Призрак Демона [Вылегжанин Сергей] (fb2) читать онлайн

Часть первая. Интерлюдия.

Алетис Шелестовский не считал себя разбойником. Ему больше нравилось называть себя человеком правильных взглядов на имущество. Он честно считал, что люди не знают о том, что везут по дорогам принадлежащие ему вещи, а ему надо просто этим людям открыть глаза на их заблуждение. И всё.

— Мне кажется, мы друг друга неправильно поняли. — Этому человеку его посоветовали знакомые, но эти знакомые явно плохо объяснили ситуацию. — Я не убийца.

— Мне сказали, что в этом районе Вы единственный, кто контролирует этот род деятельности. — Хорошо одетый полный господин тянул слова, как это было модно среди «новых аристократов» — не благородных, а купивших титул. Они считали, что так выглядят более солидно. — Если Вас не устраивает цена, Вы скажите, договоримся.

Мнда. Ему, пусть и бастарду, но всё равно человеку благородных кровей (и отец и мать были из урождённых аристократов, просто не в официальном браке), всегда не нравились торгаши, которые вдруг стали считать себя благородными. В последнее время таких вот развелось очень много. Они практически оптом скупали титулы, но вот человеку нельзя переродиться, даже если ты стал аристократом, благородным ты не станешь, да и вековые традиции и манеры купить гораздо сложнее.

— Дело не в цене. — Наверное, он не сможет объяснить этому типчику, что такое «вековая репутация», но всё же стоит попытаться. — Если узнают, что я хоть раз убил тех, кто мне сдался, то от меня отвернутся даже мои люди. У нас есть принципы: мы не нападаем на крестьян, мы не убиваем сдавшихся, мы не берем больше трети того, что везут.

— Но ведь бывают же случайные жертвы?

— Бывают. — Время от времени попадались особо упёртые купчишки, которые считали, что лучше умереть, чем поделиться с ним третью своего товара. — Но вы предлагаете убить ребёнка, а не воина. Дети никогда не умирают случайно.

— Он не ребёнок, ему уже давно шестнадцать, по всем законам он совершеннолетний.

— Не говорите глупостей. — Это крючкотворство и формальное отношение к ситуациям тоже черта торгашей. — Когда это шестнадцатилетние стали взрослыми? Для меня он ребёнок, пусть хоть десять законов говорят, что это не так.

— Давайте Вы не будете торопиться с ответом, хорошо? — Судя по тому, что его собеседник не изменил своего мнения, этого торгаша он не убедил. Интересно, чем им так помешал мальчик, если за его убийство предлагают полтысячи золотых. — Есть очень хороший вариант: вы можете захватить мальчика и передать его нам.

— Вы его всё равно убьёте, чем это отличается от прямого убийства? — По его мнению, никакой разницы нет.

— Тем, что лично Вы в нём не будете замешаны.

— Формально да, вины моей не будет. — Как же он ненавидит эти все торгашеские «хитрости». — Но есть ещё такое понятие, как слово благородного. — Которое этому человеку явно не известно. — Да и совесть у меня тоже есть.

— Назовите сумму, которая поможет Вам договориться с Вашей совестью.

Такие предложения даже за шутку принять нельзя. Значит, этот человек просто идиот.

— Если эти люди действительно поедут через мой лес, то свою долю я возьму с них, лишнего мне не надо. — На откровенный идиотизм он решил не обижаться. Убогие люди.

— А если мальчик сам на вас нападёт? Вы же убиваете всех, кто оказывает сопротивление, мне правильно рассказали?

— Да, правильно. — Он сам доводил до всех своих людей эти принципы: кто не сопротивляется — у тех треть забирать и отпускать. А если кто-то обнажил оружие, тот будет убит, не важно, мужчина это или женщина.

Детей, правда, им убивать ещё не приходилось. И он искренне надеялся, что и не придётся.

— Тогда я прошу только обещать: если мальчик обнажит оружие, его убьют. — Понятно. Рядом с мальчиком будет провокатор, который и вручит в нужный момент малышу ножичек.

— А если он не будет сопротивляться? — В ситуации, когда кто-то нападёт с оружием, его люди и так убьют любого. Возможно, даже ребёнка не пощадят.

— А если нет, то нет. Просто ограбите и отпустите.

— Мы не грабители. — Скривился он от такой трактовки его благородного занятия. — Мы просто собираем налог за проезд через свои территории. Император вообще забирает больше половины в виде налогов, а мы только треть.

— Да, извините, я просто оговорился. — Не видно, что он раскаивается за свои слова, но что взять с торгаша. — Так мы договорились?

— Договорились. — Он так понял, что изменить всё равно ничего нельзя. Мальчик всё равно поедет, а его люди его остановят.

— Может, тогда подпишем договор? — Этот человек не идиот, он просто издевается!

Алетис сделал шаг назад, выхватил шпагу и сделал приглашающий на дуэль финт.

— А может, я просто проткну тебя своей шпагой, и пойду своей дорогой? — Он вообще-то считал себя спокойным человеком, но и его можно было вывести из себя. Раздражение от такого унижения грозило вылиться в кровопролитие. — Кто ты такой, чтобы не верить мне на слово?

— Что Вы, я совсем не то хотел сказать. — Ты смотри, у этого толстяка к шпаге рука даже не дернулась, явно только для красоты висит. И совсем не испугался. Наверное, весь амулетами от физического урона обвешан с головы до ног. — Извините покорно, конечно же, я Вам верю. — И поклонился.

— Вот и прекрасно. — Алетис убрал шпагу. Раз этот торгаш додумался извиниться, убивать его нельзя, тем более, амулеты — это действительно проблема. Его ребята, сидящие в засаде с арбалетами, убить торгаша бы не смогли, пришлось бы убивать собственноручно, а без дуэли это будет просто убийство. Алетис Шелестовский — не убийца, он благородный, пусть и не аристократ. — Когда, говорите, они появятся?

— Через десять дней. Мой человек Вам обязательно сообщит точное время и маршрут.

Десять дней… Надо бы постараться узнать получше о предмете договора. То, что этот человек не назвался, ничего не значит, через посредника он всё равно всё выяснит, деньги среди этих людей решают всё.

— Вот через одиннадцать дней и продолжим наш разговор. — И не прощаясь, подал знак своим людям, чтобы они проводили посетителя.

Глава 1

Это начиналось как обычная смена. Как говорит наш командир отделения и мой бывший сослуживец: хорошая смена — это скучная смена. Правильно говорит. Он вообще, умный мужик, так-то. Когда не командир, и мы вместе пьём, так вообще, куда там профессору. А вот на работе он другой. Начальник он там.

— Ключи все, кроме одной двери на нижнем этаже. Они сегодня на всю ночь. — Чего это Славян один сидит? Он же с Толиком должен сегодня дежурить.

— Заявка подписана? — Проверить, есть ли разрешение на работы в вечернее или нерабочее время — святое дело.

— Есть, вон, в журнал вложил. Посиди пока, я пробегусь по отметкам.

— А Толян где? — Получается, Славик не делал вечерний обход, а это нарушение инструкции. Выговор светит и им и мне, если смену без замечаний приму.

— Он отпросился, у его девушки день рождения. — И Славян выскочил из-за стола дежурного охранника. — Демон, ты чего? Сейчас я быстро засвечусь на контрольных камерах и прибегу.

Демон — это моя ещё армейская погонялка, от имени Дима. В эту охрану меня мой бывший сослуживец притащил, так что, и тут моё настоящее имя быстро забыли, тем более что я и не был против.

— Ладно, давай. Но учти, пока не сделаешь обход, принимать смену не буду.

— Да не вопрос, двадцать минут от силы.

Глянул на часы. Это я приму смену впритык к своим часам дежурства. Опасно, могут наказать за опоздание. Но Славян хороший парень, мне пару раз в долг давал, так что ладно.

— Тогда бегом. Если меня лишат премии за опоздание приёма смены — ящик пива с тебя.

— Ты ж не пьёшь пиво. — Надо же, какие подробности он обо мне знает.

— Уговорил. Тогда ящик водки. — Решил пошутить я.

— Так ты и водку не пьёшь.

— А что я пью? — Подвожу его к тому, что не надо меня подводить под выговор.

— Коньяк и виски.

— Хочешь быть мне должным ящик коньяка?

— Понял, уже бегу!

Пока Славян бегал отмечаться на камерах, я решил почитать журнал. Иногда там писали замечания проверяющие, а знать, что им не понравилось полезно для здоровья.

«Отсутствовал на рабочем месте». А, это Маска поймал парня с прошлой ночной смены. Это не погоняло, это у него такая фамилия — Маска. Он вроде как начальник «отдела по работе с личным составом». Только мы давно уже называем его «отдел по борьбе с личным составом».

Маска откуда-то раздобыл ключи от большинства объектов и подлавливал ночных дежурных, пока они на обходе. На некоторые объекты даже через забор перелезал. Ночью мы дежурим по одному, обход — это когда тебя нет около стола дежурного охранника. Вот он и любит открывать в это время объект и наказывать за «отсутствие на рабочем месте». Нет, если ему не удалось тебя поймать на обходе, он тебя не похвалит, что ты! Тогда ты получишь выговор за то, что «Давно не было обхода. Ты тут что, стол поставлен охранять?»

Чудак на букву «м», в общем. Я сначала пытался указать ему на нелогичность, но после выговора за «нарушение субординации» (какая субординации, мы же не в армии), плюнул. И так премию срезал под ноль до «дальнейшего пересмотра», обещал ещё и штраф, если повторится.

Ребята говорили, что он специально таким образом «экономит фонд заработной платы», а с этой экономии ему идёт двадцать процентов. Благодаря ему, премии из нас не получал никто. Ну, во всяком случае, за те полгода, что я работаю в этой конторе.

Был показательный случай, когда ребята задержали парня, что по сумкам бабским прошёлся. Бабы любят в кабинетах своё барахло оставлять, как будто не понимают, что тут девять этажей, куча организаций — проходной двор, в общем. Парня вычислили по камерам, задержали, ментов вызвали, всё чики-пики, точно по инструкции. Так этот кадр оказался в федеральном розыске! Менты прислали благодарность смене, ходатайство о поощрении, всё честь по чести, к ним претензий нет. Приехали, благодарность вручили, много хороших слов сказали на общем собрании. Начальник даж реально премию выписал, чему все удивились ещё больше.

Только удивление быстро прошло. Через неделю вся смена была поймана Маской и получила взыскание «за ненадлежащий внешний вид» — ползарплаты срезали. А когда один из них пошёл к начальнику жаловаться — его уволили, как «не оправдавшего доверия».

Вот и вся награда.

Я и сам ловил одного, помню. Он выпивший был, я и учуял. Задержал за запах, обшмонал, а у него кроме денег, в кармане квитанция на имя одной из работниц, я у них как-то чай пил. Я к ней — точно, кошелёк у неё пропал, а эта клуша и не заметила даже. Кошелёк и перчатки в нём, кроме денег. Про квитанцию она не помнила, но это и не важно.

Ментов я звать не стал, а напарнику дал пару бумажек из той стопки, остальное бабе вернул, да там и немного было. Она всё про перчатки твердила, ценность какая-то для неё в них. Бабы странные. Дал пару раз по рогам этому перцу, он резко вспомнил куда скинул кошелёк и перчатки, благо мусорки на этажах вычищаются только утром перед началом работы центра. Так эта клуша сама выпотрошила мусорку. Что за ценность в этих перчатках, я не понял, но махнул рукой.

Заяву баба писать отказалась, а я не настаивал, и ментов звать не стал. Дал уроду ещё раз, чисто для профилактики, и сказал, что он мне должен косарь за мою доброту, типа, чтобы завтра принёс. И отпустил.

Не принёс, конечно, но зато в мою смену больше ни одного мутного пришлого не было. У них там своё радио тоже хорошо работает, его только наркоманы не слушаются.

— Молодой человек, здравствуйте. Извините, нам нужна ваша помощь. — Задумался, что чуть не пропустил, как ко мне какой-то дрыщ очкастый подполз.

— Чем могу помочь — Помогать я не собирался, но нужно быть вежливым, это наш командир отделения на каждой планёрке твердит.

— Ещё раз извините, нам нужна небольшая перестановка, а у нас силы не хватает.

Не, когда с такой просьбой к тебе обращается длинноногая девушка, то я всегда и с радостью. Но очкастый ботан? Не сегодня.

Глянул на часы, смотрю, а смена-то моя через минуту начнётся, а Славяна всё нет. Ладно, отмечу, что принял смену, не хочется выговор на ровном месте получать.

Приложил свою карточку, и на центральный пост ушла информация «всё хорошо, пост принял».

— Я не могу покинуть пост. — Отвечаю типу в очках, что внимательно смотрит за всеми моими действиями. Стараюсь говорить извиняющимся голосом, но скорее всего, не получилось. Ща я буду всяким очкарикам помогать, делать мне больше нечего.

Иду, закрываю входную дверь и блокирую её. Это только моё изобретение, против Маски. Ключ там, не ключ — без разблокировки не открыть ни с одной стороны. Не зря на слесаря до армейки учился.

Вернулся, а этот всё ещё стоит, спокойный такой. Даже в лице не переменился.

— Там Ваш друг не может справиться один, он сказал, что Вы точно сможете, а у него сил не хватает.

Так это что, Славян там тасканием шкафов подрабатывает, а я его тут жду? Он там не припух, случайно?

— А что конкретно надо? — Скорее всего, придётся идти помогать, хоть и не охота мне, честно говоря.

— У нас идёт научный эксперимент, но нам места в лаборатории не хватает, чтобы установить все приборы. — Начал нести пургу этот странный. Да мне как-то по пейджер, из-за чего у них там проблемы, мне чо конкретно делать говорить надо. Но я не перебивал, пусть выговорится. — Там нужно переставить одну счетную машину, она стоит неудобно, но очень тяжёлая.

Вот и понятен фронт работ. В принципе, проверки сразу после принятия смены не будет, дверь я заблочил. А Славян мне по любому проставится за то, что я смену принял.

— Хорошо, показывайте.

Оказывается, в этом здании не только восемь этажей вверх, но и три этажа вниз. А я думал, только один, раз в лифте только кнопка минус один имеется и всё. Потому и считал, что здание девятиэтажное. Ошибся немного.

Оказывается, тут была лестница на минус третий этаж. При мне дверь на неё всегда была закрыта, вот и не знал. Ну, это понятно, днём я обычно на обходы отправлял напарников, им за счастье ноги размять, а ночью никто не работает. Исключения бывают, такие, как сейчас, но редко.

Зашли в помещение, но ощущение, как будто на склад попал. Пылюка, стулья какие-то, столы сломанные.

Приборов-то сколько-о. И на каталках, и на стульях. И на полу куча просто так свалена.

— О, Демон, молоток, что пришёл. — Выскочил Славян откуда-то сбоку. — Тут такое дело, надо бы физикам помочь физической силой. — И сам заржал над своей шуткой.

На его шутку я не отреагировал, потому что впился глазами в очаровательное создание лет так восемнадцати максимум, что стояло рядом с ним. Стояло и хлопало глазками, при этом умоляюще сложив кулачки на своей плотненькой груди. Теперь понятно, кто его соблазнил на это дело. А меня, значит, очкарика послали уговаривать, да?

— Два ящика. — Говорю Славяну, но оторвать взгляд от прекрасных кулачков уже не могу. — И далеко не пива.

— А чего два? Мы же на один забивались.

— Моя смена уже началась, я принял без тебя. Ты меня чуть под выговор не подставил. Ну и за эту помощь в рабочее время. Тоже подстава.

— Хорошо, базара нет. — Что-то он быстро согласился. — Иди, покажу, что делать. — И подталкивает меня.

Ясно. Судя по всему, боится, что уведу этот цветочек. Да ладно, если это его девушка, то я даже намёка не сделаю, но если он просто подкатывает к ней, то тут уж извини, честная конкуренция.

— Вы нам поможете? — Боже, я просто влюбился! Ещё и голос как у ангела. А ангелам я отказывать не привык.

— Да без проблем. Говори, что, где и куда.

— Вот, смотрите. — Не приняла она моего тыканья. Жаль. Ненавижу дистанции с такими красотками. — Вот это нужно отодвинуть во-о-он туда. — И показала своим изящным пальчиком направление.

Всё, я влюбился. Моя нынешняя подруга пусть валит из моей комнаты в коммуналке, раз она теперь бывшая. А этот ангелочек будет моим, даже если она хоть трижды девушка разных там Славянов.

С трудом оторвав взгляд от красотки, осмотрел «фронт работ». Ничоси… Кажется, этой хрени сто лет в обед. И ведь что-то там в ней работает, жужжит, лампочки мигают.

— Только Вы осторожно, процесс прерывать нельзя, так что, надо передвинуть не отключая.

— А что это за рисунок на полу? — Решил я хоть что-то сказать, чтобы не прерывать разговор. Рисунок действительно был необычным: звезда, небрежно нарисованная на полу красной краской.

— Это мы просто определяли расположение полей напряжения, чтобы синхронизировать несколько источников. — Ничего не понял, но её голос готов слушать вечно!

— А свечки зачем по углам?

— Это на случай отключения электричества, чтобы ходить и не запинаться в случае форс-мажорных обстоятельств.

— А… — Чего бы такого ещё спросить… — А провода хватит? — Сам вижу, что вполне, даже запасец имеется.

— Да, должно хватить. — Это уже Славян вмешался в наш милый диалог. Вот гад, а мы только начали сближаться. — Давай, ты толкай, а я буду приподнимать край.

— Давай. — Ладно, нужно показать этой девочке, кто тут самый сильный. Пусть увидит и поймёт, что, кроме меня, других вариантов поблизости просто нет.

Качнул шкафчик. Да, в нём добрых пару сотен килограмм точно есть, но не больше трёхсот. Вполне мог бы и один сдвинуть, если бы меня первым о помощи попросили.

— И-и, раз! Толкай! — Скомандовал Славян. Как я и думал, аппарат легко пошёл от моего мощного толчка. — Давай ещё раз.

— Не вопрос. — И, обернувшись на красотульку, толкнул ещё раз. От души толкнул!

Только вот Славян не ожидал этого, он наоборот, только начал примеряться, так что шкаф начал заваливаться на него.

— Осторожно! Ну куда ты, что б тебя. — Нет, я стараюсь не ругаться на работе, об этом мой друг специально предупредил в своё время, но тут без этого было никак!

Поднырнув под падающую махину, я едва удержал её над Славяном. — Вылазь давай. Да не дергайся, не надо мне помогать, я удержу, ты сам вылези.

Нет, этот недалёкий человек, развернулся и упёрся в нависшую надо мной махину. Упёрся в стеклянную дверку, естественно, сразу же выдавив её руками.

— А! Его вопль меня оглушил, какие-то искры меня ослепили, но я всё же отпихнул ногой это недоразумение, которое дёргалось под ударами тока. Шкаф опасно качнулся и начал падать в сторону, уже на меня, и рефлекторно я переставил руки.

На то же стекло.

Бахнуло меня током серьёзно. Вот, прямо, всего от рук до ног пробило током, после чего тело стало очень лёгким и воздушным. Уже в каком-то замешательстве я смотрел, как шкаф окончательно придавливает моё тело, упавшее точно в центр нарисованный звезды. Смотрел я на это дело сверху, не понимая, как это может такое быть.

А вот девочка-ангел смотрела на меня, висевшего облаком под потолком, с очень большим интересом, даже глаз прищурила.

Димон, ты, по ходу, умер, и теперь привидение.

Не до конца ещё это осознав, огляделся. Очкарик совершенно спокойно, даже не реагируя на стонущего Славяна, зажигал свечки, поочерёдно их обходя. Наверное, электричество всё же выбило. Как только все свечки были зажжены, он так же, не меняя спокойного выражения лица, ухватил одной рукой Славяна и потащил его из комнаты. Я посмотрел на оставляемую телом Славяна красную полосу, и начал понимать, что что-то не понимаю.

А потом мою руку захлестнула призрачная петля, и меня куда-то с огромной силой потащило. Я отчаянно сопротивлялся, но это только делало мне больно, хотя, как может быть больно мёртвому? С большим трудом, но оборвал эту петлю, но через несколько секунд, появилась другая.

Нет, я так просто не сдамся! Прозрачные петли хватали меня за ноги, но я их отрывал от себя своими сильными руками. Руки тоже оказывались захваченными, но тянуло в одну сторону, так что правой я срывал петли с левой руки, и наоборот. Усталости я не чувствовал, но петлей становилось всё больше и больше, я просто не успевал.

Обрывать эти петли мне помогала и девочка, страшно матерясь при этом. Ну зачем, это же тебе совсем не идёт.

Под конец, меня дёрнуло одновременно и за руки и за ноги, и я улетел куда-то вверх, в небо, быстро достигнув белых облаков.

— Куда! Сука, Повелитель меня убьёт. — Услышал я напоследок возглас девочки-ангела, сквозь лицо которой почему-то проступало изображение страшной старухи.

Ей совсем не идёт так ругаться. Это её явно старит.

Глава 2

Вихрь белых облаков тянулся долго. Я бы даже сказал бесконечно долго, но ощущение времени тоже как-то отключилось. Пару раз на меня накидывали другие петли, что хотели утянуть меня в другом направлении, но все мои четыре тут же резко дергали меня, новые сразу же обрывались, а я продолжал лететь.

Надеюсь, меня не в ад черти тащат. Нет, я махровый атеист, крестили меня по настоянию бабушки, когда мне самому год всего был, так что мнения моего не спрашивали. Но тут любой поверит, что после смерти что-то да и есть, если окажется на моём месте.

Туман облаков как-то внезапно закончился, и я упал. Ну, мне показалось, что упал, так-то, скорее, куда-то прилетел.

Димон, вот твоя конечная станция. А вот ад это или рай, будем посмотреть.

Вокруг медленно поступало какое-то помещение. Хм, та же звезда, те же свечки. Это у них что, телепорт для умерших такой, «От звезды к звезде»?

— У меня получилось! Вопль какого-то старикашки вывел меня из состояния философа. — Пусть теперь кто-то посмеет сказать, что я не велик!

И чего кричит? Я могу сказать, что он ни разу не велик, мне по пояс будет, максимум. Да, со своими двумя метрами роста я редко встречал в своей жизни «великих» людей. Большинство так, мелкота. Но и они были больше этого шибзика.

— Отвечай, ты демон?

Мне очень хотел послать его, но вежливость, которую мне уже полгода прививали, не дала это сделать. Потому я вежливо спросил:

— А твоё какое дело? — И шагнул к нему, но упёрся в невидимую стену. Она как куполом накрыла площадку, ограниченную пятиугольным центром звезды. Я тут даже сесть смогу с трудом, ноги вытянуть уже некуда. Хотя я пока что не устал, но всё же.

— Ты полностью в моей власти, демон. — Моя проверка старикашкой была замечена, и на его лице расплылась торжествующая улыбка. — Отвечай и учти, если ты соврёшь, тебе будет очень больно!

Ха. Он что, ненормальный? Как мне может быть больно, если я уже умер? Хотя, петельки мне делали больно, а их явно послал этот мутный тип.

— Обойдёшься. — Опять вежливо ответил ему я — Если я ничего не скажу, то и не совру, понял. — И показал ему жест, который должен понять любой русский. Всей рукой показал, а не пальцем, как пиндос какой-то. Раз это он меня заточил, то вежливым быть не обязательно.

Тут мне на руку прилетела очередная петля, но я её тоже оборвал. Пока что лететь по следующему адресу мне не хотелось.

— Неужели сложно ответить, демон ты или нет? — Заканючил старик.

— А я забыл. — И захотел нагло улыбнуться, но не тут-то было. Ощущение такое, что опять попал руками в тот злополучный шкаф! Так током долбануло по всему телу, что я чуть не упал!

— Ага! — Обрадовался старикашка. — Я же тебе говорил, в аркане врать нельзя, будет больно.

Вот же, козёл. Думаешь, самый умный, да?

— Но молчать всё равно можно, так что пошёл ты. — И опять ему кулак правой рукой, и ладошку на левый локоть.

— Тогда… Тогда. — Этот шибзик явно растерялся. Знаю я таких умников. Кичатся своими мозгами, а сами тут же сдуваются, если им кулак показать. — А если я заплачУ?

— Чем? — Мне стало интересно, чем можно заплатить призраку. Ну, не деньгами же!

— Отдам тебе на съедение душу. Душу одарённого ребёнка.

— Не, не пойдёт. — Он прикалывается, я тож поприкалываюсь. — Что мне делать с этой душой? В карман положить? Так у меня нет карманов. — И похлопал по своему телу. Кстати, а карманы у меня есть, я оказался в той одежде, в которой умер. Даже пистолет и наручники с дубинкой оказались на поясе, такие же молочные, как и я сам.

— Нет, ты скажи, ты точно демон? Всем демонам нужны души.

— А ты много видел демонов в своей жизни? — Я вот лично ни одного. И вообще в них не верю. — И к чему вопросы? Ты мне что, не веришь?

Старикашка отбежал от звезды к постаменту, на котором лежала книга. От этой книги исходил клубами грязно-серый дым, как будто она тлела, но запаха гари я не чувствовал. Хм. Да я вообще никаких запахов не чувствовал, вот же попадос!

А старикан поднял с пола два ножичка, к ручкам которых были привязаны деревяшки и двумя руками с помощью ножей аккуратно перелистнул страницу.

— Так, отвечай, ты демон или заблудшая душа? — Он опять вчитался в книгу, после чего вскинул злой взгляд на меня. — Или я тебя уничтожу!

— Я тебе уже русским языком сказал: это не твоё собачье дело.

Старикашка подбежал к звезде и передвинул одну из свечек. Потом вторую, третью… Стенки моей прозрачной кабинки придвинулись ко мне вплотную, я теперь даже ему показать не смогу, куда он должен идти. Заблудится же бедный.

— Говори, или Аркан Для Душ раздавит тебя, как насекомое! — И идиотский каркающий смех. Если он считал, что это его кудахтанье звучит грозно, то он заблуждается.

— Да Демон я, Демон. — И чего так нервничать? — Чего тебе надо от меня, говори, или я полетел дальше. — Очередная петля прилетела и уцепилась за ногу, но скинуть её я не мог: наклониться теперь никак. Петля подёргала, но даже сдвинуть меня не смогла. Ладно, пусть пока дергает, слабенькая какая-то, а я тяжёлый, больше ста килограмм живого веса. Или уже неживого?

— Мне нужна твоя помощь.

— Спасибо, поржал. — Уже тут помог одному такому, так умереть пришлось. — Ещё чего?

— Я заплачУ!

— Слышал уже, душой. Не интересно.

— Ты же демон! Во всех трактатах написано, что за душу вы согласны на что угодно!

— Вот такой я Демон. Особенный. — Пусть что-нибудь интересное предложит, хотя, сомневаюсь, что у него получится. — Предложи что-то другое.

Точно, забегал туда-сюда, притащил из соседней комнаты ещё несколько книжек, уселся прямо на пол и начал их интенсивно перелистывать и бормотать что-то себе под нос. Типичный ботан.

— Эй, как там тебя? — Я-то назвался, а этот представляться не стал. Невежливый ни разу. — Имя хоть своё скажи. И границы раздвинь, а то мне стоять неудобно.

Тот поднял на меня глаза, потом зло их прищурил.

— Обмануть меня решил, да, демон? Хочешь, чтобы я тебе своё имя сам сказал? Ты готовишь нападение на меня? Отвечай!

— Да не собираюсь я на тебя нападать. — Сказал я чистую правду. Врать, чтобы получить очередной удар током мне не хотелось. — Просто не знаю, как к тебе обращаться.

Тот задумался, а потом всё же начал передвигать свечки на свои места. Ну, наконец-то! Можно будет порвать петлю, которая всё сильнее дёргает меня за ногу. Раздражает.

— Ладно, демон. Но учти, даже если ты вырвешься, моя душа защищена от любого посягательства всех демонов особым ритуалом. Пока ты не знаешь моё имя, душу ты мою не получишь.

Как же он помешан на этих душах. Маньяк какой-то.

Как только старикан отодвинул свечки на свои места, и я смог оборвать начинавшую меня раздражать петлю, сразу же сел в центре по-турецки, думая, что этот маньяк мне не нравится. Может, стоило улететь дальше с этой петлёй? Так не факт, что следующая остановка будет лучше.

— Ты сильный демон? — Оторвался от чтения очередной своей книжонки, Старикашка. — Отвечай! И не вздумай соврать!

— Конечно. — Он что, ослеп, не видит, какие у меня мускулы? — Ты что, видел кого-то сильнее меня?

— Да, ты сильный. — Тут он опять улыбнулся своим беззубым ртом. — Я еле удержал твой призыв, так ты вырывался. — И продолжил самодовольно скалиться. — Только я умнее, не зря нашёл такую хорошую жертву.

— Какую ещё жертву? — Я вообще-то не люблю слово «жертва» особенно в отношении себя. Он что, меня в жертву собрался отдать? Мы так не договаривались!

Посмотрел вверх, но ни одной петли, как назло, чтобы быстренько свалить от этого сатаниста. Только потолок.

— Да купил тут по случаю двух одарённых. Девка и пошла на жертву, сам-то я из обычников. Повезло, она оказались с сильной кровью, на сам ритуал силы достаточно, но девка какая-то худосочная, крови еле хватило на пентаграмму. — Пренебрежительно махнул рукой сатанист в сторону звезды. — А вот мальчик и есть условие нашего договора.

Не понял… Так это что, не краска, а реально кровь? Но ведь…

И тут я понял одну штуку. Точнее, не понял, а вспомнил. Куртка. Точнее, две куртки. Когда я переодевался в форму, обе вешалки были заняты, а ведь Толян «отпросился на день рождения своей девушки». Так он что, в тридцатиградусный мороз без куртки ушёл? Вот теперь понятно, кто дал краску для той звёздочки, что была в подвале. Наверняка, нас со Славяном ждало что-то похожее, к гадалке не ходи. Скорее, мы как раз и были предназначены в корм демону.

Димон, ты очень вовремя оттуда свалил.

Или не свалил. Стоп, меня же убили! Я же теперь призрак, а не демон, как думает этот старикан. Не, я призрак Демона.

И меня начал охватывать какой-то нервный смех.

— Если ты поможешь моей сущности переселиться в тело одаренного, то получишь его душу.

Кто про что, а лысый про расчёску. Сбил меня с мыслей.

— Не нужна мне ничья душа. — Раздражённо рявкнул я. — Ты что, нерусский? Я те уже несколько раз это сказал. — А ведь этот урод, по ходу, замочил какую-то деваху, чтобы нарисовать этот рисунок на полу. Точно маньяк. А я призрак.

— Так это же одарённый! — Воскликнул он так, как челик, что предлагал мне купить супер-пупер пылесос. — Все демоны хотят поглотить душу одаренного.

— Я — не все. — Так. Что-то этот старый хрыч мне совсем перестал нравиться. Жаль в торец ему не зарядить, но вот валить отсюда надо точно. Следующей петелькой всё же свалю. Думаю, если хорошо подпрыгнуть, но меня и одна утащит.

— Сейчас ты увидишь сам! — Подскочил он и опять убежал в соседнюю комнату. Через минуту он притащил какого-то связанного тщедушного пацана лет тринадцати-пятнадцати с блестящим ошейником. Хотя нет, ошейник не блестел, а просто светился нитями светодиодов. «Чокер от Гучи, стразы от Армани». Странная компашка.

Глаза у парня тут же раскрылись в немом ужасе, когда он увидел звезду. Немом, потому что во рту парня был кляп из какой-то тряпки. Меня он почему-то не видел, но вот рисуночек звёздочки его явно впечатлил.

— Вот! Одаренный! Ты пересаживаешь мою сущность в это тело, а душу забираешь себе. Смотри, всё честно. Ты получаешь душу, а я — молодое тело.

Да, это уже совсем не смешно. Старикашке молодого тела захотелось? Так шёл бы к индивидуалкам, да имел эти тела хоть все подряд.

— А чего сам не переселишься? — Помогать в таком дерьмовом деле я не буду. Да и обманет меня этот тип, кроссовками чувствую. Это мне не соврать, а этот сатанист вполне может. — И тебе что, не жалко пацана?

Хотя, чего это я? Он же уже какую-то девку замочил, трупом больше, трупом меньше.

— Я не могу сам, я не одарённый! — Казалось, он сейчас заплачет. — А если бы был, то зачем мне чужое тело, если я бы мог своё омолодить в любой момент! — Что-то он сильно занервничал, как бы опять за свечки не взялся. Наступил я ему на любимую мозоль. — Я лучший теоретик всего Квеху, но я обычник, мне никогда не применить те знания, которые я имею. Я вынужден высчитывать ритуалы, чертить пентаграммы, запитывать их силой смерти, а эти неблагодарные всё могут сделать по щелчку пальцев! Они живут тысячи лет, а я вынужден умирать в пятьдесят, потому что способностей на омоложение у меня нет! Ненавижу!

В конце он уже орал, тряся бедного пацана обеими руками, но смотря при этом на меня.

— Ну, я понимаю, тяжёлое детство, деревянные игрушки, прибитые к полу, но пацан в этом разве виноват? Зачем его душу отдавать демону?

— Так он же раб. — Явно удивился старикан, чем удивил и озадачил меня.

Похоже, я где-то у чурбанов в горах, говорят, у них там реально рабство встречается. Старикашка смуглый, со скрюченным носом, но парень-то явно русский. Наверное, захватили туриста какого-то.

Говорить, что раб — тоже человек, явно будет лишним. Не дойдёт истина до этого аксакала. До него только удар с ноги в голову может дойти.

— Да ладно, успокойся. Твой интерес я понял. — Надо потянуть время до следующей электрички в виде петли. — Но мой интерес тут какой? Мне реально не нужна душа.

— Без твоей помощи я ничего сделать не смогу. — Казалось, он лишился сил, разом опустив плечи. Пацана он выпустил из рук, после чего тот сел на пол. — Выбить душу из тела, чтобы ядро осталось внутри — такой ритуал я знаю, но вот засунуть в неродное тело сущность — даже одарённым такое не под силу, только бестелесные и демоны такое могут. Они видят точки пересечения каналов, способны их срастить. Если я влезу в тело этого раба, но не подключусь к каналам, тело умрёт, а я вместе с ним.

— Попроси бестелесных, ко мне то чего пристал? — Похоже, я как раз и есть такой бестелесный. Не демон же я, в самом деле. Кликуха не в счёт.

— Я не дурак! Бестелесный может решить сам захватить тело, а вы, демоны, этого сделать не можете. Кроме тела, бестелесным ничего не надо, в отличие от демонов, они почти лишены желаний и стремлений. Исключения среди них встречаются крайне редко, только, если такого призрака держит в этом мире месть или не выполненное дело. Но и их не заставить, им тоже ничего не нужно, кроме мести или выполнения невыполненного.

— Мне тож ничего не надо. — Хотя нет, мне надо сваливать. Где эта петля, когда она так нужна! — Во всяком случае, душа этого парня мне точно не нужна.

— А если знания? — Все ботаники помешаны на ценности знаний. Сила — вот ценность в нашем мире.

Но пусть предлагает. Время идёт.

— Какие?

— Я дам тебе прочитать книгу повелителя демонов и великого чернокнижника Ветора Огненного. — И он показал на, лежащую на постаменте, книгу. — Там описано, как демон может защититься от призвавшего, или как обмануть неопытного демонолога и съесть его душу.

— Заманчиво. — Дальше торговаться нет смысла, и так сатанист уже на грани. Приблизит свечки до упора и меня расплющит. — Давай книгу.

— Э, нет! — Тут же вскочил на ноги старикан. — Сначала ритуал.

— А вдруг ты обманешь? Нет, сначала книгу почитаю.

— Демоны коварны, но ты их всех превзошёл, раз просто считаешь меня глупым. Ты же тоже меня можешь обмануть!

— Как раз я не могу, меня же шарахнет за обман. — Но я переживу, в смысле, перетерплю, всё равно я уже призрак. — Если пообещаю помочь в ритуале, значит выполню. А обману, так ты увидишь, как меня обжигает эта правдолюбивая звезда. — Но для меня херня, и не такое терпел в армии, когда меня током сшибало из сломанной розетки. Три раза.

Тот задумался. Да где же петля! Мне долго ждать? Как не нужны были, так целыми стадами летали.

— Обещай, что поможешь в ритуале, и я дам тебе прочитать книгу. — Наконец решился он.

— Обещаю… — Пообещаю, что теперь. Обещать — не значит жениться. — Чего там?

— …Помощь в проведении ритуала привязки души к телу.

— Помощь в проведении ритуала привязки души к телу. — Не, не ударило, хотя выполнять я это обещание изначально не собирался. — Но сначала книгу. — Пока почитаю, пока чего… Время пройдёт, и я улечу.

— А если ты обманешь? — Какой недоверчивый, а. Прямо, как я. По второму кругу идём, но время работает на меня.

— Я как раз не могу обмануть, а вот ты — можешь. — Как ребёнку начал объяснять ему во второй раз. — Так что, утром книга — вечером стулья.

— Какие стулья?

— Жидкие, мля! — Он меня уже реально бесит! Точно я где-то в деревне, раз тут не знают такие элементарные вещи. — Сначала даёшь почитать мне книгу, а потом я помогаю с ритуалом. — Если не улечу раньше.

— Ладно. — И начинает разворачивать и подтаскивать подставку, на которой стоит книга. Ща я почитаю, что там за ритуалы у этих сатанистов.

Но вышел натуральный облом. Вместо букв я увидел какие-то закорючки, которые мелким рисунком покрывали листы.

Была у меня подруга, которая училась на секретаршу, у нас с ней был самый длинный в моей жизни роман, уж очень она в постели хороша была. Правда, когда я услышал от этой дивы безотказного секса намёки про женитьбу, так мы сразу и расстались, но всё равно, два месяца отношений — рекорд!

Так вот, у неё все тетрадки были в похожих закорючках, ничего не понятно. Не помню, как там это всё правильно называлось, то ли скоропись, то ли клинопись, но внешне очень похоже. Внизу правой страницы был ещё рисунок знакомой звезды с какими-то обозначениями, но тоже непонятными.

— Ты чего, издеваешься? — Наехал я на старикана. — Ты мне на русском давай книгу, а не эту шифровку от Юстаса.

— Да тут же всё и так понятно. — Старикан посмотрел сначала недоумённо на книгу, а потом с подозрением на меня. — Ветор Огненный не защищал свои книги шифрованием, считал, что защиты чёрной душой достаточно.

— Не знаю, защищал или нет, но я тут ничего прочесть не могу. — Меня начали брать сомнения, что я в России, хотя мы и разговаривали на русском.

Кажется.

— Но я свою часть договора выполнил, дал тебе почитать книгу, теперь выполняй ты.

Тут наконец-то появилась петля, которую я сам поймал рукой. Я не только сильный, но и ловкий. Всё, пора менять прописку.

— Я, конечно, обещал, но всем, кому должен, я прощаю. — И оттолкнулся от пола.

Только вот, вместо того, чтобы улететь, неприятно ударился головой о верхнюю часть окружающего меня купола.

— Эй, ты куда? — Дедуля заметил мои дерганья и расплылся в противной улыбке. — Сначала выполни обещание. Пока не выполнишь, будешь заперт в аркане.

— Ладно-ладно, успокойся. — Поспешил я с обещанием, явно поспешил. — Чего надо делать? — Придётся действительно помогать.

Но петельку из руки выпускать на всякий случай не стал.

— Сейчас, всё приготовлю. — И дед аккуратно положил пацана на спину, недалеко от звезды, а сам опять убежал. Парень так и таращился, вместо того, чтобы укатиться поближе к свечке и пережечь веревку, как попытался бы сделать я. Лох какой-то.

Через минуту старик притащил воронку и осторожно просунул её между зубов вырывающегося парня. Голову ему он зажал коленями, так что вставить это приспособление для пыток и залить в него жидкость из непрозрачного бутылька у него вполне получилось. Секунд пять, и парень постепенно перестал дёргаться. Помер? Да нет, вроде дышит.

— Отлично. — Дед отпустил парня и поднял с пола второй бутылёк. — Смотри внимательно, сила духа этого раба ослаблена зельем, так что я легко выгоню сущность из тела. Лови её и ешь душу. Потом ты должен мне помочь и закрепить мою сущность через ключевые энергетические точки.

Похоже, пацану жить осталось недолго. Старик развязал его, раздел и стал рисовать пальцем на голом теле парня какие-то рисунки. Потом разделся сам и начал наносить точно такие же рисунки себе. Или не такие же, а просто похожие, я не художник ни разу. Краску он брал из второго бутылька, макая свой палец прямо в него.

— Всё, готово. — Наконец закончил он бодиарт, а рисунки на обоих телах засветились странным чёрным светом. Смотрелось очень необычно, никогда бы не подумал, что чёрный может светиться. — Смотри, после того, как я захвачу тело, у нас будет не больше десяти минут, чтобы привязать мою сущность, не увлекайся душой долго. — И он пристально посмотрел на меня. — Если ты мне не поможешь, то я умру, а ты останешься мучиться в этом Аркане Душ вечность!

Согласен, перспектива не очень. И парня жалко, и самому вечность сидеть в такой маленькой тюрьме не очень хочется.

— Я же уже обещал помощь в ритуале, значит помогу.

— А теперь пообещай, что не убьёшь меня и не съешь мою душу. Тело ты не сможешь захватить, даже не пытайся. — А вот последнее он зря сказал. У меня появилась очень даже умная мысль.

— Ты же говорил, что твоя душа защищена. — Напомнил я ему его же угрозы, заодно отвлекая от того, как я заинтересовался тем, что он только что сказал.

— Защита делается на тело. Как только я его покину, так сразу же лишусь защиты. Обещай, что не причинишь мне вреда. — А вот этого обещать не хотелось. Сейчас убил бы я этого урода с удовольствием.

— Ладно, ладно. — Чтоб его черти утащили. — Есть твою душу я не буду, обещаю. И тело не буду убивать.

— Оно всё равно умрёт, как только я его покину. — Махнул рукой старикан. — Даже десяти минут не протянет. Тогда я начинаю.

А мальчик уже слюни начал пускать, которые потекли потоком, когда его поставили на ноги и освободили от кляпа. Видимо, маньяку это не понравилось, потому кляп он вернул на место.

После чего, сатанист взял своими корявыми ручками парня за плечи и уставился глаза в глаза. Помню, мы так в школе играли в гляделки, кто кого переглядит.

Прошло где-то минут пять, но ничего не происходило. Или я просто не увидел.

Нет, увидел!

Из тела старикана вылезла похожая на него бело-молочная тень, которая сразу же стала пытаться впихнуться в тело парня. Ростом они были примерно одинакового, но вот складывалось ощущение, что этот тип собирается влезть в чужой дом через замочную скважину.

Эх, жаль не могу помочь пацану, сражение идёт за пределами моей тюрьмы. Есть у меня мысль, как это сделать, не убивая.

Старикан кружился вокруг, пытаясь втиснуться в тело с разных сторон, но его каждый раз выкидывало. Да, настырный, такой везде пролезет.

И ведь пролез! Впихнулся, а из пацана вылетела уже его молочная тень, всё так же с кляпом. Светящийся ошейник с тела парня свалился, а его тень, вися рядом со своим телом, испуганно озиралась по сторонам, но недолго. Вылетел из тела он не очень удачно, попав в границы моей тюрьмы. Был бы я настоящим демоном, тут бы его и сожрал, но парню повезло.

Или не очень. Совершенно внезапная, но такая привычная для меня, белая петелька ухватила его за горло и утащила куда-то вверх.

Извини парень, но дай бог тебе хорошей следующей станции.

И перекрестился. Вдруг ему это поможет, а мне не сложно.

Тело парня, теперь управляемое старикашкой, зашаталось, но всё же двинулось ко мне шаркающей походкой.

Стенки моей тюрьмы засверкали. Это часть линий звезды старик стёр своими ногами, но не заметил этого. Жаль, но совсем стенки это не порушило, я проверил, убежать не выйдет. Так бы выбрался и сразу улетел.

Хотя, есть вариант не улетать никуда, а остаться тут. Только помочь провести ритуал привязки души к телу, а то я уже понял, что тут к обещаниям нужно относиться очень серьёзно. Но вот кому помочь, я в своём обещании не уточнял. Тут всё как дома: проблема? Помоги себе сам!

— Показывай, где каналы. Раздался каркающий голос дедка. — Как совместятся — активируй. — Это что, мальчик теперь будет с таким же голосом, какой был у этого урода? Хотя, мне-то какое дело.

Всё тело парня, как только он пересёк границу защиты, превратилось в какой-то светящийся клубок. Нити, переливающиеся различным светом, покрывали и руки и ноги, а в некоторых местах, создавали целые узелки, переливающиеся всеми цветами радуги. Красиво.

— Давай быстрее, время уходит. Где канал для этой руки?

— Вот тут. — Показал я клубок в ладошке, а дед старался совместить свою корявую с нитями парня. Надо выбрать подходящий момент, как только он отвлечётся. — Нет, левее. Ещё левее. Да не от меня левее, а от себя. — Вот же рукожоп. — Давай я сам подведу твою руку. — И взял молочную руку старика в свою. Петля в другой руке мне мешала, но я её не выпускал, приготовившись кдиверсии.

Вот, он, удачный момент!

И я закинул петлю на руку уроду, а затем рывком выдернул его за руку из тела мальчишки.

— Ты что делаешь, отпусти меня, тело же умрёт без сущности!

— Не бойся, это тело не умрёт. Я же обещал помочь провести ритуал, я помогу. Себе. А ты… Гуляй, Вася! — И отшвырнул его от себя, вверх.

Петелька не подвела. Белую тень вопящего старикана унесло в неведомые дали, а я остался втроём с двумя телами: дедка и пацана. Ритуал надо провести, иначе мне из звезды не выбраться, а с которым телом проводить — выбор, как говориться, очевиден. Лучше быть дрыщом-пацаном, чем дрыщом-старикашкой, тем более, что до старикашки не добраться, он за пределами защиты. Да и не очень и хотелось, это я нервничаю и думаю всякие глупости.

Как ни странно, но в упавшее на пол тело парня я влез легко, хотя оно и было меньше меня-призрака намного. Я как будто ужался. Стал приставлять свои части тела к соответствующим узлам и (о, чудо!), они сразу же захватывались, вспыхивая, пускали светящуюся сетку внутри меня, а я начал постепенно чувствовать конечности. Последней я решился приставить свою голову, которую оставил напоследок, чтобы видеть, куда приставляю всё остальное. Ещё одна вспышка ослепила меня и я выключился. Видимо, пробки в голове окончательно перегорели.

Глава 3

— Дарик, мальчик мой, ты чего плачешь? — Очередная большая драка окончилась моим избиением. Их было шестеро, двое старше меня, но троим я всё же подправил носы.

— Они меня обзывают. — Я давно привык, что всегда один, но в последнее время меня всё чаще задирает компания моего сводного брата. И хоть мне всего шесть лет, я сильнее каждого из этой компашки. Если по отдельности. — Их много, я не могу их всех побить.

— Солнышко моё, тебе очень больно? Покажи, давай я подую, и всё сразу же заживёт.

— Мне не больно. — Очень странно, но любые царапины и порезы на мне заживали максимум за пару дней, а вот мои враги десятками дней носили боевые отметины, которыми я их наградил. — Мне обидно.

— Тогда перестань плакать. Чужие слова — не повод лить слёзы. Злые слова летят мимо, мы сами их ловим и позволяем приносить нам боль. Пропускай слова, не лови их, пусть летят мимо.

Нет, мама не права. Некоторые слова не пролетают, а больно ранят, потому что они не про тебя.

— Мама, они и тебя обзывают. Я не могу этого стерпеть. — Мама грустно улыбается и убирает рукой на ухо выскочившую прядку волос. Седую прядку, хотя ей едва исполнилось двадцать два года.

— Они просто глупые, мой малыш. — Она всегда тихая, всегда всех прощает. — Ты же у меня умный мальчик, должен понимать, что люди бывают злыми, но это они от зависти.

— От какой зависти? — Чему завидовать? Тому, что отец едва терпит мою мать? Или тому, что ей вслед не плюют только ленивые? Что все давно в открытую говорят, что я не могу быть наследником, раз не сын барона? — Мама, они называют тебя падшей женщиной. Но это же неправда, скажи!

— Пусть называют. — Она вздыхает. Она расстроена не тем, что кто-то назвал её нехорошим словом. Она расстроена, что от этого страдаю я. — Людям нужен тот, кого бы они могли обзывать. Хоть один из них назвал тебя плохим словом при отце?

— Они говорят, что он мне не отец. Что я не сын барона де Летоно. — Выдаю я то, что давно не даёт мне покоя. — Говорят, что ты прижила меня неизвестно от кого.

— Сын, отец — это тот, кто тебя воспитал, а не тот, кто поучаствовал в зачатии. — Значит, они были правы! Я действительно сын неизвестного человека. — И не стоит повторять разные глупости. Ты — де Летоно.

Свет моргает, и я вижу мать, которая лежит на кровати. Платье у неё порвано, царапины на руках. Отец опять напился и побил её, припомнив какие-то несуществующие обиды.

— Мама, скажи честно, ты любишь отца? — Этот вопрос меня тоже очень интересовал. Мне уже десять лет, я многое начал понимать в жизни.

— Конечно сынок, он же мой муж. Как можно не любить своего мужа?

— Но ведь он тебя бьёт. Каждый раз всё сильнее и сильнее!

— Он просто был расстроен. У него была неудачная сделка, он потерял много денег, вот и не сдержался.

