Диктатор (СИ) [Мила Крейдун] (fb2) читать онлайн

Мила Крейдун Диктатор

Глава 1. Милена Золотарёва

Она давно прекратила смотреть на мир с позиции жертвы.

Но так было не всегда.

Ей повезло родиться в семье буйного алкоголика, который, видимо, наслаждался своей властью над теми, кто слабее него. Забывая, что это его собственные дети и жена. Или именно это осознание и давало ему ощущение, что он вправе делать с ними всё, что пожелает? Просто собственность.

Могло быть и хуже, конечно. Ничего из ряда вон, чего не было бы в других таких же семьях. Во времена её детства мужской алкоголизм вообще был, своего рода, веянием моды…

Психологи говорят, что именно в детстве закладывается фундамент видения мира. И что девочка неосознанно выбирает себе в спутники того, кто похож на отца – не важно, хорошим он был или плохим.

Она долго с этим не соглашалась. У неё был пунктик насчёт алкоголя и побоев.

Золотарёва тщательно выбирала и вышла замуж в двадцать девять лет по большой любви. Настоящей и крышесносной. Той самой!

Избранник был спортсменом, не пил и носил её на руках.

До поры, до времени…

Ей с трудом удалось вырваться из этих отношений живой.

Она долго собирала себя по кусочкам и снова училась уважать. Прочла тонну книг по саморазвитию, психологии, эзотерике – сама бы она вряд ли справилась.

Теперь её жизнь принадлежит лишь ей. И лишь она несёт за неё ответственность! Никто не виноват в том, что её жизнь такая, какая есть сейчас. Ни родители, ни отец-алкаш, ни бывший муж, ни страна, в которой ей повезло родиться, ни экономический кризис, ни начальник, который мало платит, ни президент, который не может навести в стране порядок, никто! Она больше не дерьмо, которое уныло плывёт по течению, обвиняя всех вокруг, кроме себя.

Она взяла ответственность за свою жизнь в свои руки. И она выгребет.

Или будет барахтаться до последнего вздоха!

*

Милена родилась в другой стране. Гораздо меньше той, в которой являлась гражданкой на настоящий момент. Сменить место жительства вынудила неожиданно разразившаяся война.

Она помнит то время, когда только приехала и с восхищением смотрела по сторонам: как ремонтировались дороги, какие закормленные бездомные животные, как строились детские и спортивные площадки, как пропагандировался правительством здоровый образ жизни, повышалась стоимость на сигаретную и алкогольную продукцию, ужесточались законы по её потреблению.

Люди, безусловно, долго шумели и возмущались, но Милена была в восторге. Она пропиталась глубоким уважением к нынешнему президенту, который, по сути, являлся диктатором, правя страной уже двадцать лет.

«Не ценим того, что имеем», - эта мысль постоянно вертелась у неё в голове, когда она слышала очередные жалобы коренных граждан.

Это была одна сторона медали. Вторая заключалась в том, что половина женского населения любых возрастов томно вздыхала по нынешнему правителю страны.

Пропаганда здорового образа жизни плюс нелёгкая политическая ситуация и возможная угроза войны вывела личность президента на первый план. Как образец и оплот силы государства и здоровья нации. Появилось много изображений диктатора на рыбалке, в кимоно на тренировке, на пробежке в лесу и прочее. Они просто заполонили улицы и интернет.

Милена не знала, что именно произвело наибольшее впечатление на остальных, но у неё, даже по прошествии четырёх лет, до сих пор перед глазами огромный билборд, который стоял у дороги по маршруту автобуса, которым она изо дня ездила на работу: президент в военных штанах, с голым торсом, верхом на медведе, сурово смотрящий на проезжающих.

Звучит, возможно, смешно. Особенно, если учесть, сколько ему было лет, но… его форма была великолепна. Не было каких-то бугристых мышц, конечно, и сногсшибательного пресса с чётко-очерченными кубиками. Была форма. Идеальная мужская форма крепкого здорового мужчины. Которая явно поддерживалась. Был и крепкий торс и мышцы груди и широкая тренированная спина. Широкие плечи. Президент был высок и впечатлял, вызывая ассоциации с тем самым медведем, на котором сурово восседал.

«Нарисовать, конечно, можно всё, что угодно», - часто говорила она себе.

Поэтому и застыла, глядя на торс диктатора, затянутый в дорогой костюм, когда на девятое мая он явился на парад в провинциальный городок.

Камянск удостоился подобной чести по той простой причине, что на его территории находилось три завода, производивших оружие для нужд армии во времена великой отечественной.

- Милена! – окрикнула её Илона Валерьевна – организатор парада победы.

Милена работала в администрации города, и как-то так получилось, что её назначили «водоносом» на этом грандиозном торжестве с почётным гостем.

- Вода, - напомнила Илона Валерьевна, видя, что сотрудница явно не может прийти в себя – далеко не все могут стойко выдержать близость персоны президента одной из самых огромных стран мира.

- Да, конечно, - опомнилась она и преодолела четыре шага, разделявших её с идолом миллионов.

Охрана дёрнулась, но Он остановил их едва уловимым жестом. И принял бутылочку с водой из её рук. Словно невзначай коснувшись женских пальцев.

Милена вздрогнула. По телу словно прошёл электрический разряд, перевернув всё внутри, вывернув наизнанку, наливая тяжестью бёдра. Заставив вспомнить, каково это, когда тело реагирует на мужчину помимо воли. До слабости в ногах, до нехватки кислорода в лёгких.

У неё было подобное только с бывшим мужем.

Она подняла на президента опасливый  взгляд. Боясь того, что он мог это почувствовать. Или понять.

Он улыбался.

Не ослепительной белозубой улыбкой, которую так любят в женских романах. Нет. Понимающей. Знающей. Снисходительной. И этот взгляд…

Милена впервые поняла, что значит увидеть во взгляде человека ум. И Волю.

Всё это не сравнится ни с какой внешней красотой.

Которой, кстати, у диктатора не было.

В мире должна существовать справедливость, и умные не должны рождаться красивыми?

Что ж, Вселенная вас услышала, подарив миру Его.

Лишь спустя какое-то время она пришла в себя и поняла, какую оплошность допустила – она должна была дать воду Илоне Валерьевне.

Оказавшись дома, Милена приняла душ, влезла в удобную домашнюю одежду, налила себе бокальчик белого сухого вина и облегчённо откинулась на спинку дивана.

Взгляд упал на ноутбук, стоящий на журнальном столике здесь же.

Пальцы левой руки, мирно лежавшей до этого на бедре, непроизвольно нервно затанцевали, отстукивая лишь им одним известный ритм.

Милена оттолкнулась от спинки дивана, придвигаясь ближе к ноутбуку. Ножка бокала протестующе звякнула, соприкоснувшись с поверхностью стола, когда её пренебрежительно отодвинули в сторону.

«Сколько лет президенту», - внесла Милена запрос в поисковую систему и опешила, потрясённо глядя на экран.

Не может быть! Не выглядит он на столько!

Может, очередная фикция, чтобы было больше доверия к диктатору, умудрённому жизненным опытом?

Милена задумалась над своим возрастом и не смогла припомнить, сколько лет ей. Голова совсем не соображала. Пришлось воспользоваться калькулятором.

Тридцать семь.

Шок, который она испытала при этой цифре, не многим отличался от шока, вызванного цифрой предыдущей.

Она никогда не задумывалась о своём возрасте.

Дни рождения давно не отмечала. Друзей у неё, по сути, не было. Родственники в другой стране…

До нынешнего момента ей казалось, что впереди ещё целая жизнь.

А ведь половины её уже нет.

Лучшей половины.

Так должно было быть, по крайней мере.

******

За последующий год ей трижды предложили повышение. Просто рекордное количество раз. Особенно если учесть, что до этого ничего подобного не случалось.

Она никогда не стремилась ни к власти, ни к геморрою, которую она за собой влечёт. А ещё она совершенно не могла руководить людьми, что уж греха таить, да и особо умной не была. Поэтому что нашло на руководство, она понять не могла, каждый раз сердечно благодаря за оказанную честь и отказываясь.

*

Телефон её рабочего кабинета, который стоял здесь ещё с советских времён противно затрещал.

- Да, - сняла Милена трубку.

- Доброе утро, - раздался неприязненный высокомерный голос секретаря мэра. Камиллы Белинской.

- Доброе, - отозвалась Золотарёва.

- Передай всё Лазаревой и отправляйся домой собирать вещи, - отрывисто приказала Белинская, мня себя едва ли не вершительницей судеб каждого в городе. – Через два часа отправляешься в командировку в столицу.

- Я?!

- Да.

Милена потрясённо уставилась на трубку допотопного аппарата, которая, наверняка, исправно будет служить ещё трём поколениям. Сейчас же она говорила ей «отбой» частыми гудками, раздающимися из неё.

Золотарёва решительно поднялась и направилась в приёмную.

Это оказалась не ошибка. С мэром в столицу отправлялись: она и та самая секретарь Камилла, которой это явно не нравилось. Причин Белинская не знала. И необходимости Золотарёвой в этой поездке не видела.

Милена перевела взгляд на закрытую резную дубовую дверь кабинета мэра, сохранившуюся здесь всё с тех же советских времён.

Заваливаться к нему в кабинет и вопрошать: «Почему я?» казалось неким детским садом.

Он наверняка знал, что делал. Или выхода не было. Может быть, подстраховывался, ожидая какого-то аврала? Взял дополнительный балласт в помощь своему секретарю, а выбрали самую несемейную.

У Милены даже кошки не было.

Сдохла пару месяцев назад.

Глава 2. Первая попытка

 В столицу добрались к вечеру. Дорога всегда её выматывала.

Ввалившись в номер, она первым делом бросила чемодан и решила умыться, а в итоге залезла под душ, с облегчением чувствуя, как десятки крошечных струек смывают с её кожи дорожную пыль, расслабляя мышцы и снимая внутреннее напряжение, которое не давало покоя. Интуиция?

Выйдя из ванной, она удивлённо замерла, глядя на идеально заправленную постель, на которой лежало шикарное вечернее платье.

В дверь номера постучали.

Милена вздрогнула от неожиданности.

- Это я, - услышала она голос Белинской.

- Да, - приоткрыла дверь Золотарёва, сильно не высовываясь. На ней было лишь одно влажное полотенце, после душа.

«Высочайшего качества, между прочим», - отметила она про себя с удивлением. Её кожа от соприкосновения с ним едва ли не мурчала от наслаждения, не желая расставаться.

- Платье видела? – спросила секретарша прежним строгим надменным тоном. Её словно всю выворачивало от одной только необходимости общения с навязанной помощницей.

- Да.

- Собирайся, - коротко бросила она. – У нас тридцать минут. Мы приглашены на какой-то раут в центре у кого-то из политиков.

- Ясно, - единственное, что нашлась ответить Милена. Уже в спину Камиллы.

«Какой-то раут у кого-то из политиков», - повторила она про себя размытые формулировки второй руки мэра.

Ей одной всё это кажется странным?

Хотя откуда ей знать, какой образ жизни ведут политики в командировках. Да и повседневный тоже.

Возле постели стояла и обувь под вечерний туалет. Туфли-лодочки сели, как влитые, а это не так просто, между прочим. Хотя, если предположить сколько они стоят… Если бы она могла позволять себе такую обувь, может быть, у неё никогда и не было бы проблем с размером.

*

К месту назначения их привезли на лимузине. Шикарный особняк в элитном районе столицы. Даже въезд на территорию которого был по пропускам.

Милена чувствовала себя, как героиня фильма «Красотка», неожиданно попавшая в мир роскоши. Только она не шлюха, и рядом не маячит миллионер с заманчивым предложением.

Двери лимузина им открыли специально стоящие у входа  в особняк работники в одежде лакеев. Или как там они называются.

Милена шла за мэром с Камиллой и потрясённо вертела головой, не в силах поверить в то, что всё это происходит с ней на самом деле.

Она всего лишь второстепенный работник архива из захолустья. Как она здесь оказалась вообще?

Они поприветствовали хозяина дома, прошлись ещё по десятку политиков, которых Рублёв знал, и мэр отпустил «девочек» в свободное плавание – «погулять», как он выразился.

Камилла тут же пошла в противоположную от Милены сторону. Глава Камянска тоже двинулся к очередному знакомому, которого заметил в толпе.

Какое-то время Золотарёва просто растерянно стояла там, где её бросили.

- Шампанского, - подошёл к ней официант с подносом.

- Да, спасибо, - поспешно схватилась она за бокал с приятной шипучкой.

Толпа заметно оживилась.

Милена перевела взгляд в сторону общего треволнения и напряглась, увидев у входа президента, приветливо жавшего руку хозяину дома. Владислав Медведев.

С такой же несокрушимой аурой, как она запомнила. Костюм сидел безукоризненно на крепком теле. Как и в прошлый раз.

Почему-то ей стало интересно, как он выглядит в обычной домашней одежде. Он её носит вообще? Или времени хватает лишь на то, чтобы раздеться, принять душ и лечь спать, а утром надеть близнеца вчерашнего?

Президент с группой телохранителей постепенно перемещался по помещению, перекидываясь парой слов то с одним, то с другим гостем.

Она с удовольствием наблюдала за ним всё это время, подмечая его повадки, выражение лица, или просто глядя на широкую спину, затянутую в дизайнерский костюм.

Медведев развернулся в очередной раз и вдруг посмотрел прямо ей в глаза.

- Извините, я отойду, - почти услышала она его слова, адресованные очередной группе, в которой он задержался ненадолго.

Никто не был против, едва ли не раскланиваясь перед фактически единоличным правителем огромного государства.

Президент пошёл прямо на неё. Не сводя хищного цепкого взгляда.

Милена занервничала, растеряно озираясь по сторонам. Разум искал того или тех, на кого он  мог смотреть, и к кому направлялся. Не к ней же, в самом деле!

- Добрый вечер, - остановился прямо напротив неё человек, двадцать лет правящий твёрдой рукой одной из самых огромных и влиятельных стран мира.

- Добрый вечер, господин президент, - осипшим от паники голосом ответила она, скользнув взглядом по толпе в поисках спасения, которое ей неоткуда было ждать.

На них оборачивались, потрясённо перешёптываясь и разглядывая объект внимания президента с таким интересом и придирчивостью, что их взгляды едва ли не скрипели по её костям.

Медведев бросил взгляд на шефа своей охраны.

Они давно понимали друг друга без слов.

Трое телохранителей встали спиной перед Миленой, словно отгородив от любопытных глаз.

Наверное, должно было стать легче, но получилось наоборот.

Потеряв зрительный контакт с миром, она почувствовала себя в ловушке, зажатой в угол. Несмотря на то, что это было не так.

Милена опасливо обернулась, чтобы убедиться, что сзади есть пути к отступлению. Но их не было.

Там тоже стояло три телохранителя.

Золотарёва запаниковала.

Это не укрылось от внимания президента.

Он сделал едва заметный отрицательный жест головой и безопасники отступили.

- Всего доброго, Милена, - произнёс мужчина, державший в страхе пол мира.

- Всего доброго, господин президент, - не удалось ей скрыть облегчения в голосе. Она даже не заметила, что он назвал её по имени.

На лице Медведева мелькнула едва заметная улыбка, прежде чем он отвернулся и покинул приём. Вообще.

Глава 3. Вторая попытка

 Ранним утром следующего дня мэр провинциального городка Камянска, его помощница Камилла Белинская и вообще непонятно кто отправились в Кремль, на встречу с президентом. Человеком, у которого наверняка должны быть более важные дела и встречи, нежели выслушивать сложившуюся ситуацию в Камянске. Или зачем они ещё сюда припёрлись?

Рублёв назвался, и их повели вглубь святая святых всех правителей суверенного великого государства.

Милена думала, что этому пути не будет конца, когда очередная дверь перед ними открылась и они шагнули в… бассейн.

Личный бассейн президента, не менее километра в длину, по которому он уверенно плыл кролем, с лёгкостью рассекая тонны воды, демонстрируя прибывшим ширину своих плеч с игравшими от напряжения под кожей мышцами.

Милена перевела растерянный взгляд на Рублёва с Камиллой.

На их лицах застыло такое же потрясение, которое испытывала и она.

Президент доплыл до противоположного края и не спеша вышел из бассейна. Дошёл до лежака, взял полотенце, промокнул им лицо, грудь, руки. Обмотал его вокруг бёдер и только потом повернулся к делегации.

Пока он приближался, преодолевая разделявшие их расстояние, Милена не могла оторвать глаз от Медведя, как прозвал его мир.

Рекламный щит, с которого началась её «любовь» к сильному волевому мужчине, ни хрена не был дорисовкой! Высокий, широкоплечий, мощный, опасный – его внешний вид идеально подходил под данное ему не только по фамилии прозвище.

Ей стало жарко. Душно. Дурно.

И это было лишь начало её пытки – мэр с президентом обсуждали дела, пока последний совершал ежедневные тренировки, насколько она могла судить.

С одной стороны логично: когда же ещё можно выделить время на внеплановую встречу с мэром Камянска.

А с другой стороны: чтобы узнать ситуацию дел в захолустье, которых тысячи в его стране? Серьёзно? Он собирается приглашать к себе в дом чиновников из каждого?!

«Какой-то абсурд», - подумала Милена, повернувшись, чтобы посмотреть на Камиллу.

Белинскую, похоже, подобные мысли не беспокоили. Она зачарованно смотрела на задницу диктатора в удобных спортивных штанах. Жадно заскользив блуждающим взглядом по широкой (обнажённой, между прочим!) спине – футболку он так и не надел.

Золотарёвой казалось, что даже Рублёв багровел от смущения, странности и некой интимности сложившейся встречи.

Вскоре президент приступил к силовой части тренировки.

Милена думала, что до этого ей нечем было дышать?

Она ошибалась!

*

Вечером того же дня к ней в номер постучал Рублёв.

Он протянул ей небольшой кожаный портфель.

- Эти документы необходимо передать президенту. Поторопись. Внизу тебя ждёт машина. Завтра утром мы уезжаем.

Милена только рот успела раскрыть, но мэр демонстративно развернулся и отправился к себе в номер.

«Не обсуждается», - ясно поняла она, переведя взгляд на портфель в своих руках. Затем на часы.

Восемнадцать сорок пять. Наверное, стоит поторопиться.

Когда вообще заканчивается рабочий день у кабинета президента?

*

На этот раз до Кремля её доставили на Lamborghini. Милена посмотрела на портфель, лежавший рядом с ней на сиденье. Что там такого, из-за чего вокруг творится непонятно что? Что вообще происходит?

В Кремле её вновь повели длинными бесконечными коридорами.

- Мне просто надо передать документы, - на всякий случай напомнила Милена, идущему впереди провожатому. Помня, чем закончился подобный поход в прошлый раз.

И отдалённо не желая повторения подобной пытки.

Немного утешало наблюдение, что они, похоже, идут по «рабочей» части дворцовой постройки.

- Господин президент, - открыл «гид» двери одного из кабинетов. – Золотарёва.

Мужчина приглашающе распахнул перед ней дверь. Она неуверенно ступила в рабочий кабинет первого лица страны, которой он самолично правил вот уже двадцать лет. Обходя все мыслимые и немыслимые законы демократии.

- Милена, - поднялся из-за стола диктатор.

Обошёл его и остановился, наверняка заметив её состояние.

Их разделяли каких-то десять шагов.

Или вам может показаться, что это много?

Ни черта подобного!

- Вы должны были мне что-то передать? – напомнил он, протягивая руку.

Золотарёва напряжённо сглотнула. Ей необходимо было подойти к нему. Ближе!

В этот момент она до мельчайшей тонкости поняла секрет необъяснимого доселе наукой феномена самовозгорания. Более того – прочувствовала каждой клеточкой тела.

- Не бойтесь, я не кусаюсь, - мягко улыбнулся президент.

Ноги сами повели её к нему, словно он сказал какое-то заклинание, приведшее в действие тело.

- Вот, - протянула она злополучный портфель.

Он вновь попытался коснуться её пальцев при передаче, но она вовремя убрала руку. На всякий случай ещё и отступив на пару шагов назад.

Медведев нахмурился. Так, словно что-то пошло не по плану.

- Мой рабочий день окончен, - продолжал он с неким раздражением в голосе. – Не составите мне компанию за ужином?

- Нет! – почти выкрикнула она в панике.

Диктатор нахмурился сильнее.

Ей даже почудились всполохи зарождающейся злости в сером взгляде, прежде чем он успел отвернуться.

Какое-то время они просто молчали.

Милена бросала опасливые, полные надежды, взгляды на дверь, размышляя над тем, насколько неприемлемым является вариант покинуть кабинет президента без его на то позволения?

А если он, по факту, является правителем с абсолютной, безграничной властью в стране, где ты живёшь?

- У нас здесь аврал в связи с развернувшейся предвыборной кампанией, - вдруг заговорил диктатор непринуждённым тоном, возвращаясь на рабочее место. – Людей катастрофически не хватает. Мы выбиваемся из графика. Вы нужны стране, госпожа Золотарёва, – достал он из портфеля документы, которые стал бегло просматривать. – Можете приступать с завтрашнего дня.

Милена, как загипнотизированная, наблюдала за его действиями, не в силах поверить в то, что происходит.

- Это всё, - поднял он на неё колючий ледяной взгляд.

Она выскочила из кабинета, как ошпаренная.

*

На полпути к отелю телефон водителя оповестил о звонке.

- Да, господин президент, - ответил он. У Милены внутри всё сжалось. То ли от страха. То ли от волнения. – Понял, господин президент.

Водитель нажал отбой и повернул руль.

- Куда мы едем? – пискнула Милена. Всё же страха пред Медведем в ней было больше. Она не знала, как отреагирует диктатор, оскорблённый отказом.

- Приказано отвезти вас на квартиру, где Вы теперь будете проживать, - ответил он.

- Зачем?

- Теперь вы будете жить там, - повторил чёрный костюм. Или скорее шкаф в чёрном костюме.

- Одна? – осторожно спросила Золотарёва.

Безопасник через зеркало заднего вида бросил на неё непонимающей взгляд.

- Кому принадлежит квартира? – спросила она иначе.

- Государству.

Как будто могло быть иначе. Ему принадлежит государство, так зачем заморачиваться?

- А мои вещи?

- Доставят следом, - ответил он. – За ними уже отправили.

«Оперативно», - подумала она. Всё ещё не понимая, что происходит.

Зачем она Ему?

Своеобразное чудачество сильного мира сего?

Только что будет с ней, когда он наиграется?

Глава 4. Приручение

 Утром того же дня её препроводили на новое место работы. В приёмной президента. Она заняла один из шести столов, практически уверенная в том, что вчера их здесь было лишь пять.

- Доброе утро, - попыталась приветливо улыбнуться насильственно оставленная помощница, но её удостоили лишь высокомерными раздражёнными взглядами.

Про себя Милена с удивлением отметила, что все девушки были ухожены, как с картинки и находились в прекрасной физической форме – ни одного лишнего килограмма. Случайность или какие-то особые стандарты внешнего вида для служения в личной приёмной президента?

Золотарёва непроизвольно провела ладонью по всего лишь опрятно собранным в хвост волосам. В салон она ходила не чаще раза в месяц, чтобы подровнять кончики и подкрасить корни. Всё.

Да и поправилась она на размер за последний год карантина…

«Ей здесь не место», - ещё раз обречённо подумала она и включила компьютер.

Никто не собирается вводить её в курс дела? Что теперь входит в её обязанности?

Словно прочтя её мысли, в приемную вошли двое мужчин в чёрных костюмах, у каждого из которых в руках было по огромной коробке. Следом спешил третий, в таком же костюме, но разительно отличавшийся. Он улыбнулся Милене и вставил флешку в её комп, пока «двое из ларца», молча, поставили рядом с ней коробки и вышли.

- Я Макс, айтишник, - представился оставшийся, не отрывая взгляда от монитора. Быстро что-то печатая. – Вот прога, в которую ты должна будешь вносить данные.

Он пояснил ей, какие и куда, и исчез так же, как и предыдущие костюмы.

Золотарёва подняла взгляд на помощниц. Они тут же их опустили, делая вид, что очень заняты и им не до неё.

«М-да, и атмосферка, здесь, конечно... – мысленно протянула она. - Добро пожаловать в столицу, девочка из села. Хотя уже давно не девочка, - тут же поправила она себя, вспомнив, какую цифру выдал ей калькулятор недавно. – Кошмар! Всё!».

*

По прошествии двух недель, Милена заметила, что нахождение лишь одной из шести в приёмной президента обосновано.

За это время не произошло ничего из ряда вон выходящего. Жизнь словно вошла в привычную колею, куда плавно вписалось Его неизменное присутствие. И случайные лёгкие прикосновения, от которых захватывало дух. Которые дразнили. Заставляли желать большего, но исчезали так же неожиданно, как и появлялись.

Он словно приручал её. Весьма успешно. Она всё чаще ловила себя на мысли, что ждёт ощущения его рук на своём теле. Жаждет их. Хоть на мгновение почувствовать вновь.

- Золотарёва, со мной, - коротко бросил однажды президент, выходя из кабинета.

Они вышли к президентскому кортежу.

Охрана открыла Медведеву дверцу бронированного джипа, в который он сначала пропустил Милену, а затем сел сам. Больше к ним никто не присоединился. Телохранители распределились по машинам впереди и сзади президентского джипа. По бокам ехали мотоциклы, включившие положенные звуковые и световые сигналы.

Диктатор поставил локоть на подлокотник и, глядя в бронированное окно, задумчиво водил большим пальцем по волевой линии губ.

Милена непроизвольно сглотнула и поспешила отвернуться. Даже попыталась отодвинуться, но её остановила тяжёлая мужская ладонь, которая легла на неприкрытое юбкой колено.

Золотарёва зачарованно смотрела на неё, забыв, как дышать. Ожидая, когда она привычно исчезнет, но ничего не происходило.

Он по-прежнему отрешённо смотрел в окно, а его рука покоилась на её ноге. И, кажется, чуть двинулась. Выше. Едва ощутимо успокаивающе поглаживая её кожу пальцами.

Милена задышала чаще, чувствуя, как наливается истомой желания низ живота. Наблюдая за тем, как рука осторожно преодолела ещё один миллиметр.

Золотарёва шире раздвинула ноги. Приглашая. Поощряя. Мечтая. Наконец ощутить его там! Хоть как-нибудь!

И президент не разочаровал.

Его пальцы долго гладили кромку кружевного белья, виртуозно играя на струнах её тела. Вышивая на её душе свои узоры. Она ёрзала под его пальцами, желая ещё, больше, изнывая от жажды его прикосновений. Взорвавшись оргазмом, едва он коснулся клитора, скользнув пальцем под бельё. Просто прикоснулся к самому чувствительному месту её естества!

Милена плотно зажала его ладонь ногами, прильнув всем телом к крепкой руке, за которую она схватилась, как за спасительный круг, прикусив дорогую ткань пиджака, чтобы сдержать крики наслаждения.

Ей потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя после сногсшибательного оргазма, которого она ещё не испытывала в своей жизни.

Чувство стыда пришло лишь потом. Накрыв сокрушительным цунами.

Милена бросила испуганный взгляд на водителя, продолжавшего невозмутимо управлять президентским джипом.

Посмотреть на Него было сложнее.

Она медленно выпустила из мёртвой хватки его руку и, неловко поправляя юбку, отстранилась. Заставив себя взглянуть в глаза президента.

Они были серыми. Стальными. Могло ли быть иначе? У личности с такой несокрушимой силой воли.  И власти.

На лице Медведева играла лёгкая довольная улыбка.

В окно джипа со стороны президента осторожно постучали.

Золотарёва только сейчас заметила, что они остановились.

Глава государства снял с себя пиджак и прикрыл им восставшее мужское достояние.

- Готова? – мягко спросил он.

«Знать бы, к чему, - подумала Милена, но голова уже положительно кивнула правителю не только её страны, но и тела, - души, - уточнила она про себя, - что пугало гораздо больше».

Медведь дёрнул ручку, открывая дверцу.

Милену не ослепили вспышки фотоаппаратов, чего она опасалась, насмотревшись фильмов о сильных мира сего. Не толпились и армии репортёров, которых бы едва сдерживала охрана.

Они просто вышли из автомобиля и вошли внутрь одного из самых высоких небоскрёбов столицы. А затем в лифт. Прозрачный.

И чем выше они поднимались над городом, тем выше поднимался градус напряжения Милены – она панически боялась высоты.

Кажется, диктатор это заметил и попытался обнять её, но Золотарёва отстранилась, бросив осторожный взгляд на невозмутимых телохранителей.

Медведев был единственным разведённым в мире президентом. Это считалось непростительным и непозволительным для образа президента и образца всего самого лучшего, что он должен в себе воплощать. В том числе и институт брака и семьи. Но в этом был весь Он. Диктатор делал то, что хотел. Или то, что сам считал необходимым.

Причём с женой он расстался красиво и с таким глубоким уважением всегда о ней отзывался, повернув всё так, словно это она его бросила, что половина женского населения страны, которая сохла по нему до этого, задохнулась от ещё большего уважения к такому правителю и утонула в обожании к такому мужчине.

Так что дело было не в существующей жене.

Дело было…

Она не знала ответ на этот вопрос...

Если только предположить, что, когда у вас что-то с кем-то только зарождается, вы всегда этого смущаетесь, бережёте от чужих глаз, которые могут что-то не так понять, не то сказать и испугать или извратить то волшебство, которое происходит между двумя влюблёнными.

«Боже, о каких влюблённых может идти речь?!», - саму себя одёрнула Золотарёва, едва физически не закатив глаза от негодования на собственные мысли.

Следуя за президентом по мраморному холлу. И дальше.

- Моя помощница Милена Золотарёва, - представил её Медведев Андрею Нефёдову и Ирине Калугиной в пустом элитном ресторане на верхних этажах небоскрёба, с которых открывался сногсшибательный вид на столицу.

«Помощница» не сомневалась в том, что ресторан пустует вовсе не от нехватки посетителей.

Он был зарезервирован на обед сильными мира сего, которые после него решили провести деловую встречу в приятной обстановке.

Ирина Калугина иногда что-то быстро старательно записывала в блокноте. Иногда по поручению Нефёдова. Иногда от себя.

У Милены даже ручки не было.

Она перевела взгляд на строгий профиль президента.

Зачем она здесь?

Как ей понять этого человека  и то, что он от неё хочет?

Или не стоит забивать себе голову бессмысленными вопросами и просто жить?

Отпустить, наконец, тормоза и взять от этой бесцветной жизни по максимуму?

Не думать «А что потом?», не искать причин, не бояться последствий.

Просто Жить!

Хоть раз в жизни.

Почти на её закате…

Или рассвете?

Выбор лишь за ней.

«Проще сказать, чем сделать, - мысленно вздохнула Милена, переведя задумчивый взгляд на панорамное окно. – Рассвет отсюда, наверняка, незабываем, - почему-то проскользнула мысль».

Глава 5. И раз...

 Милена с ужасом приближалась к лифту. Ей показалось, что не к тому, на котором они приехали. Появилась слабая надежда, что, возможно, на этот раз кабина будет не прозрачной.

Ошиблась.

- Поедете на другом, - коротко бросил службе безопасности Медведев.

- Господин президент… - просительно начал телохранитель, в надежде достучатся до благоразумия охраняемого объекта.

- Не обсуждается, - отрезал абсолютный правитель.

- Понял, - остановились безопасники у лифта. – Пентхаус проверили? – спросил один из них в микрофон.

Больше «помощнице» ничего не удалось услышать, чтобы что-то понять. Створки лифта за ней закрылись, отрезав от устойчивого мира внутри небоскрёба, а глазу вновь открылся вид столицы на непостижимой высоте. Ей даже показалось, что они двинулись не вниз, а вверх, но в том состоянии, в котором она пребывала, ей могло показаться, что угодно.

- Боишься высоты? – мягко спросил президент.

Милена напряженно кивнула, не в силах оторвать глаз от ужасающей красоты города. Максимально прижимаясь спиной к дверям лифта, которые безжалостно закрылись у неё за спиной до этого.

- Есть прекрасный способ забыть о страхе.

Золотарёва не успела подумать, кто перед ней, прежде чем глянуть на сказавшего подобный абсурд, как на полоумного.

Диктатор тихо рассмеялся и закрыл ей вид. Её взгляд упёрся в широкую грудную клетку, обтянутую белоснежной рубашкой со строгим галстуком по центру. Мысли тут же унесли её в момент, подсказавший, почему на нём не было пиджака.

Милену бросило в жар.

От стыда, от его близости, от воспоминаний его рук…

Медведев провёл пальцами вдоль её скулы. Она подняла на него вспыхнувший страстью взгляд.

По-прежнему улыбаясь, президент склонился к её устам.

Чтобы позволить почувствовать вкус своих губ, силу напора, пылающую в нём жажду жизни. И обладания. Ею.

Всё было словно в бреду.

Она задыхалась от его поцелуев, сгорая изнутри, всем существом подавшись ему навстречу, вжимаясь в него, втираясь, желая раствориться в нём или хотя бы почувствовать. В себе.

Так же тяжело и прерывисто дышавший диктатор с лёгкостью подхватил её, позволив обхватить свои бёдра ногами, отодвинул бикини и…

Мир взорвался новыми красками, даря истинное понимание наполненности, слияния, экстаза и оргазма, который накрыл любовников одновременно в считанные секунды.

Душа Милены млела и одновременно разрывалась от счастья, когда она всё ещё чувствовала Его внутри себя после. Когда слышала его прерывистое дыхание почти у своего уха. Когда ощущала, как отчаянно он прижимал её к себе, словно боясь выпустить из рук. Словно опасаясь, что она растает, как мираж, если он это сделает. Но всё имеет свой конец. Как и начало.

Президент осторожно опустил её на ноги и нажал на кнопку лифта, позволившую продолжить движение вверх страшной конструкции. Милена удивилась тому, что не заметила того, как он его остановил.

Медведев наспех застегнул брюки и ремень. Створки лифта раскрылись.

- Господин президент? – спросила охрана, своеобразно интересуясь у первого лица страны, всё ли в порядке и окинув кабинку придирчивым взглядом на предмет возможной опасности, которую они могли пропустить.

Диктатор ничего не ответил, выйдя из личного лифта в холл пентхауса. Оставив телохранителей за дверьми там же.

- Тебе нужен душ, - произнёс он.

Милена рассеянно кивнула, пытаясь угомонить пульс. Способная думать лишь о том, что единственное, что ей нужно – это Он. Всегда. Везде. В ней. Физически ощутив холод, когда он покинул её. Когда перестал хотя бы касаться.

- Идём, - дёрнул президент галстук на шее и куда-то пошёл. Она последовала за ним, как привязанная. Даже не задумавшись.

Его телефон зазвонил. Медведев долго смотрел на него, прежде, чем ответить.

- Душ там, - махнул он в сторону одного из коридоров и принял вызов. – Да, - произнёс диктатор так, что даже у Милены кровь застыла в жилах. Она бы на месте звонившего ещё раз подумала, прежде чем продолжать.

Золотарёва почти без проблем нашла ванную. Сбросила с себя одежду и нырнула в кабинку душа. Она долго стояла под сотнями струек, омывавших её тело со всех сторон, и пыталась осмыслить то, что произошло. Возможно ли это вообще?

Дверца душа открылась, и внутрь ступил обнажённый президент.

Милена даже попятилась от неожиданности, максимально попытавшись прикрыться руками. Это было уже слишком для её перегруженной психики.

А диктатор по-прежнему улыбался, словно она его забавляла. Сделал ещё шаг, решительно захлопнув за собой дверцу, и вновь впился в губы горячим поцелуем. Подавляя любое сопротивление. Либо смятение. Стыд.

Её пальцы заскользили по мокрой коже диктатора, повторяя дорожки сотен живительных струек. Президент зарычал, резко крутанул её на месте и прижал лицом к стеклу. Что почему-то не напугало. Наоборот. Заставило чаще задышать. Интуитивно выгнуться.

Превратившиеся в камушки соски, едва ли не царапали поверхность стеклянной перегородки, когда президент скользнул пальцами по влаге её лепестков, вынуждая шире раздвинуть ноги.

- И снова ты меня радуешь, - произнёс он у неё над ухом и резко вставил, вырвав крик неожиданности. И новый. Уже вызванный совсем иными эмоциями. И ещё. И каждый раз, когда он отступал и вновь властно устремлялся вперёд.

*

Медведев вышел из душа первым.

Милена не спешила. Какое-то время, глядя в протёртое запотевшее зеркало, пытаясь свыкнуться с происшедшим, и желательно понять, что теперь будет.

Он уже был одет, когда она вышла в гостиную.

- Мне нужно вернуться к своим обязанностям, - произнёс абсолютный правитель «демократического» государства, не глядя на неё. Застёгивая на широком запястье Rolex. – Тебе нет необходимости возвращаться на работу.

- Вообще? – вырвалось у Милены, но она выше вздёрнула подбородок, чтобы это хотя бы не выглядело настолько жалким, как прозвучало.

Стальной взгляд скользнул ей на лицо. Он улыбнулся, хотя улыбка ей показалась фальшивой.

Президент подошёл. Его большой палец почти нежно скользнул по её щеке.

- Нет, - наконец, произнёс он. - Вы ещё нужны стране, госпожа Золотарёва. Если, конечно, не желаете отправиться в отпуск, но из города я тебя не выпущу, имей в виду.

- Не желаю, - коротко ответила Милена.

Понимая, что в возникших взаимоотношениях у неё и так особо не было выбора. Становиться же содержанкой-затворницей и вовсе не входило в её планы.

Медведев одобрительно кивнул.

- Твоя одежда наверняка испорчена, - деловито продолжал он, направившись к пиджаку, небрежно брошенному на диване. Совсем не тому, который она помнила. – Подбери себе что-нибудь в гостевой спальне наверху. Машина будет ждать тебя внизу – она отвезёт тебя домой. Или хочешь остаться здесь?

- Нет.

- Хорошо, - безразлично отозвался он, надел пиджак и вернулся к ней, чтобы горячо поцеловать. Тело Милены откликнулось помимо воли, потянувшись навстречу его желанию. – Чёрт подери, - оторвался президент от любовницы, чтобы поправить достояние в штанах. – Ты такая горячая, золотко. Ладно, я поехал.

- Угу.

Глава 6. Умоляй!

 Первым делом Золотарёва вернулась в душ, чтобы проверить действительно ли её одежда «испорчена».

Да.

На чёрной юбке «элегантными» узорами застыли следы реакций их тел друг на друга. Трусики насквозь пропитались спермой, вытекшей из неё, пока она дошла до душа.

Вряд ли диктатор надеялся иметь от неё детей или был настолько небрежен. Он всё о ней знал. Милена была в этом уверена. Никто не допускается к личности президента настолько близко без увесистой папки с пометкой твоего имени на ней. Даже подозрительная активность начальства, навязчиво предлагавшая ей повышение последний год стала понятной.

Наверное, должно было польстить, что президент, после одной единственной встречи, воспылал таким желанием, что год пытался затянуть её в столицу более лояльными методами, пока не  пришлось прибегнуть к открытому принуждению.

Наверное.

Но полное отсутствие романтики и эмоциональной составляющей вообще со стороны любовника убивало любую радость. Её просто оттрахали. И, видимо, собираются пользовать и дальше.

Объекту желания одного из самых сильных и могущественный людей мира оставалось лишь расслабиться и получать удовольствие.

«Охрененное удовольствие, - справедливости ради должна была она признать. – Так чего трепыхаться?».

Необходимо было лишь максимально эмоционально отгородиться, не допуская глупых надежд и чаяний, относительно их связи.

Золотарёва открыла гардероб в гостевой спальне на верхнем этаже, куда ей было велено заглянуть.

Увидев многообразие одежды с бирками разных размеров,  она физически скривилась от отвращения.

У президента, однако, был разнообразный вкус. Она здесь явно не первая. И не последняя.

Очередная шлюха главы государства на квартире для удовлетворения его естественных потребностей.

- Твою мать, - в сердцах выругалась она, чувствуя, как внутри всё вскипает от переполнявшей женскую гордость ярости.

*

Ничто не помогает так отвлечься от чего угодно, как полное погружение в работу.

И что из того, что на этой самой работе постоянно ходит туда-сюда объект, от чувств к которому ты бы хотела отгородиться?

Просто не поднимай головы и не обращай внимания!

Что Милена и делала последующие три дня. Не получая более от «начальства» каких-либо знаков внимания или, тем более, предложений личной встречи.

Может быть, он потерял к ней интерес, после того, как получил желаемое?

Может быть.

«Так даже лучше», - убеждала она себя, не позволяя даже глаз поднимать, когда он проходил мимо.

Продолжая размышлять о том, что зарплата на данном месте в десять раз больше её предыдущей в Камянске, жильё у неё халявное. Пока, по крайней мере.

Если Он о ней просто забыл, поживёт пока Золотарёва в столице, подкопит денег, а потом… а хрен его знает, что потом.

Может, рванёт на какой-нибудь дорогущий курорт. Или ещё что-нибудь, не важно. Главное, что есть хоть какая-то цель – копим деньги!

*

Четвёртого дня за десять минут до обеденного перерыва президент привычно покинул рабочий кабинет, пройдя через приёмную и скрывшись за огромными дверьми вместе с телохранителями.

Через пару минут телефон его основного секретаря. Единственного, от которой был существенный толк зазвонил.

- Да, господин президент, - ответила Ангелина Ивановна.

Все помощницы в приёмной приосанились и напряглись, превратившись в слух.

Милена очень пыталась не прислушиваться.

- Да, господин президент, - продолжала соглашаться единственная женщина, близкая к главе государству по возрасту. И выглядевшая, кстати, для своих лет, так же великолепно, как и он. – Да, господинпрезидент. Да, поняла. Хорошо.

Ангелина Ивановна сбросила вызов и потянулась к множеству толстенных папок у себя на столе. Порылась в одной из них, достала какой-то документ на нескольких листах и, поднявшись, направилась к столу Золотарёвой.

- Пропала электронная версия этого указа, - сказала она, пренебрежительно бросив скреплённые листы Милене на клавиатуру. – Необходимо заново набрать. Срочно.

- После обеда? – уточнила «новенькая». Уже привыкшая к подобному отношению со стороны «сторожилы» к остальным помощницам.

- Что тебе непонятно в слове «срочно»?

Золотарёва решила проигнорировать риторический вопрос, взяв в руки документ, состоящий из семи листов.

В принципе, с её скоростью печати, здесь делов-то минут на двадцать.

Сотрудницы, максимально приближенные к личности главы государства, собрались и покинули приёмную, отправившись на обед в соседний ресторан.

Милена приступила к срочной работе, которую ей фактически поручил президент.

Она удивилась, когда вновь увидела его в приёмной, и быстро вернула взгляд на монитор, продолжая печатать.

Медведев подошёл ближе и облокотился задом о её стол. С ироничной улыбкой глядя на старательную «печатальщицу».

Золотарёвой показалось, что кислорода в помещении стало меньше, но она пыталась не обращать внимания на фривольное поведение начальника с явным подтекстом на личные взаимоотношения. Она на работе! А он приказал ей срочно напечатать этот хренов документ, не отпустив на обед!

Она и печатает, разве нет?

Его рука лениво потянулась к её плечу и слегка отодвинула край кофточки.

- Не любишь бюстгальтеры? - спросил диктатор, не заметив бретельки.

- Эта кофта с чашечками, - машинально отозвалась она, чтобы он не подумал, что это она его пытается соблазнять таким образом. – В бюстгальтере нет необходимости.

- М-м-м, - протянул глава государства, медленно поведя пальцем вдоль выреза, опускаясь в нижнюю точку декольте.

 - Что Вы делаете? – решила всё же возмутиться она.

- Ш-ш-ш, - зашипел улыбающийся Медведь. – Ты же у нас такая невозмутимая, сдержанная, отстранённая. Я тебя совершенно не волную, тебе вообще нет до меня дела, как до мужчины, разве нет?

- Да!

- Ну, так не обращай на меня внимания и дальше, продолжая поражать своим трудолюбием. Или всё же не можешь?

Милена раздражённо поджала губы. Заставив себя поверить в то, что его здесь нет. Запретив себе реагировать на его прикосновения.

Но это было всё сложнее. А точнее, невозможнее.

Президент потянул декольте вниз, высвободив левую грудь помощницы, и сейчас пощипывал мгновенно отреагировавший на колебания воздуха сосок. Властно подёргал.

Золотарёва задышала чаще, пытаясь максимально сосредоточится на тексте, но у неё получалось всё хуже.

Она хотела уже вовсе не игнорировать президента.

Она хотела ещё.

Она хотела больше.

Глава государства чуть наклонился, и мужская рука скользнула ей под юбку, надавив на чувствительный бугорок.

Милена прикрыла на мгновенье глаза.

- Печатай! – приказал диктатор, и она покорно распахнула глаза, выполняя приказ. Дыша через раз. Шире раздвинув ноги. Поддавшись игре.

Похоже, у него тоже была своя точка кипения. Мужчина оттолкнулся от стола, вырвав из-под неё стул. Встал сзади, одним резким движением задрал юбку, рванул вниз нижнее бельё.

Милена замерла в положении, упираясь ладонями в стол. Дрожа от ожидания и желания, пока президент расстегивал ремень. Послышался звук молнии, и она почувствовала Его головку у своего входа. Застонала от предвкушения, но та не двинулась.

Золотарёва подалась назад, но диктатор скопировал её движение, не позволив насадить себя на него. Проведя головкой по клитору и снова ко входу. И снова, чтобы дать ложную надежду.

Милена застонала, уже от отчаяния. Она сходила с ума от желания, каждый раз подаваясь назад, когда казалось, что он вот-вот позволит ей почувствовать себя внутри.

- Пожалуйста, - услышала она свой слабый стон.

- Что? – спросил он, явно ожидавший нечто подобное. Добивавшийся этого своими действиями.

- Пожалуйста, - громче повторила она.

- Умоляй, - жёстко приказал тот, кто держал в страхе пол мира.

Золотарёва до крови прикусила губу, чтобы сдержать рвущиеся по приказу мольбы. Пытаясь совладать с собой, но тело ей более не принадлежало. Оно горело. Оно пылало. Оно умирало и хотело жить, а это было невозможно без Него. Здесь. Сейчас. В ней.

- Умоляй!

- Прошу, - сорвалось с губ.

Она вскрикнула, когда он резко устремился в неё, и кричала, не переставая, пока он безжалостно врывался в неё снова и снова.

Сводя с ума своим напором, своей силой, своей властью. Над ней.

- Так-то лучше, - услышала она, обессилено лёжа на столе, когда Медведь вышел из неё, предварительно успешно кончив.

Оскорблённое чувство собственного достоинства среагировало быстрее, чем она успела подумать.

Золотарёва впечатала в президентскую щеку звонкую пощёчину, дерзко одернула юбку, умудрившись практически одновременно натянуть трусы на место. Схватила сумочку и вышла из-за стола, направившись к выходу.

- У меня обеденный перерыв час, - бросила она резко. – Закончу с твоим чёртовым указом, когда вернусь!

«Точка!», - почти хлопнула она дверью, насколько это было возможно сделать с мощными пуленепробиваемыми дверьми приёмной президента.

Глава 7. Последствия

 Ей потребовалось около получаса, чтобы успокоится и вернуться к реалиям жизни и осознания своего места в ней.

Милене стало страшно.

Ни отец, ни бывший муж не спустили бы ей ничего подобного, а они были всего лишь людьми.

Кроме того, в её случае инициатором насилия была именно она – президент лишь унизил её.

Для неё насилие было неприемлемым поведением. Оно не должно исходить ни от одной из сторон. Это порождает хаос и выводит отношения на уровень, где размываются границы допустимого. Где теряется уважение. Настоящее. Основанное не на страхе.

Гонимая тревогой и чувством вины, она задержалась с обеда лишь на пятнадцать минут.

- Ты где была?! – потребовала объяснений Ангелина Ивановна

Она тихо скользнула за свой стол и возобновила работу над треклятым указом, решив оставить вопрос без ответа. Постоянно допуская опечатки и провозившись с ним гораздо дольше, нежели была способна в спокойном состоянии.

Президент на рабочее место с обеда так и не вернулся.

Не было его и на следующий день. Напряжение в теле Золотарёвой, в ожидании скорой расправы стало спадать. Она воспылала надеждой, предполагающей, что всё же пронесёт, но та безнадёжно рухнула, когда в конце третьего рабочего дня на выходе из Кремля к ней подошла служба безопасности.

- Милена Золотарёва?

- Да, - сдавленно отозвалась она.

- Следуйте за нами.

На ватных ногах она последовала за шкафом, обтянутым в чёрный костюм. Затылком чувствуя, как позади за ней следует ещё двоё, отрезая пути к бегству. Хотя куда бежать, куда?! И от Кого?

Её посадили в пуленепробиваемый джип, в котором она совсем недавно ехала с главой государства. Сейчас же её попутчиками были три безопастника, суровые выражения лиц которых не предвещали ничего хорошего.

Милена была практически уверена, что её вывезут за пределы города и избавятся от трупа на какой-нибудь свалке.

«Если смерть, то быстрая», - единственное на что она смела надеяться в этот момент, считая за благо.

Хуже страха смерти может быть лишь страх предстоящих издевательств и боли. Для неё, по крайней мере.

Высотки становились всё ниже, пока не исчезли совсем.

Золотарёва крепче сжала кулаки, собрав в них оставшуюся силу воли, чтобы не начать истерить. От «братков» всё равно ничего не зависит. Они лишь получили приказ, который исполнят любой ценой. В конце концов, от этого зависят их собственные жизни.

Она удивилась, когда джип въехал на территорию аэропорта, а затем её препроводили на частный самолёт.

Вдавливаясь в комфортабельное бежевое кресло и с силой сжимая подлокотники, она не могла оторвать взгляд от чарующей красоты облаков и раскинувшегося перед взором мира.

Не могла она не думать и о том, что выкинуть зазнавшуюся любовницу из самолёта, зная о её страхе высоты - это хоть и изощрённый, но слишком шикарный способ убийства даже для диктатора огромного влиятельного государства.

По приземлении её пересадили в Rolls-Royce и отвезли в пятизвёздочный отель - обслуживание высококлассного уровня и окружавшая повсюду роскошь кричали о его статусе даже той, кто ни разу не бывал в подобном месте.

Очевидным был и факт, что она оказалась в другой стране.

На это указывали не только люди в холле, говорившие на другом языке, но  и архитектура – удивительная, непостижимая, величественная, прошедшая сквозь века, разные эпохи и впитавшая в себя различные веяния.

В одном Золотарёва была почти уверена – она в Европе.

Хотя до этого момента она была уверена в том, что в Европе не может быть ничего интересного для любительницы природы.

Возможно. Но живущая в ней вторая личина – любительница старины и загадок прошлого пребывала в восторге.

Милена прошлась по шикарным апартаментам в стиле барокко и вышла на огромную балюстраду, застыв от открывшегося вида на тысячи огней удивительного города.

Прохлада ночи заставила её поёжится и обнять себя, чтобы согреться.

Она скользнула взглядом вглубь балюстрады в поисках пледа и напряжённо замерла, наткнувшись на внушительную фигуру Медведева, сидящего на одном из металлических стульев, расположенных здесь же.

Даже на столь странной конструкции, которая явно была для него мала, он восседал словно на троне, вольготно облокотившись о спинку. Чувствуя себя хозяином мира. Абсолютно уверенный в своей силе. И власти.

Он не проронил ни слова, даже когда их взгляды встретились.

Он просто молчал, глядя на неё тяжёлым ледяным взглядом.

- Мне жаль, - произнесла Милена, имея в виду то, что применила насилие вместо слов, не сдержав животные инстинкты. – Но я не вещь, не шлюха и не племенная кобыла, которую необходимо объездить, - продолжила, тем не менее, она. – Если Вам кажется иначе, умоляю, отпустите.

Никакой реакции.

Только всё тот же пронизывающий взгляд, который побуждал сгорбиться под своей тяжестью.

Она держалась.

Президент поднялся и медленно пошёл на неё.

Золотарёва неосознанно попятилась, пока не наткнулась на стену.

Он лишь собрался поднять руку, а Милена зажмурилась, втянув голову в плечи - рефлекс, вросший в её сущность. Она думала, что давно от него избавилась.

Ласковое скольжение мужских пальцев вдоль скулы заставило её расслабиться. Она осторожно открыла глаза, чтобы взглянуть на непостижимого человека, появившегося в её жизни, взглядом полного непонимания.

- Меня зовут Влад, - произнёс он, глядя на неё с оттенками бархата. – Может, поужинаем?

- Разве сейчас не глубокая ночь? – спросила Милена, несмотря на то, что пустой желудок отозвался восторгом на предложение… Влада?

- Полночь, - отозвался он, достав из кармана джинсов телефон и набирая номер. – Успеваем. Я только сделаю один звонок. Тебе надо принять душ?

Золотарёва отрицательно мотнула головой, помня, чем закончилась водная процедура в непосредственной близости президента в прошлый раз.

- Хорошо. Подбери себе что-нибудь в гардеробе, - коротко отдал он приказ и отвернулся, заговорив на иностранном языке с тем, кто принял вызов на той стороне связи.

Милена развернулась и покорно пошла искать гардероб. Приказам этого мужчины невозможно не подчиняться.

Как ни странно, её это даже не беспокоило.

Она без проблем нашла спальню с королевской постелью и соответствующей роскошью, рядом гардеробную, а в ней сюрприз – одежда её размеров на все случае жизни, с обувью, сумочками, очками и даже шляпками.

Гардеробная была поделена на две части.

Справа была её половина, а слева висела и была разложена по полочкам Его одежда.

Это было так мило и так… словно они вместе. Словно…

Золотарёва встряхнула головой, вытряхивая из неё глупые романтические мысли и принялась за изучения вечерних туалетов, лёгких, как лебединые перышки: изысканные, элегантные, откровенные, сдержанные – на любой вкус.

Она выбрала классическое чёрное платье до колен с отделкой из бусин, которые придавали ему изюминку. Подобрала к нему сумочку, туфли, даже браслеты на руку.

Всё сидело безукоризненно, и выглядела она шикарно. Немного лохматая, и макияж бы не помешало подправить, а в остальном…

***(КАРТИНКА ПЛАТЬЯ)

Позади неё в отражении появился… Влад. Наверное, ей долго придётся привыкать к тому, чтобы хотя бы мысленно величать по имени президента.

- Выглядишь великолепно, - сказал он с лёгкой задумчивостью.

- Спасибо, мне бы расчёску и косметику.

- В ванной, - коротко ответил Медведев.

Поразившись подобной предусмотрительности, Золотарёва поспешила скрыться от пристального стального взгляда.

В ванной оказалась не только косметика и расчёска, но даже кремы для ухода за кожей, того бренда, которым она пользуется. Дезодорант. Лак для волос, всякие заколочки, резиночки, шпильки.

Милена застыла буквально с приоткрытым ртом, глядя на всю эту необходимую для женщины мелочевку.

- Всё в порядке? – заглянул к ней уже одетый… Влад.

- Кто всё это покупал? – вырвалось у неё прежде, чем она успела подумать.

- Служба отеля по распоряжению Ангелины, - безразлично ответил президент, словно в этом не было ничего особенного. – Что-то не так?

- Нет, всё так, просто… - она запнулась, вернув взгляд на аккуратно разложенную мелочёвку в шкафчике. – Всё слишком так. До мелочей. Слишком невероятно и не укладывается… Я ведь думала, что ты меня убьёшь, - вновь посмотрела она на диктатора.

- Знаю.

- Откуда? – удивилась Золотарёва.

- Я знаю о тебе больше, чем ты сама, Мили, - подошёл он ближе, проникновенно заглядывая ей в глаза серебряным взглядом. Гипнотизируя его теплотой. Фантастичностью происходящего.

Президент медленно склонился к её губам. Давая шанс отступить. Подумать. Отказать. Сделать выбор.

Но разве можно было думать о чём-либо другом, кроме как о жаре его волевых губ, сминавших под неумолимым напором любое сопротивление?

И всё же в этот раз поцелуй был иным.

Нежным. Бережным. Осторожным.

Лучше бы горело тело.

Ибо сейчас плавилась душа. Вплавлялась. В него. Согретая надеждой…

Милена отстранилась, недовольно хмурясь на собственные навязчивые мысли.

- Что-то не так? – спросил идол миллионов.

- Вы же знаете обо мне больше, чем я сама, - попыталась она отшутиться.

- «Ты»,- поправил её президент.

- К этому тоже надо ещё привыкнуть, - ворчливо отозвалась она себе под нос.

Медведев тихо рассмеялся, привычно коротко, но мягко приказав:

- Идём.

- А где мы всё-таки? – спросила она, поспешив за главой одного из самых могущественных стран.

- Чехия. Прага.

Глава 8. Голая правда

 Они были единственными посетителями ресторана.

- Доброй ночи, господин Медведев, госпожа, - раскланивался перед ними персонал, несмотря на то, что был «слегка» помятым. – Вино?

- Да, Романе Конти, сорок третьего года, - коротко отозвался президент, помогая Милене сесть за стол в лучших традициях галантности.

Официант поклонился и исчез.

- Такое чувство, словно их только что подняли с постелей, - вслух заметила она.

- Скорее всего, так и есть, - безразлично отозвался президент, присаживаясь сам. – Но тебе не стоит беспокоиться, - добавил он, удивительным образом прочитав её мысли. – Они получат за обслуживание неожиданных гостей более чем достаточно, чтобы быть довольными.

Милена удовлетворённо кивнула, беря в руки прейскурант.

- Что будешь? – спросил… Влад, изучая свой экземпляр.

- Эм-м-м, затрудняюсь ответить, - честно ответила она, скользя взглядом по строчкам на русском языке, но не понимая, что представляет из себя любое из перечисленных шедевров кулинарного искусства.

- Ясно, - улыбнулся глава государства, сделав заказ самостоятельно, когда вернулся официант с вином.

Милена сделала глоток великолепного напитка и задумалась над тем, почему её не волнует его властность и та покорность, с которой она ему подчиняется.

Ранее она была одержима идеей равноправия и самостоятельности. Где-то Золотарёва даже гордилась тем, что может решить любую проблему. Она привыкла полагаться только на себя. Даже в браке она не чувствовала себя ЗА мужем. Она всегда и со всеми проблемами справлялась самостоятельно.

Наверное, она просто устала бороться и решать. И открыла для себя неведомое доселе ощущение, что значит следовать ЗА мужчиной. Что значит, когда ты можешь полностью положиться на кого-то и расслабиться. Просто жить, не беря на себя никакой ответственности…

- Так почему ты сменила имя и фамилию? – вырвал её из размышлений Медведев.

- Вы же знаете обо мне больше, чем я сама, - игриво поддела она президента, чувствуя, как первый глоток вина приятно согрел, моментально ударив в голову на голодный желудок.

Она уверенно сделала ещё один, наслаждаясь вкусом. Перекатывая изысканный напиток во рту, как видела в фильмах.

- Об этом не упоминалось даже в твоих дневниках. Трёх последних из них, по крайней мере.

- Пф-ф-ф-ф-ф, - прыснуло вино изо рта обезумевшей от шока провинциалки. – Что? – ошарашено воззрилась она на диктатора своей страны.

- Совершенно незачем так бурно реагировать, - спокойно отозвался он, протирая салфеткой попавшие на костюм капли, пока официант юрко собирал расставленные до этого приборы и скатерть.

- ФСБ совсем нечем заняться?! – начинала вскипать глубоко униженная Милена.

- Их читал лишь я.

- Мне должно полегчать?!

- Уместнее было бы спросить «зачем?», - всё так же спокойно продолжал один из самых могущественных людей на планете.

- Какого чёрта?! – иначе перефразировала она. – Вообще всё это?! – повела она рукой по окружающей роскоши, решив выяснить все «зачем» и «почему», раз уж у них настолько «близкие отношения», что он читает её личные дневники.

- Такие женщины, как ты, встречаются крайне редко, - ответил диктатор.

Это был лучший обезоруживающий приём, который Милена могла представить. Если бы у неё во рту было вино и на этот раз, оно бы просто вылилось на только что старательно расстеленную белоснежную скатерть.

- Чувственные, - продолжал Медведев, - чуткие, горячие. У нас с тобой полная сексуальная совместимость. Это встречается крайне редко. До тебя я встречал подобную связь с женщиной лишь раз. Достаточно, чтобы понять насколько это редкий и ценный дар жизни, который нельзя упускать. Тебя возмущает то, что я читал твои дневники и знаю все твои самые сокровенные мысли? Не уместнее было бы задуматься о том, что я принял тебя такой, какая ты есть? Что хочу быть здесь с тобой, несмотря на то, что знаю самые тёмные уголки твоей души и самые глупые абсурдные идеи? Почему в голову тебе не приходит мысль о том, что человек, который может получить любую, ждал именно тебя целый год, пытаясь заманить в столицу случайно, пока моё терпение не лопнуло? Разве не об этом следует задуматься в первую очередь? Как часто тебя принимал мужчина полностью? Всю? С потрохами? Несмотря ни на что?

«Никогда» был ответ. Более того, мало какая женщина вообще могла ответить на данный вопрос положительно. Но ему не обязательно было это знать.

«Хотя он же знал», - усмехнулась Милена мысленно.

- Вы до сих пор за мной наблюдаете? – напряжённо спросила она, теребя вилку. – Дневник?

«Боже, какой позор!», - взвыло всё внутри неё, когда она вспомнила, что писала о нём. О том впечатлении, что произвёл на неё президент, о своих чувствах, надеждах…

- Боже мой, - всё же отчаянно простонала она вслух, облокотив локоть о стол и спрятав лицо в собственной ладони.

- Больше не буду, если ты пожелаешь, - твёрдо ответил диктатор на её вопросы.

Настолько твёрдо, что в его словах невозможно было усомниться.

Она подняла на него удивлённый взгляд. «Неужели?», - недоверчиво говорил он.

- Да, - уверенно ответил на него глава государства. – Останется лишь слежка в качестве охраны.

И она знала, что спорить бесполезно.

Им принесли заказ.

Желание есть совсем пропало. Зато усилилось желание пить.

Золотарёва понимала, что надо поесть, чтобы её совсем не унесло.

- Так почему ты сменила имя и фамилию? – непринуждённо настаивал президент, словно ничего не произошло.

Это бесило.

- Там ещё не переполнен жёсткий диск с пометкой Милена Золотарёва? – зло спросила она.

Она видела боковым зрением, что столовые приборы в руках человека, в которых сосредоточена колоссальная власть, замерли на долю секунды, прекратив разрезать стейк. Она чувствовала на макушке его тяжёлый взгляд.

Не привык, видимо, к такому тону? Плевать. Её только что буквально растоптали.

- Справедливо, наверное, - вынес, наконец, вердикт Медведь.

Милена усмехнулась. Не сдержалась.

«Наверное?», - так и подмывало спросить, но она ещё слишком явно чувствовала разницу между ними. И границы.

- Может, ты хотела бы что-то узнать обо мне? – продолжал «господин президент».

- Что случилось с той единственной, что была до меня? – выпалила она, желая знать, что ждёт её.

- Умерла, - коротко ответил Медведев.

- Своей смертью? – осторожно спросила Золотарёва.

Она почувствовала, как он опять напрягся. Повисла тяжёлая пауза, которую буквально можно было пощупать.

- Я не убиваю женщин и детей, - наконец, оскорблено ответил диктатор.

- Как милосердно, - съязвила идеальная сексуальная партнёрша. – Не повезло, однако, остальным.

- Мы живём по тем же звериным законам, что и животный мир, - безразлично отозвался на это диктатор. – Правит сильнейший. Так было всегда.

- По-настоящему демократичные страны вряд ли бы согласились с подобным утверждением, - не сдавалась Милена, на что Медведев лишь надменно усмехнулся.

Словно знал гораздо больше, чем она.

Может быть, так и есть.

Кто он и кто она, в конце концов.

Глава 9. Домашний диктатор

 В апартаменты возвращались молча. Зайдя в них, Золотарёва осознала, что постель одна. Огромная, королевская, необъятных размеров, но одна.

Она прошла в гостиную  и села на диван, не зная, что делать. Машинально схватила пульт, включая плазму.

- Не устала? – спросил Медведев.

- Нет, - коротко ответила она, глядя на мелькавшие изображения, но думая о своём.

Что ей делать?

Они вроде как вместе.

Она вроде как не против, даже наоборот – её невероятно тянет к этому мужчине и они взрослые люди, но…

Она не могла себя заставить лечь с ним в постель, как ни в чём не бывало.

- В спальне тоже есть плазма, - попробовал ещё раз он.

- Мне и здесь удобно.

- Не хочешь переодеться, принять душ?

- Нет.

Милена затылком чувствовала его тяжёлый взгляд.

- Я же тебе уже всё объяснил, - жёстче произнёс он.

Она медленно обернулась, чтобы посмотреть в потемневший стальной взгляд.

- Ты действительно не понимаешь? – спросила она.

- А ты сама понимаешь? – зло спросил он. – Я. Выбрал тебя. Зная о тебе всё. Какого чёрта ты здесь строишь обиженку?!

- Спокойной ночи, господин президент, - отвернулась Милена, вернув взгляд к плазме.

Она сама не знала, как к этому относиться. Да, с одной стороны выбор, который сделал один из самых могущественных людей на планете в её пользу, несмотря ни на что, льстил, но с другой… Было во всей этой ситуации что-то неправильное.

*

Медведев потерял счёт времени, сидя на балюстраде и пытаясь угомонить бурлящую в груди злость. Остыть.

Пытаясь справиться с желанием силой притащить недалёкую любовницу в свою постель. Приказать, в конце концов. Он помнил, что хотел с ней по-другому, поэтому и давал себе время, но стоило вспомнить об унижении, которое он испытал, получив очередной отказ… Нет, сегодня она зашла ещё дальше. Она закончила разговор. Она! Пренебрежительно отвернувшись от него!

Медведь порывисто поднялся, направившись в гостиную, твёрдо решив дать ей понять, что от него не отворачиваются!

«Я, мать твою, не обычная тварь дрожащая. Мне подчиняются! Беспрекословно!».

*

Она спала. Это её и спасло.

Или его? - думал он, стоя над ней и скользя взглядом по сжавшейся в позе эмбриона молодой женщине.

Он не осознавал, что делал, когда отправился на балюстраду за пледом, который там видел, и вернулся, чтобы осторожно укрыть хрупкую фигурку на диване.

***

Милену разбудил умопомрачительный аромат кофе.

Она поднялась, буквально пойдя на запах, не успев толком проснуться.

За барной стойкой на высоком стуле сидел перед ноутбуком полуобнажённый босой президент. Он с кем-то отрывисто говорил по телефону.

Сногсшибательное зрелище, но она подошла ближе, зачарованно глядя лишь на нетронутую чашку перед ним. Ей даже показалось, что у неё слюноотделение усилилось от желания сделать хотя бы глоточек.

От Медведева не мог укрыться подобный жаждущий взгляд. Продолжая говорить, он придвинул к ней ближе кофе и пошёл к кофе-машине, чтобы сделать себе новый.

- Прими душ, - услышала она, делая первый глоток и бросив удивлённый взгляд на диктатора. Он теперь будет отдавать ей приказы, когда мыться? – Я люблю, конечно, когда меня боятся, но не до такой степени. Ещё пару часов я буду занят, а потом хотел показать тебе Прагу. Или ты предпочла бы предстоящие три дня просидеть в апартаментах?

Милена отрицательно мотнула головой.

- Вот и хорошо, - холодно заключил он и вернул трубку к уху, продолжив разговор с собеседником на чешском.

Всё.

Приказ отдан. Он мог просто сказать, что не побеспокоит её, раз понял причины её отказа от душа, но диктатор не привык просто говорить.

Золотарёва уже едва ли не чесалась от ощущения грязи, пыли и пота на своей коже, поэтому с радостью поспешила в ванную.

*

Президент сдержал слово. Одно из них, по крайней мере – не побеспокоил её в душе. А вот от телефона с ноутбуком не отходил до двух часов дня, даже не замечая её присутствия.

Что-то случилось.

По телефону Медведев говорил преимущественно на английском. Пришлось трижды заряжать телефон.

Милена отметила про себя, что максимально собранный диктатор, характерная сосредоточенная недовольная морщинка меж бровей и короткие приказы, которые он то и дело кому-то отдавал, сводили её с ума ещё больше, нежели, когда он был в привычном состоянии.

Ей всё сложнее было усидеть на месте. Хотелось… хотелось…

Она не нашла причин, по которым могла себе отказать и в который раз направилась на кухню. На этот раз с решительной целью, а не для того, чтобы вкрадчиво заглянуть, зачарованно застыв в проёме на время.

Она прошла в комнату. Остановилась у него за спиной, глядя на мужские обнажённые плечи. Широкую спину с едва улавливаемым волнительным рельефом, который манил и бросал ей вызов, убедится, что это не игра воображения.

Президент замер, оборвав свою речь на полуслове, когда она коснулась его кожи пальцами, исследуя каждую неровность.

Возможно, если бы он не продолжил разговор, она бы остановилась.

Возможно, если бы он отложил трубку и повернулся к ней, она даже попятилась назад. Отступила.

Но он этого не сделал.

Он продолжил работать.

Делая вид, что её здесь нет.

Женские ладони скользнули на грудь диктатора, пропустив сквозь пальцы густую поросль в центре. Ей никогда не нравились «волосатые». Но к нему это не относилась. В Нём ей нравилось всё, превращая любой недостаток в олицетворение мужественности. Буквально лишая рассудка.

Диктатор сидел вполоборота, широко расставив ноги. Настоящие мужчины не сидят иначе.

«Им словно что-то мешает», - едва не улыбнулась она, продолжив путь ладоней к паху президента, где лёгкие спортивные штаны выдавали реакцию его тела на изучающие осторожные женские прикосновения.

Золотарёва не могла сказать, в каком образе президент нравился ей больше: домашний и полуобнажённый мужчина или властный, затянутый в дорогой дизайнерский костюм абсолютный правитель. Хотя властность - составляющая, которая всегда с ним.

Только не сейчас.

Сейчас он ждал. Подчинился. Отдался на её милость. Позволяя делать то, что она хочет.

