Хроника [Салимбене Пармский] (fb2) читать онлайн

Салимбене де Адам Хроника

От редакционной коллегии

В России много больше писали о средневековье, чем издавали сохранившиеся свидетельства этой эпохи. И нетрудно догадаться почему: в отличие от, скажем, памятников ренессансной культуры, средневековые гораздо сложнее для восприятия и понимания современного человека, которому чужды не только их стиль и язык, но и отраженные в них принципы миросозерцания и ценностные ориентиры. Основные источники по античной истории и культуре переведены на русский язык, и значительная их часть неоднократно переиздавалась. У нашего читателя имеются немалые возможности для освоения духовного наследия эпохи Возрождения, и со временем они все больше умножаются. Нельзя сказать, чтобы памятники средних веков совсем не публиковались на русском языке, однако полные переводы крупных эпохальных вещей редки, до сих пор преобладают хрестоматии и антологии с тематически подобранными фрагментами. Целые пласты средневековой культуры – например, высокая и поздняя схоластика, церковно-учительная литература, правовая мысль XII–XIV вв. – недоступны для ознакомления на русском языке, хотя именно в них лучше всего и полнее всего отразился характер духовного уклада эпохи.

Цивилизация средних веков поэтому в целом ряде своих аспектов остается для нас terra incognita, к освоению ее по-настоящему мы еще только приступаем. Но, как известно, дорогу осилит идущий. Шагом в этом направлении является публикуемая «Хроника» Салимбене из Пармы, которую благодаря исключительно богатому материалу по политической, социальной, церковной и культурной истории Италии и Европы XIII в. по праву можно назвать окном в мир средневековья.

Предлагаемая вниманию читателей русская публикация «Хроники» Салимбене является одним из первых полных переложений этого сочинения на новоевропейские языки. Выполнено оно по последнему изданию источника, выпущенному в свет Дж. Скалиа в 1966 г., и сверено с изданием, осуществленным О. Гольдер-Эггером в 1905–1913 гг. Русский перевод и составление научного комментария выполнены коллективом филологов: В. Д. Савукова – листы с 208а по 313d (с. 9–270) и с 488а по 491b (с. 700–711); М. А. Таривердиева – листы с 314а по 395а (с. 271–482); И. С. Култышева – листы с 395b по 434d (с. 483–591) и с 484b по 487d (с. 689–700); С. С. Прокопович – листы с 434d по 484b (с. 591–689). Стихотворные переводы, кроме особо оговоренных случаев, сделаны М. Л. Гаспаровым (до листа 395а, с. 482), далее – O. A. Литвиновой. «Глоссарий» составлен М. А. Таривердиевой, «Именной указатель» и «Указатель географических названий» – И. С. Култышевой.

Большую помощь в подготовке настоящего издания оказали советами, консультациями, научной литературой В. А. Антонов, О. И. Варьяш, B. Л. Задворный, С. И. Лучицкая, Жак Поль (университет Экс-ан-Прованса), Р. В. Черкасов, о. Я. Сорока, возглавлявший миссию францисканцев конвентуальных в России (1993–1995 гг.), и о. Г. Церох, настоятеле монастыря ордена францисканцев конвентуальных в Москве, которым участники настоящего издания выражают самую искреннюю признательность. Слова особой благодарности следует произнести в адрес нашего коллеги H. A. Никишина (Париж), оказавшего огромные услуги в разыскании и пересъемке отсутствующих в библиотеках Москвы исследований о «Хронике» Салимбене и текста самой «Хроники» в издании О. Гольдер-Эггера. На одном из этапов работы над русским переводом труда Салимбене материальную поддержку оказал Международный фонд «Культурная инициатива», которому также высказываем нашу признательность.

Хроника брата Салимбене де Адам

О том, что Мануил^[1], император Константинопольский, захватил великое множество венецианцев

[В том же году^[2] Мануил, император Кон]^[3] /f. 208a/стантинопольский, в течение одного дня захватил великое множество венецианцев, рассеянных по всей Греции, как птиц^[4], запутавшихся в силках, расставленных охотниками; ибо они из ревности и зависти совершили нападение на других латинян^[5], пользовавшихся расположением императора, и избили их, оставив полуживыми. За это венецианцы с великим множеством мужей на ста галерах напали на острова Романии^[6] и некоторые из них захватили. Однако, зимуя на Хиосе, почти все они погибли от чумы. А те, которые остались в живых, вернувшись, убили своего дожа^[7].

О том, что ломбардцы построили для защиты от императора новый город, названный ими Алессандрией

В лето Господне 1168 ломбардцы, помня о пословице «беда не ходит одна», построили новый город для переселенцев, чтобы защищаться от императора^[8], и назвали ее Алессандрией по имени папы Александра^[9]. Другие называют ее Новым городом, жители же Павии по сей день называют ее Палией^[10]. В том же самом году римляне, снова окрепнув, завоевали и сожгли Альбано, и разграбили все имущество.

О том, что в 1171 году при Артальде^[11], короле Англии, претерпел мученическую смерть блаженный Фома Кентерберийский^[12]

В лето Господне 1171 в Англии при Артальде, короле Англии, в день памяти Невинноубиенных^[13] претерпел мученическую смерть перед алтарем от рыцарей короля блаженный Фома, архиепископ Кентерберийский.

Об осаде Анконы

В лето Господне 1172 Христиан, эрцканцлер^[14], который был архиепископом Майнца, осадил с венецианцами Анкону и до того довел осажденных, что они ели тухлое мясо, вареную кожу и прочие непригодные и гнилые продукты и продавали ослиную голову за сто сорок денариев. Однако несломленные, они мужественно сопротивлялись, и их, получивших Денежную поддержку Мануила Константи/ f. 208b/нопольского, Господь освободил из рук гонителя. В лето Господне 1174 император, вновь придя в Италию^[15], разрушил Сузу, осадил Палию; и не допустил он, чтобы был снят урожай и чем-нибудь полезным наполнены житницы.

В лето Господне 1175 ломбардцы собрались около Костеджо против императора, который вынудил их к сдаче и, вернув им мечи, почетным образом принял их капитуляцию.

О том, что маркиз Монферратский взял в жены дочь короля Иерусалимского

Приблизительно в это самое время Балдуин^[16], король Иерусалимский, знаменитый своими славными победами, хотя и прокаженный, отдал свою сестру Сивиллу в жены Вильгельму, первенцу маркиза Вильгельма Монферратского^[17]. А тот был видом пригож, храбрец, отважный рыцарь, наделенный добродетелью и силою. Когда недужный и страдающий слоновой болезнью король пожелал возложить на Вильгельма корону, тот отказался, так как по праву наследования владел Яффским графством^[18]. На самом деле он держал под своим присмотром все королевство и породил красивого сына именем Балдуин^[19]. Его-то и короновали по смерти деда-короля и отца^[20], хотя он был еще малолетним. И пока он находился под опекой тамплиеров, бароны для защиты королевства пригласили Раймунда, графа Триполитанского^[21].

О том, что императорское войско было побеждено ломбардцами

В лето Господне 1176 императорское войско в сражении при Леньяно^[22] было побеждено ломбардцами. О колесо фортуны, которая то низвергает, то возносит! Впрочем, не фортуна^[23], но «Господь умерщвляет и оживляет, низводит в преисподнюю и возводит; Господь делает нищим и обогащает, унижает и возвышает» (1 Цар 2, 6–7).

О том, что император примирился с Церковью и заключил мир с папой Александром

В лето Господне 1177, видя, что муж не укрепился силою /f. 208c/ мышцы своей и что Господь возносит смиренных и низлагает сильных^[24], и понимая, что Господь создал Церковь Свою на прочном камне «и врата ада не одолеют ее» (Мф 16, 18), император смирился перед могущей дланью Господней и заключил в Венеции мир с понтификом Александром; и так как он был отлучен от лона матери церкви, то теперь был возвращен вселенской Церкви, и в Венеции он подписал соглашение с ломбардцами на шесть лет и с королем Сицилии^[25] на пятнадцать лет. В то время в Италии был голод^[26].

О том, что христиане победили сарацин и взяли их в плен

В этом году христиане сразились за морем с сарацинами, и случилось так, что семь тысяч христиан обратили в бегство тридцать две тысячи сарацин и победили их, согласно предвещанию Господню, написанному в Книге Левит 26, 3, 7–8: «Если вы будете поступать по уставам Моим и заповеди Мои будете хранить и исполнять их, ... будете прогонять врагов ваших, и падут они пред вами от меча; десятеро из вас^[27] прогонят... тьму, и падут враги ваши пред вами от меча». Итак, император [Фридрих] возвратился в Германию, и папа [Александр] прибыл в Рим.

О том, что император Мануил отдал дочь в жены сыну маркиза Монферратского и сделал его королем в Фессалонике

Приблизительно в то же самое время император Константинопольский [Мануил] попросил Вильгельма, маркиза Монферратского, прислать одного из своих сыновей^[28] в Константинополь для женитьбы на его дочери. Тогда Конрад и Бонифаций были уже женаты, а Фридрих служил священником^[29]. Впоследствии, став епископом Альбы^[30], он, будучи знатного рода, вел более роскошную жизнь, нежели того требовал епископский сан. Посему в Константинополь отправили младшего сына [Райнерия], красивого и привлекательного на вид юношу. Мануил отдал ему в жены свою дочь Кирамарию и увенчал его короной короля Фессалоники.

О том, что папа Александр созвал Вселенский собор

В лето Господне 1179 папа Александр /f. 208d/ созвал Вселенский собор^[31], на котором установил церковные правила и обнародовал их.

В лето Господне 1181 папой избрали Луция^[32]. Он смело сразился с римлянами в защиту Тускула^[33].

Об Андронике и его злодеяниях

Мануилу Константинопольскому наследовал его юный сын Алексей^[34], которого родила после Алматона дочь князя Антиохийского^[35]. Алексея после двухлетнего его правления убил Андроник^[36] и правил три года. Вступив на путь злодеяний, он также убил императрицу, мать юноши, и Райнерия, зятя императора, и жену его. Наконец он уничтожил многих знатных греков, а очень многих лишил зрения.

О том, как император заключил мир с ломбардцами в городе Констанце

В лето Господне 1183 император Фридрих заключил мир^[37] с ломбардцами, и совершил он это в Констанце в священной курии 7 июля.

В лето Господне 1184 по повелению Фридриха в Верону прибыл папа Луций. Там и скончался упомянутый папа.

В лето Господне 1185 император, придя в Италию, назло жителям Кремоны^[38] вновь отстроил Крему. Тогда же в Италии было сильное землетрясение. А против Андроника, содеявшего зло, Вильгельм, король Сицилии, вооружил войско, которое захватило Дураций и Фессалонику. Но одни были обмануты и попали в плен, а другие возвратились с позором.

О свадьбе короля Генриха, отпразднованной в Милане

В том же году король Генрих отпраздновал в Милане свою свадьбу с Констанцией^[39], дочерью покойного короля Сицилии Рожера.

Тогда же господин Прендипарте, подеста Болоньи, отправил в Крему к императору Фридриху рыцарей. Тогда же Бертольд, канцлер императора Фридриха, осадил Фаэнцу.

В лето Господне 1186 император Фридрих разрушил до основания кремонскую крепость, называвшуюся именем Ман/f. 209a/фреда. В том же году Исаак^[40], умертвив позорной смертью Андроника, овладел властью в государстве и сочетал браком свою сестру Ирину с Конрадом, сыном часто упоминаемого маркиза^[41]. Он [Конрад] в единоборстве отсек голову Вране^[42], неприятелю императора и города Константинополя, и освободил Грецию от этого врага. Однако он вызвал к себе зависть и ненависть многих. Посему во избежание коварства греков он, взойдя на корабль, решил отправиться ко Гробу Господню.

О том, что в 1187 году в июле месяце Саладин^[43] овладел Иерусалимом и земля Господня была захвачена неверными

В лето Господне 1187, в июле месяце^[44], Саладин овладел Иерусалимом, и земля Господня была захвачена неверными. Причиной этого вторжения была несправедливость, совершенная христианами. А именно, хотя между Саладином и королем Иерусалимским был заключен мир, христиане по приказанию Райнальда, принца Монте-Регале и правителя долины Хеврон, бесчестно нарушили его, захватив сарацинские караваны^[45]. Другой причиной стал раздор между королем Гвидо^[46] и Раймундом, графом Триполитанским, вызванный злобой, то есть возмущением, из-за того, что королева Сивилла^[47] после смерти супруга вышла замуж за Гвидо из Пуатье, а после смерти сына^[48] передала корону этому чужеземцу без согласия графа Раймунда и других баронов. Тактика захвата Иерусалима была такова: Саладин вторгся в страну и осадил сначала Таварию, или Тивериаду. Король Гвидо расположился лагерем в Маршалии. Послушай пророчество, означающее скорое поражение, а именно: когда патриарх Ираклий в эту ночь читал в шатре на утрене из Библии, ему попалось место о ковчеге завета, который некогда был захвачен филистимлянами. И вот утром произошло сражение. Граф Триполитанский бежал. Король, /f. 209b/ и Святой Крест, и часто упоминаемый маркиз Вильгельм Монферратский старший, прибывший в Святую Землю ради паломничества и ради защиты упомянутого выше внука, и все остальные бароны и народ были захвачены; войско христиан было побеждено. Затем была взята Тивериада, а упомянутый Райнальд, виновник преступления^[49], был обезглавлен мечом Саладина. Да и многие другие были обезглавлены. Кроме того, были взяты города Акра, Сидон, Бейрут и Библ.

О том, что Конрад, маркиз Монферратский, стал правителем в Тире и храбро защитил от Саладина живущих во Христе

Между тем Конрад, маркиз Монферратский, по воле Божией прибыл в Константинополь, чтобы отправиться ко Гробу Господню. Узнав о том, что Акра занята неверными, он, воспользовавшись попутным ветром, пристал к берегам Тира. Жители, лишенные правителя, охотно его приняли и предложили ему править ими и городом.

Саладин же, взяв с собой Вильгельма, отца Конрада, захваченного им в плен во время сражения, прибыл из Бейрута в Тир, чтобы, потребовав выкуп за отца, вместе с тем погубить и сына, и город; и через отца [Вильгельма] он подал знак сыну [Конраду], чтобы тот за освобождение своего отца и остальных пленных сдал город. Конрад ответил Саладину, что он не получит и камня в городе. И вот Саладин приблизился, угрожая пронзить Вильгельма копьем, на что Конрад ответил, что он первый пустит стрелу в отца. О счастливое нечестие! Ради спасения христиан Конрад, пренебрегая сыновним долгом, заявил, что он пронзит отца, находившегося под прицелом варваров. Но достойно упоминания и благочестивое нечестие, которое заставляет предпочесть любовь к Богу любви к отцу. Да и под влиянием все того же отца Конрад считал, что тот, будучи стариком, не стоит внимания и не заслуживает никакого выкупа.

О том, что Саладин захватил многие земли христианские и причинил христианам много зла

После семидневной осады Тира Саладин возвратился в Акру. Затем, захватив Наблус и /f. 209c/ Назарет, Хайфу и палестинскую Кесарию, с Яффу и Азот, Газу и Аскалон и присоединив другие земли, принадлежавшие Иерусалиму, он наложил на него дань. Храм Господень, ранее нечестиво оскверненный христианами, Саладин освятил по своему обычаю и освященный охранял, Гроб Господень и ясли в Вифлееме он поручил охране суриан^[50]. Кроме того, он провел перед воротами Тира на обозрение жителей более ста тысяч побежденных христиан и заставил силою гнать их до самого Триполи. Начисто ограбленные и униженные триполитанцами и антиохийцами, они вступили в Армению и, голодные, страдающие от холода и раздетые, разбрелись вплоть до Конии и, по справедливому суду Божию, были доведены до гибели, неся наказание за оскверненное ими наследие Божие.

О том, что при Ираклии^[51] Крест Господень вновь был обретен, а позже при другом Ираклии^[52] в Иерусалим вторглись магометане

И смотри: благодаря императору Ираклию Крест Господень^[53] вновь был обретен, а позже при том же Ираклии^[54] в Иерусалим вторглись магометане, и тогда при патриархе по имени Ираклий Иерусалим был потерян; затем, при папе Урбане^[55] вновь обретен, а ныне при Урбане^[56] Иерусалим захвачен теми же варварами.

О том, что христиане за морем отомстили за себя своим недругам. О мужестве Конрада, маркиза Монферратского, благодаря которому Саладин снял осаду и с позором отошел от Тира, приказав обрезать хвост у своего коня, на котором он ездил, дабы побудить своих к мести за нанесенную обиду

Между тем мужественный Конрад Монферратский, правитель Тира, дважды одержал победу в морском сражении. Он, проявив отвагу, с помощью пизанцев вывел несколько галер и кораблей из Акрского порта и с еще большей отвагой пользовался ими, разыскивая повсюду необходимое жителям продовольствие. Ожидая нападения только что одержавшего победу врага, он укрепил стену с бойницами. И вот в ноябре месяце Саладин вновь приступил к осаде Тира. А в предшествующую ночь обвалилось 60 локтей стены. Жители Тира, помня об Иерихоне^[57], сильно испугались. Но маркиз [всю ночь] не смыкал глаз /f.209d/ и восстановил [стену] с помощью каменщиков уже на следующий день, а мужчины и женщины [расчищая завал] уносили песок и камни даже за пазухой. Саладин выслал вперед лучников. Маркиз направил пизанцев в Акру, а женщинам велел в мужской одежде подняться на стену, дабы казалось, что город полон людей. Пизанцы вернулись с победой, приведя два корабля с добычей. И вот Саладин напал на город с суши и с моря; полагая, что и маркиз, и пизанцы хотят бежать, он приказал особенно охранять галеры; когда же пять из них, на которых были и знатные мужи и пираты, оружие и продовольствие были захвачены, Саладин, удрученный потерей, напал с суши на стену, атакуя ее камнеметами, «кошками», копьями, стрелами и метательными снарядами. И поскольку положение маркиза было весьма тяжелым, он вызвал своих, одержавших победу на море, и начал сражение на суше, нанеся сарацинам^[58] значительный урон без ущерба для своих^[59]. И когда Саладин увидел, что морское сражение не принесло никакого успеха, он приказал отвести девять галер в Бейрут. Христиане храбро преследовали их и так их потеснили, что Саладин велел восемь галер сжечь собственным греческим огнем^[60], девятая же разбилась о берег Сидонский. Поэтому, понимая, что флот уничтожен и осада не удалась, Саладин сжег осадные машины и накануне январских календ^[61] снял осаду. В знак горя он велел обрезать хвост у своего коня, на котором ездил, дабы этим побудить своих воинов к мести за нанесенную обиду.

В том же году в Ферраре папой избрали Григория^[62]. Он был очень верующим мужем, так «что мир, лежащий во зле»^[63], не был достоин его при/f. 210a/сутствия. И потому Господь взял его, едва он пробыл понтификом два месяца. Он много раз призывал христиан принять знак креста^[64] и вновь обрести святой город Иерусалим и Гроб Господень.

О том, что император Фридрих собрался в крестовый поход^[65], желая со своими людьми воевать за Господа. И в этом же году Саладин пришел в Триполи и обратил свой бич на Антиохийское княжество, где покорил многие земли христиан; подобное он совершил и в Галилее. Тогда император отправил к Саладину графа Генриха, всячески убеждая его покинуть землю Иисуса Христа, в которую он вторгся

И вот победоносный император, покинув умиротворенную Италию, возвратился в Германию; пылая любовью к Богу, он и верные ему люди приняли знак креста, намереваясь воевать за Господа. В то время Григорию наследовал папа Климент^[66]. Скончался Григорий в Риме.

В лето Господне 1188 жители Тира, побуждаемые сильным голодом, поскольку они не осмеливались выходить из города, чтобы нарубить дров или накосить травы, ибо на них нападали сарацины, по приказу маркиза вторглись в Арсуф на кораблях, которыми командовал Уго, [владетель] Тивериадский; там они захватили командира^[67], некогда взявшего в плен короля Гвидо, освободив при этом из темницы 40 христиан и приведя в Тир 500 пленных воинов и младших командиров вместе с неисчислимым количеством денег и запасом продовольствия. Маркиз в обмен на этого командира получил своего отца. Затем начали приходить корабли с паломниками. К берегам Тира пристал со своим флотом и Маргарито, адмирал сицилийского короля. Его пираты плохо обошлись с жителями Тира, и их принудили покинуть Тир и пристать у Триполи, где они погибли от голода, понеся заслуженное наказание. В том же году Саладин, подойдя к Триполи и видя, что он ничего не может добиться, обратил свой бич на Антиохийское княжество и покорил Габуль и Лаодикею, Саон и Гардию, Трапессак и Гваскон и много других городов. Затем, вернувшись в Галилею, он голодом вынудил к сдаче укрепленнейшую крепость Бельведер, которая защищала границы Иордании и преграждала дороги в Тивериаду, Наблус и Наза/f. 210b/рет. К этому времени к Тиру прибыли два графа сицилийского короля Вильгельма с пятьюстами рыцарями на пятидесяти галерах. Прибыли и многие другие паломники с преподобным Герардом, архиепископом Равеннским, легатом римского престола. И вот маркиз вместе с ними сильной рукой поверг множество сидонских сарацин. В этом же году великодушный император по императорскому обычаю направил к Саладину графа Генриха Дица^[68], убеждая и уговаривая Саладина покинуть землю Иисуса Христа, в которую он вторгся. Ведь таков обычай империи: объявлять войну врагам, ибо не в ее правилах начинать войну тайно. Мы же по просьбе наших граждан отправились в Тевтонию испросить у императора разрешения на восстановление крепости Манфреда. Но надежда не оправдалась, и по возвращении мы приступили в этом году к возведению крепости Кастеллеоне. Эти слова принадлежат Сикарду, епископу Кремонскому.

В лето Господне 1189 Убальд, архиепископ Пизанский, легат апостольского престола, и паломники почти из всех западных стран приплыли в Тир. И так как Тир не в состоянии был принять их, между различными группами возникли сильные раздоры, так что возмущение из-за вступления в город короля Гвидо, прибывшего из Триполи, и запрещения маркиза^[69] [впустить его] породило смуту и междоусобную брань.

После многочисленных обсуждений паломники решили осаждать Акру. И вот в августе месяце они напали на Акру и осадили ее. Однако и их самих также осадил Саладин и так потеснил, что у них не оставалось никакой надежды на спасение. Но неожиданно прибыли 40 лодок и с ними множество рыцарей и баронов. /f. 210c/ Саладин нападал на христиан без передышки и днем, и ночью. А так как маркиз и архиепископ Равеннский не прибыли для участия в осаде и не подтвердили, что придут, осажденные через епископа Веронского и ландграфа Тюрингского слезно попросили, чтобы те пришли к ним на помощь. Те прибыли вопреки желанию маркиза, знавшего ловкость турок. Самонадеянные французы решили вступить в сражение. И что же! И тамплиеры, и около семи тысяч паломников пали. На следующий день Саладин приказал извлечь из трупов внутренности и бросить их в реку, дабы увеличить позор, а также отравить воду и испортить воздух^[70].

После этого прибыли маркизы и графы и более пятисот рыцарей из Ломбардии. С ними пришло большое грузовое судно, которое было построено в Кремоне и с людьми и грузом разных вещей отправлено за море на помощь Святой Земле. При сложившихся обстоятельствах паломники решили преградить сарацинам и вход в город, и выход, открытый со стороны горы Мускард. И поскольку не нашлось таких, которые захотели бы разбить в этом месте лагерь, маркиз, во всем решительный и отважный, расположился там лагерем. Поэтому Саладин с ожесточением напал на него. И тогда маркиз приказал разбить морские скалы, чтобы сделать там гавань для приема кораблей из Тира. Этот порт и по сей день называется Маркизов. Крестоносцы укрепились, вырыв изнутри и снаружи ров по кругу, чтобы, стоя посередине, легче было защищаться от нападения с обеих сторон. Полководцы, они же правители, чтобы устранить всякие разногласия, приказали французам повиноваться своим начальникам, а прибывшим из Империи повинно/f. 210d/ваться представителям императора. И вот в день святого Стефана [26 декабря] к порту Акры подошли из Египта 45 галер [с сарацинами]. Ошеломленные крестоносцы, запертые и с суши, и с моря, предпочли погибнуть в сражении, чем сдаться без боя. Маркиз, опытный в боях, ободрил всех, полуживых [от страха], речью, заявив, что он полностью уничтожит галеры сарацин. И вот он пришел на небольшой галере в Тир, хотя этой ночью он из-за шторма сто раз подвергался смертельной опасности. И когда он рассказал жителям Тира о нуждах войска и побудил их вооружить галеры, они сказали: «Мы готовы жить с тобою и идти на смерть». И на исходе февраля маркиз смело появился с флотом в Акрском порту и спокойно опустошил на виду у сарацин их корабли с продовольствием. И хотя у крестоносцев не было сомнения, что город с помощью осадных машин будет взят, однако эти машины сарацины сожгли греческим огнем. Но и две сарацинские галеры были захвачены в морском сражении.

В том же году счастливый император [Фридрих], имеющий пятерых сыновей, – среди них первенца Генриха, которого он сделал соправителем, Фридриха, герцога Швабского, графа Оттона, Конрада и Филиппа, герцога и воина Христова, – поручил соправителю все – и власть и членов императорского дома и, покинув вполне замиренную и устроенную Западную империю, вступил в восточные края с теми спутниками, в том порядке и под тем знаком, о котором мы пишем. Он пустился в путь в день святого Георгия [23 апреля]. Выехав из Германии, он совершил путь от Регенсбурга до австрийских краев на корабле, причем по суше за ним следовало войско с конями и обозами. Наконец, пройдя через Паннонию и устроив /f. 211a/ там для бедных и недужных приют со всем необходимым, он вступил в Венгрию^[71], где, как говорят, у него было девяносто тысяч ратников. Среди них было 12 тысяч рыцарей. Принятый с почетом в Эстергоме венгерским королем Белой^[72], он пересек Венгрию. И он отправил к императору Константинопольскому Исааку епископа Мюнстерского и графа Роберта Нассауского. А тот их задержал и выслал к границе Болгарии три отряда, чтобы помешать переходу. Был там лес [протяженностью] в четыре дня пути, и дорогу через него, очень узкую, разрушил наместник Болгарии, и, построив укрепление на выходе из леса, приготовился с отрядами напасть на императора. Но герцог Швабский^[73], шедший впереди войска, пройдя с большими усилиями и трудностями лес, разрушил укрепление и убил великое множество его защитников; когда император приблизился к городу Нишу, князья Сербии выразили горячее желание покориться ему. Но светлейший император, стремящийся к миру, отказался их принять [под свою руку]. Затем, 24 августа, напав на город, называемый Филипполем, крестоносцы взяли его. Город же этот является столицей Македонии. Один человек нам сказал, что они пришли не в Филипполь, а в Филиппополь^[74]. Там императору сообщили о пленении его послов. И туда же император Исаак прислал императору письмо, надменное и заносчивое, со словами: «Исаак, избранник Божий, святейший, высочайший, могущественнейший великий император, августейший правитель римлян, наследник короны Константина Великого^[75], выражает милость свою и братскую искреннюю любовь возлюбленному брату, величайшему государю Германской империи». В этом письме высказывалось негодование по поводу дерзкого прихода императора в Грецию. /f. 211b/ После этого греческий император направил против римского императора большое войско, состоявшее из греков и турок. Вступив с ними в ожесточенное сражение, герцог Швабский, сын Фридриха, победил их и обратил в бегство, а укрывшихся за какими-то стенами захватил силой и всех перебил. Двенадцать турок, укрывшихся в каком-то укреплении и упорно сопротивлявшихся, он сжег. Затем, придя в Адрианополь, получивший свое название от слова «мужество» или по имени его основателя^[76], крестоносцы овладели им. И было так, что иные города они брали силой, а иные города сдавались без сопротивления, как то: Темофикон, Аркадиополь и сопредельные [с ними].

Между тем Калопетр, правитель блакков^[77], попросил нашего императора возложить на него корону. Светлейший император любезно согласился. В это время греческий император отправил к римскому императору досточтимых послов, секретарей и других, всего числом шестнадцать, обещая свободный и безопасный проход. Однако великодушный император в присутствии послов стал упрекать греческого императора за то, что тот столь вызывающе написал ему, напомнив, что он сам и его династия владеют Римской империей четыреста лет; потому де он, Исаак, должен был бы называться не императором римлян, но императором ромеев. В Адрианополь также прибыли послы султана и Мелиха, его сына, с речами о мире, но полными коварства.

Итак, хотя непобедимый император в отмщение за вышесказанное, опрометчиво совершенное греческим императором, хотел идти на Константинополь, однако, уступив совету вельмож, предлагавших поспешить в Святую Землю на помощь христианам, потребовал заложников и получил их; проводив его в Галиополь, греки обеспечили ему переправу через море. И вот войско переправилось в течение пяти дней, герцог^[78] первым, а отец /f. 211c/ вслед за ним. Когда они прошли, преодолев многочисленные трудности и препятствия, через город Тиахит и Эги, город Ликии^[79], где Косма и Дамиан были увенчаны мученическим венцом, они достигли Сард. Затем они пришли в Филадельфию. Правитель филадельфийский, отказав им в доставке провианта, приготовился к сражению. Но затем, видя, что не в силах сопротивляться, обещал доставить провиант и позволил императору с немногими войти в город. Потом из-за дороговизны продовольствия между греками и тевтонцами возник спор, началось сражение, и против воли императора они дрались непрерывно два дня и две ночи. Наконец, побежденные греки, укрывшись в городских укреплениях, заключили соглашение и уступили провиант за приемлемую цену; они спускали товары в корзинах [из окон] с помощью веревок и таким же образом получали плату. Более того, когда император покидал город Филадельфию, правитель предоставил ему гонца в качестве проводника, который повел войско окольными путями, горными и лесными тропами, где они в течение двух дней совсем не находили пищи. Прошли они также и город Иерополь, в котором претерпел мучения блаженный Филипп. А при выходе из леса некоторые греки и армяне миролюбиво предоставили им провиант, сколько смогли.

К тому времени турки из Бетии, называемые также бедуинами, люди дикие, никому не подвластные, живущие не в укрепленных городах, а в полях, собрав несметное и неисчислимое войско, более ста тысяч, нападали на христиан и днем и ночью в течение четырех недель, так что войско христиан постоянно шло в боевой готовности. Однако войско императора много их уничтожило вместе с неким предводителем, начальником их конницы. Рестан же, их повелитель, с большим войском /f. 211d/ преградил императору путь в горном ущелье, говоря, что тот не пройдет, если не даст ему сто ослов, нагруженных золотом и серебром. Император ответил, что охотно даст, но только одну монету. Между тем посланники султана, которые вели его обманным путем, говорили, что он скоро вступит в землю султана, где этот народ [бедуины] больше не будет причинять ему зла. Тогда, поскольку Господь не оставляет возложивших надежду на Него, некий начальник по внушению небесной благодати или потому, что он случайно попал в руки наших^[80] и боялся смерти, подошел к императору, раскрыл обман и рассказал, что утром будет сражение, и, убедив его обогнуть равнину, по которой император собирался идти, повел его через горы. В горах они наткнулись на врагов, и там и сям завязалось сражение. Но когда герцог [Фридрих], оставив снаряжение и продовольствие, смело спустился с гор, спустился и император. Они победоносно напали на врагов и одержали верх над недругами Господними. В этом сражении герцог, пораженный камнем, потерял два зуба. Отсюда бежали проводники, данные султаном, боясь, что по обнаружении обмана император им отомстит; войско же христиан, уповая на Господа, выведшего народ Израиля из пустыни, 15 дней шло по какой-то равнине, питаясь кониной. А дикие турки, о которых мы говорили, полагая, что те совершенно ослабели от голода, вновь начали сражение близ города Филомены с большим отрядом конницы и полчищем пехотинцев, и непобедимый император разбил их наголову. И когда многочисленный отряд бедуинов вынужден был отступить в какое-то укрытие, тевтонцы всех их сожгли. И с того времени дикие турки больше не преследовали войско, но сгинули от лика императора, как «прах, возметаемый ветром [с лица земли]» (Пс 1, 4). /f. 212a/

В лето Господне 1190 Мелих, сын султана, с войском, состоявшим из пятисот тысяч всадников^[81], выступил навстречу [императору] и послал к нему вестников со словами: «Возвращайся! Что ты думаешь делать, когда у меня знамен больше, чем у тебя воинов?» И когда император подошел к какому-то мосту, турки оказались и спереди и сзади. Но герцог разбил находившихся впереди, а император перебил большую часть находившихся сзади; таким образом все войско перешло через мост. Затем огромное и неисчислимое полчище турок окружило со всех сторон войско христиан, так что на протяжении всего пути они ожесточенно сражались и днем и ночью в течение четырех недель, и пищей христианам служила только конина. И они не находили воды ни днем и ни ночью, пока, наученные неким пленным турком, томимые жаждой и голодом, не отыскали соленую воду.

На другой день они расположились лагерем в садах Иконии, города Исаврии. Отсюда император отправил султану послание, спрашивая его, доставит ли он провиант или нет. Султан ответил, что он предоставит провиант; но так как он запросил за него слишком дорогую цену, христиане приготовились к сражению. И поскольку приближалась пятница трехдневного поста [18 мая], Готтфрид, епископ Гербиполенский, уверявший, что ему было видение, как блаженный Георгий храбро сражался за христиан против врагов, объявил покаяние и разрешил есть мясо, и они [христиане] выступили в поход. Герцог, осадив город, смело им овладел и всех непокорных перебил мечом. А император, также направив победоносные отряды против сына султана, сражавшегося с тыла, прогнал упомянутые тысячи турок и бедуинов и убил неисчислимое множество их. Когда город был взят силой, султан, укрывшись в весьма укрепленной городской крепости, /f. 212b/ послал к императору сказать, что он готов предоставить ему провиант и что император получит все, чего ни пожелает. Император потребовал заложников и выехал из города из-за трупного зловония, поскольку дома и улицы были завалены трупами, и расположился лагерем в садах. Итак, султан дал заложников, предоставил и провиант, то есть продовольствие, и лошадей. Но поскольку турки заботились о том, чтобы продавать лошадей за слишком дорогую цену, а именно, предлагали лошадь за сто марок, то тевтонцы отплатили за хитрость хитростью, и турки получили вместо полновесной марки монету неполной стоимости. Узнав об этом, султан послал к императору спросить, зачем он обманывает его людей при оплате. На что император ему ответил, что если бы они давали хороший провиант, то и получали бы полновесную марку. Вот почему с обеих сторон были назначены добросовестные оценщики.

Продвигаясь вперед, христианское войско терпело много тягот от неких диких турецких племен, не подвластных султану, до тех пор пока оно не подошло к городу Лавренда, стоящему на границе Армении и Ликаонии, и к горам Армении; там под утро внезапно услышали звон оружия и шум. Но поскольку на самом деле никого не было, то посчитали это за предзнаменование близкого несчастья. В горах Армении император нашел греков и армян, быстро предоставивших ему провиант. Когда до Саладина дошли слухи об этих победах, он испугался. И в день святой Пятидесятницы Саладин, заполнивший горы, холмы и равнину таким множеством своих воинов, какого, как полагали, никогда прежде не являлось, всей мощью напал на христиан, надеясь захватить все шатры и пленить несчастных христиан. Но помыслы его оказались тщетными, ибо христиане, мужественно сопротивляясь, нанесли ему немалый урон метательными орудиями. И вот, отступая, /f. 212c/ Саладин оставил большую часть своего войска для сопротивления императору.

Но (увы!) по прошествии нескольких дней стало известно о смерти императора, и внезапно появившийся слух о смерти короля Сицилии сильно взволновал христианское войско. Спускаясь с гор, император оказался у реки Салеф, по берегу которой он два дня продвигался вперед, а на третий сделал дневку в приятном месте. И так как стояла очень сильная жара, император вошел в реку с двумя своими рыцарями, желая искупаться. И когда он поплыл, то, ударившись о камень, потерял силы и не мог плыть. Рыцари его подхватили и вывели на берег полуживым. И, исповедовавшись и причастившись тела Христова, он в тот же день и скончался [в субботу, 8 июля]^[82]. Какое горе! Водная стихия погубила того, кого не смог победить пламень войны. Не побежденный крепостью меча побеждается мягкостью текучей стихии. В тот день исполнилось пророчество, начертанное халдейскими письменами на башне, построенной около реки, а именно: «Лучший из людей и могущественнейший из всех захлебнется в водах селевкийских». Вот почему Мануил, император Константинопольский, собираясь переправляться в этом месте, повелел построить там мост. Итак, когда покойного императора привезли в город Селевкию, его забальзамировали; во главе с герцогом, который был назначен командующим войском, тевтонцы прибыли в Таре, город в Киликии, где похоронили плоть^[83] императора. Затем они двинулись навстречу Левону Монтанскому^[84] и, великолепно принятые, с великим торжеством были препровождены в город Мамистию, где низвергается с гор река, называемая жителями Геон. Ее источник, или, лучше сказать, поток, ежегодно, только в Великий пост, наполняется таким множеством рыбы, что верующие армяне в этот день насыщаются ею до того, что в дни поста больше /f. 212d/ и не хотят ее есть. Там, когда герцог занедужил, его посетил католикос Армении. Затем, пока герцог направлялся на корабле в Антиохию, войско христиан, пройдя Портеллу, где, как говорят, был погребен Дарий^[85] и сокрыты сокровища Александра, через какое-то ущелье достигло крепости, называемой Гваскон^[86]. Так как этой крепостью владел Саладин, то его лучники задержали войско христиан. Наконец патриарх, князь и народ антиохийский торжественно проводили герцога и войско в Антиохию и с почестями предали погребению плоть императора. Там по совету князя и патриарха герцог сделал остановку и вызвал к себе маркиза Монферратского, который тогда был занят осадой Акры. Узнав о вызове, маркиз^[87], посоветовавшись с баронами, поспешно прибыл в Антиохию. Поскольку в его отсутствие никто не мог обуздать пехотинцев в войске при Акре, то в день святого Иакова [25 июля] они разбрелись кто куда, и более восьми тысяч их погибло в результате набега сарацин.

Проезжая через Тир, маркиз с большим почетом принял прибывшего морем Генриха, графа Шампанского^[88]. Когда же маркиз прибыл к войску, все признали его полководцем. И проходя через Триполи, маркиз оказал помощь вдовам, сиротам и находившимся в нужде знатным лицам, раздав золото и серебро. Затем он вошел в бухту святого Симеона, называемую жителями также Солдином. Возле бухты находится гора Черная, на которой живет много отшельников, воздающих хвалу Господу на разных языках и по своим обычаям. Торжественно принятый патриархом, князем и герцогом, маркиз, сопровождаемый ими отсюда до самого города, вступил в него. Герцог полностью доверил себя и войско маркизу, уверяя, что он желает повиноваться его приказам, как отцовским. /f. 213a/ Услыхав об этом, Саладин выслал войско под командованием своего брата Тахахадина и сына Мирахальма, чтобы они заняли область Бейрута. Герцог и маркиз, узнав об этом после того как прибыли из Антиохии в Триполи – при этом их всячески беспокоили сарацины лаодикейские и другие, – из Триполи на корабле достигли Тира, где предали погребению гроб со скелетом императора. И в сентябре тевтонцы расположились лагерем на равнине у Акры. И тогда же приплыл архиепископ Кентерберийский. Затем христиане, выйдя из лагеря, приготовились к сражению ипреследовали Саладина, спасавшего знамя на повозке, как принято у ломбардцев, до Сафореи и Рекортаны, где берет начало река, протекающая через Акру, потому что преследуемый ими Саладин изменил местоположение своего войска; после чего христиане вернулись в лагерь невредимыми.

С наступлением ноября у христиан начался такой сильный голод, что они ограничивали себя в потреблении конины, покупаемой за очень дорогую цену. И таким образом они мучились всю зиму от голода, холода и меча [врагов]. Тогда же Изабелла, дочь покойного короля Амальриха, добиваясь по смерти сестры [своей] королевства по наследственному праву, была разведена по решению епископов с Сигифредом^[89] Торонским, за которым она была замужем. Сочетав ее браком с маркизом, бароны избрали его королем и государем. И вот, будучи щедрым и великодушным и имея в море галеры, маркиз восстановил силы воинов^[90] пшеницей и ячменем. Когда наступил Великий пост и пришли корабли с товарами, цена на модий пшеницы за один день упала со ста безантов до восьми и постепенно понизилась до одного.

В лето Господне 1191 прибыли Филипп, граф Фландрский, затем – король Франции, герцог Бургундский, граф Неверский /f. 213b/ и граф де Бар^[91]. И вот король разбил королевский лагерь перед башней, называемой «Проклятой», и возвел каменное здание, намеренно названное «Злым соседом», так что башня «Проклятая», осыпаемая ударами камней со стороны «Злого соседа», оправдала истинное свое название^[92]. Король приказал выставить катапульты, крюки и осадные машины и закрыть их от греческого огня свинцовыми пластинами. Когда же вскоре скончался граф Фландрский, король, получив от воинов Фландрии клятву в верности, все чаще «осыпал проклятьями» «Проклятую башню» из метательных орудий и с большим ожесточением напал на город Акру. А именно, после того как все его орудия были сожжены, сильно разгневанные паломники по приказу короля, приставив лестницы, поднялись на стены. Но из-за огня и густого дыма они в конце концов отступили. Альберик же, королевский маршал, спустившись внутрь городских стен, свирепствовал, «как лев рыкающий» (Иез 22, 25). И когда он один очень многих убил обоюдоострой секирой, называемой и топором, и еще больше ранил, его самого убили. Его голову сарацины, зарядив ею вместо камня метательное орудие, выбросили к его товарищам. Двое сарацин, пробив дыру в стене, вышли из города и попросили окрестить их во имя Христово. Эти новообретенные верующие проявили себя на деле. Под руководством маркиза были восстановлены машины, он передал королю Тир, соблюдая свое обещание, а именно, что отдаст его целиком первому пришедшему из-за моря венценосцу. Король же укрепил город своими людьми.

Между тем Ричард^[93], король Англии, покорил остров Кипр, взяв в плен Исаака, называвшего себя императором, и увез огромное богатство, продовольствие и скот. Плывя по морю с Кипра, Ричард увидел сарацинский корабль, направлявшийся из Бейрута и спешивший в Акру, На нем /f. 213c/ было семьсот «людей воинственных» (1 Пар 7, 9); у них были достаточно большие деньги и оружие всякого рода, греческий огонь, змеи и крокодилы, предназначенные для гнусного убийства. И вот Ричард на 24 галерах, на которых он шел, охраняя сзади свои корабли, три или четыре раза нападал на него с большими потерями для своих. После упреков и увещеваний короля, угроз и обещаний наград воины короля приготовились к бою, напали на корабль, сделали в нем пробоину и потопили; при потоплении остались в живых только двое; одного из них король по прибытии в лагерь отослал к Саладину, а другого – в город [Акру]. В это же время король Франции вопреки воле короля Англии назначил сражение. Сражение произошло, крепкие стены рухнули, и сарацины отправили к Саладину посольство, чтобы он поспешил к ним на помощь. С наступлением ночи маркизу поручили охрану; он с согласия короля Франции заверил Моштуба^[94] в безопасности во время переговоров. Когда наступил день, состоялись переговоры в присутствии королей и других баронов. На них Моштуб обещал сдать город со всем имуществом, лишь бы они разрешили людям уйти невредимыми. Христиане же вновь потребовали Святой Крест, всех пленных и все королевство. Моштуб объявил, что он должен посоветоваться с Саладином. И, дав заложников, посоветовался. Саладин также обещал отдать Крест и Акру, тысячу пятьсот христиан, сто рыцарей и выплатить двести тысяч безантов.

Во время этих событий король Англии подступил к стенам, город сдался, и им овладели в 4-й день перед июльскими идами [12 июля] в лето Господне 1191. Короли выставили в воротах стражу, вход был открыт только одним французам /f. 213d/ и англичанам, остальные же, будь они из Римской империи или из других мест, хотя бы они и переносили все тяготы в течение двух лет, позорным образом были отогнаны. Ибо желающих войти в город прогоняли, избивая кулаками и плетьми. И изувечили тринадцать пулланов^[95], отрубив у каждого ногу. И вот короли, получив в свои руки около пятисот тысяч человек, не считая женщин и детей, и столько оружия, что его с трудом можно было пересчитать, и пять сосудов с греческим огнем, пять двухмачтовых галер с грузовыми судами и 70 четырехмачтовых галер и прочее богатство, которому нет числа, все это разделили только между собой. Да осудят их Церковь и потомство за то, что они, облеченные королевским достоинством сочли пристойным прибрать к своим рукам то, что было добыто кровью и зимними трудами остальных, не стыдясь того, что им пришлось попотеть всего лишь три месяца. Ведь не себе они должны были приписать победу, а Господу. Но уж коли они вознамерились приписать ее себе, они должны были помнить о других, о тех, чьи кости тлеют на кладбище, или о тех, кто, уцелев, терпел невзгоды неупорядоченной жизни. В самом деле, во имя Господа умерли архиепископ Равеннский, ландграф Тюрингский, Фридрих, герцог Швабский, и многие графы и бароны Империи, а общее число погребенных, погибших от чумы, голода и меча, неизвестно; однако нет сомнения, что при осаде, кроме князей, ушли из мира сего почти двести тысяч человек.

В довершение к этому король Франции старался возвести в короли маркиза^[96], а король Англии вновь поставить королем Гвидо^[97]. Наконец, по достижении соглашения маркизу отошли Тир, Сидон, Бейрут, половина Аскалона и по праву наследования Яффа; кроме того, ему отошла половина Акры и половина всего приобретенного королевства и того, что собирались приобрести; остальное отошло Гвидо. Однако /f. 214a/ соглашение было таково, что ни один из них не должен был пользоваться королевским венцом, пока жив другой. После этого король Франции, набрав для личной защиты пятьсот рыцарей и распределив доставшееся ему оружие между тамплиерами, госпитальерами и маркизом, вернулся на родину, осыпаемый бесчисленными упреками, которые повсюду бросали ему в лицо: «Э, бежавший и покинувший землю Господню!»^[98]. А король Англии, не получив обещанного выкупа за пленных, вопреки божескому и человеческому праву всех их перебил (которых лучше было бы сохранить и обратить в рабство), за исключением Моштуба, Каракуша^[99] и некоторых других воинов, которых он освободил за деньги. Тем не менее Саладин не воздал пленным христианам злом за зло. Король Англии, продолжая сражаться на суше и на море, вновь обрел Хайфу и Кесарию. И когда он прибыл в Азот^[100], был убит Иаков из Авена. Далее, отправившись в Яффу и перезимовав в Рамле, Лидде, Туронемилите и Вефенубиле, [крестоносцы] подошли к Аскалону. При виде разрушенных стен они возрыдали о нем и в короткое время восстановили и стены, и башни. Тем временем между королем Англии и герцогом Бургундским и другими французскими баронами возник сильный раздор из-за того, что король не считался с ними. Поэтому они вернулись в Тир к маркизу, и с ними пятьсот отборных рыцарей, с которыми маркиз действовал весьма успешно, делая набеги на поселения сарацин.

Тогда же, то есть в лето Господне 1191, у римлян начал править Генрих^[101], сын Фридриха I; правил он восемь лет. Его короновал и увенчал императорской короной папа Целестин^[102], наследовавший Клименту. И тогда император отдал папе Тускул^[103], а папа отдал его римлянам. Римляне же разрушили город и крепость, а тускуланцам выкалывали глаза /f. 214b/ и наносили другие безобразные увечья. Затем император с супругой Констанцией, дочерью покойного короля Сицилии Рожера и сестрой короля Вильгельма^[104], отправился в Апулию, чтобы получить королевство, которое ему досталось по праву наследования после смерти брата жены. Но в Палермо уже поставили и короновали Танкреда. И вот, когда императрица прибыла в Салерно, жители схватили ее недостойным образом и отправили в Мессину к королю Танкреду; он держал ее в палермском дворце с почестями, подобающими супруге императора. Император же лишился своих надежд и чаяний при осаде Неаполя, так как почти все его люди погибли от чумы.

В том же году случилось бедствие, которое кремонцы называют «дурной смертью», ибо те из них, которые объединились с бергамцами у Чивидате, замка бергамцев, против жителей Брешии, по суду Божию нападали друг на друга и даже сбрасывали [друг друга] в реку Ольо; многие были захвачены в плен, а многие – убиты. Но император, возвращаясь из Апулии, освободил пленных из темницы, и отдал этим кремонцам Крему и закрепил это привилегией. После этого он вернулся в Германию. Танкред вернул ему супругу.

В 1192 году, во времена императора Генриха VI, были такие дожди с градом, молниями и бурей, каких не помнят и в старину. В самом деле, вместе с дождем с неба низвергались кристаллы величиной с яйцо, которые уничтожили деревья, виноградники и посевы и убили много людей. Видели также, как вороны и бесчисленные птицы, летающие в воздухе во время этой бури, несли в клювах горящие угли и поджигали дома. Генрих всегда проявлял самовластие по отношению к Римской /f. 214c/ Церкви. Поэтому Иннокентий III^[105] после его смерти^[106] воспротивился возведению на престол его брата Филиппа и склонился на сторону Оттона^[107], сына герцога Саксонского, повелев возвести его на германский престол в Аахене.

О захвате города Константинополя

Тогда же многие французские бароны, отправившиеся за море для освобождения Святой Земли, захватили Константинополь.

О том, как по наущению короля Англии ассасины^[108] убили маркиза Монферратского

В лето Господне 1192 король Англии, находясь в Аскалоне, озабоченный и своим возвращением [на родину], и управлением Святой Землей, спросил у войска, на кого надежнее всего было бы оставить завоеванную землю и ту, которая еще будет завоевана. После того как были высказаны различные пожелания (ибо некоторые предпочитали немиропомазанного Гвидо, некоторые непобедимого маркиза, иные – графа Шампанского), королем избрали маркиза и утвердили в присутствии войска. И вот король Англии торопит маркиза как можно скорее получить королевскую инфулу и скипетр.

В четвертый день перед майскими календами [28 апреля] были представлены грамоты. В тот же самый день ассасины с криками: «Не будешь ты маркизом, не будешь королем!» – убили маркиза. Один из убийц был сожжен, другой, когда с него сдирали кожу, признался, что его господин Старец гор послал его совершить это [убийство] по приказанию короля Англии. На третий день беременную супругу^[109] [маркиза] против ее воли сочетали браком с прибывшим туда графом Шампанским Генрихом. Он поспешно возвратился в Акру, овладел городом и не позволил Гвидо вступить в него. Поэтому король Англии передал Гвидо Кипрское королевство^[110], купленное за 20 тысяч безантов.

О Саладине, осадившем Яффу

После этого Саладин осадил Яффу; в ней Рудольф, выбранный патриархом, заключил с Саладином перемирие на условии, что, если в двухдневный срок он не получит помощи, он сдаст ему город. И поскольку у патриарха не было другого человека, он, ради своей паствы, отдал в заложники самого себя. По прошествии двух дней король Англии с пизанцами на корабле пристал к берегу и, проявив храбрость, прогнал сарацин, осаждавших крепость. Кастеллан предоставил /f. 214d/ королю коня. Он, один-единственный рыцарь^[111], и сопровождающие его пехотинцы за городом на виду у турок располагаются лагерем. Турки, обращенные в бегство нападением этого единственного рыцаря, приходят в полное замешательство. Подоспевшие христиане натягивают палатки. Турки очень опасались, как бы такой свирепый король не захотел напасть на Египет. Что же дальше? После того как оба войска обратились в бегство, было заключено перемирие на три года на том условии, что Аскалон должен быть разрушен и им не будет владеть ни та, ни другая сторона. Но король совершил грех, не освободив патриарха-заложника, находившегося в оковах. И вот христиане приходят ко [Гробу Господню]^[112] и обнаруживают там обнаженного эфиопа, собирающего, к бесчестию христиан, жертвенные дары.

О том, как король Англии, приказавший убить маркиза, был схвачен и пленен в некоей кухне, когда он в одежде оруженосца жарил кур

Но король не пожелал идти для поклонения Гробу, находившемуся в руках неверных, и поспешил с возвращением. Подозреваемый в причастности к смерти маркиза, он в одежде слуги тамплиеров и госпитальеров достиг невредимым Австрии, отпустив своих людей в разных местах. Там, когда он жарил кур, его обнаружили, схватили и привели^[113] к герцогу Австрийскому. И вот, узнав о том, что герцог Австрийский захватил английского короля, возвращавшегося в одежде слуги, император [Генрих VI] взял короля под стражу, ибо, как полагали, тот что-то злоумышляет в Сицилийском королевстве против императора и является гнусным устроителем убийства маркиза. В конце концов император отпустил его, заключив с ним выгодное для себя соглашение.

В лето Господне 1194 император Генрих вновь пришел в Италию и, дойдя до нижней части ее, покорил Апулию, Калабрию и Сицилию и, захватив все силой, увез в Германию имущество страны и сокровища королевства; он взял в плен королеву и сына ее^[114], который наследовал отцу, и всех, кого пожелал. О, сколь заслуженно Божие воздаяние, которое не оставляет безнаказанным ни одного /f. 215a/ злодеяния! Первенствующие, «строящие козни в тайне с богатыми, какою мерой меряют, такою и им будут мерить, и каким судом они судят, таким будут и они судимы»^[115]. А Филипп, брат императора, нашел в палермском дворце вдовствующую дочь константинопольского императора Исаака II Ирину, бывшую замужем за Рожером Старшим, сыном Танкреда, и сочетался с ней законным браком. А этого Исаака II, императора, ослепил его брат Алексей^[116] и, бросив в темницу сына его Алексея, захватил власть.

В лето Господне 1197 император, вновь прибывший в Италию, скончался на Сицилии, где и был предан погребению.

Об аббате Иоахиме, предсказавшем будущее

В это время появился некий аббат Иоахим^[117] из Апулии, обладавший даром прорицания. Он предсказал смерть императора Генриха, грядущее запустение Сицилийского королевства и упадок Римской империи. Что и было с очевидностью подтверждено. В самом деле, в Сицилийском королевстве неоднократно возникала смута, и Империя из-за раскола была разделена.

О смерти императора Генриха VI и об избрании Оттона IV

В лето Господне 1198^[118] в день святого Михаила [8 ноября] в Сицилийском королевстве скончался император Генрих, сын покойного Фридриха I. В связи с избранием нового императора в королевстве произошла смута. Ибо император Генрих, оставляя сиротой мальчика, рожденного супругой, добился от князей его избрания. И некоторые даже сохранили верность сироте. Однако между Филиппом, также сыном Фридриха, братом Генриха, дядей сироты, и Оттоном, сыном покойного герцога Саксонского, стремившимися к императорской власти, в Германии началась борьба, ибо князья избрали и того и другого. В это время папой стал Иннокентий III; он, чтобы помочь сироте и защитить права Церкви, сра/f. 215b/жаясь обоими мечами с неким Маркоальдом, также объявившим себя (не знаю по чьему наущению) ревнителем прав мальчика, свел на нет его усилия. Апулия, Калабрия и Сицилия колебались в своем выборе. В Германии также были расхождения во мнениях, но ни права, ни возможности соперников не были равными.

О папе Иннокентии III и многих его заслугах

Сей упомянутый папа Иннокентий III явил себя мужем честным и смелым, заявляя, что он обладает двумя мечами, а именно, духовной и светской властью, и защищал мальчика Фридриха, короля Апулии и Сицилии. Вначале папа посвятил в императоры Оттона^[119] и его же потом низложил за его коварство и гордыню, а поставил императором отрока Фридриха, назвав его сыном Церкви. Иннокентий подчинил и греков с Константинопольской церковью^[120]. С помощью аббата цистерцианцев Арнальда, крестоносцев, короля Франции и графа де Монфор он уничтожил ересь и еретиков^[121]. Воистину этот Иннокентий был знатоком права, и исправил и кратко изложил все право, как каноническое, так и гражданское, в третьем и четвертом томах Декреталий. Он же побудил всех христиан к верному служению Святой Земле^[122]. Сей муж был столь «сильный в деле и слове» (Лк 24, 19), что, если бы он прожил еще десять лет, он покорил бы весь мир и привел бы к единой вере все народы. При нем благодаря одному главе, а именно римскому первосвященнику, греческий и римский императоры стали друзьями, повинуясь ему и исповедуя католическую веру. В самом деле, римский понтифик обладает обоими мечами, ибо он наместник Бога Живого, от Которого дана папе та и другая власть.

Об орденах братьев-миноритов и проповедников и о многочисленных образах, в которых они были прообразованы

В это время появились два ордена: орден братьев-миноритов и орден братьев-проповедников, предсказанные аббатом Иоахимом^[123] в многочисленных образах, содержащихся как в Ветхом, так и в Новом Заветах: в вороне и горлице^[124], ибо тот весь черный, а эта вся пестрая; в двух ангелах, посланных вечером с известием о том, что Содом будет разрушен; в Исаве и Иакове; в Иосифе и Вениамине; в Манассии и Ефреме; /f. 215c/ в Моисее и Аароне; в Халеве и Иисусе Навине; в двух соглядатаях, посланных в Иерихон Иисусом Навином; в Илии и Елисее; в Иоанне Крестителе и в человеке Иисусе Христе; в двух идущих в Эммаус; в Петре и Иоанне, идущих ко гробу, о которых говорится: «Они побежали оба вместе» (Ин 20, 4); в них же, поднимающихся во храм в час молитвы девятый (Деян 3, 1), один из которых [Петр] сказал: «Серебра и золота нет у меня» (Деян 3, 6); слова «у меня» аббат Иоахим отмечает особо: почему именно Петр употребил их в единственном числе, а не во множественном, ведь у Иоанна также не было ни серебра, ни золота, ибо он был из тех, кому Господь сказал: «Не берите с собою ни золота, ни серебра» (Мф 10, 9). На этот вопрос отвечают двояко: во-первых, согласно Епифанию^[125], Иоанн после похорон отца своего Зеведея по воле Христа купил тот дом, в котором Христос праздновал Пасху с учениками Своими и заставил Фому уверовать; в сем доме также, запершись, пребывали ученики в страхе перед иудеями. В нем был избран Матфий, дабы быть двенадцатым апостолом. Здесь снизошел на них Дух Святой. Там же Христос совершил трапезу с учениками в день Вознесения. Сей дом был на возвышенном месте Иерусалима. Половину сего дома занимал тот, о котором Господь сказал: «Пойдите... к такому-то и скажите ему: где комната, в которой бы Мне есть пасху с учениками Моими?» (Мф 26, 18; Лк 22, 11). Другую же половину дома прежде занимал Каиафа, поэтому говорят, что ученик тот был знаком первосвященнику. И вообще, когда говорят о Богоматери, что с того времени ученик сей взял Ее в дом свой (Ин 19, 27), Епифаний ставит неопределенно «к себе», то есть на Святой Сион. А аббат Иоахим усмотрел в Петре прообраз, поскольку орден проповедников, предвещанный в Петре, желает приписать все себе; и поэтому Петр не произнес: /f. 215d/ «серебра и золота нет у нас», – но сказал: «нет у меня», либо потому, что был неимущим, либо предугадывал тот орден, который все, относящееся к славе, желает приписать себе, либо, в-третьих, потому что Петр как первый из апостолов уже имел преимущество понтифика и потому начинал говорить первым согласно речению сына Сирахова, 32, 4: «Разговор веди ты, старший, – ибо это прилично тебе».

Еще многое отметил Иоахим, говоря об Исаве и Иакове, – то, что орден, который был прообразован в Исаве, обратится к дочерям Хеттейским^[126], то есть к светским наукам, как то: к учению Аристотеля и других философов. Таков орден братьев-проповедников, представленный в вороне, не столько из-за черноты греха, сколько из-за их одеяния.

Стал «Иаков человеком кротким, живущим в шатрах» (Быт 25, 27). Таков орден братьев-миноритов, который с начала своего появления в мире предался молитвам и набожному созерцанию.

Не лишено тайны также то, что сказано у Иоанна 20, 4: «Побежали оба вместе», – то есть оба ордена появились в одно и то же время и при одном и том же папе Иннокентии III. Ибо блаженный Франциск основал орден братьев-миноритов на десятом году понтификата Иннокентия III, в 1207. А что касается слов, что «другой ученик бежал скорее Петра, и пришел ко гробу первый... Но не вошел во гроб» (Ин 20, 4–5), так это означает, что орден миноритов появился в мире раньше, в вышеупомянутом году. Блаженный же Доминик основал орден братьев-проповедников в 1216 году, при папе Гонории III, в первый год его понтификата, и прожил в нем пять с половиной лет. Его канонизация была отложена на 12 лет^[127]. В Болонье, где покоится его прах, поклоняются ему. А блаженный Франциск прожил в своем ордене полных 20 лет, и ему поклоняются в Ассизи, где и находится его прах. Упокоился же он в 1226 году, в четвер/f. 216a/тый день перед октябрьскими нонами [4 октября]^[128] вечером в субботу, и погребен в воскресенье. Канонизировал же блаженного Франциска папа Григорий IX в лето Господне 1228, в 17-й день перед августовскими календами [16 июля]. Перенесение мощей его произошло в 8-й день перед июньскими календами [25 мая] 1230 года. Блаженный Доминик упокоился при папе Гонории III, в восьмой день перед августовскими идами [6 августа] 1221 года.

Также аббат Иоахим говорит^[129] о двух орденах, об ордене миноритов и ордене проповедников, что они были еще прообразованы в Варнаве и Павле и в двух свидетелях Апокалипсиса, 11, 3. И многое такое говорит Иоахим. Он также объясняет применительно к двум орденам место из Иеремии, 16, 16–17, а именно: «Вот, Я пошлю множество рыболовов, говорит Господь, и будут ловить их; а потом пошлю множество охотников, и они погонят их со всякой горы, и со всякого холма, и из ущелий скал. Ибо очи Мои на всех путях их». А место из Захарии, 13, 7–8: «И Я обращу руку Мою на малых. И будет на всей земле, говорит Господь...» и т. д., – по его мнению, нельзя истолковать иначе, как провозвестие об ордене братьев-миноритов, как из-за предшествующих слов, так и из-за последующих.

Затем Иннокентий III отправил к Филиппу, королю Франции, послов сказать, чтобы он вторгся в землю альбигойцев и уничтожил еретиков. Тот, захватив их всех, приказал их сжечь. В 1215 году, на 18-м году своего понтификата, Иннокентий III созвал Вселенский собор, в котором принимали участие прелаты со всего мира. И я^[130] видел его проповедь, произнесенную им на тему: «Очень желал Я есть... сию пасху» и т. д. (Лк 22, 15), и читал все постановления, которые там были приняты. Среди прочего папа постановил, чтобы впредь не появлялись никакие нищенствующие ордена. Но это постановление из-за нерадивости прелатов не выполнялось. Более того, всякий желающий надевает на себя монашеский капюшон и нищенствует и хвастается тем, что он создал новый орден. От этого среди мирян происходит смятение, ибо это им в тягость, и тем, кто посвящает себя проповеди и учению, кого Господь наставил жить по евангельским заветам, не хватает подаяний. В самом деле, необразованные миряне, без всякого разумения и различия, одной отшельнице оставляют в /f. 216b/ завещании столько же, сколько целому братству, в котором бывает по 30 священнослужителей, которые молятся почти ежедневно за живых и усопших. Да увидит это Господь и исправит к лучшему то, что делается плохо. Об остальном, что там [на соборе] было решено, я не буду писать, чтобы не вызвать досады многословием.

В 1209 году Иннокентий короновал в императоры Оттона IV^[131] и потребовал от него клятвенного обещания соблюдать права Церкви. Но Оттон в тот же самый день нарушил клятву и велел разграбить Ромипеты. Вот почему папа отлучил его от Церкви и низложил^[132]. После низложения Оттона избрали и увенчали императорской короной Фридриха, сына Генриха^[133]. Он издал превосходные законы в защиту свободы Церкви и против еретиков. И всех других Фридрих превосходил богатством и славою, но он злоупотребил ими в своей гордыне. А именно, он самовластно обрушился на Церковь. Заковал в кандалы двух кардиналов, а прелатов, которых Григорий IX^[134] призвал на собор, приказал схватить. И папа за это отлучил его от Церкви. Наконец, после того как Григорий претерпел многочисленные притеснения и скончался, Иннокентий IV^[135], генуэзец, созвав в Лионе собор, низложил самого императора. По низложении императора и его смерти, императорский престол до сих пор остается свободным. Имей в виду, что приведенные выше слова о Фридрихе, папе Григории и Иннокентии IV сказаны наперед и как бы для заключения.

Следующие слова принадлежат Сикарду, епископу Кремонскому. Тогда же в Кремоне был некий муж, простой, весьма верующий и набожный, именем Омобоно [Добрый человек]; после его кончины по заступничеству и заслугам его Господь явил сему миру многочисленные чудеса. По этой причине в 1199 году я отправился паломником в Рим, был на приеме у верховного понтифика /f. 216c/ и милостью Божией успешно добился, чтобы Омобоно церковным решением причислили к лику святых.

И в том же году жители Болоньи пришли в Чезену, чтобы выступить против Маркоальда. И после смерти Генриха VI названный Филипп, брат Генриха, стал королем и был в раздоре с Оттоном, и погиб от меча.

В лето Господне 1199 жители Реджо, находившиеся на службе у пармцев и кремонцев, со своим войском выступили против миланцев и пьячентинцев и подошли к Борго Сан-Доннино, и между ними произошло большое сражение, и был взят замок Пойяно.

В лето Господне 1200 римляне силой подчинили жителей Витербо, с триумфом доставив в Рим богатую добычу и людей.

В лето Господне 1201 жители Константинополя, питая ненависть к тирану Алексею^[136], неожиданно короновали некоего Иоанна. Но они же его и низложили во дворце. Вот почему ближайшей ночью его убили варяги^[137] Алексея. Во время этого столкновения был освобожден из темницы юноша, сын Исаака^[138]. В том же году в восьмой день перед концом сентября [23 сентября] жители Реджо победили, захватили в плен и обратили в бегство жителей Модены в деревне, называемой Формиджине. И жители Реджо гнали их до долины Тенцоне. При этом они захватили моденского подеста, господина Альберто из Лендинары, и почти всех моденцев.

В лето Господне 1202, словно в году юбилейном^[139], почти вся Ломбардия заключает соглашение о пятилетнем перемирии. Я по справедливости могу назвать этот год юбилейным, ибо великое множество паломников, во искупление грехов стремившихся в Иерусалим, опоясались мечом^[140]. Первыми среди них были Балдуин Фландрский, Людовик, граф Блуаский, а также и Бонифаций, маркиз Монферратский. В том же году в Сирии было сильное землетрясение, сотрясавшее большие и /f. 216d/ малые города. Даже почти весь Тир был разрушен. Кроме того, в той же самой провинции видели великое сражение звезд, в котором северные звезды одержали победу над восточными. Что, несомненно, предвещало собою грядущую погибель. В самом деле, упомянутые паломники, собравшиеся в Венеции и отправившиеся в путь^[141] с венецианцами при поддержке досточтимого мужа дожа Энрико Дандоло и венецианских кораблей, сначала напали на Задар, укрепленнейший город в Далмации, расположенный в Адриатическом заливе и враждебный венецианцам; после непродолжительной осады венецианцы его разрушили. Между тем упомянутый юноша, сын императора Исаака, освобожденный из темницы, прибыл к своему родственнику Филиппу^[142], королю Германии, умоляя оказать ему помощь. В том же году в июне месяце пришли жители Вероны с боевыми повозками и жители Феррары с боевой повозкой и со своими войсками и осадили замок Рубьеру^[143], применяя осадные машины и снаряды для метания камней, однако названному замку они не причинили никакого вреда. В том же году, при господине Герардо Роландини, подеста Реджо, вода реки Секкьи была отдана реджййской коммуне при содействии судей: господина маркиза Гвидо Лупо, гражданина и подеста Пармы, Гвариццо да Микара и Аймерико Додоми, подеста Кремоны, как написано в регистре^[144]коммуны Реджо.

В лето Господне 1203 в Сирии было такое множество саранчи, что она погубила все всходы. В том же году упомянутый дож и остальные бароны, проявив единодушие, взяли юношу [Алексея], пересекли Адриатическое море /f. 217a/ и достигли Иллирика. И прежде всего подчинился юноше [город] Дураций. Подчинив и остальное побережье, они через Геллеспонт достигли Константинополя. Между тем находившиеся в Константинополе венецианцы и другие латиняне подвергались жестоким преследованиям со стороны греков и варягов, которые нападали на них, хватали и убивали. И хотя граждан убеждали принять законного наследника престола и изгнать тирана, они отказались; тогда латиняне храбро ворвались в город, разорвали портовые цепи и потопили корабли. И когда они осаждали Влахернский дворец, греки для замешательства врагов установили на стене Одигитрию, то есть икону Святой Девы, сделанную для самой Девы евангелистом Лукой. Эту икону латиняне благоговейно чтили. Затем греки вынесли Василографию, то есть сочинение о царях некоего пророка Даниила Ахейца, который в темных выражениях изложил преемственность константинопольских императоров. Когда прочитали о том, что, хотя и придет светловолосый народ на погибель города и завоюет его в тяжелом бою, однако в конце концов (да случится это с ними самими) он погибнет, греки, положившись на это предсказание, внезапно напали на латинян. Но после того как город подвергся смелой атаке и с суши, и с моря и большая часть его была сожжена, тиран бежал. Исаака восстановили, а в июле месяце в соборе святой Софии торжественно короновали юношу Алексея^[145]. Затем, поскольку греки принародно подвергали латинян многочисленным оскорблениям и тайно убивали, латиняне, взявшись за оружие, снова сожгли город и унесли богатую добычу.

Затем юный император, со/f. 217b/брав войско, с помощью баронов обратил в бегство тирана, укрывавшегося в Адрианополе, и покорил Фракию. Но когда паломники потребовали обещанное им большое вознаграждение, император отплатил им неблагодарностью за оказанные ему услуги: вняв дурному совету греков, он тайно и явно противился выплате. И вот, посеяв между ним и латинянами семена раздора, греки, питавшие к нему [Алексею IV] ненависть, сделали императором некоего Константина; народ же избрал императором Алексея Мурцуфла^[146]. В этой борьбе [за власть] сильнее был Алексей Мурцуфл. А юный Алексей, процарствовав едва шесть месяцев, был задушен; умер и его отец Исаак. Тиран Мурцуфл отказал паломникам, требовавшим выплаты денег. Вот почему венецианцы и паломники, объединившись, напали на город, опустошили все окрестности, обратили в бегство Мурцуфла, скрывавшегося некоторое время в лесных убежищах, захватив его брата, знамя и царскую икону. Греки же, самонадеянно рассчитывая на свою силу, вооруженные скорее бранными речами, чем телесной силой и отвагой душевной, сопротивлялись.

В том же году царь Армении^[147] осадил Антиохию, но, хотя он и вошел в нее с войском, не овладел ею. В том же году магистр Петр, кардинал, легат апостольского престола, вручил в Селевкии, городе Киликии, когда я (Сикард. – Прим. пер.) там был, армянскому католикосу мантию, а четырнадцати его епископам митры и пасторские посохи в присутствии армянского царя, получив от него заверение в надлежащей верности святой Римской церкви.

В лето Господне 1204 был большой урожай зерна и винограда: за 12 имперских солидов давали секстарий пшеницы, и за 4 имперских солида – секстарий спельты и гречихи, и за 8 имперских солидов – секстарий бобов. И /f. 217c/ был большой падеж скота и болезни среди волов и свиней; и Пасха пришлась на день святого Марка [25 апреля].

В том же году, поскольку наглость греков, сопровождаемая оскорбительными словами, усиливалась, венецианцы и бароны опоясались для войны и, подступив к городу и с суши и с моря, храбро начали сражение. Греки сопротивлялись, применяя машины, дротики и стрелы. Но когда они выбились из сил, рыцари стремительно вошли в город. Мурцуфл бежал. Жители, приведенные в смятение, выбрали императором другого, а именно Аскари. Но на рассвете латиняне захватили Влахернский и Буссалеонский дворцы. Что же дальше? После уничтожения множества греков народ этот, некогда бывший дщерью премудрости^[148], а ныне лишенный ее, покинутый духом совета, рассеялся, как пыль, исчез, как дым, иссох, как трава^[149], и народ латинский в апреле месяце победоносно овладел Константинополем^[150]. Затем бароны короновали императорским венцом Балдуина, графа Фландрского, с общего согласия разделив империю на части^[151]. Именно: четвертая часть досталась императору, половина из трех четвертей – венецианцам, и остальное – паломникам. А маркиз Бонифаций, взявший в жены императрицу Маргариту, [супругу] покойного Исаака, сестру Аймерика, короля Венгрии, потребовал себе Фессалонику. Мурцуфл же, придя к тирану Алексею и пытаясь соблазнить его льстивыми речами, вселяющими какую-то надежду, был ослеплен. Вернувшись в город, он добился у латинян прощения. Но когда он вновь замыслил предательские козни, его по приговору сбросили с колонны Тавра, так что как он возгордился, «восшед на высоту» (Еф 4, 8), так и /f. 217d/ упал с высоты в пропасть. Когда же Аскари бежал через Геллеспонт, победители латиняне почти овладели греческой монархией. Итак, сбылось пророчество, предсказанное неким греческим астрологом: «Радуйтесь, семь холмов, но не тысячу лет». Ибо со времени Константина^[152] не прошло еще тысячи лет, когда семипрестольный град, то есть Константинополь, упал с вершины радости в пропасть уныния.

В том же году над Акрой сияла большая комета. И тогда же досточтимые мужи, господин Сосфред и магистр Петр, кардиналы-пресвитеры, легаты апостольского престола, прибыли из Сирии в Константинополь, где их с почетом приняли в Святой Софии император, латинские и греческие граждане. И там они решили духовные дела между греками и латинянами и совершили при моем участии торжественное богослужение. Ибо и я [Сикард], по повелению названного кардинала, магистра Петра, провел всю торжественную службу трехдневного поста в субботу перед Рождеством Господним в храме Святой Софии. Как и раньше, когда Петр сам совершал паломничество в Сирию из любви к распятому Господу, а я был его спутником, дабы помогать Петру в Армении, так и позже я был его спутником в Греции. В том же году греки, как бы пробудившись, собрались в Адрианополе, изгнав [оттуда] латинян^[153].

В лето Господне 1205 Балдуин, император Константинопольский, осадил греков в Адрианополе. Но присоединившиеся к ним извне блакки и куманы^[154] схватили его и убили, равно как они схватили и убили некоторых его баронов. Поэтому войско латинян, сняв осаду, хотя и отошло с позором, /f. 218a/ но вернулось в Константинополь невредимым. После того, как был похоронен Энрико, венецианский дож, войско возглавил брат императора, по имени Генрих, отважный муж и опытный воин. Также много претерпел от враждебно настроенных греков и блакков маркиз Бонифаций, подчинивший себе Фессалоникийское королевство с прилегающими провинциями. Итак, в этом году фортуна грекам улыбалась и благоприятствовала, а от латинян отвернулась. Это предсказали греческие астрологи. Тем не менее непобедимый маркиз [Бонифаций] отправил взятого им в плен бывшего императора Алексея и жену его [Ефросинью] в Ломбардию, чтобы содержать его под стражей и положить предел тирании, всегда им проявляемой. В том же году достопочтенный папа Иннокентий назначил двух патриархов: Альберта, епископа Верчелли, патриархом (увы!) только по названию Иерусалимским, ибо [Иерусалим] «стал, как вдова; великий между народами, князь над областями сделался данником» (Плач 1, 1), и Фому, венецианца, которого он поставил во главе Константинопольской церкви.

В лето Господне 1206 в Восточной и в Западной империи и в Антиохии по упомянутым причинам разгорелась борьба между указанными знатными мужами.

В лето Господне 1207 из Вероны изгнали маркиза Аццо^[155], и из-за этого Верона была разрушена. В том же году в сражении погиб Бонифаций, маркиз Монферратский, оставив наследниками сыновей – Вильгельма в Италии и Димитрия в Фессалонике.

В лето Господне 1208 ссора королей из-за Западной империи поутихла. Ибо Филиппу^[156], преступно убитому в [собственной] опочивальне, счастливо наследовал Оттон IV. О нем некоему человеку было ночью видение, будто он говорит по благодати Божией и предсказывает будущее в таких /f. 218b/ стихах^[157]: Sufflo da terre rex Octo xer errat Adolfus. Xer dolor Octo tibi, suspice: finit ibi.

Смысл этого палиндромона на тот год объясняется так: суффло – «внушаю»; да терре – «скажи земнородным»; рекс Окто ксер – «король Оттон страдает»; эррат Адольфус – «заблуждается Адольф» – Кельнский архиепископ; ксер долор Окто тиби – «Горе тебе, король Оттон» – пояснение предыдущей фразы об Оттоне; суспице, финит иби – «смотри, конец там»; видение показывает провидцу крайний срок – изображение года буквами на стене.

В том же году в осаде Суццары^[158] участвовали боевые повозки из Пармы и Болоньи, находившиеся на службе коммуны Реджо. Осаду предприняли мантуанцы и маркиз д’Эсте, феррарцы и веронцы, моденцы и кремонцы, и с ними находились возле Суццары многие другие с осадными и метательными машинами и прочими орудиями для захвата замка Суццары. И все они бежали, боясь реджийцев и их друзей. И было в этом году великое изобилие хлеба и вина.

В лето Господне 1209 император Оттон гостил на берегах Рено (это бурный поток в Реджийском епископстве), и гостил он также в Сальватерре. И в 11-й день от начала октября его короновал папа Иннокентий III. И в том же году Салингуерра^[159] взял Феррару, удерживаемую маркизом Аццо, и изгнал его. А упомянутый Оттон, получив корону, с многочисленными силами немедленно выступил против отца, короновавшего его, против матери – Церкви, породившей его, и тотчас вооружился против сироты – короля^[160] Сицилии, единственным покровителем которого была Церковь.

Поэтому в следующем году, то есть в лето Господне 1210, достопочтенный отец Иннокентий, «сильный в деле и слове» (Лк 24, 19), отлучил /f. 218c/ упомянутого императора от Церкви. Тем не менее [император] послал в Апулию войско во главе с маркизом Аццо д’Эсте. Проходя через Тоскану и собрав большое войско, маркиз захватил некоторые местности силой, некоторые же сдались ему сами, при этом до конца сопротивлялись Витербо, Перуджа, Орвьето и немногие другие. Затем он поспешил в Капую на зимние квартиры.

Об Угвиционе, епископе Феррарском

Угвицион, родом из Тосканы, пизанский гражданин, был епископом Феррары; он сочинил книгу Дериваций^[161]. Управлял он епископством энергично, достойно и честно и свою жизнь закончил похвально. Написал он и некоторые другие полезные сочинения, имеющиеся у многих; я также видел и читал их не однажды и не дважды. В лето Господне 1210 в последний день апреля он переселился ко Христу. И был он епископом 20 лет без одного дня.

О господине Николае, епископе Реджийском

В лето Господне 1211 в первый день июня господин Николай^[162] получил епископскую кафедру в Реджо. Он был именитым епископом и, так сказать, мужем брани, пользовавшимся расположением императора Фридриха и римской курии. Падуанец по происхождению, из знатного рода Мальтраверси, он был человеком красивым, щедрым, воспитанным и обходительным. Он велел построить большой дворец для реджийской епископии. Он так возлюбил братьев-миноритов, что пожелал отдать им для жительства главную, то есть кафедральную, церковь. И с этим согласились каноники, жившие там, и хотели из любви к братьям уйти и поселиться в часовнях города Реджо, но братья-минориты по своему смирению не позволили им этого и наотрез отказались. Этому епископу пожаловались, что его лавочник утаивает от братьев-миноритов установленные им хлебные подаяния. И поэтому епископ позвал его к себе и весьма сурово его упрекал, говоря: «Разве не говорит сын Сирахов 4, 1: «Сын мой! не отказывай в пропитании нищему»?» Но понимая,как свидетельствует Соломон в Притчах, 29, 19, что «словами не научится раб, потому что, хотя он понимает их, но не слушается», епископ посадил его в тесное и лишенное света узилище и кормил «его скудно хлебом и скудно водою» (3 Цар 22, 27), а затем прогнал от себя. Да будет он благословен! Ибо он знал, что «род рабов исправляется только наказанием», как сказал некий тиран воспитателям святого Ипполита^[163]. «Да будет благословен /f. 218d/ маркиз Монферратский, – говорит Патеккьо^[164], – пощадивший всех, кроме оруженосцев». Весьма жалки те люди, которые, после того как их при дворах вельмож возвеличили и осыпали почестями, становятся алчными, чтобы выказать себя хорошими блюстителями и хранителями имущества своих господ, и утаивают от бедняков и мужей праведных то, что потом отдают своим содержанкам; и иногда, в некоторых случаях, жены и дочери господ становятся любовницами слуг, лавочников и гастальдов, потому что только из рук подобных людей они могут получить хоть что-то из домашних вещей. Весьма жалки и подобные господа, больше заботящиеся о тленных вещах, чем о собственной чести и телах жен и дочерей. Все это «видело око мое» (Сир 16, 6) и подробно отмечало. Итак, господин Николай, епископ Реджийский, был сильным и опытным во многих делах мужем. Ибо с клириками он был клирик, с монахами – монах, с рыцарями – рыцарь, с баронами – барон.

В том же году император Оттон, продвигаясь по Апулии, захватил города и земли до Поликоро, принудив их к сдаче. А в это время германские князья избрали императором уже упоминавшегося нами короля Сицилии Фридриха, сына покойного императора Генриха VI, и побуждали его поспешить в Германию. Услышав об этом, император [Оттон], посетивший курию в Лоди, можно сказать, напрасно (ибо маркиз д’Эсте с согласия верховного понтифика уже заключил с жителями Павии, Кремоны и Вероны союз для противодействия ему), поспешил без всякой славы вернуться в Германию.

В лето Господне 1212 упомянутый король Сицилии^[165] прибыл в Рим, где его торжественно приняли верховный понтифик и римляне. Затем, на корабле достигнув Генуи, он с их помощью и с помощью маркиза /f. 219a/ Вильгельма Монферратского был препровожден до самой Павии и со славою там принят, после чего они проводили его до Ламбро. Кремонцы, радостно встретившие его у Ламбро, проводили его в Кремону, развлекая по пути веселыми плясками и турниром. Но при возвращении многие рыцари из Павии были взяты в плен миланцами. А король, весьма счастливо проходивший через Мантую, Верону и Тренто, со славою пребывал в каждом городе. Отсюда он через Кур вступил в Германию и, получая ежедневно от князей уверения в преданности, был коронован в Майнце; после этого присутствовал в Регенсбурге на торжественном собрании двора и получил заверения в преданности от короля Богемии и от многих других князей. В этом же году, в первый день от начала августа, пешее и конное войско реджийцев, находившееся на службе у болонцев, подошло к горе Самбука в Пистое, чтобы выступить против жителей Пистои.

В том же самом году Альмирамамолиний^[166], король Мавритании, придя в Испанию с бесчисленным множеством сарацин, угрожал захватить не только Испанию, но даже и Рим, и более того, – всю Европу. Но папа Иннокентий велел собрать против них множество христиан – крестоносцев; они прежде всего взяли замок Малагон, затем, заняв Калатраву, Аларгос, Бенавент, Педробуену, стали лагерем у входа в ущелье Пуэрто-Мурадал. Ущелье было таким узким, что, казалось, двести человек могли воспрепятствовать проходу всех людей. И вот, пока наши колебались, двое живущих во Христе явились под видом торговцев, и во главе с ними все войско христиан неожиданно для сарацин обошло гору с другой /f. 219b/ стороны и в субботний день [14 июля] расположилось лагерем недалеко от лагеря врагов Христовых. На рассвете в понедельник, 16 июля, построившись на поле в боевом порядке, сошлись христиане и враги Христовы. И по милости Спасителя враги, уничтожаемые христианнейшими королями Арагона, Наварры и Кастилии^[167], обратились в бегство; неисчислимые тысячи их поглотил меч^[168] христианский. Ибо, преследуемые на протяжении пяти миль^[169], гибли они бессчетно^[170]. Затем наши, одержав победу и продвигаясь вперед, отважно захватили город Убеду. В нем они уничтожили шестьдесят тысяч неверных обоего пола. Наконец христианское войско двинулось восвояси, воздавая благодарность Спасителю, Коему честь и слава во веки веков. Аминь.

Здесь кончаются слова епископа Сикарда.

Начиная с этого места, слог становится неотделанным, грубым, тяжелым и косноязычным, часто он не следует даже правилам грамматики, зато согласуется с ходом истории. И потому отныне нам надо будет приводить его в порядок, улучшать, дополнять, сокращать и излагать хорошо грамматически, когда будет необходимо, как мы уже сделали – и это ясно видно – выше, во многих местах этой самой хроники, где мы обнаружили множество ошибок и неточностей; некоторые из них были внесены переписчиками, делавшими много ошибок, а другие были допущены первыми сочинителями^[171]. А те, кто добавлял что-нибудь после них, в простоте душевной следовали им, не размышляя, правильно те сказали или нет. И делали они это либо во избежание трудностей, либо случайно, потому что не имели опыта составления истории. И все же лучше, чтобы они написали хоть что-нибудь, пусть и простым слогом, чем вообще опустили что-то из происходящего. Ибо от них мы знаем, по крайней мере, и в каком году от Воплощения Господня /f. 219c/ произошло то или иное, и хоть какую-то правду об истории, о деяниях и о случившихся событиях, чего мы, пожалуй, не знали бы, разве только Бог пожелал бы открыть, как Он открыл Моисею, Ездре, и Иоанну в Апокалипсисе, и мученику Мефодию^[172] в темнице, и многим другим, кому были открыты будущее и тайны небесные. Вот почему блаженный Иероним говорит^[173], что «в скинии Господней каждый предлагает то, что он может. Одни предлагают золото и серебро и драгоценные камни, другие – виссон и пурпур, и червленую ткань, и аметист. Что до нас, то хорошо, если мы предложим шкуры и козью шерсть. И однако Апостол полагает наши жалкие дары более необходимыми. Потому и вся эта красота скинии, которая отдельными особенностями является прообразом Церкви настоящей и будущей, покрывается шкурами и тканями из козьей шерсти, и вещи более дешевые защищают ее от солнечного зноя и непогоды». То же самое мы сделали и во многих других хрониках, которые мы написали, издали и исправили.

Далее, в вышеупомянутом году король Франции и граф де Монфор приняли знак креста и приготовились вместе с другими крестоносцами оказать помощь в сражении войску, бывшему в Испании^[174], когда император сарацинский, у которого было пятьдесят королей, потерпел поражение при Мурадале^[175] от трех испанских королей – Кастилии, Наварры и Арагона, поддерживаемых португальцами; одиннадцать тысяч их, сражавшихся в первых рядах, погибли^[176].

В том же самом году, то есть в 1212, неисчислимое множество паломников – бедных людей обоего пола и детей из /f. 219d/ Тевтонии, побуждаемых тремя отроками^[177] двенадцатилетнего возраста, принявшими знак креста в области Кельна и говорившими, что им было видение, прибыло в Италию. Они единодушно и в один голос говорили, что пройдут по морю, как по суше, и вернут Господу Святую Землю – Иерусалим; но потом все затихло. В том же году был такой сильный голод, особенно в Апулии и Сицилии, что матери поедали даже детей.

В лето Господне 1213, на пятидесятый день после святой Пасхи, в день святых мучеников Марцеллина и Петра, а именно 2 июня, кремонцы пришли на помощь жителям Павии, многие из которых, как мы сказали выше, были захвачены миланцами при переезде короля из Павии в Кремону; все как один они собрались с боевой повозкой у Кастеллеоне, имея поддержку всего лишь 300 рыцарей из Брешии. И вот «внезапно сделался шум» (Деян 2, 2), так как миланцы со своей повозкой летели, как стрелы, и неслись, как молния. К ним на помощь пришли рыцари и лучники из Пьяченцы, конные и пешие из Лоди и Кремы, из Новары и Комо, и столько же или более из Брешии, сколько, как уже сказано, пришло на помощь кремонцам. Все они единодушно, с яростным криком, одним порывом и натиском нападают на кремонцев и прочих рыцарей «извне»^[178], атакуют, обращают их в бегство, захватывают и одолевают. Тем не менее кремонцы одержали победу над миланцами и их войском и, силой /f. 220a/ овладев боевой повозкой упомянутых миланцев, с а ликованием привезли ее в город Кремону в знак победы. В том же году, 13 июня, коммуна Болоньи обещала и поклялась начать войну с моденцами в защиту коммуны Реджо, и служить ей, и не заключать мира с вышеназванными моденцами без согласия реджийской коммуны.

В лето Господне 1214 рыцари из Реджо, находившиеся на службе у кремонцев и пармцев, пришли в епископство Пьяченцы поживиться имуществом жителей Пьяченцы и остановились близ Коломбы, монастыря ордена цистерцианцев.

В лето Господне 1215 папа Иннокентий III провел в Латеране Вселенский собор. На нем он исправил и упорядочил церковную службу, добавив то, что полагалось, и освободив от ненужного. До сего времени она не была приведена в надлежащий порядок, как того желали многие и требовало действительное положение дел, ибо в ней было много лишнего, и это вызывало скорее раздражение, чем религиозное чувство, как у слушающих, так и у служивших мессу. Например, первая воскресная служба^[179], когда священники должны служить свои мессы и народ их ожидает, а того, кто должен служить, нет, так как он занят на этой первой службе. Равным образом вызывает только досаду и чтение восемнадцати псалмов во время воскресной всенощной перед пением «Тебе Бога хвалим», как летом, когда и блохи докучают, и ночи короткие, и жара сильная, так и зимой. До сих пор в церковной службе есть многое, что можно было бы изменить к лучшему, и это было бы уместно, ибо много в ней нелепого, хотя не все это понимают.

В лето Господне 1216, в июле месяце, в Перудже скончался папа Иннокентий III, и покоится он, погребенный в кафедральной церкви. /f. 220b/ В его время Церковь процветала и была сильной, главенствуя над Римской империей, над королями и правителями всей земли. Однако начало брани и разногласиям между Римской империей и Церковью положил он сам со своими императорами Оттоном IV и Фридрихом II, которого он возвеличил и назвал сыном Церкви. Сам же Фридрих был человеком, несущим гибель, проклятым, раскольником, еретиком и эпикурейцем, разорителем всей земли^[180]. Ибо он посеял в городах Италии семена разделения и раздора, которые произрастают по сей день, так что сыновья могут посетовать на отцов словами пророка Иезекииля, 18, 2: «Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина». И то же говорит Иеремия в конце Книги Плача (5, 7): «Отцы наши грешили: их уже нет, а мы несем наказание за беззакония их». Вот почему кажется, что сбылись слова Иоахима^[181], сказанные императору Генриху, отцу Фридриха, вопрошавшему еще в детские годы сына, каким он будет. Аббат ответил: «О, король! Мальчик твой – разрушитель, негодный сын и наследник твой. Увы, Господи! Он приведет в беспорядок землю и будет "угнетать святых Всевышнего" (Дан 7, 25)». Вот почему с Фридрихом случилось то, что сказал Господь устами Исаии об Ассуре или о Сеннахериме, Ис 10, 7: «У него будет на сердце – разорить и истребить немало народов». Все это воплотилось во Фридрихе, как мы видим своими глазами, мы, живущие ныне, в 1283 году, когда мы пишем это в канун дня святой Магдалины^[182]. Однако папу Иннокентия можно оправдать, поскольку он по доброму побуждению низложил Оттона и вознес Фридриха согласно стиху Псалма, 74, 8: «Одного унижает, а другого возносит».

И заметь: папа Иннокентий был человеком смелым и великодушным. В самом деле, однажды он приложил к себе несшитый хитон^[183] Господень, и ему показалось, что Господь был небольшого роста, а когда он надел его, /f. 220c/ тот оказался больше его самого. И он испытал перед ним великий трепет и почтил его так, как и подобало. Он же однажды произносил перед народом проповедь, держа, как и обычно, перед собою книгу. Когда же капелланы спросили, зачем он, такой мудрый и образованный, делает это, он ответил: «Я делаю это ради вас, дабы дать вам пример, ибо вы необразованы и стыдитесь учиться». Он был человеком, который «в ткань своих забот» вплетал «порой и веселье»^[184]. Когда однажды некий жонглер из Анконской марки приветствовал его словами: Папу Иннокентия, Смертных просветителя, Приветствует Скатуччи, О господин мой лучший! – папа в ответ ему сказал: Откуда ты, Скатуччи? – Скатуччи: Из замка Рекано. Я родился тамо. – Папа: Если в Рим твоя дорога, то даров получишь много, то есть: «Я сделаю тебе добро!» Так сказал ему папа, как тому учит грамматика: «В каком духе вопрос, в таком же духе должен быть ответ», – ибо как жонглер говорил нескладно, так и ответ получил нескладный.

Однажды во время проповеди прихожанам папа заметил некоего школяра, смеявшегося над его словами. И по окончании проповеди он незаметно позвал его в свои покои и спросил у него, почему тот смеялся над священными словами, тогда как они полезны для спасения души. И ответил школяр, что слова, которые папа произносил, – это только слова; сам же он [школяр] умеет показывать на деле, как вызывать мертвых и [приказывать] демонам. И по его словам папа понял, что он некромант и что он выучился этому в Толедо^[185], и попросил его вызвать одного своего умершего друга для доверительной беседы с ним и для того, чтобы узнать у него о состоянии его души. /f. 220d/ И вот они выбрали пустынное и уединенное место в Риме, куда папа пришел под видом прогулки и повелел своим спутникам отойти от него и ожидать его возвращения. Они подумали, что папа удалился по нужде, и исполнили, что он им сказал. И вот школяр вызвал Иннокентию архиепископа Бисмантовы^[186], явившегося с той пышностью и тщеславием, с какими он обычно приходил в курию. А именно: первыми шествовали отроки, которые должны были приготовить покои, затем – в большом количестве – ослы, навьюченные сокровищами, затем – челядь, обученная прислуживать, затем – рыцари и, наконец, он сам в сопровождении многочисленных капелланов. И когда некромант вопросил его, куда он направляется, тот ответил, что он идет в курию к папе Иннокентию, своему другу, который пожелал его видеть. Школяр ему в ответ: «Вот он, твой друг Иннокентий, он желает знать, каково тебе [там]». Тот ему сказал: «Плохо мне, ибо я осужден за свою любовь к пышности, за тщеславие и другие грехи, совершенные мною. И я не покаялся и потому предан демонам и тем, кто "нисходит в преисподнюю" (Пс 113, 17)^[187]». И вот по окончании взаимной беседы видение исчезло, и папа вернулся к своим. Иннокентию наследовал Гонорий III^[188].

В вышеуказанное лето Господне 1216 около замка Святого Архангела рыцари и лучники, находившиеся на службе у жителей Болоньи, выступили против жителей Римини и осадили этот замок, и оставались там в течение долгого времени, пока не был заключен мир; и все те из Чезены, которые находились в темнице в Римини, были отпущены (а было их семьсот человек). И в ту зиму было очень много снега, и лед был очень крепким, так что он поломал виноградники, и река По покрылась льдом, на котором /f. 221a/ женщины водили хороводы и рыцари устраивали турниры. И крестьяне переправлялись через По на телегах, двуколках и волоком. И стоял упомянутый лед в течение двух месяцев. И в то время продавали секстарий пшеницы за девять империалов, бывших в обращении, и секстарий спельты – за три империала. И госпожа королева, супруга императора Фридриха, сына покойного императора Генриха VI, направляясь из Апулии в Германию к своему упомянутому мужу, прибыла в Реджо. И пока королева пребывала там, ее содержала реджийская коммуна.

В лето Господне 1217 папой стал Гонорий III; он созвал собор, на котором постановил отлучать от Церкви тех, кто выносит любое решение, ущемляющее свободу Церкви; и постановил, чтобы ни один священник или прелат не слушал этих решений и чтобы их не читали в Париже. И он отстранил епископа, который не читал Доната^[189]. И установил, чтобы перед причащением всегда зажигали свечу и чтобы священник нес причастие к больному перед грудью.

В лето Господне 1218, в июне месяце, реджийцы, находившиеся на службе у кремонцев и пармцев, выступили со своим войском против миланцев и их партии в Дзибелло; и в один из дней трехдневного поста [7 июня] произошло большое сражение между ними. И с той и другой стороны было много убитых, и еще больше было захвачено в плен. И между Реджо и Пармой был заключен союз, и господин Гвидо из Реджо был подеста в Парме. И в том же самом году христиане-паломники осадили Дамьетту.

В лето от Воплощения Господня 1218, в VI индикцион, в середине мая^[190] был осажден город Дамьетта, все христиане погрузились на корабли и в какую-то из следующих недель, во вторник^[191], вступили в землю египетскую и расположились лагерем возле города Дамьетты, и оставались там все лето и зиму; и в следующем, 1219 году, в IX индикцион, в пятый день от начала ноября, в канун дня святого Леонарда, христиане-паломники в честь Господа нашего Иисуса Христа овладели Дамьеттой. Это произошло в правление короля Иерусалимского Иоанна, мужа выдающегося, знатного, благоразумного, большой веры и скромности, и при патриархе Иерусалимском, украшенном знанием и добронравием, и при участии многих других знатных рыцарей, которые перечислены в истории, описывающей взятие этого города^[192].

В лето Господне 1219 христиане захватили Дамьетту.

В лето Господне 1220 папа Гонорий III короновал в /f. 221b/ Риме, в соборе Святого Петра, в день памяти святой девы и мученицы Цецилии [22 ноября] Фридриха, сына императора Генриха; была коронована императрицей и супруга его, королева Констанция, при всеобщем согласии римлян (что вряд ли можно было услышать когда-либо о каком-либо императоре). И правил он 30 лет и 11 дней; и скончался он в тот же самый день, в который был коронован, в Апулии, в небольшом городке, называемом Фьорентино, возле Лучеры сарацинской^[193]. В упомянутом году реджийцы, пармцы и кремонцы осадили замок Гонзаги, который удерживали мантуанцы и Альберто, граф ди Казалольдо из епископства Брешии. В том же году начали рыть и вырыли канал Талеату, то есть отвели рукав и пустили в него воды По. И во вторник, 16 июня, мантуанцы, веронцы, феррарцы и моденцы захватили замок Бондено^[194]. В том же году, 10 августа, в день святого Лаврентия, люди из Бедулло, собравшиеся туда из Фаббрико и Кампаньолы, чтобы сжечь и разграбить Бедулло, победили, обратили в бегство и захватили мантуанцев.

В лето Господне 1221, в 8-й день перед августовскими идами [6 августа] скончался блаженный Доминик. И в том же самом году, в седьмой день перед октябрьскими идами [9 октября], в день святых Дионисия и Донина, родился я, брат Салимбене де Адам из города Пармы. И как рассказывали мне родители мои, воспринял меня от святой купели в пармском баптистерии, находившемся рядом с моим домом, господин Балиано Сидонский^[195], великий барон из Франции, прибывший из Святой Земли к императору Фридриху II. То же самое поведал мне гость из города Акры, брат Андрей из ордена братьев-миноритов, который находился в свите упомянутого господина, будучи его спутником в путешествии. Он видел мое крещение и поделился своими воспоминаниями об этом. /f. 221c/

В лето росподне 1222 жители Болоньи и Фаэнцы разрушили рвы города Имолы и перенесли ворота этого города в город Болонью^[196]. В том же самом году, в Рождество Господа нашего Иисуса Христа, во время проповеди господина Николая, епископа Реджийского, в кафедральной церкви Святой Марии, в Реджо-Эмилии произошло сильнейшее землетрясение^[197]. Это землетрясение охватило всю Ломбардию и Тоскану. Но особо говорили о землятресении в Брешии, ибо там оно было наиболее сильным, так что жители, покинув город, жили в палатках, чтобы не оказаться под руинами зданий. И от этого землетрясения рухнули многие дома, башни и замок в Брешии. И жители Брешии так привыкли к этому землетрясению, что, когда падала кровля с какой-нибудь башни или дома, они смотрели и громко смеялись. Это землетрясение некто описал в следующих стихах:

Мать моя^[198], бывало, часто рассказывала мне, что во время этого землетрясения я лежал в колыбели, а она сама, взяв двух моих сестер, каждую под мышку (ибо они были маленькие), и оставив меня в колыбели, бежала к дому своего отца, матери^[199] и братьев. Ибо она боялась, по ее словам, как бы на нее не обрушился баптистерий, поскольку он был рядом с моим домом. И от того-то я ее не так сильно любил, потому что она должна была заботиться более обо мне, мужчине, чем о дочерях. Но она говорила, что нести их ей было удобнее, потому что они были побольше меня.

В лето Господне 1223, в майские календы [1 мая], мантуанцы захватили кремонцев вместе с их груженными солью кораблями, которых было около сотни, и разграбили их, и утопили корабли на дне Бондено.

В лето Господне 1224 приплыли на кораблях мантуанцы и устроили засаду на реджийской дороге, на болотах и выше Талеаты, и навалили груды сушняка, чтобы поджечь мосты и корабли, находившиеся в затоне. И в то время скончался господин Якопо де Палуде, и из-за него был величайший раздор между людьми де Палуде и людьми да Фолиано^[200].

В лето Господне 1225 при содействии реджийского подеста, господина Раванино ди Беллотти из Кремоны, было заключено перемирие между жителями Реджо и Мантуи.

В лето Господне 1226, в 4-й день перед октябрьскими нонами [4 октября], в субботу вечером, из этого гибельного мира отошел в царствие небесное блаженный Франциск^[201], основатель и наставник ордена братьев-миноритов; и погребли его в воскресенье в городе Ассизи, и отмечен он был стигматами Иисуса Христа, и закончил он 20 лет своей деятельности^[202] от начала своего обращения. Ибо начал он [проповедовать] в 1207 году при папе Иннокентии III. О нем поют^[203]:

В вышеупомянутом году в округе Каноссы скончались /f. 222a/ господин Уголино да Фолиано и господин Гвидо да Байзио.

В лето Господне 1227 зерно и съестные припасы были очень дорогими: секстарий пшеницы продавали за 12 и 15 имперских солидов, и секстарий спельты – за 5 и 6 имперских солидов, и секстарий сорго – за 8 имперских солидов, и фунт свинины – за 12 имперских солидов.

В лето Господне 1228 около замка Баццано собрались болонцы, имея при себе боевую повозку, а против них выступили моденцы, пармцы и кремонцы, сжигая на своем пути земли болонские, и дошли они до реки Рено и напоили ее водой своих коней. И когда они шли обратно по дороге, в округе Санта-Мария-ин-Страда им навстречу вышли болонцы, и между ними произошло величайшее сражение^[204], и весьма многие с обеих сторон погибли. В том же году, пока болонцы стояли возле Баццано, моденцы, пармцы и кремонцы захватили и сожгли замок Пьюмаццо. И в этом году в день памяти святого Христофора [в январе] начал идти обильный снег; а до этого дня стояла такая прекрасная погода, и зима была такой теплой, что дороги были пыльными. В этом году первую праздничную мессу в церкви Святой Троицы в Кампаньоле отслужил господин кардинал Уголин, который был ректором, протектором и корректором ордена братьев-миноритов и выполнял обязанности легата в Ломбардии. И в том же году скончался Гонорий^[205], и папой избрали упомянутого господина кардинала Уго, получившего имя папы Григория IX, и был он из города Ананьи. /f. 222b/

Сей Григорий из пяти томов декреталий сделал один. Он же долгое время находился в раздоре и воевал с императором Фридрихом II, причинившим много зла Церкви Божией, воспитавшей его и короновавшей, так что корабль Петра при означенном папе чуть не погрузился в бездну. Сюда подходят слова аббата Иоахима^[206], сказанные им о римских понтификах, а именно: «Одни будут пытаться противостоять правителям, другие же проведут свои дни мирно». В самом деле, Александр III, и Иннокентий III, и Григорий IX, и Иннокентий IV много имели тяжб с правителями государства. А Гонорий III, Александр IV и Климент IV жили мирно. Таким образом, почти весь патримоний святого Петра^[207] был захвачен названным императором Фридрихом; и по вине этого императора многие прелаты и даже кардиналы подвергались смертельной опасности как на суше, так и на море.

В том же самом году испанцы вновь обрели Мериду, главный город Лузитании, город Бадахос, замок Эквину и Клавигану в Альгарвии, Эльвас, Румению и Аликост, Серпу и Мору, Кордову и Валенсию, и королевство Майорку, и множество других земель. И в том же году Венгрия была сильно разрушена куманами и татарами.

Этот папа отлучил от Церкви греков за то, что они неправильно толковали исхождение Святого Духа, и за то, что они не пожелали повиноваться его главенству, то есть Римской церкви. И в том же году, в 17-й день перед августовскими календами [16 июля], вышеупомянутым папой был причислен к лику святых и канонизирован блаженный Франциск. Он же канонизировал блаженную Елизавету^[208], которая была дочерью короля Венгрии и супругой ландграфа Тюрингского; среди прочих /f. 222c/ бесчисленных чудес она воскресила 16 умерших и одарила зрением слепого от рождения. Кажется, что и сегодня из ее мощей истекает елей. Сия святая по смерти супруга своего жила в послушании у братьев-миноритов и всегда была им предана.

В лето Господне 1229, в августе, болонцы осадили замок Сан-Чезарио^[209] и взяли его на виду у жителей Модены, Пармы и Кремоны, которые были там со своими войсками. Поскольку болонцы укрепились, то находившиеся в противоположном стане не могли к ним подойти. И однако ночью между ними и болонцами произошло величайшее сражение. У болонцев были метательные орудия на телегах (что являлось тогда необычным видом ведения войны), они метали камни в боевую повозку пармцев и в их сторонников. И боевая повозка пармцев лишилась людей, так что на ней остался только один господин Якопо де Бовери; когда свои ему говорили, чтобы он сошел с нее, а то его убьют, он хвастливо отвечал, что охотно примет смерть за честь пармской коммуны. Но сказано в Книге Екклесиаста 7, 17: «Не будь безумен: зачем тебе умирать не в свое время?» Ибо «благоразумно бояться, – говорит Иероним, – того, что может случиться»^[210]. Однако там он не погиб. Кремонцы быстро подоспели на помощь пармской повозке^[211], поскольку жители Пармы и Кремоны в то время крепко дружили. В самом деле, в другом сражении, у Санта-Мария-ин-Страда, когда кремонцы, возвращавшиеся от реки Рено, первыми столкнулись с болонцами и сразу ими были повержены, помощь им быстро оказали пармцы, также возвращавшиеся от Рено. В этом сражении (я говорю о сражении при Санта-Мария-ин-Страда) не участвовали пешие, а только конные. В сражении у замка Сан-Чезарио погиб господин Бернардо ди Оливьеро де Адам из Пармы, прославленный /f. 222d/ судья и опытный воин. Тело его отнесли и положили в пармском баптистерии, находившемся рядом с его домом, и он лежал там на погребальных носилках до тех пор, пока не собрались его родственники и друзья. Затем его тело положили в гробницу, находившуюся перед входом в церковь святой Агаты, которая является часовней при кафедральной церкви города Пармы и примыкает к ней с южной стороны. Бернардо ди Оливьеро де Адам был близким родственником моего отца. Ведь они были сыновьями двух братьев.

Упомянутый же отец мой Гвидо де Адам был мужем красивым и храбрым; некогда, во времена Балдуина, графа Фландрского, он участвовал в походе за море для защиты Святой Земли. Об этом походе я упоминал выше^[212]; это было еще до моего рождения. И от отца моего я слышал, что, в то время как другие ломбардцы, находясь в заморских краях, вопрошали прорицателей о состоянии дел у себя дома, отец мой не пожелал вопрошать их; и когда он возвратился, то нашел в доме своем порядок и спокойствие, а у других было горе, как им и было предсказано прорицателями. Я также слышал от него, что конь его, которого он брал с собой в Святую Землю, превосходил [коней] всех, с кем он общался, красотой и выносливостью. Равно я узнал от отца моего, что, когда закладывали пармский баптистерий, он положил в его основание камни как знак памяти, и когда построили баптистерий, были еще целы дома моих родственников. Но после того как их дома были разрушены, они переехали в Болонью и стали гражданами этого города и назывались они де Кокка.

Далее. В старину члены моей семьи назывались Гренони, как я нашел в старых грамотах, затем были названы де Адам. Были в городе Парме другие, Грелони, которые пишутся через «л»; /f. 223a/ они жили в Кодепонте, на дороге, ведущей в Борго Сан-Доннино; у них перед входом был знаменитый вяз, называвшийся вязом Джованни Грелони. Поэтому когда говорят, что Оливьеро Гренони создал общество Святой Марии Пармской, то это был Оливьеро де Адам, отец вышеупомянутого судьи. Ведь у Адама деи Гренони было два сына, одного из которых звали Оливьеро де Адам, другого – Джованни де Адам. У Оливьеро де Адам родились два сына, а именно: Бернардо ди Оливьеро, упомянутый судья, и Роландо ди Оливьеро. У Бернардо ди Оливьеро родились четыре сына: Леонардо, Эмблавато, Бонифачо и Оливьеро, – и четыре дочери: госпожа Айка, монахиня в монастыре святого Павла, госпожа Рикка, госпожа Романья, сестра [монахиня] в монастыре святой Клары в Болонье, и Мабилия, которая умерла в девичестве. У Роландо ди Оливьеро родились шесть сыновей: Бартоломео, Франческо, Оливьеро, Гвидо, Пино и Роландино, – и две дочери: Мабилия и Альберта. Далее, у Джованни де Адам было два сына: Адамино, который был человеком доблестным, воспитанным и образованным, он умер бездетным, и Гвидо де Адам, у которого было четыре сына; старший из них, брат Гвидо де Адам, провел конец своей жизни в ордене миноритов. У него была жена по имени Аделассия, знатная госпожа, дочь господина Герардо деи Баратти; от нее Гвидо де Адам имел только одну дочь, которую звали сестра Агнесса. Обе, мать и дочь, похвально закончили свою жизнь^[213] в пармском монастыре ордена святой Клары. Брат же Гвидо, муж и отец, в миру был судьей, а в ордене /f. 223b/ братьев-миноритов был священником и проповедником. Эти Баратти хвалились тем, что были родственниками графини Матильды^[214] и что из их семьи ушли на войну, служа пармской коммуне, сорок рыцарей. Второго сына Гвидо де Адам звали Никколо, и он умер в детском возрасте, согласно реченному: «Пока я еще ткал, Он отрезал меня от основы» (Ис 38, 12)^[215]. Третий сын – я, брат Салимбене, достигнув развилки пифагорейской буквы «γ»^[216], то есть по завершении трех пятилетий, каковые составляют цикл в пятнадцать лет, вступил в орден братьев-миноритов^[217], в котором прожил много лет, будучи священником и проповедником; и я много повидал, жил во многих провинциях^[218] и многому научился. В миру некоторые называли меня Балиано де Сагитта – то есть они хотели напомнить о Сидоне – из-за упомянутого господина^[219], воспринявшего меня от святой купели. А мои товарищи и домашние называли меня Оньибене^[220]. С этим именем я жил в ордене в течение целого года. И когда я шел из Анконской марки на жительство в Тоскану и проходил через Читта-ди-Кастелло, я повстречал в пустыни одного известного брата, старца, «насыщенного днями» (Быт 25, 8) и по заслугам вознагражденного, у которого в миру было четыре сына-рыцаря. Он был последним братом, которого, по его словам, блаженный Франциск и наставил и принял в орден. Услышав, что меня зовут Оньибене, он изумился и молвил мне: «Сын, "никто не благ, как только один Бог" (Лк 18, 19). Отныне пусть имя твое будет брат Салимбене, ибо ты хорошо прыгнул^[221], вступив в хороший монастырь». И я возрадовался, понимая, что все разумно устраивалось, и видя, что имя мне дал такой святой муж. Однако имя, которое мне было любезно, я не носил. Ибо я желал, чтобы меня звали Дионисием, не только из-за почитания этого выдающегося наставника, ученика апостола /f. 223c/ Павла, но еще и потому, что я явился на свет в день его памяти [9 октября]. Итак, я видел последнего брата, которого принял в орден святой Франциск; после него Франциск уже никого не принимал и не наставлял. Видел я также и первого, а именно брата Бернарда да Квинтавалле, с которым я прожил одну зиму в сиенском монастыре^[222]; он был моим близким другом и рассказывал мне и другим юношам о многочисленных деяниях блаженного Франциска, и от него я узнал и услышал много хорошего.

Отец мой всю свою жизнь испытывал огорчение по поводу моего вступления в орден братьев-миноритов и не получил утешения, поскольку у него не оставалось сына, который наследовал бы ему. И он пожаловался императору^[223], прибывшему тогда в Парму, что братья-минориты отняли у него сына. Тогда император написал брату Илии, генеральному министру ордена братьев-миноритов, чтобы он, если дорожит его милостью, внял ему и вернул бы меня отцу моему. Ибо в орден в лето Господне 1238 меня принял брат Илия, когда он, по поручению папы Григория IX, направлялся к императору в Кремону. Затем отец мой прибыл в Ассизи, где находился брат Илия, и подал в руки генеральному министру письмо императора. Письмо начиналось так: «Дабы облегчить горестные вздохи нашего верного Гвидо де Адам...» и т. д. Брат Иллюминат, который был тогда секретарем и писарем брата Илии и который, кроме того, отдельно заносил в тетрадь все замечательные письма, присылаемые государями всего мира генеральному министру, показал мне это письмо, когда я по прошествии времени жил с ним в сиенском монастыре. Позже брат Иллюминат был министром в провинции святого Франциска, потом он стал епископом в Ассизи, где и встретил последний день своей жизни.

И вот, прочитав письмо императора, брат Илия тотчас /f. 223d/ написал письмо братьям монастыря в Фано^[224], где я жил, чтобы они, если я захочу, со смирением без промедления вернули меня моему отцу, и наоборот, если я не желаю идти с моим отцом, чтобы они хранили меня, любезного [им], как зеницу ока своего^[225]. И вот с моим отцом пришло много рыцарей к обители братьев в городе Фано, чтобы видеть исход моего дела; для них я сделался позорищем^[226], а для себя самого – виновником спасения^[227]. Когда собрались братья и миряне в капитуле, и с обеих сторон было сказано много слов, мой отец принес письмо генерального министра и показал братьям. По прочтении его брат Иеремия, кустод, в присутствии всех ответил моему отцу: «Господин Гвидо, мы сострадаем вашему горю и готовы повиноваться письму нашего отца. Однако здесь присутствует ваш сын, он "в совершенных летах; самого спросите; пусть сам о себе скажет" (Ин 9, 21). Если он желает идти с вами, пусть идет во имя Господа. Если нет, мы не можем заставить его силой идти с вами». И вот отец мой спросил, хочу ли я идти с ним или нет. Я ему ответил: «Нет, ибо Господь говорит: "Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия" (Лк 9, 62)». И сказал мне отец: «Ты не заботишься ни об отце твоем, ни о матери твоей, которая из-за тебя сокрушается великими горестями». Ему я в ответ: «Воистину, не забочусь, ибо Господь говорит: "Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня". О тебе Он также говорит: "Кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня" (Мф 10, 37). Следовательно, отец, ты должен заботиться о Том, Кто был распят на кресте за нас, дабы даровать нам жизнь вечную. Ведь Сам Он говорит: "Ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку – домашние его. Итак всякого, кто исповедает /f. 224a/ Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным", Мф 10, 35–36, 32–33». И дивились братья, радуясь таким словам, которые я говорил отцу моему. И тогда мой отец сказал братьям: «Вы околдовали и обманули сына моего, дабы он не был для меня утешением. Я вновь пожалуюсь на вас императору и генеральному министру. Все же разрешите мне поговорить с сыном моим без вас, наедине, и вы увидите, что он тотчас последует за мной».

Итак, братья разрешили мне говорить с отцом моим наедине, поскольку из-за моих слов, уже высказанных, они стали более уверены во мне. Но тем не менее они подслушивали за стеной наш разговор. Ибо они дрожали, как тростник в воде, как бы отец мой своими ласковыми словами не изменил моего настроения, и боялись не только за спасение души моей, но и того, как бы мой уход не послужил поводом для других не вступать в орден. И вот отец мой сказал мне: «Милый сын, не верь этим мочерясникам (то есть тем, которые мочатся в рясы), они тебя обманули, идем со мной, и я все свое дам тебе»^[228]. И я ответил и сказал отцу моему: «Ступай, ступай, отец! Мудрец говорит в Притчах 3, 27^[229]: "Не мешай делать добро тому, кто может; если ты в силах, и сам делай добро"». И ответил отец мой, со слезами сказав мне: «Сын! Что же я скажу матери твоей, которая беспрерывно сокрушается о тебе?» Я ему в ответ: «Ты скажешь ей от моего имени: так говорит сын твой: "Отец мой и мать моя оставили меня, но Господь примет меня" (Пс 26, 10). Он также говорит: "Ты будешь называть Меня отцом твоим и не отступишь от Меня" (Иер 3, 19), ибо "благо человеку, когда он несет иго в юности своей" (Плач 3, 27)». Выслушав /f. 224b/ все это, отец мой, отчаявшись в моем уходе [из ордена], распростерся на земле перед братьями и мирянами, пришедшими с ним туда, и сказал: «Призываю на тебя тысячу диаволов, проклятый сын, и на брата твоего, который находится здесь с тобой и соблазнил тебя. Да будет с вами вечное мое проклятие, которое да отдаст вас адским духам». И он удалился в высшей степени взволнованным. Мы же, когда он нас оставил, весьма утешились, воздавая благодарность Господу нашему и говоря себе: «"Они проклинают, а Ты благослови" (Пс 108, 28). Ибо, "кто благословен на земле, будет благословен в Боге. Аминь!" (Ис 65, 16)»^[230]. Итак, миряне удалились, весьма ободренные моим постоянством. Но и братья были очень рады тому, что Господь внушил мне, Своему отроку, поступить мужественно. И поняли они, что истинны слова Господа, сказанные Им, Лк 21, 14–15: «Итак, положите себе на сердце не обдумывать заранее, что отвечать, ибо Я дам вам уста и премудрость, которой не возмогут противоречить ни противостоять все, противящиеся вам».

А на следующую ночь меня укрепила Святая Дева. Ибо мне привиделось, будто я лежу, распростертый перед алтарем для молитвы по обычаю братьев, когда они вставали на утреню. И услышал я голос Святой Девы, позвавшей меня. И, приподняв голову, увидел я Святую Деву, сидящую на алтаре, на том месте, куда кладут дары и чашу: у груди ее был Младенец, которого она протягивала мне со словами: «Не бойся, подойди и поцелуй Сына моего, Которого ты вчера восславил пред людьми». И хотя я испытывал трепет, я увидел, с какой радостью Младенец простер ручки, ожидая меня. И вот, полагаясь на радость и невинность Младенца, а также на такое щедрое великодушие Его матери, я подошел, обнял и поцеловал Его. И /f. 224c/ мать благосклонно отдала Его мне на длительное время. И поскольку я не мог насытиться Им, Святая Дева благословила меня и сказала: «Иди, возлюбленный сын, и не допусти того, чтобы братья, которые поднимутся к утрене, нашли тебя с нами». Я успокоился, и видение исчезло. Но в сердце моем осталась такая сладость, что об этом я не в состоянии поведать. Признаюсь, что никогда в жизни я не испытывал такой сладости. И тогда я узнал, что истинно речение, гласящее: «Тот, кто вкусил духа, теряет вкус к плоти»^[231].

В то время, когда я еще оставался в городе Фано, мне приснилось, что сын господина Томмазо де Армари из города Пармы убил одного монаха, и я рассказал сон моему брату. А спустя несколько дней через город Фано проходил Амидзо де Амичи, направлявшийся в Апулию, чтобы получить там золото, и он пришел в обитель братьев повидать нас, поскольку он был наш знакомый и друг, и даже сосед. И мы, как бы издалека, стали его расспрашивать, как дела такого-то (а звали его Герардо де Сенцанези), – и он ответил нам: «С ним плохо, так как он второго дня убил одного монаха». И поняли мы, что сны иногда сбываются.

Также в это время, когда отец мой, направляясь в Ассизи, прошел впервые через Фано, братья скрывали меня и моего брата в течение многих дней в домегосподина Мартино из Фано^[232], законника; его дворец находился близ моря; и он иногда приходил к нам и беседовал с нами о Боге и о Священном Писании, и мать его прислуживала нам. По прошествии времени, а именно во время подестата в Реджо Якопо деи Пеннацци^[233] да Сессо, когда мне было доверено выбрать одного умного мужа из любой партии, который примирял бы жителей Реджо с болонцами по /f. 224d/ любому делу, я, помня благодеяние господина Мартино, выбрал его. Он очень ободрил жителей Реджо; и впоследствии он получал жалованье от моденцев за чтение лекций школярам Модены. Потом, по миновании почти двух лет, генуэзцы выбрали его на должность подеста^[234]. По окончании своего подестата он вступил в орден проповедников, в котором достославно закончил свою жизнь. В то время в его земле велась жестокая война. И пока он жил еще в ордене проповедников, какие-то люди выбрали его в своем городе епископом. Однако братья-проповедники, не желая его терять, не позволили ему принять сан епископа. Я его навестил в Римини, в обители братьев-проповедников, и, приветствуя его и радуясь встрече с ним, сказал: «Вы поступили теперь так, как сказал некогда патриарх Иаков: «Справедливо, чтобы я позаботился когда-нибудь и о доме своем»^[235] (Быт 30, 30)». И ему очень понравилась эта цитата, и он пожелал ее иметь. Он вступил бы в орден братьев-миноритов, если бы его не отговорил брат Фаддей ди Бонкомпаньо, который был в нашем ордене. Ведь братья-минориты принуждали его возвратить нечестно отнятое, если он желает быть принятым для послушания. И он сказал господину Мартино: «Они поступят с тобой так же, если ты вступишь в орден». И поэтому господин Мартино, боясь этого, вступил в орден проповедников. И это было гораздо лучше и для него, и для нас.

В то же самое время брат Илия, услышав о том, что я поступил мужественно, оставшись в ордене, прислал мне благословение и милость свою, извещая, что если я пожелаю жить в какой-либо провинции ордена, то должен сообщить ему, и он немедленно пришлет позволение, по которому я смогу идти, куда захочу. И я ответил ему, что я хотел бы жить в провинции Тоскана. /f. 225a/ А жили тогда со мной в монастыре города Фано два брата из Тосканы, по совету которых я об этом и написал, а именно: брат Виталис из Вольтерры, бывший наставником брата Умиле из Милана, нашего лектора, и брат Мансует из Кастильоне Фьорентино, которые позже были в ордене лекторами и весьма влиятельными мужами. И поскольку обитель братьев-миноритов в Фано была за городом и рядом с морем, отец мой договорился, чтобы меня, когда я выйду для прогулки на берег, похитили за деньги, обещанные им, анконские пираты или люди из окружения подеста города Фано, прибывшие сюда из Кремоны. Дабы избежать этих козней, я ушел и в течение Великого поста жил в монастыре города Ези^[236] до тех пор, пока после Пасхи не было получено письмо генерального министра.

А Ези был городом, в котором родился император Фридрих II. И в народе прошел слух, что якобы Фридрих был сыном некоего мясника из города Ези, ибо госпожа Констанция, императрица, когда император Генрих женился на ней, была уже весьма немолодой^[237], и поговаривали, что у нее никогда не было ни сына, ни дочери, кроме этого; вот почему говорили, что она, сначала притворившись беременной, взяла его у отца и подложила себе, дабы думали, что он родился от нее. На вероятность такого утверждения нас наводят три положения: во-первых, женщины весьма привыкли делать подобные вещи, ибо вспоминаю, что встречал много таких; во-вторых, Мерлин^[238] написал о нем так: «Фридрих II – неожиданного и удивительного происхождения»; в-третьих, король Иоанн, который был королем Иерусалимским и тестем императора^[239], однажды, придя в гнев и нахмурившись, на галльском своем наречии назвал императора сыном мясника за то, что он хотел убить его родственника Гваутеротта^[240]. И поскольку он не мог погубить его ядом, он собирался пронзить его мечом во время игры с ним в шахматы. Ведь император боялся, как бы однажды, по какому-либо случаю, Гваутеротгу не отошло Иерусалимское королевство^[241]. Это не укрылось от короля Иоанна. Иоанн подошел, взял за руку племянника, игравшего с императором, /f. 225b/ отвел его в сторону и резко изобличил императора, сказав на своем галльском наречии: «Сын мясника, диавол!» И испугался император, и не посмел ничего сказать.

Ведь король Иоанн был большим, плотным, высоким, сильным, храбрым и опытным в бою^[242], так что его считали вторым Карлом^[243], сыном Пипина. И когда в сражении он бил железной палицей направо и налево, сарацины бежали от лица его так, словно они увидели диавола или льва, готового пожрать их. И впрямь, в его время, как говорили, не было в мире воина лучше его. Вот почему и о нем, и о магистре Александре, который был лучшим клириком в мире, и был из ордена миноритов и лектором в Париже, была сочинена песенка, восхвалявшая их, частью на галльском, частью на латинском языке, которую я пел много раз. Она начиналась так:

Этот король Иоанн, собираясь идти в сражение, дрожал, как тростник в воде, когда на него надевали доспехи. И когда его спрашивали, почему он так дрожит, в то время как в сражении с неприятелями он выказывает себя могучим и сильным воином, он отвечал, что он не заботится о теле своем, но беспокоится о душе своей, чтобы она была в ладу с Богом. Это как раз то, о чем говорит Мудрец в Притчах, 28, 14: «Блажен человек, который всегда пребывает в благоговении; а кто ожесточает сердце свое, тот попадет в беду». О том же, Сир 18, 27: «Человек мудрый во всем будет осторожен». Также и Иероним^[244]: «Благоразумно бояться того, что может случиться». А грешники боятся тогда, когда нечего опасаться; когда же следует бояться, дабы не вызвать гнева Божия, они не боятся, как боялся Иов, который сам о себе говорит, 31, 23: «Ибо страшно для меня наказание /f. 225c/ от Бога: пред величием Его не устоял бы я». Таков был король Иоанн. Вот почему с ним случилось то, о чем говорит сын Сирахов, 33, 1: «Боящемуся Господа не приключится зла, но и в искушении Он избавит его». Воистину, так и было. Ведь он стал братом-миноритом и провел бы все дни своей жизни в ордене, если бы Бог продлил ему жизнь^[245]. А принял его и облачил министр Греции, брат Бенедикт из Ареццо, святой человек.

Сей король Иоанн был дедом по матери короля Конрада, сына императора Фридриха. А вторая дочь короля Иоанна [Мария] была женой Балдуина^[246], императора Константинопольского; после его смерти король Иоанн был регентом его империи вместо своего маленького внука^[247]. Когда сей король Иоанн вступал в сражение и распалялся в битве, никто не осмеливался находиться пред лицом его, но, завидя его, поворачивал назад, ибо он был сильным и храбрым воином. К нему подходят слова, которые мы читаем об Иуде Маккавее, 1 Мак 3, 4: «Он уподоблялся льву в делах своих и был как скимен, рыкающий на добычу».

И вот, получив письмо брата Илии, генерального министра, я ушел и жил в Тоскане 8 лет^[248]: два года в городе Лукке, и два – в Сиене, и четыре года – в Пизе. В первый год моей жизни в городе Лукке от должности генерального министра был отрешен брат Илия, и стал им брат Альберт Пизанский; и в 1239 году, 3 июня, в пятницу, в девятом часу, как я видел своими глазами, было солнечное затмение.

А когда я жил в городе Пизе и был совсем молодым, повел меня однажды за подаянием некий брат из мирян, незаконнорожденный, с сердцем пагубным^[249], родом пизанец; его, по прошествии времени, когда он жил в местечке Фучеккьо, братия вытащила из колодца, в который он сам бросился, не знаю, по глупости или от отчаяния. И потом, спустя немного времени, он исчез, /f. 225d/ так что его никто нигде не мог найти. Вот, почему братия подозревала, что его похитил диавол. Да увидит сам! Так вот, когда я был с ним в городе Пизе и когда мы ходили с корзинами, прося хлеба, на нашем пути оказался некий двор, в который мы оба вошли. Он весь был затянут сверху виноградными лозами, зеленая листва которых радовала взор, и тень от которых была не менее приятной для отдыха. Там были леопарды и множество других заморских зверей, которых мы долго с удовольствием рассматривали, поскольку они казались весьма необычными и красивыми. Еще там были девицы и отроки, в надлежащем возрасте, коих очень украшали и делали милыми красивая одежда и прелесть лиц. В руках у женщин и мужчин были виолы и цитры и разные другие музыкальные инструменты, из которых они извлекали сладчайшие мелодии и двигались в такт этим мелодиям. Никакого шума там не было, и никто не разговаривал, но все слушали в молчании. И песня, которую они пели, была необычайно красивой, и слова, и разнообразие голосов, и манера пения были такими, что сердце наполнялось радостью сверх меры. Ничего они нам не сказали, да и мы им ничего не говорили. Они, не переставая, пели и играли на музыкальных инструментах, пока мы там находились. А мы долго там стояли, как завороженные, и с трудом заставили себя оттуда уйти. Я не ведаю, один Бог знает, откуда явилось такое великолепие столь великого веселья, ибо мы и раньше никогда не видели ничего подобного, и позже не могли видеть.

Когда мы вышли оттуда, ко мне подбежал какой-то незнакомый человек и сказал, что он житель Пармы; он схватил /f. 226a/ меня и начал громко бранить и грубо поносить, говоря: «Уходи, несчастный, уходи! "Сколько наемников у отца" твоего "избыточествуют хлебом" и мясом (Лк 15, 17), а ты ходишь, выпрашивая для пожертвования хлеб у тех, у кого его нет, в то время, как ты можешь наделить им в изобилии множество бедных. Ты должен был бы только гарцевать на коне по улицам Пармы и, участвуя в турнире, доставлять радость пребывающим в печали, дабы дамы тобою любовались, а гистрионы утешались. Ведь отец твой чахнет от горя, а мать твоя от любви к тебе почти потеряла надежду на Бога, ибо не может видеть тебя». Ему я ответил: «Уходи ты, несчастный, уходи! "Потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое" (Мф 16, 23). Ведь то, о чем ты говоришь, "плоть и кровь открыли тебе" (Мф 16, 17), а не Отец Небесный. В самом деле, ты полагаешь, что, говоря подобное, ты даешь хороший совет, "а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг" (Апок 3, 17). Ведь в Священном Писании говорится о грешниках мира сего, что они "пошли за суетою, и осуетились" (Иер 2, 5). "Суета сует, – говорит Мудрец, – все суета!" (Еккл 1, 2). И еще: "И погубил дни их в суете и лета их в смятении" (Пс 77, 33). И еще: "Как нечаянно пришли они в разорение, исчезли, погибли от ужасов!" (Пс 72, 19). И еще в другом месте Писания говорится, Иов 21, 12–13: "Восклицают под голос тимпана и цитры и веселятся при звуках свирели; проводят дни свои в счастьи и мгновенно нисходят в преисподнюю". Но "душевный человек^[250] не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь" (1 Кор 2, 14)». Выслушав эти мои слова, он, не зная, что на это ответить, удалился в смущении.

И вот, завершив сбор подаяний, стал я в тот вечер перебирать в уме все, что увидел и услышал, и думал о том, что если я проживу в ордене пятьдесят лет, нищенствуя таким образом, то у меня будет не только долгий путь, но к тому же постыдный и невыносимый, сверх меры, труд. И когда я с такими мыслями провел почти целую ночь без сна, /f. 226b/ как было угодно Господу, пришел ко мне короткий сон, в котором Господь явил мне прекраснейшее сновидение, от которого моя душа преисполнилась утешением, очарованием и сладостью несказанной. И тогда я узнал, что «необходимо, чтобы Божия помощь присутствовала там, где отсутствует человеческая»^[251]. Ведь мне приснилось, что я, отправившись, как обычно делала братия, просить хлеба для пожертвования, ходил по кварталу церкви святого Михаила Пизанского со стороны Висконти, ибо с другой стороны у купцов Пармы было свое товарное подворье, где они останавливались, которое пизанцы называют фондако, и этой стороны я избегал, как из чувства стыда, ибо не был еще хорошо укреплен во Христе, «потому что кто боится Бога, тот избежит всего того» (Еккл 7, 18), так и потому, что боялся услышать от людей отца моего слова, которые могли бы сокрушить мое сердце (ибо отец мой постоянно, до последнего дня своей жизни, преследовал меня и постоянно строил козни, чтобы извлечь меня из ордена святого Франциска, и, упорствуя в своей жестокости, так никогда и не примирился со мной). Когда же я спускался от реки Арно через предместье Святого Михаила, я посмотрел вдаль и неожиданно увидел, как из одного дома выходил Сын Божий, нес хлеб и клал в корзину. То же самое делали Святая Дева и воспитатель отрока Иосиф, с которым Святая Дева была обручена. И так они делали до тех пор, пока сбор подаяния не был завершен и корзина не наполнилась. В этих местах был обычай оставлять корзину, накрытую тряпицей, внизу, а брат поднимался к домам просить хлеба, относил и клал его в корзину. После того как сбор милостыни был завершен и корзина наполнена, Сын Божий молвил мне: «Я твой Искупитель, а это – мать Моя, а этот третий – Иосиф, названный Моим отцом; Я есмь Тот, Который ради спасения рода человеческого, покинул дом Мой, отринул наследство /f. 226c/ Мое, отдал возлюбленную душу Мою в руки недругов ее. Я есмь Тот, о Котором Мой апостол Павел писал, 2 Кор 8, 9: "Ибо вы знаете благодать Господа нашего Иисуса Христа, что Он, будучи богат, обнищал ради вас, дабы вы обогатились Его нищетою". Итак, не стыдись, сын Мой, просить милостыню ради любви ко Мне, дабы ты истинно мог сказать то, что написано: "Я же беден и нищ, но Господь печется обо мне" (Пс 39, 18)». И я обратился к Нему со словами: «Господи, о Тебе написано слово сие, или о Твоих учениках?» И Господь в ответ: «И обо Мне написано, ибо Я истинно был беден и нищ, и о любом, кто просит милостыню ради любви ко Мне. И ты только что удостоверился, что Я позаботился о тебе, помогая в сборе подаяния и наполняя тебе корзину. Итак, сын Мой, "помысли о Моем страдании и бедствии Моем, о полыни и желчи" (Плач 3, 19). Помысли также о том, что написал твой отец Франциск, друг и возлюбленный Мой, в Уставе^[252] братьев-миноритов: "Братья, ... словно странники и пришельцы в этом мире, в бедности и смирении Господу служащие, пусть без смущения ходят за подаянием, и не следует им стыдиться, потому что Господь ради нас сделался бедным в этом мире. Вот та вершина высочайшей бедности, которая вас, дражайшие братья мои, сделала наследниками и царями Царства Небесного. Да будет она той вашей долей, которая приведет к земле живых. Каковой предавшись всецело, возлюбленнейшие братья, во имя Господа нашего Иисуса Христа ничего другого вовеки под небом не желайте стяжать"». И ответил я и сказал Господу Иисусу Христу: «Господи, коль скоро Мудрец говорит в Притче, 10, 3: "Не допустит Господь терпеть голод душе праведного", – почему Ты не даешь в изобилии рабам и друзьям Твоим, славящим и благословляющим Тебя, дабы не вынуждать /f. 226d/ их просить милостыню с таким трудом и стыдом?»

О двух причинах, по которым Бог желает, чтобы друзья Его просили милостыню: дабы дающие получали вознаграждение, а берущие воздавали молитвой

И ответил Господь: «Я хочу, чтобы те, которые подают ради любви ко Мне, вознаграждались, как вознаграждаются те, которые получают, нищенствуя ради любви ко Мне. Ибо апостол Иоанн, превративший простые камни в драгоценные и прутья в золото^[253], не расточил их и не отдал бедным, но обратил в прежнее состояние, потому что никто там не заслуживал подаянием. Но ныне хочу, чтобы имеющие богатство из любви ко Мне подавали неимущим, дабы в Судный день Я восхвалил их и вознаградил в Царстве [Небесном]. Ведь Я есмь Тот, Кто предписал в законе Моисея народу иудейскому, Втор 15, 11: "Ибо нищие всегда будут среди земли [твоей]; потому я и повелеваю тебе: отверзай руку твою брату твоему, бедному твоему и нищему твоему на земле твоей". О том же сказал сын Сирахов, 29, 12: "Ради заповеди помоги бедному и в нужде его не отпускай его ни с чем". Поэтому одобряется и добродетельная женщина, Притч 31, 20: "Длань свою она открывает бедному, и руку свою подает нуждающемуся". А что до твоих слов, что Я могу, когда хочу, давать в изобилии, то они истинны, и ты уразумел это из Священного Писания. Ведь и Мудрец говорит, Прем 12, 18: "Ибо могущество Твое всегда в Твоей воле". Посему и Исаия написал, 59, 1: "Вот, рука Господа не сократилась на то, чтобы спасать, и ухо Его не отяжелело для того, чтобы слышать"».

О благодеяниях, совершенных Господом для иудейского народа в земле пустынной, бездорожной и безводной

Это испытал [на себе] народ иудейский, о котором сказано: «Просили, и Он послал перепелов, и хлебом небесным насыщал их» (Пс 104, 40). Об этом повествуется в Книге Чисел 11, 21–23, когда Моисей сказал с изумлением Господу, обещавшему народу иудейскому в пищу мясо: «Шестьсот тысяч пеших в народе сем, ... а Ты говоришь: Я дам им мясо, и будут есть целый месяц! заколоть ли всех овец и волов, чтобы им было довольно? или вся рыба морская соберется, чтобы удовлетворить их? И сказал Господь Моисею: /f. 227a/ разве рука Господня коротка? ныне ты увидишь, сбудется ли слово Мое тебе, или нет?» Также испытал это народ иудейский, который в течение сорока лет питался в пустыне манной. Об этом Моисей говорит во Второзаконии 8, 3–4: «Он ... питал тебя манною, которой не знал ты и не знали отцы твои, дабы показать тебе, что не одним хлебом живет человек, но всяким [словом], исходящим из уст Господа, живет человек; одежда твоя не ветшала на тебе, и нога твоя не пухла, вот уже сорок лет». И ниже, 29, 5–7: «Сорок лет водил вас по пустыне, и одежды ваши на вас не обветшали, и обувь твоя не обветшала на ноге твоей; хлеба вы не ели и вина и сикера не пили, дабы вы знали, что Я Господь Бог ваш. И ... пришли вы на место сие». Об этом говорит и Иисус Навин, 5, 12: «Манна перестала падать ... после того, как они стали есть произведения земли, и не было более манны у сынов Израилевых, но они ели в тот год произведения земли Ханаанской». Дабы истинным явилось то, что говорят обычно: «Необходимо, чтобы Божия помощь присутствовала там, где отсутствует человеческая»^[254]. О том же говорит и Пророк в Псалме: «Он повелел облакам свыше и отверз двери неба, и одождил на них манну и пищу, и хлеб небесный дал им. Хлеб ангельский ел человек; послал Он им пищу до сытости. Он возбудил на небе восточный ветер и навел южный силою Своею и, как пыль, одождил на них мясо и, как песок морской, птиц пернатых: поверг их среди стана их, около жилищ их, – и они ели и пресытились; и желаемое ими дал им Господь^[255], и не обмануты были в своем желании» (Пс 77, 23–30). Этим хвастались иудеи пред Христом Господом нашим, Ин 6, 31: «Отцы наши ели манну в пустыне, /f. 227b/ как написано: хлеб с неба дал им есть».

Здесь приводятся многочисленные примеры, доказывающие, что Господь не допускает терпеть голод душе праведного и что Господь умножает пищу рабам Своим

Допускает ли «Господь терпеть голод душе праведного» (Притч 10, 3) или нет, много раз испытал Илия. Во-первых, «вороны приносили ему хлеб и мясо поутру, и хлеб и мясо по вечеру», как свидетельствует 3 Цар 17, 6. Во-вторых, бедная вдова кормила его, даже из того, что Илия дал вдове, как рассказывается в упомянутой выше главе. Посему эта вдова вместе с сыном могла сказать Илии то, что в Первой книге Паралипоменон, в последней главе, сказал Господу царь Давид, 29, 14: «Но от Тебя все, и от руки Твоей полученное мы отдали Тебе». В-третьих, в пустыне ангел Господень поставил кувшин с водой и положил печеную лепешку у изголовья его [Илии], как свидетельствует 3 Цар 19, 6.

Ту же щедрость Господню, то есть допускает ли «Господь терпеть голод душе праведного», испытал Павел, первый пустынник, которому, как повествует Иероним^[256], Он посылал через ворона половину хлеба каждый день в течение 60 лет; и в тот день, когда пришел Антоний повидать его, Господь удвоил пропитание, послав целый хлеб.

Как рассказывает Григорий^[257] во второй книге Диалогов, гл. 29, то же самое испытал блаженный Бенедикт: когда ему не хватило масла, он, помолившись Богу, нашел бочку, чудом наполненную маслом. В другой раз^[258], во время сильного голода, когда его монахи роптали на недостаток хлеба, согласно реченному: «Если же не насытятся и будут роптать»^[259] (Пс 58, 16), – он, благодаря силе своих молитв и милости Божией, нашел однажды ночью у монастырской двери двести модиев муки в мешках. Это случилось для того, чтобы о блаженном Бенедикте нельзя было сказать словами Исаии, 9, 3: «Ты умножил народ, но не увеличил радость его»^[260], – и дабы истиной явилось это слово: «Необходимо, чтобы Божия помощь присутствовала там, где отсутствует человеческая»^[261]; а также, дабы истиной явилась это, Притч 10, 3: «Не допустит Господь терпеть голод душе праведного». Потому об этом месте из Матфея, 6, 25: «Не заботьтесь для души вашей, что вам есть, ... ни для тела /f. 227c/ вашего, во что одеться», – блаженный Иероним говорит^[262]: «Пусть человек будет тем, чем он должен быть, и скоро будет все». И о рабах Божиих говорит Пророк: «Не будут они постыжены во время лютое и во дни голода будут сыты; а нечестивые погибнут» (Пс 36, 19–20). Посему справедливо говорят им: «Бойтесь Господа, [все] святые Его, ибо нет скудости у боящихся Его. Скимны бедствуют и терпят голод, а ищущие Господа не терпят нужды ни в каком благе» (Пс 33, 10–11).

Это доказал и Елисей, когда он умножил масло женщине, вдове, которая, как считают, была женой пророка Авдия^[263], о чем свидетельствует 4 Цар 4, 1–7; и когда во время голода он умножил хлебы, о которых сказал слуге своему: «Отдай людям, пусть едят, ибо так говорит Господь: "насытятся, и останется". Он подал им, и они насытились, и еще осталось, по слову Господню», 4 Цар 4, 43–44. Также, когда он во время осады Самарии умножил муку, о коей сказал, 4 Цар 7, 1: «Выслушайте слово Господне: так говорит Господь: завтра в это время мера муки лучшей будет по сиклю и две меры ячменя по сиклю у ворот Самарии».

Подобное рассказывает и блаженный Григорий в первой книге Диалогов [гл. 7]: монах Нонноз в своем монастыре умножил своими заслугами и молитвами масло; и в той же первой книге [гл. 2] он рассказывает о Бонифации, епископе города Ферентино: еще будучи отроком, он приумножил в амбаре своей матери пшеницу и в своей кладовой вино и получил от Господа 12 больших золотых денариев, как если бы они только что были сделаны в мастерской, потому что он столько же раздал бедным. Также умножил масло и хлеб пресвитер Санктул^[264], друг Григория.

То же сотворил некий святой отец, о котором мы читаем в «Житии отцов»^[265]: когда в Святую Субботу к нему пришли другие отцы, дабы отпраздновать с ним Воскресение Господне, он обратился с молитвой к Богу, прося пищи. И вот вдруг ангелы, посланные Богом, принесли ему превосходнейшие хлебы, подобных которым /f. 227d/ никогда не видели во всей Египетской провинции; еще принесли они финики, свежие смоквы, и виноград, и многое другое, полезное и необходимое для пропитания, и положили перед этими святыми отцами. Запас этой пищи был в избытке до праздника Пятидесятницы. И весьма дивились они, воздавая благодарность Даятелю всех благ, Который открывает «руку» Свою и насыщает «все живущее по благоволению» (Пс 144, 16).

Еще Господь подает рабам Своим, когда они нуждаются, другими способами; посему Мудрец в Книге Екклесиаста, 2, 26 говорит: «Человеку, который добр пред лицем Его, Он дает мудрость и знание и радость; а грешнику дает заботу собирать и копить, чтобы после отдать доброму пред лицем Божиим». О том же, Притч 28, 8: «Умножающий имение свое ростом и лихвою соберет его для благотворителя бедных».

О примере некоего короля, охотно творившего милостыню рада любви ко Христу, которому Бог послал хранимые во тьме сокровища. Подобный пример описан в «Истории лангобардов»^[266], в третьей книге, в 34 главе, почти в конце книги

Пример некоего короля, творившего милостыню^[267].

Жил некий король, который, желая следовать заповеди Господней, о коей говорит Матфей 6, 19–20: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут», – начал щедро творить милостыню и каждодневно раздавать щедрой рукой свое богатство бедным. Этому же учит и сын Сирахов, 29, 13–14: «Трать серебро для брата и друга и не давай ему заржаветь под камнем на погибель; располагай сокровищем твоим по заповедям Всевышнего, и оно принесет тебе более пользы, нежели золото». И когда он так поступал, к нему начали приходить бедные из разных краев, и не стало хватать сокровищ, ибо, как говорит Мудрец, Еккл 5, 10: «Умножается имущество, умножаются и потребляющие его»; и то же говорится в Притче 13, 11: «Богатство от суетности истощается, а собирающий трудами умножает его». И вот король начал размышлять и беспокоиться, что же после этого он будет подавать бедным, и заботился он не только о сохранении своей чести, но и об облегчении участи бедных. И поскольку его сердце сокрушалось от таких мыслей, однажды он сказал рыцарю, приближенному своему: «Пойдем с тобой, только вдвоем, /f. 228a/ куда-нибудь погулять». И когда они оказались в роще возле источника, король завел со своим рыцарем разговор на эту тему, согласно Притче 25, 9^[268]: «Обсуждай дело твое с другом твоим, и тайну чужому не открывай». После этого на короля напала легкая дремота, и, желая немного поспать, он попросил рыцаря зорко его охранять во время сна. И когда король спал, рыцарь посмотрел и увидел, как из уст короля выполз какой-то очень красивый зверек, который, осыпав поцелуями все тело короля, пытался затем переправиться через ручей, но не мог. Видя это, рыцарь положил через ручей вынутый из ножен меч, зверек переправился, и побежал к некоей горе, находившейся возле рощи, и, потыкавшись в нее [носом] в нескольких местах, вернулся к ручью источника, намереваясь вновь переправиться. Но рыцарь убрал меч, и зверек оказался в затруднении. Наблюдавший за этим рыцарь опять положил меч, зверек переправился и, проскользнув в уста, проник в тело короля. И пробудился король и стал рассказывать увиденный им сон. «Мне приснилось – сказал он, – что во время моего сна душа моя вышла из тела, и, когда она хотела переправиться через какую-то речку и не могла, ибо там не было моста, она оказалась в затруднении. И тут неожиданно некий рыцарь устроил из своего меча мост, и перешла душа моя и пошла к какой-то горе, в которой она нашла великое сокровище из серебра, золота и драгоценных камней; и затем она вернулась, чтобы перейти речку, и вновь оказалась в затруднении, ибо мост был оттуда убран. И рыцарь по своей доброте и любезности опять сделал мост из меча, и перешла душа моя и вошла в тело мое, и я тотчас пробудился». Услышав это, рыцарь рассказал королю, /f. 228b/ как он видел все это своими глазами. И вот собрали они много повозок и много людей и послали копать гору; и нашли там в изобилии сокровища из серебра, золота и драгоценных камней, которые король раздал бедным и еще себе оставил. Исполнилось на этом короле то, что обещает Господь, Ис 45, 3: «И отдам тебе хранимые во тьме сокровища и сокрытые богатства, дабы ты познал, что Я Господь».

Я знаю много других примеров на эту тему, но пока достаточно того, что я поведал.

О том, как в некоем сновидении Сын Божий беседовал с неким братом на прекрасную тему, приводя подтверждения из Священного Писания

И вот в сновидении моем^[269] я молвил Господу моему: «Господи, как понимать слова апостола Павла в Первом послании к Коринфянам, 4, 11: "Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу", и во Втором послании, 11, 27, что он был "в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе"? Не Ты ли Сам во время страдания вопрошал апостолов Своих: "Когда Я посылал вас без мешка и без сумы и без обуви, имели ли вы в чем недостаток? Они отвечали: ни в чем"» (Лк 22, 35–36). И ответил Господь и сказал: «Что сказал апостол Павел, то есть правда. И что сказали ученики Мои во время вечери, тоже есть правда; и не потому, что они когда-либо терпели нужду, тем более, что обо Мне написано, Ин 4, 6–8: "Иисус, утрудившись от пути, сел у колодезя. Было около шестого часа. ... Ибо ученики Его отлучились в город купить пищи", – но это подтверждают и сказанные ими слова: "ни в чем", – поскольку они имели предписание получать пищу и силу творить чудеса». О первом говорит Апостол в Первом послании к Коринфянам, 9, 14, что «Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования». В той же главе, выше, написано: «Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное?» (1 Кор 9, 11). Посему и Пророк: «Возьмите псалом, дайте тимпан» (Пс 80, 3). Глосса поясняет: «Возьмите духовное и дайте телесное». О том же говорит Апостол в Послании к Римлянам, 15, 27: «Если язычники сделались участниками в их духовном, то должны и им послужить в телесном». Также у Марка говорится, 6, 8, что, когда Господь послал 12 апостолов проповедовать, /f.228c/ Он «заповедал с им ничего не брать в дорогу, кроме одного посоха», что; является предписанием принимать подаяние^[270]. О втором говорится у Иоанна, 14, 12: «Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит, потому что Я к Отцу Моему иду» и так далее. Слова учеников, когда они сказали, что ни в чем у них нет недостатка, подтверждаются третьим положением, когда они сказали, что у них нет недостатка ни в чем, потому что, имея Христа, они имели все. Вот почему Апостол во Втором послании к Коринфянам, 6, 10, говорит: «Мы ничего не имеем, но всем обладаем», – и к Филиппийцам, 4, 18: «Я получил все, и избыточествую». Посему и Мудрец говорит, Притч 13, 7: «Иной выдает себя за богатого, а у него ничего нет; другой выдает себя за бедного, а у него богатства много». Как сказал поэт^[271]:

Итак, воистину ученики имели все, имея Христа, ибо Христос есть Бог, и о Боге Апостол говорит, 1 Кор 15, 28: «Да будет Бог все во всем». Поэтому будут они говорить в День Судный, сетуя, что погубили Господа по вине своей, Тов 10, 5^[272]: «У нас все в тебе одном, мы не должны были отпускать тебя от нас».

В моем сновидении я также сказал Господу Иисусу Христу: «Господи, иудеи, живущие среди христиан, изучают грамматику нашу и латинское Писание не для того, чтобы возлюбить Тебя и уверовать в Тебя, но чтобы умалить Тебя и посмеяться над нами, христианами, поклоняющимися Тебе, распятому за нас, и они говорят, Ис 45, 20: "Невежды те, которые носят ... своего идола и молятся богу, который не спасает". И так нам возражают: "Ваш Христос был либо праведным, либо неправедным. То, что Он был неправедным, явствует из слов отцов наших, сказанных ими Пилату, Ин 18, 30: «Если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе». Бог же наш так повелел иудейскому народу в законе, который Он нам дал: «Злодеев не оставляй в живых»», Исх 22, 18. Посему иудеи говорят: "Если Сын Марии умер по своей вине, пусть и вменяется это Ему. А что Он умер по своей вине, ясно из слов, сказанных отцами нашими Пилату, /f. 228d/ Лк 23, 2: «Мы нашли, что Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, назвав Себя Христом Царем». А то, что Он не был праведным, мы узнаём из слов, сказанных Пророком, Пс 36, 25: «Я был молод и состарился, и не видал праведника оставленным и потомков его просящими хлеба». Ваш же Христос, когда умирал на кресте, воскликнул, что Он оставлен, Мф 27, 46: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» Вы же, семя Христово, называетесь от Него христианами, а каждодневно побираетесь! Итак, либо Пророк [не] сказал правды, либо Христос ваш не был праведником, коль воскликнул, что Его оставили»».

Отвечал Господь мне и сказал: «Возлюбленный сын Мой, иудеи не любят Меня, они вечно строят козни Мне и друзьям Моим, и ненавидят Меня, чтобы исполнилось "слово, написанное в законе их: возненавидели Меня напрасно" (Ин 15, 25). На иудеев Я могу весьма посетовать, ибо много хулы возвели они на Меня, как сказано в Писании: "Злословия злословящих Тебя падают на меня" (Пс 68, 10). Посему Пророк говорит о них: "Да найдет на них смерть; да сойдут они живыми в ад" (Пс 54, 16). "За то, что они невнимательны к действиям Господа и к делу рук Его, Он разрушит их и не созиждет их" (Пс 27, 5). Почему? Потому что они "забыли Бога, Спасителя своего, совершившего великое в Египте, дивное в земле Хамовой, страшное у Чермного моря" (Пс 105, 21–22). Они "не помнили руки Его, дня, когда Он избавил их от угнетения" (Пс 77, 42). Вот почему, возлюбленный сын Мой, об иудеях очень хорошо сказал Мой апостол Павел в Первом послании к Фессалоникийцам, 2, 15–16, что иудеи "убили и Господа Иисуса и Его пророков, и нас изгнали, и Богу не угождают, и всем человекам противятся, которые препятствуют нам говорить язычникам, чтобы спаслись, и через это всегда наполняют меру грехов своих; но приближается на них гнев до конца". А то, что иудеи спрашивают, праведен ли Я, или нет, так они достаточно прочитали об этом. Так, Иеремия сказал, /f. 229a/ 12, 1^[273]: "Праведен Ты, Господа". И Пророк, Пс 10, 7: "Ибо Господь праведен, любит правду; лице Его видит праведника". И еще: "Праведен Ты, Господи, и справедливы суды Твои" (Пс 118, 137)». И ответил я и сказал: «Господи, эти свидетельства иудеи относят к Богу, давшему закон Моисею, а не к Сыну Марии, Коего они убили, распяв на кресте». И молвил Господь: «Разве ты не читал реченное обо Мне: "Я и Отец – одно, и все, что имеет Отец, есть Мое"?»^[274]. И ответил я и сказал: «Читал, Господи, и внимательно читал, но иудеи не хотят веровать в Тебя. Скажи же яснее, чтобы их победить и привести в смущение. Ведь о Тебе, Господа, написано: "Ты праведен в приговоре Твоем и чист в суде Твоем" (Пс 50, 6)».

И сказал Господь: «Исаия обо Мне написал, 57, 1: "Праведник умирает, и никто не принимает этого к сердцу; и мужи благочестивые восхищаются от земли, и никто не помыслит, что праведник восхищается от зла". Также сотник сказал обо Мне: "Истинно человек этот был праведник», Лк 23, 47. И Иаков в конце Послания (5, 5–6) сказал: "В день заклания вы привели^[275], убили Праведника; Он не противился вам". Посему Мудрец говорит в Притчах, 11,31: "Так праведнику воздается на земле, тем паче нечестивому и грешнику?" Мною также сказано, Лк 23, 31: "Если с зеленеющим деревом это делают, то с сухим что будет?" Что же касается слов иудеев о Моем восклицании, что Я оставлен, они говорят правду, ибо оставил Меня Отец, дабы они убили Меня. Об этом и Иов говорит, 16, 11: "Предал меня Бог беззаконнику" (то есть Пилату) "и в руки нечестивым" (то есть иудеям) "бросил меня". И Лука в Деяниях говорит, 4, 27–28: "Ибо поистине собрались в городе сем на Святаго Сына Твоего Иисуса, помазанного Тобою, Ирод и Понтий Пилат с язычниками и народом Израильским, чтобы сделать то, чему быть предопределила рука Твоя и совет Твой". А что Отец Меня не оставит, свидетельствует Пророк, говорящий в лице Моем: "Ибо Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тление" (Пс 15, 10). Также и исаия /f.229b/ 54, 7–8: "На малое время Я оставил тебя, но с великою милостью восприму тебя. В жару гнева Я сокрыл от тебя лице Мое на время, но вечною милостью помилую тебя, говорит Искупитель твой, Господь". Итак, Отец оставил Меня на время, ибо предали Меня в руки нечестивым, то есть иудеям, дабы они убили Меня ради спасения мира, и Я не был оставлен, поскольку на третий день Он воскресил Меня из мертвых. И посему слово пророческое, что Давид "не видал праведника оставленным", остается истинным. Также, по его разумению, не видал он и "потомков его просящими хлеба" (Пс 36, 25).

О двух видах бедности

В самом деле, есть два вида бедности. Первый – бедность добровольная, и она присуща совершенным людям, которые, распродав свое имущество и раздав его бедным, не желают ничем владеть в этом мире, зная, что истинно сказал Апостол, 1 Тим 6, 7–8: "Мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него. Имея пропитание и одежду, будем довольны тем". И в конце Послания к Евреям, 13, 14: "Ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего". Это те бедные, которых Я восхвалил, Мф 5,3: "Блаженны нищие духом (то есть смиренные и нищенствующие по собственной воле. – Прим. Салимбене), ибо их есть Царство Небесное". Это те бедные, о которых сказал Исаия, 29, 19: "Бедные люди будут торжествовать о Святом Израиля". Воистину, они суть семя Христово, о котором Пророк говорит: "Сильно будет на земле семя его; род правых благословится" (Пс 111, 2). О них говорит Исаия, 61, 9^[276]: "Все видящие их познают, что они семя, благословенное Господом, ... которым кто будет благословлять себя на земле, будет благословляться Богом". Аминь.

Второй же вид бедности – это бедность тех, для коих она неизбежна и неотвратима, которые – желают они того или нет – вынуждены просить подаяние из-за недостатка в мирских вещах». Сии суть нищие мира, о коих Господь сказал, Мф 26, 11: «Ибо нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда имеете». О бедности сих говорил /f. 229c/ Господь Илию, 1 Цар 2, 36: «И всякий, оставшийся из дома твоего, придет кланяться... из-за геры серебра и куска хлеба и скажет: "причисли меня к какой-либо левитской должности, чтоб иметь пропитание"». Такой мирской бедности и не по своей воле пожелал Давид Иоаву, 2 Цар 3, 29: «Пусть никогда не остается дом Иоава без семеноточивого, или прокаженного, или опирающегося на посох, или падающего от меча, или нуждающегося в хлебе». И таким образом вопрос об иудеях полностью был разрешен, и по этому поводу много сказано хорошего.

Мнение магистра Гильома Сен-Амурского^[277] о нищенствующих монахах

Итак, сновидение^[278], о котором я поведал выше, было правдивым, без какой-либо выдумки; но я к этой же теме добавил несколько слов в связи с магистром Гильомом Сен-Амурским, составившим книжку^[279], которую папа Александр IV^[280] отверг и осудил, ибо в ней автор утверждал, что все монахи и проповедники слова Божия, живущие подаянием, не могут обрести спасения.

И вот после упомянутого сновидения я так укрепился во Христе, что, когда ко мне приходили посланные отцом моим гистрионы, или, как их называют, «рыцари двора», дабы отвратить сердце мое от Бога, меня их слова волновали так же, как пятое колесо в телеге. Однажды ко мне пришел^[281] некий человек и сказал: «Отец ваш шлет вам привет, и вот что говорит мать ваша: она хочет видеть вас хотя бы один день, а потом будь что будет, если даже на другой день она умрет, ее это уже мало волнует». И он полагал, что сказал очень трогательные слова, которые растревожили бы мне сердце. Ему я с гневом сказал: «Уходи от меня, несчастный, ибо я не желаю больше тебя слушать. Отец мой – Аморрей, а мать моя – Хеттеянка»^[282]. И он удалился в смущении и больше не появлялся.

О том, что в 1247 году Парма восстала против Империи и отпала от императора

И вот по прошествии восьми лет моего пребывания в Тоскане^[283] я вернулся в Болонскую провинцию, в которую я был когда-то принят, и присоединился к ней. И когда я жил /f. 229d/ в кремонском монастыре, а император, уже отрешенный от власти^[284], находился в Турине, чтобы оттуда, как думали, отправиться в Лион и захватить папу и кардиналов, и когда сын его, король Энцо^[285], с кремонцами осаждал брешианский замок Квинцано, мой город Парма, откуда я родом, в лето Господне 1247, в воскресенье, 16 июня, восстал против Империи и полностью перешел на сторону Церкви. В то время я как раз перебрался на жительство в Парму, где папским легатом был Григорий да Монтелонго, который впоследствии руководил в течение многих лет церковью в Аквилее. В том же году, когда отрешенный Фридрих осаждал мой город, я отправился в Лион и прибыл туда в день памяти Всех Святых [1 ноября]. И папа тотчас послал за мной и дружески беседовал со мной в своих покоях, поскольку со времени моего ухода из Пармы и до этого дня он не видел нунция и не получал никаких писем. И он оказал мне великую милость, выслушав мои просьбы, ибо он был человеком весьма обходительным и щедрым.

Теперь продолжим рассказ об остальных моих родственниках^[286]. Четвертый сын моего отца, магистр, рожденный от сожительницы Рекельды, назывался Джованни. Был он мужем красивым и великим воином. Он добровольно ушел из Пармы и примкнул к партии императора, но, раскаявшись, отправился в Сантьяго-де-Компостела. И когда он возвращался оттуда, он по своей воле остался в Тулузе. И, став ее гражданином, там женился и родил сыновей и дочерей. После сего он «упал на постель» (1 Мак 6, 8) и умер; братия его исповедала, и он был погребен в обители братьев-миноритов в Тулузе. Он был таким обходительным и щедрым, что охотно помогал всем итальянцам. В самом деле, он приводил их к себе домой и очень хорошо принимал, /f. 230a/ особенно бедных, а знакомых и паломников. Они по возвращении рассказывали мне об этом.

Кроме того, у отца моего были три дочери, прекрасные собою госпожи, удачно выданные замуж. Первой из них была госпожа Мария, второй – госпожа Каракоза. Она по смерти мужа своего вступила в пармский монастырь ордена святой Клары; по прошествии многих лет она, взяв с собой несколько сестер из пармской обители, привела их в город Реджо, в котором прежде не было монахинь ордена святой Клары, и стала их настоятельницей. Позже она добилась снятия этого сана и возвратилась в пармский монастырь, где и закончила похвально жизнь свою. Она была госпожой любезной, умной, честной, угодной и Богу, и людям. Да упокоится с миром ее душа! Третьей моей сестрой была госпожа Эджидия; у нее было четыре сына, коих унесла смерть, кроме первенца,которого звали Андреа де Пиццолезе и который был большим знатоком законов.

Мать отца моего^[287], моя бабушка, звалась госпожой Эмменгардой. Она отличалась мудростью и встретила последний день своей жизни, когда ей было сто лет. Я жил с ней в доме отца моего 15 лет^[288]. И сколько раз она наставляла меня, чтобы я избегал дурного общества и выбирал хорошее и чтобы я был разумным, добропорядочным и хорошим, столько же раз да будет она благословенна Богом! А наставляла она меня часто. И была она погребена в вышеупомянутой гробнице. Гробница эта была общей и для нас и для других членов нашего рода. Позже у отца моего, поскольку первая усыпальница оказалась заполненной целиком, появилась на Старой площади у входа в баптистерий собственная новая гробница, в которой никто еще не был погребен.

Сестрой отца моего была госпожа Гизла; у нее в замужестве родились две дочери – Гризопола и Вилана, которые были великолепными певицами. Их отец, /f. 230b/ господин Мартино ди Оттолино де Стефани, был человеком, любившим развлечения, приятным и радушным, не дурак выпить, отменно пел с музыкальным сопровождением, и в то же время шутом он не был. Правда, однажды в Кремоне он одурачил и обманул магистра Джирардо Патеккьо^[289], который составил «Книгу досад». Впрочем, Патеккьо был вполне достоин этого, ибо заслужил подобное обращение с ним.

Матерью брата Гвидо, брата моего, была госпожа Гизла^[290] из семьи Марсили, которые издревле были благородными и вельможными людьми в городе Парме, и жили они в нижней части Старой площади около епископского дворца. Очень многих из них я видел; и некоторые из них одевались в ярко-красные одежды, и в особенности судьи. Они доводились мне родственниками со стороны матери моей, которая была дочерью господина Герардо де Кассио. Он был красивым стариком и, как я полагаю, скончался в возрасте ста лет и погребен в церкви святого Петра. У него было три сына: господин Герардо, написавший книгу об искусстве составления писем (ибо он был великим сочинителем, отличавшимся благородством слога); господин Бернардо, который был человеком необразованным и простым, но безупречным; и господин Уго, муж ученый, судья и асессор, большой весельчак. Он постоянно находился при подеста и был ходатаем по их делам. У него был сын, священник и проповедник в ордене братьев-миноритов, человек образованный, честный, добропорядочный и хороший монах; звали его брат Иаков де Кассио. Он скончался на Сицилии, как я полагаю, в городе Мессине.

Мать моя, госпожа Иммельда, была смиренной и набожной женщиной, много постившейся и охотно подававшей милостыню бедным. Никогда ее не видели разгневанной, никогда не поднимала она руку на служанку. Из любви к Богу в зимнее время она всегда давала приют какой-нибудь бедной горянке, дабы та с ней зимо/f. 230c/вала, и наделяла ее одеждой и пропитанием; тем не менее у нее были и служанки, выполнявшие домашнюю работу. По поводу нее папа Иннокентий дал мне в Лионе [рекомендательное] письмо, чтобы она могла вступить в орден святой Клары; во второй раз дал он письмо брату Гвидо, моему брату, когда жители Пармы послали его к папе. Погребена она в монастыре ордена святой Клары. Да упокоит душу ее с миром милосердный Бог! Аминь. Бабушка моя с материнской стороны, госпожа Мария, красивая и дородная, была сестрой господина Айкардо Уго Аймерико, а Аймерико были в Парме судьями и людьми вельможными и влиятельными. И жили они около церкви святого Георгия.

Вернемся же к тому, о чем вели речь раньше. Бернардо ди Оливьеро и Роланд о ди Оливьеро де Адам были родными братьями. Их матерью была госпожа Вителла, которую я видел, когда ей было сто лет; у братьев были две сестры, и, как я видел своими глазами, они были красивыми и умными. Одну из них звали госпожой Якопой, ее взял в жены господин Гвидо де Пекорари, но детей от нее не имел. Другую звали госпожа Каракоза; ее взял в жены господин Наймерио де Панидзари. Она родила ему сына Герардо, у которого, в свою очередь, было много сыновей и дочерей. Старший из них – брат Иаков Ольтремарино [Заморский], получивший свое прозвище оттого, что прожил много лет в заморских краях. Сей сын моего родственника был в ордене братьев-миноритов человеком влиятельным, священником и проповедником, мужем весьма образованным. Он превосходно знал арабский, то есть сарацинский, язык, а также французский. В делах управления прелатством он был человеком крепким, честным, добрым и безупречной жизни. Скончался он в Модене и погребен в обители братьев-миноритов. Другого его брата звали Бернардо. Остальными братьями я не интересовался. Старшая их сестра, госпожа Аванца, очень красивая, родила дочь, которая в пармском монастыре ордена /f. 230d/ святой Клары зовется сестра Каракоза, и это – госпожа честная и преданная Богу. Второй сестрой упомянутых выше братьев была госпожа Чиза. Она дважды выходила замуж, и у нее были дочери и сыновья. Третью сестру упомянутых братьев звали Марией. Это была госпожа красивая, умная и честная. Она встретила последний день своей жизни в монастыре ордена святой Клары в Имоле.

Далее, из моего рода в монастыре святого Бенедикта, что между По и Ларио, где погребена графиня Матильда, расположенном в Мантуанском епископстве, находился господин Виллан, священник, человек святой и необыкновенный. А в монастыре Брешелло^[291] жил господин Конрад, сын господина Бернардо, который был сыном господина Леонардо, а этот Леонардо был сыном Бернардо, судьи, с коего мы и начали родословную. Он погиб в сражении^[292]. Его жена, прекраснейшая госпожа Каракоза, весьма рассудительная и проницательная, по смерти своего мужа превосходно управляла своим домом. Родилась она в семье Дзапирони.

Далее, я, брат Салимбене, и брат Гвидо де Адам, пресекли дом наш по мужской и женской линии, вступив в монашеский орден, дабы иметь возможность построить этот дом на небесах. Да дарует нам его Тот, Кто пребывает с Отцом и Святым Духом, и да царствует Он во веки веков! Аминь.

Вот я и описал свою родословную вопреки моему замыслу и ради краткости пропустил многих мужчин и многих женщин, живших в прошлом и живущих в настоящем, и не описал их. Отчего, однако, я начал писать ее? Мне показалось необходимым составить ее по пяти причинам.

Во-первых, потому что сестра Агнесса, племянница моя, находящаяся в пармском монастыре ордена святой Клары, в котором она затворилась из любви ко Христу, будучи еще молоденькой, попросила меня написать родословную из-за своей бабушки с отцовской стороны, о которой она ничего не могла узнать, дабы из сей поучительной родословной ей стало известно, откуда она ведет свой род как со стороны отца, так и со стороны матери. /f. 231a/ И из описанной родословной она а уже знает, что со стороны отца она происходит из рода тех, которые назывались де Адам, а прежде – Гренони. А со стороны матери происходит она из рода Баратти, который разделяется на две семьи. Именно, Баратти, называемые Нигри, – приверженцы императорской партии. А также Баратти, называемые Росси, и они всегда были сторонниками Церкви. Из них-то и вышла сестра Агнесса, как я показал выше. Все эти Баратти – и Нигри и Росси – произошли из одного древа или корня: от двух женщин, одну из которых звали Баратиной, а другую – Гибертиной, о коих мы вполне достаточно поведали выше^[293].

Вторая причина написания родословной: чтобы сестра Агнесса знала, за кого ей молить Бога, ибо Апостол в Первом послании к Тимофею говорит, 5, 8: «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного». И апостол Иаков говорит, 5, 16: «Молитесь друг за друга, чтобы исцелиться: много может усиленная молитва праведного».

Третья причина – это обычай древних, которые записывали свои родословные. Недаром в Книге Неемии (7, 64) говорится о некоторых, что они «исключены из священства», потому что не могли найти родословной своей записи.

Четвертой причиной явилось то, что благодаря этой написанной мною родословной я сообщил кое-что хорошее и полезное, о чем без нее не сказал бы.

Пятой и последней причиной было желание доказать, что истинно слово апостола Иакова. Ведь Иаков говорит, 4, 14: «Ибо что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий». Это можно доказать на примере многих, коих в дни моей жизни унесла смерть. Действительно, за шестьдесят лет я видел /f. 231b/ всех, кого я вписал в родословную, за исключением немногих из них. Ибо я не видел Адама деи Гренони, прадеда моего с отцовской стороны, не видел двух его сыновей – Оливьеро и Джованни де Адам, моего деда, и сына его Адамино, брата отца моего, мужа брани, а равно Эмблавато и Роландо ди Оливьери; и не видел монаха [монастыря] святого Бенедикта. Всех других мужчин и женщин, названных мною, я видел, и они ушли от нас, и нет их больше на свете. И мы видим, что ежедневно исполняется слово той весьма мудрой женщины, которая говорила с Давидом, желая примирить отца с сыном, прообраза жены, то есть Святой Девы, мудрейшей, даровавшей Того, через Кого «мы примирились с Богом смертью Сына Его», как говорит Апостол, Рим 5, 10. Ведь та женщина, говоря с Давидом, сказала, 2 Цар 14, 14: «Мы умрем и будем как вода, вылитая на землю, которую нельзя собрать; но Бог не желает погубить душу». Посему следует поступать так, как учит сын Сирахов, 14, 13, 17–19: «Прежде, нежели умрешь, делай добро, ... ибо в аде нельзя найти утех. Всякая плоть, как одежда, ветшает... Как зеленеющие листья на густом дереве – одни спадают, а другие вырастают: так и род от плоти и крови – один умирает, а другой рождается». То же говорит Екклесиаст, 1, 4: «Род проходит, и род приходит, а земля пребывает во веки». О том же Иов 14, 5: «Дни ему определены, и число месяцев его у Тебя, если Ты положил ему предел, которого он не перейдет». Еще Иов 16, 22: «Ибо летам моим приходит конец, и я отхожу в путь невозвратный». Еще Иов 14, 1–2: «Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями: как цветок, он выходит и опадает; убегает, как тень, и не останавливается». То же в последней главе Первой книги Паралипоменон сказал Давид, беседуя с Богом присутствующим: «Как тень дни наши /f. 231c/ на земле, и нет никакого промедления» (29,15)^[294]. Вот почему следует делать то, чему учит Писание. Ведь Апостол говорит, Гал 6, 10: «Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере». И в Первой книге Маккавейской сказано, 12, 1: «Ионафан, видя, что время благоприятствует ему», совершил дела свои. И это мудро, ибо, как сказано, Апок 10, 5–6: «Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу и клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет». Итак, должно делать то, чему учит Мудрец, Еккл 9, 10: «Все, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости».

Но некоторые проявляют большую глупость, говоря, что они хотят время молодости посвятить себе, чтобы потратить его в суете своей, а время старости посвятить Богу, хотя в Писании сказано, Иов 32, 22: «Не знаю, сколь долго я проживу, и убьет ли меня через какое-то время Творец мой». И Екклесиаст говорит, 9, 4: «Нет никого, кто жил бы вечно, и у кого была бы надежда на это»^[295]. Посему Екклесиаст, 12, 1, дает полезный совет, говоря: «Помни Создателя твоего в дни юности твоей, доколе не пришли тяжелые дни и не наступили годы, о которых ты будешь говорить: "нет мне удовольствия в них!"». А почему в дни юности твоей? Потому что «благо человеку, когда он несет иго в юности своей», Плач 3, 27. Еще: «Чего не собрал ты в юности, – как же можешь приобрести в старости твоей?» (Сир 25, 5). Тому же учит и Екклесиаст, 11,6: «Утром сей семя твое, и вечером не давай отдыха руке твоей, потому что ты не знаешь, то или другое будет удачнее, или то и другое равно хорошо будет». Есть некие, которые все дни жизни своей, и в старости /f. 231d/ и в молодости, растрачивают в суетных делах своих. Это большая глупость, ибо Захария говорит, Лк 1, 74–75: Будем «служить Ему в святости и правде пред Ним, во все дни жизни нашей». Посему Мудрец наставляет, Притч 12, 11: «Кто возделывает землю свою, тот будет насыщаться хлебом; а кто идет по следам празднолюбцев, тот скудоумен». О том же, Притч 20, 4: «Ленивец зимою не пашет: поищет летом – и нет ничего». Под зимою Мудрец подразумевает время земной жизни, а под летом – время радости вечной.

Что же касается вышеупомянутой темы, следует отметить, что некогда за грехи был исторгнут из рода своего один дом, как это явствует из истории Ахора, или Ахана, который был из колена Иудина. Он за грех кражи был побит камнями со всем своим семейством, Нав 7. Поэтому Мудрец говорит, Притч 14, 34: «Беззаконие – бесчестие народов». И Апостол, Еф 4, 28: «Кто крал, вперед не кради, а лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся».

Подобным образом некогда был уничтожен за грехи один род полностью со всем потомством, и случилось это с Каином, который убил Авеля, брата своего, и потомки которого все погибли во время потопа^[296]. Посему говорит Иуда в Послании, 1, 11: «Горе им, потому что идут путем Каиновым». Это также явствует из истории трех царей Израилевых, которым Господь пригрозил истребить весь дом их до «мочащегося к стене» (3 Цар 14, 10) за грех идолопоклонства. Первым из них был Иеровоам, сын Наватов, который ввел в грех Израиль. О нем рассказывается в Третьей книге Царств, гл. 14 и 15. О нем же говорит и сын Сирахов, 47, 29. Вторым был Вааса, который поступил так же и пострадал точно так же. О нем повествует Третья книга Царств, гл.16. Третьим был Ахав, чьей женой была Иезавель. О нем – 3 Цар, гл. 21. На нем исполнились слова Писания, Сир 19, 3: /f. 232a/ «Дерзкая душа истребится». Ведь именно о Ваасе было сказано: «Я ... сделаю с домом твоим то же, что с домом Иеровоама, сына Наватова» (3 Цар 16, 3). А об Ахаве было сказано: «И поступлю с домом твоим так, как поступил Я с домом Иеровоама, сына Наватова, и с домом Ваасы, сына Ахиина» (3 Цар 21, 22). Грех идолопоклонства был грехом этих трех царей. Посему блаженный Иоанн говорит, Первое послание, последняя глава (5, 21): «Дети! храните себя от идолов». Также и Иеремия в Послании своем говорит: «Итак, познав, ... что они не боги, не бойтесь их» (Посл Иер 28). И еще Иеремия, 10, 11: «Так говорите им: боги, которые не сотворили неба и земли, исчезнут с земли и из-под небес». О том же говорит Иеремия в конце Послания: «Лучше человек праведный, не имеющий идолов, ибо он – далеко от позора» (Посл Иер 72). Это раскрывается на примере трех товарищей Даниила, о которых рассказывается в книге пророка Даниила 3, 95–96: «Тогда Навуходоносор сказал: благословен Бог Седраха, Мисаха и Авденаго, Который послал Ангела Своего и избавил рабов Своих, которые надеялись на Него и не послушались царского повеления, и предали тела свои [огню], чтобы не служить и не поклоняться иному богу, кроме Бога своего! И от меня дается повеление, чтобы из всякого народа, племени и языка кто произнесет хулу на Бога Седраха, Мисаха и Авденаго, был изрублен в куски, и дом его обращен в развалины, ибо нет иного бога, который мог бы так спасать». Послушай воистину правдивые слова святого Василия^[297]: «Свидетельства недругов весьма достойны доверия».

Иногда истребляется не все потомство, но остается кто-либо для испытания еще большего горя, как видно на примере Илия, коему Господь грозил, 1 Цар 2, 33: «Большая часть потомства твоего будет умирать в средних летах»^[298]. Что и исполнилось, когда Саул велел Доику /f. 232b/ Идумеянину умертвить священников Господних в Номве. А было их 85 мужей, носивших льняной ефод. О них рассказывается в Первой книге Царств, 22, 17, 19. А то, что Господь сказал об Илии, 1 Цар 3, 12: «Я начну и окончу», – то Он сказал правду. В самом деле, начал Он, когда оба сына Илия умерли в сражении в один день, как повествуется в 1 Цар 4, 17. А окончил, когда Соломон удалил Авиафара от священства Господня и поставил Садока вместо него, как повествуется в 3 Цар 2. Случилось же это с Илием первосвященником, потому что «он знал, как сыновья его нечествуют, и не обуздывал их», 1 Цар 3, 13. Итак, Бог любит праведность, любит исправление, «ибо Господь праведен, любит правду» (Пс 10, 7). И еще, поскольку начальники Израиля не исправляли вверенный им народ, то «воспламенился гнев Господень на Израиля. И сказал Господь Моисею: возьми всех начальников народа и повесь их Господу перед солнцем, и отвратится от Израиля ярость гнева Господня», Чис 25, 3–4.

Иногда за оскорбление и проступок, совершенный против Бога, отторгается от рода своего более могущественный, как это видно из примера Иехонии, о котором Господь говорит, Иер 22, 24–25: «Живу Я, сказал Господь: если бы Иехония, сын Иоакима, царь Иудейский, был перстнем на правой руке Моей, то и отсюда Я сорву тебя». И ниже, в конце главы: «О, земля, земля, земля! слушай слово Господне. Так говорит Господь: запишите человека сего лишенным детей, человеком злополучным во дни свои, потому что никто уже из племени его не будет сидеть на престоле Давидовом и владычествовать в Иудее» (Иер 22, 29–30). Об этом говорит Илий, 1 Цар 2, 25: «Если согрешит человек против человека, то помолятся о нем Богу; если же человек согрешит против Господа, то кто будет ходатаем о нем?»

Объясним, зачем мы привели эти высказывания. Видел я во дни мои, как много было истреблено родов в разных частях мира. И за примером недалеко ходить: в городе Парме род тех Кассио, из которого произошла моя мать, был истреблен полностью по мужской линии. /f. 232c/ Род Пагани, которых я видел знатными, богатыми и влиятельными людьми, полностью был уничтожен. Также исчез род Стефани, великое множество которых я видел богатыми и могущественными. На их примере нам следует рассмотреть три положения. Первое: реченное в Писании исполняется, Иов 34, 24: «Он сокрушает сильных без исследования и поставляет других на их места». О том же Варух 3, 19: «Они исчезли и сошли в ад, и вместо них восстали другие». То же Иов 12, 23: «Умножает народы и истребляет их; рассевает народы и собирает их». Что и случилось с блаженным Иовом, у которого было много детей: 7 сыновей и 3 дочери, но он их потерял стараниями сатаны и с соизволения Божия, как сие описано, Иов 1. Но уничтожив этих людей, Он восстановил потерю, так как у Иова опять было 7 сыновей и 3 дочери, как об этом написано в последней главе Книги Иова. Второе, что следует нам рассмотреть: лучше нам пойти к усопшим, чем им возвратиться к нам, как сказал Давид, 2 Цар 12, 23, говоря об умершем дитяти: «Я пойду к нему, а оно не возвратится ко мне». О том же Иов 7, 9–10: «Редеет облако и уходит; так нисшедший в преисподнюю не выйдет, не возвратится более в дом свой, и место его не будет уже знать его». То же говорит Иеремия, 22, 10: «Плачьте об отходящем в плен, ибо он уже не возвратится и не увидит родной страны своей». Посему и Иов, 14, 12, говорит: «Так человек ляжет и не станет; до скончания неба он не пробудится и не воспрянет от сна своего». Третье, что следует нам рассмотреть: пока у нас есть время, позаботимся о спасении нашем, дабы нам не пришлось сказать словами тех, о ком написано, Иер 8, 20: «Прошла жатва, кончилось лето, а мы не спасены».

Итак, на эту тему мы сказали вполне достаточно. /f. 232d/ Теперь вернемся к порядку и ходу истории и нашего повествования и начнем с того места, где остановились.

Итак, выше мы сказали о том, что в лето от Воплощения Господня 1229, в августе месяце, болонцы осадили замок Сан-Чезарио и на виду жителей Модены, Пармы и Кремоны, которые были там со своими войсками, взяли его. И однажды ночью произошло величайшее сражение^[299] между ними и болонцами, и у болонцев силою были отняты баллисты; эти баллисты я видел, когда был еще маленьким, в большом количестве на Старой площади города Пармы, возле баптистерия и епископского дворца, перед кафедральным собором. И жестоко сражались в этой битве, и были очень большие потери с обеих сторон среди людей, как пехотинцев, так и конников. «И началось жестокое сражение» (Суд 20, 34) против болонцев. И болонцы, изнуренные трудами и тяготами, повернули вспять от врагов и обратились в бегство, оставив на поле боя свою боевую повозку и все, что у них было. Моденцы хотели взять боевую повозку болонцев и увезти с собой в Модену, но жители Пармы не позволили. Они говорили, что нехорошо совершать какое-либо зло врагам своим и что это будет несмываемым позором и повлечет за собой многочисленные беды. И моденцы поверили им как друзьям и помощникам своим и отослали ее в болонский замок Пьюмаццо, и все вернулись в свои города. Но следует знать, что в этом сражении, которое произошло у болонцев с моденцами, пармцами и кремонцами, в войске болонцев были жители Милана, Пьяченцы, Брешии и Романьи. Именно тогда господин Пагано^[300] ди Альберто Эджидио из пармской семьи Пагани, который был подеста Модены, посвятил своего сына Энрико в рыцари и сказал ему: «Ступай, нападай на врагов и сражайся храбро!» Тот поступил так, как сказал отец, и тотчас же был пронзен копьем. И хлынула из тела кровь, как молодое вино из только что /f. 233a/ откупоренной бочки, и спустя совсем немного времени он испустил дух. Услышал об этом его отец и сказал: «Я спокоен. Мой сын стал рыцарем, и он погиб, храбро сражаясь». Все это я слышал от очевидца.

В сражении, уже упоминавшемся выше, а именно при Санта-Мария-ин-Страда^[301], погиб господин Дзангаро из пармской семьи Сан-Витале, славный и именитый рыцарь и храбрый воин. А в сражении при Сан-Чезарио погиб также господин Гварино из той же семьи, бывший, как и Дзангаро, храбрым и сведущим в военном деле рыцарем. Он был родственником господина нашего папы Иннокентия IV. Ведь женой его была сестра папы, от которой у него было шесть сыновей и одна дочь. Я их всех видел: они были людьми красивыми, сильными и дородными. Первого из них звали господин Уго ди Сан-Витале. Второй, господин Альберт, много лет был каноником кафедрального собора, затем много лет назывался выборным Пармы^[302]. Он не достиг священнического сана и не был посвящен в сан епископа, потому что не хотел, и умер диаконом. Его погребли в приделе кафедрального собора, где обычно стояла боевая повозка, за хорами каноников, со стороны монастыря братьев-миноритов. И господин Обиццо да Лаванья, который был пармским епископом и дядей папы Иннокентия IV, погребен ниже. Господин же Альберт, выборный Пармы, был мужем красивым, малообразованным, но честным. Он был моим знакомым и приятелем, и он говорил мне, что отец мой надеялся с помощью папы Иннокентия устроить мое удаление из ордена братьев-миноритов, но, настигнутый смертью, не смог^[303]. Ведь папа Иннокентий знал моего отца, потому что был когда-то каноником в пармском соборе, и у него была хорошая память, а отец мой жил около этого собора. К тому же отец выдал свою дочь, госпожу Марию, за господина Аццо, кровного родственника господина Гварино, родственника папы, и потому он надеялся, что с помощью племянников /f. 233b/ папы и по причине дружеских отношений с ним папа вернет меня ему, тем более что у [моего] отца не было другого сына. Этого, как я полагаю, папа не сделал бы. Может быть, ради утешения отца моего, он дал бы мне епископство или какой-либо другой сан. Ибо папа был весьма щедрым, как это видно из одобренного им Устава^[304] братьев-миноритов и из многого другого. При папе всегда находились в большом количестве братья-минориты, для которых он даже построил прекрасную обитель и красивую церковь в Лаванье, на собственной земле. Папа хотел, чтобы в этой церкви всегда было 25 миноритов, которых он хотел снабжать книгами и другими необходимыми вещами. Но братья-минориты не пожелали принять этот дар. И папа отдал другим монахам. Сей папа в Лионе в лето от Воплощения Господня 1247 в своих покоях дал мне право проповедовать, отпустил все мои грехи и оказал мне много других милостей. Он отобрал Пармское епископство у брата Бернарда Вицио (а он был из семьи Скоти и организовал орден братьев из Марторано; это епископство он получил от Григория да Монтелонго, папского легата в Ломбардии) и отдал его Альберту, своему племяннику. Ибо папа Иннокентий IV премного любил своих родственников. У него в Парме были три замужние сестры, народившие много племянников, которых он одарил многими пребендами и, по слову пророческому, созиждил «Сион кровью» (Мих 3, 10).

Далее, третьим сыном господина Гварино был Ансельмо, муж красивый, но совсем непригодный к ратным делам, ибо он был воспитан в Римской курии с кардиналами, от которых он воспринял праздные нравы священников. Четвертым был Гульельмо, которому, как я думаю, было 20 лет, когда он скончался, юноша весьма совестливый (ибо он желал исповедоваться по крайней мере раз в неделю). Пятым был господин Обиццо, недавно ставший епископом Пармским, /f. 233c/ а до этого он много лет был епископом Триполитанским. Это был как бы муж брани. И его можно описать так, как я описал выше^[305] господина Николая, епископа Реджо. А именно, с клириками он был клирик, с монахами – монах, с мирянами – мирянин, с рыцарями – рыцарь, с баронами – барон. Он был большим плутом, большим мотом, щедрым, милостивым и обходительным. В начале своего служения он продал задешево и передал каким-то проходимцам много земель и владений епископских. Вот почему Гиберто да Дженте во времена папы Урбана^[306] обвинил его в мошенничестве, расхищении и продаже епископского имущества. Но впоследствии Обиццо выкупил розданные им земли и много сделал доброго в своем епископстве. Был он мужем образованным, хорошо осведомленным в каноническом праве и весьма опытным в богослужении; умел играть в шахматы; приходское духовенство держал в большой строгости. Церковные приходы он давал тем, кто ему угождал. Любил монахов и в особенности братьев-миноритов. Он совершил один непорядочный поступок: когда он был епископом в Триполи, он оставил свое епископство и с помощью кардинала господина Оттобоно, который впоследствии стал папой Адрианом^[307], отнял Пармское епископство у магистра Иоанна ди донна Рифида, архипресвитера кафедрального собора, который был знатоком и канонического и гражданского права и много лет учил и тому и другому; и был он честным и хорошим человеком, хорошо пел и хорошо проповедовал, и, кроме того, он обучил Обиццо каноническому праву; а епископом Пармским он был избран по закону другими канониками после смерти господина Альберта^[308], брата его. И если «малая закваска заквашивает все тесто» (Гал 5, 9), то насколько больше немалая? В самом деле, как говорит сын Сирахов, /f. 233d/ 6, 9: «Бывает друг, который превращается во врага и откроет ссору к поношению твоему»; о таком друге говорит сын Сирахов, 11, 31: «Превращая добро во зло, он строит козни и на людей избранных кладет пятно». Так же говорит Мудрец в Притчах 18, 1^[309]: «Случая ищет тот, кто хочет оставить друга: он во всякое время будет достоин порицания». Но сказал Авессалом Хусию Архитянину, другу Давидову, 2 Цар 16, 17: «Таково-то усердие твое к твоему другу!» Здесь подходят и слова сына Сирахова, 29, 8–9: «И без причины приобрел себе врага в нем: он воздаст ему проклятиями и бранью и вместо почтения воздаст бесчестием».

Далее, шестым и последним сыном господина Гварино, вышеупомянутого родственника папы Иннокентия IV, был господин Тедизио, полный, упитанный и сильный.

О госпоже Цецилии, аббатисе кьяварского монастыря ордена святой Клары, которая, наказанная Богом, обрела плохую кончину

Сестрой же этих братьев была госпожа Цецилия, много лет находившаяся в пармском монастыре ордена святой Клары, затем ее оттуда взяли и поставили аббатисой в кьяварском монастыре, который построил на свои деньги и на своей земле около Лаваньи кардинал господин Гульельм, племянник папы Иннокентия; и был это очень богатый монастырь, и в нем жили и братья-минориты и сестры. Сия аббатиса госпожа Цецилия, наказанная Богом за грубость и жадность свою, обрела плохую кончину. А погибла она так. Брат Бонифаций, визитатор монастырей ордена святой Клары в Ломбардской провинции, хотел разместить по монастырям неких знатных дам, поскольку из-за частых войн они не могли больше находиться в городе Турине в Ломбардии. И когда он разместил по разным монастырям всех, кроме двух сестер, он прибыл с этими двумя в Геную и одну устроил в генуэзский монастырь с согласия сестер и аббатисы, другую – в кьяварский монастырь, /f. 234a/ где только одна аббатиса была против. И вот вдруг, пока визитатор трапезовал в обители братьев, живших там, аббатиса, придя в гнев душевный и нахмурив чело, набросилась на новую гостью, говоря и приказывая сестрам выгнать ее, ибо ни за что не желала, чтобы та оставалась в ее монастыре. Когда же сестры со слезами и мольбой заступились перед аббатисой за новенькую, аббатиса им ответила: «Ах вы, бестолковые бабы! Вы думаете, я не знаю, зачем я это делаю? Я так поступаю ради блага вашего и ради блага обители нашей». И, схватив ее за руку, вытолкала ее, оправдывая поэтическую строку^[310]:

И вот изгнанная сестра пришла и встала перед визитатором, который трапезовал в обители братьев, живших там же, и, горько плача, поведала ему, что сделала с ней и что сказала аббатиса. Услышав это, взволнованный визитатор поднялся из-за стола и, придя к аббатисе, отлучил ее от Церкви за то, что она, упорствуя в своей жестокости, закрыла для сестры своей, находившейся в нужде, лоно сострадания. И, взяв гонимую сестру, утешил ее. И, уведя ее с собой, попросил аббатису и сестер монастыря в Генуе, дабы они из любви к Господу и к нему приняли и эту сестру. Но прежде он рассказал им о злобности и жестокости, жадности и глупости аббатисы кьяварского монастыря. И вот, когда сестры генуэзского монастыря услышали это, сердца их наполнились состраданием к своей сестре, и потому они охотно приняли ее к себе.

Об одной старой сестре генуэзского монастыря ордена святой Клары, с коей беседовал Господь, открыв ей будущее, а именно предрек смерть аббатисы

А в том монастыре жила одна старая сестра, преданная Господу и весьма заслужившая перед Ним, которой очень не понравилось то, что сделала аббатиса, выгнав измученную /f. 234b/ и уже определенную на место сестру. И вот в тот день, вечером, когда остальные сестры легли в постели, она, распростершись перед алтарем и обильно проливая слезы, обратилась с мольбой к Богу и так начала молиться и даже судиться с Господом, словно Он присутствовал: «"Праведен будешь Ты, Господи, если я стану судиться с Тобою; и однако же буду говорить с Тобою о правосудии", Иер 12, 1. "Для чего же Ты смотришь на злодеев и безмолвствуешь, когда нечестивец поглощает того, кто праведнее его", Авв 1, 13. Разве не Ты, Господи, одобрил странноприимство, говоря, Мф 25, 35: "Я ... был странником, и вы приняли Меня"? Твой Апостол также предписывает и одобряет гостеприимство, говоря, Рим 12, 13: "Ревнуйте о странноприимстве". То же он говорит в Послании к Евреям 13, 1–2: "Братолюбие между вами да пребывает. Страннолюбия не забывайте, ибо через него некоторые, не зная, оказали гостеприимство Ангелам". О том же говорит апостол Петр, 1 Пет 4, 9: "Будьте страннолюбивы друг ко другу без ропота". Разве не Ты сказал ученикам Твоим, Мф 10, 40: "Кто принимает вас, принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня"? Разве не Апостол Твой говорит в Послании к Римлянам 15, 7: "Принимайте друг друга, как и Христос принял вас в славу Божию"? Ты также сказал, Ин 6, 37: "Приходящего ко Мне не изгоню вон". Так почему же аббатиса кьяварская изгнала вон сестру свою? Разве Апостол не говорит, Кол 3, 12: "Облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие"? Так где же обходительность, где любовь, где сострадание, где лоно милосердия? Ведь Иоанн говорит в своем Первом послании, 3, 17-18: "А кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, – как пребывает в том любовь Божия? Дети мои! станем любить не словом или языком, но делом и истиною". То же говорит и блаженный Иаков, 2, 15–16: "Если брат или сестра наги /f. 234c/ и не имеют с дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: «идите с миром, грейтесь и питайтесь», но не даст им потребного для тела: что пользы?" Если бы аббатиса кьяварская так рассуждала, она сжалилась бы над сестрой своей. Господи, Боже мой, о Тебе написано, Сир 35, 13–16: "Он не уважит лица пред бедным и молитву обиженного услышит; Он не презрит моления сироты, ни вдовы, когда она будет изливать прошение свое. Не слезы ли вдовы льются по щекам, и не вопиет ли она против того, кто вынуждает их? Служащий Богубудет принят с благоволением, и молитва его дойдет до облаков". О Тебе, Господи, написано, ибо Ты сказал, Рим 12, 19: "Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь". Втор 32, 35: "У Меня отмщение и воздаяние". И еще, Сир 28, 1: "Мстительный получит отмщение от Господа". "Будешь ли еще удерживаться, Господи, будешь ли молчать и карать нас без меры?", Ис 64, 12. О том же Аввакум, 1, 2: "Доколе, Господи, я буду взывать, и Ты не слышишь, буду вопиять к Тебе о насилии, и Ты не спасаешь?"»

Случилось же, что, после того как эта сестра так горячо помолилась, приумножив мольбы перед Господом, пришел к ней недолгий сон и она на какое-то время заснула; и поскольку Господь не мог умолчать, что слышит моление рабы Своей о совершении правосудия, Он начал с ней беседовать и сказал, Ис 47, 3: «Совершу мщение и не пощажу никого». И пробудилась сестра и, бодрствуя, ясно услышала от Христа: «"Я услышал молитву твою, увидел слезы твои" (4 Цар 20, 5) и внял тебе. Что до аббатисы, которая затворила сердце состраданию к сестре своей, знай, что "злоба ее обратится на ее голову, и злодейство ее упадет на ее темя" (Пс 7, 17). Я нанес ей рану жестокую /f. 234d/ и неизлечимую, и аббатисы больше не будет, но она изведает то, о чем говорится в Писании, Иак 2, 13: "Суд без милости не оказавшему милости". И еще, Иов 20, 18: "Нажитое... возвратит, не проглотит». И еще, Иов 24, 12: "Бог не позволяет уйти без отмщения"^[311]. Скоро ты, – сказал Господь, – услышишь, что случится с этой аббатисой, оказавшейся жестокой и немилосердной». И вот после этих слов сестра, с которой беседовал Господь, пришла и все рассказала своей аббатисе, визитатору и сестрам. Визитатор немедленно отправил в Кьявари самого быстрого гонца узнать, что сталось с той аббатисой. Гонец нашел ее мертвой, проклятой, отлученной от Церкви и без отпущения грехов.

Случилось так, что, пока гонец был в пути, госпожа Цецилия, аббатиса кьяварская, тяжело заболела и начала задыхаться. И так как она страдала от различных болей, она «упала на постель» (1 Мак 6, 8), и жизнь ее достигла своего предела. И возопила она: «Вот, я умираю! Скорее придите, сестры, помогите мне, дайте мне лекарства». Тут же приходят сестры, сострадая, как и должно, своей аббатисе. Нет никакого упоминания о спасении души, никакого разговора об исповедании и причащении, дабы ты знал, что исполнилось реченное в Писании, Еккл 7, 13^[312]: «Смотри на действование Божие; ибо никто не может исправить того, кого Он презрел». Горло ее сомкнулось, и она едва могла дышать. И как только она поняла, что умирает, она сказала собравшимся сестрам: «Идите и примите ту госпожу! Идите и примите ту госпожу! Идите и примите ту госпожу! За нее Бог покарал меня! За нее Бог покарал меня! За нее Бог покарал меня!» И с этими словами она испустила дух; но не возвратился он к Богу, давшему его, по слову Писания, Еккл, последняя глава (12, 7): «И возвратится прах /f. 235a/ в землю, чем он и был; а дух возвратился к Богу, Который дал его» Почему? Чтобы исполнились слова Писания, Еккл 11,3: «Если упадет дерево на юг или на север, то оно там и останется». Что означает: где тебя найду, там и судить тебя буду. И посему никто не должен жить в таком состоянии, в котором он не желал бы умереть. Посему говорится, Пс 49, 22: «Уразумейте это, забывающие Бога, дабы Я не восхитил, – и не будет избавляющего».

Для этой аббатисы гораздо лучше было бы жить простой монахиней в пармском монастыре ордена святой Клары, чем иметь богатство и власть. О первом говорится, Еккл 5, 12–13: «Богатство, сберегаемое владетелем его, во вред ему. И гибнет богатство это от несчастных случаев». А аббатиса обладала богатством, отчего она была и грубой и жадной. О втором говорится, Еккл 8, 9: «Бывает время, когда человек властвует над человеком во вред ему». Это можно рассматривать двояко, а именно: или с точки зрения того, кто властвует, или с точки зрения того, над кем властвуют. О первом сказано, Сир 20, 8: «Кто неправедно присваивает себе власть, будет возненавиден»^[313]. Это раскрылось в истории Авимелеха, сына Гедеонова, Книга Судей, 9; и в истории Авессалома, который захватил царскую власть, изгнав отца из царства, но потом, повиснув [на дереве], погиб, пронзенный стрелами, 2 Цар 15–18; и в истории Адонии, о котором сказано, 3 Цар 1, 5, что он, «возгордившись говорил: я буду царем», а потом Соломон приказал его убить. О втором говорится в том месте, где сетует Господь, Ис 3, 15: «Что вы тесните народ Мой и угнетаете бедных? говорит Господь, Господь Саваоф». То же, Иез 34, 4: «Правили ими с насилием и жестокостью».

О том, что есть пять родов людей, господство которых позорно и жестоко

Следует заметить, что есть пять родов людей, господство которых весьма жестоко и позорно.

Первый род – это женщины, о господстве коих сказано, Сир 25, 24: «Если жена будет преобладать над мужем своим, она враждебна ему»^[314]. Еще, там же: «От жены начало греха и чрез нее все мы умираем» (Сир 25, 27). И посему о ней решено и сказано, Быт 3, 16: «Будешь под властью мужа, и /f. 235b/ он будет господствовать над тобою»^[315]. Но женщина охотно присваивает себе господство, когда может; это видно на примере Семирамиды^[316], которая присвоила себе власть, отняв ее у мужчин; она по смерти мужа своего, дабы иметь возможность царствовать, вышла замуж за собственного сына, который был у нее от Нина^[317]. Это видно также на примере Гофолии, которая, чтобы царствовать, истребила все царское племя и царствовала семь лет, а затем была умерщвлена мечом, как рассказывается в 4 Цар 11 и во 2 Пар 23. В истории^[318] тоже говорится, что «возрадовался народ земли, ибо Господь уничтожил зло, дабы женщина не властвовала над ними». Еще о господстве женщин Господь говорит, Ис 3, 12: «Народ Мой ограбили блюстители его, и женщины господствуют над ним»^[319].

Второй род – это рабы, о господстве коих сказано, Притч 19, 10: «Неприлична глупцу пышность, тем паче рабу господство над князьями». То же, Притч 30, 21–22: «От трех трясется земля, четырех она не может носить: раба, когда он делается царем» и т. д. То же, Еккл 10, 7: «Видел я рабов на конях, а князей ходящих, подобно рабам, пешком». О том же Иеремия в речи своей, в конце Плача (5, 8): «Рабы господствуют над нами, и некому избавить от руки их». Посему некто сказал^[320]:

Третий род – это глупцы, о господстве коих сказано, Еккл 10, 5–6: «Есть зло, которое видел я под солнцем, это – как бы погрешность, происходящая от властелина: невежество поставляется на большой высоте, а богатые сидят низко». То же, Притч 26, 1: «Как снег летом и дождь во время жатвы, так честь неприлична глупому». Там же ниже (8): «Что влагающий драгоценный камень в пращу, то воздающий глупому честь». То же, Сир 47, 26–28: «И почил Соломон с отцами своими и оставил по себе от семени своего безумие народу, скудного разумом Ровоама, который отвратил от себя народ чрез свое совещание». Это то, чего боялся Соломон, а именно, чтобы у него не было глупого сына, который царствовал бы после него. Посему сказал Екклесиаст 2, 18–19^[321]: «И возненавидел я весь труд мой, которым трудился под солнцем, /f. 235c/ потому что должен оставить его человеку, который будет после меня. И кто знает: мудрый ли будет он, или глупый? А он будет распоряжаться всем трудом моим, которым я трудился и беспокоился». Поэтому и Соломон мог бы сказать то, что сказал Иов, 3, 25: «Ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня; и чего я боялся, то и пришло ко мне». И когда Соломон сказал, Притч 30, 22, что земля трясется от «раба, когда он делается царем», – истину он сказал, ибо раб его царствовал после него, и земля тряслась и содрогалась, когда сошлись со своими войсками Иеровоам и Авия, как сказано в 2 Пар 13. Но для тех, кто пал духом из-за власти глупцов, есть утешение, которое обещает Исаия, 32, 5: «Невежду уже не будут называть почтенным, и о коварном не скажут, что он честный».

Четвертый род – это дети, о господстве которых говорит Господь устами Исаии, 3, 4: «И дам им отроков в начальники, и дети будут господствовать над ними». Об этом говорит Екклесиаст, 10, 16: «Горе тебе, земля, когда царь твой отрок, и когда князья твои едят рано!»

Пятый и последний род – это враги, о господстве которых говорится в псалме: «Ненавидящие их стали обладать ими» (Пс 105, 41). Посему Господь говорит, Ис 52, 5: «Властители их (то есть народа Божия. – Прим. Салимбене) неистовствуют, говорит Господь, и постоянно, всякий день имя Мое бесславится». Благословен Бог, который помог мне изложить это!

О том, что бордоский монастырь ордена святой Клары избрал вышеупомянутую госпожу аббатисой и что папа милостиво согласился с этим

Вспоминаю, что, когда я был в Лионе^[322], и там находился господин наш папа Иннокентий IV, к нему пришли братья-минориты из Бордо и сказали, что сестры бордоского монастыря ордена святой Клары избрали госпожу Цецилию, его племянницу, аббатисой. И папа дал им письмо с согласием, и сказал, чтобы они отправлялись за ней в Парму. Но в Лионе был господин выборный Пармы^[323], племянник папы и брат упомянутой госпожи, и когда он узнал об этом, то пришел к папе и расстроил все дело. И, /f. 235d/ конечно, если бы она туда приехала, она чувствовала бы себя среди иностранцев лучше, чем среди родных и знакомых.

Теперь возвратимся к ходунашей истории и начнем с того места, где мы остановились.

О том, что господин Надзарио и его жена сделали много доброго братьям-миноритам в Лукке во время волнения. Об аббатисе ордена святой Клары в Гаттайоле, которая возмутила всю Лукку против братьев-миноритов, положив «на людей избранных пятно»

Итак, в лето от Воплощения Господня 1229, о каковом мы уже выше писали, господин Надзарио^[324] Гирардини из Лукки, реджийский подеста, повелел построить мост и ворота в Порта-Берноне. И тогда впервые он начал обносить город Реджо стеной. И приказал он возвести стену длиной в сто локтей от названных ворот ниже по направлению к воротам Сан-Стефано. И так постепенно другие подеста каждый год строили стену длиной в двести локтей до тех пор, пока весь город не был ею обнесен. Однако из-за частых войн время от времени в возведении городской стены случались перерывы. Этот господин Надзарио изображен в камне на воротах в Порта-Берноне, которые он повелел построить в городе Реджо, и восседает он там на каменном коне. Был он прекрасным собою рыцарем и очень богатым, моим знакомым и другом, когда я жил в городе Лукке^[325] в ордене братьев-миноритов. Его жена Фьор-д'Олива была госпожой красивой, полной, пышнотелой, расположенной ко мне и набожной. Была она супругой некоего нотария из Тренто, от которого у нее было две дочери, весьма красивые дамы. Но господин Надзарио, в бытность свою подеста в Тренто, увел ее от мужа и с ее согласия привез в город Лукку, а свою жену, которая еще была жива, отправил в один из своих замков, где она и находилась вплоть до своей кончины. Умер господин Надзарио бездетным. Он оставил этой госпоже большое богатство, и она по прошествии времени была выдана замуж и одновременно /f. 236a/ обманута, как она сама мне об этом поведала. А в жены ее взял Энрико, сын Антонио де Муссо; и она до сих пор жива, в лето от Воплощения Господня 1283, в каковом мы это и излагаем в день святого Лаврентия [10 августа], во вторник.

Оба они, то есть господин Надзарио и госпожа Фьор-д'Олива, сделали много доброго для братьев-миноритов в Лукке, когда аббатиса ордена святой Клары в Гаттайоле привела в волнение и настроила весь город Лукку против братьев-миноритов, кладя на людей избранных пятно.

Причиной волнения явилось то, что брат Иаков из Изео хотел ее отстранить, поскольку аббатиса плохо исполняла свой долг. А она была дочерью какой-то генуэзской булочницы, и правление ее было отвратительным, жестоким и вместе с тем бесчестным. Она любыми средствами хотела удержать власть и всегда быть аббатисой; и чтобы преуспеть в этом, она щедрой рукой делала малые и большие подношения и юношам, и мужчинам, и знатным дамам из мирян, главным образом тем, у кого были родственницы в ее монастыре. К тому же она им говорила: «Братья-минориты хотят меня отстранить за то, что я не позволяю им предаваться разврату с дочерьми и сестрами вашими», – и таким образом, как сказано, клала «на людей избранных пятно». Ведь она откровенно лгала. И тем не менее ее отстранили, и братья-минориты восстановили честь и славу свою, и в городе прекратились волнения.

Итак, достаточно показано, насколько отвратительно господство женщин: оно даже не одобряется в людях. В самом деле, Господь не говорил прародителям нашим, чтобы они владычествовали над людьми, но сказал: «Владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над зверями ... и над всею землею»^[326]. Посему блаженный Бернард говорит: «Сколько раз у меня появляется желание главенствовать над людьми, столько же раз я стремлюсь идти впереди Бога /f. 236b/ моего»^[327]. А то, что о Нем Самом написано: «Пришел в Назарет; и был в повиновении у них», Лк 2, 51, – то никто не сомневается, что это Иосиф и Мария, которых называли родителями Его.

О перенесении праха святого Франциска и о чудесах, явленных при этом

В лето от Воплощения Господня 1230 в Ассизи собрался в торжественной обстановке генеральный капитул братьев-миноритов. На этом капитуле 25 мая состоялось перенесение праха блаженного Франциска; и брат Иаков из Изео, который имел сильные повреждения в области паха и детородных органов, полностью исцелился. И много других чудес, достойных упоминания, сотворил в этот день Господь через раба и друга Своего Франциска. Их ты можешь найти в его «Легенде»^[328].

О кончине блаженного Антония Падуанского

В лето от Воплощения Господня 1231, в IV индикцион, в 14-й день июня месяца, в пятницу, блаженнейший отец наш и брат Антоний, испанец по происхождению, вступив на путь, уготованный всякой плоти, в келье обители братьев-миноритов города Падуи, в котором Всевышний через него прославил Свое имя, счастливо переселился в жилище духов небесных^[329]. Он состоял в ордене братьев-миноритов и был товарищем блаженного Франциска. О нем, если жизнь позволит, мы расскажем более подробно и обстоятельно в другом месте^[330].

О том, что Бонаккорсо де Палуде при Манказале победил и обратил в бегство маркиза Кавалькабо

В лето от Воплощения Господня 1232, в субботу 16 октября Бонаккорсо де Палуде и люди из семьи да Сессо при Манказале победили и обратили в бегство маркиза Кавалькабо.

О пармских епископах, бывших во дни мои

В лето Господне 1233 строили дворец пармского епископа, расположенный перед фасадом кафедрального собора; в то время пармской /f. 236c/ церковью управлял епископ Грациа из Флоренции^[331]. В самых различных местах своего епископства он воздвиг немало дворцов. Поэтому-то жители Пармы и считали его хорошим епископом, ибо он не разбазаривал епископское имущество, а скорее собирал его и хранил. Он был другом моего отца, господина Гвидо де Адам, и разговаривал с ним из окна своего дворца, и посылал ему подарки, как я не раз видел своими глазами. Он любил брата моего Гвидо, но после того как Гвидо вступил в орден братьев-миноритов, он перестал заботиться о нем. До этого епископом был господин Обиццо из генуэзской Лаваньи; он был, как говорят, прекрасным человеком и честным, и был дядей господина нашего папы Иннокентия IV. Но я не припоминаю, чтобы я его когда-либо видел. После Грации епископом был некий Григорий, римлянин, который жил недолго и умер в Мантуе еретиком, преданным анафеме. Ибо когда ему во время болезни принесли причаститься тела Христова, он не пожелал его принять, говоря, что нисколько не признает такого вероисповедания. Его спросили, зачем он принял епископство. На это он ответил, что принял сан ради богатства и почестей; так он и скончался, не причастившись. После него епископом был магистр Мартин родом из Колорно, из не очень известной семьи. После него – Бернард Вицио, о котором, помнится, я говорил выше, как и о последующих. После Бернарда был господин Альберт ди Сан-Витале, племянник папы Иннокентия IV. Затем был избран по церковному праву и доброму согласию магистр Иоанн ди донна Рифида, архипресвитер кафедрального собора, но появился господин Обиццо, епископ Триполитанский, также племянник вышеупомянутого папы, брат вышеупомянутого Альберта, и устранил его, и он до сих пор жив и удерживает епископство, «пока не будет взят от среды удерживающий теперь» (2 Фес 2, 7). Сегодня, когда мы об этом пишем, идет год 1283, день святого Лаврентия, вторник. А что будет с епископами пармскими впредь, один Бог ведает. /f. 236d/

О родне господина Гиберто да Дженте

Итак, в вышеупомянутом году, а именно в 1233, господин Эджидиоло ди донна Аньезе из Пармы был в Реджо подеста; и в этом году впервые там была отчеканена местная монета; и господин Николай, епископ Реджо, был еще жив. Я видел этого господина Эджидиоло, поскольку мы из одного и того же города. Что касается имени, то их у него было два. Его звали «ди донна Аньезе» или по матери или по жене, ибо она была влиятельной госпожой, и даже некий мост в Парме получил название и стал называться мостом госпожи Эджидии де Палуде, поскольку она распорядилась построить его; и теперь жители Пармы делают его еще лучше, чтобы он был из камня^[332], а не из дерева. Этот господин назывался также да Дженте, так как, когда он был в заморских краях, то в дружеской беседе, упоминая о войсках, часто повторял: «Так делали у нас в роду»^[333]. Об этом я узнал от господина Герарда Рангони из Модены, который был братом-миноритом. Далее, у господина Эджидиоло да Дженте было два брата. Первым из них был господин Тедальдо; когда я был маленьким, я видел его уже очень дряхлым и состарившимся днями старцем, и у него было семь сыновей, за одним из которых, господином Манфредо, была замужем моя сестра Каракоза, которая по смерти мужа своего похвально закончила жизнь в пармском монастыре ордена святой Клары. Вторым был господин Беретта, прекрасный рыцарь, храбрый и сильный воин; он был такого высокого роста, что женщины и мужчины дивились на него. Кроме того, господин Эджидиоло был отцом господина Гиберто да Дженте, о котором мы расскажем в своем месте^[334]. И когда господин Эджидиоло в упомянутом году был подеста в Реджо, /f. 237a/ началось движение, называемое «Аллилуйей».

О времени «Алмлуйи»

На какое-то время наступила «Аллилуйя»^[335]. Так потом назвали это время, время спокойствия и мира, когда совсем было отброшено оружие войны, время удовольствия и радости, веселья и ликования, славы и торжества. И конные и пешие, горожане и поселяне, «юноши и девицы, старцы и отроки» (Пс 148, 12) распевали кантилены и божественные лауды. Сие благочестивое движение было во всех городах Италии. И я видел, как в моем городе Парме каждый квартал хотел иметь свое знамя по случаю устраиваемых шествий, и на знамени своем изображение мученичества своего святого; например, изображение того, как сдирали кожу с блаженного Варфоломея, было на знамени того квартала, где находилась его церковь. Так было и у других. Кроме того, из селений в город приходили со знаменами большие группы мужчин и женщин, отроков и отроковиц, чтобы слушать проповеди и славить Бога. И пели голоса «Бога, а не человека» (Деян 12, 22), и ходили люди во спасении, так что, казалось, исполнилось известное пророчество: «Вспомнят, и обратятся к Господу все концы земли, и поклонятся пред Тобою все племена язычников» (Пс 21, 28). И были у них в руках ветви и зажженные свечи. И проповедовали вечером, и утром, и в полдень согласно пророчеству: «Вечером и утром и в полдень буду умолять и вопиять, и Он услышит голос мой, избавит в мире душу мою от восстающих на меня, ибо их много у меня» (Пс 54, 18–19). И останавливались в церквах и на площадях и воздевали руки к Богу, чтобы восславить Его и благословить во веки веков; и не могли прекратить прославление Бога, так как были опьянены любовью к Богу. И блажен был тот, кто мог делать больше добра и славить Бога. И в них не было никакого гнева, никакого волнения, никакого спора, никакой неприязни. Все они делали /f. 237b/ мирно и благожелательно, так что, казалось, исполнилось известное пророчество, Ис 65, 16: «Потому что прежние скорби будут забыты и сокрыты от очей Моих». И неудивительно. Ибо они испили от вина сладости Духа Божия, вкусив который, «теряют вкус к плоти»^[336]. Посему проповедникам дается совет, Притч 31, 6–7: «Дайте сикеру погибающему и вино огорченному душею; пусть он выпьет и забудет бедность свою и не вспомнит больше о своем страдании». К вышесказанному подходит то, что говорит Иеремия в Плаче, 3, 40–41: «Испытаем и исследуем пути свои, и обратимся к Господу. Вознесем сердце наше и руки к Богу, сущему на небесах». Воистину так они и делали, как я видел своими глазами, и выполняли то, что предписывает Апостол, 1 Тим 2,8: «Желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения». И так как говорит Мудрец в Притчах, 11, 14, что «при недостатке попечения падает народ», то, чтобы ты не подумал, что они будут без руководителя, расскажем о руководителях этих сходок.

О брате Бенедикте, начавшем славить Бога во время «Аллилуйи»

Итак, вначале пришел в Парму брат Бенедикт, которого называли братом Корнетта^[337], человек простой и необразованный, но весьма безупречной и честной жизни. Я его видел и близко его знал сначала в Парме, а затем в Пизе. Ведь он был из долины Сполето, то есть из римских краев. Он не состоял ни в одном ордене, но жил сам по себе, стараясь быть угодным лишь Богу. Он был хорошим другом братьев-миноритов. Он казался как бы вторым Иоанном Крестителем, который предъидет пред Господом, «дабы представить Господу народ приготовленный» (Лк 1, 17). Он носил [круглую] армянскую шапочку, у него была длинная черная борода, и была еще бронзовая или медная небольшая труба; когда он в нее трубил, она звучала ужасающе, но не без приятности. Подпоясан он был кожаным поясом^[338]; одеяние /f. 237c/ на нем было черное, как киликийский мешок^[339], и длинное, до пят. На его облачении, сшитом наподобие накидки, спереди и сзади был большой крест, широкий, длинный и красный, спускавшийся от шеи до пят, как обычно бывает на священнических ризах. Вот в таком одеянии он ходил со своей трубой и проповедовал в церквах и на площадях и славил Бога, а за ним следовала великая толпа отроков, часто с ветвями и зажженными свечами в руках. Я со стены епископского дворца, который в то время строился, много раз видел его, проповедующего и славящего Бога. И начинал он восхваление свое такими словами, произнося их на простонародном языке: «Да будет славен, благословен и возвеличен Отец!» И отроки громко повторяли сказанное им. А затем он повторял те же самые слова, прибавляя: «Сын!» И отроки подхватывали и пели те же слова. Потом он в третий раз повторял те же слова, прибавляя: «Дух Святой!» И заканчивал словами: «Аллилуйя! Аллилуйя! Аллилуйя!» Затем он трубил [в свою трубу] и приступал к проповеди, говоря какие-то хорошие слова во славу Божию. И только в конце проповеди славил Святую Деву так:

Об обычных проповедниках, которые во времена «Аллилуйи» стали знаменитыми, и прежде всего о тех, которые вышли из ордена братьев-проповедников. О брате Иоанне из Виченцы и о канонизации блаженного Доминика

Теперь расскажем об обычных проповедниках, которые в то благочестивое время стали знаменитыми, и прежде всего о двух братьях из ордена проповедников, а именно: о брате Иоанне /f. 237d/ Болонском, который был родом из Виченцы^[340], и о брате Якобине Реджийском, родом из Пармы. Блаженный Доминик^[341] тогда еще не был канонизирован, а был сокрыт под землею, как поется в секвенции:

И обнаружили, что святой Доминик сокрыт под землею 12 лет, и о его святости не было никакого упоминания, но стараниями вышеупомянутого брата Иоанна, который в то благочестивое время в Болонье был наделен благодатью проповедовать, канонизация Доминика свершилась^[342]. Помощь в этой канонизации оказал епископ Моденский, впоследствии названный кардиналом Гульельмом, и был он из Пьемонта; я видел в церкви братьев-миноритов, как он читал проповедь и служил мессу в Страстную пятницу в Лионе, когда там были папа Иннокентий и курия. Он-то, будучи другом братьев-проповедников, прельстил их, сказав: «Раз у братьев-миноритов есть свой святой, так пусть же и у вас будет свой святой, даже если вам придется сделать его из соломы». А сей брат Иоанн был малообразованным и тщился творить чудеса. Большую проповедь он произнес в то время между Кастеллеоне и Кастельфранко.

О брате Якобине из Пармы, прозванном Реджийским, и о его деяниях

А брат Якобин Реджийский, родом из Пармы, был человеком образованным, лектором богословия и даровитым, красноречивым и изящным проповедником; он был живым, радушным, милосердным, общительным, любезным, благородным и щедрым человеком; и однажды мы были товарищами в путешествии от Пармы /f. 238a/ до Модены и были вместе днем и ночью; и хотя это было во время большой войны, тем не менее у меня был свой попутчик, а у него свой. Сей Якобин в то упомянутое благочестивое время имел великую благодать проповедничества и совершил много благих дел. Действительно, в вышеупомянутом году в городе Реджо начали строить церковь Иисуса Христа братьев-проповедников, и в день святого Иакова [25 июля] был заложен первый камень, освященный господином епископом Николаем. Для выполнения названной работы приходили жители Реджо, мужчины и женщины, как малые, так и великие, как конные, так и пешие, как селяне, так и горожане, и на своих спинах, облаченных в беличий мех и тафту, они приносили камни, песок и известь; и счастлив был тот, кто мог принести больше. И они сделали все фундаменты для домов и церкви, и возвели часть стен, а на третий год закончили всю работу. И брат Якобин надзирал за правильным выполнением работ. Сей брат Якобин произнес большую проповедь между Калерно и Сант’Иларио в Пармском епископстве в нижней части дороги. На этой проповеди присутствовало великое множество мужчин и женщин, отроков и отроковиц из Пармы и Реджо, с гор и из долин, или равнин, и из разных деревень. И некая бедная женщина, будучи на сносях, родила там мальчика. Тогда по молитвам и просьбе брата Якобина многие принесли этой бедной женщине всякое добро. В самом деле, одна женщина дала ей сандалии, другая – рубашку, третья – одежду, а четвертая – пеленки. И нагрузили этим ослика, и сверх того мужчины дали ей сто имперских солидов. И тот, кто находился там и был очевидцем, рассказывал мне обо всем этом много времени спустя, когда я вместе с ним проходил /f. 238b/ через эту местность. Кроме того, об этом же я узнал и от других.

О том, что брат Герард из Модены явился после смерти своей брату Якобину из Пармы

Когда сей брат Якобин болел, находясь в болонском монастыре, и сидел в полдень в больничном покое и бодрствовал, ему явился брат Герард из Модены из ордена братьев-миноритов в день смерти своей и дружески с ним заговорил, сказав: «Я в славе Божией, к которой Христос тебя скоро призовет, дабы ты получил от него полную награду за твой труд, и ты будешь вечно пребывать с Тем, Кому ты преданно служил». Сказав это, брат Герард исчез. А брат Якобин поведал братьям своим о своем видении, и возрадовались они. И случилось с братом Якобином так, как сказал брат Герард, ибо через несколько дней он опочил во Господе. Прах его предали погребению в Мантуе.

А брат Иоанн из Виченцы, о котором мы упоминали выше, встретил последний день своей жизни в Апулии.

О брате Варфоломее из Виченцы

Во время того благочестия, названного «Аллилуйей», у братьев-проповедников в Парме был также брат Варфоломей из Виченцы, сделавший много добра, чему я был очевидцем; и был он человеком добрым, скромным и честным. И спустя много времени он стал епископом в своих краях и построил замечательный монастырь для своей братии, у которой прежде там не было обители.

О проповедниках ордена братьев-миноритов и прежде всего о брате Льве, которому явился хозяин некоего приюта по своей смерти

А у братьев-миноритов был брат Лев из Милана, знаменитый и великолепный проповедник и великий гонитель, опровергатель и победитель еретиков. Он в течение многих лет был провинциальным министром в ордене братьев-миноритов, а позже – архиепископом Миланским. Сей Лев был великого /f. 238c/ сердца человек и такой отваги, что однажды он один со знаменем пошел впереди войска миланского, выступившего против императора, и, перейдя по мосту через реку, долго стоял один со знаменем в руках, но миланцы за ним не последовали через реку, ибо видели, что войско императора приготовилось к сражению. Вот этот-то брат Лев выслушал исповедь хозяина некоего миланского приюта, мужа известного и считавшегося человеком великой святости. И поскольку наступили последние дни его земного страдания, то есть он умирал, Лев заставил его пообещать, что после своей кончины тот явится к нему и расскажет о своем состоянии. И тот охотно пообещал. Вечером по городу разнесся слух о его кончине; брат Лев попросил двух братьев – особых товарищей, которые при нем состояли, так как он был еще провинциальным министром, – провести этот вечер с ним в уединенном месте сада в каморке садовника. Когда они бодрствовали втроем, на брата Льва напала сонливость, и, желая соснуть, он попросил товарищей разбудить его, если они что-нибудь услышат. И вот вдруг они услышали, что тот человек приближается со стенаниями и сильными рыданиями, и увидели они, что он падает с неба, словно огненный шар; и обрушился он на крышу каморки, как коршун на утку. От этого шума и от толчка братьев пробудился Лев. Поскольку тот [упавший с неба] часто и жалобно повторял: «Увы! Увы!» – брат Лев спросил у него, как он себя чувствует. Тот ответил, что он проклят за то, что он в пылу негодования позволял детям, рожденным от тайного сожительства и подброшенным в приют, умирать /f. 238d/ некрещеными, ибо видел, что из-за таких подкидышей приют впадает в затруднения и несет большие расходы. И когда брат Лев спросил его, почему он не признался в этом грехе на исповеди, тот ответил, что то ли потому, что забыл, то ли потому, что не думал, что в этом нужно исповедоваться. На это брат Лев ему сказал: «Поскольку тебе нечего делать у нас, уходи от нас и ступай своей дорогой!» И тот удалился, стеная и вопя. Да, сей брат Лев в то благочестивое время, названное позже «Аллилуйей», много потрудился и совершил немало добрых дел.

Об одном проповеднике из Падуи, предсказавшем падение некоей башни, и так оно и случилось. О другом, предсказавшем подобное, и о том, что так оно и произошло

Был другой брат-минорит из Падуи, который в то благочестивое время совершил много добрых дел. Когда он на каком-то празднике произносил проповедь в Комо, а некий ростовщик строил каменную башню, брат, которому мешали крики работавших, сказал собравшемуся народу: «Предсказываю вам, что к такому-то времени эта башня упадет и разрушится до основания». Случилось так, как предсказал брат, и это посчитали за великое чудо. Об этом говорит сын Сирахов, 37, 18: «Душа человека иногда более скажет, нежели семь наблюдателей, сидящих на высоком месте для наблюдения». То же, Притч 17, 16: «Кто высоким делает свой дом, тот ищет разбиться». Сродни этому и другие примеры пророчеств предсказавшего падение башни: о детеныше сверчка, и о трех тыквах, и о мышке в тыкве. Все это он говорил случайно и неожиданно, и потому его назвали прорицателем.

В то упомянутое благочестивое время был также брат Герард из Модены из ордена братьев-миноритов, совершивший много замечательных дел и добрых поступков, как я видел собственными глазами. До этого, когда он жил в миру, он назывался Герардо Малетта. Он происходил от влиятельных и богатых родителей, а именно, от Боккобадати. Сей Герард был одним из первых братьев ордена миноритов, /f. 239a/ но не из а числа двенадцати^[343]. Он был близким другом блаженного Франциска и иногда бывал его спутником. Был он весьма воспитанным человеком, милосердным и щедрым, благочестивым и добродетельным, и очень услужливым, сдержанным в речах и во всех делах своих. Был он малообразованным, но говорил хорошо и был замечательным и приятным проповедником. У него было желание исходить весь мир. Это он просил брата Илию, генерального министра ордена братьев-миноритов, чтобы меня приняли в орден, и тот внял ему в Парме в лето Господне 1238. Однажды я был его товарищем в путешествии.

О том, что жители Пармы во время того благочестия поставили брата Герарда из Модены своим подеста, предоставив ему полную власть в своем городе

В то упомянутое благочестивое время жители Пармы предоставили Герарду полную власть в Парме^[344], лишь бы он был у них подеста и привел к согласию враждующие стороны. И ему удалось привести к миру несогласных. Тем не менее при составлении какого-то мирного соглашения он подвергся навету, приведя в сильное раздражение господина Бернардо ди Роландо Росси, родственника господина нашего папы Иннокентия IV, из-за того, что не в полной мере удовлетворил каких-то его друзей. Ведь брат Герард был очень привержен императору. И однако, как говорит Господь, Мал 2, 6: «В мире и правде он ходил со Мною и многих отвратил от греха».

О трех товарищах, избравших разное служение Господу

Обрати внимание на этих трех товарищей, один из которых предпочел быть свободным, жить для одного себя и вести уединенную жизнь, другой – служить недужным, третий – умиротворять враждующих. О первом блаженный Иероним говорит^[345]: «Святое невежество единственно себе приносит пользу, и сколько заслугами жизни строит Церковь Христову, столько же приносит вреда, если не противостоит разрушающим ее». Посему вспомни о святом Синдонии, коему ангел Господень велел идти проповедовать против еретиков. О блаженном Франциске также написано^[346], что он хотел из-за любви к Господу жить не только для себя, но и приносить пользу другим. /f. 239b/ О втором [избравшем служение недужным] Господь говорит, Мф 25, 36: «Был болен, и вы посетили Меня». И еще, Рим 14, 1: «Немощного в вере принимайте». И ниже, 15, 1: «Мы, сильные, должны сносить немощи бессильных и не себе угождать». О том же в Первом послании к Фессалоникийцам, 5, 14: «Поддерживайте слабых, будьте долготерпеливы ко всем». Ведь немощные нетерпеливы и быстро приходят в раздражение.

О некоем человеке, который ухаживал за больным, за что был удостоен явления ему Святой Девы

Возьми на заметку пример того, кто ухаживал за больным, и ему явилась Святая Дева и дружески с ним беседовала. И когда больной громко позвал [его], он оставил Деву и поспешил к нему. Вернувшись, он увидел, что Дева его ждет. И она молвила ему: «Поскольку ты выказал любовь к больному, то я подождала тебя. А если бы ты не поспешил к больному, я удалилась бы».

О третьем сказано, Еккл 7, 8^[347]: «Клевета приводит в смятение мудрого и губит силу сердца его». Ибо много клеветы терпят те, которые желают привести к согласию враждующих. Посему сказано, Притч 26, 17: «Хватает пса за уши, кто, проходя мимо, вмешивается в чужую ссору». Следует молить Господа так, как молит его Пророк: «Избавь меня от угнетения человеческого, и буду хранить повеления Твои» (Пс 118, 134).

Всякий раз как я воскрешаю в памяти брата Герарда из Модены, я постоянно вспоминаю это место из Книги сына Сирахова, 19, 21: «Лучше скудный знанием, но богобоязненный, нежели богатый знанием – и преступающий закон». В Ферраре^[348] брат Герард вместе со мной «заболел болезнью, от которой потом и умер» (4 Цар 13, 14). И он, придя перед новым годом в Модену, встретил там свой последний день. Его похоронили в церкви братьев-миноритов в каменной гробнице, и через него явил Господь множество чудес. Поскольку все они могут быть описаны в другом месте, то ради краткости здесь мы их опускаем.

О том, что знаменитые проповедники иногда собирались в каком-нибудь месте и обговаривали порядок произнесения своих проповедей

Не следует обходить молчанием, что в то благочестивое время эти знаменитые /f. 239c/ проповедники иногда собирались в каком-нибудь месте и обговаривали порядок произнесения своих проповедей, а именно: обговаривали место, день, час и тему; и один другому говорил: «Твердо придерживайся того, о чем мы договорились». Все происходило без обмана, как они и уславливались. И вот брат Герард, как я видел своими глазами, стоя на площади Пармской коммуны или в другом месте, где он хотел, на деревянной подставке, сделанной им для произнесения проповедей, вдруг прерывал проповедь и, хотя народ ждал, надвигал на голову капюшон, как если бы он погрузился в размышления о Боге. Затем, после продолжительного молчания, откинув капюшон, начинал говорить удивленному народу. И говорил так, словно было ему откровение: «"Я был в духе в день воскресный" (Апок 1, 10) и услышал возлюбленного брата нашего Иоанна Виченцского, который произносит сейчас проповедь в Болонье на берегу реки Рено, а вокруг него много народа, и начало его проповеди было таково: "Блажен народ, у которого Господь есть Бог, – племя, которое Он избрал в наследие Себе" (Пс 32, 12)». То же он говорил и о брате Якобине, то же – и они о нем. Дивились присутствующие, и некоторые любопытства ради отправляли гонцов узнать, правда ли то, что те говорили. Когда они обнаруживали, что все сказанное – истинно, то несказанно удивлялись, и многие, оставив мирские дела, вступили в орден братьев-миноритов и братьев-проповедников. И во время «Аллилуйи», как я видел своими глазами, содеялось много разных добрых дел во многих краях света.

О шутниках и насмешниках, которые были во время «Аллилуйи»

А еще в то время было весьма много шутников и насмешников, которые всегда были готовы положить на людей избранных пятно.

О магистре Бонкомпаньо Флорентийском

Среди них был Бонкомпаньо Флорентийский^[349], известный учитель грамматики /f. 239d/ в городе Болонье, написавший книгу о составлении писем. Поскольку он, как все флорентийцы, был великий шутник, он сочинил один стишок в насмешку над братом Иоанном Виченцским, начало и конец которого я не помню, так как давно его не перечитывал, а когда читал, то не запомнил его хорошо, ибо не очень и заботился об этом. Были там, как припоминаю, такие слова:

Этот самый магистр Бонкомпаньо, видя, что брат Иоанн тщился творить чудеса, пожелал и сам попробовать и объявил болонцам, что он желает летать, а они могут на это посмотреть. И что же? В Болонье об этом стало известно. Наступил назначенный день, собрался весь город, от мужчины до женщины, от отрока до старца, у подошвы горы, называемой Санта-Мария-ин-Монте. Он сделал себе два крыла и, стоя на вершине горы, обозревал собравшихся. И после того как они долго смотрели друг на друга, он произнес наконец такие слова: «Ступайте с Богом, и да будет вам достаточно того, что вы узрели лик Бонкомпаньо». И они разошлись, понимая, что он над ними посмеялся. Поскольку магистр Бонкомпаньо был знаменитым сочинителем, он по совету своих друзей пришел в римскую курию в надежде снискать там за свое сочинительство какую-либо милость. Не получив ее, он ушел оттуда прочь. В старости он дошел до такой нищеты, что жизнь /f. 240a/ ему пришлось окончить в какой-то флорентийской богадельне. По этому поводу Мудрец говорит, Еккл 9, 11: «Я ... видел под солнцем, что не проворным достается успешный бег, не храбрым – победа, не мудрым – хлеб, и не у разумных – богатство, и не искусным – благорасположение, но время и случай для всех их». То же, Сир 26, 24– 26: «От двух скорбело сердце мое, а при третьем возбуждалось во мне негодование: если воин терпит от бедности, и разумные мужи бывают в пренебрежении; и если кто обращается от праведности ко греху, Господь уготовит того на меч».

О глупости брата Иоанна Виченцского из ордена братьев-проповедников

Итак, продолжим. Брат Иоанн Виченцский, о котором мы упоминали выше, из-за оказанного ему почета и из-за того, что он имел благодать проповедничества, дошел до такого безумия, что считал себя могущим творить истинные чудеса без Бога. Это было величайшей глупостью, ибо Господь говорит, Ин 15, 5: «Без Меня не можете делать ничего». То же, Притч 26, 8: «Что влагающий драгоценный камень в пращу, то воздающий глупому честь». Когда братья порицали брата Иоанна за многие совершенные им глупости, он им отвечал, говоря: «Я возвысил вашего Доминика, которого вы скрывали под землей двенадцать лет, и если вы не угомонитесь, я принижу вашего святого и разоблачу ваши дела». Посему, слыша такие слова, они его поддерживали до самой смерти, не зная, как восстать против него. Когда он однажды пришел в обитель братьев-миноритов и брадобрей побрил ему бороду, он посчитал за великое зло, что братья не собрали волосы от его бороды, чтобы сохранить их как реликвию.

О шутках брата Диотисальви, флорентийца, из ордена братьев-миноритов

А брат Диотисальви, флорентиец, из ордена миноритов, был – по обычаю флорентийцев – изрядным насмешником и превосходно отвечал «глупому» /f. 240b/ по глупости его, чтобы он не стал мудрецом в глазах своих» (Притч 26, 5). В самом деле, когда однажды он пришел в обитель братьев-проповедников и они пригласили его на трапезу, он сказал, что останется лишь в том случае, если они дадут ему кусок от рубашки брата Иоанна, который бывал в этой обители, чтобы он сохранил его как реликвию. Они пообещали и дали ему большой кусок от рубашки. Диотисальви облегчил после трапезы свое чрево, подтерся этой тряпкой и бросил ее в испражнения, после чего взял палку и стал ею ковырять в испражнениях, кричать и приговаривать: «Ай! Ай! Ай! Братья, помогите, я ищу реликвию святого, которую уронил в отхожее место!» Когда монахи склонили свои головы и стали заглядывать в отверстие, Диотисальви стал сильнее орудовать палкой, чтобы братья почувствовали запах испражнений. Надышавшись основательно этой вонью, монахи покраснели от смущения, ибо поняли, что этот шутник их одурачил.

Однажды на этого Диотисальви было наложено послушание – отправиться на жительство в Пенненскую провинцию, что находится в Апулии. Он же пошел в больничный покой, разделся донага и, вскрыв какой-то тюфяк, весь день прятался в нем, лежа в перьях^[350]. Когда же братья стали его искать и нашли там, он сказал, что уже отбыл свое послушание. И благодаря этой шутке с него сняли послушание, и он туда не пошел. А когда однажды в один из зимних дней он прогуливался по Флоренции, случилось так, что он поскользнулся на льду и растянулся во весь рост. Увидев такое зрелище, флорентийцы, величайшие насмешники, принялись смеяться. Один из них спросил упавшего брата, не хочет ли он что-нибудь подложить под себя. Брат в ответ: «Да, жену спрашивающего!» Слышавшие это флорентийцы не сочли ответ дурным, /f. 240c/ но сказали с одобрением: «Да будет он благословен, ибо он из наших!» Некоторые, правда, утверждали, что эти слова произнес другой флорентиец по имени Павел Миллемусце^[351] из ордена миноритов.

О том, что следует избегать непристойных слов, что доказывается восемью доводами

Но нам следует установить, хорошо ли ответил брат или нет. И мы говорим, что он ответил дурно по многим причинам. Во-первых, потому что он поступил вопреки Писанию, где сказано, Притч 26, 4: «Не отвечай глупому по глупости его, чтобы и тебе не сделаться подобным ему».

Во-вторых, потому что ответ был непристойный, а монах должен говорить то, что приличествует монаху. Об этом сказано, Иак 1, 26: «Если кто из вас думает, что он благочестив, и не обуздывает своего языка, но обольщает свое сердце, у того пустое благочестие». То же, 1 Пет 4, 11: «Говорит ли кто, говори как слова Божии». Иероним: «Блажен язык, который не умеет произносить слов, кроме как от Бога»^[352]. О том же, Еф 4, 29: «Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим». О том же, Кол 4, 6: «Слово ваше да будет всегда с благодатию, приправлено солью, дабы вы знали, как отвечать каждому».

В-третьих, потому что он произнес праздное слово, о котором Господь говорит, Мф 12, 36: «Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда». А бывает праздное слово, которое не приносит пользы ни произносящему его, ни слушающему. Посему Господь добавляет, Мф 12, 37: «Ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься». То же говорит сын Сирахов, 22, 31: «Кто даст мне стражу к устам моим и печать благоразумия на уста мои, чтобы мне не пасть чрез них, и чтобы язык мой не погубил меня!»

В-четвертых, потому что тот, кто говорит непристойно, показывает, что суетное у него сердце, и, кроме того, он подает другим пример прегрешения. Посему Апостол говорит, 1 Кор 15, 33: «Дурные разговоры развращают добрые нравы»^[353]. И выслушай, каким будет средство исцеления или возмездия, Ис 29, 20–21: «И будут истреблены все поборники неправды, которые запутывают человека в словах, и требующему суда у ворот расставляют сети, и отталкивают /f. 240d/ правого». О суетном сердце можно сказать то, что говорится о глазе. Ведь подобно тому как «бесстыдный глаз есть вестник сердца бесстыдного»^[354], так слово суетное выказывает сердце суетное. Посему Мудрец говорит, Притч 4, 23: «Больше всего хранимого храни сердце твое, потому что из него источники жизни». О том же, Притч 30, 8: «Суету и ложь удали от меня».

В-пятых, потому что молчание одобряется и предписывается. Иеремия в Плаче говорит, 3, 28: «Сидит уединенно и молчит, ибо Он наложил его (иго. – Прим. пер.) на него». То же, Ис 30, 15: «В тишине и уповании крепость ваша». О том же, Исх 14, 14: «Господь будет поборать за вас, а вы будете спокойны». Пс 106, 30: «И веселятся, что они утихли». Говорят, что аббат Агафон три года держал во рту камешек, чтобы научиться молчать^[355].

В-шестых, потому что болтливость предосудительна. Притч 10, 19: «При многословии не миновать греха, а сдерживающий уста свои – разумен». То же, Сир 19, 6: «Ненавидящий болтливость уменьшит зло». Еще, Сир 20, 8: «Многоречивый вредит душе своей»^[356]. Еще, Сир 28, 21: «Многие пали от острия меча, но не столько, сколько павших от языка». О том же, Притч 21, 23: «Кто хранит уста свои и язык свой, тот хранит от бед душу свою». То же, Сир 25, 11: «Блажен, ... кто не погрешает языком и не служит недостойному себя». Еще, Сир 28, 22: «Счастлив, кто укрылся от него (языка. – Прим. пер.), кто не испытал ярости его» и т. д. То же, Иак 3, 2: «Ибо все мы много согрешаем. Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный». Вспомним философа Секунда^[357], из-за слов которого умерла мать его. Он, движимый раскаянием, хранил молчание до самой своей смерти. Поистине можно сказать ему: «Если бы ты смолчал, то прослыл бы философом»^[358]. То же предписывает Апостол, 1 Кор 14, 34–35: «Жены ваши в церквах да молчат, ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит. Если же они хотят чему научиться, пусть спрашивают о том дома у мужей своих; /f. 241a/ ибо неприлично жене говорить в церкви». В самом деле, женщины много болтают в церкви. Посему некоторые утверждают, что Апостол не запретил женщинам беседу полезную и необходимую, как например, когда они славят Бога или когда исповедуются священникам в своих грехах, но запретил им брать на себя роль проповедников, так как известно, что эта обязанность касается исключительно мужчин. Сие очевидно, ибо тогда Апостол говорил о долге проповедовать. Августин, со своей стороны, утверждает, что женщине потому предписывается не вступать в разговор^[359], что она, однажды поговорив со змеем, смутила весь мир. Посему Сир 25, 27: «От жены начало греха и чрез нее все мы умираем». Об этом Апостол говорит, 1 Тим 2, 11–15: «Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью; а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии. Ибо прежде создан Адам, а потом Ева; и не Адам прельщен; но жена, прельстившись, впала в преступление; впрочем спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием».

В-седьмых, потому что:

По этому поводу Мудрец говорит, Притч 22, 6: «Наставь юношу при начале пути его: он не уклонится от него, когда и состарится». Здесь уместны и слова сына Сирахова, 23, 19: «Человек, привыкающий к бранным словам, во все дни свои не научится». Поэтому он предлагает превосходнейшее средство, 23, 16: «Не приучай твоих уст к грубой невежливости, ибо при ней бывают греховные слова».

Восьмое и последнее, потому что в ордене братьев-миноритов тот, кто говорит безобразные, и бесполезные, и пустые, и непотребные слова, должен быть обвинен и наказан на деле, если он видел, и словесно, если он слышал. И это правильно, ибо «слова Господни – слова чистые» (Пс 11, 7). И в Уставе братьев-миноритов говорится^[361]: «Чтобы ... слова их были продуманны /f. 241b/ и чисты на пользу и в назидание народу» и т. д. То же, Ис 43, 18–19: «Но вы не вспоминаете прежнего и о древнем не помышляете. Вот, Я делаю новое; ныне же оно явится; неужели вы и этого не хотите знать?» То же Апостол, 2 Кор 5, 17: «Итак, кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое». Посему та святая женщина сказала, 1 Цар 2, 3: «Устаревшие слова^[362] да не исходят из уст ваших; ибо Господь есть Бог ведения, и дела у Него взвешены». Посему Петр говорит в Первом соборном послании, 4, 11: «Говорит ли кто, говори как слова Божии». И еще Апостол, Еф 4, 22–24: «Отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, а обновиться духом ума вашего и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины». Для упомянутой темы подходят слова сына Сирахова, 28, 30: «Берегись, чтобы не споткнуться в языке твоем и не пасть пред злоумышляющими и чтобы не было падение твое неисцелимым до смерти»^{name=r363>[363]}. О том же, Сир 11, 29: «Не всякого человека вводи в дом твой, ибо много козней у коварного». И еще, Сир 8, 21–22: «При чужом не делай тайного, ибо не знаешь, что он сделает. Не открывай всякому человеку твоего сердца, чтобы он дурно не отблагодарил тебя». Есть много и других высказываний о языке в Священном Писании, подходящих к указанной теме, но больше всего – в Библии^[364]. Теперь же этого достаточно.

О том, что брата, сказавшего шутливое слово, можно оправдать по трем причинам, «ибо иной погрешает словом, но не от души», как говорит сын Сирахов, 19,17

Брат же Диотисальви, из-за которого мы это изложили, может быть оправдан по многим причинам; однако его слово не следует приводить в пример, дабы оно повторялось кем-либо, ибо Мудрец говорит в Притчах, 26, 11: «Как пес возвращается на блевотину свою, так глупый повторяет глупость свою». Первая же причина оправдания: он ответил /f. 241c/ «глупому по глупости его, чтобы он не стал мудрецом в глазах своих», Притч 26, 5. Вторая причина: говоря так, он не имел в виду буквального значения, ибо он был человеком, любящим шутку. Об этом сын Сирахов говорит, 19, 17: «Иной погрешает словом, но не от души; и кто не погрешал языком своим?» Поэтому Иаков говорит, 3, 2: «Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный». Таким был Иоанн Креститель, о котором поется^[365]:

Третья причина: ведь он сказал это своим согражданам^[366], которые не извлекли из этого дурного примера, ибо они и сами были весельчаками и величайшими насмешниками. Где-либо в другом месте слово брата прозвучало бы дурно, о чем говорит сын Сирахов, 37, 31: «Ибо не все полезно для всех, и не всякая душа ко всему расположена». Апостол говорит в этой связи, 1 Кор 6, 12: «Все мне позволительно, но не все полезно». И ниже, 9, 5–6: «Или не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие Апостолы, и братья Господни, и Кифа? Или один я и Варнава не имеем власти не работать?»

О том, что водить с собой женщин у евреев не считалось постыдным, а у греков это было постыдно, и посему Апостол не водил их с собой

Апостол говорит, что у евреев не считалось зазорным, если апостолы и ученики Христа, которые проповедовали, водили с собой благочестивых женщин, прислуживающих им по мере сил своих; это делал даже Господь, как свидетельствуют Лука, 8, 2–3, и Матфей, 27, 55: «Там были также ... многие женщины, которые следовали за Иисусом из Галилеи, служа Ему» и так далее. У греков же считалось бы зазорным, если бы апостолы и другие проповедующие водили с собой женщин. И потому они отказывались водить их с собой, хотя и могли бы это делать. Посему Апостол говорит, 1 Кор 10, 23: «Все мне позволительно, но не все назидает». Об этом /f. 241d/ блаженный Франциск^[367] сказал: «Благо – от многого отказаться, дабы не повредить мнению», то есть не повредить доброй славе. Но некоторые не заботятся о доброй славе, что является величайшей глупостью, потому что Мудрец говорит, Притч 22, 1: «Доброе имя лучше большого богатства, и добрая слава лучше серебра и золота». То же Еккл 7, 1: «Доброе имя лучше дорогой масти, и день смерти – дня рождения». Посему говорит сын Сирахов, 41, 15: «Заботься об имени, ибо оно пребудет с тобою долее, нежели многие тысячи золота». О том же говорит и Апостол, 1 Кор 8, 13: «Если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего».

О трех равеннских архиепископах

Ведомы мне многие проделки этого брата Диотисальви, как и дела графа Гвидо^[368], о котором многие много привыкли рассказывать; я не описываю эти проделки, потому что они имеют скорее шутливый, чем назидательный характер. Как бы то ни было, брат Диотисальви вместе с архиепископом Равеннским, которого звали Теодорик^[369], человеком святым и весьма честным, совершил паломничество в заморские края. После Теодорика архиепископом был господин Филипп из Пистон или из Лукки. Затем – брат Бонифаций из ордена проповедников, родом из Пармы, получивший архиепископство из рук папы Григория X не благодаря своему ордену, а потому что он был из папской родни; и он теперь – архиепископ, великий оратор и крепко держит сторону Церкви.

О том, что флорентийцы – большие весельчаки

Нельзя умолчать и о том, что флорентийцы не считают дурным примером, если кто-нибудь уходит из ордена братьев-миноритов, более того, они его оправдывают, приговаривая: «Удивляемся, как он столько времени оставался в ордене, ибо братья-минориты – безнадежные люди, по-разному себя унижающие». Однажды, услы/f. 242a/шав, что брат Иоанн Виченцский из ордена проповедников, о котором мы упоминали выше, хочет прийти во Флоренцию, они заявили: «Ради Бога, пусть он не приходит сюда. Ведь мы слышали, что он воскрешает мертвых, а нас и без того так много, что мы не можем поместиться у себя в городе». И очень хорошо звучат слова флорентийцев на их наречии.

Благословен Бог, который освободил нас от этого материала!

О пройдохе Примасе, о его стихах и ритмах. Заметь, что Примас был орлеанцем

В эти времена был Примас, каноник Кельнский^[370], великий пройдоха, великий насмешник и величайший, обладавший быстрым пером стихотворец. Если бы он сердце свое посвятил любви к Богу, он бы достиг многого в богословии и был бы весьма полезен Церкви Божией. Я видел написанный им «Апокалипсис»^[371] и многие другие его сочинения. Однажды, когда архиепископ^[372] привел его «в поле» не «поразмыслить» (Быт 24, 63), а прогуляться, и Примас обратил внимание на красивых, сильных и откормленных архиепископских быков, пахавших на поле, архиепископ сказал Примасу: «Если ты сумеешь сочинить стихи о дарении быков раньше, чем они дойдут до нас после этого поворота, я их тебе подарю». Примас поинтересовался: «А ты действительно сдержишь слово свое?» Тот ответил: «Конечно, сдержу». И Примас тотчас же произнес:

В другой раз он был в курии, и захотелось ему послать подарок некоему кардиналу. Он велел испечь 12 больших и превосходных хлебов из самой белой муки. А пекарь украл один из них. Тем не менее Примас отослал оставшиеся 11 хлебов со следующей запиской:

В следующий раз, когда некий архиепископ послал ему в подарок рыбу, но без вина, он произнес:

Еще:

Однажды ему дали /f. 242b/ слишком разбавленное водой вино, и он начал говорить^[373]:

И еще в другой раз он сказал о вине^[376]:

О том, как Примас оправдался перед своим кельнским епископом, перед которым он был обвинен в распутстве, игре и пьянстве, и пообещал искупить свои грехи, и попросил отпущения грехов

Также он был обвинен перед своим архиепископом в трех грехах, а именно, в пристрастии к любовным утехам, то есть в распутстве, в игре и в пьянстве. И оправдался он вот таким ритмом^[378]:

О пленении и смерти Генриха^[381], сына императора, на погребении которого произнес проповедь брат Лука из Апулии

Далее, в упомянутое выше лето Господне 1233^[382], во времена папы Григория IX, в мае месяце, во время «Аллилуйи», Фридрих, император римский, захватил и долго держал в оковах непокорного своего сына Генриха, короля Германии, за то, что тот вопреки его воле примкнул к ломбардцам. И когда Генриха переводили из замка Сан-Феле в другой замок^[383], чтобы держать его в оковах и там, он от досады и скорби бросился в какую-то пропасть и погиб^[384]. На его похороны в отсутствие императора собрались князья, бароны, рыцари и городские магистраты. С ними был и брат Лука из Апулии из /f. 243a/ ордена братьев-миноритов, чтобы по апулийскому обычаю произнести проповедь на погребении, а память о его проповедях жива. Он предложил тему из книги Бытия, 22, 10: «Авраам ... взял нож, чтобы заколоть сына своего». И сказали магистраты и другие бывшие там ученые люди: «Этот брат сегодня скажет такое, что император непременно снесет ему голову». Но вышло иначе. Ибо он произнес такую прекрасную проповедь, восхваляя правосудие, что, когда ее похвалили в присутствии императора, тот пожелал иметь ее.

О случившемся в том году сильном морозе

В лето Господне 1234 в течение всего января месяца было так много снега и льда, что обледенели виноградники и все плодовые деревья. И погибли от мороза звери лесные. И волки ночью входили в города, и днем их ловили, убивали и вешали на городских площадях. И деревья от слишком сильного мороза трескались от верхушки до корня, и многие деревья совсем потеряли крону и засохли из-за упомянутого мороза.

О великом сражении в епископстве Кремонском

И было в епископстве Кремонском великое сражение между жителями Кремоны, Пармы, Пьяченцы и Модены, с одной стороны, и жителями Милана и Брешии с их друзьями – с другой.

О том, что от слишком сильного мороза погибли виноградники

В лето Господне 1235, в одну из сред, в тринадцатый день до конца апреля [18 апреля], подул холодный ветер и пошел очень холодный снег; а на следующую ночь сел большой иней, от которого виноградники пострадали так, что казались засохшими. И на восьмой день от конца апреля [23 апреля] опять выпал снег и иней, которые окончательно погубили виноградники.

О ледоставе на реке По

В том же году реку По так сковало льдом, что люди переправлялись через эту реку на лошадях или пешком.

О том, что Аввокати из Мантуи убили своего епископа

В том же году в понедельник, в 14-й день от начала мая, члены семьи Аввокати из Ман/f. 243b/туи убили господина Гвидотто, епископа Мантуанского, сына покойного Фруджерио да Корреджо. Его сестра госпожа София, жена господина Раньери де Аделардо из Модены, была моей духовной дочерью.

О том, что папа Григорий IX, узнав о смерти епископа Мантуанского, плакал вместе со своими кардиналами

Да будет известно, что коллегия мантуанских каноников и клириков отправила в курию господина нашего папы особого посланника, весьма красноречивого, дабы уведомить верховного понтифика о смерти их епископа. Несмотря на свою молодость, он в присутствии папы и кардиналов произнес такую блестящую речь, что все были восхищены. И в конце своей речи он достал окровавленную далматику епископа мантуанского, в которой прелат был убит в храме святого Андрея в Мантуе, и развернул ее перед папой со словами: «Посмотри, отче, разгляди и признай, сына ли твоего эта одежда или нет^[385], дабы ничто от тебя не сокрылось». При виде ее господин наш папа Григорий IX заплакал почти безутешно, и с ним все кардиналы^[386]. Ведь папа был человеком весьма сострадательным и с душою милосердною.

О том, что Бог суровее карает за обиду, нанесенную рабам Его, чем за Свою

В самом деле, Аввокати из Мантуи, ставшие убийцами своего епископа, были изгнаны из города и более туда не возвращены, и до сегодняшнего дня скитаются в изгнании, дабы «испорченные, трудновоспитуемые» и «глупые», которым «несть числа», и люди «развратные», которые «возмущают город»^[387], знали, что сражаться с Богом нелегко. И да узнают они, кроме того, что Бог суровее карает за обиду, нанесенную рабам Его, чем за нанесенную Ему Самому. Ибо от собственной обиды Он отказался на кресте, когда просил за преступников и был услышан ради благоговения перед Ним. О рабах же Его говорит Захария, 2, 8: «Ибо касающийся вас касается зеницы ока Его». Это стало явным на примере многих, которых Бог покарал в отмщение за рабов Своих; о двух из них, умолчав о прочих, мы поведаем и, главным образом, /f. 243c/ о тех, с кто принял мученическую смерть в церкви.

О том, что Господь жестоко и сурово покарал за смерть Захарии, сына Иодая, и блаженного Фомы, архиепископа Кентерберийского, и о примере со змеей

Из них первым был Захария, сын Иодая, первосвященника иудейского народа. О нем рассказывается, 2 Пар 24, 20–21: «И Дух Божий облек Захарию, сына Иодая священника, и он стал на возвышении пред народом и сказал им: так говорит Господь: для чего вы преступаете повеления Господни? не будет успеха вам; и как вы оставили Господа, то и Он оставит вас. И сговорились против него, и побили его камнями, по приказанию царя [Иоаса], на дворе дома Господня». Они поступили вопреки Писанию, гласящему, Притч 24, 25–26: «А обличающие будут любимы, и на них придет благословение. В уста целует, кто отвечает словами верными». Но они исполнили другие слова Писания, гласящие, Ам 5, 10: «А они ненавидят обличающего в воротах и гнушаются тем, кто говорит правду». И еще, Притч 15, 12: «Не любит распутный обличающих его, и к мудрым не пойдет». И еще, Притч 29, 8: «Люди развратные возмущают город». То же, Ис 59, 14–15: «Истина преткнулась на площади, и честность не может войти. И не стало истины, и удаляющийся от зла подвергается оскорблению». Сказано, 2 Пар 24, 22: «И не вспомнил царь Иоас благодеяния, какое сделал ему Иодай, отец его, и убил сына его». Ибо, как говорит сын Сирахов, 29, 19: «Неблагодарный в душе оставит своего избавителя». Заметь пример того, кто охранял сад господина своего, кто впустил змею в дом его, которая впоследствии умертвила сына его и уползла. Посему сказано, Сир 11, 29: «Не всякого человека вводи в дом твой, ибо много козней у коварного». И еще, Сир 12, 10: «Не верь врагу твоему вовек». Запомни, что говорят на своем наречии тосканцы: «D’ohmo alevandhico et de pioclo apicadhico no po /f. 243d/ l’ohm gaudere». То есть: «Мало радости человеку и от незваного гостя, и от присосавшейся вши». Иными словами, нет тебе радости ни от чужой вши, присосавшейся к тебе, ни от пришлого человека, которого тебе приходится кормить.

Об Иоасе, Амане Агагите, Фридрихе II, о маркизе д’Эсте по имени Обиццо. Все эти четверо были неблагодарными

Это стало явным в истории Иоаса, царя Иудейского, о котором сейчас идет речь, и в истории Амана Агагиты, о коем в конце книги Есфирь говорится: «И чтобы яснее вы поняли, о чем мы говорим», и т. д. до слов: «Ему Бог воздал, что он заслужил» (Есф 16, 10–18).

Это раскрылось также на примере Фридриха II, которого, когда он был малолетним, воспитала Церковь, а потом он восстал против нее и постоянно ее притеснял. Но в злодеянии его ему было «трудно ... идти против рожна» (Деян 9, 5). Ибо он был решительно отстранен от власти и не нашел утешения из-за злобы своей. Посему говорит Екклесиаст, 8, 13: «А нечестивому не будет добра, и, подобно тени, недолго продержится тот, кто не благоговеет пред Богом». То же Ис 3, 11: «А беззаконнику – горе, ибо будет ему возмездие за деларук его». То же случилось с маркизом д’Эсте, который и ныне жив, а именно то, что мы рассказали о вышеупомянутых, и со многими другими.

В этой связи сказано, 2 Пар 24, 22: «И он умирая говорил: да видит Господь и да взыщет!» Господь ему отвечает, Лк 11, 50–51: «Да взыщется от рода сего кровь всех пророков, пролитая от создания мира, от крови Авеля до крови Захарии, убитого между жертвенником и храмом. Ей, говорю вам, взыщется от рода сего». Еще, 2 Пар 24, 23–25: «И по истечении года выступило против него войско Сирийское, и вошли в Иудею и в Иерусалим, и истребили из народа всех князей народа, и всю добычу, взятую у них, отослали к царю в Дамаск. Хотя в небольшом числе людей приходило войско Сирийское, но Господь предал в руку их весьма многочисленную /f. 244a/ силу за то, что оставили Господа Бога отцов своих. И над Иоасом совершили они суд, и когда они ушли от него, оставив его в тяжкой болезни, то составили против него заговор рабы его, за кровь сына Иодая священника, и убили его на постели его, и он умер. И похоронили его в городе Давидовом, но не похоронили его в царских гробницах». Поразмысли об этом царе, ибо у него было хорошее начало, но плохой конец. В самом деле, он совершил много добрых дел, но потом из-за преступления своего потерял их, потому что перестал делать добро. Об этом Господь говорит, Иез 18, 24: «И праведник, если отступит от правды своей и будет поступать неправедно, будет делать все те мерзости, какие делает беззаконник, будет ли он жив? все добрые дела его, какие он делал, не припомнятся; за беззаконие свое, какое делает, и за грехи свои, в каких грешен, он умрет». Посему Апостол говорит, 2 Тим 2, 5: «Не увенчивается, если незаконно будет подвизаться».

О двух способах подвизаться законно

Первый способ подвизаться законно – постоянно отражать диавольские искушения и никогда не соглашаться с диаволом, что свойственно немногим. Ибо в Притче 20, 9 говорится: «Кто может сказать: "я очистил мое сердце, я чист от греха моего"?» О том же говорит и Екклесиаст, 7, 20: «Нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы». То же сказано в Притче, 24, 16: «Ибо семь раз упадет праведник, и встанет; а нечестивые впадут в погибель». И потому апостол Петр не предписывает, но просит, «как пришельцев и странников, удалиться от плотских похотей, восстающих на душу» (1 Пет 2, 11). Этого не делали те, о которых говорит апостол Иаков, 5, 5: «Вы роскошествовали на земле и наслаждались; напитали сердца ваши». Второй способ подвизаться законно – окончить жизнь в добрых делах, что свойственно многим. Посему блаженный Иоанн говорит во Втором послании, 8: «Наблюдайте за собою, чтобы нам не потерять того, над чем мы трудились, но чтобы получить полную награду» Этого не сделал тот, о ком говорит Аггей, 1, 6: «Вы сеете много, а собираете мало». В конце Книги сына Сирахова /f. 244b/ сказано (51, 35): «Видите своими глазами: я немного потрудился – и нашел себе великое успокоение». Подобное мог сказать Господу разбойник, поверивший Господу на кресте; также и блаженный Бонифаций^[388], кончивший жизнь хорошо. Посему говорится: «Все хорошо, что хорошо кончается».

Далее. Вторым был блаженный Фома, архиепископ Кентерберийский, за которого Господь примерно покарал. О каре Господней за него так говорится в его житии^[389]:

«Божеская кара до такой степени неистовствовала по отношению к гонителям мученика, что они вскоре были устранены и более не появлялись. Одни были похищены внезапной смертью без исповеди и без проводов погребальных, другие зубами откусывали себе пальцы или свои языки по частям, иные истекали сукровицей, и все тело их гноилось, и перед смертью они страдали от неслыханных мук, иные были парализованы, иные обезумели, некоторые умирали, потеряв рассудок, оставив явные знаки, что они понесли наказание за несправедливо воздвигнутое ими гонение и за умышленное убийство. А мученичество выдающийся борец за Бога Фома претерпел в лето от Воплощения Господня, согласно Дионисию^[390], 1170, за четыре дня до январских календ [29 декабря], во вторник, примерно в одиннадцатом часу, так что Рождество Господне для его страдания стало рождеством его упокоения. Да сподобит привести нас к нему [упокоению] тот же Бог и Господь наш, Иисус Христос, Который пребывает с Отцом и со Святым Духом и царствует во веки веков. Аминь».

О том, что заслужил Иодай за свою доброту и что Захария, сын его

Что касается вышеизложенной истории, то нам представляется необходимым рассмотреть, что заслужил Иодай, что – Захария, сын его, что – Иоас и что – народ его. Об Иодае повествуется так^[391]: «Умер Иодай священник, единственный, как считают, кто прожил после Мои/f. 244c/сея сто тридцать лет. (Моисей столько не жил: он прожил меньше Иодая на десять лет. – Прим. Салимбене.) И похоронили его в городе Давидовом, ибо он восстановил власть роду Давидову». Ведь в старину некоторых хоронили на их полях. Иодай же по упомянутой причине заслужил почетного захоронения. Захария же, сын его, поскольку поступил так, как учит сын Сирахов, 4, 33^[392]: «Сражайся за справедливость ради души твоей. Подвизайся за истину до смерти, и Господь Бог поборет за тебя недругов твоих», – заслужил того, что в Евангелии он упомянут Господом, сказавшим, Мф 23, 35: «От крови Авеля праведного до крови Захарии», словно от первого межевого знака до последнего^[393], то есть от пастыря [Авеля] до священника [Захарии]; оба они превосходно сочетаются, ибо кто является священником, тот является также и пастырем. Ведь Амос говорит, 3, 3: «Пойдут ли двое вместе, не сговорившись между собою?» Как если бы он сказал: «Нет». Видимо, блаженный Иероним^[394] много приложил усилий, чтобы истолковать образ этого Захарии, ибо он смог искусно нам его представить. Еще заметь, что все сыновья Захарии, кроме одного, последнего, названного позже Захарией, были побиты вместе с ним камнями^[395].

О том, что заслужил Иоас за свою злобу, что заслужил его народ, и об ущербе, нанесенном человеку за грехи его. О том, что хорошее общество приносит много пользы, а дурное – много вреда; о мерах исправления и о том, что иные хорошо начинают, но плохо кончают, а иные наоборот. Смотри об этом ниже, лист 285b

А Иоас, царь Иудейский, заслужил, что из-за его бесчестности его не похоронили в гробницах царей. В самом деле, по смерти Иодая он отошел от заповедей Господних. По его примеру обесчестили себя и князья, ибо, как говорит сын Сирахов, 10, 2: «Каков правитель народа, таковы и служащие при нем; и каков начальствующий над городом, таковы и все живущие в нем». О том же, Притч 29, 12: «Если правитель слушает ложные речи, то и все служащие у него нечестивы». И там же, 29, 6: «В грехе злого человека – сеть для него». Таков был Иоас, впавший в нечестивейший грех: он возжелал, чтобы ему, по словам евреев, воздавались божеские почести, и презрел слова Захарии, порицавшего его. /f. 244d/ Об этом написано, Притч 21, 12: «Праведник наблюдает за домом нечестивого: как повергаются нечестивые в несчастие». Но говорится, Притч 17, 10: «На разумного сильнее действует выговор, нежели на глупого сто ударов». Посему послушай, Притч 29, 1: «Человек, который, будучи обличаем, ожесточает выю свою, внезапно сокрушится, и не будет ему исцеления». Таков был Иоас, который презрел выслушать слова Захарии, когда тот его обличал, более того, он приказал побить его камнями между храмом и жертвенником. И с того времени, как говорит Епифаний, народ не получал в храме ясного ответа, как раньше, ни от оракула, ни от ефода. Царь же вскоре был наказан. Его поразили двое рабов его, и он умер. Ты понял, чего заслужил царь Иоас, так как даже был лишен царского погребения. Посему к нему подходят слова, Еккл 6, 3–4: «Если ... и не было бы ему и погребения, то я сказал бы: выкидыш счастливее его, потому что он напрасно пришел и отошел во тьму, и его имя покрыто мраком». Ты понял также, чего заслужил народ из-за гибели первосвященника: ведь он лишился ответа Господня, дабы ты познал, что истинно то, что говорится в книге Премудрости Соломона, 11, 17: «Чем кто согрешает, тем и наказывается». То же, Притч 14, 34: «Беззаконие – бесчестие народов». Это может быть доказано следующим образом. Евреи передают^[396], что в центре наперсника [первосвященника] был четырехугольный [драгоценный] камень, величиной в два пальца, по изменению цвета которого они могли определить, благосклонен ли к ним Бог или нет. Иосиф^[397] говорит, что сардоникс, который носили на правом плече, когда Богу угодно было жертвоприношение священника, переливался таким блеском, что луч его был виден находившимся вдалеке. Выступающим на войну, если Бог был на их стороне, камни наперсника /f. 245a/ являли такое сияние, что всему войску было ясно, что с ними Божия помощь, и потому называли его наперсником судным. Иосиф, кроме того, утверждает, что это сияние сардоникса и наперсника прекратилось за двести лет до того, как он написал об этом, когда Господь тяжко сокрушался из-за беззакония. Также Августин говорит, что огонь жертвоприношения^[398], который во время семидесятилетнего Вавилонского плена сохранился даже под водой, погас, когда Антиох продал первосвященство Иасону.

О том, что некоторые города Ломбардии, которые держали сторону императора, собрались, чтобы отвести реку Скольтенну, дабы разрушить Кастельфранко

Продолжим [наше повествование]. В упомянутом году, то есть в 1235, жители Пармы, Кремоны, Пьяченцы и находившиеся на службе у моденцев жители Понтремоли собрались, чтобы отвести реку Скольтенну выше Болоньи. Они хотели, чтобы воды реки ворвались в Кастельфранко и разрушили его^[399]. И никто не освобождался от работ. И знатные и простой люд рыли и носили землю.

О том, что император отправил своего слона в Ломбардию

В том же году государь император Фридрих отправил в Ломбардию слона, множество одногорбых и двугорбых верблюдов, много леопардов, кречетов и ястребов^[400]. Они прошли через Парму^[401], как я видел собственными глазами, и остановились в Кремоне.

О вступлении императора в Ломбардию. О если бы он туда не приходил!

В лето Господне 1236, в сентябре месяце, пришел император Фридрих и вопреки воле жителей Падуи, Виченцы, Тревизо, Милана, Брешии, Мантуи, Феррары, Болоньи и Фаэнцы вступил в Ломбардию. Жители же Кремоны, Пармы и Реджо со своими войсками и с двумястами рыцарями из Модены вышли его встречать. Император переправился через реки Минчо и Ольо, взял и разрушил Маркарию, принадлежащую Мантуе, но сразу ее восстановил и оставил там кре/f. 245b/монцев для охраны. И с названным войском подошел к Мантуе и осаждал ее в течение нескольких дней. Взял он и Мозио, принадлежавший Брешии, и отдал кремонцам для охраны. И тогда же люди Гонзаги отдали императору землю Гонзаги. И в том же году император пришел в Виченцу и 1 ноября взял и разрушил ее. Затем он заключил договор с Салингуеррой^[402] и феррарцами. В том же году накануне Рождества мантуанцы тайно подошли к Маркарии и захватили ее и кремонцев, охранявших ее. Многих из них они привели в Мантую и заключили в темницу и очень многих убили.

О том, что император Фридрих вместе с теми, кто впустил его в Ломбардию, осаждал и захватывал на своем пути деревни и замки, сея раздоры

В лето Господне 1237 подеста в Реджо был господин Манфредо да Корнаццано, пармский гражданин; в сентябре месяце он с реджийскими рыцарями и пехотинцами пришел на службу к императору Фридриху; и были с ним жители Пармы и Кремоны с их боевыми повозками. Они прошли через замок Мозио, охраняемый кремонцами, и захватили Редондеско в округе Брешии и Гвидиццоло в округе Мантуи и замок Гойто. И пока император там находился, он заключил с мантуанцами мир, и они отправили к нему на службу пеших и арбалетчиков для осады Монтикьяри. И по пути к Монтикьяри они сожгли замок Гвидиццоло. И на пятый день от начала октября реджийцы, стоявшие одни, без всякого войска, при Карпенедоло, захватили и два других замка Казалольдо, один из указанных замков принадлежал графу, а другой – сельским жителям той же местности. Взяв эти замки, они сожгли их.

Об осаде Монтикьяри в епископстве Брешии

В седьмой день от начала октября император окружил Монтикьяри и с теми, кто с ним был, остано/f. 245c/вился между Монтикьяри и с Кальчинато на реке Кьезе, близ Кальчинато. И 11 октября, в воскресенье, люди из замка Монтикьяри приняли бой; и на следующий день императорское войско осадило Монтикьяри с обеих сторон и пустило в ход баллисты и две осадные машины.

О том, что император взял Монтикьяри, и что в войске у него было много сарацин, и что в войско он привел своего слона для сражения, и о том, что на эту тему содержится многое в Книге Маккавейской и в истории Александра; и о том, что брат Варфоломей Англичанин из ордена братьев-миноритов сочинил книгу «Об отличительных свойствах», в которой он рассуждает о слонах

В десятый день от исхода октября [22 октября], в четверг, люди из замка сдались императору, и всех их вывели и заключили в темницы. В названном войске у императора было много сарацин. Также во второй день от начала ноября он захватил Гамбару и замок Готтоленго, и Пральбоино, и замок Павоне дель Мелла. И все вышеназванные замки были разграблены, разрушены и сожжены. И за два дня до дня святого Мартина^[403] император с войском прибыл в Понтевико. Тогда у императора был его слон, которого прежде он держал в Кремоне; на нем была деревянная башня наподобие ломбардской боевой повозки; она была квадратной и крепко привязанной, с четырьмя флажками, по одному в каждом углу, а в середине было большое знамя^[404]; «и внутри погонщик зверя» (1 Мак 6, 37)^[405] со множеством сарацин. На эту тему есть немало сведений в Первой книге Маккавейской, в главе 6: как в войске Антиоха Евпатора, желавшего сразиться с иудеями, было 32 слона, приученных к войне, и как «слонам показывали кровь винограда и тутовых ягод, чтобы возбудить их к битве, и разделили этих животных на отряды и приставили к каждому слону по тысяче мужей в железных кольчугах и с медными шлемами на головах, сверх того по пятисот /f. 245d/ отборных всадников назначено было к каждому слону. Они становились заблаговременно там, где был слон, и куда он шел, шли и они вместе, не отставая от него. Притом на них были крепкие деревянные башни, покрывавшие каждого слона, укрепленные на них помочами, и в каждой из них по тридцати по два сильных мужей, которые сражались на них, и при слоне Индиец его. Остальных же всадников расставили здесь и там – на двух сторонах ополчения, чтобы подавать знаки и подкреплять в тесных местах... Тогда Елеазар, сын Саварана, увидел, что один из слонов покрыт бронею царскою и превосходил всех, и казалось, что на нем был царь, – и он предал себя, чтобы спасти народ свой и приобрести себе вечное имя; и смело побежал к нему в средину отряда, поражая направо и налево, и расступались от него и в ту, и в другую сторону; и подбежал он под того слона, лег под него и убил его, и пал на него слон на землю, и он умер там» (1 Мак 6, 34–38, 43–46). Также мы читаем в истории Александра^[406], сына Филиппа, царя Македонского, что сам царь Александр имел в своем войске сто слонов, возивших его золото. Этих животных очень много в Эфиопии. Об их природе и особенностях подробно написал брат Варфоломей Англичанин из ордена миноритов в сочиненной им книге «Об отличительных свойствах вещей»^[407]; сей трактат он разделил на 19 частей. Варфоломей был великим клириком и в Париже бегло толковал всю Библию.

О том, что миланцы со своими войсками пришли сражаться против императора. Тогда же болонцы взяли Кастеллеоне, принадлежавший моденцам, и полностью разрушили его

Далее, в вышеупомянутом году, пока император со своими войсками находился около Понтевико, против него пришли миланцы /f. 246a/ со своими войсками и долго там находились. В шестой день от исхода ноября [25 ноября] болонцы взяли Кастеллеоне, принадлежавший моденцам и стоявший на большой дороге близ Кастельфранко, и, разрушив его, отнесли бревна и камни и другие вещи в Кастельфранко, принадлежавший болонцам. А людей, найденных ими в упомянутом Кастеллеоне, они отвели в Болонью и заключили в темницу. А в Кастеллеоне была очень красивая башня, которая во время своего падения сильным ударом так взбурлила воду рва, что оттуда выпрыгнула белейшая щука, большая и красивая, и ее тотчас отнесли в подарок подеста^[408] Болоньи, находившемуся там. А мне рассказал об этом очевидец, когда я по прошествии времени проходил с ним по этим местам. И во время этих событий пришел адвокат пармской коммуны, то есть судья при подеста^[409], родом из Модены. Он разъезжал верхом на коне в сопровождении какого-то посыльного по борго Санта-Кристина и со слезами восклицал, повторяя: «Господа жители Пармы, идите и помогите моденцам». Когда я его услышал, я полюбил его за то, что он оказался верен своим согражданам. И чтобы лучше его слышали, он повторял свои слова и добавлял: «Господа жители Пармы, идите и помогите моденцам, друзьям и братьям вашим!» Я же, услышав эти слова, сострадал ему до слез. И размышлял я о том, что Парма обезлюдела, что остались лишь отроки и отроковицы, /f. 246b/ «юноши и девицы, старцы» (Пс 148, 12) и женщины. Ибо жители Пармы ушли сражаться против миланцев и были с императором в его походе вместе с другими многочисленными войсками.

О том, что миланцы были побеждены и перебиты, и что они лишились боевой повозки, и что их подеста был захвачен и содержался в темнице

В том же году в четвертый день от исхода ноября [27 ноября] миланцы были побеждены и перебиты войском императора при Кортенуове и лишились своей боевой повозки. Император отправил ее в Рим, но римляне в поношение Фридриху сожгли ее. А он-то думал этим им угодить, дабы они были на его стороне. И в этом столкновении произошло величайшее истребление миланцев. В этой битве императорское войско захватило также сына венецианского дожа, который в то время был миланским подеста, и он содержался в кремонской темнице. И император получил во владение почти всю Ломбардию и Тревизскую марку.

О том, что император осадил Брешию

В лето Господне 1238 император осадил Брешию. И были с ним жители Пармы, Кремоны, Бергамо и Павии, и двести рыцарей и тысяча пехотинцев из Реджо; кроме того, в императорском войске находились сарацины и тевтонцы, апулийцы и разные другие неисчислимые народы. Они были там в течение долгого времени. И тогда император повелел построить деревянную военную машину для сражения с брешианцами и поместил на ней пленных, захваченных в замке Монтикьяри. И брешианцы атаковали названную военную машину и разрушили ее, не причинив никакого вреда находившимся на ней пленным. А сами брешианцы подвесили пленных из войска императора за руки за пределами городского ограждения. /f. 246c/ И император со своим войском не смог овладеть названным городом Брешией, поскольку горожане хорошо защищались при этой осаде; и таким образом император со всеми своими друзьями, которые у него были в названном войске, позорно отступил.

Начинается книга о прелате, которую я написал из-за брата Илии. И она содержит много хорошего и полезного и продолжается до того места, где написано: «В лето Господне 1239, в XII индикцион»^[410]

В вышеупомянутом году, т. е. в 1238, в XI индикцион, я, брат Салимбене де Адам из города Пармы, вступил в орден братьев-миноритов февраля четвертого дня, в день святого Гильберта; принял меня в [орден] генеральный министр брат Илия вечером накануне дня святой Агаты^[411] в городе Парме. Ибо он шел в Кремону посланцем от господина нашего папы Григория IX к императору, поскольку был личным другом обоих. Таким образом, он был подходящим посредником. Ибо, как свидетельствует блаженный Григорий: «Когда для посредничества посылают того, кто неприятен, то дух разгневанного подстрекают к худшему»^[412]. Когда меня принимали в орден, там был брат Герард из Модены, который также просил, чтобы меня приняли, и был он услышан.

И господин Герардо да Корреджо, которого звали Зубастым, так как у него были большие зубы, в то время подеста^[413] Пармы, лично пришел в обитель братьев-миноритов с несколькими рыцарями, чтобы повидать генерального министра брата Илию. Тот сидел в доме, в котором совершают трапезу гости или чужеземцы, на постельном тюфяке, перед ним горел жаркий огонь, а на голове его была армянская шапочка; когда подеста вошел и приветствовал его, он не поднялся и не двинулся с места, как я видел своими глазами; это считалось величайшей грубостью, поскольку Сам Господь в Священном Писании говорит, Лев 19, 32: «Предлицем седого вставай и почитай /f. 246d/ лице старца». Также и Сир 3, 18: «Сколько ты велик, столько смиряйся, и найдешь благодать у Господа». Также и Апостол, Рим 13, 7: «Итак отдавайте всякому должное: ... кому честь, честь». Также Сир 41, 20,25: «Ибо не всякую стыдливость хорошо соблюдать и не всё всеми одобряется по истине. ... Стыдись молчания пред приветствующими». Однако брат Илия исполнил другое речение из Писания, Притч 26, 8: «Что влагающий драгоценный камень в пращу, то воздающий глупому честь». Один из родителей брата Илии, отец, был из Болонского епископства, из Кастель-де’Бритти, а мать была из Ассизи; в миру Илию звали Буонбароне, и шил он тюфяки и учил детей в Ассизи читать Псалтирь^[414]; вступив в орден братьев-миноритов, он принял имя Илии и дважды становился генеральным министром. Был он в милости и у императора и у папы.

По прошествии времени Бог унизил его, по слову Писания: «Одного унижает, а другого возносит» (Пс 74, 8). Это можно понимать двояко. Во-первых, по отношению к разным лицам, примеры которых многочисленны. Отсюда сие: «Низложил сильных с престолов, и вознес смиренных» (Лк 1, 52). Рассмотрим теперь пример Саула и Давида. Одного из них, а именно Саула, Бог унизил, удалил от лица Своего, отняв у него царство, другого же возвысил, дав ему царство. О Сауле есть слово Господне, реченное Самуилу, 1 Цар 15,11: «Жалею, что поставил Я Саула царем, ибо он отвратился от Меня и слова Моего не исполнил. И опечалился Самуил и взывал к Господу целую ночь». И ниже, 16, 1: «И сказал Господь Самуилу: доколе будешь ты печалиться о Сауле, которого Я отверг, чтоб он не был царем над Израилем?» И еще, 1 Цар /f. 247a/ 13, 13–14: «И сказал Самуил Саулу: худо поступил ты, что не исполнил повеления Господа Бога твоего, которое дано было тебе, ибо ныне упрочил бы Господь царствование твое над Израилем навсегда; но теперь не устоять царствованию твоему; Господь найдет Себе мужа по сердцу Своему, и повелит ему Господь быть вождем народа Своего, так как ты не исполнил того, что было повелено тебе Господом». Это лучший пример в защиту тех, кто говорит о предназначении, ибо, если человек, со своей стороны, делает то, что должен и может делать, хотя он и волен выбирать, Господь, со Своей стороны, делает то, что важно для Него, в противном случае Он не делает. И ниже, в Первой книге Царств, 15, 23, Самуил сказал Саулу: «За то, что ты отверг слово Господа, и Он отверг тебя, чтобы ты не был царем [над Израилем]». И ниже: «Ныне отторг Господь царство Израильское от тебя и отдал его ближнему твоему, лучшему тебя» (15, 28). Об этом, лучшем Саула, говорит Павел в Деяниях, 13, 22: «Отринув его (то есть Саула. – Прим. пер.), поставил им царем Давида, о котором и сказал, свидетельствуя: нашел Я мужа по сердцу Моему, Давида, сына Иессеева, который исполнит все хотения Мои». Конечно, о Сауле говорит Господь иудейскому народу, Ос 13, 11: «Я дал тебе царя во гневе Моем, и отнял в негодовании Моем». О Давиде же сказано в Псалтири: «Я обрел Давида, раба Моего, святым елеем Моим помазал его. Рука Моя пребудет с ним, и мышца Моя укрепит его. Враг не превозможет его, и сын беззакония не притеснит его. Сокрушу пред ним врагов его и поражу ненавидящих его. И истина Моя и милость Моя с ним, и Моим именем возвысится рог его» (88, 21–25). Вот так одного Он унизил, а другого возвысил, когда «избрал Давида, раба Своего, и взял его от дворов овчих и от доящих привел его пасти народ Свой, Иакова, и наследие Свое, Израиля. И он пас их в чистоте сердца своего и руками мудрыми водил их» (Пс 77, 70–72). /f. 247b/

Во-вторых, по отношению к одному и тому же человеку, как это явствует из примера с Навуходоносором^[415], о котором говорится, Дан 4, 5, что Господь за его гордыню унизил его, отлучив от царства. Но после того как Навуходоносор познал власть небесную и «что Всевышний владычествует над царством человеческим, и дает его, кому хочет, и поставляет над ним уничиженного между людьми» (Дан 4, 14), он был возвышен и восстановлен на царство. Посему говорит он, Дан 4, 33: «И я восстановлен на царство мое, и величие мое еще более возвысилось». Об этом же сказано в Книге Иова, 8, 5–7: «Если же ты взыщешь Бога и помолишься Вседержителю, и если ты чист и прав, то Он ныне же встанет над тобою и умиротворит жилище правды твоей. И если вначале у тебя было мало, то впоследствии будет весьма много». И еще, Иов 11, 14–19: «Если есть порок в руке твоей, а ты удалишь его и не дашь беззаконию обитать в шатрах твоих, то поднимешь незапятнанное лице твое и будешь тверд и не будешь бояться. Тогда забудешь горе: как о воде протекшей, будешь вспоминать о нем. И яснее полдня пойдет жизнь твоя; просветлеешь, как утро. И будешь спокоен, ибо есть надежда; ты огражден, и можешь спать безопасно. Будешь лежать, и не будет устрашающего, и многие будут заискивать у тебя». Эти два высказывания, приведенные из Книги Иова, превосходны для доказательства, что человек через раскаяние может вновь приобщиться к Богу.

Не так произошло с братом Илией. Более того, поскольку он не познал проявленной к нему милости, он был отстранен таким образом, что уже никогда не был восстановлен, во что он никак не мог поверить. Посему говорит сын Сирахов, 23, 30–31^[416]: «Будет застигнут там, где не думал, и будет позором для всех, ибо не познал страха Господня». То же, Ис 30, 13–14: «Это будет ..., как угрожающая падением трещина, обнаружившаяся в высокой стене, которой разрушение настанет внезапно, в одно мгновение. И Он разрушит ее, как сокрушают глиняный сосуд, разбивая его без /f. 247c/ пощады, так что в обломках его не найдется и черепка, чтобы взять огня с очага или зачерпнуть воды из водоема». Почему это происходит? Послушай, что речет Господь, 3 Цар 16, 2–3: «За то, что Я поднял тебя из праха и сделал тебя вождем народа Моего Израиля, [ты] же Меня отбросил назад; вот, Я отвергну дом потомства»^[417] твоего. И добавляет Господь, Ис 22, 19: «И столкну тебя с места твоего, и свергну тебя со степени твоей». Это исполнилось, как мы расскажем, в следующем году, когда Илия был отстранен на генеральном капитуле при папе Григории IX. И это он вполне заслужил из-за многочисленных своих недостатков.

Прежде всего скажем о грубости, проявленной им по отношению к господину Герардо да Корреджо. Поскольку он был человеком знатным и поставленным на большой высоте (недаром он был подеста города Пармы), и поскольку он почтительно пришел с рыцарями навестить Илию, тот должен был подняться с места перед ним, и таким образом он также оказал бы ему честь. Ведь честь принадлежит не столько тому, кому она оказывается, сколько, и даже более, – тому, кто ее оказывает. Об этом-то и не подумал брат Илия и потому проявил грубость. Патеккьо^[418] в книге «Досады» говорит о таких людях:

Сей господин Герардо да Корреджо был высокого роста, хорошего телосложения, скорее худощавый, чем полный; он был рыцарем смелым и опытным в войне. Я его видел дважды в должности /f. 247d/ пармского подеста: первый раз – когда я вступил в орден, затем – когда Парма восстала по низложении Фридриха. Он был близким и закадычным другом брата моего Гвидо де Адам из ордена братьев-миноритов. Он был также отцом господина Гвидо да Корреджо и господина Маттео; оба брата много раз занимали должность подеста. Один из них, а именно господин Гвидо, был рыцарь-вояка и обучен был ратным премудростям. Женой у него была дочь господина Гиберто да Дженте, по имени Мабилия, от которой у него были сыновья и дочери. Другой же, а именно господин Маттео, был рыцарем благоразумным, детей у него не было, кроме одного незаконнорожденного сына.

Далее, в то время, когда я вступил в орден братьев-миноритов, господин Танкред Паллавичини, аббат обители святого Иоанна Пармского, человек любезный и щедрый, доброго имени, святой и честной жизни, послал с одним селянином подарок брату Илии, генеральному министру: через плечо у селянина была перекинтута палка, а на ней спереди – каплуны, сзади – цыплята, предназначенные на ужин для Илии и его братии. А дело было в четверг, и подеста был там, и я в мирской одежде, и я видел все это; в тот вечер после ужина меня приняли в орден; и хотя я хорошо поужинал в отчем доме моем, тем не менее братья в тот вечер привели меня в больничный покой и еще раз отменно накормили; а по прошествии времени они дали мне капусту, которой мне надлежало питаться все дни моей жизни; а я и в миру никогда не ел капусты, более того, я питал к ней такое отвращение, что не ел даже мяса, сваренного в ней. И позже я вспомнил /f. 248a/ слова Илии, которые он любил повторять:

И еще, Иов 6, 7: «До чего не хотела коснуться душа моя, то составляет отвратительную пищу мою».

Далее. Брат Илия имел обыкновение говорить иносказательно. И когда господин Герардо, подеста города Пармы, спросил его, куда он направлялся и зачем, он ответил, что его тащили и погоняли. Его тащил император, а погонял посылавший его папа. Иными словами, он хотел сказать, что ходил от одного своего друга к другому. И слушатели расценили это слово как весьма мудрое, в соответствии с тем, что написано, Сир 13, 28–29: «Заговорил богатый, – и все замолчали и превознесли речь его до облаков; заговорил бедный, и говорят: "это кто такой?" И если он споткнется, то совсем низвергнут его». Но говорится, Сир 37, 23–24: «Иной ухищряется в речах, а бывает ненавистен, – такой останется без всякого пропитания; ибо не дана ему от Господа благодать, и он лишен всякой мудрости». То же, Притч 26, 9: «Что колючий терн в руке пьяного, то притча в устах глупцов». Это подобно тому, как некоторые на вопрос: «В каком виде вы хотите яйца?» – отвечают, что хотят их, как они есть. Сказать так, по их разумению, означает, что они либо не голодны, либо никоим образом не хотят яиц. А могли бы они говорить просто, как и надлежит набожным людям, ибо, как говорит Мудрец, Притч 3, 32: «С праведными у Него общение», то есть у Бога. То же, Сир 20, 6–7: «Иной молчит, потому что не имеет, что отвечать; а иной молчит, потому что знает время. Мудрый человек будет молчать до времени; а тщеславный и безрассудный не будет ждать времени». То же говорится ниже: «Притча из уст глупого отвра/f. 248b/тительна, ибо он не скажет ее в свое время» (Сир 20, 20). Поэтому говорит Мудрец, Еккл 8, 5–6: «Сердце мудрого знает и время и устав; потому что для всякой вещи есть свое время и устав». То же, Еккл 3, 1: «Всему свое время, и время всякой вещи под небом». То же, Сир 27, 12: «Среди неразумных не трать времени». То же, Сир 32, 9–13: «Говори, юноша, если нужно тебе, едва слова два, когда будешь спрошен, говори главное (здесь «главное» ставится вместо цели. – Прим. Салимбене). Среди многих будь словно незнающий и слушай молча и вместе с тем спрашивая; среди вельмож говорить не дерзай, и в присутствии старцев много не говори». То же, Притч 17, 28: «И глупец, когда молчит, может показаться мудрым, и затворяющий уста свои – благоразумным».

Далее. Вторым недостатком брата Илии было то, что он принял в орден множество бесполезных людей. Я два года провел в сиенском монастыре^[419] и видел там 25 братьев-мирян^[420]. В пизанском монастыре я прожил четыре года^[421] и видел 30 живших там братьев-мирян. Возможно, то попустил Сам Господь по многим причинам. Первая причина: когда возводят дворцы, или церкви, или другие дома, сначала в их основания укладывают необработанные камни, а после того как основания выступают над поверхностью земли, кладут камни обтесанные и красивые, чтобы показать красоту творения, то есть здания. Поэтому ордену блаженного Франциска может подойти то, что обещает Господь Церкви воинствующей и побеждающей, Ис 54, 11–14: «Бедная, бросаемая бурею, безутешная! Вот, Я положу камни твои на рубине и сделаю основание твое из сапфиров; и сделаю окна твои из рубинов и ворота твои – из жемчужин, и всю ограду твою – из драгоценных камней. И все сыновья твои будут научены Господом, и великий /f. 248c/ мир будет у сыновей твоих. Ты утвердишься правдою».

Вторая причина в том, что блаженный Франциск во многом подражал и следовал Сыну Божию, по слову Писания, Иов 23, 11–12: «Нога моя твердо держится стези Его; пути Его я хранил и не уклонялся. От заповеди уст Его не отступал; глаголы уст Его хранил больше, нежели мои правила». Сын же Божий, как говорит блаженный Иаков, 2, 5: «Бедных мира избрал ... быть богатыми верою и наследниками Царствия, которое Он обещал любящим Его». Этому Он также научил словом и показал примером. Научил словом, когда сказал, Лк 14, 13–14: «Когда делаешь пир, зови нищих, увечных, хромых, слепых, и блажен будешь, что они не могут воздать тебе, ибо воздастся тебе в воскресение праведных». Действительно, как говорит Исаия, 25, 6: «И сделает Господь Саваоф на горе сей для всех народов трапезу из тучных яств, трапезу из чистых вин, из тука костей и самых чистых вин». На ней, как сказано, «бедные люди будут торжествовать о Святом Израиля», Ис 29, 19. Показал примером, когда Он выбрал бедных рыбарей, а не князей синагоги. Об этом Он говорит, Лк 14, 21: «Пойди скорее по улицам и переулкам города и приведи сюда нищих, увечных, хромых и слепых». Поэтому за таких Он благодарит Отца, Мф 11, 25: «Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам». Это те малые, о которых было предсказано, Зах 13, 7–8: «Я обращу руку Мою на малых. И они будут на всей земле, говорит Господь»^[422]. Итак, Господь пожелал выбрать нищих и позвать их за Собой, чтобы то, что Он полагал совершить, можно было приписать не благородным и сильным, мудрым и богатым, а Ему, без Которого никто ничего не в состоянии свершить. Посему Апостол говорит, 1 Кор 1, 26–29: «Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по /f. 248d/ плоти, не много сильных, не много благородных; но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, – для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом».

Третья причина в том, что так было явлено блаженному Франциску в видении. Об этом повествуется в «Житии», в главе третьей, так^[423].

Однажды, когда в каком-то уединенном месте он оплакивал годы свои, с горечью их вспоминая, он был уведомлен о полном отпущении всех прегрешений своих, ибо на него снизошла радость Духа Святого. Восхищенный затем над собою и погруженный целиком в некий дивный свет, он ясно увидел будущее свое и духовных сыновей своих, ибо глубина его разумения расширилась. Вернувшись после этого к братьям, он сказал: «Утешьтесь, дражайшие мои, и возрадуйтесь во Господе, и не печальтесь о том, что мало вас, и пусть вас не страшит ни моя, ни ваша простота, ибо совершит Господь, как было явлено мне Господом в [свете] истины, что возрастем мы до великого множества, и многократно расширит Он нас благодатью Своего благословения». Господу было угодно исполнить то, что Он обещал, Ис 60, 22: «От малого произойдет тысяча, и от самого слабого – сильный народ. Я, Господь, ускорю совершить это в свое время».

Четвертая причина та, что это же самое было открыто Господом аббату Иоахиму. Вот почему, рассуждая о будущих двух орденах, он говорит: «Мне кажется, что меньший орден будет собирать виноград земли без различия, ибо он воплотит в Церковь мирян и клириков, а другой орден будет утешаться главным образом клириками»^[424]. А если бы кто-нибудь спросил, кто же потерпел ущерб от брата Илии из-за того, что он принимал мирян, /f. 249a/ коль скоро он совершал то, чему совершиться было определено Богом, тому мы говорим:

В самом деле, страдание Христа было благим и преблагим, поскольку мы Его страданием были спасены и освобождены, но для иудеев, которые причинили его и затем не пожелали веровать в Христа-страстотерпца, оно было злом. Поэтому принимал ли брат Илия [в орден] множество мирян с намерением иметь возможность лучше властвовать над такими людьми или чтобы принятые им наполняли его длани, делясь с ним деньгами, мы уверенно заявляем, что по этой причине он был достоин отстранения от своей должности генерального министра. Посему Мудрец говорит, Притч, 17, 23: «Нечестивый берет подарок из пазухи, чтобы извратить пути правосудия». Да увидит он сам!

Третьим недостатком брата Илии было то, что он продвигал недостойных людей на служебные должности в ордене. Он ставил монахов из мирян гвардианами, кустодами и министрами, что было крайне нелепо, потому что в ордене было множество хороших клириков. Ибо я имел в мое время и кустода из мирян, и множество гвардианов. У меня никогда не было министра из мирян, но в других провинциях я видел многих^[425]. Неудивительно, что он продвигал подобных людей. Ибо говорит Иисус, сын Сирахов, 13, 19–20, что «всякое животное любит подобное себе, и всякий человек – ближнего своего. Всякая плоть соединяется по роду своему, и человек прилепляется к подобному себе». То же, Сир 27, 9: «Птицы слетаются к подобным себе, и истина обращается к тем, которые упражняются в ней». И еще, Сир 10, 2: «Каков правитель народа, таковы и служащие при нем; и каков начальствующий над городом, таковы и все живущие в нем». А если бы кто-нибудь сослался на слово Устава, гласящего^[426]: «Сами же министры, если они пресвитеры, пусть с состраданием наложат на них епитимию; если же они не пресвитеры, то пусть наложат епитимию через посредство других священников ордена, как им с Божьей помощью лучше покажется все устроить», – то мы заявляем, что это было сказано в то время, когда в ордене не хватало священников и мужей именитых /f. 249b/ и образованных, которых теперь достаточно, и хватало также во времена брата Илии. И поэтому с исчезновением причины должно исчезнуть и следствие^[427]. Ибо и Господь наш, Иисус Христос, тоже сказал некоторые слова, сообразуясь с обстоятельствами, то есть на определенный момент, а впоследствии их отменил, как, например, это, Мф 10, 5–6: «На путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева». Этот запрет Он отменил, сказав, Мк, последняя глава, 16, 15: «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари». Еще один запрет наложил Он, сказав, Лк 10, 4: «Не берите ни мешка, ни сумы, ни обуви». Это отменил Он во время страстей Своих, сказав, Лк 22, 35–36: «Когда Я посылал вас без мешка и без сумы и без обуви, имели ли вы в чем недостаток? Они отвечали: ни в чем. Тогда Он сказал им: но теперь, кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму; а у кого нет, продай одежду свою и купи меч».

Четвертый недостаток брата Илии заключался в том, что все то время, пока он был министром, в ордене не было общих правил^[428], благодаря которым и устав соблюдается, и орден управляется, и все живут одинаково, и происходит много хорошего. Потому с этим обстоятельством можно соотнести следующую клаузулу, которая три раза встречается в книге Судей: «В те дни не было царя у Израиля (то есть не было закона. – Пояснение Салимбене); каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд 17, 6; 18, 1; 21, 25), – ибо при трех генеральных министрах орден не имел общих правил, а именно: при блаженном Франциске, при Иоанне Паренти^[429] и при Илии, который дважды^[430] возглавлял орден и противился этому. При нем многие братья из мирян имели тонзуры, как у клириков^[431], как я видел своими глазами, когда жил в Тоскане, но совсем не разумели грамоте. Некоторые пребывали в городах при церкви братьев в полном затворе, но беседовали с женщинами /f. 249c/ через окно, имевшееся у них, и были они монахами из мирян, которые не умели ни выслушать исповедь, ни подать совета. Я видел это в Пистое и в других местах. Также некоторые находились в приютах поодиночке, то есть без брата-товарища. Видел я это в Сиене, когда некий брат-мирянин, Мартин, испанец, старый и небольшого роста, ухаживал за недужными в приютах, и весь день, когда хотел, ходил по городу один, то есть без брата-товарища. Видел я и других, бродящих по белу свету таким образом. Случалось видеть и постоянно носивших длинную бороду, как принято у армян и греков, которые холят и берегут бороды. Иные подпоясывались не обычной веревкой, а затейливо сотканным из нитей шнурком, и счастлив был тот, кто мог себе приобрести более красивый шнур. Видел я и многое другое, о чем долго было бы рассказывать и что менее всего сочетается с благопристойностью в одеянии. К тому же братьев из мирян посылали на капитул вместо более почтенных мужей. И иных братьев из мирян, в обязанность коих это меньше всего входило, являлось на капитул великое множество. На одном провинциальном капитуле в Сиене видел я добрых триста братьев, среди которых было очень много простых монахов, которые ничего другого там не делали, кроме как ели и спали. Когда я жил в Тоскане, которая перед этим была объединена из трех провинций в одну^[432], там было столько братьев из мирян, сколько из клириков, а в отдельных случаях они превосходили число клириков даже в четыре раза. Ах, Боже! Илия, ты «умножил народ, но не увеличил радость его»^[433], Ис 9, 3. Если бы я хотел рассказать о грубости и злоупотреблениях, которым я был свидетель, то это заняло бы много времени. Скорее всего мне не хватило бы ни времени, ни бумаги, и слушателям было бы неприятно, и не было бы никакого повода для назидания. Если какой-либо /f. 249d/ брат из мирян видел и слышал говорящего по-латыни юношу, он тотчас же принимался его обвинять и выговаривать ему: «Ах, несчастный, ты хочешь отказаться от святой простоты^[434] ради знания Писания?» Им я отвечал в свою очередь: «Святое невежество единственно себе приносит пользу, и сколько заслугами жизни строит Церковь Христову, столько же приносит вреда, если не противостоит разрушающим ее»^[435]. Действительно, осел хотел бы, чтобы все, что он видит, было ослами, по слову Писания, Плач 1, 21: «О, если бы Ты повелел наступить дню, предреченному Тобою, и они стали бы подобными мне!» Но запрещается в законе, Втор 22, 10: «Не паши на воле и осле вместе». Хотя это и толкуется по-разному, но здесь нам достаточно привести одно объяснение: когда вол пережевывает жвачку, осел подозревает^[436], что он ест, и потому сильно брыкается. Ибо в то время и братья из мирян превосходили числом священников, и в какой-то пустыни, где все, кроме школяра и священника, были братьями из мирян, те желали, чтобы священник в свой день занимался стряпней. Случилось однажды так, что на день стряпни священника пришлось воскресенье, и он, войдя в кухню и тщательно заперев дверь, начал, как умел, варить овощи. Шли мимо французские миряне и стали требовать мессу, но никого не было, кто бы мог отслужить ее. Прибежали братья-миряне, принялись стучать в дверь кухни, чтобы священник вышел и служил мессу. Отвечал он им: «Ступайте и служите сами, а я стряпаю, потому что вы отказываетесь это делать». И тут они весьма устыдились, осознав свое жалкое положение. Действительно, не почитать священника, которому исповедуешься, достойная сожаления глупость! Поэтому со временем братья из мирян заслуженно были сведены на нет^[437], /f. 250a/ ибо почти совсем запретили их принимать^[438], потому что они вовсе не осознали оказанной им чести и потому что орден братьев-миноритов не нуждается в таком множестве мирян. На сей счет Мудрец в Притчах говорит, 26, 8: «Что влагающий драгоценный камень в пращу, то воздающий глупому честь». И еще, Исх 1, 10: «Перехитрим же его, чтобы он не размножался». Ведь братья из мирян всегда строили нам козни. Я вспоминаю, как в пизанском монастыре^[439] они хотели предложить капитулу^[440], чтобы при приеме в орден одного клирика принимали также и одного мирянина. Но не были они услышаны и даже выслушаны, ибо это было очень неподходящим.

Тем не менее в ордене братьев-миноритов, когда я в него вступил^[441], я нашел много мужей, обнаруживавших великую святость, красноречие, благочестие, созерцательность и большую образованность. Действительно, единственное хорошее качество брата Илии состояло в том, что он подвигнул орден братьев-миноритов на занятие богословием. Орден же в момент моего вступления существовал 31 год; и я видел первого брата^[442] после блаженного Франциска и других первых братьев. В Парме я оставил брата Самсона Англичанина, лектора богословия, и когда я был послушником, то в монастыре в Фано, в Анконской марке, где тогда управление делилось между двумя министрами^[443], лектором у меня был брат Умиле из Милана. Ныне, когда мы пишем это в день святого мученика Горгония [9 сентября], идет 1283 год, как родила Пречистая Дева, и Римскую Церковь возглавляет папа Мартин IV^[444].

Итак, пусть заключение этой главы будет таким: мы одобряем общие правила, поскольку они хороши, ибо благодаря им жизнь в обителях протекает единообразно и происходит много хорошего; поскольку /f. 250b/ таких правил у Илии не было, то это надлежит считать большим недостатком. Посему Господь говорит, Ос 8, 12: «Написал Я ему (то есть ордену братьев-миноритов. – Прим. Салимбене) важные законы Мои, но они сочтены им как бы чужие». Это исполнилось в следующем году, когда и Илия был отрешен, и было написано величайшее множество правил.

Пятым недостатком брата Илии было то, что он никогда не желал лично осуществлять визитации ордена, но постоянно пребывал либо в Ассизи, либо в епископстве Ареццо, в некой обители, которую он повелел сделать весьма красивой, и приятной, и располагающей для проживания; эта обитель и по сей день называется Челла ди Кортона. Посему Господь грозит Илии, Ис 22, 16–19: «Что у тебя здесь, и кто здесь у тебя, что ты здесь высекаешь себе гробницу? – Он высекает себе гробницу на возвышенности, вырубает в скале жилище себе. Вот, Господь перебросит тебя, как бросает сильный человек, и сожмет тебя в ком; свернув тебя в сверток, бросит тебя, как меч, в землю обширную; там ты умрешь, и там великолепные колесницы твои будут поношением для дома господина твоего. И столкну тебя с места твоего, и свергну тебя со степени твоей». Затем речь там идет о призвании другого^[445], которого Господь восхваляет многократно. А насколько согласуется с этим местом то, что относится к Илии, сказано у Захарии, 11, 16–17: «Ибо вот, Я поставлю на этой земле пастуха, который о погибающих не позаботится, потерявшихся не будет искать и больных не будет лечить, здоровых не будет кормить, а мясо тучных будет есть и копыта их оторвет. Горе негодному пастуху, оставляющему стадо! меч на руку его и /f. 250c/ на правый глаз его! рука его совершенно иссохнет, и правый глаз его совершенно потускнеет».

Шестым недостатком брата Илии было то, что он бил и бранил провинциальных министров, если те не откупались от притеснений его, выплачивая дань и поднося ему подарки, по слову Писания, Притч 21, 14: «Подарок тайный тушит гнев, и дар в пазуху – сильную ярость». Ведь он, презренный, принимал подарки, поступая вопреки Священному Писанию, которое гласит, Втор 16, 19: «Не смотри на лица и не бери даров, ибо дары ослепляют глаза мудрых и превращают дело правых». Пример тому – Альберто Бальцолани, судья из Фаэнцы, который изменил свое решение, после того как узнал, что крестьянин подарил ему поросенка. Также добавлено там, Втор 16, 20: «Правды, правды ищи, дабы ты был жив и овладел землею, которую Господь, Бог твой, дает тебе». То же, Сир 20, 29: «Угощения и подарки ослепляют глаза мудрых, и, как бы узда в устах, отвращают обличения». То же, Ис 33, 15–16: «Тот, кто ходит в правде и говорит истину; кто презирает корысть от притеснения, удерживает руки свои от взяток, затыкает уши свои, чтобы не слышать о кровопролитии, и закрывает глаза свои, чтобы не видеть зла; тот будет обитать на высотах, убежище его – неприступные скалы». Но ни запреты, ни обеты презренному Илии не принесли пользы, но скорее он исполнил слово Писания, гласящее, Притч 17, 23: «Нечестивый берет подарок из пазухи, чтобы извратить пути правосудия». О том же, Ис 1, 23: «Все они любят подарки и гоняются за мздою; не защищают сироты, и дело вдовы не доходит до них». Но «человек несмысленный не знает, и невежда не разумеет того» (Пс 91, 7), разве только исполнится сие, Ис 28, 19: /f. 250d/ «Один слух о нем (о биче всепоражающем. – Прим. пер.) будет внушать ужас». А будет это, когда исполнится сие, Иов 15, 34: «Огонь пожрет шатры мздоимства». Кроме того, упомянутый Илия так держал под своим посохом провинциальных министров, что они дрожали перед ним, как дрожит колеблемый водой тростник или как трепещет жаворонок, когда его преследует и жаждет схватить ястреб. И неудивительно. Ибо он – сын Велиала^[446], так что «нельзя говорить с ним» (1 Цар 25, 17). И впрямь никто не смел сказать ему правды, изобличая его поступки и дурные дела, кроме брата Августина из Реканати и брата Бонавентуры из Изео. Он с легкостью бранил министров, которых перед ним ложно обвиняли его рассеянные по провинциям ордена соглядатаи – монахи из мирян, – злобные, вредные и упрямые. И оттого на министров «напал ... страх и ужас, ... и говорили: нет в них истины и правды», 1 Мак 7,18. Ведь он отстранял их от должности даже без вины, и лишал их книг и права проповедовать, исповедовать и совершать все остальные законные действия. Некоторым он давал к тому же покаянный капюшон^[447] и посылал их с Востока на Запад, то есть из Сицилии или Апулии в Испанию или Англию, и наоборот. Он отстранил от должности брата Альберта из Пармы, министра Болоньи, человека святейшей жизни, и повелел брату Герарду из Модены, которого он поставил письмом на место отстраненного министра, привести его к нему в Ассизи в покаянном капюшоне. Брат же Герард, человек весьма воспитанный, ни словом не обмолвился министру об этом повелении, но любезно предложил посетить вместе с ним /f/ 251a/ гробницу блаженного отца Франциска. «И пошли оба» (4 Цар 2, 6) и пришли в Ассизи. И когда брат Герард вместе с братом Альбертом оказались возле покоев брата Илии, первый достал из-за пазухи два покаянных капюшона. Один из них он надел на себя, другой дал министру Болоньи со словами: «Облачись, отче, и жди моего возвращения». Войдя к брату Илии, брат Герард пал ниц к его ногам со словами: «Я исполнил послушание, наложенное вами, и привел к вам министра Болоньи в покаянном капюшоне; он здесь ожидает за дверью и готов исполнить все, что вы прикажете». При этих словах исчезло все негодование Илии, и дух его, в котором начал закипать гнев, успокоился^[448]. Мудрец сказал по этому поводу, Притч 16, 14–15: «Царский гнев – вестник смерти; но мудрый человек умилостивит его. В светлом взоре царя – жизнь, и благоволение его – как облако с поздним дождем». Итак, брат Альберт был допущен и восстановлен в прежнем достоинстве. Вдобавок он с помощью брата Герарда многого добился от Илии для своей провинции.

Из-за этого и другого, что творил негоднейший Илия, в сердцах министров зрел план мщения, но они выжидали, когда они могли бы ответить «глупому по глупости его, чтобы он не стал мудрецом в глазах своих», Притч 26, 5. И действительно, «сердце мудрого знает и время и устав; потому что для всякой вещи есть свое время и устав», Еккл 8, 5– 6. Посему Иисус, сын Сирахов, учит, 27, 12: «Среди неразумных не трать времени». О том же, Сир 4, 23: «Сын, наблюдай время и храни себя от зла». И еще, Сир 1, 23: «Терпеливый до времени удержится и после вознаграждается веселием». Брат Илия был действительно очень плохим человеком. К нему могут подойти слова, сказанные Даниилом о Навуходоносоре, Дан 5, 19: «Кого хотел, он убивал, и кого хотел, оставлял в живых; кого /f. 251b/ хотел, возвышал, и кого хотел, унижал». К нему также могут подойти стихи, которые я приводил выше:

И впрямь под его господством жилось очень тяжело. Посему говорит Екклесиаст, 3, 16: «Еще видел я под солнцем: место суда, а там беззаконие; место правды, а там неправда». О том же, Еккл 4, 1: «И обратился я и увидел всякие угнетения, какие делаются под солнцем: и вот слезы угнетенных, а утешителя у них нет; и в руке угнетающих их – сила, а утешителя у них нет». О том же, Еккл 5, 7–8: «Если ты увидишь в какой области притеснение бедному и нарушение суда и правды, то не удивляйся этому: потому что над высоким наблюдает высший, а над ним еще высший; превосходство же страны в целом есть царь, заботящийся о стране».

Эти три вышеупомянутые вида гонений совершались по отношению к провинциальным министрам во времена брата Илии. Их притесняли, подвергали неправому суду и попирали правду в их провинциях. По поводу первых двух есть слова во Второзаконии, когда Моисей желает, чтобы нарушители закона испытали их на себе, 28, 29: «И будут теснить и обижать тебя всякий день, и никто не защитит тебя». Что же до третьего, оно очевидно, как я видел собственными глазами, потому что у Илии в любой провинции был свой визитатор, который пребывал там в течение целого года и обходил ее, как если бы он был министром, и оставался со своим товарищем в любой обители 15 дней или месяц, или, по его желанию, на больший или меньший срок; а провинции были меньше, чем сейчас; и всякий, кто хотел выдвинуть обвинение против своего министра, мог это сделать, и его слушали. И любое предписание министра для своей провинции визитатор мог по собственному усмотрению отменить вообще, или /f. 251c/ дополнить, или сократить. Вот почему «сердце сынов человеческих исполнено зла, и безумие в сердце их, в жизни их», Еккл 9, 3. Но министры честные упорствовали в честности своей, по слову Писания, Иов 17, 9: «Но праведник будет крепко держаться пути своего, и чистый руками будет больше и больше утверждаться». Ибо помнили они написанное^[449]:

В самом деле, Илия посылал визитаторов, чтобы они были скорее надзирателями, чем исправителями, и заботились лишь о том, чтобы провинции и министры платили подати и не скупились на подношения. «А кто ничего не кладет им в рот, против того объявляют войну», Мих 3, 5. По этой причине провинциальные министры в то время приказали отлить на свои деньги для церкви блаженного Франциска в Ассизи один большой, красивый и звучный колокол, который я видел, и пять других, похожих на него, и эти колокола оглашали всю долину приятным звоном. Кроме того, когда я во время моего послушничества жил в городе Фано^[450], прибыли туда два брата, доставившие из Венгрии на ослах огромную, дорогую засоленную рыбу, завернутую в рогожу, я ее видел, и ее отправили в Ассизи брату Илии от министра Венгрии. Посему к Илии подходят слова, сказанные Самуилом Саулу, 1 Цар 9, 20: «И кому все вожделенное в Израиле? Не тебе ли и всему дому отца твоего?» Также в то время король Венгрии^[451] по попечению министра отправил в Ассизи большую золотую чашу, чтобы хранить в ней достойным образом голову блаженного Франциска. Но когда по пути в Ассизи чашу поместили как-то вечером в ризнице сиенского монастыря на хранение, /f. 251d/ некие братья любопытства ради и по легкомыслию испили из нее доброго вина, желая потом похвастаться, что они, дескать, пили из чаши самого венгерского короля. Но гвардиан сиенского монастыря по имени Иоаннетт, родом из Ассизи, бывший большим ревнителем праведности и приверженцем благопристойности, проведав обо всем этом, приказал рефекторарию, имя которого также было брат Иоаннетт де Бельфор, поставить на следующей трапезе перед каждым из тех, кто испил из чаши, небольшой черный от копоти горшок, из тех, что ставят в печку. Из этих горшков им надлежало пить, хотели они того или нет, чтобы, когда в следующий раз они пожелают похвастаться, что довелось им пить из чаши венгерского короля, они могли также вспомнить, что из-за этого проступка они пили из покрытого копотью горшка. По этому поводу блаженный Василий^[452] в своей книге «Шестоднев», называемой по-гречески «Гексамерон», в которой он рассказывает о шести днях творения, говорит, что до грехопадения «была роза без шипов, но потом с красотой этого цветка были соединены шипы, чтобы мы наряду с наслаждением испытывали одновременно и скорбь, помня о том грехе, из-за которого земля для нас была осуждена на то, чтобы на ней произрастали шипы да тернии».

О шести родах людей, воззвавших, как читаем, к Богу

Итак, в связи с вышесказанным заметь, что говорит Господь ордену братьев-миноритов, Пс 49, 15: «Призови Меня в день скорби; Я избавлю тебя, и ты прославишь Меня». Тот Ему отвечает, Пс 17, 7: «В тесноте моей я призвал Господа и к Богу моему воззвал. И Он услышал от [святаго] чертога Своего голос мой, и вопль мой дошел до слуха Его». Заметь также, что шесть родов людей, как читаем, воззвали к Богу, и были они услышаны, /f. 252a/ согласно сказанному, Иер 33, 3: «Воззови ко Мне – и Я отвечу тебе, покажу тебе великое и недоступное, чего ты не знаешь».

Первыми были сыны Израилевы, которые служили в Египте фараону, претерпевая великие страдания. О них Господь сказал Моисею, Исх 3, 7–9: «Я увидел страдание народа Моего в Египте и услышал вопль его от приставников его; Я знаю скорби его и иду избавить его от руки Египтян... И вот, уже вопль сынов Израилевых дошел до Меня, и Я вижу угнетение, каким угнетают их Египтяне». Посему Псалмопевец говорит: «Но воззвали к Господу в скорби своей, и Он спас их от бедствий их» (Пс 106, 13).

Вторыми также были сыны Израилевы, когда по смерти Соломона они захотели, чтобы Ровоам, сын его, облегчил тяжелейшее иго отца своего, наложенное на народ, а он не пожелал их выслушать, более того, пренебрегая советом старцев (о коих сказано, Иов 12, 12: «В старцах – мудрость, и в долголетних – разум»), принял совет молодых людей, о коих говорится, Сир 8, 20^[453]: «Не советуйся с глупыми, ибо они смогут любить только то, что им по нраву». И ответил Ровоам народу по совету, данному ему молодыми людьми, и таким образом «отвратил от себя народ чрез свое совещание» (Сир 47, 28), и власть разделилась надвое, ибо он не пожелал уменьшить тяжелейшее иго отца своего, 3 Цар 12.

О трех глупостях сына Соломонова. О воздержанности в словах. Иероним: «Смотри, что делает речь мягкая и что – грубая. Да спасешься ты трудолюбием». Пример того, кто провозгласил себя врачевателем слов^[454]

Поразмысли теперь над тремя глупостями сына Соломонова^[455]. Первая та, что он считал себя мудрым, хотя был глуп. Таков есть обычай глупцов. Об этом у Екклесиаста, 10, 3: «По какой бы дороге ни шел глупый, у него всегда недостает смысла, и всякому он выскажет, что он глуп». О том же, Притч 26, 16: «Ленивец в глазах своих мудрее семерых, отвечающих обдуманно».

Вторая глупость в том, что он, чтобы иметь возможность похвалить себя, уничижал отца своего, говоря, /f. 252b/ 3 Цар 12, 10: «Мой мизинец толще чресл отца моего». Посему говорит Исаия, 32, 6: «Ибо невежда говорит глупое, и сердце его помышляет о беззаконном». То же, Еккл 10, 12–14: «Уста глупого губят его же: начало слов из уст его – глупость, а конец речи из уст его – безумие. Глупый наговорит много». Посему Мудрец говорит, Притч 26, 10: «Кто заставляет молчать глупого, тот утишает гнев»^[456]. То же, Притч 17, 28: «И глупец, когда молчит, может показаться мудрым, и затворяющий уста свои – благоразумным». И еще, Сир 3, 10–11: «Не ищи славы в бесчестии отца твоего, ибо не слава тебе бесчестие отца. Слава человека – от чести отца его, и позор детям – отец в бесчестии»^[457].

Ты можешь поразмыслить и над третьей глупостью этого человека, то есть Ровоама, потому что он, оставив совет старцев, предпочел совет молодых людей, о которых уже сказано, и предал забвению то, чему он научился от отца, Притч 27, 2: «Пусть хвалит тебя другой, а не уста твои, – чужой, а не язык твой». Он научился также и следующему, но пренебрег исполнением, Притч 15, 1: «Кроткий ответ отвращает гнев, а оскорбительное слово возбуждает ярость». И еще, Сир 6, 5: «Сладкие уста умножат друзей и смягчат недругов»^[458]. То же, Притч 17, 27: «Разумный воздержан в словах своих, и благоразумный хладнокровен». Известно, что так поступил Гедеон, Суд 8, 2–3. И кроме того, так много раз поступал Господь, как о том свидетельствует Иоанн, 6, 61–62: «Это ли соблазняет вас? Что ж, если» и пр. То же, Ин 10, 34: «Не написано ли в законе вашем» и пр. Посему сказано, Сир 36, 25: «Если есть на языке ее приветливость и кротость, то муж ее выходит из ряда сынов человеческих».

О жестокосердии человеческом и о воле Божией

О сем вопле можно сказать словами псалма, 17, 42: «Они вопиют, но нет спасающего; ко Господу, – но Он не внемлет им». Почему так? /f. 252c/ Причина объясняется в 3 Цар 12, 15: «И не послушал царь народа, ибо так суждено было Господом, чтобы исполнилось слово Его, которое изрек Господь через Ахию Силомлянина Иеровоаму, сыну Наватову». Подобное есть и о сыновьях Илия, коих порицал отец, 1 Цар 2, 25: «Но они не слушали голоса отца своего, ибо Господь решил уже предать их смерти». Подобное есть также о фараоне, который не захотел выслушать Моисея и Аарона, Исх 7, 3–4: «Я ожесточу сердце фараоново, и явлю множество знамений Моих и чудес Моих в земле Египетской; фараон не послушает вас». И еще, Исх 33, 19: «Кого помиловать – помилую, кого пожалеть – пожалею». Посему Апостол говорит, Рим 9, 18: «Итак, кого хочет, милует; а кого хочет, ожесточает». Подобное также о Сауле, о коем Господь сказал Самуилу, 1Цар 16, 1: «Доколе будешь ты печалиться о Сауле, которого Я отверг, чтоб он не был царем над Израилем?» Подобное – о Навале, который был истинным сыном Велиала, так что никто не мог говорить с ним^[459], о чем рассказывается в Первой книге Царств, 25. Ровоам был также молод и слаб сердцем, как о том говорится, 2 Пар 13, 7, и из-за жестокосердия своего и глупости своей не прислушался к просьбам народа, и «не послушал царь народа, потому что так устроено было от Бога, чтоб исполнить Господу слово Свое» (2 Пар 10, 15) и пр. Посему Господь говорит, Ис 46, 10: «Мой совет состоится, и все, что Мне угодно, Я сделаю». То же Еккл 7, 13: «Смотри на действование Божие: ибо кто может выпрямить то, что Он сделал кривым?» Это случилось со всеми упомянутыми выше и особенно с Елиуем Вузитянином, который, как говорят, был Валаамом-прорицателем, сыном Веоровым^[460]; о нем рассказывается в Книге Чисел, 22, 22–24. Хотя он и произнес: «Да умрет душа моя смертью праведников, и да будет кончина моя, как их!» (Чис 23, 10), – однако погиб от меча сынов Израилевых, как рассказывается о том, Нав 13, 22, ибо он не только отказался подражать им, жизнь коих прославил, но и «научил Валака ввести в соблазн сынов Израилевых, чтобы они ели идоложертвенное и любо/f. 252d/действовали» (Апок 2, 14 и Чис 25). Бог презрел его, как говорится в Книге Иова, 38, 2, сказав Иову: «Кто сей, омрачающий Провидение словами без смысла?» Посему Мудрец говорит, Притч 26, 10: «Кто заставляет молчать глупого, тот утишает гнев». Можно также сказать о всех вышесказанных следующее, Сир 3, 27: «Упорное сердце будет обременено скорбями». К ним следует присовокупить и негоднейшего этого Илию, в связи с которым мы написали вышеизложенное. Иов не был жестокосердным, сказав, 23, 16: «Бог расслабил сердце мое, и Вседержитель устрашил меня».

О Господе Спасителе

Третьи, кто воззвал к Богу, были святые отцы, пребывавшие в лимбе^[461]. Об их взывании можно сказать словами Неемии, 9, 27: «В тесное для них время они взывали к Тебе, Ты выслушивал их с небес и, по великому милосердию Твоему, давал им спасителей, и они спасали их от рук врагов их». Из сих спасителей первейшим был Сын Божий, о Котором говорится, Ин 4, 42: Мы «узнали, что Он истинно Спаситель мира». Этому может соответствовать то, что говорится в 4 Цар 13, 5: «И дал Господь Израильтянам избавителя, и вышли они из-под руки Сириян». Это был Спаситель, Который спас «людей Своих от грехов их» (Мф 1, 21). Это был Спаситель, Который «извлек ... из страшного рва, из тинистого болота» (Пс 39, 3) святых отцов, по слову Писания: «А что до тебя, ради крови завета твоего Я освобожу узников твоих изо рва, в котором нет воды», Зах 9, 11.

Четвертые воззвавшие были те, кто входил в первоначальную Церковь. О них сказано, Деян 6, 1, что «произошел у Еллинистов ропот на Евреев за то, что вдовицы их пренебрегаемы были в ежедневном раздаянии потребностей». И двенадцать апостолов нашли выход: они побудили учеников своих избрать семь диаконов, которых /f. 253a/ они поставили на эту службу, ставшую причиной ропота. О сем взывании [к Господу] можно сказать словами Иеремии, Плач 2, 18: «Сердце их вопиет к Господу: стена дщери Сиона!»

Пятые, также пребывавшие в первоначальной Церкви, воззвали из-за того, что держались учения, будто, если они хотят спастись, им следует соблюдать закон [Моисея] и Евангелие и крещение с обрезанием. О них рассказывается в Деяниях, 15. Но быстро нашли решение, ибо Петр сказал: «Что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на выи учеников иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы? Но мы веруем, что благодатию Господа Иисуса Христа спасемся, как и они» (Деян 15, 10–11). Потом спор закончился так: «Ибо угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда. ... Соблюдая сие, хорошо сделаете. Будьте здравы!» (Деян 15, 28–29). Так сказали апостолы и пресвитеры, бывшие в Иерусалиме. О мольбе вышесказанных, кои воззвали к Господу в первоначальной Церкви и сетовали, можно сказать стихом Псалма, 33, 18: «Взывают [праведные], и Господь слышит, и от всех скорбей их избавляет их».

Об отстранении брата Илии папой Григорием IX, об избрании генеральным министром брата Альберта Пизанского и о том, каким должен быть генеральный капитул

Шестым и последним воззвал орден братьев-миноритов к папе Григорию IX, поскольку генеральный министр негоднейший Илия всячески притеснял его. И услышал папа орден блаженного Франциска, отстранив^[462] негоднейшего Илию. О сем взывании можно сказать стихом Псалма, 33, 7: «Сей нищий (то есть орден братьев-миноритов. – Прим. Салимбене) воззвал, – и Господь услышал и спас его от всех бед его». О том же: «Воззову к Богу Всевышнему, Богу, благодетельствующему мне; Он пошлет с небес и спасет меня; посрамит ищущего поглотить меня» (Пс 56, 3–4). Еще: «Знаю, что Господь сотворит суд угнетенным и справедливость бедным» (Пс 139, 13). И еще: «Да судит нищих народа, да спасет сынов убогого и смирит /f. 253b/ притеснителя» (Пс 71,4). «Ибо он избавит нищего, вопиющего и угнетенного, у которого нет помощника» (Пс 71, 12). Это буквально было сказано о Спасителе, о Котором говорит Иов, 26, 12, что Он «разумом Своим сражает дерзкого». Под этим можно понимать и диавола и любого дерзкого человека, смиренного Богом. Посему говорит Исаия, 51, 9, 13: «Не ты ли (мышца Господня. – Прим. пер.) сразила дерзкого, поразила дракона?^[463] ... Где ярость притеснителя?» Вот почему Псалмопевец воздает Ему благодарность: «Ибо Ты производил мой суд и мою тяжбу; Ты воссел на престоле, Судия праведный. ... И будет Господь прибежищем угнетенному, прибежищем во времена скорби; и будут уповать на Тебя знающие имя Твое, потому что Ты не оставляешь ищущих Тебя, Господи» (Пс 9, 5, 10–11). И еще: «Он ... не забывает вопля угнетенных. ... Ибо не навсегда забыт будет нищий, и надежда бедных не до конца погибнет. ... Тебе предает себя бедный; сироте Ты помощник. ... Ты слышишь желания смиренных (то есть когда Он совершил, что папа Григорий IX отстранил Илию от должности генерального министра. – Прим. Салимбене); ... ухо Твое услышало готовность сердца их» (Пс 9, 13, 19, 35, 38)^[464] (то есть когда министры ордена и кустоды по вдохновению Божию избрали доброго мужа брата Альберта Пизанского генеральным министром ордена братьев-миноритов). И сам папа услышал голоса братьев, просящих о том, чтобы ускорить избрание. И они быстро пришли к согласию, по слову Писания, Ос 1, 11: «И соберутся сыны Иудины и сыны Израилевы вместе, и поставят себе одну главу». Заметь, что он говорит «сыны Иудины и сыны Израилевы», ибо в ордене братьев-миноритов и те, что живут по эту сторону Альп, и те, что живут по ту сторону, должны собраться на общий генеральный капитул и избрать себе одного генерального министра, но не по тайному сговору и разъединению – ибо о разъединении написано, Ос 10, 2: «Разделилось сердце их, за то они и будут нака/f. 253c/заны», – но по согласию и внушению свыше, дабы произвести избрание следующего генерального министра и доброго пастыря по воле Божией, по слову Писания, Деян 1, 24: «Ты, Господи, Сердцевед всех, покажи ... одного, которого Ты избрал». И тогда, если так они поступят, Бог, со своей стороны, сделает так, как Ему будет угодно сделать, согласно сему: «Желание боящихся Его Он исполняет, вопль их слышит» (Пс 144, 19). Ведь и блаженный Августин говорит^[465]: «Невозможно, чтобы мольбы многих не были услышаны». Посему сказано, Сир 10, 4: «В руке Господа власть над землею, и человека потребного Он вовремя воздвигнет на ней». Ибо «Всевышний владычествует над царством человеческим, и дает его, кому хочет, и поставляет над ним уничиженного между людьми», Дан 4, 14. Если они пожелают избрать по личной приязни, и по собственному разумению, и по тайному сговору, но не по-Божьи и не имея в виду пользу ордена, тогда не тот, «о ком не думали, будет носить венец», Сир 11, 5^[466], но человек, которого они выбрали по собственному измышлению, личной приязни, обманным образом и коварно. И тогда скажет Тот, о Ком написано, Притч 8, 15–16: «Мною^[467] цари царствуют и повелители узаконяют правду; мною начальствуют начальники и вельможи и все судьи земли». «Поставляли царей сами, без Меня; ставили князей, но без Моего ведома», Ос 8, 4. Ибо иногда «за грехи народа Он ставит на царство лицемера», кактоворится у Иова, 34, 30^[468]. Иногда за грехи страны «много в ней начальников», Притч 28, 2. Иногда за грехи царя его самого отстраняют от царства, как случилось с Саулом, коего Бог отринул от лица Своего, как рассказывается, 1 Цар 16, 2 Цар 7 и Деян 13. Посему Сам Господь говорит, Ос 13, 11: «И Я дал тебе царя во гневе Моем, и /f. 253d/ отнял в негодовании Моем». Так и случилось с негоднейшим Илией, которого папа Григорий IX отстранил, дабы он не был генеральным министром, за то, что он был величайшим разрушителем ордена блаженного Франциска и хотел удержать власть в ордене силой и обманом вопреки воле провинциальных министров и кустодов, которым согласно уставу принадлежит право выбора^[469]. Но Мудрец говорит в Притчах, 12, 3: «Не утвердит себя человек беззаконием», ибо, как говорит Аввакум, 2, 5: «Надменный человек, как бродящее вино, не успокаивается». О том же, Притч 16, 18: «Погибели предшествует гордость, и падению – надменность». И еще, Притч 18, 13: «Перед падением возносится сердце человека, а смирение предшествует славе».

О том, что залогом сохранения монашеских орденов является частая смена прелатов. О трех причинах, объясняющих это. О том, что Священное Писание предписывает прелатам не притеснять подчиненных и не причинять им зла

Следует заметить, что залогом сохранения монашеских орденов является частая смена прелатов, и этому есть три причины. Первая, чтобы они не слишком возносились, если будут долго возглавлять орден, как это обнаруживалось у аббатов ордена святого Бенедикта, которые, из-за того что они остаются прелатами до конца своей жизни и их не смещают, ни в грош не ставят своих подчиненных и считают их пятым колесом в телеге, которое ничего не значит; и аббаты вкушают мясо с мирянами, а монахи в трапезной довольствуются овощами. И многое другое непотребное и неподобающее совершают они по отношению к своим подчиненным, чего им не следует совершать, и все из-за того, что они хотят жить в свое удовольствие и наслаждаться полной свободой. А Священным Писанием, природой, человеческим обхождением и примером Отца и Сына и Святого Духа заповедано: не притеснять подчиненных и не причинять им зла.

Священным Писанием заповедано о царе иудейского народа, Втор 17, 20, «чтобы не надмевалось сердце его пред братьями его, и чтобы не /f. 254a/ уклонялся он от закона ни направо, ни налево». То же говорится о прелате, Сир 10, 24: «Старший между братьями – в почтении у них». Заметь, что он говорит «между», а не в закоулке, не в укрытии, как поступают «отделяющие себя, ... душевные, не имеющие духа», как говорит Иуда, 1, 19. Посему об этом месте из Евангелия от Иоанна, 20, 26: «Иисус... стал посреди» учеников своих, – блаженный Бернард говорит^[470]: «Ошибаешься, Фома, ошибаешься, если надеешься видеть Бога отделившимся от сообщества апостолов. Истина не любит закоулков, укрытия ей не нравятся. Стоит она посреди, радуется совместной жизни, общему порядку, общим занятиям». О том же, Сир 32, 1: «Если поставили тебя старшим, не возносись; будь между другими как один из них». Заметь, что сказано «поставили тебя», ибо прелата должны избирать подчиненные. В самом деле, «кто восхищает себе власть^[471], будет возненавиден», Сир 20, 8. Это стало очевидным на примере Авимелеха, сына Гедеонова, о коем рассказывается в Книге Судей, 9, и на примере Авессалома и Адонии. Заметь также, что сказано «не возносись». Сие не соблюл Адония, сын Аггифы, который «возгордившись говорил: я буду царем», 3 Цар 1, 5. Но говорится, Иер 22, 15: «Думаешь ли ты быть царем, потому что заключил себя в кедр?» Конечно, Адония не воцарился, ибо Соломон, брат его, получил царство по воле Божией и отца своего Давида и велел убить Адонию. Посему говорится, Сир 11, 4: «Не превозносись в день славы». Сие не соблюл Ирод, о котором рассказывается, Деян 12, 21–23: «В назначенный день Ирод, одевшись в царскую одежду, сел на возвышенном месте и говорил к ним; а народ восклицал: это голос Бога, а не человека. Но вдруг Ангел Господень поразил его за то, что он не воздал славы Богу; и он, быв изъеден червями, умер». Посему говорится, Сир 11,4: «Не хвались пышностью одежд и не превозносись в день славы». /f. 254b/ Также Сир 10, 29: «Не умничай много, чтобы делать дело твое». А о плохом прелате говорится, Авд 1, 3: «Гордость сердца твоего обольстила тебя».

О том, что следует избегать одиночества и любить общение

Самой природой предназначено любить ближнего, ибо «всякое животное любит подобное себе, и всякий человек – ближнего своего. Всякая плоть соединяется по роду своему, и человек прилепляется к подобному себе», Сир 13, 19–20. Также Сир 17, 12: «И заповедал каждому из них обязанность к ближнему». Посему Иоанн говорит, 1 Ин 4, 21: «Мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего».

Человеческая обходительность также предполагает любовь к ближнему. Ведь любовь и обходительность – сестры. «Любовь ... не ищет своего» (1 Кор 13, 4–5), и обходительность обычно проявляется по отношению к другим. Вот почему Мудрец говорит, Притч 12, 26: «Кто ради друга терпит ущерб, тот праведник».

Об обходительности некоего английского короля

Вот тебе пример обходительности некоего английского короля^[472]. Однажды, когда этот король находился с рыцарями в роще возле источника и должен был обедать, ему принесли небольшой сосуд с вином, который у тосканцев зовется «фьяско», а у ломбардцев – бочонком. И когда король спросил, есть ли еще вино, а ему ответили, что нет, он сказал: «Нам хватит на всех», – и вылил содержимое сосуда в источник со словами: «Пусть пьют все вместе». И это посчитали за великую обходительность. Не так поступает скупой, который говорит, Сир 11, 17: «Я нашел покой и теперь наслаждаюсь моими благами». Не так поступают те прелаты, которые в присутствии младших по чину, вкушающих трапезу в одной с ними обители, едят самый белый хлеб и пьют особое вино и совершенно ничем не делятся со своими подчиненными; это считается величайшей невоспитанностью. Точно так же они поступают и с другой снедью. Посему Мудрец говорит, Притч 4, 17: «Они едят хлеб беззакония и пьют вино хищения». /f. 254c/ У подчиненных же будет самый плохой хлеб, о чем говорится, Сир 31, 28: «Против скупого на хлеб будет роптать город, и свидетельство о скупости его – справедливо». К тому же некоторые прелаты пьют особое вино в присутствии подчиненных и не дают тем, которые с удовольствием пили бы то же, что и они, поскольку все глотки – сестры. Конечно те, которые так поступают, не англичане, привыкшие говорить: «Ge bi a vo»^[473]. Это все равно что сказать: «Вам следует выпить столько же, сколько и я выпил». И хотя говорится, Сир 31, 29: «Против вина не показывай себя храбрым, ибо многих погубило вино» и Есф 1, 8^[474]: «Никто не принуждал пить не желающих», однако англичане полагают, что величайшая воспитанность состоит в том, чтобы самим пить с удовольствием и охотно угощать других. Но прелаты нашего времени, а именно ломбардцы, с удовольствием стремятся удовлетворить свое чревоугодие, а с другими делиться не желают, а это считается величайшей невоспитанностью. Посему говорится, Сир 31, 17: «Суди о ближнем по себе». О том же, Лк 6, 31: «И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними». И еще, Лев 25, 36: «Бойся Бога твоего, чтоб жил брат твой с тобою». То же, Неем 8, 10: «Посылайте части тем, у кого ничего не приготовлено». То же, Деян 2, 44–45: «Все же верующие были вместе и имели всё общее. ... И разделяли всем, смотря по нужде каждого». Но ныне так не делается, наоборот: «Имеющему дано будет, и он будет избыточествовать»^[475] (Лк 19, 26). Вот почему, когда некий послушник в ордене цистерцианцев сказал: «Это мое», – учитель, услышав эти слова, выбранил его так:

Послушник же отвечал:

Посему сказано, Сир 5, 14: «Если имеешь знание, то отвечай ближнему». Воистину в наше время, видимо, исполнилось то проклятие, которое Моисей наложил на нарушителей закона; ведь он сказал, Втор 28, 31: «Вола твоего заколют в глазах твоих, и не будешь есть /f. 254d/ его». Поэтому Священное Писание так грозит несчастному обжоре, который съедает свою часть и часть других, Иов 20, 14–15: «Пища его в утробе его превратится в желчь аспидов внутри его. Имение, которое он глотал, изблюет: Бог исторгнет его из чрева его».

Следуя примеру Отца Небесного, прелаты не должны унижать и презирать подчиненных. Бог Отец, обладающий могуществом, не презирает сильных, потому что Он сам могуществен^[476]. Ибо Бог «сотворил и малого и великого и одинаково промышляет о всех», Прем 6, 7. Посему сказано, Мал 2, 10: «Не один ли Бог сотворил нас? Почему же мы вероломно поступаем друг против друга, нарушая тем завет отцов наших?» Посему говорится прелату, Сир 4, 34: «Не будь, как лев, в доме твоем и подозрителен к домочадцам твоим». Поскольку прелаты не желают слушать этого, Господь сетует на них, Иез 34, 4: «Вы ... правили ими с насилием и жестокостью». И там же, выше и ниже, Господь много говорит о злодеяниях и вреде, которые плохие пастыри совершают по отношению к своей пастве.