— Мама, когда-нибудь он действительно не сдержится и убьёт тебя. — Смотрю и слёзы сами катятся у меня из глаз. Но я же мужчина, я не должен плакать.

— Всё хорошо сынок, не плачь. Всё хорошо.

— Мама, а кто мой настоящий отец? — Вот тут ей становится страшно, но во взгляде появляется твёрдость.

— Ты мой сын. И будущий барон де Летоно. — Она, казалось, старалась уверить в этом не только меня, но и весь мир. — Никогда не верь, если тебе будут говорить обратное.

Моргает свет, и я просыпаюсь.

* * *

Очнулся, встал и… споткнулся. Кругом полумрак, всё плохо видно. Рядом со мной валялся старикан, любитель тел мальчиков. Теперь вот это скрючившееся тело и ко мне цепляется.

Осмотрелся. Свечки уже потухли, почти полностью прогорев, так что провалялся я несколько часов. Понятно, почему такие потёмки, если источник освещения только свет из соседней комнаты. Хорошо хоть пол каменный, а то никто не побеспокоился о противопожарной безопасности.

— Итак, я умер. — Вслух озвучил я неприятную мысль, одеваясь в валяющиеся на полу вещи. — И теперь я призрак.

Сначала ничего не получалось, движения выходили дёрганые, как у паралитика, но потом я отвлёкся на философствования, и тело само вспомнило, как двигаться. Отлично. Как говорил один мой друг: если что-то работает, не надо пытаться его улучшить, лучше оставить в покое.

— Умер, хоть и не совсем. — Ругаться тоже нельзя, дети не ругаются. Точнее, не должны ругаться. — Теперь я привидение, которое захватило тело какого-то умного маленького барона. Пацан был хоть и умный, а старикашка назвал его даже одарённым, но ум всегда проигрывает силе. Как сказал один умник, «знание бьёт силу только в том случае, если это знание дзюдо».

Я-то сам борьбы никакой не знаю, да мне и не надо. Если считать три года качалки до армейки, то я тягаю железо уже больше пятнадцати лет. Любого дзюдоиста одним кулаком вырублю, было раз в одном баре. Чемпион он, как же. Ха! Улетел под стол этот чемпион с одного удара и больше не отсвечивал.

Ударил кулаком в воздух, вспоминая, как тогда мы повздорили из-за того, что я уронил его стакан с выпивкой. Ну, я же не специально, зачем меня так оскорблять. А не извинился я, потому что не заметил. Да и вообще…

Вот смотрю я на свой кулак… точнее, кулачок… и понимаю, что всё. ВСЁ! Теперь я тоже дрыщ, и, судя по всему, стать опять сильным мне светит не скоро, а уж высоким, кажется, я не стану никогда. Я хорошо помню, что в этом возрасте был ростом выше многих взрослых, а теперь я натуральный ботан.

— Мать! — Вспомнил я вслух ещё одно грустное обстоятельство. — Я ж типа раб у этого хрена. Димон, тебе срочно надо валить, пока кто-нибудь из этой деревни не прочухал, что аксакал ласты склеил.

Времени всё меньше, а я тут расслабился, как первокурсница под преподом, да ещё и вслух рассуждаю.

Опять огляделся. Надо валить, но прихватить с собой всю наличку. И ту книгу, она явный раритет. Наверняка там много найдётся секретиков, которые объяснят моё нынешнее состояние, ну и помогут стать снова живым. Или, я уже живой? Надо найти спеца, что разберёт эти закорючки, там наверняка есть разъяснения. Это вполне можно, но в наше время бесплатно никто не работает, так что, ищем бабосы.

Прикасаться к мёртвом старику было не очень приятно, но свобода дороже. Облапал его валяющуюся одежду по-быстрому, но ничего не нащупал, а на нём самом только пара висюлек с камешками на шее. Камни большие, значит стекло, да ещё и вид ханд мэевский, словно он сам их вручную и выпиливал. Ладно, заберу, камешки красиво бликуют разными цветами, бабам такая бижутерия нравится, а это вообще может быть какая-то семейная реликвия, вот старик и таскал на себе.

Рядом валялись ещё те два кинжала, к рукояткам которых были привязаны деревяшки. Такие меры безопасности меня заинтересовали, но не впечатлили. Взял один кинжал за рукоятку — ничего не произошло. Взял второй в другую руку. Прикольные ножички, тоже заберу себе.

И сделал пару пробных замахов. Не, в армии я видел, как ножами бьются профессионалы, но сам в этом ничего не понимал, надо признаться. В детстве только был помешан на метании ножей в деревья, потому постепенно переломал все кухонные, что были у нас дома. Меня даже не ругали, просто отец стал делать домашние ножи сам, из полотна пилки, а рукоятки — из полиэтилена. Такие ножи совершенно не желали лететь, куда их бросаешь, так что увлечение моё постепенно прошло.

После этого я метал топоры каждый поход с классом, но что такое тренировки пару раз в год, да ещё и в детстве? Не серьёзно.

Встал в позу героя комикса, скрестил кинжалы, собираясь сказать по этому случаю пафосную речь.

— А-а-а! Да ё-маё! — Тут же выронил я оба клинка. Между ними проскочил разряд молнии, мне досталось, как будто в розетку пальцы сунул. Был у меня и такой опыт. Несколько раз.

Так-так. Теперь мне понятны деревяшки на рукоятках. Такие ножички надо в резиновых перчатках носить. Ладно, возьму с собой, как камешки на рукоятках светятся, мне нравится. Потом найду, где у них батарейки, а пока, надо бы их положить друг от друга отдельно.

Одежду аксакала осмотрел ещё раз, но всё равно ничего не нашёл. Карманов на его пиджаке не оказалось, да и штаны тоже были без них. Моряк что ли, или религия не позволяет ничего в карманах носить?

Никакой сумки или рюкзака поблизости не видно, а книгу хотелось забрать обязательно, потому вышел в другую комнату, куда этот дед все время бегал.

Тут был свет, что шёл от настенных светильников, к которым вели светодиодные световые ленты.

Охрененно девки пляшут! Это что, лаборатория химика напополам с вивисекцией?

Стены комнаты были покрыты разными полочками, со стоящими на них непрозрачными бутылками и бутылочками. Посередине комнаты стоял стол, на котором лежала привязанная к нему девочка. Мертвая. Судя по совершенно белому телу и подтёкам из порезов, именно она и послужила донором для звезды в соседней комнате. Немного затошнило, но я сдержался. Дед реально был урод, чтоб ему ад следующей остановкой был, а черти его голубой краской покрасили.

В комнате было много интересного, но пробовать незнакомые химикаты — дураков нет, хотя некоторые бутылочки призывно мигали разноцветными огоньками.

Дед с какого-то супермаркета полки с подсветкой стырил, что ли? Зачем эта иллюминация тут? Реклама — двигатель сатанизма?

Быстренько просмотрел полки и несколько ящиков, которые были прямо в стене. Денег я и тут не нашел, зато попалось в одном ящике ещё несколько небольших стекляшек, но уже зелёного цвета. Ещё куча разных гербариев с разнообразной травой, но я ни разу не Мичурин, так что пусть эту дурь курит кто-то другой. Подумав, стекляшки решил прихватить. Каким-нибудь крестьянам можно будет впарить, так что, положу к себе в карман.

Но неожиданно в одежде пацана карманы тоже отсутствовали. Так, надо привыкать, что пацан — это я сам, а одежда теперь моя. И он же был раб, а рабам не положено имущество, а значит и карманы не положены. Сделаю мешок типа армейского сидора из какой-нибудь тряпки и все дела. Вон, как раз в углу что-то подходящей тканью накрыто.

Накрыто оказалось кое-что интересное, а именно сундук. Вот реально сундук, как у моей бабушки в деревне, на котором она спала, как на кровати. Кованный такой, со скважиной для ключа, которая поблёскивала разными цветами, как светодиодами подсвеченная. Дед явно помешан на подсветке, эти светодиоды у него кругом.

Так, я очень хочу посмотреть, что внутри этого сундука. Уверен, оно мне пригодится, пока я до дома добираюсь. Ключа у того урода при себе не было, надо бы поискать его тут. Без ключа мне эту бандуру не вскрыть, даже если я монтировку найду. Этому телу явно не мешало бы подкачаться, а то силы явно не те, да и рёбра торчат. Значит, для начала, хорошо бы пожрать! И попить, а то во рту сухо после тряпки.

Еще раз пересмотрел все ящики, но ничего, что напоминало бы ключ, не нашел. Печально. Может, в другой комнате посмотреть?

Осмотрелся. В этой комнате, как и в прошлой, дверей больше не было, потому я завис. А как тот сатанист отсюда выбирался? Да тут даже окон не видно, хотя подозреваю, что это подвал, и окна тут и не положены. Не живёт же он тут. Тут и спать негде и есть нечего.

Вернулся в комнату со звездой. В полусумраке обошёл и её, но там тоже дверей не нашлось, как я и помнил. Отсутствие дверей начинало так бесить, что я в злости пнул тело старого хрыча, уже совершенно не боясь этого трупа. Я больше боялся остаться с ним в этих двух комнатах навсегда!

Обе висюльки с камушками я держал в руках, на шею себе их повесить было стрёмно, всё же с мёртвого снял, а когда задумался, то начал одну из них крутить, задумчиво обходя обе комнаты ещё раз.

Но руки всё ещё плохо меня слушались, подвеска вырвалась у меня из рук и полетела на пол, проскользив по полу почти через всю комнату.

«Вот же, верёвка неудобная, скользкая сильно». — Подумал я, вспоминая, какая же мысль только что мне приходила в голову. Умная мысль, у меня других не бывает, но вот не задержалась, как и все женщины в моём доме. Пришла и тут же ушла, не сказав, зачем приходила.

Вспомнил! Меня удивило, что, когда подвеска летела по полу, то…

Я подхватился и добежал до упавшей висюльки. Так-так, где-то вот тут… Разве нет? Тогда вот тут. Точно!

В одном месте на полу, как только я приблизил к нему подвеску, засветился квадрат. В прошлый раз он только мигнул, пока висюлка пролетала, как фанера над Парижем, но я краем глаза заметил это. Не получать мне год зарплату, если это не люк! А вот и замОк рядышком, с рисунком, очень похожим на корявые художества на подвеске. И размерчик подходит.

Положил подвеску на светящийся рисунок, и квадрат люка действительно сдвинулся, открыв проход вниз. Ничего себе у них тут система защиты, прямо, как в бункере Гитлера. Электронные ключи, панели подсветки.

Поднял медальон, и дверь в подвал через секунд пять закрылась. Система понятна, но зачем такие сложности — не пойму. Надо бы сходить, посмотреть, куда ведёт выход, но сначала трофеи подготовить к выносу.

Мешок из тряпки вышел нормальный. На лямки пошёл пояс из халата старикашки, который, хоть и выглядел вычурно, по длине подошёл идеально. Не удержался и кинул в мешок все светящиеся банки. Эти банки были подписаны точно такими же закорючками, что и в книге, так что не понять, что там. Да и ладно, потом вылью из них химию, а баночки оставлю. Люблю всё блестящее.

Книга всё так же дымила, открытая на развороте с рисунком. Старик её перелистывал с помощью кинжалов, видимо, боясь обжечься, но я никакого жара не почувствовал. Да и запаха горелого всё ещё не было, хотя другие запахи я ощущал прекрасно. Особенно бесил запах своего немытого тела.

Только я собрался закрыть книгу, черный дым зашевелился, но в этот раз он потянулся ко мне, как будто магнитом притянутый. Из дыма образовалась петля, очень похожая на ту, что утащила старика и пацана, только эта была темной, а не белой.

Ухватить себя за руку я не дал, увернувшись, но дым оказался очень настойчивым. Я тоже упрямый, так что мы играли в эту игру секунд тридцать, пока книжка не стала жульничать, сотворив не петлю, а иголку, которая впилась мне в руку, оставив свой шип у меня в руке.

— Ах ты, макулатура древняя! Да я тебя на закладки сейчас пущу. Ты чего это правила игры нарушаешь, а? — Возмутился я, выдергивая шип и отбрасывая его в сторону.

Создалось ощущение, что книга меня услышала и убрала все свои щупальца.

— Если ещё раз попытаешься сделать мне больно, пойдёшь на растопку, понятно?

Прислушался, но вроде как, молчит. А говорят, что книга — лучший собеседник. Врут.

Только собрался закрыть книжку, как из неё выскочило сразу три петли и две иглы. А сверху ещё и рожа страшная образовалась, наподобие маски из фильма «крик».

— Ну, я тебя предупреждал. — Сделал я скорбное лицо, поймал руками сначала отростки с иголками, безжалостно оборвал их, а потом и петли точно так же прополол, как сорняки на огороде у моей бабки.

— Бо-о-ольно. — Вдруг на грани слышимости простонала маска, висящая над книжкой.

— А нечего было тянуть ко мне свои конечности. — Тут же заявил я. — Зачем меня уколол? Мне тоже было больно.

Но маска со мной разговаривать не захотела, и вся чернота скрылась внутри книги. Что-то действительно из неё собеседник так себе. Стремление нести знания в массы отсутствует, как данность.

Уже спокойно, голыми руками закрыл книгу, убрал её в мешок. Подумал, и убрал туда же и те три, что валялись на полу, думается, в них тоже что-то про демонов было написано, раз аксакал в них искал информацию во время торгов со мной. Перед этим глянул, но они тоже были не на русском, а на закорючковом. Кстати, а в вивисекторной других книг не было, получается, у этого маньяка все книги только про демонов?

Груз получился тяжеловатый для такого тщедушного тела, но моя природная запасливость не позволила выкинуть что-то из набранного. Хотя, это не природное, то меня бабуля так приучила, дай бог ей здоровья.

Мешок я всё же решил оставить около люка, не таскать пока что с собой, а сам полез в подвал. Медальон с замка убирать не стал, пусть открыто будет.

Лестница вниз оказалась небольшой, потом коридор метров двадцать и опять лестница, но теперь уже вверх. Эта была длиннее, так что я надеялся выбраться на свет. Опять коридор, еще метров десять и…

Дверь. Точнее, каменная плита, которая перегородила проход, но я, хоть и не ботан, но тож думать умею. Покрутил второй подвеской, ища очередную сенсорную панель. Точно, нашлась на стене примерно за пару метров до плиты. Маленький такой светящийся рисунок, повторяющий рисунок на втором медальоне, если бы не подсветился — ни за что бы не нашёл. Приложил — плита откатилась в сторону. Убрал — всё равно открыто. Отлично, а то мне же ещё сюда возвращаться.

Это я поторопился с выводами. Только прошёл плиту, она встала на место. Нервничать не стал, быстро нашел ещё одну панель, прикладывание к которой снова открывало дверь примерно на полминуты. Вот теперь понятна вся система.

Ещё метров пятнадцать, и небольшой, уже деревянный, квадрат, который сдвинулся в сторону руками. Пролез через узенькое окошко и оказался в погребе. Пахло сеном и какими-то специями. Тут темно, но запах погреба я ни с чем не спутаю, потому что у бабушки за всеми укропами и соленьями-вареньями отправляли в погреб только меня. Мне всегда казалось, что это была своеобразная пытка, потому что потолки там были на рост бабушки, а не на мои два метра семь сантиметров. А вот тут высота больше двух метров, раз я головой не стукаюсь.

Дима, ты лох! Забыл, что ты теперь шибзик, метр с кепкой, да и то, в прыжке? Ладно, привыкну.

Дверь из погреба оказалась незапертой, и я наконец-то выбрался на свет, больно стукнувшись при этом об косяк. Опять рассинхрон с телом произошёл.

Хижина аксакала, а я сразу понял, что попал к нему домой, оказалась двухэтажной, лестница на второй этаж была тут же. На улице темнотень, как я увидел через окна, так что, время для сборов у меня ещё есть.

На перовом этаже первым делом я нашёл кухню. О! Давненько я не ел, ещё с прошлой жизни. Вот перспективный шкафчик возле плиты.

Оказалось, что питался этот неудачник только зеленью и хлебом. Не очень люблю я веганов, честно говоря. Есть у меня друган, еще по старой качалке, доармейской, так вот его угораздило жениться на такой вот любительнице капусты. Не, как человек, она ничо, но вот в гости к ним приходить, всегда надо свою жратву брать, она и мужу ничего не готовит из нормальной еды. А прихожу я к ним очень регулярно.

Она задалась целью меня женить, так что, каждый раз, кроме хозяев, у них в гостях ещё две-три новых девочки. Я даже прочухал это дело, и как расстанусь с очередной, так сразу ей звонок «ой, я опять один, никто меня не понимает». И всё, жди в ближайшее время подгон нового знакомства. Идеально.

Только вот, чтобы не помереть от голода в процессе «А я Дима, а я Леся» (ну, или кто там ещё), я должен брать с собой топливо для моего вечно растущего организма. И не на одного, потому что все девки, что «я на диете, я буду только салатик» потихоньку вытаскают из моей тарелки все «вредные холестерины» под чистую! Всегда удивляли такие женские диеты: у самой в тарелке только салат, а мяса она, в конечном счёте, съела чуть ли не столько же, сколько и я!

Пожевал хлеба, посыпав его солью. Нормальная еда, если остальное — трава. Надо будет с собой взять хлеба, а то вдруг я в этих горах надолго. И соли, чтобы воду солить. Пить теперь хочется, но крана на кухне не нашёл. Точно, аул какой-то.

Поднялся на второй этаж, лестница была сразу же возле кладовки, светильники и тут автоматом включились. Надо же, современный дом, светодиоды, датчики движения. Сразу нашёл спальню, но она оказалась пуста, никаких жён в ней не оказалось, дед явно жил один.

Вход в спальню из коридора был опутан светящимися паутинками красного цвета, как в кино про грабежи банков, но я же теперь маленький, свободно пролез между ними. Надо поискать деньги тут, не зря же через сигналку пролез. Мне кажется, они просто обязаны тут быть, вряд ли такой человек доверял сберегательным кассам, а вот чулкам, набитым купюрами и лежащим под матрасом — запросто.

И я оказался прав, под кроватью действительно нашёлся тайник. Она поднималась вместе с постельным бельём, но мне сначала силы не хватило, так что постельное я сбросил на пол, а только потом уже поднял саму кровать.

Открылся вид на аккуратные ячейки, в которых лежали какие-то мешочки, опять какая-то трава, несколько ключей, подсвеченных разными цветами. Думаю, от сундука точно один из них. Забрал все и повесил себе на шею.

А вот в мешочках оказались монеты. Незнакомые, в основном, с носатым профилем на одной стороне и башней на другой. Золотые, серебряные и бронзовые. Тьфу, медные, а не бронзовые, это же не медали. Понятно, дедуля где-то клад надыбал и теперь живёт, иногда продавая антиквариат.

Или нет, он уже не живёт. Живу я! И эти монетки — это не кража, а плата за моральный ущерб. Только вот, сомневаюсь я, что всё это добро утащу. Меня от пары книжек уже шатает, а тут металла килограмм пять. Хотя нет, меньше, это я со своими старыми ощущениями сравниваю.

Решил перетаскать всё к погребу. Туда у меня есть ключ, можно будет весь антикварный клад там спрятать, а потом вернуться, когда до цивилизации доберусь. Возьму с собой один мешочек, мне на полжизни хватит, если продать нужным людям. Хотя, сундук я всё же вскрою, очень уж любопытно, что там, хотя не удивлюсь, что какое-то старое барахло, какое у моей бабушки в таком же сундуке хранилось.

Перекидал в коридор мешочки, потом вылез сам. Перетаскал всё к двери в подвал, спрятав их за деревянной панелью, и решил дообследовать дом, а то я только кухню и спальню видел, а коттеджик немаленький.

Глава 4

На первом этаже следующей от кухни комнатой оказалась ещё одна спальня. И, внезапно, не пустая. Кровать и спящая на ней девушка. Где-то лет двадцать-двадцать пять, хотя могу и ошибаться, света, попадающего через открытую дверь, было недостаточно, чтобы рассмотреть подробности лица.

Зато подробности тела я рассмотрел прекрасно. Выше теперешнего меня, длинные светлые волосы, заплетённые в косу, длиной не меньше чем до пояса, грудь не меньше четвёрки, длинные стройные ноги. Ничего такая красотка, в прошлой жизни я бы с такой позажигал вечерок. Может даже два. Одета она была очень оригинально — на шее уже знакомый ошейник, какой был у парня, а на руках и ногах браслеты, от которых тянулись светящиеся линии к разным точкам тела. Значимым таким точкам, вроде сосков, паха… А от ошейника пара светящихся нитей шла к голове, и одна тянулась в район сердца.

И всё. Вот в таком виде она и спала, даже одеяла не было.

Светящийся ошейник — тоже рабыня, это я понял. А светящиеся браслетики на руках и ногах — это мода такая? Или, если сбежит, издалека было видно? Надо её разбудить и расспросить. Или не стоит? Вдруг, она влюблена в своего хозяина, сущность которого я отправил на встречу с неизвестностью?

Ладна, ладно, это я так неудачно шучу от нервов. Если бы она была тут по любви, да хотя бы к его деньгам, ошейник бы не понадобился. Или тут у них такие игры? Типа, бдсм, все дела?

Димон, хватит рассуждать, что ты как ботан? Ты же никогда таким не был! Действовать надо. Язык всё равно нужен, и пусть уж им лучше будет рабыня, чем какой-нибудь охранник.

— Эй! — Толкнул я светящееся тело. — Подъём, труба зовёт!

Девушка открыла глаза, но что там она себе подумала, видя перед собой незнакомого пацана, не знаю. Только вот она не удивилась ни капельки, а молча встала и пошла на выход. Она что, зомби? А они разве спят?

— Эй, ты куда пошла? — Решил я всё же её окликнуть.

— А хозяин не в спальне? — О! Она разговаривать умеет, не зомби. А голосок красивый, таким хорошо шептать моё имя. Или кричать в экстазе. Так, что-то я не туда забрёл.

— Не, он сейчас далеко. — И надеюсь, ему там очень хреново. — Это я с тобой поговорить хотел.

— Говори. — Она не зомби, но точно зомбированная. Спокойная, как танк в поле. Встала в дверном проёме, силуэт подсвечен сзади, а я в теле пацана, которому такого зрелища хватило, чтобы отреагировать. Надо успокоиться, что это я, как на своём первом свидании. Точнее, на первых трёх своих свиданиях.

— Как тебя зовут? — Любое знакомство с девушкой надо начинать с её имени. Все эти пикаперы, которые придумывают разные способы обратиться к девушке, не понимают, что если девушка сказала тебе своё имя — всё, ты с ней познакомишься. Не сказала — не познакомишься, ищи другую. Их в баре всегда полно.

Вот и весь пикап.

— Ганнидар, мы же с тобой уже знакомились. — Своё имя я выяснил, но своё она не назвала. — Два дня назад.

— Да я тут поучаствовал в одном антинаучном эксперименте, и теперь не помню ничего. — Да, девушки не любят, когда забываешь их имена. — Так как, говоришь, тебя зовут?

— Сенила. — Имя нерусское. Неудобно разговаривать, когда она стоит против света, лица не видно, приходится залипать на всё остальное. Четвёртый размер, не меньше. И ноги! — А где хозяин?

— Он улетел, как медведь Винни. — Я не смог сдержать самодовольную улыбку, представив летящего на воздушном шарике, старикашку. А снизу я. С ружьём. — И надеюсь, он там найдёт неправильных пчёл.

Девочка зависла. Точно, деревня, раз даже советских мультиков никто не смотрел. Кстати, а тут есть телик?

— Так его нет дома? — Наконец сделала она правильные выводы.

— Нет. — Подтверждающе кивнул. Мы же не в Болгарии, на русском эта девочка разговаривает без акцента, должна понять, что кивок — это подтверждение. — А скажи мне, милая Сенила, где мы находимся?

— Дома у мистера Венеруйло. — Значит, старикана так звали? С Венерическими болезнями у меня ассоциируется. Ну и ещё с одним словом, которое хорошо характеризует этого урода, но в обществе приличных девушек говорить такое нельзя. До тех пор, пока не выпьешь.

Но я хотел не это узнать.

— Клёво. А поподробнее?

— На первом этаже его дома. — Так, не в ту сторону.

— К чёрту подробности, в каком мы городе? — Пришёл на ум старый анекдот. Но его она тоже не знала.

— Город Квеху. — Последовал совершенно спокойный ответ. Я думал, она скажет, что это не город, а аул такой-то, но ответ ещё больше меня запутал.

— А страна тогда какая? — Пока задавал вопросы, вышел в коридор. Как только девушка стала хорошо освещена, таинственность и загадочность её пропала, а я успокоился.

— Нермилия. — Сенила с удивлением уставилась на меня. — А ты разве не знаешь?

— Говорю же, после эксперимента у меня проблемы с памятью. — И они реально есть, потому что такой страны я не помнил. Пусть по географии у меня всегда было «три пишем, два в уме», но уж страну, где по-русски разговаривают, а бы знал. Хотя…

— Сенила, а на каком языке мы разговариваем? — Только теперь обратил внимание, что когда девушка говорит, то слова не совпадают с губами. Как будто полностью дублированный фильм смотрю.

— На нермильском. — Ещё больше удивления в её голосе, и ещё больше охренения у меня. Кажется, я точно не в России. — Ты и это забыл?

— Как бы да. — Ответил я ей, задумавшись. Мы разговариваем не на русском, но я всё понимаю. И самое прикольное, я-то ей отвечаю на великом и могучем, а она меня тоже прекрасно понимает.

У меня есть только одно объяснение — магия. Или даже МАГИЯ! Все эти кровавые звёздочки, ритуалы, призраки. Перенесло меня не в другую местность, а другой мир! Я в каком-то магическом мире, где эльфы с гномами толпами бегают.

Была у меня одна эльфийка, что даже раз притащила меня на их тусовку толкиенутых. Будешь орком, говорит. Побегал я полдня с толпой таких же, и понял, что это не моё. Задания эти, сюжеты. В морду никому не дать, даже задохлику, который, вроде как, маг! Кинул он в меня жёлтым мячиком, на который я даж и внимания не обратил, а оказалось, что меня убило фаерболом. Как в детский лагерь вернулся, когда в вышибалу играли.

Получается, петельки меня принесли в этот мир, они меня и научили понимать и разговаривать на местном языке. Только читать не научили, ущербные какие-то.

— Сенила, а ты читать умеешь?

— Нет. — Беспечное пожатие плечами. — Я же из деревни, да ещё и третья в семье была. Отец считал, что всё равно меня замуж выдадут, нечего на учителей тратиться. В школу только старший брат ходил, он даже считать большими числами умеет.

— А как ты в рабыни попала?

— Отец продал. — Довольно спокойно пожала она плечами ещё раз. — Месяц назад была ярмарка в городе, а у него все деньги украли, когда он напился. Вот, чтобы не возвращаться пустым, он и продал меня, когда один перекупщик предложил. Сначала-то тот предлагал просто на ночь меня взять, но отец решил насовсем избавиться. Дома ещё пять сестёр, и всех надо кормить, а меня после такой ночи никто бы замуж не взял. Да и так никто не брал, я ж уродиной была.

— И как тебе в рабстве? — Надо уговорить её бежать вместе. Судя по всему, она об окружающем мире знает намного больше моего.

— Работать надо намного меньше, да ещё и внешность мне переделали. Обещали, как только закончится трансформация, начать обучение. Если бы умела читать, никогда бы в ублажательницы не попала, меня бы тогда какой-нибудь храм купил. Не стала бы такой красоткой. — И она провела по своему обнажённому телу обеими руками. Эй, ты чего! Я же только успокоился.

Да, в этом вся женская философия. Ты или умная, или красивая. И большинство выберут быть красивой, что характерно.

Если её внешне переделывают браслеты (хотя, чего они там переделывают в районе паха, не понятно), то, что делает ошейник, от которого идут светящиеся нити к голове и к сердцу? Или это к желудку, а то я не очень силён в анатомии. Да-да, Марка Твена я читал. На месте тех, кто её воспитывает, я бы действительно сделал сексуальную куклу тупой. Зачем, если важно только тело? Она же не гейша какая-то, которых, и танцевать, и на инструментах играть, говорят, учили. Она — бывшая крестьянка, такую только для постели и держать. Постель и борщ — успех семейной жизни.

— Сенила, а ты умеешь готовить?

— Конечно. — Она даже сразу же двинулась в сторону кухни. Слушай, я тоже уже хочу себе такую рабыню. Идеальная же женщина! И замуж не просится.

— И попить бы чего-нибудь. — Пить и до этого хотелось, а после хлеба с солью, жажда меня стала натурально доставать.

— Сейчас принесу вино, подожди в столовой.

— Стоп. — И она застыла. Замерла, как будто мы в «море волнуется» играем. — Покажи где столовая.

Девушка «отмерла», хмыкнула и показала пальцем вдоль освещенного коридора.

— Вторая дверь вон туда. — И показала повёрнутой ладошкой, что надо завернуть направо. Ладно, чай это не Зимний дворец, не заблужусь, потому махнул рукой и опять кивнул.

Дверь в столовую была направо, а сам коридор заканчивался массивной дверью, которая привлекла моё внимание всё тем же светящимся замком. Теперь я был уверен, что это не светодиоды, а тоже магия.

Раз я в магическом мире, то теперь понятно выражение «одарённый». Это явно тот, кто видит магию. Такие люди по умолчанию опасны, потому их и продают в рабство. Значит, о том, что вижу — молчу, как студент на экзамене.

Один из ключей, которые я прихватил из спальни, подошёл к замочной скважине, так что я рискнул открыть. Ниточки от замка действительно прицепились к ключу, и он легко провернулся. Прикольно смотрится.

Дверь оказалась очень тяжелой для моего тщедушного тела, но с трудом, навалившись всем телом, я всё же сумел её открыть.

И оказался в аптеке.

Зал, освещённый парой включившихся светильников, небольшой прилавок, полки с бутыльками позади прилавка. Светящихся, правда, тут нет, но всё равно, приличное количество выставлено. Этот тип жил не продажей антиквариата, а тем, что бодяжил всякие разные микстурки. Аптекарь он. Или нет, тут же мир эльфов, значит не аптекарь, а алхимик.

— Ты тут? — Сенила заглянула в открытую дверь. В руках она держала кувшин и хлеб. — Мистер Венеруйло запрещает рабам заходить в лавку.

— Так я не раб. — Показал я пальцем на свою шею. — Да и, если мистер будет против, пусть скажет мне об этом сам. — И едва сдержал в себе нервных смех.

Не, что-то стало с моим вечным спокойствием. Много думаю, нервничаю, шучу несмешно. Последние события повлияли? Как-то раньше мне не приходилось видеть обескровленных детей и вселяющихся привидений.

— Хозяин тебя освободил? — Она действительно только сейчас обратила внимание на отсутствие у меня ошейника. — А почему?

— А я его уговорил. — Прямо до смерти уговорил. Я хороший уговаривальщик. — Он попросил об одной услуге, выполнение которой и закончилось моим освобождением. — Во, даже не соврал ни разу, будь я всё ещё в звезде, даже она бы не смогла придраться.

— И что ты теперь будешь делать? Покинешь нас? А Петания?

— Кто? — Эта блондинка никак не может запомнить, что у меня «проблемы с памятью».

— Ты и её забыл? Хозяин же вас вместе купил, мне казалось, что у вас любовь. Вы всегда так мило разговаривали. — Понятно. Это она про девочку, у которой старик кровь высосал.

— Она умерла.

— Да? Жалко, она мне понравилась. — Вот так спокойно отнестись к смерти человека? — Ты, наверное, очень расстроен?

— Очень. — Особенно тем, что не прибил кровососа лично, а всего лишь отправил его полетать. — Потому, я собираюсь в скором времени уйти.

— О! — Искренне удивилась она моему желанию отсюда свалить. — А куда?

Блондинка задала просто прекрасный вопрос. Действительно, а куда мне направиться? Это же неизвестный мир, а я тут ничего не знаю.

Посмотрел внимательно на Сенилу, на хлеб и вино в её руках.

Мне нужен проводник в этом мире. Кто-то из местных, кто знает реалии. И кто подскажет, куда мне лучше всего податься.

— А куда бы ты посоветовала?

— Я думала, ты вернёшься домой. — Замечательно, я бы хотел домой. Только вот, дом мой слегка далековато. — Или всё же поедешь учиться. Ты же говорил, что тебя захватили, когда ты на учёбу в Маг-Академию ехал.

— А далеко эта Академия?

— Далеко, она же в Менаране, а мы в Нермилии.

— А сколько туда добираться? — Учиться не очень хочется, но есть одна умная мысль: если можно переделывать баб, то мужиков и подавно. Если я стану крутым волшебником, то смогу придумать, как переделать это тело обратно в нормальное. Буду иметь свой обычный двухметровый рост и кубики на прессе, а не эту пародию на мужика. Стану тут самым крутым перцем, буду зашибать деньгу на охране какого-нибудь принца или короля. Или вообще, на принцессе женюсь. А что, тут же магия везде, значит, должны быть незамужние принцессы.

— Не знаю, я никогда нигде не была, кроме своей деревни и этого города. Про Академию ты мне сам рассказывал, когда я вас кормить ходила.

Логично. Но всё равно, забрать себе такую хорошенькую мне очень хотелось, пусть как проводник она мне и не подходит.

— Что там на счёт пожрать?

— Ах, да. Держи вино и хлеб, я сейчас приготовлю. — И, развернувшись (при этом призывно сверкнув голыми ягодицами), ушла вглубь дома. Не, её точно надо взять.

Вино оказалось кислым, я такое не очень, но жажду утоляло неплохо. Правда, с голодухи, немного в голову дало, захотелось спать больше, чем есть.

— Дар, иди кушать. — Опять появилась девушка в дверях аптеки. В этот раз она была хотя бы одета в какое-то платье. Хотя, лучше бы оставалась голой, проступающие формы ещё больше возбуждали мою фантазию. Но глаза всё равно слипались.

— Иду. — Поесть всё же стоит. Это меня развезло, потому что из закуски только хлеб был.

Девушка полностью оправдала свою блондинистость: в тарелках на столе лежала только зелень.

— А мяса нет? — Этому телу надо есть мясо. Да оно любому телу не повредит.

— Есть, но ключа от ледника у меня нет, да его и готовить долго. — Как только я сел за стол, она чинно уселась на колени на пол возле моего стула, оказавшись лицом на уровне моего пояса.

Это что за дела? У меня же слишком бурная фантазия!

— Сенила, сядь на стул.

— Рабыням не положено сидеть на стульях, если в помещении есть кто-то из свободных. — Нравоучительным голосом заявила она. Мне кажется, даже с гордостью это сказала, как будто сидеть на полу — особая привилегия. — Можно только стоять или сидеть на полу. Хозяин любит, когда я сижу.

— А если в походе? — Помнится, у нас все религиозные ограничения в походе не действовали.

Я так всегда от бабушки отмазывался, типа, я же не дома, а у тебя, значит я в походе. Посты эти, моления и всякую подобную муть могу не соблюдать.

— В походе можно. — Тут же согласилась со мной Сенила. — Но мы же дома.

— Мы не у себя дома, значит в походе. — Использовал я тот же аргумент, что и у бабушки.

Девушка задумалась.

— Это ты не дома. А я, наоборот, к этому дому привязана.

— Это как?

— Хозяин боится, что может в любой момент умереть, и я тогда тоже умру, раз привязана к нему, как и все ублажательницы, вот он и нанял мага, который перепривязал меня к дому. Теперь, если хозяин умрёт, то я останусь жива, но вот покинуть этот дом с тех пор не могу.

— Получается, ты теперь рабыня дома?

— Получается, да.

Печально. Нет, хорошо, что ей сделали перепривязку, иначе бы она уже была бы мертва, но забрать её теперь не получится. Только вот забрать её надо. Пока-а ещё обнаружиться, что старый хрыч коньки отбросил. Да за это время девушка с голоду помрёт, одной травой питаясь. И не факт, что её новый хозяин будет хорошим. Я в любом случае лучше всех.

— Покажи, где ледник. — С собой мяса надо взять обязательно. А траву жевать что-то не хочется, хочется спать. Чувствую, что плыву от полкувшина вина конкретно. Слабак я стал.

— Пошли. — Тут же поднялась она с пола и пошла к выходу. Не, такая кукла, которая с тобой не спорит, мне надоест быстро. А если будет спорить, то надоест еще быстрее, я себя знаю. — Вот.

Как я и думал, ледник был в подвале, но вела туда другая лестница, не та, что вела в хранилище травы. Дверь была массивная, но скважина самая обычная, без подсветки. Паранойя старикана не распространялась на запасы продуктов, хотя я бы не удивился.

Один из ключей подошёл. Открыв дверь, я вручил его Сениле.

— Приготовь нормальную еду. И скажи, где моя комната?

— Я не знаю. — Ключ она взяла и повесила на шею. — Вы с Петанией спали в подвале. Связанные.

— Тогда я лягу на твоей кровати. — Перед дорогой надо нормально выспаться.

— Хорошо. Как мясо будет готово, тебя будить?

— Не надо, если меня разбудить, можешь пострадать. Я со сна бываю буйным. — Многие из моих девушек это испытали на себе. Помню, как одной засветил ногой в глаз, так что, потом предпочитал заранее предупреждать о последствиях моей принудительной побудки.

Она кивнула и зашла в холодильник, а я пошёл в её комнату и рухнул на кровать. Всё, меня не будить, даже если старик вдруг вернётся из своего путешествия и начнёт требовать от меня реванша. Надо ему — пусть в своё тело возвращается.

Глава 5

Похоронная процессия. Я стою у могилы своей матери и понимаю, что остался в этом мире один. Мне скоро пятнадцать, но я ниже своих сверстников. В десять мой рост почему-то замедлился. Мама меня утешала, говорила, что это временно, что скоро я стану большим и сильным, что надо подождать. Только вот сама она этого не дождалась.

Мне сказали, что мама неудачно упала с лестницы. Я бы в это поверил, если бы не видел раны на её теле. Они ничем не отличались от тех, которые она носила после очередных побоев от отца. Видимо, в этот раз он не рассчитал.

Я промолчал. Не стал обвинять этого человека, убийцу моей матери. Нет, я его не простил, я отомщу, но надо подготовиться. До моего совершеннолетия ещё есть время, до него меня никто трогать не будет. Мне тоже его сейчас убивать нет резона, если он умрёт, король назначит опекуна-наместника. За год этот наместник разграбит всё, что можно, да и его не будет сдерживать слово, данное матери.

В библиотеке я нашел несколько книг по ритуальной магии, там было несколько очень интересных вещей, который могли бы мне помочь в моей мести. Для начала, нужно избавиться от этого урода, моего сводного братца, которого барон сильно приблизил к себе. Уже давно никто не вспоминает, что он — сын крестьянки, а я — сын баронессы. Для всех давно ясно, кто унаследует титул и состояние, если с отцом что-то случится. Хотя нет, он мне не отец. Отца у меня нет.

Как нет теперь и матери.

Наконец-то мне по великому секрету рассказали то, что было известно каждой собаке. Мою мать захватили какие-то разбойники, когда она ехала на свадьбу с отцом. Несколько дней её искали, но потом поиски забросили. Только вот через полтора месяца она сама пришла, избитая, с седой прядью над виском и… беременная. На все вопросы о том, кто это был, она молчала, только твердила, что это случилось против её воли. В последнее почти никто не поверил, раз она молчала и не хотела говорить имя этого человека. Поползло много слухов, большинство которых сводилось к тому, что она сама подстроила своё похищение и сбежала к любовнику. Любовнику она надоела, он её и выгнал.

Уважаемый купец не стал отменять свадьбу с моей матерью. Ведь, хоть и порченая, она всё ещё оставалась баронессой де Летоно, а ему очень был нужен титул.

А потом родился я. Никому не нужный, кроме моей матери. За то, что меня пообещали не убивать до совершеннолетия, мать отказалась от своего права на титул, передала его мужу. Теперь она стала женой барона, а не он мужем баронессы. В Империи Менаран владетельный титул может принадлежать только одному человеку.

Только вот, со временем этот купечик забыл, откуда его поднял титул моей матери. И убил её. Если бы у мамы оставались нормальные родственники, я бы обратился к ним, но прямых не осталось, а к остальным даже обращаться не стоит, там тоже тот ещё гадюшник. Не успеешь оглянуться, как баронство тебе не принадлежит, а сам должен до конца жизни.

Нет, я отомщу сам.

Опять свет моргает, и я стою возле окна-бойницы. Вчера было моё совершеннолетие — шестнадцать лет. Мой рост так и остался невысоким, хоть я и подрос немного, по сравнению с прошлым годом. Местный алхимик говорит, что яздоров, и что это — наследственное. Знать бы, от кого такое наследство, от мамы или от неизвестного урода, что изнасиловал мать.

Внизу прибыла процессия, которую встречает вся усадьба.

— Сын, проверяющие хотят тебя видеть. — Человек, которого я должен называть отцом, пришёл за мной сам. Обычно он не опускался до личных встреч со мной, ведь после смерти матери в его глазах я никто. Но по закону я всё ещё баронет де Летоно, законный наследник, и в день моего совершеннолетия мог бы подать прошение о проверке меня и моих близких на магические способности.

В семье матери никогда не было одарённых, но заказать проверку было моё право. Барон сам вспомнил об этой привилегии, явно желая, чтобы заодно проверили всех жителей усадьбы. Если бы не я, такая проверка обошлась бы ему очень недешево, а так — корона сделает это бесплатно. Если окажется, что кто-то имеет способности, то тому, кто заказал проверку, даже положена премия. Сколько точно, не знаю, но поговаривают, там особо не разгуляться, даже саму проверку не окупить. Но раз уж можно бесплатно…

Один раз в жизни любого аристократа, на день его совершеннолетия, а кроме меня, других истинных аристократов тут нет. В глазах общественности, мой приёмный братец — никто. Да, надо пойти, встретить проверяющих.

И я просыпаюсь от толчка в бок.

Эх, спокойно поспать мне всё же не удалось. Нет, девушка меня не разбудила. Она просто спокойно улеглась рядом (совсем слегка задев при этом локтем), опять одетая в одни браслеты. Хмель из меня уже выветрился, а вот тело отреагировало на лежащую рядом обнаженную натуру надлежащим образом.

Это был удар ниже пояса. А когда я осторожно провёл рукой по телу девушки и услышал сладкий стон, все моральные терзания меня оставили. Чего терзаться, если ей тоже нравится?

Моё новое тело выдержало полчаса этого марафона, а потом я опять отрубился. Спал в этот раз без сновидений.

Проснулся, когда уже было светло. Окон у этой комнаты не было, но под потолком были продольные щели, через которые проникало достаточно света. Сенилы рядом не оказалось, что даже хорошо, потому что мне опять хотелось. Обычное утреннее состояние организма. Точнее даже «стояние организма».

Быстро одевшись в валяющуюся на полу одежду, я осторожно выглянул из комнаты. В этот раз все мои движения были гораздо увереннее, кажется, мы с телом начинаем привыкать друг к другу.

Сенилы было не видно, но мне была нужна не она. По наитию я всё же нашёл туалет, где сделал все свои дела. Тоже современное такое помещение. Я думал, тут дырка в полу, но нет, сиденье, опутанное светящимися нитями, запах отсутствует, все дела.

Опять проснулся голод, и я пошёл в сторону столовой.

— Нет, куда он уехал, я не знаю. Он с вами договаривался? — Голос Сенилы идёт из открытой двери в аптеку. А говорила, что рабам туда заходить нельзя.

— Нет, но мне очень надо. Вопрос жизни и смерти! — Хриплый умирающий голос, в котором скопились все трагедии мира.

— Ничем помочь не могу. — Интонация Сенилы не изменилась ни на нотку. — А средство от похмелья можно купить на рынке.

— Да там за него почти целый серебряный просят, кровососы! — Вот оно что! Ну, тогда я понимаю этого умирающего. — Не понимают, что если человеку плохо, то нужно помогать страждущим, а не требовать с него последние деньги!

— Я с Вами совершенно согласна, но без хозяина выдавать лекарства не могу.

— Ну пойми, девочка, я же умру! Тебе совсем меня не жалко? — Мне кажется, там, у порога аптеки, умирает истинный актёр. Этот голос уже почти меня уговорил ему помочь. С трёх ударов.

— Попробуйте зайти через час.

— За это время мой труп уже остынет. Сжалься над бедным, вынеси лекарство, я никому не скажу.

— Ох, мистер Тредор, вы хотите, чтобы хозяин меня наказал?

— Сенила, деточка, ни в коем случае! А давай, я дам тебе за бутылёк полную серебрушку, а? Если ты продашь лекарство за такую цену, тебя никто не накажет.

— Почему бы вам тогда не купить его на рынке? Сэкономите две медные монеты.

— Так до рынка ещё идти сколько! Да и обмануть там могут, а тут средство проверенное.

— Ладно, давайте деньги. В лавку я Вас не пущу, извините, лучше вынесу сюда.

— Ты моя спасительница! Дай я тебя поцелую.

— Мистер Тредор, держите себя в руках. Я честная рабыня, все поцелуи только с разрешения мистера Венеруйло. — Услышал, что Сенила зашла внутрь лавки. — Можете у него попросить разрешения.

— Этот старый хрыч за ночь с тобой запросил пять золотых! Да он совсем выжил из ума! Он думает, я деньги на огороде выращиваю!

— Вот Ваше лекарство.

— Вот спасибо, дай бог тебе здоровья и много детей.

— Спасибо. — Кажется, пожелание Сениле не понравилось. В её голосе появились строгие нотки, а дверь она буквально захлопнула.

Выглянул, чтобы понять, что её так разозлило. Девушка стояла около двери, закрыв лицо руками.

— Привет. — Решил показаться я. — Что-то случилось?

— Доброе утро, Дар. — Она отняла руки от лица и немного вымучено улыбнулась. — Нет, ничего не случилось.

— Я же одарённый, вижу тебя насквозь! — Я действительно видел все магические линии, которые проходили через неё. Кстати, среди них появилась новая, которая тоже шла к сердцу. Шла она откуда-то со второго этажа.

— Ничего такого. — Пошла она в отказ. — У меня всё хорошо. Я даже рада, что ублажательницы не могут иметь детей.

Что-то мне не кажется, что попав в постельные рабыни, она выиграла. Детей иметь не может, умирает вместе со смертью хозяина. Сомнительные приобретения за радость иметь изменённое тело.

Но говорить ей это я не стал. Чего расстраивать человека, раз ничего уже не изменить.

Когда она отошла от двери, то светящаяся нить, что шла на второй этаж от её сердца, снова пропала.

— Сенила, а что на втором этаже? — Заодно и тему сменим.

— Там спальня хозяина и его кабинет. — Она прошла за прилавок, отодвинула ящик, рассортировала монеты по лежащим там мешочкам. Потом повернулась к стенке к листочку с закорючками, сделала на нём чёрточку. Бухучёт.

Эти мешочки надо тоже прихватить, про них я не знал.

— Ты там была?

— В спальню хозяин мне сделал разрешение, а в кабинет он никого не пускает.

Надо обязательно посмотреть. Вчера я до кабинета так и не добрался.

—Сенила, солнышко, будь так добра, сделай завтрак.

— Завтрак уже готов, я ждала, когда ты проснёшься. — Что ты будешь делать, она ну просто идеальная.

— Пошли тогда поедим. — И надо уже готовить побег. Что-то я расслабился, как в своём доме. А ведь кто-то может ещё заявиться, не только алкаш с горящими трубами.

Сенила опять чинно уселась на пол, как только я оказался за столом. В этот раз я не стал спорить. Раз выбор между стоять и сидеть, но на полу — пусть сидит. Тем более, её это не напрягает совершенно.

— Собери мне в дорогу поесть. — Шашлычки мне понравились, мясо нежное, вкусное, у неё явно талант к готовке. Только вот, вина надо мне пить поменьше, чтобы опять не вырубиться.

— На сколько дней?

— Дней на десять. — Больше я всё равно не унесу, ведь у меня ещё книги, бутыльки… — Сенила, а как ты определяешь, какое лекарство к чему относится?

— На них написано.

— Так ты же не умеешь читать.

— Ну и что? Я просто запомнила значки на основных товарах. Сложные и магические мне всё равно нельзя трогать, я могу брать и продавать только самые простые. От похмелья, от поноса, от икоты или тошноты. Такое запомнить не сложно, особенно, если повторять ежедневно.

Она хоть и блондинка, но не совсем дура. Для меня все эти закорючки показались совершенно одинаковыми.

— Ты очень вкусно готовишь. — С удовольствием наблюдал, как она расплывается в улыбке. — Спасибо.

Вот теперь я заметил, как мои губы сказали слово максимум из одного слога, а ведь я чётко сказал русское «спасибо» из трёх. Точно, магия.

— Может, хочешь что-то ещё? — И она хитро и с намёком улыбнулась, наклонив голову.

— А мне это будет стоить пять золотых?

— Нет, ты же живёшь в этом доме, а я рабыня дома. — Своеобразная у неё логика, но изъянов я не нашёл. — Да и мне самой это надо, пока идут изменения, всё чешется. Ночью ты мне очень помог.

— Как я могу отказать тебе в таком деле. Ты же мне тоже помогаешь не умереть с голоду.

* * *

Примерно минут через сорок я поднялся на второй этаж, меня очень привлекал кабинет почившего алхимика. Да, как и думал, на двери была защита в виде уже привычных разноцветных светящихся ниточек. Дверь открылась одним из ключей, но часть ниточек так и осталась висеть, пересекая вход. Ничего, расстояние между ними достаточно, я вполне пролезу.

