Те, кому поклоняются Боги [Михаил Васечко] (fb2) читать онлайн

Михаил Васечко Те, кому поклоняются Боги

Часть первая

Глава I

Небольшая деревушка располагалась посреди зелёной равнины, которую пересекала широкая река. Лодки стояли по берегу реки и часть рыбаков сушила вёсла, скручивая сети. Улов в это время года был всегда большим. Женщины с корзинами собирали пойманную мужьями рыбу.

Рыбаки и жёны пели песню, которая помогала им в работе:

О, полноводная река,

Что знаешь ты?

Куда течёшь?

И что расскажешь?

Река-мать наша!

Прекрасна ты в лучах заката,

Когда твой рыжий локон,

Колышет вод безумных рябь.

Вдоль реки протянулись поля с различными культурами растений. Часть крестьян трудилась здесь, собирая урожай.

Парни и девушки работали не покладая рук, помогая земле освободиться от того, что она родила.

Девушка с веснушками на лице принесла своему жениху обед, завёрнутый в белый платок.

– Хлеба нынче уродились.

–Хороший год, Тереза. Богатая почва – она даёт нам всё.

– Бог-отец заботится о нас, он согревает нас лучами солнца, он посылает нам дождь и тёплый ветер, помогает злакам взрасти.

Дома в деревушке были небольшими, люди здесь жили скромно и по достатку.

Крестьяне в деревне работали с самого утра до позднеего вечера, рыбаки ловили рыбу, землепашцы трудились на полях, и только лишь самым ценным работникам улыбалась удача: зарабатывая больше всех, они трудились на ветряных мельницах Бюргера. Хоть хозяин и был строгим человеком, его работники никогда не жаловались, ведь он платил вовремя, а что ругался – так это было по делу.

–Магнус, начинай работать, а то останешься сегодня без обеда!

–Хозяин, жернова необходимо поменять, уж больно они износились.

–Ещё чего, я лучше тебя поменяю, старый осёл.

Работники рассмеялись. В самом конце мельницы чихнул от избытка муки в воздухе Густав.

Марк подошёл к Густаву и помог тому положить на плечо мешок с пшеницей.

–Много работы сегодня. Все устали,– Марк без особого труда водрузил на себя очередной мешок.

–Ещё бы, солнце давным-давно зашло за горизонт, а муки то перетёрли мешков на тридцать.

Каждый проделанный шаг Густаву давался с большим трудом. Густав был слабым человеком, да и к тому же в прошлом, он подпалил один из амбаров предыдущего хозяина. На мельницу Густава взяли благодаря просьбе Марка.

– Хорошо, что у моего конкурента стало на один амбар меньше, но мельница ценней амбара, придёт пьяным на работу, пеняй на себя, Марк! -говорил Бюргер.

Марк был коренастым, здоровым мужчиной, руки походили на мотыги, а ноги были как у тяжеловоза, его чёрная борода закрывала пол-лица, но стоило лишь посмотреть в его синие глаза, как становилось понятно, что они наполнены лишь добротой. Люди уважали Марка не только за его силу, но и за личные качества. Обращаясь к нему за помощью, они её всегда получали.

Работу закончили поздней ночью. Хозяин записывал в книгу количество мешков с мукой. Сделав подсчёт, он отпустил всех по домам:

–Все свободны, завтра быть на мельнице до рассвета. Кто опоздает – того лишу каши, хватит с вас, тунеядцев, и хлеба с солью.

Глава II

Дети – самое ценное, что есть у нас. Дети рождаются, приходя в этот мир чистыми и безгрешными. Ещё не зная об алчности, корысти, честолюбии, предательстве, равнодушии, они живут в своём собственном мире грёз.

Ева бежала по лужайке босиком, расправив свои руки, словно крылья; над ней парил орел, его тень сливалась с ней на земле. Август не поспевал за своей подругой и периодически останавливался, чтобы отдышаться.

–Ева, стой, я не могу угнаться за тобой!

– Беги Август, беги, он улетает!

Орел скрылся за лесом. Дети остановились у самой его опушки.

–Устал, – Август сел на траву, подогнув под себя ноги.

Даже не отдохнув от бега, Ева сразу же принялась собирать цветы.

– Синие, красные, зеленые, жёлтые… Смотри Август, сколько их здесь!

–Что ты с ними хочешь сделать?

–Сейчас увидишь.

Ева сплела собранные цветы в венец, надев его себе на голову.

–Ева, ты похожа на лесную фею.

–А как выглядят лесные феи, Август?

–У них рыжие волосы, голубые глаза, их кожа белая, почти прозрачная, настолько прозрачная, что можно увидеть сквозь неё душу.

–Август, я не фея, я обычная девочка и душу сквозь мою кожу увидеть нельзя. Ева подошла к Августу, взяв его за руку.

–Поднимайся, я хочу показать тебе настоящую душу, душу леса, но для того чтобы её увидеть необходимо закрыть глаза.

–Закрой свои глаза Август и пойдём со мной.

–Но я хочу видеть, куда мы идём.

–Август, пожалуйста, сделай это ради меня.

Двое друзей отправились в густую чащу елового леса, в котором застревали лучи полуденного солнца, из которого доносился гул неведомого зверя и скрип качающихся от ветра стволов деревьев. Ева держала за руку Августа, который шёл с ней по лесной тропинке, все дальше и дальше углубляясь в лес.

–Открой свои глаза, мы пришли.

Взору Августа открылся совершенно иной мир, мир который он до сих пор никогда не лицезрел. Посредине леса простиралось небольшое озеро. Над озером свисали ветви деревьев-исполинов, белки прыгали с ветки на ветку, словно играя друг с другом в салки. Озеро было абсолютно прозрачным, в нём можно было увидеть рыбу, плавающую между водорослей. Вся лесная поляна возле озера была усыпана красными ягодами.

–Ева, здесь очень красиво, как ты нашла это место?

–Меня привёл сюда ветер, он сказал – иди за мной, я приведу тебя туда, где хорошо, где спит олень под старым древом, где филин мудрый, страж лесной, туда, где нет – ни бед, ни горя, ни тоски.

–Август, это место – мой второй дом. Когда мне грустно, я прихожу сюда, ты можешь тоже сюда приходить, если тебе не страшно.

–Если отец узнает, мне несдобровать, он так сильно беспокоится за меня.

–Все родители беспокоятся за своих детей.

–Ева, как ты находилась здесь одна, ведь в этом лесу живут дикие звери.

–Лес добр к тому, у кого нет злых намерений.

Взявшись за руки, дети сели возле озера. Они говорили о сказках, пересказанными их родителями, о великанах, о русалках, о добрых волшебниках, которые спасали простых людей от чар злых колдунов. Время, данное им для детства, казалось, не закончится здесь никогда.

Глава III

Густав и Марк аккуратно шли по краю большого оврага, в котором росла крапива. Пройдя глубокий овраг, друзья вышли к проезжей дороге, которая вела в деревню.

–Марк, а ведь раньше Бюргер так не строжился.

–После смерти жены он стал другим человеком.

–Кто же виноват, что его жена связалась с инкубусом.

–Наговоры все это, заняться нечем бестолочам вроде тебя, вот и распускают всякие слухи.

–А почему он стал так богат, по-твоему? Маммон заключил с его женой сделку, украсть ящик с золотом, который стоял под копытами Люцифера, вот что он ей пообещал, в обмен на близость.

–Скажи мне лучше, сколько тебе заплатил Бюргер за амбар Тавернов?

–Я говорил тебе что ничего, несчастный случай, понимаешь? В тот день напился до чёртиков, а детишки развели костёр, пока я спал, сам чудом вылез из горящего амбара. Густав демонстративно перекрестился.

–Бежал босиком до самого дома, собак на меня спустили, а вот ближе к границе деревни подходить не стали, знают, что их здесь ждет.

Возле дома Марка они попрощались. Жили друзья по соседству, после смерти жены соседи помогали Густаву по хозяйству. Вместо одного дома жена Марка- Анна, обслуживала два. Стирала вещи Густава, а так же следила за его двумя маленькими сорванцами. Анна приготовила к приходу Марка добрый ужин. На столе находилась большая тарелка с едой, стакан парного молока, и краюха хлеба. После совместного произнесения молитвы Марк принялся за еду, жена села напротив, она любила его по настоящему, как мужа, как верного друга, как отца.

–О чем вы говорили?

–С Густавом? Ему не даёт покоя сундук Бюргера.

–Бедный Густав, он хочет разбогатеть, но не знает цены этого богатства.

–Цена этого богатства, наш пот и наша кровь. Марк взял руку Анны и приложил её к своей щеке.

–Анна ты дороже для меня любого золота, если кто – то обвинит тебя в колдовстве, я этого не перенесу. Люди вредят друг другу, а потом сетуют на Божью кару.

– Не беспокойся Марк, нас хранит Бог. Честных людей Бог никогда не оставит в беде.

…

Марк проснулся с первыми петухами, ведь Бюргер приказал прийти на мельницу вовремя, он подошёл к кровати своей единственной дочери и склонился над ней, к нему подошла Анна.

– Как же она похожа на свою мать. Анна, смотри, как она красива, её волосы, словно отблески рассвета, её глаза жемчужины, руки её это крылья птицы.

Анна обняла Марка, положив свою голову на его огромное плечо.

–Она похожа на меня внешне Марк, но всё остальное в ней от тебя. Вчера Ева весь день гуляла с аколуфом Августом.

–Что ж, отец Ян хороший священник и добрый человек, думаю, что и Август воспитывается должным образом. Он не обидит Еву.

–Бедный мальчик, он так рано остался без своей матери.

…

На мельницу Густав и Марк пришли вовремя, Бюргер достал свой журнал и начал гусиным пером отмечать всех ново – прибывших.

–Теодор, – выкрикивал хозяин имена работников, а те отвечали ему на выкрик:

–Здесь!

–Густав, черт бы тебя побрал, сын дьявола.

–Я здесь хозяин!

Проводя перекличку, он никогда не выкрикивал имя Марка, Бюргер знал об его ответственности, а ещё он знал о силе в его кулаках и поэтому обходился с ним, как с лучшим из мужей.

Дел было как никогда много, зерно привезли с соседних деревень, трудились все не покладая рук. Закончив работы, мужчины отправилась по домам. Марк и Густав немного задержались, завершая погрузку мешков муки в телегу.

Бюргер подошёл к Марку, положив руку ему на плечо.

–Останешься? Мне нужна твоя помощь.

–Извини Бруно, но я обещал Анне сегодня вернуться пораньше.

– Хорошо, когда в доме красивая жена и милая дочь, есть к кому спешить. Но разве я тебя часто прошу о чем-нибудь? Помоги мне Марк, одному мне не управиться. Сегодня мне необходимо договориться о зерне, которое не успевают перемолоть Адлеры, взяв их зерно себе на помол, нас ждёт хороший куш,-Бюргер говорил так, как будто куш ждал их всех, но на самом деле выгоду он искал только для себя.

–Почему ты других не попросил?

–К чему эти вопросы, ты самый ответственный из моих работников, только тебе я могу поручить это дело.

–Ну, так что, отвезёшь Тавернам их часть муки?

–Ладно, но я возьму с собой Густава.

– Н-е-е-е-т, ни за что на свете, ищи дураков! Густав был встревожен, памятуя о прошлом, после того как из – за его халатности сгорел амбар Тавернов.

–Если не поедешь, можешь искать другую работу.

Бюргер косо бросил взгляд в сторону Густава.

–Договорились,– резко вставил Марк, схватив Густава за руку.

Глава IV

Ева шила заплатки, на рваные штанишки Готтлоба и Готтолда, сами же сорванцы сидели на кроватке и слушали её песню:

Милого дома ждала,

Но быстро летела стрела,

Руки над ликом сложив,

Смерти он отдал себя.

–Ева, а когда вернётся наш папа? -спросил Готтлоб.

–Скоро, наверно Бюргер вновь задержал Марка на работе, а вместе с ним и вашего отца.

В дом вошла Анна, и отец Ян с Августом. В руках у Августа была корзина с рыбой, а отец Ян держал в руках небольшой горшочек, Август положил корзину с рыбой на порог.

–Здравствуй Ева, поздоровался отец Ян, Август последовал примеру своего наставника.

–Купила сегодня у рыбаков рыбу, идя до дома, встретила по дороге отца Яна и Августа и вот они, как благородные мужи помогли мне донести все до дома.

– Не преминули воспользоваться случаем, помочь доброй хозяйке. А это подарок вам от Августа, мёд из разнотравья, -отец Ян передал горшочек Еве.

–Какой приятный запах, Спасибо Август!

Готтлоб и Готтолд спрыгнув с кровати, подбежали к священнику, схватив его за подол туники.

–А нам мёда ты принёс?

Отец Ян рассмеялся, вместе с ним рассмеялись и остальные.

–В следующий раз мы принесём больше мёда, – смеясь произнёс аколуф.

–Я с вами поделюсь, Ева положила горшочек на стол. Ещё раз поблагодарив Августа.

–Не забудьте прийти в воскресенье на службу, мы будем вас ждать.

–Конечно, только вот Марк, возможно, снова задержится на работе. Он и сегодня обещал прийти пораньше, но видимо Бюргер вновь задержал его.

–Мы всё понимаем Анна, я поговорю с Бюргером, может он согласится отпустить Марка в это воскресенье. Богу необходимы наши молитвы, ведь не только для работы был создан человек.

–Я вам признательна отец Ян.

Отец и молодой аколуф, попрощавшись с Анной и Евой, выйдя во двор.

Готтлоб и Готтолд побежали за Августом и отцом Яном до самой дороги, пока их не окрикнула Ева.

–Вернитесь домой сорванцы, я угощу вас мёдом.

Малыши тут же развернулись и побежали обратно, стремясь, опередить друг друга, в надежде попробовать заветное угощение.

Глава V

Густав ехал на телеге, держа поводья, Марк лежал на мешках с мукой, он так и не мог заснуть из-за кочек, дорога была сильна разбита.

–Ладно, Густав теперь моя очередь вести, отдохни. Густав охотно передал поводья другу.

–Спасибо Марк, что согласился с Бюргером. Теперь мне точно несдобровать. Таверны шкуру с меня снимут!

–Не снимут, не скули. Эта мука им в отместку. Да и кто знает, что именно ты её везёшь, Таверн часто любит в город наведываться, возможно, что его вообще нет в деревне. Когда приедем, сиди в телеге и не показывайся, поди не заметят.

–Бюргер не поехал к ним из-за своей жены ведьмы.

–Прекращай Густав, ведьм не бывает, выдумки это всё.

–Ты хочешь сказать, когда посланники Бога мучили мою жену, они выдумками занимались?

–Я думаю, что Маргарет была не виновна.

–Хороша так думать, когда твоя жена красавица, да ещё и к тому же набожная женщина. Её – то в чародействе не заподозрит никто. Густав понял, что сказал лишнего, закрыв свой рот рукой.

Марк остановил лошадей, подойдя к Густаву, он взмахнул рукой, остановив её у самого лица приятеля.

–Прости меня Марк, я виноват, вы столько делаете для меня, а я вам всё равно завидую.

–Зависть это порок, он ведёт к предательству. Я больше не хочу слышать от тебя подобное.

Они ещё долго ехали молча, но чувствуя свою вину Густав заговорил первым:

– Возможно её оклеветали, но то, что она не призналась под пытками в сделках с дьяволом, спасло наше доброе имя. Святая дева Мария храни её грешную душу! Плоть бысть. Её тело принесли домой, после всех истязаний она уже не была прежней Маргарет, её глаза смотрели куда – то вдаль, она не узнавала нас. Она умирала в течении трёх дней, это были самые страшные дни в моей жизни. Она кричала так, что волосы вставали дыбом. Тогда-то я и увёл детей к вам в дом.

–Она хоть что-нибудь сказала тебе перед своей смертью?

–О, да и то о чём она говорила, повергло меня в смятение:

– «Не смотри в огонь, он сожжёт твою душу, не пей вина, вино отравит её, не бери в руки золото, иначе твоя душа уже никогда не будет чиста».

–Маргарет повторяла эти слова вновь и вновь, они остались в моей голове навсегда.

– В скольких семьях не стало матерей, скольких ещё замучают в темницах и все это ради Бога.

–Не говори так Марк, даже в глухом лесу, среди деревьев торчат чьи – то уши.

–Лишь только поместье Тавернов, беда обходит стороной, -Марк натянул поводья. Телега, запряженная двумя тяжеловозами, остановилась у небольшого амбара, который стоял на окраине зажиточной деревни. Возле амбара пасся привязанный к дереву упитанный телёнок. Он неохотно отошёл, давая телеги проехать чуть вперёд.

У самых ворот их встречал седовласый старик, в длинном одеянии похожем на ризу, тело старика было худым, его руки были настолько длинны, что доставали практически до колен, в правой руке он держал посох, который как казалось, удерживал старика от падения.

–Приехали, наконец – то, я думал, что до утра вас уже не дождусь. Старик опёрся теперь уже обеими руками о посох.

Густав спрыгнул с телеги, похлопав по холке пасущегося телёнка, после чего подошёл к старику, ехидно подшутив над ним:

–Зачем тебе посох старик, когда бы ты мог опереться о землю руками.

Старик ничего не ответил на злую шутку Густава, отправившись к амбару, он лишь злобно улыбнулся.

–Открывай ворота,– сказал сухо старик. Густав приложил не малую силу для того, чтобы открыть их.

Марк въехал вплотную к воротам.

–Разгружай муку, когда все разгрузите, тогда и получите деньги.

–Постой-ка старик, мы так не договаривались! Густав был рассержен.

–Ты мне самому предлагаешь мешки таскать? -старик начал сердиться.

–А чего, руки то у тебя длинные, возможно до рассвета управишься, можешь попросить о помощи телёнка.

–Мы с вами может быть так и не договаривались, но уговор у нас был с Бюргером, а не с вами. Забирайте свою муку и катитесь ко всем чертям.

–Постой старик,-Марк скинул с телеги сразу два мешка и понёс их в амбар.Старик зло сплюнул на землю в направлении Гуса.

–Ты как хочешь Марк, а я тебе не помощник.

Марк ничего не ответил на реплику Густава, продолжая таскать мешки в амбар.

…

Марк работал почти в кромешной тьме. Прошло немало времени, пока он переносил всю муку. Его руки были в кровавых мозолях, а с локон волос стекал градом пот. В это время из-за дома показался силуэт идущего навстречу к ним коренастого человека. Его трудно было разглядеть, ведь уже давным-давно стемнело. Мужчина остановился возле телеги, в которой спал Густав.

–Очень неумное решение было приезжать сюда Гус, амбар мне конечно не вернуть, денег с тебя не вытянуть, по той причине что их у тебя нет, а вот выпороть тебя бы не помешало. Густав подскочил от неожиданности, увидев перед собой своего старого хозяина, он обомлел. Таверн схватил Густава за ворот рубахи и приподнял того с телеги, он был сильным мужчиной, но для того чтобы справиться с Марком ему понадобились бы ещё десять таких же мужей как он сам.

–Сила у тебя есть, только что ты скажешь на это,-Марк сбросил с плеча последний мешок, обхватив руками рядом стоящего телёнка он приподнял его над землёй, после чего аккуратно опустил того на землю обетованную.

–Как зовут тебя силач?

–Меня зовут Марк.

–А меня зовут Адольф Таверн и это мое поместье. Знаешь ли ты, что твой друг сжёг мой амбар с зерном, я мог бы с ним за это дорого расплатиться. Стоит мне только свиснуть, как на мой свист сбежится вся деревня.

–Чего ты хочешь от нас? Марк приблизился к Адольфу вплотную, Адольф же сделал шаг назад.

–Ты не напирай, а то худо будет, – сказал Таверн, нахмурив брови.

–Марк, старик куда- то пропал! – Густав сидел на телеге, недоумевая, почему Марк все же заступился за него после того, как он отказал ему в помощи.

–Не ищи его. Через минуту тут будет людно. Может быть, договоримся по-хорошему?! – настаивал Таверн убрав руки в карманы, то и дело, раскачиваясь в зад, и вперёд, при этом насвистывая.

Тем временем к ним со всех сторон начали подходить люди, у одних в руках были факелы у других топоры с вилами. Крестьяне Таверна окружали их, теперь деваться было некуда.

–Стоило тебе помочь мне, управились бы быстрее! – Марк сурово посмотрел на Густава. -У тебя с Бюргером была сделка, верни нам, что положено и мы уедем.

Таверн обхватил руками живот и захохотал приговаривая:

–Легко решили отделаться, можешь ехать здоровяк, ты нам ничего плохого не сделал, разве что телка немного потревожил, а вот друга твоего придётся наказать.

Густав встал на колени перед другом моля:

–Не оставляй меня здесь одного, Марк, они меня до смерти запорят.

В толпе подошедших к ним крестьян Густав разглядел Старика. На лице старца засияла беззубая, кривая улыбка и он вопрошая прошипел:

–Что же ты теперь не шутишь, или тебе стало не так весело?

–Стойте! -скомандовал Таверн, подняв руку вверх.– Это тот самый Гус, который спалил мой амбар, сегодня он расплатится со мной.

Встав перед Густавом, Марк закрыл его своим телом от крестьян.

–У кого много здоровья, подходи! – Марк подвернул рукава своей рубахи. Крестьяне стали напирать, подходя к ним всё ближе.

–Ладно, не серчай, что было, то было, а всё же долг платежом красен. Есть у меня тут одно дельце, только хватит ли у вас духа. Справитесь, отпустим, нет, так все равно своё возьмем. Ну, так что?

–Поди не глупей вас, того и гляди справимся. Говори что за дело?

Таверн протянул руку в направлении того места откуда он сам не так давно пришёл.

–Я все покажу, идёмте.