Кроме того, следуя примеру Сына Божия, прелаты должны любить своих подчиненных. Ведь Сын Божий говорит, Ин 10, 11: «Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец». Так и прелат должен поступать по отношению к вверенной ему пастве, ибо Господь говорит, Ин 13, 15: «Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам». Так поступал Апостол, который говорил, 2 Кор 12, 15: «Я охотно буду издерживать свое и истощать себя за души ваши, несмотря на то, что, чрезвычайно любя вас, я менее любим вами». Так поступил и святой Павлин^[477], епископ города Нолы, который согласился быть проданным в Африку вместо сына вдовы. О нем рассказывает Григорий в начале третьей книги «Диалогов». /f. 255a/ Так же поступил и пресвитер Санктул, о котором блаженный Григорий в четвертой книге «Диалогов»^[478] рассказывает, что он ради спасения какого-то диакона, которого хотели убить лангобарды, предложил предать смерти самого себя. И когда лангобарды собрались посмотреть на казнь Санктула и самый сильный их палач поднял меч свой, чтобы отрубить ему голову, пресвитер Санктул произнес: «Святой Иоанн, подхвати меч!» И тотчас рука палача, в которой был меч, стала цепенеть и застыла, и он не смог опустить меч и стоял пораженный и ошеломленный; и все лангобарды, видевшие это, удивлялись сверх всякой меры. Когда же они попросили Санктула, чтобы он попросил Бога своего и Иоанна Крестителя исцелить палача, Санктул согласился, но с таким условием, что палач должен пообещать и поклясться впредь не убивать этой рукой ни одного христианина. Тот поступил так, как сказал Санктул, и тут же к палачу вернулось прежнее здоровье. А лангобарды при виде всего этого стали относиться к Санктулу и Иоанну Крестителю более благочестиво. Ведь они и прежде питали к Санктулу благочестие за то, что он в их присутствии увеличил масло в давильне^[479]. Санктул сделал то, о чем говорит Иоанн, 1 Ин 3, 16: «Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев». А блаженный Григорий говорит^[480]: «Кто не делится достатком своим, как (то есть «когда». – Прим. Салимбене) отдаст он душу свою?» Посему Иоанн добавляет, 1 Ин 3, 17–18: «А кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, – как пребывает в том любовь Божия? Дети мои! /f. 255b/ станем любить не словом или языком, но делом и истиною». Санктул сделал то, чему учит Мудрец, Притч 24, 11–12: «Спасай взятых на смерть, и неужели откажешься от обреченных на убиение? Скажешь ли: "вот, мы не знали этого"? А Испытующий сердца разве не знает? Наблюдающий над душею твоею знает это, и воздаст человеку по делам его». Подобное совершил и блаженный Николай^[481], когда он освободил и спас военачальников, которых вели на казнь. Это были три невиновных воина, которых несправедливо собирались лишить жизни. Еще он освободил из рук префекта и императора Константина^[482] трех князей, которых также обрекли на смерть^[483]. Посему блаженный Николай мог сказать словами Иова, 29, 17: «Сокрушал я беззаконному челюсти и из зубов его исторгал похищенное».

Далее, Сын Божий говорит о Себе, Лк 19, 10: «Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее». Прелаты же нашего времени приходят большей частью «для того, чтобы украсть, убить и погубить», как читаем в Ин 10, 10. И «лучший из них – как терн, и справедливый – хуже колючей изгороди», говорит Михей, 7, 4. И если бы кто-нибудь ныне захотел устроить диалог прелатов, как это сделал Григорий, то скорее нашел бы грязь, чем святых отцов, ибо «не стало милосердых на земле, нет правдивых между людьми», как говорит Михей, 7, 2. Сын Божий также говорит, что Он «не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих», Мф 20, 28. Еще Он говорит, Лк 22, 27: «А Я посреди вас, как служащий». Сие было прообразовано во Второй книге Царств, 6, где говорится, что, когда Давид и народ израильский с торжеством переносили ковчег завета Божия, Давид, хотя и был царем и вокруг стояли люди, не позволил прислуживать ему, а скорее сам /f. 255c/ прислуживал «и роздал всему народу, всему множеству Израильтян, ... как мужчинам, так и женщинам, по одному хлебу и по куску жареного мяса и по одной лепешке каждому. И пошел весь народ, каждый в дом свой» (2 Цар 6, 19). И из-за этого уничижения презрела его Мелхола, дочь Саулова, жена его. Так синагога иудеев презрела Христа за то, что Он «уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной», Флп 2, 7–8. Посему во славу Давида поется в секвенции:

«И сказал Давид Мелхоле: пред Господом [плясать буду. И благословен Господь], Который предпочел меня отцу твоему и всему дому его, утвердив меня вождем народа Господня, Израиля; пред Господом играть и плясать буду; и я еще больше уничижусь, и сделаюсь еще ничтожнее в глазах моих» (2 Цар 6, 21–22). Об этом говорит блаженный Григорий^[484]: «В самом деле, кого не возвысило бы то, что он разрывал львиные пасти, одолевал медвежьи лапы, что его избрали, отринув старших братьев, помазали на царство, отвергнув царя, что он поверг одним камнем Голиафа, всем внушавшего страх, что он, уничтожив чужеземцев, принес множество их краеобрезаний, что он получил царство по обетованию и владел всем народом израильским без всякого противодействия в дальнейшем?» И однако он уничижает себя среди всех, сознавая себя ничтожным в глазах своих. Так и ты по примеру Давида и Христа смиряй дух свой, даже зная, что, как говорит Августин^[485], «сколько бы ты себя ни смирял, смиреннее Христа не будешь». Посему сказано, Сир 3, 18: «Сколько ты велик, столько смиряйся, /f. 255d/ и найдешь благодать у Господа», а также и возвысишься. Ибо говорится, Иов 22, 29: «Когда кто уничижен будет, ты скажешь: возвышение! и Он спасет поникшего лицем». Итак, прелаты должны по примеру Христа быть слугами своих подчиненных. Это достойно происходит в ордене Петра Грешника^[486], ибо в постные дни приоры за завтраком подносят питье своим подчиненным, помня пример Господень, чтобы доказать истинность того, о чем сказал Господь: «Кто больше: возлежащий, или служащий? не возлежащий ли?» (Лк 22, 27). А центр ордена Петра Грешника находится в Равенне, в церкви Санта Мария ин Порто. Этому же ордену принадлежит церковь Санта Феликола в Пармском епископстве близ Монтеккьо и много других обителей в разных частях света. В Уставе^[487] блаженного Франциска также говорится, что «так и должно быть, ибо министры – это рабы всех братьев». Заметь: то, что сказано о Мелхоле, дочери Сауловой (в конце той главы, которую мы цитировали выше, 2 Цар 6), что у нее «не было детей до дня смерти ее», – это образное предначертание того, что у синаноги иудейской, которая презрела уничиженного Христа, не родится духовного потомства до тех пор, пока иудаизм не погибнет окончательно. Так случится и с прелатами; я говорю о тех, кто не желает смиряться по примеру Сына Божия. О них написано, Мф 23, 3–4: «Они говорят, и не делают: связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их»; тогда как Хрисостом говорит^[488]: «Хочешь явить себя святым и быть им? К жизни своей будь строг, к жизни других – снисходителен. Пусть люди слышат, что тяжелую работу ты делаешь сам, а малую поручаешь другим». Посему читаем о Юлии Цезаре, что он никогда не говорил своим воинам^[489]: «Идите и делайте это», но: «Пойдемте и сделаем это». Потому и Амвросий /f.256a/ говорит^[490]: «Низший охотно делает, когда он видит, как то же делает высший». Вот почему с этим местом согласуется то, что читаем мы в Книге Судей, 9, 48: «Вы видели, что я делал; скорее делайте и вы то же, что я». И еще, когда Мать Иисуса сказала служителям, Ин 2, 5: «Что скажет Он вам, то сделайте». Но жалкие люди желают скорее подражать фарисеям, чем Богу. Ибо о Боге написано, Еф 5, 1–2: «Итак, подражайте Богу, как чада возлюбленные, и живите в любви, как и Христос возлюбил нас и предал Себя за нас в приношение и жертву Богу, в благоухание приятное». О фарисеях же говорит Господь, Мф 23, 6, что они «любят предвозлежания на пиршествах» и далее следующие стихи. Вот это прелаты нашего времени буквально делают во всякий день, когда могут, хотя Господь говорит, Лк 14, 10: «Придя, садись на последнее место». Эти слова вполне достаточно объяснил блаженный Бернард в Толковании на Песнь Песней^[491].

Сын Божий уподобляется также курице^[492], имеющей цыплят. Природа ее такова, что она изнемогает от любви к детям. Так должен поступать и прелат из любви к подчиненным, кои есть его дети. Посему Апостол вопрошает, 2 Кор 11, 29: «Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал?» А о плохом прелате сказано, Иов 39, 16: «Он жесток к детям своим, как бы не своим». Но сказано, Сир 3, 26: «Упорное сердце напоследок потерпит зло». «И строг суд над начальствующими», Прем 6, 5.

Курица также страстно защищает своих детей. Так и Бог поступает, и прелат должен так поступать. Вот почему Мудрец говорит, Притч 22, 22–23: «Не будь грабителем бедного, потому что он беден, и не притесняй несчастного у ворот, потому что Господь вступится в дело их и исхитит душу у грабителей их». И еще, Притч 23, 10: «Не пере/f. 256b/двигай межи малых^[493] и на поля сирот не заходи, потому что Защитник их силен; Он вступится в дело их с тобою». Ведь Защитник малых есть Сын Божий, о Котором говорит Апостол, Евр 2, 14–15: «А как дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные, дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола, и избавить тех, которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству». Запомни, что диавол – это коршун, с которым особенно приходится сражаться курице, защищающей цыплят. Заметь также, что, когда цыплята маленькие и находятся под присмотром матери, на них нападает и их преследует коршун, когда же они становятся большими и находятся уже без присмотра матери, на них нападает и их преследует лисица, зверь зловонный и коварный. Под лисицей можно понимать либо диавола, либо тирана. Вот почему Господь назвал Ирода лисицей, Лк 13, 32: «Пойдите, скажите этой лисице» и так далее.

Равным образом курица всех детей своих, идущих к ней, собирает под свои крылья и никого не отгоняет. Так и Бог поступает, и прелату должно так поступать. Посему молится Пророк: «В тени крыл Твоих укрой меня», Пс 16, 8. Сие Бог делает охотно, но несчастные грешники не желают обратить к Нему взор, хотя Пророк и говорит: «Кто обращал взор к Нему, те просвещались, и лица их не постыдятся», Пс 33, 6. И еще, когда Он призывает их, говоря: «Придите, дети, послушайте меня: страху Господню научу вас» (Пс 33, 12). И еще раз: «Придите ко Мне все», Мф 11, 28. То же, Ин 6, 37: «Приходящего ко Мне не изгоню вон». И потому Господь сетует на них, Мф 23, 37: «Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!» Но узнают несчастные грешники глупость свою в день Суда, когда они не смогут ее исправить. Тогда, как /f. 256c/ говорит Михей, 3, 4: «Будут они взывать к Господу, но Он не услышит их и сокроет лице Свое от них на то время, как они злодействуют». И еще, Втор 32, 20: «Сокрою лице Мое от них [и] увижу, какой будет конец их». О том же, Иер 18, 17: «Спиною, а не лицем обращусь к ним в день бедствия их». То же, Притч 1, 24–30: «Я (премудрость. – Прим. пер.) звала, и вы не послушались; простирала руку мою, и не было внимающего; и вы отвергли все мои советы, и обличений моих не приняли. За то и я посмеюсь вашей погибели; порадуюсь, когда придет на вас ужас; когда придет на вас ужас, как буря, и беда, как вихрь, принесется на вас; когда постигнет вас скорбь и теснота. Тогда будут звать меня, и я не услышу; с утра будут искать меня, и не найдут меня. За то, что они возненавидели знание и не избрали для себя страха Господня, не приняли совета моего, презрели все обличения мои». То же говорит Апостол о прелатах и подчиненных, Рим 15, 1: «Мы, сильные, должны сносить немощи бессильных и не себе угождать». И ниже: «Посему принимайте друг друга, как и Христос принял вас в славу Божию» (15, 7).

Кроме того, четвертым свойством курицы, имеющей цыплят, является то, что она не прячет найденное зерно, но громко квохчет, подзывая к себе цыплят. Собрав их, она бросает перед ними найденное зерно и не различает цыплят по цвету: белый он, черный или рыжий, – но предлагает всем вместе. Так и Бог щедро раздает Свои блага всем – и злым, и добрым, чтобы и добрые, и злые сильнее воспылали к Нему любовью. Посему сказано, Мф 5, 45: «Ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных». Также Прем 6, 7: «Он сотворил и малого и великого и одинаково промышляет о всех». Посему блаженный Петр дивится, говоря, Деян /f. 256d/ 10, 34–35; «Истинно познаю, что Бог нелицеприятен, но во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему». То же сказал Иосафат, царь Иудейский, 2 Пар 19, 7: «Ибо нет у Господа Бога нашего неправды, ни лицеприятия, ни мздоимства». Прелаты же нашего времени не одинаково любят своих подчиненных, но по выбору: одних считают родными детьми, а других – пасынками, то есть приемными, и кого они сегодня кормят хорошо, тем и завтра не перестают делать добро. Другие же, распевающие инвитаторий^[494] и находящиеся при трапезной, всегда стонут, и сетуют и ропщут, и говорят:

То есть: «К тощей лошади пристают мухи»^[495]. А в Притчах приводится такое понимание вышесказанного, 19, 4, 6–7: «Богатство прибавляет много друзей, а бедный оставляется и другом своим. ... Многие заискивают у знатных, и всякий – друг человеку, делающему подарки. Бедного ненавидят все братья его, тем паче друзья его удаляются от него». И заметь, что прелата, который любит особой и личной любовью некоторых из подчиненных, мало заботят слова Господа. Ибо говорит ему Господь, Лк 14, 12–14: «Когда делаешь обед или ужин, не зови друзей твоих, ни братьев твоих, ни родственников твоих, ни соседей богатых, чтобы и они тебя когда не позвали, и не получил ты воздаяния. Но, когда делаешь пир, зови нищих, увечных, хромых, слепых, и блажен будешь, что они не могут воздать тебе, ибо воздастся тебе в воскресение праведных». Так поступил блаженный Лаврентий^[496], который собрал нищих, хромых и слепых, коим он благодетельствовал, и представил их во дворце Саллюстиевом^[497] перед Децием^[498], сказав: «Вот сии сокровища вечные, кои никогда /f. 257a/ не уменьшаются, но возрастают, кои в каждом по отдельности исчезают, но в совокупности обретаются. Ибо руки этих людей принесли сокровища на небо». Прелатов же нашего времени ни слова Господа не наставляют, ни пример блаженного Лаврентия не побуждает делать добро нищим. Ибо они возлюбили славу человеческую больше, чем славу Божию, и потому будут посрамлены. «Ибо рассыплет Бог кости тех, кто угождает людям^[499]. Ты постыдишь их, потому что Бог отверг их» (Пс 52, 6). Ведь они говорят: «Сегодня я угощу вас хорошим обедом, ибо надеюсь, что завтра вы меня угостите хорошим ужином». О таких Господь говорит, Мф 6, 2: «Истинно говорю вам: они уже получают награду свою».

Итак, мы рассмотрели, каким образом прелаты по примеру Сына Божия должны любить подчиненных. Рассмотрим это также на примере Святого Духа. Ибо сам Дух Святой есть любовь, и, как говорит Апостол, Рим 8, 16–17: «Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы – дети Божии. А если дети, то и наследники, наследники Божии, сонаследники же Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться». А прелаты и все, любящие Бога, должны относиться к детям Божиим с великой милостью, ибо и Бог поступает так, как сказано, Прем 12, 18: «Но, обладая силою, Ты судишь снисходительно и управляешь нами с великою милостью, ибо могущество Твое всегда в Твоей воле». И ниже, 15, 2: «Если мы и согрешаем, мы – Твои, признающие власть Твою; но мы не будем грешить, зная, что мы признаны Твоими». Заметь, что говорится о тех, кто любит Бога, Ос 1, 10: «Будут говорить им: "вы сыны Бога живаго"». То же обещает Господь, Мф 5, 9: «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены Сынами Божиими». Иоанн говорит, что это исполнилось, 1 Ин 3, 1–2: «Смотрйте, какую любовь дал нам Отец, чтобы нам называться и быть детьми Божиими. ... Возлюбленные! мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть». /f.257b/ Об этом Пророк говорит, Пс 88, 7: «Ибо кто на небесах сравнится с Господом? кто между сынами Божиими уподобится Господу?»

Мы сказали, что рабы Божии возвеличены Отцом и Сыном и Святым Духом, по слову Писания, Пс 138, 17: «Как возвеличены друзья Твои, Боже, и как укреплено первенство их»^[500]. И еще больше будут возвеличены, когда в небесном отечестве сбудется то, что сказала царица Савская царю Соломону, 3 Цар 10, 8: «Блаженны люди твои и блаженны сии слуги твои, которые всегда предстоят пред тобою и слышат мудрость твою!» Слуги и друзья и избранники Божии будут возвеличены Отцом, потому что Отец вручил их Сыну, по признанию Самого Сына, Ис 8, 18: «Вот я и дети, которых дал мне Господь», и т. д. И Ин 17, 24: «Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне», и т. д. Они были возвеличены Сыном, заповедавшим не презирать их, Мф 18, 10: «Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих». Они были возвеличены Святым Духом, Который «свидетельствует духу нашему, что мы – дети Божии», Рим 8, 16. Рабы Божии возвеличены также Ангелами, ибо «не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение?», Евр 1, 14. Посему Сам Сын Божий говорит, Мф 18, 10: «Ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного». И еще: «Нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих» (Мф 18, 14). Итак, поскольку рабы Божии так возвеличены Отцом и Сыном и Святым Духом и даже самими Ангелами – хранителями их, плохой прелат, который их не почитает, унижает, презирает, бранит, преследует и притесняет, должен стыдиться. Посему хорошие подчиненные могут напомнить плохому прелату, презирающему и унижающему их, слова, содержащиеся в Книге Иова, /f. 257c/ 18, с 3: «Зачем считаться нам за животных и быть униженными в собственных глазах ваших?» Ведь Бог обещает, что «защитит избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь», и «подаст им защиту вскоре от соперника», Лк 18, 7–8, 3. Сам Он сказал рабам Своим, Зах 2, 8: «Ибо касающийся вас касается зеницы ока Его». Господь обещал также любому рабу Своему то, что читаем в 1 Цар 22, 23: «Останься у меня, не бойся, ибо кто будет искать моей души, будет искать и твоей души; ты будешь у меня под охранением».

Мы можем также привести еще три довода в пользу того, что прелаты не должны плохо обращаться с подчиненными, а наоборот, должны относиться к ним с величайшим почтением. Первый довод основывается на словах, читаемых о Господе, Лк 5, 3: «Войдя в одну лодку, которая была Симонова, Он просил его отплыть несколько от берега». Толкование этого таково: «Словом "просил" посрамляется гордыня прелатов, которые всегда приказывают, а просят с трудом или не просят никогда». Иез 34, 4: «Правили ими с насилием и жестокостью». А вот Повелитель неба и земли, Который «скажет солнцу, – и не взойдет, и ветрам повелевает и воде, и повинуются Ему»^[501], просит, а не приказывает, тогда как жалкая песчинка, не помня себя, громко кричит от важности на равных себе, распалясь властью. Быт 9, 2: «Да страшатся и да трепещут вас все звери земные». Об этом Григорий говорит^[502]: «Человеку отдано природой предпочтение перед неразумными животными, а не перед прочими людьми, и поэтому говорят ему, что его должны бояться животные, а не люди, ибо свойственное гордыне желание – быть предметом боязни со стороны равного – противоречит природе».

Второй довод – то, что мы читаем о Петре и Корнилии, Деян 10, 25– 26: «Когда Петр входил, Корнилий встретил его и поклонился, пав к ногам его. Петр же поднял его, говоря: встань; я тоже человек».

Третий довод – то, что мы читаем об Иоанне /f. 257d/ и Ангеле, Апок 22, 8–9: «Когда же услышал и увидел, пал к ногам Ангела, показывающего мне сие, чтобы поклониться ему; но он сказал мне: смотри, не делай сего; ибо я сослужитель тебе и братьям твоим пророкам и соблюдающим слова книги сей; Богу поклонись». Итак, Бог, апостол Петр и Ангел почитают рабов Божиих, почему же жалкие прелаты возносятся над ними в гордыне своей? В самом деле, как говорит Амос, 6, 5–6: «Вы, которые ... поете под звуки гуслей, думая, что владеете музыкальным орудием, как Давид, пьете из чаш вино, мажетесь наилучшими мастями, и не болезнуете о бедствии Иосифа!» Посему Господь показал там же, что Он считает это за зло, сказав: «Гнушаюсь высокомерием Иакова и ненавижу чертоги его» (Ам 6, 8).

Заметь, что в ином монашеском ордене всегда будут люди, бывшие в миру знатными, богатыми и могущественными, а ведь в ордене есть и старые: кто – по возрасту; кто – по вступлению в орден^[503]; есть, что гораздо лучше, братья духовные, созерцательные и преданные Богу, и достойные любви братьев; есть также люди, приверженные мудрости и учению, образованные и красноречивые, обладающие природным умом и добронравием. Тем не менее во главе таких людей может быть поставлен некий прелат, который будет и рода недостаточно знатного, и во всем том, о чем было сказано выше, будет недостаточен и бесполезен; и он, никого не уважая, скатится до такого высокомерия и глупости, что надмится «сердце его пред братьями его», Втор 17, 20. Ибо всем он будет говорить в единственном числе «ты». Такое обращение допустимо лишь в пяти случаях. Во-первых, в случае превосходства, как мы привыкли говорить, обращаясь к Богу: «Ты, Боже, творящий чудеса, и Ты один Всевышний на всей земле». Во-вторых, в местном наречии, как поступают жители Апулии и Сицилии и римляне, /f. 258a/ которые говорят императору и верховному понтифику «ты», но при этом величают его господином, говоря: «Ты, мессер». В-третьих, – по случаю юного возраста. Уместно и подобает говорить подростку «ты», поскольку он дитя и молод. Но жители Ломбардии говорят «вы» не только одному отроку, но и одной курице, и одному коту, и даже одному дереву. В-четвертых, – по случаю проклятия кому-либо за грехи его, как иногда прелат говорит старцу: «Вот ты, несчастный, никогда не исправишь жизнь свою и не станешь лучше, но всегда будешь обнаруживать свою глупость». Так сказал Даниил старцу Вавилонскому, 13, 52: «Состарившийся в злых днях! ныне обнаружились грехи твои» и пр. В-пятых и в-последних, – по случаю тесной дружбы, как читаем мы о Боге и Моисее, Исх 33, 11: «И говорил Господь с Моисеем лицем к лицу, как бы говорил кто с другом своим». А вот что еще говорит Господь о Моисее, Чис 12, 8: «Устами к устам говорю Я с ним, и явно, а не в гаданиях, и образ Господа он видит». Так друг говорит с другом, когда есть у него какой-нибудь близкий и задушевный товарищ, которого он любит и на которого он во многом полагается: «Ты есть тот, "которого любит душа моя" (Песн 3, 1), ты "прибежище мое в день скорби!"» (Иер 16, 19). По этому поводу Соломон говорит, Притч 25, 9: «Обсуждай дело твое с другом твоим и тайны чужому не открывай»^[504].

О качествах, необходимых хорошему прелату

Кто-нибудь, пожалуй, скажет: «Вот, ты много сказал о прелатах и их подчиненных. Теперь просим тебя описать нам, каким должен быть прелат достойный и подходящий». Итак, по моему мнению, чтобы считаться достойным /f. 258b/ и быть таковым, прелат должен иметь три положительных качества и не иметь трех отрицательных. В самом деле, ему должны быть присущи мудрость, святая жизнь и добрые нравы; на этих основаниях устанавливается все хорошее и устраняется все дурное. Но прелат должен быть свободным от трех недостатков, ибо если у какого-либо прелата они обнаружатся, то его будут считать совершенно непригодным, и он должен быть отстранен. Теперь рассмотрим эти качества по отдельности.

Во-первых, прелат должен обладать мудростью, дабы разумно управлять вверенными ему подчиненными. Сию мудрость просил Соломон у Господа, как говорится в 3Цар 3, 9: «Даруй же рабу Твоему сердце разумное, чтобы судить народ Твой и различать, что добро и что зло». Посему Иаков говорит, 1, 5: «Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, – и дастся ему». Об этом сказал Господь Соломону: «Вот, Я сделаю по слову твоему: вот, Я даю тебе сердце мудрое и разумное, так что подобного тебе не было прежде тебя, и после тебя не восстанет подобный тебе» (3 Цар 3, 12). Господь мог легко уступить просьбам, ибо Он, по словам Апостола, – «богатый для всех, призывающих Его», Рим 10, 12. Ведь в Нем, по слову Апостола, «сокрыты все сокровища премудрости и ведения», Кол 2, 3. Вначале Соломон хорошо воспользовался мудростью, ибо, «кроме того, что Екклесиаст был мудр, он учил еще народ знанию. Он все испытывал, исследовал, и составил много притчей. Старался Екклесиаст приискивать изящные изречения, и слова истины написаны им верно», Еккл 12, 9–10. Но в конце жизни Соломон злоупотреблял мудростью, и потому Бог отступился от него; и хотя он и сказал, Еккл 2, 9: «И мудрость моя пребыла со мною», – он сказал неправду, ибо если бы мудрость пребывала с ним, он не приносил бы жертвы идолам, не возводил бы им храмы, не брал бы чужестранных жен, /f. 258c/ не умножал бы «себе коней», и «серебра и золота ... чрезмерно» не имел бы, и «не надмевалось» бы «сердце его пред братьями его»^[505], налагая на них тягчайшее иго, – а все это ему было четко запрещено в законе. Следовательно, более правдивы те слова Соломона, когда он сказал, Притч 30, 2: «Подлинно, я более невежда, нежели кто-либо из людей». В самом деле, что глупее, чем делать добро другим, а самим собой пренебрегать? Ведь это делает и свеча. Она сгорает, служа тем, кому она светит. Так Соломон учил других делать многое, чего он сам не желал делать. Он учил, что «соблюдающий заповедь не испытает никакого зла», Еккл 8, 5, а сам пренебрегал соблюдением заповеди, как мы показали выше, Втор 17, 17–20. Он учил также: «Если голоден враг твой, накорми его хлебом» и прочее, Притч 25, 21. Это исполнил не Соломон, а Елисей, о коем рассказывается, 4 Цар 6, 19, 22–23, что он привел врагов своих, пришедших схватить его, в Самарию и очень хорошо сделал, накормив их. А Соломон преследовал Иеровоама, раба своего, боясь, как бы тот не отнял у него царства, и, однако, учил, Притч 20, 22: «Не говори: "я отплачу за зло"; предоставь Господу, и Он сохранит тебя». И еще, Притч 24, 29: «Не говори: "как он поступил со мною, так и я поступлю с ним, воздам человеку по делам его"». Соломон учил также, что следует воздерживаться от женщин, о чем свидетельствуют многие места в Притчах и Еккл 7, 26: «И нашел я, что горче смерти женщина, потому что она – сеть, и сердце ее – силки» и прочее. И, однако, читаем о нем, что «во время старости Соломона жены его склонили сердце его», 3 Цар 11, 4. Так поступают с больными и врачи. Ибо они предписывают им многое, чего сами, когда болеют, не желают делать. Так и прелаты многому наставляют /f. 258d/ подчиненных, но сами не желают следовать этому. Посему Господь сказал, Мф 23, 3: «Ибо они говорят, и не делают». Об этом блаженный Григорий говорит: «Хорошо говорить и дурно жить есть не что иное, как своим словом осуждать самого себя»^[506]. Ведь прелату недостаточно обладать мудростью только в отношениях со своими подчиненными и не проявлять ее по отношению к самому себе, поскольку может он услышать^[507]:

Ведь необразованный прелат – все равно что коронованный осел^[508]. Ибо у того королевское звание и глупость соединены нераздельно. Итак, прелат должен быть мудрым и по отношению к себе и по отношению к другим. По отношению к себе, чтобы он сначала делал сам, а потом уж учил других, согласно тому, что сказано, Деян 1, 1: «Иисус делал и ... учил от начала». Об этом Мф 5, 19: «Кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном». Ибо больше обращают внимание на дела рук прелатов, чем на их слова^[509]. Посему говорится, Сир 18, 19: «Прежде, нежели начнешь говорить, обдумывай». То же, Сир 32, 13–14: «Не будь последним; поспешай домой и не останавливайся. Там забавляйся и делай, что тебе нравится; но не согрешай гордым словом». То же, Исх 35, 10: «И всякий из вас мудрый сердцем пусть придет и сделает все, что повелел Господь». Также Исх 35, 1: «Вот, что заповедал Господь делать», – это возлюбить Бога и ближнего. Посему Иоанн говорит, Первое послание, 4, 21: «И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего». Об этом говорит Господь, Мф 22, 40: «На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки». Вот почему, поскольку Бог любит любящих Его, как Он Сам говорит, Притч 8, 17, и поскольку говорится в Книге Премудрости, 7, 28, что «Бог никого не любит, кроме живущего с премудростью», следует прелатам обладать мудростью по отношению и к себе и к вверенным им подчиненным, дабы не упасть им в яму, если слепой будет вести слепого, Мф 15, 14. Итак, прелатам предписывается обладание мудростью. Посему Петр говорит в Первом послании, 3, /f. 259a/ 15: «Господа Бога святите в сердцах ваших; будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета» в вашей вере и «в вашем уповании, дать ответ». О том же говорит Иероним в Первом прологе к Библии^[510]: «Малахия пророк, вернее, Господь через Малахию, задал священникам вопросы о законе. При такой службе священника спрашивали, знает ли он закон. И во Второзаконии читаем, 32, 7: "Спроси отца твоего, и он возвестит тебе, старцев твоих, и они скажут тебе"». Григорий^[511] также говорит необразованному прелату: «Весьма постыдно и позорно, если ты лишь тогда желаешь учиться, когда должен ответить на вопрос». Посему необразованному прелату, который желает насыщаться из чужой ложки и быть прелатом, но который не стремился учиться, пока мог, Господь говорит, Ос 4, 6: «Так как ты отверг ведение, то и Я отвергну тебя от священнодействия предо Мною».

Но когда кто-либо сознает, что он несостоятелен в знании Священного Писания, и видит, что его избирают прелатом, он должен, насколько возможно, этому противиться, и возражать, и добиваться, чтобы его вовсе не избирали, по слову Писания, Ис 3, 6–7: «Тогда ухватится человек за брата своего, в семействе отца своего, и скажет: у тебя есть одежда, будь нашим вождем. ... А он с клятвою скажет: не могу исцелить ран общества; и в моем доме нет ни хлеба, ни одежды; не делайте меня вождем народа». В самом деле, очень трудно иметь дело с невежественным и неразумным прелатом, потому что, как говорит Мудрец, Притч 28, 16: «Неразумный правитель много делает притеснений». Посему говорится, Сир 22, 16: «Легче понести песок и соль и глыбу железа, нежели человека бессмысленного и глупого и нечестивого»^[512].

Для подчиненного иметь дело с прелатом скромным и разумным – большое облегчение и приятнейшее утешение. Об этом, как мы читаем, Апостол сказал Агриппе, Деян 26, /f. 259b/ 2–3: «Царь Агриппа! почитаю себя счастливым, что сегодня могу защищаться перед тобою во всем, в чем обвиняют меня Иудеи, тем более, что ты знаешь все обычаи и спорные мнения Иудеев. Посему прошу тебя выслушать меня великодушно». Также тягчайший грех совершают те, которые ставят неподходящего человека прелатом над рабами Божиими. И неудивительно, что они так поступают: они делают это либо из-за личной привязанности, либо еще и потому, что один невежда любит другого невежду, по слову Писания, Сир 13, 19: «Всякое животное любит подобное себе, и всякий человек – ближнего своего». И еще, Сир 27, 9: «Птицы слетаются к подобным себе». Что же касается наших слов, что избираемый прелатом должен сознавать свою несостоятельность, если он несостоятелен, то мы говорим, что это случается редко потому, что всякий, заполучив власть и влияние, сразу считает себя совершенно состоятельным и в мудрости, и в красноречии, и во всех других необходимых для прелата качествах. Посему Мудрец говорит, Притч 28, 11: «Человек богатый – мудрец в глазах своих, но умный бедняк обличит его». И еще, Притч 26, 16: «Ленивец в глазах своих мудрее семерых, отвечающих обдуманно».

Однако, сколь много ни было бы сказано о неподходящем прелате и о тех, кто его поставил, весьма ясно, что Бог любит мудрость, особенно в тех, кто должен быть во главе и кому надлежит судить и принимать решение и творить правосудие, а сие без мудрости вовсе не может вершиться. Посему Господь заповедал народу иудейскому, Втор 16, 18: «Во всех жилищах твоих, которые Господь, Бог твой, даст тебе, поставь себе судей и надзирателей по коленам твоим, чтоб они судили народ судом праведным и не отклонялись в другую сторону»^[513]. Сие исполнил Иосафат, царь Иудейский, как рассказывается, 2 Пар 19, 5–7: «И поставил судей на земле по всем укрепленным городам Иудеи в каждом городе, и сказал судьям: смотрите, что вы делаете, вы творите не суд человеческий, но суд Господа; и Он с вами в деле суда. Итак да будет страх Господень на вас: /f. 259c/ действуйте осмотрительно, ибо нет у Господа Бога нашего неправды, ни лицеприятия, ни мздоимства». То же обещает Господь, Иер 23, 5: «Вот, наступают дни, говорит Господь, и восставлю Давиду Отрасль праведную, и воцарится Царь, и будет поступать мудро, и будет производить суд и правду на земле». Также говорится, Прем 6, 26: «Множество мудрых – спасение миру, и царь разумный – благосостояние народа». Еще, Прем 7, 28: «Ибо Бог никого не любит, кроме живущего с премудростью». Ибо «люди научились тому, что угодно Тебе, и спаслись премудростью», Прем 9, 18–19.

А премудрость весьма необходима людям монашествующим, потому что у них много критиков, и хулителей, и недругов, и гонителей, которые охотно кладут «пятно на избранных», как сказано, Сир 11,31. Посему Апостол поучает их, Кол 4, 5–6: «Со внешними обходитесь благоразумно, пользуясь временем. Слово ваше да будет всегда с благодатию, приправлено солью, дабы вы знали, как отвечать каждому».

Во-вторых, прелат должен вести жизнь святую, без которой он не будет стоить и одной соломинки, каким бы он ни был образованным и мудрым. Посему Иеремия в конце своего Послания говорит: «Лучше человек праведный, не имеющий идолов, ибо он – далеко от позора». Говорят, что прелат или любой другой имеет идолов, если у него есть лишь священные книги и нет святой жизни, которая описывается в книгах. О том же, Сир 19, 21: «Лучше скудный знанием, но богобоязненный, нежели богатый знанием – и преступающий закон». О святости верховного прелата и доброго пастыря говорит Апостол в Послании к Евреям, 7, 26: «Таков и должен быть у нас Первосвященник: святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес». /f. 259d/ Именно таких Он ищет и хочет, чтобы и другие были такими по мере человеческой возможности, поскольку, как говорится, Ам 3, 3: «Пойдут ли двое вместе, не сговорившись между собою?» Посему Сам Господь говорит, Исх 22, 31: «И будете у Меня людьми святыми». То же, Втор 18, 13: «Будь непорочен пред Господом Богом твоим». То же, Исх 19, 22: «Священники же, приближающиеся к Господу [Богу], должны освятить себя, чтобы не поразил их Господь». То же, Лев 19, 2: «Святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш». Еще, Лев 20, 26: «Будьте предо Мною святы, ибо Я свят Господь [Бог ваш], и Я отделил вас от народов, чтобы вы были Мои». Еще, Втор 7, 6: «Ибо ты народ святый у Господа, Бога твоего: тебя избрал Господь, Бог твой, чтобы ты был собственным Его народом из всех народов, которые на земле». То же, Ис 52, 11: «Очистите себя, носящие сосуды Господни!» Приведенные слова особенно относятся к священникам. О них говорится, 1 Мак 4, 42–43, что Иуда «избрал священников беспорочных, ревнителей закона. Они очистили святилище». Но в целом это можно сказать всем, так как тела христиан называются сосудами и членами Христовыми и храмом Святого Духа.

О первом (о сосуде. – Прим. пер.) говорит Апостол, 1 Фес 4, 4–5: «Чтобы каждый из вас умел соблюдать свой сосуд в святости и чести, а не в страсти похотения, как и язычники, не знающие Бога». О них говорит Иаков в последней главе Послания, 5, 5: «Вы роскошествовали на земле и наслаждались; напитали сердца ваши». Также Апостол, 2 Тим 2, 20–21: «А в большом доме есть сосуды не только золотые и серебряные, но и деревянные и глиняные; и одни в почетном, а другие в низком употреблении. Итак, кто будет чист от сего, тот будет сосудом в чести, освященным и благопотребным Владыке, годным на всякое доброе дело». Сие очищение означает удаление от зла и извращенности и тщательное соблюдение себя в святости жизни. О первом (удалении от зла и извращенности. – Прим.пер.) говорится, Зах 2, /f. 260a/ 7: «Спасайся, Сион, обитающий у дочери Вавилона». То же, Ис 48, 20: «Выходите из Вавилона, бегите от Халдеев». Об этом Сенека говорит^[514]: «Большая часть святости состоит в том, чтобы покинуть подстрекателей безумия». О том же пример с Арсением^[515], которому было сказано Господом: «Арсений, беги людей, храни молчание и спасешься». О втором (о соблюдении святости жизни. – Прим. пер.) говорится, Втор 4, 9: «Только берегись и тщательно храни душу твою». То же, Притч 4, 23: «Больше всего хранимого храни сердце твое, потому что из него источники жизни». То же, Сир 30, 15: «Здоровье души – в святости справедливости»^[516]. Еще Мудрец учит, каким образом сосуд становится прекрасным, Притч 25, 4–5: «Удали ржавчину с серебра, и выйдет чистейший сосуд^[517]: удали неправедного от царя, и престол его утвердится правдою». Ибо:

Итак, если уничтожить ржавчину, то есть удалить пятна греховные с души, будут «сосуды отроков чисты», 1 Цар 21, 5, то есть тела будут чистыми, незапятнанными и святыми, каковые «суть члены Христовы» и «храм Святаго Духа», как говорит Апостол, 1 Кор 6, 15, 19. К этому в настоящий момент нечего добавить.

Сие же очищение освящением предписывается всем верующим, но в особенности монахам, священникам и прелатам. Об этом Господь сказал Моисею, Чис 11, 18: «Народу же скажи: очиститесь к завтрашнему дню, и будете есть мясо». Но не то мясо употреблять, о котором говорится: «И, как пыль, одождил на них мясо» (Пс 77, 27), о котором также говорится: «Еще пища была в устах их, гнев Божий пришел на них» (Пс 77, 30–31), но Плоть чистого Агаца, «Который берет на Себя грех мира» (Ин 1, 29), ту Плоть, о которой говорит Сам Агнец: «Плоть Моя истинно есть пища» (Ин 6, 55); и чтобы Плоть Его приготовить, предложить и питаться Ею, требуется и предписывается освящение, и оно совершенно необходимо. Вот почему Господь повелел Моисею, Исх 19, 22: «Священники же, приближающиеся к Господу [Богу], должны освятить себя, чтобы не поразил их Господь». Ведь поразил Господь Озу за то, что он дотронулся до ковчега Господня, как рассказывается, 2 Цар 6, 6–7. /f. 260b/ Евреи передают, что той ночью^[518] Оза спал с женой, то есть познал жену. А поскольку, как говорит Мудрец в Притчах, 19, 25: «Если ты накажешь кощунника, то и простой сделается благоразумным», – «освятились священники и левиты для того, чтобы нести ковчег Господа, Бога Израилева», 1 Пар 15, 14.

Итак, прелат должен вести святую и чистую жизнь, ибо Тот, чье место занимает, есть чистый из чистых, и потому прелат должен исполнять реченное: «С чистыми ты будешь чистым»^[519]. А чтобы быть чистым, пусть выполняет наставление, Сир 21, 2: «Беги от греха, как от лица змея». Ибо, как говорится, Тов 12, 10: «Грешники ... суть враги своей жизни». Ведь «кто любит беззаконие, ненавидит душу свою»^[520]. Посему Иоанн в Первом послании говорит, 3, 4–5: «Всякий, делающий грех, делает и беззаконие; и грех есть беззаконие. И вы знаете, что Он явился для того, чтобы взять грехи наши, и что в Нем нет греха». Посему Ахиор сказал, Иудифь 5, 17: «Потому что с ними Бог (то есть с иудеями и христианами. – Прим. Салимбене), ненавидящий неправду». И ты, любой властитель на земле, поступай так же. Об этом говорит Псалмопевец: «Ненавижу ложь и гнушаюсь ею; закон же Твой люблю» (Пс 118, 163). И поскольку каков отец, таков и сын, то как Отец в Ветхом Завете заповедал совершенство, Втор 18, 13: «Будь непорочен пред Господом Богом твоим», – так и Сын в Новом Завете предписывает совершенство, Мф 5, 48: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный». Ведь Он хочет, чтобы праведность совершенных превзошла праведность книжников и фарисеев, как читаем там же, Мф 5, 20. Так и прелаты, и священники, и монахи праведностью и святостью жизни должны намного превосходить людей светских. Посему блаженный Бернард говорит^[521]: «Ваше призвание, братья мои, весьма высоко. Оно достигает небес, равно ангелам, подобно ангельской чистоте. Ибо вы дали обет не только полной святости, но и совершенства полной святости и достижения предела полного ее завершения. Не наше дело – пребывать в бездействии, следуя общим правилам. /f. 260c/ Другие служат Богу, мы прилепляемся к Нему. Другие верят в Бога, знают, любят и почитают Его, мы же следуем велению разума, познаем, понимаем и пользуемся плодами этого».

В-третьих, прелат должен обладать добрыми нравами, о чем говорит Апостол, Евр 13, 5: «Имейте нрав несребролюбивый, довольствуясь тем, что есть». А добрые нравы познаются в человеке согласно поучению сына Сирахова, 19, 26–27: «По виду узнается человек, и по выражению лица при встрече познается разумный. Одежда и осклабление зубов и походка человека показывают свойство его». Обрати внимание на слова «по виду узнается человек». Поэтому говорит Мудрец, Притч 26, 12: «Видал ли ты человека, мудрого в глазах его? На глупого больше надежды, нежели на него». То же, Притч 29, 20: «Видал ли ты человека опрометчивого в словах своих? на глупого больше надежды, нежели на него». То же, Притч 27, 19: «Как в воде лицо – к лицу, так сердце человека – к человеку». Заметь также, что говорит сын Сирахов: «По выражению лица познается разумный», – ибо, как говорит Мудрец, Притч 17, 24: «Мудрость – пред лицем у разумного». Заметь, что сын Сирахов говорит: «одежда». Ведь именно по одежде самарянка узнала, что Христос – иудей^[522]. Ибо она увидела на Его одежде бахрому, как носили иудеи по закону^[523]. Ведь Христос хотел, как говорит Апостол, Евр 2, 17, «во всем уподобиться братиям», дабы не говорили: «Ты не похож на отцов, и потому мы не хотим верить тебе». И Втор 22, 12: «Сделай себе кисточки на четырех углах покрывала твоего, которым ты покрываешься». Ибо миряне носят одну одежду, лицедеи – другую, священники и монахи – третью. А к словам сына Сирахова: «и осклабление зубов», – добавляется то, что он говорит в другом месте, Сир 21, 23: «Глупый в смехе возвышает голос свой, а муж благоразумный едва тихо улыбнется». Что же касается следующих слов: «И походка человека показывает свойство его», – это истинно как в отношении телесного, так и духовного. О телесной походке говорится, 3 Цар 14, /f. 260d/ 6: «Войди, жена Иеровоамова; для чего было тебе переодеваться?»^[524] О духовной поступи говорит Апостол, Флп 3, 18–19: «Ибо многие, о которых я часто говорил вам, а теперь даже со слезами говорю, поступают как враги креста Христова. Их конец – погибель, их бог – чрево, и слава их – в сраме, они мыслят о земном». Кстати, в связи с нашей темой я позволю себе заметить, что у некоторых такая некрасивая походка, что они скорее кажутся, так сказать, идущими рысью вьючными животными, чем людьми, исполненными достоинства.

Однако трудно судить о тайнах сердца чужого. Посему сказано, Сир 11, 2–3: «Не хвали человека за красоту его, и не имей отвращения к человеку за наружность его. Мала пчела между летающими, но плод ее – лучший из сластей». Обрати внимание на слова: «Не хвали человека за красоту его», – ибо в этом обманулся Самуил, сказавший при виде Елиава, старшего брата Давида, 1 Цар 16, 6–7: «Верно, сей пред Господом помазанник Его! Но Господь сказал Самуилу: не смотри на вид его и на высоту роста его; Я отринул его; Я смотрю не так, как смотрит человек; ибо человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце». И так говорил Господь о каждом из братьев, до Давида, который был самым младшим. А к словам сына Сирахова: «Не имей отвращения к человеку за наружность его», – можно добавить, что в этом обманулись те, кто с презрением отнесся к Саулу, говоря, 1 Цар 10, 27: «Ему ли спасать нас? И презрели его и не поднесли ему даров; но он как бы не замечал того». Посему Мудрец говорит, Притч 22, 3: «Благоразумный видит беду, и укрывается». И еще, Притч 12, 16: «У глупого тотчас же выкажется гнев его, а благоразумный скрывает оскорбление».

Обрати внимание, /f. 261a/ что те, кто презрел Саула, 1 Цар 10, 27, названы сыновьями Велиала^[525], что толкуется как «без ярма» или «без господина». Ибо они – негодные и не хотят быть ни под ярмом, ни под чьей-либо властью. Этим дается понять, что даже у хороших прелатов есть гонители, противники и презирающие их. А Саула презрели по трем причинам. Во-первых, потому что они знали, где он родился и как был воспитан, а слишком близкое знакомство рождает презрение^[526]. Ведь братья презирают Иосифа и продают его в рабство, а египтяне его почитают. О продаже Иосифа ты найдешь рассказ в Бытии, 37, а о поклонении ему со стороны египтян – в Бытии, 41. Во-вторых, потому что, когда дано было царство Саулу, он ходил искать ослиц, а не царство, как сообщается, 1 Цар 9. В-третьих, потому что, и после того как ему дано было царство, он сохранял такое же смирение, какое у него было и прежде. Ибо он ходил позади волов, 1 Цар 11. А за это его должны были больше почитать, по слову Писания, Сир 3, 18: «Сколько ты велик, столько смиряйся, и найдешь благодать у Господа».

Но Саула не следовало презирать по трем причинам. Во-первых, потому что его дал Бог: рассказывается в 1 Цар 9, 16, что Господь сказал Самуилу: «Завтра в это время Я пришлю к тебе человека из земли Вениаминовой, и ты помажь его в правителя народу Моему – Израилю, и он спасет народ Мой от руки Филистимлян; ибо Я призрел на народ Мой, так как вопль его достиг до Меня». И ниже, 10, 24: «Видите ли, кого избрал Господь? подобного ему нет во всем народе». Во-вторых, потому что Саул был дан при посредничестве святого пророка, который помазал его, как рассказывается, 1 Цар 10, 1: «И взял Самуил сосуд с елеем и вылил на голову его, и поцеловал его и сказал: вот, Господь помазывает тебя в правителя наследия Своего. И ты спасешь народ Его от руки врагов Его, окружающих Его»^[527]. О святости же Самуила /f. 261b/ сказано, 1 Цар 3, 20: «И узнал весь Израиль от Дана до Вирсавии, что Самуил удостоен быть пророком Господним». А о помазании Саула и Давида в правители рассказывается, 1 Цар 10 и 16 и Сир 46, 16: «Возлюбленный Господом своим Самуил, пророк Господень, учредил царство и помазал царей народу своему». В-третьих, потому что было явление и существование Саула. О явлении Саула говорится, 1 Цар 10, 23–24: «И он стал среди народа и был от плеч своих выше всего народа. И сказал Самуил всему народу: видите ли, кого избрал Господь? подобного ему нет во всем народе». Рассказывается также и о существовании его, как телесном, так и духовном. И сначала скажем о телесном, как говорит Апостол, 1 Кор 15, 46: «Но не духовное прежде, а душевное, потом духовное».

А телесное существование Саула было в том, что он был мужем неустрашимого сердца. Ибо он храбро нападал на врагов ради избавления народа своего, что явствует из первой и последней битвы. Ведь в первой битве, в которой он начал сражаться, «взял он пару волов, и рассек их на части, и послал во все пределы Израильские чрез ... послов, объявляя, что так будет поступлено с волами того, кто не пойдет вслед Саула и Самуила. И напал страх Господень на народ, и выступили все, как один человек. ... И сказали пришедшим послам: так скажите жителям Иависа Галаадского: завтра будет к вам помощь, когда обогреет солнце». И отряды Саула «проникли в средину стана во время утренней стражи и поразили Аммонитян до дневного зноя; оставшиеся рассеялись, так что не осталось из них двоих вместе», 1 Цар 11, 7, 9, 11. Люди Иависа, помня о его благодеянии, почтили Саула по смерти его, как повествуется в конце Первой книги Царств. Ведь они исполнили то, о чем говорит Апостол, Кол 3, 15 /f. 261c/: «И будьте благодарны». Ибо «неблагодарный в душе оставит своего избавителя», Сир 29, 19. На эту тему Мудрец говорит, Еккл 9, 14–15: «Город небольшой, и людей в нем немного; к нему подступил великий царь и обложил его и произвел против него большие осадные работы; но в нем нашелся мудрый бедняк, и он спас своею мудростью этот город; и однако же никто не вспоминал об этом бедном человеке». В последнем же сражении раскрылось величие сердца Саулова: ведь он знал, что должен был умереть, и тем не менее пошел в сражение и предал себя смерти за народ свой. Посему за это Иосиф различными способами восхваляет Саула^[528], говоря: «Саул же сознательно спешил навстречу смерти и храбро сражался. Ибо только мужественные презирают страшные обстоятельства. Такое мужество более всего подходит царям, которым в соответствии с их верховной властью нельзя быть не только плохими по отношению к подданным, но и умеренно хорошими». И Давид восхваляет Саула, 2 Цар 1, 22–23: «Лук Ионафана не возвращался назад, и меч Саула не возвращался даром. Саул и Ионафан, любезные и согласные в жизни своей, не разлучились и в смерти своей; быстрее орлов, сильнее львов они были».

Духовное же существование, которое было в Сауле и которое Бог больше всего отыскивает в человеке, обозначается в 1 Цар 15, 17: «Не малым ли ты был в глазах твоих, когда сделался главою колен Израилевых, и Господь помазал тебя царем над Израилем?» Ибо великое смирение Саула проявляется в том, что он ходил искать ослиц отца своего, и тогда было дано ему царство, и по получении царства, он сохра/f. 261d/нял то же смирение, которое было у него и прежде, когда он был частным лицом. Ведь он ходил позади волов, когда утром возвращался с поля, как повествуется в 1 Цар 11. И потому «очи Господа призрели на него во благо ему, и Он восставил его из унижения его и вознес голову его, и многие изумлялись, смотря на него», Сир 11, 13. Об изумлении многих из-за возвышения его рассказывается, 1 Цар 10, 11: «Все знавшие его вчера и третьего дня, увидев, что он с пророками пророчествует, говорили в народе друг другу: что это сталось с сыном Кисовым? неужели и Саул во пророках?»

О смирении некоторых людей

Обрати внимание, что и смирение некоторых лиц является примером для гордых, дабы они научились не высокомудрствовать, но смирились «под крепкую руку Божию», 1 Пет 5, 6. Ибо «лучше смиряться духом с кроткими, нежели разделять добычу с гордыми», Притч 16, 19. И первым был Авраам: когда было ему обетование о Христе, об умножении семени его и о благословении, как рассказывается в Книге Бытия 17 и 22, то от этого не вкралась недобрая мысль о том, чтобы надмилось сердце его, но он сказал, Быт 18, 27: «Я решился говорить Владыке, я, прах и пепел». Вторым был Гедеон, которому Господь сказал, Суд 6, 14–16: «Иди с этою силою твоею и спаси Израиля от руки Мадианитян; Я посылаю тебя. [Гедеон] сказал ему: Господи! как спасу я Израиля? вот, и племя мое в колене Манассиином самое бедное, и я в доме отца моего младший. И сказал ему Господь: Я буду с тобою, и ты поразишь Мадианитян, как одного человека». Третьим был Саул, который вел себя весьма смиренно, когда Самуил обещал ему великое, 1 Цар 9. Ибо Самуил сказал Саулу: «И /f. 262a/ кому все вожделенное в Израиле? Не тебе ли и всему дому отца твоего? И отвечал Саул и сказал: не сын ли я Вениамина, одного из меньших колен Израилевых? И племя мое не малейшее ли между всеми племенами колена Вениаминова? К чему же ты говоришь мне это?» (1 Цар 9, 20–21). Четвертым был Давид, который выказал великое смирение, когда Саул хотел сделать его зятем своим, дав ему в жены старшую дочь свою Мерову. «Но Давид сказал Саулу: кто я, и что жизнь моя и род отца моего в Израиле, чтобы мне быть зятем царя?», 1 Цар 18, 18. И в другой раз Давид смирился пред Господом, когда Господь обещал ему упрочить царство его, дав ему сына, который после него будет царем и построит дом Ему, 2 Цар 7. Но сказал Давид, представ пред лицем Господа: «Кто я, Господи [мой], Господи, и что такое дом мой, что Ты меня так возвеличил! И этого еще мало показалось в очах Твоих, Господи мой, Господи; но Ты возвестил еще о доме раба Твоего вдаль. Это уже по-человечески. Господи мой, Господи! Что еще может сказать Тебе Давид?» (2 Цар 7, 18–20). Подобным образом и блаженная Дева смирилась пред Господом, когда Ангел Гавриил возвестил Ей, что у Нее по воле Господней родится Сын Божий. Ибо сказала Она, Лк 1, 38: «Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему».

О глупости некоторых прелатов, прообразованных в Сауле

А прелаты нашего времени, когда они получают власть над подчиненными, тотчас считают себя достаточными, и надмевается сердце их пред братьями их, что запрещается Господом, Втор 17, 20, и правят ими с насилием и жестокостью, что Господь полагает злом, Иез 34, 4, и думают, что владеют музыкальным орудием, как Давид, пьют из чаш вино, мажутся наилучшими /f. 262b/ мастями и не болезнуют о бедствии Иосифа, Ам 6, 5–6; и не хотят прелаты следовать тому, чему учит их Писание, Сир 32, 1: «Если поставили тебя старшим на пиру, не возносись; будь между другими как один из них». Образ их показан в Сауле, который в начале царствования своего вел себя смиренно, но с течением времени возгордился, не повиновался Богу, умертвил священников Господних, с насилием правил царством вопреки воле Господней, коварно и без вины преследовал Давида до последнего дня своей жизни, нарушил мирный договор и клятву, данную Гаваонитянам Иисусом Навином, более того, истребил их, хотя и не безнаказанно, Нав 9 и 2 Цар 21. Саул даже обращался за советом к волшебнице, что запрещалось законом, Лев 19, 31: «Не обращайтесь к вызывающим мертвых, и к волшебникам не ходите, и не доводите себя до осквернения от них». И поскольку он совершил вышеупомянутое зло, с ним и произошло то, о чем написано, 1 Пар 10, 13–14: «Так умер Саул за свое беззаконие, ... за то, что не соблюл слова Господня и обратился к волшебнице с вопросом, а не взыскал Господа. За то Он и умертвил его и передал царство Давиду, сыну Иессееву». Сие явно было прообразовано в сосуде с елеем, из которого, как сказано, 1 Цар 10, 1, Самуил помазал Саула, что означало, что царство Саула не будет продолжительным и быстро падет. Ибо сосуд – глиняная ваза, которая легко разбивается. Отсюда то, что Самуил сказал Саулу, 1 Цар 15, 28: «Ныне отторг Господь царство Израильское от тебя и отдал его ближнему твоему, лучшему тебя».

А Давид был помазан из рога, полного елея, в ознаменование того, что царство его будет вечным, 1 Цар 16. Посему Господь говорит, Пс 88, 25: /f. 262c/ «И истина Моя и милость Моя с ним, и Моим именем возвысится рог его». Также во 2 Цар 7, 16, Господь обещает Давиду: «И будет непоколебим дом твой и царство твое на веки пред лицем Моим, и престол твой устоит во веки». И неудивительно. Ибо царство Давида было прообразом царства Того, о Ком говорится, Лк 1, 32–33: «Даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца». То же, Ис 9, 7–8: «Умножению владычества Его и мира нет предела на престоле Давида и в царстве его, чтобы Ему утвердить его и укрепить его судом и правдою отныне и до века. Ревность Господа Саваофа соделает это. Слово посылает Господь на Иакова, и оно нисходит на Израиля». О том же, Ис 16, 5: «И утвердится престол милостью, и воссядет на нем в истине, в шатре Давидовом, судия, ищущий правды и стремящийся к правосудию». Об этом говорится, Иов 36, 7: царей «навсегда посаждает ... на престоле, и они возвышаются». То же, Дан 4, 14: «Дабы знали живущие, что Всевышний владычествует над царством человеческим, и дает его, кому хочет, и поставляет над ним уничиженного между людьми».

И заметь, что рог считается то знаком гордыни, то знаком царской власти, как сказано, Пс 74, 11: «Все роги нечестивых сломлю, и вознесутся роги праведника». О первом читаем, Ам 6, 13: «Не своею ли силою мы приобрели себе могущество?»^[529]. О втором, Лк 1, 69–70: «И воздвиг рог спасения нам в дому Давида, отрока Своего, как возвестил устами бывших от века святых пророков Своих». Также, Сир 10, 8: «Владычество переходит от народа к народу по причине несправедливости, обид и любостяжания», как случилось с вавилонянами, царство которых было дано мидянам и персам, о чем повествуется в книге Даниила, 5, 30–31: «В ту же самую ночь Валтасар^[530], царь Халдейский, был убит, и Дарий Мидянин принял /f. 262d/ царство, будучи шестидесяти двух лет». То же случилось и с Персидским царством, которое было дано македонянам, так как Александр^[531] завоевал его, что еще раньше предсказал Даниил, 8.

Далее, и царство, и священство передавалось от дома к дому. Как мы сказали выше, царство – от дома Саула к дому Давида, 1 Пар 10, 14: «умертвил» Господь Саула «и передал царство Давиду, сыну Иессееву». О передаче священства говорится, 3 Цар 2, 27: «И удалил Соломон Авиафара от священства Господня, и исполнилось слово Господа, которое сказал Он о доме Илия в Силоме». И ниже, в той же главе: «Садока священника поставил царь [первосвященником] вместо Авиафара» (2, 35). И заметь, что передача священства была двоякой: одна – от дома к дому, о которой мы только что сказали, другая – от обряда к обряду, то есть от одного жертвоприношения к другому. Первый вид жертвоприношения существовал по установлению Аарона, когда приносили в жертву животных; второй – по установлению Мелхиседека, когда приносили в жертву хлеб и вино, как было прообразовано в Быт 14. Посему Апостол говорит, Евр 7, 12: «Потому что с переменою священства необходимо быть перемене и закона». Так должно происходить и с переменою прелатов, особенно, когда их находят несостоятельными и плохими.

О ветхозаветных мужах, кротких нравом

Итак, поскольку мы начинаем в этой главе говорить о добронравии прелатов, то продолжим начатое. Но нужно заметить, что в Библии мы читаем о трех мужах, кротких нравом. Один из них был Ония, первосвященник Иудейский. О нем повествуется в конце Второй книги Маккавейской, 15, 12: Маккавей «видел Онию, бывшего первосвященника, мужа честного и доброго, почтенного видом, кроткого нравом, приятного в речах, из детства ревностно усвоившего все, что /f. 263a/ касалось добродетели, – видел, что он, простирая руки, молится за весь народ Иудейский» и т. д.

Вторым был Елеазар, «из первых книжников, муж уже достигший старости, но весьма красивой наружности» (2 Мак 6, 18), считавшийся отцом тех семерых братьев, которых Антиох умертвил, подвергнув различным мучениям за то, что они не отступили от отеческих и божеских законов. О них рассказывается во 2 Мак 7. Когда его принуждали поступать против закона (ибо посланные от Антиоха хотели, чтобы он ел свиное мясо), «он, утвердившись в доброй мысли, достойной его возраста и почтенной старости и достигнутой им славной седины, и благочестивого издетства воспитания, а более всего – святаго и Богом данного законоположения, соответственно сему отвечал, и сказал: немедленно предать смерти», нежели совершить ему такое. «Посему, мужественно расставаясь теперь с жизнью, сам я явлюсь достойным старости, а юным оставлю добрый пример – охотно и доблестно принимать смерть за досточтимые и святые законы. ... И так скончался он, оставив в смерти своей не только юношам, но и весьма многим из народа образец доблести и памятник добродетели». Об этом повествуется во 2 Мак 6, 23, 27–28, 31.

Далее. Третьим был фарисей Гамалиил, «законоучитель, уважаемый всем народом». О нем повествуется в Деян 5, 33 и сл. Он был учителем апостола Павла. О нем Иероним в Первом прологе к Библии говорит так^[532]: «Апостол Павел похваляется, что он научился закону Моисееву и пророкам при ногах Гамалиила, чтобы, вооружившись духовным оружием, потом с уверенностью учить». Об этом говорится в Деян 22. Апостол Павел сделал то, чему учит сын Сирахов, 18, 19: «Прежде, нежели начнешь говорить, обдумывай». Эту тему достаточно развивает блаженный Бернард в проповеди на Книгу Песнь Песней^[533], взяв за основу стих: «Имя твое – как разлитое миро» (Песн 1, 2). Ибо он говорит:

«Столько любви в тех, через которых на нас струятся не/f. 263b/бесные потоки, что они хотят излить их раньше, чем те могут влиться, более готовы говорить, чем слушать, торопятся учить тому, чему не научились, и с удовольствием стоят во главе других, не умея управлять собой. Я полагаю, что ни одному шагу к благочестивому спасению не должно отдавать предпочтения перед тем шагом, который сделал Мудрец, сказав: "Смилуйся над душой твоей, угодный Богу" (Сир 30, 24)^[534]. Если у меня нет ничего, кроме малой толики елея для умащения, неужели ты думаешь, что я должен отдать его тебе и остаться ни с чем? Я сохраню его для себя и отдам только по повелению пророка. Если некоторые просители, из тех, которые по воле случая думают, что есть во мне больше того, что они видят во мне или слышат от меня, будут настаивать, то ответ им будет: "Чтобы не случилось недостатка и у нас и у вас, пойдите лучше к продающим и купите себе" (Мф 25, 9)».

Были еще среди иудейского народа мужи весьма кроткие и известные честностью своих нравов, как Аарон, Иодай, Иоседек, первосвященник Иисус и Симон, сын Онии. О каждом из них я не стану говорить, за исключением двоих, а именно об Аароне и Симоне.

Надобно знать, что Аарон был мужем таким, какого ищет Господь, Иез 22, 30–31: «Искал Я у них человека, который поставил бы стену и стал бы предо Мною в проломе за сию землю, чтобы Я не погубил ее, но не нашел. Итак, изолью на них негодование Мое, огнем ярости Моей истреблю их, поведение их обращу им на голову, говорит Господь Бог». Помысли об этом, ибо прелат, если он будет другом Божиим, может отвести от своих подчиненных гнев Божий. И посему читаем о Моисее, что Господь по молитве его пощадил народ его. Ведь Моисей сказал Господу, Исх 32, 32: «Прости им грех их, а если нет, то изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты вписал». То же самое говорит Апостол, Рим 9, 3–5: «Я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть Израильтян, которым принадлежат усыновление и слава, и заветы, и законоположение, и богослужение, и обетования; /f. 263c/ их и отцы, и от них Христос по плоти, сущий над всем Бог, благословенный во веки, аминь». Об Аароне так сказано, Прем 18, 21: «Непорочный муж поспешил защитить их; принеся оружие своего служения, молитву и умилостивление кадильное, он противостал гневу и положил конец бедствию, показав тем, что он слуга Твой». Сия история рассказывается в Книге Чисел, 16, когда Аарон стал «между мертвыми и живыми и взмолился за народ^[535], и поражение прекратилось» (16, 48). Подобного в заступничестве за подчиненных может добиться прелат, находящийся в дружбе с Богом. В противном случае исполняется сказанное Григорием^[536]: «Человек, погрязший в тяжких грехах, не смоет чужих грехов, пока он обременен своими. Ибо всем ясно, что дух разгневанного подстрекают к худшему, если для посредничества посылают того, кто неприятен». Аарон также всячески прославляется в Книге сына Сирахова, 45. Если пожелаешь, можешь туда заглянуть.

О Симоне, сыне Онии, тоже сказано у сына Сирахова, 50: «Симон, сын Онии, великий священник, при жизни своей исправил дом и во дни свои укрепил храм: им положено основание двойного возвышения – возведение высокой ограды храма» и т. д. «Как утренняя звезда среди облаков, как луна полная во днях, как солнце, сияющее над храмом Всевышнего, и как радуга, сияющая в величественных облаках, как цвет роз в весенние дни, как лилии при источниках вод, как ветвь Ливана в летние дни, как огонь с ладаном в кадильнице, как кованый золотой сосуд, украшенный всякими драгоценными камнями, как маслина с плодами, и как возвышающийся до облаков кипарис» (Сир 50, 1–2, 6–11).

О некоторых кротких нравом мужах, которые жили во времена Нового Завета

Но и среди христианского народа было весьма много славных мужей, которые просияли как /f. 263d/ жизнью своею, так и знаниями, честностью и строгостью нравов и которые «во дни свои были славою» (Сир 44, 7). Из них ради краткости достаточно остановиться на трех, а именно: на святом Сильвестре, святом Николае и архиепископе святом Фоме Кентерберийском.

Сильвестр, рожденный матерью, за дела свои названной Юстой (Праведницей. – Прим. пер.), и воспитанный пресвитером Кирином, постоянно занимался делами покровительства. Был у него список всех сирот, вдов и бедняков, и для всех он предусматривал необходимое. Наконец, при приближении смерти он увещевал клир соблюдать три обязанности: любить друг друга, тщательнее управлять своими церквами и оберегать стадо свое от волков. После этого он с миром почил в Бозе^[537]. А о прелатах нашего времени говорится, Ис 1, 23: «Не защищают сироты, и дело вдовы не доходит до них». Следовательно, лучше поступал Иов, который говорит о себе, 29, 11–13: «Ухо, слышавшее меня, ублажало меня; око видевшее восхваляло меня, потому что я спасал страдальца вопиющего и сироту беспомощного. Благословение погибавшего приходило на меня, и сердцу вдовы доставлял я радость».

В этой главе показано, что надо избегать женщин. Подобное смотри ниже, лист 323

О святом Николае знай, что он, став епископом, соблюдал такую же строгость нравов, что и ранее, когда был частным лицом. Ведь в его житии говорится^[538]: «Сам же он неотступно следовал такому же смирению и нравственной строгости во всем, как и прежде. Он проводил ночи в молитве, изнурял тело, избегал общения с женщинами. Был он смиренным в поддержке всех, действенным в речах, /f. 264a/ скорым в ободрении, суровым в порицании». Заметь, что сказано: «неотступно следовал такому же смирению и нравственной строгости во всем», и в этом было его величие, ибо почести меняют нравы^[539]. Об этом сказал Патеккьо в «Книге досад»:

Еще заметь, что сказано: «избегал общения с женщинами». И поступал мудро, ибо женщины были теми, «кто обманул сынов Израилевых»^[540], Чис 31, 16. То же говорит сын Сирахов, Сир 42, 12–13: «Не сиди среди женщин: ибо как из одеждвыходит моль, так от женщины – лукавство женское». Еще, Еккл 7, 26–27: «И нашел я, что горче смерти женщина, потому что она – сеть, и сердце ее – силки, руки ее – оковы; добрый пред Богом спасется от нее, а грешник уловлен будет ею». То же, Притч 5, 20: «И для чего тебе, сын мой, увлекаться постороннею и обнимать груди чужой?» Еще, Притч 23, 27–28: «Потому что блудница – глубокая пропасть, и чужая жена – тесный колодезь; она, как разбойник, сидит в засаде и умножает между людьми законопреступников». Также Иероним^[541]: «Грозит тебе опасностью та, на лицо которой ты часто засматриваешься». Еще Иероним^[542]: «Верь мне, что не может быть всем сердцем с Богом тот, кто имеет близкую связь с женщинами». Еще Иероним: «Палящим огнем поражает женщина совесть живущего с ней». Еще Иероним: «Где женщина будет с мужчинами, там не будет недостатка в западнях диавола». То же^[543]:

И еще:

Августин^[544]: «Масло питает пламя светильника, и беседа с женщинами разжигает огонь сладострастия». Исидор: «Как зеленая трава растет возле воды, так и вожделение – при созерцании женщин». Иоанн Хрисостом^[545]: «Что иное есть женщина, как не враг дружбы, неизбежное наказание, необходимое зло, природное искушение, желанное бедствие, опасность дому, услаждающий убыток, природа зла, расписанная яркими красками? И отпустить ее – грех, и держать ее – истинное мучение». Августин: «Женщина была изначально зло, врата смерти, ученица змея, советница диавола, источник обмана, самое неудачное среди Божиих творений, ржа, разъедающая святых. Опасное лицо ее низвергло людей, почти уже ставших ангелами». Ориген: «И вот, женщина – источник греха, орудие диавола, изгнание из рая, мать преступления, порча древнего закона».

О святом Фоме Кентерберийском^[546] надо знать, что когда он вопреки собственному желанию стал архиепископом, то сразу превратился в другого человека; и плоть его была терзаема власяницей и постами. Ибо он не только вместо рубашки носил власяницу, но и брюки до колен из грубой шерсти. Святость же свою он скрывал так умело, что, храня постоянно нравственную строгость под одеяниями, приличествующими сану, и пышностью обихода, он жил в согласии с /f. 264c/ обычаями с других людей. Каждодневно, преклонив колени, он совершал омовение ног тринадцати нищим и отсылал их, отдохнувших, дав каждому по четыре серебряные монеты. И посему подходят ему слова Иова, 29, 16–17: «Отцом был я для нищих и тяжбу, которой я не знал, разбирал внимательно. Сокрушал я беззаконному челюсти и из зубов его исторгал похищенное». Это можно отнести к королю Артальду^[547], который замыслил ограничить свободу Церкви, как сказано в житии^[548]: «Акороль, желая, чтобы права, ограничивающие свободу Церкви, которые были у его предшественников, закрепились также и за ним, пытался склонить его (Фому. – Прим. пер.) к этому своему желанию причинить ущерб Церкви». С этим блаженный Фома никоим образом не мог смириться, за что и претерпел мученичество; и этому соответствуют слова в Книге Иова, 29, 18: «И говорил я: в гнезде моем скончаюсь (ведь Фома скончался в своей церкви. – Прим. Салимбене), и умножу дни мои, как пальма»^[549]. Отсюда следующее: «Праведник цветет, как пальма, возвышается подобно кедру на Ливане» (Пс 91, 13). Также Сир 37, 28: «Жизнь человека определяется числом дней (согласно Иову, 14, 5: «Ты положил ему предел, которого он не перейдет»), а дни Израиля (то есть того, кто видел Бога. – Прим. Салимбене) бесчисленны». Пальма – знак победы, согласно Апок 7, 9: «С пальмовыми ветвями в руках своих». Блаженный Фома исполнил также и то, что предписывает сын Сирахов, 4, 32: «Подвизайся за истину до смерти, и Господь Бог поборет за тебя».

Не следует обходить молчанием и блаженного Григория Двоеслова^[550], воплотившего в себе все хорошие нравственные качества. О некоторых из них мы кратко расскажем для пользы и для примера слушающим. Григорий был столь смиренным, /f. 264d/ что никоим образом не позволял хвалить его. Ибо он так пишет епископу Стефану^[551], который в своем письме его похвалил: «В Ваших письмах Вы выказываете мне великое расположение, большее, чем я, недостойный, должен был слышать, а ведь написано об этом: "Не хвали человека при жизни его"^[552]. Однако если я не был достоин слышать такое, то Вашими молитвами стремлюсь стать достойным, а если Вы сказали о хорошем во мне потому, что его нет, я стремлюсь, чтобы оно было, потому что Вы об этом сказали». О том же в письме к патрицию Нарсу^[553]: «Поскольку Вы свои заключения и торжественные речи создаете только на основании [моих] сочинений, уподобляя творение творцу, то, конечно, дражайший брат, так и обезьяну назовешь львом, а мы видим, что Вы делаете это таким образом, каким мы нередко шелудивых щенков называем леопардами или тиграми». То же в письме к Анастасию, патриарху Антиохийскому^[554]: «Тем, что Вы называете меня устами Господними, светочем, Вы утверждаете, что я словами моими помогаю многим и могу многим нести свет, Вы, сознаюсь, весьма поколебали мое мнение о самом себе. Ибо я, размышляя о себе, не обнаруживаю в себе никаких признаков такого блага. Но, размышляя о Вас, я полагаю, что Вы не можете говорить неправду. Поэтому моему желанию верить в то, о чем Вы говорите, возражает немощь моя. А моему желанию оспорить то, что говорится в похвалу мне, возражает святость Ваша. Но, пожалуйста, святой муж, пусть что-нибудь из этого нашего спора согласит нас, чтобы, если нет того, о чем Вы говорите, стало так, потому что Вы это говорите».

Он также совершенно не принимал слов выспренних и суетных. Посему Евлогию^[555], патриарху Александрийскому, назвавшему его «вселенским папой», он пишет так: «В начале письма, которое Вы отправили мне, Вы изволили начертать слова высокого обращения, называя меня /f. 265a/ "вселенским папой"; этого, прошу, пусть Ваша любезнейшая святость впредь не делает, ибо от Вас отнимется то, что дается другому сверх разумных требований. Я ищу преуспеяния не словесного, а нравственного, и не считаю за честь то, чем братья, по моему разумению, губят честь свою. Итак, прочь слова, возбуждающие тщеславие, наносящие раны любви». По этой причине когда Иоанн, епископ Константинопольский, обманом добился от синода, чтобы ему присвоили это тешащее тщеславие звание и называли его «вселенским папой», Григорий, среди прочего, так пишет о нем^[556]: «Кто тот, кто вопреки евангельским заветам и церковным установлениям самонадеянно присвоил себе новое звание? О если бы хоть один из тех, кто стремится быть вселенским, был без ущерба» Кроме того, Григорий не желал, чтобы епископы употребляли по отношению к нему слово «приказание». Посему в письме к Евлогию, епископу Александрийскому^[557], он пишет: «Ваша милость мне говорит: "Как вы приказали". Прошу, чтобы слово "приказание" не доходило до моего слуха, потому что я знаю, кто – я, и кто – вы; ибо по положению вы для меня – братья, а по обычаям церковным – отцы». Более того, из-за чрезмерного смирения, которому он был предан, Григорий не желал, чтобы матроны называли себя его рабами. Посему в письме к патрицианке Рустикане^[558] он говорит: «Одно в твоих письмах я с трудом принял, ибо то, что могло быть сказано один раз, говорилось слишком часто: «раба Ваша» да «раба Ваша». Это я, взвалив на себя бремя епископства, стал рабом всех – на каком же основании ты называешь себя моей рабой, ты, с которой я был знаком до принятия епископского сана? И потому умоляю Всемогущим Богом, чтобы в твоих письмах я никогда не находил этого слова». Он первым назвал себя в своих письмах рабом рабов Божиих и установил, чтобы и другие называли себя так. Из-за чрезвычайного смирения Григорий /f. 265b/ не желал обнародовать свои сочинения при жизни и считал, что его книги в сравнении с другими ничего не стоят. Вот почему он пишет Иннокентию^[559], префекту Африки: «Что касается Вашего желания получить от нас толкование на книгу святого Иова, мы рады Вашему рвению; но если Вы хотите питаться изысканной пищей, то читайте сочинения Вашего соотечественника блаженного Августина и не стремитесь сравнивать наши отруби с тончайшей мукой Августина. Ибо я не хочу, пока моя плоть носит меня, чтобы сказанное мною легко стало достоянием людей»^[560]. Читаем также в какой-то книге, переведенной с греческого языка на латинский, что некий святой отец по имени Иоанн, придя в Рим, чтобы посетить гробницы апостолов, и увидев папу, блаженного Григория, проходившего по городу, хотел подбежать к нему и, как подобает, оказать ему почтение. Но блаженный Григорий, заметив, что тот хочет пасть ниц на землю, опередил его и первым распростерся пред ним на земле и не вставал до тех пор, пока не поднялся аббат. В этом проявилось величайшее его смирение.

Григорий был столь щедрым на милостыню, что снабжал необходимым не только здешних монахов, но и находившихся далеко и даже живущих на горе Синай. Ведь у него были записаны имена всех нуждающихся, и он щедро оказывал им помощь. Он также ежедневно приглашал к своему столу любых странников; однажды среди них появился один, и Григорий, по своему смирению желая полить воды на его руки, повернувшись, взял кувшин. Но внезапно он не обнаружил того, на руки которого он хотел полить воды. И когда он дивился про себя этому происшествию, той же ночью в сновидении Господь сказал ему: «В другие дни ты принимал Меня в членах Моих, вчера же ты принял Меня во Мне самом».

Когда Григория ложно обвинили перед императором Маврикием^[561] и его сыновьями в убийстве некоего епископа, он так написал в письме^[562], посланном им /f. 265c/ апокрисарию: «В одном только убеди правителей наших, что если бы я, их раб, пожелал вмешаться в погибель и поражение лангобардов, то сегодня народ лангобардов не имел бы ни короля, ни герцога, ни графов и пребывал бы в полном беспорядке. Но поскольку я страшусь Бога, я ужасаюсь при мысли о смерти даже одного человека». Вот каково было смирение Григория, ибо, хотя он и был верховным понтификом, он называл себя рабом императора и величал его своим правителем! Вот какова была его безупречность, ибо он не захотел дать согласия на смерть недругов своих! Когда же император Маврикий преследовал Григория и Церковь Божию, Григорий среди прочего так написал ему^[563]: «Поскольку я грешен, то полагаю, что Вы тем более будете угодны Всемогущему Богу, чем более будете притеснять меня, Его скверного раба». Итак, из вышесказанного ясно, как превосходно смирял свой нрав блаженный Григорий. Ведь он говорит: «Я ищу преуспеяния не словесного, а нравственного». В самом деле:

Так сказал некий поэт^[564], и сказал он неправду, ибо учил многим мерзостям.

А кто хочет иметь достойные нравы, пусть читает, и запечетлевает в сердце своем, и исполняет на деле Книгу сына Сирахова, которую греки не без основания называют Панарет, от слова «pan», что означает «всё», и слова «arethos», что означает «добродетельный», так сказать, «вседобродетельная книга»^[565]. Об этом сказал сын Сирахов, 50, 29–31: «Учение мудрости и благоразумия начертал в книге сей я, Иисус, сын Сирахов, Иерусалимлянин, который излил мудрость от сердца своего. Блажен, кто будет упражняться в сих наставлениях, – и кто положит их на сердце, тот сделается мудрым; а если будет исполнять, то все возможет; ибо свет Господень – путь его». И еще, 51, /f. 265d/ 31: «Приблизьтесь ко мне, ненаученные, и водворитесь в доме учения» и так далее, до конца книги. О том же говорит сын Сирахов в другом месте, 24, 37: «Видите, что я трудился не для себя одного, но для всех, ищущих премудрости».

Но нравы достойны тогда, когда имеющий богатство ради любви к Всевышнему Богу творит добро нищим Христовым. Этому учит сын Сирахов, 29, 12: «Ради заповеди помоги бедному и в нужде его не отпускай его ни с чем». И много наставлений на эту тему там же дает сын Сирахов. А где Бог дает эту заповедь, слушай, Лев 25, 36–37: «Бойся Бога твоего: [Я Господь,] чтобы жил брат твой с тобою; серебра твоего не отдавай ему в рост и хлеба твоего не отдавай ему для получения прибыли». То же, Втор 15, 4: «Разве только не будет у тебя нищего: ибо благословит тебя Господь на той земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе в удел». И ниже, 15, 11: «Ибо нищие всегда будут среди земли [твоей]; потому я и повелеваю тебе: отверзай руку твою брату твоему, бедному твоему и нищему твоему на земле твоей». За это восхваляется добродетельная жена, Притч, последняя глава (31, 20): «Длань свою она открывает бедному, и руку свою подает нуждающемуся». И заслуженно, ибо, как говорит Мудрец, Притч 19, 17: «Благотворящий бедному дает взаймы Господу, и Он воздаст ему за благодеяние его». Это было явлено в Григории^[566], коему ангел сказал, что в тот час, когда он велел дать серебряные денарии потерпевшему кораблекрушение, Бог предназначил ему стать верховным понтификом. Ведь блаженный Григорий охотно подавал нищим. Посему к нему подходит то, что читаем об Иове, 31, 16–20: «Отказывал ли я нуждающимся в их просьбе и томил ли глаза вдовы? Один ли я съедал кусок мой, и не ел ли от него и сирота? Ибо с детства моего росло со мною сострадание и от чрева матери моей изошло оно^[567] (это во многом подходит блаженному /f. 266a/ Николаю^[568]. – Прим. Салимбене). Если я видел кого погибавшим без одежды и бедного без по-^ 266 а крова, – не благословляли ли меня чресла его, и не был ли он согрет шерстью овец моих?» (Сие во многом подходит блаженному Мартину^[569], который разделил с нищим хламиду.)

Не так поступает тот, о котором говорится, Притч 17, 5: «Кто ругается над нищим, тот хулит Творца его». Вот на таких сетует Господь, Ис 28, 12: «"Вот – покой, дайте покой утружденному, и вот – успокоение". Но они не хотели слушать». Посему говорится, Притч 21, 13: «Кто затыкает ухо свое от вопля бедного, тот и сам будет вопить, – и не будет услышан». Пример – тот богатый, который ничего не давал нуждающимся и полностью был предан чревоугодию и роскоши, и не хотел слушать ни мессу, ни Евангелие. И когда священники и клирики пели по нему усопшему «Вечный покой», Распятый заткнул пальцами уши Свои, говоря, что Он никоим образом не хочет слушать того, кто отказывался слушать слово Его. Посему Товит наставлял сына своего, говоря, 4, 7–8: «Из имения твоего подавай милостыню. ... Ни от какого нищего не отвращай лица твоего», – и многое другое говорится там о милостыни. «Тогда и от тебя не отвратится лице Божие. Когда у тебя будет много, твори из того милостыню, и когда у тебя будет мало, не бойся творить милостыню и понемногу». Сии наставления Григорий подкрепляет такими словами^[570]: «Когда мы даем нуждающимся что-либо необходимое, мы раздаем не наше, а отдаем принадлежащее им». И еще^[571]: «Творящий милостыню дает не тому, кто принимает, а Тому, из любви к Которому он издерживается». А то, что говорится у Иова, 31, 32: «Странник не ночевал на улице; двери мои я отворял прохожему», /f. 266b/ – все это исполнил Григорий и многие другие; о них мы читаем в Послании к Евреям, 13, 1–2: «Братолюбие между вами да пребывает. Страннолюбия не забывайте, ибо через него некоторые, не зная, оказали гостеприимство Ангелам». Поэтому говорит блаженный Петр, 1 Пет 4, 9: «Будьте страннолюбивы друг ко другу без ропота». Ибо за это Господь одобрит избранных, Мф 25, 35: «Был странником, и вы приняли Меня».

Что же касается слов сына Сирахова, 19, 26: «По виду узнается человек, и по выражению лица при встрече познается разумный», – с этим согласуются слова другого Мудреца, Еккл 8, 1: «Мудрость человека просветляет лице его, и суровость лица его изменяется». Был у нас в ордене братьев-миноритов некий министр по имени брат Альдевранд, и был он из города Фьеньяно, что в Имольском епископстве. О нем брат Альбертин из Вероны, чьи проповеди памятны всем, в шутку говорил, что он получил безобразный облик от Бога. В самом деле, у Альдевранда была уродливая голова, напоминавшая по форме шлем древних, и на лбу – множество волос. А когда ему приходилось петь в восьмидневие Эпифании начало известного антифона «Голова дракона», братья смеялись, и сам он смущался и краснел. Я же вспоминал известное изречение Сенеки^[572]: «Какова, по твоему мнению, душа того, чей внешний облик так безобразен?»

А слова сына Сирахова, 11, 2: «Не имей отвращения к человеку за наружность его», – превосходно поучают, поскольку, как говорит блаженный Августин^[573]: «Многие презрели смиренного Христа, но они не достигли высоты Его». Почему так? Исаия подтверждает это мнение, говоря, 53, 3: «И мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его». И чтобы этого не случилось, сын Сирахов приводит пример, говоря, 11, 3: «Мала пчела между летающими, но плод ее /f. 266c/ – лучший из сластей». К этому же относится и пример, приводимый современным поэтом^[574]:

Поэтому обрати внимание, что вышеприведенное предостережение сына Сирахова, в котором он говорит: «Не имей отвращения к человеку за наружность его», – было забыто теми, кто презрел Александра^[575] и Закхея, и блаженного Мартина, и Констанция, хранителя церкви святого Стефана возле города Анконы, о котором блаженный Григорий в первой книге Диалогов, гл. 5 говорит, что «был он весьма небольшого роста и с виду худой и неприметный» и однако обладал глубочайшим смирением; а это противоречит тому, что обычно говорят:

Некий деревенский житель испытал смирение этого Констанция, сказав о нем: «Я думал, что он человек видный, а он даже не похож на человека». И Констанция это не смутило, и он крепко обнял и облобызал селянина. Посему следует поразмыслить, каково же было смирение у того, кто так сильно возлюбил селянина, презревшего его. «Ибо то, что скрыто в каждом, испытывается нанесенной обидой. Ведь как высокомерные возносят хвалы за почести, так смиренные в большинстве своем – за презрение к себе. И когда они видят себя ничтожными в глазах других, они радуются, потому что понимают, что это укрепляет мнение, которое и они сами имели о себе самих»^[576]. Сей Констанций, как там же рассказывает блаженный Григорий, был человеком такой святости, что вместо масла заставлял гореть в лампадах воду.

Выше мы сказали^[577], что прелат, чтобы быть подходящим и достойным, должен иметь для этого три положительные качества: мудрость, святость жизни и добрые нравы. Мудрость он должен иметь потому, что сын Сирахов говорит, 21, 20: «Речей разумного будут искать /f. 266d/ в собрании, и о словах его будут размышлять в сердце». То же, Сир 37, 26–27, 29: «Мудрый муж поучает народ свой, и плоды знания его верны. Мудрый муж будет изобиловать благословением, и все видящие его будут называть его блаженным. ... Мудрый приобретет доверие у своего народа, и имя его будет жить вовек». То же, Сир 39, 11: «Многие будут прославлять знание его, и он не будет забыт вовек». Посему, «отвечал Хирам, царь Тирский, письмом, которое прислал к Соломону: по любви к народу Своему, Господь поставил тебя царем над ним. И еще сказал Хирам: благословен Господь Бог Израилев, создавший небо и землю, давший царю Давиду сына мудрого, имеющего смысл и разум, который намерен строить дом Господу и дом царский для себя», 2 Пар 2, 11–12.

Святую жизнь он должен иметь, потому что, как говорит блаженный Августин^[578]: «Если стоящий выше по положению человек не отличается знанием и добропорядочностью, его должно считать ничтожнейшим и отделить его от всего сонма верующих». О том же говорит Беда^[579]: «Священнику недостаточно одного колеса без второго и недостаточно для ходьбы одной ноги без другой. Чистота священника без мудрости подобна огню, гаснущему в дыму, и винограду, превратившемуся в уксус. Ибо мудрость священника без чистоты подобна пище без соли и светильнику без огня». Еще, Беда: «Как может нечистый священник проповедовать чистоту, или невежественный священник – мудрость? Как может побуждать оставаться вдовым и непорочным тот, кто не боится прелюбодеяния и многочисленных связей?» О том же говорит Иларий: «Священники должны служить примером чистоты и мудрости». О чистоте сказано: «Блаженны чистые сердцем» и т. д. (Мф 5, 8). О мудрости сказано: «Ибо уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его, потому что он /f. 267a/ вестник Господа Саваофа» (Мал 2, 7). То же говорит Григорий^[580]: «Как может хранитель церкви вырвать зло из ее среды, когда он молча ответствует себе, что содеял то, что осуждает; и о какой распущенности он берется проповедовать народу, когда сам впал в подобное?» И еще, Григорий^[581]: «Если пастух тяжело болен, кто даст лекарство пасомым овцам?» И еще, Григорий^[582]: «Как охранит народ щитом молитвы тот, кто подставил себя, беззащитного, под удары врагов? И какой же плод произрастет из того, чей корень сильно поражен заразой?» То же, Амвросий^[583]: «Прелаты должны знать, что они заслуживают стольких смертей, сколько дурных примеров они передали потомству». То же говорит Августин^[584]: «От заслуг прелатов зависит Суд над жизнью их паствы, так что, когда они пренебрегают исправлением ошибок, сами себя являют достойными осуждения». Еще, Августин^[585]: «Кто согласен с заблуждением подчиненного и пренебрегает исправлением, того следует считать не епископом, но бесстыдной собакой». И снова Григорий^[586]: «Ибо вменяется в обязанность сострадание к человеку и исправление его от пороков, дабы в одном и том же человеке мы любили и добро, совершенное им, и осуждали зло, содеянное им, чтобы, когда мы ненароком отпускаем вину, не казалось, что мы сострадаем ему уже не по любви, но снизошли к нему по нерадению». Заметь, что Илий был отрешен от священства за то, что, зная о недостойных поступках своих сыновей, не удерживал их, 1 Цар 2, 3–4. То же: «Пусть наказывает меня праведник: это милость; пусть обличает меня» (Пс 140, 5). Сие исполнилось в Моисее и Иисусе Навине, коему Моисей сказал, Чис 11, 29: «Не ревнуешь ли ты за меня? о, если бы все в народе Господнем были пророками, когда бы Господь послал Духа Своего на них!» То же сказано в Притчах, 28, 23: «Обличающий человека /f. 267b/ найдет после большую приязнь, нежели тот, кто льстит языком». Это было явлено в Петре и Марке. Никто так выразительно не рассказал о грехе отречения Петра, как Марк^[587]. А блаженный Петр после этого называет его своим сыном, сказав в конце Первого послания: «Приветствует вас избранная, подобно вам, церковь в Вавилоне и Марк, сын мой». Посему говорит Мудрец, Притч 17, 10: «На разумного сильнее действует выговор, нежели на глупого сто ударов». А о глупце и грешнике говорит сын Сирахов, 32, 19: «Человек грешный уклоняется от обличения и находит извинение, согласно желанию своему». То же говорит Исидор^[588]: «Если стоящий во главе человек говорит что-либо или приказывает вопреки воле Божией и вопреки тому, что явно и очевидно содержится в Священном Писании, он считается лжесвидетелем перед Богом или святотатцем». Еще, Исидор^[589]: «Любой учитель, который вводит в соблазн учеников своих дурными делами или примерами, закрывает перед ними Царство Небесное, и сам не входит туда и не позволяет войти тем, кто желает». То же говорит Бернард^[590]: «Кого ты представишь мне из числа прелатов, кто неусыпно заботился бы не об опустошении кошельков у подопечных, а об искоренении их пороков? О, если бы они так неустанно заботились о душах, как они бодро спешат к кафедре». И еще^[591]: «Удивительно, к какому сословию принадлежат клирики! Ведь они желают быть одним, а казаться другим. С виду они – рыцари, по жалобам – крестьяне, по поступкам – ни то, ни другое. Ибо они не сражаются, как рыцари, не работают, как крестьяне, не благовествуют, как подобает клирикам. И коль скоро они не следуют никакому устройству, они окажутся там, "где нет устройства, где темно, как самая тьма" (Иов 10, 22)». Еще, Бернард^[592]: «Все то, что из рода вещей изнеживает человека, они присваивают себе. От женщин – изнеженность облика, от потешников – шуточки, от рыцарей – украшения на одежде, от менял – деньги, от королей и князей – власть и почести. /f. 267c/ И потому что "на работе человеческой нет их, и с прочими людьми не подвергаются ударам" (Пс 72, 5)». Еще, Бернард^[593]: «Предстанут, предстанут священники перед судом Христовым, и тогда услышат тяжкое обвинение и неопровержимое доказательство людей, на чьи деньги они жили и чьих грехов они не отмолили. Слепые вожди и коварные посредники, еще не примиренные друг с другом, взяли на себя обязанность примирения других. В Ветхом Завете я нахожу только одного пророка, ездившего верхом, и тот стал добычей льва». И снова Бернард^[594]: «Увы! Одетые в пурпур проповедуют вретище, великолепно пирующие – пост. Некогда Ездра, услышав о том, что рука знатнейших и главнейших была первой в нарушении закона, разодрал одежду, сел в печали, воззвал к Господу и своим плачем побудил народ к стенаниям. Ныне же прелат, услышав о постыдном поступке, смеется. Некогда царь Израильский проходил по стене в одежде из козьей шерсти, ныне же прелат обходит церковь в разукрашенной одежде. Некогда пророки жили в закоптелых хижинах, теперь же прелаты возводят себе дворцы». Еще, Бернард^[595]: «Имущество церквей принадлежит бедным. Все, что сверх необходимого пропитания и простого одеяния они (прелаты) берут, это они – управители, а не хозяева имущества – расхищают в нечестивой жестокости». Еще Бернард^[596]: «У них больше сверкают шпоры, чем алтари; их скорее найдешь в конюшне, чем в храме; они быстрее бегут на кухню, чем в церковь; к трапезе, чем к мессе». Еще, Бернард^[597]: «Господь подчинил Себя людям, а ты, страстно стремящийся к власти над людьми, ставишь себя выше Создателя твоего». То же, Бернард^[598]: «Сколько раз у меня появляется желание главенствовать над людьми, столько же раз я стремлюсь идти впереди Бога моего». Еще, Бернард^[599]: «Кто желает первенствовать на земле, тот посрамится на небе». Вот почему справедливо восхваляется также /267d/ мученик, о котором говорится, что он «не устрашился угроз судей и не искал славы в почестях земных». То же, Григорий^[600]: «Удивительно, что слепой берется быть проводником для слепых, но более удивительно, что они сознательно позволяют это любому». Опять Бернард^[601]: «Чудовищно: высший чин – душа низменная, первое место – жизнь низкая, язык выспренний – рука праздная, лицо важное – дело легкомысленное, речей много – плодов никаких, власть огромная – положение неустойчивое». Еще Григорий^[602]: «Слишком постыдно пасть нам из-за небрежения туда, откуда мы пытались проповедью поднять других». О том же говорит Кассиодор^[603]: «Ничему не может научить меня тот, в ком я не нахожу ничего, достойного подражания». Еще, Григорий^[604]: «Тот, кто хочет проповедовать другим, должен остерегаться, как бы собственным копьем не поразить самого себя, поскольку проповедь без деяния презираема».

Обрати внимание, что есть многочисленные доводы, почему Бог выбрал для апостольского служения Иуду, о коем Он знал, что тот не устоит, не будет постоянным во благе; из этих доводов пятый и последний состоит в том, чтобы мы, будучи удостоены, не стали самонадеянны. Вот почему Бернард в письме к архиепископу Кельнскому пишет^[605]: «Если известно, что для правления выбираются только те, которые выбираются и для служения, то тогда архиепископ может чувствовать себя в безопасности. А если забывают, что Иуду в священстве и Саула на царстве осудил [никто как] Бог, тогда архиепископу нужно поостеречься». Посему весьма устрашающе звучат слова Матфея, 22, 14: «Много званых, а мало избранных». То же, Рим 11, 20: «Не гордись, но бойся». О том же Бернард говорит честолюбцу^[606]: «Действуй, несчастный, следуй за своими побуждениями, умножай пребенды, поспешай к сану архиепископа, стремись к епископству. Постепенно ты поднимешься, но быстро спустишься. "Я видел, – сказал Он, – сатану, спадшего с неба, как молнию" (Лк 10, 18)». Посему Сенека^[607] советует противоположное: «Стремись к малому, откуда ты не можешь упасть». /f. 268a/ Также и сын Сирахов, 29, 26, дает полезный совет: «Будь доволен самым малым вместо большого и не услышишь упрека чужеземца»^[608].

Здесь приводятся авторитетные цитаты из Библии и примеры того, что весьма неразумно поступает каждый, домогающийся любого прелатства

Это случилось с господином Гульельмом да Фолиано, который в борьбе с господином Гвиццолом дельи Альбрикони^[609] был избран епископом Реджо и в 1243 году должен был отправиться в Мантую из-за партии Империи и партии Церкви. То же произошло с господином Матфеем ди Пио, который, будучи каноником церкви в Модене и главой церкви в Ганачето, домогался епископства в Модене и получил его^[610]; он был горбатым и безобразно согбенным; и из-за него партии пришли в волнение, и партия Империи, к которой он принадлежал, была изгнана из Модены^[611]; и он отправился скитаться по Романье, как я видел своими глазами^[612] в Равенне, Фаэнце и Форли, когда там шла очень сильная война. Обрати внимание, что весьма неразумно поступает каждый, кто домогается прелатства, которым ему вверяется забота о душах, если он может его избежать, сохранив чистую совесть. Сие может быть доказано доводами и примерами.

Доводы: «Не заботься о том, чтобы нажить богатство; оставь такие мысли твои. Устремишь глаза твои на него, и – его уже нет; потому что оно сделает себе крылья и, как орел, улетит к небу», Притч 23, 4–5. То же Еккл 6, 11–12: «Что же для человека лучше? Ибо кто знает, что хорошо для человека в жизни, во все дни суетной жизни его, которые он проводит как тень?» Посему сын Сирахов говорит, 3, 21–22: «Чрез меру трудного для тебя не ищи, и что свыше сил твоих, того не испытывай. Что заповедано тебе, о том размышляй». /f.268b/ Еще, Сир 7, 6: «Не домогайся сделаться судьею, чтобы не оказаться тебе бессильным сокрушить неправду, чтобы не убояться когда-либо лица сильного и не положить тени на правоту твою».

То же, Суд 8, 22–23: «И сказали Израильтяне Гедеону: владей нами ты и сын твой и сын сына твоего, ибо ты спас нас из руки Мадианитян. Гедеон сказал им: ни я не буду владеть вами, ни мой сын не будет владеть вами; Господь да владеет вами». Также рассказывается о Сауле, что, когда его искали, чтобы поставить на царство, он скрывался в обозе, 1 Цар 10, 22. О святом Марке Иероним говорит^[613]: «Он отрубил себе большой палец, дабы его сочли непригодным для священства». Рассказывают о святом Николае^[614], что, когда он по воле Божией был избран епископом, он сделал все возможное, чтобы не стать им. Подобное рассказывают о святом Амвросии^[615]: когда он также по воле Божией был избран епископом, он сделал все возможное, чтобы не стать им, а именно: он признал занятием своим философию и бежал в Павию, привел в свое жилище женщин легкого поведения, дабы его, обесславленного ими, отвергли и отступились от него. И его не остановили эти слова Писания, Еккл 7, 1: «Доброе имя лучше дорогой масти». Не остановило также и это, Сир 41, 15: «Заботься об имени, ибо оно пребудет с тобою долее, нежели многие тысячи золота». И поскольку даже эти ухищрения не помогли Амвросию уклониться от желания граждан поставить его епископом, он укрылся в имении некоего своего друга. О святом Григории^[616], который тоже был избран по воле Божией, также рассказывается в его житии, что он сделал все, что мог, дабы не стать верховным понтификом. Рассказывают и о святом Амонии Александрийском^[617], что он отрезал себе уши, /f. 268c/ дабы клирики не поставили его епископом. И когда об этом сообщили патриарху, он им сказал: «Даже если он отрежет себе нос, я дам его вам, лишь бы он был образованным и человеком святой жизни». Итак, возвратились к нему как клирики, так и жители некоего города, прося его от имени патриарха и своего удостоить их чести быть у них епископом. Он ответил им: «Я знаю, что вы хотите иметь меня епископом из-за моего красноречивого языка. Так знайте, ежели вы не успокоитесь, я отрежу его, и тем самым буду бесполезен вам и другим». И таким образом они оставили его с миром, боясь, как бы он не сделал того, о чем говорил. Несомненно, он сделал бы со своим языком то же, что он сделал с ушами. А он был человеком большой учености, святейшей жизни, и язык его был красноречивым, он написал много книг и вел отшельническую жизнь. И заметь, что этот святой человек сделал так, как делает бобер, или бобр, который, зная, что охотники преследуют его из-за его яичек, откупается отчасти тем, что зубами сам откусывает их у себя и оставляет охотникам, и таким образом обретает возможность спастись^[618].

А о жалком, презренном клирике, который по своей охоте стремится к прелатству коварным и недостойным способом, говорит блаженный Бернард^[619]: «Кружит, кружит усердный соглядатай, прикидывается то таким, то сяким, раболепствуя лишь для того, чтобы любым способом вступить в наследие Распятого». Не этому учит блаженный Григорий^[620], более того, в «Пастырском правиле» он пишет: «Да приидет к руководству душами отличающийся добродетелями, избранный не по своей воле, а по принуждению». А для отречения от этого порока имеют значение два примера.

Во-первых, приведем пример Господа нашего Иисуса Христа, о Котором читаем, Ин 6, 15: «Иисус же, узнав, что хотят придти, нечаянно взять Его и сделать царем, опять удалился на гору один». Ищущим /f. 268d/ Его смерти Он Сам явился добровольно; а ищущих Его на царство бежал, дабы показать, что для некоторых лучше быть мертвыми, чем занимать высокое положение. В этом же признаются некоторые знатные и сильные мужи, что они скорее предпочли бы быть прокаженными, чем занимать то положение, какое у них есть. Этим примером пользуется Апостол, Евр 12, 1–2: «Мы ... будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест». Читаем также об Августине^[621], что он убегал из всякого города, где не было епископа, дабы не поставили там епископом его.

Есть сведения и о некоем приоре, что, когда его избрали епископом Турне и когда папа Евгений и его аббат Бернард принуждали его взять на себя бремя епископское, он простерся наподобие креста у ног аббата и клириков, избравших его, со словами: «Если вы меня выберете, я предпочту быть беглым монахом, епископом же не буду никогда». А когда в конце своей жизни он страдал на смертном одре, некий монах, дорогой для него и находившийся при нем, сказал: «Дорогой мой, поскольку мы теперь разлучаемся телесно, молю тебя, если можешь, поведай мне, если будет на то Воля Божия, о своем состоянии после смерти». И вот ему, молившемуся после смерти брата пред алтарем, явился Гальфред со словами: «Се я, Гальфред, брат твой». Тот ему: «Друг мой, как тебе там?» Гальфред в ответ: «Хорошо, но Святая Троица мне открыла, что если бы я был поставлен епископом, то был бы в числе осужденных».

Жалкого и честолюбивого клирика также должны удержать от желания возвыситься до прелатства угрозы, исходящие ему от Бога. Ведь Бог говорит прелату, коему вверяется забота о душах, 3 Цар 20, 39: «Стереги этого человека; если его не станет, то твоя душа будет за его душу». То же, Иез 3, 17–19: «Сын человеческий! Я поставил тебя стражем дому /f. 269a/ Израилеву, и ты будешь слушать слово из уст Моих, и будешь вразумлять их от Меня. Когда я скажу беззаконнику: "смертью умрешь!", а ты не будешь вразумлять его и говорить, чтобы остеречь беззаконника от беззаконного пути его, чтобы он жив был, то беззаконник тот умрет в беззаконии своем, и Я взыщу кровь его от рук твоих».

О том, что у избираемого прелатом есть четыре примера для отказа

В самом деле, у честолюбивого клирика, жаждущего вступить в прелатство, есть много примеров для отказа. И прежде всего, он может отказаться по примеру Моисея. Об этом читаем, Чис 12, 3: «Моисей же был человек кротчайший из всех людей на земле». И однако, когда Господь захотел послать его к фараону и сделать предводителем народа Своего, он отказался, говоря, Исх 4, 10: «О, Господи! человек я не речистый, и таков был и вчера и третьего дня, и когда Ты начал говорить с рабом Твоим; я тяжело говорю и косноязычен». И он столь упорно отказывался, что Господь воспылал гневом против него.

Во-вторых, по примеру Иеремии, который, когда Господь хотел его послать [пророком для народов], отказался, сказав: «О, Господи Боже! я не умею говорить, ибо я еще молод», Иер 1, 6.

В-третьих, по примеру Ионы^[622], который позаботился о своем бегстве в Фарсис, чтобы его не послали проповедовать ниневитянам о том, что их ожидает погибель. Ибо он знал, что Бог не допустит этого, если они раскаются, а сам он потом будет пребывать в стыде, словно уличенный во лжи. Он настолько стыдился, что не хотел больше жить в земле своей, дабы знающие его не упрекали его в этом. Но впоследствии исполнились на нем слова пророка: «Возрадуется праведник, когда увидит отмщение» (Пс 57, 11). Действительно, по миновании времени ниневитяне были потоплены, после того как вернулись к прежним грехам. Посему Амвросий говорит^[623]: «Господь умеет изменить решение, если ты сумеешь исправить свой поступок». То же содержится в Иер 18, /f. 269b/ 7–8: «Иногда Я скажу о каком-либо народе и царстве, что искореню, сокрушу и погублю его; но если народ этот, на который Я это изрек, обратится от своих злых дел, Я отлагаю то зло, которое помыслил сделать ему».

В-четвертых, по примеру того, кто сказал, Ис 3, 7: «Не могу исцелить ран общества; и в моем доме нет ни хлеба, ни одежды; не делайте меня вождем народа».

Выше мы сказали^[624], что прелат, чтобы быть подходящим и достойным, должен обладать мудростью и вести святую жизнь, о чем уже сказано. В-третьих, он должен быть украшен добронравием, о чем теперь и надо сказать. Ибо Исидор говорит^[625]: «Простота да будет при вступлении твоем, да не будет легкомысленности в поступи твоей. Пусть поступь твоя не оскорбляет ничьих глаз». Пусть же прелат подражает Давиду, коего кротость одобряется: «Вспомни, Господи, Давида и всю кротость его» (Пс 131, 1)^[626]. Ибо «в кротости» принимается «насаждаемое слово, могущее спасти ваши души», Иак 1, 21. И посему слушателю слова Божия предписывается, чтобы он, если желает уразуметь, имел кротость, Сир 5, 13: «Будь кроток к слушанию слова Божия и обдуманно давай ответ». О кротости говорит Пророк: «Поскольку на помощь приходит кротость, мы исправимся»^[627]. Вот почему Августин говорит^[628]: «И наказание, и прощение хороши только тогда, когда они могут исправить жизнь людей». А какой-нибудь проклятый прелат не верит, что сможет удержать подчиненного в своей власти, если злобно не встанет против него на дыбы и не будет отдавать ему приказаний с бешенством и яростью, но верит, что разумно – отдавать все приказания, следуя этому стиху: Так хочу, так велю: вместо разума будь моя воля^[629].

Каким подобает быть прелату

А каким подобает быть прелату, поясняют следующие стихи^[630]:

О том, что стоящий во главе народов должен иметь три достоинства

Заметь, что стоящий во главе народов должен иметь три достоинства, а именно: разумение, дар слова и честную жизнь. О разумении говорится, Сир 5, 14–15: «Если имеешь знание, то отвечай ближнему, а если нет, то рука твоя да будет на устах твоих, дабы тебя не уличили в необдуманном слове и ты не был посрамлен^[631]. В речах – слава и бесчестие, и язык человека бывает падением ему». Кто не имеет разумения,тот пусть просит его у Бога, как сделал Пророк, сказав: «Вразуми меня, и буду соблюдать закон Твой и хранить его всем сердцем» (Пс 118, 34). Еще: «Вразуми меня, и научусь заповедям Твоим» (Пс 118, 73). И поскольку он смиренно и для пользы просил, то Господь охотно и с избытком дал ему, и поэтому Давид признается: «Я сведущ более старцев» (Пс 118, 100). Почему? Потому что «Ты открыл мне неясное и сокрытое мудрости Твоей»^[632] (Пс 50, 8). И потому «благословлю Господа, вразумившего меня» (Пс 15, 7). То же, Притч 9, 12: «Если ты мудр, ты мудр для себя; ... и если буен, то один потерпишь». То же, Сир 3, 32^[633]: «Сердце разумное и понимающее удержится от грехов и в делах праведности преуспеет». Еще, Сир 4, 12–13: «Премудрость возвышает сынов своих и поддерживает ищущих ее и пойдет впереди по пути праведности. Любящий ее, любит жизнь»^[634] и прочее. Бернард^[635]: «Если ты будешь мудрым, и не будешь мудрым для самого себя, тебе недостает мудрости». Еще Бернард^[636]: «Человек ученый, но не смиренный есть Божий враг вооруженный».

О даре слова говорит Апостол, Еф 6, 19–20: «Молитесь ... о мне, дабы мне дано было слово – устами моими открыто с /f. 269d/ дерзновением возвещать тайну благовествования, для которого я исполняю посольство в узах, дабы я смело проповедывал, как мне должно». Еще, 2 Фес 3, 1–2: «Итак молитесь за нас, братия, чтобы слово Господне распространялось и прославлялось, как и у вас, и чтобы нам избавиться от беспорядочных и лукавых людей, ибо не во всех вера».

А о честной жизни следует знать, что человек может легко запятнать жизнь свою, ибо, как говорит Апостол, 1 Кор 5, 6: «Малая закваска квасит все тесто». Также и тот, кто «на людей избранных кладет пятно», охотно заботится об этом. В самом деле, как свидетельствует сын Сирахов, 11,31: «Превращая добро во зло, он строит козни». Действительно, написано о нем, что он «должен ... непрестанно избивать народы без пощады», Авв 1, 17. Ведь он «очень хитер», 1 Цар 23, 22. «Ибо нам не безызвестны его умыслы», 2 Кор 2, 11. Ведь противник наш «диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить. Противостойте ему твердою верою, – говорит Петр, – зная, что такие же страдания случаются и с братьями вашими в мире», 1 Пет 5, 8–9. Как если бы он говорил: вы, которых он испытывает, не одиноки. И посему мы мужественно сопротивляемся «и не оставим нарекания на славу нашу», 1 Мак 9, 10.

Здесь доказывается на двух примерах, что человек душевный^[637] и плотский быстрее воспринимает дурной пример, чем хороший. Пример с Кассием, епископом Нарни, о котором рассказывает Григорий в третьй книге Диалогов. Посему Господь говорит, Ин 7, 24: «Не судите по наружности, но судите судом праведным»

В самом деле, легче разрушить, чем построить, и мирской человек, душевный и плотский, быстрее воспринимает дурной пример, чем хороший. Это мы можем показать на двух примерах.

И прежде всего на примере Кассия, епископа Нарни, о котором так рассказывает Григорий, Диалоги, 3, 6:

«Во времена владычества готов, когда упомянутый король Тотила^[638] пришел в Нарни, к нему навстречу вышел Кассий, епископ этого города, муж благочестивой жизни. Так как у епископа от сыпи лицо обычно было красным, король Тотила предположил, что краснота не от сыпи, а /f. 270a/ от постоянного пьянства, и решительно пренебрег им. Тогда Всемогущий Бог показал, какого мужа презрел король.

На Нарнском поле, куда пришел король, на виду всего войска в королевского оруженосца вселился злой дух и начал его жестоко мучить. Когда на глазах у короля привели оруженосца к достопочтенному Кассию, этот муж Господень, сотворив молитву, крестным знамением изгнал из него нечистого духа, так что тот более уже никогда в него не вселялся. И с того дня король-варвар сердечно почитал угодника Божия, коего он считал презренным только из-за его наружности. Ведь когда король увидел мужа такой добродетели, свирепая душа его, оставив гордыню, смирилась».

Обрати внимание, что этому королю Тотиле не принесло пользы то, чему учит сын Сирахов, 11, 2: «Не имей отвращения к человеку за наружность его». Но принесли пользу ему слова Исаии, 28, 19: «И один слух о нем будет внушать ужас».

О высказывании Августина против клеветников

Еще запомни, что дурные люди склонны клеветать на добрых людей и охотно кладут пятно на избранных (Сир 11, 33). И посему блаженный Августин говорит^[639]: «Ведь сие говорит Апостол: "Мы сделались позорищем для мира, для Ангелов и человеков" (1 Кор 4, 9), – и любящие нас стараются что-нибудь в нас похвалить, ненавидящие же нас клевещут на нас. Мы же, находящиеся между теми и другими, должны с помощью Господа Бога нашего так блюсти нашу жизнь и славу, чтобы те, кто хвалит нас, не краснели от клеветников». То же говорит Августин в письме Феликсу и Иларию^[640]: «Что же удивительного, если люди клевещут на рабов Божиих, и поскольку они не могут разрушить их жизнь, они пытаются запятнать славу их каждодневным, непрерывным поношением Самого Бога и Господа их, ибо им не нравится все, что Он делает против их /f. 270b/ воли праведным и тайным судом?» О том же пишет Августин^[641] в послании клиру церкви в Гиппоне: «Кого диавол не может пожрать, совращая его на дурной поступок, у того он пытается опорочить его доброе имя, чтобы, если это удастся, человек ослаб от людских поношений и клеветы злых языков и ринулся в его зев. Если же ему не удастся положить пятно на доброе имя невинного, он пытается убедить его судить о брате своем с враждебной подозрительностью и, опутав таким образом, поглотить его. И о Христе во плоти было сказано еще раньше: "О мне толкуют сидящие у ворот" (Пс 68, 13)». И ниже^[642]: «Для чего же иного они сидят и чего иного домогаются, как не того, чтобы любой епископ, или клирик, или монах, или благочестивый пали, полагая, что все такие, но не все могут быть уличены? И однако сами они, когда обнаруживают некую замужнюю прелюбодейку, не выгоняют своих жен и не обвиняют матерей своих. А когда проходит слух о том, что кто-либо из ведущих праведную жизнь совершил какой-либо проступок на самом деле, или он ему приписывается людской молвой, они настаивают, суетятся, мечутся повсюду, чтобы все в это поверили. Итак, этих людей, получающих удовольствие от своего злоязычия по поводу наших горестей, мы легко можем сравнить с собаками (если, разумеется, их следует воспринимать в плохом смысле), лизавшими раны того бедняка, который лежал перед порогом богатого». То же самое^[643]: «Молитесь же за меня, дабы, проповедуя другим, я случайно не оказался сам недостойным. Однако, когда вы хвалитесь, не мною, а Господом хвалитесь. Ибо, хотя и соблюдается порядок в доме моем, я человек и живу среди людей, и не смею притязать на то, чтобы дом мой был лучше Ноева ковчега, где, однако, среди восьми человек нашелся один негодный; или лучше дома Авраамова, где сказано: "Выгони эту рабыню и сына ее" (Быт 21, 10), или лучше дома Исаакова, о двух близнецах коего /f. 270c/ сказано: "Я возлюбил Иакова, а Исава возненавидел" с (Мал 1, 2–3)». И ниже^[644]: «Откровенно признаюсь вашей милости: как мало я знал людей лучше тех, которые благополучно жили в монастырях, так я совсем не знал людей хуже тех, которые в монастырях опустились. Поэтому, хотя мы и сокрушаемся о некоторых отбросах, однако утешаемся более многочисленными украшениями. Не гнушайтесь давильней за отстой, который неприятен глазам вашим; из нее кладовые Божии наполняются плодом более светлого масла».

Об Исааке, обладавшем благодатью узнавать будущее и, однако, казавшемся достойным презрения из-за некоторого легкомыслия

Теперь следует рассказать об Исааке^[645], который, придя из Сирийских краев в Италию, поселился возле города Сполето. Он обладал благодатью воздержания от пищи, то есть благодатью поста, а также благодатью молитвы, презрения к земному и предсказания будущего, так что о нем можно было сказать, Прем 8, 8: «Знает давнопрошедшее и угадывает будущее». Итак, хотя он и был наделен столькими добродетелями, то есть был выдающимся, превосходным и украшенным [благодатью], однако он имел одно легкомысленное свойство, из-за которого не знающие его люди могли считать его человеком несерьезным. Ибо лицо его легко расплывалось в улыбке, и он слишком охотно смеялся. Так, в моем ордене, каковым является орден блаженного Франциска и братьев-миноритов, я видел неких лекторов, превосходно образованных и большой святости, и, однако, у них был какой-нибудь изъян, из-за чего другие считали их легкомысленными людьми, ибо они с удовольствием играют с котенком или щенком или с какой-либо птичкой, но не так, как блаженный Франциск^[646] играл с фазаном и цикадой и наслаждался в Господе.

О том, что иные имеют легкомысленные свойства подобного рода по разным причинам

Следует знать, что иные проявляют подобного рода легкомыслие по разным причинам. А именно, некоторые поступают так, потому что у них суетное сердце. О них говорится, Иер 2, /f. 270d/ 5: «Пошли за суетою, и осуетились». Ибо Он «погубил дни их в суете и лета их в смятении» (Пс 77, 33).

Во-вторых, другие проявляют подобного рода легкомыслие для того, чтобы развеять тоску. Ибо, как говорит Мудрец в Притчах, 15, 13: «При сердечной скорби дух унывает», – и еще, 12, 25: «Тоска на сердце человека подавляет его, а доброе слово развеселяет его». О том же, Притч 24, 10: «Если ты в день бедствия оказался слабым, то бедна сила твоя». Но узнай средство от печали, Притч 17, 22: «Веселое сердце благотворно, как врачество, а унылый дух сушит кости». То же, Сир 30, 22–25: «Не предавайся печали душею твоею и не мучь себя своею мнительностью; веселье сердца – жизнь человека, и радость мужа – долгоденствие; люби душу твою и утешай сердце твое и удаляй от себя печаль, ибо печаль многих убила, а пользы в ней нет». Посему поэт советует^[647]:

В-третьих, некоторые проявляют подобного рода легкомыслие по соизволению Божию, как это видно на примере с тем Исааком, о котором мы начали говорить и о котором блаженный Григорий в третьей книге Диалогов [гл. 14] рассказывает так:

«"Хотя он и был беспримерно наделен добродетелью воздержания, презрением к преходящему, пророческим духом и рвением к молитве, одно только в нем было, за что, казалось, его можно было упрекать, а именно: по временам на него находило такое веселье, что никак нельзя было поверить, если не знать, что он был исполнен столькими добродетелями". Петр: "Прошу тебя объяснить, почему же такое возможно? По своей ли воле он отпускал удила веселья, или дух его, изобилующий столькими добродетелями, даже против воли иногда увлекал его к сиюминутному веселью?" Григорий: "Петр, Всемогущий Бог велик в разделении благ Своих, и весьма часто случается, что тех, кому Он дает большие, Он лишает каких-нибудь меньших, чтобы у духа их был постоянный источник /f. 271a/ самопорицания, потому что, пока а они стремятся к совершенству, но не могут достичь его, пока трудятся над тем, чего не получили, однако в труде своем не преуспевают, они не гордятся тем, что получили, а учатся; ибо тот, кто не может победить в себе самом малые и слабые пороки, не обладает и высшими благами. Потому-то Господь, приведя народ в землю обетованную, уничтожив всех сильных и могущественных врагов его, долее всех сохранил филистимлян и хананеев, дабы, как говорится в Писании, искушать ими израильтян (Суд 3,4). Поэтому иногда, как сказано, даже тем, кого Он наделяет великими дарами, Он оставляет нечто малое, что достойно порицания, чтобы всегда они имели, против чего вести войну, и чтобы, победив врагов сильных, они не возносили дух свой, ибо им все еще докучают противники слабейшие. Итак, бывает, что удивительным образом одна и та же душа и крепнет в добродетели и томится слабостью, дабы, видя с одной стороны в себе благоустроение, а с другой – неустройство, и не будучи удовлетворена в своем стремлении получить недостающее благо, она в смирении сохранила то, что имеет. Но что удивительного в том, что мы говорим это о человеке, когда и вышняя страна частью понесла ущерб в поданных своих, а частью осталась крепкою, чтобы избранные духи ангельские, видя, как другие пали из-за гордыни своей, сами стали настолько же сильнее, насколько и смиреннее? Итак, той стране даже потеря принесла пользу, потому что самое расстройство ее послужило к большему утверждению и к вечной незыблемости ее. Так происходит в каждой душе, что иногда /f. 271b/ незначительный ущерб спасает ее, охраняемую смирением, для величайших приобретений". Петр: "Мне по душе твое объяснение"».

Этот же смысл вкладывает блаженный Августин в свои слова, когда он просит человека, «чтобы он не падал духом в трудных обстоятельствах, которые существуют по необходимости, дабы показать человеку, что он – человек»^[648]. Об этом говорит Пророк: «Да знают народы, что человеки они» (Пс 9, 21). То же, Еккл 1, 8: «Все вещи – в труде: не может человек пересказать всего». То же, Еккл 7, 23–24: «Все это испытал я мудростью; я сказал: "буду я мудрым"; но мудрость далека от меня. Далеко то, что было, и глубоко – глубоко: кто постигнет его?» То же, Еккл 8, 17: «Я увидел все дела Божии и нашел, что человек не может постигнуть дел, которые делаются под солнцем. Сколько бы человек ни трудился в исследовании, он все-таки не постигнет этого; и если бы какой мудрец сказал, что он знает, он не может постигнуть этого». То же, Прем 9, 16: «Мы едва можем постигать и то, что на земле, и с трудом понимаем то, что под руками, а что на небесах – кто исследовал?» То же, Сир 17, 28: «Не может быть всего в человеке».

Заметь: что касается этого предмета, то Бог иногда допускает, чтобы у иного жалкого и скупого был какой-нибудь изъян по причине его жалкого состояния, скупости и мерзости, потому что он достоин терпеть такое. Посему Екклесиаст говорит, 5, 10: «И какое благо для владеющего им (имуществом. – Прим. пер.): разве только смотреть своими глазами?» То же, Еккл 6, 1–2: «Есть зло, которое видел я под солнцем, и оно часто бывает между людьми: Бог дает человеку богатство и имущество и славу, и нет для души его недостатка ни в чем, чего не пожелал бы он; но не дает ему Бог пользоваться этим, а пользуется тем чужой человек: это – суета и тяжкий недуг!» То же, Еккл 2, 26: «Ибо человеку, который добр пред лицем Его, Он дает мудрость /f. 271c/ и знание и радость; а грешнику дает заботу собирать и копить, чтобы после отдать доброму пред лицем Божиим. И это – суета и томление духа!» Еще, Еккл 2, 18–21: «И возненавидел я весь труд мой, которым трудился под солнцем, потому что должен оставить его человеку, который будет после меня. И кто знает: мудрый ли будет он, или глупый? А он будет распоряжаться всем трудом моим, которым я трудился и которым показал себя мудрым под солнцем. И это – суета! И обратился я, чтобы внушить сердцу моему отречься от всего труда, которым я трудился под солнцем, потому что иной человек трудится мудро, с знанием и успехом, и должен отдать все человеку, не трудившемуся в том, как бы часть его. И это – суета и зло великое!» Подлинно я часто видел во дни мои, что иные собирают богатства и от этого не следует для них никакой пользы; а приходят другие и расточают их. Посему сын Сирахов говорит, 14, 15–16: «Не другим ли оставишь ты стяжания твои и плоды усилий твоих для раздела по жребию? Давай и принимай, и утешай душу твою».

Четвертая и последняя причина: некоторые допускают такого рода легкомыслие с умыслом, дабы их считали слабоумными, чтобы избежать тщеславия и похвалы людской за содеянные ими добрые дела. Посему Апостол говорит, 1 Кор 3, 18–19: «Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: уловляет мудрых в лукавстве их». Об этом говорится, Иов 5, 13 и Ис 29, 14: «Мудрость мудрецов его погибнет, и разума у разумных его не станет».

О двух мужах, притворившихся по святому усердию дурачками, дабы избегнуть греха тщеславия

На эту тему мы приведем два примера. Первым пусть будет пример того святого отца^[649], к которому из-за его /f. 271d/ великой святости и славного имени прибыл судья провинции со всей своей челядью, дабы посмотреть на него. Его ученики сказали ему об этом: «Да пребывает с тобой, отче, достоинство, ибо судья этой провинции желает видеть тебя». Он им в ответ: «Да благословит вас, дети мои, Всевышний Бог, ибо вы хорошо сказали». И, облачившись в мешковину, сел он на пороге кельи своей и начал есть хлеб с сыром в первом часу дня, в пятницу, как если бы он был ребенком, и не пожелал подняться навстречу пришедшему к нему судье. Когда же судья увидал такое, он презрел его и в негодовании ушел от него со словами: «И это тот самый пустынник, о котором я слышал много удивительного? Он скорее выглядит дурачком, чем мудрым мужем». Услышав эти слова, ученики устыдились и сказали отцу своему: «Отче, ты согрешил, потому что подал плохой пример и заставил считать тебя глупым». Он им в ответ: «Я потому так поступил, дети мои, чтобы он считал меня дурачком и больше не приходил поглазеть на меня».

Другой пример^[650]: некий мирянин попросил одного святого отца, которому он был предан, чтобы он ради любви к Богу и к нему явился в городе и пришел к нему домой и сотворил молитву над его больным сыном. Так как святой отец пообещал, что охотно это сделает, мирянин, уйдя первым, собрал друзей и соседей, желая вместе с ними выйти навстречу святому отцу, дабы почтить его. Когда старец увидел выходящих ему навстречу из города людей, он смутился и испугался, как бы в его душу не вкралось тщеславие. А шел он один по дороге вдоль берега реки. И, раздевшись донага, начал он мыть в реке свою одежду. При виде этого мирянин, ведший с собой друзей, устыдился и /f. 272a/ сказал спутникам: «Возвратимся в город, ибо у этого святого отца, к которому я вас вел, кажется, не все в порядке с головой». И они возвратились. После этого мирянин нашел его в его келье и сказал: «Отче, почему ты заставил считать себя дурачком?» Тот ему в ответ: «Сыне, я сделал это намеренно, чтобы меня сочли за глупого, поскольку ты шел с толпой людей, которые пробудили бы во мне тщеславие. А теперь пойдем тихонько вдвоем проведать сына твоего, ибо в Писании сказано, Сир 7, 38: "Не ленись посещать больного, ибо за это ты будешь возлюблен". И еще, Иов 5, 24: "Будешь смотреть за домом твоим, и не согрешишь"». И когда они были в доме мирянина, святой отец возложил руку на мальчика и обратился с молитвой к Богу, и тотчас к мальчику вернулось прежнее здоровье, по слову Писания, Мк 16, 18: «Возложат руки на больных, и они будут здоровы». Заметь также, что оба эти святые отцы исполнили то, чему учит поэт^[651]:

Известно, что даже Давид поступил так, когда он притворился безумным в присутствии Анхуса и слуг его, и благодаря этой предусмотрительности избежал смертельной опасности, 1 Цар 21.

Совет прелату, которого приводят в пример другим, чтобы он, насколько возможно, воздерживался от легкомысленных поступков

Итак, мы советуем прелату, которого приводят в пример другим, чтобы он, насколько возможно, воздерживался от легкомысленных поступков, и если он поступал легкомысленно, будучи простым монахом, то, став прелатом, совершенно прекратил бы это; так поступил некто, которого монахи одного монастыря после кончины своего аббата избрали его преемником, как самого легкомысленного из монахов, в надежде, что при нем им будет житься вольготнее. Но когда тот стал аббатом, он заставил полностью /f. 272b/ соблюдать прежде установленные правила и статуты. И поскольку монахи тяготились этим более обычного, они сказали своему аббату: «Мы тебя избрали аббатом потому только, что надеялись при тебе исполнять наши сердечные желания; а ты, кажется, стал совсем другим человеком. Открой нам, в чем причина такой перемены?» Он им в ответ: «Дети мои, "это отклонение десницы Всевышнего" (Пс 73, 11)^[652]. Ведь "Бог расслабил сердце мое, и Вседержитель устрашил меня" (Иов 23, 16). В самом деле, раньше, когда я был простым монахом, я должен был отдавать отчет Богу только о своей душе, по слову Писания, Рим 14, 12: "Каждый из нас за себя даст отчет Богу". Теперь же я буду давать отчет Богу за себя и за вас, по слову Писания, Лк 16, 2: "Дай отчет в управлении твоем". И посему, возлюбленные чада мои, Апостол предписывает, Евр 13, 17: "Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны, ибо они неусыпно пекутся о душах ваших, как обязанные дать отчет; чтобы они делали это с радостью, а не воздыхая, ибо это для вас неполезно"».

О легкомыслии некоего архиепископа, не достойном подражания

Но есть иные, которые, будучи прелатами, совершают такие же легкомысленные поступки, что и раньше, когда они были простыми монахами. Таков был святой Луп^[653], архиепископ Санса, о котором читаем следующее: «Когда же все в курии сильно клеветали на него, что он-де сверх меры любит девицу, посвятившую себя Богу, дочь своего предшественника, он в присутствии клеветников обнял эту девицу и поцеловал ее, сказав: "Человеку с чистой совестью чужие слова не наносят никакого вреда". Он любил ее чистейшей любовью, ибо знал, что она страстно любит Бога». Но сказано, Притч 26, /f. 272c/ 11: «Как пес возвращается на блевотину свою, так глупый повторяет глупость свою».

Итак, что касается этого предмета, следует поступать так, как учит блаженный Франциск^[654]. А он говорит: «Благо – от многого отказаться, дабы не повредить мнению». «Ибо не все полезно для всех, и не всякая душа ко всему расположена», Сир 37, 31. Посему Апостол говорит, 1 Кор 6, 12: «Все мне позволительно, но не все полезно». И ниже, 10, 23: «Все мне позволительно, но не все назидает». Посему он говорит, 1 Кор 13, 11: «Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое».

Заметь, что в «Книге равеннских архиепископов»^[655] я неоднократно читал, что некий равеннский архиепископ достиг такой старости, что лепетал словно младенец. Ибо он совершенно впал в детство. Когда император Карл Великий собирался посетить Равенну и разделить с ним трапезу, клирики попросили своего архиепископа, проявив достоинство и показав хороший пример, воздержаться в присутствии великого императора от легкомысленного поведения. На что он сказал: «Вы хорошо говорите, чада, хорошо; я так и поступлю». И когда они сидели рядом за столом, архиепископ дружески коснулся рукой своей плеча Карла со словами: «Кусай, кусай, господин император!» А когда император спрашивал у присутствующих, что это он говорит, они ответили, что «из-за весьма преклонного возраста он на детский манер приглашает его вкусить пищи». Тогда император с веселым выражением лица обнял его и сказал: «Вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства» (Ин 1, 47).

Не такое мнение высказал некий юноша об Иоанне Евангелисте, когда тот играл с птицей, как ребенок. Об этом рассказывается так^[656].

Когда блаженному /f. 272d/ Иоанну кто-то принес живую птицу, называемую куропаткой, и он, как бы поглаживая, касался и трогал ее, некий юноша при виде этого со смехом сказал своим сверстникам: «Смотрите, как этот старик играет с птицей, словно ребенок». Блаженный Иоанн, духом своим поняв это, подозвал юношу к себе и спросил, что у него в руке. Когда тот ответил, что у него в руке лук, Иоанн спросил: «Для чего он тебе?» А юноша: «Из него мы пускаем стрелы в птиц и животных». «Каким образом?» – спросил у него Апостол. Тогда юноша принялся натягивать лук, и, натянув, держал в руке. Но поскольку Апостол ничего ему не говорил, юноша ослабил лук. Иоанн ему: «Почему, чадо, ты ослабил лук?» Юноша ему в ответ: «Потому что чем дольше он натянут, тем слабее он становится для метания стрел». В ответ на это Апостол: «Так и дряхлый человек имел бы меньше силы для созерцания, если бы, постоянно пребывая в напряжении, не позволял себе иногда снизойти к своей дряхлости. Ведь и орел летает быстрее всех птиц и видит солнце более зорко, и, однако, по природной необходимости спускается вниз. Так и человеческая душа, на короткое время отвлекаясь от созерцания, из-за частой перемены более пылко устремляется к небесному». Подобный пример о некоем лучнике есть, как будто, в житии святого Антония^[657]. Стих: Чтобы ударить сильней, тетиве расслабление нужно. Но вернемся к нашему изложению.

О том, что прелат не должен иметь трех качеств: вспыльчивости, жадности и гордыни

Для того чтобы прелат был достойным и подходящим, он должен быть совершенно свободен от трех качеств: вспыльчивости, жадности и гордыни.

О недопустимости вспыльчивости

О вспыльчивости следует знать, что дружба со вспыльчивым человеком недопустима. Как велика сила гнева? По этому поводу Мудрец говорит, /f. 273a/ Притч 22, 24–25: «Не дружись с гневливым и не сообщайся с человеком вспыльчивым, чтобы не научиться путям его и не навлечь петли на душу твою». Не без причины запрещается дружба со вспыльчивым человеком, ибо сын Сирахов говорит, 28, 10: «Ибо раздражительный человек возжжет ссору; человек грешник смутит друзей и поселит раздор между живущими в мире». То же, Притч 15, 18: «Вспыльчивый человек возбуждает раздор, а терпеливый утишает распрю». То же, Притч 18, 15^[658]: «Но кто сможет терпеть дух, легко вспыхивающий гневом?»

Но иной говорит: «Я от природы раздражителен, и если прихожу в гнев, то не могу поступать иначе, ибо Бог дал мне такой нрав». На это у нас есть многочисленные возражения. Во-первых, Иероним говорит так^[659]: «У пророка Давида мы читаем: "для извинения дел греховных" (Пс 140, 4) многие приводят как бы справедливые оправдания своих грехов, дабы казалось, что они грешат по необходимости в том, в чем погрешают по своей воле. Господь – исследователь сердца и чресел – видит в каждом будущие помыслы».

Во-вторых, потому что Господь порицает Каина за гнев, говоря, Быт 4, 6: «Почему ты огорчился? и отчего поникло лице твое?» И добавил немного дальше о власти гнева: «Он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним» (4, 6). То же, Иов 36, 18: «Да не поразит тебя гнев Божий наказанием! Большой выкуп не спасет тебя». Еще: «Перестань гневаться и оставь ярость; не ревнуй до того, чтобы делать зло» (Пс 36, 8). То же, Еккл 11, 10: «И удаляй гнев^[660] от сердца твоего, и уклоняй злое от тела твоего». Посему заметь, что если бы человек не мог сопротивляться гневу, то Господь не запрещал бы гневаться во стольких местах Библии. Вот почему блаженный Иаков говорит, Иак 1, 19–20: «Всякий человек да будет скор на слышание, медлен на слова, медлен на гнев, ибо гнев человека не творит правды Божией». Об этом говорит и Мудрец, Притч 27, /f. 273b/ 3–4: «Тяжел камень, весок и песок; но гнев глупца тяжелее их обоих. Жесток гнев, неукротима ярость; но кто устоит против ревности?» А по поводу слов, Притч 12, 16: «У глупого тотчас же выкажется гнев его», – есть также пояснение (глосса): «Природа гнева такова, что, проявившись, он пылает сильнее, а скрытый – затухает». То же, Притч 26, 10^[661]: «Кто заставляет глупого молчать, тот утишает распрю». Заставить глупого молчать – это значит не возводить его в сан прелата, ибо, как говорит Екклесиаст, 10, 5–7: «Есть зло, которое видел я под солнцем, это – как бы погрешность, происходящая от властелина: невежество поставляется на большой высоте, а богатые сидят низко. Видел я рабов на конях, а князей ходящих, подобно рабам, пешком». Мы видим, что это совершается каждодневно: одного, за которого не дали бы и трех денариев, если бы у него их не было в наличии, ставят начальником, и это делается из личной любви к нему; а другой, который будет достойным и подходящим, не может получить никакой милости. Все это предсказал Мудрец, Еккл 9, 11: «Видел под солнцем, что не проворным достается успешный бег, не храбрым – победа, не мудрым – хлеб, и не у разумных – богатство, и не искусным – благорасположение, но время и случай для всех их».

О позволительном гневе и о Моисее, который, как читаем, четырежды воспламенялся гневом. О плохих прелатах, которые никогда не выслушивают оправданий от своих подчиненных

Но следует заметить, что, согласно Псалмопевцу и Апостолу, гнев позволителен, лишь бы солнце не зашло во гневе нашем. Посему Апостол говорит, Еф 4, 26: «Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем». Гнев, исходящий от Бога с небес, позволителен и считается полезным для ближнего. Посему Мудрец говорит, Еккл 7, 3^[662]: «Гнев лучше смеха; потому что при печали лица сердце делается лучше». Читаем, что Господь разгневался, Мк 3, 5: «И, воззрев на них с гневом, скорбя об ожесточении сердец их».

Также о Моисее, о коем сказано, Чис 12, 3: «Моисей же был человек кротчайший из всех людей на земле», – читаем, что он /f. 272c/ четырежды воспламенялся гневом, как мы изложили в другой хронике^[663], и из-за этого гнева он не был неугоден Богу, более того, он был Ему угоден.

Во-первых, когда сыны Израилевы «сделали тельца у Хорива и поклонились истукану; и променяли славу свою на изображение вола, ядущего траву» (Пс 105, 19–20). Исх 32, 19: «Когда же он приблизился к стану и увидел тельца и пляски, тогда он воспламенился гневом и бросил из рук своих скрижали и разбил их под горою». Итак, в первый раз Моисей воспламенился гневом из-за греха идолопоклонства.

Во-вторых, из-за пренебрежения божественным обрядом, Лев 10, 16–20: «И козла жертвы за грех искал Моисей, и вот, он сожжен. И разгневался [Моисей] на Елеазара и Ифамара, оставшихся сынов Аароновых, и сказал: почему вы не ели жертвы за грех на святом месте? ибо она святыня великая, и она дана вам, чтобы снимать грехи с общества и очищать их пред Господом; вот, кровь ее не внесена внутрь святилища, а вы должны были есть ее на святом месте, как повелено мне. Аарон сказал Моисею: вот, сегодня принесли они жертву свою за грех и всесожжение свое пред Господом, и это случилось со мною; если я сегодня съем жертву за грех, будет ли это угодно Господу? И услышал Моисей и одобрил».

А иные прелаты столь горды, бесстыдны и злоречивы – сыновья Велиала, – что совсем не желают слушать оправданий от подчиненных, но вечно их стыдят, на них кричат, поступая вопреки Писанию, Сир 11,7–8: «Прежде, нежели исследуешь, не порицай; узнай прежде, и тогда упрекай. Прежде, нежели /f/ 273d/ выслушаешь, не отвечай, и среди речи не перебивай».

В-третьих, Моисей разгневался из-за восстания Дафана, и Авирона, и Корея, Чис 16, 15: «Моисей весьма огорчился и сказал Господу: не обращай взора Твоего на приношение их; я не взял ни у одного из них осла и не сделал зла ни одному из них».

В-четвертых, Моисей разгневался на военачальников, которые, вернувшись с войны, оставили в живых женщин, Чис 31, 14–19: «И прогневался Моисей на военачальников, тысяченачальников и стоначальников, пришедших с войны, и сказал им Моисей: [для чего] вы оставили в живых всех женщин? вот они, по совету Валаамову, были для сынов Израилевых поводом к отступлению от Господа в угождение Фегору, за что и поражение было в обществе Господнем; итак убейте всех детей мужеского пола, и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте; а всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя; и пробудьте вне стана семь дней; всякий, убивший человека и прикоснувшийся к убитому, очиститесь в третий день и в седьмой день, вы и пленные ваши».

О жадности, которая должна помешать человеку получить прелатство, говорится^[664]: «Жадность – ненавистное зло, страшное преступление, сеть диавола, гнусное рабство, червь любой веры и пагуба всех добродетелей». Или так: «Жадность есть чрезмерная любовь к приобретению»^[665]. Она по заслугам должна удалять от прелатства, потому что удаляет от царства Божия. Посему Апостол сказал, Еф 5, 5: «Ибо знайте, что никакой блудник, или нечистый, или любостяжатель, который есть идолослужитель, не имеет наследия в Царстве Христа и Бога». О том же он говорит в другом месте, /f. 274a/ 1 Тим 6, 10: «Ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям». То же, Еккл 5, 9: «Кто любит серебро, тот не насытится серебром, и кто любит богатство, тому нет пользы от того». То же, Сир 10, 9–10^[666]: «Нет ничего преступнее, чем человек алчный. Что гордится земля и пепел? Нет ничего хуже сребролюбия. Ибо и душа у него продажна, и при жизни извергаются внутренности его». То же, Авв 2, 9–11: «Горе тому, кто жаждет неправедных приобретений для дома своего, чтобы устроить гнездо свое на высоте и тем обезопасить себя от руки несчастья! Бесславие измыслил ты для твоего дома, истребляя многие народы, и согрешил против души твоей. Камни из стен возопиют и перекладины из дерева будут отвечать им». То же, Притч 28, 16: «Ненавидящий корысть продолжит дни». Итак, от прелатства следует удалить того, к кому прилипла эта проклятая зараза. Посему Мудрец говорит, Притч 29, 4: «Царь правосудием утверждает землю, а любящий подарки разоряет ее». То же, Притч 15, 27: «Корыстолюбивый расстроит дом свой, а ненавидящий подарки будет жить». То же, Сир 14, 3–4: «Не добро богатство человеку скупому. И на что имение человеку недоброжелательному? Кто собирает, отнимая у души своей, тот собирает для других, и благами его будут пресыщаться другие». И впрямь, мы часто видим, что один прелат соберет большие богатства, но Бог не «дал ему власть пользоваться от них» (Еккл 5, 18). И другой, придя, расточит их. Подобное есть и в 6-й главе Екклесиаста.

О том, что отступник бесполезен Богу, себе и ближнему

О гордыне, из-за которой не должно допускать человека к прелатству, говорится, Тов 4, 14^[667]: «Никогда не позволяй /f. 274b/ гордости властвовать в сердце твоем или в слове твоем, потому что от гордости – начало всякой погибели». То же, Сир 10, 14–15: «Начало гордости – удаление человека от Господа и отступление сердца его от Творца его; ибо начало греха – гордость». По этому поводу Мудрец говорит, Притч 6, 12^[668]: «Отступившийся человек, человек бесполезный». Воистину бесполезный, потому что бесполезен Богу, бесполезен себе и бесполезен ближнему. Бесполезен Богу, поскольку «оставил он Бога, создавшего его, и презрел твердыню спасения своего» (Втор 32, 15). И посему к нему обращены следующие слова, Втор 32, 18: «А Заступника, родившего тебя, ты забыл, и не помнил Бога, создавшего тебя». Бесполезен себе, потому что, как говорит сын Сирахов, 10, 32: «Кто будет оправдывать согрешающего против души своей? И кто будет хвалить позорящего жизнь свою?» Посему Мудрец говорит, Притч 9, 12: «Если ты мудр, то мудр для себя; ... и если буен, то один потерпишь». Бесполезен ближнему, которого он соблазняет дурным примером. Посему сын Сирахов говорит, 19, 3: «Гниль и черви наследуют его, и дерзкая душа истребится». То же, Иов 11, 12^[669]: «Пустой человек возносится в гордости и думает, что он рожден свободным, подобно дикому осленку». То же, Авв 2, 5: «Надменный человек, как бродящее вино, не успокаивается». То же, Притч 21, 24: «Надменный злодей – кощунник имя ему – действует в пылу гордости». То же, Притч 29, 22–23: «Человек гневливый заводит ссору, и вспыльчивый много грешит (то есть более склонен ко греху. – Прим. Салимбене). Гордость человека унижает его, а смиренный духом приобретает честь». То же, Ис 16, /f. 274c/ 6: «Слыхали мы о гордости Моава, гордости чрезмерной, о надменности его и высокомерии и неистовстве его». Посему Господь сетует на гордеца, Ис 37, 29: «За твою дерзость против Меня и за то, что надмение твое дошло до ушей Моих». То же, Авд 1, 3–4: «Гордость сердца твоего обольстила тебя; ты живешь в расселинах скал, на возвышенном месте, и говоришь в сердце твоем: "кто низринет меня на землю?" Но хотя бы ты, как орел, поднялся высоко и среди звезд устроил гнездо твое, то и оттуда Я низрину тебя, говорит Господь». То же, Иов 20, 6–9: «Хотя бы возросло до небес величие его, и голова его касалась облаков, – как помет его, на веки пропадает он; видевшие его скажут: где он? Как сон, улетит, и не найдут его; и, как ночное видение, исчезнет. Глаз, видевший его, больше не увидит его, и уже не усмотрит его место его».

О том, что гордому следует приходить в смущение по двум причинам

Это произойдет с ним заслуженно по двум причинам. Во-первых, потому что, как говорит сын Сирахов, 10, 14, отступило «сердце его от Творца его». Во-вторых, поскольку он утеснил своих подчиненных, поступив в ними вопреки тому, чему наставляет сын Сирахов, 4, 34: «Не будь, как лев, в доме твоем и подозрителен к домочадцам твоим, утесняя подчиненных тебе»^[670]. Поскольку этого он не сделал, говорят ему, Ис 14, 20: «Ибо ты разорил землю твою, убил народ твой».

О том, что прелат должен сознавать свою несостоятельность и исправляться

Итак, поскольку жалкий прелат сознает свою несостоятельность из-за вышесказанных грехов, хотя ему подчиненные и сказали: «Спаси Себя и нас!» (Лк 23, 39) – он, зная, что не может так поступить, «ибо не привык» (1 Цар 17, 39), должен или сложить оружие Саула, то есть гнев, жадность и гордыню, или подумать о положении своем, сказав, Песн 1, 5: «Поставили меня стеречь виноградники, – моего собственного виноградника я не стерегла». А кто не стерег виноградник свой, /f. 274d/ как он убережет чужой? И кто плохо исполняет дела свои, как он хорошо исполнит чужие? Посему сын Сирахов говорит, 14, 5: «Кто зол для себя, для кого будет добр?» Посему говорит Апостол, 1 Тим 3, 5: «Ибо, кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией?» Но жалкий и несостоятельный прелат не может знать этого, ибо написано: «Человек несмысленный не знает, и невежда не разумеет того» (Пс 91, 7). То же, Притч 21, 2: «Всякий путь человека прям в глазах его». Но там же говорится: «Превратен путь человека развращенного; а кто чист, того действие прямо», Притч 21, 8. То же, Притч 16, 25: «Есть пути, которые кажутся человеку прямыми, но конец их путь к смерти».

Но поскольку подчиненные не могут быть вовсе без прелата, ибо, по свидетельству Мудреца, Притч 11, 14: «При недостатке попечения падает народ», – тот, кого выбирают в прелаты, пусть поступает так, как учит блаженный Григорий^[671]: «Да приидет к руководству душами отличающийся добродетелями, избранный не по своей воле, а по принуждению». То же, Августин^[672]: «Кто не захочет принять на себя заботу о воспитании подчиненных, чтобы взращивать семя брату своему Христу, тот возьмет на себя позор разутого»^[673].

О том, как должен вести себя прелат по отношению к подчиненным, и наоборот

Итак, когда хороший прелат имеет хороших подчиненных, они должны взаимно любить и уважать друг друга, как учит Писание. В самом деле, о прелате по отношению к подчиненным сказано, Сир 7, 24: «Есть у тебя скот? наблюдай за ним, и если он полезен тебе, пусть остается у тебя». То же, Притч 27, 23–24: «Хорошо наблюдай за скотом твоим, имей попечение о стадах; потому что богатство не навек, да и власть разве из рода в род?» То же, Сир 32, 1–3: «Если поставили тебя старшим на пиру, не возносись; будь между другими как один из них: позаботься о них и потом садись. И когда всё /f. 275a/ твое дело исполнишь, тогда займи твое место, чтобы порадоваться на них и за хорошее распоряжение получить венок». То же, Иудифь 8, 21^[674]: «Итак, братья, поскольку вы теперь священники народа Божия, и от вас зависит душа их, обратите сердца их к речам вашим, чтобы вспомнили они, как искушаемы были отцы наши ради испытания, воистину ли они почитают Бога своего». То же, 1 Пет 5, 1–4: «Пастырей ваших умоляю я, сопастырь и свидетель страданий Христовых и соучастник в славе, которая должна открыться: пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия, и не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду; и когда явится Пастыреначальник, вы получите неувядающий венец славы». То же читаем об апостоле Павле, Деян 20, 17–18, что, «из Милита же послав в Ефес, он призвал пресвитеров церкви, и, когда они пришли к нему, он сказал им» и пр.: «Итак, внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею. Ибо я знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою. Посему бодрствуйте, памятуя, что я три года день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас. И ныне предаю вас, братия, Богу и слову благодати Его, могущему назидать вас более и дать вам наследие со всеми освященными» (там же, 20, 28–32). То же, 3 Ин 4, слово прелата к подчиненным: «Для меня нет большей радости, как слышать, что дети мои /f. 275b/ ходят в истине». Подчиненным также предписывается, чтобы они хорошо вели себя по отношению к прелатам, 1 Фес 5, 12–13: «Просим же вас, братия, уважать трудящихся у вас, и предстоятелей ваших в Господе, и вразумляющих вас, и почитать их преимущественно с любовью за дело их; будьте в мире между собою». То же, Евр 13, 17–18: «Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны, ибо они неусыпно пекутся о душах ваших, как обязанные дать отчет; чтобы они делали это с радостью, а не воздыхая, ибо это для вас неполезно. Молитесь о нас!»

О том, что прелаты, которые даются от Бога, лучше тех, что избираются людьми

Следует заметить, что лучшими являются те прелаты, которые даются от Бога, чем те, что избираются людьми, как это ясно на примере блаженного Амвросия, и блаженного Николая, и многих других, избранных по воле Божией, и на примере блаженного Севера, архиепископа Равеннского, избранного благодаря голубке^[675], и на примере многих других высших священнослужителей Равенны. По-видимому, их имел в виду Господь, когдапредсказал, Иер 3, 15: «И дам вам пастырей по сердцу Моему, которые будут пасти вас с знанием и благоразумием». «Каждый будет пасти свой участок», Иер 6, 3. Итак, поскольку лучше других те прелаты, которые даются от Бога, чем те, которые избираются людьми, то, когда избирали в апостолы Матфия, другие обратились к Господу со словами, Деян 1, 24: «Ты, Господи, Сердцеведец всех, покажи из сих двоих одного, которого Ты избрал». Однако в случае, если прелатов должны избирать подчиненные, пусть они избирают обладающих чертами, которыми наделяет их блаженный Бернард^[676]: «Следует избирать таких, которые являли бы себя пред царями Иоанном, пред египтянами – Моисеем, пред блудодеями – Финеесом, пред идолопоклонниками – Илией, пред алчными – Елисеем, пред лжецами – Петром, пред клеветниками – Павлом, пред торговцами – Христом»^[677].

О трех причинах, по которым следует часто менять прелатов

Выше мы сказали^[678], что для сохранения монашеских орденов необходима частая и своевременная смена прелатов. И этому есть три причины.

Во-первых, что касается прелатов, то, когда они долго главенствуют, они становятся слишком высокомерными, то есть глупеют от гордыни; сие раскрывается в Сауле, о котором мы читаем, 1 Цар 13, 1: «Год был по воцарении Саула», то есть он был как бы годовалым младенцем^[679], ибо был смиренным в начале царствования до такой степени, что когда его искали, чтобы поставить царем, он скрывался в обозе. Позже Самуил сказал ему, 1 Цар 15, /f. 275c/ 17: «Не малым ли ты был в глазах твоих, когда сделался главою колен Израилевых, и Господь помазал тебя царем над Израилем?» Обрати внимание, как смирение возносило Саула. Но когда он захотел силой удержать царство, он услышал от Самуила, 1 Цар 15, 26: «Господь отверг тебя, чтобы ты не был царем над Израилем». И спустя немного: «Ныне отторг Господь царство Израильское от тебя и отдал его ближнему твоему, лучшему тебя» (15, 28). Возвращаемся к главе 13, 1: «И другой год царствовал он над Израилем», то есть справедливо правил народом, в остальные годы царствования он был подобен тирану, а не царю. Тиран – это тот, кто жестоким правлением подавляет народ.

Во-вторых, что касается подчиненных, то для тех из них, кто имеет плохого прелата, является большим утешением, когда его убирают от них. Посему Господь говорит, обещая собранию подчиненных, Ис 10, 27: «И будет в тот день: снимется с рамен твоих бремя его, и ярмо его – с шеи твоей; и распадется ярмо от тука».

В-третьих, еще раз о прелатах: ведь если они хорошие, то вовсе не обязательно, чтобы их хорошие качества приносили им вред. Поэтому большим утешением для них является или должно являться, когда люди не садятся им на голову и когда они удаляются от плохих подчиненных, как удалился блаженный Бенедикт^[680] от тех монахов, которые хотели его отравить. В этом случае любой хороший прелат, удалившийся от плохих подчиненных, может сказать то, что сказал Иаков, Быт 30, 30: «Когда же я буду работать для своего дома?»

О Тиберии^[681], редко менявшем прокураторов

Но если кто возразит, ссылаясь на Тиберия, редко менявшего прокураторов, можем и мы превосходно ответить, приведя наше возражение. Но прежде обратимся к самой истории Тиберия:

Иосиф^[682] сообщает, что император Тиберий проявлял упрямство во всех делах своих. Вот почему, когда он ставил прокураторов в провинциях, он их менял с трудом или никогда не менял. /f. 275d/ Так как его частенько спрашивали об этом, то есть почему он не меняет прокураторов, он отвечал, что этим он щадит простонародье. Ибо прокураторы, зная, что их прокураторство непродолжительно, непременно проявляли бы свою власть тем жесточе, чем она кратковременней. А пришедшие им на смену расхищали бы все, что ни находили. Это он показал на примере одного раненого: когда тот лежал на дороге и не отгонял рой мух от раны, к нему подошел некий человек и, подумав, что тот обессилел, отогнал мух, облепивших рану. А раненый сказал ему: «Ты сделал мне плохо, потому что мухи, которых ты отогнал, уже напились моей крови и не так мучили меня, а вновь налетевшие будут жалить меня больнее». Так и вновь поставленные прокураторы и чиновники относятся к подданным более жестоко.

Мы рассказываем об этом примере с Тиберием потому, что он, редко менявший прокураторов, поступал правильно, ибо поистине вновь поставленные прокураторы, зная, что их скоро отрешат от места, опустошают кошельки подданных и обманывают, как могут, ибо они сознают, что времени у них мало и больше им не удастся распоряжаться. Но и среди них встречаются совестливые и богобоязненные. Мы видим, что в наши дни в городах Италии дважды в год меняются капитаны и подеста, и они отменно и осуществляют /f. 276a/ правосудие и правят. Вступая в должность, они клянутся сохранять статуты, принятые мудрыми людьми города, куда они пришли. Кроме того, при них есть судьи и советники, которые руководствуются законом старейшин, по совету которых они все делают. Воистину, как «бесконечно число глупых»^[683] (Еккл 1, 15), так «множество мудрых – спасение миру» (Прем 6, 26). Итак, если светские мужи хорошо управляют городами в течение небольшого срока, насколько лучше монахи, имеющие устав и установления предков, и совесть, и богобоязненность, могут осуществлять правление свое?

О том, что частая смена прелатов является залогом сохранения монашеских орденов и утешением для подчиненных

Итак, по приведенным выше доводам залогом сохранения монашеских орденов является частая смена прелатов. Что касается этой главы, да будет сказанного достаточно; перейдем к другому. И можно будет назвать весь этот трактат, относящийся к брату Илии, «Книгой о прелате». В ней мы изложили недостатки брата Илии и плохих прелатов, а также достоинства прелатов хороших. Не случайно сопоставление противоположностей дает более яркую картину. Об этом говорит поэт^[684]:

Иероним говорит по этому поводу: «Ибо только в сравнении с добродетелями обнаруживается порок»^[685].

Об излишествах образа жизни брата Илии

Далее, седьмым недостатком^[686] брата Илии было то, что у него было страстное желание жить с блеском, роскошью и пышностью. И в самом деле, он редко выезжал куда-нибудь, кроме как к папе Григорию IX и к императору Фридриху II^[687], коих он был близким другом, и к Святой Марии делла Порциункола^[688], где блаженный /f. 276b/ Франциск основал орден братьев-миноритов и где он почил, и в монастырь в Ассизи, где находятся для поклонения мощи блаженного отца Франциска, и в обитель Челла ди Кортона, славящуюся своей красотой и благолепием, которую он приказал специально построить в Аретинском епископстве. И он находился либо там, либо в монастыре в Ассизи. У него были верховые лошади^[689], откормленные и крепкие, и всегда он ездил верхом, даже если переезжал на расстояние в полмили из одной церкви в другую. И так он поступал вопреки Уставу, в котором записано^[690], что братьям-миноритам «не дозволяется ездить верхом, кроме как вынуждаемым болезнью или крайней необходимостью». Кроме того, домашними слугами у него были, как у епископов, отроки-миряне^[691], одетые в разноцветное платье, во всем ему помогавшие и прислуживавшие. Он также редко разделял трапезу в монастыре с другими братьями, но всегда вкушал пищу отдельно в своих покоях, один, по слову скупого, Сир 11, 17: «Я нашел покой и теперь наслаждаюсь моими благами». Сие было, по моему разумению, величайшей невежливостью, ибо

У брата Илии был в монастыре в Ассизи особый повар, брат Варфоломей из Падуи, которого мне довелось видеть и знать и который готовил изысканнейшие блюда. Он находился при нем неотлучно, до последнего дня жизни Илии. Так поступили и все другие домочадцы Илии. Челядь его состояла из 12 или 14 братьев, которых он держал при себе в обители Челла ди Кортона, и он до конца остался верен своему обычаю; а после смерти негодного пастыря, или скорее совратителя, его слуги узнали, как они были обмануты, и возвратились в орден. В обществе Илии был также некий Иоанн, прозывавшийся «де Лаудибус»^[693]. /f. 276c/ Он был брат из мирян, суровый и жестокий, мучитель и злейший истязатель. И в самом деле, он наказывал братьев, бичуя их без милосердия по предписанию Илии, наверное, чтобы исполнились слова, Сир 10, 2: «Каков правитель народа, таковы и служащие при нем; и каков начальствующий над городом, таковы и все живущие в нем».

Об ухищрениях брата Илии, с помощью которых он стремился силой удержать власть в ордене

Восьмым недостатком брата Илии было то, что он хотел удержать власть в ордене силой; и чтобы лучше удержать ее, он не гнушался многочисленными ухищрениями. Первое – он часто менял министров, дабы они не могли пустить крепкие корни и восстать против него. Второе – он ставил министрами тех братьев, которых считал своими друзьями; третье – не созывал генеральных капитулов^[694], кроме частичных, только для живущих в Италии. Министров же из заальпийских стран он не созывал, ибо боялся, что они могут его сместить. Но когда стало угодно Господу, от Которого исходят все блага, и те и эти министры, собравшись вместе, отрешили его от должности, так что он мог сказать слова Иеремии, Плач 1, 19: «Зову друзей моих, но они обманули меня». К тому, чтобы собрать всех министров на генеральный капитул для отстранения Илии, много стараний приложил брат Арнульф^[695], англичанин, из ордена миноритов, муж святой жизни, образованный, ревнитель и покровитель ордена; а был он в то время пенитенциарием в курии господина нашего папы Григория IX.

О том, что по отстранении брата Илии в ордене братьев-миноритов прежде всего были приняты общие установления

Девятым недостатком брата Илии было то, что он, зная о предстоящем против него собрании министров, разослал по всей Италии послушания всем крепким братьям из мирян, которых он считал друзьями, чтобы они непременно прибыли на генеральный капитул. Ведь он надеялся на то, что они защитят его посохами. Понимая это, брат /f. 276d/ Арнульф, поддерживаемый папой Григорием, устроил так, что на генеральный капитул прибыли только те братья, кому надлежало по уставу^[696], с подходящими и достойными товарищами, и он велел отозвать все послушания, отправленные Илией братьям из мирян. И в капитуле принял участие сам папа и выслушал братьев, предлагавших отстранить Илию и выбрать преемником его на посту генерального министра брата Альберта Пизанского. И было на этом капитуле принято множество общих установлений, но они не были упорядочены; и только по прошествии времени их привел в порядок брат Бонавентура^[697], генеральный министр, и от себя он добавил немного, но в некоторых местах уточнил епитимьи. И в том же году после капитула произошло страшнейшее солнечное затмение, как я видел своими глазами, о чем я скажу ниже^[698] на своем месте.

Когда брат Илия был еще генеральным министром, он, видя, что генеральный капитул собирается вопреки его воле, послал сказать по обителям братьям, чтобы они, собравшись на своих капитулах, ежедневно после молитвы «Драгоценнейшая» [Pretiosa] поочередно внятно читали псалом: «Пастырь Израиля! внемли» (Пс 79), потому что кажется, что в нем под метафорой «виноградник» упоминается орден, в этом месте: «Из Египта перенес Ты виноградную лозу, выгнал народы и посадил ее; очистил для нее место, и утвердил корни ее, и она наполнила землю. Горы покрылись тенью ее, и ветви ее как кедры Божии; она пустила ветви свои до моря и отрасли свои до реки». Короче говоря, кажется, что весь этот псалом относится к учению блаженного Франциска и к его ордену. И псалом имеет 20 стихов, то есть столько, сколько лет прожил блаженный Франциск в ордене. И то, что там говорится: «Лесной вепрь подрывает ее, и полевой зверь объедает ее» (79, 14), – понятно, что этот стих, без всякого сомнения, относится к плохому генеральному министру, каким был Илия: /f.277a/ разрушитель, грабитель и расхититель ордена братьев-миноритов. И заметь, что, кроме него, в ордене братьев-миноритов не было ни одного плохого генерального министра; а он, полагавший, что всегда будет властвовать в ордене, подобно римскому папе, имеющему власть до смерти, просчитался. А этот стих псалма: «Да будет рука Твоя над мужем десницы Твоей, над сыном человеческим, которого Ты укрепил Себе» (79, 18), – относится к хорошему генералу, каковыми были все другие, кроме Илии.

Итак, в те дни перед генеральным капитулом мы с удовольствием читали упомянутый псалом в течение всего месяца, чего на моей памяти не было ни после, ни до этого. Если бы это делалось перед любым другим генеральным капитулом, я не посчитал бы это несообразным, а особенно после ухода генерального министра. И если бы после псалма и молитв «Слава Отцу» и «Как было вначале» произносили антифон «Плачь, бедный народ», стих «Молись за нас, блаженный Франциск», молитву «Боже, Который церковь Твою блаженного Франциска». А в другие времена, при жизни генерального министра, после псалма пусть бы произносили стих «Да будет рука Твоя над мужем десницы Твоей» и респонсорий «Над Сыном человеческим, Которого Ты укрепил Себе, Господи, услышь молитву мою. Господь с вами»; и мы молились бы: «Боже Всемогущий Бессмертный! Смилуйся над рабом Твоим, министром нашим» и пр. «Господи, просим Тебя коленопреклоненно, удостой моления наши небесной милости Твоей, да увидим мы, что и как следует делать, и да будем здравствовать для исполнения увиденного. Ради Христа, Господа нашего».

О том, что папа Григорий IX отлучил от Церкви брата Илию за то, что он стал сторонником отлученного императора Фридриха

Десятым недостатком брата Илии было то, что после отрешения его от должности генерального министра он повел себя не со смирением и терпением, но полностью присоединился к императору Фридриху, отлученному от Церкви папой Григорием IX^[699]. С ним он ездил верхом и с ним проводил время, облачившись в одеяние ордена, с некими братьями из своей челяди; это вызывало возмущение папы, /f. 277b/ Церкви и ордена его, и особенно потому, что император уже был отлучен и осаждал в те дни Фаэнцу и Равенну^[700]; а этот презренный Илия неотлучно находился при войске императора, давая императору советы и оказывая ему внимание. Этим он подал такой дурной пример невежественным людям и другим мирянам, что, казалось, исполнились слова сына Сирахова, 19, 3: «Гниль и черви наследуют его, и дерзкая душа истребится». В самом деле, невежды и отроки и отроковицы при встрече с братьями-миноритами на дорогах Тосканы распевали, как я слышал раз сто:

И огорчались добрые братья, и истинно гневались до смерти, когда слышали такое. Ведь они видели, что исполнилось слово Господне, Мф 5, 13: «Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям». Вот почему папа Григорий вынужден был отлучить Илию от Церкви.

Одиннадцатым недостатком брата Илии было то, что он пробавлялся алхимией и тем опозорил себя. И в самом деле, где бы он ни услышал, что в ордене есть какие-нибудь братья, которые, будучи мирянами, знали что-нибудь об этом предмете, или об этом искусстве, он посылал за ними и удерживал их при себе в григорианском дворце. Ибо папа Григорий IX распорядился построить большой дворец в обители братьев-миноритов в Ассизи, как из-за почитания блаженного Франциска, так и для того, чтобы там останавливаться во время приездов в Ассизи. В этом дворце было много покоев и укромных мест, в которых Илия удерживал упомянутых братьев, да и многих других; это было нечто вроде «совета прорицательницы». Вменится ему это в вину, сам увидит! /f. 277c/

О том, как брат Илия желал оправдать свои недостатки нападками на орден

Двенадцатым недостатком брата Илии было то, что он, с странствуя с императором после своего низложения, однажды пришел в какую-то обитель братьев-миноритов и, собрав братьев на капитул, начал доказывать им свою невиновность, и как братья несправедливо отрешили его. И начал он свою речь так: «Ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня; и чего я боялся, то и пришло ко мне. Нет мне мира, нет покоя, нет отрады: постигло несчастье», Иов 3, 25–26. Далее он повел свою речь так, как хотел и как ему было угодно, непрерывно восхваляя себя и браня орден. И последовал ему ответ, вытекающий из того, что он сказал, ибо «сердце мудрого знает и время и устав», Еккл 8, 5. Итак, отвечавший сказал: «"Чего страшится нечестивый, то и постигнет его, а желание праведников исполнится", Притч 10, 24. Ты не перестал притворяться, не замолчал, не успокоился, но бранил орден свой, и обесславил себя, и подал плохой пример мирянам, и привел в волнение всех. Посему тебя заслуженно "постигло несчастье" (Иов 3, 26). А так как ты содеял много зла, "за то вокруг тебя петли, и возмутил тебя неожиданный ужас, или тьма, в которой ты ничего не видишь, и множество вод покрыло тебя", Иов 22, 10–11. Так знай же, что твоего оправдания мы ни в коем случае не принимаем, ибо написано, Сир 32, 19: "Человек грешный уклоняется от обличения и находит извинение, согласно желанию своему". Так и ты, несчастный, оправдываешь себя, тогда как должен был осознать свою вину, ибо сказано в Писании, Сир 20, 2–3: "Как хорошо /f. 277d/ обличенному показать раскаяние! Ибо он избежит вольного греха". Вот ты следуешь за отлученным императором и покинул свой орден, тогда как Господь говорит, Лк 9, 62: "Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия". Посему Апостол говорит, Флп 3, 13–14: "Только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе"». Выслушав это, Илия ответил: «Как я вижу, ты мне не друг». Брат сказал ему в ответ: «Воистину я тебе не друг, ибо в Писании сказано, Сир 20, 16: "У глупого не будет друга, и не будет благодарности за его благодеяния"»^[701]. Илия в ответ сказал: «И ты не страшишься говорить такое?» Брат ему сказал: «Нет, ибо я говорю это, почитая Бога моего и орден мой. Да и Мудрец говорит, Притч 29, 25: "Боязнь пред людьми ставит сеть; а надеющийся на Господа будет безопасен". И Ис 51, 12: "Кто ты, что боишься человека, который умирает, и сына человеческого, который то же, что трава?" Лучше бы тебе, несчастный, как говорит Мудрец, Притч 16, 19, "смиряться духом с кроткими, нежели разделять добычу с гордыми"». Услышав это, Илия покраснел и удалился посрамленный, не зная, как можно разумно на это ответить. А когда он уходил, брат сказал ему: «"Уходи, уходи, убийца и беззаконник! Господь обратил на тебя" все зло твое, "и вот, ты в беде, ибо ты – кровопийца" и Велиал^[702], 2 Цар 16, 7–8». Обернулся к нему Илия и говорит: «Кто принял тебя в орден?» Брат ему в ответ: «Не ты, который оставил орден свой и скитаешься по свету, и потому простонародье распевает о тебе:

Так иди же своей дорогой, брат-муха, и поразмысли над словами Мудреца, Притч 14, 32: "За зло свое нечестивый будет отвергнут, а праведный и при смерти своей имеет надежду", таким и я буду с соизволения Господа, ибо "это покой Мой на веки: здесь вселюсь, ибо Я возжелал его" (Пс 131, 14). О тебе же сказано в Писании, Сир 13, 21: "Какое общение у человека святого с псом?"^[703] Воистину, никакого, ибо о святом говорится: "Но Ты, Святый, живешь среди славословий Израиля" (Пс 21, 4). О псах же говорится, Апок 22, 15: "А вне – псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду"». Услышав это, Илия онемел и ушел посрамленный. А тот, кто так смело отвечал брату Илии, был брат Бонавентура из Форли, и это я слышал из его собственных уст.

О том, что брат Илия никогда не изъявлял желания воссоединиться со своим орденом

Тринадцатым недостатком брата Илии было то, что он никогда не изъявлял желания воссоединиться со своим орденом, но постоянно, до конца своей жизни, пребывал в упорстве своем. А когда генеральный министр брат Иоанн Пармский^[704], выказав ему всяческую милость и всевозможное расположение, послал к нему брата Герарда из Модены, который был одним из первых членов ордена и близок к Илии, с просьбой, чтобы тот ради любви к Господу и ради блаженного Франциска и для блага своей души подал хороший пример и вернулся в орден, Илия в ответ сказал брату Герарду: «Я слышал столько лестного о почтенном отце Иоанне Пармском, что не отказался бы пасть ниц к стопам его и повиниться, полагаясь на его благосклонность, но меня беспокоит, как бы министры провинций, которых я обидел, не надругались надо мной, заковав /f. 278b/ меня в железо, посадив в темницу и кормя "скудно хлебом и скудно водою" (3 Цар 22, 27). Кроме того, я оскорбил римскую курию; мне известно, что кардинал-протектор ордена предлагал наложить на меня покаяние. К тому же я не хочу лишиться милости императора, которую он мне оказывает».

Итак, брат Герард из Модены провел весь этот день в обители Челла ди Кортона в доверительной беседе с братом Илией, стараясь по мере сил склонить и убедить его и всех его близких подчиниться предписаниям ордена, по слову Писания, Притч 21, 12^[705]: «Праведник наблюдает за домом нечестивого, чтобы отвратить нечестивых от зла». И у Иакова сказано, 5, 19–20: «Братия! если кто из вас уклонится от истины, и обратит кто его, пусть тот знает, что обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов». Но брат Герард трудился понапрасну, ибо Илия не согласился по приведенным выше причинам и чтобы исполнилось слово Писания: «Не восхотел благословения, – оно и удалится от него» (Пс 108, 17); и Апок 22, 11: «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится». После беседы брат Герард провел там всю следующую ночь без сна, и, как потом рассказывал, ему казалось, что по дому и обители всю ночь бегали туда и сюда, подобно нетопырям, бесы; он даже слышал их голоса, «и объял» его «ужас и трепет, дыбом стали волосы» на нем, «и потряс все кости» его, Иов 4, 14–15. С наступлением утра он попрощался и поспешно удалился /f. 278c/ со своим товарищем, и все, что он видел и слышал, по порядку рассказал генеральному министру.

И вот по прошествии времени брат Илия скончался^[706]. Еще раньше он был отлучен от Церкви папой Григорием IX. Теперь он знает, оправдан ли он и хорошо ли он позаботился о душе своей^[707]. Пожалуй, сам увидел! Ибо, как написано о Боге, 1 Тим 2, 4, что Он «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины», так написано и то, что «Он не поддерживает нечестивых», Иов 36, 6. Ведь есть иные, не желающие вести добропорядочную жизнь, а в конце ее надеются примириться с Богом, но обнаруживают свое заблуждение, как говорит Апостол, Рим 1, 28: «И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму – делать непотребства», то есть чтобы они не надеялись. Посему Беда говорит^[708]: «Поскольку человек не захотел поступать хорошо, пока он мог, наказан он тем, что не сможет, когда захочет». Вот почему Господь говорит, Втор 32, 20: «Сокрою лице Мое от них [и] увижу, какой будет конец их». О том же, Иер 18, 17: «Спиною, а не лицем обращусь к ним в день бедствия их». И это не без причины, ибо они так же поступили и с Господом, как сказано, Иер 2, 27: «Они оборотили ко Мне спину, а не лице». Но иначе Он поступает с праведными. Посему Тов 2, 18^[709]: «Мы – дети святых и ожидаем той жизни, которую Бог дарует тем, кто всегда верен Ему».

Далее, по прошествии времени, поскольку, как сказано, Еккл 8, 6, «для всякой вещи есть свое время и устав», некий кустод приказал вырыть тело брата Илии и бросить в навозную яму согласно тому, что сказано об Иоакиме, сыне Иосии, царя Иудейского, Иер 22, 19: «Ослиным погребением будет он погребен; вытащат его и бросят далеко за ворота Иерусалима».

Ежели кто спросит, на кого по облику был похож сей брат Илия, мы скажем, что его вполне можно уподобить брату Уго из Реджо /f. 278d/ по прозвищу Уго Соломинка^[710]. Сей Уго в миру был учителем грамматики, и великим шутником, и великим краснобаем, а в ордене братьев-миноритов он был известным и превосходным проповедником; своими проповедями и примерами он опровергал и посрамлял хулителей ордена. В самом деле, когда некий магистр Гвидо Бонатти из Форли, именовавший себя философом и астрологом, бранил^[711] проповеди братьев-миноритов и проповедников, брат Уго привел его в такое замешательство в присутствии всего университета и населения Форли, что все то время, пока брат Уго находился в тех краях, тот не только не осмеливался говорить, но даже и появляться. Брат Уго был неистощим по части пословиц, басен, примеров, и они превосходно звучали в его устах, потому что все это он говорил уместно, прилагая к людским нравам. Язык его был красноречив и приятен, и народ охотно его слушал. Министры же и прелаты ордена не любили его, ибо он говорил притчами и посрамлял их пословицами и примерами. Но они мало заботили его, потому что был он человеком прекрасной жизни.

Да будет достаточно того, что сказано о брате Илии. Ибо в наше намерение входило поведать в подходящий момент о генеральных министрах ордена блаженного Франциска, а об Илии, который был одним из них, а также принял меня в орден, было так много исторических сведений, что я и захотел прежде всего рассказать о нем, дабы, свалив этот груз, мне легче было продолжать начатую историю. А брат Илия принял меня в орден в лето Господне 1238, в XI индикцион. Теперь же приступим к следующему году.

ЗДЕСЬ КОНЧАЕТСЯ КНИГА О ПРЕЛАТЕ, в которой содержится много полезного как о хороших, так и о плохих прелатах. /f. 279a/

О большом солнечном затмении

В лето Господне 1239 был отлучен от Церкви папой Григорием IX император Фридрих^[712]. За морем были побеждены французы^[713]. Был отстранен генеральный министр ордена братьев-миноритов брат Илия и на его место поставлен брат Альберт Пизанский. Произошло солнечное затмение, во время которого солнце померкло страшно и ужасно, и появились на небе звезды, как я, брат Салимбене из Пармы, видел собственными глазами, когда был в городе Лукке^[714], что в Тоскане. Я пребывал к тому времени в ордене братьев-миноритов уже год и еще столько дней, сколько их есть от праздника Сретения [2 февраля] до дня солнечного затмения в пятницу, в третий день от начала июня, в девятом часу; и казалось, что наступила темная ночь; и все мужчины и женщины пребывали в великом страхе и ходили обезумевшие от большого горя и ужаса. И многие под влиянием страха пришли на исповедь и каялись в своих грехах. И мирились друг с другом те, кто пребывал в раздоре. И господин Манфредо да Корнаццано из Пармы, бывший в то время подеста города Лукки, взяв крест в руки, шествовал в процессии с братьями-миноритами и другими монахами и клириками по городу Лукке, и сам читал проповедь о страстях Христовых, и мирил враждующих. Это я видел своими глазами, потому что был там; и со мной был мой брат, Гвидо де Адам, принявший постриг, а также брат Эгидий Фассо из Пармы, и господин Доммафол де Мийяно, и господин Якопо да Малузо, двоюродный брат моей матери. Все они были адвокатами, то есть судьями, /f. 279b/ при упомянутом господине Манфредо, подеста Лукки.

Этот господин Манфредо был особым благодетелем братьев-миноритов, равно как и госпожа Ауда, его жена, сестра господина Бартоло Тавернери. Это я видел своими глазами в обители братьев-миноритов в замке Медесано. Там были и другие знатные рыцари и дамы, которые принесли много добра братьям-миноритам. Да воздаст им Господь в день воздаяния праведным!

О деяниях императора Фридриха Второго

В том же году император Фридрих с пармцами и моденцами, с 200 всадниками и 100 пехотинцами из Реджо осаждал в июле, августе и сентябре замок Пьюмаццо и замок Кревалькоре. Оба названных замка, принадлежавшие болонцам, были разрушены. Вот откуда пошла присказка шахматистов: «Хожу через Виньолу, беру Пьюмаццо»^[715]. В том же году, когда император с пармцами, моденцами и реджийцами осаждал замки Пьюмаццо и Кревалькоре, пришли болонцы и спалили борго Сан-Пьетро близ Модены, возле самых ворот названного города. В том же году жителями Модены и Пармы при Виньоле были разбиты болонцы; многие из них были убиты и утонули в реке^[716], многие были взяты в плен. Вновь начали войну некие князья и бароны в Тревизской марке, из них главным был маркиз Аццо д’Эсте со своими сторонниками и жители Тревизо.

В лето Господне 1240 скончался /f. 279c/ брат Альберт Пизанский, генеральный министр ордена братьев-миноритов, и на его место поставили брата Аймона Англичанина, а брат Илия, став отступником, примкнул к Фридриху. И в том же году, в январе месяце, в 16-й день от начала названного месяца, река По покрылась таким льдом, что люди переправлялись с одного ее берега на другой верхом или пешими.

Об осаде Феррары и о том, что Феррара является владением римского понтифика, то есть Римской церкви

В этом году в феврале, марте и апреле маркиз д’Эсте по имени Аццо, Григорий да Монтелонго, папский легат в Ломбардии, и венецианский дож осаждали Феррару. И все они были там с большим войском. В это время подеста города Феррары был господин Раймондо да Сессо. И сдали феррарцы вместе с господином Салингуеррой названный город названным господам: Григорию да Монтелонго, маркизу и дожу. И отправили плененного господина Салингуерру в Венецию, а с ним и других вельмож из числа его сторонников. И названный Салингуерра находился в Венеции в ссылке; там он и умер и был погребен. А был он могущественным, известным и знаменитым и считался человеком большого ума. Наилучшим образом он управлял Феррарой, как некогда Гульельмо де Маркезелла, отдавший власть маркизу д’Эсте^[717], который раньше в Ферраре ничем не владел.

На самом деле город Феррара был владением римского понтифика и землей Церкви; об этом я слышал раз сто, поскольку я прожил там семь лет^[718] и слышал об этом даже из уст папы Иннокентия IV во время его обстоятельной проповеди^[719], ибо я даже прикасался к нему, когда он произносил проповедь из окна епископского дворца в Ферраре. Господин же Салингуерра обычно приговаривал: «Небо – Господу на небесах, землю же он дал сынам человеческим»^[720], как бы желая похвалиться тем, что на земле он могущественный человек; и именно он умер среди вод венецианских; хотя он и был умным, но сына /f. 279d/ имел глупого, как Соломон – Ровоама, о коем сказано, Еккл 2, 18–19: «Должен оставить его (труд мой. – Прим. пер.) человеку, который будет после меня. И кто знает: мудрый ли будет он, или глупый?» и проч. Звали его Якопо Торелло^[721], и он сам имел обыкновение говаривать: «L’asen da per la pare: botta da, botta receve»^[722]. Это означает: «Осел лягает стену; удар наносит, удар и получает». Эту поговорку простой народ считал очень мудрой, ибо он полагал, что это сказано о папе и императоре, которые тогда находились между собой в раздоре. И был в то время папой Григорий IX, а императором – Фридрих II.

О Паоло Траверсари^[723], родом из Равенны

И взял означенный император Равенну после того, как умер Паоло Траверсари^[724]. И заметь, что в Равенне издавна были четыре знатные семьи, как я читал не один раз в «Книге равеннских архиепископов»^[725]. Ведь я жил там пять лет^[726]. И все эти семьи, которые были знатнее других, сошли на нет, последним из них, продержавшимся дольше других, был род господина Паоло Траверсари, но во дни мои и он совсем вымер. А Паоло Траверсари был прекраснейшим рыцарем, великим бароном, очень богатым, и любим горожанами. Был у него, однако, в Равенне соперник и противник, некий Анастазио. У господина Паоло был сын, от которого осталась незаконнорожденная дочь по имени Траверсария; имя она получила от имени рода своего. Я ее часто видел. И была она весьма красивой госпожой и хорошего /f. 280a/ нрава, среднего роста, то есть не слишком высокая, но и не слишком маленькая.

О господине Томмазо да Фолиано, коего папа Иннокентий IV сделал графом Романьи

Папа Иннокентий IV узаконил Траверсарию, дабы она могла стать наследницей, и выдал ее замуж за господина Томмазо да Фолиано из Реджо, который был его родственником и которого к тому же он сделал графом Романьи. И пришелся он жителям Равенны по душе. У господина же Томмазо от Траверсарии родился сын, названный Паоло; я видел его; он был красивым ребенком и очень необычным; когда он достиг развилки пифагорейской буквы^[727], он скончался. А когда сам Томмазо находился при смерти, он сделал своим наследником Маттео да Фолиано, который по прошествии времени завладел его имуществом.

О господине Стефане, сыне короля Венгрии, претерпевшем много несчастий

После смерти господина Томмазо его жена вновь вышла замуж; взял ее в жены племянник маркиза д’Эсте господин Стефан, сын короля Венгрии, брат святой Елизаветы, но не по матери, а по отцу^[728]. Стефан породил от Траверсарии прелестного сына, который впоследствии умер; умерла и жена господина Стефана и была погребена в гробнице господина Паоло Траверсари, в церкви Сан-Витале в Артике возле Равенны. Сам же господин Стефан ушел затем в Венецию, где и встретил последний день своей жизни в величайшей нищете и несчастье. И как Иосиф сказал об Ироде Агриппе^[729]: «Не было человека, которого до такой степени могли бы преследовать превратности судьбы», приведя три примера его несчастий, так и мы можем привести примеры несчастной судьбы /f. 280b/ господина Стефана.

Первое постигшее его несчастье: после смерти Андраша^[730], короля Венгрии, мать Стефана, будучи беременной им, бежала из Венгрии, боясь, как бы ее не убили венгры, как они умертвили другую королеву, а именно мать святой Елизаветы^[731].

Второе несчастье: его оклеветали, сказав, что он зачат от некоего Дионисия^[732], и потому сыновья короля Венгрии не считали его братом и не допускали к владению отцовским наследством. И это сомнение у короля Венгрии^[733] оставалось на протяжении многих лет. Но многие братья-минориты из Венгрии, проходившие через Феррару, желали с ним встретиться и говорили, что по облику он очень похож на короля Венгрии, отца своего.

Третье несчастье: когда Стефан воспитывался в Ферраре при дворе маркиза д’Эсте и была надежда, что он по праву родства как сын племянницы, дочери брата Альдобрандино, наследует ему, на осле или на другом вьючном животном привезли из Апулии какого-то маленького мальчика^[734], рожденного, как говорили, некоей знатной женщиной из Неаполя и неким князем Ринальдо, сыном покойного маркиза Аццо д’Эсте из Феррары. Этого Ринальдо император держал как заложника в оковах в городе Неаполе. Было ли это злонамеренной ложью или правдой, я не знаю. Но как бы там ни было, Стефана изгнали из Феррары, и он жил в Равенне.

О господине Обиццо маркизе д’Эсте, о его происхождении и деяниях

А мальчик, недавно привезенный, получил владения маркиза д’Эсте. И он стал негоднейшим человеком, подражая нравам Эццелино^[735]. В самом деле, он велел утопить собственную мать в водах Адриатики или в лагунах, /f. 280c/ ибо он стыдился такой матери, бывшей прачки. Ведь насмешники заставляли его краснеть из-за того, что он был незаконнорожденным и что у него была мать незнатного происхождения. Некоторые говорили, что этот Обиццо был сыном Аццо, маркиза д’Эсте... был от госпожи Беатриче ... во время ... мы... Что если ... был ему отцом ... тому ... д’Эсте. И однако он возглавил ... Особенно следует заметить ... Маласпина^[736] ... Констанция была трижды замужем. Таков Обиццо, маркиз д’Эсте, который теперь властитель Феррары и который из-за содеянных им грехов стал одноглазым. Ибо, когда он на Параскеву-Пятницу принимал участие в турнире, он повредил себе древком сломавшегося копья правый глаз, который целиком потерял способность видеть. Участвовал же он в турнире из любви к некой присутствовавшей там женщине легкого поведения. Кроме того, поговаривали, что он бесчестил дочерей и жен знатных и незнатных феррарцев. О нем ходили дурные слухи, что он познал на ложе своих сестер, да и свояченицу. Также он разорил, уничтожил и изгнал из Феррары членов семьи да Фонтана, которые его вскормили, вознесли и возвысили. Он совершил много других злодеяний, и много воздастся ему от Бога, если только он не обратится к Нему.

С господином Оттобоно, который впоследствии стал папой Адрианом^[737], у него была такая дружба, что он взял в жены его родственницу, которая родила ему трех сыновей и одну дочь. И первенцем у него был Аццо, имевший жену из родни папы Николая III^[738], римлянина по происхождению, которого в бытность его кардиналом звали Иоанн Гаэтано; и кардиналом стал господин Матфей Росси, сын господина Орсо, родного брата папы. Сей Матфей Росси является руководителем, покровителем и наставником ордена братьев-миноритов согласно их уставу; и папа Николай утвердил его и дал ордену, хотя ранее братья /f. 280d/ просили себе господина Иеронима, который до того был их генеральным министром.

Вторым кардиналом из родственников папы был господин Иаков Колонна, преданный друг ордена братьев-миноритов. И когда он был юношей и простым монахом, то есть не имел никакого сана, он пришел из Болоньи, где учился, в Равенну, во исполнение обета посетить здешние церкви, поскольку в Равенне в течение всего месяца мая в церквах бывает величайшее отпущение грехов, и многие приходят из разных краев, чтобы благочестивыми молитвами добиться всегда желаемого отпущения. Вот господин Иаков и пришел в Равенну по вышеназванной причине; а я жил в то время в Равенне в монастыре братьев-миноритов при церкви Сан-Пьетро-Маджоре^[739], где покоятся мощи святого Либерия, избранного благодаря голубке^[740]; и я был назначен товарищем ему и водил его по всем святым местам и внутри и снаружи, то есть по городу и его окрестностям.

О брате Латине, кардинале и легате в Ломбардии, и о его распоряжениях

Третьим кардиналом из родственников папы Николая III был господин Латин из ордена братьев-проповедников. Он, по моему мнению, походил телосложением на Пьетро Каприцио деи Ламбертини из Болоньи.

Папа Николай назначил его легатом в Ломбардии, Тоскане и Романье; и Латин одним своим распоряжением привел в волнение всех женщин^[741]. В нем женщинам предписывалось укоротить одежду так, чтобы она лишь касалась земли, а шлейфы были длиною в одну ладонь. Ибо прежде они волокли по земле шлейфы длиною в полтора локтя. Об этих одеждах Патеккьо сказал^[742]:

И он повелел проповедовать это распоряжение по церквам, вменяя его женщинам за правило, и чтобы никто из священников не мог дать им отпущения, если они не подчинятся; и было сие для женщин горше всякой смерти. Одна женщина доверительно мне поведала, что этот длинный шлейф был ей гораздо дороже, чем все другие платья, которые она надевала. Кроме того, кардинал Латин запретил в этом распоряжении всем женщинам, как молоденьким, то есть девицам, так и замужним, и вдовам и матронам, ходить с непокрытой головой, что было для них делом ужасно тяжким. Но от этого огорчения они нашли спасительное средство, которого не смогли изобрести для шлейфов. А именно, они заказывали покрывала из виссона и сирийского шелка, затканные золотыми нитями, и в них выглядели в десять раз лучше и скорее привлекали взоры, настраивая смотрящих на них мужчин на игривый лад.

Четвертым кардиналом из родственников папы Николая был господин Иордан, его родной брат, человек малообразованный и почти мирянин. Но поскольку «плоть и кровь открыли» (Мф 16, 17) это папе, он и поставил этих четверых из своей родни кардиналами. Ведь он воздвиг Сион на кровном родстве, как некогда сделали и другие римские понтифики; о таких Михей говорит, 3, 10: «созидающие Сион кровью и Иерусалим – неправдою».

Я полностью полагаюсь на совесть мою, и у меня есть твердое убеждение, что в ордене блаженного Франциска, скромным и смиренным членом которого являюсь и я, есть тысяча братьев-миноритов, которые по своим знаниям и святой жизни более подходят для кардинальского служения, чем многие из тех, кого римские понтифики часто продвигали из соображений родства. За примером ходить недалеко. Папа /f. 281b/ Урбан IV^[743], родом из Труа, возвел в сан кардинала господина Анджеро, своего племянника, и вознес и возвысил его над всеми кардиналами курии богатством и почестями; а прежде тот был настолько ничтожным школяром, что даже носил для других своих соучеников мясо с рынка. А по прошествии времени обнаружилось, что он сын самого папы. Вот таким образом они продвигают ивозвышают бастардов, то есть своих внебрачных детей, выдавая их за своих племянников, то есть сыновей их братьев. Совсем не так поступил блаженный Иов, изрекший о себе, 31, 33: «Если бы я скрывал проступки мои, как человек, утаивая в груди моей пороки мои». И, конечно, они, будучи такими, считают себя величайшими людьми, после того как их продвинули к власти и чинам и у них есть богатство и доступ к папе. Послушай, однако, утешительное слово о некоем пребендарии, который радовался внебрачным сыновьям, Иов 27, 14: «Если умножаются сыновья его, то под меч; и потомки его не насытятся хлебом». Итак, ... любят за то, что она отвратительна и безобразна, а также горбата и незаконнорожденная.

Но продолжим наш рассказ. Четвертым несчастьем Стефана было то, что госпожа Траверсария, жена его, благодаря которой в городе Равенне и в Романье у него были богатство, слава и почет, встретила свой последний день вместе с рожденным ею сыном. Вот почему он был вынужден отправиться на жительство в Венецию, /f. 281c/ где и скончался в большой нищете и горе^[744]. Посему Иов говорит, 21, 23–26: «Один умирает в самой полноте сил своих, совершенно спокойный и мирный; внутренности его полны жира, и кости его напоены мозгом. А другой умирает с душею огорченною, не вкусив добра. И они вместе будут лежать во прахе, и червь покроет их».

О Гульельмотто из Апулии, наследовавшем господину Паоло Траверсари

По смерти господина Стефана^[745] прибыл из Апулии некий Гульельмотто^[746] со служанкой, которая прежде звалась Паскуэтта; а он дал ей имя Айка и говорил всем, что она его жена и дочь господина Паоло Траверсари. Действительно, в свое время император Фридрих захватил Айку, дочь господина Паоло Траверсари, и отправил ее как заложницу в Апулию. Но потом, разгневавшись на отца этой девушки, повелел бросить ее «в печь, раскаленную огнем» (Дан 3, 11), и так она отдала небесам душу свою. Ибо некий брат-минорит из Равенны по имени Убальдин, человек благородный, брат господина Сеньорелло, жившего в Апулии, присутствовал при сем и исповедовал ее. И была она весьма красивой госпожой; и неудивительно, ибо у нее был весьма красивый отец. Взгляни на Паоло Траверсари и на короля Иоанна^[747] и рассуди сам, если можешь, кто из них краше.

А эта Паскуэтта, называвшая себя дочерью господина Паоло и присвоившая себе имя Айка, была отвратительной и безобразной и сверх меры жалкой и жадной. Ведь я беседовал с ней в Равенне, где я жил в то время, когда она туда прибыла, и видел ее раз сто. Она от своей госпожи усвоила манеру поведения родителей Айки /f. 281d/ и обстоятельства жизни в городе Равенне. Кроме того, один человек из Равенны, которого я хорошо знал, часто бывал в Апулии и злонамеренно обучал вышесказанному Паскуэтту в надежде получить от нее награду, если она возвысится. В обыденной жизни его звали господин Уго де Барчи, и он был моим знакомым.

Итак, Гульельмотто со своей женой прибыл в Равенну. Услыхав об этом, жители Равенны возликовали и вышли им навстречу, чтобы с радостью принять их. И я с одним братом, моим товарищем, вышел за ворота Святого Лаврентия, остановился на мосту через реку и стал ждать, что же произойдет. Пока я стоял в ожидании, мимо меня пробежал какой-то юноша и сказал мне: «А почему не пришли другие братья? Воистину, если бы папа находился в Равенне, он должен был бы выйти навстречу вместе с кардиналами, дабы лицезреть такую радость». Услышав это, я пристально взглянул на него, рассмеялся и сказал: «Да будет с тобой благословение, сын мой, ибо ты хорошо сказал».

Вступив в Равенну, прибывшие тотчас направились к церкви Сан-Витале, чтобы сначала посетить место погребения Паоло Траверсари. И когда Паскуэтта стояла возле гробницы господина Паоло, она начала громко рыдать, словно она оплакивает отца своего, господина Паоло, человека знатного, отважного и мудрого, и выражать отвращение, негодуя, что в гробнице отца была погребена Траверсария. После этого они отправились в предназначавшуюся им резиденцию. Обо всем этом мне поведал присутствовавший там и видевший все монах, господин Иоанн, ризничий церкви Сан-Витале и мой друг.

На следующий день господин Гульельмотто произнес речь в городском совете Равенны. Он ведь был красивым рыцарем и великим краснобаем. Когда он кончил разглагольствовать /f. 282a/ и ораторствовать, жители Равенны предложили и пообещали ему гораздо больше, чем он сам у них просил, ибо они были рады, что род господина Паоло может снова возродиться. С этим согласился и господин Филипп, архиепископ Равеннский, родом из Тосканы. И получил Гульельмотто владения и земли лучшие, чем те, которыми владел когда-то господин Паоло, и имел Гульельмотто в изобилии и деньги и доходы; и построил дворы, и дома, и стены, и дворцы, и процветал он многие годы, как я видел своими глазами. В конце концов Гульельмотто восстал против сторонников Церкви и был изгнан за это из Равенны, и все его дворцы и здания были разрушены, по слову, написанному в Притчах, 17, 16: «Кто высоким делает свой дом, тот ищет разбиться». Также Сир 21,9: «Строящий дом свой на чужие деньги – то же, что собирающий камни для своей могилы».

А эта Паскуэтта, жена Гульельмотто, велевшая называть себя Айкой, не имела от него сына, и послала она в Апулию, приказав привезти ей оттуда мальчиков пяти и семи лет, и говорила, что это – ее сыновья. Когда один из них умер, она похоронила его в гробнице господина Паоло и начала громко стенать и причитать: «О, величие господина Паоло, где же я тебя оставляю? О, величие господина Паоло, где же я тебя оставляю? О, величие господина Паоло, где же я тебя оставляю?» В конце концов во время весьма многочисленных войн она встретила свой последний день в Форли, а Гульельмотто вернулся в Апулию, скитаясь «как ограбленный и обнаженный» (Мих 1, 8), так что можно сказать поэтической строкой^[748]:

Мы нисколько не сомневаемся в том, что в этом мире могут происходить подобного рода мошенничества, одурачивания и обманы, ибо тому есть многочисленные примеры. И первый – пример с мнимым Александром времен Цезаря Августа, о котором рассказывается в «Истории»^[749].

Второй пример связан с графом Фландрии^[750], окончившим свою жизнь в заморских странах. По прошествии многих лет появился некто, по внешнему виду казавшийся во всем похожим на графа, и предстал перед графиней Фландрии [Иоанной], сказав, что он ее отец; и он приводил многочисленные подробности, благодаря которым можно было сделать вывод, что он говорит правду. Но когда по совету своих людей она спросила, кто посвятил его в рыцари, он не смог ответить; и посему она решила, что он должен быть повешен. Что и было исполнено. Поэтому Мудрец говорит, Еккл 7, 17: «Не будь безумен: зачем тебе умирать не в свое время?»

Третий пример связан с низложенным императором Фридрихом: по его смерти появился некий отшельник^[751], который и внешностью во всем казался похожим на императора, и преотлично знал многое о положении дел в королевстве, и в империи, и при королевском дворе. Некоторые князья и бароны Сицилии и Апулии, желавшие вторгнуться в королевство и захватить его, с его согласия вызволили его из пустыни, всенародно объявив, что император жив. А этот отшельник дал им согласие в надежде получить богатство и почести. Но принц Манфред, сын Фридриха, приказал его схватить и, подвергнув всевозможным пыткам, умертвить. Посему этому отшельнику подходит то, что было сказано Иоасом, царем Израильским, /f. 282c/ Амасии, царю Иудейскому, 4 Цар 14, 10: «Величайся и сиди у себя дома». Если бы этот отшельник поступил так, он никоим образом не был бы убит. Поэтому советует сын Сирахов, 29, 26: «Будь доволен малым». Тому же учит Мудрец, Притч 1, 10–11, 15–16: «Сын мой! если будут склонять тебя грешники, не соглашайся; если будут говорить: "иди с нами" ... не ходи в путь с ними, удержи ногу твою от стези их, потому что ноги их бегут ко злу и спешат на пролитие крови».

Заметь, что обман, связанный с Фридрихом, был легко предсказуем, потому что у Сивиллы мы читаем: «И будет звучать среди людей "живет" и "не живет"». В самом деле, я и сам долгое время едва мог поверить, что он умер, пока не услышал об этом своими ушами из уст папы Иннокентия IV, когда он на обратном пути из Лиона произносил проповедь при полном стечении населения Феррары. Ведь я находился рядом с ним и постоянно с ним соприкасался, когда он сказал в проповеди: «Как нам точно сообщили, господин бывший император, наш противник и враг Бога и Церкви, встретил свой последний час». Услышав это, я содрогнулся и едва мог тому поверить. Ибо я был иоахимитом^[752], и верил и ожидал и предполагал, что Фридрих содеет еще большее зло, чем то, которое содеял до сих пор, хотя он и содеял его немало.

Четвертый пример касается человека, выдававшего себя за Манфреда, сына Фридриха, которого поверг в сражении король Карл^[753], брат французского короля Людовика. И посему король Карл приказал умертвить представшего перед ним мнимого принца Манфреда. В эти дни он уничтожил многих таких Манфредов. К ним подходит вот этот стих из Иова, 36, 13^[754]: «Притворщики и хитрецы вызывают гнев Божий». /f. 282d/ То же говорит любому из таких людей и сын Сирахов 7, 1: «Не делай зла, и тебя не постигнет зло». И еще, там же, 7, 3: «Не сей на бороздах неправды, и не будешь в семь раз более пожинать с них».

Но достаточно об этом. Ибо мы сказали все это в связи с Паоло Траверсари вопреки нашему намерению, потому что «дух дышит, где хочет» (Ин 3, 8) и «человек не властен над духом» (Еккл 8, 8). Теперь же возвратимся к году, о котором мы начали рассказывать. Итак, в 1240 году упомянутый император осадил Фаэнцу; и жители Фаэнцы сдались ему, и, войдя в город, император нарушил договор с ними.

Об осаде и взятии Фаэнцы, о смерти папы Григория IX и о его преемнике Целестине

В лето Господне 1241 была взята Фаэнца, то есть она заключила с названным императором мир, а он, как сказано выше, не сохранил верность договору. Тогда же умер папа Григорий IX, друг, отец и благодетель ордена братьев-миноритов. И преемником его стал Целестин IV, родом из Милана, который вскоре скончался, пробыв папой всего 17 дней. И епископат бездействовал с 1241 по 1243 год, потому что кардиналы пребывали в раздоре и находились в разных местах, а Фридрих перекрыл дороги так, что многих по ним не пропускали. Ведь он боялся, что проедет кто-нибудь, кто будет избран папой. В самом деле, и меня в то время задерживали много раз. И тогда я научился и придумал писать письма различными способами, применяя всяческие предосторожности.

В лето Господне 1242 господин Ламбертеско деи Ламбертески из Флоренции был реджийским подеста. Он поступал с людьми справедливо и разумно по слову, написанному о Давиде, 2 Цар 8, 15: «И творил Давид суд и правду над всем народом своим». Он же сказал в псалме: «Я совершал суд и правду» (118, 121), ибо он /f. 283a/ знал, что «блаженны Хранящие суд и творящие правду во всякое время» (105, 3). И вот, поскольку упомянутый подеста охотно творил суд и правду, какие-то реджийцы сочинили о нем ритм:

И тогда совет Реджо предоставил ему свободу действовать по собственному усмотрению, так, как если бы все были с этим согласны; и в том же году он приказал провести дорогу из Реджоло, и навести мосты на канале Талеата, и выкопать ров вокруг замка Реджоло, и увеличить высоту башни названного замка до тридцати локтей.

Об избрании папы Иннокентия IV и о его деяниях

В лето Господне 1243, на исходе июня, в день святого Петра был избран папой Иннокентий IV^[755], родом из Ломбардии, один из графов Лаваньи, что в Генуэзском епископстве; и сидел он на папском престоле 11 лет, 5 месяцев и 10 дней. Был он каноником пармской церкви и стал причиной разрушения Пармы. Дабы иметь возможность собрать собор, Иннокентий бежал в Лион^[756], известный французский город в Бургундии, расположенный на берегу Роны; и пробыл там много лет, а именно до кончины Фридриха^[757]. В этот город он прибыл в 1244 году.

Сей папа в свое время составил вместе с упомянутым императором великий договор о сохранении мира. Но после того как папа убедился в непокорности императора Церкви, он с помощью генуэзцев прибыл во Францию. Проводя собор в Лионе, папа осудил Фридриха как врага Церкви, отрешив его от власти. Кроме того, папа обеспечил избрание королем Германии ландграфа Тюрингского^[758]. После смерти последнего избрали королем /f. 283b/ Вильгельма из Голландии. Сей папа канонизировал в Лионе святого Эдмунда исповедника, архиепископа Кентерберийского. Канонизировал он в Перудже и блаженного Петра из ордена братьев-проповедников, родом из Вероны, убитого еретиками между Комо и Миланом за проповеди против них. Еще он канонизировал в Ассизи, в церкви блаженного Франциска, святого Станислава, епископа Краковского, который был убит нечестивым императором Фридрихом^[759].

По смерти императора Фридриха Иннокентий с большим войском вступает в Апулию; некоторое время спустя он умирает в Неаполе, и там его погребают. Это сказано здесь как бы забегая вперед. В это время просиял жизнью своей и знаниями достопочтенный господин Уго, кардинал, член ордена проповедников; будучи доктором теологии, он, опираясь на свою основательную и блестящую образованность, сделал примечания ко всей Библии. Он был первым автором библейских согласований^[760]. Но по прошествии времени были сделаны лучшие согласования. Папа Иннокентий поставил его кардиналом-пресвитером церкви святой Сабины. В этом сане он похвально проявлял себя до последнего дня своей жизни.

О кончине господина Николая, епископа Реджийского

Также в вышеупомянутом году при дворе господина императора Фридриха в Апулии, в городе Мельфи скончался господин Николай, епископ Реджийский, и там же он был погребен. В том же году и в то же самое время господин Гвиццол дельи Альбрикони, настоятель церкви святого Проспера, что в Кастелло, был избран епископом Реджийским, и одновременно был избран епископом Реджийским господин Гульельм да Фолиано. Из-за этого в сентябре месяце произошла большая распря между семьей Альбрикони и семьей Фолиано и подеста. /f. 283c/ В конце концов епископом Реджийским был утвержден упомянутый господин Гульельм^[761], потому что он был из родни господина нашего папы Иннокентия IV, стоявшего тогда во главе Римской церкви. Таким же образом упомянутый папа отнял епископство Пармское у Бернарда Вицио де Скоти, который был братом ордена в Марторано^[762], и у него уже было это епископство, данное ему Григорием да Монтелонго, легатом в Ломбардии; а папа отдал его Альберту ди Сан-Витале, своему племяннику, сыну сестры своей, потому что плоть и кровь открыли ему, так что, по слову пророческому, он мог бы созиждить «Сион кровью», Мих 3, 10. И господин король Энцо, сын господина императора Фридриха, из-за ненависти к папе и к враждебной партии занял епископский дворец в Реджо и не позволил названному Гульельму туда войти.

В лето Господне 1244 скончался брат Аймон Англичанин, генеральный министр ордена братьев-миноритов, и его преемником стал довольно старый брат Кресценций из Анконской марки. Он повелел брату Фоме Челанскому, автору первого жития блаженного Франциска, написать второе житие, потому что о блаженном Франциске обнаружили много сведений, не вошедших в первое житие. И Фома написал прекрасную книгу и о чудесах и о житии блаженного Франциска, озаглавив ее «Воспоминание о блаженном Франциске с душевной любовью»^[763]. Но по миновании времени брат Бонавентура, генеральный министр, из этих двух книг сделал одну, превосходно составленную. И до сего времени обнаруживается многое, о чем еще не написано^[764]. Ведь Господь до сих пор непрестанно творит чудеса /f. 283d/ через раба своего Франциска в различных частях мира. Папа Иннокентий IV особым письмом, которое я сам видел, вызвал Кресценция на собор ради отрешения от власти Фридриха, но тот, сославшись на свою старость, вместо себя послал брата Иоанна Пармского, мужа святого и ученого, который позже наследовал ему в управлении орденом.

О погибели христиан в Святой Земле по причине предательства сарацин

В этом году Роберт, патриарх Иерусалимский, направил христианам всего мира послание с очень плохими известиями.

«Я, Роберт, патриарх Иерусалимский, хотя и недостойный, извещаю всех, называющих себя христианами, что в лето Господне 1244, в пятнадцатый день до октябрьских календ, то есть накануне дня святого Луки Евангелиста^[765], произошли у нас в Святой Земле сражения, и немало было измены. Первое поражение христиан произошло в августе, когда колосиняни разрушили город Иерусалим. Второе поражение христиан произошло в канун дня святого Луки^[766] на Гадарской равнине, что означает "белый песок", когда из монастыря тамплиеров были убиты 312 братьев-рыцарей и 324 рыцаря, сражавшиеся в деревянных башнях. Из монастыря святого Иоанна погибло 325 братьев-рыцарей, а также 200 рыцарей, сражавшихся в деревянных башнях. Из обители германцев остались лишь три брата, а все остальные, около 4000, были убиты. Были убиты и все рыцари, больные проказой, из обители святого Лазаря. Был убит господин Кайфа и весь его род. Был пленен граф Гвалтьеро из Яффы, а все его люди были убиты. Было убито 300 рыцарей князя /f. 284a/ Антиохийского. Рыцари короля Кипрского, 300 человек, также были убиты. Убит архиепископ Тира со всей своей паствой. Убит епископ Рамлы. Кроме того, что гораздо хуже, пролили свою кровь за Христа 16 тысяч французов и столько других людей, что невозможно и перечислить. И следует заметить, что султан Дамаска и султан Камеле и некий важный сарацин по имени Нас, и все войско госпожи из Алеппо^[767], которые прежде были связаны с нами узами клятвы в верности – общим числом более 25 тысяч сарацин, – в конце войны предали нас; да будут прокляты их имена во веки веков! Аминь».

О низложении императора Фридриха Второго

В лето Господне 1245 названный император Фридрих был низложен с императорского престола папой Иннокентием IV на Вселенском соборе, собранном во французском городе Лионе. По этой причине упомянутый император изгнал всех ближайших друзей названного папы прежде всего из Пармы и Реджо, а некоторых пленил; и направил он войско на Милан, но неудачно. В упомянутом году король Франции Людовик прибыл в Клюни^[768] к господину нашему папе Иннокентию IV и имел с ним доверительную беседу.

Об изгнании низложенным императором сторонников Церкви из Реджо и Пармы

В означенном году в городе Реджо в день нового года, в воскресенье, и на следующий день, в понедельник, произошло также превеликое столкновение около дома Скаццано между членами семей Роберти и да Сессо. И люди из семейства да Сессо были тогда посрамлены. И был сожжен дом семьи Калегари, и была стычка. И из-за этого из города /f. 284b/ изгнали Гиберто деи Тараскони, Аскерио дельи Аскери и Вивиано Мелиорати, которых называли поджигателями или состоящими в сговоре с ними, и их строго осудили. И в понедельник 3 июля в Реджо прибыли господин Симоне, сын Джованни ди Бонифачо де Манфреди, и господин Маравоно де Боничи с большим числом пехотинцев и арбалетчиков и сожгли ворота Святого Петра и силой ворвались в город. И в тот понедельник и на следующий вторник по городу прокатились сильнейшие стычки. И за это император изгнал из города всю семью Роберти и Фолиано, и семью Лупичини, и сыновей господина Джованни ди Бонифачо, и Манфредо де Палуде, и семью Канини, и увели с императором очень многих их сторонников из Пармы и Реджо. И в том году папа Иннокентий IV находился в Лионе, что на Роне, вместе с курией и кардиналами, и он лишил власти упомянутого императора Фридриха, отлучил его от Церкви и низложил. И означенный император приговорил папу, кардиналов и легатов к изгнанию. И тогда в октябре месяце император пошел на миланцев выше реки Тичино, а Энцо, сын его, направился выше канала Талеаты, что впадает в Адду, с пармцами, кремонцами и реджийцами, и они взяли Горгонцолу. Во время осады Горгонцолы король Энцо попал в плен, но люди из Пармы и Реджо выкупили его.

О том, что Тебальдо Франческо восстал против императора

В лето Господне 1246 Тебальдо Франческо и многие другие бароны из Апулии восстали против Фридриха, бывшего импера/f. 284c/тора. И они были захвачены в замке Капаччо после долгой осады и подвергнуты ужасным мучениям, и мужчины, и женщины, и их малые дети. В том же году император Фридрих назначил подеста города Реджо господина Уберто маркиза Паллавичини. И он принял участие в осаде замков Россены и Фелины, находящихся в Реджийском епископстве; и овладел он названными замками по договоренности с жителями. А упомянутый Тебальдо Франческо некогда был подеста в Парме.

О Парме, восставшей против низложенного императора

В лето Господне 1247 уже низложенный император Фридрих потерял в конце июня Парму. А Парма – это мой город, то есть оттуда я родом; и он осаждал Парму с июля месяца до февраля. В том же году во время осады моего города я ушел из Пармы и пришел в Лион. Узнав об этом, папа немедленно, в день памяти всех святых [1 ноября], послал за мной. Ибо с того дня, когда я покинул Парму, и до моего прибытия в Лион он не имел сведений и даже каких-либо слухов о Парме, а он ожидал исхода дела. И когда я в его покоях доверительно беседовал с ним с глазу на глаз, он среди многого другого, о чем мы говорили, отпустил мне все мои грехи. Кроме того, он предоставил мне право проповедовать. Но в том же году, незадолго до того как Парма отложилась от Фридриха, на созванном в августе месяце папой Иннокентием IV в Лионе генеральном капитуле брат Иоанн Пармский был избран генеральным министром. В том же году господин Бозио да Довариа был подеста в Реджо, и он в течение двух месяцев держал реджийцев с королем Энцо при Гвасталле. /f. 284d/

О сражении при Фано и о разорении Брешелло, Боретто и других селений в Пармском епископстве

И в том же году господин король Энцо и Эццелино захватили при Фано господина Уго де Роберти из Реджо и многих других. А Фано – это небольшая деревушка в Реджийском епископстве близ Энцы, между Биббьяно, Тортиано и Кавьяно, и там есть каналы и луга. Еще они разрушили замки Брешелло и Боретто и захватили все Пармское епископство по сю сторону от Энцы в направлении к замку Брешелло, а также построенный мантуанцами мост.

О том, что мантуанцы сожгли все Кремонское епископство ниже Торричеллы

В том же году было захвачено мантуанское судно при Брешелло и затем другое, возле Граминьяццо; и умертвили и убили многих мантуанцев. А мантуанцы сожгли все епископство Кремонское ниже Торричеллы. И миланцы, брешианцы, феррарцы, болонцы и венецианцы стояли два месяца при Луццаре. Ибо велась жестокая война, запутанная и опасная, потому что Империя стремительно поднялась против Церкви и ее приверженцев, и наоборот.

О смерти патриарха Антиохийского, мужа святого

А в Лионе скончался патриарх Антиохийский, происходивший из семьи Роберти реджийских; и был он епископом в Брешии во время великого землетрясения. И когда он, будучи там епископом, на крик некоего брата-минорита, находившегося при нем, вышел из своих покоев, то они рухнули тотчас же по его выходе. Усмотрев в этом милость Божию, он всецело обратился к Богу. Ибо он без всякого промедления тотчас дал обет и твердо обещал Господу, что во все дни жизни своей он будет соблюдать чистоту, которую не соблюдал прежде, и что во все дни жизни своей /f. 285a/ не будет вкушать мяса; сие он нерушимо соблюдал, однако челяди своей давал его в изобилии, по слову Хрисостома^[769], сказавшего: «Хочешь явить себя святым и быть им? К жизни своей будь строг, к жизни других – снисходителен. Пусть люди слышат, что тяжелую работу ты делаешь сам, а малую поручаешь другим».

Но есть иные, достойные сожаления люди, которые, воздерживаясь и постясь, хотят, чтобы так поступали и все остальные, и когда скорбят, то хотят, чтобы скорбели все; и так они поступают или из-за корысти, или из-за горя. О первом говорит Мудрец, Притч 15, 27: «Корыстолюбивый расстроит дом свой, а ненавидящий подарки будет жить». Еще, Притч 11, 29: «Расстроивающий дом свой получит в удел ветер». Итак, в том, что он не расстроил дом свой из-за корысти, он был «как защита от ветра и покров от непогоды», Ис 32, 2. Он же, дабы избежать второго, то есть горя, поступал по слову Апостола, Рим 12, 15: «Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими»; сие патриарх прекрасно исполнял. Ибо он умел веселиться, когда хотел. Однажды, когда он со всей своей курией и многими другими сидел за трапезой, он увидал, как некий потешник воровски спрятал серебряную ложку. Патриарх подозвал прислуживающего и сказал ему: «Я не отдам тебе свою ложку, пока каждый из сидящих за столом не отдаст свою. Ибо Апостол говорит, Еф 4, 28: "Кто крал, вперед не кради"». И вот эти слова вынудили сенескалька озаботиться, и он получил свою ложку назад.

Сей патриарх был малообразован, но этот пробел он восполнял другим – тем, что совершал /f. 285b/ добрые дела. Он щедро раздавал милостыню и ежедневно девять раз читал молитву по усопшим. Посему сказано, Сир 4, 1: «Сын мой! не отказывай в пропитании нищему и не утомляй ожиданием очей нуждающихся». Также, Дан 4, 24: «Искупи грехи твои правдою и беззакония твои милосердием к бедным». То же: «Блажен, кто помышляет о бедном [и нищем]» (Пс 40, 2). То же, Сир 19, 21: «Лучше скудный знанием, но богобоязненный, нежели богатый знанием – и преступающий закон». Таким и был сей патриарх Антиохийский. Если он и был малоученым, то восполнял нехватку образования добрыми делами. Посему мог он сказать: «Поскольку я не знаю учености, я войду в размышление о силах Господа Бога» и проч. (Пс 70, 15–16)^[770]. «Потому что буква убивает, а дух животворит», 2 Кор 3, 6. Посему, имея в виду ученых глупцов, которые только говорят, но не делают, мы читаем сказанное Павлу: «Безумствуешь ты, Павел! большая ученость доводит тебя до сумасшествия», Деян 26, 24. Также Иер 10, 14: «Безумствует всякий человек в своем знании», то есть всякий человек, не боящийся Бога, ибо «начало мудрости – страх Господень», Пс 110, 10. Об этом сказано, Сир 23, 36: «Нет ничего лучше страха Господня, и нет ничего сладостнее, как внимать заповедям Господним». Вот почему сказано, Еккл 12, 13: «Бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом всё для человека», то есть для этого сотворен всякий человек. Итак, поскольку патриарх Антиохийский прожил достойную жизнь, всем сердцем своим возлюбив Бога, Господь в смерти прославил его чудесами, показав, что патриарх был рабом и другом Его. Эти чудеса я не описываю и ради краткости, и из-за того, что спешу поведать о другом.

О том, что некоторые хорошо начинают, но плохо кончают, и наоборот. Смотри подобное ниже, лист***^[771]

Следует заметить, что некоторые хорошо начинают, но плохо кончают. Так, у Саула было хорошее /f. 285c/ начало: когда его искали, дабы поставить на царство, он «скрывался в обозе», как о том повествуется в 1 Цар 10, 22–25, но плохо кончил, поскольку по миновании времени совершил много грехов. Посему сказано о нем, 1 Пар 10, 13: «Так умер Саул за свое беззаконие»; а чтобы показать, сколь велик грех его, добавлено, что он «обратился к волшебнице» (там же).

Иные плохо начинают, но хорошо кончают. Как разбойник, которому Господом было сказано, Лк 23, 43: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю». И Павел, «который прежде был хулитель и гонитель», 1 Тим 1, 13, а потом Господь сказал о нем Анании, Деян 9, 15: «Иди, ибо он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое перед народами и царями и сынами Израилевыми». То же, 2 Тим 4, 7: «Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил». И Бонифаций^[772], у которого, как о нем читаем, были прежде грехи. Но впоследствии к нему вполне могут подойти слова, Сир 20, 12: «Иной малым покупает многое и заплатит за то в семь раз больше». То же, Сир 51, 35: «Видите своими глазами: я немного потрудился – и нашел себе великое успокоение».

Некоторые хорошо начинают и хорошо кончают. Как блаженный Николай^[773], коему могут подойти слова, Иов 31, 18^[774]: «Ибо с детства выросло со мной сострадание, и из чрева матери моей оно явилось со мной». И блаженный Бенедикт^[775], коему могут подойти слова, Втор 28, 3: «Благословен ты в городе и благословен на поле». То же: «Благословен ты при входе твоем и благословен ты при выходе твоем», Втор 28, 6. То же, Быт 24, 31: «Войди, благословенный Господом; зачем ты стоишь вне? Я приготовил дом и место». То же, Ис 65, 16: «Кто будет благословлять себя на земле, будет благословляться Богом». Таков есть тот, на ком благодать Божия в настоящем и слава в будущем, /f. 285d/ ибо «Господь дает благодать и славу» (Пс 83, 12). Таким же был Иов, который говорит о самом себе: «Нога моя твердо держится стези Его; пути Его я хранил и не уклонялся», 23, 11. Еще, Иов 27, 5–6: «Доколе не умру, не уступлю непорочности моей. Крепко держал я правду мою и не опущу ее; не укорит меня сердце мое во все дни мои».

Но есть иные, у которых начало плохое, середина жизни хорошая, а конец опять плохой, как у Иуды Искариота и Юлиана Отступника^[776] и у всех отступников. О любом из них Господь говорит, Иез 3, 20: «И если праведник отступит от правды своей и поступит беззаконно, когда Я положу пред ним преткновение, и он умрет, то, если ты не вразумлял его, он умрет за грех свой, и не припомнятся ему праведные дела его, какие делал он». И заметь, что все отступники кончают плохой смертью, как Иуда, который удавился, Мф 27, и Ахитофел, 2 Цар 17, и Юлиан Отступник, который, как сообщается в хронике и в житиях святых, кончил плохой смертью^[777].

Наконец, есть такие, которые от рождения и до смерти своей беспрерывно проводят жизнь в грехах и только тогда надеются обратиться к Богу, когда больше не в состоянии грешить. О них Исидор говорит^[778]: «Иные, проводящие свою юность в распутстве, продолжают наслаждаться и в старости, и только тогда начинают соблюдать чистоту, когда они уже не в состоянии быть рабами своей похоти». О таких блаженный Григорий говорит^[779]: «Великая справедливость судьи состоит в том, чтобы никогда не оставлять безнаказанными тех, которые в сей жизни никогда не изъявляли желания перестать грешить. Ибо те, которые при жизни никогда не перестают грешить, показывают, что они постоянно желают жить в грехе». Августин^[780]: «Иногда грешника постигает такое наказание, что он, забывший Бога при жизни, умирая, забывает о себе». О том же Апостол, Рим 1, 28: «И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму – /f. 286a/ делать непотребства». А непотребства человек делает тогда, когда он не надеется на милосердие Божие. И это происходит по суду Божию, как говорит Беда^[781]: «Ибо поскольку человек не захотел поступать хорошо, пока он мог, наказан он тем, что он не сможет, когда захочет», то есть когда надеялся, что захочет. Смотри выше, где на эту тему я уже говорил в трактате о брате Илии.

О брате Генрихе из Пизы и о его кантах

Продолжим повествование. В течение многих лет с патриархом Антиохийским пребывал брат Генрих из Пизы из ордена братьев-миноритов. Он часто рассказывал мне и другим братьям много хорошего о названном патриархе. Сей брат Генрих из Пизы был красивым человеком среднего роста, щедрым, обходительным, благородным и деятельным; он умел хорошо общаться со всеми, снисходя и приноравливаясь к характеру каждого. Он снискал расположение и своих братьев, и мирян, что удается немногим. К тому же он был знаменитый проповедник, любезный и клиру, и прихожанам. Кроме того, он умел хорошо писать, рисовать миниатюры (что некоторые называют «делать красочным», потому что от миниатюры книга становится яркой), сочинять музыку, создавать прекрасные и услаждающие слух канты, как в жанре «кантус модулатус», или «фрактус», так и в жанре «кантус фирмус». Он славился как певец. Голос у него был сильный, звучный, перекрывающий весь хор. Но тембр его голоса был нежным, очень высоким и звонким, прелестным, приятным и услаждающим сверх меры. Он был моим кустодом в Сиенской кустодии и моим учителем пения во времена Григория IX. И тогда же жил брат Лука из Апулии, из ордена братьев-миноритов, проповеди коего памятны. Был он учителем грамматики, человеком церковным, ученым, и в Апулии был выдающимся /f. 286b/ доктором богословия, именитым, известным и славным; да покоится по милосердию Божию душа его в мире! Аминь.

Брат же Генрих из Пизы был человеком смиренным, преданным Богу, блаженной Деве и блаженной Марии Магдалине. И неудивительно, ибо церковь его округа в Пизе носила имя этой святой. В городе Пизе еще одна кафедральная церковь называется именем блаженной Девы. В этой церкви архиепископ Пизанский посвятил меня в диаконы.

Брат Генрих сочинил много кантилен и много секвенций. Он сочинил этот текст и кант:

на голос (то есть на мелодию) какой-то прислужницы, которая ходила по кафедральному собору в Пизе, напевая:

Он же сочинил кантилену – текст с трехголосным распевом, а именно:

Еще он сочинил мелодию к тексту магистра Филиппа, канцлера парижского, а именно:

А когда он не мог писать ноты, ибо во время своего служения кустодом лежал хворый в постели в больничном покое сиенского монастыря, то он позвал меня, и я был первым, кто под его пение записал нотами этот кант. Он также сочинил кант на другой текст этого канцлера, а именно:

и:

и:

и:

А на эту секвенцию:

он сочинил приятный кант, и его с удовольствием поют, потому что раньше она имела нестройную и неприятную для пения мелодию. Текст же этой секвенции написал Рикард из Сан-Витторе; он же сочинил и много других секвенций. Генрих из Пизы сочинил усладительную мелодию к гимнам в честь святой Марии Магдалины, написанным упомянутым /f. 286c/ канцлером парижским, а именно:

а также и к другим гимнам, следующим за этим. Он также сочинил секвенцию о Воскресении Господнем, текст и мелодию, а именно:

Брат Вита из Лукки и его канты

Второй кант в этой секвенции, то есть контракант, сочинил брат Вита из ордена братьев-миноритов, из города Лукки, лучший кантор мира своего времени в том и другом распеве, то есть в пении «кантус фирмус» и «кантус фрактус». Голос у него был высокий, или тонкий, и весьма приятный для слуха. Не было таких, кто бы слушал его неохотно. Пел он в присутствии епископов, архиепископов, кардиналов и папы, и все они с удовольствием его слушали. Если кто-нибудь начинал разговаривать в то время, как брат Вита пел, тотчас же в ответ слышались слова сына Сирахова: «Не мешай музыке», 32, 5^[783]. Если же он начинал петь, а в то время в ежевичном кусте или на ограде пела филомела, то есть соловей, то птица умолкала и внимательно слушала брата Виту, не улетая, а потом снова принималась петь, и так, сменяя друг друга, звучали их приятные и сладостные голоса. Что же касается пения, брат Вита был в этом настолько любезным, что, когда его просили, никогда не отказывался петь, ссылаясь на вред для голоса по случаю холода или по какой-либо иной причине. И посему те стихи^[784], что обычно произносят про певцов, не могли относиться к нему:

У брата Виты были мать и сестра, и были они прекрасными и приятными певицами. Он сочинил известную секвенцию: О Мария, свет надежды^[785], текст и мелодию. Сочинил он также много кантилен мелодичного звучания, то есть в жанре «кантус фрактус», которыми мирские клирики весьма услаждаются. /f. 286d/ Он был моим учителем пения в своем городе Лукке в том году, когда произошло наводящее ужас солнечное затмение, в 1239 году. Также, когда господин Фома из Капуи, кардинал римской курии и лучший сочинитель курии, написал эту секвенцию: Дева, Матерь, радуйся, и попросил брата Генриха из Пизы сочинить к ней мелодию, и тот сочинил усладительный и прекрасный и приятный на слух напев, брат Вита сочинил к ней второй кант, то есть контракант. Ибо когда брат Вита находил какую-либо простую мелодию брата Генриха, он всегда охотно сочинял к ней контракант.

Этого брата Виту взял к себе архиепископ Равеннский господин Филипп, чтобы он находился в его окружении. Господин Филипп был в то время легатом в патриархатах Аквилеи и Градо, в городах и провинциях Рагузы, Равенны, Милана и Генуи, да и вообще в Ломбардии, Романье и Тревизской марке. А взял он его то ли потому, что тот был его земляком, то ли потому, что Вита был братом-миноритом, то ли потому, что он умел хорошо петь и сочинять. Скончался брат Вита в Милане и похоронен в обители братьев-миноритов. Был он худощав, строен и ростом выше брата Генриха. Голос его больше подходил для камерного пения, чем для хорового. Он много раз выходил из ордена миноритов, вступал в орден святого Бенедикта, и много раз возвращался. И когда брат Вита хотел вернуться, папа Григорий IX ему всегда разрешал из-за его любви к блаженному Франциску и из-за его сладостного пения. В самом деле, однажды он так сладостно пел, что некая монахиня, слушавшая его, выпрыгнула из окна, дабы последовать за ним. Но не /f. 287a/ смогла, ибо при этом сломала себе берцовую кость. Это слушание было не таким, о котором сказано в конце Песни Песней: «Жительница садов! товарищи внимают голосу твоему, дай и мне послушать его» (8, 13). Посему хорошо сказал брат Эгидий, перуджиец (не потому что он был родом из Перуджи, а потому что он там долго жил и там окончил жизнь, человек восторженный и всецело преданный Богу, четвертый брат в ордене, считая блаженного Франциска). А он сказал^[786]: «Великая милость – не иметь милости». Это говорил он не о милостях, данных бескорыстно, а о милостях нажитых, ради которых иные часто плохо делают дела свои.

О кончине брата Генриха из Пизы в его бытность министром ордена братьев-миноритов в Греции

Брат Генрих из Пизы был, конечно, моим задушевным другом и воистину таким, о котором сказал Мудрец, Притч 18, 25: «И бывает друг, более привязанный, нежели брат». В самом деле, и у него в ордене был брат, мой ровесник, и у меня был брат, его ровесник, и он, по его словам, меня любил гораздо больше, нежели своего родного брата; и хотя сказано, Сир 13, 32^[787]: «С трудом найдешь ты лицо доброе – признак сердца доброго», – сие ни в коей мере не могло к нему относиться. Став министром в Греции, провинции Романии, он дал мне письмо-послушание, по которому я мог бы, если бы захотел, прибыть к нему с любым товарищем и находиться в его провинции. Кроме того, он обещал дать мне Библию и много других книг. Но я так и не отправился к нему, ибо в тот самый год, когда он туда прибыл, он закончил свой земной путь. Скончался же он на каком-то провинциальном капитуле, созванном в Коринфе. Здесь же он был похоронен и упокоился в мире. Слушавшим же его на капитуле /f. 287b/ братьям он напророчил, то есть предсказал будущее: «Ныне мы делим книги усопших братьев, но, быть может, в скором времени будут делить и мои». Поистине так и случилось, ибо на этом же капитуле поделили и его книги. Исполнилось сказанное сыном Сираховым, 37, 18: «Душа человека иногда более скажет».

Составитель хроники просит прощения за то, что он иногда ради пользы дела допускает отступления, и за то, что употребляет единственное и множественное число, когда ему угодно. Обрати внимание, что здесь излагается нечто, что, по-видимому, относится к прологу хроники. Смотри выше, где говорится о значении хроники, лист 100^[788]

И поскольку иногда кажется, что мы допускаем кое-где отступления от начатой темы, нас следует извинить по трем причинам. Во-первых, неожиданно для нас встречается такое, чего мы, если не хотим поступиться совестью, никоим образом не можем обойти молчанием, ибо, как сказано, Ин 3, 8: «дух дышит, где хочет», и «человек не властен над духом», Еккл 8, 8. Во-вторых, мы всегда повествуем о вещах хороших, полезных и достойных того, чтобы о них сообщить, которые для истории могут иметь большую ценность. В-третьих, потому что после отступления мы благополучно возвращаемся к начатому предмету и вследствие этого ничем не нарушаем правдивость исходного повествования.

Однако следует иметь в виду, что времена различны и одно время имеет более привлекательные для изложения события, нежели другое, а мы можем излагать события только так, как они происходили в действительности и как мы видели собственными глазами в течение многих лет, со времени правления Фридриха и после его смерти вплоть до наших дней, когда мы это пишем, а именно, в лето Господне 1284. О разных же временах говорит Мудрец, Еккл 7, 10: «Не говори: "отчего это прежние дни были лучшенынешних?", потому что не от мудрости ты спрашиваешь об этом».

А что касается того, что мы иногда употребляем то единственное число, то множественное и наоборот, то не следует беспокоиться об этом, потому что это обычное явление для Священного Писания, ибо метаплазм часто встречается в пророчествах. «Метаплазм есть некоторое /f. 287c/ преобразование правильной и обычной речи в другой вид ради красоты метрики или по необходимости». Так говорит Донат^[789] в книге «Варваризмы» и приводит на все случаи поэтические примеры. Но оставим это грамматикам. Мы ведь стремимся говорить грамматически правильно, но не обучать грамматике. Даже Григорий в прологе к «Моралиям»^[790], толкуя книгу Иова, говорит: «Я отверг правила ораторского искусства, основывающиеся на требованиях формального обучения. Я не избегаю встреч с йотацизмом, не гнушаюсь варваризмами, пренебрегаю соблюдением порядка слов и даже правильным употреблением падежей при предлогах, поскольку весьма недостойным полагаю подчинять глаголы небесного вещания правилам Доната. В самом деле, это не соблюдалось даже некоторыми переводчиками великого текста Священного Писания. А поскольку наше толкование основано, разумеется, на Писании, то приличествует, конечно, чтобы оно походило на свою мать, как походит на нее рожденное от нее дитя».

Действительно, как говорит блаженный Григорий, Священное Писание не подчиняется, не ограничивается и не сдерживается правилами грамматики; сие мы можем доказать следующими примерами. Вот Псалмопевец говорит: «Ибо и свидетельства твои есть мое размышление» (118, 24)^[791]. Грамматик сказал бы: «суть мое размышление». Еще: «Во время гнева Твоего Ты сделаешь их, как печь огненную; во гневе Своем Господь погубит их, и пожрет их огонь», Пс 20, 10. Видишь, как в одном и том же стихе он переходит от второго лица к третьему? Апостол также переходит от множественного числа к единственному, говоря, Гал 6, 1: «Братия! если и впадет человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового /f. 287d/ в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы и ты не был искушен»^[792].

О различных историках

К тому же надо знать, что язык некоторых писателей, или сочинителей, был сладостный, приятный и медоточивый, как у Иова и Исаии, Иисуса, сына Сирахова, Иоанна Хрисостома, блаженного Григория, блаженного Бернарда и у многих других. К любому из них могут подойти слова Мудреца, Притч 16, 21: «Сладкая речь прибавит к учению». А некоторые в своих сочинениях очень темны, как Осия^[793], Тит Ливий^[794], Орозий^[795] и блаженный Амвросий^[796]. Последний в житии, написанном о некоей деве в Антиохии, так темно изъясняется, что его с трудом можно понять. И следует заметить, что как Осия среди пророков и Марк среди евангелистов, и Амвросий среди ученых, так Орозий среди историков считается тяжелым, трудным и темным.

Об Осии известно, что каждый стих его едва связан с другим. Посему блаженный Иероним говорит: «Осия не причесан и говорит как бы притчами»^[797].

О Марке также известно, что он следовал Матфею. Ибо он повторяет то, что уже сказал Матфей, не прибегая к словесному украшению; ибо стиль его не отточенный, грамматика тяжелая и неясная. Однако, поскольку он был краток, о нем весьма похвально отзывались святые отцы и особенно Беда, истолковавший его^[798].

А темный стиль Амвросия вполне заметен в его толковании Луки, и в других его сочинениях, и особенно в пасхальной проповеди «Достойно и подобающе», и в житии под названием «О некоей деве в Антиохии».

А об Орозии следует знать, что он был испанцем из какого-то небольшого городка близ моря, название которого раньше я знал, но теперь не припомню, и звали его Павел Орозий. Был он священником и монахом. И как блаженный /f. 288a/ Августин сочинил в связи с язычниками книгу «О Граде Божием», так и пресвитер Орозий по просьбе блаженного Августина написал свою историю. Посему папа Геласий^[799] в своей декреталии о подлинности книг говорит: «Также мы воздаем хвалу Орозию, ученейшему мужу, за то, что он написал весьма необходимую для нас историю против клевет язычников и составил ее с удивительной краткостью». Да будет достаточно сказанного на эту тему.

Я же при написании различных хроник пользовался простым и понятным слогом, дабы моя племянница, для которой я писал, могла уразуметь то, что читает; и не о словесном украшении заботился я, но лишь о том, чтобы правдиво изложить события. А племянница моя – сестра Агнесса, дочь брата моего, – достигнув развилки пифагорейской буквы^[800], вступила в монастырь ордена святой Клары и пребывает там, служа Иисусу Христу, по сей день, в лето Господне 1284, когда я это пишу. А сия сестра Агнесса, племянница моя, очень хорошо знает Священное Писание, у нее хороший ум и память, речь ее приятна и красноречива, так что о ней с полным основанием можно сказать: «Благодать излилась из уст Твоих; посему благословил Тебя Бог на веки» (Пс 44, 3). Теперь же возвратимся к ходу начатой истории.

О том, что предпринял император Фридрих после своего низложения

Итак, когда папа Иннокентий IV в лето Господне 1245 низложил императора Фридриха, тот был сильно раздражен, «как медведица в поле, у которой отняли детей» (2 Цар 17, 8). «И собрались к нему все притесненные и все должники и все огорченные душею, и сделался он начальником над ними», 1 Цар 22, 2. А он /f. 288b/ мог, соответственно, сказать слова из Исаии, 3, 7–8: «Не делайте меня вождем народа. Так рушился Иерусалим, и пал Иуда». Но послушай, что говорит Мудрец, Притч 17, 12: «Лучше встретить человеку медведицу, лишенную детей, нежели глупца с его глупостью». Каковым и был Фридрих, не оценивший благодеяний Церкви^[801], полученных им, более того, он был непреклонным и жестоким гонителем Римской церкви; но он не остался безнаказанным, ибо сказано: «Души убиваемых возопят, и Бог не позволит уйти без отмщения», Иов 24, 12^[802]. То же говорит Мудрец, Притч 17, 13: «Кто за добро воздает злом, от дома того не отойдет зло». Вот это, как мы ясно видим, исполнилось на Фридрихе, чей дом был полностью уничтожен. Посему Иов говорит, 18, 17–19: «Память о нем исчезнет с земли, и имени его не будет на площади. Изгонят его из света во тьму и сотрут его с лица земли. Ни сына его, ни внука не будет в народе его, и никого не останется в жилищах его».

О том, что в этом году изгнанные императором вошли в Парму

Итак, в лето Господне 1247 некоторые пармские рыцари, изгнанные императором, жили в Пьяченце. Были они мужами благоразумными, сильными и храбрыми, и весьма «опытны в бою» (Песн 3, 8), но «огорченные душею» (1 Цар 22, 2), потому что дома их в Парме были разрушены и потому что «худая жизнь – скитаться из дома в дом» (Сир 29, 27) (ибо они были изгнанниками и скитальцами, у них были большие семьи и мало денег, поскольку им пришлось покинуть Парму внезапно, чтобы их не захватил и не увел с собой император). И вот они ушли из Пьяченцы, вошли в Парму и /f. 288c/ в 15-й день от начала июня изгнали сторонников императора.

О том, что жители Пармы собрались на сходку и выбрали себе капитана и предводителя господина [Уго ди Сан-Витале]

А когда рыцари из Пьяченцы пришли к селению Ночето, они собрались на каком-то лугу, вооруженные и на конях, устроили там сходку и выбрали господина [Уго ди Сан-Витале] своим капитаном и предводителем, зная, что «при недостатке попечения падает народ, а при многих советниках благоденствует», Притч 11, 14. А господин [Уго ди Сан-Витале] был храбрым и опытным в бою, и человеком умным и таким, какого описывает Мудрец, Притч 24, 5–6: «Человек мудрый силен, и человек разумный укрепляет силу свою. Поэтому с обдуманностью веди войну твою, и успех будет при множестве совещаний». А был там и господин Гиберто да Дженте, великий и красноречивый оратор, который сказал: «Так сойдемся же с нашими врагами, уповая на Господа». То есть, как сказал Мудрец, Притч 21, 31: «Коня приготовляют на день битвы, но победа – от Господа». Господин же Герардо дельи Арчили сказал: «Будем отважны и "готовы или жить или умереть отважно" (1 Мак 4, 35), и пусть никто не отступит и не устрашится. Ибо "Господь будет на стороне храбрых" (Суд 5, 13)^[803] и помощь Свою ниспошлет нам с небес». И вот, воодушевившись такими речами, они подступили и провели большое сражение с подеста и рыцарями Пармы при Боргетто ди Таро; и там они убили подеста Пармы, а именно господина Энрико Теста из Ареццо, который был моим знакомым и другом и сердечно любил всех братьев-миноритов. Убили также и его рыцаря, и господина Манфредо да Корнаццано, и господина Уго, сына господина Маньяротти деи Вичедомини, и многих других. И был там ранен господин Бартоло Тавернери, бежавший с некоторыми своими друзьями в Костамеццану. И /f. 288d/ тогда тевтонцы императора сказали изгнанникам: «Входите в Парму и захватывайте город, не опасаясь, потому что мы не окажем вам сопротивления». И изгнанные императором пармские рыцари тотчас же подошли к названному городу, не встречая никакого сопротивления, взяли его и удержали. И собрались жители Пармы на совет и собрание, и избрали пармским подеста господина Герардо да Корреджо. Случилось это в воскресенье 16 июня. А утром в понедельник упомянутые пармцы своевременно отправили послов в коммуну Реджо – господина Арманно де Скоти и с ним еще одного посла с требованием выдать им пленных из Пармы, содержавшихся реджийцами в оковах. Но господин Бозио, реджийский подеста, не пожелал их тогда выслушать.

О том, что пармцы по девяти причинам смогли легко войти в город и после взятия удержать его

Изгнанники по многим причинам смогли легко войти в Парму и взять ее. Первая причина в том, что король Энцо, коему отец поручил охранять город, ушел с кремонцами осаждать некий замок в епископстве Брешии, называемый Квинцано.

Вторая причина в том, что император находился в некоем городе Ломбардии, называемом Турином, потому что он шел в Лион, дабы захватить там кардиналов и папу. Ибо, как говорят, какие-то люди обещали предать в его руки римскую курию. Однако «составили замыслы, но не могли [выполнить их]» (Пс 20, 12). Почему? Потому что написано о Боге, Иов 5, 12: «Он разрушает замыслы коварных, и руки их не довершают предприятия».

Третья причина состоит в том, что в этот день господин Бартоло Тавернери выдавал замуж свою дочь госпожу Марию за некоего жителя Брешии, прибывшего за ней в Парму; /f. 289a/ и те, которые вышли навстречу приближающимся изгнанникам, перед этим пировали на этой свадьбе и отяжелели от вина и обильнейших яств; и поднялись они из-за стола, рассчитывая сокрушить всех в первой же стычке; но из-за того, что были полупьяными, сами были перебиты и повержены в Боргетто, на берегу реки Таро.

Четвертая причина – та, что город Парма был открыт со всех сторон, ибо не имел никаких укреплений.

Пятая причина состоит в том, что те, кто приближался с намерением вступить в город, сложив руки крестом и совершая крестное знамение, говорили вышедшим навстречу: «Во имя любви к Богу и блаженной Деве, Матери Его, нашей владычице в этом городе, позвольте нам вернуться в наш город, ибо безвинно мы были изгнаны и сосланы, и возвращаемся мы с миром для всех и не собираемся никому причинять никакого зла». Слыша это, пармцы, встретившие их на дороге без оружия, прониклись к ним состраданием и из-за их смирения, и из-за того, что узнали, что те идут с миром. И сказали им: «Во имя Господа входите в город без опаски, ибо во всем этом мы будем на вашей стороне».

Шестая причина: оставшиеся в городе жители не вмешивались в эти дела, поскольку не были ни с теми, что вошли в город, ни с теми, кто сражался за императора. Менялы сидели в своих лавках, другие – ремесленники – не прекращали работу в своих мастерских, как если бы ничего не случилось.

Седьмая причина была та, что знатные и влиятельные люди из числа сторонников императора сразу же покинули город, рассеялись по епископству, укрылись в своих замках и укреплениях и боялись их покидать.

Восьмая причина была та, что /f. 289b/ тевтонцы императора, узнав, что изгнанники убили пармского подеста, боясь смерти, позволили им вступить в город миролюбиво и делать там все, что угодно^[804]. Так же поступила стража дворца коммуны и башни. Посему Мудрец говорит, Притч 19, 25: «Если ты накажешь кощунника, то и простой сделается благоразумным». К этому подходят также слова, 4 Цар 10, 4: «Они испугались чрезвычайно и сказали: вот, два царя не устояли перед ним, как же нам устоять?» Как если бы было два царя: господин Энрико Теста, подеста Пармы, и господин Бартоло Тавернери, который был сторонником императора в Парме и капитаном партии Империи. Эти двое «не устояли перед ним», а именно перед подошедшим к Парме клином, то есть войском, которое было на самом деле весьма малочисленным.

Девятая причина была та, что они возлагали большую надежду на то, что к ним отовсюду скоро подоспеет помощь.

О том, что помощь вступившим в Парму подоспела из пяти мест

Во-первых, от папы Иннокентия IV, у которого в Парме было много родственников и свойственников, и потому что Парма решила бороться против императора, врага его, и уже начала борьбу. Во-вторых, от Григория да Монтелонго, легата в Ломбардии, готового в Милане прийти на помощь с господином Бернардо ди Роландо Росси из Пармы, родственником папы Иннокентия IV, и с миланцами, как только за ними пошлют. В-третьих, от жителей Пьяченцы. В-четвертых, от графа ди Сан-Бонифачо из Вероны. В-пятых, от болонцев и феррарцев и от всех сторонников Церкви.

О тяжелейшей и запутанной войне, которая велась между Церковью и государством, то есть между императором и папой

Но здесь, дабы впредь понять запутанность положения, следует сказать о том, что сторонники Церкви из Модены пребывали вне города, /f. 289c/ а сторонники императора – в городе. Так же было и в Реджо.

Так же стало по прошествии времени и в Кремоне. И поэтому в те времена велась тяжелейшая война, продолжавшаяся много лет; и люди не могли ни пахать, ни сеять, ни убирать урожай, ни возделывать виноградники, ни снимать виноград, ни жить в деревнях. И такое положение было главным образом в Парме, Реджо, Модене и Кремоне. Но около городов люди трудились под охраной городских рыцарей, поделенных на кварталы по числу городских ворот. И вооруженные рыцари охраняли работающих целый день, и крестьяне работали в полях. А это было необходимо из-за наемников, разбойников и грабителей, которых стало слишком много, и они похищали людей и заключали их в темницы ради получения выкупа. Уводили они и быков на еду или на продажу. И если пленных не выкупали, они их подвешивали за ноги и за руки, вырывали у них зубы, клали в рот жаб, чтобы их быстрее выкупали; это было для тех горше и отвратительнее всякой смерти; а эти были жесточе демонов. И в то время человек смотрел на другого человека, идущего по дороге, с такой же охотой, с какой он смотрел бы на диавола. Ибо один всегда подозревал другого в том, что тот хочет его схватить и отвести в темницу, чтобы тот стал таким, кто «богатством своим ... выкупает жизнь свою», Притч 13, 8. И земля стала пустыней, потому что не было ни обрабатывающего ее, ни того, кто,«пройдет по ней» (Ис 34, 10). В самом деле, во дни Фридриха, особенно с тех пор, как он был низложен и Парма восстала и поднялась против него, «были пусты дороги, и ходившие прежде путями прямыми ходили тогда /f. 289d/ окольными дорогами», Суд 5, 6.

О том, что из-за войны чрезмерно умножились лесные звери

И «умножилось зло на земле» (1 Мак 1, 9 )^[805]; и умножились чрезмерно птицы и лесные звери – фазаны и куропатки и перепела, зайцы и козы, олени, буйволы, кабаны и хищные волки. Ведь волки не находили по старой привычке в селах животных для своей поживы – ягнят или овец, ибо села полностью были сожжены. И потому они, собравшись в огромные стаи вокруг крепостного рва какого-либо города, страшно выли от сильного голода. А ночью проникали в города и пожирали людей, спящих под портиками или в повозках, а также женщин и детей. А иногда даже подрывали стены домов и душили младенцев в колыбели.

Никто не мог бы поверить, если бы не видел, как видел я, ужасных вещей, которые происходили в то время как по вине людей, так и животных разного вида. Лисы также расплодились в таком количестве, что во время Великого поста две из них взобрались на крышу больничного покоя в Фаэнце из-за двух куриц, которые были под коньком крыши. В той же обители мы поймали одну из лисиц, как я видел своими глазами, поскольку я был там. Жил же я 5 лет в Фаэнце, 5 лет – в Имоле, столько же – в Равенне, много лет – в других обителях Романьи, один год в Баньякавалло и один год – в обители Монте-дель-Ре. И эта проклятая война во время моего там пребывания охватила всю Романью, ворвалась туда и разрушила ее. Ибо когда болонцы и ломбардцы и другие их пособники осаждали Форли, я был с ними при этой осаде. Жил я и в Фаэнце, когда болонцы и /f. 290a/ ломбардцы с другими своими союзниками осаждали ее, но взять не смогли, ибо так было угодно Господу и блаженному Франциску, накануне дня памяти которого осада была снята. Также находился я в Имоле, когда некий мирянин сказал мне, что поймал в капкан 27 больших и красивых кошек в сожженных деревнях и продал их шкуры скорнякам; ни у кого не может быть сомнения в том, что некогда они были домашними и в мирное время жили в этих деревнях.

Далее, в-шестых, помощь, благодаря которой пармцы вошли в город, заключалась не только в том, что император был отлучен от Церкви и отрешен от власти, но еще и в том, что папа Иннокентий IV освободил всех от обязанности подчиняться Фридриху, как явствует из послания об отлучении императора, написанного на Вселенском соборе, в котором говорится так: «Все, кто связан с императором клятвой верности, навсегда освобождаются от подобного рода клятв; апостольской властью мы твердо повелеваем, чтобы никто впредь не повиновался ему и не относился к нему как к императору или королю, и постановляем, что любой, кто в дальнейшем подаст ему, как императору или королю, либо совет, либо помощь, либо окажет расположение, подлежит тем самым отлучению».

О неблагодарности императора Фридриха

Фридрих заслужил это с полным основанием и по праву из-за своей неблагодарности. Ибо он поднял выю и пяту против Церкви, которая вскормила его, защитила от недругов и возвысила, короновав его; он же преследовал Церковь и боролся с ней всей душой, что было великой неблагодарностью.

О том, что есть по Бернарду неблагодарность и что сказано о неблагодарности в законе

Блаженный Бернард /f. 290b/ дает такое определение неблагодарности^[806]: «Неблагодарность есть погибель души, пожирание заслуг, уничтожение добродетелей, потеря благодеяний, враг благодати, гонительница справедливости. Неблагодарность – жгучий ветер, иссушающий источник сострадания, жилу милосердия и потоки благодати. Она справедливо возвращает в рабство отпущенного на волю, препятствует даянию, отнимает то, что дано». Посему закон гласит^[807]: «Если отпущенный на волю окажется неблагодарным по отношению к своему хозяину и по какой-либо гордыне поднимает выю свою против него, или навлечет на себя вину в нанесении незначительного ущерба, хозяин вновь возвращает его под свою власть и подчинение». Посему сказано, Прем 16, 29: «Ибо надежда неблагодарного растает, как зимний иней, и выльется, как негодная вода». То же говорит о неблагодарном сын Сирахов, 20, 21^[808]: «Неблагодарный человек – пустая басня». Еще, Сир 29, 19: «Неблагодарный в душе оставит своего избавителя».

О том, что те, которые отступают от справедливости, быстро теряют свою силу, что доказывается доводами и примерами

Таким и был Фридрих, и потому заслуженно был низложен, ибо он не оценил оказанной ему милости. С ним случилось то, что случается с птицей, у которой вырвали перья из крыльев: она тотчас лишается силы и не может летать до тех пор, пока у нее вновь не вырастут вырванные перья. На эту тему есть много примеров в Священном Писании.

Первый из них – Самсон, лишившийся силы от того, что ему остригли волосы, и он вновь обрел ее лишь тогда, когда они у него отросли, Суд 16. Посему Пророк говорит: «Силу мою для тебя я сохраню» (Пс 58, 10)^[809], по слову Писания: «Да не хвалится сильный силою своею, ибо не силою крепок человек, не на силу коня /f. 290c/ смотрит он» и пр., но «хвалящийся хвались тем, что разумеет и знает Меня, что Я – Господь, творящий милость, суд и правду на земле; ибо только это благоугодно Мне, говорит Господь»^[810].

Второй пример – Адония, силой завладевший царской властью: когда он услышал, что на царство поставлен Соломон, то, испугавшись, вошел в скинию и «ухватился за роги жертвенника», 3 Цар 1, 50^[811].

Третий пример – Иоав, поступивший точно так же, и насколько он был величайшим военачальником, настолько же жалким образом он потерял силы свои, так что, войдя в скинию, ухватился за роги жертвенника и не вышел из нее, сказав: «Я хочу умереть здесь» (3 Цар 2, 30). И по приказу Соломона там его убил Ванея, сын Иодаев. И заметь, что, как Иоав убил двух военачальников: Авенира, сына Нирова, и Амессая, сына Иеферова, так он получил смертный приговор от двух царей, от Давида и Соломона; и было приказано его убить. Военачальником был и тот, кто его убил, а именно Ванея. Об этом говорится во 2 Цар 3 и в 3 Цар 2. Посему Господь предписал в законе, как читаем, Исх 21, 14: «А если кто с намерением умертвит ближнего коварно [и прибежит к жертвеннику], то и от жертвенника Моего бери его на смерть». То же предписал Господь, Исх 22, 18^[812]: «Злодеев не оставляй в живых». Это хорошо исполнил царь Давид и в жизни и перед смертью, а то, чего не смог он, выполнил сын его, Соломон.

И заметь, что все сказанное мною выше о проклятии войн и о запустении земель и об обилии лесных зверей хотя и предваряет мое дальнейшее изложение, однако в свое время это было действительностью и именно из-за этого Парма отпала от Фридриха и прилепилась к Церкви. А теперь вернемся к первоначальному ходу /f. 290d/ нашей истории.

О том, что король Энцо находился при осаде Квинцано, когда Парма отпала от отца его

И вот, когда в лето Господне 1247 король Энцо, находившийся с кремонцами при осаде Квинцано, услышал, что изгнанные императором, отцом его, жившие в Пьяченце, стремительно вошли в Парму, «опустились руки его» (2 Цар 4, 1), и он, сняв осаду Квинцано, поспешил в путь, и всю ночь он шел не с пением, но под молчаливые вздохи, как обычно возвращается с войны войско, потерпевшее поражение.

В то время я жил в кремонском монастыре ордена братьев-миноритов, ибо сам я был братом-миноритом, и потому я все это прекрасно знаю. Действительно, на рассвете кремонцы с королем Энцо быстро собрались на совет, который длился до поздней ночи. Затем, наспех поев, они все до одного, с боевой повозкой впереди, ушли. В Кремоне не осталось никого из тех, кто «мог бы выступить вооруженным» (1 Цар 17, 39)^[813] и сражаться в бою. И я полагаю, что если бы они немедленно пошли в Парму и мужественно сражались, то, несомненно, вновь бы овладели городом, и потому что Парма не имела никаких укреплений и со всех сторон полностью была открыта, и потому что к пармцам еще не подоспела помощь, и потому что оставшиеся в городе жители проявляли равнодушие, так как им было безразлично, быть ли с теми, кто недавно вошел в город, или с теми, кто ушел из него, но они просто собирались заниматься своими делами. И действительно, если бы одна сторона знала, в каком состоянии пребывает другая, она не раз могла бы нанести ей поражение.

О том, что король Энцо и кремонцы расположились возле мертвого Таро

По воле Господней Энцо /f. 291a/ с войском кремонцев расположился возле мертвого Таро и не пошел на Парму, дабы Господь не навлек на них беды. Ибо король Энцо хотел дождаться здесь прибытия своего отца, императора, который находился в городе Турине, расположенном в пределах Ломбардии. А Ломбардия простирается до Сузы и Монченизио. За ней расположены земли графа Савойского, затем – герцогство Бургундское, в котором с нашей стороны находится город Лион, первая митрополия в Галлии. И там в то время был папа Иннокентий IV и его кардиналы.

А мертвым Таро называется некое скопление воды, вытекающей из живого Таро в то время, когда он выходит из берегов и образует водоем наподобие озера или болота; и там водится много лещей, щук, угрей и линей; и почти рядом находится обитель ордена цистерцианцев, которую они называют Фонтевиво^[814], и от нее до Пармы семь миль.

А пока король Энцо с кремонцами ожидал там прибытия отца, к пармцам, вошедшим в город, каждодневно отовсюду прибывала помощь.

О господине Риччардо, графе ди Сан-Бонифачо из Вероны, который первым прибыл на помощь пармцам

Действительно, господин Риччардо, граф ди Сан-Бонифачо из Вероны, отважный рыцарь и весьма достойный человек, был первым, оказавшим поддержку пармцам, когда Парма восстала против императора; пройдя через Гуасталлу, он с многими воинами вошел в Парму. И пармцы оценили эту услугу, предоставив ему для жительства императорский дворец, находившийся на площади Арена, и попросили его и его людей возглавить охрану города со стороны Реджо. На следующий день прибыло войско /f. 291b/ из Пьяченцы, и было в нем 300 рыцарей, очень хорошо подготовленных к верховой езде и владению оружием. Они несли охрану города на берегу реки Пармы, иногда, когда это было необходимо, сидя на конях в боевом вооружении. И этот труд был для них скорее в утешение, чем в тягость. В другие же дни они находились в своих подворьях и, когда хотели, ходили по городу развлекаться. Затем, на третий день после прибытия Риччардо, графа ди Сан-Бонифачо, прибыли господин Григорий да Монтелонго, легат господина нашего папы, и господин Бернардо ди Роландо Росси, родственник господина нашего папы Иннокентия IV, с тысячью рыцарей из Милана. Они, когда была необходимость, охраняли город со стороны гор на берегу реки Пармы. А пармцы с легатом расположились за городом, на дороге, ведущей в Борго Сан-Доннино. Они, из-за опасений перед врагом, вырыли ров и сделали частокол, чтобы иметь защиту.

А император, взбешенный и весь пылая гневом из-за того, что с ним случилось, подошел к Парме и в контадо, называемом Грола (в котором множество виноградников и где делается доброе вино, а вино в этих краях превосходное), приказал строить город с большими рвами вокруг и в ознаменование будущего даже назвал его Витторией, а денарии назывались витторинами, победными монетами, и кафедральный собор носил имя Сан-Витторио. Итак, там находились Фридрих со своим войском и король Энцо с войском кремонцев. И император отправил ко всем своим друзьям гонцов с просьбой срочно прибыть для оказания ему помощи. И первым прибывшим был господин Уго Боттери, /f. 291c/ пармский гражданин, племянник папы Иннокентия IV по сестре, и этот Уго Боттери, будучи в то время подеста Павии, прибыл со всеми павийцами, которые казались пригодными для сражения. И папа ни просьбами, ни обещаниями не смог разорвать дружбу этого своего племянника с Фридрихом; а папа любил его мать больше, чем двух других своих сестер, которые также были замужем в Парме. Вслед за Уго прибыл Эццелино да Романо, властвовавший в то время в Тревизской марке, и привел с собой очень большое войско.

О жестокостях Эццелино, имевшего сходство с диаволом, как блаженный Франциск – с Христом

Его боялись больше самого диавола^[815], ибо он без всякой вины предавал смерти мужчин, женщин и детей и применял почти неслыханные жестокости. Ни Нерон^[816], ни Домициан^[817], ни Деций^[818], ни Диоклетиан^[819], которые были величайшими тиранами, в жестокости не были равны ему. В самом деле, он приказал сжечь в один день одиннадцать тысяч падуанцев^[820] на поле Святого Георгия в городе Вероне. И когда подожгли здание, в котором они находились, и они горели, он со своими рыцарями устроил вокруг них турнир. Было бы очень долго рассказывать о его жестокостях. Ибо рассказ о них занял бы большую книгу. Я твердо уверен в том, что как Сын Божий желал иметь близкого друга, которого Он создал бы по Своему подобию, а именно блаженного Франциска, так и диавол – Эццелино.

О блаженном Франциске говорят, что Господь дал ему одному пять талантов^[821]. Ведь в этом мире был только один человек, а именно блаженный Франциск, на котором Христос для сходства с Собой запечатлел пять стигматов^[822]. В самом деле, как рассказывал мне брат Лев, его товарищ, присутствовавший при омовении тела покойного Франциска перед погребением, воистину казалось, что Франциск был распят /f. 291d/ и снят с креста. Посему к нему могут прекрасно подойти слова, Апок 1, 13: я увидел «подобного Сыну Человеческому». А в чем он был подобен, об этом я написал в другом месте^[823], потому здесь и промолчу, ибо спешу сказать о другом. И поскольку, по-видимому, дурно звучит, когда человека называют подобным Богу, тем более что в Писании сказано: «Я не сравню Бога с человеком», Иов 32, 21^[824], – то выслушайте сказанное в другом месте Писания: «Ибо кто на небесах сравнится с Господом? кто между сынами Божиими уподобится Господу?» (Пс 88, 7). И еще, 1 Ин 3, 2: «Возлюбленные! мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть».

Об Эццелино же следует знать, что во многих злодеяниях и жестокостях он был подобен диаволу. Вот почему Господь не без причины сказал иудеям, Ин 8, 44: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего».

О помощниках императора при осаде Пармы после его низложения

Затем после Эццелино на помощь Фридриху прибыло множество народа, как то: реджийцы, моденцы, которые в своих городах были на стороне Империи; прибыли также жители Бергамо, городов Тосканы и Ломбардии и других краев, которые не поддерживали Церковь. И были с ним люди из Бургундии, и из Калабрии, и из Апулии, и из Терра ди Лаворо, были и греки и сарацины из Лучеры и почти «из всякого народа под небом» (Деян 2, 5); и образовалось «весьма, весьма великое полчище», Иез 37, 10. И можно было сказать ему, Ис 9, 3^[825]: «Ты умножил народ, но не увеличил радости». И это по двум причинам. Первая заключается в том, что Фридрих со своими людьми сумел захватить лишь ту дорогу, что ведет из Пармы в Борго Сан-Доннино. Другая причина: город совсем не ощущал этой осады.

О том, что знатные пармские дамы заказали сделать изображение города из серебра и принесли его в дар блаженной Деве, дабы она удостоила защитить Парму от нечестивца

И поскольку император предполагал разрушить до основания а город Парму и /f. 292a/ сделать главным построенный им город Витторию, а в разрушенной Парме в знак мятежа, вечного позора и в назидание другим рассыпать соль, как символ бесплодия, то самые богатые, знатные и влиятельные пармские женщины, узнав об этом, все обратились с мольбой к блаженной Деве, чтобы она полностью освободила город Парму от Фридриха и от других неприятелей, потому что имя ее и названная в ее честь кафедральная церковь были предметом величайшего почитания у пармцев. А чтобы она скорее вняла им, они заказали сделать изображение города целиком из серебра – я его видел – и принесли его в дар блаженной Деве. Были воспроизведены целиком из серебра главные и важнейшие городские здания, в частности, кафедральный собор, называемый домом, хотя и не такой, каким был тот дом, о котором сказал Давид, 1 Пар 22, 5: «А дом, который следует выстроить для Господа, должен быть весьма величествен, на славу и украшение пред всеми землями». Были там также баптистерий, и епископский дворец, и дворец коммуны, и многие другие здания, так что они передавали облик города. Мать попросила Сына, Сын выслушал Мать, которой по праву ни в чем не мог отказать, согласно слову Священного Писания, имеющему переносный смысл, 3 Цар 2, 20: «Проси, мать моя; я не откажу тебе». Это – слова Соломона к матери. И поскольку Мать милосердия попросила Сына освободить Парму, ее город, от того множества людей, которые собрались и скопились против него, и уже предстояло сражение, Сын сказал Матери, 3 Цар 20, 13: «Видишь ли /f. 292b/ все это большое полчище? вот, Я сегодня предам его в руку твою, чтобы ты знал^[826], что Я Господь». Кроме того, исполнятся и эти слова, Ис 9, 3: «Он будет веселиться пред Тобою, как веселятся во время жатвы, как радуются при разделе добычи».

Далее, в тот небольшой промежуток времени, до того как пармцы одержали победу над городом Витторией, с обеих сторон выходили каждый день арбалетчики, лучники, то есть стрелки, пращники, и происходили жестокие сражения, как я видел своими глазами. Да и наемники всякий день разбредались по Пармскому епископству, все грабя и сжигая. Так же поступали и сами пармцы с жителями Кремоны и Реджо.

О том, что мантуанцы сожгли Казальмаджоре

В то время пришли также мантуанцы и до тла, как я видел своими глазами, сожгли Казальмаджоре.

О том, что император во время осады Пармы приказывал ежедневно обезглавливать некоторых из своих противников

А император всякое утро приходил со своими людьми и на берегу реки Пармы рубил головы когда троим, когда четверым, а если на то была его воля, то и большему числу людей из Пармы, Модены и Реджо, сторонников Церкви, которых он держал в оковах; делал он это на виду у жителей Пармы, находившихся в городе, дабы причинить им боль. И происходило это на берегу реки Пармы по направлению к горам, выше моста Госпожи Эджидии в местечке, называемом Бидуццано. И в это время там с императором была вся кавалерия во всеоружии, из опасения, что пармцы вместе с теми, кто с оружием вернулся в город из изгнания, нападут на них. Ибо, как говорит блаженный Иероним: «Благоразумно бояться того, что может случиться»^[827]. Ведь «благодаря собственной предусмотрительности враг становится менее опасным»^[828]. Но обычно говорят:

Об этом одном дне сказано, Зах 14, 7: «День этот будет единственный, ведомый только Господу». Этим единственным днем оказался тот, когда пармцы заставили императора с позором бежать из его города Виттории. И получил он, конечно, по заслугам, потому что предал смерти многих невинных людей. Посему Господь говорит, Мф 23, 34: «И вы иных убьете и распнете, а иных будете бить». Что и случилось с господином Андреа да Треццо, знатным кремонским рыцарем, и с Конрадом из Берчето, клириком и опытным воином, которых Фридрих подверг разного рода пыткам огнем и водой и другим различным мучениям.

О пармских рыцарях, на которых моденцы и реджийцы наложили оковы во время раздора между Фридрихом и Церковью

Еще до того, как Парма отпала от Фридриха, пармцы отправили в Модену двести рыцарей для охраны города, которых моденцы, бывшие на стороне императора, немедленно заключили в темницу и наложили на них оковы, после того как узнали, что Парма отпала от императора. Точно так же поступили и реджийцы с пармцами, которые были у них по той же причине. И вот император послал за этими рыцарями и посадил их в Виттории в темницу и, когда у него было желание, некоторых из них предавал смерти; и особенно, когда он совершал вылазку против города Пармы, осыпая ее в пылу сражения оскорбительными словами, а успеха это не приносило, тогда он остужал свое сердце, убивая пленных. А он часто испытывал свои силы, чтобы овладеть городом.

О рыцарях из Анконской марки, которых император приказал вздернуть на виселицу

Также однажды некие рыцари из Анконской марки покинули войско императора и, бежав, вошли в Парму и заявили, что они желают быть на стороне Церкви. Их приняли охотно и с радостью. Беглецы же поступили так потому, что император в начале мятежа в Парме, боясь потерять Анконскую марку, приказал многих рыцарей из нее содержать под стражей в городе Кремоне: некоторых – в государственной тюрьме, некоторых же – в домашнем заточении. И тех, кого содержали /f. 292d/ без оков в домашнем заточении, ожидала худшая участь, хотя об этом они и не знали. Ибо к пятерым рыцарям из Марки, содержащимся в Кремоне в каком-то доме, в то самое время, когда они мыли руки, собираясь ужинать, явился посланец из числа сторонников императора и велел им тотчас же, без промедления садиться на коней и вместе с ним ехать к императору. И когда они доехали до одного поля за пределами города Кремоны, называемого Мозой, он подвел их к виселице, где их и повесили. При этом палачи приговаривали, что «так поступить с вами приказал император, потому что вы – предатели». А ведь они явились помогать ему! На следующий день пришли братья-минориты, сняли их с виселицы и похоронили; и монахи с трудом смогли отогнать волков, чтобы они не пожрали висевших на виселице. Все это я видел, ибо в то время жил в Кремоне, а также и в Парме.

О господине Герардо дель Канале, коего император приказал утопить в море, привязав к его шее мельничный жернов

Было бы долго рассказывать обо всех тех сторонниках Церкви, кого в то время император умертвил или приказал умертвить. Так, он отправил в Апулию господина Герардо дель Канале из Пармы и приказал утопить его в глубине морской, привязав к его шее мельничный жернов. И это несмотря на то, что Герардо дель Канале прежде был его вернейшим другом и много раз получал от него должность подеста и всегда находился с ним в войске за пределами Пармы. У императора был один-единственный повод для подозрения: башня Герардо в Парме не была разрушена. Поэтому император говаривал ему с неестественным и притворным смехом: «Господин Герардо, пармцы нас очень любят: ведь в то время, как они разрушают другие здания города, принадлежащие сторонникам Империи, они до сих пор не тронули вашу башню и мой дворец на Арене». /f. 293a/ Говорил он это иронически. Но господин Герардо не понимал этого, ибо он полагал, что все времена проходят одинаково, но это не так, потому что

В самом деле, как говорит Мудрец, Еккл 3, 8: есть «время войне, и время миру».

А когда я во время той осады ушел из Пармы, направляясь во Францию, я прошел через Фонтанеллато, деревню, в которой тогда жил господин Герардо дель Канале; увидев меня, он обрадовался и сказал мне, что он был весьма полезен жителям Пармы. И я ему на это сказал: «Поскольку император осаждает Парму, вы будьте или только с ним, или с находящимися в городе пармцами, а не прихрамывайте на обе ноги, ибо это вам не на пользу. Ведь о том, кто стремится примкнуть сразу к двум сторонам, сказано в Писании: "Такой человек ... будет застигнут там, где не думал", Сир 23, 30». Он не услышал меня, то есть и не подумал сделать то, что я сказал; и потому его утопили в глубине морской, привязав к его шее мельничный жернов, как я уже сказал. Посему к нему подходит то, что говорит Мудрец, Притч 12, 15: «Путь глупого прямой в его глазах; но кто слушает совета, тот мудр». То же, Еккл 7, 17: «Не будь безумен: зачем тебе умирать не в свое время?» То же, Иов 22, 16: Они «преждевременно были истреблены, когда вода разлилась под основание их».

О господине Бернардо Росси из Пармы

Обрати внимание на то, что господин Бернардо ди Роландо Росси из Пармы, родственник господина нашего папы Иннокентия IV (ибо женой Бернардо была сестра папы), лучше понял слова императора, сказанные ему иносказательно, чем господин Герардо дель Канале. В самом деле, однажды, когда Бернардо ехал верхом вместе с императором и конь его споткнулся, император ему заметил: «Господин Бернардо, у вас плохой конь, но я надеюсь и обещаю в ближайшие дни /f. 293b/ дать вам лучшего коня, который не будет спотыкаться». И господин Бернардо понял его слова так, что его вздернут на виселицу, то есть повесят^[831]; и воспламенилось и вознегодовало сердце его на императора, и он удалился от него. И, собрав некоторых пармских рыцарей, среди которых был господин Герардо да Корреджо, которого я видел, когда он дважды был пармским подеста, и господин Гиберто да Дженте (он много лет спустя стоял во главе пармцев), и многие другие рыцари из Пармы, знатные и могущественные и достойные упоминания, Бернардо ушел с ними в Пьяченцу. И император тотчас объявил их изгнанниками и велел разрушить их дворцы. По этой причине другие рыцари, боясь императора, ушли вслед за ними и жили с ними в Пьяченце, добрых двести человек, и «все они держат по мечу, опытны в бою» (Песн 3, 8); император увидел их только позже, когда в построенном им городе Виттории он потерпел поражение и с позором был обращен ими в бегство^[832]. А господин Бернардо, о котором мы упоминали, был кумом императора, самым близким его другом и любимым им; когда он хотел повидаться с ним, то двери для него всегда были открыты.

О Пьере делла Винья^[833]

Но император не умел ни с кем хранить дружбу, более того, он хвастался, что никогда не выкармливал ни одного поросенка, чтобы не получить от него сала. Этим он хотел сказать, что никогда никого он не возносил к богатству и почестям, чтобы впоследствии не опустошить кошелек и казну того человека. Что было, к слову сказать, величайшим несчастьем. Это проявилось по отношению к Пьеру делла Винья, который был при императорском дворе превосходным советником и секретарем, и император сделал его логофетом, и, однако, подняв его из праха^[834], он заставил его потом вернуться в тотже прах. Император /f. 293c/ нашел в нем корень зла и возвел на него клевету, чтобы предать его смерти. А «клевета приводит мудрого в смятение и губит крепость сердца его», как говорит Мудрец, Еккл 7, 8^[835].

О клевете, возведенной императором на Пьера делла Винья, чтобы предать его смерти

А клевета императора на Пьера делла Винья была такого рода. Император послал судью Таддео, и Пьера делла Винья, которого он очень любил и предпочитал всем остальным своим придворным, и некоторых других в Лион к папе Иннокентию IV, чтобы они уговорили папу не торопиться с отрешением императора от власти. Ибо он узнал, что тот созывает ради этого собор. И повелел он своим посланцам вести переговоры с папой или вдвоем, или в присутствии всех остальных. А после их возвращения товарищи обвинили Пьера делла Винья в том, что он много раз вел с папой доверительные беседы с глазу на глаз, без них. Поэтому император повелел его схватить и предать мучительной смерти. И при этом произнес: «Гнушаются мною все наперсники мои, и те, которых я любил, обратились против меня», Иов 19, 19.

Ибо в то время император легко приходил в гнев и из-за того, что был отрешен от власти, и что Парма восстала против него, и что он думал своими кознями и лживыми словами удержать Церковь и вынудить ее не выступать против него; и не удивительно, что он легко приходил в гнев, поскольку видел, что не вышло по злому умыслу сердца его. Действительно, «человек гневливый заводит ссору, и вспыльчивый много грешит», Притч 29, 22. Ведь император предавал смерти своих советников, князей и баронов, обвиняя их в измене. /f. 293d/ Посему сказано, Сир 11, 33: «Превращая добро во зло, он строит козни и на людей избранных кладет пятно»^[836]. То же, Притч 21, 24: «Надменный злодей – кощунник имя ему – действует в пылу гордости». Еще, Притч 27, 3–4: «Тяжел камень, весок и песок; но гнев глупца тяжелее их обоих. Жесток гнев, неукротима ярость; но кто сможет выдержать натиск вспыльчивого?»^[837] Еще, Притч 28, 16: «Неразумный правитель много делает притеснений». Таким был Фридрих, убивший и повелевший умертвить многих, так что слова в Книге Даниила, написанные об антихристе, могут исполниться на нем и подходят ему, Дан 7, 24–25: «После них восстанет иной, отличный от прежних, и уничижит трех царей, и против Всевышнего будет произносить слова и угнетать святых Всевышнего; даже возмечтает отменить у них праздничные времена и закон, и они преданы будут в руку его до времени и времен и полувремени». Еще, Дан 8, 23–26: «Когда отступники исполнят меру беззаконий своих, восстанет царь наглый и искусный в коварстве; и укрепится сила его, хотя и не его силою, и он будет производить удивительные опустошения и успевать и действовать и губить сильных и народ святых, и при уме его и коварство будет иметь успех в руке его, и сердцем своим он превознесется, и среди мира погубит многих, и против Владыки владык восстанет, но будет сокрушен – не рукою (здесь аббат Иоахим, говоря о Фридрихе, добавляет: «подразумевается – человеческой». – Прим. Салимбене). Видение же о вечере и утре^[838], о котором сказано, истинно; но ты сокрой это видение, ибо оно относится к отдаленным временам». Еще, Дан 11, 44: «И выйдет он в величайшей ярости, чтобы истреблять и губить многих». Эти слова можно отнести к Фридриху, когда он пришел осаждать Парму, ибо тогда исполнилось сие, Ис 10, /f. 294a/ 7–8: «У него будет на сердце – разорить и истребить немало народов. Ибо он скажет: "не все ли цари князья мои?"» То же, Иов 34, 24: «Он сокрушает сильных без исследования и поставляет других на их места». Надо также знать о Фридрихе, что он не смог обмануть Церковь, ибо написано, Притч 26, 24–26: «Устами своими притворяется враг, а в сердце своем замышляет коварство. Если он говорит и нежным голосом, не верь ему, потому что семь мерзостей в сердце его. Если ненависть прикрывается наедине, то откроется злоба его в народном собрании». Все это исполнилось на Лионском соборе, на котором Фридрих был низложен и его коварство стало известно всем. И последующие слова Притчи, до конца главы, наилучшим образом подходят самому Фридриху.

О господине Бернардо ди Роландо Росси и о том, как он сумел уберечься от коварных действий Фридриха

Далее, о господине Бернардо ди Роландо Росси надо знать, что никогда я не видел человека, который лучше являл бы собою великого военачальника, чем он. В самом деле, внешний вид соответствовал его сущности. Так, когда он, вооруженный, вступал в сражение и разил врагов железной палицей направо и налево, они бежали от него в разные стороны, словно увидели диавола. И если я хочу мысленно представить его, мне приходит на память император Карл Великий, когда я сопоставляю то, что читал о нем, с Бернардо, которого я видел своими глазами. Когда Бернардо со своими сторонниками отнял у императора Парму, он поистине отвечал «глупому по глупости его, чтобы он не стал мудрецом в глазах своих», Притч 26, 5; а Фридриха с его иносказаниями предал «вечному сраму» (Пс 77, 66). И впрямь: «Притча из уст глупого отвратительна, ибо он не скажет ее в свое время», Сир 20, 20. Фридрих никогда никому не был хорошим другом. Ведь дружбу завязывать легко, /f. 294b/ но, чтобы ее сохранить, надо быть очень осторожным. О первом сказано, Сир 37, 1: «Всякий друг может сказать: "и я подружился с ним". Но бывает друг по имени только другом». О друзьях смотри Сир 6. О втором говорит поэт^[839]:

Этого император Фридрих делать не умел или из-за низости и алчности своей не хотел; более того, он начинал пренебрегать всеми своими друзьями, приводил их в смятение и в конце концов губил, чтобы ограбить их и присвоить себе и своим сыновьям их состояние, казну и владения. И потому в нужное время у него оказалось мало друзей, ибо, как сказано, Сир 20, 16: «Глупый говорит: "Нет у меня друга, и нет благодарности за мои благодеяния"». Фридриху подходят также слова, сказанные об Измаиле, Быт 16, 12: «Он будет между людьми, какдикий осел; руки его на всех, и руки всех на него».

О друзьях настоящих и мнимых

К этой теме относятся слова Сенеки^[840]: «Я назову тебе многих, кто лишен не друзей, но самой дружбы». Посему философ говорит: «Трудно испытать друга в счастье, в несчастье же всегда [легко]». С этим согласуется сказанное, Сир 12, 8: «Друг не познается в счастье, и враг не скроется в несчастье». И еще: «Если встретится с тобою несчастье, ты найдешь его там прежде себя», Сир 12, 16. В самом деле:

Посему Пророк говорит: «Те, которые восхваляли меня (во времена благополучия. – Прим. Салимбене), кляли меня (во времена несчастья. – Прим. Салимбене)» (Пс 101, 9)^[842]. Отсюда следующее, Пс 37, 17: «Когда колеблется нога моя, они величаются надо мною». О том же говорит поэт^[843]:

О том же пишет и другой поэт^[844]:

Посему Господь говорит, Ин 16, 32: «Вот, /f. 294c/ наступает час, и настал уже, что вы рассеетесь каждый в свою сторону и Меня оставите одного; но Я не один, потому что Отец со Мною». То же, Притч 19, 4, 6–7: «Богатство прибавляет много друзей, а бедный оставляется и другом своим. ... Многие заискивают у знатных, и всякий – друг человеку, делающему подарки. Бедного ненавидят все братья его, тем паче друзья его удаляются от него». То же, Притч 14, 20: «Бедный ненавидим бывает даже близким своим, а у богатого много друзей».

О взятии жителями Пармы города Виттории и о боевой повозке кремонцев, которая была там у них

Теперь возвратимся к Фридриху. Его одолевали злоба и гнев, которые вспыхивали в нем по любому поводу против Пармы, и продолжалось это с конца июня 1247 года до двенадцатого дня от конца февраля [18 февраля], вторника, 1248 года, когда был захвачен город Виггория. Ведь все жители Пармы, все рыцари и пополаны, вооружившись и приготовившись для битвы, вышли из Пармы, а с ними вышли и жены их, и дети, «юноши и девицы, старцы и отроки» (Пс 148, 12); они стремительным натиском изгнали из Виттории императора и всех его воинов, как конных, так и пеших. И многие были там убиты, многие взяты в плен и уведены в Парму. И они освободили своих пленных, которых император удерживал в Виттории в оковах. И исполнились слова Писания, гласящие, Ис 14, 2: «И возьмет в плен пленивших его, и будет господствовать над угнетателями своими». Они отвезли в Парму боевую повозку кремонцев, которая была в Виттории, и с почетом поставили ее в баптистерии. Но когда те, которые не любили кремонцев, то есть миланцы и моденцы, и многие другие, которым кремонцы некогда нанесли обиду, пришли посмотреть баптистерий /f. 294d/ и увидали там боевую повозку своих недругов, то унесли снаряжение Берты как реликвии. А Бертой называли боевую повозку. На полу баптистерия они оставили только колеса и сиденье. А древко знамени, то есть шест, они стоймя прислонили к стене.

О захваченной жителями Пармы казне императора и о его драгоценной короне

Жители Пармы унесли также всю огромную казну императора, состоявшую из золота, серебра, драгоценных камней, сосудов, одежды; и завладели они его оружием, утварью и императорской короной, которая много весила и стоила дорого; она была из золота и украшена драгоценными камнями, со многими искусно сделанными выпуклыми изображениями, которые можно было счесть изделиями чеканной работы. Была она огромной, как горшок; поистине она служила более для выражения достоинства и в качестве сокровища, чем для украшения головы императора. Ведь она закрывала бы всю его голову и лицо, если бы не была подбита куском ткани. Я держал ее в своих руках, потому что она хранилась в ризнице кафедральной церкви блаженной Девы в городе Парме. И всякий раз, как я воспроизвожу в своей памяти сию корону, я вспоминаю тот венец, о котором читаем, 2 Цар 12, 30: «И взял Давид венец царя их (то есть сыновей Аммонитских. – Прим. Салимбене) с головы его, – а в нем было золота талант и драгоценный камень, – и возложил его Давид на свою голову, и добычи из города вынес очень много».

Сию корону нашел некий человек небольшого роста, которого в насмешку звали Коротышкой^[845], потому что он был низкорослый; и он нес ее в руках открыто, как гнездо, показывая всем желающим, во славу одержанной победы и на вечный срам Фридриху. Ведь то, что каждый смог захватить» принадлежало ему, /f. 295a/ и никто не осмеливался и не помышлял отнимать это. И при этом там не было слышно ни одного притязания или обидного слова; и это удивительно, особенно потому, что сказано, Ис 9, 4–5: «Ибо ярмо, тяготившее его, и жезл, поражавший его, и трость притеснителя его Ты сокрушишь, как в день Мадиама. Ибо всякий насильственный грабеж связан с беспорядком»^[846].

А эту упомянутую корону купили у своего гражданина жители Пармы и дали ему за нее двести имперских либр и большой дом возле церкви святой Христины, где в старину мыли лошадей. И постановили, чтобы каждый, у кого было что-либо из захваченных в Виттории сокровищ, половину оставил себе, а другую половину передал коммуне. Так удивительным образом обогатились бедные, ограбив богатого императора. Посему сказано, Сир 11, 21: «Ибо легко в очах Господа – скоро и внезапно обогатить бедного», то есть сделать богатым. Еще, Прем 10, 10^[847]: «Она (Премудрость. – Прим. пер.) ... помогала ему в огорчениях и обильно вознаградила труды его».

О том, что Григорий да Монтелонго, легат, завладел личным военным снаряжением императора

Также легат Григорий да Монтелонго завладел личным военным снаряжением императора – палатками и другими вещами такого рода; а образы и реликвии, принадлежавшие императору, передали на хранение в ризницу кафедральной церкви блаженной Девы. Ибо, хотя были и другие бойцы, которые помогли одолеть Фридриха и обратить его в бегство, однако Она – та «одна Еврейская жена», которая «опозорила дом царя Навуходоносора», как рассказывается в истории Иудифи, 14, 18. Посему к этому месту подходят слова, произнесенные Деворой^[848], Суд 4, 9: «В руки женщины предаст Господь Сисару»^[849].

О предводителях войска, обративших Фридриха в бегство

Предводителями этого войска были: легат Григорий да Монтелонго, муж мудрый и «многоопытный» (Сир 34, 9), и Филиппо Вичедомини, гражданин Пьяченцы, человек храбрый и испытанный, бывший в то время подеста города Пармы, /f. 295b/ как я сообщил в другой хронике^[850], где описал 12 преступлений императора Фридриха. И заметь, что из сокровищ, найденных в Виттории, в Парме осталось немного, потому что торговцы, приехавшие из разных краев, раскупили их, и приобрели по низким ценам, и увезли, а именно: золотые и серебряные сосуды, резные камни, крупный и мелкий жемчуг, драгоценные камни, одежды из пурпура и сирийского шелка, и все то, что относится к обиходу и потребностям рода человеческого. Еще заметь, что многие дорогие вещи из золота, серебра и драгоценных камней, спрятанные в сосудах, ларчиках и гробницах, остались на том месте, где был город Виттория, и они находятся там по сей день, поскольку тайники неизвестны. Также заметь, что, когда торговцы скупили у жителей Пармы сокровища, найденные в Виттории, исполнилось то, что читаем в Притчах, 20, 14: «"Дурно, дурно", говорит покупатель, а когда отойдет, хвалится». Еще заметь, что после разрушения города Виттории все опознали те места, где раньше у них были виноградники, так что не возникло никакого спора или тяжбы. И тогда исполнилось то, о чем сказано в Писании, Пс 103, 23: «Выходит человек на дело свое и на работу свою до вечера».

Также в то время, когда Фридрих был обращен жителями Пармы в бегство, исполнилось сказанное в Писании, Притч 10, 25: «Как проносится вихрь, так нет более нечестивого». Почему? Потому что, как сказано, Притч 14, 32: «За зло свое нечестивый будет отвергнут». И Фридрих позорно бежал, «несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг» (Апок 3, 17), и ограблен, и скорбен. К нему подходят слова, Ис 33, 1: «Горе тебе, опустошитель, который не был опустошаем, и грабитель, которого не грабили! /f. 295c/ Когда кончишь опустошение, будешь опустошен и ты; когда прекратишь грабительства, разграбят и тебя». Также Мих 1, 8–9: «Об этом буду я плакать и рыдать, буду ходить, как ограбленный и обнаженный, выть, как шакалы, и плакать, как страусы, потому что болезненно поражение ее ...»^[851]. Ибо папа Иннокентий IV на Вселенском соборе в Лионе в лето Господне 1245 низложил Фридриха. Посему сказано, Иер 30, 12: «Рана твоя неисцельна, язва твоя жестока». Еще, Дан 4, 14: «Повелением Бодрствующих это определено, и по приговору Святых назначено, дабы знали живущие, что Всевышний владычествует над царством человеческим, и дает его, кому хочет, и поставляет над ним уничиженного между людьми».

Что предпринял Фридрих после того, как пармцы изгнали его из Виттории

О Фридрихе, кроме того, надо знать, что он по разрушении Виттории вернулся в Апулию и предпринял все то, что я изложил в другой хронике^[852]; для него было бы лучше, если бы он оттуда не выступал и не начинал бы войны с ломбардцами. Однако на нем исполнились слова Писания, Дан 11, 18–20: «Некий вождь прекратит нанесенный им позор и даже свой позор обратит на него. Затем он обратит лице свое на крепости своей земли; но споткнется, падет и не станет его. На место его восстанет ничтожнейший и не достойный царского убранства; но и он после немногих дней погибнет, и не от возмущения и не в сражении»^[853]. Эти слова можно отнести к Конраду^[854], сыну Фридриха, который ненамного пережил отца и умер от яда, введенного ему с помощью клистира. А следующий стих: «И восстанет на место его презренный» (11,21), – можно отнести к Манфреду^[855], незаконнорожденному сыну императора и дочери сестры маркиза Ланца, хотя, умирая, император и обвенчался с ней. Что же касается продолжения стиха: /f. 295d/ «и не воздадут ему царских почестей», – это исполнилось, когда король Карл^[856] убил Манфреда в сражении. Слова же, сказанные выше о Фридрихе; а именно Дан 11: «Некий вождь прекратит нанесенный им позор», – можно отнести к папе Иннокентию, который, боясь Фридриха, бежал из пределов римских в Лион. Воистину папа Иннокентий явился вождем, прекратившим нанесенный ему позор, ибо он низложил Фридриха на Лионском вселенском соборе. А следующие слова стиха: «И даже свой позор обратит на него», – сбылись, как мы видели своими глазами. Посему Писание гласит: «Злоба его обратится на его голову, и злодейство его упадет на его темя» (Пс 7, 17).

Я помню о событиях, которые в хронике предшествующего года я обошел молчанием, ибо душа моя была поглощена описанием дел, связанных с Фридрихом. И поскольку и эти события достойны рассказа, и мне выпало писать о них, ибо многие просили меня об этом, то нехорошо, если по причине моего умолчания эти события останутся неизвестными, но «напишется о сем для рода последующего, и поколение грядущее восхвалит Господа» (Пс 101, 19).

Итак, в лето Господне 1247, когда Фридрих, бывший император, осаждал мой город Парму, я вышел из него и прибыл в Лион, и доверительно беседовал с господином нашим папой Иннокентием IV в его покоях. А после дня Всех Святых я отправился оттуда, держа путь во Францию^[857].

О брате Иоанне да Плано Карпини, которого папа Иннокентий IV послал к татарам. О том, что вследствие астрального воздействия возникают запечатленные изображения

И когда я пришел в первую встретившуюся мне после Лиона обитель братьев-миноритов, в тот же день туда пришел брат Иоанн да Плано Карпини^[858], возвращавшийся от татар, куда его посылал папа Иннокентий IV. А сей брат Иоанн был человеком дружелюбным, спиритуалом, образованным, красноречивым и многоопытным, и когда-то /f. 296a/ он был провинциальным министром ордена. Он показал мне и другим братьям деревянную чашу, которую он нес в дар папе; на дне сей чаши было изображение некоей прекраснейшей царицы, как я видел своими глазами, но это изображение было не рукотворным, то есть написанным трудом художника, а запечатленным там под воздействием положения звезд. И если бы чаша была разрезана на сто частей, то на каждой сохранилось бы это изображение. И чтобы не показалось это кому-либо невероятным, мы можем доказать и подкрепить достоверность этого другим примером. Ибо император Фридрих подарил братьям-миноритам в Апулии очень старую, разрушенную и всеми заброшенную церковь; на том месте, где прежде был алтарь, выросло ореховое дерево огромной высоты, и на любом отпиленном от него куске всегда имелось изображение распятия Господа нашего Иисуса Христа. И если бы это дерево распилили на сто частей, то получили бы столько же изображений Распятого. И хотя этим чудом Бог показал, что ореховое дерево выросло в том месте, где в спасительной гостии и в благоговейной жертве воспроизводится страдание Непорочного Агнца, однако некоторые утверждают, что подобные запечатленные изображения могут появляться вследствие астрального воздействия.

Сей же брат Иоанн сказал нам также, что он везет в подарок господину нашему папе прекраснейшую митру. И он называл митру, как он объяснил нам, обязательной частью всего папского облачения, необходимого для проведения мессы в праздничные дни. Посему Мудрец говорит, Притч 18, 17: «Подарок у человека дает ему простор и до вельмож доведет его». И еще: «Многие заискивают у знатных, и всякий – друг человеку, /f. 296b/ делающему подарки», Притч 19, 6. Сей брат Иоанн сказал нам еще, что, прежде чем он прибыл к повелителю татар, он проделал утомительный и трудный путь, претерпел много голодных, холодных и жарких дней и что называются они татарами, а не тартарами; и что они едят конское мясо и пьют молоко вьючных животных. И увидел, что было там с ними «из всякого народа под небом» (Деян 2, 5), кроме двух. И что он смог войти к великому повелителю, только облачившись в пурпурную одежду. И что тот принял его и обходился с ним почтительно, любезно и благожелательно. И что он спросил, сколько властителей в западных странах; и Иоанн ответил, что два: папа и император, и что эти двое предоставляют власть всем остальным. Еще он спросил, кто из этих двух главный. И брат Иоанн, ответив, что главный – папа, достал послание папы и отдал ему. Приказав его прочитать, повелитель татар молвил, что напишет папе ответное послание и вручит Иоанну. Так и было сделано.

Сей брат Иоанн написал большую книгу о деяниях татар и о других чудесах света, которые он видел своими глазами. И всякий раз, как его обременяли просьбами рассказать о татарах, он заставлял читать свою книгу, как я много раз сам видел и слышал, и когда читавшие дивились или не понимали чего-либо, Иоанн сам излагал и объяснял каждый отдельный случай.

О послании, которое повелитель татар отправил папе

Из этой книги я пожелал переписать только упомянутое выше послание, так как у меня не было времени для записи. А послание было следующего содержания:

Послание повелителя татар к папе Иннокентию IV:

«Крепость Божия, повелитель всех людей шлет великому папе достовернейшее и подлинное письмо. От посланца твоего, которого ты, папа, и все христиане прислали к нам, и из твоего послания мы узнали, что вы держали совет /f. 296c/ о заключении мира с нами. Итак, если вы изъявляете желание жить с нами в мире, ты, папа, и все короли и князья никоим образом не пренебрегайте предложением прибыть ко мне для заключения мира, и тогда вы услышите наш ответ и нашу волю.

В ряде твоих посланий ты заявляешь, что мы должны креститься и стать христианами. На это мы тебе отвечаем кратко, что не понимаем, каким образом мы должны это сделать. На другое, что также содержится в твоих посланиях, а именно, что ты удивляешься столь большому уничтожению людей, главным образом христиан, и больше всего поляков, моравов и венгров, мы отвечаем таким образом, что и этого мы не понимаем. Однако, чтобы не казалось, что мы всячески обходим это молчанием, мы тебе отвечаем так: поскольку они не повиновались слову Божию и повелению Чингисхана и Хана и после великого совета убили послов, поэтому Бог повелел их погубить и предал в наши руки. Ведь если бы этого не сделал Бог, то что мог бы сделать человеку человек? Но вы, люди Запада, полагаете, что только вы, христиане, и существуете, а других вы презираете. Но как вы можете знать, кого Бог удостоит своей милостью? Мы же, почитая Бога, силой Божией опустошили всю землю с Востока до Запада. И если бы это не было силой Божией, то что бы смогли сделать люди? Если же вы принимаете мир и хотите передать нам ваши заверения в этом, то ты, папа, и князья-христиане /f. 296d/ никоим образом не отвергайте предложение прибыть к нам для заключения мира; и в этом случае мы будем знать, что вы хотите мира с нами. Если же вы не поверите Богу и посланию нашему и не послушаете нашего совета прибыть к нам, тогда мы будем знать наверное, что вы желаете воевать с нами. Мы не ведаем, что будет после этого, об этом знает лишь один Бог.

Чингисхан, первый правитель. Оходай-хан, второй правитель. Куюх-хан, третий правитель»^[859].

Более ничего не содержалось в послании повелителя татар, отправленном папе.

О том, кто в разные времена опустошал Италию

И заметь, что в эту несчастную Италию первыми вторглись вандалы^[860], пришедшие из Африки, и увели с собой в плен Павлина, епископа Нолы^[861]; о нем подробно рассказывает блаженный Григорий в начале третьей книги «Диалогов».

Вторыми были гунны^[862], коих король Аттила, бич Божий, пришел на одиннадцатом году понтификата папы Льва I^[863] и разрушил Аквилею, первый город, оказавшийся на его пути в Италии. И он разрушил бы всю Италию, если бы к нему не явился папа Лев. И с помощью Божией он добился всего, чего хотел. И таким образом Аттила, обузданный в своей ярости, покинув Италию, возвратился в Паннонию.

О том, что папа Лев согласовывался с Иосафатом, царем Иудейским

Сей Лев I, по аббату Иоахиму, согласуется с Иосафатом, царем Иудейским. Смотри в книге «Прообразы» и в книге «Согласование»^[864], как они соответствуют друг другу. О Льве здесь уже сказано. Об Иосафате же рассказывается во 2 Пар 20, 3, где говорится, что «убоялся Иосафат, и обратил лице свое взыскать Господа, и объявил пост по всей Иудее», и обратил в бегство все множество сынов Моавитских и Аммонитских и обитателей горы Сеира; посему ниже (22) сказано: «И в то время, как они стали восклицать и славословить, Господь возбудил несогласие между /f. 297a/ Аммонитянами, Моавитянами и обитателями горы Сеира, пришедшими на Иудею, и были они поражены».

О деяниях короля готов Теодориха и о том, что он по четырем причинам заслужил, чтобы прах его был извлечен из могилы

В-третьих, в Италию вторглись готы^[865] и разорили ее. О них рассказывает блаженный Григорий в «Диалогах»; у готов было много королей в Италии, величайшим из которых был Теодорих^[866] в Равенне, так что к нему туда приходили даже из Рима за советом и помощью, когда при выборе римского понтифика возникали разногласия. Сей Теодорих повелел построить в Равенне церковь для готов, а башня его дворца стоит там и поныне. Он же повелел построить церковь Сан-Мартино-ин-Чьело-д’Оро, которая теперь называется Сант’ Апполинаре Нуово, потому что мощи святого были перенесены из города Классе в эту церковь, и полагают, что они и поныне там пребывают. Он же повелел построить за пределами Равенны церковь Санта-Мария-Ротонда, которая была облицована мрамором; там его и погребли в саркофаге из пурпурного мрамора, который ныне пустует, потому что когда папа блаженный Григорий прибыл в Равенну, он повелел извлечь оттуда прах Теодориха^[867] и выбросить его в яму с нечистотами. И повелел он это сделать по четырем причинам. Во-первых, хотя Теодорих и был христианином, но арианского толка^[868]. Во-вторых, потому что он причинил много зла католикам. В-третьих, потому что он погубил трех великих мужей: Боэция^[869], Симмаха^[870] и папу Иоанна^[871]. В-четвертых, потому что демоны похоронили Теодориха в жерле вулкана^[872], как сказано в четвертой книге «Диалогов» блаженного Григория.

Четвертым народом, который занял и опустошил Италию, были лангобарды^[873]. Их историограф Павел^[874] в первой книге «Истории лангобардов» рассказывает так:

«Бесчисленные толпы пленных, уведенных из Германии, /f. 297b/ часто распродавались южным народам. Часто также из ее пределов уходили многочисленные племена, потому что рождалось такое количество людей, какое эта земля с трудом могла прокормить. Эти племена разоряли и азиатские страны, но более всего – сопредельную с ними Европу. Свидетельством этому являются разрушенные повсюду города в Иллирии и Галлии, но главным образом в несчастной Италии, которая испытала на себе свирепость почти всех этих народов. Ведь из Германии вышли готы и вандалы, руги и герулы, а также турцилинги^[875] и другие дикие и варварские племена. Равным образом германского происхождения также и племя виннилов, то есть лангобардов, которые потом благополучно правили в Италии, хотя приводятся и другие причины их исхода, и это племя пришло с острова, который называется Скандинавией. Упоминание об этом острове встречается уже у Плиния Секунда^[876] в сочиненной им книге о природе вещей».

Здесь кончается рассказ Павла.

Пятым и последним народом (и если бы последним!), намеревающимся прийти и захватить Италию, являются татары, как об этом рассказал брат Иоанн да Плано Карпини, который дружески беседовал с великим повелителем татар. А Плано Карпини находится в Перуджийском округе.

О том, что слухи о татарах впервые появились во времена папы Григория IX и что многие римские понтифики отправляли к ним своих послов

И заметь, что впервые слухи о татарах появились во времена папы Григория IX. Затем папа Иннокентий IV послал к ним брата Иоанна да Плано Карпини. Потом папа Иоанн XXI^[877] вновь отправил к ним шесть братьев-миноритов: двух из Болонской провинции (один из них, брат Антоний из Пармы, был лектором, вторым был почтенный брат Иоанн из Сант’Агаты), столько же – из Анконской марки и столько же – из Тосканы, трех лекторов и трех почтенных старцев. /f. 297c/ Лектором из Тосканы, из числа отправившихся к татарам, был брат Герард из Прато, с которым я жил в пизанском монастыре^[878] в дни нашей молодости. Он был родным братом брата Арлотта^[879], жившего в монастыре в Париже и ставшего магистром кафедры. Так вот, эти братья-минориты возвратились от татар вполне благополучно и многое о них порассказали, как я слышал своими ушами.

О том, что папа Иннокентий IV удостоил почестей брата Иоанна да Плано Карпини по его возвращении от татар

Далее, когда брат Иоанн да Плано Карпини возвратился от татар и прибыл в Лион к папе Иннокентию IV, и рассказал о татарах, и передал послание, и вручил дары, господин наш папа удостоил его пяти почестей. Во-первых, папа принял его любезно и обошелся с ним и доброжелательно, и дружески. Во-вторых, он удерживал его при себе в течение трех месяцев, до тех пор пока жители Пармы не взяли и не разрушили город Витторию и не изгнали и не обратили в бегство императора. Ведь пока папа был жив, он всегда держал при себе шесть братьев-миноритов, как я видел своими глазами^[880]. В-третьих, он похвалил его за труд и верность, по слову Писания, Притч 28, 20: «Верный человек богат благословениями». Посему сказал ему папа: «Да благословен ты, сыне, Господом Иисусом Христом и мною, наместником Его, ибо я вижу, что на тебе исполнилось слово Соломоново, гласящее: "Что прохлада от снега во время жатвы, то верный посол для посылающего его: он доставляет душе господина своего отраду", Притч 25, 13. И ниже, в той же главе: "Что холодная вода для истомленной жаждой души, то добрая весть из дальней страны" (25, 25)». Четвертая почесть состояла в том, что папа дал ему архиепископство в Антивари, сказав: «Хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю», Мф 25, 23. Пятая почесть состояла в том, что папа вновь сделал его легатом и направил /f. 297d/ к Людовику [IX], королю французскому. Но когда брата Иоанна спрашивали, с какой целью папа послал его к королю Франции, он, не желая объяснять, говорил: «Написано, Притч 25, 9: "Веди дело с другом твоим, но тайны чужому не открывай"^[881]. Посему, Ис 24, 16^[882]: "Тайна моя со мной, тайна моя со мной". И еще: "В сердце моем сокрыл я слово Твое, чтобы не грешить пред Тобою" (Пс 118,11)».

О том, что папа Иннокентий IV предложил королю Франции отложить поход за море, пока не будет усмирен Фридрих

Считают, что причиной этого посольства послужили следующие обстоятельства. Папа Иннокентий низложил Фридриха, и жители Пармы восстали против императора; в довершение всего они изгнали его из его собственного города, с позором обратили его в бегство и разрушили построенный им около Пармы город Витторию, не оставив от него и следа. И потому от всех этих невзгод Фридрих стал совершенно нетерпимым и раздраженным, «как медведица в поле, у которой отняли детей» (2 Цар 17, 8); он весь пылал гневом и предался ярости. А именно после бегства он пришел в Кремону, затем появился в Торричелле, и находился возле Пармы, и совершал зло, какое только мог, и угрожал сделать то, чего не мог. И много он содеял зла, прежде чем вернулся в королевство, о чем мы расскажем ниже^[883]и что мы изложили в другой хронике. Итак, понимая, что Фридрих был величайшим гонителем Церкви и что он охотно, если сможет, изольет свой яд, папа, ничуть не боясь за себя, послал просить короля Франции отложить поход до тех пор, пока не узнает, какую участь в конце концов Господь уготовит Фридриху. Кроме того, он добавил, что в /f. 298a/ Италии пребывали во множестве люди неверные и негоднейшие, испорченные и преступные, «люди нищие и промышляющие разбоем» и «притесненные долгами», которые «собрались» к Фридриху, и «следовали» за ним «как за вождем»^[884] и расхищали церковное имущество.

Что же еще? Папа старался зря, ибо он не смог отговорить короля от его намерения совершить поход за море, потому что уже были готовы и крестоносцы, и все средства для заморского похода. И король послал сказать, чтобы папа вверил дело Фридриха суду Божию, ибо Бог есть Тот, «Который силен смирить ходящих гордо», как сказано, Дан 4, 34. В самом деле, Он «одного унижает, а другого возносит; ибо чаша в руке Господа, вино кипит в ней, полное смешения», Пс 74, 8–9. «Ведь исход войны бывает разный, ибо меч поядает иногда того, иногда сего», как читаем, 2 Цар 11, 25^[885]. Посему сказал Ахав, 3 Цар 20, 11: «Скажите (Венададу, царю Сирийскому, у которого было 32 царя и который осаждал Самарию, и грозил, что не достанет праха Самарийского по горсти для всех людей, идущих за ним. – Прим.Салимбене): пусть не хвалится подпоясывающийся, как распоясывающийся». И сие означает: доколе ты подпоясан мечом, исход дела не предрешен. Поэтому не хвались, словно ты уже победитель и, сложив оружие, распоясался. Как если бы он сказал: не может сражающийся хвалиться так, как хвалится победитель. Или, согласно другому высказыванию: «Пусть не хвалится ни подпоясанный, ни распоясанный». Как если бы он сказал: до победы и подпоясанный множеством войска не может хвалиться, и распоясанный, то есть лишенный множества войска, потому что часто немногие побеждают многих. Посему Иуда Маккавей сказал своим, 1 Мак 3, 18–19: «Легко и многим попасть в руки /f. 298b/ немногих, и у Бога небесного нет различия, многими ли спасти, или немногими: ибо не от множества войска бывает победа на войне, но с неба приходит сила». Сие видно на примере с Ионафаном, который со своим оруженосцем поразил стан Филистимлян, 1 Цар 14. Итак, король французский Людовик с твердостью душевной, и неотвратимым намерением, и с ревностью и преданностью сердечной всецело был расположен совершить поход за море и как можно быстрее оказать помощь Святой Земле.

И вот в первый раз я увидал брата Иоанна да Плано Карпини, когда он возвращался от татар; на следующий день он ушел в Лион к папе Иннокентию, пославшему его; я же пустился в путь, чтобы идти во Францию^[886]. И жил я в Бри, расположенном во французской Шампани, и сначала жил 15 дней в Труа^[887]. И было там много купцов из Ломбардии и Тосканы, ибо там устраивались ярмарки, продолжавшиеся два месяца, как и в Провене. А город Труа был городом папы Урбана IV и магистра Петра^[888], пресвитера, написавшего «Историю». Потом я отправился в Провен и жил там со дня святой Лючии и до Сретения [с 13 декабря до 2 февраля]. А в праздник Сретения блаженной Девы я пришел в Париж и находился там восемь дней^[889]; и многое там увидел, что пришлось мне по душе. После этого я ушел и жил в сансском монастыре, ибо французские братья везде охотно меня принимали, потому что я был юношей миролюбивым и живым и потому что я одобрял их дела. И когда я простудился и лежал в больничном покое, прибежали ко мне некие братья-французы из монастыря с каким-то письмом и сказали: «У нас есть превосходнейшие новости из Пармы: ее жители /f. 198c/ изгнали бывшего императора Фридриха из города Виттории, который он построил, и с позором обратили его в бегство, и разрушили до основания его город, так что можно сказать словами из Апок 17, 11: город, "который был и которого нет"; и они захватили все сокровища императора и боевую повозку кремонцев и отвезли ее в Парму. И вот копия письма, посланного жителями Пармы господину нашему папе в Лион». И они стали меня расспрашивать, какое значение имеет эта повозка. Я им ответил, что ломбардцы повозку такого рода называют «наш карроччо»; и если неприятель захватывает в сражении карроччо какого-либо города, то этот город считает, что навлек на себя великий позор; как если бы в сражении враги захватили орифламму, то и французский народ и его король сочли бы это для себя великим позором. Выслушав это, они подивились и сказали: «Ах, Боже, мы узнали удивительные вещи».

О многократных похвалах брату Иоанну да Плано Карпини и о его книге о деяниях татар

После этого я выздоровел; возвратился как раз и брат Иоанн да Плано Карпини от короля, к которому его послал папа, и привез написанную им книгу о татарах; братья читали книгу в его присутствии, и он сам толковал и объяснял те места, которые казались темными и в которые трудно было поверить. И я «не раз и не два» (4 Цар 6,10) разделял трапезу с братом Иоанном и в обители братьев-миноритов, и в аббатствах, и в других прославленных обителях. Ведь его приглашали охотно и часто и на обеды, и на вечери, во-первых, потому что он был папским легатом, во-вторых, потому что был послан к королю Франции, в-третьих, потому что прибыл от татар и еще потому, что он был из ордена братьев-миноритов и все считали его человеком святейшей жизни. Ибо говорили: «Священник от племени Аарона пришел ... и не обидит нас», 1 Мак 7, 14. И действительно, когда я был в Клюни, монахи Клюнийского монастыря сказали мне: «О если бы /f. 298d/ папа всегда посылал таких легатов, каким был брат Иоанн, возвратившийся от татар! Ведь другие легаты, если могут, грабят церкви и уносят все, что могут унести. А брат Иоанн, будучи проездом у нас, ничего не пожелал взять, кроме куска ткани для рясы своему товарищу».

Похвала Клюнийскому монастырю и черным монахам

Знай же, о читатель, что монастырь в Клюни^[890] является знаменитейшей в Бургундии обителью черных монахов ордена святого Бенедикта; и там в монастыре много приоров; и в названной местности так много обителей, что там могли бы одновременно гостить папа с кардиналами и со всей своей курией и император со своим двором без ущерба для монахов, и из-за этого не было бы необходимости монахам освобождать свои кельи и подвергаться каким-либо неудобствам. Заметь еще, что орден святого Бенедикта, если говорить о черном монашестве, гораздо лучше сохраняется в странах заальпийских, чем в землях италийских. Равно заметь, что в ордене святого Бенедикта, если говорить о черном монашестве, существуют четыре знаменитых монастыря, а именно: в Бургундии – Клюнийский, в Германии – святого Галла, в Ломбардии, в Мантуанском епископстве, между реками По и Ларио – монастырь святого Бенедикта, в котором покоится в каменной усыпальнице графиня Матильда. Четвертый же монастырь, главный в ордене, находится в Монтекассино^[891].

Затем, после сансского монастыря, в котором я был в то время, когда жители Пармы взяли и разрушили город Витторию, изгнали императора и с позором обратили его в бегство, я ушел в Альтисиодор и жил там, потому что провинциальный министр Франции, живший в этом монастыре, особо меня ценил. А Альтисиодор означает как бы «горнее жилище /f. 299a/ богов» или «горнее созвездие»^[892], поскольку там находились мощи многих святых мучеников. Еще там есть монастырь святого Германа с его мощами, бывшего епископа этого города, который был пресветлая звезда «и как радуга, сияющая в величественных облаках» (Сир 50, 7), и это очевидно тем, кто читал его житие^[893].

О магистре Гульельме Альтисиодорском, наделенном великой благодатью диспутировать, но не проповедовать

Из города Альтисиодора происходил и магистр Гульельм, написавший «Сумму» и еще другую «Сумму» – о церковных службах^[894]; я часто посещал его дом. Сей магистр Гульельм, как мне говорили священники Альтисиодора, был наделен великим даром диспутировать. И в самом деле, когда он принимал участие в диспутах в Париже, то никого не было лучше его. Ибо он был большим логиком и богословом; когда же он начинал проповедовать, он не знал, что говорить; тем не менее в своей «Сумме» он привел много хороших различений.

Примеры различений, приводимые Апостолом, когда он говорит: «Одному дается Духом слово мудрости...»

И вот что говорит Апостол, 1 Кор 7, 7: «Каждый имеет свое дарование от Бога, один так, другой иначе». И ниже, 12, 7–8: «Но каждому дается проявление Духа на пользу. Одному дается Духом слово мудрости (пример – святой Эквиций, который не мог молчать о Боге, как пишет блаженный Григорий в первой книге «Диалогов», гл. 4. – Прим. Салимбене), другому слово знания, тем же Духом» (пример – аббат Иоахим, который говорит, что он получил от Бога большое познание Писания и будущего^[895]. – Прим. Салимбене). Посему Мудрец говорит, Притч 30, 3: «И не научился я мудрости, и познания святых не имею». Он говорит о приобретенной мудрости, а не о дарованной Богом. Об этой мудрости говорится, Еккл 2, 9: «Мудрость моя пребыла со мною». Сия мудрость дается от Господа, ибо, как сказано, Ин 3, 27: «Не может человек ничего принимать на себя, если не будет дано ему с неба», поскольку это зависит «не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего», Рим 9, 16. Посему Мудрец говорит, Притч 2, 6: «Господь дает мудрость; из уст Его – знание /f. 299b/ и разум». О том же, Дан 2, 21: «Он ... дает мудрость мудрым и разумение разумным».То же, Ис 28, 9: «Кого хочет он учить ведению? и кого вразумлять проповедью? отнятых от грудного молока, отлученных от сосцов матери?» Поэтому сказано, Сир 1, 26: «Если желаешь премудрости, соблюдай заповеди, и Господь подаст ее тебе». Но Господь не дает мудрости глупым. Посему Мудрец говорит, Притч 17, 16: «К чему сокровище в руках глупца? Для приобретения мудрости у него нет разума». То же, Притч 24, 7: «Для глупого слишком высока мудрость; у ворот не откроет он уст своих». И обрати внимание, что Моисей обладал мудростью и приобретенной и дарованной. О первой сказано, Деян 7, 22: «И научен был Моисей всей мудрости Египетской, и был силен в словах и делах». О второй говорится, Сир 4, 12, 20: «Премудрость возвышает сынов своих и поддерживает ищущих ее; ... она выйдет к нему на прямом пути». То же, Притч 4, 11: «Я указываю тебе путь мудрости, веду тебя по стезям прямым». Поэтому Господь говорит Моисею, Исх 25, 40: «Смотри, сделай ... по тому образцу, какой показан тебе на горе».

Итак, магистр Гульельм Альтисиодорский обладал даром диспутировать, но не проповедовать народу. О первом даре говорит Григорий^[896]: «Ничто не познается вполне, если его не разгрызет зуб диспута». О втором сказано, Сир 17, 28: «Не может быть всего в человеке».

Далее у Апостола (1 Кор 12, 9): «Иному вера, тем же Духом» (прибавь: «дается». – Прим. Салимбене). Вера была дана Корнилию, который пришел к ней через деяния свои, Деян 10. Ее попросили от Господа апостолы, сказав: «Умножь в нас веру», Лк 17, 5. Сию веру взыскует от них Господь, Лк 17, 6: «Если бы вы имели веру с зерно горчичное» и прочее. Вспомним пример того сапожника, или башмачника^[897], который в земле сарацинской передвинул гору и освободил христиан. Отыщи в известной проповеди брата Луки^[898]: «Ожидаем Спасителя». Посему сказано, Иер 5, 3: «О, Господи! очи Твои не к вере^[899] ли обращены?» Почему? Потому что, как говорит Апостол, Евр 11, /f. 299c/ 6: «Без веры угодить Богу невозможно». Она необходима для спасения, как говорит Апостол, Евр 11, 33: святые «верою побеждали царства, творили правду, получали обетование». Ее также хвалил Господь в сотнике, сказав, Мф 8, 10: «Истинно говорю вам, и в Израиле не нашел Я такой веры». То же сказал Господь о Хананеянке, Мф 15, 28: «О, женщина! велика вера твоя». Даже чудеса, совершаемые Им, Господь скорее приписывает вере верующего и набожно просящего, нежели Себе, творящему их. Посему одному человеку, сына которого Он исцелил, Он сказал, Мк 9, 23: «Если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему». То же, Лк 7, 50: «Вера твоя спасла тебя, иди с миром». О вере говорится у Луки, 17 и 18. То же говорит Господь и о вере, которой будет недоставать, Лк 18, 8: «Но Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?» Еще, Иер 7, 28: «Не стало у них веры, она отнята от уст их». То же, Притч 20, 6: «Многие хвалят человека за милосердие, но верующего^[900] человека кто находит?»

Далее у Апостола (1 Кор 12, 9): «Иному дары исцелений, тем же Духом». Посему заметь: у некоего отшельника, обладавшего даром исцеления недужных, разбойники думали найти много золота. Он же сотворил так, что разбойники остались стоять снаружи недвижимыми, и утром, когда жители хотели их сжечь за воровство, отшельник сказал: «Отпустите их невредимыми, иначе я лишусь дара исцеления». И тотчас же разбойники обратились к Богу. Как рассказывает блаженный Григорий в третьей книге «Диалогов» [гл. 35], даром возвращать здоровье обладал также пресвитер Аманций, о котором он говорит: «Флорид, епископ города Тиволи, поведал мне, что есть у него некий пресвитер именем Аманций, муж необычайной простоты. Он утверждает, что тот обладает такой чудотворной силой, что, подобно апостолам, возлагает руку на больных и восстанавливает им здоровье, и любое сильное заболевание исчезает /f. 299d/ от его прикосновения. Я даже постарался повидать этого человека, наделенного такой благодатью, и пожелал, чтобы его привели ко мне и чтобы он несколько дней провел в больнице, где я смог бы вернее убедиться, обладает ли он каким-либо даром исцеления» и прочее. Смотри в «Диалоге», как он исцелил бесноватого.

Далее у Апостола (1 Кор 12, 10): «Иному чудотворения». Сим даром обладал апостол Павел, о коем говорится, Деян 19, 11–12: «Бог же творил немало чудес руками Павла, так что на больных возлагали платки и опоясания с тела его, и у них прекращались болезни, и злые духи выходили из них». Все эти чудеса творили многие в первоначальной Церкви, как рассказывает Евсевий в «Церковной истории»^[901]. И это то, о чем говорит Господь, Мк 16, 18: «Возложат руки на больных, и они будут здоровы».

Далее у Апостола (1 Кор 12, 10): «Иному пророчество» (добавь: «дается». – Прим. Салимбене). Сим даром был наделен Агав, о коем читаем, Деян 11, 28: «И один из них, по имени Агав, встав, предвозвестил Духом, что по всей вселенной будет великий голод, который и был при кесаре Клавдии»^[902]. Сим даром был наделен еще и Симеон Нигер, о коем сказано в Деяниях, 13,1. Сим даром обладали также дочери благовестника Филиппа, «одного из семи диаконов», о коем сказано: «У него были четыре дочери девицы, пророчествующие», Деян 21, 9. На них исполнились слова Писания, Иоил 2, 28: «И будут пророчествовать сыны ваши (как Агав и Симеон Нигер. – Прим. Салимбене) и дочери ваши» (как дочери Филиппа. – Прим. Салимбене). Также многие другие обладали этой благодатью, и она была необходимой, ибо, как говорит Мудрец, Притч 29, 18: «Без откровения свыше народ необуздан».

Далее у Апостола (1 Кор 12, 10): «Иному различение духов» (добавь: «дается». – Прим. Салимбене). Сим даром обладал Фортунат, весьма почитаемый муж, епископ города Тоди. О нем рассказывает блаженный Григорий в первой книге «Диалогов» [гл. 10], что «он обладал огромной силой /f. 300a/ изгонять нечистых духов, так что подчас он изгонял легионы бесов, вселившихся в человека, и побеждал усердной непрерывной молитвой устремлявшиеся на него полчища их». Далее там рассказывается о некоем человеке, который дал приют бесу, изгнанному ранее Фортунатом из одержимого человека, а тот погубил его сына в огне. И когда Петр вопрошает, почему Господь допустил такое, Григорий в своем ответе делает в конце такое краткое заключение: «"Действительно, есть некоторые, стремящиеся делать добро для того, чтобы омрачить благодеяние другого. И они радуются не совершенному ими добру, но славе о нем, которой они принижают других. Посему я полагаю, что этот человек, давший приют злому духу, скорее стремился к похвальбе, чем к благодеянию, дабы казалось, что он поступил лучше епископа, поскольку принял того, кого Фортунат, человек Божий, изгнал". Петр: "Да! По всему видно, так оно и есть. Ведь исход дела показывает, что искренности в этом поступке не было"». Посему блаженный Иоанн в Первом Соборном послании говорит, 4, 1: «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они».

Далее у Апостола (1 Кор 12, 10): «Иному разные языки» (добавь: «даются». – Прим. Салимбене), подразумевается – Духом. Посему сказано, Деян 2, 4: «И исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать». О том же говорится, Деян 10, 44–46: «Когда Петр еще продолжал эту речь, Дух Святый сошел на всех, слушавших слово. И верующие из обрезанных, пришедшие с Петром, изумились, что дар Святаго Духа излился и на язычников, ибо слышали их говорящих языками и величающих Бога». То же, Деян 19, 6: «И, когда Павел возложил на них /f. 300b/ руки, нисшел на них Дух Святый, и они стали говорить иными языками и пророчествовать», ибо некоторые из них предсказывали будущее. Павел говорит, что сей дар был у него самого, 1 Кор 14, 18: «Благодарю Бога моего: я более всех вас говорю языками». И сие было особым знаком присутствия Духа Святого в первоначальной Церкви.

О том, что истолкование языков может осуществляться двумя способами

Далее у Апостола (1 Кор 12, 10): «Иному истолкование языков». Надо заметить, что истолкование языков может осуществляться двумя способами. В первом случае толкователями называются переводчики, которые переводят книги с одного языка на другой; о них я достаточно рассказал, когда писал об императоре Адриане^[903], потому что при нем, то есть во время его правления, Библию переложил Аквила^[904], первый ее переводчик. О переводчиках справься в той хронике^[905], которая начинается так: «Октавиан Цезарь Август» и прочее; сию хронику я написал в феррарском монастыре в тот год, когда Людовик, король Франции, был захвачен сарацинами в заморских краях, а именно в лето Господне 1250. Собрав в этой хронике высказывания из разных сочинений, я довел ее до истории лангобардов. Потом я не прикасался к перу и перестал писать то, что относится к этой хронике, ибо я был так беден, что мне не хватало листов, то есть пергамена. А сейчас идет 1284 год. Но я продолжал работу над многими другими хрониками, которые, по моему мнению, я написал наилучшим образом; их я очистил от того, что было в них лишнего, произвольного, неточного и противоречивого. Однако не полностью, ибо некоторые вещи настолько вошли в употребление, что целый мир не в состоянии исторгнуть их из сердец людей, приученных к ним с юности. Я мог бы привести много примеров тому. Но для невежественных и необразованных людей примеры ничего не значат, потому что «поучающий глупого – то же, что склеивающий черепки», Сир 22, 7. /f. 300c/ В самом деле, «рассказывающий что-либо глупому – то же, что рассказывающий дремлющему, который по окончании спрашивает: "что?"» (Сир 22, 8). Такому можно было бы сказать в насмешку: «Erla ke l’e farina», что примерно означает: «Голова – мякина».

Второй способ истолкования языков применяется теми, кто проповедует и объясняет Библию. Сие относится к проповедникам и учителям, каковых в Новом Завете было превеликое множество. И к этому способу больше относится то, что говорит Апостол в вышеизложенном разделении даров, сделанном им, 1 Кор 12, 11: «Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно». Посему ниже он говорит, 14, 5: «Желаю, чтобы вы все говорили языками; но лучше, чтобы вы пророчествовали; ибо пророчествующий превосходнее того, кто говорит языками, разве он притом будет и изъяснять, чтобы церковь получила назидание». Так, даже Марка Евангелиста называют учеником и истолкователем Петра не потому, что Петр нуждался в его истолковании, ибо он умел говорить на всех языках, но потому, что он написал Евангелие в соответствии с проповедями Петра, которые он слышал в Италии. Итак, слова Апостола, 1 Кор 12, 10: «Иному истолкование языков» (добавь: «дается Святым Духом». – Прим. Салимбене), – относятся к учителям Нового Завета. Посему Господь говорит, Мф 13, 52: «Всякий книжник, наученный Царству Небесному, подобен хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое». То же, Иов 28, 11: «Останавливает течение потоков и сокровенное выносит на свет». Еще, Дан 12, 3: «И разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде – как звезды, вовеки, навсегда».

Благословен Бог, Который помог мне изложить этот материал о разделении, сделанном Апостолом! Итак, мы изложили вышесказанное, то есть то, что содержится в Послании Апостола по поводу разделения, в связи с магистром Гульельмом, обладавшим даром /f.300d/ диспутировать и сочинять книги, но не даром проповедовать народу. Теперь же снова вернемся к Альтисиодору.

Мне вспоминается, что, когда я жил в кремонском монастыре в том году^[906], когда мой город Парма восстал против низложенного Фридриха, брат Гавриил из Кремоны, из ордена братьев-миноритов, великий лектор и человек святейшей жизни, сказал мне, что в Альтисиодоре больше виноградников и вина, чем в Кремоне, и в Парме, и в Реджо, и в Модене. А я отверг услышанное и посчитал это невероятным. Но когда я проживал в Альтисиодоре, слова Гавриила показались мне правдивыми, потому что у них был большой округ, или епископство, то есть у них было много земель – и горы, и холмы, и поля, или равнины, полные виноградников, как я видел своими глазами. Ибо «ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы» (Мф 6, 26) жители той земли, но вывозят вино в Париж, поскольку рядом у них река^[907], которая течет к Парижу, и там они выгодно продают вино, а оттуда привозят продовольствие и одежду. Я три раза обошел епископство Альтисиодорское; один раз ходил с неким братом, который произносил проповеди и благословлял людей на поход с королем Франции. Во второй раз ходил я с другим братом, который в день Тайной Вечери произнес проповедь цистерцианцам в прекраснейшем монастыре; и Пасху мы праздновали у некоей графини, которая за обедом подала, вернее, приказала подать нам, всей курии, 12 разных кушаний, то есть перемен блюд. А графа, ее мужа, не было дома, потому что при нем кушанья подавались бы еще обильнее, то есть в большем количестве. И тот брат /f. 301a/ показал мне монастырь Понтиньи; заботам этого монастыря папа Александр III, живший в Сансе, поручил блаженного Фому Кентерберийского, архиепископа, изгнанного из Англии королем английским Артальдом^[908]. В третий раз я ходил с братом Стефаном и увидел и узнал многое, о чем следовало бы рассказать, но ради краткости я об этом умолчу, ибо спешу поведать о другом.

И заметь, что в провинции Франция (я имею в виду орден братьев-миноритов) восемь кустодий, и в четырех из них пьют пиво, а в остальных – вино. Заметь также, что три земли во Франции изобилуют вином – Лa-Рошель, Бон и Альтисиодор. Заметь, кроме того, что красные вина в Альтисиодоре ценятся меньше всего, поскольку они не так хороши, как красные вина из Италии. Равно заметь, что вина в Альтисиодоре – белые, иногда золотистые, и ароматные, и укрепляющие, и прекрасного и хорошего вкуса; всякого пьющего они приводят и обращают в «веселие и радость» (2 Езд 3, 20), так что об альтисиодорском вине можно сказать, Притч 31, 6–7: «Дайте сикеру погибающему и вино огорченному душею; пусть он выпьет и забудет бедность свою и не вспомнит больше о своем страдании». И знай, что вина альтисиодорские столь крепки, что когда они стоят, пусть самую малость в кувшине, то он покрывается испариной с наружной стороны.

О разнообразных похвалах вину у французов

Еще заметь, что французы обычно со смехом говорят, что хорошее вино должно иметь три «b» и семь «f», чтобы считаться превосходным и достойным похвалы. И в шутку они говорят так:

О вине согласно магистру Морандо

А магистр Морандо^[910], падуанский грамматик, воздавал хвалу вину в соответствии со своим вкусом таким образом: /f. 301b/

Итак, французы наслаждаются хорошим вином, и неудивительно, ибо вино «веселит богов и человеков», как сказано, Суд 9, 13. В самом деле, «вино... веселит сердце человека» (Пс 103, 15), «и всякий ум превращает в веселие и радость, так что человек не помнит никакой печали и никакого долга, и все сердца делает оно богатыми, так что никто не думает ни о царе, ни о сатрапе, и всякого заставляет оно говорить о своих талантах. И когда опьянеют, не помнят о приязни к друзьям и братьям и скоро обнажают мечи, а когда истрезвятся от вина, не помнят, что делали» (2 Езд 3, 20–23). О том же выше, в начале речения того, кто сказал о силе вина: «О, мужи! Как сильно вино! Оно приводит в омрачение ум всех людей, пьющих его; оно делает ум царя и сироты, раба и свободного, бедного и богатого, одним умом» (2 Езд 3, 18–19). Заметь, что, как читаем в Быт 9, 21, Ной выпил «вина, и опьянел, и лежал обнаженным в шатре своем», и поэтому сказал племяннику своему: «Проклят Ханаан^[911]», отрок, «раб /f. 301c/ рабов будет он у братьев своих». Посему блаженный Иероним говорит: «До изобретения вина свобода у всех была нерушимой»^[912]. О том же, Сир 19, 2: «Вино и женщины делают разумных отступниками, а рассудительных – глупыми»^[913]. Пример – дочери Лота, напоившие отца своего вином, сознательно желая, чтобы он познал их, что он и сделал, Быт 19. Сюда же относится и то, что Соломон после слов о дурной женщине, Притч 23, 27–28: «Блудница – глубокая пропасть, и чужая жена – тесный колодезь; она, как разбойник, сидит в засаде и умножает между людьми законопреступников», – сразу добавляет о вине, сказав: «У кого вой? у кого стон? у кого ссоры? у кого горе? у кого раны без причины? у кого багровые глаза? Не у тех ли, которые долго сидят за вином и которые стремятся пить кубками?» (Притч 23, 29–30)^[914].

О французах и англичанах, стремящихся пить кубками, к коим могут подойти слова Иеремии, 11,18: «Господь открыл мне, и я знаю; Ты показал мне деяния их»

И впрямь французы и англичане стремятся пить кубками. Поэтому у французов багровые глаза, ибо от чрезмерного употребления вина они у них навыкате, красные, воспаленные и гноящиеся; и поздним утром, отрезвившись от вина, они идут с такими глазами к священнику, отслужившему обедню, и просят закапать им в глаза воды от омовения рук. Брат Варфоломей Гвискул из Пармы, как я слышал много раз в Провене, говорил им: «Ale! Ke mal onta ve don De! Metti de l'aighe in le vins, non lis ocli». Что означает: «Подите прочь! Да воздаст вам Бог за это зло! Наливайте воду в вино, когда вам надо выпить, а не в глаза». То же, Притч 20, 1: «Вино – глумливо, сикера – буйна; и всякий, увлекающийся ими, неразумен».

Англичане, конечно, увлекаются тем же и «стремятся пить кубками». В самом деле, англичанин берет большой /f. 301d/ кубок вина и выпивает его до дна со словами: «Ge bi a vu»^[915]. Это все равно, что сказать: «Вам следует выпить столько же, сколько выпью я». И он полагает, что этим он выказывает большую учтивость, и считает весьма плохим того, кто сделал иначе, чем он, поучающий словами и собственным примером. И однако он поступает вопреки Писанию, гласящему, Есф 1, 8: «И вина царского было множество, по богатству царя. Питье шло чинно, никто не принуждал». То же гласит Писание в другом месте, Сир 31, 29^[916]: «Не соперничай с усердными к вину; ибо многих погубило вино». И до конца главы следуют стихи об умеренности в питье. Однако англичан можно извинить, если они с удовольствием пьют хорошее вино, когда могут, поскольку у них на родине вина мало. Менее простительно французам, потому что у них больше вина, и не случайно говорится: «Тяжело отказаться от привычки»^[917]. Обрати внимание на то, что говорится в стихах^[918]:

Да будет сказанного об этом достаточно.

О длинных и коротких днях во Франции

Надо заметить, что во Франции, как я видел своими глазами, дни длиннее в определенные месяцы, чем в Италии; например, в мае дни длиннее, в то время как зимой – короче.

О Людовике Святом, короле Франции, и о первом его походе за море, ибо он совершил два похода^[919]. О Людовике, короле Франции, принявшем участие в провинциальном капитуле братьев-миноритов, проведенном в Сансе

Теперь мы возвратимся к ходу нашей истории, дабы рассказать о короле Франции. Итак, в лето Господне 1248, перед праздником Пятидесятницы или позже, я отправился из Альтисиодора в сансский монастырь, где должен был состояться провинциальный капитул Французской провинции ордена братьев-миноритов, и туда собирался прибыть господин Людовик, король Франции. /f. 302a/ И вот, когда собрался капитул, к брату Иоанну Пармскому, генеральному министру, находившемуся в той же обители, пришел французский министр ордена с дефиниторами и сказал ему: «Отче, мы проэкзаменовали и одобрили 40 братьев, прибывших на капитул, чтобы получить право проповедовать, и мы дали им это право и отпустили их, дабы они возвратились в свои обители и не обременяли своей многочисленностью обитель капитула». Генеральный министр ответил им, что они поступили неразумно и плохо, ибо сие разрешается провинциальным министрам и дефиниторам только в отсутствие генерала ордена. И добавил: «Экзамен, который вы им учинили, я одобряю, но желаю, чтобы все они вернулись и получили право проповеди от меня, согласно уставу». Так и было сделано. И они потом пребывали в обители капитула до его окончания.

И поскольку король Франции выехал из Парижа^[920] и направлялся на капитул, то при его приближении к обители все братья вышли ему навстречу, дабы принять его с почетом. И брат Ригальд из ордена миноритов, кафедральный магистр в Париже и архиепископ Руанский, в епископском облачении вышел из обители и поспешно направился в сторону короля, вопрошая: «Где король? Где король?» И я следовал за ним. Ибо он шел один, растерянный, с митрой на голове и с пастырским посохом в руке. Ведь он задержался со сборами, так что другие братья уже вышли и стояли там и сям по дороге, обратив лица в сторону [короля], желая увидеть его приближение. И подивился я немало, говоря себе: «Читал ведь я "не раз и не два" (4 Цар 6, 10), что галлы-сеноны до того были могущественны, что взяли под предводительством /f. 302b/ Бренна^[921] Рим. Теперь же жены их по большей части похожи на служанок». Ведь если бы король Франции совершал свой путь через Пизу или через Болонью, то весь цвет знатных дам из названных городов вышел бы ему навстречу. Тут я вспомнил, что таков уж обычай у французов. Ибо во Франции только горожане [burgenses]^[922] живут в городах, рыцари же и благородные дамы обитают в своих усадьбах и имениях.

О внешнем облике французского короля и о набожности его души

А король был изящный и стройный, в меру худощавый и высокий, лицо у него было ангельское и вид приятный. И шел он к церкви братьев-миноритов не с королевской пышностью, но в одежде паломника, с сумой и с дорожным посохом за спиной, красиво возвышавшимся над плечами короля. И шествовал он не на коне, а пешком; и родные его братья – три графа, первый Роберт, а последний Карл^[923], который совершил великие и достойные похвалы деяния, – в подобном же смиренном виде следовали за ним, так что поистине могли они сказать словами пророка: «Иные колесницами, иные конями, а мы именем Господа Бога нашего хвалимся» (Пс 19, 8). И пекся король не о знатной свите, но более о молитвах и о поддержке его бедными. И потому он исполнил то, чему учит сын Сирахов, 4, 7: «В собрании бедных^[924] старайся быть приятным». Воистину скорее можно было назвать его монахом по набожности сердца, нежели рыцарем по воинскому оружию. Итак, войдя в церковь братьев и набожно преклонив колени пред алтарем, он стал молиться. И когда выходил он из церкви и стоял у двери, я был рядом с ним. И вот, так как во Франции щука считается дорогой и ценной рыбой, была поднесена ему в дар от ризничего сансской церкви /f. 302c/ большая живая щука в воде, в корыте из елового дерева, которое у тосканцев называется «бигонча» и в котором моют и купают детей, когда они еще в колыбели. И поблагодарил король как пославшего, так и поднесшего ему дар. Потом король сказал внятным голосом, чтобы никто не входил в дом капитула, кто не рыцарь, за исключением братьев, с которыми он хотел говорить.

О том, что король Франции попросил поддержки братьев и что она ему была оказана

Когда же собрались мы в капитуле, король стал говорить о своих делах, препоручая братии себя, и своих братьев, и государыню королеву, свою мать, и все свое окружение, и, набожно преклонив колени, попросил молитв и поддержки братьев. Некоторые братья из Франции, находившиеся подле меня, от умиления и благоговения плакали, как от неутешного горя. А после короля начал говорить кардинал римской курии господин Оддон, который был некогда канцлером в Париже и который должен был отправиться с королем за море, и он наставил нас в немногих словах, поступив так, как учит сын Сирахов, 7, 5: «Не мудрствуй пред царем». Еще, Иов 29, 22: «После слов моих уже не рассуждали». И еще, Притч 30, 6: «Не прибавляй к словам Его, чтобы Он не обличил тебя, и ты не оказался лжецом». После этих двоих говорил брат Иоанн Пармский, генеральный министр, кому по обязанности надлежало ответствовать, и он сказал: «Сын Сирахов учит, 32, 4–5: "Разговор веди ты, старший, – ибо это прилично тебе, – с основательным знанием". Король наш и государь и отец и благодетель выказал себя в собрании бедных приятным, к нам пришел смиренным, обходительным, приветливым и, как ему и подобало, первым говорил с нами; и он не просит у нас ни золота, ни серебра, которого у него в казне, по милости Божией, вполне достаточно, но просит молитв и поддержки братьев /f. 302d/ в таком деле, за которое с очевидностью его следует многократно хвалить. Ибо государь король предпринял сие паломничество и крестовый поход поистине во славу Господа нашего Иисуса Христа и для того, чтобы оказать помощь Святой Земле, побороть врагов и недругов веры и Креста Христова и во славу вселенской Церкви и всей христианской веры, и во спасение души своей и душ всех тех, которые должны будут отправиться с ним за море. Вот почему, поскольку король был главным благодетелем и защитником ордена не только в Париже, но и во всем королевстве своем, и поскольку он пришел к нам с таким смирением и с такой достойной свитой просить поддержки ордена в столь важном деле, нам подобает и надлежит воздать ему благодеяниями. И так как французские братья более других готовы взять на себя это дело и стремятся сделать больше, чем я мог бы предписать, посему я не даю им никакого распоряжения. Но поскольку я начал визитацию ордена, я положил в уме своем: каждому священнику отслужить четыре мессы за короля и за все его окружение: одну – о Святом Духе, вторую – о Кресте, третью – о блаженной Деве и четвертую – о Троице. И если бы случилось, что Сын Божий призвал бы его из этого мира к Отцу, то братья стали бы молиться еще больше. И если мой ответ не в полной мере соответствовал его желаниям, пусть сам король отдаст повеления, поскольку с нашей стороны есть кому исполнять, но не приказывать».

Выслушав эти слова, король поблагодарил генерального министра и одобрил ответное слово настолько, что пожелал получить его от генерала в письменном виде и скрепленное печатью. Так и бъшо сделано.

О том, что король разделил с братьями трапезу и сделал денежный вклад

Затем в тот день король сделал денежный вклад и разделил с братьями трапезу. И обедали мы в трапезной; и были там три брата короля, и кардинал римской курии, и генеральный министр, и архиепископ Руанский, и провинциальный министр /f. 303a/ Франции брат Ригальд, и кустоды, и дефиниторы, и почтенные братья, и все из состава капитула, и братья-гости, которых мы называем чужестранцами.

Об уничижении, которое явил генеральный министр, вкушая пищу отдельно, за другим столом

Итак, узнав, что в окружении короля были знатные и достойные люди, а именно: три графа, легат Римской церкви, и кардинал, и архиепископ Руанский, генеральный министр не пожелал показаться в своих действиях кичливым, по слову Писания, Сир 11, 4: «Не превозносись в день славы», – и, хотя его приглашали занять место рядом с королем, он предпочел на деле исполнить то, чему Господь учил словом и показывал примером, а именно: учтивость и смирение. Ведь Господь говорит в Евангелии, Лк 14, 8–11: «Когда ты будешь позван кем на брак, не садись на первое место, чтобы не случился кто из званых им почетнее тебя, и звавший тебя и его, подойдя, не сказал бы тебе: уступи ему место; и тогда со стыдом должен будешь занять последнее место. Но когда зван будешь, придя, садись на последнее место, чтобы звавший тебя, подойдя, сказал: друг! пересядь выше; тогда будет тебе честь пред сидящими с тобою, ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится». То же гласит Писание в другом месте, Сир 13, 12–13: «Когда сильный будет приглашать тебя, уклоняйся, и тем более он будет приглашать тебя. Не будь навязчив, чтобы не оттолкнули тебя». И еще одно место из Писания, Притч 25, 6–7: «Не величайся пред лицем царя, и на месте великих не становись; потому что лучше, когда скажут тебе: "пойди сюда повыше", нежели когда понизят тебя пред знатным». Итак, брат Иоанн Пармский выбрал и занял место за столом людей незначительных, но от его присутствия стол этот стал славным, и многие, ободренные этим, получили хороший пример. И /f. 303b/ как сказано:

так присутствие смиренного, севшего низко, великолепно украшает это место, то есть стол. Поразмысли еще о том, что Бог не расположил все небесные светила только с одной стороны, но разместил их порознь, в разных местах для большей красоты и пользы.

А король в тот день исполнил слова Писания, гласящие, Сир 4, 7: «В собрании бедных старайся быть приятным». И еще, Сир 9, 21, 20: «Да вечеряют с тобою мужи праведные, и слава твоя да будет в страхе Господнем, и помышления твои да будут о Боге^[926], и всякая беседа твоя – в законе Вышнего».

О великолепном обеде, данном французским королем; и о том, что король отклонялся от своего пути, чтобы просить поддержки монахов

Итак, в тот день нам подали сначала вишни, затем белейший хлеб; «и вина царского было множество, по богатству царя» (Есф 1, 8). И много было таких, которые по обычаю французов угощали и принуждали пить нежелающих. Затем нам подали свежие бобы, сваренные в молоке, рыбу и раков, фрикадельки из угря, рис с миндальным молоком, посыпанный корицей, жареных угрей с превосходным соусом, сладкие пироги и творог, и были поданы в изобилии и подобающим образом подходящие к случаю плоды. И все это подавали учтиво, и прислуживали усердно.

На следующий день король пустился в путь свой. Я же по окончании капитула последовал за королем, ибо получил от генерального министра послушание идти в провинцию Прованс для пребывания там. И мне было нетрудно находить самого короля, поскольку он часто отклонялся от большой дороги, чтобы посетить скиты братьев-миноритов и других монахов, находившиеся по правую и левую сторону дороги, дабы препоручить себя их молитвам. И это он делал все время, пока не прибыл к морю и не пустился в путь, /f. 303c/ направляясь в Святую Землю.

О смирении, проявленном французским королем, по слову Писания: «Втоптал в землю жизнь мою» (Пс 142, 3)

После того как я навестил братьев альтисиодорских, в монастыре коих я когда-то жил, я за один день дошел до Везеле, известного замка в Бургундии, где, как тогда полагали, находились мощи Магдалины^[927]; а на следующий день было воскресенье; и рано утром король пришел к братьям с просьбой о поддержке, по слову Писания, Притч 11, 27: «Кто стремится к добру, тот ищет благоволения». А всю свою свиту король оставил в замке, находившемся совсем недалеко от братьев. Он привел с собой только трех своих братьев и несколько слуг для охраны коней. И совершив коленопреклонение и благочестивый поклон пред алтарем, братья стали оглядываться на деревянные скамьи, чтобы сесть на них; но король опустился на землю в пыль, как я видел своими глазами (ибо в этой церкви не было пола); и он позвал нас к себе со словами: «Подойдите ко мне, возлюбленные братья мои, и выслушайте слова мои», – и мы сели на землю вокруг сидящего короля; так же поступили и его родные братья. И король изложил свою просьбу и испросил молитв и поддержки братьев по форме, уже описанной выше. И после того как был дан ему ответ, он вышел из церкви, чтобы продолжить свой путь. И тут ему сказали, что Карл горячо молится. И король изъявил радость и терпеливо ожидал брата, возносившего молитву, и не садился на коня. И другие его два брата, графы, вместе с королем тоже ожидали его снаружи. А Карл был младшим братом и графом Прованса; и женой его была сестра королевы^[928]. И Карл много раз преклонял колени пред алтарем, находившимся в притворе церкви возле выхода. И я видел и Карла, горячо молившегося, и короля, терпеливо /f. 303d/ ожидавшего у входа, и много был утешен. И понял я, что истинно слово Писания, Притч 18, 19^[929]: «Брат, получающий поддержку от брата, подобен крепкому городу». После этого король отправился в путь свой и, закончив свои дела, поспешил на приготовленный для него корабль.