Ну, что сказать… Кабинет, как кабинет. Тут был стол. Такой, солидный, основательный. И шкаф, полностью забитый такими листами, какой заполняла Сенила в лавке. И всё. Даже окна не было.

В ящиках стола тоже не было ничего интересного, разная мелочёвка, типа чернил, чистых листов. Денег тут не было, но вот блестящие магические нити у одной ножки стола очень привлекли моё внимание. Нити шли в пол, потом в одну из стен. Пригляделся — а там квадратик стены похож на дверцу. Тайник или сейф.

Вернулся к ножке стола. Попробовал её рукой — с трудом, но одна секция провернулась, а скрип отходящей панели на стене сказал мне, что я не ошибся. Примитивно у них тут. Ни отпечатков пальцев, ни проверки на сетчатку. Прямо, позапрошлый век.

В сейфе лежали привычные учётные бумаги. Сверху лежала сильно исписанная пара листов, придавленная массивным кольцом. Взял кольцо и эти два листа.

Опять эти закорючки! Это явно что-то важное, а я прочитать не могу. Может, взять с собой эти бумаги, да показать кому-то? Может, в них написано, где старикан клад зарыл. Или, что вот это кольцо — знак того, что он наследный принц, украденный в детстве врагами короны. Я смотрел такой фильм, очень даже интересный сюжетик. Тем более, что кольцо магическое, всё опутанное нитями различного цвета.

Приставил кольцо к пальцу. Надевать не рискнул, а то отхватит магией палец, потом ищи волшебника, чтобы опять его пришил. Прикинул на глаз — подходит, мы с улетевшим старикашкой не только примерно одного роста, но и пальцы у нас не сильно отличаются. Возьму и его, в комплект к документам.

Закрыл сейф, ещё раз огляделся. Всё, тут больше ничего интересного нет.

Рядом с кабинетом было ещё две комнаты, но они оказались просто спальнями. Судя по количеству пыли — давно необитаемыми. И уборщицы у старика нет, а Сениле только в спальню можно. Понятно. Больше на втором этаже помещений не было. Чего там я ещё хотел посмотреть?

Точно, у меня же ещё загадочный сундук не вскрыт.

* * *

Люк был всё так же не закрыт, всё так же лежала девочка на столе, а старик возле кровавой звезды. Несколько часов прошло, а как будто неделю тут не был.

Один из ключей открыл замок этого загадочного сундука, но вот что-то меня остановило от открытия. Точно, светящиеся красные линии были не только в замке, но и шли вдоль кромки крышки. Сигнализация на поднятие крышки, это я как охранник с полугодовым стажем говорю.

Линий, уходящих от сундука, я не увидел, но вот клубок красных нитей в одном месте крышки внимание привлёк. Если я открою, этот клубочек будет как раз напротив, выплюнет в меня каким-нибудь фаерболом, как мячиком, и всё, я убит. Открывать надо, стоя с другой стороны. Сейчас там стена, но можно отодвинуть сундук.

Пока разворачивал немного от стенки эту махину, чувствовал себя идиотом, но смеяться над моей паранойей тут было некому. Зато, когда смотрел на вырвавшийся плотный поток огня, от которого, стоя перед сундуком, увернуться было бы невозможно, мысленно погладил себя по голове.

Димон, ты не параноик, ты Нострадамус какой-то!

И чего это мне вздумалось соблюсти технику безопасности при открытии сундуков? Раньше я бы не глядя его открыл.

В сундуке вещей было много. Во-первых, целая стопка книг. Вот откуда тот тип их доставал, когда бегал в эту комнату. Во-вторых, тут тоже лежали мешочки с деньгами, целых три, и все с золотом. Сотня монет в каждом, на вес очень тяжёленькие.

А ещё тут было пара халатов, какие-то сандалии и сумка. Красивая такая, в цветочках, больше на портфель первоклассника похожая, чем на заплечный мешок. Вот с чем я отправлюсь в путешествие. На учёбу с ранцем. Отлично!

Ранец оказался лёгким, как из пенопласта. Только вот открыть я его не смог, сколько не пытался, завязки не поддавались. Только оставив бесплодные попытки развязать кажущийся простым узел, я обратил внимание, что внутри верёвочек идут синие линии магии, а один тонюсенький волосок идет к моей груди. А точнее, к подвеске, на которую я повесил найденное кольцо. Так вот что это за кольцо! Оно — ключ к портфельчику. Значит, там есть что-то поинтереснее золота, раз такая защита.

Приставил кольцо к веревкам — не помогло. Обвёл кольцом всю сумку — тоже ничего не произошло, хотя тоненькая ниточка от верёвочек сумки исправно следовала за кольцом.

Эх, придётся рискнуть.

Надел кольцо на палец и… Узел светящихся разноцветных нитей сорвался с кольца и охватил меня всего! Я замер. Вот сейчас-то меня и убьёт жуткой магией. Димон, какой ты к Эзопу Нострадамус, ты обычный лох, который купился на блестяшку!

Нити постепенно потухли, но больше ничего не произошло. И что это было? Может, это какое-то отсроченное волшебство? Да и ладно, чего уж теперь. В следующий раз надо слушать свои же умные мысли. Ведь не хотел же рисковать!

Теперь веревочки легко развязались, я с замиранием сердца открыл портфель и заглянул внутрь.

И выругался. Полгода не ругался, но сейчас не сдержался. Портфель оказался пустым! Вот совершенно! Черные, как будто из пластика, стенки, черное дно и больше ничего.

Мне захотелось выйти в другую комнату и хорошенько попинать валяющееся там тело. Столько нервов, а в результате пшик!

Ладно, зато часть книг сюда поместятся, остальные положу в тот мешок, что сделал из покрывала, оставлять их тут будет глупо. Если их прятали в этом сундуке вместе с золотом, значит, они имеют цену не меньшую.

Но теперь мне точно надо уговорить Сенилу иди со мной. Иначе я просто упаду под тяжестью набранных вещей.

Глава 6

Сначала внутрь кинул мешочки с золотом. Раз этот портфель так сложно открыть, значит, золотой запас там и нужно хранить. Стал складывать книжки, внимательно рассматривая каждую. Они были разного размера, потому в тетрис поиграть пришлось. Не влезли две книжки из простых, и та, что с черной маской. И сандалии с халатами. Брать их с собой или не брать, я ещё не решил. Нитей волшебства в них не было, но ведь зачем-то их прятали в сундуке. Может, это сандалии-скороходы. Или халаты-невидимки. Ладно, потом решу.

Закрыл портфель, резко вскинул его на плечи и… чуть не упал. Портфель весил максимум полкило! Так-так… Магия! Она облегчила вес в несколько раз. Вот это удача! Тогда сюда надо положить всю наличку в первую очередь, монеты и камни тяжелее книжек. То, что те зелёные камни — стекляшки, я теперь не верил.

Притащил мешочки с мелкими камнями из ящиков, что не забрал в прошлый раз, открыл портфель и замер, не веря своим глазам. Портфель был наполовину пуст! Дно как будто провалилось ниже, оставив сверху достаточно места, чтобы туда влезли и остальные книги и камешки. Но ведь внешне портфель не изменился. Как такое может быть, это же против всех законов физики?

И опять сам себе ответил: магия. Как удобно, ничего не надо понимать, а ею можно объяснить всё.

Доложил вещи до верхушки, на этот раз, запихав для массовости и халат. Закрыл, открыл: точно. Опять портфель до середины пуст. Но то, что снизу, сразу даже не достать, у меня рука не дотянется до дна. Опять выложил всё, один раз закрывая портфель, чтобы дно поднялось, потом сложил деньги и камни вниз. Надо бы и большие туда положить, что в самодельный мешок засунул. Подальше положишь — поближе возьмёшь. Эта пословица актуальна для всех миров, уверен.

Халаты я прихватил. Нет, носить я их не собирался, но в них оказалось удобно завернуть бутыльки с полок. Все светящиеся завернул отдельно. Раз такая халява с багажом, то ничего оставлять нельзя. Хотя нет, сандалии пусть остаются, не буду жадничать. Подумав, взял и самодельный мешок, просто кинув его сверху. Тряпка плотная, будет вместо одеяла мне в путешествии.

Теперь внутренняя длина сумки была почти с мой рост, но внешне размер не изменился, только дно портфеля стало светиться ярче. Свечение увеличивалось каждый раз, когда я добавлял следующую порцию багажа, выявляя, что рисунок там был разноцветный и во множество слоёв.

Вышел, закрыв за собой люк, возвращаться в вивисекторную я больше не планировал. Теперь взять жратвы, забрать вещи, что реквизировал в спальне, и на выход.

Но перед выходом из кладовки с гербариями пришлось замереть.

— Не, он не сказал, куда направился. — Голос Сенилы, совсем рядом, на кухне. И шаги. Тяжёлые такие, как будто в кованных сапогах ходят несколько человек. — Думаю, нужно спросить об этом у Ганнидара, это он мне сказал о том, что хозяин уехал.

— И где мы его можем найти? — Суровый громкий голос. Очень похожий на голос нашего ротного, который, как в том анекдоте, мог им заглушить танк.

— Я не видела, куда он ушёл, но вы вполне можете его подождать. Принести вам чего-нибудь?

— Нет, не надо. А ты давно знаешь этого Ганнидара?

— Хозяин купил их три дня назад.

— Купил? — Так, мной заинтересовались органы. Не к добру это. — Он раб?

— Да, был рабом. Но вчера он сказал, что мистер Венеруйло его освободил за какую-то услугу.

— Освободил? Он показывал тебе документ об освобождении? — Оп-па, а тут бюрократия процветает. Сдал, принял, протокол, отпечатки пальцев.

— Нет, но я и не спрашивала. Я же рабыня, он не обязан ничего показывать. Он был без ошейника, свободно ходил по дому, спокойно лёг спать со мной. Что я могла подумать?

— Какой интересный мужчина. — Интонация этого человека мне не понравилась. Она была такой, словно тот задумал какую-то пакость против меня. — Ты сказала, что мистер Венеруйло купил «их». Кто был ещё?

— Хозяин потратил все деньги на какую-то сумку, ему пришлось возвращаться за деньгами. Сказал, что выпал случай купить двух одарённых. Взял деньги, ушёл и вернулся с Ганнидаром и Петанией.

— Одарённых… И где эта Петания. — Тут же заинтересовался следователь.

— Ганнидар сказал, что она умерла.

— Вот как? Где и при каких обстоятельствах? Можно осмотреть тело?

— Лер следователь, спальня и кабинет закрыты заклинаниями. — Перебил интересный разговор ещё один голос. — Амулеты показывают, что там что-то серьёзное. Надо звать мага. — Служака прибежал сверху. Слышно было, как громыхал сапогами по лестнице.

— Как-то обойтись без него мы не сможем? — Раздражение следователя в его голосе было очень заметно. — Не могу же я уважаемого человека дёргать по пустякам без оплаты. Да он и не пойдёт.

— Мы может использовать истощители, но там может быть от них защита, нужно позвать заслон, у них есть специальные щиты. И потом вся структура заклинания точно поломается, ничего восстановить будет нельзя, только по новой накладывать.

— Ломайте. Мистер Венеруйло не оставил завещания, пока не объявятся наследники, всё принадлежит муниципалитету.

— Так хозяин умер? — И никаких отрицательных эмоций, только удивление. Сенила, ты вообще живая?

— Да. Он посвятил свою сущность богу Ветису, и примерно час назад его свеча погасла, бог получил сущность. Служители храма сразу же сообщили нам.

Значит, путешествие старика было не очень удачным. Замечательно, я очень рад таким известиям. Только вот, мне теперь надо валить отсюда в темпе. Денежки из спальни только надо тоже кинуть в портфель, а то они так и валяются на полу за панелью. Хотелось дослушать такой интересный разговор, только вот, надо спасать свою тщедушную тушку. Как только они проверят всё, вход в вивисекторную найдут обязательно. А там тела девочки со стариком. Раз я был в курсе, что девочка умерла — значит сам и убил. Обоих. Никто разбираться не будет, как там было на самом деле. Есть труп, есть живой подозреваемый. Который без ошейника и без документа об освобождении.

«Так, а где ваш паспорт? А где регистрация? А пройдёмте для выяснения». А утром, как обычно: «Какие деньги? Не было у тебя в карманах никаких денег. И никто тебя не бил, ты уже таким к нам попал, избитым». Я такое уже проходил пару раз.

Только вот, как проскользнуть мимо этих служак, я не представляю. Ладно, пойду пока денежки закину.

Открыв рюкзак и перекладывая в нём вещи, я наткнулся на один из электрических кинжалов. Деревяшки я с них снял, по отдельности ножички были безопасны, но сейчас понял, как можно попытаться отсюда свалить. Молния. Поджечь сено в гербарии, будет пожар, суматоха, повышенное задымление. Это шанс проскочить, другого я не вижу, если у них там «заслон со специальными щитами».

Искать другие деревяшки было некогда, так что придётся ещё раз «сунуть пальцы в розетку». Эх, мазохист я. Как бы не помереть от таких «приятных» ощущений.

Сено загорелось с первого раза, долго мучить себя не пришлось, но в ту же секунду, от одной стены из висевшей там деревяшки, вырвался яркий синий лучик и тут же погасил, только начинавший разгораться, костёрчик. Эй, так не честно! Я же не знал, что тут и противопожарная система есть.

Огляделся и отметил, что таких вот деревяшек три штуки. Быстро сорвал их со стены и легко сломал. Пробуем второй раз. Нет, я точно мазохист!

В этот раз пожар разгорался без помех. Сено было сухим, что очень плохо, дыма почти не было. О! Надо полить какую-нибудь кучку водичкой из какого-нить бутылька. Из простого, не светящегося.

Быстро скинул портфель, нашел пару подходящих бутылочек. Что там, мне не понять, а Сенилу не позвать, чтобы прочитала. Жаль!

Намочил две охапки различной травы, одну положил недалеко, до неё огонь доберётся не сразу, а вторую кинул в разгорающийся огонь. Дым повалил такой густой, что мне сразу же стало не хватать воздуха. Это я не подумал, тут же задохнуться можно. Большинство погибших при пожаре, не сгорают, а задыхаются.

Спрятался за панелью, но отходить от неё пришлось до самой плиты, а потом и её открыть, иначе воздуха действительно не хватало. В доме поднялась суматоха, кто-то кричал, топали сапоги, а потом случилось что-то. Полыхнуло и грохнуло так, что будь я всё ещё около панели, не пережил бы однозначно.

А вот теперь, самое время пробежать очаг возгорания. Взрывом выдуло воздух, пламя прибило, есть несколько секунд, пока не разгорелось снова. Почему я так решил, непонятно, но был твёрдо уверен в этом, потому, прикрыв лицо рукавом, ринулся в подвал, а потом наверх.

Всё было в дыму, дышать было совершенно нечем. По логике, в доме должно быть два выхода, но я знал только один — через лавку, потому ринулся туда. Никого по пути не встретил, но как только залетел внутрь, услышал, (сквозь дым видно ничего не было), как кто-то открыл входную дверь, которая открывалась, как я помнил, вовнутрь. Нырнул под прилавок, старательно сдерживая дыхание. Наглотаюсь углекислого газа, точно тут и помру.

Мимо прогромыхало как минимум пять человек, пропустив которых, я ринулся к выходу, но около самой двери, пришлось нырять за саму дверь, потому что в проход опять ломились какие-то люди. Но тут уже можно было частично дышать, что я и сделал, прислонив рот к дверной щели. Отдышался и выглянул через эту щель на улицу.

Снаружи стояла пёстрая толпа зевак. И это с начала пожара прошла максимум минуты полторы! Хотя, они могли собраться ещё тогда, когда тут обыски начались. Взрослые бурно обсуждали, как и что могло загореться в доме, а группа пацанов подбивала друг друга забежать внутрь «посмотреть и сразу назад».

На виду у всех сейчас выскакивать было глупо, надо что-то придумать. Оглядел полки, прилавок, которые стали смутно видны, когда открыли дверь, и часть дыма вышла на улицу. Вспомнил, что там тоже есть мешочки с монетами, которые я не прихватил. Отлично, вот и путь к моему спасению.

Вернулся к прилавку, на ощупь нашел ящик, вытащил все мешочки. Они были не завязаны, так что высыпал, не глядя, несколько монет в руку из одного, остальные мешочки взял во вторую руку. Карманов-то нет.

Дима, ты когда-то мечтал стать актёром? Конечно, это было до того, как у тебя появилась подруга-актриса, но ведь было же. Вот твой дебют!

— Отдай, я первым нашёл. — Пропищал я детским голосом. — Ну хоть медные монеты мне оставь.

— Обойдёшься, это всё моё. — Это я уже постарался грубым мужским сказать, а потом выскочил на улицу, прикрывая рукавом начавшиеся слезиться глаза, да и скрывая лицо.

Вся толпа перевела взгляд на меня, вот и мой первый выход на сцену.

— Там монет рассыпано по полу штук сто, а он мне только вот сколько дал. — Опять детским жалобным голосом «пожаловался» я толпе и показал раскрытую ладошку.

Там лежали золотые монеты! Вот это я промахнулся…

— Чур, я первый — Крикнул один из парней, и юркнул мимо меня внутрь лавки.

Этот возглас и действия пацана как будто спустили всю толпу с цепи. Все просто ломанулись внутрь, мне даже пришлось увернуться от пары взрослых, которые чуть не снесли меня самого, хотя я сразу отскочил от основного направления движения. Так, я засветил золото, надо валить, пока не завалили меня самого.

Я уже видел настойчивые взгляды на мою ладошку тех, кто внутрь лавки не полез. В дверь и не могли сразу пройти все желающие, а потом кто-то включил мозги и вспомнил обо мне. Стартанул с места внутрь толпы, которая всё увеличивалась, но скрывшись от взглядов, тут же остановился.

Так, спокойно. А вот теперь никуда бежать нельзя, бегущий человек сразу привлекает внимание. Этот город я не знаю от слова совсем, местные легко меня поймают.

Встал между двумя высокими мужиками, чуть сзади их, стараясь делать вид, что я с ними. Портфель снял и поставил у ног, так он привлекает меньше внимания, слишком уж яркая расцветка. Надо бы и монеты в портфель спрятать, а то, как дурак, до сих пор их держу в руках.

Простоял я в толпе полчаса, а то и больше. За это время изловчился, и всё же выбрал время убрать всё из рук, а заодно, вытащить свою самодельную сумку и спрятать портфель в неё. Очень хотелось вытащить один из кинжалов, но держать его в руках было бы очень подозрительно, а спрятать его было некуда. Жаль, конечно, я буду совершенно беззащитен, если на меня нападут.

Из-за спин людей мне ничего не было видно, но по пересказам я понял, что толпу вломившихся в лавку, переловила стража. Всех их подозревают в попытке освободить какого-то государственного преступника. Что этот преступник — я, тут и загадывать не надо.

— Маг идёть. — Солидным низким голосом сказал своему приятелю один из моих соседей. — Видимо, дело сурьёзное, раз глава разорился.

— Да, шпиёнов споймали, будут магом допрашивать. — Ответил ему второй.

— С чего взял? — Первый явно заинтересовался. — Ничо ж никто не знает. Повязали, грят, толпу, но всех в участок повезли.

— А чего он сам тады пришёл, а не евойный помощник? — Тут же отреагировал второй. — Дело государевой важности, во оно как.

Соседи заспорили, по какой причине маг самолично почтил это мероприятие, а я задумался.

Маг — это серьёзно. Кто их знает, местных магов, чего они могут, а чего нет. Кажется, придётся всё же покинуть эту гостеприимную толпу. Только вот, всё ещё остро стоит вопрос: а куда податься бедному мальчику в незнакомом средневековом городе? И где ещё и магия на каждом шагу.

— Слышь, что гутарят. — К моим соседям подошёл ещё один высокий, но намного старше. — Говорят, девку там нашли красивую, что чернокнижники прямо насмерть замучили.

— Откуды знаешь? — Оба заинтересованно повернулись в подошедшему.

— Забыл, у меня же кум в страже, он слышал, как мага из-за этого собрались звать. А ща говорят, что ворота надо закрывать, не то чернокнижник сбежит. Уже закрыли, наверное.

— Как закрывать, день же ешо. — Засуетился один. — Где ночевать будем, цены же поднимуть? И товар не оставить, поворуют в суматохе нелюди.

— Ночевать разрешили прямо в своих телегах, кум говорит, иначе всех не разместить. Тока отметку, что на воротах дали, не потеряйте, без неё всех приказано в холодную тащить, потом будут разбираться.

— Так она ж в телеге осталася! — Ахнул мужик. — Надо вертаться, нечо тут ужо смотреть.

Моё прикрытие в виде этих бугаёв развернулось и стало выбираться, распихивая остальных зевак. Пожалуй, я тоже с ними подамся, может чего ещё интересного узнаю.

— Те чего, парень? — Как только выбрались из плотной толпы, меня сразу же заметили.

— Место, где ночевать ищу, может, пустите к себе в телегу?

— А ты кавойный будишь? — Подозрительно прищурился один из них. — Не чернокнижник ты, часом? — Что это шутка, я понял только тогда, когда все трое зашлись громким смехом. А так, сердце пропустило пару ударов точно.

— Не, я от батяни прячусь. — Надо что-то соврать, но не знаю местных реалий. Понадеемся на то, что и они не местные. — Он меня в лавку отправил за похмельным, а тут гляди, пожар. — Давим на жалость, делаем голом более детским. — Возвращаться без лекарства опасаюсь, прибьёт же. Он с похмелюги жуть какой буйный.

— Знакомо дело. — Заулыбались все трое. — А с завтрева как будешь? — Подмигнул мне тот, кто спрашивал про чернокнижника.

— Да батя брата младшего пошлёт на рынок. — Хорошо, что во время этого допроса мы шли не останавливаясь. Дорога была перегорожена настоящими средневековыми стражниками, но третий мужик, что подошёл последним, поздоровался с одним из них, и нас пропустили. — Там тоже можно купить, только дороже. Рынок рядом с домом, а лавка намного дальше.

— А чего ты тогда сразу на рынок не пошёл?

— Так в лавке качество лучше и дешевле. Хотел пару медных монет себе сэкономить.

— А, во оно что. — Понимающе закивали мужики. — Тогда да, из-за пары монет стоит и пробежаться.

— А по скока тут нынче похмельное? — Заинтересовался второй.

— На рынке серебрушка без двух монет, а в лавке было ещё дешевле на две монеты.

— Ого! Целый серебряный! — Цена их впечатлила. Третий мужик, который почему-то смотрел на меня с подозрением, теперь успокоился.

— Отец-то у тебя богатый, смотрю, да и ты в школу ходишь, наверное. Речь, как у благородного, да и одежда, смотрю, не рваньё какое.

Надо же, а я думал, на мне как раз самое дешёвое рваньё. Я ж рабом был, смысл меня в хорошее одевать? Хотя, дед-чернокнижник хотел сам в этом теле обитать, вот и подобрал заранее нормальный прикид. Спасибо ему за это.

— Считать умею, а вот читать — нет. Батя сказал, что с меня и счёта достаточно.

— Да и правильно. — Первый мужик яростно закивал. — Ничо с энтой грамоты нет хорошего. Вот, давеча, мой сосед, отдал сынка в Цесарскую храмскую школу, а тот возьми и уйти в храмовники. Грит, буду служить богу Цесарю, енто мой, значица, путь. А работать кто будет, а? У соседа всего два сына осталось, да оба малые ещё. И баб полный выводок, все жрать просят. Не, грамота — само натурально зло. — И он сплюнул в пыль.

— А как звать тебя, малой? — Задал второй мне вопрос, на который я даже не знал, как ответить. Но тут вспомнил один прикольный фильм.

— Евлампием меня кличут. — А что, очень даже нормальное средневековое имя. — Дормидонтовичем.

— Евлампием? — Удивились все трое. Видимо, такого имени они ещё не слышали. — Чо за чудное имя? — Тут же поинтересовался первый.

— Да в честь одного святого героя назвали. — Если есть храмы, значить, есть и святые, правильно? Что-то я много вру, как бы не запутаться.

— А какого бога святой? — Опять задали мне провокационный вопрос.

— Да я не знаю. — Как можно беспечнее пожал плечами я. — Это надо у бати спросить, он же назвал. Маманя говорит, он тогда пьяный был. Как обычно.

Мужики натурально заржали, хотя лично я не видел в своём рассказе ничего смешного. Одного моего знакомого реально назвали Пафнутием, парень мучился до совершеннолетия, а потом едва успел поменять имя перед армией. Папаня его был бухой, решил пошутить, а регистраторша в ЗАГСе была просто дурой.

— А вас как звать? — Решил я перевести опасный разговор с моей персоны.

— Меня Пелькой кличут. Из Больших Петушков мы. — Мужик гордо вздёрнул нос. — Слыхал, небось?

— Как не слыхать, слыхал. — Решил я поддержать этот фестиваль тщеславия. Да и может эта деревня в километре отсюда, а я не знаю. Подозрительно бы было.

— А меня все зовут дед Сидун. — Улыбнулся мне самый старший, чей кум был в страже. Посмотрел на этого «деда». Да ему лет сорок от силы. Хотя, наверное, внуков уже выводок, потому и дед.

— Он «Сидун», потому что смог пересидеть самого пистуна. — Пелька это говорил, толи с гордостью, толи с завистью, я не понял.

— А кто такой пистун? — Решился поинтересоваться необычным словом, раз магия мне его даже не перевела.

— Так тож рыбина така, к государеву столу идёт тока. В ней много разного такого, что магам надо. — Оживился Пелька. — Он же видит когда кого, ни в жись не споймаешь. И сетями его даж пытались, всё одно уходит, зараза. Магичная рыба, понятно дело.

— Магическая? — Переспросил я.

— Во-во, она и есть. — Интенсивно закивал мужик. — Магичная и хитра, шо наш староста, ты представь. А Дед Сидун её пересидел и споймал. Цельный золотой тоды за неё с мага получил. Вся деревня гуляла. — Вот теперь зависть была слышна хорошо. — А дед потом ешо и корову купил. Правда, пропил её, но всё ж молока попил дней десять.

— Золотой, это да. — Решил поддержать я восхищение. У меня три мешочка по сто золотых в каждом, да ещё и в других перемешано сколько то. Надо бы узнать покупательскую способность этих монеток.

— Да ладно тебе. — Кажется, дед этот случай вспоминать не очень любил. — Твой отец больше всех пил, а расплачиваться перед кабатчиком пришлось одному мне.

— А ещё одну рыбу поймать? — Решил я узнать варианты заработка в деревне. Рыбу ловить я не люблю, но как алиби для денег — почему бы нет?

— Так пистуны ушли сразу, как только их самца споймали. — Пелька с такой радостью это сказал, как будто родственников проводил за порог. — Самок ваще не споймать без магичных снастей, а без самца они уходят другого мужика се искать. Вумные они. Надо было деду только самок ловить, а он сразу самца!

— Сам бы и ловил. — Дед уже начал сердится, что мне не выгодно. — А мне кто попался, тот попался.

— Думаю, деду Сидуну под юбку пистуну было несподручно заглядывать. — Пошутил я, а смех всех троих явно разрядил нагнетающуюся атмосферу.

— Точно, слышь Евм… Евр… Слушай, что за батя у тебя, шо пьяный такое имя сподобил выговорить?

Пожал плечами. Да, надо бы придумать другое имя, попроще. Это моё неуместное чувство юмора проснулось.

Мы дошли до небольшой площади, на которой и был рынок. Этот рынок ничем не отличался от такого же, какой был в районном посёлке у бабушки. Я туда с ней ездил на автобусе в качестве «рабсилы». Разве что, там стояли грузовики, с кунгов которых продавались разные вещи, а тут были телеги. Некоторые крытые, а большинство — просто похожие на прицепы. Четыре деревянных колеса без спиц, сплошные, большие борта, а сверху наваленный «товар» — свёкла, репа, где-то сено. Чуть дальше начинались открытые навесы, на которых были видны товары получше, типа глиняных горшков или какого-то тряпья.

— Дед Сидун, ну чо там? — К старшему подошло несколько мужиков, что до этого с топорами в руках стояли возле телег с различным товаром. — Стража озверела, всем сказали закрыть торговлю.

— Чернокнижника ловят, ворота закрыты, ночевать будем тут. — Дед, как только добрались, сразу стал как будто ещё выше. Он явно тут за старшего.

— Так запрет же ночевать пришлым, тока благородные могут, или в ярмарку, а она завтре тока. Указ же был. — Удивлённо выкрикнул один.

— Миниципалитет разрешил одну ночь переночевать в телегах. А завтра всё равно ярмарка начинается, можно ночевать в городе и по указу.

— Так заплачено жеж ужо на том дворе. Там и бабы с дитями осталися, ну как кто обидит? — Это высказали свое мнение сразу трое.

— Всё будет хорошо, а деньги нам вернут.

— Как же, вернут они. — Скептическое мнение в этом вопросе было практически единодушным.

— Вернут, никуда не денутся. — Дед Сидун излучал полную уверенность в своих словах. — Иначе пожалуемся в магистрат, там быстро их к ответу призовут.

Так он и успокаивал мужиков, возбуждённых новостью. Приказал собрать всех, кто пошёл «выпить и закусить», сказав, чтобы не разбредались. Скоро прибегут «контролёры», и начнутся проверки «входных билетов».

Меня поручили Пельке.

— Покорми парня, у тебя есть, я знаю. И в твоей телеге место выдели, пусть переночует, с тебя не убудет. — Сказал ему Дед, а сам продолжил заниматься организаторской работой. Судя по кислой морде Пельки, тот не особо рвался поделиться со мной своей едой, но, по моему мнению, сам виноват. Нечего было подкалывать деда, пока сюда шли.

— Я те полсеребрушки дам, что мне на похмельное батя дал. — Шепнул я ему и заговорчески подмигнул. У того сразу же заметно поднялось настроение. Я бы назвал цену в медных монетах, так ведь не знаю, сколько медных монет в одной серебряной. Да и в ценах местных вообще ни в зуб ногой. Палюсь на мелочах!

Теперь бы незаметно достать одну серебряную монету. В портфеле у меня сверху валяются мешки «из кассы», там монеты рассортированы, но всё равно, рядом желательно не иметь свидетелей. Уловил момент, когда Пелька ненадолго отошёл и достал пару серебряных и горсть медных, положив их в отдельный мешочек. Как же неудобно без карманов!

Вскоре действительно была проверка, но мужики показали «пропуска», которые выдавались на каждую телегу, потому никто не придирался. Как я понял, налог в воротах платился именно с транспорта, а людей можно было не больше двух на телегу, потому бабы и дети заходили через другие ворота, пешие. Лошадей в город тоже не пускали, мужики тащили телеги на себе до самого городского рынка.

Лошади оставались за стеной, обычно как раз с бабами и детьми, там было для них специально оборудованное место и свой рынок, немного дешевле, но «городских» товаров там не было. Просто, деревенские, что приезжали с соседних деревень выставляли свои товары. Там даже деньги не всегда использовались, потому что сам слышал, как мужики обсуждали, про тамошний обмен «сено на брюкву, что будет осенью», который предложили им из соседней деревни.

Поели мы скромно, но сытно. Хлеб с отрубями, зелень. Мясо сухое пару полосок мне было выделено, но с таким видом, слово Пелька с золотой монетой расставался. Из запивона была вода, разбавленная брагой, но она так отдавала сивухой, что я смог заставить себя сделать пару глотков всего.

Оказалось, что одна серебряная монета — пятьдесят медных. Во всяком случае, Пелька выдал мне двадцать пять штук сдачи, но смотрел при этом так хитро, что я понял: меня нагрели, и очень сильно. Да и ладно.

От телеги я старался не отходить, для естественных надобностей было поставлено ведро, которое куда-то уносили почти каждый час. Когда Пелька от щедрот принёс мне на ночь какое-то покрывало, я уверился в том, что он с меня поимел хорошую выгоду, но не обиделся. То, что периодические проверки (а проверяли ещё два раза) меня не тронули, окупило любые расходы. Пойманный, я бы лишился вообще всего.

Под тряпкой было жарко, но раздеваться и разуваться я не рискнул. Кто знает, с какой скоростью нужно будет удирать утром. Я же сказал, что тут до утра, а потом «пойду домой», так что, выйти из города эти люди мне не помогут.

Глава 7

Его благородие второй помощник центральной канцелярии Великого Престола Империи Менаран эсквайр (получивший титул благородного не в результате благородного происхождения, а в силу полученной государственной должности) Илин Нерский смотрел на меня очень заинтересованно.

— Я очень рад, что в таком великом семействе наконец-то появился человек с даром. — Да, у меня нашли магические способности. И сейчас я просто не знал, что мне делать и что отвечать. — Если Вы, баронет, всё же решите учиться в Магической Академии, советую не затягивать решение этого вопроса.

— А я могу отказаться от обучения? — Честно говоря, я об этом даже не подумал, скорым образом строя планы, основываясь на том, что обучение обязательно.

—Конечно! — Улыбка, показывающая, что на меня смотрят как на ребёнка. — Обучение в Академии стоит девятьсот золотых в год, не все могут себе позволить такие траты, пусть даже на перспективу.

— И что же делают те, у кого обнаружили способности, но у которых нет таких денег? — Девятьсот золотых я не наберу. Сейчас, когда управление баронством в руках моего «отца», сам я могу достать от силы несколько десятков золотых, да и то, если продам что-то из вещей.

— Нет, но государь понимает, что такие деньги есть далеко не у всех. Для этого есть такое понятие, как стипендия. — Опять доброжелательная улыбка из раздела тех, в которые я не верю уже давно. Именно с такой улыбкой мой сводный брат подзывает собаку, чтобы пнуть её, когда она окажется рядом.

— И каковы условия получения стипендии. — На учёбу я всё равно не попаду, барон не захочет давать мне в руки такую силу. Дипломированный маг, и просто пацан, который имеет способности — это два совершенно разных человека. И первого очень тяжело убить, в отличие от второго. Я уже давно не ем ничего, что подают в усадьбе и стараюсь не спать в помещениях, которые не запираются на крепкие запоры.

— Вы можете подписать договор о государственном служении, согласно которому обязуетесь отработать пять лет после окончания учёбы.

Что-то тут не так. Учёба длится три года, а за это надо отработать только пять лет? Не верю!

— Пять лет отработки за три года учёбы?

— Нет, что Вы. — Засмеялся второй помощник. — Вы меня не так поняли. По пять лет за каждый год обучения. Но это же ерунда, маги живут долго.

А вот это гораздо ближе к истине. Пятнадцать лет отработки. Это почти столько же, сколько я живу на свете. Плюс три года сама учёба. На восемнадцать лет отложить свою месть? Неприемлемо.

— Спасибо, что разъяснили, но, боюсь, я не смогу пройти обучение в Академии. Баронство сейчас переживает не лучшие времена. — И это правда. «Папаша» опять влез в какие-то махинации, на этот раз с контрабандой, а его там обманули по-крупному. Только возраст благородной семьи де Летоно удерживает кредиторов от того, чтобы подать на нас в имперский суд. Император всё равно не утвердит обвинительный приговор против нас, иначе его другие старые семьи не поймут. А вот числились бы мы «первым поколением», как называли себя купившие титул — кредиторы уже бы описывали наше имущество.

— Никто не вправе настаивать. Но Вы можете получить в банке ссуду. А рассчитаетесь, как начнёте свою магическую практику.

Ссуды не дают «просто так». Наверняка нужно будет что-то заложить, и это наверняка будет усадьба, потому что все семейные драгоценности пропали в тот день, когда мою мать похитили, а фамильный замок вообще не является частным имуществом, он даётся Императором «во временное владение». Драгоценности так и не нашли, хотя розыскной лист был разослан по всей Империи Менаран.

— Спасибо, я подумаю. — Я уже давно живу на свете, но ни разу не слышал, чтобы кто-то рассчитался с банком,взяв ссуду под недвижимость. Наоборот, после взятия ссуды, человека просто преследуют финансовые неудачи и несчастья с родными, которые требуют значительных капиталовложений.

— В любом случае, приём в Академию идёт до двадцати лет включительно, потом Вам придётся искать мага, который возьмёт Вас в ученики. У Вас ещё есть время подумать и поискать деньги. — И тут улыбка хищника. — Я бы мог помочь в этом вопросе.

— Да конечно. Благодарю за информацию. — И поклонился эсквайру лёгким поклоном. Намёк на то, что денег я мог бы одолжить и у него, предпочёл не заметить. Быть кому-то должным я не собирался, это может помещать моей мести.

— А когда занятия начинаются? — Влез барон в наш разговор. Это было невежливо, но его благородие даже в лице не изменился.

— Занятия начинаются в первый день весны. С учётом наземной дороги, у вас есть ещё месяц на то, чтобы найти деньги. — И сделав хитрое лицо, добавил. — Если найдёте денег ещё и на портал, то доберётесь быстро. А воздушных дорог у вас рядом нет, насколько я знаю.

Портал стоил шестьдесят золотых с человека, что для большинства людей была просто неподъёмная сумма. В первую очередь пользоваться им могли аристократы, их свита, да государственные работники при исполнении. Эсквайр вот к нам добирался через портал, который ему оплатила канцелярия.

— В скором времени я приму решение. — И поклонился эсквайру Нерскому, как равному. Если я найду деньги, хорошие отношения с государственными чиновниками лишними не будут.

* * *

Проснулся я от тяжести, что навалилась на моё тело. Стало совсем жарко, неудобно, да ещё и правая рука оказалась заблокированной.

Открыл глаза… и тут же их закрыл. Кругом сумерки, но глаза слепило яркое пятно клубка разноцветных магических линий, которое было в сантиметрах пяти от моих глаз. Ошейник.

— Ганнидар, как хорошо, что ты проснулся. — Шёпот Сенилы прямо в ухо вызвал нешуточные мурашки желания по всему телу. — Ты не мог бы мне ещё раз помочь?

Открыл один глаз и посмотрел на девушку скептически.

— Сенила, ты же вроде бы привязана к дому, что ты тут делаешь?

— Когда ты ушёл, я ощутила беспокойство, сердце стало иногда биться сильно-сильно. И я поняла, что не могу без тебя. Вот я пошла и нашла тебя.

— И как ты меня нашла?

— Так я же всегда знаю, где мой хозяин.

— Стоп. — Она опять замерла, как будто включился стоп-кадр. — С чего ты взяла, что твой хозяин — я?

Вообще-то, меня больше интересовало, не следили ли за ней. Потому что, если следили — надо линять, а не разлёживаться по телегам. Спрашивать бесполезно, она со своими мозгами блондинки вряд ли заметила слежку, даже если за ней сам Штирлиц с парашютом шёл.

— Не знаю. — Она задумалась, а я, открыв второй глаз, обратил внимание, что линии, которые шли к её голове, стали светиться ярче. — Какая разница. — Мотнула она головой и линии опять потускнели. — Ты мой хозяин, я уверена.

Так-так. А ведь я оказался прав — эти ниточки притупляют её мозговую деятельность. Но если их оборвать…

И я, вытащив из-под неё свою правую руку, дёрнул за обе синие полоски на себя. Одна порвалась легко, а вот вторая сначала больно меня ударила чем-то сродни электрическому току, но после и она порвалась.

В тишине ночи раздался просто нечеловеческий крик девушки. Если учесть, что кричала она практически мне в ухо, то понятен звон, который отключил мой слух секунд на десять точно.

— Сенила, что с тобой? — Девушка ухватила обеими руками за голову, простонала и, расслабилась, потеряв сознание.

Вот это я дура-ак. Как обычно, сначала делаю, а потом думаю. Если эти магические линии идут в мозг человека, то их обрыв вполне может спровоцировать какие-нибудь повреждения. Сейчас очнётся ещё большей дурочкой, что я с ней буду делать? Или вообще, станет овощем, что только слюни пускает. Жалко же.

— Чо случилося? — Незнакомый мужик с топором в руках стоял где-то метрах в пяти от телеги, явно опасаясь подойти ближе.

— Да ничо, сомлела девка под мужиком-то. В первый раз у неё. — Постарался, как можно более грубым голосом, ответить ему я. — Не мешай, мы разберёмся.

— А-а. — Мужик показал в ухмылке свои гнилые зубы. — Смотри, шобы дед Сидун не углядел, он грит, шо негоже баб местных топтать, могут мужики побить.

— Да мы тихонько. — Судя по тому, как мужик облизнул губы, он был не прочь оказаться на моём месте. — Заработает девка монетку, да побежит до дома. — Да вали ты уже, ишь, нашёлся умник любопытный. Ты мне ещё советы начни давать!

— А скока девке обещал? — Ну, вообще красота! Как будто я в курсе местных цен на девок.

— Пообещал пяток серебром. — Но видя вытянувшееся лицо мужика, тут же поправился. — Но думаю, одной монеты будет даже много.

— Это да, это да. — Закивал разговорчивый и стал подходить ближе. Нет, я сейчас встану и прибью его! Только свидетелей мне тут не хватало. — Покажь девку-то.

— Не, ты что! — Лихорадочно придумывал, что тут можно придумать. — Говорю же, она в первый раз, стесняется. — У меня уже горло болит говорить низким голосом. — А ты не мешай, это дело свидетелей не любит.

— Так можа и я не пожалею монету-то, дай глянуть на молодуху. — А может мне тут вообще бордель открыть, и «Ночь на телеге» назвать? — А с неё не убудет.

— Мне самому мало, думаешь у нас уже всё? Да и нельзя тебе, ты же на охране сейчас, дед Сидун заругает. — Я уже устал придумывать аргументы, чтобы этот любитель продажной любви скрылся в туман. — Иди, охраняй, если устану, сам позову. — Решил я его всё же обнадёжить

— О, вот правильно. — Чему этот дурак обрадовался, я не понял, но он наконец-то закивал и ушёл к другим телегам.

— Что это было? — Зашевелилась подо мной Сенила. — Мне как будто в голову кочергу засунули.

— Не знаю. Ты почему-то вдруг закричала и потеряла сознание. — Признаваться, что это было результатом моей экспериментальной деятельности, не хотелось. — Ты так и не ответила, почему ты решила, что твой хозяин — я. — Решил перевести я тему.

— Так это же просто. — Она всё ещё имела задумчивый вид и как будто разговаривала сама с собой. — Я же ублажательница, а мы всегда знаем, где наш хозяин. — Повторила она свои прошлые объяснения. — А ты чего тут? — Вот тут я увидел истинное женское любопытство. — Скажи честно, ты чернокнижник, да? Там твою подругу кто-то убил и мистера Венеруйло тоже. Говорят, там какой-то запретный ритуал проводили. Следователи меня допрашивали, но потом отстали.

— Точно отстали? — Не стал я отвечать на этот поток вопросов. Мне вот подозрительно, что она пришла одна.

— Да. Маг так им и сказал «оставьте её, всё, что не относится к постели, для неё не важно, бесполезно расспрашивать». Я, как почувствовала тебя, так собралась и пошла, меня не останавливали.

Стал внимательно рассматривать её ошейник, но от него всё так же вела линия к сердцу и всё. Линии, что вели в голову, я оборвал, а других не появилось. Что там с браслетами, не рассмотреть, она опять прижалась ко мне всем телом. И хорошо, что в этот раз на ней плотное платье, а не то я бы не выдержал, и мужик получил бы своё бесплатное шоу со звуковым оформлением. У девушки очень сильный голос, и сдерживаться она явно не привыкла.

— Сенила, раз ты моя рабыня. — Для меня это звучало необычно, но никакого отторжения этот факт не вызвал. Приятно, что ни говори, когда такая симпатюля величает тебя хозяином. — То должна мне помочь выбраться из города.

— Так это ты убил мистера Венеруйло и Петанию? — Опять у неё от любопытства прямо глаза горят. Зато осуждения моих действий нет совсем.

— Нет, Петанию я не убивал, её как раз Венеруйло и убил, когда проводил этот плохой ритуал. Да и ритуал проходил вче… позавчера. — Скоро утро, судя по тому, что вокруг довольно светло. — А алхимик умер только вчера. Тебе же говорил следователь.

— Да, говорил. — Девушка опять задумалась. — А куда ты решил иди?

— А куда бы ты посоветовала? — До сих пор у меня не было чёткого плана, что делать. Пока что я только реагировал на возникающие обстоятельства.

— Можно пойти ко мне домой. — Она задумалась, но потом замотала головой. — Нет, это плохая идея. Да я и не помню, где я жила до этого. — Опять задумчивость. — У тебя есть деньги?

— Тебе зачем? — Меня всегда напрягал этот вопрос из уст красивой девушки. Потому что, не важно, какой был мой ответ, денег у меня, в конечном счёте, не оставалось. Они их просто нюхом чувствовали и не успокаивались до победного конца. Поэтому я предпочитал их потратить первым.

— Так если ехать куда-то, то нужна еда, одежда. — Она опять задумалась. — Ещё нужно карту купить, а они очень дорогие.

— Карту? — А вот это очень умная идея, которая мне совсем в голову не пришла. Действительно, карта нужна очень. — А дорогие — это сколько?

— Не знаю, я никогда не покупала карты, но гильдия картографов очень уважаема, значит, их продукция дешёвой быть не может.

Логично. Блондинка действительно показывает чудеса рассудительности после того, как магия перестала ей давить на мозги.

—А на еду и одежду сколько надо? — Заодно и в местных ценах начну ориентироваться.

— Мне платье не меньше серебряного, нужно хорошее, чтобы в дороге не рвалось, тебе тоже надо костюм, это уже до половины золотого, тебе же нельзя ходить в крестьянском.

— Стоп. — Остановил я перечисление тряпочного шопинга, видя, как она увлеклась. В этот раз она не замирала, но всё же сразу перестала шептать. — Не перечисляй мне, просто скажи, сколько обойдётся подготовка. И не надо мне ничего дорогого, лучше дешевое, но удобное и незаметное. — Подумал, что делать мне покупки самостоятельно — верх идиотизма. — И сколько тебе надо времени, чтобы это всё купить?

— Если всё самое дешёвое, то три серебрушки. — Подумав и что-то там посчитав, ответила она. Быстро считает, а говорит, в школу не ходила. — Но куплю всё только утром, сейчас все лавки закрыты.

— Так уже утро, посмотри. — Показал ей отсутствие темноты вокруг.

— Какое утро, темно же, ничего не видно. И Сестрицы сегодня нет.

— Как не видно? — Так-так. Это что, я темноте начал видеть? А ведь сначала ничего такого не было, точно помню. — Хотя, не важно. Купишь всё утром, но сейчас скажи, где в городе можно спрятаться до утра. — Теперь мне стало понятно, что крестьянин, что периодически останавливается недалеко от нас, на самом деле ничего не видит, но старательно прислушивается. Надо улизнуть отсюда раньше, чем начнёт светать. Этот тип запомнит нас обязательно, если увидит Сенилу.

— Это обойдётся в пять серебряных, если ты будешь один. — Она задумалась. — Или в три, если на нас двоих.

Логика таких подсчётов для меня оказалась загадкой, но я всё же решил довериться девушке.

— Пять серебряных на такое дело я найду. Подожди немного. — Привстал на телеге, открыл мешок и сумку, стараясь не светить содержимым, достал с десяток серебряных монет. Подумал, и отдал Сениле и те медные, что получил «на сдачу», пересыпав всё в один мешочек.

— Пошли. — Сенила спрятала деньги куда-то в свою одежду, и буквально выскользнула из телеги.

Глава 8

Я едва поспевал за девушкой. Думается мне, ловкости и гибкости ей тоже добавили, слишком уж она выбивается за рамки обычных человеческих способностей. Хотя, может я и не прав, может она от природы такая. Идёт, так виляя, что невольно залипаешь на обтянутую платьем пятую точку. Странно, я вроде бы раньше не был таким озабоченным, а тут просто с трудом заставляю себя отвести взгляд.

Шли мы минут двадцать. Один раз я издалека заметил стражников, шепнул про них девушке, и Сенила тут же нашла какой-то переулок, где мы переждали. При этом она так прижималась ко мне, что сохранять тишину было крайне сложно. Кажется, пора бы ниточки на браслетиках тоже пообрывать, а то это создаёт определённые сложности.

Наконец мы подошли к какому-то достаточно ухоженному зданию. У входа даже пара фонарей горела, к которым тянулась, привычная мне, лента магических светодиодов.

— Тебе надо закрыть лицо. Не бойся, тут к этому относятся с пониманием.

Опять скинул мешок с рюкзаком, покопался в нём, но ничего подходящего не нашёл. Сенила присела рядом и с любопытством вглядывалась в мои богатства. Хорошо, что мешочки с деньгами засунул поглубже, не хотелось бы, чтобы она знала о том, сколько у меня денег.

— Дай мне кинжал. — Увидела она один из «электрических» кинжалов.

Решив, что поодиночке они безопасны, достал и протянул оружие девушке. Она же развязала широкий пояс на своём платье, осмотрела его, потом сделала несколько разрезов, как-то хитро связала, и у неё получилось что-то вроде маски из сетки, только из полосок. Намордник!

— Надевай. — Интересно, откуда у неё такие навыки, а? И насколько у меня идиотский вид?

Сенила дернула за красивую витую верёвочку, висящую у двери, но звука я не услышал. Однако дверь через несколько секунд открылась.

— Чего господа желают. — Охранник. В кожаных доспехах с металлическими вставками и вооружённый настоящим мечом. Не большим широким, а таким, ближе к сабле.

— Господам надо отдельную комнату, и чтобы их не беспокоили до утра. — Охранник внимательно осмотрел девушку, потом вопросительно взглянул в мою сторону. — Господин желает сохранить инкогнито в силу своего семейного положения.

Вот это она шпарит, как по написанному. Охранник тоже впечатлился, потому что молча кивнул и пропустил нас внутрь.