О да, это пьянит…

Она опустилась у него между ног. Не сводя пристального взгляда с горящих жаждущих глаз, цвета олова. У его уха всё ещё была трубка, в которую он периодически что-то отвечал. Это заводило. Подзадоривало. Разжигало. Хотя куда уж больше?!

Милена с лёгкостью оттянула эластичную резинку спортивных штанов, обнаружив, что под ними не было белья. Являя своему взору призывно восставшую плоть диктатора.

Никогда она ещё не хотела так нанизать себя на мужчину, как сейчас. Вобрать его в рот целиком. До упора. Всего. Поглотить так же, как это сделал он. С её душой. Её сущностью. Личностью.

Золотарёва почувствовала, как его дыхание сбилось, когда она попробовала сделать это. Он был слишком большим. Это казалось невозможным, но она отступила, лишь чтобы вдохнуть и вновь двинулась к основанию в решительной ласке. И снова. И снова. И снова. Мужская ладонь скользнула ей на затылок, собирая в волевой кулак рассыпавшиеся по плечам волосы, помогая, направляя, поощряя короткими нетерпеливыми рыками.

Она не помнила, когда он отбросил телефон в сторону, совершенно потерявшись во времени. Слыша раздражённый входящий звонок всё время, что настойчиво пыталась нанизать себя на него. Ликуя, когда стало получаться. Чувствуя его глубоко в горле. Задыхаясь. И восторгаясь одновременно. Возбуждаясь так, как никогда прежде. Едва не кончив вместе с ним. Впервые в жизни с наслаждением сглатывая. Поглощая его. Пробуя на вкус.

Он рванул её за волосы. Понуждая подняться. Тесно прижав к шумно бьющемуся сильному сердцу. Тяжело дыша. Гладя по голове.

Словно жалел? Просил прощения?

- Это был лучший секс в моей жизни, - на всякий случай произнесла она. Непостижимым образом почувствовав его улыбку.

- Я докажу тебе, что может быть лучше, - ответил президент. – Но не сейчас.

Милена вновь услышала трель телефона.

Он только зазвонил? Или до этого момента её мир и восприятие сузились до одного человека, личность которого способна затмить для неё всё вокруг?

Золотарёва отстранилась, всё понимая. Давая ему возможность вернуться к делам. Он удержал её. Долго проникновенно заглядывая в глаза, словно пытался найти в них ответ на какую-то загадку.  И сдался. Притянув к себе. Накрыв её рот горячим жадным поцелуем. Словно странник, припавший к долгожданному живительному источнику жизни.

Она вновь отстранилась первая. Её начала мучить совесть, что она забирает Его у мира. Об этом не давал забыть и трезвонивший телефон.

- Больше не отвлекаю, - робко улыбнулась она, почему-то смущаясь смотреть ему в глаза.

«Однако, – сама удивилась Золотарёва своей реакции. – После такого-то?»

Президент хлопнул её по ягодицам, когда она удалялась, и ответил на вызов. Таким леденящим душу тоном, что это не вязалось с тем, что только что произошло.

Как он мог так быстро переключаться? Быть настолько разным.

Глава 10. Тайные тунели под городом

 Милена вернулась в гостиную и включила плазму. Она почти не смотрела телевидение. Предпочитала книги, пребывание на свежем воздухе, лошадей, имела хобби, ходила в тренажёрку. Если включала телик, то исключительно исторические, научные или натуралистические каналы. Иногда было настроение посмотреть какой-нибудь старый добрый культовый фильм времён Союзов.

Золотарёва листала каналы, в поисках нужного и наткнулась на новостной.

Происходящее на экране заставило её потрясённо замереть. В Штатах начались устрашающие беспорядки. Люди, которые изначально вышли на улицы со справедливым протестом, превратились в неконтролируемую толпу, которая грабила и крушила всё на своём пути. Беспредел продолжался уже пять дней. Сегодня на улицы вышли жители Лондона и Берлина.

«Этим-то что неймётся? - недоумевала она. - И всё это тогда, когда ещё толком не разобрались с пандемией. Вакцина так и не найдена. Похоже, вторая волна всё же будет…».

- Ну что, нравится твоя демократия? – заговорил позади неё Медведев.

В её прежней стране тоже всё начиналось с мирной демонстрации. А закончилось гражданской войной, которая расколола страну надвое, практически уничтожив экономику. Люди  стали жить хуже. И, тем не менее, Милена предпочла промолчать.

- Почему не сказала, что хочешь есть? – продолжал требовать ответы диктатор. – Я совсем потерял счёт времени с этим беспределом, - махнул он на экран рукой.

- Как это касается России? – спросила она, но президент удостоил её лишь тяжёлым взглядом и коротким «Собирайся».

Телефон опять зазвонил, призывая главу государства обратно на кухню.

Милена посмотрела на часы. 16.10.

«Ничего себе», - изумилась Золотарёва, только сейчас испытав чувство голода. Поднялась и отправилась в гардеробную собираться, как было велено.

Она выбрала вечерний туалет, не сомневаясь, что президент будет ужинать в очередном шикарном ресторане, нанесла косметику, расчесалась, оставив волосы свободно ниспадать на спину, обулась, взяла сумочку и появилась в проёме кухни, давая понять, что готова.

- Джинсы, - коротко бросил абсолютный правитель, скользнув по ней отсутствующим взглядом, не отнимая трубку от уха.

Милена поспешила отвернуться, чтобы скрыть горечь, которую испытала от того, что не произвела на него впечатления, и вернулась в гардеробную.

*

- Я хочу есть, - на этот раз громко заявила она, появившись в проёме уже в джинсах.

Её раздражение привлекло его внимание. Уголок суровой линии губ дрогнул. Мужской взгляд скользнул по её формам так, как и должен был. Ещё в первый раз.

Он что-то ответил собеседнику на незнакомом для неё языке и сбросил вызов.

- Отлично выглядишь, - слегка улыбаясь, произнёс он.

Понял, что её так задело?

- Есть будем? – проигнорировала она комплимент, который ждала в прошлый раз.

*

Милена сбилась с шага, когда обнаружила аппетитные задницы телохранителей в джинсах. Потрясённо скользя взглядом по невероятным рельефам литых тел безопасников, на которых едва ли не трещали модные шмотки.

- Слюни подбери, - грубо произнёс президент, мягко подтолкнув её в спину.

Милене стало стыдно. Она опустила взгляд и юркнула в бронированный Hummer.

Рядом сел Медведев, бросив враждебный взгляд на телохранителей, занявших места спереди. Его ладонь собственнически накрыла её колено, словно метя.

Золотарёва улыбнулась. Самцы всегда остаются самцами, неважно какое положение в обществе занимают. Её забавляло то, что он винит, в первую очередь, телохранителей в том, что она на них засмотрелась.

Милена накрыла ладонь президента на своём колене, привлекая его внимание.

- Извини, - тихо произнесла она. – Просто не каждый день такое видишь. Это ничего не значит.

- Знаю, - грубо ответил он и отвернулся  к окну.

Золотарёва удивилась, когда они оставили машины и достаточно много прошли пешком, странно петляя, прежде чем зайти во второсортную пивнушку, где было полно болельщиков футбола, смотревших матч по телевизору.

Милена перевела потрясённый взгляд на президента, но не успела ничего спросить. Всё это время он не выпускал её руку и потянул за собой дальше. Вглубь бара, прошёл кухню, служебные помещения, какие-то коридоры, спускаясь всё ниже по выдолбленным в камне ступенькам.

В душу закрался абсурдный панический страх, что её тянут на какое-то тайное собрание сатанистов, где она будет в качестве главного жертвоприношения.

- Подожди, - уперлась Золотарёва, пытаясь остановиться.

- В чём дело? – раздражённо обернулся диктатор.

Взгляд Милены панически забегал по древним стенам тайных ходов. Её страх не мог быть обоснован, глупо было его озвучивать и, тем не менее…

- Испугалась? – догадался президент, смягчившись.

- Ты же не собираешься принести меня в жертву на кровавом алтаре? – всё же выпалила она.

Медведев улыбнулся.

- Тогда что? – спросила она. – Куда мы идём? Это тайные коридоры, верно? Мы под городом?

Он подошёл ближе, нежно скользнув пальцами по скуле.

- У меня здесь встреча. Тайная.

- И ты взял на неё меня? – недоверчиво посмотрела она не него.

- Умная девочка, - шире улыбнулся Медведев, - но вывод сделала неверный. Тебе нечего опасаться. Идём, мы опаздываем.

Почему она покорно поспешила следом? Он ведь так ничего и не объяснил.

*

Медведев не собирался брать её на встречу, планируя изначально оставить с телохранителями в соседнем ресторане, но после того, что произошло…

Он понимал, что ведёт себя иррационально, но продолжал тянуть за собой по тайным переходам.

Глава 11. Те, кто правят

 Похоже, они пришли.

Вдоль половины последнего коридора рассредоточились чужие телохранители.

Перед ними открыли тяжёлую деревянную дверь с коваными петлями и внутрь ступили лишь президент и она.

Обстановка была пропитана загадочностью и стариной. Помещение с куполообразным потолком больше напоминало келью. Только в центре стоял сервированный накрытый стол, чуть поодаль современный бар самообслуживания.

Арочный вход в следующую комнату был перегорожен стеклянными дверьми, через которые было прекрасно видно, что это была зона отдыха.

Одиннадцать мужчин и три женщины, поднявшиеся с диванов, направились к ним. Лица их не предвещали ничего хорошего. Лишь два из них она узнала – и оба были диктаторами весьма весомых на мировой арене стран.

Милена сильнее сжала ладонь президента. Он ответил утешительным поглаживанием большим пальцем тыльной стороны её ладони.

Один из незнакомцев заговорил на языке, который Золотарёва слышала впервые. Было несложно понять по его раздражённым взглядам, что речь шла о ней. Он был крайне недоволен.

Медведев ответил, ничуть не стушевавшись. В его голосе звучала прежняя сталь человека, привыкшего повелевать и принимать решения, с которыми остальные должны соглашаться, не оспаривая.

Он отстаивал её право нахождения здесь.

Зачем?!

Задали свои вопросы ещё двое. После ответов президента взгляды присутствующих, обращённые на неё, изменились. С враждебных и подозрительных на любопытные.

Тот, кто заговорил первым, сделал приглашающий жест к столу и занял место во главе.

По правую руку от него села молодая женщина двадцати пяти лет. По левую – Влад Медведев.

- Найди себе стул, - сказал он ей, двигаясь ближе к лидеру и освобождая место для неё.

Сосед слева от него не пошевелился. Даже не повернул в их сторону головы, ясно давая понять, что не двинется с места. Благо этого самого места оказалось достаточно, чтобы втиснуть ещё один стул. Если она его найдёт, конечно.

Милена осмотрела комнату на предмет необходимой мебели. Барные стулья были слишком высоки для обеденного стола. Не очень хотелось, чтобы её коленки торчали на уровне глаз присутствующих. Она отправилась в зону отдыха. Комната была обставлена в стиле эпохи Возрождения. Здесь был лишь один стул. Стул Савонаролы, как его называли. Она помнила, что он складывался. Это существенно облегчит транспортировку, ибо его вес не менее двенадцати килограмм, если она верно помнит из последней и единственной экскурсии по дворцу в Ливадии.

Золотарёва убрала пуф и попробовала его сложить – ноль. Осмотрела его со всех сторон, пытаясь найти крепления, которые должны складываться.

«Как будто это бы ей помогло?!», - разозлилась она на себя, разогнувшись. Взяла его и потащила. По-другому не скажешь. Метров пять, пока уставшие руки едва не выронили раритетную мебель.

Потребовалось несколько остановок. Застряли они со стулом и в проёме. Под конец их общего нелегкого пути она его просто тащила по полу с отвратительным визгом, но ей всё же удалось его придвинуть к столу. Она осталась довольна, чувствуя себя едва ли не победительницей над драконом.

Милена запоздало осознала, что никто не притронулся к еде, видимо, с любопытством наблюдая за её схваткой с мебелью. Лица присутствующих, тем не менее, ничего не выражали.

В стальном взгляде президента играли блики веселья. Она улыбнулась ему и села. Только сейчас осознав, что приборов у неё тоже нет.

- Придётся пользоваться одним на двоих, - произнёс Медведев, угадав её мысли.

Возможно, она бы отказалась, если бы не была так голодна.

За ужином разговаривали лишь мужчины. Милена не понимала ни слова. Она владела лишь двумя языками и оба являлись национальными, схожими и родными в тех странах, в которых она проживала. Тот, на котором говорили на тайной встрече, явно был не из современных.

Покончив с ужином, все поднялись и отправились в зону отдыха.

Президент сел на диван и потянул её на себя, вынуждая сесть себе на ноги. Милене это не понравилось. Ей казалось данное поведение слишком развязным. Кроме того, она никогда не любила сидеть на коленях у мужчины.

Диктатор обнял её, успокаивающе поглаживая бедро. В сознании мелькнула очередная безумная мысль об оргиях, для которых сильные мира сего тоже, наверняка, устраивают тайные встречи. Она скользнула взглядом по присутствующим женщинам.

Самая молодая из них сидела на подлокотнике кресла седоволосого лидера. Она мягко улыбалась, глядя на Милену. На её безымянном пальце сияло платиновое кольцо, усеянное бриллиантами. На руке мужчины было идентичное кольцо в более сдержанном мужском стиле. Пальчики двух других представительниц слабого пола также украшали обручальные кольца. Она машинально посмотрела на «голые» пальцы своей правой руки, в очередной раз подумав: что она тут делает?

- Я хочу в туалет, - шепнула она на ухо президенту, на коленях которого сидела, ловя на себе завистливые взгляды двух из трёх жён.

- Лилия, не покажешь Золоту дамскую? – обратился он к двадцатипятилетней жене лидера.

Милена удивлённо воззрилась на президента.

«Золото?».

- Иди, - «ответил» он на её взгляд, подтолкнув.

- Золото, значит? – улыбаясь спросила Лилия, почти на идеальном русском, грациозно шествуя впереди Милены, когда онипокинули комнату.

- Сама в шоке, - честно ответила незваная гостья.

- До этого мужчины в этих стенах давали нам имена цветов, - продолжала она. – В комнате остались Орхидея и Ирис.

- Звучит нежнее и приятнее, чем «золото».

- И смысл совсем иной, - продолжала улыбаться жена лидера, явно на что-то намекая.

- Я так поняла, что в этих стенах настоящие имена не приняты? – уточнила Милена прежде, чем сказать, что нет здесь никакого скрытого смысла, кроме того, что она Золотарёва.

- Скорее, запрещены, - ответила Лилия.

- Как минимум для троих из них подобная секретность не имеет смысла, - заметила Милена, имея в виду диктаторов, в лицо которых знает каждый мало-мальский образованный человек.

- И тем не менее, - отозвалась главная из присутствующих на встрече женщин. Это чувствовалось. Несмотря на то, что она была самой молодой. – Вы ведь знакомы с ним не так давно, верно? – вырвала она Милену из размышлений о странности происходящего.

- Как сказать, - уклончиво отозвалась она.

- Как есть, - жёстче отозвалась Лилия.

Похоже, главная она не только потому, что её муж – лидер встречи.

В обычной ситуации Золотарёва, возможно, и ответила бы на заданный вопрос. Но она не в обычной ситуации, а её любовник – президент. Она не хотела навредить ему.

В его мире одно-единственное неверно произнесённое слово может привести к катастрофе. Что уж говорить о безумном поведении диктатора, настойчиво добивавшегося её «внимания».

- Ну, так что? – настаивала на ответе Лилия.

- Спроси у… него, - запнулась Милена, не зная, как прозвали Медведева в загадочных стенах тайных встреч. Хотя ответ и казался очевидным.

- Молодец, - протянула провожатая и открыла перед ней дверь. – Обратно дорогу найдёшь сама?

- Конечно, - отозвалась Золотарёва, понимая, что вопрос скорее риторический.

Не похоже, что девушка издевалась. Несмотря на проявленную жёсткость в неудавшемся допросе, Милена не чувствовала от неё агрессии или неприязни по отношению к себе.

Глава 12. Анархия

 Вернувшись из дамской, Милена проигнорировала готовность диктатора вновь усадить себя на колени и, извиняющее улыбнувшись, присела на мягкий подлокотник дивана, копируя позу Лилии.

Присутствующие переглянулись.

Она что-то сделала не так?

В любом случае ей никто ничего не сказал. Мужчины беседовали на древнем языке ещё четыре часа и двадцать три минуты, пока женщины продолжали безмолвствовать. Кроме Лилии, конечно. Она иногда вставляла слово.

В комнате висели огромные старинные часы, с которых Милена почти не сводила глаз под конец встречи. Золотарёва испытала огромное облегчение, когда мужчины начали прощаться и по одному покидать тайные комнаты. Они с президентом были третьими.

- Слава богу, - непроизвольно выдохнула она, когда за ними закрылись тяжёлые деревянные двери с металлическими петлями. – Я что-то сделала не так?

- Ты всё  сделала так, - мягко улыбнулся её диктатор. – Почему ты не попросила меня помочь тебе со стулом?

- Не знаю. Это же мой стул. Я привыкла решать свои проблемы самостоятельно. Это был тест?

- И не единственный, - отозвался он.

- Так я прошла?

- Ага.

- И что это значит?

Президент бросил на неё осторожный взгляд, словно сомневался, стоит ли отвечать.

- До сегодняшнего дня говорить могла лишь Лилия, - уклончиво ответил он.

Милена задержала взгляд на профиле президента.

Это шутка такая?

- Это вы устроили беспорядки в Штатах, Берлине и Лондоне? – спросила она, отмахнувшись от размытой информации о праве говорить, которая не имела никакого значения. Хотя бы потому, что Милена была неспособна даже понимать.

Люди, которые привыкли получать всё, что взбредёт им в голову, порою ведут себя странно, пытаясь покорить новую вершину или расширить зону своего влияния. С годами, при абсолютной власти, подобное отыскать очень сложно.

Она была уверена в том, что явилась неким инструментом диктатора на тайном собрании. И очень сомневалась, что появится на подобной встрече ещё раз. Так стоит ли уделять внимание странному праву говорить наряду с более серьёзными вещами, которые происходят в мире?

- Мы пытаемся решить эту проблему, - ответил на её вопрос глава одного из самых влиятельных государств на политической арене.

- Вы что-то типа тайного общества Тамплиеров, которое на самом деле управляет миром? – спросила она.

- Что-то типа, - отозвался диктатор. – Достаточно вопросов. Я надеюсь, тебе не надо напоминать, что сегодняшнего вечера не было, ты ничего не видела, ничего не слышала…

- И ничего не понимала, - добавила за него Золотарёва, отражая истинное положение вещей и совершенно не кривя душой.

- Вот и отлично, - довольно заключил диктатор и шагнул с ней в открытую телохранителями дверь, покидая тайные коридоры.

Милене показалось, что болельщики были чрезмерно возбуждены. Она ждала неприятностей каждую секунду, пока они не покинули бар.

Был двенадцатый час ночи, улицы пустынны, дорогу освещали кованные романтичные фонари. Золотарёва любила ночной город, а европейская столица с великой историей наверняка невероятна ночью, но Милену не отпускало напряжение и желание быстрее добраться до машины.

- Всё в порядке? – спросил диктатор. - Замерзла? – предположил он, видя, как она ёжилась, обнимая себя от страха, сковавшего всё внутри.

- Не знаю, - рассеяно ответила она. – Мы ведь здесь инкогнито, да? – уточнила Милена.

- Ты это к чему? – нахмурился он.

- Телохранители с нами - единственная охрана? – продолжала спрашивать Золотарёва.

Президент не успел ответить. Из-за очередного переулка, куда они должны были свернуть, послышался шум толпы, которая вскоре появилась, не заставив себя долго ждать.

Милена испуганно застыла на месте. Медведев обнял её, словно беря под личную защиту, и резко повернул в обратную сторону, но пути отступления были отрезаны – с противоположного переулка показались перевозбуждённые болельщики.

Один из безопасников машинально потянулся к пистолету.

- Не вздумай, - прорычал президент, пятясь с Миленой к стене здания.

- Выстрел может охладить толпу, напугать, - не согласился телохранитель.

- Зависит от градуса накала и решительности, - ответил вместо президента другой. – Нас могут просто затоптать, бросившись скопом.

- Макс, сколько нам надо продержаться? – спросил диктатор у того, кто должен был отправить экстренный сигнал «SOS» и сведения об их местоположении.

- Пятнадцать минут, - ответил тот, вставая в центре живой стены из безопасников перед президентом и Золотарёвой, которые прикрыли спины прилегающим зданием.

- Что ж, шансы неплохие, - протянул Медведев.

- Если это не подстроено, - подал голос третий секьюрити, напугав Милену пуще прежнего.

- Всё будет хорошо, - повторил Влад, крепче сжав её в руках, но она чувствовала, что он сам был в этом не уверен.

Две толпы остановились в трёх шагах друг от друга. Кто-то из толпы болельщиков заговорил первым.

- Что он говорит? – спросила Милена.

- Говорит, что им лучше разойтись по домам, - ответил президент. – Что они не допустят в Праге того же беспредела, что творят анархисты в Штатах, Лондоне и Берлине.

Милена не успела сказать, что сомневается в том, что это поможет. Ответом «беспредельщиков» на горячую речь послужил камень, угодивший в голову говорившего.

Обе толпы заревели и бросились друг на друга.

Золотарёва буквально вжалась в стену, потянув на себя и президента, который уже не просто обнимал её, но и задвинул за себя, максимально отгораживая от происходящего.

Выглядывая из-за его плеч, она с ужасом наблюдала за тем, как разъярённая толпа подбиралась всё ближе к тем, кто желал остаться в стороне.

Телохранители пытались сдержать напор дерущихся. Недовольные бросились на них. Один из безопасников упал, пытаясь прийти в себя. Его лицо было залито кровью.

Милена вскрикнула, машинально потянувшись помочь.

- Куда?! – взревел президент, дёрнув её назад за себя. Пошли в ход уже и его кулаки.

Золотарёва закрывала рот ладонями, чтобы не кричать от ужаса, умываясь слезами от всепоглощающей жути происходящего.

Медведев отошёл от неё, увлёкшись схваткой. Его ударили битой по голове сзади, замахнувшись добить.

- Нет! – бросилась она на упавшего Влада, закрывая собой.

- Пошла вон! – пытался атакующий отодрать её от него, ударив по голове, рёбрам.

- Милена, - застонал едва соображавший Медведев. – Беги…

- Нет! – кричала и ревела, выла она. – Пожалуйста, не надо… Остановитесь… Что вы делаете?... – обращалась она ко всем и не к кому конкретно.

Трое из шести телохранителей подоспели вовремя, чтобы спасти её от серьёзных увечий одержимого нападавшего, желавшего добраться до первоначальной жертвы.

По толпе хлынул напор ледяной воды.

Милена едва не захлебнулась, когда он накрыл её с головой. Она различила голос говорившего в рупор, звуки полицейских сигналок.

- Слава богу, - шептала она. – Слава богу, - прижималась она лбом к его лицу. – Влад, полиция здесь, слышишь? Всё закончилось.

Кто-то пытался вырвать его из её рук. Она запаниковала.

- Всё в порядке, Милена Сергеевна, - узнала она голос одного из телохранителей. – Это врачи. Вставайте, я проведу Вас до скорой.

- Я никуда не пойду без него! – рванулась Золотарёва назад.

- Хорошо-хорошо, - успокаивающе говорил… кажется Макс.

В ушах стоял гул, перед глазами всё расплывалось.

Она почувствовала на лице чужие холодные руки. В глаза посветили фонариком. Ей что-то вкололи, и всё разом стало не таким важным.

Макс поднял её на руки и куда-то понёс.

Она, кажется, потеряла сознание, пытаясь отыскать в поглотившей её тьме Влада.

Глава 13. Признание

 Милена очнулась на больничной койке в vip-палате. Ей довелось полежать в больницах, чтобы она могла понять разницу.

Она села и скривилась, почувствовав боль в рёбрах. Подняла больничную сорочку и, как и предполагала, обнаружила малопривлекательный кровоподтёк - анархист дал ей коленом под рёбра, счастье, что не сломал. Ей повезло, что он не использовал против неё дубину, которой ударил Влада.

Правая часть лица тоже ныла. Она слишком хорошо помнила подобные ощущения, чтобы понять, что глаз и скулу украшает багрово-красный синяк.

Золотарёва слезла с койки и не спеша направилась к выходу.

- Милена Сергеевна, - подобрался Макс, стоявший у её палаты. Всё ещё в футболке, порванной на мощной груди и грязных джинсах.

По всему коридору стояли сотрудники службы безопасности президента.

- Где он? – спросила она осипшим голосом.

- В соседней палате, - ответил телохранитель.

- Который час? – тускло спросила она, проходя мимо.

- Пять утра.

- Как остальные?

- Ничего серьёзного, жить будут, - ответил Макс. – И не в таких передрягах бывали.

Милена нахмурилась. Глупо было, наверное,  предполагать, что жизнь диктатора тиха и спокойна.

- И часто? – спросила она, боясь услышать ответ.

- Скучать не приходится, - уклончиво ответил безопасник. – С ним всё в порядке, - почему-то добавил он.

Они оба знали, кого именно имел в виду личный телохранитель президента.

- Спасибо, - сказала она и отворила двери палаты, ступая в царящую в ней полутьму.

Ноги едва не подкосились, когда она увидела бледное лицо Влада. Еле доплелась до его vip-койки и залезла на неё, не соображая, что делает. Просто полежать рядом. Быть как можно ближе. Она легонько коснулась пальчиками его руки, словно боясь, что он рассыплется на мелкие осколки, если она не будет осторожна. Или раствориться как мираж, просочившись дымкой сквозь пальцы. Перестанет существовать. Это было страшно даже вообразить.

- Знал бы, что ты предпочитаешь делить с мужчиной больничные койки, снял бы больницу, а не королевские апартаменты в лучшем отеле Чехии, - тихо заговорил президент, открывая глаза цвета жидкого олова.

Он улыбался.

Его брови привычно нахмурились, когда взгляд скользнул на её синяк на скуле.

- Не делай так больше, - жёстче произнёс он.

- Да, обычно я защищаюсь от мужчин, а не защищаю их, - попыталась пошутить она.

Суровый взгляд президента не смягчился. Шутка явно не удалась.

В палату вошёл доктор.

Милена попыталась сесть. Медведев коснулся её руки, останавливая порыв.

- Тебе никто ничего не посмеет запретить, - сказал он. – Лежи, если хочешь.

Она кивнула, давая знать, что поняла и всё же села. Как-то странно было лежать в больничной койке мужчины, пока над вами стоит доктор. Да, и вообще кто угодно.

- Ну? – обратился к врачу абсолютный правитель мощной державы, способной стереть родину Ирджи Дворжика, лучшего специалиста травматологии, в порошок.

Доктор бросил осторожный взгляд на любовницу одного из самых влиятельных людей планеты и быстро его отвёл на всякий случай. Медведь отличался свирепым нравом.

«Как и любой диктатор, в принципе», - подумал он.

- Лёгкое сотрясение, - начал Ирджи. – Я бы рекомендовал вам пару дней провести в больнице под наблюдением…

- Со мной всё в порядке, - рыкнул Медведь. – Что с Миленой Сергеевной?

- Ничего страшного, - ответил Дворжак. – Ушибы второй степени.

- Ясно. Мы уходим, - начал срывать Влад датчики.

- Господин президент, - обеспокоился доктор. Неизвестно, как отреагирует диктатор, если Иржи не удастся донести до него всю серьёзность его травм и тому станет хуже вне стен больницы. – С сотрясением любой тяжести не шутят…

- Без тебя разберусь, - грубо бросил диктатор мощной державы. – Не в первый раз.

Милена осторожно коснулась ладонью его предплечья в попытке остановить. Совсем как недавно он её. Она не была уверена в том, как он отреагирует. Кто она такая, в конце концов?

Суровый стальной взгляд упёрся в умоляющий нежно-голубой.

Они просто смотрели друг на друга какое-то время, словно ведя молчаливую беседу.

- Ладно, - раздражённо бросил президент, возвращаясь под одеяло. – Только сегодня. Завтра на выписку.

- Хорошо, - облегчённо выдохнул доктор, обходя койку и клея обратно датчики. – Отдыхайте.

- Иди сюда, - сказал Медведев, когда врач вышел. Потянув Милену за руку, понуждая лечь себе на грудь.

- Не больно? – осторожно легла она.

- Нет, - соврал он, крепко обнимая.

Милена скривилась от боли, пытаясь не проронить ни звука. Он почувствовал её напряжение и ослабил объятия.

- Я серьёзно, - заговорил он. – Не делай так больше.

- Это невозможно, - спокойно ответила она, и оба знали, что дальнейший спор на эту тему бесполезен.

Они долго лежали в объятиях друг друга, каждый думая о своём, переваривая случившееся, пока их не сморил сон.

Милена почувствовала, как его дыхание стало более глубоким и размеренным. Её веки отяжелели, отпустило напряжение и навалилась усталость.

Тяжёлая была ночь.

*

Теперь она знала, чем отличается vip-палата от обычной, помимо окружающей роскоши – анализы сдаёшь тогда, когда проснёшься. А проспали они с президентом крепким безмятежным сном до полудня.

Ещё три часа заняли различные процедуры, осмотр, завтрак.

- Ну? – воззрился на неё в притворной суровостью диктатор. – Что будем делать теперь?

- А почему вы спрашиваете с меня? – улыбаясь, спросила спасительница.

- «Ты», - поправил её, посерьёзнев, президент. – Если и было что-то хорошее в ночном покушении, так это звук моего имени из твоих уст.

Милена отвела глаза от глубокого штормового взгляда, который, казалось, проникал в самую душу.

- Так это всё же было покушение? – попыталась она сменить тему охрипшим голосом.

Президент подошёл ближе, поднимая её лицо за подбородок. Заставив посмотреть на себя.

- Ты поняла меня? – мягко, но всё же потребовал он ответа.

- Да, - тихо отозвалась Мили.

- Скажи, - настаивал диктатор, поглаживая кожу на лице большим пальцем. Словно выводя им колдовские узоры, ставя свою метку на её тело, вплавляя тавро в саму сущность.

- Влад, - выдохнула она с надрывом и прикрыла на мгновенье глаза, пытаясь сглотнуть, чтобы смочить пересохшее от волнения горло.

- Ещё, - тихо потребовал он, склоняясь ниже.

- Влад, - сорвал он с её уст, вместе с поцелуем, словно пробуя на вкус собственное имя. Утопая в ней.

Их обоих накрыл водоворот чувств и ощущений, когда Медведь с лёгкостью подхватил её под ягодицы.

Поглощённая пожаром страсти, Милена с непреодолимой жаждой касания обхватила его бёдра ногами. Чувствуя сквозь тонкую ткань больничной сорочки восставшую плоть диктатора, о которую нетерпеливо потёрлась, вырывая из лёгких диктатора мучительный стон.

Он опустил её на койку,  вынуждая лечь. Широко разведя ноги, с пылающим взглядом завороженно глядя на средоточие её женской чувственности.

- Совершенство, - выдохнул он, коснувшись её пальцем.

Милена вздрогнула от волнительного прикосновения, боясь пошевелиться. Чувствуя себя в его полной власти. Сейчас. Раньше. Всегда. Зачарованно глядя на то, как он склоняется к её промежности. Как медленно проводит языком там, где только что был палец. Не отводя волевого потемневшего взгляда с её лихорадочно блестящих от страсти глаз.

Никогда  и ничего она ещё не хотела в жизни так, как вновь почувствовать его язык у себя между ног. Видеть его лицо с этого ракурса. Чувствовать…

- Попроси, - потребовал диктатор, замерев всего в каких-то миллиметрах от раскрывшихся для него лепестков.

Она чувствовала его дыхание… там. По коже побежали мурашки. По телу прошла волнительная сводящая с ума дрожь, скручивая внутренности в тугой узел, и казалось она сейчас умрёт, если он её так и не коснётся.

- Ещё, - лихорадочно выдохнула она.

- Что? – требовал он уточнения.

- Хочу ещё…

- Что? – настаивал диктатор, лишая её разума.

- Хочу видеть твоё лицо у себя между ног, хочу видеть твой волевой взгляд, хочу чувствовать твой язык, и я умру, если ты немедленно это не сделаешь!

Президент тихо рассмеялся. Звук подобной частоты накалил градус желания внутри неё до температуры, способной расплавить всё, что угодно.

Она задохнулась, выгибаясь дугой, когда его губы накрыли средоточие её желания в страстном поцелуе. Когда его язык дразня, медленно прошёлся вдоль чувственного ущелья. И скользнул вглубь. Резко. Неожиданно. Властно. Как мог только он.

Милена кричала и билась под его ртом, запустив в идеальную стрижку изящные пальчики, которые требовательно удерживали голову диктатора там, где она должна была быть. Направляя его ласки, имея его лицо так, как ей хотелось. Кончая ему в рот. Рассыпаясь на тысячи осколков оргазма, каждый из которых взрывался ещё тысячью.

Она вскрикнула, когда президент резко дёрнул её за ноги, подстраивая под себя и рванул вперёд, доказывая свою доминантность. Заставляя продолжать кричать от наслаждения, выкрикивать его имя, требовать ещё, чувствовать новую волну, которую разгоняли властные резкие, грубые толчки.

- Я люблю тебя, - выдохнула она в порыве чувств в момент оргазма. Потянувшись к нему. Жадно обнимая. Вжимаясь в широкую грудную клетку. Чувствуя ответные крепкие объятия. Не чувствуя боли. Лишь эйфорию. Восторг. И счастье. Несмотря ни на что.

Просто быть с ним.

Глава 14. Удивительный день

 Ранним утром следующего дня Медведев с Миленой были уже в апартаментах. Заказали завтрак и приняли совместный «горячий» душ.

Влад смотрел на сияющую от счастья молодую женщину, завтракающую напротив него, и размышлял о том, помнит ли она то, что сказала накануне вечером. Осознанным ли было произнесённое? Почему она не требует от него ничего взамен? Хоть какой-либо его реакции. Обычно после подобного признания с любовницами приходилось расставаться – женская обида от осознания безответной любви не давала и дальше приятно проводить время.

С Золотарёвой всё было иначе. Всё.

Президент посмотрел на часы.

- Нам следует поторопиться, - произнёс он. – Если хочешь увидеть, насколько великолепна Прага, конечно. Уже вечером мы вылетаем в Москву.

Золотарёва досадливо закусила губу. Было видно, что хотела. Очень хотела, но что-то останавливало.

- А как же покушение? – сердобольно нахмурилась она. – Может, останемся в номере?

- Если бы я реагировал подобным образом на каждое покушение, то не покидал бы стен Кремля, - усмехнулся Медведев. Почему-то её забота была ему даже приятна. – Всё будет в порядке, - поспешил он заверить своё сокровище. – Приняты максимальные меры предосторожности. Сегодня в Праге комендантский час с десяти утра до четырёх вечера. В этот промежуток времени она принадлежит только нам.

У Золотка даже рот приоткрылся от изумления.

- Ты хочешь сказать, что людям запрещено выходить из дому, чтобы мы могли свободно погулять по Праге?

- Именно это я и сказал, - ответил он безразлично. – Я не могу толкаться с остальными ротозеями.

- Я чувствую себя немного виноватой, но это круто, - честно выдохнула Золотарёва. – Я ужасный человек, да?

Влад улыбнулся.

- Ты собираешься или как? – спросил он.

- Уже бегу, - подскочила она на ноги, засунув в рот круассан и умчавшись в спальню.

Диктатор не мог перестать улыбаться даже тогда, когда она скрылась из виду – она пагубно влияет на его суровый железный характер.

Но ему это нравилось.

Он и забыл, каково это – быть просто человеком.

Дело в Золотарёвой или в воспоминаниях, которые она неосознанно в нём воскрешает?

Тогда он был никем, но был счастлив. С Ней…

*

Милена должна была признать, что путешествовать с диктатором – это самое верное и идеальное решение.

В их распоряжении была не только Прага. Казалось, им принадлежал весь мир. Или они одни во Вселенной, среди всей этой красоты. Не считая службы безопасности, конечно, которых Золотарёва постоянно выпускала из виду, видя лишь Его и невероятную красоту вокруг, о которой он ей рассказывал. Им не нужен был экскурсовод. Казалось, президент другого государства знал всё о Праге. Или он просто знал всё?

Милена зависла перед пражскими курантами, или орлой — средневековыми башенными часами, установленные на стене башни. Золотарёва буквально выпала из времени, пока поедала их жадным потрясённым взглядом.

Куранты являлись третьими по возрасту астрономическими часами в мире и старейшими, которые всё ещё работают. Орлой состояли из трёх основных компонентов, расположенных на башне по вертикали.

В центре находился астрономический циферблат, который показывал старочешское, вавилонское, центрально-европейское и звёздное время, время восхода и захода Солнца, положение Солнца и Луны среди созвездий, входящих в зодиакальный круг, а также фазы Луны.

По сторонам от астрономического циферблата расположены движущиеся каждый час фигуры, среди которых особенно выделялась фигура Смерти в виде скелета человека.

Наверху по сторонам от центральной каменной скульптуры ангела имелись два окошка, в которых каждый час, когда бьют часы, показывались фигуры двенадцати апостолов, сменяя друг друга.

Над каменной скульптурой ангела находилась фигура золотого петуха, который кричит по окончании процессии апостолов.

- Невероятно, - выдохнула она, наконец.

- И это только начало, - пообещал ей Влад, потянув за руку обратно к президентскому кортежу. Иначе такими темпами они не успеют посмотреть и половины того, что он хотел ей показать.

*

Большую часть достопримечательностей пришлось рассматривать из медленно движущегося лимузина, чтобы максимально сэкономить время.

Милена даже попыталась возмутиться, но, выслушав доводы президента, согласилась с их рациональностью (ещё бы!) и вылезла в люк на крыше лимузина, чтобы максимально прочувствовать атмосферу Праги и видеть шедевры архитектуры не через стекло, а лишь через призму собственных глаз.

Побывали они и на Петршином холме - наиболее известной горе Праги, на которой в языческие времена поклонялись Перуну, а гораздо позже на её вершине возвели башню, которая напоминает Эйфелеву. С неё открывался невероятный вид на столицу.

Согласно легенде с Петршина холма княгиня Либуше предсказала рождение Праги.

Погуляли они и по зеркальному лабиринту здесь же, вдоволь насмеявшись и набив шишки.

Побывали и на невероятно живописном острове Кампа, покатавшись на лодках. И в старом королевском дворце, где в тронном зале диктатор, чрезмерно пропитавшись атмосферой, потребовал особого внимания от своей фаворитки.

Милена, смеясь, отвечала на ласки, пока Медведь вновь не заставил её кричать от наслаждения.

Она поражалась тому, насколько хорошо президент её знал, не задерживаясь долго там, где было просто красиво, а погружая её в атмосферу того, от чего у Золотарёвой захватывало дух.

Они побывали в готической Карлштейнской крепости, Летенских садах, проехав все их мосты, в иерусалимской синагоге, ботаническом саду и даже посетили пару древних кладбищ, от которых мурашки пошли по коже, прежде чем диктатор привёз её в дивока Шарко – природный парк на северо-западе Праги, площадью почти двадцать пять гектаров.

На одном из его холмов телохранители постелили покрывало и поставили различные закуски с шампанским, чтобы президент с любовницей встретили самый удивительный и волшебный в жизни Милены закат.

- Это невероятно, - в который раз за сегодня повторила она, глядя на пурпурную, отливающую золотом вечернюю зарю.

- Да, - согласился Медведев, созерцая сосредоточенный профиль женщины-грааля, который он отыскал среди пыли. Её взгляд горел заразительным восторгом.

Влад не помнил, когда в последний раз что-либо поражало его так же глубоко, как Золотарёву сегодняшний день. Она словно передавала ему свои ощущения и эмоции, заставляя всё чувствовать также ярко.

Взгляд президента привлёк Макс, появившийся среди густой растительности. Служба безопасности создала для главы государства с любовницей максимальную иллюзию уединения, но время вышло.

Медведь посмотрел на часы.

- Пора возвращаться, - произнёс он не без сожаления, чему сам удивился.

- В реальный мир? – тонко подметила она.

- Да, - согласился он. – Я хочу, чтобы ты знала.

- Что? – проникновенно заглянула она ему в глаза, пытаясь угадать продолжение фразы.

Медведев заметил вспыхнувшую в её взгляде крошечную искорку надежды, которая не оставляет женщину, надеющуюся на взаимность.

«Всё же помнит», - понял он.

- Ты мне нравишься, - начал он не с того, с чего собирался.

- Ну, это очевидно, - улыбнулась Милена, немного разрядив атмосферу.

Похоже, у неё не было никаких иллюзий по поводу него. И это не могло не радовать, выводя её в неоспоримые лидеры на фоне всех остальных.

- Но я не смогу уделять тебе много времени, - продолжал он. – Россия для меня не просто работа. Она часть меня.

- И ты с ней двадцать четыре на семь? – продолжала улыбаться молодая женщина. – И дело вовсе не в абсолютной безграничной власти диктатора?

На этот раз улыбнулся и он.

- Не только в ней.

- Я понимаю, - серьёзно произнесла она. – Но спасибо, что попытался предупредить. Ты не должен был. Спасибо.

- Тебе спасибо, - притянул он её к своей груди, с удовольствием ощутив женские руки, с готовностью обхватившие его торс. – Я, правда, проводил бы с тобой больше времени, если бы мог, - честно признался он.

Она однозначно плохо на него влияет.

- Мы можем побыть здесь, пока солнце полностью не скроется? – с надеждой спросила Мили.

- Да, - не задумываясь, ответил президент, несмотря на то, что «нет».

Не смог ей отказать. Вылет придётся задержать. А вместе с ним перенести и пару утренних встреч.

Глава 15. Пятая

 Екатерина Ногина была одной из привилегированных особ, допущенных к персоне президента и имевшей право занимать место в его личной приёмной.

Более того – она была первой. И какое-то время единственной официальной постоянной любовницей великого диктатора. Это настолько вскружило ей голову, что однажды она Его едва не потеряла. Благо, при рождении она была одарена не только привлекательной внешностью. Ей удалось вовремя включить мозги и вывернуть ситуацию себе на пользу.

Теперь их четверо.

«Точнее, уже пятеро», - поправила себя Екатерина, глядя на кричащий заголовком пост в новостной ленте по дороге к Кремлю.

Фото было довольно размытым, но она слишком хорошо Его знала. И ещё ни разу не видела, чтобы он так смотрел на кого-то из четвёрки. Или так мягко улыбался… Девчонка была серьёзной угрозой существующему порядку, который устраивал всех до её появления.

Милена Золотарёва появилась из ниоткуда. Вылезла из помойной ямы, как чёрт из табакерки. Они даже не сразу поняли, что Он этому поспособствовал, имея на неё определённые виды. Она была слишком другая. Не подходящая для их тесного круга…

«И это может сыграть нам на руку, - довольно улыбнулась Ногина, глядя на щенячий взгляд деревенщины, обращённый на президента. – Пора развеять иллюзии золотка. И препроводить заблудшую овечку обратно в родной Мухосранск».

Катя отправила сообщение в общий чат:

«Встречаемся у запасного выхода».

Девчонки не заставили себя долго ждать. Ногина показала им пост и быстро изложила суть плана.

- А если она согласится? – спросила Лиза.

Екатерина безразлично пожала плечами:

- Одной больше, одной меньше.

- Нет, не согласится, - категорично произнесла Анастасия, глядя на фото. – Она ж по уши втрескалась в президента, наверняка видя в нём того самого, единственного. Не удивлюсь, если тупая провинциалка ещё верит в подобную чушь.

- В её-то возрасте? – усмехнулась Инна.

- Не все такие циничные, как ты, - улыбнулась Катя, хотя была полностью согласна с почти подругой. По крайней мере, они часто мыслили одинаково, понимая друг друга с полувзгляда. Это помогало им идеально работать в паре, помогая президенту расслабиться после тяжёлого трудового дня.

Хорошо, что она не удалила фотки, однажды сделанные на одной из общих «вечеринок». Сейчас они будут как нельзя кстати.

Ногина всерьёз задумалась над тем, зачем когда-то запечатлела их квинтет. Интуитивно понимала, что они могут пригодиться?

*

Это было не сложно.

Они обедали в одном ресторане.

Необходимо было просто подсесть к ней, как ни в чём не бывало.

- Привет, - присаживаясь за стол Золотарёвой, искренне улыбаясь, начала Анастасия.

Даже Ногина поверила в её широкую улыбку. А вот деревенская курица не очень, выпучив на Селезнёву удивлённые глаза.

- Извини, что сразу не выказали радушия, - вступила Катя в игру. – Была у нас тут до тебя одна фифа.

-  Крови попила… - подхватила Инна, демонстративно закатив глаза и присаживаясь рядом.

- Да, и уволилась через три недели, - добавила от себя Лиза.

- Скорее Он её уволил, - многозначительно посмотрела на Лизу Катя.

- Из-за того, что вы с ней не поладили? – машинально спросила Милена, ибо это было весьма странным, а девицы явно к тому клонили.

- Никому не нужны бабьи склоки в доме, - ответила на это Инна. – Любой мужчина с женщинами хочет расслабиться, а не выслушивать их истерики.

- Не поняла, - нахмурилась Золотарёва.

- Ну, что ты не поняла, глупенькая? - мягко произнесла Настя.

- Не надо меня так называть, - нахмурилась курица пуще прежнего, а в голосе проскользнули враждебные нотки.

«Да, не сработаемся», - убедилась в своей первоначальной догадке Ногина, взявшись за телефон и отыскав нужные фото.

- Так тебе понятнее? – сунула она под нос золотка свой телефон, едва удержавшись от того, чтобы не вмазать им ей по морде. – Все мы в приёмной президента неспроста. Наша основная работа – помочь ему расслабиться по первому требованию.

- Сценарий всегда один, - вступила в игру Лиза. – Каждая из нас прошла через те же этапы, что проходишь сейчас ты.

- Первый месяц он играет лишь с тобой, - добавила Настя. – Затем подключаются остальные.

- Месяц истёк, - заключила Катя, глядя на, казалось, оглохшую курицу, которая не могла оторвать глаз от экрана её телефона. – Добро пожаловать в семью, - добила её Ногина.

- А? – подняла та совсем пришибленный рассеянный взгляд на Катю.

- Мы ж хотели ещё пробежаться по магазинам, - вовремя вставила свою реплику Инна.

- Да, - засобирались остальные, отодвигая стулья и поднимаясь.

- Ты с нами? – как можно радушнее произнесла Лиза.

- А? Нет, - опустила Золотарёва взгляд на полупустую тарелку. – Я тут… Я здесь… Я ещё…

- Ну, как знаешь, - весело отозвалась Лиза. – Встретимся тогда в офисе.

- Ага, - глухо отозвалась мухосранка.

***

Милена понятия не имела, сколько времени просидела, бессмысленно глядя на недоеденный кусок запеченной форели.

В сознании словно что-то заклинило, каруселью прокручивая услышанное и уведенное. Снова и снова, снова и снова.

Мозг отказывался воспринимать и усваивать полученную информацию, выпав из реальности.

Или она в ней и не жила последний месяц, навоображав себе не пойми что?

А ей казалось, что она мыслила рационально, не питая иллюзий относительно взаимности…

Дура! Зачем такому человеку банально ограничиваться одной любовницей? Она ведь даже почти не надеялась на верность, но чтобы та-а-ак…

Нет, столичные нравы не для неё, - поднялась Золотарёва из-за стола, рассеяно оставив на нём привычную стоимость обеда. – Домой!

Глава 16. Ярость Медведя

 Влад не верил в то, что только что сделал, какое-то время рассеянно глядя на телефон и пытаясь понять собственные мотивы.

Ангелина, однако, даже не удивилась, когда он потребовал, чтобы уже завтра с утра в его распоряжении был лучший фитнес тренер страны.

На дисплее высветился вызов от одного из телохранителей Мили.

- Да, - ответил Медведев, заранее нахмурившись.

- Добрый день, господин президент, - отозвался тот. – Она направляется в сторону вокзала.

- И что? – раздражённо спросил диктатор.

- С чемоданом, сэр.

На долю секунды Влад даже растерялся. Ничего подобного он и предположить не мог. Не видел причин…

- Нам следовать за ней, если она сядет на поезд? – вырвал его из размышлений Анатолий.

- Никакого поезда, - жёстко отрезал президент. – Доставить ко мне, - и отключился, чувствуя, как в нём вскипает ярость.

*

- Госпожа Золотарёва, - подошли к Милене на перроне уже знакомые лица.

- Я никуда не поеду, - коротко бросила она и отвернулась.

- Боюсь, что у вас нет выхода, - отозвался на это верзила в кожанке.

Золотарёва никак не отреагировала, с облегчением услышав  объявление своего поезда.

Он заметил её полный надежды взгляд, обращённый на пока пустые рельсы.

- Не усложняйте, пожалуйста, - попробовал Анатолий ещё раз.

Послышался гудок. Нервно выглядывая локомотив, Милена решительно взялась за ручку чемодана.

Всё произошло слишком быстро, чтобы она смогла что-то заметить.

Только что Милена стояла на перроне, а в следующую секунду уже висела на плече верного пса диктатора.

- Что вы делаете? – испуганно взгвизнула она.

- Возьми чемодан, - сказал он второму, никак не отреагировав на её крики и жалкие попытки высвободиться.

Никто не попытался их остановить, помешать или отвлечь. Золотарёва не была даже уверена в том, вызвал ли кто-нибудь полицию.

Толпа просто расступалась перед двумя здоровыми мужиками, против воли уносивших куда-то девушку. Неизвестно, для чего.

Они благополучно затолкали её в чёрный внедорожник и не спеша отъехали от вокзала, взяв курс на Кремль.

Через двадцать минут их всё же остановила полицейская машина, но у Милены не было на этот счёт иллюзий.

Водитель хамера свернул к обочине и вышел из авто.

- Лейтенант Шпак. Ваши документы, пожалуйста, - услышала Золотарёва голос подошедшего полицейского и шорох кожаной куртки мордоворота. – Нам поступил странный звонок, что два неизвестных насильно уносят девушку с вокзала. Это были вы?

- Да, - даже не задумавшись, ответил водитель.

Милена не могла видеть, удивило ли это полисмена.

- Что-то натворила? – чуть другим тоном поинтересовался блюститель правопорядка. Уже с позиции нижнего и вроде как по свойски.

- Не твоего ума дело, - резко ответил похититель.

- Если утром будет труп, хотелось бы знать стоит ли суетиться, - зашёл с другой стороны «коп».

- Суетиться всегда стоит, - уклончиво ответил водитель и, открыв дверцу, занял своё место.

Полисмен успел сунуть свою голову в щель, чтобы рассмотреть, кого везут на заднем сиденье. Едва не оставшись без головы из-за чистого любопытства. Её лицо и весь процесс похищения органы правопорядка могли найти и на камерах наблюдения на вокзале.

- Не лезь не в своё дело, - грубо повторил водитель и отжал сцепление.

Лейтенант Шпак смотрел вслед удаляющемуся джипу с двумя агентами службы безопасности и странной бабой на пассажирском сиденье, и размышлял о том, что не помнит, чтобы рядом с личностью президента за последние десять лет, с момента развода с женой, фигурировала какая-либо личность женского пола. А здесь…

*

Милену под конвоем вели через Кремль к кабинету диктатора.

Был конец рабочего дня – сотрудники стекались к выходу, с любопытством провожая взглядом их скромную группу.

Золотарёва заметила перекошенные от злости лица великолепной четвёрки.

«Зря они так - им не о чем волноваться», - решительно думала Мили, двигаясь к чёртовым дверям президентской приёмной.

- Господин президент, - привычно заглянул в кабинет сначала конвоир, а затем открыл шире дверь и перед заключённой. Иначе не скажешь.

Больше в помещение никто не вошёл. Они с президентом остались одни.

Милена пыталась не смотреть на него, чтобы не дрогнуть в своём решении. Её взгляд пытался зацепиться за любую деталь роскошного интерьера...

- Не хочешь ничего объяснить? – пробасил его угрожающий голос. Он был зол. Она почувствовала это ещё до того, как он заговорил. Комната едва ли не вибрировала от исходящих от него волн ярости.

Золотарёва подавила ответную рябь, едва ли не выворачивающую её на изнанку, чтобы выплюнуть в лицо высокопоставленного козла с безграничной властью всё, что она о нём думает.

- Отпусти меня, - просто произнесла она.

- Не раньше, чем ты мне всё объяснишь, - отчеканил он.

- Я больше не буду с тобой спать.

- Правда что ли? – услышала она угрожающие нотки в голосе диктатора и шум отодвигающегося стула.

- Не подходи ко мне, - предупреждающе произнесла она, попятившись в дальний угол, заходя за кресло и пойдя дальше по периметру, ибо он не останавливался.

- А то что? – угрожающе прожигал стальной взгляд, обещая расплату. – Советую тебе остановиться.

- Нет!

Медведев рванул вперёд, настигнув свою жертву в два прыжка.

Милена испуганно вскрикнула, когда он прижал её лицом к стене. Удерживая за шею. Вдавливая в неё. Поспешно, грубо задирая юбку. Порвав бельё одним резким движением.

На ней ещё никогда не рвали бельё. Это больно. Это страшно. И ни хрена не заводит, как пишут в глупых дурацких, даже идиотских романах, которых она перечитала в своё время. Дура!

Милена застыла, боясь даже дышать. Разозлить ещё больше. Она была, словно безвольная кукла в его руках. Медведь был слишком силён, несмотря на то, что внешне ничего не выдавало силу, скрывающуюся в теле не молодого диктатора.

Его пальцы грубо втиснулись ей между ног. Она закусила губу до крови, чтобы жалко не всхлипнуть от причинённой боли – привычка.

Давление исчезло.

Она не сразу поняла, что её более ничего не удерживает.

Золотарёва неловко оправила волосы, юбку и медленно обернулась, страшась увидеть то, что её ждёт.

«Вряд ли что-то хорошее», - мелькнула мысль.

Медведь расположился в одном из королевских кресел, придавливая «трепыхавшуюся в клетке птичку» тяжёлым взглядом. В нём всё ещё бушевала ярость.

Но он не двигался. И более не прикасался к ней.

- Свободна, - выплюнул президент.

- Совсем? – с тихой надеждой спросила она, отчего желваки на лице диктатора заходили ходуном, а подлокотники кресла едва ли не трещали под медвежьим хватом.

- Рабочий день начинается в 8.00, - практически прорычал он.

Милена решила больше не испытывать судьбу, выскочив из кабинета одного из самых могущественных людей на планете, пока была возможность.

*

Влад ещё какое-то время не позволял себе двигаться, чтобы не наворотить ещё больше дел.

Медленно поднялся с кресла и прошёл к столу. Взял телефон. Набрал номер Макса.

- Да, господин президент, - мгновенно ответил тот.

Была бы беда, если хотя бы замешкался. Влад ещё плохо себя контролировал, а с безопасниками он не церемонился. Ни с кем не церемонился, в принципе. Но его ещё никто и не доводил до такого состояния, чтобы он полностью потерял над собой контроль.

- Узнать, почему она решила сбежать, - резко бросил диктатор в трубку и отключился.

Глава 17. Чувство вины

 - Господин президент, - тряс его кто-то за плечо, пытаясь разбудить. – Господин президент.

- Ангелина, какого чёрта? – потребовал он ответа, узнав голос.

- 7.00, господин президент, - деловито сообщила личная помощница который час, проигнорировав настроение шефа.

Полученная информация с трудом проникала в спящее сознание президента.

Влад накрыл лицо ладонями и сквозь пальцы бросил мутный от недосыпа взгляд на будильник.

- Твою мать, - простонал диктатор.

Проспал. Такое с ним случалось крайне редко. И не важно, что поспать удалось всего пару часов из-за ночной бессонницы, вызванной одной крайне непредсказуемой особой.

Ангелина выпрямилась и отступила, когда убедилась, что диктатор медленно, но верно выпутывается из сетей Морфея.

Он сел, всё ещё потирая лицо и ероша волосы спросонья.

- В зале вас ожидает тренер, - заговорила она, пытаясь помочь процессу пробуждения, заставляя мозг сильного волевого мужчины работать.

- Какой тренер? – поднял он на неё удивлённый заспанный взгляд.

- Фитнес-тренер, - невозмутимо отчеканила помощница. – Которого вы приказали разыскать вчера.

- Ах, да…

Сегодня эта идея не казалась ему такой хорошей.

Она и вчера не казалась хорошей. Он просто действовал, сам не понимая чем руководствуясь.

Чтобы она смотрела нанего так же, как на его охрану в Праге, - подсказало что-то.

«Твою мать…», - выругался Медведь, чувствуя, как опять начинает выходить из себя.

Всё-таки изматывающая тренировка – это то, что ему сейчас нужно.

Не смущаясь своей наготы, президент направился в душ.

Ангелина привычно отвела взгляд.

Когда-то давно он пытался затащить её в постель, но она сохранила дистанцию.

Ни она, ни Мили не были ни первыми, ни единственными бабами, которые сказали ему «нет».

«Их было крайне мало, - справедливости ради заметил он, теша своё самолюбие. – Но они были».

Кого-то он после отказа начинал уважать, как Ангелу. Кто-то просто переставал для него существовать. Но Золотарёва…

«Дело было именно в ней – понял он, стоя под душем. – И совершенно не важно, что она делала или не делала».

Выйдя из ванной, он первым делом потянулся к телефону.

- Доброе утро, господин президент, - отозвался по ту сторону связи Макс, начальник его службы безопасности.

- Ну? – потребовал ответа глава государства.

- Четвёрка ввела Золотарёву в курс дела, относительно порядков вашей приемной, господин президент. У Кати были фото, как доказательство.

- Ах, да, - вспомнил он.

Эти фото, по сути, не предоставляли для него угрозы и не играли никакого значения. Служба безопасности контролировала любое изображение в сети с лицом диктатора. Так же как и газеты, журналы и каждого в стране. Даже если бы эти фото где-то всплыли, Медведю было бы на это плевать. Мили нет. Наверное.

- Удалили? – коротко спросил он.

- Так точно, господин президент.

Теперь всё встало на свои места.

- Очистить приёмную, - приказал диктатор, не задумываясь. – И от шлюх, и от лишней мебели. До начала рабочего дня.

Оказалось, возникшее изначально недоразумение можно было решить сразу, если бы не тяжёлые последствия, которое оно за собой повлекло. И если бы он не убрал за ней слежку, как обещал.

Тот, кто держал в страхе полмира, ещё не знал, как он исправит то, что натворил и вернёт её, но лишние помехи ему не нужны.

- Прошу прощения, господин президент, - осторожно начал Макс, - но для точности исполнения приказа мне необходимо знать: под шлюхами вы подразумеваете…

- Ты никогда не был идиотом, Макс, - бросил Медведь, когда безопасник многозначительно замолчал, ожидая ответа. - А если ещё раз услышу хотя бы намёк на нечто подобное, голыми руками вырву из твоей поганой глотки язык. Это понятно?

- Да, господин президент.

*

Милена немного опешила, когда зашла в полупустую и кажущуюся от этого огромной приёмную президента.

- Доброе утро, - поздоровалась она с Ангелиной Ивановной. – Что произошло?

- А ты не видишь? – в привычной манере бросила личная ассистентка главы государства.

Не удостоив Золотарёву даже взглядом.

«Ладно», - подумала Милена, проходя за рабочий стол. Не в силах оторвать глаз от пустующего места. Не могла она и не думать о том, что бы это значило. Боясь поверить в то, что она имеет к этому какое-то отношение.

- Доброе утро, - появился в приёмной её хозяин и бросил на Милену хмурый взгляд.

Она успела заметить, как сталь в нём расплавилась под градусом вспыхнувшей злости, прежде чем диктатор привычно устремил его вперёд.

«Что бы ни значили изменения в президентской приёмной, она здесь не причём», - уверилась Золотарёва и, включив ноутбук, решила выбросить, возникшие до этого глупости из головы.

*

Медведев заметил припухлость на её губе и едва не сожрал себя изнутри собственным чувством вины. Всю ночь не покидала и маячившая перед внутренним взором картина красных полос на нежной коже, которое оставило сорванное вчера с неё бельё.

«Чёрт подери!».

Впервые в жизни он понятия не имел, что делать.

Один из самых могущественных людей мира не верил в извинения. Он был убеждён, что если человек сделал что-то однажды, значит, обязательно повторит. Особенно, если был прощён. Медведь никого не прощал. Никогда.

И ни у кого не просил прощения.

У неё бы попросил.

Если бы это помогло.

Сказал бы, что сожалеет, да что это изменит?

Мили проходила через всё это не один десяток раз.

С прошлым мужем…

Глава 18. Циничный незнакомец

 Пролетело ещё четыре сумасшедших рабочих дня. Ситуация в мире накалялась. Президенту было не до Милены. Он практически не расставался с министрами то одного министерства, то другого, постоянно пропадая на заседаниях. Очных и онлайн. С послами, должностными лицами разных уровней, лидерами других стран - как фактическими, так и серыми кардиналами.

На обед Золотарёва привычно отправилась в ресторанчик недалеко от Кремля и заняла то же место, что и всегда.

За столиком напротив сидел примечательный брюнет в люксовом дизайнерском деловом костюме. Он не сводил с неё наглого насмешливого взгляда, задумчиво поглаживал левой рукой с Rolex аккуратную ухоженную бороду. Другой - играя ключами с брелоком Lambordghini.

Милена машинально посмотрела на улицу через панорамное окно ресторана, с лёгкостью отыскав дорогое авто, бросавшееся в глаза среди прочих. От брюнета не укрылись её наблюдения. Неприятная ухмылка стала циничнее.

Золотарёва отвела взгляд, запретив себе обращать внимание на незнакомца, что было, в принципе, непросто, ибо он сидел прямо напротив неё.

*

Удивлению Милены не было предела, когда она обнаружила Lambordghini около своего подъезда, а циничного брюнета облокотившимся на её капот. И он смотрел прямо на неё, словно умышленно поджидая.

Не может быть!

Золотарёва отвела взгляд и попыталась пройти мимо.

Мужчина поймал её за руку.

- Может, не стоит так уж спешить? – откровенно усмехался он.

Что за сумасшествие твориться в последнее время?!

- Вы явно обознались, - ответила она, предположив единственно верный вариант.

- Скорее, вы произвели на меня такое неизгладимое впечатление, что я выяснил, кто вы и где проживаете, - ответил он всё с такой же насмешкой. Явно забавляясь.

- Отпустите меня, - холодно произнесла она. – Иначе я вызову полицию, - добавила на всякий случай.

- Полиция тебя от меня не спасёт, золотко, - послышались в ледяном голосе опасные нотки.

Теперь Милене стало не на шутку страшно. Она с надеждой озиралась по сторонам. Где же громилы, обтянутые в чёрную кожу, когда они так нужны?

Дверцы хаммера, припаркованного дальше по улице открылись. Она узнала в приближавшихся мужчинах своих недавних знакомых тире похитителей. Милена с облегчением выдохнула.

- Они тебя от меня тоже не спасут, - заметил он её взгляд и вздох облегчения.

- По-моему, ты не понимаешь, о чём говоришь, - ответила на это Золотарёва.

- По-моему, это ты не понимаешь куда лезешь, золотко, - зло прошипел он ей на ухо, грубо притянув к себе и так же бесцеремонно оттолкнув. – Ещё увидимся, - бросил он ей, демонстративно медленно садясь в элитное авто. Не сводя надменного взгляда с подошедших безопасников, которые остановились у неё за спиной.

- Я всё-таки не ошибся, - сказал он, то ли им, то ли озвучив свои мысли, и резко вырулил на дорогу.

- Всё в порядке? – спросил её Анатолий, когда красное Lambordghini понеслось по улице.

- Да, спасибо. Вы знаете, кто это был?

- Знаем, - бросил водитель Андрей. Оба надзирателя развернулись и отправились обратно к хаммеру, явно не желая продолжать беседу.

*

Утром следующего рабочего дня Милена с ещё большим изумлением наблюдала за тем, как холёный брюнет вольготным шагом хозяина вошёл в приёмную президента и без преград прошёл к нему в кабинет, даже не взглянув на объект своего недавнего пристального внимания.

- Кирилл Владиславович, - уважительно поприветствовала его личная помощница президента.

- Ангелина, - холодно бросил он, прежде, чем войти.

- Кто это? – почему-то шёпотом спросила Золотарёва, когда дверь за ним закрылась.

- Сын президента, - привычно грубо ответила та, лишив Милену дара речи.

*

- Продолжаешь в первую очередь быть вседержителем всея Руси? – зло бросил Кирилл, войдя в кабинет к отцу.

- Моё время расписано по минутам, - ответил на это Медведев-старший. – Знаешь, почему ты здесь? – перешёл он сразу к делу, предпочтя пропустить когда-то часто поднимаемую сыном тему, какой он паршивый отец.

- Ага, - пренебрежительно отозвался тот. – Не ожидал только, что ты так быстро отреагируешь.

- Оставь её в покое.

- Почему? – притворно удивился Медведев-младший. – Ты трахаешь моих баб, я твоих. Что изменилось?

- Я поимел лишь твою дражайшую невесту…

- Вот именно, - раздражённо отозвался Кирилл, мысленно приказывая себе успокоиться.

- Чтобы ты понял, наконец, что её интересовал не ты, а власть, положение и деньги, которые дал бы брак с тобой, - продолжал диктатор.

- Ну, так я понял, получил хороший урок и благодарно возвращаю оказанную услугу, проверяя теперь твоих шлюх…

- Кирилл, - угрожающе произнёс президент.

- М-да, - задумчиво протянул циничный брюнет, не веря в собственные прежние домыслы, которым сейчас видит и слышит подтверждения. – Она всё же особенная.

- Ты меня понял? – не реагировал на провокации сына Влад.

- Более чем, - отозвался Кирилл, поднимаясь. Не дожидаясь момента, когда отец сам скажет, что разговор окончен. – У меня всё хорошо, кстати, - не удержался он от колкости.

- К сожалению, нет, - отозвался на это диктатор.

В его голосе Кириллу почудились нотки горечи. Что взбесило ещё больше.

- Хочешь дать какой-то дельный отцовский совет, чтобы это исправить? – съязвил он.

- Ты уже не маленький, сам разберёшься.

Кирилл искусственно рассмеялся.

- Как будто когда-то было иначе, - произнёс он, отсмеявшись.

- И ты вырос сильным, волевым мужчиной, - парировал Влад, - а не тупым мажорчиком, прячущимся за моей спиной и деньгами.

- Всего доброго, господин президент, - отчеканил Кирилл и направился к выходу.

- Удачного дня, сын, - услышал он сочувствующую мягкость в голосе отца, прежде чем закрыть за собой дверь.

Зубы Кирилла яростно скрипнули.

Его взгляд случайно упал на ту, из-за которой он здесь. Кирилл решительно направился к ней, нагло облокотившись задом о её стол.

- Ну, каково оно –– трахаться с тем, у кого сын твой ровесник? – зло спросил Медведев-младший.

- Насколько я знаю, ты младше меня на семь лет, - парировала любовница отца, оскорблено вскинув  подбородок.

- Пробила уже, значит? - протянул Кирилл, взглянув на монитор, где была открыта поисковая система с его фото. – А там не указано, случайно, что он трахнул мою невесту прямо перед нашей свадьбой? Нет? - притворно удивляясь, переспросил он, видя потрясённое лицо тёлки. – Хреново работают наши СМИ, хреново.

Оттолкнулся он от её стола и пошёл прочь.

Глава 19. Незванный гость

 Милена подскочила на постели, проснувшись от страшного грохота, словно в гостиной упал шкаф. Она сидела, пытаясь понять, что произошло и услышать ещё хоть что-нибудь, но в квартире повисла гнетущая, пугающая тишина. И не отпускало ощущение кого-то постороннего в её личном пространстве.

Сердце выскакивало из груди, но ноги уже соскользнули с постели, глаза привыкли к темноте.

«Чёрт подери, телефон остался на тумбе в гостиной», - в ужасе заметила она отсутствие мобильного.

Милена осторожно достала из розетки штепсель настольной лампы, сняла плафон и на носочках, ступая как можно тише, держась стены, направилась к выходу, сжимая в руках единственное оружие, благодаря Вселенную за то, что дизайнер сделал выбор в пользу замысловатого железного предмета интерьера.

В гостиной всё ещё было тихо. Не заметила она ничего странного и когда выглянула в проём и осмотрела комнату на предмет незваного гостя. Шкаф и любой тяжёлый предмет, который мог упасть с таким грохотом, стоял каждый на своём месте.

Золотарёва непроизвольно сместила внимание к потолку. В доме была такая звукопроводимость, что порою казалось, что стены из картона, а соседи сверху ходят буквально  у неё по квартире, поскрипывая не своими, а её половицами.

Тем не менее, она не могла спокойно отправиться спать, не убедившись наверняка, и включила свет.

Слева от окна тут же послышался мучительный стон и шевеление неповоротливого тела.

Милена в ужасе шарахнулась к противоположной стене, испуганно прижав к груди лампу.

Кто сказал, что в подобной ситуации возможно рассуждать разумно и вспомнить о телефоне на тумбе, до которого она вполне могла бы добежать?

Страх и неверие в происходящее парализует, а взломщик тем временем поднимался. Не спеша, постанывая, и как-то слишком знакомо-неповоротливо.

«Пьян! - осенила Милену догадка. – В стельку».

Щуря глаза от яркого света, к ней поднял лицо… сын президента!

Да что с этой семейкой не так?

«Всё», - подсказывало что-то в глубине души.

Её взгляд скользнул к открытому окну у него за спиной, через которое он, скорее всего, и влез.

- Я же живу на девятом этаже, - потрясённо вырвалось у Милены.

- А пожарные лестницы для чего, - не совсем внятно отозвался «грабитель».

- Они же зафиксированы на уровне второго этажа

- Охрана помогла.

- Моя? – изумлённо моргала глазами жительница корпоративной квартиры.

- Моя, конечно, - усмехнулся Медведев-младший. – Из-за твоей пришлось добираться к дому переулками, чтобы не засекли.