Я же ушел в Лион и успел застать там господина нашего папу Иннокентия IV и его кардиналов. Затем я спустился по Роне до города Арля, отстоявшего от моря на расстоянии пяти миль. И был день блаженного апостола Петра [29 июня], и тогда же прибыл туда брат Раймунд, министр Прованса, впоследствии ставший епископом, и он с почетом меня принял; и с ним был лектор из Монпелье.

О брате Уго из Прованса и о его внешнем и духовном облике и о его знаниях

Потом я морем прибыл в Марсель и из Марселя в Йер повидать брата Уго из Баржоля, он же Уго из Диня, а жители Ломбардии называли его Уго из Монпелье. Он был одним из величайших клириков мира, прославленным проповедником, любезным и клиру и народу, самым постоянным и подготовленным во всем участником диспутов. Всех он увлекал, всех убеждал, красноречив был чрезвычайно, а голос его был подобен звуку трубы и сильному раскату грома и шуму вод многих, низвергающихся с крутизны. Никогда он не повторялся, никогда не запинался. Всегда был готов к любому ответу. О небесной курии, то есть о райской славе, он говорил удивительно, а об адских муках – страшно. Родом он был из Прованса, роста среднего, лицом смугл, но умеренно. Был он необычайно одухотворен, так что можно было подумать, что перед тобой второй Павел или /f. 304a/ второй Елисей. Ибо «во дни свои не трепетал пред князем, и никто не превозмог его; ничто не одолело его», Сир 48, 13–14. Ведь и в Лионе, и прежде, когда курия была в Риме, он беседовал в консистории с папой и кардиналами, как с детьми, собравшимися в школе. И все, слышавшие его речи, трепетали перед ним, как трепещет тростник в воде. Почему так? Да потому что он исполнял то, что сказано, Ис 51, 7– 8: «Не бойтесь поношения от людей, и злословия их не страшитесь. Ибо, как одежду, съест их моль, и, как волну, съест их червь». И еще, в той же главе: «Кто ты, что боишься человека, который умирает, и сына человеческого, который то же, что трава, и забываешь Господа, Творца своего» (12–13) и прочее.

О том, как брат Уго упрекал кардиналов, спрашивавших у него о новостях. О том, как брат Уго в очень резких словах порицал кардиналов во французском городе Лионе. О том, что папа и кардиналы пренебрегли советом Иофора^[930] о выборе способных людей для пастырского служения

Действительно, когда однажды кардиналы спросили Уго, что нового ему ведомо, он осыпал их упреками, как ослов, говоря: «У меня нет новостей, но у меня полный мир и с совестью моей и с Богом моим, "который превыше всякого ума, соблюдает" сердце мое и "помышления" мои "во Христе Иисусе" (Флп 4, 7), Господе моем. Поистине, известно мне, что вы только и ищете новостей и целый день посвящаете этому. Ведь вы – афиняне, а не ученики Христа, о коих Лука в Деяниях говорит, 17, 21: "Афиняне же все и живущие у нихиностранцы ни в чем охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое". Ученики Христа были рыбарями и слабыми людьми по своему положению, однако они перевернули весь мир, потому что рука Господня была с ними, по слову Писания, Мк, последняя глава, 20: "А они пошли и проповедывали везде, при Господнем содействии /f. 304b/ и подкреплении слова последующими знамениями". И посему они хорошо исполнили то, что о них было написано: "По всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их" (Пс 18, 5). Но на вас не исполняется слово Писания: "Вместо отцов Твоих, будут сыновья Твои; Ты поставишь их князьями по всей земле" (Пс 44, 17). Ибо поистине вы есть "созидающие Сион кровью и Иерусалим – неправдою!", Мих 3, 10.

Ведь вы пристраиваете к церковным бенефициям и должностям своих племянничков и родственников, дабы возвысить их и сделать богатыми, и не берете способных и достойных людей, которые были бы полезны Церкви Божией, и обеспечиваете пребендами младенцев, еще лежащих в колыбели. Поэтому некий насмешник хорошо о вас сказал:

Вот еще слова другого насмешника^[931]:

Поистине вы – те, о коих сказано, Ам 5, 7: "О, вы, которые суд превращаете в отраву и правду повергаете на землю!" Вы – те, которые "день бедствия считаете далеким и приближаете торжество насилия, – вы, которые лежите на ложах из слоновой кости и нежитесь на постелях ваших, едите лучших овнов из стада и тельцов с тучного пастбища, поете под звуки гуслей, думая, что владеете музыкальным орудием, как Давид, пьете из чаш вино, мажетесь наилучшими мастями, и не болезнуете о бедствии Иосифа!" Ам 6, 3–6. Вы – те, о коих пророк Исаия сказал, 5, 20–23: /f. 304c/ "Горе тем, которые зло называют добром, и добро – злом, тьму почитают светом, и свет – тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое – горьким! Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою! Горе тем, которые храбры пить вино и сильны приготовлять крепкий напиток, которые за подарки оправдывают виновного и правых лишают законного!" В отношении вас также вполне оправдывается то, что пожелал Бог прообразам вашим – книжникам и фарисеям, Мф 23, 15: "Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас". Кроме того, вы пренебрегли тем, чему учил Иофор Моисея. А сказал он, Исх 18, 21–22: "Ты же усмотри [себе] из всего народа людей способных, боящихся Бога, людей правдивых, ненавидящих корысть, и поставь [их] над ним тысяченачальниками, стоначальниками, пятидесятиначальниками и десятиначальниками. Пусть они судят народ во всякое время".

А как вы это делаете, вы сами подумайте и рассудите. Ведь вы не выбираете мужей из всего народа, когда хотите поставить кардиналов, но выбираете из своей родни и своих племянничков, дабы они были кардиналами, архиепископами, епископами и примасами. И в настоящее время вы намного увеличили свои почести. А именно, папа Иннокентий IV дал вам красную шапку^[932], чтобы вас могли отличить от остальных капелланов, когда вы едете верхом. В старое время вас еще не называли кардиналами, но подобных вам, то есть ваших предшественников, называли диаконами римской курии и пресвитерами; и это можно доказать очевидным примером. Папа Сильвестр^[933] пришел к Константину^[934], болевшему проказой: там нет никакого упоминания о кардиналах, но говорится, что он привел с собой двух диаконов и пять пресвитеров^[935]. /f. 304d/ Также и блаженный Григорий, прежде чем стать папой, назывался диаконом римской курии, а не кардиналом; и историк лангобардов Павел^[936] и многие другие историки длительное время не упоминали о кардиналах. Вот почему аббат Иоахим Флорский метко окрестил вас "карпиналами"^[937], то есть обиралами, ибо поистине лучше всего вы умеете обирать, надувать и опустошать кошельки многих. И слова Писания, 1 Цар 2, 8: "Ибо у Господа основания земли, и Он утвердил на них вселенную", – вы излагаете в соответствии со своим ошибочным пониманием, мошеннически и ложно: "Ибо кардиналы – властители земли, и Он утвердил на них вселенную", то есть власть над вселенной, потому что они-де властители земли^[938]. Отсюда слова Иова, 9, 13: "Пред Ним падут поборники гордыни". Но сказано, Притч 3, 32: "Мерзость пред Господом развратный, а с праведными у него общение". В самом деле, "если над кощунниками Он посмевается, то смиренным дает благодать" (Притч 3, 34). Когда вы берете кого-либо для кардинальского служения, вы говорите ему: "Прими перстень, в коем нет угла, будь князем мира и коллегой братьев наших". А поскольку до сих пор из вас выбирается верховный понтифик, то есть папа, то в будущем, как я полагаю, он из тщеславия скажет: "Не все ли цари князья мои?", Ис 10, 8. Это были слова Сеннахирима^[939], являвшегося прообразом диавола. О князьях же Христа, то есть апостолах, сказано: "Ты поставишь их князьями по всей земле", Пс 44, 17. К вам это относится меньше всего, поскольку вы трудитесь и проповедуете не по всей земле, как те, о коих написано: "По всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их" (Пс 18, 5). Ведь Господь сказал им, Ин 15, 16: "Я ... поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод, и чтобы плод ваш пребывал". Вы же ходите только от вашегожилища до папской консистории и в "дом Израиля" (Ам 6, 1) вступаете торжественно, с многочисленной свитой. От папской консистории переходите к столу и /f. 305a/ роскошно едите и пьете; затем идете к ложу и сладко почиваете. Потом весь день проводите в праздности в ваших покоях, и становитесь от лени вялыми, и забавляетесь со своими собачками, перстнями, племянниками и крепкими конями, и хотите, чтобы у вас была многочисленная, хорошо одетая челядь и превосходная утварь и приятные известия о ваших близких. Таков ваш образ действий. И нет у вас заботы ни о страннике, лежащем больным в селе, ни о тех, кто нуждается в хлебе или в одежде, кого следует посетить, кого выручить, кого предать погребению.

Конечно, вы могли бы перевернуть весь мир, если бы делали то, чему учит Мудрец, Притч 6, 3^[940]: "Пойди, поспеши, подними друга твоего", и еще, Притч 24, 11: "Спасай взятых на смерть, и неужели откажешься от обреченных на убиение?", – вам верили бы больше, чем другим священникам. И о народе написано: "Вспомнят, и обратятся к Господу все концы земли" (Пс 21, 28). Ведь Господь со своими учениками не замыкался в одном городе, но "послал их по два пред лицем Своим во всякий город и место, куда Сам хотел идти", как пишет блаженный Лука, 10, 1. А вы почему так не поступаете? Пожалуй, вы скажете: "Потому что мы боимся претерпеть смерть и лишение". Но послушай, что пишет Апостол об апостолах, 1 Кор 4, 9: "Ибо я думаю, что нам, последним посланникам, Бог судил быть как бы приговоренными к смерти". И ниже: "Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу" и прочее (4, 11). И о Господе говорится, что "ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия, и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях" (Мф 4, 23). А верховного понтифика, называемого папой, епископом и рабом рабов Божиих, сторожат в темнице те, которые хотят получить денарии, и он день и ночь проводит взаперти, так что кажутся исполнившимися слова Исаии, 32, 2: "Будет муж, как тот кто /f. 305b/ спрятан от ветра и укрыт от непогоды"^[941]».

И добавил брат Уго: «"Если же Я говорю истину, почему вы не верите Мне? Кто от Бога, тот слушает слова Божии", Ин 8, 46–47. В самом деле, "кого Я люблю, тех обличаю и наказываю", Апок 3, 19. О первом говорится, Притч 8, 17: "Любящих меня я люблю, и ищущие меня найдут меня". О втором говорится, 2 Цар 7, 14: "Я накажу его жезлом мужей" и прочее. О третьем сказано, Пс 117, 18: "Строго наказал меня Господь, но смерти не предал меня". То же, Иер 30, 11: "Я буду наказывать тебя в мере, но ненаказанным не оставлю тебя". Еще, Иер 31, 18: "Ты наказал меня, и я наказан, как телец неукротимый". О том же говорит Апостол Тимофею, 2 Тим 4, 2: "Обличай, умоляй^[942], увещевай со всяким долготерпением и назиданием". Скажем о каждом из приведенных здесь глаголов, затем объясним, почему так наставлял Апостол.

О первом Мудрец говорит, Притч 9, 8: "Обличай мудрого, и он возлюбит тебя". То же, Притч 24, 25: "А обличающие будут любимы, и на них придет благословение". А о плохих слушателях говорит Амос, 5, 10: "А они ненавидят обличающего в воротах и гнушаются тем, кто говорит правду". Почему? Потому что "не любит распутный обличающих его, и к мудрым не пойдет", Притч 15, 12. И потому "в уши глупого не говори, потому что он презрит разумные слова твои", Притч 23, 9. "Глупый не любит знания, а только бы выказать свой ум", Притч 18, 2. Посему говорится, Притч 9, 8: "Не обличай кощунника, чтобы он не возненавидел тебя; обличай мудрого, и он возлюбит тебя". То же, Притч 19, 25: "Если обличишь разумного, то он поймет наставление".

О втором Апостол говорит, 2 Кор 5, 20: "От имени Христова просим: примиритесь с Богом". То же в Первом Послании Петра, 2, 11: "Возлюбленные! прошу вас, как пришельцев и странников, удалиться /f. 305c/ от плотских похотей, восстающих на душу". Посему ниже Петр говорит, 5, 1–4: "Пастырей ваших умоляю я, сопастырь и свидетель страданий Христовых и соучастник в славе, которая должна открыться: пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним не принужденно, но охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия, и не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду; и когда явится Пастыреначальник, вы получите неувядающий венец славы".

О третьем Апостол говорит, Тит 1, 13: "Обличай их строго, дабы они были здравы в вере". Посему Мудрец говорит, Притч 12, 1: "Кто ненавидит обличение, тот невежда". То же Притч 15, 10: "Ненавидящий обличение погибнет". То же там же, 31–32: "Ухо, внимательное к учению жизни, пребывает между мудрыми. Отвергающий наставление не радеет о своей душе; а кто внимает обличению, тот приобретает разум".

Сказано: "Обличай, умоляй, увещевай". Продолжение стиха: "Со всяким долготерпением и назиданием", 2 Тим 4, 2. О первом говорится, Притч 14, 29: "У терпеливого человека много разума, а раздражительный выказывает глупость". То же, Притч 16, 32: "Долготерпеливый лучше храброго, а владеющий собою лучше завоевателя города". То же, Притч 19, 19: "Гневливый пусть терпит наказание". О втором сказано, Притч 13, 16: "Добрый разум доставляет приятность; путь же беззаконных жесток". То же, Притч 15, 10: "Злое наказание – уклоняющемуся от пути". То же, Притч 12, 8: "Хвалят человека по мере разума его, а развращенный сердцем будет в презрении". Еще, Притч 19, 11: "Благоразумие делает человека медленным на гнев, и слава для него – быть снисходительным к проступкам".

Далее, Апостол после вышеприведенных слов приводит причину, почему он сказал, что надобно обличать, /f. 305d/ умолять и увещевать. Ведь он говорит, 2 Тим 4, 3–4: «Ибо будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням". И поистине, вы из тех, которые ищут басни и слухи.

Скажите мне, кто из вашей коллегии (я говорю о кардиналах) внесен в каталог святых? А вами был обвинен в прелюбодеянии папа Дамас^[943], позорно и бесславно изгнан Иероним^[944]. Но он поступил мудро, удалившись от вас и дав "место гневу Божию" (Рим 12, 19). Ибо, как учит Мудрец, Притч 20, 3: "Честь для человека – отстать от ссоры". Сенека^[945] также говорит, что "большая часть святости состоит в том, чтобы покинуть подстрекателей безумия". Во всяком случае, Иероним был более полезен для Церкви Божией, удалившись от вас, чем если бы он остался с вами и стал папой, потому что, если бы он стал папой, он поставил бы четырех диаконов и пятерых пресвитеров и епископов по разным местам числом 15 и приказал бы пользоваться стеклянной посудой. А после того, как он удалился от вас, он издал много книг и толкований и перевел Библию. И да будет достаточно того, что я сказал»^[946].

А кардиналы, «слушая сие, ... рвались сердцами своими и скрежетали на него зубами», Деян 7, 54. Однако у них не было смелости ответить ему, ибо страх Господень напал на них, и «рука Господня была» на нем (Иез 3, 14). Тем не менее они дивились, что он так дерзко говорил с ними; и с запозданием заметили, что он от них удаляется и выходит вон, и они не сказали ему: «Об этом послушаем тебя в другое время», – как сказали афиняне Павлу, Деян 17, 32.

О том, что папа Иннокентий похвалил брата Уго за слова, сказанные им в консистории кардиналам

Но папа, прежде чем брат Уго вышел, вежливо сказал ему: /f. 306a/ «Как я вижу, "дух в человеке и дыхание Вседержителя дает ему разумение", Иов 32, 8. Поистине "дух дышит, где хочет" (Ин 3, 8), и "человек не властен над духом, чтобы удержать дух" (Еккл 8, 8). Будь благословен ты, сыне, Всевышним Богом, ибо много хорошего сказал нам. "Блаженны видевшие тебя и украшенные любовью" твоею (Сир 48, 11). Иди с миром, и "благословение Явившегося в терновом кусте да приидет на главу" твою» (Втор 33, 16).

Это произошло в городе Лионе в консистории папы Иннокентия IV в присутствии кардиналов римской курии, желавших услышать от него новости и обо многом предстоящем. Сие я услышал из уст брата Уго, и, как услышал, так и описал.

О том, что брату Уго придали смелости папа и Господь, чтобы сказать кардиналам все, что он хотел

И когда я высказал ему свое удивление двумя обстоятельствами, а именно: как кардиналы терпеливо выслушивали его, произносившего столь много слов против них, и как они могли, если бы умели, привести его в смущение цитатами из Библии и полнотой своей власти; он отвечал, что кардиналы не смогли этого сделать по двум причинам: «Во-первых, из-за верховного понтифика, на чью помощь и смелость я положился. Ведь верховный понтифик послал за мной, и, когда кардиналы собрались в консистории и я стоял среди них, он сказал мне: "Мы наслышаны о тебе, что ты великий клирик и хороший человек и спиритуал. Но мы слышали иг о том, что ты преемник аббата Иоахима в пророчестве и великий иоахимит. "Теперь все мы предстоим пред Богом, чтобы выслушать все, что повелено тебе от Бога", Деян 10, 33. Вот почему, если есть у тебя какое-либо слово наставления, скажи его нам и разъясни, ибо "позволяется тебе говорить за себя", Деян 26, 1. "Ибо известно нам, что об этом учении везде спорят", Деян 28, 22". Тогда я сказал в ответ: " «Я не пророк /f. 306b/ и не сын пророка» (Ам 7, 14), но верю пророкам.

Если же вы желаете, чтобы я говорил перед вами, обещайте мне терпеливо выслушать слова мои до конца и "жив Господь! я изреку то, что скажет мне Господь" (3 Цар 22, 14), я не произнесу речь обработанную и правильную, не буду говорить вам лестное и предсказывать вам приятное^[947], но коснусь "гор, и воздымятся" (Пс 143, 5). Ибо "рассыплет Бог кости тех, кто угождает людям^[948]; они будут постыжены, потому что Бог отверг их" (Пс 52, 6). Посему апостол Павел говорит, что в этом он не был виновен, Гал 1, 10. "Если бы я, – сказал он, – и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым". Также Иеремия, оплакивая разрушение города Иерусалима, приписывает гибель города угодливости пророков и замалчиванию правды, Плач 2, 14: "Пророки твои провещали тебе пустое и ложное и не раскрывали твоего беззакония, чтобы отвратить твое пленение, и изрекали тебе откровения ложные и приведшие тебя к изгнанию". Но "к кому мне говорить и кого увещевать, чтобы слушали? Вот, ухо у них необрезанное, и они не могут слушать; вот, слово Господне у них в посмеянии; оно неприятно им. Поэтому я преисполнен яростью Господнею", Иер 6, 10–11". Тогда папа сказал: " «Побеседуй с землею, и наставит тебя» (Иов 12, 8), и не опускай ни слова из того, что Господь вложит в уста твои, ибо мы терпеливо будем слушать тебя до конца". Затем начали говорить кардиналы, восклицая с презрением: "Какого рода новости у этого человека?" И вот я, выбрав назидание и начало из темы, то есть из слова "новости", которое они мне сами дали, пошел вслед за словами, которые дал мне Господь. Ведь Он Сам сказал: "Ибо Я дам вам уста и премудрость, которой не возмогут противоречить, ни противостоять все, /f. 306c/ противящиеся вам", Лк 21, 15. И еще: "Открой уста твои, и Я наполню их" (Пс 80, 11). И еще: "Господь даст провозвестникам слово великой силы^[949]. ... И Он дает гласу Своему глас силы" (Пс 67, 12, 34)». А речь, произнесенную братом Уго в присутствии папы и кардиналов, я вполне добросовестно изложил выше.

Но когда я сказал ему, что кардиналы могли легко привести его в замешательство, если бы сказали: «И глупец, когда молчит, может показаться мудрым, и затворяющий уста свои – благоразумным», Притч 17, 28. И еще, Притч 26, 10^[950]: «Суд устанавливает причины, и кто заставляет замолчать глупого, тот утишает распрю». «И кардиналы могли сказать папе, чтобы он привел вам одно наставление, Притч 19, 25: "Если ты накажешь кощунника, то и простой сделается благоразумным". И еще, Притч 21, 11: "Когда наказывается кощунник, простой делается мудрым". И что для апостолов не было ничего лучшего, чем их избиение, как читаем в Деяниях апостолов, 5, 41; еще папа мог напомнить слова Исаии, 47, 3: "Совершу мщение и не пощажу никого"». И брат Уго сказал мне в ответ: «Если бы он дал мне наставление, я тотчас принял бы его и сказал бы: "Наставление Твое окончательно исправило меня, и наставление Твое само научит меня" (Пс 17, 36)^[951]. И еще, Деян 5, 41: "Они же (апостолы. – Прим. пер.) пошли из синедриона, радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие"».

И еще брат Уго сказал мне, что у кардиналов не было возможности его посрамить, как потому, что папа разрешил ему говорить все, что он пожелает, и обещал защитить его, так и потому, что «рука Господня была на» нем (Иез 3, 14), и Господь говорит, Иер 1, 17–19: «А ты препояшь чресла твои, и встань, и скажи им все, что Я повелю тебе; не малодушествуй пред ними, чтобы Я не поразил тебя в глазах их. И вот, Я поставил тебя ныне укрепленным городом и железным столбом и /f. 306d/ медною стеною на всей этой земле, против царей Иуды, против князей его, против священников его и против народа земли сей. Они будут ратовать против тебя, но не превозмогут тебя; ибо Я с тобою, говорит Господь, чтобы избавлять тебя». И еще, Иез 3, 8–9: «Вот, Я сделал и твое лице крепким против лиц их, и твое чело крепким против их лба. Как алмаз, который крепче камня, сделал Я чело твое; не бойся их и не страшись перед лицем их, ибо они мятежный дом». То же, Ис 50, 7–9: «И Господь Бог помогает Мне: поэтому Я не стыжусь, поэтому Я держу лице Мое, как кремень, и знаю, что не останусь в стыде. Близок оправдывающий Меня: кто хочет состязаться со Мною? станем вместе. Кто хочет судиться со Мною? пусть подойдет ко Мне. Вот, Господь Бог помогает Мне: кто осудит Меня?» То же, Рим 8, 31: «Если Бог за нас, кто против нас?» Посему Иов говорил, 17, 3: «Заступись, поручись Сам за меня пред Собою! иначе кто поручится за меня?» Еще, Прем 8, 12: «Когда я буду молчать, они будут ожидать, и когда начну говорить, будут внимать, и когда продлю беседу, положат руку на уста свои». Благословен Бог, Который сподобил меня на изложение сего предмета.

О четырех близких друзьях брата Уго

Далее: брат Уго имел обыкновение говорить, что у него есть четверо наиболее любимых друзей. Из них первым был брат Иоанн Пармский, генеральный министр; сие было вполне естественным, потому что оба они были великими клириками и спиритуалами, и величайшими приверженцами Иоахима. Из-за любви к нему брат Уго был в дружеских отношениях и со мной, потому, видимо, что я верил трудам аббата Иоахима Флорского. Вторым его другом был архиепископ Вьеннский, человек святой, образованный и честный, и весьма любивший орден блаженного Франциска. Из любви к братьям-миноритам он /f. 307a/ велел построить каменный мост через Рону, потому что он предоставил братьям обитель для проживания на своей территории по ту сторону реки.

О брате Гульельме, написавшем «Сумму о пороках и добродетелях», и о другом Гульельме, называемом Бриттом, также сочинившем книгу под таким названием

И когда я однажды был во Вьенне, туда из Лиона пришел, чтобы проповедовать и исповедовать, брат Гульельм из ордена проповедников, написавший «Сумму о пороках и добродетелях». И поскольку братья-проповедники в этом городе не имели обители, то он устроился на жительство у братьев-миноритов; и гвардиану было угодно, чтобы при нем находился я, и мы были с ним в дружеских отношениях, ибо он был смиренным и любезным человеком, хотя и маленького роста. И когда я его спросил, почему братья-проповедники не имеют во Вьенне обители, он сказал мне, что они предпочитают иметь один хороший монастырь в Лионе, чем множество небольших обителей. И я попросил его, чтобы он произнес проповедь братьям на предстоящем празднике Благовещения блаженной Девы, поскольку у меня и самого было великое желание его послушать. Дело в том, что, помимо «Суммы», он написал и трактат о проповедях. И он ответил мне, что если гвардиан повелит ему произнести проповедь, он охотно повинуется. Так и случилось. И он произнес прекраснейшую проповедь о Благовещении блаженной Девы. Тема проповеди, то есть начало, была: «Послан был Ангел» (Лк 1, 26).

В другой раз, когда я находился там же, неожиданно пришел брат Гульельм Бритт из ордена миноритов, о книге которого сохраняется память; он походил на первого Гульельма, о котором я упоминал выше, маленьким ростом, но не характером, ибо Гульельм Бритт казался, как свойственно людям небольшого роста, более вспыльчивым и нетерпеливым. Об этом стихи^[952]:

Я слушал его также в лионском монастыре в качестве корректора при трапезе, в присутствии брата Иоанна Пармского, генерального министра, /f. 307b/ и папы Иннокентия IV, пребывавшего в Лионе. И к тому времени брат Гульельм еще не дописал свою книгу, которая обозначена его именем.

Третьим другом брата Уго был Роберт Гроссатеста^[953], епископ Линкольнский, один из известнейших клириков мира. Он вторым после Бургундиона^[954], судьи из Пизы, перевел Дамаскина^[955], и Заветы 12 патриархов, и много других сочинений. Четвертым другом Уго был брат Адам из Марча^[956] из ордена братьев-миноритов, один из величайших клириков мира. Он прославился в Англии и написал множество книг, как и епископ Линкольнский. Оба они были англичанами и товарищами, и оба погребены в кафедральном соборе. Третьим товарищем этих двух был магистр Александр из ордена братьев-миноритов, англичанин по происхождению, магистр кафедры в Париже^[957]. Он написал множество книг, и, как говорили все, хорошо знавшие его, в его время не было в мире равных ему.

О том, что я познакомился с братом Уго, еще будучи юношей, находясь в сиенском монастыре. Об учености брата Уго, многократно восхвалявшейся на синоде в Лукке

Мне вспоминается, что, когда юношей я жил в сиенском монастыре^[958], в Тоскане, брат Уго возвращался из римской курии и великолепно говорил братьям-миноритам и проповедникам, пришедшим его повидать, о блаженстве рая и о презрении к мирской жизни, и на любой обращенный к нему вопрос он отвечал всем тотчас, без промедления. И «все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его» (Лк 2, 47).

А когда я был в Пистое и предстоял в городе Лукке созыв синода в день Пепельной среды^[959], а среди братьев луккских не нашлось никого, кто бы мог произнести проповедь, они обратились с просьбой к брату Уго, чтобы он удостоил их своей помощи в этом затруднении. Он обещал и выполнил их просьбу. А пришел он в Лукку из Пешии только в тот час, /f. 307c/ когда должен был идти в кафедральный собор; и тут собралась вся монастырская братия, желая его сопровождать и ради почета и из желания послушать его. А он, увидев их у дверей, удивленно сказал: «О, Боже! Куда они идут?» Ему ответили, что братья пришли оказать ему почет и что они хотят послушать его. И Уго сказал: «Я не ищу столь великого почета, ибо я не папа. Но если они хотят послушать проповедь, пусть придут, когда мы уже будем там; я же пойду вперед лишь с одним товарищем, а с этой толпой – не пойду». Придя в церковь, они увидели, что все уже собрались и готовы слушать, поскольку последний из тех, кто должен был говорить, заканчивал проповедь. И вот брат Уго произнес проповедь и сказал такие слова в назидание и утешение клиру, что все «дивились словам благодати, исходившим из уст» его (Лк 4, 22). И клирики Луккского епископства еще много лет говорили, что никогда им не доводилось слышать человека, который бы так хорошо говорил. Действительно, некоторые повторяли его проповедь, как заученный наизусть псалом. И они в течение долгого времени восхваляли брата Уго и проповедь его, и из-за него полюбили весь орден и прониклись к нему уважением.

В другой раз я слушал его проповедь народу в провинции Прованс, близ Роны, неподалеку от Тараскона. На этой проповеди были мужчины и женщины Тараскона и Бокера, двух расположенных рядом знаменитых замков, если не считать того, что Рона отделяет один замок от другого. И в каждом из них есть хороший монастырь братьев-миноритов. На этой проповеди были также мужчины и женщины из городов Авиньона и Арля. И сказал он им, как я слышал своими ушами, слова назидательные, слова /f. 307d/ полезные, слова медоточивые, слова спасительные. И они слушали его так, словно он был Иоанном Крестителем, Иисусом Христом во образе человека, потому что считали его за пророка, говоря: «Это истинно Тот Пророк, Которому должно придти в мир», Ин 6, 14. Не верят в это те, которые лишены подобной благодати. Не без причины сказано, Сир 44, 19–20: «И не было подобного ему в славе; он сохранил закон Всевышнего». Очень смешно, если я не хочу верить, что кто-то является епископом или папой, лишь потому, что я не являюсь таковым.

О том, как брат Уго одержал верх над магистром Райнерием из Пизы, называвшим себя философом

А при дворе графа Прованского был некий магистр Райнерий, родом пизанец, который называл себя философом, сведущим во всем; и он так сбивал с толку судей, нотариев и придворных врачей, что никто там не мог жить, сохраняя достоинство. И вот, поведав о своих скорбях брату Уго, они попросили его, чтобы он удостоил их своей помощи и защитил от злейшего противника. Брат Уго им сказал: «Назначьте с графом день диспута во дворце, и пусть вместе с графом там будут рыцари и знатные люди, судьи, нотарии и врачи, и начните с ним диспут; и пусть граф пошлет за мной, и я покажу и докажу ему, что он осел, и небо ему покажется с овчинку». Все так и случилось. Он до такой степени его запутал и загнал в угол, что тому стало стыдно находиться при дворе графа и он удалился, не попрощавшись с хозяином. И впоследствии он не только не осмеливался жить там, но даже появляться. А ведь он был великим софистом и полагал, что его софизмам никто не может противостоять. Но сказано, Сир 37, 23–24: «Иной ухищряется в речах, а бывает ненавистен, – такой останется без всякого пропитания; ибо не дана ему от Господа благодать, и он лишен всякой мудрости». Итак, брат Уго избавил от сильного /f. 308a/ нищих и угнетенных, у которых не было помощника^[960]. И они целовали руки и ноги брата Уго, потому что он избавил их от руки сильного. И исполнились слова Писания, гласящие, Иов 29, 11–12: «Ухо, слышавшее меня, ублажало меня; око видевшее восхваляло меня, потому что я спасал страдальца вопиющего и сироту беспомощного». То же сказано в другом месте Писания, Еккл 5, 7–8: «Если ты увидишь в какой области притеснение бедному и нарушение суда и правды, то не удивляйся этому: потому что над высоким наблюдает высший, а над ними еще высший; превосходство же страны в целом есть царь, заботящийся о стране». То же, Ис 50, 4: «Господь Бог дал Мне язык мудрых, чтобы Я мог словом подкреплять изнемогающего». То же, Сир 51, 30: «В награду мне Бог дал язык, и им я буду хвалить Его».

О графе Прованском и о его дочерях^[961]

Заметь, что этого графа, упомянутого мною выше, звали Раймунд Беренгарий, и был он красивым мужем, другом братьев-миноритов и отцом королевы французской и королевы английской. Третья дочь его была женой брата короля Англии, четвертая – женой Карла, брата короля Франции, от нее Карл получил графство Прованское. В Провансе есть некая густонаселенная крепость между Марселем и Вентимильей или Ниццей, рядом с морем, на пути в Геную; и есть там соляные копи, ибо там добывается соль, и потому от копей крепость называется Ареа^[962]; и там великое множество мужчин и женщин, которые несут покаяние^[963] даже в мирской одежде, живя в своих домах. Они весьма преданы братьям-миноритам и охотно слушают слово Божие, когда оно проповедуется братьями. А у братьев-проповедников там нет своей обители, /f. 308b/ потому что их больше радует и утешает жизнь в больших монастырях, чем в небольших обителях.

О том, что брат Уго охотно и часто жил в обители братьев-миноритов в крепости Ареа

В этой крепости большей частью и жил брат Уго. И там было много нотариев, судей, врачей и других образованных людей, которые в праздничные дни собирались в келье брата Уго, чтобы послушать его суждения об учении аббата Иоахима и поучения, и объяснения тайн Священного Писания, и предсказания будущего. Ведь брат Уго был великий иоахимит, и у него были все книги аббата Иоахима, переписанные маюскулом. И я сам также принял участие в этих занятиях, чтобы послушать брата Уго. Ибо я еще раньше, когда жил в Пизе^[964], узнал и услышал об этом учении от некоего аббата ордена дель Фьоре, человека престарелого и святого. Сей аббат все принадлежавшие ему книги Иоахима поместил для сохранности в пизанском монастыре, боясь, что император Фридрих разрушит его обитель, расположенную между Луккой и Пизой на пути в город Луни^[965]. Ибо он полагал, что в отношении Фридриха должны были исполниться в то время все пророчества^[966], потому что у Фридриха с Церковью было большое разногласие. А брат Рудольф из Саксонии, лектор в Пизе, великий логик, богослов и диалектик, из-за книг аббата Иоахима, находившихся в нашей обители, оставил занятия богословием и сделался превеликим иоахимитом.

О двух иоахимитах, предсказавших, что король Франции будет пленен сарацинами в заморских краях

Действительно, позже, когда предстоял первый поход французского короля в помощь Святой Земле, а я жил в Провене^[967], там были два брата, всецело преданные учению Иоахима, которые всячески пытались увлечь меня этим учением; один из них был из Пармы, /f.308c/ и имя ему было брат Варфоломей Гвискул. Был он из моего города, человек обходительный и спиритуал, но большой краснобай, великий иоахимит и любящий сторонников Империи. Некогда он был гвардианом в капуанском монастыре. Был он очень проворен во всех своих делах. Встретил последний день своей жизни на каком-то генеральном капитуле в Риме. В миру он имел кафедру грамматики. В ордене же научился переписывать книги, писать миниатюры, сочинять и делать многое другое. «И при жизни своей совершал он чудеса, и по смерти дивны были дела его», Сир 48, 15. Ибо он такое увидел, когда отходила его душа, что все присутствующие братья были удивлены. Другой был брат Герардин^[968] из Борго Сан-Доннино, который вырос на Сицилии и имел кафедру грамматики, и был он юношей смиренным, честным и добрым, за исключением того, что был слишком привержен учению Иоахима, а также безраздельно следовал собственному мнению. Оба они побуждали меня к тому, чтобы я поверил сочинениям Иоахима и изучал их. Ведь у них было Толкование Иоахима на Книгу Иеремии^[969] и много других книг. И поскольку король Франции и другие крестоносцы в то время готовились к походу в заморские страны, они издевались и посмеивались, говоря, что, если король отправится за море, он кончит плохо, что потом и показал исход предприятия; и они мне показывали, что так написано в Толковании Иоахима на Книгу Иеремии, и потому ожидаемое должно было исполниться. И когда по всей Франции на монастырской обедне каждый день в течение целого года читали псалом «Боже! язычники пришли в наследие Твое» и т. д. (Пс 78), они также смеялись, говоря: «Должно исполниться слово Писания, Плач 3, 44: "Ты закрыл Себя облаком, чтобы не доходила молитва". Ибо король французский будет захвачен, и французы /f. 308d/ будут побеждены, и многих унесет чума». И эти двое стали ненавистны братьям французским, которые утверждали, что это пророчество сбылось в предшествующем походе.

О брате Маврикии, который составил «Разделения» для проповедей

А в то время в провенском монастыре был брат Маврикий, лектор, прекрасный человек, и знатного рода, и весьма образованный. Ибо в миру он постоянно учился в Париже и 8 лет – в ордене. Был он из Провенского округа, потому что во Франции знатные люди живут в своих поместьях и владениях, а горожане – в городах. Провен – это знаменитый замок во французской Шампани, отстоящий от Парижа на 25 лье. И вот сей брат Маврикий, ставший моим новым другом, сказал мне: «Брат Салимбене, не верь этим иоахимитам, ибо они своим учением смущают братьев своих, а лучше помоги мне в сочинении, ибо я хочу сделать хорошую работу о разделениях, которая будет весьма полезна для проповедников». В это время иоахимиты добровольно разделились.

О брате Герардине, написавшем книжицу, за которую наши недруги упрекали орден братьев-миноритов

И вот я отправился на жительство в Осер [Альтисиодор], брат Варфоломей – в сансский монастырь, а брата Герардина послали учиться в Париж с тем, чтобы потом он служил в провинции Сицилия, ради которой он и был принят; и там он проучился 4 года и надумал по глупости своей сочинить книжицу, и этим обнародовал свою тупость, показав себя не знающим его братьям. Об этой книжице я еще скажу, когда доведу повествование до папы Александра IV, осудившего ее. И так как из-за этой книжицы упрекали орден и в Париже и в других местах, упомянутый Герардин, ее автор, был лишен права лектора, права читать проповеди и исповедовать, и всякого законного действия /f. 309a/ ордена. И поскольку он не захотел отступить и смиренно признать свою вину и продолжал дерзко упорствовать в своем упрямстве и строптивости, братья-минориты, наложив на него оковы, посадили его в темницу и кормили «его скудно хлебом и скудно водою» (3 Цар 22, 27), говоря: «За то, что ты навел на нас беду, Господь на тебя наводит беду в день сей», Нав 7, 25. Сей несчастный так и не пожелал отступиться от предмета своего упрямства до тех пор, пока мучение не внушило его слуху понимания. И посему исполнилось на нем слово Писания, Притч 27, 22: «Толки глупого в ступе пестом вместе с зерном, не отделится от него глупость его». Он предпочел умереть в темнице и был лишен церковного погребения: его похоронили в углу сада. Да знают все, что в ордене братьев-миноритов против нарушителей соблюдается строгость правосудия. Посему из-за глупости одного не следует порицать весь орден, ибо как «глупцов неисчислимое множество» (Еккл 1, 15), так «множество мудрых – спасение миру», Прем 6, 26.

И вот в 1248 году, когда я находился вместе с братом Уго в Йере, он, заметив, что я интересуюсь учением аббата Иоахима и, рукоплеща и радуясь, охотно слушаю его, сказал мне: «И тебя одурачили, как и других последователей этого учения?» И вправду, многие считают их глупцами.

О том, что у аббата Иоахима было три уязвимых места, позволяющие возражать и не доверять ему

В самом деле, хотя аббат Иоахим и был мужем святым, однако у него было три уязвимых места, позволяющие возражать ему. Первое: осуждение его книжки, написанной против магистра Петра Ломбардского^[970], в которой он его назвал еретиком и безумцем, как я изложил в другой «Хронике». И несмотря на то, что аббат Иоахим отозвался о Петре неодобрительно, все же его можно извинить, подобно тому как Апостол извиняет иудеев, Рим 10, /f. 309b/ 2: «Ибо свидетельствую им, что имеют ревность по Боге, но не по рассуждению». Ведь аббату Иоахиму показалось, что магистр Петр полагает в Троице четверицу, говоря: «Отец и Сын и Святой Дух есть некая высшая сущность, и она есть не порождающая и не порожденная и не проходящая». Посему аббат Иоахим утверждает, что Петр приписывает Богу не столько троичность, сколько четверичность, то есть три ипостаси и эту общую сущность, как четвертую. Но о том, что содержится на эту тему в Декреталиях^[971], я подробнее написал в другой, краткой хронике. В той «Хронике» я рассмотрел восемь мест, в которых магистр Петр неудачно выразил свои мысли в «Сентенциях». Отыщи в «Хронике» места о подобии и примерах, о знамениях и прообразах и о тайнах Ветхого и Нового Заветов.

Второе уязвимое место аббата Иоахима, вызывающее недоверие к его учению, – это его предсказание о будущих скорбях. По этой причине иудеи убили пророков, как говорит блаженный Стефан, Деян 7, 52: «Кого из пророков не гнали отцы ваши? Они убили предвозвестивших пришествие Праведника, Которого предателями и убийцами сделались ныне вы». Ибо смертные люди неохотно слушают о будущих скорбях, но охотно – слова утешения, согласно Писанию, Ис 30, 10: «Не пророчествуйте нам правды, говорите нам лестное». Вот почему аббат Иоахим, говоря о скорбях, присовокупил следующее^[972]: «Не верят в это те, чьи утучневшие сердца очерствели от тщеславия. Не хотят гибели царства мирского те, кто ненавидит Царство Небесное, и не хотят прекращения власти египтян те, кто не любит граждан Иерусалима».

Третье уязвимое место аббата Иоахима заключается в том, что поверившие ему желали, чтобы предсказанные им сроки наступили раньше. О сих людях он сам сказал: «Боюсь, как бы со мной не случилось того, на что сетовал патриарх Иаков, говоря о сыновьях своих, Быт 34, 30: "Вы возмутили меня, сделав меня ненавистным для [всех] жителей сей земли, для Хананеев и Ферезеев. У меня людей мало; соберутся против меня, поразят меня, и истреблен буду я и дом мой"».

О том, что аббат Иоахим не установил ни одного точного срока пришествия антихриста и конца мира

Итак, аббат Иоахим вообще не установил ни одного точного срока, хотя некоторым казалось, что он это сделал; а он допустил множественность сроков, сказав: «Бог может еще открывать тайны Свои, и их свидетелями будут те, кто будет жить».

О двух других иоахимитах, побудивших брата Уго начать диспут с неким братом-проповедником об учении аббата Иоахима

Когда же я увидел, что в келье брата Уго собирались судьи, нотарии, врачи и другие образованные люди, дабы /f. 309c/ послушать рассуждения самого брата Уго об учении аббата Иоахима, вспомнился мне Елисей, о коем читаем, 4 Цар 6, 32: «Елисей же сидел в своем доме, и старцы сидели у него». А в те дни появились два иоахимита из неаполитанского монастыря; одного из них звали братом Иоанном, он был из Франции, другого – братом Иоаннином Пиголино из Пармы, он был неаполитанским певчим. Они пришли в Йер повидать брата Уго и послушать его беседы об учении Иоахима. Тогда же появились еще два брата-проповедника, возвращавшиеся из Парижа со своего генерального капитула; одного из них звали брат Петр из Апулии, он был лектором в ордене проповедников в Неаполе, человеком образованным и весьма красноречивым; здесь они ждали подходящей для плавания погоды, ибо в этом краю у них не было своей обители. Однажды после обеда брат Иоаннин, неаполитанский певчий, хорошо знавший Петра, спросил его: «Брат Петр, что вы думаете об учении аббата Иоахима?» Брат Петр ответил: «Меня так же интересует Иоахим, как пятое колесо в телеге. Еще Григорий в гомилии^[973] на слова Евангелия: "Будут знамения в солнце и луне и звездах" (Лк 21, 25), – полагал, что в его время как бы наступает конец света, ибо пришли тогда лангобарды^[974] и все разрушали». И вот брат Иоаннин поспешил в келью брата Уго и в присутствии этих, неоднократно упоминавшихся лиц, сказал ему: «Здесь находится некий брат-проповедник, который совсем не верит в учение Иоахима». На что брат Уго сказал: «Что мне за дело, если он не верит? /f. 309d/ Это его вина. Сам увидит, когда "мучение даст понимание слуху" (Ис 28, 19). Тем не менее позовите его на диспут, и мы послушаем, в чем он сомневается».

О диспуте брата Уго с братом Петром, неаполитанским лектором из ордена братьев-проповедников, по поводу сочинений аббата Иоахима

И вот Петра позвали; он пришел, но без всякой охоты, то ли потому, что ни во что не ставил Иоахима, то ли потому, что полагал, что в этой обители нет равного ему по образованности и знанию Священного Писания. При виде его брат Уго сказал: «Это ты сомневаешься в учении Иоахима?» Ответил брат Петр: «Воистину так». Ему брат Уго: «А читал ли ты когда-нибудь Иоахима?» Петр в ответ: «Читал и хорошо читал». На что брат Уго заметил: «Я полагаю, что ты читал его так, как читала Псалтирь некая женщина, которая не знала, о чем говорится в конце, и не помнила то, что прочла в начале. Много таких читающих и не понимающих, либо потому, что презирают то, что читают, либо потому, что "омрачилось несмысленное их сердце" (Рим 1, 21). А теперь скажи мне, что ты хочешь послушать об Иоахиме, дабы нам знать, в чем ты прежде всего сомневаешься». «Хочу, – отвечал брат Петр, – чтобы ты мне доказал на основании слов Исаии, как учит аббат Иоахим, что жизни императора Фридриха положен предел в 70 лет (а он до сего времени жив) и что он умрет только по промыслу Божию, то есть не насильственной, а естественной смертью»^[975]. Брат Уго сказал ему: «Отвечу с удовольствием, но слушай внимательно, а не как риторы, с насмешками. Ибо, чтобы приблизиться к этому учению, надо иметь веру. Ведь аббат Иоахим был человеком святым, и он говорит, что все его предсказания о будущем были открыты ему Богом для пользы человеческой, по слову Писания, Пс 59, 6^[976]: "Ты даровал боящимся Тебя /f. 310a/ знамение, чтобы они бежали вида лука". И посему я верю в небесное откровение, ибо если я верю в будущие скорби за грехи человеческие, то от этого мне не будет никакого вреда, но отсюда я могу извлечь большую пользу, как говорит Григорий^[977]: "Ибо меньше поражают те стрелы, о которых знаешь заранее, и мы с большим терпением переносим беды мирские, если ограждаемся от них щитом предвидения". Посему сказал Мудрец, Притч 28, 14: "Блажен человек, который всегда пребывает в благоговении; а кто ожесточает сердце свое, тот попадет в беду". О том же Сир 18, 27: "Человек мудрый во всем будет осторожен". О том же, Иероним: "Благоразумно бояться того, что может случиться"^[978]. Также Сир 1, 21: "Страх Господень отгоняет грехи; не имеющий же страха не может оправдаться". Об этом же сказано ниже, в той же главе, 28: "Не будь недоверчивым к страху пред Господом". Еще, Сир 33, 1: "Боящемуся Господа не приключится зла, но и в искушении Он избавит его".

Пример некоего юноши, который, обратившись с молитвой к Богу, оказался на другом берегу реки

Вот пример одного юноши: когда некая юница склоняла его ко греху, он вознес молитву Господу и очутился по ту сторону реки. Посему Господь сказал: "Я сохраню тебя от годины искушения, которая придет на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земле", Апок 3, 10.

О терпении аббата Иоахима и о его святости

Мы можем привести еще один пример святости Иоахима (кроме того, что мы читаем в его житии)^[979], являющий нам его величайшее терпение. Когда Иоахим, до того как стать аббатом, находился в монастыре на положении подчиненного и простого монаха, на него рассердился рефекторарий и в течение целого года постоянно наливал в его чашу для питья воду, желая кормить "его скудно хлебом и скудно водою" (3 Цар 22, 27). И Иоахим переносил сие терпеливо и не жаловался, как сказано^[980]:

Когда же в конце года Иоахим во время трапезы сидел рядом с аббатом, тот спросил его: "Почему ты пьешь белое вино и не угощаешь меня? Неужели ты так дурно воспитан?" На это святой Иоахим ответил ему: "Мне стыдно было, отче, вам его предложить, ибо со мной тайна моя". Тогда аббат взял его чашу и, желая проверить, испил из нее, и увидел, что дело это худо. И, испив воды, так и не ставшей вином, он произнес: "И что есть вода, если [это] не вода?" И спросил Иоахима: "По чьему распоряжению ты пьешь такое питье?" Тот ему ответил: "Отче, вода – напиток трезвый, язык от нее не заплетается, она не пьянит и не склоняет к болтливости". Но когда аббат узнал в капитуле, что такая несправедливость и наказание творились по злобе и неприязни рефекторария, и хотел изгнать его из ордена, Иоахим пал к ногам аббата и так просил его, что тот, уступив простому монаху, отменил изгнание. Все же аббат отругал рефекторария и строго-настрого выговаривал ему: "Господь повелел в законе, Лев 19, 17–18: "Не враждуй на брата твоего в сердце твоем; обличи ближнего твоего, и не понесешь за него греха. Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего". То же, Сир 10, 6: "Не гневайся за всякое оскорбление на ближнего, и никого не оскорбляй делом". Плохо ты соблюдал это, и потому я налагаю на тебя послушание: в течение всего года ты будешь пить только воду; и как ты несправедливо обошелся с ближним и братом своим, так пусть будет и тебе, чтобы исполнилось слово Господне, Лк 6, 38: "Какою мерою мерите, такою же отмерится и ". И ежели впредь кто-либо оскорбит тебя, нанеся обиду, не мсти, но пожалуйся /f. 310c/ прелату своему, и он сам восстановит справедливость".

О том, что жизнь императора Фридриха подходит к концу в соответствии со словами Иоахима, ты узнаешь из того места, где говорится о бедствиях Тира, Ис 23, 13: "Вот земля Халдеев. Этого народа прежде не было; Ассур положил ему начало". И немного ниже, 15: "И будет в тот день, забудут Тир на семьдесят лет, в мере дней одного царя". Заметь, что в этих словах аббат Иоахим под землей Халдеев подразумевает Римскую империю, под Ассуром – самого императора Фридриха, под Тиром – Сицилию, под мерой дней одного царя – всю жизнь Фридриха, под семьюдесятью годами – срок жизни, отмеренный Мерлином.

О том, что император Фридрих должен был принять смерть не от человека, а от Бога, как это и исполнилось

А о том, что Фридрих должен принять смерть не от человека, а только от Бога, Исаия говорит так, 31, 8–9^[981]: "И Ассур падет не от человеческого меча, и не человеческий меч потребит его, – он избежит от меча, и юноши его будут податью. И от страха пробежит мимо крепости своей; и князья его будут пугаться знамени, говорит Господь, Которого огонь на Сионе и горнило в Иерусалиме"». И брат Уго сказал: «Сии слова исполнились в отношении Фридриха главным образом около Пармы, когда он был обращен пармцами в бегство, а его город Виттория был разрушен. Но и князья и бароны его королевства много раз намеревались его убить, однако не смогли». Выслушав это, брат Петр засмеялся и молвил: «Об этом ты можешь рассказывать тем, кто тебе верит, меня же ты никогда не сможешь заставить поверить тебе». Ему брат Уго сказал: «Почему же? Ты не веришь пророкам?» Брат Петр ответил: «Разумеется, я верю пророкам. Но скажи мне, было ли это значениеслов пророка, о котором ты говоришь, первичным или вторичным, не было ли оно грубо вырвано из текста и присвоено ему, не было ли сказано в переносном смысле». Ответил ему брат Уго: «Превосходный вопрос, /f. 310d/ и посему я тебе скажу: когда "первосвященники и книжники" увидели чудеса, которые Иисус "сотворил, и детей, восклицающих в храме и говорящих: осанна Сыну Давидову! – вознегодовали и сказали Ему: слышишь ли, что они говорят? Иисус же говорит им: да! разве вы никогда не читали: из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу?", Мф 21, 15–17. Конечно, это было первичным значением этого места Писания, изначально положенным Господом. А вторичным было то, которое в день памяти Невинноубиенных^[982] подразумевает Церковь во вступлении к мессе, в котором используются эти же слова, ибо они подходят и там и здесь. Вышеприведенные слова есть в Псалтири, 8, 3, и в Евангелии от Матфея, 21, 16. А когда Церковь по поводу пришествия Сына Божия во плоти приводит слова Исаии, 14, 1: "Близко время его, и не замедлят дни его", – это понимание вырвано из текста и грубо приспособлено, ибо известно, что там пророк говорит о разрушении Вавилона. А кое-что используется в переносном смысле, как например, когда в день памяти святой Маргариты читают то место из Евангелия, где упоминается о жемчужине^[983], Мф 13, 45–46, или когда в день святых Гервасия и Протасия поется вступление: "Он (Господь. – Прим. пер.) скажет мир народу Своему" (Пс 84, 9) и пр. Ведь в день сих мучеников был заключен мир между Церковью и лангобардами^[984], и посему было весьма подходяще в такой день петь подобное вступление.

О том, что как в левой руке бывают многочисленные умения, так и понимание Священного Писания многозначно

К сказанному можно добавить вот еще что: мы видим, что, кроме обычного употребления и использования, известного даже деревенским и необразованным людям, в левой руке бывают многочисленные умения. В самом деле, там есть умения, связанные с числом, или с исчислением, и с искусством музыки, и с календарем, и с нахождением золотого числа, и с определением пасхальных праздников. Равным образом и в Священном Писании, кроме буквального, то есть исторического, смысла есть значение аллегорическое, /f. 311a/ анагогическое^[985], иносказательное, нравственное и мистическое, и из-за этого оно [Священное Писание] считается более полезным и превосходным, чем если бы, сведенное только к одному значению, оно употреблялось в этом единственном понимании. Ты веришь, что это так, – спросил Уго, – или все еще сомневаешься?» «Верю, – ответил брат Петр, – и часто сам так объяснял, поскольку так говорят ученые. Но мне хотелось бы услышать от тебя более убедительный ответ о семидесяти годах, которые называет Исаия, имея в виду Тир, и о мере дней одного царя применительно к императору Фридриху».

О том, как брат Уго объяснял, согласно Исаие и Мерлину, окончание жизни Фридриха II, бывшего императора

Брат Уго отвечал: «Предсказания английского пророка Мерлина^[986] о Фридрихе I, о его сыне Генрихе и о Фридрихе II, по-видимому, верны. Но опустим другие вопросы, и приступим лишь к тому, о чем мы говорили в начале диспута. Итак, разберем четыре срока, которые устанавливает Мерлин, говоря о Фридрихе II. Первый из них он устанавливает такими словами: "В 32 года он рухнет"; сие можно понимать так: от времени его коронации в императоры и до последнего дня его жизни, ибо правил он 30 лет и 11 дней^[987] и был еще жив, во исполнение пророчества Сивиллы, гласящего: "И будет звучать среди людей: "живет" и "не живет" ". Второй срок Мерлина: "Будет процветать 72 года". Как исполнится это, ибо Фридрих все еще жив, смогут увидеть пережившие его. Третий срок Мерлина: "И дважды пятидесятилетний будет вести спокойную жизнь". Это следует понимать не как "дважды по пятьдесят", что составило бы число "сто", но "пятьдесят и еще два", то есть пятьдесят два года. Это число можно получить от того года, когда отпраздновали бракосочетание его матери, до восемнадцатого года его императорского правления, что составляет /f. 311b/ пятьдесят два года. По этому поводу есть суждение: император Фридрих I женил сына своего, короля Генриха, на Констанции, дочери сицилийского короля, которой в то время было 30 лет, а Генриху – 21 год. И бракосочетание состоялось в Милане в лето от Рождества Христова 1185, на семнадцатом году правления Генриха. Заметь, что Генрих стал королем в четырехлетнем возрасте ив 1191 году был коронован в императоры. Фридрих же, сын Генриха, был коронован в императоры в 1220 году. Четвертый срок Мерлина для Фридриха: "И после того как он будет на восемнадцатом году от года помазания, он сохранит единодержавие на виду недоброжелателей своих". Сие сбылось на папе Григории IX, с которым Фридрих враждовал до такой степени, что был отлучен им от Церкви^[988]; и, вопреки воле папы, кардиналов и князей, Фридрих и после отлучения сохранил власть». Выслушав это, брат Петр прибег к уверткам, сказав: «Много пищи на ниве отцов, но пища пищи лучше»^[989].

Здесь показывается, что не следует искажать слова Библии и что не следует отказываться от пищи, которую сотворил Бог

И сказал брат Уго Петру: «Не искажай Писания, приводи слова так, как они даны в тексте. Ведь ты опустил конец первой цитаты и начало следующей. Произноси первую так, как сказано Мудрецом: "Много пищи на ниве отцов и у других нагромождается безрассудно"^[990], Притч 13, 23. Потому что, поистине, много не различающих. Ибо "человек несмысленный не знает, и невежда не разумеет того" (Пс 91, 7). Об этом Дан 12, 10: "И не уразумеет сего никто из нечестивых, а мудрые уразумеют". То же Осия в последней главе: «Кто мудр, чтобы разуметь это? кто разумен, чтобы познать это? Ибо правы пути Господни, и праведники ходят по ним, а беззаконные падут на них", 14, 10. О не различающих говорит и Апостол, 2 Кор 4, 3–4: "Если же и закрыто благовествование наше, то закрыто /f. 311c/ для погибающих, для неверующих, у которых бог века сего ослепил умы, чтобы для них не воссиял свет благовествования о славе Христа, Который есть образ Бога". Еще, Ис 29, 14: "Мудрость мудрецов его погибнет, и разума у разумных его не станет". О хороших же людях говорит Варух 4, 4: "Счастливы мы, Израиль, что мы знаем, что благоугодно Богу".

Вторую цитату из Книги сына Сирахова, 36, 20, ты должен говорить так: "Желудок принимает в себя всякую пищу", а именно телесную, однако она должна быть съедобной, и подходящей для человека, и естественной, и не запрещенной. Ведь по свидетельству Апостола, 1 Тим 4, 3–4, следует "употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением. Ибо всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением". И заключение слов сына Сирахова (36, 20): "но пища пищи лучше". Это истина буквальная, как учит и опыт. Ибо лучше хлеб пшеничный, чем ячменный. Что же касается духовной пищи, то величайшая истина, что хлеб Причастия лучше всякой другой телесной пищи. Посему Господь, Ин 6, 55: "Ибо Плоть Моя истинно есть пища". О сей пище Господь сказал Августину^[991]: "Я – пища взрослых; расти, и будешь вкушать Меня". Мы можем также по-другому истолковать приведенные слова: "желудок принимает в себя всякую пищу", – ибо наше богословие, или Священное Писание, принимает для служения ему любое другое писание, если оно не противоречит добрым нравам и католической вере; "но пища пищи лучше" – потому что слова пророков лучше, чем поэтов, и слова Христа и евангелистов лучше, чем слова Аристотеля и философов». Выслушав все это, брат Петр поступил так, как поступают иные, которые прибегают к нападкам, когда оказываются несостоятельными в /f. 311d/ диспуте, и сказал: «Говорить сие, то есть приводить в качестве свидетельства слова неверующих, скорее пристало бы еретикам. Я говорю о Мерлине, свидетельством коего ты воспользовался».

Здесь доказывается, что мы можем использовать высказывания неверующих в качестве свидетельства по шести соображениям

Брат Уго, подстрекаемый этим замечанием Петра, ответил: «Ты лжешь, и я докажу, что ты много раз солгал. Во-первых, доказываю свидетельством Господа, Коему Иоанн сказал: "Наставник! мы видели человека, именем Твоим изгоняющего бесов, и запретили ему, потому что он не ходит с нами. Иисус сказал ему: не запрещайте, ибо кто не против вас, тот за вас", Лк 9, 49–50. Во-вторых, потому что Апостол, Рим 15, 4, не оговаривает особо и не исключает ни одного писания, но говорит в общем: "А все, что писано было прежде, написано нам в наставление". В-третьих, потому что Апостол в Послании к Титу, 1, 12–13, использует свидетельство языческого поэта, говоря: "Из них же самих один стихотворец сказал: 'Критяне всегда лжецы, злые звери, утробы ленивые'. Свидетельство это справедливо". В-четвертых, потому что Августин в книге «О граде Божием», XVIII, 23, использует слова Сивиллы как свидетельство для доказательства о Христе, в следующих стихах: "Знамение суда". Более того, в той же самой книге Августин приводит как свидетельство слова Вергилия: "И вызовы Кодра"^[992]. В-пятых, потому что блаженный Василий говорит, что "свидетельства недругов весьма достойны доверия"^[993]. Сие истиннейшая правда, особенно когда свидетельства касаются хорошего или похвального. В-шестых, доказываю на примере Церкви, которая не отвергла пророчества Валаама и Каиафы. Первый предсказал рождение, второй – страдание Христа. Рождение Христа Валаам предсказал такими словами: "Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля", Чис 24, 17. И это принесло больше пользы трем восточным царям, чем пророчество Михея первосвященникам, книжникам и фарисеям; /f. 312a/ потому что волхвы поклонились Младенцу, а первосвященники и книжники народные вместе с Иродом составили заговор против Иисуса, как рассказывается, Мф 2, 4. Посему Господь, сетуя на них, сказал: "Есть заговор между мужами Иуды и жителями Иерусалима", Иер 11, 9. А страдание Христово предсказал Каиафа: "Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб. Сие же он сказал не от себя, но, будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрет за народ, и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино", Ин 11, 50–52. Заметь, что евангелист Иоанн одобряет это пророчество, говоря: "Сие же он сказал не от себя"; ибо, по словам блаженного Амвросия, "истина, кто бы ее ни изрек, есть от Святого Духа"^[994]. И пророчество Каиафы принесло больше пользы сотнику, увидевшему исполнение его и сказавшему: "Воистину Он был Сын Божий", Мф 27, 54, чем самому Каиафе, предсказавшему это. Ему подходят слова угрозы Моисея: "Жизнь твоя будет висеть пред тобою, и будешь трепетать ночью и днем, и не будешь уверен в жизни твоей", Втор 28, 66».

О том, что брат Петр хотел защитить себя с помощью уверток и противопоставления Писания Писанию

И вот, выслушав все это, брат Петр молвил: «Апостол во Втором Послании к Тимофею говорит, что "все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен", 3, 16–17». На что брат Уго ему сказал: «Согласен. Ты говоришь правду. Но прошу тебя, скажи, почему ты это говоришь».

О том, что Бог заслуженно презрел Валаама и за многословие и вследствие тайны

Ответил брат Петр: «Потому что Апостол говорит: "Все Писание богодухновенно". А Валаам, чьи слова ты привел, был магом и прорицателем, о коем, кроме того, известно, что его умертвили мечом сыны Израилевы, как об этом повествуется в Книге Иисуса Навина, 13, 22: "Также Валаама, сына Веорова, прорицателя, убили сыны Израилевы мечом /f. 312b/ в числе убитых ими". О том же повествуется в Книге Чисел, 31, 8. Да и Господь из всех отверг и презрел его^[995], когда он восстал против Иова, раба Его, и сказал Он, Иов 38, 2: "Кто сей, омрачающий Провидение словами без смысла?"» Ему брат Уго ответил: «Валаам был плохим человеком, однако слова его были богодухновенны. Ибо он говорит о себе самом: "Говорит Валаам, сын Веоров, говорит муж с открытым оком, говорит слышащий слова Божии, имеющий ведение от Всевышнего, который видит видения Всемогущего", Чис 24, 15–16. А относительно твоих слов, что в Книге Иова презрел его Бог, так это случилось не из-за того, что он говорил правильные слова, но потому что он был слишком молод с точки зрения тех, кто его слушал, и потому что он поступал вопреки Писанию: много и без конца говорил и не давал говорить другому, даже и Самому Богу. О первом читаем, Иов 32, 6: "Я молод летами, а вы – старцы". Поэтому он должен был знать, что "в старцах – мудрость, и в долголетних – разум", Иов 12, 12. О других читаем, Сир 32, 9–10: "Говори, юноша, если нужно тебе, едва слова два, когда будешь спрошен, говори главное". Заметь, что "главное" подразумевает здесь короткую речь. Далее: "Будь, как знающий и, вместе с тем, как умеющий молчать. Среди вельмож не равняйся с ними и, когда говорит другой, ты много не говори», Сир 32, 10–12. Сие он плохо соблюдал. Вот почему Господь презрел его, заставив его молчать, ибо, как говорит Мудрец: "Кто заставляет молчать глупого, тот утишает распрю", Притч 26, 10^[996]. И еще потому, что он старался выставить себя, и показать свою мудрость, и унизить /f. 312c/ блаженного Иова, и показать его достойным презрения. Но блаженный Иов был презрен так, как "презрен по мыслям сидящего в покое факел, приготовленный для спотыкающихся ногами", Иов 12, 5.

О том, как выставлял себя Елиуй, читаем в Книге Иова 32, 17–18: "И я отвечу с моей стороны, объявлю мое мнение и я, ибо я полон речами, и дух во мне теснит меня". И ниже, 33, 31–33: "Внимай, Иов, слушай меня, молчи, и я буду говорить. Если имеешь, что сказать, отвечай; говори, потому что я желал бы твоего оправдания; если же нет, то слушай меня: молчи, и я научу тебя мудрости". И ниже, 34, 7–8: "Есть ли такой человек, как Иов, который пьет глумление, как воду, вступает в сообщество с делающими беззаконие и ходит с людьми нечестивыми?" И ниже, 35, 16: "Иов и открыл легкомысленно уста свои и безрассудно расточает слова". Следовательно, он был заслуженно отвергнут Богом и из-за всего вышесказанного, и, кроме того, вследствие тайны. В самом деле, в этом было прообразовано то, что, как Бог Отец, Который "не смотрит и на лица князей и не предпочитает богатого бедному" (Иов 34, 19), заставил замолчать его, так и Сын Его привел в молчание фарисеев и саддукеев, задававших Ему вопросы, чтобы "уловить Его в словах", Мф 22, 15. И как, после того как саддукеи были приведены в молчание, один из фарисеев, "законник, искушая Его, спросил, говоря: Учитель! какая наибольшая заповедь в законе?", как бы показывая этим вопросом, что желает почитать Бога, а "Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим" (Мф 22, 35–37), – точно так же и этот Елиуй полагал, что он почитает Бога, говоря: "На лице человека смотреть не буду и не уподоблю Бога человеку", Иов 32, 21^[997]. И ниже, Иов 36, 22: "Бог высок могуществом Своим, и кто такой, как Он, наставник?" Еще: "Вот, Бог /f.312d/ велик, и мы не можем познать Его; число лет Его неисследимо", (36, 26). Можно было ему сказать и это, Иер 2, 33: "Как искусно направляешь ты пути твои, чтобы снискать любовь!" В самом деле, его жизненные поступки противоречили его хорошим словам, ибо он был прорицателем и чародеем и "научил Валака ввести в соблазн сынов Израилевых, чтобы они ели идоложертвенное и любодействовали", Апок 2, 14 и Чис 23, 24. И не помогли ему слова, им произнесенные: "Да умрет душа моя смертью праведников, и да будет кончина моя, как их!" Чис 23, 10. И Иов 32, 22: "Потому что я не умею льстить: сейчас убей меня, Творец мой".

Равным образом есть иные, которые говорят, что знают Бога, а делами отрекаются, потому что они "гнусны и непокорны и не способны ни к какому доброму делу", как говорит Апостол, Тит 1, 16. Такими были иудеи, о коих Господь сказал, Ис 29, 13 и Мф 15, 7–8: "Лицемеры! хорошо пророчествовал о вас Исаия, говоря: приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня". И еще, Лк 16, 15: "Вы выказываете себя праведниками пред людьми, но Бог знает сердца ваши, ибо что высоко у людей, то мерзость пред Богом".

Итак, вследствие вышесказанного он заслуженно был отвергнут и презрен Богом, и отвергнут еще и потому, что он, как и ты, слишком много говорил и говорил двусмысленно, как поступаешь и ты. Но сказано, Еккл 6, 11^[998]: "Много таких слов, которые в споре умножают суету", ибо, по словам того же Екклесиаста, 10, 14: "Глупый наговорит много". И посему: "Кто заставляет молчать глупого, тот утишает распрю", Притч 26, 10. И еще, Притч 26, 12: "Видал ли ты человека, мудрого в глазах его? На глупого больше надежды, нежели на него". То же, Сир 22, 7: "Поучающий глупого – то же, что склеивающий черепки". Почему? Потому что Иоанн Хрисостом^[999] /f. 313a/ утверждает: "Как нельзя погасить огонь, подбрасывая в него дрова, так нельзя разумным доводом утихомирить плохого человека". Почему так? Потому что, по словам Мудреца, Притч 18, 2: "Глупый не любит знания, а только бы выказать свой ум".

Итак, Церковь не отвергает пророчеств Валаама, и Елиуя, и Каиафы, и Сивиллы, и Мерлина, и Иоахима, и Мефодия, но охотно принимает их в той мере, в какой они говорили благое, полезное и истинное, ибо, по словам блаженного Амвросия^[1000], "истина, кто бы ее ни изрек, есть от Святого Духа". И Господь говорит, Мф 23, 2–3: "На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак всё, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают". К этому подходит и то, о чем говорит поэт^[1001]:

Господь, а также и поэт хотели сказать, что не следует пренебрегать благим, полезным и истинным, пусть даже это сказано дурным наставником. Сие видно на примере Соломона, учившего многому хорошему, хотя сам он и был негодным человеком; однако из-за этого его учением не пренебрегают. Об этом стихи^[1002]:

Здесь доказывается, что Валаам и Елиуй – один и тот же человек

Выслушав сие, брат Петр произнес: «Хотелось бы мне знать, был ли Валаам тем же человеком, что и Елиуй, или это разные люди?» На что брат Уго сказал: «Некоторые считают, что это разные люди, ибо первому имя Валаам, а второму – Елиуй. Первый – сын Веоров, а второй – сын Варахиилов. Валаам был из Пефора, а Елиуй – Вузитянин из племени /f. 313b/ Рамова. Некоторые же говорят, что это был один и тот же человек, что можно доказать многими доводами. [Сие] ясно видно из того, что Иов жил в это же время, и великим красноречивцем был Валаам и Елиуй, и из того, что так говорят евреи и Иероним^[1003], и магистр так излагает в Истории^[1004]: "На другой день Авраам, возвратившись, пришел в Вирсавию (а именно, после того, как был освобожден Исаак, которого он должен был принести в жертву, Быт. 22. – Пояснение брата Уго). И возвещают ему, что Милка родила Нахору, его брату, восемь сыновей. Уца первенца, из рода которого происходит Иов, как написано: 'Был человек в земле Уц, имя его Иов' (Иов 1, 1), – и Вуза, брата сему, из рода которого происходит Валаам, называемый в книге Иова по Еврейскому канону Елиуем Вузитянином. Следовательно, те, кто считает, что Иов – из рода Исава, ошибаются. Ибо добавление в конце его книги, переведенное с сирийского языка, где говорится, что он был четвертым от Исава, в Еврейском каноне отсутствует".

О том, что Мелхиседек и Сим, по словам евреев, были одним и тем же лицом. Подобное они говорят о Финеесе, сыне Елеазара, и о пророке Илии

Евреи также говорят, что Мелхиседек^[1005] и Сим, сын Ноя, – одно и то же лицо. Подобное они говорят о Финеесе, сыне Елеазара, и о пророке Илии. Однако сын Сирахов, а также Маттафия^[1006] отличают их друг от друга; из их слов очевидно, что это были два разных человека. Но как бы там ни было, сие знает один лишь Бог. Мне больше по душе, чтобы их было двое, ибо по свидетельству Мудреца, Еккл 4, 9: "Двоим лучше, нежели одному; потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их"».

Толкование известных слов Апостола: «Все Писание богодухновенно» и пр.

Выслушав сии слова, брат Петр молвил: «Мне хотелось бы услышать краткое и сжатое толкование известных слов Апостола, приведенных мною: "Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен", 2 Тим 3, 16–17». Ему брат Уго сказал: «Когда Апостол говорит: "все Писание", он не делает никаких исключений; когда же он говорит: "богодухновенно", он дает понять, что писание, вдохновенное Богом /f. 313c/ лучше, превосходнее и полезнее, нежели то, которое происходит от человеческого научения, потому что откровение тайн есть знак особой дружбы человека с Богом. Посему Господь сказал ученикам Своим, Ин 15, 15: "Но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего". То же, Ам 3, 7: "Ибо Господь Бог ничего не делает, не открыв Своей тайны рабам Своим, пророкам". О том же говорит Петр, 2 Пет 1, 20–21: "Зная прежде всего то, что никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою. Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым". Вот почему Григорий в своей проповеди на Пятидесятницу^[1007], говоря о Святом Духе, сказал: "И в самом деле, Святой Дух наполняет отрока, играющего на гуслях, и делает его Псалмопевцем. Наполняет овечьего пастуха, собиравшего сикоморы, и делает его пророком. Наполняет бескорыстного отрока и делает его судьей старцев. Наполняет рыбаря и делает его проповедником. Наполняет гонителя и делает его учителем народов. Наполняет мытаря и делает его евангелистом". А по поводу человеческого знания сравнительно с божественным Иероним^[1008] в Прологе к Библии говорит так: "Фарисеи изумляются учению Господа, и удивляются Петру и Иоанну, откуда они знают закон, хотя и не учились грамоте. В самом деле, то, что другим обычно дает упражнение и каждодневное размышление над законом, им внушил Святой Дух, и они, по слову Писания, были научены Богом. Двенадцать лет исполнилось Спасителю, и Он, сидя в храме и вопрошая о законе, своими разумными вопросами скорее Сам учил. Пусть мы и Петра и Иоанна называем необразованными, но каждый из них мог сказать о себе: 'Хотя я и невежда в слове, но не в познании', 2 Кор 11, 6. /f. 313d/ Необразованный Иоанн, неученый рыболов. Тогда откуда, скажи, пожалуйста, [появилось] это: 'В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог' (Ин 1, 1), Λογος? 'Логос' по-гречески имеет много значений. Ибо это – и слово, и разум, и исчисление, и сущность любой вещи, благодаря которой сохраняется единичное. Все это мы справедливо разумеем во Христе. Этого не знал образованный Платон^[1009], этого не разумел красноречивый Демосфен^[1010]. 'Погублю, – сказал Он, – мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну', 1 Кор 1, 19. Истинная мудрость погубит мудрость ложную".

Следующее слово у Апостола – "полезно". Этим словом некий поэт начал свое стихотворение, желая похвалить свою книгу:

Благодаря же апостольскому слову "полезно" ясно, что Священное Писание дано на пользу людям. Следовательно, если бы Священное Писание никогда не было понято никем, оно было бы дано напрасно. Но невежественные люди говорят: "Господь не пожелал открыть апостолам, сказав им: 'Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти', Деян, 1, 7, хотя они об этом спрашивали. Значит, мы достойнее, чем апостолы?" Им аббат Иоахим отвечает^[1011]: "В этом мы не достойнее и не святее апостолов; но для чего бы Господь возвестил это апостолам, раз они не увидят этого и раз они должны были в то время заниматься многим другим? Нам же очень полезно знать, ибо нам сказано: 'Когда вы увидите то сбывающимся, знайте, что близко Царствие Божие' (Лк 21, 31)".

О четырех возможностях применения божественного Писания

У Апостола говорится: "Для научения, для обличения, для исправления, для наставления" (2 Тим 3, 16). Таким образом, когда Апостол приводит четыре возможности применения божественного Писания, становится ясно, что заблуждаются те, которые пытаются ограничить его применение /f. 314a/ только буквальным пониманием. А иначе можно будет сказать, что некоторые съели человека, – те, о которых говорится: "Ибо они пожрали Иакова, и жилище его опустошили" (Пс 78, 7). И еще: "С раннего утра буду истреблять всех нечестивцев земли, дабы искоренить из града Господня всех делающих беззаконие" (Пс 100, 8). А также: "Устами моими возвещал я все суды уст Твоих", – говорит Псалмопевец (Пс 118, 13), и он также говорит, что "судьбы" Бога "бездна великая" (Пс 35, 7). Апостол также говорит, что "непостижимы судьбы" Бога, Рим 11, 33. Итак, из вышесказанного выявляется, что божественное Писание, кроме буквального, содержит и другой смысл. И хотя Апостол отмечает четыре возможности применения Писания, он при этом не исключает, что ему могут иметься и другие применения. О которых, может быть, мы скажем. Но теперь мы продолжим об упомянутых четырех.

Итак, Апостол говорит: "Все Писание богодухновенно и полезно для научения" (2 Тим 3, 16). Заметь, что одних обучают люди, других Бог. О первых читаешь такое, Иов 27, 11: "Возвещу вам, что в руке Божией; что у Вседержителя, не скрою". Также 2 Тим 2, 2: "И что слышал от меня при многих свидетелях, то передай верным людям, которые были бы способны и других научить". Заметь, что то учение хорошо, которым обращается грешник, укрепляется праведный и прославляется Бог. О первом читаешь такое: "Научу беззаконных путям Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся" (Пс 50, 15). О втором читаешь такое, Притч 9, 8: "Обличай мудрого, и он возлюбит тебя". О третьем читаешь такое, Ис 24, 15: "Итак славьте Господа на востоке, на островах морских – имя Господа, Бога Израилева". Но о некоторых сокрушается Господь, говоря, Мф 15, 9: "Но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим". О тех, кто научается Богом, читаешь такое, Ин 6, 45: "У пророков написано: и будут все научены Богом". Это есть у Исаии, 54, 13: "И все сыновья твои будут научены Господом". Также Апостол, Евр 8, 11–13: "И не будет учить каждый ближнего своего и каждый брата своего, говоря: познай Господа; потому что все, от малого до большого, будут знать Меня, потому что Я буду милостив к неправдам их, и грехов их и беззаконий их не воспомяну более. Говоря 'новый', показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению". Этим высказыванием Апостол утверждает, что Ветхий Завет в какой-то /f. 314b/ степени недостаточен и не полон, а Новый в силе. И он заимствует это высказывание из Иер 31^[1012]. И, как у Иеремии, так и у Апостола это высказывание является главным в доказательстве о двух Заветах. Об этом Господь, Ис 43, 18–19: "Но вы не вспоминаете прежнего и о древнем не помышляете. Вот, Я делаю новое; ныне же оно явится; неужели вы и этого не хотите знать?" Об этом Апостол говорит, 2 Кор 5, 17: "Итак, кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое". Об этом имеется в Лев 26, 10: "И выбросите старое ради нового". Об учении же, которое от Бога, о котором наше главное попечение, Пророк говорит так: "Блажен человек, которого вразумляешь ты, Господи, и наставляешь законом Твоим" (Пс 93, 12). И еще раз: "Благословен Ты, Господи! научи меня уставам Твоим" (Пс 118, 12).

Об обличении и исправлении

Далее у Апостола: "полезно ... для обличения" (2 Тим 3, 16). Это то, чему он наставляет, 2 Тим 4, 2: "Обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением и назиданием". Поэтому говорит Мудрец, Притч 9, 8: "Обличай мудрого, и он возлюбит тебя". Также 2 Цар 7, 14: "Я накажу его жезлом мужей" и т. д. Также Пс (49, 21): "Изобличу тебя и представлю пред глаза твои грехи твои"^[1013]. Но какая польза в обличении? Послушай Притч 24, 25: "А обличающие будут любимы, и на них придет благословение".

Далее в словах Апостола: "для исправления" (2 Тим 3, 16). Иер 10, 24: "Наказывай меня, Господи, но по правде, не во гневе Твоем, чтобы не умалить меня". То же говорит Пророк: "Господи! не в ярости Твоей обличай меня и не во гневе Твоем наказывай меня" (Пс 37, 2). Также Притч 17, 10: "На разумного сильнее действует выговор, нежели на глупого сто ударов". Это обнаружилось на примере с Иисусом Навином, которого обличил Моисей, Чис 11, 29: "Не ревнуешь ли ты за меня? о, если бы все в народе Господнем были пророками, /f.314c/ когда бы Господь послал Духа Своего на них!" На Моисее исполнилось то, что сказал Мудрец, Прем 6, 25: "И не пойду вместе с истаевающим от зависти, ибо таковой не будет причастником премудрости". Также на Ироде исполнилось то, что сказано выше: "нежели на глупого сто ударов". О нем говорится, Лк 3, 19–20: "Ирод же четвертовластник, обличаемый" от Иоанна "за Иродиаду, жену брата своего, и за все, что сделал Ирод худого, прибавил ко всему прочему и то, что заключил Иоанна в темницу". Почему так? Потому что, как говорит Мудрец в Притчах, 15, 12: "Не любит распутный обличающих его, и к мудрым не пойдет". Ведь, как говорит Амос, 5, 10: "А они ненавидят обличающего в воротах и гнушаются тем, кто говорит правду", а именно Ирод и Иродиада. Но говорится, Сир 21, 7: "Ненавидящий обличение идет по следам грешника, а боящийся Господа обратится сердцем". Также Сир 19, 3: "Дерзкая душа истребится". А также Сир 20, 2–3: "Как хорошо обличенному показать раскаяние! Ибо он избежит вольного греха". О наказании найдешь многое в Сир 19. А также Сир 32, 19: "Человек грешный уклоняется от обличения и находит извинение, согласно желанию своему". Все это исполнилось на Ироде, который коварно замыслил с Иродиадой смерть Иоанна Крестителя. Об Иоанне также говорится, Притч 21, 12: "Праведник наблюдает за домом нечестивого, чтобы отвратить нечестивых от несчастия"^[1014]. Также говорится об Ироде, Притч 29, 1: "Человек, который, будучи обличаем, ожесточает выю свою, внезапно сокрушится, и не будет ему исцеления".

Далее в словах Апостола: "для наставления" (2 Тим 3, 16). Притч 16, 20: "Кто ведет дело разумно, тот найдет благо, и кто надеется на Господа, тот блажен". Поэтому говорится в Притчах, 19, 18: "Наставляй сына твоего, чтобы не отчаиваться, и не направляй души твоей на убиение его"^[1015]. Об этом говорит Апостол, Евр 12, 9–10: "Притом, если мы, будучи наказываемы плотскими родителями нашими, /f. 314d/ боялись их, то не гораздо ли более должны покориться Отцу духов, чтобы жить? Те наказывали нас по своему произволу для немногих дней; а Сей – для пользы, чтобы нам иметь участие в святости Его". О наставлении читаешь, Иер 6, 8: "Вразумись, Иерусалим, чтобы душа Моя не удалилась от тебя, чтоб Я не сделал тебя пустынею, землею необитаемою". Поэтому говорит Исаия, 8, 11: "Так говорил мне Господь, держа на мне крепкую руку и внушая мне не ходить путем сего народа".

Далее в словах Апостола: "в праведности" (2 Тим 3, 16). Он хорошо говорит: "в праведности", ибо "Господь праведен, любит правду" (Пс 10, 7). Об этом говорит Иаков, Быт 30, 33: "И будет говорить за меня пред тобою праведность^[1016] моя в следующее время". Ее соблюдает всякий, кто мудр, как говорится, Исх 35, 10: "И всякий из вас мудрый сердцем пусть придет и сделает все, что повелел Господь". Поэтому говорит Господь, Исх 31, 6: "В сердце всякого мудрого вложу мудрость, дабы они сделали все, что Я повелел тебе". Грешники же будут говорить следующее, Ис 26, 18: "Спасения не доставили земле, и прочие жители вселенной не пали".

Далее в словах Апостола: "Да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен" (2 Тим 3, 17). Таким был сам Павел, который говорит о себе самом, 1 Кор 9, 22: "Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых". О совершенстве Господь говорит следующее, Лк 6, 40: "Но, и усовершенствовавшись, будет всякий, как учитель его". Ведь, чтобы человек смог дойти до совершенства в учении, нужно, чтобы он превратился в ученика и чтобы он смиренно учился и с кротостью слушал. Ибо есть некоторые, которые хотят научиться, но всегда противятся обучающему, чтобы думали, что они уже научены другими. О них Августин говорит: "Многие отказались от знания из-за стремления к противоречию"^[1017]. Поэтому дается полезный совет, Сир 4, 29: "Не противоречь истине". А также Сир 5, 13: "Будь кроток^[1018] к слушанию" слова Божия "и /f. 315a/ обдуманно давай ответ". А также Иак 1, 21: "В кротости примите насаждаемое слово, могущее спасти ваши души". Поэтому Августин говорит во второй книге о христианском учении: "Нужно смирять себя благочестием и не противоречить божественному Писанию, то есть думать, будто мы можем что-либо знать и лучше воспринимать, а нужно скорее полагать и верить, что лучшее и истиннейшее есть то, что написано"^[1019]».

Поскольку брат Петр не мог возразить авторитетам Библии, он обратился к подлинным сочинениям святых и к изречениям философов, в чем он был быстро побежден братом Уго

Выслушав все это, брат Петр обратился к подлинным сочинениям святых и к изречениям философов. Поскольку брат Уго был весьма сведущ во всем этом, он тотчас поставил его в затруднительное положение и опроверг. Видя это, его товарищ, священник, старец и добрый человек, начал ему помогать. Но брат Петр сказал ему: «Молчи, молчи!» Как если бы это сказал Иов, 26, 2: «Как ты помог бессильному, поддержал мышцу немощного!» Как если бы он сказал: «Если я не имею сил против него, что ты сделаешь?»

После того, как брат Петр признал себя побежденным, он обратился к восхвалению брата Уго по поводу его многостороннего знания

Тогда сказал брат Петр: «В Притчах написано, 9, 9: "Дай наставление мудрому, и он будет еще мудрее; научи правдивого, и он приумножит знание". Я дал вам возможность сказать много хорошего, и я спешу воспринять, чтобы больше не противоречить речам истины»^[1020]. А брат Уго сказал ему: «"Вот что мы дознали; так оно и есть; выслушай это и заметь для себя", Иов 5, 27». Ответил брат Петр: «Написано в Книге Иисуса, сына Сирахова, 22, 21: "Наносящий удар глазу вызывает слезы, а наносящий удар сердцу возбуждает чувство болезненное". Я рад, что побудил вас сказать много хорошего. Ведь "сласти, поднесенные к сомкнутым устам, то же, что снеди, поставленные на могиле", Сир 30, 18. Поэтому говорится, Сир 4, 27: "Не удерживай слова, когда оно может помочь", так как сказано, Сир 20, 30–31: "Скрытая мудрость и утаенное сокровище – какая польза от обоих? Лучше человек, скрывающий свою глупость, нежели человек, /f. 315b/ скрывающий свою мудрость". Отсюда – следующие слова в Притчах, 17, 28: "И глупец, когда молчит, может показаться мудрым, и затворяющий уста свои – благоразумным". В тебе я вижу исполненным то, что Мудрец говорит в Притчах, 14, 33: "Мудрость почиет в сердце разумного, и среди глупых дает знать о себе". Поистине ты таков, какого описывает сын Сирахов, 37, 22: "Иной человек искусен и многих учит, и для своей души приятен"^[1021]. И еще: "Мудрый муж поучает народ свой, и плоды знания его верны. Мудрый муж будет изобиловать благословением, и все видящие его будут называть его блаженным. ... Мудрый приобретет доверие у своего народа, и имя его будет жить вовек" (Сир 37, 26–27, 29)». Когда же вышеизложенная речь его окончилась, вдруг пришел гонец от судовладельца за братьями-проповедниками и сказал, чтобы они поспешили на корабль.

О том, как брат Уго дал хороший пример мирянам

После их ухода брат Уго сказал оставшимся образованным мужам, которые слушали диспут: «Не воспримите дурного примера, если мы сказали что-нибудь, чего не следует говорить, так как тот, кто участвует в диспуте, в запале обычно выходит за пределы дозволенного». И добавил брат Уго: «Эти добрые люди всегда похваляются знанием и говорят, что в их ордене обретается источник премудрости, хотя говорится: "Источник премудрости – слово Бога Всевышнего", Сир 1, 5. Они говорят также, что они побывали у глупых людей, когда проходят через обители братьев-миноритов, где с ними обращаются по-доброму и с вниманием. Но милостию Божией сейчас они не смогли сказать, что побывали у глупых людей, ибо я сделал то, чему учит Мудрец в Притчах, говоря, Притч 26, 5: "Отвечай^[1022]глупому по глупости его, чтобы он не стал мудрецом в глазах своих". И еще он говорит, Притч 27, 11: "Будь мудр, сын мой, и радуй /f. 315c/ сердце мое; и я буду иметь, что отвечать злословящему меня". Также Притч 15, 23: "Радость человеку в ответе уст его, и как хорошо слово вовремя!" Также Иер 51, 20, где говорится так: "Ты у Меня – молот, оружие воинское; тобою Я поражал народы и тобою разорял царства"».

По окончании его речи слушатели-миряне разошлись, весьма вдохновленные и утешенные, говоря: «Сегодня мы услышали удивительные речи. Но на следующем празднике мы хотим услышать что-нибудь об учении Господа нашего Иисуса Христа». Брат Уго сказал им: «"Если будет жизнь спутником" (4 Цар 4, 16)^[1023], я охотно выполню ваше желание, и поэтому добро пожаловать!» Затем, в тот же день, вернувшиеся братья-проповедники провели время с нами в утешении. Им не повезло с погодой для плавания. После вечери дружески провел с ними время брат Уго. И брат Петр уселся на земле у ног брата Уго; и не было никого, кто бы смог заставить его подняться и сесть на скамью вровень с братом Уго, и даже сам брат Уго, хотя и много просил его об этом. И говорил брат Петр: «В Притчах написано, Притч 16, 19: "Лучше смиряться духом с кроткими, нежели разделять добычу с гордыми". И поэтому я "втоптал в землю жизнь мою" (Пс 142, 3). Ибо "унижающий себя возвысится" (Лк 14, 11), и "когда кто уничижен будет, ты скажешь: возвышение! и Он спасет поникшего лицем" (Иов 22, 29), и "они припали к стопам Твоим, чтобы внимать словам Твоим", Втор 33, 3». Итак, брат Петр, уже не споря и не противореча, но смиренно слушая, внимал медоточивым словам, которые произносил брат Уго. Они были бы достойны воспроизведения, но ради краткости я о них умолчу, ибо спешу сказать о другом. Товарищ брата Петра тихонько спросил у меня: «Ради Бога, брат Салимбене, скажите мне, кто тот /f. 315d/ брат – прелат, гвардиан или кустод, или министр». Я сказал: «Он не имеет никаких особых степеней священства, так как не хочет их иметь. Некогда он был министром провинции, теперь же он – простой монах. Но это один из главных клириков мира, и так считают все, кто его знает». Тогда он сказал мне: «Действительно, я охотно верю, так как я никогда не видел человека, который бы так хорошо говорил и был столь образованным и сведущим. Но я удивлен, почему он не бывает в больших монастырях». Я ответил: «Из-за своего смирения и святости, так как больше утешения он находит в маленьких обителях». Тогда он сказал: «Да будет он благословен, ибо кажется, что он – небожитель». И братья-проповедники были с нами в Йере до тех пор, пока не наступило время, подходящее для путешествия по воде. И, уезжая, сказал брат Петр брату Уго: «Истинно говорю вам, я хотел бы всегда жить вместе с вами, чтобы беседовать о божественном Писании». И после многочисленных взаимных пожеланий братья-проповедники отбыли, весьма утешенные.

После их отъезда, на следующий праздник, все ученые мужи города Йера собрались в келье брата Уго, чтобы послушать его наставления. И он произнес перед ними удивительную проповедь, полезную, прекрасную и приятную. Я о ней умолчу и ради краткости, и потому, что спешу сказать о другом. Когда проповедь была окончена, случился там некий человек из того же города, которого я видел и знал; и он, поскольку был мирянин, попросил брата Уго, чтобы тот, ради любви к Богу, удостоил его принятия в орден братьев-миноритов. Ибо брат Уго получил от министра такое право, потому что был очень уважаемым человеком и великим клириком, а также потому, что был спиритуалом и когда-то был министром. /f. 316a/

О начале и цели ордена «ходящих в мешках»

Впоследствии тот человек, который просил о принятии его в орден братьев-миноритов, положил начало ордену «ходящих в мешках», и он имел товарища, который также хотел войти в орден. Они были воодушевлены божественной волей в проповеди брата Уго. Брат Уго сказал им: «Идите в рощи и научитесь есть коренья, ибо близятся испытания».

О том, что братья-проповедники и мы научили многих просить милостыню и создавать ордена

Тогда они пошли и сделали себе пестрые^[1024] плащи, какие в прежние времена обычно имели прислужницы ордена святой Клары; и начали просить хлеба в том городе, где жили братья-минориты; и им обильно подавали, так как мы и братья-проповедники научили всех людей просить милостыню; и любой надевает на себя капюшон и хочет создать нищенствующий орден. Их сразу стало много, и братья-минориты из провинции Прованс иронически и насмешливо называли их «лесными братьями».

О том, что брат Уго по двум причинам имел многих хулителей, что отмечено в книге

Впоследствии брат Уго имел в своем ордене, особенно в Провансе, много завистников и хулителей – и из-за учения аббата Иоахима, и потому что ему вменяли в вину, что он якобы образовал орден «лесных братьев» (а у него это вышло случайно, лишь потому, что он сказал: «Идите в рощи и научитесь есть коренья, ибо близятся испытания»), и потому что он не хотел принимать их в орден, хотя мог это сделать^[1025]. По прошествии времени они стали делать себе одеяние вроде мешка, но не из козьей шерсти, а из тонкой льняной ткани, и снизу носили прекрасные рубахи, а сверху – плащ вроде мешка, отчего их и прозвалибратьями-«ходящими в мешках». И они обзавелись сандалиями – такими же, какие имеют братья-минориты. Ведь все, кто хочет создать какой-нибудь новый орден, заимствуют что-нибудь от ордена блаженного Франциска – /f. 316b/ или сандалии, или веревку, или даже одеяние.

О разнообразии пустынников и их объединении

Но теперь орден братьев-миноритов имеет папскую привилегию^[1026], так что никто не смеет носить такую одежду, по которой его могут принять за брата-минорита; потому что братья, которые назывались бриттинианами, в Анконской марке вообще имели обыкновение носить такую одежду; папа Александр IV^[1027] объединил их в одну конгрегацию с другими пустынниками^[1028], ибо прежде все пустынники разделялись на пять несогласных между собой группировок, как я видел своими глазами. Были пустынники, которые звались по имени святого Августина, и пустынники, которые звались по имени святого Гульельма, и ди Фавале, и бриттиниане, и джанбониты. И был некий Иоанн Добрый во времена блаженного Франциска, который образовал конгрегацию пустынников^[1029]; его тело было погребено в мои дни в Мантуе, я видел и знал его сына, толстого брата Матфея из Модены. В конгрегацию этого последнего были сведены все прочие, и в этом объединении он был вначале главой. Однако исполнились слова Писания, Иер 15, 12: «Может ли железо сокрушить железо северное и медь?» Ведь

Позже «ходящие в мешках» довольно быстро разбрелись по городам Италии, в которых они избирали себе места для проживания, и во всем подражали обычаям братьев-миноритов и проповедников при чтении проповедей и выслушивании исповедей, и в собирании милостыни, ибо, как я сказал^[1031], мы и проповедники научили всех людей просить милостыню. Это даже немало тяготило мирян. Вот почему однажды в городе Модене госпожа Джульетта де Аделардо, преданная братьям-миноритам, сказала им, когда увидела, как эти люди ходят по домам куска хлеба ради: /f. 316c/ «Истинно говорю вам, братья, столько мы повидали мешков и сум для опустошения амбаров, что нам нет нужды в ордене "ходящих в мешках"».

Но по прошествии времени папа Григорий X^[1032], родом из Пьяченцы, осененный божественным вдохновением, на Лионском вселенском соборе совсем запретил этот орден^[1033], не желая, чтобы было столько нищенствующих орденов, дабы христианский народ из-за множества просящих милостыню не стал испытывать отвращения и дабы те, кто проповедует Евангелие, могли «жить от благовествования», как, по словам апостола Павла, повелел Господь (1 Кор 9, 14). Он хотел также запретить и изничтожить орден пустынников, но из-за вмешательства господина Рикарда, кардинала римской курии^[1034], который был управителем их ордена, воздержался от исполнения того, чего хотел. Все же он сказал, что с трудом удерживает себя от приказа исполнить по отношению к ним то, что он считает наилучшим. Но он был упрежден смертью, и его мнением совершенно пренебрегли. Главой ордена «ходящих в мешках» стал Раймунд Аттанульфи, и был он родом из провинции Прованс, из города Йера, где вблизи моря находятся соляные копи; и был он в миру рыцарем и состоял в ордене братьев-миноритов, но в период послушничества был исключен и удален из ордена, поскольку был болен. В ордене «ходящих в мешках» у него был сын, ставший впоследствии архиепископом Арелатским. Брат Бертранд из Манары был первым товарищем вышеупомянутого Раймунда. Манара же – это некая область около вышеупомянутого города, где был монастырь «белых» монахинь, которые были преданы братьям-миноритам и остаются таковыми по сей день, все более и более.

О конгрегации, или, скорее, рассеянии тех мошенников, «которые говорят о себе, что они» апостолы, «а они не таковы» (Апок 2, 9)^[1035]. И заметь, что этот трактат продолжается до того места, где написано: «В лето Господне 1248». И это есть повторение предыдущего года

Он^[1036] также совершенно упразднил орден тех самых мошенников, и свинопасов, и дураков, и простолюдинов, «которые говорят о себе, что они» апостолы, «а они не таковы, но сборище сатанинское» (Апок 2, 9). Ведь «они не были от семени тех мужей, руке которых предоставлено спасение Израиля», 1 Мак 5, 62. Ибо они не пригодны ни для проповедования, ни для пения во время церковных служб, ни для служения мессы, ни для выслушивания исповедей, ни для чтения в школах, ни для того, чтобы давать советы, ни даже для молитв за благодетелей, потому что они целыми днями шатаются по городам, засматриваясь на женщин. Для чего они предназначаются в Церкви Божией и какую пользу приносят христианскому народу, я не понимаю. Весь день праздные, весь день слоняющиеся. Ведь они не работают и не молятся.

Их начало было в Парме. Когда я жил в пармском монастыре /f. 316d/ ордена братьев-миноритов в качестве священника и проповедника^[1037], пришел некий юноша, родом из Пармы, низкого происхождения, необразованный мирянин, невежда и глупец, по имени Герардин Сегарелли^[1038], и попросил, чтобы братья-минориты приняли его в орден. Поскольку они его не слушали, он целые дни, когда мог, проводил в церкви братьев и обдумывал то, что впоследствии по глупости исполнил. Ведь на крышке лампады общества и братства блаженного Франциска по всему кругу нарисованы апостолы в сандалиях, а на плечах у них плащи, как живописная традиция заимствовала у древних и сохранила до современности. Там он поразмыслил и, обдумав решение, после того как отрастил волосы и бороду, позаимствовал сандалии ордена братьев-миноритов и веревку; ведь, как я уже сказал выше^[1039], все, кто хочет создать какую-либо новую конгрегацию, всегда заимствуют что-нибудь у ордена блаженного Франциска. И он заказал себе одежду из серого сукна и белый плащ из плотной шерсти, который он носил закрепленным вокруг шеи и плеч, полагая, что таким образом он изображает одеяние апостолов. И, продав свой домишко и получив деньги, он встал на камень, с которого в старину пармские подеста обычно произносили речи перед народом. И, держа мешочек с денариями, он их не «расточил» и не «раздал нищим» (2 Кор 9, 9) и не старался быть приятным в собрании бедных^[1040], но, созвав мошенников, которые играли там поблизости на площади, высыпал на них монеты, громко воскликнув: «Пусть всякий, кто хочет, возьмет себе и владеет!» И мошенники очень быстро собрали эти денарии и отправились играть в кости, и во всеуслышание, так, что слышал тот, /f. 317a/ кто дал деньги, поносили Бога живого^[1041]. Он поверил, что очень хорошо исполнил совет Господа, Который говорит, Мф 19, 21: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною». Заметь, что Он говорит: «раздай нищим», а не мошенникам, раздай тем, кто славит, а не тем, кто поносит Бога и Деву Марию, мать Христа, которая Сына Божия сделала нам братом. Поэтому говорится, Сир 12, 1–2: «Если ты делаешь добро, знай, кому делаешь, и будет благодарность за твои благодеяния. Делай добро благочестивому, и получишь воздаяние, и если не от него, то от Всевышнего». А также Сир 14, 15–16: «Для раздела по жребию давай и принимай, и утешай душу твою»^[1042]. Он дал, но ничего не получил, так как дал плохим и плохо. Поэтому говорится, Сир 12, 4–5: «Давай благочестивому, и не помогай грешнику. Делай добро смиренному, и не давай нечестивому».

Итак, этот человек, о котором мы начали говорить выше^[1043], имел плохое начало, плохую середину и плохой конец, поскольку его конгрегация была осуждена на Лионском вселенском соборе папой Григорием X. И это правильно и по заслугам, так как гаваонитяне, которые своими хитростями обманули сынов Израилевых, были осуждены и приговорены к вечному рабству^[1044]. Но эти свинопасы и стражи коров захотели вкрасться и жить сладко и без труда на милостыню тех, кого братья-минориты и проповедники учили с большими трудами и на примерах в течение долгого времени. Поэтому представляется, что к этому самому Герардину, который был их главой, вполне заслуженно подходят такие слова Исаии, 9, 3: «Ты умножил народ, но не увеличил радость». Мы говорим, как сказал Апостол, Гал 2, 4–5: «А вкравшимся лжебратиям, скрытно приходившим подсмотреть за нашею свободою, которую мы имеем во Христе Иисусе, /f. 317b/ чтобы поработить нас, мы ни на час не уступили и не покорились, дабы истина благовествования сохранилась у вас».

О Герардине Сегарелли, который хотел быть похожим на Сына Божия, и о многих глупостях его, которые он наделал

Итак, о Герардине Сегарелли, который был их предводителем, нужно знать, что он хотел быть похожим на Сына Божия. Ведь он велел себя обрезать, что вопреки Апостолу, который говорит, Гал 5, 2–3: «Вот, я, Павел, говорю вам: если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа. Еще свидетельствую всякому человеку обрезывающемуся, что он должен исполнить весь закон». И он лежал в колыбели завернутый в пеленки, и его кормила грудью какая-то неизвестная женщина. В дальнейшем он отправился в некий городок, который называется Коллеккьо, так как там впервые после равнины встречаются холмы^[1045], от Пармы в сторону Форново; об этом городке мы еще скажем, когда будет подходящий момент^[1046]. И, стоя посреди дороги, он от чрезмерного простодушия громко говорил проходящим: «Идите и вы в виноградник мой» (Мф 20, 4 и 7). И те, кто узнавал его, считали, что он сошел с ума, так как знали, что не было у него там никакого виноградника. Горцы же, которые его не знали, входили в виноградник, на который он указывал рукой, и ели чужой виноград, полагая, что так им повелевает сам хозяин виноградника.

После этого, когда он гостил у какой-то вдовушки, имевшей дочь, достигшую брачного возраста и миловидную, он говорил, что ему открылось от Господа, что он должен с этой девушкой, обнаженный с обнаженной, спать ночью в одной постели, чтобы испытать, сможет ли он сохранить целомудрие или нет^[1047]. Мать согласилась, сочтя это благодатью, и девушка не отказалась. Но не тому учил блаженный Иов, который говорил, 31, 1: «Завет положил я с глазами моими, чтобы не помышлять мне о девице». Также Сир 9, 5: «Не засматривайся на девицу, чтобы не соблазниться прелестями ее». Также Сир 32, 22–23: «Не ходи по пути, /f. 317c/ где развалины, чтобы не споткнуться о камень; не полагайся и на ровный путь, чтобы не вводить душу твою во искушение»^[1048]. Также Сир 3, 27: «Упорное сердце будет обременено скорбями, и кто любит опасность, от нее и погибнет»^[1049]. Также Притч 19, 16: «Хранящий заповедь хранит душу свою, а нерадящий о путях своих погибнет». Было заповедано от Господа, Лк 12, 35: «Да будут чресла ваши препоясаны». Григорий: «Ибо мы препоясываем чресла, когда сковываем воздержанием непокорность плоти»^[1050]. Но пренебрегает путями своими тот, о ком Мудрец говорит, Притч 6, 29: «Кто входит к жене ближнего своего, кто прикоснется к ней, не останется без вины». Это та женщина, о которой Екклесиаст говорит, 7, 26: «И нашел я, что горче смерти женщина, потому что она – сеть, и сердце ее – силки». Поэтому слушай о средстве: «Добрый пред Богом спасется от нее, а грешник уловлен будет ею» (Еккл 7, 26). Также Притч 11, 15: «Кто остерегается силков, тот безопасен»^[1051]. Ибо «приготовили сеть ногам моим; душа моя поникла» (Пс 56, 7). Это делают демоны, о которых Господь говорит, Ис 51, 23: «Говорили тебе: "пади ниц, чтобы нам пройти по тебе"». Но не следует им верить.

Затем Герардин Сегарелли много дней ходил по Парме один, так как у него не было товарища, и носил на плечах свой плащ, и ни с кем не разговаривал, и никого не приветствовал, полагая, что исполняет следующее наставление Господне, Лк 10, 4: «Никого на дороге не приветствуйте». Однако он часто произносил слово Господа: «Покатеся!» (ибо он не умел выговорить и сказать: «Покайтесь!»)^[1052]. И так по прошествии времени много дней говорили его последователи, так как все они были деревенщина и невежды. Если когда-либо он получал приглашение на обед, или на ужин, или на постой, он всегда отвечал, /f. 317d/ говоря с сомнением: «Или приду, или не приду». Что противоречило следующим словам Господа, Мф 5, 37: «Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого». Поэтому говорит Иаков, 1, 8: «Человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих». Когда же этот брат Герардин Сегарелли в доме братьев-миноритов искал какого-нибудь брата, дома ли он или нет, привратник отвечал хитро и насмешливо, говоря: «Или он дома, или нет его». Это то, чему учит грамматик: «В каком духе вопрос, в таком же духе должен быть ответ»^[1053].

О брате Роберто, первом товарище брата Герардина Сегарелли, который впоследствии отступился и взял жену

В те дни, когда это происходило, братья-минориты из Пармы имели некоего слугу по имени Роберто, юношу непослушного и дерзкого, к которому могло подойти то, что говорит Мудрец в Притчах, 29, 19: «Словами не научится раб, потому что, хотя он понимает их, но не слушается». И поэтому хорошо сказал некий тиран: «Род рабов исправляется только наказанием»^[1054]. И еще, Притч 29, 21: «Если с детства воспитывать раба в неге, то впоследствии он захочет быть сыном». Что проявилось в Иеровоаме, рабе Соломона, 3 Цар 11. Итак, этот Роберто, слуга братьев, был чем-то похож на Иуду Искариота, который предал Христа иудеям, как мы покажем ниже^[1055]. Герардин Сегарелли убедил его, чтобы он оставил братьев и стал его товарищем, что тот и сделал. И этим он очень помог нам^[1056], так как после него у нас был другой слуга, очень хороший, в соответствии с написанным в Ис 55, 13: «Вместо терновника вырастет кипарис; вместо крапивы возрастет мирт». Об этом Мудрец говорит, Притч 22, 10: «Прогони кощунника, и удалится раздор, и прекратятся ссора и брань». Однако, уходя от братьев, он украл и унес с собой находившиеся в его пользовании кадку, нож и скатерть, /f. 318a/ которые принадлежали братьям.

О глупости тех мошенников, «которые говорят, что они» апостолы, «а они не таковы, но сборище сатанинское»

Итак, оба они ходили в своих плащах весь день по городу и удивляли пармцев. И вот быстро их число выросло до тридцати, и они собирались в каком-то доме для еды и сна; и Роберто, бывший слуга братьев-миноритов, был у них распорядителем. И пармцы, мои сограждане, мужчины и женщины, подавали им больше и охотнее, нежели они подавали братьям-миноритам и проповедникам. Сами же они ни за благодетелей своих не молились, ни мессы не служили, ни проповедей не читали, ни песнопений во время служб не исполняли, ни исповедей не выслушивали, ни советов или хороших примеров не давали, ибо относительно вышесказанного во всем и полностью были невежественны и совершенно непригодны и без опыта духовной борьбы, и поэтому они не могли так поступать, как братья-минориты и проповедники, ибо даже не имели такой привычки^[1057]. Сами же «они не были от семени тех мужей, руке которых предоставлено спасение Израиля» (1 Мак 5, 62), но были свинопасы и стражи коров.

Здесь Апостолом описываются жизнь и облик, и обычаи тех, кто благочестиво и с верою хочет жить во Иисусе Христе Господе нашем

Одно только они и умели, что шататься целый день по городу, засматриваясь на женщин, а остальное время проводили в праздности и ничем не занимались, хотя Апостол говорит, 2 Фес 3, 6–12: «Завещеваем же вам, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас, ибо вы сами знаете, как должны вы подражать нам; ибо мы не бесчинствовали у вас, ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою ночь и день, чтобы не обременить кого из вас, – не потому, чтобы мы не имели власти, но чтобы себя самих дать вам в образец для подражания нам. Ибо когда мы были у вас, то завещевали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь. Но слышим, /f. 318b/ что некоторые у вас поступают бесчинно, ничего не делают, а суетятся. Таковых увещеваем и убеждаем Господом нашим Иисусом Христом, чтобы они, работая в безмолвии, ели свой хлеб».

Этими словами описывает Апостол жизнь и облик, какие должны сохранять те, «которые говорят о себе, что они» апостолы, «а они не таковы, но сборище сатанинское», конгрегация глупцов и невежд и представительство учеников антихриста. О них Иоанн говорит, 1 Ин 4, 1: «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире». Таковы те, «которые говорят о себе, что они» апостолы, и, весь день праздные, весь день слоняющиеся по городам, шатаются по свету и не работать хотят, а жить за счет труда и пота других, хотя говорит Пророк: «Ты будешь есть от трудов рук твоих: блажен ты, и благо тебе!» (Пс 127, 2). Поэтому говорит Мудрец в Притчах, 16, 26: «Трудящийся трудится для себя, потому что понуждает его к тому рот его». Также Апостол, Еф 4, 28: «Кто крал, вперед не кради, а лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся». Это также то, что, как говорит тот же Апостол, сказал Господь, Деян 20, 33–35: «Ни серебра, ни золота, ни одежды я ни от кого не пожелал: сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии. Во всем показал я вам, что, так трудясь, надобно поддерживать слабых и памятовать слова Господа Иисуса, ибо Он Сам сказал: "блаженнее давать, нежели принимать"».

Продолжим. Брат Роберто, их распорядитель, «был вор. Он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали» (Ин 12, 6), то есть уносил и воровал. И по прошествии времени, когда я жил в Фаэнце^[1058], он /f. 318c/ жил там же, в доме какого-то брата из ордена «кающихся»^[1059], которого звали брат Глутто; и в пятницу на Страстной неделе, в тот час, когда был распят Сын Божий^[1060], он отрекся и велел остричь себе волосы и обрить бороду, и какую-то пустынницу взял себе в жены. Я слышал все это, но не хотел верить до тех пор, пока не спросил его самого, действительно ли это так. В связи с этим по поводу слов, Быт 18, 21: «Сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне, или нет; узнаю», – толкование гласит: «Тот, кто узнает все, оставил это нам в пример, как бы говоря: дурному о людях не прежде верьте, чем проверите»^[1061]. И еще, Сир 11, 7: «Прежде, нежели исследуешь, не порицай; узнай прежде, и тогда упрекай». Немногие находятся, которые умеют пользоваться этими словами Писания, даже и сам Давид не может, который говорит, что он «сведущ более старцев» (Пс 118, 100). И это потому, что он слышал колокол, звучащий только с одной стороны и не отзывающийся с другой, то есть он слышал только обвинения Сивы и не слышал оправданий Мемфивосфея^[1062], и поэтому он плохо судил и принял плохое решение и плохо разделил. И поскольку он плохо разделил, он был наказан, так как раб Соломона разделил его царство с внуком его Ровоамом^[1063]. Однако Григорий в первой книге «Диалогов»^[1064] легко перешел к другому предмету, извиняя его. Ведь в привычке прелатов взаимно извинять друг друга.

О том, что человек-отступник бесполезен Богу, себе и ближнему

Когда же я спросил Роберто, сделал ли он то, о чем говорят, или нет, «он объявил, и не отрекся» (Ин 1, 20), что действительно совершил все это. Тогда я сурово осудил его, сказав: «Мудрец в Притчах говорит, 6, 12: "Отступник – человек бесполезный"^[1065], ибо он бесполезен Богу, бесполезен себе, бесполезен ближнему. Бесполезен Богу, так как "оставил он Бога, создавшего его, и презрел твердыню спасения своего" (Втор 32, 15). И еще: "Заступника, родившего тебя, ты забыл, и не помнил Бога, создавшего тебя" (Втор 32, 18). Бесполезен себе, ибо, как говорит сын Сирахов, 10, 32: "Кто будет оправдывать согрешающего против души своей? И кто будет хвалить /f. 318d/ позорящего жизнь свою?" Бесполезен ближнему, которого вовлекает в соблазн дурным примером. Поэтому говорится, Сир 14, 5: "Кто зол для себя, для кого будет добр?" Также Сир 19, 3: "Гниль и черви наследуют его, и дерзкая душа истребится"». Когда же Роберто услышал мои слова, с ним случилось то, о чем говорится, Сир 21, 7: «Ненавидящий обличение идет по следам грешника». И еще, Сир 32, 19: «Человек грешный уклоняется от обличения и находит извинение, согласно желанию своему».

О том, что Роберто, после того как ушел от этих мошенников, «которые говорят о себе, что они» апостолы, «а они не таковы», наговорил о них много плохого

Ибо, оправдывая себя, он наговорил много плохого о тех, «которые говорят о себе, что они» апостолы, «а они не таковы, но сборище сатанинское». И прежде всего он сказал, что брат Герардин Сегарелли, который был первым из них, никогда не хотел становиться во главе своей конгрегации, чтобы быть их прелатом; хотя они его и просили, но он отвечал им, что кто угодно исполнил бы эту обязанность хорошо, ибо «трудящийся трудится для себя» (Притч 16, 26), и что «каждый получит свою награду по своему труду» (1 Кор 3, 8), и «каждый понесет свое бремя» (Гал 6, 5), и «каждый из нас за себя даст отчет Богу» (Рим 14, 12). И, поскольку они не имели главы, это и была причина их рассеяния, так как «при недостатке попечения падает народ», Притч 11, 14, и «где нет ограды, там расхитится имение», Сир 36, 27. Поэтому глас демонов может быть таким, каков он в 1 Мак 12, 53: «Нет у них начальника и поборника; итак будем теперь воевать против них и истребим из среды людей память их». Во-вторых, он сказал, что, когда они посоветовались с магистром Альбертом из Пармы, одним из семи нотариев римской курии, о том, как им быть с руководителем, тот поручил это дело аббату монастыря ордена цистерцианцев, что находится в Пармском епископстве и называется Фонтевиво. А тот сразу отказался, сказав, что они не устраивают обителей и не собираются в домах, но ходят по миру, как и поступали с самого начала, /f. 319a/ нося длинные волосы, большую бороду, не покрывая голову и накинув на плечи плащ, и что они ищут пристанища в разных домах. Это явилось причиной их развала, ибо, по свидетельству сына Сирахова, 29, 27: «Худая жизнь – скитаться из дома в дом». Ибо Господь говорит, Лк 10, 7: «Не переходите из дома в дом». В-третьих, он сказал, что Гвидо Путаджо, который был из того же города, что и я, мой товарищ и друг, когда вступил в их орден и увидел, что брат Герардин Сегарелли не подчиняется уставу, грубо забрал бразды правления себе и удерживал их в течение многих лет. Но с ним случилось то, о чем говорит сын Сирахов, 20, 8: «Кто несправедливо^[1066] восхищает себе право говорить, будет возненавиден».

О разделении, которое произошло среди этих так называемых «апостолов»

Поскольку он имел чересчур роскошный выезд со многими упряжками и делал большие траты, и закатывал много пиров, как это обычно делают легаты или кардиналы римской курии, его людям это не понравилось, и они избрали себе другого главу, некоего брата Матфея из Анконской марки. Итак, между ними произошел раскол, так как каждый хотел быть во главе своих последователей. Брат Гвидо Путаджо говорил: «Ко мне относится то, что говорит Соломон, Еккл 10, 4: "Если гнев начальника вспыхнет на тебя, то не оставляй места твоего; потому что забота^[1067] покрывает и большие проступки"». И добавлял брат Гвидо: «Я взял на себя заботу о них, и она была мне дана, и поэтому я не должен их покидать». Итак, между ними возникло долгое препирательство; это случилось в городе Фаэнце^[1068], они взаимно уязвляли друг друга, а именно «апостолы» брата Матфея и «апостолы» брата Гвидо Путаджо, и дали дурной пример мирянам Фаэнцы. Я жил там в то время и поэтому могу быть свидетелем этих событий. И исполнилось Писание Господа, где говорится, Лк 11, 17: «Всякое царство, разделившееся само в себе, /f. 319b/ опустеет, и дом, разделившийся сам в себе, падет». И еще другое говорится в Писании, Ос 10, 2: «Разделилось сердце их, за то они и будут наказаны». Причина же этого раздора и раскола была следующая. Брат Гвидо Путаджо жил в Фаэнце в какой-то маленькой церкви, которая находилась в саду деи Альбергетти и де Аккаризи, и с ним было очень мало братьев из числа его сторонников и брат Герардин Сегарелли. Итак, «апостолам» из Марки показалось, что, если с ними будет брат Герардин Сегарелли, который был первым из них, они одержат победу. И поэтому, так как они хотели его насильственно похитить и увести с собой в Марку, но не смогли, они передрались между собой.

В то время пришел ко мне брат Гвидо Путаджо и, бросившись к моим ногам, поведал мне все вышесказанное и описал все положение дел в своем ордене, что знал и видел с самого начала. И он попросил меня, чтобы я вызволил его из Фаэнцы, так как он боялся, как бы жители Фаэнцы, внезапно разгневавшись и взволновавшись, не применили к нему насилия, как из-за вышеупомянутой ссоры, так и потому, что он имел в своем ордене хулителей, завистников и соперников, а также потому, что господин Роландо Путаджо, его единокровный брат, был подеста Болоньи, и болонцы во главе с ним шли осаждать Фаэнцу^[1069]. И он сказал мне, что, если ему удастся выбраться из Фаэнцы целым и невредимым, он вступит в орден тамплиеров, потому что папа Григорий X упразднил его орден в Лионе на вселенском соборе^[1070]. И то, что он мне обещал, он впоследствии исполнил, совершив задуманное.

Вышеупомянутый Роберто, который был слугой у братьев-миноритов, также добавил^[1071], с целью оправдания своего ухода и своего греха, и своего отступничества, что он никогда не брал на себя обета послушания и целомудрия, и поэтому, как /f. 319c/ он говорил, он имел полное право жениться. Тогда я ему сказал, что он в течение многих лет на людях носил монашеское облачение и поэтому он никоим образом не должен был брать в жены пустынницу, посвятившую себя Богу; я сослался на авторитеты и добавил множество примеров, дабы показать ему его глупость и порочность.

Здесь показывается на многих примерах, которые приводятся ниже, что никто не должен вступать в брак с женой, посвятившей себя Богу

И прежде всего потому, что Господь так говорит о посвященной Ему невесте, Ос 2, 14: «Посему вот, и Я увлеку ее, приведу ее в пустыню, и буду говорить к сердцу ее». А также обращается к ней непосредственно, говоря: «И обручу тебя Мне навек, и обручу тебя Мне в правде и суде, в благости и милосердии. И обручу тебя Мне в верности, и ты познаешь Господа» (Ос 2, 19–20).

Во-вторых, я привел ему пример царя Хиртака, который захотел взять в жены Ифигению, дочь предыдущего царя, хотя она была посвящена апостолом Матфеем Богу и поставлена аббатисой над более чем двумястами монахинями^[1072]. И поэтому за зло, которое он совершил, он понес в качестве отмщения наказание. Ведь он повелел убить Апостола, потому что тот не давал согласия на то, чтобы он брал в жены Ифигению, и велел развести большой огонь вокруг монастыря Ифигении, чтобы сжечь ее вместе с другими монахинями. Явившийся же ему Апостол отвел весь огонь от этой обители. Вырвавшийся на свободу огонь охватил дворец царя и поглотил все, только царю с его единственным сыном с трудом удалось спастись. И тотчас его сын, освободившись от нечистого духа, осознав преступления отца, поспешил к могиле Апостола. А гнусный отец, пораженный проказой, сам себя лишил жизни мечом, поскольку не мог вылечиться. А каким образом апостол Матфей убеждал царя Хиртака, чтобы тот не брал себе в жены Ифигению, мы вкратце поведаем, к смущению Роберто. Собрав всех /f. 319d/ вокруг себя, Апостол громко сказал: «Вы все, стоящие тут вокруг меня, хорошо знаете, что если бы кто-нибудь из рабов посмел посягнуть на жену царя, он бы заслужил от царя не только поношение, но и смертную казнь, не потому что он осмелился взять жену, а потому что, взяв жену своего господина, он осквернил его супружество. Так и ты, царь, зная, что Ифигения стала женой Царя вечного и освящена священным покровом, как ты можешь отнимать жену у того, кто могущественнее тебя, и сочетаться с ней супружеством?»

Второй пример – Рувима, который осквернил жену Иакова, своего отца, как сказано в Быт 35. И поэтому «первенство его отдано сыновьям Иосифа, сына Израилева, с тем однакож, чтобы не писаться им первородными», как говорится в 1 Пар 5, 1.

Третий пример – Адонии, кого Соломон велел убить из-за Ависаги, которую тот хотел взять в жены, как говорится в 3 Цар 2.

Четвертый пример – того, кого Апостол отлучил от Церкви и «предал сатане во измождение плоти» (1 Кор 5, 5), потому что он взял в жены мачеху. Об этом говорится в 1 Кор 5, 1: «Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников, что некто вместо жены имеет жену отца своего». Поэтому говорится в законе, Втор 27, 20: "Проклят, кто ляжет с женою отца своего, ибо он открыл край одежды отца своего! И весь народ скажет: аминь».

Пятый пример – монаха Менны, о котором блаженный Григорий в третьей книге «Диалогов»^[1073] говорит так: «Однажды некий посессор по имени Картерий, охваченный непристойным желанием, похитил какую-то женщину-монахиню и сочетался с ней недозволенным супружеством. Когда вскоре об этом узнал Божий человек, он передал, через кого это было возможно, что хочет его выслушать. И поскольку Картерий осознал свой проступок и никак не осмеливался прийти к Божию человеку, боясь, /f. 320a/ как бы тот не накричал на него сурово, как он обычно поступал с преступниками, то он подготовил дары и послал их среди даров других людей, чтобы тот, хотя бы по незнанию, принял его приношения. Но когда все дары были принесены к Божию человеку, он молча сел и принялся по отдельности их изучать, и, отобрав все другие дары и положив в сторону, он с помощью Святого Духа узнал дары, которые послал этот Картерий, отверг их и отбросил, сказав: "Идите и скажите ему: Ты отнял у Всемогущего Господа подаренное Ему, а мне присылаешь свои подарки? Я не принимаю их, так как ты отнял у Бога то, что Ему принадлежит'." И всех присутствовавших также охватил большой страх при виде того, что Божий человек так мудро судит об отсутствующих».

О том, что те, кто отступается и отходит от Бога, заканчивают жизнь свою дурной смертью

В-шестых и в последних, я показал Роберто, что все отступающие от Бога заканчивают свою жизнь дурной смертью; я доказал это не только на опыте, поскольку я видел это собственными глазами и слышал от других, но также и через божественное Писание. Ибо или им отсекают голову, или их сжигают, или закалывают мечом, или вешают, или они умирают какой-либо другой ужасной, позорной и жестокой смертью. Об этом так говорится в Книге Иова, 20, 4–9: «Разве не знаешь ты, что от века, – с того времени, как поставлен человек на земле, – веселье беззаконных кратковременно, и радость лицемера мгновенна? Хотя бы возросло до небес величие его, и голова его касалась облаков, – как помет его, на веки пропадает он; видевшие его скажут: где он? Как сон, улетит, и не найдут его; и, как ночное видение, исчезнет. Глаз, видевший его, больше не увидит его, и уже не усмотрит его место /f. 320b/ его». Также Иов 18, 17–18: «Память о нем исчезнет с земли, и имени его не будет на площади. Изгонят его из света во тьму и сотрут его с лица земли». Также Соломон подобным образом желает нечестивому, Еккл 8, 13: «А нечестивому не будет добра, и, подобно тени, недолго продержится тот, кто не благоговеет пред Богом». А это он говорит в Притчах, 14, 32: «За зло свое нечестивый будет отвергнут, а праведный и при смерти своей имеет надежду». Также Господь говорит, Иез 3, 20: «И если праведник отступит от правды своей и поступит беззаконно, ... Я положу пред ним преткновение». Также Сир 26, 26: «Кто обращается от праведности ко греху, Господь уготовит того на меч». Об этом Псалмопевец говорит (72, 27–28): «Ибо вот, удаляющие себя от Тебя, гибнут; Ты истребляешь всякого отступающего от Тебя. А мне благо приближаться к Богу! На Господа Бога я возложил упование мое». Это также то, что говорит Мудрец в Притчах, 19, 25: «Если ты накажешь кощунника, то и простой сделается благоразумным; и если обличишь разумного, то он поймет наставление». То же содержится в Притче 21.

Выслушав все это, Роберто, однако, пренебрег услышанным, ибо, как говорит Мудрец в Притчах, 18, 3: «С приходом нечестивого приходит и презрение, а с бесславием – поношение». Также Притч 19, 16: «Нерадящий о путях своих погибнет». Также Притч 15, 10: «Ненавидящий обличение погибнет». Таким был этот Роберто. И поэтому отпустим его, ибо в Писании говорится, Сир 22, 12: «С безрассудным много не говори». Почему? Потому что Мудрец в Притчах говорит, 27, 22: «Толки глупого в ступе пестом вместе с зерном, не отделится от него глупость его».

О позорной и постыдной глупости этих самых мошенников и о том, что с течением времени брат Герардин Сегарелли сменил одеяние и взял другое, и как он болтал и пустословил

Теперь вернемся к Герардину Сегарелли, первому из тех, «которые говорят о себе, что они» апостолы, «а они не таковы, но сборище» глупцов и /f. 320c/ дерзких мошенников, которые хотят жить трудом и потом других, а сами не приносят никакой пользы тем, кто подает им милостыню. Ведь они собрались из разных мест, чтобы увидеть брата Герардина Сегарелли^[1074], потому что он был первым из них, и так вознесли его в похвалах, что даже он сам очень удивился такому восхвалению. И они не говорили ничего другого, а лишь, собравшись вокруг него в каком-то доме, восклицали сотни раз громким голосом: «Отче, отче, отче!» И после короткого перерыва принимались опять за то же, распевая: «Отче, отче, отче!», – так, как это обычно делают дети, которые обучаются в школах учителей-грамматиков и которые во время перерывов громко повторяют сказанное учителем. Он же за эти почести воздал им таким благодеянием: разделся сам и заставил раздеться донага всех остальных, так что даже оказались обнаженными детородные члены, без прикрытия панталон или какой другой одежды, и стояли они, сгрудившись и прислонясь к стене, а не в правильном, честном и достойном строю^[1075]. Ибо он хотел лишить их собственности, чтобы они впредь обнаженными следовали за обнаженным Христом. Ведь каждый из них по наставлению учителя положил посреди дома свою одежду, связанную в отдельный узел. Затем по наставлению учителя, когда они стояли в этом непристойном виде, была введена «женщина – источник греха, орудие диавола, изгнание из рая, мать преступления, порча древнего закона»^[1076]. Герардин Сегарелли, их учитель, велел ей, чтобы она раздала одежду, какую хочет, беднягам, лишенным таким образом собственности и обнаженным. Они же, после того как вновь оделись, вскричали: «Отче, отче, отче!» Таково было возмещение и воздаяние почести тому, кто сам глупо поступил в их присутствии и их заставил /f. 320d/ делать глупости. Как говорит Мудрец в Притчах, 26, 8: «Что влагающий драгоценный камень в пращу, то воздающий глупому честь». Также Сир 29, 9: «Вместо почтения воздаст бесчестием». А также Ос 9, 13: «Ефрем выведет детей своих к убийце».

После этого он послал их, чтобы они показали себя миру. И пошли одни из них в римскую курию, другие – в Сантьяго-де-Компостела, третьи – в Монте-Сант’Анджело, а некоторые – в заморские земли. Сам же он остался в Парме, откуда был родом, и натворил там много глупостей. Ведь он снял с себя и выбросил свой плащ, который носил, и велел сшить себе белый опитогий^[1077] из плотной ворсистой ткани, без рукавов, в котором он казался скорее шутом, нежели монахом. Кроме того, он носил на ногах туфли, а на руках перчатки. Речь его была шутовской, постыдной, тщеславной и бесчестной, а также праздной и достойной осмеяния более из-за глупости и тупости, нежели из-за порочности. Ибо говорит Мудрец, Еккл 10, 12–13: «Уста глупого губят его же: начало слов из уст его – глупость, а конец речи из уст его – безумие».

Как епископ Пармский посадил однажды этого Герардина за его глупости в темницу, наложив на него оковы

Итак, за его глупости и позорные, грязные и глупые слова, которые он произносил, и за то, что он проводил время с женщинами, обнаженный с обнаженными в одной постели, испытывая, сможет ли он сохранить целомудрие или нет, епископ Пармский, господин Обиццо, который приходился покойному господину нашему папе Иннокентию IV племянником по сестре, схватил его и, наложив оковы, посадил в темницу и кормил «его скудно хлебом и скудно водою» (3 Цар 22, 27)^[1078]. Но по прошествии времени он его выпустил оттуда^[1079] и держал в своем дворце; и, когда епископ трапезовал, тот тоже ел в зале дворца, за нижним столом, где трапезовали другие приближенные епископа, и хотел пить отборные вина и вкушать изысканные блюда. /f. 321a/ И, когда епископ пил особое вино, тот кричал во всеуслышание, заявляя о своем желании пить это вино, и тотчас епископ посылал ему его. Когда же он насыщался изысканными блюдами и особым вином, то начинал говорить глупости, так что применительно к нему подтвердились слова Исаии, 32, 5–6: «Невежду уже не будут называть почтенным, и о коварном не скажут, что он честный. Ибо невежда говорит глупое, и сердце его помышляет о беззаконном, чтобы действовать лицемерно и произносить хулу на Господа». Епископ Пармский, поскольку он был человеком веселого нрава, смеялся над словами и поступками этого глупца, которого считал не монахом, а тупоумным и бестолковым шутом.

О некоем отроке, которого эти «апостолы» заставили проповедовать в церквах, и о словах брата Бонавентуры из Изео, которые он произнес перед жителями Феррары

В то время жил некий брат-минорит, у которого был племянник, еще не достигший развилки пифагорейской буквы^[1080]. Он отдал его в учение, чтобы затем, после необходимой подготовки, тот вступил в орден братьев-миноритов. Племянник писал этому брату проповеди, из которых четыре или пять выучил на память. И поскольку его не приняли сразу, как он хотел, в сообщество, он добился, чтобы его ввели в среду тех, «которые говорят о себе, что они» апостолы, «а они не таковы». Они даже поручали ему произносить в кафедральных соборах выученные им проповеди. И многие из этих, из тех самых, призывали к тишине, а отрок говорил перед собравшимся народом.

И когда брат Бонавентура из Изео в один из дней проповедовал в Ферраре, в обители братьев-миноритов, он увидел, как некоторые из его слушателей вдруг поднялись и поспешно удалились, и он очень удивился (ибо он был известным и блестящим проповедником и привык, что его охотно слушают, так что никто не уходил с его проповеди прежде, чем она заканчивалась). Когда же он спросил, почему они так поспешно удалились, оставшиеся ему ответили: «Потому что некий отрок /f. 321b/ из "апостолов" в кафедральном соборе святого Георгия готовится к проповеди, и там собирается народ, и поэтому, кто хочет, должен торопиться, чтобы успеть занять место». Брат Бонавентура им сказал: «Я вижу, что вы смятены духом и думаете о другом^[1081], и поэтому я тотчас вас отпущу, ибо иначе я буду трудиться впустую, если продолжу свою проповедь – как говорится в Писании, Сир 32, 6: "Когда тебя не слушают, не размножай разговора и безвременно не мудрствуй"^[1082]. И еще говорится в Писании, Иов 12, 12: "В старцах – мудрость, и в долголетних – разум". Но детям и балаганным шутам свойственно учить тому, чего они сами не знают, мало того, скажу более резко, даже не знать о своем незнании^[1083].

О глупости христианского народа

Конечно, нам нет нужды и пользы, чтобы пришел антихрист со своими вестниками, так как в христианском народе он имеет много последователей. Ибо сказал Господь об антихристе иудейскому народу, Ин 5, 43: "Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете". Также об этом говорит Апостол, 2 Фес 2, 10–12: "Они не приняли любви истины для своего спасения. И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все не веровавшие истине, но возлюбившие неправду"».

И добавил брат Бонавентура следующее: «Блаженный Иоанн в Апокалипсисе от имени Господа говорит, 11, 3: "И дам двум свидетелям Моим, и они будут пророчествовать тысячу двести шестьдесят дней, будучи облечены во вретище". Хотя это прежде всего и главным образом надо относить к Еноху и Илии, однако не кажется неподходящим толкование аббата Иоахима, который метко применил эти слова к двум орденам, братьев-миноритов и проповедников^[1084], против которых, как он говорит, поднимется во времена антихриста христианский народ; Иоанн говорит: "И живущие на земле будут радоваться сему и веселиться, и пошлют дары друг другу, /f. 321c/ потому что два пророка сии мучили живущих на земле" (Апок 11, 10). Подобным образом аббат Иоахим рассуждает о двух уже упомянутых орденах, а именно миноритов и проповедников^[1085]. Он говорит, что все это должно исполниться во время антихриста».

И добавил брат Бонавентура следующее: «Поистине применительно к вам подтверждается то, что написал Сенека: "Мухи летят на мед, волки сбегаются к мертвому телу, муравьи сползаются к хлебу: эта толпа следует за добычей, а не за человеком"^[1086]. Истинно исполняется на вас молитва Соломона, Еккл 10, 16: "Горе тебе, земля, когда царь твой отрок". Поскольку, по свидетельству сына Сирахова, 10, 2: "Каков начальствующий над городом, таковы и все живущие в нем", и Апостол учит: "Не будьте дети умом" (1 Кор 14, 20). Почему? Потомучто Исаия говорит, 65, 20: "Ибо столетний будет умирать юношею, но столетний грешник будет проклинаем". Итак, идите к вашему отроку, которого вы желаете слушать, и пусть он исповедует вас в ваших грехах. Ибо сегодня день, в который исполнятся слова Господа, Ин 16, 32: "Вот, наступает час, и настал уже, что вы рассеетесь каждый в свою сторону и Меня оставите одного; но Я не один, потому что Отец со Мною"». Тогда, отпущенные им, все поспешно ушли, так что никто никого не ждал.

В другой раз, когда я жил в Равенне^[1087], эти «апостолы» заставили упомянутого отрока проповедовать в Урсианской церкви, архиепископской церкви города Равенны. И среди прихожан обоего пола царили такие спешка и суета, что мало кто ждал друг друга. В результате некая знатная и известная госпожа из тех краев, которая была предана братьям-миноритам, а именно госпожа Гвиллиетта, жена господина Гвидо Риццуто да Полента, даже жаловалась братьям, что с трудом смогла найти хоть какую-нибудь односельчанку, с которой она могла бы пойти вместе. И Урсианская церковь, когда она пришла туда, была уже так переполнена, что она не смогла найти себе другого места, кроме как /f. 321d/ снаружи, за дверью. А ведь кафедральный собор очень большой, он имеет четыре крыла, не считая главного нефа, который находится посередине. И те, которые зовут себя апостолами, даже водили этого отрока по городам и заставляли его проповедовать в епископских церквах. И везде отмечалось большое стечение и скопление народа, и огромное восхищение граждан обоего пола, ибо «тешатся нынешние новизною»^[1088].

О словах аббата Иоахима, которые он посвятил евангельским отрокам

По поводу слов Иер 1, 7: «Не говори: "я молод"; ибо ко всем, к кому пошлю тебя, пойдешь, и все, что повелю тебе, скажешь», – аббат Иоахим говорит: «Ибо я полагаю, что, как некогда Бог выбрал патриархов, которым открыл свои таинства, затем более молодых апостолов, которых назвал друзьями, так теперь, в третий раз, он выбирает буквально отроков для благовествования Евангелия Царствия из-за тех, для которых потеряло цену старое»^[1089]. И потому не лишено тайны, что Церковь разрешает, чтобы в день памяти Невинноубиенных [28 декабря] на епископском месте сидел избранный из отроков. Но это подходит орденам братьев-миноритов и проповедников, куда вступают отроки образованные, известные добронравием и честные. О них в Писании говорится, Ис 8, 18: «Вот я и дети, которых дал мне Господь, как указания и предзнаменования в Израиле от Господа Саваофа, живущего на горе Сионе». Этим отрокам была также дана Господом мудрость, как говорит Даниил, 1, 17: «И даровал Бог четырем сим отрокам знание и разумение всякой книги и мудрости». Но «человек несмысленный не знает, и невежда не разумеет того» (Пс 91, 7), и таковы эти глупцы и невежды, грубые и дикие, «которые говорят о себе, что они» апостолы, «а они не таковы». «А мудрые уразумеют», как говорит Даниил, 12, 10, и таковы братья-минориты и проповедники.

То, что эти «апостолы» не находятся в здравом уме, подтверждается многими доводами

То, что эти «апостолы» не находятся в здравом уме, мы можем подтвердить многими доводами. /f. 322a/ Первым и главным из них, наиболее важным и заслуживающим внимания является то, что они ни Бога не боятся, ни людей не стыдятся^[1090]. Ведь ясно всем христианам и даже всему миру, что верховный понтифик, который именуется папой и имеет апостольское звание, является наместником апостола Петра и даже Иисуса Христа и что следует повиноваться ему во всем и вся, особенно же в том, что не противоречит католической вере и благу вечного спасения. Папа Григорий X, который был родом из Пьяченцы, на Лионском вселенском соборе совершенно запретил, разрушил и вырвал с корнем их сообщество и орден, который они начали образовывать^[1091]; так же он поступил и с «ходящими в мешках», не желая, чтобы было так много нищенствующих орденов, дабы христианский народ не возымел к ним чувства отвращения и дабы те, кому «Господь повелел ... жить от благовествования», потому что они проповедуют Евангелие, могли свободно «жить от благовествования» (1 Кор 9, 14). «Ходящие в мешках» подчинились верховному понтифику, и потому их восхваляют и особенно ценят за то, что они прекрасно могут заботиться о собственном спасении в других орденах или, во всяком случае, там, где они находятся, – лишь бы, согласно предписанному, они не принимали других подобных себе, до тех пор пока совершенно не сойдут на нет, и угасали бы, таким образом, сами по себе. Эти же глупцы, дикие и невежественные, которые именуют себя апостолами, никак не хотят повиноваться, но делают себе особую одежду и в таком виде показываются на глаза желающим присоединиться к ним и говорят им: «Мы не осмеливаемся принять вас, поскольку это нам запрещено. Вам же это не запрещено, и поэтому поступайте, как вам заблагорассудится». И, таким образом, они выросли и «превышают число» (Пс 39, 6), и не угомонятся и не оставят «своего безумия» (2 Мак 4, 6) до тех пор, пока какой-нибудь верховный понтифик не вознегодует против них и не изгладит «память» о них «из поднебесной» (Исх 17, 14). Ведь следует повиноваться верховным понтификам римской курии, ибо Господь говорит, Лк 10, 16: «Слушающий вас /f. 322b/ Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается; а отвергающийся Меня отвергается Пославшего Меня». Об этом Апостол говорит, 1 Фес 4, 8: «Итак непокорный непокорен не человеку, но Богу». Поэтому пусть не покажется непослушание легким грехом тем, кто пренебрегает послушанием, ибо вследствие непослушания Адам потерял рай, Саул – царство, Соломон утратил любовь Бога. Ибо Саулу было сказано Самуилом, 1 Цар 15, 22–23: «Неужели всесожжения и жертвы столько же приятны Господу, как послушание гласу Господа? Послушание лучше жертвы и повиновение лучше тука овнов; ибо непокорность есть такой же грех, что волшебство, и противление то же, что идолопоклонство».

Второй довод – это то, что некоторые из них не хранят целомудрия, которого придерживаются все монахи, которому и Господь учил словом и которое показывал примером. Словом Он учил, когда сказал, Лк 12, 35: «Да будут чресла ваши препоясаны и светильники горящи». Потому Григорий говорит: «Ибо мы препоясываем чресла, когда сковываем воздержанием непокорность плоти»^[1092]. Пример Он показал, когда подверг себя обрезанию. О чем блаженный Августин говорит: «Что есть обрезание Христа, если не наше целомудрие, которым Бог наслаждается в последние времена? Ибо в начале времен было предписано: "Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю" (Быт 1, 28). И теперь, когда она наполнена, предписывается, "что имеющие жен должны быть, как не имеющие" (1 Кор 7, 29). "И есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит", Мф 19, 12. Как если бы Он сказал другими словами: "Кто не может вместить и не захочет сам себя оскопить, не обретет Царства Небесного". И потому нужно, чтобы мы подвергли себя обрезанию не во плоти, но в духе и чтобы отвергли от себя нашу крайнюю плоть, то есть всякий порок, дабы стать святыми и незапятнанными среди дурного /f. 322c/ и испорченного народа и сиять среди них как светильники в миру, сохраняя слово жизни»^[1093]. «Апостолы» же, не Христовы, а Герардина Сегарелли, плохо хранят целомудрие. Ведь, как мне сказали, когда они бродят по свету, они заглядывают к блудницам, и в домах, где им оказывают гостеприимство, если распущенные женщины склоняют их ко греху, то есть к его совершению, они уступают, и борьба оказывается короткой, ибо, как говорится, Сир 23, 23: «Блуднику сладок всякий хлеб». А также Сир 19, 25: «И если недостаток силы воспрепятствует ему повредить тебе, то он сделает тебе зло, когда найдет случай». Поэтому говорит Осия, 4, 14–15: «Потому что вы сами на стороне блудниц и с любодейцами приносите жертвы, а невежественный народ гибнет. Если ты, Израиль, блудодействуешь, то пусть не грешил бы Иуда». К тому же, кто из одного роду-племени, быстро по каким-то признакам узнают друг друга. Поэтому добавляет сын Сирахов, 19, 26–27: «По виду узнается человек, и по выражению лица при встрече познается разумный. Одежда и осклабление зубов и походка человека показывают свойство его». О женщине же он говорит так, Сир 26, 11: «Наклонность женщины к блуду узнается по поднятию глаз и век ее». Поэтому учит сын Сирахов, 42, 12–13: «Не сиди среди женщин: ибо как из одежд выходит моль, так от женщины – лукавство женское».

И эти глупцы, которые именуют себя апостолами, целыми днями шатаются по городам, засматриваясь на женщин. А это против Писания, которое гласит, Сир 9, 7–8: «Не смотри по сторонам на улицах города и не броди по пустым местам его. Отвращай око твое от женщины благообразной и не засматривайся на чужую красоту». Григорий: «Не дозволено смотреть на то, чего не дозволено желать»^[1094]. Ибо «желание скопца растлило девицу», Сир 20, 2^[1095]. Ведь девушка или отроковица, когда на нее засматривается скопец, размышляет следующим образом: «Если эти монахи, которые должны быть скопцами по слову Господа: "Есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного" (Мф 19, 12), не считают грехом похоть, то почему мне отказываться?» И, таким образом, они дают ей случай для дурного /f. 322d/ дела, да и себе самим тоже. Поэтому говорится, Сир 9, 5: «Не засматривайся на девицу, чтобы не соблазниться прелестями ее». И хорошо поступал Иов, который говорил, 31, 1: «Завет положил я с глазами моими, чтобы не помышлять мне о девице». Пусть услышат эти глупцы, которые охотно заглядываются на женщин, что говорит сын Сирахов, 9, 9: «Многие совратились с пути чрез красоту женскую; от нее, как огонь, загорается любовь». Поэтому жалуется Иеремия от лица любого глупца, Плач 3, 51: «Око мое опечаливает душу мою ради всех дщерей моего города». Отсюда Августин: «Бесстыдный глаз есть вестник сердца бесстыдного»^[1096]. Поэтому Мудрец говорит, Притч 4, 25: «Глаза твои пусть прямо смотрят, и ресницы твои да направлены будут прямо пред тобою». Также Еккл 2, 14: «У мудрого глаза его – в голове его, а глупый ходит во тьме». Кроме того, «апостолы» Герардина Сегарелли «мужчины на мужчинах» делают «срам» (Рим 1, 27), особенно старцы с отроками (Пс 148, 12), которые входят в них, как мне сказали. И поэтому они, пожалуй, достойны сожжения или заточения. Отсюда Ис 42, 22: «Все они связаны в подземельях и сокрыты в темницах». Об этом Апостол говорит, 1 Кор 6, 9–10: «Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники – Царства Божия не наследуют». Поэтому Господь предписал в законе, Лев 20, 13: «Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость: да будут преданы смерти, кровь их на них».

Похвала целомудрию, о котором ниже приводятся авторитетные мнения святых; см. подобное выше, лист 264

Также те «апостолы» полагают, что они могут делать то, о чем говорит Апостол, 1 Кор 9, 5–6: «Или не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие Апостолы, и братья Господни, и Кифа? Или один я и Варнава не имеем власти так /f. 323a/ поступать?»^[1097]. Полагаясь и доверяя этому авторитету, веря, что они – апостолы, они увели с собой госпожу Трипию, сестру брата Гвидо Путаджо, который в течение многих лет предводительствовал всеми, а также много других женщин, которые стали для них причиной падения. Поэтому Апостол говорит: «Удерживайтесь от всякого рода зла», 1 Фес 5, 22. Моисей даже предписывал убивать женщин, Чис 31, 15–17. Ведь он сказал: «[Для чего] вы оставили в живых всех женщин? вот они, по совету Валаамову, были для сынов Израилевых поводом к отступлению от Господа в угождение Фегору, за что и поражение было в обществе Господнем; итак ... всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте». Об этом предмете блаженный Иероним говорит: «Верь мне, что не может быть всем сердцем с Богом тот, кто имеет близкую связь с женщинами»^[1098]. И еще: «Палящим огнем поражает женщина совесть живущего с ней»^[1099]. И еще: «Где женщина будет с мужчинами, там не будет недостатка в западнях диавола»^[1100]. И еще: «Грозит тебе опасностью та, на лицо которой ты часто засматриваешься»^[1101]. А также Августин: «Среди всех сражений христиан наиболее тяжелы сражения за целомудрие, битва за которое непрерывна, а победа редка»^[1102]. И еще Августин: «Ты велишь воздержание? Дай, что велишь, и вели, что хочешь»^[1103].

К этому предмету относится то, что сказал блаженный Хрисанф, когда его искушали и склоняли ко греху девственницы: «"Восстань", Господи, "на помощь мне; ... скажи душе моей: 'Я – спасение твое!' (Пс 34, 23)". Ибо кто сумеет победить в этой битве, навязанной диаволом, если в бой не вступит Твоя десница в его защиту? Заблуждается тот, кто полагает, что сохраняет совершенное целомудрие своими усилиями. Ведь если пламя сладострастия не будет погашено Твоим дождем, не может дух прийти туда, куда стремится»^[1104]. Девственниц же он боялся, как гадюк. И он лежал недвижим в молитве и, /f. 323b/ отражая их объятия и поцелуи, как удары стрел, щитом своей веры, взывал к Господу, говоря: «Восстань, Господи» и прочее. Что же сделают жалкие «апостолы» Герардина Сегарелли, которые день-деньской шатаются по городу, засматриваясь на женщин? Пусть они услышат, что написано:

То же предписывает Апостол, 1 Кор 6, 18: «Бегайте блуда». Стихи:

То же и в том слове, которое сказано о Соломоне, 3 Цар 11,4: «Во время старости Соломона жены его склонили сердце его к иным богам»:

Третий довод, почему эти «апостолы» не в здравом уме, связан с их образом жизни, которую, по их словам, они посвятили апостольскому служению. Апостолам же Господь предписал так, Мф 10, 9: «Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои». Эти же или некоторые из них продают свои домишки, огороды, поля и виноградники и не отдают бедным, но хранят золотые флорины и носят с собой, и являются сами для себя источником соблазна. А ведь Господь наставлял так, Лк 12, 33: «Продавайте имения ваши и давайте милостыню». Об этом Августин говорит: «Продав наше имущество, никакой большей платы мы не получили, чем мы сами; ведь мы не были связаны с ним»^[1108].

О том, что Господь наш Иисус Христос имел в себе те три составляющие, которые суть основание всякой веры, а именно послушание, бедность и целомудрие; без них для верующих не может быть спасения

И заметь, что эти три составляющие, о которых мы сказали выше, суть основание всякой веры, и без них ни один верующий не может быть спасен; и если кто лишен какой-нибудь из этих составляющих, он вообще не может называться верующим человеком. Ибо говорит блаженный Иаков, 2, 10: «Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем». Также Еккл 9, 18: «Один погрешивший погубит много доброго». Господь же /f. 323c/ все вышесказанное имел в Себе Самом, по слову Писания, Деян 1, 1: «Что Иисус делал и чему учил». Ведь Он прежде делал, потом учил. О Его послушании говорит Апостол, Флп 2, 8: «Смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной». О Его бедности говорит Апостол, 2 Кор 8, 9: «Ибо вы знаете благодать Господа нашего Иисуса Христа, что Он, будучи богат, обнищал ради вас, дабы вы обогатились Его нищетою». Также Мф 8, 20: «Лисицы имеют норы, и птицы небесные – гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову». О Его целомудрии достаточно вышесказанного^[1109]. И как блаженный Августин говорит, рассуждая о Матери Христа: «Когда говорится о грехах» и т. д.^[1110], так и о Сыне Ее должно говорить от всего сердца.

О глупостях «апостолов» брата Герардина Сегарелли, которых множество, но мы изложим только двенадцать, и нам довольно. См. также ниже, лист 474

Далее следует сказать об «апостолах» брата Герардина Сегарелли, что глупости их многочисленны. И первая та, что они – безголовые; это большая глупость, ибо, как говорит Мудрец в Притчах, 11, 14: «При недостатке попечения падает народ». Поэтому может быть гласом бесов то, что содержится в 1 Мак 12, 53: «Нет у них начальника и поборника; итак будем теперь воевать против них и истребим из среды людей память их».

Вторая их глупость – это то, что некоторые из них ходят в одиночку. Христос не учил этому, а, напротив, как пишет Лука, 10, 1: «Послал их по два пред лицем Своим во всякий город и место, куда Сам хотел идти». Об этом Мудрец говорит, Еккл 4, 9–12: «Двоим лучше, нежели одному; потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их: ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его. Также, если лежат двое, то тепло им; а одному как согреться? И если станет преодолевать кто-либо /f. 323d/ одного, то двое устоят против него».

Третья их глупость – что они весь день проводят в странствии и праздности и бродят по миру без пользы. Поэтому о таких сокрушается Господь, Иер 14, 10: «Так говорит Господь народу сему: за то, что они любят бродить, не удерживают ног своих, за то Господь не благоволит к ним, припоминает ныне беззакония их и наказывает грехи их». Также Ос 12, 1: «Ефрем пасет ветер и гоняется за восточным ветром, каждый день умножает ложь и разорение; заключают они союз с Ассуром, и в Египет отвозится елей».

Четвертая их глупость – это то, что у них нет наказания. Об этом говорит Апостол, Евр 12, 5–8: «Сын мой! не пренебрегай наказания Господня, и не унывай, когда Он обличает тебя. Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает. Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами. Ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец? Если же остаетесь без наказания, которое всем обще, то вы незаконные дети, а не сыны». Поэтому говорит Мудрец в Притчах, 8, 10: «Примите учение мое, а не серебро; лучше знание, нежели отборное золото». Также Притч 5, 22–23: «Беззаконного уловляют собственные беззакония его, и в узах греха своего он содержится: он умирает без наставления, и от множества безумия своего теряется». Поэтому говорит Пророк: «Ты дал мне щит спасения Твоего, и десница Твоя поддерживает меня, и милость Твоя возвеличивает меня» (Пс 17, 36). Также Прем 12, 22: «Вразумляя нас, Ты наказываешь врагов наших тысячекратно».

Апостол показывает, что послушникам и необразованным необходим наставник

Пятая их глупость – это то, что в то время, как в других монашеских орденах впервые вступившим, то есть послушникам, дают наставников и учителей, которые обучали бы их добрым и честным нравам и соблюдению монашеского уклада жизни и устава, эти не имеют никакого наставника; /f. 324a/ и это большая глупость, так как когда рождаются звери и птицы и прочая живность, они сразу имеют от природы все, что нужно, душа же человеческая сотворяется Богом как «чистая доска»^[1111] и поэтому нуждается в наставнике, ибо, как говорит Иероним, «земледельцы, каменотесы, ремесленники, работающие с металлом, и столяры, а также шерстобиты и сукновалы, и прочие, кто изготовляет различные предметы домашнего обихода и разную утварь, не могут без учителя стать тем, кем хотят»^[1112]. Вот почему к этим «апостолам», не Христовым, а брата Герардина Сегарелли, которые без учителя, может подойти то, что говорится в Книге Судей (17, 6): «В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым». И это суждение приводится в Книге Судей четырежды: один раз в семнадцатой главе и дважды в следующей главе, а именно в начале и в конце, и еще раз в конце книги. Так, в каком-то замке в Апулии, где земледельцы говорили: «Мы все – капитаны и хорошие люди», – они были обращены в бегство неким бароном из Франции, который направлялся к императору. Ибо они спросили у него дорожную пошлину, которую он, пожалуй, и дал бы, если бы увидел перед собой капитана.

То, что послушникам и необразованным необходим наставник, показывает Апостол, говоря, Евр 12, 9–11: «Притом, если мы, будучи наказываемы плотскими родителями нашими, боялись их, то не гораздо ли более должны покориться Отцу духов, чтобы жить? Те наказывали нас по своему произволу для немногих дней; а Сей – для пользы, чтобы нам иметь участие в святости Его. Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью; но после наученным через него доставляет мирный плод праведности». Если же кто-нибудь, на основании слов Господа, Ин 6, 45: «У пророков написано: и /f. 324b/ будут все научены Богом», – будет настаивать, что не нужно иного учителя, кроме Бога, то мы говорим, что то, о чем здесь говорит Господь, исполнится скорее всего в вечной жизни, как сказано, Ис 54, 13: «И все сыновья твои будут научены Господом». Об этом Апостол говорит, Евр 8, 11–12: «И не будет учить каждый ближнего своего и каждый брата своего, говоря: познай Господа; потому что все, от малого до большого, будут знать Меня, потому что Я буду милостив к неправдам их, и грехов их и беззаконий их не воспомяну более». И взято это из Иер 31, 34.

Шестая их глупость в том, что они ходят, «скитаясь из дома в дом», а это есть «худая жизнь», как учит сын Сирахов, 29, 27^[1113]. Господь также сказал, Лк 10, 7: «Не переходите из дома в дом». Эти же могут уподобиться тем, кого Господь предает осуждению, Мф 23, 14: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение». Также к таким может подойти то, что говорит Апостол, 2 Тим 3, 6–7: «К сим принадлежат те, которые вкрадываются в домы и обольщают женщин, утопающих во грехах, водимых различными похотями, всегда учащихся и никогда не могущих дойти до познания истины».

Седьмая их глупость в том, что они упускают то занятие, к которому они пригодны, а именно – быть пастухами коров и свиней и заниматься сельским хозяйством. Итак, они должны взять мотыгу и вскапывать землю, которая «пространна пред ними», как говорится в Быт 34, 21.

Восьмая их глупость в том, что они занимаются делом, которое их не касается и к исполнению которого они совершенно не годны: ведь они хотят учить и проповедовать. Это занятие требует двух вещей, а именно знания и права служения, вверенного тем, кто может его /f. 324c/ дать.

Здесь показывается, что те, кто хочет учить других, должны обладать знанием – или заложенным, или приобретенным, а если одновременно обоими, то еще лучше

О знании, которым должны обладать те, кто хочет учить других, говорится, Сир 18, 19: «Прежде, нежели начнешь говорить, обдумывай». Но те, которые называют себя апостолами, утверждают: «Господь, Который сказал: " 'Открой уста твои, и Я наполню их', ... даст слово: провозвестниц великое множество; ... и дает гласу Своему глас силы" (Пс 80, 11; 67, 12; 67, 34). Ибо апостолам Он "отверз ... ум к уразумению Писаний", как говорится в последней главе Евангелия от Луки (24, 45). Об этом апостол Павел сказал, Гал 1, 11–12: "Возвещаю вам, братия, что Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое, ибо и я принял его и научился не от человека, но через откровение Иисуса Христа". Итак, кто дал апостолам, даст и нам, ибо "рука Господа не сократилась", как говорится в Книге Исаии, 59, 1, и не стала немощной, как упоминается в Чис 11, 23^[1114]. Об этом Иоиль говорит, 2, 23: "И вы, чада Сиона, радуйтесь и веселитесь о Господе Боге вашем; ибо Он дал вам учителя справедливости^[1115] и будет ниспосылать вам дождь, дождь ранний и поздний, как прежде"».

Мы им говорим, что так было в ранней Церкви, когда Христос Сам учил апостолов и делал это с помощью Духа Святого. О первом говорится, Мф 5, 2–3: «И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря: Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное». Также Лк 21, 15: «Ибо Я дам вам уста и премудрость, которой не возмогут противоречить ни противостоять все, противящиеся вам». Также Лука, в последней главе (24, 45): «Тогда отверз им ум к уразумению Писаний». О втором – Ин 16, 13: «Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину».

Также мы говорим, что привилегии немногих не составляют общего закона. Ибо Соломон и апостолы имели мудрость, внушенную особой милостью. Другие же должны стремиться познать ее, поскольку, как говорится в Книге Иова, 28, 13, она «не обретается на земле живущих в удовольствии»^[1116]. И многое там говорится о том, как трудно обрести мудрость. В седьмой главе Книги Премудрости Соломона также многое говорится о мудрости. /f. 324d/ Варух также убеждает человека обучаться мудрости, говоря, 3, 14: «Познай, Израиль^[1117], где находится мудрость, где сила, где знание, чтобы вместе с тем узнать, где находится долгоденствие и жизнь, где находится свет очей и мир». И хотя Бог наставил Моисея, которому сказал, Исх 25, 40: «Смотри, сделай их по тому образцу, какой показан тебе на горе», однако Он не препятствовал тому, что «научен был Моисей всей мудрости Египетской», что «был силен в словах и делах своих»^[1118], Деян 7, 22. Подобным образом, хотя Павел обрел Евангелие через откровение, ничто не препятствовало ему иметь учителем Гамалиила, как он сам говорит, Деян 22, 3. Об этом Иероним: «Апостол Павел похваляется, что он научился закону Моисееву и пророкам при ногах Гамалиила, чтобы, вооружившись духовным оружием, потом с уверенностью учить»^[1119].

О том, что те, которые должны учить других, прежде сами нуждаются в наставнике, мы узнаем также от Апостола, 2 Тим 2, 2: «И что слышал от меня при многих свидетелях, то передай верным людям, которые были бы способны и других научить». Также и тот самый Павел, который был обучен и наставлен Господом, пользовался книгами и божественным Писанием. Отсюда его поручение, 2 Тим 4, 13: «Когда пойдешь, принеси фелонь, который я оставил в Троаде у Карпа, и книги, особенно кожаные». Также, хотя Моисей имел поддержку Бога – столп облачный, а ночью огненный, по указанию которого они располагались станом и отправлялись из стана, – однако он не отказался от помощи человека, а именно Ховава, своего родственника, которому сказал, Чис 10, 29–32: «Мы отправляемся в то место, о котором Господь сказал: вам отдам его; иди с нами, мы сделаем тебе добро, ибо Господь доброе изрек об Израиле. Но он сказал ему: не пойду; я пойду в свою землю и на свою родину. Моисей же сказал: не оставляй нас, потому что ты знаешь, как располагаемся мы станом в пустыне, /f. 325a/ и будешь для нас глазом; если пойдешь с нами, то добро, которое Господь сделает нам, мы сделаем тебе». Кажется удивительным, почему Господь не разгневался на Моисея, который попросил в проводники человека, в то время как имел проводником Бога, как говорится, Ис 63, 14: «Дух Господень вел их к покою. Так вел Ты народ Твой, чтобы сделать Себе славное имя». Об этом водительстве содержится в конце Книги Исход. Также об этом говорится в «Историях»: «Итак, в первый месяц второго года, в первый день месяца, поставил Моисей скинию, и облако покрыло скинию, хотя день был тихим, безоблачным и ясным, однако ничто не выдавало присутствия Бога; и вслед за поднявшимся облаком они отправились в путь до того места, где оно опустилось; и когда облако стояло над скиниею, и они стояли. И был огонь ночью»^[1120].

Заметь, что первый царь иудеев не был из колена Иудина, равно как и последний. И поэтому Писание может быть понято таким образом: «Не отойдет скипетр от Иуды» (Быт 49, 10), то есть от народа иудейского. Ведь иудеи до Ирода имели царя из рода Маттафии, который был из колена Левия

В 1 Цар 8, 7 показано недовольство Господа тем, что сыны Израилевы попросили царя. Об этом «сказал Господь Самуилу: послушай голоса народа во всем, что они говорят тебе; ибо не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтоб Я не царствовал над ними». И однако Господь в двух местах сделал упоминание о царях, которых будут иметь сыны Израилевы, а именно Быт 17, 6: «И весьма, весьма распложу тебя, и произведу от тебя народы, и цари произойдут от тебя»; также Втор 17, 15, где подобным же образом он упоминает о царе, говоря: «Не можешь поставить над собою [царем] иноземца, который не брат тебе». Кажется, то же чувствовал и патриарх Иаков, а именно, что сыны Израилевы будут иметь царя; он сказал, Быт 49, 10: «Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не приидет Примиритель, и Ему покорность народов». По этому поводу заметь, что ни первый царь, которого они имели, не был из колена Иудина, а именно Саул, сын Киса, из колена Вениаминова, ни последний, когда явился Христос, а именно Ирод Аскалонитянин, /f. 325b/ который был иноземец и из другого рода; поэтому иудеи наияснейшим образом могли знать время появления Христа.

Почему Господь показал, что Он взволнован скорее тем, что сыны Израилевы попросили царя, нежели тем, что Моисей попросил в проводники человека

Итак, из вышесказанного возникает вопрос, почему Господь показал, что Он взволнован скорее тем, что сыны Израилевы попросили царя, нежели тем, что Моисей попросил в проводники человека, хотя Господь с помощью облачного столпа днем и огненного ночью был их проводником, как сообщается в Книге Неемии, 9, 12^[1121]. Ответ: мы говорим, что Господь не должен был волноваться о Моисее, так как Моисей хотя и просил человека в проводники, однако всегда считал главным водительство Бога. Сыны же Израилевы, прося царя, потому возлагали надежду на человека, которого хотели иметь царем, что не доверяли Богу, Который часто избавлял их, как говорится в Книге Судей повсюду и в начале Первой книги Царств. Об этом говорит и Псалмопевец: «Враги их утесняли их, и они смирялись под рукою их. Много раз Он избавлял их; они же раздражали [Его] упорством своим, и были уничижаемы за беззаконие свое» (Пс 105, 42–43). Оттого Иеремия проклинает такими словами, 17, 5: «Проклят человек, который надеется на человека и плоть делает своею опорою, и которого сердце удаляется от Господа». Поэтому Псалмопевец говорит: «Если бы мы забыли имя Бога нашего и простерли руки наши к богу чужому, то не взыскал ли бы сего Бог? Ибо Он знает тайны сердца» (Пс 43, 21–22). Ведь: Что бы ни делали люди – по умыслам деющих судим^[1122].

Об этом Господь говорит, Иер 16, 17: «Они не скрыты от лица Моего, и неправда их не сокрыта от очей Моих». Сын Сирахов, 23, 27–29, говорит об этом: «Очи Господа в десять тысяч крат светлее солнца и взирают на все пути человеческие, и проникают в места сокровенные. Ему известно было все прежде, нежели сотворено было, равно как и по совершении». /f. 325c/ Сюда же относится и то, что говорит Апостол, Евр 4, 13: «И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его: Ему дадим отчет».

Здесь на многочисленных примерах показывается, что не следует пренебрегать помощью человека, хотя и имеется помощь Бога

Итак, Моисей не потерял расположения Бога оттого, что попросил помощи у человека, хотя и имел помощь Бога, а также оттого, что послушал совет Иофора^[1123] и поступил в соответствии с его наставлением, ибо Господь говорит: «Кто не против вас, тот за вас» (Лк 9, 50). Ездра же, который с помощью Святого Духа восстановил закон, сожженный халдеями, впоследствии не смутился исправить его на основании древних книг, которые остались у самаритян. Подобным образом Господь мог хорошо научить Павла, когда тот при своем обращении сказал: «Господи! что повелишь мне делать?», но Он не захотел его тогда научить, а послал его к человеку, к Анании, чтобы тот его научил; Он сказал: «Встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать» (Деян 9, 6).

Те же, «которые говорят о себе, что они» апостолы, «а они не таковы», не имеют ни приобретенного знания, ни заложенной мудрости, и болтают о козьей шерсти^[1124] и о пятом колесе в телеге, когда хотят проповедовать без Писания, поскольку лгут и сеют ересь, «не разумея ни того, о чем говорят, ни того, что утверждают» (1 Тим 1, 7), и научаются (о позор!) от женщин тому, чему они должны научить мужчин. И мало того, с какой-то легкостью, даже дерзостью бросая слова, обучают других тому, чего сами не понимают^[1125]. Поэтому к ним хорошо подходит то, что говорится в Притчах, 26, 9: «Что колючий терн в руке пьяного, то притча в устах глупцов». Также Сир 20, 20: «Притча из уст глупого отвратительна, ибо он не скажет ее в свое время». А также Сир 21, 19–20: «Речь глупого – как бремя в пути, в устах же разумного находят приятность. Речей разумного будут искать в собрании, и о словах его будут размышлять в сердце». Заметь, что он говорит: «Речей разумного будут искать в собрании», а не речей глупого человека, /f. 325d/ которому подходит и то, что говорит Михей, 6, 15: «Будешь сеять, а жать не будешь; будешь давить оливки, и не будешь умащаться елеем; выжмешь виноградный сок, а вина пить не будешь». Что означает: эти мошенники брата Герардина Сегарелли, которые называют себя апостолами, не получат никакой награды за свое проповедование, ибо не знают, что говорят. Поэтому говорится в Писании, Ос 8, 7: «Посеют ветер и пожнут бурю»^[1126]. И это, Ос 10, 13: «Вы возделывали нечестие, пожинаете беззаконие».

О некоторых, чьи просьбы выслушиваются, а затем их за это наказывают

И заметь, что как сыны Израилевы, которые просили мяса, были услышаны, а затем за это наказаны, как говорит Пророк: «Еще пища была в устах их, гнев Божий пришел на них» (Пс 77, 30–31), так, когда они попросили царя, то были услышаны и потом за это наказаны, в соответствии с тем, что говорит Господь, Ос 13, 11: «И Я дал тебе царя во гневе Моем, и отнял в негодовании Моем». Об этом наказании как царя, так и народа говорится в 1 Цар 28, 19, где Самуил говорит Саулу: «Завтра ты и сыны твои будете со мною (а именно в числе мертвых, как я пребываю, или в аду. – Прим. Салимбене), и стан Израильский предаст Господь в руки Филистимлян». Как это случилось, сообщается в конце книги, где написано: «Так умер в тот день Саул и три сына его, и оруженосец его, а также и все люди его вместе». Это содержится в 1 Цар 31, 6.

О трех людях, которые не захотели остеречься, хотя прекрасно могли

И заметь, что как справедливо был наказан Адам, ибо не захотел остеречься, когда Господь сказал ему: «В день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь», Быт 2, 17, так справедливо был наказан Саул, ибо он не захотел остеречься, хотя был предупрежден об этом, Чис 24, 7: «Превзойдет Агага царь его и возвысится царство его». Об этом говорится в 1 Цар 15, 32: «Потом сказал Самуил: приведите ко мне Агага, царя Амаликитского» и т. д. Подобным образом справедливо был наказан Ахиил Вефилянин, который не захотел остеречься, но поступил /f. 326a/ вопреки проклятию Иисуса, сына Навина, отстроив Иерихон, как говорится в Третьей книге Царств, 16 и Книге Иисуса Навина, 6. В конце обеих упомянутых глав ты найдешь об этом, а именно о проклятии и восстановлении. Но вернемся к главной теме, которой посвящено наше изложение.

Здесь одобряется знание и показывается, что его следует приобретать большим усердием и трудом

Когда я уже достиг развилки пифагорейской буквы и завершил три пятилетия, то есть один круг индикциона, обучаемый с самой колыбели грамматике, я вступил в орден братьев-миноритов^[1127]; и сразу, во время моего послушничества в Анконской марке, в монастыре в Фано^[1128], я имел наставником в богословии брата Умиле из Милана^[1129], который учился в Болонье у брата Аймона; впоследствии брат Аймон Англичанин в старости был избран генеральным министром ордена братьев-миноритов и возглавлял его до дня своей смерти, а именно три года^[1130]. И я слушал в первый год моего вступления в орден в курсе богословия толкования Исаии и Матфея; читал брат Умиле; и позднее я не прекращал заниматься и слушать лекции.

И как иудеи сказали Христу, Ин 2, 20: «Сей храм строился сорок шесть лет», так могу и я сказать, что сегодня, в день святого Гильберта, в пятницу, когда я пишу это^[1131], исполняется сорок шесть лет, как я вступил в орден братьев-миноритов, и идет лето Господне 1284; я не прекращал и впоследствии усердно заниматься, но так и не достиг знания моих предков и поистине могу повторить Сократово высказывание: «Только то знаю, что я не знаю»^[1132]. Следовательно, могу до сих пор изучать то, чего я не знаю, ибо предо мною «дальняя дорога» (3 Цар 19, 7) к изучению, «если будет жизнь спутником»; смертным свойственно большое незнание, о котором сожалеют даже очень ученые люди. Поэтому говорится, Иов 37, 19: «Мы в этой тьме ничего не можем сообразить». Об этом Екклесиаст говорит, 1, 8: «Все вещи – в труде; не может человек пересказать всего». /f. 326b/ Блаженный Августин учит: «Пусть человек не падает духом в трудных обстоятельствах, которые существуют по необходимости, дабы показать человеку, что он – человек»^[1133]. Также Еккл 7, 23: «Все это испытал я мудростью; я сказал: "буду я мудрым"; но мудрость далека от меня, гораздо дальше, чем была»^[1134]. Также Еккл 8, 17: «Я ... нашел, что человек не может постигнуть дел, которые делаются под солнцем. Сколько бы человек ни трудился в исследовании, он все-таки не постигнет этого; и если бы какой мудрец сказал, что он знает, он не может постигнуть этого».

Пример ты имеешь в Герардо де Роцце, который сказал, что процветают те, кто вошел в Колорно, потому что они вошли под знаком Скорпиона. Он сказал неправду, потому что они вошли в день святого Доминика^[1135], что не совпадает со знаком Скорпиона. И тотчас были изгнаны. Если же ты соотнесешь это не с солнцем, а с луной, тогда, пожалуй, он сказал правду, что они вошли в Колорно под знаком Скорпиона, потому что луна каждый месяц находится под каким-либо знаком по два дня и более. И все же можно считать, что он сказал неправду, по трем причинам. Первая – это само развитие событий, ибо они очень быстро были изгнаны. Вторая – та, что скорпион является существом, которое движется назад, что должно было быть дурным предзнаменованием. Третья – слова Господа, Ис 44, 24–25: «Я Господь, ... Который делает ничтожными знамения лжепророков и обнаруживает безумие волшебников». И также Еккл 8, 17: «И если бы какой мудрец сказал, что он знает, он не может постигнуть этого». И Прем 9, 16–17: «Мы едва можем постигать и то, что на земле, и с трудом понимаем то, что под руками, а что на небесах – кто исследовал? Волю же Твою кто познал бы, если бы Ты не даровал премудрости и не ниспослал свыше святаго Твоего Духа?»

Но чтобы была мудрость, мы должны усердно заниматься и слушать наставников. Ибо сказал Мудрец, Притч 1, 5–6: «Послушает мудрый – и умножит познания, и разумный найдет мудрые советы; чтобы разуметь притчу и замысловатую речь, слова мудрецов и загадки их». Также Притч 19, 27: «Перестань, сын мой, слушать внушения об уклонении от изречений разума». Также Притч 27, 11: «Будь мудр, сын мой, и радуй сердце мое; и я буду иметь, что отвечать злословящему меня». Также Притч 9, 12: «Если ты мудр, то мудр для себя; и если буен, то один потерпишь». Отсюда такое, Притч 17, 16: «[Уклоняющийся от учения впадет в беды]»^[1136]. Также Притч 23, 15–16: «Сын мой! если сердце твое будет мудро, то порадуется и мое сердце; и внутренности мои будут радоваться, когда уста твои будут говорить правое». Также Сир 1, 26: «Если желаешь премудрости, соблюдай заповеди, и Господь подаст ее тебе». А также Сир 4, 12: «Премудрость возвышает сынов своих и поддерживает ищущих ее». И Сир 6, 18: «Сын мой! от юности твоей предайся учению, и до седин твоих найдешь мудрость». /f. 326c/ И еще, Сир 6, 34: «Если приклонишь ухо твое, то будешь мудр».

Итак, все вышесказанное о мудрости мы вспомнили из-за этих глупых и необразованных мошенников, которые называют себя апостолами, так как они хотят проповедовать без знания и не имеют ни Писания, ни добрых нравов, ни доброй жизни, но разносят по миру глупость и сеют ересь. Поэтому любому глупцу, который хочет проповедовать без Писания, подходит следующее, Ис 32, 6: «Ибо невежда говорит глупое, и сердце его помышляет о беззаконном, чтобы действовать лицемерно и произносить хулу на Господа, душу голодного лишать хлеба», так как он не скажет слушателю ничего, кроме бесполезных и лживых слов, и чтобы «отнимать питье у жаждущего», так как он не даст воды, то есть учения, которое позволит влиться в жизнь вечную, Ин 4, 14^[1137]. Поэтому следует: «У коварного и действования гибельные» (Ис 32, 7). Поэтому такой глупец сделал бы лучше, если бы молчал, ибо, как говорит Мудрец в Притчах, 17, 28: «И глупец, когда молчит, может показаться мудрым, и затворяющий уста свои – благоразумным». И там же: «Неприлична глупому важная речь, тем паче знатному – уста лживые» (Притч 17, 7). А также Притч 24, 7: «Для глупого слишком высока мудрость; у ворот не откроет он уст своих». И Еккл 10, 12–14: «Уста глупого губят его же: начало слов из уст его – глупость, а конец речи из уст его – безумие. Глупый наговорит много». И поэтому «кто предписывает глупому молчание, утишает гнев», как говорится в Притчах, 26, 10^[1138]. Хорошо хотел сделать папа Григорий X, который на Лионском вселенском соборе запретил и осудил сборище этих глупцов^[1139], «которые говорят о себе, что они» апостолы, «а они не таковы». Но снисходительность и леность епископов позволяют им бесполезно блуждать по миру.

Об обязанности проповедничества

Об обязанности проповедничества следует знать, что никто не долженбрать ее на себя, если только ему это не было поручено тем, кто может это делать. Об этом Апостол говорит, Рим 10, 15: «И как проповедывать, а если не будут посланы?» /f. 326d/ Об этой посылке проповедников упоминается во многих местах в божественном Писании. Об этом Господь сказал Моисею, Исх 3, 10: «Итак пойди: Я пошлю тебя к фараону [царю Египетскому]; и выведи из Египта народ Мой, сынов Израилевых». А также Ис 6, 8–9: «И услышал я голос Господа, говорящего: кого Мне послать? и кто пойдет для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня. И сказал Он: пойди и скажи этому народу» и т. д. Также Иер 1, 7: «Но Господь сказал мне: не говори: "я молод"; ибо ко всем, к кому пошлю тебя, пойдешь, и все, что повелю тебе, скажешь». А также Иез 2, 3–4: «Сын человеческий! Я посылаю тебя к сынам Израилевым, к людям непокорным, которые возмутились против Меня; они и отцы их изменники предо Мною до сего самого дня. И эти сыны с огрубелым лицем и с жестоким сердцем; к ним Я посылаю тебя».

О том, что некоторые посылаются на проповедь Богом, некоторые идут сами, но Господь наш Иисус Христос не захотел прийти, не будучи посланным

О тех же, которые не посылаются Богом, но идут сами, сокрушается Господь. К ним по праву может подойти такое пророчество, Иез 13, 6: «Горе пророчествующим от собственного сердца, которые водятся своим духом, говоря: "Господь сказал"; а Господь не посылал их»^[1140]. О них и Спаситель в Евангелии говорит, Ин 10, 8: «Все, сколько их ни приходило предо Мною, суть воры и разбойники; но овцы не послушали их». Он говорит «приходило», а не «были посланы». Ведь Сам Он говорит: «Они приходили, а Я не посылал их»^[1141]. В приходящих предполагается случайность; в посланных присутствует служение по обязанности.

Итак, непонятно, на основании какого авторитета берутся проповедовать эти мошенники, «которые называют себя» апостолами, «а они не таковы», которых не посылал ни Бог, ни верховный понтифик и которые не имеют ни знания, ни святой жизни, ни обязанности проповедовать, порученной им кем-либо, кто может это делать. И тем самым они показывают, что действительно являются глупцами. К ним, как представляется, прекрасно подходят слова Екклесиаста, 10, 15: «Труд глупого утомляет его, потому что не знает даже дороги в город».

Заметь также, что Господь наш Иисус Христос не захотел прийти, не будучи посланным. Об этом патриарх Иаков сказал, Быт 49, 10: «Приидет Тот, Кто будет послан»^[1142]. Также /f. 327a/ Моисей сказал, Исх 4, 13: «Господи! пошли другого, кого можешь послать». Тот же, кто должен был быть послан, воплотился в Иосифе, о котором отец его Иаков сказал, Быт 37, 13: «Братья твои не пасут ли в Сихеме? пойди, я пошлю тебя к ним». И ниже: «И послал его из долины Хевронской; и он пришел в Сихем» (Быт 37, 14). О том, что Он был послан, Он и Сам говорит то же, Ис 48, 16: «С того времени, как это происходит, Я был там; и ныне послал Меня Господь Бог и Дух Его». Также Мф 21, 37: «Наконец, послал он к ним своего сына». Также об Иоанне Крестителе говорится, что «был человек, посланный от Бога», Ин 1, 6.

А к этим мошенникам, которые называют себя апостолами, может подойти то, что говорит Господь, Иез 13, 4: «Пророки твои, Израиль, как лисицы в развалинах». Об этом учит Иоанн, 1 Ин 4, 1: «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире». Это те пророки, о которых Господь говорит, Иер 23, 21: «Я не посылал пророков сих, а они сами побежали; Я не говорил им, а они пророчествовали». Также Иер 14, 14: «Я не посылал их и не давал им повеления, и не говорил им; они возвещают вам видения ложные и гадания, и пустое и мечты сердца своего». Все это оплакивает Иеремия в Плаче, говоря об Иерусалиме, 2, 14: «Пророки твои провещали тебе пустое и ложное и не раскрывали твоего беззакония, чтобы отвратить твое пленение, и изрекали тебе откровения ложные и приведшие тебя к изгнанию».

Итак, восьмая глупость этих «апостолов» заключается в том, что они берутся за проповедничество, не обладая ни знанием Писания, ни здравым смыслом, а это то же самое, как если бы птица без крыльев захотела летать или безногий – бегать. К тому же они проповедуют, [состоя] не в «конгрегации», а в «рассеянии» Герардина Сегарелли, который умножал народ, но не увеличивал радость (Ис 9, 3). Если бы они входили в орден братьев-миноритов, вряд ли бы им разрешили прислуживать за столом, или мыть /f. 327b/ посуду, или ходить просить милостыню.

Девятая их глупость в том, что они хотят проповедовать, не имея поручения проповедовать от того, кто может и должен ее дать, а принимаются за это по собственной воле; а это противоречит слову Апостола, Евр 5, 4–5: «И никто сам собою не приемлет этой чести, но призываемый Богом, как и Аарон. Так и Христос не Сам Себе присвоил славу». Об этом Апостол говорит, Рим 10, 15: «Как проповедывать, если не будут посланы?» Итак, из вышесказанного явствует, что те, которые должны проповедовать, должны быть посланы другими, а не сами приходить и захватывать обязанность проповедничества.

Доказывается многочисленными способами, что Господь, как и говорится буквально, не запрещал двух одежд

Десятая их глупость та, что они вообще намеренно поступают вопреки Апостолу, который говорит, Рим 12, 1: «Итак умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего». Но ведь их служение не является разумным, коль скоро они хотят довольствоваться только одной одеждой, веря, что так предписано им от Бога, потому что Он сказал Своим апостолам, Мф 10, 10: «ни двух одежд» (добавь: «не имейте»). И поэтому от такого понимания следует это несообразие, ибо они поступают вопреки Апостолу, который говорит, Рим 12, 3: «Не думайте о себе более, нежели должно думать; но думайте скромно». Ибо больше думают о себе, когда понимают Писание иначе, чем завещал понимать Господь. Поэтому Господь сказал некоторым, Мф 22, 29: «Заблуждаетесь, не зная Писаний, ни силы Божией». Это сказал Господь саддукеям, которые отрицали воскресение.

Итак, действительно, эти самые «апостолы» заблуждаются, ибо, когда Господь сказал: «ни двух одежд» (добавь: «не имейте»), Он удалил избыточное, а не запретил или устранил необходимое. Это можно доказать многочисленными способами. Во-первых, поскольку Соломон говорит, употребляя множественное число, Еккл 9, 8: «Да будут во всякое время одежды твои светлы». Во-вторых, поскольку, кроме прочих одежд, Господь имел «не сшитую» одежду. Об этом сообщается в Пс 21, 19: «Делят ризы мои между собою и об одежде моей бросают жребий». То же есть /f. 327c/ у всех евангелистов, но здесь достаточно привести свидетельство Иоанна, который говорит так, Ин 19, 23–24: «Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды Его и разделили на четыре части, каждому воину по части, и хитон; хитон же был не сшитый, а весь тканый сверху. Итак сказали друг другу: не станем раздирать его, а бросим о нем жребий, чей будет, – да сбудется реченное в Писании: разделили ризы Мои между собою и об одежде Моей бросали жребий. Так поступили воины». Итак, из вышесказанного явствует, что, когда Господь сказал: «ни двух одежд» («не имейте»), Он не понимал буквально, что человек, который нуждается в этом, не может иметь больше одной: ведь нужно и постирать грязное платье, и защититься от холода. В-третьих, поскольку Апостол говорит во множественном числе, 1 Тим 6, 8: «Имея пропитание и одежды^[1143], будем довольны тем». В-четвертых, поскольку, по свидетельству Господа, Деян 20, 35, «блаженнее давать, нежели принимать», постольку иметь есть благо, ибо тогда можно исполнять Писание в трудах милосердия. Об этом Иоанн Креститель сказал, Лк 3, 11: «У кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай то же». Поэтому Иероним говорит: «Если у тебя есть хоть что-нибудь сверх того, что может быть достаточным для нашего тела и людской немощи, то ты имеешь две одежды»^[1144].

О нехватке же этого, а именно пищи и одежды, так говорит Апостол, 1 Кор 4, 11: «Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу». И еще, 2 Кор 11, 27: «В голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе». И однако он говорил, Флп 4, 11–13: «Ибо я научился быть довольным тем, что у меня есть. Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всем, насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии и в недостатке. Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе». А также немного ниже (Флп 4, 18): «Я получил все, и избыточествую». Почему так? Слушай, /f. 327d/ почему. Потому что «малое у праведника – лучше богатства многих нечестивых» (Пс 36, 16). Поэтому Мудрец говорит, Притч 10, 3: «Не допустит Господь терпеть голод душе праведного». Поэтому Апостол говорит, Рим 8, 35: «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?» И прочее, что следует далее.

Об избытке пищи и одежды

Об избытке же этих двух вещей, а именно пищи и одежды, имеем следующее. Говорят, и это верно, и к тому же вовсе и совершенно излишне, что патриарх Аквилейский в первый день Великого поста имеет сорок кушаний, то есть перемен и подач блюд, и по нисходящей, вплоть до Святой Субботы, каждый день изымается одно блюдо. И он говорит, что делает это ради чести и славы его патриаршества. Конечно, эти аквилейские патриархи не имели подобного примера от Христа, который постился в пустыне сорок дней и сорок ночей. Поэтому Господь грозит таким людям, Ос 4, 7: «Славу их обращу в бесславие». Это будет, когда, как говорится там же, «будут есть, и не насытятся» (Ос 4, 10). Ведь никто не может насытиться самим собой. Поэтому говорит Исаия, 9, 20: «Каждый будет пожирать плоть мышцы своей». Также смотри превращение славы в бесславие, Иов 20, 15: «Имение, которое он глотал, изблюет: Бог исторгнет его из чрева его».

О том, что Нееман многократно может быть оправдан за избыток одежд. О роскошных трапезах знати

Об избытке одежд послушай, 4 Цар 5, как Нееман, военачальник царя Сирийского, желавший очиститься от проказы, отправляясь к Елисею, взял с собой десять перемен одежд. Но его можно многократно оправдать. Во-первых, потому что он – военачальник. Ведь знати позволяется больше, как в одежде, так и в еде, нежели простым людям, потому что они поставлены выше других. Об этом Мудрец сказал, Еккл 5, 10: «Умножается имущество, умножаются и потребляющие его». Об этом Неемия говорит, 5, 18: «И вот что было приготовляемо /f. 328a/ на один день: один бык, шесть отборных овец и птицы приготовлялись у меня; и в десять дней издерживалось множество всякого вина. И другое многое я предоставлял»^[1145]. Также о пище Соломона говорится, 3 Цар 4, 22–23: «Продовольствие Соломона на каждый день составляли: тридцать коров муки пшеничной и шестьдесят коров прочей муки, десять волов откормленных и двадцать волов с пастбища, и сто овец, кроме оленей, и серн, и сайгаков, и откормленных птиц». И рыбы ежедневно поставлялись иноплеменниками^[1146]. Также о большом пиршестве найдешь упоминание в начале Книги Есфири; его устроил Ассуер^[1147], когда «сделал царь для народа своего, находившегося в престольном городе Сузах, от большого до малого, пир семидневный на садовом дворе дома царского» (Есф 1, 5) и проч. Смотри в книге.

О Неемане Сириянине, который принес пророку десять перемен одежд и семь раз омылся в Иордане

Во-вторых, Нееман может быть оправдан за множество одежд, так как он нес их, чтобы подарить пророку; ведь он хотел просить многого, а именно очищения от проказы, и поэтому собирался дать многое. И, пожалуй, не лишено тайны то, что он нес с собой десять перемен одежд, потому что существуют десять наставлений Декалога, как не лишено тайны то, что он семь раз омылся в реке Иордан. И заметь, что после очищения от проказы Нееман чудесным образом сделался преданным Богу, так что был удостоен божественной похвалы, Лк 4, 27: «Много также было прокаженных в Израиле при пророке Елисее, и ни один из них не очистился, кроме Неемана Сириянина». Воистину, он был достоин божественной похвалы. Ибо он сказал Елисею после того, как увидел, что очистился, 4 Цар 5, 17: «Потому что не будет впредь раб твой приносить всесожжения и жертвы другим богам, кроме Господа». Иноплеменником был также тот, кого Господь очистил от проказы и кого затем похвалил /f. 328b/ за его признательность, сказав, Лк 17, 17–18: «Не десять ли очистились? где же девять? как они не возвратились воздать славу Богу, кроме сего иноплеменника?» Также воздается хвала Нееману перед очищением его от проказы, так как через него Бог явил чудо, 4 Цар 5, 1: «Нееман, военачальник царя Сирийского, был великий человек у господина своего и уважаемый, потому что чрез него дал Господь победу Сириянам; и человек сей был отличный воин, но прокаженный».

В-третьих, Нееман может быть оправдан за множество одежд, так как он не был связан каким-либо законом, как иудеи, о которых говорится:. «Они были связаны и пали» (Пс 19, 9)^[1148]. Отсюда происходит то, что Господь сказал им, когда они «сделали тельца у Хорива и поклонились истукану; и променяли славу свою на изображение вола, ядущего траву» (Пс 105, 19–20): «Итак снимите с себя украшения свои; Я посмотрю, что Мне делать с вами. Сыны Израилевы сняли с себя украшения свои у горы Хорива», Исх 33, 5–6.

Об избыточном украшении женщин и об уменьшении одежд у некоторых мужчин

Об избыточном украшении такое имеешь у Исаии, 3, 16–23: «За то, что дочери Сиона надменны и ходят, подняв шею и обольщая взорами, и выступают величавою поступью и гремят цепочками на ногах, – оголит Господь темя дочерей Сиона и обнажит Господь срамоту их; в тот день отнимет Господь красивые цепочки на ногах и звездочки, и луночки, серьги, и ожерелья, и опахала, увясла и запястья, и пояса, и сосудцы с духами, и привески волшебные, перстни и кольца в носу, верхнюю одежду и нижнюю, и платки, и кошельки, светлые тонкие епанчи и повязки, и покрывала. И будет вместо благовония зловоние, и вместо пояса будет веревка, и вместо завитых волос – плешь, и вместо широкой епанчи – узкое вретище»^[1149].

Об уменьшении /f. 328c/ одежд читаем такое, Ис 20, 2–4: «В то самое время Господь сказал Исаии, сыну Амосову, так: пойди и сними вретище с чресл твоих и сбрось сандалии твои с ног твоих. Он так и сделал: ходил нагой и босой. И сказал Господь: как раб Мой Исаия ходил нагой и босой три года, в указание и предзнаменование о Египте и Ефиопии, так поведет царь Ассирийский пленников из Египта и переселенцев из Ефиопии, молодых и старых, нагими и босыми и с обнаженными чреслами, в посрамление Египту». Также 4 Цар 1, 7–8, когда спросил царь Израиля у вестников, которых послал к Илии: «Каков видом тот человек, который вышел навстречу вам и говорил вам слова сии? Они сказали ему: человек тот весь в волосах и кожаным поясом подпоясан по чреслам своим. И сказал он: это Илия Фесвитянин». Также об Иоанне Крестителе так говорится, Мф 3, 4: «Сам же Иоанн имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, а пищею его были акриды и дикий мед». И поэтому он заслужил похвалу от Господа, Мф 11, 7–8: «Что смотреть ходили вы в пустыню? ... человека ли, одетого в мягкие одежды? Носящие мягкие одежды находятся в чертогах царских». И исполнилось то, что говорится в Писании, 2 Кор 10, 18: «Ибо не тот достоин, кто сам себя хвалит, но кого хвалит Господь». Тот хвалил сам себя, кто сказал, 1 Мак 10, 72: «Спроси и узнай, кто я и прочие помогающие нам».

В-четвертых и в-последних, Нееман может быть оправдан за множество одежд, поскольку язычники были воспитаннее и щедрее, нежели иудеи, которые были чересчур жадны; это можно доказать на словах и примерах. Ведь Лука говорит, 16, 14, что, когда Господь высказывался против жадности, «слышали всё это и фарисеи, которые были сребролюбивы, и они смеялись над Ним». /f. 328d/

О том, что дар Иеровоама не был знатным подарком по четырем причинам, если только не иметь в виду тайны

Также в Третьей книге Царств, 14, 2–3 говорится, что царь Израильский Иеровоам сказал своей жене, чтобы она взяла в руки десять хлебов и отнесла Ахии Силомлянину, и дала ему, и спросила у него о сыне своем, который болел «болезнью, от которой потом и умер» (4 Цар 13, 14), будет ли он жить или нет. Был ли это дар царский и знатный, суди ты, читатель. А мы говорим, что нет, по четырем причинам. Во-первых, со стороны посылающего, ибо, подобно тому как лучшему свойственно совершать лучшее, так знатному – давать знатное. Ведь он был царь, и поэтому ему приличествовало послать царский дар. В подобном случае царь Александр сказал кому-то, кто отказывался от его дара на том основании, что он не соответствовал его низкому положению: «Я ищу не того, что прилично тебе принять, но того, что мне прилично дать»^[1150]. Во-вторых, со стороны посланного, ибо та, что отнесла подарок, была царицей. В-третьих, со стороны того, кому посылалось, ибо это был пророк, которому Иеровоам даже был обязан многим, поскольку тот ему предсказал царство^[1151]. В-четвертых, со стороны дела, которого он добивался от него, а именно, чтобы он спросил Господа о жизни сына его. Но не было удивительным, что он послал ничтожный подарок, как потому, что он был жаден, что свойственно природе иудеев, так и потому, что хотя он и был царь, однако он вышел из рабов Соломона. Если только не подумать, что не лишено тайны то, что он послал десять хлебов, – или из-за десяти заповедей, по которым живет тот, кто их соблюдает^[1152], или из-за того, что он с соизволения Господа объединил десять колен иудейского народа, после того как Господь вознегодовал на Соломона; эти десять колен были обозначены в десяти частях разодранной одежды пророка, 3 Цар 11, 30 и след.

Нееман же, военачальник царя Сирии, отнес Божию человеку, а именно пророку Елисею, десять талантов серебра и шесть тысяч сиклей золота и десять перемен одежд, хотя Елисей не принял этого. Ибо он уже понимал, что придет Сын Божий, который будет учить, Мф 10, 8: «Даром получили, даром /f. 329a/ давайте».

О знатном даре Азаила, который он отнес Елисею

Азаил, другой военачальник царя Сирии, также, когда ходил узнать у Божия человека, а именно у пророка Елисея, о своем царе Венададе, который болел смертельной болезнью, по наставлению царя «взял дар в руку свою и всего лучшего в Дамаске, сколько могут нести сорок верблюдов» (4 Цар 8, 9).

До какой беды дошел некий глупец из-за неправильного понимания, рассуди ты, читатель

Итак, из вышесказанного следует, что «апостолы» Герардина Сегарелли совершают много глупостей, поскольку не имеют разумного послушания, когда хотят довольствоваться одной рясой, полагая, что так им предписано Господом, хотя буквально Господь этого не предписывал. Кроме того, они подвергают себя риску простуды и тяжелой болезни или даже смерти, которую они, пожалуй, могут легко и быстро навлечь на себя. Но ведь никто не должен убивать себя самого. Об этом Мудрец говорит, Еккл 7, 17: «Не будь безумен: зачем тебе умирать не в свое время?» Поэтому в Книге Иова так говорится о неких глупцах: «преждевременно были истреблены», Иов 22, 16. Так же и с одной рясой, которой они пользуются: они подвергают себя многим бедам как от вшей, от которых они не могут избавиться, так и от пота, пыли и зловония, поскольку они не могут ни вытряхнуть, ни постирать рясу, иначе они останутся нагишом. Об этом как-то некая женщина сказала, смеясь, двум братьям-миноритам: «Знайте, что у меня в постели находится один голый "апостол", и он будет там до тех пор, пока не высохнет его ряса, которую я постирала». Услышав это, братья-минориты принялись смеяться над тупоумием как женщины, так и глупого «апостола». Поэтому блаженный Иероним говорит, что «Богу не нравится ни нарочитая нечистота, ни изысканная пышность»^[1153]. О нечистоте имеешь следующее, Иез 22, 5: «осквернившим имя твое, прославившимся буйством». А также Иеремия в Плаче, 1, 9: «На подоле у него была нечистота, но он не помышлял о будущности своей». Также и в последней главе Апокалипсиса, 22, 11: «Нечистый пусть еще сквернится». О радости так говорится, Притч 8, 31: «И радость моя была с сынами человеческими», – говорит несотворенная премудрость. Но «неприлична глупцу пышность, тем паче рабу господство над князьями», Притч 19, 10. /f. 329b/ Поэтому говорит Апостол, 1 Тим 5, 6: «Сластолюбивая заживо умерла»^[1154].

О том, что «Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования», что можно показать на многочисленных примерах

Одиннадцатая глупость этих самых «апостолов» в том, что они хотят жить милостыней, но не имеют, что дать тем, кто подает им милостыню. Ведь по свидетельству Соломона, Притч 22, 7, как «должник делается рабом заимодавца», так тот, кто принимает услугу, обязуется воздать за благодеяние. Но они – невежды и неучи, и поэтому не могут ни произносить проповеди, ни служить мессу, и обирают тех, от кого получают милостыню, и тех, кто должен ее иметь, а именно братьев-миноритов и проповедников, потому что, как говорит Апостол, 1 Кор 9, 14: «Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования». Что можно показать на многочисленных примерах. Во-первых, потому что Пророк говорит: «Возьмите псалом, дайте тимпан» (Пс 80, 3), то есть «возьмите духовное и дайте телесное», – говорит глосса^[1155]. Во-вторых, так как Апостол говорит, 1 Кор 9, 11: «Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное?» Как если бы он говорил: «Невелико, так как духовное лучше, чем телесное». Поэтому он говорит: «Если другие имеют у вас власть, не паче ли мы?» (1 Кор 9, 12). В-третьих, так как он говорит, Рим 15, 27: «Если язычники сделались участниками в их духовном, то должны и им послужить в телесном». В-четвертых, так как говорит тот же Апостол, Гал 6, 6: «Наставляемый словом, делись всяким добром с наставляющим». Что означает: наставляемый должен делиться с наставником своим всем своим добром. Что хорошо осуществляется во Франции. Ведь, когда я жил там, мне сказали священники, что они взимают десятину от любого добра своих прихожан, даже ягнят и цыплят. В-пятых, так как Господь сказал, Лк 10, 7: «В доме же том оставайтесь, ешьте и пейте, что у них есть, ибо трудящийся достоин награды за труды свои». Что также одобряет Апостол многими примерами, как указывается в 1 Кор 9, 7–10, где он говорит: /f. 329c/ «Какой воин служит когда-либо на своем содержании? Кто, насадив виноград, не ест плодов его? Кто, пася стадо, не ест молока от стада? По человеческому ли только рассуждению я это говорю? Не то же ли говорит и закон? Ибо в Моисеевом законе написано (Втор 25, 4): "Не заграждай рта у вола молотящего"^[1156]. О волах ли печется Бог? Или, конечно, для нас говорится? Так, для нас это написано; ибо, кто пашет, должен пахать с надеждою, и кто молотит, должен молотить с надеждою получить ожидаемое».

О том, что «апостолы» Герардина Сегарелли совершают четыре тяжких греха, получая милостыню и не воздавая за благодеяние

Итак, эти «апостолы» Герардина Сегарелли, получая милостыню и не воздавая за благодеяние, совершают четыре тяжких греха. Первый – они без пользы отягощают Церковь. И поэтому к ним можно отнести то, что Апостол сказал о вдовах, 1 Тим 5, 16: «Если какой верный или верная имеет вдов, то должны их довольствовать и не обременять Церкви, чтобы она могла довольствовать истинных вдовиц». Второй – они обирают тех, которым по праву дается милостыня, ибо «Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования», 1 Кор 9, 14. Третий – они обманывают тех, чьей милостыней кормятся. Поэтому Господь говорит о них, Ос 4, 8: «Грехами народа Моего кормятся они, и к беззаконию его стремится душа их». Четвертый – они связывают самих себя обязательствами и не расплачиваются. Поэтому говорит Псалмопевец (19, 9): «Они были связаны и пали»^[1157]. Об этом Мудрец говорит, Притч 6, 1–2: «Сын мой! если ты поручился за ближнего твоего и дал руку (то есть душу. – Прим. Салимбене) твою за другого, – ты опутал себя словами уст твоих, пойман словами уст твоих». Также Сир 8, 16: «Не поручайся сверх силы твоей; а если поручишься, заботься, как обязанный заплатить».

О брате Бонкомпаньо, который объяснил причину, почему он хотел довольствоваться одной рясой

Поэтому мудро поступал брат Бонкомпаньо из Прато, из ордена братьев-миноритов, который был священником и проповедником, и хорошим клириком, и образованным, и спиритуалом. Ведь, когда я жил вместе с ним четыре года в пизанском монастыре^[1158] и каждый /f. 329d/ год каждый брат получал по две новые рясы из шерстяной с примесью льна ткани, он не хотел брать больше одной, да и ту старую. Когда же я спрашивал у него, почему он так поступает, он отвечал мне: «Брат Салимбене, Апостол говорит, что "каждый получит свою награду по своему труду" (1 Кор 3, 8) и что "каждый из нас за себя даст отчет Богу" (Рим 14, 12), и его взыщет Бог, сказав: "Дай отчет в управлении твоем" (Лк 16, 2), когда спросит о наших делах^[1159]. Августин также говорит, что "времени не хватает отдельным людям, насколько более его не хватает всем?"^[1160]. Ведь я едва ли смогу отблагодарить Бога за то, что получаю».

Об этом Мудрец говорит, Притч 22, 27: «Если тебе нечем заплатить, то для чего доводить себя, чтобы взяли постель твою из-под тебя?» Поистине тот не имеет, чем заплатить, кто, подобно бедняку, получает телесное и не отдает духовное творящему милостыню, и поэтому дающий – все равно что сборщик податей, который берет постель из-под получающего, так как он подал с любовью, а «любовь покрывает множество грехов» (1 Пет 4, 8). Поэтому блаженный Бернард говорит: «Справедливо получают милостыню те, кто не расплачивается за грехи господ»^[1161]. Действительно, Апостол, великий проповедник и учитель, свободно мог получать за издержки от тех, кому он проповедовал, и однако он воздерживался, как он сам говорит, 1 Кор 9, 11–12: «Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное?^[1162] Если другие имеют у вас власть, не паче ли мы? Однако мы не пользовались сею властью, но все переносим, дабы не поставить какой преграды благовествованию Христову». Также, 2 Фес 3, 7–9: «Ибо вы сами знаете, как должны вы подражать нам; ибо мы не бесчинствовали у вас, ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою ночь и день, чтобы не обременить кого из вас, – не потому, чтобы мы не имели /f. 330a/ власти, но чтобы себя самих дать вам в образец для подражания нам». Также в 1 Фес 4, 10–12: «Умоляем же вас, братия, более преуспевать и усердно стараться о том, чтобы жить тихо, делать свое дело и работать своими собственными руками, как мы заповедывали вам; чтобы вы поступали благоприлично перед внешними и ни в чем не нуждались». Также, 2 Кор 12, 13–14, он говорит: «Ибо чего у вас недостает перед прочими церквами, разве только того, что сам я не был вам в тягость? Простите мне такую вину. Вот, в третий раз я готов идти к вам, и не буду отягощать вас, ибо я ищу не вашего, а вас». Также, 2 Кор 11, 6–15, он говорит: «Впрочем мы во всем совершенно известны вам. Согрешил ли я тем, что унижал себя, чтобы возвысить вас, потому что безмездно проповедывал вам Евангелие Божие? Другим церквам я причинял издержки, получая от них содержание для служения вам; и, будучи у вас, хотя терпел недостаток, никому не докучал, ибо недостаток мой восполнили братия, пришедшие из Македонии; да и во всем я старался и постараюсь не быть вам в тягость. По истине Христовой во мне скажу, что похвала сия не отнимется у меня в странах Ахаии. Почему же так поступаю? Потому ли, что не люблю вас? Богу известно! Но как поступаю, так и буду поступать, чтобы не дать повода ищущим повода, дабы они, чем хвалятся, в том оказались такими же, как и мы. Ибо таковые лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых. И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света, а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их».

О том, что многие мошенники и совратители получили кров у Сегарелли, чтобы легче совершать преступления

Так, буквально, среди «апостолов» Герардина Сегарелли есть мошенники и совратители, /f. 330b/ и обманщики, и разбойники, и прелюбодеи, и они делают много постыдного с женщинами, да и с мальчиками тоже, а затем возвращаются к мошенничеству. Об этом Иер 9, 3: «Переходят от одного зла к другому». Также 2 Ин 7: «Многие обольстители вошли в мир». Также вышеупомянутого предмета касается то, что говорит Апостол, Деян 20, 33–35: «Ни серебра, ни золота, ни одежды я ни от кого не пожелал: сами знаете, что нуждам моим инуждам бывших при мне послужили руки мои сии. Во всем показал я вам, что, так трудясь, надобно поддерживать слабых и памятовать слова Господа Иисуса, ибо Он Сам сказал: "блаженнее давать, нежели принимать"». Об этом блаженный Бернард говорит: «Апостол, учитель народов, проповедник истины, проповедуя Евангелие, не захотел есть хлеб от благовествования»^[1163], как говорится, 2 Фес 3, 8: «Ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою», хотя Господь повелел жить от благовествования, когда сказал: «Трудящийся достоин награды за труды свои» (Лк 10, 7). Каков же будет суд клирикам нашего времени, «которые не проповедуют Евангелие и праздные едят хлеб с алтаря? Они не работают, как крестьяне, не сражаются, как рыцари, не благовествуют, как подобает клирикам. И поскольку они не придерживаются никакого устройства, они окажутся там, "где нет устройства, где темно, как самая тьма" (Иов 10, 22)»^[1164].

Итак, из вышесказанного следует, что эти «апостолы» Герардина Сегарелли совершают много глупостей, когда хотят жить милостыней и не имеют ничего духовного, чтобы дать взамен. И это проявляется на многих примерах. И прежде всего, на вышеприведенном примере с клириками, которые, будучи прекрасно обеспечены Церковью, обязаны выполнять свой долг, поскольку получили пребенды, а именно проповедовать, служить мессы, выслушивать исповеди грешников, давать душеспасительные советы, молиться за живых и почивших, вести святую жизнь и показывать всем взирающим на них святой и честный /f. 330c/ образ действий, как учит апостол Петр, 1 Пет 2, 12: «И провождать добродетельную жизнь между язычниками, дабы они за то, за что злословят вас, как злодеев, увидя добрые дела ваши, прославили Бога в день посещения». И однако они не делают этого, или потому что не хотят, так как предпочитают следовать мирским и плотским утехам, или, скорее всего, так как они не обладают знанием, благодаря которому могли бы хотеть. Во-вторых, на примере Моисея, которому было сказано Иофором, Исх 18, 17–19: «Не хорошо это ты делаешь: ты измучишь и себя и народ сей, который с тобою, ибо слишком тяжело для тебя это дело: ты один не можешь исправлять его; итак послушай слов моих; я дам тебе совет, и будет Бог с тобою». Согласился Моисей и не постыдился человек, преисполненный Бога, совета язычника. Если бы так поступал Герардин Сегарелли, а именно слушал бы слова советов, он вернулся бы к мотыге со своими крестьянами и пас бы свиней и коров, и сделал бы лучше, чем бродить по свету, совершая глупости и обирая бедных людей своим попрошайничеством и докучая христианскому народу, которому слишком тяжело выносить такое множество нищенствующих монахов. Но напрасно мы говорим это, ибо «не любит распутный обличающих его, и к мудрым не пойдет» (Притч 15, 12). А также Притч 21, 2: «Всякий путь человека прям в глазах его; но Господь взвешивает сердца». И также Притч 12, 15: «Путь глупого прямой в его глазах; но кто слушает совета, тот мудр».

О двух орденах, а именно братьев-проповедников и миноритов, которые были прообразованы в Ветхом Завете

Итак, из вышесказанного явствует, что эти два ордена, а именно братьев-миноритов и проповедников, которые ведут святую жизнь и обладают знанием, должны понести на себе грех за небрежность во святилище, согласно тому, что Господь сказал Аарону, Чис 18, 1–4: «Ты и сыны твои и дом отца твоего с тобою понесете на себе /f. 330d/ грех за небрежность во святилище; и ты и сыны твои с тобою понесете на себе грех за неисправность в священстве вашем. Также и братьев твоих, колено Левиино, племя отца твоего, возьми себе: пусть они будут при тебе и служат тебе, а ты и сыны твои с тобою будете при скинии откровения; пусть они отправляют службу тебе и службу во всей скинии; только чтобы не приступали к вещам святилища и к жертвеннику, дабы не умереть и им и вам. Пусть они будут при тебе и отправляют службу в скинии собрания, все работы по скинии». Из вышесказанного обнаруживается, что эти два ордена должны иметь при себе служителей, которые не были бы равны клирикам. Следующими же словами: «Посторонний не должен приближаться к вам» и т. д., вплоть до: «Посторонний, приступивший, предан будет смерти» (Чис 18, 4, 7), дается понять, что Герардин Сегарелли со своими «апостолами» не должен брать на себя обязанности этих двух орденов, так как это те два ордена, которые были прообразованы в Книге пророка Иеремии под именем рыболовов и охотников, как четко разъяснил аббат Иоахим^[1165].

Заметь, что под рыболовами понимаются братья-минориты, под охотниками – проповедники

Ведь говорит Господь, Иер 16, 16: «Вот, Я пошлю множество рыболовов, говорит Господь, и будут ловить их». Буквально, когда Христос, рожденный Девой, явился в мир, Он избрал рыболовов. О них говорится, Мф 4, 18–19: «Ибо они были рыболовы, и говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков». И сразу там же говорится, что Он призвал двух других братьев, а именно Иакова Зеведеева и Иоанна, которые также были рыболовами. Далее в Книге пророка Иеремии (16, 16–17): «А потом пошлю множество охотников, и они погонят их со всякой горы, и со всякого холма, и из ущелий скал. Ибо очи Мои на всех путях их». Мне кажется, что согласно толкованию /f. 331a/ аббата Иоахима, которое я не перечитывал много лет, эта последняя часть, где речь идет об охотниках, больше связывается с орденом святого Доминика, чем с орденом святого Франциска, не только потому, что этот орден был прообразован в Исаве, который был охотником и взял в жены дочерей хеттейских, то есть мирские знания, как толкует вышеназванный аббат^[1166], но и потому, что он чаще выходит в мир для охоты на людские души «со всякой горы, и со всякого холма, и из ущелий скал», хотя и другой орден делает то же самое, особенно в заальпийских краях. А в Италии если они не выходят, то оправдывают себя тем, что рыцари, и власть имущие, и знать обитают в городах, а в сельской местности и в маленьких городках есть уединенные обители, где живут братья-минориты, которые могут принести утешение мирянам.

Заметь, что здесь автор продолжает рассказ об ордене святого Франциска, своем ордене; об этом также найдешь ниже, где он будет говорить откровеннее, лист 487 и ***

Продолжим. Иаков был «человеком кротким, живущим в шатрах» (Быт 25, 27), и орден миноритов более склонен к покою созерцания и молитвы, и набожности, нежели другой орден, прообразованный в Исаве^[1167]. Поистине то, что пишется в Книге пророка Захарии, 13, 7–8: «И Я обращу руку Мою на малых. И будут на всей земле, говорит Господь», – по всей видимости, преимущественно относится к ордену братьев-миноритов. О них Он добавляет (Зах 13, 8–9): «Две части на ней будут истреблены, вымрут, а третья останется на ней. И введу эту третью часть в огонь, и расплавлю их, как плавят серебро, и очищу их, как очищают золото: они будут призывать имя Мое (а именно братья-минориты, или «малые». – Прим. Салимбене), и Я услышу их и скажу: "это Мой народ", и они скажут: "Господь – Бог мой!"». Эти «малые» были прообразованы в тех «малых», о которых Исав спросил у Иакова, брата своего, сказав, Быт 33, 5: «Кто это у тебя? Иаков сказал: дети, которых Бог даровал рабу твоему». Также это те «малые», о которых говорится, Мф 19, 13–14: /f. 331b/ «Тогда приведены были к Нему дети, чтобы Он возложил на них руки и помолился; ученики же возбраняли им (ибо первоначально некоторые кардиналы были не очень склонны к тому, чтобы этот орден возвысился^[1168]. – Прим. Салимбене). Но Иисус сказал (так верховный понтифик, а именно господин наш папа Иннокентий III, сказал кардиналам. – Прим. Салимбене): пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное». Это сказал папа Иннокентий III, после того как увидел небесное видение, явленное ему божественным изволением, о Латеранской церкви, которая грозила обрушиться из-за чрезвычайной ветхости и была поддержана чудесным образом, чтобы совсем не упала, неким нищим, смиренным и презираемым человечишкой^[1169]. Затем следует (Мф 19, 15): «И, возложив на них руки, пошел оттуда»; в то время папа Иннокентий III выстриг тонзуру^[1170] у блаженного Франциска и у двенадцати его спутников, которых тот привел с собой к папе для утверждения своего ордена, одобрил орден и устав и разрешил проповедовать^[1171]. Шло тогда лето Господне 1207^[1172]. И впоследствии как кардиналы римской курии, так и верховные понтифики всеми силами поддерживали орден блаженного Франциска, понимая и воочию убеждаясь, что братья-минориты приносят пользу Церкви и даны миру во спасение. Об этом предмете, о малых сих, так говорится в Евангелии от Марка, 10, 15–16, после слов, приведенных и у Матфея: «Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него. И, обняв их, возложил руки на них и благословил их». О малых этого достаточно.

Об апостолах Христа, которые были прообразованы в Ветхом Завете во многих образах

Двенадцатая глупость «апостолов» брата Герардина Сегарелли была и есть в том, что они избрали себе слишком высокое и знатное имя, поскольку мошенникам в наименьшей мере подходит, чтобы их именовали апостолами, ибо о Господе говорится, Лк 6, 13, что Он «призвал учеников Своих и избрал из них двенадцать, которых и наименовал Апостолами». /f. 331c/

Они были прообразованы в двенадцати патриархах, сыновьях Иакова, которых он созвал перед смертью, предсказал им многое в будущем и дал свое благословение. О них говорится в Быт 49. Так и Христос поступил, когда исполнил известное пророчество Софонии, 1, 7: «Приготовил Господь жертвенное заклание, назначил, кого позвать». Поэтому Он сказал апостолам, собравшимся на вечерю, Лк 22, 15: «Очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания». Также они были прообразованы в двенадцати князьях собрания, или израильского народа, о которых говорится во многих местах. И об апостолах было сказано, Пс (44, 17): «Ты поставишь их князьями по всей земле». К ним может подойти то, что сказал Сеннахирим о своих князьях, Ис 10, 8: «Не все ли цари князья мои?» И Христос так сказал, Лк 22, 29: «Я завещаваю вам, как завещал Мне Отец Мой, Царство». Но Отец так завещал, что сделал Его царем, как Он Сам говорит, Пс (2, 6): «Я помазал Царя Моего над Сионом, святою горою Моею». Итак, апостолы одновременно будут царями. То же в двенадцати источниках, находившихся в Елиме, о которых говорится в Исх 15, 27. То же в двенадцати волах, которые в храме Господа поддерживали литое из меди море. О них говорится в 3 Цар 7, 23–26. То же в двенадцати львах престола Соломонова, о которых говорится в 3 Цар 10, 20. И в двенадцати хлебах, которые возлагались теплыми на стол, стоявший в скинии пред Господом, в дни Суббот. О них говорится в Исх 25, 30 и в конце книги^[1173]. То же в двенадцати князьях, которые по повелению Господню были посланы для высматривания земли (Ханаанской. – Прим. пер.), о чем говорится в Чис 13, 18–19.

О том, что Варнава и Павел были добавлены к двенадцати апостолам, как было прообразовано в Ветхом Завете. Также об образе семидесяти двух учеников

А то, что к двенадцати апостолам были добавлены два, а именно Варнава и Павел, о которых говорится, Деян 13, 2: «Когда они служили Господу и постились, Дух Святый сказал: отделите Мне Варнаву и Савла /f. 331d/ на дело, к которому Я призвал их», – все это было прообразовано в Ветхом Завете, когда патриарх Иаков, у которого было двенадцать сыновей, сказал своему сыну Иосифу, Быт 48, 5–6: «И ныне два сына твои, родившиеся тебе в земле Египетской, до моего прибытия к тебе в Египет, мои они; Ефрем и Манассия, как Рувим и Симеон, будут мои; дети же твои, которые родятся от тебя после них, будут твои; они под именем братьев своих будут именоваться в их уделе». Также они были прообразованы в Моисее и Аароне, ибо, как те два брата вывели еврейскую общину из Египта, так Варнава и Савл вывели язычников из идолопоклонства^[1174], чтобы ввести в землю обетованную, а именно обратить их в истинную веру^[1175] и внедрить в Римскую церковь, заставив отвергнуть предрассудки идолопоклонства. Таково толкование аббата Иоахима^[1176].

В свою очередь, то, что сказал святой Лука, 10, 1: «После сего избрал Господь и других семьдесят два ученика»^[1177], не лишено тайны. Ведь и они были прообразованы в Исх 15, 27, где говорится, что сыны Израилевы пришли в Елим, где было двенадцать источников воды и семьдесят финиковых дерев. Также Чис 11, 16–17, где Господь сказал Моисею: «Собери Мне семьдесят мужей из старейшин Израилевых, которых ты знаешь, что они старейшины и надзиратели его, и возьми их к скинии собрания, чтобы они стали там с тобою; Я сойду, и буду говорить там с тобою, и возьму от Духа, Который на тебе, и возложу на них, чтобы они несли с тобою бремя народа, а не один ты носил».

«Апостолы» же Герардина Сегарелли не были прообразованы в текстах ни в числе 12, ни в числе 70, но, как написано, если, конечно, это о них написано: «Стану ли исчислять их, но они многочисленнее песка» (Пс 138, 18). И еще: «Они превышают число» (Пс 39, 6). /f. 332a/ Также слово «апостолы» толкуется как «посланные»^[1178]. Эти же не были посланы, но пришли сами от себя, а приходить им было строжайше запрещено римским понтификом, а именно папой Григорием X, на Лионскомвселенском соборе^[1179]. Ибо никто не должен приходить, как я показал выше^[1180], если только он не послан Богом или тем, кто является наместником Бога на земле. Об этом Господь, Иер 7, 25: «Я посылал к вам всех рабов Моих – пророков, посылал всякий день с раннего утра». Также: «Послал слово Свое и исцелил их» (Пс 106, 20). Об этом также говорится: «На веки, Господи, слово Твое утверждено на небесах» (Пс 118, 89). Но всуе произнесенное слово не посылается и не утверждается навеки.

На многочисленных примерах показывается, что эти мошенники не должны именовать себя апостолами

Итак, ясно, что эти мошенники делают большую глупость, именуя себя апостолами; особенно учитывая, что Апостол говорит, 1 Кор 15, 9: «Я ... недостоин называться Апостолом». Даются три примера, почему они не должны называть себя апостолами. Во-первых, потому что Сын Божий установил определенное число апостолов и учеников. Во-вторых, потому что прежде чем быть посланными, они были прообразованы в Ветхом Завете. В-третьих, потому что Апостол говорит, что он недостоин этого имени. В-четвертых, потому что плохая участь была у диавола, который слишком себя возносил. Об этом Ис 14, 12–15 и т. д.: «Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своем: "взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему". Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней» и т. д. В Иез 28, 12–19 так говорится об этом: «Ты печать совершенства, полнота мудрости и венец красоты. Ты находился в Едеме, в саду Божием; твои одежды были украшены всякими драгоценными камнями» и т. д. до: «И ты согрешил; и Я низвергнул тебя, как нечистого, с горы Божией, изгнал тебя, херувим осеняющий, из среды огнистых камней. /f. 332b/ От красоты твоей возгордилось сердце твое, от тщеславия твоего ты погубил мудрость твою; за то Я повергну тебя на землю, перед царями отдам тебя на позор. Множеством беззаконий твоих в неправедной торговле твоей ты осквернил святилища твои; и Я извлеку из среды тебя огонь, который и пожрет тебя: и Я превращу тебя в пепел на земле перед глазами всех, видящих тебя. Все, знавшие тебя среди народов, изумятся о тебе; ты сделаешься ужасом, и не будет тебя во веки». Об этом Апостол говорит любому, возвышающему себя сверх меры, Рим 11, 20–21: «Не гордись, но бойся. Ибо если Бог не пощадил природных ветвей, то смотри, пощадит ли и тебя». То же, 2 Пет 2, 4 сл.: «Ибо, если Бог ангелов согрешивших не пощадил» и т. д. В-пятых, потому что плохая участь была у прародителей. О чем, по поводу слов: «Чего я не отнимал, то должен отдать» (Пс 68, 5), в глоссе говорится: «Поскольку Адам захотел похитить божественное, он утратил счастье»^[1181]. Об этом Захария говорит, 13, 5: «Адам – мне пример от детства моего»^[1182]. Также кто-то сказал:

И другой также сказал^[1184]:

Ответ:

Также /f. 332c/ другой сказал:

Поистине так случилось с этими «апостолами» брата Герардина Сегарелли, которые называют себя апостолами, в то время как они – мошенники и обманщики; они избегают мотыги и отказываются работать, а им больше подошло бы пасти коров и свиней, или чистить отхожие места, или исполнять другие презренные работы, или, наконец, продолжать заниматься земледелием.

О двух хороших чертах, которые, кажется, имеются у этих «апостолов»

И я не вижу в них ничего хорошего, кроме некоторого сходства во внешнем обличье, которое они обычно соблюдают, с апостольской внешностью, как ее донесла со времен Христа до наших дней живописная традиция, показывающая, что назарейские апостолы имели длинные волосы и большую бороду и на плечах – плащ. Затем другая хорошая черта, которая в них может быть отмечена, – это то, что они начали появляться около лета Господня 1260, когда в Италии возникло благочестивое движение бичующихся; в этот год также, как говорят иоахимиты, началась эра Святого Духа, Который некоей тайной должен действовать в третьем состоянии мира через монашествующих, как мы покажем яснее в следующих главах^[1185].

О том, что аббат Иоахим никоим образом не предсказывал этих «апостолов», как он предсказал братьев-миноритов и проповедников, а также семь орденов, которые, согласно его предсказанию, появятся после гибели антихриста

Удивительно, что аббат Иоахим, кажется, совсем не упоминает в своих сочинениях об этих «апостолах», как он это сделал об ордене братьев-миноритов и братьев-проповедников, возникновение которых он предсказал прежде, чем они появились в мире, на основании многих образов Ветхого Завета, как я показал очень хорошо и многократно в этой хронике^[1186], и в другой, и в третьей, и в четвертой, а также в трактате о Елисее^[1187]. Вследствие чего появление этих «апостолов» вообще представляется мне подозрительным и вполне заслуживающим осуждения, так как, если бы они были от Бога, /f. 332d/ аббат Иоахим ни за что не обошел бы их молчанием. Ведь в книге «Прообразы», как я неоднократно читал, он описывает семь орденов, которые будут после гибели антихриста и из которых до сих пор ни один не появился в мире. Это становится ясно из его описания их образа жизни – как их внешнего вида, так и различных деталей поста и быта. Вот почему исполнится на этих «апостолах» то, что Господь сказал Своим ученикам о фарисеях, Мф 15, 13–14: «Всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится; оставьте их: они – слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму».

О Гамалииле и его совете

Поэтому фарисей Гамалиил, «законоучитель, уважаемый всем народом» (Деян 5, 34), наставник Павла, дал полезный совет первосвященникам и другим, собравшимся в синедрионе^[1188]. Этот Гамалиил, как говорит Климент в письме, был некий ученик апостолов, как Никодим, и по совету апостолов находился среди иудеев, чтобы смягчать их гнев и ярость против них (апостолов. – Прим. пер.). Итак, Гамалиил сказал в синедрионе: «Мужи Израильские! подумайте сами с собою о людях сих, что с ними делать» (Деян 5, 35). Как если бы сказал: вы должны не сразу судить, но выждать, так как, если их дело – только людское дело, оно само по себе разрушится; если же это – Божие дело, то оно пребудет и не может быть разрушено. И он показал это на примере двоих, а именно Февды и Иуды Галилеянина. О них у Иосифа и в «Историях» говорится достаточно^[1189]. В Деяниях же Апостолов говорится так, 5, 38–39: «Отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если это предприятие и это дело – от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его;берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками». Об этом блаженный Бернард говорит: «Злоба Иродова и вавилонская /f. 333a/ жестокость – желать погасить зарождающийся орден и подвергнуть избиению младенцев Израиля. Если же и возникает что-либо, имеющее отношение к спасению (души. – Прим. пер.), какой-нибудь орден, то всякий, кто ему противится, кто его отвергает, явно пытается вместе с египтянами убить младенцев Израилева семени и, более того, вместе с Иродом преследует родившегося Спасителя»^[1190].

А теперь вернемся к брату Уго из Прованса, из ордена миноритов, который был одним из самых известных клириков в мире и спиритуал, и великий проповедник, и великий иоахимит, – и продолжим то, что должно быть сказано.

В лето Господне 1248, когда я был вместе с братом Уго в провинции Прованс у города Йера^[1191], где впервые появились «ходящие в мешках» и где жил брат Уго, я получил от него то, что у него было из толкования аббата Иоахима о четырех евангелистах, и отправился в город Экс^[1192], и жил там в монастыре братьев-миноритов, и переписал со своим товарищем^[1193] это толкование аббата Иоахима для генерального министра, брата Иоанна Пармского, который также был величайшим приверженцем Иоахима.

О городе Эксе и о святом Максимине, и о Марии и Марфе, и Лазаре, и святом Сидонии, и святой Марсилле

А Экс является самым благополучным архиепископским городом, очень хлебным, он находится на расстоянии 15 миль от Марселя, и первым в нем имел кафедру архиепископ святой Максимин, который был одним из семидесяти двух учеников Христа^[1194]. Он привел с собой Марфу и Марию Магдалину, и Лазаря, когда прибыл из заморских земель, изгнанный иудеями из-за их ненависти к Христу и помещенный ими на корабль без паруса и весел. Но по божественной воле они добрались до Марселя, где Лазарь, воскрешенный Господом из мертвых, по прошествии времени стал епископом и написал книгу о муках ада, как он их видел собственными глазами^[1195]. Но я слышал, когда был в Марселе и /f. 333b/ расспрашивал об этой книге, что она из-за небрежения и нерадения церковного сторожа сгорела. Также святой Максимин привел с собой блаженного Сидония, который был слепым и которого Господь исцелил^[1196]; о нем ученики сказали Господу: «Равви! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым?» (Ин 9, 2). С ним была и Марсилла, служанка Марфы, женщина, которая, когда Господь проповедовал, находилась в толпе и воскликнула: «Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие» (Лк 11, 27). Эта Марсилла, служанка Марфы, описала житие святой Марфы; впоследствии она, перебравшись во Вьенн и проповедуя там Христово Евангелие, почила в мире^[1197] через десять лет после кончины святой Марфы.

О графе Прованса, который хотел быть погребенным в обители братьев-миноритов, и о святой Елизавете, которая хотела того же, но братья не захотели

Впоследствии в городе Эксе жил также граф Прованса^[1198], отец королевы Франции^[1199], жены Людовика Святого, который дважды отправлялся за море, и королевы Англии^[1200], – как потому, что это был очень благополучный город, так и из-за уважения к святому Максимину, который был там архиепископом. Граф там и умер^[1201] и был погребен за городом в одной маленькой церкви^[1202], как я видел своими глазами, в достойнейшей и прекраснейшей гробнице, которую приказала построить его дочь, королева Франции. Он очень хотел быть погребенным в церкви братьев-миноритов, но братья-минориты не позволили, поскольку в то время они вообще отказывались от погребений, как во избежание трудов, так и чтобы не иметь разногласий с клириками. Это также явилось причиной, почему они не захотели похоронить в своей церкви святую Елизавету^[1203].

О мощах святой Марфы, которые находятся в Тарасконе, и о Хлодвиге, короле Франции, который, исцелившись у ее гробницы, подарил этой обители много владений

Итак, пока я писал то, что начал, уже наступил седьмой месяц, то есть сентябрь, канун праздника Воздвижения Святого Креста^[1204], и тогда написал мне брат Раймунд, министр Прованса^[1205], чтобы я выехал навстречу генеральному /f. 333c/ министру, который возвращался из Франции; он посетил Англию, Францию и Бургундию и хотел посетить Прованс и Испанию. Он также написал брату Уго, чтобы тот выехал ему навстречу. И мы встретили его в Тарасконе, где находятся мощи святой Марфы и где обычно жила графиня^[1206], мать королевы Франции и королевы Англии. И вместе с генеральным министром мы отправились поклониться мощам святой Марфы, и было нас двенадцать братьев, помимо генерального министра. И каноники открыли нам руку святой Марфы для целования. Ведь в древности у этой гробницы часто происходили чудеса: Хлодвиг, король франков, сделавшийся христианином и крещенный святым Ремигием, когда страдал от тяжкой боли в почках, побывав у ее гробницы, ушел совершенно здоровым. По этой причине он одарил эту обитель землями, деревнями и замками по обоим берегам Роны на расстоянии трех миль в окрестностях и саму эту обитель сделал независимой^[1207].

О смирении брата Иоанна Пармского, генерального министра

Когда однажды в той же обители братьев-миноритов, в том самом городе, мы как-то вечером прочитали вместе с генеральным министром комплеторий, он вышел в монастырский двор помолиться. А постели, предназначенные гостям для сна, были определены в одном помещении с генеральным министром. И приезжие братья боялись лечь спать прежде, чем ляжет генеральный министр. Видя их смятение, так как они ворчали оттого, что хотели спать и не могли (ведь в помещении, где находились постели, сиял свет от свечи), я отправился к генеральному министру, поскольку он был мне очень близким другом, ибо был из моих краев и ближайший сосед; я нашел его молящимся во дворе и сказал ему: «Отче, приезжие, измученные дорожными тяготами, хотят спать, но боятся /f. 333d/ ложиться раньше вас». Тогда он сказал мне: «Иди и скажи от моего имени, чтобы они отправлялись спать с Божиим благословением». И так и случилось. Мне, однако, показалось, что генеральный министр ожидает, чтобы я указал ему его постель. И когда он, помолившись, вернулся, я сказал ему: «Отче, вы должны лечь в эту постель, приготовленную для вас». И он сказал мне: «Сыне, в этой постели, которую ты мне указал, мог бы спать папа; но ни за что брат Иоанн Пармский в нее не ляжет». И растянулся на постели, которую надеялся занять я и которая была пуста. И я сказал ему: «Отче, да простит вас Бог, ибо вы отняли у меня постель, в которой я надеялся спать, поскольку она была предназначена мне». И он сказал мне: «Сыне, спи в этой папской постели». И когда я отказался от этого по его примеру, он сказал мне: «Я очень хочу, чтобы ты лег в нее, и приказываю это». Так мне и пришлось выполнить то, что он приказал.

Назавтра пришел гвардиан Бокера, который жил на другом берегу Роны в Бокере, известнейшем замке, с просьбой к генеральному министру, чтобы он, когда выедет из Тараскона, вместе со всем своим окружением посетил его сыновей, которые жили в Бокере. Так и было сделано. И когда мы там находились, прибыли еще два брата из Англии, а именно брат Стефан, лектор, который отроком вступил в орден блаженного Франциска и был прекрасным человеком и спиритуалом, и образованным, и замечательным советчиком, ежедневно готовым проповедовать клиру; он имел прекрасные книги, а именно брата Адама из Марча, чье толкование на Книгу Бытия я от него слышал^[1208]. Брат Иоанн Пармский, генеральный министр, когда был в Англии^[1209], обещал ему, что пошлет его в Рим читать лекции /f. 334a/ ради его утешения. Его товарищем был другой англичанин, брат Иоселин, прекрасный, образованный человек и спиритуал.

О том, как брат Иоанн Пармский послал брата Стефана Англичанина лектором в генуэзский монастырь, где тот сделал много добрых дел

Примерно в то же время прибыли два других брата с просьбой к генеральному министру, чтобы он дал генуэзскому монастырю хорошего лектора. Братья же, которые прибыли из Генуи, были брат Генрих да Боббио, кантор генуэзского монастыря и дядя по матери брата Гульельма, впоследствии лектора и министра, и кто-то еще, чье имя не всплывает в памяти. Они настоятельно просили генерального министра, чтобы ради любви к Богу он прислушался к братьям из генуэзского монастыря, а также к брату Намтельму, их настоятелю. Тогда генеральный министр, который умел в короткое время решать много дел (ведь он был «человеком рассудительным» (Сир 32, 20)^[1210] и всегда имел наготове обдуманный совет), сказал брату Стефану: «Вот письмо, в котором братья из генуэзского монастыря просят меня, чтобы я направил к ним хорошего лектора. Поэтому, если вам угодно отправиться туда для исполнения этих обязанностей, для меня было бы очень хорошо; а я, когда прибуду туда, пошлю вас в Рим». Брат Стефан ответил ему: «Отче, с радостью и охотно готов подчиниться вам». Генеральный министр сказал ему: «Будь благословен, сын мой, ибо ты хорошо ответил. Итак, отправляйся с этими братьями, ты и твой товарищ, а я напишу настоятелю и братии, чтобы они тебя хорошо приняли». И так и случилось.

О брате Иоанне Пармском, генеральном министре

После того, как мы покинули братьев из Бокера, мы спустились на корабле по Роне к городу Арлю^[1211], который находится недалеко от Тараскона. И тамошние братья обрадовались прибытию генерального министра, ибо это был человек высоких качеств и достойный подражания. Однажды, когда генеральный министр был один, я подошел /f. 334b/ к нему. И тут случился мой товарищ, который был из Пармы и звался брат Иоаннин ди Олле. И он сказал министру: «Отче, сделайте так, чтобы я и брат Салимбене получили награду». Генеральный министр улыбнулся и сказал моему товарищу: «А что я могу сделать, чтобы вы получили награду?» Брат Иоаннин ответил ему: «Дать нам право проповедовать». Тогда сказал брат Иоанн, генеральный министр: «В действительности, даже если бы вы были оба мои родные братья, то и тогда вы не получили бы это право иначе, как пройдя по мечу экзамена». Тогда я вмешался и сказал моему товарищу так, что министр слышал: «Иди, иди со своей наградой! Я получил право проповедовать в прошлом году от папы Иннокентия IV в Лионе^[1212], а теперь я должен получить его от брата Иоаннина из обители святого Лазаря? Достаточно, что однажды оно мне было даровано тем, кто мог его дать»^[1213]. В самом деле, брат Иоанн прежде звался учителем Иоаннином, когда в миру учил в светской школе. А об обители святого Лазаря я упомянул потому, что мальчиком он воспитывался в этой обители в Парме своим дядей по отцу, который был священником и опекал обитель святого Лазаря, и определил племянника в учение на свой счет. Случилось, что однажды мальчик заболел так сильно, что находящимся поблизости казалось, что он при смерти. Но, укрепившись в Господе, он сказал окружавшим и слушавшим его: «Строго наказал меня Господь, но смерти не предал меня. Не умру, но буду жить и возвещать дела Господни» (Пс 117, 18, 17). После этого отрок внезапно выздоровел и начал усердно заниматься, и быстро пошел по пути Господню, пока не сделался братом-миноритом, и тогда, продвигаясь от добродетели к /f. 334c/ добродетели, он начал весьма преуспевать, «исполняясь премудрости, и благодать Божия была на Нем» (Лк 2, 40).

О телесном облике брата Иоанна Пармского и о его добродетелях и душевных качествах

Рост у него был средний и скорее ближе к низкому, чем к высокому. Все черты его были красивы, он был хорошо сложен, хорошо сохранился и был весьма вынослив в перенесении трудов, как в путешествиях, так и в учении. Лицо имел ангельски нежное, и всегда на нем сохранялось приятное выражение. Щедрый, добрый, обходительный, милостивый, скромный, мягкий, радушный и терпеливый. Человек, преданный Богу и усердный в молитвах, благочестивый, кроткий и сострадательный. Он ежедневно служил мессу и так истово, что стоящие рядом чувствовали исходящую от него благодать. Он так горячо и хорошо проповедовал и клиру, и братьям, что вызывал у многих из слушавших его слезы, как я сам неоднократно видел^[1214]. Язык он имел весьма красноречивый и никогда не запинался. Он был прекрасно образован, ибо был хорошим грамматиком и в миру был наставником в светской школе, а в ордене братьев-миноритов – большим знатоком богословия и большим мастером диспутов. В Париже он читал «Сентенции». В течение многих лет он был лектором в болонском и неаполитанском монастырях. Когда он проезжал через Рим, братья просили его или прочитать проповедь, или устроить диспут, и кардиналы приходили послушать его; они считали его великим философом. Он был примером для подражания всем окружающим, ибо вся его жизнь была честной и исполненной святости, и он был человеком добрых и совершенных нравов. Одним словом, он был угоден Богу и людям. Он хорошо знал музыку и хорошо пел. Я никогда не видел никого другого, столь быстро пишущего и так красиво и верно, и очень хорошо читаемым почерком. /f. 334d/ Он славился как писатель отточенностью слога и, когда хотел, был весьма нравоучителен в своих посланиях.

О том, что брат Иоанн Пармский был первым генеральным министром, который объехал и посетил орден; он дал преданным благодетелям братьев письма для предоставления участия в благах ордена

Он был первым генеральным министром, который начал объезжать орден и посещать его провинциальные отделения, что прежде не было принято, за исключением того случая, когда однажды брат Аймон^[1215] отправился в Англию, откуда он был родом. Когда же брат Бонаграциа^[1216] по примеру брата Иоанна Пармского захотел таким образом посетить орден, он не смог вынести тягот пути; и вследствие этого после четырех лет своего правления, будучи смертельно больным, он закончил свои дни в Авиньоне^[1217].

О форме писем, которые давал брат Иоанн благодетелям ордена, и только тем, кто просил их

Также брат Иоанн Пармский был первым генеральным министром, который допустил мужчин и женщин, преданных братьям-миноритам, к благам ордена, дав им письма, скрепленные его генеральской печатью, с помощью которых многие сделались чудесным образом преданными Богу и ордену блаженного Франциска. И, быть может, это разрешение было поводом или причиной их отхода от грешной жизни и обращения к Богу, как из-за их преданности, так и потому, что братья молились за них Господу. Ведь, как говорит Августин, «невозможно, чтобы молитвы многих не были услышаны»^[1218]. Форма же писем, которые он давал, была такова, что ими было удобно пользоваться, лишь заменяя имена людей:

«Возлюбленным во Христе и преданным друзьям братьев-миноритов господину Якопо ди Буссоли и госпоже Мабилии, жене его, а также и Анселиссе, любимой дочери вышеупомянутых, брат Иоанн, генеральный министр и слуга ордена братьев-миноритов, желает благополучия и вечного мира в Господе. Преданность, которую, как я узнал из благочестивого сообщения братьев, вы испытываете к нашему ордену, я принимаю с чувством искренней любви и, желая ответно отблагодарить вас за вашу любовь, допускаю вас ко всеобщим и частным нашим духовным правам как в /f. 335a/ жизни, так и в смерти, предоставляя вам полное участие во всех благах, которых удостоятся милосердием Спасителя наши братья, находящиеся во всех землях. Всегда будьте крепки в Господе! Написано в Ферраре за 8 дней до сентябрьских ид [6 сентября], в лето Господне 1254»^[1219].

И заметь, что эти письма он давал только тем, кто просил, и притом, если те, кто просил, были поистине преданы Богу и ордену и были или предполагали быть весьма полезными благодетелями.

О книгах брата Бонавентуры, который был генеральным министром

Также брат Иоанн Пармский дал разрешение брату Бонавентуре из Баньореджо читать лекции в Париже, чего он нигде до этого не делал, так как был бакалавром и еще не имел кафедры. И тогда он прочел и истолковал все Евангелие от Луки, и это толкование было замечательным и прекрасным. И составил четыре книги толкований на «Сентенции», которое до сего дня считаются полезными и важными. Тогда шел 1248 год. Теперь же идет лето Господне 1284. Он также написал с течением времени много других книг, которыми пользуются многие.

О том, как брат Иоанн Пармский дал разъяснение преподавателям и студентам Парижского университета и погасил ссору, которая произошла у них с монахами по вине магистра Гильома Сен-Амурского

Также, когда магистр Гильом Сен-Амурский настроил Парижский университет против орденов братьев-миноритов и проповедников, брат Иоанн Пармский, будучи генеральным министром, собрал университетскую братию и прочел проповедь как студентам, так и преподавателям^[1220]. И, закончив проповедь, прекрасную, полезную и благочестивую, он в конце произнес следующие слова, приведя такой пример: «Некий великий царь, богатый и могущественный, посадил в своем саду некое благородное растение, которое многие пытались вырвать; но царь охранял свой сад, тщательно запирая его, так что "лесной вепрь" не мог подрыть (Пс 79, 14) растение^[1221]; и поэтому оно не было вырвано. Царь этот – великий Небесный Сеятель, сад Его есть Церковь или орден блаженного Франциска. /f. 335b/ Растение получено от вас, ибо вы – наши учителя и наши господа, и от вас мы научились, и денно и нощно мы творим и готовы творить вам добрые дела, как молясь за вас, так и проповедуя, и принося большую пользу вашим душам. Поэтому, если вы хотите вырвать ваше растение, вы очень даже можете, если только не воспротивится Тот, Кто говорит: "Всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится" (Мф 15, 13). Следовательно, растение, которое посадил Отец Небесный, не может искорениться. Однако знайте, что не бывает благим мщение, которым мстят против себя и самим себе, если только не делают этого за свои грехи, чтобы таким образом смягчить гнев Божий и быть более любимыми Богом, в соответствии со словами Апостола, 1 Кор 11, 31–32: "Если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы. Будучи же судимы, наказываемся от Господа, чтобы не быть осужденными с миром". Отсюда вытекает тот совет, который, как мы читаем, Гамалиил, законоучитель и наставник Павла, защищая апостолов, дал первосвященникам, книжникам и фарисеям, собравшимся в синедрионе, Деян 5, 38–39: "Отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если это предприятие и это дело – от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками"». И добавил брат Иоанн: «Я – генеральный министр ордена братьев-миноритов, хотя и неудовлетворительный и недостойный, и против моего желания, вы – наши господа и наставники, мы же – ваши рабы, сыновья и ученики; и если мы обладаем каким-либо знанием, то мы хотим узнать от вас, что это так. Я отдаю себя самого и братьев, руководимых мною, к вам в учение и исправление. "Вот мы в руке" вашей; "как лучше и справедливее" вам "покажется поступить с нами, так и" поступите (Нав 9, 25)». Слушая это, все испытали удовлетворение, /f.335c/ и «успокоился дух их против» братьев (Суд 8, 3).

О том, как некий парижский магистр одобрил брата Иоанна и орден блаженного Франциска и показал, что магистр Гильом Сен-Амурский достоин порицания

Тогда поднялся человек, которому было поручено ответить, и сказал генеральному министру: «Благословен ты сам и "благословен разум твой" (1 Цар 25, 33). "Блаженны видевшие тебя и украшенные любовью" твоей (Сир 48, 11). Мы знаем, что верно то, что говорит Мудрец в Притчах, 15, 1: "Кроткий ответ отвращает гнев, а оскорбительное слово возбуждает ярость". И еще говорится, Сир 6, 5-6: "Сладкие уста умножат друзей, и доброречивый язык умножит приязнь. Живущих с тобою в мире да будет много". И "есть на языке ... приветливость и кротость" (Сир 36, 25). Мы точно знаем, что исполнилось сказанное Господом в Евангелии, Мф 13, 24–28: "Царство Небесное подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своем; когда же люди спали, пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы и ушел; когда взошла зелень и показался плод, тогда явились и плевелы. Придя же, рабы домовладыки сказали ему: господин! не доброе ли семя сеял ты на поле твоем? откуда же на нем плевелы? Он же сказал им: враг человек сделал это"». Затем он начал толковать то, что произнес: «Доброе семя, посеянное на поле Церкви, есть орден блаженного Франциска, и это орден братьев-миноритов. Враг есть любой человек, который тщится разрушить этот орден»; таким был магистр Гильом Сен-Амурский, написавший книжку, в которой говорилось, что все монахи и проповедники слова Божия, живущие от милостыни, не могут спастись^[1222]. И он отвратил многих от вступления как в орден миноритов, так и в орден проповедников. Но по прошествии некоторого времени папа Александр IV осудил его и запретил книжку^[1223], а Людовик Святой, доброй памяти король Франции, повелел изгнать Гильома /f. 335d/ Сен-Амурского из Парижа без права возвращения, потому что тот хотел положить «на людей избранных ... пятно» (Сир 11, 31).

Все вышесказанное я узнал от магистра Бенедикта из Фаэнцы, врача, который был там и слышал. Ведь он в течение многих лет учился в Париже и очень любил и хвалил брата Иоанна Пармского.

О том, что брат Иоанн не захотел вводить никакого установления на генеральном капитуле в Меце, поскольку подчиненные возражали против тяжести установлений

Как-то однажды, когда на генеральном капитуле в Меце^[1224] министры и кустоды сказали брату Иоанну: «Отче, давайте введем установления», – он ответил им: «Не будем множить установлений, но будем хорошо соблюдать те, что имеем, ибо, как известно, Бог с самого начала дал прародителям только два завета, один утвердительный и один отрицательный, и они тотчас нарушили второй из них. Поэтому Господь жалуется на некоторых, Ос 6, 7: "Они же, подобно Адаму, нарушили завет Мой". Почему так? Потому что, как говорит Псалмопевец, "они были связаны и пали" (Пс 19, 9). Знайте, что на вас жалуются бедные братья, что вы составляете множество установлений и возлагаете их на плечи подчиненных, а вы, которые их составляете, не хотите их соблюдать. И это относится более к руке, нежели к речи прелатов. Поэтому Господь сказал о некоторых, Мф 23, 3: "Ибо они говорят, и не делают". В Книге Ездры также говорится: "Рука знатнейших и главнейших была в сем беззаконии первою", 1 Езд 9, 2. Поэтому прекрасно говорит блаженный Иоанн Хрисостом о словах Господа, которыми Он осуждает книжников и фарисеев, Мф 23, 4: "Связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их": "Хочешь явить себя святым и быть им? К жизни своей будь строг, к жизни других – снисходителен. Пусть люди слышат, что тяжкую работу ты делаешь сам, а малую /f. 336a/ поручаешь другим"^[1225]. Именно так поступал Юлий Цезарь, который, как можно прочитать, никогда не говорил своим воинам: "Пойдите и сделайте", но: "Пойдем и сделаем это", всегда присоединяя себя к ним. Отсюда Амвросий: "Низший охотно делает, когда он видит, как то же делает высший"^[1226]». Итак, на этом капитуле из-за речей такого рода отказались от введения установлений^[1227].

О том, как брат Иоанн Пармский направил всему ордену письмо, в котором предписывал, чтобы церковные службы исполнялись всеми одинаково

Так вот, брат Иоанн, генеральный министр, написал письмо, которое он разослал всему ордену, предписывая, чтобы все братья повсюду исполняли церковную службу одинаково в соответствии с правилами; этого прежде не было, так как, если в монастыре служили на исходе утра какую-либо мессу по усопшим, то довольствовались отдельными местами из нее, а в другой, которая случалась в тот день, в воскресенье или в праздник, примерно треть вообще пропускали. И делали многое другое, как я видел своими глазами, что было или против правил, или вообще выходило за их рамки. Все это достопочтенным отцом нашим Иоанном Пармским, генеральным министром, было изменено к лучшему.

О том, что брат Иоанн Пармский из-за учения аббата Иоахима был многим ненавистен

Из-за учения аббата Иоахима, которому был чересчур привержен, он стал ненавистен некоторым министрам и папе Александру IV, и папе Николаю III^[1228], которые оба, будучи кардиналами, являлись управителями, протекторами и корректорами ордена; прежде они глубоко любили его, как себя самих, за его знания и святую жизнь. Поэтому много времени спустя господин Джованни Гаэтано, который стал папой Николаем III, как-то взял его за руку и дружески повел по дворцу, говоря: «Поскольку ты велик своими советами, разве не лучше было бы для тебя и для твоего ордена, чтобы ты был здесь с нами, кардиналом в курии, а не следовал глупцам, "пророчествующим от собственного своего сердца" (Иез 13, 17)?» Брат Иоанн в ответ сказал папе: «Я не забочусь о почестях от вас, ибо за это /f. 336b/ восхваляется всякий святой, во славу которого поется: "И не искал он славы земной, но достиг Царства Небесного"^[1229]. Что же касается советов, то скажу вам, что я бы охотно давал здравые советы, если бы были желающие меня слушать, но в римской курии ныне редко говорят о чем-либо другом, кроме войн и обманов, а не о спасении душ». Выслушав это, папа вздохнул и сказал: «Мы так привыкли верить, что все, что мы говорим и делаем, будет полезно». Брат Иоанн ответил ему: «А блаженный Григорий, как читаем в Диалоге^[1230], сожалел о таких». После чего, будучи отпущен, брат Иоанн вернулся в скит в Греччо, где он обычно жил.

Как-то в другой раз, когда я жил в Равенне^[1231], сказал мне брат Варфоломей Каларозо из Мантуи, который был лектором и министром миланским и римским, а тогда жил наравне со мной в монастыре в Равенне как частное лицо, то есть без каких-либо почестей: «Я говорю вам, брат Салимбене, что брат Иоанн Пармский смутил самого себя и свой орден. Ведь он обладал такими знаниями и святостью и отличался такой прекрасной жизнью, что мог поправлять римскую курию, и ему бы поверили. Но после того, как он стал следовать пророчествам выдумщиков, он навредил самому себе, а также немало и своим друзьям». И я сказал ему в ответ: «И мне тоже так кажется, и я немало грущу, ибо я очень любил его. Но иоахимиты говорят: Апостол говорит, 1 Фес 5, 19–20: "Духа не угашайте. Пророчества не уничижайте". И Соломон говорит, Притч 29, 18: "Без откровения свыше народ необуздан". И Церковью не уничижается пророчество Валаама, так как известно, что он сказал истину, предсказав рождение /f. 336c/ Христа, как не уничижается и Каиафа, пророчествовавший о Его смерти такими словами: нужно было одному человеку умереть за народ, чтобы не погибли одновременно все. Что подтвердил даже Сам Господь, сказав, Лк 24, 26: "Надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою"». Выслушав все это, брат Варфоломей сказал мне: «И ты также был иоахимит». Я сказал ему: «Вы верно говорите. Но после того, как умер Фридрих, бывший император, и закончился год 1260, я полностью оставил это учение и предпочитаю верить только тому, что вижу». И он сказал мне: «Да будешь ты благословен! Если бы так поступил брат Иоанн, он бы успокоил души своих братьев».

О том, что некоторые столь упрямы, что не хотят отступить, и поэтому их невозможно оторвать от их убеждений

И я сказал: «Он не мог, поскольку некоторые так привержены его писаниям, что стесняются пересмотреть то, что они сказали, чтобы не показаться лжецами, и поэтому не могут отступить. Об этом Мудрец говорит, Притч 26, 11: "Как пес возвращается на блевотину свою, так глупый повторяет глупость свою". И тут же следует (Притч 26, 12): "Видал ли ты человека, мудрого в глазах его? На глупого больше надежды, нежели на него"»^[1232]. Когда графиня да Казерта осудила императора Фридриха за то, что он повел себя неразумно, вступив в войну с ломбардцами, хотя имел в своем королевстве все блага, которыми может наслаждаться человек, он сказал в ответ: «Я знаю, графиня, что ты говоришь правду, но я уже зашел так далеко, что без позора для себя не могу отступить. О если бы я всегда пользовался твоими советами, ведь тогда у меня не было бы стольких напастей». Графиня сказала ему: «Тебе будет хуже, когда на тебя свалятся большие напасти». А ведь он еще не был отрешен от власти и не был побежден жителями Пармы. Император сказал ей: «Я не не ожидаю больших напастей, но надеюсь отомстить своим врагам». /f. 336d/ Графиня ему сказала: «Плохо мстит за полученную несправедливость тот, кто совершает худшую». Поэтому некто сказал:

То же случилось с Эццелино да Романо: отправляясь в последнее сражение, в котором он был убит^[1233], он спросил совета у своих, следует ли ему перейти реку^[1234], чтобы сразиться с врагами, или нет, и они стали советовать ему не переходить; тогда он сказал: «Я знаю, что вы говорите правильнее меня, но тем не менее хочу перейти». И, таким образом, он сознательно, понимая это, поспешил к смерти. Поэтому говорит Екклесиаст, 7, 13: «Смотри на действование Божие: ибо кто может выпрямить то, что Он сделал кривым?» Иона также стыдился жить в своей земле, потому что он, пророчествовавший против Ниневии, прослыл бы лжецом^[1235]. Потому он и сказал Господу: «Очень огорчился, даже до смерти» (Иона 4, 9). Лучше поступил Михей, который сказал: «Если бы какой-либо ветреник выдумал ложь, ... то он и был бы угодным проповедником» (Мих 2, 11). Итак, некоторые столь своевольны и упрямы, что не хотят отступать от своих слов, поскольку боятся стыда. Поэтому Мудрец говорит, Притч 21, 16: «Человек, сбившийся с пути разума, водворится в собрании мертвецов». И еще: «Человек нечестивый дерзок лицом своим, а праведный выпрямляет путь свой» (Притч 21, 29)^[1236].

Когда брат Иоанн из Кастельвеккьо, римский министр, который ездил на генеральный капитул, проходивший в Страсбурге^[1237], рассказал, что брат Иоанн Пармский, бывший генеральный министр, до сих пор сохраняет прежние убеждения, и я ответил ему, что если бы я был с ним, то, думаю, смог бы склонить его изменить их, он сказал мне: «Тогда иди к нему, ибо он находится в моей провинции, в обители Греччо». Там блаженный Франциск на Рождество Христово читал Евангелие и воссоздал вифлеемский вертеп с яслями и сеном, и Младенцем. «Ведь эту обитель брат Иоанн выбрал себе для проживания; однако он может, идти, куда захочет». И добавил римский министр: «"Пойди, /f. 337a/ пади к ногам и умоляй ближнего твоего" (Притч 6, 3), ибо святой Иаков говорит: "Братия! если кто из вас уклонится от истины, и обратит кто его, пусть тот знает, что обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов" (Иак 5, 19–20)».

О том, что брат Иоанн Пармский хотя и имел врагов, однако имел и много больших друзей, которые почитали его; они перечисляются ниже

И необходимо отметить, что, хотя многие язвили брата Иоанна Пармского из-за учения аббата Иоахима, однако было много и тех, кто любил его. Среди них был магистр Петр Испанский; он стал кардиналом^[1238] и впоследствии папой Иоанном XXI^[1239]; поскольку он был великий софист, логик, диалектик и богослов, он послал за братом Иоанном Пармским, который имел схожие с ним черты. Ведь, как говорит сын Сирахов, 13, 19–20: «Всякое животное любит подобное себе, и всякий человек – ближнего своего. Всякая плоть соединяется по роду своему, и человек прилепляется к подобному себе». Итак, папа захотел, чтобы он всегда был с ним в курии, и помышлял сделать его кардиналом, но, застигнутый смертью^[1240], не смог сделать того, что замыслил. Ибо на папу обвалился потолок, и он умер. И исполнилось то, о чем говорится в Писании, Сир 10, 12: «Ныне царь, а завтра умирает». И папа Иннокентий IV любил брата Иоанна, как свою душу, и, когда тот приходил к нему, он встречал его поцелуем в уста; и помышлял сделать его кардиналом, но, застигнутый смертью^[1241], не успел.

О Ватаце и о почете, который он оказал брату Иоанну Пармскому

Подобным образом Ватац, греческий император^[1242], прослышав о святости брата Иоанна Пармского, послал к папе Иннокентию IV^[1243], прося, чтобы тот послал к нему брата Иоанна, генерального министра, так как надеялся, что с его помощью греки вернутся к наставлениям Римской Церкви. И когда брат Иоанн прибыл туда, Ватац так полюбил его, что захотел сделать ему много подарков. Брат Иоанн отверг их все по примеру Даниила, который сказал царю Вавилонскому: «Дары твои пусть останутся у тебя, и почести отдай другому» (Дан 5, 17). Ватац, /f. 337b/ увидев, что брат Иоанн не хочет ничего принять, получил тем самым хороший пример. Однако он охотно дал бы ему много ценностей. И тогда он попросил, чтобы брат Иоанн, ради любви к нему, когда ездил верхом по Греции со своим окружением, держал в руке хлыст, который он ему дал. Тот же, полагая, что хлыст предназначен для подхлестывания коня, принял его, вспомнив такую строку: Ежели конь на скаку – шпора ему не во вред^[1244]. И греки, когда видели этот императорский знак, все преклоняли колена перед братом Иоанном, как делают латиняне, когда во время мессы поднимают и показывают им тело Господа; и они брали на себя все расходы брата Иоанна и его окружения. И так брат Иоаннвозвратился к папе Иннокентию^[1245], который послал его.

О Палеологе, который наследовал Ватацу на греческом императорском престоле

Вслед за Ватацем на императорский престол взошел Палеолог. Он не имел никакого отношения к Ватацу, но убил его сына и правил вместо него^[1246].

На каком-то провинциальном капитуле в Сансе^[1247] я видел, как король Франции, доброй памяти Людовик Святой, почтительно обращался к брату Иоанну, и три брата короля, и один кардинал римской курии, а именно господин Оддон, которые все на том капитуле принимали участие в трапезе.

Также, когда брат Иоанн был в Англии^[1248] и пришел повидать короля^[1249], тотчас же король Англии поднялся из-за стола, вышел из дворца и поспешно направился к нему, обнял его и поцеловал. Когда же его за это осудили его рыцари, сказав, что он слишком унизил себя, бросившись навстречу какому-то человечишке, он им ответил: «Я сделал это в честь Бога и блаженного Франциска и потому что слышал о большой святости этого человека, который поистине есть раб и друг Бога Всевышнего; и поэтому не очень унижает себя тот, кто воздает почести рабам Божиим, ибо Господь говорит: "Кто принимает вас, принимает Меня" (Мф 10, 40)». И хороший ответ короля был оценен по достоинству, и они одобрили и похвалили его, сказав, что он поступил очень хорошо. /f. 337c/

О короле Англии, отце Эдуарда, и о некоем жонглере, который в насмешку похвалил его и которого король повелел повесить

Этот король был отцом Эдуарда, короля Англии, и он слыл простым человеком. Поэтому, когда однажды он обедал со своими рыцарями, какой-то жонглер сказал во всеуслышание: «Слушайте, слушайте! Наш король похож на Господа Иисуса Христа». Услышав это, король очень обрадовался, что его назвали похожим на Господа. Затем он начал настаивать, чтобы жонглер сказал, в чем он схож с Христом. И как король, так и жонглер говорили по-французски, и хорошо звучали на просторечном французском слова их. Тогда жонглер сказал: «О Господе Иисусе Христе говорят, что Он был так же мудр в момент Его зачатия, как когда Ему было 30 лет. Подобным же образом наш король такой же мудрый сейчас, каким он был во младенчестве». Услышав это, король очень рассердился и велел окружающим увести жонглера и повесить. Но когда те оказались с ним наедине, они не сделали ему ничего плохого, а повязали веревку вокруг его шеи и приподняли над землей, поддерживая его и обмениваясь с ним шутками. И сказали ему: «Удались из этих краев, пока не отвратится гнев короля^[1250], чтобы его негодование не отразилось на тебе и на нас, которые пощадили тебя». Затем, вернувшись, слуги короля сказали, что хорошо исполнили его повеление.

Об учтивости брата Иоанна Пармского, и каким образом он уподоблялся бедным братьям, и как он хотел, чтобы еда была для всех одинаковая

Далее. Когда брат Иоанн Пармский был лектором в Неаполе, прежде чем стать генеральным министром, и проезжал через Болонью, и обедал однажды в монастырской гостинице вместе со своим товарищем и другими приезжими братьями, неожиданно пришли какие-то братья и насильно подняли его от стола, чтобы отвести на трапезу в больничный покой. Он же, видя, что товарищ его остается, не будучи приглашенным, вернулся к нему, сказав: «Я не буду нигде есть без моего товарища». И была отмечена большая грубость со стороны приглашавших, а со стороны брата /f. 337d/ Иоанна воспитанность и величайшая преданность.

В другой раз, когда он был генеральным министром и хотел немного отдохнуть от забот, он прибыл в феррарский монастырь^[1251], где я находился непрерывно семь лет^[1252]. И заметив, что на трапезу с ним постоянно приглашаются одни и те же братья, то есть те, кто был на обеде, был и на ужине, и кто был в один день, был и в другой, он узнал, что людей отбирал гвардиан, брат Гульельм ди Буцеа из Пармы, и ему это очень не понравилось, в соответствии со словами: Хочет дурак угодить, а становится только противен^[1253]. И как-то вечером, когда брат Иоанн мыл руки перед ужином, брат, который должен был прислуживать, сказал гвардиану: «Кого пригласить?» А гвардиан ответил ему: «Возьми брата Иакова из Павии и брата Аванция, и того, и того». А те уже вымыли руки и стояли наготове за спиной у генерального министра; он их хорошо разглядел прежде. Тогда, в огне духа своего^[1254], сильно вдохновляемый божественным духом, взяв слово^[1255], он начал говорить: «Так, так! Возьми брата Иакова из Павии, возьми брата Аванция, возьми того и того! "Возьми себе десять частей"! (3 Цар 11, 31). Это гусиная песня». Тогда смутились и покраснели «все приглашенные, которые были у Адонии» (3 Цар 1, 49), слыша такое. Не меньше покраснел и гвардиан и сказал министру: «Отче, я приглашал их из уважения к вам, поскольку я считаю, что в вашем обществе должны находиться наиболее достойные». Министр ответил: «Разве не говорится в Писании в похвалу Богу, что "Он сотворил и малого и великого и одинаково промышляет о всех" (Прем 6, 7)? Разве не говорит Господь: "Пустите детей приходить ко Мне" (Мк 10, 14)? А блаженный Иаков говорит: "Не бедных ли мира избрал Бог?" (Иак 2, 5). Также Сам Господь сказал, Лк 14, 12–13: "Когда делаешь обед или ужин, не зови друзей твоих, ни братьев твоих, /f. 338a/ ни родственников твоих, ни соседей богатых, чтобы и они тебя когда не позвали, и не получил ты воздаяния. Но, когда делаешь пир, зови нищих" и т. д.». Я слышал все это, так как был рядом с ним. Тогда сказал тот, кто должен был прислуживать: «Кого же мне звать?» Ответил гвардиан: «Зови в соответствии с тем, что ты услышал от министра». Тогда сказал министр: «Иди, позови мне бедных братьев из монастыря, ибо это такая служба, при которой все умеют быть министру товарищами». Итак, брат, который должен был прислуживать, пошел в трапезную и сказал наиболее немощным и бедным братьям, которые редко вкушали пищу вне трапезной: «Генеральный министр приглашает вас на ужин; я, со своей стороны, предписываю вам, чтобы вы немедленно шли к нему». И так и было сделано. И брат Иоанн Пармский, генеральный министр, когда он впервые отправлялся в какой-нибудь монастырь братьев-миноритов, хотел, чтобы бедные братья трапезовали с ним, или все вместе, или по очереди, и чтобы они заранее заполняли его гостиничные покои (то есть раньше, чем он сам войдет в трапезную для вкушения пищи, что он всегда делал сразу после восстановления сил от тягот пути, когда задерживался в какой-нибудь обители), дабы они от его прибытия получали какое-нибудь отдохновение, по слову, написанному о Господе, Ис 28, 12: «"Вот – покой, дайте покой утружденному, и вот – успокоение". Но они не хотели слушать». Но говорится в Притчах, 21, 13: «Кто затыкает ухо свое от вопля бедного, тот и сам будет вопить, – и не будет услышан». Это случилось с просящим богачом, который молил Авраама о капле воды, Лк 16, 24. Также читаем о Господе нашем Иисусе Христе, что Он уподобил себя курице, имеющей цыплят, которая отнимала у себя, чтобы дать найденную пищу детям, и не различала, кто среди них белый, кто черный, кто рыжий, но выкладывала найденное зерно в одну кучу, чтобы /f. 338b/ все вместе имели и пользовались, Мф 23, 37^[1256]. Поэтому о Боге в похвалу Ему говорится, Прем 6, 7: «Он сотворил и малого и великого и одинаково промышляет о всех». Так и брат Иоанн Пармский был человеком беспристрастным, не имея ни к кому какой-либо особой любви, и был очень учтивым и щедрым за столом, вплоть до того, что, если на столе перед ним были разные хорошие вина, велел всем давать их в равной мере или ставить в кувшине, чтобы все имели одинаково; эта учтивость и великая щедрость отмечались всеми.

О примере учтивости некоего английского короля

И он поступал так по примеру некоего английского короля^[1257]. Тот по какому-то поводу должен был обедать со своими приближенными в роще у источника, и кто-то передал ему бутылку доброго вина, и король спросил, есть ли еще вино, а когда ему ответили, что нет, он сказал: «Будем иметь его в изобилии». И немедленно вылил все содержимое сосуда в источник, произнеся: «Пусть все пьют». Видя это, приближенные короля возрадовались его учтивости, так как поняли, что он не захотел пить один, оставив их страдать от жажды. Но совсем иначе поступает скупой, о котором упоминается в Сир 11, 17. Ибо он говорит: «Я нашел покой и теперь наслаждаюсь моими благами». Но известно речение: Без друга и товарища ни в чем не будет радости^[1258]. А также: «Лучше уважение, нежели выгода»^[1259].

О товарищах брата Иоанна Пармского, генерального министра. О брате Марке, товарище генеральных министров

Вот товарищи, которых имел брат Иоанн Пармский, когда он был генеральным министром.

Первый – брат Марк из Монтефельтро, честный и святой человек, который прожил долгую жизнь. И был он товарищем брата Кресценция^[1260], и брата Иоанна Пармского, и брата Бонавентуры^[1261]. /f. 338c/ Он был из Модильяны, покоится в Урбино, славен чудесами. Модильяна – это замок в Масса ди Сан Пьетро. Урбино же – это город в горах, через который лежит путь к другому городу, называемому Кальи^[1262]. А тот – ключ к провинции Анконская марка, через которую лежит путь в Ассизи, в долину Сполето, к блаженному Франциску. Брат Марк был провинциальным министром в Анконской марке^[1263] и проявил там себя наилучшим образом. Он был также хорошим сочинителем, писал легко и понятно, и за труд, который он взял на себя, будучи товарищем генеральных министров и составителем их писем, он заслуженно был удостоен на каком-то генеральном капитуле того, чтобы каждый священник ордена после его кончины отслужил мессу за упокой его души^[1264]. Умер же он в лето Господне 1284. Он был моим близким другом. И он так любил генерального министра брата Бонавентуру, что после его смерти^[1265], когда вспоминал о его великой учености и обо всех присущих ему достоинствах, то в некоем умилении разражался слезами, подобно тому, как это было с блаженным Петром при воспоминании о Христе. И когда брат Бонавентура, генеральный министр, должен был проповедовать клиру, брат Марк приходил к нему и говорил: «Ты будто поденщик, и в прошлый раз, произнося проповедь, ты не ведал, что говоришь. Так я надеюсь, сейчас ты будешь говорить, как следует». Брат Марк говорил это для того, чтобы заставить его говорить лучше, по слову Писания, Сир 22, 21: «Наносящий удар глазу вызывает слезы, а наносящий удар сердцу возбуждает чувство болезненное». И в то же время брат Марк записывал все проповеди брата Бонавентуры, желая иметь их.

О том, как брат Бонавентура, генеральный министр, радовался отмеченным у него «порокам», числом пять

Радовался брат Бонавентура, когда брат Марк указывал на его /f. 338d/ «пороки», числом пять. Во-первых, он был кротким и терпеливым человеком. Во-вторых, в этом он подражал блаженному отцу Франциску. В-третьих, известно, что он его глубоко любил. В-четвертых, он обладал способностью избегать суетной славы. В-пятых, он имел дар ясного предвидения.

О других товарищах брата Иоанна мы скажем в другом месте, когда это будет удобно^[1266].

О том, как брат Иоанн Пармский приноравливался, насколько это было возможно, к братьям и к совместной жизни с ними

Итак, брат Иоанн Пармский, будучи генеральным министром, когда колокольчик созывал к чистке овощей или трав, приходил на монастырские работы и трудился вместе с другими братьями, что я многократно видел своими глазами. И поскольку он был мне другом, я говорил ему: «Отче, вы поступаете, как учил Господь, Лк 22, 26: "Кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий – как служащий"». И он отвечал: «"Так надлежит нам исполнить всякую правду" (Мф 3, 15), то есть, совершенное смирение»^[1267]. Церковную службу он исполнял денно и нощно и особенно утреню и вечерню, и монастырскую обедню. Что бы ни возлагал на него кантор, он тотчас исполнял: и запевал антифоны, и читал вслух, и пел респонсории, и служил монастырскую обедню.

В лионском монастыре я видел^[1268], как дважды в один день он проповедовал братьям в день Вечери Господней^[1269], один раз утром и затем перед омовением ног^[1270]; и были там среди наших братьев епископы и священники. И папа Иннокентий IV в то время находился в Лионе со своими кардиналами. Таким же образом он совершал бы службу и в следующую за тем Пятницу^[1271], но поскольку для этой цели был приглашен господин Гульельм, который был епископом Модены^[1272] и кардиналом римской курии^[1273], он уступил ему, как и подобало. В Святую Субботу^[1274] кантор возложил на него чтение последнего пророчества; он тотчас пошел и исполнил это. Что же еще? Он был полон всяких добродетелей. Даже будучи генеральным министром, он хотел сам заниматься перепиской текстов, чтобы /f.339a/ своим трудом зарабатывать себе на содержание, но братья не позволяли, так как видели, что он занят делами ордена, и потому охотно предоставляли ему необходимое.

О том, как брат Иоанн Пармский ускорил проведение генерального капитула, желая отказаться от должности, и позаботился, чтобы генеральным министром был избран брат Бонавентура

В лето Господне 1247 он был избран генеральным министром на генеральном капитуле, торжественно проведенном в Лионе в августе месяце, в присутствии папы Иннокентия IV. В течение десяти лет он славно управлял орденом братьев-миноритов. Последний генеральный капитул, прошедший под его руководством, он провел раньше положенного срока, так как в глубине души не хотел быть министром; это случилось в Риме, в праздник Сретения Господня^[1275], в лето Господне 1257. И министры, и кустоды, и старцы-монахи заседали целый день, так как в делах капитула не было продвижения, поскольку они вовсе не хотели освобождать его. Тогда, войдя в зал капитула, он произнес речь – то, что знал и хотел сказать. И те, на обязанности которых лежало осуществить выбор, видя мучения его души, хотя и неохотно, сказали ему: «Отче, вы посещали орден и знаете характеры и способности братьев, укажите нам достойного брата, которому мы можем доверить это дело, и пусть он наследует вам». И тотчас он назвал брата Бонавентуру из Баньореджо и сказал, что не знает в ордене никого лучше его. И тотчас все согласились с ним, и тот был избран. И они попросили брата Иоанна, чтобы он завершил капитул. Так и было сделано. И брат Бонавентура был главой в течение семнадцати лет и сделал много добрых дел.

О лесных птицах, которые свили гнездо под столом брата Иоанна в Греччо и вывели птенцов

Затем, после ухода на покой, брат Иоанн отправился жить в скит Греччо, где блаженный Франциск на Рождество Господне сделал подобие яслей, о чем подробнее рассказывается в его житии^[1276]. И когда он там жил, прилетели из чащи две лесные птицы, большие, наподобие гусей, и под его столом, за которым он постоянно усердно трудился, /f. 339b/ свили гнездо, снесли яйца и вывели птенцов; и они позволяли ему прикасаться к ним и переносили это спокойно. Случилось так, что однажды прибыл навестить его некий епископ и, желая приобщиться к его благодати, захотел иметь одного из этих птенцов.

О брате Иоанне, которому ангел прислуживал во время мессы

Как-то однажды утром, на рассвете, брат Иоанн позвал своего ученика, поскольку хотел совершить службу; ученик ответил, что сейчас придет, но вновь погрузился в глубокий сон; позже, проснувшись, он устыдился своей сонливости. И, придя, он обнаружил брата Иоанна служащим мессу и с ним прилежно прислуживающего ученика в накидке. Закончив мессу, они молча удалились. В тот же день брат Иоанн сказал своему ученику: «Да будешь ты благословен, сын мой, ты сегодня прислуживал мне почтительно и усердно, и, я думаю, благодаря тебе во время сегодняшней мессы Бог ниспослал мне большое утешение». Ученик ответил ему: «Отче, простите меня, ведь, когда вы позвали меня, я, сраженный сном, не мог быстро прийти к вам; а когда пришел, то увидел, что другой прислуживал вам, а я знаю, что в обители нет никого постороннего; и я опросил всех братьев в обители, не прислуживал ли вам кто-нибудь из них во время мессы, и все сказали, что нет». Брат Иоанн сказал ему: «Я думал, что это был ты. Но, кто бы это ни был, пусть он будет благословен, и да будет благословен наш Создатель во всех дарах Своих!»^[1277].

Много другого доброго я видел и слышал, и узнал о брате Иоанне Пармском, генеральном министре, такого, что достойно рассказа, но о чем умолчу и ради краткости, и потому, что спешу рассказать о другом, и потому, что Писание гласит, Сир 11, 28: «Прежде смерти не называй никого блаженным». Ведь он жив и по сей день. Ему выпала долгая жизнь^[1278]; а идет сейчас лето Господне 1284, когда мы пишем это, сразу после праздника Обретения (мощей. – Прим. пер.) святого Михаила^[1279], в четвертый год папы Мартина IV, в XII индикцион, в мае месяце, во вторник. /f. 339c/ Отец брата Иоанна был прозван Альберто Птицелов, потому что он увлекался ловлей птиц и это было его занятием.

Итак, как сказано выше^[1280], когда я хвалился в городе Арле^[1281], в присутствии брата Иоанна, что я получил в городе Лионе от папы Иннокентия IV право проповедовать, мой товарищ, брат Иоаннин ди Олле, сказал: «Я хотел бы лучше получить это право от генерального министра, нежели от какого бы то ни было папы; и если необходимо, чтобы мы прошли по мечу экзамена, то пусть нас экзаменует брат Уго». Он говорил об известном Уго из Прованса, который находился в то время в арльской обители по случаю приезда генерального министра, большим другом которого он был. Брат Иоанн ответил: «Я не хочу, чтобы вас экзаменовал брат Уго, поскольку он ваш друг и будет к вам снисходителен. Но позовите мне лектора и репетитора этой обители». Позванные пришли. И генеральный министр им сказал: «Уведите этих двух братьев, каждого в отдельности, и проэкзаменуйте их только на предмет проповедования, и если они покажут себя достойными исполнять обязанности проповедника, сообщите мне». Так и было сделано. Мне он дал право проповедовать, а моему товарищу не захотел дать, поскольку нашел его менее подготовленным. Генеральный министр сказал ему: «Что откладывается, то не устраняется. "Будь мудр, сын мой, и радуй сердце мое; и я буду иметь, что отвечать злословящему меня" (Притч 27, 11). Ведь говорит сын Сирахов, 18, 19: "Прежде, нежели начнешь говорить, обдумывай"».

Затем неожиданно прибыли два брата из Тосканы, которые шли в учение в Тулузу, а именно брат Герард из Прато, родной брат брата Арлотта, и брат Бенедикт ди Колле. Они в то время были диаконами, и были они молоды и хорошие ученики – они учились вместе со мной в течение многих лет в пизанском монастыре^[1282]. Собираясь назавтра отправиться в путь, они послали к генеральному министру брата Марка, который был его товарищем, с просьбой, /f. 339d/ чтобы тот дал им право проповедовать и разрешение на возведение их в священнический сан. В тот вечер генеральный министр читал комплеторий, и я один был с ним. Тут пришел брат Марк и прервал нашу молитву своей просьбой. Генеральный министр отвечал ему с душевным жаром, который он обычно испытывал, когда, как ему казалось, он был движим божественным вдохновением; и сказал он брату Марку, своему товарищу: «Братья плохо поступают, обращаясь с такой бесстыдной просьбой, в то время как Апостол говорит: "Никто сам собою не приемлет этой чести" (Евр 5, 4). Ведь они идут от своего министра^[1283], который их знает и мог дать им то, что они просят у меня. Пусть отправляются в Тулузу, куда их посылают в учение, и набираются знаний, ибо там не нужно их проповедничество; в подходящее же время они смогут иметь то, что просят». Тогда брат Марк, видя его волнение, отвернулся от него и сказал: «Отче, вы должны поверить, что это не они просят, а брат Салимбене сказал мне, чтобы я поговорил с вами о них». Генеральный министр ответил: «Брат Салимбене все время был здесь со мной при чтении комплетория, и поэтому мне известно, что он тебе этого не говорил». И тогда брат Марк ушел, сказав: «Отче, пусть будет так, как вы хотите». Я понял, что брат Марк не принял ответа генерального, и по окончании комплетория отправился его утешить. А он сказал мне: «Брат Салимбене, плохо поступил брат Иоанн, отказав мне^[1284] и не захотев уважить мою просьбу, столь малую; а я тружусь для ордена, следуя за ним и ведя его переписку, хотя я уже не молод. Это верно, что они идут от своего министра, который знает их, и знает с хорошей стороны, оттого и посылает их учиться в Тулузу, чтобы затем они отправились в Париж. Но братьям более /f. 340a/ хотелось получить право проповедовать от брата Иоанна, из-за его святости и сана, нежели от брата Петра из Кори, своего министра.

О том, как пизанцы в течение тридцати лет были отлучены от Церкви за свою тройную вину. О маленькой провинции Гарфаньяна

Они потому хотели получить разрешение на возведение их в священнический сан, что город Пиза, где они жили, как вы знаете, в течение тридцати лет оставался без церковных служб, потому что пизанцы захватили в море кардиналов и других прелатов^[1285], а также потому, что они силой удерживают в горах десять замков епископа Луккского, и, в-третьих, потому, что против воли Церкви они вторглись в провинцию Гарфаньяна (Гарфаньяна – это узкая полоска земли в горах между Луккой и Ломбардией. – Прим. Салимбене). Поэтому, пока они были в Пизе, они не заботились о возведении в священнический сан; и то, что они захотели стать священниками, я не считаю никаким грехом, поскольку таким образом они смогли бы служить живым и мертвым и быть более полезными братьям, к которым направляются; и все время своей жизни эти юноши употребили бы на добрые дела и так познали бы обращенную на них благодать. И видит Бог, что я стыжусь возвратиться к ним, не достигнув своими просьбами никакого успеха». Я коротко ответил ему, сказав: «Ваши слова мне нравятся больше, чем ответ генерального министра, однако "терпение ... должно иметь совершенное действие" (Иак 1, 4)».

О том, как брат Иоанн Пармский, когда был генеральным министром, захотел посетить Испанию

В тот самый вечер генеральный министр велел позвать меня и моего товарища и сказал нам: «Дети мои, я предполагаю вскоре уехать от вас, так как хочу отправиться в Испанию, и потому выберите себе обитель, какую только хотите во всем ордене, кроме парижского монастыря, и я пошлю вас туда; даю вам всю ночь для размышления, раздумий и выбора, а завтра вы дадите мне ответ». Назавтра он сказал нам: «Что вы надумали и что выбрали?» Я ответил ему: «Ничто из этой темы – выбор места – да не будет нам огорчением^[1286]. /f. 340b/ Но мы полагаемся на вашу волю, чтобы вы послали нас в тот монастырь, в какой хотите, а мы повинуемся вам». Для него это был хороший пример, и он сказал нам: «Тогда отправляйтесь в монастырь Генуи и оставайтесь там с братом Стефаном Англичанином, которого я туда посылаю. Кроме того, я напишу министру^[1287] и братьям, чтобы они приняли вас, как меня самого, и чтобы они возвели тебя, брат Салимбене, в священнический сан, а твоего товарища, брата Иоаннина, в сан диакона. И когда я прибуду туда, то, если найду вас утешенными, возрадуюсь. Если же нет, то сам утешу вас». И все это было исполнено.

Далее в тот день сказал генеральный министр брату Уго, своему другу: «Что скажете, брат Уго? Не отправиться ли нам в Испанию и исполнить желание Апостола?»^[1288] Брат Уго ответил ему: «Вы поезжайте, отче, а я хочу умереть в земле моих праотцев». И тотчас мы отвели его^[1289] на корабль, который был приготовлен на Роне. Был день святого Михаила [29 сентября], после девяти часов^[1290]. И, попрощавшись, он покинул нас, чтобы в тот же день отправиться в борго Сен-Жиль. Мы же морем отправились в Марсель и нашли там брата Стефана Англичанина. И он попросил меня сказать гвардиану, что он охотно бы выступил с проповедью в праздник блаженного Франциска [4 октября] перед клиром и братьями. А гвардиан ответил, что он охотно послушал бы его, но боится обидеть епископа^[1291], который должен приехать на праздник. И когда закончился праздник блаженного Франциска, мы вышли в море и прибыли в Йер, в обитель брата Уго. А брат Стефан, поскольку он не переносил морских путешествий, отправился посуху с товарищем^[1292], держа путь в генуэзский монастырь.

О моей задержке у брата Уго

Я же и мой товарищ оставались в Йере с братом Уго /f. 340c/ от праздника блаженного Франциска до дня Всех Святых [с 4 октября до 1 ноября]. И я радовался возможности побыть с братом Уго, с которым я целыми днями вел беседы об учении аббата Иоахима. Он имел все книги аббата Иоахима и был величайшим его последователем и одним из наиболее выдающихся клириков в мире, несравненным по своей святости и знанию. Я, однако, печалился, что мой товарищ^[1293] был тяжело болен, похоже, неизлечимой болезнью, и не хотел заботиться о себе, а с приближением зимы время становилось все более неподходящим для морского путешествия. И местность эта в тот год была очень нездоровой из-за морского ветра^[1294], и ночью я едва мог дышать, даже оставаясь под открытым небом; и я очень часто, «не раз и не два» (4 Цар 6, 10) слышал по ночам вопиющих и воющих волков. И я сказал моему товарищу, который был очень своевольным юношей: «Ты не хочешь заботиться о себе из упрямства, и болезнь все время возобновляется, я же знаю, что эта местность очень вредна для здоровья, а я еще не хочу умирать, так как хотел бы увидеть то, что предсказывает брат Уго. Поэтому знай, что, если подвернутся какие-нибудь подходящие попутчики из наших братьев, я отправлюсь с ними». И он сказал: «Мне нравятся твои слова, пойду и я с тобой». Ибо он надеялся, что никто из братьев не придет. Но, с Божией помощью, тотчас прибыл некий брат Понций, святой человек, который был с нами в монастыре Экса^[1295] и теперь направлялся в Ниццу, куда он был поставлен гвардианом. И он обрадовался, увидев нас. А я сказал ему: «Мы хотим ехать с вами, так как мы должны отправляться в Геную на жительство». И он сказал в ответ: «Я очень рад. Пойду позабочусь о том, чтобы найти для нас корабль». Назавтра после обеда мы отправились на корабль, который находился на расстоянии одной мили от обители братьев. Мой товарищ не хотел идти, но, увидев, что я тверд в своем решении уехать, он, с помощью /f. 340d/ местного гвардиана, отправился вслед за нами. Когда я протянул ему руку, чтобы помочь подняться на корабль, он резко отшатнулся и сказал: «Не прикасайся ко мне, ты не был мне верным и добрым товарищем». Я сказал ему: «Несчастный, постигни Божию милость к тебе, ведь мне открылось от Господа, что если ты останешься здесь, то несомненно умрешь, и Мудрец говорит, Еккл 7, 17: "Не будь безумен: зачем тебе умирать не в свое время?" И говорится в Книге Иова, 22, 16, о неких людях, "которые преждевременно были истреблены, когда вода (а именно вода человеческой смерти. – Прим. Салимбене) разлилась под основание их"». Что же еще? Он не верил мне до тех пор, пока страдание не придало понимания слову^[1296]. Ведь в течение всей зимы в генуэзском монастыре он не мог избавиться от той болезни, которую обрел в Провансе; а в день святого Матфея^[1297] я вышел в море и за четыре дня добрался от Генуи до монастыря брата Уго; и я нашел шесть братьев из этой обители умершими и похороненными; одним из них был гвардиан этой обители, сопровождавший моего товарища к кораблю; другой был брат Гульельм да Пертузо, хороший проповедник, который некогда жил в пармском монастыре; и еще четверо других, упоминать которых нет необходимости. Когда же по моем возвращении в генуэзский монастырь^[1298] я сообщил моему товарищу о смерти этих вышеупомянутых братьев, он рассыпался передо мной в благодарностях за то, что я вырвал его из пасти смерти. Наконец он выздоровел и спустя много лет отправился в заморскую провинцию – в тот год, когда король Франции выступил во второй заморский поход и направился в Тунис^[1299]; и он был там кустодом и в качестве кустода прибыл на генеральный капитул, состоявшийся в Ассизи^[1300], на котором брат Бонаграциа был избран генеральным министром и братьям было дано разъяснение Устава.

О моем товарище, который был послан в Египет для утешения христианских пленников

Христиане, которые удерживались сарацинами в Египте в оковах, обратились к папе Николаю III, чтобы /f. 341a/ из любви к Богу он послал им какого-нибудь хорошего и достойного священника, которому они могли бы доверительно исповедоваться в своих грехах; папа поручил это дело генеральному министру; а брат Бонаграциа, генеральный министр, захотел, чтобы к христианским пленникам, находившимся в Египте, отправился мой товарищ, в знак послушания за спасение и в отпущение всех своих грехов. И он получил от генерального разрешение прибыть на следующий генеральный капитул и в дальнейшем представлять провинцию Болоньи, как было прежде. Все это было похвально исполнено. Ведь он сделал много хорошего для тех христиан и велел, чтобы делалось; он видел и единорога, и бальзамовое дерево^[1301], и привез в стеклянном сосуде манну^[1302], и воду из источника святой Марии: без орошения этой водой бальзамовое дерево не может плодоносить. И привез с собой росток бальзамового дерева и многое другое, столь же неведомое нам, и все это он показывал братьям. И рассказывал, что сарацины содержат христиан в оковах и заставляют их копать ямы для своих укреплений и выносить землю в корзинах; и что ежедневно каждому христианину дается только три маленьких хлебца. И вот, возвращаясь с генерального капитула, который состоялся в Германии, в Страсбурге^[1303], и в котором он принял участие, в ближайшем к Страсбургу монастыре братьев^[1304] он завершил свои дни и воссиял чудесами. Это был брат Иоаннин ди Олле из Пармы, который служил и в провинции Романии, или Греции, и в провинции Болоньи, и в провинции Святой Земли, и он был моим товарищем во Франции, в Бургундии, в провинции Прованс и в генуэзском монастыре; хороший переписчик, хороший кантор, хороший проповедник, честный, добрый и приносивший пользу человек. Да упокоится душа его в мире! В том монастыре, где он скончался, был некий брат-минорит, больной давно и, с точки зрения врачей, неизлечимо, который предался всецело молитвам Богу, чтобы Он ради любви к тому брату даровал ему полное исцеление. И тотчас так и случилось. Я слышал это от брата Паганина из Феррары, который при сем присутствовал.

Итак, я был с ним [Иоаннином] и с братом Понцием, новым назначенным гвардианом Ниццы^[1305], и в тот же день, когда мы уехали из Йера от брата Уго^[1306], мы прибыли в Ниццу, город, находящийся /f. 341b/ на берегу моря; и мы увидели и узнали брата Симона, апулийца из Монтесаркьо, прокуратора ордена в курии господина нашего папы, находившегося в это время в Лионе. Брат Симон намеревался отправиться в Геную и ожидал на берегу с рефекторарием из Лиона, не удастся ли им найти попутный корабль. Я сказал им: «Наш корабль готов к отплытию, и завтра мы отправимся в путь свой^[1307]». И возрадовались они, услышав это.

Характеристика некоторых братьев-миноритов, которые вели святую жизнь в генуэзском монастыре и похвально закончили свои дни, оставаясь до смерти в ордене

И мы плыли весь следующий день и всю следующую ночь и на рассвете вошли в порт Генуи, который был расположен рядом с городом; и было воскресенье^[1308]. И обрадовались братья, увидев нас, очень довольные, и особенно брат Стефан Англичанин, лектор; позже генеральный министр послал его в Рим, как и обещал ему; и он был лектором в римском монастыре и там и умер вместе со своим товарищем братом Иоселином, после того как они исполнили свое желание увидеть Рим и римские святыни, по слову Писания, Притч 10, 24: «Желание праведников исполнится». И римским министром в то время был брат Иаков из Изео.

В генуэзском монастыре, когда я прибыл туда, также находился брат Фаддей из Рима, который ранее был каноником церкви святого Петра в Риме. Он был «престарелый и насыщенный [жизнью]» (Быт 25, 8), братья считали его святым. То же можно было сказать и о брате Марции из Милана, который был ранее министром. То же – о брате Ансельме Рабуине из города Асти. Он в прошлом был министром провинции Терра ди Лаворо и провинции Тревизская марка и долго пребывал в неаполитанском монастыре одновременно с братом Иоанном Пармским^[1309]; и на лионском капитуле^[1310] он добивался, чтобы брат Иоанн Пармский был поставлен генеральным министром, уговаривая братьев, и Бог исполнил его желание. Также брат Бертолин, кустод генуэзского монастыря, который впоследствии стал министром; и брат /f. 341c/ Пентекост, святой человек; и брат Матфей из Кремоны, скромный и святой человек. Все они вели себя с нами учтиво, обходительно и любезно. Гвардиан^[1311] же дал мне две новые рясы, одну нижнюю и одну верхнюю. Так же он поступил и по отношению к моему товарищу. А министр, брат Намтельм, который ранее был лектором и был из Милана, святой человек и преданный Богу, сказал, что сделает для меня все, какого бы утешения и какой бы милости я ни захотел получить, и назначил мне товарищем брата Гульельма из Пьемонта, достойного человека, образованного и доброго, чтобы тот научил меня служить мессу и исполнять песнопения. Все они ушли из этого мира к Отцу нашему. «Которых имена – в книге жизни» (Флп 4, 3), поскольку они закончили свою жизнь достойно и похвально. Я никогда не видел человека, который бы так походил на брата Виталиса, министра Болоньи, как брат Намтельм, генуэзский министр, и внешне, и внутренне, нравом и вообще всем. Он был в большой милости у брата Иоанна Пармского.

О епископе с Корсики, который рукоположил меня в священники, и о церкви святого Гонората, которую папа Александр IV отдал братьям-миноритам из генуэзского монастыря

В 1248 году был в городе Генуе некий епископ с Корсики, который был «черным» монахом^[1312] из ордена святого Бенедикта, и отец его был из Пьяченцы, а мать – из Пармы, из семьи ди Скарпи. Король Энцо или его отец Фридрих, бывший император, из вражды к Церкви велели изгнать его с Корсики, которая находится вблизи Сардинии; он проживал в Генуе и занимался перепиской текстов, чтобы заработать себе на пропитание; и ежедневно он ходил к мессе братьев-миноритов, а затем слушал брата Стефана Англичанина, преподававшего в школах. Кстати, император Фридрих дал Энцо, или Генриху, своему незаконнорожденному сыну, в жены какую-то /f. 341d/ женщину с Сардинии, которая звалась Домичелла.

Итак, вышеупомянутый епископ сделал меня священником в церкви святого Гонората^[1313], которая находится в обители братьев-миноритов в Генуе, но в то время не была монастырской, более того, ее захватил некий священник, не имевший отношения к обители, и он не имел паствы; и когда братья возвращались от утрени, чтобы отдохнуть в кельях, этот доброхот не давал им отдыхать своими колоколами, и так он поступал каждую ночь. Тогда измученные братья из генуэзского монастыря обратились с просьбой к папе Александру IV, чтобы он отдал эту церковь им. А папа Александр канонизировал святую Клару^[1314], и в час, когда папа служил первую мессу по святой Кларе, священник, сотворив молитву, подошел к нему и сказал: «Ради любви к святой Кларе прошу вас, отче, не отбирать у меня церковь святого Гонората». Папа же, завершив службу, сказал на своем родном наречии: «Ради любви к святой Кларе хочу, чтобы церковью владели братья-минориты». И восклицал это много раз, так что казался впавшим в безумие, многократно повторяя эти слова. Священник же, услышав такое, застонал и отвернулся от него, поступив, как учит сын Сирахов, 8, 1: «Не ссорься с человеком сильным, чтобы когда-нибудь не впасть в его руки».

Об архиепископе Генуэзском, который хвалил брата Стефана Англичанина и епископа Корсики. Этот архиепископ был жадным человеком; он не был истинным католиком и впоследствии был убит

Также в то время, когда я жил в Генуе^[1315], был там некий архиепископ^[1316], тщедушный и очень старый, и жадный, и о нем даже шла дурная молва, что он, по-видимому, не был истинным католиком в полном смысле слова^[1317]. Как-то он собрал в своем дворце монахов и клириков, как бы желая устроить некий синод: на самом деле он желал послушать брата Стефана Англичанина из ордена миноритов, потому что слышал, что тот был выдающимся проповедником и известным клириком. Я тоже там был и то, о чем /f. 342a/ рассказываю, лично слышал. Сначала он сам произнес проповедь. После этого он никому не позволил говорить, кроме брата Стефана, чью проповедь он всячески хвалил. Он хвалил брата Стефана за знание и за святую, честную и достойную жизнь, сказав, что, подлинный клирик, он много сделал для славы Генуи, прибыв из Англии в Италию, и что если бы сам он был молодым, охотно бы учился у него в школе, когда бы мог. После этого он похвалил епископа Корсики, сказав, что это человек, преданный вере, святой и честный, и как хорошо он умеет читать, писать, разъяснять, петь, и как преисполнен он всяческих достоинств; беда лишь в том, что он чересчур беден, потому что император изгнал его из его епископства. И он попросил, чтобы все приняли его и благодетельствовали ему. И были такие, которые говорили, что архиепископ тем самым порицает самого себя, так как это он должен был благодетельствовать нуждающемуся епископу и держать его при себе в своей курии. И он имел бы за это заслуженный почет. Но сказал Сенека: «Старческая жадность подобна чудовищу. Что может быть глупее, чем копить деньги на дорогу, когда путь близится к концу?»^[1318]. Подобным же образом сказал Марциал Цек:

Следовательно, богатый архиепископ должен был держать при себе бедного епископа и сказать вместе с Иаковом, Быт 32, 26: «Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня». Но его жадность и духовное убожество не позволили. Я слышал, что после моего отбытия из Генуи он был убит^[1320]. Верно говорит Мудрец, Притч 28, 27: «Дающий нищему не обеднеет». И то же, Притч 11, 4: «Не поможет богатство в день гнева, /f. 342b/ правда же спасет от смерти».

О скаредности и духовном убожестве епископа Феррары, который не захотел оказать гостеприимство папе Урбану

Епископ Феррары^[1321] был схож с ним скаредностью и духовным убожеством; когда в Феррару прибыл из заморских краев патриарх Иерусалимский^[1322], собиравшийся по своим делам в римскую курию, и попросил епископа принять его у себя на одну ночь, тот отказал ему в гостеприимстве. А направлявшийся в курию по прошествии некоторого времени стал папой^[1323]. Это был Урбан IV, родом из Труа. Он написал епископу Феррары следующее: «Знай, что я – папа и за твою скаредность и духовное убожество могу воздать тебе по заслугам, так как ты не хотел оказать мне гостеприимство, в то время как Апостол говорит, что "епископ должен быть ... страннолюбив", 1 Тим 3, 2. То же он говорит Титу, Тит 1, 7– 8. Также Рим 15, 7: "Принимайте друг друга, как и Христос принял вас в славу Божию". Также 3 Ин 8: "Итак мы должны принимать таковых, чтобы сделаться споспешниками истине". Также 1 Пет 4, 9: "Будьте страннолюбивы друг ко другу без ропота"». Известно, что папа не сделал епископу ничего плохого. Однако епископ всю свою жизнь^[1324] пребывал в страхе; и это было великим отмщением, «потому что в страхе есть мучение», как говорится в 1 Ин 4, 18. Таково было отмщение Иосифа своим братьям, о чем говорится в Книге Бытия во многих местах, и особенно после смерти их отца, в последней главе (Быт 50, 15 и сл.). Вышеупомянутый епископ происходил из Брешии, он был медиком, то есть врачом, а впоследствии стал епископом Пьяченцы^[1325]; затем он вошел в курию и удостоился епископства Феррары^[1326]. В Пьяченце он имел при себе двух братьев-миноритов, которые влачили полуголодное существование из-за его скаредности.

О том, как папа Иннокентий IV направил в королевство против уже низложенного императора брата Симона, который удостоился мученического венца

В том же 1248 году папа Иннокентий IV, который жил в Лионе со своими кардиналами, послал упомянутого мною выше брата Симона из Монтесаркьо^[1327], прокуратора ордена братьев-миноритов, в Апулию, чтобы он вырвал королевство Апулии и Сицилии из-под власти уже низложенного императора Фридриха; и он многих склонил на сторону Церкви. В конце концов император велел схватить его и подверг восемнадцати пыткам, которые все /f. 342c/ он вынес с терпением; и палачи не могли исторгнуть из его уст ничего, кроме хвалы Богу. Многочудес сотворил через него Бог. Да будет он за нас заступником! Аминь. Будучи моим другом в лионской курии, он отправился вместе со мной к папе^[1328]; и на пути из Ниццы в Геную^[1329] на корабле мы рассказывали много историй. Он был среднего роста, темнокожий, похожий на святого Бонифация^[1330]. Всегда приветливый, живой, он и прежде вел достойную жизнь и был достаточно образован. «Иной малым покупает многое», как говорится в Сир 20, 12. Об этом же и Апостол, 2 Кор 4, 17: «Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу».

О другом брате Симоне, прозывавшемся «из Контессы», которого Бог прославил чудесами

Был и другой брат Симон, прозывавшийся «из Контессы», которого Бог прославил чудесами. Брат Иоанн Пармский назначил его министром провинции святого Франциска в долине Сполето. Он был моим другом и близким мне человеком в монастыре Марселя^[1331], в тот год, когда король Франции отправился в первый заморский поход, то есть в лето Господне 1248.

О том, как изгнанные из Реджо сторонники Церкви отвоевали много замков, которые находились в горах

В тот год изгнанные из города Реджо сторонники Церкви захватили и отняли все замки в горной местности. И жители Пармы вновь вернули себе Бьянелло и Кавриаго, и Гуардазоне, и Ривальту. И погибло много народа; и умер аббат монастыря святого Проспера из Реджо^[1332]. И в тот же год уже низложенный император вновь обрел Верчелли.

О том, что господин Бонаккорсо де Палуде был убит в вышеупомянутом году

И господин Бонаккорсо де Палуде был убит. И господин Рудзиненто из Реджо с господином Маравоне и со многими другими из Реджо был заложником в Апулии. И король Энцо, который в то время удерживал власть над городом Реджо, велел вырыть большой канал вплоть до Каво Скалоппиа, до реки По. /f. 342d/

О епископе Триполитанском, который умер в Парме

И епископ Триполитанский из семьи Роберти, из Реджо, умер в городе Парме и был погребен в главной церкви, посвященной блаженной Деве.

О господине Бернардо ди Роландо Росси, который был убит близ Коллеккьо

И господин Бернардо ди Роландо Росси из Пармы, родственник папы Иннокентия IV, погиб из-за императора, то есть из-за его людей, близ Коллеккьо. Возвращаясь из Форново^[1333], он упал со споткнувшегося коня; если бы император взял его живым, ему бы не избежать издевательств. Ведь именно он отнял у императора Парму. И война была жестокая; и император стоял в Кремоне и часто приезжал и кружил вокруг Пармы со своими тевтонцами и другими сторонниками, изыскивая, не может ли он каким-либо способом отомстить за себя жителям Пармы, которые обратили его в бегство и разрушили его город Витторию, построенный им недалеко от Пармы, в контадо, именуемом Грола. И в то время он имел власть над Моденой, Реджо и Кремоной; и часть населения этих трех городов, которая была на стороне Церкви, скиталась вне города, блуждая по бездорожью.

О Людовике, короле Франции, который выступил в заморский поход против восточных сарацин. О том, как болонцы захватили и разрушили Баццано

Также в вышеупомянутом году^[1334] Людовик, король Франции, выступил в заморский поход против восточных сарацин и сразу захватил Дамьетту, сарацинский город.

Болонцы осадили Баццано, замок жителей Модены, и в шестой день июля захватили его и разрушили^[1335]. Сторонниками Церкви была также отвоевана Романья^[1336], которую прежде удерживал упомянутый низложенный Фридрих, когда кардинал-диакон Октавиан был легатом в землях Ломбардии. А также была отвоевана почти вся Анконская марка.

Также в упомянутом году, приблизительно на Троицу^[1337], как я уже говорил, Людовик, король Франции, со своими братьями и французским рыцарством, а также бесчисленным народным ополчением выступил под сенью креста в заморский поход, /f. 343a/ чтобы одолеть сарацин и вернуть Святую Землю, и передовыми отрядами захватил Дамьетту^[1338]. Впоследствии за грехи французов был убит брат короля^[1339], старший после него, по имени Роберт. Но и сам он был очень виноват, так как надеялся окружить всех сарацин и уничтожить их сразу, одним ударом.

О горах, которые обрушились в земле графа Савойского и засыпали семь приходов, и уничтожили четыре тысячи человек в лето Господне 1248

Также в упомянутом году в долине Морианы, которая тянется от ломбардской Сузы до Лиона, между городом Греноблем и замком Шамбери, близ Шамбери, на расстоянии одной галльской мили^[1340] есть некая равнина, которая называется Савойской долиной; над ней возвышалась высочайшая гора, которая, обрушившись ночью, заполнила всю эту долину. И завал был длиной в одну галльскую милю, а шириной – в полторы. И было там семь приходов, которые все оказались засыпанными. И погибло там четыре тысячи человек. Тогда исполнилось то, о чем говорится в Книге Иова, 14, 18–19: «Гора падая разрушается, и скала сходит с места своего; вода стирает камни; разлив ее смывает земную пыль: так и надежду человека Ты уничтожаешь». И еще: «Умножает народы и истребляет их; рассевает народы и собирает их» (Иов 12, 23). И еще, Иов 9, 5: «Он передвигает горы, и не узнают их: Он превращает их в гневе Своем». В тот год, когда это случилось, я жил в генуэзском монастыре, и до меня доходили какие-то слухи, а на следующий год я проходил через эту местность, а именно через Гренобль, и точнее узнал о случившемся. А по прошествии времени, спустя много лет, когда я жил в монастыре Равенны^[1341], я спросил брата Гульельма, министра Бургундии, который проезжал через Равенну, направляясь на какой-то генеральный капитул^[1342], о случае с этой горой, и что я из уст его услышал, то верно и истинно описал. /f. 343b/

В лето Господне 1249, когда я жил в генуэзском монастыре, брат Намтельм, мой министр, пожелал, чтобы я отправился к генеральному министру по делам провинции Генуи. И в день блаженного Матфея апостола [24 февраля] я вышел в море и за четыре дня прибыл в Йер, в обитель брата Уго^[1343]; и он обрадовался, когда увидел меня. И так как он был викарием гвардиана, он по-дружески трапезовал со мной и моим товарищем^[1344], так что никого другого при этом не было, кроме прислуживавшего брата. И он устроил нам торжественный обед, с морскими рыбами и всем прочим. Ведь это было начало Великого поста^[1345]. И дивился мой товарищ, генуэзец, дивились также и братья из той обители такому дружелюбию и простоте, которые он проявил, так как в то время не в обычае брата Уго было трапезовать с кем-либо; быть может, потому что наступил Великий пост. И во время этого обеда мы много говорили о Боге и об учении аббата Иоахима, и о будущем. И я узнал, как уже сказал выше^[1346], что шесть братьев из этого монастыря умерли и погребены – те, кого накануне дня Всех Святых^[1347] я оставил там живыми. И когда я отправлялся из Генуи, миндальное дерево около ризницы стояло в цвету, а в Провансе я увидел большие плоды этого дерева, с зеленой скорлупой. Увидел я также большие молодые бобы в стручках.

О том, как папа Иннокентий IV отозвал брата Иоанна, который направлялся в Испанию, так как он хотел послать его в Грецию для обращения греков или примирения с ними. О дружелюбии, которое папа Иннокентий IV проявил к брату Иоанну Пармскому, и как он послал его к грекам с хорошими спутниками

После обеда я поспешно собрался в дорогу, направляясь к генеральному министру; его я через соответствующее число дней нашел в Авиньоне^[1348], так как он возвращался из Испании, отозванный папой Иннокентием IV, который находился в Лионе; папа собирался послать его к грекам, питая надежду на их примирение с Римской церковью при посредничестве Ватаца. Город Авиньон находится в Провансе на /f. 343c/ Роне; там по прошествии времени закончил свои дни генеральный министр брат Бонаграциа^[1349]. В этом городе я бывал многократно в разное время^[1350]. Итак, я направился с генеральным министром в Лион. И когда мы были во Вьенне, мы встретили посланника Ватаца, которого тот направил к папе в помощь генеральному министру. Он был из ордена братьев-миноритов и звался брат Салимбене, как и я, и был по одному родителю грек, по другому латинянин; и он прекрасно изъяснялся на латыни, хотя не имел тонзуры^[1351]; он прекрасно владел также разговорными греческим и латинским языками^[1352]. Генеральный министр принял его и взял с собой в Лион.

И когда генеральный министр прибыл к папе, папа допустил его до целования уст и сказал ему: «Да хранит тебя Бог, сын мой, ты много вынес. Почему ты не ехал верхом, чтобы быстрее добраться до меня? Или ты отказался от этого, поскольку я не могу выделить средств на путешествие верхом?»^[1353] Брат Иоанн ему ответил: «Отче, я по получении вашего письма вышел достаточно быстро, но братья, через обители которых я проходил, были мне задержкой». Папа сказал ему: «У нас хорошие вести, а именно, что греки хотят примирения с Римской церковью; посему я хочу, чтобы ты отправился к ним с хорошими спутниками – братьями твоего ордена, и, может быть, через тебя Бог сподобит совершить нечто хорошее. С моей же стороны ты будешь иметь всяческую милость, какую захочешь». Брат Иоанн сказал ему: «Отче, нет недостатка в исполнителях, но в повелителях. Ведь я "спешил и не медлил соблюдать заповеди Твои" (Пс 118, 60)». И папа сказал ему: «Да будешь благословен ты, сын мой, ибо хорош ответ твой»^[1354].

И был в то время^[1355] в Лионе константинопольский лектор брат Фома Грек из ордена миноритов, святой человек, прекрасно говоривший на греческом и латинском языках. /f. 343d/ Генеральный министр принял его, чтобы взять с собой к грекам. Для этого же прибыл и посланник Ватаца. Он взял также с собой брата Друдо, министра Бургундии, который был человеком знатным, образованным, красивой внешности и святой жизни. Ведь он был знаменитым лектором богословия и в любой день был готов проповедовать братьям. Также он взял с собой брата Бонавентуру из Изео, человека известного, бывшего прежде министром в разных провинциях. Взял он и многих других достойных братьев, имена которых сообщать здесь нет надобности. И на исходе пасхальной недели он отбыл из Лиона^[1356].

Был в то время в Лионе брат Руфин, министр Болоньи, и с ним брат Бонавентура из Форли, его товарищ, и брат Бассетт. И сказал мне брат Руфин, министр: «Я послал тебя во Францию, чтобы ты старался для моей провинции, а ты отправился в генуэзский монастырь, чтобы обосноваться там? Знай, что я весьма недоволен этим, ведь я ради славы моей провинции привлекаю в Болонью студентов из других провинций». Я сказал ему: «Простите меня, отче, я не думал, что вы к этому плохо отнесетесь». Тогда он в ответ мне сказал: «Я прощаю тебя с тем, чтобы ты, дерзкий, принял послушание вернуться в провинцию Болоньи, откуда ты ушел вместе с твоим товарищем^[1357], который находится в Генуе». Все это было исполнено. Об этом послушании генеральный министр, когда был в Лионе, ничего не узнал.

О брате Райнальде из Ареццо, епископе Реатинском, который был рукоположен папой

Также в то время в Лионе находился брат Райнальд из Ареццо, из провинции Тосканы, который прибыл к папе, чтобы тот освободил его от сана епископа. Ибо, когда он был лектором в Риети и умер епископ этих земель^[1358], он снискал себе там такой авторитет, что каноники единогласно выбрали его. Папа /f. 344a/ Иннокентий, будучи наслышан о его а знаниях и святости, не захотел его освободить, а, напротив, по совету братьев своих, а именно кардиналов, предписал ему быть епископом и затем воздал ему почесть, лично рукоположив его. Это случилось во время моего пребывания в Лионе.

О церкви святого Герарда, которая полна детских рубашек

После этого я отправился в путь^[1359] и прибыл во Вьенн, который отстоит от Лиона на пятнадцать миль вниз по течению Роны; затем я направился через город Гренобль и через долину графа Савойского и узнал о происшествии и о разрушении горы; и вошел я в какую-то церковь, именуемую церковью святого Герарда, которая была вся полна детских рубашек.

Об архиепископе Амбренском, который хотел ежедневно видеть за своим столом двух братьев-миноритов

Затем я направился к городу Амбрен, где был архиепископ^[1360] родом из Пьяченцы, который хотел ежедневно разделять трапезу с двумя братьями-миноритами и всегда велел накрывать для них за своим столом и накладывать им от всех блюд; и если приходили братья-минориты, то они получали этот обед; если же нет, он велел отдавать его другим бедным. Тогда в той земле жило тринадцать братьев. И вот пришел ко мне гвардиан обители и сказал мне: «Брат, да будет вам угодно пойти откушать с архиепископом, который будет очень доволен, так как братья уже давно с ним не обедали; им тягостно столь часто ходить к нему на обед». Я сказал ему: «Отче, простите нас и не поймите плохо, но мы после обеда хотим без промедления тронуться в путь. Он же удержал бы нас и воспрепятствовал нашему пути, расспрашивая о новостях, когда бы услышал, что мы идем из курии». Гвардиан, выслушав мои слова, замолчал. Я же тихо сказал моему товарищу: «Я рассудил, что, поскольку у нас важные письма, было бы хорошо завершить наше путешествие, пока нам благоприятствует погода, чтобы поскорее принести ответ тем, кто послал нас, а также чтобы не опередил нас генеральный министр, направляющийся в генуэзский монастырь; ведь тогда брат Намтельм, наш министр, не сочтет наше путешествие столь успешным». И моему товарищу понравилось /f. 344b/ то, что я сказал и как поступил.

Об архиепископе Амбренском, который стал кардиналом Римской церкви, а затем легатом в Ломбардии

Это также тот город, архиепископ которого^[1361] был чудесным образом изобличен в симонии Гильдебрандом, приором Клюни, в бытность его легатом в Лионе, как мы уже говорили выше^[1362]. Впоследствии, а именно в мое время, архиепископ этой земли стал кардиналом римской курии^[1363]; и был он человеком начитанным, владел искусством песнопений и вел честную и святую жизнь. Когда однажды какой-то жонглер играл на виоле в его присутствии и затем попросил у него себе что-нибудь за игру, он ему ответил: «Если ты хочешь есть, я охотно дам тебе ради любви к Господу; за твое же пение и виолу я бы ничего не дал, так как я умею петь и играть на виоле так же хорошо, как и ты». Он имел при себе двух братьев-миноритов; но речь здесь идет не о том пьячентинце, о котором я говорил выше^[1364].

Покинув этот город, мы прошли через Дофине и таким образом прибыли в Сузу, которая находится в провинции Генуи. Когда же мы добрались до ломбардской Алессандрии, мы встретили двух братьев из генуэзского монастыря, а именно брата Мартина, кантора, и брата Руфина из Алессандрии. Мой товарищ, брат Гульельм Бранкардо, сказал им: «Знайте, что вы теряете брата Салимбене и его товарища^[1365], который находится в Генуе, так как брат Руфин, министр Болоньи, отзывает их в свою провинцию. Я же, хотя сам и из Генуи, не желаю отправляться в Геную, но хочу вернуться в мой монастырь в Новаре, откуда меня забрал министр^[1366], когда послал к генеральному министру. Мы честно трудились и все хорошо сделали, и мы послали в Лион брата Петра Ланерио, генуэзского гвардиана, и он там повидал и генерального министра, и брата Буйола, который находится при папе и является его родственником. И если что нами сделано не полностью или нехорошо, то, мы надеемся, будет хорошо /f. 344c/ сделано ими. Кроме того, и генеральный министр вскоре проедет через Геную, так как он направляется к грекам по поручению папы и по приглашению греков. Между тем примите это послание и от имени генерального передайте министру брату Намтельму». И, сказав это, он протянул письмо, которое имел при себе, и отдал его моим товарищам.

Назавтра мы из Алессандрии направились в Тортону, которая находится на расстоянии десяти миль, и на следующий день из Тортоны двинулись в Геную, а это длинная дорога. Когда братья увидели меня, они обрадовались, так как я вернулся из долгого путешествия и принес хорошие вести. И спросили меня министр и брат Стефан Англичанин, не посетил ли генеральный Испанию. Я сказал им: «Нет, так как папа отозвал его из-за греков. Он посылает его к грекам, которые, как написал Ватац, желают примириться с Римской церковью; и я надеюсь, что он скоро проедет через Геную, и вы "увидите" его, и "возрадуется сердце ваше, и вы будете утешены" (Ис 66, 14, 13)».

О брате Райнальде из Ареццо, который был из ордена братьев-миноритов и епископом Реатинским

Через несколько дней брат Райнальд, епископ, вернулся из Лиона и в день Вознесения [13 мая] проповедовал пастве, и служил в митре в храме братьев-миноритов генуэзского монастыря; а я уже был священником и помогал ему во время мессы, хотя там были диакон и иподиакон, и другие служители. И он устроил братьям прекрасный обед из морских рыб и других кушаний, и по-дружески трапезовал вместе с нами в рефектории.

О том, как брат Стефан Англичанин, проповедуя братьям, порицал епископа Реатинского в его присутствии

На следующую ночь после утрени^[1367] брат Стефан Англичанин проповедовал братьям в присутствии епископа и посреди своей медоточивой речи, какие он имеет обыкновение произносить, к смущению епископа, привел один короткий пример, сказав: «Как-то раз в Англии некий брат-минорит из мирян, святой человек, хорошо сказал о пасхальной /f. 344d/ свече, что, когда ее возжигают в церкви, она горит ярким пламенем и освещает все вокруг; когда же ее накрывают гасильником, она гаснет и чадит. Так и с любым братом-миноритом. Когда в ордене блаженного Франциска он возжигается и пылает божественной любовью, тогда он хорошо разгорается и всем светит добрым примером. Я подумал вчера за обедом, сколько претерпел наш епископ, когда его братья преклоняли перед ним колени, поднося ему во время обеда кушанья. И потому к нему очень хорошо подходит то, что тот брат сказал о пасхальной свече». Выслушав это, епископ застонал и по окончании проповеди, преклонив колени, попросил кустода, брата Бертолина, человека кроткого, ставшего впоследствии министром, чтобы тот удостоил его позволения говорить; провинциального министра^[1368] при этом не было. Получив такое разрешение, он оправдался весьма достойно, сказав, что, действительно, свеча уже была зажжена, пылающая, сверкающая и светящая в ордене блаженного Франциска, давая смотрящим хороший пример, «как знает брат Салимбене, который в течение двух лет жил вместе со мной в монастыре Сиены^[1369] и хорошо знает, какого мнения братья из Тосканы о моей предыдущей жизни. Да и братьям этого монастыря, которые здесь уже давно, известен мой образ жизни, так как из этого монастыря я был послан в Париж в учение. Если братья оказали мне честь за обедом, преклонив колени, то это случилось не из-за моего тщеславия, ибо я неоднократно просил их не делать этого; не мог же я бить их посохом, а также не мог и не осмеливался им приказывать. Поэтому прошу вас простить меня ради любви к Господу, зная, что мне совсем не свойственно тщеславие или пустое хвастовство. Ибо я знаю, что говорит Священное Писание, Сир 11, 4: "Не превозносись в день славы". И еще в другом месте сказано: "Будешь подавать пищу и питье без благодарности, /f. 345a/ да и сверх того еще услышишь горькое", Сир 29, 28». И, сказав это, он, стоя на коленях, признал – я это видел и слышал, – что если он дал кому-нибудь дурной пример, то это его вина, и пообещал как можно быстрее снять с себя рога^[1370], возложенные на него насильно. После этого он вверил себя братьям, и мы проводили его с почестями и сопровождали вплоть до монастыря «белых» монахов^[1371] возле города Генуи^[1372], где жил некий старец, который добровольно отказался от епископства Туринского^[1373], чтобы в этом монастыре более свободно располагать временем для себя и для Бога.

О том, как епископ Туринский порицал брата Райнальда за то, что тот принял епископство

Он, когда услышал, что брат Райнальд был известный клирик и принял епископство, вздохнул и сказал ему: «Я удивлен, что ты, разумный человек, склонился к такой глупости, что взял на себя епископство, будучи в известнейшем ордене, а именно блаженного Франциска, ордене братьев-миноритов, ордене исключительного совершенства, в котором "претерпевший до конца" несомненно "спасется" (Мф 24, 13). Лучше было бы тебе в этом ордене "смиряться духом с кроткими, нежели разделять добычу с гордыми", Притч 16, 19. Мне кажется, что ты впал в большое заблуждение и даже отступил от веры, так как, находясь в состоянии совершенства и ведя созерцательную жизнь, ты вернулся к жизни деятельной. Об этом говорит Господь через пророка, а также повторяет Апостол, Евр 10, 38: "Праведный верою жив будет; а если кто поколеблется, не благоволит к тому душа Моя". Ведь и я, подобно тебе, был епископом. И когда я увидел, что не могу исправить глупости моих клириков, которые "пошли за суетою, и осуетились" (Иер 2, 5), то душа моя возжелала "лучше прекращения дыхания, лучше смерти, нежели сбережения костей моих" (Иов 7, 15). Поэтому я отказался от епископства и от моих клириков и восхотел лучше спасти свою душу, нежели себя и их "погубить в геенне" (Мф 10, 28). И сделал я это по примеру блаженного Бенедикта, который покинул каких-то монахов, потому что счел их беспутными и дурными людьми»^[1374]. /f. 345b/

Какой ответ был дан епископу Туринскому с помощью Священного Писания и слов папы Иннокентия

Выслушав такие речи, брат Райнальд, будучи образованным и очень разумным человеком, не отвечал, так как слышал то, что хотел слышать, и знал, что епископ сказал правду. Ибо Писание гласит, Сир 4, 29: «Не противоречь истине». Тогда я ответил такими словами епискоцу Туринскому, «чтобы он не стал мудрецом в глазах своих» (Притч 26, 5): «Отче, вот ты сказал, что оставил своих клириков; но подумай, хорошо ли ты сделал. Ведь у Захарии говорится: "Горе негодному пастуху, оставляющему стадо!", Зах 11, 17. И в Книге пророка Иеремии говорится: "Где стадо, которое дано было тебе, прекрасное стадо твое?", Иер 13, 20. Также папа Иннокентий III среди многого другого, что он говорил, сказал некоему епископу, который хотел отказаться от епископства, в первой книге "Декреталий", в рубрике "Об отречении"^[1375]: "Не думай, что Марфа избрала худшую часть, которая связана с большими хлопотами, а Мария избрала благую часть, которая не отнимется у нее^[1376], ибо, хотя эта – более безмятежная, зато та – более плодотворная. И хотя эта – приятнее, зато та – полезнее, подобно тому, как слабая глазами Лия, благодаря чадородию, была предпочтена красивой Рахили; хотя ты одновременно можешь быть и созерцательным, и деятельным, по примеру законодателя, который то восходил на гору, чтобы там с большей свободой осмыслить славу Господа, то спускался в стан и с пользой заботился о нуждах народа. Вот почему легче простится, если монах возвысится до прелатства, чем если прелат низойдет до простого монаха". И далее^[1377]: "Итак, мы увещеваем тебя не отказываться от труда пастырского управления, чтобы, пожалуй, не отказался принять тебя у Своих ног вместе с Марией Тот, Кому, направляющему тебя в другую сторону, ты отказался служить, как служила хлопотливая Марфа. Поскольку ты добивался разрешения отойти от дел, мы решили позволить тебе /f. 345c/ это, если окажется, что ты настаиваешь на таком решении по какой-либо важной и истинной причине из числа тех, по которым действительно следует оставить дела. В противном случае знай, что апостольской властью тебе полностью отказано в получении права на оставление дел, ибо, даже если бы ты имел крылья, на которых надеялся улететь в уединение, эти крылья, однако, так были бы стянуты путами предписаний, что ты не обрел бы свободного полета без нашего дозволения".

О шести причинах, по которым епископ может добиваться разрешения отойти от дел

Причины же, по которым папа Иннокентий III считал возможным отойти от дел, он указал выше^[1378], когда сказал: "Мы хотим, чтобы ты уяснил причины, по которым епископ может добиваться разрешения отойти от дел: сознание тяжкого проступка, телесная слабость, недостаток знаний, недовольство паствы, великий соблазн и неподобающее поведение. Но во всех этих случаях необходимо соблюдать осторожность"». Когда я говорил об этом, епископы слушали. Брат же Райнальд ничего не отвечал, чтобы не показалось, что он находит удовольствие в епископских обязанностях. Про себя же он решил сложить с себя возложенное на него бремя, как только для этого выдастся удобный случай.

Итак, он отправился в свое епископство. И когда он там находился, прибыли каноники повидаться с ним. И они рассказали ему о некоем своем коллеге-канонике, молодом и дерзком, который казался более мирянином, нежели клириком, ибо имел длинные волосы до плеч и не хотел иметь тонзуру. И епископ оттаскал его за волосы и дал ему пощечину. И позвал его родителей и близких, людей знатных, богатых и могущественных, и сказал им: «Пусть ваш сын или выбирает себе мирскую жизнь, или имеет такой облик, по которому узнавался бы клирик, так как я больше не могу выносить, чтобы он продолжал ходить в таком виде». И его родители ответили, сказав епископу: «Мы хотим, чтобы он был клириком и чтобы вы поступали с ним, /f. 345d/ как вам представляется подобающим и полезным». Тогда епископ сам остриг ему волосы и велел сделать тонзуру кругообразной формы, круглую и большую, дабы то, в чем он прежде грешил, он в дальнейшем исправил. И тот, с кем все это проделали, очень опечалился, а его товарищи возрадовались.

Как брат Райнальд отказался от епископства перед господином нашим папой в присутствии его кардиналов

Так как брат Райнальд, движимый совестью, не мог оставить без внимания поведение клириков, то, видя, что они не желают вернуться на правильный и честный путь, он явился к верховному понтифику Иннокентию IV, который прибыл в Геную^[1379], и сказал, что он отказывается от высокого сана, которого тот удостоил его в Лионе^[1380], добавив, что в душе, вообще-то, он не епископ. Папа, видя терзания его души, пообещал, что освободит его, когда будет в Тоскане. Папа надеялся, что, может быть, брат Райнальд к тому времени переменит свое решение; но этого не случилось. Ибо брат Райнальд прибыл в Болонью и остался там надолго в надежде, что папа, направляясь в Тоскану, проедет через эти края^[1381]. И когда папа был в Перудже^[1382], брат Райнальд прибыл к нему и в присутствии кардиналов в консистории отказался от своей должности и бенефиция, сложив понтификалии, а именно посох, митру и кольцо, к ногам верховного понтифика. Удивились кардиналы и обеспокоились, поскольку казалось, что этим поступком брат Райнальд умаляет их положение, как будто бы они, будучи возведены в сан и являясь прелатами, не находятся в состоянии спасения. И папа также был обеспокоен, потому что он лично посвятил его, а также потому что надеялся, что он назначил в церковь города Риети надежного человека, и все так считали, да так оно и было. И кардиналы, и папа очень просили его, чтобы он ради люби к Богу, /f. 346a/ уважения к ним, пользы Церкви и спасения душ не отказывался. Но он им ответил, что они напрасно стараются, прося об этом. И сказали кардиналы: «А "если ... Ангел говорил ему" (Деян 23, 9) или Бог открыл ему это?» Тогда папа, видя неколебимость его духа, сказал ему: «Хотя ты не хочешь иметь обязанность и заботу пастырского управления, во всяком случае, понтификалии пусть остаются у тебя, и ты будешь иметь почетную обязанность и право наставлять, чтобы твой орден от тебя хотя бы в этом имел какую-то пользу». А он ответил: «А в душе я ничего не буду иметь». Итак, будучи отпущен, он пришел к братьям и, взяв мешок, то есть суму или корзину, попросил нищенствующего монаха в тот же день, когда он был отпущен, чтобы тот повел его с собой просить хлеба.

Об ответе, который дал брат Райнальд какому-то кардиналу, когда ходил просить милостыню

И когда он так шел, прося милостыню, через город Перуджу, повстречался ему некий кардинал, который возвращался из консистории; может быть, эта встреча и разговор состоялись по воле Божией. И, сразу узнав, его, тот сказал ему: «Разве не лучше было бы для тебя быть епископом, чем бродить от порога к порогу, прося милостыню? Разве не говорит Господь, что "блаженнее давать, нежели принимать" (Деян 20, 35)?» Брат Райнальд ответил ему: «Мудрец в Притчах (16, 19) говорит, что "лучше смиряться духом с кроткими, нежели разделять добычу с гордыми". Добавлю, что поистине гораздо блаженнее давать духовное, чем просить у других. И это хорошо делают братья-минориты. О чем говорит Апостол, 1 Кор 9, 11: "Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное?" Как если бы он сказал: "Невелико". Об этом же – в Псалтири: "Возьмите псалом, дайте тимпан" (Пс 80, 3), то есть "возьмите духовное и дайте телесное"»^[1383]. И добавил брат Райнальд: «Помните, /f. 346b/ почтенный отче, что говорится в Писании: "Я же беден и нищ, но Господь печется о мне" ( Пс 39, 18). И еще: "Я несчастен и истаеваю с юности" (Пс 87, 16). Но я вижу, что, как говорит блаженный Иов, 12, 4–5: "Посмешищем стал ... человек праведный, непорочный. Так презрен по мыслям сидящего в покое факел, приготовленный для спотыкающихся ногами". Но ничего этого я не боюсь, и ничто для меня не важно, ибо Апостол говорит, 1 Кор 3, 18–19: "Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом". И еще Сам Господь сказал, Лк 16, 15: "Что высоко у людей, то мерзость пред Богом". Вот почему я до конца сохраню верность пути, который избрал в ордене блаженного Франциска, так как блаженный Иов говорит, 27, 5– 6: "Доколе не умру, не уступлю непорочности моей. Крепко держал я правду мою и не опущу ее". Однако "каждый имеет свое дарование от Бога, один так, другой иначе", как говорит Апостол, 1 Кор 7, 7. Но иные на колесницы, иные на коней, а мы на имя Господа Бога нашего будем уповать^[1384]». Выслушав все это и поняв, что устами этого святого говорит Бог, кардинал отступился от него и на следующий день в консистории пересказал папе и кардиналам все, что услышал от просящего милостыню епископа. И удивился папа со своими кардиналами.

Как брат Райнальд умер в монастыре Сиены и как он исцелил парализованного

Брат Райнальд сказал генеральному министру, брату Иоанну Пармскому, чтобы тот послал его жить, куда хочет. И тот послал его в монастырь Сиены, где его многие знали. И он оставался там со дня Всех Святых до Рождества Христова [с 1 ноября до 25 декабря] и дольше, и затем умер и отошел ко Господу^[1385]. И когда он болел «болезнью, от которой потом и умер» (4 Цар 13, 14), был в Сиене некий каноник кафедрального собора, который в течение шести лет лежал парализованный в постели; и он всей душой вверился брату Райнальду. /f. 346c/ И вот однажды во сне перед рассветом он услышал, как кто-то ему сказал: «Знай, что брат Райнальд переселился из мира сего к Отцу, и за его заслуги Господь дарует тебе полное выздоровление». Тотчас проснувшись, он почувствовал себя полностью выздоровевшим и позвал своего прислужника, чтобы тот принес ему одежду. И, отправившись в келью своего коллеги-каноника, рассказал ему о неожиданном чуде. Они оба в общем порыве поспешно бросились к братьям, чтобы рассказать им о столь явном чуде, которым Господь минувшей ночью удостоил его за заслуги блаженного Райнальда. Выйдя за городские ворота, они услышали пение монахов, несущих тело к церкви. И они приняли участие в процессии, а затем радостно рассказали о чуде. Братья, возрадовавшись, воскликнули: «Благословен Бог в дарах Своих и свят во всех делах Своих! Воистину Ты – Бог, Который один творит чудеса великие. Страшен Ты, Боже, во святилище Твоем. Бог Израилев – Он дает силу и крепость народу [Своему]. Благословен Бог! Аминь»^[1386].

Таков был брат Райнальд из Ареццо, из ордена братьев-миноритов, епископ Реатинский, который «и при жизни своей совершал ... чудеса, и по смерти дивны были дела его» (Сир 48, 15), так как он предпочел «лучше смиряться духом с кроткими, нежели разделять добычу с гордыми» (Притч 16, 19). Он был образованнейшим человеком, известным лектором богословия, известным проповедником, пользовавшимся расположением как клира, так и простого народа, имел красноречивейший язык и никогда не сбивался; у него было благородное сердце. В течение двух лет^[1387] я жил вместе с ним в сиенском монастыре и много раз видел его в лионском и генуэзском монастырях^[1388]. Он повелел сделать меня иподиаконом, хотя был в то время частным лицом. Я бы не смог поверить никому, кто бы сказал, что Тоскана могла дать такого человека, если бы не видел этого собственными глазами.

Об аббате из Бертиноро, родном брате брата Райнальда, образованном и святом человеке, друге и большом благодетеле братьев-миноритов

Брат Райнальд имел родного брата среди братьев ордена /f. 346d/ Валломброза, который был аббатом в Романье, в монастыре Бертиноро, и был человеком святым, образованным и добрым, и очень близким другом братьев-миноритов. Да упокоится душа его в мире!

О двух товарищах из Британии и из Бертиноро

Послушай. Два товарища, выходцы из Британии, возвращались из римской курии, куда ходили по обету для посещения святынь. Оказавшись в Романье, они поселились в каких-то вырытых в горе кельях, чтобы вести там жизнь отшельников. По прошествии некоторого времени туда пришли люди, надумавшие там поселиться, и построили красивый замок, который вплоть до наших дней называется Бертиноро – от тех отшельников, которые там жили первыми и были из Британии. Я когда-то знал их имена, но теперь они не приходят на память; их считают святыми.

О пленении короля Энцо болонцами на земле Модены

В лето Господне 1249 подеста генуэзцев был господин Альберто Малавольта из Болоньи; он прибыл в храм братьев-миноритов в день Пятидесятницы^[1389], желая послушать мессу. И я был там, а пономарем был брат Пентекост, святой человек,честный и добрый; и когда он захотел звонить в колокол в знак любви к пришедшему подеста, тот сказал: «Послушайте сначала, какие у меня новости, ведь у меня прекрасные известия. Болонцы за шесть дней до конца мая [26 мая] взяли в плен короля Энцо с огромным множеством кремонцев, моденцев и тевтонцев».

О качествах короля Энцо, и как брат Альбертин из Вероны играл ради него в кости, чтобы его стражи дали ему поесть

Король Энцо, он же Генрих, был внебрачным сыном некогда низложенного императора Фридриха, и был он сильным и очень мужественным человеком, то есть «надменного сердца» (Ис 10, 12) и умелым воином, и человеком, способным утешать, когда хотел, и сочинителем песнопений, и в сражении смело шел навстречу опасности; был он красив, среднего роста. Когда его взяли в плен, /f. 347a/ он имел власть над Реджо, Кремоной и Моденой. Болонцы в течение многих лет держали его в темнице во дворце коммуны до последнего дня его жизни. Как-то раз, когда стражники не хотели давать ему еды, к ним пришел брат Альбертин из Вероны, который был выдающимся проповедником из ордена братьев-миноритов; он попросил стражников дать королю еды ради любви к Богу и к нему. Когда же те отказались удовлетворить его просьбу, он сказал им: «Я сыграю с вами в кости, и если я выиграю, то вы позволите дать ему поесть». Так и было сделано. Он сыграл и выиграл и дал королю поесть, по-дружески побыв с ним. И все слышавшие об этом похвалили доброту, внимательность и милосердие брата. В том сражении, в котором был пленен король и многие из его войска были повержены, лишь кое-кому удалось спастись бегством, некоторые были убиты, а некоторые помещены в темницы и надежно удерживались в кандалах.

О господине Гвидо да Сессо и о тех, кто был повешен в Роло, и о несправедливостях и поношениях, которым подвергли монахов сторонники императорской власти

Господин Гвидо да Сессо, который был главным среди сторонников Империи в городе Реджо, спасаясь бегством, погиб, задохнувшись вместе со своим конем в отхожем месте моденского приюта для прокаженных. Он был злейшим врагом Церкви. Поэтому, когда многие сторонники Церкви были схвачены королем^[1390] в городке Роло, в епископстве Реджо, и приговорены к повешению^[1391], и осужденные захотели исповедаться, он не пожелал дать им времени для исповеди, но сказал им: «Вам нет нужды исповедоваться, ведь вы – святые, поскольку вы – сторонники Церкви, и поэтому сразу отправитесь в рай». И так из-за его запрета они были повешены без исповеди.

Однажды он прибыл в обитель братьев-миноритов^[1392] вместе с другими своими злодеями, /f. 347b/ в то время, когда между Церковью и императором шла жестокая война, и, собрав братьев на капитул, он стал спрашивать у них по отдельности, кто из них откуда; и он имел с собой нотария, и велел записывать имена братьев, и говорил каждому: «Ты иди своей дорогой, и ты также иди своей дорогой, и впредь не смей показываться ни в этой обители, ни в этом городе». И так они разогнали всех, кроме тех немногих, кто охранял обитель; и, когда те ходили по городу, прося милостыню для своих нужд, им отвечали поношениями и ругательствами, так как они якобы носили подложные письма и были предателями императора; и ни братья-минориты, ни проповедники, совершая свой путь, не осмеливались войти в города Модену, Реджо или Кремону. А если некоторые по незнанию все-таки входили, их отводили во дворец коммуны, содержали под стражей, кормили сколько-то дней «скудно хлебом и скудно водою» (3 Цар 22, 27), с позором изгоняли из городов, обращая в бегство, мучили, а иногда и убивали. Так в Кремоне и в Борго Сан-Доннино многих подвергли пыткам. В Модене схватили братьев-проповедников, которые имели при себе железные формы для изготовления облаток, и с великим позором привели во дворец коммуны, обвиняя их в том, что они имеют при себе штампы для чеканки фальшивой монеты. И не щадили даже братьев из своих, близкие которых, да и они сами, как говорили, были полностью на стороне императора и преданы ему. Так, брат Иаков из Павии был изгнан ими и принужден к позорному бегству, и брат Иоанн из Биббьяно, и брат Иаков из Брешелло, и многие другие. Короче говоря, из монастыря Кремоны были изгнаны все сторонники Церкви; /f. 347c/ и я был очевидцем этого в тот год^[1393], когда Парма, мой город, из которого я родом, восстала против власти императора. И позже брата Уголина из Гавассы долго удерживали у ворот города Реджо, заставляя ждать и не позволяя войти, несмотря на то, что у него в городе было много родных братьев, сторонников императора. Что же еще? «Негодные люди» (3 Цар 21, 13)^[1394].

О Джулиано да Сессо, который был злейшим гонителем Церкви, и за это Бог покарал его

Среди них выделялся злобой некий Джулиано да Сессо, правовед, старик, «состарившийся в злых днях» (Дан 13, 52). Король Энцо поставил его правителем городов Кремоны, Реджо и Модены, чтобы он вершил расправу. И он велел повесить несколько человек из семьи да Фолиано и многих других велел убить за то, что они были на стороне Церкви^[1395]. И хвастался этим, и говорил некоторым: «Видите, как мы обходимся с этими разбойниками». Поистине этот Джулиано был орудием диавола. И поэтому Бог покарал его параличом, и он весь высох с одного боку, а глаз его вылез из орбиты, так, однако, что держался на прежнем месте, и торчал, как стрела, – зрелище, наводящее ужас. К тому же он стал таким вонючим, что из-за этой вони никто не решался приблизиться к нему, кроме одной молодой особы, тевтонки, его любовницы; она была так красива, что считался человеком очень строгих нравов тот, кто не испытывал желания смотреть на нее. Этот Джулиано был сыном какого-то незаконнорожденного из семьи да Сессо. О таком говорит пророк Исаия, в конце: «Юноша столетний будет проклинаем»^[1396]. Отсюда поэт: От незаконного сына не жди достойных советов^[1397]. Ведь он не раз /f. 347d/ или даже много раз при всех говорил, что лучше есть известку, чем жить в мире со сторонниками Церкви. Сам-то он ел прекрасных каплунов, а бедняки умирали от голода. Что же еще? Недолго длится в этом мире процветание дурных людей. Ведь они «восходят до небес, нисходят до бездны», и «душа их истаевает в» многочисленных «бедствиях» (Пс 106, 26). Ветер переменился, и сторонники Церкви начали процветать, ибо Иисус, Который спал, «встав, запретил ветрам и морю, и сделалась великая тишина» (Мф 8, 26). А этот несчастный был изгнан и тайно удален из города Реджо^[1398] и, весь зловонный, отлученный от Церкви и проклятый, без исповеди, без причастия, без удовлетворения ушел из этого мира, отправившись к диаволу, своему родителю, которому он подражал в течение всей своей жизни. Он был погребен в городкеКампаньола, в каком-то рву, как говорится о некоем царе иудейском, Иер 22, 19: «Ослиным погребением будет он погребен; вытащат его и бросят далеко за ворота Иерусалима».

О том, что жители Пармы и изгнанники из Реджо причинили много бед жителям Реджо

Также в вышеупомянутом году, а именно в 1249, жители Пармы вместе с изгнанниками из Реджо сожгли мост Сан-Стефано в Реджо и мост в Порта Берноне и борго Оньисанти, и борго Порта Берноне.

О горной реке Кростоло, которая разлилась и разрушила находящиеся на ней мосты

И горная река Кростоло разлилась и разрушила находящиеся на ней мосты, и дошла до Пьеве Модолена в десятый день июня.

О господине Симоне, сыне Джованни ди Бонифачо, который был великим воителем на стороне Церкви во время большой войны

И в том же году, в августе месяце, господин Симоне, сын господина Джованни ди Бонифачо деи Манфреди, вошел в Нови, Роло и Сан-Стефано – земли, или селения /f. 348a/ в епископстве Реджо. Он был сторонником Церкви; это был знатный человек, красивый и сильный, мой друг и великий воитель во время большой войны. И к нему собрались многие, обладавшие суровым духом, изгнанные из своих домов, и они следовали за ним как за предводителем. И говорили о нем повсюду, так как он совершил много такого, что должно быть упомянуто, сжигая, захватывая, разрушая, убивая, как того требовало жестокое военное время.

О землетрясении

Также в том году, в сентябре месяце, ближе к вечеру, случилось большое землетрясение. И в том же году, в сентябре месяце, болонцы и изгнанники из Модены, и романьольцы осадили Модену и сожгли ее предместья, и атаковали ее баллистами.

Об осаде Модены и об Эццелино да Романо, который захватил Эсте и другие земли маркиза д’Эсте. О восстановлении Брешелло

И Эццелино да Романо захватил Эсте, замок маркиза д’Эсте, а также и другие земли маркиза, так как маркиз Аццо был на стороне жителей Пармы, которые строили замок Брешелло. И жители Модены заключили договор с болонцами и имели двух подеста – по одному с каждой стороны, – и вернули всех своих пленных, которые содержались в оковах.

Также в вышеупомянутом году после дня святого Антония Падуанского, или Испанского^[1399], из ордена братьев-миноритов, я ушел из генуэзского монастыря со своим товарищем^[1400], и мы прибыли в Боббио и увидели одну из гидрий Господа, в которых Господь сотворил во время брачных торжеств из воды вино^[1401]. Говорят, что это одна из них. Так ли это, знает Бог, Кому ведомо все, «все обнажено и открыто» (Евр 4, 13). В ней много реликвий. Она находится в алтаре монастыря Боббио. Там же мы увидели много реликвий блаженного Колумбана. /f. 348b/ После этого мы прибыли в Парму, откуда были родом, и там сделали все, что нам было нужно.

После нашего ухода из Генуи туда прибыл генеральный министр брат Иоанн Пармский^[1402]. Братья генуэзского монастыря сказали ему: «Почему, отче, вы забрали от нас ваших братьев, которых послали сюда? Мы радовались вашей любви, так как они были с нами здесь и так как они – хорошие братья и утешители, и им здесь было хорошо». Тогда министр в ответ сказал: «А где они? Разве их нет в этой обители?» И они сказали: «Нет, отче, так как брат Руфин, министр Болоньи, отозвал их в свою провинцию». Тогда генеральный сказал: «Видит Бог, я ничего не знал об этом послушании, я думал, что они находятся в этой обители, и очень был удивлен, что они не пришли ко мне». Позже он нашел нас в Парме и приветливо сказал нам: «Вы очень разбегались, дети мои, – то во Францию, то в Бургундию, то в Прованс, то в генуэзский монастырь, то в пармский. Если бы я мог отдыхать столько, сколько вы, я бы не стал так бегать». И я сказал ему: «На вас, отче, возложен труд поездок по делам, связанным с вашей должностью, согласно словам Господа к апостолам, Ин 15, 16: "Я ... поставил вас, чтобы вы шли и приносили плод, и чтобы плод ваш пребывал". Об Илии говорится, что он шел, "куда его вела воля", 3 Цар 19, 3^[1403]. О нас же знайте, что всегда с нашей стороны было истинное и чистое послушание». Выслушав эти слова, он был удовлетворен. Ибо он любил нас.