Толпа, окружив Густава и Марка, повела их на деревенский двор. Они вышли к конюшням. Здесь их встречали трое мужчин. У одного из мужчин были сломаны руки, они держались на подвязках, второй мужчина был без глаза, а третий прихрамывал на обе ноги.

–Мы смогли лишь одеть недоуздок. Тот, у которого были сломаны руки, зарыдал.

–Они ещё хорошо отделались, теперь ваш черёд. Милости просим,-сказал кто- то из крестьян.

Таверн подошел к ближайшей конюшне, открыв ставни, объяснил:

–Гнев, так его зовут, это мой самый лучший конь. Его привёл ко мне один цыган, запросил за коня он конечно не мало. А ещё он сказал, что продал душу дьяволу за него. Ему понадобилось золото, чтобы жениться на девушке из другого цыганского рода. С золотом я расстался сразу же, как только увидел его. Такого красавца не сыскать на всей Земле. Первым я пустил к коню моего холопа, Гнев размазал его по земле. Десять человек были затоптаны копытами прежде чем Гнев был осёдлан. Ни один конь не мог сравниться с ним в скорости. Если звучал гром, в конюшне раздавалось ржание, только Гнев стоял как вкопанный. Будь проклят день вчерашний. Я ехал на нём из города, когда Гнев копытом угадил в дорожную колдобину.

–Им не справиться, закричал один из крестьян находившийся в толпе!

Таверн развернулся к толпе, поднял с земли камень и запустил им в оратора.

Камень угодил крестьянину в ухо, тот схватился за него и завопил от боли.

–Если не справились вы, это не значит, что не справятся другие!

–Только слепой, хромой и безрукий осмелились войти в конюшню, до этого слепой был зрячим, хромой ходячим, а безрукий еще сегодня мог работать обеими руками.

–Если справитесь, получите золото. Таверн передал им деревянный ящик, в котором лежал нож со штырём.

Глава VI

Как только Густав и Марк вошли в конюшню, за ними сразу же захлопнули дверь. Перед их взором открылась ужасающая картина. Стойло, в котором когда то стоял Гнев, было разбито, а створки лежали в стороне. Привязаный арканом к балке конь стоял в дальнем углу конюшни, он был чёрным как ночь, его глаза налились кровью, было видно, что задняя нога его повреждена в области скакательного сустава. Конь бил передним копытом об землю так, что после каждого удара в земле оставалась глубокая вмятина. Ржание коня было настолько громким, что даже заглушало гул крестьян стоявших на улице.

–Вид его довольно свирепый, Марк, что нам с этим делать, мне кажется, к нему и на милю подходить не стоит,-Густав прижался к стене.

–Верёвка уже на нём, нам осталось только вбить штырь в район первого шейного позвонка. Видимо те трое расплатились не зазря, раззадорив его не на шутку. Густав, каким бы конь не был сильным, вся его сила находится в голове. Мне нужна твоя помощь. Заберёшься на то перекрытие,– Марк указал на висевший над ними деревянный брус.– Когда я подойду к коню и схвачу верёвку, ты должен будешь незамедлительно спрыгнуть вниз. Ты прижмёшь голову коня к земле. Сделай всё, как я тебе сказал, иначе нам с тобой несдобровать!

Заложив себе за пояс нож, Марк достал из ящика штырь передав его Густаву.

Как только Густав забрался на деревянное перекрытие, Марк начал понемногу продвигаться к коню. Каждый шаг Марка был осторожен, ничто не должно было потревожить коня, вслед за Марком по деревянному перекрытию шёл Густав. При приближении Марка, Гнев все чаще бил копытом, ноздри коня были расширены, а его кожа блестела от пота.

Подойдя на расстояние вытянутой руки, Марк остановился. Он заглянул в глаза животного, увидев во взгляде Гнева обиду на тех, кто когда- то его приручил, а теперь же стремящихся убить.

–Что же ты такой красивый, такой здоровый, и такой глупый, как же это тебя так угораздило.

Марк почувствовал, как ему на лицо падает пот Густава, который стоял прямо над ним.

Гнев перестал бить копытом, ещё не понимая, чего от него хотят.

– И какой дурак тебя гневом обозвал.

Марк начал гладить морду коня, в это же время пытаясь аккуратно, свободной рукой дотянуться до аркана. Для Гнева, которого ещё недавно пытались убить, это стало неожиданностью, он приклонил свою голову. В этот самый момент, Марк всей своей могучей силой потянул за верёвку повалив животное. Густав спрыгнул на коня сверху.

–Теперь прижми его голову к земле, Густав!

Густав пытался исполнить команду своего друга, но страх и спешка мешали ему. Конь встал на передние копыта, подняв Марка над собой. Верёвка до этого сковывшая движения животного, натянулась и порвалась. Он сбросил с себя как пушинку обоих, Густав отлетел в сторону, удрившись головой о балку он потерял сознание. Марк упал на настил из соломы, но тут же поднялся, чтобы, не быть растоптанным передними копытами. Вытащив из-за пояса нож, он полоснул им коня по шеи, попав по ярёмной вене. Кровь хлынула струей, конь пошатнулся, но сделав последние усилие развернулся, и со страшной силой ударил задними копытами Марка в грудь.

…

–Погодите, не входите, я должен первым увидеть, что здесь произошло, -дверь в амбар открылась со скрипом, первым вошел Таверн, остальные любопытные заглядывали сквозь дверной проём. На куче сена лежал Густав, он был немного потрёпан, но все же цел, скорее потеряв сознания от испуга, чем от удара о балку. Бездыханное тело Марка лежало на земле, из его рта шла кровь, а из груди торчали сломанные ребра. Рядом с Марком лежал мёртвый конь.

Глава VII

Не стучит больше конь копытом,

Не метёт больше злая вьюга,

Спит земля, на душе тревога,

Потому что нет больше веры.

Снег застелил землю белым покрывалом, а лёд сковал реку. Зима пришла в деревню раньше положенного срока, некоторые из крестьян собирали хворост, другие рубили дрова. Неподалеку от реки дети играли в снежки.

Густав рубил топором поленья, из партии, которая была заготовлена прошлым летом Марком. Попав несколько раз топором в сук, Густав начал ругаться:

–Чёртово полено, будь оно проклято!

Во двор вошла Анна, неся в руках вёдра наполненные водой.

–Опять ругаешься Гус.

–А что мне еще остается делать, полено никак не поддаётся! -Густав, разозлившись, ударил топором по полену со всей силой, разрубив его пополам.-Наконец-то!

Густав присел на скамейку чтобы отдохнуть.

–Прорубь пришлось опять пробивать, такие морозы, а ведь ещё зима даже не начиналась.

Анна открыла стайку, поставив вёдра с водой возле корыта.

–Этот старый хрыч Бюргер вчера опять говорил с тобой?

–Да, и я ему вновь отказала.

Густав, отбросил топор в сторону.

–Как он смеет сюда приходить, если бы он не послал нас тогда к Таверну, Марк остался бы жив!

Анна вытерла слёзы, подняла голову вверх и перекрестившись промолвила:

–Пусть на небе тебе будет не так одиноко без меня! Знай, что никогда не предам я нашей любви.

Густав встал и подошёл к Анне, обняв её.

–Если бы только можно было повернуть время вспять. Прости меня Анна, я виноват перед вашей семьёй. Чтобы не случилось, я всегда буду помогать вам.

–Я простила тебя Густав, ты слаб телом, но не душой. Судьба наказала Марка жестоко за его доброту, теперь он ждёт нас в раю, и когда-нибудь, мы встретимся с ним вновь. А Бюргер может приходить ко мне сколько угодно, но каждый раз он будет слышать только отказ, потому что в этом мире Бог дал мне только одного мужа и его имя Марк.

Глава VIII

Церковь была слаба освещена, в полумраке перед алтарём стоял отец Ян.

Священник читал «отче наш», дети повторяли молитву вслед за ним.

Закончив молиться, дети поднялись с колен. Отец Ян перекрестил вначале Еву и Августа, а затем и Готтлоба с Готтолдом.

–Дети мои, пока ваш разум светел, а душа чиста, внимайте слово Божье, не поддавайтесь на искушения врага человеческого, ибо будет искушение, но знайте, вера ваша сильней соблазнов сатаны!

Ева прижавшись к альбе священника, и встав перед ним на колени, поцеловала его руку.

–Скажите, мой отец был грешен, за что Бог забрал его?

–Все люди грешны ещё от рождения, ещё вначале рода человеческого, проклятие первородного греха преследует нас, по сей день. Жизнь дана нам, чтобы искупить грех Адама и Евы, которых соблазнил змей искуситель. Твой отец был добрым человеком, у меня нет никаких сомнений, что душа его в раю, ведь битва между светом и тьмой идёт не только на Земле, но ещё и на небе. Богу тоже нужны войны и Марк сейчас находится в рядах армии света.

Август подошёл к иконе божьей Матери и зажёг перед её ликом свечу.

–Отец, моя мать была ведьмой?

–Она сама сделала свой выбор, ничто не сможет оправдать её греха. Как когда-то Иуда предал Христа, так и она предала нашу веру.

–Перед своей кончиной мать принесла покаяние, Бог ведь мог простить её?

Отец Ян не ответил своему помощнику, сняв альбу и оставшись в тунике, он направился к чаше со святой водой. Окропив водой себя, он окропил и остальных. Готтлоб немного поморщился, а Готтолд рассмеялся.

–Щекотно, -Готтолд закрыл лицо своими маленькими ручками.

Внезапно дверь в церковь открылась, три человека, одетых в длинные мантии вошли в её лоно. Один из троицы был довольно толстым и прихрамывал, второй был очень низкого роста, третий же из – них был самым статным.

–Отец, -грубым голосом обратился к священнику самый рослый. -Мы пришли в дом Бога, чтобы покаяться в грехах перед Богом. Я – сын божий Адалвалф, сын божий- Адлер, сын божий- Анико . Позволь нам искупить свой грех в чертогах Божьих, настоятелем коих ты и являешься.

–Меня зовут отец Ян.

Священник перекрестил всех троих, мужчины ответили поклоном.

–Бог с вами, братья мои.

Адалвалф, Адлер и Анико сделали крестный ход, пропев лауду:

«Наш милостивый Бог.

Царь всех земных существ,

Мы искупить хотим свой грех!».

–Пусть тело наше плачет, а дух крепчает после каждого удара плетью! – промолвил Адалвалф. Все трое мужей сняли свои мантии, раздевшись до брэ. У каждого из них за пазухой находилась плеть. Тела их были покрыты глубокими шрамами. Мужи встали на колени напротив алтаря, читая розари. Адалвалф слегка покачивался, его раны от самобичевания ещё были свежи и полностью не затянулись.

–Подойди сюда ребенок, – обратился Адалвалф к Августу.

Август приблизился к стоящему на коленях мужчине. Неприятный смердящий запах исходил от Адалвалфа, такой сильный, что хотелось не дышать, – посмотри, что это у меня на спине чуть повыше поясницы.

Август увидел, огромный шрам, растянувшийся до самых лопаток, рана кровоточила и гноилась.

–Что же ты стоишь как вкопанный, нажми на рану рукой, выдави жёлтую кровь,– с трудом произнёс слова Адалвалф.

Август закрыл ладонями нос и подошёл еще ближе к хранителю веры.

–Я сделаю это сам,– отец Ян подошёл к Адалвалфу, но тот отпрянул от священника.

–Это сделает малец, пусть знает, как страдают те, кто согрешил.

Ева закрыла руками глаза Готтлоба и Готтолда.

Август надавил на шрам мужчины, из раны тут же выступил гной и полезли белые, толстые черви.

Адалвалф вскрикнул от боли и упал без сознания, распластавшись на полу.

–Пусть Бог хранит его душу, теперь она с ним, произнёс Адлер

–Дети, ступайте домой, вам не нужно смотреть на муки страждущих. Август, помоги Еве отвести детей домой.

Ева взяв за руки Готтлоба и Готтолда отправилась к выходу, за ними последовал Август.

–Погоди, пусть мальчишка останется, нам будет нужна его помощь. А вот Девочка должна уйти,– Адлер, был мужчиной низкого роста, коротко стрижен, тощ до такой степени, что кости его казалось вот, вот вылезут наружу. – Сегодня он пришёл вместе со своими братьями в деревню Бюргера, за много миль от места их последнего пристанища, все они искали Бога, но находили лишь страдание.

– Ступай Ева. И не забудь передать своей матери от меня поклон.

–Хорошо отец. я обязательно всё передам. Глаза Евы были наполнены скорбью. Она сочувствовала грешникам, но не могла сказать даже согревающего слова, ибо знала, что ей запрещено говорить с ними.

Как только Ева и малыши покинули стены церкви, мужи приступили к священному обряду. Адлер встал на колени и поднёс пальцы к Губам, а Анико лёг животом на пол. Поднявшись, они начали истязать себя плетьми, три хвоста плети снабжались узлами, на которых сидели шипы, вонзаясь в кожу, они раздирали её до мяса. Они били себя нещадно, не жалея плоти, каждый удар плетью очищал их душу от накопившихся грехов. Как только кровь попала на щиколотки ног, самобичевание закончилось.

Отец Ян и Август отнесли Адалвалфа к ближайшей скамье.

Священник достал из кармана небольшое серебряное зеркальце и поднёс его к ноздрям Адалвалфа.

–Он мёртв отец?

–Да сын мой. Нам ему уже ничем не помочь. Надо обмыть раны братьев Адлера и Анико. Побудь с ними пока я схожу за водой.

Анико обхватив свой большой живот, уткнувшись в пол лбом, мычал, покачиваясь взад и вперёд.

–Анико замолчал навсегда откусив себе собственный язык, после того, как случайно обмолвился словом со свой матерью.

–Ваш грех должно быть очень страшен, раз вы себя так истязаете,-Август взял в руки окровавленную мантию.

–О, да! Наш грех велик. Однажды я поклялся именем Божьим. Теперь тело мое проклято.

–А в чем грех Анико? – вопрошая Август подошёл к скорчившемуся от боли Анико и погладил того по голове.

–Помимо собственной души, он загубил и чужую. Полюбив деву, он зачал ей ребёнка, но так и не женился на ней. Под покровом ночи, беременная девушка повесилась на ветви красного древа.

В церковь вошёл отец Ян, держа в руках таз с водой.

–Помоги мне.

Отец Ян оказывал помощь Анико, в то время как Август помогал брату Адлеру.

Август аккуратно прикасался к каждой ране тряпкой, вытирая кровь, он дул на лопнувшую кожу и вновь тщательно промывал глубокие раны.

–Кем был этот несчастный Адалвалф и в чём заключался его грех? -спросил у Адлера отец Ян.

–Я бы не стал рассказывать, будь он жив. Судьба же распорядилась иначе. Адалвалф был сыном епископа одного из очень влиятельных соборов. Епископ всячески скрывал свой грех и всё же тайно помогал Адалвалфу, балуя его различными подарками с малых лет. Чем старше становился сын, тем дороже становились подарки и требования к ним со стороны Адалвалфа. Зная о своём происхождении, он совершал разные проступки. И вот однажды Адалвалф поспорил с лучшим другом на довольно крупную сумму. Спор был не в его пользу. После очередной бурной попойки, друзья заночевали в одной из городских харчевен. Дождавшись, когда друг уснёт, Адалвалф взяв мясницкий нож, перерезал приятелю горло. Его поймали и хотели казнить, но власть помешала закону исполнить свой долг. Епископ защитил своего пасынка от гнева народа, отправив того в монастырь. Адалвалф неоднократно сбегал, но после продолжительных скитаний, слыша отголоски своей совести, вновь возвращался в обитель.

Как-то раз флагеланты проходили мимо святой обители монастыря, когда Адалвалф в очередной раз пытался бежать. Тогда мы приняли его, а он принял нас. Адалвалф смог видеть мир и одновременно очищать свою грешную душу, предпочитая самоистязания мукам одиночества.

–Нас осталось трое из двадцати братьев. И вот сегодня отдал душу ещё один.

–Вы можете переночевать в нашем доме, места хватит всем,– отец Ян поднял с колен брата Адлера, а затем и брата Анико.

–Мы живём с Августом вдвоём.

–Где мать мальчика?

–Её заподозрили в колдовстве, после допросов она призналась, что доила ручку соседского топора, когда хозяева спали.

–А что стало с отцом?

–Отец семейства после того, как мать была казнена, сошёл с ума и покончил жизнь самоубийством, прыгнув с высокого обрыва на острые камни, торчащие из-под воды.

Я смилостивился к сироте, взяв его к себе на поруки, когда ему не было и четырёх лет. Теперь он служитель церкви, в её чертогах он молит о прощении грешных душ своих родителей.

–Добрый поступок отец Ян, но смилостивиться ли он?

–Об этом ведает лишь один Бог, сын мой.

–Должно быть, это проклятое место раз по пути в деревню нам не повстречалось ни одной женщины. Оставаться нам здесь никак нельзя.

–Возможно вы и правы братья мои, но добрых людей здесь тоже хватает.

–Добрые люди не будут клеветать на жён своих братьев.

Анико сел на скамью и принялся креститься, глядя на распятие, висевшее на стене.

–Мой молчаливый друг крестится каждый раз, когда слышит слово ведьма. Мы будем признательны, если вы угостите нас едой. Ночевать же мы останемся здесь, молясь за грешные души местных ведьм. Утром мы отправимся в путь. Просим похоронить Адалвалфа без посторонних глаз, его имя должно умереть вместе с ним, он этого хотел, сумма, которая есть у нас не значительна, но всё же этого хватит на яму и крест.

–Иисус с вами, братья мои.

–Аминь, -произнёс брат Адлер сев на скамью рядом с Анико, начав читать розарии.

Заря обрамила горизонт в красный цвет, когда двое флагеллантов отправились в путь, покинув стены старой католической церкви. Они шли по дороге устеленной шипами роз, надеясь в конце своего извилистого пути, встреть храм божий, но что ждало их там?

Глава IX

-Я не выпущу тебя из дома, тебе незачем идти туда.

Удо закрыл створки окон, и посадил свою жену на стул, возле печи, укрыв её теплым овечьим пледом.

–Я прошу Бога лишь об одном, чтобы они забрали меня с тобой,-Удо взял вилы, стоявшие в углу. -Ты слышишь? Звон, этот звон колокольчиков, духи зимы, они уже здесь. Они зовут меня. Они пришли, чтобы забрать мою душу.

–Не говори так, прошу, не говори так. Я вырвал бы сердце у того, кто призвал их сюда.

Люди в чёрных одеяниях спустились с лошадей и подошли к небольшому дому, возле которого дети слепили снежную бабу.

Вслед за ними приехала повозка увешанная колокольчиками, запряжённая быками. Ей управлял высокий худой человек. Его вытянутое лицо напоминало лик святого, которое изображали на иконах художники средневековья. В повозке находилась клетка размером с человеческий рост.

Спрыгнув с повозки, мужчина подошёл к ребятне, которая бросала в снежную бабу снежки.

–Ведьма, ведьма! – кричала ребятня.

–Дети мои, здесь живёт эта ведьма? – мужчина указал своим длинным, указательным пальцем на стоявший перед ними ветхий дом.

–А кто вы такие? – спросил толстенький мальчишка, похожий на поросёнка.

Худой, высокий человек, обхватив его руками, поднял над собой, ответив:

–Мы те, кому поклоняются боги. А теперь бегите отсюда что есть мочи, иначе ведьма придёт за вами после своей смерти! -он отпустил карапуза и направился к дому. Дети разбежались, испугавшись слов худого человека.

–Корбл, иди вперёд, мне нужна эта ведьма, остальные будьте внимательны, не дайте им сбежать.

Люди в чёрных одеждах рассредоточились вокруг дома, часть из них встала возле окон, другие остались сторожить двери.

Корбл постучал, за дверью никто не откликнулся. Он постучал вновь, на этот раз более настойчиво.

–Откройте двери, мы знаем, что вы там!

В этот раз за дверью послышался слабый шорох, и шаги. Худой человек отошёл за спину Корбла. Послышался мужской голос за закрытыми дверьми:

–Сейчас открою, погодите, эта чёртова дверь такая тяжёлая, что с трудом поддаётся.

–Давай собака, не тяни! – крикнул Корбл.

Дверь тут же распахнулась, из неё выскочил озверевший мужчина с вилами в руках. Вилы вонзились в тело Корбла, проткнув беднягу насквозь.

–Удо защитник, отчего дома, Удо будет сражаться до последних сил, смерть стервятникам!

Высокий человек вовремя уклонился и вилы прошли чуть мимо, оставив на лице царапины. Удо попытался вновь пронзить вилами неприятеля, но высокий человек неожиданно выхватил из-под платья меч и прошёлся им вдоль живота крестьянина.

Из распоротого живота свисали кишки, Удо встав на колени, пытался засунуть их обратно руками, но они снова вываливались. К нему подошёл высокий человек.

–Удо, значит так тебя зовут, ты смелый малый, но это глупо, умирать ради ведьмы.

Худой человек взмахнул мечем и ударил им по шее Удо. Отрубленная голова покатилась по склону и упала в овраг, где паслись свиньи.

–Войны света, Корбл мёртв!

–Так воздадим должное, отправим душу ведьмы прямиком в ад! -закричали мужчины и вторглись внутрь дома.

В доме чувствовался сладковатый запах жареного мяса. Ведьма стояла на четвереньках, её голова по самые плечи находилась в печи с раскаленными от жара углями. Женщина, обезумев от страха, покончила с собой.

Один из мужей подошёл к телу жены Удо, прочитав короткую молитву он вытащил её бренное тело из печи.

–Легко отделалась…

Некоторые мужи закрыли руками носы, другие поспешили на выход. Высокий человек отдал команду положить тело Корбла на повозку с быками. Тело же ведьмы, вытащив наружу, пронзили осиновым колом, затем худой человек мечем отсек ей голову и приказал закопать тело отдельно от головы.