- По-моему, вам надо уволить свою охрану, - заметила Милена. – В таком состоянии можно было не добраться до девятого этажа.

- По-моему, без тебя разберусь, - грубо отрезал сын диктатора, с трудом поднимаясь.

- Ну, - воинственно приосанилась она, - ради чего такие подвиги?

- Оценила всё-таки? – нагло усмехнулся Кирилл.

- Нет, - так же грубо как до этого он, отрезала Золотарёва. – Зачем вы здесь? – перефразировав, повторила она вопрос.

Медведеву удалось гордо выпрямиться. Его вид был, мягко говоря, непрезентабельный: волосы всклокочены, белоснежная рубашка порвана на плече,  местами перепачкана, расстегнута до груди и наполовину свисает на не менее «чистые» дизайнерские брюки.

Едва удерживая равновесие, Кирилл двинулся к ней.

- Я тут подумал, что, может, ты плохо рассмотрела меня при свете дня, - он тихо рассмеялся от абсурдности собственных произнесённых слов, но решил продолжать, видимо, совсем принимая её за дуру. Или чрезмерно уверенный в своём очаровании. Привыкший так разговаривать с представительницами противоположного пола: с иронией, насмешкой, пренебрежением. – Или тебе нужна более интимная обстановка… - на тон ниже произнёс он и всё же не устоял на ногах, потерял равновесие и рухнул на диван, до которого успел дойти. - Я всё равно не успокоюсь, пока тебя не трахну, - зло произнёс он, когда осознал, что не в состоянии подняться. – Поняла?

- Поняла, - устало отозвалась Милена, отправившись за пледом в спальню.

- Так что не трать моё время и иди сюда, - догнали её требовательные слова человека, привыкшего приказывать. – Я, конечно, не папочка, но моё время ––деньги, причём не малые. Поняла?!

- Поняла, - повторила она, доставая плед.

- Идёшь?!

- Иду, - ответила она, действительно уже направляясь в гостиную, но пока дошла, Кирилл уже спал.

Милена накрыла Медведева-младшего и посмотрела на телефон, который по-прежнему лежал на тумбе.

Следует ли ей оповестить о произошедшем Его?

«Зачем?», – завела она диалог сама с собой.

В конце концов, она Ему ничего не должна. Кирилл тоже уже давно большой мальчик, который живёт отдельно, а не невернувшийся домой подросток, которого ждут и волнуются.

Милена развернулась и уверенным шагом отправилась спать.

Телефон так и остался лежать на тумбе в гостиной.

*

Следующее утро было утром субботы. Но это не значит, что Милена собиралась дожидаться, пока важный, но нежеланный гость выспится.

Она умышленно гремела посудой, пока делала себе кофе в объединённой с гостиной кухне.

- А тише нельзя? – раздался сердитый упрёк с дивана.

- Нет нельзя, - в тон ему ответила Милена, когда он сел, держась за голову. – Это моя квартира, - напомнила она на всякий случай.

- Нет, не твоя, - уверенно ответил он.

Золотарёва досадливо закусила губу – да, не её.

- Сделай и мне кофе, - бесцеремонно потребовал Медведев-младший.

- Больше ничего? – грубо отозвалась она.

- Пока ничего, - ничуть не стушевался Кирилл. – На большее я сейчас не способен.

- П-ф-ф-ф, - прыснула возмущением Золотарёва. – Давно ты расстался с невестой? – решила она надавить на больную мозоль, чтобы скорее от него избавиться.

- Не твоего ума дело, - резко ответил сын диктатора.

- Наверное, моего, раз из-за этого хотят трахнуть меня, - парировала она. – Он что, её изнасиловал? – продолжала давить Милена.

- Судя по её стонам, нет, - машинально усмехнулся циничный мужчина.

Или ставший таким из-за произошедшего?

- Тогда он сделал тебе одолжение, - продолжала Золотарёва. – Или тебе было плевать на то, что она тебя не любит, и ты хотел получить её в жены любой ценой?

- Дырке слово не давали, слышала такое? – зло обернулся он.

- Слышала что-то такое про жопу, - воинственно вздёрнула она подбородок, сложив на груди руки.

- Где мой телефон? – продолжал он требовать ответы, шаря по карманам.

- Откуда мне знать? – в тон ему отвечала Милена.

- Вызови мне такси, - прозвучал очередной приказ.

- Сам вызови, если тебе надо.

- Ты ещё и глухая? – враждебно посмотрел он на неё. – Да пошла ты! – поднялся он, решив прекратить бессмысленные пререкательства непонятно с кем.

Чуть пошатнулся, схватившись за голову, но всё же устоял. Дошёл до двери. Сам открыл все замки и вышел, хлопнув за собой дверью.

Милена мстительно улыбнулась, представляя, какой болью отозвалась в его голове эта демонстрация.

*

Кирилл наглядно отсалютовал охране папочкиной шлюхи и направился к переулку, где они с телохранителями оставили машину. Надеясь на то, что охрана его ещё ждёт. Плохо помня вчерашний вечер, и какие приказы им отдавал относительно этого.

«В принципе, всё получилось не так уж и плохо», - мысленно улыбнулся он.

Псы доложат своему хозяину, что видели Кирилла, выходящего утром из её подъезда, а это вобьёт клин между голубками и посеет подозрение…

Как было бы прекрасно отплатить ему тем же. Чтобы он терзался так же как Кирилл в своё время. Не в силах поверить… не в силах признать…

Глава 20. Разговор

 Отец позвонил, когда Hummer не успел даже тронуться. Причём, не дозвонившись ему, он позвонил на телефон телохранителя Кирилла, потребовав передать трубку «объекту».

Без шуток. Именно так и сказал.

- Да, - как ни в чём не бывало отозвался тот самый «объект».

- Я неясно выразился вчера? – зло спросил президент.

«Всё-таки конкретно цапанула его эта тёлка».

- Что в ней такого особенного? – озвучил он вопрос, изумлённо пульсирующий в его и без того больной с похмелья голове.

- Я сказал тебе держаться от неё подальше, - рычал диктатор.

Кирилл достаточно знал отца, чтобы понять, что подобный тон говорит о прямой угрозе.

- Или что? – заносчиво спросил сын, провоцируя.

Влад сбросил вызов. Запоздало сообразив, что настойчивым требованием оставить Милену в покое лишь подогревает интерес сына и провоцирует его к неподчинению.

Кирилл давно ждал случая отомстить ему за Салли.

Невозможно было представить лучшей возможности.

Влад не сомневался в Милене, да и не должна она ему ничего. Он не имеет права требовать от неё целибата… и всё же Медведев-старший был на взводе.

«Как же не вовремя начались мятежи, которые могут обрушить существующую систему миропорядка и породить анархию по всему миру», - яростно думал он, скрипя зубами. Не давая себе отчёта в том, что уже набрал её номер и поднёс трубку к уху, пока не услышал нежный голос:

- Да.

Медведь на секунду блаженно прикрыл глаза, напряжённо сглотнув.

Даже на её голос по телефону всё в нём отзывалось и реагировало моментально.

- Я… - начал он и запнулся, как последний зелёный идиот. Во рту пересохло. - У тебя всё в порядке? – кашлянув, нейтральным голосом спросил он. Вспомнив, что не прыщавый пацан из далёких девяностых, а президент, мать его, одной из самых влиятельных стран мира. И это он сделал её таковой!

- Да, - прозвучало не менее сдержанное на той стороне «провода».

Так, наверное, говорили лишь во времена его молодости, - поймал он одну из тысяч мыслей, роившихся сейчас в сознании.

Влад потёр лицо ладонью, нервно запустив её в модельную стрижку, над которой корпит каждое утро стилист. Пытаясь выбросить всю ерунду, лезущую ему в голову в столь неподходящий момент.

- Я не верю в извинения, - сказал он прямо, сразу перейдя к сути возникшей между ними проблемы. – И никогда ни у кого не просил прощения, - продолжил он на всякий случай.

Впервые в жизни испытывая необходимость оправдаться, объяснить своё поведение.

- Почему? – просто спросила она.

- Если человек сделал что-то однажды, значит, повторит, - ответил диктатор.

- А ещё человеку присуще учится на своих ошибках, - произнесла она. – Если он, конечно, понимает, что совершил ошибку. И сожалеет.

- Сожалеет, - твёрдо произнёс один из самых могущественных людей на планете.

- Хорошо, - отозвалась она, и они оба знали, что это значит «прощаю». Так же, как его «сожалеет» - извини.

- Меня нет сейчас в стране, - почему-то сказал президент.

- Скоро вернёшься? – спросила Милена.

- Надеюсь, через неделю, - ответил Медведь.

- Хорошо, - сказала она, и снова оба поняли, что это значит «буду ждать».

Влад поймал себя на том, что счастливо улыбается.

- Господин президент, - окликнул его один из посыльных Белого Дома.

Диктатор пренебрежительно махнул рукой, давая знак ждать.

- С четвёркой было покончено, как только ты приехала в столицу, - испытал он потребность поставить точку в их конфликте. Хотя знал, что в этом уже не было нужды. Она уже простила, уже снова его и сама всё поняла. Но он ощущал необъяснимое желание всё же произнести это.

- Это не может не радовать, - улыбнулась Мили, всё прекрасно понимая. – Кирилл проспал всю ночь пьяный на диване, - ответила она откровенностью на откровенность.

Президент сильнее сжал трубку телефона. Хорошего настроения словно не бывало.

- Я думал, что он просто исхитрился незамеченным попасть в подъезд, - произнёс он.

- Нет. Влез ночью в окно по пожарной лестнице. Как по мне, чудом не сорвавшись – он был очень пьян, Влад, - обеспокоенно добавила Мили, и жало ревности всё же достало до давно очерствевшего сердца.

- Он уже не ребёнок, Милена, - чуть жёстче, чем требовалось произнёс Медведев-старший.

- Да, - помрачнев, согласилась она, чувствуя смену его настроения.

- К сожалению, у меня сейчас нет времени объяснить тебе всю сложность наших взаимоотношений, - испытал диктатор укол совести. – И не телефонный это разговор…

- Он мне рассказал, - упростила она ему задачу.

- Про Салли? – уточнил на всякий случай Влад.

- Да.

Повисла короткая пауза.

"Кирилл рассказал ей про Салли", - удивлённо думал Влад. В груди усилилось чувство беспокойства.

- Господин президент, - вновь неловко заглянул посыльный. - Все уже собрались.

- Подождут! – гаркнул глава одной из самых могущественных стран мира, сверкнув на посмевшего прервать его убийственным взглядом.

Посол поспешно скрылся за дверью, в которую просунул до этого свою тупую башку.

- Я отвлекаю, - прекрасно всё слышала Мили, давая возможность ему закончить разговор.

«Моя чуткая девочка», - мгновенно затопила душу нежность, сметая раздражение и гнев, возникшие в моменте.

- Я хочу, чтобы ты знала, что я сделал это для него, - произнёс Влад. – Я знаю, что он видит всё иначе, но он был ею буквально одержим, она поглотила его, я его не узнавал…

- Но главное не это? – вновь прекрасно понимала его она.

- На самом деле, это тоже было важно, - честно признался диктатор. – На это было страшно смотреть. Она вертела им, как…

- Она не любила его, - объяснила всё одним предложением Мили, чувствуя, что Медведь начинает распыляться.

Да, тот год, что Кирилл с Салли были вместе, Влад не находил себе места, испытывая крайнюю степень ярости и отчаяния.

Он хотел стереть зарвавшуюся девчонку в порошок. Кирилл не желал никого слушать. И он бы никогда не простил отца. На этот раз точно не простил – Влад это чувствовал.

Ему казалось, что он нашёл выход. Медведь знал, что это разобьёт его сыну сердце, но раскроет глаза, и Кирилл исцелится со временем.

Ошибся.

Или ещё слишком мало времени прошло.

- Я сделал это не из своей прихоти, - произнёс президент. – Всё было продумано до мелочей, чтобы он нас увидел…

- Я ему сказала то же самое, - мягко произнесла Милена, чувствуя себя неловко от подобных откровений. Это было слишком личное. То, что было лишь между ним и его сыном.

Глава государства не смог снова не улыбнуться. Чувство обожания и благодарности буквально затопили его с головой.

- Мне нужно идти, золотко, - так же мягко произнёс он.- К сожалению, я не смогу повлиять на Кирилла. Мои попытки оградить тебя от него закончились лишь тем, что он точно теперь так просто от тебя не отстанет. Назло мне.

- Я понимаю, - произнесла она. – Справлюсь.

- Звони, если он будет перегибать палку. Я предупрежу охрану, чтобы были начеку.

- Разберусь, - твёрдо произнесла Милена. - Удачного дня, Влад, - искренне произнесла она.

- Спасибо, золотко. До встречи. Постараюсь ещё позвонить, но не обещаю, что получится. Ситуация серьёзная.

- Буду ждать.

Глава 21. Цветочки

 Влад взял в руки телефон, когда они решили на сегодня закончить. Он пожелал всем доброй ночи и направился в выделенные ему апартаменты в Белом Доме.

В Вашингтоне была полночь. В Москве шесть утра. Велика Вероятность, что Милена ещё спит.

Он попробует выкроить время завтра днём. Точнее, уже сегодня.

Медведев снял часы, разделся и направился в душ. Он любил воду. Она словно смывала с него всю грязь, собранную за день. Не только физическую.

Президент не стал задерживаться под живительным потоком. Уже через пять часов его ждал такой же изматывающий день, как сегодня.

Он сорвал полотенце и на ходу вытираясь, пошёл в спальню.

- Йена, - произнёс он, обнаружив на своей постели одну из самых разыскиваемых Интерполом международных преступниц.

Они познакомились, когда он застукал её, роющуюся в своём ноутбуке. Девчонка была не из робких. Наглая. Отважная. Любящая ходить по острию ножа. И чертовски умная.

Она лишь нагло усмехнулась, когда оказалась обнаруженной. И попыталась его отвлечь. Сначала атаковав, чем совершенно обескуражила, на что и был расчет, а затем, когда свалить президента не удалось, она применила женскую животную сексуальность.

Впервые он трахнул её прям там. На своём рабочем столе. Пока её прога успешно перекачивала данные с его ноутбука.

Однако уйти ей пришлось всё же с пустыми руками.

После этого она наведывалась ещё пару раз. Но уже не за данными.

У него всегда вставал, едва он её обнаруживал.

Но не сейчас.

– Хорошо, что в этот раз ты взломала охранную систему не Кремля, - холодно начал Медведев, намотав полотенце на бёрда. - Это не укрылось от её внимания. Не полотенце. Не отсутствие реакции на её появление. Идеальная бровь изумлённо изогнулась. – У меня в стране уже не осталось специалистов, которыми бы я мог заменить тех, кого приходится увольнять после очередного твоего визита, - продолжил диктатор.

- Я уже говорила тебе, что это бессмысленно, - хитро, сладострастно улыбнулась взломщица, словно невзначай потянувшись как кошка. – Не за уникальные же акробатические трюки в постели меня разыскивает Интерпол, - напомнила она ему на всякий случай о совместно проведённых горячих ночах. - Не существует системы, которую бы я не взломала, и помещения, в которое бы не смогла проникнуть.

- Как будто тебе можно было когда-нибудь верить на слово, - холодно отозвался один из самых могущественных людей на планете.

- Поэтому тебе так и нравится меня трахать, - грациозно поднялась она с постели и двинулась к Медведю.

Она тоже любила его трахать. Их отношения щекотали ей нервы, и секс с ним всегда был диким, яростным, крышесносным, сумасшедшим, изматывающим. Он заставлял забывать обо всём и обо всех.

Она была слишком прагматична, чтобы верить в любовь и прочую чушь, но что касалось Медведя… Наверное, она всё же считала, что у них с ним было что-то очень близкое к тому, что многие так превозносят. Особая связь.

Ей было неприятно увидеть его фото с новой любовницей. Она отказывалась признавать,  что впервые в жизни испытала чувство ревности. Что-то с его нынешней подстилкой было не так, как со всеми остальными. Йена почувствовала.

И вот теперь она здесь. Примчалась на другой конец света, чтобы проверить свою догадку, и, сжимая в ладони вялые диктаторские чресла, испытала такую ярость…

- Тебе лучше уйти, - произнёс он, отведя в сторону её руку, подтверждая словами то, что она уже итак почувствовала.

- Почему? – тем не менее, изумлённо спросила она, не в силах поверить в происходящее.

Её ещё никогда не бросали.

У неё и отношений-то постоянных ни с кем не было. Она всегда исчезала первой и если хотела иногда возвращалась. Пока не надоедало.

С Медведем было так же и одновременно совсем иначе.

Она считала его своим. Она думала…

Йена нахмурилась. Ей не нравились собственные слюнявые мысли. Она же не такая!

Она использует самцов ради своего удовлетворения и уходит, когда получает своё.

Не в этот раз.

- Ладно, - тем не менее, холодно произнесла она, словно всё это не имело для неё никакого значения. Ей даже удалось насмешливо улыбнуться. – Пожалеешь ведь, - направилась она к одежде, сброшенной у постели.

- Может быть, - ответил Медведь.

Она знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он говорит это, чтобы утешить её оскорблённое самолюбие.

То, что он заметил, как сложившаяся ситуация её задела, подлило масла в огонь её ярости. И жажды мести.

Йену Ямаду никто не посмеет жалеть! Или пренебрегать ею!

*

Милена приняла душ и обнажённой направлялась к кухне, чтобы включить кофемашину.

Она терпеть не могла быть мокрой, но водные процедуры были неизбежной необходимостью и гарантом чистоты.

Полотенце всегда оставляло кожу немного влажной, бррр… Пока она доходила до машины и возвращалась обратно к халату, Мили чувствовала себя достаточно сухой, чтобы не испытывать дискомфорт, натянув одежду на мокрое тело.

- Твою мать! – испугалась Милена, отшатнувшись от окна, и наскоро намотала на себя плед, который так и не убрала с дивана, после вчерашнего визита сына президента. – Ты совсем охренел?! – уже пришла она в бешенство, взирая на козла, который опять влез к ней в квартиру тем же способом, что и прошлой ночью.

- Нет, - спокойно ответил Кирилл. – Теперь я ещё больше озадачен. Ты же жирная. Целлюлит, живот. Небось, и ноги до сих пор бреешь?

- А что нынче в моде волосатость? – огрызнулась она.

- Эпиляция, колхозница, - ответил самый завидный жених страны, глядя на Мили едва ли не как на умственно отсталую. – Какой ужас, - вдруг осенила его догадка, он даже немного скривился. – Это у тебя и между ног ёжик?

Милена выше вздёрнула подбородок, подтвердив его догадку.

- Ну, так всё? –защищаясь она агрессией. – Наша с тобой проблема решена? Желание трахать отпало?

- Его и не было в том русле, которое бы точно пересохло, когда я увидел подобное зрелище, - как ни в чём не бывало, ответил сын президента. – Здесь ничего личного, детка. Надо, чтоб насолить папочке.

- Слушай, Кирилл, проваливай, а, - раздражённо произнесла Мили. Он уже не на шутку начал её бесить. - Не заставляй меня вызывать охрану, - добавила на всякий случай для убедительности.

- Как будто она тебе чем-то поможет, - усмехнулся циничный мужчина. – Они не имеют права ко мне прикасаться, если от меня нет физической угрозы самому себе или третьему лицу. А я даже не касаюсь тебя, насколько мне известно. Пока.

Кирилл блефовал. Так было раньше. Сейчас, когда дело касается этой бабы, он понятия не имел, каковы правила. Но было видно, что она поверила. А это главное.

- Поверь, детка, я меньшая из твоих проблем, - «добивал» Кирилл. – По крайней мере, у нас с тобой всё честно и прозрачно. Когда остальной мир поймёт, какую ценность ты представляешь для Царя, ты привлечёшь к себе столько внимания, что чьё-либо желание тебя трахнуть, чем бы оно ни было завуалировано, покажется тебе сущей ерундой на фоне всего остального.

Глава 22. Дашь на дашь

 - Так  мне тебя ещё и поблагодарить за честность? – возмутилась Мили.

- Очень скоро ты поймёшь, насколько это ценно в том мире, в который тебя угораздило вляпаться.

- Скажи ещё, что ты единственный мой друг в этом ужасном мире, - усмехнулась Золотарёва.

- В каком-то смысле, - серьёзно ответил сын президента. – По крайней мере, я могу обещать тебе честность. Так что собирайся и поехали гулять. Покажу тебе Москву.

Милена подозрительно покосилась на циничного незнакомца, который почему-то уже таковым не казался.

«Неужели вместе проведённая ночь так объединяет?», - усмехнулась про  себя Золотарёва.

Или их объединил его отец? Или его разбитое сердце? Или подкупила наглая откровенность?

- Отец показал тебе Прагу. Я не могу упустить возможность очаровать тебя и не показать хотя бы Москву, - улыбнулся Медведев-младший. Он был очень похож на Влада. – Или предпочтёшь опять тухнуть в квартире?

Милена улыбнулась. То же самое спросил её президент перед тем, как она умчалась одеваться на прогулку по удивительной волшебной европейской столице.

Почему нет?

Её взгляд скользнул к проёму спальни, где на тумбе у кровати лежал телефон. В Вашингтоне сейчас ночь. Она не видит преград погулять с Кириллом, но их может увидеть Влад.

- Сейчас оденусь, - ответила она и направилась в смежную комнату. – И не смей подглядывать, - шутливо ткнула она в него пальцем.

- Боже упаси, - скривившись произнёс Кирилл. – Мне хватило того кошмара, что я уже успел увидеть.

- Как же ты тогда собираешься осуществить свой план? – рассмеялась Мили. Больше его слова её почему-то не задевали.

- В темноте. По старинке, - безразлично пожал плечами сын президента. – Как ты и привыкла, наверняка.

Всё ещё посмеиваясь, Милена взяла телефон и быстро написала сообщение:

«Кирилл опять влез ко мне в окно. Всё в порядке, только напугал. Он забавный. И честный. Увидел меня случайно голой и был откровенно в ужасеJ. Ему не понравился мой лишний вес, да и всё остальное тожеJ. У вас с ним совершенно разный вкус – волноваться не о чемJ. Позвал показать Москву. Я согласилась. Но если ты видишь в этом проблему, позвони или напиши, и я вернусь домой».

Милена отложила телефон, впрыгнула в джинсы, надела модную свободную футболку, которую спереди вправила в них же, расчесалась, подкрасилась, схватила телефон и солнечные очки и вышла в гостиную, направляясь к сумке на тумбе у входа.

- Я готова, - бросила она на ходу.

- Да, в одежде ты выглядишь намного аппетитнее, - оценивающе произнёс Кирилл. – Некоторым надо на законодательном уровне запретить обнажаться.

- Отвали, Кирилл, - отмахнулась Мили.

- Даже пуза не видно.

- Потому что оно не такое уж и большое, - непроизвольно улыбнулась она, поворачиваясь.

- О-о-о, - протянул сын президента. – Поверь мне – оно огромно.

- Ты выйдешь через дверь или привычным для себя способом? - сменила Золотарёва тему.

- Может, вместе спустимся моим способом? – хитро улыбнулся он. – Я припарковал машину в переулке.

- Я боюсь высоты, - серьёзно ответила она.

- Тем более. Так даже будет романтичнее, если мы победим твой страх вместе.

Милена вспомнила о том, как Владу удалось её заставить забыть об ужасающем виде из стеклянного лифта.

- Если это и возможно, то точно не с тобой, Кирилл, - честно произнесла она, выдержав тяжёлый взгляд мужчины.

- Да, с тобой скучно, как я и предполагал, - нашёлся, что ответить отшитый сын президента, направляясь к входной двери и по-хозяйски отмыкая все замки.

- Я думала, ты ценишь честность, - уколола Мили. – Или предпочитаешь её лишь говорить, но не слушать?

Кирилл недовольно поджал губы.

- Не хватает силы воли, чтобы ограничить себя в жратве, так хоть эпиляцию сделай, - зло бросил он, распахнув перед ней дверь. – Уверен, что отцу твои колючки тоже не по душе. Он привык к холёным девочкам высшего класса.

- Не хватает силы воли признать, что ты изначально был облапошен сукой, которой были нужны лишь твой статус, власть и деньги, так хоть на отца всё не сваливай, который, по сути, тебя спас! – парировала Милена.

Закрыла за Кириллом все замки и, следуя за ним по коридору, активно размышляла о том, какого чёрта она за ним плетётся.

Они оба злы, как черти. О какой экскурсии может идти речь? И вообще совместном времяпрепровождении!

И, тем не менее, она шла. А он вёл и галантно откинул перед нею двери Lamborghini, процедив сквозь зубы:

- Прошу.

Зачем она села?

Медведев-младший опустил дверь. Обошёл машину и сел за руль.

Какое-то время они ехали молча, нагнетая и без того тяжёлую атмосферу в тесном пространстве шикарного салона.

- С чего хотела бы начать? – выдавил он из себя.

- С парка, - уверенно ответила она.

- Серьёзно? – удивлённо покосился на неё Кирилл. – В столице столько удивительного, а ты хочешь в один из многочисленных парков, которые мало чем отличаются друг от друга?

- Да, - ни капли не усомнилась она в своём выборе. – Я целыми днями сижу в помещении. Погода сегодня волшебная. Позавтракаем на свежем воздухе, погуляем по аллейкам, съедим по мороженому, возможно, посидим под сенью какого-нибудь огромного старого дерева, в кроне которого будет неистово шуметь ветер, как кое у кого сейчас на душе. Природа умиротворяет. По-моему, нам обоим это сейчас нужно, нет?

Кирилл раздражённо отвернулся, не проронив ни звука, но через час утомительного движения по мегаполису Lamborghini всё же припарковалось у зелёной зоны.

Милена с Кириллом практически не разговаривали, кроме обобщающих фраз о кафе, о меню, о маршруте, о дереве, под которым всё же разместились, глядя на Москву-реку, каждый думая о своём.

Как ни странно, молчание не напрягало, совершенно не мешая приятно проводить время.

Телефон Мили зазвонил.

Она поспешно достала его из сумочки и, увидев,  кто звонит, поднялась и под пристальным взглядом Кирилла отошла от него.

- Да, - приняла она вызов.

- Привет, - почувствовала она улыбку говорившего.

- Привет, - не смогла не ответить она тем же.

- Ну, как дела? Он тебя ещё не съел?

- Ты меня недооцениваешь, - улыбаясь, ответила Мили.

- О чём говорите?

- Ни о чём. Нам обоим есть над чем подумать, - ответила Золотарёва. – Мы в парке. Сидим на лужайке, смотрим на воду. Слушаем ветер и птиц.

Влад рассмеялся.

- Не похоже на Кирилла.

- Ты не против? – уточнила на всякий случай Милена. Этот вопрос не давал ей покоя всё это время.

- Нет, - посерьёзнев, ответил президент. – Но я попрошу тебя не расхаживать голышом даже по квартире. Если тебя это не затруднит, - выдавил он из себя. Чувствовалось, что диктатор не часто пользуется подобными словами. – Пока Кирилл не угомонится, - добавил для убедительности. - Я распорядился, чтобы установили камеры в переулке с пожарной лестницей, дал особые указания охране дома, но ты держи окно закрытым, пожалуйста. Ведь это мог быть и не Кирилл.

- Хорошо, - улыбнулась Мили.

Ей была приятна его тревога и забота.

«Господин президент», - услышала она чей-то осторожный оклик.

- Тебе пора, - поняла она.

- Да. Я постараюсь позвонить завтра.

*

- Отец? – коротко спросил Кирилл, когда она вернулась под сень дерева.

- Да.

- Эпиляцией всё же не пренебрегай, - холодно бросил он.

- Как скажешь, - в тон ему отозвалась она, сев рядом.

Они продолжили вместе молчать.

Это было самое странное «свидание» в её жизни.

Так же молча он вернул её домой, после того, как они пообедали в том же парке, но в другом ресторане.

Они даже расстались, не проронив друг другу ни слова.

Она просто вышла из авто и зашла в подъезд под тяжёлым стальным взглядом сына диктатора.

Глава 23. Собутыльники

 Милена смотрела новости, за которыми теперь пыталась следить, когда в квартире раздалась искусственная птичья трель квартирного звонка.

Ранее ей не доводилось его слышать.

Она осторожно подошла к двери и заглянула в глазок.

Кирилл. Кто же ещё, конечно! Двенадцатый час ночи всё-таки, пора!

Милена открыла замки и недовольно распахнула дверь.

- Спасибо, что на этот раз через дверь, - не удержалась она от сарказма.

- Скажи, ты правда такая дура, что не понимаешь в чём на самом деле проблема? – проигнорировал он её слова, опираясь о косяк с полупустой бутылкой дорогого виски в руке.

Медведев опять был пьян.

Чуть в стороне за спиной сына президента стояли виноватые агенты службы безопасности.

- Милена Сергеевна, нам позвонить Владиславу Анатольевичу?

Похоже, они, действительно, не имели права прикасаться к младшему без острой нужды. А их слова явно не возымели на него действия.

- Нет, не стоит его беспокоить, - ответила она. – Я вскоре уже скорее начну беспокоиться, если он не вломится однажды ночью в мою квартиру, чем наоборот.

- Это не твоя квартира, - зло напомнил Кирилл и ввалился в государственную собственность без приглашения.

- Да уж, наверное, скорее твоя, если учесть, что твой отец практически владеет страной, - в тон ему ответила Милена, проводив раздражённым взглядом неустойчиво передвигающуюся крепкую широкоплечую мужскую фигуру. Ещё раз поймав себя на мысли о том, как сильно они похожи с Владом.

Она повернулась к безопасникам, когда он привычно усадил свою драгоценную задницу на не её диван.

- Спасибо, - произнесла она, попытавшись улыбнуться. – Спокойной ночи.

- Спокойной ночи, Милена Сергеевна, - ответил один из них. – Если что - звоните.

- Спасибо, - вежливо отозвалась она и закрыла дверь, повернувшись к незваному гостю уже с совсем иным выражением лица.

- Уже нравится, как перед тобойначинают стелиться? – зло спросил он, совершенно обезоружив.

- О чём ты? – не поняла Милена.

- Салли это нравилось, - продолжил он, вновь проигнорировав её слова. – Я видел. В глубине души даже понимал… но был рад, рад! – повторил он, зло посмотрев на любовницу отца, - что могу ещё чем-то её порадовать.

- Я ещё не заметила, чтобы кто-то передо мною стелился, - честно ответила Золотарёва, - но думаю, что мне тоже бы это льстило, или как-то тешило тёмные уголки души.

- Ты защищаешь её? – изумился Кирилл.

- Нет, - пожала плечами Мили, присаживаясь в кресло напротив. – Скорее отвечаю на твой вопрос. Власть пьянит. Всех. Кроме совсем юных, возможно. Которые ещё слишком чисты, чтобы её замечать. Или понять. Почувствовать. Я уже не отношусь ни к первым, ни ко вторым.

- Дала бы ему, если бы он не владел… всеми нами?

Милена задумалась.

- Не знаю, - честно ответила она, понимая что имел в виду Кирилл. – Иную ситуацию сложно представить. Если бы он не владел всеми нами, он был бы совсем иным человеком. Властность, напор, нетерпимость, жёсткость, непревзойдённый ум, животная сексуальность у него в крови. Это и есть он. Иной судьбы у него и не может быть. У кого-то другого, но не у него.

Кирилл отвернулся, согласно кивнув. Понимая. Разделяя.

- Наверное, он знал, что если сам трахнет Салли, то я точно её не прощу, - вдруг произнёс сын, глядя на бутылку. – У нас всегда были сложные отношения. Она знала, как я к нему отношусь. Знала. И всё равно дала. В подвенечном платье. Когда я, как идиот, ждал её у алтаря...

Милена изумлённо приподняла брови, отвернувшись. Подобная картина не укладывалась у неё в голове.

- Пора отпустить всю эту ситуацию, - тем не менее, произнесла она. – В ней никто не виноват.

- Правда? – усмехнувшись, посмотрел он на неё.

- Хорошо, виноваты, - раздражённо отозвалась Мили. – Салли виновата в том, что родилась такой лживой шкурой, или её сделали таковой, не важно; Влад виноват в том, что не нашёл иного способа показать тебе это; ты виноват в том, что был влюблённым слепым идиотом и сам не смог всего этого рассмотреть, чтобы изначально не допустить. Так доволен? Раз уж тебе обязательно нужно кого-то обвинять, то виноваты по сути все. В равных долях.

Кирилл молчал, вертя в руках бутылку.

- Стаканы, я так понимаю, ты не принесёшь, – произнёс он.

- Это же не моя квартира, - откинулась Мили на спинку кресла, упрямо сложив руки на груди.

Медведев поднялся и сам прошёл к бару, достал два стакана для виски, лёд из холодильника и вернулся обратно, громко брякнув всё это на декоративный стеклянный столик у дивана.

Разлил виски  и один стакан подвинул ближе к Милене. Настойчиво глядя в раздражённые голубые глаза любовницы отца.

Они какое-то время поиграли в гляделки, словно ведя молчаливый диалог, где он настаивал выпить с ним, а она упрямо отказывалась.

Кирилл потянулся к форме со льдом, выбил пять кубиков и бросил их ей в стакан.

- Давай, ёжик, - произнёс он. – Ты же знаешь, что мне это сейчас нужно.

Милена перевела взгляд на ёмкость с янтарной жидкостью. Медленно оторвалась от спинки кресла и взяла стакан в руку.

Мужчина ударил по нему своим и тут же опрокинул в себя его содержимое.

- Похоже, я начинаю понимать, что он в тебе нашёл, - произнёс Кирилл, кривясь от выпитого залпом крепкого напитка и наливая себе очередную порцию.

*

Медведев-младший оказался крепче, чем предполагала Милена. Они допили принесённую им бутылку, а затем и ту, что стояла в баре. Оба уже едва ворочали языком и, тем не менее, каким-то удивительным образом продолжали понимать друг друга.

Кирилл много говорил о Салли - ему это было нужно. Мили была уверена в том, что до этого, все те два года, с момента их разрыва, он запрещал себе о ней даже думать. Не важно, что это не помогало. Теперь он говорил. Этим он словно прощался с ней. Отпускал. Как она и советовала.

Милена не заметила, как постепенно его монолог о Салли перетёк в её монолог о Владе. И он так же молча слушал, временами кивая, местами вставляя словцо, или фукая, давая понять, где стоит притормозить.

Золотарёва совершенно потеряла счёт времени и весьма размыто помнила, как добралась до постели и завалилась спать одетой поверх одеяла, не в силах стянуть с себя хоть что-то.

Глава 24. Возвращение

 Квартиру Мили сначала проверила служба безопасности. И только потом вошёл президент, пройдя глубже в гостиную к дивану, на котором спал сын.

Глядя на него, Влад пытался найти ответ на вопрос, что так гнало его домой: тоска по удивительной женщине, глубоко запавшей в душу или… страх? Нет, Медведь ничего не боялся – это знали все.

«Скорее, опасение», - поправил себя президент.

Его беспокоила настойчивость, с которой Кирилл вился вокруг Мили. Ему это не нравилось. Не давало покоя, бередя душу и мысли, в любой ситуации имевшим место «А вдруг».

Сможет ли он отступить, отойти в сторону, если между ними что-то возникнет? Если она выберет сына?

Любому другому он её не отдаст – это точно. Не сможет. Она его!

Но Кирилл…

Влад недовольно нахмурился собственным мыслям.

Он был рад, что не застал их в одной постели, - думал глава государства, направляясь в спальню и ловя себя на мысли, что для него это ничего бы не изменило. Он просто вышвырнул бы мальчишку и не подпускал к ней, чтобы  их чувства не успели окрепнуть.

Она его. Точка!

*

Милена приоткрыла глаз, когда почувствовала чужое присутствие.

Ей показалось, что она увидела чёрную фигуру, вышедшую из её спальни.

«Чёрт знает что, - подумала она. – Не квартира, а проходной двор какой-то. Или белочка», - справедливости ради заметила она, не в состоянии припомнить, чтобы ещё когда-нибудь так напивалась.

В дверной проём, в котором только что скрылся незнакомец в чёрном, вошёл Он.

«Точно, белка», - убедилась в своей догадке Золотарёва, наблюдая за тем, как Влад приближается к её постели, садится на край и нежно убирает волосы с её лица.

- Ну, ты как? – спрашивает диктатор. – Голова сильно болит?

Милена попыталась сесть. Иллюзия была слишком реалистичной, чтобы её игнорировать.

Голова тут же отозвалась адской болью. Она застонала, машинально накрыв её руками.

- Вызвать врача?

- Это всего лишь похмелье, - отозвалась Мили, поднимая взгляд и понимая, что Он настоящий. – Как? Я думала, что ты вернёшься не раньше среды… – Золотарёва всполошилась, всплеск адреналина заглушил симптом похмелья. – Который час? Сегодня ж понедельник? – схватила она телефон и в ужасе воззрилась на работодателя. – Я никогда раньше не просыпала, клянусь. Я сейчас… - резво поползла она по постели к шкафу.

Медведев тихо рассмеялся, схватив её за ногу и потянув на себя.

- Фу, вот это запашок, - улыбаясь произнёс он, когда их лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга.

- Прости, - машинально закрыла она рот рукой.

- Душ тоже не помешало бы принять, - убрал он её руки от лица. – С удовольствием бы его с тобой разделил, но я не спал более тридцати шести часов, а в соседней комнате спит мой сын.

- Да, прости, он опять пришёл вчера… ему нужно было с кем-то поговорить…

- С тобой? – не удалось президенту скрыть сарказм в голосе.

- Да, чужому человеку часто выговориться гораздо проще. Я думаю, мы утрясли вчера нашу с ним проблему.

- Которую? – жёстче спросил Медведь, а Милена, наоборот, стала улыбаться, не в силах поверить, что диктатор её ревнует.

- Единственную, - ответила она. – Между нами не может быть ничего, кроме дружбы.

- Ясно, - как можно безразличнее отозвался Влад, отведя свинцовый взгляд, чтобы скрыть облечение, которое испытал в моменте. – Голова уже не болит?

- Если бы, - отозвалась она, посерьёзнев.

Влад чувствовал под пальцами жар её тела и едва держал себя в руках, чтобы не наброситься, несмотря на вонь изо рта и лёгкий запах пота, который, казалось, лишь разжигал в нём желание.

- Отсыпайся сегодня, - поднялся он с постели, осторожно переложив её со своих колен на постель.

От внимания Мили не укрылась восставшая плоть президента, а его отчуждённость лишь раззадорила, вновь заставив мигрень отступить.

Она непроизвольно облизала пересохшие губы, представив, как встала бы на постели на колени, пока он смотрел на неё суровым отчуждённым взглядом, как медленно расстегнула бы баснословно дорогущий ремень из кожи аллигатора. И ширинку. Она была уверена, что он бы ей это позволил, и на мгновение прикрыл глаза от наслаждения, когда она вобрала бы его в рот первый раз.

Возможно, позже ему бы вновь удалось взять себя в руки. Ненадолго…

Милена прикусила губу от досады. Женские лепестки набухли и увлажнились лишь от одной мысли о подобной сцене.

Влад непостижимым образом учуял запах её возбуждения. С ним ещё никогда ничего подобного не случалось. Он не мог не проверить верность своей догадки и вернулся к постели, дерзко скользнув рукой ей в штаны. Она с готовностью расставила для него ноги и палец сам скользнул вдоль набухших складок в жаркую атласную глубину, властно затеребив клитор.

Мили захлебнулась от восторга, воззрившись на него, как на своего личного бога, от которого зависела сейчас её судьба, а не сексуальное удовлетворение.

- Пожалуйста, - попросила она, не дожидаясь на этот раз, пока он потребует себя умолять, вцепившись пальцами в ткань дорогого пиджака, словно от этого зависела её жизнь.

Медведев сел позади неё, чтобы ему было удобнее – палец тут же проник глубже. Она тихо застонала. Президент накрыл её рот ладонью, но на ум пришла другая идея.

Она с готовностью обхватила его палец губами, усердно принявшись посасывать, пока у неё между ног он добавил к указательному пальцу средний. Она изогнулась от удовольствия, когда он погрузил их в неё, и сосала близнецов левой руки в такт тем двум, что неистово двигались внутри неё, как это делал бы он. Как он мечтал сейчас делать…

Влад ускорил темп. Он так не выдержит долго.

Она накрыла руками его ладонь на своём рту, теснее прижимая её к лицу, чтобы максимально заглушать крики оргазма, пока сама неистово извивалась бёдрами на его пальцах.

«Твою мать, девочка, что ты со мною делаешь? - думал он, прикрыв глаза и пытаясь отвлечься от ощущения её горячей влажной тесноты, обхватившей его пальцы. – Кирилл. Кирилл», - сосредоточился он на мысли, которая его заземлила, не позволив слететь с катушек и наброситься на самородок в своих руках.

Единственная причина, по которой он, собственно, не взял её сразу.

На охрану диктатор уже давно привык не обращать внимания.

- Кофе будешь? – спросила она, разрядив обстановку.

- Нет, - улыбнулся Медведь, нехотя покинув средоточие её страсти и сладострастной сексуальной женственности. – Кофе последнее, что мне сейчас нужно, - поднялся он  с огромным бугром в области паха.

Милена довольно улыбнулась.

Да, Кирилл был прав - осознание того, что тебя хочет такой мужчина, как Он, пьянит, плавит всё внутри, превращая в масло. Или всё же дело в любви? Они полночи спорили об этом с сыном президента, так и не придя к согласию.

Милена, щурясь от боли, поплелась за главой государства в гостиную.

- Тебе не обязательно нас провожать, - заметил её страдания Медведь.

- Пусть и временно, но это моя квартира, - ответила она на это. – Я не могу не проводить гостей.

Влад остановился, заглядывая ей в глаза так, словно хотел найти в них какой-то ответ.

- Хочешь свою? – спросил он.

- Что «свою»? - не поняла вчерашняя алкоголичка. Голова совершенно не соображала.

- Квартиру, - уточнил диктатор.

Милена удивлённо воззрилась на президента.

- Только скажи и уже завтра подпишешь договор купли-продажи, - продолжал Медведь.

- Не, ты знаешь, здесь слишком шумно, постоянно кто-то вламывается… - попыталась она отшутиться.

- Я говорю не об этой, - улыбнулся президент. – Выбери любую другую, не имеет значения.

- Кхм, - теперь ей, действительно, стало неловко.

Она мазнула взглядом по невозмутимым физиономиям телохранителей, который не смотрели на них, но явно слышали.

- Не надо, - напряжённо ответила Милена, пряча глаза.

Почему-то от предложения Влада ей стало неприятно на душе.

Глава государства сделал едва заметный жест головой, два телохранителя подняли спящего Кирилла и подхватили под руки. Тот что-то забурчал, силясь проснуться.

- Ты тоже кофе не пей, - обернулся к ней Медведев, на прощанье обнимая и целуя в висок. – Твой организм сейчас обезвожен…

- Да-да, знаю, - согласилась она с президентом. – Как можно больше воды.

- И желательно больше вообще никакого алкоголя, - сказал первый трезвенник страны.

Милена предпочла промолчать. Её-то и пьющей сложно было назвать, но, похоже, он хотел, чтобы она отказалась от алкоголя совсем.

Это требование? Просьба?

В любом случае, она ещё не настолько растворилась в нём, потеряв свою индивидуальность, чтобы слепо ему подчиняться.

«И, надеюсь, не потеряю», - подумала Золотарёва про себя, закрывая за «гостями» дверь.

Милена ещё слишком хорошо помнила, чем закончился её единственный подобный опыт с мужем – он просто перестал считать её за человека.

*

- Что происходит? – пытался прийти в себя Кирилл, пока его тащили по коридору.

- Я не могу оставить тебя в квартире своей женщины, если ухожу сам, - ответил Влад.

- Логично, - согласился «соперник».

Президент изумлённо посмотрел на сына. Можно было по пальцам одной руки пересчитать количество раз, когда Кирилл с ним согласился. За всю жизнь.

Может, это случалось бы чаще, если бы он так его не ненавидел?

В глаза Владу бросилась броская вывеска аптеки.

- Макс, сходи купи что-нибудь от похмелья и отнеси Милене Сергеевне, - приказал он, умышленно назвав Мили по имени отчеству. Подчёркивая тем её негласный статус, который его охрана, возможно, уже и так поняла.

Макс, как всегда, беспрекословно подчинился, отправившись выполнять приказ. Позволив себе эмоции, лишь когда отвернулся от диктатора и удалился на достаточно безопасное расстояние.

Он слышал о том, что во времена монархии даже человек, выносивший горшок императора, стоял гораздо выше обычного дворянина. Он очень долго пытался себя этим утешить: и оказанным доверием и тем, что не горшок же он за ним выносит, но, бля*ь, у него ничего не получалось!

Макс Астахов – первоклассный спец, начальник службы безопасности президента, а объект гоняет его как собачонку по мелким личным поручениям.

Астахов окинул оценивающим взглядом новую пассию диктатора, когда передавал пакетик из аптеки.

Она произвела на него впечатление ещё в Праге – отважная девчонка. Катька нравилась ему больше, конечно, но и эта сойдёт, чтобы сгонять злость за вы*боны шефа. Макс испытывал удовлетворение, когда трахал его баб, хоть как-то теша тем своё эго.

В его обязанности входило следить за шлюхами диктатора. Чтобы они не трахались на стороне, пока не наскучат вседержителю.

Никто даже не подозревал, что единственный кто имел их и в хвост и в гриву, наравне с Царём – это Макс.

Вот только визжали они под ним громче  и подставляли свои задницы охотнее.

Так он думал.

Бабы всегда перед ним млели.

- Я могу воспользоваться уборной? – спросил он у непримечательной провинциалки.

Начальник службы безопасности президента не знал никого, кто бы, увидев Золотарёву,  не удивлялся тому, что именно она заняла важное место в жизни Царя.

Многим было интересно узнать, что же в ней такого…

Глава 25. Форсирование событий

 Милена проснулась утром следующего дня и отправилась в душ.

Она едва успела вымыть волосы и смыть с кожи пену, когда вода под ногами почему-то стала прибывать.

Мили опустила глаза и, завизжав от отвращения, выскочила из душевой кабины, поспешно закрыв воду и намотав на голое тело полотенце. Словно защищаясь от той мерзости, что продолжала поступать.

Золотарёва захлопнула кабину и побежала за телефоном.

*

Медведев разговаривал с премьер-министром Великобритании, когда по второй линии поступил звонок.

«Мили», - оповестил его дисплей.

- Джорд, прости, у меня важный входящий по другой линии, - перебил он главу иного государства.

- Перезвони, - оскорбился тот и сбросил вызов.

Влад усмехнулся.

Высокомерный англичанишка. Мнит себя едва ли не королевой Англии в те далёкие времена, когда от монархов зависела судьба миллионов. А на самом деле лишь пешка, стрекоза-однодневка, вынужденная подстраиваться под всех и каждого, чтобы иметь возможность быть переизбранным на второй срок и «прожить чуть дольше».

Вес и влияние Медведя на мировой политической арене гораздо выше. Гораздо.

Лорду Макинтошу придётся проглотить очередное оскорбление.

- Да, золотко, - ответил на звонок президент.

- Прости, - сбивчиво, панически заговорила Мили. – Надеюсь не отвлекаю… Я не знала, куда звонить… Не знаю, что делать… У меня ещё такого не случалось… Я вообще никого не знаю в столице, кроме тебя. И Кирилла, - добавила она, - но у меня нет его телефона…

- В чём проблема? – почти зарычал Влад.

Не хватало ещё, чтобы в случае проблемы она звонила сыну, а не ему.

- Не знаю… Наверное, что-то с канализацией… Я принимала душ, а вода стала прибывать. Грязная, вонючая… - Мили вновь передёрнуло от отвращения.

Он почти это почувствовал.

- Я пришлю кого-нибудь, - коротко сказал он. – Дыши и успокойся. От засора канализации ещё никто не умирал.

- А если эта мерзость затопит квартиру?

- Переедешь в другую, - улыбнулся Влад.

Если бы все «проблемы» так легко решались, - подумал он.

На душе почему-то потеплело. Он уже не помнил времени, когда решал обычные мужские вопросы, а не мировые.

Некоторые любовницы пытались втянуть его в нечто подобное. Он заставлял их пожалеть об этом, жёстко ставя на место.

С Мили было иначе. С ней всё было иначе. Ему было приятно, словно… Словно…

- Я хочу, чтобы ты переехала в Кремль, - произнёс он прежде, чем успел подумать.

- Что? – изумлённо переспросила она.

Чёрт подери, прям с языка сняла!

Медведь всегда ревностно относился к своему личному пространству, свободе и независимости. Брак со Светой не в счёт. Это была практически политическая сделка. До него неженатых президентов не существовало.

В случае же с Мили он не только добровольно собирается себя ограничить, но и… вспомнить, каково это - нормальная жизнь?

Быть просто мужчиной, заботящимся о своей женщине?

«Так может, тогда сам и поедешь, отремонтируешь чёртову канализацию?», - разозлился он на себя за столь идиотскую мысль.

И даже посмотрел на часы, словно всерьёз об этом задумался.

- Не думаю, что это хорошая идея, - осторожно, тем временем, ответила Мили.

- Да, ты права, - коротко бросил диктатор. – Я пришлю Макса. Он будет в течениеи двадцати минут.

И сбросил вызов, раздражённо уставившись на заставку дисплея.

Герб Великой Российской Федерации. Именно он сделал её Великой, заставив весь мир опасливо озираться на когда-то отсталое постсоветское государство.

На гербу был изображён яростно рычащий медведь, державший скипетр в правой лапе и придавивший левой ногой императорскую корону.

Большевики, свергнувшие царскую власть, вряд ли догадывались, сколь точным окажется их герб однажды.

Влад не верил в такую чушь, как судьба, но ещё ребёнком он видел в этом медведе себя, и вот куда это его привело.

А теперь что?

Он хочет променять всё это на что? На Ббабу? Обыденную, однообразную, рутинную, серую, бесславную жизнь миллиардов?

И, тем не менее, её отказ его задел.

Только ли в гордости дело?

*

Почему она отказалась? – задалась Мили вопросом, сев на постель.

Она ведь любит Влада. Каждый день без него, словно маленькая смерть.

Её не покидало ощущение, словно до него она жила в неприеступном Азбакане, во тьме, без радости, без надежды. Где вокруг кружили невидимые дементоры, вытягивающие из неё жизнь.

Он освободил её, разогнал демонов. Но они всё ещё кружат поблизости, ожидая, когда он оставит её одну. Однажды.

Милена нахмурилась.

Смеет ли она надеяться, нет, скорее мечтать, что когда-нибудь займёт в его жизни более важное место?

Не это ли он ей только что предложил?

Жить с Владом.

Каково это?

Почему она отказала?

А почему он предложил?

Для удобства?

Сожительница звучит так же неприятно, как и любовница, а ограничений больше. У неё. И прав больше. У него.

Нет, она не спешила вновь отдавать себя в руки мужчине.

Так она хоть как-то сохраняет свою независимость.

По квартире раздалась знакомая трель звонка.

«Быстро», - подумала Мили, отправившись открывать дверь.

*

«Все бабы одинаковы, - думал Макс, стоя у двери негласной Царицы. – Даже те, что строят из себя независимых феминисток, млеют от внимания сильного самца и мечтают в глубине души, чтобы он решил все их проблемы».

Ему не впервой подстраивать нужную ситуацию, чтобы завести более тесные взаимоотношения с любовницей диктатора.

Глава 26. Предвкушение охоты

 Милена вспомнила, что всё ещё замотана в полотенце, когда по ней мазнул удивлённый взгляд телохранителя.

Ей показалось, что уголок его рта едва заметно дёрнулся в довольной ухмылке, но она уже спешила в спальню, чтобы быстренько накинуть домашнее трикотажное платье.

Макс сам прошёл в ванную с каким-то пакетом в руках. Когда она заглянула, он уже снял пиджак и заканчивал расстёгивать все пуговки на белоснежной рубашке, которую как-то странно снял, пристально глядя в глаза Милене.

Она «слегка» опешила от подобного.

- Э-э-э-э, - издала она невнятный нечленораздельный звук, скользя взглядом по литому телу. Красивое, конечно, ничего не скажешь. Она ещё ни разу не видела ничего подобного вживую, но!

«Что происходит вообще?», - пульсировала в сознании изумлённая мысль.

- Может, вызвать специалистов? – растерянно спросила Мили, скользнув взглядом по брюкам телохранителя с идеально выглаженными стрелками.

Его костюм, безусловно, стоит не таких сумасшедших денег, как у Влада, но не возникало сомнений, что он тоже не из дешёвых, и если что-то пойдёт не так, какой толк от спасённой белоснежной рубашки?

- Мы этих специалистов полдня прождём, – ответил тем временем, начальник службы безопасности президента, доставая что-то очень похожее на моток толстой проволоки.

Бровь Милены вновь удивлённо изогнулась, но что она могла в этом понимать?

Золотарёва развернулась и отправилась на кухню, заварить овсянки. Живот уже аж болел от голода.

Она достала пакетик, залила его кокосовым молоком и поставила в микроволновку, присев на барный стул.

Её взгляд упал на собственные ноги, которые грел солнечный просвет из окна.

- Чёрт подери, - тихо выругалась она, заметив светлые редкие волоски. – Когда они только успевают расти?

У неё в роду у всех женщин почти нет волосяного покрова. Не говоря уже о том, что во времена её мамы не было принято  что-либо сбривать.

Милена помнила, как мама рассказывала ей о том, что её отец был очень строг. Мама состояла в танцевальном коллективе, и для выступления им необходимо было побрить волосы под мышками. Дедушка ей не позволил. Он был убеждён, что волосы на теле бреют только шлюхи.

Как-то так сложилось, что Милена узнала о том, что любая девушка должна брить ноги, от своих сверстниц. Хотя как узнала? Была высмеяна прилюдно, если быть точнее.

А потом была высмеяна второй раз, когда оказалось, что брить ноги надо не на сухую, а с помощью пены и воды.

Для кого-то это очевидные вещи. Сейчас ей самой дико это вспоминать, но тогда…

Она так и не привыкла к этому треклятому бритью, часто упуская момент, когда прозрачные редкие волоски отрастали до достаточно неприличной длины.

Милена поспешила в спальню, чтобы сменить платье на штаны и футболку. На ходу размышляя о том, почему сама раньше не додумалась до эпиляции.

В Камянске безусловно ей подобная роскошь была не по карману. И, честно говоря, она сомневалась, что в маленьком провинциальном городке предоставлялась подобная услуга, но здесь в столице, с зарплатой сотрудницы секретариата президента и бесплатным жильём, она могла позволить себе и не такое.

*

Макс вышел из ванной и  застал девушку у раковины, моющей посуду.

Он усмехнулся, заметив, что она переоделась, обтянув аппетитную попку тонкими хлопковыми штанами.

Коротенькое платице, которое так легко было задрать, нравилось ему больше, но она явно не знала, как произвести на него большее впечатление, меняя наряды и подчёркивая разные части тела.

*

Обернувшись, Мили наткнулась на обнажённый торс начальника службы безопасности президента. Случайно коснувшись его руками.

- Блин, - одёрнула она руки. – Когда ты успел подкрасться? Тебе что-то нужно?

- Я закончил, - потянулся он через неё к крану и выдавил на руки мыло под удивлённым взглядом «хозяйки» квартиры.

В ванной мыло закончилось? Или вода?

«Ладно», - подумала Милена, стараясь не обращать внимания на чудачества телохранителя.

Взяла тряпку и сделала пару шагов к столу, за которым ела.

Макс обернулся. Волосы девушки были перекинуты через плечо, открывая ему вид на чувствительную у многих заднюю часть шеи.

Он поспешно вытер руки и вновь приблизился к ней сзади, чувственно коснувшись губами соблазнительного местечка.

- Ты вообще охренел?! – извернулась Золотарёва в его руках, отскочив в сторону.

Тяжело дыша и тараща глаза, она потрясённо скользила ими по его натренированному телу. На долю секунды задержавшись на пахе.

Макс улыбнулся и двинулся на неё.

- Не смей! – взгвизнула она, отступив. – Ты закончил?

- Сладкая, мы ещё и не начали.

- Да, что за… на хрен?! – не укладывалось у неё в голове, каким образом она вдруг стала необходима всем альфа-самцам в округе. – Немедленно уходи.

- Мили…

- Не называй меня так, - зло оборвала она его.

- Хорошо, Милена Сергеевна, - поднял он руки, чувствуя, как возбудился сильнее от строгого окрика.

Трахать Мили было бы гораздо скучнее, нежели строившую из себя неприступную большую шишку Милену Сергеевну.

А это однозначно произойдёт. Она хочет его. В этом не было сомнений.

«Так даже интересней», - думал он, предвкушая горячий качественный трах и горячившую кровь охоту, пока возвращался в ванную, чтобы одеться и оставить её в покое. Пока.

Глава 27. Одна на миллион

 Мили весь день пыталась понять поведение Макса и разобраться в том, не было ли в произошедшем её вины.

Могла ли она каким-то образом его спровоцировать или дать ложную надежду?

«Да ну, нахрен!», - разозлилась Золотарёва, решив просто выкинуть всю эту хрень из головы.

Его шизофрения не её забота.

*

Следующим утром Милена спешила на работу, как на праздник.

«Или на свидание, - улыбнулась Мили, в очередной раз разглядывая себя в зеркале со всех сторон. - Необходимо обновить гардероб, - приняла она твёрдое решение. – Что-нибудь более сексуальное. И стильное. Даже, наверное, дорогое».

Она никогда ранее не позволяла себе дорогой одежды, экономя каждую копейку.

В душе добавилось эйфории от предвкушения качественного шопинга.

Милена радостно схватила сумочку, впрыгнула в туфли-лодочки и выпорхнула за дверь.

Она улыбалась.

Лето в столице зачастую холодное. Золотарёва долго не могла привыкнуть к тому, что чулки возможно носить и в «горячую» пору.

«Интересно, Владу нравятся чулки? – подумала она. - Вряд ли существует мужчина, который бы остался равнодушным к подобному элементу женского гардероба. Но Влад не такой как все. Каково это заниматься сексом на рабочем столе президента? – хаотично скакали её мысли, перескакивая с темы на тему».

*

Президент улыбнулся ей, когда проходил в свой кабинет в сопровождении чиновников и охраны.

Мили не смогла не ответить взаимной счастливой улыбкой, чувствуя, как в груди ярче вспыхнула яркая звезда её любви. Она была уверена, что так Медведь улыбается лишь ей.

Откуда подобные глупости?

«Не знаю», - отвечала она скептику внутри себя, продолжая улыбаться. Она просто знала.

Ангелина последовала в кабинет следом за важной делегацией, а когда вышла, бросила привычный неприязненный взгляд на Золотарёву.

- Сделай им кофе, - грубо приказала она.

То, что для четвёрки было привилегией, за которую они едва ли не дрались каждое утро, для личной помощницы президента было унизительной обязанностью, которую она с удовольствием перекладывала на подстилок диктатора.

Милена молча поднялась, приготовила кофе и отправилась с подносом в кабинет президента.

Никто не отреагировал на её появление, кроме Влада.

Чиновники сидели к ней спиной и не обращали внимания на пристальный взгляд диктатора, который не отпускал её на протяжении всего пути к журнальному столику в зоне отдыха.

Она знала, что её видит лишь Он и, ставя поднос, изогнулась не хуже любой порно-актрисы из фильмов для взрослых, призывно виляя бёдрами, пока расставляла чашки, угощение и фрукты. Чувствуя на ягодицах его горячий жаждущий взгляд.

Милена умышленно уронила салфетки и наклонилась ещё ниже, зная, что в таком положении юбка задирается достаточно высоко, чтобы были заметны кружевные красно-чёрные резинки чулочков.

- Сделаем перерыв, - оборвал на полуслове докладчика президент.

Мили довольно улыбнулась, продолжая раскладывать приборы.

- Мне повторить? – жёстче спросил диктатор, пока делегация потрясённо переглядывалась, не понимая причины столь резкого прекращения совещания, которое едва началось.

- Нет, господин президент, - ответил кто-то из них, поспешно поднимаясь.

Милена, наверное, с тридцать раз поправила расставленные чашки, приборы и фрукты, пока дверь за визитёрами не закрылась.

- Иди сюда, - услышала она его охрипший приказной тон, от которого всё внутри задрожало, отозвавшись жаром внизу живота.

Золотарёва медленно разогнулась и обернулась с лукавой игривой улыбкой. Не двинувшись с места. Она умышленно тянула, чтобы подогреть в диктаторе желание и разбудить в нём зверя. Сейчас ей хотелось дикого необузданного животного секса. И хотелось его на столе президента.

Милена соблазнительно закусила губку и, раскачивая бёдрами, направилась к диктатору. Под стальным обжигающим взглядом она медленно обогнула стол и остановилась у кресла правителя.

Его рука тут же скользнула ей под юбку и сквозь намокшие трусики по-хозяйски погладила пальцами чувствительное местечко.

Медведь самодовольно улыбнулся. Но разве могло быть иначе?

Она хочет его даже тогда, когда просто мысленно произносит его имя.

- Влад, - непроизвольно сорвалось с губ.

- М-м-м, - поднял он лицо, оторвав взгляд от её ножек.

Милена не сдержалась. Её затопила сумасшедшая любовь и нежность к этому человеку. Сила, которая практически бросила её на него, заставив отчаянно впиться в волевые губы, которые с готовностью раскрылись ей навстречу. И это едва окончательно не лишило её рассудка.

Никогда и никого она не целовала так самоотверженно.

Никому и никогда так не отдавалась. Полностью. Целиком. Без остатка.

Медведь чувствовал это и ещё кое-что. Нечто странное в собственной груди, что отзывалось и тянулось к удивительной женщине в руках, поглощая его целиком. Хотелось бросить к её ногам весь мир, свернуть горы, победить титана. Лишь бы она не прекращала смотреть на него так, словно он – весь её мир, её герой, её всё.

*

Президент стянул её со стола и усадил к себе на колени, когда их сумасшедший танец страсти достиг своего апогея.

Её голова покоилась на сильной груди одного из самых могущественных людей на планете, и она впервые чувствовала себя в безопасности.

- В пятницу премьер устраивает приём в честь дня рождения дочери, - заговорил Влад. – Пойдёшь со мной?

- Ну, не знаю-ю-ю, - притворно протянула она.

Президент шутливо хлопнул её по заднице.

- Ладно-ладно, уговорил, - улыбаясь, поднялась она с его колен, поправляя юбку. – Твои министры уже, наверное, заждались.

- Они не мои, - ответил Влад.

- Здесь всё твоё, - склонилась она к его лицу и сексуально добавила, - мой диктатор.

Медведь улыбнулся, коснувшись её подбородка и властно притянув к своим губам.

Она прервала поцелуй, почувствовав, как вновь начала возбуждаться.

- Мир, конечно, может и подождать, когда нам с тобой хочется уединиться, - заговорила она. – Но надо и совесть иметь.

Влад тихо рассмеялся, заставив заплясать волнительные мурашки на её коже. Она поспешила отойти от него на безопасное расстояние, чтобы максимально избежать соблазна вновь броситься в его объятия.

- Сделать новый кофе? – спросила она.

- Да, будь добра. Этот остыл, - ответил президент, мгновенно перевоплотившись и наводя порядок на рабочем столе, где совсем недавно была её попка.

Мили улыбнулась. Она уже знала, как лишить его этого делового тона, стереть с лица непроницаемое выражение, а стальной взгляд расплавить до жидкого олова.

«Мой президент», - млела она, глядя на сильного волевого мужчину, который каким-то чудом выбрал её из миллиона холёных красоток.

Может быть, у неё всё же есть шанс?

«У них…», - поправила она себя.

Глава 28. Ревность медведя

 После работы Милена поспешила в торговый центр. У неё было четыре часа до его закрытия.

Она решила начать шопинг с самого главного – вечернего платья для приёма у премьера, куда она будет сопровождать Влада. Что-то подсказывало ей, что оно обойдётся ей в кругленькую сумму, и не факт, что останутся деньги ещё хоть на что-то.

Мили зашла в бутик с вывеской известного дизайнерского бренда и, переходя от стеллажа к стеллажу, всё больше поражалась ценникам, понимая, что далеко не всё ей по карману, даже если она решится потратить на роскошный вечерний туалет все свои сбережения.

- Девушка, вам нужна помощь? – обратилась к ней продавец, стоящая в центре пустого зала с единственным покупателем.

- Нет, спасибо, - ответила Мили.

Девица недовольно поджала губы.

- Вы планируете здесь всё перещупать? – на этот раз более агрессивно, без ложной услужливости спросила она.

- Если понадобиться, - в тон ей ответила Золотарёва. – А вы знаете иной способ выбора подходящего туалета?

- Как ни странно, - съязвила та. – Например, воспользоваться помощью консультанта. Ассортимент бутика представлен в разной ценовой категории и разделён на зоны. Ваша, - окинула она Мили презрительным взглядом, - у выхода, справа. И то я сомневаюсь, что что-нибудь по карману вам даже там.

Милена выпустила из рук очередное платье, которое рассматривала.

- Потрясающий сервис, - раздражённо произнесла она, глядя на высокомерного «консультанта». Развернулась и покинула бутик.

Мили отошла достаточно далеко прежде, чем остановилась, осознав, что её проблема так и не решена.

Более того, была крайне высока вероятность того, что в других подобных магазинах её ждёт такое же отношение. Что совсем отбивало охоту в них даже заходить.

Золотарёва достала из сумочки телефон.

Чёрт подери, у неё же нет телефона Кирилла, - опомнилась она.

Мили поискала взглядом свою всегда маячившую на горизонте охрану, которая больше напоминала хреновую слежку, и направилась к ним, когда обнаружила.

- Вы знаете телефон Кирилла? – спросила она у них.

- Какого? – переспросил Анатолий.

- Медведева, конечно, какого же ещё, - раздражённо отозвалась Милена, будучи на взводе,  после «успешного» шопинга.

Охрана предпочла проигнорировать настроение объекта и дала ей то, что она просила.

- Да? – холодно отозвался голос Кирилла по ту сторону связи.

- Это я, - начала Мили с очевидного.

- Неожиданно, - улыбнулся Медведев-младший. – Не помню, чтобы давал тебе свой номер телефона. А это значит, что ты напряглась, чтобы его раздобыть.

- Всего лишь спросила у своих поводырей, - разочаровала его Золотарёва.

- М-м-м, - невнятно отреагировал сын диктатора. – Что нужно? – холоднее спросил он.

- Какова ценовая категория вечернего туалета, в котором  прилично сопровождать президента на приёме у министра в честь дня рождения его дочери? – выпалила Мили.

- Кхм, - ошалело кашлянул Кирилл. – Ты серьёзно?

- Тебе сложно ответить?

- От тысячи долларов. Тебе нужны деньги? – спросил он, допытываясь об истинной причине, по которой она ему позвонила. Уж больно идиотской звучала первая.

- Нет, - разочаровано закусила Мили губу, понимая, что придётся ещё раз попытать счастье в одном из бутиков. - Деньги есть, проблема в другом.

- Сгораю от нетерпения.

- Да уж, оно и слышно, - раздражённо отозвалась Золотарёва.

- И всё же, - так же холодно продолжал Кирилл.

- Меня выставили из магазина с аналогичными ценниками.

Наверное, стоило ожидать, что Медведев-младший на подобное заржёт в ответ.

Милена была не в настроении выслушивать ещё и его издевательства и отключилась.

Он перезвонил.

- Что? – зло ответила она. - Я прервала тебя на самом интересном? Не успел доржать?

- Не ершись, ёжик, - улыбаясь ответил сын диктатора. – Ты где?

- В Сити-Центре.

- Буду в течении получаса, - ответил он. – Решим твою проблему.

*

- Идём, - бросил при встрече Кирилл, даже не притормозив, когда они встретились.

Милене ничего не оставалось, кроме как поспешить за ним.

- Подожди, - потянула она его за рукав, когда поняла, что они приближаются к тому самому бутику, из которого её выперли.

- Так это тот самый? – всё понял он по выражению её лица.

Она кивнула.

- Тем лучше, - ответил он. – Не дрейфь. Тебе по статусу не положено. К тому же, если ты способна отступить из-за такой ерунды, то тебе точно нечего делать рядом с отцом.

-  Я не отступаю, - взъерошилась Мили. – Я не понимаю, почему должна отдавать свои деньги там, где меня оскорбили.

- Ага, - отозвался Кирилл, заходя в бутик. Похоже, ни на грамм ей не поверивший.

Двое телохранителей, сопровождавших сына президента остановились у стеклянных дверей, словно планируя преграждать путь каждому, кто ещё пожелает войти.

Кирилл уверенно приближался к стойке с кассовым аппаратом.

- Добрый вечер, - расцвела продавщица, скользя плотоядным взглядом по фигуре видного статного мужчины, профессионально подмечая ценник каждого элемента его одежды и аксессуара.

Никто не знал, как выглядит сын диктатора и вообще, есть ли у него дети, если умышленно не искал или не следил за жизнью президента.

- Vip-обслуживание, - пренебрежительно бросил Медведев-младший на стойку пачку денег, проигнорировав приветствие персонала, и обернулся к Мили. – Выбирай.

Она потрясённо хлопала глазами, действительно не желая оставлять здесь ни копейки, но всё это Кирилл сделал ради неё.

Переполненная чувством благодарности, Милена развернулась и покорно побрела к стойкам с сияющими нарядами. Она по-прежнему не планировала что-либо приобретать, но собиралась сделать вид, что ей просто ничего не понравилось.

В сумочке загудел мобильник. Мили поспешно достала его, приняв вызов:

- Да.

- Добрый вечер, - раздался по ту сторону связи ледяной голос президента.

- Добрый, - настороженно ответила Мили, не понимая тому причины.

- Чем занимаешься? – напряжённо продолжал он.

- Пытаюсь выбрать платье на приём в пятницу.

- Одна? – уже едва ли не рычал Медведь.

- Мне не нравится тон, которым ты со мной разговариваешь, - нахмурилась Милена.

Что за вечер-то сегодня такой?!

- Какого чёрта ты вытрезвонила моего сына и шляешься с ним по магазинам, чтобы он оплачивал твоё барахло?! – ворвался в  бутик разъярённый диктатор. – На нижнее бельё тоже с ним попрёшься?!