— Ах, Сенила, как давно ты к нам не заходила. Как дела у мистера Венеруйло? — Внутри нас встретила грузная тётка, которую нити волшебства опутывали всю. Лицо было, как вуалью, покрыто сеткой из светящихся нитей.

— Здравствуйте, мадам Пеноло. — Поклонилась моя рабыня. — Как дела у мистера Венеруйло не знаю, но слышала, что он умер. — И равнодушно пожала плечами.

— Ох, страсти-то какие! — Театрально воскликнула толстуха. Новость для неё явно новостью не была. А может, ей было просто наплевать. — А ты почему живая?

— Мне повезло. — Сенила улыбнулась, но скорее равнодушно, чем испуганно. — За день до смерти меня проиграли в кости вот этому молодому господину.

— Действительно повезло. — Острый пронизывающий взгляд в мою сторону и… две магические ниточки, тянущиеся к моей маске, от какого-то кольца на пальце этой бабёнки. Лицо моё она увидеть не могла, но видимо, очень хотела.

Правой рукой поймал сразу обе нити и, подумав, отпустил, не обрывая. И улыбнулся, так нагло, как смог.

— Ах, извините. — Немного напряжённо извинилась тётка. — Чего желает господин?

— Комнату до утра. — Ответила ей Сенила, ещё раз низко поклонившись. Я благоразумно решил промолчать и отдать ей все бразды управления моим спасением. — Господин желает опробовать своё приобретение вдали от семейного очага.

— Понятно. — Толстушка задумалась. — Это будет стоить всего лишь одну золотую монету.

Я не знаю, сколько серебрушек в одном золотом, но что больше, чем пять, уверен. Посмотрел на Сенилу, которая тоже была ошарашена названной ценой, но быстро взяла себя в руки.

— Господин думал заплатить пять серебряных, но теперь считает, что и трёх будет многовато. — На что я потверждающе кивнул. — Мадам Пеноло, если Вас не устраивает цена в три серебрушки, то мы уйдём.

— Я никого не задерживаю. — Внешне равнодушно улыбнулась толстуха. — Но я назвала справедливую цену. Ты разве не знаешь, что в городе не найти ни одного свободного места, вся ярмарка ночует внутри стен?

Сенила посмотрела на меня, а я пожал плечами. Что я могу сказать? Действительно, про это я не подумал, хотя и знал.

— Нет, не знаю. — А вот девушка действительно про это явно не знала, да её это и не интересовало. Раньше. — Но всё равно, мой господин считает, что золотой — это очень много.

— Сожалею, милочка. — Ехидная улыбка, в которой не было видно ни капли сожаления. — Для того чтобы найти вам комнату, мне придётся кого-то выгнать, а это чревато потерей денег и репутации. А так, деньги пойдут на успокоение клиента и компенсацию потери моего заработка.

Откровенно. Стоит и издевается, явно хочет, чтобы мы ушли. То, что это бордель, я уже понял. Теперь стали понятны и подсчёты ночуешь один — пять монет, вдвоём «со своим самоваром» — три. Конечно, переночевать тут, сделав вид, что нам нужно помещение под определённые нужды, было бы идеально. Тем более что и делать вид не пришлось бы, я бы не отказался «опробовать своё приобретение» ещё раз. Но как заплатить, если для того, чтобы достать деньги, надо засветить портфель и его содержимое?

Да и, раз нас выпроваживают, тут точно делать нечего. Посмотрев на Сенилу, я отрицательно покачал головой. Увидев, что она поняла меня, мотнул головой в сторону выхода.

— Хорошо, мы пойдём. — Сенила низко поклонилась, убрав улыбку. — Придётся моему новому господину опробовать свою новую рабыню в другой раз.

— Ах, не расстраивайтесь, господин. — Обратилась ко мне всё так же улыбающаяся хозяйка борделя. — Мне кажется, нынешняя ситуация не продлится долго. Приходите завтра, я с удовольствием вам устрою место для проб. Могу даже сама принять в этом участие. — И томно прикусила губу, призывно колыхнув при этом жировыми складками. Чёрт, лишь бы не блевануть.

Всё так же молча, слегка кивнул головой, отмечая, что услышал её слова и принял их к сведенью. После, развернулся и вышел из здания. Охранник стоял возле самой двери, и вовсю делал вид, что ему не любопытно, но меня-то не обманешь. Сам такой же.

Мы отошли от борделя только до ближайшего угла, как Сенила остановилась.

— Нам туда. — Показала она в какой-то переулок, после чего сама же пошла вперёд. Учитывая, что видела в темноте девушка не очень, двигалась она очень уверенно.

Пока шли, я сорвал раздражающий меня намордник, но куда его деть, не придумал, так и держал в руке. Мы вышли на параллельную улицу, но из переулка выйти мне не позволили. Сенила молча остановила меня, после чего замерла, прислушиваясь.

Теперь и я видел приближающийся световой кокон, что должен пройти мимо нас.

— Что это? — Шёпотом спросил я Сенилу. Уж очень любопытно было узнать о таком интересном явлении

— А что ты видишь? — Тут же прошептали мне на ухо вопрос.

— Кокон чего-то магического движется в нашу строну. Остановился. Опять движется.

— Отлично. Как только будет проходить мимо — толкай в мою сторону. — И она вытащила мой кинжал, взяв его обратным хватом. Смотрелась она в виде воительницы очень красиво, только бронелифчика не доставало, но я заставил себя не отвлекаться. Постарался заставить.

— Уверена? — Вообще-то я начал опасаться всего магического. До меня наконец-то начало доходить, что это сродни электричеству в нашем мире: не знаешь, что к чему, может и убить. А тут самому влететь в это скопление опасных нитей?

— Да. — А вот девушка сомнений не испытывала совсем.

Когда кокон приблизился, я тронул Сенилу за плечо, показывая, что цель близко. Затем шагнул перед целью, которая просто врезалась в меня, чуть не уронив. Не был бы готов к столкновению, точно бы улетел на землю. Мне показалось, что это не в меня врезались, а это я врезался в столб на полном ходу. Было пару раз в прошлой жизни такое.

Попытался плечом толкнуть светящийся клубок в сторону Сенилы, но опять стукнулся во что-то тяжелое и несдвигаемое. Но девушка уже сама вышла из подворотни. Я уже понял, что это какой-то тяжёлый человек, закрытый со всех сторон магией.

— Замри! — Сенила быстро нащупала в коконе голову человека и приставила кинжал к лицу. — Не шевелись. — Кинжал она держала в левой руке, а правую сунула прямо вглубь кокона, что-то там сделала и вся сеть светящихся нитей опала на землю и потускнела. Под этой сеткой обнаружилась владелица борделя собственной персоной. Понятно, я своим тщедушным телом никак бы не смог сдвинуть эту гору жира.

— Мадам Пеноло, какая встреча. — На мне не было маски, потому скрываться было поздно. — А куда это мы так торопимся?

— Куда может торопиться красивая женщина в столь поздний час? — Задала та риторический вопрос, на который сама и ответила. — Конечно же, к своему любовнику.

Вообще-то такой вариант был совсем не исключён, потому я даже не знал, что дальше спрашивать.

— Быстро отвечай моему господину, куда шла. — Сенила же явно не поверила толстухе, и кинжал не убрала. — И не ври, что к любовнику, на тебе закрытое платье. — При чём тут закрытое платье, я не понял, однако в женских вопросах своей рабыне доверял.

— Мой любовник вот такой оригинал, любит всё закрытое.

Сенила повернула голову ко мне:

— Есть чем ей рот заткнуть?

— Есть, вот. — Сунул я ей в руку всё ещё мешающую мне маску из её пояса. Как я понял, вокруг была темнота, которую не замечал только я.

Девушка нащупала тряпку в моей руке и грубо затолкала её в рот мадам Пеноло. А потом резко ударила ту в живот рукояткой кинжала. Я аж рот открыл от таких «нежностей»! Потом ещё один удар по плечу, сильный пинок под колено и жирная туша упала на землю, мыча сквозь тряпку. В другой её руке тоже появился кинжал, она взмахнула им, стараясь попасть по ногам Сенилы, но та как-то увидела движение и отскочила.

Пора перестать быть сторонним наблюдателем. Я с оттяжкой, как будто бью по футбольному мячу, пнул по руке, держащей кинжал. Оружие вылетело, стукнувшись в ближайший забор и чуть не задев Сенилу. Черт, что-то я опять сначала делаю, а потом думаю. Чуть не поранил девушку!

Потеряв кинжал, жируха вытянула изо рта кляп, и только набрала воздуха, чтобы закричать, как получила ещё один пинок, только под дых, и не от меня.

Жестоко. Я пару раз получал в живот на вдохе, было дело. Говорят, что так и убить можно. Зато, эта мадам подавилась своим криком.

— Дернешься, убью. — Сенила за волосы задрала голову толстой, и приставила кинжал в шее. — Быстро говори, куда и зачем шла. И не вздумай врать.

— Ты меня не убьёшь — Процедила та. — Тебя за это на каторгу сошлют.

— Я же ублажательница, дура. — Сенила расплылась в какой-то злорадной улыбке, хотя вряд ли её было видно кому-то кроме меня. — Любой подтвердит, что мы вообще никого убить не можем, у нас блок стоит. Значит что? Ты сама себя зарезала.

— Но, я не понимаю…

— Тут и понимать нечего. Я тебя зарежу, и за это ничего не будет ни мне, ни моему хозяину. Теперь понятно?

— Да.

— Тогда быстро и чётко: куда и к кому шла? Что хотела передать?

— Этого, — и она ткнула в мою сторону, — ищут. Он чернокнижник, который убил твоего бывшего хозяина и ещё одну рабыню.

— С чего ты взяла, что ищут именно его?

— Чтобы я не знала в этом городе какого-то молодого парня, да ещё и одарённого? Да я сама хотела его купить, только этот старик Венеруйло немного меня опередил. За пацана просили две тысячи, а мне нужно было время, чтобы собрать деньги, вот и не успела. Тем более, я сразу заметила его глаза, которые поблескивают в отражении света. Таких глаз я ни у кого в своей жизни не встречала.

— Зачем тебе необученный одаренный?

— Да я кучу золота отдаю, чтобы заряжать личину! — Зашипела та в возмущении. — А кольца? А защита на заведении? А освещение? Эти маги совсем обнаглели, такие деньги брать за простую работу. Я бы научила его собирать силу и отдавать в накопители, преобразователь у меня есть, этого достаточно. Окупился бы меньше чем за год. Да и симпатичный же мальчик, тоже немало бы золота принёс своим видом.

— А сейчас куда так спешила в невидимке? Где ты вообще взяла запрещённый артефакт?

— Купила по случаю. — Кажется, толстуха начинает успокаиваться. Вздохнула и продолжила с сожалением в голосе. — Хотела доложить следователю, что видела парня. За информацию обещали ползолотого.

— Но тогда чего ты не продала нам комнату? Впустила бы, потом и бежала докладывать. — Это уже я вмешался в их интересный диалог.

— Ты движением руки обезвредил сканирующий луч. Значит, магией тебя не захватить, только силой. Эти вояки мне бы всё заведение разнесли! — Искреннее возмущение, даже про кинжал у горла забыла.

— Ползолотого? — Синила о чём-то задумалась.

— Да. — Мадам совсем успокоилась, поняв, что убивать её никто не собирается. — Но если вы заплатите мне золотой, то я никому не скажу, что вас видела.

— А раз золотого у нас нет, то расскажешь? — Теперь в голосе Сенилы я слушал угрозу. Услышала её и толстуха.

— Нет, конечно, нет. — Тут же поспешила она отступить. — Я согласна на пять серебряных. Они же у вас точно есть.

— Есть. — Согласилась Сенила и резанула толстуху по горлу. — Только они нам и самим нужны.

Сказать, что я охренел, это ничего не сказать. Я смотрел на тускло-красный фонтан крови из горла убитой и начал понимать, что средневековье — это вам не двадцать первый век. Взять и зарезать человека из-за пяти серебряных? Да дал бы я этот золотой, убивать-то зачем?

А девушка выпустила волосы убитой и стала быстро снимать с неё кольца, после чего срезала ещё и все висюльки. Парочка немного запачкались в крови, и только сейчас я почувствовал, как меня начало мутить. До этого я стоял и удивлялся самому себе, как спокойно воспринял такое кровавое убийство. Может, вивисекторная меня так закалила?

— Надо плащ забрать. — Вот Сенила вообще не потеряла своей обычной невозмутимости. — В нём ещё есть заряд, он нам очень пригодится.

Плащ, который до того, как его сняли, ярко горел всеми цветами радуги, был мною поднят дрожащими руками. Убийство с ограблением. По уголовному кодексу это квалифицируется как разбой. Особо тяжкое преступление, против нарушителей можно применять огнестрельное оружие.

Димон, какое огнестрельное, ты ещё служебные инструкции и законы о частной охране тут вспомни!

— Надел? — Сенила нашла на теле убитой кошелёк и теперь в её голосе появились весёлые нотки. По ходу, она маньячка. — Пошли, нам нужно до рассвета уйти из города.

— Ворота закрыты. — Напомнил я ей. — А утром меня сразу же схватят на выходе.

— Не бойся, хозяин. — В голосе так и была слышна ироничность, когда она меня называла «хозяином». — У меня есть идея, как нам выйти. Лишь бы заряда невидимки хватило. Вряд ли мадам Пеноло рисковала заряжать вещь, запрещённую к использованию всем, кроме службы короля, у местного мага. Значит, заряда может быть совсем чуть-чуть.

Логично. Но что-то поумневшая Сенила меня не радует, а скорее, пугает. Теперь я отлично понимаю тех, кто ей в голову проводил эти ниточки. Красивые должны быть глупыми, и точка!

Глава 9

Хоть я и видел, куда мы идём, но вот понять, куда мы идём, не мог. Подворотни, улочки. Даже один раз через забор перелезли. Интересно, а откуда она-то так хорошо знает этот город? Хотя, если она нигде, кроме своей деревни и этого города, не была, то уж город должна была выучить.

Наконец, мы оказались около высокой городской стены. Я думал, тут будут высокие ворота, как в кино, но оказалось, что ворота тут были размером с те, что были в гараже у моего бати. Один автомобиль через них может быть и прошёл, но не больше. Да и в высоту, едва газелька проедет.

Сенила остановилась и, резко развернувшись, зашептала мне на ухо:

— Как только меня заведут в охранку, заходи сразу же за мной, пока не закрыли двери. Внутри стой тихо, не вмешивайся ни в коем случае. И забери у меня все вещи.

В моих руках тут же оказались монеты, два кошелька (мой и снятый с тела толстухи), кинжал, который она когда-то успела очистить от крови, горсть колец и подвесок. И где она всё это прятала? Неужели у женщин карманы есть?

Решил, что, кроме кинжала, всё уберу в мешок, не открывая портфель. Руки должны быть свободными, но открывать портфель при Сениле мне не хотелось. Если она зарезала человека за пять серебряных, что будет, когда она увидит, что у меня магический портфель, который всегда наполовину пуст?

— Всё, я пошла. Как только я скажу «можете меня досмотреть», сразу же включаешь плащ и тихо идёшь ко мне. Раньше не надо. Может заряда не хватить, да и у стражи сканеры на воротах включены, всё магическое сразу увидят, стоит только им глянуть в ту сторону. Я буду стараться их отвлечь на время, пока мы не зайдём внутрь.

— А как его включать? — Вообще-то я впервые встречаю в своей жизни плащ-невидимку. А к этому ещё и инструкции нет, даже на китайском.

— У него стандартная активация. — Махнула рукой Сенила.

— А если поподробнее? — Для меня что стандартная, что нестандартная, всё равно не знаю. Плащ был весь из магических сеточек, так что, найти те, что отвечали за активацию, я не мог.

— Застегнуться, надеть капюшон, потом руками соединить внутри плаща две верёвки. — Немного раздражённо пояснила она, как будто я такими плащами должен был с детства уметь обращаться. — Нащупал их?

— Да.

— Вот их и соединишь. Завязывать их не обязательно, достаточно соединить. Только не забудь застегнуться и голову прикрыть, а то голова будет видна.

— Понял. Готов.

— Умничка. — И неожиданно прижала мою голову к своей груди, после отпустила и посмотрела прямо в глаза. — Действительно блестят.

— Чего? — Немного ошарашенный тем, что моё лицо только что зажимали между сисек, я не сразу понял о чём речь.

— Ничего. Я пошла. — И она развернулась к воякам, стоящим возле ворот.

— Мужчины, здравствуйте. — Все пятеро встрепенулись, а двое даже схватились за оружие — большие копья с топорами на конце. — Подскажите, как мне выйти из города, мне срочно надо.

—Сожалеем, но до утра выход закрыт. — Этот у них за старшего. Самый взрослый, да и выправку видно. И копьё он единственный, кто выставил вперёд, отгораживаясь им от девушки. Остальные стоят, разинув рты, пялятся на Сенилу, которая, в свете магических светильников, наверняка выглядела очень даже эффектно.

— Мне действительно надо. — Умоляющий голос, кулачки прижаты к сиськам. Что-то мне это напоминает. — До утра я просто умру.

— Запрещено, говорю же. — Старший всё оглядывался, явно ощущая какой-то подвох. Думаю, и на сканеры посмотрел, хотя я и не знаю, где они.

— Чернокнижника ловим. — Поделился один из рядовых, хотя его и не спросили. Да, дисциплинка у них не на высоте.

— Да разве я похожа на чернокнижника? — Сенила повернулась к парням спиной, потом наклонилась, снова поднялась и развернулась лицом. — Видите, я честная рабыня.

Впечатлённые такой «демонстрацией честности», рты пооткрывали уже все пятеро. Да я бы сам завис от такого зрелища, если бы мне во время моей работы охранником такое продемонстрировали.

— Так это. — Рядовой, что первым подал голос, облизал свои губы. — Проверить бы надо. Не ровён час…

— Вы думаете, я мужчина? — Насмешка в голосе. Что там у неё на лице, не видно, я стою со спины.

— Да как бы… — Кажется, думать у них вообще получается очень плохо. — Ну и вот.

— Так я не против, можете меня, как следует, досмотреть. — Так, пора завязывать шнурки и в путь.

— Точно. — Первым очнулся самый старший. Он поднял копьё, после чего обратился к другим. — Трое на посту, Брюква, ты со мной.

— А чего он завсегда с тобой-то, а? — Почему-то кандидатура, выбранная старшим для помощи «в досмотре», устроила не всех. — Можа я тож хочу ентот, досмотр.

— Потому что ему я доверяю, а тебе, Зубастый, нет. Ясно? Или мне пожаловаться сержанту?

— Всё, утром я ему сам скажу, чтобы в смену мово брата перевёл. — Буркнул обиженный. Но это бурчание старшего не впечатлило, он смотрел на Синилу.

— Заходи на… — Тут он шумно сглотнул, чуть не захлебнувшись слюной. — Досмотр.

— Ох, мужчины. — Заговорила Сенила, оказавшись вместе со мной внутри. Дверь старший открыл, приложив какую-то пластинку. Современненькое решение. — Учтите, я честная рабыня. Осматривайте, и мне нужно быстро бежать.

— А куды торопишьси-то? — Это помощник старшего, которого обозвали Брюквой, высказался, поедая немного осоловевшими глазами девушку. — До утрева далече ешо. — И показал свои зубы, которые мне сразу же захотелось проредить.

— Мне нужно спешить за хозяином. Я из ублажательниц, если он отъедет от меня далеко, я могу умереть.

— Чо из ублажательниц, вижу. — Старший уже по хозяйски ощупывал девушку одной рукой. Копьё, что характерно, он не выпустил. — Скидывай одёжу, надо глянуть, мобуть ты всё ж таки и есть мужик-чернокнижник. — И они оба заржали.

Как ни странно, но Сенила не спорила, и легко скинула платье, после чего повернулась вокруг своей оси, сделав шаг назад от стражника.

— Как видите, я не мужчина. — Призывная улыбка подействовала и на меня. — Мне действительно нужно спешить.

— Да куды ты, на ночь глядя? — По-моему, после таких авансов, мужики её ни за что не отпустят. Это читалось в их стеклянных глазах, которыми они уставились на обнажённую девушку. Брюква даже копьё на пол бросил и начал раздеваться. — С утреца и поедешь догонять свово хозяина.

— Утром будет поздно. — Сенила как будто не замечала того, что её сейчас банально изнасилуют. — Раз уж вы меня осмотрели, то отпустите, пожалуйста. — И попыталась надеть платье.

— А ну погодь, девка. — Старший наконец отставил копьё, и решительно шагнул к девушке. — Мы ешо не всё осмотрели. — И он по-хозяйски сунул Сениле руку между ног.

Вспышка меня не ослепила чудом. Просто, я находился от девушки сбоку, потому мои глаза почти не пострадали. А вот вопль обеих стражников показал, что им не повезло.

— Шо там у вас стряслося? — В помещение завалилось остальное воинство, чуть не столкнувшись со мной. Они встали около входа и тоже зависли, глядя на обнажённую девушку.

— Эти люди хотели изнасиловать ублажательницу, защищённую магом. — Сенила обвинительно вытянула свой пальчик в сторону ослепших. Старший ещё и руку баюкал, как я, когда попал по пальцу молотком. — Я обязательно пожалуюсь хозяину.

— Так это. — Зубастый перевёл взгляд на слепого старшего и радостно оскалил зубы. — Да, надо бы пожаловаться.

— И на вас пожалуюсь, что не хотите меня пропускать, хотя все уже видели, что я никак не могу быть мужчиной-чернокнижником. — И она опять провокационно обернулась вокруг своей оси. — Или похожа?

— Не, ты не мужик. — Твёрдо ответил один из рядовых. Его мнение подтвердили два кивка остальных.

— Но если вы меня пропустите. То я пожалуюсь только на этих двух, а про вас скажу, что вы мне всячески помогали.

— Да, мы помогали. — Зубастый явно быстрее всех сообразил перспективы нагнуть соперника. — Иди, да, пропускаем. — И сглотнул слюну, не в силах оторвать взгляда.

— Вы такие хорошие. — Сенила за пару секунд накинула платье. Как у неё так быстро получается, не пойму. — Подскажите, в какую сторону внешний рынок? — Задала она вопрос, как только мы оказались за стеной.

Оказывается, из «допросной» был отдельный выход за стену, минуя ворота. Пластину на верёвочке для открытия этой двери Зубастый с деловым видом снял с головы, всё ещё скулящего, старшего стражника.

— Так это, вон туды. — Все трое, растаяв от того, что они, оказывается, хорошие, дружно показали направление.

— Спасибо, мужчины, вы мне очень помогли. — Низко поклонилась им Сенила, чуть не вывалив грудь при этом, и быстрым шагом пошла в указанном направлении. Я поспешил за ней, стараясь не бежать, а идти быстрым шагом.

Метров через сто, я догнал ждущую меня девушку, которая вглядывалась в темноту. Точно, она же меня не видит.

Отпустил верёвочки и снял капюшон плаща. Сенила тут же нашла меня глазами.

— Ты тут. — Облегчённый вздох показал, что она всё же не была уверена, что мне удастся выйти незамеченным. — Теперь нам надо обойти город, и уйти в том направлении как можно дальше.

— Почему в том? — Я ей доверял, но мне была любопытна причина такого выбора.

— Там дорога идёт в две ближайшие деревни, потом упирается в болото. Ни один убежавший не станет выбирать это направление, если он не дурак.

— Логично. А мы дураки?

— Нет. — Она повернулась и пошла быстрым шагом. До чего шустрая девушка. — Я уверена, что через болото есть проход, и местные его покажут за пару медных монет. А у нас теперь есть деньги, спасибо мадам Пеноло. Только пробежим через внешний рынок, надо припасы купить. У тебя же в мешке нет еды, да?

— Нет. — Я кивнул, опять забыв, что она не видит.

— Так я и думала. — Ехидно прокомментировала она мой ответ. — Оружие, деньги, а про еду забываете. Мужчины.

Вообще-то, она не права, про еду я думал, только вот возможности её достать у меня не было. Побег был очень неожиданным и стремительным, а потом я прятался и делал вид, что местный. Но спорить с ней не стал, вообще промолчал.

У меня богатый опыт общения с женщинами. И он говорит: если женщина замолчала, не стоит её перебивать.

К самому рынку я не пошёл, Сенила сказала, что должна там показаться одна. Она попросила обратно кинжал и деньги, после ушла, опять призывно виляя. Мне кажется, это она специально меня так дразнит.

Прождал я её где-то около часа, усевшись в высокую траву. Лечь даже не пытался, сразу же усну, я себя знаю. Плохо, что часов нет, да и не знаю я, сколько тут ночь длится. Интересно, а почему я вижу в темноте? В воспоминаниях парня, которые приходили мне во сне, ничего такого не было. Хотя, я никак не могу досмотреть сны, постоянно мешают.

Сенила появилась с охапкой одежды в руках, и с немаленьким мешком за спиной. На ней теперь было другое платье, уже не такое воздушное, а грубое, скорее всего, крестьянское. Ну, хоть грудь спрятала, а то того и гляди, при ходьбе вывалится. Встала недалеко от меня, покрутила головой, потом всё же увидела.

— Знаешь, Дар, надо что-то делать с твоими глазами. — Начала она, кинув все вещи на землю возле меня. — Малейший свет, и они блестят в темноте, как у хищника какого-то. Надевай это.

— Денег хватило? — Я не знал, сколько было в кошельке, что она срезала у убитой.

— Деньги не понадобились. — Так, она меня ни разу не успокоила.

— Ты опять кого-то убила? — Оставлять за собой кровавый след, как какие-то Бони и Клайд, мне бы не хотелось.

— Нет. Несколько хороших парней достали мне это всё за обещание жаркой ночи. Мне показалось, что их одежда будет тебе как раз впору. — Она помогала мне облачиться в какой-то кафтан или рубаху, не пойму, из грубой ткани. Теперь и я видел, что прошлая моя одежда гораздо удобнее и лучше, чем та, что она принесла.

— И где теперь бывшие хозяева этой одежды? — Я представил, как она схватила эти шмотки и побежала в темноту, оставив парней голыми. — Они за тобой не гонятся? — Натянув штаны, встал, оглядывая себя. Да, надо бы какой-то ремень придумать, а то верёвка это совсем не то.

— Нет, они ждут. Я сказала каждому, что приду, как только освобожусь после другого. — Она широко улыбалась, когда давала мне объяснения. — Каждый из них думает, что я с кем-то из их компании, и ждёт своей очереди. Да и потом не сознаются никому, что у них ничего не было. Дети.

Вот это коварно. Всех раздела, заставила ждать, а сама скрылась с одеждой.

Мы продолжили путь по дороге, идущей вокруг города.

— Сенила, а сколько тебе лет? — Та ничего не ответила, и я решил, что она обиделась. Неужели и в этом мире нельзя спрашивать у женщин их возраст? — Если обиделась, то извини.

— Нет, я просто не знаю, сколько мне лет. — Голос девушки был таким, слово её саму удивлял этот факт. — До твоего вопроса я думала, что скоро двадцать.

— А сейчас что изменилось?

— Я считала, что месяц назад меня купили у моего отца. — Она говорила медленно, словно рассуждая или вспоминая. — Сейчас лето, но мне вспоминается, как зимой я с прошлым хозяином была в заведении у мадам Пеноло. И это был не первый раз. Меня там учили разным премудростям любви, а потом я забыла, что там была, считая, что ещё не начинала обучение. Хотя всему, чему там учили, научилась.

— А зачем тебе стирали память об обучении?

— Не знаю, но то, что меня продал мой отец, я тоже сомневаюсь.

— Почему? Такого не бывает?

— Да нет, бывает и часто. Только вот, когда я говорю слово «отец», за этим словом ничего не стоит. Как будто нет такого человека, и никогда не существовало. Да и названия своей деревни я тоже не помню, хотя помню названия всех ближайших деревень.

Дальше мы шли молча. Кажется, скоро рассвет, во всяком случае, ощущение такое. Окружающий мир как будто наливался красками, а до этого был тусклым, близко к черно-белому.

— Пора сворачивать. — Наконец прервала затянувшееся молчание Сенила. Она шла легко, а вот я начал уставать, хотя прошли мы всего ничего. Пока шли, девушка всё время себя сдерживала, потому что стоило ей только задуматься, мне приходилось за ней бежать. — До рассвета дойти до дороги не успеем, придётся идти наискосок, через лес.

— Это проблема? — Мне не понравилось сомнение в её голосе.

— Да. — Она обернулась ко мне. — Я городской житель, в лесу совсем не ориентируюсь. Мы можем легко заблудиться, лес очень густой, да и пугает он меня, почему-то. Будем ходить по кругу недалеко от дороги, пока с голоду не умрём.

Странно. Я вот тоже городской житель, но держать направление умею ещё со времён школьных походов. Солнце, направление движения облаков. Да мало ли ориентиров, кроме компаса, которого сейчас у нас нет.

— Если ты покажешь мне направление, то с него мы не собьёмся, обещаю.

— Ах да, ты же одарённый. — Сразу же успокоилась она. — Тогда нам в ту сторону.

И мы пошли через поле в сторону леса.

Глава 10

Лес действительно оказался совсем не пригородным парком. Вдоль кромки были видны следы давней вырубки, но после этого явно прошло прилично времени, кустарник вырос в высоту не меньше трех метров. Что за кустарник, не знаю, ботаник из меня ещё тот, но что ветки жёсткие, вижу. Что-то вроде акации, что росла в моём дворе.

По наитию, я присел в траве и увидел, что действительно, ниже травы веток почти нет, можно легко пролезть. Вот и отлично. Сенила без слов полезла за мной в кусты, отдав мне управление нашим маленьким отрядом.

Солнце ещё не встало, по нему ориентироваться не получится, но нижние облака двигались достаточно быстро, чтобы не спутать направление ветра в верхних слоях. Отлично, азимут определён.

Да, то, что я сменил одежду на более грубую, оказалось очень удачно. Давно я не ходил по лесу, да ещё и такому плотному, как будто его не прореживали вообще ни разу. Тут что, дрова никому не нужны? Я слышал, что в средневековье все окрестные леса вокруг городов были вырублены на многие километры, в Европе и Америке вообще лесов как таковых не осталось, а тут такие буреломы. Нет, пройти вполне было можно, деревья росли не плотно, но вот жесткий кустарник иногда заставлял упираться в него, как в стенку. Приходилось возвращаться назад, искать другой путь.

До дороги мы добирались примерно до полудня. Что мне понравилось, так это то, что не было комаров. Вообще ничего не жужжало под ухом. Я помню, что каждый мой поход в лес с какой-нибудь компанией очередной моей девушки (не знаю, чего такое «романтичного» они находили в этом пустом занятии), превращался в борьбу с этими адскими тварями, желающими моей крови. Репелленты помогали не всегда, некоторые кровососы его нагло игнорировали, а тем, кого он всё же отпугивал, надоедливо жужжать под ухом это совершенно не мешало.

Мы ещё и были все в царапинах, а значит, запах крови от нас шёл приличный, но кровососов не увидели. Красота.

Сенила действительно оказалось городской девочкой, и по лесу ходить совершенно не умела. Нет, она была ловкой и гибкой, только вот, ступала она так, как будто следующий шаг будет на том жеуровне, не задумываясь, что там может оказаться ямка или очередной корень. Она ни разу не упала, но после часа такой ходьбы уже чуть-чуть прихрамывала, видимо ушибла или подвернула ногу. Но шла за мной молча, не жалуясь.

То, что мы шли в полной тишине, позволило мне услышать вдалеке разговор. Показав знак, что надо замереть, прислушался. Раздался скрип, который я определил, как скрип телеги. Слышал на рынке, когда телеги стаскивали в общую кучу для ночёвки, чтобы легче было охранять.

— Дорога рядом. — Прошептал я замершей девушке. В ответ она кивнула, тоже прислушиваясь. — Предлагаю отойти и поесть.

Получив ещё один кивок, я развернулся и пошёл по проторенной среди кустов дороге. Где-то там, метрах так в трехстах, мы проходили поваленное дерево, что отлично заменит нам и стул и стол.

— Как думаешь, нам стоит идти по дороге, или по лесу, вдоль неё? — Поели, но из питья оказался всего один кувшин кислого вина, а пить очень хотелось, потому я сразу хлебнул изрядно. А выпившего меня всегда тянуло на разговоры.

— Давай по дороге. — Девушка устала, платье было местами мокрым от пота, видно, что ей очень не хочется продолжать путешествовать по пересечённой местности. — Вряд ли кто-то нас разыскивает. Меня, во всяком случае, точно никто не ищет. А ты, после того, как переоделся, за местного малыша легко сойдёшь.

— Малыша? — Я скептически хмыкнул. — А на сколько лет я выгляжу?

— Лет на тринадцать. — Но видя, как я заулыбался, с сомнением исправилась. — Может, на пятнадцать. — Я улыбнулся ещё шире. — И сколько?

— Шестнадцать мне точно есть. — А может и больше, я до сих пор не знаю, сколько парню было лет, когда он всё же отправился на учёбу.

— Мелковат ты для шестнадцати. — Осторожно сказала Сенила.

— Наследственность. — Пожал я плечами. — Но, несмотря на рост, я самый настоящий баронет.

— Что ты благородный аристократ, я и так знаю. — Махнула рукой девушка. — Ты же мне сам об этом рассказывал, помнишь?

— Нет. Я же тебе сказал, что после эксперимента почти ничего не помню.

— Совсем-совсем не помнишь?

— Так, отрывками. — Точнее, обрывками из снов.

Помолчали, убирая еду в мешок, что несла Сенила. Я встал, собираясь продолжить путь, но Сенила до сих пор сидела с задумчивым видом.

— Ещё отдохнём? — Я подумал, что девушка просто устала.

— Скажи, Ганнидар, а у тебя есть документ об освобождении?

— Нет. — И эта бюрократия может стать проблемой.

— Расскажи, как ты тогда снял ошёйник? — Видя, что я молчу, она вздохнула и объяснила. — Считается, что усмиритель, который надет на одарённого, снять нельзя. Вообще. — Опять помолчали. Информация, конечно, интересная, но я не очень хотел ей рассказывать обстоятельства потери ошейника этим телом. — Надеть ошейник на одарённого сложно, а снять вообще невозможно. Как-то там всё переплетается, что дар человека сам поддерживает заклинание усмирителя. Одарённые попадают в рабство один раз, и до самой смерти.

Я пожал плечами. Обманывать я не хотел, да и смысла не видел. Думал, вопросы закончились, но нет.

— Скажи, а ты можешь точно так же снять ошейник с меня? — В ответ мог только покачать головой. С меня ошейник упал сам, упал с мёртвого тела. Не убивать же её для этого?

— Этот способ тебе не подойдёт. — Да я даже просто оборвать нить, что идёт к её сердцу, не рискну. Подозреваю, что обрыв этой линии, которая была гораздо толще той, что до этого шли к голове, просто убьёт девушку. Даже те линии, что шли к голове, сейчас не рискнул бы обрывать, хотя в тот раз всё закончилось благополучно. Вроде бы. — Выберемся, найдём мага, он снимет с тебя ошейник.

— Ублажательниц не освобождают от рабства. — Она была сама серьёзность, но смотрела не на меня, а куда-то в сторону. — Считается, что после года рабства в голове происходят такие изменения, что девушка просто будет не в состоянии жить на свободе, отсутствие хозяина сведёт с ума. В Империи Менаран даже есть специальный закон на этот счёт: если ты решился освободить ублажательницу, это делается только на бумаге, ошейник не снимается. И всё равно ты обязан её полностью содержать. — Тут она всё же посмотрела на меня. — Сложно оставаться нормальной, если твоя память содержит максимум месяц твоих воспоминаний, а магия постоянно давит на то, что ты должна хотеть хозяина.

— А сколько ты носишь ошейник, не помнишь?

— Нет. — Тяжелый вздох и качание головой. — Но, что больше года, это точно. Я смутно помню, как встречала в ошейнике два разных праздника зимы. А сейчас вообще лето.

Опять тяжелая пауза. Вот не люблю я все эти выяснения отношений с девушками, их вопросы. Всегда фраза «нам нужно серьёзно поговорить» для меня означала конец отношений.

— Пошли? — Всё равно сейчас я ничем ей помочь не могу. Если бы я выучился на мага, вот тогда да, были бы варианты. Но это ей ещё три года ждать?

Да я тогда и сам не рискну. Если местные маги считают, что это опасно, кто я такой, чтобы рисковать её жизнью или рассудком?

— Пошли. — Она встала и позвала меня, (я уже повернулся к дороге). — Ганнидар.

— Чего? — Обернулся я к ней.

— Спасибо, что вернул мне память. Это же ты сделал, я сразу поняла. Пусть мне теперь будет тяжелее жить, но я бы не хотела снова стать безмозглой игрушкой для утех.

— Пожалуйста. — Мне стало немного стыдно, что так бездумно подвёрг её мозги опасности, а меня ещё за это благодарят.

Отвернулся от неё и решил, что у меня глюки. Откуда-то сбоку прилетела знакомая петелька, но в этот раз она была синего цвета, а не белого или черного. Я хотел от неё увернуться, но она заскочила ко мне за спину.

Я тут же скинул рюкзак и понял, что не ошибся: синяя ниточка тянулась точно внутрь мешка. Быстро развязал свой самодельный заплечный мешок и увидел, что поймана оказалась одна из тех вещичек, что Сенила сняла с мертвой хозяйки борделя. Отлично, вот мы и попались!

— Что-то случилось? — Мои суетливые действия не остались незамеченными, девушка смотрела на меня встревоженным взглядом.

— Да. Нас нашли. — Наверняка это или поисковое, или сканирующее заклинание. — Нашли по той вещичке, что ты с убитой толстухи сняла.

— Какой ещё толстухи? — Удивилась она.

— Да хозяйки борделя. Поисковое заклинание нас только что нашло. — И, судя по тому месту, на которое оно прицепилось, нашли нас по крови хозяйки этой вещи. Сенила в ней измазала две подвески, вот одна из них и была поймана петелькой.

— Она же не была толстой. — Вот выяснять толщину убитой мне хотелось меньше всего.

— Не важно, главное то, что нас засекли, и мы на прицеле. — На ум пришло сравнение с пятном от лазерного прицела. И ведь не оборвать этот поводок! — Если я оборву заклинание, то ясно дам понять, что мы тут. — Задумался. Эх, зря я не спрятал всё в свой ранец, тогда бы никто ничего не нашёл, раз там какое-то особое пространство. Думаю, надо всё же спрятать всё туда, оставив только пару мешочков с монетами. Ну и эту подвеску, что «засветилась». — Пока что они могут подумать, что тётку убили какие-нибудь разбойники, ограбили на эту вещичку, а сами убежали в лес, но если заклинание оборвётся, значит тут кто-то одарённый.

— Так нужно её выбросить!

— И куда? — Скептически ответил я. Временами она умная, а временами очень блондинка. — Если я брошу подвеску тут, то преследователи придут сюда и найдут наши следы. Я вот ни разу не следопыт, и то бы нас нашёл, смотри, какую просеку мы за собой оставили.

— И что теперь делать? — Думать надо было раньше, а не убивать. А если убила, то не грабить.

Но говорить я этого не стал. Поздно.

— Подумаю. — Появилась мысль, но пока что она зависит от многих факторов. — А пока, нам надо к дороге. На ней хоть следы легче запутать. Будет неплохо, если нас кто-то подвезёт, тогда точно никаких следов. — Видя, что она молчит и слушает внимательно, кивнул. — Пошли.

Вышли к дороге, на которой никого не оказалось. Замечательно, нет лишних свидетелей того, что мы из леса. По солнцу определил сторону, неспешно двинулись. Если я тогда слышал тут голоса, значит дорога не пустынная, время от времени тут люди встречаются.

— Твоя задача сделать так, чтобы нас подвезли. Понятно?

— Да, понятно. — Сенила закивала, но мне не понравилась её предвкушающая улыбка.

— Подвезли, а не изнасиловали.

— Меня нельзя изнасиловать. — Вскинула гордо она свой носик. — Если кто-то хочет получить удар магией — пусть попробует. Только хозяину позволено касаться меня. И кому он разрешит.

— А почему тогда меня не ударяло? Я же тогда не был твоим хозяином. — Подумал и добавил. — Да и сейчас, вроде как, им не являюсь.

— Не знаю, как это случилось… — Она с сомнением посмотрела на меня, обернувшись. — Но сейчас мой хозяин — ты. Мы связаны, я не могу от тебя удаляться далеко или надолго. Закрыв глаза, я могу определить, где ты. Точнее, в каком направлении. — Тут она немного замялась, но потом как-то решительно продолжила. — А когда ты прикасаешься, то мне очень приятно. У всех ублажательниц так, как я помню. — И, отвернувшись, продолжила идти впереди меня.

— Хорошо, сейчас я твой хозяин. — Сказал я ей в спину. — Но ведь до этого я им не был. — Когда я им стать успел, я так и не понял.

— Тогда мне было тоскливо. — На этот раз она не обернулась. — Быть привязанной к неодушевлённому предмету очень тяжело для нас. Предметы не имеют предпочтений, не имеют желаний. Как такому угождать? А я тогда второй день, как была привязана к дому. — Она остановилась и дождалась, когда я её догоню. И она ехидно улыбалась. — А тут ты, такой маленький, хорошенький и беззащитный. В детстве у меня был щенок, так вот ты был на него очень похож.

— Щенок? Какой породы? — Я люблю собак, но чтобы собака была собакой, а не сосиской на ножках. — Бойцовской или декоративной?

Сенила остановилась. Видно было, что она мучительно пытается что-то вспомнить. Я остановился рядом с ней и молчал. Вот она перевела какой-то потухший взгляд на меня и буркнула:

— Не помню. — И быстрым шагом пошла вперёд, на ходу поправляя лямки рюкзака с едой.

Жаль девочку, испоганили ей все мозги.

Ещё часа два мы шли молча. Теперь повторилась ситуация дороги вокруг города, когда Сенила иногда ждала меня, а то я не успевал за её быстрой и лёгкой походкой.

В душе у меня постепенно нарастало беспокойство. Синяя магическая верёвочка всё так же тянулась к моему мешку, а значит, скоро нас ждут гости, если мы не запутаем преследователей. Но на дороге до сих пор нам никого не встретился, а мой план подразумевал людей, желательно, попутных. А тут вообще никого, ни попутных, ни встречных.

Время перевалило полдень, надо бы сделать ещё один привал, а то я опять выдохся. Но в этот раз меня взяло какое-то упрямство, мне не хотелось показаться слабым в глазах девушки, и я упрямо полз вперёд, иногда переходя на тяжёлый бег.

Дорога часто делала изгибы, которые совсем не поддавались никакой логике, и после одного из поворотов мы услышали шум. Какие-то крики, кто-то кого-то звал, слышен звон железа. Может там кого-то убивают, а мы такие красивые прямо вывалимся им навстречу?

Положив руку на плечо Сениле, показал, что стоит пойти напрямую, через лес. Она кивнула и мы, соблюдая тишину (ну как, соблюдая, стараясь), стали подбираться к источнику шума. В моей голове уже были различные сюжеты, от нападения разбойников, до шабаша лесных ведьм, но всё оказалось гораздо прозаичнее.

Поляна. Она явно не в первый раз используется для стоянки, видны следы нескольких кострищ, брёвна, которые используют как стулья и столы. В центре поляны собралось пять телег, вокруг которых хаотично передвигалась небольшая группа крестьян.

И группа крестьянских детей, которые и создавали этот шум, как будто тут, как минимум, сражение идёт. Они бегали, кричали, один колотил палкой по какой-то железке. Взрослые вообще не обращали внимания на это, как будто, так и надо. Не зря один мой друг говорит, что познать дзен можно, только заимея хотя бы одного ребёнка. И он всегда спокойный, даже в тех ситуациях, когда я бы давно в торец зарядил. У него трое детей.

— Сенила, твой выход. — Шепнул я девушке, которая стояла, как и я, на коленках и выглядывала из-за кустов. — И помни, минимум соблазнения, максимум эффективности.

Она хмыкнула и посмотрела на меня с улыбкой.

— А ты что будешь делать?

— Мой выход будет, как только ты выяснишь, какая телега куда едет. Выяснишь, и скажешь мне. — Видимо, я её слегка озадачил. Она задумалась, а потом всё же уточнила:

— Так мне выяснить, куда кто едет, и подойти сюда, чтобы тебе рассказать?

— Верно. Ты всё правильно поняла. — Надо почаще хвалить её ум, что ли. Очень уж она переживает от того, что ею занимались мозгокруты. — Вот тебе кинжал и монеты, но постарайся договориться, чтобы мы расплатились по приезду.

— Сама знаю. — Мне кажется, ей доставляет удовольствие так на меня фыркать. — А в какую деревню договариваться?

— А есть варианты?

— Да. Обе возле болота, но друг от друга далеко. Думаю, скоро дорога должна раздаиваться. — Теперь и я задумался.

— А от какой ближе к Империи Менаран?

— Не знаю. — Пожала она плечами. — Я вообще не представляю, в какой она стороне.

— Тогда, договаривайся с теми, кто меньше запросит. — Думаю, это самое логичное. — Но про проход через болото никому пока не говори, будем про него узнавать уже в самой деревне.

Тут она ничего не сказала, только молча кивнула, и хотела уже выйти на поляну, но я удержал.

— Стой! Вернись и приди к ним по дороге. — Зашипел я в раздражении. — А то, как ты им объяснишь, что через лес к ним подкрадываешься.

Задумалась и опять кивнула. Хорошо, что не обиделась, я в раздражении довольно сильно её дернул за плечо.

Сенила скрылась в лесу. Как бы не заблудилась, в трёх соснах-то. Хотя, это я совсем её за тупую держу, она, пусть и блондинка, но должна сообразить просто пройти по нашим следам.

Решил пока «подготовить реквизит». Достал подвеску, на которой всё ещё висела петелька. Может мне и кажется, но теперь вдоль синей ниточки проходили своеобразные волны. Какая-то информация бегает туда-сюда, словно по проводу.

Интересно, а какой силы должен быть маг, чтобы кинуть петлю на такое расстояние, мы же довольно далеко ушли от города, а он наверняка послал поисковый запрос, не выходя из дома. Узнать бы максимальную дальность таких запросов. И какие есть возможности скрываться от них, например, что-то, вроде прокси, как скрываются в интернете. Сам я в этом не очень шарю, но нахватался умных слов у знающих людей.

Я уже знаю, что тут есть порталы, как вариант быстро и далеко слинять, но это дорогое удовольствие. И документов у меня нет, а на месте местных, я бы точно сделал что-то вроде таможни. Так-то у меня хватило бы налички, чтобы оплатить нам обоим перелёт, но вот документы… Да и это значительная доля всех денег, а мне бы желательно ещё и на учёбу набрать. Для себя уже решил, что если не найду денег — учиться не пойду. В кабалу на пятнадцать лет? Нет уж, увольте. Да я ни у одного работодателя больше года не задерживался (а сменил я их прилично), пока в охрану меня друг не взял. Да и в той только полгода отработать успел.

Засвеченную вещичку надо подкинуть тем, кто идёт в другую деревню, так мы на время «пустим следствие по ложному пути». Жаль, конечно, терять денежки, явно же магическая штука, вся опутанная разноцветными линиями. Можно было бы продать при случае, всё равно не знаем, для чего она. Инструкция отсутствует как данность. Тёмные времена!

Пить хочется. Девушка уже вовсю развлекается, давно уже стала центром внимания всех, кто собрался на стоянке. Её и покормить усадили, и попить дали какого-то горячего отвара, налив в глиняную кружку прямо с огня. Интересно, а чего это они так долго тут? Я думал, в дороге останавливаются только на перекусить, а потом дальше в путь. Неужели собираются тут ночевать, хотя солнце только зенит недавно перевалило?

Вот Сенила пошла в сторону кустов. Не точно ко мне, а немного левее. За ней сразу же увязалась пара мужиков, но она что-то им насмешливо фыркнула в своей манере, и над ними стали смеяться женщины. Расстояние небольшое, я даже разбираю отдельные звуки, но они у меня ни с чем не ассоциируются. Как будто иностранцы в толпе перекрикиваются: голос слышен, а что там они хотят — не понять. Переводческая магия несовершенна, пока не услышал слово целиком — не переведёт.

— Ну что? — Прошептал я ей, как только она доползла до моих кустов.

— Они все из одной деревни. — А вот это плохо. — Согласны меня подвезти бесплатно. Некоторые даже готовы замуж взять, хотя и видели ошейник. — И она расплылась в улыбке. Нравится ей внимание.

— Далеко до их деревни?

— Нет, рядом. Отдохнут и поедут, до заката точно доберутся. Вторая деревня от развилки направо, но она намного дальше, все телеги оттуда уже вышли с этой обеденной стоянки заранее.

Вариант остался только одни — подкинуть этим «закладку», а самим быстро пешком до второй деревни. В темноте с дороги не собьёмся, я всё равно ночью прекрасно вижу.

— А как ты отделалась от сопровождающих? — Оба мужика заинтересованно поглядывали в сторону тех кустов, в которые она вошла.

— Сказала, что смогу и самостоятельно сделать свои дела, помощники мне в этом не нужны. — Точно, самый лучший вариант для женщины оторваться от мужчины — сказать, что ты в туалет. Пока шли сюда, кстати, она меня в этом деле совершенно не стеснялась, присаживалась в траву рядом со мной совершенно спокойно. Я мысленно списывал это на «деревенское воспитание».

— А тут что, все в кустики ходят, а не в специальное место? — Если тут постоянное место для стоянки, то всё вокруг должно быть «заминировано», а я на четвереньках тут ползаю.