–Работайте быстро, скоро сбегутся крестьяне. Никто из местных, не должен присутствовать при захоронении, -приказал худой человек.

–Мы обрекли её на вечные муки, при наступлении полнолуния, она станет искать свою голову, но каждый раз не найдя её, она вновь должна будет возвращаться в свою сырую могилу. Это месть за нашего брата Корбла! -произнес один из мужей. -Нормальная женщина не смогла бы сделать это с собой. Она настоящая ведьма!

–Король Ульрих будет недоволен, что мы возвратимся в город без добычи, – зароптали мужи.

–На всё воля божья, братья мои! Довольно разговоров, нам необходимо найти ночлег, – худой человек поднял руку вверх, роптание между мужами тут же прекратилось.

–Церковь святого Петра, там нас встретит отец Ян. Ведите себя достойно, ибо в стенах божьих нет места спорам и дрязгам.

Украдкой, без лишнего шума, каждый раз они продвигались к своим жертвам внезапно. В городе, в деревне, или даже в самом глухом хуторе, шёпот спешил оповестить тех,кого коснулась божья десница. Сосед клеветал на соседа, брат на брата, только лишь за то, что тот собрал больше урожая в новом году. Под покровом ночи, или ранним утром, они спешили забрать свои долги. Дети оставались без своих родителей, мужья без своих жён. Это был жестокий век, век карающей инквизиции.

Глава X

Вино лечит кровь, вино портит совесть.

Бюргер продолжал наливать, а Густав вновь и вновь осушал свой стакан до дна.

–Трактирщик ещё вина моему старому другу!

Густав развалился на столе от бессилия.

–Я хочу сказать, ты добрый парень Гус, в тебе что то есть. Скажи мне как лучшему другу, кто кроме меня ухаживает за Анной?

Густав привстал, но не в силах подняться вновь упал на свой стул.

–Господин, кроме вас за ней никто не ухаживает, вы человек с огромным достатком, но ведь Анна она ангел, а вы …– Густав умолк в очередной раз поднеся стакан вина к своим устам. -А вы сам дьявол воплоти, и я ваш прихвостень.

–В тот день меня вовремя оповестили добрые люди, конечно пришлось расстаться с частью своего золотишка, но оно того стоило. Глупый Марк и не мог предположить, что судьба его оказалась в моих руках, -с улыбкой на лице Бюргер гордо произнёс свою бравурную речь.

–Я проклял тот день, когда согласился на эту сделку. Цена этой сделки жизнь моего лучшего друга и все это ради кучки монет и черной зависти, -пролепетал всхлипывая Густав

–Ты всегда оставался верен мне, как старый пёс своему хозяину, после того как ты спалил этот чертов амбар, мои дела пошли в гору. С помощью тебя я расправился с тем, кого уважала вся деревня, теперь в деревне уважают только одного меня, я расправился с тем, кто был у меня преградой на пути к сердцу Анны. Мне всё же немного жаль Марка, заменив его на четверых бездарей, я немного потерял в выгоде, им приходится платить гораздо больше, а работы они выполняют намного меньше, но Анна, этот фрукт ценней любой монеты в моём сундуке, рано или поздно она будет моей! Я благодарен тебе Густав. Цени это! -Воскликнул Бюргер.

–Мой господин, я выполню любую вашу просьбу, только оставьте ее, прошу вас,-Густав упав на колени стал целовать сапоги Бюргера. Сидящие в трактире люди начали оборачиваться, кто то громко захохотал.

–Давай Густав и мои оближи! -крикнул один здоровяк из местных пьяниц.

–Прекрати чернь! Ты не видишь, что все на нас пялятся? Напился и ведешь себя как свинья,– Бюргер ударил ногой своего прислужника. Усадив Густава обратно за стол, Бюргер, не на шутку рассердился из-за того, что Густав привлёк к себе излишнее внимание посторонних. Хотя в трактире было и громко, Бюргер заговорил чуть тише, боясь, что их разговор могут услышать:

–Замолчи, сволочь, те деньги которые я тебе плачу, должны поставить на ноги твоих сыновей, помни об этом! Хочешь лишиться моей милости?

–Нет хозяин, простите меня, я безвольная тварь, не стоящая и самого тонкого волоска на вашей седой голове.

Бюргер встав из-за стола подошёл к трактирщику высыпав несколько монет на стол.

–Можешь наливать ему хоть целый вечер я оплачу, только пусть не выходит из трактира до самого утра.

Трактирщик, взяв монеты поклонился, произнеся:

–Как вам будет угодно.

Глава XI

Анна развешивала постиранные вещи возле своего дома, когда к ней подъехала карета запряжённая красивыми белыми рысаками.

Кучер спустившись открыл двери кареты. Из неё вышел статный мужчина в сером дублете и чёрных штанах.

–Здравствуй, скажи мне милая женщина в этом доме живёт вдова благородного, ныне покойного мужа Марка?

Анна несколько смутившись, отдала поклон почтенному господину, поставив в сторону корыто с вещами.

–Кто вы?

–Я тот, кого вы обвините в своих страданиях.

–Таверн?! Уходите, прошу вас смилостивиться над бедной крестьянкой.

–Я приехал сюда не просить прощения, уж слишком чёрство моё сердце.

–Я был должен вашему мужу и знаю, что сейчас оставшись без кормильца вам приходится как никогда трудно, позвольте мне отдать то, что принадлежит вам по праву.

Слуга передал в руки Анны небольшой мешочек.

–Что это?

Она развязала его и перевернула, из мешочка на снег посыпались золотые монеты.

–Цена этого богатства жизнь моего мужа? Убирайтесь отсюда немедленно! Знайте, что не всё в этой жизни можно купить!

–Кто бы сомневался, что вы именно так поступите. Нищие, но гордые,-Таверн подошёл к рассыпанным монетам и начал собирать их вместе со своим слугой. Таверн собрал все упавшие монеты в мешочек. В этот самый момент Бюргер незаметно подошёл со спины к своему давнему врагу.

–Проваливай отсюда пока шкура цела! Крикнул он.

Таверн встрепенулся и даже немного испугался, его глаза расширились от удивления.

–Не ожидал встретить тебя здесь, Бруно.

–От меня трудно скрыться Адольф!

Зачем ты сюда пожаловал! Мало того, что из-за тебя мой лучший работник лишился своей жизни, так ты ещё и его жене докучаешь! Я не намерен терпеть его присутствие в своей деревне, только из уважения к тебе Анна, я не спущу на него собак! – Бюргер выхватил мешок с золотом из рук Таверна. – Это плата за моего лучшего работника! А теперь убирайся ко всем чертям!

Таверн сел в карету, а кучер натянув поводья, ударил что есть мочи плетью по рысакам, они помчались туда откуда приехали. Высунувшись на половину из кареты Таверн успел выкрикнуть:

–Бюргер, мы ещё с тобой поквитаемся!

–Смотри кишки не надорви, старый вол. Зло прошипел Бюргер.

Бюргер был поражен наглостью своего старого врага и конкурента, он желал ему смерти, каждый день ставя свечки за упокой, и моля бога о возмездии. Таверны когда-то обвинили жену Бюргера в колдовстве, и ту сожгли на костре.

«Я сама видела, как под покровом ночи, при свете луны жена господина Бюргера закапывала своего грудного ребёнка, вот почему она не могла родить, она поклялась сатане, что будет приносить ему в жертву своих новорожденных детей»– свидетельствовала на суде супруга Таверна.

Бюргер был пьян и обозлён, ведь сегодня ему изрядно подпортили настроение, да ещё и старые воспоминания нахлынули на него новой волной.

–Это из-за него Анна я лишился своей жены, а ты своего мужа. Когда нибудь я расплачусь с ним за всё!

–Я никому не желаю зла, пусть только он больше никогда не появляется здесь,– просила Анна.

–Бруно сделает всё возможное, для того чтобы это чудовище здесь более не появлялось, -пообещал Бюргер.

–Спасибо мой господин,– поблагодарила Анна.

–Где твои дети Анна?

–Ушли в лес, собирать хворост.

–Хозяйка, у тебя найдётся немного вина в доме?

–Возможно немного и найдется мой господин,– Анна пошла в дом за вином, Бруно последовал за ней. -Оставайтесь тут, я принесу вам кувшин.

Бруно остановил её у самого порога, вцепившись в неё обеими руками.

–Я буду кричать, не надо, прошу вас! Пустите, ради бога!

Бруно закрыл её рот своей рукой и повалил на пол.

–Не стоит тебе этого делать, -капая своей слюной на её лицо, Бруно взобрался на бедную женщину сверху. Бруно разорвал на ней платье и стал облизывать тело.

–Жаренная курочка, ты будешь моей и только моей! – повторял он вновь, и вновь. Мерзкое, жирное существо, словно огромная гусеница извивалась вокруг тела набожной Анны. Анна читала молитвы, но Бог был безмолвен.

Когда Бруно принялся целовать грудь, Анна укусила Бюргера в шею, после укуса Бюргер освирепел. Бруно резко поднялся на ноги держась рукой за рану из которой струилась кровь. Его глаза налились кровью, он сжал кулаки и стиснул зубы. В этот миг он походил на разъярённого зверя.

–Так вот как ты платишь за доброту, сука! – Бруно со всего размаху ударил Анну своим тяжелым, кожаным сапогом в живот. Женщина скрутилась от боли. Бруно продолжал наносить удары ногами теперь уже в голову. Анна пыталась закрыться руками, но её тонкие пальцы после нескольких сильных ударов сломались. Анна протяжно заскулила, словно побитый щенок.

–Вой, вой сука! Вой ведьма! Будешь знать, как перечить своему господину!

Хруст человеческий костей слышался после каждого удара, избиение продолжалось до тех пор пока Анна не замолкла.

–Теперь тебе не чем кусаться свинья?

По всему полу были разбросаны выбитые зубы. Левый глаз сильно заплыл, правый полностью вытек и напоминал желток разбитого яйца. Кисти рук были сильно изуродованы, казалось, что на руках не осталось ни одного целого пальца.

Бруно прилёг на пол возле изуродованного тела Анны, шепча ей на ухо:

– Это все ради тебя моя милая. Не досталась мне, не достанешься никому! Теперь на такой уродине и сын люцифера не женится! Ведь ты теперь никому не нужна кроме своего бога! Только где он твой бог? Почему он не пришёл к тебе на помощь сейчас? А знаешь, ведь это я подстроил встречу Марка и Таверна, я знал, что камнем преткновения станет амбар, который сжёг Густав по моему приказу. Уговорить Густава поехать к Таверну было не сложно, сложнее было уговорить его пойти с ним к дьявольскому жеребцу, но за кружкой доброго пойла и не на такое согласишься. Да, да я знал об этом адском жеребце, кто же не знал о нём. После того, как коня не смогли усмирить, дело осталось за малым, зная о нехватки муки в хозяйстве Тавернов и о своём долге, который я не спешил возвращать по известным причинам, я послал Марка и своего верного холопа Густава в самое пекло. Чужие уши рады слушать, о том что муку доставит Густав, Таверны знали наперёд, ещё до того, как об этом узнал сам Марк. Конечно Марк мог и не умереть, но судьба была милостива ко мне. Судьба всегда на стороне тех, кто хитрее и умнее.

Из глаз Анны покатились кровавые слёзы, она попыталась приподнять голову, но сил не хватило.

Бруно поднявшись с пола, встал обеими ногами на грудь Анны.

Анна начала задыхаться под мужским весом, тогда Бруно слез с неё промолвив:

–Я бы ещё поиздевался над тобой, да времени совсем в обрез. Да и кстати, у тебя подрастает хорошенькая дочь, прощай!

Бруно вышел из дома захлопнув за собой дверь. Анна осталась лежать на полу, практически полностью обездвиженная, она ещё пыталась подползти к дверям в надежде позвать кого нибудь на помощь, но силы покидали её бренное тело.

…

Дети пришли в дом под вечер, увидев на полу нагое и изуродованное тело незнакомой им на первый взгляд женщины, они испугались. Готтлоб и Готтолд заплакали, вместе с ними заплакала и Ева.

–Нет, не может этого быть, Ева не могла поверить, что на полу лежала её собственная мать.

–За что Господи?!

Август накрыл Анну тёплым шерстеным пледом.

–Ева побудь с Анной здесь, я постараюсь кого нибудь найти из взрослых, – Август выбежал во двор, и начал звать на помощь.

–Чего раскудахтался малой? -высунулся из соседнего дома плотник Лукаш.

–Дед Лукаш, нам нужна ваша помощь, какой-то зверь очень сильно покусал мать Евы, Анну.

–Ну раз такое дело, надо помочь вашей беде, – неторопливо Лукаш прошёл в дом.

Сквозь рыдание и слезы Ева заговорила:

–Что за животное, могло причинить столько вреда моей матери, я прошу тебя Боже, не забирай её у меня.

Изуродованная рука матери коснулась щеки дочери и вытерла катившуюся слезу. Дочь аккуратно схватила искалеченную руку матери и поцеловала её.

–Бог услышал мои молитвы, прошу только не умирай.

Лукаш встав у самого порога так и не пытался пройти дальше, словно окаменев на месте.

–Что же вы дед Лукаш не торопитесь, пожалуйста, ей нужна ваша помощь!

От увиденного кровь застыла в жилах Лукаша. С большим трудом, но он всё же сумел заговорить:

–Я многое повидал на своём веку, но такое вижу в первый раз. Звери не заходят в дома крестьян, они боятся людей. Тот кто совершил это, был либо демоном, либо человеком. -Увы, но ей уже не чем не помочь, стоит уповать лишь на чудо!

–На чудо надеются лишь чудаки!– Август бросился в дверной проём и побежал из-за всех сил по дороге, которая вела прямиком к церкви святого Петра.

Глава XII

-В этом мире мы путники, созерцая его великолепие, мы поражаемся его духовной нищете. Великий грешник этого мира тот, кто видит себя праведным, тот, кто не может, или не хочет осознавать своего греха. Так покаемся же! -братья-стервятники, сидевшие на скамье, начали читать вслух молитвы, после непродолжительной речи наставника церкви. Высокий человек, встав из-за скамьи, подошёл к служителю церкви, благодарив его:

–Спасибо отец Ян, ваша проповедь действительно вдохновляет.

–Что же, я всегда рад помочь своим братьям.

–А теперь попрошу уступить амвон мне.

–Пожалуйста.

Отец Ян спустился с лестницы, его место на амвоне занял высокий человек.

–Божии стервятники, вы слышите меня?!

–Да наш владыка, мы слышим тебя! – ответили хором инквизиторы.

–Сегодня погиб один из наших братьев, его душа сейчас на пути в царство небесное! Мы будем помнить и чтить брата Корбла!

Стервятники все до единого поднялись со своих мест, воскликнув:

–Смерть еретикам, смерть ведьмам!

Высокий человек поднял руку и все как по команде замолчали.

Он начал читать молитву Девы Марии на латинском языке:

Ave, María gratia plena; Dominus tecum:

benedicta tu in mulieribus,

Et benedictus fructus ventris tui, Iesus

Sancta Maria, Mater Dei, ora pro nobis peccatoribus

nunc et in hora mortis nóstrae. Amen!

–Amen! – ответили хором стервятники.

–Король Ульрих жаждет чёрной крови. Мы собираем урожай из плоти мертвых ведьм. Ставленник Бога на земле, он желает избавить Землю от нечистот. Его вера сильна, как никогда прежде. Разве отец нашего славного короля устраивал охоту на ведьм?

–Нет! – вновь ответили ему хором слуги господа.

–Отец нашего благородного короля был слаб духом, чары, которые наложили на него ведьмы, затмили его разум. В конечном счёте, его отравили слуги сатаны, дав испить чашу с ядом. Мир погряз в разврате и похоти. Нам необходимо позаботиться о душах мирян! Их плоть грязна! Пришло время очищения!

–В отличие от своего отца, Ульрих знает, как хитёр падший ангел! Он знает, что самое грозное орудие против нечистого ни меч и ни булава! Религия, вот чего боится бес! И мы, как верные католики будем хранить, и защищать веру от дьявольских посягательств.

Все настолько были увлечены речью высокого человека, что никто не обратил внимания на старика в рваном одеянии стоявшего у входа. Его платье было практически полностью изорвано, с его шеи сочилась кровь, а руки дрожали от холода. Встав на колени перед амвоном, он начал читать «отче наш».

–Как твоё имя старик, как смеешь ты прерывать мою проповедь? -высокий человек был озадачен столь странному поведению мирянина.

Отец Ян подойдя к старику, не поверил своим глазам, произнеся:

–О, Святая Мария! Да это ведь сам Бруно Бюргер! – отец Ян накинул накидку на тело Бруно и прижал его к себе. Бруно зарыдал в объятиях священника.

–Что это еще за комедия? -высокий человек был явно не доволен поведением взрослого мужа.

–Чего я не люблю, так это мужских слёз. Одну ведьму мы пытали четверо суток на деревянном коне, и только на пятый день она испустила свой дух, за всё время пыток она ни разу не всхлипнула. В церкви раздался хохот стервятников.

–Братья мои! Давайте выслушаем Бруно! Это человек величайшей стойкости. Я нахожусь в смятении, не могу понять, что могло так расстроить его!

Высокий человек поднял руку.

–Хорошо, пусть расскажет, что с ним произошло, мы выслушаем его, но если его рассказ покажется нам незанимательным, выпорем до крови. Будет знать в следующий раз, как прерывать речь божьей десницы.

Бруно держась за священнослужителя начал свой рассказ:

–Мое имя Бруно, мой род из старой династии мельников Бюргеров. Мы живём на этой земле уже много лет. Всякое бывало: неурожаи, холодные зимы, пожары, но мы всегда справлялись. Каждое воскресенье я приходил в церковь молиться за души наших крестьян. Честно трудясь, мы получали дары от Господа нашего всемогущего. А затем наступили тяжёлые времена. Моя жена, О, моя бедная жена, связалась с инкубусом, продала душу люциферу, заслужив справедливой казни. Я молился за неё, до сегодняшнего дня. Лапы сатаны-думал я, больше никогда не коснутся наших мест, каким же я был наивным!

Бруно замолчал на миг, собираясь с мыслями, после продолжив:

–Сегодня ночью я пошел проверять своего сторожа. По слухам он часто наведывался в таверну неподалеку от мельниц, его не раз замечали за кружкой вина. Сегодня я решил навестить Густава. Проверив мельницы и не найдя там своего работника, я отправился в местную таверну. Густав был сильно пьян и еле шевелил своим языком, он просил у меня прощения, целовал мне мои сапоги.

– «Дети, мои дети! – говорил он, – останутся без хлеба, пощади хозяин в последний раз!».

– Моё доброе сердце сжалилось над бедным Густавом.

«Завтра чтобы был трезв! Я не потерплю более от тебя таких выходок, Гус! Запомни мою милость! В последний раз, слышишь?» – говорил я ему.

Он дал мне своё слово, но что значит слово, того, кто клялся тебе уже не в первый раз.

Мне пришлось самому идти охранять свои мельницы. Тогда- то, по пути к своим мельницам, я и увидел их! – Бруно вновь зарыдал.

–Тихо, успокойся милый друг, -священник погладил голову Бруно.

–Продолжай, -на лице высокого человека появилась ухмылка.

–Ночью так хорошо светила луна, что можно было различить их силуэты. Волчица с волчатами перебежала мне дорогу, верхом на волчице сидел он – Адольф Таверн!

Стервятники снова захохотали, но высокий человек остановил их взмахом руки, выкрикнув:

–Пусть закончит свой рассказ!

Бюргер опустил голову, несколько смущаясь поведением инквизиторов и всё же продолжил:

–Прямиком с шабаша, она явилась с ним без тени стеснения. Ужас объял всё моё тело, судорогой свело мои мышцы, но любопытство взяло вверх над страхом. Спрятавшись за стогом сена, я стал наблюдать, что произойдет дальше. И о, Боги! Волчата обратились в человеческих детей, а волчица в прекрасную женщину. Взяв за руку Адольфа, она повела его в дом.

–Ты разглядел лик женщины? – спросил один из стервятников.

–Заткнись! – не перебивай старика, имей уважение! – Ругался высокий человек.

–Конечно, ведь той женщиной была набожная доселе Анна, жена покойного Марка!

Отец Ян отпрянул от Бюргера. Священник пошатнулся и закричал:

–Что ты несёшь, ты в своем уме! Покайся грешник, ведь эта хула! Анна не могла предать творца всего сущего!

–Именем Иисуса Христа отрекись от своих слов! – Ян ознаменовал Бюргера крестным знамением.

Высокий человек заломил руки священника, приказав:

–Вяжите его, пусть немного остынет.

–Братья, этот человек сошёл с ума, разве вы не видите, он не ведает того что творит! -пытался защитить Анну священник. Инквизиторы вставили отцу Яну кляп в рот и усадили на скамью.

–Ты понимаешь, что если ты врёшь и наговариваешь, тебя ждёт не самая приятная участь? – обратился к Бруно высокий человек.

Бруно перекрестился:

– Клянусь Богом, глаголю лишь сущую истину!

–Что было дальше?

–Дальше я дождался утра. С криком первых петухов за Таверном приехала карета. После чего Адольф попрощался с Анной. Я растерялся, не зная, как мне быть дальше, что предпринять. Набравшись смелости, я всё же решил идти в дом.

–Смелый поступок брат Бруно! -высокий человек похлопал Бюргера по плечу.

–Колени мои дрожали, руки сводило судорогой, но я продолжал идти. Постучав в двери, мне открыли! За дверью стояла она. Как же я мог ошибаться в отношении Анны.

–Как ты могла пойти на такое! Ты предала творца! – не сдержался я.

