Завоевание тундры (Отрывок из повести) [Владимир Афанасьевич Обручев] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Обручев Владимир ЗАВОЕВАНИЕ ТУНДРЫ (Отрывок из повести)
1. Полет над тундрой
Тяжелый транспортный самолет медленно поднялся с аэродрома Усть-Порт в устье Енисея и полетел на северо-восток, направляясь на место разведок у мыса Нордвик в Хатингском заливе, куда нужно было доставить почту и срочные грузы. Миновав плоские высоты правого берега Енисея, он летел на высоте 1000 м над широкой впадиной Хатангской депрессии, которая отделяет северную окраину Средне-Сибирского плоскогорья от гор Бырранга, вернее, расчлененного плато полуострова Таймыр. По всей этой впадине, шириной до 200 км, расстилалась тундра, то холмистая, то ровная, блестели под лучами солнца ленточки рек и речек и зеркала озер и озерков. На юге, на краю возвышенности, кое-где чернели редкие рощицы северной границы лесной зоны. Осталось в стороне зеркало большого озера Пясино. Полчаса спустя самолет снизился; здесь на берегу реки Пясины виднелось несколько построек фактории Кресты, откуда на шум моторов выбежали люди и махали шапками. Пролетая над ними на высоте 100 м, самолет сбросил пакет с почтой и помчался дальше, набрав опять высоту, где меньше чувствовались теплые струи воздуха, поднимавшиеся с тундры. Часа полтора он летел вдоль реки Дудыпты, а от озер в ее верховьях повернул немного на восток и через полчаса опять снизился над факторией, стоявшей на правом берегу широкого русла, вернее, эстуария Хатанги, где опять сбросил почту. Еще два часа [полета] вдоль этого русла, постепенно расширявшегося в огромный залив, — и посадка на аэродроме у мыса Нордвик. На всем протяжении полета видна была только пустынная тундра, ленты рек и зеркала озер. Лишь кое-где, через 150–200 км, стояли маленькие фактории, а в промежутках виднелись отдельные чумы эвенков, казавшиеся маленькими черными точками, и вблизи них — пасшиеся стада северных оленей, которые напоминали крошечных серых червяков с черной спинкой, ползавших по ковру травы и ягелей тундры. Когда самолеты впервые появились над тундрой и летали невысоко, они сильно пугали оленей. Животные, задрав головы, бросались врассыпную и убегали так далеко, что пастухам стоило много труда собрать их. Поэтому летчиков просили летать возможно выше, и стада постепенно привыкли к гулу самолета, только поднимали головы и провожали взглядом эту странную огромную птицу. В Нордвике, где самолет ночевал, штурман Филонов за ужином разговорился: — Летал я над этой тундрой уже много раз, бывал и над Большеземельской и над Тазовской и думаю — какое огромное пространство земли пропадает зря для человека. — А олени? — возразил пилот Сомов. — Тундра — прекрасное пастбище для них. А олень дает мясо и шкуры. Можно развести их сотни тысяч или миллионы. — А знаешь ли ты, сколько площади тундры нужно, чтобы прокормить одного оленя? — Не знаю. Вероятно, 4–5 га или меньше. — Ошибаешься, целых 11 га! — Ну, так что же? Места хватит на всех. — Хватит-то хватит, но это нерациональное использование пространства. И потом много хлопот. Нужны пастухи, собаки. Время от времени падежи уничтожают целые стада. Значит, нужны еще ветеринары. И жилища, и снабжение, и транспорт для вывоза мяса и шкур. — Ничего другого не придумаешь. Хлебопашество здесь невозможно, а для горного промысла нет перспектив. Разве найдут нефть. — Ту же тундру можно лучше использовать, разводя рыбу. Здесь много озер и речек, можно устроить пруды и разводить ценную рыбу — карпов, сазанов, карасей. И один гектар пруда даст больше, чем 11 га, необходимых для прокормления одного оленя. — Ты забываешь, что под этими широтами озерки зимой вымерзают до дна, кроме самых больших, как Пясино и Таймыр; поэтому и рыбы в них нет. Как же разводить ее? Зимой вся рыба погибнет. — Озера и пруды можно предохранить от промерзания. Я слышал от одного инженера-мерзлотника, что если после замерзания озера понизить уровень воды так, чтобы подо льдом был метровый слой воздуха, то вода не будет больше замерзать ни при каком морозе. — Неужели? Но как понизить уровень воды? — В системе прудов это не трудно — выкачать или выпустить лишнюю воду по шлюзам. — Допустим, что