Мили возмущённо открывала и закрывала рот, пока Кирилл откровенно забавлялся у стойки ошалевшей кассирши.

- Я не намерена это слушать, - зло бросила она в лицо диктатора и направилась к выходу.

- Не смей поворачиваться ко мне спиной! – гаркнул Медведь ей в спину. Не помогло. – Немедленно остановись!

Ноль реакции. Более того, она уже выскочила из бутика и направлялась чёрт знает куда под любопытными взглядами начавшей собираться толпы.

Влад сделал едва заметный жест головой Максу и направился прочь из торгового центра, зная, что его приказ выполнят беспрекословно и  молниеносно.

Возмущённый звонкий голосок за спиной говорил о том, что всё уже под контролем.

*

Если так пойдёт и дальше, Милена вскоре  привыкнет передвигаться по столице на плече агентов службы безопасности президента…

Глава 29. Решение проблемы

 Всё, возможно, было бы не настолько плохо, если бы на плечо её закинул не Макс, а кто-нибудь другой.

Начальник службы безопасности президента не упустил возможности облапать женские выпуклости.

- Не смей меня трогать, урод, - зло прошипела Мили. Чем только позабавила ожившую скульптуру участника олимпийских игр.

Её грубо запихнули на заднее сиденье Хаммера. Она попыталась открыть дверь, но та оказалась заблокированной, едва её закрыли.

Мили бросила яростный взгляд на непроницаемый профиль диктатора, который невозмутимо смотрел в окно, словно её здесь и не было.

- Куда, господин президент? – спросил Макс, прыгнув на переднее пассажирское сиденье.

- На Пушкинскую, - ответил Влад, назвав улицу, на которой находилась квартира Милены.

Она чуть притихла, вдруг испугавшись, что он бросит её из-за какого-то дурацкого недоразумения, но гордость не позволяла Золотарёвой заговорить первой, и они упорно молчали до самого подъезда. И позже, когда поднимались на лифте в сопровождении охраны в её квартиру. И тогда, когда безопасники проверяли замкнутое пространство, предоставленное ей «государством». Вплоть до момента, пока телохранители президента не оставили их наедине.

Влад по-хозяйски прошёл вглубь гостиной и вольготно расположился на том самом, полюбившемся каждому гостю, диване.

- Я слушаю, - требовательно произнёс он, опалив её штормовым взглядом, в котором плескалась ярость, способная сокрушить всё на своём пути.

Он держал её в узде. Ради неё. Привёз в привычную для Мили обстановку. Хоть исилой. Но всё равно не поволок в свою берлогу, чтобы лишить даже той призрачной иллюзии свободы, что у неё была.

Милена напряжённо выдохнула, пытаясь максимально успокоиться. Последовала к нему вглубь комнаты и под тяжёлым взглядом присела в кресло напротив.

«Прям словно две воюющие стороны, встретившиеся для ведения мирных переговоров», - возникла в сознании мысль, которая заставила её улыбнуться.

- Рад, что сложившаяся ситуация тебя забавляет, - зло бросил диктатор.

- Я не понимаю причину твоего гнева, - ответила она на это.

- Ты не….?! – начал он вновь распыляться и оборвал себя на полуслове, чтобы на мгновение прикрыть глаза и мысленно просчитать до пяти. – Зачем ты позвонила Кириллу?

- Узнать у него, каким должен быть ценник платья, в котором не стыдно было бы появиться с тобой на приёме.

- У Кирилла?!

- А у кого?! – в ответ тоже заорала она. – Надо было позвонить твоей Катеньке?! Или Ангелине, которая меня терпеть не может?! Вот бы они, наверное, дельный совет дали, да?!

- Могла бы позвонить мне, раз уж у тебя такой дефицит с советчиками!

- Тебе?!

- И чем же это я тебя не устраиваю?!

- Ты президент, мать твою, целой страны, я не могу трезвонить тебе по таким мелочам!

- Кирилл тоже президент! Он управляет одной из самых крупных корпораций в мире, но его отвлекать тебе, видимо, приятнее.

- Ну, - растерялась Милена. – Я не знала. Он, наверное, был свободен, а твоё совещание всё ещё продолжалось, когда я уходила, - отказывалась отступать она.

- Хватит препираться и искать оправдания, - резко оборвал он её. – Если у тебя проблемы, ты должна звонить мне, а не другому мужику. Тебе так не кажется? И если у тебя не хватает денег, то и подавно платить за твои трусы должен не Кирилл!

- Сдались тебе эти трусы! Я выбирала платье, чтобы тебя не опозорить! И платить собиралась сама!!!

- С Кириллом?!

- Он сам вызвался помочь, когда узнал, что меня высмеяли в бутике и буквально прямым текстом сказали, что таким оборванкам, как я, там не место.

Подобного ответа Влад явно не ожидал, какое-то время растерянно глядя на свою женщину, бегая по ней оценивающим взглядом. Словно пытаясь прикинуть, насколько это могло быть правдой.

Могло ли нечто подобное случиться с одной из прежних его любовниц?

«Нет», - ответил он сам себе.

Мили была слишком другой. Они были из разных миров. Неудивительно, что его мир её не принимал.

Как он не подумал об этом раньше?

- Я хочу, чтобы ты по любому вопросу в первую очередь обращалась ко мне, - спокойно произнёс он. – Не важно, каким ерундовым он тебе покажется, и как сильно я, по твоему мнению, буду занят. Если я не смогу решить твою проблему самостоятельно, я найду того, кто тебе поможет, но то, что ты за моей спиной… - Влад вновь прикрыл на мгновенье глаза, пытаясь успокоиться.

- Прости, - подсела она к нему на диван. – Я не думала, что ты так отреагируешь, да и подумать не успела, Кирилл не оставил мне выбора, вы с ним прёте напролом, не оставляя и шанса…

- Мили, - предупреждающе начал Медведь.

- Я поняла-поняла, - порывисто обняла его Милена, счастливо улыбаясь. – И мне по-прежнему нечего надеть в пятницу, - добавила она.

- Я постараюсь закончить завтра пораньше.

- С ума сойти, - протянула Мили, отстраняясь, чтобы заглянуть в любимые глаза. – Завтра я пойду по магазинам с президентом.

Влад улыбнулся, зафиксировав её подбородок пальцами.

- А президент что, не человек? – спросил он.

- Ты удивишься, узнав, сколь многие уверены в том, что нет, - ответила она.

- И чёрт с ними, - произнёс Медведь, потянув её за подбородок ближе к своему лицу.

Вторая его рука накрыла её левую ладонь, покоившуюся на его груди, и решительно повела вниз, вынудив погладить восставшую дикторскую плоть.

Улыбка Мили изменилась. Он поймал тот момент, когда в лазурных глазах заплясали искорки страсти. Когда их цвет потемнел. Стал горячее. Глубже. Затягивая его в небесный омут.

Она была его личным раем…

Влад потянулся к жарким, сладким тесным вратам сокровищницы и неизменные стражи с готовностью раздвинулись, открывая ему путь. Не препятствуя. Приглашая.

Милена уже справилась с его ремнём и ширинкой, выпуская на волю требовательный жезл, когда он коснулся влажных лепестков.

Медведь непроизвольно облизнулся, практически ощутив во рту её волшебный вкус.

«Не сейчас, - приказал он себе, подавляя желание испить её до дна, словно чашу Грааля, содержащую в себе секрет бессмертия. – Позже, - пообещал он себе».

- Я хочу, чтобы ты села на меня, - возможно, строже, чем требовалось, произнёс он охрипшим голосом, но Мили с готовностью подчинилась.

Она подняла юбку, открывая ему изумительный вид на сексуальные чулочки  и припухшие губки,  слегка выглядывающие из сдвинутых им трусиков.

Она не стала их снимать. Ничего не стала снимать. Она делала именно так, как он хотел, словно читала мысли, считывала его желания.

Она перекинула одну ногу через его колени и изящно нависла над восставшей плотью диктатора, ещё чуть отодвинув трусики и направив его в жаркую атласную глубину.

Медведь задохнулся от наслаждения, когда головку окутала блаженная теснота.

Она захватывала его миллиметр за миллиметром, продлевая удовольствие, наслаждаясь ощущением его внутри себя.

Он это видел. Он этого жаждал, жалея, что не может видеть то, как его член погружается в неё с  нужного угла, но ложиться не собирался.

Сегодня он хотел её именно так. Сидя. Чтобы она сама управляла ритмом и своим удовольствием. Чтобы кончила на нём, а потом ещё раз под ним. Уже подчиняясь его власти, его темпу и его страсти.

Она его личный рай…

Глава 30. Просто принять

 Милена с волнением поглядывала на часы, ожидая конца рабочего дня.

Сегодня они с Владом пойдут по магазинам, как обычная настоящая пара!

Она и президент!

«Ну, чем закончился вчерашний разговор? - пришло сообщение от Кирилла. С характерным для него усмехающимся смайликом. – Жива хоть?»

«Очень смешно, - ответила Золотарёва. – Мог бы и помочь всё объяснить».

«И пропустить такое веселье?))))))))). Значит, день рождения дочери премьера не отменяется?)».

«Да, пойдём сейчас выберем мне что-то приличное для столь грандиозного события».

«Ого, - прилетело от Медведева-младшего. И следом: «Ноги и всё остальное побрить не забудь».

«Иди на хрен!», - быстро отправила Милена и раздражённо бросила телефон на стол. Глядя на него так, словно это он глумился над ней, а не циничный сын диктатора по ту сторону связи.

Она должна была пойти на эпиляцию вчера, но перенесла на субботу, в связи с завертевшимися событиями.

Мобильник булькнул, оповещая об очередном пришедшем сообщении.

«Любопытство кошку сгубило», - подумала Мили, беря в руки мобильник, чтобы прочесть последнее смс от президента одной из самых крупных мировых корпораций.

«Будь осторожна, - прочла она, не особо понимая к чему это относиться, серьёзно ли он вообще или опять прикалывается. - Не факт даже, что он не ошибся адресатом, - нахмурилась Милена, решив не заморачиваться, и посмотрела на часы».

18.20

Какое-то время повертела трубку в руках, глядя на закрытую дверь кабинета главы государства и всё же нажала на вызов – он сам сказал звонить.

*

Влад потерял счёт времени.

Как всегда, когда дело касалось управления страной. Для него это была не работа. Образ жизни. Всё.

«До момента, пока не появилась она», - сделал мысленную ремарку Медведев, глядя на зазвонивший телефон.

«Мили», - оповестил дисплей.

Влад оборвал премьер-министра финансов на полуслове, небрежным движением пальца, давая понять, чтобы тот замолчал.

- Да, - поднёс он трубку к уху, чувствуя, как начал улыбаться. – Уже назрела проблема?

- Ещё какая, - улыбаясь в ответ произнесла Мили.

Перед его внутренним взором встала картина, как она при этом откинулась на спинку рабочего кресла и закинула ножку на ножку в очередной сексуальной юбочке, которую так и подмывало задрать каждый раз, когда он её видел. Чтобы оголить ягодички и увидеть кружевные чулочки…

- Мне тут один диктатор пообещал составить компанию на шопинге, - продолжала, тем временем, игру золотко. – И вот что-то нет его.

- М-м-м, - тоже откинулся на спинку кресла Влад. – Даже не знаю, чем вам помочь.

- Жаль, - игриво протянула Мили. – А он обещал решить любую мою проблему.

Медведев тихо рассмеялся, вернувшись в прежнее положение.

- Сейчас выйду, - сказал он ей в трубку и сбросил звонок, мгновенно перевоплотившись, словно вместе с вызовом отключил прежние эмоции и того, кто мог быть просто мужчиной. Человеком.

Привычный суровый взгляд главы государства упал на чиновников.

- На сегодня всё, - коротко бросил президент, поднимаясь.

Визитёры тут же повскакивали со своих мест. Шутка ли, остаться сидеть, когда диктатор на ногах.

Они вышли из кабинета почти одновременно.

Чиновники долго озирались, оглядываясь на милующуюся парочку позади, которая не замечала ничего вокруг, обмениваясь фразами, улыбками и лёгкими игривыми прикосновениями, словно двое влюблённых.

Телохранители встали плотной стеной, отгораживая любовников от пытливых глаз, но всё уже и так было понятно.

Никто и никогда не видел Медведя таким.

*

Охрана сопроводила президента и его любовницу к Hummer-у.

Медведев редко ездил на других автомобилях из «государственного» гаража.

Сложно было представить машину, подходившую ему больше. Внушительные размеры. Мощь. Сила. Неприступность. Надёжность. Безопасность. Всё это относилось и к Владу…

Президентский кортеж остановился у Сити-центра.

Милена обеспокоенно выглянула в окно, глядя на собравшуюся толпу, которую удерживала служба безопасности, образовав неширокий коридор перед входом.

- Что это такое? – сорвалось с языка.

- Час назад всех попросили покинуть центр, - ответил Макс. - Ротозеи решили остаться, чтобы узнать причину.

- Вы выгнали людей из торгового центра? – удивилась Золотарёва.

- Не выгнали, а объявили, что сегодня он закрывается раньше, - поправил её Влад, собираясь выходить. Молодая женщина не шелохнулась. Он понял, что ей это не понравилось. – Мили, - спокойно начал диктатор. – Ты видишь, что сейчас происходит?

- Да, вы выгнали людей. Из-за меня.

- Из-за меня, раз уж на то пошло, - всё же чуть разозлился Медведь. – Ты видела, на что способна толпа в Праге. Все нормальные адекватные люди разошлись. Это во-первых.

- А во-вторых? – в тон ему отвечала Милена.

- А во-вторых, если бы они не толпились здесь, то точно также собирались бы у каждого бутика, куда бы мы заходили, - ответил Влад. – Прилипали бы к витринам, как мухи, давя друг друга, чтобы не пропустить что-нибудь интересное, глазея на тебя. Фотографируя. В этом случае ты чувствовала бы себя лучше?

- Нет, - честно ответила Мили, чуть подумав.

Понимая, что они никогда не будут с Владом, как обычная нормальная пара. Уж точно не в том понимании, к которому она привыкла. Он - президент. Хуже того - диктатор. Идол и враг слишком многих.

Именно об этом предупреждал её Кирилл?

«Уже не в первый раз», - подумала Милена, нахмурившись. Она впервые задумалась об этом серьёзно.

- Мили, в чём проблема? – вопрошал президент. – Когда мы закрыли население и туристов в европейской столице, тебя всё устраивало.

Он был прав. Во всём был прав. Что же её смущает сейчас?

Дало о себе знать привычное понимание нормальности и, что такое хорошо, а что такое плохо?

Милена обернулась, глядя в любимые серые глаза.

Её мир перевернулся с ног на голову с его появлением в её жизни. Она вошла в его мир. И он позволил ей это. Хочет ли она назад?

- Нет, - ответила Золотарёва вслух.

- Что? – не понял президент, сдвинув брови.

Мили нежно улыбнулась любимому:

- Идём?

В стальном взгляде мелькнуло облегчение, прежде чем морщинка меж бровей разгладилась.

Президент открыл дверцу и вышел, протягивая ей руку.

Она ни секунды не сомневалась, приняв его ладонь и последовав за тем, в чьей груди уже давно бьётся сердце их обоих.

Её  сердце ей больше не принадлежит.

Глава 31. Шопинг

 В пустом торговом центре, где на местах были лишь продавцы, любой звук в холле был словно звон колокола.

Обслуживающий персонал выглядывал в стеклянные витрины, выходил на лестничные пролёты, перегибаясь через перила, чтобы рассмотреть, кого впустила служба безопасности президента.

Мили чувствовала себя, как диковинная зверушка в зоопарке, неуютно поёжившись.

- Отправляйтесь по своим рабочим местам! – крикнул Астахов.

Продавцы засуетились, выполняя приказ телохранителя Царя.

Золотарёва бросила на него осторожный взгляд.

Это он ради неё так надорвался, заметив её неловкость, или просто выполнял свои прямые обязанности?

- Куда пойдём? – спросил её диктатор, нежно приобняв за талию.

- Понятия не имею, - честно выпалила Милена. – Я здесь второй раз в жизни.

- Ясно, - обернулся Медведев. – Макс.

Астахов кивнул, понимая диктатора без лишних слов:

- Знаю пару мест.

*

Милена с удовольствием прошла мимо бутика, из которого её выперли, отметив «консультантов», кусавших от досады губы.

Умышленно она зашла и к ближайшим к ним конкурентам, где они и приобрели вечерний туалет для спутницы президента.

Мили привыкла в шопинге долго переходить от одного магазина к другому, не в состоянии что-то выбрать, потому что ничего не нравилось, но с такими ценниками сложность была в другом: ей нравилось всё! Ну, или почти всё. Платья были великолепны, шикарны, изысканны, роскошны – на любой вкус.

Влад не позволил ей заплатить самой. Но и сам не платил.

Расплатился Астахов по едва уловимому повелительному жесту диктатора.

Не царское, видимо, это дело.

Медведев посмотрел на дорогущие часы на запястье.

- Быстро, - не преминул он удивлённо заметить. – Может, обновим тебе весь гардероб, раз уж мы здесь?

Милене не удалось скрыть восторга и широченную счастливую улыбку, расплывшуюся на поллица.

Мужчина, добровольно пожелавший ходить с тобой по магазинам. Не признак ли это глубоких чувств?

Влад улыбнулся ей в ответ, верно истолковав очевидную реакцию на свой вопрос.

- Пойдём, - мягко произнёс он.

Конечно, следующий бутик, который они посетили, был нижнего белья.

Что в предыдущем, что в последующих, «консультанты» изначально предлагали и демонстрировали ассортимент президенту, едва ли не примеряя на себе.

- Не мне показывайте, - из раза в раз повторял Влад. – Ей.

Кривя губы и пытаясь скрыть разочарование, продавцы переключались на Милену, то и дело бросая полные надежды взгляды на диктатора. Не знали, как ещё угодить, извернуться и изогнуться, чтобы его заинтересовать.

Он словно не замечал всего этого. Его взгляд теплел и был полон заинтересованности только тогда, когда в поле его зрения появлялась Мили, демонстрируя тот или иной образ.

Не смогла Золотарёва пройти и мимо магазина с домашней одеждой.

Какая женщина не мечтает о дорогой качественной домашней одежде вместо обносков, в которых уже стыдно на улицу выйти? Или вместо дешёвых трикотажных платьиц и штаников, которые в считанные месяцы превращаются в растянутые, обязательно чем-то заляпанные тряпочки.

Здесь Милена прямо отвела душу. Ничего подобного она себе никогда не могла позволить.

- Давай и тебе что-нибудь купим, - в запале потянула она Влада к стеллажам с мужской домашней одеждой. – Ты вообще ходишь по магазинам? – спросила она его, едва ли не машинально, азартно перебирая тремпеля.(труселя- ???)

- Нет, - ответил президент.

- Как? – удивилась Мили. – Тебе даже трусы стилисты подбирают?

- Этим занимается Ангелина.

Руки Золотарёвой застыли. Она потрясённо повернулась, чтобы заглянуть Медведеву в глаза и убедиться в том, что ей это не послышалось.

- Ангелина? – переспросила она.

- Подобные мелочи входят в её обязанности, как личного ассистента, - как ни в чём не бывало, ответил президент.

- Мелочи? – вновь переспросила Мили. - Это же личное. Интимное. То, в чём тебе должно быть комфортно, удобно и уютно.

- Она прекрасно знает мой вкус и мои предпочтения.

Милена отвернулась, чтобы скрыть то, как её это покоробило.

- Что-то не так? – спросил Медведь.

- Кроме того, что другая женщина выбирает тебе трусы? – как можно равнодушнее попыталась ответить Мили, но сама фраза уже говорила о многом.

Глава государства тихо рассмеялся. Похоже, её реакция, её ревность его позабавили. Были ему приятны.

- Я освобожу её от подобной обязанности, - тихо произнёс он.

- Правда? – слишком быстро отреагировала Мили, воззрившись на него с надеждой и благодарностью.

- Да, - улыбнулся Медведь. – Теперь это твоя обязанность.

Как можно ощутить себя абсолютно счастливой лишь оттого, что мужчина позволяет тебе выбирать ему нижнее бельё?!

Можно!

Милена забыла, где находится, потянувшись за поцелуем. Президент с готовностью обнял её и склонился с высоты своего роста, чтобы ответить.

«Как можно быть ещё счастливее?», - думала она, утопая в нежности поцелуя.

И всё это под пристальным взглядом начальника службы безопасности президента.

Телохранители привыкли не обращать внимания на личную сторону жизни диктатора. Их работа смотреть по сторонам.

Но в последнее время невозможно было не смотреть. Творилось нечто невообразимое – подобно тому, как видеть, что мир вокруг вдруг приобретает розовый цвет, везде летают феечки и табунами носятся единороги.

Диктатор ведёт себя, словно хренов герой из бабской мыльной оперы.

«Медведь!», - не мог поверить своим глазам Астахов, глядя на то, как трепетно тот обнимает девушку, как упивается её поцелуем…

Глава 32. Бывшая первая леди

 Сказать, что на приёме в честь дня рождения дочери премьера все были удивлены тем, что президент явился не один – это ничего не сказать.

Милене было неловко под пристальными взглядами окружающих быть главным предметом обсуждения. Но Влад чувствовал себя как рыба в воде, игнорируя происходящее.

Ей тоже следовало привыкать. Персона диктатора, всё и все, кто с ней связаны, всегда будут у всех на устах.

Мили решительно выдохнула, выпрямляя спину.

Её взгляд случайно упал на официанта, разносившего алкогольные напитки. Он смотрел прямо на неё и направился к ним, словно желая подарить ей возможность немного расслабиться.

- Спасибо, - сняла она бокал шампанского с подноса, отметив наличие татуировок на кистях официанта.

Он слишком не вписывался в общую обстановку. Она проводила его долгим задумчивым взглядом. Знала, что неправильно судить о людях по внешнему виду и стереотипами, но она слишком боялась за Влада.

- Нравятся татуировки? – напомнил о себе президент, заметив чрезмерное внимание к официанту.

- Ты же знаешь, что да, раз читал мои дневники, - насильно улыбнулась она, повернувшись к любимому и решив выкинуть глупые домыслы из головы.

Служба безопасности знает свою работу. Девочка из захолустья уж точно не внимательнее, умнее и наблюдательнее профессионалов.

- Хочешь, чтобы набила? – пошутила Милена, пытаясь отвлечь и его и себя от собственного разыгравшегося воображения.

- Только через мой труп, - рассмеялся диктатор. – Где ты видела татуированных президентов?

- Я вообще раньше никогда не встречала таких, как ты. И сомневаюсь, что они существуют, - добавила Золотарёва, глядя на него со всей той щенячьей преданностью, что жила в её сердце.

Медведь довольно улыбнулся.

- Извини, мне нужно отойти, перекинуться парой слов с некоторыми людьми, - произнёс президент.

- Да, конечно, - улыбнулась она ему, несмотря на то, что при этих словах паника накрыла её с головой.

Влад нежно огладил овал её лица, поцеловал в висок и удалился.

Золотарёва несколько секунд постояла посреди незнакомых людей, неловко озираясь по сторонам. Несколько человек, заметив, что она осталась одна, оторвались от своих группок и направились к ней. Милена решительно развернулась и отправилась к фуршетным столам.

«Трусиха», - упрекнула она себя и тут же попыталась оправдаться тем, что ей не о чем разговаривать с совершенно незнакомыми людьми, да и желания нет. И она никому ничего не должна.

- Милена Золотарёва? – услышала она рядом, едва успев дожевать феерический деликатес, который не так давно положила в рот.

- Да, - повернулась Мили.

Перед нею стояла ухоженная женщина пятидесяти-шестидесяти лет с царской осанкой и соответствующей аурой.

От Мили не укрылось, как окружающие оживились, сосредоточив на них внимание.

- Светлана Ивановна, - в ответ вежливо поприветствовала она бывшую Медведеву, под сочувствующим доброжелательным взглядом которой находилась.

- Беги, если ещё можешь, - произнесла та.

- А? – ошалела Золотарёва от подобной прямоты и благосклонности прежней жены своего нынешнего любовника.

- Невозможно не заметить, что ты любишь его, - продолжала в прошлом первая леди страны. – Но тебя не спасёт даже то, что сейчас он явно тобою увлечён. Это ненадолго, - уверенно заявила она. - Единственная любовь и смысл жизни Медведева – это его страна. А тебя ждут бесконечная тоска, одинокие вечера и ночи в ожидании.

- Мама, - не пойми откуда возник рядом со Светланой Кирилл, переключая на себя её внимание.

- Кирилл, - нежно улыбнулась она сыну и озадачилась, внимательно всматриваясь в его лицо. – Ты что, сейчас пытаешься её от меня спасти? Только не говори, что влюбился в любовницу отца, - всерьёз обеспокоилась Светлана Медведева (девичью фамилию после развода она себе так и не вернула).

- Не неси ерунды, - нахмурился Медведев-младший. – На вас просто все смотрят.

- На нас всегда все смотрят, - парировала она. – И с каких это пор ты боишься скандалов и сплетен?

- А ты планировала скандалить? – улыбнулся сын.

- Не неси ерунды, - почти копируя его, фыркнула Светлана. – Я не устраивала скандалов даже тогда, когда он заводил любовниц, будучи в браке.

- Мама, - предупреждающе произнёс Кирилл.

- Похоже, прямота и откровенность у вас в крови, - заметила Мили, улыбнувшись.

- Ты ничего не хочешь мне объяснить? – проигнорировала замечание Милены Светлана, глядя на сына.

- Не понимаю, о чём ты, - ледяным тоном произнёс Медведев-младший, потянувшись за бокалом шампанского и какой-то закуской на шпажке.

- Откуда ты её знаешь и что вас связывает, что ты примчался, словно рыцарь, спасать её от страшной меня, - уточнила мать так, чтобы он уж точно не отвертелся.

- Никуда я не мчался, - уходил от ответа сын.

- Кирилл, - начала злиться бывшая первая леди и посмотрела на Золотарёву. – Может, ты мне объяснишь?

- Мы друзья, - быстро ответила Мили, не понимая, почему мужчина виляет.

- Я бы так не сказал, - категорично не согласился он.

- Приятели, - поправилась она.

- Возможно, - с натяжкой согласился он, словно сделав ей одолжение.

Милена улыбнулась. В этом был весь Медведев-младший.

- И как вы познакомились? – продолжала задавать вопросы Светлана. – Когда? И главное, как к этому относиться отец?

- Срать я хотел на то, как он к этому относиться, - вдруг зло выплюнул Кирилл.

- Хорошо, - поспешила ответить вместо него Милена, переманивая на себя внимание Медведевой, чтобы исключить возможный конфликт. – Мы познакомились совсем недавно и…

Мили замялась, не зная, как объяснить обстоятельства и причины их знакомства матери и бывшей жене.

- Я хотел её трахнуть в отместку отцу за Салли, - явно не испытывал подобного затруднения Кирилл.

К изумлению Мили, Светлана не была удивлена. Лишь сердито поджала губы. Всем своим видом показывая, как недовольна сыном.

- В общем-то, да, - неловко промямлила Золотарёва, переминаясь с ноги на ногу. – Но всё хорошо, - поспешила она тут же заверить Светлану. – Мы уже всё выяснили и подружились.

- Я бы так не сказал, - вновь жёстко отрезал Кирилл, будучи зол, как чёрт.

- Главное, что ты оставил прежние планы, - раздражённо отозвалась Мили.

В конце-то концов! Она не должна быть громоотводом для его плохого настроения и терпеть подобную грубость.

- Может быть, - зыркнул он на неё злым взглядом.

- Ой! – возмущённо отвернулась Мили, тоже схватившись за бокал. – Вам не о чем волноваться, - на этот раз твёрдо произнесла она, глядя в глаза Светланы. Тоже разозлившись не на шутку.

- Ага, - только и ответила Медведева, и чёрт её знает, что это значило.

- Извините, мне нужно отойти, - сказала Милена, ставя бокал на место и желая уйти подальше от всей этой ситуации. – Не подскажете, где здесь уборная?

- Спроси у официанта,  - с достоинством королевы, ответила ей бывшая жена.

- Так и сделаю, - почти огрызнулась Золотарёва и направилась прочь.

- Может, у неё и есть шанс, - задумчиво протянула Светлана, глядя вслед любовнице прежнего мужа.

- Выжить? – всё ещё раздражённо уточнил Кирилл.

- И не только, - загадочно ответила мать.

Глава 33. Светский раут

 Милена узнала дорогу к уборной, но прошла мимо, дальше по коридорам. Раздражение гнало её прочь, подальше от угнетающей обстановки вечера, на улицу, сделать хоть пару глотков свежего воздуха.

«Наконец-то! - замерла она в проёме, распахнув очередную дверь, подняв лицо к полной луне и сделав глубокий вдох, на мгновение блаженно прикрыв глаза. – Совсем другое дело», - сразу почувствовала она  себя лучше. Открыла глаза и вышла на улицу, притворив за собой дверь.

Ночной воздух был слишком прохладным для длинного тоненького сияющего роскошного платья на бретельках. Милена обняла себя, с тоской глядя на раскинувшуюся перед взором довольно хорошо освещённую парковую зону особняка. Она манила и пугала одновременно.

«Я всё равно не могу бросить Влада и оставшееся время ловить дзен под звёздами», - обречённо подумала она и пообещала себе ещё немного постоять и вернуться.

- Может, сигаретку? – неожиданно услышала она и вздрогнула, настороженно вглядываясь в темноту слева у стены.

Будучи на свету, она могла различить лишь движущийся огонёк сигареты. Мужчина явно затянулся и выпустил клуб дыма.

«Сильные лёгкие», - проскользнула глупая мысль, наблюдая за количеством сизой дымки, которая лениво пыталась до неё дотянуться и, не успев, растворялась в ночном воздухе.

Мужчина вышел на свет. Милена напряглась сильнее. Это был тот самый официант  с вытатуированными кистями.

«Какова вероятность того, что это всего лишь совпадение? – подумала она. - Хотя с другой стороны, - пыталась здраво рассуждать Золотарёва, - он же не мог знать, что я здесь окажусь».

- Не курю, - запоздало ответила она на заданный вопрос.

- Что-то мне подсказывает, что, если бы курила, сейчас тебе было бы необходимо затянуться, чтобы хоть немного расслабиться, - произнёс он.

- Это точно, - мягко улыбнулась Милена. Повисла неловкая пауза. – Ну, я пойду. Мне нужно вернуться, - произнесла она извиняюще.

- Удачи, - похоже, искренне посочувствовал он ей.

Такие, как он, не любят чопорность высшего света. И часто считают себя выше того, чтобы ему прислуживать.

- Милена, - почему-то протянула она руку, чтобы познакомиться со случайным встречным, её пути с которым больше никогда не пересекутся.

- Артур, - ответил он на рукопожатие с серьёзным задумчивым взглядом.

Мили кивнула, открыла дверь и вошла в удушливую тесноту коридора.

И угораздило же её нарваться у уборных на Астахова! Он её едва не пришиб дверью.

- Поджидаете меня у туалета, Милена Сергеевна? – расплылся тот в гадкой улыбке чеширского кота. - Так не терпелось меня увидеть, что решили проверить, скоро ли я?

- Не неси ерунды, - прыснула негодованием Золотарёва, поспешив пройти мимо и мысленно молясь о том, чтобы он её не остановил.

Не остановил. Макс последовал за ней. Сверля жадным насмешливым взглядом. Милена чувствовала его каждой клеточкой тела. Это заставляло тело натянуться, как тетиву со взведённой стрелой, в любой момент способную сорваться.

Нога отказала, подвернувшись, заставив её вскрикнуть от боли и ухнуть вниз.

«Как же всё идеально продумано», - довольно думал Макс, глядя на уютный тёмный альков, у которого царица «подвернула» ногу.

- Помочь, Милена Сергеевна? – склонился он к ней.

- Не трогай меня, - зашипела она злой хищной кошкой, толкнув его.

«Ну уж нет», - подхватил он её на руки и поволок в тёмный угол, лишь разгорячённый столь агрессивным сопротивлением.

- Что ты делаешь, идиот?! – пыталась она вырваться. – Немедленно меня отпусти!

- Конечно, отпущу, Милена Сергеевна, - говорил он, опуская её на ноги и придавливая своим телом к стене. – Чуть позже.

- Ты совсем бессмертный?! – негодовала она, пытаясь извернуться, чтобы освободиться. – Он же в лучшем случае уволит тебя, если я ему всё расскажу?

- Уже переживаешь? – скалился начальник службы безопасности.

- Не могу поверить, что ты такой тупой!

- Или переживаешь, - настаивал он.

Мили скривилась.

- Не хотела бы моих прикосновений, уже давно рассказала, - привёл он довод.

- Я как-то не приучена бегать жаловаться, - выплюнула она ему в лицо. – Привыкла сама решать свои проблемы.

- Тем лучше для меня, - продолжал зубоскалиться Макс, медленно заскользив крупными мужскими ладонями по женскому стану к полной груди без лифчика.

Милена отчаянно пискнула, забрыкавшись сильнее, но это не давало никакого эффекта. Она уже всерьёз начинала задумываться над тем, чтобы закричать. Худшего расклада невозможно было представить – скандал с любовницей президента, которую зажал в углу начальник службы безопасности. Наверняка найдутся те, кто извернёт эту ситуацию не в её пользу. Сплетники любят грязь. Они этим живут. Ей было плевать на себя. Она не хотела так подставлять Влада.

На глаза набежали слёзы от собственного бессилия перед мужской физической силой. Она ещё слишком хорошо помнила эти ощущения.

- Вам помочь? – вдруг услышала она ледяной узнаваемый голос и, едва не разрыдалась от облегчения.

- Артур, - выдохнула она с безграничной надеждой.

- Проваливай, шавка, - рыкнул на него Астахов.

- Только с девушкой, - с такой же ледяной сдержанностью ответил официант с полным подносом.

Какое-то время они мерились взглядами, проверяя друг друга на решительность.

- Ты мне за это ответишь, - зло прошипел Макс, освободив Мили от тяжести своего тела.

- С удовольствием, - с не меньшим предвкушением ответил официант, пока Милена проскочила мимо них обоих и выбежала на свет, в коридор.

Паника накрыла её так же неожиданно, как яркое освещение холла.

Золотарёва остановилась у противоположной стены, уперев в неё руку и пытаясь глубоко дышать. Кислорода отчаянно не хватало.

Она не справлялась. Она не справиться с ситуацией сама…

*

Макс смотрел на задыхающуюся девушку у стены и понимал, что перегнул. Что, возможно, ошибся.

Они оба с официантом просто смотрели на неё, не зная, что делать.

Астахов понимал, что ему лучше не приближаться, потому что он явился причиной подобного приступа паники, а шавка, - Макс перевёл на него взгляд. – Скорее всего, ему просто было пофиг. Долбанный  рыцарь, который просто не смог пройти мимо, и сейчас не уходит, пока не убедится, что дама вне опасности.

- Вали уже, - раздражённо бросил ему Макс.

Тот отрицательно махнул головой.

Золотарёва постепенно приходила в себя. Она оторвала руку от стены, глубоко вдохнула, выпрямилась, оправила платье, которое, по сути, в этом не нуждалось, и сделала решительный первый шаг по направлению к залу с гостями.

Астахов с официантом просто молча последовали за ней.

*

Влад обернулся, словно почувствовав её появление.

Проницательный взгляд нахмурился, скользнув по следовавшим за ней двум мужским фигурам. Официант поспешил уйти вправо, растворяясь в толпе. Макс пытался держаться невозмутимо, как обычно, но «обычного» было мало.

Что-то в панически бегающем взгляде Мили или то напряжение, которое он почувствовал даже сквозь плотную толпу, заставило диктатора развернуться спиной к собеседнику и направиться к ней.

Она скользнула в его объятия без приглашений. Трогательно прислонившись лбом к мощной широкой грудной клетке, словно ища в ней утешения. Или поддержки. Защиты.

Обняв девушку, Влад бросил злой взгляд на Астахова.

Тот отвёл свой.

Сукин сын!

Глава 34. Ради тебя

 Президент попрощался с хозяином вечера и именинницей и поспешил отвезти Милену домой.

Постепенно мелкая дрожь, моментами сотрясавшая её тело, сошла на нет.

Он, как и в прошлый раз, поднялся с ней на этаж и вошёл в квартиру, когда охрана её проверила, оставив их наедине.

- Рассказывай, - сразу начал он, едва за безопасниками закрылась дверь. С порога.

Она нервно заломила руки, пройдя глубже в комнату, присаживаясь на то же самое кресло, что и в прошлый раз, но не способная на нём усидеть.

Влад её не торопил. Что-то случилось, и он хотел знать, что именно, чтобы принять меры.

- Я весь остаток вечера пыталась понять причину подобного поведения, - сбивчиво начала она. – Макс не выглядит не психопатом, не насильником… Хотя они никогда таковыми не кажутся, - отвела она взгляд, размышляя сама с собой. Досадливо поджав губы. – Я хочу сказать, - вернула она к нему взгляд, - что, может быть, он что-то неверно истолковал…

- Ближе к делу, - начинал злиться Медведь.

- Я боюсь его, - выпалила она. – И уже не уверена, что справлюсь сама. Я не справлюсь, - уверенно произнесла она. – Он не слушает меня, думает, что я просто играю…

- Что случилось? – заскрипел зубами диктатор.

- Он проявил настойчивость, - уклончиво ответила девушка. – И очень напугал меня.

Что-то подсказывало Владу, что больше он из неё не вытянет. Да уже и не больно хотелось.

Перед глазами расплывалась красная пелена и одно желание - быстрее дотянуться до Астахова.

- Что с официантом? – тем не менее, напряжённо выдавил он из себя, решив выяснить всё до конца.

- Он проходил мимо и помог мне, - ответила Мили.

- Ясно, - сдавленно ответил президент и развернулся, чтобы уйти.

- Влад, - остановила она его. – Ты же не убьёшь его?

Её беспокойство за сукина сына разозлило сильнее.

- Тебе не кажется, что сейчас тебе лучше беспокоиться о себе? – зло прошипел он.

Молодая женщина отшатнулась в ужасе, словно от удара.

- Ты думаешь… ты думаешь… - не могла она закончить фразы, а потом вдруг взяла себя в руки и выпрямилась.

- Ну, что ж, господин президент, - ледяным тоном произнесла Милена, - как разберётесь со своим подчинённым, я жду вашей расплаты с похотливой ненасытной любовницей.

Медведь вышел, ничего не ответив, а Мили словно окаменела.

Это состояние она тоже слишком хорошо помнила.

Мозг в стрессовой ситуации частично отключается, начинает работать иначе. Даже боль не всегда чувствуешь. Всё кажется каким-то нереальным, словно это происходит не с тобой, в каком-то бреду, страшном сне.

Если он поднимет на неё руку… Она вырвется. Любой ценой. Как и в прошлый раз.

*

Влад знал, что Макс трахал почти всех его любовниц. А ещё он не единожды спасал ему жизнь, да и плевать ему было на шалав.

Не на Мили. А этот урод ещё и применил силу.

Первый удар он нанёс без предупреждения. Да и второй. И третий. Продолжал он бить и тогда, когда пёс рухнул на колени, даже не пытаясь защищаться. Знал, сука, свою вину. Даже не пытался отбрехиваться, что она сама на него полезла.

Это его и спасло.

Медведь остановился, тяжело дыша от ярости и активного избиения подонка.

Тот рухнул на спину. Влад превратил его рожу в кровавое месиво, но он продолжал оставаться в сознании – крепкий ублюдок. Всегда таким был.

- Антон, - окликнул он зама Астахова. – Теперь главный ты. Отвезите это дерьмо в больницу и займись поисками кандидата ему на замену.

Вряд ли возможно будет найти такого же спеца. В службу безопасности президента просто так не попадали. Это элита, лучшие из лучших, что уж говорить о том, кто вёл их за собой, и, тем не менее… Влад не хотел больше видеть его рожу.

Он развернулся и отправился обратно к своей девочке.

Она застыла в ужасе, глядя на его кулаки и забрызганную кровью одежду.

- Чёрт, - выругался Влад, совершенно выпустив это из внимания. – Он жив, - заверил он её, направившись к мойке и тщательно вымыв руки. – И вполне здоров, - добавил на всякий случай. – Пару дней в больнице, и будет, как новенький. - Преувеличивал, конечно, но сейчас главное её успокоить. – Хорошо, что ты мне всё рассказала.

- Не уверена, - наряжено ответила Милена, наблюдая за тем, как он вытирает руки о полотенце.

Президент тяжело вздохнул.

- Мили, он применил к тебе силу, - как можно мягче произнёс диктатор. – И поверь мне, он знает, что понёс справедливое наказание.

Она бросила на него сомневающийся взгляд.

Медведев сделал шаг к ней навстречу. Она встрепенулась, отодвинувшись дальше на диване. Непроизвольное движение, которое сказало слишком о многом.

Влад пытался двигаться как можно медленнее и плавно опустился в кресло напротив, глядя в испуганные небесно-голубые глаза.

- Что мне сделать, чтобы ты не боялась меня? – искренне спросил он.

- Поздно, - непроизвольно скользнул её взгляд к его вымытым рукам.

- Я не мог поступить иначе, - начал он злиться. – Ты же не дура, сама должна это понимать!

В лазурном взгляде вспыхнула ярость.

«Да, девочка, лучше злость, чем страх. Страх ломает», - думал он, ликуя.

- Иди на хрен, - только и ответила она ему на это.

Президент улыбнулся.

- Почему сразу не рассказала? – спросил он.

Она открыла, было, рот, чтобы сказать что-то типа «а это не очевидно?», имея в виду его «зверскую» расправу над подчинённым, но вовремя прикрыла ротик, сообразив, что если бы сказала раньше, этого можно было бы избежать.

- Стукачество нигде не может быть в почёте, - сдержано ответила она. – Как и прятки за чужими спинами. Я не думала, что всё может зайти так далеко, - всё же добавила она тише, подумав, что могла предотвратить усугубление ситуации. Всё же чувствуя за собой вину. Понимала, что не должна, но ничего не могла с собой поделать.

- Я хочу, чтобы ты доверяла мне, - ответил он на это.

- А ты  мне доверяешь?! – парировала она, вновь разозлившись. – Совсем недавно ты угрожал мне той же участью, что постигла моего несостоявшегося любовника.

Диктатор нахмурился.

- Я был не прав, - произнёс он. – Я был зол. Сказал не подумав. Ты не должна меня бояться, Мили. Только не ты.

Золотарёва бросила на президента недоверчивый взгляд.

- Да, со мной непросто, - продолжил он. – И прозвище «Медведь» я заслужил не за кроткий нрав. И это не единственный мой недостаток. Как человека для жизни, - справедливости ради заметил он. – Не как лидера, - всё-таки пытался он оправдаться. - Я всё понимаю, но и ты должна понять, что привычки, порядки и устоявшийся за шестьдесят лет характер не изменить в мгновение ока.

- Люди не меняются, - уверенно произнесла она.

- Вынужден согласиться, - скрепя зубами, признал он, - но ради тебя я бы хотел.

Милена удивлённо воззрилась на диктатора.

- Ты значишь для меня слишком много, - продолжал он. – Ты ведь  и сама это чувствуешь.

Мили недовольно поджала губки.

- Мир? – протянул он ей руку. – Я готов попробовать. Ради тебя.

Как после таких слов, пролившихся бальзамом на израненную душу, можно было не принять протянутую ладонь?

Глава 35. Звонок из прошлого

 Астахов свалил из больницы через три дня. Как только доктора закончили с нескончаемые анализами, томографиями и МРТ.

У Медведя тяжёлая рука, а у Макса от природы крепкая башка.

Они словно были созданы друг для друга, - усмехнулся бывший начальник службы безопасности президента, нажимая на дверной звонок квартиры на Пушкинской.

Она открыла довольно быстро. Явно ждала не его. Или, как минимум, надеялась увидеть не его.

Улыбка угасла, как только она распахнула дверь. В лазурных глазах вспыхнул страх и застыла жалость, глядя на его морду. Мелькнуло даже чувство вины.

«Поразительный коктейльчик», - подумал Макс, усмехнувшись, и пожалел. Разбитые губы тут же напомнили о себе.

Из лифта за спиной появились её поводыри.

- Макс, что ты здесь забыл? – угрожающе спросил Толян.

- Тупите, ребята, тупите, - усмехаясь, произнёс  Астахов. – Она бы уже была мертва, если бы я захотел.

- Не смешно, Астахов, - не оценили шутку «ребята». – Проваливай.

- Я пришёл извиниться, - ответил он им и вернул взгляд на стоявшую в дверях девушку. – Я был не прав, - произнёс он. – Я думал, ты просто ломаешься, как многие. Мне нравятся такие игры. И грубый секс. Он многим нравится, - повторился он, не зная, как ещё оправдаться. В насильниках ему ходить не нравилось.

Он никогда не платил за секс и не брал бабу силой – это унизительно. Его все хотят. Должны, как минимум. Он так действительно думал.

- И ты прости меня, - произнесла Золотарёва. – Мне жаль, что я не смогла этого предотвратить, - махнула она рукой на последствия его «стычки» с Медведем.

- Иначе я бы вряд ли понял, - горько усмехнулся Астахов. – Точнее, я понял, когда увидел твою панику в холле, но взбучку заслужил. Я поступил бы так же, если бы ты была моей.

Оба опешили от этих слов. Их неожиданности. И интонации,  с которой они были сказаны. Словно он действительно хотел, чтобы она была его. И сожалел, что это не так.

- Кхм, - неловко провёл Астахов по ёжику на голове, отступая. – Ну, замяли?

- Замяли, - кивнула Милена.

- Доброго вечера, - кинул он напоследок и развернулся к парням. – Идём, выпроводите со всеми почестями. Как положено.

Медведь позвонил, едва его такси отъехало от подъезда дома неофициальной царицы.

- Да, господин президент, - принял вызов Макс.

- Тебе что-то осталось непонятным, Астахов? - рычал диктатор в трубку, едва себя контролируя.

- Я должен был извиниться, - ответил Макс.

- Тебя это не спасёт, - бросил президент. – И ничего не изменит.

- Знаю.

Оба замолчали.

- Я виноват, - заговорил первым Макс. – Заслужил.

И снова повисла долгая пауза.

- Можешь вернуться после больничного,- сурово произнёс Медведев. – Но главным останется Дикач. Начнёшь с нуля, как новобранец.

- Понял, - коротко ответил Астахов, приняв прямой приказ к исполнению.

*

Неделя пролетела относительно спокойно. За это время Милена всего дважды виделась с Владом вне рабочей обстановки и выходные, судя по всему, ей тоже предстояло провести в одиночестве.

Золотарёва гнала от себя слова бывшей первой леди страны, которые болезненно въелись в мозг и крутились, словно заезженная пластинка.

Наверное, потому, что она знала, что так будет. Знала ещё до того, как они были произнесены. Правда, в глубинах её души они звучали не так трагично.

Он президент! Она просто всё понимала и была к этому готова.

Так чего сейчас раскисать? Пусть их встречи будут редки, но зато ка-ки-е, - напомнила она себе и улыбнулась, вспоминая их последнее свидание. – Даже хорошо, что они будут видеться не часто, - пыталась найти она плюсы. – Это создавало огроменную вероятность того, что она дольше будет ему интересна.

Зазвонил мобильник.

Милена отложила книгу и взяла трубку.

«Инга», - оповестил дисплей. По сути, её единственная лучшая подруга за всю жизнь. Их пути как-то постепенно разошлись с момента, как Инга вышла замуж. Давно это было. В последнее время они даже созванивались редко. С последнего звонка прошло сколько?

«Около года», - с трудом припомнила Золотарёва и приняла вызов.

- Да.

- Привет, подруга, - улыбнулась Инга по ту сторону связи.

- Привет, - не смогла не улыбнуться в ответ Милена.

Как бы долго они не виделись, как бы ни ругались, их всегда связывала некая незримая нить, которую невозможно было оборвать.

- Я была по делам в столице…

- Ты? – потрясённо переспросила Милена.

По последним данным, известным Мили, Инга едва нашла работу после выхода из декрета – мамочек с двумя маленькими детьми мало кто рвётся брать на работу. Финансовое положение семьи Игнатьевых оставляло желать лучшего с появлением второго ребёнка…

- Да, я, - зло ответила Инга. – А что, у нас только ты такая особенная?

Милена опешила от злобы, прозвучавшей в голосе подруги. И не к месту произнесённой фразы.

- Попалась, - рассмеялась Инга.

Милена не всегда понимала её чувство юмора. Оно порою было жестоким. И слишком часто насмешливым. Возможно, это ещё одна причина, по которой их пути всё же разошлись.

- Да, - выдавила из себя Мили, пытаясь не акцентировать внимание на привычной манере общения подруги.

- В общем, я сижу в аэропорту, жду свой рейс, - продолжила тараторить Инга, словно ничего и не произошло. – И думаю: когда мы ещё сможем с тобой увидеться, если не сейчас, а? Сто лет не виделись, не болтали, как в старые добрые времена. Может, покажешь мне столицу.

- Я сама её не знаю, - улыбнулась Милена. – Только в парке и была.

- А, ты же у нас хренова лесная фея, да? – посмеиваясь, произнесла Игнатьева.

- Кхм, - почесала Мили бровь, осознавая, насколько отвыкла от общения с бывшей лучшей подругой.

- А и чёрт с ней, со столицей! - живо отозвалась Инга. – Ну, так что? Сможешь забрать меня из аэропорта?

Отказывать было неудобно. Крайне неудобно.

- Да, конечно. Наверное, - уже не так уверено произнесла Мили, вспомнив, что была в аэропорту один единственный раз, когда прилетела в Москву. И забирала их частная машина секретариата президента.

- Вот и чудненько, - радостно воскликнула Инга. - Жду. Набери, как подъедешь.

Милена потрясённо воззрилась на погасший дисплей мобильного.

Как-то всё уж больно странно…

Глава 36. Подстава

 Золотарёва переоделась, стянула волосы в хвост, схватила сумочку и вышла из квартиры.

Через три часа у неё релакс-процедуры в дорогущем центре. Она решила радовать себя по выходным, впервые в жизни в состоянии позволить то, что ранее было ей недоступно.

«Должна успеть, - думала Милена, спускаясь на лифте. – Может, у них ещё будут свободные места, и Ингу удастся побаловать».

Какая женщина не мечтает о расслабляющем массаже всего тела, разных масочках, spa и прочих женских радостях, на которые у современных женщин не хватает ни времени, ни денег? Да никакая!

Мили понятия не имела, как добраться до вокзала. Единственный вариант – такси. Которое в столице стоит ох как не дешёво.

Зачем переплачивать, - подумала она, наткнувшись взглядом на Hummer своей слежки. – Они ведь всё равно последуют за ней.

Золотарёва решительным шагом направилась к внушающему страх и уважение джипу.

- Вам нужна помощь? – опустил окно Андрей.

- Да, я тут подумала, - начала она. – Мне нужно в аэропорт, а вы же всё равно поедете за мной, так, может, сэкономим мне деньги?

Мужчина едва уловимо улыбнулся:

- Садитесь, - произнёс он.

- Сегодня вы что-то налегке, - пошутил Анатолий, имея в виду отсутствие чемодана.

- Нам стоит беспокоиться? – спросил Андрей, когда она села на заднее сиденье.

- Нет, - ответила Мили. – Мне нужно забрать подругу.

- Похоже, беспокоиться всё же стоит, - улыбнулся Толян, перекинувшись понимающим взглядом с напарником.

- Нет, вы ошибаетесь, - настаивала на своём Милена. – Я не люблю ни клубы, ни проблемы. Не говоря уже о том, что не знаю ни одного.

- Найти клуб в столице не проблема, - ответил на это Андрей.

- И, тем не менее, я не собираюсь его посещать, - не отступала Золотарёва.

- Это хорошо, - дежурно протянул Анатолий. – Это не может не радовать.

*

Инга обалдела, когда у чёрного дорогущего гиганта их встретил не менее впечатляющий Андрей, без вопросов взявший у матери двух малышей из провинции чемодан и закинув его в багажник.

- Прошу, - манерно открыл он перед ними дверь.

Молодые женщины скользнули в роскошь салона.

Инга скользила восхищённым взглядом по обивке, прибамбасах на панели, по персонам огромных, сидящих впереди, мужчин.

- Телохранители? – спросила она Золотарёву, кивнув на них головой.

- Скорее шпионы, - улыбнулась Мили. – Или надсмотрщики, - обиженно зыркнула она на безопасников, вспомнив своё похищение с вокзала с их участием.

- Ничего личного, Милена Сергеевна, - ответил на её упрёк Анатолий.

- Милена Сергеевна? – одними губами переспросила Инга, насмешливо скривив губы.

Мили пожала плечами, отвернувшись к окну.

«Ох, сложный будет уик-энд».

*

Инга с удовольствием приняла предложение Милены провести за её счёт субботу в релакс-центре. Звоня на рецепшн, Мили молилась, чтобы они смогли принять сегодня вместе с ней плюс один, ибо понятия не имела, о чём можно говорить с подругой, с которой они стали настолько чужими.

- А когда планируешь домой? – спросила Золотарёва как можно безразличнее.

- Уже мечтаешь от меня избавиться? – усмехнулась Инга, повернувшись. На секунду отвлекшись от изучения интерьера выделенной «государством» квартиры.

- Просто любопытно, - пожала Милена плечами.

- Завтра в обед, - холодно ответила Игнатьева, отвернувшись. – Я надеюсь, вечером мы сходим в ночной клуб?

- Нет, Инга, - устало ответила Мили, поражаясь, как тяга к подобному отдыху не прошла у подруги даже спустя столько лет. Даже с появлением двух детей. Должны же вроде меняться интересы с возрастом, нет?

- Ладно, напьёмся у тебя, - безразлично протянула Игнатьева и, как ни странно, Милена была только «за». Иначе они с Ингой точно погрызутся.

*

В центре существуют парные и даже групповые процедуры, когда подруги предпочитали провести день в центре, судача о всяких мелочах, но из-за того, что запись Инги была экстренной –  у каждой были свои. Преимущественно.

- Как же хорошо, - блаженно протянула Инга, практически расплывшись на шезлонге у бассейна. – И ты так проводишь каждые выходные?

- Это впервые, - ответила Милена.

- Но собираешься, - зыркнула на неё Игнатьева.

- Да, - честно ответила Золотарёва, глядя на воду.

- Неужели так много зарабатываешь? Не подскажешь местечко?

- Перестань, - раздражённо отозвалась Мили. Она терпеть не могла ложь и лицемерие. – Городок у нас маленький, а Белинская вряд ли держала язык за зубами.

- А должна была? – усмехнулась Инга. – Есть какой-то секрет в том, что ты теперь работаешь в секретариате президента?

- Нет, - коротко ответила Золотарёва. – Но зачем прикидываться, что ты этого не знаешь?

- А зачем прикидываться, что нет никакого секрета? – парировала Игнатьева. – Всё-таки я твоя лучшая подруга. Когда-то у тебя не было от меня секретов.

- Вот именно, «когда-то», - отозвалась Милена. – И «у меня от тебя», но не наоборот...

- Ой, опять ты начинаешь! - психанула Инга.

- Это ты начала.

Обе замолчали. Эта история была стара как мир. И обычно всегда заканчивалась одинаково.

- Я завтра уеду, - примирительно заговорила «подруга». – Давай попробуем не поссорится. Мы пару лет не виделись. Было ведь и хорошее в нашей дружбе. Много хорошего.

«Пока ты не стала сукой, которой слово не скажи», - читалось между строк и неоднократно озвучено, но Милена предпочла закрыть на это глаза.

- Да, - ответила она коротко, соглашаясь.

Какова бы крепка ни была их странная связь, в своё время было сделано и сказано слишком многое, чтобы была невозможна дальнейшая дружба. И изменилась Милена достаточно, чтобы быть не в состоянии и дальше смиренно сносить насмешки «подруги».

*

- Может быть, это? – подошла Инга к витрине с дорогим виски, взяла в руки одну из бутылок и глядя на Золотарёву, заговорщицки улыбнулась. – Ты же у нас теперь богатенький буратино, почему нет?

Милена согласно кивнула. В холодильнике ещё был лёд. Напиток ей понравился во время посиделок с Кириллом.

И одной бутылки им с Ингой хватит выше крыши – потянет.

*

В их дружбе, действительно, было много хорошего. Периодически чокаясь, было что вспомнить, над чем посмеяться и о чём поплакать – это, похоже, была уже последняя стадия, при появлении которой стоило остановиться.

Может, они и остановились. Милена не помнила. Совершенно не помнила конец вечера и была удивлена, обнаружив себя обнажённой на до невозможности измятой постели, словно она выдержала ночной секс марафон, а не спокойно приняла временную хозяйку в объятия Морфея.

Голова раскалывалась.

С тумбы булькнул телефон.

Золотарёва машинально потянулась за ним и поднесла к глазам, которые ещё не до конца раскрылись. Открыла сообщение и обмерла.

Мигом улетучилась и мигрень, и сон, и почва ушла из-под ног.

Милена снова и снова смотрела на гифки со своим порнографическим участием. В разных позах. С разными партнёрами. И с тремя сразу. Где отчётливо было видно проникновение… И красная надпись на каждой: «Ненасытная шлюха президента наставляет ему рога, пока он корпит на благо государства».

Глава 37. Этого не может быть!

 «Этого не может быть. Этого не может быть. Этого не может быть», - пульсировала в голове лихорадочная мысль.

- Инга! – заорала Милена и сорвалась с постели, упав, запутавшись в простынях.

Однажды она уже стала жертвой розыгрыша нынешней Игнатьевой. Правда, по сравнению с этим, тот случай был сущей шалостью!

- Инга! – панически орала она, бегая по квартире, но «подруги» и след простыл. Ни её, ни её чемодана. Даже запаха её приторных духов не осталось.

Милена побежала назад в спальню за телефоном.

- Возьми трубку, - нервно расхаживала она по комнате, слушая гудки. – Возьми трубку.

- Да, - тягуче-самоуверенно отозвалась Инга, развеяв все сомнения насчёт того, что она могла быть не причастна к происходящему.

- Что это значит? – жёстко потребовала Милена объяснений.

- Ты о чём? – явно насмехалась «подруга».

- Об этой мерзости на моём телефоне! - сорвалась Мили. – Это же монтаж, да? Это же не по настоящему? – пыталась она взять себя в руки, не веря, что Инга могла с ней так поступить. У неё было жестокое чувство юмора, но это чересчур даже для неё. – Инга? - взмолилась Золоатрёва.

- Чего ты истеришь? – раздражённо отозвалась Игнатьева. – Твой диктатор всё быстренько замнёт, и будете дальше жить, добра наживать. Уже вся страна гудит о том, что он у тебя под каблуком.

- Что? – не могла Мили осознать произошедшее. – Ты… ты… Зачем? За что?

- Как минимум ради десяти тысяч долларов, - холодно отозвалась Инга. – Ты бы отказалась от таких денег?

- Да, - ни секунды не сомневалась Милена.

- Да ты всегда была дурой, - не усомнилась в правдивости её ответа Игнатьева. – Никогда не понимала, за что тебе так везёт.

- Везёт? – продолжала удивляться Золотарёва. – Мне?

- Да, тебе, - перекривляла её Инга. – Пока я в двадцать лет уже стала женой, вкалывая без выходных, чтобы заработать на «семейное гнёздышко», ты порхала бабочкой от любовника к любовнику, в Крым по два раза в год моталась отдыхать. Потом вышла замуж за первого красавчика на посёлке, когда нагулялась…

- Он едва не убил меня, - не верила своим ушам Милена, опустив первую часть обвинений подруги о «нагулялась» и «порхала».

- Но не убил же! – сорвалась Инга. – Теперь вот президент за тобой убивается. Живёшь в роскоши, пока я гнию в Камянске. Я рассказала тебе, как мы едва с голоду не дохнем, а ты за свою репутацию печёшься?!

- Ты позволила меня изнасиловать, – ошарашено произнесла Милена, делая последнюю попытку достучаться до Инги.

- Ой, они всего лишь пару раз в тебя вставили, - прыснула подруга негодованием. – Никто тебя не насиловал. Вечно ты из себя строишь жертву!

- Ясно, - коротко произнесла Золотарёва, осознав, что дальнейший спор с «подругой» бесполезен. Пытаясь отключить эмоции и включить мозг.  – Кто тебе заплатил? – спросила она холодно.

- Понятия не имею, - по-прежнему раздражённо отвечала Игнатьева. – Мы общались по сети.

- Подожди, почему ты сказала, что Влад всё быстренько замнёт? – вдруг стал до неё доходить смысл куда более грандиозной проблемы. – Что ему заминать? Эти гифки ведь предназначались ему, чтобы нас разлучить?

Мерзкий смех того, кому она ранее безраздельно доверяла ледяным ужасом пополз по коже, сковывая и парализуя.

- Кто бы мне не заплатил, - заговорила Инга, - масштабы его мести впечатляют. Гифки уже загружены в сеть, и каждый в стране получит личный экземпляр на телефон.

- И ты это знала? – потрясённо выдохнула Милена.

- Хоть раз узнаешь, что значит жрать дерьмо! – зло выплюнула подруга и отключилась.

*

Медведь действовал быстро.

- Да, господин президент, - отвечал ему главный государственный хакер, через прогу которого проходило каждое изображение диктатора и его ближайшего окружения. – Уже занимаемся, но тот, кто запустил вирус – знал своё дело. Всё вычистить полностью не успеваем. С эсэмэсками и вовсе всё намного хуже.

- Какой процент населения получит… - Влад не смог договорить. Его топила ярость. Окажись в его руках сейчас шея Йены, свернул бы не задумываясь.

- Около двадцати, - ответил Иван.

- Твою мать! – выругался президент.

Грандиознее скандала с его участием сложно было бы представить. Это может серьёзно уронить его репутацию. Весь мир будет насмехаться над мужиком, принявшим бабу назад после подобного.

Ничего, пусть попробуют. Он заткнёт глотку каждому!

Вторую линию уже битый час надрывает Кирилл.

- Да, - грубо ответил Влад.

- Это не она, - быстро заговорил сын, без предисловий. – Она не могла. Это подстава.

- Знаю, - скрепя зубами ответил президент, раздражаясь оттого, что сын яро встал на её защиту. От него! – Не смей к ней сейчас лезть, - на всякий случай предупредил диктатор. – Я сам.

Следующий звонок был адресован телохранителям Мили.

- Она никуда не выходила, господин президент, - начал сбивчиво оправдываться Анатолий, опустив условности.

- Получили, значит, тоже? – спросил Медведев, усмехнувшись.

- Андрюха, - коротко ответил он. – Мне ничего не приходило.

- Докладывайте, - сурово приказал диктатор.

- В 10.13 мы отвезли Милену Сергеевну в аэропорт забрать подругу, - начал Толян. – В 13.29 они вошли в Релакс-Центр. В 19.02 зашли в супермаркет у дома, в 19.30 вошли в подъезд и больше не выходили. Вместе, - добавил «телохранитель». – Подруга в спешке влезала в такси ранним утром, - уже чувствуя свою вину, произнёс Анатолий. Почему они не заподозрили неладное? Хотя это вряд ли бы что-то изменило, но всё же. Дело явно было нечисто.

- Дрон гифки удалил? – сухо спросил один из самых могущественных людей на планете.

- Сразу, господин президент.

- Скоро буду, - коротко бросил Медведев и сбросил вызов, чтобы набрать другой. По привычке. Забыв, что сейчас начальник его службы безопасности вовсе не Астахов.

- Да, господин президент, - мгновенно ответил тот.

- Вернуть мне шавку, сделавшую это с ней, - резко бросил диктатор.

Телохранитель замялся.

- Если введёте меня в курс дела, я со всем разберусь, - ответил он осторожно.

- Твою мать, ты же на больничном, - выругался Медведь.

- Я со всем разберусь, - твёрже повторил Макс.

- Вот и разбирайся, - раздражённо произнёс президент и отключился.

Глава 38. Прости

 Милена едва не сняла с себя кожу, отдраиваясь в душе. Натянула одежду на ещё влажное тело, чего никогда раньше не делала, но сейчас испытывала острую необходимость отгородиться хоть чем-то от произошедшего и окружающего мира.

Она сорвала с постели бельё и затолкала его в мусоропровод, застелила новое, и долго смотрела на постель, всё ещё не в состоянии поверить… полностью осознать.

Милена вышла в гостиную, совмещённую с кухней.

Взгляд упал на следы вчерашних посиделок с «подругой» и недопитую бутылку виски. Наполовину!

Ноги сами повели Золотарёву к журнальному столику. Она опустилась на диван и взяла в руки пустой стакан, поднеся его к носу.

«Как будто я знаю, чем он должен пахнуть, если мне что-то подмешали, - скривилась она, ставя его на место. Всё равно не чувствуя ничего, кроме резкого запаха алкоголя, от которого вновь начало мутить. Милена опустила лицо в ладони, уперев локти в колени. – Господи, что же теперь будет?».

Дверной замок щёлкнул, заставив её встрепенуться. В дверях появился Влад.

Они долго смотрели друг на друга, пока Милена сбивчиво не заговорила:

- Это не я. То есть я. То есть… Господи, - вновь уронила она голову в ладони, не зная, как объяснить произошедшее.

Сказать, что она не виновата, Мили не могла. Она давно взяла на себя ответственность за свою жизнь, и отказываться от этого не собиралась. Виновата. В том, что не отказала Инге. В том, что не прислушалась к своей интуиции. В том, что доверилась…

Как нельзя лучше к этой ситуации подходила абсурдная банальная избитая фраза «Это не то, что ты думаешь», но у неё язык не поворачивался её произнести.

- Это произошло не по моей воле, - сказала она вместо этого, зная, что это всё равно ничего не изменит и, тем не менее, она испытывала необходимость объяснить Ему. – Инга меня опоила. Я ничего не помню. Она сказала, что ей за это заплатили. Десять тысяч долларов, - потрясённо выдохнула Милена. – Прости меня. Я понимаю, что это ничего не изменит, но…

Все слова звучали абсурдно. И жалко. Бессмысленно.

- Как ты? – сдавленно спросил президент.

- Я? – удивлённо переспросила Милена, растерянно воззрившись на диктатора, застывшего в дверях. – Не знаю, - отвечала она на вопрос. – Всё ещё в шоке, наверное. Зла. И напугана. Ты бросишь меня?

Да, глупый вопрос, учитывая обстоятельства, но она не могла его не задать. Просто не  могла.

- Это тебя пугает? – ровно спросил Влад.

- Да, - выдохнула она.

- Полмира увидели порно-гифки, с твоим участием, - напомнил он. – Многие кончали жизнь самоубийством и после меньшего позора.

- Может быть, те, для кого общественное мнение имело слишком большое значение? – предположила она.

Какой-то странный у них диалог, разве нет? - подумала Мили.

- Ты боишься, что я наложу на себя руки, если ты меня бросишь? – догадалась она. И отвернулась, отрицательно мотнув головой. – Нет.

- И что же ты будешь делать? – спросил он. - Одна. Опозоренная на весь мир. Изнасилованная.

- Инга сказала, что они всего лишь пару раз… - Мили запнулась. – Что полноценного насилия не было.

- Тебя это утешило?

- Да, - честно ответила она, немного подумав, но ноги сжала плотнее. Неосознанно. - И ещё то, что я ничего не помню. До сих пор не могу поверить, что это произошло на самом деле. Всё ещё жду звонка от Инги, чтобы она сказала, что это очередной розыгрыш.

Президент порывисто вошёл, заключив её в медвежьи объятия.

- Прости меня, детка, - горячо прижал он её к часто стучавшему в грудной клетке сердцу.

- За что? – совершенно растерялась Мили.

- Что не могу отпустить тебя, - выдохнул он, зарываясь лицом в родной аромат её волос. – Это из-за меня. Всё это случилось из-за меня. И этот случай будет не последним. Я должен отпустить тебя, но я не могу. Я не могу, родная.

- Ты не бросаешь меня? – на всякий случай потрясённо переспросила Милена.

Диктатор тихо рассмеялся ей в затылок, всё ещё крепко обнимая.

- Ты совсем меня не слушала? – спросил он. – Всё это устроила моя бывшая любовница, оскорблённая отказом в нашу последнюю встречу.

- Когда? – навострила ушки Милена. Всё остальное почему-то разом перестало её интересовать.

- В Вашингтоне, - ответил Влад. – Я обнаружил её на своей постели. Она заявилась ко мне ночью, обойдя охрану. Как обычно. Йену уже несколько лет разыскивает интерпол... Надо было сдать её, пока мог.

- Ты отказал ей? Из-за меня? И не бросишь, несмотря на то, что весь мир увидел… – вывернулась она из его рук, чтобы заглянуть в глаза президенту.

Медведь улыбнулся.

- Всё остальное ты опять не услышала?

- Плевать мне на всё остальное, - бросилась она в его объятия, сама крепко обнимая за шею. – Плевать мне на любые опасности и подставы – я постараюсь быть осторожней, не буду никому доверять.

- Телохранители будут рядом с тобой круглосуточно, - вставил он слово, пока у неё было такое расположение духа, что она могла согласиться.

- Плевать, - мгновенно отозвалась молодая женщина.

Диктатор улыбнулся, крепче прижимая её к себе. Прикрывая глаза от удовольствия. И облегчения.

Медведь уже не мог представить свою жизнь без редкого самородка, однажды ослепившего его на Параде Победы.

Являлись ли обстоятельства их первой встречи знаковыми? Или это насмешка Судьбы?

*

- Инга Игнатьева? – вышел из машины прямо у неё перед носом шкаф с избитой мордой. Перегородив дорогу.

- А кто спрашивает? – резво спросила она, вздёрнув подбородок. Понимая, откуда ветер дует и не испытывая по этому поводу беспокойства. Единственное, что захочет от неё Милена – это извинений и разъяснений, но чёрта с два она их получит!

Мстить Золотарёва не умела. Она всегда была всепрощающей размазнёй.

Глава 39. Наказание

 Медведев был готов пойти против всего мира ради неё, заставить захлебнутся собственной кровью любого, кто хотя бы косо посмотрит на его самородок.