– Ты всё видел христианин? Ты следил за мной? – спрашивала она, после вцепившись в мою шею зубами. Тогда я стал читать «Отче наш», в ту минуту мне мог помочь только всевышний. Благодаря молитвам, силы демона начали постепенно ослабевать, почувствовав это, я накинулся на ведьму. Убить оборотня не получилось, её отпрыски помешали мне закончить начатое дело. Они скулили и просили о пощаде к своей матери. Я прошу вас смилостивиться над бедным христианином за его слабодушие!

Высокий человек подошёл к священнику и вынул кляп из его рта.

–Теперь можешь говорить Отец Ян.

–Он лжёт, он нагло лжёт.

–Что же, мы это проверим.

–Дитфрид, прошу тебя мой птенец, побудь со священником, а то ещё наделает сгоряча глупостей.

–Вы ошибаетесь в отношении Анны! Прошу вас одумайтесь! Послушайте … – Дитфрид обратно засунул кляп в рот священника.

–По коням войны света, а этот добрый человек укажет нам путь в обитель зла.

Бруно и высокий человек сели в повозку запряженную быками остальные поехали вслед за ними.

По дороге они встретили бегущего им навстречу мальчика.

–Помогите!

–Что случилось и куда ты бежишь? – окликнул его один из стервятников.

–Я бегу в церковь святого Петра! Чтобы рассказать отцу Яну, что случилось с матерью Евы.

Тяжелым ударом кулака по голове высокий человек оглушил Августа и тот упал на проезжую часть дороги.

Ерс возьми себе щенка, поедешь в помощь к Дитфриду, на случай если кто нибудь из местных захочет исповедаться ночью.

–Хорошо сир.

Высокий человек кнутом по холке ударил быков, повозка двинулась вперёд.

–Ты сам нарёк свою жену ведьмой, тебе просто надоело жить со старухой и Таверн здесь ни при чём. Затем ты оклеветал набожную вдову, которую возжелал, и которая отказала тебе. Ты жестоко избил Анну, узнав о нашем визите, решил обратиться к нам за помощью, ведь это хороший повод устранить конкурента участвующего якобы в оргиях с оборотнем.

–Вы всё не так поняли. Испуганно, дрожащим голосом проговорил Бюргер.

–Заткнись свинья! И слушай, что я говорю! Мне надоело рубить и жечь сумасшедших старух. За всю свою инквизиторскую деятельность я не поймал не одной ведьмы! Все они были люди порочные, но кто из нас не имеет порока?

–Хороший план Бруно, но ведь и мы не дураки, обхитрить нас вздумал, что же, будем считать, что обхитрил.

Бруно покрылся мурашками и холодным потом, он и не думал, что инквизитор будет столь проницательным. Тем временем инквизиция подъехала к дому Анны, вокруг которого уже столпился народ.

–Сик, разберись! – скомандовал высокий человек. Старший из инквизиторов чье имя было Фундук, в свою очередь отдал команду другому юному войну стервятнику. Единственный из инквизиции муж, облачённый в доспехи, спустился со своего коня, подойдя к толпе крестьян.

– А ну разойдись! Уступи дорогу! – отталкивая от входа крестьян, Сик тем самым давал проехать ближе к дому повозке запряженной быками.

–Еще чего, кто ты такой, чтобы я уступал тебе дорогу, я тут живу 30 лет, а тебя в этих местах не видывал! – высказался бородатый мужчина. Плеть скользнула по лицу бородача, оставив на коже глубокую красную полосу. Высокий человек на повозке замахнулся ещё раз, но мужчина упал в грязь, закрыв свою голову руками.

–Теперь- то ты нас надолго запомнишь, сын шакала!

Сик пробрался к самому входу. Зайдя внутрь дома, он начал вышвыривать на улицу любопытных крестьян, одного за другим.

–Постой рыцарь, я ведь даже не успел разглядеть ее, -ворчал один из крестьян.

–Сейчас разглядишь! – Сик достал меч из ножен и обухом ударил крестьянина по голове. Наконец выдворив всех на улицу, Сик оказался возле изуродованного тела женщины. Двое маленьких детей спали у ног Анны. Ева сидела на полу, положив голову матери себе на колени.

–Мы хотели перенести маму на кровать, но ведь она такая хрупкая.

Высокий человек, войдя в комнату, пригнулся, чтобы не задевать головой потолка.

–Как тебя зовут дитя?

–Меня зовут Ева господин.

–Ева, одень своих братьев, и оденься сама, нам предстоит долгое путешествие.

–Вы лекарь?

–Да, я лекарь душ моя милая.

Глава XIII

Август пришёл в сознание когда в церкви уже никого не было. Может быть это был всего лишь страшный сон? – подумал Август, но тут же к нему вернулась головная боль. Потрогав рукой больное место, он нащупал большую шишку, которая образовалась после удара. Как же я сюда попал, если меня оглушили?

Вспомнив, зачем он шёл в церковь, Август начал искать отца Яна. Оббежав все углы церкви, он заглянул и под скамью.

– Не ищи его мальчик. Обратилась к нему дряхлая старуха в белом саване.

–А вы что тут делаете, уж слишком позднее время для посетителей.

Старуха отошла в самый дальний уголь церкви, куда не падал свет от свечей.

–Ты ищешь не в том месте, – мерзкий смех старухи разразился на всю церковь.

–А вам- то откуда знать?

Уха мальчика коснулись старческие потрескавшиеся губы.

– 

Просто его похоронили рядом со мной, прошептало приведение.

…

–Б-р-р-р, стойте, – отдал команду быкам высокий человек. Повозка остановилась на середине моста, пропустив часть инквизиторов вперёд.

–Какие сны видят они, как думаешь Бруно?

Дети лежали в повозке, ничего не подозревая, им снились сны, которые были последними снами в их короткой жизни.

–Я устал господин, отпустите меня. Ради Бога! – взмолился Бюргер.

–Золотом может владеть и дурак, но долго ли? Богач тот, кто помимо кучи золота в своем сундуке, имеет самую мелкую монету, которую он украл у последнего бедняка. При этом богач, не должен останавливаться на достигнутом, золото лучшего друга хорошее подспорье в случае войны.

Высокий человек подозвал к себе Сика.

–Дай мне большой мешок, – Сик протянул главному инквизитору прочный мешок.

–А ты Фундук отыщи камни за мостом возле ущелья.

–Будет сделано!

–Скоро мы навестим твоего старого приятеля Адольфа Таверна. Думаю ты понимаешь, что его ждёт. Да, и у меня остался последний вопрос, что ты будешь делать, когда всё зерно этих мест будет стекаться к тебе одному. Справишься?

–Справлюсь мой господин!

–Вот и хорошо, вот и чудненько!

–Сначала их. Высокий человек указал на Готтлоба и Готтолда.

Дети заплакали, но детский плач быстро затих, после того как Сик закрыл их рты платком.

–Завязывай руки и ноги, да покрепче.

Фундук обвязал братьев толстой веревкой.

–Глаза закрыть платком?

–Незачем, в мешке и так темно.

Засунув братьев в мешок, они прочно перевязали его верёвкой.

–Держи,– Фундук передал мешок Бруно.

–И что мне с ним делать?

–Домой себе возьми, -Фундук засмеялся.

–Хочешь прокатиться на деревянном коне? -Сик подтолкнул Бруно к краю моста.

–Что же, одним грехом больше, одним грехом меньше,-Бруно выпустил мешок из рук и тот полетел вниз, ударившись об застывшую белую поверхность, он провалился под лёд и ушёл на дно реки.

–Теперь их черёд.

Фундук подошёл к клетки, в которой лежали связанные Ева и Анна.

–Слушай, их в мешок не посадишь, слишком рослые, -заключил Фундук.

–Отвезем королю Ульриху на потеху, – предложил Сик.

Все посмотрели в сторону высокого человека.

–Да будет так! -произнес главный инквизитор.

Часть вторая

Глава I

Вы можете его и не понять,

Не оценить его высоких устремлений,

Кто создан ползать, просится порхать,

Но не мечтает он о муках воскрешенья!

Купцы, мелкие торговцы, ремесленники, крестьяне шли по той же самой дороге, что и наши герои, в надежде найти достойный заработок. На протяжении многих лет город рос и умножал свои богатства: фонтаны, парки, оранжереи, многое здесь было в диковину для заезжих гостей. О городе начали говорить за пределами страны. Но зло поселившееся в городских стенах, заставило многих изменить своё мнение о цветущем саде. Огни полыхали сутками напролёт. Порой на всех не хватало виселиц и топоров. В тавернах, на улицах и даже в хозяйских домах были слышны страшны слова: «Король проклят»; «Король безумен»; «Нашим городом завладело зло». Город-сказка, превратился в логово зверя.

Дождь шёл вторые сутки. Дорогу изрядно разбило, и по ней было практически невозможно проехать. Они останавливались через каждые десять метров, толкая повозку запряженную лошадьми.

–Гомерик, толкай сильней!

–Что ты кричишь отец, я и так толкаю со всей своей мочи.

–Господину необходимо попасть в город до рассвета, а мы застряли в этой глуши.

–Ничего страшного, давайте я вам помогу,– высокий стройный юноша слез с повозки, и сразу увяз по колено в грязи.

–Господин, вы запачкаете свои одежды, не стоит этого делать.

–Ничего страшного, я не боюсь запачкаться.

Гомерик отступил чуть в сторону, уступая место господину.

–Ещё поднажмите, давай еще, еще немного, осталось совсем чуть-чуть! -Подбадривал Колман, отец Гомерика. Колман в очередной раз ударил плетью по лошадям, и они, наконец- то тронулись с места.

–Не будем нагружать повозку, пойдем рядом.

–Доброе решение мой господин. По взгляду Гомерика можно было определить, что он сильно устал.

–А как по мне довольно глупое,– Колман обронив эту фразу, сам же спрыгнул с повозки.

–Негоже, крестьянину сидеть в повозке, когда господин мочит ноги.

Они остановились на перекрёстке, когда одно из колёс поломалось.

–Этого ещё не хватало, ведьмино перепутье, -Колман полез в повозку за запасным колесом. Гомерик же нашёл возле дороги лежащую толстую ветвь и подпёр ей телегу.

–Это займет некоторое время, мой господин, но не беспокойтесь, тут до города рукой подать, – пытался утешить молодого господина Гомерик.

Густой лес шел параллельно дороги, и в глухой его чаще был слышен приближающийся волчий вой.

–Мне кажется, нам стоит немного поторопиться, – господин достал масло и смазал им механизм вращения колеса.

–Слышите, оно приближается. Мы можем не успеть, стоит развести костёр пока не поздно, – приговаривал Колман, дрожа всем телом.

–В такую сырую погоду нам его не развести Гом, – подытожил Колман продолжив чинить повозку. Господин полез в повозку и вытащил из неё длинное копье. Гомерик последовал его примеру и достал накрытые сеном вилы.

Волки, один за другим начали появляться на лесной опушке. Вначале их было пятнадцать, патом двадцать, а потом они сбились со счёта.

–Разве бывают такие большие стаи? – дрожащим голосом Гомерик обратился к господину.

–Я не знаю, сколько их там, но я точно знаю, об их намерении нас сожрать.

Лошади ржали и рвались с места, но было уже слишком поздно, звери окружили их.

–Нам ничего не остается, как защищаться,-Колман нашёл в повозке топор.

–Да поможет нам Бог!

Первая стая волков напала на лошадей. Острые, как кинжалы зубы отрывали от животных куски мяса. Один из волков запрыгнул на лошадь сверху и перекусил артерию на ее шеи. Кровь брызнула и оросила землю. Люди стояли спина к спине, обезумевшие от страха, они рассчитывали, что волки утолят свой голод и не станут нападать на них.

–Читайте братья мои. Читайте! – господин упал на колени и принялся читать второпях молитву.

Волки бросились на людей, расчёт друзей по несчастью не оправдался. Колман и Гомерик махали оружием направо и налево. Но волков было так много, что сил их хватило едва ли на дюжину. Первым пал Колман. Волки набросились на старика и ещё с живого содрали кожу, отгрызли кисти рук и принялись кусать жертву за ноги. Один из волков вцепился своими клыками в белёсый череп старика. Колман ещё не переставал подавать признаки жизни, из последних сил он пытался отмахиваться от напавшего на него зверя культями, но его сопротивление стремительно было прервано. Другой, более матёрый волк, перегрыз шею Колмана и перетащил в зубах голову старика подальше от остальных, для того, чтобы единолично насладиться человеческой плотью.

Гомериком завладела паника, он отбросил в сторону вилы и бросился бежать. Побег его был недолгим, звери разорвали его на части. Прах сына присоединился к праху отца.

–«Да воскреснет Бог, и рассеются его враги, и пусть бегут от него все ненавидящие его. Как исчезает дым, так и они пусть исчезнут; и как тает воск от огня, так пусть погибнут бесы перед любящими Бога и знаменующимися знамением креста и в радости восклицающими: радуйся, многочтимый и животворящий крест Господень, прогоняющий бесов силою на тебе распятого Господа нашего Иисуса Христа, который сошёл в ад и уничтожил силу дьявола и дал нам тебя, свой честный крест, на прогнание всякого врага. О, многочтимый и животворящий крест Господень, помогай мне со Святою Госпожою Девою Богородицею и со всеми святыми во все века. Аминь».

–Почему ты молишься? Разве человеку с чистой совестью и светлыми помыслами нужно просить помощи Бога? Ведь твоя вера и без этого крепка,– прозвучал тонкий, девичий голос.

Август, в страхе закрыв глаза, произносил молитву за молитвой, в ладонях прижатых друг к другу он держал крест, который ещё в раннем детстве принял от отца Яна. Он был окружен волками, те скалили зубы, но не подходили к нему ближе, чем на полметра. Часть волков расступилась, образовав небольшой проход. Босые ноги ступали по грязной дороге, но не пачкались, оставаясь чистыми. Рыжие локоны падали на плечи, а руки её словно крылья были направлены к нему.

–Расступитесь дети ночи!

Её руки коснулись его головы, он вздрогнул и упал в грязь.

–Почему ты не хочешь открыть свои глаза, кого ты боишься увидеть, старуху с косой? Нет ничего страшней людей на этом свете.

–Уйди ведьма, прочь нечистая! – он замахал руками перед собой.

–Чур меня!

–Разве ты не узнаешь меня, Август?

Услышав своё имя, юноша открыл глаза. Перед ним, в окружении волков стояла красивая девушка в красном сарафане расшитым золотом.

–Не может быть, этого не может быть! Ты умерла ещё много лет назад! Тебя казнили с твоей матерью!

–Август я прошу тебя лишь об одном, возвращайся назад, откуда приехал.

–Ты стала ведьмой, но почему?

–Если ты не повернешь назад, знай, что тебя здесь ждёт только боль! – произнеся последнюю фразу Ева свистнула и к ней тут же подбежал большой, чёрный волк. Оседлав вожака, ведьма со стаей волков отправилась в проклятый лес.

–Постой Ева, где ты была всё это время, что с тобой случилось? Знай, что я по-прежнему люблю тебя!

Август стоял на перекрёстке дорог, обезумевший от страха, он не знал, как ему поступить, повернуть ли назад, или же остаться преданному своему призванию, нести свой крест, не страшась предсказания возлюбленной ведьмы. Ему сказали, что Ева погибла, сгинула в небытие, вместе со своей матерью. Встретив её здесь, в таком обличии, он ещё долго не мог поверить своим собственным глазам.

Глава II

Стены в коридорах были увешаны дорогими гобеленами, на которых изображались рисунки диких животных. Картины, висевшие в покоях, могли рассказать об истории древнего рода короля Ульриха. Полы комнат покрывали роскошные персидские ковры. Повсюду были расставлены свечи в бронзовых, серебряных подсвечниках. Золотые монеты, бриллианты, алмазы и рубины, были разбросаны на полу. В одном из многочисленных залов перед троном на котором восседал король, находился фонтан, который изображал рыбака, поймавшего большую рыбу, изо рта которой лилось красное вино, любой желающий мог поднести бокал и насладиться вкусом изысканного напитка, но не любой желающий мог оказаться в королевских покоях.

–Гости прибыли мой Король! – оповестил придворный.

Двери из красного дерева распахнулись и в сопровождении свиты вошли братья короля. Тела знати покрывали богатые одежды из белого шёлка. Платья были длинны и касались пола. На пальцах братьев сияли перстни с драгоценными камнями. Оставив младшего брата позади себя, средний брат подался чуть вперёд и произнес торжественную речь:

–Мы приветствуем тебя, правящий третью из пяти!

Братья короля встали перед фонтаном.

В королевский зал вбежал безрукий человек, и хотя у него не было рук, на нём была рубаха с длинными рукавами. Разбежавшись, он прыгнул в фонтан перед стоящими братьями, обрызгав их красным вином. Ульрих громко рассмеялся.

–Так ты встречаешь своих единственных братьев? -сердито высказался Матис.

–Шутка, милые мои, – король поднялся с трона и подошёл к фонтану, в котором пытался плавать его верный шут Гусак. Ныряя с головой он выныривал и повторял: –доброе вино, доброе!

–Прошу не злится, на моего верного слугу, он порой позволяет себе лишнего, будучи ребенком, Гусак воровал на базаре хлеб, для своей больной матери. Маленького вора поймали и привели к моему ныне покойному отцу. Отец, узнав о том, что ребёнок воровал для своей больной матери, смилостивился и не стал его казнить, а лишь отрубил ему руку. Вторую руку Гусаку отрубили, когда узнали, что Гусак воровал ещё и для себя. Мать умерла от голода спустя несколько дней, после суда над сыном.

–Неужели его матери никто не смог помочь…– Вымолвил Тедерик, младший из братьев.

–Гусак, зачем мои братья навестили меня сегодня? В последнее время они не частые гости в моем королевстве!

–Мой государь, о, великий из величайших, о, почтеннейший из почтенных, о, любезнейший из любезных, братьев ваших вероятнее всего заботит ваше здоровье, ведь наследников после вас совсем не осталось.

–Вздор! -выкрикнул Тедерик. -Нас больше всего беспокоит, как вы милостивый государь распоряжаетесь вашей короной!

Свита ахнула и тут же замолчала. Король, встав со своего трона, подошёл к братьям. Прислонившись вплотную к Матису, он начал обнюхивать его словно пёс.

Затем Ульрих встал на колени и понюхал ноги Тедерика, после чего король поднялся и отряхнулся.

–Пахнет простолюдинами. Обнюхивал я вас не затем чтобы это понять, а затем чтобы понять, что вы все те же дерьмовые правители. И как же вы собираетесь править после меня?

–Мы пришли сюда не затем, чтобы при живом правители делить его королевство! -Тедерик упал на колени и поклонился до пола.

–Прошу только одного, выслушай нас и не выкидывай из дворца, как это было в прошлый раз!

Король последовал к своему трону и вновь уселся на него.

–Хорошее начало засранец. Можешь продолжать, но я не могу давать никаких гарантий.

…

Горожане столпились у передних ворот дворца, толпу людей сдерживали рыцари облаченные в латы.

По городской площади шёл не торопливой походкой молодой парень, одежда его была довольно грязна, голову юноши закрывал капюшон, он вышел на главную площадь, где столпились горожане, выкрикивающие имя короля:

–Ульрих, король Ульрих!

Юноша подошёл к торговому прилавку, у которого беседовали между собой мужчина и женщина.

–Король наш справедлив, его братья хотят, чтобы он смягчил своё сердце, но разве можно быть жалостливым к тому, кто просит милости нечестивцам?

–О, Агна, и нечестивцы порой просят сжалиться над ними.

Юноша вступил в разговор, сняв капюшон и обнажив свою седую голову:

–Извините, вы не можете сказать, что тут происходит?

Мужчина и женщина с недоверием посмотрели на незнакомца.

–Ты не походишь на местного, откуда держись свой путь? -спросила Агна.

–Я приехал сюда из монастыря, по одному важному поручению.

–Ты случайно не прокаженный? -мужчина отступил от юноши на шаг.

–Если вы о моей неопрятности, то виной всему дождь и разбитая дорога.

Агна вновь вступила в разговор.

–Жены братьев короля нанесли порчу на его род. Сейчас они в темнице, ждут своей участи.

После Агны заговорил мужчина:

–Король не может оставить наследников после себя. Его двое сыновей погибли. Младший возвращался через проклятый лес, со своим войском после победного сражения, с тех пор о нём и о его войске никто никогда не слышал. Старший сын охотился на медведя, затравив того собаками он хотел осмотреть поверженную жертву. Медведь внезапно очнулся и ударом лапы, снял скальп с наследника престола. Поговаривают, шкура зверя до сих пор хранится в его покоях, как напоминание о сыне.

Агна продолжила рассказ вслед за своим собеседником:

–Спустя некоторое время Бог забрал и королеву. Святая инквизиция обличила более десятка ведьм желающих смерти царской династии. Костры полыхали несколько дней, после того, как они погасли, главный инквизитор объявил, что в городе больше не осталось еретиков.

Двери замка раскрылись, и вооружённая охрана короля вывела под руки свиту братьев Ульриха. Последним вышел Матис, который удерживал на себе Тедерика.

–Я прошу тебя, о, милостивый король, отпусти наших жен! -выкрикнул Тедерик.

В стене одной из бойниц показался Ульрих. Люди столпившиеся вокруг начали опускаться на колени и скандировать:

–Да Здравствует король!

–Я прощаю вам ваши слова, Тедерик и Матис, но если вы ещё раз попросите за ведьм, я обращусь к папе, чтобы он предал вас анафиме!

–Убирайтесь вон! Прочь из нашего города! Приспешники сатаны! -кричала чернь, кричали те, чьи жёны ещё совсем недавно болтались на виселицах и сгорали в святом огне инквизиции.