— Не знаю, я не спрашивала. — Беспечно пожала она плечами. — Мне договариваться с ними?

— Договорись на счёт ночлега, но скажи, что пойдёшь пешком, вперёд. И что расплатишься по факту. — Тут мне в голову пришла ещё одна мысль. — И купи у них мешок.

— Какой мешок?

— Любой, но чтобы больше вот этого. — Показал на свой самодельный. — И забери у них его сразу.

— А зачем?

— Потом расскажу, ты главное, купи его и возьми с собой. Я буду ждать тебя чуть дальше по дороге.

— Поняла.

Она уползла в сторону, а я начал подготавливаться к диверсии. Достал плащ-невидимку, достал портфель из мешка. Мне вдруг пришла в голову мысль, что кровь могла остаться и на стенках мешка, потому и от этой улики надо избавиться. Подкидывать я его не буду, просто выкину тут в кустиках.

Подходил я к ближайшей телеге очень осторожно. Заряд плаща ещё не закончился, это я видел, но вот хаотическое движение бегающих детей меня напрягало. Засунул подвеску в первый же попавшийся мешок, из которого выдернул пару кувшинов с чем-то жидким. Пить очень хотелось, и должен же я получить компенсацию за такую дорогую вещь!

После, я в быстром темпе удалился, и, не снимая плаща, обошёл стоянку, чтобы выйти на дорогу.

— Так это, лихих людей полно, можа проводить? — Сенила тем временем пыталась отбиться от своих ухажёров. Мешок она купила, он у неё даже не пустой, но вот, что хвост за собой тащит — плохо. Вроде бы все отстали, но остался один, самый настырный и наглый. — Я ща, быстро запрягу и поедем. — И он слишком близко стоит, девушка не глухая, не обязательно пытаться ей орать в самое ухо.

— Не надо, я могу и сама дойти, дошла же я до этой стоянки. — Сенила, смеясь, легко увернулась, когда её чуть не ухватили за талию. — Встретимся в деревне.

— Ну, так дела не делаютси. — Мужик не отставал, они уже зашли за поворот, что стоянка перестала быть видна. — Ты же к старосте пойдёшь, а он меня не любит.

— Я же не на один день приду, успею и тебя навестить. — Теперь она натурально отбивалась от загребущих рук. Может, дать челику по кумполу, а то он что-то разошёлся. — Отпустите, мне надо идти.

— Давай по-быстрему, покуда жинка не видит. — Он всё же поймал Сенилу за руку так, что она не смогла вырваться. — В деревне она ж меня не пустит никуды.

— Я же ублажательница, нам нельзя без разрешения хозяина. — Эх, а ведь я был почти уверен, что этим всё и закончится. Но всё равно решил использовать чит в виде красивой девушки.

— Да хозяин и не узнаеть. — И он ущипнул девушку за задницу так, что она вскрикнула. — Давай, по-быстрему.

Сенила перестала вырываться, лицо её стало спокойным, даже я бы сказал, серьёзным.

— Мужчина. — Она выпрямила спину, больше не пытаясь вырвать свою руку. — Оставьте меня в покое, иначе пожалеете.

Мужик усмехнулся… и резко ударил её по голове. Девушка упала на землю, из губы пошла кровь. Так, что-то я с этими средневековыми нравами опять попадаю в неприятную ситуацию. Начальная мысль врезать этому уроду по голове была очень правильной, зря я от неё отказался.

— Не дёргойси, тута минутно дело. — В руке мужика появился нож, которым он махнул перед собой. Хороший такой ножичек, сантиметров сорок, он у него в чехле на поясе висел. — Кому ты пожалишься, тута лес кругом. Молчи, не то ща ножичком по горлу, и прикопаю, дело привычное.

— Хорошо. — Отрешённо, как будто в трансе ответила Сенила, не пытаясь подняться. — Только не бейте.

Всё, кажется до изнасилования она доигралась. Скинул портфель со спины и судорожно стал в нём искать второй кинжал. Кулаком я этого крепыша не свалю.

А тот деловито стал натурально срезать с девушки платье, начиная с подола. В его глазах ничего человеческого уже не было, потому я совершенно спокойно подошёл к нему со спины и от всей души врезал рукояткой кинжала по затылку. В этот момент я даже не думал, что могу переборщить и убить его. Кто к нам с ножом придёт, тот от него и получит.

Мужик схватился руками за голову, но сознание не потерял, да и нож из руки не выпустил. Я только перехватил его руку с ножом, как среагировала Сенила. В её руках появился второй кинжал, и она с улыбкой маньячки воткнула его в пах насильнику, отчего тот издал такой вопль, что наверняка даже в городе услышали. Нет, она точно ненормальная!

Хотелось одновременно и выругаться, и бежать отсюда как можно дальше. Особенно, от этой страшной девушки, с улыбкой наслаждения втыкающей кинжал, в визжавшего мужика, второй раз. От осознания, что у этого урода ещё и жена тут в сотне метров, засосало в районе желудка. Проблемы. Такой вопль только глухой мог не услышать, а эта маньячка поднялась на ноги и не убегает, а сморит с улыбкой наслаждения на порезанного.

Женский вопль, раздавшийся неподалёку, показал, что я оказался прав. Убежать мы не успели.

— Убила! — Кажется, вот и жена трупа объявилась. — Ах ты змея ядовитая. — Эдакая, дородная женщина, стояла метрах в двадцати, орала, ругалась, но ближе не подходила. Наверное, ждала подмогу, которая не замедлила появиться.

Как обычно со мной случается в стрессовых ситуациях, я стал соображать гораздо быстрее. И понял, что простым «извините, он первый начал» тут не обойтись. Подошёл к стоящей Сенила с спины, и обратился к ней шёпотом:

— Не дёргайся, это я. — Честно говоря, между нами был добрый метр, потому что пугать «девушку с ножом» я очень опасался. — Выпрямись, наставь на эту орущую кинжал и скажи «этот человек был наказан за нападение на Деву Леса».

— Этот человек был наказан за нападение на Деву Леса. — Ещё и пнула стонущего. Живой до сих пор, надо же.

А собравшаяся к этому времени толпа как на стенку наткнулась. Наступила мгновенная тишина. Даже дети молча стоят и глаза таращат.

— Вы должны запомнить, что лес всегда смотрит на вас и охраняет своих детей. — Шептал я подсказку, а сам думал, что нас спасёт только чудо. Но вот делать это чудо мне не хотелось. Ну, не мазохист я!

— Запомните на всю жизнь. — Очень впечатляющая пауза. — Лес всегда защищает своих детей. — Рука с кинжалом, поднятая вверх, капли крови, с шипением впитывающиеся в лезвие. Все перевели взгляд на кинжал, как будто она им их загипнотизировала. Ничего себе у неё театральные способности! — И теперь он всегда будет за вами наблюдать.

Так, а теперь без чуда не обойтись. Иначе, эти сейчас очнутся, и мы уже не убежим.

— Руку опусти пониже, а то я не достану. И в сторону отведи на всякий случай. — Продолжил шептать я инструкцию. — Скажи, что ты лично будешь глазами леса. — Вздохнул и предупредил. — Сенила, сейчас будет чудо, но ты постарайся не кричать.

Отлично, поняла меня правильно: повторила мой текст, как настоящая актриса с придыханием и мхатовской паузой, опустила руку, отведя её от себя. Я осторожно подвёл второй кинжал, стоя ровно за спиной девушки.

Электрический разряд для всех был неожиданностью, а для меня — всё же элементом мазохизма. Под всеобщий вскрик (Сенила тоже не удержалась и вскрикнула, хорошо хоть кинжал не выронила), отпускаю завязки плаща, окутываю им девушку и опять перехватываю завязки. Как же хорошо, что эта бордельная мадам была такой объёмной! Плащ, хоть и с трудом, укрыл нас обоих, правда, капюшон полностью достался девушке, а я упирался носом ей в спину, чуть ниже шеи.

— Тихо, замри. — Прошептал я Сениле. — И присядь немного, ты уж очень высокая.

Ответом мне был немного нервный смешок. Она присела, и мы начали потихоньку отступать вдоль дороги. В сторону леса я идти не рискнул, вряд ли «дети леса» оставляют следы на обочине, а на дороге наши шаги почти не отпечатывались, да и затоптана она достаточно, главное, ступать в колею.

Отошли мы примерно метров на сто, но крестьяне всё ещё что-то бурно обсуждали, так и не подойдя к раненому. Кажется, он издохнет, но помощи не дождётся. Как же, лес его наказал! Ну как, и тех, кто ему помог, тоже накажет?

Плащ начал подозрительно поблёскивать, потому я принял стратегическое решение быстро отступить в лес. А то, если он окончательно разрядится, пока мы на дороге, будет совсем не смешно.

Как только мы скрылись в кустах обочины, я отпустил завязки и девушку. Интересно, а я сам смогу зарядить плащ, я же вроде бы избранный. Тьфу, точнее, одарённый. Одарили меня по самое не могу.

Сенила крепко меня обняла, чуть-чуть взвизгнув. Черт, мы же не так и далеко отошли, чего она нарушает режим молчания?

— Дар, ты самый лучший! — Улыбка у неё такая, как будто ей бельё новое купили, а не платье порезали.

И как будто она сама никого не порезала.

— Я в курсе. А вот ты — маньячка. — Зашипел я на неё. — Зачем ты его порезала? Дала бы ещё раз по голове и по тапкам. Не стал бы он за тобой гнаться.

— Он хотел меня изнасиловать. — Улыбка у неё сразу же пропала. — Он получил по заслугам. От Девы Леса. — И ещё один нервный смешок.

— Так ты же сказала, что тебя нельзя изнасиловать. — Ехидно напомнил её же слова. — А я тебя предупреждал!

— И этот бы не смог! — Вскинулась она, но тут же опустила голову. — Но было бы ещё хуже. Он бы получил удар магией и убил меня.

— Он убил бы тебя, даже если бы не получил удар магией, а просто изнасиловал. — Тут же отметил я. Если бы не надо было соблюдать относительную тишину, точно бы на неё наорал. — Иначе, ты бы пришла в деревню и на него пожаловалась. А так, прирезал и прикопал — «дело привычное», как он сам сказал.

— Но сейчас же всё хорошо? — Ах, ах, какие мы теперь смиренные. И глазки опустила, и руками полы порезанного платья, как будто в смущении, колышет, открывая на секунду голые ноги и то, что между ними. Актриса погорелого театра!

— Хорошо, только проводника нам теперь не найти, ни в этой деревне, ни в той. — Видя, что до неё начинает доходить серьёзность ситуации, махнул одобряюще рукой. — Ладно, разберёмся. Пошли, пока можно, по дороге. Ночевать всё равно придётся в лесу, а потом ещё и болото покорять. Без проводника.

Мне уже заранее страшно.

Часть вторая. Интерлюдия.

— Бесполезно, от этих крестьян вообще больше ничего не добиться. — Помощник следователя Сикорский зашёл в палатку и сел на свободный стул. Тут было прохладно, амулеты работали исправно, зато на улице было натуральная баня. Жара, да ещё и влажность от близкого болота. — Кроме постоянного лепетания про «взгляд Девы Леса», они вообще ничего не могут сказать. А их дети несут такие небылицы, что хоть сейчас вноси в бестиарий их рассказы про толпы лесных чудищ.

— Но что-то же ты смог понять? — Марсель Фуанка, следователь города по маг-делам, и сам был в некотором недоумении.

Всё началось с простой проверки смерти обычного алхимика. Только потому, что у того не оказалось завещания, а в пользовании числилось довольно много магических вещей, и даже два одарённых раба, это дело управление стражи и поручило ему. Он взял с собой весь отряд стражи, что обычно занималась штурмом магических укреплений, хотя и понимал, что штурмовать там вряд ли что придётся. Сработала привычка перестраховываться, да и ребята засиделись.

— Я сначала думал, что это и была та ублажательница. Но теперь не уверен. — Помощник замолчал, потому что знал, что озвучил сомнения и самого Марселя, они это уже вскользь обсуждали.

На первый взгляд, перестраховка вышла ненужной, она только привлекла толпу перед лавкой умершего. Оказалось, что в доме никого нет, кроме ублажательницы, которая, почему-то, не умерла вместе с хозяином. Марсель решил уточнить этот момент, но от самой девушки ничего не добился, а позже пришедший маг пояснил, что сам пару дней назад передал привязку рабыни на кольцо.

Алхимик пояснил своё желание сделать перепривязку тем, что собирается продать ублажательницу, а новый хозяин получил бы рабыню сразу, стоит ему только надеть кольцо на палец. Такое практиковалось, когда покупатель хотел остаться неизвестным, особенно, если предметом купли-продажи была красивая девушка.

Ничего необычного.

Потому и за рабыней никто не следил, новому хозяину это могло не понравиться, а что перепривязка произошла, маг тоже подтвердил, только глянув на саму девушку.

В суматохе пожара, обнаруженной подпольной магической лаборатории, в которой оказался зал для ритуалов чернокнижников, Марсель совсем забыл о какой-то там живой кукле. А зря.

Утром обнаружилось, что убита хозяйка элитного борделя, мадам Пеноло. И перед смертью она общалась как раз с ушедшей ублажательницей, которая была в компании с загадочным господином, которого охранник описывал, как мальца лет десяти-двенадцати. Был это действительно малец или просто невысокий взрослый, он не знал, ни лица увидеть, ни голоса услышать ему не удалось.

Получается, приходившие — последние, с кем общалась убитая. О чём они говорили, охранник не слышал, но после этого разговора мадам сразу же куда-то ушла. Куда она собралась, тоже не известно, но нашли её совсем недалеко от дома, зарезанную и ограбленную.

Дело сначала осложнилось ещё и тем, что мадам постоянно носила личину. Как она выглядит на самом деле, знал очень узкий круг людей, её опознали только по одежде, да и то не сразу, потому что в закрытом она ходила очень редко. Маг провёл ритуал поиска крови и нащупал след. Сказал, что сигнал очень сильный, устойчивый, удаляется в сторону Болота Скорби. Путь тупиковый, потому никто сначала не поспешил за возможным убийцей, других дел было достаточно, все ловили чернокнижника.

— Того, чей это мешок, допросил?

— Да. Но он клянётся, что он эту вещь никогда не видел, и как она попала к нему в мешок, не представляет. Вроде не врёт, во всяком случае, амулет показывает, что он верит в свои слова.

— Остальных вещей, как я понял, не нашли?

— Нет. Только эту подвеску, хотя обыскали всё. И самих крестьян и стоянку вокруг. Но тут есть непонятное.

— Что?

— Только что по амулету связи передали, что маг провёл повторный ритуал. В этот раз ничего не нашел, но говорит, что чувствует какое-то противодействие. Как будто амулет скрытия работает.

— Точно амулет, а не другой маг? Не может это быть наш пропавший чернокнижник?

— Я тоже спросил, но говорит, что это точно не человек. Сокрытие не полное, но зацепиться поисковым заклинанием оно не позволяет. В одном он уверен точно — это где-то в районе второй деревни, возле самого болота. Я уже послал отряд перекрыть дорогу из неё.

— Амулет сокрытия…

После смерти хозяйки в борделе был произведён обыск, и в одном из тайников было найдено немало запрещённых амулетов. Амулета сокрытия среди них не было, но убийца вполне мог его снять с убитой. Какие ещё предметы там хранились и сколько среди них запрещённых, знала только сама хозяйка.

— А почему ты думаешь, что это не наша ублажательница? Стража выпустила точно её, все приметы совпали. А кольцо и подвеска личины, что сняли с убитой, создают совсем другую личность.

— Мне кажется, что ублажательница действительно спешила за своим новым хозяином, как и сказала стражникам. — Озвучил он и мысли следователя. — Известно, что они могут врать только по прямому приказу хозяина, потому, скорее всего, это правда. Но вот потом она пошла напрямую, через лес, там и погибла.

— Думаешь, какая-то лесная тварь убила её и захватила тело?

Лес, который окружал город Квеху, вырос далеко не сам. Много лет назад на город напало войско, в котором было аж два архимага. Маг, который охранял город, провёл ритуал магии смерти, взяв в виде добровольной жертвы несколько десятков человек, но город защитил. Откат от ритуала был очень сильным, в сам город он не проник, но вот окрестности были заражены. Архимаги отступили, но заклинание их всё равно настигло и убило. На месте смерти архимагов и образовалось Болото Скорби, перекрыв ранее существующую дорогу в соседнюю страну. Говорят, что все дороги древних после этого и стали смертельно опасны, но так ли это, точно не известно. Просто оба события произошли одновременно, вот все их и связывают воедино.

Вокруг города за несколько дней вырос непроходимый лес, в котором, впоследствии, пропало немало людей. В нём не было крупных хищников, но вооружённые отряды могли войти в него и не выйти. Поговаривали, что иногда убитые выходили оттуда в виде живых мертвецов, но эти случаи не имели официальных подтверждений.

И что интересно, на дороге никто не пропадал, даже имея оружие. Этот путь считался самым безопасным, потому что вёл в тупик к непроходимому болоту, да ещё и в лесу не было разбойников. Они быстро умирали самостоятельно. Лес не любил оружие.

— Думаю, да. Она вышла к людям, хорошо общалась, ведь известно, что безоружные путники лесом никогда не отвергались. Но когда она решила вернуться в лес, один крестьянин решил, что самый умный. Достал нож и напал на неё, собираясь изнасиловать. Если бы это была настоящая ублажательница, против ножа она бы ничего сделать не смогла, у них стоит блок на причинение вреда другим. А тут все утверждают, что лично видели, как она резала своего насильника каким-то ритуальным кинжалом. Описывают его по-разному, но ничего похожего в реестре магических вещей у алхимика и убитой мадам не было.

— Она примерно наказала напавшего на неё, и пропала прямо на виду у десятка свидетелей, вызвав молнию, хотя дождём даже не пахло. — Закончил он за своего помощника. Логичная версия, он и сам примерно так всё и представлял. — Но это не объясняет, как амулет оказался в сумке крестьянина.

— У меня есть объяснение от самих крестьян.

— Очень интересно. — Заинтересованно подобрался следователь.

— Возможно, этот амулет был при рабыне, но твари из леса он оказался не нужен, вот она и оставила его в уплату за гостеприимство. Такое часто упоминается в крестьянских сказках. Это своеобразное испытание на гостеприимство: приняли хорошо — получите подарок, прогнали — умрите. На то, что амулет снят с убитой, монстру наплевать, они не разбираются в наших делах.

— А как он оказался у ублажательницы? И почему только он?

— Чернокнижник убил женщину, снял с неё вещи, а одну подвеску повесил на шею рабыне. Возможно, он отправил её по какому-то делу, а этот амулет был пропуском. То, что она будет убита лесной тварью, он не знал, он же не из местных. Это местные все знают, что в лес нельзя заходить даже с топором, чтобы деревце срубить.

— И понятно, почему они так боятся. — Закончил он мысль своего помощника. — Лесная Дева пришла, заплатила, а её собрались насиловать, при этом угрожая ножом. Что про этого дурака говорят остальные?

— Жена утверждает, что он просто не человек, а золотая монета, всем нравится. Только вот, врёт она. Да и не увидел я у неё какой-то скорби, она больше опасается, не будет ли Лесная Дева мстить ей лично.

— А другие?

— Женщины говорят, что женский пол он любит, но популярностью не пользуется. Но это бабы, сейчас они могут наговорить про него что угодно, даже сами поверить в это. Из мужчин один сказал, что подозревает, что его пропавший в прошлом году брат на совести этого насильника. Они тогда повздорили на пьяную голову, а через несколько дней брат пропал. Но тут бездоказательно.

— А сам он что говорит?

— Ничего не говорит, сначала только ругался, сейчас лежит в забытьи. Рану мы ему зашили, ему повезло, что мы тут оказались, но тратить амулет исцеления я на него не стал, это может не понравиться Лесной Деве. Она лишила его достоинства, значит, пусть так и останется. Если бы мы были в городе, тогда да, можно было бы вылечить, хотя потом он за это за всю жизнь не рассчитался бы. Но тут её территория. Итак, когда до кустов ходим, оружие оставляем, чтобы её не злить.

— Понятно, про рабыню можно забыть, поехали ловить чернокнижника. Он явно решил затаиться в углу, думая, что там мы искать его не додумаемся. Он там ждёт ублажательницу, а дождётся нас.

И Марсель нехорошо усмехнулся, поднимаясь.

Глава 1

Второй день меня мутило. Никогда бы не подумал, что буду так тяжело переносить верховую езду, раньше меня никогда не укачивало в седле. Хотелось пить, я постоянно прикладывался к фляжке, что была с собой на поясе, но меня постоянно выворачивало. Время ещё только к обеду, а я уже чувствовал очень сильную слабость. Но не жаловался, это недостойно баронета де Летоно.

— Ваш благородие, поспали бы. — Мужик, которого приставил ко мне мой «отец», уже давно меня раздражал. Всю дорогу он что-то зудел, на что-то жаловался, чем заслужил моё искреннее раздражение. Если бы барон не ему поручил получить в столице золото на мою учёбу, давно бы избавился от этого зануды.

— Что там за шум? — Наш небольшой караван остановился, но явно не на стоянку. Кругом лес.

— Разбойники! — Спокойный такой ответ, как будто действительно на стоянку остановились. — Вы, ваш благородь, не боитесь, пока они мужиков режуть, сховайтеся в кустиках.

— Да ты с ума сошёл! — Он что, действительно считает, что я спрячусь в кустах, пока разбойники будут убивать других? — Где моя шпага?

Со шпагой я обращался не очень хорошо, хотя всегда старался найти время для занятий. Любой благородный обязан уметь биться этим оружием, иначе рискует быть вызванным на дуэль, где и умрёт от чужой руки. Но для нормальных занятий нужен хороший учитель, а не самостоятельные тренировки.

— Да вота она. — Мне протянули какую-то непонятную ковырялку.

— Ты свихнулся? — Меня очень мутило, но это не помешало мне понять, что протягивают мне не оружие, а какое-то недоразумение. — Ты мне мою шпагу достань.

— А более ничего нету. Ваш отец дал только енту штуку и наказал, чтобы Вы с ней ходили. — Вот же, урод! Получается, фамильную шпагу, которую моя мать передала мне лично, наказав беречь больше всего, барон всё же когда-то забрал у меня, а я и не заметил.

— Ладно, давай эту. — Во время нападения разбойников глупо отказываться от любого оружия. — И сиди тут.

Мутными глазами я нашёл примерное расположение неприятеля и ринулся в атаку. Баронет де Летоно не отступит и не станет прятаться за спинами других!

Только бой продолжался для меня недолго. Не успел добежать до схватки, как что-то тяжёлое ударило сзади по голове, и я потерял сознание.

Очнулся уже посреди болота.

Снова эти сны, в которых я парень, что раньше жил в этом теле. Сейчас я не баронет де Летоно, а Дмитрий Востриков, по прозвищу Демон, мужчина, возраст — тридцать один год, не женат, не привлекался, честно отслужил и нечестно умер, став призраком. И снова стал живым, захватив пустое тело мальчика, душу которого выгнал мерзкий чернокнижник. Чернокнижника я упокоил, отомстив за парня, но почему-то все теперь считают чернокнижником меня!

В дальнюю деревню мы пришли уже глубокой ночью, но, как я и ожидал, нас там уже поджидала засада. Подходы к деревне, а так же дороги, были перекрыты вооружёнными людьми, очень напоминающими стражников. В лесу вооружённых людей не было, и только это позволило обойти все заслоны, но вот искать в деревне проводника через болото точно не стоило.

На остатках заряда плаща я подполз к одному заслону и постарался подслушать разговоры. Да, подтвердилось, ищут именно меня, Сенилу никто не упоминал. Говорили, что чернокнижник где-то тут, и он один. Ловить они меня не собирались, хотели только локализовать до приезда городского мага, который и указал моё примерное местоположение, но как доберётся, укажет точно.

Что ж, вариант «вернуться и пойти другой дорогой» отпал сам собой. Если маг как-то меня находит, пусть и примерно, надо сделать так, чтобы между нами было как можно большее расстояние, а не идти к нему навстречу. В общем, наш путь лежал через болото и больше никуда. Только вот, как его пройти без проводника?

Немного посовещавшись, мы решили попробовать пройти самостоятельно. Сенила смутно помнила, что Болото Скорби небольшое, потому что происхождение у него искусственное. Припасы у нас есть, палки в руки, да и пойдём. Надо только посохи себе вырезать, чтобы путь пробовать, как в кино показывают.

Палки даже срезать не пришлось, я выдернул парочку подходящих жердин из одного деревенского забора, и мы двинулись в путь, решив, что на ночлег остановимся как можно дальше.

Нас ждало болото.

Ближе к утру я понял, что мне не нравится это болото. А к обеду я был уверен, что я его ненавижу!

Я очень устал. Палка в моих руках была уже вторая, первая сломалась довольно быстро. Я был мокрый насквозь, потому что шёл впереди и постоянно проваливался, а Сенила меня вытаскивала. Шёл я первым не потому, что мужчина, а потому что вес у меня меньше. Если бы проваливалась девушка, мне бы её вытащить было гораздо сложнее.

Пара часов, что мы покемарили на попавшемся островке, никак не позволила нормально отдохнуть. Глянул на солнце — до конца дня ещё часов пять, надо идти. Да и негде отдохнуть, почти по пояс в воде идём.

Никак не думал, что в этом детском теле столько выносливости. Иду и иду, ещё не упал. Ну, падал, конечно, но каждый раз находил силы, чтобы подняться. Сенилу тоже изрядно шатало, но я не услышал и слова жалобы. Просто золото, а не спутница. Надо было дома не девушку себе искать, а рабыню.

Опять глянул на солнце, но в этот раз мне показалось, что оно от меня закрыто белым туманом. Интересное природное явление, как будто покрывало из марлевой сетки. Забраться бы на него и полежать, как на гамаке, а то надоело это болото уже в конец. Хочется отдохнуть, полежать, ноги вытянуть. Тут кругом вода, сухих участков не встречали уже давно. Ещё и голова кружится. Может, подняться по лестнице из чёрного тумана, что поднимается вверх прямо до ленты из сетки?

Лестнице?!

— Сенила. — Взгляд девушки был усталым, но мне сейчас не нужна её сила, мне просто был нужен свидетель. —Посмотри сюда. Что ты видишь?

— Болото. — Мой вопрос заставил её сосредоточиться, и она честно огляделась вокруг. — А что я должна увидеть? — Надо же, у неё ещё есть силы на искреннее любопытство.

Я не ответил, а попробовал надавить рукой на ступеньку черной лестницы. Руке казалось, что она опирается на что-то материальное, пусть не жёсткое, а пружинящее.

— Ну-ка, попробуй ты. — Я подозвал девушку, но её руки свободно проходили сквозь ступеньки. Хм. — А попробуй положить свои руки поверх моих. Да, вот так. А теперь упирайся.

Вот и она почувствовала.

— Что это? — Глаза горят от любопытства. Даже попробовала ещё раз надавить всем своим весом, чуть мне пальцы не прищемив.

— Это лестница. — Озвучил я то, что видел. — И идёт она вверх.

Поставил ногу, опёрся на неё. Получилось. И вторая тоже меня спокойно держала. Так осторожно поднялся до конца лестницы. Сенила смотрела на меня немного ошалевшим взглядом, ведь для неё я поднялся прямо по воздуху! Осторожно ступил на белое марлевое полотно, что убегало вдаль. На нём тоже вполне получалось стоять, хотя оно и проваливалось, но не сильно, как будто по спортивному мату идешь. По этой дорожке вполне можно было попробовать перебраться через болото.

Но только мне одному. Печально.

Спустился обратно, уселся на нижних ступеньках. Раз не получится воспользоваться, хоть отдохну. О, даже улечься на ступеньках можно, лестница достаточно пологая.

— И что там? — Сенила стояла рядом, почти по пояс в воде, но в её взгляде не было зависти, только всё то же любопытство.

— Дорога из жёлтого кирпича в страну ОЗ — Устало пошутил я. Эх, сложно тебе, Димон, тут будет, даже хорошую шутку оценить некому. Девушка же терпеливо смотрела всё с тем же любопытством, ожидая пояснений. — Там призрачная дорога над болотом. — Пояснил более понятно. — Но воспользоваться ею мы не сможем. Ты-то её не видишь.

К её чести она не стала устраивать сцену. Особенно я боялся, что будет киношный вариант «командир, брось меня тут, а сам выбирайся».

— Тогда отдохни, раз есть возможность. — Она огляделась, но самой ей отдохнуть было негде.

Если подумать, то вариант отдохнуть есть и у неё.

И я спрыгнул с лестницы в воду.

— Залазь ко мне на спину. — Затащу её наверх, там лягу на дорогу, а она сверху. Оба поваляемся и отдохнём. — Я тебя затащу.

Опять она проявила чудеса сдержанности, потому что никаких женских «ой, ты меня не удержишь», и подобных глупостей от неё не поступило. Лично у меня были серьёзные сомнения, что я её затащу и не уроню, но ей я был благодарен за такую веру в меня. Она молча приняла от меня мой шест, рюкзак и обняла одной рукой за шею, когда я повернулся к ней спиной.

Пошатываясь, я сделал первый шаг. Ну, терпимо. Ноги Сенилы свисали ниже ступенек, проходя их насквозь, но она почему-то не закидывала их мне на пояс. А подсказать я ей не мог, она крепко перехватила меня локтем, чуть не придушив. Ничего, выдержу и так.

Подъём дался мне нелегко. Пошатываясь, я ступил с чёрной лестницы на белую дорожку, и задумался, как бы осторожно улечься, не уронив при этом свою ношу. Падать вниз ей будет далеко!

— Закинь ноги мне на пояс. — Всё же прохрипел я. — А то задушишь.

— Ой, извини. — Включила она блондинку, отпустила руку, а потом, оттолкнувшись от дорожки, запрыгнула на меня.

От неожиданного толчка я всё же не удержался на ногах, и мы прокатились по дорожке.

— Так ты тоже можешь тут стоять? — До меня дошло, что она, когда запрыгивала на меня, то оттолкнулась ногами отнюдь не от воздуха. Да и шею мою она отпустила перед этим. — А зачем тогда на меня запрыгнула?

— Так ты же сам сказал. — И смотрит с улыбкой. Вот не верю, что она не поняла, явно же издевается, но не стал ничего говорить, и так чувствую себя обманутым. И очень уставшим.

— Так ты видишь дорогу?

— Да. — Она уселась в своей излюбленной позе рабыни: на коленки. — Как только моя голова оказалась выше неё, так сразу же и увидела.

— А чего не сказала? — Я пытался отдышаться после такой проверки моей физической формы. Да, далеко мне ещё до меня земного. Даже дальше, чем до Китая.

— Так ты был занят, не хотела отвлекать. — Точно издевается.

Я развалился на спину в позе звезды на белом пологе, который слегка покачивался подо мной. Красота! Надо отдохнуть и пройти по этой дорожке, хоть немного. Всяко ближе будет к краю болота, даже если эта дорога и закончится через полкилометра.

— Думаю, надо пройти по этой дорожке. — Озвучил я свои выводы. — Раз и ты по ней можешь идти.

— Это дорога древних. По ней нельзя ходить.

— Это почему? — Я даже приподнялся, чтобы посмотреть на девушку. Она совершенно серьёзно смотрела на меня, а я так надеялся, что она пошутила.

— Все, кто ступает на эту дорогу, выйти с неё уже не могут. Просто пропадают. Это известно всем.

Посмотрел вниз. До земли метра четыре, довольно высоко, если прыгать. Но не смертельно же, особенно, если прыгать в воду.

Подполз на четвереньках к краю, проверил рукой. Ширина дорожки примерно метров шесть, никаких заборов или перил, спокойно можно сигануть. Край довольно жесткий, с него не скатываешься. Встал на краю, огляделся. А лестница всего одна, рядом других нет. Скорее всего, все забираются сюда, а слезть не могут. Это только я такой особенный, и лестницы вижу, и дорогу с обеих сторон, а не только сверху. Ничего, если не получится спуститься на том конце, просто вернёмся. Или найдём ближайшую воду и прыгнем туда. Девушку я могу и спустить на поясе одного из халатов, тоже как вариант.

— Думаю, можно рискнуть пройти немного. Если не найдём, где спуститься, просто вернёмся.

— Отдохнуть на ней можно, а вот идти не стоит. Я сейчас вспомнила легенду, которую знает любой житель города Квеху.

— Ну-ка, расскажи. — Попросил я, усаживаясь поудобнее. Сказка ложь, да в ней намёк. Как не выучить урок.

— Когда-то давно, никто не помнит те времена, даже самые старые архимаги, все земли этого материка кто-то связал дорогами. Возможно, их создала группа магов, возможно, кто-то из богов решил таким образом помочь людям стать ближе. — Сенила смотрела вдаль, как будто сама видела те картины, что навевал её плавный рассказ. — Эти небесные пути были одним из чудес того времени, но все принимали их, как обыденность. Пройдя по белой туманной ленте, нельзя было наткнуться на диких животных, или монстров. Ступившие на дорогу не встречали на ней идущих навстречу, потому на ней не было разбойников, а время пути сокращалось во много раз, как будто дороги находились вне времени, вне этого мира. Как этого достигли маги прошлого, никто не знает и не помнит. Зато все помнят, как мир потерял этот ценный подарок.

Тут она посмотрела на меня и тяжело вздохнула.

— Особенно хорошо это помнят в нашем городе. Как он тогда назывался, время стёрло из памяти, но он стоял на пересечении нескольких таких магических дорог. Вокруг было множество храмов, посвящённых дорогам, где взималась плата за проход, в городе была самая крупная ярмарка, потому город процветал. Войн не было, храмы дорог не пропускали по ним много воинов, да и большие группы всё равно теряли друг друга, приходя в конечную точку в разное время, и их легко убивала предупреждённая стража.

Город разленился. Армии не было, а стража была малочисленна. Город стал богат, а богатство всегда вызывает зависть. И вот, соседнее королевство решило захватить такое удобное место. Армию по дорогам не провести, но ведь есть же ещё и простые дороги. Да, они неудобны, но если приложить достаточно усилий, то всё возможно.

Начало войны жители города пропустили. О том, что война идёт в город, стало известно, когда враг был уже совсем рядом. Вели войско два архимага, которые и создали своим могуществом для армии проход через леса и мосты через реки. Гонцы принесли весть, что ещё день и всё, захватчики будут тут.

Так случилось, что в нашем городе не было сильных магов. Был один, но что он может сделать против двух сильных архимагов, перед мощью которых не устоит никто? И тогда маг бросил клич. Ему были нужны добровольцы, готовые отдать жизнь ради спасения остальных жителей. Город был большой, богатый, но мало кто из жителей захотел умирать ради других. Собралось только два десятка людей. Имена тех людей никто не помнит, но все их так и называют с тех пор: «Добровольные Жертвы».

Тогда магия смерти не была повсеместно запрещена, потому нет ничего удивительного, что маг, который был в городе, знал соответствующие ритуалы. Он провёл ритуал, который скрыл всех жителей, а тех, кто добровольно принял смерть, сделал призрачными воинами.

Когда к городу подошло войско, они увидели, что ворота города стоят открытыми. Всё войско противника весело ворвалось в город, чтобы исчезнуть в нём навсегда. Призраки добровольных жертв убили всех живых, а сущности нападавших были развеяны, чтобы никто, из пришедших с оружием в мирный город, не получил перерождения.

Только архимаги что-то почувствовали в последний момент и в город не вошли. Но это им не помогло. Страшная магия, напитанная смертью целого войска, вырвалась из города. В страхе архимаги бежали, но убежать от проклятия не смогли. Там, где оно их настигло, несколько лет шёл дождь. Он шёл не переставая, как будто оплакивая погибших в этой ненужной войне. Шёл, пока там не образовалось непроходимое болото, Болото Скорби.

В честь мага, сотворившего этот, спасший всех, ритуал, наш город был назван его именем, городом Квеху.

Помолчали. Не знаю, о чём думала Сенила, а мне вот было интересно, зачем архимаги тащили с собой целое войско, если они такие крутые? Прошли бы по призрачной дороге вдвоём, да раскатали весь город. Лохи какие-то, а не маги.

— Вот такая история. — Сенила сказала это уже своим обычным голосом.

— А дороги тут причём?

— Считается, что заклинание, которое скрыло жителей, напитанное множеством смертей, вышло из-под контроля и что-то нарушило в самих дорогах. Лестницы и двери в храмах пропали, а если кто и находил вход на дорогу, то тоже пропадал, пытаясь по ней пройти.

— Всегда пропадал? — В ответ она пожала плечами. — А мне вот кажется, что тот, кто прошёл удачно, сохранил этот опыт в тайне, чтобы пользоваться единолично.

— Я не знаю. Возможно, по дорогам теперь можно ходить только одарённым, тогда ты вполне можешь пройти.

— А ты?

— А я рабыня, вещь. Так что, тоже могу пройти вместе с тобой.

— Сомневаюсь, что магия считает тебя вещью. Я тебя правильно понял, ты не против попробовать пройти по дороге?

— Ты мой хозяин. Как скажешь, так и будет.

Как это знакомо. «Ты выбери, но если ошибёшься, я не виновата». Вот оно, «бремя белого человека». В смысле, выбор мужчины.

— Поедим, отдохнём и пойдём по этой дороге. Если увидим что-то опасное — вернёмся. — Принял я окончательное решение.

Глава 2

Меня связанного принесли к какому-то высокому парню, который с улыбкой рассматривал моё шатающееся тело. Скорее всего, это предводитель разбойников. На боку висит шпага, может даже и из благородных, или считает себя им.

Мутило до сих пор, и опять вывернуло, как только меня поставили на ноги, но теперь причиной, скорее всего, был удар по голове.

— Ента вон, малый бегал с ножиком. — Один из мужиков, что натурально притащил меня на своём плече, обратился к предводителю. — Мог пораниться, наши его и приголубили тупой стрелой.

Парень ничего не ответил, всё так же рассматривая меня.

— Под дурманом пацан. — Это сказал второй мужик. — Слабосилки напилси, вот и не соображает ничо.

— Слабосилки? — Заинтересовался предводитель.

— Да. Таку траву скотине поють, шобы, значица, не супротивилась, кады её резать будуть. Вот, отвар у него и висел на поясе. — И подал парню мою фляжку.

Парень отковырнул крышку, понюхал, и усмехнулся. Закрыл и опять отдал фляжку мужику.

— Шо с мальцом-то делати? — Это тот, кто меня принёс, спросил.

— Что по налогу? — Не ответил на вопрос предводитель, а повернулся ко второму.

— Да нетути ничо. — Это второй ответил, который всё ещё держал мою фляжку. — Ни товаров, ни монет. Даже одёжа только та, шо на них. И всё каки-то ущербны на голову, либо хрОмые.

Парень опять усмехнулся и с улыбкой осмотрелся. Потом, всё так же насмешливо улыбаясь, остановил свой взгляд на мне.

— Как тебя зовут, вояка?

— Я баронет де Летоно. — Ответил я, гордо подняв голову. — Назовись и ты, незнакомый разбойник.

— Я не разбойник. — Поморщился тот. — Меня зовут Алетис Шелестовский, я сын благородных людей и владелец этого леса. Вы ехали через него и обязаны заплатить налог.

— Ты врёшь! — Я был возмущён тем, что какой-то разбойник считает себя благородным. — Те, кто собирает налог, не убивают.

— А мы никого и не убили. — Опять насмешка. Он, как будто с ребёнком разговаривает. — Остановили, попросили заплатить за проезд. Никто даже оружие не доставал.

— Но ведь… — Точно, я же не видел никого, с чего я взял, что это разбойники? Мне это тот зануда сказал? Так он рядом со мной был, тоже видеть ничего не мог. — Признаю, я ошибся. — И поклонился одной головой. Движение опять вызвало тошноту, но я сдержался. Благородные люди должны уметь признавать свои ошибки, несмотря на своё состояние.

— Вы проезжаете через мои земли, а ты ещё и напал на моих людей с оружием. Кто-то за это должен заплатить, а денег у вас, оказывается, нет.

— Могу дать слово, что заплачу, как только у меня появятся деньги. — Тут же снова вздёрнул я голову. — Слово благородного.

— Я слышал, что у баронства Летоно сейчас не лучшие времена. — Скептически прищурился владелец леса. — Да и сомневаюсь я, что ты сможешь дожить даже до того, чтобы до ближайшего города доехать, не то, чтобы мне деньги отдать. А твой отец, барон де Летоно, уж извини, меня УЖЕ обманул на хорошую такую сумму, ему я не верю.

— И что Вы предлагаете?

— Ничего не предлагаю, всё уже решено. — И внезапно рявкнул. — Рябой!

— Ясь, ваше благородие. — К нему неспешно подошёл громадный детина.

— В усмиритель его. Напишем его отцу, пусть выкупает.

— Постойте, но меня нельзя в усмиритель! — Только начал объяснение я, как получил удар под дых, а в рот запихали тряпку.

— Спокойно, пацан. — Громила достал из мешка магический ошейник. — Его благородие сказал в усмиритель, значица, будешь ходить в нём. — И щелчок ошейника обозначил конец всей моей жизни.

Я замер, словно в меня ударила молния. Я — одарённый. И я — раб. Не будет никакой школы, не будет никакого выкупа. С одарённых нельзя снять усмиритель, это известно всем. Моя жизнь закончена.

Потеря сознания воспринялась мной, как спасение.

* * *

Опять я уснул. Две ночи толком не спать, это не просто, вот и отключился, пока отдыхали.

— Ну что, отдохнула? — Спросил я девушку. Сенила подняла свою голову с моей груди, как только я зашевелился.

— Да. — И легко поднялась на ноги одним движением.

А я вот поднимался тяжело. Что-то совсем расклеился, надо пример брать с девушки.

— Тогда разбираем поклажу и в путь. — Должно же это проклятое болото когда-то закончиться. Я уже не верю, что оно «небольшое».

По призрачной дороге мы прошли не больше десяти метров, когда наши фигуры начал окутывать туман. Дорога неширокая, вроде видно друг друга, но на всякий случай, мы взялись за руки, чтобы не потеряться.

Постепенно туман полностью скрыл весь обзор, но направление угадывалось и так. Конечно, я боялся, что мы случайно подойдём к кромке, потому прощупывал впереди пружинящее полотно своим посохом.

Так мы и двигались. Неспешно, но зато по сухому.

Минут через десять туман как-то разом развеялся, и мы оказались… где-то. Громадное помещение с высоким куполом и стенами из тумана.

Нет, это скорее перекрёсток, а не помещение. Множество дорог бежало в разные стороны, выбирай любую. Хм.

— Знаешь, Сенила. — Выдал я вслух — Я понял, почему люди тут терялись. Они просто заблудились!

— Какие интересные люди посетили меня в этот раз. — Привлёк меня чей-то голос. Повернул туда голову и даже немного удивился. Призрак в виде немолодого мужчины со шпагой в руке стоял в середине пересечения дорог и ехидно улыбнулся. — Или не люди? Что-то от тебя, молодой человек, веет чем-то нечеловеческим. Демон?

— Нет, я обычный человек. — Пожал я плечами, осматриваясь. Окружение немного плыло в восприятии, всё это напоминало мне случай, когда меня петельками выдернули из моего мира. Оглядел себя — точно. Моё старое тело белым туманом проступало сквозь тело пацана. Всё же я намного местами шире по размеру, а тут засунулся в такого худого шибзика.

— Обычный? Не благородный? — Мужик разочарованно скривился. — А я только хотел вызвать тебя на дуэль. Тогда марать о тебя свою шпагу я не буду, для этого у меня есть милая зверюшка. — И он призывно махнул рукой куда-то вбок.

Я посмотрел в ту сторону, и у меня зачесалось в районе копчика. Из туманной боковой стены на дорогу выбралась горилообразная тварюшка, повыше меня теперешнего раза так в два. Мнда, от такой я своей палочкой не отмахаюсь.

— Я баронет де Летоно. — Постарался принять гордую позу и задрал нос. Благородные же всегда нос задирают во всех фильмах. — А Вы кто?

Мужик помолчал, рассматривая меня, а зверюшка стояла с ним рядом и порыкивала. Что-то у меня совсем нет желания становиться едой этой гориллы.

— Меня зовут граф Цетон де Каторен. — Призрак ехидно улыбнулся. — Что-то не похож ты на баронета.

— И, тем не менее, я баронет. — Лучше я с человеком подерусь. — Согласен на дуэль. — И поклонился.

— А чем ты собрался драться со мной? — Спокойная усмешка, прищуренный глаз. — Что-то я не вижу у тебя на поясе нормального оружия, только палка.

— Раз в году и палка может быть оружием. Какая Вам разница, чем я буду драться? Давайте договоримся, что я могу использовать то оружие, что есть у меня, а Вы, что есть у Вас?

— Согласен, мне разницы никакой. — Он задумался. — Победишь меня, покажу, где выход туда, куда ты шёл. — Что-то я к нему на «Вы», а он ко мне на «ты». Может, между благородными так принято?

— А куда я шёл? — Опять мой неуместный юмор проснулся. — Меня никак не сбить с пути, мне всё равно куда идти.

— У любого благородного человека всегда есть цель! — Призрак сделал финт шпагой. — Защищайся.

— Постой. — Просто так махать кулаками не хотелось. — А если я сумею тебя победить, каков будет мой приз? — Призрак опять расслабился, внимательно слушая. — Раз ты не будешь показывать мне дорогу, значит, должен предложить что-то другое. Согласись?

Надо бы выторговать проход девушке. А то, это же я её сюда затащил. Получается, она была права, по этой дороге попасть, куда задумал, действительно невозможно.

— И что ты хочешь? — Нетерпеливо спросил призрачный граф. — Золота у меня нет, да и клады я не раздаю.

— Клады мне не нужны. — Как можно беспечнее пожал я плечами. — Я согласен вернуться туда, откуда пришёл, но драться согласен с условием, что ты в любом случае отпустишь девушку. — Я обернулся на Сенилу, чтобы увидеть, что она с удивлением смотрит на меня.

— Дар, что-то случилось? — Она с любопытством оглядывалась. — Почему ты остановился и молчишь?

— Да вот, шнурок развязался. — Сенила никого не видит. И не слышит, когда мы разговариваем с призраком. Печально. — Скажи, что ты видишь?

— Дорогу и туман.

— Прямую дорогу? — Если идти ровно прямо, то упадёшь с края, перед перекрёстком дорога делала резкий поворот.

— Да. — Она кивнула, а я, озадаченный, опять поворачиваюсь к призраку.

— Перекрёсток и меня могут видеть только одарённые. — Пояснил тот. — Остальные идут прямо, пока не падают с края дороги в безвременье. А там их встречают вот такие милые создания. — И граф кивнул на обезьяну, которая, казалось, прислушивается к его словам. — Я согласен на твои условия. — И тут он снова усмехнулся, и я понял, что будет какой-то подвох. — Девушка уйдёт при любом варианте нашей дуэли, но перед этим тебя ждёт дополнительное испытание.

— Это какое? — Подвох действительно был. Особенно мне не понравилось слово «испытание».

— Малыш, видишь этих молодых людей? — Призрак повесил шпагу себе на пояс и, обратившись к замершей зверюге, махнул рукой в нашу сторону. — Они — твоя добыча. Развлекайся.

Обезьяна зарычала, вставая на свои задние ноги. Не, она даже ещё больше, чем мне показалось сначала. Судорожно начал озираться, изучая поле боя. Стенки, призрак, Сенила сзади стоит и с любопытством озирается. Она не видит реальную дорогу, назад её не отправить, вперёд — тоже. Ей вообще лучше не говорить, какая нависла опасность, женщины паникёрши, побежит и свалится.

Получается, ни убежать, ни отступить нельзя. Если бы не девушка, можно было бы поиграть в салочки с монстром, вряд ли эта обезьянка смогла меня поймать, уж очень грузно двигается, но тогда Сенила останется беззащитной перед ней.

Встал, расставив ноги и выставив перед собой посох. Он выглядел несерьёзно на фоне такой туши, но другого оружия у меня всё равно не было. Да если и было, я же не умею обращаться с местными мечами.

Зверюшка опять зарычала и двинулась ко мне. Я тоже закричал и ткнул в неё палкой. Неожиданно, довольно резво она ударила по ней лапой, только моя реакция спасла от потери оружия. С трудом, но я успел убрать посох, и ткнул им в голову этому доморощенному Кинг-Конгу, стараясь метиться в глаза. В глаз не попал, а попал в район носа! Обиженный вопль был мне наградой, но вот это только прибавило воинственности обезьянке. Она шагнула на меня, и я ударил второй раз, не делая даже шага назад. Лучшая защита — нападение!

На этот раз получилось не так удачно. Точнее, совсем неудачно. Горилла поймала палку своей лапой, сильным движением выдернула у меня её из рук и откинула в сторону.

— Сенила, дай свой посох. — Не оборачиваясь, крикнул я девушке.

— Зачем? — Спокойный и немного удивлённый голос.

— Очень надо. Поспеши. — Странно, но обезъяна не напала сразу, а опять издала жуткий рёв.

— Вот. — В протянутую назад руку был вложен второй посох.

— Умница. — Взвесил его в руке. Отлично, это даже полегче будет. — И ни в коем случае не сходи с места. Ты меня поняла?

— Да. — Твёрдый уверенный голос. — Не сойду, пока не разрешишь.

— Правильно. Жди меня, и я вернусь. — Шагнул вперёд. — Только очень жди.

Второй раунд.

Опять принял ту же защитную позу, палку выставил перед собой. Эх, сейчас бы действительно ударить и отступить, кружась вокруг. Но нет, сходить с места нельзя.