так. Но тогда лед, покрывший твой пруд, останется на весу и провалится. Подпорки будешь ставить, что ли? — Отчего же нет? В пруду можно расставить и подпорки в виде свай. Они рыбе не помешают. — Но рыбу нужно кормить, доставлять ей корм издалека. — Найдется местный. В здешних озерах много мелких ракообразных и каких-то насекомых. Разведем их и в прудах. — Итак, оленеводство долой и да здравствует рыба! — Зачем так радикально? И для оленей останется много места. Вся холмистая тундра, на которой рыбоводство неудобно. — Ты, видно, все уже обмозговал. Ну, ладно, будет и рыба и мясо. Чтобы использовать их, нужны люди, жилища, консервные заводы, коптильни, кожевенные заводы и т. д. А людям нужны и другие продукты, особенно хлеб, одежда, мебель и, кроме того, топливо, которого в тундре нет. — Да, все это нужно, чтобы освоить тундру и покрыть ее жилищами и промышленными предприятиями, которые будут доставлять южным районам мясо и рыбу. Но некоторые продукты можно получить и в тундре, например в теплицах разные овощи. — Вот тебе раз! Значит, опять топливо. — Да, в топливе главная трудность. Леса далеко и плохие, растут медленно. Угля во многих местах близко нет. Но один источник тепла имеется повсюду. Филонов показал пальцем на пол. — Вот тут и везде: в недрах Земли. Сомов рассмеялся. — Я знаю, что там, в глубине, горячо, что в некоторых местах из земли идет горячий пар. Читал, что в Италии, где-то вблизи старого вулкана, выводят пар или горячую воду из глубины и пользуются ими для промышленных целей. Но в нашей тундре таких мест нет. — Нет — так можно их создать. Углубим шахты или буровые скважины и будем извлекать тепло из недр. Оно будет греть дома и теплицы, а это главное. — Интересно! Сколько же нужно углубиться в недра, чтобы дойти до горячих слоев? — По данным геологии, температура в глубь Земли повышается в среднем на 3° на каждые 100 м. Следовательно, достаточно углубиться на километр, чтобы получить 30°, а для домов и теплиц этого будет достаточно. Если же углубиться на 3,5 км, можно поставить на дне шахты котел и подавать наверх пар — источник энергии для освещения и машин. — Ты забываешь, что здесь везде вечная мерзлота и толщина ее не менее 300 м. Только под ней начнется повышение температуры, о котором ты говоришь. — Правильно. Значит, прибавим еще 300 м глубины. — Проект заманчивый, но уж очень фантастический, вроде романов Жюля Верна. Ни в одной стране еще не извлекают тепло с такой глубины и не разводят рыбу в тундре. — А мы попробуем! На то мы и Советский Союз, самый передовой в мире. Человечество со временем, когда сожжет все запасы угля и нефти, все леса и торфяные болота, неминуемо вынуждено будет извлекать тепло из глубины Земли, если не захочет замерзнуть. И мы попытаемся проложить ему дорогу. — Ты меня увлекаешь. Когда вернемся в Москву, нужно будет поговорить со специалистами по рыбоводству и теплотехнике. А теперь пора спать. Завтра рано вылетим дальше. И ночью мне, наверное, будут сниться бесчисленные пруды с жирной рыбой, огромные стада оленей, теплицы со свежими огурцами.2. Переговоры
Осенью Сомов и Филонов, вернувшись в Москву, начали вести переговоры со специалистами относительно возможности осуществления своего проекта завоевания тундры. Сначала они посетили крупного специалиста по рыбоводству. Выслушав их внимательно, он спросил: — А какую глубину имеют эти многочисленные озера и озерки, в которых вы собираетесь разводить рыбу? — В большинстве случаев метра два, может быть, три в самой глубокой части. — Этого слишком мало. Вы говорите, что нужно иметь подо льдом слой воздуха в метр, чтобы оно не вымерзло; какую толщину имеет лед? Уж не меньше 50, а то и 75 см. Сколько же у вас останется воды для рыбы? Четверть метра, только в самой глубокой части метр с четвертью. В эту глубокую часть набьется вся рыба с озера; там будет больше рыбы, чем воды, и вся рыба подохнет. Сомов и Филонов смущенно переглянулись. — Нужно, чтобы по всему водоему осталось не менее метра воды для зимовки, — продолжал рыбовод, — следовательно, ваши мелкие озера не годятся. Их нужно углубить. Привезти землечерпалки в тундру и передвигать их с одного озера на другое посуху. Во что обойдется их