Братья Ульриха покинули город с печальными лицами. Грусть и тоска, злость и ненависть жила в их сердцах, но поделать они ничего не могли, сила короля была слишком велика. Кто мог оклеветать их жён, кто мог наложить проклятие на их род? Эти вопросы оставались без ответа, по крайней мере, для них самих.

Глава III

Войско света сидело вокруг разожжённого костра, на котором готовился ужин.

–Imperfecta necesse est sublabantur aut succidant! -проронил на латыни высокий человек.

Понурив свои лысые головы каждый из них внимал речам своего учителя.

–Что в твоём понимание совершенный? -спросил учитель у младшего ученика.

–Безупречный! Непобедимый! Несокрушимый! – получив подзатыльник от учителя Сик сел на своё прежнее место.

–Может быть ты Дитфрид правильно ответишь?

–Возможно это наш король Ульрих, он вершит закон!

– Законы не совершены, создаваемые человеческим обществом, они могут оправдывать зло и наказывать добро.

Высокий человек обходил круг из своих верных слуг и спрашивал каждого из них. Неудовлетворенный ответом он раздавал подзатыльники.

–Совершенен в этом мире только Бог! Раздался чей то незнакомый голос из-за круга сидящих.

Все развернулись, посмотреть на нахала, за ними стоял молодой человек в грязном одеянии.

–Кто ты? -высокий человек подошёл к незнакомцу.

–Меня зовут Август, я прибыл сюда по поручению монашеского ордена.

–Так вот оказывается каково наше пополнение, коренастый бородатый мужчина поднялся и поприветствовал новобранца, протянув ему свою мощную, лохматую руку.

–Моё имя Фундук, а это тощий Дитфрид он указал на конопатого, худого человека, сидящего возле костра.

– А тот, что рядом со мной сидит Сик, раньше он был самым молодым среди нас, теперь ты займешь его место, а дальше по порядку: богобоязненный Трогот, свирепый Ув, нелицеприятный Уолтэр, безупречный Молох, не жалеющий ведьмЛанзо, беспощадный к еретикам Фалко, добродушный Хаган, духовный Эрнст. Толстый муж, преодолев большое усилие, всё же поднялся со своего насиженного места и поклонился юноше. Август ответил поклоном на поклон. Фундук, закончив объявлять имена своих друзей присел на землю, скрестив под собой ноги.

–Спасибо старый воин,-Август поблагодарил своего нового знакомого.

–Моё же имя ты неоднократно слышал, раз тебя отправили к нам. Что же, добро пожаловать, -поприветствовал юношу высокий человек.

–Мое почтение, -ответил на приветствие Август.

Августа попросили сесть возле Хагана.

–Твой ответ был верен. На этом свете совершенен только Бог, ты прав мой мальчик, а это значит, догмат этот нельзя нарушить и мир никогда не будет лучше прежнего. Мы слуги божьи можем только расчищать авгиевы конюшни, для того, чтобы не утонуть в них. Скажи мне мой мальчик, что могло тебя в столь раннем возрасте так потрясти, что голову твою покрыло пеплом? – спросил высокий человек.

Август потрогал пальцами кончики седых волос.

–Жизнь.

–Жизнь довольно веская причина, – поддержал юнца Фундук и махнул головой довольный ответом.

–Парень видимо побывал в передрягах, -заключил Ув.

Высокий человек подошёл к костру, попросив Августа подойти поближе к нему.

–Вчера, по дороге, что ведёт в наш город, нашли повозку с дохлыми лошадьми и двумя человеческими телами, обглоданными до костей. Не слышал ли ты чего мой мальчик об этой ужасной истории?

–Нет, мой учитель.

–Хорошо, что тебя не было рядом с этими двумя несчастными, – проронил Сик, после захохотав.

–Разве это смешно? – порицал Август нахмурившись.

Худой, конопатый муж, Дитфрид, подошёл к Августу из-за спины, положив на его плечо свою костлявую руку.

–Фатум, мой друг.

–Что?

–Случай, или судьба к тебе благосклонны. Эти двое, отец и сын, занимались тем, что сопровождали путников до городских окрестностей, затем по старой продуманной схеме на их повозке ломалось колесо, слишком поздно что-то починить… Заночевав в глуши, они обирали путника до нитки, свидетелей, как правило, в живых они не оставляли.

–Как же вы узнали, что это именно те бандиты?

–Повозка принадлежала мельнику, который снабжал наш город мукой. Однажды он подвёз не тех попутчиков.

–Ему перерезали горло словно свинье. Вновь захохотал Сик и демонстративно провел большим пальцем по горлу.

–Хрю-хрю-хрю, бедный Бюргер,– насмехаясь Дитфрид достал котелок и отчерпнул ложку из готовившегося ужина. -Кажется готово братья!

–Бюргер? – переспросил Август.

–Бруно Бюргер, – произнёс имя убиеного Трогот. -Если это имя тебе о чём-нибудь говорит.

Братья столпились вокруг котелка.

Август покачнулся, в его голову пришли воспоминания о его прошлой жизни.

–«Не может быть- подумал он, -неужели справедливость существует, и мстит таким ужасным способом тем, кто однажды изменил своей совести».

–Ну чего ты там стоишь, как вкопанный? Иди, а то не достанется, вон смотри, как Хаган налегает, – посоветовал Эрнст.

Глава IV

Ребёнок лежал на постели, его синие губы высохли и потрескались, мать периодически смачивала их водой. Руки мальчика были сильно исцарапаны, а на теле кровоточили раны.

Над кроватью склонился пастырь, он окропил ребёнка святой водой и перекрестил.

–Проклятый дьявол, признай свой приговор, воздай честь Богу правому и живому, воздай честь господу Иисусу Христу и отойди от этого раба божьего Олбериха, искупленного господом нашим Иисусом Христом, его драгоценной кровью. Пастырь положил в рот ребенка тело господа, после священник подошёл к столу, взяв чистый лист и перо с чернилами, он написал на бумаге «Вначале было слово».

–Наденешь ему на шею.

Пастырь отдал отцу ребёнка записку, старик упал в ноги священника.

–Господь с тобой свободный человек, больше нечистый дух вас не побеспокоит.

Старик поднялся с колен и полез в сундук стоявший рядом с кроватью.

–Здесь конечно не самая большая сумма, но поверьте это всё, что у нас есть.

Священник завернул монеты в платок и положил свёрток себе за пазуху.

–Мир вашему дому!

Женщина хотела проводить священнослужителя, но тот попросил этого не делать. Пастырь вышел, закрыв за собой дверь. Священник перекрестился и сев на лошадь умчался прочь.

….

Тёплый ветер колыхал зеленые листья деревьев, создавая шум. В дубравах аисты свили свои гнёзда, высоко в небе над ними парил чёрный орёл. Неподалеку от дубравы, над небольшой речушкой, склонили свои ветви уставшие ивы. Издалека, доносилась приятная музыка пастуха играющего на свирели.

Жук пролетел над рекой, затем над дубравой и стадом коров пасущихся на зелёном лугу, насекомое приземлилось на терновник.

–Цок -цок- цок-цок,– звуки насекомого привлекли пастуха, дабы поближе рассмотреть внезапного гостя он склонился над кустом. Зелёный панцирь был обрамлён жёлтой полоской и переливался на свету.Пастух положил насекомое на траву, жук попытался взлететь, но мужчина тут же накрыл его своей ладонью.

–Может, прикатишь издеваться над бедным животным?

Он поднял голову, чтобы рассмотреть говорящего человека.

–Ева?

Рабан, отпустил жука и тот зажужжав, улетел прочь.

–Как давно ты видел Хэймо и Зельду?

Рабан перекрестился, а затем упал на колени.

–Прости, но мне запретили говорить с тобой.

Ева обошла пастуха со спины, встав за ним, она снова задала свой вопрос:

–Как давно ты видел Хэймо и Зельду?

Коровы замычали и разбежались, птицы взлетели вверх и их щебет внезапно прекратился.

–Прошу сжальтесь, я знаю лишь о них, только то, что они живут у реки, возле водяного колеса.

–Иди, лови своих коров, а то до ночи не поймаешь, – Ева дала совет пастуху перед тем, как направиться к Хэймо и Зельде.

….

Девушка вышла к дороге, пересекающей поле засеянное пшеницей, там за полем, на реке стояла водяная мельница Юта, где жила семья Мердеров. На одном из порогов, прегражденных платиной, под действием струи воды, вращалось колесо, которое заставляло жернова растирать зёрна пшеницы, превращая их в муку. Рядом с водяной мельницей стоял небольшой домик, из трубы которого валил белый дым. Дверь не была закрыта и Ева вошла в дом беспрепятственно.

Хэймо и Зельда стояли у иконостаса находящегося в углу, они произносили молитву, которую им дал читать пастырь.

–Чем вам может помочь толстая женщина, изображенная на картинке?

Зельда вскрикнула и спряталась за своего мужа.

Хэймо, вытащил свой крест из-под рубахи и направил его в сторону девушки.

–Как ты нашла нас? – спросил старик.

–Твой брат Рабан подсказал.

–Малодушный пастух, будь он проклят, это все ты, демоны овладели нашим сыном. Зельда плюнула в Еву. Ева вытерла своё лицо рукавом.

–Что ты делаешь, глупая женщина, она наведёт на нас порчу! – испугался Хэймо.

–Молитесь, и возможно глухой Бог услышит вас. Я пришла помочь и если вы позволите…

–Нет! Никогда! Его душа отправится на небеса, я не позволю тебе прикасаться к нему!

Хэймо закрыл рот своей жене.

–Помолчи женщина, дай ей договорить!

–Я могу помочь Олбериху, но мне нужно, чтобы вы оставили свой дом на одну ночь.

Зельда укусив своего мужа, за руку, которая закрывала ей рот, закричала что есть мочи:

–Убирайся вон, ведьма!

Вдруг в хлеву заблеяли козы и замычали коровы. Хэймо и Зельда услышав звуки доносившиеся из хлева, бросились к выходу, за ними последовала и Ева. В хлеву, к шее одной из тощих коз прильнул губами светловолосый мальчик, почмокивая, он пил её кровь. Капли крови стекали с подбородка ребёнка и падали на настил.

–Милый, что же это, боже праведный, -Зельда попыталась оторвать сына от животного, но ребёнок оттолкнул свою мать так сильно, что та отлетела в сторону на три метра, и, ударившись головой о ставни, потеряла сознание. Хэймо схватил весящие на стене вилы и бросился с ними на своего единственного сына.

–Заклинаю тебя, остановись!

Острие вил остановилось в дюйме от спины Олбериха.

–Я прошу только одну ночь!

Хэймо бросил вилы на пол и зарыдал.

–Пусть будет по-твоему, если больше нет надежды, я самого чёрта готов просить.

Коза упала замертво, ребенок истерически захохотал, поглаживая свой толстый раздутый от крови живот, насытившись, Олберих лёг на сено и заснул.

–Зельду перенесём в дом, а его закроем здесь.

–Хорошо, пусть будет так.

Хэймо взял на руки жену и вышел с ней из хлева в сопровождении Евы.

….

Ева достала обед из печи, который готовила Зельда до её прихода. Накрыв на стол, она села напротив старика.

–Как она там, с ней всё будет хорошо?

–Я думаю завтра, ей будет намного лучше.

Зельда, лежала на кровати в беспамятстве, изредка постанывая.

–Ты уверена, что можешь выгнать их из него?

–Если бы я не была уверена, меня бы сейчас здесь не было.

Старик отхлебнул из своей тарелки, надломил хлеб и передал его Еве. Девушка усмехнулась, положив хлеб рядом с похлёбкой.

–За вдвойне доброе, всегда приходится платить втройне злое. Проговорил старик.

–Хэймо, раньше ты был другим.

–Но и ты была маленькой набожной девочкой когда-то. Откуда пришло к нам, откуда явилось, то милое создание? Добрый знак подумали мы. Тот воскресный день был для нас особенным, Зельда родила Олбериха и в этот же день появилась ты, словно гром среди ясного неба. –«Как тебя зовут милое дитя?»– спросил я.

–«Меня зовут Ева» – был твой ответ. Ты и слова больше не проронила, держалась нужно сказать молодцом, так ничего и не сказав о своих родителях, кем они были, где жили, что с ними сталось.

Шли годы, и маленькая девочка превращалась в прекрасную деву. Ты заботилась об Олберихе так, словно он был твоим родным братом, Зельда возлюбила тебя как собственную дочь. А что я, я души в тебе не чаял. Все было у нас хорошо, до момента пока твой фрукт не созрел. В деревне начался мор скотины, погиб весь урожай. Саранча, сожрала в тот год, все посевы. Люди умирали от голода, многие крестьяне перебрались жить в город.

Ева остановила Хэймо, продолжив его же пересказ:

–И лишь только у нас в живых осталась вся скотина, и лишь только у нас не погибли всходы.

Теперь уже заговорил Хэймо:

–Саранча облетала наше поле, как будто над ним перевернули железный невидимый купол.

Ева встала из-за стола и прошлась по комнате, сев к изголовью кровати в котором лежала Зельда, она погладила седую прядь волос женщины.

–Когда они пришли и начали кричать, смерть ведьме, я испугалась.

–Ты ослепила их всех. С тех самых пор тебя больше никто не видел.

–Если ты думаешь, что причиной их слепоты была я, то ты ошибаешься, расскажи что было потом?

–После того как ты исчезла к нам пожаловала инквизиция, которая чуть было не отправила на костёр Зельду. Они искали тебя, но так и не нашли, тебя словно след простыл, ума не приложу где ты находилась всё это время. Конечно же, после этого в деревне нам нельзя было оставаться. Оставив свой родной дом, мы двинулись с места, мой старый друг Ют приютил нас. Год назад его чистая душа отправилась к Богу. Из близких родственников у него не было никого, и теперь всё его имение перешло к нам.

Ева достала из кармашка своего сарафана цыганские карты и положила их на стол.

–Только не в моём доме!

–Не бойся Хэймо, это не осквернит твой дом.

– Это началось примерно три недели назад. Олберих начал разговаривать во сне. Как- то раз, подойдя к дверям его комнаты, я услышал их разговор, слова было очень трудно разобрать, это был незнакомый мне язык. Распахнув двери, я увидел над ним тени этих чудовищ. Боже милостивый, тени эти были настолько уродливы, что я закрыл от страха глаза, в тот же миг все прекратилось. А однажды утром Зельда пошла за водой, и увидела его парящим над рекой. Словно Иисус Олберих ходил над водами.

–Как давно он начал пить кровь?

–До твоего прихода, он разорил курятник, оторвав всем курам головы.

–У нас еще есть время.

–Мы переночуем на мельнице. Ева, после того что мы сделали для тебя, я не хочу верить, что виной всему ты.

–Закройтесь на засов и не выходите с мельницы до самого утра, крик петухов возвестит вам о том, что всё законченно. И ещё, мне нужно будет тухлое мясо и немного монет.

–Тухлое мясо я возьму от мёртвых кур. А монет у нас нет, все отдали священнику за проведенный обряд экзорцизма.

Ева подошла к потерявшей сознание Зельде.

–Я заберу её золотые серёжки.

–Спаси его ради Христа, можешь забирать всё, что твоей душе угодно.

–Христос здесь ни при чём, я делаю это ради вас.

Ева сняла с ушей хозяйки золотые украшения.

Хэймо отнёс Зельду на мельницу, оставив Еву одну. Девушка разложила карты на столе в виде пентаграммы. На середину стола, в тарелочку она поставила зажженную свечу. Под стол она положила чашу с тушкой курицы без головы.

….

В комнате стало совсем темно, Ева поставила к столу ещё несколько стульев, словно ожидая гостей.

Свеча догорела до половины, когда в двери громко постучали.

–Войди!

Двери распахнулись, и в комнату встав на две задних лапы вошёл медведь. Зверь сел за стол и сложил на него свои передние лапы. Раскрыв свою пасть, животное рыча заговорило человеческим голосом:

–Опаздывают. Так мы партию и до крика петухов не разыграем.

Из печи начали вылетать красные угольки, превращаясь в пепел, они начали оседать на пол.

–Наконец-то! – снова заговорил зверь.

Из кучи образовавшегося пепла, появились рога, затем козлиная морда. Козёл, подняв свои передние копыта, прошагал на двух задних ногах до стола.

–Б-е-е-е-е-е, Б-е-е-е-е, Б-е-е-е-ге-мот! – проблеял козёл.

Медведь развернул голову в сторону своего бородатого собеседника.

–Что тебе нужно Асмодей?

–Сегодня я раскладываю колоду!

–Не тебе решать, бросим жеребей.

Козёл разозлившись, стукнул об стол передними копытами, свеча пошатнулась, но не потухла.

–Тогда жеребей бросит она! -козёл указал на Еву.

–Согласен, -медведь махнул своей мохнатой головой.

–Мы ещё кого-то ожидаем? – спросил Бегемот, демон в медвежьем обличие.

–Извините, -Ева достала из-под стола тухлую курицу. Положив тушку на чашу, она взяла из своего кармана флакон, в котором находилась жидкость красного цвета.

–Лей, -подсказал Еве Асмодей, демон блуда и суда.

Вылив всё содержимое из флакона на курицу, Ева положила рядом с чашей серьги Зельды.

Курица начала раздуваться и увеличиваться в размерах. Из того места где раньше была голова полезли опарыши. Курица раздулась до невероятных размеров, пока не лопнула, из тушки вылетел рой мух. Все насекомые собрались воедино, и существо, слепленное из мух, стало походить на большого паука. Лохматые клешни существа коснулись рыжих локонов Евы.

–Прекрасная,– передвигая своими челюстями, чудовище одарило Еву комплиментами.

–Моё почтение повелитель мух.

–Все в сборе? – успел спросить Асмодей, как в открытые двери вкатился кожаный шар.

–Двери надо за собой закрывать, чтобы таких казусов ни случалось,– укоризненно высказался Бегемот.

Кожаный шар подкотился к столу, шар попыталося запрыгнуть на стул, ножки стула захрустели под весом ново прибывшего демона.

–Может не стоит? – в очередной раз проблеял козёл.

Кожаный шар не послушал совета Асмодея, стул под ним треснул и развалился на части. Демоны расхохотались, их хохот, походил, на что- то невообразимое, Бегемот ревел, Асмодей блеял, Вельзевул жужжал, и лишь Мамону было не до смеха. От кожаного шара отделилась довольно массивная часть, разделив его наполовину. Смех демонов прекратился. Из самой сердцевины кожаного шара, появился большой разрез, похожий на человеческие губы. На поверхности шара начали образовываться язвы, которые тут же лопались и на их месте появлялись глаза. Из того, что походило на губы, вывалился длинный язык с присосками словно у осьминога, который протянулся к столу, Ева положила на язык демона серьги, и язык тут же разделился на несколько частей. Язык собрал все карты, находившиеся на столе, и смешал их в колоду.

Вторая часть кожаного шара походила на кокон. Высунувшийся коготь проткнул изнутри кожаную рубаху и распорол её, так родился новый демон. Две головы и четыре глаза, четыре руки и четыре ноги, сдвоенный хвост и четыре рога, а кожаные крылья, торчавшие из-за спины, придавали демону ещё более ужасающий вид. Демон только лишь направил свой взор на сломанный стул и тот собрался воедино, так, словно и не ломался.

–Мы рады приветствовать тебя Левиафан! – хором промолвили демоны.

– И я вас приветствую вдвойне, братья сатаны! -Левиафан подставил к сломанному стулу ещё один находившийся рядом, и сел на оба стула.

–Опять Мамону стула не досталось, рассмеялся Вельзевул.

–В следующий раз заберу у тебя!

–Ж-ж-ж, ж-ж-ж, ж-ж-жалко, – зажужжало насекомое.

–В прошлый раз играли на души грешников! Что поставим сегодня на кон? -спросил Бегемот.

–Нам есть что ставить, а вот что будет ставить на кон молодая ведьма? -Левиафан посмотрел всеми своими четырьмя глазами на Еву.

–Если проиграю, заберёте после моей смерти мою душу.

Демоны вновь рассмеялись.

–Хорошо, а чего хочешь ты? -Левиафан насторожился.

–Один из вас, высокопочтенные демоны, решил насладиться чистой душой.

–Не может быть,– все демоны начали крутить своими звериными головами, безголовый Мамон, подражая своим братьям, поводил своим языком из стороны в сторону.

–Что же, тогда я прошу меня извинить,-Ева встала из-за стола.

–Постой, постой, Асмодей усадил ведьму обратно.

–Раз тебе эта душа так важна, мы с бегемотом согласны.

–Про меня мог бы и не говорить, -Бегемот закрыл морду лапами.

–Тем интереснее сегодня будет игра! – радостно вступил в разговор Вельзевул.

–Сдались тебе эти люди, они, то придают, то клевещут, -возмутился Левиафан.

–Не все люди таковы! Есть и те, у кого чистые помыслы и светлые души, за которые стоит бороться, – возразила Ева.

–Обсудим правила сразу, – Бегемот положил свою лапу на колоду.

Все остальные последовали примеру демона и их конечности слились воедино. Ева последней положила свою руку поверх остальных.

–До крика петухов, игра считается не законченной. Не будет никаких замечаний на этот счёт? -Левиафан спросил остальных.

–Если игра не будет закончена до криков петухов, победа остаётся за мной!

Демоны зарычали. Ева приподнялась.

–Садись уже на свое место человек, если хочешь остаться в игре! -грозно предупредил ведьму Асмодей.

–Пусть будет так, как говорит Ева,– что говорил Левиафан, было законом для всех остальных демонов, ибо он приумножал зло вдвое.

–И кто же будет бросать сегодня жребий? – ехидно спросил Асмодей.

–Пусть это сделает Ева,– все согласились с предложением Вельзевула.