Когда же мы были в Болонье, в один из дней в своем покое он сказал министру брату Руфину: «Я направил этих братьев в генуэзский монастырь в обучение, а ты отозвал их оттуда». Брат Руфин ответил: «Отче, я это сделал для /f. 348c/ их утешения, так как я послал их во Францию в то время, когда император осаждал Парму; таким образом, отозвав их, я надеялся их утешить». Тогда я сказал генеральному министру: «Так и было, отче, как он говорит». Тогда генеральный сказал ему: «В таком случае устрой их хорошенько, чтобы они были утешены и отдались учению, а не только бегали туда и сюда». Брат Руфин ответил: «Охотно, отче. Я воздам им милость и утешение ради любви к вам и к ним». И он оставил моего товарища в Болонье, чтобы тот выправил ему его Библию, а меня послал в Феррару, где я неотлучно прожил семь лет, не меняя обители^[1404].

О пленении Людовика, короля Франции, сарацинами в заморских землях

В лето Господне 1250^[1405] сарацинами был пленен Людовик, король Франции, и перебита большая часть французского войска, которое отправилось с королем в заморский поход. Но еще раньше многие погибли от чумы и недоедания. Ведь они испытывали нехватку и скудость продовольствия и всего жизненно необходимого, а также страдали от климата, отличающегося от того, который был на их родине.

О смирении короля Франции и о возвращении Дамьетты и возрождении многих земель

Наконец, после возвращения Дамьетты^[1406], король был освобожден и отпущен сарацинами. И, вернувшись в землю верующих, он обустроил Кесарию Филиппову^[1407] и много других земель, возведя стены, и дома, и башни. И так как его войско было разделено на четыре части для осуществления этих строительных работ в разных местах, в одном из этих мест сарацины напали на работавших и потому безоружных, и всех перебили. Узнав об этом, король, который находился в другом месте, поспешно прибыл туда и велел вырыть ров и собственными руками похоронил их, не убоявшись труда и не устрашившись тяжелого запаха. И рыцари короля дивились такому его смирению. К этому королю очень подходит сказанное о Воозе /f. 348d/ в Книге Руфи, 2, 20: «Благословен он от Господа за то, что не лишил милости своей ни живых, ни мертвых!»

О том, как сторонники Церкви причинили много зла жителям Реджо. И как сторонники императора одолели жителей Пармы и захватили их боевую повозку и три тысячи человек

Также в упомянутом году, в июне месяце, в день святого Вито^[1408], болонцы, моденцы, изгнанники из Реджо, жители Пармы, Романьи, Тосканы и Феррары опустошили Реджо от верхней дороги до городских рвов и отдали добычу жителям Пармы. А жители Реджо отправились в Нови и сожгли оборонительные укрепления, и все разграбили, и захватили много людей и скота. И взяли Кампаньолу с двумястами жителями^[1409].

Затем, в четверг после праздника блаженной Девы Марии, то есть за 14 дней до конца августа [18 августа], жители Пармы, сторонники императора, находившиеся вне города и жившие в Борго Сан-Доннино, выступили против Пармы вместе с моденцами^[1410] и маркизом Уберто Паллавичини, который был предводителем и капитаном этого войска; и жители Пармы, выступив из города с боевой повозкой против них, сошлись с ними в том месте, которое называется Грола и где некогда был город Виттория. И произошло крупное сражение, прямо на дороге, поскольку из-за рвов они не могли выйти на поля; и с обеих сторон, то есть от каждого войска, сражались только рыцари, и не все, но некоторые, так как дорога не давала возможности для большого сражения. И господин маркиз Монте деи Лупи, великий воитель и «сильный с оружием» (Лк 11, 21), поверг на землю многих из Пармы и Кремоны. Ведь он был опытен в военном деле и сильный и надежный, как лев. Однако он и сам был повержен и убит на этой дороге.

Здесь перечисляются маркизы деи Лупи, которые были племянниками господина Бернардо ди Роландо Росси

У господина Бернардо ди Роландо Росси, родственника папы Иннокентия IV, был племянник, сын сестры; их было пять братьев, и они были богатыми /f. 349a/ баронами и жили в Парме, в Кодепонте. Первый а из них – господин Уго, второй – господин Гвидо, третий – господин Роландо, четвертый – господин Монте, о котором идет речь, пятый – господин Готтфрид. Последний пользовался большим влиянием и глубоким уважением в ордене тамплиеров, потому что был маркизом. Я видел и знал всех упомянутых; их называли маркизами Лупи ди Соранья; это – селение, где у них были владения, оно находилось ниже Борго Сан-Доннино, на расстоянии пяти миль.

Продолжим. Жители Пармы, сторонники императора, изгнанные из города, видя, что в вышеназванном столкновении свои начали уступать, зашли с фланга и совершили внезапное нападение на город, с криками: «На город, на город!» Пополаны же, которые вышли в сражение от Пармы, услышав это, бросили на дороге боевую повозку и своих рыцарей, которые отважно сражались, и бежали в город. Когда они уже входили в него, рухнул мост над рвом, и многие утонули. По воле Господа случилось так, что враги не решились войти в город, ибо блаженная Дева, которая почитается в нем, не захотела покинуть своих. Однако и живущие в Парме также понесли наказание за свои грехи. Враги захватили их боевую повозку, брошенную на дороге, и перебили из их числа три тысячи пеших и много рыцарей.

Подеста Пармы в то время был господин Кателлано деи Карбонези из Болоньи, который не был схвачен, так как сумел прекрасно обеспечить свою безопасность. Пленников связали на отмели реки Таро, как рассказал /f. 349b/ мне господин Гьяратто, который был среди связанных. И их казалось так много, что он думал, что все жители Пармы были взяты в плен^[1411]. Их повели в Кремону и поместили в оковах в темницу, и, чтобы свести с ними счеты и отомстить им, их подвергали многочисленным издевательствам. Их подвешивали в темнице за руки и за ноги, и выдирали им зубы ужасным и страшным способом, и совали им в рот жаб. И появились в то время изобретатели новых пыток. И хуже всего обращались с пармскими пленниками кремонцы, но и пармские сторонники императора оказались не лучше. Ибо они поступали вопреки тому, чему учит Господь, Лев 19, 18: «Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего». А также Сир 10, 6: «Не гневайся за всякое оскорбление на ближнего, и никого не оскорбляй делом». Они плохо соблюдали это, так как убили многих. Поэтому о жителях Пармы, которые были на стороне Церкви и с которыми это случилось, вполне можно сказать словами из 2 Мак 6, 12–13: «Тех, кому случится читать эту книгу, прошу не страшиться напастей и уразуметь, что эти страдания служат не к погублению, а к вразумлению рода нашего. Ибо то самое, что нечестивцам не дается много времени, но скоро подвергаются они карам, есть знамение великого благодеяния» и т. д.

О том, как по прошествии времени жители Пармы чудесным образом отомстили тем, кто во время войны причинил им зло

По прошествии времени жители Пармы, которые были на стороне Церкви, чудесным образом отомстили и кремонцам, которые так поступали, и выходцам из Пармы, которые жили в Борго Сан-Доннино, а также Паллавичини, по слову Писания: «Дочь Вавилона, опустошительница! блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала /f. 349c/ нам!» (Пс 136, 8). А также Иер 50, 14–16: «Выстройтесь в боевой порядок вокруг Вавилона; все, натягивающие лук, стреляйте в него, не жалейте стрел, ибо он согрешил против Господа... Отмщайте ему; как он поступал, так и вы поступайте с ним. Истребите в Вавилоне и сеющего и действующего серпом во время жатвы». То же Ис 14, 22: «И истреблю имя Вавилона и весь остаток, и сына и внука, говорит Господь». Также от лица Церкви сказал Иеремия в Плаче, 1, 21–22: «Услышали все враги мои о бедствии моем и обрадовались, что Ты соделал это: о, если бы Ты повелел наступить дню, предреченному Тобою, и они стали бы подобными мне! Да предстанет пред лице Твое вся злоба их; и поступи с ними так же, как Ты поступил со мною за все грехи мои».

Сюда же относится и то, что говорит Иеремия, 2, 3: «Все поедавшие его», – а именно народ, предавшийся почитанию Бога, – «были осуждаемы, бедствие постигало их? говорит Господь». Что было явлено в короле Энцо, когда болонцы взяли его в плен вместе с его кремонцами и тевтонцами^[1412]. И справедливо, ибо он вместе с пизанцами захватил в Пизанском море прелатов Церкви, которые направлялись на собор, во времена папы Григория IX^[1413]. И так исполнилось проклятие, Сир 36, 10–11: «Угнетающие народ Твой да найдут погибель. Сокруши головы начальников вражеских, которые говорят: "Никого нет, кроме нас!"». К той же теме отмщения относится то, что Господь сказал Моисею, Исх 33, 5: «Скажи сынам Израилевым: вы народ жестоковыйный; если Я пойду среди вас, то в одну минуту истреблю вас». Заметь, что есть восхождение двух типов, а именно от низшего к высшему и от тайного к явному. О первом Господь сказал Моисею, Исх 24, 12: «Взойди ко Мне на гору и будь там». О втором /f. 349d/ Господь говорит, Наум 3, 5: «И подниму на лице твое края одежды твоей и покажу народам наготу твою» и т. д. Итак, когда Господь говорит: «Если Я пойду среди вас, то в одну минуту истреблю вас», – это угроза Вавилонского или Римского пленения.

Здесь к слову и подобающим образом говорится о Теле Господнем, вплоть до того места, где написано: «Покойный император Фридрих II» и т. д.^[1414]

Широко известен ответ Моисеев. Но намного более известен ответ Господа. Ведь когда Господь дал манну народу иудейскому в пустыне, то, как указывается в Исх 16, 15, сыны Израилевы «говорили друг другу: Что это?» Хотя Моисей ответил им тогда, сказав: «Это хлеб, который Господь дал вам в пищу», – однако вернее и лучше ответил им Господь, когда сказал, Мф 26, 26: «Сие есть Тело Мое».

О том, что манна явилась прообразом Тела Господня по трем соображениям

Манна по трем соображениям явилась прообразом Тела Господня.

Во-первых, как манна была дана с неба, так и Тело Господне, когда служится месса, ежедневно дается с неба. О первом сообщается в Исх 16. Поэтому говорит Псалмопевец: «И одождил на них манну в пищу, и хлеб небесный дал им. Хлеб ангельский ел человек» (Пс 77, 24–25). О втором упоминается в четвертой книге «Диалогов», к концу^[1415], где Григорий говорит так: «Кто из верующих может сомневаться в том, что в самый час жертвоприношения по гласу священника открываются небеса, что при этой тайне Иисуса Христа присутствуют сонмы ангелов, низкое соединяется с высоким, земля – с небесами, видимое и невидимое сливаются воедино». Об этом Он Сам говорит, Ин 6, 51: «Я хлеб живый, сшедший с небес». И Ин 3, 13: «Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах». Что следует понимать: «собственной добродетелью». Отсюда следующее, Ин 6, 65: «Никто не может придти ко Мне, если то не дано будет ему от Отца Моего».

О том, что Сын Божий, как говорят, присутствует нераздельно в трех местах

И помни, что Сын Божий находится «пространственно /f. 350a/ на небе, личностно в слове, таинственно – в алтаре». Это слова папы Иннокентия III^[1416]. Когда же сказал Сын Божий: «Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах» (Ин 3, 13), то это понимается: «собственной добродетелью», как сказано. В противном случае тщетны были бы слова Его, Ин 14, 2–3: «Я иду приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я». И еще, Ин 17, 24: «Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне». Что же касается слов «сущий на небесах», в то время как Он был человек и был виден и слышим на земле, то это было указано потому, что Он был одновременно странник и ловец (душ человеческих. – Прим. пер.). Отсюда следующие слова Псалмопевца: «Богатый, равно как бедный» (Пс 48, 3). Он должен был взойти, потому что снизошел, как говорит Апостол, Еф 4, 9–10: «А "восшел" что означает, как не то, что Он и нисходил прежде в преисподние места земли? Нисшедший, Он же есть и восшедший превыше всех небес, дабы наполнить все». Схождение Сына Божия заслужили пророки своими молитвами, в соответствии со словами, Пс 143, 5: «Господи! Приклони небеса Твои и сойди». И это было услышано: «Наклонил Он небеса и сошел» (Пс 17, 10). Также Ис 64, 1: «О, если бы Ты расторг небеса и сошел! горы растаяли бы от лица Твоего», то есть гордые смирились бы, видя Тебя, смиренного в человеческой плоти. Почему он и добавляет далее: «Нисходил, – горы таяли от лица Твоего» (Ис 64, 3). То же Иер 14, 8–9: «Для чего Ты – как чужой в этой земле, как прохожий, который зашел переночевать? Для чего Ты – как человек изумленный, как сильный, не имеющий силы спасти?» Что же касается сказанного: «как прохожий, /f. 350b/ который зашел переночевать», то это – то же самое, что сказал Осия, 11, 4: «Склонил к нему, чтобы он кормился»^[1417], а именно, склонил к роду человеческому.

О том, что иногда благо – принять общение, а иногда – отказаться, как показано на примере Закхея и сотника, из которых один радостно принял Господа, а другой счел себя недостойным

Ибо Он сказал Закхею, Лк 19, 5–7: «Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно Мне быть у тебя в доме. И он поспешно сошел и принял Его с радостью. И все, видя то, начали роптать, и говорили, что Он зашел к грешному человеку». Заметь, что сказал сотник Господу, когда Тот пообещал прийти в дом его, Мф 8, 8: «Господи! я не достоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово, и выздоровеет слуга мой». Поэтому помни, что иногда благо – отказать, как сотник, то есть отвергнуть общение, когда человек знает себя и находит недостойным, и благо – принять, как Закхей, когда человек чувствует себя достойным, то есть когда он не испытывает угрызений смертного греха.

Второе соображение, почему манна явилась прообразом Тела Господня, было то, что, как говорится о манне, Исх 16, 18: «И у того, кто собрал много, не было лишнего, и у того, кто мало, не было недостатка: каждый собрал, сколько ему съесть», – так говорится и о Теле Господнем, и верно, что, как в целой гостии оно целое, так и в любой части разломанной гостии целое^[1418]. Поэтому принимающий ее может сказать то, что говорит блаженный Бернард: «Весь был мне дан, весь истрачен для моих нужд»^[1419]. Он говорит о Господе.

Третье соображение – то, что, как о недостойно хранящих и использующих манну говорится, что «завелись черви, и оно воссмердело» (Исх 16, 20), так и о Теле Господнем говорится, что нельзя обращаться с ним и принимать его недостойно. О чем говорит Апостол, 1 Кор 11, 27–29: «Кто будет есть хлеб сей или пить /f. 350c/ чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней. Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем». И заметь, что «сыны Израилевы ели манну сорок лет, доколе не пришли в землю обитаемую; манну ели они, доколе не пришли к пределам земли Ханаанской», как говорится в Исх 16, 35. Это то, что содержится в Нав 5, 12: «А манна перестала падать на другой день после того, как они стали есть произведения земли, и не было более манны у сынов Израилевых, но они ели в тот год произведения земли Ханаанской». Заметь, что Господь повелел Моисею сохранить манну в знак памяти, как говорится в Исх 16, 32–34: «И сказал Моисей: вот что повелел Господь: наполните [манною] гомор для хранения в роды ваши, дабы видели хлеб, которым Я питал вас в пустыне, когда вывел вас из земли Египетской. И сказал Моисей Аарону: возьми один сосуд [золотой], и положи в него полный гомор манны, и поставь его пред Господом, для хранения в роды ваши. И поставил его Аарон пред ковчегом свидетельства для хранения, как повелел Господь Моисею».

О том, что мужи церковные хранят Тело Господне в своих церквах и часовнях по трем причинам

Подобным образом мужи церковные хранят Тело Господне в своих церквах и часовнях по трем причинам. Во-первых, чтобы можно было иметь его для больных, для их причастия, когда будет необходимо.

Во-вторых, чтобы мы относились к нему с должным и трепетным благоговением, в чем заключается долг любого христианина на протяжении всей его жизни. Он также может сказать Сыну Божию вместе с Товией, Тов 9, 2: «Если я передам тебе себя самого в рабство, я не буду достоин провидения твоего»^[1420]. Отсюда – Ис 63, 7–9: «Воспомяну милости Господни /f. 350d/ и славу Господню за все, что Господь даровал нам, и великую благость Его к дому Израилеву, какую оказал Он ему по милосердию Своему и по множеству щедрот Своих. Он сказал: "подлинно они народ Мой, дети, которые не солгут", и Он был для них Спасителем. Во всякой скорби их Он не оставлял их, и Ангел лица Его спасал их; по любви Своей и благосердию Своему Он искупил их, взял и носил их во все дни древние». Об этом Дамаскин говорит: «Хорошо, о, Христе, слово Божие, и премудрость, и добродетель, и, Боже Всемогущий, чем Тебе за все это мы, неимущие, воздадим? Ибо все Твое, а Ты не просишь от нас ничего, кроме спасения (душ наших. – Прим. пер.), Сам и давая его, и ведая милость к принимающим его по невыразимой доброте Твоей. Тебе благодарение, Который дал жизнь и даровал благую жизнь, а тех, кто отошел от нее, вернул опять к ней по невыразимой снисходительности»^[1421].

В-третьих, поскольку Господь обещал пребывать с нами, что Он осуществляет в таинстве алтаря. О чем говорится в Иер 7, 3: «Исправьте пути ваши и деяния ваши, и Я оставлю вас жить на сем месте». Также и Матфей, в конце: «И се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф 28, 20). Об этом говорит Соломон, 2 Пар 6, 18: «Поистине, Богу ли жить с человеками на земле?» Поистине, жить, ибо «Слово стало плотию, и обитало с нами», Ин 1, 14.

Четыре причины, по которым плохо поступают те, кто всегда ожидает претворения Тела Господня в дароносице, когда многие причащаются во время мессы

Обрати внимание, что некоторые священнослужители всегда во время монастырской мессы, когда причащают братьев, хотят претворить освященную гостию в дароносице и в дарохранительнице и верят, что они поступают хорошо, но на деле они поступают плохо по четырем причинам. И первая из них – это то, что они мешают ходу службы, и братья тяготятся, и миряне дивятся. /f. 351a/

Вторая – что сам священнослужитель, если это священник, может сделать это во время мессы, совершаемой им только с двумя цероферариями, даже в отсутствие монахов.

Третья – что иногда он кладет облатки из той же выпечки к первой, которую отодвигает, что означает: он не приготовил новых облаток. И гораздо лучше должна сохраняться освященная облатка, нежели неосвященная, потому что она хранится в лучшем месте и потому, что в ней пребывает Бог, Который есть хранитель всего. Это становится ясным на следующем примере. В городе Реджо была разрушена некая церковь, на алтаре которой взамен мощей было положено Тело Господне, и вот нашли эту освященную облатку белой и прекрасной, как если бы она была изготовлена в тот же день. А она находилась там триста лет, как гласит памятная надпись. Я это слышал из уст брата Перегрина из Болоньи^[1422], который был там и сам это видел. Мне не нравится, что Тело Господне помещается на алтаре взамен мощей, как никогда не нравилось то, что сделал блаженный Бенедикт, положив Его на прах какого-то умершего и похоронив в земле вместе с ним^[1423].

Четвертая и последняя – мы говорим, что они поступают плохо, потому что Господь, Который в течение сорока лет давал манну сынам Израилевым, повелел сохранять ее не в конце, когда ее должно было недоставать, но в тот же день, как дал ее. И ее следовало сохранить для будущих поколений, и эта манна была прообразом Тела Господня. Насколько же дольше сохраняется истина, особенно когда о ней сказано: «Истина Господня [пребывает] вовек» (Пс 116, 2)?

Если же священнослужитель скажет: «Иногда освященные облатки могут оказаться в избытке, и тогда нужно положить их туда, где сохраняется Тело Господне», – то здесь должна соблюдаться двойная предосторожность. Во-первых, во время службы, на которой братья должны принять причастие, аколит должен пройти через хор, когда тот поет Послание, и пересчитать братьев, которые хотят принять причастие, и столько же облаток иподиакон должен положить на поднос. Второе – /f. 351b/ два аколита, которые держат покров^[1424], должны принимать причастие последними, и, если остаются освященные облатки, священник должен отдать их им. И следует заметить, как говорит магистр в «Истории»^[1425], что слово «манна» склоняется так же, как и слово «пасха»^[1426].

О том, что манна похожа на многие вещи

Необходимо также заметить, что манна похожа на росу и на иней, и на белое семя кориандра, и на муку, и на мед. Все это не лишено тайны и прекрасно может соответствовать Сыну Божию. Ведь Сын Божий был той росой, о которой Исаак сказал своему сыну, Быт 27, 39: «От тука земли будет обитание твое и от росы небесной свыше». Тук земли проявился, когда «земля (то есть блаженная Дева. – Прим. Салимбене) дала плод свой» (Пс 66, 7). Ведь «гора Божия – гора тучная» (Пс 67, 16)^[1427]. Роса же проявилась, когда Бог Отец увлажнил шерсть росой так, что Гедеон смог наполнить ею чашу, а затем Он увлажнил росой всю землю, как говорится в Суд 6, 37–40. Очевидно, что под землей и шерстью понимается блаженная Дева, согласно следующим словам: «Он сойдет, как дождь на шерсть» (Пс 71, 6)^[1428], и «земля дала плод свой» (Пс 66, 7), поскольку Господь дал благо (Пс 84, 13). Об этой земле было сказано: «Ты посещаешь землю и утоляешь жажду ее, обильно обогащаешь ее» (Пс 64, 10). Также под росой понимается Сын Божий, Которого жаждал Исаия, говоря, 45, 8: «Кропите, небеса, свыше, и облака да проливают правду; да раскроется земля и приносит спасение, и да произрастает вместе правда. Я, Господь, творю это». Об этой росе говорит Исаия Богу Отцу, 26, 19: «Роса Твоя – роса растений, и земля извергнет мертвецов». Также и Сам Сын Божий говорит в последней главе Книги Осии: «Я буду росою для Израиля; он расцветет, как лилия» (Ос 14, 6).

Во-вторых, она похожа на иней, о чем говорится в Сир 43, 21: «И как соль, рассыпает Он по земле иней, который, замерзая, делается остроконечным». Под инеем травы /f. 351c/ стынут, и Сын Божий в мучениях весь застыл. Отсюда следующее: «Я стал как мех на морозе» (Пс 118, 83)^[1429]. Поэтому о невинных святых Августин говорит: «Те по праву зовутся цветом мучеников, коих, поднявшихся среди мороза безверия как первые прорезывающиеся почки Церкви, остудил иней преследования»^[1430]. Также и в Книге Исход говорится, что «роса поднялась, и вот, на поверхности пустыни нечто мелкое, круповидное, мелкое, как иней на земле» (16, 14). И о Сыне Божием говорится, Ис 53, 5: «Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши».

В-третьих, говорится, что манна «была, как кориандровое семя, белая» (Исх 16, 31). И о Сыне Божием говорит невеста в Песни, 5, 10: «Возлюбленный мой бел и румян, лучше десяти тысяч других».

В-четвертых, она уподобляется симиле, которая есть нежнейший цветок пшеничной муки. И Сын Божий именуется цветком, согласно словам, Ис 11, 1: «И произойдет отрасль от корня Иессеева, и цветок^[1431] произрастет от корня его». Тот цветок говорит о себе самом, Песн 2, 1: «Я ... лилия долин». Об этом цветке говорится в секвенции о плаче Девы у креста:

Следовательно, хорошо поступают священнослужители, когда изготовляют облатки из нежнейшей пшеничной муки, так как Сын Божий уподобил себя пшеничному зерну, Ин 12, 24; и говорят, что манна, которая была прообразом Тела Господня, имела сходство с симилой.

В-пятых и в-последних, она схожа с медом. И несотворенная премудрость говорит о себе, Сир 24, 22: «Воспоминание обо мне слаще меда, и обладание мною приятнее медового сота». Так же в Церкви поется о Христе: «С уст рассудительного нисходит /f. 351d/ мед, сладость меда язык его». Итак, хорошо говорится в Исх 16, 31, что манна «была, как кориандровое семя, белая, вкусом же как лепешка с медом», что является нежнейшей пищей. Отсюда следующее в Иез 16, 13: «Питалась ты хлебом из лучшей пшеничной муки, медом и елеем, и была чрезвычайно красива, и достигла царственного величия». Слова Господа обращены к Иерусалиму, или к душе. Вкусить этой пищи нас приглашает Псалмопевец: «Вкусите, и увидите, как благ Господь!» (Пс 33, 9). Поэтому говорит Апостол, Евр 6, 4–5: «Вкусивших дара небесного, и соделавшихся причастниками Духа Святаго, и вкусивших благого глагола Божия и сил будущего века». Так же о Себе Самом говорит Господь у Августина: «Я – пища взрослых; расти, и будешь вкушать Меня. Не Я претворюсь в тебя как пища плоти твоей, а ты претворишься в Меня»^[1433]. И действительно, таково «изменение десницы Всевышнего» (Пс 76, 11), когда человек, который прежде был из плоти, весь становится духовным, так как «тот, кто вкусил духа, теряет вкус к плоти»^[1434].

И поскольку манна схожа по сладости с медом, следует посмотреть, что сказал Мудрец о меде, Притч 24, 13: «Ешь, сын мой, мед, потому что он приятен, и сот, который сладок для гортани твоей». И еще, Притч 25, 16: «Нашел ты мед, – ешь, сколько тебе потребно, чтобы не пресытиться им и не изблевать его». А также Притч 25, 27: «Как нехорошо есть много меду, так домогаться славы не есть слава». Мерой же этой пищи, а именно манны, был гомор, как говорит Моисей, Исх 16, 16: «Вот что повелел Господь: собирайте его каждый по стольку, сколько ему съесть; по гомору на человека». Гомор же есть десятая часть ефы^[1435]. Ефа /f. 352a/ же, как указывается в Книге Руфи, 2, 17, соответствует трем модиям^[1436]. Модий – это сосуд, как у нас секстарий или мина. Поэтому Господь говорит, Лк 8, 16: «Никто, зажегши свечу, не покрывает ее сосудом». В Мф 5, 15 так говорится: «И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме». Пармский модий вмещает восемь секстариев, феррарский – двадцать, так как они имеют больше пшеницы. Итак, если бы модий иудеев был таков, не говорилось бы, что Руфь принесла шесть модиев^[1437] ячменя, которые положил на нее Вооз, как упоминается в Книге Руфи, 3, 15. Об этом говорится во Втор 25, 13–16: «В кисе твоей не должны быть двоякие гири, большие и меньшие; в доме твоем не должна быть двоякая ефа, большая и меньшая; гиря у тебя должна быть точная и правильная, и ефа у тебя должна быть точная и правильная, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь Бог твой дает тебе [в удел]; ибо мерзок пред Господом Богом твоим всякий делающий неправду». Но об этом, пожалуй, сказано достаточно. Теперь перейдем к Фридриху и поговорим о его смерти.

О десяти несчастьях покойного императора Фридриха

Покойный император Фридрих II, хотя был великим, богатым и могущественным императором, однако пережил много несчастий; о некоторых из них надо упомянуть. Это следующие.

Первым его несчастьем было то, что его первенец Генрих, который должен был править после него, вопреки его воле примкнул к ломбардцам^[1438]; поэтому он его схватил, заковал и поместил в темницу, где тот в конце концов умер мучительной смертью^[1439]. Поэтому император мог сказать словами Иова, 19, 19: «И те, которых я любил, обратились против меня».

Вторым его несчастьем было то, что он хотел обездолить Церковь, чтобы как папа, так и кардиналы, и прочие прелаты были бедны и ходили пешком; и он стремился к этому не по божественному рвению, а /f. 352b/ потому что не был истинным католиком; и поскольку он был очень жадным и алчным, он хотел иметь богатства и сокровища Церкви для себя и своих детей; и также он хотел ослабить могущество духовенства, чтобы оно не могло замыслить чего-нибудь против него. И он говорил об этом некоторым своим доверенным людям, от которых впоследствии это и стало известно. О подобном говорится в Сир 19, 8: «Ни другу ни недругу не рассказывай и, если это тебе не грех, не открывай». Но не позволил ему Бог совершить такое по отношению к служителям Его, как Он Сам говорит, Зах 2, 8: «Ибо касающийся вас, касается зеницы ока Моего»^[1440].

Третьим его несчастьем было то, что он хотел подчинить ломбардцев и не смог, так как, когда он побеждал их в одном, проигрывал в другом. Ибо они очень изворотливые и скользкие; говорят одно, а делают другое – как если бы ты хотел удержать в руках угря или маленькую мурену: чем больше ты их сжимаешь, тем быстрее они выскальзывают^[1441].

Четвертым его несчастьем было то, что папа Иннокентий IV отстранил его от власти на Лионском вселенском соборе^[1442] и раскрыл там всю его злобу и коварство. Недаром говорится в Притч 26, 26: «Если ненависть прикрывается наедине, то откроется злоба его в народном собрании». Тогда исполнились следующие слова Господа, Ис 22, 19: «И столкну тебя с места твоего, и свергну тебя со степени твоей».

Пятым его несчастьем было, что еще при его жизни власть его была передана другому, а именно ландграфу Тюрингии^[1443]; и хотя последнего смерть вскоре взяла к себе^[1444], однако Фридрих испытал боль, когда увидел, как его власть передается другому. Об этом в 1 Цар 2, 32–33: «И не будет в доме твоем старца во все дни. Я не отрешу у тебя всех от жертвенника Моего, чтобы томить глаза твои и мучить душу твою». Тогда также исполнилось то, что сказал Господь, Ис 22, 20–21: «И будет в тот день, призову раба Моего Елиакима, сына Хелкиина, и одену его в одежду твою, и поясом твоим опояшу /f. 352c/ его, и власть твою передам в руки его». Правда, считали и говорили, что якобы это Фридрих велел убить его; и он вполне мог это сделать, потому что был коварный человек. И так исполнилось то, о чем говорится в Дан 11, 18–21: «Но некий вождь прекратит нанесенный им позор и даже свой позор обратит на него. Затем он обратит лице свое на крепости своей земли; но споткнется, падет и не станет его. На место его восстанет некий, который пошлет сборщика податей, пройти по царству славы; но и он после немногих дней погибнет, и не от возмущения и не в сражении. И восстанет на место его презренный, и не воздадут ему царских почестей». Пусть каждый толкует и понимает вышеприведенные слова Даниила, как хочет, ибо Апостол говорит: «Всякий поступай по удостоверению своего ума», Рим 14, 5.

Шестым его несчастьем было, когда Парма восстала против него и вся полностью перешла на сторону Церкви^[1445], что явилось причиной его окончательного падения.

Седьмым его несчастьем было, когда пармцы захватили его город Витторию^[1446], который он построил рядом с Пармой, и сожгли, и разрушили, и уничтожили, и сравняли рвы, так что не осталось никакого следа, в соответствии со словами, Апок 17, 11: город, «который был и которого нет». К тому же его самого обратили в постыдное бегство вместе с его войском и многих из них убили, а многих взяли в плен и отвели в свой город Парму, по слову Писания, Ис 14, 2: «И возьмет в плен пленивших его, и будет господствовать над угнетателями своими». Также они ограбили его и завладели всеми его сокровищами. Тогда исполнилось пророчество Аввакума, 2, 7–8: «Не восстанут ли внезапно те, которые будут терзать тебя, и не поднимутся ли против тебя грабители, и ты достанешься им на расхищение? Так как ты ограбил многие народы, то и тебя ограбят все остальные народы /f. 352d/ за пролитие крови человеческой, за разорение страны, города и всех живущих в нем». А также Ис 33, 1: «Горе тебе, опустошитель, который не был опустошаем, и грабитель, которого не грабили! Когда кончишь опустошение, будешь опустошен и ты; когда прекратишь грабительства, разграбят и тебя». Также Фридрих мог сказать о себе и словами из Книги Иова, 19, 9: «Совлек с меня славу мою и снял венец с головы моей». Это может быть отнесено к папе Иннокентию IV, который отстранил его от власти, или к городу Парме, который в буквальном смысле совлек с него доспехи и снял с головы его корону, которую нашел некий житель Пармы в городе Виттория во время его разрушения и открыто нес ее в руке, и пармцы забрали ее себе, в соответствии со словами, написанными Григорием: «Желает быть ограбленным тот, кто открыто несет сокровище по дороге»^[1447]. Я видел этого человека и познакомился с ним, а также видел и корону, и даже держал в руках, и она имела большой вес и большую ценность. А пармцы дали ему за эту корону двести имперских либр и дом около церкви святой Христины, в котором раньше мыли и поили лошадей. Этого человека прозвали Коротышкой, потому что он был маленького роста. И есть в Книге Иова слова, которые могли бы прозвучать в личной жалобе Фридриха Богу или папе Иннокентию IV или городу Парме: «Кругом разорил меня, и я отхожу; и, как дерево, Он исторг надежду мою. Воспылал на меня гневом Своим и считает меня между врагами Своими. Полки Его пришли вместе и направили /f. 353a/ путь свой ко мне и расположились вокруг шатра моего» (Иов 19, 10–12).

Восьмым его несчастьем было, когда его князья и бароны восстали против него, как, например, Тебальдо Франческо, который заперся в Капаччо^[1448] и впоследствии имел тяжелую кончину, будучи ослеплен и подвергнут различным пыткам, и убит им^[1449]; и Пьер делла Винья^[1450], и многие другие, перечисление которых заняло бы много времени. О них император мог сказать словами Иова, 19, 19: «Гнушаются мною все наперсники мои, и те, которых я любил, обратились против меня». Тем, кого он больше всех любил, был Пьер делла Винья, которого он вознес из ничего, так что мог ему сказать словами из 3 Цар 16, 2: «Я поднял тебя из праха». Прежде тот был бедным человеком, а император, желая его возвысить, сделал его своим секретарем и присвоил звание логофета.

О логофете: что это означает

Соединяются два слова, «логос» и «фета», что означает «положение»; и логофетом называется тот или та, кто держит речь к народу или кто объявляет ему указ императора или какого-либо государя^[1451].

Девятым его несчастьем было, когда его сын, король Энцо, был схвачен болонцами^[1452]; это было заслуженно и справедливо, так как он захватил в море прелатов, которые направлялись на собор к папе Григорию IX. О чем Ис 3, 11: «А беззаконнику – горе, ибо будет ему возмездие за дела рук его». К этому же взывает Екклесиаст, 8, 13: «А нечестивому не будет добра, и, подобно тени, недолго продержится тот, кто не благоговеет пред Богом». Следовательно, не могло того не быть, чтобы меч боли за сына, в такое время схваченного врагами, не пронзил императора. Ибо тогда исчезла всякая надежда на его победу.

О большой власти Паллавичини и о том, как какой-то петух выклевал ему глаз, когда он был ребенком

Десятым и последним его несчастьем было, когда он услышал, что маркиз Уберто /f. 353b/ Паллавичини получил большую власть над ломбардцами, чем сам он когда-либо мог иметь^[1453], хотя тот и был на его стороне. А был тот старым, немощным, слабым и одноглазым, потому что, когда он малюткой лежал в колыбели, какой-то петух выклевал ему глаз, то есть клювом вытащил его из головы ребенка и съел.

К этим десяти несчастьям покойного императора Фридриха мы можем добавить еще два, чтобы получить число 12. Первое – он был отлучен от Церкви папой Григорием IX. Второе – Церковь пыталась отнять у него королевство Сицилии. И виной этому был он сам. Ведь когда Церковь послала его за море для обретения Святой Земли, он заключил мир с сарацинами без какой-либо выгоды для христиан. Сверх того, он велел восхвалять принародно в храме Господнем имя Магомета^[1454], как мы уже рассказывали в другой хронике, где описали двенадцать злодеяний Фридриха^[1455].

Паллавичини же имел власть над городами Ломбардии, а именно Брешией, Кремоной, Пьяченцей, Тортоной, Алессандрией, Павией, Миланом, Комо и Лоди. Императору это никогда не удавалось. Кроме того, в своих походах Паллавичини, когда хотел собрать войско, получал по своему желанию рыцарей и пехотинцев из Верчелли, из Новары и из Бергамо. Да и пармцы давали ему рыцарей и пехотинцев, когда он хотел, скорее из страха, нежели по любви, ведь они были сторонниками Церкви, а он – ее противником. Сверх того, они избавляли его от затруднений, давая ему ежегодно две тысячи имперских либр^[1456]. Ведь они считали, что «всему свое время, и время всякой вещи под небом», Еккл 3, 1, и что «для всякой вещи есть свое время и устав», Еккл 8, 6. А также Сир 1, 23: «Терпеливый до времени удержится и после вознаграждается веселием». Это также то, что Господь сказал иудеям, Ин 7, 6: «Мое время еще не настало, а для вас всегда время». Но слушай, что Он говорит: «Когда изберу время, Я произведу суд по правде» (Пс 74, 3).

Как пармцы отомстили за себя Паллавичини

Подобным образом поступили пармцы с Паллавичини: когда наступил удобный момент, они отомстили ему, разрушив дворец, который он имел в Парме на площади Святого Александра, и дворец, который был у него в Соранье, наподобие замка^[1457], и отняли у него земли и селения, которые он имел в Пармском епископстве, /f. 353c/ еще при его жизни и таким образом вернули выплаченные ему деньги. О чем в 1 Мак 12, 1 говорится: «Ионафан, видя, что время благоприятствуетему», сделал свое дело. Паллавичини был пармским гражданином, и хотя он был человеком «надменного сердца» и хотел жить на широкую ногу, но был беден настолько, что имел лишь двух оруженосцев, которые, когда он ехал верхом, сопровождали его на тощих клячах, как я видел собственными глазами; он ехал рядом с ними и полагал себя важным. Когда же он имел власть над вышеперечисленными городами, что продолжалось 22 года^[1458], он всякий день тратил на свой двор 25 имперских либр, помимо хлеба и вина.

О том, что Паллавичини был человеком властолюбивым, и как он расправился со своими родственниками, которые дали ему власть над Кремоной

Своим стремлением к власти он превосходил всех. Сначала он получил власть в Кремоне и расправился с теми из рода ди Соммо, которые дали ему власть над Кремоной, а это были его сторонники^[1459] и кровные родственники. Но кремонцы, которые были сторонниками Церкви, ощипали его, как раньше это сделали пармцы^[1460], и разрушили Буссето, мощнейший его замок^[1461], который он воздвиг в роще среди болот, по соседству с этими тремя городами, а именно Пармой, Кремоной и Пьяченцей; а сам Паллавичини полагал, что его невозможно взять даже всем миром. Но жители Пьяченцы разбили и ощипали его, точно так же, как это сделали пармцы и кремонцы, так что исполнилось то, о чем говорится в Писании, Авв 2, 6–8: «"Горе тому, кто без меры обогащает себя не своим, – на долго ли? – и обременяет себя залогами!" Не восстанут ли внезапно те, которые будут терзать тебя, и не поднимутся ли против тебя грабители, и ты достанешься им на расхищение? Так как ты ограбил многие народы, то и тебя ограбят все остальные народы за пролитие крови человеческой, за разорение страны, /f. 353d/ города и всех живущих в нем». Он изгнал многих из Кремоны и многих подверг пыткам, и многих убил; он отослал от себя свою жену, госпожу Берту, дочь графа Раньери из Пизы, потому что не мог иметь от нее детей, и женился на другой^[1462], которую дал ему Эццелино да Романо; от нее он имел двух сыновей^[1463] и трех прекраснейших дочерей^[1464], которые долго оставались незамужними.

Но об этом, пожалуй, сказано достаточно.

О многих явлениях числом десять. О смерти Фридриха II, бывшего императора

Заметь, что было десять казней египетских, десять трудов Исаии, десять рогов у зверя, Апок 17. Подобным же образом я отметил десять несчастий Фридриха II, покойного низложенного императора; когда он вспоминал о них, исполнялось то, о чем говорится в Писании, Притч 12, 25: «Тоска на сердце человека подавляет его». И еще, Притч 15, 13: «При сердечной скорби дух унывает».

Итак, он впал в такую тоску из-за воспоминаний о вышеупомянутом, что заболел тяжелой «болезнью, от которой потом и умер», и «он слег в постель и, почувствовав, что умирает», «ибо возобновлялась в нем сильная печаль»^[1465], сделал то, что мы читаем об Антиохе, 1 Мак 6, 10–13: «И созвал он всех друзей своих и сказал им: удалился сон от глаз моих, и я изнемог сердцем от печали. И сказал я в сердце моем: до какой скорби дошел я и до какого великого смущения, в котором нахожусь теперь! А был я полезен и любим во владычестве моем. Теперь же я вспоминаю о тех злодеяниях, которые я совершил... Я познаю, что за это постигли меня эти беды, – и вот, я погибаю от великой печали в чужой земле». Также во Второй книге Маккавейской о том /f. 354a/ же самом Антиохе говорится то, что полностью исполнилось в отношении Фридриха. Говорится же там так, 2 Мак 9, 10–13: «И того, который незадолго перед тем мечтал касаться звезд небесных, никто не мог носить по причине невыносимого зловония. Теперь-то, будучи сокрушен, начал он оставлять свое великое высокомерие и приходить в познание, когда по наказанию Божию страдания его усиливались с каждою минутою. Сам не в силах сносить своего зловония, он так говорил: праведно покоряться Богу, и смертному не должно думать высокомерно быть равным Богу. Нечестивец молил Господа, уже не миловавшего его». И ниже, ближе к концу главы (2 Мак 9, 28): «Так этот человекоубийца и богохульник, претерпев тяжкие страдания, какие причинял другим, кончил жизнь на чужой стороне в горах самою жалкою смертью».

Умер же Фридрих, бывший император, в лето Господне 1250^[1466] в Апулии, в маленьком городке, который называется Фьорентино и расположен на расстоянии десяти миль от сарацинского города Лучера, и из-за чрезвычайного зловония, которое исходило от его тела, было невозможно переправить его в город Палермо^[1467], где находятся усыпальницы королей Сицилии и где их погребают.

О многочисленных причинах отказа в погребении Фридриху II, бывшему императору

Было много причин отказа этому королю в погребении в усыпальницах королей Сицилии. Первая – исполнение Писания. О чем Ис 14, 19–20: «Ты, как попираемый труп, не соединишься с ними в могиле», а именно с королями Сицилии, которые погребены в Палермо. Выше ты имел пример Антиоха. Об этом говорит Екклесиаст, 6, 3–4: «Если ... не было бы ему и погребения, то я сказал бы: выкидыш счастливее его, потому что он напрасно пришел и отошел во тьму, /f. 354b/ и его имя покрыто мраком». Вторая – от его тела исходило такое зловоние, что было невозможно вынести, «из тела нечестивца во множестве выползали черви, и еще у живого выпадали части тела от болезней и страданий; смрад же зловония от него невыносим был в целом войске». Это говорится об Антиохе, 2 Мак 9, 9, и все в точности исполнилось на Фридрихе. Третьей причиной было то, что его сын Манфред, называемый князем, скрывал его смерть^[1468], желая захватить королевство Сицилии и Апулии, прежде чем его брат Конрад прибудет к нему из Германии^[1469]. Из-за этого случилось так, что многие считали, что он не умер, хотя на самом деле он был мертв; и так сбылось пророчество Сивиллы^[1470], которая говорит: «И будет звучать среди людей "живет" и "не живет"», и допускает, что его смерть будут скрывать.

Как и в какой день умер Фридрих, бывший император

Он умер в день святой девы Цецилии^[1471], в лето Господне 1250, и в этот же день он был коронован в 1220 году. Некоторые говорили, что он окончил свои дни в день святой Лючии^[1472]. Если это правда, то здесь присутствует тайна. Ведь блаженная Лючия сказала окружающим ее жителям Сиракуз: «Сообщаю вам, что Церкви Божией дан мир, поскольку Диоклетиан изгнан из своего царства и Максимиан сегодня умер»^[1473]. Подобным образом, когда умер Фридрих, много зла исчезло из мира, по слову Писания, Притч 22, 10: «Прогони кощунника, и удалится раздор, и прекратятся ссора и брань». Также Притч 14, 32: «За зло свое нечестивый будет отвергнут». Также Ис 22, 19: «И столкну тебя с места твоего, и свергну тебя со степени твоей». А также Ис 14, 8: «С тех пор, как ты заснул, никто не приходит рубить нас».

О том, что слова Исаии, сказанные им о разрушении Вавилона и о Люцифере, могут быть приложимы к Фридриху и его сыновьям

И /f.354c/ заметь, что то, что говорится в 14-й главе Книги пророка Исаии о разрушении Вавилона и о Люцифере, очень подходит к Фридриху и его сыновьям, и особенно в том месте, где он говорит (3–11): «И будет в тот день: когда Господь устроит тебя от скорби твоей и от страха и от тяжкого рабства, которому ты порабощен был, ты произнесешь победную песнь на царя Вавилонского и скажешь: как не стало мучителя, пресеклось грабительство! Сокрушил Господь жезл нечестивых, скипетр владык, поражавший народы в ярости ударами неотвратимыми, во гневе господствовавший над племенами с неудержимым преследованием. Вся земля отдыхает, покоится, восклицает от радости; и кипарисы радуются о тебе, и кедры ливанские, говоря: "с тех пор, как ты заснул, никто не приходит рубить нас". Ад преисподний пришел в движение ради тебя, чтобы встретить тебя при входе твоем; пробудил для тебя Рефаимов, всех вождей земли; поднял всех царей языческих с престолов их. Все они будут говорить тебе: и ты сделался бессильным, как мы! и ты стал подобен нам! В преисподнюю низвержена гордыня твоя со всем шумом твоим; под тобою подстилается червь, и черви – покров твой». И ниже, после того, как он вставил кое-что о Люцифере, он добавляет то, что прекрасно подходит к Фридриху и его сыновьям. Он говорит: «"Тот ли это человек, который колебал землю, потрясал царства, вселенную сделал пустынею и разрушал города ее, пленников своих не отпускал домой?" Все цари народов, все лежат с честью, каждый в своей усыпальнице; а ты повержен вне гробницы своей, как презренная ветвь, как одежда убитых, сраженных мечом, которых опускают в каменные рвы, – ты, как попираемый труп, /f. 354d/ не соединишься с ними в могиле; ибо ты разорил землю твою, убил народ твой: во веки не помянется племя злодеев. Готовьте заклание сыновьям его за беззаконие отца их, чтобы не восстали и не завладели землею и не наполнили вселенной неприятелями. И восстану на них, говорит Господь Саваоф» (Ис 14, 16-22).

О недостатках императора Фридриха и о том, что Бог хорошо сделал, искоренив его род

Поистине хорошо поступил Бог с сыновьями Фридриха, вырвав их с корнем и уничтожив, потому что это был род упорный и мятежный, неустроенный сердцем и неверный Богу духом своим (Пс 77, 8). Поэтому проклинает его Давид, говоря Богу: «Ты истребишь плод их с земли и семя их – из среды сынов человеческих, ибо они предприняли против Тебя злое, составили замыслы, но не могли [выполнить их]» (Пс 20, 11–12). Поэтому говорит Иов, 27, 13–15: «Вот доля человеку беззаконному от Бога, и наследие, какое получают от Вседержителя притеснители. Если умножаются сыновья его, то под меч; и потомки его не насытятся хлебом. Оставшихся по нем смерть низведет во гроб, и вдовы их не будут плакать». О Фридрихе же так говорит Пророк: «Видел я нечестивца грозного, расширявшегося, подобно укоренившемуся многоветвистому дереву; но он прошел, и вот нет его; ищу его и не нахожу» (Пс 36, 35–36). Почему? Слушай, почему: «Притеснителя не станет, грабеж прекратится, попирающие исчезнут с земли», Ис 16, 4.

Заметь, что Фридрих почти всегда любил ссориться с Церковью и многократно подвергал ее нападкам – ту, которая его вскормила, защитила и вознесла. В Бога он нисколько не верил. Он был хитрым, изворотливым, алчным, любящим роскошь, злокозненным, злобным человеком.

О благих и положительных качествах Фридриха

Но иногда он обнаруживал хорошие качества – когда хотел выказать благорасположение и обходительность; он любил развлечения, /f. 355a/ был приятным, ласковым, деятельным; умел читать, писать и петь, а также сочинял кантилены и песни; он был красивым человеком, хорошо сложенным, но среднего роста. Я видел его^[1474] и некогда почитал. Ведь он написал обо мне^[1475] брату Илии, генеральному министру ордена братьев-миноритов, чтобы из любви к нему тот вернул меня моему отцу. Он также мог говорить на многих и различных языках^[1476]. Короче говоря, если бы он был верным католиком и любил Бога и Церковь и свою душу, мало бы нашлось в мире правителей, равных ему. Но так как написано, что «малая закваска квасит все тесто» (1 Кор 5, 6)^[1477], он перечеркнул все свои хорошие качества тем, что преследовал Церковь Божию. Он не стал бы ее преследовать, если бы любил свою душу и Бога. О чем Сир 14, 5: «Кто зол для себя, для кого будет добр?» Также Иак 2, 10: «Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем». Поэтому говорит Екклесиаст, 9, 18: «Но кто погрешит в одном^[1478], погубит много доброго». Таким и был покойный император Фридрих, который погрешил в одном Боге и поэтому погубил много доброго и в настоящем, и в будущем. Пожалуй, он сам это видел, и пусть это ему будет вменено в вину, потому что «слова уст его – неправда и лукавство; не хочет он вразумиться, чтобы делать добро; на ложе своем замышляет беззаконие, становится на путь недобрый, не гнушается злом» (Пс 35, 4–5). Поэтому он был отрешен от власти и умер злой смертью.

О том, что с Фридрихом заканчивается Римская империя

«На нем также закончится Империя, потому что хотя и будут у него преемники, однако они не получат императорского титула от римского престола». Эти слова, как говорят, принадлежат какой-то Сивилле^[1479]. Но я не нашел их ни у эритрейской Сивиллы, ни у тибуртинской. Записей же других пророчиц я не видел. Ведь сивилл было десять. Насколько верно это пророчество, достаточно ясно обнаруживается как в отношении Церкви, так и в отношении Империи.

О преемниках Фридриха и о преемниках императорской власти со стороны Церкви

Со стороны Империи преемником был Конрад^[1480], /f. 355b/ сын Фридриха, законный сын от жены^[1481], которая была дочерью короля Иоанна. Он никогда не имел императорской власти и преуспел немного. Ему наследовал Манфред^[1482], его брат и сын Фридриха от другой жены^[1483], которая была племянницей маркиза Ланцы; Фридрих перед смертью обручился и женился на ней. Манфред никогда не имел титула императора, но называли его князем те, кто поддерживал его отца, и в течение многих лет он правил в Калабрии, Сицилии и Апулии после смерти отца и брата. Ему хотел наследовать Конрадин, сын Конрада, сына покойного императора Фридриха, но как Манфред, так и Конрадин были убиты Карлом, братом короля Франции^[1484]. Затем со стороны Церкви, по воле папы и кардиналов, и прелатов, и выборных лиц, получили власть в Империи ландграф Тюрингии Вильгельм Голландский и Рудольф Германский^[1485]. Но ни один из них не сумел преуспеть в том, чтобы достичь полной императорской власти. Вот почему вышеупомянутое пророчество может считаться верным.

О семи чудачествах Фридриха

Теперь нужно кое-что сказать о чудачествах Фридриха.

Первым его чудачеством было то, что он приказал отрезать некоему нотарию большой палец на руке, потому что тот писал его имя не так, как ему хотелось. Он хотел, чтобы в первом слоге его имени писалось «и», таким образом: «Фридерик», а тот писал через «е», употребляя вторую гласную, таким образом: «Фредерик»^[1486].

Вторым его чудачеством было то, что он захотел выяснить, каковы будут язык и речь у детей, когда они вырастут, если они ни с кем не будут разговаривать. И поэтому он приказал нянькам и кормилицам, чтобы они давали младенцам молоко, кормили их грудью, купали и заботились о них, но ни в коем случае не ласкали и не разговаривали с ними^[1487]. /f. 355c/ Он хотел узнать, будет ли их языком еврейский, который был с первым языком, или греческий, или латинский, или арабский, или, может быть, язык их родителей, от которых они родились. Но он трудился зря, так как все дети умирали во младенчестве. Ведь они не могли жить без шлепков, поглаживаний, улыбок и ласк своих нянек и кормилиц.

О колыбельных песнях и о Николе, которого император посылал в Фаро

Колыбельными зовутся песни, которые женщина поет, качая колыбель, чтобы дитя засыпало; без них ребенок плохо засыпает и плохо успокаивается.

Третье его чудачество было следующее: когда он увидел заморскую землю^[1488], которая была землей обетованной и которую столько раз восхвалял Бог, называя ее землей, «где течет молоко и мед» (Втор 27, 3), и красой всех земель^[1489], она ему не понравилась, и он сказал, что иудейский Бог не видел его земли, а именно Терра ди Лаворо, Калабрию, и Сицилию, и Апулию, а то бы Он не восхвалял столько раз землю, которую обещал и дал иудеям. О них также сказано, что «презрели они землю желанную» (Пс 105, 24). Поэтому говорится, Еккл 5, 1: «Не торопись языком твоим, и сердце твое да не спешит произнести слово пред Богом; потому что Бог на небе, а ты на земле; поэтому слова твои да будут немноги». Примером служит клирик, произнесший слова против Бога, которых не следовало произносить, и потому тотчас его поразила молния небесная, и он упал замертво. Отсюда такие слова в 1 Цар 26, 8: «Я пригвожду его копьем к земле одним ударом и не повторю удара».

Четвертым его чудачеством было то, что он много раз посылал некоего Николу против его воли на дно Фаро, и тот много раз возвращался оттуда; и, желая точно узнать правду, действительно ли он добирается до дна и возвращается оттуда или нет, император бросил свой золотой кубок /f. 355d/ в том месте, которое он считал наиболее глубоким. И тот нырнул, нашел его и принес, и изумился император. Когда же он захотел еще раз его туда послать, Никола сказал ему: «Не посылайте меня больше туда, потому что глубины моря так взволновались, что, если вы меня туда пошлете, я никогда не вернусь». Тем не менее император послал его, и тот больше не вернулся, потому что погиб там. Ведь в море на такой глубине во время морских волнений собираются большие рыбы, и там много скал и разбитых кораблей, как он рассказывал. Он мог сказать Фридриху то, что говорится в Книге пророка Ионы, 2, 4: «Ты вверг меня в глубину, в сердце моря, и потоки окружили меня, все воды Твои и волны Твои проходили надо мною». То же говорит Господь, Ам 9, 3: «Хотя бы сокрылись от очей Моих на дне моря, и там повелю морскому змею уязвить их». Этот Никола был сицилиец, и как-то он тяжело обидел и раздражил мать, и мать пожелала ему, чтобы он всегда жил в воде и редко показывался на земле. И так с ним и случилось. Об этом говорится, Сир 3, 16: «Оставляющий отца – то же, что богохульник, и проклят от Господа раздражающий мать свою». А также Притч 26, 2: «Как воробей вспорхнет, как ласточка улетит, так безосновательно произнесенное проклятие падет на кого-нибудь»^[1490].

О Фаро: что это и где

Заметь, что Фаро – это морской залив в Сицилии^[1491], около города Мессины, где иногда бывают сильные буруны и образуются большие водовороты, которые поглощают и увлекают корабли, согласно словам Псалмопевца: «Я ... вошел во глубину вод, и быстрое течение их увлекает меня» (Пс 68, 3). В этом Фаро есть также Сирты и Харибды^[1492], и огромные скалы, и много опасностей. На другом берегу этого морского залива находится город, который называется Реджо (Реджо-ди-Калабрия. – Прим. пер.), о котором блаженный Лука, /f. 356a/ направлявшийся вместе с апостолом Павлом из Иудеи в Рим, говорит в Деяниях, 28, 13: «Оттуда отплыв» (а именно из Сиракуз, города святой Лючии), «прибыли в Ригию» (то есть в Реджо-ди-Калабрия. – Прим. пер.). Все вышесказанное я сто раз слышал и знал от братьев города Мессины, которые были моими хорошими друзьями. Я также имел в ордене братьев-миноритов кровного родственника, брата Якобина де Кассио^[1493] из города Пармы, который жил в городе Мессина и сообщил мне то же самое, что я рассказал.

О том, что император Фридрих был эпикурейцем

Фридрих отличался также и другими чудачествами и странностями, бранился, проявлял недоверчивость, развращенность, совершал злоупотребления; некоторые из них я описал в другой хронике: например, человека, которого он живым держал в большой бочке до тех пор, пока тот там не умер, желая этим доказать, что душа полностью погибает, и будто бы об этом говорит Исаия, 22, 13: «Но вот, веселье и радость! Убивают волов, и режут овец; едят мясо, и пьют вино: "будем есть и пить, ибо завтра умрем!"». Ведь он был эпикурейцем, и поэтому все, что он мог найти в Священном Писании сам и с помощью своих мудрецов, что способствовало бы доказательству, что нет другой жизни после смерти, – он все это находил, как например: «Он разрушит их и не созиждет их» (Пс 27, 5). Или: «Могила – жилище их навечно» (Пс 48, 12)^[1494]. А также: «Отступи от меня, чтобы я мог подкрепиться, прежде нежели отойду и не будет меня» (Пс 38, 14). Также Сир 48, 12: «Мы живем только жизнью, после смерти же не будет таковым имя наше»^[1495]. Также Пс 106, 5: «Душа их истаевала в них». Сюда же относится и то, что говорит Мудрец, Еккл 3, 19–22: «Потому что участь сынов человеческих и участь животных – участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что всё – суета! Все идет в одно место: все произошло из праха и все возвратится в прах. Кто знает: дух сынов человеческих восходит ли вверх, и дух животных сходит ли вниз, в землю? Итак /f. 356b/ увидел я, что нет ничего лучше, как наслаждаться человеку делами своими: потому что это – доля его; ибо кто приведет его посмотреть на то, что будет после него?»

О том, что Соломон многое сказал от имени людей, преданных плоти, что расходилось с его мнением

И много такого, что Соломон в Книге Екклесиаста сказал от имени людей, преданных плоти; однако он так не думал, иначе не сказал бы, Еккл 6, 8: «Какое же преимущество мудрого перед глупым, какое – бедняка, кроме как идти туда, где есть жизнь?»^[1496]. А также: «Все, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости» (Еккл 9, 10). Также: «Да будут во всякое время одежды твои светлы, и да не оскудевает елей на голове твоей» (Еккл 9, 8). Также: «Бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом всё для человека» (Еккл 12, 13), то есть для этого создан всякий человек, а именно – чтобы боялся Бога. Откуда Иер 2, 19: «Итак познай и размысли, как худо и горько то, что ты оставил Господа Бога твоего и страха Моего нет в тебе, говорит Господь Бог Саваоф». Поэтому говорит сын Сирахов, 1, 21: «Страх Господень отгоняет грехи; не имеющий же страха не может оправдаться». Итак, говорит Екклесиаст, 12, 1: «И помни Создателя твоего в дни юности твоей, доколе не пришли тяжелые дни и не наступили годы, о которых ты будешь говорить: "нет мне удовольствия в них!"», – и так далее до конца книги, и все это служит к разрушению представлений Фридриха и его мудрецов, которые считали, что нет другой жизни, кроме земной, чтобы свободнее можно было удовлетворять свою плоть и убогие желания. Следовательно, они были эпикурейцами, к которым подходит то, что говорит Иаков, 5, 5: «Вы роскошествовали на земле и наслаждались; напитали сердца ваши».

Об эпикурействе: что это, а также об учении стоиков

Подобно тому как стоики видят счастье человека единственно в доблести духа, так эпикурейцы – только в наслаждениях тела^[1497]. Жизнь их прекрасно описана в Прем 2, 1–9, где говорится: нечестивые «неправо умствующие говорили сами в себе: "коротка и прискорбна /f. 356c/ наша жизнь, и нет человеку спасения от смерти, и не знают, чтобы кто освободил из ада. Случайно мы рождены и после будем как небывшие: дыхание в ноздрях наших – дым, и слово – искра в движении нашего сердца. Когда она угаснет, тело обратится в прах, и дух рассеется, как жидкий воздух; и имя наше забудется со временем, и никто не вспомнит о делах наших, и жизнь наша пройдет, как след облака, и рассеется, как туман, разогнанный лучами солнца и отягченный теплотою его. Ибо жизнь наша – прохождение тени, и нет нам возврата от смерти: ибо положена печать, и никто не возвращается. Будем же наслаждаться настоящими благами и спешить пользоваться миром, как юностью; преисполнимся дорогим вином и благовониями, и да не пройдет мимо нас весенний цвет жизни; увенчаемся цветами роз прежде, нежели они увяли; никто из нас не лишай себя участия в нашем наслаждении; везде оставим следы веселья, ибо это наша доля и наш жребий"».

О жизни людей, преданных плоти

Это те, как говорит Апостол, 1 Кор 15, 32, которые говорят: «Станем есть и пить, ибо завтра умрем!» Но послушай о средстве: «Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы. Отрезвитесь, как должно, и не грешите» (1 Кор 15, 33–34). Также Гал 6, 7–8: «Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление; а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную». Об этом Дамаскин говорит: «Если нет воскресения из мертвых, то следует считать блаженными диких животных, которые имеют беспечальную жизнь»^[1498]. Об этом Апостол говорит, 1 Кор 15, 19: «И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее /f. 356d/ всех человеков». Но это не так. Напротив, как он говорит в другом месте, Кол 3, 3–4: «Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге. Когда же явится Христос, жизнь ваша, тогда и вы явитесь с Ним во славе». И это то, о чем мы молим в секвенции, говоря:

Шестая странность и чудачество Фридриха, как я писал в другой хронике^[1499], проявились в том, что он на каком-то обеде до отвала накормил двух людей, одного из которых послал затем спать, а другого – охотиться, а на следующий вечер заставил обоих опорожнить желудок в его присутствии, желая узнать, кто лучше переварил обед. И врачами было установлено, что тот, кто спал, лучше справился с перевариванием пищи.

О Михаиле Скоте, который был хорошим астрологом

Седьмой и последней его странностью и чудачеством было, как я также указал в другой хронике, что, когда однажды, находясь в каком-то дворце, он спросил Михаила Скота, своего астролога, на каком расстоянии от неба находится дворец, и тот ответил, как ему представлялось верным, Фридрих отправил его в другие земли королевства, под предлогом проведения измерений, и удерживал его там в течение нескольких месяцев, велев строителям или плотникам так уменьшить размеры дворцового зала, чтобы никто не мог этого заметить. И так и было сделано. И когда, спустя много дней, в том же дворце император встретился с вышеупомянутым астрологом, то, начав как бы издалека, он спросил у него, таково ли расстояние до неба, как он сказал в прошлый раз. А тот, произведя расчет, ответил, что или небо поднялось, или, наверное, земля сжалась. И тогда император понял, что перед ним настоящий астролог.

И о многих других его чудачествах я слышал и знаю, но умолчу о них ради краткости изложения, а также потому, что мне противно /f. 357a/ перечислять столько его глупостей и потому что я спешу перейти к рассказу о других вещах.

О том, что император Фридрих любил забавы и терпеливо переносил обращенные к нему издевки, как это видно из последующего изложения

Этот император однажды произносил шутливую речь в присутствии домашних в своем дворце, говоря, как это делают кремонские послы, направляемые к нему их согражданами: сначала хвалят один другого, многократно упоминая, какой он знаменитый господин, мудрый, богатый и могущественный; а затем, после взаимного восхваления, переходят к обсуждению дел. Да и сам император терпеливо сносил, оставляя безнаказанными, насмешки, издевки и брань потешников и часто не показывал вида, что он слышит, в противоположность тем, кто хочет тотчас отомстить за нанесенные им оскорбления. Но они поступают нехорошо, ибо в Писании сказано, Сир 10, 6: «Не гневайся за всякое оскорбление на ближнего, и никого не оскорбляй делом». Также Притч 12, 16: «У глупого тотчас же выкажется гнев его, а благоразумный скрывает оскорбление». Поэтому, когда однажды он был в Кремоне, после разрушения города Виттории^[1500] пармцами, и ударил рукой по горбу какого-то потешника из тех, что зовутся «рыцарями двора»^[1501], и сказал: «Господин Даллио, когда откроется этот ларчик?», – тот ему ответил: «Господин, его не так легко открыть, потому что я потерял ключ в Виттории». Император, услышав, как тот ему напоминает о его печали и позоре, застонал и сказал: «Я потрясен и не могу говорить» (Пс 76, 5). Однако он никак не отомстил острослову, чтобы впоследствии не было ему огорчением^[1502], что он свел счеты с таким человеком. Этот Даллио был феррарцем и моим знакомым, и даже другом. В Парме он женился и поселился там сразу после разрушения Виттории. Его жена была сестрой брата Эгидия Буделло, который был братом-миноритом. Если бы он нанес такое оскорбление Эццелино да Романо, тот бы велел /f. 357b/ его ослепить или, наверно, повесить. Также в другой раз императора, присутствовавшего при осаде Берчето^[1503], поднял на смех Виллано дель Ферро, и император терпеливо снес это: он спросил, как называются осадные орудия и метательные машины, которые там находились, а Виллано дель Ферро назвал их какими-то смешными словами, а именно: «сбенья» и «сбеньоин»^[1504]. Император же только усмехнулся и отвернулся от него.

От каких предков и как был рожден император Фридрих

Теперь, наверно, следует сказать, как был рожден император Фридрих, то есть от каких предков он происходит. Его отцом считался император Генрих VI^[1505], а матерью – королева Констанция; она была сицилийкой, дочерью Вильгельма^[1506], короля Сицилии. Чтобы ты лучше разобрался в его происхождении, тебе нужно обратиться к более ранним событиям.

В лето Господне 1075 папой стал Григорий VII^[1507]; это был монах Гильдебранд. И он был на престоле 13 лет, 1 месяц, 4 дня. Он был пленен в ночь Рождества Господня^[1508] в церкви Святой Марии – Санта Мария Маджоре. В пятницу, за 12 дней до июньских календ, в мае месяце, 21 дня^[1509], король Генрих впервые прибыл в Рим. А на одиннадцатый год апостольского служения Григория в Рим вступил Роберт Гвискар, герцог норманнов, в мае месяце, 28 дня^[1510]. И когда Григорий находился там, в Рим прибыл император Генрих III^[1511], с Гвибертом, архиепископом Равеннским. Генрих III желал сместить Григория и поставить ему на смену Гвиберта, но жители Рима, будучи на стороне папы, не хотели открыть ворота императору. Ведь он был ужасным человеком и всегда, пока был жив, боролся против Церкви. И император, атаковав, разрушил римские городские стены.

Эти стихи взяты из книги графини Матильды^[1512], и они полезны для постижения сведений о прошлом

И:

Также:

Аминь.

О кончине императора Генриха III

О том, что папа Григорий VII был другом графини Матильды и очень преданным ей

Впоследствии папа Григорий VII был другом графини Матильды и приезжал из города Рима в замок Каноссу, и оставался у нее иногда по три месяца и более, сколько хотел, для пользы Церкви; и он был святым человеком, а она – святейшей госпожой и преданной Богу.

О том, как графиня Матильда помогала Римской церкви казной и рыцарями для борьбы с императором

И она помогала Римской церкви казной /f. 358a/ и рыцарями для борьбы с вышеупомянутым императором Генрихом III, своим родственником, который сделал Гвиберта, архиепископа Равеннского, антипапой Климентом, хотя он и был нечестивым и безумным^[1518]. И в течение всей своей жизни они оба вели борьбу с Церковью и много душ отняли у Бога и увели за собой, на сторону диавола. И оба они умерли в бесчестии и «с душею огорченною» (Иов 21, 25). Ведь Гвиберт возвратился в Равенну и вновь получил титул и имя, которые у него были раньше, так что исполнилось в отношении его сказанное Господом через пророка, Авд 1, 3–4: «Гордость сердца твоего обольстила тебя; ты живешь в расселинах скал, на возвышенном месте, и говоришь в сердце твоем: "кто низринет меня на землю?" Но хотя бы ты, как орел, поднялся высоко и среди звезд устроил гнездо твое, то и оттуда Я низрину тебя, говорит Господь». С Гвибертом Господь так и поступил. Поэтому говорит Иеремия в Плаче, 2, 17: «Совершил Господь, что определил, исполнил слово Свое, изреченное в древние дни». Также Иов 20, 4–9: «Разве не знаешь ты, что от века, – с того времени, как поставлен человек на земле, – веселье беззаконных кратковременно, и радость лицемера мгновенна? Хотя бы возросло до небес величие его, и голова его касалась облаков, – как помет его, на веки пропадает он; видевшие его скажут: где он? Как сон, улетит, и не найдут его; и, как ночное видение, исчезнет. Глаз, видевший его, больше не увидит его, и уже не усмотрит его место его». Также об этом проклятом императоре Генрихе III, который поистине был орудием диавола, читаешь, Ис 14, 24–25: «С клятвою говорит Господь Саваоф: как Я помыслил, так и будет; как Я определил, /f. 358b/ так и состоится, чтобы сокрушить Ассура в земле Моей и растоптать его на горах Моих; и спадет с них ярмо его, и снимется бремя его с рамен их». Все вышесказанное исполнилось на антипапе Гвиберте, который был назван Климентом, а также на Генрихе III; а Церковь, по произволению Господню, с течением времени обрела полнейшее спокойствие.

О Роберте Гвискаре, который заслужил королевство Сицилии, Калабрии и Апулии и Терра ди Лаворо, и о том, как он преданно сражался на стороне Церкви

Итак, поскольку Роберт Гвискар помог папе Григорию VII, в нужный момент изгнав императора из Рима^[1519], тот воздал ему добром за исполненную службу: дал ему в феод землю Сицилии и Апулии, которая принадлежала Римской церкви, поскольку он освободил ее от власти греков и сарацин, некогда живших на ней^[1520]. Итак, он отправился туда, чтобы увидеть жителей этих земель. И, вернувшись, призвал войско и двух братьев, и своих советников и сказал им: «Мудрец говорит в Притчах, 11, 14: "При недостатке попечения падает народ, а при многих советниках благоденствует". И еще, Притч 15, 22: "Без совета предприятия расстроятся, а при множестве советников они состоятся".

Здесь приводятся цитаты из Священного Писания, которые полезны для ведения войны

И вновь Притч 20, 18: "Предприятия получают твердость чрез совещание, и по совещании веди войну". И еще, Притч 21, 22: "Мудрый входит в город сильных и ниспровергает крепость, на которую они надеялись". И еще, там же: "Коня приготовляют на день битвы, но победа – от Господа" (Притч 21, 31). И еще, Притч 24, 5–6: "Человек мудрый силен, и человек разумный укрепляет силу свою. Поэтому с обдуманностью веди войну твою, и успех будет при множестве совещаний". Также Притч 19, 21: "Много замыслов в сердце человека, но состоится только определенное Господом". Посему Господь говорит, Ис 46, 10: "Мой совет состоится, и все, /f. 358c/ что Мне угодно, Я сделаю"». И сказал Роберт своим: «Все вышесказанное необходимо для человека, желающего стоять во главе войска и сражаться с врагами, и все это, по произволению Господню, в нашем войске будет. Папой дана нам земля Апулии и Сицилии, и я видел там людей с деревянными ногами, и они говорят гортанью. "Встанем и пойдем на них; мы видели землю, она весьма хороша; а вы задумались: не медлите пойти и взять в наследие ту землю; когда пойдете вы, придете к народу беспечному, и земля та обширна; Бог предает ее в руки ваши; это такое место, где нет ни в чем недостатка, что получается от земли", Суд 18, 9–10». Заметь, что Роберт упомянул деревянные ноги, то есть башмаки на деревянной подошве, которыми пользовались сицилийцы и апулийцы. Это были презренные и ничтожные, и ничего не стоящие людишки. Он сказал, что они говорят гортанью, так как, когда они хотят сказать: «Чего ты хочешь?», – произносят так: «ЧеГо ты Кочешь?»^[1521]. Итак, он считал их ничтожными людьми, безоружным народом, «у которого нет ни войска, ни силы для крепкого ополчения», Иудифь 5, 23.

Их было три родных брата: первый – Роберт, второй – Гвискар, третий – монах Амвросий. Два брата говорили третьему: «Ты будешь сражаться своим посохом (то есть: «будешь помогать нам своими молитвами». – Прим. Салимбене), мы же двое будем сражаться оружием и с Божией помощью скоро покорим их». И так и случилось. Узнав об этом, греческий император, боясь, как бы Роберт не вздумал идти на Константинополь, чтобы уничтожить всех греков, велел отравить вокруг него всю воду; и Роберт умер^[1522], и остался брат его Гвискар, от которого произошли короли Сицилии^[1523].

О королеве Констанции, которая была матерью императора Фридриха II

Итак, от Гвискара произошел король Сицилии Вильгельм^[1524], а от него – король Вильгельм II. У него было много сыновей^[1525] и одна дочь, /f. 358d/ которую звали Констанция. Перед своей смертью он завещал своим сыновьям, не знаю, по какому внушению, чтобы они не выдавали Констанцию замуж. Те, храня завет отца, держали ее при себе до тех пор, пока ей не исполнилось тридцать лет. Она была дурной женщиной и не давала покоя женам своих братьев и всей семье. Тогда, считая, что верно сказал Мудрец, Притч 25, 24: «Лучше жить в углу на кровле, нежели со сварливою женою в пространном доме», а также Сир 25, 18: «Соглашусь лучше жить со львом и драконом, нежели жить со злою женою», а также Притч 27, 15–16: «Непрестанная капель в дождливый день и сварливая жена – равны: кто хочет скрыть ее, тот хочет скрыть ветер и масть в правой руке своей», – братья сказали: «Выдадим замуж нашу сестру и отделим ее от нас». И они отдали ее в жены королю Генриху^[1526], который был императором Генрихом VI,сыном великого Фридриха I; она в Анконской марке, в городе Ези, родила ему сына Фридриха II^[1527], о котором говорили, что он был сыном какого-то мясника, а королева Констанция забрала его себе, изобразив, что это она его родила. Поэтому сказал Мерлин^[1528], что Фридрих II будет «неожиданного и удивительного происхождения» – либо потому, что его матери было уже много лет, либо, скорее, потому, что он был подложным сыном, приобретенным обманным путем.

Впоследствии^[1529] император Генрих напал на Сицилию и Апулию из-за жены^[1530] и захватил все королевство этих провинций. И, возвратившись в Германию, он услышал, что жители королевства, а именно сицилийцы и апулийцы, изменили ему. Поэтому, вернувшись туда вновь^[1531], он увез оттуда ценности и расправился со знатью. /f. 359a/ Королева Констанция, разгневавшись за это на своего мужа и возмутившись, вместе со своими людьми встала на защиту королевства^[1532]. И были между ними разногласие и большая война, так что люди мудрые и образованные говорили: «Они не "жена и муж, согласно живущие между собою" (Сир 25, 2), как учит Писание». Шутники же говорили: «Если кто-нибудь объявит королю шах, королева его не защитит». Итак, император Генрих в конце концов захватил все королевство и уничтожил знать, и, по обычаю тевтонских императоров, многократно выступал против Церкви. Наконец он закончил свои дни^[1533], и Фридрих II, его осиротевший маленький сын, остался на руках Церкви, которая его вскормила и взрастила, надеясь, что он будет лучше своего отца. Но каков отец, таков и сын, и последний оказался даже намного хуже.

Предсказания Мерлина о Фридрихе I и Фридрихе II

Предсказания Мерлина о Фридрихе I и Фридрихе II:

«Фридрих Первый – по волосам агнец, по шерсти – лев^[1534]. Он будет опустошителем городов. Он будет осуществлять это в границах между вороном и вороной^[1535]. Он будет жить в Генрихе^[1536], который погибнет во вратах Милаццо. Фридрих же Второй, неожиданного и удивительного происхождения, окажется агнцем среди коз, которые должны будут его разорвать, но не поглотить. Вспухнет ложе его и принесет плоды в близких из мавров^[1537], и он будет жить в них. Затем он омоется своей кровью; он не будет покрыт ею долго, но угнездится в ней. Однако в третьем гнезде возвысится тот, кто поглотит предшествующих. Он будет львом, рыкающим среди своих. Будет весьма полагаться на свое благоразумие. Рассеет сыновей Цейлана (у Мерлина – Гайтана. – Прим. пер.). Разрознит и ослабит Рим. Будет дышать воздухом Иерусалима^[1538]. В 32 года он рухнет^[1539]. Будет процветать 72 года^[1540], и дважды пятидесятилетний будет вести спокойную жизнь^[1541]. Он будет грозно смотреть на Рим^[1542]. Увидит свои внутренности вне тела. /f. 359b/ В свое время окрасит море святой кровью^[1543]. И дойдут общие противники до Партенопеи (Неаполя. – Прим. пер.). Затем, организовав с ее помощью защиту от севера, он отомстит за пролитую кровь. И горе тем, кто не сможет вернуться к кораблям. И когда минет 18 лет с момента его помазания, он обретет монархическую власть на глазах завистников^[1544]; и по его кончине тщетными будут усилия тех, кто будет хулить его». Конец.

О том, что император Генрих VI был другом аббата Иоахима

Заметь, что Генрих VI, который был императором, был другом аббата Иоахима Флорского. По его просьбе Иоахим ему даже написал толкование на Книгу Исаии – о пророчествах, а также, по его поручению, толкование на Книгу Иеремии, и он желал знать о тайнах, раскрываемых Даниилом, как об истукане, так и о дереве, и о секире, и о камне, и «о том, что будет после сего» (Дан 2, 29)^[1545]. Иоахим также написал ему толкование пророчеств Сивиллы и Мерлина, в лето Господне 1196^[1546].

Заключение к толкованию на Книгу пророка Иеремии: «Вот, Цезарь, поросль гнева Господня! Достаточно истолкован Иеремия, который везде считается трудным в объяснении горестей человеческих. Да не будешь и ты лишен страха Божия, ибо к основанию императорского древа должна быть положена еще и евангельская секира».

Высказывания Михаила Скота о будущих событиях в некоторых городах Ломбардии, Тосканы и Романьи

Предсказание будущего Ломбардии, Тосканы, Романьи и других земель, принадлежащее магистру Михаилу Скоту:

Насколько верно было то, о чем говорится в вышеприведенных стихах, могли видеть многие. Ведь и я видел и понял разные события, «и сердце мое видело много мудрости и знания. И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость» (Еккл 1, 16–17), и знаю, что это верно сказано, за исключением немногого, а именно, что Фридрих в общем не был «млатом над кругом земным», хотя и причинил много зла. И Петрова ладья никогда не переставала быть главой мира, кроме того времени, когда из-за раздоров между кардиналами пустовал папский престол. Затем третье, что кажется не вполне верным, – это то, что в 1260 году по Рождестве Христовом не была усмирена мятежная круговерть мира, и даже до сих пор в различных частях света продолжается множество войн и раздоров, и брани. Однако в том самом 1260 году началось и осуществилось благочестивое движение бичующихся, и люди мирились друг с другом и прекращали войны, и произошло много хорошего, что я видел своими глазами.

О тех, кто имел власть в Ломбардии и Романье, как со стороны Церкви, так и со стороны Империи

Теперь остается сказать о тех, кто имел власть в Ломбардии и Романье. В Пьемонте – маркиз Монферратский. В Верчелли – Пьетро Бекерио. В Милане – Наполеоне делла Toppe и господин Кассоно, его сын. В Алессандрии – господин Ландзавелья. В Пьяченце – Уберто делль’Иниквита. В Парме – со стороны Церкви господин Бернардо ди Роландо Росси, родственник папы Иннокентия IV (его женой была сестра папы); он был прекрасным правителем. Со стороны Империи – господин Бартоло Тавернери. /f. 360a/ По прошествии времени в Парме много лет^[1548] правил господин Гиберто да Дженте, гражданин Пармы; он также имел власть над Реджо. В Реджо со стороны Церкви был правителем господин Уго де Роберти; со стороны Империи – господин Гвидо да Сессо и король Энцо, сын Фридриха. В Модене со стороны Церкви – господин Якопино Рангони и Манфредо да Сассуоло, или делла Роза, его племянник; со стороны Империи – члены семьи ди Пио, такие как господин Ланфранко и господин Гирардино. В Кремоне –господин Уберто, маркиз Паллавичини, и Бозио да Довариа были у власти много лет^[1549], и они многих изгнали и многих уничтожили; и была большая война, и они сделали много зла другим людям, и сами впоследствии также имели много бед. В Мантуе – господин Пинамонте^[1550], гражданин Мантуи, правление которого продолжалось много лет и было долгим и суровым. В Ферраре – господин Салингуерра; после него – Аццо, маркиз д’Эсте; после него – Обиццо, сын Ринальдо, сына вышеупомянутого Аццо, умершего в Апулии^[1551], в темнице, заложником императора^[1552]. Итак, этот Обиццо был сыном [какой-то неаполитанки]^[1553] и Ринальдо сы[на вышеупомянутого Аццо], и он был привезен младенцем из Апулии, как я видел своими глазами^[1554]. [Этот Обиццо был человеком «надменного сердца», недобрым, так как он совершил много зла]; и он изгнал из Феррары тех самых да Фонтана^[1555], которые его возвысили, и в течение многих лет правил феррарцами, очень долго и сверх меры сурово. А город Феррара был землей Церкви, как я слышал из уст папы Иннокентия IV, когда он проповедовал перед жителями Феррары^[1556]. И поскольку в старину маркизы д’Эсте были /f. 360b/ друзьями Римской церкви, Церковь в знак этой дружбы поддерживает их и разрешает им быть там, а именно в Ферраре.

В Тревизо много лет правил Альберико да Романо, чье правление было жестоким и суровым, как знают те, кто это испытал. Он поистине был орудием диавола и сыном беззакония; он умер злой смертью вместе с женой, и сыновьями, и дочерьми^[1557]. Те, кто их убил, выдергивали у маленьких сыновей ноги и руки из тела, когда те были еще живы, на глазах у их родителей, и колотили ими по лицу отца и матери; после этого они привязали жену^[1558] и дочерей к столбам и сожгли их. Дочери уже вошли в брачный возраст и были прекраснейшими девушками в мире, и за ними не было никакой вины; но те не пощадили их невинности и красоты из-за ненависти к отцу и матери, которые страшным и ужасным образом оскорбляли и унижали жителей Тревизо. Потому-то и подходили люди к Альберико с клещами прямо на площади, и каждый отрывал кусок от его тела, когда тот был еще жив; так они разорвали его тело, доставляя ему тяжкие муки и осыпая его насмешками и поношениями. Ведь он убил у кого кровного родственника, у кого брата, у кого отца, у кого сына. И он обложил их такими тяжелыми налогами и так часто назначал денежные штрафы за землю, что им приходилось разбирать дома; и они грузили на корабли стены, своды, и сундуки, и возы, и бочки, и отсылали их в Феррару для продажи, чтобы получить деньги и расплатиться с долгами. Я видел это своими глазами^[1559]. И он притворялся, что ведет войну со своим родным братом, Эццелино да Романо^[1560], чтобы можно было с большей безнаказанностью совершать эти злодеяния, и он не щадил в этой резне /f. 360c/ своих сограждан и подданных. Об с этом говорит Мудрец, Притч 28, 15: «Как рыкающий лев и голодный медведь, так нечестивый властелин над бедным народом». И еще (28, 16): «Неразумный правитель много делает притеснений». Что со всей очевидностью проявилось в этом человеке.

Здесь рассказывается история ужасная, достойная сострадания

Ведь Альберико велел в один день повесить двадцать пять человек из знати Тревизо^[1561], а они его ничем не обидели и не оскорбили; но поскольку он боялся, как бы случайно они не оскорбили его и не причинили какого-нибудь вреда, он устранил их со своих глаз^[1562], повесив с позором. И велел прийти тридцати знатным женщинам, их матерям, женам, дочерям и сестрам, чтобы те смотрели, как их вешают, и чтобы умирающие видели их; он хотел отрезать женщинам носы, но это было предотвращено вмешательством человека, которого он называл своим внебрачным сыном, хотя это было не так. Одежды женщин были разорваны на груди, так что все тело их было обнажено, и те, которых должны были повесить, видели это. И они были повешены так близко к земле, что, когда женщин заставляли проходить под их ногами, те голенями и ступнями ударяли по их лицам, умирая с душами огорченными^[1563]; а женщины испытывали тоску и боль, претерпев такое издевательство. Видеть это было огромным несчастьем и жестокостью, никогда ранее не слыханными. После этого он приказал доставить этих женщин к реке, которая зовется Силе, чтобы они отправлялись, куда хотят. И они соорудили себе покровы из остатков одежды и прикрыли детородные органы, которых следует стыдиться, и шли они весь тот день и прошли пятнадцать миль по невозделанной земле, по колючкам и терновнику, и крапиве, и репейнику, и держидереву (колючему кустарнику. – Прим. пер.), и чертополоху, и ступали босыми ногами, и продирались всем обнаженным /f. 360d/ телом, и их кусали мухи; и шли они, плача, поскольку им было о чем плакать, и им нечего было есть:

На примерах показывается, что «необходимо, чтобы Божия помощь присутствовала там, где отсутствует человеческая»^[1564]

Ведь «необходимо, чтобы Божия помощь присутствовала там, где отсутствует человеческая». Это проявилось на примере Сусанны, которая, когда ее вели на казнь, с Божией помощью освободившись, вопреки всеобщим ожиданиям избегла казни. То же и с прелюбодейкой, которую должны были побить камнями. Подобное случилось и с Исаией: когда его распиливали деревянной пилой и он тяжко страдал от жажды, а палачи не хотели дать ему воду для питья, которую он просил, Господь свыше дал воду, которая излилась в его уста^[1565].

Но перейдем к делу и продолжим наш рассказ. В тот день женщины добрались до лагун Венетского моря уже в поздний час, и вот вдруг они увидели одинокого рыбака на его суденышке, и они позвали его, чтобы он приблизился к ним. Он же, думая, что видит игры демонов или призраков, или, может быть, морских чудищ, ужасно испугался. Но, воодушевленный Богом и побуждаемый настойчивыми просьбами женщин, он подошел к ним. Когда они поведали ему всю свою историю и все свои несчастья, он сказал им: «Я очень сострадаю вам и не оставлю вас до тех пор, пока Бог вам не поможет. Но, поскольку моя лодка столь мала, что выдержит только одну, я буду перевозить вас поодиночке, пока не перевезу всех и не доставлю вас на сушу, где твердая земля; иначе, если вы останетесь здесь, вас сожрут волки. Завтра же, прежде чем рассветет, я достану судно побольше и отвезу вас в собор святого Марка, где, я надеюсь, Бог вам /f. 361a/ поможет». Что еще? Итак, когда он перевез всех, кроме одной, эту последнюю он отвел в свой рыбацкий домик и прекрасно накормил, обращаясь радушно, уважительно, приветливо, ласково и благопристойно. А на другой день он заботливо выполнил то, что обещал. Когда же он привел их к собору святого Марка, он подошел к кардиналу римской курии господину Октавиану, легату в Ломбардии^[1566], который в эти дни находился в Венеции, и рассказал ему всю историю, случившуюся с этими женщинами, и обо всех несчастьях, которые выпали на их долю, и открыл, где они находятся. Выслушав это, кардинал незамедлительно пришел к ним и дал им еды. И разослал по всему городу гонцов с вестью, чтобы все, мужчины и женщины, дети и взрослые, «юноши и девицы, старцы и отроки» (Пс 148, 12), поспешно, без всякого промедления, пришли к нему в собор святого Марка, так как он расскажет им такое, чего они никогда не слышали, и покажет им то, чего они никогда не видели. Что еще? Короче говоря, весь город Венеция собрался к нему на площади собора святого Марка и выслушал от него вышеописанную историю. Когда кардинал ее пересказал, он велел подойти этим женщинам, опозоренным и обнаженным, в том виде, в какой их привел проклятый Альберико. Кардинал это сделал для того, чтобы больше настроить венецианцев против Альберико и вызвать у них большую жалость к этим несчастным женщинам. Когда венецианцы услышали всю вышеупомянутую историю и увидели этих обнаженных женщин, то, возвысив голос, они вскричали: «Пусть умрет, пусть умрет этот проклятый и сгорит заживо вместе с женой, и весь его род /f. 361b/ да будет уничтожен навеки!» Тогда кардинал сказал: «Божественное Писание согласуется с вами, в нем содержатся такие проклятия нечестивому человеку, Еккл 8, 13: "А нечестивому не будет добра, и, подобно тени, недолго продержится тот, кто не благоговеет пред Богом". Это род дурной и злой^[1567], неустроенный сердцем и неверный Богу духом своим (Пс 77, 8). Это "род, у которого зубы – мечи, и челюсти – ножи, чтобы пожирать бедных на земле и нищих между людьми" (Притч 30, 14). "Да не будет сострадающего ему, да не будет милующего сирот его; да будет потомство его на погибель, и да изгладится имя их в следующем роде; да будет воспомянуто пред Господом беззаконие отцов его, и грех матери его да не изгладится; да будут они всегда в очах Господа, и да истребит Он память их на земле, за то, что он не думал оказывать милость" (Пс 108, 12–16). Также Иов 18, 17–19: "Память о нем исчезнет с земли, и имени его не будет на площади. Изгонят его из света во тьму и сотрут его с лица земли. Ни сына его, ни внука не будет в народе его, и никого не останется в жилищах его". "Да изгладятся они из книги живых и с праведниками да не напишутся" (Пс 68, 29)». Тогда все вскричали: «Пусть так и будет!» После этого, по желанию всего города, как мужчин, так и женщин, он обратил крест против проклятого Альберико^[1568], сказав, что всякий, кто возьмет его и пойдет или пошлет вместо себя кого-нибудь на свои деньги для его уничтожения, получит полное отпущение всех своих грехов. По воле Всемогущего Бога и блаженных Петра и Павла, апостолов Его, а также по долгу службы легатом от апостольского престола, он полностью подтвердил данное всем отпущение грехов. Итак, все, «от малого до большого» (1 Цар 5, 9), и мужи, и жены (Нав 6, 20), были осенены крестом; они были взволнованы и проповедью кардинала, который был столь значительной личностью и исполнял такую важную обязанность, и коварством того проклятого человека, /f.361c/ несправедливо повесившего знатных людей, и видом этих женщин, позорно обесчещенных, и, сверх того, полученным ими полным отпущением грехов. Кардинал, он же легат, вовлек их в исполнение этого дела, приведя пример левитовой жены, за смерть и насилие, то есть надругательство над которой иудейский народ по Божией воле совершил такой суровый суд и месть, что было уничтожено почти целое его колено^[1569].

Итак, они единодушно двинулись против Альберико^[1570] и причинили ему много зла, но не уничтожили совсем. Однако в скором времени после этого крестного проклятия он был окончательно уничтожен со всем своим потомством^[1571] и испытал вышеупомянутые поношения, и мучения, и несчастья, и все их он заслужил. Ведь однажды, потеряв своего ястреба, он, находясь под открытым небом, стащил с себя штаны и показал Богу зад в знак упрека и поношения, и также насмешки, веря, что так он мстит Богу. В другой раз, когда он был в храме, он пошел и испражнился на алтарь, именно в том месте, где освящается Тело Господне. А его жена^[1572] обзывала знатных женщин, матрон, распутницами и блудницами; и муж «никогда не стеснял» ее «вопросом: для чего ты это делаешь?» (3 Цар 1, 6), так что, скорее, она так поступала при попустительстве мужа. Итак, за все вышесказанное тревизцы по заслугам отомстили им, чтобы исполнились слова Господни, Лк 6, 38: «Какою мерою мерите, такою же отмерится и вам».

После проповеди, которую кардинал произнес перед венецианцами, он поручился им за этих женщин, как за самого себя; и они охотно и радушно помогли им как одеждой, так и едой. Того же человека, благодаря вмешательству которого у этих женщин не отрезали носы, тревизцы пощадили и оставили его в живых, /f. 361d/ отдав ему много добра, так как он был этого достоин. Ведь он часто удерживал правителей от многих дурных поступков, которые они могли бы совершить.

О жестокостях Эццелино да Романо, и как он в один день велел сжечь одиннадцать тысяч падуанцев

Далее. В остальной части Марки – в Падуе, Виченце и Вероне – правил брат этого Альберико, господин Эццелино. Он был истинно орудием диавола и сыном беззакония. Однажды^[1573] на поле Святого Георгия в Вероне, где я как-то был^[1574], он велел сжечь одиннадцать тысяч падуанцев в одном большом доме, в котором он держал их, плененных и закованных^[1575]; и, пока они горели, он со своими рыцарями устроил вокруг них турнир, сопровождаемый пением; он был наихудшим человеком в мире. Я действительно не верю, что от начала мира вплоть до наших дней был еще столь же дурной человек. Все так трепетали перед ним, как трепещет «тростник, колеблемый в воде» (3 Цар 14, 15), и не без причины. Живущий сегодня не был уверен в завтрашнем дне. Отец искал гибели сыну, а сын – отцу или кому-либо из своих близких, чтобы понравиться Эццелино. Он уничтожил в Тревизской марке всех самых влиятельных и лучших, и могущественных, и богатых, и знатных, и он делал женщин неспособными к деторождению и заключал их с сыновьями и дочерьми в темницы, и они там погибали от голода и горя. Он убил многих монахов и многих долго держал в темницах, как из орденов братьев-миноритов и проповедников, так и из других орденов. И исполнилось то, о чем говорит Писание, Дан 7, 25: «Будет ... угнетать святых Всевышнего» и т. д. Ни Нерон, ни Деций, ни Диоклетиан, ни Максимиан не были подобны ему в злодействе, и ни Ирод, ни Антиох, которые были худшими в мире людьми^[1576]. Поистине эти два брата были двумя демонами, и о любом из них я мог бы написать большую книгу, если бы было достаточно /f. 362a/ времени и у меня был бы пергамен. «Да изгладятся они из книги живых и с праведниками да не напишутся» (Пс 68, 29), поскольку сказано, Иер 17, 13: «Господи, ... все, оставляющие Тебя, посрамятся; "отступающие от Меня будут написаны на прахе, потому что оставили Господа, источник воды живой"». Так вот, умирая^[1577], Альберико покаялся наилучшим образом. Эццелино же никогда не обратился к Богу, так что исполнилось слово Господа, что «один берется, а другой оставляется», Мф 24, 40. В этом проявилось великое милосердие Божие, ибо Он принял даже такого человека в смерти его.

После Эццелино власть в Вероне перешла к некоему Мастино, и был он веронцем; но через какое-то время его жизнь оборвалась от руки убийц^[1578]. А граф ди Сан-Бонифачо, который должен был править в Вероне, скитался, как я сам видел, по свету. И он был полностью на стороне Церкви, добрый и святой человек, мудрый и добродетельный, и сильный, и хорошо владеющий оружием, и опытный в военном деле. И отец его господин Риччардо, и сам господин Лодовико, и старший сын Винчигуерра.

Далее. В Римини правил господин Малатеста, который всегда верно и честно защищал интересы Церкви. В Форли правил господин Гвидо, граф ди Монтефельтро; он был мужем воинственным, опытным в военном искусстве и в сражениях одержал много побед над болонцами, которые были на стороне Церкви. В течение многих лет, во время большой войны, он правил в Форли, но в конце концов и он, и жители Форли перешли на другую сторону, потому что папа Мартин IV проявил упорство и решительность в этой войне, желая одержать полную победу над Форли. Поэтому, когда /f. 362b/ господин Бернард, кардинал римской курии, прибыл легатом в Романью, и жители Форли сдались ему^[1579], он отправил господина Гвидо, графа ди Монтефельтро, в ссылку, сначала в Кьоджу, затем в Ломбардию, в город Асти. Тот смиренно подчинился и жил там.

В Равенне правил со стороны Церкви господин Паоло Траверсари, человек знатный, богатый и могущественный, благородный и мудрый. С другой стороны, со стороны Империи, – некий Анастазио. Затем, после правления Паоло Траверсари^[1580], в Равенне правил господин Томмазо да Фолиано из Реджо, которого папа Иннокентий IV сделал графом Романьи за то, что он держал его сторону, и был он женат на внучке господина Паоло, а именно на дочери его сына^[1581], по имени Траверсария; папа узаконил ее право на наследование. После смерти господина Томмазо ее взял в жены Стефан, сын короля Венгрии^[1582], и правил в Равенне. После его смерти объявился некий Гульельмо из Апулии^[1583], приведший с собой какую-то женщину; он называл ее своей женой и дочерью господина Паоло Траверсари из Равенны, которую император держал в Апулии в качестве заложницы. И он правил много лет, имея полную власть над всеми владениями господина Паоло Траверсари. И считали, что как муж, так и жена достигли всего этого путем лжи и обмана; и он не был на стороне Церкви, и поэтому был изгнан вместе со своей женой из Равенны и из владений, которые он занял^[1584].

В Фаэнце со стороны Церкви правили Альбергетти, которые назывались также Манфреди. Среди них выделялся господин Уголино Буццола и его сын, брат Альберик из ордена «веселых братьев»^[1585]. Со стороны Империи – господин Аккаризио и его сын, /f. 362c/ господин Гвидо де Аккаризи.

О Тебальделло, который дважды предал свой город Фаэнцу

Впоследствии сторонников Церкви в Фаэнце связывали с именем Дзам-брази, и было их двое из этого рода, а именно брат Дзамбразин, который был из ордена «веселых братьев» и сейчас таковым является, и Тебальделло, его незаконнорожденный брат. И считалось, что он – человек храбрый, благородный и богатый, так как брат его Дзамбразин, законный сын, поровну разделил с ним наследство. Он дважды предал свой город Фаэнцу: в первый раз он сдал ее жителям Форли^[1586]; я как раз в то время жил там; во второй – он вернул его Церкви^[1587]. И вскоре он погиб во рву города Форли^[1588], захлебнувшись вместе со своим боевым конем и многими другими людьми.

В Имоле со стороны Церкви главными были Нурдули. Со стороны же Империи – Угуччоне деи Биньели, которого король Карл, в ходе столкновения с принцем Манфредом^[1589], пленил и велел казнить. Его место в Имоле занял его брат Джованни деи Биньели. Кроме того, в горах главным среди сторонников Империи был Пьетро Пагано, славный, знаменитый, опытный в военном деле; он жил в замке, который назывался Сузинана^[1590]. У него была хорошая жена, госпожа Диана, и хорошая сестра, госпожа Галла Плачидия. Обе они были моими духовными дочерьми. В Конио правил граф Бернардино, влиятельный и могущественный, и сторонник Церкви. Граф же Руджеро да Баньякавалло был главным среди сторонников Империи в Равенне; это был проницательный человек, хитрый и ловкий, и лицемер, и коварная лиса. Он был моим знакомым. У него была одна-единственная дочь и не было сыновей; когда он умирал, то сказал, что хочет выдать ее замуж за человека, который держал бы его сторону. /f. 362d/ Когда брат Гирардин Гуаленго сказал ему, что сейчас не время для шуток, он ему ответил: «Почему? Разве я уже не человек?» Брат сказал ему: «Господин, конечно, вы – человек, но в момент смерти вы должны всем простить и не должны держать ничью сторону, кроме Бога, как говорит Пророк: "Господь есть часть наследия моего и чаши моей, Ты держишь жребий мой" (Пс 15, 5)». Также в Романье со стороны Империи имел влияние граф Таддео ди Бонкомпаньо. Он был стар и вступил в орден братьев-миноритов. Также какое-то время был сторонником Империи господин Якопо ди Бернардо, но после того как император обезглавил его сына, он перешел на сторону Церкви и впоследствии вступил в орден братьев-миноритов.

Как в Романье, так и в Ломбардии было много знатных и могущественных людей и со стороны Империи, и со стороны Церкви, которые были бы достойны упоминания, если бы были добрыми и любили и себя, и Бога.

В Болонье сторонников Церкви называли Джереми, а сторонников Империи – Ламбертацци. Среди них был выдающийся человек, господин Кастеллано дельи Андало, но он умер жалкой смертью, поскольку в междоусобном сражении он был взят в плен болонскими сторонниками Церкви^[1591]; они поместили его, заковав, во дворце коммуны. И Джереми изгнали Ламбертацци из Болоньи^[1592], и те отправились тогда жить в Фаэнцу; и с течением времени они были изгнаны также и из Фаэнцы, когда Тебальделло вернул ее Церкви^[1593]. Этот город, а именно Болонья, в конце концов «выпил чашу ярости» Божией, «выпил до дна» (Ис 51, 17), чтобы невзначай он не захотел хвастаться своей правотой и насмехаться над другими городами, которые уже ранее выпили из чаши ярости Божией, Его ярости и негодования. Если же в городе были убийцы, и не превосходил /f. 363a/ их

[О причине разрушения Болоньи и о том, что не следует брать проценты или дары, и о других грехах]

………………………………………………………………. /f. 364a/ В Кремоне сторонников Церкви звали Капеллини или Капеллетти. Тех же, кто был на стороне Империи, звали Барбарази. В «Книге равеннских архиепископов» я читал многократно, то есть «не раз, и не два» (4 Цар 6, 10): «Придут бритобородые. Будут очень свирепствовать»^[1594]. И не ясно, надо ли относить это к ним или к тем, кто придет позже. Во всяком случае, они очень свирепствовали, когда ввели императора в Ломбардию и в Кремону, когда изгнали из Кремоны сторонников Церкви, когда с их помощью император и его окружение долго вели войну в Ломбардии; и они «умножили зло на земле» (1 Мак 1, 9), которое и до сих пор не кончается и, кажется, не кончится. В Парме, после разрушения Виттории и бегства Фридриха, любого, кто не был твердым сторонником Церкви, называли ди Малафучина, что означало «из дурной мастерской», как если бы он имел поддельные фальшивые деньги, и его распознавали, как пестрого быка. Об этом Мудрец говорит, Притч 27, 19: «Как в воде лицо – к лицу, так сердце человека – к человеку». В чем причина? Послушай, Сир 13, 31–32: «Сердце человека изменяет лицо его или на хорошее, или на худое. Признак доброго сердца и доброе лицо найдешь нелегко и с большим трудом»^[1595]. Об этом говорит Иоанн, 3, 31: «Сущий от земли земной и есть и говорит, как сущий от земли». Об этом Ис 29, 4: «С земли будешь говорить, и глуха будет речь твоя из-под праха». Также и Господь говорит, Лк 6, 45: «От избытка сердца говорят уста». Об этом говорится, 1 Ин 4, 5: «Они от мира, потому и говорят по-мирски, и мир слушает их». Подобным образом те, что были сторонниками Империи в то время, /f. 364b/ не могли удержаться и не говорить о ней, и их тотчас узнавали по их речам, как было сказано Петру, Мф 26, 73: «Точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя». Так было в то время с теми, кто говорил в защиту Империи.

О том, что пармцы заключили между собой мир после смерти императора, но недолго длился этот мир

По прошествии времени пармцы, которые жили в Борго Сан-Доннино и были сторонниками Империи, попросили пармцев, своих сограждан, которые жили в городе и были сторонниками Церкви, чтобы те, ради любви к Богу и блаженной преславной Деве Марии, удостоили их принять в город, потому что они хотели заключить с ними мир. Ведь император уже умер. И те заключили с ними мир и впустили их в город^[1596], как я видел своими глазами. А эти, видя свои разрушенные дома (ведь так прежде и они поступали с теми, кто был на стороне Церкви, когда их изгоняли), захотели свести счеты и стали оскорблять сторонников Церкви. И видя, что Уберто Паллавичини правит в Кремоне и во многих других городах, они замыслили передать ему власть в Парме, к чему он стремился всеми силами, и хотели вообще изгнать сторонников Церкви и нанести им такой удар, чтобы они никогда больше не могли вернуться в Парму. Зная об этом, пармцы трепетали, «как тростник, колеблемый в воде» (3 Цар 14, 15), и многие начали припрятывать, что у них было самого ценного. Я тоже спрятал свои книги, поскольку я в то время жил в Парме. Многие пармцы, которые были сторонниками Церкви, даже собирались добровольно покинуть Парму, чтобы, когда придет Паллавичини, он не смог обмануть их и захватить их имущество. Но «Господь возбудил несогласие» (2 Пар 20, 22) и злобу одних против других, по слову Писания, Сир 27, 32: «Уловлены /f. 364c/ будут сетью радующиеся о падении благочестивых, и скорбь измождит их прежде смерти их». Также Притч 29, 8: «Люди развратные возмущают город, а мудрые утишают мятеж». А также: «При умножении нечестивых умножается беззаконие; но праведники увидят падение их» (Притч 29, 16).

О Джованни Барисселло, который был «мудрый бедняк, и ... спас своею мудростью ... город» (Еккл 9,15)

Итак, пока в Парме множились слухи о готовящемся прибытии Паллавичини, а он вопреки ожиданиям так и не пришел, потому что начинал плести другие сети (ведь он предполагал прежде захватить Колорно и Борго Сан-Доннино, как он и сделал^[1597], чтобы впоследствии войти в Парму с большим триумфом; когда он захватил и занял эти города, пармским сторонникам Церкви, если бы они покинули Парму, некуда было бы деться; вот так они получили «шах и мат», потому что вскормили змею на своей груди; об этом говорится, Сир 11, 29: «Не всякого человека вводи в дом твой, ибо много козней у коварного»), неожиданно объявился некий муж, который жил в Парме в Кодепонте, между церковью святой Цецилии и церковью святой Марии ордена тамплиеров. Он был портным и звался Джованни Барисселло, и был сыном некоего земледельца из рода Тебальди, которого пармцы называют Медзадро (Испольщик. – Прим. пер.); и он взял в свои руки крест и Евангелие и ходил по Парме к домам сторонников Империи, кого он подозревал, что они хотят отдать Парму Паллавичини, и заставлял их клясться на верность предписаниям господина нашего папы и сторонникам Церкви, И с ним было пятьсот хорошо вооруженных людей, которые сделали его своим капитаном и следовали за ним, «как за» вождем и «предводителем» (Суд 11, 3)^[1598]. И многие присягнули Церкви и предписаниям верховного римского /f. 364d/ понтифика, отчасти по доброй воле, отчасти из страха, потому что видели перед собой вооруженных. Кто же не хотел присягать, те уходили от незваного гостя из Пармы и шли в Борго Сан-Доннино, чтобы поселиться там.

О добре, которое пармцы сделали для жителей Борго, и о многократной неблагодарности последних. О разрушении Борго Сан-Доннино смотри ниже, лист 410

Ведь всякий раз, когда в Парме происходил раскол между гражданами, те, которые покидали ее, имели наготове крепость. И жители Борго радовались, если в Парме происходили раздоры. И они были бы еще более рады, если бы увидели ее совершенно разрушенной. Ведь жители Борго никогда не любили Парму, более того, когда Парма вела войну, все наемные солдаты из Ломбардии собирались в Борго Сан-Доннино, чтобы выступить против Пармы, и жители Борго охотно принимали их ради разрушения и поражения Пармы.

Пармцы сделали жителям Борго много добра, как я видел своими глазами, поскольку жил там один год, а именно 1259; в этом году в Италии был величайший мор среди мужчин и женщин, и Эццелино да Романо был схвачен кремонцами и теми, кто был вместе с ними в том же войске. Первое добро заключалось в том, что они ежегодно давали им из Пармы правителя, а именно подеста, и всегда выплачивали половину его содержания. Второе – что в Борго можно было вести всю торговлю начиная от реки Таро, которая находится на расстоянии пяти миль от Пармы, и пармцы ничего не имели против этого; таким образом, они имели десять миль Пармского епископства, а пармцы – только пять. Третье добро состояло в том, что пармцы были их защитниками, если на них нападали жители Пьяченцы или Кремоны, или еще кто-нибудь. Четвертое добро, оказываемое им пармцами, состояло в том, что, хотя в Борго было только два знатных дома, а именно неких Пинкилини и Верцоли, а прочие были простолюдины и /f. 365a/ богатые крестьяне, пармцы отдавали им в жены своих женщин знатного происхождения, а этого не следует недооценивать. Я видел там, думаю, примерно двадцать пармских матрон в алых, отделанных беличьим мехом нарядах. Несмотря на все оказанные им блага, жители Борго оказались неблагодарными по отношению к пармцам. И поэтому справедливо и по заслугам пармцы впоследствии разрушили Борго Сан-Доннино, когда выпал подходящий случай^[1599]. Ибо Мудрец в Притчах говорит, 17, 13: «Кто за добро воздает злом, от дома того не отойдет зло».

Итак, Джованни Барисселло, когда ходил по Парме, заставляя клясться подозреваемых, пришел к дому господина Роландо ди Гвидо Бови, который жил в Кодепонте, рядом с церковью святого Гервасия. И, вызвав его из дома, сказал ему, чтобы тот немедленно, без какого-либо промедления, присягал Церкви, если хочет уцелеть, а иначе пусть убирается из Пармы. А вышеупомянутый рыцарь, господин Роландино ди Гвидо Бови, был сторонником Империи и много раз получал от императора должность подеста; и, видя, что собралось такое множество народа, требующего и угрожающего, он сделал то, о чем говорит Мудрец, Притч 22, 3: «Благоразумный видит беду, и укрывается». И еще, Ис 32, 2: «И каждый из них будет как защита от ветра и покров от непогоды». Итак, он поклялся, сказав: «Я клянусь следовать и подчиняться предписаниям римского понтифика и быть на стороне Церкви в течение всей моей жизни, к стыду самой жалкой и самой дерьмовой партии, какая только есть под небом». Он говорил это о своей партии, а именно партии Империи, потому что они позволили, чтобы он был подвергнут унижению такими людьми. И пармцы, бывшие на стороне Церкви, полюбили его за эти слова, и он не потерял уважения оттого, что так поклялся.

Об освобождении Колорно и о погибшем там господине Манфредино да Каноли, который был капитаном

Итак, /f. 365b/ пармцы захотели в то время вернуть Борго Сан-Доннино, но не смогли, потому что Паллавичини и пармцы, которые ушли из Пармы, заняли его и тщательно охраняли^[1600]. Ведь это была крепость, окруженная прочными стенами, а также имеющая большие рвы в предместьях и вокруг. Колорно же они вернули очень быстро^[1601]; и многие сторонники Империи пали, сраженные мечом. Среди них были Франческо, сын господина Джованни де Пиццолезе, и господин Роландино Гогго из Пармы, и господин Манфредино да Каноли из Реджо, которого Паллавичини сделал капитаном. Он был из рода Манфреди из Модены и был столь красив, что не уступал в этом Авессалому, сыну Давидову^[1602]. Много там было и других убитых, которые были бы достойны упоминания, но я умалчиваю о них и опускаю их имена ради краткости, а также потому, что спешу перейти к дальнейшему повествованию.

Итак, Паллавичини мешкал с приходом в Парму, потому что не мог этого сделать, ибо гражданам стали известны его козни и хитрости, и они поэтому хорошо защитились от него. «Ибо меньше поражают те стрелы, о которых знаешь заранее, и мы с большим терпением переносим беды мирские, если ограждаемся от них щитом предвидения». Эти слова принадлежат Григорию^[1603]. Таким образом, с Паллавичини случилось то, о чем говорит Мудрец в Притчах, 26, 27: «Кто роет яму, тот упадет в нее, и кто покатит вверх камень, к тому он воротится». То же содержится в Сир 27, 28–29 и далее, Сир 27, 29–31: «И кто ставит сеть, сам будет уловлен ею. Кто делает зло, на того обратится оно, и он не узнает, откуда оно пришло к нему; посмеяние и поношение от гордых и мщение, как лев, подстерегут его». Все это по прошествии времени случилось с Паллавичини. Об этом Мудрец сказал в Притчах, 28, 10: «Совращающий праведных /f. 365c/ на путь зла сам упадет в свою яму; а непорочные наследуют добро». Все это случилось с Паллавичини.

О благодеяниях, оказанных пармцами Джованни Барисселло

Итак, ДжованниБарисселло был «мудрый бедняк», который «нашелся» в Парме и «спас своею мудростью этот город» (Еккл 9, 15). Пармцы, узнав об этом благодеянии, не остались ему неблагодарными, поскольку Апостол говорит: «Будьте дружелюбны» (Кол 3, 15); наоборот, они воздали ему многими благодеяниями. Во-первых, они сделали его богатым, а до этого он был беден^[1604]. Во-вторых, они дали ему жену из знатного рода, а именно из рода Корнаццано. В-третьих, он без всяких выборов всегда участвовал в Совете. Ибо он имел природный ум и дар красноречия. В-четвертых, он мог собирать и вести за собой сообщество людей, которое именовалось его именем, но только при условии, чтобы это делалось всегда к чести и пользе города и коммуны Пармы. Это сообщество существовало много лет. Его хотел уничтожить некий выходец из Модены, который был пармским подеста, а именно господин Манфредино делла Роза^[1605], который именовался также да Сассуоло, как его отец; как будто ревнуя пармцев, он не желал, чтобы они назывались именем такого человека. Ведь моденцы и пармцы любят друг друга искренней, большой и горячей любовью. Итак, господин Манфредино велел, чтобы Джованни Барисселло занимался своими делами и своим домом и распустил это сообщество и свиту, которую, как известно, он набрал, ибо Манфредино, будучи пармским подеста, хотел править Пармой по своему усмотрению. Тот смиренно подчинился и в тот же день, отправившись к своему дому, взял иглу и нитки и на глазах пармцев начал шить одежду, как будто говорил известные слова Иакова, Быт 30, 30: «Когда же я буду работать для своего дома?» И Сир 18, 6: «Когда /f. 366d/ человек окончил бы, тогда он только начинает, и когда перестанет, придет в изумление». Отец вышеупомянутого подеста был моим знакомым, а мать – моей духовной дочерью, как и жена его. Пармцы всегда любили Джованни Барисселло, а он сам всегда имел пристанище и пользовался уважением в Парме^[1606].

О сообществе пармцев, называвшихся крестоносцами, которое было создано по воле короля Карла и в которое вошли все другие сообщества

По прошествии времени король Карл, брат короля Франции, а именно Людовика Святого, который дважды отправлялся на помощь Святой Земле, услышав, что пармцы были мужами воинственными и дружественными ему, и всегда готовыми выступить в поддержку Церкви, поручил им создать сообщество во славу Божию и святой Римской церкви, которое бы именовалось обществом Креста, и он сам хотел быть в этом сообществе. И он хотел, чтобы в нем объединились все другие пармские сообщества и чтобы они всегда были готовы прийти на помощь Римской Церкви, когда она будет в этом нуждаться. И пармцы создали это сообщество, и оно носит имя крестоносцев^[1607]. И они написали имя короля Карла золотыми буквами в начале списка в знак того, что в этом сообществе, которое имеет название крестоносцев, он – капитан и глава, предводитель и вождь, и товарищ, и король, и славный триумфатор. И если кто-нибудь в Парме, не состоящий в этом сообществе, оскорбит кого-либо из его членов, они защищают друг друга, как пчелы, и тотчас бегут и разрушают дом оскорбителя «до основания его» (Пс 136, 7), под корень, так что нельзя найти ни камешка. Это служит всем к устрашению, чтобы они или жили мирно, или вступали в сообщество. И так их сообщество удивительным образом росло; и уже пармцы назывались не по имени Джованни Барисселло, но по имени короля Карла и Креста Господа /f. 366a/ нашего Иисуса Христа. Ему и почет, и слава во веки веков. Аминь.

О Паллавичини

И поскольку наше перо описывает Парму, нам остается рассказать о Паллавичини, гражданах Пармы. Они – маркизы и выбрали себе для жительства пограничные земли в окрестностях двух городов, а именно Пармы и Пьяченцы. В епископстве Пьяченцы, на границе с Пармским епископством, они имеют два замка: замок Пеллегрино, в котором жил господин Паллавичини (который был благородным и приятным человеком и сочинителем песен; он оставил много детей), и замок Шипионе, около Борго Сан-Доннино, милях в пяти от него. В этом замке жил господин Манфредо, родной брат вышеупомянутого господина Паллавичини; у него было четыре сына и три дочери, прекраснейшие госпожи, вышедшие замуж за знатных людей в разных частях света. Его женой и матерью его детей была госпожа Кьяра, из графов ди Ломелло, прекрасная, мудрейшая и приятная женщина. Их первенцем был господин Гульельмо, человек благородный и миролюбивый, как и его отец, и он был в мире с пармцами и жил в Парме. Женой его была госпожа Констанция, дочь Аццо, маркиза д’Эсте, и он не мог иметь от нее потомства. Она до него уже дважды была замужем, и у нее никогда не было детей. Господин Манфредо имел прекрасный дворец в Парме, как я видел, около площади коммуны, где прежде был дворец семьи Пагани; но пармцы в ходе войн разрушили до основания оба дворца, и мясники устроили там рынок. Теперь же там осталась только площадь /f. 366b/ коммуны. Господин Манфредо также был человеком мирным и почти монахом, и он любил монахов и монашеские ордена, и особенно братьев-миноритов. И давал всем орденам соль в изобилии и без меры. Ведь он имел в дистретто замка Шипионе много соляных копей, благодаря которым сделался богатым и знаменитым. Вторым его сыном был господин Энрико, человек воинственный и опытный в военном деле. Я думаю, если бы он остался жив, он бы подчинил себе всю Ломбардию. Ведь о нем можно сказать то, что мы читаем об Иуде Маккавее, 1 Мак 3, 4: «Он уподоблялся льву в делах своих и был как скимен, рыкающий на добычу». Это испытал на себе однажды^[1608] маркиз Монферратский. Господин Энрико погиб, славно и мужественно сражаясь в битве с Карлом^[1609]. Ведь он был командиром и военачальником в войске Манфреда, сына покойного императора Фридриха. Третьим его^[1610] сыном был господин Уберто, во всем похожий на предыдущего, так что все похвальное в Энрико может быть полностью отнесено к этому Уберто. Это неоднократно испытывал на себе маркиз Монферратский господин Вильгельм, которому он не позволял выйти из его крепостей, потому что тот воевал с его дядей, а именно с господином Уберто Паллавичини; последний в то время^[1611] правил в Кремоне и давал своему племяннику триста рыцарей и деньги, чтобы он вел настоящую войну с маркизом Монферратским. Причиной же этих войн были Алессандрия и Тортона, которыми хотели владеть оба маркиза. Он был убит жителями Пьяченцы близ замка Фьоренцуола д'Арда из-за чьей-то добычи, которую он захватил вместе с пармскими сторонниками Империи в дистретто Пьяченцы; а ведь он имел мирный договор с теми, у кого он отнял добычу и кого он ограбил, и вот он потерял и добычу, и жизнь. /f. 366c/ Четвертым и последним его сыном и братом вышеназванных был господин Гвидотто, который жив до сих пор и пользуется влиянием при дворе короля Испании^[1612].

В свою очередь, господин Уберто Паллавичини, который правил в Кремоне, был родным братом вышеупомянутых господ, а именно господина Паллавичини да Пеллегрино и господина Манфредо да Шипионе. Он имел два замка^[1613] в епископстве Пьяченцы – Ландазио и Гузалиджо. И поскольку о нем мы выше сказали достаточно^[1614], то здесь, как представляется, о нем следует умолчать. Он был «надменного сердца» и хотел завладеть всем миром.

О Маркезополо

Отцом этих трех был господин Паллавичини^[1615]. У него были два родных брата, а именно господин Маркезополо и господин Рубино, которые жили в Соранье, богатом селении в Пармском епископстве, отстоящем от Борго Сан-Доннино на пять миль к северу. Господин Маркезополо имел жену^[1616] родом из Бургундии, от которой у него не было детей мужского пола, а только две дочери; мать дала им имена своей земли, а именно Мабелон и Изабелон, что по-ломбардски звучит как Мабилия и Изабелла. И отец выдал замуж старшую, госпожу Мабилию, когда я еще был в миру, то есть прежде, чем я вступил в орден братьев-миноритов в лето Господне 1238; и она прибыла из Сораньи в Парму и гостила в доме семьи да Колорно около церкви святого Павла. И отец дал ей в приданое тысячу имперских либр. И отдал ее в жены господину Аццо, маркизу д’Эсте, который был человеком добрым и учтивым, смиренным и мягким, и миролюбивым, и моим другом. Ведь однажды я прочел ему толкование аббата Иоахима о пророчествах Исаии^[1617], и мы были только вдвоем под какой-то смоковницей, и с нами еще /f. 366d/ один брат-минорит.

О святости госпожи Мабилии, жены маркиза д’Эсте по имени Аццо

Госпожа Мабилия была одинаково предана мне и всем монахам, и особенно братьям-миноритам, которым она исповедовалась и в чьей церковной службе всегда участвовала, и в монастыре которых в Ферраре, похороненная рядом со своим мужем, она упокоилась в мире. Она сделала в своей жизни много добра и завещала после ее смерти раздать много милостыни, и она отдала бедным часть своих владений, которые ей оставил ее отец в селении Соранья. Я семь лет прожил в Ферраре^[1618], где в то время жила и она. Она была женщиной красивой, разумной, кроткой, достойной, учтивой, честной и благочестивой, смиренной, терпеливой и миролюбивой, и всегда преданной Богу. Она не была жадной до своего добра, но охотно делилась с бедными. В своем дворце в укромном месте она имела печь, как я видел своими глазами, и там сама изготовляла розовую воду и раздавала больным. И поэтому врачи, лавочники и аптекари не любили ее. Но ей до них не было дела, лишь бы прийти на помощь больным и быть угодной Богу. Она прожила много лет со своим мужем и никогда не имела детей. После смерти мужа^[1619] она велела построить ей дом возле феррарской обители братьев-миноритов и там вдовствовала до тех пор, пока не была погребена, как я уже сказал, в обители братьев-миноритов в Ферраре. Пусть ее душа милостию Божией покоится в мире, ибо она была добрая госпожа. Правда, после смерти маркиза она приезжала в Парму, как я видел^[1620], и жила рядом с кафедральным собором, как я от нее слышал, и обрела там удивительное утешение, потому что находилась рядом /f. 367a/ с обителью братьев-миноритов и рядом с храмом Преславной Девы Марии. Я никогда не видел ни одной госпожи, которая бы так, как она, напоминала мне графиню Матильду, судя по тому, что я узнал о ней из описаний.

О святости трех знатных женщин

Три женщины любезны моему сердцу, которых другие, может быть, и не отличают, а именно Елена, мать Константина, Галла Плацидия, мать императора Валентиниана, и графиня Матильда^[1621].

О Маркезополо, который отправился жить в Романию

В свою очередь, Маркезополо, после того как он выдал замуж Мабилию, свою дочь, переселился в Романию, к грекам, которых он, живя там, преследовал, и атаковал, и брал в плен, и убивал, как Давид филистимлян, о котором мы читаем, 1 Цар 27, 11: «И не оставлял Давид в живых ни мужчины, ни женщины, и не приводил в Геф, говоря: они могут донести на нас и сказать: "так поступил Давид, и таков образ действий его во все время пребывания в стране Филистимской"». Подобным образом Маркезополо поступал с греками. Поэтому он был коварно, злокозненно убит греками в своем доме. Ведь «за все отвечает серебро» (Еккл 10, 19). Здесь, в Романии, он выдал замуж вторую дочь, госпожу Изабеллу, за человека богатого, знатного и могущественного; это была красивая и разумная госпожа, только, к сожалению, хромая и неплодная. И после смерти мужа ей остался замок, называвшийся Будуница, который она мужественно и мудро, и с предосторожностями охраняла и защищала от греков. Причина же, по которой Маркезополо оставил Парму, как говорят, заключается в следующем. Поскольку он был знатного происхождения и «надменного сердца»^[1622], он с презрением и болезненно воспринимал, когда какой-нибудь простолюдин, городской или сельский, послав гонца с красной повязкой, вызывал его во дворец коммуны, /f. 367b/ где мог с ним судиться.

Далее. Господин Рубино, его брат, жил в Соранье; женой его была госпожа Эмменгарда де Палуде, сестра господина Гвидотто де’Канини. Это была красивая госпожа, но распущенная, к которой, как кажется, прекрасно подходят следующие слова Соломона, Притч 11, 22: «Что золотое кольцо в носу у свиньи, то женщина красивая и – безрассудная». Она имела пять сыновей и столько же дочерей, из которых первую, по имени Мабилия, очень красивую, которая однажды у меня исповедовалась, взял в жены господин Уберто Паллавичини в Понтремоли, надеясь таким образом получить эту землю в свое владение. Господин Рубино был старик, исполненный дней, и он послал за мной в тот год, когда был величайший мор и когда Эццелино да Романо был пленен в сражении, то есть в 1259^[1623]; и он исповедался мне и успокоил душу свою, и умер в доброй старости, перейдя «от мира сего к Отцу» (Ин 13, 1). Жена же его вторично вышла замуж, мужем ее был Эджидио Скорца, и впоследствии она упала с балкона и умерла, и была погребена.

Другие Паллавичини жили также в Пармском епископстве, в красивой местности, которая называется Варано деи Маркези и расположена между Медесано, Мьяно, Костамеццаной и Борго Сан-Доннино; и их там много, и это мужи богатые и могущественные, и учтивые, и миролюбивые, и они всегда находятся в мирных отношениях с пармцами, потому что являются гражданами Пармы. Оттуда был господин Дальфино Паллавичини, который в 1238 году был подеста Реджо и велел удлинить городскую стену на двести локтей, как ежегодно был обязан делать каждый подеста. Пожалуй, сказанного о Паллавичини достаточно. /f. 367c/

В Вероне, как мы уже говорили выше^[1624], после смерти Эццелино да Романо правил господин Мастино, которого убили какие-то веронцы, сильные и с крепкими кулаками^[1625], надеявшиеся после него захватить власть в Вероне. Но они обманулись, потому что ему наследовал в правлении его родной брат, господин Альберто делла Скала, который наилучшим образом отомстил за своего брата, убив злодеев. Он по-прежнему здравствует и имеет власть, и веронцы его очень любят, потому что он ведет себя достойно. Ведь он служит обществу, справедлив и почитает бедных, как делал и его брат; и тем не менее подеста там другой человек.

В Имоле сторонники Церкви звались Бриччи; сторонники Империи – Мендули. Но императорская партия в Имоле была полностью разбита^[1626]. А сторонники Церкви там из-за какого-то соперничества или тщеславия разделяются на две группировки, потому что хотят править Алидучи, а прежде правили некие Нурдули. Это проклятие уже перекидывается на жителей Модены и обнаруживается в Реджо. Да не допустит Бог, чтобы подобное случилось в Парме, где тоже есть опасность возникновения чего-либо похожего^[1627]. Об этом Господь сказал, Лк 11, 17: «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет, и дом, разделившийся сам в себе, падет». Также Суд 5, 15–16: «В племенах Рувимовых большое разногласие». Поэтому хорошо быть на небе, где нет партий, разделений, тщеславия, но все там находится в общем владении и общем пользовании, по слову Писания, Пс 121, 3: «Иерусалим, устроенный как город, слитый в одно». Также 1 Мак 8, 16: «Все слушают одного, и не бывает ни зависти, ни ревности между ними».

О партиях Церкви и Империи в Тоскане

А теперь перейдем к Тоскане /f. 367d/ и быстро закончим с этим, так как нам надо рассказать о многом другом, чего нельзя опустить. Наиболее знаменитые города Тосканы, по моему мнению, – это два следующих, а именно Пиза и Флоренция. В Пизе правили Конти и Висконти, и пизанцы были большими приверженцами Империи. И подобно тому, как кремонцы в Ломбардии, пизанцы в Тоскане сражались за Империю. В свою очередь, во Флоренции со стороны Церкви правили гвельфы, со стороны Империи – гибеллины, и от этих двух партий получили название и сохраняются до настоящего времени партии по всей Тоскане; и все выпили чашу ярости Господа, выпили до дна^[1628]. И даже те, у кого дела были чуть получше, не могут похвастаться, что избежали меча негодования и отмщения Божия, так как если в своих городах они творили расколы и разделения, то и они «были разделены яростью лица Его» (Пс 54, 22)^[1629], а именно лица Бога. О чем следующее, Пс 5, 11: «Отвергни их, ибо они возмутились против Тебя». Что было должным образом прообразовано в Книге Бытия, 49, 7, где Иаков о двух своих сыновьях, которые согрешили, сказал: «Разделю их в Иакове, и рассею их в Израиле». И еще, Иер 6, 19: «Я приведу на народ сей пагубу, плод помыслов их; ибо они слов Моих не слушали и закон Мой отвергли». И еще, Иер 11, 11: «Вот, Я наведу на них бедствие, от которого они не могут избавиться, и когда воззовут ко Мне, не услышу их». И еще сказал Господь Иеремии, Иер 15, 1–4: «Хотя бы предстали пред лице Мое Моисей и Самуил, /f. 368a/ душа моя не приклонится к народу сему; отгони их от лица Моего, пусть они отойдут. Если же скажут тебе: "куда нам идти?", то скажи им: так говорит Господь: кто обречен на смерть, иди на смерть; и кто под меч, – под меч; и кто на голод, – на голод; и кто в плен, – в плен. И пошлю на них четыре рода казней, говорит Господь: меч, чтобы убивать, и псов, чтобы терзать, и птиц небесных и зверей полевых, чтобы пожирать и истреблять; и отдам их на озлобление всем царствам земли». Насколько это было верно, видели мои глаза и огромное множество других, но, помимо всех, видели те, кто испытал это на себе.

О многих злодеяниях, совершенных по воле императора Фридриха, за которые были сполна наказаны как он сам, так и те, кто по его воле творил их

Итак, все вышеупомянутые партии и расколы, и разделения, и проклятия, как в Тоскане, так и в Ломбардии, как в Романье, так и в Анконской марке, и в Тревизской марке, да и по всей Италии, совершил Фридрих, который некогда был провозглашен императором. И за это он был очень хорошо наказан, «ибо он от руки Господней принял вдвое за все грехи свои» (Ис 40, 2), потому что он получил наказание сполна, душевное и телесное. Но и вельможи его королевства, которых он возвысил из ничтожества и вознес из праха, подняли на него пяту^[1630] и не сохранили ему верность, но предали его, так что исполнилось пророчество, Авд 1, 7: «До границы выпроводят тебя все союзники твои, обманут тебя, одолеют тебя живущие с тобою в мире, ядущие хлеб твой нанесут тебе удар. Нет в нем смысла», а именно во Фридрихе, который считал себя мудрым. Так же поступили с ним тираны, о которых мы говорили выше. Но и они были наказаны, не потому что покинули Фридриха, которого они узнали с дурной стороны, но потому что сами совершили много грехов.

Я /f. 368b/ знал большинство тех, кого упомянул; и они вскоре исчезли из мира и по большей части плохо закончили свою жизнь, так как «пошли за суетою, и осуетились» (Иер 2, 5). «И погубил дни их в суете и лета их в смятении» (Пс 77, 33). «На скользких путях поставил Ты их и низвергаешь их в пропасти. Как нечаянно пришли они в разорение, исчезли, погибли от ужасов! Как сновидение по пробуждении, так Ты, Господи, пробудив их, уничтожишь мечты их» (Пс 72, 18–20). Здесь также можно повторить слова Варуха, 3, 16–19: «Где князья народов и владевшие зверями земными, забавлявшиеся птицами небесными, и собиравшие серебро и золото, на которые надеются люди, и стяжаниям которых нет конца? Где те, которые занимались серебряными изделиями, и которых изделиям нет числа? Они исчезли и сошли в ад, и вместо них восстали другие». Они сами также могут сказать то, что говорится в Книге Премудрости об осужденных, 5, 6–14: «"Итак мы заблудились от пути истины, и свет правды не светил нам, и солнце не озаряло нас. Мы преисполнились делами беззакония и погибели и ходили по непроходимым пустыням, а пути Господня не познали. Какую пользу принесло нам высокомерие, и что доставило нам богатство с тщеславием? Все это прошло как тень и как молва быстротечная. Как после прохождения корабля, идущего по волнующейся воде, невозможно найти следа, ни стези дна его в волнах; или как от птицы, пролетающей по воздуху, никакого не остается знака ее пути, но легкий воздух, ударяемый крыльями и рассекаемый быстротою движения, пройден движущимися крыльями, /f. 368c/ и после того не осталось никакого знака прохождения по нему; или как от стрелы, пущенной в цель, разделенный воздух тотчас опять сходится, так что нельзя узнать, где прошла она; так и мы родились и умерли, и не могли показать никакого знака добродетели, но истощились в беззаконии нашем". Ибо надежда нечестивого исчезает, как прах, уносимый ветром, и как тонкий иней, разносимый бурею, и как дым, рассеиваемый ветром, и проходит, как память об однодневном госте».

Прекрасный и полезный трактат о презрении к миру

Потому прекрасно сказал некто, рассуждая о презрении к миру:

Аминь. /f. 368c/^[1632]

Блаженный Григорий говорит об этом предмете в конце третьей книги «Диалогов»^[1633] таким образом: /f. 368d/ «Мир сей нам должно было бы презирать, даже если бы он льстил, если бы ласкал душу успехами. А после того, как он столь истязает нас плетями, столь мучает неудачами, столь отягощает ежедневными печалями, о чем другом он кричит нам, как не о том, чтобы его не любили?» К этому же относится и то, что говорит Иероним: «О если бы мы могли подняться на такую высоту, с которой мы видели бы всю землю у наших ног, я бы показал тебе развалины всего мира, племена, раздавленные племенами; одних терзают, других убивают, третьих поглощают волны, четвертых увлекают в рабство. Здесь свадьба, там слезы. Те рождаются, эти умирают. Одни купаются в роскоши, другие просят милостыню. Но и те люди во всем мире, которые живут ныне, вскоре исчезнут. Слова побеждаются величием дел, и ничтожно все, что мы говорим. Итак, давайте вернемся к самим себе и посмотрим немного на нашу жизнь. Замечал ли ты, прошу тебя ответить, как ты был младенцем, отроком, юношей, как вступил в пору зрелости, как стал стариком? Мы ежедневно умираем, ежедневно изменяемся. И однако мы верим, что мы вечны». И я знаю это, так как «сколько значков у писца, столько утрат в моей жизни, и мгновения нашей жизни убывают непрерывным потоком. Прибыль имеем мы лишь в том, что мы объединены любовью к нам Христа»^[1634]. Августин: «Почему ты мечешься от одного к другому? Люби одно благо, в котором соединено все благое, /f. 369b/ и этого довольно; желай простого блага, которое есть все благо, и этого достаточно»^[1635]. И еще Августин: «О жалкая плоть, ты должна была любить ту жизнь, где жизнь без смерти, где молодость без старости, где свет без тьмы, где радость без печали, где мир без раздоров, где воля без несправедливости, где царство без изменений. Ты должна была следовать этим семи примерам»^[1636]. /f. 369a/

О двенадцати легатах римской курии, посланных в Ломбардию и Романью

Теперь нам осталось рассказать о легатах римской курии, которые в мои дни были в Ломбардии. Первым из них был господин Уголин^[1637], кардинал ордена братьев-миноритов, то есть управитель и протектор, и корректор братства и устава блаженного Франциска, которому он был ближайшим другом; впоследствии он стал папой Григорием IX^[1638]. Уголин сделал много добрых дел, которые подробнее описываются нами в другом месте. Вторым был господин Райнальд, епископ Остийский^[1639], который также был кардиналом ордена братьев-миноритов и имел те же обязанности, что и предыдущий; впоследствии он стал папой Александром IV^[1640]. Когда же он был легатом в Ломбардии, господин Фома, кардинал, родом из Капуи, был его товарищем в этом легатстве. Господин наш папа Григорий IX, о котором мы упомянули выше, в честь блаженного Франциска сочинил гимн «Сошло с небес Дитя» и респонсорий «Содрогаюсь от бедности», и секвенцию «Последняя глава дракона», и другую секвенцию о страстях Христовых «Плачьте, души верующих»; и, по просьбе братьев-миноритов, он поставил кардиналом будущего папу Александра IV. Этот папа, Александр, канонизировал святую Клару^[1641] /f. 369b/ и сочинил в ее честь гимны и молитвы. Господин Фома, кардинал, родом из Капуи, был лучшим составителем писем в курии, и именно он составил то письмо, которое верховный понтифик^[1642] послал господину Фридриху, бывшему императору, порицая его за многочисленные и разнообразные выходки, защищая себя и Римскую церковь от нападок и напоминая ему обо всех оказанных услугах и благодеяниях. Начало же этого послания было в таком духе: «Наше письмо, как ты написал, вызвало твое удивление, но еще удивительнее было твое для нас». Он также сочинил в честь блаженного Франциска гимн «В небесной коллегии», и другой гимн, «Красота нравов», и респонсорий «Стрелу плоти». Подобным же образом он сложил секвенцию о блаженной Деве, а именно «Да возрадуется Богородица Дева», только слова. Кант же по его просьбе сочинил брат Генрих из Пизы, который был моим кустодом и учителем пения^[1643]. Контракант сочинил брат Вита из Лукки, из ордена миноритов, который также обучал меня пению^[1644].

После вышеупомянутых был послан легатом в Ломбардию господин Октавиан, кардинал-диакон^[1645]. Он был прекрасный человек и знатного происхождения, а именно из сыновей Убальдино дель Муджелло из Флорентийского епископства. Он был большим /f. 369c/ приверженцем Империи, но из чувства долга иногда делал кое-что для пользы Церкви, зная, что для этого он и был послан. Поэтому, когда во время осады императором Пармы я был в Лионе^[1646] и господин Гульельм Фиески, кардинал-диакон, племянник папы Иннокентия IV, однажды спросил меня, что говорят пармцы о легате господине Октавиане, я сказал ему в ответ: «Пармцы говорят, что он будет предателем Пармы, как был предателем Фаэнцы»^[1647]. Тогда господин Гульельм сказал: «Ах, ради Бога! В это нельзя поверить». Я ответил ему: «Я не знаю, можно или нельзя поверить, но так говорят жители Пармы». «Хорошо, хорошо!», – сказал господин Гульельм.

Тогда я подумал, что верно говорят о кардиналах, что иногда некоторые из них в глубине души не любят друг друга, однако ради сохранения своего достоинства перед посторонними защищают друг друга и выказывают взаимную любовь. И вот тогда я понял: то, что я слышал, верно. При том разговоре присутствовали столь многие, что один буквально дышал в затылок другому, и все желали услышать новости из Пармы. Ведь там решалась судьба Римской церкви и всех клириков, как в каком-нибудь поединке, где победа ожидается с любой стороны. Ибо император к тому времени уже был отстранен от власти, а римская курия находилась за пределами своих владений, в изгнании, во французских землях, в городе Лионе; и Парма вступила в битву в защиту Церкви и храбро сражалась, ожидая помощи и победы от неба. Фридрих же, бывший император, упорно осаждал Парму, сильно раздраженный, «как медведица в поле, у которой отняли детей» (2 Цар 17, 8), наполняя все вокруг громкими и страшными голосами и наводя ужас своими воплями. Когда же присутствовавшие услышали такие мои речи, они удивились и, я /f. 369d/ слышал, говорили друг другу: «За всю нашу жизнь мы не видели ни одного брата, столь безбоязненного и говорящего без опаски». Они говорили это потому, что видели меня сидящим между патриархом Константинопольским^[1648] и кардиналом, поскольку кардинал предложил мне сесть, а я не счел возможным отвергнуть и презреть предложенную честь. А также потому, что они видели и слышали, как я произносил такие речи о таком человеке и в присутствии таких людей. Я же был в то время диаконом и молод – мне было 25 лет^[1649]. После уже я узнал, что сын Сирахов дает полезный совет, когда говорит, Сир 8, 22: «Не открывай всякому человеку твоего сердца, чтобы он дурно не отблагодарил тебя». А также Сир 11, 29: «Не всякого человека вводи в дом твой, ибо много козней у коварного». Также Сир 37, 31: «Ибо не все полезно для всех, и не всякая душа ко всему расположена». Также Иов 21, 6: «Лишь только я вспомню, – содрогаюсь, и трепет объемлет тело мое».

Когда я вернулся в Ломбардию, господин Октавиан еще многие годы был легатом в Болонье; я много раз трапезовал вместе с ним^[1650], и он всегда усаживал меня во главе своего стола, так что между мной и им не было никого, кроме брата – моего товарища^[1651], а сам он занимал третье место от головы стола. Тогда я делал то, чему учит Мудрец в Притчах, 23, 1–2: «Когда сядешь вкушать пищу с властелином, то тщательно наблюдай, что перед тобою, и поставь преграду в гортани твоей». И так и следовало поступать, потому что весь зал дворца был полон участников трапезы. Угощение при этом было обильным и достойным, «и вина царского было множество, по богатству царя» (Есф 1, 8), и всякие изысканные блюда. Тогда во мне зародилась любовь к кардиналу, /f. 370a/ по слову Писания, Притч 19, 6: «Многие заискивают у знатных, и всякий – друг человеку, делающему подарки». И еще: «Восславит тебя, ибо ты сделал добро ему» (Пс 48, 19)^[1652]. И пригласил кардинал меня и товарища моего в любой день приходить к трапезе его. Но я полагал, что нужно поступать, как учит сын Сирахов, 13, 12–13: «Когда сильный будет приглашать тебя, уклоняйся, и тем более он будет приглашать тебя. Не будь навязчив, чтобы не оттолкнули тебя, и не слишком удаляйся, чтобы не забыли о тебе». И еще, Притч 25, 17: «Не учащай входить в дом друга твоего, чтобы он не наскучил тобою и не возненавидел тебя». Также говорили об этом кардинале, что он якобы был сыном господина нашего папы Григория IX. Может быть, потому, что тот любил его особой любовью.

О том, что нужно избегать общения с женщинами

Также я видел дочь этого кардинала, монахиню в каком-то монастыре, и она пригласила меня и очень просила, чтобы я стал ее духовным другом, поскольку она хотела быть моей духовной дочерью. И она не знала, чья она дочь и кто ее отец, я же хорошо это знал. И я сказал ей в ответ: «Я не хочу, чтобы ты была моей подругой, ибо Патеккьо говорит: Ведь для меня запретны разговоры^[1653]. Он хочет сказать, что досадно иметь подругу, с которой ее друг не может беседовать; какова и ты, коль скоро затворилась в монастыре». И она сказала мне: «Ну, если мы не можем беседовать, по крайней мере возлюбим друг друга в сердце своем и будем молиться "друг за друга, чтобы исцелиться" (Иак 5, 16)». И я подумал, что она хотела осторожно завлечь меня и приблизить к себе, чтобы я возлюбил ее. И я сказал ей^[1654]: «Блаженный Арсений сказал римлянке, которая пришла из Рима увидеть его, когда она ему представлялась: "Я молю Бога, чтобы он уничтожил память о тебе в моем сердце". Та, услышав такие слова, очень расстроенная, вернулась в Рим /f. 370b/ и от печали занемогла. Узнав об этом, архиепископ Теофил пришел к ней, дабы утешить ее. Ведь она была знатной римской госпожой. Она же говорила: "Вот я умру от тоски". Архиепископ сказал ей: "Разве ты не знаешь, что ты женщина? А враг с помощью женщин атакует святых мужей, потому старец и сказал так. Ведь он постоянно молится о твоей душе". И, будучи таким образом утешена, она обрадованная вернулась к своей обычной жизни.

Об аббате Сысое, который предпочел стать отшельником, нежели жить рядом с женщинами; его ученика звали Авраам^[1655]. Ибо говорится, Притч 21, 9, 19: «Лучше жить в земле пустынной, нежели с женою сварливою и в пространном доме»^[1656]

О некоем другом отце мы читаем, что, когда его ученик сказал: "Ты постарел, отче, пойдем поближе к миру", тот ответил: "Пойдем туда, где нет женщины". Ученик сказал ему: "А где такое место, без женщины, если только это не пустыня?" А тот: "Значит, веди меня в пустыню!" Другой же брат, когда должен был перенести свою старую мать через поток, завернул свои руки в плащ. Мать ему: "Почему ты так поступил со своими руками, сынок?" А он: "Тело женщины – огонь, и от прикосновения к тебе в моей душе оживет память о других женщинах". Об этом говорит Мудрец, Притч 4, 15: "Оставь его (путь злых. – Прим. пер.), не ходи по нему, уклонись от него, и пройди мимо". Также Притч 5, 2–11: "[Не внимай льстивой женщине;] ибо мед источают уста чужой жены, и мягче елея речь ее; но последствия от нее горьки, как полынь, остры, как меч обоюдоострый; ноги ее нисходят к смерти, стопы ее достигают преисподней. Если бы ты захотел постигнуть стезю жизни ее, то пути ее непостоянны, и ты не узнаешь их. Итак, дети, слушайте меня и не отступайте от слов уст моих. Держи дальше от нее путь твой и не подходи близко к дверям дома ее, чтобы здоровья твоего не отдать другим и лет твоих мучителю; чтобы не насыщались /f. 370c/ силою твоею чужие, и труды твои не были для чужого дома. И ты будешь стонать после, когда плоть твоя и тело твое будут истощены"».

О находчивости господина кардинала Октавиана

Господин Октавиан был также очень находчивым человеком. Ведь когда однажды случилось ему оказаться рядом с какой-то большой процессией, он услышал, как один потешник сказал громким голосом: «Отойдите и уступите дорогу, позвольте пройти человеку, который предал римскую курию и часто обманывал Церковь». Услышав это, кардинал знаком велел кому-то из своей свиты замкнуть его уста, дав ему денег, зная, что «за все отвечает серебро» (Еккл 10, 19). И тем самым он откупился от издевательств, потому что потешник, получив дар, немедленно перебрался в другое место, где должен был проходить кардинал, и многократно прославлял его, говоря, что в курии не было кардинала лучше его и что, в сущности, он достоин папского престола. Михей говорит о таких, 3, 5: «А кто ничего не кладет им в рот, против того объявляют войну». Но говорится, Притч 29, 25: «Боязнь пред людьми ставит сеть; а надеющийся на Господа будет безопасен». Также Сенека говорит: «Пусть тебе обойдется так же дорого, если ты будешь хвалим недостойными, как и если ты будешь хвалим за недостойное»^[1657]. Я также слышал разговоры о том, что, если бы папа Иннокентий IV пожил немного дольше, он бы лишил господина Октавиана сана кардинала, потому что тот был слишком привержен Империи и недостаточно преданно исполнял церковные обязанности. Сам же он, ведая, что не пользуется благосклонностью папы, и сознавая, что об этом уже открыто говорят многие в курии и в других местах, следующим образом показывал, что на него распространяется папская милость. Когда все кардиналы в какой-либо день спешили после аудиенции у папы выйти из консистории, чтобы разойтись по комнатам для гостей, господин /f. 370d/ Октавиан в комнате, а именно в каминной, находящейся непосредственно рядом с выходом от папы, разговаривал с каким-нибудь клириком до тех пор, пока не был уверен, что все кардиналы вышли, дабы те, кто был в дворцовом зале на аудиенции у папы, думали, что он вышел последним, – видимо, желая показать, что папа задержал его для личной беседы и для обсуждения с ним наедине серьезных дел, – и, таким образом, считали его главным кардиналом курии, способным добиться у папы многого по важным вопросам, и вследствие этого одаривали его как человека, который может успешно ходатайствовать за них перед папой.

О находчивости одного из тех, кто состоял при королевском дворе ради наживы

Почти таким же находчивым был еще один человек, который пришел ко двору некоего великого короля и за много лет службы устроился так, что король позволял ему в любой день подходить к нему в час, когда он сидел на троне, то есть на королевском престоле, и весь дворец был полон людьми; таким образом, тот мог говорить королю что-либо лишь на ухо, что король ему охотно разрешал. Слова же его были такого рода: «Я пришел к вашему двору умным, а уйду глупым». А так как все, кто был во дворце, видели, что он так смело и почти бегом в любой день подходит к королю и что тот, видя, как он входит во дворец, всегда смеется и с веселым выражением лица подставляет ухо, чтобы выслушать его, то они заподозрили, что он пользуется большой благосклонностью короля и может творить чудеса, и делали ему многочисленные подарки, надеясь, что он может наилучшим образом им помочь в их делах у короля. Он же собирал все дары, которые ему подносили, отдельно, чтобы иметь их наготове на случай отъезда. /f. 371a/ Когда же он увидел, что уже набрал много добра, он решил окончательно уехать и, подойдя к королю, изменил обычные и привычные слова, сказав: «Я пришел к вашему двору глупым, а возвращусь умным. Оставайтесь с Богом, ибо я собираюсь уйти насовсем». Услышав это, король обнял его и сказал присутствовавшим: «Этот юноша прибыл к нам из дальних краев и много дней усердно служил при моем дворе, доставляя мне утешение, в то время как с вами я пребывал здесь в тоске. Поэтому мне кажется справедливым, если мы окажем ему некоторые благодеяния». Тогда все воскликнули: «Прекрасна речь короля^[1658], и мы просим, чтобы его слова быстро исполнились». Король устроил большой пир и пригласил всех, и возвел его в рыцари, и подарил ему одежды и коней, и слуг, и сокровища, и велел его проводить с большой пышностью, чтобы он возвратился в дом свой с богатством и почетом, и миром. Об этом Господь говорит, Лк 16, 8: «И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде».

О господине Григории да Монтелонго, который в течение многих лет был легатом в Ломбардии

В то время как господин Октавиан был легатом в Ломбардии, в этой же провинции был также легатом господин Григорий да Монтелонго^[1659]. Он был некогда одним из семи нотариев римской курии^[1660] и уже давно был легатом в Ломбардии. Ведь когда Салингуерру лишили власти и господства в Ферраре^[1661], он был там; и когда Парма была осаждена императором Фридрихом^[1662], он был в этом городе легатом и всегда разбивал свою палатку напротив палатки императора. Ибо он был человеком «надменного сердца» и опытным в военном деле. У него была книга об умении и искусстве сражаться. Он знал, как построить войско и руководить сражениями. Он прекрасно умел притворяться и /f. 371b/ прятаться. Знал, когда нужно отдыхать, когда нападать на врагов, по слову Писания, Еккл 8, 5–7: «Сердце мудрого знает и время и устав; потому что для всякой вещи есть свое время и устав; а человеку великое зло оттого, что он не знает, что будет; и как это будет – кто скажет ему?» Но о божественной премудрости говорится, Прем 8, 8, что она «знает давнопрошедшее и угадывает будущее, знает тонкости слов и разрешение загадок, предузнает знамения и чудеса и последствия лет и времен». Не так у нас. Это касается и разумения, ибо говорится в Книге Иова, 37, 19: «Мы в этой тьме ничего не можем сообразить»; и у Апостола, Еф 4, 18: «Будучи помрачены в разуме»; отсюда такие слова Апостола, 2 Кор 3, 4–5: «Такую уверенность мы имеем в Боге через Христа, не потому, чтобы мы сами способны были помыслить что от себя, как бы от себя, но способность наша от Бога»; об этом, как мы читаем, сказал Богу Иосафат, царь Иудейский, когда он должен был завязать сражение с нападающими врагами, 2 Пар 20, 12: «И мы не знаем, что делать, но к Тебе очи наши!» Это касается и говорения, так как «все вещи – в труде: не может человек пересказать всего», Еккл 1, 8. Это касается и дела, ибо Господь сказал, Ин 15, 5:«Без Меня не можете делать ничего»; об этом и вышеприведенное: «И мы не знаем, что делать» и т. д. Также Апостол, Евр 5, 14: «Твердая же пища свойственна совершенным, у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла». Из таких и был Григорий да Монтелонго, который имел такой навык к сражениям, что мог определить, когда следует сражаться, а когда – воздержаться от сражения, по слову Писания, Еккл 3, 8: «Время войне, и время миру». Ибо, как говорит Мудрец в Притчах, 20, 18: «Предприятия получают твердость чрез совещание, и по совещании веди войну». Ведь так должна вестись /f. 371c/ битва с врагами, чтобы всегда надеяться на победу от Бога, Который является «прибежищем угнетенному, прибежищем во времена скорби» (Пс 9, 10). О чем в Притчах, 21, 31: «Коня приготовляют на день битвы, но победа – от Господа». Так и поступал Григорий да Монтелонго, так как он был и сведущ в военном деле, и надеялся и ожидал победу от Бога, и имел ее, когда он захватил Витторию^[1663]. Поэтому к нему подходит то, что говорится в Притчах, 24, 5–6: «Человек мудрый силен, и человек разумный укрепляет силу свою. Поэтому с обдуманностью веди войну твою, и успех будет при множестве совещаний».

О находчивости, которой Господь научил своих

И заметь, что Господь научил своих, сражавшихся за Него, некоторой находчивости. Это видно из Книги Иисуса Навина, которому Господь сказал, 8, 18: «Простри копье, которое в руке твоей, к Гаю, ибо Я предам его в руки твои». И ты имеешь в этой главе многое, относящееся к находчивости в бою. Также вся двадцатая глава Второзакония посвящена науке, способу и искусству сражения. Также сказал Господь Давиду, 2 Цар 5, 23–25: «Не выходи навстречу им (филистимлянам. – Прим. пер.), а зайди им с тылу и иди к ним со стороны тутовой рощи; и когда услышишь шум как бы идущего по вершинам тутовых дерев, то двинься, ибо тогда пошел Господь пред тобою, чтобы поразить войско Филистимское. И сделал Давид, как повелел ему Господь, и поразил Филистимлян от Гаваи до Газера». Об этом Давид сказал: «Благословен Господь, твердыня моя, научающий руки мои битве и персты мои брани» (Пс 143, 1). И еще: «Я преследую врагов моих и настигаю их, и не возвращаюсь, доколе не истреблю их; поражаю их, и они не могут встать, падают под ноги мои, ибо Ты препоясал меня силою для войны и низложил под ноги мои восставших на меня; Ты обратил /f. 371d/ ко мне тыл врагов моих, и я истребляю ненавидящих меня» (Пс 17, 38–41). Послушай, как он за все свои военные успехи воздал Богу. Также Вегеций^[1664] в своих книгах о военном искусстве, которые все я видел и читал, излагает императору Феодосию многочисленные приемы в искусстве сражения; и эти книги весьма полезны желающим сразиться с врагом. В книгах Маккавейских также содержится много примеров находчивости, годящихся для искусства ведения боя. Подобное – в книгах Царств и в Книге Судей и в Книге Иудифи. Также читаем об Иосифе, что, когда он находился в иудейском городе Иотапата, чтобы защищать его от осаждавших врагов, он проявил много находчивости. Так, он поднимался ночью и тайно поливал маслом деревянные машины и приспособления, которые враги-римляне соорудили для захвата города. И когда они с восходом солнца бросались в бой, то, не замечая смазки, скользили и падали навзничь^[1665].

Подобным же образом легат Григорий да Монтелонго, когда был в Парме, которую в то время осаждал Фридрих^[1666], услышав, как пармцы перешептываются о том, что он не пришел им на помощь против происков дракона, то есть Фридриха, стал применять кое-какие хитрости. Он приглашал к себе на обед некоторых рыцарей из городской знати, с которыми иногда и я обедал за одним столом во дворце пармского епископа^[1667]; и когда мы обедали, вестник, подойдя к дверям, громко кричал, прося разрешения войти. Затем кто-нибудь из челяди при всех сообщал легату то же самое, а именно о приходе нового вестника. Григорий приказывал пришедшему незамедлительно явиться пред его очи. Вестник /f. 372a/ был подпоясан, как путник, который проделал долгий путь, и имел запыленные сандалии, а у пояса – сумку для писем. Получив письмо, легат отдавал распоряжение, чтобы гонца отвели отдельно пообедать и отдохнуть и чтобы его хорошенько накормили. Легат поступал таким образом для того, чтобы казалось, что он сочувствует гонцу из-за тягот пути, и чтобы сотрапезники не стали расспрашивать гонца о том, что слышно, а он сообщал бы это, путаясь, или вовсе не знал бы, что сообщать. Что же дальше? Письмо читалось во всеуслышание, а в нем говорилось, что скоро придет помощь. Рыцари разносили это по городу, и весь народ радовался и ждал без чувства досады. Мне говорили два брата-минорита из Милана, которые находились при легате, а именно брат Иаков и брат Григорий, что это письмо было написано в комнате легата накануне вечером; но легат частенько делал это из хитрой осторожности, чтобы подбодрить народ. Так Давид через посланного сказал Иоаву, 2 Цар 11, 25: «"Усиль войну твою против города, и разрушь его". Так ободри его». Именно так поступил легат в Ломбардии Григорий да Монтелонго. И он вселил такой боевой дух в своих воинов против города Виттории, который построил Фридрих, что взял его и так разрушил, что от него не осталось «ни одного камешка» (2 Цар 17, 13). Поэтому, как представляется, к городу Виттории подходит то, что предсказал в своем пророчестве Исаия, 30, 13–14: «Которой (стены. – Прим. пер.) разрушение настанет внезапно, в одно мгновение. И Он разрушит ее, как сокрушают глиняный сосуд, разбивая его /f. 372b/ без пощады, так что в обломках его не найдется и черепка, чтобы взять огня с очага или зачерпнуть воды из водоема».

О верности Григория да Монтелонго

Также о господине Григории следует знать, что император многократно искушал его душу многочисленными мольбами, желая привлечь на свою сторону, чтобы дружить с ним; он обещал ему, что сделает его старшим при своем дворе, так что он будет вторым человеком после него самого. Поэтому к Фридриху, покойному императору, могут вполне подойти те слова, которые мы читаем об Александре и Ионафане в 1 Мак 10, 15–20: «И услышал царь Александр о тех обещаниях, какие Димитрий послал Ионафану, и рассказали ему о войнах и храбрых подвигах, которые совершил Ионафан и братья его, и о трудностях, понесенных ими. Тогда он сказал: найдем ли мы еще такого мужа, как этот? Сделаем же его нашим другом и союзником. И написал и послал ему письмо в таких словах: "Царь Александр брату Ионафану – радоваться. Услышали мы о тебе, что ты – муж, крепкий силою и достойный быть нашим другом. Итак мы поставляем тебя ныне первосвященником народа твоего; и ты будешь именоваться другом царя (он послал ему порфиру и золотой венец), и будешь держать нашу сторону и хранить дружбу с нами"». Но напрасно и впустую трудился Фридрих, искуситель и обманщик, делая Григорию столь соблазнительные предложения, потому что легче и быстрее сможет солнце сойти со своего пути, во что невозможно поверить, чем Фабриций станет изменником^[1668]. Так и Григория да Монтелонго никому не удалось склонить к измене. Поэтому подходят ему эти слова, Притч 28, 20: «Верный человек богат /f. 372c/ благословениями». Также Притч 25, 13: «Что прохлада от снега во время жатвы, то верный посол для посылающего его: он доставляет душе господина своего отраду»; таков был и он.

О говорящем вороне господина Григория да Монтелонго

Итак, господин легат обычно жил в Милане и в Парме, и в Ферраре^[1669]. Когда же он раньше^[1670] жил в Ферраре, то имел ворона, которого отдавал в залог за большие деньги, а затем выкупал, исправно возвращая деньги. К тому же ворон говорил человеческим голосом и был большой плут. Он просыпался ночью и получивших приют странников звал из их покоев, крича: «Кто хочет поехать в Болонью? Кто хочет поехать в Дойоло? Кто хочет поехать в Пеолу? Поехали, поехали, поехали! Быстро, быстро! Вставайте, вставайте! Отправляйтесь, отправляйтесь! Несите ваши вещи! Идемте, идемте! На корабль, на корабль! Поднимай, поднимай якорь! Натягивай, натягивай парус! Выходи в открытое море! Правь, правь!» Неопытные гости, которые не были знакомы с шутками и плутнями этого ворона, поднимались и со своими вещами и тюками почти всю ночь ожидали на берегу реки По корабль, который отвез бы их туда, куда они намеревались отправиться; и удивлялись, кем это они оказались так обмануты, поскольку никого там больше не слышали. Этот самый ворон здорово надоел какому-то слепому; каждый раз, когда тот, босой, собирал милостыню на берегу По, он своим клювом хватал слепца за пятки и голени, а затем отбегал и, когда слепой подскакивал, приговаривал: «Так тебе и надо, так тебе и надо!» Однажды слепой ударил палкой ворона и сломал ему крыло, и сказал: «Так тебе и надо, так тебе и надо!» А ворон: «Так мне и надо, так мне и надо!» А слепой: «Получай по заслугам! Забирай свое и убирайся! "Притворщики и /f. 372d/ хитрецы вызывают гнев Божий" (Иов 36, 13)^[1671]; я тебя ударил "одним ударом и не повторю удара" (1 Цар 26, 8). Иди к врачу, если только он тебя вылечит, ибо "рана твоя неисцельна, язва твоя жестока" (Иер 30, 12)». И вот господин Григорий отдал своего ворона в залог за деньги и не захотел его выкупать, но отказался от него под тем предлогом, что тот был покалечен. Так поступают многие, бросая своих рабов, когда те заболевают. Как тот, о ком мы читаем, 1 Цар 30, 13: «Я – отрок Египтянина, раб одного Амаликитянина, и бросил меня господин мой, ибо уже три дня, как я заболел». Не этому учил сын Сирахов; напротив, он говорит, Сир 33, 31–32: «Если есть у тебя раб, то да будет он как ты... Поступай с ним, как с братом». И хорошо поступил сотник, который сказал Господу, Мф 8, 6–7: «"Господи! слуга мой лежит дома в расслаблении и жестоко страдает". Иисус говорит ему: Я приду и исцелю его».

Вот и господин Григорий, легат, был таким человеком, какого описывает сын Сирахов, 34, 9–10: «Человек ученый знает много, и многоопытный выскажет знание. Кто не имел опытов, тот мало знает». Он также преданно вел дела и исполнял поручения Церкви, и за это удостоился патриаршества в Аквилее^[1672], и пребывал в этом сане много лет, до последнего дня своей жизни^[1673]. Он имел в какой-то обители доверительную беседу с Эццелино да Романо^[1674]; и многие были удивлены этим – то есть тем, что такие люди беседовали друг с другом. Ведь Эццелино считали орудием диавола и «сыном Велиала»^[1675], с которым «нельзя говорить» (1 Цар 25, 17); а господин Григорий – высокий «кедр на Ливане» (Иез 31, 3).

Похвала целомудрию

Впрочем, о господине Григории да Монтелонго следует знать, что он был подагриком и не был целомудренным. Я слышал о некоей его любовнице. Но похоже, что многие светские клирики, которые обладают властью и прелатством и живут в богатстве, мало /f.373a/ заботятся о целомудрии и приписывают Апостолу якобы сказанные им слова: «И если не целомудренно, то, по крайней мере, осторожно». Но Апостол не говорил этого. Зато он сказал, 1 Кор 15, 33–34: «Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы. Отрезвитесь, как должно, и не грешите». И в другом месте он говорит, Гал 6, 5, 7–8: «Ибо каждый понесет свое бремя... Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление; а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную». Также Прем 9, 15: «Ибо тленное тело отягощает душу, и эта земная храмина подавляет многозаботливый ум». Также Сир 14, 20–21: «Всякая вещь, подверженная тлению, исчезает, и сделавший ее умирает с нею. Блажен человек, который упражняется в мудрости и в разуме своем поучается святому». Послушай же, что говорит о целомудрии Апостол, 1 Кор 7, 1: «Хорошо человеку не касаться женщины». Почему? Послушай, Сир 13, 1: «Кто прикасается к смоле, тот очернится, и кто входит в общение с гордым, сделается подобным ему». Гордый – это диавол, с которым вступает в общение тот, кто ему подражает. И Апостол говорит там же, что и выше (1 Кор 7, 7): «Ибо желаю, чтобы все люди были, как и я; но каждый имеет свое дарование от Бога, один так, другой иначе». Также в 1 Кор 3, 16–18: «Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм – вы. Никто не обольщай самого себя». Также 2 Кор 6, 14–16: «Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными, ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным? Какая совместность храма Божия с идолами? Ибо вы храм Бога живаго, как сказал Бог»: /f. 373b/ «И душа Моя не возгнушается вами; и буду ходить среди вас и буду вашим Богом, а вы будете Моим народом» (Лев 26, 11–12).

Все это было сказано потому, что некоторые светские клирики, которые хотят жить, ублажая плоть, безумие возлагают на Апостола, заявляя, что он якобы сказал: «Если не целомудренно, то, по крайней мере, осторожно». Я думаю, что слышал это от них сотню раз. И, конечно, Апостол не этому учил, когда сказал, 1 Тим 3, 2, 4: «Епископ должен быть непорочен, ... детей содержащий в послушании со всякою честностью». И ниже, в Первом послании к Тимофею он говорит (5, 22): «Храни себя чистым». Также об этом предмете Господь говорит, Мф 19, 12: «Есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного». Также Лк 12, 35: «Да будут чресла ваши препоясаны». Также Апостол, Еф 6, 14: «Итак станьте, препоясав чресла ваши истиною». И там же, 5, 3–7: «А блуд и всякая нечистота и любостяжание не должны даже именоваться у вас, как прилично святым. Также сквернословие и пустословие и смехотворство не приличны вам, а, напротив, благодарение; ибо знайте, что никакой блудник, или нечистый, или любостяжатель, который есть идолослужитель, не имеет наследия в Царстве Христа и Бога. Никто да не обольщает вас пустыми словами, ибо за это приходит гнев Божий на сынов противления; итак, не будьте сообщниками их». Также Евр 13, 4: «Блудников же и прелюбодеев судит Бог».

Об Эццелино да Романо, в каком году он был взят в плен в сражении и умер, и где похоронен

Кроме того, об Эццелино да Романо нужно знать, что папа Александр IV руководил им и направлял, и хотел превратить его из орудия диавола в сына Божия и друга Церкви^[1676], но тому возникли два препятствия. Первое, о котором говорит Екклесиаст, 7, 13: «Смотри на действование Божие: ибо кто может выпрямить то, что он сделал кривым?» Об этом говорит Иоанн в последней главе Апокалипсиса: «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится» (Апок 22, 11). Другое – то, что Эццелино в 1259 году был /f.373c/ пленен в сражении и в том же году умер и был похоронен в замке Сончино, который находится в епископстве Кремоны. В следующем же году, а именно в 1260, когда уже началось благочестивое движение бичующихся, закончил свои дни папа Александр IV^[1677]; и в канун перенесения мощей блаженного Франциска, то есть за девять дней до июньских календ, а именно в восьмой день от конца мая [24 мая], было постановлено отмечать его памятный день^[1678].

О господине Филиппе, архиепископе Равеннском, как он захотел изучить искусство некромантии

После Григория да Монтелонго легатом апостольского престола стал господин Филипп, Божией и апостольской милостию архиепископ Святой Церкви в Равенне^[1679]. О границах земель, где он был легатом, он так пишет в своем письме: «К тому же, чтобы ни у кого не зародилось тени сомнения о пределах нашего легатства, пусть все знают, что нам было вверено исполнять обязанности легата в патриархатах Аквилеи и Градо, в городах Рагузе, Равенне, Милане и Генуе и в епископствах и провинциях, а также вообще в Ломбардии, Романье и Тревизской марке»^[1680]. Этот легат родом был из Тосканы, из дистретто города Пистои, и, будучи бедным школяром, он отправился в город Толедо, желая изучить искусство некромантии. И когда он в этом городе сидел однажды под каким-то портиком, некий рыцарь спросил его, что ему нужно. Он ответил, что он из Ломбардии, и открыл причину, которая побудила его прибыть сюда. Незнакомец отвел его к некоему известному учителю, опытному в этом искусстве, старику безобразной внешности, и представил его, попросив, чтобы тот, из любви к приведшему, научил его своему искусству. Старик этот ввел его в свою комнату, дал ему какую-то книгу и сказал: «Когда я уйду, ты можешь здесь заниматься». И, /f. 373d/ выйдя, как следует запер входную дверь. Пока юноша читал, вдруг появились там демоны разного вида и наружности. Все помещение казалось наполненным мышами, кошками, собаками и свиньями, которые бегали в разные стороны по всей комнате. Он ничего не сказал им и вдруг оказался вновь сидящим снаружи, на улице. И внезапно появившийся учитель сказал ему: «Что ты здесь делаешь, сын мой?» Он рассказал учителю, что с ним приключилось. Тот повторно ввел его и, как и прежде, оставил там, тщательно закрыв дверь. И, когда он читал, ему явились многочисленные отроки и отроковицы, бегавшие по комнате. Он им ничего не сказал и вновь очутился снаружи, сидящим на улице. Увидев это, его учитель сказал ему: «Вы, ломбардцы, не годитесь для этого искусства и посему оставьте его нам, испанцам, людям суровым, которые подобны демонам. Ты же, сын, отправляйся в Париж и изучай божественное Писание, ибо ты будешь великим в Церкви Божией». И он отправился учиться в Париж и многому там научился. И, вернувшись в ломбардские земли, пребывал в Ферраре с епископом Гарзиндином^[1681], который был из семьи Манфреди из Модены и братом аббата Помпозы. Епископ сделал его своим экономом; после его смерти был поставлен другой епископ^[1682]; а после того он сам был избран епископом Феррары; и много лет^[1683] он оставался избранным епископом в Ферраре, пока не был поставлен архиепископом в Равенну^[1684]. Когда же папа Иннокентий IV из Лиона прибыл в Феррару^[1685], тот там…………………………………………………….

[О некоем святоше, который собирался оставить Бога, если Он ему не поможет] [Как Бог утешает Своих друзей]

……………………………………………………….. /f. 375a/

Как господин Филипп, архиепископ Равеннский, легат господина нашего папы, собрал войско против Эццелино

Случилось «в то время, когда выходят цари в походы» (2 Цар 11,1), что господин Филипп, архиепископ Равеннский, назначенный господином нашим папой на должность легата, прибыл в Феррару^[1686]. Время же, в которое цари выходят в походы, приходится на май. В этот месяц погода спокойная и приятная, и умеренная, это – время, когда соловей поет свою песню и в изобилии трава для быков и коней. Когда же он находился в Ферраре, то собрал всех жителей этого города и гостей-падуанцев и произнес речь перед главным входом в кафедральный собор святого Георгия (а напротив находилась церковь святого Романа). И собрались там все духовные лица, и весь народ, от малого до большого^[1687]; ведь они надеялись услышать о чудесах Божиих. Был также и я, рядом с архиепископом, и рядом со мной сидел мой приятель иудей Бонусдиес, поскольку и он хотел послушать. Итак, легат, стоя «во вратах дома Господня» (Иер 7, 2), начал громким голосом произносить свою речь, и проповедовал он кратко, ибо не нужно тратить лишних слов, когда должно делать то, про что говорят. Он рассказал, что был назначен господином нашим папой на должность легата против Эццелино да Романо и что он хочет благословить войско на освобождение города Падуи, чтобы вернуть изгнанных падуанцев в их город; и кто из его войска захочет участвовать в этом походе, получит индульгенцию, отпущение и освобождение от всех грехов. «И пусть никто не говорит: "Невозможно, чтобы мы смогли бороться против предавшегося диаволу человека, которого боятся даже демоны", – так как это не будет невозможным для Бога, Который будет сражаться за нас». Об этом Иуда Маккавей, как мы читаем, сказал своим, когда захотел сразиться с врагами, 1 Мак 3, 18–19: «Легко и многим попасть в руки немногих, и у Бога небесного нет различия, многими ли спасти или /f. 375b/ немногими; ибо не от множества войска бывает победа на войне, но с неба приходит сила». И добавил легат: «Я говорю вам к чести и хвале Всемогущего Бога и блаженных апостолов Его Петра и Павла, а также блаженного Антония, чьи мощи хранятся в Падуе для поклонения, что если в моем войске будут только сироты, вдовы и прочие люди, претерпевшие от Эццелино, то и тогда я надеюсь одержать победу над этим орудием диавола и сыном неправды. Ибо уже "вопль" о его злодеяниях "восходил на небо" (1 Мак 5, 31), и потому небеса будут сражаться против него. Ибо говорится в божественном Писании, Сир 35, 13–20: "Он (Господь. – Прим. пер.) не уважит лица пред бедным и молитву обиженного услышит; Он не презрит моления сироты, ни вдовы, когда она будет изливать прошение свое. Не слезы ли вдовы льются по щекам, и не вопиет ли она против того, кто вынуждает их? Служащий Богу будет принят с благоволением, и молитва его дойдет до облаков. Молитва смиренного проникнет сквозь облака, и он не утешится, доколе она не приблизится к Богу, и не отступит, доколе Всевышний не призрит и не рассудит справедливо и не произнесет решения. И Господь не замедлит и не потерпит, доколе не сокрушит чресл немилосердых; Он будет воздавать отмщение и народам, доколе не истребит сонма притеснителей и не сокрушит скипетров неправедных"».

Когда легат закончил таким образом речь, слушатели обрадовались; и, собрав войско, в удобное время^[1688] он отправился на завоевание города Падуи, который Эццелино укрепил наилучшим образом, поместив в нем тысячу пятьсот рыцарей, всех сильных и опытных в бою^[1689]. Сам же Эццелино находился в другом месте^[1690], и он столько же опасался за Падую, сколь Бог опасается, что небо упадет, особенно потому, что, помимо рыцарей и множества людей, город был защищен тройной стеной, по обеим сторонам которой были рвы с водой. Он полагал также, что те, /f. 375c/ кто собирается отвоевывать и захватывать такой город, – «народ, у которого нет ни войска, ни силы для крепкого ополчения» (Иудифь 5, 23).

Как брат Кларелл из ордена миноритов сделался знаменосцем в этом войске

В этом самом войске был некий брат-мирянин из ордена миноритов, по происхождению падуанец, по имени Кларелл, которого я видел и хорошо знал; это был человек доблестного сердца, и он очень хотел, чтобы падуанцы, которые, будучи изгнаны из своего города, долго жили на чужбине, вернулись в свой город. Он, видя, что «время благоприятствует ему» (1 Мак 12, 1), и зная, что «немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное» (1 Кор 1, 27), стал знаменосцем этого войска, желая испытать, не даст ли Бог спасения рукою его^[1691], как некогда Он через Ионафана и его оруженосца даровал победу народу своему^[1692]. Итак, он возглавил войско. Найдя какого-то крестьянина, у которого было три кобылы, он насильно увел у него одну. Взобравшись на нее, он взял в руки шест, чтобы использовать его вместо копья, и начал разъезжать туда и сюда и громко кричать: «Эй, воины Христовы! Эй, воины блаженного Петра! Эй, воины блаженного Антония! Гоните прочь от себя страх, "укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его" (Еф 6, 10), ибо "Господь крепкий и сильный, Господь, сильный в брани" (Пс 23, 8). "Будьте тверды и мужественны" (Нав 10, 25). "Мужайтесь, и да укрепляется сердце ваше" (Пс 30, 25), ибо Господь "дает силу и крепость народу [Своему]. Благословен Бог!" (Пс 67, 36). "Господь даст силу народу Своему, Господь благословит народ Свой миром" (Пс 28, 11)». Что же дальше? От этих его восклицаний войско так воодушевилось и окрепло, что возжелало следовать за ним, куда бы он их ни повел. И брат Кларелл добавил: «Идемте, идемте! На них, на них! "От Господа спасение. Над народом Твоим благословение Твое" (Пс 3, 9). "Да восстанет Бог, и расточатся враги Его, и да бегут от лица Его ненавидящие Его" (Пс 67, 2). Теперь должно исполниться то, о чем говорит Писание, Лев /f. 375d/ 26, 7–9: «И будете прогонять врагов ваших, и падут они пред вами от меча; пятеро из вас прогонят сто, и сто из вас прогонят тьму, и падут враги ваши пред вами от меча; призрю на вас, и плодородными сделаю вас, и размножу вас, и буду тверд в завете Моем с вами"». Итак, войско двинулось за этим предводителем и знаменосцем, идущим впереди, и осадило город. Тем же, кто был внутри, Господь дал «трепещущее сердце»^[1693], так что они не осмелились сопротивляться.

О некоем другом брате-минорите, благодаря уму которого был с Божией помощью взят город Падуя

Был в этом войске и другой брат-минорит из мирян, святой человек, преданный Богу, который во времена господина Эццелино был мастером на изобретения, изготовлявшим военные приспособления, и орудия, и «кошки»^[1694], и тараны для взятия городов и крепостей. Легат вменил ему в качестве послушания, чтобы он снял одеяние ордена блаженного Франциска, так как он любил орден, и чтобы надел белую одежду и соорудил такую «кошку», с помощью которой можно было бы сразу взять город. Брат смиренно подчинился и очень быстро сделал «кошку», в передней части которой пылал огонь, а внутри задней находились вооруженные люди. И благодаря этому город был взят быстро^[1695]. Войдя в город, сторонники Церкви не захотели никого оскорблять, никого не убили, не взяли в плен, не ограбили и ничего ни у кого не отняли, но всех пощадили и разрешили свободно уйти. Те же чувствовали себя счастливыми уже потому, что могли отступить, не подвергаясь оскорблениям и избежав плена. Итак, весь «город ... возвеселился и возрадовался» (Есф 8, 15); и неудивительно, ведь, как говорит Мудрец в Притчах, 29, 8: «Люди развратные возмущают город, а мудрые утишают мятеж». Люди развратные – это были те, кто ушел из Падуи, о ком говорится /f. 376a/ Ис 49, 17: «Пришли строители твои^[1696], а разорители и опустошители твои уйдут от тебя». Разорители и опустошители были те, кто ушел из Падуи. Строители же были те, кто вновь в нее вошел, к кому наилучшим образом подходит то, что мы читаем об иудеях, Есф 8, 16–17: «А у Иудеев было тогда освещение и радость, и веселье, и торжество. И во всякой области и во всяком городе, во всяком месте».

Как на восьмой день после дня блаженного Антония падуанцы освободили свой город от господства Эццелино

И поскольку они взяли город и одержали эту победу на восьмой день после дня блаженного Антония, отсюда идет обычай падуанцев устраивать большее празднество в восьмой, а не в первый день^[1697]. И, таким образом, к этому месту подходит то, что, как мы читаем в конце Книги Есфири, сказано Ассуером: «Этот день печали и скорби Всемогущий Бог превратил для них в радость. Поэтому и вы имейте этот день среди прочих праздничных дней и празднуйте его со всяческим весельем»^[1698] и прочее, относящееся к этой теме, вплоть до конца книги. Однако не так поют болонские сторонники Церкви, которые не хотят слышать упоминания об этом святом в Болонье, потому что в лето Господне 1275 в день этого святого в битве у моста Сан-Прокуло они были повержены (убиты, обращены в бегство, захвачены в плен, помещены в темницу) изгнанными болонцами, которые зовутся Ламбертацци, и жителями Фаэнцы, и жителями Форли. В предыдущем же году, а именно в 1274, эти самые болонские Ламбертацци были изгнаны сторонниками Церкви из Болоньи в первый день июня, так как они затеяли перед этим междоусобную битву. Читаем, что об этом сказал Давид, 2 Цар 11, 25: «Различным бывает исход сражения^[1699], ибо меч поядает иногда того, иногда сего». Верно сказал об этом и поэт: И победитель бывает порой побежден побежденным^[1700].

О том, что сделал господин Филипп, легат в Германии, после смерти ландграфа

Тогда легат, хотя он и раньше был славным и знаменитым, после взятия Падуи /f. 376b/ стал еще более знаменит. Он в прошлые времена был легатом в Германии^[1701] при ландграфе, который после низложения Фридриха стал императором^[1702]. Во время его легатства в Германии было три провинции, и в них некоторые простые монахи, пренебрегая порядками ордена, не хотели подчиняться министрам^[1703]. И когда они пришли посоветоваться с легатом, он схватил их и передал в руки министров, чтобы те учинили над ними суд и наказали по справедливости, в соответствии с требованием устава ордена. Однако случилось так, что ландграф умер^[1704]. Легат же, находившийся в другом городе^[1705], услышав о смерти ландграфа и опасаясь Конрада, сына Фридриха, который приказал как следует охранять Германию, велел одному из своих приближенных в течение многих дней никому не отпирать его покои, так как он предполагал бежать, чтобы не оказаться в плену. И, переменив одежду и взяв с собой только одного товарища, он тайно и скрытно прибыл в обитель братьев-миноритов. И, призвав гвардиана, спросил у него наедине: «Ты узнаешь меня?» Тот ответил: «Ничуть». А легат ему: «Я тебя хорошо знаю. Предписываю тебе послушание, чтобы то, что я тебе скажу, оставалось только в тебе и ты никому этого не открывал, пока я не дам тебе на это разрешения, и чтобы ты разговаривал с кем бы то ни было только в моем присутствии, и не на твоем тевтонском наречии, но всегда на латыни. Ландграф мертв, а я – легат, поэтому ты дашь мне и моему товарищу одежды ордена и без промедления поможешь мне бежать, и проводишь в безопасную обитель, чтобы меня не схватил Конрад». Что дальше? Все это было выполнено с послушанием и охотой. И когда гвардиан хотел их вывести из города, он обнаружил, что и одни ворота, и другие, и третьи заперты. Но у /f. 376c/ третьих ворот они с увидели, как через щель под ними пролезает наружу большая собака, и им показалось, что они могут выбраться тем же способом. Когда они попытались это сделать, легат из-за своей тучности не смог пролезть. Тогда гвардиан поставил ногу на его зад и надавил, прижав его к земле, и таким образом тот пролез наружу^[1706]. И когда все четверо^[1707] выбрались, они пустились в путь и в тот же день к обеду пришли в какой-то город, где находился монастырь с шестьюдесятью братьями-миноритами; когда насельники монастыря спросили гвардиана, кто эти братья, которых он привел с собой, он ответил: «Это выдающиеся ломбардцы. Ради любви к Богу проявите любовь и учтивость и окажите им услугу, а себе – честь. Ведь честь – не только тем, кому она оказывается, но скорее – оказывающему, и того по праву считают учтивым, кто охотно и радостно, без ожидания вознаграждения, щедро оказывает услугу незнакомым людям». Итак, гвардиан этого монастыря пришел вместе с десятью братьями и разделил с ними трапезу в покое для гостей с величайшим дружелюбием и утешительной беседой, очень успокоив столь важных гостей. Когда же легат понял, что он находится в надежной обители и избежал всех опасностей, он разрешил гвардиану – товарищу, который привел его, – по окончании трапезы открыть, кто он. Тогда пришедший гвардиан, его товарищ по путешествию, сказал братьям: «Знайте, дражайшие, что этот брат, с которым вы разделили трапезу, – легат господина нашего папы; и я потому привел его к вам, что ландграф умер, и здесь, в обители, мы не боимся Конрада. Товарищ же, который пришел со мной, до сего часа ничего этого не знал». Братья, услышав такое, затрепетали, «как тростник, колеблемый в воде» (3 Цар 14, 15). Легат сказал им: «Не бойтесь^[1708], братья! "Знаю /f. 376d/ вас: вы имеете в себе любовь к Богу" (Ин 5, 42)^[1709]. Вы усердно служили нам. Вы проявили любовь и учтивость, и дружелюбие. Да воздаст вам Господь! Я был другом ордена блаженного Франциска и останусь им во все дни моей жизни». И на самом деле так и было. Ведь он передал братьям-миноритам церковь святого Петра в Равенне^[1710]. Он милостиво позволял нам все, о чем мы просили его^[1711], – право проповедовать, исповедовать и решать все вопросы, которые от него зависели.

О тяжелых наказаниях, которые архиепископ Равеннский назначал своим прислужникам, плохо исполнявшим свои обязанности

Он имел ужасную и свирепую челядь; но все они почитали братьев-миноритов, как апостолов Христовых, зная, что их господин сердечно любит нас. Это были добрых сорок вооруженных человек, которых он всегда возил с собой, чтобы они охраняли его жизнь; и они боялись его, как диавола. Даже Эццелино да Романо они боялись не намного больше. Ибо он их очень сурово наказывал. Когда однажды он отправился из Равенны в Ардженту – это архиепископский замок, – он велел связать веревкой и опустить в воду кого-то из своих, и так, привязанного к кораблю, его тащили по воде лагуны, как какого-нибудь осетра. А тот всего лишь забыл взять соль. В другой раз он велел еще кого-то привязать к большому шесту и поворачивать около огня. Когда же кое-кто из челяди при виде жестокого зрелища из жалости и сострадания начал его оплакивать, он сказал им: «Несчастные, уже плачете». И велел отодвинуть его от огня. Однако тому досталось много тревог и ожогов. А некоего Аманата, тосканца, своего гастальда, он заковал в цепи, и того в темнице загрызли крысы. Ему он вменял в вину расточение хозяйского добра. /f. 377a/ И много других жестокостей совершил он по отношению к своим приближенным, чтобы за себя отплатить и их наказать, да и другим внушить страх. И поэтому Бог попустил, чтобы он был схвачен Эццелино^[1712], хотя все еще был легатом. Тот тщательно охранял его и, куда бы ни шел, брал его с собой, чтобы охранять надежнее. Однако обращался с ним почтительно и с уважением, несмотря на то, что тот отобрал у него Падую. Но Кто освободил из темницы Манассию^[1713] и возвратил на царство, Тот и его освободил, следующим образом. Некий реджиец по имени Герард деи Кампсори из Реджо вызволил его из темницы Эццелино^[1714] и по веревке спустил с верхнего этажа, и так он ускользнул из рук Эццелино во имя Господа. И, не забыв об этом добром поступке, или, скорее, о такой услуге, он отплатил тому добром, сделав его кардиналом Равенны. Брату же Энверарду из Брешии из ордена братьев-проповедников, выдающемуся лектору, он дал епископство Чезены^[1715], потому что тот был из его челяди и был пленен вместе с ним. Этот брат Энверард освободился из темницы после смерти Эццелино, когда были освобождены и отпущены все другие пленные, которых этот проклятый Эццелино держал взаперти.

Этот архиепископ имел двух племянников, а именно Франциска и Филиппа; но Филипп был его сыном, и было ему 25 или 30 лет^[1716], он был видным и красивым, как второй Авессалом; и господин Филипп, архиепископ Равеннский и легат римской курии, любил его, как свою душу, по слову Апостола, Еф 5, 29: «Никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее». Итак, всякий, кто хотел наполнить руки этих двух, мог иметь /f. 377b/ пребенды и все, что только попросит у архиепископа. И сделались они весьма, весьма богатыми^[1717]. Он имел также миловидную дочь, которую хотел отдать в жены господину Якопо ди Бернардо, но тот не захотел ее взять, то ли потому, что она была незаконнорожденной, то ли потому, что он не хотел получать приданое из церковного имущества, то ли потому, что собирался стать братом-миноритом и умереть в ордене блаженного Франциска, как оно и случилось.

Как архиепископ Равеннский дал мне мощи пророка Елисея, которые я отнес в Парму

Этот архиепископ временами бывал то задумчив и печален, то яростен и «сын Велиала», так что было «нельзя говорить с ним» (1 Цар 25, 17). Но ко мне он всегда был благосклонен и дружелюбен, и учтив, и щедр. И он дал мне мощи блаженного Елисея^[1718], о котором читаем в книгах Царств; эти мощи находились некогда в городе Чезареа около Равенны, в монастыре святого Лаврентия, в каменной нише королевской часовни. И я отнес эти славные мощи и положил в главном алтаре братьев-миноритов Пармы, и они находятся там и по сей день, с такой эпитафией, помимо поставленной мной прежде свинцовой таблички:

Головы же Елисея я не смог получить, так как братья-отшельники без позволения забрали ее и унесли.

Сам же архиепископ больше заботился о войнах, нежели о святых мощах. Как-то, когда он был легатом^[1719], он прибыл в Фаэнцу, а я жил там. И, так как ему нужно было войти в монастырь ордена святой Клары, потому что аббатиса давно хотела поговорить с ним, он послал за братьями, чтобы они сопровождали его и ради уважения к нему, и ради почета. Больше всех людей в мире он любил почести, насколько я мог судить о нем, и лучше всех людей в мире он умел повелевать и вести себя, как барон, – это я слышал от других, и мне самому тоже так показалось. Итак, нас было десять братьев, сопровождавших его. И после того, как мы /f. 377c/ отогрелись (был субботний день месяца января, утро дня святого Тимофея^[1720]), он облачился в священнические одежды, чтобы вступить в монастырь достойно и почетно. И, когда он надевал рясу и она оказалась чересчур узкой в рукавах, он рассердился. Епископ Фаэнцы^[1721] сказал ему: «Мне она не узка, я ее свободно надеваю». Архиепископ сказал: «Как? Это твоя ряса?» «Моя», – ответил епископ. «А моя где?», – спросил архиепископ. И обнаружилось, что один из слуг отвез ее в Равенну. И архиепископ сказал: «Поистине я весьма удивляюсь своему терпению; однако я накажу его, хотя сейчас и не могу этого сделать, поскольку он отсутствует. Что откладывается, то не устраняется». И я сказал архиепископу: «Имейте терпение, отче, "терпение же должно иметь совершенное действие" (Иак 1, 4), и Мудрец говорит в Притчах 25, 15: "Кротостью склоняется к милости вельможа, и мягкий язык переламывает кость". "Ибо гнев человека не творит правды Божией", – говорит блаженный Иаков (1, 20). Потому говорит сын Сирахов, 3, 17: "Сын мой! веди дела твои с кротостью, и будешь любим богоугодным человеком"». Тогда архиепископ сказал: «А Мудрец в Притчах говорит, 13, 25: "Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его". Поэтому, как говорит Господь, Иов 41, 3: "Не пожалею Я для него слов сильных и сложенных для молений"^[1722]. Также сын Сирахов, 30, 1: "Кто любит своего сына, тот пусть чаще наказывает его, чтобы впоследствии утешаться им, и не задабривать, жертвуя насущным"^[1723]». Я, видя, что архиепископ вполне готов был наказать согрешившего, сказал: «Давайте оставим, отче, эту тему и поговорим о другом. Вы будете служить?» А он: «Нет. Я хочу, чтобы мессу служил ты». И я ответил ему: «Я повинуюсь вам и отслужу мессу». Тогда архиепископ сказал: /f. 377d/ «Хотите, чтобы я предсказал вам будущего папу?» (папский престол пустовал после смерти папы Урбана IV^[1724], который был из Труа). И мы ответили: «Да, отче. Скажите нам, кто будет папой». И он сказал: «Папа Григорий IX очень любил орден блаженного Франциска. Скоро придет Григорий X, который будет всем сердцем любить братьев-миноритов». Он думал, что говорит о себе самом, так как очень стремился обрести папский престол и надеялся на это, потому что любил братьев-миноритов и потому что тот толедский магистр некромантии предсказал, что он будет великим в Церкви Божией, и так как он видел, что он велик и что среди кардиналов были разногласия при выборе папы и иногда говорили кое-что о нем, связанное с этой темой. Тогда я сказал ему в ответ: «Отче, с Божия соизволения вы будете этим Григорием X. И вы любили нас и еще более будете любить». Однако этого не случилось, ибо тогда папой стал не Григорий X, но Климент IV, и этот самый архиепископ Равеннский не получил папского престола, в чем проявилось, что это «зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего», Рим 9, 16. Также Ин 3, 27: «Не может человек ничего принимать на себя, если не будет дано ему с неба».

Итак, после того как архиепископ, который был и легатом, произнес вышеизложенные слова, он добавил: «Вот те, кто должен войти в монастырь: все братья, которые находятся здесь. Из моих же пусть никто не входит, кроме епископа Фаэнцы и архидиакона Равенны, и подеста этой земли». Подеста Фаэнцы в это время был господин Ламбертино де Самаритани из Болоньи, и был он сыном сестры аббатисы из Фаэнцы. Аббатиса же была родом из Фаэнцы и, если хотела, привлекала к себе словами и дарами сердца всех людей. Ведь господин Октавиан, /f. 378a/ кардинал, был ей столь близким другом, что охотно выслушивал ее просьбы. И вот, когда мы пришли к порогу церкви, мы встретили там брата из мирян с дымящимся кадилом. И, когда он совершил каждение перед легатом, тот взял из его рук кадило и стал кадить перед каждым братом, входившим в церковь, приговаривая на местном наречии: «De l’incenco a li frati me’. De l’incenco a li frati me’. De l’incenco a li frati me’», – что означает: «Каждение братьям моим!» После этого мы подошли к лестнице, и во время восхождения, а потом спуска, и когда мы выходили, он опирался на меня ради почести и пользы, и я поддерживал его под правую руку, а архидиакон Равенны – под левую. И церковь находилась на верхнем этаже; и весь монастырь, все монахини, числом семьдесят две, собрались там. И была торжественно отслужена месса, и, когда, исполнив все намеченные дела, мы вышли из монастыря, мы обнаружили уже разожженный очаг. И тотчас пробил девятый час. И, разоблачаясь, легат сказал: «Я вас всех приглашаю отобедать вместе со мной». Я думаю, он произнес, по крайней мере, раз десять на тосканском наречии: «Mo’ ve c’envito e si ve re<n>vito». Что означало: «Явас приглашаю и еще раз приглашаю на обед». Однако братья были столь робки и боязливы, что я смог привести с собой только двух. Остальные пошли обедать в обитель братьев. Когда же я пришел во дворец епископа, легат мне сказал: «Сегодня день субботний^[1725], и епископ и подеста хотят есть мясо. Отпустим их и пойдем в дворцовый зал, где у нас будет обильный обед». /f. 378b/ И он удержал меня и усадил возле себя за столом, и многократно повторял мне, что он очень огорчен, ибо я не оказал ему чести и не привел с собой других братьев, которых он всех пригласил. И я не осмелился ему сказать, что они не захотели прийти, так как он очень огорчился бы, но я сказал ему, что в другой раз у него будет весь монастырь. Он очень радовался оказанным ему почестям. Позже к нам присоединился архидиакон и устроился в стороне, за столом, находящимся ниже. Он был моим другом, и я его хорошо знал, и он послал мне подарок.

О синоде, созванном господином легатом в Равенне в Урсианской церкви в связи с угрозой татар

Этот архиепископ Равеннский, господин Филипп, по желанию господина нашего папы Александра IV, поскольку вновь пошли слухи о татарах, собрал в Равенне, в Урсианской церкви, которая является архиепископской церковью, синод всех своих викарных епископов^[1726], чтобы обсудить и решить с ними вопрос о благе христиан и о том, чтобы их церкви и пребенды были наготове для помощи христианскому миру против татар, если господин наш папа поручит это, и чтобы тем временем они молили Бога удалить от них и от христианского люда все варварские народы. В этом синоде участвовали пресвитеры и архипресвитеры, и каноники, и великое множество других клириков. Архиепископ послал гонцов также ко всем гвардианам ордена братьев-миноритов провинции Болоньи с сообщением, что они должны принять участие в этом синоде вместе со своими лекторами; и они также прибыли. Но брат Бонаграциа, который был министром^[1727], пожелал, чтобы туда отправился только брат Альдевранд из города Фьеньяно, который прежде был министром в Болонье, а в то время – лектором в Модене (я даже сопровождал его до Феррары^[1728] ), и с ним были брат Клар из Флоренции и брат Манфред из Тортоны, оба выдающиеся клирики /f. 378c/ и выдающиеся ученые. Брат же Бонаграциа, хотя и был министром, не хотел идти туда, но все свои полномочия передал брату Альдевранду.

Как многие обвинители поднялись против братьев-миноритов и проповедников, упрекая их в четырех действиях, за которые должны были получать «благодарность» они

Тогда собравшиеся клирики восстали против братьев-миноритов и проповедников, говоря, что те не проповедуют десятину, выслушивают исповеди, которые должны были бы выслушивать они, берутся за совершение погребений умерших и исполняют обязанность проповедничества, которую должны исполнять они, и что лишение всех этих четырех обязанностей отнимает у них возможность получать деньги.

Как господин Обиццо, епископ Пармский, равно как и архиепископ Равеннский господин Филипп защитили «в подходящее время» братьев-миноритов и проповедников

Тогда поднялся господин Обиццо из церкви святого Виталия, епископ Пармский и племянник покойного господина нашего папы Иннокентия IV (вечная ему память), и наилучшим образом защитил братьев-миноритов и проповедников, говоря, что обвинения, выдвинутые против этих двух орденов, на которые ссылались клирики, представляют для них не помеху, а скорее помощь, дабы они более умело распоряжались тем, что у них есть. И многими доводами он прекрасно защитил братьев-миноритов и проповедников и опроверг клириков, так что стал им ненавистным и, как полагали, злейшим врагом. Архиепископ же, видя, что братья-минориты и проповедники из-за четырех упомянутых действий подвергаются многочисленным нападкам, тут же начал их защищать, говоря: «Жалкие и безумные, не для того я собрал вас, чтобы вы поднялись против этих двух орденов, которые даны Церкви Богом, вам в помощь и для блага христианского народа и всех, кто должен быть спасен, но собрал я вас, чтобы мы решили что-нибудь с татарами, как мне и другим митрополитам поручил господин наш папа»^[1729]. Чувствуя, что они все еще не успокоились, он, разгневавшись, продолжил свою речь и сказал^[1730]: «Жалкие и безумные, кому я доверю исповеди мирян, если их не будут выслушивать братья-минориты /f. 378d/ и проповедники? Вам я не могу с чистой совестью их поручить, так как, когда приходят к вам и просят исцеления, желая исповедаться, вы даете яд. Ибо вы водите женщин для исповеди за алтарь и там их познаете: об этом и говорить грешно и еще того хуже – делать. Поэтому Господь жалуется на вас через пророка Осию, 6, 10: "В доме Израиля Я вижу ужасное; там блудодеяние у Ефрема". Потому вы и досадуете, если братья-минориты и проповедники выслушивают исповеди, что не хотите, чтобы узнали о ваших дурных делах, о которых Господь сказал иудеям, Ин 3, 19–21: "Дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны". Также Апостол сказал ефесянам, Еф 5, 11–13: "Не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте. Ибо о том, что они делают тайно, стыдно и говорить. Все же обнаруживаемое делается явным от света, ибо все, делающееся явным, свет есть"». И добавил архиепископ: «Итак, могу ли я поручить присутствующему здесь пресвитеру Герарду выслушивать исповеди женщин, когда мне известно, что дом его полон сыновей и дочерей? Кому, как не ему, могут подойти слова пророка: "Сыновья твои, как масличные ветви, вокруг трапезы твоей" (Пс 127, 3). И если бы пресвитер Герард был единственным и не имел товарищей в подобных трудах!» Когда архиепископ произнес все это, устыдились все, кто знал за собой вину в таких делах. И исполнилось то, о чем говорится в Писании, Еккл 7, 3: «Сетование лучше смеха; потому что при печали лица сердце делается лучше»^[1731].

Как я ответил трем моим друзьям-архипресвитерам, из тех, кто обвинял братьев-миноритов и проповедников на Равеннском синоде

В те дни^[1732] я жил в Модене, и, уйдя из Модены, я направлялся в Болонью. И тут мне повстречались три архипресвитера, мои друзья и приятели, которые возвращались с вышеупомянутого синода. И /f. 379a/ один из них был архипресвитер Кампогалльяно, другой – родной брат брата Бонифация деи Гвиди, большой знаток канонического права, который был пресвитером Читтановы, третий – господин Уголин, архипресвитер Пьеве Треббьо, что в Альпах, где однажды я был вместе с ним. И я спросил их, по какому случаю был созван синод, с которого они возвращались, и о чем там говорилось, если позволено это разглашать. И они в ответ сказали мне: «Синод был созван из-за татар, и было решено, чтобы в случае необходимости мы, клирики, имеющие пребенды, оказали помощь Римской церкви ради общего блага христианского мира против злокозненности татар. И там многие из нас возмутились против братьев-миноритов и проповедников и жаловались на вас и вменяли вам в вину, что вы причиняете нам четыре вида зла, которые мы никак не можем терпеливо сносить. Но нас не слушали, и мы ни в чем не получили удовлетворения, а наш митрополит и епископ Пармский бранили и поносили нас, выступив в вашу защиту. Поэтому мы просим вас, чтобы вы пришли к нам, когда вам будет удобно и когда вы сможете, чтобы мы вместе поговорили об этих четырех вопросах и в споре и размышлении нашли истину, ибо, как говорит блаженный Григорий, "ничто не познается вполне, если его не разгрызет зуб диспута"»^[1733]. Я сказал им в ответ: «Я охотно вас выслушаю».

Когда же мы встретились^[1734], они сказали мне: «Мы сетуем на вас, на два ваши ордена, – и все клирики, имеющие пребенды, заодно с нами, – что вы нам доставляете четыре неудобства, которые мы рассматриваем как значительные. Первое касается десятин, о чем вы должны были бы часто упоминать в своих проповедях, чтобы миряне нам их исправно платили, особенно потому, что они должны бы это делать по божественному предписанию. Второе касается погребений, ибо вы хотите погребать наших мертвых, которые, пока были живы, /f. 379b/ были нашими прихожанами, и таким образом из-за этого наши церкви теряют много житейских благ. Третье – то, что вы, против нашей воли и к нашему огорчению, стремитесь, опередив нас, выслушивать исповеди наших прихожан. Четвертое и последнее – это то, что вы полностью отняли у нас обязанность проповедничества, так что народ нас вообще перестает слушать».

Об уплате десятин. И о том, что выплата десятин целиком одобряется пророками и царями

Тогда я сказал в ответ: «Нам не вменялось в обязанность говорить о десятинах, но вы, которые должны их иметь и владеть ими, можете напомнить о них народу, который обязан их вам выплачивать. А когда мы проповедуем на празднике в честь какого-либо апостола или другого великого святого, не представляется удобным прерывать проповедь, чтобы поговорить о десятинах. Более того, мы весьма удивлены вами и считаем за зло, что вы хотите возложить на нас такие тяготы. Точно так же вы могли бы сказать и посетовать на нас, почему мы не жнем ваши посевы и не молотим. Ведь Апостол, как мы читаем в 1 Кор 6, 4, сказал: "А вы, когда имеете житейские тяжбы, поставляете своими судьями ничего не значащих в церкви". Подобным образом мирские дела должны решаться людьми, ничего не значащими в церкви. Мы же стремимся проповедовать более важное; к тому же иногда, когда мы говорим о возвращении похищенного, мы говорим о десятинах. Однако мы не обязаны всегда, в любой проповеди говорить о десятинах, так как это вообще будет выглядеть непристойно, и народ откажется слушать. Вы тогда только могли бы с полным основанием сетовать на нас, если бы мы догматически обосновывали, что не нужно платить десятин, чего никто из нас никогда не делал, особенно когда Господь ясно сказал через Малахию: "Вы обкрадываете Меня ... десятиною и приношениями. Проклятием вы прокляты, потому что вы – весь народ – обкрадываете Меня" (Мал 3, 8–9). Это Господь сказал о тех, кто плохо выплачивал десятины и первинки, и поэтому он называет их проклятыми. И добавляет там же Господь, /f. 379c/ говоря: "Принесите все десятины в дом хранилища, чтобы в доме Моем была пища, и хотя в этом испытайте Меня, говорит Господь Саваоф: не открою ли Я для вас отверстий небесных и не изолью ли на вас благословения до избытка? Я для вас запрещу пожирающим истреблять у вас плоды земные, и виноградная лоза на поле у вас не лишится плодов своих, говорит Господь Саваоф. И блаженными называть будут вас все народы, потому что вы будете землею вожделенною, говорит Господь Саваоф" (Мал 3, 10–11). И мы с очевидностью можем доказать, что это обещание Господа было верным, 2 Пар 31, 4–12: "И повелел он (Езекия. – Прим. пер.) народу, живущему в Иерусалиме, давать определенное содержание священникам и левитам, чтоб они были ревностны в законе Господнем. Когда обнародовано было это повеление, тогда нанесли сыны Израилевы множество начатков хлеба, вина, и масла, и меду, и всяких произведений полевых; и десятин из всего нанесли множество. И Израильтяне и Иудеи, живущие по городам Иудейским, также представили десятины из крупного и мелкого скота и десятины из пожертвований, посвященных Господу Богу их; и наложили груды, груды. В третий месяц начали класть груды, и в седьмой месяц кончили. И пришли Езекия и вельможи, и увидели груды, и благодарили Господа и народ Его Израиля. И спросил Езекия священников и левитов об этих грудах. И отвечал ему Азария первосвященник из дома Садокова и сказал: с того времени, как начали носить приношения в дом Господень, мы ели досыта, и многое осталось, потому что Господь благословил народ Свой. Из оставшегося составилось такое множество. И приказал Езекия приготовить комнаты при доме Господнем. И приготовили. И перенесли туда приношения, и десятины, /f. 379d/ и пожертвования, со всею точностью". Отсюда и Иероним, на это слово Господа: "Наипаче ищите Царствия Божия, и это все приложится вам" (Лк 12, 31), говорит: "Пусть человек будет тем, чем он должен быть, и скоро будет все"^[1735].

О том, что первинки начались с Авеля, а десятины – с Авраама

И заметь, что первинки начались с Авеля, который первым принес их Богу, Быт 4, 4. Десятины же начались с Авраама, который первым после победы пяти царей дал их Мельхиседеку, Быт 14, 20: "[Аврам] дал ему десятую часть из всего". Иаков также обещал сделать это, то есть дать их Богу, сказав, Быт 28, 20–22: "Если ... будет Господь моим Богом, – то этот камень, который я поставил памятником, будет [у меня] домом Божиим; и из всего, что Ты, Боже, даруешь мне, я дам Тебе десятую часть"; и это позже было предписано Господом, Исх 22, 29: "Не медли [приносить Мне] твои десятины и начатки"^[1736]. И ниже, 23, 19: "Начатки плодов земли твоей приноси в дом Господа, Бога твоего". И там же, 23, 10–11: "Шесть лет засевай землю твою и собирай произведения ее, а в седьмой оставляй ее в покое, чтобы питались убогие из твоего народа, а остатками после них питались звери полевые; так же поступай с виноградником твоим и с маслиною твоею". Пока^[1737] это соблюдалось, как говорит Иосиф, в шестом году так изобиловали плоды, что их было достаточно для употребления в седьмой год и для посевов в восьмой.

О соблюдении седьмого года, который называется годом отдохновения и отпущения, и необходимо отметить, что об этом сказал Иосиф. О том, что десятины должны приноситься по трем причинам. Во-первых, по божественному предписанию. Во-вторых, чтобы была пища в доме Господа. В-третьих, в знак памяти о нашем искуплении

Заметь, что этот седьмой год, в который земля должна была отдыхать, назывался годом отдохновения, а также годом отпущения, потому что в этот год никому не позволено было взимать никаких долгов, пока год не закончится; и если в тот год произрастет на ней что-либо из предыдущих плодов, то пусть "питаются убогие из твоего народа", и прочее, как сказано выше. Заметь, что евангельская женщина, то есть божественная премудрость, о которой говорится в Лк 15, имела десять /f. 380a/ драхм и одну потеряла, когда согрешил Адам; у Бога осталось девять чинов ангельских; некоторые из них пали, а именно те, в которых Он "усматривает недостатки", как говорится в Книге Иова, 4, 18, а другие сильно прилепились к Богу; о них говорится в Книге Иова, 25, 2–3: "Он творит мир на высотах Своих! Есть ли счет воинствам его?" Он хочет сказать, что, хотя многие пали, однако, до сих пор осталось столько, что несть числа воинствам Его. Это те воинства, о которых Господь говорит, Зах 9, 8: "И Я расположу стан у дома Моего против войска, против проходящих вперед и назад".

Итак, за десятую драхму, потерянную и обретенную, в знак обретения и благодарности мы обязаны приносить Богу десятую часть всего нашего имущества. Ведь не случайно то, что предписывается отдавать Богу десятину и что столькими образами она была прообразована. Итак, когда я раздумываю, с какой целью и намерением Бог сказал: "Принесите все десятины в дом хранилища", а именно, "чтобы в доме Моем была пища" (Мал 3, 10), а в доме многих, имеющих пребенды, пища в изобилии, потому что они имеют столько земли, что двадцать пар быков не могут ее вспахать, – я не вижу, на каком основании я должен проповедовать, чтобы им приносили десятины, особенно когда они охотнее дают церковные богатства близким им богачам, любовницам, наложницам и поварам, нежели нищим Христовым. Ведь в течение всего года, когда я хожу за милостыней, ни куска хлеба я не могу получить в домах таких людей, а при этом они знают, что говорит божественное Писание, Притч 21, 13: "Кто затыкает ухо свое от вопля бедного, тот и сам будет вопить, – и не будет услышан". И еще, Сир 4, 7: "В собрании бедных старайся быть приятным"^[1738]. И ниже (Сир 4, 8): "Приклоняй ухо твое к бедному^[1739] и отвечай ему ласково, с кротостью". Они же скорее стараются быть приятными в собрании /f. 380b/ лицедеев или шутов, хотя говорится в Писании, Сир 9, 21: "Да вечеряют с тобою мужи праведные, и слава твоя да будет в страхе Господнем". И еще, Сир 12, 1–2: "Если ты делаешь добро, знай, кому делаешь, и будет благодарность за твои благодеяния. Делай добро благочестивому, и получишь воздаяние, и если не от него, то от Всевышнего".

О выборе места погребения по желанию умирающего. О законности действий тех церквей, которые принимают тела умерших

Перейдем ко второму вопросу, то есть к погребениям. Об этом мы говорим, что римские понтифики не случайно позволили любому выбирать себе место погребения, где он хочет, по слову Писания, Сир 7, 36: "И умершего не лишай милости". За это восхваляется Вооз, муж праведный, о котором говорится, Руфь 2, 20: "Благословен он от Господа за то, что не лишил милости своей ни живых, ни мертвых!" Что и делают братья-минориты и проповедники, когда хоронят преданных им прихожан, которые выбирают погребение у них. Об этом папа Лев III сказал: "Мы, принимая во внимание установления наших предков, постановляем, чтобы каждый покоился в гробницах своих предков, как учит кончина патриархов. Однако мы никому не отказываем самому выбрать собственное место погребения и даже чужое. Ведь Господь и учитель избрал чужое как Свое. Но, поскольку 'трудящийся достоин награды за труды свои' (Лк 10, 7), мы считаем, что третья часть его вознаграждения должна быть отдана той церкви, в которой он обычно вкушает небесную пищу, чтобы, согласно Апостолу, они были товарищами в утешении, как были в страданиях^[1740]. И также пусть он выбирает место для погребения, где захочет. И под страхом анафемы мы заклинаем и предупреждаем, чтобы не было иначе, чем по воле Господа нашего, Который поведал нам через пророка, сказав: 'Не передвигай межи давней, которую провели отцы твои'^[1741] ". Заметь, что эту волю высказывает Соломон в Притчах, 22, 28; это его папа Лев III называет пророком. /f. 380c/

Климент III: "Ты хотел получить от нас точный ответ, каким образом должна быть понята и истолкована клаузула (заключительная фраза. – Прим. пер.), которую обычно добавляют в привилегиях: 'с сохранением права на вознаграждение тех церквей, которые принимают тела умерших'. Когда же на эту статью распространились различные установления наших предшественников, и при этом папа Лев толковал это право то как третью часть, то как половину, а папа Урбан – как четвертую, мы, при существующем разнообразии мнений предлагаем такой ответ: как говорит блаженный Иероним, 'пусть каждая провинция руководствуется своим суждением'^[1742], пусть, согласно разумному местному подходу, это право составляет около половины, либо третью, либо четвертую часть, в зависимости от местных различий"^[1743].

Об исповедании

Теперь перейдем к третьему вопросу, то есть об исповедании. Приходские священники жалуются на нас, что мы, против их воли, исповедуем прихожан, которые вверены им и которых они сами должны исповедовать.

О том, можно ли исповедоваться другому, более сведущему священнику, против воли своего, или надлежит исповедоваться только своему священнику

Поэтому заслуживает внимания вопрос^[1744], "можно ли исповедоваться другому, более сведущему священнику, против воли своего, или надлежит исповедоваться только своему священнику. Обязанность исповедоваться последнему освящается прежде всего авторитетом Священного Писания, Притч 27, 23: 'Внимательно изучай лицо овцы твоей'^[1745]. Если же лицо овцы есть состояние души и никто не может знать лица, то есть состояния души, иначе, чем через исповедь, следовательно, если священнику, на которого возложено попечение о душе, предписано знать состояние души, прихожанин обязан исповедоваться ему. Также, Евр 13, 17: 'Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны, ибо они неусыпно пекутся о душах ваших, как обязанные дать отчет'; следовательно, если священник, на которого возложено попечение, должен дать отчет о душе прихожанина, то, как представляется, и прихожанин должен указать ему на состояние своей души. Это же самое подтверждается авторитетом канона Иннокентия, принятого на вселенском соборе: 'Всякий верующий, и мужского, и женского пола, если он достиг сознательного возраста, обо всех /f. 380d/ своих грехах должен наедине исповедоваться своему священнику'. И в той же декреталии: Если кто по какои-либо причине захочет исповедоваться другим, то пусть он прежде попросит разрешения у своего священника и получит его'^[1746]. Если же священник не дает разрешения, то, по-видимому, он никоим образом не может исповедоваться другому. То же Урбан II в Книге о покаянии, раздел VI: 'Желательно, чтобы ни одному из священников не было позволено отбирать у другого священника никого, кто вверен ему для покаяния, без согласия того, кому он прежде себя вверил'^[1747]. Следовательно, по-видимому, никоим образом нельзя исповедоваться никому, кроме как своему священнику. Также достойным обсуждения представляется, должен ли исповедавшийся вторично исповедаться своему священнику или нет. Если да, то первая исповедь, то есть отпущение грехов, не имеет никакого значения. Ведь, по правде говоря, тот, кому уже отпустили грехи, не должен вторично получать отпущение тех же самых грехов. А если не должен, то получается, что он отнят у своего священника; но никто не отнимается, если только он не имеет привилегии; поэтому никто не может исповедоваться другому, если он не имеет привилегии или если этого не позволяет священник. Также любой человек должен получать таинства от своего священника: имеется в виду таинство Евхаристии; но исповедь есть приготовление к этому таинству; поэтому он должен исповедаться тому, от кого он должен принять это таинство. Но это – его священник; следовательно, сколько бы он ни исповедовался другому, он должен исповедаться и своему священнику. Возражения. Августин в Книге о покаянии: 'Кто хочет исповедоваться в грехах, пусть ищет священника, умеющего связывать и разрешать^[1748], чтобы они оба не упали в яму'^[1749]; таким образом, если свой священник недостаточно опытен, видимо, можно по желанию исповедоваться другому. Также, как говорит Бернард: 'Что установлено по любви, не должно служить против любви'^[1750]; подобным же образом то, что установлено ради исцеления, не должно служить против исцеления. Допустим, что священник соблазняет женщину; если она исповедуется ему в своем грехе, она в опасности; следовательно, если она не должна подвергать себя опасности, то не должна и исповедоваться. Также проповедующим дана привилегия, /f. 381a/ что они могут выслушивать исповеди. Но кто позволяет главное, позволяет и побочное, сопутствующее; если господин наш папа дал им разрешение на отпущение грехов, то он дал и возможность грешникам приходить к ним; следовательно, они могут приходить к ним против воли священника. Также и возможность ведения судопроизводства нисходит от высших к низшим; если епископ дает кому-либо своей властью разрешение, низший не может возразить высшему, но, наоборот, очевидно, что любой верующий, даже против воли своего священника, может прийти к нему на исповедь. Также представляется, что исповедавшийся таким образом не должен в этот год более исповедоваться, ибо ничего не делает понапрасну ни природа, ни искусство, ни благодать или правило Святого Духа; следовательно, излишне направлять против одного и того же два средства одного вида, особенно когда каждое из них действенно. И кто исповедался тому, кто властью высшего мог отпустить его грехи и отпустил, он более не должен исповедоваться священнику. А если бы он был должен, то, значит, зря была бы дана эта привилегия, то есть это разрешение, и получилось бы двойное испытание; следовательно, поскольку это несправедливо ни по божественному, ни по человеческому праву, не представляется обязательным исповедоваться только своему священнику". Решение вышеупомянутых вопросов нужно искать в четвертой книге "Сентенций", в разделе XVII, в трактате брата Бонавентуры, и в разделе XXI также говорится об этом предмете. Я же, поскольку спешу рассказать о другом, ограничусь кратким изложением, упомянув только о двух авторитетах и заключив предложением. Я намереваюсь доказать, что братья-минориты и проповедники могут, во всяком случае по привилегии, выслушивать исповеди. Поэтому я утверждаю, что слово Августина применимо в отношении выбора священника, прежде чем прихожанин вверится кому-либо и поручит заботу о душе, а слово Урбана – после выбора. С этого момента он и должен исповедоваться выбранному священнику и не должен другому, если только не испрошено разрешение.

О том, что разрешение считается оправданным в пяти случаях

Однако в пяти случаях разрешение считается оправданным. Первый – если речь идет о /f. 381b/ страннике. Второй – если кто переменил местожительство. Третий – если согрешил или нанес вред кому-нибудь в чужом приходе. Четвертый – из-за невежества или злобного коварства священника, если он не хранит тайну исповеди или подстрекает к дурному. Последний – в случае необходимости, если кто находится на пороге смерти или должен вступить в праведное сражение.

Плутовской, но истинный рассказ, который папа Александр IV передал брату Бонавентуре, генеральному министру ордена братьев-миноритов

Заметь, что братья-минориты имели привилегию от папы Григория IX выслушивать исповеди^[1751]. Брат Бонавентура, генеральный министр, спросил папу Александра IV, угодно ли ему, чтобы братья-минориты выслушивали исповеди, и тот ему ответил: "Конечно, очень хочу, чтобы они их выслушивали. И приведу тебе ужасный пример плутовства. Некая женщина исповедовалась своему священнику в его церкви. Он же, желая познать ее и плотски сблизиться с ней, начал усиленно подбивать ее на любовные утехи. И когда в церкви за алтарем возле места Тела Господня он захотел силой овладеть ею, та госпожа ему сказала: 'Ни место, ни время не подходящи, чтобы здесь совершались неугодные Богу и любовные дела. Они могут гораздо лучше удаться в другом месте и в другое время'. Она сказала это, желая ускользнуть из его рук. Священник же, надеясь получить обещанное, успокоился и пробормотал про себя какие-то ласковые слова; однако, когда та госпожа уходила от него, чтобы возвратиться домой, священник сказал ей: 'Госпожа, помните о том деле, о котором вы знаете, а именно о предстоящем'. Она ему ответила: 'Прекрасно буду помнить'. Когда же она была дома, то, сходив по нужде, испекла прекраснейший пирог с начинкой из человеческого дерьма и послала его священнику в дар вместе с сосудом прекрасного белого вина. В том только была недоделка со стороны женщины, что ей следовало послать священнику собственную мочу, как она послала в пироге собственное /f. 381c/ дерьмо. Священник же, видя столь прекрасный пирог, подумал, что такого дара достоин епископ, и послал его епископу. А епископ, когда находился за столом со своими сотрапезниками, велел слуге разрезать пирог и поднести участвующим в трапезе. Когда тот в стороне сделал это, то обнаружил внутри пирога дерьмо и ужаснулся; он сохранил пирог, чтобы можно было показать его епископу. А так как епископ настаивал, чтобы он принес пирог, слуга сказал ему: 'На сегодня вам достаточно; в другой раз, с Господнего соизволения, будете иметь больше'. Что же еще? После того как епископ увидел такой пирог, он 'исполнился гневом' (Есф 5, 9) на священника и послал за ним, и сказал ему: 'Скажите мне, господин священник, кто научил вас посылать такие пироги и особенно вашему епископу? Чем я заслужил это? Разве я когда-нибудь чем-нибудь обидел вас, что вы устроили мне такую несправедливость, послав пирог, полный человеческого дерьма?' Когда священник услышал такие слова, он оцепенел, потом сказал епископу: 'Отче, по правде говоря, не я приказал изготовить такой пирог, но одна госпожа прислала его мне, а я подумал, что такой подарок достоин вас, и поэтому послал его вам для пользы и в знак уважения, полагая, что пирог прекрасен'. 'И услышал' епископ 'и одобрил' (Лев 10, 20). И, простив священника, он призвал эту госпожу, желая узнать правду об этом деле. Она же объявила и не отреклась^[1752], что сделала это для того, чтобы подшутить над священником, который во время исповеди приглашал ее к любовным утехам, желая согрешить с ней в церкви, и притом за алтарем. Епископ весьма похвалил эту госпожу за то, что она сделала, а священника примерно наказал". А сам епископ, который получил такой подарок, рассказал все это папе Александру IV, сообщив ему всю вышеизложенную историю, а папа Александр передал брату Бонавентуре, /f. 381d/ генеральному министру ордена братьев-миноритов. И добавил при этом; «вот почему я от всего сердца хочу, чтобы братья-минориты с моего согласия и разрешения выслушивали исповеди мирян".

Подумай, как верно слово Господа; ведь Он сказал, Лк 12, 2: "Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, чего не узнали бы". Вышеупомянутый священник думал тайно сотворить свои дела, и однако узнали и епископ, и папа, ибо, как говорится в Книге Иова, 34, 21–22: "Очи Его над путями человека, и Он видит все шаги его. Нет тьмы, ни тени смертной, где могли бы укрыться делающие беззаконие". Поэтому заблуждался тот, о ком говорится, Сир 23, 24–29: "Человек, который согрешает против своего ложа, говорит в душе своей: 'кто видит меня? Вокруг меня тьма, и стены закрывают меня, и никто не видит меня: чего мне бояться? Всевышний не воспомянет грехов моих'. Страх его – только глаза человеческие, и не знает он того, что очи Господа в десять тысяч крат светлее солнца и взирают на все пути человеческие, и проникают в места сокровенные. Ему известно было все прежде, нежели сотворено было, равно как и по совершении". Об этом Даниил говорит, 2, 22: "Он открывает глубокое и сокровенное, знает, что во мраке, и свет обитает с Ним". Поэтому грозит Господь, Наум 3, 5–6: "И подниму на лице твое края одежды твоей и покажу народам наготу твою и царствам срамоту твою. И забросаю тебя мерзостями, сделаю тебя презренною и выставлю тебя на позор". Что открылось в Давиде, который, как мог, старался скрыть /f. 382a/ свое прелюбодеяние. Но было ему сказано Господом, 2 Цар 12, 12: "Ты сделал тайно, а Я сделаю это пред всем Израилем и пред солнцем". Также Прем 17, 3: "Думая укрыться в тайных грехах, они, под темным покровом забвения, рассеялись". Ибо, как грозит Господь, Ам 9, 3: "Хотя бы сокрылись от очей Моих на дне моря, и там повелю морскому змею уязвить их". Также Евр 4, 13: "И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его: Ему дадим отчет". Итак, никому не удастся согрешить, утаив это от Бога, так как "скрывающий свои преступления не будет иметь успеха" (Притч 28, 13). Ведь скажут однажды грешники, когда "один слух о нем (о всепоражающем биче. – Прим. пер.) будет внушать ужас": "Ты положил беззакония наши пред Тобою" (Ис 28, 19; Пс 89, 8). Тогда, как говорит Иеремия, 20, 11: "Сильно посрамятся, потому что поступали неразумно; посрамление будет вечное, никогда не забудется". Поэтому разумный совет дает сын Сирахов, 5, 5–9: "При мысли об умилостивлении не будь бесстрашен, чтобы прилагать грех ко грехам, и не говори: 'милосердие Его велико, Он простит множество грехов моих'; ибо милосердие и гнев у Него, и на грешниках пребывает ярость Его. Не медли обратиться к Господу, и не откладывай со дня на день: ибо внезапно найдет гнев Господа, и ты погибнешь во время отмщения". Поэтому говорит Он, Иер 17, 10: "Я, Господь, проникаю сердце и испытываю внутренности, чтобы воздать каждому по пути его и по плодам дел его". Следовательно: "А кто сознается и оставляет их, тот будет помилован" (Притч 28, 13). Это было явлено на примере Давида; когда он сказал, 2 Цар 12, 13: "Согрешил я пред Господом", – то тотчас услышал: "Господь снял с тебя грех твой; ты не умрешь". Это было явлено также на примере Езекии, который сказал, Ис 38, 15: "Тихо буду проводить все годы жизни моей, помня горесть /f. 382b/ души моей". И тотчас добавляется, Ис 38, 17: "Ты избавил душу мою от рва погибели, бросил все грехи мои за хребет Свой".

Другой рассказ, грустный

Я был знаком с неким братом Умиле из Милана^[1753], который был кустодом в Пармской кустодии. Он, когда жил в обители братьев-миноритов в Фанано, во время Великого поста усердно проповедовал и выслушивал исповеди. Услышав об этом, люди с Альп, мужчины и женщины, послали к нему гонцов с просьбой, чтобы ради любви к Богу и спасения их душ он удостоил их своим посещением, так как они хотели ему исповедаться. И, взяв с собой товарища, он пришел к ним и в течение многих дней читал проповеди и выслушивал исповеди, и сделал много добра, давая им спасительные советы. В один из дней пришла к нему какая-то женщина, желавшая исповедаться, и сказала: "Горе мне, отче! 'Я – жена, скорбящая духом' (1 Цар 1, 15)". А брат ей: "Скажи прежде о своих бедах и 'говори ты, чтоб оправдаться' (Ис 43, 26). Итак, во всех своих грехах считай виновной себя и тогда, получив отпущение грехов, впоследствии будешь счастлива". И сказала она: "Как-то, когда шла я одна по дороге, встретил меня некий человек и насильно овладел мною и познал меня. Я отправилась к одному из священников, желая исповедаться. Он же повел меня за алтарь и, узнав о моем грехе, там же насильно овладел мною и познал меня, не трепеща перед священным местом, не чтя Бога и не обращая внимания на мои слезные мольбы. То же повторилось у меня и со вторым, и с третьим священником, так как каждый познавал меня и грешил со мной за алтарем рядом с Телом Господним, в то время как я надеялась исповедаться им". После того, как она искренне призналась во всех своих грехах, брат отпустил ей их и сказал: "Что означает этот нож, который ты держишь в руке, и чему он служит в это время и в этот час?" И она сказала ему: /f. 382c/ "Отче, по правде, я думала заколоть себя и умереть в своем отчаянии, если бы вы стали склонять меня ко греху, как это сделали другие священники". Брат сказал ей: "Не склонил и не буду склонять, а скорее я склоняю тебя к радостям рая, которые даст тебе Господь, если ты возлюбишь Его, раскаявшись. 'Иди с миром', возлюбленная дщерь, 'и впредь не греши!'^[1754] ". Итак, на этом брате исполнилось то, что блаженный Иов говорит о себе, Иов 29, 13: "И сердцу вдовы доставлял я радость". А на тех священниках исполнилось то, о чем сказал Господь через Иезекииля, Иез 22, 26: "Священники ее нарушают закон Мой и оскверняют святыни Мои, не отделяют святаго от несвятаго и не указывают различия между чистым и нечистым". Поэтому Он говорит, Ос 9, 15: "За злые дела их изгоню их из дома Моего, не буду больше любить их".

О том, что братья-минориты, по воле римских понтификов, могут свободно проповедовать и исповедовать

Итак, в эти дни исполнилось то, о чем говорится в Ис 24, 2 и Ос 4, 9: "И что будет с народом, то и со священником"; и правильно поступил папа Мартин IV, который дал ордену братьев-миноритов наилучшую привилегию^[1755], благодаря которой они могут свободно проповедовать и исповедовать, не вступая в противоречие с тем, что говорится в их уставе, а именно, что "пусть братья не проповедуют в епархии какого-либо епископа, если он запретил это"^[1756]». Теперь идет год 1284, канун дня Иоанна Крестителя^[1757], когда мы пишем это. Тогда же, когда мы беседовали с теми архипресвитерами, мы были под властью блаженной памяти папы Александра IV^[1758].

«Теперь приступим к четвертому, в чем нас обвиняют священники. Ведь они сетуют, что мы присвоили себе обязанность проповедовать, в то время как делать это должны они, потому что они несут обязательства и поставлены в преимущественное положение перед паствой. Отвечая на это, мы говорим, что, действительно, они обязаны были это делать, когда не было никого, кто мог бы проповедовать лучше их. Но /f. 382d/ так как они сами сделали себя недостойными из-за их дурного образа жизни и из-за того, что они не обладают знаниями, то Господь вверил это лучшим, чем они. Ведь о любом из них Господь говорит, Ос 4, 6: "Так как ты отверг ведение, то и Я отвергну тебя от священнодействия предо Мною". Также Господь сказал, Лк 11, 52: "Горе вам, законникам, что вы взяли ключ разумения: сами не вошли, и входящим воспрепятствовали". Они были обозначены в сыновьях Агари, о которых сказал Варух, 3, 23, 27–28: "Сыновья Агари искали земного знания; ... но пути премудрости не познали и не заметили стезей ее. ... Не их избрал Бог, и не им открыл пути премудрости; и они погибли оттого, что не имели мудрости, погибли от неразумия своего". Поэтому говорит Иеремия, 6, 30: "Отверженным серебром назовут их, ибо Господь отверг их". Такие не имеют божественной мудрости для пользы и спасения вверенных им душ, но обращаются к дочерям Хета, то есть к мирским знаниям^[1759], а декреталии и постановления изучают для того, чтобы иметь возможность умножить свои богатства и пребенды. О них говорит Осия, 5, 6–7: "С овцами своими и волами своими пойдут искать Господа и не найдут Его: Он удалился от них. Господу они изменили, потому что родили чужих детей". Буквально: они рождают детей и говорят, что это дети их братьев. Поэтому следует, Ос 5, 7: "Ныне новый месяц поест их с их имуществом". О них говорит Иеремия, 11, 18: "Господь открыл мне, и я знаю; Ты показал мне деяния их", ибо, как говорит Мудрец в Притчах, 23, 30: "Приходят отыскивать вина приправленного", потому-то "они развратились, совершили гнусные дела; ... нет делающего добро, нет ни одного" (Пс 13, 1, 3). О них говорит Господь, Иез 22, 30–31: "Искал Я у них человека, который поставил бы стену и стал бы /f. 383a/ предо Мною в проломе за сию землю, чтобы Я не погубил ее, но не нашел. Итак изолью на них негодование Мое, огнем ярости Моей истреблю их, поведение их обращу им на голову, говорит Господь Бог". Другое стремление светских клириков и священников состоит в том, что они ищут, как бы обильно и роскошно поесть. Об этом предмете говорит Апостол, 1 Кор 6, 13: "Пища для чрева, и чрево для пищи (добавь: "готовится ими". – Прим. Салимбене); но Бог уничтожит и то и другое". А также ниже, 1 Кор 8, 8: "Пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем". Поэтому разумный совет дает сын Сирахов, 37, 32–34: "Не пресыщайся всякою сластью и не бросайся на разные снеди, ибо от многоядения бывает болезнь, и пресыщение доводит до холеры; от пресыщения многие умерли, а воздержный прибавит себе жизни".

Итак, поскольку светские клирики и священники стремятся к тому, чтобы хорошо поесть и хорошо попить, их тяготит дело Венеры, то есть похоть, и таким образом, как говорит блаженный Иаков, 1, 14–15, "каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью; похоть же, зачав, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть". Поэтому говорит о них Иеремия, 5, 27–28: "Они и возвысились и разбогатели, сделались тучны, жирны, переступили даже всякую меру во зле". Также Иер 6, 13: "Ибо от малого до большого, каждый из них предан корысти, и от пророка до священника – все действуют лживо". О них также сказал Псалмопевец (что ясно изложил блаженный Бернард: "Я дивлюсь на клириков нашего времени – к какому сословию они принадлежат, – те, которые не проповедуют Евангелие и праздные едят хлеб с алтаря. Они не работают, как крестьяне, не сражаются, как рыцари, не благовествуют, как подобает клирикам. И поскольку они не придерживаются никакого устройства, они окажутся там, 'где нет устройства^[1760], где темно, как самая тьма', Иов 10, 22"^[1761]): "На работе человеческой нет их, и с прочими людьми не подвергаются ударам. /f. 383b/ Оттого гордость, как ожерелье, обложила их, и дерзость, как наряд, одевает их; выкатились от жира глаза их, бродят помыслы в сердце; над всем издеваются, злобно разглашают клевету, говорят свысока; поднимают к небесам уста свои, и язык их расхаживает по земле" (Пс 72, 5–9). Поэтому послушай, что о них говорит Господь, Ос 7, 13: "Горе им, что они удалились от Меня; гибель им, что они отпали от Меня! Я спасал их, а они ложь говорили на Меня". Также ниже, Ос 9, 15: "За злые дела их изгоню их из дома моего, не буду больше любить их; все князья их – отступники". Поэтому Господь сказал первосвященникам и фарисеям, Мф 21, 43: "Отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его".

О разнообразии значений слова «царство». О том, что выражение «Царство Божие» употребляется в Священном Писании в семи значениях

Заметь, что слово "царство" употребляется в Писании в различных смыслах. Во-первых, царством именуется Сын Божий, Лк 17, 21: "Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть".

Во-вторых, Царство Небесное. О нем говорится, Мф 20, 21: "Скажи, чтобы сии два сына мои сели у Тебя один по правую сторону, а другой по левую в Царстве Твоем". Об этом Царстве Господь сказал Своим ученикам, Лк 22, 29–30: "И Я завещаваю вам, как завещал Мне Отец Мой, Царство, да ядите и пиете за трапезою Моею в Царстве Моем, и сядете на престолах судить двенадцать колен Израилевых". Также об этом Царстве Господь сказал Пилату, Ин 18, 36: "Царство Мое не от мира сего". Посему говорит Псалмопевец, 144, 13: "Царство Твое – царство всех веков". Ибо "будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца", Лк 1, 33.

В-третьих, называется Царством Небесным Церковь воинствующая, как объясняет блаженный Григорий: "Следует знать, что часто в священных изречениях Царством Небесным в настоящее время называется Церковь. Об этом в другом месте Господь говорит: 'Пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из Царства Его все соблазны' (Мф 13, 41). И ведь не в том царстве блаженства, в котором высший мир, можно будет найти соблазны, которые должны быть собраны. И опять говорится: 'Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим /f. 383c/ наречется в Царстве Небесном' (Мф 5, 19). Ведь нарушает заповедь и учит этому тот, кто словом проповедует ее, а жизнью своей не исполняет. Но не может достичь царства вечногоблаженства тот, кто не хочет на деле исполнить то, чему учит. Как же нарекается в нем малейшим тот, кому никоим образом не позволяется в него войти? Что же тогда в этих словах именуется Царством Небесным, как не нынешняя Церковь? В ней ученый муж, который нарушит заповедь, наречется малейшим, ибо чья жизнь презираема, то и проповедью того следует пренебрегать"^[1762].

В-четвертых, Царством Божиим называется святая и добродетельная жизнь, как говорит Апостол, Рим 14, 17–18: "Ибо Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе. Кто сим служит Христу, тот угоден Богу и достоин одобрения от людей".

В-пятых, Царством Божиим называется всеобщее царство мира сего. Это царство воспевается: "Царством мира сего и всеми мирскими благами я пренебрег ради любви к Господу моему Иисусу Христу". Об этом царстве говорится, Апок 11, 15: "И седьмой Ангел вострубил, и раздались на небе громкие голоса, говорящие: царство мира соделалось царством Господа нашего и Христа Его, и будет царствовать во веки веков". Аминь. А также Авдий, в конце: "И будет царство Господа" (1, 21).

В-шестых, есть различные царства мира сего, которые также принадлежат Богу, как Он Сам говорит, Иов 41, 3: "Под всем небом все Мое". И потому Он может дать их, кому хочет, как признает Кир, персидский царь, который говорит, 1 Езд 1, 2: "Все царства земли дал мне Господь Бог небесный". А также Притч 8, 15–16: "Мною цари царствуют и повелители узаконяют правду; мною начальствуют начальники и вельможи и все судьи земли". Также Иов 36, 7: "С царями навсегда посаждает их на престоле, и они возвышаются". Также Дан 4, 22: "Всевышний владычествует над царством человеческим и дает его, кому хочет". Поэтому Он сказал Иеремии, Иер 1, 10: "Смотри, Я поставил тебя /f. 383d/ в сей день над народами и царствами". Поэтому говорит Псалмопевец: "Царства земные! пойте Богу, воспевайте Господа" (Пс 67, 33). Также написано в Мф 4, 8–9 о диаволе, что он "показывает" Христу "все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне". Я удивляюсь, в силу какого бесстыдства он осмелился так сказать, не потому ли, что, как сказано, Иов 41, 26, "он царь над всеми сынами гордости"; и не потому ли, что, как говорит о нем Господь, Ин 8, 44: "Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи". Однако манихеи, которые говорят, что все видимое создано диаволом^[1763], хуже диавола, и сам диавол говорит, Лк 4, 6: "Ибо она (власть над царствами. – Прим. пер.) предана мне, и я, кому хочу, даю ее". Так, если она передана ему, значит, он получил ее от другого. От кого же, если не от Того, Кто говорит, Иов 41, 3: "Кто предварил Меня, чтобы Мне воздавать ему? под всем небом все Мое". Также Ис 48, 13: "Моя рука основала землю, и Моя десница распростерла небеса". Также Ис 40, 26: "Поднимите глаза ваши на высоту небес и посмотрите, кто сотворил их? Кто выводит воинство их счетом? Он всех их называет по имени". И ниже (Ис 40, 28): "Разве ты не знаешь? разве ты не слышал, что вечный Господь Бог, сотворивший концы земли, не утомляется и не изнемогает? разум Его неисследим". Также Апостол, 1 Кор 4, 7: "Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил?".

В-седьмых, Царством Божиим называется в Священном Писании духовное познание, о котором говорится, Мф 21, 43: "Потому сказываю вам, что отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его". Это слова Господа, которые Он сказал первосвященникам и фарисеям, Чис 23, 19: "Бог не человек, чтоб Ему лгать, и не сын человеческий, чтоб Ему изменяться. Он ли скажет и не сделает? будет /f. 384a/ говорить и не исполнит?" Конечно же, исполнит, так как Он Сам говорит: "Не переменю того, что вышло из уст Моих" (Пс 88, 35). Об этом Апостол говорит, 1 Кор 1, 19–21: "Ибо написано: погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну. Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих". Также Ис 29, 13–14: "И сказал Господь: так как этот народ приближается ко Мне устами своими, и языком своим чтит Меня, сердце же его далеко отстоит от Меня, и благоговение их предо Мною есть изучение заповедей человеческих; то вот, Я еще необычайно поступлю с этим народом, чудно и дивно, так что мудрость мудрецов его погибнет, и разума у разумных его не станет". Об этом Господь говорит, Мф 11, 25: "Славлю тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам", – а именно тем младенцам, о которых говорится, Зах 13, 7–8: "И Я обращу руку Мою на малых. И будет на всей земле, говорит Господь".

Эти малые есть братья-минориты, как объясняет аббат Иоахим. Также это те малые, о которых сказал Иаков, Быт 33, 5: "Дети, которых Бог даровал рабу твоему". Также это те малые, о которых Господь говорит, Мф 19, 14: "Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное". Но клирики нашего времени, и священники и прелаты, хотят воспрепятствовать им приближаться к Иисусу и даже проповедовать, в то время как по поводу братьев-миноритов и проповедников особо было обещано Господом, Иер 16, 16–17: "Вот, Я пошлю множество рыболовов, говорит Господь, и будут ловить их; а потом пошлю множество охотников, и они погонят их со всякой горы, и со всякого /f. 384b/ холма, и из ущелий скал. Ибо очи Мои на всех путях их". Эти слова аббат Иоахим толкует применительно к двум орденам, а именно к братьям-миноритам и проповедникам^[1764]. Также это те, о ком Господь сказал, Иер 3, 15: "И дам вам пастырей по сердцу Моему, которые будут пасти вас с знанием и благоразумием". Также Иер 6, 3: "Каждый будет пасти свой участок". О тех же, а именно о светских клириках, которые выступают против братьев-миноритов и проповедников, Пророк говорит: "По множеству нечестия их, отвергни их, ибо они возмутились против Тебя" (Пс 5, 11). Но послушай, что Он отвечает, Ос 9, 15: "За злые дела их изгоню их из дома Моего".

О многочисленных примерах того, что плохие клирики должны быть осуждаемы, а хорошие – одобряемы, и это показывается на десяти примерах

Это было прообразовано во многих образах. И прежде всего, в Исаве, который по своей вине и глупости потерял свое первородство, отданное Иакову, его брату, как говорится в Книге Бытия, 25, в конце главы. Об этом Исав сказал, Быт 27, 36: "Не потому ли дано ему имя: Иаков, что он запнул меня уже два раза? Он взял первородство мое, и вот, теперь взял благословение мое". Поэтому говорит Апостол, Евр 12, 16–17: "Чтобы не было между вами какого блудника, или нечестивца, который бы, как Исав, за одну снедь отказался от своего первородства. Ибо вы знаете, что после того он, желая наследовать благословение, был отвержен; не мог переменить мыслей отца, хотя и просил о том со слезами".

Во-вторых, в Рувиме, который подобным же образом по своей вине потерял свое первородство, так как он взошел на ложе отца своего и осквернил постель его, о чем говорится в Быт 35, 22 и Быт 49, 4. И поэтому первородство Рувима было отдано Иосифу, который был самым чистым. Об этом говорится так, 1 Пар 5, 1–2: "Сыновья Рувима, первенца Израилева, – он первенец; но, когда осквернил он постель отца своего, первенство его отдано сыновьям Иосифа, сына Израилева, с тем однакож, чтобы не писаться им первородными; потому что Иуда был сильнейшим из братьев своих, и вождь от него, /f. 384c/ но первенство перенесено на Иосифа".

В-третьих, в Сауле и Давиде. Ведь Саул потерял царство по своей вине, и оно дано было Давиду, который был мужем по сердцу Богу, как говорится в 1 Цар 13, 13–14: "И сказал Самуил Саулу: ...Но теперь не устоять царствованию твоему; Господь найдет Себе мужа по сердцу Своему, и повелит ему Господь быть вождем народа Своего, так как ты не исполнил того, что было повелено тебе Господом". И ниже, 1 Цар 15, 26: "Ты отверг слово Господа, и Господь отверг тебя, чтобы ты не был царем над Израилем". И ниже, в той же главе, 15, 28–29: "Ныне отторг Господь царство Израильское от тебя и отдал его ближнему твоему, лучшему тебя; и не скажет неправды и не раскается Верный Израилев; ибо не человек Он, чтобы раскаяться Ему".

В-четвертых, в Адонии и Соломоне, которому было передано царство, как сказал Адония Вирсавии, матери Соломона, 3 Цар 2, 15: "И сказал он: ты знаешь, что царство принадлежало мне, и весь Израиль обращал на меня взоры свои, как на будущего царя; но царство отошло от меня и досталось брату моему, ибо от Господа это было ему".

В-пятых, в Авиафаре и Садоке. О них говорится в 3 Цар 2, 27, 35: "И удалил Соломон Авиафара от священства Господня, ... а Садока священника поставил царь [первосвященником] вместо Авиафара".

В-шестых, в Севне, которому было сказано, Ис 22, 19–21: "И столкну тебя с места твоего, и свергну тебя со степени твоей. И будет в тот день, призову раба Моего Елиакима, сына Хелкиина, и одену его в одежду твою, и поясом твоим опояшу его, и власть твою передам в руки его".

В-седьмых, в Навуходоносоре, которому было сказано, Дан 4, 28–29: "Царство отошло от тебя! И отлучат тебя от людей, и будет обитание твое с полевыми зверями".

В-восьмых, в Валтасаре, которому было сказано, Дан 5, 28, 30–31: "Разделено царство твое и дано Мидянам и Персам. ... В ту же самую ночь Валтасар, /f. 384d/ царь Халдейский, был убит, и Дарий Мидянин принял царство, будучи шестидесяти двух лет". Тогда исполнилось то, о чем говорит сын Сирахов, 10, 8: "Владычество переходит от народа к народу по причине несправедливости, обид и любостяжания". Все эти пороки были в том человеке, как указал ему Даниил, сказав: "Ты знаешь, что Бог Всевышний дал царство отцу твоему, а он не узнал. Поэтому он, как вол, поедал сено, пока не узнал, что часто один слух о нем внушает ужас", как говорится в Ис 28, 19^[1765]. Поэтому говорится, Пс 82, 17: "Исполни лица их бесчестием, чтобы они взыскали имя Твое, Господи!" Великая неблагодарность – не узнать благодеяний Божиих. Поэтому говорится, Сир 20, 19: "Неблагодарный человек – пустая басня"^[1766]. Не был неблагодарным Кир, который сказал, 1 Езд 1, 2: "Все царства земли дал мне Господь Бог небесный". Далее, относится к Валтасару: "Ты также, хотя и знал все это, вознесся против Бога небесного и осквернил его сосуды, передав их в нечистые руки. И пив из них, ты славил своих богов, которые и не живут, и не чувствуют. Бога же, в руке Которого дыхание твое, ты не прославил; поэтому перед твоими глазами и было начертано: 'Мене, текел, упарсин', что означает 'исчислил, взвесил, разделил'"^[1767].

О рассказе иудеев об освобождении из семидесятилетнего Вавилонского пленения и о грубости царя Валтасара, который насмехался над иудеями, так как они пребывали с душою огорченною

Иудеи рассказывают, что Валтасар понимал, что семьдесят лет пленения, которые предсказал Иеремия, истекли, однако евреи не были освобождены от его владычества. Поэтому он радовался и возносил благодарности своим богам. По правде говоря, семьдесят лет еще не истекли, но как раз проходило седьмое десятилетие. В тот же час появилась перед ним рука, пишущая на стене. Заметь, что этот Валтасар проявлял большую грубость, так как он не только не сострадал иудеям, которые пребывали в скорби, но даже насмехался над ними, поскольку /f. 385a/ они не были освобождены от его владычества; он поступал так вопреки словам, Сир 7, 11: "Не насмехайся над человеком, находящимся в горести души его; ибо есть Смиряющий и Возвышающий". И исполнилось на нем то, что сказано, Сир 5, 9: "Ибо внезапно найдет гнев Господа, и ты погибнешь во время отмщения".

В-девятых, в Ахоре^[1768], который при вступлении народа Божия в землю обетованную был полностью, со всем его населением, уничтожен, а блудница Раав со всеми своими родственниками стала принадлежать к народу Божию, вплоть до того, что из родословия ее воплотился Христос (Нав 6–7). Поэтому Господь сказал первосвященникам и старейшинам, Мф 21, 31: "Истинно говорю вам, что мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие"^[1769].

В-десятых, потому что иудеи были отвергнуты, а язычники приняты, как мы читаем, Деян 13, 46–48: "Тогда Павел и Варнава с дерзновением сказали: вам первым надлежало быть проповедану слову Божию, но как вы отвергаете его и сами себя делаете недостойными вечной жизни, то вот, мы обращаемся к язычникам. Ибо так заповедал нам Господь: Я положил Тебя во свет язычникам, чтобы Ты был во спасение до края земли. Язычники, слыша это, радовались и прославляли слово Господне, и уверовали все, которые были предуставлены к вечной жизни". Вышеупомянутое суждение содержится в Ис 49, 6. Также в Иер 6, 17–18 говорится об осуждении иудеев и обращении к народам: "Но они (то есть: иудеи. – Прим. Салимбене) сказали: 'не будем слушать'. Итак слушайте, народы".

Вот мы привели десять примеров, чтобы показать, что никто не должен кичиться своим положением или самим собой, но скорее бояться, как учит Апостол, Рим 11, 20–21: "Не гордись, но бойся. Ибо если Бог не пощадил природных ветвей, то смотри, пощадит ли и тебя". Об этом ты имеешь в Притчах, 28, 14: "Блажен человек, /f. 385b/ который всегда пребывает в благоговении; а кто ожесточает сердце свое, тот попадет в беду", ибо "упорное сердце напоследок потерпит зло", как говорится в Писании, Сир 3, 26; что было явлено в фараоне, чье сердце ожесточил Господь, как упоминается в Книге Исход, 4. Верно однажды сказал Апостол, Рим 8, 38–39: "Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь" и прочее, что следует далее, "не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем". И однако в другом месте он говорил, 1 Кор 9, 27: "Боюсь, как бы, пока я проповедовал другим, самому не сделаться нечестивым"^[1770]. Григорий: "Слишком постыдно пасть нам из-за небрежения туда, откуда мы пытались проповедью поднять других"^[1771]. Также Апостол, Флп 3, 12–13: "Но стремлюсь, не достигну ли я, как достиг меня Христос Иисус. Братия, я не почитаю себя достигшим". Также в 1 Кор 10, 12: "Посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть". Также Рим 12, 16: "Не высокомудрствуйте, но последуйте смиренным; не мечтайте о себе". Также Притч 3, 7: "Не будь мудрецом в глазах твоих". Также Апок 3, 11: "Держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего", как сделал ключарь, который получил венец того, кто, оказавшись малодушным, отступил от числа сорока мучеников^[1772]. Поэтому говорится:

Об этом Мудрец говорит, Притч 24, 30–32: "Проходил я мимо поля человека ленивого и мимо виноградника человека скудоумного: и вот, все это заросло терном, поверхность его покрылась крапивою, и каменная ограда его обрушилась. И посмотрел я, и обратил сердце мое, и посмотрел, и получил урок".

Лучший ответ братьев-миноритов и проповедников сетующим на них клирикам, которые имеют пребенды

Но "не верят в это те, чьи утучневшие сердца очерствели от тщеславия"^[1775]. Ведь они всегда думают, что это говорится о других, а не о них самих. О них Екклесиаст говорит, 8, 14: "Есть нечестивые, которые так безмятежны, /f. 385c/ как если бы имели заслуги праведников^[1776]. И сказал я: и это – суета!" Таковы священники и клирики нашего времени, и они не хотят, чтобы существовали братья-минориты и проповедники; что является большой жестокостью, особенно потому, что последние полезнее для Церкви Божией, нежели они сами, которые имеют пребенды и не делают того, ради чего эти пребенды получили. Они поступают вопреки тому, что сказал Господь, Лев 25, 36: "Бойся Бога твоего; чтоб жил брат твой с тобою". Ведь они не хотят даже, чтобы мы могли жить подаянием, которое мы получаем, прося с большим трудом и стыдом. И однако есть многие в ордене братьев-миноритов и проповедников, которые, если бы жили в миру, прекрасно имели бы пребенды, как и они, и, может быть, намного лучше, так как были и есть такие же знатные и богатые, и могущественные, и образованные, и мудрые, как и они, и так же были бы пресвитерами, и архипресвитерами, и канониками, и архидиаконами, епископами и архиепископами, и, может быть, патриархами, кардиналами и папами, как и они. И поэтому они должны были бы признать, что мы все это оставили им и ходим просить подаяние, чем и живем изо дня в день, и не имеем винных погребов и амбаров, полных зерна, которыми избыточествуют они, по слову Писания, Пс 143, 13: "Да будут житницы наши полны, обильны всяким хлебом". И тем не менее мы выполняем их труды, проповедуя, исповедуя, давая целительные и полезные советы, и за это выслушиваем горькое^[1777]; а они "тучны, жирны" (Иер 5, 28) не от богатств родителей своих и не от труда рук своих, но от наследства Иисуса Христа и от пота бедных, спят на ложах из слоновой кости и совсем не болезнуют о братьях-миноритах и проповедниках, которые, как они видят, находятся в величайшей нужде. /f. 385d/ Поэтому таких проклинает Пророк, говоря, Ам 6, 1, 3–8: "Горе беспечным на Сионе и надеющимся на гору Самарийскую именитым первенствующего народа, к которым приходит дом Израиля! ... Вы, которые день бедствия считаете далеким и приближаете торжество насилия, – вы, которые лежите на ложах из слоновой кости и нежитесь на постелях ваших, едите лучших овнов из стада и тельцов с тучного пастбища, поете под звуки гуслей, думая, что владеете музыкальным орудием, как Давид, пьете из чаш вино, мажетесь наилучшими мастями и не болезнуете о бедствии Иосифа! За то ныне пойдут они в плен во главе пленных, и кончится ликование изнеженных. Клянется Господь Бог Самим Собою, и так говорит Господь Бог Саваоф: гнушаюсь высокомерием Иакова и ненавижу чертоги его, и предам город и все, что наполняет его". Все это я видел исполнившимся на клириках в мои дни и надеюсь впредь увидеть больше, ибо они достойны претерпеть такие страдания. Поэтому, Иер 5, 9: "Неужели Я не накажу за это? говорит Господь; и не отмстит ли душа Моя такому народу, как этот?" Напротив. Поэтому послушай, чему о них наставляет Господь, Иер 15, 1–3: "Оттони их от лица Моего, пусть они отойдут. Если же скажут тебе: 'куда нам идти?', то скажи им: так говорит Господь: кто обречен на смерть, иди на смерть; и кто под меч, – под меч; и кто на голод, – на голод; и кто в плен, – в плен. И пошлю на них четыре рода казней, говорит Господь: меч, чтобы убивать, и псов, чтобы терзать, и птиц небесных и зверей полевых, чтобы пожирать и истреблять". /f. 386a/

О послании, отправленном князьями тьмы церковным прелатам; и о коварном поступке, который хотел учинить папа Иннокентий IV против братьев-миноритов и проповедников по навету неких клириков. Как папа Иннокентий IV был поражен Богом за то, что восстал против братьев-миноритов и проповедников

Доподлинно известно, что еще до появления в мире братьев-миноритов и проповедников среди светских клириков и прелатов, собравшихся на каком-то синоде, было распространено письмо такого содержания: "Князья тьмы церковным прелатам. Приносим вам огромную благодарность, ибо сколько душ было вам вверено, столько нам передано"^[1778].

И вот, после того как братья-минориты и проповедники явились и сделали много добра, которое стало очевидным для всего мира, светские клирики и священники, движимые завистью и злопыхательством, стали жаловаться на эти ордена господину нашему папе Иннокентию IV, что они не могут получать приношений во время месс, "так как эти два ордена так хорошо служат свои мессы, что весь народ ходит к ним. Вот почему мы просим, чтобы над ними свершилось правосудие в нашу пользу". Папа им ответил: "Поскольку одни служат мессу, когда уже рассветет, другие – в середине третьего часа, третьи – уже после третьего часа, я не вижу, в какое время они могли бы служить свои мессы, если я слышу от вас, что ни после обеда они не должны служить, ни после девятого часа, ни вечернюю службу не должны исполнять, и поэтому вас не должно слушать". Однако папа решил удовлетворить клириков, которые очень досаждали ему с этим делом, и поскольку он, как я слышал, возненавидел орден братьев-проповедников, а затем надеялся распустить и братьев-миноритов, он разослал послание против обоих орденов^[1779], чтобы по крайней мере в праздничные дни с утра и вплоть до конца третьего часа они не открывали двери церквей, чтобы не лишать священников приходских и кафедральных церквей возможности получать приношения. /f. 386b/ И тотчас Бог поразил его, и он внезапно заболел "болезнью, от которой потом и умер" (4 Цар 13, 14)^[1780]. И подтвердились слова Господа, которые Он говорит, Зах 2, 8: "Ибо касающийся вас касается зеницы ока Моего"^[1781].

Когда же брат Иоанн Пармский, генеральный министр, послал к нему брата Уго Дзапольдо из Пьяченцы^[1782], который был хорошим врачом и лектором богословия в ордене братьев-миноритов и находился при племяннике папы господине Оттобоно (который впоследствии и сам стал папой Адрианом V^[1783]), чтобы попросить папу ради любви к Богу и блаженному Франциску, а также ради собственного почета и блага, и спасения всего христианского народа уничтожить это послание, тот его не выслушал; Бог хотел покарать его и так и сделал. И так страдал папа Иннокентий IV, что не мог сказать ничего другого, кроме стихов из Псалтири, а именно (38, 11–12): "Я исчезаю от поражающей руки Твоей. Если Ты обличениями будешь наказывать человека за преступления..."^[1784]. Эту часть стиха он повторял до тех пор, пока не вздохнул в последний раз и не испустил дух; и остался на соломе нагой и всеми покинутый, как это в обычае у римских понтификов, когда они кончают дни свои. И были там два брата-минорита, из тевтонских, которые сказали папе: "Поистине, господин наш папа, мы находились в этой земле уже много месяцев, желая говорить с вами и решить с вами наши дела, но ваши привратники не позволяли нам войти, чтобы мы могли лицезреть вас. Теперь они не заботятся о вашей охране, поскольку ничего больше не ожидают от вас получить. Однако мы обмоем ваше тело, /f. 386c/ ибо Писание гласит, Сир 7, 36: 'И умершего не лишай милости'"^[1785]. с

Как папа Александр IV уничтожил то послание, которое написал папа Иннокентий IV против братьев-миноритов и проповедников, и как вице-канцлер Иннокентия был за него наказан Богом

Через несколько дней^[1786] был избран папа Александр IV, который был кардиналом-протектором братьев-миноритов, их руководителем и корректором; и он тотчас уничтожил это письмо^[1787]. Однако магистр Гульельмин да Гатадего, некий житель Пармы, который у папы Иннокентия IV был вице-канцлером^[1788], также не остался безнаказанным, но и его Бог поразил подобным же образом, ибо он был главным подстрекателем этих дурных дел и не любил монахов, и у папы Иннокентия IV занимал высокое положение. И хотя, заболев, он велел отвезти себя на родину, надеясь, что воздух родных мест вернет ему здоровье^[1789], но скончался в городе Ассизи и был погребен в обители блаженного Франциска, во исполнение слова Писания, Ис 60, 14: "И падут к стопам ног твоих все, презиравшие тебя"»^[1790].

Когда я закончил свою речь в присутствии архипресвитеров, друзей моих, они удивились и сказали: «Никогда мы такого не слышали. "Блаженны" слушавшие "тебя и украшенные любовью", Сир 48, 11. Мы были друзьями, а впредь будем еще большими друзьями». Итак, я трапезовал и проповедовал многократно перед паствой каждого из них, и они стали мне большими друзьями, по слову Писания, Притч 24, 25: «А обличающие будут любимы, и на них придет благословение». И еще, Притч 28, 23: «Обличающий человека найдет после большую приязнь, нежели тот, кто льстит языком».

Как епископ Моденский, господин Матфей ди Пио, был изгнан из Модены, поскольку он был на стороне императора, и подобным же образом архипресвитер из Кампогалльяно

Через много лет, когда я жил в монастыре в Фаэнце, случилось, что господин Матфей ди Пио, епископ Моденский, мой друг, изгнанный из Модены^[1791], прибыл в Фаэнцу и жил в обители братьев-миноритов – то в Фаэнце, то в Форли, /f. 386d/ то в Равенне, переезжая в качестве гостя из одной обители в другую, и архипресвитер из Кампогалльяно, другой мой друг, один из трех, о которых я упомянул выше^[1792], был с ним, так как был близок к епископу^[1793]; и они сказали мне: «Брат Салимбене, как вы знаете, поскольку мы были на стороне императора, нас изгнали из наших домов, и мы скитаемся по свету и вспоминаем ваши слова, что ныне слух внушает ужас, а наши грехи удалили от нас это благо, и утешение укрыто от глаз наших»^[1794]. Тогда я сказал им в ответ: «Мудрец в Притчах, 24, 10 говорит: "Если ты в день бедствия оказался слабым, то бедна сила твоя". И еще, Еккл 7, 14: "Во дни благополучия пользуйся благом, а во дни несчастья размышляй: то и другое соделал Бог для того, чтобы человек ничего не мог сказать против Него". Также Сир 11, 25–26: "Во дни счастья бывает забвение о несчастье, и во дни несчастья не вспомнится о счастье. Легко для Господа – в день смерти воздать человеку по делам его". Также Притч 15, 13: "Веселое сердце делает лице веселым, а при сердечной скорби дух унывает". Также Притч 12, 25: "Тоска на сердце человека подавляет его, а доброе слово развеселяет его"».

Как Матулино сообщил мне, из-за чего нас, братьев-миноритов и проповедников, возненавидели клирики

В то время, до того как Фаэнца была передана в руки жителей Форли^[1795], я жил там, и, когда я в один из дней ходил по саду, размышляя о Господе, меня окликнул один мирянин из Феррары, которого звали Матулино, и был он большой краснобай и сочинитель песнопений и сервентезиев, и почитатель и одновременно хулитель монахов; он сидел с двумя братьями под какой-то смоковницей, задавая им вопросы; и он сказал /f. 387a/ мне: «Господин брат, подойдите сюда и сядьте с нами!» И когда я сел, он сказал мне: «Я задавал свои вопросы этим братьям, но они отказываются отвечать и говорят, чтобы я с моими словами обратился к вам, так как вы готовы ответить на любые вопросы. Вот почему я прошу вас проявить снисходительность и удовлетворить мою просьбу». Я сказал ему: «Говорите смело, что хотите». И он сказал: «Знайте, что вы, братья-минориты и проповедники, вызываете ненависть и соблазн светских клириков и священников. В один из дней я обедал с епископом Форли^[1796], и там было много клириков и священников, также обедавших с ним; и они говорили много плохого о вас; я внимательно выслушал все, чтобы суметь передать вам, дабы узнать, можете ли вы оправдаться или нет от приписываемых вам несправедливостей. Первое, на что они жалуются, – вы не проповедуете, чтобы им давали десятины. Второе – вы совершаете похороны, то есть хороните умерших. Третье – против их воли вы исповедуете их прихожан. Четвертое – вы так присвоили себе обязанность проповедовать, что они не могут найти места для проповедей, так как народ не хочет их слушать. Пятое – вы с вашими монастырскими мессами мешаете им в праздничные дни, так что они не могут получать приношения. Шестое – вы большие женолюбы, то есть охотно разговариваете с женщинами и заглядываетесь на них, что против Писания». Тогда я сказал ему в ответ: «Вы хотите что-нибудь еще сказать?» И он ответил: «Вполне достаточно и этого».

Как я ответил Матулино о возводимых на нас напраслинах, и он был удовлетворен, и стал мне большим, близким и верным другом

Тогда я сказал: «Блаженный Григорий в книге "Пастырское правило" говорит так: "Есть некоторые, которые, не желая, чтобы их считали тупоумными, часто, упражняясь более, чем это необходимо, в каких-либо расследованиях, ошибаются из-за чрезмерной изощренности"^[1797]. Также блаженный Иероним говорит: "Не марай уст твоих /f. 387b/ чужим злом. За своими пороками следи, а не за чужими. Заботься о том, чтобы исправить себя самого, и не спрашивай о том, что тебя не касается"^[1798]. Эти слова, Матулино, сказаны о тебе. О епископе Форли знай, что он не любит монахов, и поэтому, как следствие, его самого не любит Бог, так как Господь говорит: "Отвергающийся вас Меня отвергается; и кто вас ненавидит, Меня ненавидит" (Лк 10, 16)^[1799]. И Апостол говорит, Рим 8, 31: "Если Бог за нас, кто против нас?" Об этом блаженный Иов говорит, 17, 3: "Заступись, поручись Сам за меня пред Собою! иначе кто поручится за меня?" Есть ведь некоторые, как говорит блаженный Иероним, "которые в том полагают себя учеными, если злословят других"^[1800]. И поэтому^[1801]блаженный Августин написал на своем столе такие слова против чумы злословия:

И ведь однажды, когда какие-то весьма близкие ему епископы распустили языки, чтобы позлословить, он сурово изобличил их, сказав, что если они не прекратят, то он или уничтожит эти стихи как бесполезные, или уйдет из-за стола. Если бы так поступал епископ Форли, он бы не шушукался за столом со своими клириками о братьях-миноритах и проповедниках. Об этом Даниил сказал, 11, 27: "И за одним столом будут говорить ложь, но успеха не будет". О клириках и священниках епископа Форли, которые за столом шушукались с ним о братьях-миноритах и проповедниках, можно также сказать словами Мудреца, Притч 29, 12: "Если правитель слушает ложные речи, то и все служащие у него нечестивы". А также Сир 10, 2: "Каков правитель народа, таковы и служащие при нем; и каков начальствующий над городом, таковы и все живущие в нем". Также относительно священников и светских клириков очевидно, что они всегда замышляют козни против нас и охотно клевещут на нас. Поэтому к ним подходит то, что говорит Михей, 2, 2: "Обирают человека и его дом", то есть блаженного Франциска и братьев-миноритов, "мужа и его наследие", то есть блаженного Доминика и братьев-проповедников. Кассиодор: "Клеветник /f. 387c/ тот, кто старается чужую невинность обратить в вину с помощью изощренных ухищрений"^[1802]. Таким клеветником, порочащим ордена братьев-миноритов и братьев-проповедников, является сословие священников и светских клириков. И хотя говорит Давид: "Избавь меня от клевет людских^[1803], и буду хранить повеления Твои" (Пс 118, 134), и сын его говорит, Еккл 7, 7: "Притесняя других, мудрый делается глупым, и подарки портят сердце", однако в другом месте он говорит, Притч 12, 21–22: "Не приключится праведнику никакого зла, нечестивые же будут преисполнены зол. Мерзость пред Господом – уста лживые, а говорящие истину благоугодны Ему". Поэтому Господь говорит, Иер 7, 19: "Но Меня ли огорчают они? говорит Господь; не себя ли самих к стыду своему?"

По первому вопросу, касательно десятин, заявляем, что мы удивлены, и удивлены сверх всякой меры глупостью тех, кто говорит, что мы должны проповедовать, чтобы им несли десятины, ибо, как Апостол говорит о себе самом, 1 Кор 1, 17: "Христос послал меня не крестить, а благовествовать", так и мы считаем, что нашим предназначением является не проповедование десятин, а призывы к большей заботе о спасении души, чтобы сберечь для Бога души, которые пытается похитить диавол. И однако иногда мы проповедуем о десятинах, когда подходят тема проповеди и время и место, как например: "Два человека вошли в храм помолиться", и тот из них, который сказал: "Даю десятую часть из всего, что приобретаю" (Лк 18, 10, 12), вызывает порицание, поскольку говорится, Сир 7, 5: "Не оправдывай себя пред Господом, и не мудрствуй пред царем"; о другом же говорится, Притч 18, 18: "Первый в тяжбе своей прав". Поэтому Господь сказал о нем, Лк 18, 14: "Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится". Также при толковании истории Товита выпадает подходящий случай упомянуть о десятинах, когда говорится, Тов 1, 6–7, что сам Товит /f. 387d/ честно отдавал все начатки свои и десятины, так чтобы в третий год отдать все десятины в пользу новообращенных и чужеземцев. Никогда братья-минориты и проповедники не проповедовали, что не следует давать десятин. Почему же тогда те жалуются на них? Ведь мы же не жалуемся, что они не приходят мыть нам посуду и готовить пищу. Если бы мы это делали, они сами считали бы нас глупыми, поскольку им никто этого не поручал. Так и мы считаем их^[1804] глупыми, когда они говорят что-либо о вышеупомянутом предмете, а именно о проповедовании десятин.

Во-вторых, что касается погребений, мы говорим, что задолго до нас братья-проповедники взяли на себя погребения, которые и мы прекрасно могли взять на себя, как это сделали они; но мы воздерживались ради любви к клирикам, желая жить с ними в мире, по слову Писания, Рим 12, 18: "Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми". Но поскольку те не знают этого, по слову Писания, Притч 26, 8: "Что влагающий драгоценный камень в пращу, то воздающий глупому честь", поэтому теперь мы берем их на себя, ибо любой может выбрать себе место для погребения, где хочет. Ведь до сих пор нас осуждают, и мы допустили самую большую грубость, какую только можно себе представить, отказав в погребении святой Елизавете, которая была дочерью короля Венгрии^[1805], и отказав графу Прованса^[1806], который был отцом королевы Франции^[1807] и королевы Англии^[1808] и был большим нашим другом, и хотел быть погребенным в обители братьев-миноритов в Эксе, где я тогда жил^[1809]; и говорится, Сир 7, 36: "И умершего не лишай милости". По поводу же погребения умерших дается много указаний в Тов 1,18. Подобным же образом Ездра говорит в апокрифах: "Мертвых, где найдешь, запечатлев, предай гробу, и Я дам тебе первое место в Моем воскресении" (3 Езд 2, 23). /f. 388a/

Относительно третьего обвинения мы говорим, что, благодаря данным нам привилегиям, мы свободно можем по милости Божией исповедовать повсюду.

По поводу четвертого мы говорим, что мы не присвоили себе обязанность проповедования и что они могут проповедовать в своих церквах, если хотят, и люди не пренебрегают ими, если они обладают знаниями и ведут праведную жизнь. Более того, благодаря нам народ привык к проповедям и слушает их с большей охотой. Но сами-то священники из-за дурной жизни вызывают презрение к себе. Поэтому Григорий говорит: "Чья жизнь презираема, то и проповедью того следует пренебрегать"^[1810]. У него же: "Тот, кто хочет проповедовать другим, должен остерегаться, как бы собственным копьем не поразить самого себя, поскольку проповедь без деяния презираема"^[1811]. Кассиодор об этом говорит: "Ничему не может научить меня тот, в ком я не нахожу ничего достойного подражания"^[1812]. Также Бернард: "Человек ученый, но не смиренный есть Божий враг вооруженный"^[1813]. Также Иероним: "Теряет авторитет учение того, чьи слова разрушаются делами"^[1814]. Также Притч 18, 10: "Нерадивый в работе своей – брат расточителю". Блаженный Григорий, папа, составил четыре книги "Диалогов", в которых он описал житие многих святых, так как в ранней Церкви, да и потом, много времени спустя, было много святейших мужей, что было прообразовано уже в 1 Мак 4, 42–43, где говорится, что Иуда "избрал священников беспорочных, ревнителей закона. Они очистили святилище". Если бы кто-нибудь захотел теперь составить диалог об этом предмете, то скорее бы обнаружил низменных, нежели святых мужей, за исключением нескольких монашествующих. Это было прообразовано во Второй книге Маккавейской, где говорится, 4, 14–15: "Священники перестали быть ревностными к служению жертвеннику и, презирая храм и нерадя о жертвах, спешили принимать участие в противных закону играх палестры по призыву бросаемого диска. Ни во что ставили они отечественный почет; только Еллинские почести признавали наилучшими". /f. 388b/

О недостойных и позорных поступках некоторых священников, несовместимых с божественным служением

Итак, проповедь некоторых священников из-за их дурной жизни презираема, ибо они "смешались с язычниками и научились делам их; служили истуканам их, которые были для них сетью" (Пс 105, 35–36). Господь также сказал Своим ученикам, Мф 5, 13: "Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям". Я встречал некоторых священников, дающих деньги под проценты и делающих накопления, чтобы передать своим внебрачным детям. Также я видел некоторых, державших лавку со знаком круга^[1815] и продававших вино, и имевших полный дом внебрачных детей, и проводивших ночи напролет в постели со своей кухаркой, а наутро служивших в церкви. И когда народ причащается и остаются освященные облатки, они складывают их в стенных щелях, а ведь это – само Тело Господне. И делают многое другое, позорное и ужасное для слуха, о чем я умолчу ради краткости. Требники, облачения и рясы у них в непристойном виде, засаленные, грязные и в пятнах, чаши лишь посеребренные, ржавые и невзрачные, вино для мессы или простое, или прокисшее. Облатка для причастия до того мала, что едва видна в пальцах, и не круглой формы, а квадратная и вся засижена мухами. У женщин ремешки на сандалиях лучше, нежели у многих священников пояс, епитрахиль и четки, как я видел своими глазами. В один из дней, когда некий брат-минорит должен был служить во время праздника в церкви какого-то священника, ему пришлось надеть пояс кухарки священника со множеством привязанных к нему ключей; и, когда брат, которого я хорошо знал, поворачивался, чтобы произнести "Господь с вами", народ слышал бряканье ключей. Но не таков был пояс Аарона, о котором говорится, Сир 45, 11: "И окружил его золотыми яблоками /f. 388c/ и весьма многими позвонками, чтобы при хождении его они издавали звук, чтобы сделать слышным в храме звон для напоминания сынам народа Его". И я буду ради них проповедовать, чтобы они получали десятины, и откажусь ради них от служения монастырских месс, чтобы они могли иметь приношения, которые они так высоко ценят? Чур, чур меня! Послушай также, что о таких думает Господь – это созвучно моим мыслям. Ведь Он говорит, Иер 5, 9: "Неужели Я не накажу за это? говорит Господь; и не отмстит ли душа Моя такому народу, как этот?" К тому же взывает Иеремия, Плач 1, 22: "Да предстанет пред лице Твое вся злоба их; и поступи с ними так же, как Ты поступил со мною за все грехи мои".

И таким образом открывается решение пятого возражения о торжественных мессах и приношениях священникам. К этому мы также добавим, что мы придерживаемся нашего устава^[1816] исполнять церковную службу согласно порядку святой Римской Церкви и не принимаем во время месс приношения. И если бы даже ни один мирянин не пришел на наши службы, все равно мы служили бы их со всей торжественностью.

Разумный ответ добрых монахов противникам, которые пытаются положить пятно на избранных

А на шестое обвинение, злонамеренно выдвинутое против нас, – будто мы женолюбы, то есть с удовольствием смотрим на женщин и ведем с ними беседы, и доверительно с ними общаемся, – мы отвечаем, что их слова – это слова тех, кто кладет пятно на избранных, то есть слова шутов, лицедеев и тех, кто зовется "рыцарями двора"^[1817], которые полагают, что они имеют оправдание своей разнузданности и суете в том, что чернят других».

Тогда Матулино сказал в ответ: «Поистине говорю вам, брат Салимбене, что это слова епископа Форли, а не лицедеев; я даже видел, как он поднялся из-за стола и взял Библию, и показал мне такие слова в Книге сына Сирахова, 9, 10–11: "Отнюдь не сиди с женою замужнею и не оставайся с нею на пиру за вином, чтобы не склонилась к ней душа твоя, и чтобы ты не поползнулся духом в погибель". И он говорит, что вы, братья-минориты и проповедники, /f. 388d/ каждый день поступаете против Писания, и клирики его соглашались с ним, подтверждая то, что он сказал». Тогда я сказал ему в ответ: «Епископ Форли в точности таков, какого описывает сын Сирахов, 11, 31: "Превращая добро во зло, он строит козни и на людей избранных кладет пятно". И затем добавляет: "Остерегайся злодея, – ибо он строит зло, – чтобы он когда-нибудь не положил на тебе пятна навек" (11, 33). Но епископ Форли поступил бы лучше, если бы он исполнял на деле Писание, которое гласит, Сир 9, 15: "Не одобряй того, что одобряют нечестивые: помни, что они до самого ада не исправятся". О клириках же его скажу, что они есть "стадо волов среди тельцов народов, хвалящихся слитками серебра" (Пс 67, 31), и я не желаю похвал с их стороны, ибо Сенека говорит: "Пусть тебе обойдется так же дорого, если ты будешь хвалим недостойными, как и если ты будешь хвалим за недостойное"^[1818]. Мы и братья-проповедники – бедняки, просящие милостыню, на которую нам приходится жить, и среди людей, делающих нам добро, есть женщины, по слову Писания, Сир 36, 27: "У кого нет жены, тот будет вздыхать скитаясь". Он это говорит потому, что женщины более сердобольны в подаянии бедным и больше сочувствуют обездоленным, нежели мужчины, у которых сердце более черство. И поэтому, когда они посылают за нами, нам следует идти к ним или ради их больных, или ради каких-либо других их горестей, чтобы воздать им хоть каким-нибудь благодеянием и не оказаться неблагодарными, ибо Апостол говорит, Кол 3, 15: "И будьте благодарны"^[1819]. И мы не предаемся беседе с какой-либо женщиной за вином, ибо в соответствии с нашим уставом^[1820] мы не смеем пить в городе ни с кем, кроме прелатов и братьев-монахов, и землевладельцев. Мы знаем также Писание, которое гласит, Сир 42, 12–13: "Не сиди среди женщин: ибо как из одежд выходит моль, так от женщины – лукавство женское".

О некоем епископе изФаэнцы, который был задушен

Я знал также епископа, который среди бела дня в своей постели раздевал /f. 389a/ молоденькую женщину, долго разглядывал и трогал ее, и осыпал ее тело и бедра золотыми флоринами, а затем отдавал их ей и говорил, что он уже больше не целомудренный. И был он старик, "состарившийся в злых днях" (Дан 13, 52). И через несколько дней, как-то ночью он был задушен каким-то ее родственником; и этот человек унес все его богатство, которое нашел. И я присутствовал на похоронах этого епископа. То был епископ из Фаэнцы^[1821]; его преемником был некий молодой монах из ордена братьев-проповедников^[1822], который проходил курс наук в Падуе. Когда он прибыл в Фаэнцу, то тотчас был посвящен в епископы; и он понес большие затраты как на братьев-монахов, так и на своих сограждан-мирян. Ведь он был родом из Фаэнцы и давал пищу всем, кто хотел. Ибо он владел состоянием предыдущего епископа в обители своих братьев; и был он сторонником господина Альбергетто^[1823], и назначен насильственным путем и с помощью симонии, и просьбами, и подкупом, и посредством угроз; все это было причиной разрушения Фаэнцы, так как возбужденная из-за этого завистью и ненавистью другая сторона, а именно сыновья господина Аккаризио со своими сторонниками, призвала на помощь жителей Форли^[1824] и изгнала из города своих противников. Епископ же отправился в Баньякавалло и провел ночь взаперти на колокольне этого прихода из-за ночных страхов, так как дрожал за свою шкуру; и он прожил после этого всего несколько дней, и был избран другой епископ^[1825], в соответствии со словами Писания: "Да будут дни его кратки" (Пс 108, 8).

О некоем канонике, который был задушен диаволом

Я знал также некоего каноника, которого задушил диавол, и он был погребен в навозной куче рядом со свиньями. Братья-минориты не раз заставали его в постели с некой знатной женщиной, его любовницей, когда ранним утром они приходили к нему с каким-либо вопросом; ведь он был очень опытен в юриспруденции. Это был Иоанн из Бондено около Феррары; он десять лет состоял в ордене братьев-проповедников, впоследствии вышел из него и вступил в орден каноников святого Фригдиана из Лукки, и оставался с ними несколько лет; затем, выйдя и из этого ордена, сделался каноником в кафедральной церкви Феррары. Когда же он жил при церкви святого Алексия и там имел любовницей какую-то знатную женщину, бедную падуанку, изгнанную Эццелино, он был застигнут в постели диаволом и задушен без исповеди и причастия. Церковь святого Алексия находилась поблизости от того места, где раньше был дворец господина Гульельмо де Маркезелла.

Заняло бы много времени, если бы я захотел рассказать о распутстве и безобразиях, и позорных поступках клириков. Я не считаю это необходимым, ибо, как говорит Апостол, Гал 6, 5: "Каждый понесет свое бремя". И в 1 Кор 3, 8 говорится, что "каждый получит свою награду по своему труду". И в Рим 14, 12 – что "каждый из нас за себя даст отчет Богу". И в 2 Кор 5, 10 – что "всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое"».

Когда я все это произнес, Матулино сказал: «Вы прекрасно ответили на мои вопросы. Отныне я считаю вас и братьев-проповедников свободными от обвинений и буду вашим защитником перед священниками и клириками, которые пытаются вас оклеветать. Ведь мне кажется, что зависть и злопыхательство подстрекают их против вас, как первосвященники, книжники и фарисеи из зависти выступили против Христа и убили Его. На них обращает проклятие Иеремия, 18, 23, когда говорит Богу: "Не прости неправды их и греха их не изгладь пред лицем Твоим; да будут они /f. 389b/ низвержены пред Тобою; поступи с ними во время гнева Твоего"». Я же сказал Матулино: «Я пять лет жил в городе Равенне^[1826] и никогда не бывал в доме господина Марко Микеле, который является одним из самых важных, знатных и богатых граждан этого города». И он сказал мне: «Я сто раз бывал и обедал с ним». И я говорю ему: «Кто же тогда больший женолюб, ты или я?» И он сказал: «Вижу, что я. И вы убедили меня и загнали меня в угол, и мне нечего вам ответить».

Здесь восхваляется целомудрие

И я сказал Матулино: «Господь говорит в Евангелии, Мф 5, 28: "Кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем". И блаженный Иов говорит, 31, 1: "Завет положил я с глазами моими, чтобы не помышлять мне о девице". И блаженный Григорий говорит: "Не дозволено смотреть на то, чего не дозволено желать"^[1827]. Подобным же образом Апостол говорит, 1 Кор 7, 1: "Хорошо человеку не касаться женщины". А также Сир 13, 1: "Кто прикасается к смоле, тот очернится". Поэтому говорит Мудрец, Притч 6, 29: "Кто входит к жене ближнего своего: кто прикоснется к ней, не останется без вины". Господь также призывал к целомудрию, когда сказал, Лк 12, 35: "Да будут чресла ваши препоясаны". Это разъясняет блаженный Григорий, говоря: "Ведь мы препоясываем чресла, когда сковываем воздержанием непокорность плоти"^[1828]. Апостол также в 1 Тим 5, 22, призывает к целомудрию, когда говорит: "Храни себя чистым". Подобным образом восхваляется за целомудрие Иудифь, которой священники говорят, Иудифь 15, 11: "Укрепилось сердце твое, ибо ты возлюбила целомудрие и по смерти мужа твоего не познала другого"^[1829]. И поскольку мы знаем все это, мы не являемся женолюбами, что вменяют нам в вину наши друзья, но мы "есть сыновья святых" и рабы Бога Всевышнего, "и мы ожидаем ту жизнь, которую Бог дарует тем, кто в вере своей никогда не отрекается от Него" (Тов 2, 18)^[1830]».

Что еще? Матулино стал таким верным моим другом, что я всегда находил его готовым оказать услугу. /f. 389c/ Но и он сам ничего не с потерял, ибо я дал ему в жены дочь некоего феррарца, который жил в Равенне; он взял за ней большое приданое; хлопотали об этом у маркиза^[1831] господин Гвидо да Полента и господин Адегерио да Фонтана^[1832]. Мне исповедался отец девушки, будучи во власти той болезни, «от которой потом и умер» (4 Цар 13, 14), и я сделал все это по его воле и с его ведома. И сказал мне отец девушки: «Брат Салимбене, да воздаст вам Господь, так как моя дочь осталась бы после моей смерти в лачуге и, может быть, стала бы шлюхой, если бы вы не выдали ее замуж. Теперь я умру в радости, поскольку мне известно, что моя дочь хорошо выдана замуж».

О кончине господина Филиппа, архиепископа Равеннского

Теперь перейдем к главному предмету^[1833]. Итак, господин Обиццо, епископ Пармы, держал своих клириков в очень большой строгости и любил орден братьев-миноритов, и сражался за них с гонителями. Так же поступал господин Филипп, архиепископ Равеннский. Он участвовал во многих битвах и одержал много побед, и стал уже старый и «ветхий днями» (Дан 7, 9), и «заболел болезнью, от которой потом и умер» (4 Цар 13, 14). И, желая умереть на своей земле^[1834], он велел, чтобы двадцать человек отнесли его туда на каком-то деревянном ложе, а двадцать следовали за ними^[1835]. И, когда он был в Имоле^[1836], он захотел побывать в обители братьев-миноритов, а я в то время жил там. И мы уступили ему всю трапезную. Он пробыл с нами только один день. А будучи в Пистое, он послал за братом Фомой из Павии, который был его знакомцем и другом с давних времен, исповедался ему и помолился с ним о спасении своей души. И так он почил в мире^[1837] и был погребен в церкви братьев-миноритов в Пистое^[1838].

О брате Фоме из Павии, министре Тосканы

Брат Фома из Павии был человеком святым и добрым, и выдающимся клириком, и лектором богословия в Парме, Болонье и Ферраре на протяжении многих лет. /f. 389d/ Он давно состоял в ордене братьев-миноритов, был мудрым и зрелым, мужем доброго и здравого совета. Он был очень дружелюбным человеком, живым, скромным и добросердечным, и преданным Богу, и тонким и глубоким проповедником. Он был в течение многих лет министром провинции Тоскана. Составил большую хронику^[1839], так как много знал и был красноречив. Также он составил сборник проповедей. Кроме того, создал труд по богословию, большой и многоречивый, который из-за его величины назвал «Быком». Он внедрял в Тоскане добрые нравы. Был моим большим другом, когда я жил в течение многих лет вместе с ним в монастыре Феррары^[1840]. Да упокоится душа его в мире милостию Божией!^[1841] Аминь.

Далее. Господин Филипп, архиепископ Равеннский, легат господина нашего папы, находясь в местечке, называемом Арджента, около реки По, и прогуливаясь по своему дворцу, обычно ходил от одного угла дворца к другому и напевал какой-нибудь респонсорий или антифон, восхваляющий преславную Деву Марию, а летом постоянно выпивал, и в каждом углу дворца имел сосуд лучшего, отборного вина, стоявший в ледяной воде. Он ведь был большим любителем выпить и не признавал вина, разбавленного водой, и поэтому весьма любил трактат Примаса, в котором говорится о недопустимости смешивания вина с водой, – мы его к случаю помещаем в этой книге, для утешения и к сведению некоторых. Правда, следует знать, что вода очень полезна в вине по многим причинам, ибо разбавленное вино не дурманит голову и не разрушает желудка, и не порождает дурного запаха во рту, и не мешает языку, не пьянит, не делает многословным и не склоняет к любовным утехам, ибо, как говорит Иероним, «желудок, в котором бродит чистое вино, быстро вскипает страстью»^[1842]. Кроме того, вода ведет вино /f. 390ab/ к тем частям тела, к которым оно само не идет. Сир 31, 33: «Отрада сердцу и утешение душе – вино, умеренно употребляемое вовремя». Об этом предмете в конце Второй книги Маккавейской, 15, 39, говорится: «Неприятно пить особо вино и тотчас же особо воду, между тем вино, смешанное с водою, сладко и доставляет удовольствие». Об этом Апостол говорит, 1 Тим 5, 23: «Впредь пей не одну воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов».

Трактат Примаса о недопустимости смешивания вина с водой

Начинается трактат Примаса о недопустимости смешивания вина с водой^[1843].

О смерти господина нашего папы Урбана IV

Однажды господин Филипп, архиепископ Равеннский, по собственной воле затворился в своем дворце в местечке Арджента, потому что находился в раздоре с маркизом д’Эсте^[1847] и маркизом Паллавичини, и никому не позволял входить к нему, кроме близких и некоторых своих прислужников. Был некий учитель грамматики из Пизы, по имени Пеллегрино, человек добрый и святой, который состоял при архиепископе и учил детей в Ардженте. Он был моим знакомым и очень любил всех братьев-миноритов. И когда он прислуживал мне за обедом в доме архиепископа, находившемся ниже по течению реки По (я тогда только что прибыл из Равенны), я сказал ему: «Маэстро Пеллегрино, я хотел бы поговорить с архиепископом, если бы он позволил мне войти, так как я бы сообщил ему новости». И сказал мне учитель Пеллегрино: /f. 390d/ «Сообщите мне эти слухи, а я доложу ему, поскольку он не позволяет никому входить к нему, кроме самых близких». Тогда я сказал ему: «Господин наш папа Урбан IV окончил свои дни»^[1848]. Он побежал и доложил архиепископу то, что я сказал. Тот обрадовался, ибо надеялся получить понтификат, как потому что в то время он был легатом и человеком прославленным, и знатного происхождения, и много потрудился для Церкви, так и потому, что когда-то в городе Толедо магистр некромантии предсказал ему, что он будет великим в Церкви. Итак, выслушав весть о смерти папы, он прислал мне в подарок половину пирога с начинкой из морских рыб. И молодой посыльный, принесший пирог, сказал: «Мой господин посылает вам со своего стола, и посылает, спрашивая, действительно ли вы верите, что папа умер». И были там трое или четверо из его окружения, которые пришли послушать. Тогда я сказал: «Я наверняка знаю, что он умер, и папский престол пустует». Когда они сообщили это своему господину, /f. 391a/ он опять прислал мне подарок, прислал и в третий раз, и каждый раз спрашивал о смерти римского понтифика. И когда мне надоело отвечать, я сказал посланникам архиепископа: «Вы хотите, чтобы я ответил вам об этом предмете кратко, в нескольких словах?» И они сказали: «Да, отче». Тогда я сказал им: «На том корабле, который стоит на реке По, есть некий больной брат-минорит, который четыре дня назад прибыл в Равенну из курии^[1849], и он участвовал в погребении папы и расскажет вам все, что вы хотите услышать». Они поспешили туда и услышали это от него, а я спокойно пообедал с моим товарищем. И, когда мы с больным братом прибыли в Феррару, весь город был полон слухов о смерти римского понтифика, так как то, что архиепископ узнал от нас, он передал в Феррару, желая получить от этого честь оказаться первым вестником.

О магистре Мартине, епископе Мантуанском

После него легатом^[1850] стал магистр Мартин из Пармы, для проповеди крестового похода и наставления тех, кто должен был проповедовать крестовый поход и благословлять людей на помощь Святой Земле. Он был воспитанником семьи Пиццолезе из Пармы. Папа Иннокентий IV сделал его епископом Мантуанским^[1851]. И был он человеком учтивым, скромным и добросердечным, и щедрым, и широкой натуры. Он охотно угощал других, обходительно и подобающим образом, и был большим любителем выпить. Он произвел большие траты в Мантуе на брата Ригальда^[1852] и все его окружение, когда тот побывал там проездом, направляясь в курию^[1853]. И он послал впереди него своего сенешала, желая сделать закупки для него вплоть до Болоньи. Но брат Ригальд не потерпел этого и сказал, что может прекрасно и достойно жить вместе со всем своим окружением на половину своих доходов, а вторая половина у него избыточная. И его сопровождали в этой поездке восемьдесят всадников и подобающее окружение. И, когда он обедал в городе Ферраре^[1854], он пригласил к себе четырех братьев-миноритов, которые пришли /f. 391b/ навестить его. И на столе перед ним стояли два серебряных таза, в которые складывалась еда для бедных. И разносчик блюд все время носил по два блюда каждого кушанья, в соответствии с переменой, и ставил их перед братом Ригальдом. Тот же одно блюдо оставлял себе и ел из него, а содержимое другого перекладывал в таз для бедных. И так он поступал со всеми кушаньями, самыми разнообразными.

О брате Ригальде, архиепископе Руанском

А брат Ригальд из ордена братьев-миноритов был и архиепископом Руанским, и одним из крупнейших клириков в мире. Он был магистром кафедры в Париже и много лет читал курс богословия в обители братьев. Прекрасно вел диспуты и владел искусством беседы. Написал труд о «Сентенциях». Он был другом короля Франции, Людовика Святого, который очень хлопотал за него, чтобы он получил Руанское архиепископство^[1855]. Очень любил орден братьев-проповедников, как и орден братьев-миноритов, к которому и сам принадлежал, и был их благодетелем. Был он безобразен лицом, но прекрасен нравом и поступками. Он был святым человеком и преданным Богу, и хорошо закончил свою жизнь^[1856]. Да упокоится душа его милосердием Божиим в мире! Он имел в ордене родного брата, прекрасного человека и известного клирика, которого звали брат Адам ли Ригальд. Я видел обоих неоднократно и в разных местах^[1857].

Далее. Магистр Мартин, родом из Пармы, епископ Мантуанский и легат господина нашего папы, ради возложенного на него труда прибыл в Равенну и поселился в монастыре святого Иоанна Евангелиста, который некогда основала императрица Галла Плацидия. И поскольку я жил в Равенне^[1858], то пошел навестить его, так как он был другом брата Гвидо де Адам, моего брата, который окончил свою жизнь в ордене братьев-миноритов. И когда мы с епископом и легатом стояли у дворцового окна, после окончания долгой /f. 391/ беседы, он спросил меня, где находится обитель братьев-миноритов. Тогда я показал ему монастырь с большой церковью^[1859] и большой колокольней в виде высокой башни и сказал ему: «Эту обитель нам дал господин Филипп, архиепископ Равенны^[1860], поскольку он очень любит орден братьев-миноритов и щедр к нам». Тогда епископ сказал: «Да будет он благословен, ибо поступает хорошо и мудро. Ведь говорится, Сир 4, 7: "В собрании бедных старайся быть приятным"^[1861]. И еще, Сир 12, 1–2: "Если ты делаешь добро, знай, кому делаешь, и будет благодарность за твои благодеяния. Делай добро благочестивому, и получишь воздаяние, и если не от него, то от Всевышнего"». И добавил епископ: «И вы верите, брат Салимбене, что мы, епископы, можем спастись, мы, которые пребываем в стольких трудах и заботах и беспокойстве из-за наших подданных и вверенной нам паствы, если вы, монахи, которые тесно связаны с Богом, не поможете нам вашими рясами с капюшонами?»

Тогда, желая ободрить епископа, я сказал ему: «Мудрец сказал, Притч 15, 13: "Веселое сердце делает лице веселым, а при сердечной скорби дух унывает". Также Притч 12, 25: "Тоска на сердце человека подавляет его, а доброе слово развеселяет его". Блаженный Бернард в толковании Песни Песней говорит много хорошего о епископах, умеряя безрассудное осуждение их со стороны монахов. Он говорит:

"Братия, будем уважать епископов, но остережемся их трудов. Если бы мы оценивали труды, то не испытывали бы почтения. Признаем, что наши силы неравны, и пусть не доставляет радости взваливать тяжелую ношу на плечи хилых и слабых мужей, и будем не выслеживать их, а уважать. Ибо нечеловечно обличать дела тех, чьей ноши ты избегаешь. Безрассудна жена, сидевшая дома за прялкой, когда она бранит мужа, вернувшегося из сражения. Ибо скажу: если тот, кто живет в затворничестве, уличает того, кто вращается /f. 391d/ среди людей, в том, что тот иногда не очень достойно и не очень осмотрительно ведет себя, например, в словах, в пище, сне, смехе, гневе, суждении, пусть он не кидается тотчас осуждать, но вспомнит написанное: 'Лучше несправедливость мужа, нежели добродетельная жена' (Сир 42, 14)^[1862]. Вот ты, неусыпно охраняя самого себя, поступаешь хорошо. Но тот, кто помогает многим, поступает и лучше, и мужественнее. Если он не в состоянии исполнить это, не прибегая к какой-либо несправедливости, то есть, без какой-либо неправильности в жизни и поведении своем, то помни, что 'любовь покрывает множество грехов' (1 Пет 4, 8)"^[1863].

Эти слова были направлены против двойного искушения, которому часто поддаются братья-монахи по подстрекательству диавола, – или умолчать о славе епископов, или опрометчиво осуждать их промахи». Итак, когда я произнес все это, епископ сказал: «Да воздаст вам Господь, брат Салимбене, ибо вы наилучшим образом ободрили меня. Поистине, как говорится, Сир 32, 20, вы – "человек рассудительный", который "не пренебрегает размышлением"».

После него был послан в Ломбардию другой легат, некий кардинал, архиепископ Амбренский, о котором я сказал о выше^[1864], и здесь, пожалуй, следует о нем умолчать, за исключением того, что он был хороший кантор и хороший клирик и ему нравилась «Аллилуйя» блаженного Франциска, а именно «О, патриарх бедных»^[1865], и он захотел положить на ту же мелодию написанные им такие стихи в честь Преславной Девы:

Также он составил «Сумму», которую называют «Пространная».

После него был послан в качестве легата от господина нашего папы некий капеллан^[1867], который хотел набрать рыцарей из всех городов на помощь королю Карлу против Манфреда, сына Фридриха. И жители Ломбардии и Романьи дали ему значительное количество воинов, и они вместе с Карлом и французским войском, /f. 392a/ сражавшимися не щадя сил, одержали победу над Манфредом^[1868]. Когда же этот легат пришел за воинами в Фаэнцу, он собрал братьев-миноритов и проповедников в покоях епископа Фаэнцы^[1869], который находился там со своими канониками; и я также присутствовал там и слышал, что он сказал. И его речь была немногословной, по обычаю французов, которые говорят коротко, а не по обычаю кремонцев, которые упиваются многословием. Он порицал Манфреда и всячески его порочил в наших глазах. Затем он сказал, что быстро приближается французское войско; и он сказал правду, как я удостоверился своими глазами в ближайшее к тому времени Рождество Господа нашего Иисуса Христа. В-третьих, он сказал, что дело, ради которого они шли, скоро закончится славной победой. И так и было, хотя некоторые из слушателей ехидно усмехались, говоря: «Ver, ver, cum bon baton», то есть: «Наверняка, с хорошими палками» (имеются в виду монашеские посохи. – Прим. пер.).

После него легатом в Ломбардию был послан какой-то другой капеллан^[1870]; он очень хорошо сумел ввести в Кремону тех кремонцев, сторонников Церкви, которые были изгнаны из города и долго странствовали и скитались. Он также предусмотрительно изгнал Бозио да Довариа и Паллавичини и отнял у них власть над Кремоной^[1871], которую они долго удерживали, совершив при этом много зла. А вошедшие в город кремонские сторонники Церкви отплатили им обидой за обиду, разрушив их башни, дома и дворцы и захватив, по ломбардскому обычаю, их земли и владения.

После него был послан легатом кардинал Латин^[1872], молодой и тощий, из ордена братьев-проповедников, которого папа Николай III сделал кардиналом и легатом из-за их родства. Этот легат своими установлениями привел в волнение женщин. Он повелел, /f. 392b/ чтобы женщины не носили платьев с длинными шлейфами, в чем они прежде были весьма грешны. Он также приказал, чтобы все женщины ходили с покрытой головой. Особенно же сильно он привел в волнение болонских дам, отняв у них некое украшение – знак пышности и тщеславия, – которое они носили на плечах поверх плаща и на народном языке называли «реголио»^[1873].

После вышеупомянутых был господин Бернард, родом из Прованса, кардинал римской курии и легат в Ломбардии и Романье^[1874]. Он был послан папой Мартином IV. Этот легат отправил брата Фаттебона, гвардиана братьев-миноритов города Форли, в Мантую к господину Пинамонте с обстоятельным письмом, в котором просил его склонить своих соседей и сограждан к миру, чтобы они могли вести спокойную и мирную жизнь. И господин Пинамонте любезно принял гонцов кардинала, как потому, что они были братьями-миноритами, так и потому, что их послал такой господин. А ведь он установил, что любой человек, который привезет какое-либо письмо в Мантую, должен быть обезглавлен. И, воспользовавшись присутствием этих гонцов, он послал братьям-миноритам целую телегу хорошего вина и четверть свиной туши. А один из его сыновей послал братьям большой и весьма красивый пирог и много других подарков. Итак, братья возвратились к кардиналу, принеся письмо господина Пинамонте. Что в нем, знает Бог. Случилось же это около дня Всех Святых^[1875], в лето Господне 1283.

Здесь содержится поучение о том, что следует соблюдать осторожность; оно написано из-за господина Пинамонте, который хвастался, что ему все прекрасно удается

Господин Пинамонте был одним из жителей Мантуи, и он захватил власть в своем городе и изгнал своих сограждан, и завладел их имуществом, и разрушил дома и башни тех, кого считал врагами. И его боялись, как диавола. И был он старый человек, /f. 392c/ и весь седой, и имел огромное множество сыновей. Среди них был один брат-минорит, которого звали брат Филипп, хороший и честный человек, лектор богословия. Он некогда был инквизитором еретиков и многих схватил, и принудил к бегству, и уничтожил в земле, которая называлась Сирмионе. Господин Пинамонте имел обыкновение хвастаться, что в этом своем правлении он никогда не потерпел ни одной неудачи, но все ему удавалось, как было задумано. Это было большой глупостью, ибо говорит Мудрец в Притчах, 27, 1: «Не хвались завтрашним днем, потому что не знаешь, что родит тот день». Также в «Новейшей поэзии» говорится:

А в Сир 11, 25 говорится: «Во дни счастья бывает забвение о несчастье, и во дни несчастья не вспомнится о счастье». И поэт: Ежели счастья достиг – берегись всего, что опасно^[1877]. И Апостол, Рим 11, 20: «Не гордись, но бойся». Также Иов 15, 12: «К чему порывает тебя сердце твое, и к чему так гордо смотришь?» Также 3 Цар 20, 11: «Пусть не хвалится подпоясывающийся, как распоясывающийся». Также Сир 18, 25–27: «Во время сытости вспоминай о времени голода, и во дни богатства – о бедности и нужде. От утра до вечера изменяется время, и все скоротечно пред Господом. Человек мудрый во всем будет осторожен». Поэтому Иероним говорит: «Благоразумно бояться того, что может случиться»^[1878]. Также Апостол, 1 Кор 10, 12: «Кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть». Ибо пал Люцифер, пал Адам, пал народ Иудейский, пал апостол Петр. Притч 24, 16: «Ибо семь раз упадет праведник, и встанет; а нечестивые впадут в погибель». Также Притч 28, 14: «Блажен человек, который всегда пребывает в благоговении; а кто ожесточает сердце свое, тот попадет в беду».

О десятине, которую повелел собрать со всех церквей папа Григорий X для помощи Святой Земле, а впоследствии папа Мартин израсходовал дня иных целей

Далее /f. 392d/ мы еще поговорим о вышеупомянутом легате, когда перейдем к господину нашему папе Мартину IV, который послал этого легата в Романью; для того, чтобы овладеть ею, он потратил четырнадцать раз по сто тысяч золотых флоринов. На один только замок Мельдолу^[1879], который был в осаде пять месяцев, папа Мартин IV потратил триста тысяч имперских либр во времена этого легата. Это была десятина от всех церквей, которую велел собрать папа Григорий X для помощи Святой Земле и которая была израсходована таким образом.

Вышеназванные двенадцать человек были знатнейшими князьями Церкви и легатами; Церковь послала их в Ломбардию и Романью не только для спасения душ, но также и против козней дракона, а именно Фридриха, который со своими вельможами и последователями пытался посягнуть на независимость Церкви и разрушить единство верующих. Итак, истинны слова, Сир 33, 14: «Как напротив зла – добро, и напротив смерти – жизнь, так напротив благочестивого – грешник. Так смотри и на все дела Всевышнего: их по два, одно напротив другого». И поскольку говорится, Ис 32, 7: «У коварного и действования гибельные: он замышляет ковы, чтобы погубить бедного словами лжи, хотя бы бедный был и прав», – то я подумал, что нужно описать некоторых вельмож Фридриха, чтобы осталось знание о прошлом. Ведь, как говорит Даниил, 5, 18–21: Фридриху «Всевышний Бог даровал ... царство, величие, честь и славу. Пред величием, которое Он дал ему, все народы, племена и языки трепетали и страшились его: кого хотел, он убивал, и кого хотел, оставлял в живых; кого хотел, возвышал, и кого хотел, унижал. Но когда сердце его надмилось и дух его /f. 393a/ ожесточился до дерзости, он был свержен с царского престола своего и лишен славы своей, и отлучен был от сынов человеческих». Фридрих, бывший император, убил знатных мужей из королевства Сицилии, Апулии и Калабрии и из Терра ди Лаворо и уничтожил, и поставил других на их место, по слову Писания, Иов 34, 24: «Он сокрушает сильных без исследования и поставляет других на их места».

О вельможах императора Фридриха II

Вот вельможи Фридриха, а именно:

Граф Гвалтьеро ди Маноппелло.

Граф Томмазо ди Ачерра.

Граф Риччардо да Казерта.

Маркиз Умборго^[1880], господин Бертольдо.

Маркиз Ланца^[1881], ломбардец из Пьемонта; его сестра или племянница была матерью принца Манфреда^[1882], который после смерти отца и брата Конрада захватил королевскую власть; Карл напал на него, и убил, и овладел его королевством.

Господин Риччардо ди Монтенегро.

Господин Марино да Эболи.

Господин Риччардо Филанджери.

Господин Тебальдо Франческо.

Господин Пьетро ди Калабриа, марешал.

Господин Пандольфо ди Фассанелла.

Господин Пьер делла Винья. Он был секретарем императора – император называл его логофетом – и занимал очень высокое положение при императорском дворе.

Судья Таддео да Сесса.

Господин Одоврандино Каццаконте.

У него было и много других по городам Италии, которых он поставил для защиты императорской власти и для смущения представителей клира. Излагать их историю я считаю совершенно недостойным делом, поскольку она не кажется мне заслуживающей упоминания, ибо говорится в Писании о дурных людях, Пс 68, 29: «Да изгладятся они из книги живых и с праведниками да не напишутся». И еще, Иов 18, 17: «Память о» них «исчезнет с земли, и имени» их «не /f. 393b/ будет на площади». И они заслужили это проклятие, ибо Мудрец говорит, Притч 28, 28: «Когда возвышаются нечестивые, люди укрываются, а когда они падают, умножаются праведники». И ниже, 29, 2: «Когда умножаются праведники, веселится народ, а когда господствует нечестивый, народ стенает».

И заметь, что император Фридрих, когда возвеличивал кого-либо, если видел, что тот избыточествует в почете и богатстве, имел обыкновение говорить: «Никогда я не вскармливал свинью, от которой не натопил бы сала». Он хотел сказать, что впоследствии лишит его возданных почестей и богатств, которыми тот обладал. И буквально так и было. Его жадность была такова, что он находил «корень зла» (Иов 19, 28) в любом вельможе, как если бы тот был предателем императорской власти; и так он обирал «мужа и его наследие» (Мих 2, 2), которое захватывал по убиении вельможи. Но и для него это не прошло безнаказанно. Он сполна получил то, что заслуживал. И поэтому подходит к нему то, что говорится в Книге Исаии, 16, 4: «Ибо притеснителя не станет, грабеж прекратится, попирающие исчезнут с земли». Буквально о нем написано: «На нем также закончится Империя, потому что, хотя и будут у него преемники, однако они не получат императорского титула от Римского престола». Это предсказание кажется верным^[1883].

О драконе, Апок 12, как его описывает аббат Иоахим в книге «Прообразы». О семи гонениях на Новый Завет. О временах семи печатей, Апок. О снятии печатей

Теперь, следуя аббату Иоахиму, поговорим о драконе-диаволе, о котором упоминается в Апокалипсисе, 12, 3–4: «Вот, большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадем. Хвост его увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю». Об этом предмете многое содержится в Апок 17, 3, где говорится о жене, сидящей «на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами». И там же ангел поясняет, говоря, Апок 17, 9–14: «Семь голов суть семь гор, на которых сидит жена, и семь царей, из которых пять пали, один есть, /f. 393c/ а другой еще не пришел, и с когда придет, не долго ему быть. И зверь, который был и которого нет, есть восьмой, и из числа семи, и пойдет в погибель. И десять рогов, которые ты видел, суть десять царей, которые еще не получили царства, но примут власть со зверем, как цари, на один час. Они имеют одни мысли и передадут силу и власть свою зверю. Они будут вести брань с Агнцем, и Агнец победит их; ибо Он есть Господь господствующих и Царь царей, и те, которые с Ним, суть званые и избранные и верные». «Там этот левиафан, которого Ты сотворил играть в нем» (Пс 103, 26). Иов 40, 24: «Станешь ли забавляться им, как птичкою, и свяжешь ли его для девочек твоих?» «Ты сокрушил голову левиафана, отдал его в пищу людям пустыни, [Ефиопским]» (Пс 73, 14).

Аббат Иоахим в книге «Прообразы» приводит такие слова, вслед за упоминанием о головах дракона, о котором мы сказали выше:

«Первое гонение – иудеев. Время апостолов. Ирод. Первая печать.

Второе – язычников. Время мучеников. Нерон. Вторая печать.

Третье – еретиков. Время ученых. Константин. Третья печать.

Четвертое – сарацин. Время дев. Магомет. Четвертая печать.

Пятое – сыновей Вавилона по духу, не по букве. Мутсельмут. Пятая печать.

Шестое – в настоящее время. Саладин. Шестая печать. "Суть десять царей" (Апок 17, 12), и другой поднимется после них, и будет он сильнее, могущественнее первых.

Седьмое – следует. Время бедствий и несчастий. Это – седьмой царь, имя которому антихрист, хотя и будет другой после него, не уступающий ему в злобе, отмеченный хвостом.

Время первой печати – от патриарха Иакова до Моисея и Иисуса Навина.

Второй – от Иисуса Навина до Самуила и Давида. /f. 393d/

Третьей – от Давида до Илии и Елисея.

Четвертой – до Езекии.

Пятой – от Езекии до освобождения из Вавилонского пленения.

Шестой – от освобождения из Вавилонского пленения до кончины Ездры и пророка Малахии.

Седьмой – от кончины Малахии до отца Иоанна Крестителя.

В Новом Завете снятие первой печати – от Захарии до кончины блаженного Иоанна Евангелиста.

Снятие второй – от кончины блаженного Иоанна до императора Константина Великого.

Снятие третьей – от него до Юстиниана.

Снятие четвертой – от него до Карла.

Снятие пятой – от него вплоть до настоящих дней, в которые перед снятием шестой печати должен пасть Вавилон. Затем наступит Суббота для народа Божия, который насладится "множеством мира" (Пс 36, 11), вплоть до последнего антихриста, который представлен в хвосте змея. И в эту Субботу будет снятие седьмой печати. После освободится из своей темницы сатана, который тогда будет сокрыт в немногих, и побудит чужеземные народы с помощью последнего антихриста, который представлен в хвосте дракона, к уничтожению имени Христова, и погубит многих святых, и немного спустя сам будет уничтожен Господом. И потом наступит Судный день».

Об уничтожении царств, по толкованию Аймона

Из толкования Аймона на Книгу Исаии, на конец двадцатой главы^[1884]: «Достойно внимания провидение Божие, когда Бог разрушил все царства, вознесшиеся в гордыне против Него, и изничтожил их мощь. Против воли Божией Израиль надеялся на Дамаск и Сирию. И вот, как те, кто обещал помощь противникам Бога, так и те, кто на них надеялся, были разбиты и пленены ассирийцами. /f. 394a/ Иудеи, то есть два племени, надеялись на Египет, а Египет – на эфиопов. Они также были побеждены ассирийцами и халдеями. Ассирийцы были высокомерны, полагая, что они стали победителями благодаря своей доблести. Их царство погибло от халдеев. Халдеи и вавилоняне подняли голову против Бога. Их подчинили мидяне и персы. Персы и мидяне были побеждены Александром Великим. Александр Великий, полагавший, что он – бог, погиб от яда, а его царство, разделенное на части, было побеждено римлянами и попало под их владычество. Римская империя, которая как будто бы железными зубами и когтями раздирала плоть святых, отчасти уже, как очевидно, разрушена, и разрушится в Судный день, когда наступит Царство Христово».

Все это сделал Бог, «дабы язычники познали всеоружие его, что война его была пред Господом, а он только следовал за Всемогущим», Сир 46, 8. Поэтому говорится, Иов 9, 4: Он «премудр сердцем и могущ силою; кто восставал против Него и оставался в покое?» Также Ис 31, 2: «Но премудр Он; и наведет бедствие, и не отменит слов Своих; восстанет против дома нечестивых и против помощи делающих беззаконие».

Очевидно, что государство должно подчиняться римскому понтифику, что подтверждает Второзаконие, 17, 8: «Если по какому делу затруднительным будет для тебя рассудить...» и так далее, до слов: «Когда ты придешь в землю» (17, 14), где толкуется о царе, каким он должен быть и какую вести жизнь.

О том, что братья-минориты и проповедники были даны миру в помощь тем, когонадлежит спасти

И заметь, что, как в Ветхом Завете были даны и посланы Богом пророки в помощь царям и первосвященникам всего иудейского народа, который в то время был народом Божиим, так в Новом Завете даны церковные мужи, которые просят о мире для Церкви и государства, то есть империи, по слову Апостола, 1 Тим 2, 1–4: «Итак прежде всего прошу совершать молитвы, /f. 394b/ прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте, ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу, Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины». Об этом Иеремия говорит, 29, 7: «Заботьтесь о благосостоянии города, в который Я переселил вас, и молитесь за него Господу; ибо при благосостоянии его и вам будет мир». Именно для этого и были предназначены и посланы братья-минориты и проповедники. С ними связано обещание Господа, Иер 3, 15: «И дам вам пастырей по сердцу Моему, которые будут пасти вас с знанием и благоразумием». О пророках же Ветхого Завета так говорит Иеремия, 7, 25–26: «Я посылал к» ним «всех рабов Моих – пророков, посылал всякий день с раннего утра; но они не слушались Меня и не приклонили уха своего, а ожесточили выю свою, поступали хуже отцов своих». Поэтому с ними случилось то, о чем сказал Азария, сын Одедов, когда на него сошел Дух Божий, 2 Пар 15, 3: «Многие дни Израиль будет без Бога истинного, и без священника учащего, и без закона». То же содержится и в Ос 3, 4–5: «Долгое время сыны Израилевы будут оставаться без царя и без князя и без жертвы, без жертвенника, без ефода и терафима. После того обратятся сыны Израилевы и взыщут Господа Бога своего и Давида, царя своего, и будут благоговеть пред Господом и благостью Его в последние дни». И поскольку говорится, Сир 10, 2: «Каков правитель народа, таковы и служащие при нем; и каков начальствующий над городом, таковы и все живущие в нем», – нужно, чтобы верховным понтификом в Церкви Божией был достойный человек, по примеру которого подданные жили бы достойно, так что о них можно было бы сказать, /f. 394c/ 3 Ин 1, 4: «Для меня нет большей радости, как слышать, что дети мои ходят в истине». Он же сможет это сказать, если сделает то, чему учит сын Сирахов, 32, 1–2: «Если поставили тебя старшим на пиру, не возносись; будь между другими как один из них: позаботься о них». То же говорится о царе Израиля, Втор 17, 20: «Чтобы не надмевалось сердце его пред братьями его, и чтобы не уклонялся он от закона ни направо, ни налево, дабы долгие дни пребыл на царстве своем он и сыновья его посреди Израиля».

О заговоре членов тела против желудка. Так бывает и при заговоре подданных против прелата. Как при посредстве разума и совета сердца воцарился мир между желудком и другими членами тела

Итак, хорошо описал жизнь прелата и подданных магистр Филипп, канцлер парижский, используя в качестве метафоры члены тела^[1885]:

О короле Конраде, сыне бывшего императора Фридриха

Теперь перейдем к Конраду, сыну бывшего императора Фридриха. В лето Господне 1250^[1886] король Конрад, сын Фридриха, чьей матерью была дочь короля Иоанна^[1887], прибыл через море в Апулию, чтобы принять после смерти отца королевство Сицилии. И, захватив Неаполь, он до основания разрушил стены этого города. Но когда на следующий год его правления в Апулии он начал слабеть здоровьем, то с помощью клистира, который ему ставили по предписанию врачей для исцеления, ему был введен яд, который навлек на него смерть. И когда его перевозили в Палермо для погребения, ибо там находится усыпальница королей, и прибыли в город Мессину, то граждане Мессины рассеяли его кости в море^[1888] в знак ненависти и для отмщения его отцу, который некогда уничтожил и убил огромное количество старейшин и лучших граждан этого города. Да и сам Конрад оскорблял их, и поэтому они в конце концов отомстили ему.

О короле Дании, который был утоплен своим братом в море

В том же году в Дании Генрих, знаменитый король датчан^[1889], был утоплен в море своим младшим братом Абелем, который хотел править вместо него. Но мало чести и выгод добился он этим. Ведь на следующий год своего правления, когда он хотел подчинить себе фризов^[1890], он был ими убит.

О том, как собрались во Франции толпы пастухов, желая переправиться через море, чтобы отомстить за короля Франции

В лето Господне 1251 собрались во Франции несметные полчища пастухов, и говорили они, что надо им переправиться через море, дабы истребить сарацин и отомстить за короля Франции^[1891]. И множество людей из разных городов Франции следовало за ними, и никто не осмеливался им противиться, но давали им съестные припасы и все, чего они желали. Поэтому пастухи и бросали свои стада и приходили к ним. /f. 395b/ Ибо говорил их предводитель, что было ему откровение от Бога: море должно расступиться, а сам он должен вести эти полчища, чтобы отомстить за короля Франции. И, слыша это, я говорил: «Горе пастырям, которые оставляют паству свою^[1892]! Где король Франции с вооруженным воинством французским не преуспел, эти ли преуспеют?» Поверило им простонародье Франции, и ужасающе восставало оно против монахов, и особенно против братьев-проповедников и миноритов за то, что те когда-то проповедовали крестовый поход и возлагали крест^[1893] на людей, переправлявшихся через море с королем, которого одолели сарацины. Поэтому остававшиеся во Франции до того злобствовали в это время против Христа, что дерзали поносить имя Христово, благословенное превыше всех имен. Ибо, если в те дни братья-минориты и проповедники просили у французов милостыню ради Христа, те скрежетали на них зубами^[1894] и при виде их подзывали какого-нибудь другого нищего, давали ему деньги и говорили: «Прими ради Магомета, который могущественнее Христа». Так исполнялось на них то, что сказал Господь, Лк 8, 13: «Временем веруют, а во время искушения отпадают». Одним словом, горе горькое! В то время как король Франции не злобствовал, а терпел, они неистовствовали ужасно. И эти полчища пастухов даже разрушили в одном городе^[1895] обитель братьев-проповедников, так что камня на камне^[1896] не осталось. И только потому, что те осмелились сказать что-то против них. Но исполнилось на них то, что сказал в Деяниях Апостолов мудрец Гамалиил, учитель Павла: «Если это предприятие и это дело – от человеков, то оно» стоять не сможет, но рассыплется (Деян 5, 38). Истинно он сказал, ибо в том же году дошли они до ничтожества, и /f. 395c/ все это сборище было уничтожено до основания.

В том же году, в мае месяце, был захвачен изгнанниками замок Кастелларано. А находится Кастелларано на реке Секкья в епископстве Реджо Эмилия. Также в том же году господин Уберто Висконте Паллавичини пришел в Пьяченцу и добился заключения соглашения с населением Пьяченцы и Кремоны. И в мае месяце рыцари из-за распрей с народом ушли из Пьяченцы и разместились по пьячентинским замкам; и господин Уберто делль’Иниквита, гражданин Пьяченцы, был подеста народа Пьяченцы.

О возвращении господина нашего папы Иннокентия IV из Лиона в Ломбардию

В том же году господин наш папа Иннокентий IV прибыл из французского города Лиона, что в Бургундии, где он находился много лет, в город Геную, откуда был родом^[1897]. Он достиг его в мае месяце и женил там какого-то своего племянника, и присутствовал на его свадьбе вместе с восемьюдесятью своими епископами и кардиналами. И было там много перемен блюд и разнообразные кушанья. И разные вина, замечательные и приятные на вкус. И каждая перемена яств стоила много марок. Никогда нигде в наши дни не праздновали столь пышной и торжественной свадьбы, как по числу пирующих, так и по числу предложенных блюд, так что если бы царица Савская^[1898] увидела это, то и она удивилась бы.

Затем он прибыл в Милан и оставался там больше месяца. И пока он находился там, миланцы подступили к городу Лоди и вторглись в этот город. Когда об этом узнал господин маркиз Уберто Паллавичини, правивший тогда в Кремоне, он пришел с большим войском кремонцев и с частью жителей Пьяченцы, и они точно так же вторглись в названный город Лоди, и главным образом в замок императора, /f. 395d/ построенный там. Ибо в каждом городе, где император располагал властью, он желал иметь дворец или замок. И они благополучно находились там целый месяц. И в июле и в августе месяце обе стороны, а именно кремонцы со своим войском, а миланцы – со своим, находились там. Затем кремонцы сожгли столько кварталов этого города, сколько смогли, и сравняли с землей часть городской стены и рвы, и вернулись восвояси, оставив город без всякого боя. А миланцы остались там.

А господин наш папа после этого прибыл в Брешию, затем в Мантую, потом в монастырь святого Бенедикта, что находится между реками По и Ларио, где покоится графиня Матильда, погребенная в каменной усыпальнице^[1899]. И там у ее могилы папа в присутствии своих кардиналов произнес псалом «Из глубины взываю» (Пс 129), вспомнив благодеяния, совершенные покойной графиней для Римской церкви и римских понтификов.

После этого он прибыл в Феррару^[1900]; и я там был. Еще когда он должен был вступить в Феррару, он послал сказать братьям-миноритам, чтобы они вышли ему навстречу и постоянно находились возле него; все это мы сделали, став вдоль улицы Святого Павла. Посланником, сообщившим это, был один брат-минорит из Пармы, брат Буйол, состоявший в родстве с папой и постоянно при нем находившийся^[1901]. А духовником у папы был другой брат-минорит, а именно брат Николай, мой друг, которого папа сделал епископом в Ассизи^[1902]; равным образом находился при папе и брат Лаврентий, мой друг и товарищ; впоследствии папа сделал его архиепископом в Антивари; и два других брата-минорита, кроме уже названных, были тогда из папской родни. И много дней папа пребывал в Ферраре после восьмидневия, прошедшего со дня памяти блаженного Франциска. И проповедовал он, стоя в окне епископского дворца^[1903]. И несколько кардиналов /f. 396a/ стояли там рядом с ним; а один из них, а именно господин Гульельм^[1904], его племянник, после проповеди громко прочел «Исповедуюсь перед Богом». Народу же было великое множество, как будто его собрали на Суд Божий. И папа выбрал такую тему: «Блажен народ, у которого Господь есть Бог, – племя, которое Он избрал в наследие Себе» (Пс 32, 12). А после проповеди папа сказал: «Уберег меня Господь, когда я шел из италийских краев, и когда пребывал я в Лионе, и когда оттуда возвращался сюда. Да будет благословен Он в веках!» И прибавил: «Этот город – мой; прошу вас жить в мире, ибо тот государь император, что преследовал Церковь, умер». Я же был так близко к папе, что мог бы дотронуться до него, когда бы только захотел, ибо ему было приятно, что его окружают братья-минориты. Но тут дотронулся до меня брат Герардин из Пармы, который был наставником брата Бонаграции, и сказал мне: «Послушай-ка, император умер, а ты все не верил. Поэтому оставь ты своего Иоахима и "будь мудр, сын мой, и радуй сердце мое, чтобы мог ты отвечать злословящим речь мою"» (Притч 27, 11)^[1905].

В те дни, когда папа был в Ферраре, кардиналы присылали нам множество освежеванных свиных туш из тех, что им приносили в дар. И мы даже отдавали их нашим сестрам из ордена святой Клары. Папский управляющий тоже прислал к нам человека со словами: «Завтра папа уезжает в Болонью; пришлите ко мне своих носильщиков, и я дам вам хлеба и вина, чтобы у вас было то, в чем мы больше не нуждаемся». И мы сделали так. Когда папа прибыл в Болонью^[1906], болонцы устроили ему торжественную встречу. Но недолго^[1907] он пробыл у них и уехал оттуда в гневе, почти не простившись с хозяевами, потому что они требовали себе в дар Медичину, а это церковная земля в епископстве Болоньи, и болонцы долго владели ею самовольно. Итак, папа не склонился /f. 396b/ к тому, чтобы подарить ее им, а сказал: «Вы самовольно владеете церковной землей, а теперь требуете, чтобы я вам ее отдал? Ступайте с Богом, ибо не внемлю я вам». А когда папа уезжал, он встретил множество благородных и прекрасных собой болонских женщин, пришедших из деревень к дороге, по которой он должен был проезжать, чтобы увидеть его; и он благословил их во имя Господне; и ушел он своей дорогой и поселился в Перудже^[1908].

В том же году прибыл в Ломбардию король Конрад, сначала в Верону, а потом в Кремону, и из Кремоны он вернулся в Верону и отправился в Апулию. И было это в ноябре месяце. И в том же месяце был захвачен замок города Лоди, находившийся в названном городе; и были обезглавлены те из этого города, которые были в упомянутом замке, а людям из Павии, находившимся там, позволили уйти свободно, без всякого наказания. И в том же году алессандрийцы и миланцы захватили жителей Тортоны, большую часть людей названного города. И в том же году, в октябре месяце, господин маркиз Уберто Паллавичини и кремонцы захватили замок Брешелло. Брешелло – это замок в Пармском епископстве; когда-то он был городом, но его до основания разрушили лангобарды.

В этом году господин Гиберто да Дженте захватил власть в Парме с помощью мясников

В лето Господне 1252^[1909] господин Гиберто да Дженте, пармский гражданин, захватил с помощью пармских мясников власть в Парме и удерживал ее много лет^[1910]. И сделал он за свое правление два добрых дела: первое – он привел граждан Пармы к миру^[1911], второе – он велел построить в названном городе некие каменные ворота^[1912]. Но, как считали жители Пармы, он совершил там много дурных дел, и потому они в конце концов восстали против него, отстранили его от власти^[1913], разрушили его /f. 396c/ дома как в местечке Кампеджине, так и в Парме^[1914], и изгнали его в Анкону, где он находился до последнего дня своей жизни. Тем не менее еще до того, как его окончательно изгнали из Пармы^[1915], но от власти он был уже отстранен и жил как частное лицо, он был подеста в городе Пизе, а потом в Падуе. При нем были перенесены в новую церковь мощи блаженного Антония^[1916]. Был при этом также брат Бонавентура, генеральный министр.

О восьми дурных делах господина Гиберто да Дженте, совершенных им в бытность его пармским подеста. И сверх того, он прибавил еще четыре, так что получилось двенадцать. Смотри ниже, лист 462

Дурные же дела господина Гиберто да Дженте были таковы. Первое – то, что он не поддерживал должным образом сторонников Церкви, а был скорее заодно с Паллавичини. Однако и его он не впускал в Парму, так как предпочитал, чтобы власть в Парме принадлежала ему, а не Паллавичини^[1917].

Второе – то, что он был человеком безмерно жадным и алчным, настолько, что в Парме во все время его правления всё, имеющее хоть какое-нибудь отношение к съестным припасам, можно было продавать только от имени коммуны, а себя он сам назначал компаньоном всех торговцев, чтобы иметь возможность получать от каждого из них часть прибыли. Об этом говорит Мудрец, Притч 29, 4: «Царь правосудием утверждает землю, а любящий подарки разоряет ее». То же, Притч 28, 16: «Неразумный правитель много делает притеснений, а ненавидящий корысть продолжит дни». То же, Притч 23, 4: «Не заботься о том, чтобы нажить богатство; оставь такие мысли твои». Ибо, как говорит Апостол, 1 Тим 6, 9–10: «А желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу; ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям». То же, Еккл 5, 9: «Кто любит серебро, тот не насытится серебром, и кто любит богатство, тому нет пользы от того». То же, Сир 5, 1: «Не полагайся на имущества твои и не говори: "Станет на жизнь мою"». То же немного ниже: /f. 396d/ «Не полагайся на имущества неправедные, ибо они не принесут тебе пользы в день посещения» (Сир 5, 10). И до того этот человек был жаден, что, когда какой-то «рыцарь двора» попросил его дать ему что-нибудь, он сказал, что даст ему один болоньино на покупку смокв. Я и сам испытал, и испробовал, и увидел, и узнал его грубость, и жадность, и гнусность в местечке Кампеджине, и однако я пошел туда с братом Бернардином ди Буцеа ради великого служения ему^[1918]. Об этом предмете так говорится в Книге Иисуса, сына Сирахова, 10, 9–10: «Нет ничего преступнее алчного. Что гордится земля и пепел? Нет ничего неправеднее сребролюбия. Ибо и душа его продажна, потому что при жизни своей он извергает внутренности свои»^[1919]. То же, Сир 14, 3–4: «Не добро богатство человеку скупому. И на что имение человеку недоброжелательному? Кто собирает, отнимая у души своей, тот собирает для других, и благами его будут пресыщаться другие». И прочее до этого места: «Глаза любостяжательного не насыщаются» (Сир 14, 9).

Третьим дурным его делом было то, что на средства своих сограждан он построил большие и высокие дворцы, как в Кампеджине, так и в Парме, хотя до этого был бедным рыцарем; и этим вызвал у них зависть и желание разрушить их. Об этом говорит Мудрец в Притчах, 17, 19: «Кто высоко поднимает ворота свои, тот ищет падения». То же, Сир 21, 9: «Строящий дом свой на чужие деньги – то же, что собирающий камни для своей могилы».

Об отправлении суда и правосудия

Четвертым его дурным делом было то, что некоторым людям он вынес несправедливые приговоры, как в отношении самого человека (это рассказывают о Кавацца, которого он велел обезглавить), так и в отношении имущества (об этом спроси Якопо ди Сан-Витале). Точно так же одних он отпускал, получив с них деньги, других преследовал, если они не хотели платить. Относительно всего этого есть важные указания в Священном Писании. Ибо говорит Господь, Лев 19, 15: «Не делайте неправды на суде; /f. 397a/ не будь лицеприятен к нищему, и не угождай лицу великого; по правде суди ближнего твоего». И ниже, в конце главы: «Не делайте неправды в суде, в мере, в весе и в измерении: да будут у вас весы верные, гири верные, ефа верная и гин верный» (Лев 19, 35–36). Все это человек этот сделал неверным^[1920]. Точно так же во Второзаконии 16, 18–20: «Во всех жилищах твоих, которые Господь, Бог твой, даст тебе, поставь себе судей и надзирателей по коленам твоим, чтоб они судили народ судом праведным; не извращай закона, не смотри на лица и не бери даров, ибо дары ослепляют глаза мудрых и превращают дело правых; правды, правды ищи, дабы ты был жив и овладел землею, которую Господь, Бог твой, дает тебе». И ниже, 17, 6: «По словам двух свидетелей, или трех свидетелей, должен умереть осуждаемый на смерть: не должно предавать смерти по словам одного свидетеля». Также Втор 24, 16–17: «Отцы не должны быть наказываемы смертью за детей, и дети не должны быть наказываемы смертью за отцов; каждый должен быть наказываем смертью за свое преступление. Не суди превратно пришельца и сироту». Это впоследствии плохо соблюдали, как говорит Исаия, 1, 23: «Все они любят подарки и гоняются за мздою; не защищают сироты, и дело вдовы не доходит до них». То же, Иер 5, 28–29: «Не разбирают судебных дел, дел сирот; благоденствуют, и справедливому делу нищих не дают суда. Неужели Я не накажу за это? говорит Господь; и не отмстит ли душа Моя такому народу, как этот?» То же, Втор 27, 25: «Проклят, кто берет подкуп, чтоб убить душу и пролить кровь невинную! И весь народ скажет: аминь». Поэтому восхваляется справедливый, «кто серебра своего не отдает в рост и не принимает даров против невинного» (Пс 14, 5). То же, Притч 15, 27: «Корыстолюбивый расстроит дом свой, а ненавидящий подарки будет жить». То же, Сир 20, 29: «Угощения и подарки ослепляют глаза муд/f. 397b/рых и, как бы узда в устах, отвращают обличения». То же, Ис 5, 22–23: «Горе тем, ... которые за подарки оправдывают виновного и правых лишают законного!» Ибо говорится в Притчах, 17, 15: «Оправдывающий нечестивого и обвиняющий праведного – оба мерзость пред Господом». То же, Притч 21, 7: «Насилие нечестивых обрушится на них, потому что они отреклись соблюдать правду». То же, Притч 24, 23–24: «Сказано также мудрыми: иметь лицеприятие на суде – нехорошо. Кто говорит виновному: "ты прав", того будут проклинать народы, того будут ненавидеть племена». То же, Притч 28, 15: «Как рыкающий лев и голодный медведь, так нечестивый властелин над бедным народом». Таким был Гиберто да Дженте для жителей Пармы во время своего правления. И ниже: «Быть лицеприятным – нехорошо: такой человек и за кусок хлеба сделает неправду» (Притч 28, 21).

Пятым дурным делом этого человека было то, что он получал слишком большое годовое содержание на свой труд управления; гораздо больше, чем пармцы обычно давали своим подеста^[1921]; этого он не должен был делать, потому что все время находился на своей земле и в своих владениях. За это они и из города его прогнали, и власти лишили. Ибо говорит Господь, Иез 18, 8–9: «В рост не отдает и лихвы не берет, от неправды удерживает руку свою, ... поступает по заповедям Моим и соблюдает постановления Мои, ... он непременно будет жив». Также было сказано Амасии, 4 Цар 14, 10: «Величайся и сиди у себя дома». А поскольку он так не поступал, плохо это для него кончилось. Ибо говорится, Притч 16, 18: «Погибели предшествует гордость, и падению – надменность». То же, Притч 18, 13: «Перед падением возносится сердце человека». То же, Сир 29, 30: «Довольствуйся самым малым вместо большого, и ты не услышишь упрека за скитальческую жизнь»^[1922].

Шестое дурное дело его состояло в том, что он, собрав на площади городской коммуны народ Пармы, произнес перед ними речь, в которой сам себя в своем лице и в лице своих наследников /f. 397c/ назначил вечным правителем Пармы. Но говорится, Ис 7, 7: «Это не состоится и не сбудется». Почему? Послушай, почему, Еккл 5, 7–8: «Потому что над высоким наблюдает высший, а над ними еще высший; превосходство же страны в целом есть царь, заботящийся о стране». То же, Сир 10, 4: «В руке Господа власть над землею, и человекапотребного Он вовремя воздвигнет на ней». Не таков господин Гиберто да Дженте, захотевший присвоить себе власть в Парме, опираясь на помощь мясников. Посему говорит сын Сирахов, 20, 8: «Кто несправедливо восхищает себе власть, будет возненавиден»^[1923]. Все это исполнилось на нем, как на Авимелехе, о котором говорится в Книге Судей, 9, и на Авессаломе, о котором говорится во Второй книге Царств, 15, и на Адонии, о котором говорится в Третьей книге Царств, 1.

Седьмым его дурным делом было то, что он изменил пармскую монету и обесценил ее, так что она не имела такой стоимости, как раньше^[1924]. При этом изменении, как говорят менялы, жители Пармы понесли убытки большие, чем стоимость четвертой части всего города Пармы. И больше всего народ горевал, как обычно, по двум поводам, а именно, из-за дороговизны хлеба, о чем говорится в Притчах, 11, 26: «Кто удерживает у себя хлеб, того клянет народ; а на голове продающего – благословение»; во-вторых, из-за обесценения монеты: народ считал, что тут не обошлось без колдовства, и тот, кто ее обесценил, достоин сожжения. Ведь о монете Господь спросил у фарисеев, Мф 22, 20–21: «Чье это изображение и надпись? Говорят Ему: кесаревы». Следовательно, кто такую монету будет портить, тот будет наказан. Посему Псалтирь: «Господи, во граде Твоем Ты уничтожишь изображение их» (72, 20)^[1925]. Поэтому говорит Апостол, 1 Кор 3, 17: «Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог». Поэтому плохо поступил господин Гиберто да Дженте, изменив пармскую монету, ибо больше стремился /f. 397d/ к собственной выгоде, чем к общественной пользе. Об этом говорит Апостол, Флп 2, 21: «Потому что все ищут своего, а не того, что угодно Иисусу Христу». То же, Притч 22, 28: «Не передвигай межи давней, которую провели отцы твои». То же, Иов 24, 2: «Межи передвигают».

Восьмым его дурным делом было то, что он, желая расширить свое господство и его великолепие, придумал четыре вещи. Во-первых, он создал в Парме некий отряд из пятидесяти человек, которые должны были в любой момент, когда только ему заблагорассудится, сопровождать его с оружием в руках. Видел я этих вооруженных в канун Успения Пресвятой Девы^[1926], сопровождавших его ради удовлетворения его тщеславия, любви к пышности, почестям и хвастовству, но и для охраны тоже, когда они, по пармскому обычаю, шли со свечами^[1927] к кафедральному собору. Во-вторых, одного из своих братьев^[1928], аббата монастыря святого Бенедикта в Лено, в епископстве Брешии, он задумал сделать пармским епископом. В-третьих и в-четвертых, он жаждал подчинить своей власти два соседних с Пармой города, а именно Модену и Реджо Эмилию. И он хотел, чтобы я был его пособником в деле овладения Моденой^[1929], но я не пожелал вмешиваться; ибо говорит Апостол, 2 Тим 2, 4: «Никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтобы угодить военачальнику». Тем не менее город Реджо был какое-то время под его властью^[1930]. Но жители, увидев его алчность и порочность, быстро выгнали его и отняли у него власть; и об этом я расскажу ниже^[1931].

О предсказании, сделанном мною господину Гиберто да Дженте, когда я просил его вступить в орден братьев-миноритов

Припоминаю, что, когда он был уже отстранен жителями Пармы от власти в городе^[1932], я сказал ему в его доме в местечке Кампеджине: «Что вы делаете, господин Гиберто, почему не вступаете в наш орден, в орден святого Франциска, в орден братьев/f. 398a/-миноритов? Ведь Мудрец говорит в Притчах, 16, 19, что "лучше смиряться духом с кроткими, нежели разделять добычу с гордыми". И сказал праотец Иаков, Быт 30, 30: "Когда же я буду работать для своего дома?"» Тогда он сказал в ответ: «А что за польза будет вам от меня, ведь мне шестьдесят лет». Тогда я сказал ему: «Вы дали бы другим хороший пример доброго дела и спасли бы свою душу. Ведь "иной малым покупает многое", как говорит сын Сирахов, 20, 12. Хорошо известен пример святого Бонифация, который был великим грешником и внезапно стал великим святым^[1933]. "Ибо легко в очах Господа – скоро и внезапно обогатить бедного. Благословение Господа – награда благочестивого, и в скором времени процветает он благословением Его", как читаем в книге сына Сирахова, 11, 21–22. Точно так же известен пример разбойника, которому Господь сказал на кресте, Лк 23, 43: "Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю". Почему так? Потому что, как говорит сын Сирахов, 11, 13: "Очи Господа призрели на него во благо ему, и Он восставил его из унижения его и вознес голову его, и многие изумлялись, смотря на него"». Тогда он сказал мне в ответ: «Я сознаю, что вы даете мне полезный совет, но не могу вас слушать, так как сердце мое занято другим». Тогда я сказал ему: «В Притчах написано, 28, 11: "Человек богатый – мудрец в глазах своих, но умный бедняк обличит его". Но сказано, Притч 21, 30: "Нет мудрости, и нет разума, и нет совета вопреки Господу". Нет мудрости, потому что Он "премудр сердцем и могущ силою", Иов 9, 4. Нет разума, потому что Он "разумом Своим сражает дерзкого", Иов 26, 12^[1934]. Нет совета вопреки Господу, потому что Он Сам говорит, Ис 46, 10: "Мой совет состоится, и все, что Мне угодно, Я сделаю". Посему говорит Иеремия, 23, 20: "В последующие дни вы ясно уразумеете это". В Притчах написано, /f. 398b/ 12, 15: "Путь глупого прямой в его глазах; но кто слушает совета, тот мудр". И еще раз, Притч 19, 16: "Хранящий заповедь хранит душу свою, а нерадящий о путях своих погибнет"».

Что же еще? Я потрудился, уговаривая его, но не захотел «он вразумиться, чтобы делать добро» (Пс 35, 4). Ибо «на ложе своем замышляет беззаконие» (Пс 35, 5). Он надеялся отомстить жителям Пармы и Реджо, отстранившим его от власти. Чтобы устроить это как можно лучше, он выдал свою дочь госпожу Мабилию замуж за господина Гвидо да Корреджо^[1935]. Но говорится, Лев 19, 18: «Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего». То же, Сир 10, 6: «Не гневайся за всякое оскорбление на ближнего, и никого не оскорбляй делом». И как когда-то господин Гиберто да Дженте выслал и изгнал из Пармы господина Бертолино, сына господина Бартоло Тавернери^[1936], так теперь он сам ссыльным изгнанником жил в Марке^[1937], в Анконе, где и умер и был похоронен. И он обозначил в завещании, чтобы братья-минориты и братья-проповедники из Пармы получали в течение определенного числа лет, за вычетом неурожайных, часть ежегодных поступлений от его угодий в Пармском епископстве. И те благополучно получали их. Да почиет душа его в мире по милосердию Божию! Аминь.

О мире, который заключили между собой реджийцы в лето Господне 1252

В том же году, а именно в 1252, в 15-й день от конца августа месяца [17 августа], в церкви^[1938] святого Лаврентия при посредничестве брата Эгидия из ордена Святой Троицы в Кампаньоле (сам он был из Вероны) и епископа Реджийского господина Гульельма да Фолиано был заключен мир между семьей Роберти и теми членами семьи да Фолиано и семей всех других изгнанников, которые были высланы из города Реджо. И для блага города Реджо были созданы должности анцианов, и были они избраны на генеральном совете по жребию; и в числе первых /f. 398c/ было двенадцать человек. И в том же году, в субботу, в 15-й день от конца августа [17 августа] вышеназванные анцианы, собравшись по воле и по слову совета коммуны, как было принято, во дворце коммуны Реджо, от имени реджийцев, находящихся вне города и внутри него, поклялись пребывать в мире и согласии с вышеназванным Реджийским епископом господином Гульельмом и с изгнанными горожанами к чести Божией, блаженного Проспера и святого Хрисанфа и ко благу города Реджо. И в том же году, в воскресенье, в 13-й день от конца мая [19 мая] были сильные заморозки, погубившие виноградники во многих местах.

О том, как господин Гиберто да Дженте, «видя, что время благоприятствует ему» (1 Мак 12, 1), вмешался в мирный договор реджийцев

В лето Господне 1253, в XI индикцион, господин Гвидо да Дженте, гражданин Пармы, с помощью своего брата, господина Гиберто да Дженте, бывшего тогда пармским подеста, и с согласия реджийцев, находившихся как вне города, так и внутри него, стал подеста города Реджо. И в том же году, во вторник, в 4-й день от конца октября [28 октября], в день святых апостолов Симона и Иуды, господин Гиберто да Дженте, подеста города Пармы и пармской коммуны, вместе с анцианами общины Святой Девы Марии города Пармы и с другими добрыми людьми из этого города и все жители города Реджо пришли к воротам Санта Кроче и с великой радостью, с крестами и знаменами, в сопровождении священников и монахов привели в город Реджо достопочтенного и превосходного господина Гульельма да Фолиано, Реджийского епископа, и вместе с ним других людей, когда-то изгнанных из города. И в среду, в 3-й день от конца названного месяца [29 октября], вышеименованный господин Гиберто, подеста Пармы, при стечении всех граждан, собравшихся под звуки труб и звон колоколов на площади коммуны города Реджо, произнес речь, стоя между партией изгнанников и /f. 398d/ внутригородской партией; эта речь была записана и положена в основание статута коммуны Реджо. В этот день, третий от конца октября месяца, господин Гвидо да Дженте стал реджийским подеста с помощью своего брата, господина Гиберто, подеста города Пармы.