Повторную попытку захвата моего оружия я пресёк, ударив торцом палки по лапе, а после того, как монстр её отдёрнул, ещё и успел повторно ткнуть в морду, всё ещё пытаясь лишить обезьяну зрения. Она успела отвернуть голову, но получила ощутимый тычок в ухо. Очередной вопль и отскок показал, что этот раунд остался за мной. Проживу на несколько секунд дольше.

Третий раунд.

Теперь обезьяна держалась гораздо осторожнее. Ходила по дуге, туда-сюда, несколько раз пытаясь схватить палку, которую я всё так же держал выставленной. Пару шагов ко мне, пара моих тычков в ответ, и каждый раз отступление. Непонятно, почему она не идёт напролом, своей массой она бы задавила меня, как букашку, никакая палка бы не помогла.

Но это была очередная хитрость и она меня, в конечном счёте, обманула. Зверюга, как обычно, шагнула ко мне, махнула лапой на посох, а затем, когда я привычно тыкнул посохом в морду, поймала его и вырвала из рук.

Всё, теперь я безоружный.

Думая, чем бы запустить в эту коварную тварь, я судорожно похлопал по карманам. У меня всегда была куча ненужного хлама с собой.

Карманам? Оп-па!

Мои руки нащупали на своём поясе дубинку, газ, наручники и… пистолет!

Спокойствие, которое всегда посещало меня в тире, накрыло меня, как одеялом. Я, как будто наяву слышал голос нашего инструктора по стрельбе.

— Упражнение номер два выполняется на скорость. Но времени всегда более чем достаточно, главное тут полное спокойствие и чёткость действий. За десять секунд совсем несложно успеть достать оружие, снять с предохранителя, передёрнуть затвор, досылая патрон в патронник, и произвести четыре выстрела в сторону мишени.

Выполняя последний, четвёртый, выстрел в голову этой обезьяны, поднял оружие стволом вверх.

— Стрелок Востриков упражнение закончил. Цель поражена четырьмя пулями, оценка отлично!

Поразительно, но зверюга не умерла. Она противно завизжала, схватившись за голову, а получив последнюю пулю, развернулась и скрылась в тумане ближайшей стенки.

И только тут меня отпустило.

— Какой интересный самострел. — Призрачный граф с заинтересованной улыбкой так и стоял в середине пересечения дорог. — Что же, духом ты силён, только такие могут победить кошмар безвременья. Теперь мне будет незазорно сразиться с тобой, да и, победив, я смогу наконец-то покинуть это тоскливое место. — Он ткнул пальцем в пистолет, который я всё ещё держал в руке. — Но ты же понимаешь, что в дуэли благородных людей дальнобойное оружие использовать бесчестно.

Возможно, но ведь я не благородный. Посмотрел на пистолет в своей руке. Или, всё же да? Мне очень хотелось послать оставшиеся четыре выстрела в эту улыбающуюся рожу, но что-то меня сдержало.

— Согласен, это оружие в нашей дуэли я использовать не буду. — Ответил я, ставя пистолет на предохранитель и убирая в кобуру на поясе. — Но у меня до сих пор нет шпаги. Согласитесь, это тоже бесчестно.

— Согласен. — Тот кивнул, опять снимая с пояса шпагу, и делая финт перед собой — Если ты победишь меня, отдам свою. — Он меня вот прямо успокоил. Как же, сплю и вижу, когда у меня появится такая железка. Вернусь домой, на стенку повешу. А пока что у меня даже стенки нет. — Защищайся.

Боже, за что мне такое наказание! Опять драться! И чего я раньше находил в этих драках?

Призрак явно подвижнее меня, а при условии, что у него в руках очень острая железка, для меня это смертельный приговор. Думаю, он всех тут и упокаивает, кто имел несчастье выбраться на дорогу. Или, если не он, то та милая зверюшка, что убежала в туман. Если она не умерла от четырёх выстрелов в голову, то что ей могут сделать средневековые мечи и стрелы?

Снял с пояса дубинку, взяв её за боковою рукоять. Бить ею таким способом нельзя, зато можно защищаться от боковых ударов. Во вторую руку взял наручники, обхватив на манер кастета, было дело, использовал их для отсушивания рук некоторых буйных, ударяя в плечо. Удар у меня не слабый, тщедушному шпажисту хватит и одного, но надо хотя бы попасть.

Первый выпад меня немного испугал, и я судорожно отскочил, чем вызвал немного презрительную улыбку у графа. Несколько следующих пробных тычков я отвёл рукой, которая была защищена дубинкой.

Он явно со мной играет, видит, что я ему не соперник. Прикольно, но он-то полностью призрачный, а вот я в теле живого пацана, только моё земное тело выступает. Даст ли мне это какое-то преимущество?

Следующий выпад я пропустил, и шпага оцарапала мне бок, проткнув форменную куртку охранника. Что интересно, реальную рубаху она прошла насквозь, не повредив. Ясно, опасность от призрачной шпаги только для меня призрачного.

Ещё один быстрый тычок в мою сторону, который был уже с другой стороны, там мне защитить руку было нечем, но я постарался отвести удар рукой, с зажатыми в кулаке наручниками. Получилось не очень, с тыльной стороны запястья остался порез. Крови не было, но порез открылся, а я ощутил какую-то зудящую боль. Понятно, порезаться вполне можно.

Секунд тридцать в меня тыкали шпагой, а я убегал. Не очень благородно, но что поделать! Почти каждый выпад призрака заканчивался моей раной, я ни разу не угадал направления, куда он ударит.

Ещё пару минут такого боя и меня постепенно порежут на сотню маленьких Димочек. Надо рисковать. Перехватил дубинку за вторую рукоятку и нанёс пробный удар. Призрак плавно ушёл в сторону с линии удара, но сам не ответил, только улыбка у него стала совсем уж презрительная. Ха. Есть мысль наказать за недооценку меня, смертоносного.

Делаю обманное движение левой рукой, выпускаю дубинку и правой, и, видя, как его взгляд невольно сопровождает упавший предмет, со всей дури бью кулаком прямо в ухмыляющееся лицо. Этот удар ещё никто не смог отразить.

Но граф не стал его отражать, он совершенно неимоверным способом извернулся, как Нео в Матрице, а потом отскочил от меня.

— Надо же, а это будет даже интереснее, чем я думал. — Улыбка его потеряла былое презрение. — Поднимите своё оружие, баронет, и продолжим.

Теперь меня совершенно перестали щадить. Каждый выпад в мою сторону заканчивался или моим глубоким порезом, или уколом в конечности, от которых они на несколько секунд отнимались. Я уже не знал, где он ещё найдёт место на моём теле, которое не болело бы от ран.

— Что же ты, баронет! Мне скоро станет совсем не интересно, а за последние века ты первый, с кем мне удалось скрестить шпаги.

— Какие шпаги? — Выдавил я из себя. Я сейчас ОЧЕНЬ себя сдерживал, чтобы не выхватить пистолет и не закончить этот фарс. — У меня дубинка.

— Не важно, любой уважающий себя человек умеет драться на дуэли как минимум на трёх разных видах оружия, и посох тоже входит в перечень. — Он опять ткнул в мою сторону, и я получил очередную рану. — Кто тебя так плохо обучал? Такое ощущение, что твоё тело двигается отдельно от твоей головы.

Вот интересно, а что видит он? Моё нынешнее тело или то, что у меня в виде призрака? А тело пацана действительно как будто висело на мне мёртвым грузом, тормозя удары своим весом.

Опять укол, но в этот раз мне неимоверно повезло. Шпага призрака попала мне в левый кулак, пропоров пальцы, но сама попала в кольцо наручников, которые я держал. Я дёрнулся и, не ожидавший такого призрак, выпустил своё оружие, которое улетело в сторону.

Как же хочется врезать по этой улыбающейся роже! Стоит ведь и ждёт, явно напрашиваясь!

— Подними своё оружие, граф, и продолжим. — Со вздохом сожаления возвращаю ему долг. Чёрт, благородным быть очень невыгодно. От этого можно умереть. Второй раз.

Призрак ещё шире улыбнулся, сходил за своей ковырялкой, потом опять сделал приглашающий финт. Эх, а ведь можно было уже закончить.

Рисунок боя снова поменялся. Теперь меня начали щадить, делая незначительные царапины, а не глубокие разрезы, как раньше. Не могу сказать, что это мне помогло, потому что у меня и так болело всё. Я не устал, дыхание не сбилось, но начал хромать на обе ноги, а руки временами повисали, как плети. Я давно понял, что явно проигрываю, но надеялся на чудо. Я всегда был везучим.

Постарался увеличить темп. Если я всё равно проигрываю, но не устаю, чего тогда осторожничать?

Начал фехтовать резиновой палкой, как шпагой, стараясь тыкнуть побольнее. Не уколю, так хоть синяк оставлю.

Призрак сначала изящно уходил от моих атак, а потом, когда я довольно далеко провалился во время удара, неожиданно ударил эфесом мне в зубы. Потеря ориентации всего на миг дорого мне стоила. Я не успел даже сосредоточиться, как последовал второй удар, а потом и толчок, который сбил меня с ног. Я оказался на спине, а к моему горлу был приставлен призрачный клинок.

— Думаю, достаточно, баронет. Ты проиграл.

Глава 3

— Проиграл. — Кивнул я, раскидывая руки в стороны. Думаю, раз меня не убили сразу, значит и не убьют. Тогда я пока отдохну.

Опять я усталая звезда. На этот раз я почувствовал, что настоящее тело очень устало. Хотя раны наносили только призрачному, но скакало-то оно на общих основаниях.

— Слушай моё решение. — Шпагу призрак снова повесил на пояс. — Я очень хочу убраться отсюда, но перекрёсток всегда должен иметь хранителя, иначе твари безвременья вырвутся в реальный мир. Вот ты им и будешь.

— А давно тебя сделали хранителем? — Мне сложно представить того, кто победил этого монстра шпаги.

— Меня никто не делал хранителем. — Он кривился и встал, вскинув руки вверх и в стороны. Выглядело это очень пафосно. — Я победил прошлого хранителя, убив его. Только это была моя ошибка, оказалось, что этого делать никак нельзя. — Голос его приобрёл торжественные ноты, а к рукам потянулись белые нити из стен и потолка. — Здешние силы захватили меня и привязали в этому месту, оставив возможность покинуть его только одним из способов: погибнуть окончательно, или привязать кого-то вместо себя.

Понятно. «Убивший дракона, сам становится драконом». Очень иронично, но меня не утешает. Меня хотят назначить драконом тоже без моего согласия, а следующего претендента я точно победить не смогу. Фехтовальщик из меня не очень, между нами, девочками.

— А почему ты выбрал меня? — Этот тип уже на спайдермена стал похож. «Я человек-паук, паутина из рук!» А я, по ходу, «супермен, плащ до колен». Плащ-невидимка до сих пор на мне, хотя заряд у него закончился.

— Хранителем может стать только человек с даром, а такие мне попадались всего два раза, ты третий. — Количество нитей увеличилось. — Но первых двух сожрали твари безвременья. Они очень чувствительны к страху, а вот тем, кто их не боится, почти ничего сделать не могут. Ты единственный, кто сможет им приказывать, раз победил.

— А может, всё же отпустишь нас? — Сделал я жалобное лицо. Ни разу не пробовал делать мордочку «кота из Шрека», но сейчас захотелось изобразить что-то похожее. — Зачем тебе выходить отсюда, ты же всё равно призрак. А мы живые люди.

— Ты не представляешь, как тут тоскливо! — Пафосность с него слетела, а голос приобрёл жалобные нотки. А из меня плохой актёр, разжалобить его не получилось. Печально. — Я очень хочу выйти отсюда. Твою подругу я отпущу, раз дал слово, а она за это вынесет моё тело и предаст его огню. — Я обернулся на Сенилу, которая всё еще стояла там, где я и сказал. — Нехорошо, что оно столько лет лежит тут. А я выйду отсюда и смогу отправиться на перерождение. — И он решительно ткнул свою руку, к которой тянулись белёсые нити, мне в ладошку.

Приложил, подержал, отпустил. Потом ещё раз приложил и отпустил.

На его лице появилось беспокойство. Он приложился уже другой рукой, но видимо и сейчас результат его не устроил.

— Что-то не так? — Улыбнулся я по-доброму. Точнее, постарался изобразить доброту. Я искренне радовался, что у него что-то не получается, но не хотел, чтобы он на меня разозлился. Прибьёт ещё.

— Нити перекрёстка почему-то не захватываются твоими центрами. — Он озадачено попробовал уже на моих ногах. — Этого не может быть! Такое ощущение, что твоё тело потеряло сущность, но ведь это не так, я же тебя вижу и разговариваю с тобой!

— Да, пичалька. — Меня начал разбирать смех. Наверное, это от нервов. — Но ничего, ещё десяток-другой веков, и ты найдёшь подходящую кандидатуру.

— Но как так могло получиться? — Призрак был уже не растерян, он был на грани истерики. Я кучу раз видел людей в таком состоянии, правда, все они были моими подругами, которым я указывал на дверь. — Ты всё-таки не человек, а демон? — Почему-то с надеждой спросил он.

— Демоны не могут захватывать тела. — Тут же отмёл я его подозрения. — Я точно человек.

— Ах, да, демоны могут поглотить душу, но сущности и тела им не подвластны. — Призрак выпустил из рук ниточки, и они опять втянулись в потолок. — Но теперь, получается, я не могу покинуть это место? — Голос его постепенно повышался. — Мне можно только тут умереть от кого-то, кто станет хранителем вместо меня, или самому оставаться вечным хранителем? Тот магистр, что был первым, мне соврал! — Вот она, истерика обманутого человека. — Соврал, а сам умер, сожранный тварью безвременья! — В конце он просто орал куда-то в потолок.

— Сочувствую. — Сделал я грустное лицо и, поднявшись из лежачего положения, сел. — Но, может, я смогу чем-нибудь помочь?

— Чем?! — Вся скорбь этого мира была в его возгласе. Мне было его жалко. Точнее, было бы, если бы перед этим этот тип не хотел сделать меня рабом окружающей белой хрени. — Ты же не можешь меня отсюда вытащить.

— Ну, тело-то вынести могу. Хоть похороню по правилам.

— А, это да. — Призрак с грустным видом уселся на пол со мной рядом. — Спасибо хоть на этом.

— Да не за что. — Пожал плечами. — Благородные должны помогать друг другу.

В ответ граф грустно засмеялся.

— Баронет, скажи честно, сколько тебе лет?

— Шестнадцать.

— Да? — Он искренне удивился. — А мне показалось, что ты постарше, слишком рассудительный ты какой-то. Хотя, теперь мне понятна твоя неопытность и наивность. — Его голос приобрёл нравоучительные интонации. — Благородные никогда не помогают друг другу, это ты крестьянам можешь врать на эту тему. А вот себе или мне не стоит. Да и не благородный я.

— Но я же искренне хочу тебе помочь.

— Это объясняется твоим юным возрастом. Ничего, повзрослеешь и избавишься от этих юношеских заблуждений.

— Граф, а сколько тебе лет?

— Когда я выиграл свой поединок на этом перекрёстке, было около трёхсот, может больше. Считать точно я перестал после того, как отметил вторую сотню и похоронил последнего врага своей юности. Я был лучшим фехтовальщиком на всю страну, мастером магии воды четвёртого уровня, а в конце даже стал графом, хотя до этого был простым военным магом. Мне пожаловали земли, когда я помог взойти на престол одному принцу. Этот принц не был первым наследником, но, по моему мнению, лучше подходил на эту должность.

— И что заставило такого уважаемого и опытного человека лезть сюда?

—Любопытно было. — Граф тяжело вздохнул. — Скука — самый первый и самый злейший враг магов, запомни это, если, конечно, ты до этого доживёшь.

— А есть вариант, что не доживу? Я, как всякий нормальный человек, вообще намерен жить вечно. Пока что получается.

— Нормальный человек не полезет на древние дороги! И учти, ты их ещё не покинул, так что имеешь все шансы тут и остаться.

— Ты мне не поможешь?

— Почему это я должен тебе помогать? Ты же меня не победил! — И тут он радостно заржал. Свихнулся он тут от скуки. Только что грустил, а теперь смеётся.

— Ну и ладно. — Опять пожал я плечами. — Сам найду выход. А куда выйду, мне не важно, я тебе уже говорил.

— Да, ты очень странный. — Опять помолчали. Надо бы к Сениле подойти, а то она наверняка переживает. — А ты к какой стихии тяготеешь?

— Чего? — Не понял я вопроса.

— Ты одарённый, какая стихия у тебя? — Терпеливо пояснил он. — Тебя же тестировали? Ядро тестировали или на стихию?

— Тестировали. — Во всяком случае, такой сон я помню.

— И что сказали? — А действительно, что сказали-то? Вроде бы, этот сон мне прервала Сенила. Или это был другой? Они уже совершенно смешались в моей голове.

— А я не помню. — И беспечно улыбнулся прямо в лицо удивлённому графу.

— Если бы я был в своём теле, я бы проверил тебя на воду, но теперь это невозможно. Потоки подчиняются только реальному телу, а сущность ими управлять не может.

— Слушай, всё хотел кого-нибудь умного спросить: а чем отличается сущность от души?

— А ты не знаешь? Чему тебя учили?

— Ничему.

— Разве ты не получил нормального образования, которое должен иметь любой аристократ? Так ты, как я, из простых?

— Нет, я благородный, но у меня дома возникли некоторые сложности. — Вот как рассказать призраку историю мальчика, если я сам почти ничего не знаю? — Которые и помешали мне нормально учиться. Я решил всё же получить образование в Магической Академии, но пока и этому есть определённые препятствия.

— Это какие? — Заинтересованный взгляд.

— Деньги.

— Хо! Это да, это препятствия, так препятствия. — А он заразительно смеётся. Триста лет, а чувство юмора не потерял. — Тогда просто запомни: сущность — это душа со слепком памяти и самосознанием. Животные не имеют души, потому не могут себя осознавать. Даже магические животные. Они имеют ядро, память, но себя не осознают. Хотя, был у меня конь, такой умный, куда там некоторым людям.

— А душа тогда что?

— Это особый сгусток божественной энергии. Вот почему боги так любят души и сущности. Очень редко кто из них сразу же отправляет полученную душу на перерождение. А если и отправляет, то далеко не всех, а только самых сильных, стараясь вложить её в потомков своих последователей, хоть это и не всегда от них зависит. И вот почему маги не посвящают свою сущность божествам. Попадёшь в жадные божественные руки, никогда не выберешься.

— Тогда я не понял, чем сущность отличается от бестелесного.

— Бестелесные — это сущности магов, убитых особым ритуалом. У простой сущности есть душа и память, а у бестелесного ещё и ядро. Говорят, что бестелесные могут даже чужие тела захватывать, но я в такое не верю. — Зря не веришь, но промолчу.

— Так ты бестелесный? — Я вот точно он, тело же захватил.

— Нет, я просто сущность. — Ответил он грустно. — Моё ядро осталось в теле, гадский перекрёсток постарался выдернуть меня чисто. Потому и надо моё тело правильно похоронить, чтобы кто-нибудь из него лича не сделал.

— Понятно. — Вроде бы всё, что хотел, спросил. — Пошли, покажешь, где твоё тело, да мы пойдём. — Сказал я, поднимаясь на ноги. — Может быть, забегу ещё в гости, если будет время.

— Ты странный, знаешь? — Широкая улыбка, и граф тоже встал.

— Конечно! Ты уже говорил, а я вообще считаю себя единственным в своём роде. — Гордо завершил я и пошёл к Сениле, которая так и стояла возле того места, где мы вошли. Она увидела, что я иду к ней, и помахала рукой, но с места не сдвинулась. Умница. Я доковылял до своей рабыни. — У нас тут образовалось небольшое дело, а потом мы опять можем идти.

— А ты чего хромаешь? Споткнулся, пока танцевал? А зачем ты это делал? Это был какой-то ритуал? — Как прорвало её любопытство.

— Да, немного неудачно получилось. — Надо будет потом расспросить у неё, что она видела, а что нет. — Ничего, скоро всё пройдёт. — Первый порез на моей призрачной руке уже закрылся, думаю, и остальные тоже быстро пропадут.

— А ты кушать не хочешь? А то я проголодалась.

Мысль не была лишена своей грубой привлекательности, и я решил, что стоит пойти навстречу этому желанию красивой девушки. Я вообще люблю выполнять желания красивых девушек. Правда, только когда они совпадают с моими.

— Я тоже есть хочу, давай поедим. — Повернулся к призраку. — Цетон, посидишь с нами?

— Почту за честь. — Коротко кивнул призрак и сел рядом на пол. Я так давно уже упал и протянул болевшие ноги. Хорошо им досталось. — Девушка меня не видит и не слышит. Да и когда ты ко мне обращаешься, наш разговор могут слышать только одарённые. Можно ещё сделать это через какой-то ритуал из магии смерти, но я в ней не разбираюсь. Я маг воды. Точнее, был им при жизни.

— Понятно. — Тогда можно не спрашивать Сенилу, что она видела. И так понятно, что ничего, кроме моих прыжков и попыток убежать. — А почему тогда обычные люди не слышат? У них же тоже есть сущности.

— Особенность дара такова, что сущности магов имеют такую способность. Почему — не знаю, я не учёный.

— Скажи Цетон, а как далеко можно пройти по этим дорогам?

— Ты же говорил, что тебе всё равно куда идти. — Ехидная улыбка. — А сам ты откуда?

— Баронство Летоно. — А вот где оно находится на местной политической карте мира, я и не знаю. Знаю только, что вроде как в империи Менаран, но это только мои предположения, которые озвучивать не стал.

— О! Знаю! Получается, мы с тобой вообще чуть ли не соседи! От графства Каторен твоё баронство неочень близко, но я знаком с твоим предком, дед которого и получил титул за защиту границ королевства Менарании. Достойный был воин, не маг, правда.

— Спасибо. А разве ты не знаешь, что теперь у нас не королевство, а империя. Империя Менаран.

— Разве? Нет, не знал. Неужели малыш всё же решился на завоевание соседей? В моё время такие планы только обсуждались. Да и то, они бы стали возможны, только если бы вернулась возможность ходить по древним дорогам, или наконец-то были доработаны порталы. Но я сразу сказал, что порталы — полная ерунда. Не может человек вот разом перенестись в другое место. Это против логики.

— Порталы уже работают, но удовольствие это дорогое. — Вспомнил я один из снов.

— Ты смотри. — Погрустнел граф. — Получается, зря я в них не верил и полез исследовать эти дороги.

— Да, многое изменилось, пока ты тут ловишь путников.

— А! — Пренебрежительно махнул рукой призрак. — Лично я встречаю только магов, с остальными разбираются твари безвременья. Я же тебе говорил, что за всё время ты только третий. Да и то, единственный, кто смог победить тварь.

— Это потому что у меня был особый самострел. — Намекнул я на пистолет. — А так бы проиграл наверняка.

— Не надо принижать свою победу. — Наставительно наставил на меня палец он. — Оружие — это инструмент. А этих тварей можно победить ТОЛЬКО волей и духом.

Его похвала была приятной, что ни говори. От съеденного хотелось расслабиться, но надо идти.

— Нам пора. — Поднялся я. Сенила тоже поднялась, завязав мешок с провизией. — Показывай уже, где твоё тело. Понимаю, что ты нас не пропустишь, раз уж я проиграл поединок, значит мы вернёмся в болото.

— Какое ещё болото?

— Болото Скорби, где мы нашли вход на дорогу.

— Это в Менарании?

— Нет, это в Нермилии.

— Постой. — Тут граф немного засмущался, что очень смешно смотрелось на его суровом лице. — А ты не мог бы доставить моё тело в моё графство? — Видя, как я удивлённо вскинул брови, быстро добавил. — Я тебе заплачу за это. Ты же сам говорил, что тебе всё равно куда идти. — Добавил он последний аргумент, видя, что я задумался.

— Вариант интересный. Но я уже говорил, что помогу тебе так, без оплаты.

Мы вернулись к центру перекрёстка, и пока шли, я чуть не потерял свою рабыню. Совсем забыл, что она не видит настоящую дорогу, опомнился, только увидев, как она совершенно спокойно отправилась к краю.

— Стоп. — И девушка замерла. — Дай мне руку и иди рядом, ни в коем случае не отпуская.

— Ты что-то почувствовал? — За руку она ухватилась с видимым удовольствием. — Ритуал помог, и ты теперь знаешь, что дальше идти по дороге всё-таки нельзя, да?

— Тут кусок невидимой дороги. — Ограничился я полуправдой. — А продолжение прямой дороги — иллюзия, которая и убивает путников.

— Так я права, дороги могут пройти только одарённые! — Точно, высказывала она такое предположение.

— Да, ты оказалась права. Только не рассказывай никому правду, хорошо?

— Конечно. Эта тайна принадлежит только тебе, моему хозяину. Я не болтлива… Ой!

Это мы прошли неожиданную туманную стенку и увидели убитого призрака. Точнее, его тело.

— Граф, ты хорошо сохранился. — Я думал, будет набор костей, а тут приличная такая мумия.

— Здесь зона медленного времени. Оно, можно сказать, тут вообще стоит. Когда нити перекрёстка выдернули мою сущность из моего тела, я решил, что когда-нибудь смогу в него вернуться. Тело может быть без сущности около десяти минут, потому я и поместил его сюда. Но даже с учётом того, что тут время движется в сотни раз медленнее, оно всё же движется, и я умер окончательно.

— Сочувствую. В бессилии смотреть, как умирает твоё тело… Я бы не хотел быть на твоём месте.

— А я бы хотел, чтобы ты был на моём. — Грустно усмехнулся граф. — Но не получилось. Вот, ты доставляешь моё тело, хоронишь его, за это все драгоценности, монеты и оружие — твоё. Бери, бери. Мне-то они тут зачем?

Я выдернул шпагу с пояса тела графа. Повертел в руках. Пальцы привычно сжали рукоять, это тело парня показывало, что ему знакомо такое оружие, но вот сам я совершенно не умел таким обращаться.

— Она магическая? — В своё время я смотрел сериал про магию, и больше всего мне нравились там магические мечи. Но и шпага тоже будет хороший вариант. Какой-нибудь стат, типа «плюс десять к удаче» мне бы очень не помешал, а то что-то не везёт мне иногда.

— Нет, что ты! — Призрак искренне засмеялся. — Зачем магу магическое оружие? Но всё равно, она мне очень дорога. Эта шпага прошла со мной такое, что давно должна стать артефактом, хотя магии в ней нет совсем. — Он достал свою призрачную копию с пояса, повертел в руках, сделал финт. — Я купил её по случаю во время одного конфликта, когда мне было примерно, как тебе. Отличная сталь, прекрасный баланс, инертна к заклинаниям большинства магических направлений. Немало чванливых аристократов закончили жизнь на кончике этого клинка. Представляешь, как они удивлялись, когда я отбивал ею летящие в меня молнии? А ведь считается, что увернуться от них нельзя!

Упоминание о молнии в клинках напомнило мне о кинжалах, разряды от которых я имел удовольствие почувствовать на себе.

— Молнии, это да, сталкивался. — Понимающе поморщился я. — Согласен, не очень приятная вещь.

— Так вот с этой шпагой ты можешь их ловить, совершенно не опасаясь.

— А кто это? — Я вздрогнул от вопроса Сенилы, прозвучавшего у меня под ухом. Совсем про неё забыл.

— Это один граф. — Точно, надо бы ей сказать, что это вот тело мне придётся тащить на своём горбу. — Он мой очень хороший знакомый. Погиб тут, надо бы его доставить в его родной город и там придать погребению.

— Не надо погребения, надо сжечь! — Тут же уточнил призрак. — Я понимаю, что если вы вернётесь на болото, то решите не сжигать, а просто утопить тело. Мне бы не хотелось. Ядро в теле может сработать на самоподнятие. Честно говоря, я бы очень не хотел, чтобы моё тело где-то шаталось в мёртвом виде.

— Точнее, тело надо сжечь. — Согласился я с его выводами. Да, на болоте сжигать было бы как-то несподручно. Проще утопить, и концы в воду. — Потому мы отправляемся в графство Каторен.

— Как скажешь. — Легко пожала она плечами. — А оно далеко?

— В империи Менаран, недалеко от моего баронства Летоно.

— Ого! И долго нам туда добираться? — На этот вопрос я вопросительно глянул на графа.

— Примерно полдня пути субъективного времени.

— Через полдня будем там. Есть короткий путь.

— Мы воспользуемся дорогами древних! Как здорово! — Обрадовалась девушка и, немного подскочив, захлопала в ладошки. Несмотря на то, что она внешне взрослая, выглядело это по-детски, и очень мило. Может, ей вместо одной косы заплести две косички? Или хвостики сделать. Такая няшка бы получилась с её-то сиськами!

— Да, здорово. — Задумчиво ответил я, отводя взгляд от подпрыгнувшей груди, и прикидывая, как сподручнее тащить тело. Как представлю, что тащить эту мумию придётся не меньше, чем полдня, так заранее плохо становится. — Может, как-то привязать тело мне на спину?

— Тебе не придётся тащить тело. — Подал голос призрак графа. — Я имею ввиду, по дороге. Я могу в него вселиться и управлять.

— Да? — Сначала это очень удивило, но через пару секунд я вспомнил, что старик-чернокнижник тоже управлял телом парня, хотя энергетические центры ещё не захватил.

— Да. А как ты думаешь, я сюда его перенёс? На руках? — И он показал свои призрачные руки.

— Извини, не подумал.

— Всё нормально. — И улыбнулся ехидно. — Девушку предупреди.

Точно! Сейчас бы стал свидетелем женской истерики.

— Сенила, сейчас это тело встанет и пойдёт с нами.

— Ты всё-таки чернокнижник! — И ни капли удивления или страха, только любопытство. Нет, она всё же удивительная. Или ненормальная. — Так стража всё же не ошиблась!

— Нет, я тебя не обманывал, чернокнижником был твой прошлый хозяин.

— А как ты тогда поднимешь тело, чтобы оно само шло?

— Это… — Про призрака-графа ей решил всё же не говорить. — Это особенность места, где мы находимся. — Почти не соврал, граф действительно принадлежит этому месту. Его особенность, ха! — Как выйдем с дороги, придётся тащить самому.

Девушку такое объяснение совершенно устроило. Она кивнула и с нездоровым любопытством уставилась на тело. Видимо, решила посмотреть, как это будет происходить. Кстати, до того, как я оборвал ей нитки, идущие к голове, она наоборот была совершенно нелюбопытна.

Призрак графа залез в мумию, и она шевельнулась.

— А! — Сильный визг буквально вышиб призрака из тела, оно опять осело на пол. — Как здорово! — Сенила в восторге опять подпрыгнула и захлопала в ладошки. — А ещё?

— Вы друг другу очень подходите. — Кисло усмехнулся граф. И добавил ворчливым голосом, опять устраиваясь внутри. — Оба ненормальные.

Во второй раз девушка была сдержаннее, но всё равно я с удивлением видел на её лице счастливую улыбку, как будто она не ходячего мертвеца увидела, а объявление о распродаже в любимом бутике.

— Да, немного неудобно двигаться, но от вас я не отстану. А если отстану, не ждите, потом догоню.

— А кто нам дорогу покажет?

— Сейчас выйдем с перекрёстка на нужную дорогу, а там всё прямо, не заблудитесь. — Тело качнулось, как будто хотело пожать плечами. — Ну, или вернётесь.

— Нет уж. Лучше не будем разделяться. — Повернулся к девушке. — Сенила, ты готова?

— Готова. — Она посмотрела на меня. — А что, уже идём? А в какую сторону? Тут везде туман, я не вижу дороги.

— Держите меня за руку, чтобы не потеряться. Сейчас выведу. — Граф медленно развернулся к одной из стенок.

Честно говоря, хватать мертвеца мне было очень стрёмно.

— Сенила, ухвати моего друга за руку, а вторую дай мне. — А вот девушка ухватилась своей рукой, совершенно не ведая сомнений или брезгливости.

Вот и отлично.

Глава 4

Десантировались мы «на большую землю» в лесу. Вот этот лес был больше похож на парк, чем прошлый, да ещё и лестница из чёрной дымки заканчивалась на каких-то развалинах, а не в болоте. По лестнице Сенилу опять пришлось тащить мне, она до сих пор её не видела и проходила насквозь.

— Гостиница, что ли, тут была? — Вслух предположил я, отдышавшись и оглядевшись. — Куча мелких комнат и общий зал.

— Это был храм дорог. — Ответил призрак. — При мне он уже был разрушен, но не так сильно. Часть крыши была цела, с неё я и левитировал на дорогу.

— Понятно. Храм, так храм. Он подойдёт в качестве последнего пристанища, или поищем что-то другое? — Честно говоря, тащить на себе труп ужасно не хотелось.

— Вполне подходит. Храм не был посвящён ни одному из известных мне богов, тело можно сжечь тут.

— Ну и славно. Только вот, где взять огонь? — Спичек-то я не прихватил, даже призрачных. — Сенила, ты же горячая женщина, взглядом зажигаешь любого. Костёр организовать не сможешь? — Пошутил я, глядя на озирающуюся девушку.

— Тебе нужен огонь?

— Да. Нашего друга. — Я ткнул пальцем в тело графа. — Надо предать огню, а разжечь костёр нечем. Думаю, надо сходить в город и купить что-то подходящее. Только без тебя, а то придётся ещё и сжигать трупы твоих поклонников.

— У меня есть огниво, я купила у крестьян тогда. Ну как купила… — Тут она засмущалась. — Обещала заплатить в деревне. Получается, украла.

— Я им вещичку оставил на многие тыщи. — Решил успокоить её я. Мне только рабыни, страдающей угрызениями совести, не хватало. — А если не будут тормозить, то компенсацию от властей получат, как невинно пострадавшие. Не переживай.

— Я не переживаю. — Хитро посмотрела на меня она. — Я рабыня, за все мои поступки отвечаешь ты.

— Эй, на тебе два трупа, это что, по закону это я их убил?

— Да. — Интенсивно закивала она. — Но ты можешь меня за это наказать. Можно даже грубо, несколько раз. — И она провела руками по бокам тела.

— Так, отставить разврат, доставай огонь. — Тело парня, в котором я пребывал, сразу же отреагировало на такое прямое предложение, и мне было неудобно перед призраком. Мы тут вроде как собрались его хоронить, а не разврат учинять. — И повернулся к стоящему телу. — Граф, извини её. Она не виновата, это всё магия изменения на неё действует.

— Я понимаю, встречался в своей жизни с ублажательницами, хотя при мне они были все посвящены богине любви Верине, а на этой девушке я не увидел божественного якоря. На перекрёстке такое сразу бы проявилось.

— А что за якорь?

— Через него боги получают силу во время молитв, а так же могут сами вселиться в тело посвящённого, который станет их аватарой. Верина вообще часто этим баловалась, насколько я знаю. Даже есть легенда, что она влюбилась в одного земляного мага и очень хотела, чтобы свою сущность он посвятил ей. Несколько веков его преследовала.

— И как, добилась?

— Да. — Призрак, пожал плечами. На фоне замершего лица это смотрелось жутковато. — Женщины бывают очень настойчивы в своей навязчивости. А тут вообще богиня, привыкшая получать всё, что хочет. Вселялась в ближайших ублажательниц, отваживала от него всех женщин. Ревнивая эгоистка, в общем. Она даже несколько раз спасала ему жизнь, чтобы он не умер, пока не прошёл посвящения.

— А потом, когда он посвятил себя ей?

— Хо! — Опять заразительный смех из высохшего мёртвого тела. Лучше в его сторону не смотреть. — Он сразу же попал в какую-то историю и всё, погиб. Богиня оказалась нетерпеливой.

— Поучительная история.

— Это да. И очень известная, её очень любят менестрели распевать, восхваляя любовь богини. Крестьяне млеют от этой истории, а вот маги видят в ней то, что им и так известно: с богами связываться нельзя.

Тем временем девушка уже собрала какие-то ветки, разбросанные вокруг, и запалила костёр. Надо бы ещё дров принести, а то маловато.

— Будем прощаться? — Призрак протянул мне руку. Шутник. — Ты очень интересный парень, баронет, мне было бы интересно продолжить с тобой знакомство.

— Так пошли с нами. — Весело предложил я. — Без тебя там что, всё развалится?

— Нет, конечно. — Вот он добрёл до огня и осторожно улёгся в нём. — Наоборот, там очень скучно, хотя я почти всё время проводил в кармане, в котором время течёт медленнее всего, но всё равно ощутил скуку в полной мере.

— И что тогда тебя останавливает?

— Опасность попасть в другую тюрьму, где я уже не буду хозяином. Сущность, не имеющая вещественной привязки, очень уязвима. Дойду я максимум до какого-нибудь храма, где меня заметит божество и притянет. Или до ближайшего аркана для душ. Не важно, что они запрещены, умельцев хватает, а спрос на живые вещи всегда был стабилен.

— А что за живые вещи?

— Уже в моё время секрет изготовления таких вещей считался утерянным, но вот раньше, говорят, делали различные сосуды, куда помещали чью-то сущность, а потом запирали её там, как в тюрьме. Это из области магии смерти. Артефакторы, работающие со смертью, давно вне закона, вот постепенно и потерялось умение. Такой артефакт должен быть соответствующим образом подготовлен, иметь ключевые энергетические точки, быть инертным к магии, да там много чего, я точно не помню, да и не очень интересовался магией смерти.

— Инертным к магии — это, как твоя шпага? — И показал на оружие, что висело теперь у меня на поясе.

— Да. — Озадаченно ответил он мне. — Как моя шпага. Так вот оно что! Это, оказывается, подготовленный сосуд! Надо попробовать. — Он шагнул ко мне. — Доставай!

— Ты чего? А если это действительно тюрьма? Опасно же!

— Плевать, главное, что я смогу покинуть этот тошнотворный перекрёсток хоть на какое-то время! Давай, давай! Запереть там ты меня не сможешь, ты же не знаешь устройство замка. Думаю, потому её и продали, потому, как тоже не знали, или замок сломан, а без него ни одну сущность не удержать. А я доброволец! Всё будет нормально.

Уверенный азарт в его голосе меня не успокоил, но тут он сам себе Буратино.

— Тогда подожди, я оставлю шпагу и отойду, дрова поищу. — У меня ещё с уроков химии в школе подозрение к словам, про «всё будет нормально». Мой сосед по парте эту фразу выдавал на каждое моё возражение о смешивании школьных реактивов «как левая нога захотела». Он много раз оказывался прав, действительно, всё было нормально, пока этот умник не додумался добавить какую-то смесь, которую принёс из дома.

За новый стол и ремонт пола платили и мои родители тоже.

— Пойду, поищу дрова. — Это я уже Сениле, которая залипла в огонь и горевшую в нём мумию графа. — А ты выйди в другое помещение. На всякий случай.

— А что случилось?

— Ничего. Но может. — И наставительно поднял вверх указательный палец.

— Поняла. — Впечатлилась и кивнула, как будто действительно поняла. — Я посмотрю остальные комнаты.

— Посмотри, но будь внимательна и постарайся к стенам не подходить. Они, мне кажется, совсем старые, завалит ещё.

Портфель решил не брать, только мешать будет дрова таскать. Осторожно положил обнажённую шпагу на пол у стены и вышел в лес.

Таскал я дрова минут двадцать, складывая их около окна, после чего, всё же рискнул заглянуть в зал. Костёр нещадно дымил, но в сторону от меня, запаха почти не было, шпага лежала, а Сенилы не было. Надо подбросить дровишек.

— Всё получилось! — Счастливый возглас призрака из ниоткуда заставил напрячься. — Тут есть энергетические точки, которые удерживают меня и скрывают от аркана.

— А ты там не застрянешь насовсем? — Разговаривать со шпагой было непривычно. Чувствуешь себя немного ненормальным.

— Нет, я уже попробовал. Смогу покинуть этот предмет, хотя и занимает такое действие какое-то время.

Поднял живое холодное оружие, покрутил в руках.

— Слушай, а какой резон вообще кого-то куда-то запихивать?

— Ты что! Это же всем сразу понятно. — И снисхождение в голосе. Ишь, какой мудрый и опытный. — Во-первых, сущность имеет возможность накапливать знания. Обычно, запихивали сущность ребёнка, потому и запретили такие вещи задолго до того, когда запретили саму магию смерти. А во-вторых, находясь в предмете, запертый может делиться своими знаниями и умениями, память-то осталась. Я вот тоже смогу делиться с тобой определёнными навыками, особенно мышечной моторикой. Теперь, взяв в руки эту шпагу, ты постепенно, когда-нибудь, научишься действовать ею не хуже, чем я.

— А сразу что, не получится? — Вот он, мой супер-пупер меч!

Только вот, это «когда-нибудь» всё портит.

— Сразу ты себе чего-нибудь повредить можешь. Например, мозги. — И ржёт, гад! Чувство юмора он не потерял, даже став железкой.

— Ладно. Сейчас я подкину дровишек, чтобы окончательно всё сгорело, и надо идти в город. Отсюда далеко?

— Не забывай, я тут не был очень давно, может город сильно разросся. Видишь главный вход? Он идёт точно от лестницы.

— Вижу.

— Так вот, раньше от него была дорога, которая и шла в город. Не заблудимся.

Огляделся и понял, что чего-то не хватает. И ясно чего. Моего мешка!

— Эй, граф! Ты не видел, куда мой мешок делся?

— Его какие-то люди забрали. — Последовал беспечный ответ.

— А чего ты мне это сразу не сказал? — Ну, народ! Ну ничего нельзя оставить на минутку, сразу же ноги приделают!

— А с чего это я должен следить за твоим имуществом? — Тут в его голосе послышались металлические нотки. — Я граф Цетон де Каторен, а не охранник.

— Понял, понял. Но по-дружески мог бы и рассказать. — Кто-то пришёл, тихо забрал мой рюкзак, ушёл. — А почему они тебя не забрали? — Шпага лежала на видном месте, а рюкзак — почти в углу зала.

— Не видели. Я укрылся от прямых взглядов, есть теперь у меня и такая возможность. От одарённых, скорее всего, не поможет, а вот от обычных людей, вполне.

— Конечно, они не смогут открыть мой портфель, но теперь мне их догонять. — Стал вслух рассуждать я, пытаясь дать понять, какой глупый поступок совершил призрак. Нитку магии от кольца видел, но она не показывает расстояние. Примитив. — Там же все мои деньги, у Сениллы всего ничего монет. Я ей немного дал, да те, что в твоих карманах завалялись. — Точно, Сенила! Что-то я давно не вижу и не слышу свою рабыню. — Цетон, будь другом, скажи, куда они пошли, и как давно? — Теперь ещё перед этой железкой расшаркиваться. Не люблю я все эти церемонии. Или, я теперь баронет и эти церемонии — моя жизнь?

— Иди прямо на выход, не ошибёшься. Думаю, тут недалеко, максимум пара минут прошла, не должны были далеко уйти.

Действительно, оказалось недалеко. Пройдя буквально десяток метров от центрального входа вдоль синей нитки, я услышал чьи-то голоса.

— И где твой хозяин? — Голос. Молодой. Разговаривает на другом языке, но который я почему-то отлично понимаю. Даже отдельные звуки различаю!

Сенила, как настоящая секс-бомба, опять рванула: даже среди леса нашла себе проблемы на пятую точку.

— Я не понимаю. — Осторожно выглянул из-за куста. Сенила стоит у дерева, напряжённо улыбается. Рядом два парня. Жаль, что заряд у плаща закончился, а то я бы и этим показал фокус под названием «Лесная Дева сердится».

— О! Да ты нермилийка. — Язык поменялся, теперь опять он переводился магией. — Ты можешь пойти с нами. — Точно, двое, больше никого не видно. Молодые, лет по двадцать с небольшим. У одного моя сумка, у другого — сумка Сенилы. Меня обокрали, девушку ограбили. Вот и сходил за дровами. — Уверяю, в нашем обществе тебе понравится. — И оба этих типа тихо захихикали.

— Зачем? — Спокойно пожала плечами девушка, на этот раз поняв, что ей говорят. — Я не люблю кровь, она плохо отстирывается. — И ехидная насмешка.

Опять она дразнит посторонних и опасных мужчин. Такое ощущение, что вот такое хождение по краю ей очень нравится.

— Ты нам угрожаешь? Твой хозяин такой крутой? — Один из парней почти прижал девушку вплотную к дереву, поставив руки с двух сторон и ограничив движение. — Но вот какая незадача, вряд ли в этом городе найдётся круче нас. — И они опять захихикали.

— Верните вещи и никогда с ним не познакомитесь.

— А если мы просто жаждем с ним познакомиться? — Парни вовсю веселятся. Не к добру это. Точнее, к трупам.

И когда я уже стану супермагом, чтобы не попадать вот в такие ситуации? Или хотя бы свой нормальный рост верну.

Сенила же только улыбнулась. Точно, сейчас я опять буду отвечать за ещё один труп. Или даже за два. В прошлый раз она точно так же задумалась, а потом резанула тётку по горлу, а отвечать-то пришлось мне! Как-то надоело постоянно убегать, хочется помыться, поесть, поспать спокойно. Попробуем сначала поговорить.

— Молодые люди, вам же ясно сказали. — Вышел из кустов, оказавшись за спиной этих двоих. — Оставьте то, что забрали и можете уходить.

— А ты кто такой?

— Это же вы так жаждали со мной познакомиться, а я баронет де Летоно. Но я ваши имена знать не желаю. Оставьте вещи и уходите.

— Зря ты так с ними. — Это граф высказался. — Такие только язык силы понимают. Убей их и пошли в город.

— Я всегда пробую сначала договориться по-хорошему. — Ответил ему я. Ну не хотелось мне никого убивать, глубоко в душе я мирный человек. Очень глубоко.

Раньше, когда во мне было два метра семь сантиметров, такое вежливое обращение к двум гопникам возымело бы действие обязательно. Но вот я позабыл, что теперь мне не тут.

— Слышь, пацан. — Парень, что удерживал Сенилу, смерил меня взглядом, осмотрев с головы до ног. — Вали, не видишь, люди заняты. — Точно, он мне напомнил. Переодеться надо, везде встречают по твоему внешнему виду.

— Говорил я тебе, не подействует. Всё, эти люди оскорбили благородного. Доставай шпагу, будем использовать мой способ разговаривать.

— Мне бы не хотелось никого убивать, нам же ещё в этом городе дела делать. — Ответил я графу, немного неуклюже доставая шпагу. Длинновата она для меня.

— Ничего страшного, заняты, так заняты. — Сказал я уже парням, делая пробный финт. — Только вы бы разделись, что ли, а то неудобно будет заниматься друг другом-то!

— Чего? — Оба развернулись ко мне, чего я, в общем-то, и добивался.

У них оружия было не видно, потому я решил покрутить у них перед носом кончиком шпаги, чтобы впечатлились, да в штаны наложили, но тут моя правая рука вышла из под контроля. Два укола в плечи одному, удар сбоку, порез до крови второму, а когда он схватился на порезанное плечо, укол в ладонь, и кончик лезвия у горла.

— Скажи им, что ты сегодня добрый, и только поэтому отпускаешь их живыми. — Жесткий голос графа уверил меня, что лучше действовать согласно его инструкции. — Хотя, по мне так, их бы следовало сразу убить.

— Ребята, у меня сегодня совершенно случайно хорошее настроение. — Тут моя рука опять дёрнулась и проткнула ладошку руку первого, который, оказывается, несмотря на пробитое плечо, умудрился достать нож. — И оно начинает портиться! — Теперь я зарычал уже совершенно искренне.

— Нет, нет, баронет, мы всё поняли! — Тут же зашептал в испуге второй парень, выставив вперёд свою окровавленную ладошку, словно защищаясь от меня. — Вот, мы оставляем ваши вещи и уходим. — И он сбросил с себя мою сумку, поморщившись от боли.

—Хозяин, они у меня деньги забрали. — Сенила обошла по широкой дуге этих неудачников, чтобы не закрывать мне маневр. Соображает. — А вот этот ещё что-то хотел от меня, и руки под платье совал без твоего разрешения. — И женский палец уткнулся в первого, которому я, оказывается, ещё и ногу пропорол.

Я постарался изобразить суровый взгляд. Нет, я понимаю, что суровый взгляд от пацана ростом полтора метра — то ещё зрелище, но что имеем, то имеем.

— Сенила, деточка, они искренне раскаиваются. — Решил я быть снисходительным и брутальным. — Правда, парни?

— Да. — Второй явно соображает лучше. И чего они всё шепчут, а не говорят? — Мы просим прощения у леди.

Ошейник он видит, но всё равно «леди». Вот что значит правильная мотивация.

— Видишь, они просят прощения. — Удовлетворённо кивнул я. — И раскаиваются в содеянном.

Но вот только я зря хорошо подумал об умственных способностях девушки.

— Тогда пусть отдадут деньги. — Сурово сказала она, и шагнула к парням, закрыв одного от меня своей спиной.

— Спокойно, пацанчик. — Первый парень тут же приставил нож к горлу Сенилы. Упрямый какой. И оба плеча ему пробил и ладошку с ногой, а он всё не унимается. — Сейчас мы забираем чику и уходим со всеми вещами, а ты сидишь тут и не отсвечиваешь. Сечёшь?

— Видишь? — Голос графа был полон ехидства. — Если встретил таких среди леса — сразу убивай, нечего дипломатию разводить. Сделай шаг влево, я не могу контролировать всё твоё тело, ты слишком сопротивляешься контролю.

— Парень, мы же вроде договорились? — Сделал я последнюю попытку. — Отпусти девушку, и уйдёте живыми.