–Помню однажды, одна ведьма играла с нами на свою девственность, после этого я им не сильно-то доверяю.

–Заткнись уже козёл! -перебил своего друга бегемот.

Ева взяла кость, на которой были выгравированы имена пяти демонов и её собственное.

–Бросай! – зарычали демоны.

И Ева бросила жребий.

–Новичкам всегда везёт, -Асмодей расстроился, кость остановилась на имени ведьмы.

Ева раздала всем по четыре карты. Игроки по очереди начали забирать друг у друга по две карты, собирая ведьмин букет, комбинацию из трёх шестёрок. Периодически игра прерывалась громкими чиханиями демонов нюхавших ладан.

У Асмодея из глаз шли слёзы, уж слишком много он вдохнул дыма.

Валет, дама, король, туз. За час игры у Евы не оказалось не одной шестёрки.

Время шло, а победитель все так и не определился.

–Вы знаете, что бывает с теми, кто занимается шарлатанством? -Левиафан зло окинул всех игроков своим звериным взглядом.

Демоны, а вместе с ними и молодая ведьма насторожились, окинув другу друга подозрительными взглядами продолжив игру. Спустя мгновения, Асмодей вскрикнул от радости, раскрыв свои карты. Компанию пиковой даме состовляли три шестёрки.

–Теперь ты моя деточка! -усмехнулся счастливый демон, Ева вздрогнула, на её лице отразилось отчаяние.

–Асмодей играет не по правилам! У меня за весь кон, только лишь однажды побывала шестёрка,– внезапно возмутился Бегемот.

–Что же Бегемот, тебе ещё повезло, за кон целая шестёрка! -Ева раскрыла свои карты показав, что она говорит правду.

–Надо же, честный человек нашёлся,– рассмеялся Вельзевул.

Левиафан встал со своего места и подошёл к Асмодею.

–Ах ты козёл несчастный!

Подняв демона вверх тормашками, Левиафан начал его трясти, из шерсти Асмодея посыпались спрятанные лишнии карты.

–Вельзевул, неси-ка ты сюда чашу со святой водой, у христиан она всегда должна находится в доме.

–Н-е-е-е-т, только не это! -взмолился демон.

–Сжальтесь братья.

–Из пепла пришёл, в пепел и обратишься,-проревел Бегемот.

Вельзевул передал найденную чашу Левиафану и тот вылил её содержимое на Асмодея. Из демона вышел пар, всё его тело обуглилось, а затем превратилось в пепел.

–Будешь знать в следующий раз, как обманывать себе подобных, -вымолвил Бегемот.

Демоны вновь расселись по своим местам. Вельзевул достал смешал колоду, Ева кинула жребий, и он остановился на Вельзевуле.

–Даже демонов преследует злой рок,– Левиафан забрал кость у Евы.

–Дурной знак, бросать кость дважды, одному и тому же человеку,– Вельзевул возмутился, но его демонический ранг не позволял перечить высшему демону.

Но Левиафан всё же сам перебросил жребий, и он остановился на его имени. Раздав карты, они во второй раз начали прерванную игру. Передавая друг другу карты против часовой стрелки, демоны в улыбке скалили свои острые зубы, в надежде насладиться девственной душой молодой ведьмы.

–Игра идёт слишком медленно, неужели кто-то вновь занимается шарлатанством,– возмущённый Вельзевул потянул карту у Левиафана. Успев притронуться лишь к ней кончиком своей клешни, он внезапно остановился.

–Слышали? -Вельзевул явно чего- то испугался.

–Тебе наверное показалось, тени карту быстрей, -настоял Левиафан, как вдруг раздался отчетливый петушиный крик.

–Второй раз! – крикнул Бегемот. Демоны побросали свои карты и ринулись к печи, чудовища пытались втиснуться в узкое отверстие, из которого вырывалось огненное пламя раскалённых углей.

Петух прокукарекал в третий раз, когда демоны покинули дом Мердеров.

Ева открыла брошенные карты Вельзевула, в его колоде было две шестёрки, не хватало лишь одной для полного букета. Ева стряхнула пот со лба и нагнулась поднять шестёрку, которую она спрятала под своей стопой.

–Хитрость помогает, когда миром правит подлость.

…

Зельда и Хэймо открыли хлев, к ним навстречу бросился ребёнок.

–Мама, папа, мне снился страшный сон.

–Милый Олберих, ты вернулся к нам,– Хэймо взял малыша на руки и Зельда расплакалась. Родители обняли своё дитя помолившись за грешную душу ведьмы, которая спасла чистую душу их ребёнка.

Глава V

Ты можешь меня обрадовать,

А можешь и огорчить,

Убить из сострадания,

А позже мечту воскресить.

Не нужно соперничать с тысячей,

Когда аргумент весом,

Тогда нет причин быть изгнанным

Из стаи пасущихся волн.

Пойми, мироточит икона,

Когда скудны фразы мольбы,

Не нужно бояться слова,

Когда нем мир без любви.

Над улицей пролетел черный ворон, поднявшись ввысь, он сел на крест городской церкви.

–Кар, кар! – громогласно объявила о чём – то важном гордая птица. Колокол ударил раз, ударил два и замолчал. Мимо церкви прохаживались двое местных пьяниц, которые обеспокоенные звоном колокола решили остановиться.

–Ингваз, чтобы это могло значить?

–Не знаю Изаак, но я не вижу звонаря.

Оба приятеля перекрестились и продолжили свой кривой путь.

В это позднее время суток, ещё в нескольких окнах домов оставались отблески свечей.

Аццо вышел во двор, где на привязи стояли лошади. Животные были чем- то встревожены.

–Хм, лошади в мыле,– удивился Аццо.

Жена Аццо отправилась в хлев. Корова мычала и металась от стены к стене. Взяв ведро с оставшимся молоком после вечерней дойки, она отпила и тут же выплюнула прокисшее молоко на пол.

Бинди подошла к деревянной ступе, в которой она обычно сбивала сливки. На дне ступы копошились опарыши. В хлев вошёл муж Аццо.

–Ведьма в городе! – воскликнул Аццо.

…

День выдался тёплым, и братья-стервятники решили остаться спать на улице. Август был назначен сторожить покой братьев в эту ночь. По началу он прохаживался, чтобы не уснуть между храпящими мужами, но долгая дорога лишила его сил. Август сел возле всё ещё горящего костра, и сам того не заметив погрузился в сон.

Сквозь призрак старухи, облаченный в белый саван, можно было видеть расписанные стены церкви. Её прозрачное тело парило над полом. Приведение взяло его за руку, и повело за собой.

–Не отпускай руку если хочешь его увидеть, шептала старуха.

Они вышли из церкви Петра и отправились к дальнему краю деревни. Приведение всю дорогу пока они шли, почмокивало губами, и скрипело костями.

–Я не вознесусь, самоубийцы не попадают в рай, нам уготовано особое место.

Август молчал, он лишь покорно следовал за духом, его волосы посидели от страха, а тело покрылось мурашками.

–Не бойся мальчик мы уже почти пришли. Вот это самое место.

Они остановились возле старого колодца.

–Загляни внутрь, он там.

Разрубленные на части куски тел отца Яна и старухи лежали на дне.

–Моя голова закопана в глухом лесу, возле дряхлого дуба, тело покоится здесь вместе со священником. Придашь наши тела земле, и мы найдём покой.

Август, наконец- то освободил руку и отошёл от призрака.

–Почему он не пришёл?

Приведение истерически расхохоталось.

Воспоминания сквозь сон нахлынули на него, он видел прошлое, те моменты своей жизни, о которых он смутно помнил, или не хотел о них вспоминать.

–Август, не отставай, беги за мной!– слышал он, где то вдалеке голос Евы.

Тень орла слилась с ним на земле, Август подбежал к обрыву, но не остановился, а расправив свои руки, подобно крыльям оторвался от земли и полетел. Под ним проносились крестьянские дома, леса, поля. Река бежала золотой змейкой вслед за ним, так и не заканчиваясь до самого королевства Ульриха.

На городской площади столпились горожане. Люди в чёрных мантиях стояли возле столба, к которому были привязаны за руки мать и дочь.

Август не мог разглядеть сверху лиц осужденных. Он попытался опуститься пониже, но у него не получилось, какая-та неведомая сила сдерживала его порыв. Август слышал только тех, кто находился на эшафоте. Инквизиторы говорили о том, что у них будет сегодня на ужин.

Один из инквизиторов развязал мать и понёс её на плече к плахе.

Палач взял острый топор и подошёл к склонившейся жертве, к ней же подошёл священник.

–Готова ли ты покаяться в своих грехах женщина?

–Моя дочь, о бедное моё дитя, пожалейте хотя бы её невинную душу, прошу вас, сжальтесь, -с трудом, но всё же женщина выговаривала слова.

Священник склонился к её голове и прошептал ей на ухо:

–Если признаешь себя ведьмой, освободим твою дочь.

Священник подозвал одного из инквизиторов к себе, тот взял женщину под руки и приподнял с колен.

–Я ведьма,– сказала замученная женщина.

–Громче, тебя не слышит народ! – грубо приказал палач.

–Я ведьма! – из последних сил выкрикнула женщина.

Толпа завопила, загудела, заворошилась в ликовании, в преддверии расправы. Без разговоров палач направился к столбу в направлении дочери нареченной ведьмы.

–Слава всевышнему! – священник развернулся и отправился прочь. Палач не отпустил девочку, он поставил её на колени рядом с матерью.

–Нет, нет, нет, -повторяла обезумевшая женщина.

–Прошу вас, сжалиться над моей девочкой, – но каратели оставались безмолвны к её мольбам.

–Будьте же вы все прокляты! Вы народ, и вы, наместники бога на земле! Да пусть будет проклят сам бог! – осыпала всех проклятьями отчаявшаяся женщина.

Август увидел его, коронованного в этот день принца Ульриха. Умер старый правитель, на трон взошел новый. Облаченный в золотые одежды, упиваясь людскими страданиями, он всегда старался присутствовать на казнях. В сопровождении своей свиты, немного опоздав, король подоспел к кульминации.

–Немедленно заткните этой суки рот! – завопил правитель.

Острый топор опустился на тонкую шею женщины, отделив голову от тела. Голова отскочила от земли и покатилась к ногам молодого короля.

–Вот и все твои проклятия ведьма… -король хотел было договорить, но голова открыла глаза и внезапно произнесла:

–Сатана, спаси мою дочь!

Ульрих обомлел, он стоял словно вкопанный, развернувшись к одному своему слуге, затем к другому он спрашивал их об одном и том же:

–Вы слышали, вы видели?

Никто ничего не слышал и не видел, кроме самого короля. Люди заподозрили неладное, но все молчали, боясь королевской кары, кары наместника бога на Земле.

–Убейте её отродье, скорей! – громогласно приказал король.

Настала очередь дочери ведьмы, Палач вознёс над ребёнком топор, но слова священника остановили его.

–Пусть покается в своих грехах!

Король повел бровями, но всё же распорядился провести процедуру должным образом. Как тут же среди ясного неба раздался гром, и сверкнула молния. Поднялся сильный ветер, который перевернул прилавки торговок. Из-под земли поднялась воронка черной пыли и вознеслась до самых небес. Люди в панике начали разбегаться с площади один за другим. Смерч сметал всё на своем пути, разбивая черепа горожан и ломая им кости об их же постройки. Смерч поднял в небо королевских придворных, а затем резко отпустил их, люди полетели вниз с большой высоты, разбившись о землю. Король упал в грязь, закрыв свою голову руками. Ульрих слышал, как смеётся отрубленная голова ведьмы. Палач махнул топором, но Ева успела увернуться, и топор лязгнул в дюйме от её головы.

–Ах ты маленькая чертовка!– палач шуйцей схватил Еву за шиворот платья и поднял над собой.

–Убей её, убей! – злобно, зарычал священник.

Смерч вырвал ребёнка из рук карателя, отбросив топор на несколько метров. Священник, Ева, и палач оказались внутри воронки. Вихрь как будто отрыгивал, подобно хищному зверю проглоченных жертв. Кишки священника намотало на церковный крест, тело палача приземлилось возле лежащего на земле монарха, который так и не поднял своей головы, оставаясь лежать с закрытыми глазами. Вихрь всё дальше и дальше, уносил Еву от королевства Ульриха, оставляя за собой набожных грешников и их стенания.

Август открыл глаза.

–Был ли это всего лишь сон?

Черта между грёзами и реальностью была слишком тонкой. Август побоялся, того, что кто-нибудь из братьев мог увидеть его спящим на посту, но братья все ещё похрапывали. Август решил прогуляться, чтобы снова не заснуть. Где-то совсем рядом пели цикады, мимо, пролетело несколько светлячков. Август, подошёл к цветущему шиповнику, сладкий аромат цветков которого разносился по всей округе, он сорвал один из цветков, уколов при этом указательный палец. Маленькая капелька крови скатилась, оставив тонкий красный след на руке.

–Красота природы, порой бывает ужасна.

Август поднял голову, перед ним стояла Ева.

–Ты? – Август уронил от неожиданности цветок.

–Почему ты не последовал моему совету Август, почему ты не ушёл?

–Мне больше некуда идти. Насколько большой мир, настолько он и мал.

Ева подошла к нему вплотную, прикоснувшись своими тонкими губами к его щеке. Август обнял её.

–Этот мир действительно мал, но без тебя его совсем нет, -произнесла Ева.

Из глаз обоих влюбленных потекли слёзы.

–Я перенесла тяготы и лишения, но мир не без добрых людей, одна добрая семья приютила меня, долгое время я жила, не зная бед. За их заботу обо мне, я наградила их урожаем в неурожайный год. Но зависть остальных крестьян, обернулось злом. За добро, приходится платить. В своих бедах крестьяне обвинили меня. Мне пришлось спасаться бегством. Я построила хижину в темном лесу, оградив себя от всего остального мира.

–Я люблю тебя Ева, но не могу отречься от своего Бога.

–Если ты меня действительно любишь, я прошу тебя только об одном, покинь это проклятое место.

Август опустился перед Евой на колени.

–Тогда я прошу тебя уйти со мной.

–Они убили мою мать, они загубили сотни человеческих душ, и ещё загубят столько же, если их не остановить. Я не могу Август, последовать за тобой не отомстив.

Август поднялся с колен, положив свои руки на плечи Евы.

–Любовь сильней мести, уйдем пока не поздно.

–Без тёрна и любви-то нет,– ответила Ева.

Ева достала из-за пазухи веревочку и привязанную к ней глиняную фигурку, похожую на маленький горшочек.

–Что это? -спросил Август.

–Это память обо мне, я делала его своими руками. Прошу, не снимай его, чтобы с тобой не произошло, носи его на своей шее.

Август наклонил свою седую голову, и Ева надела ему на шею свой оберег.

–А теперь мне пора, скоро стервятники проснутся.

–Как мне тебя увидеть вновь?

–Приди к реке у большого камня, к тому месту, где склонилась плачущая ива. Когда на небе погаснет восемь лун и засияет девятая, я буду ждать тебя.

Влюбленные поцеловались на прощание. Ева отправилась в сторону темного леса, Август же остался беречь покой инквизиторов.

Глава VI

Август смотрел на обнаженную грудь высокого человека, на которой были изображены слова в виде креста:

Высокий человек открыл глаза, и посмотрел на молодого инквизитора исподлобья.

–В своё время, мне выжгли эти слова калёным железом. Знаешь что это?

–Нет, учитель.

Высокий человек неторопливо поднялся, отряхнулся и подошёл к Августу.

–Это оберег, который охраняет от чар ведьм и бесовской напасти. Буди братьев, нам пора в бург.

…

Колонной инквизиторы отправились к башне, которая располагалась у городской черты. Утро было ранним, поэтому по пути они почти никого не повстречали. Лишь вдалеке они увидели быстро удаляющуюся карету запряженную лошадьми, в сопровождении царской свиты.

–Должно быть, за податью, -пробубнил Фундук.

–В столь ранний час вряд ли, скорее по важному поручению,-затароторил Сик.

У самых ворот братья наткнулись на спящую охрану.

–Разбуди их!

Сик последовал приказу учителя и направился к спящим. Толкнув одного, он увидел, что ему перерезали горло. Кровью была залита лестница и всё его одеяние. У второго не было глаз и зияло отверстие в области груди.

–Его пронзили стилетом, бить тревогу поздно, уйдут. Они проникли сюда, под видом царской свиты, довольно умно. Хаган и Молох останутся здесь для того, чтобы оповестить о случившимся глашатых. Остальным направится в ближайшую конюшню, оседлаем рысаков, далеко им не уйти,– распорядился учитель.

Сократив дистанцию, они направились через поле засеянное пшеницей. Казалось, что у поля нет конца, оно сливалось на горизонте с синим небом. Ласточки летали низко над землёй, а в воздухе чувствовался запах дождя.

Вперёд всех подался Сик, Август и Фундук, следовали позади. До момента погони, Август считал себя хорошим наездником, в седле он действительно держался не плохо, но у него не было возможности, проверить себя на деле.

–Лошадей загоним, нужно передохнуть! – громко крикнул Ув.

–В Раю передохнёшь! -прокричал в ответ Эрнст.

Приблизившись к высокому человеку, Ланзо схватился за узду его лошади.

–Учитель, стоит ли подождать их?

–Время сейчас дорого, справимся и без них.

Лошади мчались так, что казалось будто шумит ветер, колосья пшеницы пригибались к земле, копыта втаптывали их в землю, посеянные здесь хлеба были встревожены вероломством наездников. Отставания Августа и Фундука, как будто не замечали остальные, а тем временем дистанция между ними увеличивалась всё больше. Фундук был довольно тяжёлым человеком, и его лошадь от усталости, вначале перешла на бег трусцой, а потом и вовсе сникла , понурив голову она остановилась.

–Чёрт бы ее побрал, кобыла старая! – запричитал Фундук.

Август остановился возле Фундука.

–Ей нужно немного передохнуть, не сердись, – подбодрил своего брата Август.

Лошадь хрипела, при вдохе и выдохе, из её ноздрей вылетали брызги красного цвета.

Фундук, спокойно обошёл кобылу с левой стороны и неожиданно ударил кулаком по морде животного. Лошадь от удара зашаталась из стороны в сторону, и завалилась на правый бок. Лошадь попыталась подняться, оперившись на передние ноги, но вновь упала. Фундук вытащил из-под своего одеяния острый кинжал, схватился за гриву лошади и перерезал вены на её шеи.

–Загнанных лошадей убивают. Поедем на твоей.

–Поедешь ты, я буду бежать рядом, иначе и эту загоним.

–Хорошо, пускай будет так, -согласился Фундук.

Не спеша они приблизились к проезжей дороге, покинув пределы золотого поля. Фундук остановил лошадь, спрыгнув с неё. Август запыхался после бега, и пытался сейчас отдышаться. Фнудук огляделся, неподалёку от них в кювете лежала разбитая карета и несколько мёртвых тел.

–Пошли, -приказал Фундук. Август последовал вслед за своим старшим товарищем. Подойдя к карете, они разглядели поверженных рыцарей облачённых в одежды царской свиты.

–Наёмники,-Фундук нагнулся к одному из мертвецов, забрав из его рук меч, и открепив от пояса ножны.

–Держи, теперь это твоё.

Август затянул ремень покрепче, так, чтобы ножны хорошо держались. На рукоятке меча были выгравированы слова: «честь, совесть, долг – три друга, предав одного из них, ты предаёшь остальных».

–Управились раньше нас, придётся теперь объясняться,-огорчился Фундук.

Засверкала молния, послышались раскаты грома. С неба полил сильный проливной дождь.

–Вот, ненастье, нам теперь по дороге лучше идти. Здесь неподалеку хутор, остановимся у семьи Ритхардов. Знаю их ещё с детства, отец был моим другом.

Пешим ходом, они направились по следам своих братьев. Август, придерживал лошадь за узду, лошадь шла неторопливо, периодически останавливаясь она пила воду из луж. Фундук ругался на протяжении всего пути, раздосадованный своей нерасторопностью.

–Не успели, надо же, стал стареть видимо. А ты чего, берешь с меня дурной пример? Эх, можешь не отвечать, успеешь еще, какие твои годы.

Наконец- то они вышли к хутору, состоящему из пяти домов, четырёх курятников, двух сараев и одного загона для лошадей.

–Что это там Август?

Август, приглядевшись, обнаружил, что за одним из домов на привязи стоят лошади.

–Видимо братья, так же как и мы решили переждать ненастье здесь, пойдем скорей.

Фундук с братом Августом в спешке направились к дому похожему на завалинку. Крыша дома изрядно прохудилась, одна из стен завалилась и держалась благодаря подпорке. На пути к завалинке, в глубокой луже, лежала жирная свинья. Похрюкивая от удовольствия, свинья зарывалась в грязь и поднимала свою морду кверху.

–А ну пошло отсюда, мерзкое отродье! – Фундук наградил свинью пенком, та взвизгнула и устремилась восвояси.

Дверь в дом была не заперта, Август приоткрыв дверь, вошёл вместе с Фундуком внутрь.

–Братья! -подался вперёд радостный Фундук.

На полу по кругу, поджав под себя ноги, сидели стервятники, в середине круга лежали привязанные друг к другу женщины, рядом с ними лежал связанный рыцарь, из его левой руки сочилась кровь. На кровати лежал Трогот, его сильный храп исходил из желудка, казалось, что его внутренности, вот-вот вылезут наружу. Трогот, подобно рыбе выброшенной на берег моря, шлёпал губами. Последний выдох Трогота был затяжным, после чего он уснул навечно.

–Potius sero quam nunquam, -сказал негромко высокий человек.