О кончине господина нашего папы Иннокентия IV. И о том, как на смену ему был выбран папа Александр IV

В том же 1253 году^[1939], на седьмой день перед декабрьскими идами [7 декабря], в день святого Амвросия, вечером, вскоре после наступления сумерек, скончался в Неаполе на двенадцатом году своего понтификата славной памяти господин наш папа Иннокентий IV; а на следующий день встретил свой смертный час господин Стефан, кардинал-пресвитер церкви Святой Марии за Тибром. Их тела, погребенные в неаполитанской церкви, покоятся в мире. Аминь. А господин Бертолино Тавернери, бывший тогда неаполитанским подеста^[1940], закрыл выходы из города и задержал кардиналов, чтобы они не могли никуда уехать и без промедления выбирали папу; а так как они не могли прийти к согласию с помощью голосования, то выбрали папу путем договоренности. И кардинал-диакон господин Октавиан^[1941] возложил папскую мантию на лучшего человека в курии, как он сказал, а именно на господина Райнальда, Остийского епископа; и он получил имя Александр IV, став папой незадолго до Рождества Христова^[1942], а мы услышали об этом в Ферраре в день святого Фомы Кентерберийского [29 декабря].

О том, что у папы Александра IV было много хороших качеств, и много хорошего сделал и он сам, и было сделано при нем

Александр IV, по происхождению кампанец, получил понтификат в 1253 лето Господне^[1943], и сидел на папском престоле семь лет. Он был уроженцем города Ананьи и назывался господин Райнальд, епископ Остийский. Долгое время он был кардиналом ордена миноритов, каковым кардиналом по молениям и просьбам братьев-миноритов его сделал господин наш папа Григорий IX^[1944]. Он [Александр IV] причислил к лику святых блаженную Клару^[1945], которую обратил ко Христу /f. 399a/ блаженный Франциск. И он сочинил молитвы к ней и гимны в ее честь^[1946]. У него была сестра в ордене святой Клары и племянник в ордене миноритов; ни ее он не сделал аббатисой, ни племянника кардиналом. Ибо кардиналом он вообще никого не сделал, хотя в его время их было только восемь. Был он человеком образованным и любил заниматься богословием, и часто и с охотой произносил проповеди, служил мессы и освящал церкви. Еремитов, разделенных прежде на пять орденов, он объединил в один^[1947]. Ордену миноритов он дал привилегию, называемую «Великое море»^[1948]. Он сохранял необычайную преданность друзьям, как это явствует из примера с братом Райнальдом да Токка из ордена миноритов, которого он так любил, что с этой дружбой нельзя сравнить ни дружбу Ионафана с Давидом^[1949], ни дружбу Амелия и Амика^[1950]. И даже если бы весь мир говорил что-нибудь дурное о брате Райнальде, папа не поверил бы и не преклонил бы слуха своего. И он шел босиком, чтобы отворить ему дверь покоя, когда тот стучал в эту дверь. Это видел другой брат-минорит, находившийся с папой в этом покое наедине, а именно брат Мансует из Кастильоне Фьорентино в Ареццо, мой друг^[1951], из уст которого я услышал все то, что только что рассказал. Не вмешивался этот папа в войны, а провел дни свои в мире^[1952]. Был он толстый, то есть дородный и тучный, как второй Еглон^[1953]. Благожелательный, милостивый, богобоязненный, «праведный и благочестивый» (Лк 2, 25) он был и преданный Богу.

О том, как он запретил две пагубные книжонки и отлучил от Церкви Манфреда

В это время Манфред, сын покойного императора Фридриха, будучи воспитателем Конради/f. 399b/на, внука Фридиха, присвоил себе корону, ложно объявив, что Конрадин умер. Поскольку это причиняло ущерб господину нашему папе, то он сначала отлучил его от Церкви, потом собрал и послал против него большое войско, но без всякого успеха. Он [папа], как уже было сказано, канонизировал в Ананьи святую Клару из ордена святого Франциска. В это время, то есть после смерти императора Фридриха, сына покойного императора Генриха, или даже после низложения его, а именно Фридриха, папой Иннокентием IV, престол Римской империи не был занят^[1954]. И германские князья много раз проводили выборы. И сначала они выбрали ландграфа Тюрингского, а потом вслед за ним графа Голландии Вильгельма. А те достигли конца своей жизни, не успев получить благословения на занятие престола. После же смерти вышеназванного Фридриха выборщики разделились на две части, и одна выбрала императором короля Кастилии^[1955], а другая – графа Корнуэльского, брата английского короля, по имени Ричард. И этот раскол продолжался долгие годы^[1956].

Сей господин наш папа запретил две пагубные книжонки; в одной из них говорилось, что все монахи и проповедующие слово Божие из числа нищенствующих не могут спастись при жизни. Эту книжонку сочинил и издал в Париже кафедральный магистр Гильом Сен-Амурский^[1957] и многих, как учителей, так и школяров, отвратил от вступления в эти два ордена, а именно – проповедников и миноритов^[1958]. Но и сам он не остался безнаказанным, ибо и папой Александром IV и королем Франции Людовиком Святым был он изгнан из Парижа^[1959] без надежды возвратиться туда /f. 399c/ «во веки веков» (Мих 4, 5). Об этом говорится, Притч 24, 8: «Кто замышляет сделать зло, того называют глупцом»^[1960]. Таковым и был Гильом Сен-Амурский. И далее, там же: «Помысел глупости – грех, и кощунник – мерзость для людей» (Притч 24, 9). То же, Сир 27, 30–31: «Кто делает зло, на того обратится оно, и он не узнает, откуда оно пришло к нему; посмеяние и поношение от гордых и мщение, как лев, подстерегут его». То же Апостол, 1 Кор 11, 19: «Ибо и надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные». Посему говорит Григорий: «Отказывается существовать Авель, если его не преследует своей злобой Каин»^[1961]. Отсюда стихи^[1962]:

class='book'> Против второй книжонки: с помощью доказательств из Библии показано, что плохо и неразумно глаголет она Вторая же книжонка содержала много ложного, касающегося учения аббата Иоахима, чего аббат не писал, а именно, что будто бы Евангелие Христово и учение Нового Завета никого не приведет к совершенству и должно исчерпать себя в 1260 году. Но напротив, Притч 12, 19: «Уста правдивые вечно пребывают». Уста правдивые были уста Господа нашего Иисуса Христа, Который говорит: «Не переменю того, что вышло из уст Моих» (Пс 88, 35). Поэтому говорит Он, Мф 24, 35: «Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут». То же, Мф 5, 18–19: «Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все. Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном». Об этом Апостол сказал, Гал 1, 6–9: «Удивляюсь, что вы от призвавшего вас благодатью Христовою так скоро переходите к иному благовествованию, которое впрочем не иное, /f. 399d/ а только есть люди, смущающие вас и желающие превратить благовествование Христово. Но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема. Как прежде мы сказали, так и теперь еще говорю: кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема». То же Апостол, 1 Кор 3, 11: «Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос». Посему апостолы сказали, Деян 4, 12: «Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись». Поэтому Песн 1, 2: «Имя твое – как разлитое миро; поэтому девицы любят тебя». То же, Пс 51, 11: «Буду. .. уповать на имя Твое, ибо оно благо пред святыми Твоими». Потому говорит Исаия, 26, 8: «К имени Твоему и к воспоминанию о Тебе стремилась душа наша».

А сочинившего эту книжонку звали брат Герардин из Борго Сан-Доннино; он был вскормлен в миру на Сицилии и там обучал грамматике. А после того как он вступил в орден братьев-миноритов, то по прошествии времени был послан в Париж^[1963] от провинции Сицилия и стал лектором богословия; в Париже он и сотворил эту книжонку и широко распространил ее при полном неведении братьев. Но понес весьма заслуженное наказание, как я изложил выше^[1964], по слову Писания, Нав 7, 25: «За то, что ты навел на нас беду, Господь на тебя наводит беду в день сей». Итак, он был отправлен в свою провинцию^[1965]. И поскольку он не захотел отступиться от своей глупости, брат Бонавентура, генеральный министр, бывший тогда во Франции, послал ему замену.

О том, как в Модене я столкнулся с братом Герардином, сотворившим эту книжонку, и спросил его об антихристе, и он сказал, что тот уже родился, и великий, и что он хорошо знал его, но солгал он

И когда проходил он через Модену, я жил там^[1966]; и я сказал ему, что мы вместе были в Провене и в Сансе^[1967] в том году, /f. 400a/ когда король а Франции, блаженной памяти Людовик Святой переправился через море, совершая первый поход в Святую Землю. Итак, поскольку он был моим знакомцем, я сказал ему: «Не провести ли нам диспут об Иоахиме?» Тогда он сказал мне: «Давайте не будем проводить диспута, а встретимся и пойдем в укромное место». И я увел его за дормиторий, и мы сели под виноградными лозами; и я сказал ему: «Я задаю вопрос об антихристе: когда он родится и где?» Тогда он сказал: «Он уже родился, и велик есть, и скоро будет "тайна беззакония в действии" (2 Фес 2, 7)». И я сказал ему: «Ты знаешь его?» И сказал он: «В лицо я его не видел, но хорошо знаю его по Писанию». И я сказал: «Где же это писание?» И сказал он: «В Библии». «Так поведай мне, – сказал я, – потому что я хорошо знаю Библию». И сказал он: «Я поведал бы, если бы у нас была Библия». Поэтому я принес Библию, и всю известную 18-ю главу из Книги Исаии он стал толковать применительно к одному из королей Испании, а именно к королю Кастилии^[1968]. Глава Исаии начинается так: «Горе земле, осеняющей крыльями по ту сторону рек Ефиопских, посылающей послов по морю, и в папировых суднах по водам! Идите, быстрые послы, к народу измученному и растерзанному, к народу страшному, после которого нет другого» и так далее до конца (Ис 18, 1–2)^[1969]. И я сказал ему: «Значит, ты говоришь, что правящий ныне король Кастилии и есть антихрист?» И он сказал: «Несомненно. Он антихрист проклятый, о котором говорили все ученые и святые люди, обсуждавшие эту тему». И я сказал ему с насмешкой: «На Бога моего уповаю, что поймешь ты, что ты ошибся». И сказал я ему: «В Книге сына Сирахова написано, 16, 23: /f. 400b/ "Скудный умом думает так, и человек неразумный и заблуждающийся размышляет так глупо". Посмотри, не таков ли ты?» И когда я это сказал, внезапно на лужайке за дормиторием появилось множество братьев и мирян, и они с печальным видом о чем-то говорили. И он сказал мне: «Пойди послушай, что они говорят, ибо, кажется, они принесли печальные новости». Я пошел и, вернувшись, сказал: «Они говорят, что Эццелино захватил господина Филиппа, архиепископа Равеннского»^[1970]. И он сказал: «Вот видишь, тайны уже начинаются».

О том, что в Парме был некий веронец, желавший следовать аббату Иоахиму в предсказании будущего. Книги его были выскоблены по святой простоте

Тогда он спросил меня, знаю ли я некоего веронца, находящегося в Парме, наделенного пророческим даром и пишущего о будущем. И я сказал: «Знаю, и хорошо знаю, и писания его видел». И он сказал: «Мне очень хотелось бы иметь его сочинения; достань их мне, пожалуйста, если можешь». И я сказал: «Он охотно их раздает и очень радуется, когда кто-нибудь хочет их иметь. Он написал много гомилий, которые я видел; он оставил ремесло ткача, которым жил в Парме, и удалился в монастырь цистерцианцев Фонтевиво, и целыми днями пишет, сидя в мирской одежде в келье, выделенной ему братьями, предсказывает будущее и питается от монастыря. И ты можешь пойти к нему, потому что монастырь находится в стороне от дороги всего милях в двух». И он сказал: «Мои товарищи, наверное, не захотят сворачивать с дороги; поэтому я и прошу тебя пойти туда и достать мне его сочинения, и я буду тебе признателен». И после этого он пошел своей дорогой, и больше я его не видел.

Я же, когда у меня появилось время, отправился в этот монастырь и встретил там одного моего друга, брата Альберта Кремонеллу. Он вместе со мной вступил в орден братьев-ми/f. 400c/норитов в лето Господне 1238, в один и тот же день^[1971], и он был принят братом Илией, генеральным министром, в городе Парме, но еще во время послушничества вышел из ордена, жил в миру и выучился врачеванию, а потом вступил в орден цистерцианцев и в монастырь Фонтевиво, и там его ценили весьма высоко. И когда он меня увидел, ему, как он сказал, показалось, что он увидел Ангела Господня. Ибо он любил меня от всего сердца. Тогда я сказал ему, что он оказал бы мне величайшую услугу, если бы предоставил все писания этого веронца. И он сказал мне: «Вы знаете, брат Салимбене, что в этом доме я высоко ценим и влиятелен, и братья по своей доброте и из-за моего врачебного искусства почитают меня; и я могу предоставить вам все книги блаженного Бернарда, если хотите. А этот человек, о котором вы говорите, умер, и из его сочинений в мире не осталось ни одной буквы, ибо я своей рукой выскоблил все его книги. И я скажу вам, как и почему это случилось. Был в этом монастыре один брат, умевший наилучшим образом выскабливать листы пергаменов^[1972], и он сказал аббату: "Отче, блаженный Иов, беседуя с Богом, говорит, 30, 23: 'Я знаю, что Ты приведешь меня к смерти и в дом собрания всех живущих'. И Екклесиаст говорит, 9, 4: 'Нет никого, кто жил бы вечно и уповал бы на это'^[1973]. И Апостол, Евр 9, 27: 'Человекам положено однажды умереть'. И вот, так как неизбежность смерти для меня яснее ясного, 'ибо я не лучше отцов моих' (3 Цар 19, 4), прошу вас, отче, предоставить мне, если вам угодно, каких-нибудь учеников, которые хотели бы научиться выскабливать пергамены, ибо после моей смерти они смогут быть полезными этому монастырю". И так как никого не нашли, кто хотел бы этому научиться, кроме меня, то после смер/f. 400d/ти моего учителя и этого веронца я так выскоблил все его книги, что в них не осталось ни одной буквы. И сделал я это как для того, чтобы иметь материал, на котором я мог бы научиться выскабливать, так и потому, что из-за этих пророчеств был у нас весьма большой соблазн». И когда я узнал все это, я сказал в сердце своем: «И Книга пророка Иеремии была сожжена когда-то, и тот, кто приказал ее сжечь, не остался безнаказанным, как сказано у Иеремии, 36. И закон Моисеев был сожжен халдеями, но восстановил его Ездра Духом Святым»^[1974]. Так в Парме восстал некий простой человек^[1975] с разумом, просветленным для предсказания будущего, ибо «с простыми общение» у Господа, Притч 3, 32^[1976].

О том, как я, брат Салимбене, заставил сжечь книжонку брата Герардина, когда она попала в мои руки

Впоследствии, много лет спустя, когда я жил в монастыре в Имоле^[1977], пришел в мою келью брат Арнульф, мой гвардиан, с какой-то книжицей, написанной на бумажных листах, и сказал мне: «Есть в этом краю некий нотарий, друг братьев, и он дал мне прочесть эту книгу, переписанную им в Риме, когда он был там с городским сенатором господином Бранкалеоне из Болоньи^[1978], и он считает ее очень ценной, ибо написал ее и сочинил брат Герардин из Борго Сан-Доннино. Поэтому прочтите ее вы, ибо вы изучили книги Иоахима, и скажите мне, есть ли в ней что-нибудь хорошее». И когда я, увидев ее, прочел, я сказал брату Арнульфу: «В этой книге нет слога древних ученых мужей, а есть вздорные и достойные осмеяния слова, поэтому книга эта порочна и осуждена; и я советую вам бросить ее в огонь и сжечь, а другу вашему сказать, что он потерпел убыток из любви к Богу и к ордену». И стало так, и книга была сожжена. /f. 401a/

О хороших качествах брата Герардина и о том, как дерзость его воззрений разрушила все хорошее, что в нем было

Этот брат Герардин, сочинивший книжонку, о которой мы сказали, казалось, имел в себе много хорошего. Ибо был он человеком дружелюбным, любезным, щедрым, набожным, честным, скромным, сдержанным, умеренным в словах, в пище, в питье и в одежде, уступчивым, «со всяким смиренномудрием и кротостью» (Еф 4, 2). Воистину муж дружелюбный в союзе, который будет друг более, нежели брат, как говорит Мудрец в Притчах, 18, 25. Но дерзость его воззрений все это хорошее в нем разрушила. Об этом говорит Екклесиаст, 9, 18: «Но в одном погрешивший погубит много доброго»^[1979]. Поэтому Иаков сказал, 2, 10: «Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем». То же Апостол, 1 Кор 5, 6: «Малая закваска квасит все тесто». Ибо для того трудится диавол, который всегда строит козни преуспеяниям сынов Божиих и «на людей избранных кладет пятно» (Сир 11, 33), чтобы обмануть некоторых и привести к отчаянию и осуждению. Поэтому Григорий говорит^[1980]: «Всматривается враг рода человеческого в нравы каждого и то кладет перед глазами, к чему, как он видит, легче склоняется душа человека». Об этом также говорит Григорий в XIV книге «Моралий»^[1981]: «В соответствии с особенностями, которые он усматривает в отдельных людях, он улавливает в сети искушений и обманов, различные для разных людей. Ибо склонных к веселью он искушает роскошью, скорбных – раздором, робких – отчаянием, высокомерных – самонадеянностью». То же: «Демоны полностью устремлены ко злу и к утомлению добрых»^[1982]. Поэтому папа Лев говорит^[1983]: «Ибо непрестанно старинный враг, преобразившись в ангела света, повсюду растягивает сети лжи и продолжает всякими способами губить веру верующих. Он знает, кому внушить жар страсти, кого ввести в соблазн чревоугодия, на кого наложить стремление к роскоши, в кого влить яд зависти. Он знает, кого смутить горем, кого /f. 401b/ обмануть радостью, кого подавить страхом, кого совратить восторгом. Он сотрясает привычное для всех, раздувает тревоги, старается проникнуть в страсти и ищет способы нанести вред там, где заметит, что кто-нибудь увлечен чем-нибудь более обычного. Ибо много у него таких, кого он схватил и крепко связал своими уловками, и их умом и языком он пользуется для обмана других».

Показано здесь, что попечением диавола многое оказываются обманутыми

Диавол печется со всею старательностью, чтобы похитить кого-нибудь у Церкви. Поэтому говорит Иов, 40, 18: «Он поглотит реку и не удивится», то есть не считает важным, если пожирает неверных. Ибо «он уверен, что Иордан устремится ко рту его»^[1984], то есть что он может пожрать и крещеных; и особенно теснит он мужей совершенных и набожных. Отсюда Аввакум, 1, 16: «Роскошна пища его». Как говорит Иероним^[1985]: «Иова он жаждет низвергнуть и, пожрав Иуду, домогается возможности просеять через свое решето апостолов». Но, так как «нам не безызвестны его умыслы», как говорит Апостол, 2 Кор 2, 11 (ибо хитро он злоумышляет против нас^[1986]), каждый должен поступать, как учит сын Сирахов, 33, 23: «Во всех делах твоих будь главным, и не клади пятна на честь твою». Ибо «блажен, ... кто не служит недостойному себя», Сир 25, 11. Тем не менее и сам диавол не прейдет безнаказанным, ибо, как говорит Мудрец в Притчах, 11, 31: «Так праведнику воздается на земле, тем паче нечестивому и грешнику». Поэтому говорит блаженный Григорий в «Моралиях», в книге XXXIII^[1987]: «Когда наступит Судный день, этого врага, диавола, зверя жестокого и сильного, в присутствии всех служителей небесной курии схватят и приведут в середину, и он вместе со всею ратью его будет навеки предан геенне огненной, и невиданное будет там зрелище, когда этот чудовищный зверь предстанет пред глазами избранных».

Показано здесь, что идолопоклонство должно быть предано проклятию

Не удивляюсь я, если предаются идолопоклонству племена, не знающие Бога, ибо нет у них наставников. Но было весьма достойно удивления, как иудей/f. 401c/ский народ мог поклоняться идолам, хотя Господь сказал ему, Исх 20, 22–23: «Вы видели, как Я с неба говорил вам; не делайте предо Мною богов серебряных, или богов золотых, не делайте себе». Воистину одного послания Иеремии должно было хватить иудеям, чтобы избежать идолопоклонства. Сверх того, был у них закон Моисеев и писания всех пророков, и тем не менее они предавались идолопоклонству. И поэтому они не заслуживают прощения, ибо «как они, познав Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце; называя себя мудрыми, обезумели, и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся, – то и предал их Бог в похотях сердец их нечистоте, так что они сквернили сами свои тела. Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вместо Творца, Который благословен во веки, аминь» (Рим 1, 21–25). Поэтому такого рода люди недостойны жить с Ним на небе; согласно этому, Апокалипсис, последняя глава: «А вне – псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду» (Апок 22, 15).

Здесь также речь идет об еретиках, как могли они заблуждаться, когда Сын Божий так ясно говорил в Евангелии

Но сверх меры достойно удивления, как могли существовать еретики, заблуждающиеся в Новом Завете, когда Господь говорит, Исх 22, 31: «И будете у Меня людьми святыми». То же, когда Он говорит: «Много хлеба бывает и на ниве отцов» (Притч 13, 24)^[1988]. То же, когда Сын Божий говорит, Ин 8, 42: «Потому что Я от Бога исшел и пришел; ибо Я не Сам от Себя пришел, но Он послал Меня». И ниже, 10, 10: «Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком». И ниже, 12, 46: «Я свет пришел в мир, чтобы всякий верующий /f.401d/ в Меня не оставался во тьме».

О том, что еретики были неизбежны, как предсказал Апостол

Но Апостол предсказал, что еретики были неизбежны, Деян 20, 29–30: «Ибо я знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою». То же, 1 Кор 11, 19: «Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные».

Здесь показано, что очень глуп тот, кто не хочет отказаться от ложных мнений, когда его опровергают ученейшие люди

Так вот, величайшая глупость – не желать отказаться от ложных мнений, противных католической вере, если тебя опровергают ученейшие люди. Об этом говорит сын Сирахов, 4, 29: «Не противоречь истине и стыдись твоего невежества». То же, Сир 5, 13: «Будь скор к слушанию» слова Божия «и обдуманно давай ответ». К этому же относится то, что говорит Августин, «О христианском учении», книга вторая^[1989]: «Нужно смирять себя благочестием и не противоречить божественному Писанию, то есть думать, будто мы можем что-либо знать и лучше воспринимать, а нужно скорее полагать и верить, что лучшее и истиннейшее есть то, что написано». Но не делает этого дерзкий. О нем говорится, Сир 22, 7: «Поучающий глупого – то же, что склеивающий черепки» и проч. То же: «Рассказывающий что-либо глупому – то же, что рассказывающий дремлющему» и т. д. (Сир 22, 8). То же, Сир 19, 5: «У ненавидящего обличения уменьшится жизнь»^[1990]. То же, Сир 21, 7: «Ненавидящий обличение идет по следам грешника». То же, Сир 32, 19: «Человек грешный уклоняется от обличения и находит извинение, согласно желанию своему». То же: «Человек рассудительный не пренебрегает размышлением, а безрассудный и гордый не содрогается от страха» (Сир 32, 20). Поэтому никто не должен быть дерзким и упорствующим в своих мнениях, ибо Мудрец говорит в Притчах, 3, 5, 7: «Не полагайся на разум твой» и/f. 402a/ «не будь мудрецом в глазах твоих», но «оставь такие мысли твои», Притч 23, 4. А так как брат Герардин не сделал этого, то и обнаружил свою глупость. Об этом говорит сын Сирахов, 20, 2–3: «Как хорошо обличенному показать раскаяние! Ибо он избежит вольного греха». Но говорит Мудрец в Притчах, 26, 11–12: «Как пес возвращается на блевотину свою, так глупый повторяет глупость свою. Видал ли ты человека, мудрого в глазах его? На глупого больше надежды, нежели на него».

Здесь рассказывается нечто услаждающее о блаженном Иове и о том, что человек должен просить мудрости у Бога

Но лучше поступил блаженный Иов, который, написав свою книгу, послал ее Моисею, стоявшему во главе народа иудейского в пустыне. Тот, прочтя ее и признав боговдохновенной, присоединил ее к своим книгам, чтобы она входила в Библию еврейского канона, первым автором которой был он сам, написав Пятикнижие. Об этом рассказывается в книге Иова, 31, 35–37, где блаженный Иов говорит так: «О, если бы кто выслушал меня! Вот мое желание, чтобы Вседержитель отвечал мне, и чтобы защитник мой составил запись. Я носил бы ее на плечах моих и возлагал бы ее, как венец; объявил бы ему число шагов моих, сблизился бы с ним, как с князем».

Тот, кто не обладает разумом, просвещенным в божественном Писании, не должен следовать своему духу и измышлять мнения и толкования, воображаемые им в собственном сердце, а именно так многие и впадают в заблуждение, но должен он молить помощи у Бога, чтобы явил Он ему неясное и скрытое из мудрости Его, как сделал Даниил с товарищами своими. Поэтому говорится, Пс 36, 4–5: «Утешайся Господом, и Он исполнит желания сердца твоего. Предай Господу путь твой и уповай на Него, и Он совершит». /f. 402b/ Это было явлено на примере Даниила, о чем говорится, Дан 2, 19–23: «И тогда (то есть после молитвы, обращенной к Богу. – Прим. Салимбене) открыта была тайна Даниилу в ночном видении, и Даниил благословил Бога небесного. И сказал Даниил: да будет благословенно имя Господа от века и до века! ибо у Него мудрость и сила; Он изменяет времена и лета, низлагает царей и поставляет царей; дает мудрость мудрым и разумение разумным; Он открывает глубокое и сокровенное, знает, что во мраке, и свет обитает с Ним. Славлю и величаю Тебя, Боже отцов моих, что Ты даровал мне мудрость и силу и открыл мне то, о чем мы молили Тебя; ибо Ты открыл мне дело царя». Посему сказал Иаков, 1, 5: «Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, – и дастся ему». Это было явлено на примере Соломона, которому Господь сказал, 3 Цар 3, 5: «Проси, что дать тебе». И попросил он мудрости, и была дана ему.

Здесь сообщается нечто удивительное о Симеоне, взявшем младенца Христа на руки

Подобным образом Симеон, «муж праведный и благочестивый» (Лк 2, 25), о котором рассказывает Лука, 2, 25–35, попросил у Бога чего-нибудь по своим заслугам^[1991]. Говорят, что он был одним из 72 переводчиков, переложившим вместе с другими во времена Птолемея Филадельфа, царя Египта, Ветхий Завет с еврейского языка на греческий^[1992]. И когда другими его товарищами ему было поручено перевести Книгу Исаии и встретилось ему это место, 7, 14: «Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил», – он стал сомневаться, могло ли это быть правдой, потому что прежде никогда он не видал такого и не чаял, что такое будет, по слову Писания, Ис, последняя глава: «Кто слыхал таковое? кто видал подобное этому?» (Ис 66, 8). И он выскоблил из книги эти слова и ушел в смущении, а на следующий день нашел их восстановленными, и снова /f. 402c/ выскоблил их, и снова нашел восстановленными. И так происходило три раза подряд, как со стороны вычищающего и уничтожающего, так и со стороны пишущего и восстанавливающего. И видя это, Симеон был весьма поражен и всей душой обратился к Богу, чтобы вопросить Его, и сказал: «Вразуми меня, и буду соблюдать закон Твой и хранить его всем сердцем» (Пс 118, 34). И еще: «Вразуми меня», и я буду «соблюдать заповеди Твои» (Пс 118, 73, 60). И еще раз: «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего» (Пс 118, 18). Тогда «ему было предсказано Духом Святым, что он не увидит смерти, доколе не увидит Христа Господня» (Лк 2, 26). И поэтому он чаял «утешения Израилева; и Дух Святый был на нем», как говорит Лука, 2, 25. Ибо написано в Притчах, 10, 24: «Желание праведников исполнится», и: «Желание исполнившееся – приятно для души» (Притч 13, 20). «Исполнилось желание старца во время старости его», – говорит Августин^[1993]. Посему говорится в Псалтири: «Ты дал ему, чего желало сердце его, и прошения уст его не отринул» (20, 3). И поэтому, увидав Господа и взяв Его на руки и поцеловав, он молил отпустить его с миром, как рассказывается у Луки, 2, 28–29. А если кто-нибудь удивляется на столь долгую жизнь, мы говорим, во-первых, что нет ничего невозможного для Бога, «потому что он, что захочет, все может сделать; ... и кто скажет ему: "что ты делаешь?"» (Еккл 8, 3–4); во-вторых, мы отвечаем на это примером Еноха и Илии, которые жили долго и до сих пор, по воле Божией, сохраняются в жизни. О них есть в Апокалипсисе, 11, 3: «И дам двум свидетелям Моим, и они будут пророчествовать тысячу двести шестьдесят дней, будучи облечены во вретище».

В самом деле, истинно слово блаженного Исидора, сказавшего, что «иногда в самых малых пороках согрешают с пользой для себя, дабы остеречься больших»^[1994]. Ибо из-за истории с этим самым Герардином было предписано^[1995] впредь не издавать ни одного но/f.402d/вого сочинения без ведома ордена и если оно не будет одобрено министром и дефиниторами в провинциальном капитуле. А буде кто поступит вопреки этому, тот да постится три дня на одном хлебе и воде и да лишится этого сочинения.

О прегрешениях предателя Иуды; и о том, что, если некоторые из святых мужей совершают прегрешение, не следует упрекать всех; напротив, из-за этого они еще больше достойны восхваления, ибо, в то время как другие падают, они твердо пребывают с Господом

Иуда был из числа апостолов, и много зла совершил он во время смерти Христа, то есть когда приближались страсти Господни. Ибо он навел беду на апостолов на вечере Господней. Они могли сказать ему, Нав 7, 25: «За то, что ты навел на нас беду, Господь на тебя наводит беду в день сей». Еще: хотя Христос направил его на путь истинный, он не захотел отстать от злобы и глупости своей. Ибо «словами не научится раб, потому что, хотя он понимает их, но не слушается», Притч 29, 19. Еще: он предал и продал Сына Божия. О первом: «Я был предан и не выходил» (Пс 87, 9)^[1996]. О втором, Притч 23, 23: «Купи истину и не продавай мудрости и учения и разума». Еще: он [Иуда] потерял надежду и убил сам себя. О первом, Иер 2, 25: «Не надейся, нет!»; Притч 24, 10: «Если ты в день бедствия оказался слабым, то бедна сила твоя». О втором, Ин 8, 22: «Неужели Он убьет Сам Себя, что говорит: "куда Я иду, вы не можете придти"?» Еще: он достоин был повешения, потому что был вором и разбойником. О первом, Ин 10, 10: «Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить». О втором, Сир 27, 29: «Кто ставит сеть, сам будет уловлен ею». На иудеев жалуется Господь, Пс 56, 7: «Приготовили сеть ногам моим». Посему говорится, Сир 27, 32: «Уловлены будут сетью радующиеся о падении благочестивых, и скорбь измождит их прежде смерти их». Поэтому, как не следует глумиться над апостолами и бранить их за то, что Иуда, совершивший столько зла, был из их числа, так не следует упрекать всех святых благочестивых мужей за то, что некоторые из них отступают от истинной веры. Об этом говорит Иоанн: «Они вышли от нас, но не были наши: ибо если бы /f. 403a/ они были наши, то остались бы с нами» (1 Ин 2, 19).

О том, как жители Реджо отняли у господина Гиберто да Дженте власть над их городом. И о том, как они в том же году осадили Каноссу

В лето Господне 1254 господин Гвидо, брат господина Гиберто да Дженте, был реджийским подеста. И в том же году он скончался в городе Реджо и был похоронен в бывшем монастыре братьев-миноритов^[1997], а ныне там живут сестры-минориты из ордена святой Клары. И заметь, что избрание папы Александра IV так же можно было бы приписать к этому году, как и к предыдущему^[1998], потому что считают, что он стал папой за три или четыре дня до Рождества Христова, а слухи об этом дошли из Неаполя в Феррару в день святого Фомы Кентерберийского.

В лето Господне 1255, в XIII индикцион, подестерия города Реджо была отдана господину Гиберто да Дженте, который был постоянным подеста Пармы, и он вместо себя поставил на вышеназванное правление заместителя, одного своего племянника, господина Гвидо ди Анджели, гражданина Пармы. Этот заместитель и вышеназванный господин Гиберто да Дженте были отстранены от управления городом Реджо коллегией судей; и эти же судьи, не созывая городского совета, в понедельник последней недели перед постом, в третий день от начала марта выбрали на должность подеста господина Якопо деи Пеннацци, сына покойного господина Джилиоло да Сессо. И из-за этого был великий раздор между господином Гиберто да Дженте, подеста Пармы, и реджийской коммуной.

И в том же году Бонифачо, сын покойного господина Джованни да Каносса, против воли реджийского подеста удерживал названную Каноссу, замок на скале, а его сын Тиризендо разбойничал на дороге, принадлежавшей коммуне Реджо. Поэтому подеста и реджийская коммуна подвели к этому замку войско, набранное из горцев, и осадили его; и они применили там осадную машину и баллисты, по желанию каносских изгнанников. А капитаном в этом деле был господин Альберто /f. 403b/ да Каносса; и названный замок был разрушен. Это была цитадель покойной графини Матильды, а основателем ее был Аццо, дед графини, еще во времена императора Оттона I; и называлась она тогда Канузией^[1999].

В лето Господне 1256, в XIV индикцион, вышеназванный господин Якопо деи Пеннацци да Сессо голосованием народа и анцианов был избран и утвержден реждийским подеста.

О том, что братья-минориты купили императорский дворец в городе Реджо у епископа Гульельма для устроения там своей обители

И в том же году, в мае месяце, епископ Реджийский господин Гульельм да Фолиано продал братьям-миноритам из города Реджо для устроения обители императорский дворец, которым владел его предшественник господин Николай, получивший его в дар от императора с сохранением права пребывания там^[2000]; и они купили его и заплатили денариями, полученными от сестер ордена святой Клары, которым они продали свою прежнюю обитель. Это произошло при господине нашем папе Александре IV. А так как братья-минориты купили вышеназванный дворец с сохранением права пребывания там императора, то по прошествии времени они сказали господину Рудольфу, избранному императором^[2001] во воле папы Григория X, что они владеют его дворцом и живут в нем в городе Реджо, и хотят жить там, если на то будет и его воля. И он ответил, что он весьма рад иметь там таких насельников, и щедро даровал братьям-миноритам все права, сколько их у него там было. И об этом он прислал им два письма^[2002], подтвержденных силой, то есть крепостью, его печати, обещая, что если он преуспеет в деле овладения императорской властью, то он еще действеннее подтвердит свое дарение. А так как вышеназванная обитель была тесной, братья-минориты купили еще земли и несколько домов^[2003] рядом с ней. /f. 403c/

В лето Господне 1257, в XV индикцион, реджийской коммуной был осажден и захвачен силой замок Адриано, то есть Кастелларано, и много людей было взято в плен и убито; жестокой казни подверглись находившиеся в названном замке люди из Фриньяно и из Реджийского епископства.

В лето Господне 1258, в I индикцион, реджийским подеста стал господин Лодеринго дельи Андало, гражданин Болоньи. И в то же время и в тот же год секстарий пшеницы продавали за пять с половиной имперских солидов, и за шесть, и за семь, и за восемь, и за девять, и за десять, тайком же и частным образом даже за двенадцать имперских солидов.

В этом году был захвачен господин Эццелино да Романо

В лето Господне 1259, во II индикцион, жители Кремоны, Мантуи и Феррары и маркиз д’Эсте по имени Аццо, и граф ди Сан-Бонифачо поклялись все вместе одновременно начать войну против господина Эццелино да Романо. И в том же году названный господин Эццелино во главе большого войска сошелся с кремонцами на берегу реки Адды, и там названный Эццелино был наголову разбит кремонцами, и захвачен в плен, и ранен, и умер, и был похоронен в замке Сончино, а этот замок принадлежит кремонцам. Однако, прежде чем умереть, он много дней пролежал в этом замке, обессилев от ран, душевной скорби и бедственного положения. Похоронили его возле дворца этого замка. Думаю, что у диавола во всем мире не было существа, столь подобного ему в злобе и жестокости с тех пор, как стоит мир. Он был братом Альберико. Оба они были сущими демонами. Но о них мы достаточно сказали выше^[2004].

И в том же году Палеолог захватывает Константинополь

В вышеназванном году Палеолог, император греков, в ожесточенном сражении захватил, вернее, вновь обрел Константинополь, /f. 403d/ ранее завоеванный французами и венецианцами^[2005].

О том, как сиенцы одержали верх в сражении над флорентийцами и лукканцами. И в том же 1259 году был великий мор, и я сочинил «Книгу досад»

И в том же году в италийской Тоскане произошло событие, имевшее достойный сожаления исход для жителей Флоренции и Лукки. Ибо когда они, положившись на свою многочисленность и силу, вошли в контадо сиенцев, а сиенцы, опираясь на помощь господина Манфреда, тогдашнего короля Сицилии, вышли им навстречу для сражения, то флорентийцы и лукканцы были коварно преданы своими. Ибо в начале сражения те, что были среди флорентийцев первыми и лучшими, став на сторону врагов, вместе с сиенцами напали на своих, и те были в огромном количестве уничтожены. Говорят даже, что флорентийцы и лукканцы потеряли тогда убитыми и пленными более шести тысяч человек^[2006].

В вышеназванном году я жил в Борго Сан-Доннино^[2007] и сочинил и написал вторую «Книгу досад», наподобие книги Патеккьо^[2008]. В этом году был также в Италии величайший мор среди женщин и мужчин, так что на вечерней службе у нас в церкви бывало по два покойника. И началось это проклятие на Страстной неделе, так что в Вербное воскресенье во всей провинции города Болоньи братья-минориты не могли отправлять службу, до того они были поражены каким-то ознобом; и болезнь эта продолжалась долгие месяцы. Тогда скончался господин Рубино ди Соранья, дядя Уберто Паллавичини и брат Маркезополо, которого я исповедовал^[2009]. Также от этой заразы в Борго Сан-Доннино умерло триста человек и того более, и в Милане много тысяч, и во Флоренции равным образом много тысяч; и не звонили в колокола, чтобы не пугать больных. /f. 404a/

О благочестивом движении бичующихся, которое произошло в лето 1260 и стало почти всеобщим, особенно в Италии

В лето Господне 1260, в III индикцион, по всему миру прошли бичующиеся, и все люди, как малые, так и великие, как знатные рыцари, так и простолюдины, обнажившись и бичуя себя, проходили по городам в процессиях, возглавляемых епископами и монахами. И заключались мирные договоры, и люди возвращали похищенное и исповедовались в грехах своих, так что у священников едва хватало времени для еды; и в устах их звучал «голос Бога, а не человека» (Деян 12, 22), и был «глас» их, «как голос множества людей» (Дан 10, 6); и шествовали люди ради спасения. И слагали они хвалебные гимны в честь Бога и Блаженной Девы и во время шествия распевали их, бичуя себя. И в понедельник, в день Всех Святых [1 ноября] пришли в Реджо все люди из Модены, как малые, так и великие, и все из моденского контадо, и подеста, и епископ, со знаменами всех сообществ, и бичевали они себя по всему городу, и большая их часть отправилась в Парму; и было это во вторник, после дня Всех Святых. И на следующий день все реджийцы сделали знамена своих кварталов и совершили шествие вокруг города; и реджийский подеста, господин Убертино Рубаконти да Манделло, гражданин Милана, также пришел, бичуя себя. И в начале этого благочестивого подвижничества люди из Сассуоло увели меня с разрешения гвардиана из обители братьев-миноритов в Модене, где я тогда жил, и привели в Сассуоло, потому что /f. 404b/ любили меня от всей души, как мужчины, так и женщины; потом они привели меня в Реджо, потом в Парму. И когда мы были в Парме, там как раз было это подвижничество. Ибо прилетало оно, «как орел, бросающийся» на пищу (Авв 1, 8), и продолжалось по многу дней в каждом городе; и не было никого, столь воздержного или престарелого, кто не бичевал бы себя с охотой. А если кто не бичевал себя, того считали хуже диавола, и все показывали на него пальцем, как на человека, отмеченного диаволом и приверженного ему. И, что самое поразительное, через короткое время случалось с ним какое-нибудь несчастье – или смерть, или тяжелая болезнь.

О том, что Паллавичини отказался поддержать благочестивое движение бичующихся, боясь из-за этого потерять власть в Кремоне

Один только Паллавичини, бывший тогда правителем Кремоны, избежал вместе со своими кремонцами этого благословенного и благочестивого движения, ибо, как говорит сын Сирахов, 10, 2: «Каков начальствующий над городом, таковы и все живущие в нем». И он приказал поставить на берегу реки По виселицы, чтобы те, кто придет к ним с этим самобичеванием, погибли в петле^[2010]. Ибо он возлюбил временную выгоду больше, чем спасение души, и мирскую славу больше, чем славу Божию. И тем не менее множество отважных юношей из Пармы всей душой стремились пойти туда, искренно желая во имя отпущения своих грехов умереть ради католической веры и во славу Божию. А я был тогда в Парме и находился рядом с пармским подеста, который был из Пистои. И подеста сказал: «Сердце у этого человека ослеплено, и порочен он, и не знает того, что от Бога. Поэтому не дадим ему случая совершить злодеяние, ибо, если он не хочет "благословения, – оно и удалится от него" (Пс 108, 17)». И сказал он: «Не кажется ли вам, братья мои, хорошим то, что я говорю?» Тогда /f. 404c/ я сказал в ответ: «Мудро и хорошо вы сказали, господин, ибо "как напротив зла – добро, и напротив смерти – жизнь, так напротив благочестивого – грешник" (Сир 33, 14). Ибо как "число глупых бесконечно" (Еккл 1, 15)^[2011], так "множество мудрых – спасение миру" (Прем 6, 26)». Тогда подеста разослал по всему городу Парме глашатаев, или герольдов, с предписанием, запрещающим под страхом тягчайшего наказания любому жителю Пармы переправляться через По. Тем это и кончилось.

В то время величайшим уважением пользовался господин Обиццо ди Сан-Витале, епископ Пармский. А произошло это в вышеупомянутом году, при папе Александре IV, на шестом году его понтификата. В этом году было начато строительство башни Реджоло по ту сторону от Талеа-ты. И в этом же году господин Григорий де Боничи стал аббатом в монастыре святого Проспера в Реджо, и город, в течение шести лет подвергавшийся интердикту и отлучению от Церкви, был освобожден от наказания.

Об учении аббата Иоахима, которое должно было начать сбываться в этом году, и, как свидетельствуют иоахимиты, начнется это благочестивым движением бичующихся

И в том же году должно было начать сбываться учение аббата Иоахима, который разделил историю мира на три стадии. И хотя деяния Троицы неразделимы, в первой стадии действовал силой тайны Отец через патриархов и пророков. Во второй стадии действовал Сын через апостолов и мужей апостольских. Об этом Сын говорит в Евангелии, Ин 5, 17: «Отец Мой доныне делает, и Я делаю». В третьей стадии будет действовать Дух Святой через монашествующих. Так пишет аббат Иоахим^[2012] из ордена дель Фьоре. Эта стадия, говорят, началась с того бичевания, которое произошло в 1260 году в III индикцион, когда в восклицаниях бичующихся звучал «голос Бога, а не человека» (Деян 12, 22).

О сражении, происшедшем в этом, то есть 1260, году между королем Венгрии и королем Богемии

В этом же году король Венгрии^[2013] напал на короля Богемии^[2014] из-за спорных земель^[2015]. В его войске было 240 тысяч конных из разных /f. 404d/ восточных народов и язычников. Навстречу ему выступил король Богемии с сотней тысяч конных, у которых, как говорят, семь тысяч коней было покрыто боевыми доспехами. И когда на границе королевств началась битва, то от столкновения коней и оружия с земли поднялась такая пыль, что посреди бела дня люди с трудом могли разглядеть друг друга. Наконец венгры, обратив тыл и отступая, поспешно бежали, так как их король был тяжело ранен; и говорят, что в какой-то весьма глубокой реке, через которую им надо было переправляться, утонуло около 14 тысяч человек, и это не считая других погибших. А когда король Богемии, одержав победу, вторгся в Венгрию, венгерский король попросил мира, отказался от земель, явившихся причиной раздора, и на будущее укрепил договор о дружбе с помощью бракосочетания.

В лето Господне 1261, в IV индикцион, в марте месяце, скончался господин Симоне де Манфреди. Он был моим другом, и хорошим воином, и твердым сторонником Церкви во время большой войны^[2016].

Об уставе ордена Воинства Святой Девы Марии, подобного тому, что был во времена «Аллилуйи». И о том, сколь малое значение придают этому уставу в Римской курии по четырем причинам. А составлен он был при посредничестве брата Руфина в лето Господне 1261

Также в вышеупомянутом году был составлен и учрежден устав ордена Воинства Святой Девы Марии с помощью брата Руфина Горгоне из Пьяченцы, который до этого много лет был провинциальным министром Болоньи^[2017], а теперь был пенитенциарием в курии господина нашего папы и находился в Болонье по делам курии. Учредили же его [орден] мужи, достойные всяческого уважения, – господин Лодеринго /f. 405a/ дельи Андало из Болоньи, ставший среди них приором и прелатом этого ордена; и господин Груамонте, и господин Уголино Каприцио деи Ламбертини из Болоньи, и господин Бернардо да Сессо, и его брат господин Эджидио, и господин Фицаимоне деи Баратти из Пармы, и господин Скьянка деи Лиадзари из Реджо, и господин Раньери де Аделардо из Модены. Люди недалекие с издевательством и насмешкой называют их «веселыми братьями», словно хотят сказать: для того они стали братьями, что не хотят делиться своим добром с другими, а хотят иметь его только для себя, в соответствии со словами того скупого, о котором говорит сын Сирахов, 11, 16–17: «Иной делается богатым от осмотрительности и бережливости своей, и это часть награды его, когда он скажет: "я нашел покой и теперь наслаждаюсь моими благами один"»^[2018].

Я припоминаю, что такой орден возник в Парме во времена «Аллилуйи», то есть во времена другого благочестивого движения, когда распевали «аллилуйя», а братья-минориты и проповедники соревновались в совершении чудес, в лето Господне 1233, при папе Григории IX. И был он создан при содействии брата Варфоломея из Виченцы, члена ордена братьев-проповедников, занимавшего тогда видное положение в Парме, и был он человеком достойным и впоследствии стал епископом в своем краю, откуда он был родом. И одеяние у вышеназванных братьев было такое же, как у этих, и было у них седло белое, а крест красный. Разница только в том, что те назывались Воинством Иисуса Христа, а эти – Воинством Святой Марии. И те (первые) просуществовали много лет, а потом пришли в упадок, так что я видел и начало их и конец; /f. 405b/ и немного их вступилов орден. Подобным образом и эти, которых называют «веселыми братьями», умножаются, как хлеб в руке голодного^[2019]. И воображают они, что свершили нечто великое, нечто прекрасное, облачившись в такое одеяние; но в римской курии им придают мало значения. И происходит это по пяти причинам. Во-первых, потому, что из своего богатства они никогда не построили ни монастырей, ни приютов, ни мостов, ни церквей, да и других трудов, совершенных во имя благочестия, за ними не находят.

Во-вторых, потому, что они, по обычаю сильных, отняли посредством грабежа много чужого имущества и отнятого в грехе не вернули. О первом, Притч 11, 24: «Иной сыплет щедро, и ему еще прибавляется; а другой сверх меры бережлив, и однако же беднеет». О втором, Лк 19, 8: «Закхей же, став, сказал Господу: Господи! половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо». Это было предписано в законе, Исх 22, 1. Об этом же сказал Давид, 2 Цар 12, 6: «И за овечку он должен заплатить вчетверо, за то, что он сделал это, и за то, что не имел сострадания».

В-третьих, потому, что, после того как они расточили свое богатство, совершив великие и обильные траты на множество сует и пиров и проев его с лицедеями, а не с Христовыми нищими, они потребовали от Римской церкви и захотели получить от папы во владение обители монахов, лучших, чем они сами, а тех изгнать из их домов. Об этом Лк 15, 30: «А когда этот сын твой, расточивший имение свое, живя распутно с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка»^[2020].

В-четвертых, потому, что они весьма алчны. «Ибо корень всех зол есть сребролюбие», как говорит Апостол, 1 Тим 6, 10. Посему говорит сын Сирахов, 14, 3: «Не добро богатство человеку скупому. И на что имение человеку недоброжелательному?» Об этом же говорит сын Сирахов, 10, 9: «Нет ничего преступнее алчного». То же там же: «Нет ничего несправедливее, чем сребролюбие. Ибо такой и душу свою имеет на продажу, потому что и при жизни извергаются внутренности /f. 405c/ его» (Сир 10, 10)^[2021]. Посему говорит Екклесиаст, 5, 9: «Кто любит серебро, тот не насытится серебром, и кто любит богатство, тому нет пользы от того». Об этом говорит Иероним^[2022]: «Алчному недостает как того, что он имеет, так и того, чего он не имеет. Для верующего весь мир – богатство. Неверующий же не имеет даже обола». Отсюда это, Притч 13, 7: «Иной выдает себя за богатого, а у него ничего нет; другой выдает себя за бедного, а у него богатства много». Поэтому Апостол сказал, Флп 4, 18: «Я получил все, и избыточествую». И да не считается алчность грехом легким, ибо отторгает она от Царства Божия, как говорит Апостол, Еф 5, 5: «Ибо знайте, что никакой блудник, или нечистый, или любостяжатель, который есть идолослужитель, не имеет наследия в Царстве Христа и Бога».

В-пятых и в-последних, потому, что я не вижу, каково их предназначение в Церкви Божией, то есть какая от них польза, кроме того, что они спасают сами себя; Иероним^[2023] называет это «святым невежеством», которое «единственно себе приносит пользу, и сколько заслугами жизни строит Церковь Христову, столько же приносит вреда, если не противостоит разрушающим ее». Но намного большего стоит тот, кому можно сказать, Лк 23, 39: «Спаси Себя и нас». Или, по крайней мере, тот, кто смиренно ответствовал бы: «Господи, если я пока еще необходим народу Твоему, не отказываюсь от труда моего. "Да будет воля Твоя!" (Мф 6, 10). Я "спешил и не медлил соблюдать заповеди Твои" (Пс 118, 60)».

Итак, да будет достаточно того, что сказано об этом предмете. Отныне должно веселиться с веселыми^[2024] и плакать с плачущими, как говорит Апостол, Рим 12, 15: «Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими». Радость и сострадание – это два проявления чувства милосердия. Об этом Туллий^[2025]: «Благородной душе свойственно радоваться добру и страдать от зла».

О кончине папы Александра IV и об избрании на его место папы Урбана IV, происшедшем в следующем году^[2026]

В 1261 году скончался папа Александр IV, и вместо него был поставлен Урбан IV^[2027], который и утвердил устав этих «веселых братьев»^[2028]./f. 405d/

В лето Господне 1262, в V индикцион, Урбан IV был избран папой; и за время своего правления он совершил два посвящения в сан кардинала; и с помощью крестоносцев обратил в бегство сарацинское войско, которое когда-то Манфред, сын покойного императора Фридриха, впустил во владения Церкви^[2029]. Он вступил в переговоры с Карлом, графом Прованса, братом короля Франции, чтобы тот отвоевал Сицилийское королевство у Манфреда, удерживающего его.

О том, что папа Урбан IV отдал королевство Сицилии королю Карлу; и о звезде-комете, три месяца стоявшей на небе перед смертью папы

В лето Господне 1263, в VI индикцион, вышеназванный папа Урбан IV отдал королевство Сицилии названному господину Карлу и утвердил его в законных правах, а у вышеназванного Манфреда, насильственно удерживающего его, отнял и пожаловал упомянутому господину Карлу.

В лето Господне 1264, в VII индикцион, в седьмой день августа, явилась комета, столь удивительная, какой никто из живших тогда прежде не видывал. Поднявшись с великим сиянием на востоке, она влекла за собой к западу до середины небесной сферы ярко сверкающий хвост. И хотя возможно, что она явилась предвестницей многих событий в разных частях мира, однако одно из них совершенно очевидно, а именно то, что при самом ее появлении и когда она стояла на небе более трех месяцев, папа Урбан начал хворать, а в ту самую ночь, когда папа испустил дух, исчезла и комета^[2030].

О кончине папы Урбана IV и о маркизе д’Эсте, пришедшем в Модену с жителями Феррары

И в том же году маркиз д’Эсте с большим количеством конных и пеших из Феррары пришел в Модену, и также пришли в Модену двести рыцарей гвельфов из Флоренции; они пришли по просьбе и желанию господ Якопино Рангони и Манфредо делла Роза да Сассуоло и всех их сторонников, то есть сторонников Церкви, и моденского /f. 406a/ подеста, происходившего из города Орвьето, а именно господина Мональдо, в воскресенье, в 11-й день от исхода декабря месяца [21 декабря], и изгнали они из города членов семьи да Горцано, приверженцев императора, и всех друзей названной семьи. И тогда погиб господин Томмазо да Горцано и двое из семьи Бастарди. И пришедшие разрушили замок Горцано и совершили много другого зла; из-за этого реджийцы пребывали в великом страхе. И в том же году скончался папа Урбан IV.

Об избрании папы Климента IV

В лето Господне 1265, в VIII индикцион, в Перудже был избран господин наш папа Климент IV^[2031]; а сам он был тогда в заальпийских краях и входил в коллегию кардиналов^[2032], и не захотел он принимать сан папы, пока не посетит церковь святого Франциска Ассизского, где покоятся его преславные мощи.

И в том же году господин Карл, брат короля Франции, прибыл в Рим и был провозглашен и утвержден королем Апулии и Сицилии. Оттуда вышеназванный господин Карл, которого вызывал в Рим еще папа Урбан для обретения Сицилии, и где он даже был избран сенатором, отправился морским путем; затем, прибыв в Апулию, он вступил в решительное сражение с вышеназванным Манфредом и лишил его жизни и королевства^[2033]. В этом году пришел в Ломбардию посол, чтобы призвать рыцарей на помощь господину Карлу против вышеназванного Манфреда.

Об изгнании членов семьи да Сессо из города Реджо

В этом году, в 6-й день от начала марта, в пятницу, моденцы и гвельфы, находившиеся в Модене, подступили к городу Реджо; и члены семей да Фолиано и де Роберти силой /f. 406b/ взломали каменные ворота Кастелло. И тогда названные моденцы и гвельфы вошли в город и начали сражение с членами семьи да Сессо, и с неукротимой яростью погнали их из города Реджо. И тогда эти да Сессо вместе со своими сподвижниками ушли в замок Реджоло, а почти все пополаны из числа сторонников да Сессо были размещены недалеко от города Реджо, примерно милях в трех от него, и всем, кроме семьи да Сессо, была обеспечена безопасность. А де Роберти без промедления поставили на должность подеста господина Якопино Рангони из Модены, сместив господина Марко Грандонико из Венеции. В этом году господа да Сессо захватили замок Канали, но впоследствии сторонники де Роберти отвоевали его.

О перемирии, заключенном между ними после этого

И в этом году между реджийцами, находящимися за пределами города, и теми, кто жил в городе, было заключено перемирие от дня святого Петра до дня святого Михаила [с 29 июня по 29 сентября], и было оно устроено братьями-проповедниками, а именно братом Фредериком, приором названных братьев, и братом Перегрином, лектором, и братом Петром Фульконе, и некоторыми братьями-миноритами. И это перемирие принесло великую пользу людям из Реджо, живущим как внутри города, так и вне его.

О приходе французов на помощь королю Карлу против Манфреда, сына императора; и о сыновьях покойного императора Фридриха Второго

В этом году, незадолго до Рождества Господня великое множество французов пришло на помощь Карлу, брату короля Франции, находившемуся тогда в Риме; и я видел их прибытие, когда шел из Фаэнцы к Сан-Прокуло, чтобы читать проповедь в день памяти святого Иоанна Евангелиста [27 декабря]. И пошли они в Апулию, чтобы разгромить Манфре/f. 406c/да, сына покойного императора Фридриха. И убили они его в лето от Воплощения Господня 1266, незадолго до Пасхи^[2034], и отняли все, что у него было. И случилось великое чудо, ибо в том году, когда они пришли, не было ни холода, ни мороза, ни гололедицы, ни снега, ни грязи, ни дождей, и дорога была прекраснейшей, безопасной и приятной, как если бы был месяц май. И совершил это Господь, потому что пришли они на помощь Церкви и на погибель этого проклятого Манфреда, достойного такого конца за свои преступления; а преступлений этих было весьма много, ибо, как говорили, он убил своего брата Конрада^[2035]. А Конрад еще раньше убил своего брата Карла, родившегося в Равенне^[2036], сына императора Фридриха от жены англичанки^[2037]. Конрад был от дочери короля Иоанна^[2038]; был еще Генрих, старший, от испанки^[2039], а Манфред был то ли от сестры, то ли от дочери сестры^[2040] маркиза Ланцы^[2041], ломбардца из Пьемонта. И среди всех сыновей императора Фридриха самым стоящим, по моему мнению, был Энцо, король Сардинии, которого захватили в плен болонцы и держали в тюрьме много лет, до дня его смерти. Он был незаконнорожденным сыном. Был у него и другой незаконный сын по имени Фридрих, которого он сделал королем в Тоскане.

О том, как Паллавичини хотел воспрепятствовать переправе французского войска, но не смог

Также в вышеупомянутом году господин Уберто Паллавичини, подеста Кремоны, став во главе кремонцев, изо всех своих сил хотел задержать продвижение графа Фландрии^[2042], капитана кавалерии в войске господина короля Карла. А вышеназванный граф, применив силу, переправился через реку Ольо возле Палаццоло /f. 406d/ и разрушил замок Каприоло. И все находившиеся в замке, и мужчины, и женщины, и все дети, были убиты за то, что они повесили одного из рыцарей названного графа. И названный граф продвинулся с вышеназванным своим войском до города Брешии и захватил и разрушил замок Монтикьяри, принадлежавший Брешии, а затем подошел к городу Мантуе.

О смерти принца Манфреда и о пленении его жены в городе Манфредонии

В лето Господне 1266 господин король Карл со своим войском перешел через мост Чепрано и пошел против властителя Апулии и Сицилии, короля Манфреда, сына покойного императора Фридриха; и затем вышеназванный господин Карл с вышеназванным своим войском переправился через мост возле Сан Джермано, штурмом вторгся в крепость Сан Джермано и на девятый день от начала февраля овладел городом Капуей. В этом году он разбил наголову вышеназванного господина Манфреда и его войско у Беневенто; и тот погиб там, и вместе с ним погибли три тысячи рыцарей, и граф Гальвано, и господин Аннибале, племянник кардинала Рикарда, и маркиз Энрико да Шипионе^[2043], племянник господина Уберто Паллавичини, и много других баронов; и похоронили вышеназванного Манфреда у моста Беневенто в пятницу, в третий день от исхода февраля [26 февраля]. И жена^[2044] вышеназванного господина Манфреда вместе с двумя его сыновьями и со всеми его сокровищами была взята в плен в городе, называвшемся Манфредония; он сам повелел построить этот город, назвав его своим именем.

О красоте города Манфредонии, названного принцем Манфредом, его основателем, своим собственным именем

Он был построен вместо другого города, называвшегося Сипонто, и отстоит от него на две мили; и если бы принц прожил на несколько лет больше, /f. 407a/ Манфредония была бы одним из красивейших городов мира. Ибо она по всей окружности обнесена каменной стеной и тянется, как говорят, на четыре мили, и имеет наилучшую гавань, и расположена у подножия горы Гаргано; и главная улица уже вся заселена, и уже построены фундаменты других домов, и улицы ее весьма широки, что способствует красоте города. Но король Карл ненавидит этот город так, что не может слышать его названия, и хочет^[2045], чтобы он назывался Новый Сипонто.

В этом сражении были также взяты в плен граф Джордано и Пьетро Азино из Флоренции, и много других пало убитыми на поле битвы.

Впрочем, у принца Манфреда были и некоторые хорошие качества, подробно описанные мною в трактате о папе Григории X. Ибо историк должен быть лицом беспристрастным и не описывать только дурные дела какого-нибудь человека, умалчивая о хороших.

О знатных придворных принца Манфреда

А знатными придворными принца Манфреда были следующие: граф Гальвано Ланца, старший при дворе и влиятельнее других; он происходил из Пьемонта и был родственником маркиза Ланцы^[2046]. Граф Джордано, граф Бартоломео, оба тоже из Пьемонта. Граф да Казерта из Апулии, женатый, как мне кажется, на сестре Манфреда и предавший его. Граф ди Ачерра из Апулии, из Терра ди Лаворо. Господин Джованни да Прочила, влиятельный и высокопоставленный придворный Манфреда; и говорят, что именно он дал яд королю Конраду по /f. 407b/ настоянию его брата Манфреда^[2047]. Граф камергер был важным и влиятельным лицом при дворе Манфреда, и очень богат, и любим им самим; а имя его – господин Манфредо Малетта, и он жив до сих пор; и после поражения, которое потерпело войско принца Манфреда, он спасся, дал «место гневу Божию» (Рим 12, 19) и прибыл в Венецию и жил там, пока Педро, король Арагона, не вторгся в королевство со стороны города Мессины и не пошел против короля Карла, брата короля Франции блаженной памяти Людовика Святого. И вскоре вышеназванный камергер становится влиятельной особой при дворе Педро, короля Арагона, и его любимцем, и он имеет сведения о многих скрытых сокровищах, то есть знает, в каких местах спрятано множество кладов. И он лучше и совершеннее других сочиняет песнопения и придумывает мелодии, и считают, что нет ему равных в мире в игре на музыкальных инструментах. Он – местный житель, то есть уроженец королевства^[2048].

И заметь, что король Карл приказал казнить многих самозванцев, выдававших себя за Манфреда^[2049]. Ведь люди такого рода измышляют это ради наживы и тем подвергают себя смертельной опасности.

О том, как жители Брешии восстали против Паллавичини и заключили мир со своими согражданами и с жителями Милана и Бергамо

Кроме того, в вышеназванном 1266 году город Брешия, удерживавшийся господином маркизом Уберто Паллавичини, восстал против вышеназванного маркиза; и заключили между собой мир названные жители Брешии – живущие в городе с живущими вне города изгнанниками; и заключили они также мир с жителями Милана и Бергамо в феврале месяце.

Об осаде Монте Валларио. О разрушении Монте Валларио

И в том же году моденцы-изгнанники заняли замок Монте Валларио, который им, а именно членам семьи да Горцано и другим их сторонникам, передал один знатный человек из Моденского контадо, а именно господин Уголино да Гилья, сделавшись внезапно из друга и приверженца моденцев, находящихся в стенах города, а именно Айго/f. 407c/ни, которые сочувствовали сторонникам Церкви, врагом и предателем (и восстал он против тех, кто ему самому много раз оказывал почести). Они [изгнанники], владея названным замком, не переставали «бичевать» епископство города Модены. Поэтому вышеозначенные моденские горожане вместе с реджийской конницей и с большим количеством пополанов и с некоторыми жителями Пармы мужественно и мощно приступили к осаде названного замка. И пребывали они там весь месяц июнь, и такая жажда и голод были в названном замке из-за скопления людей и животных, что жить там было невозможно, и такое стояло зловоние, что в третий день июля те, кто там оставался, уже доведенные до крайности, с яростью разрушили ограждение замка, а в четвертый день июля покинули названный замок, получив уверения в неприкосновенности. Тут вышеозначенный предатель Уголино да Гилья, когда его, смертельно больного, вынесли из названного замка, был отдан народному гневу и приговору; и он тут же на поле подвергся жестокой казни; а названный замок был полностью разрушен.

О мирном договоре между жителями Реджо, а именно между семьями де Роберта и да Сессо

И в этом году, в третий день сентября, был заключен мир между партией изгнанников во главе с семьей да Сессо и внутренней [городской] партией во главе с семьей де Роберти. И подеста в городе Реджо, господин Бонаккорсо Беллендзони из Флоренции, приносил пользу бедным и был плох для знатных^[2050]. И потому изгнали его знатные, ибо он честно боролся за права коммуны и честно соблюдал законы. Об этом говорит Иоанн Хрисостом: «Злодеи не могут видеть хороших»^[2051]. /f. 407d/

Похвала суду и правосудию

Заметь, что говорится о Боге, 2 Пар 19, 7: «Ибо нет у Господа Бога нашего неправды, ни лицеприятия, ни мздоимства». Об этом Иов, 34, 19: «Он не смотрит и на лица князей и не предпочитает богатого бедному». То же, Притч 18, 5: «Нехорошо быть лицеприятным к нечестивому, чтобы ниспровергнуть праведного на суде». То же, Притч 28, 21: «Быть лицеприятным – нехорошо: такой человек и за кусок хлеба сделает неправду». То же, Притч 21, 15: «Соблюдение правосудия – радость для праведника и страх для делающих зло». То же, Притч 17, 26: «Нехорошо и обвинять правого, и бить вельмож за правду».

О том, что партия гвельфов вернулась во Флоренцию и изгнала гибеллинов. И господин Карл осадил Поджибонси

Кроме того, в вышеозначенном году партия гвельфов из Флоренции вернулась во Флоренцию, и после этого они изгнали гибеллинов из названного города. И в том же году господин король Карл осадил Поджибонси, и стоял там осадой долгое время, и получил названный замок по соглашению с осажденными. И там скончалась его супруга^[2052]. Но это было в следующем году.

О войне сарацин с христианами в Испании

Также в 1266 огромное множество сарацин из Африки, переправившись через пролив в Испанию, соединилось со здешними сарацинами^[2053], и они устроили великое избиение христиан, намереваясь вновь обрести Испанию, когда-то ими потерянную. Но объединившиеся христиане тех краев и присоединившиеся к ним крестоносцы из разных стран восторжествовали над сарацинами, хотя и с большими потерями для христиан.

В лето Господне 1267, в X /f. 408a/ индикцион, король Карл долгое время осаждал в Тоскане замок Поджибонси, где оказалось запертым великое множество знати, выступавшей против Церкви. В конце концов он пришел к соглашению с ними, и они удалились.

О том, что кремонцы-изгнанники вернулись в Кремону; и господин Паллавичини и господин Бозио потеряли власть в Кремоне стараниями легата господина нашего папы

И в том же году при посредничестве легата господина нашего папы был заключен договор о мире и согласии между кремонскими изгнанниками и внутригородскими кремонцами. И в том же году^[2054] господин Уберто Паллавичини потерял власть в Кремоне и в других городах, где он был властителем, и удалился на жительство в свои замки^[2055]; а были они у него в епископстве Пьяченцы и назывались Ландазио и Гузалиджо^[2056]. И сам Паллавичини дивился, как это один священнослужитель отстранил его от власти льстивыми словами. Поэтому он имел обыкновение говорить:

Сахаром слов медовых нечистые замыслы сдобрив,

хитрый морочит глупца – сказка старее, чем мир^[2057].

Такой же смысл содержится в Притче 29, 5: «Человек, льстящий другу своему, расстилает сеть ногам его». По заслугам потерял Паллавичини власть в Кремоне, ибо поставил он виселицы возле реки По, боясь потерять власть, если бичующиеся благочестивцы придут в Кремону^[2058]. /f. 408b/ Поэтому говорит Мудрец, Притч 10, 24: «Чего страшится нечестивый, то и постигнет его, а желание праведников исполнится». То же, Притч 12, 3: «Не утвердит себя человек беззаконием; корень же праведников неподвижен».

Также в этом году ушел из Кремоны господин Бозио да Довариа со своими сторонниками, и был он осажден в Рокетте. Эти двое^[2059] долгое время властвовали в Кремоне. Об их власти можно сказать такими словами, Ис 52, 5: «Властители их неистовствуют, говорит Господь, и постоянно, всякий день имя Мое бесславится».

О приходе Конрадина в Ломбардию и в Апулию

В том же году, незадолго до дня святого Франциска [4 октября], из Германии пришел Конрадин, сын Конрада, сына покойного императора Фридриха, намереваясь идти в Апулию против Карла, дабы обрести вновь землю отцов своих; и пристало к нему множество ломбардцев и тосканцев. И по дороге он не встретил ни одного препятствия до самого места сражения. И войско кремонских горожан удалилось от Рокетты, убоявшись Конрадина и веронцев. Этот Конрадин был юношей образованным и прекрасно говорил по-латыни. И в том же году, в октябре месяце, он прибыл в Верону с многочисленной тевтонской конницей.

О том, что господин Якопино де Палуде вторгся в Бисмантову

Также в этом самом году, в июле месяце, господин Якопино де Палуде тайком ночью поднялся по скале и вторгся в Бисмантову, и там погиб господин Туркьо, житель Бисмантовы.

Об осаде Кровары жителями Реджо и Пармы

И в том же году жители Реджо и Пармы осадили Кровару. И у реджийцев в их войске было три метательных машины, и у жителей Пармы – одна. И было это в августе месяце. И они овладели Кроварой посредством договора, а Бисмантова вернулась в реджийскую коммуну и дала ей заложников с тем, что не причинит коммуне вреда.

Об обретении замка Реджоло

И в том же году, в декабре месяце, в девятый день, был вновь обретен замок Реджоло, принадлежавший кремонцам, а получили они его от господ да Сессо, захвативших его силой, и /f. 408c/ был он выкуплен кремонцами за три тысячи реджийских либр, не считая других расходов на посланников, рыцарей и пехотинцев, пришедших на службу к кремонцам.

О том, как жители Пармы осадили Борго Сан-Доннино и заключили мир со своими согражданами, находившимися в Борго

В лето Господне 1268, в XI индикцион, пармцы осадили Борго Сан-Доннино, а помощь им оказывали жители Модены, Кремоны, Пьяченцы и Реджо. И после долгой осады они отступили, уничтожив при этом находившиеся за пределами Борго плодовые деревья, посевы и дома, а также и виноградники^[2060]. Затем в том же году пармцы заключили мир со своими согражданами, находившимися в Борго Сан-Доннино.

И папа Климент IV встретил свой последний час

Также в этом году, в день святой Цецилии [22 ноября], захворал папа Климент IV и восемь дней спустя, а именно в канун дня святого Андрея [29 ноября], встретил он свой последний час. И в том же году Конрадин отправился к Рокетте и, минуя Брешию, пришел к Рокетте господина Бозио, переправился через реку Адда и через реку Тичино около Павии, и стоял там много дней. И пошел он в Пизу через землю маркиза ди Карретто и через море; а его конница пошла в Пизу через земли, впоследствии принадлежавшие семье Фиески^[2061]. И в том же году он пошел к Риму через земли и контадо Тосканы против воли тосканских гвельфов и набрал войско в землях Лукки.

О том, как войско Конрадина сражалось с войском Карла, и Конрадин был захвачен и через три месяца обезглавлен вместе со многими другими

Также в этом году, в канун дня блаженного Варфоломея [23 августа], войско Конрадина вступило в сражение с войском Карла, и Карл одолел, и многие сторонники Конрадина пали; и /f. 408d/ была там великая погибель, и многие бежали, а много баронов и рыцарей попало в плен. И был захвачен сам Конрадин вместе с австрийским герцогом^[2062] и с огромным множеством других, и заключен в темницу в Палестрине. И господин Энрико, брат короля Кастилии, бывший тогда сенатором города Рима, также был захвачен при названном поражении вместе с Гальвано Ланца. Этот Гальвано был умерщвлен в Риме с двумя сыновьями; и великое множество других предателей из Апулии было казнено тогда в Риме вместе с этим самым Гальвано. И в том же году моденцы и реджийцы захватили Брандолу. И в том же году, в день святого Луки Евангелиста [18 октября], супруга^[2063] господина короля Карла прибыла в Реджо с несметным числом рыцарей и пехотинцев и с арбалетчиками. И в этом году, месяцем позже, в Реджо прибыл граф Фландрии со своей супругой^[2064], дочерью названного господина короля Карла, и с величайшим множеством людей; все они после названного поражения Конрадина и других отправились в Апулию. В этом поражении был захвачен Конрад из Антиохии, внук императора, бежавший из королевской тюрьмы с помощью господина Якопо ди Наполеоне и его сотоварищей, находившихся в замке Сарачинеско. И названное поражение они потерпели на Палатинском поле у реки Сальто возле Альбе. И в том же году, три месяца спустя, этого самого Конрадина и герцога Австрийского, и графа Герардо из Пизы господин король Карл приказал обезглавить в королевстве Апулия, в городе Неаполе^[2065]. И в том же году, в третий день от исхода ноября месяца [28 ноября], /f. 409a/ скончался папа Климент IV, по происхождению провансалец.

О хороших качествах папы Климента IV. И о том, как он предсказал смерть Конрадина и канонизировал некую святую, по случаю чего был крещен некий иудей

Сей папа Климент, имевший жену и детей, сначала был прославленным адвокатом и советником французского короля. Затем, после смерти жены, за добродетельную жизнь и достойные похвалы познания его назначают сперва епископом в Ле Пюи, потом архиепископом Нарбона и, наконец, кардиналом-епископом церкви святой Сабины; а затем кардиналы, собравшись в Перудже, избрали его папой в его отсутствие, так как еще папа Урбан IV отправил его легатом в Англию для восстановления мира; и он так усердно предавался бдениям, посту, проповедям и другим добрым деяниям, что, как считают, его трудами Бог утишил множество беспорядков, сотрясавших тогда Церковь. Когда вторгся Конрадин, внук императора Фридриха, намереваясь сокрушить короля Карла, получившего королевство Сицилии от папы, и большинство братьев короля Карла считали его дело безнадежным, как из-за огромного войска Конрадина, так и из-за того, что почти все королевство Сицилии было охвачено мятежом, папа предсказал в проповеди перед народом, что это дело развеется, как дым, а сам Конрадин будет жертвой своего вторжения в Апулию. Что впоследствии и подтвердил исход дела. Ибо Конрадин, захваченный после своего бегства, был обезглавлен, а немного времени спустя и имя его улетучилось, словно дым. Этот папа канонизировал также в Витербо, в церкви братьев-проповедников, некую Ядвигу, польскую герцогиню, вдову удивительной святости^[2066], которая среди прочего, достойного одобрения, так как канонизация ее откладывалась в течение многих лет...^[2067]

Читая это, некий иудей немедленно принял крещение вместе со всей своей семьей. /f. 409b/ И в этом же году, в пятый день от начала декабря, скончался господин Манфред де Роберти, избранный веронским епископом. И скончался в вышеназванном месяце господин Пьетро ди Вико, префект города Рима.

О том, как султан Вавилонии^[2068] захватил и разрушил Антиохию

И в то же лето Господне 1267 султан Вавилонии, опустошив Армению, захватил Антиохию, один из самых прославленных городов мира, и, убив или взяв в плен как мужчин, так и женщин, ее самое превратил в пустыню, а большую часть населения уничтожил; и было это в 16-й день от начала мая, накануне Вознесения^[2069].

Также в то же самое время, а именно в лето Господне 1268, Конрадин, внук покойного императора Фридриха, не ставя ни во что свое отлучение от Церкви господином нашим папой, восстав против Карла, которого Церковь сделала королем Сицилии, и присоединив к бывшим у него тевтонцам великое множество ломбардцев и тосканцев, достиг Рима; там ему устроили торжественный прием, словно он был императором; и после присоединения к нему городского сенатора господина Энрико, брата короля Кастилии, и великого множества римлян он отправился в Апулию против Карла. Но после жестокого решительного сражения Конрадин, обратившийся в бегство со своими сторонниками, был взят в плен и по повелению Карла обезглавлен вместе с двумя вельможами.

О том, что в этом году дули сильные ветры, а в середине апреля шел обильный снег, после чего выпал иней, уничтоживший виноградники

В лето Господне 1269, в XII индикцион, в середине апреля был сильнейший снегопад, продолжавшийся на равнине два дня и две ночи. Снег начал идти в полночь с субботы на воскресенье и не прекращался весь этот день, усилившись к вечеру. А на вторую ночь выпал обильный иней, и еще обильнее он выпал на следующую ночь и уничтожил виноградники.

И в этом году реджийцы разрушили замок Пицеголо, а также разрушили и сравняли с землей Тоано. И в том же году дули сильные ветры. /f. 409c/ И в том же году, в июле месяце, кремонцы двинулись на осаду Рокетты господина Бозио да Довариа, и названная Рокетта подчинилась предписаниям кремонской коммуны, и обитатели Рокетты заключили договор с коммуной Кремоны, и названная Рокетта была разрушена. И в том же году Лучера, сарацинский город в Апулии, признала власть короля Карла. И в том же году, в сентябре месяце, двести пеших из горной местности, а также конные и пешие из Моденского епископства пошли во Фриньяно для защиты коммуны от господина Гвидино да Монтекукколо, брата покойного господина Бонаккорсо, и пошли они под тем предлогом, что их наняли члены семьи Серафинелли из той же округи Фриньяно для перестройки какого-то замка. И погибли и были захвачены в плен и конные, и пешие. И пришел тогда на помощь названному господину Гвидино граф Маджинардо и с ним несметное количество рыцарей из Болоньи и Болонского епископства; и было там великое сражение. И были там убиты, взяты в плен и повешены почти все пришедшие из епископства Реджо. И тогда был убит господин Гвидо де Мандра, капитан пришедших для защиты коммуны из Реджийского епископства, и один его нотарий. И в том же году, в ноябре месяце, перешла во власть коммуны Пьяченцы горная крепость Барди.

О разрушении Борго Сан-Доннино, совершенном жителями Пармы, и о смерти Уберто Паллавичини. О благах, предоставленных жителями Пармы обитателям Борго, об их неблагодарности смотри выше лист 365 О том, что Паллавичини, даже умирая, не захотел обратиться к Богу, ибо, как говорит Августин: «Иногда грешника постигает такое наказание, что он, забывший Бога при жизни, умирая, забывает о себе»^[2070]

В том же 1269 году жители Пармы разрушили до основания стены Борго Сан-Доннино, и засыпали крепостные рвы^[2071], и велели населению уйти из крепости и построить себе поселок из домов подальше, на дороге, ведущей в Парму. Те так и сделали и пребывают там по сей день.

В том же вышеозначенном году маркиз Уберто Паллавичини, ослепший на один глаз старец, «состарившийся в злых днях» (Дан 13, 52), умер /f. 409d/ в горах «с душею огорченною» (Иов 21, 25) и в скорби, без исповеди и церковного покаяния^[2072]. И были там братья-минориты, желавшие хотя бы в день смерти привести его к Богу, по слову Писания, Сир 11, 26–27: «Легко для Господа – в день смерти воздать человеку по делам его... И при кончине человека открываются дела его»; но не смогли они отвратить его от злобы его, о чем говорит Писание: «Не восхотел благословения, – оно и удалится от него» (Пс 108, 17). И еще, в другом месте Писание гласит, Еккл 7, 13: «Смотри на действование Божие: ибо кто может выпрямить то, что Он сделал кривым?» И Притч 28, 11: «Человек богатый – мудрец в глазах своих, но умный бедняк обличит его». Брат Герардин из Сан-Джованни в Персичето, лектор богословия в пармском монастыре братьев-миноритов, сказал ему: «Мудрец говорит в Притчах, 6, 3: "Пойди, пади к ногам и умоляй ближнего твоего". Это слово Писания исполнил я, господин, придя к вам ради спасения души вашей, желая присвоить ее Богу, "Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины", 1 Тим 2, 4. И потому советую вам сделать, как учит сын Сирахов, 14, 15–17: "Не другим ли оставишь ты стяжания твои и плоды усилий твоих для раздела по жребию? Давай и принимай, и утешай душу твою, ибо в аде нельзя найти утех"». Ответил Паллавичини: «Нет у меня угрызений совести, потому что есть у меня нечто другое». Брат Герардин сказал ему: «Мудрец говорит в Притчах, 28, 13: "Скрывающий свои преступления не будет иметь успеха; а кто сознается и оставляет их, тот будет помилован". Об этом он говорит и в другом месте, Притч 16, 3: "Предай Господу дела твои, и предприятия твои совершатся"». Когда же увидал брат Герардин, /f. 410a/ что все труды его втуне, он сказал: «Я сделал все, что от меня зависело, ибо говорит Мудрец в Притчах, 21, 12: "Праведник наблюдает за домом нечестивого, чтобы отвратить нечестивых от зла"^[2073]. Но, как вижу, истинно слово, гласящее, Притч 11, 7: "Со смертью человека нечестивого исчезает надежда". А также Притч 16, 4: "Все сделал Господь ради Себя; и даже нечестивого блюдет в день бедствия". Следовательно, поскольку Ефрем "захотел ходить вслед нечистых"^[2074], как говорится в книге Осии, 5, 11, то "нечистый пусть еще сквернится" (Апок 22, 11)». Так и оставил он «его в руке произволения его» (Сир 15, 14), по слову Писания, Иер 51, 9: «Врачевали мы Вавилон, но не исцелился; оставьте его, и пойдем каждый в свою землю, потому что приговор о нем достиг до небес и поднялся до облаков».

Я думаю, что брат Герардин был послан к Паллавичини либо жителями Пармы, либо каким-нибудь легатом, и он должен был бы возвратить его в лоно Церкви. Ибо, когда еще папа Климент шел принимать свой сан и проходил через Пьяченцу^[2075] под видом частного лица, он сказал каким-то людям: «Скажите этому господину, что правит в Кремоне, после того как я уйду отсюда, что если он хочет быть другом Бога и Церкви и позволить людям жить в мире, то я, со своей стороны, помогу ему у папы, чтобы тот принял его благосклонно и оказал ему милость». Но исполнилось на нем то, что говорит сын Сирахов, 22, 7: «Поучающий глупого – то же, что склеивающий черепки».

О том, как жители Пармы отомстили Паллавичини, по слову Писания, Ис 3, 11: «А беззаконнику – горе, ибо будет ему возмездие за дела рук его»

Однако жители Пармы отомстили Паллавичини, пока он был еще жив, разорив захваченные им замки и земли^[2076], по слову Писания, Иов 20, 15: «Имение, которое он глотал, изблюет: Бог исторгнет его из чрева его». Также подходит для Паллавичини /f. 410b/ то, что Исаия говорит о Сеннахериме, 16, 4: «Ибо притеснителя не станет, грабеж прекратится, попирающие исчезнут с земли». Двадцать лет^[2077] он властвовал в Кремоне; если бы столько же лет он служил Христу, Тот даровал бы ему царство вечное. Да помилует его Господь, ибо много зла причинил он жителям Пармы, и Кремоны, и Пьяченцы, и многим другим городам Ломбардии. Но и сам он не ушел безнаказанным, как говорится в Книге Премудрости Соломона, 16, 14–15: «Человек по злобе своей убивает» душу свою, «но не может возвратить исшедшего духа и не может призвать взятой души. А Твоей руки невозможно избежать».

Также в вышеозначенном году состоялся генеральный капитул [ордена миноритов] в Ассизи (тогда генеральным министром еще был брат Бонавентура); а папы по-прежнему не было, потому что кардиналы не могли прийти к согласию.

О Примаро, где болонцы в лето Господне 1270 построили крепость для защиты от венецианцев

В это время болонцы пошли в Примаро и построили там крепость для защиты от венецианцев. Примаро – это некая местность в дистретто Равенны, там, где По, текущий близ Ардженты, впадает в море. А венецианцы выступили против болонцев с большим войском, и с кораблями, и с баллистами большими и малыми, и с метательными машинами, и со всяческим снаряжением для ведения войны, и остановились они на другом берегу По, и совершили мощное нападение на крепость болонцев; и завязалось тяжкое сражение между обеими сторонами; и венецианцы баллистами и осадными машинами сокрушили башню болонцев; но болонцы мужественно защищали свою крепость, и венецианцы отступили. И оставались там болонцы, думаю, два или три года^[2078]. И триста или пятьсот человек из них погибли от нездорового морского воздуха и из-за множества комаров, блох, мух и оводов. И пришел брат Перегрин из Полезно в Болонье, /f. 410c/ из ордена братьев-миноритов^[2079], и добился согласия между болонцами и венецианцами^[2080]. И болонцы разобрали построенную ими крепость и ушли оттуда, и подарили много строительного леса от названной крепости братьям-миноритам из Равенны. А так как я в то время жил в Равенне, то мне кажется, что это разрушение крепости болонцев и их уход из Примаро произошли в том году и в то время, когда Конрадин был разбит Карлом, а именно в 1268^[2081].

О множестве скворцов в год сражения войска Карла с войском Конрадина

И в том году и в то время прилетело такое множество этих птиц, которые склевывают с гроздьев виноград и в простонародье называются скворушками, что в течение многих дней после вечерней трапезы и до наступления ночной темноты с трудом можно было разглядеть небо. И было иногда три или две стаи, одна над другой, одновременно, и растягивались они на три или четыре мили; и через короткий промежуток времени другие птицы той же породы приближались и летели, крича, треща и словно бы жалуясь. И так они делали каждый вечер много дней, спускаясь с гор в долину и закрывая все небесное пространство; и я и другие братья каждый вечер выходили постоять под открытым небом, чтобы увидеть их и посмотреть и подивиться; но не под открытым небом мы были, потому что птицы закрывали все пространство. Правду я говорю, ибо если бы я сам не видел, то вряд ли смог бы поверить рассказывающему такое.

О том, почему болонцы построили крепость в Примаро для защиты от венецианцев

А причина, по которой болонцы пошли в Примаро строить крепость, была такова. Венецианцы – люди алчные, и хваткие, и суеверные, и хотели бы подчинить себе весь мир, если бы могли; и они грубо обходятся с приезжающими к ним торговцами, и продавая дорого, и по многу раз собирая дорожную пошлину в своем дистретто с одних и тех же лиц в один и тот же приезд. И если какой-нибудь торговец привозит к ним свои товары для продажи, он не может увезти их с собой /f. 410d/ обратно, а должен продать их там, хочет он того или нет. И если какой-нибудь чужой корабль с товарами из-за какого-нибудь бедствия на море завернет к ним, он не может уйти оттуда, пока не будут проданы все товары. И говорят они, что такой корабль завернул к ним по воле Божией, которой не следует противиться. Когда-то, когда граф Руджеро да Баньякавалло был правителем в Равенне^[2082], пришли венецианцы и построили некий замок в равеннском дистретто на берегу По при его впадении в лагуну, на канале, идущем из области Сант’Альберто от Равенны к По. И они сказали жителям Равенны, что хотят владеть этим замком пятьдесят лет, и посулили ежегодно платить гражданам Равенны, то есть равеннской коммуне, по пятьсот равеннских либр за то, что те позволили им это; а уж как хорошо они платили, я видел.

О пяти хитростях, или коварных уловках, венецианцев, направленных против жителей Равенны и других ломбардцев

Но венецианцы преследовали в этом деле пять хитрых и злонамеренных уловок. Первая была та, что, хотя этот договор должен существовать до уже названного времени, то есть он должен длиться пятьдесят лет и не долее, они намереваются сделать его вечным; и в подтверждение этого достаточно привести не только то, что они открыто об этом говорят, но и то, что они являют в делах, а именно: если сначала они построили замок из дерева, то теперь сделали его каменным. Вторая – та, что они перекрывают ломбардцам путь по каналу, такчто те ничего не могут получить ни из Романьи, ни из Анконской марки; а они могли бы иметь оттуда пшеницу, вино и масло, рыбу и мясо, и соль, и смоквы, и яйца, и сыр, и фрукты, и всякое добро, потребное для человеческого существования, если бы этому не препятствовали венецианцы. Третья – та, что они [венецианцы] рыщут по этим двум провинциям, собирая все это и опережая болонцев, чтобы те не купили раньше их; а над теми [болонцами] из-за такого их усердия, а также из-за того, что в Болонье и ее окрестностях живет /f. 411a/ множество людей, нависает угроза нужды и страх, как бы у них не возникло в чем-нибудь недостатка. И потому неудивительно было, что болонцы возмутились и построили крепость для защиты от венецианцев, против которых должны были бы возмутиться все ломбардцы и привести войско для сражения с ними, потому что они причиняли им ущерб в вышесказанном. Четвертая – та, что в порту Святой Марии в Равенне^[2083] венецианцы постоянно держат военный корабль, чтобы никто оттуда не мог пройти со съестными припасами, заперев таким образом для жителей Равенны и Болоньи и для всех ломбардцев путь со всех сторон; а об этом в договоре ничего не было. Пятая – та, что они постоянно держат в Равенне за счет городской коммуны человека, называемого ими заместителем правителя, обязанность которого состоит в том, что он должен старательно, с величайшим тщанием и вниманием следить за тем, чтобы равеннцы не замышляли ничего к ущербу для венецианцев или не предпринимали чего-нибудь против них; а об этом также никогда не было договора. А назвали венецианцы этот замок Маркамб, то есть «море шумит», потому что оттуда слышен шум моря, когда оно волнуется и на нем вздымаются волны.

О том, что граф Руджеро позволил венецианцам построить замок Маркамб в дистретто Равенны по трем причинам

Я спросил графа Руджеро да Баньякавалла, его ли рук дело – постройка этого замка. И он сказал мне: «Брат, я не сделал для его постройки ничего, кроме того, что позволил его построить, ибо у меня было столько власти в Равенне, когда это произошло, что я мог воспрепятствовать этому. А позволил я его построить по трем причинам. Во-первых, потому, что жена моя из Венеции. Во-вторых, из-за моих врагов, находившихся вне Равенны. В-третьих, потому, что я видел тут выгоду, ибо венецианцы должны были ежегодно платить по пятьсот равеннских либр.

Об избытке и изобилии в городе Равенне

Мы, однако, не знаем недостатка ни в чем, ибо в Равенне такое обилие съестных припасов, что глуп был бы тот, кто стал бы искать большего. Ведь /f. 411b/ одна большая миска соли, наполненная с верхом, идет в Равенне за один малый денарий, и дюжину сваренных и очищенных яиц дают в харчевне за такую же цену. Весьма жирную дикую утку в подходящее время года я могу получить, когда только захочу, за четыре малых денария; и однажды я видел^[2084], как желающий ощипать десять уток половину их получал как плату».

О башне в Говерноло, где мантуанцы требуют от плывущих по реке По дорожную пошлину, принуждая их сначала плыть в Мантую, а потом возвращаться в Говерноло

Весьма похожее злое дело устраивают мантуанцы в башне в Говерноло, принадлежавшей когда-то графине Матильде, равно как и город Мантуя. Ибо они не получают там дорожную пошлину с кораблей, проходящих по реке По, а заставляют их плыть десять миль до Мантуи; и после того как те покажут там товары, разгрузив корабль и снова его загрузив и заплатив пошлину, принуждают их по тому же каналу опять возвращаться к По, потому что те не могут пройти другим путем, кроме как вернуться в Говерноло. Поэтому возмущенные кремонцы построили Талеату, о которой мы сказали раньше, в своем месте, а именно под тем годом, когда она была построена^[2085]; и это было весьма выгодно кремонцам, но нанесло вред реджийцам, уничтожив их поля, виноградники и деревни. Эта Талеата образует лагуну до самого Примаро, и она уничтожила и затопила много деревень, и там, где прежде было изобилие пшеницы и вина, теперь только изобилие разных видов рыбы.

О том, как константинопольский император, направлявшийся за море, прибыл в Реджо и в тот же день посвятил в рыцари господина Якопино ди Ротелья в обители братьев-миноритов в 1270 году

В лето Господне 1270, в XIII индикцион, в апреле месяце, в день Вербного воскресенья [6 апреля], господин константинопольский император^[2086], направлявшийся за море, прибыл в Реджо. И в тот же день он посвятил в рыцари господина Якопино ди Ротелья в обители братьев-миноритов. Этот господин Якопино в майские календы [1 мая] устроил прием большому двору; и все рыцари и почти все /f. 411c/ пажи города Реджо оделись в новые одежды, а потом это платье принесли в дар.

И в том же году, в четверг, на пятый день от исхода июня [26 июня] скончался господин Бонифаций да Фолиано, архидиакон реджийской церкви, человек образованный и родной брат господина Гульельма, реджийского епископа, и был он также архипресвитером прихода Кампиджоло. Скончался же он в Сан-Сальваторе, где тогда находился, и был похоронен в кафедральной церкви. И в том же году, в августе месяце, были снесены укрепления, и замки, и дома сторонников семьи да Сессо из епископства Реджо. И в сентябре месяце сторонники да Сессо и 24 человека из числа их друзей в Реджийском епископстве были высланы за пределы городов Болоньи, Тортоны и Кремоны. И в том же году, в сентябре месяце, господин Арверио, брат господина Бонаккорсо де Палуде, два его сына и многие другие погибли от руки господина Якопино де Палуде; этот господин Якопино де Палуде убил при различных обстоятельствах многих членов своей семьи, а именно отца зятя, господина Альберто Каро, и зятя, которого звали Заноне, и маленького сына собственной дочери, еще грудного, которого он размозжил об землю, и господина Арверио, своего кровного родственника, с двумя его сыновьями, а также кого-то еще из своей семьи.

В вышеозначенном, а именно в 1270, году не было также ни папы, ни императора.

О том, как король Франции Людовик Святой во второй раз переправился через море и прибыл в Тунис, где и встретил свой последний час

В этом году христианнейший король Франции Людовик, не убоявшись трудов и затрат, понесенных им когда-то за морем, вместе с двумя сыновьями и в сопровождении короля Наварры^[2087] и великого множества прелатов из разных церквей и баронов еще раз пустился в путь ради /f. 411d/ обретения Святой Земли. Но для того, чтобы им легче было обрести Святую Землю, решили они сначала подчинить власти христиан королевство Тунис, ибо оно, находясь на середине пути, представляло для переправившихся через море немалое препятствие. Но когда они мощной рукой захватили гавань и Карфаген, расположенные рядом с Тунисом, болезнь, которая в том году была весьма сильна в приморских областях, чрезвычайно усилилась в христианском войске. И сначала она погубила одного из королевских сыновей^[2088], затем легата господина нашего папы, господина кардинала Альбанского, потом и самого христианнейшего короля Людовика, и с ним множество графов и баронов, не миновав и других, простых, людей; но прежде чем вышеназванный король окончил... Ибо в болезни своей, не переставая восхвалять имя Господне, он при всяком удобном случае творил такую молитву: «Сделай, Господи, чтобы мы презирали мирское благополучие и не боялись никаких несчастий мирских». Молился он и за людей, которых привел с собой, говоря: «Освяти, Господи, народ Твой и сохрани его». И когда приближался он к кончине, то сказал, подняв очи горе: «Вхожу в дом Твой, обращаюсь с молитвой к святому храму Твоему и исповедуюсь имени Твоему, Господи». И сказав это, он почил в Бозе. И когда христианское войско было в замешательстве из-за смерти короля, а сарацинское войско ликовало, явился с многочисленной конницей Карл, король Сицилии, за которым брат его, король Франции, послал, еще будучи живым. С его приходом войско христиан охватила радость, а сарацин – горе. И хотя, казалось, их было больше, чем христиан, они никак не осмеливались вступить в решительное сражение с христианами и причиняли им множество неприятностей с помощью разных /f. 412a/ козней; а из них одна была такая.

О хитрой уловке сарацин, направленной против христиан

Страна эта весьма песчаная и во время суши пыльная. Поэтому сарацины поставили много тысяч людей на ближайшем к христианам холме, чтобы они, когда ветер дул в сторону христиан, поднимали пыль, приводя в движение песок; и эта пыль доставляла христианам много неприятностей. Но когда наконец пыль была прибита дождями, христиане, приведя в порядок военные машины и разные орудия, начали готовиться к штурму Туниса с моря и с суши. Видя это, сарацины, движимые страхом, заключили с христианами договоры. Говорят, что самыми главными среди них были следующие: всех христиан, взятых в плен в этом королевстве, отпускали на свободу; в монастырях, воздвигнутых во славу имени Христова во всех городах этого королевства, братья-минориты и проповедники и любые другие могли свободно проповедовать веру Христову, а желающие креститься могли свободно это делать; и после возмещения затрат, понесенных там королями, король Туниса стал данником короля Сицилии. Было много других соглашений, о которых здесь долго было бы рассказывать. И хотя после прихода господина Эдуарда, короля Англии, и множества фризов и других паломников войско христиан настолько возросло, что насчитывало, по всей вероятности, около двухсот тысяч ратников, и надеялись, что оно должно было бы покорить не только Святую Землю, но и всех сарацин, тем не менее из-за допущенных грехов оно рассеялось, не принеся дальнейшей пользы. Ибо легата, который должен был их направлять, похитила смерть. И в Святой Земле, куда они должны были идти, не было руководителя паломников. Патри/f. 412b/арх, который был легатом в Святой Земле, скончался. Папский престол, который должен был бы иметь попечение обо всем этом, также в это время не был занят. И даже король Наварры, отправившийся из Африки больным, по пути на Сицилию скончался.

О перевозе праха Людовика Святого, совершенном его сыном Филиппом, королем Франции, и его войском

В лето Господне 1271, в XIV индикцион, в последний день марта месяца, переправился [из Африки] и прибыл [в Реджо] король Франции Филипп^[2089] со своим братом^[2090] и со своим войском, и гостил он во дворце господина Гульельма да Фолиано, тогдашнего реджийского епископа. Этот король направлялся во Францию с прахом своего отца, господина Людовика, покойного короля Франции; а перевозил он его из Африки; этот король [Людовик] скончался на земле Карфагена, возле города Туниса. И перевозил он его, покрытого ароматическими веществами, в одном гробу, а в другом гробу он вез прах Тристана, своего брата и сына вышеназванного покойного короля, скончавшегося там же, на названной карфагенской земле, как и множество других баронов, отправившихся за море ради обретения Святой Земли. И в том же году, восемь дней спустя, прошел через названный город Реджо граф Фландрии^[2091] с конницей и своими людьми. И в том же году была великая дороговизна на зерно, так что в мае и в июне секстарий бобов продавали за шесть имперских солидов, а секстарий сорго за три и четыре имперских солида. И секстарий спельты продавали за два имперских солида оптом и за десять реджийских солидов в розницу, и секстарий пшеницы продавали за двадцать реджийских солидов оптом, а в розницу – за восемь имперских солидов.

Об осаде и разрушении замка Маккасторны

И в том же году, в мае месяце, кремонцы подошли с войском к замку Маккасторна и находились там до тех пор, пока не получили его по договору; /f. 412c/ и они разрушили этот замок, превратив его в развалины.

О том, что миланцы разрушили Крему

И в том же году, в июне месяце, миланцы сравняли с землей Крему. А миланским подеста был тогда господин Роберто да Триполи из семьи Роберти, гражданин Реджо.

Об обществе справедливости, созданном в Болонье

И в том же году возникло в городе Болонье некое общество, называвшееся обществом справедливости, и было это весьма большое общество из добропорядочных и лучших людей названного города. И ради благополучия Болоньи они выслали за пределы города восемьдесят рыцарей.

И в том же году в течение шести месяцев, со дня святого Петра [29 июня] до январских календ [1 января] реджийским подеста был господин Дето де Канчелери из Пистои. И в этом году, в 22-й день июля, названный подеста с конными и пешими из кварталов Кастелло и Святого Назарии отправился осаждать замок Кровару. И из города Пармы прибыл один квартал для названной осады. И коммуна Реджо доставила три осадные машины, и три машины – жители Пармы. И коммуна Мантуи прислала на службу реджийской коммуне двадцать пять арбалетчиков для названной осады. И равным образом, коммуна Кастильоне ди Гарфаньяна прислала на службу коммуне Реджо арбалетчиков для названной осады. И находились там осаждающие из названных кварталов Кастелло и Святого Назарии семнадцать дней. А потом вместо них для названной осады пришли конные и пешие из кварталов Святого Петра и Святого Лаврентия и находились там двадцать три дня. А потом вернулись те, из кварталов Кастелло и Святого Назарии, и были там двадцать четыре дня. И снова вернулись люди из кварталов Святого Петра и Святого Назарии и были одиннадцать дней, и овладели они названным замком и землей Кро/f. 412d/вары по договору, разрушив и разорив названный замок и землю по воле реджийской коммуны. А находившимся внутри замка были даны уверения в личной и имущественной неприкосновенности, и они поступили в распоряжение коммуны Реджо. И коммуна Реджо овладела названным замком и землей в субботу 19 сентября. А господин Якопино де Палуде получил в качестве выкупа за названную землю четыреста имперских либр.

О том, как болонцы повели войско на епископство Модены и осадили Савиньяно и Монтомбраро и разрушили их

В том же году, в августе месяце, войско болонцев двинулось на епископство Модены и осадило Савиньяно и Монтомбраро, и овладело ими, и разрушило их, в соответствии с договором, заключенным между коммунами Болоньи и Модены, а именно, что моденцы не должны были иметь никаких замков выше реки Скольтенны; и поэтому болонцы разрушили и уничтожили эти два замка, ибо, как говорится в Притчах, «если ты накажешь кощунника, то и простой сделается благоразумным» (19, 25).

Также в эти шесть месяцев продавали секстарий пшеницы за 8 и больше имперских солидов, и секстарий спельты – за 12 гроссо, и секстарий сорго – за 13 гроссо. И большой фунт свинины – за 14, и 15, и 16, и 17, и 18 имперских солидов. И большой фунт оливкового масла – за два имперских солида. И 14 сушеных смокв – за один реджийский солид. И 4 или 5 головок чеснока – за один реджийский. И 20 неочищенных каштанов – за один реджийский. И 12 или 14 миндальных орехов – за один реджийский. И секстарий муки – за 12 или 14 гроссо. И на все прочие съестные припасы в этом году была весьма высокая цена.

О том, что король Франции, когда везли его прах, совершил одно чудо в Реджо, а другое – в Парме

И когда в этом году прах короля Франции, блаженной памяти Людовика Святого, везли во Францию, Бог совершил через него, то есть ради любви к нему, много чудес, чтобы явить истину этого псалма: «Господь отделил для Себя святаго Своего; Господь слышит, /f.413a/ когда я призываю Его» (Пс 4, 4). Ибо когда прах Людовика Святого находился в Реджо, господин Якопо дельи Алучии воззвал к Господу, чтобы услышал Он его ради любви к святому Своему. И «Господь отделил для Себя святаго Своего», то есть явил его чудотворцем, сотворив чудо ради любви к нему, ибо исцелил он голень у господина Якопо дельи Алучии. А в городе Парме, в моем городе, то есть в том, из которого я происхожу и где я родился, он исцелил некую девицу от рака, много лет бывшего у нее на руке. И в 1284 году магистр Роланд Таверна, родом из Пармы, епископ из Сполето, которого папа Мартин IV послал во Францию описать чудеса, совершенные Людовиком Святым, королем Франции, потому что хотел канонизировать его и причислить к лику святых, сказал мне в городе Реджо, где я жил тогда, когда он, завершив эти труды, возвращался из Франции, что у него есть семьдесят четыре чуда, подтвержденные надежными и достаточными свидетелями и тщательно им записанные^[2092].

Об избрании папы Григория X

В лето Господне 1272, в XV индикцион, был избран папа Григорий X^[2093], до этого называвшийся Тебальдо Висконти, из Пьяченцы. И не было папы у христиан, из-за раскола между кардиналами, три года девять месяцев и двадцать один день^[2094].

О кончине короля Энцо и о почестях, возданных ему по смерти болонцами

И в том же году, в понедельник 14 марта, скончался король Энцо^[2095], сын покойного императора Фридриха, содержавшийся в болонской тюрьме; и похоронен он был в обители братьев-проповедников; и коммуна Болоньи совершила бальзамирование его тела. И воздали ему жители Болоньи почести в заупокойной службе при погребении. Воззри на дела Божии! Этот Энцо был незаконным сыном императора Фридриха, а столько /f. 413b/ почестей получил в смерти и погребении: умер и похоронен был в городе Болонье, бальзамирован был болонцами и почтен ими, принят был братьями-проповедниками и стал товарищем святому Доминику, погребенному в той же обители.

О том, что Конрад, законный сын императора, был лишен погребения по церковному обряду, и кости его были выброшены в море

Конрад же был законным сыном вышеназванного императора, однако был лишен таких почестей, ибо, когда его тело везли для погребения в Палермо, где были усыпальницы королей Сицилии, граждане Мессины рассеяли кости его и бросили их в море возле города Мессины, и они стали товарищами рыб^[2096]. И потому говорит сын Сирахов, 7, 1: «Не делай зла, и тебя не постигнет зло». Ибо он чинил обиды мессинским гражданам, как и его отец. Посему говорит сын Сирахов, 11, 26: «Легко для Господа – в день смерти воздать человеку по делам его». То же, Еккл 6, 3–4: «Если ... и не было бы ему и погребения, то я сказал бы: выкидыш счастливее его, потому что напрасно пришел и отошел во тьму, и его имя покрыто мраком».

И в том же году, в названном марте месяце, скончался господин Октавиан, кардинал. И в том же году братья-минориты из Реджо купили много домов возле своей обители, и коммуна дала им оценщиков, чтобы те добросовестно оценили стоимость покупаемых домов, и весь совет был согласен с этим^[2097]; так они расширили свою обитель и построили новую дорогу, которая находилась рядом с домом господина Ардуино де Таколи и шла по прямой линии до церкви святого Иакова, где живут братья из ордена Петра Грешника^[2098] из церкви Санта Мария ин Порто города Равенны; в Парме этому ордену принадлежит Санта Феникола.

О том, как болонцы пожелали захватить все Моденское епископство и владеть им, но жители Пармы не допустили этого

И в том же году, в апреле месяце, болонцы вступили в соглашение со своими друзьями и провели генеральный совет и совет населения и аренго и приняли множество постановлений /f. 413c/ о намерении отправить войско с боевой повозкой в Моденское епископство с целью получить от коммуны и города Модены всю территорию епископства выше реки Скольтенны до Болоньи. И постановили болонцы высечь по этому поводу каменную доску с вырезанной на ней надписью о том, что коммуна Болоньи твердо решила создать вышеназванное войско. И вышеназванная каменная доска была сооружена и поставлена во дворце коммуны Болоньи, так что подеста и капитан народа Болоньи видели вышеназванный камень всякий раз, когда бывали во дворце. И болонцы всякий день заявляли названному подеста и капитану, чтобы они набирали вышеназванное войско, потому что коммуна Болоньи приняла твердое решение об этом, а вышеназванный подеста и капитан поклялись сделать вышесказанное. Сверх того, болонцы отправили своих посланников в Парму, и те во дворце пармской коммуны произнесли речь, говоря и прося от имени своих сограждан, что им было бы желательно, чтобы пармцы не домогались земель моденцев от реки Секкья до Болоньи, а они [болонцы] не будут посягать на земли от вышеназванной реки до Пармы. Вот что было сказано: вы держите под своей властью город Реджо и его епископство до такого-то места, а мы будем держать под своей властью Модену и ее епископство до этого самого места. Но жители Пармы им ответили, что не в обычае у них разорять своих соседей без вины. И те ушли, не добившись желаемого, потому что не согласились пармцы помочь им в этом деле, а сохранили мир и дружбу со своими соседями и друзьями, моденцами /f. 413d/ и реджийцами, и по сей день. А город и коммуна Модены не захотели отдать названным болонцам ни упомянутого епископства, ни своей земли выше реки Скольтенны. И поэтому моденцы искали себе союзников для защиты от болонцев. И на службу к моденцам пришли сто рыцарей из Кремоны, каждый с тремя конями, и из Пармы две тысячи пеших и тысяча конников, и господин маркиз д’Эсте из Феррары, и много рыцарей из города Реджо – самые почтенные, влиятельные и знатные из города Реджо пришли на службу к моденцам ради собственной чести, а не ради реджийской коммуны. А болонцы вытащили свою боевую повозку и привезли ее на городскую площадь Болоньи. И когда названные болонцы должны были идти к названному войску, сторонники партии Джереми из Болоньи не захотели выступить против моденцев. И стояли они, хорошо вооруженные и в полной боевой готовности, у своих домов. И если бы те пошли против моденцев, партия Джереми позволила бы войти в Болонью маркизу д’Эсте с его людьми, и пришли бы в Болонью люди из Пармы, Кремоны, Реджо и моденцы, находившиеся в городе Модене, и многие из Тосканы и Романьи и изгнали бы из города Болоньи партию Ламбертацци. И поэтому решили болонцы, что не пойдут они против Модены.

В том же году, в последний день мая, скончался господин Герардо да Триполи и был погребен в пятницу, первого июня, накануне Вознесения, в монастыре святого Проспера в Реджо.

О великой дороговизне, бывшей в этом, 1272, году

И во время правления вышеназванного^[2099] подеста, а именно господина /f. 414a/ Тиверио де Рустичи, гражданина города Губбио, была величайшая дороговизна на все съестные припасы, так что секстарий пшеницы стоил 8, и 9, и 10 имперских солидов. И секстарий спельты продавался за 4 имперских солида и за 13 и 14 гроссо. И секстарий сорго – за 12, 13 и 14 гроссо. И секстарий проса – за 12, и 13, и 15, и 16 гроссо. И секстарий бобов – за 15, и 18, и 20 гроссо. И секстарий гороха – за 8 и 9 имперских солидов. И большой фунт свинины – за 18, и 20, и 22 имперских солида. И фунт оливкового масла – за 22 имперских солида. И головка сыра – за 8 и 9 имперских солидов. И секстарий фасоли – за 20 гроссо и 7 имперских солидов. И все другие съестные припасы были весьма дороги в течение всего названного времени, и продолжалось это два года.

Об аббате монастыря святого Проспера, господине Гульельме деи Лупичини

В том же году, в июле месяце, господин Гульельм деи Лупичини был назначен аббатом монастыря святого Проспера в Реджо, и это назначение было утверждено господином легатом, находившимся в Пьяченце. И поставлен был на кафедру названный аббат в среду 13 июля. И в этот день названный господин аббат устроил великий пир, на котором были и клирики, и монахи, и все достойные люди города Реджо. И в субботу, во второй день от исхода июля [30 июля], скончался господин Бонифачо да Каносса и был погребен в городе Реджо у Святого Леонарда.

О короле Англии, господине Эдуарде

И в том же году, в 20-й день мая месяца, в город Реджо прибыл король Англии господин Эдуард^[2100] с супругой, возвращавшийся из Святой Земли, и гостил он во дворце /f. 414b/ господина епископа. И на другой день он отправился в путь в свои края. И в том же году было начато строительство нового дворца коммуны Реджо на пересечении трех улиц, к которому примыкали дома членов семьи да Сессо и другие дома, а именно принадлежавшие Уго Спечиале, и дома других владельцев. И в том же году скончался господин Гвидо Гайо из семьи Роберти и был похоронен в церкви братьев-миноритов.

О папе Григории X, отправившемся в Лион для проведения собора

В лето Господне 1273, в I индикцион, в 27-й день сентября месяца, а именно в день памяти святых Космы и Дамиана, господин наш папа Григорий X со своими кардиналами прибыл в город Реджо и остановился в монастыре святого Проспера, и на следующий день отправился в Парму. Ибо он спешил в Лион для проведения собора. Этот Григорий был человеком великой набожности, любил бедных, был щедрым, благосклонным ко всем, весьма милосердным и кротким. Он, будучи архидиаконом Льежской церкви, отправился по обету в Святую Землю, и, пока он там находился, кардиналы, собравшиеся во дворце в Витербо, избрали его папой. Он совершил лишь одно посвящение в сан, заслуживающее, однако, всяческих похвал, ибо он сделал кардиналами лиц достойных и добропорядочных.

На третий год своего понтификата он провел в Лионе торжественный церковный собор ради блага Святой Земли, которую он собирался лично посетить, и начался он [собор] в первый день мая. В нем участвовали высокопоставленные посланцы от греков и татар; греки обещали вернуться к единству Церкви, в знак чего они признали, что Дух Святой исходит от Отца и от Сына, /f. 414c/ торжественно провозгласив на соборе «Верую»^[2101].

Посланцы же от татар, приняв крещение, по окончании собора вернулись в свои края. Число прелатов, присутствовавших на соборе, – пятьсот епископов, шестьдесят аббатов и около тысячи других прелатов. На этом соборе было принято много хороших решений, именно: о помощи Святой Земле^[2102], о выборах верховного понтифика^[2103] и о положении вселенской Церкви. И в то же время на названном соборе императорскими выборщиками был избран римским императором граф Рудольф из Германии^[2104]. Во время понтификата Григория X король римский Рудольф, и король французский^[2105] и многие бароны получили благословение на помощь Святой Земле. Этот папа был удивительно опытным в мирских делах и старался не получать прибыли от денег, а творить милостыню бедным. Умер он в Ареццо и там же похоронен. Он получил престол в лето Господне 1272 и сидел на нем от своего избрания четыре года и десять дней; и папский престол не был занят десять дней.

О том, что папа Григорий X на Лионском соборе упразднил орден «ходящих в мешках». Упразднил он также тех, «которые говорят о себе, что они» апостолы, «а они не таковы»

В лето Господне 1274, во II индикцион, папа Григорий X провел в городе Лионе Вселенский собор. На этом соборе папа упразднил орден «ходящих в мешках» и сборище, или, лучше сказать, разброд тех невежд и мошенников, «которые говорят о себе, что они» апостолы, «а они не таковы, но сборище сатанинское» (Апок 2, 9) и предвестники антихриста; начало им положил Герардин Сегарелли^[2106] в городе Парме, совершивший множество глупостей, как, помнится, я раньше говорил^[2107] и даже видел; и многих других он заставил совершать такие же глупости вместе с ним. Но исполнится на них то, что давно уже предсказал Давид, Пс 57, 8: «Да исчезнут, как вода протекающая; когда напрягут стрелы, пусть они будут как переломленные»./f. 414d/

О декреталии папы Иннокентия III, запрещающей создание новых монашеских орденов

Этими стрелами напряженными был папа Григорий X, упразднивший на Вселенском соборе в Лионе вновь созданные нищенствующие ордена, вроде этих «ходящих в мешках» и тех мошенников, которые называли себя апостолами; сделал он это во исполнение декреталии Иннокентия III, провозглашенной им на Вселенском соборе^[2108] и гласящей следующее: «Дабы чрезмерное многообразие орденов не вызывало тягостного смущения в Церкви Божией, мы решительно запрещаем кому бы то ни было создавать новый монашеский орден. Но, если кто-либо захочет вступить в орден, пусть входит в один из утвержденных. Равным образом, кто захочет основать новую монашескую обитель, да получит устав и устройство от уже утвержденных. Также мы запрещаем, чтобы кто-либо дерзал занимать монашеское место в разных монастырях и чтобы один аббат возглавлял несколько монастырей». Вникни в декреталию папы Григория X, провозглашенную им на Лионском соборе, в которой он упразднил вновь созданные ордена за то, что, нищенствуя, они обременяют христианский люд; а еще и потому, что хотят они возвыситься вопреки запрещению Римской церкви.

О том, что болонцы [сторонники Империи] были в этом году изгнаны из Болоньи

В том же вышеозначенном году в городе Болонье был великий раздор между жителями, и часть города сгорела. И сторонники Империи, а именно партия Ламбертацци, были ограблены и изгнаны из названного города в день блаженного Иоанна Крестителя [24 июня]. В этом году, в субботу, во второй день от начала июня^[2109], утром, болонские сторонники Империи, устрашенные тем, что к сторонникам Церкви этого края подходило подкрепление против приверженцев Империи, без всякого сражения и применения силы бежали из Болоньи и ушли в Фаэнцу.

О том, что в этом году была осаждена Фаэнца

И в том же году Фаэнца была осаждена болонскими сторонниками Церкви, жившими в городе, вместе с некоторым количеством рыцарей, пехотинцев и арбалетчиков из городов Модены, Реджо, Пармы и Кремоны. И была она полностью опустошена и разрушена. И я в то время жил в Фаэнце, /f. 415a/ в ордене братьев-миноритов, и видел и знаю все это.

О том, как в этом году дважды вступали в сражение у Фаэнцы сторонники Церкви с другой партией, и императорская партия каждый раз достигала успеха

В лето Господне 1275, в III индикцион, в апреле месяце, в седьмой день от исхода названного месяца [24 апреля], болонские рыцари во главе с Николуццо Балугани, болонским подеста, гражданином Ези, и господином Малатестой ди Веруккьо, гражданином Римини, капитаном народа Болоньи, отправились в конный поход против жителей Фаэнцы и тех изгнанников из Болоньи, что были в Фаэнце. И в то время как они подходили к воротам города Фаэнцы, ее жители и болонские изгнанники ускакали к каким-то замкам, удерживаемым болонцами. А возвращаясь в Фаэнцу, они обнаружили болонскую конницу и, построившись, как принято во время опасности, отважно вступили в сражение с ней; и, как Богу было угодно, болонская конница полностью была обращена в бегство, и побеждена, и наголову разбита, и некоторые из них погибли, некоторые были взяты в плен, некоторые смертельно ранены. И было это возле моста Сан-Прокуло, в двух милях, или в трех малых милях^[2110], от Фаэнцы.

В этом году, в июне месяце, в четверг, в 13-й день названного месяца, болонцы, призвав на помощь ломбардцев, набрали войско для похода против Фаэнцы и Форли, чтобы опустошить их. На помощь к ним пришло некоторое количество рыцарей и арбалетчиков из Феррары, Модены, Реджо и Пармы; и они расположились лагерем у моста Сан-Прокуло недалеко от города, как выше было сказано, в двух милях, или в трех малых милях от него. В их войске было бессчетное множество конных и пеших. Когда они в какой-то день^[2111]перешли мост, грабя жителей Фаэнцы, Гвидо, граф ди Монтефельтро, капитан войска Фаэнцы и Фор/f. 415b/ли и партии изгнанников из Болоньи, послал к господину Малатесте, болонскому капитану, требование о том, что он хочет сражения по всей форме. Тот не возражал. И тотчас же Фаэнца^[2112] выступила со всеми своими людьми и выстроила свои рады для сражения, и точно так же Малатеста выстроил свои рады. Выстроив всех своих, граф Гвидо отважно и со знанием дела устремился на болонцев и, нападая на них, преследуя, убивая и захватывая рыцарей в плен, полностью покончил с ними. Обратив всех рыцарей в бегство, уничтожив их и предав жестокому мечу, господин граф Гвидо двинулся против пополанов, которые, в количестве свыше четырех тысяч человек, все еще стояли толпой на поле боя у боевой повозки со знаменем. Эти пополаны, не вступая в сражение, сдались графу в плен, а затем с победой и ликованием были приведены в Фаэнцу и посажены в темницу.

О том, как жители Фаэнцы и Форли овладели снаряжением болонского войска, после того как одержали над ним победу. И о числе убитых в вышеназванном сражении

Затем жители Фаэнцы пошли туда, где была стоянка войска, и захватили они, не упустив ничего, все войсковое продовольствие, шатры, палатки, телеги и прочее войсковое снаряжение. Также в названном сражении погибло много влиятельных и знатных рыцарей, а именно господин Николо деи Баццелери, Энрикуччо деи Галуцци из Болоньи, и многие другие рыцари и пехотинцы из Болоньи, около трех тысяч трехсот двадцати пяти человек. Также из числа реджийцев погибли господин Джованни Росселло де Роберти, бывший тогда капитаном реджийской конницы, и господин Принчивалло ди Миноццо, и Гвидо Брига, сын покойного господина Бернардо ди Коррадо. И были они доставлены в Реджо, каждый в своем гробу. И первые двое, а именно /f. 415c/ господин Джованни Росселло и господин Принчивалло, были погребены одновременно в монастыре братьев-проповедников, каждый в своей могиле. И были они положены на погребальные носилки, каждый на свои, в церкви святого Варнавы за воротами Святого Петра; и все жители вышли им навстречу за пределы города; и было это в субботу, в 15-й день июня. А Гвидо Бригу, погибшего много дней назад, после этого еще долго везли в другом гробу и похоронили в церкви братьев-миноритов. Погиб также Николо, сын покойного господина Филиппо Епископо, бывший судьей при подеста Болоньи в названном войске; его тело не смогли найти на названном поле боя. И партия Фаэнцы одержала эту победу, а партия Болоньи потерпела поражение в день святого Антония из ордена братьев-миноритов [13 июня]. И поэтому болонцы не желают слышать даже упоминания его имени^[2113] в Болонье. Также в канун дня блаженного Франциска, в предшествующем году [3 октября 1274 г.], болонцы, которым наскучила осада, ушли от Фаэнцы. Так с помощью блаженного Франциска жители Фаэнцы избежали зла, а с помощью святого Антония обрели благо.

О великом разливе рек, о наводнении, о снегопаде и о падеже скота из-за недостатка кормов в этом году

Также в этом, то есть в 1275, году во время ярмарки на святого Маврикия [18–21 сентября] начали идти дожди, а перед Рождеством Господним наступил великий разлив рек, и продолжался он много дней. И произошли большие наводнения, и реки поднялись и вышли из берегов, и разлились по епископству Реджо; и вся зима была дождливой; и в этом году, и в следующем в долинах были дожди и большие наводнения. И в том же году в горных краях были великие снегопады, /f. 415d/ больше обычного, и в некоторых горных местностях снег лежал больше обычной глубины, достигая пяти локтей, а кое-где больше шести локтей. И продолжались вышеназванные снегопады много месяцев в вышеназванном году и в следующем. И был в вышеназванных горных местностях величайший падеж свиней и другого скота от голода, ибо не было ничего, чем можно было бы кормить вышеназванный скот, а для кормления свиней запаривали сено и отжимали виноград.

О возвращении папы Григория X из Лиона. И о его кончине в городе Ареццо

И в том же году из города Лиона в город Реджо в 5-й день декабря, в день святого Николая^[2114], приехал со своей курией и со своими кардиналами Григорий X и остановился во дворце реджийского епископа, и на следующий день удалился, потому что направлялся он в Рим. И захворал он в городе Ареццо и пробыл там в болезни много дней.

В лето Господне 1276, в IV индикцион, вышеназванный папа Григорий X скончался в городе Ареццо^[2115], каковой город находится в Тоскане; встретил он свой последний час в 10-й день января, в день святого Павла, первого отшельника.

О том, как он наложил на некоторых великие покаяния, явив себя ревнителем божественных установлений; и о том, что присвоил он себе некие стихи, содержащие пророчества

Этот папа был великим ревнителем всех божественных установлений и предполагал сделать многое, но не успел завершить и довести до исполнения, потому что его опередила смерть. Он отстранил от должности некоего епископа, попытавшегося получить от него разрешение не являться на собор; ибо папа подозревал, что тот хочет остаться дома из-за своей алчности, чтобы избежать расходов. Читай, что об этом сказал Моисей сынам Рувимовым и сынам Горовым, Числа, 32, 6: /f. 416a/ «Братья ваши пойдут на войну, а вы останетесь здесь?» Также этот папа подверг порицанию брата Петра Фульконе^[2116] из Реджо за то, что тот собирал себе сокровища; и хотя прежде тот находился при нем, удалил и отделил его от себя. Он отнял красную шапку у кардинала господина Рикарда^[2117], потому что ему показалось, будто тот предоставил кому-то пребенду за деньги. Нашлись также некие стихи, еще до того, как он стал папой, которые он приписывал себе, и считал, что в них содержится пророчество о нем самом. В них есть такие строки:

Сорокалетний пастырь воспримет кормило власти;

Час недалек – трепещите, бесстыдные гиезиты^[2118]!

Но изложим все стихи^[2119] по порядку, из-за того, что их приписал себе папа.

Прилагается толкование этих стихов

Здесь приводятся некие стихи, предназначенные для некоторых кардиналов, а также для какого-то провинциального капитула братьев-проповедников и написанные за много месяцев до того, как Григорий X был избран папой^[2120], как мне сообщил один священнослужитель названного ордена, брат, заслуживающий доверия, и он же дал мне стихи. И я знал эти стихи в их первоначальном виде^[2121] почти за три месяца до избрания названного господина нашего папы Григория X.

Умер Четвертый Климентий. Престол священный три года

будут со дня его смерти незанятым видеть народы.

Пастыря даст святого Всевышний овцам Христовым:

Богу и Божьим людям слугою верным он будет.

Собственной не пожалеет души, о заблудших радея, –

лишь бы во всех пределах Господне имя гремело.

Людям в пути и возницей он станет, и колесницей^[2122].

Между верными – первый, подобно Христу среди смертных,

мимо земного богатства, горнила зависти адской,

он пройдет хладнокровно, Христа прославляя любовно.

Дар от Бога огромный получит труженик скромный:

в нашей юдоли греховной – кормило власти духовной.

Мир снизойдет бескровный на Иерусалимские стогны.

Даст обильные всходы земля на радость народам, /f. 416b/

но суждена вначале им жатва великих печалей.

Сменит в урочное время Каиментия новый преемник,

Бога святой избранник: его хранительной дланью

Дева Мария спасает и Сына о нем умоляет.

В год четвертый десятка с начала столетья – восьмого

в веке тринадесятом придет сей праведник новый^[2123],

Сорокалетний пастырь^[2124] воспримет кормило власти.

Час недалек – трепещите, бесстыдные гиезиты!

Волей Господней Гробница Христова к нам возвратится,

ниц агарян нечестивых повергнет Всевышнего сила.

Взыщут ахейцы^[2125] спасенья, о прошлом полны сожаленья.

Боже, десницей благою Ты грешное племя людское

покараешь сурово. Троим на земле уготован

жребий молить о прощенье бессчетных людских прегрешений.

Рассмотрим, сколь истинным было это сочинение. Действительно, папе Клименту IV наследовал папа Григорий X, и был он достойный человек, «праведен и истинен и богобоязнен»^[2126]; и прежде чем на смену папе Клименту пришел другой папа, «великие печали» явились в мире, ибо из-за разногласий между кардиналами христиане оставались без папы три года девять месяцев и двадцать один день^[2127]. И люди простодушные дивились тому, что престол столько времени не занят. Поэтому, став папой, Григорий X издал указ, упорядочивающий избрание верховного понтифика^[2128] после смерти предшественника. Что касается слов:

В год четвертый десятка с начала столетья – восьмого,

в веке тринадесятом придет сей праведник новый, –

то это ясно и весьма понятно, потому что буквально так и было. Ибо в 1274 году он провел Вселенский собор в Лионе. На нем он явил себя воистину праведным, приняв там много хороших решений, которые должны соблюдаться; и намеревался твердо придерживаться велений Христа, если бы был жив, но из-за порочности остающихся был похищен смертью в то время, когда он особенно был нужен, как Иосия, царь Иудейский; каковому также было сказано Господом, 4 Цар 22, 20 и 2 Пар 34, 28: «Я приложу тебя к отцам твоим ... в мире»./f.416c/

Блаженный Григорий приводит довод, почему достойные уходят из этой жизни

Об этом диакон Петр в третьей книге «Диалогов»^[2129] спрашивает у Григория по поводу Санктула, говоря: «"Прошу тебя, скажи, что ты думаешь о том, что достойных, которые уходят из жизни, а могли бы жить в назидание многим, или совсем невозможно найти, или вообще они чрезвычайно редки?" Григорий: "Порочность остающихся заслуживает того, чтобы уходили поспешно те, которые могли принестипользу, а так как приближается конец света, то восхищаются от земли избранные, дабы не видели они еще большего зла. Ведь об этом говорит пророк (Ис 57, 1): "Праведник умирает, и никто не принимает этого к сердцу; и мужи благочестивые восхищаются от земли, и никто не помыслит, что праведник восхищается от зла"».

А о том, что следует из этих стихов: Час недалек – трепещите, бесстыдные гиезиты! уже было сказано, ибо сильно притеснял он приверженцев симонии.

О том, что скорое обретение Гроба Господня было бы против воли Божией

Что же касается следующего:

Волей Господней Гробница Христова к нам возвратится,

ниц агарян нечестивых повергнет Всевышнего сила, –

то это можно воспринимать как исполнившееся следующем образом^[2130]: этот папа один раз лично посетил Святую Землю и намеревался посетить ее еще раз лично, чтобы обрести Гроб Господень; но против воли Божией никто поступать не может, как говорит Он, Ис 46, 10: «Мой совет состоится, и все, что Мне угодно, Я сделаю». Посему говорит Исаия, 14, 26–27: «Таково определение, постановленное о всей земле, и вот рука, простертая на все народы, ибо Господь Саваоф определил, и кто может отменить это? рука Его простерта, – и кто отвратит ее?» Посему сказал Господь, Лк 21, 24: «И Иерусалим будет попираем язычниками, доколе не окончатся времена язычников». Об этом говорится, Апок 11, 2: «А внешний двор храма исключи и не измеряй его, ибо он дан язычникам: они будут попирать святый город сорок два месяца».

Как аббат Иоахим объяснял 42 поколения, представленные Матфеем

Аббат Иоахим так истолко/f. 416d/вывал это число^[2131]: 42 месяца суть 42 поколения, представленные Матфеем^[2132], на что указывается в Новом Завете таким образом, что, согласно Луке, 3, 23, «Иисус, начиная Свое служение, был лет тридцати», когда Он был крещен Иоанном. Следовательно, пределом для 42 поколений от Христа до наших дней, считая по 30 лет для каждого поколения, будет 1260 год, когда началось благочестивое подвижничество бичующихся; это число обозначено во многих местах, например, здесь, Апок 11,3: «И дам двум свидетелям Моим, и они будут пророчествовать тысячу двести шестьдесят дней, будучи облечены во вретище». И ниже, Апок 12, 6: «А жена убежала в пустыню, где приготовлено было для нее место от Бога, чтобы питали ее там тысячу двести шестьдесят дней». И принимается здесь и выше год за день, но у Иезекииля, 4, 6, принимается день за год: «День за год, день за год Я определил тебе». Следовательно, не явлено воли Божией, чтобы преславный Гроб Христов был скоро обретен; но сколько зависело от воли папы Григория X, столько и было бы обретено, если бы помехой не предстала смерть. Ибо ради этого он сам совершил паломничество, обновил Империю, провел собор. Но говорится, Притч 21, 30: «Нет мудрости, и нет разума, и нет совета вопреки Господу». Я на самом деле думаю (и надеюсь, что не ошибаюсь), что Бог восхитил папу из-за этих двух попыток, предпринятых им, потому что нет воли Божией, чтобы появился какой-нибудь император после Фридриха II, о котором говорится^[2133]: «На нем также закончится империя, потому что, хотя и будут у него преемники, однако они не получат императорского титула от Римского престола». Не явлено также воли Божией для того, чтобы обрести Гроб Господень, ибо известны многие пытавшиеся и положившие труды свои напрасно. И потому об этом деле Церковь может сказать такие слова, Ис 49,4: «Напрасно Я тру/f. 416 bis a/дился, ни на что и вотще истощал силу Свою».

А что следует из этих стихов: Взыщут ахейцы спасенья, о прошлом полны сожаленья, – то это можно понять так: в Лионском соборе, проведенном папой Григорием X, участвовали именно ахейцы, то есть греки, обещая вернуться в лоно единой Римской церкви. Об этом им говорит Господь, Иер 3, 14–15: «Возвратитесь, дети-отступники, говорит Господь, потому что Я сочетался с вами, и возьму вас по одному из города, по два из племени, и приведу вас на Сион. И дам вам пастырей по сердцу Моему, которые будут пасти вас с знанием и благоразумием».

Об обращении греков, и иудеев, и всех народов

И ниже, там же, об обращении иудеев, то есть также и греков: «Возвратитесь, мятежные дети: Я исцелю вашу непокорность. – Вот, мы идем к Тебе, ибо Ты – Господь Бог наш. ... Поистине, в Господе Боге нашем спасение Израилево! От юности нашей эта мерзость пожирала труды отцов наших» (Иер 3, 22–24). Кроме того, об обращении греков говорит аббат Иоахим в толковании евангелистов^[2134], на это место у Иоанна, 4, 4: «Надлежало же Ему проходить через Самарию». А об обращении иудеев он же говорит в толковании этого стиха Евангелия от Луки, 2, 46: «Через три дня нашли Его в храме, сидящего посреди учителей», – и прочее, до конца главы. Загляни в книгу аббата, ибо толкование его весьма прекрасно и усладительно, и исполнено истины. Также об обращении иудеев говорит Исаия, 10, 21–23: «Остаток обратится, остаток Иакова – к Богу сильному. Ибо, хотя бы народа у тебя, Израиль, было столько, сколько песку морского, только остаток его обратится; истребление определено изобилующею правдою; ибо определенное истребление совершит Господь, Господь Саваоф, во всей земле». То же читаем в Книге Исаии, 28, 22. Об обращении иудеев есть также у Осии, 3, 4–5: «ибо долгое время сыны /f. 416 bis b/ Израилевы будут оставаться без царя и без князя и без жертвы, без жертвенника, без ефода и терафима. После того обратятся сыны Израилевы и взыщут Господа Бога своего и Давида, царя своего, и будут благоговеть пред Господом и благостью Его в последние дни». А о всеобщем обращении всех народов есть такое место, Пс 21, 28: «Вспомнят, и обратятся к Господу все концы земли». То же, Ис 2, 2–3: «Потекут к ней (горе Господней. – Прим. пер.) все народы. И пойдут многие народы и скажут: придите, и взойдем на гору Господню».

Об избрании папы Иннокентия V и о его кончине

В лето Господне 1276, в IV индикцион, в январе месяце, в 21-й день этого месяца, был избран папой брат Петр из ордена братьев-проповедников, из города Тарантез в Бургундии; когда он был архиепископом Лионским, папа Григорий X сделал его кардиналом, так же, как брата Бонавентуру, генерального министра ордена братьев-миноритов, и магистра Петра Испанского и двух других. Следовательно, прежде брат Петр входил в коллегию кардиналов, и [став папой] он назвался Иннокентием V, и скончался в том же году, когда и стал папой, а именно в девятый день от исхода июня [22 июня].

О разливе вод в канун дня святого Иоанна Крестителя

И в том же году, во вторник, в конце июня, накануне дня святого Иоанна Крестителя^[2135], наступил великий и величайший разлив вод, так что Кростоло поднялся настолько, что по эту сторону от Ривальты до самого Баньоло вся земля была покрыта водой; и множество людей погибло, или утонуло, и умерло.

Об ущербе, причиненном разливом вод

И из-за этой беды были унесены с полей с одного места на другое хлеба, и были разрушены мосты, находившиеся на вышеназванных реках^[2136]. И дома были опустошены и разрушены наводнением, и посевы удивительным образом были затоплены; и дорога, ведущая в Реджоло, была возле Баньоло разворочена и разрушена. А щебень, покрывавший дорогу, названным обилием /f. 416 bis c/ водных разливов был унесен на поля и в оросительные канавы, так что о таком наводнении и не слыхивали, и никто из древних никогда не упоминал. И поток Кростоло возле борго Сан-Стефано и борго Оньисанти необычайно вздулся и разлился за ворота, так что разлившаяся вода покрыла дорогу в борго Оньисанти города Реджо. И дома названного борго с обеих сторон дороги были залиты водой, изливающейся из Кростоло, и вся дорога была заполнена этой разлившейся водой, так что вдоль всей названной дороги можно было плыть по воде на лодке. И приют Святой Екатерины, а также приют Святого Джеминиана целиком были залиты водой, так что вся дорога казалась большим каналом. И названный приют Святого Джеминиана потерпел величайший ущерб, потому что названное наводнение уничтожило запасы зерна и других вещей; и вся дорога Пьеве Модолена казалась каналом. И воды реки Модолены соединились с водами Кростоло, и текли названные реки через поля и дома, так что, казалось, там было море; и погибло множество животных, а именно скот приюта Святого Петра в оковах в Пьеве Модолена и много других животных. И не слыхивали и не видывали прежде таких разливов, и древние не упоминали о подобных наводнениях. И наводнения эти были во всем мире. И продолжались эти ливни и этот потоп все лето и всю осень, так что люди толком и сеять не могли. И в деревне Кростоло возле Массендзатико все дома этой деревни были залиты водой /f. 416 bisd/ названной реки; и дождь продолжался в течение четырех месяцев.

Здесь показано, что в одном и том же 1276 году было три законных верховных понтифика, а именно Иннокентий V, Адриан V и Иоанн XXI

И в том же году скончался папа Иннокентий V, в 22-й день июня. И в этом же году, в 11-й день июля был избран и назвался папой Адрианом V господин Оттобоно Фиески, племянник покойного господина нашего папы Иннокентия V, и скончался он в том же году, в 17-й день августа. И был он погребен в церкви братьев-миноритов в Витербо. И в том же году папой был избран магистр Петр Испанский, и назвался он папой Иоанном XXI; и его избрание было совершено кардиналами в 17-й день сентября в вышеназванном году; и он занимал престол восемь месяцев и один день. И в этом самом году были великие дожди и наводнения, так что люди из-за разлива вод не могли сеять, и о таком даже древние не упоминали.

О сражении, устроенном господином Кассоно делла Toppe в Милане, и об архиепископе, которому миланцы отдали власть в своем городе (в Милане)

В лето Господне 1277, в V индикцион, в январе месяце, в четверг 11-го дня от исхода месяца, в день святой Агнессы [21 января], господин Наполеоне, миланский гражданин, пожизненный анциан пополанов города Милана, был незаконно отстранен от вышеназванной должности, ибо его вместе с шестью или семью домочадцами захватили миланские изгнанники и жители города Комо; и их держали в заточении в названном городе Комо, точнее, в его замках, скорее всего, в замке под названием Кастель Бараделло; и, как говорили, были сделаны три клетки, в которых и содержались вышеназванные, а именно по двое в каждой клетке. И названное пленение было совершено в некоем борго под названием Дезио, находящемся в Миланском епископстве. И крестьяне названного борго убили тогда господина Франческо делла Toppe и некоторых других членов этой семьи /f. 417a/ и некоторых их приверженцев. И Кассоно, сын господина Наполеоне, услышав об этом в каком-то замке, где он находился, пошел на город Милан с четырьмя сотнями рыцарей, и вступил в названный город с названными рыцарями, и обнаружил, что его дом и дома других членов его семьи ограблены, то есть обворованы. И ворота названного города были закрыты. И вооруженное население в огромном количестве находилось на площади собраний названного города. И господин Кассоно устроил там возле своих домов жесточайшее сражение и многих убил. А когда он увидел, что не имеет достаточной поддержки, он покинул город Милан и вышел из него со своими рыцарями и пришел к городу Лоди. Но жители не позволили ему войти, и он переночевал в предместьях названного города и на следующий день со своими приверженцами пошел в Крему. А господин миланский архиепископ^[2137] и все представители внутригородской партии^[2138] подошли к городу Милану и вошли в него с великой радостью и ликованием. И жители Милана выбрали правителем самого господина архиепископа; и по воле этого правителя они выбрали господина Симоне капитаном названного города сроком на один год, господина Гульельмо де Пустериа – купеческим подеста, а господина Риккардо, графа ди Лангоско – подеста названного города. И в мае месяце [20 мая] скончался папа Иоанн XXI, а сидел он на папском престоле восемь месяцев и один день. И в том же году, в понедельник, в 7-й день от начала июля скончался господин Уголино да Фолиано, и на следующий день он был похоронен возле церкви Святого Духа в Реджо.

О том, что в этом году был высокий урожай и большое изобилие

И в том же году один секстарий посеянных /f. 417b/ бобов давал прирост, выходивший из названного секстария, в 18, и 20, и 25 секстариев бобов^[2139]. И это получалось больше, чем говорится в известной пословице, а именно: В январе сажай горох – будет с зернышка ведро.

Это значит: когда бобы высаживают в январе, они так умножаются, что из посеянного секстария собирают модий. Таково знание и предание земледельцев. В том же году реджийское войско пошло против Бисмантовы. И жители Бисмантовы в августе месяце подчинились реджийскому подеста и коммуне Реджо.

О том, что была захвачена и вновь отвоевана Гуасталла

И в том же месяце неприятелями была захвачена Гуасталла, то есть область Гуасталлы, но без промедления она была отвоевана другой партией, а именно сторонниками Церкви, и все, кто ее захватил, были убиты или взяты в плен.

О великом море среди людей и об убийстве господина Мастино, которому наследовал его брат господин Альберто делла Скала

И в том же году были великий мор и великие болезни мужчин, детей и женщин почти по всему миру, а особенно в королевстве [Южной] Италии и в Ломбардии. И великие дожди, так что люди не смогли ни собрать сорго, ни его просушить, не смогли и посеять. И в том же году господин Мастино делла Скала, правивший в Вероне после Эццелино да Романо, был убит четырьмя убийцами^[2140], которые также были веронцами. Но господин Альберто делла Скала, его родной брат, унаследовавший его власть в Вероне, наилучшим образом отомстил за своего брата, убив злодеев^[2141], по слову Писания, Исх 22, 18: «Злодеев не оставляй в живых»^[2142].

О дороговизне. И в том же году была великая дороговизна, ибо иногда секстарий пшеницы продавали за 9 имперских солидов и за 20 реджийских солидов. И секстарий бобов – за 17, /f. 417c/ 18 и 19 гроссо. И секстарий сорго – за 13, 14 и 15 гроссо. И секстарий спельты – за 12 и 13 гроссо. И большой фунт оливкового масла – за 21, 22 и 24 имперских солида.

О том, что в этом году начали перекрывать реку Талеату

И в этом же году, в ноябре и декабре месяцах, по решению генерального совета Кремоны начали перекрывать реку Талеату.

О том, что в этом году был избран папа Николай III, и он истолковал устав ордена братьев-миноритов, кардиналом которых он был прежде

И в том же году, незадолго до дня святого Андрея [30 ноября]^[2143], господин кардинал Иоанн Гаэтано был избран папой и получил имя Николай III^[2144]. Он, будучи до этого кардиналом, был управителем и покровителем и наставником ордена братьев-миноритов. И став затем папой, он истолковал их устав и прояснил некоторые места, казавшиеся трудными для понимания^[2145]. И заметь, что все кардиналы, бывшие управителями, покровителями и наставниками ордена братьев-миноритов, становились впоследствии верховными понтификами, как господин наш папа Григорий X, и господин наш папа Александр IV^[2146], и господин наш папа Николай III. И мы думаем, что это произошло и по милости Божией, и с помощью святого Франциска, и потому, что их достойная жизнь тому не препятствовала. О прочем, что будет, знает только Бог. Ныне^[2147] кардиналом ордена братьев-миноритов является господин Матфей Росси, которого утвердил и назначил папа Николай, потому что он его родственник, а сами они [минориты] еще раньше выбрали господина Иеронима, который когда-то был генеральным министром их ордена^[2148], а теперь – кардинал-пресвитер церкви святой Потенцианы^[2149]. Но по прошествии времени он стал палестринским епископом^[2150]. А брат Бенчивенья стал епископом в Альбано. Последний был из ордена братьев-миноритов, лектор богословия, и человек прекрасный, и добрый, и честный, и близкий друг господина нашего папы Николая III, который также сделал его кардиналом^[2151], потому что когда-то жил вместе с ним и страстно любил свой орден.

И кремонцы воспрепятствовали перекрытию реки Талеаты, от чего реджийцы потерпели большие убытки

В лето Господне 1278, в VI индикцион, кремонцы воспрепятствовали перекрытию вышеназванной реки Талеаты, хотя за это перекрытие людям из Реджийского епископства, занятым на этих /f. 417d/ работах, уже было выплачено больше двух тысяч имперских либр. И все, что кремонцы обещали господину Аццо де Манфреди, бывшему тогда кремонским подеста^[2152], и коммуне Реджо, и что было обещано генеральным советом и коммуной Кремоны коммуне Реджо на покрытие вышеназванных расходов, сделанных реджийской коммуной на вышеназванное перекрытие Талеаты, – все это маркиз Кавалькабо и названные кремонцы отняли у коммуны Реджо, а названное перекрытие разрушили. И коммуна Реджо потерпела большие убытки и подверглась великой несправедливости.

И была в этом году величайшая дороговизна. И мантуанцы захватили и разрушили Гонзагу

И в том же году секстарий пшеницы продавали за 8, и 9, и 10 имперских солидов. И секстарий спельты – за 14 гроссо или за 5 имперских солидов. И секстарий сорго – за 14 гроссо или за 5 имперских солидов. И в том же году, в мае месяце, мантуанцы разрушили, разграбили и сожгли Гонзагу, то есть замок Гонзаги.

И господин Пинамонте был правителем в Мантуе

И правителем в Мантуе был тогда господин Пинамонте, властвовавший там много лет; и он постоянно хвалился: «Так-то и так-то я сделал в мое правление, и еще ни одной неудачи у меня не было, но все совершается успешно в соответствии с моими желаниями». Но такая похвальба – неподходящее дело для здравомыслящего человека, ибо Мудрец говорит в Притчах, 27, 1: «Не хвались завтрашним днем, потому что не знаешь, что родит тот день». И Сир 5, 4–5: «Не говори: "я грешил, и что мне было?", ибо Господь долготерпелив. При мысли об умилостивлении не будь бесстрашен, чтобы прилагать грех ко грехам».

О первом капитане народа Реджо

Заметь, что в предыдущем году впервые зашла речь о назначении капитана народа Реджо. И капитаном на шесть месяцев был назначен господин Уголино Росси, сын покойного господина Якопо, сына покойного господина Бер/f. 418a/нардо ди Роландо Росси из Пармы; его назначил господин Гульельм да Фолиано, реджийский епископ, потому что коммуна Реджо предоставила ему полномочия для его избрания. И в том же году город Лоди был захвачен господином Кассоно делла Toppe из Милана. И в том же году господин Джилиоло ди Марано, судья из Пармы, был избран реджийским подеста сроком на шесть месяцев, а именно от июльских до январских календ [от 1 июля до 1 января]. И в том же году, при названном подеста жители Бисмантовы избежали подчинения подеста и коммуне города Реджо. И названный господин Уголино Росси, капитан народа Реджо, впервые вступил в должность капитана и находился сначала в доме покойного господина Гвидо Гайо из семьи Роберти. И в том же году кремонцы захватили замок Форново ди Сан-Джованни. И много земель и великое множество людей было захвачено в миланском дистретто патриархом Аквилеи^[2153] и другими членами семьи делла Toppe.

О болонском мирном договоре, заключенном кардиналом Латином

И в Болонье братом Латином, племянником господина нашего папы Николая III, легатом и кардиналом Ломбардии и Тосканы, был заключен мирный договор.

В лето Господне 1279, в VII индикцион, был пойман некий изувеченный волк, пожиравший детей в Реджийском епископстве. И в том же году, в феврале месяце, господин Томмазино да Горцано и люди из Банцолы обманом захватили скалу с находившимся на ней замком Бисмантова, и прогнали жителей, и овладели имуществом, продовольствием и другими вещами, бывшими на вышеназванной скале. И в том же месяце вышеназванные захватчики передали Бисмантову в руки рыцаря, подеста города Реджо, в пользу реджийской коммуны, которая выплатила им за это тысячу реджийских либр.

О кончине господина Аймерико де Палуде. И о мирном договоре семьи дела Toppe и жителей Лоди с миланцами

И в том же /f. 418b/ году, в марте месяце, в городе Парме скончался господин Аймерико де Палуде. И был он похоронен в пармском монастыре братьев-миноритов, и много почестей воздали ему жители Пармы в смерти и погребении его. И в том же году, в феврале или в марте, в начале названного месяца, миланцы заключили мир с семьей делла Toppe и жителями Лоди. И в городе Реджо в апреле месяце были установлены и подкреплены клятвой дружественные отношения между членами семьи да Фолиано и господином Антонио де Роберти, и между господином Якопино ди Ротелья и господином Гвидо да Триполи, и господином Гвидо да Бьянелло, и господином Гульельмо да Каносса. И после этого в апреле или в мае месяце жители вернулись в Бисмантову, в замок на скале. А некоторое количество рыцарей и пехотинцев из Болоньи и Пармы и арбалетчики из Модены окружили Бисмантову и находились там 15 дней. И по соглашению люди из Бисмантовы вернули землю реджийской коммуне и ушли.

В вышеозначенном году^[2154] два короля со своими войсками вступили в сражение и бились жестоко, а именно Рудольф, король Римский, избранный императором по воле папы Григория X^[2155], и король Богемии^[2156]. Итак, они сошлись в сражении, и король Рудольф одержал победу и убил короля Богемии; оба они были большими друзьями ордена братьев-миноритов.

О величайшем землетрясении, разрушившем много городов и замков

В том же году, в день апостолов Филиппа и Иакова, то есть в майские календы [1 мая], в правление папы Николая III, произошло землетрясение в Анконской марке, до того сильное, что провалились две трети Камерино и погибло множество людей обоего пола. Фабриано, Мателика, Кальи, Сан-Северино и Чинголи – все эти замки были разрушены. А также Ночера Умбра, и Фолиньо, и Спелло. И за короткое время все те замки, что находились в этих горных краях, потерпели большой ущерб. Также три горы, между которыми были искусно построены два водоема и замок, соединились друг с другом и осели, а водоемы и река, отведением которой и образовывались водоемы, полностью были поглощены /f. 418c/ землей. И этот замок полностью был поглощен землей. В Романье и в горах между Флоренцией и Болоньей были разрушены замки и множество построек, и много людей обоего пола задохнулось под развалинами. И такой страх охватил всех в этих краях, что никто, и даже сам господин кардинал Латин, папский легат, не решался находиться под крышей. Много мирных договоров было заключено в Анконской марке и в других местах «от страха и ожидания» (Лк 21, 26) грозящего землетрясения.

В этом году при посредничестве кардинала Латина был заключен мирный договор между Болоньей и Романьей

Также в вышеназванном году при посредничестве кардинала Латина, члена ордена братьев-проповедников^[2157], был заключен мирный договор между болонцами и жителями Романьи.

Также в этом году жители Пармы были лишены церковного богослужения

Также в этом году, незадолго до дня Всех Святых [1 ноября] жители Пармы были лишены церковного богослужения из-за двух женщин, которых сожгли в вышеназванном городе как еретичек; одну из них звали госпожа Алина^[2158], а другая была ее служанкой; а также из-за братьев-проповедников и кардинала Латина.

Также в этом году из Болоньи снова были изгнаны Ламбертацци, которые раньше пришли туда с миром

Также в этом году, незадолго до Рождества Христова, во второй раз были изгнаны те, что пришли в Болонью с миром, а именно Ламбертацци, за то, что хотели они быть на равных со сторонниками Церкви.

Также в вышеозначенном году происками и подстрекательством некоего капитана наемников по имени Чекко Тоско из Флоренции был убит Франческо Каватурта из Пармы. Ибо на крик этого Чекко явился Гульельмо Бестиарио деи Ламбертини из Болоньи с несколькими негодяями и пронзил господина Франческо мечом во дворце болонской коммуны, и разрубили они его на куски и выбросили из дворца, словно жалкую падаль. Болонским подеста в то время был господин Гульельмо Путаджо из Пармы, а брат Гифред Пагани из Пармы был гвардианом братьев-миноритов в Болонье.

О том, как в этом году явились ложные чудеса некоего Альберто, кремонского разносчика вина, то есть виноторговца

Также в том году явились ложные чудеса некоего Альберто, который жил в Кремоне и был в одном лице вина разносчик, одновременно и распивщик, и далеко не праведник. После его смерти, как говорили, Бог сотворил много чудес в Кремоне, в Парме и в Реджо. В Реджо – в церкви святого Георгия и блаженного Иоанна Крестителя. В Парме – в церкви святого Петра^[2159], что возле Новой площади. Там собирались все виноторговцы, то есть разносчики вина, города Пармы, и счастлив был тот, кто мог к ним прикоснуться или дать им что-нибудь из своего добра. /f. 418d/ То же делали и женщины. И создавали сообщества по кварталам, и выходили на улицы и площади, чтобы, собравшись вместе, идти процессией к церкви святого Петра, где находились останки этого Альберто^[2160]. И несли кресты и хоругви, и шли с пением, и дарили порфир, бархат и шелка и много денег. А потом все это виноторговцы делили между собой и присваивали себе^[2161]. Видя это, приходские священники старались, чтобы этот Альберто был изображен в их церквах, дабы получать больше приношений от населения. И не только в церквах писали в то время его образы, но даже на многих стенах и в портиках в городах, в селах и в замках. Понятно, что это делалось явно против установлений Церкви, ибо ничьи мощи не должны быть предметом почитания до того, как это будет одобрено Римской церковью и человек будет причислен к лику святых; а также никого нельзя рисовать где бы то ни было в образе святого до того, как Церковь объявит о его канонизации^[2162]. Поэтому епископы, допустившие такие злоупотребления в своем дистретто или в своем приходе, пожалуй, заслуживают того, чтобы их лишили епископства, то есть следовало бы вообще лишить их епископского сана. Но нет того, кто исправлял бы ошибки и обуздывал злоупотребления. И поэтому любому епископу, поддерживающему такое, можно совокупно сказать эти слова Захарии, 11, 17: «Горе негодному пастуху, оставляющему стадо! меч на руку его и на правый глаз его! рука его совершенно иссохнет, и правый глаз его совершенно потускнеет». /f. 419a/ Всякий же, кто не принял участия в этих церемониях, считался почти что еретиком и завистником.

О том, как из-за этого Альберто некоторые дурные люди глумились над братьями-миноритами и проповедниками. Но Бог быстро показал «лжецами обвинявших» их (Прем 10,14)

И миряне громко и вслух говорили братьям-миноритам и проповедникам: «Вы думаете, что никто, кроме ваших святых, не может творить чудес, но теперь ясно, что здорово вас обманули». Но быстро очистил Бог от позора рабов и друзей Своих, показав «лжецами обвинявших» их и наказав положивших пятно на людей избранных (Сир 11, 31). Ибо, когда пришел какой-то человек из Кремоны, заявивший, что он принес кусочек мощей этого святого Альберто, а именно мизинец правой ноги, то сразу собрались все жители Пармы от мала до велика, как мужчины, так и женщины, «юноши и девицы, старцы и отроки» (Пс 148, 12), священники и миряне, и все монахи, и в великой процессии с песнопениями принесли этот палец в кафедральный собор, то есть в церковь Преславной Девы Марии. Когда же этот палец возложили на главный алтарь, приблизился к нему господин Ансельм ди Сан-Витале, каноник кафедрального собора и иногда – викарий епископа, и дал ему целование. И когда он почувствовал чесночный запах, то есть зловоние, и объявил о том другим священнослужителям, они и сами увидели и поняли, что они обмануты и сбиты с толку, потому что обнаружили всего лишь одну дольку чеснока. Так были одурачены и выставлены на посмешище жители Пармы, ибо они «пошли за суетою, и осуетились» (Иер 2, 5). В Кремоне жители хотели доказать, что в церкви, где был похоронен этот Альберто^[2163], Бог творит через него бесконечные чудеса, и потому и из Павии и из других частей Ломбардии стекалось множество больных, «чтобы избавиться от болезней своих» (Деян 5, 15)^[2164]. Приходили также из Павии /f. 419b/ в Кремону многие знатные дамы со своими дочерьми, одни по благочестию своему, а другие – в надежде получить полное телесное исцеление. Но «не было отвечающего» (Ис 66, 4), «и никто ... не открыл рта, и не пискнул» (Ис 10, 14). Об этом говорит Иеремия, 14, 22: «Есть ли между суетными богами языческими производящие дождь? или может ли небо само собою подавать ливень?» И потому сильно заблуждается грешник или больной, отказывающийся от известных святых и обращающийся к взыванию, не заслуживающему того, чтобы его услышали, как говорится в Книге Премудрости Соломона, 13, 18–19: «О здоровье взывает к немощному, о жизни просит мертвое, о помощи умоляет совершенно неспособное, о путешествии – не могущее ступить, о прибытке, о ремесле и об успехе рук – совсем не могущее делать руками».

О том, что жители Кремоны, Пармы и Реджо глупо вели себя по отношению к Альберто-виноторговцу, сочтя его святым; жители Падуи – по отношению к Антонио Пеллегрино, и Господь счел это злом; жители Феррары – по отношению к Арманно Пунцилово

И заметь, то есть обдумай хорошенько, что, подобно тому как жители Кремоны, Пармы и Реджо только что глупо вели себя по отношению к Альберто-виноторговцу, так раньше жители Падуи глупо вели себя по отношению к некоему Антонио Пеллегрино^[2165], а жители Феррары – по отношению к некоему Арманно Пунцилово^[2166], «тогда как они не были от семени тех мужей, руке которых предоставлено спасение Израиля», как говорится в Первой книге Маккавейской, 5, 62. Поэтому говорит Господь, Ин 5, 43: «Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете». Воистину пришел Господь не только в лице Самого Себя, но и в лице блаженного Франциска, и в блаженном Антонии, и в святом Доминике, и в их сынах духовных, и им должны были верить грешники, чтобы обрести спасение. Но так как они этого не сделали, то и будут наказаны, как говорит Апостол, 2 Фес 2, 10–12, «за то, что они не приняли любви истины для своего спасения. /f. 419c/ И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду».

О разных причинах приверженности этому Альберто

Произошла же эта приверженность к «святости» по разным основаниям; так, у немощных – от желания обрести выздоровление, у любопытных – от желания увидеть нечто новое, у священников – от зависти к нынешним монахам, у епископов и каноников – из-за наживы, получаемой ими от этого, как явствует из примера епископа Феррары^[2167] и его каноников, весьма нажившихся на Арманно Пунцилово. А те из сторонников Империи, которые были изгнаны из своих городов, надеялись под влиянием «чудес» этих новоявленных святых примириться со своими согражданами и с помощью этого примирения вернуться в свои владения и впредь не скитаться по свету.

О том, что в этом году был нарушен миланский мирный договор

Кроме того, в вышеозначенном, а именно в 1279, году, в VII индикцион, был нарушен миланский мирный договор, потому что маркиз Монферратский^[2168] обманул и предал членов семьи делла Toppe из-за того, что патриарх^[2169], который происходил из семьи делла Toppe, стал давать предписания всей Ломбардии. И в том же году был заключен мир между болонцами, и изгнанники вернулись в Болонью в сентябре месяце^[2170]. И был заключен мир между Брешией и мантуанцами.

Также в этом году все братья-проповедники покинули Парму и отправились в Реджо

И в том же году братья-проповедники все покинули город Парму и отправились в Реджо, потому что жители Пармы поднялись против них из-за какой-то женщины, которую те подвергли сожжению как еретичку. И за это брат Латин, кардинал и легат господина нашего папы^[2171] во Флоренции, который и сам был из ордена братьев-проповедников, /f. 419d/ отлучил жителей Пармы от Церкви.

О нарушении мирного договора между болонцами, происшедшем в этом году

И в пятницу, в десятый день от исхода декабря [22 декабря], был разорван мирный договор между болонцами, находившимися в городе, и изгнанниками, и произошло междоусобное сражение; и многие из них были убиты. И почти бесчисленные дома тех, кто входил в партию Ламбертацци, были сожжены и разрушены членами враждебной им внутригородской партии. И названные Ламбертацци ушли вон из города в страхе перед внутригородской партией^[2172].

В лето Господне 1280, в VIII индикцион, секстарий конопляного семени продавался за 16 и за 20 имперских солидов.

О замке жителей Пармы, который они построили между Пармой и Реджо, возле Вилла Каде, и назвали замком Кроче

И в том же году жители Пармы начали рыть рвы для замка между Пармой и Реджо, недалеко от борго Вилла Каде, на общественной дороге, и в марте месяце вырыли рвы названного замка в местечке Челла и назвали его замком Кроче. И в том же году мантуанцы построили мост в местечке, называемом Браццоло.

О кончине папы Николая III в восьмидневие Успения

И в том же году, в августе месяце, в восьмидневие Успения блаженной Девы Марии, скончался господин наш папа Николай III^[2173]. И в том же году сторонники Империи из Фаэнцы^[2174] и из многих других земель Романьи удалились из названных городов, а граф Романьи^[2175], бывший болонским подеста, стал на сторону названных болонцев.

И в этом году был заключен мир между сторонниками Империи из Падуи и из Вероны. И сторонники Империи ушли также из города Болоньи^[2176]. И в том же году, в сентябре месяце, сторонники Империи удалились из города Верчелли.

О распре, происшедшей в городе Реджо между духовенством и мирянами из-за церковных десятин

И в том же году, в октябре месяце, возникла распря между господином Гульельмом, реджийским /f. 420a/ епископом, а также священниками города Реджо и его епископства, с одной стороны, и господином Дего, капитаном народа, и населением Реджо – с другой, из-за церковных десятин, потому что казалось, что священники хотят получать слишком много как от каждого человека из мирян, так и от города в целом. И поэтому господин капитан вместе с 24 защитниками населения приняли некоторые постановления против мирян – сборщиков названных десятин; из-за этих постановлений господин епископ отлучил от Церкви названного капитана, 24 защитника и весь общий совет народа. И сверх того, на весь город наложил интердикт. А народ, разгневавшись за вышеназванных, выбрал 25 других человек, среди которых было семь судей. А среди названных 24 было четверо судей. И они приняли множество несправедливых постановлений, направленных прежде всего против священнослужителей: никто не должен был платить им никакой десятины, и поддерживать их советом, вспомоществованием или милостями, и делить с ними трапезу и оказывать услуги, совершать с ними торговые сделки, беседовать с ними, бывать в их домах, работать на них исполу, давать им питье или пищу, и многое другое (а за любой случай из вышеназванного они наложили тягчайшее наказание), и даже нельзя было молоть для них зерно и выпекать хлеб в печах, брить им бороды и выполнять любые другие работы. И названные «мудрецы», присвоив себе исключительное право говорить, принимать решения и управлять, хотели установить порядки во всем вышесказанном по собственному благоусмотрению и воле. Это затем было утверждено общим советом народа. И по отдельности народ, рыцари /f. 420b/ и все другие достопочтенные мужи должны были подтвердить и соблюдать все вышеназванные постановления. И вследствие этого многие мельники были приговорены к уплате по 50 реджийских либр каждый за то, что они, вопреки названным распоряжениям, находились на мельницах священнослужителей сверх установленного теми срока. И многие другие лица также были осуждены.

О том, как Тебальделло предательски вернул Фаэнцу сторонникам Церкви, а именно болонцам и семье Манфреди. А жители Пармы вернули кремонцам их боевую повозку, которой они владели, и наоборот

Также в этом, а именно в 1280, году, незадолго до дня святого Мартина епископа [ок. 11 ноября], Тебальделло предательски отдал Фаэнцу сторонникам Церкви, а именно болонцам и семье Манфреди из Фаэнцы, и изгнал своих. И он улучил момент, когда большая их часть была занята осадой какого-то замка.

И в том же году жители Пармы вернули кремонцам боевую повозку, захваченную у них, когда император Фридрих II был изгнан из Виттории^[2177]. А кремонцы сделали то же самое с захваченной ими боевой повозкой жителей Пармы, то есть вернули ее в Парму. И эти возвраты были совершены в воскресенье, в канун Рождества Святой Девы Марии [7 сентября]^[2178] с великим торжеством, радостью и весельем с обеих сторон. И пошли оба города, а именно рыцари и пехотинцы, на помощь жителям города Лоди против миланцев и маркиза Монферратского, явившихся со всеми другими ломбардцами, чтобы уничтожить город Лоди.

И в том же году, в ноябре месяце [12–13 ноября], Фаэнца была захвачена жителями Равенны и 25 реджийскими наемниками, которые находились в городе Имоле на службе у болонцев от имени коммуны Реджо, и некоторыми рыцарями графа^[2179], а также болонцами, поспешно пришедшими /f. 420c/ туда позднее, а вслед за ними подошла к Имоле и вся конница Пармы и Реджо. И было там взято в плен множество болонцев, в их числе более 45 человек из уважаемых семей, и многие погибли. И некий важный и влиятельный человек из вышеназванного города Фаэнцы, по имени Тебальделло деи Дзамбрази (он был незаконнорожденным, но его родной брат, брат Дзамбразин из ордена «веселых братьев», отдал ему половину отцовского наследства, потому что видел в нем человека предприимчивого, и потому что из многочисленных членов семьи Дзамбрази остались только эти два брата, и потому что богатства хватало на них обоих; поэтому он разделил с ним наследство поровну^[2180] и возвысил его); так вот этот Тебальделло, которого я сто раз видел и хорошо знал^[2181] и который «был человек храбрый» (Суд 11, 1), как второй Иеффай, отдал вышеназванную землю, а именно город Фаэнцу, в руки вышеназванных болонцев^[2182]. И в то время, когда в город вступили вышеназванные болонцы из внутригородской партии, то есть те, которые называли себя приверженцами и сторонниками Церкви, половина жителей Фаэнцы вместе с болонцами из числа изгнанных осаждала какой-то замок. Следовательно, Тебальделло улучил подходящий момент для своего злодеяния. О таком говорит сын Сирахов, 19, 25: «Он сделает тебе зло, когда найдет случай».

О мосте в Браццоло, построенном мантуанцами и снесенном поднявшейся водой

И в том же году мост в Браццоло, построенный мантуанцами, был снесен поднявшейся водой и разливом, который в том году был обильным и величайшим, так что разрушил названный мост и, как говорили, унес его вниз по течению.

О соглашении между священнослужителями и мирянами города Реджо, у которых прежде была распря из-за церковных десятин

И в том же году, в ноябре месяце, было заключено соглашение между господином /f. 420d/ епископом и его священнослужителями, с одной стороны, и капитаном народа, самим народом и реджийской коммуной – с другой, относительно церковных десятин, такого рода, что никто не должен принуждаться к уплате десятин, кроме как в соответствии с собственной совестью; и многое другое было записано в названном соглашении.

О Сенигалье, переданной господину Гвидо ди Монтефельтро

И в том же году город Сенигалья был предан и отдан Гвидо, графу ди Монтефельтро, который в названной земле, как говорили, убил и приказал убить тысячу пятьсот человек.

О гибели господина Кассоно делла Toppe. О гибели в сражении господина Скуртапелличиа

В лето Господне 1281, в IX индикцион, миланцы убили в сражении господина Кассоно делла Toppe из Милана вместе со многими другими жителями Лоди. В этом сражении погиб также подеста города Лоди, а именно господин Скуртапелличиа де Порта, гражданин Пармы и родственник господина Обиццо, пармского епископа.

Об избрании папы Мартина IV и о том, что он много раз посылал войско против Форли, и плохо это кончилось для сторонников Церкви

И в том же году был избран папа Мартин IV, по происхождению француз^[2183]. Он был избран в феврале месяце [22 февраля 1281 г.] в кафедральном соборе святого Петра и утвержден коллегией кардиналов. Прежде его звали господин Симон. Он был когда-то ризничим в церкви святого Мартина в Туре, и был другом братьев-миноритов, и они даже жили у него, и он исповедался у них. Он также дал им лучшую привилегию на совершение проповедей и на исповедание и обещал впредь дать еще больше. Он много раз посылал войско против Форли, но это плохо кончилось для сторонников Церкви, потому что онибыли побеждены, и захвачены в плен, и убиты, и обращены в бегство. Среди них погиб и Тебальделло, дважды предавший /f. 421a/ свой город Фаэнцу. Он угодил в ров города Форли и захлебнулся вместе со своим конем^[2184]. Погибли тогда также из сторонников Церкви граф Таддео^[2185] и Комачо, брат Ансельм Конрадини из Равенны и многие другие. А с другой стороны погибли господин Гвидо де Аккаризи из Фаэнцы и многие другие, достойные упоминания, как из Болоньи, так и из других краев.

О великом множестве гусениц, появившихся в этом году. О великой дороговизне зерна в этом году. О том, что в этом году из-за гусениц деревья не принесли плодов

В лето Господне 1282, в X индикцион, появилось такое множество гусениц, какого в наши дни никто не помнит, и они объели все плодовые деревья, как цветы, так и листья, и деревья имели такой вид, какой обычно они имеют в середине зимы, хотя до этого они цвели наилучшим образом. И после того как на плодовых деревьях гусеницы больше не находили себе пищи, они переползали на ивовые побеги, или ростки, и обгрызали их таким же образом. Не трогали они только листьев орешника, думаю, из-за их горечи. А по прошествии времени они падали с деревьев, толстые и жирные, и ползли по дорогам и полям и наконец подыхали. И это были не садовые гусеницы, а какой-то другой вид гусениц. И в том же году была весьма высокая цена на зерно, а именно на пшеницу, спельту, сорго и бобы, и на все стручковые, и на остальное.

И о том, что в этом году, в день апостолов Филиппа и Иакова, жителям Пармы вернули церковную службу

И в том же году, в день блаженных апостолов Филиппа и Иакова [1 мая], жителям Пармы вернули церковную службу, которой они были лишены много лет^[2186] из-за братьев-проповедников, заставивших сжечь в городе Парме некую женщину-еретичку /f. 421b/ по имени госпожа Алина. И так как какие-то глупцы ворвались в их обитель и ранили некоторых из них, все братья-проповедники, выстроившись в процессию и подняв распятие, по своей воле ушли из вышеназванного города. Но жители Пармы сурово наказали вышеназванных злодеев, оскорбивших братьев-проповедников.

И в том же году было заключено в городе Реджо много мирных договоров. И в том же году жители Пармы и Кремоны всем миром отправились уничтожать посевы обитателей Сончино за то, что там пребывал господин Бозио да Довариа^[2187], надеявшийся, если будет в силах, вступить в Кремону, но этого ему не позволили.

О том, как маркиз Монферратский возжелал подчинить себе всю Ломбардию, но ломбардские сторонники Церкви не допустили этого

И в том же году пришел маркиз Монферратский, и находился он в епископстве Лоди, а с ним были миланцы со своей боевой повозкой и жители Павии со своей повозкой; и, чтобы мне это покороче сказать и изложить, были с ним жители всех тех городов, которые принадлежали к его сторонникам, а именно жители Верчелли, Новары, Алессандрии, Комо, и все другие его друзья; и говорил он, что желает он установить мир во всей Ломбардии. Но сторонники Церкви не поверили ему и все единодушно высказались против и приготовились к сопротивлению ему и к борьбе с ним. И немедленно, в первых же рядах, выступили против него кремонцы со своей боевой повозкой. И они отправили гонцов к жителям Пармы сказать, чтобы те без промедления приходили со своей повозкой и охраняли Кремону. И те так и сделали. И когда начало возникать опасение, что битва вот-вот произойдет, жители Пармы и Кремоны отправили гонцов ко всем своим друзьям, чтобы те пришли, /f. 421c/ а именно в Феррару, Болонью, Модену, Реджо, Брешию и Пьяченцу. И те с готовностью пришли.

О том, что граф ди Сан-Бонифачо, будучи пармским подеста, был капитаном в этом войске

А капитаном и военачальником был у них господин Лодовико, граф ди Сан-Бонифачо из Вероны, бывший в то время пармским подеста. И побоялся вышеназванный маркиз вступить с ними в сражение^[2188], и ушел он от них, не попрощавшись с теми, кто принимал его; и вернулись все с обеих сторон в свои города без военного столкновения.

О торжестве, устроенном в Кремоне сторонниками Церкви для жителей Пармы

А когда они еще находились в Кремоне, то все, принадлежавшие к сторонникам Церкви, устроили удивительное торжество для жителей Пармы, и особенно болонцы, которые, будучи знатными рыцарями, провели на площади города Кремоны возле пармской боевой повозки турнир, желая сделать им приятное и показать свое дружеское расположение. Ибо в то время жители Пармы пользовались любовью папы Мартина IV, который когда-то слушал в Парме право у господина Уберто да Боббио, а Римская курия и король Карл испытывали к ним благодарность за то, что они постоянно были готовы прийти на помощь Церкви денежными средствами. Кроме того, в курии у них был один кардинал, уроженец Пармы, вернее, деревни в Пармском епископстве, называвшейся Гайнаго^[2189] (в этой деревне у меня, брата Салимбене, было много владений). Он был родственником магистра Альберта из Пармы^[2190], человека святой жизни и одного из семи нотариев курии; и из-за любви к нему Альберта, а также потому, что сам он был человеком достойным, и образованным, и порядочным, и трудолюбивым, папа Николай III сделал его кардиналом, а звали его господин Герард Альбо^[2191]. Папа Мартин IV послал его на Сицилию с поручением вернуть сицилийцев в лоно Церкви^[2192]. /f. 421d/

О том, как сицилийцы восстали против французов из войска короля Карла и многих убили^[2193]

Сицилийцы подняли мятеж против короля Карла и в городе Палермо перебили всех французов, мужчин и женщин, и младенцам разбили головы о камни, а беременным вспороли животы. А какого-то палача-француза, пожелавшего выйти для усмирения народа, один разумный человек попросил не бросаться в толпу, а бежать через окно и спасать свою жизнь. Что тот и сделал, уйдя в какой-то замок, чтобы там укрыться. Но вслед за ним пришли жители Палермо и захватили замок, и, приведя палача на городскую площадь, изрубили его на куски. А жители города Мессины не учинили такой жестокости по отношению к французам, но отняли у них оружие и имущество и отправили их к их господину Карлу^[2194], который в эти дни ушел прочь, боясь потерять Неаполь, а также потому, что с другой стороны на Сицилию высадился король Арагона Педро^[2195] при поддержке короля Кастилии^[2196] и Палеолога^[2197].

О Педро, короле Арагона. О принце Манфреде и о Палеологе

Супругой Педро, короля Арагона, была дочь^[2198] принца Манфреда. А принц Манфред был сыном покойного императора Фридриха II, и этого Манфреда убил король Карл. И был также некий Палеолог, властвовавший в городе Константинополе над греками, который также убил сына Ватаца, предыдущего властителя греков^[2199], чтобы вместо него властвовать; и он боялся, что король Карл вместе с папой Мартином IV нападет на Константинополь. Но папа Мартин хотел сначала решить дело с Форли, державшим под своей властью всю Романью. /f. 422a/

О провинции Романье, достойной всяческих похвал. И о том, что Римская церковь получила ее в дар от господина Рудольфа, избранного императором

Романья же была провинцией небольшой, но хорошей, плодородной и густонаселенной, расположенной между Анконской маркой и городом Болоньей. Римская церковь^[2200] получила ее в дар от господина Рудольфа, который еще во времена господина нашего папы Григория X был избран императором. Ибо римские понтифики всегда стараются что-нибудь выманить у государства, когда императоры венчаются на царство. Те же, соответственно, не могут отказать в том, чего у них просят, как потому, что в начале своего правления хотят выказать любезность и щедрость, особенно по отношению к Церкви, так и потому, что уверены, что все, отданное в дар, воздастся им во время правления, а также потому, что стыдятся показаться уксусом, пока они не в тыкве, а также, чтобы вообще не получить отказа. Ибо господин Рудольф, избранный императором, мирно пребывает в Германии, а Церковь, похоже, мало озабочена его коронованием. Итак, вышеназванный кардинал^[2201] был послан господином нашим папой к сицилийцам по вышеупомянутым причинам. А они ему ответили, что они всей душой хотят повиноваться предписаниям Церкви, но совершенно отвергают переходящее все границы засилье французов.

О том, что французское войско шло на Сицилию на помощь королю Карлу против Педро Арагонского

Следовательно, по этой причине и шло французское войско, и по морю, и по суше, дабы оказать помощь королю Карлу. Что будет дальше, смогут увидеть те, кто останется в живых^[2202]. И в том же году папа Мартин жил в Орвьето, а затем переселился в Монтефьясконе.

О том, что Палеолог назначил кардиналов и папу из греков

Также в этом году в консистории, в присутствии папы и кардиналов было прочитано послание о том, что Палеолог в городе /f. 422b/ Константинополе назначил папу и кардиналов из греков^[2203].

О том, как перуджийцы, вопреки воле папы, отправились разорять Фолиньо

Также в этом году перуджийцы приготовились к походу, поставив себе целью опустошить Фолиньо. И папа послал сказать, чтобы они никоим образом этого не делали, не то он отлучит их от Церкви. Ибо Фолиньо существовало от рождения святого Петра. Но перуджийцы даже из-за этого не отказались от намерения пойти туда. Итак, они пошли и разрушили все епископство этого города до самого основания^[2204]. Следовательно, были отлучены от Церкви. Но, возмущенные этим, они сделали из соломы чучела папы и кардиналов и с бранью таскали их по всему городу, и притащили их на какой-то холм, и на вершине этого холма сожгли папу, одетого в красные одежды; точно так же сожгли и кардиналов, приговаривая: «Это кардинал такой-то, а это такой-то». И заметь, что перуджийцы думали, что они поступают хорошо, сражаясь против жителей Фолиньо и разоряя их, потому что еще в прежние времена, когда Перуджа и Фолиньо воевали друг с другом^[2205], жители Фолиньо устроили величайшую резню перуджийцам, и в этом столкновении Бог привел перуджийцев в такое замешательство, что одна старуха из Фолиньо с тросточкой, то есть с тростниковой палкой, в руках пригнала к тюрьме десять перуджийцев. То же делали и другие женщины, и не было у перуджийцев отваги для сопротивления, ибо на них исполнилось то, чем угрожал Бог, Лев 26, 17: «Обращу лице Мое на вас, и падете пред врагами вашими, и будут господствовать над вами неприятели ваши, и побежите, когда никто не гонится за вами». И ниже в той же главе: «И не будет у вас силы противостоять врагам вашим» (Лев 26, 37). Почему? Послушай, почему. Потому что говорится, /f. 422c/ Втор 28, 65: «И Господь даст тебе там трепещущее сердце, истаевание очей и изнывание души». То же выше, в той же главе: «Предаст тебя Господь на поражение врагам твоим; одним путем выступишь против них, а семью путями побежишь от них; и будешь рассеян по всем царствам земли» (Втор 28, 25).

О том, как замок Сончино предательски был отдан кремонцам; и в конце мая была сильнейшая жара

Также в вышеозначенном году, незадолго до дня святого Мартина [11 ноября], некий человек из Сончино, по имени Россо дельи Инфондити, совершил предательство по отношению к земле Сончино, которую он изменнически отдал кремонцам, находившимся тогда в городе Кремоне и принадлежавшим к сторонникам Церкви. И за названную измену замку Сончино они дали названному Россо четыреста имперских либр^[2206]. Также в этом году в конце мая четыре или пять дней стояла такая жара, что и для июля она казалась бы чрезмерной. И крестьяне говорили, что она весьма повредила пшенице. Ибо, как говорится в Книге Иова, 37, 11: «Пшеница жаждет облаков»^[2207], то есть нуждается в дожде, особенно когда она цветет или созревает.

О том, что в этом году был неурожай пшеницы

И что касается пшеницы, то в этом году не было полного годового сбора урожая, но что касается тех посевов, которые крестьяне называют «малыми», тут был величайший урожай, а именно итальянского проса, проса для пшена, сорго, фасоли и репы. Вина было в изобилии, но во многих местах буря опустошила виноградники. Также в этом году, в летнее время, раздавались и были слышны ужасные и наводящие страх раскаты грома, так что казалось, что их можно увидеть и даже потрогать, из-за чего /f. 422d/ многие робкие люди по вечерам падали ниц; и точно так же эти раскаты были слышны в наступавшую затем ночь.

Также в вышеозначенном году был проведен в Германии, в городе Страсбурге, генеральный капитул ордена братьев-миноритов под руководством генерального министра брата Бонаграции^[2208]. И в том же году господин Лодовико, граф ди Сан-Бонифачо из Вероны, был реджийским подеста, а именно от июльских до январских календ [с 1 июля по 1 января].

О собрании нобилей, проведенном в этом году в Парме

В день Успения Святой Девы Марии [15 августа] в городе Парме началось собрание нобилей, продолжавшееся почти месяц, и на нем двое из дома Росси были посвящены в рыцари, а именно господин Гульельмино и господин Уголино, два родных брата, сыновья покойного господина Якопо, сына господина Якопо, сына господина Бернардо ди Роландо Росси.

И в том же году состоялось собрание двора маркиза д’Эсте в Ферраре

Также в этом году, в день блаженного Михаила [29 сентября] и блаженного Франциска [4 октября] в городе Ферраре состоялось собрание другого благороднейшего двора, ибо Аццо, сын маркиза д’Эсте, был посвящен в рыцари и женился на дочери господина Джентиле из города Рима, сына господина Бертольдо Орсини и брата покойного господина нашего папы Николая III.

И господин Пьер, граф д’Артуа, брат короля Франции, шел на помощь королю Карлу

Также в том же году и в то же время, во второй год понтификата папы Мартина, пришел господин Пьер^[2209], граф д’Артуа^[2210], брат короля Франции, и с ним великое множество французов; а шел он на помощь Карлу, королю Сицилии, своему дяде^[2211] по отцу, против Педро, короля Арагона. И в день святого аббата Иллариона [21 октября] он посвятил в рыцари трех человек, двух из семьи да Фолиано, а именно господина Бертолино и господина Симоне, и Ронданеллу из семьи де Таколи. И в тот же день он удалился, потому что /f. 423a/ спешил помочь господину Карлу, но прежде хотел увидеться с папой Мартином.

О мирном договоре семьи Струфи с семьями Орсо и Салюстри

Также в следующее воскресенье, то есть в восьмой день перед ноябрьскими календами [25 октября], в обители братьев-миноритов в Реджо при посредничестве брата Иоаннина деи Лупичини, лектора братьев-миноритов в Реджо, был заключен мир членов семьи Струфи с семьями Орси и Салюстри. И присутствовали там во множестве мужчины и женщины, «юноши и девицы, старцы и отроки» (Пс 148, 12).

О пармском пророке по имени Асденти^[2212]

И в эти же дни жил в городе Парме некий бедный человек, занимавшийся сапожным ремеслом (ибо он шил сандалии), «непорочный, простой и богобоязненный» (Иов 2, 3), и учтивый, то есть воспитанный, и необразованный, но имеющий весьма светлый ум, настолько, чтобы разуметь писания тех, кто предсказывал будущее, а именно аббата Иоахима, Мерлина, Мефодия и Сивиллы, Исаии, Иеремии, Осии, Даниила, и Апокалипсис, а также Михаила Скота, астролога покойного императора Фридриха II^[2213]. И многое я от него слышал, что впоследствии сбылось, например, что папа Николай должен был умереть в августе месяце и что после него папой станет Мартин. И многое другое, что мы еще надеемся увидеть, «если будет жизнь спутником». Ибо

Зорче вглядись во вчера – завтра проступит ясней^[2214].

Этого человека, помимо его собственного имени, каковое есть мастер Бенвенуто, называют повсюду Асденти, то есть «беззубый», в противоположность тому, что есть на самом деле, потому что зубы у него большие и расположены в беспорядке, и речь невнятная; тем не менее он хорошо понимает и его хорошо понимают. Живет он в Парме, в Кодепонте, возле городского рва и колодца, на дороге, ведущей к Борго Сан-Доннино. /f. 423b/

Об осаде папой Мартином Мельдолы. И о больших расходах, понесенных им ради обладания Романьей. И о сражении, назначенном Карлом и Педро Арагонским

Также в вышеназванное лето Господне, а именно в 1282, папа Мартин IV послал в Романью войско, состоявшее из французов, ломбардцев, тосканцев и жителей Романьи, и много месяцев они по его приказу осаждали Мельдолу, но не смогли ее взять, только много людей с обеих сторон там погибло. И истратил там папа Мартин много тысяч золотых флоринов^[2215]. А Мельдола – это замок, отстоящий от Форли на пять миль по направлению к горам. Также в вышеназванном году было назначено сражение между королем Карлом и королем Арагона Педро, и должно было оно произойти в городе Бордо, о чем мы скажем дальше в своем месте^[2216].

В лето Господне 1283 господин Лодовико граф ди Сан-Бонифачо из Вероны, окончив срок подестерии в Реджо, проживал в этом же городе близ церкви святого Иакова и обители братьев-миноритов, в доме господина Бернардо да Джессо. И в том же 1283 году прибыла к нему в город Реджо из Лендинары его дочь госпожа Мабилия, прекраснейшая собой девица, и в том же доме господина Бернардо да Джессо, где жил названный граф, и в тот же день, когда она прибыла к отцу, она была выдана замуж за господина Савино из семьи делла Toppe из Милана, человека весьма богатого и влиятельного. И сразу же после венчания она выслушала в обители братьев-миноритов мессу, посвященную Святой Деве. И были там, кроме реджийцев, многие рыцари из Модены и Пармы, и весь цвет реджийских дам. И, выслушав мессу, сразу пошли они к пиршественному столу. Ибо было приготовлено несметное количество блюд /f. 423c/ в вышеназванном доме и в обители святого Иакова. Это произошло в вышеназванном году, в пятницу перед воскресеньем Семидесятницы, то есть в 12-й день от начала февраля; и на следующий день, в субботу, ранним утром они пустились в дорогу и направились в Парму. Там супруги живут и теперь, недалеко от баптистерия.

О господине Риччардо, отце графа ди Сан-Бонифачо

Вышеназванный граф был сыном господина Риччардо, человека мудрого, отважного рыцаря, весьма умело владеющего оружием и искусного в сражении. В лето Господне 1247, когда Парма сопротивлялась императору Фридриху II, он первым оказал помощь ее жителям: пройдя через область Гвасталлы, он с большим числом вооруженных вступил в город Парму. И прочее, что мы изложили выше^[2217].

О его жене, тевтонке, и об их сыновьях

У вышеназванного графа Лодовико была жена тевтонка, от которой он родил вышеназванную дочь и трех сыновей, и это – прекраснейшие собой отроки, и любезные, и образованные, а первенца зовут Винчигуерра.

Также в том же году, на восьмой день после Пасхи, а это был день святого Марка евангелиста [25 апреля], вышеназванный граф вечером дня святого Марка в страданиях встречал свой последний час, и перед смертью в своем завещании он вверил и препоручил всех своих сыновей господину Обиццо, маркизу д’Эсте, и тот радушно их принял и обращался с ними, как со своими сыновьями, хотя до этого маркиз недолюбливал графа.

О причине раздора между графом и маркизом д’Эсте

А причиной раздора между ними был город Мантуя, потому что оба они хотели быть там правителями, и оба проиграли, а власть получил господин Пинамонте. /f. 423d/ И вышеназванный маркиз вернул сыновьям вышеназванного графа все владения в земле Лендинара, которые он отнял у вышеназванного графа.

О смерти и погребении графа в обители братьев-миноритов в Реджо

И на следующую ночь после дня святого Марка он умер в присутствии братьев-миноритов, которым он исповедался. И он наилучшим образом и достойно распорядился своей душой, а граждане Реджо наилучшим образом и достойно распорядились его останками. Ибо они щедро оплатили его погребение, как человека знатного, их бывшего подеста, и как человека, оказавшегося за пределами своих владений из-за сторонников Церкви. И в его похоронах участвовали все монахи и много монахинь города Реджо, да и весь город Реджо и много изгнанных горожан. И самые знатные люди Реджо на своих плечах несли гроб с его телом. И был он погребен в обители братьев-миноритов.

Также об убранстве его останков и о красивой усыпальнице

И одето было названное его тело в пунцовую ткань с красивым беличьим мехом и в красивый покров, и в понедельник, наступивший после дня святого Марка, убранное таким образом его тело было положено в прекраснейшую усыпальницу, сооруженную реджийской коммуной за свой счет. И был он препоясан мечом, а на ногах у него были золоченые шпоры, и большая сумка на шелковой перевязи, и на руках перчатки, и на голове весьма красивый берет из беличьего меха и пунцовой ткани, и плащ из той же ткани, украшенный беличьим мехом. И названный граф оставил своего боевого коня и оружие вышеназванной обители братьев-миноритов.

Об эпитафии на могиле графа

И на его могиле была такая эпитафия: /f. 424a/

В пору, когда вся держава купалась в лучах твоей славы,

добрый граф Лодовико, патрон Вероны великой,

бич пропел Либитины^[2218], и отсвет нездешний и дивный

пал на славные очи – апреля пятого^[2219], ночью,

в год восемьдесят третий тринадцатого столетья.

О святости и добродетельности графа

Этот граф был человеком добродетельным и святым. Ибо добродетель его была такова, что, когда он шел по городу, он никогда не поднимал глаз ни на одну женщину, так что женщины и прекраснейшие дамы даже удивлялись. Ибо он исполнял слова Писания, гласящие, Сир 9, 7–8: «Не смотри по сторонам на улицах города и не броди по пустым местам его. Отвращай око твое от женщины благообразной и не засматривайся на чужую красоту». И еще: «Отврати очи мои, чтобы не видеть суеты» (Пс 118, 37). Также Иов 31, 1: «Завет положил я с глазами моими, чтобы не помышлять мне о девице».

О почтении, оказанном братом короля Франции графу и другим святым людям

Также, когда господин Пьер, граф д’Артуа^[2220], брат короля Франции, проходил через Реджо и услышал о том, какой это был святой человек, и что назывался он именем его отца, то есть Лодовико^[2221], и что по вине сторонников Церкви он находился за пределами своих владений, он захотел его увидеть, и обнял и поцеловал его. Ибо этот господин Пьер, брат короля Франции, хотел видеть всех святых людей, о которых он слышал. Поэтому он послал и за братом Иоанном из Карпинети из ордена братьев-миноритов, чтобы его увидеть. Этот Иоанн вступил в орден перед великим землетрясением 1222 года^[2222].

О том, что в годовщину смерти графа его супруга прислала красивый покров

Также в годовщину смерти этого графа его супруга прислала в Реджо красивый покров, то ли бархатный, то ли пурпуровый, для алтаря обители братьев-миноритов, где был погребен ее муж. Да почиет душа его в мире милостью Божией! Аминь.

О падеже коров в этом году. О великом море среди людей, последовавшем на другой год

Также в вышеозначенное лето Господне 1283 был величайший падеж коров /f. 424b/ во всей Ломбардии, Романье и Италии, а на следующий год смерть начала косить людей. Так, в Салене в Бургундии, в одной обители братьев-миноритов жили двадцать два брата; их там видел живыми некий брат-француз, живший в Греции и направлявшийся в Париж; а возвращаясь в том же году назад, он узнал, что одиннадцать из них, то есть половина вышеназванного числа, умерли. Я слышал это в Реджо из его собственных уст. И в других краях в том же году умерло множество людей. И скоро это стало обычным явлением: всякий раз как происходил падеж скота, сразу же, на следующий год, начинался мор среди людей^[2223].

О подеста мягком и о подеста строгом

Также в вышеназванном 1283 году господин Бернардо Ланфредо из города Лукки в июльские календы стал подеста в Реджо и оставался им до январских календ [с 1 июля до 1 января]. И так как он был чрезмерно мягким подеста, за это время в городе Реджо и в его предместьях произошло множество убийств и преступлений; проникали с помощью приставной лестницы в любой дом и убивали человека враги его в его собственной постели. Этот подеста, из-за своего нерадения плохо соблюдавший правосудие, был из числа тех, о ком говорит Бог устами Исаии, 3, 4: «И дам им отроков в начальники, и дети будут господствовать над ними». И еще, Еккл 10, 16: «Горе тебе, земля, когда царь твой отрок». Этот же точно был отрок, не по возрасту, а по беспечности в соблюдении правосудия. Но на следующий год его сменил господин Барнабо Паластрелли из Пьяченцы, который никому не давал пощады и уничтожил за время своего правления множество преступников и воров. Многих он убил или приказал убить в свое правление. /f. 424c/ И реджийцы называли его разрушителем их города^[2224] за то, что он хорошо соблюдал правосудие. Но большим разрушителем был его предшественник, слишком нерадивый и слабый, так что началось в городе Реджо множество распрей, которые продолжаются до сих пор и которые явились бы причиной разрушения города Реджо, если бы Бог не распорядился иначе. Вот почему надо делать то, чему учит Августин^[2225]: «И наказание и прощение хороши только тогда, когда они могут исправить жизнь людей». Тем не менее первого, из Лукки, мягкого, взяли себе жители Пармы, чтобы он стал их капитаном^[2226]. Второго же, из Пьяченцы, сурового и строгого, взяли себе моденцы^[2227], и при нем была разрушена Модена, о чем будет сказано ниже, в лето Господне 1284.

О том, как в этом году явилась ярчайшая планета, вступившая на орбиту первой фазы луны

Также в лето Господне 1283 золотое число и индикцион совпадали на числе 11, и во второй день апреля, когда луна находилась в первой фазе, видели, как ярчайшая планета, называемая Венерой, вступила на орбиту нарождающейся луны. И на исходе ночи, после заутрени, была видна другая ярчайшая планета, называемая Юпитером, и занимала она верхнюю клешню Скорпиона с южной стороны.

О том, как город Форли вернулся под власть Церкви

Также в этом же году город Форли, много лет сопротивлявшийся, вернулся под власть Церкви; и год за годом папа Мартин IV посылал против него большое войско из французов и разных других народов; и они уничтожали виноградники и посевы, и плодовые деревья, в том числе оливы, смоквы, миндаль, прекрасные гранаты, дома и животных, большие и малые бочки [с вином] – все, выросшее на полях. /f. 424d/

О том, что город Форли избавил бы всю Романью от болонцев, если бы этому не воспрепятствовала своим вмешательством Римская церковь

Этот город всю Романью избавил бы от болонцев, захвативших ее, если бы не вмешалась Римская церковь, поднявшаяся против него. А причиной вмешательства Церкви было то, что она стремилась получить Романью в дар себе от господина Рудольфа, избранного императором, и он отдал ее во владение Церкви^[2228]; и та выплатила в разные годы много тысяч золотых флоринов; мало того, было и много ослов, навьюченных золотыми денариями^[2229]. Ведь папа Мартин еще раньше твердо заявил, что он не успокоится, пока не получит ее; если не сможет по доброй воле, то силой^[2230]; так и случилось, ибо недаром говорят: «Труд неустанный все побеждает»^[2231]. И когда этот город пришел под власть Церкви, городские рвы были засыпаны, ворота снесены, дома и дворцы разграблены, лучшие здания уничтожены. А начальники и влиятельные люди этого города ушли из него и пошли в различные тайные места, чтобы дать «место гневу» (Рим 12, 19).

О Гвидо, графе ди Монтефельтро, близком друге братьев-миноритов, смиренно покорившемся Церкви

А Гвидо, граф ди Монтефельтро, капитан и военачальник жителей Форли и сторонник Империи, примирился с Церковью и довольно долго находился в изгнании в Кьодже; впоследствии он был отправлен в Ломбардию и жил в городе Асти, пользуясь большим уважением^[2232], ибо все его любили за исключительную честность и множество одержанных им побед, и за то, что недавно он мудро и смиренно покорился Церкви. Кроме того, он был человеком благородным и рассудительным, и скромным, и благонравным, вежливым, любезным и щедрым, отважным рыцарем, умело владеющим оружием и искусным в сражении. /f. 425a/ Он любил орден братьев-миноритов не только потому, что в нем было несколько его родственников, но также потому, что блаженный Франциск избавил его от многих опасностей и от тюремных оков господина Малатесты^[2233]. И однако некоторые глупцы из ордена братьев-миноритов не раз грубо его оскорбляли^[2234]. У него в городе Асти была семья и подобающее общество, потому что многие не переставали протягивать ему руку помощи. А все это, о чем было сказано выше, происходило от того времени, «когда выходят цари в походы» (2 Цар 11, 1), до дня святого Иоанна Крестителя [24 июня]. И легатом господина нашего папы там был господин Бернард дане Провиза, кардинал Римской курии^[2235].

О том, как король Карл двинулся из Неаполя в Бордо, намереваясь сразиться с Педро, королем Арагона

Также в том же году король Карл двинулся из Неаполя в Бордо, намереваясь сразиться с Педро, королем Арагона, и с каждой стороны было по сотне рыцарей, как клятвенно утверждали оба короля. Но вышеназванное сражение не состоялось, потому что король Арагона уклонился от него. Ведь названное сражение должно было произойти из-за Сицилии, куда Педро, король Арагона, вторгся со своим войском и которую он захватил^[2236], поскольку папа Николай III с согласия некоторых кардиналов, входивших тогда в курию, отдал ее ему из ненависти к королю Карлу, а с другой стороны, и сам Педро, король Арагона, считал, что у него есть на нее некоторые права, потому что он был зятем принца Манфреда. Карл же, брат короля Франции, получил ее во владение раньше, от папы Урбана IV, за помощь, оказанную Церкви^[2237] в борьбе с Манфредом, сыном отлученного от Церкви императора Фридриха. /f. 425b/

О кончине епископа Реджийского, господина Гульельма да Фолиано

Также в вышеназванном году скончался господин Гульельм да Фолиано, епископ Реджийский, и плохо он распорядился деяниями души своей. Ибо алчный был он человек, необразованный и почти мирянин. Он был негодным пастухом, как говорит Захария, 11, 17. Жить он хотел роскошно, то есть каждый день поедать столько, сколько нужно для удовлетворения плоти. Для богатых людей и приближенных своих он часто устраивал пышные пиры, а перед бедняками затворил он лоно сострадания. И потому мог он бояться того, о чем говорит Мудрец в Притчах, 21, 13: «Кто затыкает ухо свое от вопля бедного, тот и сам будет вопить, – и не будет услышан». Он обирал также сирот и вдов, так что нельзя о нем сказать: «Тебе предает себя бедный; сироте Ты помощник» (Пс 9, 35), и сам он не мог сказать, как Иов, 29, 13: «И сердцу вдовы доставлял я радость». Девушкам-сиротам не помогал выйти замуж, а, напротив, отнимал у них отцовское и материнское добро. Грубый он был человек, то есть тупой и невежественный; мало было людей, хорошо о нем отзывавшихся. Где только мог он что-нибудь схватить, хватал. Скопил он великое богатство, а перед смертью расточил его и отдал родственникам. Лучше бы быть ему свинопасом или прокаженным, а не епископом. Ничего он не оставил монахам, ни братьям-миноритам^[2238], ни проповедникам, ни другим беднякам, хотя в Писании говорится, Сир 4, 7: «В собрании бедных старайся быть приятным»^[2239]. И даже бедные монахи, участвовавшие в его погребальной процессии, не получили в тот день крошки хлеба от добра его или, лучше сказать, от епископства его. Я участвовал в его похоронах и погребении и знаю, что после погребения на его могиле /f. 425c/ оставила свои испражнения собака. Он был похоронен в кафедральном соборе, в нижнем приделе, где находятся пополаны. На самом деле он заслуживал погребения в навозной куче. Проклятый был человек, жестокий и алчный, и взбаламутил многих, живших в мире; сорок лет без одного месяца занимал место епископа в Реджо. Скончался он в августе месяце, в день святого Августина епископа [28 августа], похоронен в воскресенье, в день Усекновения главы святого Иоанна Крестителя [29 августа].

О том, что жители селения Биббьяно создали в этом году единый борго

Также в этом году жители селения Биббьяно (а это было селение в Реджийском епископстве, дома которого находились далеко друг от друга), собравшись вместе, создали единый борго в этой самой местности.

И братья-минориты из Пармы построили красивую трапезную

Также в этом году братья-минориты из Пармы построили красивую трапезную на Прато Сант’Эрколано, где у них обитель и где в старину жители Пармы устраивали рыночные торги, а по прошествии времени в воскресенье перед Великим постом проводили рыцарские турниры.

И жители Пармы построили каменный мост в Галере

Также в вышеназванном году жители Пармы построили каменный мост на реке Парме, в местности, называвшейся Галера, от обители гумилиатов до обители проповедников; и приказали построить городскую стену по направлению к горам возле реки Пармы, недалеко от приюта Святого Франциска^[2240].

О постройках и зданиях города Пармы

Также в предшествующие годы много хорошего сделали жители Пармы в своем городе. Они довели строительство верхней части баптистерия до возведения купола; и уже давно он был бы завершен, если бы тому не чинил препятствий Эццелино да Романо, правивший в Вероне. Ибо этот баптистерий строили из камня, добываемого только в Вероне. Также они изваяли больших львов и возвели колонны у портала кафедрального собора близ площади баптистерия и епископского дворца. Также они сделали три большие, широкие и красивые /f. 425d/ улицы: одну от церкви святой Христины до дворца коммуны; другую – от Новой площади, где выступал с речами подеста, до церкви святого апостола Фомы; третью – от площади коммуны до церкви святого Павла. И на всех этих улицах они построили с обеих сторон дома и красивые дворцы. Также они построили весьма красивый дворец для капитана^[2241], недалеко от старого дворца, построенного еще при Торелло (или Таурелло) де Страда, гражданине Павии и пармском подеста^[2242]. При нем было также начато строительство замка Торелли на дороге, ведущей в Борго Сан-Доннино^[2243]. Но так как жители Борго перешли под власть пармской коммуны^[2244], то жители Пармы прекратили начатое строительство и не завершили замок, который они предполагали построить. Также в вышеназванном году они расширили Новую площадь коммуны и выкупили за счет коммуны все дома вокруг площади; и должны были построить новый дворец и торговые лавки для пользы коммуны там, где прежде был очень красивый дворец семьи Пагани, который я видел собственными глазами. Потом они купили дворец господина Манфредо да Шипионе, весьма красивый, затем мясной рынок, и наконец коммуна купила для себя все, что находилось в округе церкви святого Петра вместе с домами и башней господина Руффино Вернацци. Также в предшествующие годы они построили некий судоходный канал, но он немногого стоил; ибо он спускался по старому руслу до деревни кардинала Герарда Альбо, а эта деревня была когда-то и моей, потому что у меня там было много владений; и называлась она Гайнаго^[2245]; и в нижней части этой деревни канал делал некий извилистый /f. 426a/ поворот, чтобы не проходить, как раньше, через Колорно, а вести корабли через деревню Фрассинару; однако, шел ли он через Колорно или через Фрассинару, – немногого он стоил. И если бы я полностью владел своим имуществом, я лучше бы знал, как провести канал к выгоде жителей Пармы. Также в том же году они выкопали длинный ров возле дороги из Брешелло, от приюта до Сорболо, и пустили по нему воды канала Гамбалоне, потому что своим разливом он затоплял все поля, находившиеся в низине у дороги, так что крестьяне не могли их использовать для земледелия.

О кончине брата Бонаграции, генерального министра ордена братьев-миноритов, в лето Господне 1283

Также в вышеназванном году в провинции Прованс, в городе Авиньоне^[2246], в воскресенье, накануне дня блаженного Франциска [3 октября], скончался брат Бонаграциа, генеральный министр ордена братьев-миноритов, и был он похоронен в церкви братьев у главного алтаря. И был там брат Виталис, министр Болоньи, и Бонаграциа велел ему благословить от его имени всех братьев его провинции и всем отпустить все грехи. Так и было. Он стоял во главе ордена четыре года^[2247]; и генеральный капитул, который должен был проводиться в Милане^[2248], как было установлено на предыдущем генеральном капитуле^[2249], был отложен до Пятидесятницы [13 мая] 1285 года.

Об обретении мощей святой Магдалины. По этому случаю толкуется здесь о мощах святого Аполлинария, а также о святом Максимине

Также в вышеназванное лето Господне, а именно в 1283, в провинции Прованс, в замке святого Максимина [Сен-Максимен], были найдены мощи блаженной Марии Магдалины^[2250], совсем не тронутые тлением, за исключением одной голени. А святой Максимин был одним из 72 учеников Господа, о которых говорится в Евангелии от Луки, 10. Он был архиепископом города Экса, где похоронен граф, на дочери которого был женат король Франции, а именно Людовик Святой^[2251], переправившийся через море для помощи Святой Земле в лето Господне /f. 426b/ 1248. И этот город находится на расстоянии 15 миль от Марселя. И я жил в этом городе [в Марселе] в том году, когда король Франции переправился через море, потому что я был из этого монастыря. А когда были найдены мощи блаженной Марии Магдалины, то надгробную надпись из-за древности письма с трудом удалось прочесть с помощью увеличительного стекла. И королю Карлу, который был графом Прованса, отправлявшемуся в том году в Бордо для проведения условленного и назначенного сражения с Педро, королем Арагонским, было угодно, чтобы мощи блаженной Марии Магдалины были доступны для всех и прославлены, и окружены почестями и чтобы для этого было устроено торжественное празднество^[2252]. Так и было сделано. И посему с этих пор прекращаются споры, стычки, насмешки, злоупотребления и ложные измышления вокруг мощей блаженной Марии Магдалины. Ибо жители Сенигальи говорили, что мощи у них, и жители Везеле (это многонаселенный замок в Бургундии) говорили, что у них они тоже есть, и даже есть у них по этому поводу предание. Но ведь очевидно, что в трех местах мощи одной и той же святой жены быть не могут.

Точно так же величайший спор происходит о мощах святого Аполлинария в Равенне, ибо жители Классе, когда-то бывшего городом, говорят, что мощи у них. А жители города Равенны утверждают, что мощи у них, потому что на самом деле какой-то равеннский архиепископ перевез мощи святого Аполлинария из Классе в город Равенну, боясь агарян, о чем я много раз читал в «Книге равеннских архиепископов», и благоговейно поместил он их в церкви святого Мартина возле церкви Сан-Сальваторе, которая когда-то была греческой церковью. И не находят никакого письменного свидетельства того, что впоследствии они были оттуда /f. 426c/ удалены или увезены. Итак, мощи святой Марии Магдалины, несомненно, находятся в замке Святого Максимина, так же, как мощи святой Марфы, ее сестры, – в Тарасконе. А братом их обеих был марсельский епископ Лазарь^[2253].

О пещере, где тридцать лет в безвестности пребывала святая Мария Магдалина

Пещера же святой Марии Магдалины, где она тридцать лет совершала покаяние, находится в 15 милях от Марселя. И я провел там одну ночь сразу же после дня ее памяти [22 июля]^[2254]. А находится она в весьма высокой и скалистой горе, и так велика, что, по моему мнению, насколько я припоминаю, может вместить тысячу человек; и есть там три алтаря, и стекающий по каплям источник воды, наподобие источника Силоам^[2255], и прекрасная пешеходная тропа, и снаружи возле пещеры стоит церковь, где живет священник; а над пещерой высота горы такова, какова у пармского баптистерия. А пещера в этой горе находится на такой высоте от равнины, что три болонские башни Азинелли^[2256] [поставленные друг на друга], по моему мнению, насколько я припоминаю, не смогли бы ее достичь, так что большие деревья, растущие внизу, кажутся кустиками крапивы или шалфея. И так как эта местность, или контадо, до сих пор совсем не заселенаи безлюдна, то, когда женщины и знатные дамы из Марселя идут туда благочестия ради, они ведут с собой ослов, нагруженных хлебом и вином, и пирогами, и рыбой, и другой снедью, какой они желают. И именно на этой дороге, в пяти милях от пещеры, находится один известный монастырь Белых монахинь^[2257], в котором живет много женщин, и они сердечно любят братьев-миноритов, /f. 426d/ и охотно видятся с ними, и их принимают, усердно им служа и давая добрый приют.

О новом чуде в честь святой Магдалины

Чудо. А чтобы утвердить обретение мощей Магдалины, она творит это чудо, явленное в эти дни через нее Господом; чудо же таково. Когда какой-то юноша-мясник шел в это время по какой-то дороге, спросил у него некий его знакомец, откуда он идет. Тот ему ответил: «Из замка Святого Максимина, где обретены мощи святой Марии Магдалины; я приложился к ее голени». А этот ему сказал: «Совсем не к ее голени ты приложился, а к кости какого-нибудь осла или другой скотины, которую священники показывают простакам ради наживы». Когда же между ними возник из-за этого величайший спор, не преданный Магдалине и не верующий в нее нанес множество ударов мечом преданному, но не причинил ему, благодаря Магдалине, ни малейшего вреда. А преданный Магдалине ударил не преданного ей только один раз и удара не повторил^[2258], потому что тот лишился жизни и нашел смерть, ибо поступил вопреки Писанию, гласящему, Еккл 7, 17: «Не будь безумен: зачем тебе умирать не в свое время?» Заступник же Магдалины, горюя, что убил человека (ибо сделал он это, защищая себя, и очень неохотно и нечаянно), и боясь, что его схватят родственники убитого, бежал в город Арль, а потом в Сен-Жиль, чтобы укрыться там и дать «место гневу» (Рим 12, 19). Но отец убитого человека, дав десять либр какому-то предателю, сумел заключить в тюрьму уже приговоренного к повешению убийцу сына.

О том, как Магдалина явилась в тюрьме преданному ей и утешила его. После этого она избавила его от виселицы, явившись в виде белоснежной голубки

Ночью же, накануне того дня, /f. 427a/ когда его должны были повесить, ему, проводившему ночь без сна, в тюрьме явилась Магдалина и сказала: «Не бойся, преданный мне, заступник и ревнитель моей чести, потому что ты не умрешь. Ибо я помогу тебе, "как скоро буду иметь благоприятное время" (1 Мак 11, 42), так что все, кто увидит, будут дивиться, воздавая благодарения Создателю, творящему чудеса (Пс 71, 18), и мне, Его рабе. Но когда ты будешь свободен, помни, что это благодеяние оплачено за тебя мною, и отплати, со своей стороны, Богу, освободителю твоему, ради прибыли твоей душе». Сказав это, Магдалина исчезла, оставив человека утешенным. И когда на другой день его вздернули на виселицу, он совсем не почувствовал ни телесных повреждений, ни боли. И вот вдруг, на глазах у всех, собравшихся посмотреть на это зрелище, с неба стремительно слетела голубка, белая, как снег, села на верху виселицы, распутала веревку на шее повешенного и преданного ей человека и опустила его, совершенно невредимого, на землю. И хотя должностные лица и палачи, понуждаемые родственниками убитого, снова хотели его повесить, он ушел под прикрытием мясников, огромная толпа которых присутствовала там с заранее приготовленными «мечами и кольями» (Мф 26, 47, 55). Ибо он был их товарищем и другом; а кроме того, они видели чудо, столь явное и поразительное. Когда же он рассказал всем, что убийство он совершил не преднамеренно, а защищая себя и честь Магдалины, и что Магдалина обещала ему в тюрьме освободить его, как скоро будет иметь благоприятное время, они получили /f. 427b/ удостоверение^[2259] и восславили Бога и блаженную Марию Магдалину, его освободительницу. А граф Прованса^[2260], узнав обо всем этом, пожелал увидеть этого человека и услышать все от него самого и держать его при своем дворе до конца его жизни. Но тот ему ответил, что даже если бы кто-нибудь даровал ему власть над всем миром, то и тогда он закончил бы дни свои не иначе, как на службе у Магдалины, в замке Святого Максимина, где были обретены ее мощи в лето Господне 1283. Так и произошло.

И в том же году, в июне месяце, должно было произойти сражение между королем Карлом и Педро, королем Арагона.

Рассказ о деяниях короля Карла, и о лживости Педро, короля Арагона, и о том, как он уклонился от сражения О назначенном сражении между королем Карлом и Педро, королем Арагона; о совете мудрых относительно королевства Сицилии

Деяния Карла, короля Иерусалима и Сицилии, герцога Апулии, князя Капуи; он же сенатор вечного Города, князь Ахайи, граф Анжу, Прованса, Форкалькье и Тоннерра^[2261]:

«Когда Педро, король Арагона, направил вышеупомянутого марсельца^[2262] со своими верительными грамотами к вышеназванному королю Карлу для заключения брачного союза между одним из сыновей названного Педро и одной из дочерей сына вышеназванного короля Карла, то спустя немного времени после обсуждения этого брачного союза, о котором сам Педро говорил, что он весьма его желает, по словам вышеупомянутого посланца, и о чем говорилось также в его грамоте, и после того как много других дружественных слов было передано со стороны этого Педро через названного посланца лично господину королю Карлу, сам Педро под видом мира и предстоящих родственных связей между ним /f. 427c/ и королем с Карлом обманом отнял королевство Сицилии. И когда этот Педро Арагонский приготовил корабли и военное снаряжение для плавания через море, король Франции отправил к нему официальных посланцев и особых вестников сказать ему, что сам Педро никоим образом не должен идти ни против короля Карла, ни против его сына и не вторгаться в его королевство, потому что если он причинит какую-либо обиду самому королю Карлу или его наследнику, то пусть он поразмыслит о собственной безопасности. Каковой Педро вышеназванным посланцам учтиво и благосклонно ответил, что он совершенно не желает причинять какую бы то ни было обиду господину королю Карлу или его наследнику, а намеревается идти за море против вероломных сарацин, и всю землю, которую он сможет приобрести и захватить, он передаст и подарит своему сыну, который собирается вступить в брак с вышеупомянутой дочерью сына короля Карла. Сверх того, он изъял у верховного понтифика церковные десятины своей страны для подтверждения своего похода за море, который он желал совершить против сарацин во имя возвеличения христианской веры и во славу ее. И он попросил самого верховного понтифика, чтобы тот принял его собственную страну под свою защиту и покровительство. А король Карл, услышав, что этот самый Педро с помощью такого обмана вторгся в королевство Сицилии, передал этому Педро через особых посланцев письмо, в котором требовал, чтобы тот ушел из его страны и никоим образом не вмешивался в ее дела. А этот Педро, понадеявшись на свою храбрость и на сицилийцев, ответил, что он ни за что не уйдет из названного королевства Сицилии, пока сможет удерживать названную страну под своей властью. Услышав об этом, король Карл, находившийся в то время в Апулии, собрал несметное множество людей, как конных, так и пеших, и решил отправиться /f. 427d/ против него по морю с огромным флотом.

Но мудрые рыцари с обеих сторон, то есть короля Карла и Педро Арагонского, не желая, чтобы погибло столь великое множество людей, решили провести сражение таким образом, а именно: было выбрано с той и с другой стороны по шесть безупречных и достойных доверия рыцарей, которые определили бы и установили, где, каким образом, в каком виде, когда и как должно произойти это сражение. Все они в полном согласии установили и сочли за лучшее, чтобы это сражение произошло в городе Бордо, находящемся в Гаскони под властью и господством короля Англии. И названные рыцари нерушимо постановили, чтобы оба короля, Карл и Педро Арагонский, выбрали каждый из своих рыцарей по сто лучших, кого они захотят, и чтобы эти короли обязались явиться лично с вышеназванными двумястами рыцарями в вышеназванное место в первый день июня 1283 года, в XI индикцион. И в этом самом месте и городе должно быть найдено какое-нибудь поле, закрытое со всех сторон, чтобы никто не имел возможности ни войти туда, ни выйти, и господин король Англии, дружественный обеим сторонам, должен тщательно следить, чтобы никто, кроме названных королей и рыцарей, ни конный, ни пеший, не мог туда проникнуть. И названные короли, Карл и Педро, поклялись на святом Евангелии Господнем все это твердо соблюдать и в назначенный срок явиться точно, если только плоть не будет помехой, в вьппеназначенное место с вышеназванными двумястами рыцарями и лично сразиться друг с другом. Также они поклялись на святом Евангелии Господнем, что тот, кто не будет в вышеназванном месте в установленный выше срок, то все /f. 428a/ оставшееся время его жизни он должен будет называться не королем, а лживым и вероломным предателем, и никогда впредь в этом мире он не должен будет ни получать, ни иметь никаких почестей, но должен называться клятвопреступником, предателем и вероломным; и если кто-нибудь его об этом спросит, то пусть он ни перед кем не отрицает этого, а везде открыто признаётся всем и каждому. Но в назначенный срок перед господином Иоанном Грили, рыцарем и сенешалом славного короля Англии, и перед великим множеством других судейских и должностных лиц названного короля, выступавших от его имени в Гаскони и, в частности, в городе Бордо, предстал в названном городе, следуя вышеизложенным соглашениям и договорам, только светлейший король Карл, прославленный оплот и покровитель священной матери нашей Римской церкви и христианской веры, и с ним сотня его рыцарей, чтобы провести вышеназванное сражение, и весь этот день и установленный срок, с утра до вечера, они провели в ожидании оного Педро. Педро же, хотя многие достойные доверия люди видели его перед названным первым днем июня в добром здравии и хотя он находился так близко к вышеназванному городу, что, если бы захотел, мог бы предстать в городе Бордо в указанный день, тем не менее не пришел и не появился, и ни он сам, ни кто-либо другой вместо него не привел никаких оправданий.

И так как названный Педро Арагонский на законных основаниях, представленных выше, должен был лишиться королевского достоинства, стать частным лицом и остаток дней своих провести в бесчестии, то господин легат^[2263] по поручению верховного понтифика отдал королевство Арагон славному королю Франции для его сына^[2264]; и оный король Франции принял его и послал своих людей для вторжения в вышеназванное королевство со стороны Наварры. И он решил немедленно создать в Каталонии /f. 428b/ общее войско. Господин король Карл отправляется во Францию и должен присутствовать на переговорах с господином королем Германии^[2265]. Король Франции и король Англии посылают своих людей для поддержки короля Кастилии^[2266] против его сыновей^[2267]. И король Марокко Бойзес^[2268] пришел ему на помощь с десятью тысячами всадников и отвоевал уже много земель. И было заключено соглашение, по которому внуки короля Франции должны были получить королевскую власть после смерти оного короля Кастилии. Король Португалии и Альгарвии^[2269] написал королю Франции и королю Англии и послал особых гонцов, заявляя, что он скорбит по поводу глупости своего родственника господина Педро и что он готов сделать все, чего они желают. Король Англии разорвал договор, по которому он должен был выдать замуж свою дочь^[2270] за сына вышеназванного господина Педро. И король Майорки^[2271] отправил официальных посланников с письмом, где говорилось, что он не желает вмешиваться в дела своего брата. И за верное передают, что между ним и королем Франции были заключены тайные соглашения. Дано в Муассаке 27-го дня июня месяца, в XI индикцион».

И заметь, что в эти дни, когда оные два короля договаривались об этом сражении, папа Мартин IV, насколько было возможно, противился этому и, по совету и с одобрения братьев своих кардиналов, запретил это делать, но его запрет не возымел силы в том, что Карл твердо решил совершить, если бы этого захотел Педро Арагонский. Тем не менее некоторые оправдывают Педро, короля Арагона, в том, что он устранился от условленного сражения, говоря, что он сделал это потому, что король Франции со своими рыцарями находился неподалеку от места будущего сражения, готовый в случае необходимости поддержать своего дядю, короля Карла. Некоторые же говорили, что Педро, ради соблюдения клятвы, пришел под видом торговца туда, где должно было произойти сражение, и поэтому он выполнил условия, а устранился от сражения потому, что боялся, что король Франции явится на помощь Карлу.

О пожаре в обители братьев-проповедников в Вероне

Также в вышеозначенном году сгорела обитель братьев-проповедников в городе Вероне, и они потерпели ущерб сверх всякой меры. Ибо сгорели у них книги и утварь.

О пожаре в дормитории братьев-миноритов в Лионе

Такое же бедствие постигло и братьев-миноритов в Лионе после Рождества Христова, вечером в день святого /f. 428c/ Стефана [26 декабря], когда папа Иннокентий IV со своими кардиналами жил там. Ибо некий брат Петр из Беллависты, старенький уже, занимался подготовкой проповеди к завтрашнему дню, и когда он задремал, то вспыхнул огонь; и если бы он закричал, то помощь подоспела бы. Но он пошел на кухню за ведром воды, желая незаметно для других загасить пламя, а когда вернулся, то обнаружил, что огонь так распространился, что сгорел весь дормиторий со всеми книгами. И в том самом году я был там вместе с братом Иоанном Пармским, генеральным министром^[2272], которого папа хотел отправить к грекам.

О дожде, пролившемся с ясного неба

Также в том же, а именно в 1283, году, когда я жил в монастыре в Реджо, в день Всех Святых [1 ноября], выйдя после заутрени из церкви, я вошел в монастырский двор и стоял там на лужайке под открытым небом, и на меня лился сильный дождь, а наверху в этот самый час я видел ясное, чистое и усеянное звездами небо. В другой раз я видел то же самое в следующем году, днем, только звезд разглядеть не смог.

И о сильных раскатах грома, которые были слышны в предпоследний день февраля

В лето Господне 1284, в XII индикцион, в предпоследний день февраля [28 февраля], были слышны ужасающие раскаты грома, какие обычно бывают в день святых мучеников Гервасия и Протасия [19 июня], а также Иоанна и Павла [26 июня], и шел дождь с градом.

О том, что жители Пармы построили каменный мост Госпожи Эджидии

В том же году жители Пармы построили красивый каменный мост через реку Парма, в том месте, где в прежние времена был деревянный, называвшийся мостом Госпожи Эджидии^[2273]. А госпожа Эджидия была из семьи Палуде, и она когда-то построила оный деревянный мост из-за городских ворот, которые пармская коммуна отдала /f. 428d/ господину Бонаккорсо де Палуде, и из-за этого он стал вассалом пармской коммуны, потому что та владела этими воротами и получала доход от господина Бонаккорсо. Но по прошествии времени из-за разделения на партии и раздоров, возникших между Церковью и Империей, жители Пармы снесли эти ворота до основания в знак ненависти к сторонникам Империи.

В этом году начали строить новую колокольню кафедрального собора в Парме

Также в этом году в Парме начали строить новую и красивую колокольню кафедрального собора там, где прежде была старая.

И было великое изобилие пшеницы. Вина же было мало, но было оно доброе

Также в этом году было великое изобилие пшеницы. Вина же было малое количество в сравнении с прошлым годом.

Был также большой урожай плодов

Количество же и урожай плодов был большим, по слову Писания, Лев 26, 4: «И дерева полевые дадут плод свой». Сотворил Бог милость, потому что многие предшествующие годы деревья не приносили плодов из-за гусениц^[2274]. Об этом говорит Господь, Иоил 2, 25: «И воздам вам за те годы, которые пожирали саранча, черви, жуки и гусеницы, великое войско Мое, которое послал Я на вас».

О том, как в морском сражении сын короля Карла был захвачен войском Педро, короля Арагона

Также в этом году случилось много такого, что (увы!) не достойно рассказа, однако не должно и замалчиваться. Ибо в отсутствие короля Карла его сын^[2275], которому он отдал княжество Апулию, отправился воевать с войском Педро Арагонского и вступил с ним в морское сражение, и был побежден вместе со своим войском, и заключен в темницу. Короля же Арагонского при этом не было, а был его адмирал со своими людьми. А король Карл, вернувшийся в Неаполь через несколько дней после пленения сына, созвав совет, сказал, что сын его глуп, туп и безрассуден, и что он поступил /f. 429a/ неразумно, когда отправился воевать, не а посоветовавшись с отцом, и поэтому он не хочет заботиться о нем, как если бы он никогда и не родился. И он лишил его наследства, и отнял у него княжество, и отдал его сыну плененного сына^[2276], а того он лишил княжеского достоинства и в знак проявления радости и отсутствия печали и в честь только что возвеличенного внука устроил в городе рыцарский турнир, и таким образом «показывал ... вид, что хочет идти далее» (Лк 24, 28). Однако по прошествии времени он сам оказался в трудном положении, вплоть до того, что (речь идет о денежных средствах) просил помощи у друзей в городах Ломбардии. Поэтому и жители Пармы дали ему в качестве дружеской помощи две тысячи золотых флоринов, то есть тысячу имперских либр. Думаю, что и другие города протянули ему руку помощи. Между этими двумя королями, то есть между Карлом и Педро Арагонским, происходили тяжкие распри за обладание королевством Сицилии. Конца этому не видно и по сей день. Ныне, когда мы пишем это в сентябре месяце, в день Воздвижения Креста Господня [14 сентября], идет год 1284; и те, кто любит короля Арагонского, говорят о нем много хорошего; а кто любит короля Карла, делает то же самое.

О том, что в этом году начался раскол в городе Модене, и образовались в нем, кроме партии сторонников Империи, еще две партии, долго находившиеся в изгнании. И много раз моденцы, находившиеся в городе, сражались с изгнанниками, и изгнанники всегда одерживали победу

Также в этом самом году произошел раскол в городе Модене, и причиной этого раскола послужило несколько убийств^[2277], совершенных коварно, постыдно и позорно, и за которыми не последовало ни наказания, ни судебного разбирательства. Жили вне города [в изгнании] члены семьи делла Роза да Сассуоло и семьи да Савиньяно и Гардзони со своими сторонниками^[2278], как /f. 429b/ пополанами, так и рыцарями. И они владели Сассуоло, Савиньяно-суль-Панаро и Монтебарандзоне. И за короткое время они захватили всю территорию вверх от дороги. Они также укрепили Сассуоло, включая все дома этой земли, и окружили его рвами. И они рыскали по Моденскому епископству, все круша, поджигая и грабя из-за того, что жившие в городе не хотели их туда впустить. И они отправили к жителям Пармы гонцов с заявлением, чтобы те приняли ключи от их замков и от всех имевшихся у них крепостей и были их хозяевами. Те же, что жили в городе, отправили в отставку подеста, который у них был из Пьяченцы, из семьи Паластрелли, дав ему его жалованье, и сделали подеста некоего пистойца, и разрушили дома и дворцы изгнанников. А когда жители Пармы прислали к ним своих посланцев, желая склонить их к миру, то, пока посланцы шли по городу, прося моденцев сделать то, что способствует миру, те с оружием в руках стояли по кварталам у входов в свои дома, скрежетали зубами при виде пармских посланцев и говорили: «Что мы стоим? Давайте бросимся на них и разорвем их на части, ибо они – разрушители города». И так они положили пятно на избранных (Сир 11, 33), потому что жители Пармы, напротив, долгое время сражались ради спасения Модены, защищая ее от болонцев. А посланцами, которых Парма отправила к моденцам, были капитан народа^[2279] и господин Эджидио де Милледучи, знаток законов, и /f. 429c/ многие другие, которые потом доложили все это жителям Пармы во дворце в присутствии всего генерального совета. И смеялись пармцы, услышав такое, и не было среди них ни одного, кто из-за этого сказал бы о моденцах дурное слово. Ибо они хорошо знали, что не они разрушили Модену, а причиной ее разрушения была война между семьей Боскетти и семьей да Савиньяно. И начальниками в городе Модене и капитанами были и остаются семьи Рангони, Боскетти и Гвиди.

И сначала, когда возникла эта война, жившие в городе моденцы заготовили много оружия и всего того, что необходимо для военных действий, и нагрузили телеги продовольствием, баллистами и оружием, и повели многочисленное войско против изгнанных моденцев, думая всех увлечь за собой. И подошли они к Сассуоло со всем этим снаряжением и начали сражаться с людьми из Сассуоло. А Сассуоло – это замок в десяти милях от Модены, стоящий на берегу реки Секкья. Кроме того, изгнанные моденцы были в Савиньяно. И когда господин Манфредино получил известие из Сассуоло, что там начинается сражение с его сторонниками и что те отважно дерутся с врагами, ожидая помощи, он сказал своим приверженцам, воззвав к их мужеству: «Кто мне друг, пусть присоединяется ко мне и покажет это на деле, и сегодня же мы отважно сразимся за наши души и души наших друзей». И последовали за ним все от малого до самого большого^[2280], кто только мог сражаться, кроме оставленной в Савиньяно стражи, и они мужественно и яростно обрушились на городских моденцев, /f. 429d/ и «поразили их» и перебили «острием меча» (4 Цар 10, 25), и многих^[2281] захватили, и отняли у них все продовольствие и военное снаряжение. А те, увидев отважное нападение своих противников и сограждан, пустились в бегство, бросая оружие, снаряжение, доспехи и все, что у них было, и желая только спасти свои души.

А жители Пармы, услышав обо всем этом, отправили к реджийцам восемь официальных посланцев, которые все «не раз и не два» (4 Цар 6, 10) были подеста в разных краях, и они от имени пармской коммуны просили реджийцев не совершать глупостей, подобных тем, что совершили моденцы, и не допускать разрушения своего города; и они пробыли в Реджо несколько дней, и я их видел и посещал, потому что жил тогда в реджийском монастыре. А посланцами этими были господин Маттео да Корреджо, господин Бонаккорсо да Монтеккьо, господин Роландо Путаджо, господин Роландо Адегери, господин Уголино Росси, господин Эджидиоло ди Марано и еще двое из пополанов, имена которых не приходят мне на память. Им в ответ реджийцы сказали, что пусть они заботятся о своем городе, о Парме, и пекутся о ее безопасности, а они сами вполне могут уберечь свой город Реджо от разрушения. Потому так сказали реджийцы, что и в Парме и в Реджо было некое тщеславие и взаимная ревность^[2282], как если бы они говорили друг другу: «Врач! Исцели самого себя» (Лк 4, 23). Ибо в Реджо, кроме партии сторонников Империи, которая давно была изгнана вон из города и жила, блуждая и скитаясь, возникли две партии, отколовшиеся от партии сторонников Церкви, из которых одна называла себя Высшей, а другая считалась Низшей^[2283]. /f. 430a/ В Высшей партии города Реджо главными и капитанами были господин Аццо де Манфреди, и господин Антонио де Роберти и его сын Томмазино, и господин Маттео да Фолиано, и господин Якопо Ротелья, и господин Гвидо да Триполи, и их приверженцы. А в Низшей партии главными были господин Роландино да Каносса, и господин Франческо да Фолиано и его брат, настоятель из Карпинети^[2284], и господин Гвидо да Альбарето и его сын Аццолино и другой его сын господин Роланд, каносский аббат, и Скарабелло^[2285], и Манфредино ди Гверчо, и господин Уго ди Коррадо со своим сыном Коррадино, и господин Якопино Панчери со своим сыном Томмазино, и господин Бартоломео Панчери со своим сыном Заккарией, и господин Гульельм деи Лупичини, аббат [монастыря] святого Проспера, заключивший мир с семьей Боярди и оставшийся в своем монастыре, и господин Гарсендонио деи Лупичини. Этот последний изменил своей партии, покинув ее, и прилепился к господину Маттео да Фолиано, и породнился с ним, получив его дочь и выдав ее замуж за своего сына Уголино^[2286]. Также были там господин Гвидо деи Лупичини и многие другие со своими приверженцами.

А в Парме было такое разделение. Господин Обиццо, пармский епископ, был капитаном одной партии, куда входили его приверженцы. А господин Уго Росси, его двоюродный брат, потому что они были сыновьями двух сестер, и оба они были племянниками господина нашего папы Иннокентия IV^[2287], входил в другую партию. Кроме того, вместе с господином Уго Росси были члены семьи да Корреджо и много других жителей Пармы, достойных упоминания. Здравомыслящие люди должны всей душой отвергать и презирать такие тщеславные и честолюбивые устремления, ибо Апостол говорит, 1 Кор 1, 10: «Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений».

И вот реджийцы, видя и сознавая, что они дали жителям Пармы в лице их посланцев невежливый ответ, ведомые раскаянием, но и не без давления необходимости, выбрали неких посланцев, отправили их в Парму и добились от ее жителей всего, о чем хотели просить; и заставили их поклясться спасением их души, что они будут выполнять все, о чем их просят, а именно: если какая-нибудь реджийская партия коварно изгонит другую, то они [пармские жители] всегда будут помогать несправедливо изгнанным, и многое другое, касающееся успешного сохранения мира. /f. 430b/ Посланцами же, которых реджийцы отправили в Парму, были поименно: господин Роландино да Каносса, господин Гвидо да Триполи и некий судья, господин Пьетро да Альбинеа, человек красноречивый, произносивший у них все речи. Они, находясь в своей гостинице в борго Санта-Кристина и услышав о пармском пророке Асденти^[2288], послали за ним, желая посоветоваться с ним о своем положении. Его они попросили, ради спасения души его, не утаивать ни одного слова о будущем, которое Господь располагал сотворить. Он им ответил, что если бы они соблюли себя в мире до Рождества Христова, то избежали бы гнева Божия; в противном случае выпьют они «чашу ярости» Божией (Ис 51, 17), как уже выпили ее моденцы. Они ответили ему, что будут блюсти себя в мире наилучшим образом, ибо предполагали для сохранения мира и дружбы заключить взаимные брачные союзы. А он им сказал, что все это совершалось ими обманно и что под покровом мира скрывалась некая отрава. И вот реджийские посланцы вернулись, и отказались реджийцы от бракосочетаний, и больше занимаются изготовлением военного снаряжения, чем сохранением взаимного мира, так что исполняются на них слова Михаила Скота, сказанные в его стихах, предрекавших будущее: В Реджо раздор, и о нем мое недоброе слово^[2289].

О некоторых городах Ломбардии, связанных узами взаимной любви

В эти дни города эти, а именно: Пьяченца, Парма, Кремона, Реджо, Модена, Болонья, Феррара, Брешия, – были соединены и связаны важным договором о дружбе и узами любви. Ибо все они были сторонниками Церкви. Сторонники же Империи уже давно были изгнаны из этих городов и скитались по свету без надежды на воз/f. 430c/вращение, которое зависело от сторонников Церкви. Только Мантуя была исключена из этого соглашения из-за господина Пинамонте, правившего в ней. Итак, вышеназванные города, услышав, какая беда случилась у моденцев, выбрали каждый официальных представителей и послали их в Реджо для проведения там переговоров об этом, чтобы любым возможным способом привести город Модену к миру; и хотя они трудились над этим много дней, никакого способа найти не смогли. И были там представители обеих моденских партий – внешней [партии изгнанников] и внутренней [городской партии]. Наконец представители решили, и предписали, и постановили следующее: ни одной из партий [Модены] не предоставлять ни совета, ни поддержки, ни помощи, ни благоприятствования; во-первых, потому, что ради собственного блага и сохранения мира они не хотели вступать с ними в соглашения; во-вторых, потому, что они не могли нанести обиду какой-либо партии моденцев, чтобы это не обидело их собственных граждан, потому что все они были из числа сторонников Церкви; и, наконец, для того, чтобы у Реджо и других городов не оставалось надежды получить у них помощь для своей партии, если бы они совершили подобное безрассудство. Тогда моденцы, видя, что они остались «в руке произволения» своего (Сир 15, 14) и покинуты всеми своими друзьями, в которых они были уверены, отправили гонцов во Флоренцию и в другие города Тосканы нанять солдат^[2290] и собрать войско, пригодное для того, чтобы одна партия разогнала и сокрушила другую. Так обстоят дела сегодня, в восьмидневие от Рождества Пресвятой Девы [15 сентября]; конец их неведом; однако, «если будет жизнь спутником», мы сможем их увидеть.

О том, как реджийцы отрешили от должности своего подеста, господина Тобию Рангони из Модены и предоставили ему идти своей дорогой, и выбрали на должность подеста своего капитана

Тогда же реджийцы отрешили от должности своего подеста, господина Тобию Рангони из Модены, и предоставили ему идти своей дорогой и возвратиться в свой город Модену, дав ему с почтением и достоинством его жалованье. Были три причины этого отрешения, а именно: он был новичком /f. 430d/ в управлении (ибо никогда прежде, кроме этого случая, он не был подеста) и жестоко и несправедливо восставал против некоторых людей, карая их и заковывая в цепи за малейшую провинность. А это не нравилось реджийцам. Об этом говорит Мудрец в Притчах, 28, 16: «Неразумный правитель много делает притеснений, а ненавидящий корысть продолжит дни». Второй причиной было то, что говорил он до того невнятно, что вызывал смех у слушателей, когда, например, желая сказать в совете: «Вы выслушали предложение», – говорил: «Вы выслушали приложение». Так и осмеивали его за то, что он не умел говорить. К тому же он был заикой. Однако большего осмеяния заслуживают те, кто таких, ничего не стоящих людей, выбирает в начальники. Это есть знак того, что подобное подобному радуется^[2291] и что руководствуются личными привязанностями и не заботятся об общей пользе. Поэтому о таких говорит Мудрец в Притчах, 29, 8: «Люди развратные возмущают город, а мудрые утишают мятеж». Также о дурных правителях он говорит там же: «Когда господствует нечестивый, народ стенает» (Притч 29, 2). То же, Еккл 10, 5–6: «Есть зло, которое видел я под солнцем, это – как бы погрешность, происходящая от властелина: невежество поставляется на большой высоте, а богатые сидят низко». Третьей причиной было то, что он всеми силами старался произвести в Реджо раскол, чтобы привлечь реджийцев на сторону своей, внутригородской, партии в Модене. Взвесив все это, реджийцы отстранили его от власти и выслали его, предоставив возвращаться к своим. И исполнилось Писание, гласящее, Ис 32, 5–6: «Невежду уже не будут называть почтенным, /f. 431a/ и о коварном не скажут, что он честный. Ибо невежда говорит глупое, и сердце его помышляет о беззаконном, чтобы действовать лицемерно». После этого реджийцы выбрали на должность подеста своего капитана^[2292], увеличив ему жалованье, потому что он – человек разумный и ревностный, и думается, что его благими делами и добросовестностью спасен город Реджо. К нему можно отнести то, что говорит Исаия, 32, 8: «А честный и мыслит о честном и твердо стоит во всем, что честно». Родом он был из Читта-ди-Кастелло.

О пармском пророке по имени Асденти, с которым советовался пармский епископ и к которому приходят многие другие вопросить о будущем

В эти дни пармский епископ господин Обиццо пригласил на обед пармского пророка по имени Асденти и подробно расспрашивал его о будущем. Тот сказал в присутствии многих слушателей, что за короткое время жители Реджо и Пармы претерпят много бедствий; и предсказал также смерть верховного понтифика папы Мартина IV, определив и точно указав время всех этих событий, чего я излагать не хочу; и что на смену папе Мартину должны прийти три верховных понтифика и поочередно умереть, и что один из них будет законным, а два будут избраны незаконно. И о расколе в Модене он сказал до того, как это произошло. И не иначе, как этот пророк имеет разум, просвещенный для понимания слов Мерлина, и Сивиллы, и аббата Иоахима, и всех, кто как-нибудь предсказывал будущее^[2293]. А человек он любезный, смиренный и приветливый, и нет в нем ни тщеславия, ни суетного желания славы; и он ничего не говорит с уверенностью, но только так: «Так мне кажется», или: «Так я понимаю эти письмена». И когда кто-нибудь, читая ему, что-нибудь пропускает, он тотчас улавливает это и говорит: «Ты вводишь меня в заблуждение, ибо что-то ты опустил». И многие из разных частей света /f. 431b/ приходят к нему, чтобы вопросить его. И он точно предсказал пизанцам бедствие, за три месяца до него: ведь некий пизанец, чтобы вопросить его, нарочно пришел в Парму из Пизы уже после двух столкновений с генуэзцами. Ибо пизанцы и генуэзцы сходились в морском сражении трижды. Один раз в 1283 и дважды в 1284. И в первых двух столкновениях среди убитых и захваченных в плен насчитывают шесть тысяч пизанцев. В числе последних был заключен в генуэзскую тюрьму граф Фазио и многие другие, достойные упоминания. И когда еще происходило между ними жестокое сражение на море, некий генуэзец проник на какой-то пизанский корабль и нагрузил на себя множество серебряных пластин; и когда он захотел перепрыгнуть на свой корабль, то не достиг его, ибо оружие у него было из железа, да еще он был нагружен серебром, и упал он и ушел «в глубину, как камень» (Исх 15, 5), вместе с серебром и железом и, наверное, со множеством преступлений. Все это я слышал от лектора из Равенны, который был генуэзцем и недавно приходил из Генуи.

Нечто удивительное, ибо пизанцы были захвачены генуэзцами в то же самое время, и в том же месяце, и в тот же день, и в том самом месте, где они когда-то захватили прелатов во времена папы Григория IX

И обрати внимание на нечто удивительное и поразмысли над этим, ибо пизанцы были захвачены генуэзцами в то же самое время, и в том же месяце, и в тот же день, и в том самом месте, где они когда-то захватили прелатов во времена блаженной памяти папы Григория IX^[2294], так что ты поймешь, что истину сказал Господь, Зах 2, 8: «Ибо касающийся вас касается зеницы ока Моего». И еще, Иов 24, 12: «В городе люди стонут, и душа убиваемых вопит, и Бог не воспрещает того». И Ис /f. 431c/ 47, 3: «Совершу мщение и не пощажу никого». Почему? Потому что «у Меня отмщение и воздаяние» (Втор 32, 35). «Боже отмщений, Господи, Боже отмщений, яви Себя!» (Пс 93, 1).

О жителях Пармы, говоривших обычно, что отмщение через 30 лет вполне своевременно; это было убедительно явлено в житии святого Брикция после смерти святого Мартина

И заметь, что жители Пармы, из которых происхожу и я, имеют обыкновение говорить, что отмщение через 30 лет вполне своевременно. Истину они говорят. Явлено это на примере святого Брикция, на которого после 30 лет епископства было наложено наказание как отмщение за святого Мартина, которого он многократно унижал, но и сам после того многократно был унижен. Прочти житие святого Брикция^[2295] и увидишь, так ли это, как я говорю.

О жестоком морском сражении между пизанцами и генуэзцами, происшедшем в этом году

Также в лето Господне 1284 пизанцы, видя все зло, причиненное им генуэзцами, и желая отомстить за обиду, построили на реке Арно множество кораблей, галер и морских судов и, образовав флот, постановили и предписали, чтобы никто в возрасте от 20 до 60 лет не уклонялся от участия в военных действиях. И разошлись они по всему генуэзскому побережью, разрушая, и сжигая, убивая, и грабя, и разоряя. И разошлись они по всей той области, что тянется от Генуи к Провансу, и прошли по всем приморским городам, а именно Ноли, Альбенге, Савоне и Вентимилье, желая отыскать генуэзцев, чтобы вступить с ними в сражение. Генуэзцы же издали указ, чтобы никто в возрасте от 18 до 70 лет не оставался дома, а вместе со своими согражданами отправлялся воевать; и таким образом они пошли по морю, желая отыскать пизанцев. Наконец они нашли друг друга между Капо-Корсо и Горгоной^[2296] и, по обычаю ведущих морской бой, сразу пошли на абордаж. И началось там такое побоище между ними, что, казалось, даже небо сострадает и рыдает. И множество людей и с той и с другой /f. 431d/ стороны было убито, и много кораблей потоплено. И когда пизанцы уже чувствовали себя победителями, внезапно появилось множество генуэзских галер, и они обрушились на уже уставших пизанцев; и тем не менее обе стороны сражались ожесточенно. Наконец пизанцы, поняв, что генуэзцы берут верх, сдались им. Те прикончили раненых, а остальных заточили в тюрьму. И никто не мог похвастаться, что он лучше, потому что счастье не сопутствовало никому. И такой плач и рыдания были и в Генуе и в Пизе, какого никогда не слышали в этих двух городах «со дня сотворения» (Иез 28, 15) их вплоть до наших дней. Ибо кто без печали и великого плача может рассказывать и даже думать о том, как эти два прославленных города, из которых к нам, итальянцам, приходило столько всяческих благ, разрушили друг друга единственно из честолюбия, тщеславия и суетного искания славы, в которой они хотели превзойти друг друга, как будто моря не хватает всем плавающим по нему. Об этом обычно говорят:

Если кто зло претерпел и злом за зло отомщает,

Он лишь множит беду и срамом себя покрывает^[2297]. (Перевод М. Л. Гаспарова)

Случилось же это в 13-й день августа месяца, в воскресенье^[2298], в день святых мучеников Ипполита и Кассиана. Число пленных и убитых из обоих городов я привести не пожелал^[2299], потому что сообщали об этом по-разному. Правда, архиепископ Пизанский в письме епископу Болонскому, своему родному брату^[2300], назвал некое число, но я его тоже привести не захотел, потому что поджидал братьев-миноритов из Генуи и Пизы, ибо они точнее всех могут назвать мне это число. И заметь, что это гибельное сражение между генуэзцами и пизанцами было предузнано и предуказано задолго до того, как оно произошло. Ибо в деревне Сан-Руффино, в Пармском епископстве, женщины, отбеливавшие ночью полотно, видели две большие звезды, /f. 432a/ сражавшиеся друг с другом. И они много раз расходились, но снова и снова боролись, сталкиваясь друг с другом.

Горестный рассказ пизанскнх женщин о смерти дорогих их сердцу мужчин

Также в вышеозначенном году, после сражения между пизанцами и генуэзцами, многие пизанские женщины, прекрасные дамы, знатные, богатые и влиятельные, собравшись вместе, один раз 30 женщин, а в другой раз – 40, ходили пешком из Пизы в Геную, чтобы разыскать и навестить своих, взятых в плен. Ибо у одной был там муж, у другой – сын или брат, или родственник; и Бог не «возбуждал к ним сострадание во всех, пленявших их» (Пс 105, 46). И когда вышеназванные женщины спрашивали у тюремных стражей о своих пленниках, отвечали им стражи: «Вчера умерли тридцать человек и сегодня сорок, и мы бросили их в море, и так мы каждый день поступаем с пизанцами». А когда эти дамы, слышали такое о милых их сердцу и не могли их отыскать, они, охваченные ужасом от безмерной тревоги, падали на землю и едва могли дышать от великого страха и сердечной боли. Когда же, малое время спустя, дыхание возвращалось к ним, они расцарапывали ногтями свои лица и вырывали волосы. И громким голосом рыдали они с великими воплями, «доколе не стало в них силы плакать» (1 Цар 30, 4). Исполнились тогда слова Писания, гласящие, 1 Мак 1, 26–27: «Изменилась красота женская. Всякий жених предавался плачу, и сидящая на брачном чертоге была в скорби». Ведь пизанцы умирали в тюрьмах от недоедания и голода, от недостатка и нищеты, от страха и печали, ибо «ненавидящие их, стали обладать ими. Враги их утесняли их, и они смирялись под рукою их» (Пс 105, 41–42), и /f. 432b/ не хоронили их «в гробе отцов своих» (1 Мак 2, 70), но лишены они были погребения. Когда же вышеназванные пизанские женщины вернулись домой, они нашли других мертвецов, тех, кого они оставили дома целыми и невредимыми.

О чуме, которой Бог поразил пизанцев

Ибо поразил Господь пизанцев в тот год чумой, и многие умерли, по слову Писания, Ам 8, 3: «Много будет трупов, на всяком месте будут бросать их молча». «Ибо не было дома, где не было бы мертвеца», – как говорится в Книге Исход, 12, 30. Тогда исполнилось то, что было сказано Амосом, 5, 3: «Город, выступавший тысячею, останется только с сотнею, и выступавший сотнею, останется с десятком». То же там же: «На всех улицах будет плач и на всех дорогах будут восклицать: "Увы, увы!", и призовут земледельца сетовать и искусных в плачевных песнях – плакать, и во всех виноградниках будет плач» (Ам 5, 16–17). Почему? Послушай, почему. Иеремия в Плаче, 1, 20: «Отвне обесчадил меня меч, а дома – как смерть». Ибо меч ярости Господней обесчадил пизанцев за то, что долгое время они воевали против Церкви, и за то, что захватили они в море прелатов, направлявшихся на собор^[2301] по зову блаженной памяти папы Григория IX. Поэтому говорит Господь, Лев 26, 24–25: «Поражу вас всемерно за грехи ваши, и наведу на вас мстительный меч в отмщение за завет». То же, Втор 32, 25: «Извне будет губить их меч, а в домах ужас – и юношу, и девицу, и грудного младенца, и покрытого сединою старца». То же там же: «Меч Мой насытится плотью,кровью убитых и пленных, головами начальников врага. Веселитесь, язычники, с народом Его! ибо Он отмстит за кровь рабов Своих, /f. 432c/ и воздаст мщение врагам Своим, и очистит землю Свою и народ Свой!» (Втор 32, 42–43).

О том, как в прежние времена пизанцы осаждали город Геную, отправившись туда на кораблях и галерах при поддержке императорского флота

Четыре года^[2302] я прожил в пизанском монастыре ордена братьев-миноритов, с тех пор миновало 40 лет, и потому знает Бог, как я печалюсь о пизанцах и сострадаю Пизе! И когда я жил там, господин Бонаккорсо де Палуде три года подряд был по воле императора пизанским подеста^[2303], и пизанцы сделали его адмиралом и поставили во главе войска, которое они на кораблях и галерах повели к гавани города Генуи. И кроме имевшихся у них старых галер, пизанцы построили сто новых для этого войска; и император послал на службу к пизанцам и в помощь им пятьдесят галер, оснащенных наилучшим образом, и я, находясь тогда в пизанском порту, видел, как они прибывали из королевства [Сицилии]. И когда пизанцы со своим войском были возле генуэзского порта, они осыпали город множеством стрел, острые наконечники которых были не из железа, а из серебра, в знак суетного искания славы, хвастовства и вечной памяти об этом^[2304]. А генуэзцы не выходили для сражения, и пизанцы, видя это, через несколько дней с великим почетом вернулись в свои края, по пути сжигая и уничтожая все, что находилось на генуэзской земле. И заметь, что между пизанцами и генуэзцами, между пизанцами и лукканцами, пизанцами и флорентийцами существует такая же природная ненависть, как между людьми и змеями, собаками и волками, лошадьми и грифами. Между пизанцами и генуэзцами – из-за господства на море, ибо по какому-то тщеславию каждый из них, а именно пизанец и генуэзец, хочет казаться первым. И поэтому они «восходят на горы», но не «нисходят в долины» (Пс 103, 8). Об этом говорил /f.432d/ Сенека: «Люди жили бы спокойнейшим образом, если бы были уничтожены эти два местоимения, а именно "мое" и "твое"»^[2305].

О взаимной ненависти пизанцев, с одной стороны, и лукканцев, флорентийцев и генуэзцев – с другой, и о причинах ее

Ненависть, раздор и злоба между лукканцами и пизанцами существуют не только потому, что эти два города соседствуют, но также и потому, что пизанцы захватили десять замков луккского епископа и долгое время владели ими, за что они даже были отлучены от Церкви, и все же долго упорствовали в этом. А замки эти находились в горах. Ненависть же между флорентийцами и пизанцами происходила от того, что, когда флорентийцы приезжали в Пизу для закупки товаров, пизанцы обременяли их чрезмерной дорожной пошлиной при выезде.

Поэтому флорентийцы и лукканцы, связанные друг с другом тесными узами договора о дружбе, услышав о том зле, которое генуэзцы причинили пизанцам, и понимая, что «время благоприятствует» (1 Мак 12, 1) им, в декабре месяце вышеозначенного года, незадолго до Рождества Христова, снарядили войско против пизанцев (вместе с ними должны были идти пратенцы, то есть жители Прато, и корнетанцы, то есть жители Корнето), чтобы напасть на уцелевших пизанцев и разрушить Пизу до основания, если смогут, и даже стереть с лица земли. Услышав об этом, пизанцы весьма испугались, понимая, что исполнилось на них то, что должно было исполниться на иудеях, как угрожал им Господь, Втор 28, 62: «И останется вас немного, тогда как множеством вы подобны были звездам небесным, ибо вы не слушали гласа Господа Бога вашего». Тогда охваченные страхом пизанцы целиком /f. 433a/ положились на молитвы к Богу и сказали: «"Нет в нас силы против множества сего великого, пришедшего на нас, и мы не знаем, что делать, но к Тебе очи наши!" 2 Пар 20, 12». И еще сказали пизанцы: «Собрались враги наши и хвалятся силою своею. Изнури крепость их, Господи, и расточи их, дабы узнали они, что никто иной сражается за нас, как Ты, Бог наш. "Расточи их силою Твоею" и сокруши их, "Господи, защитник наш" (Пс 58, 12)». И еще: «"Собрались язычники" (1 Мак 5, 10) во множестве, чтобы бороться против нас, и мы не знаем, что нам делать, Господи Боже, к Тебе очи наши, "да не погибнем" (Иона 1, 14). "Ты знаешь, что умышляют они против нас. Как можем мы устоять пред лицем их, если Ты не поможешь нам?" (1 Мак 3, 52–53)».

О том, что пизанцы под давлением необходимости препоручили себя папе Мартину IV

И вот, когда пизанцы молились таким образом, исполнились слова, гласящие: «Необходимо, чтобы Божия помощь присутствовала там, где отсутствует человеческая»^[2306]. Ибо благое решение пришло на ум пизанцам: послать ключи от ворот города Пизы папе Мартину, чтобы защитил он их от неприятеля. Тот охотно поддержал их и укротил поднявшихся на них врагов^[2307]. И исполнилось Писание, гласящее, Пс 82, 17: «Исполни лица их бесчестием, чтобы они взыскали имя Твое, Господи!» И в другом месте Писание гласит, Ис 60, 14: «И придут к тебе с покорностью сыновья угнетавших тебя, и падут к стопам ног твоих все, презиравшие тебя». Как мы услышали, так и написали. Так обстоят дела /f. 433b/ сегодня. Конец их неведом; будущее смогут увидеть те, кто останется в живых. «Весь мир» потрясен и «лежит во зле» (1 Ин 5, 19). Мы пребываем в исходе 1284 года.

О бывшем императоре Фридрихе, который, как говорили, по сию пору жив и находится в Германии; многие уверовали в это и даже направляли посланцев, чтобы увидеть его

Также в вышеозначенном году разнеслись слухи, что Фридрих II, бывший император, жив и находится в Германии; при нем состоит огромное множество тевтонцев, которых он оплачивает щедрой рукой. И до того сильны были эти слухи и так широко распространились, что большинство городов Ломбардии отправило особых посланцев посмотреть и разузнать, так ли это или нет. Даже маркиз д’Эсте отправил такого посланца. Также некоторые иоахимиты в какой-то мере верили, что, возможно, это именно то, о чем говорит Сивилла^[2308]: «Глаза свои смежит она смертию сокровенной (имеется в виду галльская курица. – Прим. Салимбене) и останется в живых; и будет звучать среди людей "живет" и "не живет"^[2309], пока один из птенцов и птенцы от птенцов останутся в живых». Мерлин также говорит об этом^[2310]: «Дважды пятидесятилетний будет вести спокойную жизнь». Это иоахимиты объясняли так: «дважды пятьдесят образуют сто», – словно желая, чтобы ему [императору] было сто лет. Но ничего не было. Ибо по прошествии времени обнаружилось, что это был какой-то мошенник и обманщик, выдумавший это ради наживы; и как он сам, так и его приверженцы были уничтожены.

О сыне татарского короля, убившем своего дядю за то, что тот примкнул к сарацинам

Также в вышеозначенном году разнеслись другие слухи. Ибо заслуживающие доверия люди, недавно прибывшие из заморских краев, а именно братья-минориты и пропо/f. 433c/ведники, рассказывают, что у татар и сарацин скоро произойдет нечто великое и необычайное. Ибо говорят, что сын покойного татарского короля поднялся войной против царствующего дяди, примкнувшего к сарацинам, и убил его и перебил несметное множество сарацин^[2311]. Кроме того, он велел султану Вавилонии^[2312] бежать в Египет; в противном случае он убьет его, если застанет на месте, когда будет направляться в его края, куда он намеревается скоро идти. И он предполагает, как говорят, в Святую Субботу быть в Иерусалиме, и если он увидит огненный свет, нисходящий с неба, как утверждают христиане, то обещает перебить всех агарян, каких только сможет обнаружить. Ведь прежде чем идти в сражение, о котором уже было сказано выше, вместе с георгианами^[2313] и другими христианами, к которым он примкнул, он приказал отчеканить монету, на одной стороне которой был изображен Гроб Господень, а на другой была сделана надпись: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа». Он приказал также украсить знамена и оружие знаком креста и с именем Распятого нанес двойное поражение – сарацинам и враждебным ему татарам. Услышав об этом, султан Вавилонии и подвластные ему агаряне, спешившие на помощь туркам, быстро отступили, обратившись в бегство, чтобы им самим не погибнуть плачевным образом в борьбе с враждебными им христианами. Конец.

О моденцах, снова вступивших в междоусобную битву

Также в вышеозначенном году, в 12-й день от исхода сентября месяца, во вторник, перед постом [19 сентября], внутригородские моденцы, то есть те, которые владеют городом Моденой, и моденцы изгнанные, которые живут в Сассуоло, возле Монтале, снова вступили в битву, и сражались обе стороны ожесточенно, и произошла великая /f. 433d/ резня. Однако моденцы, жившие в Сассуоло, как в первом сражении, происшедшем в понедельник в начале войны^[2314], так и в этом, происшедшем во вторник при Монтале, постоянно брали верх и были победителями. И в этих двух сражениях погибло и было взято в плен более пятисот человек, и одни были повержены «острием меча», а другие в оковах были отведены в тюрьмы и заключены там.

О моденском астрологе и о том, как люди из Сассуоло посмеялись над своими согражданами

В то время у моденцев, живущих в городе, находился некий человек из Брешии, называвший себя астрологом и прорицателем, и ему давали десять серебряных флоринов каждый день и три больших генуэзских свечи чистейшего воска каждую ночь. И он в своем пророчестве обещал моденцам, что они обретут победу, если сойдутся в сражении в третий раз. А городские моденцы ему отвечали: «Мы не хотим вступать в битву с нашими врагами ни в понедельник, ни во вторник, потому что в эти два дня они победили нас. Выбери нам для сражения другой день и знай, что, если мы не победим и на этот раз, как ты обещаешь, мы выколем тебе и второй оставший у тебя глаз». Ибо он был одноглазым, и обманщиком, и величайшим мошенником, как показали дальнейшие события. Поэтому он, боясь, как бы не обнаружилось, что он лжец, прихватил все, чем успел поживиться, и, не простившись с хозяевами, покинул их и ушел своей дорогой. Тогда те, что были в Сассуоло, принялись смеяться над ними как над людьми, которые «приносили жертвы бесам, а не Богу, богам, которых они не знали» (Втор 32, 17). Об этом говорит Иеремия, 17, 5: «Проклят человек, который надеется /f. 434a/ на человека и плоть делает своею опорою, и которого сердце удаляется от Господа». Об этом сказал Господь, Лев 19, 31: «Не обращайтесь к вызывающим мертвых, и к волшебникам не ходите, и не доводите себя до осквернения от них». Там же, выше: «Не ворожите и не гадайте» (Лев 19, 26).

О том, как жители Пармы отправили к моденцам двенадцать посланцев, желая примирить их друг с другом, но трудились они впустую, ибо те не выслушали их

А жители Пармы, услышав о той беде, которая случилась у моденцев, и желая примирить их друг с другом, отправили к ним двенадцать посланцев. Но трудились они впустую, ибо те «не поверили им и не» (1 Мак 10, 46) выслушали их. Об этом Господь сказал устами Иеремии, 15, 12–14: «Может ли железо сокрушить железо северное и медь? Имущество твое и сокровища твои отдам на расхищение, без платы, за все грехи твои, во всех пределах твоих; и отправлю с врагами твоими в землю, которой ты не знаешь; ибо огонь возгорелся в гневе Моем, – будет пылать на вас».

О стихах Мерлина, которые он сочинил по поводу некоторых городов Италии, чтобы предостеречь их

И случилось так, что исполнились слова Мерлина^[2315], английского провидца. Ибо сочинил Мерлин некие стихи, в которых содержатся полные и истинные предсказания о будущем городов Ломбардии, Тосканы, Романьи и Марки; я считаю их достойными того, чтобы привести здесь. Начинаются они так:

Начинаются стихи Мерлина^[2316].

Мир пребудет во власти двух ужасных напастей,

и проклянут свою долю люди в земной юдоли.

Светоч мудрости ясной в Ломбардии скоро угаснет,

гордость воссядет на троне и славу былую прогонит.

Даже Тоскана благая позор и бесчестье узнает:

Дом ей чужбиною станет, вина в пучину потянет.

Будет Романья под властью всесильной курии папской.

Время расплаты настанет – гроза возмездия грянет.

Будет над Маркой Анконской всевластной Церкви господство,

станет пастырь всечасно усердно стричь свою паству. /f. 434b/

Будут Апулии стены точиться зельем смертельным,

смерть соберет свою жатву, короны падут под златом.

Марка жертвой обмана падет, и кровавые раны

долго будут сочиться, но после закон воцарится.

Франции грозные стяги врагам поубавят отваги,

но суждено ей склониться, кровавою влагой упиться.

Рать алеманов умело из жатвы выжжет плевелы –

лет вереница черных придет для племен непокорных.

Долго будет под властью тиары Прованс оставаться,

это подарит народу единства желанные всходы.

Кровью поля оросятся, когда пожелают испанцы

славной Ломбардии древней присвоить исконные земли.

Церковь восплачет святая, от злой гордыни страдая,

но предстоит ей вскоре рабства изведать горечь.

И самоцветом бесценным осветит Флоренция землю.

Лилии изображенье повергнут сиенцы в сраженьи^[2317],

ей суждено возродиться, победой вновь укрепиться,

но по грехам своим скоро погрязнет в вечных раздорах.

Башню Милан воздвигнет, но тем ничего не достигнет –

вскоре орел обнаружит ее и бесследно разрушит.

Он приведет на подмогу себе племена издалёка,

не избежать пораженья миланцам за их прегрешенья^[2318].

Парму в жестокие муки ввергнут ее недуги,

против этой напасти врачи не знают лекарства,

есть лишь одна оборона – целебные свойства короны.

Страшный пример означает, что все вернется к началу.

Модена, славясь развратом, придет в грядущем к закату,

власти желая добиться и с сильными мира сравниться.

Царственный город Реджо, кичливой спеси подвержен,

сам не заметит, как скоро погрязнет в вечных раздорах.

В стенах самой Кремоны угнездится корона^[2319],

верный приют свой лелея. Но тут орел подоспеет,

купит обманным смиреньем у жениха^[2320] прощенье,

выкуп ломбардский свершится, город огнем загорится.

Ждут в грядущем Феррару судьбы жестокой удары,

горькие станут утраты ей за грехи расплатой.

В рабстве она пребудет^[2321], доколе грешить не забудет

и не изгонит злодея, который бесчинства сеет.

Мантуя пораженье от Вероны потерпит в сраженьи^[2322],

змей ненавистных прогонит, под чьим хвостом она стонет.

Станет Болонья царицей – покоем благим насладится, /f. 434c/

с граждан немалую долю выслав в сторону моря^[2323].

Изгананные городскою партией, эти изгои

смогут вернуться обратно, лишь скверны смыв с себя пятна.

Ждет Фаэнцу тогда бессчетных осад череда.

Ей предрекает писанье горький жребий страданья.

Впрочем, зачтутся Фаэнце тогда болонские беженцы,

в бегство они обратятся и более не возвратятся.

Имола, многие беды увидев, одержит победу,

вновь от недуга воспрянет, сильной по-прежнему станет.

О стихах Джованни Мальвецци, сочиненных им для отвращения моденцев от зла и для привлечения реджийцев к добру

Кроме того, был некий реджийский гражданин, нотарий, по имени Джованни Мальвецци, что значит «имеющий дурной порок»^[2324], который, желая дать своим согражданам совет не впадать в безумие, подобно моденцам, сочинил в вышеозначенном году приводимые ниже стихи:

В Модене злобной вражды исполнен к каждому каждый.

Модена, ищешь беды? Беды увидишь ты!

Собственный мучишь народ, во вражде обезумевший город!

Гибель безумцев ждет. Гибель твоя – у ворот!

Ты – себя предаешь и сама себя люто терзаешь,

плоть беззащитную рвешь, душу безжалостно жжешь.

Смерти алкаешь своей, на себя же бросаешься с воем –

нет супостата злей. Хватит, врага пожалей!

Останови беду – над кем торжествуешь победу?

Видишь в своем аду бедствий и войн череду?

Смерть на крыльях летит, и плачут от ужаса дети –

нет, тебе не снести тягость такого пути!

Пусть снизойдет покой на тебя после бойни жестокой.

Если вера с тобой, кончи неправедный бой!

Топот уйми копыт и отмой безобразную копоть:

голос неправых обид мирную жизнь заглушит.

Модена, ты должна воспринять назиданье как должно:

горечь угроз одна в силах недуг твой прогнать.

Если мольбы не вернут тебе ум и угрозы не ввергнут

в ужас, тогда придут смерть и бесчинства смут.

Племя реджийцев, прочти о безумной Модене строчки –

Бог да не даст пойти нам по тому же пути!

Вид несчастий чужих пусть сочувствие будит лишь вчуже: /f. 434d/

с распрями не дружи – веры одной держись!

Пусть вереницу примет твой опыт мудро воспримет,

Модены будь умней – помни, Реджо, о ней!

Заметь, что по смыслу эти стихи совпадают со словами Соломона, Притч 24, 30–32: «Проходил я мимо поля человека ленивого и мимо виноградника человека скудоумного: и вот, все это заросло терном, поверхность его покрылась крапивою, и каменная ограда его обрушилась. И посмотрел я, и обратил сердце мое, и посмотрел и получил урок». И точно такой же смысл содержится в этих стихах:

Счастлив, кого чужая беда осторожности учит,

Поберегись, если видишь: горит стена у соседа^[2325].

(Перевод М. Л. Гаспарова)

О том, как Вильгельм, маркиз Монферратский, выдал замуж свою дочь и обвенчал ее с сыном покойного Палеолога

Итак, в том же году Вильгельм, маркиз Монферратский^[2326], выдал замуж свою дочь^[2327] и обвенчал ее с сыном покойного Палеолога, нынешним правителем греков в городе Константинополе^[2328]. В приданое за дочерью дал он Фессалоникийское королевство^[2329], которым маркизы Монферратские владели с давних пор^[2330], а именно со времен великого императора Фридриха I, когда император константинопольский Мануил^[2331] уведомил маркиза Монферратского, чтобы тот прислал ему одного из своих сыновей^[2332], за которого он хотел выдать замуж свою дочь. Так и случилось. И выдал он замуж за него дочь свою Кирамарию^[2333], и дал ей в приданое Фессалоникийское королевство. И отошли с тех пор эти владения маркизам Монферратским. Но поскольку из-за господства греков от Фессалоникийского королевства не было никакого проку, /f. 435a/ отдал его вышеупомянутый Вильгельм в приданое за своей дочерью и выдал ее замуж за сына Палеолога в год от Рождества Христова 1284. Сын же Палеолога много тысяч безантов принес своему тестю и даже пообещал, что будет содержать на собственный счет в Ломбардии в течение всей своей жизни пятьсот наемных рыцарей и что этими рыцарями тесть сможет распоряжаться, если случится ему вести какую-либо войну.

О том, как маркиз Монферратский овладел Тортоной^[2334] и убил епископа^[2335]

Полагаясь на такую помощь, маркиз выступил и захватил Тортону, и при этом многих убил, и взял в плен, как горожан, так и наемников, пришедших со стороны. Епископ в тех краях сам был родом из Тортоны. Спросил его маркиз: «Скажите мне, господин епископ, разве граждане города Тортоны ваши слуги и вассалы?» Ответствовал епископ маркизу: «Нет, сударь». «Тогда, – продолжал маркиз, – что за дело вам, если они соизволят перейти под мое начало?» Епископ в ответ: «Я поставлен над горожанами пастырем, правителем и блюстителем, а вы поднимаете руку на сторонников самой Церкви». На это маркиз изрек: «Господин епископ, коли вы соблаговолите быть мне другом, и я вам им буду, а не то "изолью на" вас "ярость Мою" (Иез 20, 13). Я пошлю войско с тремя капитанами к вашим замкам, а вы отправитесь с ними и уговорите стражей сдать их мне». Отвечал ему епископ: «Сударь, я все сделаю, дабы вы вступили во владение замками».

Всякий раз, когда они приближались к замкам, епископ окликал стражей и всячески уговаривал их сдать замок мар/f. 435b/кизу. Те же заявляли чуть ли не в один голос, да так, что их могли слышать присутствовавшие при том капитаны: «Да будет вам известно, господин епископ, что мы охраняем замок в честь святой Римской церкви и не отдадим его в руки тем, кто постоянно враждует с ее сторонниками, даже вам, пока вы вновь не станете над собой господином». Таким образом отвечали все стражи замков, к которым приводили епископа.

Услышали капитаны войска эти слова и повели епископа назад к маркизу. На полпути они поотстали от него и принялись обсуждать между собой, как лучше епископа прикончить. Тот же, почувствовав неладное, сказал им: «А что до меня, вот – я в ваших руках; делайте со мною, что в глазах ваших покажется хорошим и справедливым; только твердо знайте, что если вы умертвите меня, то невинную кровь возложите на себя и на город сей и на жителей его», Иер 26, 14–15. И добавил епископ, обращаясь к одному из капитанов, приходившемуся ему родней: «Вспомни, что когда-то ты ходил подо мною и я мог причинить тебе зло, "но я пощадил тебя"» (1 Цар 24, 11). В ответ на эти слова безумец тотчас ударил епископа дротиком, или копьем, и нанес ему рану со словами: «Теперь-то уж никогда я под вами ходить не буду». Второй капитан обрушил на голову епископа меч, погрузил его в голову и тяжело ранил прелата. А третий мечом нанес глубокую рану епископу в плечо. Так пал и погиб епископ, зарубленный мечами нечестивцев. Как хорошо подходят сюда слова Давида, в которых он горестно оплакивает убиенного Авенира, 2 Цар 3, 33–34: /f. 435c/ «Смертью ли подлого умирать Авениру? с Руки твои не были связаны, и ноги твои не в оковах, и ты пал, как падают от разбойников».

О том, как маркиз с почестями похоронил епископа Тортоны и даже сам нес гроб с его телом, как бы желая этим показать, что не имел отношения к тем событиям, о которых мы поведали выше

Услыхав о смерти епископа, маркиз распорядился доставить ему тело покойного. И, собрав всех монахов и клириков, что только были в Тортоне, приказал им с почестями похоронить епископа и даже сам лично, чтобы оказать почет, нес гроб с телом покойного, желая тем самым показать свою непричастность к убийству. А стражи епископских замков исправно несли службу и ничего не отдали во владение маркизу. Сам же он, находясь в Тортоне, принялся набирать войско, ибо намеревался при первом удобном случае сразиться с миланцами. Проведав об этом, находившиеся в Сассуоло наемники явились к маркизу. А к нему самому можно применить слова, сказанные по повелению Господа Илией Ахаву, царю Израильскому, который убил Навуфея, дабы завладеть его виноградником: «Ты убил и вдобавок завладел». Другое Писание там же гласит: «Ты убил, и еще вступаешь в наследство?», 3 Цар 21, 19^[2336]. Впрочем, это совсем не обязательно, ибо здесь же добавляется: «На том месте, где псы лизали кровь Навуфея, псы будут лизать и твою кровь», 3 Цар 21, 19. Отчего так? «Ибо не силою крепок человек», сказано в Первой книге Царств, 2, 9. Об этом же говорит и Мудрец в Притчах, 12, 3: «Не утвердит себя человек беззаконием». Что и было явлено на примере царя египетского Птолемея, когда после смерти своего зятя, которого он обманом лишил /f. 435d/ власти, желая повелевать сразу двумя царствами, он сам умер на третий день, как о том поведано, 1 Мак 11. И у сына Сирахова сказано: «И вот, ныне царь, а завтра умирает», 10, 12. Так обстоят дела сегодня. Конец этих событий неизвестен. Будущее смогут увидеть те, кто останется в живых.

О том, как жители Модены из числа «внутренних» нанесли урон жителям Пармы, отняв у них их товары, а именно возы с солью и волов

В тот год немало возов с солью поступало в Парму из Червии, что в Романье. И напали моденцы из числа «внутренних» на возчиков неподалеку от Баццано^[2337], и отобрали у них возы с солью и волов из ненависти к жителям Пармы. Этим моденцам из числа «внутренних», до того как началась война между ними и их согражданами на погибель их города, казалось, что можно легко избавиться от всех тех бед, которые потом действительно выпали на их долю. И в этом они полагались на господина Маттео да Корреджо и брата его господина Гвидо, которые сменили в должности подеста Якопо д’Энцола, скончавшегося до истечения срока своих полномочий^[2338]. [Они напали на возчиков] также потому, что жители Пармы избегали торной дороги, где надо было платить дорожную подать, а также из ненависти к людям из Сассуоло, которые обещали пармцам защищать их при проезде по верхней дороге и не требовать от них уплаты дорожной пошлины; что они, конечно, сделали бы и на этот раз, если бы до них добрался вестник, когда груженный солью обоз прибыл в Баццано, а тот по глупости своей пришел в город Модену, отправившись к врагам и оставив друзей. Об этом сказал Мудрец, Притч 26, 6: «Подрезывает себе ноги, терпит неприятность тот, кто дает словесное поручение глупцу».

Тогда жители Пармы^[2339], /f. 436a/ [возмущенные происшедшим, послали сказать моденцам: «Вы знаете, насколько опрометчиво поступили, нанеся обиду жителям Пармы, которые с незапамятных времен были вашими друзьями. Ваш поступок тем более безрассуден, что вы по собственной воле сами себе добавили врагов. Ведь вы нанесли урон жителям Пармы и бросили им вызов, словно вам недостаточно той войны, что вы ведете с живущими в Сассуоло вашими же согражданами. Вот почему нам бы хотелось от вас услышать, угодно ли вам искупить и загладить тот урон и оскорбление, которые мы от вас понесли, или нет, и мы с уважением и признательностью примем как ваш положительный ответ, так и отрицательный. Выбирайте поэтому, какой ответ вам более по нраву». Жители Модены, однако, не потрудились не только вникнуть в эти слова, но даже их выслушать.

Узнав об этом, живущие в Сассуоло возрадовались, но не из-за нанесенной пармцам обиды, а потому что теперь надеялись, что пармцы помогут им справиться с собственными врагами. Даже жители Болоньи, проведав о том, что случилось, послали сказать пармцам, что они хотят служить им и могли бы напасть на Модену с одной стороны, а сами пармцы – атаковать город с другой, поскольку у болонцев были с моденцами старые счеты, и к тому же много возчиков из пармского обоза, которым моденцы нанесли урон, были родом из Болоньи. Но пармцы не приняли предложения болонцев, дабы не навлечь на себя месть моденцев: ведь приближался праздник Рождества Христова, да и потом они не могли забыть те старые узы дружбы, которые когда-то связывали их с жителями Модены. Поэтому пармцы дали возчикам восемьсот имперских либр в возмещение за возы и волов. Убытки от соли они без лишних слов взяли на себя.]

… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … /f. 437a/

«развратится и предастся соблазну^[2340]. Сравняет с землей славу ломбардцев, изничтожит орлово семя^[2341], и вознесет имя свое над всеми земными владыками, и все убоятся и восславят его. Но в назначенный срок воспарит новый орел^[2342], и будет у него клюв сильнее, чем у прежнего, и огромные крылья, и раздастся его клекот. И соберет он [все, что осталось от прежнего] орла вместе, и заклекочет, и нагрянет сила великая в Тринакрийское государство^[2343]. И будет ему отдана навеки курица восточная^[2344], и станет она кудахтать, что детеныши ее и орла обижены. Тогда орел со своими сторонниками вооружится и выступит против льва. И будет сеча такая великая, и битва такая кровавая, какой не было от начала мира, когда на земле жили гиганты, и по сию пору. И станет лев^[2345] биться вместе со своим воинством, и обнажится алчность; цветок совсем завянет, а бык утратит рога и простится с жизнью. Чертоги философии подвергнутся разорению. И будет лев разбит, и не поможет ему жених, и удалится он в изгнание, и скроется с глаз долой. А потом, собравшись с силами, вновь будет сражаться, сколько хватит сил, и погибнет, теперь уже навсегда. А нареченная невеста совратится, и будет у нее два жениха, но один любовник. Град Энея^[2346] будет разрушен, а имя Господа предано поношению. Проклекочет орел и примет чужих богов; проклекочет орел, и никто ему не воспротивится. Партия цветка исчезнет без следа, и никто более не сможет воспротивиться ему, кроме Бога богов. Хвост обломают /f. 437b/ и орлов обуздают.

Королевский грифон^[2347] родом из Франции, доблестный, грозный и могущественный, явится на Восток; потемнеет его цвет и отпадет от него хвост, который ему прежде так чутко повиновался, и ломбардцы пристанут к людям грифона и выступят заодно с ними, и убоятся их все твари земные и небесные; и явится он в град Энея, который удостоит его венца. И, найдя гадюку, заклекочет грифон в ознаменование справедливости. А гадюка, покинутая в логове своими двумя отпрысками, и грифон, сопутствуемый многими, сойдутся в сече великой. Гадюке будет видение, что ее ожидает погибель, и обоснуется грифон в ее логове, но недолго будет он повелевать всеми тварями земными и небесными. Соколы сбросят перед ним оперение, и вернется грифон назад к цветку^[2348], и окружит край с двумя именами. Имперская партия со всех сторон оголится. Горе тебе, город богатств^[2349], и тебе, прославленный народ! Сиена не возрадуется – разве что в надежде на будущее. Пусть же радуется тогда жених вместе со столпами Церкви^[2350], ибо недолго будут они умножаться в радости. Возрадуется бесовщина, и наречется партией Церкви, и оголит другую, и побьет камнями церкви. Внемлите, сколь же много [случится] из того, что содержится в книгах пророков. Восстанет некий зверь, который будет сочетать в себе различную окраску и природные начала, и назовется этот зверь леопардом^[2351], и рожден он будет от орла с Севера, и будет он красного цвета, и будут у него орлиные крылья, и будет у него клюв пеликана, и глаза его птичьи будут выдавать в нем безрассудство, и будут у него хвост, сердце /f. 437c/ и сила льва. И будет у него на голове золотой знак, и захочет он подчинить себе всех. Описание и сходство его весьма точное.

Услышав о грифоне, он отправится против него, и пересечет Апеннины, и все прежде утесняемые возрадуются. И с новой силой возликуют сторонники императора, и прилепятся они к грифону; а леопард хотя и небольшой, но силы могучей, повергнет его наземь и обратит грифона в бегство. Тот же станет взывать о помощи к жениху. И снова они будут совещаться на лугах, как победить грифона. Ныне он будет побежден. Но доблестный и могучий леопард воскресит обычай своих предков, поднимет Арфексов^[2352] и растерзает его в клочья. О горе, о недоброе предчувствие! О переметнувшаяся к другому удача, от чего все будут скорбеть! И снова горе любящим грифона! Под его властью они расцветут и упьются, но отцветет лилия и воссияют орлы. Цвет природы уничтожится. О ломбардский люд, да убоишься ты, твердыня, доблести грифоновой! Недолго продлится твоя радость! Храм наук умалится. И будет править леопард, и править долго, и возвестит он на это время мир, и какое-то время этот мир на самом деле будет». Конец.

О том, как трудно бывает уразуметь слова пророков и ясновидцев, что доказывается двумя примерами, а именно примером Священного Писания и врат Святой Софии. См. о том же ниже, лист 466

Пусть же каждый понимает в меру своего разумения приведенные выше слова, независимо от того, сказаны ли они Сивиллой или кем-либо еще, ибо в городе Константинополе в храме Святой Софии^[2353] есть некая колонна и некие врата, украшенные барельефами на исторический сюжет, смысл которых нельзя постичь, если разглядывать каждый в отдельности. Сказано о мудрости, что она «знает давнопрошедшее и угадывает будущее», Прем 8, 8. В Послании же апостола Павла к Евреям, 4, 13, говорится о премудрости Божией, что «все обнажено и открыто перед очами Его». А о нас говорится, Прем 9, 16–17: «Мы едва можем постигать /f. 437d/ и то, что на земле, и с трудом понимаем то, что под руками, а что на небесах – кто исследовал? Волю же Твою кто познал бы, если бы Ты не даровал премудрости и не ниспослал свыше Святаго Твоего Духа?» То же, Еккл 8, 17: «Тогда я увидел все дела Божии и нашел, что человек не может постигнуть дел, которые делаются под солнцем. Сколько бы человек ни трудился в исследовании, он все-таки не постигнет этого; и если бы какой мудрец сказал, что он знает, он не может постигнуть этого». Вот тебе пример: история Герардо де Роцце из Пармы, что выдавал себя за астролога и прорицателя. Когда изгнанные из его города сторонники Империи захватили местечко Колорно и вступили в него в день святого Доминика [4 августа], они обратились к Герардо де Роцце с вопросом, хорошо ли у них пойдут дела, на что он им ответил, что очень хорошо, ибо они вошли в местечко под знаком Скорпиона. Но не прошло и нескольких дней, как появились пармские сторонники Церкви, прогнали всех сторонников Империи, кое-кого поубивали и вернули себе Колорно; и ничуть не помог сторонникам Империи Скорпион, под знаком которого они туда вошли! Недаром Господь говорит, Ис 44, 24–25: «Я Господь, Который сотворил все, один распростер небеса и Своею силою разостлал землю, Который делает ничтожными знамения лжепророков и обнаруживает безумие волшебников, мудрецов прогоняет назад и знание их делает глупостью».

О чревоугодии в наше время и о том, как питались в старину

В том же году в день святой Клары [11 августа] отведал я впервые начинку для равиоли, не дожидаясь, пока ее оденут в тесто. И это я говорю, дабы показать, сколь изощрен стал человек по части съестного в сравнении со своими предками, довольствовавшимися той пищей, которую давала им сама природа. О них-то и говорит Овидий /f. 438a/ в первой книге «Метаморфоз»:

Пищей довольны вполне, получаемой без принужденья,

Рвали с деревьев плоды, земляничник нагорный сбирали,

Терн, и на крепких ветвях висящие ягоды тута^[2354].

О множестве бывших в тот год бабочек-капустниц и о том, что душица прозывается так, потому что она душистая, и что есть такие кочаны, что зовутся кочанным салатом

В том же году летом на огородах было множество бабочек. Они отложили яички на листах кочанов, из них через некоторое время вывелись капустные гусеницы, которые поели на огородах всю зелень. Есть такие кочаны, которые зовутся кочанным салатом: «Душица называется так потому, что она – душистая^[2355]; еще до того как люди стали употреблять в пищу зерно и мясо, они питались плодами деревьев и овощами, как животные – травами». Так сказано у Исидора^[2356] в «Эти[мологиях]», XII.

Также о землетрясениях, о молниях и раскатах грома и о разливе волн морских, которые случились в тот год в различных частях света

В вышеупомянутом году в различных частях света случились землетрясения великие, как предсказал Господь, Лк 21, 11: «Будут большие землетрясения по местам». Случилось так, что брат Роглерий из ордена миноритов в городе Лоди, товарищ визитатора Болонской провинции, возвращался из курии, где он провел какое-то время с одним из кардиналов. Путь его пролегал через местечко Кавренно, где он должен был заночевать и где жители встретили его словами: «Святой отец, в наших краях часто случаются землетрясения». Не успели они это вымолвить, как землетрясение и случилось. И тогда сказал им монах: «Призирает на землю, и она трясется; прикасается к горам, и дымятся» (Пс 103, 32). И добавил: «Земля убоялась и утихла» (Пс 75, 9) и прочее. И еще: «Ты потряс землю, разбил ее: исцели повреждения ее, ибо она колеблется» (Пс 59, 4). Сказав это, монах огляделся и узрел покрытую соломой хижину и заявил, что именно там он хочет расположиться на ночлег, добавив: «Ибо если я заночую в другом месте и рухнет дом, меня может задавить кровлей или черепицей, /f. 438b/ и я там погибну».

Услышав и увидев это, местные женщины принесли в крытое соломой строение свои постели, дабы провести ночь, ничего не опасаясь, рядом с ним. При виде этого какой-то старик принялся выговаривать монаху: «Не дело так поступать, отче! Разве вам не должно всякий миг быть готовым принять смерть, и да "возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратился к Богу, Который дал его"», Еккл, последняя глава (12, 7). На это монах возразил: «Блаженный Иероним утверждает, что "благоразумно бояться того, что может случиться". И сказано у сына Сирахова, 18, 27: "Человек мудрый во всем будет осторожен". То же говорит Мудрец в Притчах, 28, 14: "Блажен человек, который всегда пребывает в страхе^[2357]; а кто ожесточает сердце свое, тот попадет в беду". То же, Сир 3, 25–26: "Кто любит опасность, тот впадет в нее; упорное сердце напоследок потерпит зло". То же, Притч 11, 15: "Кто опасается силков, тот безопасен"^[2358]». Все это я услышал из уст брата Роглерия, который был товарищем брата Бенвенута, нашего визитатора^[2359] в провинции Болоньи.

В тот год день святого апостола Фомы [21 декабря] пришелся на четверг. В ночь же на пятницу ближе к заутрене^[2360] засверкали молнии и раздался гром великий. И было непривычно слышать раскаты грома в эту пору. И тогда же произошел в Венеции великий разлив вод, и поднялось море, и такого – если верить старикам – не случалось с основания города^[2361], который был построен на воде^[2362], и до наших дней. И затонули корабли, погибли люди, пропали товары, за исключением тех, которые хранились на чердаках. Такое же несчастье случилось и в городе Кьоджа, расположенном на лагуне, где добывают соль.

И говорил кардинал римской курии папский легат Бернард, живший в Болонье, что это несчастье случилось с венецианцами потому, что они были отлучены им от Церкви, поскольку не захотели помочь королю Карлу, который по воле папы Мартина выступил против Педро Арагонского.

О солнечном и лунном затмении и о том, что говорится об этом в Писании

В те два дня, то есть в пятницу и субботу, исполнилось пророчество Захарии, 14, 6: «И будет в тот день: не станет света, но случится хлад и мороз»^[2363], что часто случается на Рождество Христово. В канун Рождества, которое было в воскресенье, когда мы служили заутреню, произошло полное затмение луны. Сказал Господь, Мф 24, 29: «Солнце померкнет (сие случите в будущем году, /f. 438c/ как утверждают некоторые. – Прим. Салимбене), и луна не даст света своего», что множество раз я наблюдал с тех пор, как вступил в орден братьев-миноритов. Об этом сказано, Апок 6, 12: «И когда Он снял шестую печать, я взглянул, и вот, произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь». То же, Ис 13, 10: «Солнце меркнет при восходе своем, и луна не сияет светом своим». И еще у Исаии, 50, 3: «Я облекаю небеса мраком, и вретище делаю покровом их». То же, Ам 8, 9: «Произведу закат солнца в полдень и омрачу землю среди светлого дня». То же, Иез 32, 7: «Солнце закрою облаком, и луна не будет светить светом своим». То же, Иоил 2, 31: «Солнце превратится во тьму и луна – в кровь, прежде нежели наступит день Господень, великий и страшный». То же, Иоил 3, 15–16: «Солнце и луна померкнут и звезды потеряют блеск свой. И возгремит Господь с Сиона, и даст глас Свой из Иерусалима». Я привел так много высказываний из Священного Писания, потому что то и дело происходят и солнечные, и лунные затмения, и землетрясения; и если кому-нибудь доведется проповедовать, и у него вдруг не окажется под рукой темы на данный предмет, то он попадет в затруднительное положение.

Припоминаю, что когда я жил в пизанском монастыре, тому уже более сорока лет^[2364], случилось землетрясение на следующий день после Рождества Господня, а именно в ночь на святого Стефана [26 декабря]. Флорентиец брат Клар из ордена братьев-миноритов, один из величайших клириков в мире, дважды проповедовал в архиепископском соборе прихожанам, причем в первый раз он им понравился, а во второй – нет. И это произошло только потому, что обе проповеди были посвящены одной и той же теме, и он выказал все свое мастерство, дабы его вторая речь была совсем не похожа на первую, но поскольку тема обеих проповедей была одна и та же, то «скопище злых» (Пс 21, 17), неотесанных, «которые ... не знают закона» (4 Цар 17, 26), сочло, что он просто-напросто повторился, отчего и случилась с ним неприятность там, где он должен был пожать лавры. Для проповеди он выбрал тему из Аггея, /f. 438d/ 2, 6–7: «Еще раз, и это будет скоро, Я потрясу небо и землю, море и сушу, и потрясу все народы, и придет Желаемый всеми народами, и наполню дом сей славою, говорит Господь Саваоф». Поэтому говорит Мудрец в Притчах, 23, 9: «В уши глупого не говори, потому что он презрит разумные слова твои». То же, Еккл 9, 17: «Слова мудрых, высказанные спокойно, выслушиваются лучше, нежели крик властелина между глупыми». Заметь, что землетрясения обычно происходят в горах, изрытых пещерами, в которых заключен ветер. Этот ветер стремится вырваться наружу, акогда не находит выхода, то колеблет землю и трясет ее, отчего и бывают землетрясения^[2365]. Примером могут служить, в частности, неочищенные каштаны: когда их жарят, они выскакивают из огня, напуская страх на окружающих.

В том же году, а именно в 1284, на Рождество Христово и на святого Стефана [25–26 декабря] весь день и ночь шел снег великий. Под тяжестью снежного покрова многие фруктовые деревья в садах, в том числе миндаль и гранаты, рухнули или сломались. И были в те дни великие стужа и хлад, так что исполнились слова Писания, Сир 43, 21–22: «И как соль, рассыпает Он по земле иней, который, замерзая, делается остроконечным. Подует северный холодный ветер, – и из воды делается лед».

О том, как кардинал римской курии Иаков Колонна^[2366] послал за братом Иоанном Пармским, ибо возжелал повидать того, кто был его близким другом

В том же году кардинал римской курии и племянник господина нашего папы Николая III господин Иаков Колонна послал за братом Иоанном Пармским, ибо возжелал повидаться и доверительно побеседовать с тем, кто был его близким другом. Иоанн Пармский был в свое время генералом францисканского ордена, а затем добровольно и дабы не сеять вражды затворился в скиту в Греччо (где блаженный Франциск /f. 439a/ устроил однажды по случаю Рождества Господня вертеп с яслями и Младенцем Вифлеемским)^[2367]. И свиделись Иаков Колонна и а Иоанн Пармский, и премного обрадовались друг другу, и насладились дружеской беседой о божественном. О каждом из них можно сказать словами Мудреца, Притч 18, 25: «Кто хочет иметь друзей, тот и сам должен быть дружелюбным; и бывает друг, более привязанный, нежели брат».

И еще о хороших и плохих друзьях

О том, что трудно их отыскать, говорит сын Сирахов, 13, 32: «Отыскать признак доброго сердца и доброе лицо нелегко и стоит немалых трудов»^[2368]. Поэтому и Господь сказал, Ам 3, 3: «Пойдут ли двое вместе, не сговорившись между собою?» Конечно же, нет, Сир 13, 22: «Какой мир у святого человека^[2369] с собакою?» Поэтому Сир 6, 6–7: «Живущих с тобою в мире да будет много, а советником твоим – один из тысячи. Если хочешь приобрести друга, приобретай его по испытании и не скоро вверяйся ему». И ниже, 6, 14–15: «Верный друг – крепкая защита: кто нашел его, нашел сокровище. Верному другу нет цены, и нет меры доброте его». То же, Сир 25, 12: «Блажен, кто приобрел верного друга»^[2370]. Почему? Потому что Мудрец говорит в Притчах, 17, 17: «Друг любит во всякое время и, как брат, явится во время несчастья». Философ^[2371] же говорит: «Трудно испытать друга в счастье, в несчастье же – всегда [легко]». А почему? Потому что говорит сын Сирахов, 12, 8: «Друг не познается в счастье, и враг не скроется в несчастье». Там же ниже, 12, 15–16: «Глазами своими враг будет плакать... Если встретится с тобою несчастье, ты найдешь его там прежде себя». Впрочем, хватит здесь говорить об этом, ибо я основательно исследовал это в другом месте^[2372]. А посему продолжим наше повествование.

О товарищах брата Иоанна Пармского в бытность его генеральным министром

Кроме того, в вышеозначенном году /f. 439b/ окончил свои дни брат Марк. Был он товарищем брата Иоанна Пармского, когда тот был генеральным министром, а также товарищем многих министров-провинциалов, в том числе и брата Кресценция и брата Бонавентуры. О нем я достаточно сказал выше^[2373] и здесь, по-видимому, стоит умолчать.

Вторым товарищем брата Иоанна Пармского в бытность его генеральным министром был брат Андрей из Болоньи – человек честный и благожелательный, приятный, дружелюбный, благочестивый и преданный Богу. Был он хорошим сочинителем, и именно он написал то послание, которое король Людовик Святой получил на Сансском капитуле во время своего первого крестового похода и которое ему очень понравилось из-за широты души и любезности брата Иоанна Пармского, генерального министра. Вышеупомянутый брат Андрей был министром заморской провинции, а именно Святой, или обетованной, Земли, которую особенно восхваляет Господь, о чем свидетельствуют многие места из Книги пророка Иезекииля, где в укор иудеям Он говорит, 20, 6: «В тот день, подняв руку Мою, Я поклялся им вывести их из земли Египетской в землю, которую Я усмотрел для них, текущую молоком и медом, красу всех земель». И ниже в этой же главе повторяется то же самое, правда, в противоположном смысле, но также во славу Земли обетованной, 20, 15: «Даже Я, подняв руку Мою против них в пустыне, поклялся, что не введу их в землю, которую Я назначил, – текущую молоком и медом, красу всех земель». Да устыдится покойный император Фридрих II, когда он то ли в насмешку, то ли сам уверовав в свои слова утверждал, оскорбительно для Бога, что Он не видел его владений в Сицилии, Калабрии и Апулии, в противном случае Он не стал бы так нахваливать Землю обетованную^[2374]. Но сказано в Псалтири, 74, 6: «[Не] говорите [на Бога] жестоковыйно». Итак, брат Андрей достохвально окончил свою жизнь в мире, будучи пенитенциарием в курии господина нашего папы. Третьим товарищем Иоанна Пармского был брат Вальтер, родом из Англии, по характеру своему сущий /f. 439c/ ангел. Он был хорош и как певчий, и как проповедник, и как сочинитель. Был он из себя пригожим, в меру стройным и высоким, человеком святой и праведной жизни, благонравным и образованным. Он слушал лекции брата Иоанна Пармского в Неаполе, когда тот еще не был генеральным министром. Определили было брата Вальтера на пребывание в римскую курию, но он приложил все свои силы, дабы ее покинуть, «и лучше захотел страдать с народом Божиим, нежели иметь временное греховное наслаждение, и поношение Христово почел большим для себя богатством, нежели Египетские сокровища; ибо он взирал на воздаяние», Евр 11, 25–26. Потому-то и говорит Мудрец в Притчах, 16, 19: «Лучше смиряться духом с кроткими, нежели разделять добычу с гордыми». Слышал я, правда, об этом Вальтере, что его впоследствии сделали против его воли епископом, но не ведаю, где. Он был моим другом. И заметь, что все товарищи брата Иоанна Пармского были моими близкими и большими друзьями.

Четвертым товарищем брата Иоанна Пармского был брат Бонаюнкта из Анконской марки, родом из Фабриано, хороший кустод, образованный человек, добрый певчий, проповедник и сочинитель, из себя человек плешивый, роста среднего, а лицом похожий на апостола Павла^[2375]. Когда я был послушником в монастыре в Фано, в лето Господне 1238, он сам, еще совсем юнец, пребывал там вместе со мной. Был он первым и последним епископом Реканати^[2376].

Пятым товарищем брата Иоанна Пармского был брат Иоанн из Равенны, человек толстый, дородный и лицом смуглый, добрый и праведный. Никогда до этого мне не доводилось видеть, чтобы человек так бойко управлялся с лепешками и сыром, как он. Был он гвардианом в Неаполе, когда брат Иоанн Пармский, до того как стать генеральным министром, был там лектором. /f. 439d/

Шестым товарищем брата Иоанна Пармского был брат Ансельм Рабуин, ломбардец из города Асти. Дородный и смуглый, он и внешне напоминал прелата, и был человеком достойной и праведной жизни. В миру он был судьей. Сначала он был министром в провинции Терра ди Лаворо, затем – в Тревизской марке. Превеликое уважение питал он к брату Иоанну Пармскому и, вняв призывам провинциалов и кустодов из Ломбардии, всячески способствовал избранию его в Лионе генеральным министром. Брат Ансельм Рабуин был известен господину нашему папе Иннокентию IV. Когда я жил в пизанском монастыре, брат Ансельм был министром в провинции Терра ди Лаворо и прислал мне письмо, в котором он звал нас вместе с моим братом Гвидо де Адам к себе в провинцию, но братья из пизанского монастыря не дали нам своего согласия, так как любили нас.

Седьмым товарищем брата Иоанна Пармского был брат Варфоломей Гвискул из Пармы, великий оратор, ревностный иоахимит, по характеру щедрый и великодушный. В миру он был учителем грамматики. В ордене братьев-миноритов он был человеком святой и добродетельной жизни. Умел он переписывать рукописи, рисовать [к ним] миниатюры и проповедовать. О нем я достаточно сказал выше^[2377].

Восьмым товарищем брата Иоанна Пармского был брат Гвидолин Януарий из Пармы, образованный и искусный в пении. Особенно хорошо выходил у него мелодичный распев, что зовется «кантус фрактус», да и с распевом, что зовется «кантус фирмус», он справлялся лучше, чем можно было ожидать от него, ибо голос у него был очень высоким. Он славно сочинял, славно и красиво переписывал [рукописи], славно исполнял в болонской обители обязанности корректора за монастырской трапезой, ибо превосходно знал текст Библии, был человеком добродетельной и святой жизни, и за это его почитали другие братья. /f. 440a/ Скончался он в Болонье, погребен в обители братьев-миноритов и упокоился там в мире.

Девятым товарищем брата Иоанна Пармского был брат Якобин из Берчето, человек добродетельной и святой жизни, хороший проповедник с сильным голосом. Был он гвардианом обители в городе Римини.

Десятым товарищем брата Иоанна Пармского был брат Иаков дельи Ассандри из Мантуи, человек добродетельной и святой жизни. Он прекрасно знал декреталии и был превосходным советчиком. Был он министром ордена братьев-миноритов в провинции Славонии, что зовется еще Далмацией.

Одиннадцатым товарищем брата Иоанна Пармского был брат Друдо, министр в Бургундии и лектор богословия. Я сам лично слышал, когда был там вместе с ним, как он в любой день и час готов был проповедовать братьям о промысле Божием. Это был человек благородный, с красивой внешностью, жизни добродетельной и более святой, чем в это можно было поверить. И действительно, он удивительным образом, сверх всяческого человеческого разумения был предан Богу. Его взял с собой брат Иоанн, когда светлой памяти папа Иннокентий IV послал его к грекам^[2378], дабы вернуть их в лоно Римской церкви^[2379].

Двенадцатым товарищем брата Иоанна Пармского, когда папа отправил его к грекам, был брат Бонавентура из Изео. И был он старожилом ордена, ибо пребывал в нем дольше всех и был самым старшим из всех братьев. Он был человеком мудрым, деятельным и необыкновенно проницательным, добродетельной и святой жизни. Его особо отличал Эццелино да Романо. Вместе с тем брат Бонавентура из Изео был заносчив, как какой-нибудь барон, хотя, как поговаривали, матерью его была мелкая лавочница. С незапамятных времен он пребывал министром провинций ордена – сначала в Провансе, Генуе, Бо/f. 440b/лонье, и, наконец, в Тревизской марке. Написал он большой том проповедей, посвященных празднествам в честь святых, и на случай. Славную он принял кончину. Да упокоится с миром душа его!

Заметь, что брат Иоанн Пармский в бытность свою генеральным министром не держал при себе всех вышеупомянутых товарищей одновременно. С ним был то один из них, то другой, ибо хотел он обойти и посетить весь орден, а поскольку никому из его товарищей в одиночку такой труд был не под силу, пришлось ему умножить их число. Эти двенадцать товарищей^[2380] отличались и множеством других достоинств, о которых я здесь, краткости ради, умолчал.

О брате Уго из Прованса и о его сестре госпоже Донолине, которая часто бывала восхищена^[2381] в Боге

Теперь мы перейдем к брату Уго из Прованса, который был близким и большим другом брата Иоанна Пармского. Был он одним из величайших в мире клириков, ревностным иоахимитом, человеком добродетельной и святой жизни более, чем можно было бы себе представить, если бы я сам не был тому свидетелем. И поскольку я о нем выше сказал достаточно^[2382], думается, здесь лучше промолчать. Уго совершил на своем веку множество добрых дел и скончался, как то было угодно Богу, в Марселе^[2383]. Там он и был похоронен в церкви братьев-миноритов в каменной гробнице. Господь прославил его, явив миру чудеса великие.

Там же рядом в другой каменной гробнице похоронена его родная сестра госпожа Донолина. Ее также Господь прославил, явив миру чудеса великие. Она не принимала монашеских обетов, но в жизни всегда отличалась целомудрием и праведностью. В женихи себе она избрала Сына Божия и особо чтила блаженного Франциска, и даже ходила препоясанная веревкой^[2384] в знак своей к нему любви. Чуть ли не целые дни проводила она в церкви братьев-миноритов, чтобы предаваться там молитве. «И никто не укорял ее злым словом» (Иудифь 8, 8) и не помыслил о ней ничего дурного, /f. 440c/ наоборот, все ее почитали за ее безмерную святость – как мужчины, так и женщины, как монахи, так и священники. Господь даровал ей особую благодать – быть восхищенной в Боге, как это видели братья-минориты у себя в церкви тысячу раз; и если они поднимали ей руку, то она так и держала ее поднятой с утра и до самого вечера, ибо пребывала целиком восхищенной в Боге. Весь город Марсель знал об этом, да и в других городах были наслышаны. Примеру госпожи Донолины последовали 80 марсельских дам из знати и простых горожанок, ибо вознамерились они спасти душу свою по примеру той, что была им во всем госпожой и наставницей.

О некоем епископе, который был братом-миноритом и человеком святой жизни

Раз уж я завел речь о Провансе и о Марселе, думаю, будет кстати написать и не умолчать о том, что приходит мне на память. Итак, в день святого Бенедикта [21 марта] родился в Марселе некий мальчик, которого нарекли Бенедиктом. Когда он вышел из младенческого возраста, его отдали, в день святого Бенедикта, учиться грамоте. Став взрослым и образованным, он в день святого Бенедикта вступил в орден черных монахов^[2385]. По прошествии времени, опять-таки в день святого Бенедикта, его сделали ризничим, затем через много лет в день святого Бенедикта монахи поставили его над собой аббатом за его праведную жизнь и добрые нравы. Так он возвышался шаг за шагом, и наконец марсельские каноники избрали его в день святого Бенедикта своим епископом. И на этом месте он повел себя самым похвальным образом. Позднее в день святого Бенедикта он вступил в орден блаженного Франциска^[2386]. Там он смиренно и достохвально прожил десять лет и в день святого Бенедикта окончил свои дни. Похоронен он /f. 440d/ в церкви братьев-миноритов в Марселе в каменной гробнице. Через него явил Бог миру чудеса великие. Он воистину был человеком, достойным уважения, благословенным по милости Господней и по имени своему^[2387]. Это ему было сказано Господом, Быт 24, 31: «И сказал: войди, благословенный Господом; зачем ты стоишь вне? я приготовил дом и место». И неудивительно, ибо Господь посулил, Ин 14, 2: «Я иду приготовить место вам». Об этом говорит Иеремия, Плач 2, 17: «Совершил Господь, что определил, исполнил слово Свое»; близко к этому, Пс 88, 35: «Не нарушу завета Моего, и не переменю того, что вышло из уст Моих». Также исполнилось на нем то, о чем сказано, Ис 65, 16: «Кто будет благословлять себя на земле, будет благословляться Богом». Аминь. Об этом во Второзаконии говорится, 28, 3: «Благословен ты в городе и благословен на поле». Да будет благословен такой епископ, ибо достойно начал он свой жизненный путь и столь же достойно его завершил. Его стараниями братья-минориты из Марселя получили множество добрых книг, ибо предпочел он «смиряться духом с кроткими, нежели разделять добычу с гордыми», как сказано о том в Притчах, 16, 19. О том же говорит сын Сирахов, 3, 18: «Сколько ты велик, столько смиряйся, и найдешь благодать у Господа», ибо «Господь дает благодать и славу» (Пс 83, 12). О том же, Иов 22, 29: «Кто уничижен будет, ты скажешь: возвышение!»

О брате Роланде из Павии

А теперь обратимся к брату Роланду из Павии. То был святой, кроткий и весьма неказистый человек, священник и проповедник. Речист он был изрядно и большие заслуги имел перед Богом, о чем имелись многочисленные свидетельства у братии, которая знала его лично, но нам достаточно будет поведать об одном случае. Как-то раз пришел в поздний час один мирянин к гвардиану обители братьев-миноритов, где жил брат Роланд, и сказал: «Отче, вверяю себя Богу и вам, и прошу вас, пусть братья за меня /f. 441a/ помолятся, дабы мне "избавиться от беспорядочных и лукавых людей", 2 Фес 3, 2, ибо на меня затаили смертельную злобу коварные враги мои. Мне сообщили, что этой ночью они замышляют ворваться ко мне в дом и лишить меня живота моего». Гвардиан со всем тщанием исполнил его просьбу и, призвав братьев, обратился к ним с просьбой из любви к Богу совершить этот труд милосердия, что они со всем тщанием и сделали.

На следующий день тот же человек вернулся в обитель и поведал с глазу на глаз гвардиану в зале капитула все, что с ним случилось в ту ночь. И возгласил он:

«Славится пусть Христос, всеблаг да пребудет и друг мой!»

И добавил: «Знайте же, преподобный отец, что враги мои, "искавшие души" (Исх 4, 19) моей, ворвались прошлой ночью ко мне в дом "с мечами и кольями" (Мф 26, 47), желая убить меня, но тут явился некий брат-минорит – если я его увижу, то сразу узнаю, – и разогнал их, как разгоняют опахалом назойливых мух и комаров». Подивился изрядно гвардиан всему тому, что довелось ему услышать, но и возрадовался в то же самое время, и молвил: «Оставайся здесь со мной за дверью капитула, и как только этот брат пройдет мимо, ты мне его тихонько покажешь». Раздался первый удар колокола, сзывающий монахов к вечерней молитве. Когда колокол ударил во второй раз, гвардиан спросил мирянина: «Взгляни, не этот ли?» «Нет», – отвечал тот. Так настоятель все вопрошал и вопрошал его о каждом из монахов. Когда же прошел мимо брат Роланд, которого мирянин до того никогда не встречал, он сказал гварди-ану: «Вот тот брат, стараниями и радением которого Господь избавит меня ночью от врагов моих». /f. 441b/ Генеральный министр ордена братьев-миноритов отправит этого брата Роланда в скит, что на горе Альверно^[2388], ибо рассудил, что тем самым являет ему благодать и утешение. И пробыл он там себе в утешение столько, сколько хотел.

Скит Альверно находится в провинции Тоскана, в епископстве Ареццо, в Апеннинах, где серафим явится блаженному Франциску и запечатлел на нем стигматы, подобные тем, что были у Господа нашего Иисуса Христа. Случилось мне возвращаться через те места из Ассизи^[2389], куда ходил я поклониться святым местам. И показал мне ризничий большой кусок древа Креста Господня, полученного братом Мансуетом от блаженной памяти французского короля Людовика Святого, к которому он был послан в качестве нунция папой Александром IV. Когда я был в обители Альверно, то посетит все святые места, которые там есть, и в воскресенье отслужил монастырскую мессу, а потом проповедовал Евангелие собравшемуся здесь народу – мужчинам и женщинам. После трапезы пришел я в обитель Санта-Мария-ин-Баньо ди Романья, и товарищ мой, брат Якобин Савино из Пьяченцы, там проповедовал. Оттуда мы направились в Мельдолу, затем в Форли и, наконец, добрались до Фаэнцы, где мы в то время жили.

О брате Лотарии, благодаря которому скит в Альверно сохранился и не утрачен, и о коленопреклонении, которое совершают там братья

И заметь, что, когда я был в Альверно, был еще жив и обитал там немощный старик брат Лотарий, который в прошлом был моим кустодом в Пизанской кустодии. Я полагаю, что обитель эта давно бы опустела, так он мне сказал, если бы не его попечение. Узнал я также, что когда братья-минориты поминают блаженного Франциска, то на утренней службе поют антифон «О, жажда крестной муки!», а во время вечерней службы – «Сияние небес», потому что в этих двух антифонах упоминается /f. 441c/ о явлении серафима, и всегда, приступая к этим антифонам, они преклоняют колени.

О брате Николае из Монтефельтро

Теперь же обратимся к брату Николаю из Монтефельтро и скажем несколько слов и о нем. Не один год был он министром ордена миноритов в Венгрии, затем в Славонии, которую называют еще Далмацией. Много лет вплоть до своего смертного часа проживал он смиренно в болонской обители. Был он кротчайший из всех людей, каких я когда-либо встречал в мире. К нему прекрасно подходят слова, которые мы читаем о Моисее, Чис 12, 3: «Моисей же был человек кротчайший из всех людей на земле». Он считал себя ничем и хотел, чтобы и другие почитали его таким же, и потому был человеком воистину смиренным в полном соответствии со словами блаженного Бернарда: «Воистину смиренный хочет, чтобы его считали ничтожным, а не провозглашали смиренным»^[2390]. И потому Всевышний Господь, который «смиренного видит» (Пс 137, 6), говорит о нем, Ис 66, 2: «А вот на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим». Таким и был на самом деле брат Николай. Его смирение было столь велико, что когда кто-нибудь хотел преклонить перед ним колени, он первым простирался ниц перед ним и, если ему удавалось, целовал этому человеку стопы. Он считал, что нет презреннее его человека на свете, а всех остальных полагал выше себя, и верил, что так оно и есть на самом деле. Так, когда колокольчик сзывал братию к трапезе, брат Николай всегда являлся первым, чтобы налить воды в лохань, где братья мыли руки. Приходившим из других обителей братьям он первый спешил омыть стопы. И хотя казалось, что такое послушание не для него, ибо брат Николай был человеком дородным и в летах, тем не менее он исполнял его с такой христианской любовью, смирением, благочестием, обходительностью, радушием и проворством, что его движения казались всем /f. 441d/ ловкими и приятными. Воистину он исполнял слова Господа, Лк 22, 26: «Кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий – как служащий». Похоронили брата Николая с почестями в церкви братьев-миноритов в Болонье. После его смерти Бог не стал являть через него чудеса, как он Его о том и молил. Равным образом и святейший брат Эгидий из Перуджи просил у Бога, чтобы после его смерти Он не являл через него чудес. Ибо эти двое не хотели быть равными тому, о ком говорит сын Сирахов, 48, 15: «И при жизни своей совершал он чудеса, и по смерти дивны были дела его»^[2391].

Похоронен брат Эгидий в Перудже в церкви братьев в каменной гробнице. И был он четвертым, считая блаженного Франциска, братом ордена братьев-миноритов^[2392]. Его жизнь достаточно подробно описана братом Львом^[2393], одним из трех ближайших товарищей блаженного Франциска.

О трех чудесах, которые Бог явил через брата Николая

А брат Николай в своей жизни свершил три чуда, а точнее, Бог явил их через него. Эти чудеса заслуживают того, чтобы о них узнали.

Вот первое из них. Как-то раз, когда гвардиан одной из обителей повелел некоему юному брату – клирику и причетнику – приготовить из любви к Богу что-нибудь поесть, сварить подливку или что-нибудь вроде этого для всей братии, пока не вернется куда-то отлучившийся повар, и тот смиренно повиновался, случилось с ним несчастье: он уронил молитвенник в котел, и тот намок так, что и представить себе было нельзя. Поскольку книга совсем пришла в негодность, брат, рыдая, стал причитать, говоря, что это книга не его, и это больше всего на свете его огорчает. Услышал его брат Николай, и, желая утешить отрока, молвил: «Послушай, чадо, /f. 442a/ чем так убиваться, лучше дай-ка мне эту книжицу, ибо нет у меня такой маленькой, чтобы читать "Часы" или служить мессу». Получив книгу, брат Николай вместе с ней удалился, вознес Всевышнему молитву, и Бог вернул книге первозданный вид, да так, что и следа прежнего ущерба не осталось. И брат, который раньше горько сокрушался из-за утраты молитвенника, узрев свершившееся и утешившись, весьма восхитился и восславил Господа.

В другой раз Бог явил через брата Николая вот какое чудо. Некая госпожа из Болоньи, у которой был сын, весь покрытый язвами, увидала во сне, что, если брат Николай перекрестит ее сына, он немедленно освободится от своей напасти. Госпожа эта весьма почитала братьев-миноритов. И вот пришла она со своим сыном к гвардиану и поведала ему о своем сне. А гвардианом был тогда брат Андрей из Болоньи, второй товарищ брата Иоанна Пармского в бытность его генеральным министром, как я об этом упоминал выше. Собрал он всех братьев-иереев болонской обители, за исключением брата Николая, и пересказал им, что привиделось госпоже во сне, и объявил, что она со своим сыном дожидается у ворот этой милости. И сказал брат Андрей иереям: «Мы не сможем этого добиться от брата Николая, если только не обставим все с умом, чтобы нам его провести. Поэтому вы все отправитесь к этой женщине и приведете с собой брата Николая, а я явлюсь последним. Вы мне объявите, что та госпожа просит братьев о милости, а именно, чтобы кто-нибудь из иереев перекрестил ее сына. Первым тотчас же вызовусь я, а после меня вы скажете брату Николаю, чтобы и он перекрестил мальчика».

Осенил брат Андрей мальчика крестным /f. 442b/ знамением, но ему не полегчало: видно, эта благодать была уделом другого. Принялись тут и мать ребенка, и другие иереи упрашивать брата Николая, чтобы тот, из любви к Богу, перекрестил мальчика, а он все упирался и приговаривал: «Пусть свершит сие госпожа Маркезина его мать, я же сознаю, что совсем этого недостоин». Тут его гвардиан брат Андрей, напомнив ему о долге благочестивого послушания^[2394], повелел, оставив все оправдания, немедленно осенить мальчика крестным знамением. Как только брат Николай это сделал, язвы у отрока сразу и полностью прошли, так что мать тотчас на глазах у братьев сняла с него повязки и тряпки. Братья же, воздавая благодарность Всевышнему, сохраняли все это в сердцах своих^[2395].

И в третий раз Бог явил через брата Николая чудо великое. Был в болонском монастыре некий отрок по имени брат Гвидо, сын Массарии. Когда он спал, то храпел так сильно, что не давал сомкнуть глаз тем, кто находился рядом с ним в том же самом доме. Более того, он ужасно досаждал не только спящим, но и бодрствующим. И даже если он укладывался спать в сарае, где держали дрова и солому, другие братья все равно не могли глаз сомкнуть, ибо по всей обители раздавался этот проклятый громоподобный храп. Тогда собрались все священнослужители и почтенные братья болонского монастыря в келье брата Иоанна Пармского, который был генеральным министром, и завели с ним разговор об этом отроке, что, может быть, из-за такого огромного недостатка следует изгнать его из ордена. Я при этом тоже присутствовал. И решили и постановили, что надлежит его вернуть матери, ибо она ввела орден в заблуждение, так как знала все это еще до того, как он был принят. Однако они не успели вернуть сына матери, ибо Господу было угодно /f. 442c/ явить чудо через брата Николая.

Брат Николай, рассудив, что изгонять юношу из ордена собирались не за проступок, а за недостаток, которым тот был награжден от природы, стал каждый день призывать его с рассветом к себе, дабы тот ему прислуживал во время мессы. По ее окончании отрок, по наставлению брата Николая и в его присутствии, всякий раз преклонял за алтарем колени, уповая на милость Божию, а брат Николай касался его лица и носа, желая – если на то будет воля Господа – принести ему благо исцеления, но наказывал при этом отроку держать все это в тайне. Что же еще к этому добавить? Отрок совсем освободился от своего недостатка, и отныне спал тихо и спокойно, как сурок, и не причинял больше братьям никакого неудобства. В дальнейшем он перебрался в Римскую провинцию и там был священником, исповедником и проповедником, и всегда стремился услужить и принести пользу другим братьям, ибо сознавал, что Господь благодаря молитвам и заслугам блаженного Николая оказал ему великую милость, и да будет Он благословен во веки веков. Аминь.

О брате Бертольде, который прекрасно проповедовал, и родом был тевтонец и из ордена братьев-миноритов

А теперь обратимся к брату Бертольду из Германии^[2396]. Он был из ордена братьев-миноритов, и был священником и проповедником, и вел жизнь честную и святую, как и приличествует монаху. Он написал толкование на Апокалипсис, а я из его книги выписал лишь то место, где говорится о семи епископах Азии, выведенных в начале под именами Ангелов^[2397]. И поступил я так для того, чтобы знать, что это были за ангелы, и потому что у меня было толкование на Апокалипсис аббата Иоахима, которое я ставил превыше всех остальных. Также с годами брат Бертольд составил большой том проповедей, посвященных религиозным праздникам, и на случай, то есть охватывающих все воскресные дни /f. 442d/ года. Из этих проповедей я выписал себе две, поскольку в них прекрасно трактуется об антихристе. Первая из них начинается словами: «Се, лежит Сей на падение» (Лк 2, 34). Вторая же была такая: «И когда вошел Он в лодку, за Ним последовали ученики Его», Мф 8, 23. В этих двух проповедях он весьма обстоятельно говорит как об антихристе, так и о Страшном суде.

И заметь, что брат Бертольд был проповедником милостью Божией. Кто бы его ни слышал, все в один голос утверждают, что от времен апостольских и до наших дней ничего подобного нельзя было услышать на тевтонском наречии. За ним следовала большая толпа мужчин и женщин, тысяч шестьдесят, а то и все сто, а бывало, что и великое множество жителей сразу из многих городов собиралось, чтобы только услышать сладостные и спасительные речи, которые изливались из уст его, словно он тот, кто «дает гласу Своему глас силы» (Пс 67, 34) и кто дает «благовествующим слово великой силы» (Пс 67, 12)^[2398]. Он всходил на беттефред, то есть на деревянную башню, наподобие колокольни, которую он использовал в открытом поле как кафедру, когда намеревался проповедовать. На вершине башни был даже специально установлен флюгер, чтобы люди видели, в какую сторону дует ветер и где, следовательно, лучше всего расположиться, чтобы расслышать всю проповедь. И так его слушали, и так ему внимали как находившиеся далеко от него, так и сидевшие рядом с ним, что никто не вставал и не уходил с его проповеди раньше, чем она окончится. А когда он проповедовал о Страшном суде, все так трепетали, как в воде тростник. И умоляли его Бога ради больше не говорить об этом, поскольку, слушая его, они терпели муки страшные и ужасные.

О том, как один крестьянин услыхал проповедь брата Бертольда, хотя и был от него за тридцать миль

Как-то раз, когда брат Бертольд должен был проповедовать в одной обители, случилось так, /f. 443a/ что некий погонщик волов обратился к своему хозяину с просьбой отпустить его, Бога ради, послушать брата Бертольда. Хозяин же ему на это отвечал: «На проповедь пойду я, а ты с волами отправляйся-ка пахать поле», по слову Писания, Сир 33, 28: «Употребляй его на работу, чтобы он не оставался в праздности». Когда же погонщик волов на рассвете принялся пахать поле – вы не поверите! – он тотчас услышал первое же слово брата Бертольда, проповедовавшего в тот день за тридцать миль от него. Крестьянин сразу же выпряг волов из плуга и пустил их пастись, а сам уселся слушать проповедь. И случились три чуда, весьма достойные упоминания. Первое из них заключалось в том, что он услышал и понял брата Бертольда, хотя и находился за тридцать миль от него. Второе – он затвердил и запомнил всю проповедь. Третье – по окончании проповеди он столько вспахал, сколько ему доводилось вспахивать в иные дни, когда он не делал перерывов. А когда после этого погонщик попытался было расспросить своего господина о проповеди брата Бертольда, а тот и слова из нее не мог вспомнить, то крестьянин полностью пересказал ее и добавил, что все это он услышал и затвердил, когда был в поле. И уразумел тогда его господин, что это было чудо, и дал погонщику полную свободу посещать проповеди брата Бертольда всякий раз, когда тот захочет, каким бы подневольным трудом ему ни доводилось тогда заниматься. В обычае брата Бертольда было в любом городе, где он намеревался проповедовать, выбирать для своих проповедей разные места и разное время, дабы народ, который приходил его послушать, не терпел недостатка в съестных /f. 443b/ припасах.

Об одной знатной госпоже из Германии, которая на протяжении многих лет следовала за братом Бертольдом, дабы слушать его проповеди

Случилось однажды так, что некая знатная госпожа, проникшись огромным и неистребимым желанием внимать проповедям брата Бертольда, целых шесть лет неотступно следовала за ним по городам и весям с некоторыми своими спутницами и своим богатством, но за все это время ей так и не удалось наедине и по-дружески с ним побеседовать. Когда же истекли шесть лет и истекли и были потрачены все ее деньги, и в день Успения Блаженной Девы Марии [15 августа] ни у нее, ни у ее спутниц не оказалось провизии, приблизилась эта госпожа к брату Бертольду и рассказала ему по порядку все, о чем сказано выше. Услышав это, брат Бертольд отправил ее к меняле, которого считали богаче всех в этом городе, наказав ему передать, чтобы тот дал ей столько денег на провизию и прочие расходы, сколько стоит один день индульгенции, ради получения которой она целых шесть лет повсюду следовала за братом Бертольдом. Услыхав ее слова, меняла усмехнулся и сказал: «А почем я знаю, сколько стоит один день индульгенции, ради получения которой вы следовали повсюду за братом Бертольдом?» На это женщина ему отвечала: «А он повелел мне передать, чтобы вы насыпали денег на одну чашу весов, а я дуну на другую, и так вы сможете узнать, сколько она стоит». И вот щедрой рукою меняла насыпал денег на одну чашу весов, а женщина дунула на другую, и она тотчас опустилась, словно на другой чаше весов были не деньги, а какой-нибудь пух. При виде этого меняла изрядно удивился и стал все добавлять и добавлять денег, но никак не мог /f. 443c/ добиться, чтобы чаша с деньгами перевесила наконец дыхание женщины, ибо Сам Святой Дух определил, сколько она должна весить; и чаша весов, наполняемая дыханием женщины, перевешивала другую, с деньгами. Меняла и знатная госпожа, равно как и другие женщины, которые при этом присутствовали, увидав, что произошло, поспешили тотчас к брату Бертольду и рассказали ему по порядку обо всем, что случилось. А меняла сказал ему: «Готов я вернуть чужое и из любви к Богу раздать все, что я нажил, бедным, и желаю стать добрым человеком, ибо действительно "чудные дела видели мы ныне" (Лк 5, 26)». Брат Бертольд повелел ему в ответ щедро наделить эту госпожу, из-за которой он все это увидел, и ее спутниц провизией, что меняла со всем тщанием и весьма охотно исполнил во славу Господа нашего Иисуса Христа, Которому честь и слава во веки веков. Аминь.

Об одном владельце замка, которого брат Бертольд обратил своей проповедью и через которого Бог явил Свои чудеса

В другой раз шел как-то брат Бертольд уже «в сумерки в вечер дня» (Притч 7, 9) по дороге вместе со своим товарищем, братом из мирян, как вдруг их схватили разбойники из шайки одного рыцаря и отвели в замок, где их на ночь глядя не только не покормили ужином, но и вообще приняли неласково. Владелец замка так жестоко притеснял своих земляков, что во дворце коммуны было даже изображено, какому наказанию его подвергнут, когда схватят, – короче говоря, его ждала виселица. На следующий день на рассвете главный палач замка явился к его владельцу и спросил: «Как ваша милость распорядится насчет тех монахов, которых привели к нам вчера вечером?» На это хозяин замка отвечал: «Избавься от них», что означало: «Убей их!», ибо, как о Давиде сказано, 1 Цар 27, 11: «И не оставлял Давид в живых ни мужчины, ни женщины, и не приводил в Геф, говоря: они могут донести на нас», – так же можно было сказать и о владельце замка и о его разбойниках, которые одних грабили, других убивали, третьих приводили к себе в замок и /f. 443d/ сажали в темницу, где их держали в ожидании выкупа или же убивали. И вот, когда брат Бертольд спал, а его товарищ, брат из мирян, бодрствовал, погруженный в утреннюю молитву, до него донеслось (ибо их разделяла только тонкая стенка), что владелец замка приговорил их к смерти, и принялся он громко взывать к брату Бертольду, много раз назвав его имя.

Когда до владельца замка донеслось имя брата Бертольда, то он сильно призадумался: а не тот ли это знаменитый проповедник, о котором рассказывали столько чудес? Он тотчас же призвал опять к себе палача и наказал ему не трогать монахов, а привести их к нему. Когда их привели, владелец замка спросил, как их звать. В ответ брат из мирян молвил ему: «Зовут меня так, мол, и так, а это – брат Бертольд, знаменитый и сладкоречивый проповедник, через которого Бог совершает так много чудес». Когда владелец замка услыхал эти слова, он тотчас бросился в ноги брату Бертольду, обнял и расцеловал его. Более того, стал он его молить, дабы из любви к Богу позволил ему услышать, как он проповедует, ибо давно уже желал воспринять слово спасения из уст его. Брат Бертольд согласился, но поставил условием, чтобы он собрал всех злодеев, которые были в замке, дабы все они также выслушали проповедь. Владелец замка охотно пообещал сделать это; и пока он собирал своих разбойников, а брат Бертольд отошел в сторонку, дабы испросить помощи у Бога, приблизился к нему его товарищ и сказал: «Знайте же, /f. 444a/ брат Бертольд, что этот человек приговорил нас к смерти. И если когда-либо вам случалось преуспеть, проповедуя об адских муках и о райской славе, теперь вам тем более понадобится все ваше умение». При этих словах брат Бертольд со всем жаром принялся молить Бога, а затем, возвратившись к собравшимся, так блистательно говорил и так изложил им слово спасения, что все разбойники принялись горько рыдать; и перед тем как оттуда удалиться, он их всех исповедал и повелел уйти из этого замка и вернуть все, что они добыли неправедным путем, и весь остаток жизни провести в покаянии, ибо только так они заслужат жизнь вечную. Владелец же замка кинулся в ноги брату Бертольду и, заливаясь слезами, принялся его молить, дабы он из любви к Богу удостоил его чести быть принятым в орден блаженного Франциска. Брат Бертольд принял его, надеясь получить эту милость у министра. И захотел владелец замка последовать за братом Бертольдом, но тот ему запретил, так как люди, которых он до того притеснял, были на него страшно злы и ничего не ведали о его обращении.

Когда брат Бертольд появился в городе, его жители захотели послушать его проповедь. Все собрались на песчаной отмели реки, где прямо на помосте болтались на виселицах разбойники (чтобы было понятнее, представьте себе песчаную отмель реки Рено в Болонье). И вот вышеупомянутый владелец замка после ухода брата Бертольда воспылал любовью к Богу, и так захотелось ему послушать брата Бертольда, что он напрочь забыл о том зле, которое причинил горожанам. И явился он в город один, и уже было направился к тому месту, где выступал проповедник, как его сразу признали, схватили и потащили, чтобы немедленно вздернуть на виселицу. А все остальные бежали за /f. 444b/ ним, крича и приговаривая: «Повесить его! И да умрет наш заклятый враг позорнейшей из смертей! Ведь это тот человек, "который губил нас и хотел истребить нас, чтобы не было нас ни в одном из пределов" наших», 2 Цар 21, 5. Когда увидал брат Бертольд, что народ куда-то бежит и покидает его проповедь, удивился он весьма и молвил: «Никогда еще такого не случалось, чтобы кто-нибудь уходил с моей проповеди, не дослушав ее до конца и не получив благословения»^[2399]. На это один из оставшихся ему отвечал: «Отче, не удивляйтесь происходящему, ибо схватили хозяина замка, который был нашим злейшим врагом, и ведут его сейчас на виселицу». При этих словах брат Бертольд задрожал всем телом и вымолвил со скорбью в голосе: «Знайте же, что и он, и все его сообщники были у меня на исповеди и что я наложил на них покаяние, а самого владельца замка уже принял в орден блаженного Франциска, и теперь он шел сюда, дабы послушать мою проповедь. Побежим же все и освободим его!» Бросились тут все бежать со всех ног, но, когда добежали до виселиц, того уже вздернули, и он испустил дух. Брат Бертольд повелел снять тело повешенного, и тут обнаружилось, что шея его была обернута бумажкой, на которой золотыми буквами было написано следующее изречение из Священного Писания: «Достигнув совершенства в короткое время, он исполнил долгие лета; ибо душа его была угодна Господу, потому и ускорил он из среды нечестия», Прем 4, 13–14. Тогда брат Бертольд послал сказать братьям-миноритам из городского монастыря, чтобы принесли они с собой крест, гроб и [францисканское] одеяние и чтобы увидели и услышали, какие чудеса творит /f. 444c/ Бог. Так и случилось. И поведал брат Бертольд и пришедшим, и остальным всю вышеописанную историю. И унесли минориты тело повешенного, и похоронили его с почестями в своей обители, воздавая Богу хвалы за подобное чудо. И исполнились слова Писания, гласящие, Сир 20, 12: «Иной малым покупает многое». Также он сам мог сказать о себе слова из Книги сына Сирахова, последняя глава: «Видите своими глазами: я немного потрудился – и нашел себе великое успокоение» (51, 35). Этот пример наилучшим образом подходит для обращения грешников, так как нельзя терять надежду на спасение любого, пока он жив, ибо «Господь сказал: "от Васана^[2400] возвращу, выведу из глубины морской"» (Пс 67, 23). В этой связи Василий Великий говорит в своем «Шестодневе»^[2401]: «Ни один из пребывающих во зле не должен отчаиваться в своем спасении, зная, что именно обработка земли меняет качества дерев». Впрочем, хватит об этом предмете и того, что я уже сказал. Обратимся теперь к нашему обычному повествованию и продолжим то, о чем следует сказать.

О семидесяти двух мошенниках брата Герардина Сегарелли и о его глупости

В лето Господне 1284, а его мы начали [описывать] раньше, лист 429^[2402], в XII индикцион, семьдесят два человека из тех, «которые говорят о себе, что они» апостолы, «а они не таковы», Апок 2, 9, и среди них были и отроки, и преклонные старцы, отправились по большой дорогечерез Модену и Реджо и явились в Парму к брату Герардину Сегарелли, который был у них главным, ибо хотелось им его повидать, дабы отдаться под его власть и получить от него благословение и разрешение странствовать по свету. Завел их Герардин Сегарелли в одну из церквей Пармы, всех их там раздел донага и переодел, и дал наставления, и благословил, и после этого отпустил, /f. 444d/ позволив им идти, куда они хотят. Папа Григорий X из Пьяченцы на Лионском вселенском соборе наложил на них интердикт, дабы они впредь не умножались^[2403], но они тем не менее добровольно облекаются в эти одеяния и бродят по миру, творя немало глупостей. И Бога они не боятся, и людей не стыдятся^[2404], и даже верховного понтифика, наместника Иисуса Христа; и полагают, что, не повинуясь Римской церкви, они спасаются. Верили они, что поступают согласно словам Писания, гласящим, Лк 10, 1: «После сего избрал Господь и других семьдесят двух учеников^[2405], и послал их по два пред лицем Своим во всякий город и место, куда Сам хотел идти».

О двенадцати женщинах, которые явились узреть брата Герардина

В том же году, по истечении нескольких дней после вышеупомянутых событий, явились по той же большой дороге двенадцать юниц в плащах, облегавших их плечи. Называли они себя апостолицами, сестрами вышеназванных людей, и шли они в Парму повидать брата Герардина Сегарелли по той же причине, что и другие. Люди эти, «которые говорят о себе, что они» апостолы, «а они не таковы, но» (Апок 2, 9) мошенники и неотесанная и грубая деревенщина, увлекая за собой такого рода женщин, воображали, что ведут себя в соответствии со словами Апостола, 1 Кор 9, 5–7: «Или не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие Апостолы и братья Господни, и Кифа? Или один я и Варнава не имеем власти не работать? Какой воин служит когда-либо на своем содержании?»

О папе Мартине, который предписал проповедовать крестовый поход против короля Педро Арагонского

Также в вышеозначенном году папа Мартин IV разослал послание с повелением начать крестовый поход против Педро Арагонского, захватившего Сицилию. И привел он четыре причины, по которым он хотел, чтобы проповедовали крестовый /f. 445a/ поход против него. Во-первых, Педро Арагонский захватил церковные земли и владеет ими, не желая подчиняться требованию Римской церкви освободить их. Во-вторых, необходимо было поддержать короля Карла и помочь ему, ибо именно ему Церковь доверила владеть этими землями. В-третьих, потому что там умножались еретики, и преизрядно, а инквизиторы еретической порочности не могли туда попасть из-за людей Педро Арагонского, там находящихся. Четвертая причина заключалась в том, что Педро Арагонский держал в Сицилии свои войска, и нельзя было оказать исстари поступавшую оттуда помощь Святой Земле продовольствием, оружием и ратниками. Но крестовый поход не стали проповедовать, потому что вскоре после этого умер и Карл, и верховный римский понтифик^[2406].

О смерти короля Карла и о некой святой женщине, которой Бог послал видения великие

В следующем году, а именно в 1285, в XIII индикцион, сразу после Богоявления^[2407], которое пришлось на воскресенье, в Фодже окончил свой жизненный путь король Карл, и прах его был перевезен в Неаполь и там предан земле. И заметь, что почил он в тот самый день, в который короновался много лет тому назад^[2408]. Был он прекрасным воином и снял посрамление с французов, которое те навлекли на себя при Людовике Святом в заморских землях. И оставил он после себя добрых наследников – сыновей и внуков.

О смерти его некая святая женщина имела видения великие. В вышеозначенном, а именно в 1285, году некая знатная госпожа из города, что зовется Барлетта, увидала сон, ниспосланный ей Богом. Она поведала о нем братьям-миноритам, которых весьма почитала, и сказала: «Видела я ночью во сне, /f. 445b/ как кто-то, представ предо мною, молвил: "Так, я знаю, что в один и тот же год четверых важных особ Бог приведет к смерти и в дом собрания всех живущих, Иов 30, 23: первым будет король Карл, вторым – папа Мартин, третьим – французский король Филипп^[2409], четвертым – Педро Арагонский"». Так все и сбылось, как было ей сказано.

Когда почил король Карл, эта же женщина увидала еще один сон, о котором она поведала братьям-миноритам в следующих словах: «Узрела я себя в некоем большом саду красоты неописуемой, а в нем огромного и страшного дракона, при виде которого я пустилась бежать, – так сильно я его напугалась. А дракон пустился за мной вдогонку с величайшей быстротой, взывая ко мне человеческим голосом и умоляя меня его подождать, ибо ему надобно мне кое-что поведать. Как только я услышала, что кличет он меня человеческим голосом, я остановилась, желая выслушать, что же такое он мне скажет. Обернулась я к нему и спросила: "Кто вы и что мне хотите поведать?" И сказал он в ответ: "Я король Карл и жил в том чудесном вертограде, из которого с помощью куска плоти изгоняет теперь меня Педро Арагонский"». Это он говорил о жене Педро Арагонского^[2410], из-за которой тот выступил против Карла и занял Сицилийское королевство. А что под словом «плоть» подразумевается женщина, говорится у Иоанна, 1, 13: «Ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились». Когда братья-ми/f. 445c/нориты услыхали о кончине короля Карла, поняли они, что в видении открылась той женщине правда.

О лунном затмении и о золотой розе, вручаемой папой в воскресенье, когда поется «Радуйся, Иерусалим»

Еще в том же году, после смерти короля Карла померкла луна в тот самый час, когда мы служили заутреню, в четвертый день от начала марта, в воскресенье, когда поется «Радуйся, Иерусалим!», а верховный понтифик вручает префекту Рима розу. А роза та – золотая, и полна она мускуса и бальзама, и этим обозначены три сущности Христа. Золото, первый из всех металлов, обозначает совершенство Его божественной природы^[2411]. Об этом говорится, Песн 5, 11: «Голова его – чистое золото», то есть божественность. Об этом же сказано, 1 Кор 11, 3: «Христу глава – Бог».

Горячий и благоухающий бальзам являет нам образ души Христа, преисполненной пылающей любви. Об этом, Ин 15, 13: «Нет больше той любви, как если...» и так далее. Благоухание духовной благодати расточает она повсюду. Поэтому говорят души святые, Песн 1, 3: «Мы побежим за благовонием мастей твоих»^[2412]. В мускусе, что выделяется из плоти единорога и аромат которого подкрепляет духовные члены, обозначена воспринятая от Адама человеческая природа Христа, Который благоуханием страстей Своих воодушевляет верующих терпеть испытания. Об этом сказано, 1 Пет 4, 1: «Как Христос пострадал за нас плотию, то и вы вооружитесь тою же мыслью». Вот какую розу господин наш папа дарует префекту города Рима в знак того, что Бог Отец отдаст Сына Своего в награду возлюбившим Его. Об этом говорит Господь, Ин 14, 21: «Кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам». Поэтому господин наш папа совершает дарение розы, дабы открыть потаенный смысл всего вышесказанного.

О том, как на Вознесение^[2413] венецианский дож обручается с морем

Равным образом и венецианский дож вместе со своим городом в день Вознесения обручается с морем золотым кольцом^[2414]. /f. 445d/ Это устраивается отчасти ради развлечения, и с тем чтобы уплатить [своего рода] дань [стихии], отчасти во исполнение языческого обычая, по которому [и сейчас] венецианцы приносят жертвы Нептуну. Есть тут и желание показать, что они властвуют на море. Потом желающие из рыбаков (ибо никто их к тому не принуждает) раздеваются донага и, набрав полный рот оливкового масла, которое они потом выпускают, спускаются в глубины моря, чтобы найти [брошенное туда] кольцо дожа. И тот, кто сумеет его найти, беспрекословно владеет им. Об этом говорит Псалмопевец, Пс 106, 23–24: «Отправляющиеся на кораблях в море, производящие дела на больших водах, видят дела Господа и чудеса Его в пучине». И заметь, что Нептуна поэты и язычники называют богом моря.

Еще в том же вышеозначенном году, в седьмой день от исхода марта, то есть на Благовещение [25 марта], была Пасха, чего не случалось 72 года^[2415]. Некоторые сочли, что это не к добру; ведь ожидали, что такое совпадение произойдет через десять лет, то есть в 1295 году^[2416].

О кончине папы Мартина и об избрании папы Гонория IV^[2417]

Тогда же господин наш папа Мартин IV отслужил торжественную службу на Светлое Христово Воскресение, и в среду послепасхального восьмидневия [28 марта], когда возглашались первые слова мессы «Приидите, благословенные», Мф 25, 34, завершил свой жизненный путь. Пожелал он, чтобы его похоронили в Ассизи в церкви святого Франциска, ибо всю жизнь свою был близким другом ордена братьев-миноритов.

Сразу по прошествии послепасхального восьмидневия, а именно во второй день от начала апреля, был избран преемник папы, которым стал Иаков Савелли, родом из Рима; он входил в коллегию кардиналов и был первым среди остальных^[2418]; он был преклонного возраста, «стар и насыщен жизнью», Быт 35, 29. Немощный он был /f. 446a/ и страдал от болей в ногах и руках. Имя он принял Гонория IV. Тотчас после избрания папой он отправился в Рим, и призвал к себе кардиналов, которые были легатами в различных провинциях, и повел с ними речь о том, как водворить на земле всеобщий мир. Он стал исполнителем предсмертной воли папы Мартина. Из дружеской благосклонности он щедро одарил сокровищами сына короля Карла, который томился в плену у Педро Арагонского на Сицилии^[2419], и короновал Карла, внука короля Карла^[2420], и есть надежда, что он сделает много добра, как о нем говорят и как он сам, кажется, утверждает.

О том, как диавол обманул одного монаха, пообещав ему папский престол

О коварстве и изобретательности диавола, который хитростью своей тщится обмануть рабов Божиих. После того как Гонорий стал папой, некий монах понял, что он был обманут. Был некий монах, которому еще при жизни папы Мартина часто являлся диавол, когда один, а когда и в окружении других демонов, причем всегда днем, в блеске и необыкновенном великолепии. Потому что «сам сатана, – говорит Апостол, 2 Кор 11, 14, – принимает вид Ангела света». И монаху диавол являлся то в обличии Распятого, то в обличии блаженной Девы Марии, то блаженного Франциска, то блаженного Антония^[2421], то блаженной Клары^[2422], то блаженной Агнессы^[2423]. Иногда они все являлись ему с образом Распятого. И казалось этому монаху, что вид их ласкает взор, а раздаваемые ими обещания – слух^[2424]. А обещали они, что он непременно станет папой после смерти того, кто был тогда на престоле. Монах же, как он поведал одному своему приятелю, с которым нередко дружески беседовал об этом /f. 446b/ предмете, всегда заявлял, что он и виду не подает, что это его слишком заботит, разве лишь в той степени, в какой он надеялся, если станет папой, замирить всех людей. Приятель монаха, которому тот открылся, возражал, что такое кажется ему совершенно невозможным, потому что он не занимает никакой должности и не имеет больших заслуг, а право выбирать папу по закону и обычаю принадлежит кардиналам^[2425], и те у себя в курии не имеют о нем ни малейшего понятия. На это монах отвечал, что избрание папы есть дело рук не человеческих, а Того, Кто все производит^[2426] по Своему могуществу.

Но прошло время, папа умер, и избрали другого, а он сам оказался обманутым и одураченным в своих ожиданиях. А когда его приятель издевался над тем, что он дал себя провести, монах ему отвечал, что тот, кто ему являлся, сказал: «Ты не захотел сделать то, что я тебе наказывал, вот и потерял папский престол». Эти слова и позволяют догадаться, что диавол внушал ему нечто пагубное и бесчестное, чего брат не захотел исполнить. Монах умер, так и не став папой. Вот почему нам следует постоянно быть на страже, как говорит Апостол, 2 Кор 2, 11, «чтобы не сделал нам ущерба сатана, ибо нам не безызвестны его умыслы». То же самое хорошо сказано одним поэтом:

Счастлив, кого чужая беда осторожности учит^[2427],

Поберегись, если видишь: горит стена у соседа.

(Пер. М. Л. Гаспарова)

Но не менее хорошо сказал и тот, кто изрек, 1 Ин 4, 1: «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они». Как же хорошо поступил некий молившийся пред алтарем святой отец, когда ему явился под видом Распятого диавол и говорит: «Я есмь Христос, /f. 446c/ поклонись мне и не думай ни о чем». Опустил он глаза долу и не захотел более взирать на диавола, а сказал ему: «Пошел прочь, сатана, ибо в этой жизни я не стремлюсь увидеть Христа». И посрамленный диавол исчез. А вышеназванный монах, с которым все это приключилось, был из братьев-миноритов, но об имени его я умолчу для пользы дела. Об этом предмете смотри также лист***^[2428].

О том, как диавол захотел обмануть некого юношу на смертном одре, дабы заставить его отчаяться, но с помощью другого брата он ускользнул из лап нечистого

Был и другой брат-минорит, некий юноша. Когда он умирал, явился ему диавол и сказал: «У меня против тебя есть нечто, из-за чего, знай, ты осужден [на муки вечные]». Отвечал ему монах: «Несчастный, скажи мне, дабы я знал, в чем дело, ибо я "на Господа уповаю; как же" вы, демоны, "говорите душе моей: 'улетай на гору вашу, как птица'?"» (Пс 10, 1).