Он мчался к ней, чтобы сказать это, чтобы утешить, но когда увидел... понял, что лучшим было бы отпустить. Как она всегда и хотела. Ибо это никогда не прекратится. Они будут пытаться достать его через неё. Рядом с ним ей всегда будет угрожать опасность. И боль. Львиную долю которой причинит ей ОН сам. Неосознанно. Случайно. По привычке. Но в том, что причинит, не могло быть сомнений. Он ДОЛЖЕН отпустить её.

Не смог!

Дисплей оповестил о звонке Макса.

- Да, - принял вызов президент.

- Отель «Мотылёк», - коротко произнёс опальный безопасник. - Она здесь.

Влад уже и забыл о швали, что подставила Мили. Волна ярости схлынула и теперь он не видел необходимости тратить на неё время.

- Выясните, что ей известно. Ноут захватили, надеюсь?

- Обижаете, господин президент.

- Отлично, - безразлично заключил Медведев. - Я хочу, чтобы ты нашёл Йену. С помощью этой твари или без. А эту, как выложит всё, что знает, отыметь троим и отправить домой. Уж больно много ей заплатили, чтоб на халяву поесть, попить, погулять, да сделать пару видео. Пусть отрабатывает. Да, и на своей шкуре испытает, каково это.

- Понял, господин президент, - отозвался Астахов. – Насколько жёстко? Видео-материал делать?

Медведь задумался.

Он бы сделал. И приказал не щадить шкуру. Но он не был уверен, как на это отреагирует Мили, кроме того…

- Милена Сергеевна говорила, что у неё двое маленьких детей, - вслух произнёс Влад.

- Да, - отозвался Макс.

- Дети ни в чём не виноваты, чтобы им калечить жизнь, - принял решение диктатор. – Просто отыметь. На глазах остальных.

- Понял, господин президент, - ответил Астахов и нажал «отбой», как только в трубке раздался первый гудок, чтобы тут же войти в журнал контактов.

Он знал о своих ребятах всю подноготную. Сейчас ему нужны были те, кто любит брать баб силой. Или просто подчинять. Доминировать. Он тоже к таким относился, но к этой шалаве прикасаться не хотел.

И вовсе не из-за того, что на ней была пара-тройка лишних килограммов. На Милене тоже были. Раньше он бы на такую тёлку даже не взглянул, а сейчас это не имело для него ровным счётом никакого значения.

Макс окинул пленную изучающим взглядом. Брюнетка. Её можно было бы даже назвать красивой, если придать должного ухода внешности. В его вкусе. Астахов всегда предпочитал брюнеток.

Но сейчас перед внутренним взором стояла не очередная брюнетка из бесконечной череды любовниц.

А «подруга», вонзившая нож в спину.

Он бы за такое закопал.

Они с ребятами привыкли доверять друг другу собственные жизни, и если бы к ним затесалась подобная крыса…

Макс отвернулся, нажимая кнопку вызова.

*

Как источник информации Игнатьева была, мягко говоря, никакая. И не потому, что она не хотела говорить. Она попросту ничего не знала. Обычная пешка, которых сотнями пускают в расход, не оставляя и следа.

- Ну, где шалава? – зашли парни, которых вызвал Астахов.

- А что, их здесь так много? – усмехнулся он с кресла.

- Тоха, свяжи ей руки за спиной, - кинул одному из троицы исполнителей Жэка.

- Чё, боишься, что морду расцарапает? – заржал Дэн.

- Нет, меня это больше заводит, - отозвался тот. – Тебя нет?

- Да можно, - безразлично пожал плечами Дэн.

- Тем более, если она с собой принесла, чем, - гадко усмехнулся Тоха, медленно стягивая с шеи крысы шифоновый шарфик.

Во взгляде последней мелькнул страх.

До этого она вела себя весьма дерзко.

Макс не мог даже предположить, чем была обоснована подобная отвага, помимо неимоверной глупости.

- Я не знаю, что она вам наговорила, - сбивчиво заговорила Игнатьева, отодвигаясь подальше от приближающихся мужчин. – Но она сама их вызвала и захотела тройничок.

- Снимать тоже попросила? – почему-то разозлился Макс.

- Её это заводит! – пискнула Инга, дернувшись, когда Жека, забавляясь страхом жертвы, коснулся её волос.

- И мечтала, видимо, стать знаменитой на весь мир порно-актрисой? – продолжал задавать вопросы Астахов.

- Её никто не насиловал! – в панике выкрикнула Игнатьева.

- Ш-ш-ш, - легонько шлёпнул её по щеке Жека. – Будешь хорошей девочкой, и тебя никто насиловать не будет, поняла?

Крыса активно утвердительно закивала головой.

- Вот и умница, - переместил он ладонь ей на затылок, сгребая в кулак чёрную гриву, пока второй достал хер. – А теперь открой ротик.

Макс видел, как Жэке потребовалось чуть сильнее сжать кулак, чтобы заставить Игнатьеву подчиниться.

- Вот и умница, - вновь повторил он, и всунул в раскрытую пасть член. Самостоятельно задвигавшись, постепенно нанизывая её на себя всё глубже.

- Эй, я тоже хочу, - нарушил повисшую тишину с характерными чвакающими и задыхающимися звуками, Дэн.

Жэка освободил безразмерную глотку.

- Взбирайся на постель и встань на колени, - жёстко приказал он ей.

Девица подчинилась беспрекословно, глядя на него, словно преданный пёс на хозяина.

«Да ей понравилось, чёрт подери!», - опешил Астахов.

Тоха взобрался позади неё, задрал ей юбку и отодвинул полоску трусиков в сторону.

- А, шалава-то потекла, - усмехнулся он, нырнув ей промеж ног пальцами.

- Я не… - возмущённо было начала Игнатьева, попытавшись обернуться, но Жэка вновь хлопнул её по щеке, не позволив ни первого, ни второго.

- Я разрешал говорить?

Она отрицательно замотала головой, похоже, и вовсе едва не кончив от подобного доминирования.

«Да, у бабы явный недотрах», - подумал опальный безопасник.

Тоха тем временем резво вставил ей сзади. Она ахнула, раскрыв ротик. Дэн не упустил подобный момент. Воздух в номере стал гуще от запаха секса и течки суки.

Макс заметил, что Тёма достал свой хер и стал активно надрачивать, глядя на всю эту вакханалию. Ярик держался. Как и Макс.

Он не знал мужика, который бы не отреагировал на порнуху должным образом.

Астахов не был уверен, что сдерживало Яра, но он принципиально не хотел дрочить на эту шкуру.

Глядя на Жэку, она попыталась что-то сказать с хером Дэна во рту.

- Что? – переспросил он, за патлы сняв её с его члена.

- Хочу, чтобы ты трахнул меня в жопу, - повторила она задыхаясь.

Жэка усмехнулся.

- Тоха на спину, - коротко скомандовал он. – Ты, сняла с себя платье и садись сверху. Живей!

Игнатьева беспрекословно подчинилась, торопясь, трясущимися руками направляя хер Тохи в свою щель, выгибая спину, подставляя Жэке задницу, оглядываясь через плечо взглядом, полным похоти и надежды.

Жэка подстроился и стал медленно проталкиваться в узкую дырку.

«Твою мать», - подумал Астахов, нервно заёрзав на кресле, видя всё этого с самого выгодного ракурса.

Дэн дёрнул её за волосы, возвращая себе её голову и вновь вставив ей в глотку свой член. Они задвигались в ней втроём. Она визжала как свинья, кончив как минимум трижды, пока ребята с ней не закончили.

«Пожалуй, этого боссу говорить не стоит», - подумал Макс.

Не больно уж это походило на наказание.

Глава 40. Ненадолго

 Совершенно обессиленная, Инга лежала на постели, бессмысленно глядя в потолок и пытаясь осознать то, что только что произошло.

Абсолютное счастье и удовлетворение – вот что она испытывала сейчас. Впервые ощутив себя живой за много-много-много-много-бесконечно много лет брака.

У неё была не самая плохая жизнь. Она это понимала. Разумом. Иногда. Но на деле… Когда-то и её муж был завидным альфа-самцом на посёлке. Она вышла замуж по любви, причём Давид любил её сильнее, чем она его - до умопомрачения. Ей многие завидовали. До сих пор завидуют. И он до сих пор её любит. Так же. Несмотря ни на что. Несмотря на то, что она изменила ему спустя год брака, и он же потом бегал за ней, чтобы она вернулась.

Её жизнь, словно некая идиллия: любовь, абсолютное взаимопонимание, исполнение любой прихоти со стороны мужа (если это в его силах), двое детей… ведь очень многие не могут родить и одного – вот Милька, например. У неё вечно какие-то проблемы со здоровьем, две неудачные попытки за  плечами, постоянные драмы, НО! Благодаря этому же она и чувствует жизнь! Чувствует те редкие моменты счастья, что случаются в её жизни. Новые мужчины, влюблённости, огонь, страсть. Сейчас этой суке так и вовсе подфартило. Пусть однажды всё это и заканчивается, но это и есть ЖИЗНЬ, она её чувствует, а Инга словно застряла в янтаре, нет, скорее увязла В БОЛОТЕ своего спокойного размеренного рутинного «счастья», где она и гниёт, задыхается КАЖДЫЙ БОЖИЙ ДЕНЬ!

Инга уже не раз изменяла Давиду, пытаясь вновь испытать ту искру жизни, что уже давно не проскакивает между ними, но всё это было с тем, что она испытала только что.

Как она будет жить дальше, зная, что никогда более не испытает ничего подобного?!!

Даже если она перетрахает всех особей мужского пола их захалустья, и даже будет объединять их в кучки, устраивая тройнички, вряд ли кто-то из них окажется обладателем такого же либидо, как эти трое…

*

Когда Астахов посадил Игнатьеву на самолёт, Медведев вызвал его, чтобы лично сообщить, что к Милене Сергеевне с недавних пор приставлены телохранители, как положено по уставу. Дежурство по двое, и Макс отныне входит в четвёрку личной охраны фаворитки диктатора.

Возможно, президент ожидал от него какой-то реакции. Макс не был уверен в том, какой именно, да и не испытал ничего особенного.

- Как прикажете, господин президент, - ровно ответил он.

Царь одобрительно кивнул, словно остался доволен тем, как опальник отреагировал, и благосклонно отпустил его.

Сегодня была его смена.

Они с Даней стояли на посту у дверей квартиры негласной царицы, когда дверцы лифта разъехались и оттуда вальяжной походкой появился Медведев-младший.

«Чёрт подери», - подумал Макс. Ему только новых неприятностей не хватало. Всем было известно, насколько напряжённые отношения у отца с сыном, и как последний из кожи вон лезет, чтобы насолить первому.

Будь воля Макса, он бы глубокоуважаемого Кирилла Владиславовича просто послал на хер, чтобы избежать лишних проблем.

- Слышал, ты отличился недавно, - усмехнулся тот, глядя на доказательства тяжёлой руки Медведя на лице Астахова.

- Было дело, - холодно отозвался Макс.

- Помилован, значит?

- Как видишь.

- Хм, - смерил его оценивающим взглядом Кирилл Владиславович и нажал на звонок. – Сюрприз, - криво улыбнулся он, когда Золотарёва открыла дверь.

- Какими судьбами? - ответила она в ответ куда более искренней улыбкой. - Не смог упустить возможность, чтобы не поёрничать на фоне произошедших событий?

Больше Максу не удалось ничего услышать.

Кирилл прошёл в квартиру, и за ним закрылась дверь, на которой задумчиво задержался взгляд Астахова.

Его удивляла способность Золотарёвой не замечать телохранителей, словно она родилась в богатенькой семье. Обычно на подобную должную реакцию у объектов её статуса уходят годы. Часто они пытаются подружиться. Или хотя бы быть вежливыми.

«Какого чёрта я вообще об этом думаю, если это лишь облегчает нам жизнь и работу?», – раздражённо подумал Макс, но ничего ен мог с собой поделать. Его всё чаще раздражало то, что он для неё пустое место, предмет интерьера.

«Оскорблённое самолюбие всё ещё давало о себе знать», - сделал он вывод и попытался выкинуть всё это из головы, как  можно незаметнее глубоко вдохнув и выдохнув.

Даниил перевёл на него заинтересованный взгляд.

- Не парься ты так, - решил его поддержать напарник, сделав неверные выводы. – Говорят, Медведи перестали в последнее время грызть друг другу глотки. Забавно, - усмехнулся он. – Впервые вижу, чтобы баба двух мужиков примирила. Обычно наоборот. Особенно если учесть, что ни для кого не было секретом, с какой целью царевич стал за ней увиваться.

- Услышь Владиславович, как ты его только что назвал, ходил бы уже с такой же рожей как у меня, - раздражённо отозвался на это Астахов.

Даниил рассмеялся.

- Твоя всё равно была бы ещё хуже, если бы он услышал и тебя тоже.

Все знали, как Медведев-младший ненавидел доставшееся ему по наследству прозвище. Макс мог лишь предполагать причины: Кирилл не был тупорылым мажорчиком. Он, действительно, достиг всего самостоятельно. Относительно, конечно. Говорят, младшенький ушёл однажды из дома без рубля в кармане.

«Даже если и так – наверняка, одна его фамилия открыла перед сыном диктатора многие двери, - думал Астахов, - и всё же… Вкалывал он как проклятый и свою репутацию и уважение заслужил. Равно как и империю, которую сколотил единолично, поднял с нуля, так сказать».

*

- Ну, ты как? – спросил Милену Кирилл, едва за ним закрылась дверь.

Весь цинизм и насмешку он словно оставил за ней.

Золотарёва пожала плечами.

- Не знаю, - честно ответила она. – Я всё ещё не могу в это поверить.

- Во что именно? – спросил царевич.

- Ни в поступок Инги, - ответила она. – Ни в то, что произошло. Я же ни хрена не помню. Всё это до сих пор смахивает на какой-то неудачный розыгрыш с монтажом.

- Отец говорил тебе, что всё вычистили в первые же сутки? – пытался он её успокоить.

- Сутки? - обречённо выдохнула Мили, острее осознавая масштабы проблемы, потирая лоб и опускаясь на диван. – Жесть.

- Да ладно, там и непонятно, что это ты.

Милена подняла на Кирилла удивлённый взгляд. И от столь откровенной лжи, и от того, как искренне он пытался её утешить.

- Спасибо, конечно, - протянула она, - но я их видела. Моё лицо в кадре на них было в таком же приоритете, как и чёткое проникновение. И не надо мне врать, - раздражённо добавила Мили. – Это медвежья услуга, - замолчала она на долю секунду, осознав получившейся каламбур. – Ты обещал мне честность однажды, помнишь?

- Ладно, - безразлично пожал плечами миллиардер и один из самых завидных холостяков в мире. - Процентов двадцать населения планеты увидело тебя во всей красе.

- Жесть, - повторилась фаворитка диктора.

«А кто-то уже, между прочим, начал величать её негласной царицей», - подумал про себя Кирилл, но вместо этого произнёс:

- Нужна верёвка? Может, ванну набрать?

- Пф-ф, - прыснула Милена негодованием, отвернувшись от Кирилла к окну.

На какое-то время в квартире воцарилась тишина, которая, как ни странно, его совершенно не напрягала. В такие моменты ему всё чаще приходила на ум мысль, что твой человек тот, с кем есть о чём помолчать.

Медведев-младший скользил задумчивым взглядом по силуэту любовницы отца, размышляя на эту тему, пытаясь представить их вместе и не мог.

Она не интересовала его как женщина. Ему нравилось находится в её обществе, она сама ему нравилась, но не так. Жаль, что у неё нет подруг…

- Да насрать, - вырвала она его из размышлений, пытаясь убедить себя в том, чего не было.

- По твоему поведению не скажешь, - отозвался на это президент одного из крупнейших холдингов в мире.

Милена непонимающе обернулась.

- Какого хрена ты четвёртые сутки безвылазно сидишь в квартире? – озвучил он очевидный вопрос.

- Влад сказал мне отдохнуть недельку, - растерянно ответила она, - прийти в себя.

- И? – сурово требовал ответ Медведев-младший.

- Я прячусь? – предположила она, пытаясь понять куда он клонит.

- И трусишь, - чуть перефразировал он. – Собирайся. Ты ещё не все парки в столице видела.

Милена улыбнулась, осознав, что обрела в лице сына диктатора настоящего друга. Кто бы мог предположить подобное в ту первую ночь, когда он завалился к ней в окно с твёрдым намерением…

- Чего скалишься? – довольно грубо спросил циничный мужчина, заподозрив неладное. То самое осознание, которое её осенило. Продолжая держать маску чёрствого брутального альфа-самца, но Мили-то знала...

По сути, Кирилл являлся её единственным другом. Не только в столице. Вообще за всю жизнь!

Она подскочила с дивана, чмокнула его в щёку и умчалась в спальню переодеваться.

- Сумасшедшая, - услышала она позади недовольное ворчание. – Надо сказать отцу, чтобы записал тебя к психотерапевту. Психическая травма и всё такое.

Золотарёва лишь хихикнула, а Кириллу на ум пришла другая мысль.

- Скажи, тебя действительно не волнует, что его постоянно нет рядом? – озвучил он её, когда она вернулась из спальни, готовая к выходу в свет. – Что я здесь вместо него? Что он, возможно, даже не заметил, что тебе нужна помощь? Или решил проигнорировать, имея более важные дела?

Она попыталась как можно безразличнее передёрнуть плечом, но он заметил, как угасла радость от предстоящей прогулки в лазурном взгляде.

- Я понимаю, что он не обычный человек, - тускло отозвалась она, проходя к комоду с сумочкой, кладя в неё телефон, обуваясь. Усердно пряча от него глаза.

- Моя мать тоже это понимала, - ответил на это Кирилл, открывая дверь. – Более того, их брак изначально был по расчёту. Она знала, на что шла и думала, что была готова. Но ни одна женщина не сможет мириться с подобным вечно. Если ей нужны не только цацки и статус, - добавил он.

Милена скользнула осторожным взглядом на Астахова. Ей не понравилось, что он услышал нечто настолько личное.

Даниила, например, она вообще не замечала. Он был для неё всё равно, что предмет мебели. Как и Андрей с Анатолием.

К Максу она почему-то не могла относиться так же. Она чувствовала его присутствие, всегда испытывая дискомфорт, когда он был рядом.

Глава 41. Пешки в игре диктатора

 Они вышли из подъезда. Всё было как обычно. Шум столицы, снующие туда-сюда люди, машины. Кто-то выходил из подъезда вместе с ними, кто-то наоборот заходил.

Она обратила на себя внимание Астахова, как только попала в поле его зрения. Что-то с самого начала его в ней насторожило.

Немолодая женщина настойчиво прятала взгляд, держа руки в огромных карманах куртки, которая словно была ей не по размеру.

Макс не успел закрыть объект полностью всего на долю секунды, когда проходя мимо, она выхватила что-то из правого кармана и выплеснула содержимое небольшой ёмкости в лицо Милены.

- Шлюха! – заголосила та. - Ты его не достойна!

Астахов схватил сумасшедшую за шею.

Его оглушил раздавшийся позади крик Мили.

Он обернулся и заметил, как стремительно краснеет кожа вдоль правой стороны её лица. Там, где содержимое колбы коснулось плоти.

- Что это было?! – заорал он на фанатичку, сжимая ей шею. – Убью, тварь! – затопила его ярость, которой не должно было быть. - Что это было?!

Что-то в его взгляде не дало ей  усомниться в правдивости его слов.

- К-кислота, - еле произнесла она, сквозь плотное кольцо его пальцев вокруг своей шеи.

Макс бросил психичку на Андрюху, подхватил Мили на руки и рванул обратно в подъезд.

Наблюдательность позволила ему быстро найти ключи в её сумочке, открыть дверь и броситься в ванную.

Милена странно притихла у него в руках. Он опустил её на пол душевой кабины.

- Твою мать! - выругался Макс, видя, как кислота на глазах медленно разъедает нежную плоть.

Телохранитель схватил сифон и включил воду, направляя струйки на рану, смывая ядовитое вещество и благодаря Вселенную за то, что Мили потеряла сознание.

- Какого хрена? – выругался он снова, когда зажгло правое плечо.

Опустил взгляд и увидел дыры на пиджаке и рубашке. Основная часть содержимого ёмкости всё же попала ему на плечо, только сейчас добравшись до кожи.

Макс убедился, что рана Милены очищена, быстро стянул с себя одежду и встал под душ.

*

 В таком виде их и застал Кирилл. Растерянно глядя наобнажённого по пояс идеально сложенного опальника. И молодую женщину у него в ногах. Без сознания.

*

Отец рвал и метал.

Выйдя из палаты спящей Милены, накаченной обезбаливающими и успокоительными, он тут же набрал мэра.

- Какого хрена по твоему городу свободно разгуливают психи с кислотой?! – орал он в трубку. – Не дай бог с её головы упадёт ещё хоть волосок! Я всех вас к стене поставлю и расстреляю, как в старые добрые времена, раз все вы с такой ностальгией беззаботные деньки Советов вспоминаете! Ты меня понял?!

Видимо, мэр пытался что-то отвечать, заверять или оправдываться. Вот только отцу было на это плевать. Он сбросил вызов, обратив свой гнев на сына.

- А ты куда смотрел?!

- Ты приходишь в подобную ярость только в одном случае, - спокойно ответил ему на это Кирилл. – Когда чувствуешь, что на самом деле виноват сам.

Медведь недовольно поджал волевые губы и отвернулся от него, посмотрев через стекло на спящую любовницу, которая значила для него гораздо больше. Гораздо.

Кроме неё в палате находилось ещё два человека: медсестра и тот самый телохранитель, который спас лицо Милены от ещё больших увечий. Было в его взгляде, обращённом на неё что-то…

Кирилл перевёл потрясённый взгляд на отца. Тот тоже это видел. Видел, как Астахов смотрит на неё. Диктатор тоже понимал, что происходит, что зарождается в сердце бывшего верного пса. Более того…

- Зачем ты это делаешь? – удивлённо спросил Медведев-младший. – Что ты задумал?

- Не лезь не в своё дело, - грубо отрезал президент.

К ним подошёл доктор:

- Господин президент.

- Говори, - коротко бросил он, даже головы не повернув.

- Повреждения можно будет с лёгкостью устранить  с помощью пластики…

- Она не захочет, - произнёс диктатор, оборвав доктора на полуслове.

- Ты уверен? – удивился Кирилл. – Ни одна женщина скорее не захочет жить со шрамами на лице, если это можно исправить.

- Она не захочет, - уверенно повторил отец. – Повреждения не настолько ужасны. Всего лишь чуть задело овал лица. Для неё это не будет иметь существенного значения, чтобы ложится под скальпель. Опять.

- А для тебя? – не удержался от вопроса Кирилл.

- Для меня тем более, - машинально отозвался Царь.

Кирилл был готов поклясться, что перед тем, как тихо удалиться, доктор даже чуть поклонился тому, кто держал в страхе полмира, что уж говорить о гражданах страны, которой он правил.

Медведев-младший перевёл взгляд на ту, от которой самодержавец не мог оторвать глаз. Пытаясь разгадать план отца. Начиная понимать…

Глава 42. Больница

 Милена с трудом разлепила глаза.

Ощущение было такое, словно она выходила из-под наркоза: в голове тяжесть, тело слушается плохо, разум соображает ещё хуже.

Первым, что она увидела и осознала – это больничную палату и Астахова в кресле у своей постели.

- Что произошло? – спросила она.

- Не помнишь? – ответил он вопросом на вопрос.

Золотарёва напряглась, пытаясь отыскать в затуманенном сознании обрывки воспоминаний.

- Смутно, - ответила она. – Я не успела ничего понять. Мы вышли из подъезда и боль.

Она потянулась рукой к лицу и нащупала бинты, которыми оно было перемотано.

- Что это? – подняла она на Макса испуганный взгляд.

- Фанатичка плеснула тебе в лицо кислотой. Немного задело правую сторону. Мы успели вовремя промыть рану. Повреждения несущественные. Владислав Анатольевич сказал, что ты не захочешь делать пластику.

- Значит, всё действительно не так уж страшно, - рассеянно произнесла Милена, поглаживая бинты и ничего под ними не чувствуя.

«Должна же быть боль, разве нет?», - думала она.

- Ты под обезболивающими, - произнёс Астахов.

- Я сказала это вслух? – спросила Мили.

Опальник кивнул.

«Вчера около полудня, - привлекло внимание обоих вещание репортёрши из телевизора, стоявшей у подъезда дома Милены, почти на том месте, где всё и произошло, - на новую фаворитку президента было совершенно нападение неизвестной. Пострадавшая доставлена в больницу, а вот женщина без суда и разбирательств тут же была отправлена в психиатрическую больницу и неизвестно, увидит ли она когда-нибудь свободу…».

Кадр задёргался, экран на секунду потемнел и в следующее мгновение из него смотрел тяжёлый штормовой взгляд диктатора.

- Не увидит, - уверенно заверил он сомневающихся. – Более того, - продолжал он, прожигая яростным взглядом каждого, кто сейчас его видел, - в дальнейшем даже мысли о том, чтобы причинить вред будущей первой леди страны будут расцениваться как измена и караться соответственно.

- Что он сказал? – машинально вырвалось у Милены. Она даже села на постели, ближе поддавшись к телевизору.

- Ты об измене? – усмехнувшись, уточнил Астахов.

- Нет, - не могла Мили оторвать глаз от монитора, буквально впитывая каждую чёрточку, каждую мелкую морщинку, глядя в суровые и такие родные глаза, полные угрозы и обещания кровавой расплаты. За неё.

Экран моргнул, потух, и в следующую секунду продолжились новости.  Словно ничего и не было.

- Мне это не привиделось? – повернулась она к телохранителю.

- Нет, - холодно ответил он.

- А что ты здесь вообще делаешь? – опомнилась она.

- Охрана усилена. Двое снаружи, один внутри. Приказ Медведя. Тебя теперь все будут оберегать как зеницу ока, чтобы не схлопотать.

- Что-то ещё произошло помимо нападения? – не поняла Милена.

- О, да, - усмехнувшись, протянул Астахов. – Босс был в ярости. Досталось всем.

Золотарёва попыталась спрятать дурацкую счастливую улыбку. Добавляли счастья и последние, сказанные во всеуслышание, слова Влада.

Она отмахнулась от странной мысли, что это ненормально вот так просто решить всё за неё и вместо того, чтобы расстроиться, зажглась от предвкушения услышать предложение руки и сердца. В следующую же встречу. Иначе и быть не могло.

- Он не говорил, когда сможет меня навестить? – спросила она у Астахова, изо всех пытаясь не выдать своих чаяний насчёт предстоящей встречи, и не сиять при этом, как счастливая наивная дурочка.

Только не перед ним.

- Нет, - коротко, безразлично ответил телохранитель.

В палату вошла медсестра, а следом и доктор.

- Милена Сергеевна, - начал он с порога. – Меня зовут Иван Лукрецкий. Я ваш лечащий врач. Ваше состояние стабильно, но за раной какое-то время нужен будет профессиональный уход. Плюс обезболивание, анализы… Через пару дней, в общем, выпишем, если быть кратким.

- Хорошо, - отозвалась Милена.

- Владислав Анатольевич сказал, что вы не будете делать пластику, - сказал доктор так, словно задал вопрос.

- Он знает меня достаточно хорошо, - ответила она на это.

- И даже не хочешь сначала посмотреть? – всё же уточнил Астахов. – А, может, и подправить ещё что-то помимо этого? Государство возьмёт на себя все издержки.

- Нет, - немного враждебно ответила Золотарёва, понимая его намёки. – Я себе и так нравлюсь. Ведь главное внутренняя красота, а не внешняя, разве нет?

- Ага, в какой-нибудь детской сказочке про феечек и принцев на белом коне, - цинично изрёк бывший начальник безопасности.

- Никто не выбирает себе спутника жизни по внешности, - не согласилась Милена, нахмурившись.

- Ага, конечно, - не мог остановится Макс, сам не понимая причину своей злости. - Будь ты так "прекрасна" в день вашего знакомства, думаешь, он обратил бы на тебя внимание, заставляя меня шастать по твоей квартире и шерстить твою поднаготную?

- Так это был ты? - нахмурившись, иначе посмотрела она на Астахова. Ей не понравилась эта новость. Как будто напряжённости в их отношениях и без того не достаёт.

- А у тебя есть какие-то особые требования к тому, кто должен за тобой шпионить? - злился Макс.

- Вам нужно что-то ещё? – обращаясь к пациентке, попытался прекратить странный спор Лукрецкий.

- Нет, спасибо, - попыталась ему улыбнуться Милена. – Нет! - спохватилась она, остановив врача уже у дверей, – нужно. Где мои вещи?

- В шкафу, - указал доктор на белоснежный предмет мебели у стены, который буквально слился с ней.

- А вы захватили в больницу мою сумочку? – вынуждена была она вновь обратиться к Астахову, когда её осенила неприятная догадка.

- Нет.

Золотарёва досадливо закусила губу. Оставалось только ждать. И надеяться.

Она, конечно, помнила номер телефона Влада наизусть, но просить что-либо у Макса не хотелось.

В палате раздался рингтон. Астахов достал из кармана мобильник.

- Да, господин президент, - произнёс он в трубку. – Да, - ответил он снова на только им одним известный вопрос, и передал телефон Милене.

- Алло? – улыбнулась она. Не смогла не улыбнуться.

- Привет, золотко.

- Привет.

- Прости меня, детка, - удивил её Влад.

- За что? – уточнила Мили.

- Тебе досталось из-за меня. Опять…

- Ты же не веришь в извинения, - попыталась всё свести к шутке Милена.

- Я обещал тебе попробовать измениться, - улыбнулся он.

- Ты ни в чём не виноват, - заверила его Золотарёва. - Скоро сможешь меня навестить?

- Как только вырвусь.

- Я буду ждать, - шире улыбнулась Мили.

Глава 43. Вынуждены

 - Ты ни в чём не виноват, - заверила его Золотарёва. - Скоро сможешь меня навестить?

- Как только вырвусь.

- Я буду ждать, - шире улыбнулась Мили.

- Хорошо, что ждать осталось недолго, - улыбаясь, ответил президент.

Дверь палаты отворилась. Милена сорвалась с постели. Внутри неё взорвался неукротимый вулкан эндорфинов, побуждавший к действию броситься на шею любимому, с появлением которого весь мир перестал для неё существовать. Она даже не заметила рук Макса, которые удержали её на месте. Тело просто подчинилось команде не двигаться, пока глаза счастливо наблюдали за приближением того, кто давно стал её Вселенной.

- Ну, как ты? – сел он на койку, беря в широкую ладонь её руку, крошечную по сравнению с его. Нежно целуя тыльную её часть.

- Нормально, - банально промямлила Милена, буквально плавясь от нежности, которой её окутал плотный непроглядный розовый туман иллюзий и грёз. – Я видела твоё выступление по телеку, - сорвалось с губ.

- Только не начинай, - сурово нахмурились брови диктатора. Он раздражённо поднялся с койки и подошёл к окну под растерянным взглядом Мили, деловито сложив руки за спиной. – Она получила то, что заслужила, - продолжил президент.

- Кто? – ничего не понимала Золотарёва.

- Фанатичка, кто же ещё, - обернулся диктатор, подозрительно глядя на Милену.

- А, - опустила она взгляд, пытаясь взять себя в руки и начать соображать. Реальность окатила её ледяной волной слишком неожиданно, развеяв радужную дымку с единорогами. Она остро ощутила присутствие Астахова рядом, под пристальным взглядом которого происходит весь этот занимательный диалог и её идиотское поведение – он, наверняка, всё понял. А если учесть их недавний спор, ситуация усугубилась многократно.

Золотарёва неловко кашлянула.

- С тобой всё в порядке? – уточнил Влад.

- Да, - поспешила она его заверить. – Я просто… Надеюсь, мне больше не будут давать ту дрянь, что дали накануне. В голове какая-то каша… Кхм, - подняла она взгляд на президента, принимая бесстрастное выражение лица. – Ты думаешь, что пожизненное заключение в психушке – справедливое наказание?

- А ты нет? – продолжил злиться глава государства. – Никто не смеет посягать на то, что принадлежит мне.

- Так я принадлежу тебе? – усмехнулась Милена, отвернувшись. – Дату свадьбы ты тоже уже сам наметил?

- Какой свадьбы? – отразилось на лице Влада полное недоумение.

Милена даже идиотски хихикнула от абсурдности происходящего и того, какая она идиотка.

- Мили…

- Не надо, пожалуйста, - остановила его жестом Золотарёва, взявшись за виски, демонстративно начав их разминать.

- Ты о том, что я сказал в записи? – сообразил президент, подходя ближе. – Поверь, золотко, брак со мной только осложнит тебе жизнь.

- Ага.

- Я не хочу втягивать тебя во всё это ещё глубже.

- Ага.

- Ты не понимаешь чего хочешь, - продолжал президент, вновь начиная раздражаться. – Быть моей женой – это не привилегия, это должность.

- Ага…

- С кучей условностей, обязательств и ролью…

- Ага…

- Да прекрати ты агакать, в конце концов!

- А-га, - особенно выделила Милена каждый слог, подняв на него злой взгляд. – Тебе лучше уйти, Влад.

Ярость вспыхнула в стальном взгляде за какую-то долю секунды.

- Я уйду тогда, когда сам посчитаю нужным, - прорычал он, чеканя каждое слово. – Так было. Есть. И будет всегда.

- А-га, - умышленно повторилась Мили. – И что вы считаете нужным в данный конкретный момент, господин президент?

Испепеляя друг друга взглядами, они замерли, словно две увековеченные в камне скульптуры. Или враги, застывшие друг напротив друга, в равной степени готовые к схватке, ожидая первого хода соперника.

Макс занервничал. Он никогда не слышал и не видел, чтобы Медведь бил женщину, но что ему делать, если до этого дойдёт? Идиотка, провоцируя, явно не собирается отступать или затыкаться.

Астахов выдохнул, когда президент развернулся и яростно хлопнул за собой дверью.

*

«Пошла уже вторая неделя, как Влад даже не звонил», - думала Милена, глядя на усеянную полицейскими живописную местность парка.

С тех пор, как её выписали, органы правопорядка как с ума сошли – толпами ходили за ней по пятам. Не говоря уже о том, что район, в котором она жила, регулярно патрулировался, и каждый перекрёсток был оснащён парой полицейских. Жители были ей благодарны. В такой безопасности как сейчас, они не чувствовали себя никогда.

Поначалу Милену тоже всё устраивало, давая некое ощущение защищённости. Первое время она панически боялась выходить из квартиры и делала это умышленно, из раза в раз преодолевая страх, пытаясь с ним совладать и расстаться. Если повезёт. Хотя бы отключится на пару часов. Как раньше просто насладится видом, покоем, ветром, тишиной…

Милена поднялась и направилась к одному из полицейских.

- Милена Сергеевна, - тут же приосанился он, отдавая честь. Остальные тоже оживились, но лишь один покинул свой «пост» и поспешил к ним.

- Добрый день, - вежливо ответила она на приветствие. - Кто у вас старший?

- Лейтенант Ковальский, - кивнул он головой в сторону приближающегося полицейского.

- Милена Сергеевна, - отдал ей честь и подоспевший лейтенант. – Лейтенант Юрий Ковальский. Что-то случилось?

- Да. Я понимаю, что вы пытаетесь меня защитить, спасибо вам за это, но не могли бы вы хоть на пару часов дать мне чуть больше свободы? Расчистить горизонт, так сказать, местность. Я пришла в парк, чтобы отдохнуть от всего, отвлечься, если получится, насладиться видом, но это невозможно, когда куда ни посмотри везде голубые рубашки полицейских.

- Вас не устраивают наши рубашки? – не понял лейтенант.

- Пожалуйста, оставьте меня хотя бы на пару часов одну, - прямо попросила Милена. – У меня от вашего постоянного присутствия скоро глаз начнёт дёргаться. В конце концов, рядом со мной постоянно три телохранителя из службы безопасности президента.

- Ну, в прошлый раз они не сильно помогли, - не сдавался Ковальский. – В любом случае, это решаю не я, - добавил он, видя, что и девушка не собирается отступать.

- А кто? Вы не могли бы дать мне поговорить с вашим начальством?

Лейтенант какое-то время смотрел на будущую жену президента, за безопасность которой они отвечали головой, и пытался определить, должен ли он исполнить её пожелание. Ситуация была крайне неоднозначная. С одной стороны она никто, просто будущая жена. А с другой…

Это не должен быть его головняк, - подумал Ковальский и набрал шефа.

Золотарёву переадресовали ещё, как минимум, трижды, прежде чем по ту сторону связи трубку не взял мэр столицы. Дозвонилась она к нему, конечно, не без труда, но иначе, наверное, и быть не могло.

Ей и в голову не могло прийти, что в то время, пока она поднималась по нелёгкой бюрократической лесенке, мэр уже пытался дозвониться до президента.

«Это касается Золотарёвой», - сбросил он  сообщение главе государства. Ему не хотелось вновь попасть впросак и огрести ни за что. Уже всем известно, что Медведь становится неадекватным относительно всего, что касается его новой бабы. Боброву надо было знать, как себя с ней вести, раз выскочка из захолустья набралась наглости трезвонить ему лично. Беспокоило его и то, что никто из нижестоящих не послал её на хер. Каждый трясся за свою шкуру, не желая рисковать.

Медведев перезвонил практически сразу, после отправки сообщения.

- Говори, - резко бросил он.

- Она переполошила всех, - начал мэр, желая, чтобы президент поставил свою бабу на место. – Никто не брался отказать ей напрямую, переадресовывая вышестоящим. Господин президент, - тяжело вздохнул Бобров, решив спросить напрямую. – Чтобы избежать дальнейших недоразумений, я должен знать наверняка, какова её роль…

Мэр замялся. В управлении государством? Абсурд, никакая, конечно. Скорее, место в иерархии, которого тоже, по сути, не может быть в демократическом государстве. Вся ситуация с этой бабой была из ряда вон. Никто не понимал, что делать и как себя вести.

- Ты сам всё понимаешь, Бобров, - произнёс президент. – Узнай, чего она хочет, и максимально удовлетвори её пожелания, насколько это возможно. Ещё вопросы?

- Она хочет впасть в нирвану и её не устраивают голубые рубашки парней, - едва сдерживал раздражение мэр.

- Не понял, - угрожающе произнёс Медведь.

Бобров понял, что ему следует притушить свой гонор, если он сегодня же не хочет лишиться всего, что досталось ему таким трудом.

- Кхм, - неловко кашлянул он, пытаясь произнести следующие слова, как можно нейтральнее. – Она в парке. Я внял вашему последнему… Я обеспечил будущую первую леди страны достаточной охраной, - зашёл он с другой стороны. - Весь полицейский участок района занят лишь её безопасностью. Её раздражает их количество и голубые рубашки, которые слишком контрастны с окружающей зеленью и не дают ей наслаждаться видами.

«Чёрт подери, всё равно съязвил в конце. Не сдержался», - раздражённо подумал высший чин столицы. Молясь, чтобы Медведь этого не заметил. Или предпочёл проигнорировать.

- Рубашки сменить, охрану организовать так, чтобы она ей не досаждала. Спроси у моих парней, как это сделать, если у твоих ума не хватает, - холодно отчеканил диктатор. - Ещё вопросы?

- Нет, господин президент.

- Отвлечёшь меня ещё раз по такой ерунде, я найду того, кто способен самостоятельно справится с тем, как организовать досуг и безопасность моей невесты, - бросил диктатор напоследок и отключился.

- Твою мать, - выругался мэр, шедший к своей должности не один десяток лет, обыгрывавший соперников, ломавший врагов, искусно маневрирующий в мире политики среди своих, равных, и тех, кто выше, а сейчас вынужденный лебезить перед какой-то рогаткой. Все они вынуждены. Ибо ОН так захотел.

Глава 44. Ужин с Царевичем

 - Да, - принял он вызов с мобилы, на который звонила подстилка Медведя.

«Что же в ней такого, чёрт её дери! - не мог не думать об этом Бобров. – Заглатывает вместе с яйцами что ли? Может сосать сутки напролёт? Мата Хари грёбаная!».

Ему пришлось быть вежливым и пообещать сучке принять меры, чтобы ей было максимально комфортно.

Следующим, кого он набрал, был местный олигарх. Они давно дружили. Мэр ему верил. В их мире это была редкая роскошь. Они с Коляном часто спускали пар на охоте. Сейчас это было именно то, что нужно Боброву. Иначе его просто разорвёт.

В общем, весть о новом звене в иерархии Российской Федерации разлетелась со скоростью света.

*

Милена очень ждала звонка от Влада на грядущих выходных. Проведя всю пятницу, субботу и воскресенье, как на иголках.

Он так и не позвонил.

- Сейчас очень непростое время, - заговорил вдруг Андрей.

- Что? – застыв над чашкой с кофе, отвлеклась от глубоких размышлений Золотарёва, подняв взгляд на телохранителя.

С момента нападения поблизости всегда были три телохранителя, и один из них теперь обязательно находится с ней в квартире. Мили не стала с этим спорить. Она уже привыкла к их неизменному присутствию. Да и чтобы поспорить – пришлось бы позвонить Владу. А этого делать категорически не хотелось. У них и предыдущий спор ничем хорошим не закончился.

- Времена очень неспокойные, говорю, - повторил Андрей. – Я заметил, что вы не следите за тем, что происходит в мире.

- Да, как-то… - рассеянно отозвалась Мили и замолчала.

«Возможно ли, что со стороны это может выглядеть, как безграмотность? Или необразованность? Недалёкость?», - подумала она.

В любом случае её действительно это не волновало. Особенно если учесть, что основная часть новостей - это дезинформация, преувеличение или преуменьшение проблемы. Она относилась к новостям, из чьих бы то ни было уст, как к сплетням. В которых правды могло быть крупица, либо не быть совсем. Так зачем засорять себе этим голову?

- Мятежи охватили весь мир, - продолжил тем временем агент службы безопасности президента, который был вынужден нянчиться с забытой провинциалкой из захолустья. – Из Европы они уже перекинулись на приграничные города России. Бунты как чума. Говорят, президент почти не спит, бросая на их подавление все силы.

- М-м-м-м, - вяло промычала Мили, не уверенная в том, что именно в этом заключалась причина того, что Влад не найдёт и минутки, чтобы просто позвонить. Или хотя бы написать «доброе утро». Он и не писал никогда, но всё же… Ей так этого хотелось… - Спасибо, - поблагодарила она Андрея за поддержку.

Видимо, даже телохранители заметили её подавленное состояние и понимали причину. Это не очень радовало.

Когда из спальни вдруг раздался рингтон мобильного, Милена ничего не могла с собой поделать, бросившись в комнату со всех ног.

«Кирилл», - оповестил дисплей, разом обрушив все надежды.

- Да, - приняла вызов Золотарёва.

- А чего так вяло? – тихо рассмеялся Медведев-младший. – Ты что, совсем не скучала?

- Ну, как сказать…

- Зато мне недостаёт наших перепалок, - не изменилось настроение миллирдера от её неоднозначного ответа. – Ты вносишь перчинку в мою скучную, унылую богатую, пропитанную лицемерием жизнь. Я работал все выходные, но решил, что всё же стоит передохнуть…

- И ты тоже, - непроизвольно вырвалось у Милены.

- Да, я слышал, что в раю раздоры, - отозвался Кирилл, сообразив, к чему сказана эта фраза.

- П-ф-ф-ф, - аж психанула от подобного абсурда Золотарёва. – В каком раю, Кирилл, ты в своём уме?

- Уже лучше, - улыбнулся сын диктатора. – Ну, так что, я за тобой заеду или встретимся на месте?

- Где?

Кирилл назвал адрес ресторана.

- Встретимся там, - отозвалась Мили.

- Хорошо.

- Подожди! – крикнула она, пока он не отключился.

- Господи, зачем так орать? - скривился по ту сторону связи миллиардер. – Чего тебе надо, ненормальная?

- Что значит «ты слышал, что в раю раздоры»? От кого?

- Ну-у, - протянул Медведев-младший, словно сомневался, стоит ли ей отвечать. – У меня есть свои источники.

- Господи, есть в этом мире хоть кто-то, кто за мной не шпионит?! – разозлилась Милена.

- Да кому ты нужна, - улыбнулся Кирилл. – Я слежу за отцом, всё ещё лелея надежду страшно отомстить ему за Салли.

- Вранье, - улыбнулась в ответ Мили. – Эта тема тебя уже отпустила.

- Ладно, признаюсь, меня затянула ваша Санта Барбара, - быстро сдался он. – Чем же ещё развлечь себя скучающему миллиардеру?

Милена рассмеялась.

- Так мы есть будем сегодня или нет? – не дал он ей вдоволь навеселится. - Я еду из офиса и страшно голоден.

- Ресторан вроде бы недалеко от меня…

- На это и был расчёт, - съязвил Кирилл. – Чтобы не так долго тебя ждать.

- В течение часа буду на месте.

- Отлично, - отозвался Медведев-младший. – Быстрее. Я есть хочу, - и отключился.

Милена бросила телефон и подбежала к шифоньеру, сорвав с вешалки первое попавшееся платье. Натянула его через голову и поспешила к туалетному столику, застыв на какое-то время перед зеркалом, разглядывая ещё достаточно свежую рану вдоль овала лица.

Что бы Золотарёва ни говорила Максу, а она стыдилась её, и приловчилась прятать увечье, взяв за привычку ходить преимущественно с распущенными волосами, никогда не заправляя их за ухо с правой стороны.

Будь повреждения чуть больше - она бы всё же прибегла к пластике…

«Невеста» диктатора открыла шкатулку с косметикой и поспешно нанесла лёгкий макияж – Кирилл ждал.

Да, она всё же скучала по нему, - подумала Мили. – Их колкие диалоги отлично прочищали мозги, заставляя называть вещи своими именами и на многое смотреть без прикрас. Либо просто иначе.

Ей это было нужно сейчас.

Медведев-младший всегда появлялся тогда, когда был нужен.

«Жаль, что у старшего не было подобной способности», - с горечью подумала Милена и тряхнула головой, пытаясь избавиться от унылых мыслей о Владе.

*

Кирилл и Милена встретились как старые добрые друзья, хотя, по сути, знали друг друга какой-то месяц.

Золотарёва задала формальный банальный вопрос: «Как дела?» и была удивлена, когда миллиардер излил на неё целую тонну информации о состоянии дел холдинга и какие вокруг все идиоты.

- Ты сегодня тоже с охраной, - успела вставить она слово, глядя на трёх телохранителей сына президента, занявших столик у него за спиной.

Как и её телохранители позади неё.

- Да, времена нынче неспокойные, - отозвался Кирилл. – Как обычному олигарху, мне, может быть, ничего бы и не грозило, а вот как сыну диктатора - почти наверняка.

- Да, я слышала, что в пограничных городах вспыхивают бунты, - нахмурившись, произнесла Милена.

- Да, - протянул Кирилл, не желая продолжать эту тему.

Принесли заказ.

- Ну, наконец-то, - взялся за приборы Медведев-младший.

- А у тебя есть прозвище? – озвучила Мили неожиданно возникший вопрос.

- К чему это ты? – не понял он, положив в рот кусочек бифштекса.

- Просто интересно, - пожала плечами Милена, ковыряясь в своём салате. – У Влада же есть. Значит и у тебя должно быть. Наверное, - менее уверенно добавила она.

- «Царевич», - чуть скрипнув зубами, ответил Кирилл.

 - Что-то мне подсказывает, что оно тебе не нравится, - широко улыбнулась Золотарёва.

- Да, не одну рожу пришлось разукрасить в школе и универе, да и по его окончанию тоже, чтобы до всех дошло, что оно мне не по душе.

- Зря ты так. Многочисленные Бычки, Дрыщи и тому подобные умерли бы за такую кличку.

- Дело не в её красоте или не красоте…

- Да, я поняла, что здесь проблема в ваших непростых взаимоотношениях с отцом, - отозвалась Мили, склонившись над своей тарелкой. Волосы глубже упали на лицо. Она потянулась, чтобы убрать их за ухо и одёрнула руку, сев прямее. Это же повторилось ещё пару раз под проницательным взглядом Медведева-младшего.

- Почему не хочешь сделать пластику? – спросил он серьёзно.

- Отличные у тебя источники, однако, - пыталась она уйти от темы.

- И всё же, - настаивал Кирилл.

- Я пережила две операции – больше не хочу, - попыталась Мили ответить, как можно короче и не глядя на собеседника.

Царевич внимательно вглядывался в лицо девушки, пытаясь определиться, стоит ли лезть ей в душу, и решил, что стоит. Хочет.

- Какие?

Милена нахмурилась. На лбу пролегли морщинки боли и душевной муки, которую она старательно пыталась забыть.

- Две неудачные беременности, - всё же коротко, уклончиво ответила она. – Не хочется хоть как-то возвращаться в тот период. Чтобы были хоть какие-то ассоциации… Просто не хочу и всё, - выдохнула она.

- Ясно, - отозвался Кирилл, решив оставить эту тему. – Почему не спросила, есть ли у тебя кличка?

- А есть? – оживившись, подняла она изумлённый взгляд.

Сын президента улыбнулся.

- Ну, после твоих настойчивых звонков высшим чинам столицы и чёткому ответу отца, развеявшие любые сомнения, относительно твоего статуса, кто-то уже называет тебя Царицей.

- Какие сомнения он развеял? Кому? Когда? Что за статус? – выхватила Мили из речи Кирилла самое важное для себя.

- Мэр решил уточнить у отца, можно ли послать тебя на хер с твоими пожеланиями, - ответил он. – И едва не пошёл туда сам.

Милена отвела взгляд. Ей верилось во всё это с трудом.

- А с другими любовницами Влада было так же? – решила она спросить.

- С ума сошла? – потрясённо посмотрел на неё сын диктатора. – Всё забываю, из какой дыры ты вылезла, - опомнился он, продолжив пилить свой бюфштекс. – Нет, конечно. Он просто их трахал и всё.

- Как будто со мной иначе, - пробубнила себе под нос Милена.

- Слушай, Ёжик, - раздражённо оторвался от своего увлекательного занятия миллиардер, - ты же вроде не дура, так и не строй её из себя сейчас.

- Не понимаю, о чём ты, - разозлилась она.

- Так напряги свои извилины. Он закрывает ради тебя столицу Европы, торговые центры, шляясь с тобой по магазинам, как обычный плебей, тратя на это уйму времени; велит чиновникам любого ранга выполнять малейшую твою прихоть… и вообще, бабы же чувствуют, любит их мужик или нет. Ты какая-то совсем бракованная, что ли?

- Он выбрал меня потому, что я напомнила ему давно утерянную единственную настоящую любовь, - ответила на это Мили. – Иначе меня бы здесь не было. Я лишь клон. Замена. Попытка вернуть утерянное. Я вообще не уверена, видит ли он за всем этим МЕНЯ. Имеет ли это для него вообще хоть какое-то значение. И вообще, - разозлилась Золотарёва, - да, я не понимаю его. С ним всё нестандартно, непонятно, странно. Он – ПРЕЗИДЕНТ, Кирилл. Диктатор. То, что он закрыл Прагу, чтобы погулять по ней, не значит, что он меня любит. Это значит, что он захотел посмотреть Прагу. Даже если со мной. Да, я нравлюсь ему. Да, возможно, он даже увлечён, но любит ли? Да, и увлечён ли ещё вообще. Может, глядя на меня, он видит лишь её, осуществляет всё, что хотел бы сделать с ней, - добавила она тише, склонившись над своей тарелкой и яростно заправив за уши упавшие на лицо волосы. Стуча вилкой по дорогому фарфору. – Я привыкла совсем к другому, - распалялась она всё пуще. – Мне не хватает нежности, настоящей заботы, тёплых улыбок, дурацких эсэмэмок  и всей ерунды, которая происходит, когда люди влюбляются. Так я привыкла распознавать любовь. Она безумна. Заставляет совершать глупые красивые поступки. Да, её чувствуешь, просто знаешь, но с ним всё не так! Да, я не понимаю, Кирилл!

- Он во всеуслышание заявил, что ты будущая жена, - как довод привёл сын президента.

- Ага! А мне сказал, что сделал это, чтобы больше никто не смел посягать на ЕГО. Я просто собственность! Он пометил территорию. Или вещь…

Милена с психу бросила вилку. В глазах застыли слёзы, которые она пыталась спрятать от окружающих, опустив голову, зарывая пальцы в волосы.

- Да, я не понимаю, Кирилл, - тише, спокойно произнесла она, когда хоть немного взяла себя в руки.

- Кхм, - неловко кашлянул мужчина, не зная, что ещё сказать. – Я предупреждал тебя.

- Спасибо, полегчало, - съязвила Мили, выпрямляясь. – От слов «я же говорил» никогда не становится легче, - добавила она серьёзно. – Да твои предостережения ничего бы и не изменили. Поздно. Я люблю его. Любила уже тогда… Просто это тяжело. Может, когда я распрощаюсь с глупыми надеждами, станет легче.

- Может быть, - неоднозначно произнёс Кирилл.

- Или когда он меня бросит, - пожав плечами, произнесла она, вновь беря в руки вилку. Повертела её в руках, внимательно разглядывая. Думая о своём. – Я не хочу больше есть, - вдруг произнесла она и посмотрела на друга. – Ты на чём приехал?

- На машине.

- Не смешно, - раздражённо цокнула языком Милена. – На какой?

- В чём соль вопроса? – ответил вопросом на вопрос Кирилл.

- Твои прихоти чиновники тоже исполняют? – спросила она. – Можешь расчистить дороги столицы и погонять по ночному городу на своей Lamborghini, Bugatti или ещё на чём-то таком же крутом и очень быстром?

- Мне нравится твоя идея, - хищно улыбнулся заскучавший олигарх.

Глава 45. Гонки

 Пришлось заехать в особняк Кирилла и взять более подходящую машину.

- Выбирай, - сказал он, зайдя с Миленой в огромный гараж с десятком различных моделей.

- Не так уж и много, - попыталась она его подколоть, проходя вглубь помещения.

- Да, я не особый ценитель, - серьёзно отозвался сын президента, не распознав сарказма. – И коллекционером меня не назовёшь. Так, беру то, что нравится.

- Вот эта, - подошла Золотарёва к чёрно-красной Bugatti, нежно поглаживая её капот. Словно она живая.

Медведев-младший на какую-то долю секунду залюбовался вполне обычным профилем. Во внешности фаворитки диктатора, царицы, как уже многие её называли, не было ничего неординарного. Миленькая. Симпатичная. Таких миллионы.

Её ценность заключалась в ней самой: простота, открытость, искренность, отсутствие желания доминировать, играть с противоположным полом.

Что с отцом, что с ним она строила взаимоотношения на взаимоуважении, взаимопонимании, честности…

Миллиардер подошёл ближе. Совсем вплотную.

- Ты чего? – искренне удивилась она, подняв на него лазурный взгляд.

Красивые глаза. Чистые.

- Может, мы могли бы попробовать? – тихо спросил Кирилл.

- В смысле попробовать? – ещё шире распахнулись её глаза. – Ты и я что ли?

- Почему нет? – легонько коснулся он пальцами её руки.

- Не неси ерунды, - отодвинулась Милена, почесав то место, где он её коснулся.

- Отец здесь не причём, - заверил он её в чистоте своих помыслов.

- Как раз он здесь очень даже причём, - усмехнулась Мили.

- Он не даст тебе того, что тебе нужно, - понял олигарх, что она имела в виду.

- Ты тоже не дашь, Кирилл, - печально отозвалась Милена.

- Брак может существовать и без любви, - не согласился миллиардер. – Статистика говорит, что он даже может быть более успешен, если построен на взаимоуважении и согласии партнёров.

- Не для меня, - отозвалась она.

Медведев-младший разозлился.

- Тебе сколько лет, золотко? - съязвил он.

- До хрена, - в тон ему ответила Мили. – Трахаться мы тоже будем по согласию и договорённости?

«Туше», - был вынужден признать царевич. Страсти к ёжику у него не было.

- Можем завести любовников, - тем не менее, произнёс он.

Золотарёва рассмеялась.

- Ты себя-то слышишь? Такой ты видишь свою Семью?

- С недавних пор честность и способность доверять кому-то стало для меня в приоритете, - раздражённо отозвался он.

- Это не конец жизни, - произнесла Милена примирительно, понимая, какая боль скрывается за всем этим. – Ты молод и ещё встретишь…

- Да пошла ты! Я не нуждаюсь ни в твоей жалости, ни в твоих советах!

- Значит, закрыли тему? – ни капли не обиделась Мили.

- Мы едем или как? – всё ещё раздражённо поинтересовался олигарх, открывая дверь водителя.

- О да, - направилась «невеста» президента к месту пассажира.

- Можете взять любую другую тачку, если хотите за нами угнаться, - крикнул Кирилл куда-то Мили за спину.

Она обернулась.

В нескольких шагах от них стояли телохранители из обоих. И Астахов.

- Твою мать, - тихо выругалась она, садясь в тачку. Понимая, что они всё слышали.

Кирилл сел рядом и рванул с места.

За ними выехали из гаража ещё два спортивных авто.

ДПС к этому времени уже успели расчистить маршрут. От дома царевича и до самой трассы.

Дороги в столице были как стекло – клад для гонщиков, которые часто устраивали соревнования по опустевшей ночному городу. Не прибегая к услугам ДПС, которые освободили дороги для забав царицы с царевичем.

*

От скорости, которую разогнал Кирилл, Милену вжало в спинку шикарного кожаного сиденья, и она восторженно истерично визжала, не в силах совладать с эмоциями, до самого пункта прибытия.

- Ну как? – улыбаясь, повернулся к ней миллиардер, остановив машину посреди дороги.

- О-о-о-о, - возбуждённо протянула Милена, не в состоянии подобрать слова.

Медведев рассмеялся.

Ему на мобильный кто-то позвонил.

- Да, - поднял он трубку. – Ясно. Пропускайте.

Где-то позади завизжали колёса. Милена обернулась. К ним на сумасшедшей скорости приближались спортивные тачки разных марок и цветов.

Телохранители вышли из своих авто, подойдя как можно ближе к Bugatti.

- Кто это? – спросила Мили, глядя на незваных гостей.

- Старые знакомые, - ответил Кирилл, выходя из машины.

- Ба, какие люди, - сделал то же самое водитель жёлтой Audi. – Ца… Медведев, - исправился он. – Стоило догадаться, что ДПС-ники так напряглись не ради простого смертного. Вот уж не ожидал тебя вновь увидеть на трассе. Кто это с тобой? – наклонился он, чтобы разглядеть пассажира. – Знакомое лицо.

- Ты прикатил знакомиться или погонять? – спросил его сын диктатора.

Повыходили из машин и остальные водители, но держались в стороне.

- Сколько ставишь на победу? – сразу перешёл к делу старый знакомый.

- Десять штук, - не минуты не колеблясь, ответил олигарх.

Дело было не в сумме на самом деле. В азарте. Пари. Адреналине.

- Замётано, - хлопнул его по руке  тот. – Ребята, по машинам! Финиш на двадцать пятом километре!

Медведев вернулся на место водителя.

- Милена, - почти нырнул в окно Bugatti Астахов, напугав Золотарёву.

- Сергеевна, - раздражённо дополнил Кирилл, пристёгивая ремень безопасности и включая зажигание.

- Не стоит этого делать, - продолжил бывший начальник службы безопасности президента, игнорируя замечание сына диктатора. – Я знаю некоторых из ребят.

- Макс…

- Они играют грязно и не ценят человеческую жизнь, - не обращал внимания на царевича телохранитель.

- Астахов, - угрожающе произнёс олигарх. Только на этот раз удосужившись его внимания. – Отойди от машины, - тихо произнёс Медведев. – И знай своё место.

Опальник ещё раз посмотрел на объект, но «невеста» президента лишь потрясённо смотрела на него, учуяв в поведении телохранителя искреннее беспокойство с личным подтекстом.

Это было слишком неожиданно. Плюс всё ещё зашкаливающий в крови адреналин…

Астахов разогнулся и отошёл от машины. Как и было велено. Медленно. Сделав несколько шагов назад. Не сводя с неё взгляда.

Машина сорвалась с места.

- Твою мать, - выругался Макс и прыгнул в тачку, на которой они приехали с ребятами.

- Ты что делаешь?! – закричал Толян.

- Свою работу, - огрызнулся Астахов и рванул за горе-гонщиками.

Глава 46. Просто щит

 - Твою мать, - выругался Макс и прыгнул в тачку, на которой они приехали с ребятами.

- Ты что делаешь?! – закричал Толян.

- Свою работу, - огрызнулся Астахов и рванул за горе-гонщиками.

Уже не уверенный в том, что это всего лишь «его работа». Сам до конца ничего не понимая. Но он не мог её бросить там одну.

Макс маневрировал между отстающими, прорываясь к лидирующей тройке, где в одной из машин была она.

Ему было не впервой сидеть за рулём подобной тачки. Он прекрасно знал, как с ней обращаться. Такая же стояла у него в гараже, поэтому он её и выбрал.

Макс всё ещё время от времени, гонял с ребятами, чтобы выпустить пар. Не так часто, как в молодости, конечно, но всё же. Поэтому он и знал участников.

Они редко грубо сталкивали друг друга с трасы, но вот «подрезать» - это был едва ли не их любимый финт.

Кирилл с Миленой шли третьими. Основная схватка происходила между первыми двумя. Они периодически обгоняли друг друга, пока одному из них это не надоело – он вырвался вперёд и подрезал соперника, который потерял управление - его завертело на трассе.

Астахов вжал педаль газа.

Всё происходило как в замедленной съёмке.

Говорят, что перед смертью, когда ты понимаешь, что это вероятный конец, проносится вся жизнь.

Макс видел лишь её.

Её - одиноко стоящую в том треклятом коридоре, когда она пыталась справиться с паникой от его чрезмерного «внимания».

Видимо, что-то изменилось именно в тот момент. Появилось желание защищать не потому, что это его работа… Что-то изменилось…

*

Невозможно было не понять, что телохранитель подставился для того, чтобы спасти водителя и пассажира Bugatti.

Милена видела, как он вывернул машину прямо перед ними и повернул голову, чтобы посмотреть ей в глаза перед столкновением, которое могло стоить ему жизни.

Она никогда не забудет этот взгляд: абсолютное спокойствие, отсутствие сожаления, ни намёка на страх, уверенная решимость, и что-то ещё…

Что-то, что заставило её бежать к Ferrari, забыв о себе. Умоляя Вселенную о том, чтобы опальник оказался жив.

Ради неё. Он сделал это ради неё, вертелась в голове паническая мысль, и сгрызало изнутри чувство вины. Спас, подставился. Несмотря на то, что Кирилл говорил с ним, как с низшим, осадил, унизил, а она просто не послушала…

- Макс, - подбежала Золотарёва к дверце водителя, нежно коснувшись ёжика на затылке через разбитое окно.

Лицо Макса лежало на подушке безопасности.

- Не трогай его! – заорал ей Кирилл, держа у уха мобильник. – Неизвестно, какие у него повреждения.

Милена поспешно испуганно отдёрнула руку. Ещё больше ему навредить было последним, чего бы она хотела.

- Прости меня, - шептала она. – Господи, прости меня. Только выживи. Умоляю, Макс, только выживи.

Ещё никто никогда не умолял его просто выжить, - промелькнула в сознании мысль, прежде чем его полностью поглотила тьма.

*

- Врачи говорят, что с ним всё в порядке, - подошёл к Милене Кирилл.

Она потеряла счёт времени, просто стоя у окна, которое вело в его палату. Глядя на него на койке, всё ещё находящегося без сознания. Ни о чём конкретно не думая. И не понимая толком, что чувствует, но отойти не могла.

–Ушибы со ссадинами. Даже лёгкого сотрясения нет, - продолжал собственник холдинга.

- Повезло? – машинально спросила Милена, так и не оторвав глаз от телохранителя, который рискнул ради неё жизнью. И, похоже, уже не в первый раз. Когда его переодевали, она заметила кислотный ожог у него на плече и непроизвольно потянулась к ещё свежей ране на щеке. Понимая, что не отделалась бы так легко, если бы он не закрыл её  и тогда.

- Как сказать, - тем временем, неуверенно протянул Кирилл. – Макс весьма опытный гонщик-любитель. Умный сукин сын, - был вынужден признать олигарх. – И яйца, что надо. Иначе бы и не управлял службой безопасности отца, в принципе. Он действовал осознанно, прекрасно понимая, что делает. Чистый расчёт.

- В смысле? – уточнила Мили,удостоив вниманием Медведева-младшего.

- В смысле, подставился грамотно и хладнокровно. С точным расчётом, - ответил миллиардер.

Золотарёва вернула взгляд на телохранителя.

- Тебя домой подбросить? – спросил Кирилл.

- Нет, я останусь здесь, пока он не проснётся, - ответила она, направляясь в палату.

Царевич проводил царицу удивлённым взглядом, но ничего не сказал.

Глядя на то, как она присаживается в кресло для посетителей у больничной койки опальника, Кирилл был готов поклясться, что план отца работает.

Если бы он не видел аварию своими глазами и не был участником всей предшествующей тому ситуации, то усомнился бы в том, что всё это случайность. А не тонкий расчёт диктатора.

«Хотя, как знать…», - думал царевич, оставляя возможных будущих любовников позади.

*

Первое, что увидел Астахов, когда проснулся – это её. В кресле для посетителей. Застывшую с телефоном в руках. Внимательно изучавшую противоположную стену.

Макс улыбнулся. Она выглядит так мило, когда вот так вот уходит глубоко в себя, в одной ей известные размышления…

- Не обязательно было приходить, - подал он голос.

Она вздрогнула от неожиданности, но быстро взяла себя в руки.

 - Ты очнулся, - даже почудились ему радостные нотки в нежном голосе. – Я и не уходила.

Астахов нахмурился. Яркое полуденное солнце не оставляло сомнений в том, который сейчас час.

Ему не понравилось, что она проторчала около него всю ночь и уже полдня.

- Ела хоть? – сердито спросил он, чем изрядно удивил царицу.

Ещё бы. Он и сам был удивлён не меньше, не понимая, что за чертовщина с ним творится.

- Э-э-э, - замялась она. – Ну, ладно, - поднялась с кресла, неловко поправляя одежду. – Я рада, что ты очнулся и всё в порядке. Спасибо, что спас меня…

- Это моя работа, - перебил он её.

- Да, - ещё больше, кажется, растерялась она. – Пока.

Макс почувствовал себя виноватым. Он уже было разинул варежку, чтобы сказать ей спасибо за то, что… За что?

Что снизошла до того, чтобы проторчать двенадцать часов у койки своего телохранителя?

Да, она не должна была, но дальше что? Заведут дружбу?

Тогда он точно не сможет находиться рядом с ней. Защищать. Медведь не позволит.

Макс закрыл рот и отвернулся.

Он просто щит!

Глава 47. Жизнь человека

 Милена думала о Максе, его поступке и последующем поведении весь день. Не отпустило её и на следующее утро.

Никто никогда не делал ради неё ничего подобного. Она пыталась убедить себя в том, что это всего лишь его работа и нет здесь ничего особенного, но у неё ничего не получалось.

- Как можно захотеть стать телохранителем? – озвучила она один из сотни вопросов и сумбурных мыслей, роящихся в голове, пока готовила завтрак. – Вы однажды утром просыпаетесь и понимаете, что хотите отдать за кого-то жизнь? – посмотрела она на телохранителя, с которым делила сегодня своё личное пространство.

Он был из новеньких. Марк.

- Дело не в том, чтобы отдать жизнь, - ответил он. – Дело в том, чтобы её уберечь, спасти. Это придаёт собственной жизни смысл, дарит некую высшую цель... И не даёт расслабится, заставляет иначе видеть жизнь, ценить каждую прожитую минуту… Это сложно объяснить, - решил он не углубляться. – Я всегда считал, что в нашем деле нечего делать тому, кто не был рождён живым щитом.

- Звучит ужасно, - не согласилась с телохранителем Милена, в голосе которого звучала явная гордость.

- Наверное поэтому нам столько и платят, - попытался он отшутиться.

- Наверняка, - согласилась она с ним. – Только толку от этого, если в любой момент ты не сможешь распорядится заработанным?

- Поэтому и стоит жить здесь и сейчас, когда дело касается личной жизни, - ответил он.

Милене никогда не нравилась философия «здесь и сейчас». Она ассоциировалась у неё с некой безрассудностью, безответственностью, отсутствием какого-либо планирования и такого понятия, как мечты.

Сама она по-прежнему была мечтательницей и человеком тщательного планирования, - думала Мили, собираясь на работу. Ей надоело сидеть дома.

Уже идя по коридорам Кремля, она подумала о том, что, возможно, это была не самая лучшая идея, если учитывать тот момент, что не было никого, кто бы не оглянулся ей вслед: удивленно, завистливо, осуждающе; или отказал себе в удовольствии тихо пошептаться с коллегами при виде неё, или уже за спиной – это не имело особого значения.

Не отстала и Ангелина, прыснувшая негодованием, когда Золотарёва заняла рабочее место.

- Тебе не кажется это смешным? – не стала молчать личная помощница президента. – Припереться на работу с телохранителями. Они так и будут стоять около твоего стола, пока ты будешь «работать»? – не без сарказма выделила она последнее слово.

- Я им не приказываю, - ответила на это Милена.

- Ты же в курсе, что в твоей работе нет никакого смысла? – не унималась Ангелина Ивановна. - Владислав Анатольевич придумал её, чтобы всегда иметь тебя под рукой, - она зло улыбнулась собственной тонкой колкости, которая вышла случайно.

Честно говоря, Милена это подозревала. Но она больше не может бессмысленно сидеть дома. Это сведёт её с ума. Кроме того, она надеялась хотя бы увидеть Влада. Кто знает, возможно это может поспособствовать примирению…

Золотарёва опустила взгляд, чтобы скрыть тень боли, наверняка отобразившуюся у неё на лице – Владу явно не было дела до их примирения. И как бы она не пыталась объяснить это тем, что сейчас в стране очень нелёгкие опасные времена – ничего не получалось.

*

Президент так и не появился на своём непосредственном рабочем месте.