Поднявшийся на ноги Дитфрид направился прямиком к Фундуку. Подойдя к брату вплотную, он схватил Фундука за грудки. Дитфрид говорил громко, из его рта вылетали брызги слюны: -Хорошая прогулка, для вас обоих, пока вы там прохлаждались, мы потеряли Уолтэра!

Тело инквизитора было завёрнуто в плащ и лежало возле входных дверей.

–Трогот, теперь тоже мёртв. И всё это из-за вас! – Не успокаивался Дитфрид.

Сик так же поднялся, дабы охладить пыл Дитфрида.

–Не стоит тебе горячиться старший брат, выслушаем их для начала.

–Сик верно говорит, вначале послушайте, а уж потом делайте выводы,– испуганно обронил фразу Фундук.

Август перебил старшего брата и заговорил первым:

–Фундук, загнал свою лошадь, пришлось ехать вдвоём на моей. А когда приехали на место, уже было слишком поздно.

Высокий человек поднял связанного рыцаря облаченного в латы. Достав свой меч, он разрубил верёвки, освободив тому руки.

–Знаете что это?

Фундук и Август молчали, не зная, что говорить.

–Это ваш шанс, доказать что вы не виновны, -продолжил учитель.

–Мое имя Матис, я старший брат короля, после его смерти я являюсь законным наследником престола, я требую к себе особого отношения!

Женщины, лежавшие на полу, заскулили и зашевелились, они видимо хотели позвать на помощь, но рты их были закрыты плотными платками.

–Вот, что брат короля, сейчас ты возьмёшь в руки меч и попробуешь доказать, кто ты есть на самом деле. Известно, что короли посланники Бога на земле, а раз так, то ты находишься под его защитой, и тебе не о чем беспокоиться.

–Вы не посмеете! Я приказываю вам немедленно освободить наших жён, иначе вас ждёт суровый приговор!

Матис в сопровождении стервятников вышел во двор. Сик прошёлся по домам, закрыв в них ставни окон. Один из крестьянских мальчишек выбежал на улицу, но тут, же был пойман своей матерью и загнан в дом.

–Ты малец ещё подыши,– отсранив Августа в сторону, Фундук направился к наследнику, младший стервятник хотел было возразить, но уже было слишком поздно.

…

Друг против друга стоял Матис и Фундук. Взор стервятника был свиреп, но не менее страшен был взор и наследника престола. Высокий человек бросил Матису меч, и тот поймал его налету за рукоятку.

–Вы ещё об этом пожалеете, -прошипел Матис.

На лице высокого человека отразился злобный оскал.

–Вряд ли.

Фундук бросился к Матису, и замахнулся, мечом, чтобы сразить врага, но тот ловко уклонился от удара, отразив атаку своим оружием. Снова и снова бились мечи друг об друга, так, что летели искры, остриё касалось плоти, но не пронзало, не рубило. Одолеваемые ненавистью, окровавленые бойцы стояли друг напротив друга, превозмогая боль и стиснув зубы. Чем дальше затягивался бой, темсложнее было драться стервятнику, его вес был его же обузой. Окончательно измотав своего оппонента Матис начал наступать. Меч наследника оставлял кровавые полосы на теле Фундука. Наконец окончательно обессилив, Фундук сдался, упав на колени.

–Пощади! – ещё тлела последняя надежда, ещё горел уголёк веры в то, что смерть отступит, обойдёт его стороной.

Матис, пронзил сердце стервятника, отправив его в иной мир.

–Я победил! Я король! Я король! Я король!

Безмолвие стервятников показалось Матису странным, он понимал, что так просто ему не уйти.

–Я доказал, что я наследник что я истинный король, Бог на моей стороне, если в вас есть ещё хоть немного чести вы отпустите меня, немедленно!

Высокий человек сделал несколько шагов вперёд.

–Что же, иди, мои слова закон.

Матис не спешил оборачиваться и уходить, он думал, что на него нападут со спины. Но братья стояли как вкопанные, они молчали и лишь смотрели на него пронзительными злостными взглядами. Один из них сейчас пал от его руки, и их ненависть могла выплеснуться наружу в любой момент.

Наследник всё же набрался смелости, обернулся и побежал, как вдруг ему навстречу выбежала та самая свинья, которая была ранее гонима Фундуком. Сбив Матиса с ног, свинья, повизгивая, удалилась прочь. Наследник престола не поднимался, он оставался лежать в грязи лицом вниз. Меч, который находился в руках Матиса, пронзил его же хозяина насквозь по чистой случайности.

–У Бога, довольно своеобразное чувство юмора, – произнёс высокий человек.

Глава VII

В подземелье было довольно прохладно, их тела покрылись мурашками, они прижались друг к другу для того, чтобы согреться. Факел, который горел рядом с темницей, давал совсем немного света, отбрасывая блики он понемногу затухал. Одна из женщин щурилась, чтобы разглядеть вошедшего в подземелье высокого человека. Человек пригибался, дабы не задевать своей головой низкого потолка. Человек подошёл к решётке, взявшись за неё обеими руками, он просунул между железных прутьев свой нос. Вдохнув несколько раз воздух из темницы, он чуть отступил.

–Пахнет страхом.

–Кто вы и что вам от нас надо? -спросили женщины.

–Кто я? У меня много имён, вы можете меня называть, как хотите это не важно, важно лишь то, что я пришёл сюда за тем, чтобы узнать, кто из вас более желает жить. Завтра вас ждёт день пыток, а послезавтра казнь, король решил слишком долго не тянуть с процедурой. Поэтому у меня мало времени, но в моих силах помочь только одной.

–Мы обе хотим жить! -сказала одна из женщин.

Высокий человек зловеще рассмеялся.

–Я приду утром, надеюсь к тому времени вы решите, кто более достоин.

…

Утро наступило для них слишком быстро, они с трепетом ждали своей участи.

–Олк, что с нами будет? -спрашивала жена младшего брата Тедерика.

–Шуонхилд, не стоит бояться смерти, стоит бояться жизни, -ответила Олк.

–Я хочу жить, слышишь, он обещал дать одной из нас свободу! – причитала Шуонхилд.

Олк обняла Шуонхилд и поцеловала её лоб.

–Матис мёртв, мне жить более незачем, я для себя всё уже решила.

–Прошу Олк, не делай этого!

–Иначе нельзя, прости,– Олк встала на колени и прочитала молитву пресвятой девы.

Сквозняк, ворвавшийся в подземелье, потревожил пламя факела. Тени, стремительно приближались к узникам.

Первым заговорил высокий человек:

–Кто?

–Я прошу за Шуонхилд!

Шуонхилд бросилась на шею Олк и стала целовать её в щеки, с глаз обоих лились слёзы.

–Ex duobus malis minimum elige, -произнес высокий человек.

Огромный похожий на буйвола муж провернул ключ в замочной скважине и двери темницы распахнулись.

–Выходи! – приказал высокий человек.

Шуонхилд, неспешным шагом преодолела невидимую границу, по одну сторону которой жила смерть, по другую свобода.

–Иди и не оглядывайся, прошу тебя милая! -кричала ей в след Олк.

Она так ни разу и не оглянулась, она шла, не веря в то, что ещё сможет увидеть лучи полуденного солнца, услышать шум реки, пение соловья. Жизнь, которая была дана ей Богом, в любой момент мог забрать обычный человек.

–Я жива, -повторяла она снова и снова. У входа в подземелье её ждал Тедерик и сам король Ульрих.

Тедерик, бросился к жене, та без чувств упала в его руки, он обнял её обмякшее тело, поцеловал в губы и громко зарыдал.

–Прости нас, о, наш король, за то, что мы против воли твоей совершили мерзкое злодеяние.

Ульрих не ответил, он лишь подозвал несколько человек из своей охраны.

–Сопроводите их до пределов королевства и больше никогда не впускайте. Если же они хоть ещё один раз нарушат черту моих владений, не щадить, ибо братьев у меня больше не осталось.

Глава VIII

Молох, Дитфрид, Ув и Ланзо водрузив себе на плечи длинную палку, аккуратно несли привязанную к ней молодую ведьму. Они несли Олк к зданию городского суда. Впереди них шёл высокий человек, за ними Фалко, Август и Сик. К тому времени, когда они подошли к высокому деревянному зданию, за окружавшим эту постройку забором столпился городской люд.

–Сжечь её! Еретичка! Ведьма! – слышались неистовые крики толпы.

–Будем благоразумны. Не нужно делать поспешные выводы, прежде чем женщина не осуждена,– попросил высокий человек.

Войдя в здание городского суда, они отвязали Олк от палки. Ланзо поднял её на ноги.

–Руки развязать? -спросил Ланзо у высокого человека.

–Не стоит, -ответил главный стервятник.

За ними в двери вошёл следующий отряд инквизиторов. Отряд переносил привязанную к палке старуху. Проходя мимо стервятников, они отвернулись, дабы не встречаться взглядами. Стервятники заулыбались, видя за какими ведьмами, охотятся их конкуренты. Старая ведьма бранилась до тех пор, пока её не развязали.

–Хорошая добыча Витолд, – сарказмом обратился к главному инквизитору конкурентов Дитфрид.

–А руки?! – старуха вновь запричитала.

–И руки ей развяжи, – скомандовал не большого роста, лысенький инквизитор.

Молодой инквизитор, немедленно принялся, развязывать ей руки.

–Так- то лучшее, -прошипела старуха.

Парень наклонился, чтобы поднять упавшие на пол верёвки. Но как только он их поднял, костлявые пальцы рук старой ведьмы впились в его лицо. Своими когтями старуха раздирала глаза молодого инквизитора.

–Уберите её от меня, о, боже!

Сик, стремительно бросился к ведьме и стилетом пронзил ей грудь. Старушечье тело обмякло и упало на пол.

Инквизитор закрыл разодранное лицо руками.

–Мои глаза, она выдрала их. Я ничего не вижу!

Пришедшая в зал суда, городская знать была разочарована. Один из министреалов, седой старик с золотыми перстнями на пальцах, поднялся со своей скамьи и подошёл к Витолду.

–Вот возьми, -он снял с указательного пальца перстень и положил его в руку Витолда.

–И не забудьте убрать это, – он пнул мёртвое тело старухи ногой и последовал к своему прежнему месту.

Витолд и остальные инквизиторы посрамленного отряда, взяв под руки своего брата, и мёртвое тело ведьмы, поспешили убраться прочь.

Судьи и заседатели вошли через отдельный вход, расположенный за трибуной, на лицах судей были белые маски изображающие лики животных, волка, ворона, шакала и лиса. Судьи были облачены в чёрные мантии. Часть инквизиторов уселась на скамью, остальные стояли возле Олк.

–Снимите с неё одеяние, -скомандовал лис.

Сик стянул с ведьмы одежду, и Олк осталась нагой. Шакал, подойдя к Олк, стал трогать её тело своими толстыми руками, не знавшими труда.

–Ты видишь их? -спросил шакала ворон.

–О, да,– шакал приподнял женскую грудь, обнаружив под ней черную родинку.

–Перевернутая пятиконечная звезда.

Зал ахнул. Министреалы были потрясены.

–Пей,– шакал дал Олк чашу наполненную водой. Август остановил Олк, взяв из её руки чашу, он смочил платок. Мокрым платком Август притронулся к её потрескавшимся губам.

–Не пей всё разом, -посоветовал Август.

В ответ на добрый совет, Олк сделала слабый поклон.

–Состригите с неё волосы, знаки подскажут нам, -Лис передал ножницы Волку. Толстая коса упала на пол.

–Прошу вас, я не виновна, меня оговорили.

В ответ ворон продолжил ещё более усердно состригать оставшиеся волосы. Локоны падали с её головы вместе с пролитыми слезами.

Судьи окружили дрожавшую от страха и стыда женщину. Ощупывая, осматривая её слабое тело, каждый его дюйм, они искали, отметены антихриста.

–Больше ничего, чтобы могло оправдать или уличить? -спросил ворон.

–Кажется нет, -разочарованно, ответил лис.

Судьи поспешили за трибуну.

К Олк подошёл Август и принялся поднимать с пола одежду.

–Не нужно, я сама, -возразила Олк одеваясь.

Теперь уже одетую Олк, Август подвёл к середине зала суда, с права от неё находились скамьи с министреалами, спереди трибуна судей и заседателей, а позади за ней стояла святая инквизиция.

–Зависть ли правила тобой, когда будучи в чертогах Матиса, ты смела наложить проклятие на королевский род Ульриха? -задал вопрос надменный лис.

–Я не виновна, – еле слышно ответила Олк.

Лис, не обращая внимание продолжал обвинять Олк, во всех королевских бедах.

–Ты навела порчу на сыновей Ульриха, после околдовала Матиса, а затем и невестку Тедерика Шуонхилд, направила их против королевской воли.

–Я не виновна, – продолжала повторять Олк.

–Что можешь ты, сказать в свое оправдание? -Лис поднялся со своего места и направил в сторону Олк указательный палец правой руки.

–Я не виновна! -закричала Олк. -Все вы здесь прокляты! Как вы смеете судить меня, будучи грешниками! Скольких вы отправили на костёр и скольких еще отправите. Святоши погрязши во лжи собственных убеждений. В своё оправдания я могу ска… -Олк не успела договорить, Дитфрид плотно закрыл её рот своими руками.

–Что встал как вкопанный, неси немедленно верёвки, -сурово обратился Дитфрид к Августу.

Сик помог Августу связать Олк по ногам и рукам, привязав её к той самой палке, на которой они принесли номинальную ведьму в зал суда.

Лис принялся громко произносить приговор:

–Мы судья и заседатели, принимая во внимание результаты процесса, ведомого против Олк Таверн, из хутора Таверна. Епархии Сегеда, пришли к заключению, после исследования всех пунктов, что ты в своих показаниях сбивчива. Имеются Различные улики, их достаточно для того, чтобы подвергнуть тебя допросу под пытками. Поэтому мы объявляем и постановляем, что ты должна быть пытаема сегодня же, в девять вечера. Приговор произнесён.

Глава IX

Олк стояла на коленях, и читала молитвы, когда в темницу вошёл, огромный человек которому приходилось поворачиваться боком, чтобы протиснуться в узкий проход камеры. Молох махнул ей рукой, показывая тем самым, что нужно идти.

В сопровождении молчаливого инквизитора она направилась по ступеням лестницы ведущим вниз.

Они остановились у запертой железной двери, за которой были слышны женские крики. Молох постучал в дверь. Двери отворил Хаган.

Молох пропустил Олк вперёд себя, та вошла неспешно, оглядываясь назад.

–Что ты там увидела, надежду? – спросил Хаган.

Молох толкнул Олк в спину так сильно, что женщина кубарем очутилась на полу. Ударившись головой об пол, Олк потеряла сознание.

Высокий человек ударил Молоха ладонью по щеке.

–Осторожнее, всё – таки это тебе не простолюдинка.

Молох, положил на скамью потерявшую сознание женщину. Хаган в свою очередь выплеснул кувшин с водой ей на лицо, для того чтобы привести в чувство.

–Я не ведьма, – сказала Олк, придя в сознание.

Хаган поднёс к её губам свой указательный палец.

–Тихо, не говори, ещё слишком рано.

Олк не поняла значения слов толстяка. Женщина окинула взглядом камеру, в которой в дальнем углу стоял стул с вбитыми наружу гвоздями, рядом с ним стояла железная кукла, странным было то, что в отверстиях глаз куклы зияла черная пустота, посередине камеры располагалась конструкция из веревок с крючьями, и деревянной балки, заостренной кверху, балка была встроена в пол. На этой самой балке восседала обнаженная женщина, крючья впились в её тело, словно в поверженное на охоте животное, ей на голову был натянут мешок. Руки женщины были перевязаны веревками, веревки держались на штырях, прибитых к потолку. Женщина безмолвствовала, тело её испустило дух.

В дверь камеры постучали. Хаган открыл тяжелый дверной засов. В камеру вошел Август, в сопровождении Сика.

–Олк, если ты будешь упрямиться, тебя ждёт более страшная кара. Признай свою измену и тебя ждёт легкая смерть, – выступил с предложением высокий человек.

–Если я признаю свою вину, вы казните меня, но после подозрения падут на Шуонхилд, а следовательно и на Тедерика. Близкое общение наших семей не будет прощено Ульрихом. Власть затмила его разум.

Хаган сел подле Олк.

–Дитя, все, что ты здесь видишь, орудие страшных пыток. В этой камере побывало тысяча ведьм, и не одна из них не была оправдана.

Олк промолчала.

Молох вцепился своими пальцами в женскую грудь. Вместе с кусками сарафана Молох выдрал соски. Олк завопила от боли. Стекавшая кровь, окрасила белое одеяние в красный цвет.

Высокий человек, наклонившись к разрыдавшейся Олк, приподнял её голову, произнеся:

–Malefici, когда женщина плачет это обман. У женщин два рода слёз. Один из них из-за действительной боли, другой из-за коварства.

Молох скрутил руки Олк за спину. Тем временем Сик взял кастрюлю, стоявшую над огнём.

–Пора окропить ведьму жидким железом, -Сик взял небольшую ложечку и черпнул из кастрюли расплавленный свинец.

Молох раздвинул веко правого глаза Олк указательным и большим пальцем так, что глазное яблоко стало видно наполовину.

–Прошу вас сжальтесь. Вы заблуждаетесь. Я ни в чём не виновна. Нет, н-е-е-е-е-т, -завопила от ужаса Олк.

Сик вылил расплавленый свинец на глаз Олк. Глазное яблоко зашипело и лопнуло. Жидкость, заполнявшая глазницу была вычерпнута специально приготовленной ложкой, дабы металл не успел проникнуть в мозг, убив испытуемую.

Женщина потеряла сознание.

–Fides minus Femina. Приведите ее в чувство, -скомандовал главный инквизитор.

–Август, ты сюда посмотреть пришел? – спросил Сик передав Августу чашу с ледяной водой.

Август незамедлительно выплеснул воду на голову осужденной. Придя в сознание, Олк неожиданно встала на четвереньки и заскулила.

–Она сошла с ума, -Август принялся было поднимать Олк, но Сик его остановил.

–Оставь, это проявление зла, -заключил Сик.

–Признай свой настоящий лик! Переродись в того, кто ты есть на самом деле, покажи свою истинную сущность, – требовал высокий человек.

Олк, поднявшись на ноги положила руки на пояс, подняв свою лысую голову вверх, она как будто смотрела сквозь стены камеры пыток в воображаемые облака.

–Если ты есть там, то почему тебя нет здесь?

Олк расхохоталась, её истерический смех отголоском эха, разнесся по подземелью.

–Произнеси своё настоящее имя! – потребовал высокий человек.

–Меня зовут Олк, Олк из рода Тавернов, дочь мельника и жена наследника престола. Я не признаю себя ведьмой, я не виновна!

…

Ульрих в сопровождении охраны и священника последовал в подземелье, вслед за Дитфридом.

–Скорее милостивый государь, скорее. Мы можем и не успеть. Она хочет видеть лишь вас. С тех самых пор, она и слова не произнесла.

Подойдя к дверям камеры, король приказал охране остаться караулить снаружи. Священник, Дитфрид и Ульрих вошли вовнутрь.

Инквизиторы выглядели уставшими, руки некоторых дрожали. Молох спал возле стены, рядом с ним валялся на полу Хаган.

–Сутки, мы пытали её ровно сутки, о милейший, но она так и не признала свою вину, – промолвил высокий человек.

–Свиньи! – прокричал король. -Грязные свиньи! Вы позволяете себе чересчур большие вольности.

Потеряли сноровку. Отбились от рук. Может быть и веру потеряли? -громкие речи заставили Молоха и Хагана проснуться, подбежав к остальным они спрятались за спины своих братьев.

–Ленивые ублюдки, – продолжая браниться король последовал к лежащей на столе замученной жене брата.

Голова женщины напоминала скорей разбившуюся яичную скорлупу. Вместо глаз зияли черные отверстия залитые кровью и застывшим свинцом. На черепе отсутствовал нос и уши. Губы, были вырезаны, и теперь на лице Олк красовался звериный оскал. Рядом с телом женщины стояла корзина, в которой лежали отрубленные пальцы рук и ног.

Король приподнял платье Олк и заглянув под него, он скорчил сердитую мину на лице.

–Даже там орудовали.

Женщина всё еще слабо дышала. Её грудь поднималась и опускалась, словно волны в беспокойном океане.

–Что ты хочешь сказать мне?

Олк прошипела, но слова были не разборчивы и еле слышны. Священник воскликнул:

–Это признание мой господин, она признала себя ведьмой.

–Я не слышал этого, заткнись!

Ульрих наклонился, прикоснувшись своим ухом к обнаженным зубам Олк.

–Повтори это ещё раз дитя, я не расслышал.

–Ева.

Олк испустила дух. Ульрих окинул всех своим суровым взором. Подняв руки вверх, он зарыдал.

–Наконец-то пришёл конец проклятию. Олк была той самой ведьмой, которая напустила порчу на царский род, -пролепетал испуганный правитель, успокаивая себя собственной ложью.

Глава X

Власть порождает власть.

Замок Тедерика располагался на равнине, совсем рядом протекала обширная река. И в особенно дождливые годы, вода подходила к самому замку, заливая его подземелье. Бывало, что конюшни и хлева затапливало, и порой приходилась вести скот в крепость Лурка. Лурк архитектор возводивший крепость, погиб, сорвавшись с неё, когда возводил шпиль. Лурку казалось, что шпиль косит. Недоверяя рабочим, он сам полез на верхотуру, одна из балок треснула и архитектор сорвался. Говорят, когда Лурк летел вниз, он успел крикнуть: «поправьте шпиль дураки, он же упадёт».

Аисты уже давно успели свить свои гнёзда на королевской крыше, кузнецы успели выковать добрые подковы для королевских лошадей, рыбаки успели наполнить свои корзины толстой рыбой для королевского стола, а тем временем святая инквизиция успела уличить в колдовстве не один десяток ведьм, отправив их на костёр, жён тех, кто ловил рыбу, и ковал подковы.