перевозка в тундру и перемещение! А потом забивка свай в дно озер в качестве подпорок для льда. Чтобы забивать их, нужен копер, солидный плот, чтобы поставить его на озере. — Можно забивать зимой со льда, — вставил Сомов. Допустим. Для свай нужен хороший толстый лес, хотя бы 15 см в диаметре. А на границе леса, в лесотундре, как вы говорите, лес тонкий и дряблый. Значит, лес придется возить довольно далеко с юга. Во что это обойдется! — Конечно, придется сделать крупные затраты, завоевание тундры даром не выполнишь, — заявил Филонов. — Еще вопрос, — продолжал рыбовод. — Не лежит ли ваша тундра в области вечной мерзлоты? — Конечно, — воскликнул Сомов. — А до какой глубины летом оттаивает почва? — На полметра, много на метр. — Под дном озер мерзлота тоже есть? На какой глубине? — Этого мы не знаем, — заметил Филонов. — Если есть, — придется сваи забивать в мерзлоту и поэтому надевать на них чугунный башмак, что еще удорожит работу. — Может быть, проще будет не углублять озера, а копать достаточно глубокие пруды, длинные, но узкие, чтобы обойтись без подпорок или минимальным количеством их, — предложил Сомов. — Так! Но для рытья прудов нужно привезти экскаватор и к нему локомобиль. А с глубины одного метра пойдет мерзлота, которую экскаватор не возьмет, возразил рыбовод. — Если пруд сделать длинным, — заметил Филонов, — мерзлота будет оттаивать в одной части, пока экскаватор вскроет метр в другой половине. Так делают на золотых россыпях. Кроме того, отработанным паром можно ускорить оттаивание, помогать солнцу. — Одним словом, вы считаете свой фантастический проект осуществимым, закончил беседу рыбовод с улыбкой. — Что же, пожелаю вам успеха. А если нароете пруды, то с нашей стороны задержки не будет. Мальков или икру доставим вам на самолетах. Летчики поблагодарили за информацию и распростились. Следующий визит их был к специалисту по теплотехнике. Ему они изложили проект извлечения тепла из глубины для отопления жилищ и теплиц. Выслушав их, он сказал: — Мысль использовать тепло земных недр для технических целей давно уже занимает умы, но пока она осуществлена только в редких местах, в районах молодых вулканов, где из трещин выделяются горячие газы и пары, которые легко направить в трубы. В вашей тундре имеются молодые вулканы? — Я наводил справки у геологов, — ответил Филонов. — К сожалению, в тундре никаких проявлений вулканической деятельности нет. — Вы думаете, что углубить одну скважину на километр достаточно, чтобы получить воздух с температурой 30°? — продолжал буровой специалист. — Такая глубина недостаточна. Чтобы получить постоянный ток теплого воздуха, нужно нагнетать холодный по внутренней трубе скважины, а теплый будет подниматься по наружной, окружающей первую. Но холодный на дне скважины не успеет согреться до 30°, а на обратном пути вверх охладится, и вы получите уже чуть тепленький. Значит, нужно бурить значительно глубже, например до 1500–1800 м, чтобы получить на дне температуру в 45–55°. Какую мощность имеет слой мерзлоты? — По некоторым соображениям, 200 или 300 м. — Это удорожит бурение и усилит охлаждение теплого воздуха на пути вверх. И вывод — нужно набавить еще эти 200–300 м для глубины скважины. — Но мысль осуществима? — спросил Сомов. — Может быть. Нужно точно подсчитать скорость движения воздуха, потерю тепла на пути, количество тепла, которое сможет дать одна скважина, и количество, которое нужно иметь для жилого дома и теплицы определенной кубатуры в самые холодные месяцы. И все-таки глубина скважины останется под вопросом, пока при бурении не будет определен геотермический градиент в вашей тундре, т. е. не выяснится, насколько повышается температура на каждые 100 м глубины, или, иначе, геотермическая ступень, — сколько нужно пробурить, чтобы температура повысилась на 1°. — А нельзя ли вместо скважины провести шахту? Она могла бы дать гораздо больше тепла и обеспечить им даже целый поселок. — Конечно, но обошлась бы гораздо дороже. И все-таки сначала нужно пробурить скважину, чтобы выяснить величину геотермической ступени, без нее нельзя проектировать шахту, не зная, какую глубину задать, чтобы получить необходимую температуру. Но на шахту едва ли какое-нибудь