Игрушечная принцесса [Мэри Де Морган] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Мэри Де Морган «Игрушечная принцесса» Mary de Morgan «A Toy Princess» (1877)

Много-много веков назад в одной стране на совершенно другом конце света люди стали до того вежливыми, что прекратили общаться. Все разговоры сводились к скупому набору фраз вроде «Совершенно верно», «Да, конечно», «Спасибо» и «Пожалуйста». Выскажи кто-нибудь, что ему нравится или не нравится, любо или ненавистно, дарит счастье или ввергает в отчаяние, это сочли бы проявлением непростительной грубости. Никто никогда не смеялся вслух, а если у кого-то на глазах замечали слёзы, человек тут же становился изгоем.

Король тех земель женился на принцессе из страны по соседству, прекрасной и доброй девушке, но выросшей среди совершенно других людей. Они смеялись, болтали, были шумными и весёлыми, если счастливы, а в горе плакали и причитали. Собственно, они не привыкли таить чувств, и принцесса ничуть не отличалась от соотечественников.

Посему, перебравшись в новый дом, она совсем не понимала подданных, которые почему-то не поприветствовали её прибытие криками и вели себя очень холодно и отстранёно. Позднее, осознав, что этот сдержанный, молчаливый народ никогда не изменится, она впала в уныние и начала чахнуть от тоски по родине.

Бедняжка таяла день ото дня. Вежливость не позволяла придворным заметить, как болезненно выглядит юная королева, но та знала без их слов и верила, что смертный час её близок.

Здесь надобно сказать, что у девушки была фея-крёстная по имени Тэберет, всегда относившаяся к ней с добротой. Королева горячо любила крёстную и, чуя скорую кончину, послала за ней. Когда та прибыла, у них состоялся долгий разговор наедине.

Никто не знает, в чём он заключался, но вскоре королева умерла, оставив по себе малютку-принцессу. Бесспорно, придворные сожалели о кончине бедняжки, хоть и считали слишком невежливым выказывать скорбь. Несмотря на пышные похороны и траур при дворе, жизнь в стране особо не изменилась.

Малышку при крещении нарекли Урсулой и передали на попечение нескольких придворных дам. Бедная крошка принцесса! Она так плакала, не унять. Высокородные няньки пришли в ужас и заявили, что уже давно не слышали столь отвратительных звуков, но, поскольку девочке было всего два года, она продолжала плакать, когда замёрзла или голодна, и гулить, когда довольна.

Позднее она стала намного тише, поскольку начала сознавать, что имеют в виду няньки, сетуя холодным, вежливым тоном на её поведение.

Принцесса была очаровательной крошкой с круглым младенческим личиком и большими голубыми глазами, искрившимися весёлым блеском. Однако, чем старше она становилась, тем больше затухал в них этот огонь, а её пухлое личико худело и бледнело. Ей не дозволяли играть с другими детьми, чтобы не подхватила от них дурные манеры, игрушек у неё тоже не было. Большую часть свободного времени она проводила, глядя на птиц в голубом небе за окном, и порой тайком от нянек печально вздыхала.

Однажды старая фея Тэберет под покровом невидимости прилетела в королевский дворец, чтобы проведать девочку, и направилась прямиком в детскую. Бедняжка Урсула сидела у окна, подперев голову. Несмотря на размеры и великолепие комнаты, в ней совершенно не было игрушек и, увидев это, фея хмуро покачала головой.

— Ваше королевское высочество, ужин готов, — сообщила Урсуле нянька.

— Я не голодна, — не оборачиваясь, ответила девочка.

— По-моему, я уже говорила вашему высочеству, что отказываться и крутить носом невежливо. Мы вас ждём, принцесса.

Урсула прошла к столу, а Тэберет продолжала наблюдать. Заметив, как бледна девочка и как плохо она кушает, а также запрет на разговоры и смех, фея со вздохом нахмурилась ещё сильней и, улетев домой, погрузилась в глубокое раздумье.

Спустя много часов, Тэберет наконец поднялась и вышла навестить самую большую лавку в Волшебной стране.

Лавка была довольно необычной. Бакалея, мануфактурные товары и шляпы — здесь продавалось сразу всё: и сахар, и платья, и головные уборы. Только сахар обладал волшебным свойством преобразовывать любую жидкость, в которую его положили; на каждом платье лежали свои чары, а шляпы могли исполнять желания. По сути, этот магазин торговал всевозможными заклинаниями и талисманами.

В него-то и прилетела Тэберет, и, поскольку она там считалась хорошей покупательницей, хозяин лично вышел навстречу и, поклонившись, осведомился, чем может услужить.

— Нужна принцесса, — ответила Тэберет.

— Принцесса! — воскликнул торговец, который на самом деле был старым волшебником. — Какого размера изволите? У меня на складе есть одна или две.

— Она должна выглядеть лет на шесть, но расти со временем.

— Я мог бы изготовить, но выйдет недёшево, — ответил волшебник.

— Не важно, — взмахнула рукой Тэберет. — Вот! Хочу, чтобы она выглядела точь-в-точь как эта, — и, вынув из-за пазухи портрет Урсулы, передала его старику.

— Сделаю, — заявил он, внимательно его изучив. — Когда