Шуонхилд рыдала возле иконы Божьей матери, стоя на коленях.

–Как они могли совершить с тобой такое? -задавала сама себе вопрос Шуонхилд. Она никак не могла себе простить смерть Олк.

В спальню вошёл Тедерик, приобняв свою жену, он поцеловал её в щеку.

–Почему остальные безмолвствуют? Нужно просить помощи соседних княжеств Тедерик, Олк не последняя. Рано или поздно он доберётся и до нас.

–Мы не можем воспользоваться услугами тех, кто сам желает нам зла, – высказался Тедерик сев подле Шуонхилд.

–Кто такая Ева?– спросила Шуонхилд.

Тедерик перекрестился, а затем отвел свой взор от иконы.

–Это наш грех. Все эти бредни придуманы лишь для того, чтобы удержать власть. Один король сменяет другого, но суть остаётся прежней. С помощью страха короли управляют людьми. Придумай злого врага, который хочет отобрать последнюю корку у твоего голодного народа, и он перестанет думать о еде. Народ недоволен государственными поборами? Тогда нужно придумать ведьм, это жены настраивают своих мужей, подначивают их, требуют лучшей жизни для себя и своих детей.

–Кто она? – в очередной раз спросила Шуонхилд.

–Она та, кем матери, пугают своих детей по ночам. Призрак, которого невозможно поймать. Она то прошлое, из-за которого мы страдаем в настоящем.

–Она причастна ко всем нашим бедам? – Тогда немедленно расскажи о ней!

–Наш отец был довольно добрым правителем. Дань, накладываемая в нашем княжестве, по сравнению с другими была символичной. Ульрих, после смерти отца решил поднять свой авторитет в глазах церкви. Он разрешил увеличить налог. Но народ привыкший к изобилию, отвык от гнёта. Люди отказались платить церкви, авторитет молодого правителя был подорван. Из Рима был прислан высокий человек. Его имени не знает даже сам Ульрих. Кто он доселе неизвестно, ясно лишь то, что ему нет равных в экзекуциях. Высокий человек собрал отряд самых отъявленных головорезов, среди них были даже те, кого суд признал виновными и требовал казнить, но их помиловали ради служения Господу нашему.

–Разве Богу нужны такие слуги?

–Бог ослеп ещё при рождении первого человека. Этот мир, несовершенен и несовершенным его делают люди. После того, как в княжестве были казнены сотни женщин, народ был усмирён.

–За пределами же королевства ещё оставались обители, которые не познали кары святой инквизиции. И туда устремил свой взор король Ульрих. Те, кто скрывали свои доходы от церкви и государства, теперь были обличены и наказаны. Власть церкви породила власть короля Ульриха, правителя нового мира, провозгласив его истинным ценителем веры Господней. Сам папа Римский, наградил нашего милейшего правителя, подарив ему в дар перстень с алмазом величиной с виноградину. Вор и убийца не так опасны для государства, как инакомыслие, которое может подорвать власть короля. Люди все чаще стали говорить о несправедливых налогах, о безумном короле, о святой инквизиции, которая по их мнению на самом деле была бесовской. Они называли это ересью и казнили каждого, кто ей занимался. Инквизиция нашла в одной из деревень мать и дочь, которых оговорили в ведовстве. Женщину казнили отрубив голову.

–А ребёнка?

–Ребёнка забрал ураган, появившийся среди ясного дня, откуда не возьмись. Поговаривают, что сам сатана забрал девчонку. С тех самых пор, и началась череда бед. Вначале один за другим погибли все бастарды короля, затем его сыновья. Это проклятие, которое навлёк на себя король, можно смыть только кровью. Ева, так её зовут. Девчонка, как поговаривают в округе, стала женой самого сатаны.

–Почему же она до сих пор, не поймана?

–Все о ней слышали, но никто её не видел. Король не хочет признавать свою слабость перед женщиной, пусть и ведьмой. Власть данная ему не может быть поколебима. Он находит того, на ком можно отыграться. В данном случае это его народ. Ульрих боялся того, что его братья способны занять престол, ведь наследников короны не осталось. Матис и Олк пали жертвой безумного короля.

–Что теперь станется с нами? Тедерик, что будет с нами? – Шуонхилд прижалась к своему мужу, тело её задрожало от страха.

–Я больше не позволю им забрать тебя у меня. Я предам свой род. Но лучше уж так, чем быть измученным в его застенках. Послезавтра, Войско граничащего с нами княжества Дирка воссоединится с восставшими отрядами Матиса и Тедерика. Мы нападем внезапно, застанем Ульриха врасплох, тогда, когда он будет у себя в опочивальне стараться сделать очередного наследника. Я обещал ему пол княжества после падения головы короля.

Тедерик обнял Шоунхилд в последний раз.

…

Рано утром в замок Тедерика ворвались рыцари короля Ульриха, ворвались беспрепятственно, без сопротивления. Двери открыл один из подкупленных слуг. Спящей охране перерезали шеи. Затем проникнув на верхние этажи, рыцари расправились с прислугой. Предатель вёл отряд убийц вглубь замка.

–Ворон, ворону глаз не выклюет,– усмехался предатель, повторяя заученную поговорку. Остановившись у дверей покоев Шоунхилд и Тедерика, предатель протянул руку, в надежде заполучить обещанные золотые монеты.

–Как договаривались.

Рыцарь, ударил по вытянутой руке, своим острым мечем, отрубленная рука упала на пол. Вторым ударом меч пронзил беззубый открытый рот слуги, и вылез наружу через затылок.

–Ещё чего, монеты и нам пригодятся, скажем Дирку, что рассчитались с ним как следует, разделив золото после.

Рыцарь обыскал тело слуги, найдя за шиворотом его рубахи спрятанный ключ. Он поспешил открыть дверной замок.

Влюбленные спали, когда холодные лезвие мечей коснулись их обнажённых тел.

–Слава Дирку, Слава Ульриху! Смерь еретикам! – вопил отряд убийц держа в руках отрубленные головы мятежников.

Глава XI

Любовь близарука, ненависть дальнозорка, а истина слепа.

Август бежал из города прочь, оставляя за собой низкие, серые дома крестьян. Ему навстречу попадались женщины, от которых он пытался спрятать свой взор. Ему казалось, что все они смотрят на него. Он слышал слова каждой из них:

–«Cмотрите это он»», «Убийца» -кричали ему в след безмолвные голоса.

Перед его взором все ещё стояла ужасающая картина пыток.

«Ты должен это сделать, ради веры, слышишь?»

Высокий человек, наседал на него, Август держал в руках ножницы, а между ними были зажаты пальцы Олк.

«Дави сильней сопляк!»

Кричал на него Эрнст. Эрнст помог Августу, положив поверх его рук свои, он надавил сильней и пальцы Олк упали в корзину, где уже лежали отрезанные уши и отрубленный нос. Она была настолько истерзана, что сил кричать от боли больше не оставалось.

Теперь, когда все позади, он не мог понять на какой он стороне.

«Главная хитрость жизни, всегда держаться золотой середины» учил его высокий человек. Но как устоять перед нищетой или богатством, как не пасть, как не стать жертвой собственных пороков, как не поддаться дьявольскому искушению? Эти вопросы звучали набатом в его молодой, но уже седой голове. Для того, чтобы ответить на них, необходимо понять, что есть добро, а что есть зло. Во благо ли он и остальные инквизиторы замучили бедную Олк и была ли она ведьмой? Верить, это всё что ему оставалось, верить ради веры.

Подойдя к городской черте, он остановился, задумавшись. Силы правящие этим миром, не могут находиться здесь, на Земле, иначе бы мы видели их ужасающую неестественную наружность. Злые Боги дают нам правила, а мы по ним живём. Он обещал ей прийти спустя восемь лун, но теперь он не решался сделать и шага через границу, отделяющую его мир от мира Евы. То от чего он бежал, то что угнетало его, теперь обогнало и покинуло его навсегда. Все эти голоса и ведения исчезли.

– Я видел её истинный облик, видел её дьявольскую сущность, она ведьма, а я тот, кому поклоняются истинные Боги! Она будет мстить моим братьям, а я отвернувшись от лица его, буду препятствовать его замыслу? Нет! – размышлял про себя Август.

Под плачущей ивой Ева ждала его, ждала того, что он всё же придёт. Но вместо этого пришли те, из-за кого она потеряла мать, и свою веру. Август пошел в королевский замок и рассказал всё что знает о Еве Ульриху, который пировал в это время с Дирком , отмечая убийство своего родного брата Тедерика и его молодой жены.

Глава XII

Ничто не вечно под луной, ничто не вечно,

Не свет зарницы в вышине,

Не звуки арфы вдалеке,

И власть тирана на Земле не бесконечна.

Ребёнок, нечаянно наступив на жука, раздавил его и увидел, как в последний раз шевелятся его усики и ножки, испытал пусть даже и небольшую, но всё же жалость, к раздавленной букашке. Взяв в руки насекомое, ребёнок пытался подуть на него, памятую о том, как Бог однажды вдохнул в плоть дух жизни. Когда-то мать читала ему на ночь библию. Ребёнку нравились истории о величественном Вавилоне. О людях, воскресших из небытия. О покаянии человека и милосердии Бога к нему. Но чуда не произошло. Красивый золотистый жук больше не шевелился. Он не раз просил Бога о чуде, тогда, когда мужчины, облаченные в черные мантии, ворвались в их дом, забрав его мать Кристен навсегда, когда от болезни умерла его младшая сестра Лулу, когда его отец взял себе в жены злую мачеху, которая считала его обузой и нахлебником.

–«Ты ведьмино отродье, ублюдок, исчадие ада»– слова мачехи, стали для ребёнка синонимом его собственного имени. Работа по дому, уборка, приготовление корма для скота и другая взрослая работа теперь были для него повседневной обязанностью. По приказу мачехи, он даже ходил один в лес за хворостом. Отец страшился своей новой жены и боялся сказать поперёк лишнего слова, он был слабохарактерным человеком, и все нападки на своё дитя воспринимал молча.

Ребёнок, по наказу мачехи отправился к реке, для того чтобы принести отцу краюху чёрного хлеба и кувшин молока. Покинуть дом, где находилась его сварливая мачеха, было большой радостью для дитя.

Отец, худой мужчина лет тридцати, с тонкими жилистыми руками, и белой почти белоснежной кожей, стоял возле лодки с остальными рыбаками, складывая в корзины пойманный ими улов, который нужно признать был не большим.

–Что же, возможно завтра нам повезёт немного больше, – высказался раздосадовано один из крестьян.

Увидев своего маленького сынишку, несущего в руках узелок с едой, отец обрадовался и прокричал.

–Куно, мальчик мой, иди же сюда скорей! – взяв своего сына на руки, он раскружился вместе с ним.

–Ой, папа, отпусти, голова кружится, -ребёнок рассмеялся.

Друзья Лабберта любили мальчишку, за его веснушки, за его рябые волосы, за его тонкий, детский голосок, но что особенно нравилось всем жителем деревни, так это его доброта, доброта которую Куно испытывал ко всему живому.

Однажды соседские дети, начали кидать камни в бродячего пса, но Куно, увидев, как издеваются над беззащитным животным, не смог пройти мимо бедняги, он закрыл тело животного своим собственным. С тех самых пор, Куно, был не просто ребёнком, он был чем- то вроде местной святыни.

–Куно, посмотри, какая здоровенная! -друг Лабберта, показал ребёнку рыбу, которая не уступала по размерам самому Куно.

–Наверно она очень умная рыба, раз выросла до таких размеров, правда отец?

Крестьяне захохотали.

–Какой смышлённый у тебя сын, Лабберт.

Друзья, начали по очереди, подкидывать ребенка вверх играясь с ним.

–Ладно, хватит, отпустите, отпустите его, ему домой уже пора.

–Куда ему идти, -сказал один из друзей Лабберта.

–К твоей ведьме? Она со света его сживет. Пусть уж лучше останется с нами.

–Нам ещё нужно управиться со снастями, да и лодки нужно починить просмолив. Куно хоть и мал, но за себя постоять сможет. Правда Куно?

–Правда отец! – со взрослой уверенностью ответил сын.

Один бородатый рыбак, похожий на вола взял небольшую корзину, в которой находилась, земляника и передал её Куно.

–Вот возьми малыш, поешь ягоды, пока будешь идти до дома, скоротаешь время.

–Спасибо.

Бородач потеребил Куно за щёку.

….

Она бежала от них босиком, за спиной был слышен настигающий её лай собак и крики охотников.

В голове было только лишь одно «Я хочу жить».

До реки уже было совсем не далеко, когда силы начали покидать её.

–Истинный Бог, прошу, защити меня от человеческой ненависти, упаси меня от сетей ловца.

–Держи ведьму! Тебе не уйти от нас! -кричали оголтелые всадники.

Ева бежала к реке, через ячменное поле, в надежде спастись от разъяренных псов. Внезапно кто- то сбил её с ног, полетев кубарем, она оказалась лежащей на земле. Рука её хрустнула и сейчас находилась в неестественном положении за спиной. Боль была слишком сильной, но превозмогая её, она всё- таки попыталась встать на ноги. Одна из борзых вцепилась в ногу, вторая прыгнув со спины зубами ухватилась за лопатку.

–Нет, прошу!

Куно, не понял, что могло опрокинуть его, очнувшись, он увидел перевернутую корзину с просыпанными ягодами и женщину на которую напали злые псы. Он потрогал свою голову, на которой вздулась большая шишка, а затем он направил свой взор в заросли ячменя, в котором блеснуло лезвие серпа отсавленного кем то в поле.

Ева чувствовала, как зубы хищников раздирают её плоть, проникая внутрь. Она уже было сдалась, когда услышала визг одной из собак. Вторая борзая отцепилась от её лопатки и отскочила к зарослям. Коричневый пёс лежал в луже собственной крови с перерезанной глоткой, а рядом с мёртвым псом стоял конопатый мальчуган, держа в руках, окровавленный серп.

–Беги,– успел произнести мальчуган терзаемый сворой собак накинувшейся на него из зарослей.

Она развернулась и побежала, что есть сил, к реке, к своей последней надежде.

…

Услышав лай собак, топот лошадей, и крики всадников, крестьяне похватали всё, что у них было под руками, взяв с собой вилы оставленные хлебопашцами, топоры и рогатину они устремились в сторону ячменного моря.

–Глашатай! – огласил один из крестьян.

Схватив рог, глашатый из крестьян начал дуть в него.

Лабберт бежал впереди всех, он как мог, пытался отгонять от себя страшные мысли. Но чем ближе они были к всадникам, тем страшнее ему представлялось грядущее. Она выбежала к ним практически нагой. Изодранная и порванная одежда колыхалась на ней, закрывая лишь нижнюю часть тела.

–Что стало с моим сыном! О, Господи! Прошу тебя ответь!

Женщина упала на колени, подняв руки вверх, взывая к милосердию.

–Твой ребёнок, он чист, как утренняя роса. Он спас меня, пожертвовав собой. Но они все ещё идут.

…

Дирк и Ульрих остановились на своих рысаках возле истерзанного трупа ребенка, держащего в руках серп. Одна из борзых лежал рядом с ним.

–Что же, достойная смерть, наверняка теперь малыш попадет в Валгалу. Ульрих натянул поводья и поскакал вперёд.

–Нужно ехать дальше, я должен первым настигнуть её!

–Ещё чего! -Дирк не захотел уступать пальму первенства царьку из соседнего княжества и натянув поводья устремился вперёд. Обогнав Ульриха, он выскочил на своей лошади, из ячменных зарослей оказавшись на рандеву с толпой разъяренных крестьян. Рогатина пробила лошадиную грудь, и та упала навзничь вместе со своим всадником, переломав ему хребет. Один из крестьян перерезал серпом горло Дирка, оставив его умирать, крестьяне поспешили в заросли.

Ульрих остановил своего коня почувствовав неладное.

–Пахнет кровью.

Он развернулся, и хотел было поехать в противоположном направлении, когда Лабберт скинул его с седла.

–Постойте, вы не знаете кто я! Я ваш король! Я Ульрих! Одумайтесь холопы!

Глаза Лабберта налились кровью, а руки задрожали. Он так долго боялся, так долго держал ненависть в себе, что мог раздавить сейчас самый крепкий камень на свете.

–Кристен, Луло, Куно…

–Что? -спросил дрожа всем телом Ульрих. Но ответа не последовало. Лабберт, схватил каменную глыбу лежащую под ногами и со всего маха опустил её на голову правителя.

Глава XIII

Жизнь в нём постепенно угасала. Высокий человек и Август стояли у смертного одра короля Ульриха. Рубашка на нём взмокла от пота. Руки были сложены на груди. Его седые виски подрагивали, глаза впали и потеряли прежний блеск, под ними виднелись глубокие старческие морщины. Губы короля дрожали и пытались произнести слова.

–Он что- то хочет сказать нам, -промолвил Август.

Высокий человек поднёс пальцы к губам короля, закрыв свои глаза.

–Он уже говорит. Я чувствую.

Высокий человек заговорил чревовещая, как будто его губами говорил сам Ульрих.

«Они пришли за мной, все те, кого я отправил на костёр, все те, кто был казнён по моей милости».

Рука Ульриха поднялась, его тонкий указательный палец показал вверх. А затем дух покинул его тело.

…

–Мы смогли отбиться, остальные остались там навсегда. Царская охрана была изрядно потрёпана, из сотни, уцелеть удалось только троим, они то и вынесли умеряющего Ульриха.

–Прозвучал звук горна, штединги набежали со всех краёв деревни. Их оружием были топоры и вилы.

Один из охранников, рослый муж, с длинными русыми волосами перебивая своего напарника, заговорил с дрожью в голосе:

–Ребенок, борзые разорвали его. Это и послужило нападению на нас деревенщины.

–Вам удалось убить ведьму? – вопрошал высокий человек.

–Мы затравили её собаками, но не знаем, жива ли она.

–Необходимо собрать отряд, времени на раздумье нет. Вы пойдете с нами, укажите кратчайший путь. Сик, Август седлайте коней и передайте всем остальным что мы выдвигаемся.

…

Запах летних цветов привлекал к себе пчёл, которые кружили вокруг зелёного луга. Крестьяне стояли на лугу, понурив головы. Ева стояла в середине окружившей её толпы людей.

Вперед подался седовласый старец, старейшина деревни.

–Кто ты дитя, и как тебя зовут?

–Я ведьма и зовут меня Ева.

Крестьяне перекрестились.

–Ты сделала зло им и навлекла зло на нас. Теперь они сожгут деревню штедингов, заберут наших женщин и убьют наших мужчин.

Старик подошёл к Еве и заглянул ей в глаза.

–Как столь прекрасное создание может служить силам зла?

–Старик, ты столько прожил и до сих пор не разобрался, что есть зло!

Старик, сделав суровый вид, отступил от неё, словно боясь проклятия.

–Мы выслушаем тебя, но вряд ли это спасёт твою душу и наши.

Ева встала на колени и поклонилась окружившим её людям до земли.

–Я знаю, ваш шанс спастись, мал, но я могу вам помочь. Сегодня в полночь рыцари и отряды инквизиции, будут рубить стариков и детей, насиловать ваших жён. А вы мужья, не сумев их защитить, гордые и бесстрашные, падете смертью храбрецов, держа в руках вместо оружия, орудия труда.

–Что ты хочешь предложить нам? -спросил Лабберт.

–Я хочу вам помочь узреть истинного Бога, который не будет безмолвствовать тогда, когда его детей и братьев унижают и причиняют им боль.

Старик яростно запричитал:

–Эта ведьма предлагает продать наши души сатане!

–Наши души уже проданы. Высказался Лабберт.

…

Карательный отряд остановился у деревни, когда на небе уже сияла полная багровая луна.

–Время, когда у ведьм наступает шабаш, -промолвил Сик.

–Во имя Христа! Во имя всех святых, отомстим за наших убиенных братьев! -прокричал Август.

– За Ульриха, За Дирка! -кричали безумные всадники, облаченные в латы. Высокий человек повёл тысячный отряд рыцарей и инквизиторов на крошечную деревеньку.

Огонь объял вначале первые ряды, рыцари горели словно щепки. Крики ужаса и боли распространялись на десятки миль. Запах горелого мяса витал в воздухе. Но огонь не останавливался, он продолжал распространяться по рядам карателей. В языках пламени были видны лики демонов, их крылатые раздвоенные хвосты, рога, крысиные морды. Кто знает возможно это было лишь отражение карателей. Сик, Хаган, Молох, Эрнст, Ланзо и Фалко обратились в пепел не оставив после себя и костей. Высокий человек горел дольше всех, испытывая все те муки, которые испытывали приговоренные им ведьмы.

–Август, почему ты предал меня?

Август находился в кругу дьявольского пламени, но огонь не касался его, языки пламени лишь жадно облизывали его одежду.

–Сними его! Сними! – кричали штединги.

–Сними его! – кричала Ева. Август оставался нетронутым, пока на его шее висел амулет подаренный ведьмой.

– Я буду искать тебя до конца твоих дней, чтобы отомстить, помни об этом Август!

Огонь потух, не тронув последнего инквизитора.

Конец 

Оглавление

Часть первая

  Глава I

  Глава II

  Глава III

  Глава IV

  Глава V

  Глава VI

  Глава VII

  Глава VIII

  Глава IX

  Глава X

  Глава XI

  Глава XII

  Глава XIII

Часть вторая

  Глава I

  Глава II

  Глава III

  Глава IV

  Глава V

  Глава VI

  Глава VII

  Глава VIII

  Глава IX

  Глава X

  Глава XI

  Глава XII

  Глава XIII