учреждение Союза отпустит достаточные средства, так как польза ее весьма проблематична. — Но она необходима для завоевания огромных, почти бесполезных для союзного хозяйства пространств тундры! — У нас в Союзе имеется еще много пространств, которые можно и нужно завоевать для хозяйства, более близких и легких для завоевания, чем ваша далекая тундра. Летчики так и не смогли убедить специалиста в своевременности и выгодности проекта. Однако, заинтересовавшись задачей использования тепла глубин, он согласился вычислить, какую температуру нужно получить в буровой скважине для согревания теплицы и жилого дома. После разговоров со специалистами летчики обратились к народным комиссарам. Приема у них они добивались довольно долго, так как наркомы были заняты срочными делами, и «прожектеров» или «фантазеров», как называли наших летчиков в наркоматах, секретари допускали после длинных разговоров и нескольких отсрочек. Сначала удалось попасть к наркому, в ведении которого было рыбоводство. Он выслушал проект рыбоводных прудов в тундре и сказал: — Кому нужна будет ваша рыба из тундры? Наши моря и реки доставляют Союзу массу рыбы в соленом, копченом, мороженом и свежем виде, а также в консервах и удовлетворяют все потребности. А если спрос увеличится — гораздо легче усилить ловлю в имеющихся бассейнах, увеличить число судов, сетей и ловцов, чем копать пруды в тундре! — Есть одно крупное учреждение вблизи тундры, — возразил Филонов, которое очень нуждается в свежей рыбе. Это — Норильский рудник и завод, имеющий большое значение для Союза. Этот рудник так далеко на севере, что доставка туда продуктов затруднительна. Взглянув на карту и справившись по телефону, нарком согласился помочь опытному рыбоводству в тундре, но с условием, что этот опыт будет проводиться поближе к руднику. — Вот большое озеро Пясино, — сказал он, показывая его на карте. — Копайте пруды цепочкой так, чтобы в них проходила вода из речки, впадающей в озера, а стекала в озеро. Это недалеко от рудника, и снабжать его свежей рыбой будет легко. Но относительно экскаватора, локомобиля и рабочих нарком ничем помочь не мог и направил летчиков к наркому цветной металлургии, в ведении которого был Норильский рудник. — Если горнякам действительно нужна свежая рыба, — нарком и управление рудником должны вам помочь, — заявил он на прощанье. Нарком цветной металлургии был занят, но выслушал летчиков внимательно и, заинтересовавшись питанием горняков своего самого далекого рудника, распорядился послать по телеграфу запрос о возможности выделить к будущему лету на время экскаватор, локомобиль и рабочих для работ на берегу озера Пясино. — Вы получите все это только на летние месяцы и должны закончить все ваши пруды к концу августа, — предупредил он летчиков. — Безусловно, — заявил Сомов. — Мерзлоту экскаватор не возьмет, и зимой он будет стоять без дела. — Сколько успеем выкопать, столько и ладно, — добавил Филонов, — ведь это первый опыт, а готовые пруды к осени должны быть заселены рыбой, чтобы испытать, как она перенесет зимовку. В ожидании ответа из Норильска летчики отправились к наркому нефтяной промышленности. Выслушав их с видимым нетерпением, он вскричал: — Ну и фантазеры вы, товарищи! Хотите, чтобы я послал партию разведчиков в эту полярную тундру бурить скважину для определения геотермической ступени и извлечения тепла из земных недр! Кому там нужна теплица? Рыбам в ваших прудах тепла не нужно, а караулить их там не от кого. Разводите себе рыбу для горняков Норильска и оленьих пастухов. У нас все бурильщики нарасхват и инструментов не хватает. Союзу нужно все больше и больше нефти. Но наши летчики, добиваясь приема у наркома, успели поговорить с геологами наркомата, знавшими Сибирь, и узнали от них, что за Полярным кругом кое-где уже ведутся поиски нефти и кое-где она уже найдена. Их познакомили даже со строением местности между низовьями Енисея и Лены и с перспективами на открытие нефти. Поэтому негодование наркома не смутило их. Филонов развернул принесенную с собой карту и сказал: — Взгляните, пожалуйста, товарищ нарком, на интересующий нас район. Вот низовье Енисея, где на правом берегу уже ведется бурение на нефть с надеждами на успех. — Это