О том, чтобы спросить у Ангелины «почему», и не укатил ли он в очередную командировку, не могло быть и речи.

Поэтому по окончанию рабочего дня, Золотарёва молча поднялась и отправилась домой.

У подъезда её ждали.

- Ни с места! – заорали со всех сторон полицейские, когда женщина, завидев Милену, подхватила коробку у ног и взволновано поспешила к ней.

- Стоять, я сказал!

- Буду стрелять! – нервно выкрикивали полисмены, пока Марк задвинул Мили за спину и её обступили телохранители.

- Милена Сергеевна! – кричала тем временем женщина.

- Коробку на землю!

- Я умоляю вас помочь моему мужу, - подчинилась она, но совершенно не была напугана, несмотря на наставленное на неё оружие и явно находящихся на грани сотрудников органов правопорядка.

- На землю! Руки за голову!

- Его собираются несправедливо осудить, слепив смехотворное дело, несмотря на отсутствие доказательств…

- За землю, я сказал!

- Пожалуйста, просто посмотрите, - молила женщина, заводя руки за голову и опускаясь на колени перед коробкой. Подчиняясь приказам.

- Сапёров сюда! Быстро! – кричал ещё кто-то, пока телохранители оттесняли её обратно к Hummerу.

- Пожалуйста! – кричала женщина, глядя лишь на Милену, которой временами удавалось выглянуть из-за безопасников.

Сердце находило отклик, болезненно сжимаясь от умоляющего, полного боли взгляда.

Милена не до конца понимала, почему отчаявшаяся жена пришла именно к ней и чем Золотарёва могла ей помочь …

- Марк, - тем не менее, произнесла она, - если это не бомба распорядитесь, чтобы коробку доставили ко мне, - сказала царица.

- Хорошо, - отозвался он и запихнул её в джип.

Она сделает всё, что будет в её силах, - дала себе обещание Золотарёва.

*

Это оказалась не бомба, и на изучение материалов, в том числе и видео, на которых и строилось обвинение, у Милены ушла вся ночь.

В этом деле были замешаны огромные деньги и два главных конкурента в сфере фитнес-бизнеса. Где один решил убрать второго просто засадив за решётку, обвинив в приставании к своей несовершеннолетней дочери.

Милена даже не знала, стоило ли радоваться тому, что прошли те времена, когда конкурентов убивали – жизнь в итоге всё равно будет сломлена у всей семьи обвиняемого, а коррупция до сих пор процветает и прав тот, кто имеет связи и даст больше.

Золотарёва была так потрясена, что даже не взглянула на часы, когда набрала номер Влада.

- Да, - тут же ответил он.

- Ты можешь приехать? – подавленно спросила она.

- Сейчас буду.

*

- И ради этого ты подняла меня в четыре часа утра? – удивился сердившийся президент, когда Милена изложила ему суть проблемы.

- Я не осознавала, который был час, - попыталась она оправдаться. – Прости. Просто всё это так меня потрясло…

- Мили, - перебил её Медведев. – Позволь в подобных вещах разбираться соответствующим инстанциям. Ты не прокурор, не следователь, не адвокат и уж тем более не судья…

- Просто посмотри, - почти копировала жену обвиняемого Мили, так же умоляя диктатора. – Они даже не старались его подставить, уверенные в том, что итак пройдёт.

- Мили…

- Влад, - в тон ему перебила его Золотарёва, и два взгляда вновь схлестнулись, проверяя друг друга на упрямство.

- Ты понимаешь к чему это может привести, если окажется, что он действительно не виновен и я назначу новое разбирательство? – зашёл с другой стороны глава государства.

- К спасению жизни человека, - не задумываясь ответила Мили.

- К тому, что уже на следующий же день у твоих дверей будет сотня просителей, - устало и чуть раздражённо отозвался президент. – И далеко не все они будут невиновны, и дела их не будут столь серьёзны, но ты не сможешь спокойно передвигаться по городу – они будут преследовать тебя везде!

- На кону. Жизнь человека, Влад, - медленнее повторила Золотарёва, не сводя глаз с ледяного взгляда диктатора. Не в силах поверить в то, что ему всё равно.

- Отлично, - раздражённо отозвался Медведь. – Забери коробку, - отрывисто приказал он своему телохранителю и покинул квартиру царицы. Обеспокоенный тем, что её слава только растёт. Несмотря на то, что он делал всё, чтобы добиться иного эффекта. Как он мог это допустить? Почему не предотвратил ранее?

Неимоверно злил его и тот факт, что он летел к ней как мальчишка, думая, что она соскучилась и более не может без него.

Весь его план был послан к чёрту, когда он нёсся к ней сломя в голову. Не в силах отказать тоненькому подавленному голоску в трубке.

И сейчас он должен был отказать. Ради её же блага. Но не смог. Опять. Что это? Старость? Медведь размяк?

«Только если дело касалось её», - рассерженно подумал диктатор, садясь в машину.

Глава 48. Два сапога - пара?

 Влад уволил и судью и следователей, занимающихся делом собственника сети фитнес-центров столицы. Народ ликовал.

Подобные действия подняли рейтинг диктатора.

И популярность царицы. Несмотря на то, что президент запретил счастливой благодарной жене упоминать о какой-либо роли Золотарёвой в этом деле. Слухи всё равно просочились и расползались среди масс со скоростью пожара.

Влад оказался прав.

Поначалу новые просители попадались редко. Единично. Несмотря на то, что глава государства злился, на несколько дел Милена всё же взялась посмотреть. Он принял от неё к рассмотрению ещё три, а на четвёртом они опять поссорились.

- Ты не понимаешь, что делаешь?! – уже орал диктатор, когда она снова умоляла его взглянуть хоть одним глазочком.

«Там ведь и так всё очевидно и вопиюще несправедливо!», - упрашивала она его.

Конечно же, он злился не на неё. На ситуацию. На потерю контроля над ней. На себя. На своё бессилие перед умоляющим лазурным взглядом. Злость вскипала в нём день за днём. Они даже опять возобновили отношения – благополучное решение дел, которые подсовывал Мили тот или иной «обиженный», приводило Милену в эйфорию, и она благодарно кидалась на шею Медведя. А он, как последний тюфяк, просто млел под её коротенькими благодарными поцелуйчиками, и это зачастую перерастало во что-то более взрослое.

- Но это же несправедливо, - не сдавалась царица. В глубине души давно уже понимая, что это не может продолжаться вечно, но не видела иного пути.

- Если я буду заниматься этими бесконечными тяжбами, у меня просто не будет оставаться времени на управление страной! – распылялся Медведь. – Ты думаешь, я двадцать лет от заката до рассвета оригами складываю?! Или крестиком вышиваю от скуки?!

- Ну, коррупция и мрази у власти, как были, так и остались! – зло выкрикнула она в ответ и осеклась, сообразив, что сказала.

Диктатор побагровел, челюсти и кулаки плотно сжались.

- Я не это хотела сказать, - тихо промямлила Золотарёва, нервно схватив подушку и начав в ней что-то ковырять.

- Ты вообще не понимаешь, что говоришь, - зло бросил президент. – Может, сразу надо было принять тебя на должность вице-президента, а не в секретариате размещать, а? Что ж ты, такая умная, за тридцать семь лет только до книжной крысы в исполкоме дослужилась?!

- Влад… - пыталась остановить его Мили.

- Заткнись! – взревел взбешенный диктатор. – Ведёшь себя как ребёнок, который хочет конфетку и плевать ему на последствия! Или тупая курица, которая отказывается видеть дальше собственного носа и признать, что, может быть, она знает не всё, не самая умная, честная и справедливая, и отказывается слушать…

- Влад…

- Не лезь больше не в своё дело! – крикнул он напоследок и ушёл, хлопнув дверью.

Он был прав. Во всём. Кроме того, как изложил эту самую правоту. Поэтому она ему и не звонила.

И он не звонил. Опять.

А ситуация, тем временем, всё больше выходила из-под контроля.

Однажды утром Милена с телохранителями едва протолкнулись к джипу сквозь толпу просителей, которых пытались сдержать полицейские.

Макс достал телефон и нажал кнопку быстрого набора.

- Ситуация вышла из-под контроля, - произнёс он ровным голосом, словно некий пароль и сбросил вызов. – В Кремль, - коротко приказал затем водителю.

- Что это значит? – решила вмешаться Милена.

- У меня были чёткие инструкции на подобный случай, - ответил опальник.

- И? – настаивала она, понимая от кого именно были эти инструкции.

- Теперь вы будете проживать в Кремле, - ответил телохранитель, который с момента выписки стал предельно сдержан и отстранён. – Ваши вещи будут доставлены к вечеру.

Милена открыла, было, возмущённо рот и… благополучно его закрыла.

Она сама во всём виновата. И другого выхода и сама не видела.

Кроме варианта отослать её в какую-нибудь глушь, или монастырь с высокими неприступными стенами, как в дремучие средневековые времена.

Честно говоря, она даже не знала, что пугало её больше в этом варианте: монастырь или то, что она больше никогда не увидит Влада.

Хотелось верить, что и он не отослал её потому, что не готов был расстаться.

«Видимо, всё же так оно и есть», - подумал Мили, когда её привели в святая святых - личную берлогу Медведя, а не выделили отдельные апартаменты.

Милена внимательно обошла каждый сантиметр, скользя пальчиками по предметам, которых он мог касаться, книг, которые он мог читать... Ей была любопытна каждая деталь. Она очень хотела понять, каков же он НА САМОМ ДЕЛЕ. И есть ли какие-либо границы, различия меж президентом и мужчиной. Или ему присуща лишь одна ипостась?

Как бы то ни было, по пустым комнатам, полным личных вещей, мало что можно было понять, если учесть, что прибирались здесь гувернантки, а интерьером занимались дизайнеры.

Ей было одиноко и холодно в суровых, тяжёлых, кричащих роскошью апартаментах президента. Не изменилась ситуация и тогда, когда он вернулся из командировки.

Уже две ночи они спали на одной гигантской постели, даже не касаясь друг друга. Жили на одной территории, но так и не перекинулись даже парой слов – Влад просыпался, когда Милена ещё спала, а возвращался, когда она уже спала. Точнее, делала вид.

Уж слишком сильно её пугала отстранённость и холод, исходящие от диктатора.

На третий день она решила, что больше так продолжаться не может!

Поднялась, приняла душ, оделась и направилась в рабочую зону дворца, пока её не покинула решимость.

- Он один? – спросила Милена у Ангелины.

- Ага, - как-то странно улыбнулась та.

Золотарёва сделала ещё пару шагов, открыла дверь и обмерла, глядя на то, как Влад трахал какую-то прекрасно сохранившуюся, лощёную бабу бальзаковского возраста. Нет, не какую-то, Милена её знала.

Федеральный канцлер Германии и глава Евросоюза, оказывается, визжит под Медведем так же, как и самая обычная деревенская… как он там сказал? Книжная крыса?

- Мили? - заметил её, наконец, второй самый могущественный человек на планете. Прекратив неистово вбивать себя в… в…

Милена развернулась и, протиснувшись меж телохранителей, побежала прочь.

Глава 49. Мотивы и последствия

 За несколько минут до того, как появилась Милена.

*

- Господин президент, - вошла в кабинет Ангелина, - вы должны это увидеть, - взяла она пульт и включила плазму. – С самого утра, это трубят по всем зарубежным каналам. Её речь очень всех впечатлила.

«Ещё бы!», - думал Медведь, всё больше приходя в ярость.

Он всегда считал, что бабам в политике не место. Они не могут полностью отключить эмоции и не смешивать личное с делами.

Он пересёкся с Гизелой в Мексике. Обычно их встречи не заканчивались холодными политическими приветствиями. Но не в этот раз.

Он был вынужден вежливо выпроводить из своего номера полуобнажённую главу Евросоюза и федерального канцлера Германии – первую женщину, занявшую столь высокий пост.

Наверное, надо было предположить, что баба с подобными амбициями и властью не спустит такого унижения.

Но от Гизелы он, действительно, не ожидал ничего подобного. Медведев всегда считал, что она сделана изо льда. Расчётливая ледяная стерва. И, тем не менее, сейчас он наблюдал за тем, как она с «праведной» страстью вещала с трибуны о том, что Евросоюз более не может закрывать глаза на существующие в XXI веке тоталитарные режимы. Что они должны положить конец диктатуре…

- Вот сука, - не мог он больше слушать этот маразм. – Доставить её ко мне!

- Зачем же доставлять? – с довольной надменной улыбкой победительницы вплыла глава Евросоюза в его кабинет. – Я уже здесь.

- Пошла вон, - не церемонясь, приказал президент личной помощнице. Даже не взглянув на неё. Его яростный взгляд был прикован лишь к той, шею которой он жаждал сейчас сломать.

Ангелина поспешила покинуть помещение, где даже воздух искрился. Она довольно улыбаясь. Та, что была с президентом с самого начала слишком хорошо его знала. Её план был близок к завершению. В кабинете установлены камеры и скоро они заснимут всё, что необходимо, чтобы избавиться от деревенской выскочки, разрушившей их с Владом идиллию.

Как всё-таки вовремя на неё вышла госпожа федеральный канцлер Германии, чтобы выяснить причины странного поведения Медведя. И как удачно они с ней сработались.

- Он один? – неожиданно явилась деревенщина, сделав Ангелине самый лучший подарок в жизни.

- Ага, - ответила она, ликуя, предвкушая победу.

*

- Мили? – потрясённо застыл диктатор, пока перед глазами рассеивалась красная пелена неистовой ярости. И приходило осознание того, что он сделал.

Золотко развернулась и убежала прочь.

Влад разжал кулак, выпуская белоснежные пряди немецкой твари, которую жёстко трахал, чтобы напомнить ей её место на политической арене, чтобы…

- Это твоя царица? – насмехаясь, как ни в чём не бывало, подала голос Гизела. – Ничего такая. Миленькая.

- Пошла вон, - бросил он ей, застёгивая ширинку и обходя стол, чтобы опуститься в президентское кресло.

- Да как ты…

- Пошла вон, я сказал! – заткнул он ей пасть тяжёлым, обещающим расплату, уничтожающим взглядом. – Макс! – позвал президент, пока белобрысая фурия покидала его кабинет.

Медведев чувствовал себя полным дерьмом, понимая, что, по сути, и является таковым. Он ведь знал, что причинит ей боль. Много боли. Он знал, что должен был её отпустить. Он пытался.

Допустил бы он подобную ситуацию, если бы не видел необходимости расстаться со своим Сокровищем? Не пытался ли он подсознательно изменой поставить точку в их отношениях? Найти весомый повод, от которого уже никуда нельзя было бы деться?

«Всё ведь сложилось как нельзя лучше, разве нет?», – думал он, пока внутри всё обрывалось от мысли, что это конец.

- Господин президент, - вошёл Астахов.

- Я не могу доверить её никому, кроме тебя, - начал Медведь без предисловий. – Ты один стоишь десятерых. Она наверняка сейчас собирает вещи. Ты поедешь с ней. Более того, все должны думать, что вы пара и что она бросила меня из-за тебя, а не просто в отпуск приехала. Пресса какое-то время пошумит и затихнет. Только так мне удастся отвести от неё внимание, - говорил он уже тише, скорее себе. Пытаясь оправдать свои поступки и действия, убедить себя в том, что он всё делает правильно. – Ты меня понял? – строже спросил он у опальника.

- Да, господин президент.

- И запомни: что бы между вами не произошло, она всё равно моя.

Зачем он это сказал? - подумал глава государства. – Он согласен стать для неё вторым? Принять после Астахова? Да после кого угодно!

- Свободен, - сурово бросил президент телохранителю. – И передай Гизеле, что я велел ей вернуться.

Хорошо, что Медведь не видел осуждающего взгляда бывшего начальника службы безопасности.

*

Влад не побежал за ней следом.

«Боже мой, какой абсурд!», - разозлилась она на себя за подобные мысли.

Не пришёл он и позже. И даже не пытался что-либо объяснить…

Слёз не было.

Была боль. И обречённость.

А ещё осознание того, что если бы он хотя бы попробовал…

И это пугало Милену.

Было ли хоть что-то, что она могла ему не простить?

«Нет», - шокировал её ответ.

Разве так должно быть? – вела она с собой мысленный диалог.

Разве можно уважать того, о кого можно безнаказанно вытирать ноги, и достаточно произнести лишь пару слов, чтобы всё было забыто?

Мили крепче сжала кулаки, словно собирая в них всю свою волю. Глядя в иллюминатор на телохранителей, которые проводили её лишь до трапа.

«Он даже не сделал попытку», - тем не менее, не давала покоя мысль,  и душили слёзы, которым она упрямо не позволяла пролиться.

- Господа, - заговорила в салоне стюардесса. – Я прошу вас на время покинуть салон самолёта. У нас экстренная ситуация.

- Бомба?! – запаниковал кто-то. Несколько человек испуганно вскрикнули, повскакивали с мест, засуетились.

- Нет, не стоит волноваться, - поспешила успокоить пассажиров сотрудница авиалиний. – Ничего серьёзного или опасного для жизни. Не спешите. Следуйте к выходу и покиньте борт на какое-то время. Нам просто необходимо кое-что проверить. Спасибо за сотрудничество и понимание. Не вы, - остановила она Золотарёву. – Прошу вас, присядьте пока сюда, - указала она ей на одно из кресел стюардесс.

Милена подчинилась, ничего не понимая. Глядя на покидавших салон пассажиров, которые бросали на неё удивлённые любопытные взгляды. Те, что заметили, что её отвели в сторонку.

- Что происходит? – спросила Золотарёва у бортпроводницы, когда все вышли.

- Я просто выполняю приказ, - ответила та уклончиво, выглядывая кого-то.

Милена тоже вытянула шею, чтобы выглянуть наружу и попытаться рассмотреть и понять хоть что-то.

К трапу подъехал лимузин.

Сердце Мили едва не оборвалось от счастья, пока она не увидела того, кто выполз из открытой телохранителем дверцы.

Теперь кулаки Милены сжались вовсе не от едва сдерживаемых слёз. Глядя на неспешно поднимающуюся по трапу с царской осанкой Медузу, Золотарёва едва держалась, чтобы не подскочить к выходу и не помочь той «благополучно спуститься».

Глава 50. По ситуации

 Стюардесса освободила вход в самолёт, раскланиваясь и едва не подметая своим галстучком пол, пропуская в салон великую (и ужасную) главу Евросоюза (суку белобрысую).

- Может быть, пройдём поговорить в зону бизнес-класса? - предложила она Милене.

- Мне не о чем с тобой разговаривать, - враждебно ответила Мили.

- Хм, - усмехнулась «глава». – Что ж, можно и здесь, - обвела она брезгливым взглядом зону бортпроводниц и аккуратно присела в кресло напротив. Словно опасаясь, что может об него запачкаться. Тяжело вздохнула и… - Я знала, что он так поступит, - заговорила она. – Мы встретились в Мексике на прошлой неделе. Обычно мы неплохо проводили время, снимая стресс и улаживая наши разногласия определённым способом, - многозначительно посмотрела федеральный канцлер на царицу, - но в ту ночь, и последующие, - вынуждена была она добавить, скривившись, - он пренебрёг… моим обществом. Я была задета и оскорблена. И хотела получить своё любой ценой. Как обычно. Всем известен нрав Медведя. Он не контролирует себя, когда приходит в ярость. С женщинами она проявляется иначе…

Милена молчала.

- Нужно было лишь довести его до определённого состояния и оказаться под рукой, не дав успокоиться, - продолжала самая высокопоставленная и влиятельная женщина в мире.

Милена молчала.

Гизела не знала, что у этой деревенской дурочки на уме. Её взгляд, как наверняка и голова, были совершенно пустыми. Она не понимала, что Медведь нашёл в этой замарашке.

- Зачем вы мне всё это рассказываете? – заговорила, наконец, она.

- Он мне приказал, – не задумываясь, ответила глава Евросоюза. – Этому мужчине невозможно сопротивляться…

Гизела осеклась, смерив любовницу одного из самых могущественных людей на планете оценивающим взглядом. Осознавая, что та могла. И что он считается с ней. Хуже того – дорожит. Этим нечто, отдалённо напоминавшим женщину!

- И что? – уточнила негласная царица.

Госпожа федеральный канцлер безразлично пожала плечами. Поднялась. Разглаживая несуществующие складочки на своей неприлично дорогой  и идеально обтягивающей костлявые ведьминские бёдра юбке-карандаше.

- Я отвезу тебя обратно, - словно невзначай обронила высокопоставленная. – Если пожелаешь, - вынуждена была процедить она сквозь зубы, следуя прямому и чёткому приказу Медведя.

Милена потеряла дар речи. Она даже не знала, как ко всему этому маразму относиться. Но уж точно не спорить с этой горгульей о том, что вся эта сказочка или реальная история (неважно) не снимает с Влада ответственности за его поступок.

Кроме того, чего он ожидал, подослав её к Милене? Даже не удосужившись явиться сам (и слава богу!), – уже злилась Золотарёва.

«Было и иное вероятное объяснение всему происходящему», - подумала Мили, покосившись на лимузин у трапа. Это могли быть очередные козни некоего злоумышленника и попытка её похитить, например.

Да, это очень смахивало на паранойю. Но как иначе на фоне последних событий?!

- Нет, спасибо, - сдержанно, осторожно ответила Золотарёва, недоверчиво глядя на выбеленную горгону.

- Счастливого пути, - отрывисто бросила та и поспешила убраться с чувством глубокого и слишком явного облегчения.

Только тогда Милена смогла расслабиться.

Видимо, рано.

На борт поднялся Астахов.

- А тебе что нужно? – удивилась Золотарёва.

- Идём в бизнес-класс – объясню, - попытался он ей помочь подняться.

- Что вы меня все пытаетесь туда затащить? – подозрительно посмотрела на него Мили, сильнее вжавшись в кресло бортпроводницы и вырывая из его руки предплечье.

- Тебе по статусу положено, - спокойно ответил Макс. – И я купил несколько мест, чтобы нам никто не мешал спокойно поговорить.

Милена всё ещё колебалась.

- Быстро же ты забыла, что я для тебя сделал, - усмехнулся живой щит.

- Видимо, так же быстро, как и ты скачешь от фамильярности к официальному обращению, - съязвила Золотарёва, поднимаясь. Почему-то задетая его усмешкой и упрёком.

- Фамильярность теперь тоже моя прямая обязанность, - как-то странно отозвался он.

Милена удивлённо на него обернулась и заметила, что пассажиров начали запускать в салон. Она поспешила занять своё новое место, чтобы избежать толкотни. Которой в принципе не могло быть в бизнес-классе, наполовину выкупленном щедрым телохранителем, но откуда она могла это знать?

- Откуда такие деньги? – не удержалась она от вопроса. – Влад оплатил, - догадалась Милена, ругая себя за глупость. – Ну да, логично, - разозлилась она. – Купить билет надоевшей любовнице обратно – это меньшее, что он мог сделать.

- Федеральный канцлер тебе ничего не объяснила? – удивился Астахов.

Заслужив не менее удивлённый взгляд Золотарёвой.

- Так это правда? – ответила она вопросом на вопрос.

Макс ничего не ответил, лишь спокойно выдержал её взгляд. Она закусила губу, отвернувшись.

Меняло ли это что-то? Не очень. И всё же…

Милена устало протёрла лицо ладонями.

- Господи, как я хочу, чтобы всё это просто оказалось ужасным сном, - вслух произнесла она.

- Дальше интереснее, - ответил на это Астахов, заслужив ещё один изумлённый взгляд. – Ты бросила президента ради меня, - продолжил он. – Мы – счастливые влюблённые, решившие всё начать с чистого листа подальше от столичной жизни. Так надо, - поспешил он добавить, видя, что царица уже открыла рот, чтобы возразить. – Ради твоей безопасности. Чтобы народ успокоился. Оставил тебя в покое.

- А потом что? – задала она вполне резонный вопрос.

- Не знаю, - честно признался Макс, задумавшись. – Давай сначала доживём до этого момента.

- Давай, - согласилась Милена, отвернувшись к иллюминатору.

Находясь в абсолютной прострации от стремительно развивающихся событий.

Глава 51. Начало игры

 Милене не дали прийти в себя. В аэропорту их ждали – мэр Камянска собственной персоной.

- Милена Сергеевна, - соловьём запел высший чин исполнительной власти, едва ли не раскланиваясь. – Прошу, - приглашал он её в стоящий у трапа лимузин. – Жена приготовила прекрасный обед к вашему прибытию. Вы наверняка проголодались с дороги?

У Милены едва глаза из орбит не выпрыгнули и не покатились по идеально гладкому асфальтному покрытию аэропорта. Только здесь жители небольшого городка и могли полюбоваться на нечто подобное.

- Раз вы знаете, что я прилетела, значит, должны быть в курсе, что мы с Владиславом Анатольевичем расстались? – то ли сказала, то ли спросила Золотарёва. Она сама не поняла, если честно.

- Ну, с кем не бывает, - загадочно улыбнулся Рублёв. – Милые бранятся – только тешатся, как говорится.

- Я прилетела с Максом, - всё ещё прибывая в шоке, указала она рукой на Астахова. – Мы теперь вместе. У нас любовь.

«Божечки, что я несу?», - подумала Мили, видя, как снисходительно и недоверчиво улыбнулся мэр.

- Мы будем рады вам обоим, - сказал он вслух, впервые обратив на телохранителя внимание. – Приятно познакомиться, - протянул он ему руку. – Мы встречались, но не были представлены друг другу. Тогда вы были при исполнении.

- Да, - холодно отозвался бывший начальник службы безопасности президента, отвечая на рукопожатие.

Честно говоря, Милена так и не поняла, как оказалась в доме мэра, всё так же ошарашено глядя на его жену, дружелюбно жавшую ей руку и лепетавшую какие-то приветствия.

- Что происходит? – успела шепнуть она Максу, когда они на какую-то долю секунды остались одни.

- Каждый хочет урвать свой вероятный кусочек влияния и создать полезные связи, - ответил он. – Никто не верит, что вы с Медведем расстались надолго. И уж, тем более, в нас.

«Неудивительно», - подумала Золотарёв, но вслух произнести так ничего и не успела.

- Ну, - заговорил мэр посреди трапезы, когда все общие темы о погоде, столичных пробках и прочей ерунде были закрыты.

Он многозначительно зыркнул на жену. Та выпрямилась и мило улыбнулась гостям, словно её включили.

- Как же вы познакомились? – спросила она, едва не тая от собственной улыбки, - То есть, - глупо, чисто по-женски засмеялась она. – Как так получилось, что вы вместе? Как это произошло?

Макс улыбнулся и положил руку на ногу «возлюбленной». Которая вздрогнула, как ошпаренная, потрясённо выпучив на него глаза.

«Всё происходило слишком быстро. Слишком.», - думала Милена, видя скрытый укоризненный взгляд Астахова и попыталась улыбнуться.

Ей даже удалось накрыть ладонью его руку на своей ноге. И нежно погладить.

- Напугал, - попробовала она жалко оправдаться.

Мэр с женой, улыбаясь, переглянулись. Не было никаких сомнений, что они не верили в этот фарс.

Милена сама не верила, что уж говорить! Это же просто смешно!

- Я совершил серьёзную ошибку и меня перевели охранять Мили, - заговорил, тем временем, Астахов. – А дальше всё было лишь делом времени – я ведь постоянно был рядом. Пару раз спас ей жизнь – женщины обычно теряют от этого голову, - пошутил он, и все весьма мило, понимающе искусственно, похихикали.

Даже Милена вставила своё «гы-гы-гы», чувствуя себя полной идиоткой.

- Ну, а теперь простите, - вытер Макс рот салфеткой и решительно отложил её в сторону. – Спасибо за гостеприимство, но мы очень устали с дороги. Хочется принять душ, распаковать вещи…

- Кстати о вещах, - как-то странно протянул Рублёв. – Почему вы без багажа, господин Астахов?

- Потрясающая осведомлённость, - сверкнул глазами бывший начальник безопасности.

- Мы поссорились, - начала впохыхах придумывать Мили, чувствуя, как накалился воздух в помещении. Она всегда чувствовала себя неловко, когда люди при ней ссорились. – Я хотела покинуть столицу, Макс нет. Я психанула и решила улететь сама. Макс сел на самолёт в последнюю минуту.

- А как же Владислав Анатольевич так легко вас отпустил? – не унималась жена мэра, не переставая улыбаться.

«Как у неё только скулы ещё не сводит, - подумала Мили.

- После измены, - добавил, тем временем, Рублёв, внимательно вглядываясь в лица «гостей».

- Это кто кому ещё изменил! -  вспылила оскорблённая Милена.

Верность в любых взаимоотношениях (любви или дружбе) – были для неё едва ли не священным основополагающим качеством. Это было дело чести. Она относилась к ней так же, как к данному слову, которое никогда не нарушала. Это был стержень, вокруг которого должна строиться любая достойная уважения личность. Честь – было для неё не просто словом.

Астахов опустил руку ей на плечо, останавливая дальнейшую тираду, о которой она могла пожалеть – они были слишком не подготовлены, а на эмоциях ляпнуть что-то не то проще всего.

- Это вас совершенно не касается, - вместо неё ответил телохранитель. – Идём, милая.

Золотарёва поднялась.

- Надеюсь, вы ни за что не держите на нас зла, - залепетала «дружелюбная», «глуповатая» хозяйка, тоже поднимаясь и следуя за гостями, которые направились к выходу. – Простите нас за любопытство. Человеческий порок – каемся. Мы всегда рады вас видеть в нашем доме. Надеюсь, мы ещё увидимся?

- Всего доброго, госпожа Рублёва, - холодно произнёс Астахов.

- Лимузин доставит вас, куда скажете, - сдержанно произнёс стоявший рядом с женой мэр.

Отказываться было глупо. Чемоданы Милены всё равно были внутри.

- Всего доброго, господин мэр, - ответил ему на это Макс.

- Всего доброго, господин Астахов, - в тон ему произнёс Рублёв. – Было приятно познакомиться, - протянул он ему руку. – И надеюсь, что мы ещё увидимся, несмотря на неприятное недоразумение и наше чрезмерное любопытство и грубость. Мы были неправы.

«Чёрт, - подумал Макс, надеявшийся больше никогда не увидеть жирную рожу градоначальника, - а так всё хорошо складывалось».

Он ненавидел политику.

Их не оставят в покое. Теперь в этом можно было не сомневаться.

«Хотя были в этом и свои плюсы», - посмотрел он на спешившую впереди него к лимузину женщину.

Глава 52. Заселение

 Вечером Максу позвонил президент.

- Никто не поверил в нашу легенду, - отчитался ему телохранитель. – Мы не успели подготовиться. Мэр застал нас врасплох. Не говоря уже о том, что Милена Сергеевна была не в том состоянии…

- Как она?

- Нестабильна, - уклончиво ответил живой щит. – И, думаю, ещё не до конца всё осознаёт.

- Ясно, - холодно отозвался диктатор. – Жду твои отчёты ежедневно. Порядок знаешь. Почту помнишь?

Конечно, он помнил! Астахов мало что забывал. У него была прекрасная память. Если в службу безопасности президента он был принят благодаря своим исключительным инстинктам и военным навыкам, то до начальника дослужился, благодаря совершенно другим качествам и способностям.

*

Обед у Рублёва был довольно сытным и поздним.

По приезду в квартиру Золотарёва первым делом положила ему на диван чистое постельное бельё, выделила подушку, одеяло и занялась разборкой вещей.

Квартирка была крохотной двушкой. Комната, в которой должен был расположиться Макс была проходной. Он был этим более чем доволен – любому, кто вдруг вздумает до неё добраться, придётся пройти через него. Кроме того, между комнатами не было двери, а это обеспечивало прекрасное звукосообщение. У него был чуткий слух и сон. Даже в её окно никто не проникнет, оставшись для него незамеченным.

Были и другие плюсы… но о них ему думать ещё слишком рано. В первую очередь – её безопасность. И их легенда, конечно, которую ещё необходимо закрепить и укоренить в массах.

*

Проснувшись утром, Макс выпил стакан воды, принял душ и залез в холодильник. Не удивительно, что там было пусто. А жрать хотелось дико. Отправиться по магазинам и оставить объект без охраны он не мог.

Астахов направился в спальню.

Он ещё не видел, как она спит. На какое-то время телохранитель замер. Он и предположить не мог, что когда-нибудь вот так остолбенеет, просто любуясь, как кто-то спит. Все люди спят одинаково, разве нет?

Нет. При взгляде на неё у него щемило сердце и хотелось уничтожить весь мир, лишь бы никто не потревожил этот сон. Лишь бы ей ничего не угрожало, а умиротворение, застывшее сейчас на её лице…

- Просыпайся, - раздражённо бросил он.

От громкого малознакомого голоса женщина подскочила на постели, испугано глядя на него ничего не понимающим взглядом.

- Я есть хочу, - продолжил он весьма враждебно. – В холодильнике пусто. Одну тебя я оставить не могу.

Взгляд Золотарёвой потрясённо заскользил по накачанному мужскому телу, задержавшись на полотенце, обмотанном вокруг бёдер.

Она покраснела. Это улучшило ему настроение. Она тем временем постепенно приходила в себя, осознавая и вспоминая ситуацию, в которой они оказались.

- Выйди, - сухо произнесла она, отвернувшись. – И нам следует установить некоторые правила, раз мы вынуждены проживать на одной территории, - продолжила она. – Первое из них: не входи в мою комнату.

- Это невыполнимо, - безразлично отозвался он, разворачиваясь и уходя. – Если у меня возникнет необходимость убедиться в том, что с тобой всё в порядке, или я почувствую угрозу, то залезу к тебе даже в кабинку туалета, когда ты будешь испражняться – привыкай.

- Какой ужас, - тихо произнесла Милена, скривившись. – Как вообще можно выбрать такую работу?

Ответа её никто не удостоил.

Золотарёва встала с постели, накинула халат и выглянула в смежную комнату, где Астахов уже застёгивал джинсы.

Голый накачанный торс и джинсы – это зрелище ещё то. Ничего в ней, конечно, не млело и не ёкало, но это не мешало  по достоинству оценить мужскую красоту и  испытывать неловкость оттого, что находишься с посторонним мужчиной, с бьющим через край тестостероном, в тесном помещении и в весьма странных отношениях.

- Марк говорил, что это словно высшая цель, которая придаёт смысл вашим жизням, - продолжила она.

- Что-то типа того, - ответил он, не оборачиваясь.

- Или ты рискуешь жизнью ради денег? – не унималась Милена.

- И это тоже.

- Ты тоже живёшь одним днём? – продолжала допытываться она. Ей действительно было интересно, что должно было быть у человека, желавшего стать живым щитом.

- Нет, у меня есть и долгосрочные цели. Я уже полностью обеспечил себе достойное существование без необходимости работать.

- Тогда зачём всё это? - указала она на него и на себя. - Ведь твоя жизнь может оборваться в любой момент, и ты не сможешь всем этим насладиться, если планируешь сделать это когда-нибудь потом. Ты же рискуешь жизнью каждый день, - сделала она ударение. – Может, вы этого просто не понимаете? - недоумевала она.

Астахов усмехнулся.

- Более чем, - ответил он. – Кроме того, если у тебя не хватает ума, навыков и хреновые инстинкты, чтобы защитить объект – значит, сдохни. Это естественный отбор. Выживает сильнейший. Я жив – потому что сильнейший среди сильнейших.

- Так всё дело в понтах, - поняла Милена.

- Дело в силе, - не согласился телохранитель. – Я своё право на жизнь отвоёвываю практически каждый день. И спасаю другие.

Это было слишком тяжело для её понимания. Нет, она, конечно, понимала, что он говорил, но не могла признать саму философию.

- Ты ещё не оделась? – нахмурился голодный телохранитель, обратив на неё внимание, пока натягивал носки. – После завтрака придётся отправиться за шмотками для меня, - продолжил он, когда она скрылась в спальне.

- Я ещё даже зубы не почистила, - недовольно ворчала Золотарёва из-за стены.

- Ничего страшного. Никто к тебе не подойдёт достаточно близко, чтобы учуять вонь изо рта, - усмехнулся Астахов.

- Очень смешно, - появилась уже одетая женщина.

- Быстро, - искренне удивился он.

- Заслужила почистить зубы и умыться? – рассерженно спросила Милена.

Он кивнул.

Глава 53. Договорённости

 - У тебя нет машины? – удивился он, когда он понял, что она ведёт его к автобусной остановке.

- Неужели это так удивительно? – спросила Милена.

- Мы не можем толкаться в общественном транспорте, - резко остановился Астахов и остановил её, озираясь по сторонам.

- Прокат тачек у вас хоть есть?

- Нет.

- Вообще чудесно! – психанул живой щит, риски жизни которого сейчас увеличились в разы. – Вызывай такси. А автосалоны у вас хоть есть?

- Хоть есть, - не нравилось ей то, с какой брезгливостью и презрением говорил он о городе, который она уже давно успела полюбить.

В салоне бывший начальник службы безопасности президента выбрал не что-нибудь, а джип последней модели марки BMW.

- Оформляем кредит? – уточнил менеджер, потирая ручки.

- Безнал, - достал Макс из портмоне карту. – Садись, - коротко приказал он ей, указывая на тачку, когда операция была произведена, и он получил на руки все необходимые документы.

Астахов был откровенно зол. И крайне раздражён. Он не старался дажескрывать этого, обходясь с ней не как с объектом, который должен охранять, а как… с вещью.

- Неслабый у тебя кредитный лимит, - не удержалась от сарказма Милена. – Надеюсь, тебе хоть помогут его погасить?

- С чего ты взяла, что это кредитная карта? – безразлично спросил он, выворачивая руль и пытаясь быстрее убраться из салона.

- Ну, тогда тем более, - произнесла она, пытаясь не выдать того, как удивлена тем, какие денжищи водятся в свободном доступе у телохранителя.

- Конечно, возместят, - ответил ей живой щит. – Более того, тачка, скорее всего, останется тебе, когда всё закончится.

- С чего вдруг? – возмутилась она.

- Он подарит.

- У меня даже прав нет.

- Продашь.

- Мне ничего от него не нужно, - нахмурилась Милена, не сдаваясь.

- Ага.

- И что это значит? – зло посмотрела она на телохранителя.

- Только идиоты отказываются от таких денег

- Есть ещё такое понятие, как гордость, - скривилась Мили, - но тебе вряд ли об этом что-то известно, если, видя угрозу, ты ждёшь в кабинке, вдыхая чудесные ароматы, когда объект срёт на унитазе.

- Я же говорю – идиотка, - заключил он, радуясь злости, клокочущей в груди, которая не давала чувствовать ему что-то другое. То, что он чувствовать к ней не должен.

- Да пошёл ты! – в сердцах послала она его, и протестующе сложив руки на груди, уставилась перед собой на дорогу.

- Как только мы убедим всех, что у нас с тобой великая и настоящая любовь, ради которой ты бросила одного из самых могущественный мужиков на планете, - с издевкой отозвался он.

- Это будет сделать крайне сложно, - не упустила она возможность ещё раз его ужалить.

- Согласен.

Милена недовольно поджала губы. Больше ей сказать было нечего.

Ему тоже.

До гипермаркета они доехали молча.

- Ты умышленно назвала мне адрес самого крупного маркета в вашем захалустье? – зло покосился на неё телохранитель.

- Не понимаю, о чём ты, - выше вздёрнула она подбородок, выходя из машины.

- Клянусь, если ты будешь шастать по нему полдня, я сам тебя прикончу, - всё больше злился Астахов.

Он относился к тому типу мужчин, которые на голодный желудок находились в весьма скверном расположении духа. Плюс их перепалка, сложившаяся ситуация и ещё много чего, что в итоге вылилось в гремучую смесь.

Объект демонстративно проигнорировала его торжественную клятву.

«Чёртова баба!», - поспешил он следом, профессионально высматривая возможную угрозу.

Бальзамом на душу было то, что по гипермаркету они не бродили бесцельно. Милена знала, куда шла и наполняла тележку весьма оперативно.

На мясном отделе профиль продавщицы показался ему знакомым.

- Золотарёва? – удивлённо вымолвила Игнатьева, повернувшись. – Макс, - иначе произнесла она, окинув его плотоядным взглядом.

- Сменила работу, смотрю, - вместо приветствия произнесла Милена. Ей не понравилось то, как она посмотрела на Астахова. - Вам на неделю-то хоть денег хватило? – не удержалась она от сарказма, всё ещё находясь в дурном расположении духа.

- Да, купили нормальную машину, съездили отдохнуть с детьми, - ни капли не спасовала Инга, вызывающе глядя на «подругу». Совесть её явно не мучила.

- Всё просрали, короче, как обычно, - заключила Милена.

- Если бы у тебя были дети, ты бы так не говорила, - выплюнула та в ответ. – Это себе можешь в чём-то отказать, а им дать самое лучшее…

- Два килограмма филе, пожалуйста, - задетая за живое, холодно оборвала Игнатьеву Милена.

Она не была согласна с тем, что Инга с мужем сливают всё заработанное из-за детей, но спорить на эту тему не желала. Игнатьева почти каждый свой поступок прикрывала детьми. Очень удобный щит. Причём Милену не оставляло ощущение, словно «подруга» вовсе не гордилась наличием отпрысков, а словно ненавидела Золотарёву за то, что у неё на шее никто не висит, и она вольна делать со своей жизнью, что пожелает.

Инга усмехнулась. Окинула бывшую подругу презрительным взглядом, достала мясо, засунула его в пакет, не утруждая себя взвешиванием, и бросила на прилавок перед Золотарёвой.

- Мы можем поговорить? - обратилась она к Максу, словно Милены здесь более не существовало.

- Нет, вы не можете поговорить, - раздражённо произнесла Золотарёва.

- Ты-то какого хрена лезешь? - зыркнула на неё Инга. – Я не с тобой разговаривала.

- Ты разговаривала с моим мужем! – выплюнула ей в лицо Милена. - Хотя когда тебя это останавливало, да?

Милена взяла Макса за руку и пошла дальше.

Инга всегда любила чужих мужиков. Она перепробовала всех парней своих подруг. И, честно говоря, раньше Милена не могла с уверенностью сказать, кого в том стоило винить больше. Парней, которые должны были быть верны, или подругу, которая таким образом самоутверждалась. Парни ведь клялись в любви своим девушкам, но стоило нынешней Игнатьевой за них взяться и, как минимум, о верности не могло быть и речи.

Раньше она не имела никаких претензий к Инге. Даже была ей благодарна, что та открывала ей глаза на подонков, но сейчас… Дело ведь в её мотивах. И в том, что дружба для неё совершенно ничего не значит. Никогда не значила. Инга была душой компании и привыкла, что мир крутится вокруг неё. Входящие в компанию новые парни должны были так же признать неоспоримую действующую королеву и пасть жертвой её чар. И, как ни странно, не было никого, кто не пал.

- Откуда она тебя знает? – всё ещё раздражённо спросила Милена у Астахова.

- Медведь приказал с ней разобраться.

- Как?

Макс замялся.

- Как? – твёрже потребовала ответа царица.

- Сделать с ней то же, что она сделала с тобой. Но без огласки, - добавил он.

- Только не говорили, что ты был одним из…

- Нет.

- Слава богу, - облегчённо выдохнула она. – Судя по её поведению, действовали вы весьма мягко.

- Наоборот, - не согласился Астахов. – Но ей понравилось.

- Не сомневаюсь, - ядовито произнесла она и остановилась.

Это вынудило остановиться и Макса, всё ещё державшего её руку.

- Я понимаю, что наши отношения фикция, - заговорила она, глядя ему в глаза. – И ты не обязан хранить мне верность. Ты красивый сильный, страстный мужчина. У тебя есть естественные потребности, но я умоляю тебя,  - застыла в её взгляде отчаянная мольба, - делай это тихо. И только не с ней!

Макс не знал, что поразило его больше. То, что она видит в нём красивого, сильного, страстного мужчину или та мольба и боль, что застыли в её взгляде. И разрывали ему душу.

- Пока я с тобой, ни о каких удовлетворениях естественных потребностей на стороне не может быть и речи, - уверенно произнёс он.

Её удивили его слова. Но ещё больше то, что она ему верила. У Астахова было предостаточно недостатков, но она почему-то была уверена, что могла верить его слову. Это очень ценное качество в человеке. Редкое.

- Спасибо, - выдохнула она и пошла дальше.

Макс не знал причины того, почему её крохотная ладонь всё ещё находилась в его руке. И ему было плевать. Это было ещё одно открытие для него. Раньше он терпеть не мог приторную показушность во взаимоотношениях между двумя взрослыми людьми. Подобные сопли для подростков – всегда считал он.

И, тем не менее, он боялся даже дышать, чтобы ненароком не обратить её внимание на сплетение их ладоней. Желая как можно дольше продлить контакт.

На кассе его всё же пришлось разорвать, чтобы помочь выложить продукты на ленту, а после упаковать их в пакеты. Пока она возилась с сумочкой, он провёл своей картой по терминалу, взял четыре увесистых пакета в две руки и отправился к машине.

Это было неправильным. Всё. Начиная с того, что у него были заняты две руки и заканчивая оплатой расходов объекта. Но он не мог отделаться от приятного чувства в центре груди. Уж слишком это походило, словно у них на самом деле отношения. И ему это нравилось.

Чертовски нравилось, чёрт подери, заботиться об этой женщине! Быть с ней! Даже если это фарс, лишь иллюзия… Он всё это понимал, но ничего не мог с собой поделать.

- Ты мой гость, - заговорила она, пребывая в задумчивости всю дорогу от кассы до машины. – Это, если не учесть тот факт, что помимо этого ты являешься и моим телохранителем, - добавила она, усмехнувшись. – Это неправильно, что ты заплатил.

- А я думал, что я твой муж, - улыбнулся Астахов, пытаясь уйти от спора на эту тему.

- Ты сам всё прекрасно понимаешь, - серьёзно посмотрела она на него, пока он ставил пакеты в багажник.

- Да, - согласился он. – И ситуация у нас достаточно нестандартная. Кроме того, я ем втрое больше тебя.

Она явно собиралась спорить дальше, но её внимание привлекло что-то позади него. Макс среагировал молниеносно, обернувшись и задвинув её себе за спину. Напрасно.

Как минимум физической угрозы то, что она увидела, ей не несло.

Глава 54. Конец

 Милена, как зачарованная, направлялась к газетному киоску.

- «Комсомольскую правду», пожалуйста, - достала она из кошелька первую попавшуюся купюру и положила на монетницу.

Мелькнула костлявая рука и купюра исчезла, словно испарившись в руках виртуозного фокусника.

На её место легла газета.

Золотарёва взяла её и пошла прочь от киоска, заторможенно бегая глазами по заголовку, фото и тексту статьи на первой полосе.

«Неформальная царица оказалась пустышкой! - кричал заголовок над фото с Владом, который нежно обнимал сияющую от счастья Ангелину. – Как сообщают достоверные источники, - в который раз бегали её глаза по строкам, - история президента с некой Миленой Золотарёвой закончилась тогда, когда Владислав Анатольевич получил желаемое от деревенской простушки… Медведь заметил, что давно не встречал подобной стойкости и был заинтригован и, возможно, даже увлечён, но теперь всё в прошлом… Единственная женщина, которая действительно достойна его внимания, - заявил президент, – это его личная помощница, которая уже давно стала для него намного большим. Цитата: «Теперь я это осознал…».

- Женщина, сдача! – кричала ей вслед бабулька предсмертного возраста, почти вытащив морщинистое ссохшееся лицо в крохотное окошко ларька.

Милена обернулась, но взгляд её был совершенно отсутствующим. Словно она вообще не понимает, что происходит.

- Тьфу, - демонстративно плюнула старушка и вновь скрылась в недрах крошечного киоска, когда и после третьего окрика: «Сдача» безумная даже не пошевелилась.

- Всё в порядке? – спросил стоящий рядом телохранитель. – Ты же понимаешь, что это сделано умышленно, чтобы отвести от тебя внимание? Я доложил ему вчера о нашем неудачном визите к мэру. Фото и статью сляпали ночью, поставив рядом с ним первого, кто доступен двадцать четыре часа  в сутки.

- Ага, - машинально отозвалась Милена и отправилась к машине.

Ей не казалось всё это таким уж случайным. Влад знал об их «волшебных» взаимоотношениях с Ангелиной. Её не покидало ощущение, что он сделал это специально.

«Зачем? - не давала покоя шокирующая мысль. – Зачем он умышленно причинил мне боль?».

- Есть какой-то ресторан поблизости? – спросил Макс.

- Да, дальше по улице, - безразлично отозвалась Золотарёва, всё с тем же отсутствующим выражением. Словно здесь была лишь физическая оболочка, машинально реагирующая на окружающий мир.

- А ты что будешь? – спросил он её, сделав заказ официанту, когда они оказались за столиком.

Милена моргнула. Словно только сейчас поняла, что они уже в ресторане.

- Не знаю, - рассеяно отозвалась она. – Салат. Овощной. Любой.

Макс наблюдал за тем, как бессмысленно она ковыряет ингредиенты принесённого ей «блюда», и не знал, что ещё может сделать, чтобы привести её в чувство.

В местном «бутике», где он прибарахлился, она покорно сидела с таким же отсутствующим видом, не видя ничего вокруг. Это пугало его гораздо больше, нежели бы она ревела и истерила, как любая баба.

Когда они вернулись в квартиру, она ушла в спальню и больше оттуда не вышла.

Он заглядывал пару раз. Она просто лежала, глядя в одну точку, временами теребя пододеяльник.

В тишине глубокой ночи ему казалось, что он слышит даже её дыхание, что уж говорить о шорохе простыней и гудках по ту сторону связи.

Она кому-то звонила.

«Да», - узнал он голос Медведя.

- Зачем ты это сделал?

Макс часто наблюдал за ними в последнее время. Его поражало то, как, порою, президент с любовницей понимали друг друга без лишних слов.

«Чтобы ваша легенда звучала убедительнее, - ответил диктатор. – Или не имела значения, если провалится, - добавил он».

- Я не об этом, - произнесла она.

Медведев ответил не сразу.

«Чтобы тебе было легче».

- О чём ты?

«Астахов сможет сделать тебя счастливой».

- А ты нет?

«Нет».

- Почему?

Тяжёлый вздох. Макс почти видел перед внутренним взором, как Медведь устало потёр переносицу.

«Я не создан для семейной жизни».

- Я и не смогу никому подарить семью, - не отступала она.

«Семья не определяется наличием детей, Мили».

- А чем?

«Единством».

Они помолчали какое-то время.

«Я много думал об этом, - вновь заговорил Медведь. – Чертовски много, Сокровище. И я бы хотел. Если бы мог. Ты единственная женщина, с которой бы я хотел создать нечто нормальное».

- Но? – услышала она между строк.

«Ты сама говорила, что не встречала ранее таких, как я».

- Да, - согласилась она.

«Я – нечто за рамками нормальности. Нечто большее».

Милена усмехнулась.

- Как скромно.

«Это правда. Мне никогда не будет достаточно того, что всем остальным. Я рождён править. Я не могу без этого. Не могу просто сутками сидеть у камина, или на крыльце, снова и снова, каждое чертовое утро и вечер встречая рассвет и закат. Вообще не могу просто сидеть. Где-либо. Без действий».

Милена знала, что это правда.

«Я боюсь, что даже если попробую, в конце концов, возненавижу тебя, - продолжил диктатор, добивая. Правдой. – Что я пожертвовал всем ради тебя. Что ты лишила меня этого, - поправился он. – Но я желаю тебе счастья, - добавил он».

Золотарёва вновь усмехнулась.

- Ты просто отдаёшь меня? – спросила она, похоже, отказываясь в это верить. – Это конец?

- Да, - уверенно ответил один из самых могущественных людей на планете.

- Я не вещь, - зло произнесла Милена и явно сбросила вызов, судя по звукам.

Слёз Макс так и не услышал.

Глава 55. Защитник

 Милена не могла уснуть, снова и снова прокручивая в уме полуночный разговор, пытаясь понять, осознать, принять и набраться сил жить дальше.

Она бросила взгляд на окно. Комнату уже давно залил солнечный свет. По ощущениям было часов десять утра. Она взяла в руки телефон.

10:15

Золотарёва поднялась и поплелась в душ. Что толку лежать? Это ничего не изменит. Она уже всё это проходила. Гораздо хуже.

«Хорошо, что сейчас лето», - подумала она, облокотившись о косяк спальни.  Ей всегда было легче справиться с чем угодно среди зелени, на свежем воздухе.

Её взгляд скользил по спящему, лежавшему на животе, обнажённому по пояс мужчине. Он ещё спал.

Красив. Это она и ему говорила. Немного перекачан на её вкус, но это неважно. Мужчины старше Золотарёвой на двадцать лет тоже никогда не были в её вкусе.

Между нею и Максом больше не было той неприязни, что была ранее. Враждебности. Он, вроде, даже изменился. Появилась благодарность, когда он спас ей жизнь. Признательность. Готовность телохранителя отдать за неё жизнь потрясла, на время дезориентировав, но в груди ничего не ёкало и не замирало.

«Интересно, а он знает, что стал «счастливым» обладателем «щедрого» дара от самого диктатора? – усмехнувшись, подумала Милена. – Получил б/у бабу из-под самого Медведя? Его, наверняка, тоже не спросили. Все мы лишь Его фигурки на шахматной доске», - печально закончила она, оторвавшись от косяка и направившись в ванную.

Вода привела в чувство.

Золотарёва намотала на тело полотенце и вышла.

Астахов уже сидел, ероша короткий ёжик. Такие «стрижки», визуально превращавшие их обладателей в уголовников, ей тоже никогда не нравились.

- Доброе утро, - произнёс он первым, повернувшись на звук открывшейся двери.

Его взгляд оценивающе скользнул по её фигуре. Так машинально делают все мужчины. Если женщина вызывает у них интерес.

- Ты знал? – спросила она его напрямую.

- О чём? – уточнил телохранитель.

- Что он подарил меня тебе?

Астахов отвёл взгляд.

Более очевидный ответ сложно было себе представить.

- И тебя это устраивает? – усмехнулась Милена. – Ты же меня презираешь.

- Сама знаешь, что это уже не так, - отозвался он.

- Я не вещь, - зло повторила Золотарёва.

- Я знаю, - уверенно произнёс он, твёрдо взглянув ей в глаза. Давая возможность убедиться самой в том, что он действительно с ней согласен.

Она недовольно поджала губы. Убедилась. Увидела.

Но это лишило её возможности сорвать на нём злость.

Она с удовольствием послала бы всех их к чёрту, но понимала необходимость присутствия телохранителя, реально осознавая существующую угрозу своей безопасности. И даже жизни.

Милена прошла на кухню, начав там чем-то греметь.

Макс отправился в душ, надеясь, что за то время, что он там проведёт, она хоть немного остынет.

Из душа он прямиком направился на кухню.

- Что ты делаешь? – спросил он, застыв в проёме в набедренном полотенце. Умышленно щеголяя перед ней в столь откровенном «прикиде».

Любая баба уже слюной бы на него изошла. Золотарёва же словно не замечала. Вот и сейчас она, даже не взглянув на него, коротко ответила:

- Собираю корзинку для пикника. Я хочу поехать на озеро. Там и позавтракаем. Не против, надеюсь?

- Нет, - произнёс он. - Ты вообще не спала? – спросил, подмечая тёмные круги под глазами. Хотя знал ответ. Слышал, как она ворочалась. Но надеялся, что ошибся. Он тоже не спал, но опытный спецназовец выносливее слабой женщины.

- Не знаю. Может быть, - безразлично отозвалась она, возвращая лишние продукты в холодильник. – Оденься, пока я собираю нам поесть, пожалуйста, чтобы я не застала ничего интимного.

Макс развернулся и вышел.

*

Было достаточно рано, чтобы они смогли попасть на дальний карьер, который образовался, при добыче природного камня. У него не было привычных берегов. Своего рода это была глубокая яма с каменистыми краями, посреди голой степи. На редких огромных валунах и размещались успевшие их занять отдыхающие. Карьер был очень глубоким, вода прохладная, но невероятно чистая, бирюзовая, волшебная, по мнению Золотарёвой. Милена любила это место.

Она расстелила подстилку и, счастливо выдохнув, присела на неё, окинув взглядом окружающую красоту, наслаждаясь видом, буквально вдыхая его, впитывая исходящую от него энергетику каждой молекулой бренного тела, данного Душе…

- Твою мать, - в сердцах выругалась она, когда её взгляд наткнулся на одну из отдыхающих парочек.

- В чём дело? – насторожился телохранитель.

- Инга, - ответила Милена. – Со своим.

Астахов присмотрелся. Игнатьевы были от них метрах в семидесяти и, кажется, тоже только сейчас заметили.

Инга ехидно улыбнулась и издевательски отсалютовала им двумя пальцами в знак приветствия.

Милена просто отвернулась.

- Уедем? – спросил Макс.

- Нет, - коротко ответила Золотарёва, не желая, чтобы Инга подумала, что она от неё бегает.

- Ладно, - безразлично согласился телохранитель, стягивая футболку. Ощущая на себе плотоядный взгляд Ингатьевой и с досадой отмечая, что Милена до сих пор была увлечена лишь своим раздражением, нервно отстукивая ступнёй. Пытаясь смириться с собственным принятым решением и присутствием бывшей «подруги», которое испортило только начавшее налаживаться настроение.

– У вас есть нормальный спортзал в городе? – спросил он, пытаясь её отвлечь. Или скорее привлечь к своей персоне, снимая и шорты.

- Что значит «нормальный»? – раздражённо посмотрела она ему в глаза. Явно и не помышляя о том, чтобы опустить взгляд.

- Приличный. Дорогой, - начал объяснять он. - Не совдеповских времён, где обваливается штукатурка, на полу ободранный линолеум, а тренажёры скрепят и еле дышат, - максимально обрисовал он, чего не хотел увидеть. - В идеале, если бы это был фитнес-центр, и там была секция бокса и бассейн.

- Да, - ответила Милена. – Тебе повезло. Построили не так давно.

- Отлично, - искренне обрадовался бывший спецназовец и начальник службы безопасности президента. - Мне нужно поддерживать форму. Хотя бы три раза в неделю, но желательно каждый день.

Её взгляд всё же скользнул ниже по его рельефам. Даже задержался на плоском пахе с ярко выраженными косыми мышцами. Астахов едва заметно довольно улыбнулся.

- Тебе придётся ходить со мной, - добавил он осторожно.

Она безразлично пожала плечами, отводя взгляд.

- Нам всё равно особо заняться нечем, - произнесла бывшая царица. – Заодно и свои формы подтяну.

Астахов опустился рядом с ней на покрывало. Лёг, закинув обе руки за голову. Глядя на спину женщины, которая по-прежнему настойчиво отказывалась его замечать.

Он освободил одну руку и легонько коснулся пальцами её кожи, проведя ими вдоль позвоночника.

Она вздрогнула.

- Что ты делаешь?

- Я твой муж, забыла? – спросил он в ответ. – И наша задача всех в этом убедить.

- Здесь и убеждать-то особо некого, - попыталась она увернуться от его пальцев.

- Земля слухами полнится, - произнёс на это Астахов.

- Прекрати, пожалуйста, - попросила она его.

Макс нахмурился и сел. Его задело то, что, похоже, его прикосновения были ей не только по барабану, но и неприятны.

- Пойду, отолью, - холодно бросил он и поднялся, уходя в редкую растительность позади них, между огромными валунами.

Он не стал отходить далеко. Особенно если учесть, что ему вовсе не надо было отлить. Нужно было лишь время. Чтобы успокоится.

Он облокотился рукой на один из гигантских камней, глядя на одинокую фигуру у воды.

Поблизости хрустнула ветка.

Астахов напрягся, вглядываясь в заросли. Подобный звук мог породить лишь приближающийся к нему человек. Взгляд профессионально забегал по местности, ища оружие, пути отступления, выгодные позиции в драке, пока активно двигающийся кустарник уже кричал о чьём-то приближении.

- Макс, - вынырнула из кустов соблазнительно скалящаяся Игнатьева.

- Чёрт подери, - выругался он. – Какого чёрта?

- Заметила вашу размолвку, - продолжала она приближаясь.

- Не было никакой размолвки, - холодно отрезал он.

- Ну да, конечно, - понимающе улыбнулась она. – Я ведь хочу помочь.

- Сомневаюсь.

- Зря, - подходила она всё ближе. Остановившись буквально в десяти сантиметрах. Глядя на него снизу вверх обещающим удовольствие взглядом. – Я ведь знаю лучшее лекарство от скверного настроения, - потянула она к нему свои алчные руки с кроваво-красным маникюром.

Макс легко их перехватил, не позволив к себе притронуться.

- Пошла вон, - тихо, предупреждающе произнёс он, но её взгляд лишь ярче вспыхнул вожделением.

- Если хочешь, можешь смотреть на неё, пока будешь меня трахать, - лихорадочно заговорила она, затрусившись словно наркоманка от предвкушения близости с таким мужчиной.

- Ты оглохла?

Она почти рухнула на колени, потянувшись к его резинке на плавках.

- А хочешь кончить мне в рот? Я знаю, она терпеть этого не может. Она точно тебе этого не даст, а я дам…

Астахов схватил сумасшедшую за волосы и резко дёрнул вверх. Та застонала от удовольствия. Максу пришлось перехватить её за шею, слегка приложив спиной о камень.

Это позволило её взгляду стать более вменяемым, осознанным. Испуганным.

- Повторяю последний раз, - медленно заговорил он. – Не лезь больше ни ко мне. Ни к Милене. Ни из-за своей недотраханности, ни из-за своей зависти, ни ради денег, которые тебе кто-либо когда-либо может предложить. Ибо если я узнаю… - Макс тряхнул её, ещё раз слегка шмякнув о валун, чтобы лучше дошло. – Я тебе обещаю… - с уверенной угрозой произнёс он. – Я не политик. Мне плевать на твоих детей, на твою семью, на твою репутацию и на весь этот сраный мир в целом. На всех и всё, кроме неё. Ты поняла меня? Поняла?

Дырка максимально активно закивала головой, насколько ей позволяло кольцо его пальцев на её шее.

- Умница, - отпустил он Игнатьеву. – А теперь пошла вон.

Глава 56. Опора

 Астахова не было слишком долго.

Милена обернулась и заметила, как Инга вышла из зарослей с другой стороны. Почти в то же время, что и Макс.

- Чего она хотела? – машинально спросила Золотарёва, когда он приблизился.

- Меня, - холодно ответил телохранитель, присаживаясь рядом с ней. – Больше она нас не побеспокоит.

Милена окинула Макса оценивающим взглядом, пытаясь понять, говорит ли он правду. Веря ему, как ни странно. Во всём.

Поймала она на себе и злобный взгляд Инги, который лучше любого алиби подтверждал слова телохранителя.

Макс проследил за её взглядом.

- Хочешь ещё больше ей насолить? – спросил он.

- Нет.

- Да ладно, - не поверил он. – Она испоганила тебе жизнь. Предала. Причём я так понял, не в первый раз. Буквально продала. Позволила изнасиловать и выставила последней шлюхой в глазах всего мира.

- Это не она, - не сдавалась Милена. Она знала, сколь губительна может быть ненависть. И жажда мести. Она долго боролась со своими обидами на подругу, которых, действительно, накопилось вагон и целая тележка. Ей стало легче, когда она всё это отпустила. И вновь взваливать на себя нечто подобное не было никакого желания. Но Астахова, похоже, мало волновали подобные вещи.

Он неожиданно схватил Милену на руки и потащил в воду, в которой они оказались в считанные секунды.

Царица завизжала. Душа от ужаса рванула к самой макушке. Однажды в далёком отроческом возрасте парень едва не утопил её, забавляясь. Ей чудом удалось выплыть…

Макс перехватил её иначе и резко окунулся вместе с нею по самое горло. Милена запаниковала, обхватила его руками за шею и стала карабкаться выше, словно на гору, словно пытаясь спастись от воды.

Макс тихо рассмеялся.

- Не смешно, - злилась Мили. – Тебе сколько лет? Отпусти меня. Верни на место. Что угодно.

Телохранитель нахмурился, распознав в голосе объекта неподдельную панику, и поспешил на берег.

- Прости, - произнёс он, когда поставил её на землю. Взял полотенце и укутал её в него со спины, так и не разжав руки. Оставшись стоять позади неё, крепко обнимая.

- Прости, - повторил он, дрожащей в его руках женщине. – Я не знал, что ты так боишься воды. Тому есть обоснования? – спросил он.

- Когда мне было пятнадцать, один парень так же как ты решил, что это смешно, или забавно – не знаю, - почему-то начала отвечать ему Милена. – До сих пор не могу понять, что смешного или весёлого в том, чтобы кого-то топить.

- Я не собирался топить, - тихо произнёс он, пытаясь оправдаться.

Золотарёва промолчала. Ещё минуту назад она была уверена в обратном. А сейчас ей было так тепло и надёжно в его руках. Она уже давно не испытывала ничего подобного. Настолько давно, что не могла с уверенностью сказать, а было ли это когда-нибудь. Или она лишь знала, как это должно быть? Влад точно её так никогда не обнимал – не было времени, не представилась возможность…

«А теперь и не представится», - с грустью подумала Мили, когда почувствовала лёгкий поцелуй тёплых волевых губ телохранителя на своей шее. А затем ещё один. И ещё.

- Что ты делаешь? – напряглась она.

- Пытаюсь искупить свою вину, - продолжил он, как ни в чём не бывало. – И помочь тебе расслабиться. И согреться. Отвлечься от неприятных воспоминаний.

- Не надо, - произнесла она.

- Почему? – удивил он её странным вопросом, и не подумав остановится.

- Макс, - твёрже произнесла она. – Макс, - повторила громче, чувствуя, как мужчина увлекается. Астахов замер. На доли секунды. А потом отпустил. Лишив её своего тепла. И защиты.

Милена поёжилась.

Что за глупые мысли?

- Есть будем? – холодно спросил Астахов, пытаясь вести себя как можно непринуждённее. Словно ничего особенного не произошло. Но она чувствовала оскорблённые нотки в его голосе и напряжение в теле.

- Сейчас, - отозвалась Царица, опускаясь на колени на подстилку и потянувшись за сумкой. Почему-то чувствуя себя виноватой. Что было ещё абсурднее. За что? За то, что отдала своё сердце другому и опять не тому?

Этой ночью она всё же плакала.

Возможно, причиной тому был эмоционально тяжёлый день. Или прошлое, показавшее свою зубастую пасть из давно забитых поглубже потаённых уголков, плюс наложившееся на него не менее приятное настоящее.

Она даже не могла с уверенностью сказать, почему именно плакала.

По Владу? От новой и одновременно ставшей едва ли не родной боли разбитого сердца, разрывающей грудную клетку?

Или оплакивала свою дурацкую судьбу? Глупые, рухнувшие надежды на счастье, которое оборвалось так неожиданно, не успев и начаться?

Или от горькой обиды? От того, что её просто отдали. От унижения? Чувства ненужности? Бессмысленности и бесцельности собственной жизни? Несправедливости?...

Милена не отреагировала, когда постель позади неё прогнулась под тяжестью сильного мужского тела. И когда он осторожно придвинулся ближе. И даже когда обнял, прижав к своей горячей надёжной груди.

Как ни странно, ей стало легче. Спокойнее.

Она не заметила, как уснула.

Глава 57. Месть

 Когда Милена проснулась, рядом никого не было.

Можно было бы подумать, что целомудренно проведённая ночь с Астаховым в одной постели ей приснилась, но она слишком хорошо помнила его тепло. И крепкие объятия, которых ей так не хватало, казалось, целую жизнь.

Теперь же, с восходом солнца, пришло запоздалое чувство неловкости. И ненормальности произошедшего.

Милена поднялась и осторожно выглянула в смежную комнату. Диван был прибран. Постельное бельё лежало на краю по-армейски идеально сложенной стопочкой. Такой же порядок был и в шкафу, выделенном под вещи телохранителя. Даже носки его никогда не валялись по полу.

Не в пример Золотарёвой. В кого она такая удалась, было сложно сказать. И бабушка и мама были страшными педантами и прям хозяйками-хозяйками, у которых у каждой вещи было своё место, а в доме и во дворе, даже огороде – идеальный порядок. Сколько Милену ни приучали – ноль. Словно порядок и Мили были вещами несовместимыми.

Так же осторожно она заглянула на кухню, где явно кто-то находился.

- А, проснулась, - заметил её Макс, сняв с плиты сковороду и выкладывая яичницу на тарелку. – Составишь компанию? Я сейчас и тебе поджарю, пока ты приведёшь себя в порядок.

- Да, не надо, остынет, - произнесла она, отводя взгляд и краснея от вида голого торса телохранителя.

Ещё вчера его привычка ходить полуголым по квартире не имела для неё абсолютно никакого значения. Но это было до того, как они «провели вместе ночь». Теперь всё воспринималось иначе.

«И как это теперь разгребать?», - думала она, направляясь в ванную.

- Не проблема, - догнал её ответ Астахова, прежде чем она закрыла за собой дверь. Словно ответил и на её мысленный вопрос самой себе.

Он и вёл себя так, словно ничего не произошло.

«Возможно ли, чтобы они это просто проехали, будто и не было ничего?», – думала Милена, вставая под душ.

*

- Надо будет сейчас всё же съездить за мясом, - заговорил Макс, когда она вышла из душа, проходя на кухню, к столу. Неловко поправляя полотенце на груди, подтягивая его ближе к горлу.

Астахов словно не замечал всего этого.

- Мне необходим белок, - продолжал он. – Много белка, - уточнил, взяв вилку.

В дверь квартиры позвонили. Телохранитель преобразился. Это сложно было описать словами. Милена могла лишь потрясённо глазеть на то, как обычный сексуальный качок на её кухне, ведущий непринуждённый монолог, в одно мгновение превратился в нечто иное. Опасное. Холодное. Расчётливое.

- Ждёшь кого-то? – спросил он.

Золотарёва отрицательно махнула головой, наблюдая за тем, сколь бесшумными и плавными стали движения бывшего спецназовца. Он поднялся, взял со столешницы за спиной пистолет и беззвучно направился к входной двери. Выглянул в глазок, затем, перехватив удобнее оружие,  прижался спиной к стене и спросил:

- Кто?