В ту пору там вместе с другими монахами находился и лектор, который спросил, что видит брат и с кем он беседует, и тот сказал ему в ответ: «Это диавол ведет со мной спор и обвиняет меня в том, что я плохо соблюдал обет бедности и слишком предавался чревоугодию». Лектор ему и посоветовал: «Скажи ему: да будет полна та чаша весов, на которой взвешивают награду вечную». Об этом говорит святой Бернард: «То, чего мне не хватает в себе самом, я черпаю из тела Господа моего». Об этом говорит и Иоанн Хрисостом: «На весах распятия Он взвешивает не злато, не серебро, и не ангельскую субстанцию, но Самого Себя, дабы сильнее разжечь в нас любовь к Нему». И снова сказал диавол брату-минориту: «Это еще не все, что у меня есть против тебя, ибо ты есть идолопоклонник, так как во время мессы вместо Бога ты нередко возносил молитву простому куску хлеба^[2429]». Брат-минорит ему в ответ: «Я следовал лишь тому, что заповедал Господь. Ибо Он сказал, Лк 22, 19: "Сие есть Тело мое; ... сие творите в Мое воспоминание". И так поступают все католики и добрые христиане от Христа и до наших дней». Тогда диавол /f. 446d/ задал следующий вопрос: «Скажи-ка мне, где в "Верую" упоминается Тело Господне?» Когда же брат по подсказке лектора сказал ему: «Приобщение святых»^[2430], – диавол устыдился и отступился от него посрамленный, а сам монах испустил дух и отошел к Господу, Которому честь и слава во веки веков. Аминь. Ибо «при искушении» дал Он «облегчение» (1 Кор 10, 13), и спас «душу бедного от руки» (Иер 20, 13) могущего, по слову Писания, Иов 29, 17: «Сокрушал я беззаконному челюсти и из зубов его исторгал похищенное».

О том, как диавол пригрозил одному монаху, что вытащит его из ордена братьев-миноритов, и преуспел в том

Как-то раз два деревенских парня привели в обитель братьев-миноритов еще одного крестьянина, своего приятеля, одержимого бесом. Сказал, обращаясь к бесу, лектор: «Я тогда разберусь, что ты за бес, вселившийся в этого парня, если ты заговоришь со мной по-латыни». Бес начал с ним разговаривать, немилосердно коверкая латынь, а брат посмеялся над ним и заявил, что тот явно не в ладах с грамматикой. На это бес ему отвечал: «Я, как и ты, прекрасно могу изъясняться по-латыни, но язык у этого парня такой толстый и не приученный говорить, что из-за его грубости я едва могу ворочать им». Сказав это, он прислушался и услышал, как какой-то монашек расхаживает по обители и что-то напевает. Тогда он заявил присутствующим монахам: «Слышите того брата, что расхаживает по обители и поет? Знайте, что он целиком в моей власти». Когда же монашек подошел к тому месту, где пребывал бес, остальные братья ему объявили: «Вот этот бес утверждает, что ты целиком в его власти». При этих словах монах покраснел от стыда, ибо и другие узнали его тайну; он покинул присутствующих и поспешил прочь от того места как можно дальше, и, найдя какого-то /f. 447a/ священника, исповедался ему в тех своих грехах, которые особенно терзали его совесть. И вернувшись назад, он сказал бесу: «Скажи мне, несчастный, что же я такого сделал, из-за чего ты обрел надо мною полную власть?» Бес ему в ответ: «Раньше-то я хорошо знал, из-за чего, а сейчас что-то запамятовал. И все-таки знай наперед, что я привязал к ногам твоим такую цепь, что не пройдет и сорока дней, как ты бросишь орден братьев-миноритов и вернешься на блевотину свою^[2431], и "неправедный пусть еще делает неправду: нечистый пусть еще сквернится"», Апок 22, 11. И свершилось так, как предсказывал диавол. Воззри на силу исповеди, укрывающей [от лукавого] грехи, ибо прежде бес знал [совершенные этим юношей грехи], а после исповеди знать уже не мог: подобно тому, как «любовь покрывает множество грехов» (1 Пет 4, 8), так исповедь скрывает множество проступков, ибо она – красота в глазах Бога. Поэтому-то Иисус Навин и сказал Ахану, Нав 7, 19: «Сын мой! воздай славу Господу, Богу Израилеву и сделай пред Ним исповедание и объяви мне, что ты сделал».

О том, как бес обманул одного монаха, которого застал в одиночестве, и уговорил подвергнуться распятию

О том, как бес обманул еще одного монаха. Жил-был на свете некий монах из ордена братьев-миноритов, и был он прост, «непорочен, справедлив и богобоязнен» (Иов 1, 1), и жил он в Терра ди Лаворо в скиту Неаполитанской кустодии. И когда другие братья этой обители отлучились по необходимости и пользы ради – кто собирать подаяние, кто исповедовать верующих, кто проповедовать, – а этого монаха по причине его святости и праведности оставили одного охранять скит, тотчас явился туда диавол в обличье ангельском и обратился к монаху, /f. 447b/ когда тот молился в церкви и весь был погружен в эту молитву, со словами: «Я ангел Божий, которого Он послал к тебе с вестью, что твоя жизнь так угодна Богу, что ты, насколько это дано бренному человеку, во всем был бы подобен Сыну Божию, если бы было у тебя нечто, без чего ты не можешь спастись». А когда брат спросил, что же это такое, чего ему недостает для спасения и благодаря чему он может уподобиться Сыну Божию, диавол сказал ему: «Если ты распнешь себя на кресте, ибо сказал Христос: "Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною"» (Мф 16, 24). Спросил тогда монах диавола, как это можно сделать, и получил следующий ответ: «Да очень просто! Раздобудь больших гвоздей и молоток и крест, для того приготовленный, и когда братья вновь оставят тебя одного, сделай все так, как я тебе сейчас скажу, а именно: сначала прибей гвоздями к кресту ноги, затем одну из рук. И не беспокойся, если вторая останется неприбитой». Внушив эти мысли монаху, диавол его покинул, а тот исполнил все при первом удобном случае.

Когда другие монахи вернулись, они обнаружили, что их собрат висит на кресте и что в нем едва теплится жизнь. Сняли они его оттуда и принялись ругать за неразумие, а тот отвечал, что сам ангел Божий явился к нему и заповедал это от имени Бога, чтобы мог он уподобиться Сыну Божию. Поняли тогда братья, сколько же прав Мудрец, утверждающий, Еккл 4, 9–10: «Двоим лучше, нежели одному..., ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его».

Все вышесказанное я услышал от брата Ричарда, англичанина, когда сорок пять лет назад жил в пизанском /f. 447c/ монастыре. Сам он, когда случились все эти события, которые учат нас остерегаться диавольских козней, пребывал в неаполитанском монастыре. «Ибо если с зеленеющим деревом» бесы «это делают, то с сухим что будет?», Лк 23, 31. Зеленеющим деревом можно назвать любого святого человека, в котором пребывает сила благодати Божией. Сухие деревья – это грешники-миряне, в которых диавол, как в сынах противления^[2432], совершает много зла, ибо одних обманом своим бесы сами губят в сетях своих, других ввергают в отчаяние, иных утопляют в воде, иных толкают в пропасть, а иных – в огонь, «так, чтобы не встали» (Пс 139, 11); и не смогут они обрести покоя, ибо от снежной воды будут переходить они к засухе и жаре^[2433], где «червь их не умрет, и огонь их не угаснет» (Ис 66, 24).

О брате, который изгнал из одержимой женщины беса тем, что вел с ним умные речи

Был на свете некий святой человек, брат-минорит, родом из Имолы, по имени Бенинтенде, который возвысился до сана священника. Он со мной много лет прожил в равеннском монастыре. К нему особенно любили ходить на исповедь. Он всякую ночь клал триста поклонов; и всю свою жизнь он постился, всякий день – и в праздники, и в будни. К этому брату привели некую женщину, в которую вселился бес. И когда она сидела у окна вместе с братом, тот спросил у беса: «Скажи мне, несчастный, знаешь ли ты, сколько всего есть на небесах ангельских чинов?» Бес ему в ответ: «Знаю, и отлично знаю, что всего их девять»^[2434]. На это говорит ему брат: «Назови и перечисли мне их». Стал бес называть их все по порядку, дошел до третьей иерархии, запнулся и остановился. Принялся тут брат допытываться у него, почему он не хочет назвать остальные три высших небесных чина, а бес ему в ответ: «Никак не могу их выговорить, ибо скорбь терплю страшную, а эту блудницу, которая привела меня сюда, /f. 447d/ где меня терзает стыд, я сегодня же жестоко побью». Брат молвил бесу в ответ: «Теперь ясно, что ты сам был из этих чинов ангельских, а теперь не можешь пересилить свою скорбь и назвать их по имени. Как же низко ты пал! Тебе ведь надлежало пребывать на небесах, а ты из-за своей гордыни нашел себе пристанище в блуднице! Вот почему я тебе повелеваю, поскольку ты по глупости своей стал весьма жалким и презренным, чтобы ты благое Божие создание, то есть эту женщину, покинул и впредь не осмеливался бы ей досаждать, тем более что я из числа тех, о которых Господь сказал, Мк 16, 17: "Именем Моим будут изгонять бесов". Вот я и заклинаю тебя во имя Отца и Сына и Святого Духа, чтобы ты отстал от нее, и пусть не будет у тебя более возможности в нее вселяться». При этом заклятии посрамленный и одураченный бес, громко стеная, удалился, а женщина обрела полную свободу и возблагодарила Бога.

Еще об одном священнослужителе, который посрамил и опозорил беса тем, что умно с ним беседовал

Некий монах сидел как-то в отхожем месте по естественной нужде и славил Господа. Стал бес ему выговаривать, что негоже, дескать, воздавать хвалу Богу в столь презренном и мало подходящем для этого месте. Брат же ему сказал в ответ: «Я так привык славить Господа, что отстать от этого не в моих силах. Ибо усвоил я из Священного Писания, что Бог повсюду, из чего вытекает, что и хвалы Ему следует возносить также повсюду; этому учит и Апостол, 1 Тим 2, 8: "Желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения". Он говорит о всяком месте и не делает никакого исключения. Поэтому я и впредь буду и чрево опорожнять, и Господа моего славить. Ибо Бог испытывает отвращение лишь к нечистотам пороков. Ты же, несчастный, был создан, дабы славить Господа на небесах, но утратил их из-за собственной гордыни, как и сказано в Псалтири, 100, 7: "Не будет жить в доме моем поступающий /f. 448a/ коварно". Ты же и собратья твои преисполнились гордыни; вот и послушай, что о бесах говорится в Писании, Пс 35, 13: "Низринуты и не могут встать". А о князе вашем там же сказано, что он "устремлялся против Него с гордою выею, под толстыми щитами своими" (Иов 15, 26), но Бог "разумом Своим сражает его дерзость", а "рука Его образовала быстрого скорпиона", Иов 26, 12–13. О вас же, младших чинах, сказано в Писании, что Бог "и в Ангелах Своих усматривает недостатки", Иов 4, 18; но глупость ваша длится и поныне, как сказано в Писании, Пс 73, 23: "Шум восстающих против Тебя непрестанно поднимается". Ответь же мне, не из тех ли ты будешь, что просили Господа, Мф 8, 31: "Если выгонишь нас, то пошли нас в стадо свиней"». Молвил ему бес: «Почему ты спрашиваешь об этом?» Отвечал ему брат: «Потому что подобное подобному радуется^[2435]. Каждое животное тянется к себе подобному. Ты – свинья, ты нечист и наречен нечистым, тебя влечет нечистое, и нечистое ты ищешь. Ты создан был для небесной жизни, а теперь шляешься по помойкам и отхожим местам». Когда брат все это произнес, бес устыдился и отступил от него посрамленный. Можно быстро привести бесов в замешательство и изрядно их посрамить, если напомнить им, какой славы они лишились и как низко пали.

О другом брате, которого бес поколотил и обругал, когда застал ночью спящим

О другом брате, которого бес поколотил, когда застал ночью спящим. В Провансе был некий брат-минорит, который отужинал как-то поздно куропаткой, а затем отправился спать. Той же ночью к нему, спящему, явился бес и дал такого тумака, что брат проснулся и испугался, но потом вновь заснул. И снова к нему, спящему, явился диавол и сделал то же самое, что и в первый раз. И вновь брат заснул. И вот в третий раз явился к нему диавол и ударил /f. 448b/ его «дерзкою рукою» (Ис 58, 4), да так, что брат пробудился и в испуге воскликнул: «Господи, неужели мне суждено погибнуть лишь из-за того, что вчера вечером я съел какую-то куропатку?» А бес ему в ответ: «Вы, неблагодарные, ропщете, еще и недовольны, а я тем временем украл у вас ваши молитвы». Сказав это, бес отстал от брата и удалился. Брат же изменил к лучшему свой образ жизни. Изрядно был он грешен тем, за что его ругал бес. Блаженный Франциск, как мы читаем, после того, как его самого при дворе некоего кардинала ночью побили бесы, сказал об этом своему товарищу: «Бесы – это прислужники Господа нашего, которых Он поставил для поучения людей. Полагаю, что Он разрешил своим прислужникам в нас вселяться из-за того, что наше пребывание при дворе вельмож являет собой не слишком хорошее зрелище для других»^[2436].

О клирике из Берчето, которого диавол обрек на смерть, и о другом, кого этот клирик убил в драке

В Пармском епископстве есть на горе Бардоне некий замок, что зовется Берчето, в тридцати милях от Пармы. И был оттуда родом клирик по имени Гульельм, живший в Парме. И был он красив лицом, высокий и крепкий, и нрава был дурного, и был мастер заговаривать бесов. Когда однажды в жену кузнеца Гидино, дочь Пикко из Борго делль Ассе^[2437], вселился бес, этот вышеупомянутый клирик к ней пришел и стал беса заговаривать, и повелел ему выйти из женщины. Отвечал ему бес: «Ладно, я выйду из нее, но тебя оплету такой паутиной, что ты более не сможешь досаждать мне и изгонять меня из тех мест, где я поселился, ибо знай наперед, что вскоре я сделаю так, что ты и сам встретишь смерть, и другого лишишь жизни».

Так и случилось, ибо через месяц-другой в том же городе Парме повздорил он с Ардуино из Кья/f. 448c/вари, сцепились они друг с другом, и «сильный столкнулся с сильным, и оба вместе пали» (Иер 46, 12). Мне об этом рассказал тот, кто при этом был и видел, как они друг друга лишили жизни, и я доподлинно и правдиво описал случившееся со слов этого свидетеля. Все это видел и пересказал мне Якобин де Тортелли, который теперь брат-минорит, а та женщина, которая была прежде одержима бесом, обрела полное от него избавление и пребывает ныне в Парме в монастыре ордена святой Клары, тогда как Гидино, ее муж, вступил было в орден братьев-миноритов, но вернулся «на блевотину свою» (Притч 26, 11) и, возложив руку на плуг, взглянул назад^[2438], и покинул орден, еще когда был послушником, и пребывает в миру, так что «неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится» (Апок 22, 11).

О том, как некий гуляка расхваливал доброе вино, и о том, какое доброе вино родится в крае, называемом Верначча

Господин Ардуино из Кьявари был человеком образованным, приятной наружности, храбрым и задиристым; и в тот день он собирался в дорогу, чтобы на следующий день отправиться из Пармы в свои края. Место, откуда он родом, называется Кьявари, и лежит оно на берегу моря в Генуэзском епископстве недалеко от Лаваньи, где живут братья-минориты; я там бывал неоднократно; еще там поблизости есть в изобилии вино «Верначча»^[2439], и оно в тех краях преотменное, настолько, что именно к нему можно отнести слова некоего гуляки, сложившего такие стихи:

Хмельная чаша мир этот делает краше.

За дружбу нашу вторую выпьем мы чашу.

Осудят люди, коль третьей чаши не будет.

В четвертой чаше мечты и чаянья наши.

Пью пятый кубок – бредет без дороги рассудок.

Фиал шестой меня загоняет под стол.

Поэтому вспомним о вышесказанном: /f. 448d/ пусть каждый оберегает себя от опасности, ибо, как говорит сын Сирахов, «много козней у коварного» (11, 29), но «человек мудрый во всем будет осторожен» (18, 27); и Мудрец говорит в Притчах, 28, 14: «Блажен человек, который всегда пребывает в благоговении; а кто ожесточает сердце свое, тот попадет в беду»; и блаженный Иероним говорит, что «благоразумно бояться того, что может случиться»^[2440].

О восьми упоминаемых Апостолом опасностях и примеры их

Но скажет кто-нибудь: «Как же мне уберечься от опасностей, когда весь мир полон ими? Апостол во Втором послании к Коринфянам насчитывает их восемь и говорит: "Много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями" (11, 26)». Об опасностях на реках вот тебе пример святой Клары, которая в Испании спасла тонувших в реке; Пс 65, 6: «Через реку перешли стопами». Об опасностях от разбойников – пример святого Мартина, которого какой-то разбойник хотел зарубить топором, а он его потом обратил в веру. Примером может служить и блаженный Франциск, которого разбойники закопали в снег, когда он шел по лесу во Франции, распевая хвалу Господу, о чем рассказывается в респонсории «Кое-как прикрывший наготу»^[2441] и так далее. Об опасностях от единоплеменников говорит в Книге Иеремии, 38, 19, царь Седекия: «Я боюсь Иудеев, которые перешли к Халдеям, чтобыХалдеи не предали меня в руки их, и чтобы те не надругались надо мною». Рассказывают также, что в то время как Александр Великий покорял мир, вельможи из ближайшего окружения Дария составили заговор против своего царя и даже его ранили. Об опасностях от язычников говорится в Первой книге Маккавейской, 3, 52^[2442]: «"И вот, собрались против нас язычники, чтобы истребить нас", а мы не знаем, что нам делать. Господи Боже, к Тебе устремлены взоры наши, да не погибнем^[2443]». Подобное содержится /f. 449a/ во Второй книге Паралипоменон, 20, когда собрались Ефиопляне и сыны Едома и Моава и Аммона, дабы воевать против Иудеев. Тогда царь Иосафат обратил лицо свое, взыскуя Господа, и сказал: «Ибо нет в нас силы против множества сего великого, пришедшего на нас, и мы не знаем, что делать, но к Тебе очи наши!» (20, 12). Об опасностях в городе сказал Господь Иудеям, Иер 25, 29: «Ибо вот на город сей, на котором наречено имя Мое, Я начинаю наводить бедствие; и вы ли останетесь ненаказанными?» То же, Иов 24, 12: «В городе люди стонут, и душа убиваемых вопит, и Бог не воспрещает того». Об опасностях в пустыне сказано в Книге Чисел, что Иудеи в пустыне десять раз роптали на Бога, как Он Сам на них жалуется; поэтому и сказал Он им, что в пустыне сей падут тела их (Чис 14, 29). Об опасностях на море говорится, что там множество опасностей. Посему сказал сын Сирахов, 43, 26: «Плавающие по морю рассказывают об опасностях на нем». Об опасностях между лжебратиями сказано у Иеремии, 9, 4: «Берегитесь каждый своего друга, и не доверяйте ни одному из своих братьев; ибо всякий брат ставит преткновение другому» и прочее.

Поучения о том, как избегать опасностей

Но скажет кто-нибудь: «Научи меня избегать опасностей». Послушай, что говорит Апостол, Рим 12, 19: «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию». То же говорит и Катон^[2444]: Сплетен избегай – как бы тебе не прослыть их истоком. Сделать это не постыдился Господь наш Иисус Христос, о чем сказано у Иоанна, 5, 13, что Он «скрылся в народе, бывшем на том месте»; и еще, Ин 8, 59: «Иисус скрылся и вышел из храма». Блаженный Григорий говорит: «В подражание Господу достойнее молча уклоняться от обиды, чем ответом одолеть обидчика». Об этом говорит Мудрец, Притч 20, 3: /f. 449b/ «Честь для человека – отстать от ссоры». И еще там же, 24, 1: «Не ревнуй злым людям». Послушай также, что сказал Господь, Мф 5, 39: «Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую». Так поступил некий святой отец, когда его ударил по щеке одержимый бесом человек. Своим смирением он устыдил дьявольскую гордыню, и бес вышел из того человека, в которого прежде вселился.

Здесь перечисляется, что полезно и необходимо для спасения, а всего таких качеств шесть

Ты хочешь знать, что необходимо человеку для спасения? Кратко перечисляю: следует избегать пороков и ненавидеть их, приобретать, любить и хранить в себе добродетели, ибо они лучше всего сохранят тебя для служения Иисусу Христу. Но скажешь ты: «Назови мне что-нибудь полезное и необходимое для спасения, из-за чего Господь снизошел бы до меня, и я мог бы спастись».

Скажу тебе. Так вот, во-первых, надлежит тебе пребывать в страхе Божием. «Начало премудрости – бояться Бога; ... не имеющий же страха не может оправдаться», – говорит сын Сирахов (1, 15, 21). И еще он говорит, 5, 5: «При мысли об умилостивлении не будь бесстрашен». И еще, 27, 3: «Если кто не удерживается тщательно в страхе Господнем, то скоро разорится дом его». Правильно поэтому поступал блаженный Иов, который говорил, 31, 23: «Ибо страшно для меня наказание от Бога: пред величием Его не устоял бы я». Поэтому и порицают грешника, который отринул страх Господень, Иер 2, 19: «Познай и размысли, как худо и горько то, что ты оставил Господа Бога твоего и страха Моего нет в тебе». Достоин похвалы тот, для кого страх обернулся в конце концов пользой, Сир 1, 13: «Боящемуся Господа благо будет напоследок». То же, Сир 33, 1: «Боящемуся Господа не приключится зла, но и в искушении Он /f. 449c/ избавит его».

О юноше, которого Бог избавил от искушения, и о примере короля, который не хотел слушать о низвержении сильных. Пс 72,18: «И низвергаешь их в пропасти». То же, Вар 5,7: «Бог определил, чтобы всякая высокая гора и вечные холмы понизились»

Это открылось на примере одного юноши, которого некая юница склоняла предаться вместе с ней греху, но тот вознес молитву Богу и в тот же час очутился вдали от ее дома, по другую сторону реки, за милю от прежнего места. Об этом речет Господь, Апок 3, 10: «И как ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения».

Второе, что необходимо для спасения, – это смирение, которому учил Господь, сказавший, Мф 11, 29: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем». И еще: «Всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк, 14, 11). Сюда же отнеси и пример того короля, который не желал, чтобы его капеллан произносил стих, Лк 1, 52: «Низложил сильных с престолов, и вознес смиренных». В Книге Иова сказано, 22, 29: «Когда кто уничижен будет, ты скажешь: возвышение!» О том же у сына Сирахова, 7, 17: «Глубоко смири душу твою».

Третье, что необходимо для спасения, – это терпение, ибо говорит Мудрец в Притчах, 14, 29: «У терпеливого человека много разума, а раздражительный выказывает глупость». То же, Притч 19, 19: «Гневливый пусть терпит наказание».

О терпении шотландского короля: блаженный Патрик не заметил, как проткнул королю ногу пасторским посохом во время своей проповеди, а тот думал, что иначе ему невозможно воспринять веру Христову, кроме как претерпев то же, что и Христос, но святой Патрик тотчас же исцелил его. То же и о терпеливости аббата Анастасия, которому потребовалось немало терпения, чтобы обратить в веру человека, укравшего у него Библию.

Четвертое – это добродетельная жизнь. Об этом говорит Исидор: «Хочешь никогда не грустить? Живи добродетельно. Отягощенная грехом душа никогда не пребывает безмятежной»^[2445]. О том же, Иер 46, 5: «Вижу Я, они оробели и обратились назад». Сюда же отнеси и пример сынов Израилевых, которые вопреки наставлению Моисея, находясь в помрачении, взошли на вершину горы, дабы сразиться с врагами; ибо возроптали они против Бога, и потому, обратившись в бегство, повернули к врагам свой тыл, как поведано в главе 14 Книги Чисел. То же случилось с сынами Израилевыми из-за греха Ахора, Нав 7^[2446].

Пятое, что необходимо для спасения, – это не поддаваться бесовским наваждениям и искушениям и не водить с ними никакой дружбы, ибо всякая дружба с ними запрещена Богом. Чис 25, 17–18: «Враждуйте с Мадианитянами, и поражайте их, ибо они враждебно поступили с вами в коварстве своем». «Не желай им мира и благополучия во все дни твои, во веки», Втор 23, 6. А почему? Да потому что их врожденное зло /f. 449d/ не может измениться, как сказал Мудрец, Прем 12, 10; и сам диавол не прекращает «непрестанно избивать народы», Авв 1, 17. «Пришел враг» человеческий «и посеял между пшеницею плевелы», Мф 13, 25. О том же, Сир 12, 10: «Не верь врагу твоему вовек». Блаженный Франциск так об этом сказал: «Если диаволу удается завладеть в человеке хотя бы одним волоском, он быстро превращает его в бревно»^[2447]. А генеральный министр брат Бонавентура так говорил в проповедях братьям в Болонье, на которых я всегда присутствовал: «Поддаваться бесовским наваждениям и соблазнам – то же самое, как если бы кто-нибудь захотел броситься вниз с вершины высочайшей башни, а потом, когда пролетит половину пути, пожелал бы уцепиться за какой-нибудь столб или шест, дабы совсем не рухнуть вниз». Я достаточно сказал о диаволе выше, лист 401, в том разделе, что начинается словами: «Ибо для того трудится диавол», и так далее, до этого места: «Не удивляюсь я, если предаются идолопоклонству племена, не знающие Бога».

Шестое и последнее, что необходимо для спасения, – это до конца быть твердым во благе; о такой твердости сказал Господь, Мф 10, 22: «Претерпевший же до конца спасется». По поводу того места из Евангелия, где Иудеи заявили о Господе: «Если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста» (Мф 27, 42), – сказано у Бернарда: «И в самом деле Тому, Кто является Царем Израилевым, надлежит не сходить с креста, а скипетром владеть и нести спасение народам, и ныне явить ту твердость, которой Он учил»^[2448].

О диаволе, который погубил двух школяров и позорно обошелся с третьим

Здесь мы продолжим наш рассказ о диавольских кознях, о чем мы начали повествовать ранее. В городе Болонье учились три приятеля школяра, родом из Тосканы, и положили они вместе вступить в орден братьев-миноритов. И хотя они от всего сердца надеялись вступить в орден блаженного Франциска, как они и условились между собой, решили /f. 450a/ они, что один из них отправится в Тоскану на заработки, дабы иметь им средства и себя содержать, и другие расходы нести, как полагается тем, кто отрекается от мира и вступает впервые в монашеский орден; прекрасным и достойным подражания примером тому может служить история Елисея, 3 Цар 19, 19–21, и Матфея, Лк 5, 27–29. И когда прошел этот школяр через Казалеккьо и по дороге, что ведет к Креспеллано, подошел к мосту через Рено, то тут поразил его своей дланью бес, и упал школяр в реку, и ушел под воду, и захлебнулся. А потом труп его обнаружили поблизости от местечка Полезио^[2449], и он не был погребен достойным образом. Это то самое местечко Полезио, в котором были владения брата Перегрина из Болоньи, человека благочестивого и образованного, и пил он только воду, а вина терпеть не мог, и дважды был министром в ордене братьев-миноритов, а именно в Греции и в провинции Генуи.

А так как первый приятель не возвращался (ибо не мог, будучи утоплен бесом), порешили двое других, остававшихся в Болонье, что один из них отправится в Тоскану с той же целью, а заодно поищет и их пропавшего собрата. И когда подошел этот школяр к вышеупомянутому месту и прошел немного дальше, диавол обрушил с крыши маленькой церквушки большой камень ему на голову и проломил ему череп, и он тотчас же рухнул на землю мертвым и был погребен рядом с этой церквушкой. Когда же и второй школяр не вернулся назад, ибо не мог уже этого сделать, третий школяр вступил в орден братьев-миноритов, не ведая, что же приключилось с его товарищами. И был это брат Петр из Кори, из уст которого я услышал историю, о которой пишу. Он, когда еще был послушником в Болонье, сопровождал брата-священника, который исповедовал прихожан в местечке /f. 450b/ Полезио. Брат, который был священником, сидел в церкви и исповедовал, а послушник этот снаружи беседовал с людьми, и вдруг появился бесноватый, видом свирепый и ужасный. Молвил ему брат Петр: «Я тогда удостоверюсь, что в тебя действительно вселился бес, если ты сможешь на латыни поведать мне о судьбе трех приятелей школяров: что стало с каждым из них?» Тогда бес заговорил и повел речь на прекрасной латыни, чему брат Петр был крайне изумлен, ибо видел перед собой грубого и неотесанного мужика, который так складно говорил с ним и так бойко рассуждал. И когда бес начал отвечать на вопрос о трех приятелях, то сказал, что это он прикончил двух школяров такимобразом, как было сказано выше. Петр спросил тогда беса о третьем, и тот сказал: «Мне неведомо, что стало с третьим, ибо он бежал и ускользнул от меня». И добавил: «Он, конечно, может бежать, но не скроется от меня, ибо в конце концов я приведу его к такому убежищу, "о котором кто услышит, у того зазвенит в обоих ушах" (1 Цар 3, 11)».

Расспросил брат Петр жителей этого местечка, правду ли бес говорил о трупе школяра, который там якобы обнаружили. И признались они, что было именно так, как показал диавол. Когда же он со всем тщанием стал разузнавать о другом школяре, то обнаружил, что и это тоже правда. Чего же еще? Возрос он в ордене братьев-миноритов и преуспел в учении книжном, и был изрядным знатоком канонического права, и даже всю Библию толковал на французском наречии. День шел за днем, год за годом, и вот он стал министром ордена в провинции Генуи, потом на Сицилии и в Тоскане, и пробыл в этой должности семь лет. И отличался он подозрительностью, дабы у него все ходили по струнке, и ему ничего не стоило разразиться бранью и осыпать человека оскорблениями, – «кого хо/f. 628/тел, возвышал, и кого хотел, унижал» (Дан 5, 19); он был человеком лицемерным, лукавым и злобным, хитрой лисицей, низким и презренным притворщиком, человеком вредным и проклятым. Папа Александр IV его смертельно ненавидел и презирал. Петр был сыном какого-то священника из его епископства^[2450], когда он еще не был папой. Когда я жил в Тоскане^[2451], он [Петр] был моим министром и кустодом. После того как я покинул те места, он совершил много гнусного и безобразного, чего не стоит здесь и пересказывать и за что братия наказала его сурово; и много раз он выходил из ордена, и скверно кончил, как того заслуживал. И таким образом то, что ему напророчил бес, похоже, было правдой. Об этом сказано, Сир 7, 1: «Не делай зла, и тебя не постигнет зло». И далее там же сказано: «Не сей на бороздах неправды, и не будешь в семь раз более пожинать с них» (7, 3).

А все вышесказанное мы рассказали из-за того брата, которого обманул бес, явившись к нему и пообещав папский престол. Это может оказаться полезным для распознания злобных и хитрых диавольских уловок, ибо бес намеревается вас не развлечь, а обманом увлечь к погибели; и как говорится о Боге, что Он «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим 2, 4), так и диавол хочет всех отправить в ад и оставить в плену заблуждений. А посему «не верь им», то есть бесам, «когда они говорят тебе и доброе», Иер 12, 6. Впрочем, здесь достаточно уже сказано об этом предмете, вернемся теперь к тому, о чем речь шла ранее, и продолжим наше повествование. /f. 450d/

В лето Господне 1285, в XIII индикцион, а этот год мы начали описывать выше, весь месяц март было полно блох. И было их столько весь тот месяц, что если бы это случилось в разгар лета, то и тогда казалось бы, что их слишком много. Частенько мне вспоминались стишки, которые обычно твердят:

Три наказанья нам, грешным, даны в мирозданье:

народ блошиный, клопы да когорты мушиные,

и летом знойным нет людям жизни спокойной.

Однако блохи и мухи не так уж плохи:

те прочь сигают, те улетают – клопы же знай себе воняют!

Применительно к блохам блаженный Августин изрек, имея в виду и самого смиренного человека, и самого надменного^[2452]: «"Что гордится земля и пепел?" (Сир 10, 9). Повелевай себе блохами и спи!»

О раздавшихся в необычное время раскатах грома

Еще в том же году, в седьмой день от начала марта, в субботу, незадолго до вечерни, послышались чудовищные и ужасные раскаты грома, засверкали молнии, и внезапно повалил град великий вместе со снегом и побил сады плодовых деревьев, особенно миндаль, гранат и ранние смоквы, то есть их плоды, о которых сказано, Мих 7, 1: «Спелого плода ... желает душа моя».

О генеральном капитуле ордена братьев-миноритов

В том же году на Пятидесятницу, которая пришлась на 13-й день от начала мая, в Милане состоялся генеральный капитул ордена братьев-миноритов, и были на нем отрешены от должности многие министры и пересмотрены установления: /f. 451a/ что-то к ним добавили, что-то, наоборот, изъяли. И был на том капитуле викарием брат Петр, министр Аквитании, который был кафедральным магистром; и получил он много голосов, дабы стать генеральным министром, ибо предыдущий генеральный министр брат Бонаграциа скончался; но верх взял брат Арлотт из Прато в Тоскане, который был кафедральным магистром и читал лекции в Париже; и стал он генеральным министром ордена братьев-миноритов.

О генеральном капитуле ордена братьев-проповедников

В том же году состоялся также генеральный капитул ордена братьев-проповедников в Болонье. Поскольку они тоже оказались без главы, то избрали некоего испанца брата Муниона, который и стал магистром ордена братьев-проповедников.

О разных названиях прелатов в разных орденах

И заметь, что тех, кого мы, братья-минориты, называем генеральными министрами (слугами. – Прим. пер.), они [проповедники] называют магистрами (учителями. – Прим. пер.) из уважения к этому слову Господню: «Один у вас учитель, Который на небесах, – Христос» Господь (Мф 23, 8, 9). А мы [минориты] чтим слова Господа, которыми Он наставлял апостолов, когда говорил им, Мф 20, 28: «Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих». И еще, Лк 22, 27: «А Я посреди вас, как служащий». Госпитальеры называют своих старших, имеющих власть над другими, наставниками, по слову Петра, обращенного к Господу, Лк 5, 5: «Наставник! мы трудились всю ночь и ничего не поймали» и прочее. И все эти названия хороши, ибо разница лишь в словах, а они все ведут к Богу. Монахи называют [своих пастырей] аббатами по слову Апостола, «вопиющего: "Авва, Отче!"» (Гал 4, 6). Ибо «авва» и значит «отец».

Не следует забывать, что магистры у братьев-проповедников чаще были из заальпийских краев, чем из наших. Есть для этого /f. 451b/ убедительная причина, ибо из заальпийских краев был первый из них, а именно блаженный Доминик, родом из Испании^[2453]. У нас же [в ордене] больше из Италии, чем из других стран. И это по трем причинам: во-первых, сам блаженный Франциск был родом из Италии; во-вторых, [в ордене] преобладают голоса уроженцев Италии; в-третьих, они лучше умеют управлять [орденом]. Итальянцы боятся, что если французы придут в ордене к власти, то наступит послабление строгости устава. И заметь, что тех печалит, что у нас [итальянцев] появляются магистры со своими кафедрами в Париже. Мы же всячески стараемся, чтобы они [французы] не становились генеральными министрами по вышеупомянутым причинам. Вспомним о предусмотрительности Филистимлян, о которой сказано, 1 Цар 13, 19: «Кузнецов не было во всей земле Израильской; ибо Филистимляне опасались» и так далее.

О высших чинах ордена братьев-проповедников, имена которых содержатся в слове «dirigimur»^[2454], и о том, что Григорий приводит почти сходный пример

Заметь, что одному духовному брату из ордена проповедников было явлено в видении, что будет у них столько генеральных магистров, сколько букв содержится в слове «dirigimur». А букв в этом слове девять.

Если это так, то остаются только две буквы: «U» и «R». Возьми первую букву, и получишь имя Доминика; возьми вторую, и вот тебе имя Иордан; возьми третью, и получишь имя Раймунда; возьми четвертую, и вот тебе имя Иоанна; возьми пятую, и вот тебе имя Гумберта^[2455]; возьми шестую, и вот тебе еще один Иоанн; возьми, наконец, седьмую, и вот тебе Мунион, нынешний генеральный магистр^[2456].

Очень похожий пример приводит в третьей книге «Диалогов» блаженный Григорий. Один епископ^[2457] пребывал в муках на смертном одре. Стали у него домогаться клирики, кто же станет у них его преемником, и получили следующий ответ: «За Констанцием – мулов погонщик, за погонщиком – суконщик, за суконщиком – /f. 451c/ никто. О, Аквино, вот что тебе суждено!»^[2458] И все, что сказано было, сбылось, как блаженный Григорий доказал в толковании. Заметь, что аббат Иоахим, которому Бог открыл будущее, сказал, что орден братьев-проповедников должен будет принять страдание вместе со всем клиром, а орден братьев-миноритов просуществует до конца времен^[2459].

Об участившихся войнах и о послании, которое повелитель татар направил королю Венгрии по заключении с ним мира

Еще в том же вышеозначенном году, когда состоялись два генеральных капитула, о которых сказано выше, Вильгельм, маркиз Монферратский, с помощью семейства делла Toppe из Милана и других своих друзей повел против миланцев войско несметное. Моденцы также начали великую междоусобную войну и неоднократно вступали друг с другом в схватку. Тут и татары захватили всю Венгрию и все порубили, пожгли и разграбили^[2460]. И в том набеге предали они смерти всех братьев одной обители ордена братьев-проповедников, за исключением двоих, которым удалось скрыться. В конце концов татары заключили мир с венгерским королем^[2461]. И направил ему повелитель татар письмо следующего содержания^[2462]:

«Давид, сын Иоаннов, король Фарсиса и восточного острова и проживающего там народа, королю венгров и его народу, как и себе, желает блага, [даруемого Тем, Кто] тройствен и един.

Так было угодно Господу, что дух наш возвысился над всем, что зовется земным человеком^[2463], а трон наш вознесся над выей непокорных до таких пределов, что поясу чресл наших поклоняются короли всех земель, за исключением короля Франции, которого Господь называет преданным и верным католиком. И сказал Он мне: "Только на него не простирай рук твоих"^[2464]. Меч наш никому из врагов Распятого не даст спуску, а наши кони и стада пожрут их останки. /f. 451d/ Копыта наших верблюдов утратили резвость из-за холода и окоченели, и мы снимаемся с лагеря и уходим прочь по причине зимней стужи. Да воцарится мир на всем свете! Пусть же нам в обмен на бальзам вышлют вина, в обмен на чистое золото – пшеницу, ибо мы странствуем далеко от родных мест по зову нашей путеводной звезды. И намереваемся мы доставить в родные их места господина нашего Валтасара и родичей наших Гаспара и Мельхиора».

А пока происходили все эти битвы, вспоминались мне слова Господа нашего Иисуса, сказанные Им Своим ученикам, Мф 24, 6–7: «Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще не конец: ибо восстанет народ на народ, и царство на царство». Припоминались мне и те слова, что изрек некогда Бог, Быт 8, 21–22: «Помышление сердца человеческого – зло от юности его; ... впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся».

О том, что король Франции отправился в Испанию с большим войском против короля Педро Арагонского. А также о том, что моденцы в этом году дважды сходились в междоусобной брани

Еще в вышеупомянутом году король Франции после смерти дяди своего короля Карла повел огромное, чуть ли не несметное воинство в Испанию против Педро Арагонского, желая окончательно его свергнуть. Так обстоят дела сегодня, в день святого Сикста [6 августа] в 1285 году. Конец их неизвестен. И в самом деле, «исход войны бывает разным, ибо меч поядает иногда того, иногда сего», как сказано во Второй книге Царств, 11, 25^[2465].

А под Монтале в вышеозначенном году сошлись в жестокой схватке моденцы «внешние» с моденцами «внутренними»; и бились обе стороны отчаянно, и много в той схватке полегло народу, многих ранило, немало людей было взято в плен. В том же самом году опять сошлись в схватке между собой /f. 452a/ под Горцано обе стороны, и опять была между ними сеча великая, и многие приняли в ней смерть как из пополанов, так и из рыцарей. Тем не менее «внутренние» моденцы, то есть те, что проживают внутри городских стен, похвалялись, что оба раза одерживали верх. Победа всегда рождает дерзость, и в том же году они предприняли вылазку и сожгли Балуголу, местечко, расположенное на возвышенности рядом с Моденой.

Об обмене пленными, который произвели моденцы между собой в замке Рубьера

Также в вышеупомянутом году по обоюдному согласию явились в замок Рубьера, что расположен на проезжей дороге в Реджийском епископстве, рыцари и пешие воины из города Модены. То же сделали и люди из Сассуоло^[2466]. Они не стали смешиваться между собой, а стояли отдельно друг от друга. И был там подеста из Реджо с 12 послами из своего города. И были там и братья-минориты, и братья-проповедники; и произвели они обмен и освобождение пленных, дабы каждая из сторон получила и вновь обрела своих. И было их всех с обеих сторон четыреста человек.

Это было сделано накануне дня святого Петра в оковах, который приходится на последний день июля, а сам договор был заключен задолго до того.

Об убитых моденцах числом тысяча пятьсот

Тем не менее тяжелая и смертоносная война между ними продолжалась. И пало в этой войне тысяча пятьсот моденцев, как из числа «внутренних», так и из числа «внешних», что проживают в Сассуоло.

Список убитых моденцев

Среди них главными были те, кого мы далее по порядку перечислим, а именно: господин Маттео да Монтекукколо, господин Гульельмино да Монтевельо, господин Понцио из Прованса, капитан наемников «внутренних» [моденцев], господин Герардо Рангони, господин Гирардино де Боскетти, господин Джованни /f. 452b/ делла Роза, господин Архипресвитер де Бацоара деи Презули, господин Раньери де’Денти да Балугола, Раймондуччо деи Гардзони, господин Нордуло да Левиццано, господин Нево да Левиццано, господин Джилиоло деи Полтроньери, Бартоломео да Кампильо, господин Томмазо да Ловолето, Ардиццоне да Ловолето, господин Нери ди Леккатерра (который был отличным бойцом, и ловко орудовал копьем, и ловко его метал в цель), а также Карентано деи Карентани, Моденезе деи Риччи, Заккариа да Трипино, Франческо да Спеццано, Томмазо да Спеццано. Конец списка убитых моденцев, погибших в сражении во время тяжелой войны, которую они затеяли между собой по собственной глупости. И да поймут они это сами!

О том, как генуэзцы и пизанцы дважды воевали друг с другом

Надлежит нам теперь рассказать кое-что и о генуэзцах. Правил в Генуе господин Уберто Спинола^[2467], и в лето Господне 1285, в восьмой день от начала июня он отправился с сотней галер к пизанскому порту, чтобы взять его приступом и завладеть им; а жители Лукки выступили против Пизы и явились с войском в Рипафратта, где расположен замок пизанцев на реке Серкьо; и разорили они владения пизанцев, истребили посевы и виноградники, и сожгли дома. За год до того между генуэзцами и пизанцами состоялись два морских сражения. Пизанцы потерпели поражение; потери с их стороны составили десять тысяч убитыми и пленными, а со стороны генуэзцев – двести. И заметь, что вышеупомянутый господин Уберто двенадцать лет правил в Генуе силой против воли семейства Гримальди^[2468], которые держали сторону Церкви. /f. 452c/

Как папа Гонорий взял на себя защиту пизанцев

Еще в вышеозначенном году, когда жители Лукки осаждали пизанский замок Рипафратта, что на реке Серкьо, повелел им папа Гонорий IV прекратить войну с Пизой и отлучил от Церкви всех, кто впредь поднимет оружие против пизанцев, поскольку те отдали себя под защиту и покровительство Церкви. Ибо, как сказал Апостол, Рим 5, 20: «А когда умножился грех, стала преизобиловать благодать».

О том, что в этом году была заложена церковь братьев-миноритов из Реджо

В том же году началась закладка фундамента церкви братьев-миноритов из Реджо. И в пятницу после восьмидневия Пятидесятницы, а именно в 18-й день месяца мая, или за пятнадцать дней до июньских календ, брат Гилин ди Коррадо из Реджо заложил первый камень в основание внешнего пилястра возле улицы, находящейся по соседству со зданием церкви святого Иакова. Еще в тот год весь месяц май лил дождь, и шел он каждый день. Роптали крестьяне, ибо нельзя было из-за дождя работать, и обвиняли братьев-миноритов в том, что при закладке фундамента своей церкви они якобы разрыли старые могилы. И был в тот год урожай весьма скудный, ибо пшеницу местами побило: где – бурей, а где еще какой-либо напастью. Когда же наступило лето, дожди прекратились, и была засуха и сушь великая; и урожай овощей был скудным, ибо огороды не поливались и не орошались дождем. И подскочили в цене тыквы, и мелкие овощи, и вино, и масло, и репа, и каштаны, и множество других плодов.

О знамениях в солнце, луне и о звезде-комете

Еще в тот год в понедельник, в четвертый день от начала июня, когда день клонился к закату, внезапно померкло солнце. /f. 452d/ И было это затмение небольшим, и мало кто его заметил, ибо небо в тот день было облачным. Таких затмений, как солнечных и лунных, так и звездных, да будет вам известно, я повидал немало с тех пор, как вступил в орден братьев-миноритов. И происходят они не только потому, что так предсказал Господь, изрекший, Лк 21, 25: «И будут знамения в солнце и луне и звездах», но и для того, чтобы предвещать, то есть открывать нам глаза на то, что должно случиться в будущем. И все же среди прочих солнечных затмений на моей памяти самое большое случилось в лето Господне 1239, о чем я выше достаточно сказал, смотри лист 279, а самое большое лунное затмение пришлось на первый год понтификата папы Григория X^[2469], в мае, когда перед утреней^[2470] на диске луны появился знак креста. Долго той ночью продолжалось это явление, и многие в разных частях света были ему свидетелями. А появился этот знак на луне в лето Господне 1272, в XV индикцион. Далее, среди прочих великих знамений в звездах на первом месте то, что было явлено всему миру при папе Урбане IV. Ибо в год кончины папы незадолго до дня святого Аполлинария появилась в небе, словно горящая лучина, звезда-комета и оставалась там вплоть до его смерти^[2471]. Об этом явлении я также писал выше, смотри лист 406, где значится: «В лето Господне 1264...»^[2472]. У Исидора сказано о звездах вроде этой: «Комета есть такая звезда, из которой, словно космы, струятся языки пламени. Этот род звезд, когда появляется на небе, предвещает или /f. 453a/ мор, или голод, или войну. Звезды эти называются по-латыни косматыми, ибо вокруг них развеваются космы пламени; стоики говорят, что их более тридцати, а их названия и сияние описаны астрологами»^[2473].

О сооружениях пармцев

А теперь мне надлежит рассказать о постройках в Парме. В тот год жители города начали возводить большой и красивый дворец поблизости от Новой площади; и построили ворота Святого Бенедикта; и приступили к строительству каменного моста через Энцу, речку, что пересекает большак между Реджо и Пармой в пяти милях от Пармы. Еще был отлит большой колокол для башни коммуны, так как старый разбился. А поскольку металла оказалось недостаточно, новый колокол вышел без скоб, или ушей, и не за что было его зацепить и подвесить. Поэтому мастер отлил его снова. На вид новый колокол был замечательно красив, но не давал хорошего звона, как полагали, из-за какого-то изъяна. И послали тогда пармцы в Пизу за хорошим мастером, дабы отлил он им добрый колокол. И прибыл из Пизы в Парму мастер, разодетый, словно важный барон. Поселился он в обители братьев-проповедников, и отлил он там пармцам колокол, и при этом донельзя расстарался, и сделал все, что мог и умел, потому что был у него металл новый и в большом количестве, предостаточно, как он и хотел. И сделал он красивейшую форму, и работал в одиночку, и не желал, чтобы кто-либо ему докучал. Отлил он колокол на фундаменте церкви братьев-проповедников, которая уже /f. 453b/ была заложена, ибо боялся он, что расплавленный металл может вырваться из формы и уйти вниз.

Когда колокол был готов, то оказалось, что он совсем не хорош ни внешним видом, ни добрым звоном. И покарал в этом Бог пармцев, ибо желали они заполучить такой колокол, звон которого долетал бы и до Борго Сан-Доннино, и до Реджо, а его едва было слышно даже в самой Парме. Об этом Дан 4, 34, 14: «Силен смирить ходящих гордо» Всевышний, Который «владычествует над царством человеческим». И ушла в тот год у пармцев на изготовление колоколов тысяча имперских либр, но хорошего колокола они так и не получили. Сами же братья-проповедники тогда не жили в Парме в своей обители, если не считать четырех из них, которые ее сторожили. А ушли из Пармы братья-проповедники из-за того, что отправили на костер одну еретичку по имени Алина, и с тех пор туда больше не возвращались^[2474]. Им очень хотелось, чтобы пармцы их упросили с почетом вернуться в город. Но горожан мало занимали дела братьев-проповедников, ибо они всегда были непочтительны и жестоки по отношению к монахам.

В том же году пармцы возвели большую стену поблизости от реки Пармы, за церковью святой Марии во Храме, от моста Госпожи Эджидии в сторону каменного моста, через который пролегает большак и где продаются различные товары. В том же году они воздвигли у реки Таро две башни, по одной на каждом берегу, в том месте, где она впадает в По. И натянули они там железную цепь от одной башни до другой, чтобы никто с товарами не мог /f. 453c/ против воли пармцев проплыть ни в ту, ни в другую сторону. То же самое они сделали на реке Энце, там, где около Энцано она впадает в По; то же самое соорудили и в устье реки Пармы возле Колорно, или Копермио.

О великом море людей в различных частях света

В том же году в деревне Повильо, что в Пармском епископстве, за три месяца скончалось 80 человек. Считается общепринятым, то есть доказанным, что всякий раз после падежа скота на следующий год смерть принимается косить людей. И в том году больше всего людей унесла болезнь и смерть в Риме, так что из митроносцев^[2475] среди аббатов и епископов при папе Гонории IV умерло с Пасхи и до Вознесения Блаженной Девы Марии^[2476] 24 человека.

Здесь вновь говорится о постройках в Парме

В том же году решили пармцы, что нужно соорудить каменный мост через реку Таро, до которой от Пармы пять миль по большаку, что ведет к Борго Сан-Доннино. И в том же самом году они возвели башню в замке Грондола, а это – их владение в Альпах неподалеку от Понтремоли, в трех милях от него.

Чтобы картина строительства в Парме выглядела более полной, следует нам вернуться к более ранним временам и сказать о том, что уже давно было сделано, а именно до нашего рождения.

Ибо в лето от Воплощения Господня 1196 в Парме приступили к строительству баптистерия, и мой отец, как я слышал из уст его, заложил в его фундамент камни, дабы оставить по себе добрую память в потомстве. Ибо наш дом вплотную примыкал к баптистерию. Отца моего звали Гвидо де Адам, а меня, его сына, [зовут] братом Салимбене из ордена братьев-миноритов. /f. 453d/

В лето Господне 1199 жители Борго Сан-Доннино сразились с жителями Пьяченцы и Милана, явившимися с боевыми повозками, и были [жители Борго Сан-Донино] рассеяны.

О великом снеге, названном «снегом святой Агаты»

В лето Господне 1207 случилась задержка со строительством каменного моста на реке Парме; и выпало много снега, который назвали «снегом святой Агаты», ибо выпал он в день ее памяти [5 февраля], и запомнился он потомкам тем, что снега было в человеческий рост.

В этом году блаженный Франциск положил начало ордену братьев-миноритов

В том же году, еще при жизни папы Иннокентия III, в десятый год его понтификата, блаженный Франциск положил начало ордену братьев-миноритов^[2477] и прожил в нем полных 20 лет.

В лето Господне 1210 были выкопаны рвы под фундамент пармской церкви Святого Креста, а император Оттон^[2478] прибыл в Парму.

О годе, с которого ведет начало обитель Старого ордена^[2479] в Парме

В лето Господне 1211 был впервые отчеканен из серебра малый пармский денарий. И в тот же год было положено начало в Парме обители Старого ордена.

В лето Господне 1213 кремонцы без помощи других захватили боевую повозку миланцев.

В лето Господне 1215 подеста Пармы был господин Роберто, сын Манфредо ди Пио из Модены. И осадили в том году пармцы и кремонцы Кастельново, которым владели жители Пьяченцы.

В лето Господне 1216 встала зимой река По.

В лето Господне 1217 произошло сражение при Дзибелло^[2480].

В лето Господне 1221 подеста в Парме был господин Торелло де Страда из Павии. Тогда же началось строительство нового дворца пармской коммуны.

В лето Господне 1223 подеста в Парме был господин Энрико Аввокато из Кремоны. И в тот год в начале его правления случилось на Рождество Господне великое землетрясение, /f. 454a/ которое часто вспоминают потомки.

В лето Господне 1224 был подеста в Парме господин Манфредо да Корнаццано. В тот год скончался пармский епископ Обиццо, уроженец Лаваньи, приходившийся дядей папе Иннокентию IV.

В лето Господне 1226 император Фридрих посетил Парму.

В лето Господне 1227 господин Торелло де Страда из Павии во второй раз стал подеста Пармы. И тогда же началось строительство замка Торелли против Борго Сан-Доннино, ибо его жители не желали подчиняться пармцам. Но как только они начали повиноваться распоряжениям пармской коммуны, горожане прекратили возводить замок.

До этого места так сказано о постройках пармцев; в другом месте, возможно, мы расскажем другое, если будет случай рассказать и мы увидим их осуществленными. А пока продолжим начатое выше повествование.

О смерти Манфредо Торта дельи Альбергетти

В том же году, то есть в 1285, Манфредо Торта дельи Альбергетти из Фаэнцы был убит в местечке Сеццария, что в пяти милях от Фаэнцы, своими кровными родственниками и сыном во время совместной трапезы по дороге из Равенны.

О господине Малатеста из Римини, которого хотели убить

В том же году на господина Малатеста из Римини напали племянники графа Таддео ди Бонкомпаньо и нанесли ему раны, желая его убить. Это произошло в городе Чезена неподалеку от обители еремитов, благодаря которым он и спасся, ибо ворота их оказались открытыми.

О том, что жители Реджо постановили покарать торговцев рыбой за их глупость

В том же году городской совет Реджо в полном составе постановил, что отныне торговцы рыбой не могут продавать свой товар с начала Великого поста и до конца Пасхи, иначе они будут изгнаны и оштрафованы на 25 болонских либр; и чтобы /f. 454b/ никто не смел у них покупать товар под угрозой штрафа в 10 болонских либр. Это постановление соблюдалось отменно. А все началось с того, что когда рыцари и судьи спрашивали у какого-нибудь рыбака: «Сколько ты хочешь за эту рыбину?» – то он не удостаивал их ответом, хотя спрашивали его и дважды, и трижды. При этом он даже отворачивался от них и кричал своему напарнику: «Земляк, передвинь-ка эту корзину или ящик туда-то!» В общем, как сказано, Притч 29, 19: «Словами не научится раб, потому что, хотя он понимает их, но не слушается». Да к тому же хотели они за маленького линя или угря три и даже четыре гроссо.

И увидели рыбаки и торговцы рыбой, что направленное против них постановление выполняется строго и неукоснительно и что они от этого несут убытки (ибо вся их рыба была пересчитана и находилась в садках до окончания Пасхи). Пришли они тогда к братьям-миноритам и упросили их, дабы те, в свою очередь, упросили и подеста, и капитана, и старейшин, и весь городской совет дать им послабление; а сами они намеревались пообещать, что отныне будут торговать разумно и осмотрительно, будут вежливы и будут брать справедливую цену за рыбу с тех, кто захочет ее купить. Но никакого послабления принятому постановлению не последовало, как сказано у Апостола об Исаве, Евр 12, 17: «Не мог переменить мыслей отца, хотя и просил о том со слезами». Жители Реджо грозились так же поступить во время Пасхи и с мясниками, если те не будут вежливы и не станут торговать мясом по справедливой и разумной цене. Услышав это, мясники поступили так, как учит Мудрец, Притч 19, 25: «Если ты накажешь кощунника, то и простой сделается благоразумным; и если обличишь разум/f. 454c/ного, то он поймет наставление». Один из судей Реджо, господин Гирардо Вароло, первым рассказал в городском совете о глупости рыбаков, и со слов его и было принято такого рода постановление. И сделал он то, о чем говорит Мудрец, Притч 26, 5: «Не отвечай глупому по глупости его, чтобы он не стал мудрецом в глазах своих».

О том, как люди из Сассуоло схватили по совету господина Буригардо женщин из Модены, и о том, что горожане захватим в том же месяце его самого вместе с некоторыми другими его сторонниками

В том же году, то есть в 1285, люди из Сассуоло захватили вышедших из Модены женщин, направлявшихся собирать виноград, и отвели их в Сассуоло и посадили в темницу. Это случилось во вторник, в четвертый день от начала сентября. Однако вскоре их отпустили, ибо оставшиеся в своем городе моденцы захватили, в свою очередь, женщин из Сассуоло.

В этом же году, в 21-й день сентября месяца, в день святого апостола Матфея, моденцы из числа «внутренних», что были в Рубьере, захватили 24 человека из Сассуоло. А схвачены они были в местечке Кортичелла, в полутора милях от замка Рубьеры. Среди взятых в плен главным был господин Буригардо. Он был предводителем конницы моденцев из Сассуоло, и доблестным рыцарем и опытным в бою^[2481]. Родом он был из Гапа, небольшого городка в Провансе. Ему-то и принадлежал совет захватить женщин и заключить их в темницу. В том же месяце схватили и его самого и доставили в темницу в Модену.

Другой важной особой из схваченных был граф Лезнардо из Кремы. Все другие были уроженцами Франции, за исключением одного моденца. И заметь, что, как /f. 454d/ признались впоследствии «внутренние» моденцы, если бы господин Буригардо в самом начале, когда пришел на помощь людям из Сассуоло, подступил к Модене, они были готовы покинуть город и обратиться в бегство, такой великий «страх напал на» них (Лк 1, 12).

О том, что моденцы начали обсуждать возможность заключить между собою мир

Господь, однако, распорядился и устроил лучше, ибо в седьмой день от начала октября, в воскресенье, в восьмидневие после дня блаженного Франциска, было достигнуто путем взаимных уступок соглашение, по которому должно было произойти замирение моденцев из Сассуоло с теми, кто находился в самой Модене.

О том, что господин Гвидо да Корреджо и его брат господин Маттео взяли на себя хлопоты по заключению мира между моденцами

И стали господин Гвидо да Корреджо и его брат господин Маттео главными лицами в деле достижения и устройства этого мира. Господин Мастино ди Сан-Витале из Пармы также немало сделал для водворения мира среди моденцев. Брат Петр из Коллеккьо, что в окрестностях Пармы, из ордена братьев-миноритов, лектор в моденском монастыре, также добросовестно над этим потрудился: он ходил в Парму к вышеупомянутым господам, затем от них – в Сассуоло и Модену, чтобы донести слова одних до других, словно был гонцом или посредником. И в самом деле, как жители, оставшиеся в Модене, так и те из них, что укрылись в Сассуоло, желали любым способом замириться. Ведь обе стороны были ослаблены нуждой и нищетой и отягощены большими долгами. Их казна опустела и истощилась из-за того, что они должны были платить жалованье тосканцам, французам, жителям Романьи и многих других мест. Я сам, брат Салимбене из Пармы, из ордена братьев-миноритов, был в то время товарищем брата Петра из /f. 455a/ Коллеккьо и ходил вместе с ним в Сассуоло к господину Манфредино просить как его самого, так и других предводителей «внешних» моденцев, чтобы, насколько это зависит от них, они не отвергали мира, по слову Апостола, Рим 12, 18: «Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми». Отвечали они мне любезно и благосклонно, что решительно хотят жить в мире со своими согражданами и готовы повиноваться тем, кто взял на себя хлопоты по заключению мира, сколь бы тяжким это им ни представлялись и ни было бы на самом деле. Я в те дни отправился в Карпи, дабы провести там день блаженного Франциска. Когда же я туда добрался, то повстречал в приходской церкви гонцов – секретарей маркиза д’Эсте; и в тот же час явились из Пармы господа Гвидо да Корреджо и брат его Маттео. И они сразу устроили совещание для обсуждения мирного договора. А поскольку «предприятия получают твердость чрез совещание» (Притч 20, 18), они еще раз встретились ночью и приняли твердое решение, о котором никто из жителей Карпи не знал, за исключением приходского архипресвитера. Когда занялся день, гонцы маркиза отправились в Феррару, а господин Гвидо и господин Маттео – в Модену, и начали переговоры о мире. Через несколько дней вышеупомянутые братья прибыли в Парму и принялись уговаривать и подеста, и капитана, и весь городской совет, дабы те согласились участвовать в замирении моденцев, потому что они [братья да Корреджо] хотели заключить мир с их позволения. Это пришлось по нраву и подеста, и капитану, и всему большому совету; и пармцы дали в долг господину Гвидо тысячу либр, а господин Маттео /f. 455b/ столько же получил от жителей Реджо, чтобы расплатиться с наемниками, которых держали в Модене, и распустить их по домам, дабы затем с большим спокойствием вести переговоры о мире. И длились эти переговоры не один день. И были они совсем не простыми.

О том, что господин Гвидо да Корреджо оказал господину Буригардо всяческие почести

Господина Буригардо, которого моденцы держали в оковах, и графа Лезнардо, и некоторых других отправили в Реджо, где те пробыли в оковах во дворце коммуны 15 дней. Позже явился за господином Буригардо господин Гвидо да Корреджо и доставил его в Корреджо, что в Реджийском епископстве, и оказал там ему почетный прием. Потом он доставил его в Кастельново, что в Пармском епископстве, где были владения как его самого, так и брата его, господина Маттео да Корреджо. Там он тоже воздал своему гостю почести великие, устроив в его честь пир и потчуя его изысканными яствами. И молвил господин Буригардо господину Гвидо: «Даже "если я сам отдам себя в рабство тебе, я не буду достоин попечения твоего" (Тов 9, 2)»^[2482]. И добавил: «Освободили вы меня из моденской темницы, господин Гвидо, избавили "меня от руки врагов моих и от гонителей моих" (Пс 30, 16), которые "умышляют исторгнуть душу мою" (Пс 30, 14). Поэтому всякий раз, когда "случится война" (Исх 1,10) против вас, где бы вы ни находились, пока я жив, вы всегда найдете во мне вашего слугу и помощника». Тут поблагодарил его господин Гвидо и отпустил с миром, и даже проводил его на приличествующее расстояние. И направился тот в Сассуоло, и приняли и встретили его там моденские изгнанники с воодушевлением и /f. 455c/ великими почестями, словно узрели ангела Божия.

О том, как ревностно господин Буригардо чтил Бога

И заметь, что господин Буригардо был хорошим христианином! Был он настолько предан Богу, что постоянно держал при своем дворе собственного капеллана, как я видел своими глазами, и тот всякий день служил для него мессу и совершал божественные обряды. Когда он был в Реджо, то прислал братьям-миноритам большой двусвечный канделябр, дабы освещать и достойным образом представлять Тело Господне, когда Его подымают вверх и являют народу во время богослужения.

О том, как господин Маттео и господин Гвидо да Корреджо воспылали гневом из-за того, что моденцы не проявляли большой охоты мириться

Когда господин Буригардо вернулся в Сассуоло, была потеряна надежда на достижение мира, и люди из Сассуоло принялись укреплять свой замок. А господин Маттео да Корреджо много слов сказал на совете в Модене в пользу людей из Сассуоло, и произнес блестящую речь, приведя доводы в пользу изгнанников; и объявил, что сильно он разгневался на моденцев из-за того, что они не желали мириться со своими согражданами из Сассуоло и потому еще, что оба брата начиная с дня блаженного Франциска и до дня святой Лючии [с 4 октября до 13 декабря] занимались лично переговорами о заключении вышеупомянутого мира. Сверх того моденцы избрали господина Гвидо своим подеста на следующий год, и он повелел снести все замки и укрепления в Моденском епископстве, что было условием заключения мира. Итак, господин Маттео в страшном гневе из-за вышеупомянутых причин покинул моденцев со словами, что он отправляется жить к людям из Сассуоло, ибо они даже ради собственного блага не желали ему внимать. Брат его, господин Гвидо, поступил так же, сказав, что отныне он будет заодно с пармским епископом господином Обиццо, державшим сторону тех, что были в Сассуоло, и что он всю /f. 455d/ жизнь посвятит борьбе с жителями Модены до тех пор, пока в их городе не воцарится мир. И вспомнились мне Моисей и Аарон, о которых говорится, что вышли они от фараона с гневом, Исх 11, 8. Поразмыслив, моденцы осознали, какой вред они себе причинили, ибо засеяли они поля по всему епископству и понастроили жилищ, но как можно было надеяться пожать плоды, если война продолжится? И послали они сообщить, что все они хотят мира со своими согражданами. Сбылись таким образом слова, Еккл 7, 3: «Сетование лучше смеха; потому что при печали лица сердце делается лучше». Так обстоят дела сегодня, в приближении Рождества Христова. Конец их неведом.

О том, что не следует надеяться на мир среди ломбардцев

Однако я не очень верю, что среди ломбардцев воцарится мир, ибо то, что происходит, можно сравнить с детской забавой, когда один кладет ладони на колени, а другой накрывает их своими, и тот, кто хочет оказаться победителем, должен вытянуть руки из-под низу и шлепнуть ими по рукам противника, и таким образом может считать себя победителем. Впрочем:

И победитель бывает порой побежден побежденным^[2483].

(Пер. М. Л. Гаспарова)

Отсюда следующее:

Зорче вглядись во вчера – завтра проступит ясней^[2484].

Примечательный и заслуживающий рассказа пример на стих, Сир 12,10: «Не верь врагу твоему вовек», а также на стих, Сир 11, 29: «Не всякого человека вводи в дом твой». Подобное найдешь ниже, лист 506^[2485]

То, что мы намереваемся сказать, очевидно для всех. За дни моей жизни довелось мне быть свидетелем того, как пармцы, державшие сторону императора и находившиеся в Борго Сан-Доннино, обратились с просьбой к своим согражданам, оставшимся в городе, чтобы те приняли их обратно с миром^[2486]. Так и произошло. Но, вступив в город, бывшие изгнанники вознамерились потягаться на равных с теми, кто держал сторону Церкви. И от этого так умножились раздоры, что сторонников императора в конце концов снова изгнали из Пармы, по слову Писания, Пс 35, 13: «Низринуты и не могут встать». Похожее случилось и с жителями Болоньи^[2487], Модены^[2488] и Реджо^[2489], а также с жителями Кремоны. В этом городе сторонники Империи с большим воодушевлением /f. 456a/ и великими почестями приняли обратно своих сограждан, а те, не прошло и месяца, коварным и обманным путем отплатили злом за добро, ибо сторонники Церкви с позором изгнали и принудили к бегству другую сторону^[2490]. Так что прекрасный совет дает Иеремия, 9, 4–5: «Берегитесь каждый своего друга, и не доверяйте ни одному из своих братьев; ибо всякий брат ставит преткновение другому, и всякий друг разносит клеветы. Каждый обманывает своего друга, и правды не говорят: приучили язык свой говорить ложь, лукавствуют до усталости». И у сына Сирахова сказано, 12, 10–12: «Не верь врагу твоему вовек, ибо, как ржавеет медь, так и злоба его: хотя бы он смирился и ходил согнувшись, будь внимателен душею твоею и остерегайся его, и будешь пред ним, как чистое зеркало, и узнаешь, что он не до конца очистился от ржавчины; не ставь его подле себя, чтобы он, низринув тебя, не стал на твое место; не сажай его по правую сторону себя, чтобы он когда-нибудь не стал домогаться твоего седалища, и ты наконец поймешь слова мои и со скорбью вспомнишь о наставлениях моих».

Вот почему мудро ответила змея тому, кто хотел с ней замириться после великих обид, учиненных обеими сторонами друг другу, как явствует из примера, который и я нередко приводил, да и сам слышал от других. Говорится в нем, что у одного знатного господина был замечательный сад, полный чудесных плодов, прекрасных на вид и приятных и сладких на вкус. Как-то садовник обнаружил в нем змею и с мотыгой погнался за ней до самой норы, желая ее убить. Забилась змея в нору и оттуда обратилась к человеку /f. 456b/ с такими словами: «Не убивай меня, а лучше пощади. Тебе не будет убытка от того, что я буду жить с тобой в этом саду. Я буду питаться падалицей, которая и так пропадает, а ты зато приобретешь во мне друга, который будет развлекать тебя речами и в трудах твоих, и в досугах». Такую вот речь держала змея, и показалось человеку, что говорит она разумно. И сказал он ей: «Я не только дозволю тебе все, о чем ты меня просишь, но даже возьму тебя с собой в дом и буду кормить со своего стола все то время, что ты захочешь быть со мной».

Так они прожили вместе немало дней. Как-то раз, когда человек отлучился из дома, змея заползла в колыбель к его сыну и умертвила спавшего младенца, а затем скрылась прочь и вернулась в нору, в сад, где и затаилась. Вернулся человек домой, увидел, что сын его мертв, а змеи и след простыл. Зарыдал он от горя, а затем схватил мотыгу и бросился на ее поиски, пылая жаждой мести. Змея же, понимая, сколь много зла она причинила человеку, была начеку. В конце концовчеловек как-то наткнулся на нее, когда она спала, и прежде чем та скрылась у себя в норе, отхватил мотыгою добрую часть ее хвоста и тем смягчил свое горе, вызванное смертью сына. После этого прошло немало дней, человеку вновь попалась на глаза змея, и он обратился к ней со словами: «Давай мириться!» «Нет, – отвечала ему змея, – ты не сможешь больше меня полюбить, как прежде, ибо всякий раз будешь вспоминать о смерти своего сына, да и я также не смогу тебя полюбить, ибо не смогу забыть, что именно ты меня искалечил и лишил хвоста. Пусть же каждый из нас поступает так, как ему лучше, и это будет разумнее и полезнее как для тебя, так и для меня».

Что же до Италии, то она обязана императору Фридриху тем, что разделилась на партии^[2491] /f. 456c/ и страдает от несчастий, которые терзают ее и сегодня, и нет им ни конца, ни края из-за людской порочности и козней диавола, которого называют врагом человека и который «посеял между пшеницею плевелы и ушел», Мф 13, 24. А если хочешь знать, куда он ушел, послушай, Апок 12, 17: «Чтобы вступить в брань с прочими от семени ее»^[2492].

Об отвратительных поступках императора Фридриха^[2493]

Покинул Фридрих этот мир, и если в этом человеке и были какие-либо достоинства, то было немало и недостатков и дурных качеств, как явствует из приведенного далее примера.

После отлучения его от Церкви папой Григорием IX^[2494] случилось императору попасть в те края, где пребывал патриарх Аквилейский, человек достойный и дядя ландграфини, святой Елизаветы. Звали его господин Бертольд, я с ним встречался и был лично знаком. Фридрих послал к нему сказать, чтобы он явился к нему, дабы вместе выслушать мессу. Патриарх же, узнав об этом еще до того, как к нему явился императорский гонец, призвал к себе цирюльника и приказал пустить себе кровь, после чего улегся в постель и принялся за трапезу; и послал он к императору сказать, что не может прийти к нему слушать мессу, ибо ему только что пустили кровь, и теперь он обедает, лежа в постели. Император еще раз послал к нему сказать, чтобы он оставил все свои увертки и явился к нему. Патриарх, дабы его больше не терзали, смиренно согласился. И, придя к нему, вместе с ним выслушал мессу. О таком, как можно прочесть, император Константин высказался в следующих словах: «Кто тщится совершить нечто плохое, тот стремится похитить и использовать добро»^[2495]. И Иоанн с Павлом сказали о Юлиане Отступнике^[2496]: «Тем, что однажды Юлиан отрекся от лица Бога, /f. 456d/ он пытается и других увлечь за собой к погибели»^[2497]. Случилось все это в Тревизской марке, в городе Виченце, на праздник Пятидесятницы^[2498].

Выше я уже писал о других пороках императора Фридриха; равным образом и в другой, более краткой хронике я их описал со всем тщанием, хотя и не все, ибо было их слишком много^[2499]. Не следует, впрочем, забывать, что он не был таким жестоким, как Эццелино да Романо, который много лет правил в Тревизской марке. Следует также помнить, что случалось ему проявлять и свои добрые качества, но у него было много врагов тайных и явных, которые искали души его^[2500], домогаясь его смерти. Были они в королевстве повсюду, но особенно много – в Апулии и в Сицилии.

О том, что моденцы осадим и взяли замок Магрету, и о чуде, которое явила там блаженная Дева Мария

О моденцах. В том же 1285 году моденцы из числа «внешних» осадили замок Магрету в Моденском епископстве. А поскольку он был слабо и плохо укреплен, ибо защитников в нем было немного, моденцы быстро им овладели. Тут Нери ди Леккатерра, которого я упоминал выше в списке моденцев, войдя в храм блаженной Девы Марии, находившийся в замке, развел там костер, желая спалить его, и молвил: «Ну, защищайся, Святая Мария, если можешь!» Но не успел он произнести эти дерзкие и поносные слова, как откуда ни возьмись прилетело пущенное кем-то копье, пробило ему доспех, попало в сердце, и он тот же час пал мертвым. А поскольку никто из своих уж точно не брался за копье и тем более не обращал его против него, полагают, что поразил его не иначе, как сам Меркурий, которому и раньше случалось карать за нанесенные преславной Деве Марии обиды, и что именно он поразил копьем /f. 457a/ Юлиана Отступника в войне с персами^[2501]. Этот Нери много раз удостаивался похвалы из-за искусства владеть копьем, и многих он отправил с его помощью на тот свет. И исполнилось слово Писания, Прем 11, 17: «Чем кто согрешает, тем и наказывается». В другом месте Священного Писания мы читаем, 1 Пар 26, 8: «Я пригвожду его копьем к земле одним ударом и не повторю удара». И еще в Писании сказано, Еккл 5, 1: «Не торопись языком твоим, и сердце твое да не спешит произнести слово пред Богом; потому что Бог на небе, а ты на земле; поэтому слова твои да будут немноги». И еще, Пс 74, 6: «Не говорите [на Бога] жестоковыйно». И в другом месте Писания сказано, Ис 32, 6: «Ибо невежда говорит глупое». О том же, Еккл 7, 17: «Не будь безумен: зачем тебе умирать не в свое время?» О том же, Сир 5, 9: «Ибо внезапно найдет гнев Господа, и ты погибнешь во время отмщения». О том же, Сир 7, 1, 3: «Не делай зла, и тебя не постигнет зло... Не сей на бороздах неправды, и не будешь в семь раз более пожинать с них». О том же, Прем 16, 14: «Человек по злобе своей убивает» душу свою, «но не может возвратить исшедшего духа и не может призвать взятой души».

О том, что папская курия проживала в том году в Тиволи, и какая там случилась великая хворь

В том же году римская курия, то есть папа Гонорий IV со своими кардиналами, проживала в городе Тиволи^[2502]; и случился там мор великий, и до того он был большой, что только приезжих скончалось там две тысячи человек. И нередко братья-минориты за один день отпевали у себя в церкви четырех покойников. Там был некий старичок из-за Альп, избранный епископом, и он находился в ожидании, когда его посвятят в сан. Так вот, умер и он сам, и 25 человек из его окружения.

А пове/f. 457b/дал мне обо всем этом министр из Тура, или Святого Мартина^[2503], который там был. И вспомнил я тогда слова пророка Амоса, 5, 16: «На всех улицах будет плач, и на всех дорогах будут восклицать: "увы, увы!", и призовут земледельца сетовать и искусных в плачевных песнях – плакать». И ниже, Ам 8, 3: «Много будет трупов, на всяком месте будут бросать их молча». Обрати внимание, – я помню, в другом месте я уже об этом говорил, – что общим и неизменным правилом является то, что всякий раз, когда поначалу случается падеж скота, весь следующий год смерть косит людей. Равным образом непременно случалось, что смерть принималась косить людей и вслед за наступлением голода.

В том же году брат Виталис, что был министром провинции Болоньи, окончил в сентябре месяце в этом городе свой жизненный путь. И пробыл он министром лет 15 или 16, и был по наружности человеком, ничем особенно не примечательным. После его кончины собрались в болонском монастыре братья, а именно: гвардианы, кустоды, лекторы и почтенные братья, которым принадлежало право выбора, и в октябре месяце они избрали министром провинции брата Варфоломея из Болоньи, который в Париже получил степень магистра. И отправили они в Париж брата Филиппа де Боскетти из Модены к генеральному министру ордена брату Арлотту, дабы тот утвердил избранного министра в должности, что он и сделал.

О смерти короля Франции Филиппа

В том же самом году король Франции Филипп^[2504] встретил в Испании в городе Жероне свой последний день. Он находился там с большим войском^[2505], с которым явился воевать против короля Педро Арагонского. И из королевского войска умерло немало народу, сраженного не врагом, а во/f. 467c/лей Божией, от которой и зависит жизнь и смерть всего сущего. Был он сыном Людовика Святого. И доставили тело короля Филиппа в Париж, и погребли его там, и воцарился вместо него его сын Филипп^[2506].

Об именах королей Франции, и о том, что вскоре сторонники Церкви понесли жестокое наказание и что в том же году упала башня в Бьянелло, и это было неким предназменованием будущего

Заметь, что в наше время все короли Франции зовутся или Людовиками, или Филиппами^[2507]. Заметь также, что вскоре сторонники Церкви понесли жестокое наказание, претерпели величайший урон и подверглись суровому испытанию. Во-первых, в морском сражении^[2508] был захвачен людьми Педро Арагонского сын короля Карла и заключен в темницу на Сицилии. Во-вторых, король Карл вскоре после пленения сына встретил свой последний день^[2509]. В-третьих, папа Мартин IV^[2510] в том же году вступил на путь, общий для всякой плоти. В-четвертых, то же самое случилось и с королем Франции. И все это произошло почти за один, 1285, год.

В том же самом вышеупомянутом году папа Гонорий IV разослал повсюду буллу, в которой повелевал собрать все церковные десятины за три года вперед, уплатить их и вручить сыну короля Карла, дабы тот освободил Сицилию от власти, господства и подчинения королю Педро Арагонскому, который владел ею против воли Церкви. В том же самом году упала башня в Бьянелло, замке, принадлежавшем некогда графине Матильде^[2511]; и расположен он в горах, в Реджийском епископстве, где соседствуют четыре замка, отстоящие один от другого на расстоянии полета ядра баллисты. Первый из них называется Монтеветро, второй – Бьянелло, в нем живет господин Гвидо да Каносса со своим братом Бонифачо. Третий замок называется Монтелуччо, и там есть только церковь /f. 457d/ святого Леонарда. Четвертый замок прозывают Монтеджованни, там живет священник, которого зовут господином Герардом; это человек «ветхий днями» (Дан 7, 9), «стар и насыщен жизнью» (Быт 35, 29), и много добра он творит, и никого там нет в церкви святого Николая, за исключением его самого и его слуг. И заметь, что в прежние времена в этих четырех замках жили рыцари и дамы, и были там башни и дворцы, которые стоят ныне в развалинах, а дома, что возвышаются на своих фундаментах, брошены всеми и пребывают в запустении. Убедитесь сами! Ибо «уменьшились они и упали от угнетения, бедствия и скорби» (Пс 106, 39).

В том же году незадолго до дня святой Лючии [13 декабря] внезапно скончался в своей постели (а он ничем до этого не болел) Барнаба де Реджина, и он действительно был родом из города Реджо. Был он моим большим другом и душой любого общества, будь то клирики, каноники, кардиналы и прочие прелаты, рыцари, бароны и все те, кто желал послушать веселую шутку, ибо он прекрасно говорил на французском, тосканском, ломбардском и на многих других наречиях, мог представить в лицах, как болтают между собой дети, как бабы с товарками и кумушками судачат о своих делах. И умел он представить, как проповедовали в старину, изображал проповедников времен «Аллилуйи», когда они творили чудеса, как я видел в те дни своими глазами. А это были брат Иоанн из Виченцы, который творил чудеса в Болонье и принадлежал к ордену братьев-проповедников, и брат Варфоломей, тоже из Виченцы и из вышеупомянутого ордена, /f. 458a/ который творил чудеса в Парме, и брат Якобин из Пармы, из ордена братьев-проповедников, который творил чудеса в Реджо и поэтому его называли реджийцем; и брат Герард из Модены, из ордена братьев-миноритов, исходивший всю Италию, проповедуя и творя чудеса; и архиепископ Милана брат Лев, также из ордена братьев-миноритов, который отменно проповедовал в Милане, и многие другие, кого довелось мне видеть и знать, и память о них да пребудет с Богом! Аминь.

О кончине епископа города Сполето магистра Роланда, который совершил много добрых дел

В том же году умер магистр Роланд из Пармы. Его отцом был мастер Таверна, человек пригожий и обходительный и отличный портной, обшивавший знать. Этот магистр Роланд отправился в Париж очень бедным, там за много лет изучил немало разных наук и стал великим клириком, исполненным учености. И явился он в папскую курию, и был там превосходным адвокатом, и получил много денег, и добился «богатства и славы» (2 Пар 32, 27). Когда папа Николай III назначал кардиналов, то возвел в этот сан господина Герарда Альбо из Гайнаго, селения в Пармском епископстве, а этого магистра Роланда сделал епископом Сполетским.

Как епископ Сполетский магистр Роланд исследовал чудеса Людовика Святого

Папа Мартин IV истребовал магистра Роланда из города Сполето к себе и направил его во Францию, дабы он со всем тщанием исследовал чудеса, сотворенные блаженной памяти королем Франции Людовиком Святым, которого папа хотел канонизировать и занести в святцы. Со своим поручением магистр Роланд справился на славу. И когда он возвращался из Франции, то поведал мне в городе Реджо, что он везет папе [сведения] о 74 чудесах – исцелениях разных страждущих, которые Бог совершил из любви к королю, Своему рабу и другу, и что все это /f. 458b/ подтверждено надежными свидетелями и тщательно записано знаменитыми и авторитетными нотариями. И возрадовался папа Мартин, когда он со всем этим ознакомился, ибо, прежде чем стать римским понтификом, он первым начал исследовать явленные французским королем чудеса, а когда стал папой, он назначил вместо себя этого Роланда. Наградил папа магистра Роланда за его труд, дав ему лучшее во Франции епископство, но тот так и не сумел до него добраться по причине своей смерти. Впрочем, и сам папа завершил в том же году свой жизненный путь и не смог канонизировать блаженной памяти Людовика Святого, короля Франции, хотя к этому и стремился. Похоже, эта канонизация откладывается до другого верховного понтифика^[2512].

Сам же магистр Роланд, епископ Сполетский, совершил в Парме некоторые деяния, достойные того, чтобы о них все узнали. Дело в том, что на свои средства он построил возле церкви Гроба Господня, где живут братья из Санта Феликолы, у проезжей дороги красивую часовню с мраморными колоннами и внес подобающий вклад, дабы там служили в должном количестве и в соответствующие дни мессы за упокой души его отца и матери и всех его родных, которые там захоронены. А поблизости от кафедрального собора, что носит имя Преславной Девы Марии, а также поблизости от входа в церковь святого Иоанна Евангелиста, где живут монахи, он приобрел дом покойного господина Герардо да Корреджо, который был отцом господина Гвидо и господина Маттео, и велел соорудить там высокие стены для строящегося дворца. А сзади, там же, приобрел он дом семейства деи Бовери и возвел там стены, устроил сады и маленькие домики с разными помещениями, дабы жить и отдыхать там, когда ему случится бывать в Парме. По просьбе братьев-гумилиатов де Палуде, которые жили /f. 458c/ в Парме за воротами Святого Бенедикта, он хотел купить их обитель со всей землей, что у них была, как он мне сказал, и давал он им тысячу имперских либр, чтобы жить там летом или когда еще ему будет угодно. Но поскольку они хотели на двести имперских либр больше, чем он был склонен им дать, эта купля-продажа не состоялась, ибо «толчок в нос производит кровь», как сказано в Притчах, 30, 33. Помимо этого, он приобрел поблизости от Гайнаго большие владения, а именно все поместье Синцанезе, принадлежавшее некогда господину Томмазо, сыну Уго де Армари, а после него – Антонио де Буссоли, у которого он его и приобрел, и отдал братьям из заальпийских краев, что из картезианского ордена и похожи на братьев-проповедников своим черным одеянием, как я видел своими глазами, когда они явились на мессу в церковь братьев-миноритов на праздник Успения Блаженной Девы. А приходили они в Парму, чтобы вступить во владение подаренным им имуществом.

О том, что господин Роланд Таверна был всегда суровым и грубым по отношению к пармским монахам

Заметь, что господин Роланд Таверна, о котором мы уже говорили ранее, всегда был суров и груб по отношению к пармским монахам и никогда не был настроен к ним дружески и по-человечески, и ничего из своего добра не оставил им после смерти.

О пармцах, которые всегда были суровы и непочтительны к монахам

И это достойное проклятия свойство – быть постоянно непочтительными, суровыми и даже жестокими с монахами и прочими рабами Господними, как из числа своих земляков, так и с чужими, – присуще по большей части всем жителям Пармы, как клирикам, так и мирянам, как мужчинам, так и женщинам, как знатным, так и незнатным; и это, по-видимому, – страшное знамение гнева Божия на них, ибо Апостол говорит Тимофею, 1 Тим 5, 8: «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного». /f. 458d/ И еще Господь говорит о рабах Своих, Зах 2, 8: «Ибо касающийся вас, касается зеницы ока Моего». И в Иез 16, Господь говорит о Иерусалиме то, что пармцы могут отнести на свой счет именно потому, что они суровы и безжалостны с нищими рабами Господа, ибо сказано, Иез 16, 49: «Вот в чем было беззаконие Содомы, сестры твоей и дочерей ее: в гордости, пресыщении и праздности, и она руки бедного и нищего не поддерживала». И поэтому я, брат Салимбене из Пармы, 48 лет пробыл в ордене братьев-миноритов, но никогда не хотел жить вместе с пармцами из-за их непочтительности к рабам Господним, и это на самом деле так. Они не стремятся им услужить, хотя иногда отлично могли бы и сумели бы это делать, стоило только захотеть, ибо гистрионам, жонглерам и мимам они подают щедро, да и тем, кого называют «рыцарями двора», когда-то много от них перепадало, как я видел своими глазами. Конечно, если бы такой большой город, каким Парма является в Ломбардии, был во Франции, то там подобающим и достойным образом жила бы и существовала сотня братьев-миноритов, имея в изобилии все необходимое.

О том, что кардинал римской курии господин Герард Альбо много добра сделал пармцам

В том же году уроженец Пармы, кардинал римской курии господин Герард Альбо сотворил милостыню своим землякам, братьям-миноритам из Пармы, дав монастырю 20 имперских либр и столько же – братьям, которые были нунциями и ходили к нему в курию, где он пребывал. Они также были родом из Пармы, а именно брат Герардин Рангони и брат Франциск Торнильо, каждый из которых получил по десять либр. А пятнадцать либр он послал господину Гульельму Рангони из Пармы в знак благодарности за брата Герардина, его сына; и послал кардинал сказать, чтобы господин /f. 459a/ Гульельм Рангони перебирался на житье к нему, и тот пришел и стал в курии весьма влиятельным лицом.

Также вышеупомянутый кардинал выстроил на свои деньги очень хороший и красивый дормиторий для монахинь Старого ордена^[2513] из Пармы, дабы поместить в их монастырь свою родную сестру. Дал он также 100 имперских либр кафедральному собору Пармы, что носит имя Преславной и Пречистой Девы, на хороший колокол, который должны были отлить в Ее честь; и получился колокол добрый, славный и звонкий. И дал он братьям-проповедникам из Пармы 200 имперских либр на возведение церкви, которую они строят по возвращении из Вавилонского пленения, то есть после того, как они примирились с пармцами после смерти госпожи Алины, из-за которой они покинули город и много лет провели за его пределами^[2514].

О смерти короля Педро Арагонского и о его хороших качествах

О смерти Педро, короля Арагона. В том же году, в канун дня святого Мартина [10 ноября] король Арагонский Педро умер своей смертью^[2515] и окончил свой жизненный путь. Его исповедал гвардиан братьев-миноритов, и похоронили его в Вилланова, в обители братьев-миноритов. И послали гонцов к папе Гонорию IV, дабы примирить сыновей Педро Арагонского и сыновей короля Франции, находившихся, как говорят, в кровном родстве^[2516]. В этом замирении участвовал герцог Австрийский, ибо женой его была сестра Педро Арагонского^[2517].

Похвала королю Педро Арагонскому, которая содержится в приведенном далее примере. /f. 459b/ Этот Педро, король Арагонский, был человеком величайшего мужества и «сильный с оружием» (Лк 11, 21), и опытен в бою. И был он человеком великой отваги, и много на себя брал, как явствует из военного похода в королевство Сицилии, в которое он дерзнул вторгнуться против воли короля Карла и папы Мартина.

То же самое видно и на другом примере, который мы добавляем [к предыдущему]. На границе Прованса и Испании есть высочайшая горная вершина, которая местными жителями называется Канигу, а мы можем назвать горой Калиджинозо^[2518]. Она первая открывается мореплавателям, приближающимся к этим берегам, и последней скрывается из глаз тех, кто отплывает. На этой горе никогда никто не селился, и никто из сынов человеческих не дерзал на нее взобраться из-за того, что она была чересчур высока, а путь на вершину – труден и нелегок. Правда, на отрогах этой горы поселенцы есть. Замыслил Педро Арагонский подняться на эту гору, дабы изведать и узнать, что же находится на ее вершине. Обратился он к двум рыцарям, своим близким друзьям, которых он очень любил, и открыл им свои намерения. Те возрадовались и пообещали ему, что не только будут обо всем молчать, но и станут его неразлучными спутниками.

Запаслись они продовольствием, взяли, сколько нужно, оружия, отпустили коней у подножия горы, где есть поселения, и начали пешими мало-помалу взбираться к вершине. Они поднялись уже довольно высоко, как вдруг послышались весьма страшные и ужасные раскаты грома. В небе засверкали молнии, повалил град, и разразилась /f. 459c/ гроза, из-за чего они все, объятые страхом, грянулись наземь, словно бездыханные, «от страха и ожидания бедствий, грядущих на» них (Лк 21, 26). Педро, который был покрепче и посильнее и хотел исполнить желание сердца своего, стал подбадривать [спутников], чтобы они не падали духом и не страшились, и убеждать их, что это предприятие покроет их честью и славой. И дал он им подкрепиться, и сам поел наравне с ними. Так они восстановили свои силы после трудного и тяжкого пути, после чего он снова принялся их ободрять, дабы они вместе с ним продолжили восхождение к вершине. И повторялось так множество раз. Наконец начали так ослабевать два спутника короля Педро, что от чрезмерно трудного восхождения и от страха пред громовыми раскатами они едва могли дышать. Тогда Педро попросил их подождать его до заката следующего дня, а если он к ним не вернется, то они могут спускаться с горы и идти, куда хотят. С величайшим трудом Педром взошел на гору один. Оказавшись на вершине, он обнаружил там озеро. Когда он бросил в него камень, оттуда появился дракон ужасного вида и величины неописуемой и принялся летать по небу, а от его дыхания померк и потемнел воздух. После этого Педро спустился к своим спутникам и, что видел и сделал, все им поведал, изложил и рассказал. Когда они стали спускаться вниз к подножию горы, сказал он им, что они могут обо всем этом сообщить любому, кому только захотят. Вот и представляется мне, что это деяние Педро Арагонского можно поставить в один ряд со свершениями Александра Великого, который возжелал испробовать множество вызывающих страх дел и предприятий, дабы заслужить славу /f. 459d/ у потомков.

Похвала королю Карлу и его достоинствам

Похвала Карлу. Следует знать о короле Карле, что он был человеком величайшего мужества и «сильный с оружием» (Лк 11, 21), и опытный в бою, и что он, дабы прославиться, подвергал себя многим опасностям, о чем свидетельствует немало явных и очевидных примеров. И первый из них – когда он сразил правителя королевства Сицилии Манфреда, который был сыном покойного императора Фридриха. Второй – когда убил Конрадина, сына Конрада, который также приходился сыном вышеупомянутому покойному императору Фридриху. Также и во многих других сражениях он снискал себе славу. Как-то раз он услышал, что есть некий рыцарь родом из Кампании, земли, находящейся между Римом и Терра ди Лаворо, и что нет ему равных в единоборстве как среди французов, так и среди ломбардцев. Повелел он принцу, своему сыну, назначить день поединка и объявить повсюду, что неизвестный рыцарь хочет сразиться с рыцарем из Кампании. Когда сын его это услышал, то начал, как умел и мог, разубеждать отца. Говорил он ему, что рыцарь тот отличается богатырской силой и крепким телосложением, и что он опытен в бою, и что «над высоким наблюдает высший, а над ними еще высший; превосходство же страны в целом есть царь, заботящийся о стране», Еккл 5, 7–8. Отец не захотел внять настояниям сына и пойти ему навстречу, а объявил день поединка. В назначенный срок изготовились они к битве, каждый на своей стороне, и после третьего сигнала трубы поскакали навстречу друг другу и сшиблись в схватке. И так крепко «сильный столкнулся с сильным» (Иер 46, 12), что все удивились, однако не упали они с коней и даже не покачнулись в седле. Каждый из них нанес другому удар в лицо такой силы, что копья обоих /f. 460a/ рыцарей расщепились от острия до самой руки.

Захотел после этого король Карл сразиться на булавах, но по собственной воле не стал наносить первого удара. А рыцарь из Кампании налетел на него, как ястреб на птичку или словно коршун на утку, и, ухватив обеими руками булаву, нанес Карлу в голову удар такой силы, что, несомненно, он оказался бы для противника смертельным, если бы достиг цели. Но булава вместо головы задела плечо, скользнула по ребрам и обрушилась на седло всадника, и такой силы оказался удар, что конь упал на колени. Карл был совершенно оглушен, и у него были сломаны два ребра. Когда же принц, его сын, вместе с другими рыцарями отнесли его в палатку и сняли с него доспехи, рыцари увидели, что это – Карл, и весьма тому изумились. Когда же об этом узнал рыцарь из Кампании, то он перепугался, вскочил тотчас на своего коня и пустился прочь, и долго скрывался в Анконской марке.

Когда Карл пришел в себя – ибо от полученного удара он лишился чувств, – то первым делом спросил сына, ждет ли его еще рыцарь на поле боя, ибо теперь была его очередь изведать противника булавой. На это сын ему сказал: «Успокойтесь, ибо врачи говорят, что у вас сломаны два ребра». Карл все это вытерпел и перенес ради поддержания чести французов. Не желал он, чтобы говорили, что кто-то в Ломбардии превосходит их в силе.

О том, что в наше время было четверо сильных звероловов^[2519] пред Господом, то есть притеснителей людей

Заметь, что те четверо, о которых речь была выше, были сильными /f. 460b/ звероловами пред Господом, то есть притеснителями людей. Так, папа Мартин упорно желал подчинить себе Романью и добился того, чего хотел. Добиваясь своего, он многих обрек на смерть «от острия меча» (Лк 21, 24) и истратил много золота. Король Карл собрал войско против принца Манфреда и против Конрадина и одолел их. Король Педро Арагонский выступил против Карла в Сицилии и занял королевство и вступил в Апулию. А король Франции с целью отомстить за дядю своего Карла с большим войском французов отправился воевать в Испанию против Педро Арагонского. И в один и тот же год все они покинули этот бренный мир.

О земной жизни, которую прекрасно описал блаженный Августин

О земной жизни Августин говорит так:

«О, жизнь! Скольких ты обманула, скольких соблазнила, скольких ослепила! Пока ты бежишь, ты – ничто, когда на тебя смотришь, ты – тень, когда тебя возвеличиваешь, ты – дым. Ты сладостна для глупцов и горька для мудрецов. Кто тебя любит, тебя не знает, а кому ты ненавистна, понимает тебя. И бояться тебя надлежит, и бежать от тебя; ты сродни тени и опасна, словно сон. Коротка ты, и нет в тебе истины. Ты – путь, для кого длинный, для кого просторный, для кого тесный, для кого радостный, а для кого и горестный. Можно тебя вопрошать, но ответам твоим не следует доверять. Жалкая ты, преходящая и обманчивая. Беги, беги, мудрец, избегай того, чего надлежит избегать. Жизнь эта – словно человек в чужом доме. Не ведает он, в который день, в который час скажут ему: "Изыди отсюда, ибо дом, где ты пребываешь, не твой!" О, мирская суета, как много ты нам обещала и как нас обманула! Кто захочет водить с тобой дружбу, тот станет врагом Бога. Дружба с этим миром враждебна Богу. Плоть, /f. 460c/ за что ты губишь нашу душу?

Почему ты не желаешь служить только Богу? Грех до того, как его совершают, слаще меда, а после он – грязь, горче желчи»^[2520]. Здесь кончаются слова Августина.

О земной жизни, как это сказано у Примаса

У Примаса^[2521] есть славные рассуждения о земной жизни, где говорится:

Горе мне, о жизнь земная!

Чем ты мне мила – не знаю.

Коль меня ты обижаешь,

что ж моей любви желаешь?

Жизнь, ты – беглая воровка,

вероломней рыси ловкой!

Выносить тебя нет мочи,

что ты, жизнь, меня морочишь?

В пору смерть в тебе нам видеть,

не любить, а ненавидеть.

Нет добра в тебе ни грана,

что же ждать даров обманных?

Жизнь, игралище несчастий,

словно жалкий лист в ненастье,

коль ты так хрупка и тленна,

что мне мило в жизни бренной?

Жизнь, бессонных сонм страданий,

страхов, мук и ожиданий,

коль твое столь тяжко бремя,

что мне тратить труд и время?

Жизнь, зов смерти неминучей,

замок на песке зыбучем,

коль осталось так чуть-чуть,

стоит ли пускаться в путь?

Жизнь, соринка во Вселенной,

ты соломинки никчемней,

но тлетворней, чем чума,

вон из моего ума!

Жизнь, вместилище чудовищ,

ты ничьей любви не стоишь.

Думаешь, ты станешь лучше,

коль мою погубишь душу?

Жизнь, предательства твердыня

и безудержной гордыни,

лишь себя ты обесславишь,

коль меня грешить заставишь!

Жизнь, беспутная девица,

негодяйка и блудница,

алчна, падка до обмана,

что в тебе уж так желанно?

Жизнь, отравленное яство,

яд даешь, суля лекарство.

Коль твои обеты лживы,

как мне быть с тобой правдивым?

Жизнь, бранчливая чудачка,

неприступная гордячка,

что ты злишься, что хлопочешь,

от меня чего ты хочешь?

Жизнь, /f. 460d/ забытое кладбище,

проклятое пепелище,

ты сама – червей добыча,

что во мне добычу ищешь?

Жизнь, болтливая сорока:

много шуму, мало проку,

что ты, жизнь, топорщишь холку,

нет в твоих угрозах толку!

Жизнь ленива и беспечна,

бестолкова, быстротечна.

Непутевая разиня,

сгинь! С тобой не по пути мне!

Жизнь, бесчестна и развратна,

ты лишь грешникам приятна.

Ты – кормилица пороков,

нет в тебе ни капли проку!

Жизнь, слепая побирушка,

похотливая пьянчужка,

утопаешь в нечистотах –

где, скажи, твои красоты?

Жизнь, назойливая муха,

непотребная старуха,

до любой поживы падка,

прекрати свои нападки!

Жизнь, бессовестная лгунья,

неприглядная хвастунья,

ты противна добрым людям,

нет, друзьями мы не будем!

Жизнь, горчайшая приправа,

у тебя дурная слава:

ты слукавишь, ты обманешь –

для чего ты, жизнь, нужна мне?

Жизнь, ты лишь личина смерти,

мука вечной круговерти.

Полно жизнью называться,

за меня не смей цепляться!

Жизнь, ты мерзости обитель,

душ несытый похититель.

Мне тяжка твоя обуза,

нашему не быть союзу!

Мне претит с тобою дружба,

и даров твоих – не нужно,

прекрати меня тревожить,

мы одно любить не можем!

Мне узор твоих обманов –

будто соль на свежих ранах.

Убирайся, злая лгунья,

прочь, бесстыжая хвастунья!

Твою ласку проклинаю,

Твою дружбу отвергаю.

Ненавижу твою славу,

не люблю твои /f. 461a/ забавы.

Мне любить тебя негоже,

верить – не поверю тоже,

не пойду на зов сирены,

я – твой недруг неизменный!

Жизнь, клянусь тебе – тобою,

честь твоя – гроша не стоит:

ведь дары твои – не розы,

а мучения и слезы!

Слушай, маета земная,

я тебе не докучаю –

не гонись за мной повсюду,

пусть тебе я мерзок буду!

Мне твоя краса постыла,

ласки страстные – не милы.

Жизнь, ужель того не знаешь

ты, когда меня лобзаешь?

Что ж, бесстыдница, с позором

уходи, потупя взоры:

коль сама не уберешься,

горя, знай, не оберешься!

Вон из сердца, прочь из мыслей –

сам Христос меня очистит!

И назад глядеть не надо:

больше нет тебе пощады!

Ты, злодейка, удивилась,

что душа моя взъярилась?

Да ведь ты одна в ответе

за все гнусности на свете!

Ты мой разум помрачила,

слух душевный притупила,

обрекла меня на муки,

ты добру связала руки!

Удушить меня хотела,

а когда в глазах темнело,

ты толики даже малой

воздуха мне не давала!

Что творил я – стыдно молвить,

весь твоей покорен воле:

за любое ослушанъе

страшным было наказанье.

Мысль похвальную сначала

ты ощерившись встречала,

угрожать ей начинала –

и бедняжка убегала.

Если я хотел говеньем

упражнять свое смиренье,

ты шептала без стесненья:

«Тяжки муки истощенья!»

Если нищему монету

я давал, твоим советом

было: «Эй, не дело это:

сам пойдешь с сумой по свету!»

С бедными хотел быть вместе –

ты с притворным благочестьем:

«Тот спасти сирот сумеет,

чья мошна не оскудеет!»

Если плакал безутешно

над своим уделом грешным,

ты смеялась: от рыданий,

мол, слепым болваном станешь!

Если я радел о душах

бедных грешников /f. 461b/ заблудших,

ты ворчала: «Эй, послушай,

сам себя спасал бы лучше!»

Если обличал беспутных,

Мне шептала поминутно:

«Ты порок исправил вряд ли,

а врагов нажил заклятых!»

Коль смирить старался гордость,

слышал вновь знакомый голос:

«Глупо кланяться, пойми же,

тем, кто хуже или ниже!»

Увидав меня за чтеньем,

ты бросала мне с презреньем:

«Ты бы лучше поработал,

по миру пойдешь в два счета!»

Коль работать принимался,

шепот твой не унимался:

мол, нельзя себя калечить,

слабы силы человечьи.

Если уступал при споре,

ты подзуживала к ссоре:

трусом, мол, того считают,

кто себя не защищает.

Если, не смыкая очи,

проводил в молитвах ночи,

слепотой меня пугала

и безумцем величала.

Коль, устав от трат бездумных,

вел расходам счет разумный,

насмехалась: «Эй, бедняга,

не прослыть бы в людях скрягой!»

А когда без сожаленья

стал я тратить сбереженья,

всполошилась:«Осторожней,

так ни с чем остаться можно!»

Бесконечному презренью

незнакомо снисхожденье.

Гнусностей сосуд, тебя я

бесконечно презираю.

Знай, погибших душ отрада,

глупых простаков услада,

пусть мне смерть глаза закроет –

не пойду к тебе слугою!

О том, как пармцы выгнали из местечка Кампеджине наследников господина Гиберто да Дженте

В том же, а именно в 1285, году пармцы выгнали из местечка Кампеджине всех без исключения наследников господина Гиберто да Дженте, как сыновей^[2522], так и внуков. А выгнали их из местечка Кампеджине не только из-за застарелой ненависти к их отцу, то есть к господину Гиберто да Дженте, но также и потому, что возненавидели его потомство. О ненависти к отцу можно сказать словами Иезекииля, 18, 2: «Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина». О том же сказано /f. 461c/ у сына Сирахова, 41, 10: «Нечестивого отца будут укорять дети, потому что за него они терпят бесславие». О ненависти к потомству сами дети могут сказать словами из Первой книги Царств, 12, 19: «Ко всем грехам нашим мы прибавили еще грех».

О недостатках господина Гиберто да Дженте. Смотри о том же лист 397

Кроме тех недостатков господина Гиберто да Дженте, из-за которых его возненавидели пармцы и о которых выше было сказано достаточно, смотри лист 397^[2523], были еще и другие, о которых никак нельзя умолчать. Так, когда он правил в Парме, папа Иннокентий IV, проживавший в то время в Неаполе, прислал за господином Бертолино Тавернери, который был женат на его племяннице госпоже Елене, чтобы сделать его подеста города Неаполя. Обратился господин Бертолино к господину Гиберто да Дженте с просьбой отпустить его, и тот позволил, но потом забрал выданное уже разрешение, причем после того, как тот уже запасся всем необходимым для путешествия и весьма поиздержался. Более того, он отправил его в ссылку в местечко Ночето, где у того были владения, и там он провел в неизвестности множество дней и ночей, со страхом ожидая козней со стороны врагов, и особенно ненавидевшего его Паллавичини, который был в то время правителем Кремоны.

Как-то ночью услышал он шум, который частенько ему доводилось слышать, вскочил на коня и ускакал в поля, и всю ночь провел без сна под открытым небом, готовый к бегству.

Убедился господин Бертолино, что господин Гиберто да Дженте не желает менять гнев на милость и возвращать его в Парму, как ему до того обещал, и поэтому он самовольно /f. 461d/ покинул место ссылки и отправился к папе Иннокентию IV, который за ним посылал, и тот сделал его подеста и правителем города Неаполя. При нем папа встретил свой последний день и был погребен в кафедральном соборе этого города.

Благодаря господину Бертолино, подеста Неаполя, был избран папа Александр IV, ибо он распорядился не выпускать кардиналов из города, пока они не изберут нового папу. Александр IV не забыл, сколь многим он ему обязан, и вплоть до самой его смерти^[2524] лично опекал господина Бертолино; да упокоится душа его в мире, ибо был он человеком щедрым, могучим и влиятельным; и был он моим близким другом. Поговаривали, что не кто иной, как Уберто Паллавичини^[2525], приказал отравить господина Бертолино.

А господин Гиберто да Дженте повелел разорить владения Бертолино и снести его дворцы за то, что он [самовольно] покинул место ссылки и отправился к папе, который за ним посылал. И этим господин Гиберто да Дженте проявил не только величайшую грубость, но и глупость, ибо если старший повелевает, а младший возражает, то слушать следует старшего. Вы можете прочитать, что сказали апостолы первосвященникам, Деян 4, 19: «Судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога?» Заметь также, что «должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деян 5, 29). И поэтому пророка, который пришел из Иудеи в Вефиль, умертвил лев за то, что он не повиновался устам Господа, и не было ему оправдания в том, что он повиновался человеку, который его и обманул. Эта история рассказана в Третьей книге Царств, 13.

Далее. Господин Бертолино не /f. 462a/ оставил после себя детей, и его брат господин Якопо также вскоре умер бездетным, оставив все свое богатство тамплиерам. Вот так полностью исчез дом господина Бартоло Тавернери из Пармы, который во времена императора Фридриха был могучим бароном. Весьма уместно сказать о нем: «Собирает и не знает, кому достанется то» ( Пс 38, 7). И еще: «Не бойся, когда богатеет человек, когда слава дома его умножается: ибо умирая не возьмет ничего; не пойдет за ним слава его» (Пс 48, 17–18).

О том, как Паллавичини правил в Кремоне, а Гиберто да Дженте – в Парме

В то время, как господин Гиберто да Дженте правил в Парме, Паллавичини, в свою очередь, правил в Кремоне. Как-то раз разговорились они по душам, и сказал Паллавичини Гиберто: «Ну скажи на милость! Разве не мне надлежит управлять Пармой?» И дабы показать, сколь он разгневан, стукнул что есть сил о землю мечом в ножнах. А господин Гиберто да Дженте не желал ему уступать власть над Пармой, а хотел сохранить ее за собой, ибо это давало ему не только почет, но и величайшую выгоду. Тем не менее он оказал милость Паллавичини и позволил ему войти в Парму^[2526] с пятьюстами вооруженными всадниками, с которыми тот «не раз и не два» (4 Цар 6,10) проехал верхом по городу как бы забавы ради. Арбалетчики с натянутыми арбалетами разъезжали верхом вместе с Паллавичини и, казалось, были готовы пустить стрелу в любого, чтобы запугать народ и заставить его убраться прочь. Многое бы дал господин Гиберто да Дженте, чтобы они покинули город, ибо боялся, как бы те его не свергли, /f. 462b/ если останутся в Парме.

Как-то раз Паллавичини должен был со своими воинами проследовать через предместье Кодипонте, где жили маркизы Лупи, и один из них приказал своему слуге вымыть себе ноги в лохани прямо на улице под портиком своего дома, ибо хотел показать, что боится Паллавичини не более, чем хвоста козы. Когда-то маркизы Лупи жили вместе с маркизами Паллавичини в местечке, что зовется Соранья, и расположено оно в Пармском епископстве, в пяти милях к северу от Борго Сан-Доннино, и с той поры повелось между двумя семействами соперничество неуемное.

Паллавичини так и не сумел стать повелителем Пармы, хотя этого и домогался, а господин Гиберто да Дженте со временем потерял и то, что имел. В общем, господин Гиберто да Дженте совершил это и вышеназванные злодеяния, из-за чего пармцы всей душой его возненавидели.Вот почему не следует тому, кто власть имеет, стараться всячески досадить своим врагам, ибо случается иногда, что

Луна на полпути – фортуне вспять идти!

Сказано у сына Сирахова, 7, 1: «Не делай зла, и тебя не постигнет зло». Там же, 7, 3: «Не сей на бороздах неправды, и не будешь в семь раз более пожинать с них». О том же, Ис 3, 11: «А беззаконнику – горе, ибо будет ему возмездие за дела рук его».

О том, как господин Гвидо да Полента достаточно отомстил за себя и явил при этом чувство меры. Отчего и говорится: «Есть мера в вещах»^[2527]. А также: «Важно во всех...»^[2528]

Более достойно поступил господин Гвидо да Полента, живший в городе Равенне, который достаточно отомстил за себя и явил при этом чувство меры. Когда он был младенцем, а император держал его отца заложником в оковах, добился господин Гвидо Малаброкка, брат графа Руджеро да Баньякавалло, /f. 462c/ чтобы император отсек своему заложнику голову, то есть чтобы приказал его обезглавить; а сын заложника, когда вырос, поступил точно так же с самим Гвидо Малаброкка. Когда по истечении времени он как-то раз отправился в Баньякавалло со множеством ратников и столкнулся по пути с графом Руджеро, с которым было всего лишь нескольких человек, и когда спутники, что были вместе с ним, стали его убеждать, что он может теперь навсегда избавиться от графа Руджеро, чтобы впредь его не опасаться, он ответил им следующее: «Мы сделали довольно, и давайте довольствоваться тем, что сделано! Злодеяния можно вершить всегда, но когда они уже совершены, вернуть что-либо назад не в нашей власти», и с этими словами позволил ему свободно удалиться. Об этом же, как мы читаем, сказал Саул, когда Давид его несколько раз пощадил и не захотел убивать, хотя прекрасно мог это сделать: «Благословен ты, сын мой Давид! Кто, найдя врага своего, отпустил бы его в добрый путь?» (1 Цар 26, 25; 24, 20).

О злодеяниях наследников господина Гиберто да Дженте, из-за чего их возненавидели жители Пармы

О том, почему возненавидели наследников Гиберто да Дженте, можно сказать следующее. Да будет известно, что у него был сын по имени Пинотто. Он своими черными делами восстановил пармцев сверх всякой меры против наследников господина Гиберто да Дженте. Во-первых, он против воли пармцев вторгся в Гуасталлу, захватил ее и пожелал ее удержать [за собой]. Во-вторых, он взял себе жену, которую затем приказал убить, и Бог воздал ему за это убийство великими несчастьями. Эту женщину хотел взять в жены его отец, пребывавший в Анконе, куда его сослали пармцы, но Пинотто, побуждаемый любовью к богатству и красотой женщины, выкрал ее и увел у своего отца, опере/f. 462d/див его.

Как Пинотто приказал задушить свою жену

Она звалась госпожой Беатриче, и родом она была из Апулии, и жила она в Анконе, и была она госпожой состоятельной, красивой, бойкой и веселой, радушной и приветливой, превосходно играла в шахматы и в кости. И поселилась она вместе со своим мужем Пинотто в замке Бьянелло, принадлежавшем некогда графине Матильде. И она зачастила вместе с другими знатными женщинами в обитель братьев-миноритов из Монтефальконе ради наставлений и бесед с ними. И я как раз жил там в это время. И поведала она мне в дружеской беседе, что ее намереваются убить. И понял я, о ком она говорит, и проникся к ней состраданием, и сказал, что ей надлежит исповедаться и жить в добром расположении духа, чтобы всегда быть готовой принять смерть, ибо, как свидетельствует блаженный Бернард, всякий должен быть готов умереть в любой миг. Тогда же Пино удалился из Бьянелло в крайнем гневе против своего родственника господина Гвидо, как видел я собственными глазами, и привез с собой свою жену в местечко Корреджо, что в Реджийском епископстве, и там по его приказу ее задушил подушкой его оруженосец по имени Мартинелло, и там же ее похоронили. И остались после нее три дочери, которые отличаются величайшей красотой.

О несчастиях Пинотто и о его злодеяниях

Сказано, что «Бог не позволяет уйти безнаказанным» (Иов 24, 12)^[2529]. Вот почему следует кое-что сказать о несчастиях этого человека. Во-первых, он стал ненавистен не только пармцам, но и своим кровным /f. 463a/ родственникам и племянникам. Во-вторых, его схватили наемники из Сассуоло, которые взяли у него в качестве выкупа лошадей и двести имперских либр. В-третьих, так как он в отместку стал грабить путников, следующих пармской дорогой, то послали пармцы в местечко Кампеджине, где у того были владения, людей, и они на быках перепахали все его посевы, то есть устроили потраву, засыпали всходы землей, а также снесли «до основания» (Пс 136, 7) не то четырнадцать, не то двадцать из принадлежавших ему там строений. В-четвертых, после смерти первой жены, которую он приказал убить, он взял в жены другую женщину, которая женой ему быть не могла, ибо тому было множество препятствий как с его, так и с ее стороны. Звали ее, как и первую, госпожа Беатриче, и была она очень пригожей, и была дочерью господина Бонаккорсо, сына господина Якопино де Палуде. Пинотто посватался к ней, когда она овдовела после смерти ее первого мужа Аттоне да Сессо. Пятое и последнее – это то, что он схватил несколько человек, которых заковал в цепи и посадил в темницу, домогаясь от них выкупа, а были эти люди из тех, которые никогда не чинили ему обид и ничем ему не были обязаны.

Итак, хотя он был изгнан из Пармы и тем не менее никак не мог отстать от дурных дел, у пармцев появилось основание изгнать как его самого, так и всех наследников господина Гиберто да Дженте из местечка Кампеджине. Этого Пинотто звали также господином Якопино, и был он из себя пригожим, бесстрашным, доблестным и беспечным, и по обычаю пармцев весьма надменным. И были у него две сестры, одна из которых, по имени госпожа Айка, вышла замуж за Герардо, сына господина Бернар/f. 463b/до ди Роландо Росси. Вторую звали госпожа Мабилия, и она была женой господина Гвидо да Корреджо, и была она по природе надменной и чванливой. Она заболела болезнью, от которой потом и умерла, когда никто этого не ждал, потеряв способность говорить. Осталось после нее множество дочерей и два сына. Еще был господин Ломбардино, их брат, который взял себе жену из Павии, писаную красавицу по имени Альдессона, родившую ему сыновей и дочерей. И был господин Ломбардино старшим сыном господина Гиберто да Дженте, которого тот с почетом возвел в рыцарское достоинство, так как в то время властвовал в Парме. Всякий, кто мог, его щедро одаривал и за великую милость почитал, если тот соглашался принять [его дар]. Так же вел себя и господин Якопо Тавернери, когда стал рыцарем, а его отец господин Бартоло процветал тогда под покровительством императора в Парме.

О болезни и море, поразившем кошек

В том же году величайший недуг и мор поразил кошек. Они заболевали и покрывались чем-то вроде коросты и парши, а затем подыхали.

В том же году в ноябре месяце, в день святого Каликста [14 октября], в восточной части небосклона ближе к рассвету показались две соединенные друг с другом звезды. И так они появлялись всякую ночь в течение многих дней, но незадолго до дня Всех Святых [1 ноября] они начали расходиться и отделяться друг от друга.

О мире между моденцами, о заключении которого велись переговоры

И велись в то время переговоры о мире между моденцами, и никак не могли они его заключить, ибо дело было слишком запутанным, потому что предлагавшиеся условия не нравилась «внутренним» моденцам. Те же моденцы, что были в Сассуоло, со всем /f. 463c/ соглашались, ибо знали, что предлагавшие условия люди были на их стороне. А предлагали эти условия господин Гвидо да Корреджо и господин Маттео, его родной брат.

О том, что папа Гонорий IV за все время своего правления произвел в кардиналы только одного человека

В том же году папа Гонорий IV перед Рождеством Господним сделал кардиналом лишь одного человека из числа своих родственников, чтобы он занял место скончавшегося в том году кардинала-епископа Тосканы. Этот новоиспеченный кардинал прежде был архиепископом Монреале на Сицилии.

О том, что Гирардино д’Энцола был приговорен пармцами всего лишь к уплате денежного штрафа, так как он отомстил за поношение, причиненное его отцу

В том же году пармцы приговорили Гирардино д’Энцола к уплате тысячи либр, и он их незамедлительно уплатил. А причина приговора была вот какой. Отец его, господин Якопо д'Энцола был подеста в Модене и там заболел, умер и был похоронен в кафедральном соборе, и был он изображен на своей гробнице верхом на коне в виде рыцаря. А поскольку в бытность его подеста как раз и были совершены те самые убийства и злодеяния, которые положили начало будущей войне в Модене, случившейся между отдельными партиями, и не воспоследовало ни суда, ни возмездия, хотя Господь говорит в Писании, Исх 22, 18: «Злодеев^[2530] не оставляй в живых», то это возбудило моденцев, привело их в гнев, возмущение и негодование, и они, видя беды, которые из-за этого обрушились на них, надругались над изображением подеста, лишив его глаз, и нагадили на его гробнице. По прошествии времени отправили моденцы в Парму двух посланцев, из числа пополанов, один из которых в совете Пармы сказал много поносного и бранного о господине Якопо /f. 463d/ д'Энцола, покойном отце Гирардино, что шло вразрез с тем местом Священного Писания, где сказано, Лев 19, 14: «Не злословь глухого и пред слепым не клади ничего, чтобы преткнуться ему». Раздраженный словами этого посла, Гирардино д'Энцола поступил так, как сказано в Писании, Сир 1, 23: «Терпеливый до времени удержится и после вознаграждается веселием». Когда тот посол, что в поносных словах отозвался о его отце, отправился восвояси, он последовал за ним по дороге вместе с некими дерзкими юнцами и уже в Реджийском епископстве ранил его и нанес ему тяжелые увечья, но не убил; и за это понес он наказание от пармцев. И сказано, Сир 11, 32: «От искры огня умножаются угли, и человек грешный строит козни на кровь»^[2531]. И там же, Сир 28, 21: «Многие пали от острия меча, но не столько, сколько павших от языка»^[2532]. Все это сказано, дабы показать, как хорошо поступили пармцы, прибегнув к правосудию, и как плохо, когда к нему не прибегли в Модене.

И заметь, что этот господин Якопо д'Энцола взял жену из Падуи, вдову, которую звали госпожой Маркезиной и которую ему сосватал господин Маттео да Корреджо в бытность свою пармским подеста. Эта женщина принесла господину Якопо в приданое большие деньги, а он их отдал в рост, приобрел на них в Повильо поля, виноградники и большие угодья, и стало у него «богатства и славы весьма много» (2 Пар 32, 27). В Парме он приобрел мой дом, что был рядом с баптистерием, и получил его чуть ли не даром, ибо заплатил за него малую часть того, во что оценивал его мой отец и во что его надлежало оценить. В дальнейшем господин Якопо был возведен в рыцари в воротах баптистерия, выходящих на площадь, /f. 464a/ и отправился в Модену, дабы стать там подеста, ибо был избран жителями города на эту должность, и еще до окончания своих полномочий окончил он свой жизненный путь. А умер он от некой горловой хвори, которую греки называют апоплексией. Исповедал его брат Якобин дель Порто, что из Модены, он же его и причастил. Оставил покойник братьям-миноритам из Пармы десять имперских либр и столько же – братьям-миноритам из Модены, дабы они молились за упокой его души и за тех, кто умер без покаяния. Да упокоится душа его с миром по милости Божией! Можно воистину сказать о нем, Пс 48, 17–18: «Не бойся, когда богатеет человек, когда слава дома его умножается: ибо умирая не возьмет ничего; не пойдет за ним слава его». И еще, Иов 20, 20: «Хотя и будет у него то, чего он желал, владеть им он не сможет»^[2533]. От него осталась дочь по имени Айка, которая вышла сначала замуж за Гирардино дельи Арчили, а когда овдовела, ее взял в жены Эццелино, сын покойного господина Аймерико де Палуде. От Эццелино родила она сыновей и дочерей. Брат же вышеупомянутой госпожи и сын господина Якопо д'Энцола зовется Гирардино, он юноша щедрый, учтивый и великодушный, и ведет достойный образ жизни.

О родственниках господина Гвидолино д'Энцола, который жил неподалеку от кафедрального собора в Парме

Дед господина Якопо прозывался господином Гвидолино д'Энцола, и был он человеком среднего роста, и было у него «богатства и славы весьма много» (2 Пар 32, 27), и был он весьма привержен Церкви, и я видал его тысячу раз. Он отделился от других членов семейства Энцола, которые жили в борго Санта-Кристина, перебрался [в Парму] и поселился рядом с кафедральным собором, а это – собор Преславной Девы Марии. В нем он каждый день слушал мессу, выстаивал всю дневную службу, а также и ночную, когда позволяло время. Когда же он не был занят /f. 464b/ церковной службой, то посиживал вместе со своими соседями под городским портиком поблизости от епископского дворца и рассуждал с ними о Боге или же охотно слушал, как о Нем говорят другие. Он выходил из себя, когда кто-либо из мальчишек бросался камнями в баптистерий или в главный собор, целясь в лепнину и фрески. Завидев такое, он никак не мог сдержаться, быстро подбегал и принимался лупить их ремнем, как будто ему кто-то поручил сторожить то место, а поступал он так исключительно из-за ревностного отношения и любви к Богу, словно говоря: «Ревность по доме Твоем снедает меня» (Пс 68, 10). Сказано где-то у Августина: «Добрая ревность есть пламя веры, которым ум загорается в защиту истины, отбросив прочь человеческий страх». Этот вышеупомянутый господин, помимо сада, башни и дворца, в котором он сам жил, имел еще много других домов, пекарню и винный погреб. И раз в неделю для всех нищих, стекавшихся к нему со всего города, творилась общая милостыня из хлеба, вареных бобов и вина на улице возле его дома, как я видел своими глазами «не раз и не два» (4 Цар 6, 10). Этот вышеупомянутый господин был большим другом братьев-миноритов и первейшим их благодетелем, исполняя то, чему учит сын Сирахов, 4, 7: «В собрании бедных^[2534] старайся быть приятным».

Этот вышеупомянутый господин от супруги Аммессы, которая была сестрой господина Герардо да Корреджо, прозывавшегося еще деи Денти, отца господина Гвидо и господина Маттео, имел двух сыновей. Одного из них звали господином Маттео, другого – господином Уго. Он сам их посвятил в рыцари, когда они достигли совершеннолетия^[2535], как я видел своими глазами. И оба они были моими близкими друзьями. Когда Парма взбунтовалась против императора^[2536], эти два брата были /f. 464c/ императором схвачены и взяты в плен, а по прошествии времени похоронены в обители братьев-миноритов в Парме. Позднее у господина Маттео и его жены госпожи Рикельдины, сестры господина Бернардино да Корнаццано, родилось трое сыновей, одним из которых был господин Бернардо д'Энцола, доблестный рыцарь и влиятельный человек, и был он подеста в Перудже, когда там еще жил папа Климент IV. Он был моим другом и доказал это на деле, ибо, когда я оказался в Перудже, а он был там подеста, он сразу же за мной послал и отправил меня к папе. Умер он в надлежащее время, как и все его братья, оставив после себя детей. Вторым сыном господина Маттео, сына господина Гвидолино д'Энцола, был господин Якопо, моденский подеста, о котором выше было сказано достаточно. Третьим был господин Гвидо, который взял в жены дочь господина Альбертино деи Турки из Феррары, от которой у него было много сыновей; одного из них, которого зовут Туркьо, пармцы изгнали из города, ибо он человек скверный и дурной. Ведь хотя он и запятнал себя множеством злодейств, он добавил к ним еще и другие, ибо аббата монастыря Брешелло без какой-либо вины с его стороны он самым безжалостным образом пронзил копьем, когда они обедали за одним столом. Именно таких людей проклинает Исаия, когда говорит, 3, 11: «А беззаконнику – горе, ибо будет ему возмездие за дела рук его». И Мудрец говорит, Еккл 8, 13: «А нечестивому не будет добра, и, подобно тени, недолго продержится тот, кто не благоговеет пред Богом».

Далее, у господина Уго, сына господина Гвидолино д'Энцола, который был женат на госпоже Луккезии из семьи ди Монастерио, или ди Сан-Марко, /f. 464d/ родились двое сыновей, один из которых звался господином Гульельмо, а другой – господином Маттео; и две дочери, из которых одна стала женой господина Якопино Панчери из Реджо, но детей от него не прижила, другая же – господина Бонаккорсо да Монтеккьо и родила ему множество детей. После этого госпожа Луккезия наперекор своим детям вышла замуж за господина Гирардино, сына господина Ланфранко ди Пио из Модены, но детей ему не родила, и после ее смерти у него не было никакого потомства.

О господине Якопино да Бенечето

Дед их, господин Гвидолино д'Энцола, подававший милостыню нищим, имел дочь, госпожу Рикельдину, женщину легкомысленную и веселую, которая вышла замуж за господина Якопино да Бенечето и родила ему двух сыновей, одного из которых звали Арпо, а другого – Пьетро. Был господин Якопино да Бенечето рыцарь пригожий и весьма богатый поместьями, домами и казной, но все прокутил и растратил на пирушки, гистрионов и щедрые подарки, так что его сыновьям пришлось бы голодать, как сказал мне со слезами Арпо, один из них, если бы они не просили подаяния у других. А господин Арпо да Бенечето, родной брат вышеупомянутого Якопино, вместе с господином Бернардом Бафуло вступили в орден братьев-миноритов чуть ли не в самом начале, когда минориты только-только заявили о себе в Парме.

О господине Бернарде Бафуло, ставшим братом-миноритом

Был господин Бернард Бафуло рыцарем весьма богатым и человеком известным, и в Парме очень знаменитым. И был он человеком великой души и доблестным воином /f. 465a/ и опытным в бою. В самом начале своего вступления в орден, движимый любовью к Богу, он выказал необыкновенный пыл, на деле претворяя в жизнь слова Апостола. Тот говорит, Евр 13, 13: «Итак выйдем» вместе с Иисусом «за стан, нося Его поругание».

О том, как брат Бернард Бафуло заставил прогнать себя бичами через всю Парму и как по его примеру многие сделали много хорошего

И вот, тайком от других братьев, повелел он двум своим людям, дабы один сел на коня, а другой привязал к хвосту этого коня самого Бернарда, и, бичуя его, пошли они по городу и вступили на большую дорогу, крича изо всех сил: «А ну, наддай разбойнику! А ну, наддай разбойнику!» Когда они достигли таким образом портика Святого Петра, где имели обыкновение собираться рыцари в свободное от службы время, чтобы поразвлечься, те подумали, что это действительно разбойник, которого таким образом бьют за злодеяния, и сами принялись кричать: «А ну, наддай разбойнику! А ну, наддай разбойнику!» Тут господин Бернард поднял голову и сказал им: «Воистину хорошо вы сказали: "А ну наддай разбойнику!", ибо я до сих пор жил как разбойник, вопреки заветам Всевышнего Бога и во вред своей душе, и поэтому я заслужил эти бичи». И после этих слов приказал он своим людям продолжать и завершить свой путь «за станом», то есть за городскими воротами. Когда же сидевшие под портиком осознали, что это был господин Бернард Бафуло, они тяжело вздохнули и «умилились сердцем» (Деян 2, 37), и сказали: «Воистину "чудные дела видели мы ныне" (Лк 5, 26). Благословен Господь, "Смиряющий и Возвышающий" (Сир 7, 11), Который "кого хочет, милует; а кого хочет, ожесточает" (Рим 9, 18)». Это было буквально внушение и «изменение десницы Всевышнего» (Пс 76, 11), потому что многие, побужденные и вдохновленные этим примером, ушли в монастырь.

Об ордене Марторано

Тогда же Бернард Вицио вместе с некоторыми другими монахами положил начало ордену Марторано. /f. 465b/

Об ордене воинов Иисуса Христа

И тогда же^[2537] в Парме был основан другой орден, а именно орден называвших себя воинами Иисуса Христа, и принимали в него лишь тех, кто до этого был рыцарем; и были они во всем подобны тем братьям, которых теперь невежды называют «веселыми», за исключением того, что те звались воинами Иисуса Христа, а эти – воинами Девы Марии. Те были только в Парме, а эти имеются в изобилии во многих городах. Но поскольку об этих орденах я уже говорил выше, лист 405, здесь о них более не стоит распространяться.

О брате Иллюминате, который, побуждаемый любовью к Богу, велел себя прогнать бичами по городу Парме

В то самое время, о котором мы упомянули выше, а именно когда господин Бернард Бафуло велел прогнать себя бичами по городу Парме, жили два родных брата, которые вступили в орден братьев-миноритов. Одного из них звали брат Иллюминат, другого – брат Берард. Эти два брата были в миру ростовщиками. Они вернули [должникам] то, что брали в рост и что было ими неправедно нажито, и, движимые любовью к Богу, наделили одеждой двести нищих и дали двести имперских либр братьям-миноритам на строительство обители, которую они тогда возводили на городском лугу, где в старину устраивалась ярмарка и где впоследствии в заговенье перед великим постом пармцы бились на щитах.

Тогда же брат Иллюминат, воспламененный любовью к Богу, по примеру брата Бернарда Бафуло велел прогнать себя бичами по городу; при этом у него к шее был привязан кошель с деньгами; тем самым он как бы говорил, Плач 1, 14: «Ярмо беззаконий моих связано в руке Его; они сплетены и поднялись на шею мою». Именно так надлежало бы размышлять о своих грехах всякому, кто идет против Бога, «с гордою выею, под толстыми щитами» (Иов 15, 26), ибо говорит сын Сирахов, 5, 5: «При мысли об умилостивлении /f. 465c/ не будь бесстрашен». А о господине Бернарде Бафуло надлежит знать, что была у него дочь по имени госпожа Бернардина, женщина мудрая и скромная, святая и преданная Богу, и ныне она – аббатиса пармского монастыря ордена святой Клары.

О пророчествах города Константинополя

Надлежит также знать, что отцом вышеупомянутого господина Бернарда был господин Эджидио Бафуло, и, когда латиняне взяли город Константинополь, он мощным ударом своего меча поразил врата, как я слышал от брата Герарда Рангони, который при том присутствовал и был свидетелем. И тут греки наконец поняли, что свершилось наконец то пророчество, что запечатлено на вратах (ибо много там изображено пророчеств и на самих вратах, и на привратных столбах, и смысл их понять можно не раньше, чем они исполнятся).

О достоинствах семейства Бафуло

Господин Бернард Бафуло, когда он [уже] был братом-миноритом и находился в войске пармцев, выступивших вместе с императором против Милана, поспешил на пожар, вспыхнувший в борго Санта-Кристина, забрался с топором на крышу горевшего дома и принялся разбрасывать и сталкивать оттуда деревянные балки, дабы не дать огню охватить другие дома. И все это видели и хвалили его за то, что он поступил так разумно и отважно. «И это вменено ему в праведность в роды и роды во веки» (Пс 105, 31), ибо память о его доблестном поступке пребудет долгие годы. После этого он отправился за море в Святую Землю и там принял похвальную кончину в ордене блаженного Франциска, то есть в ордене братьев-миноритов. Да упокоится с миром душа его по милосердию Божию, ибо он достойно начал свой жизненный путь и столь же достойно его завершил. Все вышесказанное я изложил потому, что по большей части всех тех, о ком я поведал, я видел и знал, и потому, что они быстро и за короткое время покинули эту жизнь и перешли в мир иной; и знаю я, что истину изрек Давид в конце Первой /f. 465d/ книги Паралипоменон, 29, 15: «Как тень дни наши на земле, и нет ничего прочного». К тому же выводу склоняется и блаженный Иаков, когда говорит в своем Послании, 4, 14: «Что такое жизнь ваша? пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий». Итак, куда как лучше сделали бы жалкие грешники, которые домогаются лишь богатства, почестей и удовольствий этой нынешней жизни и ходят «за суетою, и осуетились» (Иер 2, 5), если бы они стремились «войти сквозь тесные врата» (Лк 13, 24) и если бы размышляли «о днях древних, о летах веков минувших» (Пс 76, 6) и таким образом отстали от грехов. Ибо «беззаконие – бесчестие народов», как говорит Мудрец в Притчах, 14, 34. Оттого Моисей и сказал Иудеям, Исх 20, 20: «Не бойтесь; Бог [к вам] пришел, чтобы испытать вас и чтобы страх Его был пред лицем вашим, дабы вы не грешили».

Впрочем, достаточно уже сказано об этом предмете. Наступает время опять вернуться нам к нашему обычному повествованию. Больше мне не приходит на память, о чем бы еще из случившегося в тот год, то есть в 1285, стоило бы поведать. Все, что сказано выше, я, ведомый истиной, добросовестно описал так, как видел своими глазами. Итак, кончается [описание событий] года этого и наступает черед года следующего.

О необычной зиме, случившейся в тот год

В лето Господне 1286, в XIV индикцион, случилось то, о чем повествуется ниже. Приключилась в тот год необычная зима. Ведь все пословицы древних оказались неверными, за исключением одной, гласящей примерно следующее: «Февраль недолог, но больше всех колок» (имеется в виду «больше всех месяцев года»). Эта пословица в тот год пришлась как нельзя кстати, гораздо больше, чем я когда-либо видел за всю свою жизнь. Ибо в том феврале семь раз Бог посылал «снег, как волну», сыпал «иней, как пепел» (Пс 147, 5); и был такой великий хлад и стужа, словно исполнились слова пророка /f. 466a/ Захарии, 14, 6: «В тот день не станет света, а будут хлад и стужа»^[2538]. И у сына Сирахова сказано, 43, 21: «И как соль, рассыпает Он по земле иней, который, замерзая, делается остроконечным».

О случившемся в тот год падеже кур

И возникли во множестве нарывы как у людей, так и у кур, воздействие которых проявилось со временем. Дело в том, что в Кремоне и Пьяченце, в Парме и Реджо и во многих других городах и епископствах Италии случился великий мор, поразивший как людей, так и кур. В городе Кремоне у одной только женщины за короткое время сдохло 48 кур. Некий лекарь вскрыл несколько кур и обнаружил у них на сердце нарыв. Ибо был в верхней части сердца у всех птиц какой-то пузырек. Вскрыл он и труп человека и на его сердце увидел то же самое. В эти дни, в мае месяце, магистр Джованнино, врач, что жил в Венеции и зарабатывал там своим ремеслом, известил письмом своих земляков из Реджо, дабы они в течение всего месяца мая не употребляли в пищу зелень, яйца и куриное мясо. В результате курицу можно было купить за пять малых денариев. Некоторые сообразительные женщины стали давать в пищу курам истолченный или измельченный маррубий вместе с водой и отрубями или мукой. С помощью этого средства и удавалось спасти кур и избавить их от мора.

Вернемся, однако, к началу зимы, которая вся была прекрасной и теплой с начала и до самого Сретения^[2539], когда пролился дождь великий, и уже нельзя было /f. 466b/ сказать словами древних, Песн 2, 11: «Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал», а скорее всего, Пс 147, 6: «Перед морозом Его кто устоит?»^[2540] И в самом деле, в тот год деревья покрылись обильным цветом, но выпал иней и во многих местах поморозил большую часть цветов миндаля и других плодовых деревьев, а также побеги виноградной лозы. Таким образом люди почти обманулись и отчаялись в надежде получить изобилие плодов.

О случившемся в тот год недороде овощей, потому что не послал Господь дождя на землю

Тем не менее много в том году уродилось плодов, много получили пшеницы, вина и масла, и всего прочего было в изобилии, и урожай весь был собран, если не считать того, что Бог, похоже, разгневался на огородников. У них совершенно не уродились овощи, потому что Господь не послал на землю дождя Но этому обстоятельству весьма радовались те, кто добывал соль или делал кирпичи для печей и строительства домов. И заметь, что в течение всего месяца марта и всего месяца апреля не было дождей, если не считать того дождичка, что на святого Георгия [23 апреля] вспрыснул землю, а затем в мае – на святого Михаила [8 мая]; вот так Бог сменил гнев на милость, ибо затем «и небо дало дождь, и земля произрастила плод свой» (Иак 5, 18).

О смерти господина Гвидо да Бьянелло

В том же самом году был убит господин Гвидо да Бьянелло и Бонифачо, его брат; и случилось это в начале апреля, пятого дня, в пятницу после воскресенья Страстной недели, в тот день, когда на календаре пишут: «Последний свет пасхальной луны», с приближением вечерних сумерек. Направлялся господин Гвидо из Реджо в Бьянелло вместе со своей свояченицей госпожой Джованниной, женой брата Бонифачо, который следовал за ними один на расстоянии /f. 466c/ в три мили. И ехали эти с трое на сущих клячах, безоружными и без всякой свиты.

О тех, кто убил господина Гвидо да Бьянелло и его брата Бонифачо

А убийцами этих двух братьев были следующие люди. Первым был Скарабелло да Каносса, который выбил господина Гвидо из седла и пригвоздил его копьем к земле одним ударом и не повторил удара^[2541]. Вторым из тех, кто нанес ему удар, был Аццолино, брат аббата из Каноссы и сын господина Гвидо да Альбарето. Он отсек ему голову. Еще там были Гибертино да Модолена и Гверчо да Кортонья, и множество других как пеших, так и конных, которые нанесли ему бесчисленные удары и проделали в нем «пролом за проломом» (Иов 16, 14), так что он, несомненно, сказал бы, если бы был жив и мог чувствовать: «Они ... страдания уязвленных Тобою умножают» (Пс 68, 27). Так же обошлись и с Бонифачо, братом господина Гвидо, ехавшим следом. Что же касается госпожи Джованнины, то ее посадили на коня, с которого она соскочила, дабы склониться над телом господина Гвидо, веря и надеясь, что они ради нее его пощадят (ибо она доводилась им родственницей). И провела она в пути целый день одна-одинешенька, стеная от переполнявшего ее сердце горя, и добралась до Бьянелло, который некогда был замком графини Матильды, и объявила ужасные, полные горечи вести. И услышавшие их возвысили голос свой и горько заплакали^[2542], «доколе не стало в них силы плакать» (1 Цар 30, 4). И пролежали той ночью тела двух братьев, брошенные и без присмотра. Некоторые, однако, утверждали, что Манфредино, сын господина Гверчо д'Ассаюто, проживавший в местечке Ковьоло, услышав обо всем этом, /f. 466d/ движимый состраданием, отправился с людьми и телегой, подобрал их тела, привез и положил их вместе в церкви храмовников, что находится на полпути по дороге в Бьянелло.

О том, что убиенные два брата были погребены в обители братьев-миноритов в Монтефальконе

На следующий день приехали люди из Бьянелло и забрали тела убиенных и похоронили их в полном облачении и вооружении во гробе отцов их^[2543], в обители братьев-миноритов в Монтефальконе. И был субботний день, в который во время мессы вместо послания прочли тот отрывок из Книги Иеремии, где сказано, 18, 21–22: «Да будут жены их бездетными и вдовами, и мужья их да будут поражены смертью, и юноши их умерщвлены мечом на войне. Да будет слышен вопль из домов их». И поскольку господин Роландино да Каносса был единокровным братом Скарабелло, то подеста привлек его к ответу и предъявил ему обвинение. Ибо Скарабелло во второй раз был изгнан из Реджо, и потому, даже если бы ему послали вызов в суд, он не смог бы явиться и предстать перед ним. Поэтому реджийский подеста господин Бонифачо, маркиз деи Лупи из Пармы, послал за господином Роландино, и тот явился к нему с огромной толпой вооруженных людей. Но так как подеста знал о его невиновности в том, что касается этого дела, он его отпустил с миром и не стал чинить ему вреда.

О том, что господин Гвидо да Альбарето был подвергнут пытке

После этого привлекли к ответу и обвинили господина Гвидо да Альбарето, и предстал он перед судом, и продержали его в заключении 10 дней, и даже один раз подвергли легкой пытке, после чего отпустили.

О том, что жители Реджо, когда пытали господина Гвидо, боялись, как бы не началась междоусобная война, по трем причинам

Когда господина Гвидо да Альбарето подвергали пытке, жители /f. 467a/ Реджо усмотрели три причины, по которым у них должна была вспыхнуть междоусобица. Во-первых, из-за убийства этих двух братьев. Во-вторых, из-за пытки, которой подвергся вельможа. В-третьих, из-за того, что жители Реджо были разделены на партии.

О двух партиях в Реджо

Ибо в Реджо были две партии, одна из которых называлась Высшей, а другая – Низшей. Обе эти партии и на словах и на деле были сторонниками Церкви. Сторонники же Империи, много лет тому назад изгнанные из Реджо, бродили неприкаянными по свету. С течением времени, правда, вражда между ними несколько улеглась, и они начали жить без страха.

Прежде чем подвергнуть господина Гвидо пытке, подеста просил его во имя любви к Богу и к себе самому снести все это терпеливо, в особенности потому, что он крайне неохотно причиняет ему боль, но вынужден так поступить по долгу службы и еще потому, что к этому его побуждает вина господина Гвидо.

Когда господин Гвидо услышал, что подеста делает это ради чести каждого из них, он терпеливо перенес [испытание], и то, что раньше представлялось ему суровым и горьким, теперь, когда он узнал истинную причину, стало ему любо. И сказал он подеста слова Господа нашего: «Если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя» (Мф 26, 42). Нашлись, однако, и такие, которые утверждали, что вышеупомянутый господин Гвидо совсем избежал пытки благодаря деньгам, так как «за все отвечает серебро» (Еккл 10, 19). Ибо господин Роланд, аббат из Каноссы, его сын, дал сто /f. 467b/ имперских либр господину Гвидо да Корреджо и столько же – реджийскому подеста, благодаря чему тот и избежал пытки. А когда пошли разговоры, что его следовало бы подвергнуть пытке, подеста не позволил, чтобы кто-нибудь еще, кроме него самого, при этом присутствовал. И он велел усадить его на некоторое время на весы для муки и по-приятельски с ним беседовал обо всем, что произошло. А после такой «пытки» тот улегся в постель и послал за братом Иаковом де Палуде и поведал ему о том, сколь много он претерпел под пыткой. После этого он покинул дворец и направился к господину Роландино да Каносса, в его дом, находившийся возле площади, и провел там в веселье целый день за едой, питьем и развлечениями. Перед тем, однако, как выйти из дворца коммуны, он велел двум людям поддерживать его под руки с обеих сторон на всем пути, желая показать таким образом, сколь жестоко пытал его подеста. Но сказано Господом, Лк 12, 2: «Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, чего не узнали бы». То же, Иов 36, 13: «Притворщики и хитрецы вызывают гнев Божий»^[2544]. О тех, кто не творит правосудия, сказано в Книге Премудрости Соломона: «Страшно и скоро Он явится вам, ибо вы, будучи служителями Его царства, не судили справедливо» (6, 5, 4). Поэтому-то «строг суд над начальствующими» (Прем 6, 5). И это заслуженно, ибо сказано, Притч 17, 23: «Нечестивый берет подарок из пазухи, чтобы извратить пути правосудия». То же, Притч 18, 5: «Нехорошо быть лицеприятным к нечестивому» в суде, «чтобы ниспровергнуть праведного на суде». То же говорит Мудрец о неправедном судье, Притч 28, 21: «Быть лицеприятным – нехорошо: такой человек и за кусок хлеба сделает неправду».

О происхождении господина Гвидо да Бьянелло

О господине Гвидо да Бьянелло надлежит знать, что он был человеком благородным, ибо по отцовской линии происходил из семейства да Каносса. И те, кто убил его, были его родственниками. По линии /f. 467c/ матери его корни были в Парме, и сыновья господина Гиберто да Дженте доводились ему кровными родственниками. И женой у него была госпожа Джованна, дочь господина Гвидо да Монте, племянница покойного господина Гульельма да Фолиано, епископа Реджо. Ее родная сестра, госпожа Мария, была замужем за господином Якопино ди Ротелья. Поэтому их называли свояками, ибо были они супругами, то есть мужьями, двух сестер.

О свойствах характера господина Гвидо да Бьянелло и о том, что у него было много врагов, которые его беспрепятственно шельмовали, а у него на этот счет было собственное мнение

Был господин Гвидо да Бьянелло человеком пригожим и образованным, обладал незаурядными способностями, большой памятью, богатой и искусной речью, был нрава бойкого, неунывающего, отличался щедростью и великодушием, он очень любил друзей и забавы, любил братьев-миноритов и был их великим благодетелем. Братья-минориты на его землях, а именно в роще, что расположена в отрогах Монтефальконе, имели свою обитель, где он и был похоронен вместе со своим братом, как было сказано выше, во гробе отцов своих. Да упокоится, если возможно, душа его в мире по милосердию Божию! Аминь.

При жизни своей он всячески выказывал свою дружбу мне и брату моему, монаху Гвидо де Адам, который также скончался в обители Монтефальконе и был там погребен. Те, кто не любил господина Гвидо да Бьянелло, считали его человеком коварным и приписывали ему многие пороки, а именно, что он – клеветник и хулитель рабов Божиих, по слову Писания, Сир 11, 31: «И на людей избранных кладет пятно». И есть такой обычай у смертных – чернить рабов Божиих. Полагают они, что им простятся /f. 467d/ их собственные грехи, если в их обществе окажутся святые мужи. Также обвиняли его в том, что он имел обыкновение говорить, что, если суждено ему обрести жизнь вечную, он ее обретет, сколько бы ни грешил, а если ему суждено вечное проклятие, то он его непременно получит, сколько бы добрых дел ни творил. А в доказательство он ссылался на Священное Писание, Лк 22, 22: «Сын Человеческий идет по предназначению». И в этом было его неразумие, ибо сколько бы ни говорили ему я, и другие братья, и его друзья, чтобы он поостерегся, он наши слова ни во что не ставил и не желал слушать, а отвечал так: «Сказано в Писании, Сир 19, 4: "Кто скоро доверяет, тот легкомыслен". И еще, Сир 19, 16: "Не всякому слову верь". И еще, Еккл 7, 21: "Не на всякое слово, которое говорят, обращай внимание, чтобы не услышать тебе раба твоего, когда он злословит тебя"». В ответ на это я возражал, ибо я изрядно начитан в Библии, и говорил ему так: «Сказано Мудрецом в Притчах, 28, 14: "Блажен человек, который всегда пребывает в благоговении; а кто ожесточает сердце свое, тот попадет в беду". И еще, Сир 18, 27: "Человек мудрый во всем будет осторожен". И святой Иероним говорит: "Благоразумно бояться того, что может случиться"»^[2545]. Но, как я уже выше говорил, он не желал все это слышать, а мотал головой, словно презирая мои слова. И сказал я ему: «В Притчах написано, 12, 15: "Путь глупого прямой в его глазах; но кто слушает совета, тот мудр". И еще написано в Притчах, 21, 12: "Праведник наблюдает за домом нечестивого: как повергаются нечестивые в несчастие"». Свою речь я завершил словами: «Все, что у меня было, я тебе сказал», а он мне на это ответил: «"Много таких вещей, которые умножают суету: что же для человека лучше? (Еккл 6, 11)" И еще, Сир 43, /f. 468a/ 29: "Многое можем мы сказать"»^[2546] ……………………………………/f. 473a/ что находится в провинции Сирии. Во-вторых, потому, что в папской курии не удовлетворили его просьб и даже не дали ему товарища для путешествия. В-третьих, потому, что по пути к генеральному министру, который был в Париже, прежде чем он до него добрался, до него дошли слухи и известия о его смерти, и он повернул обратно в курию, а что он там делал, то нам неведомо. Впрочем, в обычае всех кардиналов не заботиться никогда о таких [людях]. К тому же и папой у них был человек никчемный, подагрик, родом из Рима, жадный и негодный, по имени Джакомо Савелли, который принял имя Гонория IV. Он не только не способствовал появлению новых орденов, но был по мере своих сил неистовым гонителем уже созданных и набиравших силу; ибо он, получив от некоторых церковных прелатов деньги, которым все покоряется^[2547], замышлял и намеревался подвергнуть величайшему поношению и насилию такие славные ордена, как орден братьев-миноритов и орден братьев-проповедников, как ниже мы опишем в своем месте; но прибрал его Бог, и смерть помешала ему осуществить то, что он желал, и исполнить на деле то, что вынашивал в уме, ибо «кто разрушает ограду, того ужалит змей», как говорится у Екклесиаста, 10, 8. Поэтому говорит Господь, Зах 2, 8: «Ибо касающийся вас» уподобляется тому, кто «касается зеницы ока» Моего. Поэтому если бы папа Гонорий осуществил свой замысел, то этим весьма бы повредил спасению душ.

О том, что препятствовать спасению душ – все равно что возводить гонение на Христа

И говорит блаженный Бернард в первой части проповеди о Богоявлении, что препятствовать спасению душ – это все равно что возводить гонение на Христа. И рассуждает он следующим образом^[2548]:

«Злоба Иродова и вавилон/f. 473b/ская жестокость – желать погасить зарождающийся орден и подвергнуть избиению младенцев Израиля. Если же и возникает что-либо, имеющее отношение к спасению [души], какой-нибудь орден, то всякий, кто ему противится, кто его отвергает, явно пытается вместе с египтянами убить младенцев Израилева семени и, более того, вместе с Иродом преследует родившегося Спасителя. Ныне же, что еще предосудительнее, Христа преследуют те, кто получил от Него свое имя, – христиане. "Друзья Твои и близкие Твои, Боже, отступили от Тебя и восстали" (Пс 37, 12)^[2549]. Кажется, что против Тебя сговорились все христианские народы, от малого до великого, и "от подошвы ноги до темени головы нет" ни одного "здорового места" (Ис 1, 6). Из рядов убеленных сединой судей, Твоих наместников, которые кажутся правителями народа Твоего, вышла несправедливость; и не следует говорить, что, дескать, каков народ, таков и священник, ибо не таков народ, каков священник^[2550]. Увы! Увы! Господи Боже, ведь первые среди преследующих Тебя как раз те самые люди, которые явно в Твоей Церкви возлюбили первенство, облечены властью. Они заняли твердыню Сиона, захватили его укрепления и весь город свободно и беспрепятственно предаютогню. Жалкий их образ действия есть достойное сожаления истребление народа Твоего. Священство предалось погоне за гнусной наживой, и в стяжании видит благочестие. Ибо другим они представляются [людьми] изобилующего благочестия в заботе о поддержании, более того – об обретении душ, но это – самая малая их забота, и о спасении душ размышляют они в последнюю очередь. Что могло быть тягостнее для Спасителя душ, чем подобное гонение? Несправедливо и другие поступают, возводя гонения на Христа, и много в наше /f. 473c/ время антихристов. Однако Он с полным основанием считает это гонение, которое Он терпит от собственных слуг в ответ на полученные ими благодеяния и данную им власть, весьма жестоким и тягостным. Хотя, что касается спасения ближних, кажется, что и многие другие поступают всякий раз по-разному. Видит это Христос и молчит, терпит это Спаситель и виду не подает; поэтому и нам надлежит виду не подавать и помалкивать, в особенности о наших прелатах, наставниках в делах веры. Это бесспорно, это любо и им самим. Пусть ныне избегнут они людского суда, но пусть грянет однажды суд суровый для тех, кто правит, и власть предержащие претерпят муки жестокие».

Здесь кончаются слова Бернарда. Далее, о татарах, смотри выше, лист 452^[2551]. Если кто-либо меня спросит, почему я не поведал о татарах все за один раз, я отвечу, что, в какой последовательности те или иные события происходили или я о них узнавал, в той же и надлежало мне их описывать: какие-то отнести к одному году, какие-то – к другому, в том порядке, в каком они происходили и могли до меня дойти. Так поступил и Моисей в своих книгах, ибо он изложил все, что касается жертвоприношений и обетов, не за один раз, а в том порядке, в каком слышал от Господа, перемежая свое повествование другими историями.

Об апостолах брата Герардина Сегарелли, которые много постыдного совершили и много постыдного претерпели. Смотри выше листы 317 и 324^[2552]

В том же самом году в Болонском епископстве некий богатый молодой человек, у которого были и отец и мать, привел к себе в дом новобрачную, и в первый вечер, еще не успев познать жену, приютил в доме своем трех мошенников из числа тех, «которые говорят о себе, что они» апостолы, «а они не таковы» (Апок 2, 9). Они убедили юношу не касаться жены и не ложиться в первую ночь к ней в постель до тех пор, пока они сами ему не скажут. А речи они вели такие потому, что хотели юношу опере/f. 473d/дить и обмануть, и до него самим переспать с его женой, что они и совершили, ибо все трое в ту ночь перебывали в ее постели один за другим, с небольшим перерывом, и познали ее. Когда же на четвертый раз сам новобрачный возжелал с ней сблизиться, удивленная жена сказала ему: «За эту ночь ты меня уже трижды плотски познал, и тебе все еще мало?»^[2553] Тогда понял юноша, что мошенники его обманули, и отдал он их в руки стражам, и пожаловался он подеста, и увели их, чтобы вздернуть на виселицу, как написано в законе Моисеевом, где повелел Господь, Исх 22, 18: «Злодеев не оставляй в живых»^[2554]. И у сына Сирахова сказано, 27, 29 «Кто роет яму, сам упадет в нее, и кто ставит сеть, сам будет уловлен ею». То же, Сир 11, 29: «Не всякого человека вводи в дом твой, ибо много козней у коварного».

Когда обо всем этом услышал пармский епископ господин Обиццо ди Сан-Витале, долго благоволивший к ним [апостолам] из-за брата Герардина Сегарелли, который был у них первым, изгнал он их из Пармы и из всего своего епископства, ибо понял, какими они были ничтожными мошенниками, проходимцами, обманщиками и мерзкими обольстителями, о которых блаженный Иоанн сказал во Втором Соборном Послании, 7: «Многие обольстители вошли в мир».

О брате Герардине Сегарелли, что разгуливает в шутовском облачении и ведет себя как самый настоящий скоморох

Этот Герардин Сегарелли, который был у них первым, впал в такое безумие, что разгуливает в шутовском облачении и ведет себя как самый настоящий скоморох, то есть мим, бродя и совершая глупости по городам и весям. Ибо сердце его полно суеты, за суетой он устремляется и суету обретет, и Бога он не боится и людей не стыдится^[2555]. О нем и о его последователях я сочинил и написал большой трактат, лист 317^[2556]. /f. 474a/

О некоем уроженце Брешии, которого обманул, а после удавил диавол

В том же самом году в городе Реджо умер некий человек а родом из Брешии, который прежде учил детей читать Псалтирь, а теперь притворялся нищим и занимался попрошайничеством, а подчас и пел под музыку, дабы лучше подавали. И по внушению диавольскому он вообразил, что грядет голод великий, и принялся сушить сухари и складывал их в ларь, дабы сохранить подольше на случай голода, которого он ожидал в будущем. И он плотно набивал мешки мукой и тоже запихивал их в ларь, желая тем самым себя обезопасить на случай голода, пришествия которого, как мы сказали, он по диавольскому наущению ожидал. Но, как было сказано тому евангельскому богачу, который собирал все добро свое в надежде в дальнейшем мирно им наслаждаться: «Безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?», Лк 12, 20, – так случилось и с тем несчастным. Как-то вечером он занедужил более обыкновенного. А поскольку он был в доме один, то тщательно закрыл дверь изнутри на засов, и в ту ночь диавол его и задушил, надругался над ним и бесчестно с ним обошелся. Поскольку на следующий день он не появился на людях, то его соседи вместе с женами и детьми собрались вместе, вышибли дверь и увидали, что он лежит мертвым на полу. И обнаружили они в одном ларе сопревшую муку в мешках, и два других ларя, полные сухарей. И выяснилось, что в городе Реджо было у него в разных местах два дома, которые достались коммуне города Реджо, и свершилось то, что обычно говорится в таких случаях: «Чего не получает Христос, получает /f. 474b/ казна»^[2557].

О том, как дети надругались над вышеупомянутым брешианцем после его смерти

Потом дети содрали с этого несчастного одежду, привязали к ногам деревянный хомут и проволокли его голым по всему городу, по улицам и площадям, дабы выставить его на всеобщее посмешище и поругание. И, что удивительно, их никто к тому не подговаривал, никто их за это не стал и ругать, что, дескать, они нехорошо поступили.

Так они добрались до приюта Святого Антония и здесь, утомленные и пресыщенные своей забавой, хотели привязать этот жалкий труп сзади к телеге некоего возницы, который случайно ехал по той улице на своей повозке, запряженной волами. Тот попробовал было им помешать это сделать, но юнцы тотчас накинулись на этого селянина и жестоко его избили. После этого погонщик позволил им делать все, что они хотели.

Выехали они из города через ворота Сан-Стефано и сбросили труп с моста на отмель реки, или речки, что называется Кростоло. И спустились они к реке сами, и «набросали на него большую груду камней», Нав 7, 26, с криками: «Да сгинут ненасытность и жадность твоя в аду, а с ними и твое убожество во веки веков!» Потому-то и возникло присловие, которое многие могли бы сказать таким убогим людям: «Остерегайтесь навлечь на себя ярость молодых своим убожеством». Заметь также, что молодежь расточительна, а старцы скупы. Поэтому Сенека сказал: «Старческая жадность подобна чудовищу. Что может быть глупее, чем копить деньги на дорогу, когда путь близится к концу»^[2558]. Вот и Марциал Цек утверждает:

Диво, что юноша – мот, а старец, как водится, скря/f. 474c/га:

Юному – жизнь впереди, старцу – считаны дни^[2559].

(Пер. М. Л. Гаспарова)

О том, что в монастыре святого Проспера в городе Реджо случилось в тот год потрясение великое

Итак, поговорим о реджийцах. В том самом году в Реджо, в монастыре святого Проспера случилось великое потрясение из-за происшедших там стычек. Был тогда в монастыре 17-й аббат господин Гильельм деи Лупичини, человек примерный в том, что касается служения Богу и человеческой честности, но в мирских делах простоватый, грубый и жадный. Монахов своих он кормил плохо, и поэтому в дальнейшем они его предали.

Дело в том, что Бонифаций, сын Герардо Боярди да Рубьера, в сопровождении некоторых монахов, не ладивших с аббатом, ибо он их плохо кормил, на Пятидесятницу захватил монастырь в час обеда, и ограбил его, забрал все, что захотел, и удалился. А аббат пустился в бегство, и явился в обитель братьев-миноритов, и пробыл у них весь день и следующую ночь, а затем отправился в обитель к своему брату по имени Синибальд, который был там монахом, и прожил у него несколько дней в растерянности и страхе душевном.

После этого вышеупомянутый Бонифаций во время уборки пшеницы захватил монастырские владения, а именно Мильярину и другие усадьбы, потом силой овладел Фоссолой. И Домус Матта^[2560] он также осадил, захватил, а затем и спалил, и убил там одного человека за то, что тот пытался защитить своих быков и не хотел их отдавать; а другого чуть не отправили на тот свет, «изранили его и ушли, оставив его едва живым» (Лк 10, 30). И заметь, все это было предсказано аббату еще до того, как случилось. Но по своей недалекости и скаредности он не захотел принять надлежащие меры, да и уберечь самого себя. «Ибо л меньше поражают те /f. 474d/ стрелы, о которых знаешь заранее, и мы с большим терпением переносим беды мирские, если ограждаемся от них щитом предвидения»^[2561].

Друзья аббата, видя, что он не порадел о мерах предосторожности в отношении себя, прислали бескорыстно и без каких-либо просьб с его стороны сорок добрых мужей из Реджо, которые сторожили монастырь святого Проспера всю ночь накануне Пятидесятницы^[2562]. Когда же наступила пора утренней трапезы, аббат не только не поблагодарил их за службу, которую они несли всю ночь, но даже не накормил и позволил им разойтись по домам, чтобы поесть там; после чего сам отправился к себе в покои в сопровождении нескольких оруженосцев и челядинцев, дабы подкрепиться. И вот, когда он насыщался и полагал, что ему более ничего не угрожает, неожиданно услышал он звон колокола, в который ударили монахи-предатели. Враги аббата из числа мирян выскочили из засады и ворвались в монастырь, ибо хотели порешить его мечом и поставить на его место нового аббата. Но, по милости Божией, аббат спасся, прыгнув с небольшой площадки, называемой балконом, переправился через ров и явился, как выше уже было сказано, в обитель братьев-миноритов, перепуганный и дрожащий, как тростник на воде. Все его друзья, приходившие туда его навестить, ругали себя, а в большей степени поносили и проклинали его самого, утверждая, что все несчастья случились с ним из-за его недалекости и алчности. А он сносил все это с величайшим терпением, так как осознавал свою вину.

Итак, за месяц до того, как это случилось с аббатом, то есть в мае /f. 475a/^[2563]

…………………………………………………………………………/f. 480a/ «...управлялись бы, что даже отлученным и от Церкви отставленным можно дать при необходимости; ведь уже на них исполнились слова Евангелия: "Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову" (Мф 8, 20); тем более следовало проявить сострадание; даже тех же братьев-миноритов не допускают до совершения богослужений и чтения проповедей, словно они отлучены лицами упомянутого цистерцианского ордена ко всеобщему соблазну и ущербу для Церкви; все это, как считают многие мудрые и благоразумные люди, произошло от зависти и ненависти. Итак, хотя мы всегда высоко ценили вышеупомянутый цистерцианский орден и особо ему покровительствовали, мы шлем вам всем и каждому из вас, с нашей стороны, строгое предписание обратиться во все без исключения монастыри и обители названного ордена во вверенном вашему попечению округе, воззвать к аббатам, аббатисам и их братии и упросить их от нашего имени, дабы не позднее, чем через месяц со дня получения настоящего послания, они благоразумно отменили на деле свои постановления, изданные столь неблагоразумно и распространившиеся к соблазну Церкви. В противном случае для этого ордена с данного момента всякую милость и льготу в том, что касается привилегий или конфирмации, пожалованных нами или нашими предшественниками, мы отменяем целиком и полностью настоящим посланием, в котором строго предписываем вам, чтобы вы получали от лиц названного ордена ... и дорожную пошлину, и сборы при обмене монет, ... как от [всех] других, и взыскивали с них [прочее], что предоставлено им по сути привилегии. Однако, хотя многое нашими законными постановлениями, вопреки разумному основанию, из благосклонности к монахам ордена было назначено и установлено, /f. 480b/ и безмерность дарения святым обителям и монахам нельзя себе и представить, если вышеупомянутые постановления, в которых, как нам кажется, содержится явное заблуждение, в течение месяца, как было сказано, он [орден] не отменит, то мы постановляем и решаем, чтобы впредь ни один герцог, маркиз, граф, дворянин, горожанин и любой другой подданный нашей империи ничего из своих владений и движимого имущества не смел передавать ордену цистерцианев или иным путем отчуждать в их пользу вышеупомянутое добро, не заручившись нашим явным одобрением, в особенности по причине их гордыни и дерзости <...> ибо у них, как известно, то есть у вышеуказанного ордена, воистину превеликое множество владений. И если это будет сделано не так, то дарения и отчуждения настоящим постановлением и решением мы считаем недействительными и утратившими силу и предписываем вам всем и каждому в отдельности, чтобы вы именем данной нам власти отозвали и изъяли их в пользу нашей казны, обнародовав это послание, сиречь повеление, сиречь решение в каждом городе и селе и проч. Дано и проч.»^[2564]

Отчего цистерцианский орден рассорился с братьями-миноритами

А причина, по которой братья из цистерцианского ордена рассорились с братьями-миноритами, из-за чего те [цистерцианцы] приняли столь суровое постановление против них [миноритов], как я впоследствии узнал, была такова. Некий брат-минорит вышел из нашего ордена и вступил в орден цистерцианцев, и настолько хорошо там себя проявил, что его поставили аббатом одного большого монастыря. Братья-минориты, возымев ревность, но не по рассуждению^[2565] в этом деле, и опасаясь, что и другие последуют примеру этого брата и вознамерятся покинуть орден, схватили его и доставили к /f. 480c/ приору ордена и кормили «его скудно хлебом и скудно водою» (3 Цар 22, 27). Проведав о том, цистерцианцы разгневались сверх всякой меры и возмутились против братьев-миноритов. И было на то у них пять причин. Во-первых, был подвергнут тяжкому наказанию тот, кто его не заслуживал. Во-вторых, он не имел уже к нашему ордену никакого отношения. В-третьих, его схватили в своем доме. В-четвертых, в том ордене он был облечен высоким саном, ибо был аббатом. Пятая и последняя причина: он так хорошо проявил себя в их ордене, что за свой образ жизни, премудрость и добронравие стал всем любезен.

О любви императора Рудольфа к ордену братьев-миноритов и о том, что по его настоянию цистерцианцы отменили свое постановление против них

А господин Рудольф, который был законно избран императором^[2566] и который глубоко почитал орден братьев-миноритов из-за любви к Богу и блаженному Франциску и на деле их поощрял, услышав, что цистерцианцы приняли постановление против братьев-миноритов, настолько же суровое, насколько и жестокое, не захотел с этим мириться и написал в их защиту вышеприведенное послание, словно желая исполнить слово Божие, Зах 2, 8: «Касающийся вас, касается зеницы ока Моего»^[2567]. Воистину государь Рудольф был тем защитником, о котором говорит Мудрец в Притчах, 23, 10–11: «Не передвигай межи давней и на поля сирот не заходи, потому что Защитник их силен; Он вступится в дело их с тобою».

Цистерцианцы же, ознакомившись с вышеупомянутым посланием, быстро отозвали назад и уничтожили то постановление, которое они приняли, и решили принимать братьев-миноритов у себя в обителях дружелюбно, участливо, любезно и благосклонно не только для того, чтобы избе/f. 480d/жать ущерба, который они могли потерпеть, как угрожал им тот, кто отправил им послание, но также потому, чтобы повиноваться такому государю, по слову Апостола, Рим 13, 1: «Всякая душа да будет покорна высшим властям».

О любви государя Рудольфа к ордену братьев-миноритов смотри выше, лист 403: как он предоставил братьям-миноритам из Реджо в том городе свой дворец под обитель и пообещал им еще большие дарения.

О ревности брата Бонаграции, которая была сродни вышеописанной

Сродни вышеописанной была и ревность брата Бонаграции в бытность его министром провинции Болоньи к монастырю в Нонантоле на землях Модены. Случилось так, что некий брат Гвидолин из Феррары покинул орден братьев-миноритов и вступил в орден святого Бенедикта, принадлежащий к черному монашеству, и там в нонантоланском монастыре он себя так похвально повел, что стал всем любезен, и его избрали аббатом вышеупомянутого монастыря^[2568]. Из-за этого случилась великая перебранка между братьями-миноритами и нонантоланскими монахами в присутствии господина Иоанна Гаэтано, который в то время был управителем ордена братьев-миноритов, а в дальнейшем принял имя папы Николая III^[2569]. И добились братья-минориты с большим трудом того, чтобы он [Гвидолин] не был аббатом. А те монахи истратили десять тысяч имперских либр, чтобы заполучить его себе аббатом. А когда не сумели своего добиться, видя, что их усилия пропадают впустую, они не стали избирать себе другого аббата, а сделали его хозяином аббатства, как если бы он /f. 481a/ был их настоящим аббатом. Вот как любили его те монахи! Сам же он уподобился древнему Иосифу, не захотевшему воздать своим бывшим братьям злом за зло, хотя и мог это сделать, да и случай у него был, а постарался, наоборот, сотворить им добро, словно воплощая и исполняя слова Апостола, Рим 12, 17: «Никому не воздавайте злом за зло». И еще, Рим 12, 21: «Не будь побежден злом, но побеждай зло добром». Сюда подходит и то, что сказано сыном Сираховым, 10, 6: «Не гневайся за всякое оскорбление на ближнего, и никого не оскорбляй делом». Все это прекрасно воплощал в жизнь брат Гвидолин. Он охотно встречался с братьями-миноритами и принимал их в нонантоланском монастыре, словно ангелов Божиих, и просил братьев, чтобы они содержали постоянно в том монастыре и за счет монастыря двух переписчиков, ибо там много книг, и необходимо переписывать полностью подлинные [творения] святых отцов. Этот брат Гвидолин был моим близким другом, когда мы вместе жили в монастыре в Равенне.

О полученной от папы Николая IV привилегии, по которой никто из тех, кто покидает орден братьев-миноритов, не сможет когда-либо возвыситься до сана прелата

И заметь, что братья-минориты добились от папы Николая IV, который сам был из их ордена, привилегии, по которой никто из тех, кто покидает их орден, никогда не сможет возвыситься в другом ордене до сана прелата^[2570].

О том, как братья-проповедники вновь обосновались в Парме

В лето Господне 1287, в XV индикцион, братья-проповедники вернулись в Парму, которую они ранее по собственной воле покинули из-за женщины-еретички по имени госпожа Алина, которую они отправили на костер^[2571]. Вернулись они и в собор святого Петра. И вышли навстречу им с трубами и знаменами некоторые горожане и монахи, и с почетом встретили и ввели их в город.

О двух убиенных монахах из монастыря святого Проспера и о глупости жителей Реджо

В том самом году были убиты /f. 481b/ два монаха из монастыря святого Проспера в Реджо, когда уже был заключен мир между Лупичини и Боярди. Это были те самые монахи, которые предали как аббата, так и монастырь святого Проспера. По истечении некоторого времени, вскоре после этого в отмщение за этих двух монахов был убит еще один монах вышеупомянутого монастыря, которого аббат назначил прокуратором, и он направлялся в курию вместе с еще одним священником. Этот монах был сыном одного из «веселых» братьев – Гифредо де Мути из Реджо. И молвил он тем, кто нанес ему раны: «Кто вы?» И ответили они ему и сказали: «Мы – прокураторы тех двух монахов, которых убили несколько дней назад, а послали нас, чтобы воздать равным за равное». И «изранили его и ушли, оставив его едва живым» (Лк 10, 30). Отнесли его в дом к его родственникам, там он исповедался и причастился и почил в Бозе; не прошло и нескольких дней, как мать этого монаха занедужила от безмерной тоски и встретила свой смертный час.

Похвала Великому посту, когда надлежит творить благочестивые дела, не следует плясать, а также бесстыдно предаваться распутству

В том же самом году в канун Великого поста жители Реджо совсем не забавлялись, как это заведено в других христианских городах, где все это время дурачатся и озоруют, а вели тихий образ жизни, как если бы скорбели по своим усопшим. На Великий же пост, когда время посвятить все помыслы Богу, они начали забавляться, хотя это «время благоприятное» и «день спасения» (2 Кор 6, 2), время творить милостыню и совершать богоугодные поступки, как сказано, Ис 58, 7: «Раздели с голодным хлеб твой» и т. д.; это также время, когда надлежит исповедоваться, внимать проповедям, посещать /f. 481c/ церкви, молиться, поститься и проливать слезы, как говорится в книгах Священного Писания, которые звучат в это время в церквах, согласно Иоилю, 2, 12: «Обратитесь ко Мне всем сердцем своим в посте, плаче и рыдании» и т. д. То же, Ис 55, 7: «Да оставит нечестивый путь свой» и т. д. То же: «Между притвором и жертвенником да плачут священники» и т. д. (Иоил 2, 17). И Господь речет, Лк 6, 21: «Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь». О тех, кто поступает наоборот, один поэт сказал:

Вам незнакомо рыданье в срок, вам от Бога данный,

Знайте: поплатитесь вечным плачем за вашу беспечность^[2572].

И сказал Господь, Лк 6, 25: «Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете». Ему вторит блаженный Иаков, 5, 1: «Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих на вас». И еще: «Сокрушайтесь, плачьте и рыдайте; смех ваш да обратится в плач, и радость – в печаль» (Иак 4, 9). Поэтому-то и говорит Соломон, Еккл 2, 2: «О смехе сказал я: "глупость!", а о веселье "что оно делает?"» И еще, Еккл 7, 4: «Сердце мудрых – в доме плача, а сердце глупых – в доме веселья». И еще, Иов 21, 13: «Проводят дни свои в счастьи и мгновенно нисходят в преисподнюю». Полезный совет дает сын Сирахов в словах, 5, 8–9: «Не медли обратиться к Господу, и не откладывай со дня на день: ибо внезапно найдет гнев Господа, и ты погибнешь во время отмщения». И еще, Сир 5, 5: «При мысли об умилостивлении не будь бесстрашен».

Об одном епископе, который 49 лет совершал покаяние в пустыне за то, что как-то раз из-за страха перед пытками отрекся от Христа

Прими к сведению пример того епископа, который во времена гонений из-за страха перед пытками отрекся от Христа, а затем, ведомый раскаянием, удалился в пустыню и совершал там покаяние, искупая грех отречения, 49 лет, в течение которых, как он сам сказал, он не был уверен, что заслужил прощение, пока не явился к нему некий святой отец, который предал его земле.

Итак, на Великий пост жители Реджо не стали совершать благочестивых дел и добрых поступков, но «пошли за суетою, и осуетились» (Иер 2, 5). И хотя Господь вос/f. 481d/прещает, Втор 22, 5: «На женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье, ибо мерзок пред Господом Богом твоим всякий делающий сие», – они поступили совсем наоборот и устремились вслед за своими выдумками. Многие из них позаимствовали у жен своих одеяния и, облачившись в них, принялись веселиться и бегать по городу, размахивая копьями. А чтобы больше походить на женщин, белилами намалевали себе личины и возложили их на свои лица, не боясь наказания, обещанного за подобные дела. Ибо сказано в Писании о грешниках: «У всех лица потемнеют. И лица у всех потемнели»^[2573]. И Плач 4, 8: «Темнее всего черного лице их; не узнают их на улицах». Горе вам, жалкие христиане, силящиеся превратить церковный обряд в распутство и пустословие. И хотя всякое деяние Христово – поучение христианину, они предпочитают скорее следовать за диаволом, чем уподобляться Господу Иисусу Христу, хотя Апостол и говорит, Еф 5, 1–2: «Итак, подражайте Богу, как чада возлюбленные, и живите в любви, как и Христос возлюбил нас и предал Себя за нас в приношение и жертву Богу, в благоухание приятное». Недаром Христос Бог наш заповедал нам поститься в течение сорока дней, как сказано в Священном Писании и как учредили достопочтенные отцы, римские понтифики, равно как и другие мужи Церкви, по примеру Господа нашего Спасителя. Поэтому сказано: «Закон и пророки первыми явили это, потом это освятил Христос, царь всех и творец времен». Но некоторые жалкие христиане в городах Ломбардии и не постятся и не исповедуются в своих грехах на Великий пост. А поскольку в это время нельзя найти мяса на мясном рынке, они едят тайком кур /f. 482a/ и каплунов, а затем весь день лежат на циновках под портиками и на площадях и играют в азартные игры, в кости и им подобные, и при этом хулят Бога и Блаженную Деву, Его Матерь. И полагают эти людишки, что можно «отменить ... времена и закон» (Дан 7, 25) ради плотских удовольствий, повторяя слова Исаии, 22, 13: «Но вот, веселье и радость! Убивают волов, и режут овец; едят мясо и пьют вино: "будем есть и пить, ибо завтра умрем!"» Но сказано у Иезекииля, 16, 49–50: «Вот в чем было беззаконие Содомы, сестры твоей и дочерей ее: в гордости, пресыщении и праздности, и она руки бедного и нищего не поддерживала. И возгордились они, и делали мерзости пред лицем Моим, и, увидев это, Я отверг их». Так случится с недостойными христианами, ибо будут они исторгнуты из этого мира и попадут в ад, если не покаются. Об этом говорит Господь, Лк 13, 3: «Если не покаетесь, все так же погибнете».

О том, что Апостол особо указал некоторые признаки дурных христиан, каковые христиане появятся незадолго до времен антихриста

Обрати внимание, что Апостол особо указал некоторые признаки дурных христиан, которые появятся незадолго до времен антихриста. И эти признаки, похоже, проявляются в тех, кто в наши дни грешит без всякого стыда. Ибо говорит Апостол, 1 Тим 4, 1: «Дух же ясно говорит, что» и прочее. И во Втором Послании сказано, 2 Тим 3, 1: «Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие» и прочее. Обрати еще внимание, что из-за того, что Иудеи много зла сотворили, Господь сетует на них, и отверг Он их от лица Своего, как сказано у Иеремии, 32, 30: «Ибо сыновья Израилевы и сыновья Иудины только зло делали пред очами Моими от юности своей» и прочее. Загляни в Библию. Там прочтешь слова Апостола, Рим 11, 20–21: «Не гордись», христианин, «но бойся. Ибо если Бог не пощадил природных ветвей, то смотри, пощадит ли и тебя». Но жалкие грешники не хотят себя уберечь на примере /f. 482b/ других, хотя и сказано в Писании, Притч 24, 30–32: «Проходил я мимо поля человека ленивого и мимо виноградника человека скудоумного: и вот, все это заросло терном, поверхность его покрылась крапивою, и каменная ограда его обрушилась. И посмотрел я, и обратил сердце мое, и посмотрел и получил урок». Следовательно:

Счастлив, кого чужая беда осторожности учит,

Поберегись, если видишь: горит стена у соседа^[2574].

(Пер. М. Л. Гаспарова)

Это, впрочем, не пошло на пользу,жителям Реджо. Они видели беды моденцев, своих соседей, но по беспечности себя не уберегли. И много больше они совершили из того, что предваряло обрушившиеся на них беды, как мы уже рассказали и как расскажем ниже.

О мельниках из Реджо, которые в облачении братьев-миноритов плясали на проезжей дороге во время Великого поста

За несколько лет до этого года какие-то мельники из Реджо сумели хитростью и коварством выпросить у братьев-миноритов несколько старых и изношенных ряс под предлогом, что хотели их отдать суконщику, чтобы он их починил и привел в порядок; через некоторое время, однако, во время Великого поста они вырядились братьями-миноритами и в сумерках на проезжей дороге начали плясать и распевать песни. И вели они себя столь безрассудно по наущению диавола, который желал, чтобы они на людей избранных положили пятно^[2575], и чтобы путники считали их братьями-миноритами, и чтобы такое их поведение покрыло срамом и позором весь орден. Но сказано у сына Сирахова, что случается с подобными им, 27, 30–32: «Кто делает зло, на того обратится оно, и он не узнает, откуда оно пришло к нему; посмеяние и поношение от гордых и мщение, как лев, подстерегут его. Уловлены будут сетью радующиеся о падении благочестивых, и скорбь измождит их прежде смерти их». Это и исполнилось впоследствии на этих мельниках, /f. 482c/ которые так себя повели, ибо тогдашний подеста города Реджо, прослышав обо всем этом и будучи ревнителем ордена братьев-миноритов, возмутился и, как и полагалось ему по должности, сурово покарал мельников, наложив на них как денежное взыскание, так и вечное изгнание, чтобы другим было впредь неповадно делать подобное, по слову Писания, Притч 19, 25: «Если ты накажешь кощунника, то и простой сделается благоразумным». Поэтому говорит Мудрец, Притч 22, 22–23: «Не будь грабителем бедного, потому что он беден, и не притесняй несчастного у ворот, потому что Господь вступится в дело их и исхитит душу у грабителей их». И ниже, 23, 10–11: «Не передвигай межи давней и на поля сирот не заходи, потому что Защитник их силен; Он вступится в дело их с тобою». И в Книге Иова сказано так, 4, 8–9: «Как я видал, то оравшие нечестие и сеявшие зло пожинают его; от дуновения Божия погибают и от духа гнева Его исчезают».

О смерти папы Гонория IV и о том, что послужило тому причиной. Поразил его Бог, который уничижает надменных и неразумных. По той же причине и орден братьев-миноритов, или блаженный Франциск, могут сказать Богу: «Из того узнаю, что Ты благоволишь ко мне, если враг мой не восторжествует надо мною» (Пс 40, 12). Смотри также выше о смерти Иннокентия IV лист***^[2576]

В том же самом году, а именно в лето Господне 1287, в третий день апреля, а именно в день Вечери Господней, умер папа Гонорий IV, а на следующий день, на Параскеву [4 апреля], тело его предали земле. Был он подагриком и ранее звался Якопо Савелли, и был он римским гражданином и избран из числа кардиналов. И пробыл он на папском престоле полных два года. За это время он сделал кардиналом лишь одного человека, которого послал в Германию за избранным в императоры господином Рудольфом, желая, как полагал простой народ, короновать его императорской короной; но папа умер, и Рудольф так и остался без нее. В этом явил Бог Свою волю, чтобы в государстве впредь больше не было /f. 482d/ императора, как было сказано о Фридрихе II теми, кто, наделенный пророческим духом, предсказывает будущее: «На нем также закончится империя, потому что хотя и будут у него преемники, однако они не получат императорского титула от Римского престола»^[2577].

Была и другая причина смерти верховного понтифика, папы Гонория IV. Вздумалось ему по наущению некоторых заальпийских прелатов, которые выложили на это сто тысяч либр монетой города Тура, ополчиться на орден братьев-миноритов и орден братьев-проповедников и лишить их права проповедовать и исповедовать. И господин Матфей Росси, который был кардиналом ордена братьев-миноритов, протектором, управителем и корректором, со стенаниями явился к братьям и в слезах поведал им: «Я старался, братья мои, как только мог, чтобы переубедить верховного понтифика, но не смог развеять неприязнь, которую он к вам питает в сердце своем. Поэтому молите Бога, Который "разрушает замыслы коварных, и руки их не довершают предприятия" (Иов 5, 12), чтобы избавил Он вас "от беспорядочных и лукавых людей" (2 Фес 3, 2). Молите и блаженного Франциска, чтобы явил он, как всегда, чудеса против тех, кто тщится внести сумятицу в его орден, "дабы знали" живущие и все те, кто творит зло, что "против Бога" и рабов Его "нелегко сражаться" (Сир 46, 8)»^[2578]. Услышав это, братья обратились все, как один, к Господу с мольбой, дабы Он не оставил их Своими заботами в эти тяжкие времена. А поскольку «не может быть, чтобы мольбы многих не были услышаны», как говорит блаженный Августин^[2579], и Тот, Кто «призрит на молитву беспомощных ... не презрит моления их» (Пс 101, 18), то, когда папа на следующий день, в день Вечери Господней, намеревался /f. 483a/ произнести вышеупомянутые слова, поразил его Бог вечером в среду Святой недели, и он умер. Посему сказал Мудрец, Притч 23, 10: «Не передвигай» и прочее. Смотри выше.

О том, что Николо да Фолиано захватил Карпинети, и об изгнании партии, правившей в Реджо

В том же самом году Николо да Фолиано захватил Карпинети и Павулло (два замка в Реджийском епископстве) и поставил там своих людей их стеречь для Монако да Каносса, братья которого господин Гвидо да Бьянелло и Бонифачо были убиты за год до этого. Чтобы отомстить за своих братьев, Монако да Каносса, который правил в Бьянелло, с множеством своих вооруженных людей отправился в Реджо и чуть ли не силой заставил стражей городских ворот впустить себя в город; и началось в тот день в Реджо сражение. Подеста, родом из Кремоны, и капитан, уроженец Пармы, покинули свои дворцы^[2580], а на следующий день, получив жалованье, удалились из Реджо и вернулись в свои города. Господин Маттео да Фолиано, господин Гвидо да Триполи, Монако да Бьянелло и Николо да Фолиано оказались главными из тех, кто правил в городе Реджо.

Об отваге Монако да Бьянелло и о смерти Уголино из Каноссы

Монако да Бьянелло лично отправился и поджег дом господина Роландино да Каносса, и сжег его, и приказал его разрушить «до основания его» (Пс 136, 7). И пока это происходило, побуждал он своих воинов словами: «Идите ко мне без колебаний и не бойтесь, ибо я заговорен и мне нельзя причинить вреда». А говорил он так, чтобы расшевелить /f. 483b/ своих людей и придать им отваги.

Там был убит один пополан; он был из себя пригожим и добрым, и приходился мне другом, равно как и всем братьям-миноритам, и был он на стороне господина Роландино, и караулил в тот день его дом. А был он в городе Реджо стригальщиком и звался Уголино из Каноссы. Все это случилось в среду послепасхального восьмидневия, когда мы на мессе пели: «Приидите, благословенные»^[2581]. А жил я в обители братьев-миноритов в Монтефальконе, и отправился в тот день в Реджо, и вошел в город, и видел все своими глазами, ибо весь день бродил по городу, когда происходили эти события.

И превратились увеселения, которым предавались жители Реджо на Великий пост, в плач и стенания, ибо увеселения, происходящие в такое время, предвещают беды. Недаром «время войне, и время миру, время плясать, и время сетовать»^[2582], ибо «всему свое время, и время всякой вещи под небом»^[2583], как сказано у Екклесиаста в третьей главе, а в восьмой говорится, что «для всякой вещи есть свое время и устав» (8, 6). А архипресвитер кафедрального собора по имени Энцо Уберто и некий еремит проповедовали при полном стечении народа, что те увеселения, которые устраивали жители Реджо на Великий пост, были хороши и свидетельствовали о благом.

Похвала брату Бенвенуту Монтанарио

В отличие от них брат Бенвенут из ордена братьев-миноритов говорил в своих проповедях совсем иное, то есть что увеселения предвещают беду; и случившееся затем подтвердило и доказало это. Этот брат Бенвенут был родом из окрестностей Модены; он был лектором богословия, хорошим и известным проповедником, любимцем клира и прихожан; знал он по-гречески и по-латыни. Был /f. 483c/ он весьма тонким знатоком текста Библии. Он – трапезный корректор там, где плохо читают текст, и нет ему в мире в том равных; трапезным корректором он был в Париже. Он состоял при многих прелатах, ставших впоследствии римскими понтификами, а именно при папе Адриане^[2584] и папе Григории X, который был родом из Пьяченцы. Но возжелал он «лучше смиряться духом с кроткими» (Притч 16, 19), нежели жить при дворе вельмож, и вернулся к себе в орден, в котором подчас по орденскому уставу моет миски, когда выпадает ему соответствующий день. Человек он большой учености, великого ума, прекрасной и необыкновенной памяти; у него множество превосходных книг, которые он приобрел и своим трудом, и заказывал переписчикам, когда учился в Париже. Отправлял он церковные обязанности с особой охотой и был прекрасным певцом. Все считали его человеком смиренным и дружелюбным, радушным и честным, и святой жизни, и хорошим собеседником. А что касается того, как истолковать нынешние события, относящиеся к реджийцам, применительно к Священному Писанию, то, мне кажется, Бенвенут явил собой черты Михея, который дал царю Ахаву совет не идти войной на Рамоф Галаадский против Сириян. А Седекия, сын Хенааны, который «сделал себе ... железные рога» и сказал царю: «Сими избодешь Сириян до истребления их» (3 Цар 22, 11), – явил прообраз тех, кто хвалил жителей Реджо, когда в разгар Великого поста они предавались дурачествам, по слову Писания: «Нечестивый хвалится похотью души своей; корыстолюбец ублажает себя» (Пс 9, 24). Вышеозначенную историю ищи в Третьей книге Царств, в главе 22.

Итак, когда в тот день случились с жителями Реджо те события, о которых уже было сказано, я наткнулся на архипресвитера кафедрального собора Реджо в церкви святого Петра, где он был каноником; и был он весьма опечален и совершенно растерян, и взял меня за руку, словно а желая показать, /f. 483d/ что мы не просто знакомы, но и весьма близко знаем друг друга, поскольку к тому времени жил я в городе Реджо уже шесть лет. И спросил я его, каково ему приходится. И ответил он мне, что чувствует себя так, словно его измололи на мельнице. А поскольку он был одним из тех, кто расточал хвалы жителям Реджо, когда они дурачились на Великий пост, захотелось мне ему поведать то, что Михей сказал одному человеку в вышеупомянутой истории: «Когда укроешься в комнате, тогда и увидишь (то есть постигнешь и узнаешь. – Прим. Салимбене), что в ней находится»^[2585]. Хотел сказать пророк, чтобы тот, к кому он обращался с речью, лучше узнал правду тогда, когда только слух о ней внушает ужас^[2586]. Хотел я сказать ему все это, но пощадили его мое сердце и мой язык, поскольку вспомнилось мне, что сказано в Писании, Сир 7, 11: «Не насмехайся над человеком, находящимся в горести души его; ибо есть Смиряющий и Возвышающий».

О том, что Монако да Бьянелло в первый день волнений в городе Реджо выпустил из городской тюрьмы всех заключенных

В тот самый день, когда в Реджо начались вышеупомянутые события, Монако да Каносса, или да Бьянелло, лично отправился к городской тюрьме, и со своими вооруженными людьми разбил и открыл темницу, и вывел оттуда всех окованных скорбью, и железом, и тьмой, и тенью смертною^[2587], и сорвал с них оковы, и позволил им удалиться свободными. И были среди них те, кого горожане подвергли вечному изгнанию, и кто там сидел уже давно и долго, и наступило для них «тогда освещение и радость, и веселье, и торжество» (Есф 8, 16) великое. И благодарили они Монако, и обещали, что отныне готовы почитать его и служить ему во веки веков.

О доблести господина Якопино Панчери и сына его

В тот день в городе Реджо господин Якопино Панчери и сын его Томмазино храбро напали на вражескую сторону, словно львы, устремляющиеся на добычу, «готовые сокрушить ... даже железные стены» (2 Мак 11, 9). /f. 484a/ И убили коня под Томмазино, когда он ввязался в схватку с противником на площади Роберти. Сам же господин Якопино, отправившись к воротам Святого Назарии, не с тем, чтобы выйти из города или отступить, но желая позаботиться заранее, чтобы ворота оставались открытыми, когда он будет возвращаться к себе домой, наткнулся на множество вооруженных людей, а поскольку ему было с ними не справиться, то пришлось ему самому уйти из города. Ибо Лупичини отложились от сторонников господина Роландино из-за недавнего родства с господином Маттео да Фолиано. Ведь господин Гарсендонио взял дочь господина Маттео за своего сына Уголино, и другие из числа сторонников господина Роландино да Каносса и господина Якопино Панчери не были готовы воевать. А некоторые ушли из города и укрылись в замках.

О том, что дома беженцев из Реджо были разорены и ограблены

Тогда и разорили дома некоторых жителей, и унесли оттуда решительно все, как то: запасы пшеницы и вина, и всю утварь; в следующие же дни их разрушили до основания, а именно: дома господина Якопино, Бартоломео и Бонаккорсо Панчери, Альбертино Индузиати, господина Уго ди Коррадо и господина Роландино да Каносса, и господина Манфредино ди Гверчо.

О том, что какие-то злодеи вознамерились похитить вклады из обители братьев-миноритов

Также в тот день, когда случились эти беспорядки, после девятого часа, сбежалось к обители братьев-миноритов множество негодяев и разбойников, желая туда проникнуть и похитить вклады. Когда это увидали братья, они ударили в большой колокол, и тотчас прискакал в полном вооружении на своем боевом коне господин Гвидо да Триполи, как я видел своими глазами, и напал на них с дубиной, и обратил всех в бегство. И обернулся он ко мне и сказал: «Эй, братья, почему у вас нет добрых палок, чтобы колотить этих мерзавцев и не дать им себя ограбить?» /f. 484b/ Я же отвечал ему, что нам не дозволяется бить кого бы то ни было, ибо говорит Господь, Мф 5, 39: «Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему идругую». Но что этого не следует делать буквально, Господь показал, когда ударившему его по щеке рассудительно сказал в ответ, Ин 18, 23: «Если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?» Однако предрекал Иеремия о Нем, Плач 3, 30: «Подставляет ланиту свою биющему его, пресыщается поношением». Так вот, некий святой отец все это и исполнил буквально.

О неком святом человеке, которого одержимый бесом ударил в щеку, но вследствие его смирения диавол ушел посрамленным

Когда некто, одержимый бесом, ударил его [святого] в щеку, тот подставил для удара вторую. И посрамленный таким смирением диавол тотчас вышел из тела одержимого и больше не терзал его. Посему говорит Апостол, Рим 12, 21: «Не будь побежден злом, но побеждай зло добром». И еще Господь говорит, Мф 5, 40: «Кто захочет ... взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду». Тогда я понял, что истину сказал Исаия, 9, 5: «Ибо всякое насилие, и грабеж, и возмущение ... будут отданы на сожжение, в пищу огню»^[2588].

О разного рода волнениях в Реджийском епископстве

Кроме того, в эти дни господин Роландино да Каносса и господин Франческо да Фолиано со своим братом, настоятелем из Карпинети^[2589], и господин Якопино Панчери со своим сыном Томмазино, и с ними многие другие из их сторонников пошли в Парму и приказали сделать знамена и вымпелы и подготовить военное снаряжение, чтобы идти к своим замкам, которые были у них в Реджийском епископстве, для сражения против враждебных им «внутренних» реджийцев, находившихся в городе. И в какой-то день люди из Джессо совершили набег и увели быков и коров с пастбищ жителей Ронколо. Видя это, жители Ронколо увезли свое имущество в Пармское епископство и, покинув дома, оставили свою деревню пустой. А жители Кваттро Кастелла перевезли свои дома /f. 484c/ и поставили их вокруг горы, где находится Бьянелло, на ее с вершине. То же сделали жители Каурезаны, Фарнето, Корниано и Пьяццолы, поставив дома со всех сторон горы Луччо, на самой ее вершине. И люди из Оливето поступили так же. А жители Биббьяно, боясь грядущей войны, сделали укрепления. Жители же Сан-Поло д'Энца в Кавьяно поставили свои дома вокруг приходской церкви, выкопали рвы и наполнили их водой, чтобы обезопасить себя перед лицом грабителя. Так обстоят дела сегодня; конец их неведом, «ибо меч поядает иногда того, иногда сего» (2 Цар 11, 25).

О том, что моденцы испугались при виде бедствий, постигших реджийцев

Моденцы же, услышав обо всех бедствиях, постигших реджийцев, весьма испугались и склонялись к тому, чтобы изгнать своих сограждан, пришедших из Сассуоло, с которыми они незадолго до этого уже заключили мир. А те сказали им, что они готовы, следуя их воле, идти в изгнание, подчиниться их решениям и делать все, чего они захотят. И побежденные таким смирением моденцы не тронули своих сограждан, пришедших из Сассуоло, и никуда их не выслали, но еще сильнее, чем прежде, укрепили договор о мире и дружбе^[2590], и устроили пиршества и сочетались взаимными браками, и соединились друг с другом родственными узами^[2591].

О постройках в Парме и о колоколах

Также в вышеозначенном году некий пизанский мастер по отливке колоколов, находившийся в Парме, сделал для пармской коммуны большой, красивый и хороший колокол. И должен был он сделать другой, для кафедрального собора, а расходы на его изготовление взял на себя господин кардинал, происходивший из Гайнаго^[2592]. Годом раньше^[2593] этот мастер уже сделал один колокол для коммуны, но из-за нехватки металла при отливке у него не оказалось ушей, и поэтому /f. 484d/ его разбили, ибо он никуда не годился. Также еще раньше другой мастер из Пизы сделал еще один колокол, но он оказался незвучным и его не было слышно издали. А когда его подняли с земли и повесили над небольшой деревянной башней возле императорского дворца, который в Парме находится на Арене, он упал с этой башни на землю, но никому не причинил вреда, только сломал ногу одному молодому человеку, который перед этим побил своего отца, и это не осталось безнаказанным, как показало это несчастье с ним и Божий суд. Ибо ударить отца или мать – худший грех, чем просто злословить их, хотя Господь и заповедал, что «злословящий отца или мать смертью да умрет», Мф 15, 4.

А упомянули мы о постройках в городе Парме для того, чтобы описать некоторые из них ради сохранения памяти о них. И чтобы сделать это лучше, следует нам вернуться немного назад. О постройках в городе Парме смотри выше, лист 426^[2594], также лист 453, также лист 454.

О том, что реджийцы, выйдя как из города, так и из Джессо, расположились лагерем возле Камполы, чтобы воевать друг с другом, но разошлись без сражения

Также в вышеозначенном году, в среду после восьмидневия Пятидесятницы, то есть в четвертый день перед концом мая [28 мая], вооруженные реджийцы, рыцари и пехотинцы, вышли из города, чтобы сразиться с людьми из Джессо, и расположились лагерем возле Камполы. А Кампола – это небольшая речка, которая начинается в Каноссе и втекает в Кростоло. Тогда люди из Джессо вышли против «внутренних» реджийцев с намерением воевать и искали сражения с ними. И оба войска стояли на расстоянии полумили друг от друга и подсылали друг другу людей, которых мы называем соглядатаями и разведчиками, чтобы узнать количество вооруженных и слабые места в том и другом войске. /f. 485a/ И так они провели весь этот день, а потом, измучившись от скуки, в тот же день разошлись без сражения.

О том, как реджийцы из Джессо осадим приход Сан-Поло д'Энца в Кавьяно и сожгли деревню

А в наступившую субботу трехдневного поста, то есть в последний день мая, а именно в день святой Петрониллы, великое множество людей из Джессо пошло сражаться против прихода Сан-Поло д'Энца в Кавьяно, где в крепостном замке собрались мужчины и женщины. И было это место весьма укрепленным, потому что там были и башня, и церковь, и рвы вокруг, и люди, и камни, и баллисты, и разные другие приспособления. И тут вышел вперед господин Гвидо да Альбарето, один из предводителей людей, пришедших из Джессо, и обратился с речью к тем, что были на башне: «Пусть каждый из вас позаботится о своей душе, сдавайтесь нам и ступайте, свободные и с миром, без всякого ущерба. Если же вы этого не захотите и если будете захвачены силой, то да будет вам известно, что все вы будете повешены без всякого снисхождения». Тогда один из находившихся на колокольне, возмущенный его словами, бросил камень с самого верха башни и попал в голову коня господина Гвидо, так что конь, сделав от страха резкий поворот, едва не упал. И тут сразу те, что были в крепости, начали сражаться с теми, что были снаружи. И в тот день в крепости прихода было не более 40 мужчин, и они ранили 15 противников, из которых трое по возвращении умерли и были похоронены. А те, что были снаружи, видя, что укрепленный приход захватить они не могут, рассеялись по деревне Кавьяно и захватили гусей и кур, каплунов и петухов, поросят и ягнят и, грабя, унесли оттуда все, что захотели. Деревня эта, /f. 485b/ полная всяческого добра, находилась в лесу. И жили там, словно «по обычаю Сидонян», в отдалении от других^[2595]. И не было ни одного, кто оказал бы сопротивление врагам, и никто «не открыл рта, и не пискнул» (Ис 10, 14). И сожгли они этой ночью в деревне Кавьяно 53 дома, если считать и хорошие и худые. И они точно так же сожгли бы всех людей, и отпустили их только благодаря мольбам и просьбам братьев-миноритов, противостоявших злодеям.

О том, как жители Биббьяио дали людям из Джессо сто либр и заключили с ними перемирие

Видя это, жители Биббьяно дали сто имперских либр людям из Джессо и заключили с ними перемирие на год, чтобы иметь возможность работать без опаски и собрать урожай. А перемирие это было заключено при посредничестве госпожи Беатриче, вдовы покойного господина Аймерико де Палуде^[2596], она же и сестра господина Гульельма Рангони из Пармы.

О том, что господин Эджидиоло да Монтеккьо вступил в переговоры о мире между реджийцами

Тогда господин Эджидиоло да Монтеккьо взял на себя переговоры о заключении перемирия между жителями деревни Кавьяно и людьми из Джессо. И он был подходящим посредником, потому что его жена происходила из семьи Каносса, ибо она была сестрой матери аббата^[2597]; и племянником жены господина Эджидиоло был также Монако да Бьянелло, потому что он был рожден ее кровным братом. Этот господин Эджидиоло был человеком привлекательным и миролюбивым, и приятным в разговоре, и во время всей этой войны, что была между реджийцами и людьми из Джессо, он положил немало трудов на переговоры, то приходя в Джессо, то возвращаясь оттуда к нашим [городским], и вытерпел много наветов и клеветы и с той и с другой стороны.

О том, что моденский подеста вежливо заставил уйти из города тех, кто пришел из Сассуоло

В эти дни моденским подеста был господин Роландо Адегери из Пармы^[2598], и он позвал пришедших из Сассуоло, с которыми /f. 485c/ «внутренние» моденцы заключили мирный договор^[2599], и вежливо отказал им в пребывании в городе: с ними-де нечаянно может случиться какое-нибудь несчастье, тем более что он хорошо знает настроение граждан Модены и то, что в ближайшем будущем они ждут помощи от реджийцев. Те во всем повиновались и удалились из города. После этого из Реджо пришло добрых двести наемных всадников, и все они вступили в Модену и овладели городом без всякого противодействия.

О том, что в эти дни в Реджо говорили много дурного о Парме

В эти дни в Реджо часто слышались толки о том, что жители Пармы пребывают в великом раздоре и что все там носят оружие, и была надежда, что город Парма будет уничтожен самими жителями. Говорили же так, потому что хотели, чтобы это случилось. И казалось, что многие были бы рады уничтожению Пармы, по слову Писания, Плач 1, 21: «Услышали все враги мои о бедствии моем и обрадовались, что Ты соделал это: о, если бы Ты повелел наступить дню, предреченному Тобою, и они стали бы подобными мне!» Ибо иметь товарищей по несчастью – утешение для несчастных. Но Святая Дева, почитаемая в Парме, похоже, имеет попечение над этим городом и особо блюдет его. И в то время капитаном в Парме был у одной партии господин Обиццо ди Сан-Витале, пармский епископ, а у другой – господин Гвидо да Корреджо^[2600].

О благородстве и справедливости господина Роландино да Каносса и о начальствующих мужах в войске людей из Джессо

Те же, что были изгнаны из Реджо, назывались людьми из Джессо, потому что жили в замке с таким названием; у них самым главным капитаном был господин Роландино да Каносса, человек прекрасный собою и знатный, любезный и щедрый, много раз за свою жизнь занимавший должность подеста в городах Италии. Мать его, знатная и святой жизни госпожа, была из Пьемонта. Кроме того, господин Роландино, о котором мы говорим, проявил чрезвычайное благородство, достойное упоминания и рассказа. Ибо во время перемирия между людьми из Джессо и жителями Альбинеи, а это – земля Реджийского епископства, пришел /f. 694d/ кто-то из Альбинеи и пожаловался господину Роландино, что один человек из Джессо угнал у него быков. И тотчас он [господин Роландино] заставил вернуть ему быков, сказав при этом: «Хочешь еще что-нибудь?» И тот человек ответил: «Я хотел бы, чтобы вон тот человек, что стоит напротив, вернул мне надетую на нем мою одежду». Когда же господин Роландино попросил того человека вернуть одежду, а тот никоим образом не хотел с этим согласиться, господин Роландино снял с себя верхнее одеяние, то есть плащ, отдал его человеку, у которого отняли одежду, и сказал: «Полагаю, тебе вполне достаточно этого за твою одежду; и ступай с миром!» Когда это увидел мужлан, укравший одежду, он покраснел, бросился к ногам господина Роландино, признал свою вину и вернул одежду ограбленному человеку.

И заметь, что в войске тех, кто находился в Джессо, были весьма известные люди, а именно: господин Роландино да Каносса, господин Гвидо да Альбарето со своими сыновьями Адцолино и господином Роландом, аббатом из Каноссы. Также Гульельмино Скарабелло и Бонифачо, брат по матери аббата монастыря святого Проспера в Реджо. Также настоятель из Карпинети и его брат господин Франческо да Фолиано со своими сыновьями. Также господин Якопино Панчери со своим сыном Томмазино, оба мужественно сражавшиеся при изгнании сторонников Империи из Реджо^[2601]. Также Бартоломео Панчери со своим сыном Заккарией. Также господин Уго ди Коррадо со своим сыном Коррадино. Также господин Манфредино ди Гверчо со своими сыновьями^[2602]. И господин Энрико де Герро, некий добросовестный меняла. И некий внебрачный сын, прекрасный собою и стоящий человек, бывший однажды подеста у людей из Джессо (и господин Энрико также был у них подеста, и господин Роландино; /f. 486a/ в дальнейшем они стали выбирать своими подеста кремонцев). А все прочие в войске людей из Джессо были либо рыцари на жалованье, либо наемники, либо завербованные. И заметь, что завербованные выбрали своим капитаном и подеста Коррадино, сына господина Уго ди Коррадо.

О том, что Лупичини покинули своих сторонников, когда те уходили из Реджо

Заметь также, что Лупичини покинули своих сторонников во время их изгнания и ухода из города, и остались в городе, и примкнули к господину Маттео да Фолиано, и стали его сторонниками; его дочь господин Гарсендонио деи Лупичини взял в жены своему сыну Уголино^[2603].

Об осаде Бисмантовы и о том, что господину Гвидо да Альбарето кто-то предсказал будущее и это предсказание впоследствии сбылось. О том, что будущее предсказывают по-разному. Смотри также ниже, лист 526^[2604]

И заметь, что в это время члены семьи Далло, находившиеся на службе и под покровительством господина Маттео да Фолиано, много дней осаждали Бисмантову, потому что господин Гвидо да Альбарето с некоторыми другими поднялись в этот замок на скале, чтобы невредимыми удалиться от взоров врагов своих^[2605]. Затем осаждавшие, охваченные скукой, прекратили осаду, и находившиеся в Бисмантове спустились вниз и ушли оттуда. Кроме того, нужно знать о господине Гвидо да Альбарето (как рассказывал мне его сын, аббат из Каноссы, когда мы по-дружески беседовали у ворот замка Джессо), что еще раньше, за пять лет до того, как случилось с ним это несчастье, когда он был подвергнут пыткам из-за смерти господина Гвидо да Бьянелло, сын попросил какого-то прорицателя, который предсказывал будущее и рассказывал, что должно было случиться с тем или иным человеком, сказать ему, что должно произойти с его отцом. И тот показал ему в какой-то книге такие слова: «В руки судьи попадет он». Воистину так и было, как мы уже писали раньше, см. лист 467^[2606].

Из этого явствует, что не только пророки предсказывают будущее, но /f. 486b/ также иногда и демоны, и грешники, но праведники делают это лучше, что мы собираемся показать в рассказе о следующем годе, «если будет жизнь спутником»^[2607].

Об убийстве Пинотто да Дженте и о суде Божием, трижды явленном его смертью

Также в вышеозначенном году, в 15-й день от конца мая, то есть за 16 дней до июньских календ [17 мая], в субботу, в деревне Кампеджине, Пинотто, сын господина Гиберто да Дженте, был убит во время завтрака своими племянниками, сыновьями господина Ломбардино да Дженте^[2608], и одного из них звали Гибертино, а другого – Гульельмино. А убили они его из-за какой-то мельницы, за которую они тягались друг с другом, более того, что еще хуже, из-за маленькой полоски, то есть клочка скудной земли, что была за мельницей. Да и прежде, при отце их, господине Ломбардино, за многие дни и годы они сказали друг другу много враждебных и ведущих к тяжбе слов. Поэтому-то они и пришли с какими-то злодеями и убийцами, напали на него «с мечами и кольями» (Мф 26, 47) в руках и убили его, как гласит Писание, Ис 30, 13: «Разрушение настанет внезапно, в одно мгновение». И заметь, что здесь трижды явлен суд Божий. Во-первых, все, кто сговаривался и был соучастником смерти жены Пинотто, а именно госпожи Беатриче из Апулии^[2609], через короткое время были и сами убиты; первым из них был Пинотто, вторым – господин Гвидо да Бьянелло^[2610], который дал Пинотто повод к ее убийству, потому что хотел с нею переспать, но она решительно отказалась от прелюбодеяния, не только во избежание греха, но также и потому, что Пинотто и Гвидо были двоюродными братьями; третьим был некий Мартинелло, который однажды ночью удушил ее подушкой в местечке Корреджо. Во-вторых, судом Божиим было то, что этот самый Мартинелло, который раньше по приказу Пинотто убил его жену, участвовал в убийстве его самого. Этот Мартинелло, раненный /f. 486c/ при осаде Монтекаволо^[2611], встретил свой последний день по возвращении домой, ибо не знал, что ему надо остерегаться собственной жены. Третье диво и суд Божий – то, что, если бы даже Пинотто убили посторонние, – в то время как его убили племянники – они [племянники] все равно отомстили бы ему во имя чести своего дома, и по обычаю, и ради суетной мирской славы.

О том, что было подтверждено решение пармского совета закончить строительство замка Навоне, находящегося на дороге у Вилла Каде

Также в предыдущую пятницу [16 мая] было подтверждено решение пармского совета закончить строительство замка Навоне, находящегося недалеко от Реджо на большой дороге, возле борго Вилла Каде.

О том, как люди из Джессо пошли против жителей Кверцолы, с которыми у них был договор, и плохо это для них кончилось

Также в вышеозначенном году, в 15-й день от конца июня [16 июня], люди из Джессо пошли против жителей Кверцолы, с которыми у них был заключен договор о перемирии, желая захватить у них добычу и пленных; и еще раньше, перед перемирием, они многих из них убили, захватили их скот, а людей увели в плен. Когда же, уже заключив перемирие с ними, они снова пошли против них с намерением грабить их, в 15-й день от конца июня, как было сказано выше, из города Реджо явились рыцари под предводительством Покапены да Каносса и расположились между Джессо и Кверцолой, но обрели только тыл врагов, по слову Писания: «Ты обратил ко мне тыл врагов моих, и я истребляю ненавидящих меня» (Пс 17, 41). Ибо реджийцы сражались против них с одной стороны, а жители Кверцолы – с другой, и захватили они 103 из них. И большую часть их увезли в Реджо, связанных одной веревкой и закованных в кандалы, и там содержали под стражей в тюрьме коммуны. А остальных удержали жители Кверцолы ради восполнения своих убытков, причиненных им людьми из Джессо. А Кверцола – это местечко, принадлежащее господину /f. 486d/ Маттео да Фолиано. С другой стороны, в плен попали только наемники и чужаки. А главные среди людей из Джессо сидели дома под прикрытием стен замка. Они, услышав об избиении своих, возопили, говоря: «Горе нам! ибо не бывало подобного ни вчера, ни третьего дня; горе нам! кто избавит нас от руки этого сильного Бога?» (1 Цар 4, 7–8).

О светильниках, выставленных в знак радости от одержанной победы

На следующий вечер [17 июня] жители Реджо выставили на верху башни коммуны пылающий факел в знак радости и веселья и для увеселения сердец своих друзей, находившихся в Бьянелло и в прилегающих замках. А те сделали то же самое, тотчас выставив зажженные факелы, как делают крестьяне в воскресенье Пятидесятницы, когда сжигают свои домишки и хижины. То же сделали жители прихода Кавьяно, выставив пылающий факел на верху колокольни.

О том, что Монако послал вооруженных людей для сожжения Каноссы

На следующий день [18 июня] Монако да Бьянелло послал вооруженных людей, и сожгли они дома в окрестностях Каноссы в отместку за сожжение людьми из Джессо деревни Кавьяно.

О том, что реджийцы осадили Модзаделло и разрушили дома вокруг замка и вырубили виноградники

Затем, на третий день, то есть в день святых мучеников Гервасия и Протасия [19 июня], подошли реджийцы к замку под названием Модзаделло, и разрушили дома, и вырубили виноградники вокруг замка. И были с ними люди из Бьянелло, и из Кваттро-Кастелла, и из Биббьяно, и из Кавьяно. И совершили они великое уничтожение виноградников. Тем не менее находившиеся в замке ранили стрелами из луков многих из нападавших. И в тот же /f. 487a/ день реджийцы вернулись к себе домой, не потеряв ни одного человека. Ибо от ран пострадали жители Кваттро-Кастелла и других деревень.

О том, что люди из Сассуоло вернулись в свой город

Также в этом году, в последний день июня, люди из Сассуоло, которых жители Модены изгнали в отправили в ссылку, вернулись в свой город^[2612]. И вернулись они мирно, с соизволения тех, кто находился в городе.

О том, что умер епископ Модены, и брат Филипп де Боскетти стал епископом

И умер епископ Модены по имени господин Ардетион, происходивший из Милана, «будучи стар и насыщен жизнью» (Быт 35, 29). И было волнение в Модене из-за выборов епископа, и продолжались выборы много дней. Наконец выбрали брата Филиппа де Боскетти из Модены, брата-минорита. Был также избран вместе с ним господин Гвидо деи Гвиди, из другой партии, архипресвитер Читтановы, знаток канонического права, но мало изведавший жизнь, а был он родным братом Бонифация деи Гвиди из ордена миноритов. В конце концов верх взял брат Филипп и был посвящен в епископы Модены.

О том, что многие монахи продвинулись до сана епископов больше благодаря родственным связям, чем своему ордену

И заметь, что в мои дни многие братья-минориты и проповедники поднялись до сана епископов больше благодаря родственным и кровным связям, чем благодаря принадлежности к своему ордену. Ибо не очень-то стремятся каноники кафедральных соборов и главных церквей любого города иметь на свою голову прелатами монахов, хотя бы и было им известно, что те блистают праведной жизнью и ученостью. Ведь боятся они, как бы те не потеснили их, потому что хотят они жить в плотских утехах и распутстве, по слову Писания, /f.487b/ Притч 15, 12: «Не любит распутный обличающих его, и к мудрым не пойдет».

О том, что аббат Иоахим говорит много хорошего о двух орденах

В «Толковании на Иеремию» аббат Иоахим говорит о братьях-миноритах и проповедниках: «Эти два ордена просто и смиренно родятся от Церкви, но по прошествии времени яростно они возопиют и обличат блудницу вавилонскую»^[2613]. Об этом сказано и в Писании, Притч 24, 25: «Обличающие будут любимы, и на них придет благословение». Заметь, что под «блудницею вавилонскою» можно понимать любую душу, погрязшую в смертных грехах. Еще об этих двух орденах сказал аббат Иоахим: «Кажется мне, что один (имеется в виду орден. – Прим. Салимбене) будет собирать виноград земли без различия, воплощая в Церковь клириков и мирян, а другой будет отбирать только первинки клириков»^[2614].

Но достаточно сказано об этом предмете. Пора уже перу вернуться к описанию деяний реджийцев, к которым обращено наше особое внимание, в частности, к нынешней войне, которая и в вышеуказанном году и в следующем весьма потрясла, и привела в замешательство, и сокрушила реджийцев.

О бежавших из тюрьмы реджийской коммуны, из-за чего был подвергнут пыткам Скальфино Индузиати

В эти дни в вышеозначенном году, а именно в лето Господне 1287, в июле месяце, из тюрьмы реджийской коммуны бежали 28 человек; из-за них был схвачен Скальфино, сын господина Гвидо Индузиати, и подвергнут жестоким пыткам, потому что реджийцы думали, что он дал заключенным напильник для побега из тюрьмы. И, кроме других пыток, поставили под подошвы его ног глиняный горшок с горящими углями. И с помощью меха раздували угли, чтобы они жарче пылали и были дольше пригодны для пытки. И когда он так сидел, привели /f. 487c/ его отца посмотреть, как терзают сына. И приговорили его к уплате трехсот либр болонской монетой, после чего позволили ему выйти на свободу.

О том, как некоторые задумали вторжение в замок Реджоло в ущерб реджийской коммуне, из-за чего семья Канино де Палуде была отправлена в изгнание

Также в эти дни задумали некоторые совершить выдачу замка Реджоло в ущерб городу Реджо и в помощь людям из Джессо. Но узнали об этом реджийцы с помощью Божией, ибо «Он разрушает замыслы коварных, и руки их не довершают предприятия» (Иов 5, 12). И десять человек из охраны Реджоло, которые должны были совершить предательство, бежали. Однако реджийцами был схвачен племянник Коррадо Канино де Палуде, а именно сын его сестры, называвшийся Коррадино да Бондено, и был он подвергнут жестоким пыткам «не однажды и не дважды». После этого он был подвешен за руки перед дворцом коммуны, после чего обезглавлен, затем его волокли привязанным к хвосту коня в знак осмеяния, стыда и вечного позора и наконец сожгли. И после этого все Канино де Палуде со всеми их наследниками были навечно изгнаны из реджийской коммуны.

О том, как Коррадо Канино приказал убить двоих

И заметь, что люди из Джессо надеялись, что если они овладеют Реджоло, то веронцы и моденцы вместе с людьми да Сессо захватят город Реджо и изгонят их противников, которые тогда владели им. И Коррадо Канино должен был в течение трех лет быть их подеста; но «предала его злоба его» (Пс 26, 12)^[2615], что было заслуженно, ибо до всего этого он в течение двух месяцев приказал убить господина Фаджоли, архипресвитера из Форново ди Таро в Парме, и одного своего родственника, сына госпожи Алессанты, сестры господина Роландино да Каносса; звали его Каротто, и он был братом Бонифачо Трауло, того, у которого невнятная речь. И когда Коррадо совершил все эти вышеназванные злодеяния, /f. 487d/ реджийцы, которым он был неприятен, позволяли ему жить только у Святого Николая, а это – церковь, которая принадлежит монастырю Фонтанелла в Парме, хотя Гульельм да Фолиано, реджийский епископ, а впоследствии и «веселые братья» хотели присвоить ее себе навсегда.

Говорили даже, будто пармский епископ^[2616] давал двести либр, чтобы люди из Джессо могли овладеть Реджоло; и что, когда были высланы из Модены те, что находились потом в Сассуоло^[2617], он послал им на помощь двести человек, конных и пеших, но, так как реджийцы быстро оказали помощь моденцам, те не смогли сделать то, что хотели, и поэтому возвращались они через Джессо, боясь столкнуться с неприятностями, если будут возвращаться через Реджо. Впоследствии вместе с ними люди из Джессо сожгли деревню Кавьяно, как мы уже описали выше^[2618].

О том, что в начале войны люди из Джессо были весьма дерзкими, но потом стали падать духом

И заметь, что в начале войны люди из Джессо были весьма дерзкими, сжигая и разрушая, и захватывая людей из числа своих противников; но потом они стали падать духом, потому что реджийцы каждый день поднимались против них «с сильным ополчением» (1 Мак 1, 20) и снимали с полей урожай, и сжигали дома, и вырубали виноградники господина Роландино, а это виноград, из которого изготовляют вино «Верначча»^[2619]. И они вырубили виноградник и сожгли дом господина Гвидо да Альбарето. В этом доме было множество приятных уголков и мест для отдыха. Ведь был в нем портик, зал, как во дворце, и множество опочивален, и кухни, и стойла, и погреба, и пекарня, и кладовые, и мельница, и различные укромные местечки, и все это поглотило ненасытное пламя.

О том, что в этом году было великое множество комаров

И заметь, что в этом году было великое множество комаров, как в горах, так и на болотах и на равнине, с начала июля и до дня Магдалины [с 1 июля по 22 июля], так что /f. 488a/ из-за их назойливости и вредоносности жизнь у людей была невыносимой.

О том, что в этом году намного позже созрел урожай зерновых

Еще заметь, что в этом году намного позже созрел урожай зерновых, и поэтому земледельцы и жнецы не могли управиться с уборкой вплоть до дня Марии Магдалины. И то, что говорится об иудеях во благословение им, а именно: «И молотьба хлеба будет достигать у вас собирания винограда, собирание винограда будет достигать посева» (Лев 26, 5), – христиане полагали, что им это послано в наказание.

О том, что сын короля Педро Арагонского одержал победу над французами

В том же вышеупомянутом году сын^[2620] короля Педро Арагонского и дочери принца Манфреда, сына покойного императора Фридриха II, одержал победу над французами^[2621], сражавшимися под командованием короля Карла в Апулии и Сицилии, и овладел всем королевством.

И в этом же году по неопытности звонаря разбился большой и красивейший колокол пармской коммуны.

О том, что в Парме собрались многочисленные посланцы для ведения переговоров о мире в городах Ломбардии

В этом вышеупомянутом году в Парме собрались посланцы из Болоньи, Модены, Реджо, Пьяченцы, Брешии и Кремоны для ведения переговоров о мире и согласии в городах Ломбардии, чтобы каждый мог жить спокойно и мирно и чтобы из-за их раздоров на них не нападали враги. Ибо, по словам блаженного Григория, «меньше поражают те стрелы, о которых знаешь заранее»^[2622] и прочее.

О том, что в этом году в Монпелье состоялся генеральный капитул братьев-миноритов и что в Романье произошел великий раздор между партиями

И в этом же году в Монпелье состоялся генеральный капитул братьев-миноритов, и генеральным министром избрали Матфея из Акваспарты, из долины Сполето в Тоскане. И этот генеральный капитул, вопреки настоянию итальянцев и обычаю других генеральных капитулов, прошел не как следует^[2623]. Викарием там был брат Петр Фаленгарский^[2624], который затем был послан лектором в курию^[2625], поскольку он был кафедральным магистром. И в эти же дни в Романье произошел великий раздор между партиями. /f. 488b/

О том, что некие наемники решили совершить нападение на обитель братьев-миноритов в Монтефальконе

И в эти же дни вышеупомянутого года 18 наемников из тех, что, служили в Джессо, решили ограбить братьев-миноритов, проживающих в обители в Монтефальконе^[2626]. Когда об этом стало известно господину Якопино Панчери и Бонифачо да Каносса, брату аббата монастыря святого Проспера^[2627] в Реджо, они угрозами и страхом удержали их от нападения. И таким образом те оставили свое безумие^[2628].

О том, что болонские пополаны издали жестокие статуты против своих рыцарей

Также в эти дни вышеупомянутого года болонские пополаны издали жестокие статуты против своих рыцарей и против всех нобилей своего города. В них предписывалось, чтобы имущество того из рыцарей или нобилей, кто нанесет ущерб кому-либо из любого сообщества пополанов, подвергалось уничтожению, будь то в деревне или в городе, в доме или в полях и садах, так чтобы от всего его добра не оставалось и камешка. И в первую очередь этому проклятью подверглись сыновья господина Николо деи Баццелери, которых народ совсем разорил^[2629]. Вот почему из-за ярости разгневанного народа болонские рыцари теперь боятся жить в городе и по обычаю французов живут в своих сельских имениях. А потому пополаны, живущие в городе, по обычаю тех же французов, могут вполне справедливо называться горожанами^[2630].

О том, что содеявшие зло всякий раз несут за это наказание

Но пополанам следует бояться гнева Господня, ибо они поступают вопреки Писанию, гласящему, Лев 19, 15, 18: «По правде суди ближнего твоего. ... Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего». Пополаны и мужланы суть те, которые приводят мир в беспорядок, а рыцари и нобили сохраняют его. Посему Патеккьо в «Книге досад» сказал:

[Отвратительно] и когда из грязи выходят в князи.

Поэт хочет сказать, что отвратительно, /f. 488c/ когда то, что должно быть внизу, лезет наверх. Господь грозно напоминает, что это бывает из-за прегрешений, Втор 28, 43–44: «Пришелец, который среди тебя, будет возвышаться над тобою выше и выше, а ты опускаться будешь ниже и ниже; ... он будет главою, а ты будешь хвостом». Но следует опасаться, как бы впоследствии не получилось наоборот, ибо:

Пошла фортуна вспять – луне расти опять^[2631].

Пример, достойный упоминания и рассказа

Вспомни случай у кремонских мясников, один из которых имел большую собаку, терпеливо сносившую многочисленные неприятности от маленькой собачонки другого мясника. Но поскольку собачонка не прекращала своих выходок, то большая собака, сильно раздраженная ею, вынуждена была в конце концов утопить ее в реке По. Так и в этом мире много таких людей, которым, живи они мирно, никто не причинил бы вреда. Об этом говорит сын Сирахов, 7, 1, 3: «Не делай зла, и тебя не постигнет зло. ... Не сей на бороздах неправды, и не будешь в семь раз более пожинать с них». Но достаточно сказано на эту тему, вернемся к рассказу о реджийцах.

О том, что реджийцы 15 дней осаждали людей из Джессо, вынужденных запереться в Рокетте

В эти же дни вышеупомянутого года, то есть в лето Господне 1287, люди из Джессо были вынуждены запереться в Рокетте от преследования врагов. Но тут вскоре подошли реджийцы со своими друзьями и осаждали их около 15 дней^[2632].

О том, что пармцы и болонцы сняли осаду Рокетты под предлогом заключения мира, однако осажденные из Джессо сделали реджийцам много зла

И вот прибыли посланцы из Болоньи и Пармы, чтобы заключить мир^[2633] между осаждающими из Реджо и осажденными в Рокетте людьми из Джессо. И под предлогом заключения мира осада была снята, осажденные вышли из Рокетты, но мир не /f. 488d/ был заключен. И люди из Джессо сделали реджийцам много зла: они грабили и разрушали деревни в Реджийском епископстве, захватывали людей и подвергали их различным мыслимым и немыслимым пыткам, чтобы получить от них выкуп. А творили такие дела и бергамцы, и миланцы, и наемники из Лигурии, которых люди из Джессо набрали за плату. О них можно сказать словами Иеремии, 6, 23 и 50, 42: «Они жестоки и немилосерды».

О жестокости наемников из Лигурии, живших в Джессо

И действительно, однажды они схватили одного очень бедного человека, который никогда не причинял им вреда, более того, он мог бы им угодить, если бы у него что-нибудь было; наемники его связали, привели в Джессо и сказали ему: «Выкладывай выкуп за себя!» А это означало: «Объяви, сколько ты можешь нам дать». Когда же он ответил, что у него ничего нет, они тотчас ударили его в челюсть тяжеленным камнем, и от этого единственного удара у него изо рта выпало шесть зубов, а седьмой еле держался. И так они поступали со многими другими. Иным они помещали голову в тиски и с силой стягивали их до тех пор, пока у тех глаза не вылезали из орбит и не оказывались на щеках. Иным они обвязывали веревкой большой палец правой или левой руки и подвешивали на нем все тело, А некоторых подвешивали даже за половые органы. Иные висели только на мизинце ноги. Некоторым связывали руки за спиной и заставляли их сидеть, а под ноги /f. 489a/ ставили горшок с раскаленными углями, которые они раздували кузнечным мехом. Некоторым тонкой веревкой привязывали большой палец правой ноги к зубу и чем-нибудь острым кололи их в спину, так что те сами себе вырывали зубы. Другим привязывали руки к щиколоткам, как это делают с ягнятами, когда несут их на заклание, то есть на бойню, и они висели в таком виде на шесте целый день без пищи и питья. У иных жестким куском дерева скребли и терли голени до тех пор, пока не обнажалась кость. И зрелище это вызывало жалость и великое сострадание. И когда старейшины из Джессо порицали наемников за то, что они применяют такие страшные пытки к христианам, те возмущались и требовали, чтобы они ушли, раз не выдерживают такого. И потому старейшины под давлением необходимости позволяли делать это, хотели они того или нет.

Наемники придумали и применяли множество других пыток, которые кратко и не опишешь. Да и это было описано лишь ради того, чтобы знать, что иные люди более жестоки, чем звери. И поистине заслуженно и справедливо, чтобы подобных людей бесы подвергали пыткам в аду, как описано у Исаии, 5, 14: «За то преисподняя расширилась и без меры раскрыла пасть свою: и сойдет туда слава их и богатство их, и шум их». И еще говорит Господь, Мф 25, 41: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его», за то, что вы не только не творили дела сострадания, но, более того, применяли пытки, подобные диавольским. Об этом говорит Иов, 24, 12: «В городе люди /f. 489b/ стонут, и душа убиваемых вопит, и Бог не позволяет уйти неотмщенными»^[2634]. Посему Господь вопрошает, Иер 9, 9: «Неужели Я не накажу их за это?» Конечно, накажет, ибо Бог отмщения – Господь^[2635]. Поэтому сказано, Иов 4, 8–9: «Как я видал, то оравшие нечестие и сеявшие зло пожинают его; от дуновения Божия погибают и от духа гнева Его исчезают».

Когда и сколько людей из Джессо вошли в Рокетту, и почему Рокетта называется Тинибергой, и о том, что осаждали ее три тысячи человек

А вышеупомянутые люди из Джессо вошли в Рокетту в августовские календы [1 августа], то есть в день святого Петра в оковах, и находились там до дня святых мучеников Ипполита и Кассиана [13 августа], в каковой день они и вышли оттуда. И поведал мне некий юноша, бывший с ними все это время, что в Рокетте было 300 человек и 240 коней. А снаружи было три тысячи осаждавших, считая реджийцев и их друзей, и они были расставлены повсюду в горах вокруг Рокетты и распределены по разным стоянкам и отрядам. И если бы реджийцы захватили осажденных (а они могли это сделать, но пармцы и болонцы, вступившие в переговоры о мире, помешали им), то, несомненно, война между ними была бы закончена, ибо все главные их враги были заперты в Рокетте. К тому же у осаждавших были баллисты и тараны, удары которых осажденные в Рокетте не смогли бы выдержать. А Рокетта находится в миле^[2636] от Сассуоло и в десяти милях от города Реджо. Местность эта представляет собой долину, окруженную горами; в середине этой долины возвышается холм, на котором и построена эта Рокетта.

Рокетта имеет еще и другое название – Тиниберга, и вот почему. Некие люди из Бергамо, из числа важных лиц /f. 489c/ своего города, из-за совершенного ими убийства были изгнаны и отправлены в вечную ссылку без надежды вернуться когда-нибудь в свой город. И когда они явились в Реджо, то попросили реджийскую коммуну выделить им место для безопасного проживания. И реджийцы предоставили им такую милость и предложили обойти все их епископство, и построить укрепление, и жить там, где они найдут не занятое никем и удобное для них место. И таким образом они построили Рокетту, назвав ее Тинибергой. А теперь она принадлежала^[2637] господину Бернардо да Джессо.

О том, что болонцы отправили в ссылку своих рыцарей

В это же время вышеупомянутого года болонцы выслали многих из своих рыцарей и отправили их на жительство в различные города. И сделали это, конечно, пополаны, получив власть над рыцарями.

О том, что власть некоторых лиц, согласно Священному Писанию, считается наихудшей

И обрати внимание, что власть некоторых лиц, а именно женщин, отроков, рабов и глупцов, недругов и лиц ничтожных, согласно Священному Писанию, считается наихудшей. О последних сказано: Хуже нет ничего, чем подлый, поднявшийся к власти^[2638].

И Патеккьо в «Книге досад» сказал: Нехорош дурной правитель...

Обо всех таких властителях смотри выше, лист 235.

О Бернарде, диаконе церкви святого Антонина, погибшем от рук убийц Монако да Бьянелло, и о том, что в прошлом году подобным образом был убит вышеупомянутыми злодеями пресвитер прихода Кавьяно господин Перегрин

В это же время Монако да Бьянелло, член семьи Каносса, схватил Бернарда ди Гульельмо, диакона церкви святого Антонина в Кваттро-Кастелла. Диакон, как говорили схватившие его люди, откровенно и добровольно, без пытки признался в том, что хотел предать Бьянелло и отдать его людям из Джессо. И тотчас они перерезали ему горло, протащили по всему замку мертвым и раздетым и выбросили вон, словно падаль. Так его и похоронили в одной нательной рубашке /f. 489d/ у церкви святого Антонина. В день Иоанна Крестителя [24 июня], когда я служил мессу в Бьянелло, этот диакон читал во время мессы Евангелие, и в этом же году, на следующий день после дня Усекновения главы святого Иоанна Крестителя [29 августа], в субботу, он был зарезан. А у сестры его по имени Берта отрезали язык и изгнали ее из Кваттро-Кастелла без права возвращения туда. Ее обвиняли в том, что она якобы делила с ним ложе, то есть была любовницей, или наложницей, и, разумеется, в том, что она была посредницей между людьми из Джессо и некоторыми злейшими предателями из Кваттро-Кастелла, передавая им тайные замыслы. А этот диакон был стариком, и у него была любовница, но в этом он или не смог или не захотел признаться. Говорили, что его зарезал Мартинелло, известный убийца и злодей, которого Монако держал при себе в замке.

Также в прошломгоду убийцами того же Монако да Бьянелло был убит господин Перегрин, пресвитер прихода Кавьяно, на которого они положили пятно. А убили его за то, что он неохотно подчинялся прислужникам Монако, и за многое другое, что не заслуживает упоминания. Убийц было четверо: Раймонделло, Якопелло, Акорто и Феррарелло. Вся эта черверка однажды вечером по-дружески ужинала с пресвитером; а ночью, когда пресвитер уже спал в своем покое, они убили его мечами и так обезобразили и надругались над ним, что он казался страшным чудовищем.

О том, что Господь без промедления карает за убиенных священнослужителей Своих, ибо Он «не позволяет уйти неотмщенными» (Иов 24, 12)^[2639]

Но Господь в скором времени покарал убийц пресвитера. Ибо не прошло и года, как Раймонделло был убит людьми /f. 490a/ из Джессо. Якопелло тоже попал в руки этих людей: они выбили у него два зуба, и он едва вырвался от них. Акорто же и Феррарелло Господь покарал смертью в их постелях.

О том, что болонцы увели с собой заложников из числа тех, кого они выпустили из Рокетты

В том же году^[2640], когда болонцы во главе со своим подеста^[2641] выпустили из Рокетты осажденных там, они увели с собой в Болонью господина Роландино да Каносса и, заковав его в кандалы, долго держали под стражей, чтобы обезопасить заключение мира. Так же они поступили и с господином Бартоломео Панчери, неким судьей, гражданином Реджо, и с настоятелем из Карпинети, сыном господина Альберто да Фолиано и братом господина Франческо.

О том, что все давнишние приверженцы императора во главе с капитаном Томмазино да Сассуоло собрались вместе, дабы захватить Модену, но «совет хитрых становится тщетным» (Иов 5, 13)

В том же году все давнишние приверженцы императора Фридриха, давно изгнанные из своих городов и ведущие скитальческую жизнь, замыслили захватить какой-нибудь город, в котором они могли бы жить без позора и чувства досады и мстить своим недругам, если те не захотят жить с ними в мире. Поступить так их вынудили крайние обстоятельства, ибо сторонники Церкви ни под каким видом не желали проявить к ним сострадание, принять их с миром и позволить им поселиться в собственных городах. Посему изгнанники и замыслили совершить то, о чем мы уже сказали; и господин Роландино да Каносса вместе с людьми из Джессо поклялся членам семьи Сессо, что вступит в город Реджо лишь тогда, когда он сможет войти туда мирно вместе с ними, как подобало. И вот прежние сторонники императора^[2642], а были там люди из Кремоны, Пармы, Реджо, Модены и Болоньи, /f. 490b/ собрались вместе и объединились с людьми из Джессо и Сассуоло, а на помощь к ним пришли 500 рыцарей из Вероны и Мантуи и 200 тевтонцев; и в утренний час 6 сентября, в субботу, Томмазино да Сассуоло с некоторыми людьми вошел в Модену, проникнув туда по реке и через Базоарские ворота, и начал бегать туда-сюда с громкими криками, что этот город принадлежит ему и его рыцарям. Он захватил укрепления ворот, что были рядом со рвом, и водрузил там свои знамена и вымпелы. Но когда случается такое, Господь «разрушает замыслы коварных, и руки их не довершают предприятия. ... И совет хитрых становится тщетным» (Иов 5, 12–13). И они уже начали убивать младенцев, спящих в колыбелях, но Господь не замедлил воздать вдвойне за их невинно пролитую кровь: во-первых, Он принял младенцев в Царство Свое, чтобы те, кто от других претерпел смерть, от Него получил жизнь вечную; во-вторых, Он не позволил им захватить город, который, несомненно, был бы захвачен, если бы ворота были открыты. Но открыть их быстро было невозможно, поскольку они наверху были заперты на большой железный засов. Поэтому не очень-то разумно было со стороны господина Томмазино да Сассуоло кричать «город наш!» раньше, чем были открыты ворота. К тому же двести тевтонских рыцарей еще не пришли к нему на помощь, а появились позднее; кроме того, те пятьсот человек, что пришли из Мантуи и Вероны, и множество других стояли в ожидании снаружи, намереваясь вступить в город, когда вход в него будет свободным. А те, поскольку проникнуть в него не могли, подожгли ворота в надежде попасть туда, когда они сгорят. Но и тут у них оказались на пути два препятствия: во-первых, от ворот дул такой сильный ветер, что /f. 490c/ пламя неслось прямо на них, препятствуя входу; во-вторых, от сгоревших ворот осталось множество пышущих жаром головней, совершенно не позволявших им войти в город. И так как некоторые кричали: «К огню! К огню!» – от их крика пробудились горожане и, в испуге схватив оружие, вступили в сражение и, одержав верх, отогнали врагов, и «острием меча» (Иудифь, 15, 6) обратили их в бегство, и преследовали их до самого Сассуоло и далее, не позволив им войти в него.

О сожжении и разрушении Сассуоло

Сассуоло был замком богатым и изобилующим продовольствием, а именно пшеницей, вином и скотом; кроме того, было там много оружия, ибо те, кто пришел «извне» для захвата города, все свое имущество оставили там, кроме оружия, необходимого для сражения. А моденцы сожгли замок вместе со всем находившимся там добром, не позволив никому ничего оттуда забрать, так что было ... всё анафема^[2643]. После этого моденцы, вернувшись в свой город, начали тщательный розыск предателей.

О повешении господина Гардзоне и 34 других

И схватили они господина Гардзоне деи Гардзони и так его пытали, что он во время пытки потерял сознание и скончался^[2644], а после его смерти тело его повесили на Базоарских воротах. И в те же дни были повешены по упомянутой причине 34 человека^[2645], из коих, как поговаривали, иные были невиновны.

О господине Бернардино, подеста Модены

В то время подеста в Модене был господин Бернардино из Равенны, сын господина Гвидо да Полента и знатной госпожи из семьи да Фонтана, дочери господина Бернардино /f. 490d/ да Фонтана и госпожи Самаританы из Фаэнцы, из семьи Альбергетти.

О том, что господин Маттео да Корреджо упрекал подеста Модены за чрезмерную жестокость в правосудии

В это время в Модену прибыл господин Маттео да Корреджо и во дворце коммуны в присутствии всего совета резко упрекал подеста: «Конечно, господин подеста, вы обрекли этот город на великое беспокойство, ибо нам теперь следует все оставшееся время нашей жизни пребывать в страхе из-за того, что вы поспешно совершили правосудие и отмщение. Ведь и "наказание и прощение хороши только тогда, когда они могут исправить жизнь людей"^[2646]». Отвечая на это, подеста сказал: «Слышал я от проповедников, что Бог заповедал в законе: "Злодеев не оставляй в живых" (Исх 22, 18). И святой апостол Павел говорит, что начальник "не напрасно носит меч", Рим 13, 4». Сказав это, оба они отправились по домам.

О том, что люди из Джессо нарушили мирное соглашение с людьми из Кваттро-Кастелла

В том же упомянутом году, 8 сентября, на Рождество блаженной Девы Марии, под вечер, люди из Джессо, заключившие перемирие с людьми из Бьянелло и из Кваттро-Кастелла и уже получившие от них деньги, нарушили договор и напали на них, как я видел своими глазами, и увели у них с пастбища волов, и пригнали оттуда добычу – десять пар волов и одну телку, а также привели с собой четырех отроков и убили одного мужчину. А люди из Кваттро-Кастелла, а именно из Бьянелло, захватили одного разбойника-кремонца и передали его Монако. После легкой пытки тот стал его сторонником и жил у него.

О провинциальном капитуле, проведенном в Ферраре

В эти дни провели в Ферраре /f. 491a/ провинциальный капитул провинции Болоньи. В этом капитуле принимал участие генеральный министр брат Матфей из Акваспарты. А провинциальным министром Болоньи в то время был брат Варфоломей из Болоньи, выдающийся магистр, имевший свою кафедру. И маркиз д’Эсте, дабы этот капитул был проведен с честью, пошел на большие расходы и сам участвовал в трапезах.

О кончине маркизы д’Эсте

А маркиза, его супруга, была больна и закончила свой жизненный путь. Присутствовавшие на капитуле братья с почестями похоронили ее в своей обители, как она сама того премного желала. Да покоится душа ее с миром по милости Господней, ибо много она сделала добра ордену братьев-миноритов как при жизни своей, так и своей кончиной.

О кончине господина Савино делла Toppe

Также в вышеупомянутом году, в восьмидневие после Рождества блаженной Девы Марии, в четверг, в 10-й день сентября, в Парме скончался господин Савино делла Toppe из Милана. Его погребли в пармской обители братьев-миноритов, там, где хоронят и самих братьев. Похороны его были весьма скромными, как он того и желал. Был он зятем графа ди Сан-Бонифачо из Вероны, ибо был женат на его дочери. Был Савино очень богат. Он всегда был предан братьям-миноритам и [перед смертью] исповедался им. Он составил подробное и хорошее завещание, много роздал нищим Христовым ради спасения души своей, и особенно братьям-миноритам и проповедникам; не забыл он и прочих монахов, как из Милана, так и из других краев. Но позже господин Гвидо да Корреджо уничтожил его завещание, подчистив и изменив его. Да вычеркнет Господь его душу из книги жизни, если он не восстановит то, что обманом и по злому умыслу отнял /f. 491b/ у нищих Христовых, ибо он надругался над душой доброго мужа, составившего прекрасное и душеспасительное завещание. А этот Гвидо да Корреджо, пармский гражданин, не имел никакого отношения к упомянутому Савино, и с точки зрения родства был ему совершенно чужим, и к тому же его неприятелем. А поскольку Господь говорит, что «унижающий себя возвысится» (Лк 18, 14), и поскольку господин Савино, пожелав такие скромные похороны, смирился «духом с кроткими» (Притч 16, 19), то его погребли возле ворот церкви братьев-миноритов, в атрии, в превосходной и прекрасной усыпальнице. Да покоится душа его с миром по милости Господней!

О постройках жителей Пармы и о раздоре, происшедшем в Парме между епископом и господином Гвидо да Корреджо

В том же году в сентябре месяце жители Пармы начали строить каменный мост, называемый мостом Салариев, через реку Парму до дороги, ведущей к церкви святой Цецилии. Также начали сооружать ворота в борго Сант'Эджидио, через которые ходят к обители святого Лазаря и которые находятся на большаке, а также ворота в Прато Сант'Эрколано^[2647], через которые ходят в борго, называемый Болонским. И чтобы лучше задерживать воду во рву, построили плотину, перекрывшую ров в верхней части, возле канала и мельницы.

В эти же дни в Парме произошел величайший раздор между епископом, господином Обиццо ди Сан-Витале, и господином Гвидо да Корреджо. Дело в том, что оба они в то время были капитанами партий города Пармы, хотя ни один из них не был ни назначен, ни избран жителями; они сами присвоили себе власть, и каждый считал, что, охраняя город, действует разумно. И люди в то время, говоря о них, восхваляли или поносили их, в зависимости от отношения к каждому из них. Но блаженный Августин говорит, что не следует /f. 491c/ заботиться о суде людском, и приводит довод, что ни несправедливость не может причинить вреда, ни ложная похвала – возвеличить^[2648].

О том, что воины короля Арагона одержали победу над французами и потопили их корабли

В вышеупомянутом году, накануне дня святого Иоанна Крестителя [23 июня], люди из войска покойного короля Педро Арагонского потопили в море выше Неаполя множество французских кораблей. А многим из войска короля Карла, оставшимся в живых, выкололи глаза, и были среди них и простолюдины, то есть пополаны, и рыцари, и нобили, и бароны. Что было заслуженно и справедливо...

О том, что французы весьма высокомерны и совершают много глупостей

И в самом деле [французы]^[2649] весьма высокомерны и [очень глу]пы, и люди они весьма [плохие и про]клятые. Они презирают все [наро]ды [мира], в особенности англичан [и ломбардцев]. А к ломбардцам они относят всех итальянцев и вообще всех живущих по эту сторону Альп. Но воистину французы и сами достойны презрения, и все их презирают. К ним вполне может подойти то, что говорят о пройдохах:

У очага пригубит пройдоха пьянящий кубок –

вот он уже и герой, царь ему хеттский слугой.

Действительно, когда французы хорошенько выпьют, они считают, что в состоянии победить и перевернуть весь мир одним ударом. Но они заблуждаются, ибо Ахав, царь Израильский, сказал Венададу, царю Сирийскому, хваставшемуся, что «праха Самарийского» не «достанет по горсти для всех людей, идущих» за ним (3 Цар 20, 10). ... Ца[рь Израильский] послал к нему сказать: «Передайте [ему]: "Пусть не хвалится подпоясывающийся, [как] распоясывающийся" (3 Цар 20, 11)». Так оно и случилось. Венадад, [царь] Сирийский, [собрал] для осады Сама[рии] 32 царя. А Ахав, царь Израильский, [одержал] над ними победу, имея [всего] 200 слуг областных начальников. Повторяю, французы весьма высокомерны, и они притесняли жителей королевства, и тосканцев, и ломбардцев, живших в королевстве Апулии. Они отбирали у них припасы даром, то есть ничего за них не платя; ... зер[но, вино, молоко], рыбу /f. 491d/ и мясо, каплунов, гусей и кур, словом, все то, что относится к пище. И не только не платили им за купленные у них товары, но еще и наносили им побои и тяжелые раны. Взять хотя бы такой пример: у одного пармца, жившего там, была очень красивая жена, и, когда она потребовала деньги за гусей, проданных некоему французу, тот не только отказался заплатить цену, о которой они сго[ворились], но еще нанес ей увечье, тя[жело] ее ранив, причем удар был такой силы, что второго удара не потребовалось. А он к тому же спросил, не хочется ли ей получить еще один такой удар. Улышал об этом ее муж и сильно [разбуше]вался; и неудивительно: ведь до этого его жена была миловидной и [статной], а после этого [уда]ра она на всю жизнь осталась [кривобокой].

Итак, господство французов всегда отличалось высокомерием и жестокостью. [И] посему их власть заслуживает [того, чтобы] сойти на нет, и она [повсеместно] ослабла. О подобной власти говорит Господь, Ис 52, 5: «Властители их неистовствуют, говорит [Господь], и постоянно, всякий день имя Мое бесславится».

О том, как после кончины сарацинского короля в Тунисе королем из ненависти к Карлу избрали сына Педро Арагонского

Также в вышеупомянутом году в Тунисе скончался король сарацинский, и из [ненависти] к королю Карлу они избрали себе королем сы[на] покойного Педро Араго[нского]. Он согласился и [при]нял их государство. [А был] этот король арагонский сыном дочери Манфреда, принца Апулии, сына покойного Фридриха, низложенного императора^[2650].

И в том же году старые приверженцы императора Фридриха II, сознавая, что они не [могут] занять и захватить силой реджийский замок Реджоло и город Модену^[2651]...

«Хроника» францисканца Салимбене де Адам: историописатель и время

Об авторе

В документах XIII в. сохранилось лишь одно упоминание о Салимбене^[2652]. Поэтому всем, что известно о нем, мы обязаны почти полностью его собственному историческому повествованию, в котором довольно часто по разным поводам он сообщал те или иные сведения о себе и своих близких^[2653].

Салимбене был третьим сыном в семье. Он появился на свет 9 октября 1221 г. в Парме^[2654]. При рождении получил имя Оньибене, которое много позже, будучи монахом, переменил на Салимбене – так его назвал один собрат-францисканец, последний из принятых в орден самим его основателем^[2655].

Отец Салимбене, Гвидо де Адам, происходил из зажиточной пармской фамилии де Адам, принадлежавшей к роду Гренони. Представители этого рода не числились среди высших должностных лиц Пармы, вместе с тем родственными узами они были связаны с могущественными и знатными семьями города и его округи. Их имущественное благосостояние основывалось на поступлениях от земельных владений^[2656], юридической практики и денежно-кредитных операций. Занятие таким низким, по представлениям феодального общества, делом, как ремесло финансиста, которое могло навлечь тяжелые обвинения в ростовщичестве, не мешало культивированию куртуазно-рыцарских идеалов. Предметом семейной гордости было участие Гвидо де Адам, отца Салимбене, в IV крестовом походе, позволившее ему, по некоторым догадкам, хорошо поживиться при разграблении Константинополя. В раздиравшей Италию борьбе Церкви (папы) и императора родные Салимбене держали сторону императора. Их политическая ориентация характерна для основной части пармской знати, а социальный тип, допускавший совмещение деятельности законника и судьи с рыцарской службой и – не больше и не меньше – с предпринимательством, очень показателен для верхушки городского сословия Центральной и Северной Италии.

Сызмала, едва ли не с колыбели, по словам самого Салимбене, он упорно занимался грамматикой^[2657], и эта тяга к учению сохранялась в нем всю жизнь. Среди родственников Салимбене было немало образованных людей, преимущественно юристов, а его дядя Герардо де Кассио славился познаниями в изящной словесности и даже составил пособие по искусству сочинения писем^[2658]. Подростком Салимбене стал свидетелем покаянно-религиозного движения, призывавшего к установлению в Италии мира, под названием «Аллилуйя» (1233 г.), которое, по-видимому, произвело на него сильное впечатление^[2659]. Ничего другого о его раннем религиозном развитии не известно.

В феврале 1238 г. Салимбене вместе со своим другом был принят новицием в орден францисканцев. Возможно, к этому его побудили пример его старшего сводного брата Гвидо и увещания Герарда из Модены, одного из главных участников движения «Аллилуйя», рекомендовавшего юношу генеральному министру ордена Илии Кортонскому, который в тот момент проездом находился в Парме^[2660]. Уход Салимбене в монастырь обрекал семью на исчезновение, лишая последнего потомка по мужской линии. Реакция отца на такое решение сына не могла не быть резкой, даже если Салимбене в описании ее сознательно пытался соотнести свой поступок с обстоятельствами ухода от мира почитаемого им св.Франциска^[2661]. Гвидо де Адам испросил у императора Фридриха II грамоту, в которой Илии Кортонскому было высказано пожеление вернуть родителю его чадо^[2662]. Однако Салимбене был непреклонен в своем решении, и отец в присутствиии монахов предал проклятию сына-ослушника^[2663]. По свидетельству Салимбене, отец собирался использовать с той же целью и авторитет папы Иннокентия IV, непримиримого противника императора. «Этого, как я полагаю, – замечает Салимбене, – папа не сделал бы. Может быть, ради утешения отца моего он дал бы мне епископство или какой-либо другой сан»^[2664].

Как бы то ни было, Салимбене остался тверд в своем решении и, дабы освободиться от постоянных попыток родни переубедить его, удалился в городок Фано (область Марке), где и провел год своего новициата. Здесь его наставником в богословии был брат Умиле из Милана^[2665]. В 1239 г., приняв постриг и выбрав Тосканскую провинцию францисканского ордена, Салимбене перебрался в Лукку, в которой пробыл два года, еще два – в Сиене, затем – до 1247 г. – в Пизе. В Лукке и Сиене он приобрел познания в музыке и церковном пении. Здесь, в Тоскане, Салимбене познакомился с богословскими трудами и пророчествами Иоахима Флорского (1132–1201) через Уго де Диня (de Digne), «великого иоахимита, имевшего все книги аббата Иоахима, переписанные маюскулами», и Рудольфа из Саксонии, «великого логика, богослова и диалектика (disputator)»^[2666]. Приверженцем иоахимитского учения Салимбене оставался, по собственному его признанию, до 1260 г. В годы пребывания в Тоскане Салимбене был поставлен в субдиаконы, а затем в диаконы.

На короткое время в 1247 г. Салимбене вернулся в Кремону и родную ему Парму (к этому времени отца его, по-видимому, уже не было в живых), перешедшую на сторону противников императора Фридриха II. Ее осада императорскими войсками вынудила Салимбене бежать к укрывшемуся во французском городе Лионе папе Иннокентию IV. В 1247–1248 гг. Салимбене много путешествовал по Франции, наведывался в Лион, Вильфранш, Труа, Париж, Сане, Осер, Арль, Марсель, Йер, Экс, Тараскон, Ниццу. На юге Франции, где в тот момент довольно широко распространился иоахимизм, он тесно общался с приверженцами Иохима Иоанном из Борго Сан-Доннино (теперь: Фиденца) и хорошо известным ему еще прежде Уго де Динем; во Франции же он имел возможность встретить францисканца Иоанна да Плано Карпини, возвращавшегося из посольства на восток – в ставку повелителя татар, и ознакомиться с его материалами^[2667]; тогда же он стал свидетелем посещения собиравшимся в крестовый поход королем Людовиком IX провинциального капитула в Сансе^[2668]. Папа Иннокентий IV еще в 1247 г. даровал Салимбене право выступать с проповедями (predicationis offitium)^[2669], которым, однако, он, по-видимому, не пользовался, пока в 1248 г. то же самое после должной экзаменовки ему не дозволил генеральный министр ордена Иоанн Пармский^[2670]. В конце 1248 г. в Генуе Салимбене был рукоположен в священники.

В начале 1249 г. Салимбене отправился в новое путешествие по Франции, впрочем, быстро закончившееся: в Лионе при папском дворе он повстречал своего непосредственного орденского начальника, провинциального министра Болоньи, который, раздосадованный, что его подопечный, посланный во Францию для учебы, долгое время скитался, занимаясь совсем другими делами, обязал его вернуться в Болонью^[2671]. Салимбене был вынужден подчиниться.

Из Болоньи Салимбене в скором времени был переведен во францисканский монастырь Феррары; в нем он провел семь лет, с 1249 по 1256 г. Известно, что в 1258 г. Салимбене находился в Модене, затем целый год – 1259 – провел в Борго Сан-Доннино, в 1260 г. – снова в Модене (отсюда он сопровождал группу жителей Сассуоло, участвовавших в движении флагеллантов, до Реджо и Пармы), наконец, в 1261 г. перебрался в Болонью.

Как складывалось его пребывание в Романье, не вполне ясно. Он пишет, что пять лет жил в Фаэнце, другие пять – в Имоле, еще пять – в Равенне^[2672]; однако было ли его пребывание в каждом из этих городов непрерывным? Скорее всего, нет, ибо в 1264 г. он находился в Равенне, Ардженто, Ферраре, в 1265 г., имея местопребыванием монастырь в Фаэнце, отправился в паломничество в Ассизи, к гробнице основателя свего ордена, в 1266 г. посетил Парму и Равенну, в 1268 и 1269 гг. пребывал в Равенне, в 1270 г. – в Имоле, в 1273 г. был свидетелем осады болонцами г. Форли, тогда же наведывался в Равенну и Фаэнцу, в которой оставался до осени 1274 г.

В 1276 или 1277 г. Салимбене находился в болонской провинции, где встретил своих собратьев-францисканцев, возвращавшихся из посольства папы Иоанна XXI к татарам^[2673], в 1279 г. стал свидетелем страшного землетрясения в Марке^[2674]; и все же, где именно он жил в эти годы, установить невозможно. По предположению Б. Шмейдлера, принятому другими историками^[2675], с конца 1279 или с начала 1280 г. и до середины 1285 г. Салимбене находился в Реджо, откуда выезжал в 1284 г. на несколько месяцев в Парму.

В последние месяцы 1285г. Салимбене перебрался в монастырь Монтефальконе, расположенный в округе Реджо. Мнение Б. Шмейдлера о том, что после 8 сентября 1287 г. Салимбене покинул Монтефальконе, ничем, как было показано Н. Шиволетто, не подтверждается^[2676]. Место и время смерти Салимбене не известны, но в 1288 г. он был еще жив и продолжал работу над своей «Хроникой».

Литературные труды Салимбене

Салимбене был довольно плодовитым писателем. Помимо известной нам «Хроники», его перу принадлежал еще ряд сочинений. Однако те из них, которые не были включены так или иначе в текст этой «Хроники», до нас не дошли.

По-видимому, наиболее ранней работой была небольшая хроника, обозначенная Салимбене в разных местах его основного труда по-разному: «Двенадцать злодеяний Фридриха», «другая хроника», «другая более краткая хроника»^[2677]. Тему «суеверий, странностей, злоречивости, недоверчивости, извращенности и непотребств» императора^[2678] Салимбене часто поднимает во многих местах известной нам «Хроники»^[2679], и это позволяет судить о содержании «другой более краткой хроники». Некоторые исследователи на том основании, что Флавио Бьондо (1392–1463) в «Исторических декадах» (Historiarum decades) приводит сведения о Фридрихе II, отсутствующие в основной «Хронике» Салимбене, и при этом ссылается на некоего «пармского богослова», полагают, будто историку-гуманисту XV в. была известна не дошедшая до наших дней более ранняя хроника францисканского монаха^[2680].

Еще одной работой Салимбене исторического плана была хроника, к которой он приступил в период пребывания в Ферраре и которая начиналась с правления Октавиана Августа. Материал для нее брался из различных источников (ex diversis scriptis). Дойдя до лангобардских времен, Салимбене должен был прекратить работу над ней по причине нехватки писчего материала^[2681].

По ходу повествования Салимбене неоднократно говорит о «других хрониках» или о «многих других хрониках, которые мы [т. е. он, Салимбене. – O. К.] написали, издали и исправили»^[2682]; скорее всего о них же идет речь в другом контексте – когда Салимбене упоминает свои сочинения, трактующие предсказания Иоахима Флорского об образовании францисканского и доминиканского орденов^[2683]. В одном месте, рассуждая по поводу тринитарно-догматических расхождений между Иоахимом Флорским и Петром Ломбардским, он уточняет, что на сей предмет подробнее писал в другой краткой хронике – «о подобии и примерах, о знамениях и прообразах и о тайнах Ветхого и Нового Заветов»^[2684]. По признанию Салимбене, различные хроники (diversas cronicas) сочинил он для своей племянницы Агнессы, дочери его брата, вступившей в монастырь св. Клары, и, дабы она могла их уразуметь, он «пользовался простым и понятным слогом» (simplici et intelligibili stilo)^[2685].

Несколько своих сочинений Салимбене называет трактатами. Один из них – «Трактат о Елисее»^[2686] – был, по-видимому, написан в связи с предпринятым Салимбене переносом останков пророка из Равенны во францисканский монастырь Пармы^[2687]. Другой – «Трактат о папе Григории X»^[2688] – мог быть, по предположению Б. Шмейдлера, вставлен Салимбене в текст какого-то более крупного его произведения^[2689].

В числе сочинений Салимбене было, по крайней мере, одно стихотворное – «Книга досад» (Liber Tediorum)^[2690], которую он написал в 1259 г. в Борго Сан-Доннино, подражая Джирардо Патеккьо, кремонскому нотарию и поэту-публицисту, творившему (между 1228 и 1253 гг.) на народном языке. Неизвестно, правда, на каком языке было составлено произведение Салимбене и какие конкретные темы затронуты в нем, хотя комментарии в «Хронике» к отдельным стихам Патеккьо позволяют угадать общие мотивы в поэтическом творчестве того и другого^[2691].

Некоторые сочинения Салимбене сохранились благодаря их включению в состав «Хроники». Так обстояло дело с трактатом против апостольских братьев^[2692], а равно и с составленной для племянницы генеалогией семьи^[2693], которые в слегка измененном виде вошли в основной труд Салимбене. Совершенно самостоятельной и плохо вписывающейся в «Хронику» является пространная «Книга о прелате»^[2694], четко обозначенная своим собственным началом и завершением.

«Хроника»: история текста

«Хроника» венчает собой все творчество Салимбене. В ее тематике и композиции нашло отражение то, что было написано автором прежде. Более того, в ней он действительно опирался на свои более ранние труды, отсылая к ним читателя и тем самым, как очевидно, предполагая, что эти сочинения известны или, по крайней мере, доступны ему^[2695].

Конкретный адресат «Хроники» неизвестен. В одном, правда, месте Салимбене заметил: «Я же при написании различных хроник [надо полагать, в их числе он имел в виду и свою главную «Хронику». – O. К.] пользовался простым и понятным слогом, дабы моя племянница, для которой я писал, могла уразуметь то, что читает»^[2696]. В другом месте Салимбене ссылается на настояние многих («многие просили меня») как на причину того, что он вынужден вернуться к пропущенной им теме^[2697]. Это могло означать, что были люди, с которыми он обсуждал части произведения по мере их завершения. Вероятнее всего, Салимбене советовался со своими собратьями-францисканцами, которым, судя по идейной направленности произведения, он его и предназначал.

Хроника дошла до нас не полностью. В единственной известной ее рукописи, выполненной, правленной и пронумерованной самим Салимбене^[2698], недостает огромной части текста – от трети до двух пятых всего объема «Хроники». Отсутствует ее начало, в рукописи листы 1–207; в центральной части, лучше всего сохранившейся (листы с 208 по 491) также не хватает отдельных фрагментов; наконец, отсутствует окончание работы, точные размеры его установить невозможно, хотя сам Салимбене ссылается на лист 526^[2699], а это означает, что было еще не менее 40 листов.

«Хронику» Салимбене создавал на закате своих дней. Работа над ней началась не позже 1283 г., а завершена была не ранее 1288^[2700]. Писал он ее, не всегда последовательно переходя от года к году. Компоновка материала могла быть произвольной, так что о событиях более поздних упоминается иногда раньше, чем о тех, которые им предшествовали. В результате заметна частая несогласованность в подаче информации. Так, Салимбене сообщал о смерти короля Педро Арагонского прежде, чем о войне против него французского короля Филиппа II, исход которой, по его словам, «пока неизвестен»^[2701]. В иных случаях он возвращался к подготовленному уже тексту, редактировал его, дополнял, снабжал авторскими ремарками.

Впрочем, работа над текстом «Хроники» продолжалась и после Салимбене. Ее читали, скорее всего, братья-францисканцы, делали на ней пометки, даже вычеркивали кое-что, например, отрывок, который мог вызвать неудовольствие семейства д’Эсте^[2702]. В XV в. «Хроника» Салимбене была доступна Флавио Бьондо. В 1501 г. ею пользовался один францисканец, возможно, обсервант Симоне да Реджо^[2703]. В XVI–XVII вв., после того как рукопись «Хроники» покинула библиотеку францисканцев, она переходила от одного владельца к другому (Гримани, Савелли, Сан-Витале, Конти). Упоминания о ней с очень короткими выдержками из текста имеются в трудах немногих эрудитов XVI в. (Онофрио Панвивио, Карло Сигонио, Франсиско де Пенья)^[2704]. Однако первое внимательное ознакомление с «Хроникой» Салимбене состоялось только в середине XVIII в. благодаря о. Хосе Торрубиа. С этого времени началось ее копирование, которое сопровождалось порой порчей некоторых мест рукописи. В 1786 г. автограф «Хроники» был передан за вознаграждение в Ватиканскую библиотеку, где и хранится по настоящее время^[2705].

«Хроника»: источники

В своей «Хронике» Салимбене использовал в большом объеме сочинения предшественников. Основным источником для Салимбене в описании событий до 1212 г. явилась «Хроника» Сикарда, епископа Кремонского (избран в 1185 г., умер в 1215 г.). В дальнейшем изложении материала с 1212 по 1280 г. он опирался на другую хронику – «Книгу о временах и летах» (Liber de temporibus et aetatibus), автором которой считался Альберто Милиоли, нотарий, составитель частных документов, а также картуляриев и статутов коммуны Реджо, будто бы находившийся с Салимбене в дружеских отношениях и обменивавшийся с ним литературными трудами. Не случайно поэтому, начиная с 1281 г. уже Милиоли заимствовал из «Хроники» Салимбене для своего сочинения^[2706]. Правда, в целом ряде специальных текстологических изысканий было показано, что Милиоли исполнял роль лишь простого переписчика, самое большее, сводившего воедино по заданию коммуны различные источники с полным пренебрежением к их содержанию, что труд Салимбене был использован не только для продолжения «Книги о временах и летах» после 1281 г., но и для внесения поправок в ее материалы, относящиеся к более ранним периодам, что, наконец, Салимбене в своем повествовании мог опираться не обязательно на «Книгу о временах и летах», но и на те источники, которые были положены в ее основу^[2707]. Вполне вероятно, Салимбене видел коммунальную хронику Реджо еще до того, как она была завершена, а также «Книгу равеннских архиепископов» (Liber pontificalis) Аньелло из Равенны и «Золотую легенду» Иакова Варагинского. Из исторических трудов, кроме названных выше, он использовал также «Историю для школяров» (Historia scholastica) Петра Коместора, «Историю лангобардов» Павла Диакона, «Хронику» своего современника доминиканца Мартина из Троппау (ум. в 1278 г.) и утраченные анналы Пармы. Салимбене довольно часто ссылался на жития святых, приводил документы своей эпохи, из большого числа которых стоит упомянуть послание татарского хана папе Иннокентию IV, буллу этого папы, освобождающую подданных императора от верности ему, письма генерального министра францисканцев Иоанна Пармского, архиепископа равеннского Филиппа, германского короля Рудольфа. В порядке вещей и то, что Салимбене активно привлекал официальные бумаги своего ордена, его статуты, переписку, жития св. Франциска^[2708].

Однако помимо этих и еще многих других письменных источников, Салимбене в созданной им «Хронике» запечатлел свой собственный жизненный опыт, свои впечатления от событий и явлений, свидетелем или участником которых он был, а равно наблюдения и сообщения людей, ему знакомых или как-то известных.

«Хроника»: жанр и авторское «я»

Слово «Хроника» в качестве названия главного произведения Салимбене не вполне передает его жанр. Еще Б. Шмейдлер заметил, что оно не есть в строгом смысле ни хроника всеобщая, ни локальная, ни епископская, ни историческое повествование, ни моральный трактат, но – некое соединение и смешение (mixtum quodammodo et compositum) всего этого^[2709]. Очевидны как справедливость, так и недостаточность подобного определения немецкого исследователя. Действительно, материал в труде Салимбене как в хронике расположен по годам, и, описывая более ранние времена, – а сохранившаяся часть произведения начинается с 1168 г. – Салимбене пытался дать широкую панораму событий, затем, однако, сосредоточил основное внимание на том, что происходило в областях его преимущественного пребывания – Эмилии, южной Ломбардии и Романье (Парме, Реджо, Модене, в меньшей мере Кремоне, Ферраре, Равенне); поэтому произведение его имеет одновременно черты хроники и всеобщей, и локальной, причем ее характер можно еще уточнить – хроника францисканского ордена. Много в нем и отступлений с целями религиозно-нравственного назидания. Однако всем этим не исчерпывается жанровое своеобразие «Хроники» Салимбене, ибо автобиографические пассажи и свидетельство собственными наблюдениями сближают ее с произведениями мемуарной литературы, на что справедливо обратили внимание М. П. Бицилли и Ж. Поль^[2710].

Не стоит, впрочем, преувеличивать ни автобиографизма, ни мемуарности «Хроники» Салимбене. Ведь не в рассказе о себе и своей судьбе состояла цель произведения. Да и в каких мемуарах возможно было бы, чтобы начинались они задолго до рождения их автора, который, к тому же, говорил бы о своей жизни очень скупо, подчас не находя даже нужным уточнить, где он бывал и что делал в те или иные периоды своей жизни? Чтобы вести речь о себе, человек средних веков должен был иметь какие-то очень веские основания, оправдывающие его; ибо говорить о своей персоне без серьезного к тому повода, по его понятиям, означало бы впасть в грех гордыни. А Салимбене был человеком своего времени, причем типичным человеком, для которого отдельная, даже собственная, личность как таковая не считалась объектом, достойным внимания и изучения, не обладала самоценностью в своих индивидуальных проявлениях.

Салимбене, по верному замечанию П. М. Бицилли, «не имел в виду писать своей автобиографии, ни целиком, ни частью». Русский историк хорошо показал, как к рассказу о себе францисканский хронист пришел почти случайно, в связи с упоминанием о гибели его двоюродного дяди в заметках, посвященных поражению в 1229 г. пармской коммуны от болонцев. Это упоминание дало ему повод сообщить о своей родне, а затем и кое-какие детали своего прошлого^[2711]. Показательно, что, закончив родословную, Салимбене не почел за лишнее объясниться и указать, что составление ее не входило в его намерения^[2712]; и все же он принялся за нее, найдя пять причин, оправдывающих его: во-первых, его просила об этом его племянница Агнесса, которая, и это во-вторых, теперь будет знать, за кого ей надо молиться; в-третьих, он следовал обычаю древних, приводивших, как видно по Ветхому Завету, свои генеалогии; в-четвертых, составление генеалогии позволило ему сообщить какие-то хорошие и полезные вещи (aliqua bona et utilia), о коих он не имел бы случая сказать; наконец, в-пятых, из приведенного обозрения родни можно извлечь поучение о том, что все люди смертны и что все на свете суета^[2713].

Итак, внимание к истории своего рода потребовало от Салимбене обоснования. Разрозненные же автобиографические заметки не сложились у него в целостное повествование о себе. По-видимому, в таком повествовании не было настоятельной необходимости. Ибо, если воспользоваться рассуждением Данте, высказавшим двумя десятилетиями позже в трактате «Пир» характерную для всего средневековья точку зрения на автобиографию, она была допустима в двух случаях: во-первых, с целью «избежать великого позора или опасности», то есть рассказом о самом себе спасти свою репутацию и восстановить справедливость, или же, во-вторых, примером своей жизни дать людям душеспасительное наставление^[2714]. Салимбене не нужно было обелять себя, а нравоучительным задачам служила вся его «Хроника». Смысл кратких автобиографических сообщений в другом. Ссылками на свое присутствие в таком-то месте, а равно и на наблюдение за происходившим там Салимбене ручался за точность описываемого, ибо, подобно другим средневековым хронистам, он придавал особенно большое значение личному восприятию. Он заговаривал о себе как бы потому, что этого требовал сам предмет повествования; авторское очевидство должно было удостоверить истинность излагаемого. «Именно необходимость придать изложению мемуарный характер, – по наблюдению П. М. Бицилли, – открыла ему, так сказать, дверь для автобиографического элемента, и последний вторгается в его хронику в гораздо большей степени, чем это было нужно»^[2715]. Словом, автобиографичность, заметная в некоторых частях «Хроники», начиная с 1229 г. является прежде всего приемом историописания, которым Салимбене, возможно, несколько «злоупотребил», но который отнюдь не был чужд и другим средневековым хронистам.

Салимбене-историк

Постоянное обращение Салимбене к себе как к свидетелю многого из того, что описано в «Хронике», поднимало ее ценность и придавало ей исключительный авторитет в качестве исторического источника. Заявление хрониста «предпочитаю верить только тому, что вижу»^[2716], сделанное им с подчеркнутой категоричностью в связи с разочарованием в иоахимизме, воспринималось как его «credo» историописателя и, соответственно, как своего рода авторское ручательство высокой надежности сообщаемых сведений. И действительно, в десяти процентах случаев Салимбене говорит о предметах, которые он наблюдал сам: так, он видел и читал текст выступления Иннокентия III на Латеранском соборе (1215 г.); видел серебряную модель города Пармы, которую ее обитательницы как дар по обету поднесли Богоматери с целью получить от нее защиту города во время осады его императором в 1247–1248 гг.; видел зверинец Фридриха II, а также корону этого императора, утраченную им в результате поражения под Пармой; видел у Иоанна да Плано Карпини деревянный кубок, направленный татарским ханом в дар Людовику Святому^[2717], и ряд других интересных вещей. В среднем каждого второго из многочисленных лиц, упомянутых в «Хронике», Салимбене мог лицезреть сам, причем процентов пятнадцать из них – люди, игравшие в жизни XIII в. заметную роль и хорошо известные по другим источникам, как то: император Фридрих II, французский король Людовик Святой, папа Иннокентий IV, маркиз д’Эсте, папские легаты, подеста итальянских городов, генеральные министры францисканского ордена. В пятнадцати процентах случаев он был непосредственным свидетелем описываемых им событий^[2718]. Казалось бы, цифры впечатляющие, они должны говорить о солидности и надежности «Хроники», о достоверности содержащихся в ней сведений. Однако, как убедительно показывает Ж. Поль, личный опытСалимбене на самом деле не столь богат, он вторичен и не имеет большого значения. Действительно, спрашивает французский историк, что из того, что Салимбене «видел императора шествующим по улице?» В большинстве случаев Салимбене мог наблюдать лишь отдельные фрагменты событий и явлений, поле зрения его в качестве частного лица было весьма ограничено^[2719]. Он предпочитал рассказывать о тех вещах, которые видел, и при этом преувеличивал их значение, подробно освещал то, что, на его взгляд, было наиболее примечательным, например, движение «Аллилуйя», восстание в Парме против императора в 1247 г., события «рокового», по пророчествам иоахимитов, 1260 г. Соответственно, многие бесспорно важные события оказались в тени или полностью проигнорированы. По мнению Ж. Поля, Салимбене преувеличил значение прежде всего тех лиц и явлений, которые играли существенную роль в иоахимитской интерпретации истории^[2720]. Невозможно поэтому не замечать влияния идеологических установок автора на отбор и подачу материала, преломления в рассказе о событиях, удостоверенных личными восприятиями, определенной концепции исторического процесса. Большой интерес проявлял Салимбене к императору Фридриху II, в котором иоахимиты усматривали мистического антихриста и со смертью которого, предрекаемой в 1260 г., связывали наступление новой эпохи. Преждевременная кончина Фридриха II в 1250 г. как будто бы заставила Салимбене разочароваться в иоахимизме^[2721], однако не отбила у него охоту к свойственному этому учению почти магическому восприятию текстов Священного Писания, к пророчествам и мистическим ожиданиям, что сильнее всего проявилось, например, во взгляде на события 1260 г. и начавшееся тогда движение флагеллантов^[2722].

При анализе историографических особенностей «Хроники» следует учитывать, что доля авторского участия Салимбене в различных частях сохранившегося текста неодинакова. Ее начало, повествование до 1212 г., представляет собой хронику Сикарда Кремонского с незначительными добавлениями Салимбене. Затем в разделах до 1281 г. роль Салимбене как автора резко возрастает, и эту часть «Хроники» вполне можно считать его самостоятельным трудом, хотя и написанным на основе «Книги о временах и летах» Альберта Милиоли или каких-то других близких к ней источников. Наконец, полностью принадлежащим Салимбене и ни в коей мере не производным от других сочинений является заключительный раздел «Хроники», посвященный 1281–1287 гг.^[2723]

К материалу чужих сочинений, которые использованы в «Хронике», Салимбене относился критически. Поясняя характер работы с подобного рода источниками, он писал о том, что ему придется «приводить их в порядок, улучшать, дополнять, сокращать и излагать хорошо грамматически (gramaticam bonam ponere), когда это будет необходимо, как мы уже сделали – и это ясно видно – выше, во многих местах этой хроники, где мы обнаружили множество ошибок и неточностей: некоторые из них были внесены переписчиками, делавшими много ошибок, а другие были допущены первыми сочинителями. Те, кто добавлял что-нибудь после них, в простоте душевной следовали им, не размышляя, правильно те сказали или нет. И так они поступали, то ли чтобы избежать трудов (propter laborem vitandum), то ли, возможно, потому, что не были сведущи в историописании»^[2724]. Словом, Салимбене брался исправлять ошибки, неточности, даже грамматические огрехи своих предшественников, замечая, между прочим, что для работы над историческим сочинением потребны особые навыки (peritia). Какие именно, он специально не уточнял. Однако о принципах, которые должны быть положены в основу историописания, и о том, как нужно строить изложение материала, он высказывался не раз.

Так, по признанию Салимбене, сам он добивался в историческом повествовании только правдивости и «не заботился о словесном украшении»^[2725], хотя, как явствует из приведенного ранее его заявления, он не гнушался заниматься литературной обработкой чужих сочинений, писанных слогом «неотделанным, грубым, тяжелым и косноязычным»^[2726]. О том, как это стремление к исторической истине могло выражаться в «Хронике», позволяет судить фрагмент, повествующий о морской битве между пизанцами и генуэзцами 1284 г., по поводу исхода которой Салимбене сделал следующую оговорку: «Число пленных и убитых из обоих городов я привести не пожелал, потому что сообщали об этом по-разному. Правда, архиепископ Пизанский в письме епископу Болонскому, своему родному брату, назвал некое число, но я его тоже привести не захотел, потому что поджидал братьев-миноритов из Генуи и Пизы, ибо они точнее всех могут назвать мне это число»^[2727]. Здесь налицо осторожный, критический подход к различным данным военных потерь, приводившимся, по-видимому, заинтересованными сторонами (представителем такой стороны, несомненно, был архиепископ пизанский), а равно желание опереться на более достоверные оценки, с которыми могли выступить не связанные ни с одной из них и, следовательно, беспристрастные наблюдатели – францисканцы. Беспристрастность, или, если воспользоваться принятым в нынешнем историографическом обиходе термином, «объективность», так же как и правдивость, полагались Салимбене обязательными для историка, который, словно пушкинский Пимен-летописец, «добру и злу внимая равнодушно, ни ведая ни жалости, ни гнева», обязан без утайки фиксировать все, что попадает в поле его зрения. «Также в этом году случилось много такого, что (увы!) не достойно рассказа, однако не должно и замалчиваться», – эти слова, исполненные смиренной готовности все принять и доложить, а равно и отречения от личных пристрастий, предваряли сообщение о разгроме сына Карла Анжуйского – а сам Салимбене, несомненно, сочувствовал анжуйцам – в морском сражении силами Педро Арагонского^[2728]. Следование этому же принципу Салимбене декларировал и применительно к характеристике выводимых им на страницах своей «Хроники» персонажей: «Историк должен быть лицом беспристрастным и не описывать только дурные дела какого-нибудь человека, умалчивая о хороших»^[2729]. И действительно, в целом ряде случаев Салимбене давал неоднозначные оценки изображаемым им лицам, считая уместным показывать их с разных сторон. О монахе Герардине из Борго Сан-Доннино, сочинившем в иоахимитском духе трактат о грядущем обновлении христианской религии, запрещенный папой и сожженный по настоянию самого Салимбене, хронист все же, имея в виду его человеческие качества, отозвался с симпатией: ибо, хотя этот брат Герардин и сочинил порочную и опасную книжонку (libellum), «имел он в себе много хорошего», «был человеком дружелюбным, любезным, щедрым, набожным» и т. п.^[2730]. Так же поступил Салимбене и в отношении Манфреда, незаконнорожденного сына Фридриха II, упомянув среди прочих и о его «хороших качествах». И даже о самом Фридрихе II, к которому Салимбене в качестве стойкого приверженца партии Церкви в ее борьбе с Империей не мог не относиться враждебно, он то и дело отзывался уважительно, целое рассуждение посвятив «благим и положительным качествам» императора^[2731]. И все же беспристрастность Салимбене как хрониста ни в коем случае не стоит преувеличивать. У него была своя позиция, и, отстаивая ее, он умел, как ему нужно было, представить тех или иных персонажей, изображая в основном в невыгодном свете, например, того же Фридриха II и других представителей его династии, смещенного генерального министра францисканцев Илию, так называемых «апостольских братьев» и уж тем более тех, кто не выказывал, как считал Салимбене, должного уважения к нищенствующей братии. О почившем реджийском епископе Гульельме да Фолиано он написал так: «Ничего он не оставил монахам, ни братьям-миноритам, ни проповедникам... Он был похоронен в кафедральном соборе... На самом деле он заслуживал погребения в навозной куче»^[2732].

Салимбене писал не без плана, в его труде есть известный порядок и определенная последовательность. Этот порядок ему был навязан сочинениями Сикарда и Милиоли (или реджийской хроникой), следуя которым он должен был держаться хронологического принципа повествования. Правда, хронологический принцип, сковывавший автора, чем дальше по ходу его работы, тем больше нарушался, ибо сам материал очень часто требовал не погодного, но тематически компактного расположения. Салимбене чувствовал возникавшие из-за этого несообразности и должен был оправдываться, объясняя принятый им за основу порядок изложения как тем, что в нем отражается происходящее во времени течение событий и получение о них известий, так и подражанием примеру Моисея в качестве автора библейского Пятикнижия: «Если кто-либо меня спросит, почему я не поведал о татарах все за один раз, я отвечу, что, в какой последовательности те или иные события происходили или я о них узнавал, в той же и надлежало мне их описывать: какие-то отнести к одному году, какие-то к другому, в том порядке, в каком они происходили и могли до меня дойти. Так поступил и Моисей в своих книгах, ибо он изложил все, что касается жертвоприношений и обетов, не за один раз, а в том порядке, в каком слышал от Господа, перемежая свое повествование другими историями»^[2733].

Однако Салимбене мало удавалось следование раз установленному плану, хронологический способ подачи материала мешал полноценной разработке тех или иных сюжетов и поэтому как нечто чуждое и внешнее им разрывался, а то и просто на время отбрасывался^[2734]. Так, сообщив под 1198 г. об избрании папы Иннокентия III, Салимбене вскоре упомянул о его борьбе с альбигойской ересью, о созванном им в 1215 г. вселенском соборе, об отношениях с императорами, а затем перешел незаметно для самого себя к борьбе Империи и папства уже при Григории IX (1227–1241) и Иннокентии IV (1243–1254) и к низложению Гогенштауфенов; только завершив тему, Салимбене увидел, что слишком увлекся, и, обрывая себя, заметил читателю перед тем, как вернуться к событиям следующего по порядку 1199 г.: «Имей в виду, что приведенные выше слова о Фридрихе [II. – O. К.], папе Григории [IX. – O. К.] и Иннокентии IV сказаны наперед (per anticipationem) и как бы для заключения»^[2735].

После таких забеганий вперед или длинных отступлений, которые в иных случаях можно рассматривать в качестве самостоятельных трактатов, вставленных в «Хронику», Салимбене возвращался к принятому им принципу изложения, восстанавливая хронологическую последовательность событий. Например, по окончании долгого рассказа о своей родословной, отце, самом себе Салимбене считал нужным заявить: «Теперь вернемся к порядку и ходу истории и нашего повествования и начнем с того места, где остановились. Итак, выше мы сказали о том, что в лето от Воплощения Господня 1229...»^[2736]. Большой ряд примеров такого рода возвращения к исходному материалу (ad pristinam materiam) дан у П. М. Бицилли^[2737].

Салимбене сознавал, что отступления нарушали принятый порядок, однако жертвовать ими не хотел и не вымарывал их из текста «Хроники», хотя и замечал, что появляются они «вопреки нашему намерению» (preter intentionem nostram)^[2738]. Он увлекался какой-нибудь темой и позволял себе порассуждать о ней вволю очень часто с ущербом для хронологии, соблюдать которую как раз и составляло его намерение. Впрочем, этой своей слабости к отступлениям он даже подыскал троякое извинение: «Во-первых, поскольку вопреки нашему намерению нам встречается материал, который мы, если не хотим поступиться совестью, никоим образом не можем обойти молчанием, ибо, как сказано (Ин 3, 8), "дух дышит, где хочет" и "человек не властен над духом" (Еккл 8, 8). Во-вторых, мы всегда повествуем о вещах хороших, полезных и достойных того, чтобы о них сообщить, которые для истории могут иметь большую ценность. В-третьих, потому что после мы благополучно возвращаемся к начатому предмету и вследствие этого ничем не нарушаем правдивость исходного повествования»^[2739]. Ссылка на евангельские слова «дух дышит, где хочет» есть, в сущности, оправдание творческой свободы и – в порядке ее проявления – нарушения рационально установленных и положенных как нормативные самим же Салимбене правил, равно как и ссылка на то, что все эти «хорошие, полезные и достойные вещи» сами по себе заслуживают внимания. Этим признается самоценность авторских отступлений, которые не обязательно должны быть обусловлены целями исторического повествования.

Пособие для проповедников

В свое время П. М. Бицилли очень хорошо объяснил некоторые особенности «Хроники», в частности, широко в ней представленные авторские отступления^[2740], ее связью с религиозно-назидательной литературой и с деятельностью самого Салимбене в качестве проповедника^[2741]. Если тот или иной эпизод мог быть использован как нравоучительный пример, то для Салимбене это уже было достаточным основанием, чтобы его вставить в «Хронику», пусть даже он не имел никакого отношения к главному предмету повествования. Как пояснял П. М. Бицилли, для проповедника исторический факт ценен сам по себе независимо от своей связи с другими^[2742]. И, сообщая о нем, он заботился уже не столько о фиксировании исторической последовательности событий, сколько о моральном воздействии на слушателей или читателей. Рассказ об одном примечательном случае из жизни своего собрата-францисканца, известнейшего проповедника Бертольда Регенсбургского (ок. 1210–1272), Салимбене заключил словами: «Этот пример наилучшим образом подходит для обращения грешников»^[2743].

В «Хронике» собрано много подобного рода «примеров» (exempla), годных для использования в проповедях^[2744]. К их числу можно отнести не только исторические события, но и анекдоты житейского характера, рассказы о необычных и чудесных происшествиях, видениях, явлениях трансцендентного мира, а также собственные переживания, сомнения и размышления автора «Хроники». Разумеется, далеко не все они могли претендовать на фактическую достоверность, и все же Салимбене не поколебался их вставить в свое повествование. Дело здесь не в «безразличном отношении к исторической истине», о котором писал П. М. Бицилли^[2745], а в том, что истина эта не сводилась исключительно к фактической, объективно установленной действительности события, но подразумевала более высокую цель – открыть человеку путь к спасению души. Именно в этом должен был видеть свою главную задачу проповедник, даже если он обращался к историческому материалу. Поэтому нельзя не согласиться с другим утверждением русского историка о том, что «проповедничество сильно отразилось на Салимбене как историографе»^[2746].

Для «потребы проповедника»^[2747] Салимбене заготавливал не только разнообразные «примеры», но и своды цитат из авторитетных источников, годных дать подходящие темы для проповедей на разные случаи. Подобрав восемь текстов о необычайных природных явлениях, он счел необходимым пояснить: «Я привел так много высказываний (auctoritates) из Священного Писания, потому что то и дело происходят и солнечные, и лунные затмения, и землетрясения, и если кому-нибудь доведется проповедовать, и у него не окажется тотчас под рукой тем (themata) на данный предмет, то он попадет в затруднительное положение»^[2748]. Основная часть «высказываний» бралась Салимбене, как и другими проповедниками эпохи, из книг Ветхого и Нового Заветов.

Тяготение Салимбене к проповедническому жанру в полной мере обнаруживается в многочисленных отступлениях нравственно-поучительного характера, далеко уводящих от исходного сюжета и в большом ряде случаев представляющих собой наброски проповедей, а подчас и целые проповеди, отделанные и построенные по всем правилам^[2749]. В рассказ о том, что приключилось с францисканским орденом в правление Илии, Салимбене вставил пространное рассуждение, открывающееся, как и полагалось в проповеди, темой, взятой из Псалтири (49, 15), «призови Меня в день скорби; Я избавлю тебя, и ты прославишь Меня» и продолженное «конкорданциями», которые призваны были подтвердить единогласие с ней других авторитетных текстов. Далее давались по пунктам примеры тех, которые «призывали» Господа. Отдельные пункты могли, в свою очередь, подвергнуться делению и уточнению. Главный мотив избранной темы, в данном тексте «призвание» Господа, повторялся в приводимых Салимбене цитатах несколько раз^[2750].

В жанре проповеди выдержано в «Хронике» и слово о патриархе Антиохийском. Салимбене выделяет главное свойство его характера – снисходительное отношение к слабостям ближних при весьма взыскательном отношении к самому себе. В этой связи он приводит слова Иоанна Златоуста, формулирующие тему: «Хочешь явить себя святым и быть им? К жизни своей будь строг, к жизни других – снисходителен. Пусть люди слышат, что тяжелую работу ты делаешь сам, а малую поручаешь другим». Развивая эту тему, Салимбене обращается к примерам из жизни патриарха^[2751].

Увлеченность проповедничеством проявилась в повышенном внимании Салимбене к своим сотоварищам по ремеслу, деятельность которых была отражена на страницах «Хроники», причем так, чтобы можно было учесть не только положительные, но и отрицательные стороны их опыта. К последним следует отнести случай с францисканцем Кларом из Флоренции, который, дважды выступив с проповедями по одному и тому же поводу, вызвал неудовольствие слушателей, посчитавших, что второй раз «он просто-напросто повторился», хотя, уточняет хронист, «он выказал все свое мастерство, дабы его вторая речь была совсем не похожа на первую»^[2752]. Как бы то ни было, а этот урок заставил Салимбене позаботиться о заготовке разнообразных «тем», то есть текстов из Библии и других авторитетных церковных источников, на определенные сюжеты. Не умолчал Салимбене также о том, что францисканцы и доминиканцы заранее обговаривали между собой порядок произнесения своих выступлений, а затем во время проповедей, будто бы получив откровение, сообщали своей пастве, о чем вели речь их товарищи, которые проповедовали в других местах^[2753]; и это «благочестивое» жульничество, усиливавшее в глазах мирян притягательность нищенствующих орденов, не вызывало осуждения хрониста. С большим почтением рассказывал он о Бертольде Регенсбургском и чудодейственной силе его проповедей, собиравших множество слушателей и обращавших их на путь праведный^[2754]. Восхищался он также другим своим собратом-францисканцем – Уго-Соломинкой (Paucapalea), великим шутником и большим краснобаем (magnus prolocutor), опровергавшим и посрамлявшим ненавистников ордена. «Был он, – по словам Салимбене, – неистощим по части пословиц, басен и примеров, и они превосходно звучали в его устах, потому что все это он прилагал к людским нравам. Язык его был красноречив и приятен, и народ охотно его слушал. Министры же и прелаты ордена не любили его, ибо он говорил притчами и посрамлял их пословицами и примерами. Но это мало его беспокоило, потому что был он человеком прекрасной жизни»^[2755]. Перед нами, по-видимому, распространенный тип популярного проповедника, умевшего говорить со слушателями их языком, их образами, их понятиями, – тип, который выработался в среде францисканского монашества, тесно общавшегося с широкими слоями народа.

Приемы схоластической науки

Салимбене не так уж долго систематически учился богословию^[2756]. Однако неверно было бы утверждать вслед за П. М. Бицилли, что язык Салимбене «выдает его незнакомство со схоластической наукой своим полным отсутствием "ученых", философских и богословских терминов»^[2757]. Дело обстоит как раз наоборот. Его язык и стиль в большом ряде случаев обнаруживают достаточно широкое использование приемов и лексики, явно заимствованных из схоластики, освоение которой Салимбене мог продолжать самостоятельно в ходе общения с учеными собратьями и чтения соответствующей литературы. По собственному его свидетельству, сделанному в 1284 г., с момента поступления в орден, а с тех пор уже минуло сорок шесть лет, он не прекращал учиться (non cessavi postea studere)^[2758]. Книги, судя по некоторым его признаниям, были при нем постоянно, и он ими дорожил; любопытно признание, что в 1250 г., находясь в Парме, многие жители которой в ожидании грядущих гражданских потрясений «начали припрятывать, что у них было самого ценного», он, следуя их примеру, «тоже спрятал свои книги»^[2759]. Салимбене высоко ценил образованность и знание и ставил их на первое место, давая людям положительные характеристики. Так, Уго де Кассио он называл «человеком образованным», короля Конрадина – «юношей образованным, прекрасно владеющим латинским языком», Гвидо да Бьянелло – «человеком образованным и незаурядных способностей»^[2760]. Причем если для светского лица ученость служит украшением, и ее отсутствие само по себе не грех и не позор, то для клирика она совершенно необходима, ибо без нее он не в состоянии справиться со своими пастырскими обязанностями. По словам Салимбене, «необразованный прелат – все равно что коронованный осел»^[2761].

Отношение Салимбене к науке и образованию отражает перемену, происшедшую во францисканском ордене. Во второй четверти XIII в. орден стал пополняться людьми, прославленными ученостью, и вместо прежнего пренебрежения ею, свойственного основателю францисканского движения и его сподвижникам, новые руководители ордена, в особенности Бонавентура, считали образованность обязательной для адептов своей конгрегации, поощряя ученые занятия, панораму которых, конечно же, неполную, можно найти в труде Салимбене^[2762].

По верному замечанию О. Гийожаннена^[2763], Салимбене довольно часто умышленно употреблял специальную лексику из словаря университетских диспутов. Евангельскую цитату «от крови Авеля праведного до крови Захарии» [Мф. 23, 35] хронист пояснял в терминах, свойственных современной ему схоластике, полагая ее смысл эквивалентным смыслу понятия «от исходного предела до конечного предела»^[2764]. Строя рассуждение, он выдвигал вопрос, который подлежал исследованию (querendum est), и затем разбирал его по частям в ряде пронумерованных аргументов (primo... secundo... tertio... etc.), причем приводил иногда доводы не только «за», но и «против» предлагаемого решения вопроса. Подобные приемы были хорошо разработаны в схоластике – чтобы убедиться в этом, стоит обратиться к «Суммам богословия» Фомы Аквинского (1225/1226–1274) или его предшественника и гордости францисканского ордена Александра Галесского (Гэльского, ум. 1245). Разумеется, исследование той или иной проблемы у Салимбене не столь детализировано и нюансировано, как у именитых схоластов, но ведь и писал он не ученый трактат, а хронику, в которой, используя опыт университетской науки, старался придать своим рассуждениям определенную систематизацию. Так, по поводу остроты одного монаха, сказанной им в ответ на слова собеседника, Салимбене предпринял специальное рассуждение: «Но нам следует установить, хорошо ли ответил брат или нет. И мы говорим, что он ответил дурно по многим причинам». Далее дан перечень из восьми пунктов, дополненный тремя пунктами, по которым брата можно извинить^[2765].

Числовая расчлененность аргументации, ее построение в некоей логической последовательности не только обеспечивали упорядоченность материала в духе требований богословской школьной выучки, которой Салимбене, конечно же, не был чужд, но и облегчали восприятие этого материала на слух, случись, сам хронист или кто-то другой пожелали бы его использовать в проповеди. Стоит обратить внимание на одну отмеченную еще П. М. Бицилли особенность подобного рода подразделений (divisiones) у Салимбене, который «почему-то питает слабость к делению всякой "материи" на 12 пунктов»^[2766]. Причем даже в тех случаях, когда у хрониста не было более аргументов, чтобы число довести до 12, он приходил к этому числу с помощью очевидных натяжек. Насчитав, например, десять «несчастий» Фридриха II, Салимбене на полях приписал: «К этим десяти несчастиям императора Фридриха мы можем добавить еще два, чтобы получилось у нас число двенадцать»^[2767]. Исчисляя «глупости» (stultitiae) Гиберто да Дженте, Салимбене сумел дойти только до числа восемь, в связи с чем он раздробил восьмую «глупость» еще на четыре, при этом засчитав притязания Гиберто на два города за две самостоятельные «глупости» («в-третьих и в-четвертых, два соседних с Пармой города, а именно Модену и Реджо, он [Гиберто. – О. К.] желал прибавить к своим владениям»^[2768]), и так пришел к искомому числу двенадцать. Трудно сказать без каких-либо указаний самого автора, что его привлекало в этом числе, но несомненно то, что для Салимбене оно обладало определенным символическим содержанием^[2769].

На пути от «exempla» к новеллам

«Салимбене любит анекдоты и хорошо их рассказывает, – замечает Л. П. Карсавин. – Но рассказав, он сейчас же пытается извлечь из анекдотов мораль и несколько строчек веселой историйки сопровождает страницами текстов и богобоязненных размышлений»^[2770]. Действительно, у Салимбене дело обстоит так или, если быть точным, почти всегда так. Ибо он старался не столько позабавить читателя занимательными рассказами, сколько дать ему готовые «примеры» (exempla), которые могли бы быть использованы в проповеди с целью сделать ее содержание более доходчивым и запоминающимся для слушателей. И эти анекдоты-«примеры», как правило, уже сами по себе, – безразлично, сопровождались ли они нравоучительными рассуждениями и цитатами из Писания, призванными разъяснить, как их должно понимать, или нет, – имели назидательный характер.

Большой ряд такого рода «примеров» дан в рассказах о проделках бесов, которые бесцеремонно вторгаются в повседневную жизнь, эксплуатируют греховные страсти людей, вводя их в соблазн и причиняя им зло. Один брешианец, учивший детей читать Псалтирь, подстрекаемый бесом, из-за боязни великого голода запасал дома муку и сухари, и, по словам Салимбене, именно это и стало причиной его жалкой смерти: дьявол, выследив, когда тот находился дома один, недужный, «его-то и задушил, надругался над ним и бесчестно с ним обошелся»^[2771]. Провокации дьявола принимают подчас самую неожиданную и даже кощунственную форму, верующий должен быть готов ответить на любой вызов инфернальных сил. Некоего монаха дьявол соблазнил обещанием папского престола, являясь ему «то в обличии Распятого, то в обличии блаженной Девы Марии, блаженного Франциска, блаженного Антония, блаженной Клары, блаженной Агнессы». Казалось бы, разве можно не обмануться и не искуситься подобными видениями? Оказывается, можно, и это удалось одному «молившемуся пред алтарем святому отцу», который, когда ему явился под видом Распятого дьявол и сказал: «Я есмь Христос, поклонись мне и не думай ни о чем!», – опустил глаза долу и ответствовал: «Пошел прочь, сатана, ибо в этой жизни я не стремлюсь увидеть Христа», – и посрамленный дьявол исчез^[2772].

Земная жизнь воспринималась как поле брани трансцендентных сил добра и зла, и главным объектом этой борьбы считался человек, его душа. За всем, что происходит в мире, проницательный богослов и моралист средних веков, вроде Салимбене, должен видеть скрытый, потаенный смысл и на различных примерах объяснять его людям. Поэтому даже в тех событиях и происшествиях, которые объяснимы естественными причинами, усматривали явление мира потустороннего, активно реагирующего на то, что творится в мире дольнем, и защищающего в нем свои интересы. Некто Нери ди Леккатерра из Модены, сказано в «Хронике» Салимбене, развел в храме Девы Марии костер, желая спалить его дотла, и произнес: «Ну, защищайся, Святая Мария, если можешь!», – и тут «пущенное кем-то копье пробило ему доспех, попало в сердце, и он тот же час пал мертвым». Ничего необычного, казалось бы, в такой смерти нет, однако Салимбене иного мнения. «Полагают, – пишет он, – что поразил его не иначе, как сам Меркурий, которому и раньше случалось карать за нанесенные преславной Деве Марии обиды, и что именно он поразил копьем Юлиана Отступника в войне с персами»^[2773]. Салимбене не смущало ни то, что убийцей святотатца вполне мог быть обычный человек, сводящий с ним какие-то счеты, ни то, что Меркурий – бог языческого пантеона, а в языческих богах христианство обычно находило персонификации демонических сил.

Таким образом, чудесное совсем не обязательно должно проявляться в нарушении естественного порядка вещей, но, имея в основе действие трансцендентных начал, могло либо воплощаться в этом порядке, используя его, либо менять его в своих видах.

В качестве причин явлений чудесных или необычных выступали силы не только божественные, но и дьявольские. И последние, если верить «Хронике» Салимбене, обнаруживают себя гораздо чаще, повсюду подстерегая человека и угнетая его всевозможными бедствиями^[2774]. Повествуя о дьяволе, «который погубил двух школяров и позорно обошелся с третьим», Салимбене привел эпизод, показывающий, что дьявол способен на невозможное по обычным представлениям: у одержимого бесом человека монах брат Петр потребовал, чтобы тот заговорил на латыни, и бес «повел речь на прекрасной латыни, чему брат Петр был крайне изумлен, ибо видел перед собой грубого и неотесанного мужика, который так складно говорил с ним и так бойко рассуждал»^[2775]. Особенно опытны бесы в искушениях, коими человек как бы по собственной его воле направлялся по пути погибели. Среди прочих историй о происках нечистой силы Салимбене поведал, как одного монаха бес соблазнял обещанием возвести на папский престол, другого попутал так, что, поддавшись его уговорам, этот монах согласился подвергнуться распятию^[2776].

В некоторых случаях, впрочем, роль беса весьма двусмысленна, цель его проделок, подчас веселых проказ, не столько причинить зло человеку и уловить его душу, сколько проучить тех, кто самовольно склоняется ко греху. Так, один бес несколько раз давал оплеухи засыпавшему во время молитвы монаху, когда же монах увидел его и обругал, бес ему ответил: «Вы, неблагодарные, ропщете, еще и недовольны, а я тем временем украл у вас ваши молитвы»^[2777]. Бесы в подобных ситуациях выполняли функцию своего рода полиции нравов, являясь той репрессивной силой, которую Бог пропустил в мир, дабы злом, врачующим грехи, содействовать добру. Не случайно святой Франциск – его слова приводит Салимбене для пояснения приведенного выше рассказа о бесе, укравшем молитвы у нерадивого монаха, – умея проявить сердечность и оправдать любую тварь, даже отпавшую от Бога, называл бесов «прислужниками Господа нашего, которых Он поставил для поучения людей», разрешая в нас вселяться, когда мы отклоняемся от добра^[2778].

Историйки о бесах, преподнесенные в виде «примеров», близко напоминают новеллы – очень популярный в средние века жанр литературы^[2779]. Ту или иную из них можно было извлечь из «Хроники» и вставить как отдельный самостоятельный рассказ в сборник новелл, вроде «Новеллино» или «Римских деяний», по своей сути являющихся сводом нравоучительных «примеров», почерпнутых из разных источников. Религиозно-назидательные задачи особенно бросаются в глаза в «Римских деяниях» (сборник составлен на рубеже XIII–XIV вв.), каждый сюжет которых призван быть иллюстрацией, очень часто довольно условной, той или иной идеи христианского сознания эпохи^[2780]. Генетическая связь с «примерами» ощутима и в итальянском сборнике «Новеллино»^[2781] (составлен в конце XIII в.), его материалы, преследующие цели не только развлекательные, но и нравственно-воспитательные, заимствованы в значительной мере из хроник и церковно-учительной литературы^[2782]. Предметом повествования становится и эпизод из жизни человека известного (например, императора Фридриха II) или неизвестного, и удачно сказанное слово, и бытовые ситуации, рассказанные как притчи. Однако интерес к подтексту, то есть к назиданию, уроку, не подавляет и не умаляет интереса к прямому их содержанию, в некоторых случаях, особенно в житейских анекдотах, уже претендующему на самоценность^[2783].

Такого же свойства иные заметки Салимбене, повествовательные и художественные достоинства которых заставляют вспомнить не только названные выше анонимные сборники новелл, составленные вскоре после его «Хроники», но и подчас «Декамерон» Боккаччо^[2784]. В связи с соперничеством монахов доминиканского и францисканского орденов Салимбене привел историю о том, как брат Диотисальви высмеял кандидата в святые от доминиканцев Иоанна из Виченцы: придя однажды в обитель доминиканцев, Диотисальви согласился принять их приглашение на трапезу при том условии, что ему дадут кусок рубашки брата Иоанна, дабы хранить ее как реликвию; после же трапезы он пошел в нужник и подтерся ею, а затем стал ворошить содержимое нужника, крича, что потерял реликвию; доминиканцы услышали крик и высунулись в окошечки, но, почувствовав нестерпимую вонь и увидя действия Диотисальви, поняли, что он их провел. Конечно, это – не просто забавная повестушка о нравах монашества, но одновременно и назидательный сказ о том, как может быть посрамлена гордыня в человеке, слишком возомнившем о себе. В другой раз Диотисальви, сам оказавшийся объектом шуток, удачным ответом снискал уважение своих пересмешников: однажды зимой на улице он поскользнулся и упал на глазах флорентийцев, известных острословов; один из них спросил его, не желает ли он подложить что-нибудь под себя; да, – ответил Диотисальви вопрошавшему, – твою жену^[2785].

Салимбене отлично чувствовал публицистическую силу таких историек и знал, как ее использовать. Умелый рассказчик, он тем не менее не признавал за ними художественной самоценности. Ему они нужны были или как «примеры», или как «аргументы»: проповедь можно было оживить и сделать более убедительной, используя такого рода «примеры», однако и в спорах допустимо апеллировать к искусно преподнесенным житейским и иного рода случаям, наряду с другими аргументами (цитатами из Священного Писания, церковных отцов, мудрецов древности и т.п.). Отстаивая в полемике прежде всего с приходским духовенством привилегию францисканцев выслушивать исповеди, Салимбене, наряду с многочисленными ссылками на Библию, привел «плутовской, но истинный рассказ, который папа Александр IV передал брату Бонавентуре»: в сущности, поведанная Салимбене история представляет собой готовую новеллу, повествующую о том, как приходской священник, исповедовавший некую даму и пожелавший овладеть ею прямо за алтарем, был посрамлен и публично ославлен, – дама, пообещав удовлетворить его похоти в более подходящем месте, выскользнула из его рук, затем испекла и послала ему великолепный пирог, начиненный, однако, человеческими испражнениями, а священник, решив преподнести этот пирог своему епископу, был им изобличен в греховных намерениях и наказан. За этим рассказом чуть дальше следует «другой рассказ, грустный», но на ту же тему: некая дама, многократно изнасилованная священниками во время исповедей в церкви за алтарем и доведенная до отчаяния, уже готова покончить с собой, но ее спасает брат-минорит, который, не покушаясь на ее честь, исповедовал ее и отпустил ей грехи^[2786]. Смысл этих историй совершенно ясен, они – аргументы, показывающие преимущества нищенствующей братии перед белым духовенством в качестве исповедников.

В связи с новеллистическими сюжетами «Хроники» Салимбене стоит упомянуть и рассказы о проповедях прославленного францисканца Бертольда Регенсбургского. Все эпизоды, поведанные Салимбене, посвящены чудесам, творимым проповедями Бертольда, и напоминают уже не «примеры» (exempla), но фрагменты жития (vita). Материалы житийного жанра, как известно, также послужили становлению европейской новеллы. Близость к ней рассказов о чудо-проповедях Бертольда несомненна, ибо каждый из них закончен в себе и поэтому без ущерба для его содержания может быть извлечен из контекста и преподнесен как вполне самостоятельное произведение. Так, Салимбене повествует о хлебопашце, которого вопреки его желанию господин не отпустил на проповедь Бертольда, ибо ему надлежало работать в поле, но который тем не менее не только услышал эту проповедь, понял ее и запомнил, хотя находился на удалении десятков миль от Бертольда, но и сумел вспахать участок такого же размере, как и в другие дни; господин же, вернувшись с проповеди, не смог пересказать ее содержание, тогда как крестьянин хорошо это сделал; пораженный чудом господин более уже не возбранял своему крестьянину посещать проповеди Бертольда^[2787].

Таким образом, «Хроника» Салимбене чревата новеллой, по ходу ее из «примеров» и житийных заметок то и дело возникают рассказики, в которых элемент художественно-повествовательный играет свою особую роль наряду с другими. Правда и то, что рассказики Салимбене не были замечены и использованы составителями новеллистических сборников конца XIII – начала XIV в. Но это было делом случая, превратившего сочинение Салимбене с самого начала в мало доступное для читателя.

Эпоха и среда

В «Хронике» Салимбене напрасно было бы искать новые и свежие мысли, тонкие и неожиданные наблюдения. Ее автор никоим образом и не претендовал на оригинальность. Он типичный, вполне заурядный представитель своего времени и интересен прежде всего тем, что сумел хорошо передать взгляды людей своего круга и чина, характерные для них установки сознания.

Салимбене был убежден, что всем творящимся в мире управляет Божественное провидение, которое обладает абсолютной властью и не оставляет места никакой случайности. Фортуна в его понимании – это не персонификация иррациональной переменчивости и непостижимой подвижности наличного бытия, но не более, чем обозначение силы, послушной Божьей воле. Он выражает свойственное мыслителям христианского средневековья воззрение, утверждая: «О колесо фортуны, которая то низвергает, то возносит! Впрочем, не фортуна, но "Господь умерщвляет и оживляет, низводит в преисподнюю и возводит; Господь делает нищим и обогащает, унижает и возвышает" (1 Цар 2, 6–7)»^[2788]. Каждое событие имеет высший смысл и должно рассматриваться как производное трансцендентной каузальности, а не просто как звено доступной непосредственному восприятию внешней связи явлений. В 1258 г. папский легат и архиепископ Равеннский Филипп был захвачен веронским тираном Эццелино да Романо, как отметил Салимбене, «попущением Божьим» в воздаяние за жестокое обращение со своей челядью^[2789]. Под 1287 г. хронист сообщает, что в Парме упал с высоты и разбился новый колокол, «никому не причинив вреда, только сломал ногу одному молодому человеку», и это было в отношении него не нелепой случайностью, но наказанием и судом Божьим, ибо незадолго до того молодой человек поколотил своего отца^[2790]. Как видим, суд Божий не заставляет долго себя ждать, и не обязательно он откладывается до смерти человека, но очень часто происходит еще при его земной жизни, как бы вмешиваясь в нее и корректируя или даже прекращая ее течение^[2791]. Примеры этого можно было бы продолжить, однако и приведенных достаточно, чтобы увидеть, сколь тесно, по Салимбене, мир дольний связан с миром горним, что оба они – по сути одно целое, что в каждом явлении и событии этой действительности запечатлен промысл Божий, который следует увидеть, понять и правильно, то есть сообразно высшей целесообразности, истолковать. Именно этим то и дело занимается Салимбене по ходу своего повествования.

Поскольку этот мир лишен имманентной ему причинности, то как таковой в своей феноменальной данности он воспринимается как ложная, способная увести человека от истинной цели реальность, достойная поэтому осуждения и презрения. Тема презрения к миру постоянно разрабатывалась виднейшими мыслителями европейского средневековья, и Салимбене, касаясь ее, прибегнул к цитированию предшественников – Августина, Григория Великого и «прекрасного и полезного трактата о презрении к миру», сложенного неким стихотворцем, дабы убедить в том, что, во-первых, «мира цветение есть обольщение, душам грозящее», а во-вторых, «смертному надобно мериться к подвигу/ Богоугодному и неподвластному смерти прожорливой,/ Чтобы когда уже мирские ценности сгинут, бесследные,/ Нам удостоиться славы и радости неистлевающей»^[2792]. Вместе с наличным миром утрачивала подлинную ценность и самостоятельное значение земная жизнь человека. Вся «Хроника», в сущности, имела в виду, прежде всего, показать и подчеркнуть убогость и ничтожество этой жизни, однако Салимбене, кроме того, не удержался, чтобы особо не остановиться и не привести на сей счет мнение Августина («О, жизнь! Скольких ты обманула, скольких соблазнила, скольких ослепила!») и пространное сочинение поэта-ваганта Примаса Орлеанского («Горе мне, о жизнь земная!»)^[2793].

Одним из аспектов неприятия и отвержения этого мира былонастороженное, подозрительное отношение к женщине, в которой средневековое сознание усматривало один из наиболее сильных и опасных мирских соблазнов, греховную приманку, влекущую на путь порока и погибели. Такое отношение к женщине не было чуждо Салимбене, собравшему в рассуждениях, направленных против так называемых «апостольских братьев», свод библейских цитат с явно выраженным «антифеминистским» содержанием^[2794]. Впрочем, может показаться, что Салимбене делал исключение по крайней мере для одной женщины – своей матери, о которой отзывался с большим почтением, характеризуя ее как женщину благочестивую, набожную, творившую дела милосердия^[2795]. Однако в рассказе о страшном землетрясении, приключившемся в его раннем детстве (1222 г.), он счел нужным заметить, что мать в минуту опасности поступила недолжным образом: она схватила и вынесла на руках двух его старших сестренок, тогда как ей следовало бы прежде всего позаботиться о нем, лежавшем в колыбели младенце^[2796]. И вызванное этим эпизодом чувство обиды сохранялось в нем вплоть до старости, когда он сел за сочинение «Хроники». Объяснение такой «литературной выходке» Салимбене против собственной матери можно было бы подыскать в будто бы свойственном ему эгоизме, о котором уже шла речь в историографии^[2797]. Гораздо правильнее, однако, увидеть в подобном чувстве проявление характерного для человека средневековья убеждения в том, что мальчик и девочка – существа неравноценные, что жизнь первого как продолжателя рода и кормильца гораздо важнее, и в силу этого именно его, мальчика, нужно беречь и лелеять в первую очередь. Руководствуясь именно такого рода убеждением, Салимбене в описанном эпизоде и осуждал свою мать^[2798], о которой в других случаях говорил с симпатией.

Выходец из кругов городской знати, Салимбене, даже став монахом-францисканцем, держался привитых ему с детства рыцарско-куртуазных идеалов. Как подчеркивает П. М. Бицилли, Салимбене аристократ особого рода, он – республиканец, дурно относившийся к тирании, всегда державший сторону городской знати^[2799]. Стоит сказать, что именно Салимбене, пожалуй, первому из историографов, принадлежит наблюдение о различиях между феодальным классом Франции и Италии. Будучи во Франции, он заметил, что там «рыцари и благородные дамы обитают в своих усадьбах и имениях», в городах же живут только горожане (burgenses), тогда как в Италии «рыцари и власть имущие, и знать обитают в городах»^[2800].

Салимбене придавал великое значение происхождению человека. Ему чужда мысль о том, что благородство определяется нравственными достоинствами, свойствами души. Разделяя «предрассудки» своего класса, он доверял породе, был убежден, что благороден лишь тот, кто происходит от благородных родителей, ибо вместе с их социальным статусом он должен наследовать и высокие сословные качества благовоспитанности и великодушия (curialitas, liberalitas), которые Салимбене часто противопоставлял грубости и алчности (rusticitas,avaritia)^[2801]. Соответственно, к простонародью – будь то горожане или крестьяне – он относился с презрением. Его социальное кредо выражают слова: «Пополаны и мужланы суть те, которые приводят мир в беспорядок, а рыцари и нобили сохраняют его»^[2802]. Каждый обязан соблюдать свое место в социальной иерархии, ибо предназначен служить определенной цели. Поэтому никто из низов не должен претендовать на изменение своего положения. «Хуже нет ничего, – любил повторять Салимбене «чьи-то» стихи, по-видимому, ставшие уже расхожим общим местом, – чем подлый, поднявшийся к власти»^[2803]. Процитировав поэта-публициста Патеккьо, писавшего на народном языке и в своем сочинении «Досады» (Taedia) изобразившего нарушение установленного порядка различными посягательствами «подлого» люда на то, что ему не подобает («[Отвратительно] и когда из грязи выходят в князи»), Салимбене пояснил: «Поэт хочет сказать, что отвратительно, когда то, что должно быть внизу, лезет наверх»^[2804].

Это предвзятое, недоброжелательное отношение к неблагородным сословиям и их представителям постоянно дает о себе знать в «Хронике». Причастность к францисканскому ордену, известному демократичностью своего состава, не мешала Салимбене осуждать орденские порядки, не считавшиеся со знатностью рода. В связи с братом Илией, добившемся поста генерального министра францисканцев (1232–1239), которого Салимбене презирал за темное происхождение, в «Хронике» написано: «Заметь, что в ином монашеском ордене всегда будут люди, бывшие в миру знатными, богатыми, могущественными... Тем не менее во главе таких людей ставится прелат, рода недостаточно знатного...». И это, по Салимбене, не может не привести к бедственным последствиям^[2805]. Сходным образом, объясняя злонравие настоятельницы луккского монастыря св. Клары, обвинившей монахов-миноритов в попытках любодействовать с ее клариссами, Салимбене ссылался на то, что «была она дочерью какой-то генуэзской булочницы и правление ее было отвратительным, жестоким и вместе с тем бесчестным»^[2806]. В собрате по ордену Богавентуре из Изео Салимбене задевала «заносчивость, словно у какого-то барона», на которую тот, по убеждению хрониста, не имел права: ведь, «как поговаривали, матерью его была мелкая лавочница»^[2807].

Существенным моментом, во многом определявшим отношение Салимбене ко всему, что он описывал, являлась его принадлежность к францисканскому ордену, интересы которого он воспринимал почти как свои собственные. Довольно часто в зависимости от того, как складывалась жизнь францисканцев в том или ином владении, городе, диоцезе, как их принимали, какие привилегии и милости им оказывали, Салимбене изображал, выставляя в выгодном или невыгодном свете, конкретных феодальных синьоров, прелатов и церковные конгрегации, городские коммуны и корпорации, а также отдельных персонажей, привлекавших его внимание^[2808]. Благожелательная характеристика короля Иерусалимского Иоанна (ум. в 1237 г.), данная ему в «Хронике», во многом объясняется тем, что незадолго до своей смерти «он стал братом-миноритом». Недоумение читателя может вызвать отзыв о епископе Пармском Обиццо, который, по словам Салимбене, «был большим плутом, большим мотом, щедрым, милостивым и обходительным», «продал задешево много земель и владений епископских и передал каким-то проходимцам», «церковные приходы давал тем, кто ему угождал» – и при всем этом, оказывается, «совершил один [оказывается, всего один! – O. К.] непорядочный поступок: когда он был епископом в Триполи, он оставил свое епископство» и с помощью высоких покровителей «отнял епископство Пармское у магистра Иоанна да донна Рифида», своего учителя. Не продиктовано ли такое снисходительное отношение хрониста к Обиццо тем обстоятельством, что епископ Пармский «любил монахов и в особенности братьев-миноритов»? И наоборот, тех, кто чем-то ущемлял миноритов, Салимбене не щадил. Даже если это были папы. Гонорий IV назван «человеком никчемным, подагриком, ... жадным и негодным», он «замышлял и строил планы подвергнуть величайшему поношению и насилию такие славные ордена, как орден братьев-миноритов и орден братьев-проповедников»; но «Бог прибрал его [1287 г.], и смерть помешала ему осуществить» задуманное; Салимбене нисколько не сомневается, что одна из причин смерти понтифика (коей «явил Бог Свою волю») – его намерение «ополчиться на орден братьев-миноритов и орден братьев-проповедников и лишить их права проповедовать и исповедовать»^[2809]. Та же участь, по убеждению Салимбене, постигла Иннокентия IV (ум. в 1254 г.), который «был поражен Богом за то, что восстал против братьев-миноритов и проповедников»^[2810]. С позиций монаха-францисканца, радеющего об интересах своего ордена, Салимбене судил и свой родной город Парму, попрекая его жителей недостаточным уважением к миноритам: «Я, брат Салимбене из Пармы, 48 лет пробыл в ордене братьев-миноритов, но никогда не хотел жить вместе с пармцами из-за их непочтительности к рабам Господним, и это на самом деле так. Они не стремятся им услужить, хотя отлично могли бы и сумели бы это делать, было бы только желание, ибо гистрионам, жонглерам и мимам они подают щедро, да и тем, кого называют "рыцарями двора", когда-то много от них перепадало, как я видел своими глазами. Конечно, если бы такой большой город, каким Парма является в Ломбардии, был во Франции, то там подобающим и достойным образом жила бы и существовала сотня братьев-миноритов, имея в изобилии все необходимое»^[2811].

Привязанность к своему ордену была у Салимбене так велика, что подавила в нем чувство любви к родному городу, – столь характерный для большинства средневековых хронистов локальный патриотизм. Вместе с тем, возможно, благодаря именно этому у Салимбене, как чуть позже у Данте, а затем и у Петрарки, появляются первые проблески национального сознания. По справедливому замечанию П. М. Бицилли, «францисканскому монаху легче было отрешиться от узости городского кругозора, чем нотарию или судье, проведшему весь свой век на службе общины, ушедшему с головой в ее дела и интересы»^[2812]. Более того, францисканство давало Салимбене удобную возможность для проявления патриотического чувства, поскольку воспринималось из-за преобладания в нем с самого начала итальянского элемента как дело сугубо национальное, к руководству которым нельзя допускать иноземцев: «Магистры у братьев-проповедников чаще были из заальпийских краев (ultramontani), чем из наших (cismontani). Есть для этого убедительная причина, ибо из заальпийских краев был первый из них, а именно блаженный Доминик, родом из Испании. У нас же [то есть миноритов. – O. К.] больше было из Италии, чем из других стран. И это по трем причинам: во-первых, сам блаженный Франциск был родом из Италии; во-вторых, [в ордене] преобладают голоса уроженцев Италии; в-третьих, они лучше умеют управлять [орденом]. Итальянцы боятся, что если французы придут к власти в ордене, то наступит послабление строгости устава»^[2813].

Столкновение с иноземцами – и здесь опять сошлемся на П. М. Бицилли – было одной из причин пробуждения национального чувства^[2814]. С позиций итальянского патриота подавал Салимбене под 1287 г. известие о поражении французов от испанцев в морском сражении неподалеку от Неаполя^[2815]. С этих же позиций он сокрушался о судьбе «несчастной Италии», над которой после вторжений вандалов, гуннов, готов, лангобардов нависла угроза нового, татарского нашествия, о чем, по его мнению, свидетельствует послание повелителя татар к папе, доставленное францисканцем Иоанном да Плано Карпини^[2816].

В борьбе разных сил внутри страны Салимбене умел возвыситься до понимания общеитальянских интересов и, руководствуясь уже ими, осудить и оплакать междоусобную войну своих соотечественников^[2817]. «Ибо кто без печали и великого плача может рассказывать и даже думать, – сообщал он под 1284 г. о кровопролитном столкновении Генуи и Пизы, – о том, как эти два прославленных города, из которых к нам, итальянцам [курсив мой. – O. К.], приходило столько всяческих благ, разрушили друг друга единственно из честолюбия, тщеславия и суетного искания славы, в которой они хотели превзойти друг друга, как будто моря не хватает всем плавающим по нему»^[2818]. В числе прочих преступлений он обвинял императора Фридриха II и в том, что Италия «разделилась на партии и страдает от несчастий, которые терзают ее и сегодня, и нет им конца, ни края из-за людской порочности и козней диавола»^[2819]. Хотя в борьбе Империи и Церкви Салимбене в качестве убежденного поборника папского верховенства^[2820] держал сторону Церкви, тем не менее им не осталась незамеченной политика пап, направленная на увеличение их светских владений в Италии. «Римская церковь получила ее [область Романью. – O. К.] в дар от господина Рудольфа, который еще во времена господина нашего папы Григория X был избран императором. Ибо римские понтифики всегда стараются что-нибудь выманить у государства, когда императоры венчаются на царство»^[2821]. Правда, Салимбене из этих наблюдений не сделал выводов, подобных тем, которые позже будут сделаны Макиавелли, усмотревшим в своекорыстной политике папства в Италии главную причину невозможности государственного объединения страны^[2822].

И это понятно, ибо для подобных выводов национальное сознание должно было пройти долгий и сложный путь развития, у Салимбене же оно еще не вполне выработалось, о чем свидетельствует сбивчивость в употреблении даже таких слов, как «Италия» и «итальянцы», которые могли обозначать не только целое (то есть всю страну и всех ее жителей), но и его часть. Пример второго значения можно встретить в записи под 1283 г., когда «Хроника» отмечала «великий падеж коров по всей Ломбардии, Романье и Италии»^[2823]. Об Италии как целом Салимбене говорил, противопоставляя свою страну другим странам^[2824]; когда же он вел речь о внутриитальянских делах, то местнические привычки сознания брали верх, и на первый план в его повествовании выходили Ломбардия, Романья, Эмилия, Тоскана и т. д., и само имя Италия приобретало сходное с этими названиями содержание^[2825].

XIII в. – время широкого развития мелкого товарного производства и тесно связанного с этим роста рыночного хозяйства. Торговля, банковские операции начинали играть заметную роль в повседневной деятельности людей, однако отношение к этим становившимся все более необходимыми явлениям хозяйственной жизни было очень противоречивым. С одной стороны, предпринимались попытки найти в учении церкви смягчающие аргументы и оправдать ремесло купца и даже – на определенных условиях – ростовщика^[2826], а с другой, напротив, в обществе усиливались настроения, одним из крайних выражений которых было францисканство, категорически осуждавшее стяжательство и в качестве проявления такового все виды денежно-кредитных сделок. И хотя общество уже не могло обойтись без них, указанное настроение превалировало в нем. Салимбене в ряде историй-«примеров» своей «Хроники» хорошо проиллюстрировал господствовавшее убеждение в греховности ростовщичества, разделяемое в конечном счете даже теми людьми, которые им занимались. В рассказах о Бертольде Регенсбургском он поведал о чуде с менялой, который под воздействием проповеди Бертольда решил отойти от порочного промысла, заявив о готовности «вернуть чужое и из любви к Богу раздать все, что нажил, бедным», дабы «стать добрым человеком»^[2827]. Так же поступили два брата, ставшие францисканцами, но прежде, в миру, бывшие ростовщиками: они «вернули то, что брали в рост и что было ими неправедно нажито, и, движимые любовью к Богу, наделили одеждой двести нищих, и дали двести имперских либр братьям-миноритам»; однако одному из них, брату Иллюминату, этого показалось мало, и он «велел прогнать себя бичами по городу, при этом у него к шее был привязан кошель с деньгами»^[2828]. Такое поведение раскаявшегося было в порядке вещей, ничего особенно экстравагантного брат Иллюминат не сделал – он, как сказано, лишь последовал примеру другого брата, Бернарда Бафуло, который приказал «двум своим людям, дабы один сел на коня, а другой привязал к хвосту этого коня самого Бернарда, и, бичуя его, пошли они по городу и вступили на большую дорогу, крича изо всех сил: "А ну, наддай разбойнику! А ну, наддай разбойнику!"»^[2829]. Впрочем, Бернард тоже не был оригинален^[2830]. Их публичные самоизобличение и наказание должны были свидетельствовать о готовности все претерпеть, дабы искупить грехи прошлой жизни, о глубоком раскаянии, без которого человек средних веков не мог и помыслить о спасении своей души. Сходным по образу действий и настроениям было массовое движение флагеллантов (бичующихся), также нашедшее отражение в «Хронике» Салимбене^[2831].

Образ человека: типическое и особенное

Вопрос о том, «что есть человек», в общем, абстрактно-метафизическом плане не интересовал Салимбене. Но и конкретные черты человека, его особенные свойства или их неповторимое сочетание редко привлекали внимание хрониста. Описание многочисленных персонажей, которые встречаются на страницах труда Салимбене, как правило, не передает специфические, частные качества каждого конкретного лица. Оригинальность, самобытность характера воспринимались чуть ли не как нарушение установленного порядка вещей, как своеволие, в иных случаях приравниваемое или даже отождествляемое с ересью^[2832].

Индивидуальное в человеке Салимбене не ценил и не подчеркивал, в лучшем случае он его подавал, если воспользоваться словами русского историка, «как просто феноменальное обнаружение типического»^[2833], причем все то, что составляло неповторимое своеобразие единичного, им отбрасывалось. Как и другие средневековые писатели, Салимбене всякое частное пытался соотнести с общим, указать в нем черты, свойственные некоему классу явлений; человек в его описании типизирован, выступает прежде всего как социально определяемый субъект^[2834]. Ни о каком рождении индивидуальности, ни о каком ощущении личности в творчестве Салимбене или культуре его эпохи речь, конечно же, идти не может. Человек должен являть собой характерные признаки того целого, к которому он относится, того класса, сословия, корпорации, членом которой он состоит; поэтому человек сам по себе, в своей неповторимости и исключительности, остается неузнанным, скрыт за личиной, навязанной ему его социальной группой. О собственном отце – а с ним Салимбене расстался в таком возрасте, в котором был уже способен хорошо запомнить обстановку домашней жизни и особенности родных людей, – он сообщил только то, что свидетельствовало о нем как о представителе знати, рыцаре: «Упомянутый же отец мой Гвидо де Адам был мужем красивым и храбрым; некогда, во времена Балдуина, графа Фландрского, он участвовал в походе за море для защиты Святой Земли...»^[2835]. В подобных характеристиках, по верному наблюдению П. М. Бицилли, Салимбене «предан шаблонам и готовым формулам»^[2836]. Слова «красивый», «сильный», «умелый воин», как показал в своем исследовании Жак Поль, в разнообразных, но близких по смыслу словосочетаниях очень часто употреблялись Салимбене при описании типичного представителя знати^[2837]. Даже наиболее развернутая из характеристик, в которой Салимбене представил графа ди Сан-Бонифачо воплощением рыцарственности и христианской доблести, составлена из расхожих клише, общепринятых штампов, годных для изображения идеального типа, но мало что сообщающих о конкретном лице: «Человек добрый и святой, мудрый и добродетельный, и сильный, и хорошо владеющий оружием, и опытный в военном деле»^[2838].

Собственную мать, которую Салимбене должен был знать, конечно же, лучше других людей и в отношении которой имел возможность сообщить частные свойства натуры и быта, индивидуализирующие ее облик, он представил средоточием нравственных качеств, присущих доброй христианке, женщиной благочестивой, кроткой, творившей дела милосердия и помогавшей бедным, то есть такой, какой, с его точки зрения, – точки зрения францисканского монаха – обязана быть всякая мирская женщина: «Мать моя, госпожа Иммельда, была смиренной и набожной женщиной, много постившейся и охотно подававшей милостыню бедным. Никогда ее не видели разгневанной, никогда не поднимала она руку на служанку. Из любви к Богу в зимнее время она всегда давала приют какой-нибудь бедной горянке, ... наделяла ее одеждой и пропитанием...»^[2839]. Вот почти все, что можно узнать из «Хроники» о госпоже Иммельде. Особенные, присущие только ей черты характера стерты общими словами, более обнаруживающими взгляд автора на то, что должна являть собой женщина, нежели передающими конкретный женский образ.

Сходным образом Салимбене держался и в отношении клириков, превознося их за те качества, которые полагал подобающими им, и, наоборот, порицая за отсутствие такого рода качеств^[2840]. Как всякий средневековый писатель, в оценках человека Салимбене руководствовался тем, что приличествует каждому «чину», прилагал к нему общепризнанную мерку сословия, класса или корпорации. В человеке поэтому он выделял не его частные свойства в качестве конкретного лица, но прежде всего социально значимую функцию, соответствие или несоответствие ей^[2841].

Публикации «Хроники» на языке оригинала и в переводах

«Хроника» Салимбене получила известность заслуженную, хотя и весьма запоздалую, после ее первого издания на латыни в Парме в 1857 г.^[2842], изобиловавшего, впрочем, многими изъянами и неточностями, о которых вскоре было сказано в исследовательской литературе^[2843]. Прошло более полувека, прежде чем вышло новое, теперь уже научное, критическое издание «Хроники», снабженное палеографическими, текстологическими и историческими комментариями, обширным индексом имен собственных и библейских цитат; подготовил его немецкий ученый Освальд Гольдер-Эггер для «Памятников германской истории», однако из-за смерти издателя работа вышла с предисловием Б. Шмейдлера^[2844]. В 1942 г. латинский текст «Хроники» в серии «Писатели Италии» выпустил Фердинандо Бернини^[2845]. В 1966 г. для этого же серийного издания его подготовил Джузеппе Скалиа, продолживший и уточнивший в некоторых случаях критические изыскания Гольдер-Эггера^[2846]; Скалиа, в частности, пересмотрел прочтение целого ряда мест, дал развернутый индекс собственных имен и глоссарий редких или употреблявшихся в особенных значениях латинских терминов, а равно и слов на народном языке; он также сделал два свода цитат (один – библейских, второй – установленных и неустановленных авторов), которые, как и текстологические примечания, основывающиеся на рукописи «Хроники», и биобиблиографическую статью о Салимбене, о рукописи и изданиях его «Хроники», вывел в конец работы.

В 1882 г. вышел в свет полный перевод «Хроники» на итальянский язык, однако основывался он на ненадежном первом (пармском) ее издании^[2847]. Затем в течение длительного времени в Италии появлялись лишь фрагментарные переложения «Хроники»^[2848], и только в 1987 г. был, наконец, опубликован новый полный перевод по изданию Скалиа, снабженный хронологической таблицей важнейших дат жизни Салимбене и политических и религиозных событий эпохи^[2849]. Уже после него вышло в свет еще одно частичное итальянское переложение труда Салимбене^[2850].

На немецком языке до сих пор имеется единственное издание «Хроники», опубликованное Альфредом Дореном еще в 1914 г.^[2851]. Перевод этот выполнен по тексту Гольдер-Эггера, однако памятник он воспроизводит не полностью (опущены заимствования из хроники Сикарда, библейские цитаты и некоторые другие фрагменты).

Нет полного перевода «Хроники» и на французский язык, хотя известно, что он должен появиться в ближайшее время^[2852]. Все существующие французские переложения касаются отдельных и, как правило, небольших сюжетов^[2853].

Впервые на английском языке «Хроника» Салимбене была напечатана во фрагментах в 1907 г.^[2854]. Еще одно ее неполное издание, составленное по образцу французской публикации 1959 г., появилось в 1961 г.^[2855]. Наконец, в 1986 г. вышел перевод почти всей «Хроники» на английском языке, авторы которого, правда, сочли возможным опустить начальную часть текста на том основании, что она взята из хроники Сикарда Кремонского^[2856].

Исследовательская литература о Салимбене исчисляется сотнями работ. Наиболее полные их перечни приведены в трудах Ф. Бернини, Д. К. Уеста, М. Д’Алатри и О. Гийожаннена^[2857].

О языке и стиле «Хроники» Салимбене де Адам

По наблюдению Э. Ауэрбаха (в изложении Г. М. Фридлендера), «европейская литература унаследовала от прошлого две разные традиции изображения жизни – античную, основанную на разграничении "высокого" и "низкого", возвышенно-героического и повседневного, и другую, восходящую к ветхозаветной и новозаветной литературе, где оба эти плана смешивались. Особенно очевидно с этой точки зрения противоречие между античным каноном и Евангелием, рисующим в высоких, трагических и патетических тонах жизнь простых, незнатных людей – Христа и его учеников... В ходе развития средневековой литературы в ней происходило притяжение... то к одной, то к другой из этих традиций. Там, где средневековая литература обращалась к народу, или там, где в ней оживали демократические и социальные чаяния низов, она допускала в различных жанрах – в том числе проповеднических – смешение стилей. Там же, где она (например, в рыцарском романе) приобретала строго сословный характер... она тяготела к построению мира эстетической иллюзии и разработке "высокого стиля", исключавших обращение к обыденной действительности и жизни социальных низов»^[2858].

Если взглянуть на сочинение пармского монаха XIII в. Салимбене де Адам с этой точки зрения, то нетрудно убедиться, что стиль «Хроники» тяготеет преимущественно к библейской традиции, а именно – к смешению «высокого» и «низкого» стилей. Многоплановость и многосюжетность «Хроники», обилие описываемых исторических и религиозно-культурных событий, деяний отдельных персонажей, в том числе германских и французских королей и римских пап, множество жанровых сцен из жизни и быта светского и церковного общества обусловили разнообразие стилевой окраски повествования.

Салимбене хорошо знал современную ему действительность, встречался со многими выдающимися людьми своего времени из светских и церковных кругов, интересовался всеми политическими и религиозными событиями как давно минувших дней, так и теми, современником которых он оказался. Все, что он видел и узнал, он постарался описать в своей книге. Вот почему его «Хроника» так пестра по содержанию и стилю изложения. Часто она напоминает то анналы и городские хроники, то исторические сочинения, то проповедническую литературу. Сочинение Салимбене начинается с кратких сообщений о различных исторических фактах, заимствованных из «Хроники» Сикарда, епископа Кремонского (конец XII – начало XIII в.). Из этого источника Салимбене черпает информацию вплоть до событий 1212 г. Для дальнейшего повествования он использует сочинение Альберто Милиоли «О временах и летах», историческая канва которого охватывает промежуток времени до 1283 г. Наконец, Салимбене переходит к современной ему жизни: он рассказывает о междоусобицах, сражениях враждующих политических группировок и городов-коммун, державших либо сторону пап, либо сторону императора, о землетрясении, затмении луны и о многих других событиях, происшедших в том или ином году, свидетелем или современником которых он являлся. Это повествование выполнено в стиле анналов и городских хроник, о чем свидетельствуют характерная для этого жанра краткость и лаконичность изложения, а также такой стилистический прием, как употребление сочинения (соединения частей повествования повторяющимся союзом «и» как не зависящих друг от друга) вместо подчинения (обозначения специальными союзами смысловой зависимости между частями высказывания). С помощью этого приема автору удается не только воспроизвести хронологическую цепочку событий, но и добиться путем поступательного «наращивания» информации эмоционального воздействия этого описания на читателя. Например, так построены две главы, повествующие о смерти графа Лодовико в обители братьев-миноритов в Реджо и об убранстве его останков (с. 562): Et sequenti nocte ... mortuus est presentibus fratribus Minoribus... Et optime ordinavit de anima sua ... Et in suis exequiis fuerunt omnes religiosi de Regio et multe religiose et tota civitas Regina ... Et nobiliores de Regio fuerunt corporis portitores, feretrum deportando. Et in loco fratrum Minorum fuit sepultus. Et indutum erat dictum corpus eius de scarleto cum pulcra pelle varia et cum pulchro pallio, et ita ornate positum fuit corpus eius ... in pulcherrimo mausoleo ... Et habuit ensem precinctum et in pedibus calcaria deaurata et ad cingulum de serico magnam bursam et in manibus cyrotecas et in capite pulcherrimam capellinam. ... Et dictus comes reliquid dextrarium et arma sua predicto loco fratrum Minorum. «И на следующую ночь ... он умер в присутствии братьев-миноритов... И он наилучшим образом распорядился своей душой... И в его похоронах участвовали все монахи и много монахинь города Реджо, да и весь город Реджо... И самые знатные люди Реджо на своих плечах несли гроб с его телом. И был он погребен в обители братьев-миноритов. И одето было названное его тело в пунцовую ткань с красивым беличьим мехом и в красивый покров, и... убранное таким образом его тело было положено в прекраснейшую усыпальницу. ... И был он препоясан мечом, и на ногах у него были золоченые шпоры, и большая сумка на шелковой перявязи, и на руках перчатки, и на голове весьма красивый берет... И названный граф оставил своего боевого коня и оружие вышеназванной обители братьев-миноритов».

Заметим, что в русском переводе «Хроники» нередко приходилось отказываться от буквального воспроизведения этого приема, поскольку в нашей языковой стилистике он ассоциируется с жанром былин и не отражает возникающего в латинском тексте эмоционального напряжения.

Но автор далеко не всегда краток и лаконичен. Так, при описании деяний императора Фридриха II, его полной драматизма борьбы с папством и городами Северной и Средней Италии, поддерживавшими папу в его споре с императором за власть, и тех бед, которые эта борьба принесла народу, Салимбене создает красочные картины, проявляя талант тонкого наблюдателя и рассказчика, метко схватывающего и подчеркивающего характерные детали при обрисовке внешнего облика и передаче внутреннего состояния того или иного персонажа. В такие моменты его изложение становится страстным и живым, что свойственно стилю исторических повествований. Автор динамично и увлекательно описывает яркие, запоминающиеся эпизоды этой борьбы, дает портретные зарисовки, раскрывающие характеры Фридриха II и его окружения, церковных сановников, простых монахов, людей из народа. В «Хронике» немало глав, написанных в возвышенном ключе, – в частности, красочное описание одного двора в Пизе, куда Салимбене и его товарищ зашли просить подаяния (с. 51). В то же время, когда автор рассказывает забавные истории из жизни отдельных персонажей, манера его изложения весьма схожа с художественной стилистикой новелл. В тех местах «Хроники», где даются зарисовки жанровых сцен из жизни простого народа, преобладает «низкий» стиль, нередко тяготеющий к натурализму и буффонаде, – такова, например, история с пирогом, подаренным священнику одной женщиной (с. 443–444).

При создании своего исторического полотна Салимбене использует определенные художественные приемы. Как правило, при описании положительных персонажей, особенно лиц благородного происхождения, он прибегает к шаблонным «постоянным» эпитетам: curialis et liberalis homo et largus «приветливый и радушный человек, и щедрый», или: homo litteratus «образованный человек» (и антитеза к нему: homo illitteratus «необразованный человек»). Папе Иннокентию III также вначале дается шаблонная характеристика: Innocentius papa fuit audax homo et magni cordis «папа Иннокентий был человеком смелым и великодушным», homo sapiens et litteratus «человеком мудрым и образованным». Но после этой достаточно безликой характеристики, чтобы подчеркнуть шутливый нрав папы, Салимбене использует строфу из «Двустиший» Катона Дионисия (III, 7), отмечая таким способом, что папа interponebat suis interdum gaudia curis «в ткань своих забот вплетал порой и веселье» (с. 39). В подтверждение этого Салимбене приводит забавный диалог между Иннокентием и повстречавшим его неким жонглером, который приветствовал папу стихами собственного сочинения, а тот, в свою очередь, отвечал ему в том же духе, очевидно, давая понять, что per quemcumque casum fit interrogatio, per eumdem debet fieri responsio – «в каком духе вопрос, в таком же духе должен быть ответ», и демонстрируя тем самым остроумие и находчивость:

Papa Innocentium

doctoris omnis gentium,

salutat te Scatutius

et habet te pro dominus.

Папу Иннокентия,

смертных просветителя,

приветствует Скатуччи,

о, господин мой лучший!

В ответ ему папа:

Et unde est Scatutius?

Откуда ты, Скатуччи?

Скатуччи:

De Castro Recanato, et ibi fui nato.

Из замка Рекано, я родился тамо.

Папа:

Si veneris Romam,

habebis multam bonam.

Если в Рим твоя дорога,

то даров получишь много.