— Мы и так уйдём живыми, понял, барончик. — Не голос, а шипение какое-то. — А ты не дёргайся, а то порежу твоё личико. — Это он уже Сениле, которая с любопытством рассматривала нож у своего лица, стоя ко мне теперь боком.

— Моё лицо принадлежит моему хозяину, оно денег стоит. — Категорично заявила она, каким-то плавным движением отводя одной рукой от себя нож и резко втыкая второй рукой кинжал в горло этому неудачнику. — А твоя жизнь не стоит ничего.

Мы с другим парнем открыв рот смотрели, как девушка вытирает кинжал об одежду очередной своей жертвы, хотя кровь уже начала впитываться, издавая привычное шипение. И это я уже начал привыкать, а вот парень явно был под очень большим впечатлением.

— Слушай, а в моё время ублажательницы имели запрет на причинение насилия. — Это был комментарий от призрака, который тоже, похоже, удивился. — Тебе самому с ней не страшно? — И очередной смешок, но, как мне показалось, немного нервный. Ему-то чего бояться, он же призрак!

А вот мне было ни разу не смешно!

— Нет, не страшно, меня это раздражает. — Совершенно честно зло сознался я. — Сенила, скажешь, и в этой смерти виноват тоже я? — Повысил я голос на девушку. Очень хотелось выругаться. Но нельзя, я теперь благородный. И ребёнок. Да и девушка рядом.

— Конечно, ты же мой хозяин. — Она уже как-то привычно охлопывала убитого по телу. Вот откуда у неё такая кровожадность и навыки обыска тел? — А я рабыня, я не виновата.

— Я вот тут подумал. — Я действительно об этом задумался на полном серьёзе. — А раньше, когда ты была ещё у старого хозяина, сколько за тобой числилось трупов?

— За последний месяц ни одного. — Она даже что-то нашла, что раньше ей не принадлежало, судя по тому, что я этих вещей не помню, а второй парень тоскливо провожает это глазами. Кстати, у убитого было не два ножа, а целая гора. Сенила с любопытством осматривала каждый, вынимая их из совершенно неожиданных мест, а потом бросала на землю.

— А раньше? — Мы же уже выяснили, что рабыня она больше года.

— Не помню. — Беспечное пожатие плечами, которое не прервало шмон. — Может и были, но вряд ли. Я хорошая, меня все любят. — И повернувшись к «ещё живому», спросила суровым голосом. — Сам всё отдашь, или мне поискать?

— Сам. — Буркнул шёпотом тот, покосившись на убитого. — Но можно мне сначала амулет применить?

— Какой? — Сейчас он как бахнет нас всех магией и спокойно уйдёт.

— Лечебный, иначе я могу умереть.

— Опасно, он что-то задумал. Вряд ли он так страдает от ран, как хочет показать, я аккуратно бил. — Тут же отреагировал призрак. — Лечебные амулеты только маги жизни могут определить, ты и не поймёшь ничего, если не маг жизни.

— Покажи, где этот амулет. — Действительно, надо бы сначала глянуть, как он выглядит. Мне и самому такой бы пригодился.

— На плече, под одеждой. — И он шевельнул левой рукой. — Не могу дотянуться, рука не работает.

— Это правильно, и не должна работать. — Самодовольно прокомментировал призрак графа. — Наверняка, и у другого был такой же амулет, а я-то думаю, чего он такой шустрый, когда я ему оба плеча обездвижил.

— А ты что, раньше такие амулеты не встречал?

— Встречал, конечно. — Пренебрежение в голосе. — Только воспользоваться ими никто не успевал, не люблю лишние разговоры. И ты прекращай эти игры в доброту, а то до моих лет не доживёшь.

Я понимаю, что он прав, особенно учитывая окружающую действительность меча и магии, но вот не тянет меня убивать человека только за то, что он у меня сумку спёр. Но вот тот, кто Сениле угрожал, смерть заслужил. Его бы я и сам, думаю, убил со спокойной душой. Вот же, на мне три трупа, я ещё сам никого не убил. Странное ощущение.

— Сенила, глянь, что за амулет. — Попросил я девушку. — Только осторожно.

А та, радостно улыбнулась (в её руке опять появился кинжал) шагнула к, открывшему широко глаза, парню. Кажется, тот решил, что и его сейчас будут убивать. Честно говоря, на секунду и мне так же показалось. Но нет, она довольно осторожно распорола рукав плотной кожаной куртки вдоль по руке до грубого браслета, что был закреплён на бицепсе. Стоило мне прикоснуться к этому браслету, он сразу же весь замерцал зелёными и жёлтыми нитями.

— Светится магическими линиями. — Передал я мысленно графу. — Цвета зелёный с жёлтым. Это что-то тебе говорит?

— Жёлтый — обеззараживание или отравление, зелёный — лечение, но не всегда. — Ответил тот. — А ты видишь цвета лечебного амулета, да ещё и два цвета! Можно тебя уже не тестировать, понятно, что ты — маг жизни с задатками артефактора.

— Можешь активировать его. — Обратился я к парню. — Но учти, увижу, что амулет работает необычно, сразу прирежу.

— Нет, нет, мне только себя вылечить. — Немного напряжённо ответил тот, но покосился при этом на Сенилу. Кажется, по сравнению с ней, я совсем не страшный. — Только мне не дотянуться.

— Сенила, помоги убогому. — Попросил я девушку, которая ловко вертела кинжал в руке.

Эх, не крестьянкой она была в прошлой жизни, точно не крестьянкой.

— А что за навыки артефактора? — Продолжал я тем временем расспрашивать графа, смотря, как Сенила дернула вторую руку парня до его плеча. На его вскрик она совсем не обратила внимания.

— Все маги видят силовые линии только своего направления. Я вот видел только линии воды, для меня они были синие. А артефакторы ещё и побочные видят, на стыке стихий. А ещё говорят, что у артефакторов своя магия, но это точно врут. Они магией начертания пользуются, это из раздела ритуальной магии. Ритуальная магия запрещена, ведь ею могут пользоваться все, даже не одарённые, запитывая фигуры магией смерти, вот и скрывают. Рисунки одни и те же, но артефакторы запитывают магией какой-то стихии, но крестьянам поди объясни разницу. Это помогает им создавать сложные амулеты, амулет на заклинаниях одной стихии будет простым и бесполезным.

— Почему бесполезным?

— Потому что проще самому запустить заклинание, чем активировать артефакт, по мане менее затратно. — Как само собой разумеется, пояснил он. — Нет, конечно, не магу такой амулет бы пригодился! Но только как одноразовый. Как он потом его заряжать будет? Такие амулеты разряжаются одним ударом, потому что удержание заряда и его постепенное расходование, это как раз из магии артефакторов.

— Синие — это вода. — Вспомнил я его слова. — А красные?

— Это огонь. Коричневые — земля. Белые — воздух. Но, говорят, что некоторые их видят, как голубые. Есть некоторые индивидуальные варианты цветов, но обычно они такие, как я сказал. — Понятно, дальтоники есть и в этом мире.

— Значит, если я вижу синюю магию, то её наложил маг воды?

— Ты маг жизни, магию воды ты никак увидеть не можешь. — А вот тут он ошибается. Я чётко видел синюю нитку, что преследовала нас в другом лесу. Да и красные видел в доме.

— Спасибо. — Это у парня стали быстро затягиваться все раны на руках, когда Сенила приложила его руку к артефакту. — Вы же меня отпустите?

— Вы меня трогали руками. — Наставила на него палец Сенила. — Во всех местах.

— Ты же говорила, что не он трогал. — Удивился я.

— Ну и что? — Искреннее недоумение на лице. — Он рядом стоял. И смотрел, как этот лазил у меня между ног.

— Сенила. — Теперь уже устало вздохнул я. Вот она и врать начала.

— Чего?

— Если бы этот тип сунул туда руку, ты бы его сразу убила, а не разговоры разговаривала. — В этом я был уверен. Вдарила бы вспышкой и кинжалом по горлу. Без вариантов.

— Ну ладно, не лазил. — Согласилась она. — Но намекал.

— Мне показалось, что сначала Вы не поняли, о чём мы говорим. — Немного неуверенно проговорил парень. — А сейчас мы на нермильском разговариваем. — Смотрю, совсем оклемался, уже и кулачки сжимает. — Я ничего не намекал, честно.

— Вот видишь? Он не намекал, намекал другой, но ты всё равно не понимала. — И пошутил. — Донамекался и умер. — И вздохнул. — Ты чего такая кровожадная?

— Ничего. — Буркнула она и, отвернувшись, отошла и начала собирать разбросанные ножи, собирая их в одну руку.

— Когда их учат, ломают психологически, а для этого насилуют постоянно. — Задумчиво проговорил граф. — Может, поэтому она так болезненно реагирует на чужие приставания? Но она вроде бы не должна это помнить.

— А ты откуда знаешь про их учёбу? — Тут же заинтересовался я. То, что Сенила что-то помнит, нужно благодарить моё любопытство и неудержимые руки.

— Так это не тайна. Храм хорошо зарабатывает, продавая возможность попробовать ту, что ещё не сломали. Только у тебя странная ублажательница. Пользуется оружием, помнит, как её учили, да ещё и якоря богини не имеет. Ненормальная, как и ты.

— Возможно, её готовили не в храме, не знаю. — И уже парню. — Сделай так, чтобы я тебя долго искал, но не нашёл. Понятно?

— Да. — Кивнул тот, неторопливо встал… и резко рванул с места. Шустрый парень.

— Зря не забрал амулет, они хороших денег стоят. — Задумчиво прокомментировал событие Цетон. — Заряжать его я бы тебя научил, там принцип стандартный. Ты же как раз маг жизни, это твой заработок на начальном этапе.

— А раньше не мог сказать? — Убежавший амулет было жалко. И чего я сам не додумался?

— Я до самого конца думал, что ты его убьёшь. Откуда я знал, что ты ещё больше ненормальный, чем я думал?

— Ну и ладно. — Немного обиделся я. — Сенила, поищи на этом трупе такой же амулет. — Может, хоть один будет.

— Я уже всё забрала, потом посмотрим. — Обе руки у неё были заняты ножами, две горсти ножей. — Но такого точно не было. — Она огляделась и с тревогой в голосе добавила. — Этот убежал и может привести подмогу.

Логично, сам я об этом не подумал. Тоже огляделся. Столб дыма из храма поднимался высоко над деревьями, и наверняка был виден очень далеко. А вот и ориентир для подмоги. Думаю, дым и привлёк этих любителей лёгкой наживы.

— Тогда, бери свой мешок, я свой и пошли в город. Действительно, задержались.

Глава 5

— Вроде никого не видно рядом. — Мы шли минут десять уже не по лесу, а по заросшему кустарником полю, на котором дорога угадывалась с великим трудом. — Или до города дальше, чем я думал? — Задумчиво подал голос призрак графа.

— А далеко до города, по-твоему?

— Как только мы завернём, через сто метров начинался первый форпост. Он был немного заброшен, там сидел десяток охраны, что должны были подать сигнал при нападении неприятеля. Но, думаю, город уже увеличился и поглотил его. Столько лет прошло, а столица графства Каторен всегда была очень оживленным местом.

— А дорога тогда чего так заросла?

— Это дорога никуда не ведёт. Точнее, раньше вела к храму, но сейчас-то она зачем? Хотя, я вот приказывал её чистить тем, кто охраняет этот участок. Чтобы не скучно им было, да и хорошо, когда поле, и видно нападающих издалека.

Мы дошли до поворота и остановились.

— Как ты там сказал? Слегка заброшен? — Моя очередь ехидничать. — Очень интересное обозначение. — Здание имело всего одну целую стену, да и та представляла собой какое-то крошево из камня.

— Странно. Форпост — это безопасность города, почему он в таком состоянии, непонятно.

— Возможно, твоё графство стало таким большим и сильным, что не нуждается в таких мерах безопасности. — Высказал я предположение. — Придём в город — увидим. Так до него далеко ещё?

— Полчаса при таком темпе. Или меньше, если город увеличился, но до стены в любом случае одинаково идти.

— Вот и узнаем. — Дальше дорога уже была получше, идти сразу же стало легче.

Минут через двадцать, после очередного поворота дороги, открылся вид на город. И я и Сенила, не сговариваясь, остановились.

— Знаешь, граф, мне кажется, что твой город переживает не лучшие времена. — Осторожно высказался я.

До стены было примерно с километр, высокие здания могут обманывать с расстоянием до них, но вот состояние стены было видно и отсюда. Несколько хороших не заделанных проломов сверху, отсутствие почти везде крыши над зубцами, а где есть — крыша зияет дырами.

— У тебя были наследники?

— Были, конечно. — Задумчиво ответил граф. — С десяток сыновей точно имелось, может даже больше, я особо не интересовался. Они все родились, когда я ещё не был графом.

— Тогда, думаю, они немного поссорились из-за наследства. Не удивлюсь, что и поделили всё «по-братски», это когда «кто сильнее, тот и брат».

— А кто слабее? — Озадачено переспросил призрак.

— Тот сестра, и ей ничего не положено! — Закончил я шутку, которую любил наш ротный. Да здравствует армия — генератор тупых шуток!

На это он ничего не ответил, а я обратился к Сениле:

— Как тебе городок?

— Это твой родной город?

— Нет, это город нашего знакомого, которого мы сожгли. — Я показал назад большим пальцем руки через плечо. — Столица крупного графства Каторен.

— Мне кажется, тут недавно была война.

Судя по большому раскидистому дереву, что росло прямо на стене в одном из проломов, война была совсем не недавно, но я не стал уточнять, молча двинувшись к городу. Сенила быстро меня догнала и пошла рядом. Похоже, она избавилась от этой глупой привычки забегать вперёд, чтобы потом меня ждать.

На воротах на нас совсем не обратили внимания: пузатые стражники в это время усердно «досматривали» чью-то телегу с мешками. Хозяин стоически терпел этот беспредел, даже когда один из мешков был выбран, как налог. Места для прохода из-за телеги, стоящей прямо в воротах, было мало, потому пешеходная вереница двигалась медленно, успел насмотреться и насладиться, как местная «таможня берёт добро».

— Куда дальше? — Спросил я графа.

— Не знаю, я тут лет триста не был. — Пошутил призрак. — Даже не ожидал такого падения, думал что наоборот, город вырос, процветает. Два торговых пути через него проходят. Проходили, во всяком случае.

— Ты был триста лет назад, а я не был вообще. Хоть примерно скажи.

— Иди прямо, к центру, потом направо. Там был ремесленный квартал, вряд ли он пропал. Там недорогие таверны были. Была даж одна, в которой и я частенько сидел.

— Целый граф и сидел в простой таверне? — Подколол его я.

— А что такого. — Совсем не обиделся тот. — Я был графом не всегда. Там вкусно кормили, а это знаешь ли, редкость. Вкусно и недорого.

— Недорого, это сколько? — А вот и возможность хоть немного разобраться с ценами.

— Ну, полный набор монет десять мог обойтись. Если пить немного, конечно.

— Десять медных монет — это недорого? — Помнится, мне простой перекус вышел в двадцать пять монет. Примерно.

— Ну, ладно, это чуть дороже, чем в других местах, но я мог тогда себе это позволить. — Так десять монет, это ещё и дорого!

— Сенила, сколько стоил обед в твоём городе?

— Ну, смотря где. — Задумалась она. — Если на рынке, то дешевле, а если в таверне, то дороже.

— Если я бы захотел очень хорошо поесть, но не переплачивать, то сколько?

— Ну, монет пять всё же пришлось бы заплатить, я думаю. За три монеты в городе нигде нормально поесть не получилось бы точно. Это же не деревня, там, говорят, и за две медные отлично накормили бы. В городе всё дороже.

Получается, тот мужик меня нагрел в несколько раз. Да и ладно. Я на его телеге переждал три проверки документов, а это стоит дороже, чем несколько медных монет, на которые я ограбил лавку чернокнижника.

— А сколько медных монет в одной серебряной? — Решил я всё же уточнить у Сенилы, а то вдруг я ошибаюсь.

— А ты не знаешь? — Вмешался граф. — Баронет, тебя где до этого держали?

— Дома держали, но я раньше думал, что в серебрушке пятьдесят медных.

— Смотря каких. — Это ответила мне на вопрос Сенила, не слышавшая наш с графом разговор. — Если медные монеты нермильские, то шестьдесят, если полонские, то вообще семьдесят. И это если серебро тоже нермильское.

— А миранийских медных сколько на одну нермильскую, спроси у неё.

— Имперские медные монеты хорошие, особенно старые. Их по пятьдесят меняют, иногда даже за меньше можно договориться. — Ответила девушка, когда я передал ей вопрос. А она отлично разбирается в счёте, а говорит, не училась в школе. Я вот в таких подсчётах запутался бы сразу. Это же как курсы разных валют, без запроса в интернете, ни за что не разберёшься.

— Да, наши монеты всегда ценились. — Самодовольство и гордость в голосе призрака были очень явными. — Вот тут поверни направо. Через два дома была та таверна. Примерно, а то эти два дома я совсем не помню.

Таверна была на месте. И название у неё было очень интересное: «Хвост дракона». Получается, на местном я читать умею, уже хорошо. А вот то, что тут водятся драконы — плохо. Дракон — это не только ценный мех… в смысле, кроме мяса там ещё крылья, когти и огонь из-за рта, насколько я помню каноны. Или, может, тут драконы тоже измельчали до размеров соспичечный коробок, как и на Земле?

— Цетон, а как эта таверна называлась в твоё время?

— Чья-то там голова. Не помню уже.

— Голова дракона?

— Может быть. Слушай, какая разница как что называется? Я честно не помню.

— Мне просто интересно. А ты видел живого дракона?

— Очень издалека. — И добавил уверенно. — И знаешь, как-то не тянет меня с ними знакомиться поближе, даже в таком, бестелесном состоянии.

Явно не измельчали. Но раз они далеко, то и ладно.

Ещё раз посмотрел на таверну. Была «Голова», пропала, теперь тут «Хвост». Может когда-то, располагающаяся тут таверна, называлась и «Тело Дракона». Интересный мир, где триста лет точка общепита стоит на одном месте. У меня в соседнем доме одно помещение за год поменяло три разных назначения. То там салон маникюра, то продажа элитного вина, то бутик с модной одеждой.

— Что, проверим, как тут кормят сейчас, раз говоришь, в твоё время тут было неплохо?

Никто мне не ответил на этот риторический вопрос, и мы зашли внутрь.

Ну во-от! Какая же это таверна, если нет барной стойки? И кучи бутылок по стенкам, в которые упившиеся ковбои стреляют из своих верных кольтов. Получается, лавка алхимика, имеющая, пусть и небольшую, но стойку, да ещё и стены которой были в полках с различным питьём, больше похожа на таверну, какие показывают в фильмах.

А это? Немного похоже на зал маленького кафе, в каких я бывал множество раз, когда у меня было «второе свидание». Я уже давно знаю: большинство девушек идут в постель, если считают, что «мы встречаемся». А посещение такого вот кафе — обязательный атрибут, показывающий, что «у нас всё серьёзно». На первом свидании в кафе я не хожу давно, если тащат туда — значит девушка «динамо». Пожрёт за твой счёт и, «я тебе перезвоню». Не столько денег жалко, сколько пропавшего вечера.

Осмотрелся. Шесть массивных деревянных столов на всё помещение, две двери, одна их них явно на кухню. Эта дверь была из двух частей, верхняя и нижняя часть открывались отдельно. Если открыть верхнюю, то получится окно раздачи. И из этой двери вышла большая дородная тётка, мельком осмотрев меня, опять напомнив, что надо бы переодеться. Она была не толстая, а именно большая.

— Чего надо. — Язык опять показался знакомым, я понял, что она сказала, хотя на этот раз переводила не магия. Теперь уверен, что и говорить и читать на этом языке я могу. Отлично.

— Что Вы можете предложить двум усталым путникам, которые готовы оценить качество хорошо приготовленной еды? — Помню, в таких кафешках, такая фраза всегда заставляла улыбаться официантку или кассиршу.

— Пять медяшек. Деньги вперёд, менестрелей бесплатно не кормим. — С чего она вдруг заговорила про менестрелей, не понял. И хотелось бы узнать, какой тут выбор блюд.

— А нельзя предварительно оценить качество и цену продаваемых блюд или хотя бы услышать, что Вы готовы нам предложить? — Неужели тут нет меню?

— Нет денег, валите. — И она развернулась к выходу на кухню. Какая вежливая.

— Постойте, уважаемая женщина. — Мне хотелось уже нормально поесть горячего, так что, пусть будет бизнесланч. — Мы заплатим. Можно нам на двоих?

— На двоих десять, деньги вперёд.

Повернулся к Сениле, которая стояла рядом, улыбалась и с любопытством осматривалась. Кажется, она действительно не понимает местный язык, это может стать проблемой.

— Сенила, дай десять медных монет. — Доставать самому деньги из рюкзака при таком свидетеле я посчитал опасным. Надо мне уже одежду с карманами заиметь. — И садись, поедим.

— Десять? — Она с подозрением уставилась на тётку, но ту этот взгляд совсем не впечатлил. — Сейчас.

Откуда-то в её руке появился мешочек, из которого она вытряхнула одним движением ровно десять монет и протянула мне. Ловко она! Опять посетила уверенность, что ей переделали не только внешность.

Получив деньги из моих рук, тётка ничуть не потеряла своей невозмутимости. Буркнув: «Занимайте стол», она скрылась на кухне.

— Интересно, а почему нет других посетителей? — Задал я вслух посетивший меня вопрос.

— Так утро же ещё. — Ответил граф. — Даже для завтрака ещё рано.

Утро? А я думал, вечер уже. Забыл, что пока мы древней дорогой шли, время летело, как ему хочется.

— Не знаю, может это место не популярно. Но пахнет тут неплохо. — А это Сенила. Интересно, а на каком языке я сказал эту фразу? С этой магией можно запутаться.

Еда была сытной, но не сказал бы, что такой уж очень вкусной. Мясо, крупа, немного зелени. Деревянные миски, деревянные ложки. Мясо резал своим кинжалом, который достал из сумки, других ножей у меня не было, а вот тем, который предложила Сенила, пользоваться не рискнул. Я всё ещё помнил, как она им троих человек зарезала, особенно ярко в памяти встал несостоявшийся насильник и Сенила, с улыбкой маньяка лишающая мужика самого дорогого.

Если что, я имел ввиду жизнь.

Попить принесли кисловатое питьё в двух глиняных кружках, от которого неприятно пахло алкоголем. Сделал глоток для пробы, но вкус тоже не понравился. Если уж пить алкоголь, так чего-то нормальное, а не эту бодягу. И это если вечером, а утром молока хорошо бы или сока.

Сенила смела всё, что принесли, расправившись со своей порцией намного быстрее меня. Вот, блондинка, а что такое диета, совсем не знает. Как умудряется поддерживать такие формы? Опять магия?

— Граф, а где бы продать всё барахло, что у нас есть? — Сытое состояние навевало сон, но раз сейчас только начало дня, спать ещё рано. Это напомнило, как я летал на самолёте, там смена поясов тоже была таким же неудобством, но ничего, вытерпел же.

— Смотря, что собрался продавать. Вообще-то, сам я давно ничего не продавал, кроме услуг.

— Есть алхимия, есть амулеты, есть камни драгоценные. — Столько вещей мне точно не нужно, а вот денежки совсем не помешают.

— Алхимию — алхимикам. — Стал перечислять призрак. — Амулеты, смотря какие. Думаю, тут есть специальные лавки, нужно только поискать.

— Да я и сам не знаю, что у меня за амулеты. — Я только по наличию силовых линий могу определить, что есть магия, а что она делает — а кто его знает. — Так, попали ко мне по случаю несколько вещичек, а сам я в них не разбираюсь.

— Судя по твоей подруге и последним трофеям, что это были за случаи, можешь не объяснять. — Опять засмеялся граф, немного меня смутив. И ведь он прав, все, что у меня есть — трофеи, основная масса которых была снята с убитой мадам, или взята у мёртвого алхимика. А остальные — те, что сняты с воров в лесу.

И вот теперь я пытаюсь продать это «нажитое непосильным трудом».

Сенила не слышала, о чём мы переговариваемся, она сидела и смотрела на мою кружку, из которой я отпил глоток. Своё она давно выпила, но больше не просила. Не считать же за просьбу жалобный взгляд системы «ребёнок в кондитерской» и сопутствующие тяжёлые вздохи?

— Цетон, ты можешь меня научить магии?

— Нет. — Категоричный ответ меня немного расстроил. — Учить — это точно не моё. Все эти книги, системы построения заклинаний. У меня система такая: выучил заклинание — применил, когда надо. Да и, я маг воды, а ты маг жизни, чему я тебя смогу научить? А артефакторы — это вообще такая профессия, что её изучают отдельно, среди военных их нет.

— Тогда мне точно нужны деньги на учёбу, а для этого надо продать трофеи. — И, решив, что хватит уже мучить девушку, сказал вслух. — Сенила, можешь выпить, я больше не хочу.

— Спасибо! — Просияла она, быстро хватая кружку. Неужели её ТАК мучает жажда?

— Лечебные артефакты ты можешь определить сам, но их продавать не советую, самому могут пригодиться. — Ответил граф, но тут же пояснил, со смехом в голосе. — Хотя, судя по твоим навыкам владения шпагой, пригодятся точно.

— Научусь. — Ответил ему я. Зато я стрелять умею хорошо. — Ты же мне поможешь?

— Помогу, если будет хорошее настроение. — Как будто задумчиво протянул этот гад. Ничего, перевернётся и на моей улице грузовик с золотом и симпатичными девушками.

— А где тут алхимики обитают, ты знаешь? — Решил перевести разговор. Научит, думаю, если я с ним сильно спорить не буду. Но девушками точно не поделюсь.

— Подскажу, где они были раньше, но ты бы сначала о ночлеге позаботился. Вторая дверь из этого зала ведёт в комнаты. Обычно их используют для одного раза, но можно было, помнится, и на ночь занять.

— А что это значит «для одного раза»? — Удивило меня выражение.

— Вечером обычно тут ещё и девушки сидели, которых можно было за десяток-другой монет «один раз». Вряд ли что-то изменилось, раз сама таверна на месте, хоть и здание другое. То было поменьше.

— Понял, дальше можешь не объяснять. — Глянул на Сенилу, которая выпила всю кружку чуть ли не залпом, и теперь сидела с готовностью продолжить путь, вся такая обаятельная и привлекательная. — Мне действительно нужна комната на ночь.

— И советую сначала сходить на рынок и прикупить одежду. — Граф совсем уж сполз на нравоучительный тон. Кажется, ему понравилось меня наставлять на каждом шагу. — Рабыня твоя в порезанном ходит, ты тоже в каком-то деревенском. Чем дороже будет выглядеть одежда, тем меньше шансов, что тебя обманут при покупке или продаже твоих вещей.

— Это да, сам всё думаю, что приодеться не мешает. — Встал и обрадовал, тут же подскочившую, девушку. — Идём на рынок, тебя и меня надо переодеть. Но сначала тут комнату снимем.

Получил в ответ радостный кивок и задумался. А как позвать эту женщину? Поорать что-то типа «хозяева, есть кто?» Так ведь виделись уже.

— Чего задумался, баронет? Зови уже хозяина, да пошли на рынок. — Граф тоже соскучился по шопингу?

— Думаю, как её позвать. — Решил поделиться проблемой я. — Кричать несолидно.

— С торца стола есть железка. Нашел?

— Да.

— Постучи монетой об неё. Желательно, серебряной.

— В этой железке нет магии.

— Ха! — Опять он веселится за мой счёт. — В ней есть очень сильная магия, и называется она «магия денег». Постучи, увидишь.

Решил проверить, хотя мне лично кажется, глухой стук мягкого серебра об этот чугун никто услышать не в состоянии, даже будь он в метре от меня. Постучал серебряной монетой, как он и советовал, как раз достал мешочек с серебром, когда кинжал искал. Звук вышел чуть громче, чем я предполагал, но всё равно, не колокольчик, который обычно лежал на стойке в гостиницах.

Секунд десять ничего не происходило, и я уже хотел выдать ехидную фразу, подбирая слова, чтобы она не была очень уж обидной, но тут вторая дверь открылась, и оттуда выкатился колобок.

Ну вот, реально, колобок! Толстый мужик, с меня ростом, но в ширину не меньше. Щеки такие, что удивительно, как глаза полностью не закрывают, а всё же оставили маленькую щелочку. Довольно низкий поклон и широкая улыбка. Чем-то он мне напомнил моего соседа, русского корейца, разрез глаз похожий. А потом вспомнил название таверны — «Хвост Дракона». Точно, драконы же всегда были фетишем восточников.

— Господин что-то желает? — Надо же, действительно магия. Постучал серебром — уже господин.

— Комнату на ночь. — Отвечаю коротко и конкретно.

Когда-то я недолго работал консультантом по продаже сотовых. Эти «мне нужен телефон, чтобы по нему можно было писать смс-ки моему любимому человеку, мы скоро поженимся, а так у нас всё хорошо, но вот моя подруга к нему клинья подбивает». Вот зачем столько информации? И ведь каждая вторая грузит меня, когда полезного в этой тонне болтовни только: начало — «мне нужен телефон» и конец — «но у меня мало денег». А иногда только последней фразы было бы достаточно. Нет денег, чего тогда пристаешь к занятым людям?

Сам я с тех пор всегда говорю, что конкретно хочу. Если, это не красивая девушка, конечно.

— Десять серебряных. — Улыбнулся колобок.

— Вот, баронет, яркий пример. — Как будто обрадовался граф. — Осмотрел тебя, приценился и решил слупить как минимум втрое больше, чем обычная цена.

— Мне кажется, Вы хотели сказать, пять серебряных? — С улыбкой спросил я.

— Баронет, какие пять? — Возмутился моей непонятливостью призрак. — Я же тебе сказал, что комната не должна стоить больше трёх монет. Да и то, это если она лучшая в этой таверне.

— Да, я немного ошибся. — Улыбка колобка даже увеличилась, хотя я думал, что это невозможно. — Хотел сказать девять монет.

— Да нет, Вы хотели сказать четыре монеты.

— Как четыре? — Улыбка толстяка тут же пропала. — Вы же сказали пять?

— Разве? — Вот теперь уже широко улыбался я. — Нет, я сказал три монеты.

— Но почему три? — Ещё больше запутался колобок.

— Да, тут вы правы, больше двух не дам.

— Стоп, я согласен. — Выставил он перед собой свои пухлые ладошки. — Две серебряные монеты за комнату на одну ночь. — У него даже пот вышел, который он тут же вытер тыльной стороной ладошки. — Как я могу обращаться к господину?

— Баронет де Летоно. — И гордо вздёрнутый нос, конечно, как обязательный атрибут.

— Ох, извините мои манеры, баронет. — Теперь лицо толстяк словно застыло, и он опять поклонился, на этот раз даже ещё ниже. — Надеюсь, Вам у нас понравится.

— Дай ему серебряный в задаток, не то придёшь, а комнаты будут все заняты. Придётся его убивать, а ты же этого не любишь. — Немного озадаченный голос графа подсказал мне дальнейшие действия.

— Почему убивать? — Не понял я.

— Так принято, тем ты подтвердишь, что благородный. — Теперь была моя очередь озадачиваться.

— Держите монету задатка. — Протянул я ему один серебряный. — Вечером мы с моей рабыней придём, и я рассчитываю, что комната для меня будет ждать. Или я расстроюсь.

— Непременно. — Поклонился толстяк, заметно успокоившись после получения монеты.

— А разве мы не оставим свои вещи в комнате, чтобы спокойно пойти за покупками? — Обычно, я всегда сразу сбрасывал в гостинице вещи, если приезжал куда-то.

— Если хочешь больше не видеть своих вещей, можешь оставить. — Ехидный ответ мне подсказал, что идея была так себе. Да и ладно, у меня рюкзак совсем даже не тяжёлый.

— Неужели все приезжие ходят всегда со своими вещами? — Представил, как всем приходится таскаться со своими баулами, в которых и одежда и другие нужные вещи. Не, быть такого не может.

— Можно сдать их на хранение, но смысла нет, мне кажется. Я лично магией защищал. — Тут его голос заметно повеселел. — Если бы сунулся кто-то, мне бы только оставалось позвать служанку, чтобы вытерла с пола то, что от такого умника осталось. — Добрый он, весёлый.

— А теперь куда? — Мы вышли из таверны, я повертел головой, осматриваясь. Теперь понятно, почему на улице почти никого не было. Раннее утро было. А сейчас люди уже проснулись, идут куда-то, спешат. И чего я раньше не обратил внимание на солнце, которое медленно, но поднималось?

— Налево до конца квартала. Рынок раньше был у самой стены.

Глава 6

Шум я услышал очень заранее. Думаю, смог бы найти рынок и просто на звук, да и большинство людей шли как раз в этом направлении. Какие-то женщины с корзинками, мужики, сгибающиеся под тяжестью мешков на спине.

Рынок размерами не поражал, хотя тут площадь под него была отведена побольше, чем в прошлом городе, да не было телег, только открытые лавки. Еще не доходя до самого рынка, стали встречаться люди, торгующие с рук, прямо как дома у метро. Опять у меня случился приступ «ложной памяти», вдруг показалось, что я иду на рынок вместе с бабушкой.

— Извините, господин! — Какой-то парень так сильно толкнул меня, что я чуть не сбил другого. Ходить не умеют, по сторонам лупают, вот и сталкиваются с другими, хотя места в проходе между прилавками было достаточно. Из деревни, небось.

— Баронет, ты меня удивляешь. — Проснулся граф. Вместе с ним проснулся и его ехидный голос. — Мне кажется, что ты жил не в боевом баронстве, а в каком-то закрытом храме.

— Почему это? — Ответил я рассеянно, рассматривая одну барышню, что проходила мимо в сопровождении какого-то расфуфыренного пыхтящего мужичка. А тут среди женщин попадаются очень неплохие экземпляры. Дома я бы точно сказал, что прошла содержанка с «папиком», но тут он вполне мог оказаться её отцом. — Я просто никогда не был раньше на таких рынках. — Всё же рынок меча и магии, это не горбушка какая-нибудь. Интересно же!

— Да, это заметно. Только вот, на что ты собрался покупать тут вещи, скажи мне?

— У меня есть… — Тут я, сунув руку за пазуху, обнаружил, что на самом деле «у меня нет». — Э-э…

— Вот именно. Почему у тебя нет нормального зачарованного кошелька? Тебя обокрал обычный уличный воришка, а ты даже не заметил! И это будущий маг жизни!

— Сенила! — Решил я предупредить девушку, которая с улыбкой рассматривала всё вокруг, отчаянно вертя головой. — Осторожнее, тут воришки бегают. У меня уже украли кошелёк.

— Да, я знаю. — Кивнула она радостно.

— Что значит, «знаю»? — Не понял я её ответа и радости.

— Я видела, как у тебя парень украл кошелёк и отдал его какому-то мужчине. — Беспечно пожала она плечами. — У того мужчины целая горсть разных кошельков, но я ещё не успела их все рассмотреть. А твой вот. — И она протянула мне мой мешочек с серебряными монетами.

— Не понял… — Хотя, чего тут непонятного: похоже, моя рабыня не только кинжальчиком умеет работать, а ещё и голыми руками. Какая она у меня работящая. — Ладно, потом поговорим. — Решил я не устраивать тут разбор полётов, но сознаюсь, озадачила она меня конкретно.

— Слушай, а где ты, говоришь, приобрёл эту рабыню? — Такой поворот графа тоже впечатлил, значит, как она обчистила вора, он тоже не заметил.

— Нигде, она сама ко мне пришла и сказала, что теперь я её хозяин.

— Как интересно. — Воскликнул призрак, чему-то радуясь. — Да вы оба, оказывается, ненормальные. И ты ей поверил?

— Она была очень убедительна. — А что ещё я должен был подумать? Нет у меня опыта в деле приобретения рабынь.

— Эх, молодость. — Засмеялся уже в голос граф. — Я догадываюсь, каким способом она тебя убеждала, но подумай сам, баронет, разве это не кажется тебе очень подозрительным? Пришла девушка, сказала «привет, я твоя рабыня». И ты ей поверил на слово. Нет, я понимаю, что ты ненормальный, но логика хоть какая-то должна быть даже у тебя!

Задумался всерьёз. А действительно, почему я ей поверил? Раньше она говорила, что привязана к дому, а потом вдруг заявилась ко мне и сказала, что её хозяин — я.

— Нет, не кажется. Потому что я не вижу тут её выгоды. — Есть у меня друг, который давно женат. И не в первый раз, так вот он говорил, что женщины ничего не делают без выгоды. Если планируемое. А вот если спонтанное — сколько угодно! Значит надо всегда ловить женское настроение. Или создавать его.

— Если ты не видишь выгоды, это не значит, что её нет. — Тут уже он задумался и добавил, с сомнением в голосе. — Может ненормальные притягивают друг друга, а не только воров. К тебе опять идёт вор, правда, уже другой, похож на главного или старшего.

— Где? — Повертел я головой.

— Сейчас подойдёт. — С каким-то азартом ответил тот, и я почувствовал, как моя рука напряглась против моей воли. — Повернись немного правым боком к солнцу, он против солнца заходит.

— Только не убивай его. — Тут же понял, чем закончится этот аттракцион ожидания. — Мы же так ничего не купим.

— А, это да. Становись уже быстрее нормальным магом. — Раздражённо ответил тот… И моя рука сама выдернула шпагу и приставила кончик к горлу какого-то пожилого старичка. — Скажи ему, что второй раз — это наглость, раз уж убивать его не хочешь.

— Знаете, во второй раз будет не так смешно. — Обратился я к этому старику. Вот ни за что бы не поверил, что это карманник. Простое лицо, бесхитростный взгляд.

— Извините, господин, ошибочка вышла. — Прищурил глаза тот.

— Господин баронет! — Голос моего невидимого наставника был серьёзным. — Не забывай напоминать людям, кто ты такой!

— Господин баронет. — Так же наставительно, но без агрессии повторил я, смотря прямо в прищуренные глаза.

— Да, конечно, извините, господин баронет. Такого больше не повторится.

— Я очень на это надеюсь. — Потому что мне начинает надоедать, что в этом мире спокойно нельзя совершить даже простой шопинг. — Если повторится, я буду вынужден реагировать соответственно. — Уже сам убрал шпагу от горла дедули. — А мне бы не хотелось омрачать такой хороший солнечный день очередным кровопролитием.

Дедуля кивнул и сделал шаг назад, его закрыла фигура проходящей мимо женщины, а через секунду, там уже никого не было. И я не увидел ни одной магической ниточки.

Действительно, профессионал.

— Цетон, а как ты понял, что этот дед — карманник.

— Как ты его назвал? — Ой, тут же нет ни у кого карманов. Странно, а слово карман — есть.

— Вор, который по кошелькам.

— А, так это просто. Тут много воров бегает, но что странно — все взрослые, детей совсем нет, не то, что в других городах или тут раньше. — Задумчиво проговорил он.

— Просто — что? — Напомнил я ему, что он ушёл в сторону.

— А, я видел, как этот милый дедуля разговаривал с тем парнем, что у тебя кошелёк срезал, а потом с тем, кого обчистила твоя рабыня. — Такое весёлое пренебрежение в голосе, что мне прямо слышится сакральное «Элементарно, Ватсон!». — Слушай, тебе надо получить на рабыню документы. — Перевёл он разговор.

— Зачем? У меня их кто-то может потребовать?

— Могут, наверное, ты же ещё не маг. Хотя, благородных тоже не проверяют, им на слово верят. Но смотри сам: она к тебе сама пришла, купчей на неё у тебя нет. Получишь, а заодно и проверишь, есть ли к тебе привязка. А то, что-то она подозрительная какая-то. Может, её послали за тобой следить, а хозяин где-то рядом? Далеко от привязки она отходить не может, правда. Ты поглядывай вокруг повнимательнее.

— А как этот хозяин прошёл древнюю дорогу? — Да и по болоту за нами вряд ли кто-то пошёл. Таких дураков больше нет. Хотя… — Мог кто-то пройти перекресток так, что ты не заметил?

— Нет, конечно, но ведь ты сам сказал, что сейчас есть порталы! Пока ты по болотам шастал, да со мной знакомился, этот коварный человек прыгнул прямо сюда.

— А тут есть портал?

— Откуда я знаю? Я же пропал на древней дороге, когда их только придумывали. Но, думаю, есть. Во всех больших городах должны быть, это же логично.

В моём баронстве тоже есть портал, насколько я помню из сна, так может, граф прав?

Я обдумал эту мысль, наблюдая, как Сенилу уговаривают купить пучок лука. Она улыбалась, кивала на все предложения, но денег не давала, потому текст «выгодного предложения» продавщица, страшненькая бабка, начинала наговаривать по новой. Слово в слово.

— Нелогично. — Пришёл я к определённым выводам. — Я же тебе говорил, что не знал, куда иду. Куда бы телепортнулся её хозяин?

— Верно. — С сожалением согласился со мной призрак. Он подумал и ещё добавил. — И никто не мог знать, что я тебя отправлю в своё графство. — Вот именно. Мы тут совершенно случайно, и далеко от всех следящих за мной. — Но есть ещё один вариант.

— Это какой?

— Она привязана к какому-то предмету, который носит с собой.

— Тогда у неё нет хозяина. — Сразу нашёл я нелогичность и тут. И добавил. — Она была привязана до этого к дому, кстати.

— Так, так. — Тут же заинтересовался призрак. — А ты был в этом доме?

— Был. — Я даже кивнул, хотя мы и разговаривали мысленно. — Мы с ней там и познакомились.

— Тогда мне все понятно. — Радостный голос, который решил задачку. — Ты случайно перепривязал её к себе, и теперь она действительно твоя рабыня. Но всё равно проверить это надо.

— А это возможно? Ну, привязать к себе рабыню так, что и не заметил.

— Я бы сказал категоричное «нет», если бы это не касалось тебя. Да ты не заметил, как у тебя кошелёк из рубахи вытащили! Скоро у тебя появится десяток рабынь, а ты будешь хлопать глазами «ой, кто это?» — И он жизнерадостно заржал.

Добрый он. Я тут с одной не знаю что делать, что ни сюрприз, то труп.

В конечном счёте, на рынке мне мы ничего не купили. Почему-то и Сенила, и граф выбирали для меня какие-то попугайские варианты, разноцветные, яркие и с кучей каких-то рюшечек, что вызывало у меня сначала отвращение, а потом и раздражение. Нет уж, такую голубизну пусть кто-то другой таскает, а мне хотелось что-то привычное, в стиле милитари. Но ничего цвета хаки я не нашёл. Отсталый какой-то город.

Кстати, как ни странно, но карманы на костюмчиках, которые мне предлагали, всё же были. Нагрудные, вроде как под платок. Если они умеют делать карманы на куртках, то чего не сделают их на штанах?

— Пройди вдоль стены в сторону юга, там, на выходе с рынка, будут закрытые лавки. Там всё дороже, но, может, найдёшь себе что-то. — Графу уже наскучил рынок, он давно раздражённо реагировал на все мои отказы «примерить» очередную цветастую фигню. Тоже, как и я, не любит долгий шопинг. — И девушке лучше платье выбрать в лавке.

А вот Сениле нравилось всё. Она готова была скупить весь рынок одежды, подвесок, поддельных талисманов и амулетов, каких-то притираний, подозрительных порошков и другой «косметики». Мне уже было не смешно, когда очередной мутный тип втирал мне «что Вы, господин, настоящий приворотный талисман, от женщин отбоя не будет!», а Сенила хотела этот талисман себе. В этой хенд меевской лабуде из перьев и каких-то косточек не было ни одной нитки магии. Да и зачем девушке талисман для привлечения женского пола? Но нет, ей хочется.

Как ребёнок, честное слово. Хорошо хоть, она действительно не понимала местный язык, а то, думаю, точно бы не удержалась и что-то купила. И я бы разрешил, я себя знаю.

Лавка одежды встретилась почти сразу же на выходе с рынка. Сначала я не понял, почему лестница входа была не вверх, а вниз, в подвал здания, но как мы зашли, вопросы отпали. Тут было гораздо прохладнее, чем на улице.

Странно, помещение было пустым, только два голых манекена у стены. Ни витрин, ни прилавка. Стол, а за ним на стуле сидел молодой паренёк лет двадцати пяти. Оглядев наш скромный прикид, он даже не встал со стула, а всё так же сидел, раскачивался на стуле и ковырялся в носу.

Да, а у нас бы сразу же подскочили «Вам чем-нибудь помочь?», даже если в одних трениках человек зашёл. Сам я, правда, не любил так подходить, но я же был самым заметным, меня девушки и сами звали. Жаль, дал в морду старшему продавцу, когда узнал, что он чужие продажи себе приписывает, чтобы процент получить, пришлось уйти.

— Малый, нам нужно что-то из одежды. — Обратился я к парню, который так и сидел молча. Но тот на это никак не отреагировал. Глухой что ли?

— Подойди к нему поближе и выбей ногой стул. — Это граф начал советовать. Хм… — Только сзади бей, когда он назад откинется, как раз будет удобно. — Интересные тут «кнопки для вызова персонала».

Подошёл и спокойно пнул по ножке стула. Кажется, я начинаю привыкать к тому, что тут значит «быть баронетом».

Парень вскочил, сжимая кулаки, но замер, глядя на кончик шпаги. Опять граф её выхватил так, что я не заметил. Очень напрягает то, что моим телом кто-то может управлять.

— А теперь представься, чтобы он понял, что внешний вид не всегда то, что кажется.

— Я баронет де Летоно. — Начал я по новой. И нос задрать не забыл, а то парень-то выше меня оказался. Обидно немного. — Мне нужна новая одежда. Для меня и для моей спутницы.

— Так, эта… Нету хозяина. — Настрой парня мигом сменился. Теперь он смотрел со страхом, но не на меня, а на шпагу. Дурак, шпага сама тебя не тыкнет.

Хотя, чего это я. Эта шпага вполне может ткнуть и сама!

— И что, сразу сказать не мог? — Убрал холодное оружие. Кажется, убирать шпагу я скоро научусь просто отлично, тренировки на это действия у меня постоянно. Осталось научиться быстро её доставать, а не хлопать каждый раз глазами, когда она кому-то в нос упирается. — Пошли дальше.

— Цетон, а ты зачем спрятался? — Наконец до меня дошло, что же меня смущало с самого начала. Парень бы не проигнорировал человека с оружием.

— Да я просто так, пошутить хотел. — Шутник домашнего разлива.

Следующая лавка, на которой висел знак платья, была через пару зданий. Но перед ней я увидел знакомый символ, точно такой же был у почившего аксакала-чернокнижника, чтоб ему икалось в гробу.

— Зайдём сюда. — Показал я на знак Сениле. — Приценимся.

Вход был тоже вниз, кстати. Особенности жаркого климата? Так не жарко что-то.

Вход перегораживали две линии синего и две линии белого цвета. Мне даже стало немного не по себе, когда я их пересекал. Поймал себя на мысли, что боюсь магии. Точнее, опасаюсь.

— Что господа желают? — Сухенький мужичок с невзрачном халате встретил нас буквально у самой двери. Взгляд его на секунду задержался на ошейнике Сенилы, потом беглый взгляд по разрезам на её деревенском платье, которые она сама очень примитивно зашила, пока мы шли по дороге древних. Помнится, ещё тогда я точно удостоверился, что она явно не деревенская, раз даже шить нормально не умеет.

Потом взор алхимика перешёл на мою одежду, на лице мелькнуло удивление, но потом взгляд его переместился на шпагу, и на его лицо вернулась улыбка.

— Вот оно, последовательное изучение клиента и его платежеспособности. — Граф тоже отметил все эти разглядывая со стороны встречающего нас лавочника. Хотя, мне вот показалось, что со стороны продавца это было слишком уж демонстративно. — А теперь скажи ему, что ты тут хотел. — Нетерпеливо добавил он. — Но, ни покупать тут, ни продавать ему ничего не советую. Этот тебя, наивного, вообще без всего оставит.

Неспешно осмотрелся. Как и в лавке мистера Венеруйло, магических зелий на полках не было, но сами полки занимали всё пространство стен. У дальней двери тоже стоял стол, а вот его столешница была окутана линиями магии основательно.

— Подскажите, у вас есть зелье от похмелья. — Ничего более умного мне в голову не пришло. Это единственное зелье, цену на которое я хоть немного представляю.

— Конечно! — Тут же обрадовался алхимик. — Могу продать отличное средство, всего пять серебряных, и вы забудете о головной боли.

— А пять серебряных — это разве не дорого? — Осторожно поинтересовался я, понимая, что граф опять оказался прав. Единственная знакомая мне стоимость и меня хотят надуть в пять раз.

— Конечно же нет! — Громкий возглас, даже руки вскинул в патетическом жесте. И я понял, кого мне напоминает этот продавец. — Вы нигде не найдёте дешевле, а если найдёте, то Вас обязательно обманут.

Стоял и раздумывал. Я понял, что национальности в нашем мире совсем не случайны, раз они и тут встречаются. Когда я торговался за комнату, действовал тем способом, который мне рассказал один друг. Он сказал, что все восточные продавцы — любители традиций. И способ торговаться — это тоже традиция. Вот он и придумал способ, как покупать всё дешевле, сразу называя нормальную цену, а потом от неё снижаясь. Почему-то жителей дальнего востока это сильно сбивало с толку, в результате, они продавали вещь за меньшую цену.

— Но учти, этот способ действует только с ними. На любом рынке той же Европы тебе просто ничего не продадут, а если продавец латинос, то и по лицу получишь. — Учил он меня. — Они даже на твою комплекцию не посмотрят, очень нервные ребята, когда думают, что над ними смеются.

