Степи Евразии в эпоху средневековья [Светлана Александровна Плетнева] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Степи Евразии в эпоху средневековья

Введение

С эпохи бронзы степные и лесостепные просторы Евразии стали колыбелью кочевого скотоводства. Письменные источники рассказывают нам о смене этносов, народов, языков, о бесчисленных войнах и передвижениях по степям отдельных племен, орд и союзов орд, о возникновении и гибели могущественных государственных объединений, так называемых империй или каганатов. Археологические материалы дополняют отрывочные и нередко весьма скудные сведения древних хроник, касающихся, как правило, внешней политической истории степных народов и государств; кроме того, они позволяют нам судить об экономике и культуре, об этническом составе и общественных отношениях населения степей в различные периоды истории.

Данные палеогеографии, палеоботаники, палеозоологии, антропологии конкретизируют, а нередко являются основными при восстановлении истории и культуры того или иного кочевнического образования. Огромное значение для реконструкции добытых археологами остатков материальной и духовной культуры имеет этнографическое изучение современных кочевых и полукочевых народов азиатских степей.

Об экономике и общественных отношениях кочевников в настоящее время этнографами написано множество статей и монографий. Характерно, что именно в результате огромной работы советских этнографов и археологов в последние полтора-два десятилетия в кочевниковедении получило почти всеобщее признание убеждение в том, что «чистых» кочевников, т. е. степных народов, единственным типом хозяйства которых является кочевое скотоводство, вообще не существовало и даже практически не могло существовать.

Противники этой точки зрения приводят пример непрерывного кочевания в степях монголов и некоторых других кочевых народов евразийских степей. Однако следует помнить, что монголы всегда были связаны с соседними народами, имея с ними как бы «общую» экономическую базу. Получается своеобразный разноэтничный «симбиоз» кочевого и оседлого населения, много аналогий которому можно найти и в древности.

Благодаря сообщениям, сохранившимся в письменных средневековых источниках, мы знаем, что в период военной демократии, когда кочевые орды осваивали новые пастбища или силой овладевали новой территорией, кочевало или, вернее, передвигалось по степи все население: воины, их семьи, стада. В войне также участвовал весь народ — мужчины и женщины, способные держать оружие.

У оседлых, нередко значительно более цивилизованных народов при виде этой неотвратимо двигающейся на них массы возникало убеждение в ее несокрушимости. Появлялись новые легенды о жестоких и неистовых кентаврах, возрождались рассказы об амазонках — беспощадных степных воительницах. Тем не менее, «симбиоз» кочевого и оседлого населения даже на этой «военной» стадии мало-помалу налаживался, так как он был абсолютно необходим кочевникам и выгоден земледельцам.

Взаимоотношения, как правило, развивались в двух направлениях: военном и мирном. При этом, естественно, сокращение одного из них приводило к расширению другого. Придя на вновь захваченные земли, кочевники разоряли, грабили, захватывали в плен. Затем отношения усложнялись. Совершать набеги и походы становилось все тяжелее, поскольку сопротивление растерявшихся и испуганных первоначально народов постепенно возрастало и ответные удары их становились все ощутимее и опаснее. Все чаще кочевники удовлетворялись откупами, пошлинами с купеческих караванов, проходивших на юг и с юга по степям. Кочевники и сами втягивались в торговлю, поставляя на рынки скот и рабов. Мирные отношения проникали не только в экономику, но и в быт: налаживались личные связи — браки, побратимство. Степняки проникали в поселения и в города и оседали там. Оседлые же земледельцы шли в степь и превращались в полукочевников.

Так возникало в степях одно из существенных условий перехода кочевников к полуоседлости, носившее скорее внешний, чем внутренний характер. Однако внутренние причины были значительно глубже. Они заключались в перестройке всей экономической и социальной структуры общества. Если в периоды активной захватнической деятельности, когда тяжесть войны одинаково падала на всех членов общества, распределение добычи было сравнительно равномерным, то в удлиняющиеся мирные периоды росло экономическое неравенство. Угоны скота соплеменниками — главами соседних более сильных родов (обычай баранты), потеря всего стада во время вражеского набега или массовый падеж скота часто разоряли кочевников. Поскольку войн, а следовательно, и необходимой для восстановления экономического положения добычи не было, кочевник, потерявший стадо, вынужден был переходить к оседлости или, во всяком случае, полуоседлости.

Захваченные земли в мирные времена распределялись между сильными и богатыми родами. Перекочевки проходили уже на определенных территориях со строго