мне известно, — заметил нарком. — А вот здесь, в районе Нордвика, имеется Соляная сопка, где нефть уже найдена. — И это я знаю! Но какое отношение имеет ваш фантастический проект к нефти? — Довольно близкое! От Енисея к Хатангскому заливу тянется широкая тундровая низина, геологи называют ее депрессией. Она нам хорошо знакома, мы вдоль нее летаем, завозим почту и припасы факториям и в Нордвик. А нефтяники-геологи говорят, что в этой депрессии, занятой тундрой, завоеванием которой мы заинтересовались, вполне возможно также найти нефть. Нарком смутился. Об Енисейско-Хатангской депрессии он слышал на докладе о разведочных работах в Сибири, но нужды Баку, Грозного, Эмбы, Ферганы, начатые уже разведки в Приуралье заслоняли эту далекую окраину, не внушавшую пока большого интереса. — Допустим, что эта депрессия может оказаться нефтеносной. Но все-таки причем ваш проект? — сказал он. — Буровая скважина, которую мы просим заложить в тундре, — сказал Сомов, может ведь обнаружить нефть. — И поэтому будет разведочной на нефть, почему мы и обратились к вашему содействию, — добавил Филонов. — А если она нефти не откроет? Большие затраты на нее пропадут даром. — Отрицательный результат в разведочном деле не редок, товарищ нарком. И даже некоторые… — Считают его положительным до известной степени, — улыбнулся нарком. — Скважина выяснит геологическое строение депрессии и вместе с тем позволит определить геотермическую ступень, — прибавил Филонов. — Вот где зарыта собака! — воскликнул нарком. — Где же вы хотели бы заложить скважину? — Вблизи озера Пясино, вот оно на карте. Рыбоводы заставляют выбрать это место, так как недалеко Норильский рудник, который мы будем снабжать рыбой и который за это снабдит нас экскаватором и рабочими для рытья прудов, — пояснил Филонов. — А также топливом. На руднике, кроме меди, добывают и уголь, — прибавил Сомов. — Для бурильщиков это соседство также будет удобно, — согласился нарком. Но насколько местность благоприятна в отношении перспектив на нефть? — Это решат ваши геологи после изучения местности. Ведь наши пруды можно копать и к западу, и к востоку от озера, и даже к югу. Желательно, чтобы скважина была вблизи них на тот случай, если наш фантастический проект извлечения тепла из недр осуществится. — Но если скважина даст нефть? — Тогда мы будем согревать нефтью теплицы и жилые дома. — Вы убедили меня! — закончил нарком. — Ваша затея, конечно, рискованная. Но мы не против риска в горном деле. Я в ближайшие дни созову маленькое совещание геологов и приглашу вас. Оставьте ваш адрес и телефон у секретаря. Через неделю совещание у наркома состоялось. Геологи подтвердили перспективность депрессии, но вблизи озера Пясино никто из них не бывал. На вопрос о рельефе местности летчики могли ответить, что по всей депрессии попадаются отдельные холмы и гряды холмов и что вблизи озера они также имеются. — Вероятно, все эти холмы представляют ледниковые морены, — заявил один из геологов. — В литературе об этом имеются некоторые сведения. В таком случае они не дадут нам никаких указаний на строение. — В отличие от сопок Эмбинского района и южного Приуралья, — добавил другой, — которые представляют купола коренных пород. После долгих дебатов и доводов за и против совещание решило, что разведочную скважину в районе озера Пясино следует заложить, инструмент и мастеров отправить туда еще по зимнему пути весной с нижнего Енисея, но место заложения выбрать после осмотра района геологом. Летчики ушли вполне довольные, тем более что от наркома цветной промышленности уже получили известие о том, что Норильский рудник доставит к озеру по зимнему пути экскаватор и локомобиль, а в начале лета — рабочих и стройматериалы для временных жилищ. Второй визит к теплотехнику принес им не очень приятные новости. Инженер сказал им, что для того, чтобы дать теплице и жилому дому постоянный приток теплого воздуха в 25° в самые холодные месяцы, температура на дне скважины должна быть не менее 40°, а внутренний диаметр скважины не менее 10 см. Таким образом, необходимая глубина скважины увеличивалась до 1400 м и даже при допущении, что ниже нижней границы вечной мерзлоты геотермическая ступень быстро выравняется