(с. 39–40; пер. М. Л. Гаспарова)

К сожалению, стихотворный перевод не может передать того, что, несомненно, вызывало смех у современников Салимбене, читающих или слушающих эти стихи, – чудовищных ошибок в латинском языке невежественного жонглера, превращающих его речь почти в бессмысленный набор слов, где прилагательное не согласовано с существительным, а падежи существительных не соответствуют требованиям правильного построения фразы. Первая строфа должна была бы выглядеть так: «Papam Innocentium, / doctorem omnium gentium, / salutat te Scatutius / et habet te pro domino (или: habet te dominum)», – буквальный перевод: «Тебя, папу Иннокентия, учителя всех народов, Скатуччи приветствует и считает [своим] господином»; возможен и такой вариант первых двух строк (в форме обращения, в латинском языке – звательный падеж): «Рара Innocenti, / doctor omnium gentium». В ответе Скатуччи на вопрос папы вместо «fui nato» должно быть: «fui natus» («я родился»). И образованный Иннокентий, подстраиваясь под собеседника, сознательно делает ошибку в последней строке приводимого текста: «habebis multam bonam» (также не имеющее смысла выражение, в буквальном переводе: «будешь иметь многочисленную хорошую») вместо «habebis multa bona» – «будешь иметь много благ»^[2859].

Многочисленные жанровые сцены из быта монахов и мирян, созданные Салимбене, дают возможность не только узнать о различных сторонах повседневной жизни, но и увидеть живого человека той далекой эпохи. Так, рассказывая о проделках монаха из ордена миноритов Диотисальви и называя его изрядным насмешником (magnus trufator), Салимбене подробно описывает, как тот подшутил над монахами из ордена проповедников: он попросил у них на память часть рубашки брата Иоанна Виченцского, много возомнившего о себе, и затем непотребно обошелся с этим куском ткани (с. 88). Салимбене не забывает подкрепить рассказ о проделках Диотисальви цитатой из Библии, часто приводимой в «Хронике» по разным поводам: «Не отвечай глупому по глупости его, чтобы он не стал мудрецом в глазах своих» (Притч 26, 5).

Живую сцену создает Салимбене и в рассказе о магистре Бонкомпаньо Флорентийском, который был известным учителем грамматики и, «как все флорентийцы, был великий шутник» (trufator maximus). Салимбене повествует, как этот человек одурачил жителей Болоньи, пообещав показать, что он умеет летать с помощью приделанных к спине крыльев. Весь народ собрался, от мужчины до женщины, от отрока до старца. Но после того, как все долго смотрели на стоявшего на вершине горы Бонкомпаньо, они услышали от него такие слова: «Ступайте с Богом, и да будет вам достаточно того, что вы узрели лик Бонкомпаньо» (с. 87). Ив данном случае для полноты обрисовки образа этого острослова Салимбене прибегает к стихам – он приводит по памяти сочиненный Бонкомпаньо ритм-эпиграмму (стихи с однородными окончаниями строк)^[2860] на брата-проповедника Иоанна Виченцского:

Et Iohannes iohannicat

et saltando choreizat.

Иоаннствует Джованни

И усердствует в плясанье…

(с. 86; пер. M. Л. Гаспарова)

Среди событий, попавших в поле зрения Салимбене, – «Аллилуйя», народное движение за прекращение междоусобиц и войн, участники которого отличались чрезвычайной набожностью. Салимбене рассказывает о появившихся в то время во множестве проповедниках, среди которых было немало как выдающихся личностей, так и вполне заурядных, нередко и малообразованных, но преданно и усердно славящих Господа. Таков в описании Салимбене брат Бенедикт, «человек простой и необразованный, но весьма безупречной и честной жизни» (homo simplex et illitteratus et bone innocentie et honeste vite). Салимбене живописует его колоритную фигуру в необычном длинном черном одеянии с нашитым на спине и на груди большим красным крестом. Ходил он с трубой в руке, в сопровождении огромной толпы отроков. Он произносил проповеди на вольгаре (народном говоре Италии), и отроки повторяли его слова. Заканчивал он свою речь пением «Ave Maria» в народном варианте (с. 80– 81). Антиподом брату Бенедикту в описании Салимбене является фигура другого проповедника, широко известного в то время Якобина Реджийского, родом из Пармы. Салимбене характеризует его в таких словах: «Якобин Реджийский, родом из Пармы, был человеком образованным (homo litteratus), лектором богословия (lector in theologia) и даровитым (copiosus), красноречивым (facundus) и изящным проповедником (gratiosus in predicationibus); он был живым (alacer), радушным (benignus), милосердным (caritativus), общительным (familiaris), любезным (curialis), благородным (liberalis) и щедрым (largus)».

А вот каким предстает перед нами король Иерусалимский Иоанн, тесть Фридриха II: «Король Иоанн был большим (magnus), плотным (grossus), высоким (longus statura), сильным (robustus), храбрым (fortis) и опытным в бою (doctus ad prelium), так что его считали вторым Карлом» (с. 50)^[2861]. Салимбене, помимо традиционной для него характеристики личных качеств своего героя, дает описание и его внешнего облика, прибегая при этом к образным параллелям: он сравнивает короля Иоанна не только с Карлом Великим, но и с библейским персонажем Иудой Маккавеем, приводя стих из Библии (1 Мак 3, 4): «Он уподоблялся льву в делах своих и был как скимен, рыкающий на добычу» (с. 51) – имеется в виду схожее поведение в бою Иуды Маккавея и короля Иоанна.

Необходимо заметить, что Салимбене вообще весьма часто использует библейские метафоры при обрисовке поступков, внешности и характера людей. Вот еще один пример такого сравнения – при описании поведения Фридриха II после того, как тот потерпел неудачу в сражении при Парме и его город Виттория был разрушен. Салимбене уподобляет Фридриха разъяренной медведице, у которой отняли детей, заимствовав метафору из 2 Цар 17, 8 (с. 229).

Считая вслед за иоахимитами (последователями учения аббата Иоахима Флорского) Фридриха II антихристом, от которого исходит все зло на земле Италии, Салимбене наделяет его соответствующими этой оценке эпитетами: «Сам же Фридрих был человеком, несущим гибель (pestifer), проклятым (maledictus), раскольником (scismaticus), еретиком (hereticus) и эпикурейцем (epycurus); разорителем всей земли. Ибо он посеял в Италии семена разделения и раздора, которые произрастают по сей день, так что сыновья могут посетовать на своих отцов словами пророка Иезекииля, 18, 2: "Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина"». Затем Салимбене для полноты и усиления отрицательной характеристики Фридриха приводит еще одну цитату, на сей раз из Плача Иеремии, 5, 7, и пророчество аббата Иоахима о Фридрихе как о будущем разрушителе страны, якобы предсказанное им Генриху VI, отцу Фридриха II (с. 39).

Подмечая отрицательные черты своих героев, особенно если это – люди незнатного рода, Салимбене и здесь нередко прибегает к стихам, в том числе и на вольгаре, подходящим для данного случая. В трактате, посвященном деятельности брата Илии, генерального министра ордена миноритов, Салимбене, отмечая его незнатное происхождение и бросающееся в глаза мужланство, для наглядности приводит стих из «Книги досад» поэта Паттеккьо, в котором сатирически изображены люди подобного рода, достигшие высокого положения (с. 109). В другой раз, в этом же трактате, Салимбене, перечисляя недостатки Илии, цитирует, кроме подходящих мест из Библии, четверостишие поэта Клавдиана (IV–V вв.), – по поводу жестокости рабов, достигших власти:

Asperius nichil est humili, cum surgit in altum:

cuncta ferit, dum cuncta timet, desevit in omnes,

ut se posse putet; пес belua sevior ulla est,

quam servi rabies in libera terga furentis.

Хуже нет ничего, чем подлый, поднявшийся к власти:

Всех он крушит, ибо всех трепещет; над всеми бушует,

Чтобы поверить в себя; нет более лютого зверя,

Чем разъяренный холоп, бичующий спины свободных.

(с. 117; пер. М. Л. Гаспарова)

Рассказав о том, как Илию на капитуле отрешили от должности генерального министра ордена, Салимбене заключает это повествование распеваемой в народе песенкой про Илию на вольгаре:

Hor atorno fratt' Helya,

Ке pres’ ha la mala via.

Теперь у нас Илья в примете,

Который худо жил на свете.

(с. 179; пер. М. Л. Гаспарова)

Как видим, Салимбене оказывается весьма пристрастным в своих описаниях. Рассказывая о Фридрихе II и Илии – людях, к которым он не испытывает добрых чувств, чьи поступки осуждает, – он пользуется всеми доступными ему стилистическими средствами для создания отрицательных образов.

Интересен и неоднозначен нарисованный Салимбене образ поэта XII в. Примаса. Называя поэта великим пройдохой, великим насмешником и величайшим стихотворцем, Салимбене прежде всего отмечает его способность сочинять стихи экспромтом на заданную тему и подтверждает свое сообщение стихами-экспромтами, сочиненными Примасом в различных обстоятельствах (с. 93–94). Стихи эти по своему содержанию характеризуют поэта как человека остроумного,насмешливого, веселого, думающего больше о развлечениях, нежели о спасении своей души. Но сразу вслед за этими стихами Салимбене приводит великолепный ритм Примаса «Осудивши с горечью жизни путь бесчестный...», в котором автор оправдывается перед своим епископом, упрекающим его в легкомысленном поведении (с. 94–96).

Автор «Хроники» не обладал серьезными познаниями в античной литературе. Сочинения известного римского историка Тита Ливия кажутся Салимбене темными, непонятен ему и слог христианских писателей Амвросия Медиоланского и Павла Орозия. Салимбене не прочь украсить свой труд реминисценциями из римских поэтов – Горация, Овидия и Ювенала; но эти вставки довольно малочисленны и обычно носят нравоучительный характер – видимо, поэтому они были хорошо известны в монастырских кругах. Есть в «Хронике» и выдержки из сочинений Сенеки; как правило, они почерпнуты из вторых рук. Автор охотно цитирует и популярные в средние века «Катоновские дистихи» на темы морали. Однако очевидно, что основу образования Салимбене составляло Священное Писание, которое он хорошо знал и плодотворно использовал при написании «Хроники». Салимбене все время сопровождает свой рассказ явными и скрытыми, растворенными в авторском тексте, цитатами из Библии и из сочинений отцов Церкви. Эта постоянно ощущаемая склонность автора к христианской проповеди, призванной разбудить души слушателей и донести до них истину божественного слова, является характерной чертой «Хроники». Как пишет М. Л. Гаспаров, в отличие от античного оратора, для которого абсолютного авторитета ни по какому обсуждаемому вопросу быть не могло, иначе невозможен был бы и спор, для христианского проповедника абсолютным авторитетом было Священное Писание; рассуждения ему были нужны только для того, чтобы подвести тот или иной конкретный случай под то или иное высказывание Писания^[2862]. Будучи проповедником, Салимбене строит свое изложение конкретных фактов и событий по канонам проповеди, дополняя собственные наблюдения и рассуждения многочисленными цитатами и примерами из Писания и сочинений Августина, Бернарда Клервоского, Григория Великого, Иеронима и других богословов, от чего иногда изложение может показаться неподготовленному к литературе такого рода читателю несколько растянутым. Иные места из Писания разделяются на отдельные части, содержание которых в свою очередь подкрепляется цитатами и доказательствами из того же Писания. После истолкования приводимых цитат делаются соответствующие заключения. Такой стиль изложения характерен, например, для глав «...Господь не допускает терпеть голод душе праведного...» (с. 55), «О том, как в некоем сновидении Сын Божий беседовал с неким братом на прекрасную тему, приводя подтверждения из Священного Писания» (с. 57), «О двух видах бедности» (с. 60), «О качествах, необходимых хорошему прелату» (с. 133) и многих других, посвященных истолкованию отдельных мест из Библии, приведенных для пояснения описываемых автором событий и жизненных ситуаций. Повествуя о городе Альтисиодоре, Салимбене упоминает о магистре Гульельме Альтисиодорском, «наделенном великой благодатью диспутировать, но не проповедовать» (с. 232), написавшем «Сумму» о различениях. Салимбене развивает эту тему в главе «Примеры различений, приводимые Апостолом, когда он говорит: "Одному дается Духом слово мудрости..."» (с. 232 и сл.). В этой главе Салимбене приводит цитаты из Первого послания апостола Павла к Коринфянам о различных дарованиях: «Иному (дается) вера, тем же Духом; иному дары исцелений...; иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков» (1 Кор 12, 9, 10). И к каждому определению дара, приводимому Апостолом, Салимбене присоединяет другие подтверждения из Писания, дополняя их примерами из книги Григория Великого «Диалоги». Далее он рассуждает о даре «истолкования языков», осуществляемого, по объяснению Салимбене, двумя способами, которые он подробно описывает (с. 235–236). После всех этих рассуждений, предназначенных для проповедников и учителей, излагающих слово Божие, автор заключает, вновь прибегая к словам Апостола: «Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно» (1 Кор 12, 11). Затем автор вновь вспоминает о магистре Гульельме, в связи с которым написана глава о разделении даров Божиих, повторяя, что он обладал «даром диспутировать и сочинять книги, но не даром проповедовать народу» (с. 236), и только после этого он, наконец, возвращается к прерванному рассказу об Альтисиодоре.

Подобный стиль повествования мы наблюдаем и в рассказе о диспуте брата Уго Прованского с братом Петром по поводу учения Иоахима Флорского. Здесь также задана тема, вступление к ней, доказательства из Писания, из сочинения Псевдо-Иоахима и из пророчеств английского предсказателя Мерлина. При этом стиль собственно авторского повествования выгодно отличается от стиля проповеднического отступления динамичностью и эмоциональностью; вопросы Петра и ответы Уго являют собой примеры живой разговорной речи (с. 259–274).

Привлечение текста Библии в качестве постоянного нравственного мерила свидетельствует об огромном духовном авторитете этой книги не только для Салимбене и его собратьев-клириков, привычно мыслящих библейскими категориями и образами, но и для всех остальных людей той эпохи – потенциальных читателей «Хроники».

Многие слова и выражения из Священного Писания органично вошли в текст «Хроники». Это и неудивительно. Салимбене был монахом, а Библия составляла не только основу духовной жизни клириков, но и главное пособие в их проповеднической деятельности, вследствие чего многие места из нее запоминались и прочно входили в повседневный лексикон, в разговорную речь лиц духовного звания^[2863]. Эти выражения благодаря их частой повторяемости нетрудно обнаружить даже несведущему в религиозной литературе читателю: «с душою огорченною», «не восхотел благословения, – оно и удалится от него», кормить «скудно хлебом и скудно водою», «опытный в бою», «Дух дышит, где хочет», «как тростник, колеблемый в воде», «не раз и не два», «от малого до большого», «и мужи, и жены», «юноши и девицы, старцы и отроки», «надменного сердца», «исполнился гневом», «до основания его», «выпил чашу ярости Господа, выпил до дна» и многие, многие другие.

Присутствие в тексте «Хроники» библейских выражений формировало определенный коннотационный фон, воспроизводя для средневекового читателя знакомую и потому психологически комфортную интеллектуально-эмоциональную ауру, делая чтение «Хроники» неутомительным и привлекательным. Для современного читателя данный ассоциативный ряд не столь очевиден и, разумеется, не столь привычен. Однако сохраняется образно-художественный эффект, создаваемый обилием этих выражений в тексте «Хроники», что составляет ее неповторимое стилистическое своеобразие.

При неоспоримом преобладании цитат из Священного Писания и сочинений отцов Церкви, «Хроника» богата и другими литературно-художественными реминисценциями, отображающими духовную жизнь средневековой Европы. Страницы «Хроники» пестрят цитатами из сочинений античных классиков, небольшими фрагментами произведений позднеримских поэтов – Катона Дионисия, Проспера Аквитанского – стихов и песен вагантов, стихов итальянских поэтов XII–XIII вв. – Примаса, Генрика из Сеттимелло (Арриго да Сеттимелло), Патеккьо, неизвестных авторов. Эти вставки регулярно перемежают авторское повествование, избавляя его от монотонности. Так, например, в главах, посвященных деяниям Фридриха II и раскрывающих его коварный характер, основываясь на примерах взаимоотношений Фридриха с его приближенными Бернардо ди Роландо Росси, Пьером делла Винья, Салимбене утверждает, что Фридрих никогда не был верен своим друзьям, и, развивая тему о настоящих и мнимых друзьях (с. 220–221), подкрепляет свои рассуждения не только цитатами из Библии, но и поэтическими двустишиями – сначала Генрика из Сеттимелло:

Dum zephyrus flabat, nimiis comitabar amicis;

nunc omnes aquilo turbine flante fugat.

Дул покуда Зефир – друзья толпились толпою;

Только дохнул Аквилон – все разбегаются вмиг.

(Пер. М. Л. Гаспарова)

а затем – Овидия («Скорбные элегии», 1, 9):

Cum fueris felix, multos numerabis amicos;

nubila si fuerint tempora, solus eris.

В счастье покуда живешь, ты много друзей сосчитаешь,

А как туманные дни явятся, будешь один.

(Пер. A. A. Фета)

Неоднократно обращается Салимбене и к Горацию. Повествуя о знаменитых певчих – брате Генрихе из Пизы и брате Вите из Лукки (с. 199– 202), – Салимбене цитирует сочиненные ими канты, кантилены и секвенции. Восхищаясь великолепными голосами своих героев и сравнивая пение брата Виты из Лукки с пением соловья, Салимбене подчеркивает, – и это, пожалуй, гораздо важнее для него – что, в отличие от других певцов, Вита никогда не отказывался петь, если его просили друзья. И тут Салимбене приводит две строки из Горация («Сатиры», 1, 3):

Omnibus hoc Vitium est cantoribus, inter amicos

ut nunquam inducant animum cantare rogati.

Общий порок у певцов: когда их друзья приглашают

Спеть, они под любым предлогом спешат уклониться…

(с. 201; пер. М. Л. Гаспарова)

Но эти стихи, предупрждает читателя Салимбене, никоим образом не относятся к Вите из Лукки.

В другой раз Салимбене, толкуя отдельные эпизоды из истории иудейского народа (с. 451–453) и приводя к ним соответствующие цитаты из Библии (например, «не гордись, но бойся», «не высокомудрствуйте, но последуйте смиренным», «держи, что имеешь» и др.), подкрепляет свои рассуждения двумя стихотворными строками, первая из которых заимствована из басни Гвалтера Англичанина (IX, стих 59), а вторая – из Горация («Послания», I, 18, 84):

Felix quem faciunt aliena pericula cautum:

nam tua res agitur, paries cum proximus ardet.

Счастлив, кого чужая беда осторожности учит:

Поберегись, если видишь: горит стена у соседа.

(с. 453; пер. М. Л. Гаспарова)

Повествуя о проповеднической деятельности брата Уго Прованского, «великого клирика» и «великого диалектика» (спорщика), о его диспуте с братом Петром из ордена братьев-проповедников по поводу учения аббата Иоахима Флорского, Салимбене в подтверждение мысли Уго, что не следует пренебрегать благим, полезным и истинным словом, даже если оно сказано дурным наставником, приводит вначале двустишие поэта Генрика из Сеттимелло:

Non rosa dat spinas, quamvis sit fllia spine,

nec viole pungunt, nec paradisus obest.

Роза в шипах рождена, но нет шипов у цветущей;

Нет и в фиалке шипов, нет воспрепятствий в саду, –

а затем – стихи, приписываемые Вергилию, помещенные в «Жизнеописании Вергилия» («Vita Virgilii»), автор которого – Донат Младший (IV в.):

Hos ego versiculos feci, tulit alter honorem.

Sic vos non vobis vellera fertis oves,

sic vos non vobis fertis aratra boves,

sic vos non vobis mellificatis apes,

sic vos non vobis nidificatis aves,

Эти стихи сочинил я, а слава досталась другому;

Так-то ваше – не вам, овцы, дающие шерсть,

Так-то ваше – не вам, пахари поля, волы,

Так-то ваше – не вам, пчелы, слагатели сот,

Так-то ваше – не вам, птицы, слагатели гнезд.

(с. 268; пер. M. Л. Гаспарова)

Однако роль и значение литературных вставок не ограничиваются содержательным аспектом. Они несут и важную эстетическую нагрузку. Их присутствие в тексте, не обусловленное узкопрактическими задачами, а, следовательно, с очевидностью направленное на удовлетворение художественных вкусов, является отражением духовной жизни того времени, литературных запросов читателей XIII в.

Созданное Салимбене повествование представляет интерес и для людей нашего времени – не только специалистов, для которых оно является важным источником, документальным свидетельством жизни европейского общества XIII в., но и для широкого круга читателей, которым оно открывает возможность «заглянуть» в далекие времена и при этом не просто увидеть череду событий, но и попытаться понять человека той эпохи, его мысли и чувства, вкусы и пристрастия.

Если содержание «Хроники», стиль изложения и литературная «орнаментировка» обусловлены сознательным авторским выбором, то язык сочинения – это объективная «фотография» языка и языкового мышления как автора, так и его читателей-современников.

Латинский язык, на котором написана «Хроника», выполнял на протяжении всего средневековья в государствах Западной и Центральной Европы роль языка письменности и литературы. В ходе длительного сосуществования с устными народными говорами (на территории Италии – с так называемым вольгаре) он постоянно пополнялся разговорными элементами, все больше утрачивая сходство с латынью прежних времен, периода расцвета Римского государства. Этот процесс не смогла остановить и деятельность ученых при дворе императора Карла Великого (эпоха Каролингского возрождения, конец VIII – начало IX в.), направленная на сохранение античного литературного наследия и восстановление утраченной литературной языковой нормы классического периода (I в. до Р.Х. – I в. по Р.Х.)^[2864].

«Хроника» Салимбене является наглядным свидетельством изменений, которые претерпел латинский язык в этот, позднейший, период своей истории. В ее тексте получили отражение многие фонетические и грамматические процессы, происходившие в латинском языке в эпоху кризиса и падения Римской империи, когда была утрачена литературная, культурная и школьная традиции.

В условиях значительных перемен в фонетическом строе латинского разговорного языка пишущие на латыни стремились по памяти и по книжным образцам воспроизводить традиционную орфографию, что нередко приводило к так называемой «гиперкоррекции» – восстановлению на письме «утраченных» звуков в тех словах, в которых этих звуков никогда не было, или к их неточному воспроизведению. Так, в «Хронике» многократно встречается написание hostium вм. ostium «порог», hostiarius вм. ostiarius «привратник», michi вм. mihi «мне», nichil вм. nihil «ничто», которое так же, как и отображающее реальную фонетическую картину написание scolis вм. scholis «школам», «школах», pulcritudo вм. pulchritudo «красота», свидетельствует о «замолкании» придыхательного звука h. Написание convitium вм. convicium «крик, брань», offitium вм. officium «долг, обязанность», spetiosa вм. speciosa «миловидная», iuditium вм. iudicium «суждение, суд», наряду с реально отражающими изменение в произношении словами ocio, ociosi вм. otio, otiosi «праздности, праздностью», «праздные», stulticia вм. stultitia «глупость», amicicia вм. amicitia «дружба», указывает на палатализацию звука t в позиции перед i с последующим гласным (при его произнесении кончик языка прижимался теперь не к средней части, а к переднему краю нёба); результатом такого изменения стало практически одинаковое произношение сочетаний ti и ci в этой позиции. Другие примеры «гиперкоррекции»: hyemem вм. hiemem «зиму», ymbre вм. imbre «дождем», laycus вм. laicus «мирской», Ysaia вм. Isaia «Исаия»; в этих словах отразилась память о звуке, среднем между i «и» и u «у», некогда существовавшем в древнегреческом языке; его графическое изображение проникло в латинскую письменность вместе с заимствованными из греческого языка словами; число этих слов заметно увеличилось в средние века в связи с проникновением на Запад христианской литературы на греческом языке.

В других случаях, когда фонетическое изменение произошло достаточно давно и уже прочно закрепилось в языке, автор «Хроники» регулярно фиксирует новые формы написания: vite вм. vitae «жизни», terre вм. terrae «земли», ville вм. villae «поместья», tedet вм. taedet «неприятно, противно», precipio вм. praecipio «предписываю», ceperunt вм. coeperunt «начали», in eternum вм. in aeternum «навечно», celum вм. caelum «небо», obedientia вм. oboedientia «послушание», menia вм. moenia «городские стены», ascultando вм. auscultando «выслушивая» – эти и множество других примеров являются убедительным свидетельством исчезновения дифтонгов в латинском языке позднего периода. Написания gramaticus вм. grammaticus «грамматик», intromitunt вм. intromittunt «вводят» указывают на упрощение двойных согласных, также отмечаемое в поздней латыни большей части романского ареала.

«Гиперкоррекция» встречается в тексте и на грамматическом уровне. В поздней латыни нарушается обязательное для латыни классической соотнесение возвратного местоимения только с субъектом-подлежащим в 3-м лице. По-видимому, желание соблюдать это классическое правило при слабом его знании привело автора «Хроники» к неумеренному употреблению возвратного местоимения в совершенно не подходящих для этого ситуациях: ibat ad eum et sibi dicebat «шел к нему и говорил ему», dicebam sibi «я говорил ему», precipio ex parte sua «я, со своей стороны предписываю», respondit sibi «он ответил ему» и т. п.

Язык «Хроники» демонстрирует происшедшее в раннем средневековье в разговорной речи романского ареала и проявившееся в латинских текстах этого периода изменение грамматического строя языка от синтетического к аналитическому (замена большинства флективных форм, выражающих грамматические отношения путем изменения окончаний, перифразами – описательными выражениями). В тексте «Хроники» наблюдается довольно частое употребление нетипичных для классической латыни аналитических глагольных форм – например, новых форм аналитического пассива: factus fuerat вм. factus erat «был сделан», facte fuerunt вм. factae sunt «были сделаны», captus fuisset вм. captus esset «был бы схвачен», – свидетельствующих о развитии системы аналитического пассива путем привлечения всех форм глагола esse «быть», выступающего в этих формах в качестве служебного компонента. Можно найти в тексте и еще одну форму выражения пассива, также получающую все большее распространение в разговорной речи на территории Италии, – рефлексив (использование возвратного местоимения): se invitavit вм. invitatus est «был приглашен».

Часто встречается неизвестная в латыни классического периода описательная конструкция – сочетание глагола facere «делать» с инфинитивом глагола действия или состояния. Назначение этой перифразы – передать воздействие человека на окружающий мир, в том числе и на другого человека, с целью вызвать названное действие или состояние: faciebat iurare «заставлял клясться», fecit venire «заставил прийти», fecit decapitari «казнил» (букв, «заставил быть лишенным головы»), fecit fieri «сделал» (букв.: «заставил стать»). Существует мнение, что эта конструкция появилась в поздней латыни под влиянием греческого языка, который, как уже говорилось, в это время получил большое хождение на римских территориях в связи с распространением христианства и, соответственно, религиозных текстов на греческом языке.

Регулярно используется сочетание смыслового глагола с глаголом coepi «начал» для обозначения начала действия вместо принятого в классической латыни употребления в этой функции имперфекта (imperfectum de conatu): ceperunt (вм. coeperunt) nascondere «начали прятать», ceperunt contendere «поспешили», tremere ceperunt «задрожали», febricitare cepit «заболела лихорадкой» и т. д.

Среди грамматических новообразований в языке «Хроники» есть и глагольная перифраза, обозначающая результат действия, – прототип аналитического романского перфекта: habeo excusatos «оправдал их». Примечательно, что в приведенном примере перифраза еще не носит формализованного характера, на что указывает согласование причастия с объектом (употреблено в форме мужского рода множественного числа). Буквальный лексический смысл данной перифразы: «обладание» и «результат действия как признак» (букв. перевод: «имею оправданными»). Нередки, описательные формы степеней сравнения прилагательных: valde grande «очень большое», erant multe valde «были очень многочисленны». Предложные конструкции заменяют падежное управление: frater de Penitentia (вм. родительного падежа) «брат из ордена "кающихся"».

Указательное местоимение ille «тот» довольно часто употребляется в самом общем указательном значении (без локализации в пространстве, свойственной этому местоимению в классической латыни), что заставляет вспомнить о сформировавшемся на его основе в романских языках (в том числе и в итальянском) определенном артикле: Illam etiam congregationem illorum ribaldorum et porcariorum et stultorum et ignobilium qui se dicunt Apostolos esse... omnino destruxit – «он также совершенно упразднил орден тех самых мошенников и свинопасов, и дураков, и простолюдинов, которые "говорят о себе, что они" апостолы...» (с. 278). Ideo isti Ghirardino, qui fuit eorum principium, illud Ysaie verbum non immerito convenire videtur «представляется, что к этому самому Герардину, который был их главой, вполне заслуженно подходят такие слова Исаии» (с. 279). В свою очередь, числительное unus «один», которое легло в основу романского неопределенного артикля, также весьма часто встречается в этом новом употреблении на страницах «Хроники»: Non sum ego bene unus homo? «Разве я уже не человек?» (с. 402). Rogant me fratres de Ianuensi conventu quod satisfaciam eis de uno bono lectore «Братья из генуэзского монастыря просят меня, чтобы я направил к ним хорошего лектора» (с. 325).

«Романское» языковое мышление автора отчетливо проявляется в структуре предложений на протяжении всего текста «Хроники». Свидетельство тому – «прямой» порядок слов, обилие предложных конструкций, замена компактных инфинитивных оборотов, характерных для литературного латинского языка, придаточными предложениями и т. д. Примеров проявления «романского» синтаксиса в языке «Хроники» – огромное множество. Приведем лишь некоторые. Так, большое распространение получают конструкции с предлогами ad и de, потеснившими другие латинские предлоги и взявшими на себя их функции: emissus de ordine «изгнанный из ордена»; venerunt de Ianua «прибыли из Генуи»; ludam ad taxillos «сыграю в кости» и др. Примеры придаточных предложений, заменивших инфинитивные обороты: nolens quod tot essent Ordines mendicantes... «не желая, чтобы было так много нищенствующих орденов...» (с. 292); et dicimus quod non «а мы говорим, что нет» (с. 310); ego scribam ministro et fratribus illis quod habeant te bene recommendatum «я напишу настоятелю и братии (illis – в значении определенного артикля), чтобы они тебя хорошо приняли» (с. 325); video quod cor habetis attonitum «вижу, что вы смятены духом» (с. 289); ordinavit quod mulieres longas caudas vestium non haberent «повелел, чтобы женщины не носили платьев с длинными шлейфами» (с. 473).

В лексике «Хроники» – обилие новых слов, отсутствовавших в латинском языке классического периода или имевших несколько иное значение. Эти инновации объясняются потребностью обозначить новые реалии в жизни итальянского общества XIII в., они вызваны внешними, экстралингвистическими факторами. Одновременно лексические новообразования отображают и внутренние процессы развития языка – в частности, стремление разговорной речи к «прозрачности» значения слова, поиск большей фонетической выразительности, эмоциональной экспрессивности. Отсутствие четких границ между разговорной и книжной традицией, обычно создаваемых литературной нормой, открывает дорогу в литературу разговорным словам, выражениям, оборотам речи. Происходят изменения в значении слова в результате его переноса на основании смежности понятий (метонимия) или их сходства (метафора), расширения или, наоборот, сужения первоначального значения. Вот несколько примеров такой новой (или обновленной) лексики: firmavit употреблено в значении «запер» (ср. франц. fermer «запирать»), в то время как класс. лат. firmare – «укреплять»; potestas, класс. лат. «власть, могущество», стало обозначать человека, обладающего властью: «глава города», исторический термин «подеста» (ср. итал. podesta); commune (от класс. лат. communis,-е «общий,-ая,-ее») «коммуна», то есть средневековый свободный город (итал. comune cittadino «городская коммуна»); custos, класс, лат. «страж, сторож», обрело новое значение «кустод, старший священник, настоятель провинциального монастыря в ордене францисканцев»; locus «место», domus «дом» употребляются в значении «обитель, монастырь», наряду со словом conventus (ср. итал. convento).

Возникает большое количество новых слов, образованных с помощью суффиксов, уже ранее использовавшихся в разговорной латинской лексике: arcarius (в класс. лат. – sagittarius) «стрелок из лука, лучник» (ср. итал. arcare «гнуть»); infirmitorium (от лат. infirmus «больной») «больничный покой» (ср. итал. infermeria «изолятор, приемный покой, приемная врача»); refectorium «трапезная в монастыре» (итал. refettorio); carrocium (от лат. carrus «телега») «боевая повозка» (итал. carroccio); глаголы stultigare (от лат. stultus «глупый») «делать глупости», evangeligare (от греч. заимствования evangelium «благая весть») «благовествовать», scandaligare (грецизм scandalum «соблазн») «соблазнять, искушать» и др.

Стремление к прозрачной «внутренней форме» ведет к возникновению новых сложных слов: forinsecus и extrinsecus (лат. foris и extra «вне») «изгнанный из города, находящийся вне города» (ср. итал. fuoruscito); intrinsecus (лат. intra «внутри») «находящийся внутри городских стен»; crucesignare (из лат. crux «крест» и signare «отмечать, обозначать») «принимать, носить знак креста» (об участниках крестового похода); crucesignatus «отмеченный знаком креста», «крестоносец» (итал. crociato); наконец, crucis signatio «крестовый поход». К числу неологизмов в средневековом латинском языке относится и слово dictamen «искусство сочинения», «искусство составления писем», а затем и «прозаическое сочинение» (ср. итал. dettame «предписание») – от латинского глагола dictare «диктовать, сочинять».

Салимбене охотно разнообразил свою лексику словами греческого происхождения, так называемыми грецизмами: andria (греч. ανδρια) «мужество»; bissus<byssus (греч. βυσσος) «тонкое полотно, виссон»; diadema (греч. διαδημα) «диадема», «головная повязка», в «Хронике» – в значении «венец», «корона»; conctus<contus (греч. κοντος) «дротик», «копье» и др.

В тексте встречается очень много латинских слов, имеющих точные итальянские эквиваленты, видимо, привычные и часто употребляемые автором «Хроники»: уже упоминавшаяся carrocium «боевая повозка» (итал. carroccio), rebellavit «восстал» (итал. глагол ribellare), assasini «убийцы» (итал. assassini), mercatum «рынок» (итал. mercato), maritare «выдавать замуж» (итал. maritare), fornata «выпечка» (итал. fornata), incarcerati «заключенные в тюрьму» (итал. incarcerati), salarium «жалованье» (итал. salario), fortilitium «укрепление, крепость» (итал. fortezza), beccarius «мясник» (итал. beccaio), bannus «ссылка, изгнание» (итал. bando, арх. banno), ribaldus «грабитель, мошенник» (итал. ribaldo), parrochiales «приходские» (итал. parrocchia «церковный приход»), caputium «капюшон» (итал. cappuccio), guerra «война» (итал. guerra), treugua «перемирие» (итал. tregua), toalia «скатерть» (итал. tovaglia) и др.

Многочисленные отступления от правил орфографии, обилие новых грамматических и лексических элементов, характерных для поздней латыни и формирующихся романских языков, сам строй предложения, «линейный» (а не «рамочный», как в литературной латыни классического периода) порядок слов, замена характерных для классической латыни инфинитивных оборотов придаточными предложениями – все эти особенности «выдают» время написания «Хроники», убедительно свидетельствуя о «романском» языковом мышлении ее автора, о происшедших необратимых изменениях в развитии языка, прочно утвердившихся в языковом опыте его носителей.

Наглядной иллюстрацией тому служат многие места «Хроники», когда увлеченный эмоциональной волной собственного повествования Салимбене сбивается на буквальное цитирование реплик своих героев, изъясняющихся на вольгаре, да и сам он нередко перемежает свой рассказ по тому или иному поводу стихами, пословицами, поговорками, присловьями также на вольгаре. Таковы, например, стихи об Адаме, первом человеке:

О lasso me, ке fu' temptato,

cum fo Adam el paradhiso,

ki volse plu ке no i fo dato,

perde lo bene о' era miso.

Perco ne prego ogne amadhor,

ke no alce tanto l’ core,

ke cadha in terra e sia damnato.

О, сколь подобен я, несчастный,

Адаму,павшему в Эдеме,

Который возжелал сверх меры

И был от блага отлучен!

О ты, стремящийся душою,

Не возносись, дерзая, сердцем:

Падешь – и будешь осужден!

(с. 320; пер. М. Л. Гаспарова)

Выражение L'asen da per la pare: botta da, botta receve «как аукнется, так и откликнется» (букв. пер.: «Осел лягает стену, удар наносит, удар и получает»), цитируемое Салимбене (с. 185), встречается и в «Декамероне» Боккаччо (8, 3); поговорка: Erla ke l’e farina (букв. пер.: «Это та же мука») примерно соответствует русской поговорке «голова – мякина» и приводится по поводу глупого человека, которому бесполезно что-либо втолковывать (с. 236). Цитируя назидательный стих из Екклесиаста (11, 29): «Не всякого человека вводи в дом свой...», Салимбене припоминает и подходящую к случаю поговорку тосканцев: D'ohmo alevandhico et de pioclo apicadhico no po l’ohm gaudere «мало радости человеку и от незваного гостя, и от присосавшейся вши» (с. 99). Слова из басни: rex illitteratus est quasi asinus coronatus «необразованный король – все равно что коронованный осел» перефразированы Салимбене и употреблены им для характеристики необразованного прелата: praelatus enim sine scientia est sicut asinus coronatus «ведь необразованный прелат – все равно что коронованный осел» (с. 135).

И наряду с этим хорошее знание латыни позволяет автору «Хроники» использовать стилистические фигуры, обороты речи, свойственные классической литературной норме. Таков, например, «гендиадис» (букв. перевод «одно через два») – выражение единого понятия двумя грамматически взаимонезависимыми словами: Et plebes et ecclesias dabat, букв.: «И раздавал прихожан и церкви» = «И раздавал церковные приходы»; plebes et ecclesias = ecclesias parrochiales.

Таким образом, как это хорошо видно из сочинения Салимбене, латынь позднего средневековья представляла собой достаточно гибкую языковую систему с прочной, сохраненной от классической латыни грамматической и лексической основой, но обновленную многочисленными разговорными вкраплениями позднего происхождения, порожденными необходимостью описать новые жизненные реалии и отражающими влияние народных говоров. Как пишет Э. Ауэрбах, «латинский язык, ... насквозь пропитанный вульгаризмами, ... заключал в своих недрах гораздо большую жизненную силу, чем письменный итальянский конца XIII столетия». Итальянский язык «был еще слишком беден и неповоротлив, горизонт взглядов и суждений – слишком тесен и скован, так что невозможно было вольно и гибко распоряжаться фактами рассказа и добиваться чувственной наглядности разнообразных жизненных феноменов»^[2865].

Письменный латинский язык этого времени такую возможность предоставлял, и страницы «Хроники» Салимбене – наглядное тому подтверждение. Помимо различных стилистических средств, уже описанных выше, Салимбене использует и нехитрые риторические приемы, основанные на лексическом богатстве латинского языка, к которым прибегали авторы хроник и историй: привлечение многочисленных синонимов с целью уточнения смысла какого-либо словечка на вольгаре или малоупотребительного латинского слова, антитезу, игру слов.

Вот примеры употребления синонимов: stultus – fatuus «глупый», pulcher – formosus «красивый», verberatores – flagellantes «бичующиеся» (об имевшем место во времена Салимбене движении), eximium – munus «дар, подарок», egritudo – languor «недуг», varietas – diversitas «разнообразие», habitus – vestimentum «одежда», expulsi (от expellere) – forbanniti (от forbannire – словечко на вольгаре) «изгнанные (из города)», capitaneus – dux «капитан» = «предводитель», capitaneus – vexilliferus, «капитан» = «знаменосец».

Параллельное употребление в тексте синонимов восходит к античной и библейской традициям. В античности таким способом обозначалась высшая степень качества или признака и этот прием использовался, как правило, применительно к прилагательным. В библейских текстах синонимы привлекались и при указании на действие – очевидно, с целью максимально точно его описать. У Салимбене этот прием нередко используется в чисто стилистических целях – как своего рода дань литературной традиции. Подтверждением тому, на наш взгляд, является частое употребление в «Хронике» синонимов-существительных, при назывании лиц, предметов, качеств, когда уточнение требуется в гораздо меньшей степени, нежели при указании на действие или состояние.

Примеры антитезы: litteratus – illitteratus «образованный» – «необразованный» (встречается довольно часто); ...in corvo et columba, quia et ille totus niger, et illa tota varia «...в вороне и горлице, ибо тот весь черный, а эта вся пестрая» (с. 28); apparentia – existentia «внешность» – «сущность» (телесный вид – духовная сущность). Довольно часто противопоставляются, с одной стороны, largitas et curialitas «щедрость и обходительность», а с другой – rusticitas et avaritia «грубость и скупость»^[2866].

В использовании такого художественного приема, как игра слов, Салимбене следует за своим предшественником Сикардом, нередко заимствуя у него конкретные примеры. Вот некоторые образцы игры слов в «Хронике»: maledicta turns... palacium Malivicinum... «проклятая башня... дворец "Злой сосед"», (с. 22): оба определения содержат корень одного и того же прилагательного malus «дурной, злой»; о felix impietas... pia impietas «о, счастливое нечестие... благочестивое нечестие» (с. 13); cardinales carpinales «кардиналы – обиралы» (с. 247): здесь обыгрывается, во-первых, буквальное значение слова cardinalis «главный» и, во-вторых, значение глагола carpere «похищать, обирать», от которого образуется созвучный первому слову неологизм; таким образом, полный смысл выражения: «кардиналы – главные обиралы»; invictus duritia, ferri fluidi mollicie vincitur elementi «не побежденный крепостью меча побеждается мягкостью текучей стихии» (с. 21): обыгрывается противоположный смысл однокоренных слов «непобежденный» и «побеждается».

Рамки статьи не дают возможности подробно проанализировать все особенности языка и стиля «Хроники» Салимбене де Адам. Но авторы и не ставили перед собой этой цели. Их задачей было привлечь внимание читателя к труду Салимбене не только как к источнику по истории Италии и Европы XIII в., но и как к литературному памятнику. «Хроника» является своеобразным «зеркалом» эпохи, и прежде всего потому, что описанные в ней события, большие и малые, излагаются, как правило, их очевидцем или, во всяком случае, современником. То, как Салимбене делает это, его язык, используемые им литературно-художественные приемы являются отражением языковой ситуации и художественных вкусов времени создания «Хроники».

По мере чтения «Хроники» все отчетливее вырисовывается образ автора – рядового, обычного человека своего времени, с его привычками и представлениями о жизни, интересами и пристрастиями, во многом определяемыми монашеским бытом и мировоззрением, образ человека не всегда объективного, но такого естественного, живого и по-житейски понятного. Вот почему «Хроника» остается и в наши дни не только историческим документом, но и интереснейшим свидетельством жизни людей той далекой эпохи.

Глоссарий

АББАТ (от сир. abba «отец»; в древней Иудее – обращение к учителям синагоги) – на Западе с V в. настоятель монастыря бенедиктинского ордена и вышедших из него клюнийского и цистерцианского орденов (у августинцев, доминиканцев, кармелитов и картезианцев настоятеля монастыря называли приором, у францисканцев – гвардианом). Настоятели Монте-Кассино и Клюни назывались архиаббатами или аббатами аббатов. Аббат назначал должностных лиц обители, был наставником и судьей братии, налагал послушание и наказание на членов монашеской общины, был носителем хозяйственных и юридических прав аббатства. Осуществлял все феодальные обязанности и права: организовывал светский суд для мирян; нес военные повинности, нередко становясь сам во главе войска; чеканил монету.

АББАТИСА – настоятельница женского монастыря. По отношению к вверенной ей общине осуществляла права и обязанности главы монашеской общины, но не имела сана. Управляла имуществом обители.

АГАРЯНЕ – племя, жившее на Синайском полуострове. Его происхождение (как и племени измаильтян) возводилось к египтянке Агари. Рабыня бездетной жены патриарха Авраама Сарры, Агарь была дана ею в наложницы Аврааму с целью усыновить затем ее ребенка. Позже, когда вырос собственный сын Сарры Исаак, Агарь вместе с сыном Измаилом была удалена Саррой из дома Авраама. Она ушла на юг Палестины, в пустыню. Здесь Измаил, по библейскому сказанию, стал родоначальником племен агарян и измаильтян.

АКОЛИТ (от греч. akolutho «сопровождать») – низший церковный служитель, помогавший священнику во время богослужения.

«АЛЛИЛУЙЯ» – массовое религиозное движение, возникшее в 30-х гг. XIII в. в городах Северной Италии; его участники устраивали праздники и процессии во славу Божию и требовали установления «мира и покоя».

АНТИФОН (из греч. anti «против» и phone «звук, голос») – в церковном богослужении песнопение (из псалмов), исполнявшееся поочередно двумя хорами (или солистом и хором). Одна из древнейших форм церковного пения.

АНЦИАН (итал. anziano «пожилой человек, старейшина», из средневек. лат. anteanus от ante «прежде») – магистрат в средневековых коммунах (Совет анцианов).

АПОКРИСАРИЙ, АПОКРИСИАРИЙ (от греч. apokrisis «ответ») – с середины V в. постоянный представитель папы или патриарха Александрийского при константинопольском дворе. Направление апокрисария в Константинополь прекратилось в VIII–IX вв. В это время папы фактически порывают всякие связи с Византией. Апокрисарий направляется теперь ко двору Карла Великого. После того как епископ Римский занял в Италии и на Западе в целом исключительное положение, тяготевшие к Риму иерархи, например епископ Равеннский, стали держать своих апокрисариев при папе.

АПОСТОЛ (греч. apostolos «посланник») – в Библии тот, кто получает повеления от Бога для сообщения их людям. В Ветхом Завете – это Моисей (Числ 16, 28), пророки; в Новом Завете – Христос (Евр 3, 1), двенадцать избранных Им учеников (Мк 3, 14 и др.), а также семьдесят других учеников Христа (Лк 10, 1).

«АПОСТОЛЫ», АПОСТОЛИКИ, АПОСТОЛЬСКИЕ БРАТЬЯ – общее наименование различных христианских сект, протестовавших против обмирщения Церкви и проповедовавших возвращение к апостольской простоте. В III и IV вв. появились во многих местах Малой Азии, но вскоре были уничтожены. В XII в. так называлась часть катаров на нижнем Рейне. В XIII в. многочисленная секта «апостолов» появилась в Италии. Во главе ее стоял Герард Сегарелли, бывший францисканец. В 1286 г. папа Гонорий IV приказал уничтожить все общины, существовавшие без папского разрешения. В 1294 г. Сегарелли был схвачен и в 1300 г. казнен. Во главе секты встал Дольчино, сын священника из Новары. Он выступал против инквизиции, допуская в борьбе с ней ложь и применение оружия. В 1304 г. он предпринял вместе со своими приверженцами набег на Северную Италию, но был окружен войском епископа Верчелльского. В 1307 г. был сожжен на костре.

АРЕНГО (из герм. hring «круг») – в средневековой коммуне собрание жителей, а также место, где оно проводилось (conventus ante ecclesiam – букв. «собрание перед церковью»).

АРХИДИАКОН (греч. archidiakonos – букв. «глава диаконов») – 1) церковная должность, помощник епископа, ближайший исполнитель его воли. Архидиакон заботился о подготовке низших клириков, надзирая за диаконами, заведовал благотворительной деятельностью епископства и т. д. С VI в. архидиаконы получают дисциплинарную власть над пресвитерами, а затем и сан пресвитера. Тридентский собор (середина XVI в.) резко ограничил права архидиаконов, в результате чего эта должность постепенно исчезает; 2) почетный титул, указывающий на первый чин (ступень) капитула в кафедральном соборе.

АРХИЕПИСКОП (от греч. archi «главный, старший» и episkopos «надзиратель, смотритель») – 1) сан, который, начиная со времени правления римского императора Константина Великого (306–337), присваивался, как и сан митрополита, епископам столиц диоцезов, имевшим власть над другими епископами диоцеза; 2) почетный титул, присваивавшийся папой за особые заслуги епископам.

АРХИКАНЦЛЕР (лат. archicancellarius «главный письмоводитель») – глава королевской (императорской) канцелярии.

АРХИПРЕСВИТЕР (от греч. archi «старший, главный» и presbyteros «старец, старейшина») – 1) звание членов капитула кафедрального собора; 2) почетный титул священника особо отличившегося прихода.

АСЕССОР (лат. assessor «помощник») – в Древнем Риме должностное лицо, облеченное судебной властью. В императорский период – советник императора, избираемый им из числа сведущих и опытных юристов. Из Рима звание перешло в средневековую Европу; здесь оно было присвоено членам резолюционных и заседательских судов.

БАЗИЛИКА (греч. basilike) – храм, имеющий в плане вид удлиненного прямоугольника, разделенного параллельно длинным стенам двумя или четырьмя радами колонн на три или пять нефов, причем средний из них значительно выше боковых и освещается через окна верхних частей стен, опирающихся на колонны. Одна из коротких стен (противоположная входу) образует полукруглый, прямоугольный или многоугольный выступ – апсиду. В этой части храма находится алтарь.

БАЛЛИСТА (от греч. ballo «бросать, метать») – военная машина для метания камней (камнемет).

БАПТИСТЕРИЙ (греч. baptisterion) – у древних греков теплое отделение бани, у римлян бассейн для плавания в термах. В средневековой архитектуре – крещальня, круглое или восьмиугольное, большей частью сводчатое здание, посреди которого расположен бассейн. Баптистерий обыкновенно возводили вблизи базилики.

БАРБАКАН (предположительно араб.) – небольшая фортификационная постройка, в виде продолговатого прохода, огражденного с двух сторон стенами с бойницами, а в конце – башней. В средние века барбаканы устраивались для прикрытия моста или городских ворот, а также для усиления слабых частей крепостной ограды. В артиллерии барбаканом называется окошко (амбразура) в крепостной стене.

БАРОН (герм. baro «свободный человек») – дворянский титул в Германии, Италии, Франции, Англии и Австрии. Присваивался в средние века представителям рыцарских родов – вассалам короля. Барон занимал по рангу следующее место после графа и виконта.

БЕГИНКИ – благочестивые женщины, жившие в общинах согласно определенным правилам, но не приносившие обетов. Эти общины возникли в конце XII в. в разных городах Нидерландов. Название «бегинки» предположительно восходит к имени основателя общины в 70-х гг. XII в. в г. Льеже – Ламберта Ле Бега. В XIII–XIV вв. возникли подобные мужские братства (бегины, или бегарды). В XIV в. в Италии и Франции бегинами называют еретиков, связанных с францисканцами-спиритуалами. В Германии к бегинам причисляются многочисленные разветвления секты Свободного Духа с пантеистической окраской, признанием прав плоти, отрицанием аскетизма и т. д.

БЕЗАНТ, БИЗАНТ (лат. byzantius) – византийская золотая монета весом 4,45 – 4,55 г.

БЕНЕДИКТИНЦЫ – см. ОРДЕНА КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ.

БЕНЕФИЦИЙ (лат. beneficium «благодеяние») – 1) церковная должность в Католической церкви, предполагающая определенный доход и привилегии; в более употребительном смысле – совокупность доходов, связанных с определенной должностью; 2) земельное владение, жалуемое в обмен на обязательство нести службу, как правило,военную.

«БИЧУЮЩИЕСЯ» – см. ФЛАГЕЛЛАНТЫ.

БЛАККИ – союзники Византии во времена крестовых походов, служившие в наемных войсках (предположительно валахи).

БОЛОНЬИНО – монета, которую чеканила коммуна Болоньи начиная с 1191 г. из сплава серебра, весом примерно 0,6 г.

БОРГО, БУРГ (герм. burg «город») – укрепленное поселение в округе средневековых итальянских городов.

БОСКОРИОЛЫ («лесные братья») – см. САККАТЫ.

БРИТТИНИАНЕ – конгрегация (братство) еремитов в Анконской марке; их центр, Eremum de Brictinis, находился в диоцезе Фано. Бриттиниане образовали новый орден, и Церковь заставила их принять в качестве устава Правило св. Августина (булла 1228 г.).

ВАЛЬДЕНСЫ – секта последователей учения Петра Вальда, лионского купца, проповедовавшего бедность и покаяние. Вальденсы осуждали Римскую церковь за моральный упадок, стремились к возрождению «апостольской Церкви». В конце XII – начале XIII в. эта секта распространилась в Италии и Южной Франции.

«ВЕСЕЛЫЕ БРАТЬЯ» (лат. fratres gaudentes) – братство, затем орден рыцарей (воинов) Девы Марии. «Веселыми братьями» их прозвали в народе – как отмечает Салимбене, за их эгоизм и лицемерие. Привилегированное положение ордена, среди членов которого было много состоятельных людей, раздражало коммуны; отсюда – обвинение в эгоизме. Обвинение в лицемерии, очевидно, было вызвано деятельностью «веселых братьев» во Флоренции в 1266 г., когда по поручению папы они под видом примирения гвельфов и гибеллинов должны были обеспечить уничтожение партии последних.

ВИЗИТАТОР (лат. visitator – букв. «посетитель») – высшее духовное лицо, обычно епископ или его помощник (в ордене братьев-миноритов – уполномоченный генерального министра), осуществлявший верховный надзор над братством или орденом, посещавший обители и улаживавший спорные дела. В функции визитатора ордена миноритов входили контроль и исправление (correctio) деятельности ордена, нравоучительные и утешительные беседы с его рядовыми членами, наставничество.

ВИКАРИЙ (лат. vicarius «заместитель, наместник») – заместитель в церковной должности. Сам папа – викарий Иисуса Христа. Он, в свою очередь, имеет викария Апостольского престола. Викариев могли иметь патриархи, архиепископы, епископы, приходские священники.

ВИЧИНИЯ (итал. vicinia – букв. «соседство») – община, объединяющая людей, проживающих в одной местности, несущих одинаковые обязанности и имеющих равные права.

«ВОИНСТВО ИИСУСА ХРИСТА» (лат. «Militia Jesu Christi») – братство мирян, возникшее в начале XIII в. в Лангедоке, построенное по модели монашеской общины и ставившее себе задачей борьбу с еретиками.

ВОСЬМИДНЕВИЕ, ОКТАВА – промежуток времени в восемь дней, предшествующий крупному церковному празднику или следующий за ним (включая день праздника).

ГАЛЕРА – узкое и длинное, легкое весельное военное судно, оснащенное также парусами. Отличалась высокой маневренностью и быстроходностью.

ГАСТАЛЬД (герм. gastald) – управляющий королевским имуществом у лангобардов (VI–VII вв.). Позже в Италии – старшина цеховой организации (цеховой старейшина). У Салимбене слово употребляется в значении «эконом», «мажордом» (ср. итал. castaldo).

ГВАРДИАН (от итал. guardare «внимательно смотреть», из герм. wardon «стоять на страже») – настоятель монастыря в ордене францисканцев (миноритов).

ГВЕЛЬФЫ и ГИБЕЛЛИНЫ – политические течения соответственно сторонников папской и императорской власти в итальянских городах в XIII–XIV вв. Гвельфы получили свое название от герцогского рода Вельфов, противников императорской династии Гогенштауфенов; гибеллины – от названия родового замка Гогенштауфенов Вайблинген.

ГЕРА (Исх 30, 13; 1 Цар 2, 36) – самая малая единица веса у древних иудеев, равнялась весу хлебного зерна; двадцатая часть священного сикля.

ГЕРЦОГ – у древних германцев выбираемый на время войны предводитель (лат. dux). После образования на территории Западной Римской империи варварских государств (III–VI вв.) многие предводители племен остались их наследственными главами с титулом герцога. Позже, считаясь вассалами королей, герцоги от их имени управляли своими провинциями, предводительствовали в случае войны войсками своего округа и наблюдали за действиями подчиненных им графов.

ГИДРИЯ (греч. hydria от hydor «вода») – металлический или керамический сосуд с двумя горизонтальными и одной вертикальной ручкой между венчиком и пологими плечиками, плавно переводящими тулово в горло.

ГИСТРИОНЫ (лат. histrio «актер, трагик, шарлатан») – в древнем Риме актеры, танцоры; в средние века – кочующие универсальные актеры (поэты, рассказчики, певцы, лицедеи, музыканты, танцовщики, дрессировщики зверей, циркачи) – см. также ЖОНГЛЕРЫ.

ГЛОССА (греч. glossa «язык») – в античности наречие, диалект; провинциализмы, иностранные или малоупотребительные слова. Впоследствии – толкование таких слов. Глоссы собирались в глоссарии, составлявшиеся глоссографами. С XI в. глоссы нередко вписывались между строками (интерлинеарные глоссы) или на полях (маргинальные глоссы) рукописей.

ГОМИЛИЯ, ОМИЛИЯ (греч. homilia «общение, беседа») – 1) древнейший (апостольских времен) вид христианской храмовой проповеди; 2) беседы пастырей на литургии, следовавшие непосредственно за чтением Священного Писания и обязательно содержавшие толкование прочитанных мест, иногда целых книг Священного Писания. Гомилии не обязательно предназначались для произнесения, они могли распространяться и только в письменной форме.

ГОМОР (Исх 16, 36 ) – мера сыпучих и жидких веществ у древних иудеев, десятая часть ефы (для сыпучих веществ) или бата (для жидких).

ГОНФАЛОН – знамя, хоругвь; гонфалоньер – знаменосец.

ГОСПИТАЛЬЕРЫ, ГОСПИТАЛИТЫ – см. ОРДЕНА КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ.

ГОСПИЦИЙ, ОСПИЦИЙ – дом, находившийся в собственности членов религиозной общины, обычно использовавшийся ими для совместного проживания, а также как место для религиозных собраний и приют для странствующих членов общины.

ГОСТИИ, ОСТИИ (лат. hostia «жертва») – облатки из пресного пшеничного теста, большей частью с изображением агнца и креста, символов распятого Христа; употребляются при причастии в Католической (с XII в.) и Лютеранской церкви.

ГРАФ – первоначально, в раннефеодальных германских государствах – должностное лицо, представляющее власть короля в графстве, им назначаемое и сменяемое (в пограничных областях – в маркграфстве). Сменив в Италии лангобардских герцогов и гастальдов, графы возглавили и управление городами. Им принадлежали судебные, военные, административные и фискальные функции. С течением времени институт графов утратил характер должности и превратился в титул. Его стали получать и феодальные владельцы, не облеченные государственной властью, и даже лица, не имевшие феодальных владений.

ГРОССО (средневек. лат. grossus) – 1) счет, употреблявшийся в торговле для разных товаров (один гроссо равнялся 12 дюжинам, или 144 штукам); 2) средневековая серебряная монета, чеканилась в разных местах. Ее стоимость менялась в зависимости от места и времени чеканки.

ГУМИЛИАТЫ – см. ОРДЕНА КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ.

ДАЛМАТИК, ДАЛМАТИКА – церковное облачение, открытое по бокам, с широкими и короткими рукавами. Название объясняют тем, что это облачение заимствовано у далматов. Начиная с III в. далматика – облачение пап, а затем диаконов при папском богослужении и других духовных лиц в торжественных случаях. Далматики, изготовляемые из дорогой ткани и украшенные золотом и драгоценными камнями, были одеянием византийских императоров.

ДЕКАЛОГ, ДЕСЯТИСЛОВИЕ (греч., букв. «десять слов») – десять заповедей пророка Моисея, законодателя еврейского народа (конец XVI–начало XV в. до Р. X.). См.: Исх 20, 1–17; Втор 5, 6–21.

ДЕКАН – старший над десятью монахами.

ДЕКРЕТАЛИИ (лат. decretalia) – папские указы, содержащие постановления общего характера, предписания. По поручению папы Григория IX (годы понтификата: 1227–1241) Раймундом де Пеньяфорте был составлен кодекс церковного права, известный под названием «Decretales Gregorii IX», «Codex Gregorianus» или «Codex extravagantium» («Codex decretalium extra Decretum Gratiani vagantium»), вошедший как основная часть в «Corpus juris canonici». Грациан – болонский монах XII в., автор обширного труда «Concordantia discordantium canonum» («Согласование расхождений в канонах»), положившего основание каноническому праву. Впоследствии это сочинение, дополненное многими богословами, получило название «Decretum Gratiani».

ДЕНАРИЙ – серебряная монета в древнем Риме, а также в некоторых странах Западной Европы в средние века. В разных странах и даже в отдельных городах вес денария был неодинаков. В Италии в XII в. миланский денарий весил 0,82 – 0,84 г, веронский – 0,35 г. Во времена Салимбене денарий составлял 1/12 солида и весил 2,04 г.

ДЕНЕЖНАЯ СИСТЕМА – во времена Салимбене сохраняла в качестве отправной точки каролингскую денежную систему. Существовали следующие серебряные монеты: либра – 491 г; солид – 1/20 либры, 24,5 г; денарий – 1/12 солида, 2,04 г. Но в регулярном употреблении были только денарии и полуденарии. В XII в. в Германии в ходу были расчеты на базе марки, которая составляла 2/3 каролингской либры, 327 г. В 1252 г. во Флоренции была отчеканена первая золотая монета, флорин; в 1284 г. в Венеции – дукат, позже названный цехином.

ДЕФИНИТОР (лат. definitor «дающий определения, предписания») – советник провинциального или генерального министра в ордене францисканцев (миноритов).

ДЖАНБОНИТЫ – последователи еремита Джанбуоно, жившего в начале XIII в. в Северной Италии. Вместе со своими учениками он поселился в «пустыни», не уступая суровостью своей жизни аскетам XI в. Братья ходили за сбором милостыни и воздействовали своими проповедями и увещаниями на мирян. Воздействие на мир – призыв к покаянию и борьба с еретиками – было главным в деятельности Джанбуоно. Его учеников часто смешивали с францисканцами.

ДИАКОН (греч. diakonos «служитель») – лицо, проходящее церковное служение в первой, низшей степени священства. Это служение восходит к апостольским временам и возникло в Иерусалимской церкви (Деян 6, 2–6). Постепенно оно вобрало в себя многочисленные обязанности. Диаконы наблюдали за церковным благочинием, управляли церковным имуществом, раздавали милостыню.

ДИОЦЕЗ – в древнем Риме с I в. до P. X. часть провинции. Со времени императора Диоклетиана (конец III в.) – административная единица (всего 14), в которую входило несколько (до 16) провинций (в восточной части империи они назывались по-гречески, епархиями). Так как гражданскому административному делению в Римской империи с IV в. соответствовало деление церковно-административное, то диоцезом стал называться и церковно-административный округ, во главе которого стоял старший из епископов округа – митрополит.

ДИСТРЕТТО (итал. distretto «округ») – определенная территория, административная или судебная единица, подразделение провинции (соответствует русскому «округ»).

ДОЖ – в средние века глава Венецианской и Генуэзской республик.

ДОМИНИКАНЦЫ, БРАТЬЯ-ПРОПОВЕДНИКИ – см. ОРДЕНА КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ.

ДОРМИТОРИЙ (лат. dormitorium от dormire «спать») – спальни монахов в монастырях, а также спальни в домах призрения для бедных, престарелых, сирот и т. п.

ДУКАТ, позже ЦЕХИН – венецианская золотая монета, впервые выпущенная в 1284 г.

ЕВАНГЕЛИСТЫ (греч. euangelistes «благовестник») – авторы четырех Евангелий – Матфей, Марк, Лука и Иоанн. В древней Церкви евангелистами именовались также люди, специально уполномоченные проповедовать Евангелие среди иудеев и язычников.

ЕВЛОГИЯ (греч. eulogia «благословение») – в ранней христианской Церкви освященный хлеб, который раздавался присутствовавшим в церкви верующим; позже – любая освященная еда и любой дар Богу.

ЕВХАРИСТИЯ (греч. eucharistia «благодарение») – одно из главнейших таинств Церкви, важнейшая часть главного христианского богослужения – литургии. По учению Католической, Православной и Армяно-григорианской церквей в евхаристии хлеб и вино пресуществляются в истинные тело и кровь Христовы.

ЕЛЕЙ (греч. elaion) – оливковое масло, употребляемое в церковной службе.

ЕПАРХИЯ – см. ДИОЦЕЗ.

ЕПИСКОП (греч. episkopos «надзиратель, блюститель») – в христианском мире название третьей, высшей степени священства (первая – диакон, вторая – пресвитер). Епископы самостоятельно и полномочно осуществляли управление поместными Церквами и обладали правом рукополагать пресвитеров и диаконов.

ЕПИСКОПСТВО, ЕПИСКОПИЯ – единица церковного территориального деления: церковный округ, во главе которого стоял епископ.

ЕПИТРАХИЛЬ (из греч. epi «на» и trachelos «шея») – часть богослужебного облачения священника: широкая лента, надеваемая на шею. Епитрахиль – символ благодати священника, поэтому без нее священник не совершает ни одного богослужения и священнодействия и не произносит проповеди в церкви.

ЕРЕМИТЫ, ПУСТЫННИКИ (от греч. eremia, eremos «пустыня») – христиане-аскеты, ведшие монашеский образ жизни в уединении. Пустынножительство возникло на Востоке. Еремиты селились в пустынях Египта, на Синайском полуострове, в Сирии, в Палестине, около Иордана и в других местах. Традиции восточного еремитизма с конца X в. получают широкое распространение в Италии. Возникают еремитории (общежития еремитов). Относительно прочный тип еремитория окончательно сложился к концу XI в. («Устав Родульфа», 1080 г.) и получил наиболее яркое отражение в сочинениях Петра Дамиани (1006/7–1072). Еремиторий – это совокупность келий, в которых монахи жили по одному или по двое, с центром в виде церкви или оратория (молельни). В основе еремитизма – идея спасения души и вызванные ею бегство от мира и беспощадная борьба со своей плотью в одинокой келье, что часто исчерпывало содержание жизни еремита.

ЕССЕИ – приверженцы общественно-религиозного течения в Иудее во второй половине II в. до Р. X. – I в. по Р. X. (два других течения – саддукеи и фарисеи), одного из предшественников христианства. Выражали пассивный протест против угнетения, проповедовали аскетизм, примитивное социальное равенство. После Иудейской войны (66-73 гг.) часть ессеев влилась в иудеохристианские общины.

ЕФА (Исх 16, 36; Суд 6, 19; Руф 2, 17; Иез 45, 11) – мера сыпучих веществ у древних иудеев, десятая часть хомера.

ЕФОД (Исх 28, 6; 39, 2; 1 Цар 2, 28; Ос 3, 4) – наплечие, верхнее одеяние иудейских первосвященников, состояло из двух кусков дорогой ткани, соединенных на плечах двумя нарамниками, в которые были вставлены два камня оникса с вырезанными на них названиями двенадцати колен израилевых. Чисто льняной ефод, без украшений, надевали простые священники (1 Цар 22, 18) и другие лица, прислуживавшие при скинии.

ЖОНГЛЕРЫ – в средние века бродячие актеры – шуты, акробаты, танцоры и певцы, число которых особенно увеличилось в конце X–XII в. с подъемом городов и городской культуры – см. также ГИСТРИОНЫ.

ЗИЛОТЫ (греч. zeloetes «ревнитель») – та часть францисканцев, которая выступала за строгое и буквальное соблюдение первоначальных обычаев ордена – см. также СПИРИТУАЛЫ.

ИНВЕСТИТУРА (средневек. лат. investitura от investire «передавать во владение высокопоставленному лицу») – акт ввода церковного учреждения во владение землями и зависимыми людьми (светская инвеститура – инвеститура скипетром) и утверждения нового главы епископства или аббатства в духовном сане (духовная инвеститура – инвеститура кольцом и посохом).

ИНДИКЦИОН (лат. indictio – букв. «провозглашение») – средневековая мера летосчисления, пятнадцатилетний цикл. Был введен в эпоху поздней Римской империи (312/313 г.) и первоначально обозначал сроки переоценки имущества и установления новых размеров налога. Порядковый номер текущего года внутри индикциона назывался индиктом. Начальная дата индикциона в разных христианских странах была неодинаковой. Вследствие отсутствия указаний номера индикциона по отношению к какой-либо исходной точке они трудно поддаются расшифровке.

ИНДУЛЬГЕНЦИИ – папские грамоты, свидетельствующие об отпущении грехов, как совершенных, так и еще не совершенных, выдаваемые за особые заслуги перед Церковью или за деньги.

ИНТЕРДИКТ (лат. interdictum «запрещение») – в Римско-католической церкви один из видов духовной «цензуры», или «кар врачующих» (poenae medicinales), состоящий в запрете богослужения, таинств и христианского погребения для подвергшихся ему лиц и территорий. Каноническое право различает интердикт местный (locale), личный (personale) и смешанный (mixtum sive ambulatorium), поражающий территорию, которую изберет местопребыванием лицо, подвергшееся интердикту. Во всех этих случаях интердикт может быть общим (generale) или частным (particulare). По содержанию запрещаемых функций интердикт может быть полным (totale) и частичным (partiale). Прецеденты интердикта усматривают еще в меровингской Франции. В конце X – начале XI в. он слагается в особый, отличный от отлучения вид наказания. В XI–XIII вв. интердикт является оружием в руках епископата и папства в борьбе за примат Церкви над государством. В XIII в. интердикт начинает терять свою действенность, встречаясь с растущей оппозицией мирян.

ИНФУЛА (лат. infula) – у древних римлян священная головная повязка из красной или белой шерсти (у жрецов и весталок, у жертвенных животных, у послов, просивших мира или покровительства): символ святости и неприкосновенности. Позже носилась императорами и имперскими чиновниками. В Римской церкви инфула – то же, что митра, головной убор епископов. После X в. представляла собой две остроконечные покрышки из жести, обтянутые тканью и украшенные золотом и драгоценными камнями. Острые концы символизировали Ветхий и Новый Заветы. Спереди украшена крестом, так же, как и свешивающиеся назад две ленты.

ИОАХИМИЗМ – созданное Иоахимом Флорским (1132–1201) учение о всемирной истории как развитии от рабства к свободе, проникнутое мистическими мотивами и изложенное главным образом как толкование Апокалипсиса, Откровения апостола Иоанна Богослова. Согласно Иоахиму Флорскому, человечеству суждено пройти через три главных «состояния» (status): периоды господства Бога Отца, Сына, Духа Святого, а в каждом периоде – через шесть кризисов, «смятений» (tribulationes), соответствующих шести дням недели и шести печатям Апокалипсиса. Со св. Бернардом Клервоским (1090–1153) началось царство Духа Святого. Оно принесет плод в XIII в. Носителем его явится новый орден. Распространению его не будет пределов, господству – не будет конца. Идеи Иоахима Флорского почти не имели приверженцев при жизни автора. Позже пророчества Иоахима о грядущем ордене применили к орденам св. Доминика и св. Франциска. Но подлинное признание его идеи получают у спиритуалов. Иоахимизм оказал заметное влияние на многие неортодоксальные учения средневековья.

ИПОДИАКОН (из греч. hypo «под» и diakonos «служитель») – младший церковнослужитель, не имеющий степени священства.

КАЛЕНДЫ (лат. kalendae) – первый день каждого месяца в календаре древних римлян (первоначально – первый день новолуния, о котором возвещал верховный жрец). Пятый или седьмой день месяца именовался нонами, тринадцатый или пятнадцатый – идами. Остальные дни обозначались путем указания на количество дней, остающихся до ближайшего главного дня (в счет входили и обозначаемый, и главный день). Создавая свою «Хронику» на латинском языке, Салимбене нередко прибегает к латинизации описываемых им реалий повседневной жизни, в том числе и календаря.

КАМЕРАРИЙ (от лат. camera из греч. kamara «свод, потолок», в средневек. лат. «комната») – административное лицо, ответственное за государственное имущество. При папском дворе – то же, что камерленго.

КАМЕРЛЕНГО (итал. camerlengo «казначей») – при папском дворе кардинал, заведовавший казной; имел и судебные функции, а в периоды, когда папский престол был вакантен, стоял во главе церковного управления.

КАНОН (греч. kanon – букв. «прямой шест», «мера, определяющая прямое направление») – 1) в Древней Греции – свод основных положений или правил по той или иной специальности; 2) во времена христианства все постановления Церкви – как относящиеся к вероучению, так и касающиеся устройства Церкви, ее учреждений, дисциплины и религиозной жизни церковного общества; постановления вселенского собора, относящиеся к устройству Церкви; 3) состав тех священных книг Ветхого и Нового Заветов, которые признаются Церковью боговдохновенными и служат первоисточниками и нормами веры; 4) составлявшийся для нужд епархиального управления список или каталог священнослужителей и церковнослужителей епархии (отсюда название «каноники»); 5) особая группа христианских богослужебных песнопений, входящих в состав утрени и связуемых в одно целое единством темы.

КАНОНИК – 1) в древней греческой Церкви название священнослужителей, внесенных в список (канон) или священный каталог епархии. От греков это название перешло в Католическую и позже в Англиканскую церкви, где им обозначается штатный священнослужитель епархиального кафедрального собора, состоящий членом капитула; 2) «уставные каноники» – члены канониката, церковного института, предполагавшего соединение монашескоподобной жизни с миссией клира. Каноникаты стали распространяться еще в VIII в., но их расцвет приходится на XI в. Каноники приносили три монашеских обета – бедности, целомудрия и послушания – и обязывались исполнять устав Августина (скомпилированный из его сочинений еще до конца IX в.) – отсюда их название «августинцы», «уставные каноники», в отличие от «мирских каноников», не приносивших торжественных обетов.

КАНТ (лат. cantus «пение») – церковное песнопение. Канты подразделялись на cantus fractus – «дробное» пение с переходом одной тональности в другую и cantus firmus – пение «неизменное». Cantus firmus – первоначально название, закрепившееся за напевами из «Григорианского антифонария» (свода хоровых песнопений, составленного папой Григорием I). С распространением в церковной музыке многоголосия это название стало обозначать ведущий, основной голос полифонического сочинения, построенный на напеве григорианского хорала.

КАНТИЛЕНА (лат. cantilena «пение, песня») – в средневековой западноевропейской литературе короткая эпическая песня, былина, духовный стих.

КАНТОР (лат. cantor «певец») – запевала церковного хора или общины, принимающей участие в церковном пении; в больших церквах, имеющих собственный хор, – руководитель и дирижер этого хора.

КАНЦЛЕР – один из главных секретарей короля, главный из королевских капелланов и хранитель королевской печати. Вел переписку от имени короля, был облечен особым доверием по делам светского управления; был советником короля по делам Церкви; необходимый участник всех формальных выражений королевской воли. В начале XIII в. к канцлеру перешли и судебные функции. До середины XIV в. должность канцлера всегда вверялась духовному лицу.

КАПЕЛЛА (средневек. лат. capella) – у католиков и англикан сооружение небольшого размера для церковной службы. Капелла представляет собой особое здание или входит в состав другого храма, помещаясь в различных его частях, например, в апсиде, боковых нефах. Иногда капелла составляет пристройку к церкви. Из числа самостоятельных капелл наиболее известны Сент-Шапель в Париже и Сикстинская капелла в Ватиканском дворце в Риме.

КАПЕЛЛАН – в эпоху Меровингов клирик королевского дворца, обязанностью которого было охранять мантию (лат. сарра) св. Мартина Турского; впоследствии священник, обслуживавший королевскую молельню, капеллу (лат. capella), где она хранилась; наконец, священник, обслуживавший отдельную капеллу большого храма. Капелланами назывались также священники рыцарско-монашеских орденов.

КАПИТАН (лат. capitaneus «главный») – выборная должность, появилась в городах Италии в середине XIII в. в связи с победой пополанов (торгово-ремесленного населения) над старой аристократией. Наряду с «генеральным» и «специальным» советами коммуны, в которых были представлены и нобили, и пополаны, появились пополанские советы. Капитан (итал. capitano del popolo) возглавлял пополанское ополчение и выполнял те же функции, что и подеста, но только в отношении пополанов. Так внутри коммунальной организации и рядом с ней возникала пополанская «малая коммуна» с собственной армией, гербом, знаменами, чиновниками, судопроизводством и даже конституцией («Статуты капитана»).

КАПИТУЛ (лат. capitulum) – 1) в Католической и Англиканской церкви совет при епископе, состоящий из духовенства и участвующий в управлении диоцезом (епархией); заседание этого совета; 2) коллегиальное руководство монашеских и духовно-рыцарских орденов.

КАРДИНАЛ (лат. cardinalis от cardo «дверной крюк») – духовные лица, постоянно служившие в римских церквах (связанные с ними, как дверь с крюком). Позднее – высшие духовно-административные иерархи Римско-католической церкви, принадлежащие ко всем трем степеням священства (кардиналы-диаконы, кардиналы-пресвитеры, кардиналы-епископы) и занимающие в церковной иерархии место непосредственно после папы. Кардиналы назначаются папой. С середины XI в. вместе с папой они образуют Священную коллегию.

КАСТЕЛЛАН (от позднелат. castellum «крепость») – командир (в средние века очень часто владелец или держатель) военного укрепления, крепости, замка.

КАТАРЫ (греч. katharoi «чистые») – еретическое движение, широко распространившееся в Европе (особенно на севере Италии и юге Франции) в XI–XIII вв. Катары резко выступали против церковной иерархии. Учение катаров содержало элементы дуализма, свойственные манихейству – религиозному учению, возникшему на Ближнем Востоке около III в. по P. X., в основе которого лежало представление о добре и зле, в равной мере изначально присущих мирозданию.

КАТОЛИКОС (греч. katholikos «вселенский») – титул верховных иерархов некоторых Церквей; соответствует титулу патриарха, верховного главы поместной независимой Церкви.

КАФЕДРА (греч. kathedra «сидение») – 1) место в храме, с которого проповедник – епископ или пресвитер – произносит свои проповеди (в древности проповедники произносили свои проповеди сидя); 2) епархия или город, где пребывает епископ. Главный храм, в котором по преимуществу епископ совершает богослужения, называется кафедральным собором.

«КАЮЩИЕСЯ БРАТЬЯ» (fratres de poenitentia) – первоначальное наименование терциариев.

КЛАРИССЫ – см. ОРДЕНА КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ.

КЛИР (греч. kleros «наследие», здесь в смысле «наследие Христово») – первоначально обозначало всю Церковь, пастырей и паству, с III в. – только духовенство (клирики), в противоположность мирянам. Монашествующие (religiosi regulaeres «живущие по уставу») входят в понятие клира как его часть.

КНИЖНИКИ – знатоки закона Божия у древних иудеев. Их появление возводят ко времени Вавилонского пленения (VI в. до P. X.).

КОВЧЕГ ЗАВЕТА – согласно Библии, продолговатый деревянный ящик, обитый снаружи и внутри листовым золотом, с золотой крышкой, где находились скрижали – две каменные плиты, на которых были выбиты десять заповедей, служивших основанием завета (союза) между Богом и израильским народом и залогом дальнейшего существования Израиля. При разрушении Иерусалима Ковчег Завета был сожжен вместе с храмом (Иер 52, 13), хотя иудейское предание гласит, что он был сокрыт пророком Иеремией (2 Мак 2, 4).

КОМИТЫ (лат. comites «спутники») – 1) у древних римлян частные и официальные лица, составлявшие свиту проконсула, наместника провинции; приближенные императора, сопровождавшие его во время путешествий, получавшие содержание и составлявшие его совет; 2) после преобразований императора Константина Великого – почетный титул для некоторых лиц и должностей; титул этот постепенно распространился на многих должностных лиц, прежде носивших названия препозитов, магистров, прокураторов и префектов (ср. «граф» – фр. comte, итал. conte).

КОММУНА – в средние века города и селения, имевшие автономное политическое устройство и самоуправление. Законодательные функции коммуны осуществлялись собранием всех полноправных членов на площади перед собором (conventus ante ecclesiam, аренго). Исполнительная власть принадлежала коллегии консулов, избиравшихся на определенный срок от районов (ворот) города, иногда раздельно по сословиям. Число консулов колебалось в разных городах и в разные периоды от двух до двадцати. Коммуна имела «генеральный» и «специальный» («креденца») советы, в которых были представлены и нобили, и пополаны. Позже возникли чисто пополанские советы. В советы входили также цеховые и квартальные консулы.

КОМПЛЕТОРИЙ (лат. completorium) – заключительная молитва после вечерни.

КОНВЕНТ – монастырь, место проживания монашеской общины, монашеского ордена.

КОНСИСТОРИЯ (лат. consistorium) – правительственное учреждение по церковным делам. Прототипом ее был совет пресвитеров, существовавший при епископских кафедрах в древней Церкви уже в III в.

КОНТАДО (из лат. comitatus) – первоначально феод (земельное владение) графа (лат. comes, род. п. comitis), затем – пригородная территория.

КОР (3 Цар 4, 22) – мера сыпучих и жидких веществ у древних иудеев.

КОРРЕКТОР (лат. corrector «исправитель») – 1) во францисканских монастырях эрудированный брат, облеченный правом и обязанностью поправлять чтеца, который во время трапез в рефектории читал Библию, Правило св. Франциска, документы папской курии, циркуляры генеральных и провинциальных министров. Он указывал на ошибки в произнесении слов, в ударении, рекомендовал читать быстрее или медленнее, громче или тише; 2) см. ВИЗИТАТОР.

«КОШКА» – огромных размеров осадное орудие XII–XIII вв. (до 5 м в высоту и до 10 м в длину), служившее для метания камней и зажженных факелов на расстояние от 1000 до 1500 м. Метание осуществлялось с помощью двух рычагов, один из которых своей формой напоминал кошачью лапу – отсюда название орудия.

КУМАНЫ (кипчаки, половцы) – народ тюркского происхождения, родственный печенегам и торкам. Со 2-й половины XI в., до монголо-татарского нашествия, производили постоянные нападения на Русь. В середине XIII в. были покорены монголо-татарами и оказались в рассеянии – в Закавказье, на Руси, на Балканском полуострове (во Фракии, Македонии), в Малой Азии, Венгрии, Египте, Средней Азии и Зауралье.

КУРИЯ (лат. curia) – общее название папских административных учреждений, которым принадлежит верховное управление Римско-католической церковью.

КУСТОД (лат. custos, род. п. custodis «страж») – в ордене францисканцев (миноритов) помощник провинциального министра, возглавлявший кустодию (группу монастырей в пределах одной провинции, включавшей несколько кустодий).

ЛАНДГРАФ – в средневековой Германии титул территориальных владетелей, положение которых было сходно с положением герцогов. На них лежала обязанность поддерживать мир в своем графстве, а в случае войны обеспечивать вооруженную защиту (наиболее известны ландграфы Тюрингии и Эльзаса). Этот титул носили и другие князья, не имевшие подобных полномочий.

ЛАУДА (лат. laus, род. п. laudis «хвала») – хвалебное песнопение, жанр бытовой духовной лирики, широко распространившийся в Италии в XIII–XIV вв. Лауды пелись на местных наречиях. Несмотря на духовный характер текста, содержание этих лирических гимнов обычно связывалось с чисто земными, повседневными радостями и переживаниями. Мелодической основой лауд чаще всего служили популярные, широко распространенные в быту мотивы. Первые образцы этого жанра были одноголосными, исполнялись хором в унисон. В конце XIV в. появляются и многоголосные лауды. Лауды распевались в домашнем быту, на собраниях религиозных братств, на площадях, во время праздничных гуляний.

ЛЕГАТ (лат. legatus «посол») – в Католической церкви представитель папы, направляемый со специальной временной миссией к главам других Церквей, государств и т. д. Легаты, облеченные властью на продолжительное время и причисленные к архиепископским кафедрам, являлись викариями папы в отдаленных странах.

ЛЕКТОР (лат. lector «чтец») – 1) преподаватель, лектор; 2) чтец, который во время монастырских трапез читал священные тексты, документы папской курии, циркуляры генерального и провинциальных министров.

ЛЕНТИКУЛА (лат. lenticula) – 1) чечевица; 2) чечевицеобразное (двояковыпуклое) тело (сосуд и пр.).

ЛИБРА (лат. libra «весы») – средневековая денежная единица, ее вес – 491 г серебра.

ЛИМБ – пространство загробного мира между раем и адом, которое средневековая богословская мысль отводила для душ некрещеных людей. Учение о лимбе было разработано в XII–XIII вв., утверждено на Флорентийском соборе в 1439 г.

ЛИТУРГИЯ (из греч. leitos «общественный» и ergon «дело») – название главнейшего из христианских богослужений. Центральным моментом литургии является совершение евхаристии.

ЛОКОТЬ – старинная линейная мера, равная примерно 0,5 м (от сгиба локтя до конца среднего пальца).

МАГИСТР (лат. magister) – ученая степень. В средние века звание magister artium liberalium («магистр свободных искусств») носил преподаватель гуманитарных дисциплин.

МАЛАКИИ (греч. malakos «изнеженный, развращенный») – развратники (библ.).

МАРЕШАЛ, МАРЕСКАЛК (средневек. лат. marescalcus) – 1) управляющий королевскими конюшнями; 2) командир войска (ср. маршал).

МАРКА – германская средневековая денежная единица, ее вес составлял 2/3 веса каролингской либры, то есть 327 г.

МАРКА, МАРКГРАФСТВО, МАРКИЗАТ – административная земельная единица (графство) времен Каролингов в пограничных областях.

МАРКГРАФ, МАРКИЗ – граф марки.

МЕНДИКАНТЫ (от лат. mendicare «нищенствовать, просить милостыню») – монахи нищенствующих орденов.

МЕССА (лат. missa) – название литургии у католиков, происходит от возгласа перед выходом из храма оглашенных (изучающих христианское учение и готовящихся к принятию крещения): «Ite, missa est (ecclesia)» – «Изыдите, (собрание) распущено». Отсюда название первой части мессы – «литургия оглашенных», а второй части до конца – «литургия верных».

«МИЛИЦИЯ ИИСУСА ХРИСТА» (лат. Militia Jesu Christi) – см. «ВОИНСТВО ИИСУСА ХРИСТА».

МИНА – денежная и счетно-весовая единица древнего Востока и античной Греции. Из одной мины серебра чеканили 100 драхм. 60 мин составляли один талант. Каждая мина состояла из 50 сиклей.

МИНИСТР ГЕНЕРАЛЬНЫЙ (лат. minister generalis) – звание лица, возглавляющего францисканский орден. Первым генеральным министром ордена был св. Франциск Ассизский. Согласно уставу ордена, генеральный министр выбирается на генеральном капитуле и генеральным капитулом может быть низложен, если он окажется неспособным или недостойным своего служения.

МИНИСТР ПРОВИНЦИАЛЬНЫЙ (лат. minister provincialis) – звание лица, возглавляющего отделение францисканского ордена в том или ином регионе (границы последнего обычно совпадают с государственными). Иногда провинция объединяет несколько стран (если там немного францисканских монастырей), и, наоборот, одна страна может иметь несколько провинций (например, Италия). Провинциальные министры принимают участие в избрании генерального министра ордена. Им принадлежит право принимать кандидатов в орден и направлять братьев с миссией проповеди Евангелия.

МИНОРИТЫ, ФРАНЦИСКАНЦЫ – см. ОРДЕНА КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ.

МИРО (греч. myron) – название вещества, употребляемого Христианской церковью в таинстве миропомазания (сообщения человеку силы благодати Божией). Сначала для этих целей использовалось чистое растительное масло. С VI в. к маслу стали примешивать бальзам и ароматические вещества. У католиков миро составляется из елея и перувианского бальзама.

МИТРА (греч. mitra «широкий пояс», «головная повязка») – головной убор епископа. С конца XI в. на Западе митру стали носить и аббаты монастырей. До XII в. митра была еще очень низкой, лишь обнимая спереди лоб. С XII в. она получает вид двурогой короны.

МИТРОПОЛИТ (греч. metropolites) – епископ митрополии, главного города церковной провинции (диоцеза).

МОДИЙ – римская мера сыпучих веществ, равная 8,75 л.

МОНАХИ «ЧЕРНЫЕ» и «БЕЛЫЕ» – «черными» монахами называли бенедиктинцев, особенно монахов из аббатства Клюни; «белыми» – членов ордена цистерцианцев (по цвету одежды).

МУНИЦИПИЙ – в античную эпоху юридический статус муниципия присваивался имевшим самоуправление городам Италии, жители которых пользовались ограниченными правами римского гражданства («cives sine suffragio» – «граждане без права голоса»).

НАПЕРСНИК – у древних иудеев особое одеяние на груди (на персях) первосвященника с двенадцатью различными драгоценными камнями, на которых были вырезаны имена двенадцати колен израилевых (Исх 28, 15–30). Кольца, цепи и другие украшения, прикреплявшие наперсник к ефоду, были сделаны из золота. Он назывался также «наперсник судный», очевидно, потому, что первосвященник должен был служить источником правды и суда для иудеев.

НЕКРОМАНТИЯ (греч. nekromanteion «вещание мертвых») – вызывание теней умерших людей с целью узнать будущее.

НЕФ (лат. navis «корабль») – в романских и готических церквах, а также в тех церквах Возрождения, которые имеют в плане форму латинского креста, продолговатая часть здания, простирающаяся от главных входных дверей до хора и покрытая сводами. В небольших храмах может быть всего один неф. Но в большинстве храмов три нефа. Боковые нефы отделяются от центрального арками на столбах или колоннах. Иногда число нефов доходит до пяти. Кроме продольных нефов, в некоторых церквах встречается также поперечный неф, называемый трансептом.

НОВИЦИАТ (от лат. novus «новый») – период подготовки и привыкания к монашеской жизни, к соблюдению устава монашеского ордена. В ордене братьев-миноритов новициат был введен папой Гонорием III в 1220 г., его продолжительность – один год.

НОТАРИЙ (позднелат. notarius от notare «отмечать, замечать») – представитель нотариата (правового института); уполномочен государством совершать и свидетельствовать юридические акты, придавая последним значение актов публичных. Нотариат развился в Италии в средние века, ранее всего (около середины VIII в.) – в области церковного законодательства, из древнеримского института табеллионов, то есть лиц, занимавшихся, в виде ремесла, хотя и под контролем государственной власти, сочинением разного рода актов, представлением их в суде и пр.

НУНЦИЙ (лат. nuntius «вестник») – посланник папы римского. Первоначально нунциями назывались прелаты, посланные в определенное место для защиты епископских прав папы. Впоследствии нунции – дипломатические представители папы при главных дворах; они принадлежат к послам первого класса.

ОРДЕНА КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ. – Орден (ordo religiosus) – постоянное, утвержденное Церковью (папой) сообщество мужчин или женщин, члены которого приносят торжественные обеты бедности, целомудрия и послушания и обязуются соблюдать устав ордена. Обеты подразумевают полное и необратимое посвящение себя Богу; они лишают члена ордена прав владения и распоряжения имуществом, заключения брака и освобождают его от всех мирских обязательств. Мужские ордена освобождаются (за некоторыми исключениями – попечение о душе, совершение таинств) от верховного надзора епископов. Отличительным признаком ордена является пожизненное пребывание в монастыре, stabilitas loci (для францисканцев и доминиканцев – постоянное пребывание в одной провинции, stabilitas provinciae). Орден обычно возглавляют генеральный настоятель (называемый в различных орденах по-разному: генеральный аббат, приор, ректор, министр, магистр) и общий собор (генеральный капитул), состоящий из провинциальных настоятелей, ведающих жизнью ордена в провинциях и избираемых провинциальными соборами (капитулами). Во главе отдельных общин находятся избираемые их членами настоятели (аббаты, приоры, гвардианы, аббатисы). Ордена различаются по образу жизни (общежительные монахи, или киновиты, и монахи-отшельники, или еремиты), целям, монашескому одеянию. Из существовавших в XIII в. орденов наиболее известны следующие: Бенедиктинцы – орден, основанный св. Бенедиктом Нурсийским, составившим устав ордена ок. 530 г. в монастыре Монте-Кассино, который он основал и где находился до конца своей жизни. Папа Григорий Великий ввел бенедиктинский устав в основанном им монастыре св. Андрея, откуда были отправлены в Англию миссионерами Августин с 90 монахами. В 597 г. был основан бенедиктинский монастырь в Кентербери. Отсюда отправились миссионеры в Германию, а из Германии – в Данию, Скандинавию, Исландию. К IX в. относится деятельность знаменитых бенедиктинских школ – в Корбейском и Новокорбейском монастырях, в Фульде, Рейхенау, Санкт-Галлене. Бенедиктинцы пользовались расположением Карла Великого (например, Алкуин). В 910 г. было основано Клюнийское аббатство, возглавившее конгрегацию из более чем 200 бенедиктинских монастырей. По примеру Клюнийской возникли другие конгрегации. Некоторые из них стали отдельными орденами (камальдулы, валломброзы, цистерцианцы, картезианцы и др.). Процветание ордена продолжалось до конца XII в. В XIII в. бенедиктинцев в значительной степени потеснили нищенствующие ордена.

Госпитальеры, госпиталиты – монахи, каноники, миряне, посвящавшие себя заботам о больных и паломниках в монастырских и городских «госпиталях» (благотворительных заведениях). Обычно составляли конгрегацию. Главные ордена: иоанниты, орден св. Лазаря, госпиталиты Святого Духа.

Орден госпитальеров св. Иоанна Иерусалимского (иоанниты) – духовно-рыцарский орден, возникший как братство в 1113 г. в Палестине для помощи больным и паломникам и защиты «госпиталя», основанного в Иерусалиме в 1070 г., еще до завоевания его крестоносцами, и носившего имя св. Иоанна Крестителя. Начало братству положил стоявший во главе госпиталя Герард. Первый устав был составлен его преемником и утвержден папами Иннокентием II, Евгением III и Луцием III. Устав пополнялся и изменялся вплоть до начала XIV в. Долгое время забота о больных и паломниках составляла главную задачу ордена. Но борьба с «неверными» все более усиливала военные цели, росло значение рыцарского элемента. В 1259 г. папой было утверждено деление ордена на три части: на рыцарей, священников и братьев-госпиталитов. В связи с расширением военных задач у ордена появились замки и обширные владения. После вытеснения христиан из Святой Земли (1291 г.) орден переместился на Кипр; позже, в 1309 г., им был приобретен остров Родос, остававшийся в течение двух веков центром деятельности ордена (до 1522 г.). Теснимые турками госпитальеры перебрались в 1530 г. на подаренный им Карлом V остров Мальту, после чего орден получил название мальтийского.

Орден св. Лазаря (госпитальеры св. Лазаря) – духовно-рыцарский орден, основанный крестоносцами в Иерусалиме в 1119 г. Его задачей была забота о прокаженных (от названия ордена произошло слово «лазарет»), но онучаствовал также в защите Святой Земли. Название ордена происходит от нищего Лазаря, которого Иисус Христос в известной притче противопоставляет богачу (Лк 16, 19–31). Позже госпитальеры св. Лазаря соединились в Италии с мальтийским орденом (1490), в Савойе – с орденом св. Маврикия (1572), во Франции – с орденом св. Михаила (1693).

Орден госпиталитов Святого Духа – духовно-рыцарский орден, возникший как братство желающих посвятить себя уходу за больными. Их объединил сын графа Монпелье Гильома VII Ги, выработавший устав на основе «установлений» ранее возникшего ордена иоаннитов. В 1198 г. папа Иннокентий III утвердил орден госпиталитов Святого Духа, а в 1204 г. передал ордену госпиталь при одной римской церкви, посвященной Деве Марии (S. Spirito in Sassia). Рост ордена привел при папе Гонории III к возникновению в нем двух центров: около Сассии – центр для Италии, Англии, Венгрии и частично Германии, и около Монпелье – для Франции и других стран.

Гумилиаты (от лат. humilis «униженный, ничтожный, смиренный») – орден, основанный в XII в. мирянами-миланцами, которые, не оставляя обычных занятий и семьи, сплотились в свободные ассоциации с целью совместного углубления своей религиозности. В конце XII в. часть гумилиатов примкнула к вальденсам. Остальные со временем приняли устав св. Бенедикта. Первая половина XIII в. – период наибольшего религиозного и экономического (на почве сукноделия) процветания ордена. Внутренние разногласия привели в XVI в. к уничтожению ордена, от которого осталось только несколько женских общин, независимых друг от друга (в Северной Италии и Риме).

Доминиканцы, братья-проповедники – нищенствующий орден, созданный в Тулузе в 1215 г. испанским монахом Домиником (откуда название ордена), принимавшим участие в подавлении восстания альбигойцев-катаров в Южной Франции. Орден был основан для борьбы с распространением еретических учений. Утвержден в 1216 г. Доминиканцы стояли ближе к традиционным формам монашеской жизни, нежели францисканцы, но под влиянием последних они в 1220 г. на соборе в Болонье отреклись от всякой собственности, и орден стал нищенствующим. Орден доминиканцев стал важной силой в борьбе с ересями и в утверждении церковной дисциплины. Для этого требовались знания, поэтому в каждом монастыре доминиканцев были школы проповедников с курсом обучения, составлявшим 6–8 лет. В 1232 г. папство передало в ведение доминиканцев инквизицию. Рвение доминиканцев в борьбе с еретиками явилось причиной народного переосмысления их названия: Domini canes – «псы Господа».

Клариссы – орден, основанный в 1212 г. св. Кларой Ассизской при поддержке св. Франциска Ассизского и нередко называемый «вторым орденом св. Франциска». Клара возглавляла общину сорок лет; она скончалась в 1253 г., а в 1255 г. была канонизирована папой Александром IV. Орден кларисс очень быстро распространился в Италии, Испании, Франции.

Тамплиеры, храмовники (лат. milites Templi «рыцари (воины) Храма») – духовно-рыцарский орден, основанный в начале XII в. Его главной задачей было упрочить положение основанных на Востоке христианских государств. Военная деятельность ордена возобладала над монашеской. Как защитники Церкви, тамплиеры пользовались особым расположением римской курии, наделившей их рядом привилегий. Орден имел огромные земельные владения, пожертвованные различными государями. Во главе его стоял великий магистр, имевший резиденцию в Иерусалиме. Финансовое могущество и независимость ордена явились в немалой степени причиной его уничтожения в 1312 г. королем Франции Филиппом IV Красивым.

Тевтонский орден – духовно-рыцарский орден, основанный в 1128 г. в Иерусалиме небольшим кружком богатых немцев с целью оказывать материальную помощь больным и бедным паломникам германского происхождения. Члены быстро разросшегося ордена стали называться братьями Пресвятой Марии Тевтонской. Около 1189 г. сын Фридриха Барбароссы придал новому ордену военный характер и назвал его Домом Пресвятой Девы Иерусалимской. Орден принял устав тамплиеров и получил особое одеяние – белый плащ с черным крестом. В 1191 г. папа Климент III утвердил устав ордена, который стали называть просто Тевтонским. В 1226–1228 гг. орден обосновался на землях пруссов. В начале XVI в. Тевтонский орден прекратил свое существование.

Францисканцы, минориты, «меньшие братья» – поначалу монашеское нищенствующее братство, основанное св. Франциском Ассизским (1182–1226) и получившее устное одобрение папы Иннокентия III (1209). Францисканцы проповедовали религиозный аскетизм, действуя не только словом, но и примером. К 1223 г. братство, по утверждении его устава папой Гонорием III, превратилось в монашеский орден с генеральным министром во главе (первым генеральным министром был св. Франциск Ассизский). Каждый монастырь имел настоятеля-гвардиана, монастыри объединялись в кустодии во главе с кустодом, а несколько кустодий – в провинции, возглавляемые провинциальными министрами. Со временем орден заметно изменился. Многие заветы св. Франциска были забыты. Орден получил папские привилегии. Вследствие этих изменений обострилась борьба между зилотами, «ревнителями» первоначального идеала, принявшими имя «спиритуалов», «мужей духа» и «конвентуалами», выступавшими за смягчение строгости жизни и полное подчинение Церкви. Вокруг францисканского ордена сплотилось большое число мирян. Из них возник «третий орден св. Франциска» – терциарии («второй орден св. Франциска» – клариссы).

Цистерцианцы – ветвь бенедиктинского ордена. Основателем ордена цистерцианцев был св. Роберт из Шампани (1098), удалившийся с четырнадцатью братьями в «пустынь», называемую Цистерциум (ныне деревня Сито), в Бургундии, близ Дижона, основав там «новый монастырь» со строгим образом жизни. Цистерцианцы отличались от бенедиктинцев белым одеянием. Большую роль в истории ордена сыграл Бернард Клервоский (XII в.), разработавший новый устав. Его называют вторым основателем ордена и иногда вместо названия «цистерцианцы» употребляют название «бернардинцы». В 1200 г. ордену принадлежало около двух тысяч монастырей. Во главе ордена стоял аббат центрального монастыря Цистерциум. Он и четыре аббата старейших монастырей составляли коллегию, управлявшую делами ордена под непосредственным надзором папы.

ОРДИНАЦИЯ – назначение священника на должность путем рукоположения его в священный сан.

ОРИФЛАММА (лат. aurea flamma, франц. oriflamme – букв. «золотое пламя») – в средние века штандарт, знамя французских королей. Первоначально – алое знамя возобновленной Римской империи, посланное папой Львом III Карлу Великому перед его коронацией (конец VIII в.). С конца X в. короли династии Капетингов стали именовать орифламмой свое родовое знамя. С 1096 г. орифламма, приобретя форму раздвоенного стяга, стала знаменем французского королевства.

ПАЛАТИН, ПФАЛЬЦГРАФ (лат. comes palatii или palatinus от palatium «дворец»; средневек. нем. Pfalz «императорский дворец», «город с императорским дворцом») – у франков придворный сановник, помогавший королю творить суд. Позже на палатина были возложены и другие административные и финансовые обязанности; ему отдавались в управление целые графства. Должность палатина сделалась наследственной и приобрела территориальный характер. Палатины превратились во владетельных князей. При дворе германских королей и императоров оставался так называемый придворный палатин, на которого возлагалось исполнение актов, составлявших исключительно прерогативу императора.

ПАПА (греч. pappas «папа») – до конца V в. почетное наименование всех епископов; с конца V в. этот титул относился главным образом к римскому архиепископу, а с 1075 г. – исключительно к нему. Примат епископа Римского опирался на политическое и культурное значение императорского Рима, а также на предание, согласно которому Римская церковь была основана апостолами Петром и Павлом. Ссылаясь на преемство своей власти от апостола Петра, папы называли свои владения «наследием Петра» («Patrimonium Petri»).

ПАСХА (греч. pascha от евр. pesach «прохождение, пощада») – 1) иудейский праздник, установленный в память чудесного избавления евреев от рабства египетского. Праздник получил свое название от обозначения того момента, когда ангел, поражавший египетских первенцев, видя кровь жертвенного агнца на дверных косяках и перекладинах, проходил мимо, щадя еврейских младенцев (Исх 12, 12–13). Согласно Священному Писанию Нового Завета, заклание агнца и вкушение его были прообразами страдания и смерти Иисуса Христа (Ин 1, 29; 1 Кор 5, 7); 2) главный христианский праздник, в честь воскресения Иисуса Христа. Существовал уже при апостолах, первоначально был посвящен воспоминанию о смерти Иисуса Христа и отмечался 14 дня месяца нисана, в день приготовления евреями пасхального агнца, когда, по Евангелию от Иоанна, последовала крестная смерть Иисуса Христа (Ин 19, 14).

ПАТРИАРХ (греч. patriarchos «родоначальник») – 1) в Библии (Деян 7, 8–9; Евр 7, 4 и др.) так называются родоначальники народа Израилева; 2) в Христианской церкви титул патриарха с V в. присваивался главенствующим епископам (Римскому, Константинопольскому, Александрийскому, Антиохийскому, Иерусалимскому). Епископы Аквилеи начиная с IV в. также именовались патриархами. С XIII в. титул патриарха носят и главы тех Церквей на Ближнем Востоке, которые были присоединены к Римской Церкви в результате крестовых походов.

ПАТРИМОНИЙ (лат. patrimonium) – наследственное имение, имущество, состояние.

ПЕНИТЕНЦИАРИЙ (от лат. poenitentia «покаяние») – начальник пенитенциарии, учреждения, раздающего именем папы отпущения грехов и диспенсации (акты, отменяющие применение закона к данному лицу). Должность пенитенциария может занимать только кардинал.

ПЕРВОСВЯЩЕННИК – титул главы ветхозаветной иерархии. В истории еврейского народа первосвященники играли большую роль и в смутные времена являлись главными спасителями народности и веры. Этот титул перешел и к главам христианской иерархии: так, папа римский нередко именуется первосвященником.

ПЕРФЕКТ (лат. perfectus «совершенный») – у катаров и вальденсов так назывались члены братства, полностью отказавшиеся от мирской жизни и посвятившие себя проповеди и странствиям.

ПОВОЗКА БОЕВАЯ (средневек. лат. carrocium, итал. carroccio) – большая телега, запряженная четырьмя быками, на помосте которой был установлен шест со штандартом и боевой колокол. Попона на быках и знамя обычно были одного цвета. Вокруг повозки собирались воины. Лишиться повозки во время боя считалось позором для города. Прежде повозка была символом милосердия: на ней объезжали деревню и созывали колокольчиком жителей, чтобы они отправили десятину в пользу Церкви.

ПОДЕСТА (от лат. potestas «сила, власть») – общегородской магистрат, высшее административное лицо, глава исполнительной и судебной власти во многих городских коммунах Италии в XII – начале XVI в. Являлся платным чиновником на службе у коммуны. Имел в своем штате вооруженную охрану, несколько судей и нотария. Считался председателем советов коммун и повиновался их коллективной воле. Его обязанности были строго регламентированы и обозначены в статутах (начало XIII в.). Приглашался (обязательно из другого города) на год. Мог быть переизбран только по истечении определенного срока; прежде чем сдать полномочия, подвергался дотошной публичной ревизии.

ПОНДО (от лат. pondus «весовой римский фунт») – 1) вес, бремя, тяжесть; 2) вещь, которая имеет вес.

ПОНТИФИК (лат. pontifex букв. «строитель мостов») – 1) в древнем Риме – член жреческой коллегии, осуществлявшей общий надзор за религиозными обрядами; 2) в Христианской церкви – «епископ, прелат». Титул «верховный понтифик» носили римские императоры, а от них его переняли папы римские.

ПОНТИФИКАЛИИ – знаки папского достоинства: посох, митра, кольцо.

ПОНТИФИКАТ (лат. pontificatus) – время пребывания на престоле папы римского, один из титулов которого начиная с V в., – «верховный понтифик».

ПОПОЛАНЫ (итал. popolani – букв. «простолюдины») – торгово-ремесленное население городских коммун в Италии; с точки зрения правовой – те, кто имел собственный кров, платил прямые налоги и в качестве члена торгово-промышленной или военно-территориальной корпорации приобретал гражданские права.

ПОСЕССОР (лат. possessor «владелец») – в древнем Риме и средневековой Италии городской землевладелец.

ПРЕБЕНДЫ (от лат. praebenda «то, что должно быть дано; даваемое») – доходы и имущество (дома, поместья), предоставляемые привилегированной части католического духовенства за исполнение обязанностей, связанных с занимаемой должностью. Назначал пребенды обычно епископ. В виде исключения это право предоставлялось «патронам» – строителям и благотворителям церквей. ПРЕЛАТ (лат. praelatus «предпочтенный, превознесенный») – в Католической и Англиканской церкви – почетное звание высших духовных сановников (кардиналов, архиепископов, епископов и вообще лиц, занимающих высшие должности в церковной иерархии). Прелаты ордена миноритов – министры, кустоды, гвардианы.

ПРЕСВИТЕР (греч. presbyteros «старший; старейшина») – древнейшее каноническое (то есть принятое древним церковным законодательством – правилами апостолов, вселенских и поместных соборов) название второй степени священства (первая – диакон, третья, высшая – епископ).

ПРЕФЕКТ (лат. praefectus) – должностное лицо, стоявшее во главе управления отдельной частью администрации, суда, армии.

ПРИМАС (от лат. primus «первый») – в западной Церкви титул архиепископа, председательствующего на церковных собраниях данной страны и обладающего высшей церковно-судебной юрисдикцией над своими коллегами-епископами. Он созывает национальные церковные соборы, вводит в должность новопоставленных епископов, принимает апелляции по церковно-судебным делам; прежде также короновал владетельных государей. В Католической церкви он имеет иногда звание апостолического викария. Обычно статус примаса на Западе приравнивают к титулу патриарха на Востоке.

ПРИОР (лат. prior «первый») – в монастырях Западной Европы звание настоятеля или старшего, после настоятеля-аббата, члена монашеской общины. Приория – монастырь, в котором имеет местожительство приор. Великий приор – звание второго, после великого магистра (гроссмейстера), сановника духовных орденов.

ПРОКУРАТОР (лат. procurator «заведующий, управляющий») – магистрат, в функции которого входило управление общественным имуществом (в частности, монашеского ордена). В ордене братьев-миноритов – брат, в обязанности которого входило отстаивание имущественных интересов ордена перед папской курией, а затем и его юридическая защита (помощники прокураторов именовались синдиками).

ПРОПОВЕДНИКИ, ДОМИНИКАНЦЫ – см. ОРДЕНА КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ.

ПРОТЕКТОР (лат. protector «страж, защитник») – официальный покровитель монашеского ордена, кардинал, назначаемый папой по соглашению с братьями для осуществления постоянной и тесной связи с папской курией, отстаивавший там его интересы. Первым официальным протектором ордена братьев-миноритов, назначенным по просьбе Франциска Ассизского папой Гонорием III, был кардинал Уголино (впоследствии папа Григорий IX).

ПРОТОДИАКОН (из греч. protos «первый» и diakonos «служитель») – первый, или главный, диакон при кафедральном соборе.

ПСАЛМОДИЯ (из греч. psalmos «псалом» и ode «пение») – чтение псалмов в церкви в особой манере (в одной интонации, на одной ноте).

ПУСТЫННИКИ – см. ЕРЕМИТЫ

ПЯТИДЕСЯТНИЦА – один из главных, «двунадесятых» праздников у христиан, Троицын день. Празднуется на пятидесятый день после Пасхи, отсюда – это название.

РЕГАЛИИ ПАПСКИЕ – совокупность политических, военных, судебных, финансовых и хозяйственных прав и привилегий, делавших папу полновластным феодальным сеньором Рима.

РЕГЕНТ (от лат. regere «управлять, править») – исполнитель верховной государственной власти в то время, когда монарх по каким-либо причинам не может исполнять своих обязанностей.

РЕКТОР (от лат. regere «управлять, править») – 1) священник, которому епископ доверил управление церковью, не имеющей прихода и не принадлежащей религиозной общине; 2) глава общежития (госпиция) членов секты вальденсов, руководящий их совместной жизнью; ректоры регулярно (предположительно ежегодно) сменялись; 3) первый консул в коллегии консулов в ряде итальянских коммун (в Кремоне, Сиене, Вероне и др.) в XII в.

РЕСПОНСОРИЙ (от лат. responsum «ответ») – католическое песнопение в виде диалога между солистом (священником) и хором.

РЕПЕТИТОР – ассистент, помощник лектора.

РЕФЕКТОРАРИЙ (от лат. refectorium «трапезная») – эконом рефектория (трапезной) в монастыре.

РЕФЕКТОРИЙ (лат. refectorium «трапезная») – в католических монастырях трапезная братии, где обычно, кроме столов и скамей, находились кафедра для чтеца душеспасительных книг во время трапезы, сосуд для святой воды и иногда престол для богослужения (специальный стол для совершения евхаристии); на стенах – распятие и картины на религиозные темы или стенная роспись.

РЫЦАРИ (ВОИНЫ) ПРЕСВЯТОЙ ДЕВЫ МАРИИ (лат. Milites Beatae Mariae Virginis) – см. Тевтонский орден в: ОРДЕНА КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ.

«РЫЦАРЬ ДВОРА» (лат. miles de curia) – см. ГИСТРИОНЫ, ЖОНГЛЕРЫ. Выражение употребляется Салимбене исключительно в ироническом или отрицательном смысловом контексте.

САДДУКЕИ – религиозно-политическое движение в Иудее (II–I вв. до P. X.), состоявшее из жреческой аристократии. Предположительно названы так по имени библейского Садока (3 Цар 2, 35), родоначальника древней династии первосвященников. Саддукеи, в противоположность фарисеям, признавали один только писаный закон Моисея, отвергая все накопившиеся в течение столетий обычаи и все постановления позднейших законоучителей. Три особенности миросозерцания саддукеев: признание абсолютной свободы воли человека; отрицание бессмертия души и воскресения мертвых; отрицание ангелов и духов. Саддукеи сосредоточивали в своих руках духовную и светскую власть, имели большие доходы от сбора религиозных налогов.

САККАТЫ, БОСКОРИОЛЫ (saccati «ходящие в мешках» от лат. saccus, итал. sacco «мешок»; boscorioli «лесные братья» от итал. bosco «лес») – религиозная община, существовавшая в Италии во второй половине XIII в. Ее члены, не принятые в орден францисканцев и получившие взамен этого совет «идти в рощи и есть коренья» (отсюда название «лесные братья»), называли себя орденом, хотя не имели никакого церковного устройства. Они стремились во всем подражать францисканцам-миноритам: проповедовать, исповедовать, просить милостыню. Носили одежду, напоминающую одеяние францисканцев, причем ткань, из которой был сделан плащ, внешне напоминала мешковину (отсюда – их другое название: «ходящие в мешках»).

САЛАНДРА – вид средневекового судна.

САРАЦИНЫ (средневек. лат. saracenus, от араб, sark «восток») – распространенное на Западе собирательное обозначение восточных мусульманских народов: арабов, тюрок-сельджуков и т. д.

СВЯЩЕННИК – духовное лицо, обладающее второй степенью священства (пресвитер), состоящее при храме и совершающее, в силу данной ему благодати, все таинства (кроме рукоположения в священный сан). Священник – ближайший духовный наставник своих прихожан.

СВЯЩЕНСТВО – одно из таинств Христианской церкви. Лицу, избранному на ту или иную степень священства (диакон, пресвитер, епископ), через акт посвящения – рукоположение (хиротонию) – преподается благодать Святого Духа, облекающая посвящаемого особой духовной властью по отношению к верующим: учить их истинам веры Христовой, совершать для них церковные таинства, направлять их в исполнении христианского закона.

СЕКВЕНЦИЯ (лат. sequentia «последование») – церковное песнопение, возникшее в IX–X вв. из юбиляций – орнаментальных украшений напева в григорианском хорале. В целях облегчения их запоминания певчими к этим украшениям-вокализам стали сочинять тексты и распевать их таким образом, чтобы на каждую ноту напева приходился один слог. Подтекстовка превращала юбиляцию в ритмически более четкое и размеренное (по чередованию акцентируемых тонов) построение. Мелодика и текст секвенций были уже фактически оторваны от канонизированных образцов. Вскоре новые стихи стали облекаться в новые напевы в результате внедрения народных мелодий. Секвенция приобретает самостоятельное значение, отделяется от хорала. Примерно с начала XII в. секвенция становится распространенным лирическим жанром, в тексте которого отражается широкий круг типично светских тем, а мелодия опирается на народно-бытовые интонации.

СЕКСТАРИЙ, СЕСТАРИЙ (средневек. лат. sextarius) – мера сыпучих веществ, равная 1/16 модия (0,547 л).

СЕНАТОР (лат. senator) – 1) в древнем Риме член сената; 2) в средневековых коммунах глава отдельных городских магистратур; 3) сенатор Рима – должность, соответствующая должности подеста в городах Северной Италии.

СЕНЕШАЛ, СЕНЕСКАЛК (от лат. senex «старик» и древнегерм. scalc «старший слуга») – во Франции со времен Меровингов высший придворный чиновник, заведовавший внутренним распорядком при дворе, исполнявший судебные обязанности и ведавший военными делами округа. Французские герцоги и графы имели своих сенешалов из числа рыцарей. Сенешалы королевского двора носили титул великого сенешала (Grand Senechal).

СЕРВЕНТЕЗИЙ – поэтическое произведение провансальского происхождения в ранней итальянской литературе. Могло иметь разное (морализаторское, религиозное, политическое) содержание.

СИВИЛЛЫ – в Древней Греции странствующие пророчицы. Особую известность получила Сивилла Кумская, которой приписывается авторство так называемых «Сивиллиных книг» (сборника пророчеств), приобретенных, согласно легенде, еще Тарквинием Гордым (VI в. до P. X.) и сохранявшихся в Риме до 405 г. по P. X. Толкования особыми жрецами содержавшихся в «Сивиллиных книгах» прорицаний играли важную роль в религиозной и политической жизни Рима. «Сивиллины книги» использовали для гадания. В пророчествах сивилл находили указания на грядущее пришествие Христа.

СИКЕР (Ис 5, 11; Лк 1, 15) – крепкий напиток у древних иудеев.

СИКЛЬ (Исх 30, 13; Лев 27, 25) – мера веса у древних иудеев, составляет 20 гер.

СИМОНИЯ – название практики продажи и покупки священного сана и церковных должностей. Происходит от имени Симона Волхва, предлагавшего деньги апостолам Петру и Иоанну за сообщение ему их «секрета»: «Дайте и мне власть сию, чтобы тот, на кого я возложу руки, получал Духа Святаго» (Деян 8, 18–19). Но он был строго обличен и отвергнут апостолом Петром. Симон Волхв – основатель гностической секты симониан, или елениан (по имени его спутницы Елены). По общему мнению древних христианских писателей (Иустина, Иринея, Ипполита, Тертуллиана и др.), он был родоначальником гностицизма и всех ересей в ранней Церкви.

СИНОД (греч. synodos – букв. «сопутствие», «собрание») – совещательный орган высших иерархов Католической или Православной церкви.

СКИМЕН (греч. scymnos; Иов 4, 10; Ис 5, 29) – львенок.

СКИНИЯ (греч. skene «шалаш, шатер») – древнееврейский переносной походный храм, построенный по образцу, который, согласно Библии, был показан Богом Моисею на горе Синай (Исх 25, 8–9, 40). Место общественного богослужения иудеев.

СОБОРЫ ЦЕРКОВНЫЕ (греч. synodoi, лат. concilia) – собрания епископата и представителей духовенства и мирян для обсуждения и разрешения вопросов вероучения, церковной дисциплины и христианской нравственности в данной церковной общности. Две главные категории соборов – вселенские (всемирные) и поместные (собор местной Церкви или ее части).

СОЛИД (лат. solidus, итал. soldo) – серебряная монета, 1/20 либры, весом в 24,5 г.

СОФИСТЫ (греч. sophistes «искусник, мудрец, лжемудрец») – в древней Греции люди, сведущие в определенной области: 1) профессиональные учителя философии и красноречия V–IV вв. до P. X. (Протагор, Горгий, Гиппий, Продик и др.); 2) профессиональные ораторы II–V вв., культивировавшие классические образцы древнегреческой риторики.

СПЕЛЬТА – злаковое растение, род пшеницы.

СПИРИТУАЛЫ (от лат. spiritus «дух») – «мужи духа», члены ордена францисканцев, стремившиеся к сохранению первоначального идеала св. Франциска Ассизского. Они собирали и записывали воспоминания о св. Франциске, стараясь на примерах из его жизни показать истинность его идеала. Не будучи в состоянии направить жизнь ордена по желаемому пути, они тем не менее пассивно сопротивлялись «конвентуалам» – с их точки зрения, обмирщенным братьям. Спиритуалы Южной Франции в конце XIII в. сплотились вокруг защитника евангельской бедности Оливи. Вторая группа спиритуалов – сторонников отделения реформированных монастырей находилась в Тоскане и Северной Италии, ее руководителем был Убертино да Казале. Из спиритуалов Анконской марки выделилась третья группа – «бедные еремиты Целестина» (по имени сочувствующего учению св. Франциска папы Целестина V), – руководимая Либератом и Анджел о Кларено; из среды этих спиритуалов вышло движение так называемых «обсервантов» (XIV в.). Противостояние конвентуалов и обсервантов привело к разделению ордена францисканцев на две части в 1517 г.

СТАТУТ (лат. statutum «постановление») – положение, закон. В средние века в Западной Европе так назывались уставы, законодательные акты – в частности, городских коммун Италии.

СТИГМАТИЗАЦИЯ (от греч. stigma «клеймо») – появление на теле знаков (стигматов), подобных тем, которые остались на теле распятого Христа от гвоздей и тернового венца. О явлениях стигматов впервые рассказывается в жизнеописании св. Франциска Ассизского, у которого, по преданию, за два года до смерти появились раны в тех местах, где у Христа были раны от гвоздей. В средние века неоднократно рассказывалось о стигматах (особенно на Страстной неделе) у женщин, одержимых религиозным экстазом.

СХИЗМА (греч. schisma «расщепление») – раскол. В Новом Завете это слово обозначает всякие церковные разделения и распри. Позднее схизмой стало называться такое разделение в лоне Церкви, которое не касалось догматов. Этим схизма отличается от ереси. В Средние века схизмой называли также одновременные выборы разных пап политическими противниками.

ТАИНСТВА – по учению Церкви, священнодействия, в которых верующим сообщается невидимая благодать Божия. Существует семь таинств: крещение, миропомазание, причастие (евхаристия), покаяние, священство, брак и елеосвящение.

ТАЛАНТ (лат. talentum из греч.) – самая крупная единица веса и денежная единица в древней Греции. В Аттике равнялась 26,2 кг. Из одного таланта чеканили 6 000 драхм. В значении «духовная одаренность» слово «талант» впервые встречается в Библии.

ТАМПЛИЕРЫ, ХРАМОВНИКИ – см. ОРДЕНА КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ.

ТЕВТОНСКИЙ ОРДЕН – см. ОРДЕНА КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ.

ТЕРЦИАРИИ (от лат. tertius «третий») – братства мирян, существовавшие при нищенствующих орденах. Их члены не приносили монашеских обетов, но вели активную религиозную жизнь и помогали ордену. Одно из первых братств терциариев основал св. Франциск Ассизский в 1221 г. («Третий орден св. Франциска»).

ТИМПАН (греч. tympanon) – музыкальный инструмент, напоминает барабан с широким ободом, на который с двух сторон натягивалась кожа.

ТОНЗУРА (лат. tonsura «стрижка») – 1) священный ритуал посвящения в монашество в Католической церкви, обычно совершаемый епископом (заключающийся, в частности, в пострижении волос); 2) выбритое место на макушке, знак принадлежности к духовенству в католицизме.

ФАРИСЕИ – религиозно-политическое движение в древней Иудее (два других – саддукеи и ессеи), возникшее в эпоху Маккавеев (около 150 г. до P. X.). Лозунг фарисеев – «закон для народа, а не народ для закона». Подобно саддукеям, они признавали неизменность божественного закона, но поскольку его буквальное исполнение не согласовывалось более с требованиями жизни, они стали толковать закон, чтобы проведение его в жизнь не противоречило основной цели законодательства – служить благу людей. Фарисеизм был настоящей реформой Моисеева закона, но реформой постепенной, замаскированной, постоянно считавшейся со старыми традициями и консервативными элементами общества.

ФЛАГЕЛЛАНТЫ, «БИЧУЮЩИЕСЯ» – религиозное течение, возникшее в середине XIII в. В знак покаяния они подвергали себя особому виду аскетизма – самобичеванию, сопровождаемому пением псалмов. В XIII–XV вв. флагелланты странствовали по Италии, Германии и Франции.

ФЛОРИН – золотая монета с изображением флорентийской лилии на одной стороне и Иоанна Крестителя – на другой; ее начали чеканить во Флоренции в 1252 г. Во флорине было около 5 г золота (24 карата).

ФРАНЦИСКАНЦЫ, МИНОРИТЫ – см. ОРДЕНА КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ.

ФРИЗЫ – германское племя, родственны саксам. Жили в районе Северного моря, между Зюдерзее и рекой Эмс (нынешняя северная Голландия и северозападная Германия). Занимались пиратством, морскими промыслами и торговлей.

ХАЛДЕИ – народ, населявший землю между реками Тигром и Евфратом (Халдея, Вавилония, столица – Вавилон).

ХАНАНЕИ, ХАНАНЕЯНЕ – жители Ханаанской земли (древнее название территории Палестины, Сирии и Финикии), поселившиеся здесь прежде израильтян; потомки Ханаана.

ХЕТТЕИ – древний народ, населявший Палестину к югу от Хеврона и Вирсавии; потомки Хета, сына Ханаана.

ХИТОН (греч. chiton) – женская и мужская нижняя одежда у древних греков. Хитон изготовляли из шерстяной или льняной ткани, сложенной по вертикали пополам, и скрепляли на плечах двумя пряжками-фибулами.

ХЛАМИДА (греч. chlamys) – у древних греков плащ из плотной шерстяной ткани, надеваемый поверх хитона. Одежда солдат и путешественников. В классический период – излюбленная одежда философов.

«ХОДЯЩИЕ В МЕШКАХ» – см. САККАТЫ.

ХРИЗМА (греч. chrisma «мазь, масло») – смесь оливкового масла и бальзама, используемая при совершении церковных таинств.

ЦЕРОФЕРАРИЙ (из лат. cera «воск» и fero «несу») – клирик, в обязанности которого входило нести зажженную большую свечу во время церковных служб.

ЦИСТЕРЦИАНЦЫ – см. ОРДЕНА КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ.

Комментарий

Перевод сделан по итальянскому изданию латинского текста «Хроники», осуществленному Джузеппе Скалиа: Salimbene de Adam. Cronica. Ed. G. Scalia. Vol. 1–2. Bari, 1966, – и сверен с изданием: Cronica fratris Salimbene de Adam Ordinis Minorum. Ed. O. Holder-Egger (Monumenta Germaniae historica. Scriptorum tomus XXXII). Hannoverae et Lipsiae, 1913; Editio nova. Hannoverae, 1963. При составлении примечаний переводчики, наряду с другими материалами, использовали комментарии к тексту в издании О. Гольдер-Эггера.

Листы рукописи «Хроники» пронумерованы самим Салимбене; на листе пергамена содержится четыре колонки текста – по две на каждой стороне. В настоящем переводе, как это принято и во всех других изданиях, сохранена авторская нумерация листов с буквенным указанием колонки (а, b, с, d); например, f. 253 d: f = folium («лист»), 253 – авторский номер листа, d – колонка 4. Двумя вертикальными линейками внутри текста (||) разделяются листы, одной линейкой (|) – колонки внутри листа.

Многочисленные цитаты из Библии приводятся Салимбене по Вульгате. Вульгата (букв.: «простонародная») – это общепринятое название Библии на латинском языке (полное название – Biblia Sacra iuxta Vulgatam versionem, или: Biblia Sacra Vulgata), перевод которой был сделан в IV в. бл. Иеронимом; он перевел с древнееврейского тексты Ветхого Завета и отредактировал уже существовавший латинский текст Нового Завета, сверив его с греческими источниками. В 1546 г. этот перевод с некоторыми изменениями был объявлен Католической церковью каноническим. В настоящем издании библейские цитаты приводятся по русскому синодальному переводу: Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Международный издательский центр православной литературы. М., 1994. В тех случаях, когда между текстом Вульгаты и синодальным переводом имеются незначительные грамматические и лексические расхождения, но содержание и смысл цитаты совпадают, было сочтено возможным пренебречь этими расхождениями и дать канонический русский текст, например: Verbum dulce multiplicat amicos et mitigat inimicos (Сир 6, 5) – буквальный перевод: «Сладкое (или: приятное) слово умножает друзей и смягчает недругов»; синодальный перевод: «Сладкие уста умножат друзей и смягчат недругов». В случаях серьезного смыслового расхождения или отсутствия стиха Вульгаты в синодальном переводе цитата переводится по латинскому тексту; это каждый раз отмечено в примечаниях. Библейские цитаты приводятся с сохранением орфографии, пунктуации и выделений, принятых в синодальном переводе: слова, напечатанные курсивом, приведены в нем для ясности и связи речи; слова, поставленные в квадратные скобки, заимствованы из греческого перевода 70-ти толковников («Септуагинты»). Салимбене, цитируя Библию, делает отсылку только на книгу и номер главы, нумерация стихов добавлена переводчиками; отсылки, поставленные в круглые скобки, в тексте «Хроники». отсутствуют.

Квадратные скобки в тексте перевода «Хроники» используются в трех случаях: а) для обозначения конъектур, сделанных издателями латинского текста; б) для указания даты того или иного события по современному (точнее, по юлианскому) календарю и дня памяти того или иного святого, например: «от январских до июльских календ [с 1 января до 1 июля]»; «начиная с дня блаженного Франциска и до дня святой Лючии [с 4 октября до 13 декабря]»; в) для уточнения персонажа, например: «они [минориты]».

Все собственные имена в «Хронике» латинизированы; в переводе латинизированная форма сохранена для лиц духовного звания и передана в современном звучании для светских персонажей, например, Iohannes: для клирика – Иоанн, для светского лица – Джованни. Унифицированы также все разночтения в написании собственных имен; например, в латинском тексте: Pellavicini, Pelavicini, Pellavisini, Pelavisini – в переводе: Паллавичини. Географические названия, за очень редкими исключениями, даны в их современном виде. При уточнении имен был использован перевод «Хроники» на итальянский язык: Salimbene de Adam da Parma. Cronaca. Traduzione di B. Rossi. Bologna, 1987.

В переводе сохранено множество терминов, связанных с социально-политической жизнью и бытом средневекового человека, а также относящихся к церковной и монастырской сфере: «анциан», «аренго», «асессор», «дистретто», «индикцион», «гвардиан», «кустод», «апокрисарий», «визитатор», «комплеторий» и др. Объяснение значения этих терминов содержится в «Глоссарии».

Примечания

1

Мануил I Комнин (1123–1180) – византийский император с 1143 г., безуспешно пытавшийся восстановить власть Византии в Италии и Египте.

(обратно)

2

В описании этих событий Салимбене использует два источника: «Хронику» Сикарда, епископа Кремонского (1150 или 1155–1225) (Sicardi episcopi Cremonensis Cronica. // MGH SS. T. 31. P. 166 sqq.) и «Хронику императоров» реджийского нотария Альберто Милиоли (ок. 1220–после 1273) (Alberti Milioli Cronica imperatorum // MGH SS. T. 31. Cap. 154. P. 642). У Сикарда описываемые события относятся к 1167 г., но у него нет упоминания об императоре Мануиле I Комнине. У Альберто Милиоли, который пользовался «Хроникой» Сикарда, глава «Об императоре Мануиле» ошибочно помечена 1164 г., но по местоположению в тексте относится к 1163 г. (она, так же, как и у Сикарда, предшествует главе «Об основании г. Алессандрии»). На самом деле речь идет о событиях, происходивших в 1171–1172 гг.; о них рассказывается в «Кратких анналах Венеции» и в «Истории венецианских дожей» (Annales Venetiae breves et Historia ducum Venetiorum. Cap. 6, 7 // MGH SS. T. 14. P. 72, 78-80).

(обратно)

3

Конъектура издателей латинского текста «Хроники», сделанная по книге А. Милиоли.

(обратно)

4

Ср. Еккл 5,12: «Как рыбы попадаются в пагубную сеть, и как птицы запутываются в силках».

(обратно)

5

Имеются в виду прежде всего генуэзцы. Именем «латиняне» или «франки» византийцы обычно называли жителей католической Европы.

(обратно)

6

Романия – территория Восточной Римской империи, Византия.

(обратно)

7

Виталий II, дож Венеции (1171–1172).

(обратно)

8

Фридрих I Барбаросса из династии Гогенштауфенов (годы правления: 1152–1190). Коронован в Риме в 1154/55 гг. папой Адрианом IV как император Римской империи (с 1165 г. стала называться Священной Римской империей).

(обратно)

9

Александр III (Роландино Бондинелли), годы понтификата: 1159–1181.

(обратно)

10

Об основании города-крепости Алессандрии (Александрии) жителями ломбардских городов в качестве оплота и бастиона против Павии, выступавшей на стороне императора, сообщает и Джованни Виллани в своей «Хронике», объясняя, что жители Павии из презрения назвали ее Палией – «Соломенной» (от лат. palea «солома»). См.: Виллани Джованни. Новая Хроника, или История Флоренции. М., 1997. Кн. V, гл. 2 и прим. 5. Перевод и примечания М. А. Юсима.

(обратно)

11

Артальдом Салимбене называет короля Генриха II. См. ниже, с. 148, 237, где вновь встречается это имя английского короля. Эту главу о Фоме Бекете Салимбене позаимствовал у Иакова Варагинского из его сочинения «Золотая легенда», гл. 11 (Iacobi de VaragineLegenda aurea, vulgo Historia Lombardica dicta. Edidit Th. Graesse. Vratislaviae, 1890), где слова: «a rege artatus» означают: «притесненный королем»; по всей вероятности, как полагает Гольдер-Эггер, комментатор «Хроники» Салимбене, в списке, используемом Салимбене, слово «artatus» было испорчено, и потому его приняли за имя короля. См.: Salimbene de Adam. Cronica // MGH SS. Т. 32. Hannoverae et Lipsiae, 1913. P. 1. № 6.

(обратно)

12

Фома Кентерберийский – Фома Бекет (111–1170), английский церковный и политический деятель, известный своим сопротивлением политике короля Генриха II Плантагенета, стремившегося к подчинению церкви в Англии светской власти. Вступив в конфликт с королем, Фома Бекет бежал из страны, пытаясь найти подцержку у папы римского. Вернулся в 1170 г. в Англию, но не мог примириться с королем, в результате чего был убит перед алтарем Кентерберийского собора. Канонизирован папой Александром III в 1173 г.

(обратно)

13

Имеется в виду библейское «избиение младенцев». День памяти – 28 декабря.

(обратно)

14

Эрцканцлер (лат. archicancellarius) – руководитель королевской канцелярии, высшая государственная должность, впервые упоминаемая в документах начала IX в. С 854 г. функции эрцканцлера совмещались с должностью архикапеллана, который со времен Карла Великого руководил придворным духовенством. С X в. титул «эрцканцлер» вытесняет более древнее название «архикапеллан». Исполняли обязанности эрцканцлера архиепископы Майнцский, Кельнский и Трирский, со второй половины X в. эта должность закрепилась за архиепископом Майнцским.

(обратно)

15

Фридрих I Барбаросса неоднократно предпринимал походы в Италию, стремясь подчинить своей власти богатые ломбардские города. См. прим. 21.

(обратно)

16

Балдуин IV Прокаженный (1160–1185) – король Иерусалимский в 1174-1184/85 гг., сын Амальриха, короля Иерусалимского (1162–1173). После смерти Амальрих оставил сына Балдуина и двух дочерей – Сивиллу и Изабеллу. Сивилла была выдана замуж за Вильгельма III Монферратского (умер в 1177 г.). Балдуину IV, принявшему корону по смерти своего отца, было всего 13 лет, и потому с 1173 г. его опекуном стал граф Раймунд Триполитанский (1152–1187), родственник королевского дома. В 1183 г. Балдуин IV, уже будучи недужным, велел короновать с согласия матери своего пятилетнего племянника, Балдуина V, сына Сивиллы и ее покойного мужа Вильгельма III Монферратского. Опекуном и больного короля Балдуина IV, и малолетнего короля Балдуина V был Раймунд Триполитанский.

(обратно)

17

Сведения о сыновьях Вильгельма II, маркиза Монферратского (1135–1188), и о Балдуине IV, короле Иерусалимском, Салимбене позаимствовал из «Хроники императоров» Альберто Милиоли. Ed. cit. Сар. 139, 143. Р. 639 sqq. См. прим. 27.

(обратно)

18

Яффа (Иоппия, ит. Джаффа) – город-порт в Палестине. Вильгельм III Монферратский, отец Балдуина V, был графом Яффы.

(обратно)

19

Балдуин V стал королем Иерусалимским в 1183 г. Умер в 1186 г. См. прим. 15.

(обратно)

20

Имеются в виду Балдуин IV и Вильгельм III Монферратский. См. прим. 15.

(обратно)

21

Раймунд – граф Триполитанский. Графство Триполи (к северу от Иерусалима) было создано крестоносцами в начале XII в.

(обратно)

22

Итальянские города, враждовавшие друг с другом, сначала не сумели выступить согласованно против Фридриха I. Милан восстал первым. За неподчинение императору город был разрушен, а жители выселены (1162 г.). На том месте, где стоял город, была проведена плугом борозда в знак того, что он не должен больше восстанавливаться. Вскоре после этого города Северной Италии создали военный союз – Ломбардскую лигу – для борьбы с императором. К ней примкнул и папа Александр III. В 1176 г. в битве при Леньяно Фридрих Барбаросса потерпел тяжелое поражение от миланцев и их союзников. По соглашению, заключенному между папой Александром III и императором в 1177 г., города Ломбардской лиги сохраняли все свои свободы. См.: Колесницкий И. Ф. «Священная Римская империя»: притязания и действительность. М., 1977. С. 129 и сл.

(обратно)

23

О том, как воспринимали фортуну в средние века, см.: Кудрявцев О. Ф., Уколова В. И. Представления о фортуне в средние века и в эпоху Возрождения // Взаимосвязь социальных отношений и идеологии в средневековой Европе. М., 1983. С. 174–202.

(обратно)

24

Свободное изложение стихов из Евангелия от Луки, 1, 51–52.

(обратно)

25

Имеется в виду король Сицилии Вильгельм II.

(обратно)

26

О голоде в Италии в 1177–1178 гг. см.: Alberti Milioli Liber de temporibus et aetatibus («Книга о временах и летах») // MGH SS. Т 31. Cap. 182, 183, ad a. 1177–1178. P. 449. Об Альберто Милиоли см. прим. 2.

(обратно)

27

«десятеро из вас» – так в тексте, но в Вульгате и в синодальном переводе Библии – «пятеро из вас».

(обратно) class='book'> 28 Из сыновей Вильгельма II Монферратского наиболее известны четыре: Вильгельм III, по прозвищу «Длинный меч», муж Сивиллы (см. прим. 15), граф Яффы и Аскалона (умер в 1177 г.); Конрад – будущий правитель Тира и король Иерусалимский; Бонифаций – один из героев IV крестового похода; Райнерий, женатый на Кирамарии (Марии Порфирородной), дочери византийского императора Мануила I Комнина (см. прим. 1). Райнерий получил титул кесаря, но в 1183 г. был убит императором Андроником во время дворцового переворота. Подробнее о родственных связях семьи маркизов Монферратских с европейскими королевскими домами и с византийскими императорами см.: Виллардуэн Ж. Завоевание Константинополя. М., 1993. С. 133. Прим. 110; Куглер Б. История крестовых походов. Ростов-на-Дону, 1996. С. 226. Прим. 1.

(обратно)

29

Будучи клириком, Фридрих был обязан соблюдать целибат (безбрачие).

(обратно)

30

Ошибка Салимбене. Фридрих не был епископом Альбы. См.: Savio F. Gli antichi vescovi d'Italia. I. P. 60.

(обратно)

31

В 1179 г. был созван Вселенский собор в Латеране.

(обратно)

32

Луций III (Убальдо Алючиньоли), годы понтификата: 1181–1185.

(обратно)

33

Император Фридрих оказал помощь тускуланцам, которые совместно с ним разбили римское войско. В этой борьбе папа Луций был на стороне тускуланцев.

(обратно)

34

Алексей – побочный сын императора Мануила I, от первой жены его Ирины у него была только дочь, выданная замуж за Райнерия, сына маркиза Монферратского. Алексей правил с 1180 по 1183 г., то есть три года, а не два, как у Альберто Милиоли. См.: Cronica imperatorum. Cap. 161. P. 644.

(обратно)

35

Мария, дочь принца Раймунда.

(обратно)

36

Андроник I (1113–1185 гг.), византийский император в 1183–1185 гг., из династии Комнинов. Неоднократно поднимал мятеж против Мануила I. По смерти Мануила он выступил против вдовы Мануила (Марии) и захватил власть. Но в 1185 г. разочарованные политикой Андроника народные массы восстали, схватили его и казнили.

(обратно)

37

В 1183 г. император Фридрих I заключил с ломбардцами мир в Констанце, признававший коммунальные свободы ломбардских городов. Император отказался от назначения чиновников в города, которым было предоставлено право выбирать свои магистраты.

(обратно)

38

Ибо мятежные жители Кремоны не поддерживали Фридриха I.

(обратно)

39

В 1185 г. император Фридрих I, желая приобрести Сицилийское королевство и укрепиться в Южной Италии, устроил брак между королем Генрихом, своим сыном, и сицилийской принцессой Констанцией, дочерью короля Рожера II и теткой царствовавшего тогда бездетного короля Сицилии Вильгельма II. Она была намного старше Генриха, о чем Салимбене упоминает ниже, с. 50.

(обратно)

40

Исаак II Ангел, византийский император, годы правления: 1185–1195 и 1203–1204.

(обратно)

41

Вильгельм III, маркиз Монферратский.

(обратно)

42

Алексей Врана – византийский полководец и политический деятель. В 1186 г. Исаак II поставил Алексея Врану во главе войска, направленного против восставших болгар, однако Врана поднял мятеж и осадил Константинополь. Исаак II с помощью наемников Конрада, маркиза Монферратского, и сельджуков разбил Врану у Константинополя. Врана погиб в бою.

(обратно)

43

Саладин – Салах-ад-Дин – египетский султан (1171–1193 гг.), основатель династии Айюбидов, курд по происхождению. В июле 1187 г. объединенное мусульманское войско во главе с Саладином разгромило крестоносцев у Тивериадского озера в Палестине. 2 августа 1187 г. был взят Иерусалим, большая часть Сирии и Палестины. Саладин возглавил борьбу мусульман во время третьего крестового похода (1189–1192 гг.). Среди своих современников Саладин пользовался популярностью как из-за успешной борьбы с крестоносцами, так и из-за личных качеств. Даже христианский историк Рикобальд Феррарский, написавший «Историю римско-германских императоров», отмечал мужество и дарования Саладина. См.: Ricobaldi Ferrariensis Historia imperatorum Romanogermanorum a Carolo Magno ad MCCXCVIII. Ed. Muratori. T. 9. RIS (Rerum Italicarum Scriptores). Mediolani, 1726. Col. 114.

(обратно)

44

Сикард, «Хронике» которого следует Салимбене до событий 1212 г., указал только год взятия Иерусалима – 1187. (См.: Sicardi Cronica. Ed. cit. P. 168). Альберто Милиоли указал дату и месяц – 5 июля 1187 г. (См.: Alberti Milioli Liber de temporibus. Ed. cit. Cap. 189. P. 451). По замечанию Гольдер-Эггера, это произошло скорее 2 октября 1187 г. // MGH SS. Т. 32. Р. 4. № 8.

(обратно)

45

Имеются в виду торговые караваны Саладина. При этом христиане захватили и сестру Саладина. (См.: Historia peregrinorum. Cap. 1 // MGH. Scriptores rerum gestarum. Nova series. T. 5. Berolini, 1928.)

(обратно)

46

Гвидо Лузиньян из Пуатье (ум. в 1194 г.), родственник Плантагенетов, король Иерусалимский с 1186 по 1190 г. Позже из-за поражения в битве с войском Саладина при деревне Хиттин в 1187 г. и других неудачных военных действий был отстранен от иерусалимского престола. Совет баронов отдал право на этот престол Конраду, маркизу Монферратскому, правителю Тира, сумевшему после Хиттина нанести поражение Саладину. Конрад, по мнению многих баронов, был способен восстановить Иерусалимское королевство. См.: Куглер Б. История крестовых походов. Указ. изд. С. 229–235, 297.

(обратно)

47

Сивилла – дочь Амальриха, короля Иерусалимского, одна из наследниц иерусалимского престола, после смерти своего супруга (1177 г.) в 1186 г. вышла замуж за Гвидо Лузиньяна, закрепив тем самым за собой и мужем иерусалимский престол. Но во время осады Акры Гвидо лишился Сивиллы и связь с иерусалимской династией у него была пресечена.

(обратно)

48

См. прим. 18.

(обратно)

49

Имеется в виду нарушение Райнальдом мирного договора, заключенного иерусалимским королем Балдуином IV и Саладином. Райнальд Шатильонский, бывший князь Антиохийский, побывал в плену у турок в 1160 г. и после выкупа его из плена занимая высокие посты в Иерусалимском королевстве. Будучи воинственным и необузданным рыцарем, действовал самочинно, не согласовывая свои поступки с Раймундом Триполитанским, опекуном Балдуина IV. Дважды нарушал мирный договор с Саладином. Первый раз в 1181 г., совершив набег на юг Аравии, в ответ на что Саладин напал на Иерусалим; второй – в 1187 г., разграбив богатый караван, в котором находилась сестра Саладина. Саладин потребовал возмещения убытков и наказания Райнальда. Все это, в том числе и разногласия по поводу наследования иерусалимского престола по смерти Балдуина V, приводило к распрям среди крестоносцев. См.: Куглер Б. Указ. соч. С. 235, 236.

(обратно)

50

Суриане (греч.) – сирийцы.

(обратно)

51

Ираклий I – император Константинопольский (610 – 641 гг.).

(обратно)

52

В заголовке этой главы слова: «и при другом Ираклии» (sub alio Eraclio) не совпадают со словами текста этой главы, где читаем: «а позже при том же Ираклии» (sed sub Eraclio eodem... postea.). Это разночтение, не исправленное Салимбене и затемняющее смысл, видимо, восходит к источнику, которым он пользовался.

(обратно)

53

Крест Господень, воздвигнутый императрицей Еленой в 326 г. на Голгофе, находился внутри монументального комплекса храма Гроба Господня. В 614 г. персы захватили Иерусалим и Крест Господень. В 627–628 гг. император Ираклий в результате успешной военной кампании отвоевал захваченные персами провинции в Азии и Египте, и Крест Господень был возвращен в Иерусалим.

(обратно)

54

В 637 г. Иерусалим был захвачен халифом Омаром и подчинен мусульманам.

(обратно)

55

Имеется в виду папа Урбан II (Эд де Шатийон), годы понтификата: 1088–1099.

(обратно)

56

Имеется в виду папа Урбан III (Уберто Кривелли), годы понтификата: 1185–1187. О событиях, происходивших при императоре Ираклии (VII в.) и при папе Урбане III, повествуют многие авторы хроник: Роджер из Ховдена, английский хронист (Rogerus de Hoveden.MGH SS. Т. 27. P. 148 sq.); Робер Оксерский (Robertus Altissiodorensis. MGH SS. T. 24. P. 252).

(обратно)

57

Согласно Библии, Иерихон – неприступная крепость в земле Ханаанской, стены которой рухнули от звуков труб и громких восклицаний израильского войска, осаждавшего крепость под предводительством Иисуса Навина. См. Нав 6.

(обратно)

58

В эпоху раннего средневековья сарацинами называли арабов. Позднее, особенно в период крестовых походов, этот термин был распространен на все народы, исповедующие ислам.

(обратно)

59

Об этом в «Historia peregrinorum», cap. 5, рассказано несколько по-другому и более подробно.

(обратно)

60

Греческим огнем называли горючую смесь из селитры и нефти, издавна применявшуюся византийцами в морских сражениях. В XI в., во времена крестовых походов, греческим огнем стали пользоваться сельджуки и арабы в сухопутных сражениях.

(обратно)

61

В этот день (31 декабря) Саладин потерпел поражение и на суше, и на море. 1 января он снял осаду.

(обратно)

62

Григорий VIII (Альберто де Морра) – время понтификата: с 21 октября 1187 г. по 17 декабря того же года.

(обратно)

63

Ср.: 1 Ин 5, 19.

(обратно)

64

В лат. оригинале: «crucis signum assumere» – «принять (взять) знак креста», то есть стать крестоносцем. Речь идет о ритуале принятия рыцарями крестоносного обета отправиться в Святую Землю для освобождения Гроба Господня. На плечах кафтана крестоносцев нашивался матерчатый красный знак креста.

(обратно)

65

Салимбене, повествуя о третьем крестовом походе, начавшемся в 1189 г., использовал «Хронику» Сикарда (Sicardi Cronica. Ed. cit. P. 167–171) и сочинение Альберто Милиоли (Alberti Milioli Cronica imperatorum. Ed. cit. P. 647–649). Bo главе похода стояли германский император Фридрих I Барбаросса, французский король Филипп II Август и английский король Ричард Львиное Сердце. Этот поход кончился почти полной неудачей, как явствует и из дальнейшего повествования Салимбене. Фридрих I утонул в горной реке в Киликии, и германское ополчение частью вернулось на родину, частью погибло в Сирии от эпидемии. Французский и английский короли, постоянно ссорившиеся между собой, смогли взять только Акру, после чего французский король вернулся на родину, а король Ричард, продолжая воевать, добился незначительных уступок от Саладина. Крестоносцы сохранили узкую полосу побережья и Антиохийское княжество, объединенное с Триполи. Иерусалим остался у «неверных». О третьем крестовом походе и его последствиях см.: Куглер Б. Указ. соч. Гл. VII. С. 257–304. Добиаш-Рождественская О. А. Крестом и мечом. Приключения Ричарда I Львиное Сердце. 1991. Гл. IV. Кесслер У. Ричард I Львиное Сердце. Ростов-на-Дону, 1997. С. 221–297. Setton К. М. A History of the Crusades. Vol. 1–2. Philadelphia, 1955, 1962. Vol. 2. «The Third Crusade: Richard the Leonheard and Philipp Augustus». P. 45 sq.

(обратно)

66

Климент III (Паоло Сколари), годы понтификата: 1187–1191.

(обратно)

67

В лат. оригинале: «admirandum». Слово «admirandus» (араб, «amir al-bahr» – «властитель на море») употреблено в хронике в значении «командир», «повелитель» турецких войск. Оно встречается и ниже в таком же значении. Написание «admiraldus» встречается в «Historia peregrinorum», cap. 5.

(обратно)

68

Об этом посольстве графа Генриха Дица к Саладину упоминается и в «Historia peregrinorum», cap. 12, где он назван Henricus de Diech (Dietz).

(обратно)

69

Имеется в виду Конрад, маркиз Монферратский, правитель Тира.

(обратно)

70

Подобным приемом пользовались и турки при осаде крепости Баязет в Армении.

(обратно)

71

Заимствование из «Хроники» Сикарда (Sicardi Cronica. P. 139–140, 142, 145 etc.), который, видимо, считал, что Паннония и Венгрия разные земли. Ср. в «Historia peregrinorum», cap. 15: «Вступив в пределы Венгрии и пройдя Паннонскую область, он прибыл в Эстергом».

(обратно)

72

Бела III, король Венгрии (1174–1196 гг.).

(обратно)

73

Имеется в виду Фридрих, младший сын императора Фридриха I, принимавший участие в этом крестовом походе.

(обратно)

74

См. «Historia peregrinorum», cap. 22, где упоминается город Филиппополь («civitas Philippopolis»), который в «Gesta Federici I imperatoris» назван «Philippus vel Philippensis».

(обратно)

75

Константин I Великий – римский император в 306–337 гг. В 313 г. издал Медиоланский (Миланский) эдикт, по которому христианская религия признавалась равноправной со всеми другими религиозными системами, что привело к быстрому распространению христианства на территории Римской империи. Незадолго до смерти Константин сам принял христианство.

(обратно)

76

Город Адрианополь получил свое название от имени основавшего его римского императора Адриана. Предположение Сикарда о происхождении названия от греческого слова «мужество» (ανδρια) основано на том, что в латинском тексте его написание – Andrianopolis. Сикард провел некоторое время в Константинополе и, вероятно, знал значение этого слова.

(обратно)

77

Блак(к)и (Blaci, Blacci) – влахи, валахи, населявшие, как полагают, часть территории Восточных Балкан, называемую хронистами XII–XIII вв. Блакией (Blakia), то есть Валахией. См.: Де Клари Робер. Завоевание Константинополя. М., 1986. Прим. 131.

(обратно)

78

Имеется в виду Фридрих, младший сын императора. И далее автор называет его герцогом.

(обратно)

79

Косма и Дамиан, о которых здесь идет речь, жили не в Ликии, а в Киликии. Ликия не упоминается ни в одном из трех существующих «Житий» этих святых. См.: Acta sanctorum. Sept. VII. P. 441–447.

(обратно)

80

См. «Historia peregrinorum», cap. 37, где говорится о том, что «один из врагов, попавший в руки наших, в оковах был приведен к императору. Император, как сообщают, пригрозил ему смертью, если он не выведет войско крестоносцев из опасного места».

(обратно)

81

Это же число упоминается и в «Historia peregrinorum», cap. 42.

(обратно)

82

Как замечает Гольдер-Эггер, скорее в воскресенье, 10 июня. 8 июля в 1190 г. также приходилось на воскресенье. // MGH SS. Т. 32. Р. 12, № 4.

(обратно)

83

Вернее, похоронили «внутренности» (viscera), а не «плоть», ибо ниже сообщается о том, что они захоронили «плоть императора» в Антиохии («carnem imperatoris | sepelierunt»), а в Тире предали погребению «скелет (кости) императора» («ossa imperatoris»). // MGH SS. Т. 32. P. 13, № 1. В «Хронике» же Сикарда говорится, что «забальзамировали тело Фридриха» в г. Селефе, «плоть его захоронили» в г. Тарсе (в Киликии), а в Тире «предали погребению скелет (кости) императора». См.: Sicardi Cronica. Ed. cit. P. 171. По понятиям того времени необходимо было сделать все, чтобы сохранить тело императора как реликвию. Его прах обрабатывали различными способами, дабы избежать разложения. После захоронения внутренностей переходили к обработке плоти, а затем к погребению скелета. О подобной процедуре захоронения тела покойного короля Ричарда I Львиное Сердце см.: Кесслер У. Указ. соч. С. 408.

(обратно)

84

Левон II Монтанский, царь Малой Армении в Киликии (1187–1219).

(обратно)

85

Дарий III – царь персидский (336–330 гг. до н. э.).

(обратно)

86

Гваскон – крепость, окруженная двойной стеной и башнями, расположенная высоко в горах; она охраняла пути в Армению.

(обратно)

87

Конрад, маркиз Монферратский, правитель Тира, возглавлявший осаду Акры. Ниже Сикард называет его большей частью одним словом – «маркиз». См. прим. 45, 68.

(обратно)

88

Граф Шампанский – Генрих II, который позже, после гибели маркиза Монферратского, сочетается браком с его овдовевшей супругой.

(обратно)

89

Правильнее Гомфредо (Онфруа) IV Торонский, феодальный владыка в Иерусалимском королевстве. См.: Де Клари Ровер. Завоевание Константинополя. М., 1986. С. 30.

(обратно)

90

В записях под годом 1213 сообщается о том, что бароны отдали в жены Конраду Изабеллу, дабы он заботился о продовольствии для войска, испытывавшего голод. См.: Epistolae Innocentii III. Ed. Baluzius (Baluze). Т. I. P. 842 sq.

(обратно)

91

Король Франции – Филипп II Август (1180–1223), герцог Бургундский – Гуго II, граф Неверский – Пьер де Кориньяк, граф де Бар – Генрих I, граф де Бар ле Дюк.

(обратно)

92

В лат. оригинале «Проклятая башня» (turris Maledicta) и «Злой сосед» (Malivicinus) содержат в своих названиях корень одного и того же прилагательного malus – «дурной, злой».

(обратно)

93

Ричард I, Львиное Сердце, король Англии (1189–1199) захватил у византийцев Кипр и передал его Гвидо, королю Иерусалимскому. См.: Куглер Б. Указ. соч. С. 274 и сл.; Кесслер У. Указ. соч. С. 10.

(обратно)

94

Моштуб – Саиф эд-дин аль Моштуб, градоправитель Акры, с которым маркиз вел переговоры о сдаче города.

(обратно)

95

В лат. оригинале: «Polini»; по замечанию Гольдер-Эггера, – это пулланы (Pullani), происходившие от браков западных и сирийских христиан // MGH SS. Т. 32. Р. 16. № 1.

(обратно)

96

То есть Конрада, маркиза Монферратского.

(обратно)

97

Гвидо – Гвидо Лузиньян до взятия Иерусалима Саладином был королем Иерусалимским. См. о нем прим. 45.

(обратно)

98

Ср. Мф 27, 40 и Мк 15, 29: «Э! Разрушающий храм». По поводу внезапного отъезда из Сирии короля Филиппа II Августа (1191 г.) Амбруаз, хронист XII в., приверженец короля Ричарда I, замечает: «Французский король собрался в путь, – и я могу сказать, что при отъезде он получил больше проклятий, чем благословений... А Ричард, который не забывал Бога, собрал войско ... готовясь в поход». См.: Добиаш-Рождественская O. A. Крестом и мечом. Приключения Ричарда I Львиное Сердце. Указ. изд. Гл. IV.

(обратно)

99

Каракуш – Ваха эд-дин Каракуш.

(обратно)

100

Азот – зд.: Арсуф в Палестине.

(обратно)

101

Фридриху I наследовал его сын Генрих VI (годы правления: 1190–1197).

(обратно)

102

Целестин III (Джачинто Бобоне), годы понтификата: 1191–1198.

(обратно)

103

Некогда Тускул не пожелал подчиниться римлянам (см. прим. 32), и римляне выступили против него, но Фридрих I поддержал тускуланцев, и они победили. Позже, как видно из «Хроники», Генрих VI отдал находившийся под его защитой и враждовавший с римлянами Тускул папе. Но поскольку Целестин пытался уклониться от коронации Генриха VI, оттягивая с этой целью свое посвящение в первосвященники, Генрих VI вошел в соглашение с римлянами и выдал им на расправу Тускул. За это римляне заставили Целестина под угрозой изгнания из города поспешить с коронацией Генриха VI. См.: Колесницкий Н. Ф. «Священная Римская империя»: притязания и действительность. М., 1977. С. 144.

(обратно)

104

Имеется в виду Вильгельм I, король Сицилии.

(обратно)

105

Иннокентий III (Лотарио, граф Сеньи), годы понтификата: 1198–1216.

(обратно)

106

Генрих VI скончался в 1197 г., оставив наследником трехлетнего сына Фридриха, будущего императора Фридриха II.

(обратно)

107

После смерти Генриха VI в Германии началась борьба за престол, в результате чего выбрали двух императоров: Оттона IV от Вельфского дома и Филиппа Швабского, брата Генриха VI. Иннокентий, боясь усиления могущества Гогенштауфенов, принял сторону Оттона, потребовав за это ряд уступок Церкви.

(обратно)

108

Ассасины – члены тайной секты исмаилитов, в борьбе с противниками применяли убийство. Их глава, называемый «шейх аль гебель» – титул, переведенный на Западе как «Старец гор», «властитель гор», – в середине XII в. обосновался в Ливане. Конрад Монферратский был убит в Тире 28 апреля 1192 г. двумя подосланными главой секты ассасинами. См.: Де Клари Робер. Завоевание Константинополя. М., 1986. Гл. 38. Прим. 194; Куглер Б. История крестовых походов. Указ. изд. С. 297; Кесслер У. Ричард I Львиное Сердце. Указ. изд. С. 267 и сл.

(обратно)

109

Изабелла, дочь покойного короля Иерусалимского Амальриха, сестра Сивиллы (см. прим. 15), с 1183 г. была замужем за Онфруа IV Торонским (см. прим. 88), а в 1190 г., после его смерти, ее выдали замуж за Конрада Монферратского.

(обратно)

110

Кипрское королевство просуществовало 250 лет.

(обратно)

111

Имеется в виду Ричард I, король Англии.

(обратно)

112

По соглашению с Саладином паломникам и купцам было разрешено посещать Иерусалим, оставшийся во владении мусульман.

(обратно)

113

Король Ричард возвращался в Англию через Германию, так как на пути домой стояли его враги: король Франции Филипп II Август, который блокировал побережье, и император Генрих VI, который обещал задержать Ричарда, если тот появится на его территории. Поэтому Ричард «в одежде слуги тамплиеров» (в «Хронике» Сикарда – в «одежде паломника». Ed. cit. P. 174) пробирался через Германию, но в одной из деревушек около Вены его схватил австрийский герцог Леопольд IV, его личный враг. Леопольд выдал Ричарда Генриху VI. И только в 1194 г. Ричард, внеся за себя выкуп Генриху VI, вернулся в Англию, признав Генриха своим сюзереном См.: Колесницкий Н. Ф. Указ. соч. С. 145.

(обратно)

114

Имеются в виду Сивилла, супруга короля Танкреда, и их сын Вильгельм.

(обратно)

115

Контаминация стихов: Пс 10, 8 (переведен по Вульгате; в синодальном переводе Библии отсутствует) и Мф 7, 2 в свободном изложении Салимбене.

(обратно)

116

Исаак II Ангел (см. прим. 39) в 1195 г. выкупил своего брата Алексея, находившегося в плену у турок. После освобождения Алексей схватил своего брата, ослепил его и посадил вместе с его сыном, юношей Алексеем, в темницу. Годы правления Алексея III: 1195–1203. О причинах восстания византийцев против Исаака II Ангела, недовольных его правлением, и о дворцовом перевороте, возглавляемом братом Исаака II Алексеем, см.: Куглер Б. История крестовых походов. Указ. изд. С. 310–311.

(обратно)

117

Аббат Иоахим – Иоахим Флорский (ок. 1130/1146–1202), калабрийский монах, аббат монастыря ордена цистерцианцев. В 1191 г. вышел из ордена и основал свой монастырь Сан-Джованни ин Фьоре, близ Козенцы, ставший центром нового Флорского ордена. Свои идеи Иоахим развил в ряде богословских сочинений: «Согласование Нового и Ветхого Заветов», «Комментарий к Апокалипсису» и др., – в которых три ипостаси христианской Троицы толковал как три эпохи в истории человечества, развивавшегося от рабства к свободе: первая эра – эпоха Отца – от сотворения мира до Рождества Иисуса Христа, вторая – эпоха Сына – от Рождества до 1260 г. и третья – эпоха Святого Духа. Наступление эры «Святого Духа» Иоахим приурочивал к 1260 г. Эта дата была выбрана Иоахимом на основании символического толкования Книги Иудифи, согласно которой Иудифь была вдовой три года и шесть месяцев, то есть 42 месяца или 1260 дней. Законом людей первой стадии был Ветхий Завет, второй – Новый Завет, третьей будет служить «Вечное Евангелие», которое настолько превосходит полнотой духовной благодати Новый Завет, насколько Новый был выше Ветхого (Concordia, 6, 1; Expositio in Apocalypsim, 18, 4.37, 3.4). Учение Иоахима Флорского оказало большое воздействие на развитие народно-еретических движений XIII–XIV вв., в том числе и на францисканцев. Хотя некоторые положения Иоахима и были осуждены Церковью, однако в общем церковная власть и при жизни и после его смерти относилась к Иоахиму не только терпимо, но и с уважением. Данте поместил его в «Рай», в круг мудрецов, назвав его «вещим» («Рай», XII, 140, 141). «Вечное Евангелие» Иоахима Флорского повлияло на Данте, на Савонаролу в XV в., Вико в XVII в., позже – на романтиков и утопистов: Пьера Леру, Жорж Санд, Шопена. См.: Голенищев-Кутузов И. Н. Средневековая латинская литература Италии. М., 1972. С. 184. Об Иоахиме Флорском см.: Бицилли П. М. Салимбене. Одесса, 1916. С. 140–141; Котляревский С. А. Францисканский орден и Римская курия в XIII–XIV вв. М., 1901. С. 180–189; Стам С. М. Учение Иоахима Флорского // Вопросы религии и атеизма. VII. М., 1959; Задворный В. Л. Святой Франциск и история францисканского ордена // Святой Франциск Ассизский. Сочинения. М., 1995. Добиаш-Рождественская O. A. Некоторые проблемы иоахимизма и Петербургская рукопись сочинений Иоахима Флорского // ЖМНП. 1913. VI. (июнь, ч. 45). СПб., 1913. См. также прим. 122.

(обратно)

118

Так у Альберто Милиоли («Liber de temporibus», cap. 135), у которого эту дату позаимствовал Салимбене. Указанная же выше другая дата смерти Генриха – 1197 г. принадлежит Сикарду. Генрих VI оставил наследником трехлетнего сына Фридриха (будущего Фридриха II). Опекуном Фридриха с 1198 по 1212 г. был папа Иннокентий III.

(обратно)

119

По смерти Филиппа Швабского, погибшего в 1208 г., Иннокентий III признал Оттона IV королем Германии на определенных условиях. Оттон IV подтвердил папский сюзеренитет над Сицилийским королевством, Тосканой и другими территориями. Но в дальнейшем Оттон IV начал действовать так же, как и предшествующие императоры, ведя завоевательную политику в Италии, поэтому папа подверг его отлучению и стал поддерживать сына Генриха VI – Фридриха, находившегося под его опекой. В 1212 г. при содействии папы Фридрих прибыл в Германию и там короновался королем Германии. Таким образом в Германии стало два короля. Оттон IV, потерпев в 1214 г. поражение в битве при Бувине от французского короля, потерял всякое влияние; он умер в 1218 г.

(обратно)

120

Видимо, имеются в виду результаты IV крестового похода, инициатором которого был Иннокентий III: крестоносцы захватили Константинополь и образовали на территории Византии Латинскую империю (1204 г.).

(обратно)

121

Иннокентий III провозгласил крестовый поход против еретиков-альбигойцев в Южной Франции. Первый поход был организован в 1209 г. Под руководством папского легата крестоносцы взяли Безье, Каркассон и другие южные города и вырезали их население. Войны против альбигойцев продолжались до 1229 г.

(обратно)

122

Здесь имеется в виду IV крестовый поход (1202–1204), инициатором которого был папа Иннокентий III; но он завершился не «освобождением Иерусалима», а завоеванием Византийской империи. Немалую роль в этом походе сыграла Венеция, добивавшаяся разгрома своего торгового соперника – Константинополя, о чем и повествует далее Салимбене. См.: Заборов М. А. Крестом и мечом. М., 1979. Гл. «Венеция и Константинополь»; Виллардуэн Ж. Завоевание Константинополя. М., 1993; Де Клари Р. Завоевание Константинополя. М., 1986.

(обратно)

123

Pseudo-Ioachim. Interpretatio in Ieremiam. Cap. 4. Coloniae, 1577. P. 76. Излагаемые здесь сведения заимствованы из сочинения «Толкование на Книгу Иеремии», приписываемого Иоахиму Флорскому и не входящего в число подлинных его трудов, поэтому оно дается под именем Псевдо-Иоахима. Книга была издана в Венеции в 1519 и 1529 гг. и в Кельне в 1577 г. На основании изучения рукописного наследия Иоахима и завещания, оставленного Иоахимом в 1200 г. о своих писаниях, ученые к числу несомненных сочинений Иоахима относят: «Согласование Нового и Ветхого Заветов» (Concordia по vi et veteris Testamenti), «Десятиструнный псалтирь» (Psalterium decem chordarum), «Комментарий к Апокалипсису» (Expositio in Apocalypsim) и три небольшие работы: «Трактат о четырех Евангелиях» (Tractatus super quattuor Evangelia), «О ступенях веры» (De articulis fidei) и «Против иудеев» (Adversus Iudaeos). См.: Denifle. Das Evangelium aeternum und die Kommission zu Anagni // «Archiv fuer Litteratur-und Kirchengeschichte». Т. 1. 1885; Добиаш-Рождественская O. A. Некоторые проблемы иоахимизма и Петербургская рукопись сочинений Иоахима Флорского. С. 260 и след.; Стам С. М. Указ. соч. С. 334–335; Котляревский С. А. Указ. соч. С. 189.

(обратно)

124

Образы ворона и голубки, встречаемые в Песни Песней 5, 11–12, Быт 8, 6–11, Псевдо-Иоахим использовал аллегорически, имея в виду облачение проповедников и францисканцев. Доминиканцы носили черную рясу, францисканцы в эпоху Салимбене носили одеяние из шерстяной некрашеной ткани серо-коричневого цвета. См.: Guyotjeannin О. Salimbene de Adam: un chroniqueur franciscain. Brepols, 1995. P. 146. № 2.

(обратно)

125

Епифаний Кипрский – церковный писатель (IV в.), создавший, кроме основного труда «Panarion» («Ящик лекарств» – против 80 ересей, включая языческие философские школы и иудейские секты), сочинение о единицах измерения и веса, встречаемых в Ветхом Завете. Епифания часто цитирует Петр Коместор, историк и теолог XII в., автор библейского бревиария под названием «Historia scolastica» («История для школяров»), откуда Салимбене заимствует подобного рода сведения.

(обратно)

126

Заимствовано у Псевдо-Иоахима. Ср.: Pseudo-Ioachim. Interpretatio in Ieremiam. Cap. 13: «Но пойдет Исав к ученым дочерям Хеттеянина, изучающим естественные и светские науки». Здесь Салимбене отождествляет дочерей Хеттеянина со светскими науками. Исав был женат на двух дочерях Хеттейских от разных отцов (Быт 36). Сделал он это вопреки воле Божией и родителей. Хеттеи жили в земле Ханаанской. Поэтому их (жен Исава) называют дочери Ханаанские. Ханаане были язычниками, считалось, что они сильно портят иудейские нравы.

(обратно)

127

Блаж. Доминик (1170–1221), основатель ордена братьев-проповедников (доминиканцев), предложил план создания нового ордена папе Иннокентию III на Латеранском соборе в 1215 г. Папа одобрил план Доминика, но, в соответствии с постановлением собора, запретившим создание новых орденов, предложил ему принять один из уже утвержденных уставов. Таким образом утверждение ордена было отложено. Доминик выбрал устав св. Августина и выработал на его основании свой собственный. Но в июле 1216 г. Иннокентий III умер, и орден был утвержден в том же году новым папой – Гонорием III. Видимо, поэтому Салимбене и говорит выше, что оба ордена появились одновременно, при папе Иннокентии III. Орден блаж. Франциска, действительно, получил устное одобрение Иннокентия в 1209 г.

(обратно)

128

Франциск Ассизский скончался в субботу 3 октября, во время первых молитв вечерней службы, которая заканчивалась после полуночи. Отсюда и возникла дата его смерти 4 октября. В воскресенье 4 октября он был похоронен. Сведения о кончине бл. Франциска, о его канонизации и о переносе его тела заимствованы Салимбене из «Жития» Франциска, написанного Бонавентурой. См.: Bonaventurae Vita Francisci. Cap. 15, 5–6. // Bonaventurae Opera. Ed. Peltier. XIV. P. 344. См. также: Истоки францисканства. Русское изд. Кайшадорис. Литва, 1996. С. 649–656.

(обратно)

129

Pseudo-Ioachim. Там же. P. 77–80.

(обратно)

130

Здесь Салимбене говорит о себе.

(обратно)

131

См. выше, с. 25, где об этом уже упоминалось, и прим. 106.

(обратно)

132

Оттон IV (1182–1218) Брауншвейгский, отлучен папой Иннокентием III от церкви в ноябре 1210 г. за отказ соблюдать права папского престола и претензию на верховную власть в Италии.

(обратно)

133

Фридрих II Гогенштауфен (1194–1250) – император Священной Римской империи (с 1212 г.), король Сицилийский и король Иерусалимский (с 1222 г.). Внук Фридриха I Барбароссы, сын Генриха VI. Когда умер Генрих VI, Фридриху II было всего три года. С согласия папы Иннокентия III, опекуна Фридриха, он был провозглашен королем Сицилийским. После длительной борьбы за императорский престол между Филиппом Швабским, сыном Фридриха I, дядей Фридриха II, и Оттоном Вельфом, сыном Генриха Льва, при поддержке папы избран в 1212 г. императором. Фридрих II представляет собой весьма сложную фигуру. Его окружали византийские, арабские и еврейские ученые. Он знал арабский и греческий языки, писал трактаты по-латыни и стихи на итальянском языке. У него были связи с мусульманскими правителями, он терпимо относился к иноверцам, однако из политических соображений жестоко преследовал еретиков-христиан. Прежде всего, он стремился упрочить свою власть в итальянских владениях, особенно в богатых ломбардских городах. Чтобы свободно действовать в Италии, он добился от германских князей избрания королем Германии своего сына Генриха VII (Хромого), предоставив им почти неограниченную власть в их владениях (постановления Вормсского сейма 1231 г. и Равеннского 1232 г.). В Сицилийском же королевстве по изданной им в 1231 г. конституции были сильно уменьшены права светской и духовной знати, урезаны вольности городов, потерявших право на самоуправление. Усиление власти императора в Северной Италии неизбежно вело к ограничению власти папства, которое объединилось с североитальянскими городами еще для борьбы с Фридрихом I. Борьба Фридриха II с папством продолжалась 15 лет и особенного ожесточения достигла при папах Григории IX и Иннокентии IV. Фридрих II опирался на южноитальянские владения и на веронскую тиранию Эццелино да Романо в Северной Италии. Папы неоднократно подвергали Фридриха отлучению от Церкви. Первый раз в 1227 г., когда он вынужден был из-за эпидемии вернуться из организованного им похода на Восток. В ответ на это император приказал занять те земли, которые ранее принадлежали Империи, а позже силой были отняты папами (Анконская марка и владения Матильды). Кроме того, Фридрих, несмотря на запрещение папы, в 1228–1229 гг. предпринял новый поход в Святую Землю. И скорее дипломатией, чем военными действиями добился заключения мира, по условиям которого христианам возвращались Иерусалим, Вифлеем, Назарет и некоторые другие территории. В 1230 г. между папой и императором был заключен мир, длившийся до 1234 г. Но затем борьба между папством и императором возобновилась. В середине 30-х годов Фридрих совершил успешный поход на Милан, затем вступил в Рим, вынудив Григория IX бежать оттуда, за что папа в 1239 г. вновь отлучил его от Церкви и предложил германским князьям избрать другого императора. В 1245 г., уже при папе Иннокентии IV, был созван в Лионе Вселенский собор, который осудил Фридриха II как «клятвопреступника и еретика» и объявил всех его подданных свободными от присяги. Когда Фридрих начал готовиться к походу на Лион против папы, в Италии возобновилась война с ломбардскими городами, поддерживавшими Церковь. В 1248 г. против Фридриха восстал город Парма, близ которого император со своим войском потерпел поражение. В 1250 г., готовясь к новой войне с Ломбардской лигой, Фридрих II внезапно скончался. Салимбене изображает Фридриха виновником междоусобных раздоров, бедствий и страданий народа и наделяет его всеми отрицательными качествами, представляя злобным, коварным и жестоким гонителем Церкви и приписывая ему даже то, чего он не делал. Тем не менее, правда, вскользь, он отмечает его образованность и поэтическое дарование. См. о Фридрихе II: Колесницкий Н. Ф. Указ. соч. С. 177–179; История Италии. Т. I. М., 1970. С. 173–179, 231–234; Средневековая Европа глазами современников // Европейский мир X–XII вв. Ч. 2. М., 1994. Разд. 8; Абрамсон М. Л. Фридрих II Сицилийский и его эпоха. М., 1994. С. 257–291. Куглер Б. История крестовых походов. Указ. изд. С. 388–412; Андреев М. Л. Латинская литература в Италии (VI–XII вв.) и начало письменности на вольгаре // История литературы Италии. Т. I. Средние века. М., 2000. С. 53–54; Топорова А. В. Культура двора Фридриха II и поэзия сицилийской школы. Разд. 1. Там же. С. 151–154; Tramontana S. Federico II re di Sicilia. Messina, 1978; Regesta Pontificum Romanorum. Ed. A. Potthast. Berolini, 1874. Vol. 1. P. 908. Mart. 24, ad an. 1239. Vol. 2. P. 997. Jul. 17. № 11733.

(обратно)

134

Григорий IX (Уголино, граф Сеньи), годы понтификата: 1227–1241.

(обратно)

135

Иннокентий IV (Синибальдо Фиески), годы понтификата: 1243–1254.

(обратно)

136

Алексей III, император Константинопольский. См. с. 27 и прим. 115.

(обратно)

137

Варяги (в лат. оригинале: Guarangni) – дружины норманнов, совершавшие в IX–X вв. грабительские набеги в Западную Европу. Здесь имеются в виду наемники-скандинавы, служившие в IX–XII вв. греческим императорам в качестве дружинников и выполнявшие различные их поручения. В скандинавских сагах они выступают под названием «Vaeringjar». От русских и греков это слово перешло в арабский язык (варанг) и латынь (Varangus). В «Хронике» Сикарда – «Warangi». У Альберто Милиоли в «Liber de temporibus», cap. 199, как и у Салимбене, – «Guarangni».

(обратно)

138

Алексей, сын Исаака II, бежал из темницы в портовый город Анкону (1202 г.), откуда он отправился к Филиппу Швабскому, королю Германии, который был женат на его сестре Ирине, просить помощи в восстановлении законных прав на престол его и отца его, Исаака.

(обратно)

139

Юбилей (лат. iubileus от др.-евр. jobel – протяжный трубный звук), согласно Ветхому Завету у евреев – праздник, год трубного звука, которым возвещалось начало 50-го года, дня очищения и свободы «на земле всем жителям ее». Лев 10, 11–15; Чис 36, 4. Юбилейные годы (iubilei anni) – святые годы, годы отпущения и освобождения – установлены в католической церкви папой Бонифацием VIII с 1300 г. как столетние юбилеи. Но по неофициальным данным юбилейный год праздновался и при папе Иннокентии III (1200 г.). И не случайно Салимбене сравнивает время «Аллилуйи», время покаяния, без жестокости и насилия (1225 г.), с юбилейным годом. Позже сроки между юбилейными годами неоднократно сокращались до 50 и даже до 33 лет.

(обратно)

140

Имеется в виду подготовка к IV крестовому походу, начатая французскими и итальянскими рыцарями. Во главе крестоносцев по решению французских баронов и короля Франции Филиппа II поставили маркиза Бонифация из северо-итальянского княжества Монферрат, опытного военачальника и умного дипломата. И сам Бонифаций был заинтересован в этом походе в Святую Землю, ибо трое его братьев, ранее участвовавшие в крестовых походах, владели землями и городами в Палестине.

(обратно)

141

При организации четвертого крестового похода, инициатором которого был папа Иннокентий III, большую роль сыграла венецианская знать во главе с дожем Венеции Энрико Дандоло. Правители Венеции, стремясь уничтожить своих конкурентов в торговых делах – Пизу и Геную, поддерживавших связь с Византией, дали согласие помочь крестоносцам в их переправе за море, предоставив им флот на определенных условиях. В ходе переговоров между Энрико Дандоло и представителями крестоносного воинства было решено вначале идти на Византию, чтобы восстановить в правах Исаака II, а по пути захватить Задар, богатый торговый город в Далмации, находившийся под властью венгров. Для венецианцев крестовый поход был удобным средством покорить Византийскую империю, распоряжаться византийскими портовыми городами и тем самым обеспечить себе исключительное положение в торговле с Востоком. См.: Заборов М. А. История крестовых походов в документах и материалах. М., 1977; Куглер Б. История крестовых походов. Указ. изд. Гл. VIII.

(обратно)

142

Филипп, король германский, женатый на Ирине, дочери Исаака II, томящегося в темнице, также был заинтересован в походе крестоносцев на Византию, желая восстановить тестя в его законных правах и лишить трона узурпатора Алексея III. В начале 1203 г. Филипп Швабский и царевич Алексей через послов попросили крестоносцев, захвативших Задар, оказать помощь Исааку и его сыну и восстановить их власть в Константинополе. Бонифаций Монферратский, глава похода, и Энрико Дандоло, желавшие идти на Константинополь, согласились. Исаак II и Алексей обещали крестоносцам большое вознаграждение за изгнание узурпатора Алексея III. Нопо восстановлении Исаака II императором они не смогли выплатить эти деньги, о чем ниже и рассказывает Салимбене.

(обратно)

143

Замок Рубьера – около Реджо-Эмилии.

(обратно)

144

В лат. оригинале: «in registro» (средневек. лат. registrum – список чего-либо, перечень, указатель, книга для записей дел и документов).

(обратно)

145

В 1203 г. царевича Алексея короновали в качестве соправителя Исаака II; после коронации он стал называться Алексеем IV.

(обратно)

146

Мурцуфл (греч. Murcuflos, что значит «Нахмуренный») – прозвище зятя тирана Алексея и советника Алексея IV. Поскольку Алексей IV пытался откупиться от крестоносцев за счет народа, то разразился бунт, толпа людей бросилась к Влахернскому дворцу. Алексей IV попросил помощи у латинян, но византийский двор пресек его намерения и низложил его, и императорской короной завладел Алексей Мурцуфл. По приказу Мурцуфла, который стал называться Алексеем V, Исаака и его сына Алексея вновь водворили в темницу. См.:Заборов М. А. Крестом и мечом. М., 1979. С. 203–206; Куглер Б. История крестовых походов. Указ. изд. С. 331–334, 341.

(обратно)

147

Левон II вторгся в Антиохийское княжество, чтобы защитить Рупина, сына своего племянника, от его родственника Боэмунда, графа Триполитанского, овладевшего Антиохийским княжеством. См. прим. 83.

(обратно)

148

Ср. Ис 11, 2.

(обратно)

149

Ср. Пс 101, 4, 5, 12.

(обратно)

150

Когда Алексей V предложил крестоносцам покинуть империю, они начали готовиться к штурму Константинополя. После нескольких атак крестоносцы овладели городом. Это случилось в апреле 1204 г. Латиняне хозяйничали в Византии до 1261 г. Подробности о взятии и разграблении Константинополя см.: Заборов М. А. Крестом и мечом. М., 1979. С. 207–218; Куглер Б. Указ. соч. С. 325–342; Виллардуэн Ж. Завоевание Константинополя. М., 1993.

(обратно)

151

Балдуин Фландрский – один из вождей четвертого крестового похода, первый император Латинской империи крестоносцев (1204–1205). В свое управление получил только часть Константинополя, часть Фракии и ряд островов Эгейского моря. Фессалоникийское королевство с городами (Македония с городом Фессалоникой и Фессалия) достались другому предводителю крестоносцев – Бонифацию Монферратскому. Венецианцы получили северное предместье Константинополя, Галату, важные опорные пункты на берегах Пропонтиды (Гераклею и др.). Латинское завоевание Византии привело к экономическому упадку, разграблению и разорению целых городов и областей. Большое недовольство населения вызвала церковная политика завоевателей: введение в Византии богослужения по католическому обряду, попрание его культуры и обычаев. В этой связи православное духовенство начало вести активную проповедь против латинян, которая встречала сочувствие среди народа. Благодаря поддержке населения Фракии болгарский царь Калоян нанес в 1205 г. сокрушительное поражение войскам латинского императора Балдуина Фландрского в битве при Адрианополе, а сам император был взят в плен.

(обратно)

152

Имеется в виду римский император Константин Великий (см. прим. 74), который в 330 г. перенес столицу Римской империи в г. Византий, переименованный в Константинополь.

(обратно)

153

Так сказано в «Хронике» Сикарда (MGH SS. Т. 31. Р. 179). В первое время существования Латинской империи греческое население восставало против нее, его поддерживали болгары, которые в 1205 г. нанесли тяжелое поражение латинянам при Адрианополе (см. прим. 149).

(обратно)

154

Блакки – см. прим. 76. Куманы – половцы, кипчаки, кочевье которых в начале XI и XII вв. охватывало территорию причерноморских степей между Дунаем и Волгой.

(обратно)

155

Аццо из семьи д’Эсте, правившей в Ферраре.

(обратно)

156

Имеется в виду Филипп Швабский, король Германии.

(обратно)

157

Первый стих этого двустишия – палиндромон, потому и бессмысленное «ксер». Палиндромон (греч. «возвращающийся») – «перевертень» – слово, фраза или стих, одинаково читающееся слева направо и обратно.

(обратно)

158

Суццара – замок недалеко от Мантуи.

(обратно)

159

Салингуерра (Салингерра) II из рода Торелли возглавлял партию городских феодалов, связанных с торговлей и опиравшихся на пополанов. Группировка Салингуерры придерживалась гибеллинской (императорской) ориентации, так как главным противником самостоятельности Феррары выступала гвельфская Венеция. Его соперниками были маркизы д’Эсте, возглавлявшие феодалов округа, придерживавшихся гвельфской ориентации.

(обратно)

160

Имеется в виду малолетний Фридрих, находившийся по завещанию покойной матери Констанции под опекой папы Иннокентия III.

(обратно)

161

Лат. «derivatio» – «словообразование». О том, что Угвицион сочинил книгу Дериваций, пишет и Варфоломей Луккский в Церковной истории, XXI, 18 (RIS. Т. XI. Col. 1128).

(обратно)

162

О епископе Николае, его знатном роде, воспитанности и достоинствах пишет и Бонкомпаньо. Он наделяет Николая всеми эпитетами, характерными для положительного персонажа, в особенности для лиц благородного происхождения. Он пишет о нем так: «Достопочтенный отец Николай, епископ Реджийский, был знатного рода, но более знатен своим нравом: обходительный со всеми, любезный в ежедневном общении, миролюбивый, пользующийся уважением вельмож». См.: Boncompagnus. Rhetorica novissima. Prologus. Ed. Gaudenzi, Bibliotheca iuridica. Т. II. Bononiae, 1892. P. 251.

(обратно)

163

Заимствовано из «Золотой легенды» Иакова Варагинского. См.: Iacobi de Varagine Legenda aurea. Ed. Graesse. Cap. 118 (113). Слова тирана Валериана из гл. «Passio s. Ippoliti». 1. P. 502. «Золотая легенда» («Legenda aurea») – свод расположенных в календарном порядке житий около 180 святых, составленный в XIII в. Иаковом Варагинским (Iacobus de Varagine), епископом Генуи.

(обратно)

164

Патеккьо Джирардо (XIII в.) – нотарий из Кремоны, поэт, писавший на разговорном итальянском языке (volgare). Его перу принадлежат сборник назидательных высказываний «Объяснение Соломоновых притч» и сходная с ним по содержанию и морализаторским тенденциям книга «Досады» (ит. «Noie»), которую часто и охотно цитирует знавший Патеккьо и подражавший ему Салимбене, назвав ее «Книга досад» (Liber Tediorum). Приводимая здесь стихотворная строка переведена на латинский язык. О Патеккьо см.: Affo Ierineo. Storiadella citta di Parma. III. P. 356. № 52; История литературы Италии. T. I. Средние века. М., 2000. С. 113.

(обратно)

165

Имеется в виду Фридрих II, которому тогда было 18 лет. См. прим. 7, 118, 132.

(обратно)

166

Альмирамамолиний – Мохаммед эль Назир, король Мавритании.

(обратно)

167

Педро II – король Арагона (1196–1213), Санчо VII – король Наварры (1194–1234), Альфонсо IX – король Кастилии (1188–1236).

(обратно)

168

Ср. Иер 12, 12: «ибо меч Господа пожирает всё».

(обратно)

169

Арнольд, архиепископ Нарбоннский, сообщает, что христиане преследовали мавров на протяжении четырех миль // Ughelli-Coleti. Italia sacra. I. Col. 166.

(обратно)

170

Об этом сообщает король Альфонсо в письме к папе Иннокентию III: «И заслуженно погибло там 60 тысяч сарацин, из которых мы иных перебили, а иных взяли в плен». См.: Epistolae Innocentii III. Ed. Baluzius (Baluze). Т. II. P. 687.

(обратно)

171

В лат. оригинале: dictatores от глагола dictare – «диктовать»; уже в античной латыни это слово означает – «сочинять»; отсюда в средневековой латыни «dictator» – «сочинитель» (автор), главным образом, прозаических сочинений (в том числе и писем). Салимбене довольно часто употребляет это слово в значении «диктовалыцик – сочинитель». См.: Гаспаров М. Л. Средневековые поэтики в системе средневековой грамматики и риторики // Проблемы литературной теории в Византии и латинском средневековье. М., 1986. С. 104.

(обратно)

172

Мефодий (умер в 311 г.) – епископ Олимпии и Ликии, мученик, отец Церкви. Яростный борец против язычников и еретических учений.

(обратно)

173

S. Hieronymi Prologus Galeatus. Bibliae Sacrae vulgatae editiones. См.: Исход, гл. 35–36. Блаженный Иероним (ок. 340–420) – богослов, ритор и переводчик Библии на латинский язык. Родился в г. Стридоне (Далмация), получил философско-риторическое образование в Риме. В 366 г. принял крещение. В 373 г. отправился на Восток, где занялся изучением Библии и греческого богословия. В 381 г. он вновь в Риме, и здесь папа Дамас I поручил ему пересмотр латинского текста Священного Писания. Иероним сделал новый перевод Ветхого Завета с древнееврейского на латинский и отредактировал латинский текст Нового Завета. Этот перевод, получивший название Вульгата, с некоторыми позднейшими изменениями, в 1546 г. был объявлен каноническим. В 385 г. из-за нападок на него представителей высшего римского общества, возмущенных его сатирой «О сохранении девственности», в которой он вывел легко узнаваемых развратников, ханжей и бездельников, Иероним вынужден был покинуть Рим и удалиться на Восток, где он и закончил свою жизнь.

(обратно)

174

Здесь Салимбене допустил ошибку, взяв сведения из «Liber de temporibus» Alberti Milioli (ed. cit., cap. 196, p. 453), в которой говорится о войне с альбигойцами, а не о войне в Испании, которую Салимбене описал выше, изложив ее по «Хронике» Сикарда (MGH SS. Т. 31. Р. 180).

(обратно)

175

Отвоевывание земель у арабов (мавров) испанцами на протяжении XI–XII вв. шло с переменным успехом. Но в 1212 г. объединенные силы испанских королевств, к которым присоединились крестоносцы из других стран Европы, в том числе и Португалии, о чем здесь упоминает Сикард – Салимбене, нанесли маврам страшное поражение при Лас Навас де Толоса.

(обратно)

176

Видимо, из числа мавров.

(обратно)

177

Детские крестовые походы, к которым присоединялись и взрослые, были вызваны не только бедственным положением народа и массовой беспризорностью, но и распространением идеи о том, что только безгрешные дети сумеют чудом освободить Иерусалим. Так, во Франции появился отрок-пастух Стефан, который объявил себя посланцем Бога и призывал детей к крестовому походу. По его призыву толпы детей и взрослых отправились в поход, закончившийся трагически.

(обратно)

178

Рыцари «извне» – в лат. оригинале: «milites forinseci». Имеются в виду рыцари, изгнанные из данного города, не державшие сторону правящей группировки города, ориентирующейся или на папу, или на императора. Те же рыцари, которые держали сторону правящей группировки города, назывались «внутренними рыцарями» – «milites intrinseci». Они жили внутри города.

(обратно)

179

Имеется в виду обязательное утреннее богослужение, проводившееся для клира и членов монашеских орденов.

(обратно)

180

Салимбене наделяет Фридриха II такими отрицательными чертами, потому что иоахимиты, взгляды которых разделял автор «Хроники», считали Фридриха II антихристом или предтечей антихриста, от которого исходит все зло.

(обратно)

181

Почти то же самое содержится в: Pseudo-Ioachim. Interpretatio in Ieremiam, p. 289 и Expositio Pseudoioachitica onerum Isaiae. См.: Neues Archiv. XV. P. 151 sq.

(обратно)

182

День памяти святой Магдалины – 21 июля.

(обратно)

183

См. Ин 19, 23: «Хитон же был не сшитый, а весь тканый сверху».

(обратно)

184

Стихотворная строка из «Двустиший» Катона Дионисия, предполагаемого автора нравоучительных двустиший (III в. н. э.). См.: Catonis Distichon. III, 7.

(обратно)

185

В средние века было распространено поверье, что искусству некромантии можно обучиться в Толедо.

(обратно)

186

По мнению О. Гольдер-Эггера, здесь, возможно, речь идет о Герарде да Сессо, епископе Новарском, избранном архиепископом Миланским и кардиналом Альбанским (ум. в 1211 г.), которого точнее было бы назвать «архиепископом из замка Бисмантова». См. MGH SS. Т. 32. Р. 32. № 3.

(обратно)

187

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «нисходящие в могилу».

(обратно)

188

Гонорий III (Ченчио Савелли), годы понтификата: 1216–1227.

(обратно)

189

Донат, Элий (IV в.) – римский грамматик и ритор, учитель бл. Иеронима. Компилятивно изложил грамматику латинского языка в двух руководствах: пространном – «Ars grammatica» и кратком – «Ars minor» (Grammatici Latini. Ed. Keil. Т. IV).

(обратно)

190

24 мая.

(обратно)

191

29 мая.

(обратно)

192

Вероятно, в книге Альберто Милиоли «Liber de temporibus», cap. 220: «Gesta obsidionis Damiatae» // MGH SS. Т. 31. Appendices. Iohannis Codagnelli Gesta obsidionis Damiatae. P. 463–503.

(обратно)

193

Город Лучера был дарован Фридрихом II сарацинам.

(обратно)

194

Замок Бондено – близ Мантуи.

(обратно)

195

Балиано Сидонский – один из соратников Фридриха II на Востоке.

(обратно)

196

См.: Tolosani Chronicon. Cap. 172. Ed. Borsieri. P. 713; Annales Bononienses. Calogera. Nuova Raccolta d'opuscoli sciencifici, IV. P. 125; «Cronaca di Bologna». // Muratori. SS. Т. XVIII. Col. 253.

(обратно)

197

Салимбене поместил это землетрясение под годом 1222; этот год назван и в приведенном стихотворении. Альберто Милиоли (op. cit.) упоминает это событие под годом 1223.

(обратно)

198

Иммельда де Кассио. О ней см. ниже с. 62, 63, 68 и др.

(обратно)

199

Имеются в виду Герардо де Кассио и Мария де Кассио.

(обратно)

200

Палуде и Фолиано – семьи в Реджо-Эмилии.

(обратно)

201

Франциск Ассизский (Джованни Бернардоне) (1182–1226) – основатель братства францисканцев в 1208 г., его женского ответвления – ордена св. Клары т. н. «кларисс» (утвержден в 1218 г.) и братства «терциариев» (третий орден), утвержденного в 1221 г. Сын богатых родителей, Франциск после тяжелой болезни, обратился к Богу, предался аскетизму, сменил имя и, странствуя по Италии, стал проповедовать бедность, покаяние и отказ от личной собственности. Сильное мистическое влечение к Христу, жажда страдания и самоуничижения, проповеди «апостольской жизни» увлекли многих людей. Вокруг Франциска собрались ученики, которых он назвал братьями меньшими (fratres minores). Видя большую популярность Франциска в народе, Церковь постаралась поставить «братство» под свой контроль. Позже «братство» приблизилось по образу жизни к монашеским орденам, и в 1220 г. Франциск отошел от руководства орденом меньших братьев, или, иначе, орденом братьев-миноритов. См.: Карсавин Л. П. Монашество в средние века. М., 1992. Гл. XI; Рассказы анонимного автора о Франциске «Цветочки св. Франциска Ассизского». М., 1990; Святой Франциск Ассизский. Сочинения. М., 1995; Bonaventura. Vita Francisci // Bonaventurae Opera. Ed. Peltier. XIV. P. 344. Критическое издание этого жития осуществлено в: Analecta Franciscana. X. P. 555–678. Эти жизнеописания св. Франциска, в том числе «Житие (первое и второе) св. Франциска», составленное Фомой Челанским, «Легенда трех спутников» и «Большая легенда св. Бонавентуры», см. в русском переводе в кн.: Истоки францисканства. С. 195–761.

(обратно)

202

Заимствовано у Бонавентуры, который в своем сочинении пишет, что Франциск скончался на 20-м году своей деятельности, следовательно, служение его было не полных 20 лет.

(обратно)

203

Во время праздничной мессы, посвященной св. Франциску. Этот хорал сочинил Юлиан Спирский, францисканский поэт (XIII в.). См.: Weis J. Е. Die Chorale Julian's von Speier. Muenchen. 1901. P. 351.

(обратно)

204

Об этом сражении Салимбене упоминает и ниже, с. 44.

(обратно)

205

Папа Гонорий скончался 18 марта 1227 г., а на следующий день папой избрали кардинала Уго, получившего имя Григория IX. Салимбене допустил ошибку, поместив это избрание под годом 1228, следуя «Liber de temporibus» Альберто Милиоли. Кардинал Уго и названный выше Уголино – одно и то же лицо.

(обратно)

206

Pseudo-Ioachim. Interpetatio in Ieremiam. Cap. 24. Ed. cit.

(обратно)

207

Патримоний св. Петра – территориальные владения римской курии.

(обратно)

208

Св. Елизавета (1207–1231), дочь венгерского короля Андраша, с малых лет предавалась аскетизму. Выйдя замуж за Людвига IV, ландграфа Тюрингии, Елизавета продолжала предаваться подвижничеству: приказывала служанкам бичевать себя, раздавала припасы бедным и больным. После смерти мужа брат его, Генрих Распе, изгнал ее вместе с детьми из Тюрингии.

(обратно)

209

Замок Сан-Чезарио – около Модены.

(обратно)

210

Слова св. Иеронима в его письме № 123 // PL. Т. 22. Epistolae. Col. 1055. Это выражение Иеронима Салимбене приводит 10 раз.

(обратно)

211

См.: Iohannis Codagnelli Annales Placentini (Джованни Коданъелло. Анналы Пьяченцы) // MGH SS. Т. 18. Р. 96, где также есть упоминание об этом событии. О сражении в 1229 г. между болонцами и ополчением Кремоны, Пармы и Модены при замке Сан-Чезарио Салимбене еще раз рассказывает ниже, с. 68–69.

(обратно)

212

См.: с. 31–34.

(обратно)

213

Когда Салимбене писал о них, Агнесса еще была жива; ср. с. 64.

(обратно)

214

Матильда, маркграфиня Тосканская (1046–1115), о которой упоминает Салимбене, была дочерью Беатрисы, сестры короля Генриха И, герцога Баварского, и маркграфа Бонифация III Тосканского. Матильда вышла замуж в 1170 г. за герцога Лотарингского Готтфрида (умер в 1176 г.). Супруги эти владели Луккой, Пармой, Реджо, Мантуей и всем тем, что называлось патримонием св. Петра. В борьбе Империи и папства поддерживала пап. В ее замке Каносса нашел прибежище папа Григорий VII, куда к нему в 1077 г. приходил на покаяние император Генрих IV. После смерти свои владения завещала Церкви. См.: Макиавелли. История Флоренции. Т. II. Л., 1973; Виллани Джованни. Новая Хроника, или История Флоренция. М., 1997. Кн. IV. Гл. 21. О предках графини Матильды поэт Донизон Канузинский (XI–XII вв.) в «Жизнеописании Матильды» (Donizonis Vita Mathildis. I, 1. // SS Т. 12. P. 354 sqq.) рассказывает: Зигфрид I из Лукки имел трех сыновей – Зигфрида II, Оттона II (или Адальберта), который был прадедом отца графини Матильды Бонифация, и Герарда. Зигфрид II и Герард поселились в Парме; Зигфрид стал основателем пармского рода Баратти, а Герард – рода Гиберти. См. прим. О. Гольдер-Эггера к тексту Салимбене // MGH SS. Т. 32. Р. 38. № 2.

(обратно)

215

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Я должен отрезать подобно ткачу жизнь мою; Он отрежет меня от основы».

(обратно)

216

Символическое обозначение греческой буквой «γ» возраста в 15 лет, когда юноша оказывается на распутье между добродетелями и пороками. Символика этой буквы восходит к пифагорейцам, которые считали, что ее изображение обозначает не только определенный возраст жизни (трехпятилетие = пятнадцатилетию), но и выбор между добром и злом, так называемое «пифагорейское распутье», т. е. развилка жизненного пути.

(обратно)

217

Салимбене вступил в орден 4 февраля 1238 г. Следовательно, ему было шестнадцать лет и 4 месяца, ибо он родился в октябре 1221 г.

(обратно)

218

Речь идет о провинциях францисканского ордена.

(обратно)

219

См. прим. 194.

(обратно)

220

В лат. оригинале: «Omnebonus», что означает «Всеблагой».

(обратно)

221

В лат. оригинале: «bene salisti» от гл. «salire» – «прыгать». Обыгрывается имя Салимбене с этим глаголом.

(обратно)

222

В 1241–1242 гг.

(обратно)

223

Имеется в виду император Фридрих II, прибывший в Парму в 1238 г.

(обратно)

224

Салимбене жил в монастыре в Фано в 1238 г. (ноябрь – декабрь).

(обратно)

225

Ср. Пс 16, 8: «Храни меня, как зеницу ока».

(обратно)

226

Ср. 1 Кор 4, 9: «... мы сделались позорищем для мира». «Позорище» – зд. «зрелище».

(обратно)

227

Ср. Евр 5, 9: «... сделался для всех ... виновником спасения вечного».

(обратно)

228

Ср. Мф 4, 9: «... все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне». Слова диавола, искушающего Иисуса.

(обратно)

229

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Не отказывай в благодеянии нуждающемуся, когда рука твоя в силе сделать его».

(обратно)

230

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Кто будет благословлять себя на земле, будет благословляться Богом истины».

(обратно)

231

S. Bernardi Epistolae. Ер. 111 // PL. Т. 182. Col. 255. Бернард Клервоский (1090–1153) – аббат монастыря, основанного им в Клерво (Бургундия), крупнейший представитель религиозно-мистического направления в духовной жизни XII в. Советник государей и посредник между папством и светской властью. Много сделал для усиления католической церкви и цистерцианского ордена. Канонизирован в 1174 г. Был инициатором II крестового похода (1147), борцом с религиозными ересями. Добился осуждения Абеляра и преследовал его ученика Арнольда Брешианского. Проповедовал аскетизм, покаяние, обличал недостойное поведение духовенства. Превосходный оратор, он выработал особый возвышенный, чувствительный стиль проповедей, ставший на долгое время характерным для европейской мистики. Ему принадлежат многочисленные сочинения – трактаты, письма, проповеди.

(обратно)

232

О Мартино из Фано, законнике, см.: Sarti. De Claris archigymnasii Bononiensis professoribus. I. Bononiae, 1769. P. 132–136; Ed. C. Albicinius et С. Malagola. I. Bononiae, 1888–1896. P. 146–151; De Savigny F. C. Geschichte des Roemischen Rechts im Mittelalter. Ed. 2. V. P. 487–495.

(обратно)

233

Февраль или март 1255–1256 гг. См. ниже, с 503.

(обратно)

234

В 1260 г. и второй раз в 1262 г., 1 июня. См.: Annales Ianuenses // MGH SS. Т. 18. P. 241, 244.

(обратно)

235

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «когда же я буду работать для своего дома?»

(обратно)

236

Февраль – март 1239 г.

(обратно)

237

Ср., что пишет Джованни Виллани в своей «Хронике» по поводу появления на свет Фридриха II, женитьбы Генриха VI на сицилийской принцессе Констанции и ее возраста: Виллани Джованни. Новая Хроника, или История Флоренции. М., 1997. Кн. V. С. 119 и прим. 25.

(обратно)

238

Мерлин в европейской мифологии – волшебник, прорицатель, советник легендарного короля Артура. Полный текст пророчества Мерлина дан ниже, с. 393. Он издан Гольдер-Эггером в «Neues Archiv». XV. P. 176.

(обратно)

239

Иоанн – король Иерусалимский (1205–1227). Его дочь Изабелла была женой императора Фридриха II.

(обратно)

240

Гваутеротт, граф де Бриень, сын Вальтера I.

(обратно)

241

Скорее всего, речь должна идти о Сицилийском королевстве, ибо Гваутеротт был сыном дочери Танкреда, короля Сицилии.

(обратно)

242

В лат. оригинале: «doctus ad prelium». Ср. 1 Мак 4, 7: «hi docti ad proelium» – «обученные для войны».

(обратно)

243

Имеется в виду Карл Великий (742–814), франкский король с 768 г., в 800 г. принял титул императора.

(обратно)

244

См. прим. 209.

(обратно)

245

Иоанн умер в 1237 г. Побудил Иоанна вступить в орден брат Ангел, его исповедник. См.: Хроника 24 генеральных министров // Analecta Franciscana, III. P. 4 sq.

(обратно)

246

Балдуин II – император Латинской империи крестоносцев в 1228–1261 гг.

(обратно)

247

Ошибка Салимбене. Иоанн был регентом Империи крестоносцев в 1231–1237 гг., т. е. не при внуке, а при зяте – Балдуине II.

(обратно)

248

Салимбене ушел в марте 1239 г. и жил в Лукке в 1239–1241 гг., в Сиене – в 1241–1243 гг., в Пизе – в 1243–1247 гг.

(обратно)

249

Ср. Пс 5, 10: «сердце их – пагуба».

(обратно)

250

Видимо, здесь надо иметь в виду различие между «душевным» и «духовным» человеком. Душевный человек руководствуется во всем своим естественным разумом, он не в состоянии воспринимать сверхприродные истины. Духовный же человек, научаемый Духом Святым, становится способным проникать в сферу сверхприродного. Ср.: Иуд 1, 19: «Это люди... душевные, не имеющие духа».

(обратно)

251

Приведенное высказывание, по замечанию Гольдер-Эггера (MGH SS. Т. 32. Р. 45. № 3), заимствовано из примечания Руфина (IV в.) к «Церковной истории» Евсевия Памфила, переведенной им с греческого языка на латинский. Но в латинском переводе Руфина в издании Migne и в русском переводе «Церковной истории» оно отсутствует. Подобное высказывание есть у Псевдо-Амвросия в «Комментарии на Послание к Коринфянам», II, 12: «Лишь тогда необходима поддержка Божия, когда недостает помощи человеческой». См.: Eusebii Pamphili Historia ecclesiastica. Parisiis, 1541. II, 5. P. 28; то же, ed. Migne // PL. Series Graeca. Т. 20; Евсевий Памфил. Церковная история. II, 5. М., 1963; Ambrosii Opera. Commentarium in epistolam ad Corinthios. II, 5 // PL. T. 17. Appendix. Col. 204.

(обратно)

252

См. Второй Устав Ордена св. Франциска (утвержденный буллой), гл. VI, в кн.: Святой Франциск Ассизский. Сочинения. Указ. изд. С. 128, 129. Цитата дана в пер. В. Л. Задворного. См. также: Истоки францисканства. Указ. изд. Гл. VI. С. 74.

(обратно)

253

Iacobi de Varagine Legenda aurea. IX, 3, 4. Ed. Graesse. P. 58 sq.

(обратно)

254

См. прим. 250.

(обратно)

255

Слово «Господь» в Вульгате отсутствует, оно прибавлено Салимбене, видимо, для уточнения. Начало же стиха 30: «не были обмануты в своем желании» отсутствует в синод. переводе Библии.

(обратно)

256

S. Hieronymi Vita s. Pauli, cap. 10 // PL. Т. 23. Col. 18–28.

(обратно)

257

Григорий I Великий (ок. 540–604), папа римский (590–604), происходил из знатного рода, многие представители которого были связаны с Церковью. В 572–573 гг. был префектом города Рима. В 575 г. оставил светскую карьеру и жил аскетом. С 579 по 585 г. – папский апокрисарий при византийском императорском дворе. Вернувшись в Рим, Григорий становится аббатом монастыря, устроенного им в своем собственном доме. По смерти папы Пелагия II в 590 г. Григорий с согласия народа и духовенства был избран папой. За время своего служения Григорий выказал себя энергичным и деятельным правителем: в голодные годы проявлял заботу о снабжении Рима хлебом и о раздаче его бедным; выступал защитником латинского населения, теснимого вторгающимися варварами; способствовал мирному соглашению с лангобардами, ведя переговоры с их королями. Не раз спасал Рим от варварского разрушения и грабежа. Реорганизовал земельные владения Римской церкви (Patrimonium Petri) и заложил тем самым важнейшие основы папской власти в Италии. Григорий много проповедовал и вел обширную переписку с церковными деятелями того времени. Его эпистолярное наследие насчитывает около 900 писем. Среди своих современников Григорий считался высокообразованным и ученым мужем. Однако в своих высказываниях с неодобрением относился к занятиям грамматикой и риторикой и к изучению античных авторов. Толкованию Библии посвящены большие сочинения Григория: 35 книг толкований на Книгу Иова, известные под названием «Нравственные поучения», 22 проповеди на Книгу пророка Иезекииля и 40 проповедей на евангельские тексты, «Пастырское правило» – руководство и наставление для священников и «Диалоги о житии и чудесах отцов» в четырех книгах, написанные просто и доходчиво в жанре житийной литературы. Из этих сочинений Григория наиболее известны «Пастырское правило» и «Диалоги», на которые часто ссылается Салимбене. Прозвищем «Двоеслов» Григорий обязан названию его сочинения «Диалоги». Русский перевод «Диалогов»: Григорий I, папа. Собеседование о житии италийских отцов. Казань, 1853. Лат. текст «Диалогов» опубликован в PL. Т. 77, кроме второй книги, которая есть в PL. Т. 66, содержащем труды св. Бенедикта.

(обратно)

258

Gregorii Magni Dialogi. II, 21.

(обратно)

259

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «и несытые проводят ночи».

(обратно)

260

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Ты умножишь народ, увеличишь радость его».

(обратно)

261

См. прим. 250.

(обратно)

262

Приведенное высказывание Иеронима в его сочинениях не найдено.

(обратно)

263

Заимствовано из: Petri Comestoris Historia scolastica. IV Regum. Cap. 5 // PL. T. 198.

(обратно)

264

Gregorii Magni Dialogi. III, 37.

(обратно)

265

Источник не найден. В «Житии отцов» этой легенды нет.

(обратно)

266

Павел Диакон. История лангобардов в шести книгах (De gestis Langobardorum libri VI). Павел Диакон (ок. 725–799) происходил из знатного лангобардского рода. Был близок к королевскому двору короля Ратхиса, где получил прекрасное классическое образование. Позже он был придворным писателем короля Дезидерия. С 782 по 787 г. находился по приглашению Карла Великого при его дворе и был членом королевской «академии» в Аахене, где продолжал свою литературную деятельность. Его перу принадлежит также «Римская история», написанная в христианском духе и доведенная до правления Юстиниана (VI в.). Кроме того, им написаны церковные гимны, послания, эпитафии.

(обратно)

267

Легенду о чудодейственной силе набожного короля, рассказанную Павлом Диаконом («История лангобардов». III, 34), Салимбене, видимо, пересказывает по памяти, присоединив кое-что из легенды о милосердии Тиверия II, императора Византии (VI в.), рассказанной Григорием Турским в «Истории франков» (V, 19), повторенной и измененной Павлом Диаконом. Павел Диакон повествует о короле Бургундии Гунтрамне (VI в.): однажды из уст спящего в лесу Гунтрамна выползла ящерица и указала место зарытого клада (III, 11, 12, 34). Из найденного таким образом золота он приказал отлить необыкновенной величины кубок, намереваясь отправить его ко Гробу Господню. В рассказе же Салимбене клад, найденный неким королем, был роздан бедным. Григорий Турский также повествует о том, как император Тиверий нашел во дворце клад и раздал его бедным людям. См.: Григорий Турский. История франков. М., 1987. С. 133.

(обратно)

268

Переведено по Вульгате; ср. синод. перевод: «Веди тяжбу с соперником твоим, но тайны другого не открывай».

(обратно)

269

Здесь Салимбене возвращается к рассказу о своем сновидении, прерванному им на с. 54.

(обратно)

270

Заимствовано из: Petri Comestoris Historia scolastica. Evangelium, Cap. 50 // PL. T. 198.

(обратно)

271

Стихотворная строка из песни, изданной В. Ваттенбахом. Автор этой строки – Вальтер (Уолтер) Англичанин. См.: Wattenbach W. Anzeiger fuer Kunde der Deutschen Vorzeit. Stuttgardt, 1871. Col. 266; Romuleae fabulae. Fab. 12, v. 4 (De duobus muribus). Ed. L. Hervieux. Lesfabulistes Latins. Т. 2. Paris, 1894. P. 321.

(обратно)

272

Переведено по Вульгате; ср. в синод. переводе: «Ничто не занимает меня, сын мой, потому что я отпустила тебя, свет очей моих».

(обратно)

273

В синод. переводе: «Праведен будешь Ты, Господи».

(обратно)

274

«Я и Отец – одно» – Ин 10, 30; вторая часть стиха: «и все, что имеет Отец, есть Мое», добавленная Салимбене, видимо, из других источников, отсутствует и в Вульгате, и в синодальном переводе Библии.

(обратно)

275

По-видимому, Салимбене приводил цитату по памяти или сделал описку, написав глагол «adduxistis» («вы привели») вместо стоящего в Вульгате «addixistis» («вы осудили»). Ср. синод. перевод: «Вы осудили, убили Праведника» (Иак 5, 6).

(обратно)

276

Контаминация стихов из Книги Исаии – гл. 61, ст. 9 и гл. 65, ст. 16.

(обратно)

277

Гильом Сен-Амурский (Вильгельм Сент-Амурский) – магистр Парижского университета, известный своими памфлетами против францисканцев и доминиканцев. См. подробнее на эту тему: Котляревский С. А. Указ. соч. С. 146–165.

(обратно)

278

Салимбене включает в свои автобиографические пассажи сновидения не только для того, чтобы укрепиться в своем решении вести нищенствующий образ жизни и доказать правоту своего выбора, но и для опровержения нападок на францисканцев со стороны Гильома Сен-Амурского.

(обратно)

279

Это сочинение Гильома Сен-Амурского, которое, видимо, Салимбене не читал, называется «De periculis novissimorum temporum» («Об опасностях новейшего времени»), издано вместе с трудами Гильома Констанцского в 1632 г. Салимбене почерпнул сведения об этой книге из «Хроники» Мартина Оппавийского (из Троппау); см.: Martini Oppaviensis Chronica // MGH SS. Т. 22. P. 440; или из «Liber de temporibus» Альберто Милиоли (указ. изд. Сар. 261. Р. 524).

(обратно)

280

Александр IV (Ренальдо, граф Сеньи), годы понтификата: 1254–1261.

(обратно)

281

Когда Салимбене жил в Пизе – в 1243–1247 гг.

(обратно)

282

Ср. Иез 16, 3, 45. Аморрей и Хет – сыновья Ханаана (Быт 10, 16). Данное сравнение родителей с библейскими персонажами здесь, видимо, имеет отрицательное значение; ханаане поклонялись другим богам. См. Исх 34, 11–16.

(обратно)

283

См. выше, с. 51.

(обратно)

284

См. прим. 132.

(обратно)

285

Энцо (ок. 1220–1272 гг.) – сын императора Фридриха II, король Сардинии. Участвовал в военных действиях в Ломбардии под руководством своего отца вместе с кремонцами, державшими сторону императора. Осаждал замок Квинцано в епископстве Брешия и участвовал в осаде Пармы, восставшей против императора и перешедшей на сторону Церкви. В 1249 г. попал в плен к болонцам и находился в заточении в Болонье вплоть до своей смерти. См. о нем ниже, с. 193, 207, 211, 212.

(обратно)

286

Рассказ о родственниках Салимбене был прерван на с. 46.

(обратно)

287

Жена Джованни де Адам, деда Салимбене. См. выше, с. 45.

(обратно)

288

Салимбене родился 9 октября 1221 г., в орден был принят в феврале 1238 г. Следовательно, в доме отца своего он жил 16 лет и 4 месяца.

(обратно)

289

См. прим. 163.

(обратно)

290

Первая жена Гвидо де Адам, отца Салимбене.

(обратно)

291

Брешелло – местечко в провинции Реджо-Эмилия.

(обратно)

292

В сражении при замке Сан-Чезарио, 5 сентября 1229 г. См. выше, с. 45.

(обратно)

293

О Баратине и Гибертине Салимбене рассказывает в не дошедшей до нас части «Хроники», где он использует сведения из книги Альберто Милиоли «Liber de temporibus» (Cap. 156. P. 431): «Старший брат, то есть Зигфрид, был женат на Баратине, а младший, то есть Герард, был женат на Гибертине». Это – ошибка А. Милиоли, а вслед за ним и Салимбене, произошедшая вследствие неправильно понятого текста стихов Донизона, где он пишет о двух братьях предка графини Матильды: «Fiunt Parmenses duo fratres, ambo potentes: / Dat Gibertinam minimus, primus Baratinam» («Vita Mathildis», v. 114–115) – «Становятся два брата, оба могущественные, пармцами: / младший дает род Баратти, старший – Гиберти». Ономастические формы Gibertina и Baratina – прилагательные с подразумевающимся словом «gens» («род»), распространенные в XI – нач. XII в. и вышедшие из употребления в XIII в., Милиоли (и Салимбене) понял как имена двух женщин – Гибертина и Баратина. См.: MGH SS. Т. 32. Р. 58. № 8; Guyotjeannin О. Salimbene de Adam: un chroniqueur franciscain. Brepols, 1995. P. 126–127. № 38, а также прим. 213 наст. изд.

(обратно)

294

Конец стиха переведен по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Как тень дни наши на земле, и нет ничего прочного».

(обратно)

295

Иов 32, 22 и Еккл 9, 4 переведены по Вульгате. Ср. в синод. переводе: Иов: «Потому что я не умею льстить: сейчас убей меня, Творец мой»; Еккл: «Кто находится между живыми, тому есть еще надежда».

(обратно)

296

Заимствовано из книги Петра Коместора: Historia scolastica. Genesis. Cap. 30 // PL. Т. 198.

(обратно)

297

Это высказывание св. Василия не найдено. Василий Великий (ок. 330–379) – архиепископ Кесарийский, богослов, один из авторитетнейших отцов Церкви.

(обратно)

298

Переведено по Вульгате; ср. в синод. переводе: «Все потомство дома твоего будет умирать в средних летах».

(обратно)

299

5 сентября 1229 г.

(обратно)

300

Пагано был подеста Модены в 1228, а не в 1229 г. (См.: «Cronache Modenesi», p. 35). Он посвятил своего сына Энрико в рыцари во время сражения с болонцами, но не ясно, в каком сражении, то ли при взятии замка Сан-Чезарио 5 сентября 1229 г., то ли в сражении при Санта-Мария-ин-Страда 3 октября 1228 г. См. выше, с. 43, 44.

(обратно)

301

О сражении при Санта-Мария-ин-Страда см. выше, с. 43.

(обратно)

302

С 1243 по 1257 г.

(обратно)

303

Отца Салимбене, Гвидо де Адам, к тому времени уже не было в живых.

(обратно)

304

Имеется в виду Устав первый, не утвержденный буллой (1221 г.)

(обратно)

305

См. выше, с. 35, 36.

(обратно)

306

Урбан IV (Жак Панталеон), годы понтификата: 1261–1264.

(обратно)

307

Адриан V (Оттобоно Фиески), время понтификата: с 11 июля 1276 г. по 18 августа того же года.

(обратно)

308

Имеется в виду Альберт, брат Обиццо, скончавшийся в 1257 г. О том, что епископом Пармским был избран Иоанн ди донна Рифида, говорится и ниже, с. 78.

(обратно)

309

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Прихоти ищет своенравный, восстает против всего умного».

(обратно)

310

Овидий. Скорбные элегии. V, 6, 13.

(обратно)

311

Иов 24, 12. В Вульгате: «Deus inultum abire non patitur». Ср. в синод. переводе: «и Бог не воспрещает того», что по смыслу не подходит к данному контексту.

(обратно)

312

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «ибо кто может выпрямить то, что Он сделалкривым?»

(обратно)

313

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Кто восхищает себе право говорить, будет возненавиден».

(обратно)

314

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Досада, стыд и большой срам, когда жена будет преобладать над своим мужем».

(обратно)

315

Слов «будешь под властью мужа» в синод. переводе нет.

(обратно)

316

Эти сведения о Семирамиде Салимбене заимствовал из кн.: Petri Comestoris Historia scolastica. Genesis. Cap. 36 11 PL. T. 198. Семирамида, согласно ассирийским преданиям, – имя царицы Шаммурамат (конец IX в. до н. э.), родом из Вавилонии. Была женой царя Ассирии Шамшиадада V.

(обратно)

317

Нин – легендарный царь Ассирии.

(обратно)

318

Имеется в виду: Petri Comestoris Historia scolastica. Regum IV. Cap. 16 // PL. T. 198. Col. 1398.

(обратно)

319

Начало стиха переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Притеснители народа Моего – дети...».

(обратно)

320

Приведенное четверостишие принадлежит Клавдию Клавдиану (род. ок. 375 г. н. э.) – придворному поэту римского императора Гонория. Клавдиан прославился панегириками в честь императора и полководца Стилихона, своего покровителя, победившего в 403 г. готов Алариха. Данное четверостишие – из его сатиры на римского историка Евтропия (Invectiva in Eutropium. I, 181–184), врага Стилихона.

(обратно)

321

Конец стиха 19 переведен по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «и которым показал себя мудрым под солнцем».

(обратно)

322

Салимбене трижды был в Лионе: в ноябре 1247 г., в июне 1248 г., в марте и апреле 1249 г.

(обратно)

323

Имеется в виду господин Альберт, каноник пармского собора.

(обратно)

324

В «Liber de temporibus» Alberti Milioli (MGH SS. T. 31. P. 508) он назван Ладзаро, Салимбене исправил его имя на «Надзарио», ибо он видел его в Лукке и был с ним знаком.

(обратно)

325

Салимбене жил в Лукке с апреля 1239 г. по 1241 г.

(обратно)

326

Здесь Салимбене соединил разные стихи из Вульгаты: Быт 1, 26, 28.

(обратно)

327

Это высказывание Бернарда Клервоского в его трудах не найдено.

(обратно)

328

Эти сведения Салимбене заимствовал из: Bonaventurae Legenda s. Francisci. Cap. 15, § 7 // Bonaventurae Opera. Ed. Peltier. XIV. P. 345. Там же: «Miracula s. Francisci». Cap. 8, § 2. P. 359. См. также: Analecta Franciscana. X. P. 555–678; Истоки францисканства. Указ. изд. С. 655, 691. О «Легенде св. Франциска» см.: Святой Франциск Ассизский. Сочинения. М., 1995. С. 21.

(обратно)

329

Правильнее считать 13 июня, так как на 14 июня 1231 г. приходилась суббота, а не пятница. В «Житии св. Антония», гл. 3, § 31, сказано, что Антоний скончался 13 июня, в пятницу. См.: Acta Sanctorum. Iun. II. P. 708. День памяти св. Антония 13 июня. О жизни и сочинениях св. Антония Падуанского (1195–1231) см.: Задворный В. А. Жизнь и сочинения святого Антония Падуанского; Горелов А. С. Теологическое наследие святого Антония Падуанского // Святой Антоний Падуанский. Проповеди. М., 1997. С. 6–54.

(обратно)

330

В сохранившейся «Хронике» это обещание Салимбене не выполнено.

(обратно)

331

Скорее всего, из Ареццо. См.: Allodi. Serie cronalogica dei vescovi di Parma. I. P. 370.

(обратно)

332

Каменный мост в Парме начали строить в 1283 г. и закончили в 1284 г. См. ниже, с. 575; Annales Parmenses maiores // MGH SS. Т. 18. P. 698.

(обратно)

333

В лат. оригинале: «Gens nostra ita fecit». Лат. «gens» – «род», «племя», «народ», отсюда прозвище «de Gente», ит. «da Gente».

(обратно)

334

См. ниже, с. 485–490.

(обратно)

335

О движении «Аллилуйя» см.: Карсавин Л. П. Очерки религиозной жизни в Италии XII–XIII вв. СПб., 1912. Гл. 14: «Аллилуйя и флагелланты»; Гуковский М. А. Итальянское возрождение. Л., 1990. С. 32.

(обратно)

336

Часто встречаемое изречение Бернарда Клервоского. См. прим 230.

(обратно)

337

Прозвище Корнетта (от ит. cornetta – «рожок, корнет», в совр. ит. «корнет-а-пистон»), видимо, было дано брату Бенедикту от той трубы, которую он носил с собой. Так же он назван и в «Пармских анналах». См.: Annales Pannenses maiores // MGH SS. Т. 18. Р. 668.

(обратно)

338

Библейское выражение. Ср. 4 Цар 1, 8. Оно встречается и в Евангелии от Матфея (об Иоанне Крестителе), 3, 4 и у Марка 1, 6.

(обратно)

339

Киликийский мешок – вретище, власяница из грубой козьей шерсти.

(обратно)

340

Иоанн Виченцский во времена «Аллилуйи» проповедовал мир в Тревизо, Фельтре, Беллуно, Канильяно. О нем пишет хронист Роландин Падуанский, сообщая, что в Падуе его ждали, как «ангела мира» (Rolandini Patavini Chronica // MGH SS. Т. 19. Р. 58). О его проповеднической деятельности см. также: Godi А. Annales Vicentini. Ed. Muratori // MGH SS. T. 8. P. 80; Карсавин Л. П. Очерки религиозной жизни в Италии XII–XIII вв. С. 529 и сл.

(обратно)

341

См. прим. 126.

(обратно)

342

Перенесение праха Доминика братом Иоанном было осуществлено 24 мая 1233 г.; 13 июля 1234 г. папа Григорий IX объявил о канонизации Доминика и о причислении его к лику святых. См.: Potthast А. Regesta Pontificum Romanorum. Berolini, 1874. № 9489.

(обратно)

343

Имеются в виду первые братья меньшие, собранные Франциском еще до того, как папа Иннокентий III одобрил Устав ордена. Имена первых братьев меньших перечислены в сочинении: «Speculum s. Francisci». Venetiis, 1504, f. 87 и в «Analecta Franciscana». III. P. 640 sq.

(обратно)

344

См.: Annales Parmenses maiores // MGH SS. T. 18. P. 668, где приведены изданные Герардом многочисленные статуты: Statuta communis Parmae. I, 1. Р. 3, 5, 10, 42 sqq., 198–200, 271, 290, 292 sqq., 301 sqq., 312–314, 320.

(обратно)

345

S. Hieronymi Epistola ad Paulinum. Ep. 53 // PL. T. 22. Col. 272.

(обратно)

346

Об этом написал Юлиан Спирский (Iulianus de Spira), францисканский поэт XIII в., в составленном им богослужении св. Франциска. См.: Weis. Die Chorale von Speier. Р. 16.

(обратно)

347

Переведено по Вульгате. В синод. переводе этого текста нет.

(обратно)

348

В Ферраре Салимбене пребывал с 1249 по 1256 г.

(обратно)

349

О жизни и сочинениях магистра Бонкомпаньо Флорентийского (ок. 1170 – ок. 1240) см.: Sutter К. Aus Leben und Schriften des Magisters Boncompagno. Freiburg und Leipzig, 1894; Neues Archiv. XXVI. P. 760; Андреев M. Л. У истоков городской литературы // История литературы Италии. М., 2000. С. 251–254.

(обратно)

350

Здесь игра слов: лат. слово «penna» – «перо» и название «provincia Pennensis» – «Пенненская провинция».

(обратно)

351

Лат. «Millemusce» буквально означает «тысяча мух».

(обратно)

352

S. Hieronymi Epistolae. Ер. 130 // PL. Т. 22. Col. 1124.

(обратно)

353

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Дурные сообщества развращают добрые нравы».

(обратно)

354

S. Augustini Epistolae. Ер. 211, § 10 // PL. Т. 33. Col. 981, et «Regula ad servos Dei», § 6. Августин Аврелий (354–430) – виднейший представитель западной патристики. Изучал риторику и философию. Испытал влияние разных философских школ и религиозных сект. Будучи в Милане, Августин под влиянием епископа Амвросия принял христианство (387 г.). В 395 г. он стал епископом г. Гиппона в Африке. Из многочисленных его сочинений богословского характера широкую известность приобрели: «Исповедь» («Confessiones») в 13 книгах и «О граде Божием» («De civitate Dei») в 22 книгах.

(обратно)

355

Заимствовано из: Iacobus de Varagine. Legenda aurea. Сар. 179. Р. 809.

(обратно)

356

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Многоречивый опротивеет».

(обратно)

357

Сведения о Секунде, римском философе III в., Салимбене почерпнул из сочинения «Gesta Secundi» («Деяния Секунда»), сохранившегося в кн.: Vincenti Bellovacensis Speculum historiae. X, 70–71.

(обратно)

358

Эта пословица восходит к словам Боэция. См.: Consolatio philosophiae, II, 7: «Intellexeram – inquit – (te esse philosophum), si tacuisses». См. также: Odonis de Certonia fabula 82 // Hervieux L. Les fabulistes Latins. II. P. 654: «tacuisses, philosophus esses».

(обратно)

359

В каком сочинении Августина встречаются приведенные слова, неизвестно.

(обратно)

360

Приведенное двустишие взято из назидательной книги «Калила и Димна» Раймонда из Безье (Raimundi de Biterris Liber Kalilae et Dimnae); она представляет собой переложение индийской книги «Панчатантра» См.: Hervieux L. Les fabulistes Latins. Ed. cit. V. P. 314; Dialogus creaturarum. 73 // Th. Graesse. Fabelbuecher des Mittelalters. Bibliothek des litterarischen Vereins in Stuttgart, 148. S. 217.

(обратно)

361

Устав, утвержденный буллой (1223 г.). См.: Св. Франциск Ассизский. Сочинения. Указ. изд., гл. IX. С. 131–133.

(обратно)

362

Переведено по Вульгате; ср. в синод. пер.: «дерзкие слова».

(обратно)

363

Слов «и чтобы не было падение твое неисцелимым до смерти» в синод. переводе нет.

(обратно)

364

Видимо, здесь имеется в виду Ветхий Завет.

(обратно)

365

В гимне, сочиненном Павлом Диаконом, автором «Истории лангобардов». См.: Poetae Latini aevi Carolini // MGH SS. Т. 1. Berolini, 1881. P. 83. Из этого гимна, называемого «Versus in laudem Sancti Iohannis Baptistae» («Стихи во славу святого Иоанна Крестителя»), Салимбене привел только одно четверостишие.

(обратно)

366

То есть флорентийцам.

(обратно)

367

Заимствование из второго «Жития св. Франциска» Фомы Челанского. Гл. III, 66. Thomas de Celano. Vita Francisci (secunda).

(обратно)

368

По-видимому, граф Гвидо ди Монтефельтро, о котором Салимбене рассказывает ниже во многих местах «Хроники».

(обратно)

369

Архиепископ Теодорик в 1234 г. был послан в Акру как легат апостолького престола. В Равенну он вернулся в 1235 г.

(обратно)

370

Салимбене смешивает Примаса Орлеанского, правильно названного им в заголовке, с Архипиитой Кельнским, который был не каноником, а бедным клириком, чье стихотворение «Осудивши с горечью жизни путь бесчестный» он привел ниже. О ПримасеОрлеанском см.: Delisle L. Bibliotheque de l’ecole des chartes. XXXI. 1870. P. 303–311. Об Архипиите Кельнском см.: Giesebrecht W. Allgemeine Monatsschrift. 1853. S. 10 sqq., 344 sqq.; Hubatsch O. Die lateinischen Vagantenlieder des Mittelalters. Goerlitz, 1870. Оба поэта жили в XII в. См.: Памятники средневековой латинской литературы X–XII веков. М., 1972. С. 489–492.

(обратно)

371

«Апокалипсис Голиардово» (или «Голиафово»), автор точно неизвестен. В народе это стихотворение приписывают Уолтеру Many, английскому писателю и церковному деятелю (XII в); см.: Wright Th. Walter Mapes. P. 1–20.

(обратно)

372

Архиепископ Кельнский Райнальд де Дассел (1159–1167).

(обратно)

373

Эти стихи встречаются в: Carmina Burana. Ed. J. A. Schmeller. Stuttgart, 1847. Ed. 2. Breslau, 1883. P. 233. № 173a.

(обратно)

374

Фетида – в др.-греч. мифологии морская нимфа; здесь – олицетворение воды.

(обратно)

375

Лиэй (освободитель от забот) – одно из культовых прозвищ Диониса, древнегреческого бога виноградарства и виноделия.

(обратно)

376

Эти стихи вместе с другими стихами (с ошибками) издал Th. Wright, в кн.: Walter Mapes. P. 45; Edelestand du Meril поместил их в кн.: Poesies populaires latines du moyen age. Paris, 1847. P. 207.

(обратно)

377

Лат. слово «vinum» («вино») – среднего рода, поэтому автор отвергает неправильные формы мужского (vinus) и женского (vina) родов и лишь о среднем роде говорит: «Optimum Latinum!» – «Превосходная латынь!»

(обратно)

378

Приводимое ниже стихотворение принадлежит Архипиите Кельнскому; см. издания: Wright Th. The Latin poems commonly attributed to Walter Mapes. London, 1841. Р. 71 sqq.; Grimm Jakob. Philologische und historische Abhandlungen der Koeniglichen Akademie zu Berlin, 1843, S. 207–211 (=Kleine Schriften, III, S. 70 sqq); Schmeller J. A., Carmina Burana. Ed. cit. P. 67-71. № 172.

(обратно)

379

Ипполит (греч. миф.) – сын Тезея и амазонки Антиопы, отклонивший любовь своей мачехи Федры. Традиционный образ чистого девственника. Реминисценция из Овидия («Любовные элегии», II, 4, 32).

(обратно)

380

Овидий Назон, Публий (43 до н. э.–18 н. э.) – римский поэт, автор многих поэтических произведений: «Любовные элегии», «Метаморфозы», «Героиды», «Наука любви» и др. В средние века он считался вторым после Вергилия поэтом. Данте поставил его рядом с Гомером, Горацием, Луканом.

(обратно)

381

Генрих VII Хромой – старший сын Фридриха II, правивший самостоятельно в Германии с 1220 г. Но в 1234 г. он заключил союз с ломбардскими городами, враждебными Фридриху. И Фридрих предпринял решительные меры против своего мятежного сына, заключив его в темницу (1235 г.).

(обратно)

382

Это произошло в июле 1235 г., а не в мае 1233 г., когда действительно началось время «Аллилуйи»; см.: Cronaca di Bologna. Muratori // MGH SS. Т. 18. Col. 258. О печальной участи старшего сына Фридриха II повествует и Джованни Виллани (цит. соч., кн. VI, гл. 22), где более подробно рассказывается о причине конфликта между Фридрихом и Генрихом и где дана другая версия кончины Генриха, умершего в тюрьме от голода. См., кроме того, там же, прим. 24 к кн. VI.

(обратно)

383

Замок Сан-Феле (св. Феликса) находится в провинции Базиликата, где Генриха держали в заточении с января 1236 по июнь 1240 г. Как замечает Гольдер-Эггер (с. 87, прим. 3), Генриха скорее всего переводили из замка Неокастро, где его держали с июня 1240 по 1242 г. в замок Святого Марка близ Марторано в Апулии.

(обратно)

384

И. Фиккер считает этот рассказ правдивым. См.: Ficker I. Regesta imperatorum. V, 2. № 4383n. Он приводит свидетельства: Cronica de rebus Siculis // Huillard-Breholles. Hist. dipl. Frid. II. I. P. 905 sq.; Rolandinus. III, 10 // MGH SS. T. 19. P. 61; Sermo de Friderico II imperatore // Huillard-Breholles. VI. P. 289; Thomas de Papia // MGH SS. T. 22. P. 513.

(обратно)

385

Ср. Быт 37, 32.

(обратно)

386

См. письма папы от 5 июня 1235 г.: Epistolae pontificum Romanorum selectae saeculi XIII // MGH SS. Т. I. P. 534 sq. № 642. A. Potthast. № 9931.

(обратно)

387

Ср. Еккл 1, 15; Притч 29, 8.

(обратно)

388

Бонифаций – римский мученик. О нем см.: Iacobi de Varagine Legenda aurea. Сар. LXXI. Ed. cit. P. 316 sq.

(обратно)

389

Есть краткое описание мученичества Фомы Бекета анонимного автора, называемое вторым. См.: PL. Т. 190. Col. 326–328. См. также прим. 11.

(обратно)

390

Дионисий Малый (VI в.) – известный канонист древней Западной церкви. Будучи настоятелем одного монастыря, он составил «Сборник церковных правил». Перевел на латинский язык много сочинений отцов Восточной церкви. Известен также своими трудами по хронологии, ведущей счет времени от Рождества Христова.

(обратно)

391

См.: Petri Comestoris Historia scolastica. Regum IV. Сар. 127 // PI. Т. 198. Col. 1399.

(обратно)

392

Сир 4, 33 переведен по Вульгате. В синод. переводе нет первой части стиха и слов «недругов твоих».

(обратно)

393

В лат. оригинале: «а termino а quo usque ad terminum ad quem», – терминология, характерная для богословский схоластики.

(обратно)

394

Неизвестно, в каком сочинении Иеронима толкуется образ Захарии. По мнению Гольдер-Эггера, Салимбене использовал какое-то сочинение, приписываемое Иерониму. См.: MGH SS. Т. 32. Р. 91. № 6.

(обратно)

395

См.: Petri Comestoris Historia scolastica. Regum IV. Сар. 127 // PL. Т. 198. Col. 1399.

(обратно)

396

Начиная с этих слов и до конца главы заимствовано из: Petri Comestoris Historia scolastica. Exod. Сар. 64. Ed. cit. Col. 1184.

(обратно)

397

Имеется в виду Иосиф Флавий, писатель-историк (37 – ок. 100 н. э.), происходивший из иудейского священнического рода, автор сочинений «Иудейская война» и «Иудейские древности».

(обратно)

398

Заимствовано из: Petri Comestoris Historia scolastica. Esther. Сар. 11 // PL Т. 198. Col. 505.

(обратно)

399

Об этом сообщается и в «Анналах Пармы». См.: Annales Parmenses maiores // MGH SS. Т. 18. Р. 668.

(обратно)

400

В «Анналах Пьяченцы» (Annales Placentini Gibellini // MGH SS. Т. 18. Р. 470) и Кремоны (Annales Cremonenses // MGH SS. Т. 30. Р. 17) сообщается, что Фридрих II отправил лишь слона с двумя верблюдами, о других животных упоминания нет. Но Майордин из Имолы уже в 1231/32 гг. видел в Равенне императора, который имел при себе много необычных для Италии зверей: слонов, одногорбых и двугорбых верблюдов, пантер, кречетов, львов, леопардов, белых соколов и бородатых сов. См.: Scheffer-Boichorst Р. Zur Geschichte des XII und XIII Jahrhunderts. Diplomatische Forschungen. S. 282 (Ср.: там же. S. 285).

(обратно)

401

О том, что в 1237 г. через Парму проводили слона, сообщается и в «Анналах Пармы». См.: Annales Parmenses maiores // MGH SS. Т. 18. Р. 669.

(обратно)

402

См. прим. 158.

(обратно)

403

День святого Мартина – 11 ноября.

(обратно)

404

В описании боевого слона Фридриха II Салимбене изменил слова из «Liber de temporibus» Alberti Milioli, которому он следует, добавив стихи из 1 Мак 6, 37, и дополнив рассказ своими впечатлениями о слоне, которого он видел в Парме.

(обратно)

405

Переведено по Вульгате; ср. в синод. переводе: «и при слоне Индиец его». Впрочем, разные издания Вульгаты дают разное чтение этого стиха: «et intus magister bestiae», как у Салимбене, или: «et Indus magister bestiae» – «и Индиец, погонщик зверя».

(обратно)

406

Имеется в виду сочинение римского историка Арриана (II в.) «Поход Александра». VI, 2. СПб., 1993. С. 15.

(обратно)

407

Книга Варфоломея Англичанина «Об отличительных свойствах вещей» (Liber de Proprietatibus rerum) была издана в Страсбурге в 1488 г,

(обратно)

408

В то время подеста Болоньи был Руфино Гвасконе из Алессандрии. О нем см.: «Хроника Болоньи» (Cronaca di Bologna. Muratori // MGH SS. Т. 17. Col. 259), «Анналы Болоньи» (Annales Bononienses, Calogera // Nuova Raccolta. IV. P. 126).

(обратно)

409

Никколо де Аделардо из Модены. О нем см.: «Анналы Пармы» (Annales Parmenses maiores // MGH SS. Т. 18. Р. 669).

(обратно)

410

«Хроника» Салимбене под годом 1238 прерывается вставной частью – «Книгой о прелате» (Liber de prelato), которую он написал не раньше самой «Хроники».

(обратно)

411

День памяти св. Агаты – 5 февраля.

(обратно)

412

Gregorii Magni Regula pastoralis («Пастырское правило» Григория Великого) // PL. Т. 77. Col. 23).

(обратно)

413

См.: Annales Parmenses maiores // MGH SS. Т. 18. Р. 669.

(обратно)

414

Фома из Экклстона в своей «Хронике» сообщает, что Илия был переписчиком в Болонье, что не противоречит словам Салимбене. См.: Thomas de Eccleston. Collectio. XIII //Analecta Franciscana I. P. 241. Ср.: Lempp Ed. Frere Elie de Cortone. Paris, 1901. P. 37.

(обратно)

415

Имеется в виду Навуходоносор II, царь вавилонский (605–582 до н.э.).

(обратно)

416

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе, Сир 23, 30: «Такой человек будет наказан на улицах города и будет застигнут там, где не думал».

(обратно)

417

Приведенная цитата является контаминацией стихов из 3 Цар 16, 2–3 и 14, 9.

(обратно)

418

См. прим. 163.

(обратно)

419

В сиенском монастыре Салимбене пребывал с 1241 по 1243 г.

(обратно)

420

Братья-миряне (fratres layci), или терциарии, входили в состав третьего ордена. См. «Глоссарий».

(обратно)

421

В пизанском монастыре Салимбене пребывал с 1243 по 1247 г.

(обратно)

422

Здесь Салимбене для подтверждения своих доводов произвольно соединил конец 7-го стиха: «Я обращу руку Мою на малых» (в лат. оригинале: «convertam manum meam ad parvulos»), – и начало 8-го стиха: «И будут на всей земле» («Et erunt in omni terra...»), сделав таким образом одно предложение, тогда как в Вульгате и в синод. переводе Библии восьмой стих грамматически не связан с концом седьмого стиха. Ср. синод. перевод стиха восьмого: «И будет на всей земле, говорит Господь: две части на ней будут истреблены...»

(обратно)

423

Имеется в виду «Большая легенда» (житие св. Франциска Ассизского), составленная св. Бонавентурой, § 5. См.: Bonaventurae Opera. Ed. Peltier. Paris, 1868. P. 301; Истоки францисканства. Указ. изд. Гл. III. § 6. С. 546.

(обратно)

424

Pseudo-Ioachim. Interpretatio in Ieremiam. Cap. 9. Coloniae, 1577. P. 136. Здесь имеется в виду орден меньших братьев, включавший братьев из мирян и из клириков; другой орден – орден проповедников, состоявший из клириков.

(обратно)

425

Как замечает Гольдер-Эггер, Салимбене жил в ордене при генеральном министре Илии всего один год и четыре месяца (1238 – февраль 1239), и в это время он никуда не выезжал из своих провинций (Анконской марки и Тосканы), следовательно, он видел министров-провинциалов из мирян не при Илии. Неправдоподобно также, что Салимбене имел во времена Илии множество гвардианов из мирян, потому что он почти целый год провел в Фано и по нескольку дней в Ези и Лукке. Он мог, конечно, видеть министров, назначенных Илией и не отстраненных от должности после его отрешения. См.: MGH SS. Т. 32. Р. 101. № 2.

(обратно)

426

Устав (второй), утвержденный буллой, гл. 7. См.: Святой Франциск Ассизский. Сочинения. М., 1995. С. 129–131.

(обратно)

427

Предписание римского права, воспроизведенное в сочинении Грациана (XII в.), известном под названием «Decretum Gratiani» (ранее это сочинение называлось «Concordantia Discordantium Canonum» – «Согласование несогласованных канонов»).

(обратно)

428

Видимо, Салимбене имеет в виду общие правила для всех монахов всех провинций, регламентирующие их жизнь, поведение, одеяние и прочее, о чем он и говорит ниже. Ибо первый устав для братьев-монахов, составленный Франциском в 1221 г., был одобрен папой Иннокентием III, но не утвержден буллой, а второй (1223 г.), утвержденный папой Гонорием III, во многом отличался от устава Бенедикта и Августина. По уставу Франциска братья меньшие должны были, подражая Христу и апостолам, жить по-евангельски: не иметь никакой собственности, ни своего угла-обители, вести бродячую и нищенствующую жизнь, имея право проповеди и личного примера. Но с расширением ордена многие заветы Франциска были забыты. Некоторые не выдерживали строгости устава и ратовали за ослабление правил. Появились противоречия между новыми, вступившими в орден клириками (учеными), и старыми – ревнителями заветов Франциска. См.: Карсавин Л. П. Монашество в средние века. М., 1992. Гл. 11.

(обратно)

429

Иоанн Паренти – генеральный министр ордена миноритов в 1227–1232 гг.

(обратно)

430

Илия дважды возглавлял орден: в 1221–1227 гг. как вице-министр и в 1232– 1239 гг. как генеральный министр.

(обратно)

431

Клирики выбривали себе большую тонзуру, тогда как братья-минориты имели небольшую тонзуру на макушке.

(обратно)

432

Видимо, на генеральном капитуле в Риме в 1239 г., после отрешения Илии, который увеличил число провинций. См. с. 117.

(обратно)

433

Переведено по Вульгате. Ср. синод. перевод: «Ты умножишь народ, увеличишь радость его».

(обратно)

434

Во времена св. Франциска, возглавлявшего орден, не придавалось большого значения образованности францисканцев, ибо сам Франциск полагал, что достаточно с верою прочитать псалом, чтобы проповедь принесла свои плоды, и поэтому во Втором уставе, гл. 10, сказано: «Чтобы не стремились не знающие грамоты обучиться; но пусть помыслят, что более всего должны желать иметь Дух Господень и Его святое действие в себе». Но позже, с расширением проповеднической деятельности братьев-миноритов, ученые клирики осознали, что для ее успеха и для ведения диспутов на разного рода религиозные темы необходимы образованность и обучение монахов, занимающихся апостольской деятельностью. Салимбене это понимал и осуждал невежество.

(обратно)

435

См. прим. 344.

(обратно)

436

Подобное толкование встречается и у Петра Коместора. См.: Historia scolastica. Deuter. Cap. 16 // PL. Т. 198.

(обратно)

437

См. «Хронику 24-х генеральных министров» (Analecta Franciscana. III. P. 251), где говорится: «Генеральный министр брат Аймон привлек братьев из мирян для церковной службы, которую обычно исполняли клирики».

(обратно)

438

По замечанию Гольдер-Эггера (MGH SS. Т. 32. Р. 103. № 6), это не совсем так. См. так называемые «Нарбонские конституции», принятые на генеральном капитуле, проведенном генеральным министром Бонавентурой в Нарбоне в 1260 г. (Archiv fuer Litteratur-und Kirchengeschichte. VI. S. 88).

(обратно)

439

См. прим. 420.

(обратно)

440

Когда Салимбене жил в Пизе, в 1244 г. состоялся генеральный капитул в Генуе, созванный папой Иннокентием IV, который в то время находился там.

(обратно)

441

В феврале 1238 г.

(обратно)

442

Имеется в виду брат Бернард да Квинтавалле, с которым Салимбене жил одну зиму в сиенском монастыре. См. выше, с. 46.

(обратно)

443

См. прим. 431.

(обратно)

444

Мартин IV (Симон де Брион), годы понтификата: 1281–1285.

(обратно)

445

Имеется в виду Елиаким, сын Хелкиина; см.: Ис 22, 20 слл.

(обратно)

446

Велиал (Велиар) – библейское название всякой космической силы, олицетворяющей нечестие и беззаконие. Это слово применяется в Священном Писании ко всем развратным, нечестивым и злым людям, но в особенности к сатане, как главному виновнику всякого нечестия и зла. Часто встречающееся в Вульгате выражение «filii Veliali» – «сыновья Велиала» – в синод. переводе Библии обычно заменяется словами «люди развратные» (Суд 19, 22), «негодные люди» (1 Цар 10, 27) и проч.

(обратно)

447

Покаянный капюшон, так называемый капарон – верхняя одежда в виде большого капюшона, ниспадающего до пояса. Его обычно носили послушники (новициаты) в год испытания. Такой капарон также возлагали на голову провинившегося брата. См.: Святой Франциск Ассизский. Сочинения. Указ. изд. Устав (первый), не утвержденный буллой. Гл. 2. С. 81. Устав (второй), утвержденный буллой. Гл. 3. С. 125.

(обратно)

448

Ср. Суд 8, 3: «...успокоился дух их».

(обратно)

449

Проспер Аквитанский. Эпиграмма 96 (93), 1–2. Prosperi Aquitani Opera. Parisiis, 1711. P. 671. Проспер Аквитанский (400–463) – христианский богослов и историк. Автор «Хроники», являющейся продолжением «Хроники» Иеронима, и эпиграмм преимущественно богословского содержания.

(обратно)

450

Февраль 1238 – февраль 1239.

(обратно)

451

Бела IV, король Венгрии в 1235–1270, сын Андрея (Андраша) II.

(обратно)

452

См. прим. 296. Среди сочинений и толкований библейских текстов св. Василия выделяется «Шестоднев» – цикл проповедей на тему сотворения мира из Книги Бытия. В средние века «Шестоднев», переведенный в V в. на латинский язык, был излюбленной книгой для чтения.

(обратно)

453

Переведено по Вульгате; ср. в синод. переводе: «Не советуйся с глупым, ибо он не может умолчать о деле».

(обратно)

454

Обещанный в заголовке пример о врачевателе слов Салимбене в данной главе не привел.

(обратно)

455

Имеется в виду Ровоам.

(обратно)

456

Этого стиха, часто приводимого Салимбене, нет в синод. переводе Библии. По смыслу подходит, Притч 15, 18: «Вспыльчивый человек возбуждает раздор, а терпеливый утишает распри».

(обратно)

457

Конец стиха 11 в синод. переводе: «мать в бесчестии».

(обратно)

458

Вторая часть стиха переведена по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «...и доброречивый язык умножит приязнь».

(обратно)

459

Ср. 1 Цар. 25, 17. См. прим. 445.

(обратно)

460

Заимствовано из: Petri Comestoris Historia scolastica. Genesis. Cap. 58. // PL. T. 198. Col. 1105. Ср. ниже, с. 266.

(обратно)

461

Лимб (лат. limbus – кромка, кайма). В средневековом богословском представлении это место, где пребывали души благонравных людей, умерших до пришествия Христа. Петр Хрисостол (V в. н. э.) представлял лимб, как пограничную часть ада, куда попадали души некрещеных детей. Учение о лимбе было разработано в XII–XIII вв. и утверждено на Флорентийском соборе в 1439 г.

(обратно)

462

Илия был отстранен от должности в мае 1239 г., на капитуле в Риме. И тогда же генеральным министром избрали Альберта Пизанского.

(обратно)

463

Конец стиха Ис 51, 9 переведен по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Не ты ли сразила Раава, поразила крокодила?»

(обратно)

464

Пс 9, 38 – переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Укрепи сердце их; открой ухо Твое».

(обратно)

465

Салимбене не раз приводит это высказывание Августина, но, где оно встречается у Августина, неизвестно.

(обратно)

466

Вольное изложение стиха пятого (Сир 11): «Многие из властелинов сидели на земле, тот же, о ком не думали, носил венец», т. е. власть на земле дается Богом, а дела Его сокровенны между людьми (см. Сир 11, 4).

(обратно)

467

В Притче 8 эти слова вложены в уста премудрости Господней, то есть самого Бога.

(обратно)

468

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «чтобы не царствовал лицемер к соблазну народа»

(обратно)

469

См. Устав, утвержденный буллой. Гл. 8: «Выбор преемника должен быть совершен провинциальными министрами и кустодами на капитуле». Святой Франциск Ассизский. Сочинения. Указ. изд. С. 131.

(обратно)

470

Бернард Клервоский. Проповедь на Вознесение Господне (S. Bernardi Clarvolensis Sermo 5. In Ascensione Domini // PL. T. 189. Col. 321).

(обратно)

471

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «...кто восхищает себе право говорить».

(обратно)

472

Об этом Салимбене говорит еще раз ниже, с. 336.

(обратно)

473

Ge bi a vo – искаженное старофранцузское: «Ge buis а vous» или «а vos» – «Я пью за вас».

(обратно)

474

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Питье шло чинно, никто не принуждал».

(обратно)

475

Глагол «будет избыточествовать» (abundabit) отсутствует и в Вульгате, и в синод. переводе.

(обратно)

476

Ср. Иов 36, 5: «Вот, Бог могуществен и не презирает сильного».

(обратно)

477

Имеется в виду Павлин Ноланский (353–431), сенатор и правитель Кампании, затем христианский священник, епископ Нолы (в Кампании), автор духовных гимнов и духовных песен. О жизни и подвигах Павлина сложилось немало рассказов и легенд, не всегда достоверных. Одну из таких легенд рассказывает Григорий Великий (Диалоги, III, 1): Павлин, не имея возможности освободить сына одной женщины, попавшего в плен к вандалам в Африке, дал продать самого себя в рабство.

(обратно)

478

Не в четвертой, а в третьей книге (гл. 37). Здесь свободный пересказ этой главы (PL. Т. 77. Col. 305, 308).

(обратно)

479

Там же.

(обратно)

480

Приведенное высказывание бл. Григория не найдено.

(обратно)

481

Заимствовано из «Жития св. Николая, епископа Мир Ликийских». См.: Surius. Vitae Sanctorum. Colonia, 1575. VI. P. 805–807.

(обратно)

482

См. прим. 74.

(обратно)

483

Заимствовано из: Iacobi de Varagine Legenda aurea. Сар. 3. § 6. Ed, Craesse. P. 25.

(обратно)

484

Gregorii Magni Moralium in lob («Толкование на книгу Иова»). XXVII, 45, 47 // PL. Т. 76. Col. 442–443.

(обратно)

485

Источник этих слов Августина неизвестен.

(обратно)

486

Имеется в виду Петр Дамиани (1007–1072), ит. поэт и богослов, сторонник папы Григория VII и участник его церковных реформ. Получив прекрасное образование в светских школах, Петр оставил занятие науками и ушел в монастырь. «Грешный Петр» – так называл себя Петр Дамиани. Данте отвел ему место в Раю (XXI, 109, 111, 122–123). См. о нем: Омэнн О. Р. Джордан. Христианская духовность в католической традиции. Рим – Люблин, 1994. С. 118–120. История литературы Италии. Указ. изд. С. 99–100.

(обратно)

487

Устав, утвержденный буллой, гл.10. См.: Святой Франциск Ассизский. Указ. изд. С. 132–133.

(обратно)

488

Данные слова принадлежат Псевдо-Хрисостому. См. Pseudo-Chrysostom. Opus imperfectum in Mattheum («Незавершенный труд на Евангелие от Матфея»). Homilia 43. // Opera. Ed. Montfaucon. IV. P. 184. Ниже Салимбене цитирует это место дважды, с. 197, 330, но другими словами. Иоанн Хрисостом (347–407) – греческий богослов и проповедник, происходил из знатной антиохийской семьи. Получив прекрасное классическое образование, прославился как судебный оратор. Крестившись, он отошел от светской жизни, принял сан диакона, затем священника, а позже был епископом Константинопольским. Ему принадлежат толкования на книги Священного Писания (около 800 бесед), на которые и ссылается Салимбене. Прозвище «Хрисостом» («Златоуст») получил за свое исключительное красноречие.

(обратно)

489

Салимбене повторяет это еще раз, ниже, с. 330. Откуда он почерпнул эти сведения, неизвестно. Как замечает Гольдер-Эггер (MGH SS. Т. 32. Р. 116. № 7), в «Диалоге тварей» («Dialogus creaturarum»), 23, есть такие слова: «Говорят, что Цезарь никогда не говорил своим воинам: "идите", но "приходите"». Graesse Th. Fabelbuecher des Mittelalters. Ed. cit. S. 164. По замечанию О. Гийожаннена, вероятно, этот анекдот о Цезаре обязан своим происхождением Светонию Транквиллу, который в сочинении «Жизнь 12 цезарей» (1, 67) приводит следующие слова Цезаря: «На сходках он обращался к ним не "воины", а ласковее: "соратники"». В средние века эти слова вновь обретают жизнь, но уже в трансформированной форме, как они и даны в «Хронике» Салимбене. См.: Guyotjeannin О. Salimbene de Adam: un chroniqueur franciscain. Brepols, 1995. P. 160. № 30.

(обратно)

490

Эти слова принадлежат Псевдо-Амвросию. См.: Pseudo-Ambrosius. Commentarii in Epistolam ad Romanos. Cap. 1 // S. Ambrosii Opera. Appendix. Ed. Mauritius. Parisiis, 1690. II. Col. 29. Амвросий Медиоланский (ок. 334/339–397) – христианский писатель, проповедник и гимнограф. В 374 г. был избран епископом Медиолана (Милана). В своих трудах и проповедях использовал идеи Цицерона, Филона, греческих богословов и неоплатоников Плотина и Порфирия. Первым ввел в западное богослужение пение церковных гимнов.

(обратно)

491

S. Bernardi Sermones in Cantica Canticorum («Проповеди на Песнь Песней»). Sermo 37. § 6–7 // PL. Т. 183. Col. 973.

(обратно)

492

Уподобление Сына Божия курице (лат. gallina), заботящейся о своих цыплятах, содержится в Вульгате, Мф 23, 37: «quemadmodum gallina congregat pullos suos...»; ср. в синод. переводе: «как птица собирает птенцов своих».

(обратно)

493

Начало стиха переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Не передвигай межи давней».

(обратно)

494

Инвитаторий (лат. invitatorium) – первая часть (предначинание) ежедневного утреннего богослужения. Он начинался антифоном, затем пением 94-го псалма, в котором участвовали все монахи, вкушавшие пищу в трапезной монастыря. При каждодневном распеве божественной литургии (литургия часов) считалось, что распев инвитатория был делом наименее престижным. Братьям, предназначенным для службы в трапезной, не разрешалось принимать пищу вне ее. См.: Salimbene de Adam da Parma. Cronaca. Bologna, 1987. P. 169. № 335.

(обратно)

495

Эта пословица созвучна старой пословице: «Ai chan magri va' le mosche» – «K тощим собакам пристают мухи» (Gloria A. Atti del Reale Istituto Veneto. Serie VI. Т. 3.(1884/85). P. 117. № 177).

(обратно)

496

См.: Iacobi de Varagine Legenda aurea. Cap. 117 (112). Ed. cit. P. 491.

(обратно)

497

Саллюстиев дворец находился в знаменитых садах, расположенных в северной части Рима и созданных историком Саллюстием в 40–30-х годах I в. до н. э. Позднее стали владением римских императоров. См.: Тацит. Т. II. История. III, 82. Л., 1969.

(обратно)

498

Деций – римский император (249–251).

(обратно)

499

Переведено по Вульгате. Ср. в синод переводе: «Ибо рассыплет Бог кости ополчающихся против тебя».

(обратно)

500

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Как возвышенны для меня помышления Твои, Боже, и как велико число их!».

(обратно)

501

Контаминация стихов – Иов 9, 7 и Лк 8, 25.

(обратно)

502

Gregorii Magni Liber regulae pastoralis («Книга пастырского правила»). II, 6 // PL. Т. 77. Col. 34.

(обратно)

503

Видимо, Салимбене относил эти слова и к самому себе, ибо он происходил из знатного рода и, когда писал «Хронику» (1283 г.), ему было уже 62 года, а его пребывание в ордене насчитывало 45 с половиной лет.

(обратно)

504

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Веди тяжбу с соперником твоим, но тайны другого не открывай».

(обратно)

505

Контаминация стихов – Втор 17, 16–17, 20.

(обратно)

506

В каком сочинении Григория Великого это сказано, неизвестно.

(обратно)

507

Приведенные стихи, встречаемые ниже, с. 268, приписываются Вергилию. Они есть в «Жизнеописании Вергилия», написанном Донатом Младшим (V в.), который подробно сообщает о причинах, побудивших Вергилия сочинить эти стихи. (Vita Vergilii, 17). См.:Suetonii Tranquilli Reliquiae. Lipsiae, 1860. P. 67. Эти же стихи есть в «Жизнеописании Матильды» Донизона (Donizonis Vita Mathildis). I, 723 sq // SS. Т. 12. P. 366.

(обратно)

508

Заимствование из книги «Dialoguscreaturarum» (25), где в басне о римских и франкских королях сказано: «rex illiteratus est quasi asinus coronatus». См.: Graesse Th. Fabelbuecher des Mittelalters. Ed. cit. P. 166.

(обратно)

509

Эти слова заимствованы из «Жития св. Франциска» Фомы Челанского (Thomae de Celano Vita Francisci secunda), III, 108. Ed. L. Amonius. P. 111 // Analecta Franciscana. X. P. 127–68.

(обратно)

510

S. Hieronymi Epistolae. Ep. 53 // PL. T. 22. Col. 542.

(обратно)

511

Gregorii Magni Liber regulae pastoralis. II, 11 // PL. T. 77. Col. 50.

(обратно)

512

Слова «глупого и нечестивого» в синод. переводе Библии отсутствуют.

(обратно)

513

Слов «и не отклонялись в другую сторону» в синод. переводе Библии нет.

(обратно)

514

В трудах Сенеки это высказывание не найдено.

(обратно)

515

См.: Iacobi de Varagine Legenda aurea. Cap. 178 (173). Ed. cit. P. 807.

(обратно)

516

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Здоровье и благосостояние тела дороже всякого золота».

(обратно)

517

Притч 25, 4 – переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Отдели примесь от серебра, и выйдет у серебреника сосуд».

(обратно)

518

Заимствование из: Petri Comestoris Historia scolastica. Regum II, 9 // PL. T. 198. Col. 1330.

(обратно)

519

2 Цар 22, 27 – переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Ты поступаешь ... с чистым – чисто».

(обратно)

520

Пс 10, 6 – переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «А нечестивого и любящего насилие ненавидит душа Его».

(обратно)

521

Как замечает Гольдер-Эггер (MGH SS. Т. 32. Р. 125. № 2), это высказывание принадлежит не Бернарду, а приору картезианского монастыря Гвидо. Оно есть в его письме к братьям из Монте-Деи (гл. 2), но приписывается Бернарду (Bernardi Opera. Ed. Mabillon. Paris, 1719. Т. 2. Col. 206 sq).

(обратно)

522

Заимствование из: Petri Comestoris Historia scolastica. Evangelium. Cap. 58.

(обратно)

523

См. Чис 15, 38: «Объяви сынам Израилевам и скажи им, чтобы они делали себе кисти на краях одежд своих».

(обратно)

524

Ахия, слепой пророк, к которому пришла жена Иеровоама, узнал ее по шороху от ног ее. См. 3 Цар 14.

(обратно)

525

См. прим. 445.

(обратно)

526

Народная пословица, встречаемая у Псевдо-Августина в сочинении «De scala paradisi» (Сар. 8 // PL. Т. 40. Appendix. Col. 1001).

(обратно)

527

1 Цар 10, 1 – в синод. переводе первая часть стиха до слов: «наследия Своего» совпадает с текстом Вульгаты, вторая часть читается иначе: «в Израиле, и ты будешь царствовать над народом Господним и спасешь их от руки врагов их, окружающих их».

(обратно)

528

Заимствование из: Petri Comestoris Historia scolastica. 1 Regum. Cap. 28 // PL. T. 198. Col. 1322, где Коместор хвалит не Саула, а Иосифа.

(обратно)

529

Слову «могущество», стоящему в синод. переводе (Ам 6, 13), в Вульгате соответствует слово «cornua» – «pora» (Arnos 6, 14) в этом же значении.

(обратно)

530

В 538 г. до н. э. персидский царь Кир II захватил Вавилон, при этом царь Вавилонии Набонит был взят в плен, а его сын Валтасар убит.

(обратно)

531

Имеется в виду Александр Македонский, завоевавший Персидское царство в 334–331 гг. до н. э.

(обратно)

532

S. Hieronymi Epistolae. Ер. 53 // PL. Т. 22. Col. 542.

(обратно)

533

S. Bernardi Sermones in Cantica Canticorum. Sermo 18, § 3 // PL. T. 183. Col. 860.

(обратно)

534

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Люби душу твою».

(обратно)

535

Слова «и взмолился за народ» в синод. переводе отсутствуют.

(обратно)

536

Первая часть цитаты из Григория Великого, начиная со слов: «Человек, погрязший в тяжких грехах» и до слов: «Ибо всем ясно...» взята из «Толкования на Книгу Иова» (Moralium in Iob. Praefatio. Cap. 3. § 8 // PL. T. 75. Col. 521). Вто рая часть цитаты – из «Пастырского правила» (Regula Pastoralis, 1, 10 // PL. Т. 77. Col. 23). Обе цитаты заимствованы Салимбене из сочинения Грациана: Decretum Gratiani. III, 3, q. 7. Cap. 5.

(обратно)

537

Заимствовано из: Iacobi de Varagine Legenda aurea. Cap. 12, § 1, 3. Ed. Graesse. P. 70–71, 79.

(обратно)

538

Там же, гл. 3, § 2. Указ. изд. Р. 23.

(обратно)

539

Латинское изречение «honores mutant mores» («почести меняют нравы») имеет позднейшее добавление: «sed raro in meliores» – «но редко в лучшую сторону». Ср., как св. Франциск, по рассказу авторов сборника «Зерцало совершенства», использовал это изречение: «propter honores non mutentur eius mores» – «из-за почестей да не меняются его нравы» (Speculum perfectionis. Сар. 80. Ed. Sabatier. Paris, 1898. Р. 156).

(обратно)

540

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Вот они ... были для сынов Израилевых поводом к отступлению от Господа».

(обратно)

541

S. Hieronymi Epistolae. Ер. 52 // PL. Т. 22. Col. 532.

(обратно)

542

Приведенная цитата, как и две следующие, содержится в «Послании Океану» (Epistola ad Oceanum), ошибочно приписываемом Иерониму. См.: S. Hieronymi Opera. Ed. Vallarsius. Т. XI. Col. 271. Venezia, 1766.

(обратно)

543

Эти стихи находятся в «Codex Aquicincte», теперь «Codex Duacensi», № 351. Варианты этих стихов встречаются в книге «Калила и Димна» Раймонда из Безье. См. прим. 359.

(обратно)

544

Приведенные в этом абзаце высказывания Августина, Исидора и Оригена о женщинах в их сочинениях не найдены.

(обратно)

545

Псевдо-Хрисостом. Незавершенный труд на Евангелие от Матфея. Гомилия 32. (Opus imperfectum in Matthaeum. Homilia 32 // Ioh. Chrysostom. Opera. Ed. B. de Montfaucon. VI. P. 135).

(обратно)

546

Приведенные ниже сведения о Фоме Кентерберийском заимствованы из: Iacobi de Varagine Legenda aurea. Cap. 11, § 1. Ed. Crasse. P. 67. См. прим. 11.

(обратно)

547

Король Артальд – см. прим. 10.

(обратно)

548

См. прим. 545.

(обратно)

549

Конец стиха переведен по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «И дни мои будут многи, как песок».

(обратно)

550

Григорий Двоеслов – св. Григорий I Великий, см. прим. 256. Выше Салимбене заявил, что он расскажет только о трех благонравных мужах, но здесь мы видим, что он добавил еще и Григория. Рассказ о нем Салимбене заимствовал у Иакова Варагинского. См.: Legenda aurea. Cap. 46, § 5. Ed. cit. P. 192–195. А Иаков Варагинский выписал все это вместе с фрагментами писем Григория из книги диакона Иоанна «Житие Григория» (Iohannis diaconi Vita Gregorii // PL. Т. 75).

(обратно)

551

Gregorii Magni Epistolae. VII, 8 // PL. T. 77. Col. 862–864; Iohannis diaconi Vita Gregorii. IV, 62 // PL. T. 75. Col. 213.

(обратно)

552

Сир 11, 30 – переведено по Вульгате. В синод. переводе этому стиху соответствует Сир 11, 28: «Прежде смерти не называй никого блаженным».

(обратно)

553

Iohannis diaconi Vita Gregorii. I, 48 // PL. T. 75. Col. 84.

(обратно)

554

Gregorii Magni Epistolae. I, 6 // PL. T. 77. Col. 479. Iohannis diaconi Vita Gregorii. I, 48 // PL. T. 75. Col. 84.

(обратно)

555

Gregorii Magni Epistolae. VIII, 29 // PL. T. 77. Col. 930; Ioh. diaconi Vita Gregorii. III, 60 // PL. T. 75. Col. 169.

(обратно)

556

Gregorii Magni Epistolae. V, 37. // PL. T. 77. Col. 761; Ioh. diaconi Vita Gregorii. III, 53 // PL. T. 75. Col. 162.

(обратно)

557

См. прим. 554.

(обратно)

558

Gregorii Magni Epistolae. XI, 38. // PL. T. 77. Col. 1152; Ioh. diaconi Vita Gregorii. IV, 58 // PL. T. 75. Col. 168.

(обратно)

559

Gregorii Magni Epistolae. X, 37. // PL. T. 77. Col. 1094; Ioh. diaconi Vita Gregorii. IV, 78 // PL. T. 75. Col. 226.

(обратно)

560

Как замечает Гольдер-Эггер (MGH SS. Т. 32. P. 135. № 5), последняя фраза – из письма иподиакону Иоанну. Письмо XII, 24 // PL. Т. 77. Col. 1233; Iohannis diaconi Vita Gregorii. IV, 78 // PL. T. 75. Col. 226.

(обратно)

561

Маврикий – византийский император (582–602). Пытался воспрепятствовать вмешательству Григория I в византийские дела и добивался для константинопольского патриарха титула «вселенского».

(обратно)

562

Gregorii Magni Epistolae. IV, 47 // PL. Т. 77. Col. 720–721. Ioh. diaconi Vita Gregorii. IV, 64 // PL. T. 75. Col. 213–214.

(обратно)

563

Gregorii Magni Epistolae. V, 40. // PL. T. 77. Col. 766–767; Ioh. diaconi Vita Gregorii. IV, 16 // PL. T. 75. Col. 180.

(обратно)

564

Этими стихами начинается книга под названием «Facetus», находящаяся в кодексах: Ватиканском 6966, Лаврентианском 91, добавление 11.

(обратно)

565

Заимствование из: Petri Comestoris Historia scolastica. Hester. Cap. 8 // PL. T. 198.

(обратно)

566

Заимствование из: Iacobi de Varagine Legenda aurea. Cap. 46, § 6. Ed. cit. P. 194.

(обратно)

567

Стих 18 (Иов 31) переведен по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Ибо с детства он рос со мною, как с отцом, и от чрева матери моей я руководил вдову».

(обратно)

568

О бл. Николае см.: Iacobi de Varagine Legenda aurea. Cap. 3, § 2. Ed. cit. P. 23.

(обратно)

569

Мартин Турский (336–397) – епископ г. Тура, национальный святой Франции. См. о нем: Сульпиций Север. Сочинения. М., 1999. С. 91–115. Сведения о Мартине Турском Салимбене позаимствовал из: Iacobi de Varagine Legenda aurea. Cap. 166 (161). Ed. cit. P. 742.

(обратно)

570

Gregorii Magni Liber regulae pastoralis. III, 21 // PL. T. 77. Col. 87.

(обратно)

571

Это высказывание Григория Великого не найдено.

(обратно)

572

Приведенное изречение Сенеки не найдено.

(обратно)

573

Неизвестно, где это сказано Августином.

(обратно)

574

Стихи принадлежат Генрику из Сеттимелло (Арриго да Сеттимелло), итало-латинскому поэту XII в., содержатся в его поэме (элегии) «De diversitate Fortunae et Philosophiae consolatione» («О превратности Судьбы и утешении Философией»), II, 209–210. См.: Leyser. Historia poetica medii aevi; Fabricius. Bibliotheca Latina mediae et infimae aetatis. VI. Florentiae, 1858; Merigo A. Henricus Septimellensis. Elegia. Pataviae. 1926; История литературы Италии, M., 2000. С. 103.

(обратно)

575

Имеется в виду Александр Македонский. См.: Юлий Валерий. Деяния Александра Македонского (на латинском языке), перевод позднеэллинского романа об Александре Псевдо-Каллисфена, II, 11. Александра и Закхея презрели за их маленький рост. Мартина Турского – за его плохое одеяние, Констанция – за его безобразный облик. О Закхее см.: Лк 19, 3–8. О Мартине Турском см.: Iacobi de Varagine Legenda aurea. Cap. 166 (161). Ed. cit. P. 743. О Констанции см.: Gregorii Magni Dialogi. I, 5 // PL. T. 77. Col. 177.

(обратно)

576

Gregorii Magni Dialogi. I, 5 // PL. T. 77. Col. 177.

(обратно)

577

См. c. 133.

(обратно)

578

Это высказывание Салимбене позаимствовал из сочинения Грациана (Decretum Gratiani. II. Cap. 1, q. 1, c. 45).

(обратно)

579

Это и приведенное ниже высказывание Беды, а также высказывание Илария в их сочинениях не найдены. Беда Достопочтенный (674–734 гг.), сакс по национальности, получил образование и воспитание в монастыре Уирмаутского аббатства. Автор первой истории Англии под названием «Церковная история англов». Проповедник христианства. Ему принадлежат трактаты по богословию, толкования отдельных книг Священного Писания, основанные на сочинениях западных отцов Церкви – Иеронима, Августина и Амвросия Медиоланского.

(обратно)

580

Как замечает Гольдер-Эггер (MGH SS. Т. 32. Р. 138. № 6), вероятно, Салимбене позаимствовал эти слова из сочинения Грациана, изменив некоторые слова (Decretum Gratiani. I. Dist. 25, с. 6), где это высказывание стоит под именем Иеронима, а не Григория. См.: S.Hieronymi Opera. Ed. Vallarsius. VII. Col. 696.

(обратно)

581

Gregorii Magni Registrum Epistolarum. Ер. IX, 215 // MGH. Epistolae. Т. II. P. 202. Berolini, 1891.

(обратно)

582

Там же.

(обратно)

583

Эти слова принадлежат не Амвросию, а Григорию Великому; они есть в «Книге пастырского правила» (Liber regulae pastoralis. III, 4 // PL. Т. 77. Col. 54).

(обратно)

584

Этой цитаты нет ни у Августина, ни у Псевдо-Августина.

(обратно)

585

Этой цитаты также нет ни у Августина, ни у Псевдо-Августина. Но, как замечает Гольдер-Эггер (MGH SS. Т. 32. Р. 139. № 2), она есть в сочинении Грациана (Decretum Gratiani. I. Dist. 83, с. 2). И почти такие же слова читаются там же (III, q. 7. с. 32). Они приписываются то Августину, то Григорию.

(обратно)

586

Gregorii Magni Homilia in Evangelium. II, 32 // PL. T. 76. Col. 1235.

(обратно)

587

См. Мк 14, 62–72.

(обратно)

588

Это высказывание, ошибочно приписанное Исидору, содержится в сочинении Грациана (Decretum Gratiani. II, XI, q. 3, с. 101).

(обратно)

589

Эти слова в сочинениях Исидора не найдены.

(обратно)

590

S. Bernardi Sermones in Cantica Canticorum. Sermo 77, §1, 2 // PL. T. 183. 1854. Col. 1156.

(обратно)

591

S. Bernardi De consideratione. III, 5. § 20 // PL. T. 182. Col. 72.

(обратно)

592

Цитата, во многом отличная от приведенной в «Хронике» Салимбене, читается в сочинении под названием «Declamationes», составленном из проповедей Бернарда Гауфридом (Гофруа); см.: Gaufridi Declamationes. X, 10–12 // PL. Т. 184. Col. 443.

(обратно)

593

Первая половина цитаты есть в «Declamationes» Гауфрида (XVI, 19 // PL. Т. 184. Col. 448). Вторая половина со слов: «еще не примиренные друг с другом...», – не встречается ни в трудах Бернарда, ни у Гауфрида.

(обратно)

594

Приведенное высказывание Бернарда не найдено.

(обратно)

595

Данная цитата, во многом отличная от приведенной Салимбене, есть в «Declamationes» Гауфрида (XVII, 20 // PL. Т. 182. Col. 449).

(обратно)

596

Начало цитаты: «У них больше сверкают шпоры, чем алтари», – см.: S. Bernardi Sermones in Cantica Canticorum. Sermo 33, § 15 // PL. T. 183. Col. 959. Остальные слова этой цитаты не встречаются ни в трудах Бернарда, ни у Гауфрида.

(обратно)

597

Это высказывание Бернарда не найдено.

(обратно)

598

Это высказывание Бернарда также не найдено.

(обратно)

599

Эти слова, встречаемые в сочинении Грациана (Decretum Gratiani. I, раздел 46, гл. 12), заимствованы из: Псевдо-Хрисостома. Гомилия на Евангелие от Матфея, 36. См.: Pseudo-Chrysostom. Opus imperfectum in Matthaeum. Homilia 36 // Opera. Ed. Montfaucon. VI. P. 153.

(обратно)

600

Где это сказано Григорием, неизвестно.

(обратно)

601

S. Bernardi De consideratione. II. 7 // PL. T. 182. Col. 750.

(обратно)

602

Gregorii Magni Homiliae in Ezechielem. Lib. II. Homilia 6, 6 // PL. T. 76. Col. 1001.

(обратно)

603

Это высказывание Кассиодора не найдено.

(обратно)

604

Это высказывание Григория также не найдено.

(обратно)

605

См.: S. Bernardi Epistolae. Ер. 9 // PL. Т. 182. Vol. 1. Col. 107. Цитата приведена Салимбене, по-видимому, с искажениями.

(обратно)

606

Эти слова Бернарда см.: Gaufridi Declamationes. XXI, 25 // PL. Т. 182. Col. 451.

(обратно)

607

Это изречение Сенеки не найдено.

(обратно)

608

Переведено по Вульгате; ср. в синод. переводе: «Будь доволен малым, как и многим».

(обратно)

609

О Гвиццоле дельи Альбрикони см. ниже, с. 193, где сведения о нем заимствованы из «Liber de temporibus» Alberti Milioli (MGH SS. T. 31. Cap. 246. P. 515).

(обратно)

610

В 1264 г. См.: Cronaeche Modenesi. Р. 61.

(обратно)

611

См. ниже, с. 456, 510.

(обратно)

612

В 1271 г.

(обратно)

613

О св. Марке говорит не Иероним, а Псевдо-Исидор в сочинении «De ortu et obitu patrum» («О рождении и кончине отцов»). Сар. 54. См.: Isidori Hispalensis Opera. Rector F. Arevalus. Т. VII. P. 395. Исидор Севильский (ок. 570–636) – лат. писатель, ученый, архиепископ Севильи (с 600 г.), автор многочисленных естественнонаучных, грамматических, исторических и теологических сочинений. Огромную ценность представляет его большая толковая энциклопедия «Этимологии, или Начала» («Origines») в 20 книгах, где даны сведения по различным фактам истории, географии, космологии, антропологии, теологии, грамматики.

(обратно)

614

Iacobi de Varagine Legenda aurea. Cap. 3, § 2. Ed. cit. P. 23.

(обратно)

615

Там же. Cap. 57 (55). Ed. cit. P. 251.

(обратно)

616

Там же. Cap. 46.

(обратно)

617

Vita patrum. VIII, 12 // PL. T. 73. 1849. Col. 1103.

(обратно)

618

S. Isidorus. Etymologiarum lib. XII, 2, § 21 // PL. T. 72. Col. 437.

(обратно)

619

Gaufridi Declamationes. XIII, 14. См.: S. Bernardi Opera // PL. T. 184. Col. 445.

(обратно)

620

Gregorii Magni Liber regulae pastoralis. I, 9 // PL. T. 77. Col. 22.

(обратно)

621

См.: Iacobi de Varagine Legenda aurea. Cap. 124 (119). Ed. cit. P. 554.

(обратно)

622

См. Иона, гл. 1–3.

(обратно)

623

S. Ambrosii Expositio Evangelii secundum Lucam. II, 33 // PL. T. 15. Col. 1564. Эти слова есть и у Грациана (Decretum Gratiani. II, 33, q. 3).

(обратно)

624

См. с. 133, 153.

(обратно)

625

S. Isidorus Hispalensis. Liber Synonimorum. II, 43 // PL. T. 83. Col. 355.

(обратно)

626

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Вспомни, Господи, Давида и все сокрушение его».

(обратно)

627

Пс 89, 10; переведено по Вульгате. В синод. переводе этих слов нет.

(обратно)

628

S. Augustini Epistolae. Ер. 153, § 19. // PL. Т. 33.

(обратно)

629

Ювенал. Сатиры. VI, 223.

(обратно)

630

Автор приведенных стихов о прелате неизвестен.

(обратно)

631

Сир 5, 14–15: «дабы ... посрамлен» – переведено по Вульгате. В синод. переводе этих слов нет.

(обратно)

632

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «и внутрь меня явил мне мудрость [Твою]».

(обратно)

633

Сир 3, 32 – переведено по Вульгате. В синод. переводе этого стиха нет.

(обратно)

634

Сир 4, 12–13. Слова: «и пойдет впереди по пути праведности» в синод. переводе отсутствуют.

(обратно)

635

S. Bernardi De consideration. II, 3. § 6 // PL. Т. 182. Col. 745.

(обратно)

636

Неизвестное высказывание Бернарда.

(обратно)

637

См. прим. 249.

(обратно)

638

Тотила – король остготов, обосновавшихся в Италии. Правил с 541 по 552 г.

(обратно)

639

Эти слова в сочинениях Августина не найдены. См. прим. Гольдер-Эггера: MGH SS. Т. 32. Р. 145. № 3. «Позорище» – зд. «зрелище».

(обратно)

640

S. Augustini Epistolae. Ер. 77 // PL. Т. 33. Col. 266.

(обратно)

641

S. Augustini Epistolae. Ер. 78, § 5–6 // PL. Т. 33. Col. 270.

(обратно)

642

Там же. § 6. Col. 270.

(обратно)

643

Там же. § 8. Col. 271.

(обратно)

644

Там же. § 9. Col. 272.

(обратно)

645

Gregorii Magni Dialogi. III, 14 // PL. T. 77. Col. 244. Салимбене в этом месте перефразировал слова Григория Великого, которые ниже (с. 164) он приводит полностью.

(обратно)

646

Bonaventurae Legenda Francisci. Cap. VIII, § 9–10 // Bonaventurae Opera. Ed. Peltier. XIV. P. 322. Истоки францисканства. Указ. изд. С. 600–601.

(обратно)

647

См. прим. 183.

(обратно)

648

S. Augustini Sermo 351 De utilitate agendae poenitentiae («О пользе покаяния»). § 4 // PL. Т. 39. Col. 1539.

(обратно)

649

Имеется в виду пустынник Симон, о котором рассказано в «Житии отцов». Салимбене повествует о нем более пространно. См.: Vita patrum. V, 8, § 17; VII, 12. § 8 // PL. Т. 73. Col. 908, 1035. Подобный сюжет есть у Одона Церитонского в «Притчах». Глава об аббатеМоисее. См.: Odo de Ceritona. Parabolae. Cap. 91 // Hervieux L. Les fabulistes Latins. IV. Ed. cit. P. 300.

(обратно)

650

См.: Vita patrum. VII, 12, § 7 // PL. T. 73. Col. 1035. Ср.: Odo de Ceritona. Cap. 90. Ed. cit. P. 300.

(обратно)

651

Катон Дионисий. Двустишия (Cato Dionysius. Distichon. II, 18.)

(обратно)

652

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Для чего отклоняешь руку Твою и десницу Твою?»

(обратно)

653

Iacobi de Varagine Legenda aurea. Cap. 128 (123). Ed. cit. P. 579.

(обратно)

654

См. прим. 366.

(обратно)

655

Agnelli Liber pontificalis Ravennae. Cap. 165 // SS Langobardorum. P. 383 sq.

(обратно)

656

См.: Iacobi de Varagine Legenda aurea. Cap. 9, § 8. Ed. cit. P. 60 sq.

(обратно)

657

Там же. Сар. 21, § 3. Р. 105.

(обратно)

658

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «А пораженный дух – кто может подкрепить его?»

(обратно)

659

S. Hieronymi Commentarium in Evangelium Matthaei. 1, 10 // PL. T. 26. Col. 69.

(обратно)

660

В синод. переводе: «И удаляй печаль...».

(обратно)

661

Переведено по Вульгате. В синод. переводе этого стиха в указанной главе нет, но по смыслу подходит Притч 15, 18: «Вспыльчивый человек возбуждает раздор, а терпеливый утишает распрю».

(обратно)

662

Начало стиха переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Сетование лучше смеха...»

(обратно)

663

Эта хроника Салимбене не сохранилась.

(обратно)

664

Источник неизвестен.

(обратно)

665

S. Augustini Tractatus de Septem vitiis («Трактат о семи пороках») // PL. Т. 40. Col. 1089.

(обратно)

666

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Что гордится земля и пепел? И при жизни извергаются внутренности его».

(обратно)

667

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе, Тов 4, 13: «Не превозносись сердцем пред братьями твоими и пред сынами и дочерями народа твоего, ... потому что от от гордости – погибель».

(обратно)

668

Переведено по Вульгате. В синод. переводе: «Человек лукавый, человек нечестивый...».

(обратно)

669

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Но пустой человек мудрствует, хотя человек рождается подобно дикому осленку».

(обратно)

670

Слова «утесняя подчиненных тебе» в синод. переводе отсутствуют.

(обратно)

671

См. прим. 619.

(обратно)

672

Источник неизвестен.

(обратно)

673

Ср. Втор 25, 9–10: «Невестка его пусть пойдет к нему в глазах старейшин, и снимет сапог его с ноги его, и плюнет в лице его, и скажет: "так поступают с человеком, который не созидает дома брату своему [у Израиля]"; и нарекут ему имя в Израиле: дом разутого».

(обратно)

674

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе Иудифь 8, 24–25.

(обратно)

675

При избрании Севера в епископы воля Божия, как гласит легенда, проявилась в том, что на голову его села слетевшая с неба голубка. Распространенный сюжет в житийной литературе. См.: Agnelli Liber pontificalis Ravennae. Cap. 17 // SS Langobardorum. P. 285. № 7. Подобный рассказ есть о епископе римском Фабиане. См.: Евсевий Памфил. Церковная история. М., 1993. С. 225.

(обратно)

676

S. Bernardi De consideratione. Cap. 4, § 12 // PL. Т. 82. Col. 781.

(обратно)

677

См.: Финеес – Чис 25, Илия – 3 Цар 18, Елисей – 4 Цар 5, Павел – Послание к Галатам, Петр – Деян 8, 3 слл., Христос – Ин 2, 13–16.

(обратно)

678

См. с. 123.

(обратно)

679

Заимствование из: Petri Comestoris Historia scolastica. 1 Regum. I. Cap. 11 // PL. T. 198.

(обратно)

680

О бл. Бенедикте см.: Gregorii Magni Dialogi. II, 3.

(обратно)

681

Тиберий – римский император, годы правления: 14–37 н. э.

(обратно)

682

Имеется в виду Иосиф Флавий. Здесь заимствование из: Petri Comestoris Historia scolastica. Actus apostolorum. Cap. 56 // PL. T. 198. Col. 1682.

(обратно)

683

Переведено по Вульгате. В синод. переводе этого текста нет.

(обратно)

684

Генрик из Сеттимелло. Указ. соч III, 44; I, 31–32. См. прим. 573.

(обратно)

685

S. Hieronymi Commentarium in Evangelium Matthaei. 1, 9 // PL. T. 26. Col. 58.

(обратно)

686

Здесь Салимбене возобновляет прерванный им перечень недостатков брата Илии. О шестом недостатке брата Илии см. с. 118.

(обратно)

687

См. об этом выше, с. 106.

(обратно)

688

Имеется в виду церковь Санта Мария дельи Анджели, находившаяся в окрестностях Ассизи. Ранее заброшенная церквушка была отстроена усилиями св. Франциска. Церковь и надел земли вокруг нее были так малы, что люди прозвали ее Порциункола («Долька»). Для миноритов она была дорога. Первоначально они собирались там для общения с Франциском, а позже, с расширением ордена, там проводили и капитулы. См.: Bonaventurae Legenda Francisci. Cap. 2. Ed. Peltier. XIV. P. 300. Истоки францисканства. Указ. изд. С. 535–542.

(обратно)

689

Об этом говорит и Фома из Экклстона в своей «Хронике»: Thomas de Eccleston. Collectio, XIII (12) // Analecta Franciscana. I. P. 242; SS Т. XXVIII. P. 564; Chronica XXIV ministrorum generalium // Analecta Franciscana. III, P. 44, 229 sqq.

(обратно)

690

Устав (первый), не утвержденный буллой. Гл. XV. См.: Святой Франциск Ассизский. Указ. соч. С. 98–99.

(обратно)

691

Об этом говорится и в «Хронике 24-х генеральных министров» (Analecta Franciscana. III. P. 230): «famulos quasi domicellos tenebat».

(обратно)

692

В лат. оригинале: «Nullius sine sotio iocunda fit possessio». Текст этот почти дословно совпадает со словами Сенеки: «Nullius boni sine socio iueunda possessio est» – «Любое благо нам не на радость, если мы обладаем им в одиночку». См.: Сенека Луций Анней. Нравственные письма к Луцилию. VI, 4. М., 1997. Перевод С. А. Ошерова.

(обратно)

693

Видимо, Салимбене преувеличил отрицательные качества брата-монаха по прозвищу «Лаудибус» («Laudibus» – «Восхваляемый»), ибо в «Хронике 24-х генеральных министров» сообщается следущее: «Воссиял также брат Иоанн де Лаудибус, крепкий телом и преславный жизнью». См.: Chronica XXIV ministrorum generalium // Analecta Franciscana. III. P. 254; Истоки францисканства. Указ. изд. Гл. 138. Стр. 483.

(обратно)

694

Об этом пишет и францисканец Иордан из Гиано (Iordanus de Giano) в своей «Хронике», гл. 61: «В течение семи лет Илия не созывал генеральных капитулов, как предписывалось уставом» (The Chronicle Iordan of Giano. Chicago, 1961).

(обратно)

695

Об этом также упоминается в «Хронике» Фомы из Экклстона, гл. 13. Указ. изд.

(обратно)

696

Устав (второй), утвержденный буллой, гл. VIII, где сказано, что генерального министра имеют право выбирать только провинциальные министры и кустоды, собиравшиеся на капитул в Пятидесятницу. См.: Святой Франциск Ассизский. Указ. соч. С. 130–131. Истоки францисканства. Указ. изд. С. 75.

(обратно)

697

Св. Бонавентура (Джованни Фиденца, 1221–1274) – крупнейший представитель христианско-мистической теологии, генеральный министр ордена францисканцев (1256–1274) после Иоанна Пармского. Бонавентура на своем посту генерального министра ордена явился как бы «вторым после Франциска основателем ордена», искусно сочетая в новых условиях программу обучения монахов с относительной строгостью жизни в ордене. См.: Карсавин Л. П. Монашество в средние века. Гл. 11. М., 1992; Задворный В. Л. Святой Бонавентура и его эпоха // Бонавентура. Путеводитель души к Богу. М., 1993.

(обратно)

698

См. с. 183.

(обратно)

699

См. прим. 132.

(обратно)

700

Осада Фаэнцы происходила с 26 августа 1240 г. по 14 апреля 1241 г.; осада Равенны – с 15 по 22 августа 1240 г.

(обратно)

701

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Глупый говорит: "нет у меня друга, и нет благодарности за мои благодеяния"».

(обратно)

702

См. прим. 445.

(обратно)

703

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Какое общение у волка с ягненком?»

(обратно)

704

Иоанн Пармский, генеральный министр ордена францисканцев с 1247 по 1256 г. Позже за свою приверженность доктрине Иоахима Флорского был осужден Бонавентурой, новым генеральным министром ордена (1257).

(обратно)

705

Вторая часть стиха переведена по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «... как повергаются нечестивые в несчастие».

(обратно)

706

22 апреля 1253 г. в Кортоне.

(обратно)

707

Перед смертью Илия был приобщен к Церкви (20 апреля) и оправдан архиепископом Кортонским Бенчо (Бенцио), а 21 апреля принял причастие.

(обратно)

708

Это высказывание Беды не найдено.

(обратно)

709

Переведено по Вульгате. В синод. переводе этого стиха нет.

(обратно)

710

В лат. оригинале: Paucapalea, букв.: «маленькая соломина».

(обратно)

711

Во время религиозного движения, называемого «Аллилуйей». См. с. 79.

(обратно)

712

См. прим. 132.

(обратно)

713

Близ Газы, 13 ноября 1239 г.

(обратно)

714

См. выше, с. 51, 178.

(обратно)

715

В тексте Салимбене: «Scacco per Vignola aven Plumago». Виньола – замок в округе Модены, который болонцы осадили в конце сентября и где 2 октября они были разбиты, как об этом сказано ниже.

(обратно)

716

Река Скольтенна, ныне Панаро.

(обратно)

717

Д'Эсте – семья в Ферраре. Здесь имеется в виду Обиццо I д’Эсте, обрученный с Маркезеллой, дочерью Тедельгардо, брата Гульельмо Маркезеллы.

(обратно)

718

С 1249 по 1256 г.

(обратно)

719

Об этой проповеди Салимбене рассказывает ниже в трех местах, с. 191, 396, 484–485.

(обратно)

720

Это выражение приводит Бонкомпаньо в сочинении «Колесо Венеры» («Rota Veneris»). См.: Sutter С. Aus Leben und Schriften des Magister Boncompagno. S. 91. № 1; Rhetorica novissima. Ed. A. Gaudenzi. Bibliotheca iuridica medii aevi, II. P. 288.

(обратно)

721

В «Малой феррарской хронике» говорится, что Якопо Торелло был глупым и слабоумным. См.: Chronica parva Ferrariensis. Ed. Muratori. Milano, 1726 // RIS. T. 8. Col. 484.

(обратно)

722

Эту пословицу употребляет Боккаччо в «Декамероне», 8, 8: «Quale asino da in parete, tal riceve» – «как осел лягает в стену, так ему и отзывается».

(обратно)

723

Траверсари – семья в Равенне. В Равенне шла борьба за первенство между двумя семьями – Полента и Траверсари.

(обратно)

724

Равенна была взята 22 августа 1240 г., а Паоло Траверсари умер 10 августа 1240 г.

(обратно)

725

В «Книге архиепископов Равеннской церкви» (Agnelli Liber pontificalis ecclesiae Ravennatis) ничего об этом не сказано. Видимо, Салимбене почерпнул эти сведения из других источников.

(обратно)

726

В 1264, 1268, 1269 гг.

(обратно)

727

См. прим. 215.

(обратно)

728

Мать Стефана, жена короля Андраша II, Беатриче, была дочерью Альдобран-дино д' Эсте, а матерью св. Елизаветы была первая жена короля Андраша – Гертруда.

(обратно)

729

Имеется в виду Иосиф Флавий. Но это высказывание об Ироде Агриппе Салимбене заимствовал, как обычно, из: Petri Comestoris Historia scolastica. Actus apostolorum. Cap. 59 // PL. T. 198. Col. 1684–1685.

(обратно)

730

Андраш II – король Венгрии в 1205–1235 гг.

(обратно)

731

Гертруда была убита в 1213 г.

(обратно)

732

Имеется в виду Дионисий, управляющий венгерским дворцом, которого король Бела IV лишил зрения.

(обратно)

733

См. прим. 450.

(обратно)

734

Имеется в виду Обиццо II д’Эсте, будущий пожизненный синьор Феррары, племянник Аццо д’Эсте. О том, что Обиццо II д’Эсте младенцем привезли из Апулии в Феррару в 1252 г. см.: Annales S. Iustinae Patavinae // MGH SS. Т. 19. P. 162; Chronica Parva Ferrariensis // Muratori RIS. T. 8. Col. 487.

(обратно)

735

Эццелино да Романо – богатый и могущественный господин, сторонник императора Фридриха II, помогавший ему при взятии городов в Ломбардии. Эццелино господствовал в Тревизской марке и прославился своей жестокостью. О нем см. ниже, с. 213–214, 364, 399–400, 425–429 и др. Кроме того, см.: Макьявелли Н. История Флоренции. Л., 1973. С. 32. Гл. XXI.

(обратно)

736

Начиная со слов: «был от госпожи» и кончая словом «Маласпина», текст испорчен. Речь идет о семействе маркиза д’Эсте, о происхождении Обиццо д’Эсте.

(обратно)

737

См. прим. 306.

(обратно)

738

Николай III (Джованни Гаэтано Орсини), годы понтификата: 1277–1280.

(обратно)

739

Эта церковь в 1261 г. была отдана архиепископом Филиппом миноритам.

(обратно)

740

По преданию первые 12 епископов были избраны благодаря голубке, слетавшей с неба. В числе епископов был и Либерий. См.: Vita s. Liberii. Ed. Muratori // MGH SS. T 1. Cap. 2. P. 557. Agnelli. Cap. 17 // SS Langobardorum. P. 285. № 4. См. выше, с. 174 и прим. 674.

(обратно)

741

Об этом Салимбене говорит еще раз ниже, с. 473.

(обратно)

742

Стихотворная строка из «Книги досад» Патеккьо.

(обратно)

743

См. прим. 305.

(обратно)

744

В действительности Стефан в Венеции женился на Томмазине де Морозини, от которой у него был сын Андрей (Андраш), король Венгрии в 1290–1301 гг., последний представитель династии Арпадов.

(обратно)

745

Правильнее после смерти Траверсарии.

(обратно)

746

В «Равеннских списках» под годом 1268 он назван Гульельмо Франчизио (Cuillielmus Francisius). См.: Fantuzzi. Monumenti Ravennati. III. P. 110 sq. № 74, 75.

(обратно)

747

См. прим. 244.

(обратно)

748

Cato Dionysius Distichon. 1, 18.

(обратно)

749

Имеется в виду: Petri Comestoris Historia scolastica in Evangelia. Cap. 21 // PL. T. 198. Col. 1548. Здесь рассказывается о том, что после смерти сына Ирода Великого (I в. до н. э.) Александра, казненного вместе с другими своими братьями по приказанию самого царя Ирода, появился юноша, очень похожий на Александра, и по совету некоего вольноотпущенника Ирода заявил свои права на царский трон. Но, явившись в Рим, он был изобличен Цезарем (Августом), ибо Август лично знал Александра, когда тот мальчиком учился в Риме и бывал при дворе.

(обратно)

750

См. прим. 150.

(обратно)

751

По замечанию Гольдер-Эггера, это был не отшельник, а нищий по имени Джованни де Коклерия. См.: Saba Malaspina. II, 6. Упоминание об этом Псевдо-Фридрихе есть в «Малой хронике» (Cronica minor) брата-минорита из Эрфурта (Monumenta Erphesfurt. P. 607).

(обратно)

752

Салимбене, будучи другом Иоанна Пармского, приверженного учению Иоахима Флорского, при котором в ордене францисканцев широко распространилось это учение, разделял взгляды иоахимитов и верил, что пророчество Иоахима сбудется. Но после кончины Фридриха II и наступления политического безвременья Салимбене разочаровался в учении Иоахима и отошел от Иоанна Пармского и иоахимитов. См.: Бицилли П. М. Салимбене (Очерки итальянской жизни XIII в.). Одесса, 1916. Гл. 1; Котляревский С. А. Францисканский Орден и Римская курия. М., 1901. С. 175–191.

(обратно)

753

По смерти Фридриха II (1250) государем Сицилийского королевства в 1258 г. стал Манфред, побочный сын Фридриха II. Но Карл I, основатель Анжуйской династии, брат короля Людовика IX, по просьбе Иннокентия IV, непримиримого врага Гогенштауфенов, вторгся в Южную Италию с большим войском и в битве при Беневенто (1266) разбил армию Манфреда, который и погиб в этом бою. Манфред был погребен у моста Беневенто, и каждый воин вражеского войска бросал камень на его могилу, так что вырос целый холм. Исполняя волю папы Климента IV, архиепископ города Козенцы, поклявшийся изгнать Манфреда из его владений, вырыл его останки и перенес их на другой берег реки Верде. Данте в «Божественной комедии» посвятил Манфреду несколько стихов. См.: «Рай», III, 109–120; «Чистилище», III, 112–114.

(обратно)

754

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Но лицемеры питают в сердце гнев и не взывают к Нему».

(обратно)

755

День св. Петра – 29 июня. Иннокентий IV был избран 25 июня, а посвящен 28 июня. Годы понтификата папы Иннокентия IV 1243–1254.

(обратно)

756

Иннокентий IV ради безопасности удалился вначале в Геную, а затем в Лион. О Лионском соборе 1245 г. см. прим. 132.

(href=#r756>обратно)

757

В 1250 г.

(обратно)

758

В 1246 г. антикоролем в Германии был избран частью князей Генрих Распе.

(обратно)

759

В данном случае Салимбене, который полагал, как и многие иоахимиты, что Фридрих II – виновник всех зол, совсем не объективен, приписывая Фридриху то, чего он не делал.

(обратно)

760

Имеются в виду согласования Ветхого и Нового Заветов.

(обратно)

761

Гульельм стал епископом Реджо в 1244 г.

(обратно)

762

Имеется в виду уставной орден августинцев в Марторано (Южная Италия).

(обратно)

763

Точное название второго жития, написанного Фомой Челанским: «Memoriale in desiderio anime de gestis et verbis sanctissimi patris nostri Francisci» // Analecta Franciscana. X. P. 131.

(обратно)

764

Видимо, Салимбене не читал «Легенду трех товарищей» о св. Франциске и «Зерцало совершенства», представляющее собой сборник из двенадцати рассказов, который рассматривается как древнейший источник сведений о жизни св. Франциска. См.: Святой Франциск Ассизский. С. 22–23.

(обратно)

765

Пятнадцатный день до октябрьских календ – 17 сентября; канун дня св. Луки – 17 октября. Путаница в датах объясняется ошибкой А. Милиоли, из книги которого Салимбене заимствовал это письмо, где слова «в пятнадцатый день до октябрьских календ» вписаны в текст письма патриарха Роберта рукой Милиоли. (Millioli А. Liber de temporibus. Cap. 247 // MGH SS. Т. 31. P. 616. № 2).

(обратно)

766

В этом месте Салимбене внес поправку в текст письма (или сделал описку), написав «в канун дня св. Лючии» (in vigilia sancte Lucie) вместо «в канун дня св. Луки» (in vigilia sancti Luce), как в книге А. Милиоли. Мы принимаем чтение А. Милиоли, так как канун дня св. Лючии – 12 декабря, а известно, что сражение произошло в октябре.

(обратно)

767

Имеются в виду правитель Алеппо аль-Малик-ан-Насир Юсуф II (1237–1260) и его бабушка Дайфа Хатун, игравшая при малолетнем правителе роль регента.

(обратно)

768

Здесь имеется в виду прибытие Людовика в бенедиктинский монастырь в Клюни (Бургундия). См. прим. 889.

(обратно)

769

См. прим. 487.

(обратно)

770

Здесь Салимбене соединил конец стиха 15 и начало стиха 16. Конец стиха 15 переведен по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «...ибо я не знаю им числа». «Им» – благодеяниям Бога.

(обратно)

771

Об этом уже было сказано выше, с. 102.

(обратно)

772

Бонифаций – римский мученик. См.: Iacobi de Varagine Legenda aurea. Cap. 72. Ed. cit. P. 317.

(обратно)

773

Там же. Cap. 3. P. 22.

(обратно)

774

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Ибо с детства он рос со мною, как с отцом, и от чрева матери моей я руководил вдову».

(обратно)

775

Бенедикт Нурсийский (из Нурсии, теперь Норчья, около Сполето, 430–543) – основатель ордена бенедиктинцев, «отец западного монашества», руководивший вначале монастырем в Субьяко, потом основанным им монастырем в Монтекассино, ставшим религиозным центром Италии. Подобно Кассиану, «отцу восточного монашества», Бенедикт выработал свой устав монашеской жизни. По этому уставу в основном и протекала монашеская жизнь на Западе в последующие века. См.: Карсавин Л. П. Монашество в средние века. М., 1992. С уставом св. Бенедикта можно ознакомиться в кн.: Опыт тысячелетия. Средние века и эпоха Возрождения: Быт, нравы, идеалы. М., 1996. С. 291–297.

(обратно)

776

Юлиан Отступник – римский император (361–363). Прозвище Отступник получил за то, что во время своего правления стремился восстановить господствующее положение языческой религии, реформировав ее.

(обратно)

777

На самом деле Юлиан погиб в походе на персов, тяжело раненный при осаде персидской столицы Ктесифона. Смерть императора описана римским историком Аммианом Марцеллином, участником похода против персов, как смерть стоического мудреца, спокойно и с достоинством расстающегося с жизнью. См.: Аммиан Марцеллин. Римская история. СПб., 1994. Кн. XIV.

(обратно)

778

S. Isidori Hispalensis Sententiae, II, 39, § 24 // PL. Т. 83. Col. 643. Подобное высказывание там же, cap. 39, § 6. Col. 641.

(обратно)

779

Gregorii Magni Dialogi. IV, 44 // PL. T. 72. Col. 404.

(обратно)

780

S. Augustini Sermo 220 // PL. T. 39. Col. 1089. (Appendix. Dubii sermones). Точная принадлежность этой проповеди Августину не установлена.

(обратно)

781

Это высказывание Беды не найдено.

(обратно)

782

Эта секвенция издана вместе со стихами Адама Сен-Викторского в кн.: The liturgical poetry of Adam of St. Victor. Ed. Digby S. Wrangham. III. P. 126. № 96; Oeuvres poetique d'Adam de S.-Victor. Ed. Gautier. II. P. 377.

(обратно)

783

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «...не возбраняй музыки».

(обратно)

784

Гораций. Сатиры. I, 3.

(обратно)

785

Эта секвенция также издана вместе со стихами Адама Сен-Викторского. Ed, Wrangham. III. P. 132.

(обратно)

786

По замечанию Гольдер-Эггера (MGH SS. Т. 32. P. 184, № 8), это изречение не встречается ни среди изречений Эгидия (сподвижника св. Франциска), собранных учениками, под названием «Aurea verba» («Золотые слова»), ни в «Житии Эгидия». См.: Documenta antiqua franciscana. Antverpen. 1534.

(обратно)

787

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Признак сердца в счастье – лицо веселое».

(обратно)

788

Лист (folium) 100, относящийся к началу «Хроники» Салимбене, потерян. Сохранившаяся «Хроника» начинается с листа 208.

(обратно)

789

См. прим. 188. Книга «Варваризмы» – Ars grammatica, III, 4 // Grammatici Latini. Ed. Keil. Т. IV. P. 395.

(обратно)

790

S. Gregorii Magni Moralium libri Iob. Dedicatorio ad Leandrum (Epistola missoria, cap. V) // PL. T. 75. Col. 546.

(обратно)

791

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Откровения Твои – утешение мое».

(обратно)

792

Последняя часть стиха переведена по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «чтобы не быть искушенным».

(обратно)

793

Осия – ветхозаветный пророк.

(обратно)

794

Тит Ливий – римский историк (59 до н. э. – 17 н. э.), написавший труд по римской истории, состоявший из 142 книг, из которых до нас дошли 35.

(обратно)

795

Павел Орозий – христианский историограф (IV–V вв.), написавший труд под названием «Семь книг против язычников» (Orosius P. Historiarum adversum paganos libri Septem. Vindobonae, 1882).

(обратно)

796

Амвросий – см. прим. 489.

(обратно)

797

S. Hieronymi Praefatio in XII prophetas ad Paulam et Eustochium // Bibliae Sacrae Vulgatae editiones.

(обратно)

798

Venerabilis Beda. Opera omnia // PL. T. 92. Col. 131–302.

(обратно)

799

Геласий I – папа римский, годы понтификата: 492–496. Его декрет «О подлинности книг» («Decretum de authenticatione librorum») помещен в: Gratiani Decretum. I. Dist. 15. Cap. 3. Mansi. Concilia. P. 150.

(обратно)

800

См. прим. 215.

(обратно)

801

Салимбене довольно часто с пристрастием упоминает о неблагодарности Фридриха II по отношению к Церкви, которая в лице папы Иннокентия III поддерживала его в юности. См. прим. 132.

(обратно)

802

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «В городе люди стонут, и душа убиваемых вопиет, и Бог не воспрещает того».

(обратно)

803

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Тогда немногим из сильных подчинил Он народ; Господь подчинил мне храбрых».

(обратно)

804

Этот рассказ о рыцарях, изгнанных Фридрихом II из Пармы, Салимбене позаимствовал из: Alberti Milioli Liber de temporibus. Ed. cit. Cap. 251. Но в «Гибеллинских анналах Пьяченцы» (Annales Placentini Gibellini // MGH SS. T. 18. P. 494) и в анналах Пармы (Annales Parmenses maiores. P. 671) сказано, что дворцовая стража императора немедленно заставила рыцарей, сторонников Церкви, уйти из дворца. См. прим. Гольдер-Эггера: MGH SS. Т. 32. Р. 190. № 1.

(обратно)

805

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Сыновья их ... умножили зло на земле».

(обратно)

806

S. Bernardi Sermones in Cantica Canticorum. Sermo 51, § 6 // PL. T. 183. Col. 1027.

(обратно)

807

Кодекс Юстиниана, IV, 7, 2.

(обратно)

808

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Неприятный человек – безвременная басня».

(обратно)

809

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Сила – у них, но я к Тебе прибегаю...»

(обратно)

810

Здесь контаминация стихов: Иер 9, 23; 1 Цар 2, 9; Пс 146, 10; Иер 9, 24.

(обратно)

811

По иудейскому обычаю гонимые спасались в скинии, взявшись за роги жертвенника. В Древней Греции был подобный священный обычай: гонимые спасались в храме у алтаря, от которого их нельзя было увести.

(обратно)

812

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. пер.: «Ворожеи не оставляй в живых».

(обратно)

813

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «...ибо не привык к такому вооружению».

(обратно)

814

Фонтевиво (лат. Fontana Viva) – «Живой источник».

(обратно)

815

Память о жестокости Эццелино надолго сохранилась в народе и нашла отражение в литературе. Так, поэт Альбертино Муссато (XIV в.) написал, подражая кровавым драмам Сенеки, латинскую трагедию «Эцеринис». Прототипом героя этой трагедии Муссато избрал падуанского тирана Эццелино да Романо. См.: Голенищев-Кутузов Н. М. Указ. соч. С. 231.

(обратно)

816

Нерон – римский император, 54–68 гг.

(обратно)

817

Домициан – римский император, 81–96 гг.

(обратно)

818

Деций – см. прим. 497.

(обратно)

819

Диоклетиан – римский император (284–305), особенно прославившийся своим гонением на христиан.

(обратно)

820

Об этом Салимбене рассказывает еще раз ниже, с. 399–400. По другим источникам, они были заключены в узилища и умерли там различной смертью. См.: Parisius de Cereta // MGH SS. Т. 19. P. 15; Rolandini Patavini Cronica. IX, 8. X. Роландин в своей «Хронике» сообщает также, что в Падую вернулись из них только 200 человек.

(обратно)

821

См. библейскую притчу – Мф 25, 15–16.

(обратно)

822

См.: Bonaventura. Legenda Francisci. Cap. 13. Ed. cit.; Истоки францисканства. Указ. изд. С. 640, 65–652, 655.

(обратно)

823

Неизвестно, где об этом написано.

(обратно)

824

Переведено по Вульгате. В синод. переводе этого стиха нет.

(обратно)

825

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Ты умножишь народ, увеличишь радость его».

(обратно)

826

3 Цар 20, 13: «...Я сегодня предам его в руку твою, чтобы ты знал, что Я Господь», – слова одного пророка, сказанные от имени Господа царю Израильскому Ахаву во время осады Самарии сирийским войском. И потому глагол «знал», а не «знала», как хотелось бы по смыслу текста Салимбене.

(обратно)

827

Часто приводимое выражение Иеронима. См. прим. 209.

(обратно)

828

Это высказывание заимствовано из «Жития Франциска» Бонавентуры. См.: Bonaventura. Legenda Francisci. Cap. V, § 4. Русский перевод см. в кн.: Истоки францисканства. Указ. изд. С. 601.

(обратно)

829

Автор этого стиха неизвестен.

(обратно)

830

См. прим. 747.

(обратно)

831

Иносказание, разгаданное господином Бернардо, заключалось в том, что Фридрих под словом «equus» («конь») подразумевал, очевидно, слово «equuleus» (уменьшительное от equus), имеющее значения «жеребенок, молодой конь» и «орудие пытки, дыба».

(обратно)

832

В этот день, 18 февраля 1248 г. Фридриха не было в городе Виттории, ибо утром он со своей свитой отправился на соколиную охоту. Пармцы воспользовались этим и предприняли мощную атаку, увенчавшуюся успехом. См.: Salimbene de Adam da Parma. Cronaca. Bologna, 1987. P. 279. Прим. 474.

(обратно)

833

Пьер делла Винья (1190–1249) – канцлер Фридриха II. Получил блестящее образование в Болонье, обладал обширными познаниями в юриспруденции, был знатоком литературы и приверженцем нарождающейся итальянской поэзии. Выступал адвокатом императора на Лионском соборе в 1245 г., отстаивая его неподсудность папскому трибуналу. Завистникам удалось оклеветать канцлера. Он был признан виновным в попытке отравить императора и присужден к лишению зрения. В отчаянии, уже будучи в темнице с выколотыми глазами, он размозжил себе голову о столб. См. также: История литературы Италии. Указ. изд. С. 157.

(обратно)

834

См. 3 Цар 16, 2.

(обратно)

835

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Притесняя других, мудрый делается глупым, и подарки портят сердце его».

(обратно)

836

В синод. пер. это – Сир 11, 31.

(обратно)

837

Притч 27, 4 конец стиха переведен по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «но кто устоит против ревности?»

(обратно)

838

Имеется в виду видение пророку Даниилу. См. Дан 7.

(обратно)

839

Катон Дионисий «Двустишия». I, 34.

(обратно)

840

Сенека, Луций Анней. Нравственные письма к Луцилию VI, 3. Пер. С. А. Ошерова. М., 1977. С. 11.

(обратно)

841

Автор неизвестен.

(обратно)

842

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Всякий день поносят меня враги мои, и злобствующие на меня клянут мною».

(обратно)

843

Генрик из Сеттимелло. Указ. соч. I, 129–130. См. прим. 573.

(обратно)

844

Овидий. Скорбные элегии. I, 9, 5–6.

(обратно)

845

Коротышка – в лат. оригинале: «Curtuspassus» – букв.: «Короткий шаг». Эпизод с короной Фридриха II Салимбене упоминает еще раз ниже, с. 375.

(обратно)

846

Последнего стиха (Ис 9, 5) нет в синод. переводе.

(обратно)

847

Премудрость, о которой говорится в данном контексте, в Библии часто отождествляется с Богом, она извечна и присуща Ему изначально.

(обратно)

848

Девора – пророчица, судья Израиля. См.: Суд 4, 4–9.

(обратно)

849

Сисара – военачальник Иавина, царя Ханаанского, угнетавшего израильский народ.

(обратно)

850

Эта «Хроника» Салимбене не сохранилась.

(обратно)

851

Имеется в виду падение Самарии, главного города Израильского царства (см. 4 Цар 17, 1–6). Здесь надо понимать: «поражение Фридриха».

(обратно)

852

Ср. ниже, с. 230.

(обратно)

853

Начало 20-го стиха Книги Даниила, 11 переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «На его место восстанет некий, который пошлет сборщика податей, пройти по царству славы».

(обратно)

854

Конрад IV, сын Фридриха II. По смерти Фридриха Конрад был избран императором, но в 1254 г. он умер, а его сына Конрадина германские князья отказались признать императором.

(обратно)

855

См. прим. 752.

(обратно)

856

Король Карл – основатель Анжуйской династии Карл I (1268–1285), брат Людовика IX, короля Франции. Утвердился на сицилийском престоле после того, как нанес поражение в 1268 г. шестнадцатилетнему Конрадину, сыну Конрада, последнему представителю династии Гогенштауфенов.

(обратно)

857

Здесь Бургундия, откуда Салимбене отправился в путь, противопоставляется остальной части Франции.

(обратно)

858

Иоанн да Плано Карпини (Джованни да Пьян дель Карпине) – итальянский путешественник, посетивший Азию, владевший, кроме других языков, арабским, автор «Истории монгалов», францисканец. Плано Карпини оставил одно из ранних описаний Руси. См.:Да Плано Карпини Джованни. История монгалов. Де Рубрук Гильом. Путешествие в восточные страны. М., 1957.

(обратно)

859

Оходай – Угедей, сын Чингисхана, великий хан в 1229–1241 гг.; Куюх, или Гуюк, сын Угедея, время правления – 1246–1248 гг. Послание относится ко времени правления Гуюка.

(обратно)

860

Вандалы – племя восточных германцев; в V в. заняли часть Испании, затем основали королевство в Сев. Африке, откуда совершали опустошительные набеги на берега Зап. Средиземноморья. В 455 г. взяли Рим, разграбив его.

(обратно)

861

См. прим. 476.

(обратно)

862

Гунны – кочевой народ Центральной Азии, начавший продвижение на Запад с I в. н. э. В V в. гунны во главе с Аттилой захватили большую территорию на востоке римских владений. В 452 г. Аттила вторгся в северо-восточную часть Италии (Фриуль), но вскоре покинул ее и возвратился в задунайские области.

(обратно)

863

Лев I – папа римский, годы понтификата: 440–461. В 452 г. Лев I возглавлял посольство к Аттиле с предложением о мире, после чего Аттила решил покинуть Италию. По преданию, папа уговорил Аттилу «пощадить Рим».

(обратно)

864

Имеются в виду книги Иоахима Флорского. См. прим. 122.

(обратно)

865

Готы – германские племена, вторгшиеся в конце IV в. во владения Римской империи и разделившиеся на вестготов и остготов. Остготы утвердились в Италии, образовав королевство, просуществовавшее с 493 по 555 г.

(обратно)

866

Теодорих, король остготов (493–526), происходил из знатного рода, воспитывался в Константинополе в качестве заложника, выдвинулся на военной службе при императоре Зеноне и достиг высокого положения при дворе. В 488 г. Теодорих по поручению константинопольского двора двинулся во главе готов и союзных войск в Италию и отвоевал ее у Одоакра, основав там свое королевство.

(обратно)

867

Прах Теодориха был выброшен из саркофага в середине IX в., а не по приказанию Григория Великого, жившего в VI–нач. VII в.

(обратно)

868

Арианство – течение в христианстве, названное по имени его зачинателя – священника Ария из Александрии (ок. 260–336 гг.). Ариане не принимали один из основных догматов официальной христианской церкви – о единосущности Бога-Отца и Бога-Сына. Арианство широко распространилось среди варварских племен, хотя на Никейском (325 г.) и Константинопольском (381 г.) вселенских соборах оно было осуждено как ересь.

(обратно)

869

Боэций, Аниций Манлий Северин (ок. 480–524) – министр короля Теодориха и знаменитый писатель раннего средневековья, автор известного сочинения «Утешение философией». По ложному обвинению в участии в заговоре римских сенаторов против Теодориха был казнен.

(обратно)

870

Симмах, Квинт Аврелий Младший – сенатор, консул в 485 г., тесть Боэция. За осуждение беззакония Теодориха и за высказывания в защиту Боэция также был казнен в 525 г.

(обратно)

871

Папа Иоанн I (годы понтификата: 523–526), по рассказу Григория Великого, был замучен Теодорихом в узилище. См.: Gregorii Magni Dialogi. IV, 30.

(обратно)

872

Один из вулканов на небольшом острове близ Сицилии носит название «Ад Теодориха», что свидетельствует о близости рассказа Григория Великого к народным преданиям и легендам. В IV книге «Диалогов» (гл. 30) Григорий поведал о видении местного отшельника в час кончины короля Теодориха. Отшельнику привиделось, как замученный Теодорихом в узилище папа Иоанн и казненный по его приказу патриций Симмах волокли связанного, разутого и раздетого равеннского владыку и низвергли его в жерло вулкана. См.:Голенищев-Кутузов И. Н. Указ. соч. С. 143.

(обратно)

873

Лангобарды – германское племя, жившее первоначально в устье Эльбы, затем передвинувшееся на юг, к границам Паннонии, позже к границам Италии. В 568 г. лангобарды во главе с королем Альбоином завоевали Северную и Среднюю Италию, образовав Лангобардское королевство – Ломбардию.

(обратно)

874

Павел Диакон, см. прим. 265. Приведенное Салимбене свидетельство о германских племенах, в том числе и о лангобардах, заимствовано из его «Истории лангобардов», I, 1–3.

(обратно)

875

Руги – германские племена, обитавшие вначале на Скандинавском полуострове; в V в. они переселились в Паннонию; в конце V в. вместе с Одоакром и Теодорихом часть ругов переселилась в Италию. Герулы – восточногерманские племена, до II в. размещались на полуострове Ютландия, во второй половине V в. восточные герулы образовали в Паннонии большое государство; в последней четверти V в. во главе со своим вождем Одоакром заняли Италию. Турцилинги (у Павла Диакона: турциклинги) – одно из наименований герулов.

(обратно)

876

Плиний Секунд Старший (23–79 гг.) – римский ученый, автор «Естественной истории» (Historia naturalis) в 37 книгах.

(обратно)

877

Иоанн XXI был избран папой в 1276 г.

(обратно)

878

В 1243–1247 гг.

(обратно)

879

Брат Арлотт (ум. в 1287 г.) – церковный писатель, магистр кафедры в Париже, в 1285 г. был избран генеральным министром ордена францисканцев.

(обратно)

880

Когда Салимбене жил в Лионе: в 1247, 1248, 1249 гг. и в феврале 1251 г.

(обратно)

881

См. прим. 503.

(обратно)

882

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Беда мне, беда мне! Увы мне!»

(обратно)

883

Ниже, с. 349, Салимбене поведал об этом очень кратко.

(обратно)

884

Свободное изложение стихов Суд 11, 3 и 1 Цар 22, 2; переведено по Вульгате.

(обратно)

885

Первая часть стиха переведена по Вульгате; в синод. переводе этих слов нет.

(обратно)

886

Салимбене возобновляет рассказ, прерванный им на с. 224.

(обратно)

887

В провинции Бри расположен Провен, а не Труа, как полагал Салимбене. Неточность Салимбене, видимо, объясняется тем, что провинция Бри (на юго-западе от Парижа) граничит с Шампанью, где недалеко от Бри находится Труа.

(обратно)

888

Имеется в виду Петр Коместор. См. прим. 124.

(обратно)

889

Со 2 февраля по 9 февраля.

(обратно)

890

Клюни – бенедиктинский монастырь в Бургундии, являвшийся в X–XI вв. главным центром так называемого клюнийского движения, возникшего среди католического духовенства для борьбы с разложением церковных нравов и устоев, за создание конгрегаций монастырей, введение в них строгого устава, отмену светской инвеституры епископов. Основан в 910 г. богатым и знатным мирянином Берноном на подаренной ему герцогом Аквитанским Гильомом вилле Клюни. В середине XI в. монастырь возглавил могущественную конгрегацию, включавшую сотни монастырей Зап. Европы. Монахи бенедиктинского ордена носили черную рясу.

(обратно)

891

См. прим. 774.

(обратно)

892

Альтисиодор (Altisiodorum) – латинское название французского города Осер (Auxerre) в Бургундии. Салимбене полагает, что это название произошло от лат. выражений «altum sedes deorum» («горнее жилище богов») или «altum sidus» («горнее созвездие»).

(обратно)

893

См.: Iacobi de Varagine Legenda aurea. Сар. 107 (102). Ed. cit. P. 448 sq.

(обратно)

894

Это сочинение Гульельма из Осера (Альтисиодора) присоединил к своему сочинению «Rationale officiorum divinorum» («Порядок богослужений») Гульельм Дуранд (Guillielmus Durandus). См.: MGH SS. Т. 32. Р. 214. № 3.

(обратно)

895

Это высказывание Иоахима не найдено. Как замечает Гольдер-Эггер (MGH SS. Т. 32. Р. 214. № 6), возможно, оно восходит к словам в предисловии к книге «Согласование Нового и Ветхого Заветов», Praef., f. 1: «non а fructu operis ociosum existimo ea que de temporibus extremis superna mihi indigno dispensatio credidit ad cautelam reserare fidelium» – «To, что небесное предопределение доверило мне недостойному открыть о последних временах для предостережения верующих, это, как я полагаю, получило воплощение в моем труде».

(обратно)

896

Неизвестно, где сказано это Григорием Великим.

(обратно)

897

Подобное чудо совершил не башмачник, а отшельник, брат Гульельм. См.: MGH SS. Т. 32. Р. 215, № 2.

(обратно)

898

Имеется в виду брат Лука из Апулии, проповеди которого не изданы. О нем см. выше, с. 97, 200.

(обратно)

899

В синод. переводе: «не к истине ли».

(обратно)

900

В синод. переводе: «правдивого».

(обратно)

901

Евсевий Памфил. Церковная история. V, 7. М., 1993. С. 173, 174.

(обратно)

902

Клавдий – римский император, 41–54 гг.

(обратно)

903

Адриан – римский император, 117–138 гг.

(обратно)

904

Аквила – прозелит иудейства, родом из языческой семьи в Эфесе. Ок. 129 г. сделал перевод Писания, предназначенный для иудеев, живших в греческой языковой среде.

(обратно)

905

«Хроника» не сохранилась.

(обратно)

906

В 1247 г.

(обратно)

907

Река Йонна, впадающая в Сену.

(обратно)

908

См. прим. 10.

(обратно)

909

Подобрать слова, начинающиеся на «б» и «ф», в русском языке очень трудно, поэтому дан оригинал стихов на старопровансальском и подстрочный перевод.

(обратно)

910

Магистр Морандо упоминается Роландином, учеником Бонкомпаньо, в числе падуанских ученых, которым Роландин читал свою «Хронику», известную в то время в Италии. См.: Бицилли П. М. Указ. соч. С. 53; Rolandini Patavini Cronica // MGH SS. Т. XIX.

(обратно)

911

Ханаан, сын Хама, Ноева сына. См. Быт 9, 18–25.

(обратно)

912

Приведенная цитата принадлежит Амвросию Медиоланскому, а не Иерониму. См.: S. Ambrosii De Elia et ieiunio // PL. T. 14. Col. 702. Сар. V, § 11: «До изобретения вина свобода всех была нерушимой, никто не умел требовать рабской зависимости от своего сородича».

(обратно)

913

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Вино и женщины развратят разумных».

(обратно)

914

Стих 30 переведен по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «У тех, которые долго сидят за вином, которые приходят отыскивать вина приправленного».

(обратно)

915

См. выше, с. 125 и прим. 472.

(обратно)

916

Первая часть стиха переведена по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Против вина не показывай себя храбрым».

(обратно)

917

См.: Iacobus de Varagine. Legenda aurea. Сар. 37. Ed. cit. P. 163; Thomas de Celano. Vita s. Francisci prior. I, 3 // Analecta Franciscana. Т. X; Petrus Comestor. Cronica Aulae regiae. Cap. 75; Истоки францисканства. Указ. изд. С. 200.

(обратно)

918

Автор приведенного четверостишия неизвестен.

(обратно)

919

Людовик IX совершил первый поход в Египет в 1248 г., второй – в 1270 г., в Тунис, где он и умер от чумы.

(обратно)

920

12 июня 1248 г. В Сане он прибыл 15 или 16 июня.

(обратно)

921

Сеноны – галльское (кельтское) племя, жившее в I в. до н. э. (в период завоевания Галлии Юлием Цезарем) по обоим берегам верхнего течения Сены, там, где теперь находится г. Сане. Но еще в V в. до н. э. сеноны и другие галльские племена появились в Северной Италии и поселились в долине реки По. В 390 г. до н. э. они во главе с Бренном нанесли поражение римлянам при Аллии. Здесь Салимбене называет сенонами (Senones) и жителей г. Санса (фр. Sens), и древнее галльское племя.

(обратно)

922

Как видим, burgenses, то есть горожан (от нем. Burg – «город»), Салимбене противопоставляет рыцарям и благородным дамам. Скорее всего, «burgenses», по Салимбене, – представители торгово-ремесленных слоев, составлявших основное население городов. Ср. нем. «бюргер», фр. «буржуа».

(обратно)

923

Роберт – граф Артуа, Карл – граф Анжу и Прованса. Не назван третий брат короля – Альфонс, граф Пуату.

(обратно)

924

В синод. переводе слово «бедных» отсутствует.

(обратно)

925

См. прим. 270.

(обратно)

926

Слова «и помышления твои да будут о Боге» в синод. переводе отсутствуют.

(обратно)

927

Ниже, с. 569, Салимбене говорит, что прах Магдалины покоится в замке св. Максимина. По другим источникам ее мощи были перенесены в IX в. в Константинополь. Во время крестового похода мощи были увезены в Рим, где папа Гонорий III (1216–1227) упокоил их в Латеранском соборе. См.: Краткие жития святых, СПб., 1994. С. 269–270.

(обратно)

928

Беатриса, сестра Маргариты, королевы французской. Обе они были дочерьми Раймунда Беренгария IV, графа Прованса. Кроме них, у Раймунда Беренгария были еще две дочери: Алиенора, королева английская, супруга Генриха III, и Санция, супруга герцога Корнуоллского. Данте в «Божественной комедии» (Рай, VI, 133) упоминает их: «Рамондо Берингьер четыре царства / Дал дочерям...» (Перевод М. Лозинского).

(обратно)

929

Переведено по Вульгате. В синод. переводе Притч 18, 20: «Озлобившийся брат неприступнее крепкого города».

(обратно)

930

Иофор – тесть Моисея; см. Исх 18.

(обратно)

931

Эта строфа содержится в сборнике «Кармина Бурана», 45. (См.: Поэзия вагантов. М., 1975. С. 124). Стихи эти были весьма широко распространены и приводятся многими издателями в разных вариантах. См. прим. к этому месту Гольдер-Эггера (MGH SS. Т. 32. Р. 227. № 2, 3).

(обратно)

932

Папа Иннокентий IV повелел кардиналам носить красную шапку на Лионском соборе в 1245 г..

(обратно)

933

Сильвестр I – папа римский (314–335). Согласно «Деяниям св. Сильвестра», он прибыл к императору Константину, чтобы окрестить его.

(обратно)

934

См. прим. 74.

(обратно)

935

Видимо, имеются в виду «Деяния св. Сильвестра». См.: Mombritius. Sanctuarium. Т. 2. P. 281.

(обратно)

936

См. прим. 265.

(обратно)

937

В лат. оригинале – слово «carpinales», образованное по созвучию со словом «cardinales» от глагола carpere – «срывать, похищать, обирать». Ср.: Pseudo-Ioachim. Expositio onerum Isaiae («Толкование пророчеств Исаии»): «Tunc generalis ecclesie cardinales vel potius ex avaritie ambitu carpinales...» – «Тогда кардиналы, или, скорее, по размаху алчности обиралы всей Церкви...» («Neues Archiv». XV. S. 151 sq., 174).

(обратно)

938

Эта цитата (1 Цар 2, 8) в подлинном тексте Вульгаты выглядит так: «Domini enim sunt cardines terrae» («Ибо у Господа основания земли»); в тексте, приводимом Салимбене, слово «cardines» («основания») заменено словом «cardinales» («кардиналы»), что позволяет сделать перевод: «Ибо кардиналы – властители земли». Об этом мошенническом и ложном толковании и говорит Салимбене.

(обратно)

939

См. 4 Цар 18.

(обратно)

940

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Пойди, пади к ногам и умоляй ближнего твоего».

(обратно)

941

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «И каждый из них будет защита от ветра и покров от непогоды».

(обратно)

942

«Умоляй» («obsecra») – по Вульгате. В синод. переводе: «запрещай», что не подходит к дальнейшему рассуждению брата Уго.

(обратно)

943

Св. Дамас I – папа римский (366–384), современник Иеронима, поэт-агиограф, сочинявший не лишенные литературных достоинств полуязыческие эпитафии христианским мученикам. Некоторые эпитафии Дамаса можно видеть и теперь на стенах и гробницах Рима. Голенищев-Кутузов И. Н. Указ. соч. С. 63.

(обратно)

944

См. прим. 172.

(обратно)

945

См. прим. 513.

(обратно)

946

Несомненно, Салимбене, как обычно, сам сочинил речь Уго из Прованса, использовав его рассказ.

(обратно)

947

См.: Ис 30, 10.

(обратно)

948

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «ибо рассыплет Бог кости ополчающихся против тебя».

(обратно)

949

Стих 12 переведен по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Господь даст слово: провозвестниц великое множество».

(обратно)

950

Переведено по Вульгате. В синод. переводе этого стиха нет.

(обратно)

951

Переведно по Вульгате. В синод. переводе этого текста нет.

(обратно)

952

Это же двустишие приведено выше, с. 153.

(обратно)

953

Роберт Гроссатеста (или Гроссетест) (1175–1253) – выдающийся ученый, первый францисканский профессор Оксфордского университета, епископ Линкольнский (1235–1253). См. о нем: The Cronicle of Eccleston. Cap. 15. Ed. cit.; Святой Франциск Ассизский.Сочинения. Указ. изд. С. 29.

(обратно)

954

Бургундион (XII в.) – знаменитый судья и переводчик Иоанна Дамаскина и Заветов 12 патриархов.

(обратно)

955

Иоанн Дамаскин (ок. 650–753) – византийский богослов. Принял монашеский постриг (до 700 г.) в обители св. Себастьяна близ Иерусалима. Систематизировал сочинения отцов Церкви, создав законченную систему патристики. Главный труд его – «Источник знаний». Кроме гомилий и агиографических сочинений, Дамаскин сочинял церковные канты.

(обратно)

956

Адам из Марча – о нем также упоминается в «The Chronicle of Eccleston», cap. 11. Ed. cit.

(обратно)

957

Александр Гэльсский (или: Галесский) (1185–1245) – знаменитый францисканский богослов, прозванный «неопровержимый доктор» (Doctor irrefragabilis); преподавал на богословском факультете Парижского университета; главный его труд, завершенный после смерти учениками, – «Сумма всего богословия» (Summa universae theologiae).

(обратно)

958

В 1241–1243 гг.

(обратно)

959

Пепельная среда – первая среда первой недели Великого поста. В этот день священник посыпал свою голову и головы прихожан пеплом от оливкового дерева в знак покаяния.

(обратно)

960

См. Пс 71, 12.

(обратно)

961

См. прим. 927.

(обратно)

962

В лат. оригинале: «ab areis vocabulum habet», где слово «area» означает «долина», «участок». Крепость Ареа, или укрепленное поселение, дало название фр. городу Йер, главному городу кантона в департаменте Вар, где и теперь есть соляные копи.

(обратно)

963

Видимо, это были члены полумонашеского ордена, так называемые «терциарии».

(обратно)

964

В 1243-1247 гг.

(обратно)

965

Город Луни не сохранился.

(обратно)

966

Здесь имеются в виду пророчества аббата Иоахима, а также Псевдо-Иоахима, сочинения которых были распространены среди францисканцев. Иоахимиты верили и ожидали, что с гибелью Фридриха II, которого они отождествляли с антихристом или с предтечей антихриста, кончится гонение на Церковь и наступит конец земного царства, Империи. К этим пророчествам присоединяли и пророчество Мерлина, английского прорицателя, о чем Салимбене упоминает ниже, в главе «О диспуте брата Уго с Петром».

(обратно)

967

В 1247–1248 гг.

(обратно)

968

Герардин (Герард) из Борго Сан-Доннино – францисканец, предполагаемый автор «Введения» к изданной им книге Иоахима «Вечное Евангелие». Герардин в своем «Введении» извратил смысл одного места у Иоахима, где говорилось о Царстве Духа как времени господства «Вечного Евангелия», неписаной откровенной истины, долженствующей заменить запечатленное словом Евангелие Христово, и выдавал за «Вечное Евангелие» писания самого Иоахима. Для расследования заблуждений этой книги папа Александр IV организовал комиссию кардиналов. Комиссия заседала в 1225 г. в Ананьи и признала «Введение» еретическим, отметив также некоторые погрешности против ортодоксального учения у самого Иоахима. Герардин был отлучен от Церкви и заключен в темницу, где он и умер, пробыв там много лет. См.: Бицилли П. М. Элементы средневековой культуры. СПб., 1995; Стам С. М. Указ. статья. С. 334–335. О последних годах жизни Герардина пишет в своей «Хронике» и Анжело Кларено (Angelus Clarenus. Chronicon seu historia Septem tribulationum ordinis Minorum // Analecta Franciscana. Quaracchi. T. 3. Tribul. IV).

(обратно)

969

См. прим. 122.

(обратно)

970

Петр Ломбардский – философ и теолог, ученик Абеляра (ок. 1100–1160), упомянут Данте в «Рае» (X, 101). Его «Сентенции» (Sententiae) пользовались известностью и послужили поводом для трактата Иоахима «О единстве, или сущности Троицы» (De imitate seu essentia Trinitatis). По словам Иоахима, полемизировавшего против учения Петра Ломбардского о Троице, говорить о единой сущности Троицы вне ее лиц – значит говорить о «четверице». Эта единая сущность лишь то, чем эти три ипостаси существуют.Иоахим, говоря о св. Троице, обращается сперва к отдельным ее ипостасям и заканчивает обращением к совокупности трех лиц. По мнению С. М. Стама, для Иоахима это разграничение ипостасей было важно, чтобы обосновать развитие человечества к идеальному царству мира. Этот «триетизм», то есть раздельно действующие ипостаси, и подвергся осуждению на III Латеранском соборе в 1215 г. Однако позднее папа Гонорий III, обращаясь к епископам Козенцы (Калабрия) и защищая Иоахима от обвинений в ереси, возникших вследствие осуждения его трактата, объявил Иоахима католиком (vir catholicus). См.: Стам С. М. Учение Иоахима Флорского. С. 345–346; Добиаш-Рождественская О. А. Некоторые проблемы иоахимизма и Петербургская рукопись Иоахима Флорского. ЖМНП. 1913. VI, июнь. Ч. 45; Acta sanctorum. Mansi. VII. P. 102; Mansi, Concilia XXII. P. 982.

(обратно)

971

Decretalia Gregorii IX, lib. I: «De summa trinit. et de fide catholica». I, cap. 2: «Damnamus ergo» («Следовательно, мы осуждаем»). Из этой главы Салимбене выписал некоторые положения.

(обратно)

972

Ioachim. Liber Concordiae novi et veteris Testamenti. Praefatio, f. 3. Venetiis, 1519.

(обратно)

973

Gregorii Magni Homilia in Evangelia. I, 1 // PL. T. 76. Col. 1078.

(обратно)

974

См. прим. 873.

(обратно)

975

Об этом говорит Псевдо-Иоахим, определивший срок жизни Фридриха II в 60 лет. Pseudo-Ioachim. Interpretatio in Ieremiam. Cap. 21. Coloniae, 1557. P. 229.

(обратно)

976

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «Даруй боящимся Тебя знамя, чтобы они подняли его ради истины».

(обратно)

977

Gregorii Magni Homilia in Evangelia. II, 35 // PL. T. 76. Col. 1259.

(обратно)

978

См. прим. 209.

(обратно)

979

Биографические сведения об Иоахиме Флорском весьма скудны. Существуют два жития его. Первое из них, на которое ссылается Салимбене, составлено младшим современником Иоахима Лукой, архиепископом Козенцы, – «Virtutum Beati Ioachimi synopsis per Lucam, Archiepiscopum Consentinum»; от него до нас дошли лишь краткие извлечения. Второе – флорским монахом XVI в. Иаковом Силанским. Оно интересно преданиями о личности Иоахима, сохранившимися в ордене. См.: Добиаш-Рождественская O. A.: Указ. статья. С. 259–260. Оба эти жития изданы в Acta Sanctorum. Maii VII. P. 93 sq.

(обратно)

980

Первый из этих стихов содержится в стихотворении «Апокалипсис Голиардово» или «Голиафово» (Apocalipsis Goliae, V. 223), автор точно неизвестен. Но зд. все три строки заимствованы из: Thomas de Celano Vita s. Francisci (prior), I, 10. Ed. Amoni. P. 37. См. MGH SS. T. 32. P. 241. № 1.

(обратно)

981

Эти стихи Исаии приводит и Псевдо-Иоахим в указанном выше месте. См. прим. 974.

(обратно)

982

См. прим. 12.

(обратно)

983

Margarita – по-латыни «жемужина».

(обратно)

984

Эти сведения Салимбене заимствовал из «Золотой легенды» Иакова Варагинского (гл. 181): «Итак, в день святых Гервасия и Протасия был заключен мир между римлянами и лангобардами. И потому Григорий установил, чтобы в этот день пели "Он скажет мир" и т. д.». Речь идет о перемирии с лангобардами, заключенном папой Григорием I в 593 г. после разрушения ими Рима; лангобарды получили при этом значительную денежную контрибуцию.

(обратно)

985

Анагогическое – высшее символическое значение. О практике толкования текстов Писания, о приемах толкования с привлечением дополнительных текстов сходного содержания и уточнения каждого слова в XII и XIII вв. в Европе см.: Гаспаров М. Л. Средневековые латинские поэтики в системе средневековой грамматики и риторики // Проблемы литературной теории в Византии и латинском средневековье. М., 1986. С. 95–101.

(обратно)

986

См. прим. 237.

(обратно)

987

Фридрих II был коронован 22 ноября 1220 г., умер 13 декабря 1250 г. Следовательно, он правил 30 лет и 21 день.

(обратно)

988

Здесь, очевидно, имеется в виду отлучение Фридриха II от церкви, совершенное папой Григорием IX в 1239 г., когда шел 19-й год его императорской власти. См. также прим. 132.

(обратно)

989

Произвольное соединение стихов Притч 13, 23 (в синод. переводе – 13, 24): «Много пищи на нивах отцов» и Сир 36, 20: «но пища пищи лучше».

(обратно)

990

Переведено по Вульгате. Ср. В синод. переводе: «Много хлеба бывает и на ниве бедных; но некоторые гибнут от беспорядка».

(обратно)

991

Августин Аврелий. Исповедь. VII, 10. М., 1991. С. 180 (PL. Т. 32. Col. 742).

(обратно)

992

S. Augustinus. De civitate Dei. XVIII, 19 // PL. T. 41. Col. 576. Слова Вергилия «вызовы Кодра», см.: Вергилий. Георгики. V, 11: «Вспомни Алкона хвалу или спой про вызовы Кодра» (Перевод С. Шервинского). Кодр – легендарный последний царь Афин. По преданию, дельфийский оракул предсказал, что в войне дорян с афинянами Афины не будут захвачены, если погибнет их царь. Кодр, надев простую одежду, пришел в стан врагов, затеял ссору, был убит и тем спас город.

(обратно)

993

См. прим. 296.

(обратно)

994

S. Ambrosius. Commentarium in Epistolam Pauli ad Corinthios, I, 12 // PL. T. 17. Col. 245.

(обратно)

995

Салимбене, несомненно, вслед за Петром Коместором, отождествляет Валаама с Елиуем, о котором идет речь в этом месте Книги Иова. См. ниже, с. 269.

(обратно)

996

Переведено по Вульгате. В синод. переводе этого текста нет. Ниже (с. 268) Салимбене еще раз приводит эту цитату.

(обратно)

997

Переведено по Вульгате. Ср. в синод. переводе: «На лице человека смотреть не буду и никакому человеку льстить не стану».