- Полиция, - раздался ответ. – Сержант Прокопенко. Вы Максим Астахов? Откройте дверь.

Макс засунул ствол в штаны на пояснице и открыл, но цепочку не снял.

- Документы, - коротко потребовал он.

Его просьбу выполнили. Астахов внимательно их изучил и вернул полицейскому.

- В чём проблема? – спросил он.

- Открывайте дверь. У нас ордер на ваш арест, - сообщил тот будничным тоном. – Сопротивление бесполезно. Дом окружён.

- Даже так? – усмехнулся Астахов, уверенный в том, что это стандартный блеф местного отделения, чтобы избежать лишней ненужной возни с арестом. – А причина? - потребовал бывший начальник службы безопасности президента.

- Нападение и изнасилование Инги Игнатьевой.

Милена замерла в проёме кухни, поднявшись со стула.

Макс  обернулся, чтобы заглянуть в потрясённые небесные глаза и найти в них ответ, но не смог не произнести:

- Ты же веришь мне? – спросил он, и не дышал те несколько секунд, что она колебалась.

- Верю, - в одно мгновение превратила она сложившуюся ситуацию в сущий пустяк.

Макс разруливал и не такое, но его словно парализовало, когда он предположил, что Она не поверит ему.

- Можно ордер, пожалуйста, - вежливо попросил бывший спецназовец, вернув своё внимание к полицейским.

В небольшую щель протянули очередную бумажку, которую Астахов внимательно изучил и вернул обратно.

- Господа, я пойду с вами, и не буду оказывать сопротивления, - спокойно заговорил он. – Позвольте лишь одеться.

- Откройте дверь и оденетесь, - сурово произнёс сержант.

- Хорошо, - согласился Макс и бросил пистолет в один из ящиков, стоявшей рядом тумбы.

Полицейские поспешили войти, пытаясь понять, что это был за шум.

- Кошка, - будничным тоном произнёс телохранитель, излучая поразительную доброжелательность, и прошёл в гостиную, чтобы одеться. Все последовали за ним. – Я могу позвонить? – уточнил он у органов правопорядка.

- Из участка позвоните, - отрезал сержант.

- Я знаю хорошего адвоката, - сказала Милена, сделав предположение, куда именно он хотел позвонить. – Мы будем в участке максимум через час. Тебя отпустят.

- Спасибо, что веришь мне, детка, - натянул он футболку следом за джинсами и направился к ней с явным намерением обнять.

Милена не сопротивлялась.

- За диваном сумка, - тихо заговорил он ей на ухо, делая вид, что, прощаясь, вдыхает аромат её волос. – Привези мне тысяч пятьдесят налички. И телефон. Будь осторожна. Избегай безлюдных мест. Передвигайся только на такси. С сумерками на улицу ни ногой. Вообще сиди дома по возможности.

- Хорошо, - тихо шепнула она, потершись об него в ответ, чтобы выглядеть более правдоподобной влюблённой парочкой.

Макс отстранился и протянул полицейским руки для наручников.

Глава 58. Изнасилование и попытка убийства

 Милена бросилась одеваться, едва за Максом с полицейскими закрылась дверь.

В сумке за диваном оказались какие-то вещи, а под ними… Милена аж ахнула. Никогда она ещё не видела столько денег вживую. Всё дно сумки было устелено запечатанными пачками денег, каждая купюра в которых была по пять тысяч рублей.

Она достала необходимое количество и сложила каждую по отдельности таким образом, чтобы её легко можно было спрятать где угодно. Засунула их в карман джинс и поднялась в поисках телефона Макса. На этот счёт она не была уверена, глядя на стандартный немаленький гаджет.

Может, он имел в виду, что Милена должна была купить что-то компактное и незаметное? Что тоже легко можно было бы спрятать от надсмотрщиков?

«С другой стороны – ведь все его контакты именно здесь», - никак не могла она определиться, и в итоге решила не терять время зря, схватила телефон, сумку, обулась и покинула квартиру.

«В конце концов, если ему нужен будет другой – выбегу куплю», - подумала она, набирая человека, который однажды ей очень сильно помог, практически спас от бывшего мужа и просил обращаться в любое время, если вдруг что.

Более подходящее «если вдруг что» было сложно представить.

Адвокат как раз был в участке по другому делу, когда она ему позвонила.

Он пообещал разобраться, что к чему, пока она доедет.

- Добрый день, - поздоровалась Милена, когда он встретил её у входа. – Спасибо, что помогаете. Ну что?

- Идём, чтобы я не повторял дважды, - произнёс Владимир Александрович, направившись вглубь участка.

Ей ничего не оставалось, кроме как последовать за тем, кому она доверяла.

Адвокат открыл дверь в крохотную серую комнатушку с одним столом и двумя лавками по разные стороны от него.

- Макс, - облегчённо произнесла она, увидев Астахова. Бросившись обниматься. Не отдавая себе отчёта. Нервы были на пределе.

Телохранитель поднялся, со скрытой радостью принимая Сокровище нации в надёжные крепкие объятия.

- Вот, - всунула она ему в одну руку компактно свёрнутые купюры, а в другую – телефон.

Владимир Александрович скользнул по передаче цепким взглядом, но никак это не прокомментировал.

- Это тот адвокат, что я тебе говорила, - продолжила Милена, присаживаясь на скамейку рядом с ним. – Владимир Александрович Большак. Он очень помог мне однажды.

- Я оплачу все расходы, - пожимая ему руку, сразу предупредил Астахов. Чтобы он не вздумал выставлять счёт Милене.

Адвокат коротко кивнул, понимая.

- Ну, как мои дела? – перешёл телохранитель сразу к делу.

- Скверно, - ответил Большак. Чем удивил Макса. – Вам грозит минимум шесть лет лишения свободы.

- За то, что я её слегка придушил? – не смог он не переспросить.

- Вам предъявляют изнасилование и попытку убийства, - обыденным голосом произнёс адвокат.

Максу потребовалось время, чтобы переварить услышанное.

- Она проходила экспертизу? – уточнил он.

- Да, - ответил Владимир Александрович спокойно.

- Он этого не делал, - поспешила заверить его Золотарёва, заслужив мимолётный сочувствующий взгляд Большака.

Он явно считал, что она опять связалась не с тем, и не верил в невиновность Астахова.

- Сперма? – коротко поинтересовался Макс, хотя уже знал ответ.

- Презерватив, - подтвердил его догадку адвокат. – А на шее с синяками ваши отпечатки, - добавил он. – Вашу невиновность будет нелегко доказать.

Астахов опустил голову, проводя по ней ладонями. Думая. Он не ожидал подобного поворота. Обычное нападение и изнасилование с попыткой убийства – это совершенно две разных статьи. Кардинально.

- Может, позвоним ему? – осторожно спросила Милена.

- Он нам не поможет, - ответил Макс. – Он не может вмешиваться.

Золотарёва досадливо закусила губу,  вспомнив их легенду.

- Но дело ведь серьёзное, - всё же попробовала она ещё раз.

- Нет, - отрезал телохранитель, сурово посмотрев ей в глаза. – Не звони ему. Разберусь.

И дело было не только в том, что Медведь всё равно им не поможет. Ему не нравилось, что она не верит, что он способен справится самостоятельно.

Медведь для неё центр грёбаной вселенной. Тот, кто может разрулить любую ситуацию. В Нём она не сомневается.

Не зря, конечно. Обоснованно.

Но Макс тоже кое-что может. Себя из дерьма вытащить уж точно. И ему для этого не нужен её всемогущий бывший, в которого она верит едва ли не как в бога.

- Но что тогда делать, Макс? – спросила она.

- Мне нужно подумать, - ответил он ей, хотя на деле уже знал, что Инга обязательно к нему явится отпраздновать победу, потешиться. Или договорится. Получить желаемое.

И он будет её ждать. Подготовится.

- Всё будет хорошо, - заверил он Милену, видя искреннее беспокойство, застывшее в небесно-голубом взгляде. – Я разберусь, - повторил Макс уже в который раз. - Вы не могли бы отвезти её домой? – уточнил он уже у адвоката.

- Да, конечно, - ответил тот.

- Ты помнишь, о чём мы говорили утром? – спросил Астахов, вновь повернувшись к Милене. Она кивнула. – Продуктов дома более, чем достаточно. Никуда не выходи. Я позвоню.

- Хотите перенести нашу встречу на завтра? – уточнил адвокат. – Я должен знать всю историю, чтобы выстроить защиту, принять необходимые меры. Возможно, нам удастся выпустить вас под залог.

- Позже, - ответил бывший начальник службы безопасности президента. – Я позвоню. Сейчас отвезите её домой.

Глава 59. Скелеты

 Макс сделал два звонка и стал ждать.

Уже вечером отзвонился один из тех, кому он звонил накануне.

- Я на месте, - коротко, по существу, произнёс он, когда Астахов снял трубку.

- Понял. Жди, - ответил Макс и сбросил. Чтобы набрать другой номер.

- Да, - послышался нежный голосок по ту сторону связи, от которого у него защемило в груди.

«Не может же такого быть, чёрт подери», - думал закалённый в бою воин, повидавший столько дерьма и обросший такой бронёй, что то, что с ним сейчас происходило, до сих пор не укладывалось у него в голове.

Астахов кашлянул.

- Как ты? – начал он не с того. Собирался же просто изложить суть и попросить впустить его человека.

- Жива, - невесело отозвалась она. - А ты?

- Отлично. Я скоро буду на свободе.

- Ты так в этом уверен, - произнесла она, явно сомневаясь в правдивости произнесённых слов.

Максу это не понравилось. Он нахмурился. Разозлился.

- У тебя за дверью уже стоит мой человек. Стас Моисеев, - деловито, холодно заговорил он. – Впусти его. Он будет с тобой, пока я не вернусь.

- Он тоже мой парень? – чуть раздражённо спросила она. Ей тоже не понравился его тон.

- Родственник, - ответил Макс, не задумываясь.

- Хорошо, - отозвалась она. – Это всё?

- Нет. Впусти его прямо сейчас. Не отключаясь. Чтобы я был уверен, что ты в безопасности.

Макс услышал характерный звук, когда кто-то просто идёт с телефоном в руке. Отдалённое «Кто?». Глухой ответ из-за двери.

- Сказал, что он Стас Моисеев, и что он от тебя, - поднесла она вновь трубку к уху. – Открывать?

- Да.

Щелчки открывающегося замка. Первого. Второго. Надёжность каждого из них Макс проверил лично. Оба неважные. Но хорошо, что их хотя бы два. Он планировал их поменять. Не успел. Пока.

- Я вошёл, - услышал он в трубке голос Стаса. Едва заметно выдохнул с облегчением.

- Спасибо, -произнёс искренне.

- Херня вопрос, - отозвался Моисеев. – Я перед тобой в неоплатном долгу, командир. Вернуть ей телефон?

- Нет, не надо. Позаботься о ней.

- Как о родной сестре, - пообещал Стас и отключился.

Второй звонок раздался лишь на следующее утро.

- Я на месте, - отчитался Гордей так же, как и Стас накануне.

- Понял. Жди отмашку.

Инга явилась днём. Он ожидал её визита завтра, но сучке явно не терпелось.

Она вплыла в комнату для визитов с самодовольной улыбочкой победительницы. Несмотря на то, что на шее её красовались следы от его пальцев, а под глазом синел кровоподтёк. Разбитой была и губа.

А чего ещё следовало ожидать? Денег у неё не было, чтобы подкупить кого надо. Да, и связей тоже. Единственное, что она могла сделать – это попросить кого-то быть с ней пожёстче, чтобы иметь возможность повесить это на Макса.

«Ну, и мерзкая же сука», - думал он, пока она к нему приближалась, огибая стол и опуская на него свою целлюлитную задницу.

- А теперь слушай, как будет, - заговорила она, глядя на Астахова сверху вниз. Раздвигая ноги. Медленно начав поднимать юбку. – Я слышала с насильниками на зоне не сильно церемонятся. Хочешь вновь увидеть свободу, придётся поработать. Языком, - добавила самодовольно усмехнувшись. – Отлижешь качественно, причмокивая, возможно, даже не один раз, - добавила, притворно задумавшись, - с недельку, может быть, похожу к тебе, - прикинула навскидку, -  и, возможно, я заберу заявление, а если нет – сядешь. И тогда уж точно весь срок будешь сосать заглатывая и очко подставлять. Понял меня?

Она не заметила его движения. Даже не поняла, что произошло, пока щёку не обожгло болью, и она не поняла, что сидит на полу, опрокинутая его пощёчиной, а над ней возвышается взбешённый мужчина.

Страх вперемешку с восхищением смешался настолько, что она даже не поняла, чего хочет больше. Бежать? Или позволить ему сделать с ней всё, что он посчитает нужным? Наказать, как заслужила.

Никогда она ещё не текла так, как сейчас. И никого так не хотела.

- Ты заберёшь заявление, - уверенно произнёс он. – Иначе каждый грёбаный день, что я буду проводить здесь, ты будешь получать то, за что меня засадила.

Она поднялась. Выпрямилась. Не совсем поняла, что он имел в виду, но это и неважно. Она так легко не отступится. Все козыри у неё, и она получит то, что хочет!

Игнатьева развернулась и вышла.

*

Милена не могла просто сидеть и ждать чуда.

Они ведь когда-то были с Ингой подругами… Золотарёва не могла не попытаться до неё достучатся.

Она не оправдывала Макса. Если он применил к ней физическое насилие – он должен заплатить. Уж она-то это понимала, как никто.

«Но обвинение в попытке убийства и изнасиловании – это было «слегка» чересчур», - думала Милена, нажав на дверной звонок.

В квартире послышались шаги. Мили нервничала. Всё-таки их отношения с Ингой оставляли желать лучшего.

- Подожди меня в подъезде, пожалуйста, - попросила она Стаса.

Тот согласно кивнул, спускаясь на несколько ступеней, чтобы открывший его не заметил.

Дверь открыл Захар – муж Инги.

- Привет, - неуверенно улыбнулась Золотарёва. – Мне нужно поговорить с Ингой. Она дома?

- Заходи, - отошёл он, пропуская Мили внутрь. – Чай будешь?

- Нет, воды, если можно, - ответила она, разуваясь и уверенно пройдя на кухню – бывала здесь несколько раз. Детей слышно не было. Наверняка, были в детском саду.

- Присаживайся, - предложил Захар, беря в шкафу стакан и наливая в него воду. – Нелегко тебе, наверное, сейчас?

- Да, ситуация не из приятных, - уклончиво ответила Милена.

- Ещё бы, - отозвался он, ставя перед ней стакан и накрывая её руку своей. – Узнать, что твой сожитель насильник…

- Он этого не делал,  - уверенно произнесла Милена, вынимая свою руку из-под его и убирая вообще со стола на всякий случай.

Иногда Захар вёл себя странно. Ей было некомфортно в его обществе.

- Инга скоро выйдет? Что она делает? – спросила она, чтобы сменить тему.

- Уехала в участок минут двадцать назад, - безразлично пожал плечами  Захар, коснувшись на этот раз спины Милены. – Ты знаешь, я ведь тоже могу помочь, - заговорил он, водя по ней пальцами.

- Как? – поёжилась Мили, пытаясь избежать прикосновений.

- Попробую убедить её забрать заявление… Деньги ведь нам нужнее.

Милена поднялась, чтобы уж наверняка избавиться от его близости.

- Макс заплатит, - уверенно произнесла она, пытаясь держаться от Захара как можно дальше. Но он наступал, а она начинала всё больше паниковать. – Что ты делаешь? – решила она спросить его напрямую.

- Ты бы тоже могла заплатить, - продолжил медленно приближаться Игнатьев. – Я пять лет пытался тебя завалить, но ты, как уж, вечно ускользаешь из рук, хлопая своими глазищами вот так как сейчас, словно не понимаешь, чего я хочу…

И да, она действительно не понимала. Замечала странности в поведении Захара, но у неё даже мысли не возникло, что это подкаты. Она была уверена, что он предан Инге. Все знали, как он её любит, исполняет любую прихоть, простил измену, о которой знал, бегал за ней, как собачонка, чтобы она к нему вернулась…

- Ты же любишь Ингу, - потрясённо озвучила свои мысли Милена.

- Да, - согласился Захар. – Но она трахает почти всё, что движется. Мне же надо как-то залечивать своё мужское оскорблённое эго.

- Захар, - зашла Милена с другой стороны, примирительно поднимая руки. – Залечивай своё эго, я ничего не имею против, но не со мной. Мне пора идти.

Он не дал ей ускользнуть, перегородив дорогу.

- Я поимел уже всех наших общих знакомых, - произнёс ещё весьма успешный альфа-самец на районе. – Ты же, как чёртов запретный плод, который мне никак не удавалось сорвать. Это раздражает. Раздражает настолько, что я даже порою думаю о тебе. Ты как зуд. Который не унять…

- Господи, как вы живёте? - в ужасе выдохнула Милена и попыталась прорваться.

Благо он не последовал за ней. По крайней мере, не сразу. Она успела впрыгнуть в шлёпанцы, схватить сумочку и выскочить из квартиры, захлопнув за собою дверь.

- Что-то случилось? – обеспокоенно подался вперёд Стас.

- Нет, всё в порядке, - поспешила она его заверить. – Идём, - начала она спускаться по лестнице.

Дверь квартиры открылась.

- А это ещё кто? – удивился Захар, глядя на Стаса.

- Родственник, - глухо отозвалась Милена, продолжив путь. Не оглядываясь.

Глава 60. Новая реальность

 Из машины Милена позвонила адвокату.

- Под залог его не выпустят, - «обрадовал» Владимир Александрович.

- Почему?

- Прокурор убедил судью, что Астахов представляет угрозу для жертвы, - ответил Большак. – Госпожа Игнатьева заявила, что он напал на неё в комнате для свиданий.

Милена удивилась, но никак данный факт не прокомментировала.

- Ясно, спасибо, - невнятно поблагодарила она и отключилась. Глубоко задумавшись. Теребя нижнюю губу, и бесцельно скользя взглядом по улице за стеклом автомобиля.

- Ты хорошо знаешь Макса? – спросила она у нового телохранителя. – Я так поняла, вы вместе служили?

- Да, он был моим командиром, - ответил тот.

- Какой он?

Моисеев бросил на объект удивлённый взгляд.

- Я его не выбирала, - пояснила Милена. - Его приставили ко мне. Мы вместе двадцать четыре часа в сутки, у нас практически общий быт. Даже любящие пары слетают с катушек, когда начинают жить вместе. На фоне всего этого не даёт покоя то, что он напал на женщину, - решила немного схитрить Золотарёва, чтобы выведать интересующую её информацию.

- Его за это закрыли? – спросил Стас.

- Да.

Вояка недовольно нахмурился.

- Командир не святой, но… - он замялся. – Он из тех, для кого понятие «честь» не просто слово. Каждый из нас идёт на войну по разным причинам. Кто-то за деньги, кто-то от скуки, кто-то просто дол@оёб, не понимающий, на что подписался, а кто-то потому, что зона боевых действий единственное место, где можно безнаказанно убивать. У каждого своя причина. Когда приходит новое мясо, всегда видно или скоро понятно, какова его причина. Дол@ёбы и святоши ломаются первыми.

- Святоши? – переспросила Милена, понимая, что Астахова, скорее всего, отнесли к данной категории. И представляла она это, честно говоря, с трудом.

- Да, - подтвердил Моисеев. – Он не только не сломался, он дослужился до командира, заслужив уважение и среди верхушки, и среди обычных солдат, оставшись при этом верным своим принципам. Сколько раз лез под пули, чтобы вытащить гражданских. А сколько… - Стас замолчал, явно колеблясь. – Я скажу так, - продолжил он. – Если командир врезал той бабе, значит, она это заслужила. Есть психички, которые не видят берегов и сами нарываются. Так что? Всё от них сносить, потому что – что? Такие по-другому не понимают.

Милена была с этим согласна.

- А ты к какой из категорий относился? – спросила она.

- Деньги, - коротко ответил новый телохранитель.

Милена понимающе кивнула. И была благодарна ему за правду. Что он не пытался казаться лучше, чем есть на самом деле. Это очень нелегко. Она по себе знала.

- А у Макса ордена есть? – почему-то спросила она.

- Есть, - машинально ответил Моисеев и явно пожалел о сказанном, бросив на Золотарёву опасливый взгляд. – Но я тебе этого не говорил.

- Хорошо, - согласилась она и достала из сумочки телефон, чтобы набрать того, чью «тайну» ей только что ненароком выдали.

- Да, - ответил Макс почти мгновенно.

- Как дела? – начала Мили с банального.

Астахов усмехнулся.

Она почти воочию увидела его лежащим на тюремной койке, подвешенной на цепях, весь день бессмысленно смотрящего в потолок.

- Без изменений, - ответил без пяти минут осуждённый.

- Никто не заходил? – спросила она иначе и почувствовала, как телохранитель по ту сторону связи напрягся.

- Что она тебе уже насочиняла? – спросил он.

- Ничего, - ответила Милена. – Я её даже не видела. Адвокат сказал, что тебе отказали в залоге, потому что ты на неё напал.

Астахов сел и устало потёр переносицу.

Он не привык кого-либо посвящать в свои дела и проблемы. Тем более подобного характера. Но не объясни он всё Ей…

- Пощёчина, не более, - попытался он всё же отделаться крупицей информации.

- За что? – не отставала Сокровище.

- Милена, она всё это затеяла, чтобы поставить меня на колени, - заговорил он. – Заявилась, раздвинула ноги и стала требовать, чтобы я ей отлизал, иначе она меня засадит.

- Ясно, - протянула Мили, задумавшись. Не узнавая подругу. Не в силах поверить в то, что она была настолько слепа.

- Милена, - позвал её Макс в повисшей тишине, где каждый предался своим размышлениям.

- Да, - отозвалась она.

- Я вызвал человека, который сегодня изнасилует её по-настоящему.

Молчание.

- Ты меня слышишь? – решил он уточнить.

Тишина.

- Мили? – позвал он её ещё раз.

- Да, - ответила она.

- Иного выхода нет, - пытался он объяснить своё решение. – Подобное нельзя спускать на тормозах. Мне светит нехилый срок из-за того, что я отказался её трахнуть.

- Скорее из-за того, что на её шее остались синяки от твоих пальцев, - не смогла она не упрекнуть. Всё же это её грызло.

- Она не понимала по-другому, - повысил голос Астахов, недовольный обвиняющими нотками в голосе Сокровища, но ещё больше своей реакцией на это. – Она не слушала. Мне надо было позволить ей всё, что она хотела? Просто стоять и смотреть, несмотря на то, что я не хотел, чтобы эта мразь ко мне даже прикасалась?

Милена тяжело вздохнула. Она знала, что не имела права его обвинять. Между нею и Ингой была колоссальная разница, но Мили не удавалось полностью абстрагироваться, не перенося свой опыт и ситуацию на сложившуюся.

- Как это решит нашу проблему? – сменила она тему, вернувшись к её истоку.

- Гордон не оставит её в покое, пока она не заберёт заявление, - решительно ответил Астахов, несмотря на то, что слышал неодобрение в голосе той, единственное мнение которой имело для него значение.

- Это значит… - начала Мили.

- Да, - жёстко произнёс телохранитель. – Это будет продолжатся до тех пор, пока она его не заберёт.

Милена не знала, что на это ответить.

Ей всё это не нравилось, но она понимала, что Инга сама загнала себя в подобную ситуацию и…

- Я не хочу, чтобы ты сел, - озвучила она вторую часть своей мысли.

Они оба понимали, что это значит.

Астахов едва не выдохнул «Спасибо», прежде чем успел одуматься.

Вновь злясь на себя.

«За что спасибо?», - думал он.

За то, что она не хочет, чтобы он сел за то, чего не совершал?

За то, что понимает?

За то, что практически одобрила его план, благодаря чему ему стало даже легче дышать?

Макс нахмурился сильнее.

Ему всё это чертовски не нравилось.

Но теперь реальность именно такова.

*

Инга заканчивала работу в 23.30.

От магазина до её подъезда было не более километра.

Захар постоянно настаивал на том, чтобы её встречать, но Игнатьева была уверена, что на районе, где её знал и уважал каждый алкаш, ей нечего было опасаться.

Кроме того, она любила таинственную тишину ночи. Ей нравились эти несколько мгновений покоя и уединения. Они были тем бесценнее, что случались крайне редко. Двое маленьких детей и чрезмерно заботливый муж практически не оставляли шансов на подобную роскошь.

Она не заметила его. Даже не слышала шагов. Он действовал быстро. Все его движения были словно отработаны. Инга успела лишь испуганно ахнуть, когда он затащил её в тёмный переулок, бросил на колени и, стянув спортивки, сунул в рот вонючий огромный член, вогнав его ей в самую глотку, до самого основания, едва не сломав ей нос от столкновения с лобковой костью.

Она ощущала смард жёстких лобковых волос, чувствовала солёный вкус немытых гениталий. Её тошнило. Она задыхалась. Рвотные спазмы не прекращались, и она умыла бы рвотой их обоих, если бы её желудок не был пуст. Впервые она сожалела, что не может облеваться.

Игнатьева пыталась кричать, но он не оставил ей на это ни шанса, практически не вынимая вонючего «кляпа» из горла.

Она пыталась сопротивляться, но её руки доставали лишь до его ягодиц, и её попытки его лишь позабавили.

Она попыталась крепче сжать челюсти, и перед глазами поплыло от удара по голове.

Инга практически молилась, чтобы потерять сознание, но этого не произошло.

Он кончил ей в горло. Тело сотрясли очередные рвотные позывы.

- Глотай, сука, - услышала она мерзкий голос, насильник, который не оставил ей выбора, дёрнув сильнее за волосы, задирая голову.

Слёзы заливали щёки уже не от нехватки кислорода и неестественного проникновения.

Она ещё никогда не испытывала подобного ужаса, унижения и омерзения.

Её вновь согнуло пополам от навалившейся тошноты, но всё зря.

- А теперь слушай сюда, шалава, - заговорил насильник, присев над ней на корточки. – Не заберёшь завтра заяву, и я вернусь. Более того, - добавил он. – Второй раунд тебе точно не понравится. Это была лишь вводная часть в те игры, что я люблю. Я ясно изъясняюсь? Не слышу, - хлопнул он её ладонью по голове, от чего её голова ударилась о мусорный бак, около которого её и отымели, как последнюю шмару. – Не слышу, - хлопнул он её на этот раз по щеке.

Инга пыталась ответить «да», но ей удалось лишь прошипеть что-то бессвязное.

Мразь, которая её изнасиловала, видимо, научилась распознавать подобные звуки, ибо его это удовлетворило.

Он исчез.

Так же бесшумно, как и появился.

Она просто почувствовала, что его нет рядом.

Глава 61. Разница

 - Господи, Инга! - бросился к ней Захар, когда она появилась в дверях квартиры. – Что произошло? Что… На тебя напали? Кто? Ты его знаешь? Урою ублюдка, - причитал муж, пока она проходила на кухню и тяжело опускалась на стул. – Рассказывай, - требовал он, ставя перед ней стакан с водой и страшась даже прикоснуться, словно она грёбаная хрустальная ваза, давшая трещину, и стоит к ней притронутся, как она рассыплется на мелкие осколки, перестав существовать.

Инга рассказала Захару всё. Медленно. Не спеша. Безэмоционально. Сухо и по факту. Лишь изредка позволяя пролиться гневу, клокочущему в груди.

- Что будем делать? – спросил муж, когда она закончила. – Я так понимаю, ты не собираешься забирать заявление?

- О, нет, - протянула она. – Теперь я эту тварь точно засажу надолго!

- Думаешь, тот урод блефовал, когда говорил, что не отстанет от тебя? – не совсем  был согласен с ней Захар, беспокоясь о безопасности жены.

- Насильники, как правило, являются асоциальными личностями и слабаками, которых лошили и лошат в реальной жизни, - ответила она ему на это. – Поэтому они и насилуют, чтобы хоть кратковременно почувствовать себя мужиками, упиться властью над жертвой. Если я не буду ходить где-либо одна, мне ничего не угрожает. Всего-то надо потерпеть пол годика, пока любовничка псевдоцарицы не засадят. Кроме того, может, полиция выделит мне охрану, - предположила она.

- Сомневаюсь, - не согласился с ней муж и оказался прав.

Следователь снисходительно улыбнулся, когда она озвучила просьбу обеспечить её полицейским сопровождением.

– К сожалению, мы не располагаем кадрами, чтобы предоставлять охрану каждой жертве, - был он учтив. – Но если вы действительно так опасаетесь за свою жизнь, вам следует забрать заявление.

- Ни за что! – яростно выплюнула Игнатьева. – Он должен сесть за то, что сделал со мной!

*

Игнатьевы действовали по согласованному плану. Инга не выходила из дома без особой надобности,  рядом с ней всегда кто-то был из родственников, вошедших в положение. К ним временно перебралась тёща, чтобы Инга уж наверняка никогда не оставалась одна. Со смены её встречал Захар, на всякий случай купивший выкидной нож.

Четыре дня канули в бездну прошлого, но так ничего и не произошло. Нервы стали успокаивается, а жизнь входить в привычную колею.

Он появился на шестой день. Из того же переулка, куда затащил Ингу в первый раз.

- Ну, привет, - узнала она насмешливый голос и вжалась в Захара, который верно прочитав реакцию жены, задвинул её себе за спину.

На голове ублюдка был капюшон ветровки. Лица по-прежнему невозможно было рассмотреть, несмотря на то, что он стоял от них в паре метров. Как Инга и предполагала, он был весьма жалкой комплекции, не в пример её Захару.

- Ну иди сюда, урод, - достал муж из кармана нож и выпустил лезвие. – Я надеялся на нашу встречу.

- Это зря, конечно, - ничуть не испугался явно забавляющийся насильник, смело двинувшись навстречу смерти.

Захар поддался вперёд, сделав выпад.

Инга не успела заметить, что произошло, удивлённо глядя на мужа, распластавшееся на тротуаре без сознания.

- Ну, а теперь ты, - заговорил ублюдок, перешагнув через тело Игнатьева.

- На этот раз хоть помылся? – зло прошипела она, понимая, что иного выхода нет. Она не побежит, бросив здесь Захара. К тому же, если он приступит к своему грязному делу в переулке, как и в прошлый раз, то была хоть и слабая, но всё-таки надежда, что Захар очнётся и тогда козлу, занятому ею, уж точно несдобровать.

- Дерзкая, - вымолвил сухожильный и ударил её, отчего Инга упала на землю.

Ублюдок явно бил не ладошкой. У Игнатьевой зазвенело в ушах. В глазах поплыло.

- И крепкая, - добавил насильник. – Мне это нравится.

От следующего удара она всё же потеряла сознание.

*

Первое, что осознала Инга, когда очнулась – это холод. Тело конвульсивно передёрнуло в попытке согреться. Она открыла единственный глаз, который не заплыл, и обнаружила себя обнажённой на матрасе на полу, в полутёмном бетонном помещении, очень похожем на подвал. Руки её были связаны и привязаны верёвкой к кольцу в стене, на шее она почувствовала ошейник и, ощупав его, заметила поводок, конец которого лежал тут же, около неё.

Инга села. Что-то в одном из тёмных углов скрипнуло, не на шутку напугав. Она сосредоточила на нём внимание. Из темноты медленно выходил обнажённый насильник в маске и со стоячим членом, на котором блестела смазка.

- На колени, - приказал он. – Раком встала.

Инга быстро оценила ситуацию. Уже было не до шуток, дерзости или оскорблённого эго. Хотелось жить.

- Я всё  поняла, - заговорила она поспешно. – Я заберу заявление.

- Обязательно заберёшь, - усмехнулся урод. – Когда я с тобой закончу.

- Не надо, - попросила она. – Я и так заберу.

- Раком встала, я сказал, - появились в его голосе угрожающие нотки.

Инга медленно подчинилась, давая себе время, пытаясь взглянуть на ситуацию иначе, забыть о своей неприязни, убедить себя, что она сможет и удовольствие получить, если перенастроится и отринет всё ненужное, дофантазирует необходимое.

Зря она так думала. Удовольствие ей доставлять никто не собирался. А вот боль… Очень много боли – это да.

Он вошёл в анальное отверстие слишком быстро, одним движением, по самое основание, словно насадил на кол, как в средневековой пытке.

Инга заорала, попытавшись высвободится. Насильник схватил поводок и натянул его, вынуждая её выпрямиться, встать, как ему удобно, не дёргаться, едва не задушив. Она молилась, чтобы он кончил. И он кончил ещё не раз. С анала он сразу сунул свой член ей в рот. Не ощутить во рту вкус спермы вперемешку с фикалиями и кровью было невозможно. Ей снова было нечем блевать…

Говорят, что перед смертью у человека перед глазами проносится целая жизнь. У Инги она мелькала перед внутренним взором снова и снова. Бесконечное множество раз. Меняя её взгляды на жизнь. Заставляя иначе на неё посмотреть. Вообще на всё. И на всех.

Мы не ценим того, что имеем, пока нам не с чем сравнить…

*

Милена вздрогнула, когда поздним вечером зазвонил дверной звонок, а затем кто-то затарабанил в дверь.

- Открывай! – заорал по ту сторону явно разъярённый Игнатьев.

Милена со Стасом переглянулись. Он поднялся и осторожно подошёл к двери. Бесшумно открыл первую и взглянув в глазок второй.

- Он не уйдёт? – тихо, почти одними губами, спросил Моисеев у Мили.

Она пожала плечами.

- Но хотелось бы узнать, что случилось, - сказала она.

- Ясно, - ответил телохранитель и, открыв замки, приоткрыл дверь. - Что надо? – сурово спросил он у незваного гостя.

- Родственник, значит? – усмехнулся Захар. – А всё целку из себя строила.

- Ты сам спустишься или тебе помочь? – ответил ему на это Стас.

- Мне надо с ней поговорить.

- А ей не надо, - в тон ему ответил Моисеев. – Проваливай.

- Ты знала, что он её похитил? – заорал Захар через дверь, не зная, где в квартире находится Золотарёва. – Её нет уже два дня! Ты человек вообще?! Она же была твоей подругой!

- Ингу похитили? – удивлённо выглянула Мили в приоткрытую дверь.

Игнатьев усмехнулся.

- Отлично играешь, сука.

- Так, пошёл нахер отсюда, ушлёпок, - сказал Стас.

- Подожди, - помешал он ему закрыть дверь.

- Руку убрал, - сказал Моисеев. – Иначе сломаю на хер.

Захар опустил голову, выдыхая. Пытаясь успокоиться, взять себя в руки.

- Я прошу, - выдавил он из себя с явным трудом. – Что ты хочешь взамен? – посмотрел он Милене в глаза. – Чтоб я на коленях перед тобой ползал? Или она?

- Захар, я не имею к этому никакого отношения, - сказала Мили. – Я не знала.

- Пусть так, - произнёс Игнатьев, не веря, но пытаясь играть по её правилам. – Но твой точно знает. Теперь знаешь и ты. Ты поможешь ей?

- Боюсь, что ей может помочь только она сама, - произнесла Мили, после некоторой паузы.

- Ах, ты… - кинулся на неё Игнатьев, встретив на своём пути телохранителя, который скрутил его и выволок в подъезд.

- Отпусти меня, гнида! – бесновался Захар, пытаясь вырваться.

Стас сделал захват более болезненным, нажав на кнопку лифта. Игнатьев застонал. Дверцы раскрылись. Телохранитель толкнул туда «гостя».

- Повторяю последний раз. Проваливай, - произнёс он с угрозой.

Захар явно боролся с собой. Своей яростью и унижением. Трезво оценивая свои шансы. Они не спускали друг с друга глаз, пока створки лифта не сомкнулись и лифт не поехал вниз.

Милена отправилась за телефоном.

- Да, - мгновенно ответил на звонок Астахов.

- Макс, где Инга? – устало выдохнула Милена.

Тот молчал.

- Прошло уже два дня, - обвиняющее произнесла она. – Она хоть жива?

- Конечно, - ответил он.

- Два дня, Макс, - твёрже повторила Мили. – Тебе кажется это нормальным?

- Главное результат, - размыто ответил он.

- Я не верю, что она до сих пор отказывается забрать заявление, - произнесла Золотарёва. – Инга может быть и дрянь, но она не сумасшедшая. Позвони ему.

- Мили…

- Позвони ему, Макс, - с нажимом попросила она.

*

Через три часа неизвестный привёз пострадавшую к центральному входу полиции и скрылся.

Женщина с отёкшим от побоев лицом и отрешённым взглядом неуверенной походкой прошла к посту.

- Мне нужно забрать заявление, - потухшим голосом произнесла она, словно заученную фразу.

- Какое заявление? – недоверчиво смотрел на избитую наркоманку дежурный.

– Мне нужно забрать заявление, - произнесла она, будто не слыша полицейского.- Я теперь знаю разницу.

Глава 62. Искра

 Когда на следующее утро опять зазвонил дверной звонок, Милена всерьёз задумалась над тем, чтобы его отключить.

На этот раз, заглянув в глазок, Стас сразу распахнул дверь, поспешив обнять командира, друга и верного товарища.

- Рад, что ты на свободе, - сказал он.

- А я уж как рад, - улыбнулся в ответ бывший начальник службы безопасности президента, бросив обеспокоенный взгляд в квартиру.

Макс не знал, как отреагирует на его появление Милена, и не мог не волноваться.

Она стояла на кухне. У плиты. Так по-домашнему, что в сердце что-то защемило.

- С ней всё в порядке, - поспешил он её заверить, имея в виду Игнатьеву.

Милена улыбнулась.

- Я рада, что ты на свободе, - повторила она слова друга.

Ему чертовски хотелось её обнять и вдохнуть удивительный манящий женственный аромат. До этого момента он и не понимал, как ему этого не хватало, и сколь необходим он ему стал.

- Готовите завтрак? – вместо этого нейтрально спросил он, несмотря на то, что кости аж выламывало от желания прикоснутся к ней.

- Да, - ответила она. – Гречка с курятиной. Будешь?

- Нет, - ответил Макс. – Я в душ и, может, сходим позавтракать в ресторан? На летнюю террасу. С некоторых пор мне не очень нравятся замкнутые пространства.

- Я только «за», - отозвался Стас позади него.

- Я тоже, - произнесла Мили.

- Вот и хорошо, - заключил Астахов и, стянув через голову футболку, зашёл в ванную.

Милена поспешила отвернуться.

«Чёрт, это так и не прошло», - с досадой подумала она.

*

В Камянске был лишь один ресторан, соответствовавший требованиям элитного телохранителя, который мог позволить себе не каждый.

Наслаждаясь утренней прохладой, они расположились на летней террасе. Через каких-то пару часов жара уже станет невыносима.

- Золотарёва? – услышала Милена позади удивлённый голос мэра, который не затруднился подойти к их столику ближе. – Макс, - в знак приветствия произнёс он. – Вас выпустили под залог? И вы всё ещё вместе, несмотря на характер выдвинутых против вас обвинений? Удивительно.

- Обвинения были сняты, - сухо ответил Астахов, во взгляде которого не сквозило ни намёка на какое-либо дружелюбие или радость от случайной встречи.

- О, так это чудесно, - словно ничего не замечал глава города. – Мы с женой сегодня организуем барбекю в четыре. Окажите нам честь своим присутствием?

Милена перевела взгляд на Макса. Мэр понял, что ответ зависит от бывшего начальника службы безопасности президента и сосредоточил внимание на нём.

- С удовольствием, - явно выдавил из себя телохранитель, но Рублёва это ничуть не смутило.

- Отлично, - довольно произнёс он. – Будем очень вас ждать. Можете захватить и своего друга, - обратил он внимание на Стаса, ожидая, что их представят.

- Он сегодня улетает, - отозвался на это Макс.

- Ну что ж, - протянул мэр. – Тогда мы ожидаём лишь вас двоих, - заключил он и удалился под неприязненным взглядом Астахова.

- Зачем ты согласился? – спросила Милена.

- Мы всё ещё должны убедить всех, что являемся парой, забыла? - ответил Астахов вопросом на вопрос.

- Нет, но на барбекю идти не хочу, - ответила она, немного задетая его грубостью.

- Это самый короткий и верный путь, - произнёс телохранитель.

*

Милена с Максом посадили Стаса на поезд до ближайшего аэропорта и отправились на барбекю мэра, где присутствовали сливки общества и высшие чины провинциального городка.

Все они с любопытством приняли в свой тесный круг странную парочку, состоявшую из бывшей Царицы и начальника службы безопасности президента. Для кого-то их история была окутана завидным романтизмом, а кто-то считал всё это фикцией и внимательно следил за каждым произнесённым словом, жестом и случайным прикосновением, пытаясь прочесть язык тела обоих, уличить в фальши, лишь недоверчиво улыбаясь  их чрезмерной заботе друг о друге и сюсюканье.

Телефон Милены зазвонил.

- Кирилл! – восторженно воскликнула она, глядя на Макса, и поспешила удалиться, счастливая оттого, что может хоть немного отдохнуть от своры гиен, в обществе которых чувствовала себя крайне некомфортно, мечтая о том моменте, когда они смогут покинуть высшее общество.

Астахов проследил за ней недовольным взглядом все те двести метров, что она от него отдалялась. Позволив себе перевести взгляд на беседующих лишь тогда, когда она остановилась.

Присутствующие кидали на него злорадные насмешливые взгляды, лишь растравляя раздражение бывшего начальника службы безопасности президента.

Взвесив все «за» и «против» Астахов пришёл к выводу, что скандал – это именно то, что им сейчас нужно, ибо уж слишком нереально приторными кажутся их отношения для большинства.

Он поставил стакан с соком и направился к Мили. Она даже не заметила, как он подошёл, стоя спиной к оставленному позади высшему обществу.

Макс легко забрал у неё телефон.

- Она перезвонит, - сказал он в трубку и не без удовольствия сбросил вызов. Царевич всегда его раздражал.

- Ты что делаешь? – удивлённо вытаращила на него свои удивительные небесно-голубые глаза Царица.

- Устраиваю скандал, - ответил он и впился в её губы жёстким поцелуем.

Милена настолько опешила, что забыла, как дышать. Сердце как бешеное подскочило к горлу и застучало в ускоренном ритме, разгоняя в теле кровь и волнение, которых не должно было быть.

Он отстранился так же неожиданно, как и приник.

- Ты в курсе, что подавляющее большинство здесь считает, что ты спала и с отцом, и с сыном, отдавая предпочтения более молодому Медведеву? – спросил он.

- Не-ет, - потрясённо ответила она, изо всех сил пытаясь не смотреть на жёсткие волевые губы телохранителя, поднявшие внутри неё такой ураган.

Астахов подхватил её на руки и понёс к бассейну, находившемуся от них всего в пяти метрах.

Милена запаниковала, попытавшись вырваться.

- Верь мне, - тихо произнёс он, заходя в него.

Все гости были в купальных костюмах, периодически освежаясь в огромном искусственном водоёме на территории особняка мэра.

Прохлада воды немного остудила и дарила некую иллюзию уединения. Макс позволил ей коснуться дна ногами, но не спешил отпускать.

- Отпустишь? – робко спросила она, пытаясь отстраниться, чувствуя как бешено бьётся её сердце и боясь, что Астахов это почувствует.

- Нет, - спокойно ответил он, чем вынудил её потрясённо заглянуть ему в глаза. – Они видят фальшь, - продолжил он. – В наших отношениях нет огня, страсти, а ведь ты бросила ради меня одного из самых могущественных людей на планете. Тому должна быть весомая причина…

- И что же делать? – как загипнотизированная вымолвила она, всё же скользнув взглядом на его губы и уже не в силах его отвести.

- Надо притвориться, - ответил он, чуть выше приподнимая за подбородок её лицо, подстраивая под себя, медленно склоняясь к её губам, которые сами приоткрылись, готовые принять его. Её веки опустились.

Макс ликовал, лаская её уста, танцуя с острым язычком, рванувшим ему навстречу, не хуже него самого.

Он подхватил её под ягодицы, вынуждая обхватить свои бёдра ногами, прижимая её к бортику бассейна, вжимаясь в неё, застонав от соприкосновения её лона с его изнывающим в плавках членом. Даже через ткань, даже так – это были неописуемые ощущения, которых он не знал ранее.

- Что ты делаешь со мной? – шептал он меж поцелуев, целуя её, как в последний раз, словно она самая желанная женщина на свете, распаляя пожар в них обоих.

Милена застонала, когда он со знанием дела нашёл пальцем чувствительную точку и нажал, приласкал, надавил.

Астахов зарычал, вдруг замерев. С трудом оторвавшись от сладких жадных, требовательных губ, прижав её к своей груди, так же тяжело дышавшую, как и он сам. Ликуя. Наслаждаясь этим моментом. Надеясь.

- Мы не одни, - с трудом выговорил он, сглотнув вкус её слюны. Словно приняв в  себя часть неё. Навсегда. Мечтая попробовать на вкус её влагу, появившуюся только для него.

- Эй, голубки! – окликнул их мэр. – Вы к нам присоединитесь или как? Стол накрыт.

Глава 63. Пламя

 Максу не удавалось уснуть. Он слушал размеренное дыхание Мили и не мог думать ни о чём другом, кроме того, как хочет её. Сгорая от желания хотя бы ощутить на языке вкус её влаги, слышать её стоны. Для него. От его ласк. От его рук. От его языка.

Астахов сел на диване, безнадёжно проведя руками по ёжику на голове, пытаясь утихомирить навязчивые мысли. Но всё было зря. Ему сможет помочь лишь одно.

Он поднялся и пошёл в её комнату. Замер на несколько секунд над постелью, любуясь безмятежностью её сна. Наклонился и медленно потянул за край одеяла. Ещё до конца не понимая зачем.

Она спала на спине. В ночной. Которая задралась до пояса, обнажив бёдра. Одна нога была согнута в колене, открывая ему вид на совершенные складочки с трогательными губками. Которые манили, звали его, приглашали.

Макс осторожно склонился над ними. Расположился удобнее. И поцеловал. Словно в уста. Сначала аккуратно захватив губами левую. Потом правую. Затем пустив в ход язык. С наслаждением пройдясь им вдоль всей лагуны женского удовольствия.

Она зашевелилась.

Астахов поспешил прильнуть к самому чувствительному местечку, активно заиграв с ним языком, чтобы пробудить в ней желание быстрее, чем проснётся разум. Жадно припадая к половым устам, целуя их со всей страстью и силой своего желания, чтобы разжечь в ней огонь, который не позволит ей его оттолкнуть.

Милена застонала, открыв глаза и потрясённо воззрившись на голову телохранителя, самозабвенно вылизывавшего у неё между ног, продолжавшего доставлять наслаждение, понуждая её бёдра податься ему навстречу, подстраиваться под ритм его языка, направлять его.

Она откинулась на подушки, когда он вошёл в неё языком впервые. А потом снова и снова, подложив ей под ягодицы подушку, меняя угол, раскрывая её для себя всю.

- Да, - шептал он, когда она извивалась под его ртом, будучи уже на грани. – Да, кончи для меня, девочка. Давай, - вошёл он в неё пальцем, щекоча чувствительное место и внутри и снаружи. – Давай! – уже приказал он, пытаясь перекричать её собственные нарастающие стоны наслаждения.

И она кончила, не сдерживая себя. Ярко. Эмоционально. Бурно.

Ему всегда нравилось, как она кончала.

Он знал, что сможет доставить ей большее удовольствие, чем Медведь!

Она ещё стонала, пребывая в блаженном забытьи, когда он перебрался чуть выше, подтягивая её к себе спиной. Крепко прижимая к груди. Натягивая на них обоих одеяло. Надеясь, что она не оттолкнёт. Позволит хотя бы просто спать рядом с ней.

Она позволила, тут же провалившись в сон.

«Поняла ли она вообще, что это было на самом деле?», - подумал Макс, поняв, сколь глубоким был её сон, когда он пришёл.

*

В этот раз она проснулась раньше. Он ещё не успел уйти, интуитивно проснувшись вместе с ней. Его член по-прежнему стоял колом, упираясь ей в ягодицы.

Он почувствовал, как она напряглась и неверно истолковал реакцию её тела. Поднялся и ушёл в душ.

Милена не хотела задумываться над тем, что она делает, каковы его мотивы или к чему это их приведёт. Она просто встала с постели и последовала за телохранителем.

Через мутное стекло было видно, что он стоял под струями воды, упершись руками в стену. Ему явно было нелегко.

Ей тоже.

Она открыла створки.

Макс выпрямился.

Мили с удовольствием заскользила взглядом по совершенному рельефному телу, излучавшему несокрушимую физическую мощь и силу. Здоровье. Защиту. Опору.

«И явное желание», - задержался её взгляд на восставшей плоти бывшего начальника службы безопасности президента.

На неё попало несколько капель ледяной воды.

- Холодная, - удивлённо констатировала она факт, заглянув ему в глаза.

- То, что мне сейчас нужно, - ответил телохранитель, доставивший ей незабываемое удовольствие и ничего не попросивший взамен.

Ничего!

Подаривший вместо этого ещё и тепло своих рук. Крепкие надёжные объятия, в которых спокойно.

Она ещё не встречала подобного.

- А можно чуть теплее? – спросила она его.

Астахов повернул регулятор.

Милена ступила внутрь кабины, закрывая за собой створку. Как была. В ночной. С удовольствием рассматривая безукоризненное тело. Осторожно коснувшись пальчиками шрама на правом плече телохранителя. Машинально притронувшись к бугристой изуродованной коже на своей скуле.

Эти шрамы словно навсегда соединили их. Пометили. Являясь одним целым двух разных частей.

Макс сделал шаг ей навстречу.

Коснулся подола её сорочки и потянул вверх.

Она покорно подняла руки, позволив её снять.

Он придвинулся теснее. Взял в руки её лицо. Заставляя её посмотреть на себя. Увидеть то, что плещется у него в груди. Склонился, чтобы поцеловать, и очень скоро увлёкся.

Поцелуй становился всё горячее и требовательнее, заставляя обоих дышать прерывисто, урывками, жадно заскользив руками по телам друг друга.

Она попыталась развернуться, чтобы ему было удобнее, но он не позволил.

- Нет, - жёстко произнёс он, подхватив её под ягодицы, как в бассейне. Вынуждая обхватить себя ногами. Направляя. – Я хочу смотреть на тебя, - сказал он, медленно входя в неё. -  Хочу, чтобы ты видела меня, - добавил, не спуская с неё глаз, чтобы видеть её реакцию. Пытаясь прочесть её эмоции.

Милена задышала чаще. Замерев. Полностью подчинившись.

Он вошёл до упора и отступил. Затем снова. Словно наслаждаясь каждым миллиметром, но каждый новый вход был быстрее предыдущего. Страсть, пламя, пылавшее в горячем волевом мощном теле, брала своё, овладевая, захватывая. Поглощая их обоих.

Она кричала лишь для него. От его ласк, от его рук, от ощущения его члена внутри себя.

Макс ликовал.

Он не верил, что это возможно…

Глава 64. Паранойя?

 После секса Макс не позволил ей вымыться самой. Забрал гель, мочалку и нежно водил ею по её коже, ловя каждый взгляд, любое проявление эмоции. Возможно, желая продолжения, но Мили по большей части испытывала уже лишь смущение, неловкость, стремглав выскочив из душа, когда намыленная мужская ладонь потянулась к таинственным женственным створкам.

Всё происходило слишком быстро. Слишком интимно. Слишком немыслимо. Всё слишком!

Она наскоро обтёрлась, пока телохранитель домывался сам, и успела ускользнуть из ванной, прежде чем он вышел из кабины.

Благо у неё на то была веская причина, и это не сильно было похоже на побег – звонил её мобильник.

- Да, - ответила она на звонок.

- Добрый день, - приторно приветливо заговорил женский голос.

- Добрый, - отозвалась Милена, сообразив, что это очередной холодный обзвон с предложением каких-то товаров или услуг.

Из ванной вышел с полотенцем на бёдрах её личный телохранитель-Аполон, от которого она только что пыталась сбежать, поэтому выбор, кому отдать своё внимание, был очевиден.

- Мы рады сообщить вам, - продолжила девушка заученно-радостным тоном, - что «Титан», лучший спортивный комплекс города, наконец-то открыт. Наша команда приготовила для жителей Каменска специальное предложение. Только три дня посещение любого занятия, секции, бассейна - бесплатны. За это время вы успеете ознакомиться со всем комплексом предоставляемых нами услуг и купить абонемент на тридцать процентов дешевле. Скажите, вам интересно наше предложение?

- Не знаю, - отозвалась Милена, обернувшись на стоящего всё там же у двери ванной Астахова. Припомнив, что он как раз спрашивал её о достойной качалке. – Да, наверное.

- Отлично! – идиотски возрадовалась «радистка». – Мы будем очень вас ждать с 7 до 22.00 по адресу Самойлова, 36. Въезд на подземную стоянку со стороны улицы Афонина.

- Спасибо, - отозвалась Золотарёва и отключилась.

- Кто это? – спросил телохранитель.

- Открылся новый фитнес-центр, - ответила она. – О нём ходило много слухов, говорили, что он слишком шикарен для нашего Каменска и долго не проживёт, но, наверное, это именно то, что соответствовало бы твоим запросам. Посещение первые три дня бесплатно. И потом можно будет купить абонемент со скидкой.

- Отлично, - отозвался Астахов, бросив взгляд на часы, стрелки которых едва перевалили за восемь часов. – Не против, если выпьем по коктейлю и поедим сейчас? Я предпочитаю тренироваться утром. Это как раз то, что мне нужно после отсидки. Я там чуть с ума не сошёл от скуки и безделья.

- Да, я не против, - пожала она плечами.

- Собирайся. Я пока приготовлю коктейли, - сказал бывший начальник службы безопасности президента и скрылся из виду в кухне.

Сможет ли она когда-нибудь к этому привыкнуть, - потрясённо подумала Милена и отправилась выполнять приказ нового любовника тире телохранителя, который на данный момент фактически являлся её гражданским супругом по некоторым представлениям.

Да, всё слишком быстро, - заключила она, вернувшись на кухню через некоторое время. Замерев в проёме, не в силах оторвать глаз от Астахова. Поражаясь, как не замечала всего этого раньше.

- Надеюсь, тебе нравится то, что ты видишь? – спросил он, не оборачиваясь.

- Более чем, - отозвалась она, проходя в комнату. - Иногда я не могу поверить, что всёэто происходит со мной. Ты же шикарен.

Макс тихо рассмеялся:

- Ну, наконец-то.

- Нет, я серьёзно, - продолжила Милена, опускаясь на стул с противоположной стороны стола. - Я же совершенно обычная. Даже моё тело уже далеко от идеала. Я не молода, не невинна, не чиста.

- И что? - удивился Макс.

- Не знаю, - выдохнула Милена. - Большинство женских романов написано о молодых невинных девушках с огромными чистыми глазами, которых хочется защищать, заводит то, что ты первый... Наверное, потому что в нашем мире это редкость, но берёт обида, если честно. Как будто сумасшедшую любовь и преданность заслуживают лишь молоденькие девственницы. А остальным что? Похоронить себя заживо?

- По-моему, ты приняла всё слишком близко к сердцу, - обогнул он стол, ставя перед ней стакан с коктейлем. – Женские романы вообще нельзя воспринимать серьёзно.

Милена усмехнулась. Чего ещё следовало ожидать от сурового воина, повидавшего худшие стороны человека?

- Тебя очень даже хочется защищать, - продолжал он, приподнимая её лицо за подбородок. - И крышу от тебя срывает не хуже, чем от девственницы, - пытался он пошутить - Которые, кстати, меня никогда не привлекали.

Милена улыбнулась. Он склонился к её устам за поцелуем.

Ей нравились его поцелуи. И губы.

Разве это возможно, если она любит Влада? – мелькнула мысль, но она уверенно отбросила её, попытавшись отдаться моменту и своим ощущениям, поднимаясь со стула, чтобы высокий широкоплечий мужчина не сгибался в три погибели.

Она с удовольствием накрыла ладонями сильный торс с ярко выраженными кубиками пресса. Элитный телохранитель, услуги которого стоили сумасшедших денег, был словно высечен из тёплого вулканического камня, в котором всё ещё жила неукротимая разрушительная стихия. Которая рвалась наружу, выплёскиваясь через кра й, передавая ей свою энергию, заражая желанием, разгоняя в ней то же пламя.

Астахов приподнял её словно пушинку, усадив неидеальную попку с целлюлитом на стол. Устроившись у неё между ног. Он накрыл ладонью небольшую, но полную грудь, задев затвердевший сосочек.

Она застонала, прильнув к нему теснее.

Уже горя, уже сгорая. Его рука скользнула к набухшим увлажнившимся лепесткам. Она почувствовала его довольную улыбку. Его поцелуй стал горячее, глубже.

Он сбросил полотенце, задрал ей платье, отодвинул трусики и вогнал себя в неё, заставив вскрикнуть от неожиданности, съедая с её губ этот крик и последующие стоны удовольствия.

Он словно пил её и не мог напиться.

Словно был жаждущим странником, всё это время бесцельно безнадёжно блуждавшим по пустыне и, наконец, нашедшим свой личный оазис.

- Обожаю тебя, - шептал он, вонзаясь в неё снова и снова. Упиваясь её губами. - Моя сладкая. Хочешь меня? Хочешь?! - вогнал он себя резче, вырвав из её уст долгожданное «да!», когда она выгнулась ему навстречу, перенося вес тела на собственные руки. Непроизвольно подставляя ему грудь.

Макс рванул на ней футболку, оголяя грудь. Припадая к ней. По очереди. Посасывая, сминая, кусая и тут же зализывая, словно извиняясь. Её руки затряслись. От переполнявшего желания. Нетерпения. Жажды.

Милена легла на стол, полностью открываясь для него. Мир сузился до одной точки - слияния их тел, ощущения его пульсирующей плоти внутри себя, его властных толчков. Которых хотелось больше, чаще, резче.

- Ещё, - попросила она, глядя на него пьяными от страсти глазами. - Глубже. Сильнее.

- Так? - вырвал он у неё ещё один вскрик неожиданности и удовольствия.

- Да, - облизывала она и кусала губы, наслаждаясь видом его косых мышц, мощными бёдрами и члена устремлявшегося в неё снова и снова.

Он был словно ураган, смертоносное торнадо, сметавшее всё на своём пути, лишая её рассудка.

Чистейшая энергия, несокрушимая физическая мощь!

И ей казалось, что она кончила только от одной этой мысли, сходя с ума от его непостижимого совершенства.

Он нежно поцеловал её, когда всё закончилось, и поспешил освободить от тяжести своего тела, которая почему-то была приятной.

- Не лучшее занятие, конечно, мы с тобой выбрали перед тренировкой, - попытался пошутить он. – И всё же. Я быстро, - произнёс он и скрылся из виду, скользнув сначала в ванную, а потом в гостиную.

Милена так и осталась полулежать на столе, думая о том, что ей тоже необходимо в ванную, но тело отказывалось слушаться, пребывая в киселеобразном состоянии. Как и мозг.

Какая тренировка?! – кричали они, желая лишь вернуть тепло и тяжесть мужского сильного тела. Просто понежиться в его руках…

Золотарёва встряхнула головой. Совершенно не понимая, что с ней происходит.

«Всё слишком», - в очередной раз подумала она, найдя в этом какое-никакое объяснение и поплелась в ванную.

*

Милене всё ещё не хотелось на тренировку, но она сидела на пассажирском сиденье в новеньком икс пятом, задумчиво глядя в окно и пытаясь осознать происходящее.

Мужская ладонь легла ей на коленку, нежно пригладив кожу большим пальцем. Она перевела на неё растерянный взгляд. Всё происходящее всё ещё казалось ей некой дикостью.

- Над чем задумалась? – спросил телохранитель, приставленный к ней Владом.

- Что это всё, Макс? – ответила она вопросом на вопрос, раз уж он спросил.

- Ты о чём?

- О нас, - ответила она. – Зачем тебе всё это? Ты же знаешь…

- Знаю, - прервал он её, нахмурившись. Понимая, что она хотела напомнить ему о своих чувствах к Медведю. – Но его здесь нет. А я есть. И он вроде бросил тебя, предал. Нет? Я ошибаюсь? Или тебе нравится, когда об тебя вытирают ноги? Или диктатору можно?

- А тебе что, нравится подбирать за диктатором? Фетиш такой? - разозлилась Милена от жестокости произнесённых слов.

Астахов резко нажал на тормоза.

Хорошо, что она жила на окраине и трасса была фактически пустой.

Телохранитель повернулся к ней вполоборота. В глазах плескалась злость.

- А ты сама ещё не поняла? – спросил он.

- Я в последнее время вообще мало что понимаю, - отвела она взгляд, сдаваясь. Не желая продолжать ни этот спор. Ни этот разговор. Прекрасно осознавая, что как бы оно ни было, пока президент не обратил на неё внимания, она никому не была нужна. И это не давало покоя. Что бы она ни видела.

Или что бы ей ни казалось, что она видела.

И в жизни бы ей не светил такой мужик!

Прошёл бы мимо, даже не заметив.

Макс свернул к фитнес-центру, заезжая на подземную парковку.

- Не густо у них с посетителями, - протянул телохранитель, окинув внимательным взглядом пять машин, стоявших максимально близко к входу в здание, что не было удивительным, ибо это наиболее выгодная парковка, чтобы не идти далеко от машины.

- Ну, так говорю же, - заговорила Милена, - он слишком крут для местных жителей. Кроме того, ещё рано. И мало кто, наверное, знает, что они открылись.

- Возможно, - машинально отозвался Астахов, паркуясь и ставя тачку на ручник.

Открыл подлокотник водителя и достал оттуда мини-автомат.

- Ты серьёзно? – потрясённо посмотрела на него Золотарёва.

- Лучше перестраховаться, - ничуть не смутился телохранитель. Ещё раз окинул взглядом стоящие машины и, спрятав автомат под ветровкой, решительно открыл дверцу. – Побудь в машине.

Глава 65. Ловушка

 Не спуская глаз с автомобилей, готовый в любой момент прыгнуть обратно, он немного постоял за дверью икс пятого. Закрыл её. Ещё раз окинул подозрительным взглядом вполне обычные для провинциального городка тачки, которые, казалось, стояли без пассажиров, и отправился к входу в здание.

«Естественно, он был заперт», - подумал Макс, дёрнув ручку одновременно со звуком открывающихся дверц пяти автомобилей.

Инстинкты высококлассного бойца сработали молниеносно. Он открыл огонь, прикрывая отступление за единственное укрытие – колону-опору, бывшее в его досягаемости. Организаторы ловушки не остались в долгу, ответив ему такими же автоматными очередями.

«А вот это было уже совсем паршиво», - подумал Макс, понимая, что подготовились они серьёзно.

Их было шестеро, и они явно хотели добраться до Мили, от него лишь отстреливаясь.

Благо он выбрал достаточно удачное и отдалённое от пятёрки место парковки. Джип был у него как на ладони и какое-то время он сможет никого к нему не подпускать, но потом что? У них и патронов и ресурсов гораздо больше, чем у него.

*

Милене потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя.

Она не раз думала о том, как будет действовать, если произойдёт нечто подобное, но ни в одном из вариантов не рассматривалась возможность полнейшего ступора: когда время останавливается, и ты не можешь поверить в то, что происходит, а в голове крутиться лишь одна мысль: «Этого не может быть».

Оказалось, что поведение персонажей-жертв в ужастиках, когда они застывают с открытым ртом, молча ожидая, когда им проломят топором голову – не идиотский сценарий. Так действительно происходит, когда человеком овладевает шок.

Милена толкнула пассажирскую дверцу, чем привлекла к себе автоматную очередь, и быстро скользнула на место водителя, включая зажигание.

- Идиот, не смей стрелять в джип! – заорал кто-то. – Заденешь объект!

Золотарёва не умела водить по-настоящему, и она не сильно понимала, как Максу удастся проскользнуть к ней под шквалом пуль, но ничего не делать она тоже не могла.

Их взгляды встретились.

Он отрицательно кивнул головой, давая понять, что ему до неё не добраться и одними губами медленно произнёс: «Уезжай».

Пришла её очередь отрицательно кивать головой, но противник его словно услышал, прострелив все колёса икса. Машина мгновенно осела. Астахов выругался.

Враг тем временем пытался добраться до телохранителя, обходя его с двух сторон. Они понимали, что не получат Царицу, пока он жив. Или пока у него не закончатся патроны, а сколько их у него в наличии, они не знали, и явно были не намерены гадать или долго ждать.

Как ни странно, в этот раз страх подстегнул Милену соображать быстрее.

Она выпрыгнула из машины и побежала к Максу.

- Не стрелять! – тут же заорал тот же знакомый голос.

Автоматные очереди на время стихли. Макс потрясённо наблюдал за её сумасшедшим бегом.

- Совсем спятила?! – возмутится он как можно тише, чтобы его не услышали.

- Ш-ш-ш, - приставила она палец к его губам. – Я нужна им живой, а вот ты нет. Нам не выбраться.

- Ты на что намекаешь? – нахмурился телохранитель.

- Я скажу, что ты мёртв и сдамся.

- Совсем…

Милена поспешила закрыть ему рот ладонью. По её плану телохранитель уже мёртв и она лишь прощается с любовником, который был ей дорог.

- Макс, подумай, умоляю тебя, - взмолилась она. – Не сердцем. Разумом. Отбросив любой кодекс телохранителя, если он у тебя существует.

- Может ты и нужна им живой сейчас, но это не гарантирует того, что ты будешь оставаться таковой долго, - зашёл с другой стороны Астахов. У них не было времени на споры.

- Поэтому нам и нужно, чтобы ты остался жив, - не сдавалась Милена. – Ты найдёшь меня, - уверенно произнесла она. – Я узнала голос одного из них. Артур. Официант с приёма премьер-министра, который помешал тебе меня изнасиловать. У него на кисти тату в виде солнца, и я почти уверена, что эта рука или как минимум всё его предплечье вытатуировано. Возможно, на камерах премьера ещё сохранились видео записи с того вечера.

- Это слишком мало, Мили, слишком, - отрицательно закивал головой телохранитель. – Эта дорожка может никуда не привести. Если они подбирались к Медведю уже давно и всё ещё живы, значит, это профи и действовали крайне осторожно.

Послышались тихие шаги противника. Они явно  обсудили новый план и перегруппировались, продолжив их окружать.

- У нас нет другого выхода, - твёрдо произнесла она. - Ты должен выжить и спасти меня.

Милена не позволила ему возразить, приникнув к волевым губам сильного мужчины, для которого она по-настоящему что-то значила.

Нет, для которого она важна, - поправила себя Золотарёва, отбросив внутренних тараканов и взглянув правде в глаза. – Важна в первую очередь. Не страна. Не власть. Не мир с его бесконечными проблемами. Именно она!

Милена резко отстранилась, подскочила на ноги и почти выскочила навстречу врагу, подняв руки.

- Я сдаюсь. Телохранитель мёртв.

Макс трижды проклял себя в этот момент, едва не взвыв от отчаяния и собственной тупости, слабости, потери бдительности.

«Соберись!», - приказал он себе, крепче перехватив автомат. Тихо проверив патронник. Ещё был шанс. Если они поверят ей и выйдут, чтобы забрать, он уложит всех. Он успеет. Не имеет права не успеть!

- Иди сюда! – приказал голос из-за дальней машины. Его хозяин так и не появился.

"Твою мать", - мысленно выругался бывший начальник службы безопасности.

Его план и последняя возможность решить всё здесь и сейчас только что провалилась.

Глава 66. Выбор

 Похитители не стали выяснять, действительно ли он мёртв. Им не было До него никакого дела. Террористы получили то, что хотели, сели в две самые целые после перестрелки тачки и скрылись.

Астахов поднялся и направился к джипу, достал из салона мобильник и набрал единственный номер, который должен был в подобной ситуации.

- Они забрали её, - сказал он в трубку, едва гудки прекратились.

Пауза повисла лишь на несколько долей секунд, но она была ощутима.

- Почему ты жив? – жёстко резанул тишину голос президента.

- Она узнала по голосу одного из похитителей и сдалась, не оставив мне выбора. Я найду её.

- Они были в масках? – спросил Медведь.

- Да, - ответил телохранитель.

С одной стороны, это оставляло слабую надежду на то, что Мили может быть ещё жива. А с другой – уменьшало их шансы найти её, ибо Макс не видел ни одного лица.

- Выезжай немедленно, - приказал диктатор. - Я пришлю за тобой самолёт.

*

Макс беспрепятственно дошёл до кабинета президента.

- Требования уже выдвинули? – спросил он, едва переступил его порог.

- Да, - тяжело отозвался Медведь.

- И чего они хотят? – был весь на нервах Астахов.

- Чтобы я развязал мировую войну.

- Что? – машинально переспросил Макс. Он ожидал чего угодно: выкупа, отказа от власти, жажды разоблачения диктатора, но не подобного абсурда.

- Чёртовы фанатики зелёной планеты, видящие угрозу в растущей численности населения, - продолжил президент. – Они хотят очистить планету от нас. Уменьшить популяцию паразитов. Это я почти дословно передаю, - взглянул он с упрёком в глаза бывшего начальника своей службы безопасности.

- Что вы ответили? – напряжённо спросил Астахов. Горло сдавило словно тисками.

- Ты серьёзно? – спросил его диктатор. – Хочешь, чтобы я разрушил мир, убил миллионы людей ради призрачной надежды вернуть…

Медведь запнулся. Он не мог произнести её имени. Макс знал, что он её любит, однако… В этом и заключалось существенное отличие между президентом и ним.

Уничтожил бы Астахов целый мир ради неё?

Да, - ответил он себе, не колеблясь ни секунды, - но её жизнь сейчас зависела не от него.

- Это же Мили, - отказывался он сдаваться, пытаясь достучаться до личности мирового масштаба.

- Поэтому я и не послал их на хрен, выиграв нам время, - жёстко ответил Медведев, испепеляя любовника своего Сокровища лютым взглядом. Он видел, что тот считает себя лучше него. Думает, что достоин её больше.

«Что ж, пусть докажет», - подумал один из самых могущественных людей на планете.

– У тебя двенадцать часов, - сказал он ему. – Полагаю, Сафронова ты знаешь, - указал он на директора КГБ, который присутствовал при их диалоге.