до средней величины в 33 м, т. е. что влияние вечномерзлой толщи на охлаждение нижележащих слоев распространится неглубоко. А нарком нефтяной промышленности заявил им, что скважину будут бурить до 1000 м, самое большое до 1200 м, и на такую глубину будут отправлены к озеру Пясино штанги и трубы. Филонов хотел было опять идти к наркому, но Сомов отсоветовал. — Не стоит выдвигать новые требования. Пусть начнут бурить, а там видно будет. Авось, ступень окажется, на наше счастье, меньше. Один геолог сказал мне, что и к северу и к югу от депрессии большое развитие имеют довольно молодые вулканические породы и что поэтому во всем этом районе земная кора еще не успела полностью остыть со времени их излияния. — То есть ты надеешься, что скважина будет не такая глубокая, как подсчитал этот теплотехник? — Да, надеюсь. И кроме того, когда начнут уже бурение, не станут спорить из-за лишних 100–200 м, чтобы не бросать скважину без результата. А если она встретит нефть на меньшей глубине — мы будем обеспечены теплом. — И откажемся от задачи добывать тепло из земных недр прямым путем? — Эта задача интересная, но второстепенная. Главная — рыбоводство.3. Первые шаги
В конце февраля, когда кончилась полярная ночь и возобновилось воздушное сообщение с заполярными районами, наши летчики покинули Москву и вылетели к низовьям Енисея с большим грузом почты. Оставив часть ее в Игарке и Усть-Порте на берегах Енисея, их самолет повернул на восток и, перелетев через низкие горы, приземлился на Норильском руднике. Здесь летчики всегда были желанными гостями, доставлявшими письма, газеты и вести из центра. А в этот раз их встретили особенно радушно как инициаторов рыбоводства для снабжения рудника. Им показали экскаватор, снабженный двигателем, что избавляло от отдельного локомобиля. Он стоял уже несколько лет без употребления и нуждался в ремонте, который намеревались выполнить в марте-апреле, чтобы затем, разобрав эту громоздкую машину на части, доставить ее по последней зимней дороге к озеру Пясино. Возник вопрос — в какое место? Это озеро имеет около 65 км в длину при ширине от 15 до 20 км. По заданию рыбоводов пруды собирались копать южнее озера, чтобы провести по ним воду из реки, впадающей в озеро с юга, и спускать ее в озеро. А по заданию Наркомнефти буровую скважину надлежало заложить в месте, благоприятном в отношении возможной нефтеносности. Как совместить эти условия? Пришлось собрать совещание служащих и рабочих, бывавших на озере, южный конец которого находился в 30 км от рудника. По их сведениям выходило, что наиболее удобна местность по восточному берегу озера в его южной части, где ровные площади чередовались с холмами. Но представляли ли эти холмы купола, заманчивые для нефтяников, или ледниковые морены, — этого никто не знал: этим вопросом не интересовались до сих пор. А буровая скважина в качестве источника тепла, конечно, должна была быть пробурена вблизи прудов, чтобы не проводить тепло по трубам на большое расстояние. Это вызвало бы лишний расход на трубы и потерю тепла, несмотря на изоляцию труб. Решили, что нужно вызвать геолога-нефтяника, который бы сопровождал инструменты от Усть-Порта к озеру в конце весны, возможно раньше, и осмотрел местность до перевозки экскаватора.План продолжения повести «Завоевание тундры»
Весной летчики посетили Норильский рудник и соблазнили рыбоводством свежую рыбу давать вблизи: [им] дали экскаватор, и лес, и локомобиль. Ремонт его добровольцами. Летчик стал мастером. Летом с первым пароходом прибыли бурильщики; буровые снаряды перевезли еще зимой из Усть-Порта, где одна скважина оказалась неудачной. Караван оленей вез трубы и шланги. Буран, из шлангов — чум. Откапывание оленей. Рытье прудов, мерзлота с одного аршина, оттаивание ее паром по тонким буровым трубам, завезенным вредителем мастером [чтобы] бурить на нефть. Постройка домов. Бурение; в мерзлоте не нужно труб, 300 м. Геолог, его жена(?) рыбовод. Удача — на глубине 600 м трапп и температура уже 20°, 300 м траппа без труб — и температура 35°.1942 г.
Последние комментарии
40 минут 56 секунд назад
1 час 51 минут назад
9 часов 55 минут назад
10 часов 15 минут назад
10 часов 41 минут назад
10 часов 44 минут назад