(обратно)

998

Переведено по Вульгате. Ср. синод. перевод: «Много таких вещей, которые умножают суету».

(обратно)

999

Pseudo-Chrysostom. Opus imperfectum in Matthaeum. Homilia 42. Opera ed. B. de Montfaucon. VI. P. 176.

(обратно)

1000

См. прим. 993.

(обратно)

1001

Генрик из Сеттимелло. Указ. соч. IV, 101–102. См. прим. 573.

(обратно)

1002

Эти же стихи без первой и последней строки приведены выше, с. 135. См. прим. 506.

(обратно)

1003

S. Hieronymi Liber Hebraicarum questionum in Genesim // PL. T. 23. Col. 956.

(обратно)

1004

Petrus Comestor. Historia scolastica. Genesis. Cap. 58.

(обратно)

1005

Мелхиседек, царь Салимский. Быт 14, 18.

(обратно)

1006

Маттафия – отец Елеазара, священник, ревнитель законов и постановлений отцов своих. См.: 1 Мак 2.

(обратно)

1007

Gregorii Magni Homiliarum in Evangelia liber II. Homilia 30 // PL. T. 76. Col. 1225–1226.

(обратно)

1008

Иероним. Письмо к Павлину, предпосланное латинской Библии (Вульгате); см. также: Epistola 53 // PL. Т. 22. Col. 542–543.

(обратно)

1009

Платон (427–347 до н.э.) – древнегреческий философ.

(обратно)

1010

Демосфен (384–322 до н. э.) – афинский оратор и политический деятель.

(обратно)

1011

Ioachim. Liber Concordiae novi et veteris Testamenti. V, 119. Цитата не вполне точна, так как Салимбене, вероятно, приводит текст по памяти. У Иоахима сказано: «Не то чтобы мы были более достойны из-за знания того, сколько бичей уготовано нам по заслугам нашим... Святыми были те, кому было сказано: "Не ваше дело знать" и проч. Но что им было пользы знать это, кроме как знать для чего-нибудь; а [полезно это] нам, кому было сказано: "Когда увидите" и проч.; нам, говорю я, которые увидели, а не ученикам, которые не могли увидеть».

(обратно)

1012

Ср. Иер 31, 34: «И уже не будут учить друг друга, брат брата, и говорить: "познайте Господа", ибо все сами будут знать Меня, от малого до большого, говорит Господь, потому что Я прощу беззакония их и грехов их уже не воспомяну более».

(обратно)

1013

В латинском тексте Библии слова «грехи твои» отсутствуют.

(обратно)

1014

В синод. пер. Библии заключительная часть фразы: «...как повергаются нечестивые в несчастие».

(обратно)

1015

Синод. пер.: «Наказывай сына своего, доколе есть надежда, и не возмущайся криком его».

(обратно)

1016

В синод. пер. здесь: «справедливость». Мы используем слово «праведность», чтобы сохранить последовательность рассуждений Салимбене.

(обратно)

1017

В трудах Августина не найдено.

(обратно)

1018

В синод. пер.: «скор».

(обратно)

1019

Augustinus. De doctrina Christiana. Lib. II. Cap. 7, § 9.

(обратно)

1020

Ср. Сир 4, 29: «Не противоречь истине»; Иов 6, 10: «Я не отвергся изречений Святого».

(обратно)

1021

В синод. пер.: «...а для своей души бесполезен».

(обратно)

1022

В синод. пер.: «Не отвечай...»

(обратно)

1023

В синод. пер.: «Через год».

(обратно)

1024

Поздн. лат. catabriatus – прилагательное, обозначающее сочетание белого и черного, а также и других цветов.

(обратно)

1025

Ниже (с. 277), в добавленном позже месте, говорится, что основателем ордена «лесных братьев» (названных позднее «ходящие в мешках») был Раймунд Аттанульфи, послушник ордена миноритов.

(обратно)

1026

Папа разрешил носить такую одежду только братьям-миноритам.

(обратно)

1027

См. прим. 279.

(обратно)

1028

Посланием от 9 апреля 1256 г.

(обратно)

1029

Это случилось в 1209 г. близ Чезены.

(обратно)

1030

Источник неизвестен.

(обратно)

1031

См. с. 276.

(обратно)

1032

Годы понтификата папы Григория X: 1271–1276.

(обратно)

1033

Дата проведения собора – 1274 г. (Sexti Decretalia. Lib. III. Tit. XVII).

(обратно)

1034

Он в 1256 г. объединил пять конгрегаций пустынников (еремитов). На Лионском соборе 1274 г. был утвержден орден пустынников.

(обратно)

1035

С этого места начинается трактат об «апостолах». Салимбене не предпослал ему отдельного названия; тем не менее в заголовке этой колонки и ниже, с. 676, он называет этот отрывок текста трактатом.

(обратно)

1036

То есть папа Григорий X.

(обратно)

1037

Ноябрь 1260 г.

(обратно)

1038

Герардин Сегарелли – монах, в прошлом – простой крестьянин пармской округи, основатель секты «апостольских братьев» (конец XIII в.). Ересь носила социальную окраску. В секту входили в основном крестьянско-плебейские слои общества. Ее деятельность была направлена против господ, которым «апостольские братья» призывали не подчиняться. Секта была запрещена папой, а Герардин Сегарелли схвачен и сожжен на костре как еретик (июль 1300 г.).

(обратно)

1039

См. с. 276, 277.

(обратно)

1040

Ср. Сир 4, 7 (Вульгата): «Собранию бедных сделайся приятным». В синод. пер.: «В собрании старайся быть приятным».

(обратно)

1041

Ср. Ис 37, 17: «Открой, Господи, очи Твои и воззри, и услышь слова Сеннахирима, который послал поносить Тебя, Бога живого».

(обратно)

1042

Ср. в синод. пер.: «Не другим ли оставишь ты стяжания твои и плоды усилий твоих для раздела по жребию? Давай и принимай, и утешай душу твою» (то есть первая часть цитаты Салимбене относится к предыдущей фразе библейского текста).

(обратно)

1043

См. с. 278.

(обратно)

1044

См. Нав 9.

(обратно)

1045

Салимбене считает, что название образовано от лат. collis «холм».

(обратно)

1046

См. ниже, с. 349.

(обратно)

1047

Как передает Бернард Гвидонский, Герардин учил, что лежать рядом с женщиной и не соединиться с ней плотью труднее, нежели оживить мертвого (Scriptores rerum Italicarum. Т. IX. Col. 457, XVI).

(обратно)

1048

В Вульгате этот текст находится в Сир 32, 25. В синод. пер. последняя часть стиха, от слова «чтобы», отсутствует.

(обратно)

1049

Последняя часть стиха переведена по Вульгате. Ср. в синод. пер.: «и грешник приложит грехи ко грехам».

(обратно)

1050

Homilia in Evangelia. Lib. I, horn. 13. Это место дважды приводится ниже, с. 292, 463.

(обратно)

1051

В синод. пер.: «Кто ненавидит ручательство, тот безопасен».

(обратно)

1052

Салимбене приводит употреблявшееся Герардином Сегарелли искаженное латинское выражение «Penitencagite» (вм. классического латинского «penitentiam agite»).

(обратно)

1053

Эта цитата уже приводилась выше, см. с. 40. Ср. русск.: «Как аукнется, так и откликнется».

(обратно)

1054

См. прим. 162.

(обратно)

1055

См. с. 282.

(обратно)

1056

Из стиля изложения следует, что, когда это случилось, Салимбене находился в Парме; по-видимому, речь идет о 1260 г.

(обратно)

1057

Ср. 1 Цар 17, 39: non enim habebat consuetudinem (в синод. пер.: «ибо не привык»).

(обратно)

1058

Салимбене в течение своей жизни жил в Фаэнце несколько раз: весь 1265 г. (с. 432–434, 473), вторично в конце 1273 г. (ниже, с. 462), и еще раз в 1274 г., с января по сентябрь (с. 209, 284, 534).

(обратно)

1059

«Кающиеся братья» (fratres de poenitentia) – первоначальное наименование терциариев («Третий орден св. Франциска», Tertius ordo sancti Francisci – название, появляющееся с 30-х гг. XIII в. как синоним названия fratres de poenitentia). Терциарии – религиозное братство мирян. Они воздерживались от греховных сторон жизни: стремления к обогащению, участия в войнах, суетных мирских удовольствий и т. д.; осуществляли религиозное воспитание в семье. Предполагают, что орден терциариев возник под влиянием францисканцев. Наиболее древний устав терциариев – францисканского происхождения и относится к 1221 г. С 1247 г. терциарии подчинены францисканскому ордену.

(обратно)

1060

В шестом часу, согласно древнеримскому отсчету времени, то есть около 12 часов дня.

(обратно)

1061

Написано на полях Библии, принадлежавшей Салимбене.

(обратно)

1062

См. 2 Цар 19, 24–30.

(обратно)

1063

После смерти царя Соломона его царство было разделено между его рабом Иеровоамом и сыном Соломона, внуком царя Давида Ровоамом; причем первому досталась большая часть, Израиль, а второму – меньшая, Иудея с Иерусалимом (см. 3 Цар 12, 26 и сл.).

(обратно)

1064

Глава 4.

(обратно)

1065

В синод. пер. Библии этот стих отсутствует.

(обратно)

1066

Слово «несправедливо» в синод. пер. отсутствует.

(обратно)

1067

В синод. пер.: «кротость».

(обратно)

1068

В 1274 г.

(обратно)

1069

Сентябрь 1274 г.

(обратно)

1070

1 7 июля 1274 г. Эти декреталии изданы вместе с другими 1 ноября 1274 г.

(обратно)

1071

В беседе с Салимбене, описание которой было прервано рассказом-вставкой о Гвидо Путаджо.

(обратно)

1072

Пример заимствован Салимбене из: Iacobi de Varagine Legenda aurea. Cap. 140 (135). Ed. Graesse. P. 624 sqq.

(обратно)

1073

Глава 26.

(обратно)

1074

О подобном событии Салимбене рассказывает ниже, с. 613, относя его к 1284 г.

(обратно)

1075

Ср. 1 Пар 12, 33: «В строю, единодушных».

(обратно)

1076

Это высказывание, приписываемое Оригену, в его сочинениях не найдено. Ср. выше, с. 148.

(обратно)

1077

Тип верхней одежды.

(обратно)

1078

В 1284 г. Герардин был осужден епископом Обиццо на пожизненное тюремное заключение. В 1286 г. Обиццо изгнал «апостолов» из Пармского епископства (см. ниже, с. 675), а 18 июля 1300 г. Герардин Сегарелли как еретик был сожжен на костре в Парме.

(обратно)

1079

Он был освобожден в 1286 г. – ср. ниже, с. 676. Но это могло случиться и ранее, в 1284 г.

(обратно)

1080

То есть пятнадцатилетия. См. прим. 215.

(обратно)

1081

Ср. Иов 15, 12 (синод. пер.): «К чему порывает тебя сердце твое, и к чему так гордо смотришь?» В латинском тексте перекличка цитат гораздо заметнее. Ср. текст Салимбене (слова Бонавентуры): «Video quod cor habetis attonitum et circa alia occupatum» (буквальный пер.: «Вижу, что имеете сердце воодушевленное и занятое другим») – и Иов 15, 12 (Вульгата): «Quid te elevat cor tuum, et quasi magna cogitans, attonitos habes oculos?» (буквальный пер.: «Куда влечет тебя сердце твое, и ты, как бы думая о великом, имеешь глаза воодушевленные»).

(обратно)

1082

В синод. пер.: «Когда слушают (имеется в виду: другого. – Прим. пер.)» и далее по тексту.

(обратно)

1083

Это слова Иеронима, Письмо 53 к Павлину Ноланскому (Epist. 53 ad Paulinum), в Прологе, предпосланном Библии (PL. Т. 22. Col. 542).

(обратно)

1084

Expositio in Apocalypsim, pars III, f. 148’ sqq.

(обратно)

1085

Стих Апок 11, 10 цитируется в Expos. in Apoc., pars III, f. 150–151, но в этом месте нет рассуждения о названных орденах.

(обратно)

1086

См.: De remediis fortuitorum, X, 4.

(обратно)

1087

Салимбене прожил в Равенне в общей сложности пять лет, как он указывает выше, с. 185, 209, и ниже, с. 463; известно, что он там был в 1264 г. и в 1268–1269 гг.

(обратно)

1088

Происхождение стиха, часть которого приведена здесь, неизвестно.

(обратно)

1089

Pseudo-Ioachimi In Ieremiam Interpretatio. Cap. 1. Цитата неточна: то ли Салимбене цитировал по памяти, то ли по неизвестному варианту текста. Ср. с. 256.

(обратно)

1090

Ср. Лк 18, 4: «Я и Бога не боюсь, и людей не стыжусь».

(обратно)

1091

В 1274 г. Ср. с. 277.

(обратно)

1092

См. прим. 1049.

(обратно)

1093

Не найдено ни у Августина, ни у Псевдо-Августина.

(обратно)

1094

Moralia in Iob. XXI, 2, 4.

(обратно)

1095

Так в Вульгате. Ср. в синод. пер., Сир 20, 4: «Что – пожелание евнух растлить девицу, то – производящий суд с натяжкою».

(обратно)

1096

См. прим. 353.

(обратно)

1097

В синод. пер. последние слова стиха: «Не имеем власти не работать».

(обратно)

1098

Pseudo-Hieronymi Epistola ad Oceanum de vita clericorum // Hieronymi Opera. Ed. Vallarsius. Veronae, 1742. Т. XI. Col. 271.

(обратно)

1099

Там же, col. 270.

(обратно)

1100

Там же, col. 271.

(обратно)

1101

Epist. 52, ibid. I, col. 258.

(обратно)

1102

Pseudo-Augustini Sermo 293 // Augustini Opera. Ed. Mauritius. 1731. V. Appendix. Col. 489.

(обратно)

1103

Confessiones. X, 40.

(обратно)

1104

Acta Chrysanthi et Dariae. Cap. I, § 5–7 // Acta sanctorum. Oct. XI. P. 472.

(обратно)

1105

Автор стихов – Алан Лилльский (Alanus ab Insulis, Doctor Universalis), писатель, философ, поэт (ок. 1128–1202). См.: Liber Parabolarum. I, 37, 38. Leyser. Hist. poet. medii aevi. P. 1066; Migne. PL. Т. CCX. Col. 582.

(обратно)

1106

Того же автора: Liber de planctu naturae. Ed. Th. Wright. The Anglo-Latin satirical poets and epigrammatists of the twelfth century. II. P. 474.

(обратно)

1107

Alexander Neckam. De vita monachorum. Th. Wright. Цит. изд. II. P. 188. Эти стихи нередко встречаются отдельно в разных изданиях.

(обратно)

1108

Ни у Августина, ни у Псевдо-Августина не найдено.

(обратно)

1109

См. с. 292.

(обратно)

1110

Неизвестно, откуда это место.

(обратно)

1111

Латинское выражение, обозначающее несведущего человека. Tabula rasa – буквальный пер.: «выскобленная доска». Имеется в виду дощечка, покрывавшаяся воском и использовавшаяся для письма с помощью заостренной палочки – стиля.

(обратно)

1112

Epistola 53 ad Paulinum (Prol. Bibliae).

(обратно)

1113

Сир 29, 27: «Худая жизнь – скитаться из дома в дом».

(обратно)

1114

См. Чис 11, 23: «И сказал Господь Моисею: разве рука Господня коротка?»

(обратно)

1115

В синод. пер.: «Ибо Он даст вам дождь в меру», далее – по тексту.

(обратно)

1116

В синод. пер. последние слова: «на земле живых».

(обратно)

1117

Слово «Израиль» в синод. пер. отсутствует.

(обратно)

1118

Последнее слово в синод. пер. отсутствует.

(обратно)

1119

Epistola 53 ad Paulinum (Prol. Bibliae).

(обратно)

1120

Petri Comestoris Historia scolastica. Exod. Cap. 78. Ср. Чис 9, 15–23.

(обратно)

1121

Неем 9, 12: «В столпе облачном Ты вел их днем и в столпе огненном – ночью, чтоб освещать им путь, по которому идти им».

(обратно)

1122

Этот стих уже приводился выше, см. с. 112.

(обратно)

1123

Тесть Моисея, см. Исх 18, 1–23.

(обратно)

1124

Ср.: Horatii Epistulae. I, 18, 15: rixatus de lana caprina «о шерсти козлиной заспорив». Ср. также в современном итал.: disputare della lana caprina «спорить о козьей шерсти», то есть из-за пустяков.

(обратно)

1125

Hieronymi Epistolae. Ер. 53, 7 ad Paulinum (Prol. Bibliae).

(обратно)

1126

В синод. пер.: «Так как они сеяли ветер, то и пожнут бурю».

(обратно)

1127

4 февраля 1238 г.

(обратно)

1128

Февраль 1238 г. – февраль 1239 г.

(обратно)

1129

Лектора монастыря Фано. Ср. выше, с. 49, 115, и ниже, с. 445.

(обратно)

1130

1 ноября 1240 г. – июнь 1244 г. Ср. выше, с. 184, 194.

(обратно)

1131

4 февраля 1284 г.

(обратно)

1132

Салимбене приводит это высказывание Сократа по: Hieronymi Epistolae. Ер. 53, 8 ad Paulinum (Prol. Bibliae).

(обратно)

1133

Sermo 351 de poenitentia.

(обратно)

1134

В синод. пер. последняя часть стиха отсутствует.

(обратно)

1135

5 августа 1266 г.

(обратно)

1136

В Вульгате этот текст отсутствует; в синод. пер. он дается в скобках.

(обратно)

1137

Ин 4, 14: «Но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную».

(обратно)

1138

В синод. пер. этого текста нет.

(обратно)

1139

См. прим. 1090.

(обратно)

1140

Контаминация из стихов 2, 3, 6, 17 главы 13 Книги пророка Иезекииля.

(обратно)

1141

Точно таких слов в Библии нет. Подобное – в Иер 23, 21. Ср. ниже.

(обратно)

1142

В синод. пер.: «...доколе не приидет Примиритель, и Ему покорность народов». Салимбене следует тексту Вульгаты, приводя при этом лишь часть стиха.

(обратно)

1143

В синод. пер.: «одежду».

(обратно)

1144

Ieronymi Epistola 120 // Ieronymi Opera. Т. I. Col. 817. Слова Иеронима изменены.

(обратно)

1145

В синод. пер. последняя фраза отсутствует.

(обратно)

1146

Упоминание о рыбах в Библии (и в Вульгате, и в синод. пер.) отсутствует. Салимбене приводит эти слова по: Petri Comestoris Historia scolastica. Regum III. Cap. 7.

(обратно)

1147

В синод. пер. – Артаксеркс.

(обратно)

1148

В синод. пер.: «Они поколебались и пали».

(обратно)

1149

В синод. пер. стих продолжается: «Вместо красоты – клеймо».

(обратно)

1150

Seneca. De beneficiis. II, 16, 1. Русский перевод цитируется по: Сенека. О благодеяниях // Римские стоики. М., 1995. С. 37.

(обратно)

1151

См. 3 Цар 14, 2.

(обратно)

1152

См. Притч 4, 4; 7, 2: «Храни заповеди мои, и живи».

(обратно)

1153

Ср. Epistola 22: «Ни нарочитая неопрятность, ни изысканная нарядность не приличествует христианину» // Ieronymi Opera. Ed. Vallarsius. Т. I. Col. 111.

(обратно)

1154

Латинское существительное deliciae может обозначать «веселье, наслаждение, радость», а также «пышность, изысканность». Поэтому в приводимых Салимбене цитатах это слово, в силу его многозначности, в разных контекстах переводится на русский язык неодинаково: «пышность», «радость», «сластолюбие».

(обратно)

1155

Приписано на полях экземпляра Библии, принадлежавшего Салимбене.

(обратно)

1156

В синод. пер. Втор 25, 4: «Не заграждай рта волу, когда он молотит».

(обратно)

1157

См. прим. 1147.

(обратно)

1158

1243–1247 гг.

(обратно)

1159

Ср.: Прем 6, 3: «От Господа дана вам держава, и сила – от Вышнего, Который исследует ваши дела и испытает намерения».

(обратно)

1160

Эта цитата в трудах Августина не найдена, ибо в трудах Бернарда это место не обнаружено.

(обратно)

1161

В трудах Бернарда это место не обнаружено.

(обратно)

1162

См. о том же выше, с. 312.

(обратно)

1163

У Бернарда это место не найдено.

(обратно)

1164

Эти слова ниже (с. 447) приписываются Бернарду Клервоскому, который пишет почти то же в сочинении «De Consideratione» (III, 5, 20); но цитата, приведенная у Салимбене, значительно отличается от текста Бернарда. Ср. выше, с. 155, где примерно то же высказывание гораздо ближе к тексту Бернарда.

(обратно)

1165

Ср.: Pseudo-Ioachimi Interpretatio in Ieremiam. Cap. 4: «Пошлет Господь рыболовов и охотников, чтобы они собирали пытливых мирян и улавливали повсюду жителей земли. Рыболовы – это проповедующие, остальные – охотники. Они должны вырвать это собрание из пасти зверя, поднимающегося из моря... Я полагаю, что орден проповедующих будет рыбачить в море христиан, другой орден – охотиться в море неверных».

(обратно)

1166

Pseudo-Ioachimi Interpretatio in Ieremiam. Cap. 13: «Здесь отметь, что Исаак обозначает епископов... Исав и Иаков, сыновья его, – два будущих ордена, из которых один получит колчан знаний и лук проповеди»; и там же: «Но Исав отправится к дочерям хеттейским, а именно обратится к школьным занятиям, направленным на достижение духовного и мирского знания». Ср. выше, с. 29.

(обратно)

1167

Здесь Салимбене противопоставляет орден миноритов, ведущих созерцательную жизнь, ордену проповедников, монахи которого занимались образовательной и религиозной деятельностью в миру.

(обратно)

1168

Ср.: Bonaventura. Legenda Francisci. Cap. 3, 7: «Отложил [Иннокентий III, папа], однако, исполнение того, о чем просил нищий брат Христа [Франциск], потому что некоторым из кардиналов это показалось чем-то новым и превышающим человеческие возможности». См. также: Истоки францисканства. С. 549 (Гл. III, § 9).

(обратно)

1169

Там же, cap. 3, 8. См. также: Истоки францисканства. С. 551 (Гл. III, § 10).

(обратно)

1170

То есть возвел в духовный сан.

(обратно)

1171

Bonaventura. Legenda Francisci. Cap. 3, 8. Устав ордена был утвержден папой Гонорием III – см. прим. 427.

(обратно)

1172

1210 г.

(обратно)

1173

И в Исх 25, 30, и в конце книги, Исх 40, 21 (Вульгата; в синод. пер. – 40, 23) не упоминается количество хлебов. О двенадцати хлебах речь идет в Лев 24, 5– 6: «И возьми пшеничной муки и испеки из нее двенадцать хлебов» и т. д.

(обратно)

1174

То есть заменили жертвоприношение молитвами.

(обратно)

1175

Выражение fides catholica «кафолическое вероисповедание» означало в те времена (I в. по P. X.) «истинная вера», в отличие от язычества.

(обратно)

1176

Expositio in Apocalypsim. Introductio. Cap. 6, 19.

(обратно)

1177

Процитированное Салимбене число 72 приводится в Вульгате, в синод. пер. в этом месте указывается число 70.

(обратно)

1178

Isidori Liber de ortu et obitu patrum. Cap. 38: «Греческое слово "апостолы" означает на латыни "посланные"» // Isidori Opera. Ed. Arevalus. Т. VII. P. 388.

(обратно)

1179

1274 г.

(обратно)

1180

См. с. 304–305.

(обратно)

1181

Написано на полях Библии, принадлежавшей Салимбене.

(обратно)

1182

В синод. пер.: «Некто сделал меня рабом от детства моего».

(обратно)

1183

Стихи написаны на вольгаре – народном языке Италии; их автор неизвестен.

(обратно)

1184

Похожие стихи см. в: «Anzeiger fuer Kunde der Deutschen Vorzeit». N. F. XVII (1870). Col. 11.

(обратно)

1185

См. ниже, с. 506–507.

(обратно)

1186

Выше, с. 28–30.

(обратно)

1187

Этот трактат Салимбене написал, по-видимому, в то время, когда он узнал от архиепископа Равеннского Филиппа, что в Равенне, как считали, найдены останки Елисея. См. ниже, с. 432.

(обратно)

1188

Салимбене заимствовал это из: Petri Comestoris Historia scolastica. Actus Apostolorum. Cap. 28.

(обратно)

1189

См.: Petri Comestoris Historia scolastica, где приводится это место из книги Иосифа Флавия. Салимбене книги Иосифа Флавия, по-видимому, не читал.

(обратно)

1190

De Epiphania Domini sermo III // Opera. Т. I. Col. 809. Ed. Mabillon. Paris, 1719.

(обратно)

1191

В июле 1248 г. Ср. выше, с. 245.

(обратно)

1192

Около 20 июля. Ниже, с. 569, Салимбене рассказывает, что он в ночь с 22 на 23 июля был в пещере св. Марии Магдалины, что могло случиться только в этот год и во время этого странствия.

(обратно)

1193

Иоаннином ди Олле.

(обратно)

1194

См. выше, с. 319 и прим. 1176.

(обратно)

1195

Это Салимбене заимствовал из «Золотой легенды» Иакова Варагинского, гл. 96 (90), дав в свободном изложении.

(обратно)

1196

Из той же главы «Золотой легенды».

(обратно)

1197

Из «Золотой легенды», гл. 105 (100).

(обратно)

1198

Раймунд Беренгарий IV.

(обратно)

1199

Маргареты.

(обратно)

1200

Алиеноры.

(обратно)

1201

В 1245 г.

(обратно)

1202

В церкви братьев-госпитальеров св. Иоанна Иерусалимского.

(обратно)

1203

Елизавета погребена при госпитале св. Франциска, который она построила. О том, что она хотела быть погребенной в церкви монастыря миноритов в Марбурге, нигде не сообщается.

(обратно)

1204

14 сентября 1248 г. Салимбене называет сентябрь седьмым месяцем в соответствии с древним римским календарем, в котором первым месяцем года считался март, а сентябрь оказывался, таким образом, седьмым, что и отразилось в его названии (лат. September из Septem «семь»).

(обратно)

1205

О нем см. выше, с. 245.

(обратно)

1206

Беатриче.

(обратно)

1207

Из «Золотой легенды», гл. 105 (100).

(обратно)

1208

Это случилось в период с ноября 1248 г. по февраль 1249 г. в Генуе, когда Стефан был лектором в генуэзском монастыре, как рассказывается ниже.

(обратно)

1209

Очевидно, это произошло после августа 1247 г. (см. выше, с. 196) или в начале 1248 г. Ср.: Thomas de Eccleston. Collectio. Cap. XIII (12) // Analecta Franciscana. Т. I. P. 244; Adam de Marisco. Epistola 167 // Monumenta Franciscana. Ed. Brewer. Т. I. P. 304.

(обратно)

1210

Ср. Сир 32, 20: «Человек рассудительный не пренебрегает размышлением».

(обратно)

1211

Как Салимбене рассказывает ниже, с. 340, он был там 28–29 сентября 1248 г. Последующие события произошли там же в конце сентября.

(обратно)

1212

1 ноября 1247 г. См. выше, с. 69, 196.

(обратно)

1213

Ниже, с. 340, Салимбене рассказывает, как закончилась эта история.

(обратно)

1214

Ср. о нем: Angelus de Clareno. Chronicon seu historia septem tribulationum ordinis Minorum. Pars IV: «Брат Иоанн имел пылкую душу и был ревностным приверженцем веры, пламенным и искренним служителем и проповедником, не льстящим никому» // Archiv fuer Litteratur-und Kirchengeschichte. II. S. 271.

(обратно)

1215

Генеральный министр в 1240–1244 гг.

(обратно)

1216

Генеральный министр в 1279 г.

(обратно)

1217

3 октября 1283 г.

(обратно)

1218

Это место уже приводилось выше, с. 123. См. прим. 484.

(обратно)

1219

В это время Салимбене находился в Ферраре. Ср. ниже, с. 335.

(обратно)

1220

По-видимому, это произошло в 1253 г. Ср.: Denifle. Chartul. Univers. Paris. Т. I. P. 252, 258.

(обратно)

1221

См. Пс 79, 14: «Лесной вепрь подрывает ее, и полевой зверь объедает ее».

(обратно)

1222

Ср. выше, с. 61.

(обратно)

1223

В 1256 г.

(обратно)

1224

23 мая 1249 г.

(обратно)

1225

Pseudo-Chrysostomi Opus imperfectum in Matthaeum. Hom. 43.

(обратно)

1226

Pseudo-Ambrosii Commentarium in Epistolam ad Romanos. Cap. I.

(обратно)

1227

Почти все высказывания, приписываемые Иоанну Пармскому, с теми же цитатами из Библии, Псевдо-Хрисостома и Псевдо-Амвросия, а также примером из жизни Юлия Цезаря, уже приводились Салимбене выше, с. 128. Ср. также с. 309. См. прим. 487–489.

(обратно)

1228

Годы понтификата папы Александра IV: 1254–1261; папы Николая III: 1277–1280.

(обратно)

1229

Неизвестно, откуда эти строки.

(обратно)

1230

Может быть, он имел в виду фрагмент из: Dialogi. III, 15.

(обратно)

1231

В Равенне Салимбене жил неоднократно, в частности, в октябре 1264 г., а также в 1268–1269 гг.

(обратно)

1232

По дальнейшему изложению можно предположить, что речь Салимбене заканчивается несколько позже, перед словами: «Когда брат Иоанн...».

(обратно)

1233

В 1259 г.

(обратно)

1234

Имеется в виду река Адда (приток реки По).

(обратно)

1235

См. Иона 3.

(обратно)

1236

В синод. пер.: «...а праведный держит прямо путь свой».

(обратно)

1237

17 мая 1282 г.

(обратно)

1238

В 1276 г. Ранее, в 1273 г., папа Григорий X назначил его епископом Остийским.

(обратно)

1239

Годы понтификата папы Иоанна XXI: 1276–1277.

(обратно)

1240

В 1277 г., 20 мая.

(обратно)

1241

В 1254 г.

(обратно)

1242

Иоанн III Дука Ватац – император Никейской империи (1221/22–1254).

(обратно)

1243

В 1249 г.

(обратно)

1244

Овидий. Письма с Понта. II, 6, 38.

(обратно)

1245

То есть в Лион.

(обратно)

1246

Салимбене ошибается. Вслед за Иоанном III Ватацем, императором Никейским, на престол взошел Феодор II Ласкарис. Его сына, Иоанна IV Ласкариса, низложил и ослепил в 1261 г. Михаил VIII Палеолог.

(обратно)

1247

В июне 1248 г. Город Санс находится в центральной части Франции.

(обратно) name="n1248">

1248

После августа 1247 г. или в начале 1248 г.

(обратно)

1249

Генриха III.

(обратно)

1250

Ср. Исх 32, 12: «Отврати пламенный гнев Твой».

(обратно)

1251

В сентябре 1254 г.

(обратно)

1252

Август 1249 г. – 1256 г. Ср. выше, с. 185.

(обратно)

1253

Gualteri Anglici Romuleae fabulae. 17, v. 16. См.: L. Hervieux. Les fabulistes Latins. Т. II. P. 392.

(обратно)

1254

Ср. Ис 4, 4: «Духом огня».

(обратно)

1255

Латинский текст: assumpta parabola. Эти слова неоднократно встречаются в Книге Чисел, 23, 7, 18 и т. д. В синод. пер.: «произнес притчу свою».

(обратно)

1256

См. прим. 491.

(обратно)

1257

Следующая за этим история уже описана выше, с. 125, почти теми же словами.

(обратно)

1258

См. прим. 691.

(обратно)

1259

Происхождение цитаты неизвестно.

(обратно)

1260

Генеральный министр в 1244–1247 гг.

(обратно)

1261

Генеральный министр в 1257–1274 гг.

(обратно)

1262

По всей вероятности, Салимбене проходил через эти города, когда в 1265 или 1266 г. направлялся из Фаэнцы в Ассизи.

(обратно)

1263

В 1272 г.

(обратно)

1264

Это решение было принято на капитуле в Пизе в 1272 г. и подтверждено на капитуле в Ассизи в 1279 г.

(обратно)

1265

Бонавентура умер 15 июля 1274 г.

(обратно)

1266

См. ниже, с. 600–602.

(обратно)

1267

О смирении Иоанна Пармского см.: Angelus de Clareno. Hist. pers. III.

(обратно)

1268

Салимбене был в Лионе в 1249 г., на Пасху.

(обратно)

1269

1 апреля 1249 г., в четверг на Страстной неделе.

(обратно)

1270

Омовение ног – на Востоке с древних времен долг гостеприимства, оказываемого гостям. Как символическое действие – призыв к самоотверженной любви и смирению – оно было совершено Иисусом Христом по отношению к ученикам на Тайной вечере. Как выражение смирения омовение ног сохранилось в Католической церкви. Оно совершается в Великий четверг Страстной недели.

(обратно)

1271

2 апреля.

(обратно)

1272

В 1222–1233 гг.

(обратно)

1273

В 1244 г. был поставлен епископом Сабинским.

(обратно)

1274

3 апреля.

(обратно)

1275

2 февраля. Буквальный пер.: «праздник Очищения». По ветхозаветному закону, в сороковой день по рождении младенца-первенца мужского пола мать приносила в Иерусалимский храм двух горлиц, чтобы совершить жертву своего очищения, и сына, чтобы представить младенца Богу и выкупить его, так как по закону Моисееву каждый первенец принадлежал Богу. Цена выкупа была определена в 5 сиклей. При входе родителей с младенцем Иисусом в храм их встретили св. Симеон, которому было предсказано, что он не умрет, пока не увидит Христа, и старица Анна, обитавшая при храме (см. Лк 2, 21 и сл.).

(обратно)

1276

Bonaventura. Vita Francisci. Cap. 10, 9. См. также: Истоки францисканства. С. 617.

(обратно)

1277

То же рассказывается в: Chronica XXIV ministrorum generalium // Analecta Franciscana. Т. III.

(обратно)

1278

Иоанн Пармский умер 20 марта 1289 г., 81 года от роду.

(обратно)

1279

9 мая.

(обратно)

1280

См. с. 325 и сл.

(обратно)

1281

В конце сентября 1248 г.

(обратно)

1282

Салимбене находился там с 1243 г. до весны 1247 г.

(обратно)

1283

Имеется в виду провинциальный министр Тосканы Петр из Кори.

(обратно)

1284

Ср. 3 Цар 2, 16: «Не откажи мне», а также 3 Цар 2, 20: «Я не откажу тебе».

(обратно)

1285

Это событие произошло 3 мая 1241 г., так что указанный в «Хронике» срок отлучения Пизы от церковных служб (к 1248 г. – 30 лет) неверен.

(обратно)

1286

Ср. 1 Цар 25, 31: «Не будет это сердцу господина моего огорчением».

(обратно)

1287

Министром провинции Генуи был в это время Намтельм Миланский.

(обратно)

1288

Имеется в виду апостол Павел. Ср. Рим 15, 24: «Как только предприму путь в Испанию, приду к вам», и там же, 28: «Я отправлюсь через ваши места в Испанию».

(обратно)

1289

Генерального министра.

(обратно)

1290

Согласно древнеримскому отсчету времени, после 3 часов пополудни.

(обратно)

1291

Бенедикта.

(обратно)

1292

Иоселином.

(обратно)

1293

Иоаннин ди Олле.

(обратно)

1294

Имеется в виду знаменитый мистраль.

(обратно)

1295

В 1248 г., примерно с 23 июля до 14 сентября.

(обратно)

1296

Ср. Пс 118, 67: «Прежде страдания моего я заблуждался; а ныне слово Твое храню».

(обратно)

1297

24 февраля 1249 г.

(обратно)

1298

В начале мая 1249 г.

(обратно)

1299

В 1270 г. Имеется в виду король Людовик IX, который отправился в Северную Африку.

(обратно)

1300

В 1279 г.

(обратно)

1301

Иначе – теребинтовое (терпентинное) дерево, из породы хвойных. Из него получали бальзам.

(обратно)

1302

Застывший растительный сок.

(обратно)

1303

17 мая 1282 г.

(обратно)

1304

Первый монастырь братьев-миноритов на пути из Страсбурга в Италию находился в Кольмаре.

(обратно)

1305

В 1248 г.

(обратно)

1306

6 ноября.

(обратно)

1307

Ср. Быт 19, 2: «... и встаньте поутру и пойдете в путь свой».

(обратно)

1308

Выше, с. 342, Салимбене указывает, что в день Всех Святых (то есть 1 ноября) он был в Йере. Из этого следует, что в данном случае речь идет о 8 ноября.

(обратно)

1309

Иоанн Пармский был там лектором.

(обратно)

1310

В августе 1247 г.

(обратно)

1311

Петр Ланерио.

(обратно)

1312

«Черными» монахами называли бенедиктинцев вообще, и в частности, монахов из аббатства Клюни; «белыми» монахами – членов ордена цистерцианцев.

(обратно)

1313

Это произошло примерно 16–19 декабря 1248 г.

(обратно)

1314

Булла от 26 сентября 1255 г.

(обратно)

1315

С 8 ноября 1248 г. до 23 февраля 1249 г.

(обратно)

1316

Иоанн из Кукурно.

(обратно)

1317

Иаков Варагинский пишет о нем только хорошее. См.: Chronicon Ianuense. Cap. V. Ed. Muratori // MGH SS. Т. IX. Col. 47.

(обратно)

1318

Pseudo-Seneca. De moribus. § 18.

(обратно)

1319

Стихи принадлежат Годефриду, приору аббатства св. Свизена Винчестерского. См.: Swithuni Wintoniensis Epigramma № 147. The Anglo-Latin satirical poets and epigrammatists of the twelfth century. Ed. Th. Wright. Т. II. P. 126.

(обратно)

1320

Умер в 1252 г., но не насильственной смертью. См.: Annales Ianuenses // MGH SS. Т. XVIII. P. 231.

(обратно)

1321

Альберт Пандони. Годы епископства в Ферраре: 1257–1274.

(обратно)

1322

Иаков. Это случилось в 1261 г.

(обратно)

1323

29 августа 1261 г.

(обратно)

1324

Епископ Альберт пережил папу Урбана IV на 10 лет.

(обратно)

1325

Годы епископства в Пьяченце: 1244–1257.

(обратно)

1326

В 1257 г.

(обратно)

1327

См. с. 344.

(обратно)

1328

1 ноября 1247 г. Папа хотел узнать от Салимбене, только что прибывшего в Лион, новости об осаде Пармы.

(обратно)

1329

7–8 ноября 1248 г. Салимбене был послан в Геную генеральным министром.

(обратно)

1330

Римского мученика, который описан в «Золотой легенде» Иакова Варагинского, cap. 72. Ed. Graesse.

(обратно)

1331

В начале июля 1248 г.

(обратно)

1332

Герард.

(обратно)

1333

По-видимому, 20 марта.

(обратно)

1334

В 1249 г.

(обратно)

1335

6 июля 1247 г.

(обратно)

1336

В мае – июне 1248 г.

(обратно)

1337

7 июня 1248 г.

(обратно)

1338

В 1249 г.

(обратно)

1339

В 1250 г.

(обратно)

1340

Галльская миля равна 2,25 км.

(обратно)

1341

В 1269 г.

(обратно)

1342

Проводился в Ассизи в 1269 г.

(обратно)

1343

27 февраля.

(обратно)

1344

Гульельмом Бранкардо.

(обратно)

1345

Великий пост (перед Пасхой) в 1249 г. начался 17 февраля.

(обратно)

1346

См. с. 343.

(обратно)

1347

Салимбене покинул Йер 6 ноября 1248 г., а день Всех Святых – 1 ноября.

(обратно)

1348

Это случилось в марте 1249 г.

(обратно)

1349

3 октября 1283 г.

(обратно)

1350

В частности, может быть, в октябре 1247 г., когда Салимбене направлялся из Пармы в Лион, и, несомненно, в июне 1248 г., когда плыл из Лиона в Арль.

(обратно)

1351

То есть не был монахом.

(обратно)

1352

В средние века народная, или разговорная, латынь очень сильно отличалась от книжной (см. в настоящем издании статью «Язык и стиль Салимбене»).

(обратно)

1353

Angelus de Clareno пишет, что Иоанн Пармский посетил весь орден, никогда не прибегая к помощи ни осла, ни коня, ни повозки (Hist. tribul. III).

(обратно)

1354

Письма, которыми папа направляет генерального министра Иоанна в Грецию, датированы 28 мая 1249 г. (Potthast, № 13385, 13386; Berger. Les registres. II. P. 129, № 4749, 4750), в то время как то, о чем рассказывает Салимбене, произошло в апреле 1249 г. См. также письмо, датированное этим днем (Potthast, № 13384).

(обратно)

1355

В 1249 г.

(обратно)

1356

Приблизительно 11 апреля.

(обратно)

1357

Иоаннином ди Олле.

(обратно)

1358

Неизвестно, кто это был.

(обратно)

1359

В апреле 1249 г.

(обратно)

1360

Умберт делль’Иниквита. Годы архиепископства: 1245–1250.

(обратно)

1361

Уго

(обратно)

1362

В утраченной части рукописи. Ср.: Iacobus de Varagine. Legenda aurea. Cap. 181 // MGH SS. Т. XXIV; Alberto Milioli. Liber de temporibus. Cap. 150.

(обратно)

1363

Генрих, епископ Остийский, архиепископ Амбренский (годы архиепископства: 1250–1261), стал кардиналом в декабре 1261 г.

(обратно)

1364

См. прим. 1359.

(обратно)

1365

Иоаннина ди Олле.

(обратно)

1366

Намтельм. Это случилось в апреле–мае 1249 г.

(обратно)

1367

14 мая.

(обратно)

1368

Намтельма.

(обратно)

1369

В 1241–1243 гг.

(обратно)

1370

«Рога» – здесь в значении «власть»; в Библии cornu «рог» – символ власти.

(обратно)

1371

См. прим. 1311.

(обратно)

1372

Единственный монастырь ордена цистерцианцев, находившийся недалеко от Генуи, – св. Андрея в Сестри; он был расположен в 6 милях к западу от города в сторону моря.

(обратно)

1373

Угуцион, который в 1243 г. отказался от епископства. См.: F. Savio. Gli antichi vescovi d'Italia. I. P. 372.

(обратно)

1374

Gregorii Magni Dialogi. II, 3.

(обратно)

1375

Tit. IX. Cap. 10, § 11.

(обратно)

1376

См. Лк 10, 38–42.

(обратно)

1377

Tit. IX. Cap. 10, § 12.

(обратно)

1378

Там же. § 1.

(обратно)

1379

Он находился там с 18 мая до 26 июня 1251 г.

(обратно)

1380

В марте или апреле 1249 г.

(обратно)

1381

Папа был проездом в Болонье 11–28 октября 1251 г.

(обратно)

1382

Здесь папа находился с 5 ноября 1251 г. до 27 апреля 1253 г.

(обратно)

1383

См. прим. 1154.

(обратно)

1384

Ср. Пс 19, 8: «Иные колесницами, иные конями, а мы именем Господа Бога нашего хвалимся».

(обратно)

1385

По-видимому, он умер после 25 декабря 1252 г. или, может быть, в январе 1253 г.

(обратно)

1386

Контаминация из библейских стихов: Пс 76, 15; 135, 4; 67, 36.

(обратно)

1387

В 1241–1243 гг.

(обратно)

1388

В лионском монастыре – в марте-апреле 1249 г., в генуэзском – 13–14 мая 1249 г.

(обратно)

1389

Очевидно, Салимбене ошибся в датах. В 1249 г. Пятидесятница пришлась на 23 мая, Энцо же был пленен 26 мая, как верно сообщается ниже. То, о чем здесь рассказывает Салимбене, могло произойти в воскресенье, следующее за Пятидесятницей, то есть 30 мая.

(обратно)

1390

Энцо.

(обратно)

1391

Это случилось в феврале 1249 г. См.: Annales Placentini Gib., p. 498, где сообщается, что были повешены 112 пленных.

(обратно)

1392

В Реджо.

(обратно)

1393

1247 г.

(обратно)

1394

В латинском тексте Библии – viri diabolici (буквальный пер.: «диавольские люди»; «люди, приверженные диаволу»).

(обратно)

1395

Ср.: Reg. Imp. V, № 13665.

(обратно)

1396

Переведено по Вульгате; ср. в синод. пер.: «Столетний будет умирать юношею, но столетний грешник будет проклинаем» (Ис 65, 20).

(обратно)

1397

Henricus Septimellensis. De diversitate Fortunae. IV, 153. См. прим. 573.

(обратно)

1398

По-видимому, это случилось в 1265 г., когда род да Сессо был изгнан из города. Ср.: Alberti Milioli Liber de temporibus. Cap. 272. P. 529.

(обратно)

1399

13 июня.

(обратно)

1400

Иоаннином ди Олле.

(обратно)

1401

Имеется в виду чудесное претворение Иисусом Христом воды в вино в Кане Галилейской (Ин 2, 1–11).

(обратно)

1402

С генерального капитула в Меце, который проходил начиная с 23 мая.

(обратно)

1403

В синод. пер. этой части стиха нет.

(обратно)

1404

С 1249 до 1256 г.

(обратно)

1405

6 апреля 1250 г.

(обратно)

1406

6 мая 1250 г.

(обратно)

1407

Палестинскую. В тексте она ошибочно названа Кесарией Филипповой. Это произошло в 1251 г.

(обратно)

1408

15 июня 1250 г.

(обратно)

1409

Ср.: Liber de temporibus. Cap. 260.

(обратно)

1410

Моденцы не участвовали в этом сражении, так как в 1249 г. они заключили мир с болонцами. Ниже Салимбене сам исправляет себя: речь идет о кремонцах.

(обратно)

1411

Согласно разным хроникам, число взятых в плен варьируется от 1575 до 3000 и более человек.

(обратно)

1412

В 1249 г.

(обратно)

1413

Это случилось в 1241 г. Однако король Энцо не принимал участия в этом сражении. Ошибка Салимбене, по-видимому, вызвана неточной информацией в хрониках того времени.

(обратно)

1414

См. с. 374.

(обратно)

1415

Gregorii Magni Dialogi. IV. Сар. 58.

(обратно)

1416

Mysteriorum missae. L. IV. Cap. 44 // PL. T. CCXVII. Col. 886.

(обратно)

1417

В синод. пер.: «Ласково подкладывал пищу им».

(обратно)

1418

Ср.: Mysteriorum missae. L. IV. Сар. 8. Цит. изд.: Col. 861.

(обратно)

1419

Неизвестно, откуда эта цитата.

(обратно)

1420

В синод. пер. Библии этот стих отсутствует.

(обратно)

1421

De fide orthodoxa, IV, 4 // PG. Т. XCIV. Col. 1110.

(обратно)

1422

Он написал хронику ордена братьев-миноритов, которая утрачена, но упомянута в «Хронике 24 генеральных министров».

(обратно)

1423

Gregorii Magni Dialogi. II, 24.

(обратно)

1424

Им накрываются святые дары.

(обратно)

1425

Petrus Comestor. Historia scolastica. Exod. Cap. 34.

(обратно)

1426

Речь идет о двух параллельно существующих грамматических моделях слов «манна» и «пасха» в латинском языке – I и III склонений: manna,-ае; pascha, -ае и manna,-atis; pascha,-atis.

(обратно)

1427

В синод. пер.: «гора Божия – гора Васанская».

(обратно)

1428

В синод. пер.: «на скошенный луг».

(обратно)

1429

В синод. пер.: «в дыму».

(обратно)

1430

Pseudo-Augustinus. Sermo 220 // Augustini Opera. Т. V. Appendix. Col. 363. Ed. Mauritius, 1731.

(обратно)

1431

В синод. пер.: «ветвь».

(обратно)

1432

Издано в: Kehrein. «Lat. Sequenzen des Mittelalters». № 226 etc.

(обратно)

1433

См. прим. 990.

(обратно)

1434

См. прим. 230.

(обратно)

1435

См.: Petrus Comestor. Historia scolastica. Exod. Cap. 34.

(обратно)

1436

В синод. пер. такое уточнение отсутствует.

(обратно)

1437

В синод. пер. слову «модий» (лат. modium) соответствует слово «мера».

(обратно)

1438

В 1235 г.

(обратно)

1439

В 1242 г.

(обратно)

1440

В синод. пер.: «Его».

(обратно)

1441

Эти слова принадлежат блаженному Иерониму (Praefatio in Iob).

(обратно)

1442

В 1245 г., см. прим. 132.

(обратно)

1443

В 1246 г.

(обратно)

1444

В 1247 г.

(обратно)

1445

В 1247 г.

(обратно)

1446

В 1248 г.

(обратно)

1447

Эти слова Григория Великого приводятся в: Dialogus creaturarum. Сар. 53. См.: Graesse Th. Fabelbuecher des Mittelalters. Ed. cit. P. 196. В сочинениях Григория не найдены.

(обратно)

1448

В провинции Салерно.

(обратно)

1449

В 1246 г.

(обратно)

1450

См. прим. 832.

(обратно)

1451

Логофет – слово греческого происхождения (λογοθετης), обозначало высший чин в государственном аппарате Византии.

(обратно)

1452

В 1249 г.

(обратно)

1453

Власть Паллавичини укрепилась и расширилась лишь после смерти императора.

(обратно)

1454

Это – из буллы Иннокентия IV о низложении.

(обратно)

1455

Эта хроника не сохранилась.

(обратно)

1456

Договор об этом был заключен в июле 1263 г. См.: Annales Placentini Gib. P. 514; Annales Parmenses maiores. P. 678, где говорится, что эти деньги получил не сам Уберто, а его пармские друзья.

(обратно)

1457

Дворец в Соранье был захвачен пармцами в 1266 г. См.: Annales Parmenses maiores. P. 680.

(обратно)

1458

Он имел власть над Кремоной в 1249–1266 гг., над другими городами – в течение более короткого времени.

(обратно)

1459

Члены рода ди Соммо были на стороне Церкви, о чем свидетельствует архивная запись от 9 января 1270 г.

(обратно)

1460

В 1266 г.

(обратно)

1461

В 1268 г., примерно в феврале, замок был в руках маркиза. См.: Annales Placentini Gib. P. 535. По-видимому, он был разрушен кремонцами позже.

(обратно)

1462

Софии.

(обратно)

1463

29 апреля 1269 г., когда маркиз Уберто составлял свое завещание, у него был один сын, Манфредино. См.: Annales Placentini Gib. P. 532.

(обратно)

1464

Как следует из завещания, он имел четырех дочерей – Марию, которая в 1269 г. была женой Гвидо ди Ромена, палатина Тосканы, а также Джованну, Маргариту и Изабеллу, которые в 1269 г. еще не были замужем. В некоторых других хрониках также упоминаются только три дочери – возможно, потому, что старшая была уже замужем, поскольку там было добавлено: «которых он оставил под присмотром господ Убертино и Висконте Паллавичини, своих племянников».

(обратно)

1465

Контаминация из стихов: 4 Цар 13, 14; 1 Мак 1, 6 и 1 Мак 6, 9.

(обратно)

1466

13 декабря 1250 г.

(обратно)

1467

Фридрих II был погребен в Палермо; следовательно, Салимбене здесь сообщает неверные сведения.

(обратно)

1468

Смерть императора скрывали несколько дней и лишь 26 декабря о ней сообщили народу. Но уже 15 декабря Манфред объявил о ней жителям Палермо // Reg. Imp. V. № 4633.

(обратно)

1469

Салимбене здесь оговаривает Манфреда, который сам сообщил Конраду специальным письмом о смерти отца и попросил его, чтобы он прибыл в королевство. Reg. Imp. V. № 4634, 4636.

(обратно)

1470

Эритрейской.

(обратно)

1471

22 ноября. Эту ошибочную дату Салимбене заимствовал из Liber de temporibus. Cap. 254.

(обратно)

1472

13 декабря (истинная дата смерти Фридриха).

(обратно)

1473

Заимствовано из «Золотой легенды» Иакова Варагинского (гл. 4).

(обратно)

1474

Несомненно, в июле–августе 1244 г. и в мае 1245 г., когда император был в Пизе, где тогда жил Салимбене; возможно, также в Кремоне в начале мая 1247 г.

(обратно)

1475

В 1238 г.

(обратно)

1476

Ср. Деян 2, 4: «И начали говорить на иных языках». В тексте Салимбене, как и в латинском тексте Библии, используется прилагательное variis «разных, различных».

(обратно)

1477

Ср. русскую пословицу: «Ложка дегтя портит бочку меда».

(обратно)

1478

В синод. пер.: «Но один погрешивший...».

(обратно)

1479

Эти слова не принадлежат «какой-то Сивилле», а являются последними словами толкования Псевдо-Иоахима на Книгу пророка Иеремии (Сар. 51).

(обратно)

1480

В 1251 г.

(обратно)

1481

Изабеллы (Иоланты).

(обратно)

1482

В 1254 г.

(обратно)

1483

Бьянки.

(обратно)

1484

Карл I, брат Людовика IX, короля Франции.

(обратно)

1485

Точнее – Рудольф Габсбург.

(обратно)

1486

Латинизированный вариант имени. В русской историографической традиции принято: «Фридрих».

(обратно)

1487

Подобное рассказывает Геродот о египетском фараоне Псамметихе (II, 2).

(обратно)

1488

В 1228–1229 гг.

(обратно)

1489

Ср. также Иез 20, 6: «...землю, ... текущую молоком и медом, красу всех земель».

(обратно)

1490

В синод. пер. конец стиха выглядит следующим образом: «...так незаслуженное проклятие не сбудется».

(обратно)

1491

Мессинский пролив.

(обратно)

1492

Салимбене ошибочно (или сознательно?) заменяет первый компонент в известном выражении «Сцилла и Харибда» названием «Сирты» (два изобилующих мелями залива на северном побережье Африки между Карфагеном и Киреной, ныне заливы Сидра и Кабес).

(обратно)

1493

Двоюродного брата Салимбене по матери (сына брата матери Салимбене).

(обратно)

1494

В синод. пер. последнее слово отсутствует.

(обратно)

1495

В синод. пер. Сир 48, 11: «И мы жизнью поживем».

(обратно)

1496

В синод. пер. конец стиха звучит так: «...бедняка, умеющего ходить перед живущими».

(обратно)

1497

Заимствовано из: Petrus Comestor. Historia scolastica. Actuum. Cap. 91.

(обратно)

1498

De fide orthodoxa, IV, 29 // PG. XCIV. Col. 1219.

(обратно)

1499

Речь идет о несохранившейся хронике Салимбене, именуемой им «Двенадцать злодеяний Фридриха».

(обратно)

1500

Император бывал в Кремоне неоднократно: в 1248 г. – 18 февраля, в конце апреля, в начале и середине мая, в июне; в 1249 г. – в январе, феврале, марте.

(обратно)

1501

Имеются в виду актеры-гистрионы, или жонглеры.

(обратно)

1502

Ср. 1 Цар 25, 31: «... то не будет это сердцу господина моего огорчением и беспокойством».

(обратно)

1503

Это случилось в марте 1248 г. Ср.: Reg. Imp. V, 1. № 3672 с.

(обратно)

1504

В латинском языке и в вольгаре (народном говоре Италии) слов sbegna, sbegnoinus не существовало. Шутник хочет подчеркнуть неосведомленность императора в военном деле.

(обратно)

1505

Генрих VI, германский император (1191–1197).

(обратно)

1506

Констанция была дочерью не Вильгельма II, которому приходилась теткой по отцу, а короля Сицилии Рожера II (годы правления: 1130–1154).

(обратно)

1507

Годы понтификата Григория VII: 1073–1085 (в тексте Салимбене – ошибка).

(обратно)

1508

В ночь с 24 на 25 декабря 1075 г.

(обратно)

1509

21 мая 1081 г.

(обратно)

1510

В 1084 г.

(обратно)

1511

Имеется в виду германский король Генрих IV (1056–1106), ставший в 1084 г. императором.

(обратно)

1512

Стихи заимствованы из: Donizo. Vita Mathildis. II. 216–250; 1023–1040. См. также прим. 213.

(обратно)

1513

В стихах речь идет о возведении Генрихом IV на папский престол антипапы Климента III (Виберто ди Парма, 1080–1100).

(обратно)

1514

Латеранский дворец – древнейшая папская резиденция в Риме; обширная городская усадьба рода Латеранов, доставшаяся в начале IV в. супруге римского императора Константина Великого Фаусте и пожалованная по ее желанию папе Сильвестру I (314–335), оставалась местопребыванием пап до пожара 1308 г.

(обратно)

1515

Речь идет о Сенеке, который был воспитателем Нерона.

(обратно)

1516

Симон Волхв – современник апостолов, основатель гностической секты симониан, или елениан (по имени его спутницы Елены).

(обратно)

1517

10 августа 1106 г.

(обратно)

1518

Салимбене использует здесь игру слов clemens (по-латыни означает «кроткий, мягкосердечный, умеренный, сдержанный») и demens (по-латыни означает «безумный, глупый»).

(обратно)

1519

В 1084 г.

(обратно)

1520

Салимбене неточен: Роберт получил Калабрию, Апулию и Сицилию в феод от папы Николая II в 1059 г.

(обратно)

1521

Салимбене отмечает особенности южноиталийского диалекта: ke boli? = лат. quid vis?, ср. соврем, итал.: che vuoi? «чего ты хочешь?»

(обратно)

1522

В 1085 г.

(обратно)

1523

Салимбене неточен: у Роберта Гвискара было не два, а одиннадцать братьев, и короли Сицилии ведут свое происхождение не от Гвискара, а от Рожера, его младшего брата.

(обратно)

1524

Вильгельм I, король Сицилии (годы правления: 1154–1166), был сыном короля Рожера II, сына Рожера, графа Сицилии, который был братом Роберта Гвискара, герцога Апулии и Калабрии (1059–1085). Таким образом, Вильгельм I приходился Роберту Гвискару внучатым племянником.

(обратно)

1525

Король Вильгельм II не имел сыновей.

(обратно)

1526

Констанция была выдана замуж в 1185 г.

(обратно)

1527

В 1194 г.

(обратно)

1528

Английский предсказатель. См. прим. 237.

(обратно)

1529

В 1194 г.

(обратно)

1530

То есть воспользовавшись происхождением жены как удобным поводом.

(обратно)

1531

В 1197 г.

(обратно)

1532

В 1197 г. император находился в королевстве, когда бароны с согласия королевы восстали против него. Победив их, император многих из них умертвил. Ср.: Toeche. Heinrich VI. P. 453 sqq., 583 sqq.

(обратно)

1533

28 сентября 1197 г.

(обратно)

1534

Ср. русскую пословицу: «Мягко стелет, да жестко спать».

(обратно)

1535

Ср. Annales Ianuenses, а. 1242: «И чтобы враги оказались между вороном и вороной, их удивительным образом обратили в бегство вплоть до Корви» (игра слов: по-итальянски corvi означает «вороны»). См.: MGH SS. Т. XVIII. Р. 204.

(обратно)

1536

В Генрихе VI.

(обратно)

1537

Здесь, по-видимому, предсказывается гарем, который, как известно, был у Фридриха II.

(обратно)

1538

В 1229 г. в ходе V крестового похода Фридрих II получил от египетского султана в результате переговоров Иерусалим, Вифлеем, Назарет и стал королем Иерусалимским.

(обратно)

1539

В 1227 г. Фридрих II, пообещавший организовать крестовый поход, но задержавшийся в Италии, был отлучен от Церкви папой Гонорием III (поход был организован и предпринят годом позже, в 1228–1229 гг.). См. прим. 132.

(обратно)

1540

В 1268 г., то есть через 74 года после рождения Фридриха II (1194–1250), с пленением и казнью его пятнадцатилетнего внука Конрадина, сына Конрада IV, прекращается правление династии Гогенштауфенов.

(обратно)

1541

Ср. с. 263–264, 586.

(обратно)

1542

Все правление Фридриха II было заполнено борьбой за власть с отстаивавшими свою свободу североитальянскими коммунами и с папством.

(обратно)

1543

В 1232 г. Фридрих II жестоко подавил восстание Мессины, Сиракуз и некоторых других сицилийских городов. Возможно также, что здесь имеется в виду захват в 1241 г. Фридрихом прелатов, плывших морем на вселенский собор, который намеревался провести в Риме папа Григорий IX. См. прим. 132.

(обратно)

1544

Возможно, здесь имеется в виду отлучение Фридриха от церкви и отрешение его от власти папой Григорием IX в 1239 г. (на 19-м году его правления), после которого он еще 11 лет оставался императором.

(обратно)

1545

См.: Pseudo-Ioachimi Interpretatio in Ieremiam. Cap. 4.

(обратно)

1546

Все перечисленные в этой главе труды не являются подлинными сочинениями аббата Иоахима. См. прим. 122.

(обратно)

1547

Антенор – персонаж поэмы Гомера «Илиада», один из предводителей троянцев, призывавший примириться с ахейцами и вернуть Елену Менелаю, за что его обвинили в предательстве. Считали, что после падения Трои он прибыл в Италию и основал город Падую.

(обратно)

1548

В 1253–1259 гг.

(обратно)

1549

В 1249–1266 гг.

(обратно)

1550

Из семьи Бонакользи.

(обратно)

1551

В январе 1252 г. (имеется в виду Ринальдо).

(обратно)

1552

С 1239 г. См.: Rolandinus Patavinus. Chronica. IV, 11, 13 // MGH SS. Т. XIX. P. 72, 74; Annales S. Iustinae Patav. // Ibid. P. 157.

(обратно)

1553

Здесь и ниже текст в квадратных скобках – более поздняя вставка в рукопись Салимбене.

(обратно)

1554

В Ферраре, в 1252 г.

(обратно)

1555

В 1273 г.

(обратно)

1556

По-видимому, 4 октября 1251 г.

(обратно)

1557

26 августа 1260 г.

(обратно)

1558

Маргарету.

(обратно)

1559

В Ферраре, где Салимбене жил с августа 1249 г. до 1256 г.

(обратно)

1560

Вплоть до 1257 г. Альберико был на стороне Церкви, в то время как Эццелино подцерживал императора.

(обратно)

1561

Это случилось в 1258 г., после того как в марте тревизцы, изгнанные из города, попытались вместе с другими овладеть Тревизо. См.: Rolandin. XI, 3 // MGH SS. Т. XIX. P. 128.

(обратно)

1562

Ср. 2 Цар 7, 15: «...которого Я отверг пред лицем твоим». В латинском оригинале текст Салимбене и цитата из Библии почти совпадают; ср. Салимбене: removit eos a facie «он устранил их от лица»; Библия: quem amovi a facie mea «которого Я устранил от лица Моего».

(обратно)

1563

Ср. Иов 21, 25: «а другой умирает с душею огорченною...»

(обратно)

1564

См. прим. 250.

(обратно)

1565

Согласно древнему преданию, принятому многими отцами Церкви, по повелению царя Манассии Исаия был перепилен деревянной пилой между кедровыми досками за обличение нечестия царя и вельмож. Эта история заимствована Салимбене из книги Петра Коместора (Historia scolastica. Regum IV. Cap. 32).

(обратно)

1566

Это могло случиться не ранее 8 мая 1257 г:, когда Альберико заключил договор с Эццелино, или, скорее, не ранее, чем он был отлучен от Церкви папой Александром IV; ср. письмо папы от 3 июля 1258 г. (Epist. pont. Rom. sel. // III, p. 445 sq., № 481). Но тогда Октавиан не был легатом в Ломбардии.

(обратно)

1567

В синод. пер.: «упорный и мятежный».

(обратно)

1568

16 июня 1258 г. в Венеции обратил крест (crucem praedicavit) против Эццелино да Романо епископ Тревизский Альберт. См.: Verci. Storia degli Ecelini. III. P. 301. № LXXIX. Другие источники сообщают, что крест против Эццелино и Альберико обратил Генрих, архиепископ Амбренский, папский легат (Амбрен – город в Юго-Восточной Франции). См.: Martinus de Canale. Cap. 143–145 // Archivio stor. Italiano. VIII. P. 436 sqq.

(обратно)

1569

См. Суд 19–20.

(обратно)

1570

В 1259 г.

(обратно)

1571

В 1260 г.

(обратно)

1572

Маргарета.

(обратно)

1573

В 1256 г.

(обратно) class='book'> 1574 Неизвестно, когда.

(обратно)

1575

Rolandinus Patavinus (IX, 8; X, 11) передает, что Эццелино поместил 11 тысяч падуанцев в тюрьмы, где одни были повешены, другие сожжены, третьи обезглавлены, и лишь 200 из них возвратились в Падую (MGH SS. Т. XIX).

(обратно)

1576

Нерон, Деций, Диоклетиан, Максимиан – римские императоры, известные своими гонениями на христиан. Ирод – царь Иудейский, приказавший уничтожить в Вифлееме всех младенцев мужского пола, чтобы погубить недавно родившегося Иисуса Христа (см.: Мф 2, 16–19). Антиох – имеется в виду Антиох IV Эпифан, сирийский царь из династии Селевкидов (175–164 гг. до P. X.), проводивший политику насаждения эллинской культуры и культов греческих богов в своем царстве; это привело к восстанию в Иерусалиме в 170–168 гг. до P. X., закончившемуся жестокой расправой с жителями города и разграблением Иерусалимского храма (см.: 1 Мак 1).

(обратно)

1577

Он умер в 1260 г.

(обратно)

1578

26 октября 1277 г.

(обратно)

1579

В 1283 г.

(обратно)

1580

Умер в 1240 г., 10 августа.

(обратно)

1581

Гульельмо.

(обратно)

1582

Андрея (Андраша) II. Годы правления: 1205–1236.

(обратно)

1583

Примерно в 1265 г.

(обратно)

1584

Это случилось в 1275 г., но в 1279 г. Гульельмо возвратился в Равенну.

(обратно)

1585

«Веселые братья», fratres gaudentes – братство, затем орден рыцарей Девы Марии. «Веселыми братьями» их прозвали в народе, как отмечает Салимбене, за их эгоизм и лицемерие. Они приняли это название, которое стало как бы их официальным наименованием (хотя в папских буллах оно не встречается ни разу). Папа Урбан IV в 1261 г. утвердил этот орден на следующих условиях: братья обязуются не принимать на себя никаких общественных должностей, кроме как по поручению Церкви, освобождаются от повинностей и податей. Привилегированное положение ордена (среди членов которого было много состоятельных людей) не могло не раздражать коммуны; отсюда – обвинение в эгоизме. Обвинение в лицемерии, очевидно, было вызвано деятельностью «веселых братьев» во Флоренции в 1266 г., направленной на выполнение поручения папы: под видом примирения гвельфов и гибеллинов обеспечить уничтожение партии последних. Данте в своей «Божественной комедии» поместил нескольких «веселых братьев» в ад: среди лицемеров – выполнявших поручение папы Лодеринго дельи Андало (которого Салимбене называет основателем ордена) и Каталано («Ад», XXIII); среди изменников – Альберико из рода Альбергетти («Ад», XXXIII, 109 и сл.).

(обратно)

1586

В 1274 г. партия Ламбертацци, изгнанная из Болоньи, вместе с жителями Форли овладела Фаэнцей, изгнав оттуда сторонников Церкви.

(обратно)

1587

В 1280 г., 12–13 ноября.

(обратно)

1588

В 1282 г., 1 мая.

(обратно)

1589

В 1266 г.

(обратно)

1590

В окрестностях Флоренции.

(обратно)

1591

В 1274 г., в мае.

(обратно)

1592

2 июня.

(обратно)

1593

См. прим. 1586.

(обратно)

1594

Салимбене пытается найти связь между фамилией Барбарази (Barbarasi) и словами в тексте «Книги равеннских архиепископов» barba rasi (по-итальянски barba «борода», rasi «бритые»).

(обратно)

1595

В синод. пер. стих Сир 13, 32 выглядит следующим образом: «Признак сердца в счастье – лицо веселое, а изобретение притчей соединено с напряженным размышлением».

(обратно)

1596

20 мая 1253 г. См.: Affo. Storia della cittae di Parma. III. P. 396 sqq., № 84; ср.: Annales Placentini Gib. P. 507; Annales Parmenses maiores. P. 676.

(обратно)

1597

Борго Сан-Доннино был захвачен 1 апреля, Колорно – 1 или 2 августа 1266 г. (ср.: Annales Parmenses maiores. P. 680).

(обратно)

1598

Этих слов в синод. пер. нет.

(обратно)

1599

В 1268 г.

(обратно)

1600

Пармцы отступили от Борго Сан-Доннино в апреле 1267 г.; вторично они пытались взять Борго, защищаемый Паллавичини, в июне-июле 1268 г., но тщетно. См.: Annales Parmenses maiores. P. 680 sq.; Annales Placentini Gib. P. 521, 529.

(обратно)

1601

3–4 августа 1266 г., через два дня после того, как он был захвачен Паллавичини (Annales Parmenses maiores. P. 680).

(обратно)

1602

Ср. 2 Цар 14, 25: «Не было во всем Израиле мужчины столь красивого, как Авессалом».

(обратно)

1603

См. прим. 976.

(обратно)

1604

Ср.: Statuta communis Parmae I, 1, где записано решение, принятое в 1266 г., об уплате господину Джованни Барисселло, жившему в Кодепонте, 25 имперских либр «в качестве возмещения за поддержку, средства и труды, которые он предоставляет в знак любви и ради служения сторонникам Церкви в Парме».

(обратно)

1605

Он был подеста Пармы в январе–июне 1269 г. См.: Annales Parmenses maiores. P. 682.

(обратно)

1606

В 1298 г. он был схвачен и замучен до смерти. См.: Annales Parmenses maiores. P. 723.

(обратно)

1607

Салимбене в данном случае допустил ошибку. Сообщество крестоносцев уже существовало в 1266 г. – когда Джованни Барисселло учредил свое сообщество, как следует из статутов коммуны Пармы (Statut. comm. Parmae I, 1, p. 467 sq., 471 sq., 474 sq., 478). И сам Джованни Барисселло состоял в сообществе крестоносцев, ибо в главе, где сообщается об уплате ему 25 имперских либр, указывается, что это делается «в честь Бога и сообщества крестоносцев, и всех сторонников Церкви». Капитаном сообщества в 1266 г. был не Джованни Барисселло, а Якопо Порта (там же, р. 478).

(обратно)

1608

29 ноября 1261 г., когда Энрико взял город Тортону. См.: Annales Placentini Gib. P. 513.

(обратно)

1609

В 1266 г. в битве при Беневенто.

(обратно)

1610

Господина Манфредо Паллавичини.

(обратно)

1611

В 1264–1265 гг.

(обратно)

1612

Альфонса X, короля Кастилии и Леона (1252–1284).

(обратно)

1613

Оба замка были расположены в долине реки Моццола, притока реки Таро.

(обратно)

1614

См. с. 376–378.

(обратно)

1615

Гульельмо.

(обратно)

1616

Сивиллу.

(обратно)

1617

Что, очевидно, случилось, когда Салимбене жил в Ферраре, то есть между 1249 и 1256 гг.

(обратно)

1618

Примерно с июля или августа 1249 г. до 1256 г.

(обратно)

1619

Он умер 17 февраля 1264 г.

(обратно)

1620

По-видимому, это случилось в 1266 г.

(обратно)

1621

Елена – мать римского императора Константина Великого (306–337), утвердившего христианство в качестве официальной религии (313 г.). Елена много способствовала распространению христианства. В 325 г. она предприняла путешествие в Палестину. Ею был найден гроб Иисуса Христа, над которым она построила церковь и воздвигла крест, что дало начало празднику Воздвижения Креста Господня. Галла Плацидия – дочь римского императора Феодосия I, сестра императора Гонория, мать императора Валентиниана III, от имени которого она правила в 425–437 гг. Известна своим преданным служением Церкви. По ее инициативе было построено много храмов в Равенне и Риме. Матильда – см. прим. 213.

(обратно)

1622

Ср. Ис 10, 12: «Посмотрю на успех надменного сердца царя Ассирийского».

(обратно)

1623

В это время Салимбене жил в Борго Сан-Доннино, который находился недалеко от Сораньи.

(обратно)

1624

См. с. 400.

(обратно)

1625

Это случилось 26 октября 1277 г.

(обратно)

1626

Пьетро Кантинелли пишет в 1280 г.: «Сторонники Мендули вернулись жить в свои дома». См.: Rerum Italicarum scriptores. Т. XXVII, 2. P. 41. По-видимому, Салимбене рассказывает, как обстояли дела в тот период, когда он сам в течение 5 лет жил в Имоле; ведь на протяжении 1274–1279 гг. Мендули были в изгнании.

(обратно)

1627

Это написано в 1284 г., между 9 мая и 23 июня.

(обратно)

1628

Ср. Ис 51, 17: «Ты, который из руки Господа выпил чашу ярости Его, выпил до дна чашу опьянения, осушил».

(обратно)

1629

В синод. пер. этот стих отсутствует.

(обратно)

1630

Ср. Ин 13, 18: «Ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою».

(обратно)

1631

Тиберий – римский император (14–37); Гай Юлий Цезарь (100–44 до P. X.) – римский военный и государственный деятель; Марк Туллий Цицерон (106–43 до P. X.) – римский оратор, государственный деятель и писатель; Публий Вергилий Марон (70–19 до P. X.) – римский поэт; Платон (427–347 до P. X.) – древнегреческий философ.

(обратно)

1632

Непоследовательность в нумерации листов произошла потому, что текст от слов «Блаженный Григорий…» до слов «…следовать этим семи примерам» вписан Салимбене на полях страниц рукописи, соответствующих ff. 368c, 368d и 369b.

(обратно)

1633

Гл. 38.

(обратно)

1634

Epistola 60 // Opera. Ed. Vallarsius. Veronae, 1734. Т. I. Col. 344.

(обратно)

1635

Manuale, cap. 34. Эта книга ошибочно приписывается Августину.

(обратно)

1636

Pseudo-Augustini Ad fratres in eremo, sermo 49 // Opera. Ed. Maur. Т. VI. App. Col. 362.

(обратно)

1637

Епископ Остийский, который в 1217–1221 гг. был легатом в Ломбардии и Тоскане. Ср.: Reg. Imp. Т. V, 5. Р. 146–148.

(обратно)

1638

Годы понтификата Григория IX: 1227–1241.

(обратно)

1639

В 1236–1237 гг.

(обратно)

1640

Райнальд (будущий папа Александр IV) стал кардиналом-диаконом в сентябре 1227 г. Годы понтификата Александра IV: 1254–1261.

(обратно)

1641

В 1255 г., 26 сентября.

(обратно)

1642

Гонорий III, в начале мая 1226 г.

(обратно)

1643

В сиенском монастыре в 1241–1243 гг.

(обратно)

1644

В монастыре Лукки, в 1239 г.

(обратно)

1645

Был легатом в Ломбардии в 1247–1252 гг. и вторично в 1255–1256 гг.

(обратно)

1646

В 2247 г., примерно 1 ноября.

(обратно)

1647

Фаэнца была захвачена императором 14 апреля 1241 г. Нигде в другом месте не указывается, что это случилось по вине кардинала Октавиана.

(обратно)

1648

Николаем из Кастро-Арквато.

(обратно)

1649

Это случилось в 1247 г. – следовательно, Салимбене было в это время 26 лет, так как он родился 9 октября 1221 г.

(обратно)

1650

Это происходило, по всей вероятности, в 1249 г., когда Салимбене, вернувшись из Бургундии, находился в Болонье. Кардинал Октавиан в этот год пробыл в Болонье с 15 октября до 20 декабря. Ср. Reg. Imp. Т. V, 5. P. 153.

(обратно)

1651

Иоаннина ди Олле.

(обратно)

1652

В синод. пер.: «...и прославляют тебя, что ты удовлетворяешь себе».

(обратно)

1653

По-видимому, приведенный стих – из Liber Taediorum («Книга досад»). См. прим. 163.

(обратно)

1654

Последующие слова Салимбене дословно заимствовал из «Золотой легенды» Иакова Варагинского (Сар. 178 (173)).

(обратно)

1655

Салимбене заимствовал имена Сысой и Авраам из: Vitae Patrum. Т. V, 2, 13 // PL. Т. LXXIII. Col. 859 sq.

(обратно)

1656

Салимбене соединяет в одной цитате схожие стихи 9 и 19 из Притч 21. По-видимому, он цитирует по памяти. Подобные соединения наблюдаются и в некоторых других случаях.

(обратно)

1657

Martinus episc. Dumiensis. Formula honestae vitae. IV, 9. Это сочинение ошибочно приписывается Сенеке.

(обратно)

1658

Ср. 1 Цар 9, 10: «И сказал Саул слуге своему: хорошо ты говоришь» (в латинском тексте: Optimus sermo tuus – буквальный пер.: «Прекрасна речь твоя»).

(обратно)

1659

Он выполнял функции легата в Ломбардии, Романье, Тревизской марке в 1238–1251 гг. (ср.: Reg. Imp. Т. V, 5. Р. 149 sqq.), в то время как Октавиан был легатом в 1247–1252 гг.

(обратно)

1660

Папа Григорий IX в 1238 г., 12 марта, возвел магистра Григория в сан иподиакона и назначил своим нотарием, послав его к императору Фридриху. См.: Epist. Pont. Rom. sel. // MGH SS. Т. I. P. 623. № 724. Это подтверждается тем фактом, что и сам император 20 апреля 1239 г. написал, что Григорий да Монтелонго был послан к нему папой в качестве нунция. Ср.: Reg. Imp. Т. V. № 2431.

(обратно)

1661

В 1240 г.

(обратно)

1662

В 1247–1248 гг.

(обратно)

1663

В 1248 г.

(обратно)

1664

Вегеций – автор трудов о военном искусстве (IV в.).

(обратно)

1665

Ср. рассказ Иосифа Флавия: Иосиф Флавий. Иудейская война. III, 7, 28–29. Минск, 1991. С. 237–238.

(обратно)

1666

В 1247 г.

(обратно)

1667

Это случилось после июня 1247 г., но до того, как в сентябре или октябре Салимбене отправился из Пармы в Лион.

(обратно)

1668

По-видимому, имеется в виду римлянин Гай Фабриций Лусцин, полководец в войне против Пирра Эпирского и его италийских союзников, консул в 282 г. до P. X., прославившийся справедливостью и бескорыстием.

(обратно)

1669

Ср.: Reg. Imp. Т. V, 5. Р. 149–151.

(обратно)

1670

То есть до пребывания там Салимбене (1249–1256 гг.).

(обратно)

1671

В синод. пер.: «Лицемеры питают в сердце гнев и не взывают к Нему».

(обратно)

1672

29 ноября 1251 г. Ср.: Reg. Imp. Т. V. № 8428.

(обратно)

1673

Он умер в сентябре 1269 г.

(обратно)

1674

Это могло случиться в 1248 или 1251 г., когда с Эццелино встречался Иннокентий IV; ср. его письма от 18 апреля 1248 г. и 16 июня 1251 г. См.: Epist. Pont. Rom. sel. // MGH SS. Т. II. P. 381. № 542; T. III. P. 93 sqq. № 113.

(обратно)

1675

См. прим. 445.

(обратно)

1676

Ср. письмо Александра IV, датированное 22 декабря 1254 г.: «Мы... с Эццелино да Романо... не собираемся вести никаких переговоров о примирении, которые нанесли бы ущерб католической вере и общественному благу». См.: Epist. Pont. Rom. sel. // MGH SS. T. III. P. 317. № 348.

(обратно)

1677

25 мая 1261 г.

(обратно)

1678

Это решение было принято на генеральном капитуле в Пизе в 1272 г.

(обратно)

1679

В 1255 г. – в Ломбардии, Романье, Тревизской марке и др. Прежде, в 1251 – 1252 гг., Филипп уже был легатом в Романье.

(обратно)

1680

По всей вероятности, это письмо относится не к назначению Филиппа легатом в 1255 г., а ко второму его назначению, 8 июля 1267 г., поскольку эти слова полностью совпадают с текстом письма Климента IV, которым он назначает Филиппа легатом (Potthast. № 20072).

(обратно)

1681

Примерно в 1236–1239 гг. был избран епископом Феррарским.

(обратно)

1682

О том, что после Гарзиндина и до Филиппа был избран еще один епископ Феррарский, нигде более не сообщается.

(обратно)

1683

С 1239 до 1250 г.

(обратно)

1684

В 1250 г., незадолго до перевода в Равенну, он был избран епископом Флорентийским. Ср.: Amadesius. Antist. Ravenn. chronotaxis disquis. Т. III. P. 48 sq.

(обратно)

1685

4 октября 1251 г.

(обратно)

1686

Филипп, архиепископ Равеннский, по-видимому, в марте 1256 г. прибыл в венецианские земли. См.: Rolandin. Patav. VIII, 1. // MGH SS Т. XIX. P. 193.

(обратно)

1687

Ср. 4 Цар 25, 26: «И встал весь народ, от малого до большого»; 1 Цар 5, 9: «и поразил Господь жителей города от малого до большого».

(обратно)

1688

19 июня.

(обратно)

1689

Ср. Песн 3, 8: «Все они держат по мечу, опытны в бою»; Суд 3, 29: «...всё здоровых и сильных...»

(обратно)

1690

При осаде Мантуи.

(обратно)

1691

Ср. Деян 7, 25: «Он думал, поймут братья его, что Бог рукою его дает им спасение».

(обратно)

1692

См.: 1 Цар 14.

(обратно)

1693

Ср. Втор 28, 65: «И Господь даст тебе там трепещущее сердце».

(обратно)

1694

Осадное приспособление.

(обратно)

1695

20 июня 1256 г.

(обратно)

1696

В синод. пер.: «Сыновья твои поспешат к тебе».

(обратно)

1697

День св. Антония – 13 июня. Значит, день освобождения Падуи – 20 июня (дни было принято считать, включая день отсчета).

(обратно)

1698

Это место переведено по Вульгате (см.: Vulg., Hester. 16, 21–22). В синод. пер. Ассуер в Книге Есфири – Артаксеркс. Упоминаемая заключительная часть Книги Есфири в синод. пер. отсутствует.

(обратно)

1699

В синод. пер. эта часть стиха отсутствует.

(обратно)

1700

Cato. Dist. II, 10.

(обратно)

1701

Он был послан в Германию примерно в августе 1245 г., после Лионского собора, чтобы провести выборы нового правителя. Ср.: Chron. Reg. Colon. Cont. Т. V. P. 288; Epist. Pont. Rom. sel. // MGH SS. Т. II. P. 94. № 1. Обязанности легата были возложены на него только 4 (5) июля 1246 г. См.: Epist. Pont. Rom. sel. // MGH SS. Т. II. P. 153 sqq. № 201, 203; Reg. imp. Т. V, 3. P. 1545 sqq.

(обратно)

1702

На самом деле королем (rex), в 1246 г. См. прим. 757.

(обратно)

1703

Имеется в виду орден миноритов. Речь идет о провинциях в Страсбурге, Кельне, Саксонии, Австрии (Богемии).

(обратно)

1704

16 февраля 1247 г. в Вартбурге.

(обратно)

1705

Филипп, который 28 января 1247 г. присутствовал при осаде города Ульма (Reg. Imp. Т. V. № 10186), по-видимому, остался в Верхней Германии.

(обратно)

1706

Вскоре после смерти Генриха Распе, ландграфа Тюрингского, Филипп вернулся в Италию. 18 апреля он уже не исполнял функций легата. Ср.: Epist. Pont. Rom. sel. // MGH SS. Т. II. P. 245. № 326.

(обратно)

1707

Четвертым был товарищ гвардиана, который по обычаю братьев-миноритов сопровождал его.

(обратно)

1708

Выражение, часто встречающееся в Библии – ср.: 1 Цар 12, 20; Мф 28, 5, 10; Лк 12, 32 и др.

(обратно)

1709

в Вульгате: «dilectionem Dei поп habetis in vobis» и в синод. пер.: «... вы не имеете в себе любви к Богу».

(обратно)

1710

В 1261 г.

(обратно)

1711

Когда Салимбене находился в Равенне, где он жил, с перерывами, с 1264 по 1269 г.

(обратно)

1712

30 августа 1258 г. Ср. Rolandin. XI, 9. Р. 131; Ann. S. Iustinae Patav. P. 171; Ann. Piacent. Gib. P. 509.

(обратно)

1713

Манассия – царь Иудейский, см. 4 Цар 21, 1–18.

(обратно)

1714

Уже после пленения и смерти Эццелино (в октябре 1259 г.) Филипп по-прежнему удерживался Паллавичини в Брешии, откуда он бежал в конце 1259 г.

(обратно)

1715

Он был епископом Чезены в 1266–1274 гг.

(обратно)

1716

По-видимому, Салимбене видел его в то время, когда находился в Равенне.

(обратно)

1717

Ср. Быт 30, 43: «И сделался этот человек весьма, весьма богатым».

(обратно)

1718

Мощи св. Елисея были обретены в 1231 г. в Равенне.

(обратно)

1719

Это произошло в 1265 г. Тогда Филипп не был легатом. Он был вторично назначен на эту должность только 8 июля 1267 г. и исполнял обязанности легата до мая 1268 г.

(обратно)

1720

24 января 1265 г.

(обратно)

1721

Иаков III ди Петрелла.

(обратно)

1722

В синод. пер. этой фразы нет.

(обратно)

1723

В синод. пер. последняя часть стиха отсутствует.

(обратно)

1724

Годы понтификата Урбана IV: 1261–1264.

(обратно)

1725

24 января 1265 г.

(обратно)

1726

28 марта 1261 г.

(обратно)

1727

Провинции Болоньи; генеральным министром он стал только в 1279 г.

(обратно)

1728

Очевидно, от Модены.

(обратно)

1729

Ср. письмо папы Александра IV от 17 ноября 1260 г. Potthast. № 17965.

(обратно)

1730

Ср. Чис 23, 7: «И произнес притчу свою и сказал...»

(обратно)

1731

Сам Салимбене на заседании синода в Равенне не присутствовал.

(обратно)

1732

По-видимому, конец марта – начало апреля 1261 г.

(обратно)

1733

Ср. прим. 895.

(обратно)

1734

Перед 25 мая 1261 г.

(обратно)

1735

У Иеронима это высказывание не найдено.

(обратно)

1736

В синод. пер.: «Не медли приносить Мне начатки от гумна твоего и от точила твоего» и т. д.

(обратно)

1737

Нижеследующее заимствовано из книги Петра Коместора «Historia scolastica» (Exod. Сар. 42).

(обратно)

1738

В синод. пер. в этом стихе слово «бедных» отсутствует.

(обратно)

1739

В синод. пер.: «к нищему».

(обратно)

1740

Ср. 2 Кор 1, 7.

(обратно)

1741

Decretalia Gregorii IX. Liber III. Tit. 28. Cap.l.

(обратно)

1742

Epistola 72.

(обратно)

1743

Decretalia Gregorii IX. Liber III. Tit. 28. Cap 9. Это декрет не Климента III, а Целестина III, но в Декреталиях он приписывается первому.

(обратно)

1744

Следующие слова – из: Bonaventurae Sententiae. Liber IV, dist. 17, р. 3, art. 1, q. 2.

(обратно)

1745

В синод. пер.: «Хорошо наблюдай за скотом твоим».

(обратно)

1746

Decretalia Gregorii IX. Liber V. Tit. 38. Cap. 12.

(обратно)

1747

Decretum Gratiani. II, С. XXXIII, q. 3, De poen. dist. VI, c. 3.

(обратно)

1748

См. Мф 16, 19: «И дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, тб будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах».

(обратно)

1749

Pseudo-Augustini De vera et falsa poenitentia. § 25. Но Бонавентура заимствовал это из: Decretum Gratiani. De poen. dist. VI, с. 1.

(обратно)

1750

Похожие, но не точно эти слова содержатся в книге Бернарда «De praecepto et dispensatione» (гл. II, § 5).

(обратно)

1751

Неизвестно, чтобы папа Григорий IX давал такую привилегию братьям-миноритам.

(обратно)

1752

Ср. Ин 1, 20: «Он объявил, и не отрекся...»

(обратно)

1753

Он был в 1238–1239 гг. лектором в монастыре Фаэнцы и учил Салимбене богословию, но Салимбене мог также его видеть исполняющим функции кустода в Парме.

(обратно)

1754

Контаминация из стихов Лк 8, 48 и Ин 8, 11.

(обратно)

1755

10 января 1282 г. См.: Sbaralea, Bull. Francisc. III. P. 480. № 16; Potthast. № 21837.

(обратно)

1756

Regula secunda. Cap. 9. См.: Св. Франциск Ассизский. Сочинения. М., 1995. С. 131.

(обратно)

1757

23 июня.

(обратно)

1758

1261 г.

(обратно)

1759

См. прим. 125.

(обратно)

1760

Игра слов: латинское слово «ordo» обозначает и «устройство», и «монашеский орден».

(обратно)

1761

См. прим. 590, 1163.

(обратно)

1762

Homil. in Evang. I, 12.

(обратно)

1763

Говоря о манихеях, Салимбене скорее всего имеет в виду катаров, ересь которых распространилась в XII – начале XIII в. в Южной Франции, учивших, что весь тварный мир, включая и Католическую церковь, создан сатаной.

(обратно)

1764

Pseudo-Ioachimi Interpretatio in Ieremiam. Cap. 4, cap. 16 и во многих других местах.

(обратно)

1765

Это повествование заимствовано не из Библии, а из сочинения Петра Коместора «Historia scolastica» (Daniel. Cap. 8).

(обратно)

1766

В синод. пер.: «Неприятный человек – безвременная басня».

(обратно)

1767

Это взято из сочинения Петра Коместора. См. также в синод. пер. Дан 5, 25.

(обратно)

1768

В Библии речь идет о городе Иерихоне, а Ахор – название долины. Видимо, со стороны Салимбене допущена описка.

(обратно)

1769

То есть предвещано, что светские клирики из-за их злокозненности будут устранены, а предпочтение будет отдано нищенствующим орденам.

(обратно)

1770

В синод. пер.: «усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным».

(обратно)

1771

Homil. in Ezech. II, 6, 6.

(обратно)

1772

Из Acta XL Martyrum. Cap. 2, § 8, 9.

(обратно)

1773

Fabula IX (v. 59), приложение к: Gualteri Anglici Romuleae fabulae // L. Hervieux. Les fabulistes Latins. II. P. 424.

(обратно)

1774

Horatii Epist. I, 18, 84.

(обратно)

1775

См. прим. 971.

(обратно)

1776

В синод. пер. в этой части стиха читаем: «С нечестивыми бывает то, чего заслуживали бы дела праведников».

(обратно)

1777

Ср. Сир 29, 28: «Будешь подавать пищу и питье без благодарности, да и сверх того еще услышишь горькое».

(обратно)

1778

Ср.: Odonis de Ceritona Parabolae (извлечения из его проповедей). Сар. 63.

(обратно)

1779

21 ноября 1254 г. (Potthast. № 15562).

(обратно)

1780

7 декабря 1254 г.

(обратно)

1781

В синод. пер.: «...зеницы ока Его».

(обратно)

1782

В 1254 г.

(обратно)

1783

В 1276 г.

(обратно)

1784

См. также: Annales Parmenses maiores // MGH SS. Т. XVIII. P. 677.

(обратно)

1785

Ср.: Nic. de Carbio. Vita Innocentii IV. Cap. 42, где сообщается о большом числе братьев-миноритов, проповедников и светских клириков, проведших ночь у гроба папы Иннокентия IV в божественном восхвалении и молитвах.

(обратно)

1786

Через 5 дней после смерти Иннокентия IV, 12 декабря.

(обратно)

1787

Декретом от 22 (или 31) декабря 1254 г. (Potthast. № 15602).

(обратно)

1788

При участии Гульельма, магистра пармских школ, вице-канцлера святой Римской церкви, были изданы буллы папы Иннокентия IV за период с 31 декабря 1251 г. до 2 июля 1254 г. (Potthast II, р. 1285) и буллы папы Александра IV, с 31 марта 1255 г. до 9 мая 1256 г. (Potthast II, р. 1473). Известно, что 12 июня вице-канцлером был уже Роланд. Очевидно, в этом году или немного позже Гульельм умер.

(обратно)

1789

В те времена верили, что воздух родных мест целебен для больных.

(обратно)

1790

Здесь заканчивается речь Салимбене, начавшаяся на с. 437.

(обратно)

1791

14 декабря 1264 г. Матфей был изгнан из Модены вместе со сторонниками Империи.

(обратно)

1792

См. с. 436.

(обратно)

1793

То есть был его родственником.

(обратно)

1794

Контаминация из стихов Ис 28, 19; Иер 5, 25; Ос 13, 14. Фрагмент стиха из Книги Осии в синод. пер. выглядит так: «Раскаяния в том не будет у Меня».

(обратно)

1795

Это случилось в 1274 г. Салимбене, по-видимому, вторично приехал в Фаэнцу не раньше осени 1273 г.

(обратно)

1796

Рудольфом II. Годы его епископства: 1270–1280.

(обратно)

1797

I, 11.

(обратно)

1798

Слова «Не марай уст твоих чужим злом» содержатся в: Pseudo-Isidori De norma vivendi («О жизненных правилах»). Сар. 10. // Isidori Opera. Ed. Arevalus. Т. VII. P. 342.

(обратно)

1799

Заключительная часть стиха отсутствует и в Вульгате, и в синод. переводе.

(обратно)

1800

Prologus Galeatus in Bibliam. См.: Bibliae sacrae Vulgatae editiones.

(обратно)

1801

Последующее заимствовано из «Золотой легенды» Иакова Варагинского. Сар. 124 (119).

(обратно)

1802

Expos. in Psalmum 71.

(обратно)

1803

В синод. пер.: «...от угнетения человеческого».

(обратно)

1804

Светских клириков.

(обратно)

1805

Андрея (Андраша) II. См. прим. 1581.

(обратно)

1806

Раймунду Беренгарию IV.

(обратно)

1807

Маргареты.

(обратно)

1808

Алиеноры.

(обратно)

1809

С конца июля до 14 сентября 1248 г.

(обратно)

1810

Homil. in Evang. I, 12.

(обратно)

1811

В трудах Григория Великого не найдено.

(обратно)

1812

Неизвестно, откуда это.

(обратно)

1813

Также неизвестно, откуда.

(обратно)

1814

Epistola 69.

(обратно)

1815

По-видимому, таким образом обозначалось, что хозяин лавки – клирик (круг символизировал тонзуру).

(обратно)

1816

Устав второй, утвержденный буллой. Гл. 3. См.: Св. Франциск Ассизский. Сочинения. С. 125.

(обратно)

1817

См. прим. 1500.

(обратно)

1818

См. прим. 1655.

(обратно)

1819

В синод. пер.: «дружелюбны».

(обратно)

1820

Установления ордена миноритов были утверждены на капитуле в Нарбонне в 1260 г.

(обратно)

1821

Иаков III ди Петрелла, умер 26/27 декабря 1273 г.

(обратно)

1822

Теодорих II. Годы епископства: 1274–1281.

(обратно)

1823

Деи Манфреди.

(обратно)

1824

Это случилось, когда 2 июня 1274 г. партия Ламбертацци была изгнана из Болоньи и перебралась в Форли.

(обратно)

1825

В 1282 г. – Вивиан из Ареццо.

(обратно)

1826

С перерывами с 1264 по 1269 г. и еще в августе 1273 г.

(обратно)

1827

Moralium in Iob. Liber XXI, § 4.

(обратно)

1828

См. прим. 1049.

(обратно)

1829

В синод. пер. эти слова отсутствуют.

(обратно)

1830

В синод. пер. этот стих отсутствует.

(обратно)

1831

Обиццо II д’Эсте.

(обратно)

1832

Первый из них был из Равенны, второй – из Феррары. Очевидно, это произошло до того, как семья да Фонтана в 1273 г. была изгнана из Феррары.

(обратно)

1833

То есть к рассказу о легатах римской курии в Ломбардии.

(обратно)

1834

На земле Пистои, как говорится выше, с. 425, и ниже, где указывается, что Филипп был погребен в Пистое; хотя выше, с. 92, сообщается, что он – из Лукки или из Пистои, а на с. 202 он именуется лукканцем.

(обратно)

1835

Ср. запись, произведенную в Болонье 3 сентября 1270 г.: «Когда досточтимый отец господин Филипп... архиепископ страдал от телесной немощи и беспокоился о своем здоровье, он отправился в земли Тусции (Тосканы. – Прим. пер.), где родился, потому что для исцеления нуждался в воздухе родных мест». Amadesius. Antist. Ravenn. chronotaxis disquis. III, p. 195, № 55; Sarti M. De Claris archigymn. Bonon. profess. I, 2, p. 104 sqq. Следовательно, он отправился в Тоскану не для того, чтобы там умереть, как пишет Салимбене, а для излечения, ибо в те времена считалось, что воздух родных мест целителен для больных. Ср. с. 455–456 и прим. 1787.

(обратно)

1836

Поскольку по пути в Тоскану Филипп остановился в Болонье 3 сентября, очевидно, что в Имоле он был или 2 сентября, или несколькими днями ранее.

(обратно)

1837

Он умер в 1270 г., между 9 сентября и 21 октября.

(обратно)

1838

Сообщения о том, что он был погребен в церкви цистерцианцев в Ферраре (Amadesius. Указ. соч. III. Р. 51; Ughelli-Coleti. Italia sacra. II. P. 380 sq.; Cappelletti. Le Chiese d’Italia. II. P. 135 sq.), являются ложными. Филипп да Фонтана, чья надгробная плита, без указания титула архиепископа, была там обнаружена, умер в 1274 г. Очевидно, это был другой человек, из феррарского рода да Фонтана.

(обратно)

1839

Большая часть ее издана в: MGH SS. Т. XXII. Р. 483 sqq.

(обратно)

1840

Салимбене жил там с июля–августа 1249 г. по май 1256 г. А сам Фома говорит, что он был в Романье в 1253 г. (MGH SS. Т. XXII. Р. 483. № 7).

(обратно)

1841

Поскольку это написано вскоре после 23 июня 1284 г., значит, Фома умер между 1280 г. и июнем 1284 г.

(обратно)

1842

Epist. 69; Decr. Gratiani. I, dist. 35, c.5.

(обратно)

1843

Это сочинение издано в: Cod. S. Germani. № 376, saec. XIII // Edelestand du Meril. Poesies inedites du Moyen Age. Paris, 1854. P. 303–313. Начальные 23 стиха содержатся в: Carmina Burana. Ed. Schmeller. P. 232 sq., № 173.

(обратно)

1844

Имена рабов-обманщиков в античных комедиях.

(обратно)

1845

Имеется в виду Публий Овидий Назон, римский поэт эпохи Августа (годы жизни: 43 г. до P. X. – 18 г. по P. X.).

(обратно)

1846

Имеется в виду один из двенадцати апостолов, Фома, именуемый также Дидим, что по-гречески означает «близнец». При первом явлении Христа ученикам после воскресения Фома отсутствовал. Сомневаясь в воскресении Христа, он заявил другим апостолам: «Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю» (Ин 20, 25). Восемь дней спустя, при втором явлении Христа, в ответ на предложение Господа вложить персты в раны Его, Фома воскликнул: «Господь мой и Бог мой» (Ин 20, 28).

(обратно)

1847

Обиццо II.

(обратно)

1848

2 октября 1264 г.

(обратно)

1849

То есть из Перуджи. По-видимому, это произошло 6 или 7 октября.

(обратно)

1850

В 1263 г. он не был папским легатом; письмом папы Урбана IV от 4 октября 1263 г. ему было поручено, чтобы он проповедовал крестовый поход в Ломбардии, Тревизской марке и Романье.

(обратно)

1851

31 мая 1252 г. (Potthast. № 14616). Умер он 24 июля 1268 г.

(обратно)

1852

Одон Ригальд.

(обратно)

1853

Это случилось 16 февраля 1254 г.

(обратно)

1854

Это произошло 19 февраля 1254 г., когда Салимбене находился в Ферраре (1249–1256 гг.) // Journal des visites pastorales d'Eude Rigaud, arch. de Rouen. Rouen, 1852. P. 179.

(обратно)

1855

Ригальд получил архиепископство в марте 1248 г.

(обратно)

1856

Он умер 2 июля 1275 г.

(обратно)

1857

Одона Ригальда Салимбене видел в июне 1248 г. в Сиене, а во второй раз, по-видимому, в Ферраре.

(обратно)

1858

Очевидно, это было между октябрем 1263 г. и октябрем 1264 г., при жизни Урбана IV.

(обратно)

1859

Церковь святого Петра – Сан-Пьетро Маджоре.

(обратно)

1860

4 января 1261 г.

(обратно)

1861

В синод. пер. слово «бедных» отсутствует.

(обратно)

1862

В синод. пер.: «Лучше злой мужчина, нежели ласковая женщина, – женщина, которая стыдит до поношения».

(обратно)

1863

In Cantica sermo 12, § 9.

(обратно)

1864

См. с. 353.

(обратно)

1865

См.: Chevalier. Repert. Hymnolog. Suppl. № 30808 (III. P. 436).

(обратно)

1866

Lat. Hymnen des Mittelalters. Ed. Mone. Т. II. P. 213, ad № 493.

(обратно)

1867

В 1265 г. Это был Гауфред ди Белломонте, начальник канцелярии в Байе, капеллан папы (позднее, в 1266 г., архиепископ Монреальский). См.: Andreas Ung. Cap. 28, 29. // MGH SS. Т. XXVI. P. 568; Jordan. Les Registres de Clement IV. P. 40. № 60, 61; dat. a. 1265, oct. 14, 18. // Potthast. № 19404.

(обратно)

1868

В 1266 г.

(обратно)

1869

Иакова III ди Петрелла.

(обратно)

1870

В 1266 г. Но это был не один легат, а два нунция, оба – капелланы папы, Бернард ди Кастинето, каноник Орлеанский, и Варфоломей, аббат монастыря св. Феодора Тебрийского. Их деятельность датируется 1266–1267 гг. Ср.: Liber de temporibus. Cap. 276. P. 533. № 2, где она приписана одному легату.

(обратно)

1871

В 1267 г. См.: Annales Placentini Gib. P. 517 sqq.; Annales Cremonenses // MGH SS. Т. XXX. P. 20.

(обратно)

1872

Епископ Остийский и Веллетрийский. Был назначен легатом 25 сентября 1278 г. (Potthast. № 21459).

(обратно)

1873

Вид банта.

(обратно)

1874

Епископ Портуенский. Был назначен легатом 17 июня 1283 г. (Potthast. № 22038).

(обратно)

1875

День Всех Святых – 1 ноября.

(обратно)

1876

Galfridi de Vino-salvo, v. 280 sq., 285 (ed. Leyser, Helmstadii, 1724. P. 14) и в его: Hist. Poet. et Poem. Medii Aevi. P. 878.

(обратно)

1877

Cato Dist. I, 18.

(обратно)

1878

См. прим. 209.

(обратно)

1879

Этот замок был осажден в 1282 г.

(обратно)

1880

Де Гогенбург.

(обратно)

1881

Манфред II.

(обратно)

1882

Матерью короля Манфреда была Бьянка, племянница Манфреда И, маркиза Ланца, дочь его сестры Бьянки – ср. выше, с. 224, 382. Но ниже, с. 512, Салимбене выражает такое же сомнение, как и в этом месте.

(обратно)

1883

См. прим. 1478.

(обратно)

1884

Haymonis episcopi Halberstattensis In Esaiam Commentariorum libri tres. II, 20, f. 67. Coloniae, 1531.

(обратно)

1885

См.: Documents mss. de l'ancienne litter. de la France consents dans les bibl. de la Grande-Bretagne. I. P. 34–37. Ex codice Egerton, 274. Ed. P. Meyer. Paris, 1871.

(обратно)

1886

Эта дата приводится в: Liber de temporibus. P. 521. Автор, Альберто Милиоли, переписывая ее из «Хроники» Мартина, допустил ошибку: Martinus Oppav., Cronica, p. 472, приводит дату 1251 г.

(обратно)

1887

Изабелла, дочь Иоанна, короля Иерусалимского.

(обратно)

1888

Очевидно, это вымысел. Ср.: Reg. Imp. V, 2. P. 848 sq. № 4632 a.

(обратно)

1889

Речь вдет о Короле Эрике IV по прозвищу Плужный Грош (1241–1250), которого свергли и утопили в реке Шлее (или: Слее) люди его брата, герцога Абеля. Сам Абель погиб в битве с фризами в 1252 г.

(обратно)

1890

Фризы – германское племя, соседи саксов, занимали территорию между Зюдерзее и рекой Эмс.

(обратно)

1891

Это массовое волнение французского крестьянства известно под названием «движение пастушков». Идеологически оно связано с крестовым походом, предпринятым королем Франции Людовиком IX в 1248 г. с целью закрепиться в Египте. Поход был неудачным, и Людовик IX попал в плен. Пропаганда, которая велась среди крестьян, призывала их принять участие в крестовом походе для освобождения короля из плена. Организатором похода был некий странствующий проповедник по имени Яков – учитель из Венгрии. Огромные толпы крестьян, собравшись в Париже, отправились оттуда на юг, уничтожая по пути усадьбы феодалов и захватывая их имущество. Восставшим оказала подцержку городская беднота в Орлеане и Туре. Число участников движения быстро росло и, по свидетельствам современников, достигло ста тысяч человек. Однако плохая организация, неопытность в военном деле, неясность конечных целей и самого маршрута похода привели к тому, что движение быстро распалось. Некоторые крестьянские отряды сами повернули назад, другие были разбиты правительственными и феодальными военными силами. Многие были перебиты или захвачены, погиб и их предводитель – Яков Венгерский.

(обратно)

1892

Ср. Иер 23, 1: «Горе пастырям, которые губят и разгоняют овец паствы Моей».

(обратно)

1893

Нашитый на одежду крест был отличительным знаком крестоносцев; отсюда и происхождение самого слова «крестоносец».

(обратно)

1894

Ср. Пс 36, 12: «Нечестивый злоумышляет против праведника и скрежещет на него зубами своими».

(обратно)

1895

В городе Туре.

(обратно)

1896

Ср. Мф 24, 2: «Не останется здесь камня на камне».

(обратно)

1897

Иннокентий IV, спасаясь от преследований Фридриха II, бежал в 1244 г. во Францию; в 1245 г. он провел в Лионе Вселенский собор, на котором Фридрих был предан анафеме и лишен престола. См. прим. 132. В 1251 г., после смерти императора, последовавшей в 1250 г., Иннокентий вернулся в Италию.

(обратно)

1898

См. 3 Цар 10, 1–13.

(обратно)

1899

См. прим. 213.

(обратно)

1900

Это произошло, по свидетельству других хроник, в день святого Франциска, 4 октября 1251 г.

(обратно)

1901

Ср выше, с. 353.

(обратно)

1902

Николай из Кальви делль Умбрия, написавший «Житие Иннокентия IV» (Vita Innocentii IV). Он был епископом уже в августе 1250 г.

(обратно)

1903

Факт этой проповеди подтверждают и другие хронисты. Ср. также выше, с. 185, 191, 396.

(обратно)

1904

Гульельм Фиески, кардинал-диакон церкви святого Евстахия.

(обратно)

1905

Переведено по Вульгате; ср. в синод. переводе: «Будь мудр, сын мой, и радуй сердце мое; и я буду иметь, что отвечать злословящему меня».

(обратно)

1906

8 октября 1251 г.

(обратно)

1907

Как минимум, до 18 октября. Николай из Кальви делль Умбрия пишет, что папа пробыл в Болонье 17 дней, значит, уехал оттуда 24 или 25 октября. См.:Vita Innocentii IV. Cap. 30.

(обратно)

1908

В Перуджу папа прибыл 5 ноября.

(обратно)

1909

Точнее, в 1253 г.; ср.: Annales Parmenses maiores. // MGH SS. XVIII. P. 676.

(обратно)

1910

С 1253 по 1259 г.

(обратно)

1911

20 мая 1253 г. Текст договора между партиями см.: Statuta communis Parmae. I, 1. P. 209–216; Affo. Storia della citta di Parma. III. P. 396 sqq. Ср.: Annales Placentini. Gib. P. 507; Annales Parmenses maiores. P. 676.

(обратно)

1912

Были построены ворота Сан-Микеле (Святого Михаила) и ворота Санта-Кроче (Святого Креста).

(обратно)

1913

Это произошло в 1259 г.

(обратно)

1914

Эти события относятся к 1270 г.

(обратно)

1915

Гиберто скорее всего был изгнан из Пармы вместе с другими сторонниками Империи в 1266 г.

(обратно)

1916

Должность подеста в Пизе Гиберто занимал в 1261 г., в Падуе – в 1262–1263 гг.; перенесение мощей св. Антония произошло 8 апреля 1263 г.; Гиберто был также пармским подеста в 1265 г.

(обратно)

1917

Ср. ниже, с. 659, где эти события излагаются по-иному.

(обратно)

1918

Ср. ниже, с. 489–490, где Салимбене рассказывает о своей беседе с отстраненным от власти Гиберто в местечке Кампеджине.

(обратно)

1919

Переведено по Вульгате; ср. в синод. переводе: «Что гордится земля и пепел? И при жизни извергаются внутренности его».

(обратно)

1920

В 1255 г. для уточнения мер веса было принято решение, предписывающее всем торговцам пользоваться гирями, предоставленными коммуной и скрепленными ее печатями (Statuta communis Parmae. I, 1. P. 346).

(обратно)

1921

В «Больших анналах города Пармы» на 1253 год записано: «Ибо сначала содержание названного господина подеста было 500 имперских либр» (Annales Parmenses maiores. P. 676). Там же, 1254 г.: «Было ему перечислено годовое содержание в две тысячи имперских либр»; в «Статутах Пармской коммуны», I, 1, с. 1, за 1254 год: «Установление налога в две тысячи имперских либр, которые должны будут ему выплачиваться ежегодно за прошедшие годы, в настоящем и в будущем»; 18 июня 1253 г. было принято постановление, чтобы ему заплатили в текущем году тысячу пармских либр, а в последующие пять лет – по 1500 пармских либр (=500 имперских либр), там же, с. 225.

(обратно)

1922

Переведено по Вульгате; в синод. переводе этого текста нет.

(обратно)

1923

Переведено по Вульгате; ср. синод. перевод: «Кто восхищает себе право говорить, будет возненавиден».

(обратно)

1924

Ср. «Annales Parmenses maiores», год 1259, с. 677: «Во время своего правления он дважды изменил монету».

(обратно)

1925

Переведено по Вульгате; ср. синод. перевод: «Так Ты, Господи, пробудив их, уничтожишь мечты их».

(обратно)

1926

Салимбене мог видеть это в 1257 или в 1258 г., когда пребывал в моденском монастыре, потому что до этого он находился довольно далеко от Пармы, в монастыре города Феррары.

(обратно)

1927

Этот обряд был установлен в 1229 г.; множество постановлений об изготовлении восковых свечей для этого праздника можно найти в «Статутах Пармской коммуны» (Statuta communis Parmae. I, 1. P. 200 sqq).

(обратно)

1928

Гульельма; это произошло в 1257 г.

(обратно)

1929

Вероятно, это было в 1257 или в 1258 г., ибо Салимбене был в Модене в сентябре 1257 г., ср. ниже, с. 494. Возможно, Гиберто хотел использовать авторитет, который имели францисканцы и доминиканцы в качестве третейских судей при разборе разногласий между коммунами (ср. с. 49, 511, 547, 560 и др.)

(обратно)

1930

В 1253-1255 гг. См.: А. Milioli Liber de temporibus. Cap. 258–260. P. 523 sq.

(обратно)

1931

См. с. 502, год 1255.

(обратно)

1932

Ср. выше, с. 486. Вероятно, это произошло между 1259 и 1261 гг., когда Салимбене был в Борго Сан-Доннино, в Парме и в Модене, или даже в 1266 г., когда Салимбене снова был в Парме, как он говорит выше, с. 403.

(обратно)

1933

Ср.: Iacobi de Varagine Legenda aurea. Cap. LXXI. Ed. Graesse. P. 317.

(обратно)

1934

Переведено по Вульгате; ср. синод. перевод: «Разумом Своим сражает его дерзость».

(обратно)

1935

Ср. выше, с. 109 и ниже, с. 662.

(обратно)

1936

Об этом подробнее рассказано ниже, с. 658.

(обратно)

1937

Ср. ниже, с. 660.

(обратно)

1938

В «Liber de temporibus» А. Milioli, откуда Салимбене заимствует этот фрагмент, вместо слова «церковь» (ecclesia) стоит слово «восьмидневие» (octava). Указ. изд. Р. 523.

(обратно)

1939

Точнее, в 1254 г.

(обратно)

1940

Муж племянницы папы Иннокентия IV. См. о нем ниже, с. 658–659.

(обратно)

1941

О нем подробно рассказано на с. 415–416, 418.

(обратно)

1942

Папа Александр IV (Ренальдо (Райнальд), граф Сеньи), годы понтификата 1254–1261; был избран 12 декабря, ср. ниже, с. 502.

(обратно)

1943

В 1254 г.; «Liber de temporibus» относит это событие даже к 1255 г., скорее всего потому, что об избрании Александра IV в Реджо было объявлено только после Рождества 1254 г.

(обратно)

1944

См. также выше, с. 415.

(обратно)

1945

26 сентября 1256 г.; ср. выше, с. 346, 415.

(обратно)

1946

Ср. выше, с. 415.

(обратно)

1947

Ср. выше, с. 277.

(обратно)

1948

Булла «Virtute conspicuos» (2 августа 1258 г.). См.: Potthast. № 17356.

(обратно)

1949

О дружбе Ионафана и Давида рассказывает Первая книга Царств, 18 сл.

(обратно)

1950

Существуют два жития этих святых: Mone. Anzeiger fuer Kunde der Deutschen Vorzeit. V (1836). P. 146 sqq.; Mombritius. Vitae sanctorum. I, f. 31 sqq. Эти святые стали прототипами французской героической поэмы (в жанре chanson de geste), написанной в начале XIII в., где они фигурируют под именами Ами и Амиль.

(обратно)

1951

Салимбене жил с братом Мансуетом в монастыре города Фано в 1238/39 гг.; ср. выше, с. 49. Мансует, несомненно, был капелланом и духовником папы Александра IV. Сохранились письма папы к нему от 23 марта 1257 г. и от 16 февраля 1260 г.

(обратно)

1952

Салимбене повторяет здесь слова Псевдо-Иоахима: «Другие (понтифики) проведут дни свои в мире», которые он привел выше, с. 44, где он говорит о папе Александре IV то же самое.

(обратно)

1953

Еглон, царь Моавитский, см. Суд 3, 17 слл.

(обратно)

1954

Фридрих II умер в 1250 г., а отлучение его от Церкви и отрешение от власти папой Иннокентием IV произошло в 1245 г., на Лионском вселенском соборе. См. прим. 132.

(обратно)

1955

Альфонс X Мудрый (1252–1284).

(обратно)

1956

До 1273 г., когда на престол был избран Рудольф Габсбург.

(обратно)

1957

См. прим. 276, 278

(обратно)

1958

См. выше, с. 61, 329.

(обратно)

1959

Гильом был изгнан не только из Парижа, но и вообще из Французского королевства.

(обратно)

1960

Переведено по Вульгате; ср. синод. перевод: «Кто замышляет сделать зло,

(обратно)

1961

Гомилии на Евангелия (Homiliae in Evangelia). II, 38. // Opera. I. Col. 1638. Париж, 1705. Моралии на книгу Иова (Moralia in Iob). XX, § 75; там же, I, col. 673.

(обратно)

1962

См. прим. 448.

(обратно)

1963

В 1248 г.

(обратно)

1964

Под 1254 годом (см. с. 257–258).

(обратно)

1965

На Сицилию.

(обратно)

1966

В 1258 г.

(обратно)

1967

Салимбене находился в Провене с 13 декабря 1247 г. по 2 февраля 1248 г. (ср. выше, с. 230, 256), в Сансе – в феврале-марте 1248 г. (ср. с. 232).

(обратно)

1968

См. прим. 1953.

(обратно)

1969

Конец 2-го стиха переведен по Вульгате; ср. в синод. переводе: «Идите, быстрые послы, к народу крепкому и бодрому, к народу страшному от начала и доныне».

(обратно)

1970

Это произошло 30 августа 1258 г. Ср. выше, с. 431.

(обратно)

1971

4 февраля 1238 г.; см. выше, с. 109–110.

(обратно)

1972

Речь здесь идет, по-видимому, об изготовлении так называемых «палимпсестов» (греч. παλιμψηστον, от παλιν «снова, опять» и ψηχω «чистить скребницей») – пергаменов со стертым текстом для заполнения новым. Хотя в XIII в., особенно во второй его половине, бумага в Италии получила довольно широкое распространение, однако большая часть рукописей этого времени написана на пергамене – писчем материале из выделанной кожи животных (на юге Европы – из козьей или овечьей). Пергамен был очень прочным, но и очень дорогим материалом (см. жалобы Салимбене на его нехватку, с. 236, 400), и это приводило к тому, что в некоторых случаях старый текст смывали или соскабливали, а на очищенную поверхность наносили новый. Старые тексты счищали, как правило, из идеологических соображений – средневековые писцы «записывали» языческие или еретические сочинения; сохранились палимпсесты Гомера, Еврипида, Страбона и других античных авторов дохристианского периода; но вместе с тем древнейший дошедший до нас греческий палимпсест – сочинения Ефрема Сирина, одного из самых авторитетных христианских авторов, в рукописи V в., стертые и записанные в XIII в. Современная техника с помощью специального фотографирования позволяет в некоторых случаях восстановить счищенный (угасший) текст. См.: Каждан А. П. Книга и писатель в Византии. М., 1973. Гл. 1.

(обратно)

1973

Переведено по Вульгате; ср. синод. перевод: «Кто находится между живыми, тому есть надежда».

(обратно)

1974

Об этом говорит Петр Коместор. См.: Historia scolastica. Daniel. Cap. 5.

(обратно)

1975

Имеется в виду Бенвенуто Асденти, о котором Салимбене рассказывает ниже; см. с. 560.

(обратно)

1976

Переведено по Вульгате; ср. синод. перевод: «с праведными у Него общение».

(обратно)

1977

В Имоле Салимбене жил пять лет (см. выше, с. 209), но точные сведения о его пребывании там относятся только к сентябрю 1270 г., см. выше, с. 464.

(обратно)

1978

Бранкалеоне дельи Андало был сенатором Рима в 1252–1254, 1255 и в 1257–1258 гг., до своей смерти. См. о нем: История Италии. Т. 1. М., 1970. С. 259–260.

(обратно)

1979

Переведено по Вульгате; ср. синод. перевод: «Но один погрешивший погубит много доброго».

(обратно)

1980

Moralia in Iob. XIV. Cap. 13, § 15. Текст Григория Салимбене приводит неточно: «Следовательно, всматривается враг рода человеческого в характер каждого: какому пороку он близок, – и кладет пред лицом то, к чему, как он знает, легче склоняется разум, так что характеру, склонному к наслаждению и веселью, он предлагает роскошь, а иногда – суетную славу, а умам суровым – гнев, высокомерие или жестокость».

(обратно)

1981

Эти слова Григория в его сочинениях не найдены, но они близки тексту из «Моралий», процитированных в предыдущем примечании.

(обратно)

1982

Эти слова в сочинениях Григория не обнаружены.

(обратно)

1983

Проповедь 27. Сар. 3. // Opera. Ed. Ballerini. Т. I. Col. 93 sq.

(обратно)

1984

Переведено по Вульгате; ср. синод. перевод: «Вот, он пьет из реки и не торопится; остается спокоен, хотя бы Иордан устремился ко рту его».

(обратно)

1985

Epistola 22. // Opera. Ed. Vallarsius. Т. I. Col. 89.

(обратно)

1986

Ср. 1 Цар 23, 22: «Говорят, что он очень хитер».

(обратно)

1987

Moralia in Iob. Cap. 20, § 37.

(обратно)

1988

Переведено по Вульгате; ср. синод. перевод: «Много хлеба бывает и на ниве бедных».

(обратно)

1989

См. прим. 1018.

(обратно)

1990

Переведено по Вульгате; этого текста в синод. переводе нет.

(обратно)

1991

Источник этого рассказа о Симеоне, так же, как и предшествующего рассказа об Иове, неизвестен.

(обратно)

1992

Речь идет о созданном в правление Птолемея Филадельфа (284–247 гг. до н. э.) греческом переводе Ветхого Завета, именуемом переводом семидесяти толковников, или Септуагинтой (Septuaginta).

(обратно)

1993

Проповедь 164, § 4. // Augustini Opera. Ed. Mauritii. Т. V. Col. 787.

(обратно)

1994

Sententiae. II, 33, 5.

(обратно)

1995

Установления генерального капитула, принятые в Нарбонне в 1260 г. (Constitutiones capituli generalis Narbonensis а. 1260). Ed. Fr. Ehrle // Archiv fuer Litteratur-und Kirchengeschichte. VI. P: 110.

(обратно)

1996

Переведено по Вульгате; ср. синод. перевод: «Я заключен, и не могу выйти».

(обратно)

1997

См. ниже, с. 503.

(обратно)

1998

См. выше, с. 492.

(обратно)

1999

Эти сведения Салимбене заимствует из книги Альберто Милиоли «Liber de temporibus» (Cap. 133, 157, p. 422, 431). Оттон I – германский король, представитель Саксонской династии, годы правления 936–978; с 962 г. – император. Замок Каносса был основан предположительно ок. 940 г. Аццо Адальбертом.

(обратно)

2000

Этот дворец еще в 1195 г. был подарен императором Генрихом VI реджийскому епископу Петру, а в 1224 г. Фридрих II подтвердил это дарение епископу Николаю.

(обратно)

2001

Император Рудольф I Габсбург, годы правления 1273–1291.

(обратно)

2002

В 1274 г.

(обратно)

2003

Ср. ниже, с. 530.

(обратно)

2004

См. с. 396-400. Об Эццелино говорится также во многих других местах.

(обратно)

2005

Захват Константинополя императором Михаилом VIII Палеологом и восстановление Византийской империи произошли в 1261 г. А в 1259 г. произошла битва у Пелагонии (Фракия), где войска Михаила VIII (в то время Никейского императора) одержали победу над войском Михаила II Ангела, деспота Эпира.

(обратно)

2006

Здесь Салимбене рассказывает о битве при Монтаперти, происшедшей 4 сентября 1260 г., когда изгнанная флорентийская знать (гибеллины), поддержанная Сиеной и Манфред ом, одержала победу над войском флорентийских гвельфов, во многом благодаря измене гибеллинов, избежавших изгнания и находившихся в войске флорентийцев. После поражения в этой битве гвельфы были изгнаны из Флоренции.

(обратно)

2007

Ср. выше, с. 404

(обратно)

2008

См. прим. 163.

(обратно)

2009

Ср. выше, с. 410.

(обратно)

2010

См. также ниже, с. 516

(обратно)

2011

Переведено по Вульгате; этого текста в синод. переводе нет.

(обратно)

2012

См. прим. 116.

(обратно)

2013

Бела IV из династии Арпадов (1206–1270, король Венгрии с 1235 г.).

(обратно)

2014

Пржемысл II Отакар (ок. 1230–1278, король Чехии с 1253 г.).

(обратно)

2015

Из-за Штирии и Австрии; борьба за эти земли велась между Венгрией и Чехией (Богемией) еще в 1235–1254 гг.

(обратно)

2016

См. выше, с. 363.

(обратно)

2017

См. о нем выше, с. 352, 353, 364.

(обратно)

2018

В синод. переводе слово «один» отсутствует.

(обратно)

2019

Ниже, с. 667, говорится, что число их велико во многих городах.

(обратно)

2020

Слова «живя распутно» вставлены Салимбене из 13-го стиха той же главы.

(обратно)

2021

См. прим. 1917.

(обратно)

2022

Письмо 53, к Павлину (Opera. Ed. Vallarsius. Т. I. Col. 279).

(обратно)

2023

См. прим. 344.

(обратно)

2024

Здесь Салимбене шутливо обыгрывает значение лат. глагола gaudere «радоваться, веселиться»: от него образовано название «веселые братья» (Gaudentes – букв.: «радующиеся, веселящиеся»); тот же глагол в тексте послания апостола Павла: «Gaudete cum gaudentibus» – «радуйтесь с радующимися».

(обратно)

2025

Цицерон. О дружбе (Лелий). XIII, 47. См. в кн.: Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях. Перевод В. О. Горенштейна. М., 1974. С. 43.

(обратно)

2026

Папа Александр IV скончался 25 мая 1261 г., и в том же 1261 г. (29 августа), а не в следующем (т. е. в 1262), как пишет Салимбене, состоялось избрание папы Урбана IV.

(обратно)

2027

Урбан IV (Жак (Иаков) Панталеон), годы понтификата 1261–1264.

(обратно)

2028

23 декабря 1261 г.

(обратно)

2029

После смерти Конрада в 1254 г. Манфред стал регентом при его малолетнем сыне Конрадине. Папа Иннокентий IV, отказываясь признавать за Гогенштауфенами право на Сицилийское королевство, вторгся и захватил его; Манфред бежал к сарацинам, жившим еще со времен Фридриха II в Лучере (Апулия). Став во главе их, он разбил и изгнал папские войска из королевства.

(обратно)

2030

Ср. ниже, с. 634, где Салимбене пишет о комете 1264 г. по-другому.

(обратно)

2031

Климент IV (Ги Фульконе), годы понтификата 1265–1268.

(обратно)

2032

До своего избрания папа Климент IV находился во Франции, но в это время он уже возвращался в Италию; сам папа писал об этом так: «Нас выбрали верховным понтификом в наше отсутствие, когда мы возвращались к лону нашей матери Церкви из французских краев» (Neues Archiv. XXII, S. 408).

(обратно)

2033

Здесь и далее речь идет о битве при Беневенто (25 февраля 1266 г.), в которой Манфред потерпел поражение от Карла и сам был убит. См. также прим. 2069.

(обратно)

2034

Пасха в 1266 г. была 28 марта; Манфред погиб 25 февраля того же года в битве при Беневенто.

(обратно)

2035

Выше (с. 482) Салимбене пишет, следуя Альберто Милиоли, что Конрад был отравлен ядом, введенным с помощью клистира. См. также с. 224, 513.

(обратно)

2036

В Равенне 17 февраля 1238 г. родился Генрих. Но его называет Карлом также Фома из Павии (Thomas de Papia) (MGH SS. XXII. P. 516), который приводит рассказ о том, почему и когда Конрад убил его. Это вымышленное преступление приписывает Конраду и папа Иннокентий IV, как сообщает хронист Матвей Парижский (MGH SS. XXVIII. Р. 342, 346).

(обратно)

2037

От Изабеллы.

(обратно)

2038

От Изабеллы, дочери Иоанна, короля Иерусалимского.

(обратно)

2039

От Констанции.

(обратно)

2040

От Бьянки.

(обратно)

2041

Манфреда II. Выше, с. 224, Салимбене говорит, что матерью короля Манфреда была дочь сестры маркиза Ланцы, и повторяет это в другом месте (с. 382), называя ее племянницей маркиза Ланцы, и это подтверждают «Анналы Генуи» (Annales Ianuenses // MGH SS.XVIII. P. 228). Но в этом месте он выражает сомнение, не была ли Бьянка сестрой маркиза Ланцы, как говорят Фома из Павии (MGH SS. XXII. Р. 517) и другие. К. Меркель (в работе: Manfredi I et Manfredi II Lancia. Torino, 1886) считает сообщение генуэзских анналов и первых двух мест «Хроники» Салимбене заслуживающими доверия и полагает, что король Манфред был сыном сестры Манфреда II, маркиза Ланцы.

(обратно)

2042

Роберт III.

(обратно)

2043

Ср. выше, с. 408.

(обратно)

2044

Елена.

(обратно)

2045

Когда Салимбене писал это летом 1284 г., король Карл I был еще жив.

(обратно)

2046

Манфреда II.

(обратно)

2047

См. прим. 2033.

(обратно)

2048

Королевства Сицилии.

(обратно)

2049

Ср. выше, с. 191.

(обратно)

2050

Альберто Милиоли пишет: «И был вышеназванный мир полезен для бедных и плох для знатных» (Liber de temporibus // MGH SS. XXXI. P. 532. № 2).

(обратно)

2051

Эти слова Иоанна Хрисостома в его сочинениях не найдены.

(обратно)

2052

Беатриса.

(обратно)

2053

Речь идет о марокканцах, выступивших на стороне гранадского эмира в войне против кастильцев.

(обратно)

2054

Точнее, в 1266 г., в котором был заключен и мир между кремонцами.

(обратно)

2055

В этом Году Паллавичини отправился, скорее всего, в захваченный им Борго Сан-Доннино (Annales Placentini Gib. P. 518; Annales Parmenses maiores. P. 680). Только в 1268 г. он ушел из Борго (там же. Р. 529, 681).

(обратно)

2056

Ср. выше, с. 408.

(обратно)

2057

Автор этих стихов неизвестен.

(обратно)

2058

В 1260 г. Ср. выше, с. 502–503.

(обратно)

2059

Имеются в виду Уберто Паллавичини и Бозио да Довариа.

(обратно)

2060

Пармцы при поддержке жителей Модены и Реджо осаждали Борго Сан-Доннино также в 1267 г. (Annales Placentini Gib. P. 529; Annales Parmenses maiores. P. 681). He ясно, о какой из двух осад говорит Салимбене (выше, с. 405, он уже писал об осаде Борго Сан-Доннино). Помощь моденцев и реджийцев при осаде 1268 г. в других источниках не прослеживается.

(обратно)

2061

При изложении этого эпизода Салимбене неточно использовал текст Альберто Милиоли, у которого написано: «...пошла через земли Пизы, а затем через земли, принадлежавшие семье Фиески» (Liber de temporibus. Cap. 277).

(обратно)

2062

С Фридрихом Баденским.

(обратно)

2063

Королева Маргарита.

(обратно)

2064

Роберт III с супругой Бланкой.

(обратно)

2065

После поражения Манфреда в битве при Беневенто (1266 г.) и Конрадина в 1268 г. династия Гогенштауфенов прекратилась, и власть в Южной Италии и Сицилии перешла к Карлу I (1268–1285) из Анжуйской династии. Конрадин был казнен 29 октября 1268 г.

(обратно)

2066

Ядвига (1174–1243), супруга герцога Генриха I Силезского, основала много церквей и монастырей во владениях мужа; канонизирована в 1267 г.

(обратно)

2067

Далее в рукописи Салимбене небольшая лакуна, поэтому следующая фраза в смысловом отношении не связана с предыдущим текстом.

(обратно)

2068

Вавилония – Каир. Вавилонией (Вавилоном) называлась старинная крепость рядом с нынешним Каиром, которая, по преданию, была построена еще одним из фараонов для привлечения на египетскую службу вавилонских наемных воинов. С конца IV в. принадлежала Византии, в 641 г. была захвачена арабами.

(обратно)

2069

Захват Антиохии султаном Египта Бейбарсом (1260–1277) произошел в 1268 г. и положил конец Антиохийскому княжеству, созданному крестоносцами еще в XI в. Город Антиохия, разрушенный арабами, больше не смог возродиться.

(обратно)

2070

Проповеди 220, § 2 и 257, § 3. Бесспорная принадлежность этих проповедей блаженному Августину не установлена. Цитата приводилась выше, см. с. 199 и прим. 779.

(обратно)

2071

Разрушение Борго Сан-Доннино было начато в ноябре 1268 г., а закончено в 1269 г. (Annales Parmenses maiores. P. 682); Альберто Милиоли (Liber de temporibus, f. 408c, p. 474) рассказывает о мирном договоре, заключенном перед этим разрушением.

(обратно)

2072

Уберто Паллавичини умер 8 мая 1269 г., скорее всего, в замке Гузалиджо, где он в апреле 1269 г. составил завещание (издано в кн.: Affo. Storia della citta di Parma. III, p. 455 sqq., № 91), и там же был похоронен. Слова Салимбене о его смерти без церковного покаяния не соответствуют действительности. В «Анналах Пьяченцы» сообщается: «Он исповедался в грехах своих в присутствии служителей Церкви, братьев-проповедников и миноритов и многих церковных прелатов, получив отпущение грехов, и приняв причастие, находясь в здравом уме» (Annales Placentini Gib. P. 532). В своем завещании он даже оставил кое-что братьям-миноритам и проповедникам.

(обратно)

2073

Переведено по Вульгате; ср. синод. перевод: «Праведник наблюдает за домом нечестивого: как повергаются нечестивые в несчастие».

(обратно)

2074

Переведено по Вульгате; ср. синод. перевод: «Захотел ходить вслед суетных».

(обратно)

2075

Между 5 и 22 февраля 1265 г. Ср. выше, с. 510.

(обратно)

2076

Ср. выше, с. 376, 515.

(обратно)

2077

Меньше двадцати лет, с 1249 по 1266 г.

(обратно)

2078

Строительство крепости болонцы начали в 1270 г., сражения между ними и венецианцами происходили с конца 1270 до конца 1271 г.; побежденные венецианцы ушли оттуда в декабре 1271 г., а болонцы оставались в крепости до августа 1273 г.

(обратно)

2079

См. также с. 371, 516.

(обратно)

2080

Мир между болонцами и венецианцами был заключен 15 августа 1273 г. В тексте договора, датированного этим числом, посредниками при заключении мира названы братья-минориты Бонавентура из Изео и Перегрин из Болоньи, о котором говорит Салимбене. См.: Savioli Annali Bolonesi. III, 2. P. 457–464, № 477.

(обратно)

2081

Ошибка Салимбене. В упомянутом выше тексте договора болонцы обещали снести крепость; это произошло после 15 августа 1273 г. (см. прим. 2076). По-видимому, Салимбене сам заметил эту ошибку, потому что в заголовке этой колонки рукописи обозначил, что крепость была построена болонцами в 1270 г., а в тексте написал, что они удерживали эту крепость два или три года. Сам он в мае 1273 г. находился при осаде Форли (см. с. 209), в декабре 1273 г. – в Фаэнце (см. с. 462).

(обратно)

2082

В 1258 г.

(обратно)

2083

Порт Святой Марии – один из речных портов Равенны, в устье Бадарено.

(обратно)

2084

Это видел, скорее всего, сам Салимбене, а не граф Руджеро, в уста которого он вложил эти слова.

(обратно)

2085

В 1220 г., см. с. 41.

(обратно)

2086

Балдуин II, император Латинской империи крестоносцев в 1228–1261 гг. В 1261 г. бежал из Константинополя при захвате города Михаилом VIII Палеологом.

(обратно)

2087

Королем Наварры был Теобальд, представитель династии графов Шампанских.

(обратно)

2088

От болезни умер сын Людовика IX Тристан.

(обратно)

2089

Филипп III Смелый, король Франции в 1270–1285 гг.

(обратно)

2090

Брат короля Филиппа – Пьер, граф Алансонский.

(обратно)

2091

Роберт III.

(обратно)

2092

В 1-й проповеди папы Бонифация VIII о Людовике Святом (1286 г.) говорится о 63 чудесах, совершенных Людовиком в течение 16 лет после смерти, свидетельства которых были получены и занесены в соответствующие списки несколькими прелатами (в том числе и магистром Роландом из Пармы), на которых был возложен этот труд. См.: Duchesne. Hist. Franc. // MGH SS. V. P. 484.

(обратно)

2093

Папа Григорий X был избран 1 сентября 1271 г.; годы понтификата 1271–1276.

(обратно)

2094

Числа, приведенные Салимбене, неверны. До избрания Григория X папский престол не был занят в течение 2 лет, 9 месяцев и одного дня, а до посвящения его в сан – 3 года, 3 месяца и 27 дней.

(обратно)

2095

См. прим. 284.

(обратно)

2096

Эти сведения неверны, см. прим. 1886.

(обратно)

2097

Салимбене не упоминает о том, что братья-минориты изгоняли своих соседей из их домов с применением силы (об этом пишет Альберто Милиоли, «Liber de temporibus»). Однако и из сказанного здесь явствует, что владельцы не хотели продавать свои дома и уступили принуждению.

(обратно)

2098

Петр Дамиани (1006/7–1072) – видный церковный деятель; был сторонником церковных реформ, проводившихся римскими папами в XI в.: боролся за запрещение симонии и светской инвеституры, проповедовал целибат для лиц духовного звания; см. также прим. 485.

(обратно)

2099

Имя этого подеста выше не упоминается.

(обратно)

2100

Эдуард I, король Англии в 1272-1307 гг.

(обратно)

2101

На II Лионском вселенском соборе (1274 г.) состоялось заключение унии между восточной и западной церквами: посол византийского императора Михаила VIII Палеолога прочел на соборе «Credo» («Верую»), признав тем самым католический догмат «Filioque», то есть исхождение Духа Святого не только от Бога-Отца, но и от Бога-Сына. Уния эта, однако, осталась лишь на бумаге, потому что за ней стояли не церковные, а чисто политические интересы. Признав примат папы, Михаил VIII надеялся, что Рим и латинское христианство окажут ему вооруженную помощь в борьбе как с внешними врагами, так и с внутренней оппозицией. Однако византийский патриарх Иосиф I наотрез отказался утвердить унию, и его поддержала большая часть клира и верующих. Католическая церковь, в свою очередь, не выполнила принятых на себя обязательств, касающихся прекращения антивизантийской пропаганды на Западе. К началу 1280-х годов Михаил VIII сам прекратил попытки насадить «единение». В результате западное духовенство обвинило Михаила в провале унии, и папа Мартин IV в 1281 г. отлучил его от Церкви (католической) и открыто призвал к крестовому походу на Византию.

(обратно)

2102

На II Лионском вселенском соборе было принято решение в течение шести лет расходовать церковную десятину только на цели нового крестового похода.

(обратно)

2103

Собор утвердил декрет Григория X о выборах папы, который должен был воспрепятствовать слишком продолжительным выборам пап, а также исключить при этом гласность. В нем предписывалось, что кардиналы после трехдневного траура по скончавшемуся папе должны незамедлительно собраться на конклав и в полной изоляции от внешнего мира избрать нового папу. Подтверждалось также положение о том, что для действительного избрания необходимо большинство в две трети голосов. Однако ещедлительное время кардиналы-выборщики не придерживались правила об изоляции от внешнего мира.

(обратно)

2104

Рудольф I Габсбург был избран королем германскими князьями в 1273 г. (годы правления 1273–1291). На II Лионском соборе были подтверждены императорские права Габсбурга, однако политические интересы Рудольфа были направлены не на удержание власти в Италии, а на увеличение собственных фамильных владений.

(обратно)

2105

См. прим. 2087.

(обратно)

2106

См. прим. 1037.

(обратно)

2107

См. с. 278 и сл.

(обратно)

2108

На IV Латеранском (XII Вселенском) соборе в 1215 г.

(обратно)

2109

Выше, с. 429, Салимбене ошибочно написал, что это произошло 1 июня.

(обратно)

2110

Малая миля равнялась 2/3 обычной мили.

(обратно)

2111

13 июня, как об этом пишет сам Салимбене ниже, с. 536.

(обратно)

2112

То есть Гвидо, граф ди Монтефельтро.

(обратно)

2113

Об этом Салимбене писал и раньше, см. с. 429.

(обратно)

2114

День св. Николая отмечался 6 декабря.

(обратно)

2115

Папа Григорий X прибыл в Ареццо 1 января 1276 г. и умер там 10 января.

(обратно)

2116

Из ордена братьев-проповедников; см. выше, с. 511.

(обратно)

2117

То есть лишил кардинальского сана.

(обратно)

2118

Последователи Гиезия, то есть сребролюбцы. См. 4 Цар 5, 20–27.

(обратно)

2119

Гольдер-Эггер сообщает, что 26 из этих стихов, расположенных в другом порядке, записаны в «Кодексе кафедрального собора г. Толедо» (Neues Archiv. Т. VI, S. 361 sqq.). Изданы Гольдер-Эггером в: Neues Archiv.T. XXX, S. 383–386.

(обратно)

2120

В Толедском кодексе стихам предшествует следующий текст: «Это – стихи, которые были предназначены каким-то кардиналам до того, как господин Григорий X был избран папой». См.: MHG SS. XXXII. Р. 492, прим. 2.

(обратно)

2121

По замечанию Гольдер-Эггера, в это трудно поверить, ибо стихи были сочинены, без сомнения, после 4-й сессии II Лионского собора (6 июля 1274 г.), на которой посол византийского императора провозгласил верность Римской церкви (см. выше, с. 532 и прим. 2099).

(обратно)

2122

Ср. 4 Цар 2, 12: «Елисей же смотрел и воскликнул: отец мой, отец мой, колесница Израиля и конница его!»

(обратно)

2123

1274 год – год проведения II Лионского вселенского собора.

(обратно)

2124

Это, по-видимому, аллюзия на стих Деяний, 7, 23: «Когда же исполнилось ему [Моисею] сорок лет, пришло ему на сердце посетить братьев своих, сынов Израилевых».

(обратно)

2125

Ахейцы – греки, т. е. сторонники православной доктрины.

(обратно)

2126

Контаминация двух стихов Священного Писания: «Он праведен и истинен» (Втор 32, 4) и «человек непорочный, справедливый, богобоязненный» (Иов 1, 8; 2, 3).

(обратно)

2127

Ср. выше, с. 529 и прим. 2092.

(обратно)

2128

Ср. выше, с. 533 и прим. 2101.

(обратно)

2129

Gregorii Magni Dialogi. III. Cap. 37.

(обратно)

2130

Это предсказание не исполнилось.

(обратно)

2131

Pseudo-Ioachim. Interpretatio in Ieremiam. Cap. 20.

(обратно)

2132

Мф 1, 17: «Итак, всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов».

(обратно)

2133

Pseudo-Ioachim. Interpretatio in Ieremiam. Cap. 51. Эти слова Салимбене приводит также выше, с. 381, 476; и ниже, с. 685.

(обратно)

2134

Ioachim. Super quatuor evangelia vel Concordia evangeliorum. Неизданная книга. Содержится в: Codex А 121 Дрезденской библиотеки и в других кодексах.

(обратно)

2135

День св. Иоанна Крестителя – 23 июня.

(обратно)

2136

Выше была названа только река Кростоло; вероятно, Салимбене имеет здесь в виду также реку Модолену, упоминаемую ниже.

(обратно)

2137

Оттон Висконти.

(обратно)

2138

Точнее, партия изгнанников, потому что сторонники Висконти были изгнаны. Салимбене написал «внутригородская», так как сторонники Висконти уже овладели городом.

(обратно)

2139

Однако ниже, с. 544, Салимбене говорит о высокой цене на бобы.

(обратно)

2140

Ср. выше, с. 400.

(обратно)

2141

См. о том же выше, с. 411.

(обратно)

2142

Переведено по Вульгате; ср. в синод. переводе: «Ворожеи не оставляй в живых».

(обратно)

2143

День св. Андрея – 30 ноября; папа Николай III был избран 25 ноября 1277 г.

(обратно)

2144

Николай III (Джованни (Иоанн) Гаэтано Орсини), годы понтификата 1277–1280.

(обратно)

2145

Это относится к 1279 г.

(обратно)

2146

Ср. выше, с. 330, 415.

(обратно)

2147

В 1284 г., когда Салимбене пишет это, о чем он неоднократно упоминает (см. с. 446, 576).

(обратно)

2148

То же см. выше, с. 187.

(обратно)

2149

Он стал кардиналом-пресвитером в марте 1278 г.

(обратно)

2150

В апреле 1281 г. Следовательно, когда Салимбене писал это (в 1284 г.), он уже не был пресвитером св. Потенцианы; в 1288 г. он был избран папой и принял имя Николай IV.

(обратно)

2151

В марте 1278 г.

(обратно)

2152

Аццо де Манфреди был кремонским подеста в июле-декабре 1277 г.

(обратно)

2153

Раймонд делла Toppe.

(обратно)

2154

Это произошло в 1278 г.

(обратно)

2155

См. прим. 2102.

(обратно)

2156

Король Богемии (Чехии) – Пржемысл II Отакар (1253–1278). Здесь говорится о битве у Сухих Крут (Моравия), где Рудольф I Габсбург в 1278 г. нанес поражение Пржемыслу II.

(обратно)

2157

Об этом Салимбене пишет и ниже, с. 550.

(обратно)

2158

В «Annales Parmenses maiores» она названа Oliva de Fredulfis.

(обратно)

2159

В этой церкви по распоряжению виноторговцев был написан образ Альберто. См.: Annales Parmenses maiores. Ed. cit. P. 687.

(обратно)

2160

Пармские анналы ничего не сообщают об останках Альберто в церкви св. Петра г. Пармы. Альберто был похоронен в церкви св. Петра в Кремоне.

(обратно)

2161

Пармские анналы сообщают, что на деньги, пожертвованные церкви св. Петра в Парме, были куплены дома, и на этом земельном участке сооружена больница брата Альберто.

(обратно)

2162

Исключительное право верховных понтификов принимать решения по всем вопросам, связанным с канонизацией, было закреплено в Декреталиях Григория IX (1227–1241); в основу этого права были положены более ранние декреталии Александра III (1159–1181) – о почитании святых, и Иннокентия III (1198–1216) – о почитании мощей. См.: Decretalia Gregorii IX. Lib. III. Tit. 45. Cap. 1–2.

(обратно)

2163

См. прим. 2158.

(обратно)

2164

Переведено по Вульгате; ср. синод. перевод: «Выносили больных на улицы и полагали на постелях и кроватях, дабы хотя тень проходящего Петра осенила каждого из них».

(обратно)

2165

Сведения о нем содержатся в: Acta sanctorum. 1 Febr., I, p. 264 sqq.

(обратно)

2166

Арманно был осужден инквизицией после смерти, последовавшей в 1267 или в 1269 г. Прах его был эксгумирован и сожжен в 1301 г. Pantalini (Iordani) Chronica // Muratori. Antiquitates Italicae medii aevi. IV. Mediolani. 1741. Col. 1022.

(обратно)

2167

Салимбене здесь скорее всего говорит об Альберте Пандони, которого выше (с. 347) он называет человеком алчным и который был епископом Феррары, когда там умирал Арманно.

(обратно)

2168

Гульельмо (Вильгельм) V.

(обратно)

2169

Раймонд делла Toppe, патриарх Аквилеи. См. с. 546.

(обратно)

2170

Ср. выше, с. 548.

(обратно)

2171

Об этом Салимбене рассказывал и раньше, см. с. 547.

(обратно)

2172

Об изгнании сторонников Империи из Болоньи Салимбене также рассказывал раньше, см. с. 548.

(обратно)

2173

22 августа 1280 г.

(обратно)

2174

О захвате Фаэнцы болонскими сторонниками Церкви рассказано ниже, с. 552–553.

(обратно)

2175

Бертольдо Орсини.

(обратно)

2176

Это произошло 22 декабря 1279 г., о чем Салимбене дважды написал выше.

(обратно)

2177

В 1248 г. См. выше, с. 221–223.

(обратно)

2178

Это произошло в 1281 г. Салимбене повторил здесь ошибку Альберто Милиоли, из книги которого «Liber de temporibus» он заимствовал эти сведения. Ср.: Chronica Estense // MGH SS. Т. XV. Col. 337.

(обратно)

2179

Имеется в виду Бертольдо Орсини, граф Романьи.

(обратно)

2180

Ср. выше, с. 401

(обратно)

2181

Очевидно, когда Салимбене находился в Фаэнце, в монастыре этого города, где, как он сам говорит, он прожил пять лет (см. с. 209). Нам известно, что он был в Фаэнце в 1264–1265 и в 1273–1274 гг.

(обратно)

2182

Рассказывают, что кто-то из болонских гибеллинов, нашедших приют в Фаэнце, похитил у Тебальделло двух свиней, и в отместку за это Тебальделло передал слепок городских ключей болонским сторонникам Церкви, и те ночью вошли в город.

(обратно)

2183

Мартин IV (Симон де Брион), годы понтификата 1281–1285.

(обратно)

2184

Это произошло 1 мая 1282 г. См. также с. 401. Данте в «Божественной комедии» помещает Тебальделло почти в самом последнем круге ада, где находятся изменники и предатели:

Там Джанни Сольданер потупил очи,

И Ганнелон, и Тебальделло с ним,

Тот, что Фаэнцу отомкнул средь ночи.

(«Ад», XXXII, 121–123. Пер. М. Лозинского)

(обратно)

2185

Молодой граф ди Монтефельтро.

(обратно)

2186

С 1279 г., см. с. 547, 551.

(обратно)

2187

Бозио да Довариа овладел замком Сончино в конце января 1282 г.

(обратно)

2188

Маркиз Монферратский не начал сражения, скорее всего, потому, что не захотели в нем участвовать его союзники из Милана. См.: Annales Placentini Gib. P. 574 sq.; Annales Veronenses de Romano // Antiche Cronache Veronesi. I. P. 425.

(обратно)

2189

См. также с. 568, 647, 649, 691.

(обратно)

2190

См. о нем выше, с. 284.

(обратно)

2191

В марте 1278 г. Герард Альбо стал кардиналом-пресвитером церкви Двенадцати Апостолов, а в 1281 г. – кардиналом-епископом Сабинским.

(обратно)

2192

В июне 1282 г.

(обратно)

2193

Приход к власти в Южной Италии и Сицилии Карла Анжуйского принес с собой вытеснение и частичное уничтожение местной сицилийской знати, в основном сторонников Гогенштауфенов. Конфискованные у них земли Карл раздавал прибывшим с ним французским и провансальским феодалам. Были уничтожены остатки городского самоуправления, сохранявшиеся при Фридрихе II и Манфреде. Все высшие административные посты в центральном и провинциальном управлении были заняты французами. Повышались налоги, которые намного превзошли введенные еще при Фридрихе II. Тяжесть взимаемых налогов усугублялась злоупотреблениями и произволом должностных лиц, пользовавшихся полной безнаказанностью. Все это послужило причиной крупного народного восстания, вспыхнувшего на Сицилии в 1282 г. Восстание началось стихийно 31 марта в Палермо; толчком к нему послужили оскорбления, нанесенные французскими солдатами местным женщинам, собравшимся со своими семьями у одной из церквей города к вечерней пасхальной службе. Позднее возникла легенда о том, что восстание носило организованный характер и началось по звону колоколов к вечерне; поэтому оно получило название «Сицилийская вечерня». Очень быстро оно охватило весь остров. Было убито от трех до четырех тысяч французов. Карл высадился на Сицилии и осадил Мессину, оказывавшую ему ожесточенное сопротивление. По инициативе сицилийской знати во главе с Джованни да Прочида сицилийский парламент предложил корону королю Арагона Педро III, женатому на дочери Манфреда. Прибыв на Сицилию, Педро овладел всем островом, Карлу пришлось снять осаду Мессины и вернуться в Южную Италию. Началась длительная война, которая продолжалась и при преемнике Карла I – Карле II (1285–1309) и закончилась в 1302 г. подписанием мирного договора; по нему Карл II признал Сицилию за Арагонской династией. За Анжуйскими королями остался лишь юг Апеннинского полуострова – Неаполитанское королевство, которое в 1442 г. также перешло под власть Арагонской династии.

(обратно)

2194

По свидетельству других источников, французы были отправлены не к королю Карлу, а в Прованс.

(обратно)

2195

Педро III – король Арагона (1276–1285), с 1282 – также король Сицилии – Пьетро I.

(обратно)

2196

Альфонс X Мудрый (1252–1284).

(обратно)

2197

Михаил VIII Палеолог (с 1259 г. император в Никее, с 1261 по 1288 – император в Константинополе).

(обратно)

2198

Констанция.

(обратно)

2199

Михаил VIII Палеолог в 1261 г. ослепил, а не убил Иоанна IV Ласкариса, сына Феодора II Ласкариса, внука Иоанна III Ватаца. Иоанну IV Ласкарису было в это время 11 лет; после ослепления он был сослан в один из укрепленных замков Вифинии.

(обратно)

2200

В 1278 г. при папе Николае III.

(обратно)

2201

Герард Альбо.

(обратно)

2202

Салимбене пишет это в 1284 г., как он сам об этом неоднократно упоминает.

(обратно)

2203

См. прим. 2100.

(обратно)

2204

В «Анналах города Лукки» Толомео это событие отнесено к 1281 г.: «Перуджийцы снарядили войско против Фолиньо вопреки предписанию Церкви; папа Мартин отлучил их от Церкви; но после разрушения стен города Фолиньо перуджийцы вернулись к предписаниям Церкви и откупились деньгами. А снарядили они это войско, потому что хотели отомстить за свою обиду, ибо в лето Господне 1249 они потерпели постыдное поражение от жителей Фолиньо, которым помогли сторонники Империи» (MGH SS. Т. XIX. Р. 271).

(обратно)

2205

Здесь, по-видимому, речь идет о поражении перуджийцев, которое они потерпели от сторонников Империи 31 марта 1246 г. (ср. письмо императора Фридриха II, датированное 15 апреля 1246 г., Reg. Imp. V, № 3551); и в «Анналах города Перуджи» (Annales Perusini) отмечена эта же дата, а о сражении 1249 г., на которое указывает Толомео из Лукки, см.: Reg. Imp. V, № 13794b, с.

(обратно)

2206

По другим источникам, кремонцы заплатили за Сончино тысячу либр. См.: Astegiano L. Codex diplom. Cremonae, I. Р. 365 sq., № 978–980.

(обратно)

2207

Переведено по Вульгате; в синод. переводе такого текста нет, ср.: «Также влагою Он наполняет тучи, и облака сыплют свет Его».

(обратно)

2208

См. выше, с. 332, 334, и ниже, с. 568.

(обратно)

2209

Пьер был графом Алансона, Пуату и Блуа.

(обратно)

2210

Граф д’Артуа – Роберт II. Салимбене ошибочно называет графом д’Артуа Пьера, по-видимому, принимая его и Роберта за одно и то же лицо; ср. ниже, с. 563.

(обратно)

2211

Карл был дядей обоим графам, так как их отцы – король Людовик IX и Роберт I, граф д’Артуа – были братьями Карла.

(обратно)

2212

См. о нем также с. 496, 578–579, 580–581. Асденти упоминает и Данте, поместив его в «Аду» (XX, 118–120), среди других прорицателей.

(обратно)

2213

Ср. выше, с. 393. У Данте Михаил Скот также находится в аду, рядом с Асденти (XX, 115–117).

(обратно)

2214

Эта стихотворная строка принадлежит Уолтеру (Вальтеру) Английскому. См.: Hervieux. Les fabulistes Latins. II. P. 40.

(обратно)

2215

См. выше, с. 475.

(обратно)

2216

С. 566, 571–574.

(обратно)

2217

С. 212–213.

(обратно)

2218

Либитина – в римск. мифологии богиня погребений, смерти.

(обратно)

2219

Граф Лодовико скончался 25 апреля.

(обратно)

2220

См. прим. 2207, 2208.

(обратно)

2221

Следовательно, здесь Салимбене говорит о Пьере, графе Алансонском, сыне Людовика IX.

(обратно)

2222

См. выше, с. 42.

(обратно)

2223

Ср. с. 635, 644.

(обратно)

2224

Sagacius de Gazata: «Дурной человек был, сеятель раздора среди населения Реджо и Модены». // Muratori SS. Т. XVIII. Col. 11.

(обратно)

2225

См. прим. 627.

(обратно)

2226

С 1 февраля по 31 июля 1284 г. См.: Annales Parmenses maiores. Ed. cit. P. 696.

(обратно)

2227

Барнабо был подеста г. Модены с 1 июля по 29 сентября 1284 г. (Bonif. Morani Cron. P. 80); ср. ниже, с. 576.

(обратно)

2228

См. выше, с. 557.

(обратно)

2229

Ср. выше, с. 474.

(обратно)

2230

Ср. выше, с. 400.

(обратно)

2231

Не вполне точно приведенная цитата из Вергилия, «Георгики», 1, 145–146; у Вергилия: «Труд неустанный все победил».

(обратно)

2232

Ср. выше, с. 400.

(обратно)

2233

Он был захвачен Малатестой в июне 1271 г. См.: Annales Placentini Gib. Ed. cit. P. 552.

(обратно)

2234

Позднее, в 1296 г., граф Гвидо сам вступил в орден братьев-миноритов.

(обратно)

2235

Ср. с. 400, 473.

(обратно)

2236

Ср. с. 560, 571–574.

(обратно)

2237

Ср. с. 509.

(обратно)

2238

По-видимому, именно этим Салимбене и был больше всего раздражен, потому так резко и отзывается о епископе; в другом источнике о нем говорится: «Был он человеком добрым и честным, подобных ему нет» (Sagacius de Gazata. Muratori. SS. Т. XVIII. Col. 11).

(обратно)

2239

Переведено по Вульгате; ср. в синод. переводе: «В собрании старайся быть приятным».

(обратно)

2240

По направлению к горам – в южном направлении, в сторону Апеннин; во всех коммунах строительство городских укреплений планировалось на много лет вперед и осуществлялось постепенно.

(обратно)

2241

Все эти постройки были совершены в 1281–1282 гг.

(обратно)

2242

Торелло де Страда был пармским подеста в 1221 г.

(обратно)

2243

В 1227 г., когда Торелло вторично был пармским подеста.

(обратно)

2244

В 1268 г., см. с. 404, 520

(обратно)

2245

То же самое выше, с. 556.

(обратно)

2246

Ср. выше, с. 327.

(обратно)

2247

С 21 мая 1279 г. по 3 октября 1283 г.

(обратно)

2248

Ср. с. 628–629.

(обратно)

2249

Этот капитул проводился в Страсбурге 17 мая 1282 г.; ср. с. 559.

(обратно)

2250

По свидетельствам других источников, мощи Марии Магдалины были найдены 1 декабря 1279 г. и извлечены на свет в мае 1280 г. См. также прим. 926.

(обратно)

2251

Людовик IX был женат на Маргарите, дочери графа Прованса Раймунда Беренгария IV.

(обратно)

2252

Салимбене, по-видимому, объединяет здесь в одном лице двух Карлов – отца и сына. В Провансе правил в то время от имени своего отца Карла I Анжуйского, носившего титул графа Прованса, его сын, будущий Карл II, и именно он был инициатором широкого распространения поклонения Магдалине. Что касается Карла I, то он хотя и находился в это время во Франции, но был занят переговорами со своим братом, королем Франции Филиппом III, пытаясь склонить его к походу против Педро Арагонского. См.: Guyotjeannin О. Salimbene de Adam: un chroniqueur franciscain. Brepols, 1995. P. 183–184. № 4.

(обратно)

2253

Эти сведения Салимбене почерпнул из «Золотой легенды» Иакова Варагинского. См.: Iacobi de Varagine. Legenda aurea. Cap. 96 (90). Ed. cit. P. 413. Поклонение св. Марфе в Провансе существовало с давних пор и усилилось после обретения ее мощей в Тарасконе в 1187 г.; Лазарь был первым епископом Марселя, согласно версии его жития, распространенной на Западе; по восточной версии он был первым епископом Кипра. См.: Guyotjeannin О. Op. cit. Р. 185. № 7.

(обратно)

2254

Салимбене был в Марселе и Эксе в июле 1248 г., ср. с. 245, 322.

(обратно)

2255

См. Исх 8, 6; Ин 9, 7–11 и др. Источник или водоем Силоамский и находившаяся при нем купальня Силоамская расположены к юго-востоку от Иерусалима, у подножия гор Сион и Мория.

(обратно)

2256

Башня семьи Азинелли в Болонье – самая высокая из сохранившихся до настоящего времени – имеет высоту ок. 100 м.

(обратно)

2257

Речь идет о женском монастыре ордена цистерцианцев, основанном в 1205 г. (Буш-дю-Рон, кантон Обань, на юге Франции).

(обратно)

2258

Ср. 1 Цар 26, 8.

(обратно)

2259

Ср. Деян 17, 9.

(обратно)

2260

Карл I, король Сицилии.

(обратно)

2261

Приводимое ниже письмо, по-видимому, написано кем-то из канцелярии Карла I, короля Сицилии. Некоторые высказывания в первой его части дословно совпадают с текстом письма Карла, предназначавшегося жителям Италии. См.: Muratori L. A. Antiquitates Italicae medii aevi. Mediolani, 1740. Т. III. Col. 649–654.

(обратно)

2262

Уго де Маталена. Во втором письме короля Карла говорится, что вышеупомянутый посланец прибыл к королю, когда тот находился в Орвьето (апрель 1281 г. – январь 1282 г.).

(обратно)

2263

Иоанн Шоле, кардинал-пресвитер церкви св. Цецилии.

(обратно)

2264

Когда писалось это письмо, было еще неизвестно, кому из сыновей Филиппа III должна была быть передана королевская власть в Арагоне; впоследствии она была предоставлена его сыну Карлу.

(обратно)

2265

Эти переговоры не состоялись.

(обратно)

2266

Альфонс X Мудрый (1252–1284).

(обратно)

2267

В 1282 г. кастильские кортесы объявили короля Альфонса X низложенным и провозгласили королем его сына Санчо. Отец и сын вступили в борьбу, продолжавшуюся до конца жизни Альфонса. Остальные сыновья его (Педро, Иаков и Хуан) стояли на стороне отца.

(обратно)

2268

Король Марокко – Якуб абу-Юсуф.

(обратно)

2269

Диниш I (1279–1325).

(обратно)

2270

Алиенора, дочь Эдуарда I, должна была выйти замуж за сына Педро III Альфонса.

(обратно)

2271

Иаков.

(обратно)

2272

В апреле 1249 г.; ср. выше, с. 338, 351.

(обратно)

2273

Ср. выше, с. 78, лист 236d; этот лист Салимбене писал в августе 1283 г., и уже тогда строили каменный мост.

(обратно)

2274

Ср. выше, с. 554–555.

(обратно)

2275

Карл II.

(обратно)

2276

Карлу III Мартеллу.

(обратно)

2277

«Господа Арманно ди Мунари и Амадоро Боскетти были убиты Гвидотто Савиньяно и некоторыми другими, и произошло это в июне месяце». См.: Annales Veronenses de Romano. Ed. cit. P. 427.

(обратно)

2278

Они были изгнаны из города своими противниками 30 июля.

(обратно)

2279

Милетто деи Гриффи из Брешии. См.: Annales Parmenses maiores. P. 696.

(обратно)

2280

Ср. 1 Цар 5, 9; Цар. 25, 26; Иер 42, 1: «от малого до большого».

(обратно)

2281

Это сражение произошло 7 августа; было захвачено в плен более 400 человек (Sagacius de Gazata. Col. 11).

(обратно)

2282

Ср. с. 411.

(обратно)

2283

Ср. с. 671.

(обратно)

2284

Бернардо да Фолиано.

(обратно)

2285

О нем см. ниже, с. 670, 694.

(обратно)

2286

Ср. с. 689, 694.

(обратно)

2287

Об Обиццо и его матери см. с. 69. Уго Росси был сыном Бернардо ди Роландо Росси, женатого на сестре папы Иннокентия IV; см. с. 218, 395.

(обратно)

2288

См. прим. 2210.

(обратно)

2289

Это – 22-я строка из стихов, приведенных на с. 394.

(обратно)

2290

В лат. оригинале – conducere soldadherios; здесь Салимбене употребляет «техническую» терминологию, связанную с военным делом: conducere «нанимать, заключать контракт» (отсюда ит. condotta «договор государства с наемным войском» и condottiere «наемник»); soldadherii «наемники» – военнослужащие, получающие жалованье, слово, этимологически связанное с названием монеты solidus; наемное войско противопоставляется здесь, как и во многих других местах, войску феодалов или коммун.

(обратно)

2291

Макробий. Сатурналии. VII, 7, 12.

(обратно)

2292

Россо ди Стефано. См.: Milioli А. Liber de temporibus. Cap. 306. P. 566.

(обратно)

2293

Почти то же самое см. с. 560.

(обратно)

2294

Прелаты были захвачены 3 мая 1241 г., а второе сражение между пизанцами и генуэзцами произошло 1 мая (1284 г.). Сведения, приводимые источниками (Annales Parmenses maiores. P. 697; Tolomeus. Luc. Annales. P. 74 и др.) о том, что прелаты были захвачены пизанцами в том же месте, где произошло третье сражение, также неточны, так как третье сражение между генуэзцами и пизанцами произошло у острова Мелория (см. прим. 2294), а прелаты были захвачены в сражении между островами Джильо и Монтекристо.

(обратно)

2295

Iacobi de Varagine Legenda aurea. Cap. 167 (162). Ed. Graesse. P. 751. О Брикции, епископе г. Тура, см. также: Григорий Турский. История франков. М., 1987. Кн. II. Гл. 1.

(обратно)

2296

Это сражение произошло 6 августа 1284 г. у небольшого острова Мелория в нескольких милях от Пизы. После поражения в этой битве Пиза потеряла значение средиземноморской державы.

(обратно)

2297

Эти стихи Салимбене приводит и выше, см. с. 332.

(обратно)

2298

В воскресенье, 6 августа.

(обратно)

2299

Ниже, с. 632, это число названо.

(обратно)

2300

Архиепископ Пизанский – Рогерий Убальдини, епископ Болонский – Октавиан Убальдини.

(обратно)

2301

Прелаты, направлявшиеся на Латеранский собор, назначенный папой Григорием IX на Пасху 1241 г. для привлечения императора Фридриха II к суду Вселенского собора, были задержаны и заключены в тюрьму по приказу императора. Собор не состоялся. См. прим. 132.

(обратно)

2302

В 1243–1247 гг.

(обратно)

2303

В 1243–1245 гг.

(обратно)

2304

Здесь Салимбене говорит о событиях, происходивших в сентябре 1243 г.

(обратно)

2305

Pseudo-Seneca. De moribus. § 98.

(обратно)

2306

Салимбене пять раз приводит эти слова: см. прим. 250.

(обратно)

2307

Ср. с. 633.

(обратно)

2308

Сивилла Эритрейская (Neues Archiv. XV. P. 168).

(обратно)

2309

Эта цитата дважды приводится выше: с. 191, 263.

(обратно)

2310

Neues Archiv. XV. S. 176; см. также выше, с. 393.

(обратно)

2311

В 1284 г. Аргун-хан, покровительствовавший христианам, убил своего брата Ахмед-хана.

(обратно)

2312

Вавилония – Каир (см. прим. 2066); султан Каира – Малик эль-Мансур Калаун.

(обратно)

2313

Георгиане – возможно, грузины.

(обратно)

2314

См. выше, с. 577.

(обратно)

2315

См. прим. 237.

(обратно)

2316

Перевод О. А. Литвиновой и Д. А. Литвинова.

(обратно)

2317

Здесь речь идет о битве при Монтаперти (4 сентября 1260 г.), когда сиенцы, поддержанные изгнанной флорентийской знатью (гибеллинами), победили гвельфов и изгнали их из Флоренции. Белая лилия – знак на щите флорентийцев.

(обратно)

2318

«Башня» (лат. turris) – гвельфская семья делла Торре, правившая в Милане с 1240 г. «Орел» – по-видимому, семья Висконти, гибеллины. В 1277 г. в битве при Дезио Висконти одержали победу над делла Торре и изгнали их из города вместе с их сторонниками.

(обратно)

2319

Корона – император Фридрих II. Кремона придерживалась проимперской ориентации.

(обратно)

2320

Здесь имеется в виду папа Климент IV, легаты которого добились возвращения в Кремону в декабре 1266 г. сторонников Церкви и изгнали из нее сторонников Империи ( в апреле 1267 г.).

(обратно)

2321

Под властью маркизов д’Эсте.

(обратно)

2322

По-видимому, речь идет о сражении при Гамбаре в августе 1258 г.

(обратно)

2323

В 1274 г. сторонники Империи, изгнанные из Болоньи, нашли приют в Фаэнце (см. также следующее четверостишие).

(обратно)

2324

Латинизированная форма имени Мальвецци – Malvitius – происходит, по мнению Салимбене, от двух латинских слов: malus «плохой, дурной» и vitium «порок».

(обратно)

2325

См. прим. 1771, 1772.

(обратно)

2326

Вильгельм (Гульельм) V, маркиз Монферратский и Канавезский (ум. в 1292 г.), по прозвищу «Спадалунга» (ит. «длинный меч»).

(обратно)

2327

Виоланта (или Иоланта). В дальнейшем по завещанию ее брата, маркиза Иоанна Монферратского, умершего бездетным в 1305 г., ей достанется Монферрато, и сын ее и императора Андроника II Палеолога Теодор (Феодор) станет первым маркизом Монферратским из рода Палеологов.

(обратно)

2328

Речь идет о византийском императоре Андронике II Палеологе, сыне Михаила VIII (1282–1328).

(обратно)

2329

Фессалоникийское королевство включало Македонию с городом Фессалоникой и Фессалию.

(обратно)

2330

Ранее в «Хронике» Салимбене сказано, что император Константинопольский Мануил I увенчал в 1178 г. своего зятя Райнерия Монферратского короной Фессалоникийского королевства. См. с. 11.

(обратно)

2331

Мануил I Комнин (1143–1180).

(обратно)

2332

Им был младший сын маркиза Монферратского Райнерий, как явствует выше из «Хроники» Салимбене; см. прим. 27.

(обратно)

2333

Мария Комнина.

(обратно)

2334

Город в итальянской провинции Алессандрия.

(обратно)

2335

Епископа Тортоны звали Мельхиором Бузетто.

(обратно)

2336

Салимбене, пользовавшийся, по-видимому, разными списками Библии, приводит две редакции одной и той же фразы. В современных изданиях Вульгаты – первый вариант: «Occidisti insuper et possedisti»; в синод. переводе – второй.

(обратно)

2337

Баццано – населенный пункт в 23 км от Болоньи, возник в VIII в. н. э.

(обратно)

2338

Маттео да Корреджо был моденским подеста с июля по декабрь 1283 г., Якопо д'Энцола – с января по апрель 1284 г., а после его смерти подеста стал Гвидо да Корреджо (в мае–июне 1284 г.). См.: Cronache Modenesi. Ed. cit. P. 79 sq.

(обратно)

2339

Далее, до слов «развратится и предастся соблазну» следует вставка из «Liber de temporibus» Альберто Милиоли, ибо соответствующая страница рукописи «Хроники» Салимбене утеряна.

(обратно)

2340

Анонимное пророчество, начало которого утеряно. Написано, по-видимому, между 1282 и 1284 гг., до смерти Карла I, короля Сицилии.

(обратно)

2341

Некоторые исследователи здесь усматривают намек на трагическую судьбу потомков императора Фридриха II.

(обратно)

2342

Возможно, речь идет о Педро III Арагонском, женатом на внучке императора Фридриха II Констанце.

(обратно)

2343

Тринакрия – древнее название Сицилии.

(обратно)

2344

Констанца, дочь Манфреда и внучка императора Фридриха II.

(обратно)

2345

Карл I Анжуйский, король Сицилии.

(обратно)

2346

Рим.

(обратно)

2347

Грифон (гриффон) – фантастическое крылатое животное с головой орла и телом льва. В христианском искусстве является символом воскресения. Здесь имеется в виду Карл, граф Анжу и Прованса, впоследствии король Сицилии.

(обратно)

2348

Возможно, речь идет о Флоренции или о политической партии, управлявшей в то время городом, название которого образовано от слова «цветок» (лат. flos, ит. fiore).

(обратно)

2349

Возможно, имеется в виду г. Пиза.

(обратно)

2350

Папа и кардинал.

(обратно)

2351

Некоторые комментаторы склонны усматривать в тексте данного пророчества отражение различных перипетий борьбы Империи, папского престола и его союзников – городов Италии и французского короля, за господство в Италии, в частности в Сицилии, а в образе леопарда (в данном случае) намек на Конрадина, шестнадцатилетнего внука Фридриха II, последнего представителя Гогенштауфенов и претендента на трон Сицилийского королевства, который потерпел поражение от Карла Анжуйского в 1268 г., бежал, был вскоре выдан Карлу и казнен в Неаполе.

(обратно)

2352

Возможно, здесь имеются в виду сарацины.

(обратно)

2353

Храм Святой Софии сооружен в 532–537 гг. Анфимием из Тралл и Исидором из Милета. После взятия Константинополя турками в 1453 г. превращен в мечеть.

(обратно)

2354

Овидий. Метаморфозы. I, 103–105. Пер. С. Шервинского.

(обратно)

2355

В оригинале имеет место игра слов: «olus ab olendo dicitur», букв, «зелень называется так потому, что она источает аромат». В переводе мы намеренно отошли от буквального значения, чтобы попытаться передать эту игру слов.

(обратно)

2356

См. прим. 612. Приведенное высказывание – «Этимологии». XVII, 10, 2.

(обратно)

2357

В синод. пер. вместо слова «страх» стоит «благоговение».

(обратно)

2358

Так в Вульгате. В синод. пер.: «Кто ненавидит ручательство, тот безопасен».

(обратно)

2359

То есть визитатора францисканского ордена.

(обратно)

2360

Последняя ночная служба ближе к рассвету.

(обратно)

2361

То есть, как минимум, с V в. н. э.

(обратно)

2362

На островах венецианской лагуны.

(обратно)

2363

Переведено по Вульгате; ср. в синод. пер.: «И будет в тот день: не станет света, светила удалятся».

(обратно)

2364

В 1243–1247 гг.

(обратно)

2365

Объясняя причины землетрясения, Салимбене в целом не выходит за рамки античных и средневековых представлений, то есть книжной традиции. Так, Аристотель в «Метеорологии» сообщает точку зрения Анаксагора на природу землетрясений, согласно которой эфир, устремленный по своей природе вверх, попадая в пустоты под землей, вызывает ее колебания. Сам же Аристотель считает, что причина землетрясений – сухие испарения, которые действуют в глубинах земли. Сенека и Плиний Старший считалипричиной землетрясений ветры, которые стремятся вырваться из земли наружу. В Средние века так в целом объяснял природу землетрясений в «Изысканиях о природе» Аделяр Батский, в сочинении «Об образе мира» – Бартоломей Английский.

(обратно)

2366

Иаков (Джакомо) Колонна, сын Оттоне Колонна, кардинал с 1278 г.

(обратно)

2367

Греччо – небольшой населенный пункт в провинции Риети. В 2 км от него к северу располагается в лесу францисканский монастырь, где бывал Франциск Ассизский. Известно, что на Рождество в 1223 г. он устроил в лесу вертеп с вифлеемским младенцем и, повторяя в экстазе имя Христа, заражал своим восторгом, как передают, всех, кто при том присутствовал.

(обратно)

2368

Переведено по Вульгате; ср. в синод. пер.: «Признак сердца в счастье – лицо веселое».

(обратно)

2369

Так в латинском тексте Библии. В синод. пер.: «у гиены с собакой».

(обратно)

2370

Так в латинском тексте Библии. В синод. пер.: «Блажен, кто приобрел мудрость».

(обратно)

2371

Похожие слова вложены в уста философа Сенеки в «Диалоге тварей» (Dialogus creaturarum, 56) См.: Th. Graesse. Fabelbuecher des Mittelalters. Ed. cit. S. 199.

(обратно)

2372

См. выше, с. 220–221.

(обратно)

2373

См. с. 337.

(обратно)

2374

Салимбене имеет в виду слова, сказанные Фридрихом II, по свидетельству одного из современников, во время VI крестового похода (1228) в Палестине: «Бог иудеев не мог бы так восхвалять страну, которую Он дал Своему народу, если бы Он знал Сицилию».

(обратно)

2375

Выше, с. 278, Салимбене говорит об изображениях апостолов.

(обратно)

2376

Ок. 1256–1263 гг.

(обратно)

2377

См. с. 239, 256.

(обратно)

2378

В 1249 г., см. с. 351.

(обратно)

2379

По-видимому, здесь идет речь об исполнении решения II Лионского вселенского собора, созванного папой Иннокентием IV, о начале переговоров с восточной [греческой] церковью по вопросу о воссоединении. См. прим. 2099.

(обратно)

2380

Среди товарищей Иоанна Пармского Салимбене не упоминает брата Леонарда и Герардина из Борго Сан-Доннино, которых Angelus de Clareno называет главными его товарищами (Chronicon seu historia septem tribulationum ordinis Minorum. IV). Последнего, который был осужден за свою книгу об учении Иоахима, Салимбене, по-видимому, не назвал среди товарищей Иоанна Пармского именно по этой причине.

(обратно)

2381

«Быть восхищену» – находиться в состоянии высшего экстаза, сопровождающегося потерей внешней чувствительности.

(обратно)

2382

См. с. 245–276, 322, 323, 342–343, 350.

(обратно)

2383

Предположительно после 9 мая 1284 г.

(обратно)

2384

Веревка была непременным атрибутом францисканского одеяния, как явствует, в частности, из первого устава ордена, не утвержденного буллой: «Прочие же братья, уже давшие обет послушания, пусть имеют одну рясу с капюшоном и другую без капюшона, если будет нужно, и веревку и брюки» (Святой Франциск Ассизский. Сочинения. М., 1995. С. 81). Устав же, утвержденный буллой, перечисляя традиционное францисканское облачение, делает показательную оговорку: «Если только министрам в каком-либо случае не покажется богоугодным что-то другое» (там же, с. 125).

(обратно)

2385

Речь идет о бенедиктинском ордене, ибо под словами о черных монахах подразумевается их облачение черного цвета, введенное в бенедиктинском монашестве клюнийцами.

(обратно)

2386

Монах был обязан не покидать стен своего монастыря или свой орден без особой на то надобности. Известно, что монашеские ордена всегда ревниво следили друг за другом, что можно утверждать, в частности, и на основании «Хроники» францисканца Салимбене тоже. Вместе с тем в религиозном сознании эпохи существовала иерархия орденов. Порядок членов иерархического ряда изменяется в соответствии с временными условиями и личными пристрастиями, но сама идея иерархии остается неизменной. Она допускает переход монаха в более строгий (или более «престижный») орден, ибо считалось, что его нельзя было лишить возможности дальнейшего совершенствования. Вместе с тем соборные постановления эпохи зачастую не делают различий между отдельными орденами, а регулируют жизнь монахов вообще.

(обратно)

2387

Бенедикт (лат. benedictus) в переводе – «благословенный».

(обратно)

2388

Гора Альверно (Апеннины), недалеко от Ассизи – памятное место, связанное с именем святого Франциска, который здесь с 15 августа по 29 сентября 1224 г. проводил 40-дневный пост и 14 сентября в праздник Воздвижения Креста Господня получил стигматы, раны распятого Христа, наглядный признак, в глазах верующих, наивысшей святости.

(обратно)

2389

В 1265–1266 гг.

(обратно)

2390

In Cantica sermo 16. Cap. 10 // Bernardi Opera. Ed. Mabillon. Paris, 1719. Т. I. Col. 1321.

(обратно)

2391

Речь идет об Илье пророке.

(обратно)

2392

О святости брата Эгидия, «одного из первых товарищей святого Франциска», в «Цветочках святого Франциска» сказано, что «он был восхищен до третьего неба, как святой Павел», и что во время паломничества по святым местам Людовик Святой, король французский, прослышав о великой святости брата Эгидия, «положил в сердце своем и решил во что бы то ни стало посетить его самолично».

(обратно)

2393

Брат Лев упоминается в «Цветочках святого Франциска», в частности, в главе VIII «Как святой Франциск объясняет брату Льву, что такое совершенная радость».

(обратно)

2394

См.: «Увещевания» святого Франциска, гл. III «О совершенном послушании»: «И если подчиненный увидит лучшее и более полезное для своей души, чем то, что предписывает ему настоятель, пусть по своей воле воздаст Богу; то же, что велит настоятель, пусть стремится исполнить обязательно. Ибо это есть самое лучшее послушание (ср. 1 Петр. 1, 22), потому что удовлетворяет Бога и ближнего» (Святой Франциск Ассизский. Сочинения. М., 1995. С. 57–59).

(обратно)

2395

Ср. Лк 2, 51: «И Матерь Его сохраняла все слова сии в сердце Своем».

(обратно)

2396

Брат Бертольд из Германии – Бертольд Ратисбонский, или из Регенсбурга (1220–1272).

(обратно)

2397

См. Апок 2–3.

(обратно)

2398

Переведено по Вульгате; ср. в синод. переводе: «Господь даст слово: провозвестниц великое множество».

(обратно)

2399

См. выше, с. 609: «Никто не вставал и не уходил с его проповеди раньше, чем она окончится».

(обратно)

2400

Васан – область к востоку от Иордана и северу от Галаада, простирающаяся вплоть до Ермона. Народ Израилев знал Васан как область Аргов. Исконными жителями Васана считались великаны, над которыми взяли верх аморреи; они были побеждены израильтянами в битве при Едрее.

(обратно)

2401

Homilia V, 7. Opera. Ed. Garnier. Paris, 1721. Т. I. Col. 46 sq. См. также прим. 296 и 451.

(обратно)

2402

Точнее, 428 с.

(обратно)

2403

Имеется в виду запрет «диких», то есть не разрешенных папой орденов, которые должны были слиться с уже существующими или, по крайней мере, не принимать новых членов.

(обратно)

2404

Ср. Лк 18, 4: «Я и Бога не боюсь и людей не стыжусь».

(обратно)

2405

В синод. переводе: «семьдесят учеников».

(обратно)

2406

Оба они скончались в 1285 г.

(обратно)

2407

Приходится на 6 января.

(обратно)

2408

Коронация состоялась 6 января 1266 г., умер он 7 января 1285 г.

(обратно)

2409

Филипп III Смелый (1245–1285).

(обратно)

2410

Речь идет о Констанции, дочери Манфреда.

(обратно)

2411

Совершенство для Салимбене и его современников вытекало во многом из того, что Бог для них есть свет, а золото было зримой метафорой света, его наглядным образом. Свет, как сказано у Дионисия Ареопагита, исходит непосредственно от Бога, и поэтому это свет «единый», «соединяющий», благостный. Свет – это и «образ Благости», то есть самого Бога в том виде, в котором он открывается человеку. Эту метафору использует Данте для изображения Троицы в «Божественной комедии» («Рай». XXXIII, 115–145).

(обратно)

2412

Переведено по Вульгате; ср. в синод. переводе: «От благовония мастей твоих имя твое... мы побежим за тобою...» (Песн 1, 2, 3).

(обратно)

2413

Отмечается в четверг шестой послепасхальной недели.

(обратно)

2414

Этот обычай появился во времена правления дожа Пьетро Орсеоло II на рубеже X–XI вв.

(обратно)

2415

Точнее – 73 года.

(обратно)

2416

Точнее – в 1296 г.

(обратно)

2417

Гонорий IV (Джакомо Савелли); годы понтификата: 1285–1287.

(обратно)

2418

Он раньше других кардиналов получил этот сан – еще в 1261 г. от папы Урбана IV.

(обратно)

2419

Карл II по прозвищу Хромой (1254–1309), сын Карла Анжуйского, попал в плен к Педро III в 1284 г.; освобожден сыном Педро III Джакомо после смерти брата Альфонса, последовавшей в 1291 г.

(обратно)

2420

Вышеперечисленные действия ничем не подтверждаются.

(обратно)

2421

Св. Антоний Падуанский (1195–1231) – францисканский монах-проповедник, высоко почитавшийся современниками за свою образованность и святость. Канонизирован Римской католической церковью менее чем через год после своей кончины, 30 мая 1232 г. См. также прим. 328.

(обратно)

2422

Святая Клара Ассизская, или Клара ди Оффредуччи (1193–1223). Ученица и последовательница святого Франциска, в 1212 г. основала францисканский орден кларисс. Неоднократно упоминается в «Цветочках святого Франциска Ассизского». Канонизирована вскоре после смерти.

(обратно)

2423

В «Цветочках святого Франциска Ассизского» содержится упоминание о святой Агнессе, родной сестре Клары Ассизской из францисканского ордена кларисс, которую святой Франциск отправил «управлять, в качестве игуменьи, Монтичелльским монастырем во Флоренции».

(обратно)

2424

Явление дьявола под видом святых, ангелов, Девы Марии, Христа, Бога Отца с целью возбуждения гордыни и самодовольства является расхожим мотивом религиозного средневекового сознания. В очерке Александра Амфитеатрова «Дьявол в быте, легенде и в литературе Средних веков» говорится, что путем таких видений «Сатана, обыкновенно, добивается от жертв своих страшного греха – самоубийства, к которому он некогда так неудачно убеждал Иисуса, предлагая Ему броситься с кровли Иерусалимского храма» (Амфитеатров А. Дьявол в быте, легенде и в литературе Средних веков. Жар-цвет: фантастический роман в двух частях. Ташкент, 1993. С. 85). У Салимбене дьявол стремится пробудить чувство гордыни, обещая монаху почет, власть, богатство и прочее уже при жизни, причем все на религиозном поприще.

(обратно)

2425

С середины XI в.

(обратно)

2426

Ср. 1 Кор 12, 6: «И действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех».

(обратно)

2427

Согласно «Словарю латинских крылатых слов» Н. Т. Бабичева и Я. М. Боровского, первая строка этого двустишия представляет из себя новолатинскую формулировку античного поговорочного выражения, которое можно найти, в частности, у Плавта, Тибулла. В более позднюю эпоху эта поговорка встречается, в частности, у Генри Филдинга в «Истории Тома Джонса найденыша». См. также прим. 1772, 1773.

(обратно)

2428

Одна из утерянных страниц «Хроники» Салимбене.

(обратно)

2429

Речь идет о таинстве евхаристии, совершаемой в конце литургии, или обедни, и сопровождаемой, в частности, преломлением и вкушением хлеба: «Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба» (1 Кор. 10, 16–17). Дьявол намеренно заземляет христианский обряд, отбрасывая его мистическое содержание.

(обратно)

2430

В лат. оригинале – «sanctorum communionem». Эти слова представлены не в каноническом тексте «Верую», а в так называемом Апостольском Символе Веры, который хронологически предшествует каноническому и содержится в обычном молитвеннике. Согласно церковной традиции, это выражение следует толковать двояко: и как приобщение таинства евхаристии, то есть Тела Господня, и как общение между приобщенными.

(обратно)

2431

См. Притч 26, 11: «Как пес возвращается на блевотину свою, так глупый повторяет глупость свою». Ср. также, 2 Пет 2, 21–22: «Лучше бы им не познать пути правды, нежели, познав, возвратиться назад от преданной им святой заповеди. Но с ними случается по верной пословице: пес возвращается на свою блевотину, и: вымытая свинья идет валяться в грязи».

(обратно)

2432

Ср. Еф 2, 2: «по воле князя, господствующего в воздухе, духа, действующего ныне в сынах противления...».

(обратно)

2433

Ср. Иов 24, 19: «Засуха и жара поглощают снежную воду: так преисподняя – грешников».

(обратно)

2434

Ангельская иерархия в том виде, какую имеют в виду вопрошающий монах и отвечающий ему бес, сложилась далеко не сразу. У нее нет, в целом, прочной библейской основы, если не считать книги пророка Исаии: «В год смерти царя Озии видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном, и края риз Его наполняли весь храм. Вокруг Него стояли Серафимы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лице свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал» (6, 1–2). О небесной иерархии и ангельских чинах пишет один из авторитетов христианского средневековья Дионисий Ареопагит. В своем сочинении «О небесной иерархии» он подразделяет ангелов на три лика: первому лику принадлежат серафимы, херувимы и престолы, среднему лику – ангелы господства, силы и власти, наконец, самому нижнему лику – ангелы начала, архангелы и ангелы-хранители. В христианской традиции сатана и его свита рассматривались как падшие ангелы. Трактат «О небесной иерархии» был переведен в IX в. на латинский язык Иоанном Скотом Эриугеной.

(обратно)

2435

См. прим. 2289.

(обратно)

2436

См.: Thomas de Celano. Vita Francisci secunda. Ill, 61.

(обратно)

2437

Ныне Виа Пармиджанино.

(обратно)

2438

Ср. Лк 9, 62: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия». Этот образ встречается, в частности, в Уставе францисканского ордена, там, где говорится об основании, по которому монах может быть из него изгнан: «И ни в коем случае нельзя будет им выйти из этого Ордена, кроме как по решению господина Папы, потому что, по святому Евангелию, никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия». Св. Франциск Ассизский. Сочинения. М., 1995. С. 125.

(обратно)

2439

Верначча – сорт винограда, из которого получают одноименное вино. В Тоскане оно хорошо известно уже в XIII в. В Сицилии – с конца XIV в.

(обратно)

2440

См. прим. 209.

(обратно)

2441

Из литургии святого Франциска, автор Юлиан Спирский; см. прим. 202.

(обратно)

2442

Полностью этого текста в том виде, в каком его цитирует Салимбене, в 1 Мак нет. С другой стороны, эти же слова автор «Хроники» влагает выше в уста пизанцев, побежденных генуэзцами (см. с. 585).

(обратно)

2443

Ср. Иона 1, 14: «Молим Тебя, Господи, да не погибнем за душу человека сего».

(обратно)

2444

Cato Dionysius. Distichon. I, 12.

(обратно)

2445

Pseudo-Isidori De contemptu mundi («О презрении к миру») // Opera. Ed. Du Breul. P. 328.

(обратно)

2446

В библейском тексте – Ахан; но ср.: Нав 7, 24, 26.

(обратно)

2447

Thomas de Celano. Vita Francisci secunda. Cap. 79, 113.

(обратно)

2448

S. Bernardi Sermo in die Paschae («Пасхальная проповедь»). § 2 // Opera. Ed. Mabillon. Т. I. Col. 879. Parisiis, 1719. Цитата приведена Салимбене неточно.

(обратно)

2449

Местечко, расположенное в устье реки Рено, в округе города Болонья, на пересечении Виа ди Вариньяна и Виа Кальдераро, у подножия горного массива Вариньяна.

(обратно)

2450

Папа Александр IV был из семейства графов Сеньи, а Кори, откуда был родом брат Петр, расположен во владениях этого семейства.

(обратно)

2451

Салимбене жил в Тоскане в 1239–1247 гг.

(обратно)

2452

Это высказывание в трудах Августина не найдено.

(обратно)

2453

См. прим. 126.

(обратно)

2454

Букв.: «Нами управляют».

(обратно)

2455

Здесь Салимбене и его источник допускают некоторую натяжку: латинское написание этого имени – Humbertus, а не Gumbertus.

(обратно)

2456

«Видение» оказалось ложным: два генеральных магистра, возглавившие орден доминиканцев после Муниона, носили имена Стефан и Николай.

(обратно)

2457

Констанций, епископ Аквино.

(обратно)

2458

Gregorii Magni Dialogi. III. Cap. 8. Слов «за суконщиком – никто» в тексте Григория нет.

(обратно)

2459

Pseudo-Ioachim. Interpretatio in Ieremiam. Cap. 15.

(обратно)

2460

В начале 1285 г. татары под предводительством Телебуга и Ногая вторглись в Венгрию и опустошили северо-восточную часть страны и Альфельд. На обратном пути, который пролегал через Трансильванию, они были разбиты трансильванским воеводой.

(обратно)

2461

Татары заключили мир с венгерским королем Ладиславом IV (ум. в 1290).

(обратно)

2462

Об этом послании см.: Roehricht R. Regesta regni Hierosol. P. 381. № 1459.

(обратно)

2463

Смотри свидетельство францисканца Иоанна да Плано Карпини, которого встречал Салимбене: «Замысел татар состоит в том, чтобы покорить себе, если можно, весь мир» («История монгалов». Гл. 8, § 1. Перевод А. И. Малеина).

(обратно)

2464

Ср. Иов 1, 12: «Только на него не простирай руки твоей».

(обратно)

2465

Слова «исход войны бывает разным» в синод. переводе отсутствуют.

(обратно)

2466

Моденские изгнанники.

(обратно)

2467

Спинола – знатное генуэзское семейство. Вместе с Дориа они возглавляли в городе партию гибеллинов, державших сторону императора.

(обратно)

2468

Семейство Гримальди вместе с Фиески возглавляли гвельфов, державших сторону римского папы.

(обратно)

2469

Первый год понтификата Григория X – 1271.

(обратно)

2470

То есть после полуночи.

(обратно)

2471

День св. Аполлинария – 23 июля. День кончины папы Урбана IV – 2 октября 1264 г.

(обратно)

2472

Точнее, лист 405d, с. 510.

(обратно)

2473

Isidori Etymologiae. III. 71, 16–17 // Opera. Ed. Arevalus. Т. III. P. 163.

(обратно)

2474

См. об этом с. 555, 649, 681.

(обратно)

2475

Представители высшего духовенства. Митра – специальный головной убор епископов, архиепископов и других высших церковных иерархов.

(обратно)

2476

С 25 марта по 15 августа 1285 г.

(обратно)

2477

Салимбене выше уже приводил эти же даты и числа (см. с. 29, 43); десятый год понтификата Иннокентия III приходится на 1207 г. (он был избран папой 8 января 1198 г.), а основание ордена миноритов (приход к Франциску первых учеников) произошло в 1208 г. (См.: Святой Франциск Ассизский. Сочинения. М., 1995. С. 12, 278). Св. Франциск, скончавшийся в 1226 г., не прожил в ордене полных двадцати лет.

(обратно)

2478

Оттон IV Вельф. Очевидно, Оттон побывал в Парме во время своего пребывания в Италии, куда он явился в 1209 г., дабы папа Иннокентий III короновал его императорской короной. Союз папы и Оттона IV продолжался недолго, и уже в декабре 1212 г. на собрании немецких князей в присутствии папских и французских посланцев на германский престол был возведен Фридрих II Штауфен.

(обратно)

2479

Орден уставных каноников конгрегации св. Марка Мантуанского.

(обратно)

2480

Ср. с. 41, где это событие датируется 1218 годом.

(обратно)

2481

Здесь, как много раз до этого, Салимбене использует цитату из Песни Песней, 3,8: «Все они держат по мечу, опытны в бою».

(обратно)

2482

Переведено по Вульгате. В синод. переводе этого текста нет.

(обратно)

2483

См. прим. 1698.

(обратно)

2484

См. прим. 2212.

(обратно)

2485

Эта часть рукописи утрачена.

(обратно)

2486

В 1253 г. сторонников Империи впустили в Парму, в 1266 г. они были оттуда изгнаны.

(обратно)

2487

Замирение произошло 17 августа 1279 г., а уже 22 декабря того же года сторонники Империи были из Болоньи изгнаны.

(обратно)

2488

Сторонников Церкви впустили в город 15 декабря 1250 г., 14 декабря 1264 г. из Модены были изгнаны сторонники Империи.

(обратно)

2489

Замирение между сторонниками Империи, изгнанными из Реджо в 1265 г., и сторонниками Церкви произошло 3 сентября 1266 г. В 1270 г. сторонники Империи были изгнаны из города.

(обратно)

2490

Сторонники Церкви были возвращены в Кремону в декабре 1265 г., а в апреле 1266 г. они изгнали из города сторонников Империи.

(обратно)

2491

Речь идет о гвельфах (сторонниках папы) и гибеллинах (сторонниках императора).

(обратно)

2492

Она – «жена, облеченная в солнце», родившая «младенца мужеского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным; и восхищено было дитя ее к Богу и престолу Его». Прочие от семени ее – сохраняющие заповеди Божии и имеющие свидетельство Иисуса Христа. См. Апок 12.

(обратно)

2493

Речь идет о Фридрихе II. Отвратительными, по мнению францисканца Салимбене, были поступки императора в его противостоянии папскому престолу, хотя к личности Фридриха сам автор относится неоднозначно.

(обратно)

2494

Здесь имеется в виду отлучение 1239 г. См. прим. 132.

(обратно)

2495

См.: Gesta Silvestri I, papae («Деяния папы Сильвестра I») // Mombritius. Sanctuarium. II. F. 281.

(обратно)

2496

Римский императора Флавий Клавдий Юлиан (332–363) получил прозвище Отступника, потому что, несмотря на полученное строгое христианское воспитание, в дальнейшем отошел от христианства и обратился к языческой философии и литературе. «Желая расположить к себе всех без исключения, – пишет римский историк Аммиан Марцеллин, – он притворялся, что привержен к христианскому культу, от которого втайне давно отошел» (Римская история. СПб., 1994. С. 217).

(обратно)

2497

Passio Iohannis et Pauli («Страдание Иоанна и Павла»). § 7 // Acta sanctorum. Iun. VII.

(обратно)

2498

15 мая 1239 г.

(обратно)

2499

См. с. 223, 374–376, 380–382 и др.

(обратно)

2500

Ср.: «Умерли все, искавшие души твоей», Исх 4, 19.

(обратно)

2501

Ср.: «... Неизвестно откуда, внезапно ударило его кавалерийское копье, рассекло кожу на руке, пробило ребра и застряло в нижней части печени» (Аммиан Марцеллин. Римская история. СПб., 1994. С. 331).

(обратно)

2502

С 10 июля по 9 октября 1285 г.

(обратно)

2503

Провинция ордена братьев-миноритов.

(обратно)

2504

См. прим. 2087.

(обратно)

2505

Французский король Филипп III умер в Перпиньяне, возвращаясь во Францию.

(обратно)

2506

Филипп IV Красивый (1285–1314).

(обратно)

2507

Ср.: Людовик VII (1137–1180), Филипп-Август (1180–1223), Людовик VIII (1223–1226), Людовик IX Святой (1226–1270), Филипп III Храбрый (1270–1285), Филипп IV Красивый (1285–1314).

(обратно)

2508

Это произошло 5 июня 1284 г. См. с. 575–576.

(обратно)

2509

Король Карл I Анжуйский умер 7 января 1285 г. См. с. 614.

(обратно)

2510

Мартин IV скончался 28 марта 1285 г. См. с. 616.

(обратно)

2511

См. прим. 213.

(обратно)

2512

Канонизация Людовика IX произошла в 1297 г. при папе Бонифации VIII.

(обратно)

2513

См. прим. 2475.

(обратно)

2514

Браться-проповедники покинули Парму 30 октября 1279 г. (см. с. 547, 555, 634) и вернулись туда только в 1287 г. (см. ниже, с. 681).

(обратно)

2515

Педро Арагонский умер от раны, полученной при осаде Жероны, чего Салимбене, очевидно, не знал.

(обратно)

2516

Французский король Филипп III был женат на сестре Педро III Арагонского, матери короля Филиппа IV.

(обратно)

2517

Ошибка Салимбене. Ни Альберт I, ни Рудольф II, австрийские герцоги, не были женаты на сестре Педро Арагонского и, насколько известно, не проявляли интереса к его примирению с королем Франции. Большие усилия к заключению мира между ними приложил английский король Эдуард I, женатый на Алиеноре, сестре короля Кастилии Альфонсо X.

(обратно)

2518

То есть: покрытая густым туманом.

(обратно)

2519

Ср.: «Он был сильный зверолов пред Господом», Быт 10, 9.

(обратно)

2520

S. Augustini Ad fratres in eremo sermo 49 («Братьям-пустынникам», проповедь 49) // Opera. Ed. Mauritius. Т. VI. Appendix. Col. 362.

(обратно)

2521

См. прим. 369. Приведенные стихи опубликованы: Levis Eug. de. Anecdota sacra. P. 119–121; Edelestand du Meril. Poesies populaires Latines du moyen age. Paris, 1847. P. 108–114; Mone F. Lateinische Hymnen des Mittelalters. Т. I. Freiburg i. В., 1853. S. 411–415.

(обратно)

2522

Пино и Ломбардино. Подробнее о них рассказано ниже (с. 660–662).

(обратно)

2523

А также лист 396 b, с и 398 а, b.

(обратно)

2524

В лат. оригинале стоят слова «mortis sue», которые могут быть поняты и как «до своей (т. е. папы Александра) смерти», но дальнейший текст указывает, что Салимбене имеет здесь в виду смерть Бертолино. Это, по-видимому, ошибка его памяти, так как Бертолино пережил папу Александра IV, умершего в 1261 г. В ноябре 1263 г. папа Урбан IV вместо владений, подаренных Бертолино Александром в королевстве Апулии и захваченных Манфредом, предоставил ему другие источники доходов. См.: Registres d'Urbain IV. Т. III. Reg. ordinaire. II. P. 127. № 1158; P. 129. № 1161. См. также прим. О. Гольдер-Эггера. P. 604. № 5.

(обратно)

2525

Уберто (или Оберто), маркиз Паллавичини, родом из города Пьяченцы (умер в 1265 г.). В 1236 г. его изгоняют из родного города. В Ломбардии – он один из видных деятелей лагеря гибеллинов. Император Фридрих II назначает его своим викарием в Луниджане. В эпоху, о которой ведет речь Салимбене, он был подеста города Кремоны.

(обратно)

2526

Выше (см. с. 496) Салимбене говорит, что Гиберто не позволил Паллавичини войти в Парму.

(обратно)

2527

Гораций. Сатиры. I, 1, 106.

(обратно)

2528

Генрик из Сеттимелло. Указ. соч. (см. прим. 573). IV, 95. Полный текст стиха: «Praevalet in cunctis discreta modestia rebus» – «Во всех делах важны сдержанность и умеренность».

(обратно)

2529

Переведено по Вульгате. В синод. переводе соответствующее место звучит несколько иначе.

(обратно)

2530

Переведено по Вульгате. В синод. переводе латинскому слову «maleficus» – «злодей» соответствует слово «ворожея».

(обратно)

2531

В Вульгате это слова из главы 11, стих 34, в синод. переводе им соответствует глава 11, стих 32.

(обратно)

2532

В Вульгате это слова из главы 28, стих 22, в синод. переводе им соответствует глава 28, стих 21.

(обратно)

2533

Переведено по Вульгате; в синод. переводе этого текста нет.

(обратно)

2534

Слово «бедных» отсутствует в синод. переводе Библии.

(обратно)

2535

Римское право, на которое ориентированы правовые понятия средневековья, устанавливают возраст совершеннолетия в 25 лет, «так как несомненно, что по достижении этого возраста уже достигнута крепость мужа» (Дигесты Юстиниана. Избранные фрагменты в переводе и с примечаними И. С. Перетерского. М., 1984. С. 89).

(обратно)

2536

В 1247 г.

(обратно)

2537

В 1233 г.

(обратно)

2538

Переведено по Вульгате; ср. синод. перевод: «И будет в тот день: не станет света, светила удалятся».

(обратно)

2539

Славянское слово «сретение» означает «встреча». Когда Младенцу Иисусу исполнилось 40 дней, Иосиф и Мария понесли его в храм, при котором жил старец Симеон. Старцу было предсказано, что еще при жизни он увидит Спасителя мира, и когда он увидел Иосифа и Марию, он взял на руки Младенца Христа и стал молиться, предсказав будущее не только Ему, но и крестный путь Марии. Таким образом, праздник Сретения Господня называют как бы встречей Ветхого и Нового Заветов, которая произошла на 40-й день после Рождества. Отмечается праздник 2/15 февраля.

(обратно)

2540

В тексте Вульгаты это – Псалом 147, стих 17.

(обратно)

2541

Ср. 1 Цар 26, 8: «Я пригвожду его копьем к земле одним ударом и не повторю удара».

(обратно)

2542

Ср. Быт 29, 29, 11: «И возвысил голос свой и заплакал».

(обратно)

2543

Ср. 1 Мак 9, 19.

(обратно)

2544

Переведено по Вульгате; ср. синод. перевод: «Но лицемеры питают в сердце гнев».

(обратно)

2545

См. прим. 209.

(обратно)

2546

Листы 468–472 утрачены.

(обратно)

2547

В оригинале приведены слова из Библии, которым в синод. переводе соответствуют: «За все отвечает серебро», Еккл 10, 19.

(обратно)

2548

Приводимое ниже высказывание св. Бернарда Салимбене выписал из двух его проповедей. Начало – из проповеди на Богоявление (эта цитата уже встречалась, см. с. 322 и прим. 1189); от слов: «Ныне же...» и до конца – «Sermo I in conversione s. Pauli» («Первая проповедь на обращение св. Павла»). § 3. Ed. cit. Col. 962.

(обратно)

2549

Переведено по Вульгате; ср. в синод. переводе: «Друзья мои и искренние отступили от язвы моей, и ближние мои стоят вдали».

(обратно)

2550

Ср. Ис 24, 2: «И что будет с народом, то и со священником».

(обратно)

2551

Точнее, f. 451 с, d.

(обратно)

2552

См. f. 317 b и f. 322 с – 323 b.

(обратно)

2553

Нельзя пройти мимо сходства этой истории с сюжетом новеллы Боккаччо о конюхе, переспавшем под покровом темноты с женой короля Агилульфа, которая говорит своему мужу: «Что это за новость сегодня, государь мой? Вы только что ушли от меня и, необычайно мною насладившись, возвращаетесь так скоро? Берегитесь этих дел» (Декамерон, III, 2, перевод А. Веселовского). Такое сходство едва ли объясняется знакомством Боккаччо с «Хроникой» Салимбене. Остается предположить, что речь идет и о реальном факте, на который наложилась сюжетная коллизия, заимствованная из литературы, анекдотов, побасенок, традиционно передаваемая из поколения в поколение, обобщенная и типизированная, и если у Салимбене речь может идти больше о факте, чем о вымысле, «литературе», то у Боккаччо именно «литература» выдвигается на первый план, придает изящество стилю автора, а герою помогает найти выход из положения, не умаляющий его достоинства, то есть поступить «по-царски», к чему его и обязывало его положение.

(обратно)

2554

См. прим. 2526.

(обратно)

2555

Ср. Лк 18, 4: «Я и Бога не боюсь и людей не стыжусь».

(обратно)

2556

См. f. 316 с – f. 333 а.

(обратно)

2557

Не вполне точно приведенное высказывание бл. Августина, содержащееся в Decretum Gratiani. Lib. II. Cap. 16: «Чего не получает Христос, то подбирает казна».

(обратно)

2558

См. прим. 1317.

(обратно)

2559

См. прим. 1318.

(обратно)

2560

Возможно, речь идет об одном из сельскохозяйственных поселений, называвшихся «domus culta» или «масса», возникших по инициативе папского престола в конце VIII в. и включавших угодья, административные, хозяйственные и жилые строения. Их обитатели были вооружены и представляли собой также военную организацию.

(обратно)

2561

См. прим. 976.

(обратно)

2562

В ночь с 1 на 2 июня.

(обратно)

2563

Листы 475–479 не сохранились.

(обратно)

2564

Фрагмент послания короля Рудольфа, датируемого предположительно 1286 г. В других изданиях этого послания нет. Э. Винкельман приводит этот фрагмент в очень искаженном варианте по тексту Салимбене, изданному в Парме в 1857 г. (Winkelmann Е. Acta imperii inedita. II. P. 122 sq. № 162).

(обратно)

2565

Ср. Рим 10, 2: «Имеют ревность по Боге, но не по рассуждению».

(обратно)

2566

Рудольф Габсбург был избран императором Священной Римской империи в 1273 г. во многом благодаря влиянию папы Григория X. В дальнейшем отношения между ними испортились, и папа отказал ему в коронации в Италии. Рудольф остался лишь королем и до самой смерти так и не был коронован в императоры. См. также прим. 1999.

(обратно)

2567

Так в латинском тексте Библии. Ср. в синод. переводе: «Касающийся вас, касается зеницы ока Его».

(обратно)

2568

В 1275 или 1276 г. Известно послание папы Гонория IV от 5 июля 1286 г., в котором рассказывается, что нонантоланские монахи явились к папе Иоанну XXI (это могло произойти между 8 сентября 1276 г. и 20 мая 1277 г.) с просьбой утвердить избрание аббатом брата Гвидо (у Салимбене – Гвидолин); папа поручил трем делегированным им судьям проверить процедуру избрания, но, «хотя вышеназванной проверкой было достоверно установлено, что избрание [этого] лица было совершено в соответствии с церковными правилами, однако позднее возникли некоторые возражения, вследствие которых дело о его избрании затянулось, и известно, что этот монастырь более 10 лет претерпевал неудобства, связанные с отсутствием [аббата]». В этом же послании Гонорий IV предоставил Гвидо «полное, всеобъемлющее и свободное руководство» нонантоланским монастырем, которое было у него отнято только 18 февраля 1306 г. папой Климентом V. См.: Tiraboschi G. Storia dell' aug. abbadia di S. Silvestro di Nonantola. I. P. 135–140; II. P. 397 sq. № 488; P. 402 sq. № 494; а также примечания О. Гольдер-Эггера к тексту Салимбене (MGH SS. Т. 32. Р. 624. № 3; Р. 625. № 1, 2).

(обратно)

2569

Иоанн (Джованни) Гаэтано из рода Орсини стал папой в 1277 г.; в бытность свою кардиналом был управителем, протектором и корректором францисканского ордена (ср. с. 330–331).

(обратно)

2570

Эта привилегия была дана 14 мая 1288 г. См.: Potthast. № 22707.

(обратно)

2571

Ср. выше, с. 547, 555, 634, 649.

(обратно)

2572

Анонимное средневековое стихотворение.

(обратно)

2573

Контаминация стихов из Книги пророка Иоиля, 2, 6 (в синод. переводе: «У всех лица побледнели») и из Книги пророка Наума, 2, 10.

(обратно)

2574

См. прим. 1771, 1772.

(обратно)

2575

Имеются в виду слова из Книги Иисуса, сына Сирахова, 11, 31: «на людей избранных кладет пятно».

(обратно)

2576

См. f. 386 а, b.

(обратно)

2577

См. прим. 1478.

(обратно)

2578

Переведено по Вульгате; ср. синод. перевод: «Дабы язычники познали всеоружие его, что война его была пред Господом».

(обратно)

2579

См. прим. 464.

(обратно)

2580

Официальные резиденции.

(обратно)

2581

Евангелие от Матфея, 25, 34: «Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира».

(href=#r2581>обратно)

2582

Контаминация стихов 3-й главы Книги Екклесиаста: восьмой, за которым идет четвертый, причем Салимбене изменяет его в духе общего повествования, в котором осуждает увеселения на Великий пост, подчеркивает, что веселье всегда кончается плачем, тогда как у Екклесиаста сказано: «время сетовать и время плясать», то есть за горем непременно придет радость. Это один из примеров, когда цитирование Священного Писания имеет место не в силу психологической тождественности, созвучности жизненной ситуации, а в силу некоторого, причем весьма далекого, формального сходства, причем цитата открыто приспосабливается даже ценой ее искажения.

(обратно)

2583

Глава 3, стих 1.

(обратно)

2584

Очевидно, Адриан V (Оттобоно Фиески). Правил чуть больше месяца – с 11 июля по 18 августа 1276 г.

(обратно)

2585

Эти слова являются свободным цитированием соответствующего места из Библии, 3 Цар 22, 25: «И сказал Михей: вот, ты увидишь это в тот день, когда будешь бегать из одной комнаты в другую, чтоб укрыться».

(обратно)

2586

Ср. Ис. 28, 19: «И один слух о нем будет внушать ужас».

(обратно)

2587

См. Пс 106, 10: «Они сидели во тьме и тени смертной, окованные скорбью и железом».

(обратно)

2588

Первая часть стиха переведена по Вульгате; в синод. переводе этого текста нет.

(обратно)

2589

Бернард да Фолиано.

(обратно)

2590

По сообщениям других источников, это произошло 4 августа 1286 г. (Annales Veronenses de Romano. P. 431; Cronache Modenesi. P. 81; Annales Parmenses maiores. P. 701). Салимбене, вероятно, рассказывал об этом мирном договоре на лл. 468–472 или 475–479 (эти листы рукописи утрачены).

(обратно)

2591

Эти события относятся к апрелю 1287 г. Подробнее о них рассказывается в «Annales Parmenses maiores» (MGH. SS. Т. XVIII. P. 701 sq.).

(обратно)

2592

Герард Альбо, см. выше, с. 649.

(обратно)

2593

Точнее, в 1285 г.; см. выше, с. 634–635.

(обратно)

2594

Точнее, лл. 425с, d и 426а.

(обратно)

2595

Суд 18, 7: «И пришли в Лаис, и увидели народ, который в нем, что он живет покойно, по обычаю Сидонян, тих и беспечен, и что не было в земле той, кто обижал бы в чем, или имел бы власть: от Сидонян они жили далеко, и ни с кем не было у них никакого дела».

(обратно)

2596

См. с. 546.

(обратно)

2597

Роланд да Альбарето; см. также с. 578, 670, 672, 694, 695.

(обратно)

2598

С января по июль 1287 г.

(обратно)

2599

См. прим. 2586.

(обратно)

2600

См. с. 578.

(обратно)

2601

Ср. с. 688–689.

(обратно)

2602

Перечисление главных людей в «низшей» партии г. Реджо см. выше, с. 578.

(обратно)

2603

Ср. выше, с. 578.

(обратно)

2604

эта часть рукописи не сохранилась.

(обратно)

2605

Ср.: Пс 43, 17.

(обратно)

2606

Точнее, f. 466d, 467а, b.

(обратно)

2607

Это рассказ содержится, очевидно, на листе 526, указанном в заголовке.

(обратно)

2608

Ломбардино да Дженте – брат Пинотто; см. с. 662.

(обратно)

2609

См. с. 661

(обратно)

2610

См. с. 670.

(обратно)

2611

Этот замок был осажден «внутригородскими» реджийцами в июне 1288 г., а 15 июня осаждавшие были побеждены «людьми из Джессо» (Sagacius de Gazata. Col. 12).

(обратно)

2612

Ср. выше, с. 662, 690, 693.

(обратно)

2613

Pseudo-Ioachim. Interpretatio in Ieremiam. Cap. 13. Coloniae, 1577. P. 174.: «Эти два ордена просто и смиренно родятся от Церкви, но она сама узнает, что останется от нее в конце, ибо не смогут они скрыть злобы клириков и спрятать порочности мирян».

(обратно)

2614

Эта же цитата, слегка измененная, приводится на с. 112. Почти то же самое у Псевдо-Иоахима. «Interpretatio in Ieremian». Cap. 9, 13. P. 136, 166.

(обратно)

2615

Переведено по Вульгате; ср. синод. перевод: «Не предавай меня на произвол врагам моим, ибо восстали на меня свидетели лживые и дышат злобою».

(обратно)

2616

Обиццо ди Сан-Витале.

(обратно)

2617

30 июля 1284 г., см. с. 576–577. О покровительстве Обиццо изгнанникам из Модены см. также с. 641.

(обратно)

2618

См. с. 691–692.

(обратно)

2619

См. прим. 2436.

(обратно)

2620

Иаков (Джакомо) Арагонский (1285–1296) – сын Педро Арагонского и Констанции. См. также прим. 2191.

(обратно)

2621

В морском сражении у берегов Сорренто 23 июня 1287 г. Ср. с. 710.

(обратно)

2622

См. прим. 976.

(обратно)

2623

По замечанию Гольдер-Эггера (MGH SS. Т. 32. Р. 643. № 2), некоторые братья хотели, чтобы при выборе генерального министра каждый кустод имел один голос. См.: Catal. ministr. gener. //Analecta Franciscana. III. P. 703.

(обратно)

2624

В другом месте он назван Гульельмом де Фальгарио. См. Catal. ministr. gener. (Analecta Franciscana. III. P. 703), где он также значится под этим именем.

(обратно)

2625

До этого лектором в папской курии был Матфей из Акваспарты, избранный генеральным министром ордена. См.: Chron. 24 ministr. gener. // Analecta Franciscana. III. P. 407.

(обратно)

2626

Где в то время жил и сам Салимбене.

(обратно)

2627

Гульельм деи Лупичини.

(обратно)

2628

Ср.: 2 Мак 4, 6.

(обратно)

2629

Об этом событии говорится и в «Хронике Болоньи». См.: Cronaca di Bologna. Muratori. SS. Т. XVIII. Col. 294.

(обратно)

2630

См. с. 241 и прим. 921.

(обратно)

2631

Эта стихотворная строка имеет несколько вариантов. Ср. выше, с. 660.

(обратно)

2632

Точнее, 13 дней, как Салимбене говорит об этом ниже. См., кроме того, Libri de temporibus Continuatio Regina // MGH SS. T. 31. P. 574 sq.; Sagacius de Gazata. Muratori. SS. Т. XVIII. Col. 12.

(обратно)

2633

См. там же; Annales Parmenses maiores. P. 703.

(обратно)

2634

Переведено по Вульгате; ср. синод. перевод: «и Бог не воспрещает того».

(обратно)

2635

Ср.: Пс 93, 1.

(обратно)

2636

В «Libri de temporibus Continuatio Regina» говорится, что Тиниберга находилась от Сассуоло на расстоянии двух миль (MGH SS. Т. 31. Р. 575).

(обратно)

2637

Как сообщает Sagacius de Gazata (loc. cit.), Бернардо да Джессо отдал крепость Тинибергу «людям из Джессо».

(обратно)

2638

См. прим. 319.

(обратно)

2639

См. прим. 2630.

(обратно)

2640

В августе 1287 г.

(обратно)

2641

Подеста Болоньи – Герардо дель Иоссано из Кремоны. См.: Libri de temporibus Continuatio Regina. Ed. cit. P. 575.

(обратно)

2642

То, что там были все сторонники императора из перечисленных городов, – несомненное преувеличение. Были там из Модены (семья Грасульфи), из Реджо (представители семьи Сессо) и многие из Болоньи (из партии Ламбертацци). Ср.: Libri de temporibus Continuatio Regina. Ed. cit. P. 575; Cronache Modenesi. P. 81 sq.

(обратно)

2643

Здесь в рукописи Салимбене находятся слова, не поддающиеся прочтению.

(обратно)

2644

Гардзоне был из партии «людей из Сассуоло», которые напали на Модену. Его схватили во время нападения на город, а не после него. См.: Chron. Estense. Muratori SS. Т. XV. Col. 339; Annales Veronenses de Romano. «Antiche Cronache Veronesi». I. P. 433. О том, что его пытали, в указанной «Хронике» и «Анналах Вероны» ничего не сказано. Авторы их говорят только, что его повесили.

(обратно)

2645

В «Annales Parmenses maiores» (Р. 703) названо число 32, в «Annales Veronenses de Romano» (см. пред. прим.) – число 35. Число 34 в «Хронике» Салимбене вполне согласуется с ними.

(обратно)

2646

См. прим. 627.

(обратно)

2647

Здесь у братьев-миноритов был свой монастырь.

(обратно)

2648

Приведенное высказывание не найдено ни в трудах Августина, ни у Псевдо-Августина.

(обратно)

2649

Последний лист «Хроники» Салимбене плохо сохранился; текст, заключенный здесь и далее в квадратные скобки, – конъектуры издателей.

(обратно)

2650

После смерти аль-Мостансира, эмира Туниса, престол был узурпирован одним из его сыновей. Король Педро воспользовался этим обстоятельством для вмешательства во внутренние дела Туниса. Он отправил в Тунис военную экспедицию (1280 г.). В результате был установлен протекторат Арагона над Тунисом. Правитель Туниса обязан был отныне выплачивать Арагону дань, а арагонцы получили право сбора пошлин на торговлю вином (в половинной доле) и право назначения алькальда, который должен был управлять всеми христианами Туниса. См.: Альтамира-и-Кревеа Р. История Испании. Т. I. М., 1951. С. 255–256.

(обратно)

2651

После слов «и город Модену» в латинском оригинале лакуна, после которой читается слово «tinent», затем опять лакуна и слово «occupa[ver]». На этом лист 491d «Хроники» обрывается. Остальные листы утрачены. В издании О. Гольдер-Эггера последний лист заканчивается другими словами и не прерывается лакунами: «[studue]runt ibi occupare» (в квадратных скобках – конъектура издателя). Мы придерживаемся текста «Хроники» в издании Джузеппе Скалиа: Бари, 1966.

(обратно)

2652

Салимбене значится в числе присутствовавших при торжественном акте пострижения в монахини в июле (или марте) 1254 г. Беатриче д’Эсте, дочери синьора Феррары Аццо VII. См.: Bernini F. Che cosa vide e racconto di Ferrara il cronista Salimbene da Parma // Rivista di Ferrara. Vol. III. 1935. P. 28–37; Idem. L'unico documento originale relativo a Salimbene (La monacazione in Ferrara, nel 1254, di Beatrice d'Este). Parma, 1948; Samaritani A. Sulla data di professione della B. Beatrice II d'Este (ca. 1226–1264) // Benedictina. 1972. T. 19. P. 103–107.

(обратно)

2653

Биографические очерки о Салимбене даны в работах: Michael Е. Salimbene und seine Chronik – Eine Studie zur Geschichtschreibung des dreizehnten Jahrhunderts. Innsbruck, 1889. S. 6–66; Holder-Egger O. Zur Lebensgeschichte des Bruders Salimbene de Adam // Neues Archiv. 1912. Bd. 37. S. 163–218; 1913. Bd. 38. S. 469–481; Schmeidler B. Praefatio // Cronica fratris Salimbene de Adam Ordinis Minorum. Ed. O. Holder-Egger (Monumenta Germaniae Historica, Scriptorum. Hannoverae-Lipsiae, 1905–1913. T. 32. P. VII–XX); Scivoletto N. Fra Salimbene da Parma e la storia politica e religiosa dei secolo decimoterzo. Bari, 1950. P. 9–46; Scalia G. Nota biobibliografica // Salimbene de Adam. Cronica. Ed. G. Scalia. Bari, 1966. P. 955–962; Guyotjeannin O. Salimbene de Adam: Un chroniqueur franciscain. Brepols, 1995. P. 7–20.

(обратно)

2654

Salimbene de Adam. Cronica. А cura di G. Scalia. Bari, 1966. P. 47 (далее везде: Cronica; в скобках указана стр. настоящего издания: С. 42).

(обратно)

2655

Cronica. Р. 53 (С. 46). Подробнее см.: Бицилли П. М. Салимбене (Очерки итальянской жизни XIII века). Одесса, 1916. С. 203, 204.

(обратно)

2656

В «Хронике» Салимбене упоминает о деревне Альбо, раньше называвшейся Гайнаго (в округе Пармы), в которой у него когда-то «было много владений» (Cronica. Р. 744, 760; С. 556, 568).

(обратно)

2657

«ab ipsis cunabulis in gramatica eruditus et attritus» (Cronica. P. 402; C. 302).

(обратно)

2658

Ibid. P. 77 (C. 63).

(обратно)

2659

Ibid. P. 99 и след. (С. 79 и след.).

(обратно)

2660

Ibid. Р. 106, 136 (С. 84, 106).

(обратно)

2661

На это справедливо обращают внимание: Scalia G. Op. cit. Р. 957. № 4; Guyotjeannin О. Ор. cit. Р. 17.

(обратно)

2662

Cronica. Р. 54–56 (С. 46-48).

(обратно)

2663

«pater meus de egressu meo desperans prostravit se in terram... et dixit: "Comendo te mille demonibus, maledicte fili, et fratrem tuum qui hic tecum est, qui etiam te decepit. Mea maledictio vobiscum sit perpetuo, que vos infernalibus commendet spiritibus"». (Cronica. P. 56. C. 48).

(обратно)

2664

Ibid. P. 86 (C. 69).

(обратно)

2665

Ibid. P. 58 (C. 49).

(обратно)

2666

Ibid. P. 339 (C. 256). Об иоахимизме Салимбене см. подробнее: Бицилли П. М. Салимбене. С. 251 и след.

(обратно)

2667

Cronica. Р. 297 и след. (С. 225 и след.).

(обратно)

2668

Ibid. Р. 317 и след. (С. 240 и след.).

(обратно)

2669

Ibid. Р. 432, 433 (С. 325).

(обратно)

2670

Ibid. Р. 452, 453 (С. 340).

(обратно)

2671

Ibid. Р. 468 (С. 352).

(обратно)

2672

Ibid. Р. 276 (С. 209). См. также: Schmeidler В. Ор. cit. Р. XVI; Scalia G. Op. cit. Р. 960; Guyotjeannin О. Ор. cit. Р. 20.

(обратно)

2673

Cronica. Р. 302 (С. 228).

(обратно)

2674

Ibid. Р. 731, 732 (С. 547).

(обратно)

2675

Schmeidler В. Op. cit. Р. XVII; Scalia G. Ор. cit. Р.961; Guyotjeannin О. Ор. cit. Р. 20.

(обратно)

2676

Schmeidler В. Op. cit. Р. XIX; Scivoletto N. Fra Salimbene da Parma e la storia politica e religiosa del secolo decimoterzo. Bari, 1950. P. 44.

(обратно)

2677

Cronica. P. 222, 294, 342, 502, 512, 515, 860 (C. 170, 223, 258, 375, 384, 386, 643). Скорее всего, именно к этой «более краткой хронике» Салимбене отсылает в некоторых других местах своего повествования, где заходит речь о борьбе сторонников императора и папы (Ibid. Р. 296, 303; С. 224, 230).

(обратно)

2678

«superstitiones et curiositates et maledictiones et incredulitates et perversitates et abusiones» (Ibid. P. 512; C. 384).

(обратно)

2679

См. в этой связи: Crocco A. Federico II nella Cronica di Salimbene. Napoli, 1970.

(обратно)

2680

Scheffer-Boichorst P. Salimbene und Biondo // Zur Geschichte des XII und XIII Jahrhunderts-Diplomatische Forschungen. Berlin, 1897. S. 284–289; Schmeidler В. Ор. cit. Р. XXVI; Бицилли П. М. Салимбене. С. 28, 29; Bernini F. Frammenti trascurati d'una Cronaca minore di Salimbene // Nuova rivista storica. 1935. Anno XIX. Fase. II–III. P. 196–211 (в этой работе в приложении (Р. 206–211) опубликованы фрагменты сочинения Бьондо, в котором он ссылается, не называя имени, на Салимбене); Scalia G. Op. cit. P. 980.

Сомнение в надежности этой гипотезы высказывает Гийожаннен (Guyotjeannin О. Op. cit. Р. 28).

(обратно)

2681

«... ita eram pauper, quod defectum cartarum sive pergameni habebam» (Cronica. P. 311; C. 236).

(обратно)

2682

«...in multis aliis cronicis que a nobis et scripte et edite et emendate fuerunt» (Ibid. P. 41; С. 37). В ходе исправления этих хроник, кои, по собственной оценке Салимбене, удались ему «наилучшим образом», он «убрал из них излишества, неправильные слова, искажения ипротиворечия» («plures alias cronicas, quas optime, secundum meum iuditium, feci; ex quibus resecavi superfluitates, abusiones, falsitates et contrarietates» (Ibid. P. 312; C. 236).

(обратно)

2683

Ibid. P. 427 (C. 321).

(обратно)

2684

Ibid. P. 342 (C. 258).

(обратно)

2685

Ibid. P. 269 (C. 205).

(обратно)

2686

Ibid. P. 427 (C. 321).

(обратно)

2687

Ibid. P.577 (C. 432).

(обратно)

2688

Ibid. P.685 (C. 513).

(обратно)

2689

Schmeidler B. Op. cit. P. XXV. С этим предположением не согласен Дж. Скалиа (Scalia G. Op. cit. P. 981).

(обратно)

2690

«...habitabam in Burgo Sancti Donini et composui et scripsi alium librum Tediorum ad similitudinem Pateccli» (Cronica. P. 674; C. 505).

(обратно)

2691

Об этом подробнее см.: Бицилли П. М. Салимбене. С. 193–196; Guyotjeannin О. Op. cit. р. 28, 29.

(обратно)

2692

Cronica. Р. 369 и далее (С. 278 и далее).

(обратно)

2693

Ibid. Р. 51–54, 75–80, 83–84 (С. 45–47, 62–65, 68).

(обратно)

2694

Ibid. Р. 136–239 (С. 106–138).

(обратно)

2695

См., например: Ibid. Р. 342 (С. 258).

(обратно)

2696

Ibid. Р. 269 (С. 205).

(обратно)

2697

Ibid. Р. 296 (С. 224).

(обратно)

2698

Codex Vaticanus Latinus nr. 7260. Подробнее описание авторской рукописи и ее судьбы см.: Schmeidler В. Op. cit. P. XXVII; Scalia G. Op. cit. P. 987–1003.

(обратно)

2699

Cronica. P. 928 (C. 695).

(обратно)

2700

Все доступные установлению сведения о том, когда те или иные части «Хроники» были созданы, см. в работе Б. Шмейдлера (Schmeidler В. Op. cit. P. XX–XXII).

(обратно)

2701

См. соответствующие сообщения: Cronica. Р. 821, 843, 844 (С. 614, 631).

(обратно)

2702

После 1290 г., когда Обиццо д’Эсте овладел Реджо. См.: Cronica. Р. 244–247 (С. 186 и далее). Гипотеза эта была выдвинута еще в работе: Cledat L. La chronique de Salimbene // Annuaire de la faculte des lettres de Lyon (Vol. 1 (1883) (P. 201–214). Vol. 3 (1885) (P.163–192)). Vol. 1. P. 213, 214.

(обратно)

2703

См.: Scalia G. Op. cit. P. 992–994, 1000, 1001.

(обратно)

2704

Ibid. P. 1001–1003.

(обратно)

2705

Ibid. P. 1003; Guyotjeannin O. Op.cit. P. 35, 36; Rossi В. Fra Salimbene de Adam da Parma // Salimbene de Adam da Parma. Cronaca. Traduzione di B. Rossi. Bologna, 1987 (P. XI–XLIII). P. XXII, XXIII.

(обратно)

2706

См. вводную статью О. Гольдер-Эггера к «Книге о временах и летах» (MGH SS. Т. XXXI. Hannoverae, 1903. Р. 339), а также: Schmeidler В. Op. cit. P. XXII.

(обратно)

2707

См.: Cerlini А. Fra Salimbene е le cronache attribuite ad Alberto Milioli // Archivio muratoriano. Citta di Castello, 1910. Fase. 8. P. 383–409; Idem. Fra Salimbene e le Cronache attribuite ad Alberto Milioli. I codici e la ricostruzione del Chronicon Regiense // Bulletino dell'Istituto storico italiano e Archivio muratoriano. Roma, 1932. Vol. 48. P. 57–130; Chiri E. Rapporti tra la «Cronica» di Salimbene e il Liber de Temporibus // Atti della Accademia delle Scienze di Torino–II. Classe di Scienze morali, storiche e filologiche. Torino, 1956. Vol. 90. P. 443–461; Scalia G. Op. cit. P. 967–979; Guyotjeannin O. Op. cit. P. 75–77.

(обратно)

2708

Подробнее об этом см.: Paul J. Immagine di San Francesco e il francescanismo di fra Salimbene // Paul J., D'Alatri M. Salimbene da Parma testimone e cronista. Roma, 1992. P. 91–126.

(обратно)

2709

Schmeidler B. Op. cit. P. XXIV.

(обратно)

2710

Бицилли П. М. Салимбене. С. 7, 92; Paul J. Salimbene testimone e cronista // Paul J., D'Alatri M. Salimbene da Parma. (P. 13–33). P. 13.

(обратно)

2711

Бицилли П. М. Салимбене. С. 133, 134, 137.

(обратно)

2712

«Ecce, genealogiam parentele mee preter intentionem meam descripsi...» (Cronica. P. 78; C. 64).

(обратно)

2713

Ibid. P. 78–80 (C. 64, 65).

(обратно)

2714

Данте. Пир. I. II. 12–14 // Данте Алигьери. Малые произведения. М., 1968. С. 115. Данте следовал в данном отношении за Фомой Аквинским, который, в свою очередь, ссылался на Григория Великого. См.: Зарецкий Ю. П Смертный грех гордыни и ренессансная автобиография // Средние века. М., 1992. Вып. 55 (С. 185–194). С. 185–187.

(обратно)

2715

Бицилли П. М. Салимбене. С. 93.

(обратно)

2716

«dispono non credere nisi que videro» (Cronica. P. 441; С. 331).

(обратно)

2717

Cronica. P. 31, 283, 131, 293, 297 (С. 30, 214, 103, 222, 225).

(обратно)

2718

Все эти данные взяты из обстоятельного исследования французского историка Жака Поля (Paul J. Salimbene testimone e cronista. P. 16–19).

(обратно)

2719

Ibid. P. 19, 20.

(обратно)

2720

Ibid. P. 31, 32.

(обратно)

2721

Cronica. P. 440, 441 (C. 351).

(обратно)

2722

Ibid. p. 677 (C. 506). См. в этой связи: Бицилли П. М. Салимбене. С. 237, 253, 256, 260, 264, 266, 283 и в других местах; Scalia G. Op. cit. Р. 964, 965.

(обратно)

2723

Подробнее см.: Бицилли П. М. Салимбене. С. 22–28.

(обратно)

2724

Cronica. Р. 41 (С. 37).

(обратно)

2725

«nec fuit michi cure de verborum ornatu, sed tantum de veritate historie conscribende» (Ibid. P. 269; C. 205).

(обратно)

2726

«verba inculta et ruda et grossa et superflua» (Ibid. P. 40; C. 37).

(обратно)

2727

Ibid. P. 779 (C. 583).

(обратно)

2728

«Item in hoc millesimo multa facta sunt, (heu!) поп digna relatu, tarnen non silentio subticenda» (Ibid. P. 769; C. 575).

(обратно)

2729

«Debet enim historiarum scriptor communis esse persona, ita quod nec tantum omnia mala describat unius et omnia bona subticeat» (Ibid. P. 685; C. 513).

(обратно)

2730

Ibid. P. 660–664 (C. 493–497).

(обратно)

2731

Ibid. P. 508 (C. 508). См. также: Ibid. P. 859 (С. 643).

(обратно)

2732

Ibid. P. 758 (С. 567).

(обратно)

2733

Ibid. P. 902 (С. 675).

(обратно)

2734

См. на эту тему: Бицилли П. М. Салимбене. С. 19–23 и в других местах.

(обратно)

2735

Cronica. Р. 31 (С. 30).

(обратно)

2736

Ibid. Р. 84 (С. 68).

(обратно)

2737

Бицилли П. М. Салимбене. С. 21.

(обратно)

2738

Cronica, Р. 78, 251 (С. 64, 88).

(обратно)

2739

Ibid. Р. 267 (С. 203).

(обратно)

2740

Бицилли П. М. Салимбене. С. 55, 61.

(обратно)

2741

«sacerdos et predicator» – называет он себя (Cronica. Р. 53; С. 46). В 1247 г. Салимбене добился от папы Иннокентия IV права проповедовать, даже еще не получивши священства. Правда, тогдашний генеральный министр Иоанн Пармский настоял на том, чтобы тот подвергся экзамену (Ibid. Р. 452, 453; С. 340).

(обратно)

2742

Бицилли П. Салимбене. С. 59, 60.

(обратно)

2743

«Optime valet hoc exemplum ad conversionem peccatorum» (Cronica. P. 818; С. 612). О проповедях Бертольда Регенсбургского см.: Гуревич А. Я. Средневековый мир: культура безмолствующего большинства. М., 1990. С. 178–264.

(обратно)

2744

На это справедливо обращают внимание: Бицилли П. М. Салимбене. С. 61; Pini A. I. Bologna е la Romagna nella «Cronica sive Liber exemplorum ad usum praedicatorum» di Salimbene de Adam // Salimbeniana. Atti del convegno per il VII Centenario di fra Salimbene. Parma 1987–1989. Parma, 1991 (P. 174–197). P. 178; Guyotjeannin O. Op. cit. P. 84, 113

(обратно)

2745

Бицилли П. М. Салимбене. С. 62.

(обратно)

2746

Там же. С. 59.

(обратно)

2747

«a l'usage du predicateur» (Guyotjeannin О. Op. cit. P. 113).

(обратно)

2748

Cronica. P. 800 (C. 598).

(обратно)

2749

Подробнее об этом см.: Бицилли П. М. Салимбене. С. 54–59.

(обратно)

2750

Cronica. Р. 152–173 (С. 118–133).

(обратно)

2751

Ibid. Р. 258–260 (С. 197, 198).

(обратно)

2752

Ibid. Р. 800 (С. 598).

(обратно)

2753

Ibid. Р. 108 (С. 86).

(обратно)

2754

Ibid. Р. 818 (С. 612).

(обратно)

2755

Ibid. Р. 239 (С. 183).

(обратно)

2756

По-видимому, только один год. См.: Ibid. Р. 402 (С. 303).

(обратно)

2757

Бицилли П. М. Салимбене. С. 59. Эту характеристику слово в слово (правда, без ссылки на источник заимствования) мы находим у И. Н. Голенищева-Кутузова (Средневековая латинская литература Италии. М., 1972. С. 228).

(обратно)

2758

Cronica. Р. 402 (С. 303).

(обратно)

2759

«...ceperunt abscondere multi que cariora habebant. Ego etiam abscondi libros meos...» (Ibid. P. 538; C. 403).

(обратно)

2760

Ibid. P. 77, 690, 899 (C. 63, 516, 672).

(обратно)

2761

Ibid. P. 175 (C. 135). И несколько ниже: «Очень трудно иметь дело с невежественным и неразумным прелатом» (Ibid. Р. 176; С. 136).

(обратно)

2762

Об этом и других затронутых выше вопросах см.: Котляревский С. А. Францисканский орден и римская курия в XIII и XIV веках. М., 1901. С. 145 и далее; Герье В. Франциск, апостол нищеты и любви. М., 1908. С. 260 и далее; D'Alatri М. Clero е cultura // Paul J., D'Alatri M. Salimbene da Parma. (P. 201–215). P. 202, 203, 205, 211, 214, 215.

(обратно)

2763

Guyotjeannin О. Op. cit. P. 84.

(обратно)

2764

«А sanguine Abel iusti usque ad sanguinem Zacharie, tamquam a termino a quo usque ad terminum ad quem...» (Cronica. P. 129; C. 101).

(обратно)

2765

Ibid. P. 112–115 (C. 88–91). См. также исследование Салимбене о том, допустимо ли исповедоваться другому священнику (в чем заинтересованы были представители нищенствующих орденов), в котором хронист по правилам схоластики приводит аргументы (опираясь на мнения церковных отцов) «за», далее возражения на них и, наконец, общее заключение, изложенное по пунктам (Ibid. Р. 589–591; С. 441, 442).

(обратно)

2766

Бицилли П. М. Салимбене. С. 61.

(обратно)

2767

Cronica. Р. 502 (С. 376).

(обратно)

2768

Ibid. Р. 654 (С. 489).

(обратно)

2769

Скорее всего, для Салимбене это число, равное числу апостолов, обладало неким сакральным содержанием и в силу этого неоспоримой доказательной силой. Ср. с раннесредневековой юридической и церковной практикой, требовавшей для подтверждения кем-либо своей правоты наличия именно двенадцати свидетелей: согласно Рипуарской правде (Гл. 10), тот, кто убил человека церкви, обязан уплатить 100 солидов или же поклясться с двенадцатью соприсяжниками, что он неповинен в этом убийстве; Григорий Турский в своей «Истории франков» (VIII. 40. Перевод В. Д. Савуковой. М., 1987. С. 241), повествуя о разбоях некоего Пелагия, сообщил, что тот, желая очиститься от обвинений в совершенных им преступлениях, привел двенадцать человек, готовых поклясться в его невиновности.

(обратно)

2770

Карсавин Л. П. Основы средневековой религиозности в XII–XIII веках преимущественно в Италии. Пг., 1915. С. 39.

(обратно)

2771

Cronica. Р. 904 (С. 676).

(обратно)

2772

Ibid. Р. 824, 825 (С. 617).

(обратно)

2773

Ibid. Р. 860, 861 (С. 644).

(обратно)

2774

О демонах и их воздействиях на жизнь человека у проповедников и религиозных писателей средних веков см. подробнее: Карсавин Л. П. Основы средневековой религиознозности в XII–XIII веках. С. 70–80.

(обратно)

2775

Cronica. Р. 837 (С. 627).

(обратно)

2776

Ibid. Р. 823. 827 (С. 616, 619).

(обратно)

2777

Ibid. Р. 831 (С. 621, 622).

(обратно)

2778

Ibid. (Там же). См. в этой связи: Карсавин Л. П. Основы средневековой религиозности в XII–XIII веках. С. 112, 113.

(обратно)

2779

В этой связи см. также наблюдения: Violante С. Motivi е carattere della Cronica di Salimbene // Annali della Scuola Normale di Pisa. Lettere, storia, e filologia. Ser. II. Vol. XXII (1953) (P. 108–154). P. 143 и далее.

(обратно)

2780

Вот некоторые из них, взятые на выбор: «О коварстве диавола и о том, сколь неисповедимы суды божьи», «Кого диавол обогатит, потакая их алчности, тех в конце концов толкает в геенну», «О доблестной битве Христа и его победе», «О том, что мир погружен во зло и человека со всех сторон одолевают напасти». См. в сб.: Средневековые латинские новеллы. Подготовка издания С. В. Поляковой. Л, 1980. С. 97–109. К сожалению, в русском издании тексты новелл приведены не полностью, поскольку волей издателя были опущены так называемые «морализации», то есть данные автором (или авторами) надлежащие смысловые толкования к каждому повествованию, а это лишает читателя возможности адекватного восприятия произведения.

(обратно)

2781

На зависимости «Новеллино» от «примеров» и житийной литературы средневековья справедливо акцентирует внимание М. Л. Андреев («Новеллино» в истории итальянской литературы и европейской новеллы // Новеллино. Издание подготовили М. Л. Андреев, И. А. Соколова. М., 1984 (С. 219–251). С. 234, 244).

(обратно)

2782

Например, сюжеты новелл XV, XVII, XIX, XXII, XXIII и ряд других (см. комментарии: Новеллино. С. 266, 268, 270, 271).

(обратно)

2783

См., например, новеллы LVII, LVIII (Там же. С. 72).

(обратно)

2784

Э. Ауэрбах (Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе. М., 1976. С. 220–222) подчеркивает отличие «Декамерона» от анонимных сборников новелл и анекдотов «Хроники» Салимбене, однако он явно недооценивает морально-назидательный смысл «повестушек» Боккаччо, несомненно присущий каждой из них, а еще больше – произведению в целом и этим (не говоря уже о повествовательных приемах) сближающий их со скромными творениями предшественников.

(обратно)

2785

Cronica. P. 111 (С. 88).

(обратно)

2786

Ibid. Р. 591–595 (С. 443–445).

(обратно)

2787

Об этом и других чудесах с проповедями Бертольда см.: Cronica. Р. 814 (С. 609).

(обратно)

2788

Ibid. Р. 5 (С. 10). См. в этой связи: Кудрявцев О. Ф., Уколова В. И. Представления о фортуне в средние века и в эпоху Возрождения // Взаимосвязь социальных отношений и идеологии в средневековой Европе. М., 1983. С. 174–202.

(обратно)

2789

Cronica. Р. 576 (С. 431).

(обратно)

2790

Ibid. Р. 923 (С. 691).

(обратно)

2791

О суде Божьем, явленном в смерти различных описанных в «Хронике» персонажей, см.: Ibid. Р. 929, 930, 944 (С. 695, 696, 706).

(обратно)

2792

Ibid Р. 551–553 (С. 413, 414).

(обратно)

2793

Ibid. Р. 872–878 (С. 652–657).

(обратно)

2794

Ibid. Р. 390 (Р. 293).

(обратно)

2795

Ibid. Р. 77 (С. 63).

(обратно)

2796

Ibid. Р. 48 (С. 42).

(обратно)

2797

Gurevic A. J. La nascita dell’individuo nel’Europa medievale. Roma-Bari, 1996. P. 232.

(обратно)

2798

«И от того-то я ее не так сильно любил, потому что она должна была заботиться более обо мне, мужчине [курсив мой. – O. К.], чем о дочерях (Cronica. Р. 48; С. 42).

(обратно)

2799

Бицилли П. М. Салимбене. С. 191, 192. Близкая характеристика социальных идеалов Салимбене дана в работе Виоланте: Violante С. Op. cit. Р. 122.

(обратно)

2800

Cronica. Р. 318, 420 (С. 241, 316). По поводу изгнания нескольких знатных семей из Болоньи Салимбене записал: «...из-за ярости разгневанного народа болонские рыцари боятся жить в городе и по обычаю французов [курсив мой. – O. К.] живут в своих сельских имениях» (Ibid. Р. 938; С. 702).

(обратно)

2801

Эта тема более обстоятельно исследована в работе Виоланте (Violante С. Op. cit. Р. 110–132).

(обратно)

2802

«populaeres et rustici sunt per quos destruitur mundus et per milites et nobiles conservatur» (Cronica. P. 938; C. 702). «Rustici» – в качестве социальной категории обычно применялось к крестьянам, «populares» – к городскому населению незнатного происхождения.

(обратно)

2803

Ibid. Р. 93, 150, 942 (С. 74, 117, 705). На самом деле Салимбене приводит стихи Клавдиана (На Евтропия. I. 181), языческого поэта рубежа IV–V вв.

(обратно)

2804

Ibid. Р. 938 (С. 702). См. подробнее о социальных взглядах Салимбене: Бицилли П. М. Салимбене. С. 191–197.

(обратно)

2805

Cronica. Р. 172 (С. 133). Подробнее об Илии см.: Бицилли П. М. Салимбене. С. 211–226.

(обратно)

2806

«erat enim fllia cuiusdam fornarie Ianuensis» (Cronica. P. 95, 96; C. 76).

(обратно)

2807

«Verumtamen ultra modum baronicabat, cum filius fuerit cuiusdam tabernarie, ut dicebatur» (Ibid. P. 805; C. 602).

(обратно)

2808

Cronica. P. 87 (C. 70).

(обратно)

2809

Ibid. P. 901, 916 (C. 673, 674, 685, 686).

(обратно)

2810

«... papa Innocentius quartus a Deo fuit percussus, pro eo quod contra fraters Minores et Predicatores insurrexit» (Ibid. P. 607, 608; С. 454, 455).

(обратно)

2811

Ibid. P. 867 (С. 648).

(обратно)

2812

Бицилли П. М. Салимбене. С. 76.

(обратно)

2813

Cronica. Р. 841 (С. 629).

(обратно)

2814

Бицилли П. М. Салимбене. С. 83.

(обратно)

2815

Cronica. Р. 949, 950 (С. 710, 711).

(обратно)

2816

Салимбене привел в «Хронике» текст послания по-латыни. См.: Ibid. Р. 298–301 (С. 226–228).

(обратно)

2817

На эту тему см. также: Голенищев-Кутузов И. Н. Указ. соч. С. 226.

(обратно)

2818

Cronica. Р. 779 (С. 582).

(обратно)

2819

Ibid. Р. 859 (С. 642, 643). См. в другом месте: «Он [Фридрих II. – O. К.] посеял в городах Италии семена раздора и разделения, которые произрастают по сей день» (Ibid. Р. 43; С. 39).

(обратно)

2820

«Manifestum est quod res publica debet subesse Romano pontifici...», – заявлял он в «Хронике» (Ibid. P. 638; С. 478).

(обратно)

2821

Ibid. P. 745 (С. 557).

(обратно)

2822

Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. I. XII // Избранные сочинения. М., 1982. С. 409, 410.

(обратно)

2823

Cronica. P. 754 (С. 563). В другом месте (Cronica. Р. 950; С. 710) Салимбене делит население полуострова на обитателей королевства, то есть население юга страны, тосканцев и ломбардцев («regnicolae, Tusci et Lombardi»), вовсе избегая названия «Италия».

(обратно)

2824

Ibid. Р. 26 (С. 26). Соответственно осознание ее обитателей как просто итальянцев, то есть как одного народа, приходило за ее рубежами, на чужбине, обусловливая особое отношение к соотечественникам. Повествуя о своем сводном, незаконнорожденном брате Джованни, обосновавшемся в Тулузе, Салимбене замечал: «Он был таким обходительным и щедрым, что охотно помогал всем итальянцам [курсив наш. – O. К.]. В самом деле, он приводил их к себе домой и очень хорошо принимал, особенно бедных, знакомых и паломников» (Ibid. Р. 75; С. 62).

(обратно)

2825

Этот вопрос убедительно разобран в работе: Бицилли П. М. Салимбене. С. 78–83.

(обратно)

2826

Кудрявцев О. Ф. Жажда наживы и религиозное благочестие (о принципах хозяйственного мышления в средние века) // Экономическая история. Проблемы. Исследования. Дискуссии. М., 1993 (С. 36–61). С. 51 и далее.

(обратно)

2827

Cronica. Р. 815, 816 (С. 610).

(обратно)

2828

Ibid. Р. 891, 892 (С. 667).

(обратно)

2829

Ibid. Р. 890 (С. 666).

(обратно)

2830

См.: Карсавин Л. П. Культура средних веков. Пг., 1918. С. 101.

(обратно)

2831

Cronica. Р. 675, 676 (С. 505).

(обратно)

2832

Показательно, что наиболее выпукло, рельефно, в некоторых случаях даже зримо изображены в «Хронике» те немногие персонажи, разрыв с нормами церковной жизни и учения которых у ее автора не вызывал сомнений. Так, например, Салимбене сообщал не только много подробностей о жизни, деятельности и отдельных выходках основателя секты «апостольских братьев» Герардина Сегарелли, но и о том, как он одевался, как выговаривал слова (Ibid. Р. 369–384; С. 278–289), так что портрет ересиарха, пусть даже несколько карикатуризированный пристрастным описанием, получился весьма конкретным и вполне наглядно представляемым.

(обратно)

2833

Бицилли П. М. Элементы средневековой культуры. СПб., 1995 (1-е изд. – 1919, Одесса). С. 53.

(обратно)

2834

См. в этой связи: Бицилли П. М. Салимбене. С. 133, 146; Гуревич А. Я. Средневековый мир: культура безмолствующего большинства. С. 204; Idem. La nascita dell'individuo nell'Europa medievale. P. 226.

(обратно)

2835

Cronica. P. 52 (C. 45).

(обратно)

2836

Бицилли П. М. Салимбене. С. 138.

(обратно)

2837

«pulcher homo et valens» (Cronica. P. 928); «pulcher homo et magnus bellator» (Ibid. P. 75); «homo pulcher et nobilis» (Ibid. P. 927); «pulcher miles et fortis bellator» (Ibid. P. 99) (C. 694, 62, 693, 79). Подробнее об этом см.: Paul J. Elogio delle persone e ideale umano // Paul J., D'Alatri M. Salimbene da Parma. (P. 35–58). P. 38–42.

(обратно)

2838

«bonus homo et sanctus, sapiens et honestus et fortis et probus in armis et doctus ad bellum» (Cronica. P. 534; C. 400).

(обратно)

2839

Cronica. P. 77 (C. 63).

(обратно)

2840

См. об этом: Paul J. Op. cit. P. 47–54.

(обратно)

2841

Ibid. P. 55, 56.

(обратно)

2842

Chronica, fr. Salimbene Parmensis, Ordinis Minorum, ex codice Bibliothecae Vaticanae, nunc primum edita. В серии: Monumenta Historica ad provincias Parmensem et Placentinam pertinentia. III. Parmae, 1857.

(обратно)

2843

См.: Cledat L. Op. cit.

(обратно)

2844

Cronica fratris Salimbene de Adam Ordinis Minorum. Ed. O. Holder-Egger (Monumenta Germaniae Historica, Scriptorum tomus XXXII). Hannoverae; Lipsiae, 1913. Эта публикация была переиздана в 1963 г. в Ганновере.

(обратно)

2845

Salimbene de Adam. Cronica. A cura di F. Bernini (Scrittori d'Italia. 187–188). Vol. 1–2. Bari, 1942.

(обратно)

2846

Salimbene de Adam. Cronica. Ed. G. Scalia (Scrittori d'Italia. 232–233). Vol. 1–2. Bari, 1966. В 1998–1999 гг. под редакцией Дж. Скалиа было осуществлено уточненное издание текста Салимбеновой «Хроники»: Salimbene de Adam. Cronica. Ed. G. Scalia (Corpus Christianorum. Continuatio Mediaevalis 125, 125A). Brepols, 1998–1999. Vol. 1–2.

(обратно)

2847

Cronaca di Fra Salimbene Parmigiano... volgarizzata da C. Cantarelli sull'edizione unica del 1857. Vol. 1–2. Parma, 1882.

(обратно)

2848

La bizzarra Cronaca di frate Salimbene. Traduzione di F. Bernini. Lanciano, 1926 (всерии: Scrittori Italiani e Stranieri); Fra'Salimbene. La Cronaca. A cura di G. Pochettino. Sancasciano Val di Pesa, 1926; Salimbene de Adam. La Cronaca. Versione di G. Tonna. Milano, 1964; Salimbene da Parma. La Cronaca. A cura di N. Scivoletto. Firenze, 1966.

(обратно)

2849

Salimbene de Adam da Parma. Cronaca. Traduzione di B. Rossi. Bologna, 1987.

(обратно)

2850

Salimbene da Parma. Storia di santi e ciarlatani. Traduzione di V. Dornetti. Milano, 1989.

(обратно)

2851

Die Chronik des Salimbene von Parma. Uebersetzt von A. Doeren. Leipzig, 1914. Bd. 1–2 (в серии: Die Geschichtsschreiber der deutschen Vorzeit. 93–94). Книга переиздана в 1965 г. в Нью-Йорке.

(обратно)

2852

См. об этом: Guyotjeannin О. Op. cit. Р. 325.

(обратно)

2853

D'Ancreville P. M. Voyage de Fra Salimbene en France (1247–1249) // La France franciscaine. Т. 1 (1912). P. 25–75; Jourdain de Giano, Thomas d'Eccleston et Salimbene d'Adam. Sur les routes d'Europe au XIIIe siecle. Traduit par M.-Th. Laureilhe. Paris, 1959; Salimbene. Comment on entrait dans l'Ordre des Freres Mineurs en 1238. Traduit par M.-Th. Laureilhe // Amis de Saint Francois. Vol. 3 (1962). № 1. P. 13–20; наконец, подборка различных отрывков опубликована в приложении к книге Гийожаннена: Guyotjeannin О. Op. cit. Р. 115–319.

(обратно)

2854

From Saint Francis to Dante: translations from the Cronicle of the Franciscan Salimbene (1221–1288) with notes and illustrations from other medieval sources. By G. C. Coulton. London, 1907 (переиздания – Нью-Йорк, 1968; Филадельфия, 1972).

(обратно)

2855

Jordan of Giano, Thomas Eccleston, Salimbene degli Adami. XIIIth Century Chronicles. Translated by P. Hermann. Chicago, 1961.

(обратно)

2856

The Chronicle of Salimbene de Adam. Translated by J. L. Baird, G. Baglivi, J. R. Kane. New York, 1986.

(обратно)

2857

Bernini F. Bibliografia Salimbeniana // Studi francescani. Serie 3а, IV. Firenze, 1932. P. 80–85; West D. C. The present state of Salimbene Studies with a bibliographic Appendix of the Major Works // Franciscan Studies. T. 32 (1972). P. 225–241; D'Alatri M. Bibliografia salimbeniana, 1930–1991 // Paul J., D'Alatri M. Salimbene da Parma. P. 245–257; Guyotjeannin O. Op. cit. P. 323–339.

(обратно)

2858

Фридлендер Г. М. Э. Ауэрбах и его «Мимесис» // Ауэрбах Э. Мимесис. М., 1976. С. 17.

(обратно)

2859

Ср. оригинальную трактовку этого диалога в кн.: Guyotjeannin О. Salimbene de Adam: un chroniqueur franciscain. Brepols, 1995. P. 99–100.

(обратно)

2860

О ритмических стихах см.: Гаспаров М. Л. Средневековые латинские поэтики в системе средневековой грамматики и риторики // Проблемы литературной теории в Византии и латинском средневековье. М., 1986. С. 154–155.

(обратно)

2861

Об употреблении Салимбене эпитетов и слов-терминов, обозначающих положительные качества персонажей «Хроники», см.: Paul J., D'Alatri М. Salimbene da Parma. Roma, 1992. Cap. 2. Elogie delle persone e ideale umano. P. 35–58.

(обратно)

2862

Гаспаров М. Л. Указ. соч. С. 98–99.

(обратно)

2863

Савукова В. Д. Язык и стиль Григория Турского // Григорий Турский. История франков. М., 1987. С. 349.

(обратно)

2864

Подробнее об этом периоде истории латинского языка см.: Таривердиева М. А. Истоки романских языков // Алисова Т. Б., Репина Т. А., Таривердиева М. А. Введение в романскую филологию. М., 1987 (2-е изд., испр. и дополн.). С. 69–138.

(обратно)

2865

Ауэрбах Э. Мимесис. М., 1976. С. 221.

(обратно)

2866

Бицилли П. М. Салимбене (Очерки итальянской жизни XIII в.). Одесса, 1916. С.

(обратно)

Оглавление

От редакционной коллегии

Хроника брата Салимбене де Адам

  О том, что Мануил[1], император Константинопольский, захватил великое множество венецианцев

  О том, что ломбардцы построили для защиты от императора новый город, названный ими Алессандрией

  О том, что в 1171 году при Артальде[11], короле Англии, претерпел мученическую смерть блаженный Фома Кентерберийский[12]

  Об осаде Анконы

  О том, что маркиз Монферратский взял в жены дочь короля Иерусалимского

  О том, что императорское войско было побеждено ломбардцами

  О том, что император примирился с Церковью и заключил мир с папой Александром

  О том, что христиане победили сарацин и взяли их в плен

  О том, что император Мануил отдал дочь в жены сыну маркиза Монферратского и сделал его королем в Фессалонике

  О том, что папа Александр созвал Вселенский собор

  Об Андронике и его злодеяниях

  О том, как император заключил мир с ломбардцами в городе Констанце

  О свадьбе короля Генриха, отпразднованной в Милане

  О том, что в 1187 году в июле месяце Саладин[43] овладел Иерусалимом и земля Господня была захвачена неверными

  О том, что Конрад, маркиз Монферратский, стал правителем в Тире и храбро защитил от Саладина живущих во Христе

  О том, что Саладин захватил многие земли христианские и причинил христианам много зла

  О том, что при Ираклии[51] Крест Господень вновь был обретен, а позже при другом Ираклии[52] в Иерусалим вторглись магометане

  О том, что христиане за морем отомстили за себя своим недругам. О мужестве Конрада, маркиза Монферратского, благодаря которому Саладин снял осаду и с позором отошел от Тира, приказав обрезать хвост у своего коня, на котором он ездил, дабы побудить своих к мести за нанесенную обиду

  О том, что император Фридрих собрался в крестовый поход[65], желая со своими людьми воевать за Господа. И в этом же году Саладин пришел в Триполи и обратил свой бич на Антиохийское княжество, где покорил многие земли христиан; подобное он совершил и в Галилее. Тогда император отправил к Саладину графа Генриха, всячески убеждая его покинуть землю Иисуса Христа, в которую он вторгся

  О захвате города Константинополя

  О том, как по наущению короля Англии ассасины[108] убили маркиза Монферратского

  О Саладине, осадившем Яффу

  О том, как король Англии, приказавший убить маркиза, был схвачен и пленен в некоей кухне, когда он в одежде оруженосца жарил кур

  Об аббате Иоахиме, предсказавшем будущее

  О смерти императора Генриха VI и об избрании Оттона IV

  О папе Иннокентии III и многих его заслугах

  Об орденах братьев-миноритов и проповедников и о многочисленных образах, в которых они были прообразованы

  Об Угвиционе, епископе Феррарском

  О господине Николае, епископе Реджийском

  О двух причинах, по которым Бог желает, чтобы друзья Его просили милостыню: дабы дающие получали вознаграждение, а берущие воздавали молитвой

  О благодеяниях, совершенных Господом для иудейского народа в земле пустынной, бездорожной и безводной

  Здесь приводятся многочисленные примеры, доказывающие, что Господь не допускает терпеть голод душе праведного и что Господь умножает пищу рабам Своим

  О примере некоего короля, охотно творившего милостыню рада любви ко Христу, которому Бог послал хранимые во тьме сокровища. Подобный пример описан в «Истории лангобардов»[266], в третьей книге, в 34 главе, почти в конце книги

  О том, как в некоем сновидении Сын Божий беседовал с неким братом на прекрасную тему, приводя подтверждения из Священного Писания

  О двух видах бедности

  Мнение магистра Гильома Сен-Амурского[277] о нищенствующих монахах

  О том, что в 1247 году Парма восстала против Империи и отпала от императора

  О госпоже Цецилии, аббатисе кьяварского монастыря ордена святой Клары, которая, наказанная Богом, обрела плохую кончину

  Об одной старой сестре генуэзского монастыря ордена святой Клары, с коей беседовал Господь, открыв ей будущее, а именно предрек смерть аббатисы

  О том, что есть пять родов людей, господство которых позорно и жестоко

  О том, что бордоский монастырь ордена святой Клары избрал вышеупомянутую госпожу аббатисой и что папа милостиво согласился с этим

  О том, что господин Надзарио и его жена сделали много доброго братьям-миноритам в Лукке во время волнения. Об аббатисе ордена святой Клары в Гаттайоле, которая возмутила всю Лукку против братьев-миноритов, положив «на людей избранных пятно»

  О перенесении праха святого Франциска и о чудесах, явленных при этом

  О кончине блаженного Антония Падуанского

  О том, что Бонаккорсо де Палуде при Манказале победил и обратил в бегство маркиза Кавалькабо

  О пармских епископах, бывших во дни мои

  О родне господина Гиберто да Дженте

  О времени «Алмлуйи»

  О брате Бенедикте, начавшем славить Бога во время «Аллилуйи»

  Об обычных проповедниках, которые во времена «Аллилуйи» стали знаменитыми, и прежде всего о тех, которые вышли из ордена братьев-проповедников. О брате Иоанне из Виченцы и о канонизации блаженного Доминика

  О брате Якобине из Пармы, прозванном Реджийским, и о его деяниях

  О том, что брат Герард из Модены явился после смерти своей брату Якобину из Пармы

  О брате Варфоломее из Виченцы

  О проповедниках ордена братьев-миноритов и прежде всего о брате Льве, которому явился хозяин некоего приюта по своей смерти

  Об одном проповеднике из Падуи, предсказавшем падение некоей башни, и так оно и случилось. О другом, предсказавшем подобное, и о том, что так оно и произошло

  О том, что жители Пармы во время того благочестия поставили брата Герарда из Модены своим подеста, предоставив ему полную власть в своем городе

  О трех товарищах, избравших разное служение Господу

  О некоем человеке, который ухаживал за больным, за что был удостоен явления ему Святой Девы

  О том, что знаменитые проповедники иногда собирались в каком-нибудь месте и обговаривали порядок произнесения своих проповедей

  О шутниках и насмешниках, которые были во время «Аллилуйи»

  О магистре Бонкомпаньо Флорентийском

  О глупости брата Иоанна Виченцского из ордена братьев-проповедников

  О шутках брата Диотисальви, флорентийца, из ордена братьев-миноритов

  О том, что следует избегать непристойных слов, что доказывается восемью доводами

  О том, что брата, сказавшего шутливое слово, можно оправдать по трем причинам, «ибо иной погрешает словом, но не от души», как говорит сын Сирахов, 19,17

  О том, что водить с собой женщин у евреев не считалось постыдным, а у греков это было постыдно, и посему Апостол не водил их с собой

  О трех равеннских архиепископах

  О том, что флорентийцы – большие весельчаки

  О пройдохе Примасе, о его стихах и ритмах. Заметь, что Примас был орлеанцем

  О том, как Примас оправдался перед своим кельнским епископом, перед которым он был обвинен в распутстве, игре и пьянстве, и пообещал искупить свои грехи, и попросил отпущения грехов

  О пленении и смерти Генриха[381], сына императора, на погребении которого произнес проповедь брат Лука из Апулии

  О случившемся в том году сильном морозе

  О великом сражении в епископстве Кремонском

  О том, что от слишком сильного мороза погибли виноградники

  О ледоставе на реке По

  О том, что Аввокати из Мантуи убили своего епископа

  О том, что папа Григорий IX, узнав о смерти епископа Мантуанского, плакал вместе со своими кардиналами

  О том, что Бог суровее карает за обиду, нанесенную рабам Его, чем за Свою

  О том, что Господь жестоко и сурово покарал за смерть Захарии, сына Иодая, и блаженного Фомы, архиепископа Кентерберийского, и о примере со змеей

  Об Иоасе, Амане Агагите, Фридрихе II, о маркизе д’Эсте по имени Обиццо. Все эти четверо были неблагодарными

  О двух способах подвизаться законно

  О том, что заслужил Иодай за свою доброту и что Захария, сын его

  О том, что заслужил Иоас за свою злобу, что заслужил его народ, и об ущербе, нанесенном человеку за грехи его. О том, что хорошее общество приносит много пользы, а дурное – много вреда; о мерах исправления и о том, что иные хорошо начинают, но плохо кончают, а иные наоборот. Смотри об этом ниже, лист 285b

  О том, что некоторые города Ломбардии, которые держали сторону императора, собрались, чтобы отвести реку Скольтенну, дабы разрушить Кастельфранко

  О том, что император отправил своего слона в Ломбардию

  О вступлении императора в Ломбардию. О если бы он туда не приходил!

  О том, что император Фридрих вместе с теми, кто впустил его в Ломбардию, осаждал и захватывал на своем пути деревни и замки, сея раздоры

  Об осаде Монтикьяри в епископстве Брешии

  О том, что император взял Монтикьяри, и что в войске у него было много сарацин, и что в войско он привел своего слона для сражения, и о том, что на эту тему содержится многое в Книге Маккавейской и в истории Александра; и о том, что брат Варфоломей Англичанин из ордена братьев-миноритов сочинил книгу «Об отличительных свойствах», в которой он рассуждает о слонах

  О том, что миланцы со своими войсками пришли сражаться против императора. Тогда же болонцы взяли Кастеллеоне, принадлежавший моденцам, и полностью разрушили его

  О том, что миланцы были побеждены и перебиты, и что они лишились боевой повозки, и что их подеста был захвачен и содержался в темнице

  О том, что император осадил Брешию

  Начинается книга о прелате, которую я написал из-за брата Илии. И она содержит много хорошего и полезного и продолжается до того места, где написано: «В лето Господне 1239, в XII индикцион»[410]

  О шести родах людей, воззвавших, как читаем, к Богу

  О трех глупостях сына Соломонова. О воздержанности в словах. Иероним: «Смотри, что делает речь мягкая и что – грубая. Да спасешься ты трудолюбием». Пример того, кто провозгласил себя врачевателем слов[454]

  О жестокосердии человеческом и о воле Божией

  О Господе Спасителе

  Об отстранении брата Илии папой Григорием IX, об избрании генеральным министром брата Альберта Пизанского и о том, каким должен быть генеральный капитул

  О том, что залогом сохранения монашеских орденов является частая смена прелатов. О трех причинах, объясняющих это. О том, что Священное Писание предписывает прелатам не притеснять подчиненных и не причинять им зла

  О том, что следует избегать одиночества и любить общение

  Об обходительности некоего английского короля

  О качествах, необходимых хорошему прелату

  О смирении некоторых людей

  О глупости некоторых прелатов, прообразованных в Сауле

  О ветхозаветных мужах, кротких нравом

  О некоторых кротких нравом мужах, которые жили во времена Нового Завета

  В этой главе показано, что надо избегать женщин. Подобное смотри ниже, лист 323

  Здесь приводятся авторитетные цитаты из Библии и примеры того, что весьма неразумно поступает каждый, домогающийся любого прелатства

  О том, что у избираемого прелатом есть четыре примера для отказа

  Каким подобает быть прелату

  О том, что стоящий во главе народов должен иметь три достоинства

  Здесь доказывается на двух примерах, что человек душевный[637] и плотский быстрее воспринимает дурной пример, чем хороший. Пример с Кассием, епископом Нарни, о котором рассказывает Григорий в третьй книге Диалогов. Посему Господь говорит, Ин 7, 24: «Не судите по наружности, но судите судом праведным»

  О высказывании Августина против клеветников

  Об Исааке, обладавшем благодатью узнавать будущее и, однако, казавшемся достойным презрения из-за некоторого легкомыслия

  О том, что иные имеют легкомысленные свойства подобного рода по разным причинам

  О двух мужах, притворившихся по святому усердию дурачками, дабы избегнуть греха тщеславия

  Совет прелату, которого приводят в пример другим, чтобы он, насколько возможно, воздерживался от легкомысленных поступков

  О легкомыслии некоего архиепископа, не достойном подражания

  О том, что прелат не должен иметь трех качеств: вспыльчивости, жадности и гордыни

  О недопустимости вспыльчивости

  О позволительном гневе и о Моисее, который, как читаем, четырежды воспламенялся гневом. О плохих прелатах, которые никогда не выслушивают оправданий от своих подчиненных

  О том, что отступник бесполезен Богу, себе и ближнему

  О том, что гордому следует приходить в смущение по двум причинам

  О том, что прелат должен сознавать свою несостоятельность и исправляться

  О том, как должен вести себя прелат по отношению к подчиненным, и наоборот

  О том, что прелаты, которые даются от Бога, лучше тех, что избираются людьми

  О трех причинах, по которым следует часто менять прелатов

  О Тиберии[681], редко менявшем прокураторов

  О том, что частая смена прелатов является залогом сохранения монашеских орденов и утешением для подчиненных

  Об излишествах образа жизни брата Илии

  Об ухищрениях брата Илии, с помощью которых он стремился силой удержать власть в ордене

  О том, что по отстранении брата Илии в ордене братьев-миноритов прежде всего были приняты общие установления

  О том, что папа Григорий IX отлучил от Церкви брата Илию за то, что он стал сторонником отлученного императора Фридриха

  О том, как брат Илия желал оправдать свои недостатки нападками на орден

  О том, что брат Илия никогда не изъявлял желания воссоединиться со своим орденом

  О большом солнечном затмении

  О деяниях императора Фридриха Второго

  Об осаде Феррары и о том, что Феррара является владением римского понтифика, то есть Римской церкви

  О Паоло Траверсари[723], родом из Равенны

  О господине Томмазо да Фолиано, коего папа Иннокентий IV сделал графом Романьи

  О господине Стефане, сыне короля Венгрии, претерпевшем много несчастий

  О господине Обиццо маркизе д’Эсте, о его происхождении и деяниях

  О брате Латине, кардинале и легате в Ломбардии, и о его распоряжениях

  О Гульельмотто из Апулии, наследовавшем господину Паоло Траверсари

  Об осаде и взятии Фаэнцы, о смерти папы Григория IX и о его преемнике Целестине

  Об избрании папы Иннокентия IV и о его деяниях

  О кончине господина Николая, епископа Реджийского

  О погибели христиан в Святой Земле по причине предательства сарацин

  О низложении императора Фридриха Второго

  Об изгнании низложенным императором сторонников Церкви из Реджо и Пармы

  О том, что Тебальдо Франческо восстал против императора

  О Парме, восставшей против низложенного императора

  О сражении при Фано и о разорении Брешелло, Боретто и других селений в Пармском епископстве

  О том, что мантуанцы сожгли все Кремонское епископство ниже Торричеллы

  О смерти патриарха Антиохийского, мужа святого

  О том, что некоторые хорошо начинают, но плохо кончают, и наоборот. Смотри подобное ниже, лист***[771]

  О брате Генрихе из Пизы и о его кантах

  Брат Вита из Лукки и его канты

  О кончине брата Генриха из Пизы в его бытность министром ордена братьев-миноритов в Греции

  Составитель хроники просит прощения за то, что он иногда ради пользы дела допускает отступления, и за то, что употребляет единственное и множественное число, когда ему угодно. Обрати внимание, что здесь излагается нечто, что, по-видимому, относится к прологу хроники. Смотри выше, где говорится о значении хроники, лист 100[788]

  О различных историках

  О том, что предпринял император Фридрих после своего низложения

  О том, что в этом году изгнанные императором вошли в Парму

  О том, что жители Пармы собрались на сходку и выбрали себе капитана и предводителя господина [Уго ди Сан-Витале]

  О том, что пармцы по девяти причинам смогли легко войти в город и после взятия удержать его

  О том, что помощь вступившим в Парму подоспела из пяти мест

  О тяжелейшей и запутанной войне, которая велась между Церковью и государством, то есть между императором и папой

  О том, что из-за войны чрезмерно умножились лесные звери

  О неблагодарности императора Фридриха

  О том, что есть по Бернарду неблагодарность и что сказано о неблагодарности в законе

  О том, что король Энцо находился при осаде Квинцано, когда Парма отпала от отца его

  О том, что король Энцо и кремонцы расположились возле мертвого Таро

  О господине Риччардо, графе ди Сан-Бонифачо из Вероны, который первым прибыл на помощь пармцам

  О жестокостях Эццелино, имевшего сходство с диаволом, как блаженный Франциск – с Христом

  О помощниках императора при осаде Пармы после его низложения

  О том, что знатные пармские дамы заказали сделать изображение города из серебра и принесли его в дар блаженной Деве, дабы она удостоила защитить Парму от нечестивца

  О том, что мантуанцы сожгли Казальмаджоре

  О том, что император во время осады Пармы приказывал ежедневно обезглавливать некоторых из своих противников

  О пармских рыцарях, на которых моденцы и реджийцы наложили оковы во время раздора между Фридрихом и Церковью

  О рыцарях из Анконской марки, которых император приказал вздернуть на виселицу

  О господине Герардо дель Канале, коего император приказал утопить в море, привязав к его шее мельничный жернов

  О господине Бернардо Росси из Пармы

  О Пьере делла Винья[833]

  О клевете, возведенной императором на Пьера делла Винья, чтобы предать его смерти

  О господине Бернардо ди Роландо Росси и о том, как он сумел уберечься от коварных действий Фридриха

  О друзьях настоящих и мнимых

  О взятии жителями Пармы города Виттории и о боевой повозке кремонцев, которая была там у них

  О захваченной жителями Пармы казне императора и о его драгоценной короне

  О том, что Григорий да Монтелонго, легат, завладел личным военным снаряжением императора

  О предводителях войска, обративших Фридриха в бегство

  Что предпринял Фридрих после того, как пармцы изгнали его из Виттории

  О брате Иоанне да Плано Карпини, которого папа Иннокентий IV послал к татарам. О том, что вследствие астрального воздействия возникают запечатленные изображения

  О послании, которое повелитель татар отправил папе

  О том, кто в разные времена опустошал Италию

  О том, что папа Лев согласовывался с Иосафатом, царем Иудейским

  О деяниях короля готов Теодориха и о том, что он по четырем причинам заслужил, чтобы прах его был извлечен из могилы

  О том, что слухи о татарах впервые появились во времена папы Григория IX и что многие римские понтифики отправляли к ним своих послов

  О том, что папа Иннокентий IV удостоил почестей брата Иоанна да Плано Карпини по его возвращении от татар

  О том, что папа Иннокентий IV предложил королю Франции отложить поход за море, пока не будет усмирен Фридрих

  О многократных похвалах брату Иоанну да Плано Карпини и о его книге о деяниях татар

  Похвала Клюнийскому монастырю и черным монахам

  О магистре Гульельме Альтисиодорском, наделенном великой благодатью диспутировать, но не проповедовать

  Примеры различений, приводимые Апостолом, когда он говорит: «Одному дается Духом слово мудрости...»

  О том, что истолкование языков может осуществляться двумя способами

  О разнообразных похвалах вину у французов

  О вине согласно магистру Морандо

  О французах и англичанах, стремящихся пить кубками, к коим могут подойти слова Иеремии, 11,18: «Господь открыл мне, и я знаю; Ты показал мне деяния их»

  О длинных и коротких днях во Франции

  О Людовике Святом, короле Франции, и о первом его походе за море, ибо он совершил два похода[919]. О Людовике, короле Франции, принявшем участие в провинциальном капитуле братьев-миноритов, проведенном в Сансе

  О внешнем облике французского короля и о набожности его души

  О том, что король Франции попросил поддержки братьев и что она ему была оказана

  О том, что король разделил с братьями трапезу и сделал денежный вклад

  Об уничижении, которое явил генеральный министр, вкушая пищу отдельно, за другим столом

  О великолепном обеде, данном французским королем; и о том, что король отклонялся от своего пути, чтобы просить поддержки монахов

  О смирении, проявленном французским королем, по слову Писания: «Втоптал в землю жизнь мою» (Пс 142, 3)

  О брате Уго из Прованса и о его внешнем и духовном облике и о его знаниях

  О том, как брат Уго упрекал кардиналов, спрашивавших у него о новостях. О том, как брат Уго в очень резких словах порицал кардиналов во французском городе Лионе. О том, что папа и кардиналы пренебрегли советом Иофора[930] о выборе способных людей для пастырского служения

  О том, что папа Иннокентий похвалил брата Уго за слова, сказанные им в консистории кардиналам

  О том, что брату Уго придали смелости папа и Господь, чтобы сказать кардиналам все, что он хотел

  О четырех близких друзьях брата Уго

  О брате Гульельме, написавшем «Сумму о пороках и добродетелях», и о другом Гульельме, называемом Бриттом, также сочинившем книгу под таким названием

  О том, что я познакомился с братом Уго, еще будучи юношей, находясь в сиенском монастыре. Об учености брата Уго, многократно восхвалявшейся на синоде в Лукке

  О том, как брат Уго одержал верх над магистром Райнерием из Пизы, называвшим себя философом

  О графе Прованском и о его дочерях[961]

  О том, что брат Уго охотно и часто жил в обители братьев-миноритов в крепости Ареа

  О двух иоахимитах, предсказавших, что король Франции будет пленен сарацинами в заморских краях

  О брате Маврикии, который составил «Разделения» для проповедей

  О брате Герардине, написавшем книжицу, за которую наши недруги упрекали орден братьев-миноритов

  О том, что у аббата Иоахима было три уязвимых места, позволяющие возражать и не доверять ему

  О том, что аббат Иоахим не установил ни одного точного срока пришествия антихриста и конца мира

  О двух других иоахимитах, побудивших брата Уго начать диспут с неким братом-проповедником об учении аббата Иоахима

  О диспуте брата Уго с братом Петром, неаполитанским лектором из ордена братьев-проповедников, по поводу сочинений аббата Иоахима

  Пример некоего юноши, который, обратившись с молитвой к Богу, оказался на другом берегу реки

  О терпении аббата Иоахима и о его святости

  О том, что император Фридрих должен был принять смерть не от человека, а от Бога, как это и исполнилось

  О том, что как в левой руке бывают многочисленные умения, так и понимание Священного Писания многозначно

  О том, как брат Уго объяснял, согласно Исаие и Мерлину, окончание жизни Фридриха II, бывшего императора

  Здесь показывается, что не следует искажать слова Библии и что не следует отказываться от пищи, которую сотворил Бог

  Здесь доказывается, что мы можем использовать высказывания неверующих в качестве свидетельства по шести соображениям

  О том, что брат Петр хотел защитить себя с помощью уверток и противопоставления Писания Писанию

  О том, что Бог заслуженно презрел Валаама и за многословие и вследствие тайны

  Здесь доказывается, что Валаам и Елиуй – один и тот же человек

  О том, что Мелхиседек и Сим, по словам евреев, были одним и тем же лицом. Подобное они говорят о Финеесе, сыне Елеазара, и о пророке Илии

  Толкование известных слов Апостола: «Все Писание богодухновенно» и пр.

  О четырех возможностях применения божественного Писания

  Об обличении и исправлении

  Поскольку брат Петр не мог возразить авторитетам Библии, он обратился к подлинным сочинениям святых и к изречениям философов, в чем он был быстро побежден братом Уго

  После того, как брат Петр признал себя побежденным, он обратился к восхвалению брата Уго по поводу его многостороннего знания

  О том, как брат Уго дал хороший пример мирянам

  О начале и цели ордена «ходящих в мешках»

  О том, что братья-проповедники и мы научили многих просить милостыню и создавать ордена

  О том, что брат Уго по двум причинам имел многих хулителей, что отмечено в книге

  О разнообразии пустынников и их объединении

  О конгрегации, или, скорее, рассеянии тех мошенников, «которые говорят о себе, что они» апостолы, «а они не таковы» (Апок 2, 9)[1035]. И заметь, что этот трактат продолжается до того места, где написано: «В лето Господне 1248». И это есть повторение предыдущего года

  О Герардине Сегарелли, который хотел быть похожим на Сына Божия, и о многих глупостях его, которые он наделал

  О брате Роберто, первом товарище брата Герардина Сегарелли, который впоследствии отступился и взял жену

  О глупости тех мошенников, «которые говорят, что они» апостолы, «а они не таковы, но сборище сатанинское»

  Здесь Апостолом описываются жизнь и облик, и обычаи тех, кто благочестиво и с верою хочет жить во Иисусе Христе Господе нашем

  О том, что человек-отступник бесполезен Богу, себе и ближнему

  О том, что Роберто, после того как ушел от этих мошенников, «которые говорят о себе, что они» апостолы, «а они не таковы», наговорил о них много плохого

  О разделении, которое произошло среди этих так называемых «апостолов»

  Здесь показывается на многих примерах, которые приводятся ниже, что никто не должен вступать в брак с женой, посвятившей себя Богу

  О том, что те, кто отступается и отходит от Бога, заканчивают жизнь свою дурной смертью

  О позорной и постыдной глупости этих самых мошенников и о том, что с течением времени брат Герардин Сегарелли сменил одеяние и взял другое, и как он болтал и пустословил

  Как епископ Пармский посадил однажды этого Герардина за его глупости в темницу, наложив на него оковы

  О некоем отроке, которого эти «апостолы» заставили проповедовать в церквах, и о словах брата Бонавентуры из Изео, которые он произнес перед жителями Феррары

  О глупости христианского народа

  О словах аббата Иоахима, которые он посвятил евангельским отрокам

  То, что эти «апостолы» не находятся в здравом уме, подтверждается многими доводами

  Похвала целомудрию, о котором ниже приводятся авторитетные мнения святых; см. подобное выше, лист 264

  О том, что Господь наш Иисус Христос имел в себе те три составляющие, которые суть основание всякой веры, а именно послушание, бедность и целомудрие; без них для верующих не может быть спасения

  О глупостях «апостолов» брата Герардина Сегарелли, которых множество, но мы изложим только двенадцать, и нам довольно. См. также ниже, лист 474

  Апостол показывает, что послушникам и необразованным необходим наставник

  Здесь показывается, что те, кто хочет учить других, должны обладать знанием – или заложенным, или приобретенным, а если одновременно обоими, то еще лучше

  Заметь, что первый царь иудеев не был из колена Иудина, равно как и последний. И поэтому Писание может быть понято таким образом: «Не отойдет скипетр от Иуды» (Быт 49, 10), то есть от народа иудейского. Ведь иудеи до Ирода имели царя из рода Маттафии, который был из колена Левия

  Почему Господь показал, что Он взволнован скорее тем, что сыны Израилевы попросили царя, нежели тем, что Моисей попросил в проводники человека

  Здесь на многочисленных примерах показывается, что не следует пренебрегать помощью человека, хотя и имеется помощь Бога

  О некоторых, чьи просьбы выслушиваются, а затем их за это наказывают

  О трех людях, которые не захотели остеречься, хотя прекрасно могли

  Здесь одобряется знание и показывается, что его следует приобретать большим усердием и трудом

  Об обязанности проповедничества

  О том, что некоторые посылаются на проповедь Богом, некоторые идут сами, но Господь наш Иисус Христос не захотел прийти, не будучи посланным

  Доказывается многочисленными способами, что Господь, как и говорится буквально, не запрещал двух одежд

  Об избытке пищи и одежды

  О том, что Нееман многократно может быть оправдан за избыток одежд. О роскошных трапезах знати

  О Неемане Сириянине, который принес пророку десять перемен одежд и семь раз омылся в Иордане

  Об избыточном украшении женщин и об уменьшении одежд у некоторых мужчин

  О том, что дар Иеровоама не был знатным подарком по четырем причинам, если только не иметь в виду тайны

  О знатном даре Азаила, который он отнес Елисею

  До какой беды дошел некий глупец из-за неправильного понимания, рассуди ты, читатель

  О том, что «Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования», что можно показать на многочисленных примерах

  О том, что «апостолы» Герардина Сегарелли совершают четыре тяжких греха, получая милостыню и не воздавая за благодеяние

  О брате Бонкомпаньо, который объяснил причину, почему он хотел довольствоваться одной рясой

  О том, что многие мошенники и совратители получили кров у Сегарелли, чтобы легче совершать преступления

  О двух орденах, а именно братьев-проповедников и миноритов, которые были прообразованы в Ветхом Завете

  Заметь, что под рыболовами понимаются братья-минориты, под охотниками – проповедники

  Заметь, что здесь автор продолжает рассказ об ордене святого Франциска, своем ордене; об этом также найдешь ниже, где он будет говорить откровеннее, лист 487 и ***

  Об апостолах Христа, которые были прообразованы в Ветхом Завете во многих образах

  О том, что Варнава и Павел были добавлены к двенадцати апостолам, как было прообразовано в Ветхом Завете. Также об образе семидесяти двух учеников

  На многочисленных примерах показывается, что эти мошенники не должны именовать себя апостолами

  О двух хороших чертах, которые, кажется, имеются у этих «апостолов»

  О том, что аббат Иоахим никоим образом не предсказывал этих «апостолов», как он предсказал братьев-миноритов и проповедников, а также семь орденов, которые, согласно его предсказанию, появятся после гибели антихриста

  О Гамалииле и его совете

  О городе Эксе и о святом Максимине, и о Марии и Марфе, и Лазаре, и святом Сидонии, и святой Марсилле

  О графе Прованса, который хотел быть погребенным в обители братьев-миноритов, и о святой Елизавете, которая хотела того же, но братья не захотели

  О мощах святой Марфы, которые находятся в Тарасконе, и о Хлодвиге, короле Франции, который, исцелившись у ее гробницы, подарил этой обители много владений

  О смирении брата Иоанна Пармского, генерального министра

  О том, как брат Иоанн Пармский послал брата Стефана Англичанина лектором в генуэзский монастырь, где тот сделал много добрых дел

  О брате Иоанне Пармском, генеральном министре

  О телесном облике брата Иоанна Пармского и о его добродетелях и душевных качествах

  О том, что брат Иоанн Пармский был первым генеральным министром, который объехал и посетил орден; он дал преданным благодетелям братьев письма для предоставления участия в благах ордена

  О форме писем, которые давал брат Иоанн благодетелям ордена, и только тем, кто просил их

  О книгах брата Бонавентуры, который был генеральным министром

  О том, как брат Иоанн Пармский дал разъяснение преподавателям и студентам Парижского университета и погасил ссору, которая произошла у них с монахами по вине магистра Гильома Сен-Амурского

  О том, как некий парижский магистр одобрил брата Иоанна и орден блаженного Франциска и показал, что магистр Гильом Сен-Амурский достоин порицания

  О том, что брат Иоанн не захотел вводить никакого установления на генеральном капитуле в Меце, поскольку подчиненные возражали против тяжести установлений

  О том, как брат Иоанн Пармский направил всему ордену письмо, в котором предписывал, чтобы церковные службы исполнялись всеми одинаково

  О том, что брат Иоанн Пармский из-за учения аббата Иоахима был многим ненавистен

  О том, что некоторые столь упрямы, что не хотят отступить, и поэтому их невозможно оторвать от их убеждений

  О том, что брат Иоанн Пармский хотя и имел врагов, однако имел и много больших друзей, которые почитали его; они перечисляются ниже

  О Ватаце и о почете, который он оказал брату Иоанну Пармскому

  О Палеологе, который наследовал Ватацу на греческом императорском престоле

  О короле Англии, отце Эдуарда, и о некоем жонглере, который в насмешку похвалил его и которого король повелел повесить

  Об учтивости брата Иоанна Пармского, и каким образом он уподоблялся бедным братьям, и как он хотел, чтобы еда была для всех одинаковая

  О примере учтивости некоего английского короля

  О товарищах брата Иоанна Пармского, генерального министра. О брате Марке, товарище генеральных министров

  О том, как брат Бонавентура, генеральный министр, радовался отмеченным у него «порокам», числом пять

  О том, как брат Иоанн Пармский приноравливался, насколько это было возможно, к братьям и к совместной жизни с ними

  О том, как брат Иоанн Пармский ускорил проведение генерального капитула, желая отказаться от должности, и позаботился, чтобы генеральным министром был избран брат Бонавентура

  О лесных птицах, которые свили гнездо под столом брата Иоанна в Греччо и вывели птенцов

  О брате Иоанне, которому ангел прислуживал во время мессы

  О том, как пизанцы в течение тридцати лет были отлучены от Церкви за свою тройную вину. О маленькой провинции Гарфаньяна

  О том, как брат Иоанн Пармский, когда был генеральным министром, захотел посетить Испанию

  О моей задержке у брата Уго

  О моем товарище, который был послан в Египет для утешения христианских пленников

  Характеристика некоторых братьев-миноритов, которые вели святую жизнь в генуэзском монастыре и похвально закончили свои дни, оставаясь до смерти в ордене

  О епископе с Корсики, который рукоположил меня в священники, и о церкви святого Гонората, которую папа Александр IV отдал братьям-миноритам из генуэзского монастыря

  Об архиепископе Генуэзском, который хвалил брата Стефана Англичанина и епископа Корсики. Этот архиепископ был жадным человеком; он не былистинным католиком и впоследствии был убит

  О скаредности и духовном убожестве епископа Феррары, который не захотел оказать гостеприимство папе Урбану

  О том, как папа Иннокентий IV направил в королевство против уже низложенного императора брата Симона, который удостоился мученического венца

  О другом брате Симоне, прозывавшемся «из Контессы», которого Бог прославил чудесами

  О том, как изгнанные из Реджо сторонники Церкви отвоевали много замков, которые находились в горах

  О том, что господин Бонаккорсо де Палуде был убит в вышеупомянутом году

  О епископе Триполитанском, который умер в Парме

  О господине Бернардо ди Роландо Росси, который был убит близ Коллеккьо

  О Людовике, короле Франции, который выступил в заморский поход против восточных сарацин. О том, как болонцы захватили и разрушили Баццано

  О горах, которые обрушились в земле графа Савойского и засыпали семь приходов, и уничтожили четыре тысячи человек в лето Господне 1248

  О том, как папа Иннокентий IV отозвал брата Иоанна, который направлялся в Испанию, так как он хотел послать его в Грецию для обращения греков или примирения с ними. О дружелюбии, которое папа Иннокентий IV проявил к брату Иоанну Пармскому, и как он послал его к грекам с хорошими спутниками

  О брате Райнальде из Ареццо, епископе Реатинском, который был рукоположен папой

  О церкви святого Герарда, которая полна детских рубашек

  Об архиепископе Амбренском, который хотел ежедневно видеть за своим столом двух братьев-миноритов

  Об архиепископе Амбренском, который стал кардиналом Римской церкви, а затем легатом в Ломбардии

  О брате Райнальде из Ареццо, который был из ордена братьев-миноритов и епископом Реатинским

  О том, как брат Стефан Англичанин, проповедуя братьям, порицал епископа Реатинского в его присутствии

  О том, как епископ Туринский порицал брата Райнальда за то, что тот принял епископство

  Какой ответ был дан епископу Туринскому с помощью Священного Писания и слов папы Иннокентия

  О шести причинах, по которым епископ может добиваться разрешения отойти от дел

  Как брат Райнальд отказался от епископства перед господином нашим папой в присутствии его кардиналов

  Об ответе, который дал брат Райнальд какому-то кардиналу, когда ходил просить милостыню

  Как брат Райнальд умер в монастыре Сиены и как он исцелил парализованного

  Об аббате из Бертиноро, родном брате брата Райнальда, образованном и святом человеке, друге и большом благодетеле братьев-миноритов

  О двух товарищах из Британии и из Бертиноро

  О пленении короля Энцо болонцами на земле Модены

  О качествах короля Энцо, и как брат Альбертин из Вероны играл ради него в кости, чтобы его стражи дали ему поесть

  О господине Гвидо да Сессо и о тех, кто был повешен в Роло, и о несправедливостях и поношениях, которым подвергли монахов сторонники императорской власти

  О Джулиано да Сессо, который был злейшим гонителем Церкви, и за это Бог покарал его

  О том, что жители Пармы и изгнанники из Реджо причинили много бед жителям Реджо

  О горной реке Кростоло, которая разлилась и разрушила находящиеся на ней мосты

  О господине Симоне, сыне Джованни ди Бонифачо, который был великим воителем на стороне Церкви во время большой войны

  О землетрясении

  Об осаде Модены и об Эццелино да Романо, который захватил Эсте и другие земли маркиза д’Эсте. О восстановлении Брешелло

  О пленении Людовика, короля Франции, сарацинами в заморских землях

  О смирении короля Франции и о возвращении Дамьетты и возрождении многих земель

  О том, как сторонники Церкви причинили много зла жителям Реджо. И как сторонники императора одолели жителей Пармы и захватили их боевую повозку и три тысячи человек

  Здесь перечисляются маркизы деи Лупи, которые были племянниками господина Бернардо ди Роландо Росси

  О том, как по прошествии времени жители Пармы чудесным образом отомстили тем, кто во время войны причинил им зло

  Здесь к слову и подобающим образом говорится о Теле Господнем, вплоть до того места, где написано: «Покойный император Фридрих II» и т. д.[1414]

  О том, что манна явилась прообразом Тела Господня по трем соображениям

  О том, что Сын Божий, как говорят, присутствует нераздельно в трех местах

  О том, что иногда благо – принять общение, а иногда – отказаться, как показано на примере Закхея и сотника, из которых один радостно принял Господа, а другой счел себя недостойным

  О том, что мужи церковные хранят Тело Господне в своих церквах и часовнях по трем причинам

  Четыре причины, по которым плохо поступают те, кто всегда ожидает претворения Тела Господня в дароносице, когда многие причащаются во время мессы

  О том, что манна похожа на многие вещи

  О десяти несчастьях покойного императора Фридриха

  О логофете: что это означает

  О большой власти Паллавичини и о том, как какой-то петух выклевал ему глаз, когда он был ребенком

  Как пармцы отомстили за себя Паллавичини

  О том, что Паллавичини был человеком властолюбивым, и как он расправился со своими родственниками, которые дали ему власть над Кремоной

  О многих явлениях числом десять. О смерти Фридриха II, бывшего императора

  О многочисленных причинах отказа в погребении Фридриху II, бывшему императору

  Как и в какой день умер Фридрих, бывший император

  О том, что слова Исаии, сказанные им о разрушении Вавилона и о Люцифере, могут быть приложимы к Фридриху и его сыновьям

  О недостатках императора Фридриха и о том, что Бог хорошо сделал, искоренив его род

  О благих и положительных качествах Фридриха

  О том, что с Фридрихом заканчивается Римская империя

  О преемниках Фридриха и о преемниках императорской власти со стороны Церкви

  О семи чудачествах Фридриха

  О колыбельных песнях и о Николе, которого император посылал в Фаро

  О Фаро: что это и где

  О том, что император Фридрих был эпикурейцем

  О том, что Соломон многое сказал от имени людей, преданных плоти, что расходилось с его мнением

  Об эпикурействе: что это, а также об учении стоиков

  О жизни людей, преданных плоти

  О Михаиле Скоте, который был хорошим астрологом

  О том, что император Фридрих любил забавы и терпеливо переносил обращенные к нему издевки, как это видно из последующего изложения

  От каких предков и как был рожден император Фридрих

  Эти стихи взяты из книги графини Матильды[1512], и они полезны для постижения сведений о прошлом

  О кончине императора Генриха III

  О том, что папа Григорий VII был другом графини Матильды и очень преданным ей

  О том, как графиня Матильда помогала Римской церкви казной и рыцарями для борьбы с императором

  О Роберте Гвискаре, который заслужил королевство Сицилии, Калабрии и Апулии и Терра ди Лаворо, и о том, как он преданно сражался на стороне Церкви

  Здесь приводятся цитаты из Священного Писания, которые полезны для ведения войны

  О королеве Констанции, которая была матерью императора Фридриха II

  Предсказания Мерлина о Фридрихе I и Фридрихе II

  О том, что император Генрих VI был другом аббата Иоахима

  Высказывания Михаила Скота о будущих событиях в некоторых городах Ломбардии, Тосканы и Романьи

  О тех, кто имел власть в Ломбардии и Романье, как со стороны Церкви, так и со стороны Империи

  Здесь рассказывается история ужасная, достойная сострадания

  На примерах показывается, что «необходимо, чтобы Божия помощь присутствовала там, где отсутствует человеческая»[1564]

  О жестокостях Эццелино да Романо, и как он в один день велел сжечь одиннадцать тысяч падуанцев

  О Тебальделло, который дважды предал свой город Фаэнцу

  [О причине разрушения Болоньи и о том, что не следует брать проценты или дары, и о других грехах]

  О том, что пармцы заключили между собой мир после смерти императора, но недолго длился этот мир

  О Джованни Барисселло, который был «мудрый бедняк, и ... спас своею мудростью ... город» (Еккл 9,15)

  О добре, которое пармцы сделали для жителей Борго, и о многократной неблагодарности последних. О разрушении Борго Сан-Доннино смотри ниже, лист 410

  Об освобождении Колорно и о погибшем там господине Манфредино да Каноли, который был капитаном

  О благодеяниях, оказанных пармцами Джованни Барисселло

  О сообществе пармцев, называвшихся крестоносцами, которое было создано по воле короля Карла и в которое вошли все другие сообщества

  О Паллавичини

  О Маркезополо

  О святости госпожи Мабилии, жены маркиза д’Эсте по имени Аццо

  О святости трех знатных женщин

  О Маркезополо, который отправился жить в Романию

  О партиях Церкви и Империи в Тоскане

  О многих злодеяниях, совершенных по воле императора Фридриха, за которые были сполна наказаны как он сам, так и те, кто по его воле творил их

  Прекрасный и полезный трактат о презрении к миру

  О двенадцати легатах римской курии, посланных в Ломбардию и Романью

  О том, что нужно избегать общения с женщинами

  Об аббате Сысое, который предпочел стать отшельником, нежели жить рядом с женщинами; его ученика звали Авраам[1655]. Ибо говорится, Притч 21, 9, 19: «Лучше жить в земле пустынной, нежели с женою сварливою и в пространном доме»[1656]

  О находчивости господина кардинала Октавиана

  О находчивости одного из тех, кто состоял при королевском дворе ради наживы

  О господине Григории да Монтелонго, который в течение многих лет был легатом в Ломбардии

  О находчивости, которой Господь научил своих

  О верности Григория да Монтелонго

  О говорящем вороне господина Григория да Монтелонго

  Похвала целомудрию

  Об Эццелино да Романо, в каком году он был взят в плен в сражении и умер, и где похоронен

  О господине Филиппе, архиепископе Равеннском, как он захотел изучить искусство некромантии

  [О некоем святоше, который собирался оставить Бога, если Он ему не поможет] [Как Бог утешает Своих друзей]

  Как господин Филипп, архиепископ Равеннский, легат господина нашего папы, собрал войско против Эццелино

  Как брат Кларелл из ордена миноритов сделался знаменосцем в этом войске

  О некоем другом брате-минорите, благодаря уму которого был с Божией помощью взят город Падуя

  Как на восьмой день после дня блаженного Антония падуанцы освободили свой город от господства Эццелино

  О том, что сделал господин Филипп, легат в Германии, после смерти ландграфа

  О тяжелых наказаниях, которые архиепископ Равеннский назначал своим прислужникам, плохо исполнявшим свои обязанности

  Как архиепископ Равеннский дал мне мощи пророка Елисея, которые я отнес в Парму

  О синоде, созванном господином легатом в Равенне в Урсианской церкви в связи с угрозой татар

  Как многие обвинители поднялись против братьев-миноритов и проповедников, упрекая их в четырех действиях, за которые должны были получать «благодарность» они

  Как господин Обиццо, епископ Пармский, равно как и архиепископ Равеннский господин Филипп защитили «в подходящее время» братьев-миноритов и проповедников

  Как я ответил трем моим друзьям-архипресвитерам, из тех, кто обвинял братьев-миноритов и проповедников на Равеннском синоде

  Об уплате десятин. И о том, что выплата десятин целиком одобряется пророками и царями

  О том, что первинки начались с Авеля, а десятины – с Авраама

  О соблюдении седьмого года, который называется годом отдохновения и отпущения, и необходимо отметить, что об этом сказал Иосиф. О том, что десятины должны приноситься по трем причинам. Во-первых, по божественному предписанию. Во-вторых, чтобы была пища в доме Господа. В-третьих, в знак памяти о нашем искуплении

  О выборе места погребения по желанию умирающего. О законности действий тех церквей, которые принимают тела умерших

  Об исповедании

  О том, можно ли исповедоваться другому, более сведущему священнику, против воли своего, или надлежит исповедоваться только своему священнику

  О том, что разрешение считается оправданным в пяти случаях

  Плутовской, но истинный рассказ, который папа Александр IV передал брату Бонавентуре, генеральному министру ордена братьев-миноритов

  Другой рассказ, грустный

  О том, что братья-минориты, по воле римских понтификов, могут свободно проповедовать и исповедовать

  О разнообразии значений слова «царство». О том, что выражение «Царство Божие» употребляется в Священном Писании в семи значениях

  О многочисленных примерах того, что плохие клирики должны быть осуждаемы, а хорошие – одобряемы, и это показывается на десяти примерах

  О рассказе иудеев об освобождении из семидесятилетнего Вавилонского пленения и о грубости царя Валтасара, который насмехался над иудеями, так как они пребывали с душою огорченною

  Лучший ответ братьев-миноритов и проповедников сетующим на них клирикам, которые имеют пребенды

  О послании, отправленном князьями тьмы церковным прелатам; и о коварном поступке, который хотел учинить папа Иннокентий IV против братьев-миноритов и проповедников по навету неких клириков. Как папа Иннокентий IV был поражен Богом за то, что восстал против братьев-миноритов и проповедников

  Как папа Александр IV уничтожил то послание, которое написал папа Иннокентий IV против братьев-миноритов и проповедников, и как вице-канцлер Иннокентия был за него наказан Богом

  Как епископ Моденский, господин Матфей ди Пио, был изгнан из Модены, поскольку он был на стороне императора, и подобным же образом архипресвитер из Кампогалльяно

  Как Матулино сообщил мне, из-за чего нас, братьев-миноритов и проповедников, возненавидели клирики

  Как я ответил Матулино о возводимых на нас напраслинах, и он был удовлетворен, и стал мне большим, близким и верным другом

  О недостойных и позорных поступках некоторых священников, несовместимых с божественным служением

  Разумный ответ добрых монахов противникам, которые пытаются положить пятно на избранных

  О некоем епископе из Фаэнцы, который был задушен

  О некоем канонике, который был задушен диаволом

  Здесь восхваляется целомудрие

  О кончине господина Филиппа, архиепископа Равеннского

  О брате Фоме из Павии, министре Тосканы

  Трактат Примаса о недопустимости смешивания вина с водой

  О смерти господина нашего папы Урбана IV

  О магистре Мартине, епископе Мантуанском

  О брате Ригальде, архиепископе Руанском

  Здесь содержится поучение о том, что следует соблюдать осторожность; оно написано из-за господина Пинамонте, который хвастался, что ему все прекрасно удается

  О десятине, которую повелел собрать со всех церквей папа Григорий X для помощи Святой Земле, а впоследствии папа Мартин израсходовал дня иных целей

  О вельможах императора Фридриха II

  О драконе, Апок 12, как его описывает аббат Иоахим в книге «Прообразы». О семи гонениях на Новый Завет. О временах семи печатей, Апок. О снятии печатей

  Об уничтожении царств, по толкованию Аймона

  О том, что братья-минориты и проповедники были даны миру в помощь тем, кого надлежит спасти

  О заговоре членов тела против желудка. Так бывает и при заговоре подданных против прелата. Как при посредстве разума и совета сердца воцарился мир между желудком и другими членами тела

  О короле Конраде, сыне бывшего императора Фридриха

  О короле Дании, который был утоплен своим братом в море

  О том, как собрались во Франции толпы пастухов, желая переправиться через море, чтобы отомстить за короля Франции

  О возвращении господина нашего папы Иннокентия IV из Лиона в Ломбардию

  В этом году господин Гиберто да Дженте захватил власть в Парме с помощью мясников

  О восьми дурных делах господина Гиберто да Дженте, совершенных им в бытность его пармским подеста. И сверх того, он прибавил еще четыре, так что получилось двенадцать. Смотри ниже, лист 462

  Об отправлении суда и правосудия

  О предсказании, сделанном мною господину Гиберто да Дженте, когда я просил его вступить в орден братьев-миноритов

  О мире, который заключили между собой реджийцы в лето Господне 1252

  О том, как господин Гиберто да Дженте, «видя, что время благоприятствует ему» (1 Мак 12, 1), вмешался в мирный договор реджийцев

  О кончине господина нашего папы Иннокентия IV. И о том, как на смену ему был выбран папа Александр IV

  О том, что у папы Александра IV было много хороших качеств, и много хорошего сделал и он сам, и было сделано при нем

  О том, как он запретил две пагубные книжонки и отлучил от Церкви Манфреда

  Против второй книжонки: с помощью доказательств из Библии показано, что плохо и неразумно глаголет она

  О том, как в Модене я столкнулся с братом Герардином, сотворившим эту книжонку, и спросил его об антихристе, и он сказал, что тот уже родился, и великий, и что он хорошо знал его, но солгал он

  О том, что в Парме был некий веронец, желавший следовать аббату Иоахиму в предсказании будущего. Книги его были выскоблены по святой простоте

  О том, как я, брат Салимбене, заставил сжечь книжонку брата Герардина, когда она попала в мои руки

  О хороших качествах брата Герардина и о том, как дерзость его воззрений разрушила все хорошее, что в нем было

  Показано здесь, что попечением диавола многое оказываются обманутыми

  Показано здесь, что идолопоклонство должно быть предано проклятию

  Здесь также речь идет об еретиках, как могли они заблуждаться, когда Сын Божий так ясно говорил в Евангелии

  О том, что еретики были неизбежны, как предсказал Апостол

  Здесь показано, что очень глуп тот, кто не хочет отказаться от ложных мнений, когда его опровергают ученейшие люди

  Здесь рассказывается нечто услаждающее о блаженном Иове и о том, что человек должен просить мудрости у Бога

  Здесь сообщается нечто удивительное о Симеоне, взявшем младенца Христа на руки

  О прегрешениях предателя Иуды; и о том, что, если некоторые из святых мужей совершают прегрешение, не следует упрекать всех; напротив, из-за этого они еще больше достойны восхваления, ибо, в то время как другие падают, они твердо пребывают с Господом

  О том, как жители Реджо отняли у господина Гиберто да Дженте власть над их городом. И о том, как они в том же году осадили Каноссу

  О том, что братья-минориты купили императорский дворец в городе Реджо у епископа Гульельма для устроения там своей обители

  В этом году был захвачен господин Эццелино да Романо

  И в том же году Палеолог захватывает Константинополь

  О том, как сиенцы одержали верх в сражении над флорентийцами и лукканцами. И в том же 1259 году был великий мор, и я сочинил «Книгу досад»

  О благочестивом движении бичующихся, которое произошло в лето 1260 и стало почти всеобщим, особенно в Италии

  О том, что Паллавичини отказался поддержать благочестивое движение бичующихся, боясь из-за этого потерять власть в Кремоне

  Об учении аббата Иоахима, которое должно было начать сбываться в этом году, и, как свидетельствуют иоахимиты, начнется это благочестивым движением бичующихся

  О сражении, происшедшем в этом, то есть 1260, году между королем Венгрии и королем Богемии

  Об уставе ордена Воинства Святой Девы Марии, подобного тому, что был во времена «Аллилуйи». И о том, сколь малое значение придают этому уставу в Римской курии по четырем причинам. А составлен он был при посредничестве брата Руфина в лето Господне 1261

  О кончине папы Александра IV и об избрании на его место папы Урбана IV, происшедшем в следующем году[2026]

  О том, что папа Урбан IV отдал королевство Сицилии королю Карлу; и о звезде-комете, три месяца стоявшей на небе перед смертью папы

  О кончине папы Урбана IV и о маркизе д’Эсте, пришедшем в Модену с жителями Феррары

  Об избрании папы Климента IV

  Об изгнании членов семьи да Сессо из города Реджо

  О перемирии, заключенном между ними после этого

  О приходе французов на помощь королю Карлу против Манфреда, сына императора; и о сыновьях покойного императора Фридриха Второго

  О том, как Паллавичини хотел воспрепятствовать переправе французского войска, но не смог

  О смерти принца Манфреда и о пленении его жены в городе Манфредонии

  О красоте города Манфредонии, названного принцем Манфредом, его основателем, своим собственным именем

  О знатных придворных принца Манфреда

  О том, как жители Брешии восстали против Паллавичини и заключили мир со своими согражданами и с жителями Милана и Бергамо

  Об осаде Монте Валларио. О разрушении Монте Валларио

  О мирном договоре между жителями Реджо, а именно между семьями де Роберта и да Сессо

  Похвала суду и правосудию

  О том, что партия гвельфов вернулась во Флоренцию и изгнала гибеллинов. И господин Карл осадил Поджибонси

  О войне сарацин с христианами в Испании

  О том, что кремонцы-изгнанники вернулись в Кремону; и господин Паллавичини и господин Бозио потеряли власть в Кремоне стараниями легата господина нашего папы

  О приходе Конрадина в Ломбардию и в Апулию

  О том, что господин Якопино де Палуде вторгся в Бисмантову

  Об осаде Кровары жителями Реджо и Пармы

  Об обретении замка Реджоло

  О том, как жители Пармы осадили Борго Сан-Доннино и заключили мир со своими согражданами, находившимися в Борго

  И папа Климент IV встретил свой последний час

  О том, как войско Конрадина сражалось с войском Карла, и Конрадин был захвачен и через три месяца обезглавлен вместе со многими другими

  О хороших качествах папы Климента IV. И о том, как он предсказал смерть Конрадина и канонизировал некую святую, по случаю чего был крещен некий иудей

  О том, как султан Вавилонии[2068] захватил и разрушил Антиохию

  О том, что в этом году дули сильные ветры, а в середине апреля шел обильный снег, после чего выпал иней, уничтоживший виноградники

  О разрушении Борго Сан-Доннино, совершенном жителями Пармы, и о смерти Уберто Паллавичини. О благах, предоставленных жителями Пармы обитателям Борго, об их неблагодарности смотри выше лист 365 О том, что Паллавичини, даже умирая, не захотел обратиться к Богу, ибо, как говорит Августин: «Иногда грешника постигает такое наказание, что он, забывший Бога при жизни, умирая, забывает о себе»[2070]

  О том, как жители Пармы отомстили Паллавичини, по слову Писания, Ис 3, 11: «А беззаконнику – горе, ибо будет ему возмездие за дела рук его»

  О Примаро, где болонцы в лето Господне 1270 построили крепость для защиты от венецианцев

  О множестве скворцов в год сражения войска Карла с войском Конрадина

  О том, почему болонцы построили крепость в Примаро для защиты от венецианцев

  О пяти хитростях, или коварных уловках, венецианцев, направленных против жителей Равенны и других ломбардцев

  О том, что граф Руджеро позволил венецианцам построить замок Маркамб в дистретто Равенны по трем причинам

  Об избытке и изобилии в городе Равенне

  О башне в Говерноло, где мантуанцы требуют от плывущих по реке По дорожную пошлину, принуждая их сначала плыть в Мантую, а потом возвращаться в Говерноло

  О том, как константинопольский император, направлявшийся за море, прибыл в Реджо и в тот же день посвятил в рыцари господина Якопино ди Ротелья в обители братьев-миноритов в 1270 году

  О том, как король Франции Людовик Святой во второй раз переправился через море и прибыл в Тунис, где и встретил свой последний час

  О хитрой уловке сарацин, направленной против христиан

  О перевозе праха Людовика Святого, совершенном его сыном Филиппом, королем Франции, и его войском

  Об осаде и разрушении замка Маккасторны

  О том, что миланцы разрушили Крему

  Об обществе справедливости, созданном в Болонье

  О том, как болонцы повели войско на епископство Модены и осадили Савиньяно и Монтомбраро и разрушили их

  О том, что король Франции, когда везли его прах, совершил одно чудо в Реджо, а другое – в Парме

  Об избрании папы Григория X

  О кончине короля Энцо и о почестях, возданных ему по смерти болонцами

  О том, что Конрад, законный сын императора, был лишен погребения по церковному обряду, и кости его были выброшены в море

  О том, как болонцы пожелали захватить все Моденское епископство и владеть им, но жители Пармы не допустили этого

  О великой дороговизне, бывшей в этом, 1272, году

  Об аббате монастыря святого Проспера, господине Гульельме деи Лупичини

  О короле Англии, господине Эдуарде

  О папе Григории X, отправившемся в Лион для проведения собора

  О том, что папа Григорий X на Лионском соборе упразднил орден «ходящих в мешках». Упразднил он также тех, «которые говорят о себе, что они» апостолы, «а они не таковы»

  О декреталии папы Иннокентия III, запрещающей создание новых монашеских орденов

  О том, что болонцы [сторонники Империи] были в этом году изгнаны из Болоньи

  О том, что в этом году была осаждена Фаэнца

  О том, как в этом году дважды вступали в сражение у Фаэнцы сторонники Церкви с другой партией, и императорская партия каждый раз достигала успеха

  О том, как жители Фаэнцы и Форли овладели снаряжением болонского войска, после того как одержали над ним победу. И о числе убитых в вышеназванном сражении

  О великом разливе рек, о наводнении, о снегопаде и о падеже скота из-за недостатка кормов в этом году

  О возвращении папы Григория X из Лиона. И о его кончине в городе Ареццо

  О том, как он наложил на некоторых великие покаяния, явив себя ревнителем божественных установлений; и о том, что присвоил он себе некие стихи, содержащие пророчества

  Прилагается толкование этих стихов

  Блаженный Григорий приводит довод, почему достойные уходят из этой жизни

  О том, что скорое обретение Гроба Господня было бы против воли Божией

  Как аббат Иоахим объяснял 42 поколения, представленные Матфеем

  Об обращении греков, и иудеев, и всех народов

  Об избрании папы Иннокентия V и о его кончине

  О разливе вод в канун дня святого Иоанна Крестителя

  Об ущербе, причиненном разливом вод

  Здесь показано, что в одном и том же 1276 году было три законных верховных понтифика, а именно Иннокентий V, Адриан V и Иоанн XXI

  О сражении, устроенном господином Кассоно делла Toppe в Милане, и об архиепископе, которому миланцы отдали власть в своем городе (в Милане)

  О том, что в этом году был высокий урожай и большое изобилие

  О том, что была захвачена и вновь отвоевана Гуасталла

  О великом море среди людей и об убийстве господина Мастино, которому наследовал его брат господин Альберто делла Скала

  О том, что в этом году начали перекрывать реку Талеату

  О том, что в этом году был избран папа Николай III, и он истолковал устав ордена братьев-миноритов, кардиналом которых он был прежде

  И кремонцы воспрепятствовали перекрытию реки Талеаты, от чего реджийцы потерпели большие убытки

  И была в этом году величайшая дороговизна. И мантуанцы захватили и разрушили Гонзагу

  И господин Пинамонте был правителем в Мантуе

  О первом капитане народа Реджо

  О болонском мирном договоре, заключенном кардиналом Латином

  О кончине господина Аймерико де Палуде. И о мирном договоре семьи дела Toppe и жителей Лоди с миланцами

  О величайшем землетрясении, разрушившем много городов и замков

  В этом году при посредничестве кардинала Латина был заключен мирный договор между Болоньей и Романьей

  Также в этом году жители Пармы были лишены церковного богослужения

  Также в этом году из Болоньи снова были изгнаны Ламбертацци, которые раньше пришли туда с миром

  О том, как в этом году явились ложные чудеса некоего Альберто, кремонского разносчика вина, то есть виноторговца

  О том, как из-за этого Альберто некоторые дурные люди глумились над братьями-миноритами и проповедниками. Но Бог быстро показал «лжецами обвинявших» их (Прем 10,14)

  О том, что жители Кремоны, Пармы и Реджо глупо вели себя по отношению к Альберто-виноторговцу, сочтя его святым; жители Падуи – по отношению к Антонио Пеллегрино, и Господь счел это злом; жители Феррары – по отношению к Арманно Пунцилово

  О разных причинах приверженности этому Альберто

  О том, что в этом году был нарушен миланский мирный договор

  Также в этом году все братья-проповедники покинули Парму и отправились в Реджо

  О нарушении мирного договора между болонцами, происшедшем в этом году

  О замке жителей Пармы, который они построили между Пармой и Реджо, возле Вилла Каде, и назвали замком Кроче

  О кончине папы Николая III в восьмидневие Успения

  О распре, происшедшей в городе Реджо между духовенством и мирянами из-за церковных десятин

  О том, как Тебальделло предательски вернул Фаэнцу сторонникам Церкви, а именно болонцам и семье Манфреди. А жители Пармы вернули кремонцам их боевую повозку, которой они владели, и наоборот

  О мосте в Браццоло, построенном мантуанцами и снесенном поднявшейся водой

  О соглашении между священнослужителями и мирянами города Реджо, у которых прежде была распря из-за церковных десятин

  О Сенигалье, переданной господину Гвидо ди Монтефельтро

  О гибели господина Кассоно делла Toppe. О гибели в сражении господина Скуртапелличиа

  Об избрании папы Мартина IV и о том, что он много раз посылал войско против Форли, и плохо это кончилось для сторонников Церкви

  О великом множестве гусениц, появившихся в этом году. О великой дороговизне зерна в этом году. О том, что в этом году из-за гусениц деревья не принесли плодов

  И о том, что в этом году, в день апостолов Филиппа и Иакова, жителям Пармы вернули церковную службу

  О том, как маркиз Монферратский возжелал подчинить себе всю Ломбардию, но ломбардские сторонники Церкви не допустили этого

  О том, что граф ди Сан-Бонифачо, будучи пармским подеста, был капитаном в этом войске

  О торжестве, устроенном в Кремоне сторонниками Церкви для жителей Пармы

  О том, как сицилийцы восстали против французов из войска короля Карла и многих убили[2193]

  О Педро, короле Арагона. О принце Манфреде и о Палеологе

  О провинции Романье, достойной всяческих похвал. И о том, что Римская церковь получила ее в дар от господина Рудольфа, избранного императором

  О том, что французское войско шло на Сицилию на помощь королю Карлу против Педро Арагонского

  О том, что Палеолог назначил кардиналов и папу из греков

  О том, как перуджийцы, вопреки воле папы, отправились разорять Фолиньо

  О том, как замок Сончино предательски был отдан кремонцам; и в конце мая была сильнейшая жара

  О том, что в этом году был неурожай пшеницы

  О собрании нобилей, проведенном в этом году в Парме

  И в том же году состоялось собрание двора маркиза д’Эсте в Ферраре

  И господин Пьер, граф д’Артуа, брат короля Франции, шел на помощь королю Карлу

  О мирном договоре семьи Струфи с семьями Орсо и Салюстри

  О пармском пророке по имени Асденти[2212]

  Об осаде папой Мартином Мельдолы. И о больших расходах, понесенных им ради обладания Романьей. И о сражении, назначенном Карлом и Педро Арагонским

  О господине Риччардо, отце графа ди Сан-Бонифачо

  О его жене, тевтонке, и об их сыновьях

  О причине раздора между графом и маркизом д’Эсте

  О смерти и погребении графа в обители братьев-миноритов в Реджо

  Также об убранстве его останков и о красивой усыпальнице

  Об эпитафии на могиле графа

  О святости и добродетельности графа

  О почтении, оказанном братом короля Франции графу и другим святым людям

  О том, что в годовщину смерти графа его супруга прислала красивый покров

  О падеже коров в этом году. О великом море среди людей, последовавшем на другой год

  О подеста мягком и о подеста строгом

  О том, как в этом году явилась ярчайшая планета, вступившая на орбиту первой фазы луны

  О том, как город Форли вернулся под власть Церкви

  О том, что город Форли избавил бы всю Романью от болонцев, если бы этому не воспрепятствовала своим вмешательством Римская церковь

  О Гвидо, графе ди Монтефельтро, близком друге братьев-миноритов, смиренно покорившемся Церкви

  О том, как король Карл двинулся из Неаполя в Бордо, намереваясь сразиться с Педро, королем Арагона

  О кончине епископа Реджийского, господина Гульельма да Фолиано

  О том, что жители селения Биббьяно создали в этом году единый борго

  И братья-минориты из Пармы построили красивую трапезную

  И жители Пармы построили каменный мост в Галере

  О постройках и зданиях города Пармы

  О кончине брата Бонаграции, генерального министра ордена братьев-миноритов, в лето Господне 1283

  Об обретении мощей святой Магдалины. По этому случаю толкуется здесь о мощах святого Аполлинария, а также о святом Максимине

  О пещере, где тридцать лет в безвестности пребывала святая Мария Магдалина

  О новом чуде в честь святой Магдалины

  О том, как Магдалина явилась в тюрьме преданному ей и утешила его. После этого она избавила его от виселицы, явившись в виде белоснежной голубки

  Рассказ о деяниях короля Карла, и о лживости Педро, короля Арагона, и о том, как он уклонился от сражения О назначенном сражении между королем Карлом и Педро, королем Арагона; о совете мудрых относительно королевства Сицилии

  О пожаре в обители братьев-проповедников в Вероне

  О пожаре в дормитории братьев-миноритов в Лионе

  О дожде, пролившемся с ясного неба

  И о сильных раскатах грома, которые были слышны в предпоследний день февраля

  О том, что жители Пармы построили каменный мост Госпожи Эджидии

  В этом году начали строить новую колокольню кафедрального собора в Парме

  И было великое изобилие пшеницы. Вина же было мало, но было оно доброе

  Был также большой урожай плодов

  О том, как в морском сражении сын короля Карла был захвачен войском Педро, короля Арагона

  О том, что в этом году начался раскол в городе Модене, и образовались в нем, кроме партии сторонников Империи, еще две партии, долго находившиеся в изгнании. И много раз моденцы, находившиеся в городе, сражались с изгнанниками, и изгнанники всегда одерживали победу

  О некоторых городах Ломбардии, связанных узами взаимной любви

  О том, как реджийцы отрешили от должности своего подеста, господина Тобию Рангони из Модены и предоставили ему идти своей дорогой, и выбрали на должность подеста своего капитана

  О пармском пророке по имени Асденти, с которым советовался пармский епископ и к которому приходят многие другие вопросить о будущем

  Нечто удивительное, ибо пизанцы были захвачены генуэзцами в то же самое время, и в том же месяце, и в тот же день, и в том самом месте, где они когда-то захватили прелатов во времена папы Григория IX

  О жителях Пармы, говоривших обычно, что отмщение через 30 лет вполне своевременно; это было убедительно явлено в житии святого Брикция после смерти святого Мартина

  О жестоком морском сражении между пизанцами и генуэзцами, происшедшем в этом году

  Горестный рассказ пизанскнх женщин о смерти дорогих их сердцу мужчин

  О чуме, которой Бог поразил пизанцев

  О том, как в прежние времена пизанцы осаждали город Геную, отправившись туда на кораблях и галерах при поддержке императорского флота

  О взаимной ненависти пизанцев, с одной стороны, и лукканцев, флорентийцев и генуэзцев – с другой, и о причинах ее

  О том, что пизанцы под давлением необходимости препоручили себя папе Мартину IV

  О бывшем императоре Фридрихе, который, как говорили, по сию пору жив и находится в Германии; многие уверовали в это и даже направляли посланцев, чтобы увидеть его

  О сыне татарского короля, убившем своего дядю за то, что тот примкнул к сарацинам

  О моденцах, снова вступивших в междоусобную битву

  О моденском астрологе и о том, как люди из Сассуоло посмеялись над своими согражданами

  О том, как жители Пармы отправили к моденцам двенадцать посланцев, желая примирить их друг с другом, но трудились они впустую, ибо те не выслушали их

  О стихах Мерлина, которые он сочинил по поводу некоторых городов Италии, чтобы предостеречь их

  О стихах Джованни Мальвецци, сочиненных им для отвращения моденцев от зла и для привлечения реджийцев к добру

  О том, как Вильгельм, маркиз Монферратский, выдал замуж свою дочь и обвенчал ее с сыном покойного Палеолога

  О том, как маркиз Монферратский овладел Тортоной[2334] и убил епископа[2335]

  О том, как маркиз с почестями похоронил епископа Тортоны и даже сам нес гроб с его телом, как бы желая этим показать, что не имел отношения к тем событиям, о которых мы поведали выше

  О том, как жители Модены из числа «внутренних» нанесли урон жителям Пармы, отняв у них их товары, а именно возы с солью и волов

  О том, как трудно бывает уразуметь слова пророков и ясновидцев, что доказывается двумя примерами, а именно примером Священного Писания и врат Святой Софии. См. о том же ниже, лист 466

  О чревоугодии в наше время и о том, как питались в старину

  href=#t720> О множестве бывших в тот год бабочек-капустниц и о том, что душица прозывается так, потому что она душистая, и что есть такие кочаны, что зовутся кочанным салатом

  Также о землетрясениях, о молниях и раскатах грома и о разливе волн морских, которые случились в тот год в различных частях света

  О солнечном и лунном затмении и о том, что говорится об этом в Писании

  О том, как кардинал римской курии Иаков Колонна[2366] послал за братом Иоанном Пармским, ибо возжелал повидать того, кто был его близким другом

  О товарищах брата Иоанна Пармского в бытность его генеральным министром

  О брате Уго из Прованса и о его сестре госпоже Донолине, которая часто бывала восхищена[2381] в Боге

  О некоем епископе, который был братом-миноритом и человеком святой жизни

  О брате Роланде из Павии

  О брате Лотарии, благодаря которому скит в Альверно сохранился и не утрачен, и о коленопреклонении, которое совершают там братья

  О брате Николае из Монтефельтро

  О трех чудесах, которые Бог явил через брата Николая

  О брате Бертольде, который прекрасно проповедовал, и родом был тевтонец и из ордена братьев-миноритов

  О том, как один крестьянин услыхал проповедь брата Бертольда, хотя и был от него за тридцать миль

  Об одной знатной госпоже из Германии, которая на протяжении многих лет следовала за братом Бертольдом, дабы слушать его проповеди

  Об одном владельце замка, которого брат Бертольд обратил своей проповедью и через которого Бог явил Свои чудеса

  О семидесяти двух мошенниках брата Герардина Сегарелли и о его глупости

  О двенадцати женщинах, которые явились узреть брата Герардина

  О папе Мартине, который предписал проповедовать крестовый поход против короля Педро Арагонского

  О смерти короля Карла и о некой святой женщине, которой Бог послал видения великие

  О лунном затмении и о золотой розе, вручаемой папой в воскресенье, когда поется «Радуйся, Иерусалим»

  О том, как на Вознесение[2413] венецианский дож обручается с морем

  О кончине папы Мартина и об избрании папы Гонория IV[2417]

  О том, как диавол обманул одного монаха, пообещав ему папский престол

  О том, как диавол захотел обмануть некого юношу на смертном одре, дабы заставить его отчаяться, но с помощью другого брата он ускользнул из лап нечистого

  О том, как диавол пригрозил одному монаху, что вытащит его из ордена братьев-миноритов, и преуспел в том

  О том, как бес обманул одного монаха, которого застал в одиночестве, и уговорил подвергнуться распятию

  О брате, который изгнал из одержимой женщины беса тем, что вел с ним умные речи

  Еще об одном священнослужителе, который посрамил и опозорил беса тем, что умно с ним беседовал

  О другом брате, которого бес поколотил и обругал, когда застал ночью спящим

  О клирике из Берчето, которого диавол обрек на смерть, и о другом, кого этот клирик убил в драке

  О том, как некий гуляка расхваливал доброе вино, и о том, какое доброе вино родится в крае, называемом Верначча

  О восьми упоминаемых Апостолом опасностях и примеры их

  Поучения о том, как избегать опасностей

  Здесь перечисляется, что полезно и необходимо для спасения, а всего таких качеств шесть

  О юноше, которого Бог избавил от искушения, и о примере короля, который не хотел слушать о низвержении сильных. Пс 72,18: «И низвергаешь их в пропасти». То же, Вар 5,7: «Бог определил, чтобы всякая высокая гора и вечные холмы понизились»

  О диаволе, который погубил двух школяров и позорно обошелся с третьим

  О раздавшихся в необычное время раскатах грома

  О генеральном капитуле ордена братьев-миноритов

  О генеральном капитуле ордена братьев-проповедников

  О разных названиях прелатов в разных орденах

  О высших чинах ордена братьев-проповедников, имена которых содержатся в слове «dirigimur»[2454], и о том, что Григорий приводит почти сходный пример

  Об участившихся войнах и о послании, которое повелитель татар направил королю Венгрии по заключении с ним мира

  О том, что король Франции отправился в Испанию с большим войском против короля Педро Арагонского. А также о том, что моденцы в этом году дважды сходились в междоусобной брани

  Об обмене пленными, который произвели моденцы между собой в замке Рубьера

  Об убитых моденцах числом тысяча пятьсот

  Список убитых моденцев

  О том, как генуэзцы и пизанцы дважды воевали друг с другом

  Как папа Гонорий взял на себя защиту пизанцев

  О том, что в этом году была заложена церковь братьев-миноритов из Реджо

  О знамениях в солнце, луне и о звезде-комете

  О сооружениях пармцев

  О великом море людей в различных частях света

  Здесь вновь говорится о постройках в Парме

  О великом снеге, названном «снегом святой Агаты»

  В этом году блаженный Франциск положил начало ордену братьев-миноритов

  О годе, с которого ведет начало обитель Старого ордена[2479] в Парме

  О смерти Манфредо Торта дельи Альбергетти

  О господине Малатеста из Римини, которого хотели убить

  О том, что жители Реджо постановили покарать торговцев рыбой за их глупость

  О том, как люди из Сассуоло схватили по совету господина Буригардо женщин из Модены, и о том, что горожане захватим в том же месяце его самого вместе с некоторыми другими его сторонниками

  О том, что моденцы начали обсуждать возможность заключить между собою мир

  О том, что господин Гвидо да Корреджо и его брат господин Маттео взяли на себя хлопоты по заключению мира между моденцами

  О том, что господин Гвидо да Корреджо оказал господину Буригардо всяческие почести

  О том, как ревностно господин Буригардо чтил Бога

  О том, как господин Маттео и господин Гвидо да Корреджо воспылали гневом из-за того, что моденцы не проявляли большой охоты мириться

  О том, что не следует надеяться на мир среди ломбардцев

  Примечательный и заслуживающий рассказа пример на стих, Сир 12,10: «Не верь врагу твоему вовек», а также на стих, Сир 11, 29: «Не всякого человека вводи в дом твой». Подобное найдешь ниже, лист 506[2485]

  Об отвратительных поступках императора Фридриха[2493]

  О том, что моденцы осадим и взяли замок Магрету, и о чуде, которое явила там блаженная Дева Мария

  О том, что папская курия проживала в том году в Тиволи, и какая там случилась великая хворь

  О смерти короля Франции Филиппа

  Об именах королей Франции, и о том, что вскоре сторонники Церкви понесли жестокое наказание и что в том же году упала башня в Бьянелло, и это было неким предназменованием будущего

  О кончине епископа города Сполето магистра Роланда, который совершил много добрых дел

  Как епископ Сполетский магистр Роланд исследовал чудеса Людовика Святого

  О том, что господин Роланд Таверна был всегда суровым и грубым по отношению к пармским монахам

  О пармцах, которые всегда были суровы и непочтительны к монахам

  О том, что кардинал римской курии господин Герард Альбо много добра сделал пармцам

  О смерти короля Педро Арагонского и о его хороших качествах

  Похвала королю Карлу и его достоинствам

  О том, что в наше время было четверо сильных звероловов[2519] пред Господом, то есть притеснителей людей

  О земной жизни, которую прекрасно описал блаженный Августин

  О земной жизни, как это сказано у Примаса

  О том, как пармцы выгнали из местечка Кампеджине наследников господина Гиберто да Дженте

  О недостатках господина Гиберто да Дженте. Смотри о том же лист 397

  О том, как Паллавичини правил в Кремоне, а Гиберто да Дженте – в Парме

  О том, как господин Гвидо да Полента достаточно отомстил за себя и явил при этом чувство меры. Отчего и говорится: «Есть мера в вещах»[2527]. А также: «Важно во всех...»[2528]

  О злодеяниях наследников господина Гиберто да Дженте, из-за чего их возненавидели жители Пармы

  Как Пинотто приказал задушить свою жену

  О несчастиях Пинотто и о его злодеяниях

  О болезни и море, поразившем кошек

  О мире между моденцами, о заключении которого велись переговоры

  О том, что папа Гонорий IV за все время своего правления произвел в кардиналы только одного человека

  О том, что Гирардино д’Энцола был приговорен пармцами всего лишь к уплате денежного штрафа, так как он отомстил за поношение, причиненное его отцу

  О родственниках господина Гвидолино д'Энцола, который жил неподалеку от кафедрального собора в Парме

  О господине Якопино да Бенечето

  О господине Бернарде Бафуло, ставшим братом-миноритом

  О том, как брат Бернард Бафуло заставил прогнать себя бичами через всю Парму и как по его примеру многие сделали много хорошего

  Об ордене Марторано

  Об ордене воинов Иисуса Христа

  О брате Иллюминате, который, побуждаемый любовью к Богу, велел себя прогнать бичами по городу Парме

  О пророчествах города Константинополя

  О достоинствах семейства Бафуло

  О необычной зиме, случившейся в тот год

  О случившемся в тот год падеже кур

  О случившемся в тот год недороде овощей, потому что не послал Господь дождя на землю

  О смерти господина Гвидо да Бьянелло

  О тех, кто убил господина Гвидо да Бьянелло и его брата Бонифачо

  О том, что убиенные два брата были погребены в обители братьев-миноритов в Монтефальконе

  О том, что господин Гвидо да Альбарето был подвергнут пытке

  О том, что жители Реджо, когда пытали господина Гвидо, боялись, как бы не началась междоусобная война, по трем причинам

  О двух партиях в Реджо

  О происхождении господина Гвидо да Бьянелло

  О свойствах характера господина Гвидо да Бьянелло и о том, что у него было много врагов, которые его беспрепятственно шельмовали, а у него на этот счет было собственное мнение

  О том, что препятствовать спасению душ – все равно что возводить гонение на Христа

  Об апостолах брата Герардина Сегарелли, которые много постыдного совершили и много постыдного претерпели. Смотри выше листы 317 и 324[2552]

  О брате Герардине Сегарелли, что разгуливает в шутовском облачении и ведет себя как самый настоящий скоморох

  О некоем уроженце Брешии, которого обманул, а после удавил диавол

  О том, как дети надругались над вышеупомянутым брешианцем после его смерти

  О том, что в монастыре святого Проспера в городе Реджо случилось в тот год потрясение великое

  Отчего цистерцианский орден рассорился с братьями-миноритами

  О любви императора Рудольфа к ордену братьев-миноритов и о том, что по его настоянию цистерцианцы отменили свое постановление против них

  О ревности брата Бонаграции, которая была сродни вышеописанной

  О полученной от папы Николая IV привилегии, по которой никто из тех, кто покидает орден братьев-миноритов, не сможет когда-либо возвыситься до сана прелата

  О том, как братья-проповедники вновь обосновались в Парме

  О двух убиенных монахах из монастыря святого Проспера и о глупости жителей Реджо

  Похвала Великому посту, когда надлежит творить благочестивые дела, не следует плясать, а также бесстыдно предаваться распутству

  Об одном епископе, который 49 лет совершал покаяние в пустыне за то, что как-то раз из-за страха перед пытками отрекся от Христа

  О том, что Апостол особо указал некоторые признаки дурных христиан, каковые христиане появятся незадолго до времен антихриста

  О мельниках из Реджо, которые в облачении братьев-миноритов плясали на проезжей дороге во время Великого поста

  О смерти папы Гонория IV и о том, что послужило тому причиной. Поразил его Бог, который уничижает надменных и неразумных. По той же причине и орден братьев-миноритов, или блаженный Франциск, могут сказать Богу: «Из того узнаю, что Ты благоволишь ко мне, если враг мой не восторжествует надо мною» (Пс 40, 12). Смотри также выше о смерти Иннокентия IV лист***[2576]

  О том, что Николо да Фолиано захватил Карпинети, и об изгнании партии, правившей в Реджо

  Об отваге Монако да Бьянелло и о смерти Уголино из Каноссы

  Похвала брату Бенвенуту Монтанарио

  О том, что Монако да Бьянелло в первый день волнений в городе Реджо выпустил из городской тюрьмы всех заключенных

  О доблести господина Якопино Панчери и сына его

  О том, что дома беженцев из Реджо были разорены и ограблены

  О том, что какие-то злодеи вознамерились похитить вклады из обители братьев-миноритов

  О неком святом человеке, которого одержимый бесом ударил в щеку, но вследствие его смирения диавол ушел посрамленным

  О разного рода волнениях в Реджийском епископстве

  О том, что моденцы испугались при виде бедствий, постигших реджийцев

  О постройках в Парме и о колоколах

  О том, что реджийцы, выйдя как из города, так и из Джессо, расположились лагерем возле Камполы, чтобы воевать друг с другом, но разошлись без сражения

  О том, как реджийцы из Джессо осадим приход Сан-Поло д'Энца в Кавьяно и сожгли деревню

  О том, как жители Биббьяио дали людям из Джессо сто либр и заключили с ними перемирие

  О том, что господин Эджидиоло да Монтеккьо вступил в переговоры о мире между реджийцами

  О том, что моденский подеста вежливо заставил уйти из города тех, кто пришел из Сассуоло

  О том, что в эти дни в Реджо говорили много дурного о Парме

  О благородстве и справедливости господина Роландино да Каносса и о начальствующих мужах в войске людей из Джессо

  О том, что Лупичини покинули своих сторонников, когда те уходили из Реджо

  Об осаде Бисмантовы и о том, что господину Гвидо да Альбарето кто-то предсказал будущее и это предсказание впоследствии сбылось. О том, что будущее предсказывают по-разному. Смотри также ниже, лист 526[2604]

  Об убийстве Пинотто да Дженте и о суде Божием, трижды явленном его смертью

  О том, что было подтверждено решение пармского совета закончить строительство замка Навоне, находящегося на дороге у Вилла Каде

  О том, как люди из Джессо пошли против жителей Кверцолы, с которыми у них был договор, и плохо это для них кончилось

  О светильниках, выставленных в знак радости от одержанной победы

  О том, что Монако послал вооруженных людей для сожжения Каноссы

  О том, что реджийцы осадили Модзаделло и разрушили дома вокруг замка и вырубили виноградники

  О том, что люди из Сассуоло вернулись в свой город

  О том, что умер епископ Модены, и брат Филипп де Боскетти стал епископом

  О том, что многие монахи продвинулись до сана епископов больше благодаря родственным связям, чем своему ордену

  О том, что аббат Иоахим говорит много хорошего о двух орденах

  О бежавших из тюрьмы реджийской коммуны, из-за чего был подвергнут пыткам Скальфино Индузиати

  О том, как некоторые задумали вторжение в замок Реджоло в ущерб реджийской коммуне, из-за чего семья Канино де Палуде была отправлена в изгнание

  О том, как Коррадо Канино приказал убить двоих

  О том, что в начале войны люди из Джессо были весьма дерзкими, но потом стали падать духом

  О том, что в этом году было великое множество комаров

  О том, что в этом году намного позже созрел урожай зерновых

  О том, что сын короля Педро Арагонского одержал победу над французами

  О том, что в Парме собрались многочисленные посланцы для ведения переговоров о мире в городах Ломбардии

  О том, что в этом году в Монпелье состоялся генеральный капитул братьев-миноритов и что в Романье произошел великий раздор между партиями

  О том, что некие наемники решили совершить нападение на обитель братьев-миноритов в Монтефальконе

  О том, что болонские пополаны издали жестокие статуты против своих рыцарей

  О том, что содеявшие зло всякий раз несут за это наказание

  Пример, достойный упоминания и рассказа

  О том, что реджийцы 15 дней осаждали людей из Джессо, вынужденных запереться в Рокетте

  О том, что пармцы и болонцы сняли осаду Рокетты под предлогом заключения мира, однако осажденные из Джессо сделали реджийцам много зла

  О жестокости наемников из Лигурии, живших в Джессо

  Когда и сколько людей из Джессо вошли в Рокетту, и почему Рокетта называется Тинибергой, и о том, что осаждали ее три тысячи человек

  О том, что болонцы отправили в ссылку своих рыцарей

  О том, что власть некоторых лиц, согласно Священному Писанию, считается наихудшей

  О Бернарде, диаконе церкви святого Антонина, погибшем от рук убийц Монако да Бьянелло, и о том, что в прошлом году подобным образом был убит вышеупомянутыми злодеями пресвитер прихода Кавьяно господин Перегрин

  О том, что Господь без промедления карает за убиенных священнослужителей Своих, ибо Он «не позволяет уйти неотмщенными» (Иов 24, 12)[2639]

  О том, что болонцы увели с собой заложников из числа тех, кого они выпустили из Рокетты

  О том, что все давнишние приверженцы императора во главе с капитаном Томмазино да Сассуоло собрались вместе, дабы захватить Модену, но «совет хитрых становится тщетным» (Иов 5, 13)

  О сожжении и разрушении Сассуоло

  О повешении господина Гардзоне и 34 других

  О господине Бернардино, подеста Модены

  О том, что господин Маттео да Корреджо упрекал подеста Модены за чрезмерную жестокость в правосудии

  О том, что люди из Джессо нарушили мирное соглашение с людьми из Кваттро-Кастелла

  О провинциальном капитуле, проведенном в Ферраре

  О кончине маркизы д’Эсте

  О кончине господина Савино делла Toppe

  О постройках жителей Пармы и о раздоре, происшедшем в Парме между епископом и господином Гвидо да Корреджо

  О том, что воины короля Арагона одержали победу над французами и потопили их корабли

  О том, что французы весьма высокомерны и совершают много глупостей

  О том, как после кончины сарацинского короля в Тунисе королем из ненависти к Карлу избрали сына Педро Арагонского

«Хроника» францисканца Салимбене де Адам: историописатель и время

  Об авторе

  Литературные труды Салимбене

  «Хроника»: история текста

  «Хроника»: источники

  «Хроника»: жанр и авторское «я»

  Салимбене-историк

  Пособие для проповедников

  Приемы схоластической науки

  На пути от «exempla» к новеллам

  Эпоха и среда

  Образ человека: типическое и особенное

  Публикации «Хроники» на языке оригинала и в переводах

О языке и стиле «Хроники» Салимбене де Адам

Глоссарий

Комментарий

*** Примечания ***