Астахов его даже не заметил, когда вошёл. Они кивнули друг другу.

- В твоём распоряжении все силы и возможности страны, - продолжил диктатор. – Люди и технологии. Найди её.

*

Через пять часов в президентский секретариат доставили посылку с пометкой: «Часть Царицы для Царя».

После того, как её проверили сапёры, Влад заглянул внутрь и тяжело опустился в президентское кресло.

- Отнесите это Астахову, - приказал он и перевёл взгляд на стену, где скрывался сейф с тринадцатью красными кнопками, каждая из которых отвечала за серию боеголовок, настроенных на самые крупные страны.

Впервые он всерьёз задумался над тем, чтобы выполнить условие террористов.

Он понимал, что это безумие, но не мог не задаться вопросом: сможет ли позволить ей умереть? Практически казнить собственноручно?

Медведь опустил лицо в ладони. Зарывая пальцы в волосы.

Это будут самые тяжелые семь часов в его жизни.

*

Макс не мог оторвать глаз от отрезанного мизинца с, до боли в сердце, знакомым маникюром. Он лежал в маленькой коробочке, насквозь пропитанной кровью, рядом с герметичным пакетом с флешкой.

- Президент смотрел, что на ней? – спросил Астахов у того, кто принёс ему посылку от похитителей, адресованную Царю.

- Нет, - ответил «посыльный».

Макс понимал Медведя. Он тоже не хотел смотреть, но должен был убедиться в том, что она ещё жива. И попытаться найти в видео подсказки того, где может находиться Мили.

- Поместите палец в лёд, - приказал он, забирая пакет с флешкой и молясь, чтобы хирурги получили возможность пришить его владелице.

- Узнать, откуда отправлена посылка. Кто её доставил. Найти ближайшие камеры видеонаблюдения, курьера и отправителя. Отследить их путь, - отдавал короткие приказы рядом стоящий Сафронов.

*

Милену бросили на стул за старым строительным столом. Позади неё была лишь каменная стена. Напротив стоял с камерой в руках тот, кто однажды её практически спас.

- Говори! – приказал Артур.

У Золотарёвой были чёткие указания, а рядом с нею стоял второй террорист с тесаком в руках.

Они сказали, что отрежут ей палец, если она не скажет того, что ей приказали. Но, честно говоря, она сомневалась, что они и так его не отрежут.

Это во-первых.

А во-вторых…

Перед ней стоял выбор: согласиться умереть ради миллионов совершенно незнакомых людей или сохранить свою жизнь.

Милена не годилась на роль героини. Она бы выбрала себя в подобной дилемме, НО. Дело не просто в смерти миллионов.

Начнётся бойня. Третья мировая война. Хаос. Страдания. Голод.

Вот на это она не готова была смотреть каждый день. На протяжении десятилетий.

Поэтому просто молчала.

Не умоляла спасти её.

И не кричала отважно в камеру, чтобы Он не слушал террористов. Как наверняка сделала бы молодая чистая наивная девственница из женских романов, готовая на великое самопожертвование. По-настоящему достойная любви.

«Пусть так», - подумала Милена, выпрямляясь. Готовая к боли. Отчаянно надеявшаяся, что сможет не закричать.

Зря.

*

У Сафронова с Максом появились зацепки, теории и предположения о местонахождении Золотка, на основании отражений в её глазных яблоках.

На видео Мили сидела на фоне кирпичной стены, а вот напротив неё был мудак с камерой и окно…

До установленного шантажистами срока оставалось четыре минуты.

Астахов должен был позвонить, если они найдут её.

Никто не звонил.

«Три минуты тридцать шесть секунд», - отметил про себя Влад, глядя на лежащий перед ним незаблокированный телефон.

Почему он не звонил? Почему?!

Медведь поднялся. Постоял ещё с минуту, тяжело опираясь о президентский стол. Взял телефон в руку. Оттолкнулся. Сделал один шаг к стене. Глянул на часы. Второй. Всё ещё никто не позвонил. Третий. Нажал на потайную кнопку.

Идиотская картина, которая никогда ему не нравилась, отъехала в сторону, открывая углубление с кодовой панелью. Диктатор ещё раз взглянул на телефон. Ввёл пароль и, уперев обе руки по бокам монитора с тринадцатью красными кнопками, повесил голову, прикрывая на миг глаза. Сглатывая. Пытаясь унять дрожь во всём теле…

*

Макс с Мили бежали со всех ног.

- Свяжитесь с президентом! – кричал бывший начальник службы безопасности охране Кремля на бегу. – Скажите, что Царица у меня! В безопасности!

Вся радио и сотовая связь в столице накрылась. Гринписовцы оказались довольно продвинутыми террористами, располагавшими серьёзной техникой.

Милена не верила, что Влад нажмёт злосчастные красные кнопки. Возможно, и Макс не верил, но рисковать никто из них не хотел.

Они ворвались в кабинет диктатора, застав его у панели с поникшей головой, тяжело облокотившегося о стену руками.

- Влад! – закричала Милена, бросившись к нему, чтобы оттянуть от панели. – Неужели ты бы нажал? Неужели…? – не могла поверить она, заглядывая в измождённые серебряные глаза.

Президент, отчаянно прижал её к своей груди и не мог вымолвить ни слова.

Ему казалось, что его сердце вот уже двадцать секунд как не билось. Он не смог Ей признаться в том, какой сделал выбор.

«Не сейчас, - думал он, не в силах выпустить её из рук. Отказываясь это сделать. – Больше никогда, - пообещал он себе. – Плевать на её желания, мораль и весь чёртов мир! Он больше не отпустит её. Удержит силой, если потребуется!».

- Надо спешить, чтобы пришить палец, - неловко встрял Астахов, чувствуя себя третьим лишним.

- Да, - словно опомнился Медведь, подхватывая Царицу на руки. – Позвони в больницу, чтобы к нашему приезду была готова операционная. Мы выезжаем.

Глава 67. Когда мир переворачивается с ног на голову

 - Где Макс? – было первым, что спросила Мили, когда очнулась после наркоза.

- Ищет тех, кто сделал это с тобой, - поднялся президент с кресла для посетителей, подходя ближе к койке, нежно поправляя ей волосы. – Как ты?

- Сложно сказать, - ответила Милена, совершенно не покривив душой.

У неё всё ещё было ощущение нереальности происходящего.

- Я словно застряла в чьём-то страшном сне, - продолжила она. – Или собственном бреду.

Мили опустила взгляд на левую руку, которая была затянута в лангет.

- Ничего не болит, - удивилась она.

- Обезболивающие, - коротко ответил Влад. – Прости меня, Сокровище. Тебе опять досталось из-за меня.

- Да, ваш план не сработал, - безучастно произнесла она.

- Врач сказал, что уже вечером тебя можно будет забрать, - продолжал президент. - Я обеспечу тебя необходимым уходом в Кремле. Больницу контролировать сложнее, а я больше не переживу подобного повторения. Всё-таки я уже не молод, - улыбнулся он.

Милена не оценила шутку, не улыбнувшись в ответ. Её взгляд был рассеян.

«Лекарства», - нашёл для себя объяснение диктатор, не желая замечать очевидного.

- Я больше не могу задерживаться, - заговорил он. – Увидимся дома, хорошо? – поцеловал он её и быстро вышел, не дав произнести и слова. Позволяя злости кипеть лишь в глубинах его естества.

Медведь был прекрасным политиком и считывал людей в буквальном смысле этого слова.

«Надо держать от неё Макса подальше как можно дольше», - принял он решение.

*

Влад умышленно мало виделся со своим Золотком, избегая каких-либо диалогов, одаривая редким, но щедрым вниманием; бессчётным количеством подарков, которые доставлялись ей на протяжении всего дня, и, конечно, цветы: она буквально купалась в цветах. Их меняли каждую ночь. Расставляли по всему президентскому крылу с маленькими открыточками в каждом букете.

Она лишь однажды взглянула на одну из них. Безразлично сунула обратно и больше не подошла ни к одному из букетов. Никак не реагируя ни на подарки, ни на цветы, ни на его общество. Точнее, реагируя, но совершенно неправильно. Поэтому Влад и не позволял ей произнести того, что и так знал, запихивая свою гордость и накапливающуюся злость подальше и поглубже.

*

Милена была словно принцесса в сказке, на деле чувствующая себя любимой наложницей султана.

Рядом был сильный могущественный мужчина, правитель, засыпавший её бриллиантами, цветами и брендовыми шмотками. Любое её желание предугадывалось и исполнялось персоналом в доли секунды. Обслуга ей буквально кланялась, общаясь с излишним благоговением, и что-то подсказывало Милене, что на то были особые распоряжения диктатора.

Он пытался купить её. Деньгами. И осознанием собственной важности и иллюзии власти.

Она это понимала.

И от этого всё происходящее было ещё неприятнее.

Уже пятый день она размышляла о том, что на самом деле чувствует к Владу и чего хочет.

Его прикосновения больше не доставляли прежнего удовольствия, вызывая горький привкус во рту и малоприятные воспоминания о том, что она не сможет забыть никогда.

Более того, ей прямым текстом было сказано, что жёстко отыметь провинившуюся - это суть диктатора. Он таким образом подчиняет, подавляет, ставит на место зарвавшихся женщин.

Даже если он даст ей слово, что постарается не допустить подобного, устроит ли её это?

Нет.

Она знает, что это повторится.

В этом весь Влад.

Он неудержим. Для него не существует ни рамок, не границ.

Его суть подчинять и подстраивать всё и всех под себя, а не наоборот. В этом его природа.

Он был рождён, чтобы править. Точка.

Любит ли она его ещё?

Да.

Но эта любовь претерпела удивительные метаморфозы. Она стала глухой. И чужой. Недосягаемой. Тихой. Болезненной.

Милена тяжело вздохнула, подойдя к окну.

Она не могла не думать о Максе.

Он даже ни разу не позвонил ей.

Просто отдал.

Или смирился.

Неважно.

Она устала быть просто товаром, переходящим из рук в руки.

И в клетке никогда не мечтала оказаться.

Даже золотой.

Царица достала телефон из кармана и набрала сообщение:

«Нам НАДО поговорить», - умышленно выделила она нужное слово. Он практически и рта ей не давал раскрыть всё это время.

«Завтра с утра я смогу выкроить пять минут перед уходом», - ответил президент.

Милена усмехнулась, вспомнив слова бывшей госпожи Медведевой. Понимая, что даже будучи рядом с ним она всегда будет чувствовать себя одинокой. Всегда.

«Нет, - написала она. – Во сколько ты сегодня вернёшься?».

На этот раз ответ пришлось подождать.

*

Господин президент молчал уже пять минут, держа в руках телефон и задумчиво глядя на пустую стену справа от него.

Чиновники успели привыкнуть к подобному поведению диктатора.

С тех пор, как Царица покинула столицу, правитель часто «отсутствовал» на совещаниях и докладах, уходя куда-то глубоко в себя.

- Господин президент? – посмел нарушить размышления владыки их жизней министр образования. Его день тоже был расписан по минутам, и встречи с президентом всё чаще оказывались непредсказуемы из-за его регулярного выпадения из реальности.

Медведь предостерегающе поднял руку, запрещая говорить. Что-то быстро напечатал в телефоне, отложил его в сторону и обратил на чиновника ледяной взгляд.

Тот ощутимо занервничал, понимая, что зря дерзнул поторопить одного из самых могущественных людей на планете.

*

«В два часа ночи», - написал Медведев, понимая, что это будет его последний шанс удержать её добровольно.

Очень надеясь на то, что она его не дождётся.

*

Она дождалась.

В гостиной стояла полутьма торшера, под которым читала его Сокровище. Влад знал, что если её захватывал сюжет, она могла до полутора суток обходиться без сна. Пока не дочитывала историю до конца.

При его появлении Милена отложила книгу.

- Чего ты хочешь от меня? – устало спросил он, решив больше не ходить вокруг да около. – Я дал тебе ВСЁ. Каждая баба на этой чёртовой планете мечтает о том, что сейчас есть у тебя.

- Не каждая, - не согласилась она. – У меня нет самого важного.

- Свободы? – усмехнулся диктатор.

- Любви, - просто ответила она.

- Мили, я тебя умоляю, - вспылил президент. – Мы же уже давно не дети. Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что люблю? Этого тебе не хватает для счастья?! Я принял тебя после Астахова. Твою мать, да я готов даже принять тебя вместе с ним, пока ты не перебесишься!

- В смысле? – ошеломлённо переспросила Царица.

- В прямом!

За окном послышался какой-то шум. В окно ввалился бывший начальник службы безопасности президента.

- Не ори на неё, - угрожающе произнёс он.

- Макс? – потрясённо хлопала глазами Золотарёва, переводя растерянный взгляд с двери на окно. – Почему окно?

- Он не пускает меня к тебе, - ответил Астахов, - и я подозреваю, что ни мои звонки, ни мои сообщения до тебя не доходят?

Милена изумлённо посмотрела на диктатора.

- Знай своё место, пёс, - зло произнёс президент, даже не удостоив её взглядом.

- Я больше на тебя не работаю, - с не меньшей неприязнью ответил диктатору бывший телохранитель.

- Это не меняет того факта, что ты ничего не сможешь ей предложить. Ты никто, - парировал президент.

- Возможно, - согласился Астахов. – Но хочу стать кем-то. Для неё, - добавил он, посмотрев в глаза Мили. – Если ты позволишь, - обратился он к ней.

Милена улыбнулась.

Ему!

- Ну, гнида, я раздавлю тебя голыми руками, - двинулся Медведь на бывшего подчинённого.

- Влад, не надо! – закричала Мили, но оба мужчины уже давно хотели одного и того же, сойдясь в рукопашной.

- Макс! – уже кричала она, переживая за Влада. Всё же он старше. Гораздо. И не может сравниться с бывшим спецназовцем ни в силе, ни в реакции, ни в выносливости.

Астахов пришёл в себя первым, прекратив атаку и приняв оборонительную позицию, пытаясь удержать и обездвижить президента. Завязалась борьба, которую прекратила одна крохотная безделица, выпавшая из разодранного кармана бывшего телохранителя.

Звонкий «цок» оглушил присутствующих, сосредоточив на себе внимание.

Крохотное колечко покатилось по полу и, стукнувшись о тапочки Царицы, упало у её ног.

Милена подняла потрясённый взгляд на Макса. Ей даже в голову не пришло, что оно могло принадлежать не ему.

Он высвободился из захвата диктатора и подошёл к ней, подняв обручалку.

- Я понимаю, что ты знаешь меня ещё слишком мало, - заговорил Макс. - Нет у меня и такой власти, как у президента. Не смогу я бросить к твоим ногам и весь мир, заставив почитать как царицу. Но я могу обещать тебе дом. И сад, о котором ты всегда мечтала. Надёжное мужское плечо, которого тебе не хватало. Тёплые вечера, горячие ночи и преданное сердце, в котором есть только ты. И пусть хоть весь мир сгорит в аду, для меня важно лишь то, чтобы ты была жива и счастлива. Со мной, - добавил он на всякий случай. Никогда не отличаясь кротким нравом.

- Как ты узнал? – потрясённо выдохнула она.

- Что? – не понял Макс.

- О чём я мечтаю.

- Я подготавливал твоё досье для президента, - ответил он. – Сначала всё о тебе узнал я. Сделав неверные выводы, - покаялся телохранитель. - Мне пришлось наделать кучу ошибок и узнать тебя лично, чтобы понять…

Астахов запнулся. Он не был ни слюнтяем, ни романтиком. Да, он понял, что любит и хочет прожить с ней всю жизнь, но знал также  и то, что она не чувствует того же. Поэтому слова и застряли в горле, чтобы не выглядеть совсем уж жалким.

Милена, тем временем, посмотрела на кольцо.

Весь её мир, представления о Любви и создании Семьи переворачивались с ног на голову.

Она всегда считала, что Семья должна рождается в чистой настоящей любви. Мили была уверена, что повстречала такую однажды, и уже отвечала «да», в итоге едва не лишившись жизни.

Ей повезло полюбить снова, - посмотрела Золотарёва на Влада, - Они понимали друг друга с полуслова, с одного взгляда, чувствовали друг друга. И что?

И есть Макс, - вернула она взгляд на мужчину, рядом с которым чувствует себя в безопасности. Защищёно, надёжно. Женщиной, окружённой заботой. Не одинокой. Нужной.

- Да, - выдохнула она.

Глава 68. Всё по-другому

 - Да, - выдохнула она.

Для Влада это «да» прозвучало, словно выстрел в голову. Смертельный приговор. Точка невозврата. Он никогда не сможет ей предложить ничего подобного, а именно это ей нужно. Он знал.

Медведь на мгновение прикрыл глаза, пытаясь смирить свой гнев и гордыню. Принять действительность. Поступить так, как лучше для Неё. Он должен хотя бы попробовать. Он сам всё разрушил.

- Вам надо уехать, - глухо произнёс президент.

- Что? – обернулись жених с невестой.

- И сменить имена, фамилии, - продолжил Медведев. – Мои враги никогда не оставят тебя в покое. Это слишком очевидно, что ты мне дорога. Макс, займись этим лично. Никому не сообщайте ни ваших новых имён, ни куда направляетесь. Мили… - диктатор запнулся. – Оставь нас, пожалуйста, - попросил он Астахова.

Макс перевёл вопросительный взгляд на Золотко, она согласно кивнула.

«Да, он достоин её больше», - подумал президент, отдавая дань уважения сопернику. Утешая себя тем, что может не волноваться за неё.

Астахов вышел.

Влад подошёл к ней и, взяв её руки в свои, поднёс их к губам, поцеловав, блаженно прикрывая глаза.

- Я люблю тебя, - произнёс он.

- Это уже ничего не изменит, Влад, - ответила она. – Содеянного не вернуть, тебя не изменить… Возможно, я слишком слаба для того, чтобы нести бремя любимой диктатора, - вынуждена была признать она, заходя с другой стороны. – Я ведь всё понимала изначально, но когда столкнулась со всем в реальности… Я не смогу так жить, Влад. Это не жизнь. Не для меня. Возможно, я слишком эгоистична. Ты нужен мне весь, целиком, а тебя нет со мной и десятой доли.

- Я мог бы… - начал президент, но Милена накрыла его рот кончиками пальцев, останавливая.

- Нет, - произнесла она. – Мы оба знаем, что из этого ничего не выйдет. Ты - лидер. На первом месте для тебя всегда будут твоя страна и твои люди. Кроме того, дело не только в нас с тобой. Есть ещё Макс.

- Ты любишь его? – напряжённо спросил диктатор.

- Ещё нет, - честно ответила она. – Но я могу. Он мне далеко не безразличен, Влад. Далеко, - на всякий случай повторила она.

Медведь опустил взгляд на их руки. Колеблясь. Смиряясь. Не для этого ведь он попросил Макса оставить их наедине. Но не сдержался. Не смог не использовать свой последний шанс.

- Я понимаю, - произнёс он, ставя тем точку. – Я рад за тебя. Где-то в глубине души.

Они оба рассмеялись.

- Ты можешь выбрать любую страну, в которой хотела бы жить, - продолжил президент. – Любой город, любые условия. Я всем вас обеспечу.

- В этом нет необходимости…

- Это не обсуждается, Мили, - жёстко прервал её, взявший себя в руки диктатор. – Это меньшее, что я могу для тебя сделать. И я так хочу.

- Максу это не понравится, - нахмурилась она.

- Да, - вынужден был согласиться Влад. - Замаскируем под выходное пособие и возмещение морального ущерба, - улыбнулся президент. – Я не хочу, чтобы ты от него зависела. Вообще от кого-либо когда-либо. Мало ли как повернётся жизнь. И если вдруг тебе когда-нибудь потребуется помощь…

- Спасибо, - от всего сердца поблагодарила его Мили, опасаясь, что такими темпами они дойдут и до полцарства в подарок.

- Ну, что ж, - протянул диктатор, заглядывая ей в глаза. Не решаясь отпустить. Заставляя себя разжать руки. Убирая их в карманы на всякий случай. – Не смею тебя задерживать. За дверью ждёт счастливчик-жених.

Они оба улыбнулись.

- Не забирай ничего сегодня, - уже серьёзно попросил он. – Смотреть, как ты собираешь вещи, будет слишком непросто.

- Мне здесь ничего не принадлежит, - ответила на это Мили. – Всё это, наверняка, выбирала твоя драгоценная Ангелина?

- Кроме подарков эти пять дней, - признался Медведь.

- Я польщена, - улыбнулась Милена.

- Их тебе доставят завтра, - продолжил Влад. - Если ты не против. Они только твои. Я хотел бы, чтобы ты их приняла. Я выбирал. Я хотел…

- Хорошо, - поспешно согласилась Мили, чтобы избежать возврата к разговору на скользкую тему, которая для обоих нелегка. – Прощай, Влад.

- Да, наверное, - горько усмехнулся диктатор.

Милена никогда не могла прощаться. И не любила. Слишком тяжело.

Она развернулась и вышла из комнаты, попав в крепкие объятия Макса.

Он ничего не говорил, но Золотарёва понимала, что он опасался, что она не выйдет. Передумает.

Астахов поцеловал её в висок и надел на пальчик то самое колечко, которое всё решило.

Милена улыбнулась. Оно ей нравилось, находя отклик в душе. Теперь это не просто кольцо.

- Я хочу расписаться с тобой завтра, - произнёс сильный надёжный мужчина, уже не раз спасший ей жизнь.

- Хорошо, - улыбнулась бывшая Царица.

У неё уже была красивая пышная свадьба с подвенечным платьем, гостями, выкупами и «всё как положено». Ничего хорошего из этого не вышло. Пришла пора делать всё не так, как раньше.

- Домой? – спросил Макс, довольно улыбнувшись в ответ.

- Да, - уверенно ответила она и удивлённо ахнула, когда бывший начальник службы безопасности президента подхватил её на руки и поспешил к выходу.

Глава 69. Начало

 - Проходи, - открыв дверь своей квартиры, сделал приглашающий жест Астахов, пропуская Милену первой. – Вы останетесь здесь, - сказал он шести телохранителям, которых президент отрядил вслед за ними.

Бывшая Царица вошла в пентхаус и замерла.

Ещё в лифте она умышленно обратила внимание на то, какую кнопку этажа элитного небоскрёба нажал Макс.

Шестьдесят три. Последний!

Весь путь к поднебесной в железной коробке Мили решительно настраивалась на то, что справится. Смирится или привыкнет к подобной высоте.

«Главное, не подходить близко к окнам», - думала она.

И что же?

Эта задача оказалась невыполнимой.

Огромная, просторная двухэтажная квартира вместо стен имела панорамные окна, открывающие невероятный вид на ночную столицу и усыпанное звёздами небо.

Дух захватывало одновременно от благоговейного восторга и ужаса. Милена не могла понять, какое из них доминирует. Но оба парализовали, вынудив прирасти к полу у порога.

- Невероятно, правда? – спросил Макс.

- Да, - честно выдохнула она, пытаясь скрыть дрожь и взгляд, в котором можно было бы прочесть страх.

Астахов подошёл ближе, двумя пальцами подняв её лицо за подбородок, вынудив посмотреть на себя.

- Я знаю, что мы живём не в той стране, где принято обмениваться клятвами перед алтарём, - заговорил он. – Да и не перед алтарём мы сейчас, - добавил он усмехнувшись. - Но давай сейчас дадим слово никогда не врать друг другу.

- Я не врала, - машинально отозвалась Милена, испытав стыд.

- Я хочу, чтобы ты знала, что я очень серьёзно отношусь к браку, - продолжил Макс, возможно не поверив её словам. – Да, я не очень-то уважал женский пол, и у меня на то были причины, поверь… - он запнулся, не желая оправдываться. - Я не верил в то, что когда-нибудь встречу ту, которую с гордостью захочу назвать Женой. Для которой захочу стать Мужем. Для меня это не просто слова, статусы или условности. Это Выбор. На всю жизнь. Это принятие, компромиссы и Доверие. Ты должна знать, что всегда сможешь положиться на меня, довериться во всём. С этого момента для меня нет никого роднее, ближе и дороже, чем ты. Ты – моя Семья. И я очень хочу, чтобы ты хотя бы была со мной честна. Для начала. Всё остальное я и так прекрасно понимаю сам.

Милена смотрела в тёплые карие глаза и чувствовала, как каждое произнесённое Максом слово дрожью отдаётся в сердце, находя отклик, а в солнечном сплетении расцветает восхищение человеком, чью любовь ей удалось заслужить.

- Согласна, - выдохнула она.

- Сколько себя помню, я мечтал о такой квартире и этом виде, - продолжил элитный телохранитель. – Нам осталось пожить в ней не так долго, пока я сделаю нам новые документы. Я знаю о твоём страхе высоты. Мы съедем, если ты не сможешь привыкнуть, но прошу тебя – попробуй. Мне хочется разделить с тобой это великолепие.

Милена улыбнулась.

- Как же ты будешь жить в доме с садом, если тебя тянет и восхищает поднебесье? – спросила она, убрав его пальцы со своего подбородка и потершись щекой об огромную мужскую ладонь.

- Поднебесье, как ты выразилась - это лишь мой холостяцкий мир, красоту которого мне хочется, чтобы ты оценила, - ответил он. – А там, куда мы отправимся и выберем вместе – будет наш. Это тот же выбор, что делает мужчина, когда принимает решение касаться лишь одной женщины до конца своих дней. Это несложно и не нужно другого, если…

Макс вновь запнулся.

Сколько раз ему признавались в любви, когда он не чувствовал ничего подобного в ответ?

Его это лишь раздражало.

Он не хотел вызывать у Мили такие же чувства, как у него назойливые любовницы. Не хотел казаться жалким. Это было последним, чего бы он хотел.

- Я обещаю попробовать, - ответила та, что предпочла его одному из самых богатых и могущественных людей на планете.

Он благодарно ей улыбнулся.

- Хочешь принять душ? – спросил Астахов.

- Да, - ответила Мили, понимая, что ей необходимо смыть с себя запах другого мужчины.

Пусть за прошедшие пять дней между нею и Владом не было ничего серьёзного, но всё же она была уверена в том, что и одежда и каждая клеточка её тела, пахнут Им.

Тот этап жизни навсегда должен был остаться позади, не оставив от себя и следа.

- Да, - уверенно произнесла Милена, одна оказавшись в ванной, сбросив с себя одежду и глядя на неё, как на свою прошлую жизнь, с которой она прощается сейчас, в это мгновение, навсегда.

Заходя в душевую кабину, она знала, что больше никогда её не наденет, а вышла совершенно другим человек, начавшим всё с чистого листа.

Милена вытерлась насухо одним полотенцем, намотала на себя сухое и вышла.

Макс сидел у огромной панорамной стены в гостиной на полукруглой софе, облокотившись о её спинку. Одна его нога была согнута в колене, на которое он опёрся рукой. Он задумчиво потирал щетину на скуле, глядя на горящую огнями столицу, практически лежавшую у его ног.

На нём были лишь пижамные штаны. Могучий обнажённый торс и внушительный разворот плеч не оставляли места для фантазии, наглядно демонстрируя физическое совершенство элитного телохранителя, каждый день отстаивавшего своё право на жизнь, попутно спасая другие.

Он был великолепен, впечатляющ и не мог не манить.

Милена подошла и взобралась на софу, располагаясь у него между ног, облокачиваясь на крепкую грудь спиной, с удовольствием оказавшись в тёплых надёжных объятиях.

Перед нею лежал пугающий мир, а позади был мужчина, которому она безгранично верила.

- Это, действительно, не так страшно, когда ты рядом, - произнесла она вслух. Почувствовав его лёгкую улыбку.

- Я рад, - произнёс он, крепче обняв её и поцеловав влажные волосы. – Я достал для тебя одну из своих футболок, - продолжил Астахов. – Она должна вполне подойти тебе вместо ночной.Завтра купим тебе всё необходимое.

- Угу, - отозвалась она. – Ты имел в виду, наверное, сегодня?

Он улыбнулся.

- Да.

- Артура нашли? – спросила Милена нейтрально. Не уточняя детали, что Влад говорил ей, что Макс всё это время его искал. Приняв решение не упоминать при будущем муже президента, которого она всё ещё любила. Понимая, что это может вызывать у телохранителя боль. Или горечь.

- Да, - ответил он. – Схватили и его группу, и всю верхушку зелёных экстремистов. Тебе больше не стоит о них беспокоиться.

- Нам не надо было бы делать другие документы и уезжать из страны, если бы нечего было беспокоиться, - безрадостно отозвалась на это Мили.

- Да, врагов у Медведя хватает, - согласился Макс. - Ты ещё какое-то время будешь под ударом. В идеале тебе неплохо было бы сменить внешность.

- Пластика что ли? – улыбнулась Мили, пытаясь пошутить. Не столь важна всё же её персона, чтобы прибегать к подобным ухищрениям.

- Хотя бы перекраситься, сменить причёску, - отозвался Астахов, будучи более чем серьёзен.

Это вынудило её задуматься над его словами.

- Хорошо, - согласилась она. - Как скажешь. Ты лучше знаешь, как для нас безопаснее.

Бывший секьюрити президента удовлетворённо кивнул.

Вместе они встретили солнце и новый день. Обоим хотелось продлить мгновения уединения и ощущение, словно они одни в целом мире.

В абсолютном согласии они наблюдали за тем, как жизнь просыпалась у них на глазах.

Это было изумительно.

Милена не заметила, как уснула, а проснулась от лёгких, как прикосновения пёрышка, поцелуев мужских волевых губ, покрывавших её обнажённое плечо.

Лёгкие заполнил знакомый приятный мужской аромат. Макс не пользовался посторонними ароматизаторами. Он пах собой. Сногсшибательно и по-мужски. Как мог пахнуть лишь Макс.

Милена улыбнулась и открыла глаза.

- Привет, - улыбнулся ей в ответ мужчина, который уже сегодня станет лишь её. Осознание этого заставило сердце забиться быстрее от волнения.

Она не узнала обстановку, в которой проснулась, обнаружив себя на огромной постели, обнажённой и под одеялом.

- Я перенёс тебя, когда ты уснула, - продолжил Макс. – Уже три часа дня. Доставили твои вещи, и нам стоит поторопиться, если мы хотим успеть сегодня расписаться.

- А мы хотим? – пошутила она.

- Очень смешно, - усмехнулся Астахов, оценив шутку. – Я-то не очень, а вот ты сгораешь от желания, забыла?

- Да, что-то запамятовала, - ответила она и через одеяло получила нежный шлепок по филейной части.

- Поторопись, - поднялся он с постели. – Я поджарю яичницу и сделаю пока тосты.

Милена провела озорным взглядом аппетитную задницу и мощную обнажённую спину будущего мужа, сладко потянулась под облаками, до которых, казалось, можно было достать рукой, и подумала о том, что Счастье всё же настигло её. Она сможет стать счастливой с Максом. Мили была уверена в этом.

Глава 70. Последний шанс

 Милена смотрела на двадцать пять огромных чемоданов, набитых дорогущей дизайнерской одеждой и не могла решить, что с ними делать.

«Это же целое состояние, - брало верх благоразумие. – Зачем покупать новый гардероб, если он у меня уже есть? Новенький. Ещё с бирочками…».

- О чём задумалась? – нарушил её размышления будущий муж.

- Я говорила Владу, что мне всё это не нужно, - отозвалась она, начав оправдываться. – Но он всё равно прислал.

- И? – не понял Макс. – В чём проблема?

- Что мне теперь с этим делать? – повернулась она к нему. – Выбросить? Здесь же всё новое. И такое дорогое, - не могла она не добавить.

- А зачем выбрасывать? – непонимающе нахмурился мужчина.

- Ну, это же Влад мне купил, - осторожно начала она.

- Во-первых, не Влад, а Ангелина, - усмехнулся Астахов.

- Тем более надо выбросить, - пошутила Мили, подойдя к Максу, и обняла его, запрокидывая голову, чтобы заглянуть в тёплые карие глаза.

- Поступай, как знаешь, - произнёс он, обнимая её в ответ. – Меня это не парит, если тебя беспокоила именно это часть вопроса. Всё это - твоё. Но мне приятно, что ты готова была отказаться от всего этого ради меня, - улыбнулся он. – Чтобы не ранить мои нежные чувства, - шутливо произнёс он, когда склонился к её губам и поцеловал. – Но это глупо, - сказал Макс, когда снова выровнялся. – Это всего лишь вещи. Выбери уже что-нибудь, чтобы надеть. Я хочу успеть назвать тебя своей женой уже сегодня.

Милена улыбнулась, чмокнула здравомыслящего уверенного в себе мужчину в губы и поспешила к чемоданам.

Около которых провела два часа, не зная, что надеть, примеряя то одно, то другое. Вертясь перед зеркалом и спрашивая мнения у смеющегося и явно получавшего удовольствие от происходящего Макса.

- Господи, почему ты не сказал, который уже час? – в ужасе произнесла Мили, когда, наконец, оказалась готова. – Почему ты улыбаешься? Ни один ЗАГС уже не работает.

- Не хотел лишать себя удовольствия, - подошёл он ближе, обнимая и нежно касаясь щеки любимой. – Нас примут в любое время. Я уже договорился. Главное чтобы ты была готова. И довольна. Я и так лишил тебя настоящей свадьбы, в конце концов.

- Ты ничего меня не лишил, - обняла она его в ответ. – Наоборот.

Милена не стала продолжать, позволяя будущему мужу заглянуть себе в глаза, в самую душу. Самому увидеть, как много он для неё значит.

Макс смотрел. И пытался поверить в то, что видит. Понять, сможет ли зародить там нечто большее.

*

Бывшая Царица, идя за руку с будущим мужем, испуганно остановилась у входа в ЗАГС, глядя на огромные резные двери царских времён.

- В чём дело? – обернулся Астахов, пытаясь не выказать собственного страха, который испытал, предположив, что Мили откажет ему. Здесь. Сейчас. Не решиться.

Она перевела на него загнанный сожалеющий взгляд.

- У тебя есть дети, Макс? - спросила Сокровище.

- Что? – не понял он неуместно заданный вопрос.

- Дети, - повторила Золотарёва. – У тебя есть дети?

- Нет, - растерянно отозвался бывший начальник службы безопасности президента, каждый день ходивший по острию ножа.

- Макс, - подавленно начала она и замолчала, опустив голову. Не в силах продолжить.

Ему потребовалось какое-то время, чтобы понять, в чём дело и что с ней происходит. Тиски страха, удерживающие до этого сердце, отпустили, позволив свободно вдохнуть полной грудью и сделать к ней шаг, чтобы приподнять поникшую светлую головку, и приласкать любимую.

- Я знаю, - произнёс он, заглядывая ей в глаза. – Твоё бесплодие не имеет для меня никакого значения. Мне нужна лишь ты.

- Ты уверен, что это не изменится однажды? – горько спросила она, помня, как изменился бывший муж, когда понял, что она никогда не сможет родить ему детей.

- Мили, - взял в ладони её лицо бывший телохранитель, видевший в ней изначально лишь средство для потехи задетого эго, пытавшийся изнасиловать, а затем ставший тем, кто не единожды спас ей жизнь. – Я люблю тебя, - всё же решился он произнести те заветные слова, что страшили его самого, но сейчас речь шла не о нём. Макс не хотел видеть столько боли в самых родных на свете голубых глазах. – Тебя, - сделал он акцент. - Ты и твоя улыбка – всё, что мне нужно для того, чтобы быть счастливым. И я сделаю всё, чтобы и ты была счастлива со мной.

Милена улыбнулась и порывисто обняла сильного мужчину, готового принять её такой: неполноценной, любившей другого, со следующими по её пятам опасностями.

Он ничего не требовал от неё взамен. Ничего! Лишь дать ему шанс.

- Спасибо, - выдохнула она, с щемящим сердцем, переполненная благодарностью. – Клянусь, что никогда не предам тебя. Как минимум, - добавила она, улыбнувшись. Поднимая лицо. – В этом ты точно можешь быть уверен.

- Нууу, - протянул мужчина, отвечая на улыбку. – Я всё же рассчитываю на нечто более… серьёзное. И значимое. Когда-нибудь. Идём? – спросил он её. – Готова?

- Да, - уверенно ответила Мили, беря его за руку и входя в огромные двери светлого будущего.

- Влад? – удивлённо произнесла Мили, обнаружив по ту сторону президента. – Кирилл? – перевела она не менее изумлённый взгляд на его сына.

- Я не мог это пропустить, - привычно усмехаясь, ответил циничный Царевич, бросив на отца забавляющийся взгляд.

- Господин президент, - произнесла Мили, вновь переводя взгляд на диктатора. Умышленно подчеркнув существовавшую теперь между ними границу. Пытаясь уберечь его от возможной ошибки, опрометчивого шага. Не выпустив руки Макса, на чём сосредоточилось внимание Медведя, не предвещавшее ничего хорошего.

- Я откажусь от всего, - заговорил он сквозь зубы и поднял на неё давно забытый штормовой взгляд. – От всего, - повторил он. – Уже сегодня подам в отставку, передам власть, назначу преемника, без разницы. Сделаем всё так, как ты хочешь. Ты можешь войти в двери за моей спиной со мной и выйти уже госпожой Медведевой, как ты и хотела. Что скажешь?

Милена скользила взглядом по уставшему лицу президента, подмечая пролёгшие синяки под глазами, безумный взгляд. Как ни странно, она даже не задумалась о сделанном президентом предложении, о котором когда-то мечтала. Наоборот, она пыталась решить, как ей ответить, чтобы ещё больше не распалить бешеный нрав раненого зверя.

Существует любовь неправильная, болезненная, несущая с собой лишь боль, одному партнёру, либо обоим. Её любовь к диктатору была именно такой. Она не сулила ей ничего хорошего. Да и ему тоже, если он откажется от всего ради неё.

- Вы сегодня спали, господин президент? – осторожно спросила она.

- К черту это! Прекрати! Ты же любишь меня! Меня! Не его!

Макс дёрнулся. Мили крепче сжала его ладонь, умоляюще заглянув в карие глаза, которым уже дала обещание. И приняла решение.

- Нет, не в этот раз, Мили, - ответил на её взгляд Макс. – Я уже дал вам время поговорить, отойдя в сторону. Как видишь, это не  помогло.

Диктатор усмехнулся.

- Она моя, - твёрдо произнёс бывший телохранитель, проигнорировав насмешку президента, жёстко глядя ему в глаза. – Ты потерял её.

- Не забывайся, сосунок, - зло проревел Медведь.

- Влад, пожалуйста, вы уже это проходили, - взмолилась Милена, попытавшись выйти вперёд, загородить собой будущего мужа.

Астахов вернул её на место, не позволив закрыть собою.

Президент смерил обоих тяжёлым взглядом. Поведение будущих новобрачных слишком о многом говорило.

- Это твой последний шанс, - тем не менее, зло произнёс Царь.

- Спасибо, но он мне не нужен, - уверенно ответила она.

В воцарившейся тишине все практически услышали, как скрипнули зубы одного из самых могущественных людей на планете.

Он обошёл их и вышел в те двери, через которые она вошла, чтобы стать счастливой.

- Ну ты даёшь, Ёжик, - смеясь произнёс Царевич, разряжая обстановку. – И ты, телохранитель, ничего, - посмотрел он  на избранника.

- Ты прекрасно знаешь моё имя, - резко ответил ему Макс.

- Всё так же дерзок, - продолжая улыбаться, произнёс Кирилл. – Одобряю, - сказал он, повернув взгляд к Мили.

- Ей не нужно твоё одобрение, - зло бросил Астахов.

- Пожалуйста, не ссорьтесь хоть вы, - устало произнесла Милена, потерев переносицу.

Макс нахмурился. Этот день не должен был быть таким.

- Хочешь перенести? – нехотя спросил он.

- Нет, - уверенно ответила она. – Это должно закончиться здесь и сейчас.

- Я думал, вы пытаетесь здесь и сейчас что-то начать, - усмехнулся Царевич.

- Пф-фффф, - раздражённо выдохнул Астахов, из последних сил пытаясь держать себя в руках. – Господин Медведев, вам никуда не надо спешить?

- Нет, мне и здесь неплохо, - продолжал издеваться Кирилл, но, видя убийственный взгляд жениха, всё же чуть притормозил. – Ладно, остынь, - примирительно начал он. – Я здесь потому, что Ёжик мне не безразлична. Как сестра. Почти. Короче, тебе не стоит волноваться на этот счёт. Сам видел, как она и мне отказала стать женой. Ты счастливчик.

- Знаю.

- Ну, так вы будете сегодня скреплять священные узы брака или я могу вернуться к своим более важным делам? – спросил президент одного из самых крупных холдингов.

- Будем, - ответила Мили.

- Уверена? – спросил её Макс. – Всё пошло через жопу.

- Точнее не скажешь, - усмехнулась она. - Но я тоже хочу стать твоей женой. Сегодня. Сейчас. И окончательно перелистнуть всё то, что мы с тобой сегодня оставим позади навсегда.

- Согласен.

Глава 71

 Как можно выбрать место, страну, город, землю и дом, где хотел бы осесть, если ты не знаешь каково там, по ту сторону границы?

Милена не смогла выбрать. Ей не из чего было выбирать. Она не имела представления о мире и не была нигде, кроме России и прежней родины.

- Может, тогда кругосветка? – предложил обнажённый Аполлон в постели, на коленях которого стоял ноутбук.

Бывшая Царица лежала на крепкой стальной груди, и они уже с час пытались определиться с местом, где бы хотели жить.

- А мы можем это себе позволить? – осторожно спросила госпожа Астахова, в глубине души мечтавшая о чём-то подобном, сколько себя помнила.

Макс улыбнулся и поцеловал сокровище в своих руках в макушку.

- Конечно, - ответил он. – Как сделаем новые документы, я открою тебе доступ к своим счетам. Я располагаю полумиллионным ежемесячным доходом.

- В рублях? – машинально уточнила Мили удивлённо.

Телохранитель рассмеялся.

- Мало? – спросил он. – Ничего, заработаем ещё. Я ещё молод и полон сил. Моя репутация меня опережает. Я не останусь без работы, если в этом возникнет необходимость.

- Мы же должны жить инкогнито, - запаниковала Милена. Она не хотела, чтобы Макс возвращался к прежней опасной деятельности.

- Устроюсь к какому-нибудь наркобарону в Косо Бланке, - продолжал подшучивать над ней Макс. – В этом случае, даже если кто-то узнает, где мы и кто мы – не сможет и близко подойти.

- А если серьёзно? – спросила Мили, сообразив, что её дразнят. – Ты думал, чем бы хотел заниматься, когда перестанешь рисковать жизнью каждый день?

- Нет, - ответил Астахов чуть погодя. – Я делал единственное, что хорошо умел и в чём видел смысл.

- Я бы не хотела, чтобы ты продолжал работать телохранителем, - так же осторожно произнесла Мили. Она запоздало подумала о том, что всё это необходимо было выяснить и поговорить о будущем, общих интересах и прочем до того, как она побежала под венец, как легкомысленный подросток, отдавшись воле случая и решив делать всё не так, как раньше.

- Я и не собирался, - ответил Макс, крепче её обняв. – Теперь я вижу смысл совершенно в другом. И пусть я ещё совершенно не знаю, смогу ли стать хорошим мужем, но, думаю, мы справимся, ведь ты  мне в этом поможешь. Да?

Сердце сжало рвущими душу тисками сожаления, благодарности, умиления и чего-то ещё, от чего щемило сердце и хотелось сделать или отдать этому человеку всё. Всё, что она могла.

Милена приподнялась на локте, чтобы заглянуть в глаза мужа.

- Да, - ответила она, глядя в тёплые карие глаза и совершенно не понимая, чем заслужила любовь сильного волевого мужчины, готового ради неё на всё, несмотря на то, что он знает, что её сердце принадлежит другому. – Я буду тебе хорошей женой, Макс. Клянусь, - в сердцах произнесла она.

Первоклассный альфа-самец, знающий себе цену широко улыбнулся. Он знал, что неотразим. Он знал, что он лучший. Он всегда был уверен в себе и своих силах, своих чарах и влиянии, которое имел на женщин, но с ней…

- У тебя и нет другого выбора, любимая, - произнёс он уверенно, не позволяя сомнениям брать над собою верх. Отбрасывая внутренние страхи, отказываясь их даже замечать.

Хватит!

Она будет его! Точка!

Жена прильнула к его губам в эмоциональном порыве, а его член мгновенно встал по стойке смирно, едва не сбросив ноут с ног.

«Да, она будет его!», - твёрдо решил он, крепко обняв жену, убирая ноут, и перетягивая её на себя, не прекращая страстный поцелуй.

Она покорно села сверху, отвечая той же страстью. Её глаза слегка расширились, когда она обнаружила, что он уже готов.

Её взгляд скользнул по его широкой груди, ярко выраженным кубикам пресса. Он был жадным, восхищённым, недоумевающим. Похоже, она тоже считала, что, возможно, не заслуживает его.

Он узнал этот взгляд. Он так же смотрел на неё. Раньше.

- Заслуживаешь, - уверенно произнёс он, чтобы развеять болезненные сомнения, которые не должны быть между ними.

Жена вскинула на него ещё более изумлённый взгляд оттого, что ему удалось угадать, прочесть её мысли. Оба считали, что подобный симбиоз был дан лишь немногим - истинным парам, сердца которых бьются в унисон. Когда встречается совершенная совместимость. Возможно полное слияние душ. Хотелось отчаянно верить, что это была не случайность.

«Это Начало. Знак. Намёк Вселенной», - думала Мили, вернувшись к изучению годами тренированного тела.

- Ты совершенен, - произнесла она, не скрывая более своего восхищения, не спеша скользя пальчиками по сильному торсу, очерчивая каждую идеально прокаченную мышцу, любуясь, наслаждаясь видом. И прикосновениями.

Макс опрокинул её на спину, жадно заглядывая в глаза. Его взгляд горел страстью, желанием, жаждой.

- Ты будешь моей, - уверенно произнёс он.

- Буду, - так же твёрдо ответила бывшая Царица, вскрикнув от неожиданного властного толчка мужа, устремившегося в глубины её естества. Продолжившего яростно вбиваться в неё снова и снова, словно стремясь достать как можно глубже, до самой сердцевины, выбить оттуда другого, занять его место. Навсегда.

- Ма-а-акс! – кричала Милена, исступлённо кончая, царапая спину…

Любимого?

*

Целый год молодожёны колесили по миру, открывая для себя новые неизведанные уголки, тропические леса, саваны, пустыни, покинутые города вымерших цивилизаций, современные мегаполисы, европейские столицы, богатые культурой и историей.

Они покорили за этот год не одну горную реку, взобрались не на одну гору, где Милене удалось справиться с боязнью высоты, благодаря поддержке и вере в неё Мужа.

Это был удивительный год. Богатый на впечатления, события и открытия. Как мира, так и друг друга.

Уже неделю они отдыхали в отдельном бунгало на тропическом острове. Милена лениво покачивалась в гамаке между пальмами и не могла оторвать глаз от совершенного тела Макса.

Она так и не привыкла к нему за это время. Каждый раз сердце её уходило в пятки, а внизу живота поднималось привычное волнение, когда она скользила взглядом по тренированным рельефам, заключавшим в себе практически нечеловеческую силу. И ловкость. Грацию.

Именно так должен был выглядеть Прометей, спустившийся с Олимпа, чтобы подарить людям огонь.

Может быть, это он и был, - улыбнулась Мили собственной фантазии, глядя на то, как её личный бог едва заметным взгляду движением бросил самодельное палку-копьё и через мгновенье достал её с нанизанной рыбой.

У них не было в этом необходимости. Они отдыхали в благоустроенном люксовом бунгало с «всё включено», но!..

Милена обожала, когда Макс добывал им еду. Было в этом что-то… настоящее, мужское, животное, доминантное, дикое. Что-то, что заставляло её сердце биться быстрее, а женский цветок дрожать влагой.

Макс знал, какое действие оказывают на жену его навыки выживания. Любила она наблюдать и за тем, как легко он мог общаться с местными жителями большинства стран, владея двенадцатью языками.

Он улыбнулся, вспомнив, как отвисла челюсть бывшей Царицы, когда он заговорил на испанском в Мексике. Кто бы мог подумать, что именно знание двенадцати языков поразит её в самое сердце, дав жизнь искре, которая разгоралась каждый день.

Сейчас бывший телохранитель с уверенностью мог сказать, что жена сходила по нему с ума, но вместо того, чтобы прекратить поражать и покорять её каждый день, это словно вошло в привычку. Он не мог прожить ни дня, чтобы не увидеть, обращённый на него, восхищённый лазурный взгляд, полный страсти и обожания. Не было ничего, что бы он ради неё не сделал. Не было ни мгновения, когда бы он её не хотел. Или пожалел о своём выборе, решении и действиях.

Макс был счастлив.

Они были счастливы. Вместе. Что было намного важнее, говоря о многом.

Выйдя на берег, Макс достал армейский нож из джинсовых шорт и стал потрошить рыбину, которой вполне хватит на ужин для них обоих.

Мили поднялась и отправилась к бунгало, откуда перенесла на пляж их самодельный очаг, состоящий из разобранного тротуара. За причинённый ущерб придётся заплатить, но это было сущим пустяком.

Макс наблюдал за тем, как жена мастерски разводит огонь, однажды переняв от него этот навык, и не мог ею не гордиться.

Он взял рыбину и направился к ней.

- Проголодалась? – спросил он, остановившись в полушаге.

Она скользнула взглядом по рыбе и запнулась на бугорке его шорт, словно именно его член только что задал ей вопрос.

Макс довольно улыбнулся. Бугорок значительно увеличился.

Теперь улыбнулась и госпожа Астахова, переведя на него озорной взгляд.

Макс положил рыбу и, подхватив жену на руки, потащил к бунгало.

Её смех и счастье, звеневшее в нём, ласкали его слух и Душу.

Да, они однозначно были счастливы.

*

Макс с трудом приходил в себя, выбираясь из тягучей черноты бессознательности.

Что-то неправильное было в этой пустоте и тяжести во всём теле.

Да, не в силах пресытиться друг другом, они с Мили вчера занимались любовью, пока не вырубились, но даже с учётом этого что-то было не так.

Макс попытался пошевелиться.

Тело слушалось с трудом, но руку к глазам поднять так и не удалось. Что-то удерживало обе кисти сзади.

«И голова не может так висеть, если ты лежишь», - подумал бывший начальник службы безопасности президента, с усилием открывая глаза.

- Твою мать…

Глава 72. Месть

 - Твою мать, - выдохнул Макс, глядя на то, как напротив него приходит в себя, так же как и он, привязанный к стулу Медведев.

Они по-прежнему находились в бунгало. Вот только присутствующих в нём малоприятно прибавилось.

- Какого хрена вы тут делаете? – зло спросил президента Астахов.

- Он тут никак не может успокоиться, - ответил ему знакомый женский голос справа.

Макс повернул на него тяжёлую голову.

- Ангелина? – изумился диктатор не меньше бывшего телохранителя. – Что ты здесь делаешь? Как?

- Пытаюсь вам помочь, господин президент.

- Мне? – усмехнулся Медведь. – Помочь?

- Да, – печально ответила Ангелина, чувствуя сарказм в голосе идола. – Вы бы себя видели. Первые полгода рядом с вами находиться было невозможно. Вы срывались на всех. А потом словно потухли, с головой уйдя в работу. Не видя и не замечая ничего вокруг. Меня. Я думала, что это пройдёт в конце концов, но потом вы начали искать эту, - брезгливо скривилась она, указав на только сейчас начинавшую приходить в себя Мили. – И Йена подсказала мне выход.

- Йена? – почти в один голос обеспокоенно переспросили и президент и бывший начальник его службы безопасности.

- Так, Ангелина, немедленно развяжи меня, - оживился диктатор, дёрнув путы, понимая, насколько серьёзные у них проблемы, если замешана международная преступница. Медлить было нельзя.

- Где Йена? – спросил Макс.

- Нет, мой президент, - отвечала личная помощница идолу, не слыша и не замечая Астахова. – Сначала ты убедишься в том, насколько важен для меня. И поймёшь, что никто и никогда не любил тебя так, как я. Я избавлю тебя от этой заразы, что пробралась тебе в кровь и отравила её, предав. Я отомщу за тебя, за нас, за всё, чего она нас лишила.

В руках фанатки появился нож.

- Эй-эй-эй-эй, - встрепенулся на стуле Макс. – Ангелина. Ангелина! – пытался он до неё достучаться, пока та решительно приближалась к смыслу его жизни. – Сделай что-нибудь! – заорал он на президента, забыв о субординации и условностях.

- Ангелина, немедленно брось нож! Ангелина! Ангелина, посмотри на меня немедленно, тварь, иначе я тебя сейчас же уволю и вышлю из страны! Ты больше никогда меня не увидишь!

Как ни странно, это заставило помощницу сбиться с шага и удивлённо обернуться на своего идола.

- Она ничего. Для меня. Не значит, - медленно произнёс Медведь, удерживая взглядом внимание сумасшедшей. – Развяжи меня.

- Это неправда, - отказывалась та слышать то, что нужно. – Зачем вы тогда сюда примчались? – прыгала она с «ты» на «вы».

- Во-первых, я не примчался, а приехал, - чуть скрипнул зубами диктатор.

«Хотя мог бы быть и посдержаннее», - с отчаянием подумал Макс, боясь, что псисхопатка в любой момент может сорваться.

- Зачем? – с болью настаивала на ответе та, что служила ему верой и правдой десятилетиями.

- Хотел утешить своё оскорблённое эго и убедиться в том, что она несчастна, - ответил президент. – Она ничего не значит для меня, поверь. Лишь бесит и злит. Она  меня оскорбила.

- Тем более, я убью её для тебя, - вновь шевельнулась она в сторону Мили.

- Не смей! – заорал диктатор в панике, и тут же одёрнул себя, когда идолопоконница изумлённо на него обернулась.

Влад попытался взять себя в руки. Да, последний год дался ему нелегко, полностью расшатав психику. Он стал нестабилен. Слишком эмоционален. Слаб.

Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы смириться с выбором той, которая была для него второй самой важной частью его мира. Влад понимал, что именно в этом и крылась проблема – что она была второй. Он понимал. Не винил её. И почти справился. Но он должен был убедиться, что у Сокровища всё хорошо. Ему нужно было увидеть, что назад дороги нет, чтобы вновь полноценно зажить дальше. Покончить с надеждой, которая всё же подтачивала его последние месяцы.

Ему нужно было поставить точку. Для себя.

Но не так!

Он прибыл на остров инкогнито. Поиски Мили были сверхзасекречены. Но явно недостаточно, чтобы утаить их от лучшей мировой шпионки и его собственной личной помощницы, дуэт которых привёл их к подобному финалу.

- Ангелина, - спокойнее начал Медведь. – Я не хочу, чтобы ты марала свои руки в крови. Ты же не такая.

- Да, но я хочу, чтобы ты заметил меня, наконец, - едва не хныча ответила та. – Чтобы понял, как для меня важен. Как ещё я это докажу, если не убью ради тебя ту, что причинила тебе боль?

Безумная вновь повернулась к Золоту.

- Убей Йену, - быстро нашёлся президент, вновь останавливая её. - Раз уж действительно хочешь доказать свою любовь и преданность мне – убей Йену. Почему ты решила, в конце концов, что можешь сама выбирать, кого для меня убивать? Ты хочешь доказать что-то себе или мне?

- Тебе, - растеряно ответила сумасшедшая.

- Убей Йену, - твёрдо произнёс диктатор.

- Но я хотела убить для тебя её, - озадаченно ткнула она ножом в сторону Мили. – А Йена помогла мне. У нас договор.

- Тем более, ты должна убить для меня именно Йену, - твёрдо произнёс Медведь. – Потому что это для тебя непросто. Именно это докажет, что ты готова ради меня на всё, насколько ты ценна и преданна мне. Йена уже давно стоит мне поперёк горла. Именно Йена. Я уже поручал Астахову разобраться с ней, но он не смог. Никто не смог. Но ты сможешь. Ради меня. Только на тебя я могу по-настоящему положиться.

Ангелина явно сомневалась.

Дверь бунгало открылась. В помещение вошла сообщница.

- Очнулись? – весело поинтересовалась та, явно наслаждаясь ситуацией. – Ну, здравствуй, великий и ужасный, - надменно улыбнулась она Медведю. – Как дела? Как настроение?

- Ближе к делу, Йена, - холодно произнёс президент.  – Что тебе нужно?

- Мне нужно, чтобы ты страдал, дорогой, - сладко ответила она, подойдя к нему и скользнув коготками по щеке.

Диктатор пренебрежительно дёрнулся, прервав ласку.

«Чёрт подери», - подумал он с сожалением, видя, как Йену взбесило это ещё больше. Нервы слишком расшатаны в последнее время. Слишком много ошибок. Которые в данный момент могут стоить Мили жизни.

- Хочешь начать всё сначала? – попробовал он исправить ситуацию.

- Нет, - усмехнулась хищница. – Лишь месть, - достала она из высокого сапога небольшой кинжал и направилась к Сокровищу.

- Йена! – закричал Макс. – Не делай этого! Йена! Их с президентом больше ничего не связывает. Она моя жена. Она предпочла его мне. Она и так уже причинила ему боль. И он будет страдать и дальше, видя, как она со мной счастлива. Йена! – кричал Астахов, видя, что шпионка не реагирует.

Она остановилась у стула полубессознательной Милены, развернулась к диктатору и нанесла быстрый удар по телу любимой.

Макс взвыл. Президент безнадёжно опустил взгляд, пряча боль.

- О, да-а-а, - протянула международная преступница, смакуя реакцию Медведя. – И это только начало, дорогой, - произнесла она сладко. – Я буду убивать её долго. Я это умею. Увидишь. Ты будешь умолять меня остановиться.

- Я уже умоляю, - тихо произнёс диктатор.

- Что? – притворно переспросила Йена, переигрывая, поднося руку к уху.

- Я уже умоляю, - чуть громче повторил президент.

- Не слышу, - потребовала оскорблённая безжалостная любовница.

- Умоляю, - поднял Медведь взгляд, глядя в бездушные чёрные глаза.

Как эта мразь могла его когда-то привлекать? – поразился он собственной мысли.

- Не верю, - ответила та и нанесла ещё один удар.

Сокровище застонала.

Сейчас оба мужчины благодарили Вселенную, что Милена была фактически без сознания. Это частично избавило её от боли.

«Но не спасёт от смерти», - додумал Влад.

- Ангелина! – требовательно произнёс он.

Помощница вздрогнула и словно марионетка в руках кукловода неумело подалась вперёд – слишком привыкшая подчиняться диктатору. Не задумываясь.

Йена легко отразила смешную атаку и нанесла ответный удар.

- Жалкое ничтожество, - брезгливо произнесла она, глядя, как верная собака Медведя, держась за грудь, медленно удивлённо оседает на пол. – За попытку убить меня ты заслужил наказание, - сказала она, направившись к президенту и ткнула окрававленным кинжалом и его.

- Нет, - простонала Ангелина.

- Господи, женщина, имей хоть немного самоуважения, - раздражённо отозвалась Йена. – Ты умираешь из-за него.

- Не… трогай, - с трудом выговорила одержимая.

- Опоздала, милочка, - ответила ей шпионка. – Я не смогу его отпустить. Он мне не простит этого, ты же знаешь.

Шпионка вернулась к той, ради которой её бросили.

- Продолжим? – весело спросила она.

Никто больше не обращал внимания на поверженную Ангелину. Она чувствовала, как жизнь покидает её с каждым толчком преданного сердца и думала лишь о том, как спасти того, ради которого жила все эти годы.

Она с трудом приподняла руку и, прежде, чем испустить дух, успела передать нож в руки бывшего начальника службы безопасности президента.

«Он будет жить!», - уверенно подумала она, впервые беззвучно выдохнув:

– Люблю.

Её никто не услышал. И даже не увидел. Но она была уверена в том, что Он узнает позже, что она спасла его. Даже будучи на пороге смерти, думая лишь о Нём.

Ангелина умерла счастливой.

Никто никогда не будет его любить так, как она. Он поймёт это!

Может быть, ей даже поставят памятник.

И Он каждый день будет ходить к ней на могилу и говорить с ней. Сожалеть. Просить прощения за то, что не ценил при жизни. Не разглядел...

Глава 73

 Йена не успела что-либо понять. Макс перерезал ей горло одним уверенным быстрым движением.

- Мили, детка, - опустился он на колени перед любимой. Нежно убирая с лица светлые локоны. Боязливо касаясь щеки.

Жена не реагировала.

Было не время поддаваться эмоциям.

Астахов рванул к телефону. Ближайшая больница на соседнем острове.

- Развяжи меня, - напомнил о себе президент.

Макс набрал номер телефона экстренного вызова и, ожидая ответа, перерезал путы диктатора.

Тот тоже первым делом устремился к любимой. Также трепетно коснувшись щеки, осматривая раны, не обращая внимания на собственную.

- Женщина, - заговорил Макс, когда ему ответили по ту сторону связи, - тридцать восемь лет. Несколько ножевых ранений.

- Как скоро приедет помощь? – спросил Медведь бывшего агента, когда тот подошёл разрезать верёвки, фиксировавшие тело Мили на стуле.

- Сказали, катер будет в течение двадцати минут, - ответил он. – Держи её.

Влад поймал бессознательное тело Сокровища.

Макс рванул к тумбе. Его действия были уверенными, быстрыми, выверенными. Он знал, что делал – в этом не было сомнений.

Бывший военный командир достал скотч и какие-то тряпки из шкафа. Вернулся к Мили с президентом.

- Надави, - приказал он диктатору, положив тряпки на ножевые раны жены. Медведь подчинился.

Астахов зафиксировал «тампоны» скотчем, обмотав ими торс любимой.

Затем взялся за президента.

- Твоя совсем ерундовая, - сказал он, - но лучше перестраховаться.

- Пристань близко? – спросил Влад бывшего начальника своей службы безопасности.

- Как раз будем к сроку, - ответил он, с лёгкостью подняв жену на руки.

- Ранения ведь несерьёзны? – не мог не спросить президент. Его поверхностные знания говорили о том, что нет, но он не мог не спросить профессионала.

- Да, - ответил Астахов, быстро шагая с ношей, которая была для него несущественной. – Внутренние органы не задеты. Единственная проблема – потеря крови. Этого не должно произойти – Йена наносила удары целенаправленно, её ножичек был едва ли не игрушечным, рассчитанным на пытку, не на убийство, но всё же…

- Лучше перестраховаться, - закончил за него Влад, соглашаясь.

- Да.

Катер прибыл раньше заявленного времени. Пострадавших оперативно доставили в больницу и оказали необходимую медицинскую помощь.

*

Больница, в которую их доставили, была крошечной. В ней имелся лишь один хирург. В первую очередь он занялся Миленой. Одна из ран всё же задела важный кровеносный сосуд – потребовалось оперативное вмешательство.

Рану Влада лишь зашили, вколов явно сумасшедшие дозы успокоительных и обезболивающих, которые его буквально вырубили, не дав дождаться пробуждения Золотка.

Очнувшись, он первым делом отправился в её палату.

У койки, в кресле посетителей, дремал Макс.

Она уже не спала, нежно глядя на мужа.

Мили любила его. Это сложно было не заметить. Он понял это ещё тогда, когда впервые увидел их по прибытии на остров. Но не смог уехать, продолжая наблюдать и надеяться, что ошибся.

Нет, не ошибся.

Но это не мешало ему любить её. Так, как мог только он.

- Привет, Сокровище, - тихо произнёс Медведь, улыбнувшись.

- Привет, - искренне улыбнулась она в ответ, переведя на него взгляд.

- Теперь я прокрадываюсь к тебе в палату ночью, - пошутил президент. – Как ты? - взял он её за руку, присаживаясь на край больничной койки. – Опять тебе досталось из-за меня.

- Да, - согласилась она.

- Уже жалеешь, что однажды связалась со мной? – спросил он, посмеиваясь, но страшась услышать ответ.

- Нет, - ответила Мили. – Я никогда ни о чём не жалею. Всё, что со мной когда-либо случалось, хорошее или плохое, сделало меня такой, какой я стала, и привело туда, где я есть сейчас.

Она непроизвольно перевела ласковый взгляд на мужа.

- Ты счастлива? – прямо спросил её Медведь. – Удалось его полюбить?

- Да, - не задумываясь, ответила Сокровище.

Президент опустил взгляд на её крошечную ладошку, которую держал в своей руке. Лаская большим пальцем нежную кожу.

В последний раз.

Он поднёс её руку к своим губам и поцеловал.

- Прощай, Золотко.

- Прощай, Влад, - ответила она. – Я надеюсь, у тебя всё будет хорошо?

- Конечно, будет, - усмехнулся диктатор. – Теперь, когда я не буду отвлекаться, я подниму Россию к таким высотам, которые она знала лишь во времена правления Петра I и Екатерины II.

- У тебя на это было двадцать лет, - тихо посмеялась Мили амбициозности президента.

- Да, но до этого мне никто не давал такого пинка под зад, как ты, - улыбнулся Влад. – Ты очень серьёзно уронила моё самомнение, должен признаться. Теперь мне придётся доказывать самому себе, что я всё-таки чего-то стою.

Они оба тихо посмеялись.

- Что ж, оставлю тебя с мужем, - произнёс президент. – Он наверняка уже не спит.

- Наверняка, - согласилась с ним Мили, переведя взгляд на открывшего глаза Макса.

- Береги её, - произнёс диктатор, поднимаясь.

- Обязательно, - пообещал Астахов. – Ты, главное, не ищи нас опять, ведя по следу врагов.

- Макс, - укоризненно произнесла Мили.

- Он прав, - ответил на это Медведь. – Обещаю, - и закрыл за собою дверь.

- Ты всё ещё любишь его? – раздражённо спросил муж. Пытаясь сдерживать ревность, но она рвалась на поверхность, помимо его воли.

- Я люблю тебя, - ответила Мили, улыбнувшись.

- Некоторые могу любить больше, чем одного человека, - парировал раздражённый мужчина.

- Может, поцелуешь меня? – предложила Милена. – Я ведь могла умереть.

Макс на секунду прикрыл глаза, чтобы успокоиться, признавая её правоту. И ещё тот факт, что он изначально знал, на что шёл. Он не имеет права в чём-либо её упрекать.

- Я чуть с ума не сошёл, - произнёс он, открыв глаза и решив оставить эту тему. Поднялся с кресла и склонился над женой для поцелуя. – Я люблю тебя. Не знаю, смог бы жить без тебя.

- И я, - ответила Мили, удержав его лицо. Не позволив вернуться обратно в кресло. Заглядывая в тёплые родные любимые карие глаза. Заставляя его увидеть в своих то, что собиралась произнести. – Ты всё для меня. Только ты. Нет больше кого-то ещё. И ты знаешь это. Уже давно.

Они смотрели друг друга в глаза. Теряясь в их глубине. Утопая и смешиваясь.

Интересно, какие бы глаза были у их детей? – с горечью подумала Мили и поспешила отбросить мысль, которая всегда приносила лишь боль. Глухую. Тупую. Которую она уже привыкла не замечать. Главное, не задумываться…

- Что? – спросил её Макс, когда Мили поспешила спрятать взгляд.

- Ничего, - ответила она, хотя он знал ответ. Ловил этот взгляд уже не единожды.

В палату вошёл доктор.

- Меня оповестили, что вы очнулись, - заговорил он, листая карту. – Я пришёл, как смог. Рад сообщить, что плод не пострадал.

- Что??? – спросили в один голос муж и жена.

- Плод, - растерянно произнёс врач. – Вы не знали? Четыре недели. Поздравляю.

Конец.

Влад исполнил намеченное и поднял Россию, превзойдя заслуги, которые сделали когда-то для своего государства великий царь и императрица.

Россия заняла лидирующее место на мировой арене.

Прекратились войны и народы всех стран процветали, пока ими фактически правил Медведь.

Все были счастливы и каждый получил именно то, что хотел больше всего.

Теперь точно конец)

Оглавление

Глава 1. Милена Золотарёва

Глава 2. Первая попытка

Глава 3. Вторая попытка

Глава 4. Приручение

Глава 5. И раз...

Глава 6. Умоляй!

Глава 7. Последствия

Глава 8. Голая правда

Глава 9. Домашний диктатор

Глава 10. Тайные тунели под городом

Глава 11. Те, кто правят

Глава 12. Анархия

Глава 13. Признание

Глава 14. Удивительный день

Глава 15. Пятая

Глава 16. Ярость Медведя

Глава 17. Чувство вины

Глава 18. Циничный незнакомец

Глава 19. Незванный гость

Глава 20. Разговор

Глава 21. Цветочки

Глава 22. Дашь на дашь

Глава 23. Собутыльники

Глава 24. Возвращение

Глава 25. Форсирование событий

Глава 26. Предвкушение охоты

Глава 27. Одна на миллион

Глава 28. Ревность медведя

Глава 29. Решение проблемы

Глава 30. Просто принять

Глава 31. Шопинг

Глава 32. Бывшая первая леди

Глава 33. Светский раут

Глава 34. Ради тебя

Глава 35. Звонок из прошлого

Глава 36. Подстава

Глава 37. Этого не может быть!

Глава 38. Прости

Глава 39. Наказание

Глава 40. Ненадолго

Глава 41. Пешки в игре диктатора

Глава 42. Больница

Глава 43. Вынуждены

Глава 44. Ужин с Царевичем

Глава 45. Гонки

Глава 46. Просто щит

Глава 47. Жизнь человека

Глава 48. Два сапога - пара?

Глава 49. Мотивы и последствия

Глава 50. По ситуации

Глава 51. Начало игры

Глава 52. Заселение

Глава 53. Договорённости

Глава 54. Конец

Глава 55. Защитник

Глава 56. Опора

Глава 57. Месть

Глава 58. Изнасилование и попытка убийства

Глава 59. Скелеты

Глава 60. Новая реальность

Глава 61. Разница

Глава 62. Искра

Глава 63. Пламя

Глава 64. Паранойя?

Глава 65. Ловушка

Глава 66. Выбор

Глава 67. Когда мир переворачивается с ног на голову

Глава 68. Всё по-другому

Глава 69. Начало

Глава 70. Последний шанс

Глава 71

Глава 72. Месть

Глава 73