Теперь же я видел натурального еврея. Улыбающегося, немного пухлого, сложившего свои руки в таком смиренном жесте… С этим торговаться бесполезно.

В общем-то, я уже понял, что надо искать каких-то оптовых покупателей на всю алхимию, что у меня есть, но вот где их найти в незнакомом городе? А таскать с собой целую алхимическую лавку тоже не вариант.

— Спасибо, я подумаю. — И кивнул девушке на выход. — Сенила, пошли дальше.

— Постойте, мне всегда нравились нермильцы, я могу дать вам скидку в полсеребряного. — Тут же узнал он язык, на котором я обратился к девушке, и заговорил уже на нём.

— Нет, спасибо. В другой раз. — Немного раздражённо ответил я. Кругом одни полиглоты!

— Хорошо, хорошо, заходите ещё. У меня Вы всегда найдёте всё, что может понадобиться молодому человеку в незнакомом городе…

Его голос пропал только тогда, когда мы пересекли порог. Вот теперь понятно назначение некоторых магических линий — звуковая завеса.

— Этого человека совершенно не смутила наша простая одежда, он был уверен, что деньги у нас есть. — Задумчиво сказал я графу. — А ведь остальные нас всегда встречали по одежде.

— Юнец, на боку которого висит хорошая шпага, и которого сопровождает рабыня в ошейнике со знаками ублажательницы? — Граф тут же разбудил свою ехидность. А ведь про шпагу я и сам понял. — Тем более, что и обувь у тебя совсем не крестьянская. Ты действительно думал, что кого-то может обмануть твоя крестьянская одежда?

— Но раньше все обращали внимание только на неё. Правда, тогда ты скрывался, но ведь ботинки и Сенила не прятались.

— Это тебе раньше только такие же, как ты, попадались. — И опять смеётся. Кажется, больше всего он радуется не возможности опять выползти из своего перекрёстка, а надо мной поржать.

Вторая лавка с одеждой мне понравилась больше. Тут стояло несколько столов, на которых были свалены ткани, манекенов с готовой одеждой было с десяток, а продавцов двое. Мужчина и девушка. Единственный минус — девушка была коротконогая какая-то, да и на лицо совсем не в моём вкусе. У них оказался в загашнике неплохой костюм из плотной кожи с металлическими вставками, который был мне великоват, но они обещали, что до завтра точно всё подгонят.

Сениле же тоже впарили костюм. Оказывается, тут есть брючные костюмы для женщин, но их носят только воительницы.

— Я красивая? — Задала она глупый вопрос, стараясь рассмотреть себя, вертясь, как кошка, которая пытается поймать свой хвост.

— Самая красивая. — Дал я обязательный ответ. — Тебе самой-то нравится? — В ответ только интенсивные кивания.

Я как-то с двоюродной племянницей ходил по магазинам, приехали они к родителям в гости на недельку. Так эта школьница на всё, что увидит, говорила «нравится», и вот точно так же интенсивно кивала. Откуда я мог знать, что родители ей не покупали ничего, кроме самого необходимого. Воспитывали так, а я нарушил весь воспитательский процесс. Она потом порывалась ко мне и завтра прийти. Настоящая будущая женщина, такую никакое «воспитание» не изменит.

А Сенила вообще как будто впервые платья увидела, так на них залипала. Мне самому показалось, что как раз платья — это не её одежда, что странно, я как-то раньше не любил девушек в брюках. Но вот она как создана для этой одежды, потому против костюма и не думал возражать.

— А нижнее бельё у вас для девушки есть? — Спросил я мужика.

— Чего угодно господину? — Не понял меня продавец. Надо было к девушке обратиться, она-то точно в курсе. Раз слово «трусы» есть в местном языке, значит и сами трусы тут известны.

— Бельё. — Видя, что меня всё равно не понимают, уточнил. — Трусы надо девушке, и… — А вот лифчика тут ещё не изобрели. На язык просится только слово «корсет», но его точно не надо. — В общем, девушке нужны трусы. — Закончил я неловко.

Нижнее бельё — это гигиена. Гигиена — это важно.

Была у меня подруга, училась на медицинском. Она мне про эту гигиену каждый день напоминала, вот и приучила. И действительно, потом очень пригодилось. Не удивляться.

Из всех девушек, кто у меня имел несчастье жить, только одна мылась у меня редко, как я — раз в неделю. Дома я мылся только на выходных, хватало того, что после каждой тренировки душ принимал. А вот девушки могли по три-четыре раза в день сходить на час-другой, а верёвка в ванной никогда не была пустой, там вечно сушилась целая батарея различных кружевных изделий. Я это запомнил.

В этот раз мой раздраженный голос услышала девушка.

— Это Вам в салон мадам Панадур надо. — Она с таким восторгом смотрела на меня, как будто я не трусы хочу купить, а как минимум «мерседес». — Женское исподнее только у неё продаётся.

Слово «салон» мне сразу не понравилось. Это слово пахло очень большими тратами, уж в этом у меня богатый опыт. Поход за трусами отпадает.

Одно время я всерьёз собрался жениться. И мама настаивала, да и девушка мне очень нравилась. Так вот, как только девушка переехала ко мне, и мы с ней решили, что у нас общий бюджет, у меня сразу же закончились деньги. Вот сразу. Даже на продукты пришлось занимать у парней с качалки. Она несколько раз ходила за это время в салон, чтобы «немного подправить причёску», и ни разу в моей жизни фраза «мне надо в салон, дай НЕМНОГО денег» не обходилась мне меньше, чем зарплата за неделю.

— Спасибо, красавица. — Улыбнулся я продавщице. Надеюсь, тут не как дома, где любой комплимент мог восприняться, как предложение руки, сердца и кошелька. — А он далеко?

— Нет, что Вы. Совсем рядом. Давайте я Вас провожу. — Оп-па. Димон, с комплиментами ты поспешил. Да и про салон зря уточнил, не собираюсь я туда.

— Всё, эту можешь сразу вести в комнаты, ни в какой салон ей не надо. — Наконец-то опять оживился призрак. До этого он почти молча терпел наш подбор одежды, всего лишь один раз высказав своё мнение на счёт костюма, что я себе подобрал. Ему не понравилось, но мнение мужчины я мог смело игнорировать, а Сениле нравилось всё.

— Мы сейчас очень спешим, давай в другой раз. — Постарался я сразу же обрубить такие хвосты. Это же средневековье, тут сунешь такой коротконожке, а назавтра проснёшься женатым. Оно мне надо?

— Я и вечером свободна. — Немного напряжённо выдала уже вполне конкретное предложение девушка.

— Вечером я тоже занят. — Кажется, пора сваливать.

— Ты чего? — Смеющимся голосом прокомментировал призрак. — Отказывать девушке нельзя, неужели не понимаешь.

— Она мне не нравится. — Да и зачем обманывать человека? Меня вот очень бесили в барах те девушки, из тех, кто меня обнадёжили, а допив моё пиво, уходили в туалет «припудрить носик», чтобы не появиться совсем.

— Нет в тебе понимания момента, баронет. Ты можешь её куда хочешь послать, но позже. Ты — аристократ, а она мещанка. Ты должен быть приятным в общении и очаровывать таких вот девочек пачками. Очаровывать до тех пор, пока не расплатишься, получив максимальную скидку «за красивые глаза». А вот получив всё, что можно, вот тогда да, можешь и сказать ей, что она тебе не нравится, не раньше. Это же игра! Вечная игра между женщинами и мужчинами, мне вот она никогда бы не наскучила. — Граф явно загрустил о потерянном теле. — Эх, не понимаешь ты своего счастья, парень.

Может в системе получить скидку за флирт, и был какой-то смысл, но мне она казалась какой-то женской.

— Мне лень в это играть, и лень её очаровывать. — Это я ответил графу. — Нам пора. — Это — Сениле. — Сколько Вы сказали, я должен? — Это — хозяину лавки.

Два платья и два костюма обошлись почти в полтора золотых. Сначала у меня была паника, потому что денег явно не хватало, остальное в портфеле, но совершенно неожиданно серебра и меди у Сенилы оказалось достаточно. Она по очереди высыпала из мешочков монеты, пока не набралась нужная сумма. Мешочки она при этом держала в рукаве своего деревенского платья, очевидно, чтобы никто их не опознал, это и напомнило мне то, что, она воришку обворовала. Вдвоём с хозяином лавки они пустились в какие-то расчеты, при этом никому из них не мешало то, говорят они на разных языках, друг друга они прекрасно понимали.

— Теперь надо найти лавку, где настоящие амулеты продают. — Решил я, как только мы вышли на улицу. — Цетон, не знаешь поблизости такие?

— В моё время их в лавках не продавали, вряд ли что-то изменилось.

— А где тогда их покупают?

— У магической гильдии заказываешь артефакт, оплачиваешь, его делают. Или говорят, что такое сделать нельзя. Заодно и контроль над производством всего магического. Артефакты — вещь нешуточная, за ними всегда контроль нужен.

— А если они уже готовые? — И куда мне теперь сбыть кучу висюлек и колечек?

— Сдаёшь в эту гильдию, они оценивают. Там же есть услуга определения, что тебе за артефакт достался, кстати. У них есть мастера каждой стихии, да ещё и артефакторов куча. Определят и скажут, как, что работает. Могут и выкупить. Особенно, если артефакт старый, и они не смогли его определить. Или запрещённый.

— Дорого определить и оценить?

— Смотря сколько стихий в амулете. Каждая имеет свой тариф.

— А соседние оплачиваются отдельно? А то, тот амулет лечения имел зелёные и жёлтые нити. Да и остальные тоже все разноцветные.

— Я не знаю, какая у них там градация идёт, никогда не интересовался. — Достаточно равнодушно ответил граф, но тут его голос внезапно стал озадаченным. — Постой, а ты что, не только лечебную магию видишь?

— Синие, белые и красные линии вижу точно. — Подтвердил я.

Сначала я хотел скрыть от него свою способность, но потом решил, что это будет очень сложно сделать, раз мы сейчас как сиамские близнецы — куда один, туда и второй. Да и, честно говоря, очень хотелось похвастаться перед ним хоть чем-то!

— Огонь и вода, стихии антагонисты! Да ты, баронет, уникум! — Тут призрак задумался на пару десятков секунд и добавил. — Или врун.

— Я честно вижу! — Обиделся я на такое недоверие.

— Да верю, я верю. — Сволочь, опять ведь засмеялся. А потом спросил, с заметным любопытством в голосе. — А коричневые видишь?

— Не помню. — Я действительно не помнил все цвета, которые видел. — Надо будет проверить.

— Надо. — Согласился он со мной. — Но говорить об этом никому не вздумай! Запомни, ты — лекарь, видишь только зелёные цвета.

— А жёлтые?

— Ну, можешь ещё и про жёлтые сказать, но только, если на артефактора решишь учиться. Но не советую, скучная это вещь, артефакторика.

— Посмотрим. — Загадывать я не хотел.

Когда я учился до армейки на слесаря, мне нравилось делать из металла различные красивые вещички, хоть времени это занимало прилично. Вот и сейчас я уверен, что те же амулеты, которые были на открытие дверей в лаборатории того чернокнижника, я бы сделал намного аккуратнее.

Или, я-то работал на станках, а у них тут всё вручную? Отсталые люди!

Рынок, внезапно, сожрал почти весь день. Или, тут просто день короче, чем на Земле? Мы решили, что надо вернуться, поесть и разобрать покупки и трофеи. А мне надо выложить всё из рюкзака, оставив там только книги, камни и золото. Давно пора это сделать.

Глава 7

Поели и «заселились в номер». Комната была небольшой, одна кровать, ящик с висячим замком под кроватью, стол, два трёхногих простых стула. И окно. Из необычного — вертикальные жалюзи на нём. Стёкол на окнах нет, вот и поставили глухие жалюзи, чтобы закрывать, если дует. Или темно сделать днём.

Сначала я планировал всё же заняться разбором вещей, но внезапно у Сенилы появились некоторые идеи на счёт нашего времяпровождения в течение ближайшего часа, которые я с удовольствием поддержал.

И вот, я помылся и валяюсь на большой кровати. После целого дня на ногах и сытного ужина, захотелось спать, но опять это мне не удалось. В комнату постучались.

— Заходите, открыто! — И внутрь просочилась девушка. Ничо такая, довольно симпатичная. Но сейчас у меня свой самовар есть.

— Господин баронет, там Вас ищет какой-то мужчина.

Мужчин мне никаких не надо, я жду Сенилу, которой тоже оплатил ванную, после того, как помылся сам. В планах у меня был жуткий разврат, который обязан был закончиться сном на тёплой и мягкой постели в обществе красивой девушки. Или, сначала поспать,а уже потом, утром…

Но само сообщение меня заинтересовало, даже сон, вроде как, отодвинулся на второй план. Кто бы это мог быть? Может, это тот старший воришка?

— Думаю, тот старый пройдоха с рынка хочет с тобой переговорить. — Тоже самое пришло в голову и графу.

— Молодой? — Уточнил у девушки.

— Ну… — Она как-то замялась, как будто задумалась.

— Дай ей медную монету, ты чего! — В голосе графа появился какой-то азарт. — Иначе она так и будет делать вид, что не помнит, а мне теперь интересно, кто это.

— А не проще просто пойти и посмотреть? — Ответил я призраку. Мне и самому интересно.

— Запомни, баронет, в большинстве случаев вот такое вот «зовуны» тебе не понравятся. — Опять он поучает голосом и интонацией взрослого. Да и ладно, пусть порадуется, он же не знает, что мне давно уже не шестнадцать. Хотя, и не триста, тут он меня немного обогнал. — Лучше заранее знать, с кем встречаешься. Или вообще, уклониться от встречи.

Решив, что тут он прав, встал с тёплой кроватки, протянул девушке медяшку. Стесняться этой девушки было глупо.

— Да, молодой, красивый и очень вежливый. — Тут же просияла она.

Вообще ни о чём не говорит.

— Ты его знаешь? — Эта девушка явно из «работниц на один раз», а такие всегда знают всех молодых парней, если они хоть раз приходили.

— Нет, тут раньше не встречала. Я бы запомнила такого красивого и щедрого. — Значит, и он ей дал денежку. И больше, чем дал ей я, иначе бы не было этого намёка на чужую щедрость, уж такие женские хитрости я влёт распознаю. — Он сказал, что ждёт Вас на улице сразу же за углом таверны.

— Советую одеться, взять всё оружие, меня, но не ходить по тёмным углам. Надо ему — пусть внутрь зайдёт. — Дельный совет. Уже вечер, темнеть начало, встречаться «за углом» с незнакомыми парнями не стоит. Тёмные углы существуют для встреч с девушками. Да и то, я уже давно не в этом возрасте, вот лет в шестнадцать — это да, было бы самое время по тёмным углам обжиматься.

Глянул в окно. Вроде бы ещё светло, вообще-то, можно встретиться и на улице, чтобы без свидетелей. Но не за углом, конечно.

— Передай этому человеку, что я выйду, но встретимся мы с ним не за углом, а около входа. — Сказал я девушке, задумавшись, что ещё взять на встречу. Кинжал надо бы, даже оба. Кстати, чехлы под них так и не приобрёл. Странный я, побывал на рынке в средневековом городе, а не посмотрел, что тут колюще-режущего есть в продаже. Вот что значит ходить за покупками с женщиной.

— Дай девочке монету. — Вывел меня из задумчивости голос призрака.

— Я же уже дал.

— Баронет, ты же ей только что дал поручение, а не заплатил. Запомни, благородные всегда платят в таком случае заранее, чтобы быть уверенным: дело будет сделано.

— Знаешь, вообще-то я не верю в предоплату. — Возразил я из упрямства, но монету девушке дал. Она стояла и ждала, а я, одеваясь и задумавшись, посчитал, что она уже убежала.

— Благородные всегда платят заранее, хотя бы аванс, это обязательно.

— А если работа не будет выполнена?

— Придёшь и убьёшь, никто тебе и слова не скажет. Раз взяли деньги у благородного — должны выполнить. Или умереть.

Сурово тут. А у нас все эти договоры, прописанные обязательства…

— А если деньги у меня взял аристократ? Взял, но не выполнил.

— Аристократу-то зачем давать деньги заранее? — Удивился в свою очередь граф. — Ты — баронет, к тому же благородного происхождения, любому другому аристократу твоего слова в качестве аванса должно быть достаточно.

Как всё сложно. Куда бы деть кинжал? Карманов нет, чехла нет.

— Чего ты нож вертишь? Положи его, судя по твоим движениям, ты им скорее сам порежешься, чем кого-то порежешь. — И опять смешок.

Ну, спасибо за комплимент! Цетон, как всегда, веселится за мой счёт. Но он прав. Кинжалы мне будут только мешать, пусть на кровати полежат.

Жалюзи решил не закрывать, всё равно через них никто пролезть не сможет, слишком узкое расстояние между створками.

Оделся, вышел на крыльцо. Никого нет. Или девушка замылила монету, и не передала послание, или тот не рискнул идти под свет: над входом висел магический светильник, какой я уже видел у борделя в прошлом городе. Кстати, на улице-то уже темно, это я не сразу заметил со своим ночным зрением.

— Кажется, молодой и щедрый передумал с тобой встречаться. — Озвучил очевидное призрак. — О! Что это за шум?

Прислушался. Точно, что-то такое слышу.

— Стонет кто-то. — Озвучил я неуверенно свои догадки. — Вон за тем углом.

— Точно, пошли, посмотрим! — С азартом в голосе сразу же отреагировал граф. — Может, кому-то помочь надо.

— Что я слышу! — Не замедлил я его подколоть. — Ты, и вдруг «помочь»? Кажется, мне кто-то подсунул незнакомого призрака.

— Я не призрак, а сущность. — Тут же поправил меня тот. — Помочь, в смысле добить, чтоб не мучился. Нет в тебе сострадания. — Изобразил он сначала голосом укор, но потом не выдержал и всё же заржал. Юморист на мою голову.

— А ты сам не видишь что там?

— Сквозь здания я смотреть не могу, только сквозь людей. Загляни, только осторожно.

Говорить «сам знаю» я посчитал лишним. И заглянул.

За углом, прислонившись к стенке здания, сидел парень. Сидел и негромко стонал. И я его понимаю, потому что в каждом плече у парня застряло по стреле, я бы на его месте вообще орал!

— Ну, что там? — Нетерпеливо затеребил меня граф. — Ты выйди дальше, а то мне не видно. — Точно, что шпаге тоже хочется посмотреть, я как-то забыл.

Вышел из-за угла и подошёл ближе. О! Да это же наш старый знакомый, вор, что в лесу мой мешок стырить пытался.

Короткий свист, и моя правая рука с зажатой в кулаке шпагой дергается к лицу… А потом я просто заорал от боли! Короткая стрела пробила мне руку насквозь, острый зазубренный кончик, весь в крови, оказался прямо у меня перед глазами.

— Баронет, расслабься! — Призрак тоже орал, как и я. — Если ты сейчас же не позволишь мне управлять твоим телом, ты помрёшь. Я еле успел в этот раз!

— Знаешь, как больно! — Я присел оглядываясь. Точнее, расслабил ноги, которые плохо меня держали, так я испугался.

— Сейчас будет ещё больнее. Шпагу в левую руку возьми, быстрее!

Тут я увидел какое-то шевеление на крыше стоящего напротив дома. Вот там встал в полный рост какой-то человек и поднял арбалет. Бежать!

Страх заставил меня рвануть с места за ближайший угол.

— Куда! — Это опять завопил граф. — Они же тебя сейчас как зайца загонят в угол, в темноте ты от них не уйдёшь!

— Какая темнота, я всё вижу! — В ответ заорал я вслух. — Там в меня арбалетчик целился.

— Где? — Удивился он.

— С крыши дома напротив. Встал и собрался ещё раз стрелять в меня. — Забежал за угол и осмотрелся. Тут никого не было видно, на крышах, вроде бы, тоже… А, нет, вот ещё один. — Вон, ещё один, видишь?

— Нет, не вижу. — Спокойным голосом ответил тот. — Ты должен успокоиться, и дать мне управлять собой. Иначе ты труп.

— Какой успокоиться! — Рванул через улицу к дому, на котором сидел очередной стрелок. Там у крыши был небольшой козырёк, сверху в меня стрелять будет невозможно. — Что ты можешь против стрелков сделать? Шпагой в них кидаться? А магией ни ты, ни я не владеем. — Пока бежал, тяжелая стрела болталась в руке, я чуть сознание от боли не потерял.

— Баронет, я сказал, успокойся. — Размеренно уговаривая, проговорил он. — Расслабься и дай мне управлять своим телом.

— Я не могу успокоиться, мне больно! — И только мысль стучит постоянно: «Надо вытащить стрелу, надо вытащить стрелу». — Мне надо вытащить стрелу.

— Ты её вытащить не сможешь, там наконечник зазубренный, его только отрезать, а потом только стрелу вытаскивать. — Тут моя левая рука, которой я всё же схватился за шпагу, дернулась и отбила очередную стрелу прямо в воздухе. — Быстро расслабился и перестал сопротивляться!

— Не ори на меня! — Откуда стреляли, я не понял, на этот раз никаких силуэтов стрелков на крышах я не увидел. — Ладно, попробуй ещё раз, я постараюсь тебе не мешать.

По телу прошла какая-то судорога, что я невольно опять напрягся. В меня только что стреляли когда я тут стоял, я прямо чувствовал, как на меня наводят оружие ещё раз.

— Не могу, такое ощущение, что твоё тело тяжёлое и неподъёмное. — Раздражённо прокомментировал произошедшее призрак. — Рукой могу, да и то, только рывком. Повернись чуть влево. Да, так. Видишь, там окно, а на окне решётка? Забирайся по ней на крышу того дома.

— Пока я буду забираться с одной рукой, я буду открытой мишенью! — Что-то меня совсем не впечатляло предложенное им.

— Это ты тут мишень, сюда свет падает, а тебе надо в темноту. Я вот то окно не вижу, а просто помню. На крыше мы будем в выгодной позиции. Если ты действительно видишь в темноте, это шанс. Потому, быстро туда!

— Ладно, ладно, бегу уже. — Подскочил на ноги, подбежал к окну. — А как мне подниматься, у меня же рука не работает.

— Всё у тебя работает, мне-то не ври. Важного ничего не задето, иначе я бы её вообще не чувствовал. Давай, давай! Через пот и боль. Иначе, тут и умрёшь.

Стараясь сильно не напрягать руку, пополз наверх. Пока переваливался на плоскую крышу, опять задел стрелу и чуть не потерял сознание от вспышки боли. Чтобы я ещё раз пошёл за угол «посмотреть»?! Да пусть там хоть сотня человек стонет!

— Замри, я слышал какой-то звук. — Замереть было сложно, особенно, когда перед глазами была полоска крови, вытекающая из руки. — Ничего не слышишь?

— Нет. — Постарался прислушаться. — Ничего.

— Тогда осторожно выгляни слева, там между двумя трубами очень удобная позиция, думаю, один из стрелков точно был там.

Осторожно выглянул, в любую секунду ожидая, что в меня воткнётся очередная стрела. От таких мыслей очень хотелось вскочить и бежать. Это было бы очень глупо, но панические мысли никак не хотели меня покидать.

— Никого нет. — С облегчением выдохнул.

— Тогда, ползи туда сам. И не отпускай руки со шпаги, а то я могу и не успеть.

Вы когда-нибудь пробовали ползти с одной больной рукой, в которой болтается стрела, а другой сжимать в кулаке оружие? Так вот, пробовать не советую. Раньше я бы сказал, что такое вообще невозможно.

— Замри! — До места я не дополз примерно метра два. — Встань на колено и плавно повернись влево. Очень плавно!

Приподнялся на колено, оглядываясь, но никого не увидел. Повернулся всем телом влево, тоже никого.

— Замри и не шевелись. — Как будто зашептал граф. Появилась неуместная мысль, что шептать ему совсем не обязательно, его и так никто не слышит, кроме меня, если рядом нет магов. — Только не шевелись!

Не знаю, сумел бы я в этот раз среагировать сам, но мне и не понадобилось. Из-за трубы медленно вышел человек, он меня тоже увидел, но моя левая рука оказалась быстрее. Рывок левой рукой, который больно отдаётся в правой, и шпага протыкает лицо этого человека насквозь.

— Отлично, первый есть. — Азарт в голосе призрака отвлёк меня от того, что мне плохо и меня мутит. Верно, расслабляться рано, это только первый. — Стрелять из арбалета умеешь?

— Приходилось. — Правда, дело было на земле, на тусовке толкиенистов, но вряд ли тут придумали что-то совсем уж необычное. Разберусь, если не магия.

— Тогда обыщи его, но двигайся плавно, чтобы с другого дома не увидели резких движений. Найди арбалет. И нож у него должен быть, чтобы отрезать кончик стрелы.

Вторая часть его фразы заставила меня чуть ли не рвануть к убитому, наплевав на то, что только что я хотел проблеваться от вида его пробитого лица. Арбалет мне и искать не надо, видно, что он валяется почти под телом, а вот избавиться от стрелы я уже давно мечтал.

Нож нашёлся. В чехле на поясе, с виду, похожий на «нож грибника», имеющий серповидный изгиб и загнутый кончик.

— Точно, специальный нож для вырезания стрелы из тела, подойдёт и саму стрелу перерезать. — Прокомментировал находку мой внутренний голос. Скоро я так и буду воспринимать графа. — Давай, режь быстрее, пока тебя тут не нашли.

Попробуйте проткнуть себе руку стрелой, а потом перерезать эту стрелу. Это был тот ещё аттракцион боли. Слёзы сами появились на моём лице, да я едва сдерживался, чтобы не заорать во всё горло!

— А теперь вытаскивай стрелу. Только медленно, не надо делать себе дополнительные повреждения. И рана так больше закроется и заживёт быстрее. Отлично. Оглянись, никого рядом не видишь?

— Нет. А ты кого-то слышишь? — Слух графа я уже оценил. В прошлый раз, если бы не он, этот арбалетчик меня бы точно первым увидел, он же со спины заходил.

— Не слышу, но это ни о чём не говорит. Надо бы тебя ещё и перевязать, конечно, но нечем, потерпишь. Ищи арбалет.

— Вот он. — Отпихнул я тело и вытащил оружие. Что-то он какой-то маленький. На той реконструкции мне вручали эдакую бандуру килограмм на семь, а тут лёгкая компактная вещь.

— Отлично, сними кольцо и заряжай.

— Какое ещё кольцо?

— У убитого кольцо, которым он тетиву натягивает, не руками же он за неё берётся. Ты же сказал, что пользовался арбалетом!

— Пользовался, но не таким. Тот был больше, а натягивался, когда сбоку крутишь рукоятку.

— А, это осадный. — Сразу же понятливо успокоился граф. Ну, хоть тут я не показал себя полным неумехой. — Тут другая система, ищи у него кольцо с крючком на большом пальце. Нашёл? Надо бы проверить на магию, иногда их зачаровывают, но некогда. Рискнём.

— Нет в кольце магии, я же тебе говорил, что вижу линии всех цветов.

— Возможно, ты и видишь многие, но все ли, не известно. — Возразил мне он. — И не забывай осматриваться, а то что-то тихо. Ладно, надевай кольцо.

Осмотревшись и никого не увидев, я надел кольцо на большой палец левой руки, и натянул тетиву. И это было очень вовремя: на противоположной крыше показался человек с точно таким же арбалетом в руках.

— На той крыше ещё один арбалетчик. — Тут же сообщил я графу.

— Так стреляй, чего медлишь!

Действительно, чего это я. Правая рука всё ещё не рабочая, потому поднял левой рукой, прислонил арбалет к трубе, чтобы не так сильно шатался, и выстрелил. Тренькнула тетива, а стрела улетела намного ниже, воткнувшись в стенку дома.

— Мимо. Кажется, этот арбалет совсем слабый, стрела улетела далеко вниз. — Да, это мне не пистолет.

— Слушай, баронет, ты совсем какой-то безрукий. Тут же расстояние такое, что плевком можно в мышь попасть, а ты умудрился промахнуться в человека! — Раздражённо отреагировал на мой промах призрак. — Заряжай ещё и дай мне.

Зарядил снова, натянув левой рукой тетиву ещё раз, вложил стрелку. Осталась всего одна стрела, кстати, если будет промах, она будет последней попыткой.

— Где он?

— Если слева направо, то метра два от края крыши.

— Ещё какие-нибудь ориентиры? Я силуэт самого дома вижу, но про какие там метры ты говоришь, не понять. Ты по длине своего тела говори.

— Трубу видишь? Слева от неё, на длину моей руки, виден не в полный рост, а примерно мне по пояс.

— Достаточно, я понял, наставляй.

Последняя попытка не понадобилась. Только я прислонил арбалет к трубе, моя левая рука резко дёрнулась вниз, а палец нажал на спуск.

Без звука силуэт медленно завалился на спину.

— Ничего себе, прямо в голову!

— Я же тебе сказал, расстояние смешное. А теперь ищем третьего. Или ещё двух, но они должны быть внизу.

— А должен быть ещё и третий? — Я-то надеялся, что уже всё!

— Да. Эти двое — классика прикрытия бойцов ближнего боя: только дальнобойное оружие, нет даже кинжала. — Судя по азартной интонации, призраку нравилось это приключение. Наверное, если бы не боль в руке, мне бы тоже понравилось, но вот сейчас мне хотелось очень сильно ругаться. Это ведь с его подачи я вообще потащился смотреть за угол. — Внизу должна быть основная группа, но раз мы на неё сразу не наткнулись, а успели убежать, то там или один или два человека, максимум. Иди по крыше и смотри на противоположную сторону улицы.

Дошёл до конца крыши, но никого не заметил. Вообще никого, ночь и все спят. Только один придурок в моём лице скачет по крышам, вместо того, чтобы зажигать в номере с красивой девочкой. Хотя нет, один придурок и один придурочный призрак!

— Что дальше?

— Надо спуститься и забраться на тот дом, где лежит второй убитый.

Это он от меня много хочет. Я ему что, спайдермен прыгать с крыши на крышу? А с больной рукой и спуск-то будет той ещё проблемой, а тут ещё и подниматься!?

— А это обязательно?

— Внизу, если мы столкнёмся с основной группой, выжить шансов у тебя, считай, нет. Одна рука у тебя нерабочая, я максимум справлюсь с одним, если это будут люди в защите, да и то, только за счёт неожиданности. А если их будет три или четыре?

— Ты же сказал, что максимум их двое!

— В жизни всякое бывает. — Как-то беспечно ответил он. — А для тебя и двое — много, если ты их встретишь внизу.

Он не только юморист, но и философ. Конечно, если меня убьют, ему-то что? Шпага останется целой. На крайний случай просто вернётся на перекрёсток, чтобы опять поскучать несколько веков. Дима, может, тебе стоило тоже остаться призраком?

Как мне не хотелось слазить с безопасной крыши, кто бы знал, но пришлось. Руку я уже почти не чувствовал, она висела плетью вдоль тела, пока я шёл, но исправно реагировала вспышками боли, когда я осторожно спускался по решётке.

— Оглядись и перебегай.

У этого дома на окнах решётки отсутствовали. И как мне туда забраться? О, надо глянуть.

— Ты куда?! Скорее всего, те люди как раз в той стороне.

— Тут забраться негде, я осторожно выгляну и всё.

Перед углом дома лёг на землю, подполз и осторожно заглянул за угол. Парня, которого в прошлый раз я видел с двумя стрелами в плечах, держал какой-то бугай, заведя ему руки назад. Стрел в плечах у него уже не было, но незаметно, чтобы парню полегчало.

— Сейчас мы его поймаем и спросим. — Перед парнем стоял и вещал второй мужик. Взрослый, возраста так лет под сорок, плотный. В руках у него был нож, лезвие которого было в крови.

— Это случайный прохожий. — Отвечал пленённый парень. — Зачем его-то убивать?

— Что-то он очень шустрый для случайного прохожего. Да даже если и так, свидетели мне не нужны. Ты давай, активируй уже, а то я сразу могу повредить тебе столько, что никакой амулет не справится.

— Я активировал. Всё уже, заряд закончился.

— Не ври, у тебя амулет столичной гильдии, он полумёртвого поднимает, а ты мне будешь говорить, что заряд кончился от парочки порезов ножичком?

— Еще две стрелы было. — Парень отвечал спокойно, но в голосе проскальзывали плаксивые нотки. — Всё, заряда точно больше нет.

— Вот и проверим. — И пожилой воткнул нож парню в плечо. Тот охнул, и упал бы, если бы его не держал бугай.

— Выстави рукоятку шпаги из-за угла, а то я ничего не вижу. — Снова я забыл про любопытную шпагу. — Так-так-так… Того, который большой, я застрелю, а у второго дальнобойного оружия нет, ему и шпаги хватит. Отлично, наставляй.

Левой рукой кое-как выставил арбалет из-за угла. Вот если бы угол был противоположный, было бы удобнее, а так, чтобы стрелять левой рукой, пришлось выползти по пояс.

Граф опять показал, что стреляет он просто отлично. Звук спуска тетивы, бугай только начал оседать от стрелы в лице, как меня подорвал его вопль:

— Быстро на ноги и к нему. Арбалет брось, шпагу из руки не выпускай. Бегом!

Но добежать мне было не суждено. Когда до пожилого оставалось шага три, мою левую ногу пронзила адская боль, и я покатился на землю.

— Так-так-так. — Обернулся на шум тот. Они с графом не родственники случайно, оба любят так-такать. — Вот и «совершенно посторонний» появился. Сам пришёл!

В левой ноге у меня застряла очередная стрела. Да за что мне такое невезенье!

— Граф, ты говорил, что стрелков только двое. — Возмутился я. Вторая волна боли пришла, как только я упал, опять задел стрелу.

— Ну, ошибся, бывает. — Задумчиво ответил тот. — Ты только шпагу не отпускай и постарайся встать к стенке, а там я все стрелы отобью. Те, что увижу.

— А эту ты как пропустил? — Было больно и обидно, просто жуть.

— Эту я увидел, хоть и поздно, но твои ноги я не контролирую. Кстати, стреляли с той крыши, на которую ты не залез, а я тебе говорил. Как видишь, зря не послушал умного меня!

— Ты кто? — Это ко мне подошёл пожилой. — Ребёнок? — Удивился и остановился.

— Как только сделает ещё шаг, расслабь левую руку. — Тут же скомандовал граф.

Но этот человек ближе не подошёл. И, кажется, то, что его помощника-бугая убило, его совсем не расстроило. — И кем тебе приходится этот человек? — Ткнул он ножом в связанного.

Думаю, говорить, что я этого парня не знаю, не стоит, бесполезно. И рассказывать случай около храма дорог, тоже глупо, в него тоже никто не поверит.

— Этот парень мне должен. — Ответил я. Он мне должен амулет, который я забыл с него снять, так что тут я даже не соврал. — А так, я даже его имени не знаю.

— Надо же, не врёшь. — Удивлённо вскинул брови пожилой. — И что мне с тобой делать, «посторонний»? Ты вообще по жизни кто?

— Амулет правды, хорошая вещь. — Тут же прокомментировал призрак. — У меня тож такой был. Не вздумай ему врать, лучше промолчи, если что.

— Баронет де Летоно. — Решил всё же представиться я. Надо потянуть время, успокоиться и дернуться в сторону стенки, как только ноющая боль в ноге пройдёт. Шпагу у меня этот человек почему-то не забрал.

— Да ты что! Сын аристократика! — Обрадовался тот как-то ненатурально. — Какая удача, давно я не продавал аристократикам их сыновей. — Он повертел головой, увидел лежащего бугая, поморщился. — Но сейчас я даже не знаю, что с тобой делать, у меня другой договор.

Он задумался на несколько секунд, обернулся на парня, который грустными глазами смотрел на меня. Потом видимо, принял решение.

— Извини, парень, но заниматься ещё и тобой, у меня нет ни времени, ни людей. Ты только что прикончил моего помощника, кому теперь поручить твой выкуп? — Он поднял голову, смотря куда-то в район крыши. — Кончай его. — Махнул он рукой в мою сторону.

Я напрягся. Есть шанс, что граф успеет отбить эту стрелу, а там, глядишь и стрелы кончаться. Можно ещё побороться!

Но выстрела почему-то не последовало.

— Кажется, у последнего стрелка стрелы закончились. — Прокомментировал полуминутное ожидание призрак, подтвердив мои мысли. — Вот он, твой шанс! Нужен рывок, но не к стене, а к этому умнику. Давай!

Я подскочил, но резкая боль буквально выключила мне ногу. Не достал буквально пару метров, надо было делать этот рывок, когда он подходил!

Падая на землю в этой бесплодной попытке, я увидел удивлённый взгляд пожилого. И удивился сам, когда тот рухнул на землю лицом вниз, а в затылке у него увидел рукоятку кинжала. Моего кинжала.

— Дар, ты почему меня не позвал? — Я поднял голову вверх, чтобы увидеть на крыше Сенилу. Улыбающуюся и совершенно голую.

— Сенила, там где-то стрелок бегает. — Решил я предупредить её, хотя и не верил, что она об этом не позаботилась. Думаю, потому тот и не выстрелил.

— Да, я знаю. — Кивнула она. — Второй кинжал у него. — Подтвердила она мои мысли. Она встала на четвереньки на самом краю крыши, открывая хороший такой вид на свою грудь. Улыбка у неё пропала. — Как только я увидела, что он выстрелил в тебя, так сразу поняла, что он враг. Ты зачем так рискуешь? — Такая забота обо мне отдалась теплом в груди. Но оно сразу же прошло, как я услышал окончание фразы. — Разве забыл, что если тебя убьют, то умру и я?

— Да, Сенила, я тебя тоже люблю. — Ехидно прокомментировал я это высказывание. Я действительно был рад её видеть, но боль в ноге напомнила, что мы не на свидании. — Ты не могла бы мне помочь?

— Сейчас, я посмотрю вокруг, вдруг ещё не все плохие умерли. — Подскочила она снова.

— Дело, кстати, говорит. — Поддержал паранойю девушки призрачный граф. — А ты вот совсем не умеешь думать о своей безопасности.

— Умею, но сейчас я плохо соображаю от боли. — Я очень выдержанный человек, ведь я даже не выругался, хотя мысли у меня были исключительно матерные. — Я теперь однорукий и одноногий, благодаря тебе. Зачем ты настаивал «пойти посмотреть»?

— Ничего, тебе полезно иногда попрыгать на одной ноге. Может, быстрее научишься лечить, и поймёшь, что, не умея хорошо владеть оружием, выжить в нашем мире шансов очень мало.

— Если я буду ходить и проверять каждый стон из-за угла, то и того меньше. — Пробурчал я в ответ. Да, магию надо изучать, тут я руками и ногами «за». Но где найти учителя? Или денег на учёбу в Академии? Даже на первый год обучения девятьсот золотых мне ещё никто не захотел подарить!

Тут меня привлёк стон. Парень, что так и сидел со связанными руками, упал на землю, потеряв сознание. Отлично, вот ещё одна головная боль. Может помочь ему, как предлагал граф? Добить, чтобы не мучился, и все дела.

Глава 8

В комнате нас уложили на пол рядышком друг с другом. Принес меня невысокий, но очень жилистый мужик, во внешности которого тоже, как и у хозяина таверны, угадывались восточные черты. Кто принёс парня, я не видел, мне было не до разглядывания окружающей действительности, я старался не закричать от боли.

— Господин, может послать за магом? — Колобок, хозяин таверны, к моим ранам остался совсем равнодушным, хотя и делал вид, что очень переживает, готов помочь… Но за то, что мы захотели принести парня себе в комнату, потребовал ещё две серебряные монеты. Спорить с ним мне не хотелось, а хотелось, чтобы у меня перестала болеть рука и нога, потому я согласился. Пусть подавится.

— Сенила, как думаешь, стоит вызвать мага? — Честно говоря, не хотелось мне светиться перед одарёнными. Вдруг они могут как-то определить, что я тоже будущий маг? Хотя граф и утверждал, что всё это моя глупая паранойя.

— А сколько это будет стоить? — Тут же заинтересовалась Сенила. Она так и разгуливала голяком, но никого это, похоже, не удивляло. Во всяком случае, я имею ввиду тех, кто был в этой комнате. Как она проходила через общий зал, я даже не представляю. Когда помощник хозяина меня принёс, она уже была в комнате.

Вопрос я переадресовал колобку.

— Не знаю, но за сам вызов среди ночи маг попросит не меньше десяти монет. — Кажется, его даже обрадовало то, что маг — это так дорого. — Лечение примерно столько же. Два раза.

— Чего два раза. — Не сразу понял я.

— Лечить надо два раза. — Его улыбка стала ещё шире. — Одну руку и одну ногу.

— А его? — Рядом лежащего явно не посчитали, а его тоже надо подлечить, иначе я так и не узнаю, чего он от меня хотел. Любопытно же.

— А у него деньги есть? — Тут же заинтересовался колобок.

Глянул на бледного парня, вспомнил, что мы его обчистили тогда, да и сейчас Сенила что-то там у него нашла и спокойно реквизировала. Она вообще попросила никого не звать, пока она не соберёт трофеи, и призрак её поддержал. Куда она дела всё собранное, я не спросил.

Учитывая, что она была голая, на вопрос «трофеи где?» она вполне могла ответить в рифму!

— Ну, я постараюсь найти пару десятков монет серебром и на него, что теперь делать. — Одни расходы от этого парня.

— Каким серебром? — Сделал вид, что удивился хозяин таверны. — Маги берут только золото.

— Чего-о! — Это мне сегодняшнее развлечение встанет в тридцать золотых минимум! А если посчитать, сколько будет стоить и этого полудохлого оживить? Как один раз телепортом отправиться! Мне надо деньги на учёбу копить, а не на лечение тратиться.

— Знаешь, баронет, советую мага не вызывать. — Задумчиво подал голос призрака графа. — Как я понял, у тебя нет документов на рабыню, нет документов на себя, но есть пять трупов и есть деньги. Думаю, ещё до утра ты будешь рад отдать все деньги за то, чтобы тебя не обвинили в убийстве.

— С чего ты так решил? — Его выводы были для меня немного неожиданными. — Ты же сам сказал, что тут все благородным на слово верят. Они напали, я защищался.

— Да у мага и амулет наверняка будет, чтобы твои слова проверить, ну и что? — В голосе графа появилась насмешка. — Я тут подслушал, как хозяин отправлял одного из своих работников в стражу. Доложить об убийствах, и договориться о его проценте, если он выступит свидетелем, как будто ты просто так поубивал всех этих людей.

— Так это что, мне пора и отсюда бежать? — Хотелось застонать в голос. Ни минуты покоя! — Да я даже стоять не могу!

— Нет, бежать никуда не надо. — Спокойно ответил он. — Если стража придёт одна, то ты со спокойной душой можешь их послать демонов ловить. Но если тут будет маг, которого ты вызывал за золото… Извини, но ты всего лишь никому не известный баронет. Без свиты, без документов, но с деньгами.

— Понял. — Глянул на хозяина таверны, который угодливо улыбался и щурил свои хитрые глазки. Изображение окружающего мира сбоило, чем больше я расслаблялся, тем сильнее нарастала боль в руке и ноге. Но я натуральный герой, раз нашёл в себе мужество выдавить из себя. — К сожалению, такими деньгами я не располагаю. Придётся рассчитывать только на себя.

— Утром можно позвать лекаря-алхимика. — Выдал колобок очередное предложение. — Ночью он и за деньги не пойдёт, а утром за пару монет может согласиться.

— Две монеты золотом? — Я старался его убедить, что даже одна золотая монета для меня роскошь, потому придал своему голосу испуганные нотки. В этом мире я скоро действительно стану актёром.

— Нет, что Вы! — Типа, испугался колобок, но улыбаться, гад, не перестал. Стоит, всякую хрень про меня думает. — Серебром. Ну и лечебное зелье будет стоить не меньше десятка монет. Но я могу послать утром к нему своего работника, он доставит зелье всего за две медные монеты.

— Я подумаю. — Надо бы у Сенилы спросить, знает она, как лечебное зелье выглядит, или нет. Может у меня найдётся подходящая баночка, а я тут деньги соберусь платить. — А пока нужна горячая вода и чистые тряпки. — Раны всегда надо промыть и перевязать, это я ещё с армии помню.

— Конечно, конечно. Сейчас всё принесут. — И очень быстро для такого веса выскочил за дверь. Мне кажется, он меня не любит.

— Сенила, ты знаешь, как выглядит лечебное зелье?

— Оно разное, два из них знаю. Но тут же Империя, тут другие зелья и обозначения, могут и обмануть. Надо самим идти в лавку.

— Куда мне идти с моей ногой! Принеси мою сумку. — Пора бы уже разобраться с бутыльками, которые у меня с собой. Пусть хоть часть определит. — И прошу тебя, оденься!

Раздался стук в дверь.

— Открыто! — Кстати, надо бы дверь-то закрыть, когда буду в рюкзачке шуровать, не подумал.

— Хозяин сказал, что вам вода нужна и чистые тряпки. — Пришла женщина, которая нас кормила утром в первый день. — Две медяшки.

— Мне кажется, хозяин этой таверны тебя не любит. — Вторил моим мысленным матам граф. — Впервые встречаю требование денег за такое. Видимо, ему всё же не понравилось то, что он получил всего две монеты за комнату.

— В следующий раз учту. — А что я могу сказать? Я забыл, что друг говорил про торговлю на рынке, где товар получил и уходишь, а не про комнату на ночь. Сам довыделывался.

— Сенила, дай ей две медяшки.

— Зачем? — Улыбка и любопытство.

— Она принесёт горячую воду и тряпки.

— За две медные монеты? — Недоумение.

— Да, надо промыть мои раны и перевязать.

— А, тогда да. — Решительность. — Я сейчас схожу, договорюсь. — Куда это она собралась голой, и, не зная языка?

— Стоп. — Она не замерла, но остановилась и посмотрела недоумённо. — Сенила, дай ей две медяшки. А когда я поправлюсь, мы спросим у этой девушки, почему она решила, что может наживаться на моём состоянии.

Вообще-то я был уверен, что эта женщина потребовала денег с подачи колобка, но Сениле этого знать не надо. Женщину она хоть не убьёт, а вот на счёт мужчины — не уверен.

Женщина вышла, получив деньги. Я не заметил, чтобы она обрадовалась или огорчилась, для неё это была работа, значит граф и я правы: деньги сказал потребовать хозяин таверны.

— Сенила, закрой дверь, надень платье и принеси мне мою сумку. — Вот когда ей отдаёшь конкретные приказы, то она всё выполняет без проблем.

Достал портфель из заплечного мешка, косясь взглядом на девушку. Нет, ничего не сказала. Открыл и достал закутанные в халат бутыльки. Это те, которые не содержат магии.

— Посмотри и скажи, какие ты знаешь. — Что-то мне нехорошо. Голова чугунная, а в ней кровь бухает в такт сердцу. — Если найдёшь лечебное что-то — применяй. — И обессиленный положил голову на пол, закрыв глаза. В голове сразу же пошёл вертолёт головокружения. Чёрт, так и сдохнуть же можно!

— Дар, не спи! — Оказывается, я отрубился, хотя думал, что от боли точно не усну.

— Чего случилось?

— Я промыла тебе раны, но пришлось разрезать штаны и рукав.

— Да не страшно, мне же должны сегодня новый костюмчик ушить, а этот деревенский всё равно хотел выбросить.

— И я нашла лечебные зелья, но они очень слабые, используют только, чтобы быстрее заживало. Шрамы останутся. Лить?

— Лей. — И чего спрашивает? Как будто я откажусь.

— Будет больно. Это самое дешёвое зелье, им детям мажут, там нет в составе ничего от боли.

— Лей давай. — Да что я, зелёнкой или йодом ни разу не мазался? Потерплю, не в первый раз.

— О-о! — Опять еле сдержался, чтобы не заорать. Сенила так щедро полила рану на руке, что от боли у меня чуть глаза на лоб не полезли. — Да, обезболивающего явно тут не хватает. Подожди, чуть отдышусь, и можешь лить на ногу.

Экзекуцию с ногой, как ни странно, выдержал проще. Привыкаю к боли, наверное. С такой жизнью скоро вообще буду ярым поклонником БДСМ. Одену Сенилу в латекс, дам в руки плётку. И отправлю разговаривать с хозяином таверны. Главное ей в руки кинжал не давать. И где она их так хорошо метать научилась? В деревне, да? Почти смешно.

— Слушай, а как ты оказалась на крыше, да ещё и голой?

— Так я помылась, пришла, а тебя нет. — Плавно начала она рассказывать, перевязывая мне раны. Очень ловко и со знанием дела перевязывая. — На кровати кинжал лежит. Решила, что это намёк, надо его взять. На всякий случай взяла и второй.

— Ты их вместе не соединяла? — А то я помню свои мазохистские эксперименты с этими ножичками.

— Нет, я же знаю, что они тогда сильно молнией бьют. — Точно, я же делал ЧУДО для деревенских. А она совсем не дура, раз запомнила и сделала выводы. Правильные выводы.

— Потом я выглянула в окно, а ты там лежишь и за угол смотришь. — Значит, это я под этим окном ползал. Понятно. — Я решила, что надо тебя поддержать, и вылезла на крышу через окно. — А я не увидел и не услышал. И граф не услышал, с его-то слухом.

— Постой, а как ты вылезла, если на окне жалюзи? Ты же не настолько худая.

— Ой, да тут стандартные стоят. — Пренебрежительно скривилась она. — У них справа есть защелка, чтобы снимать отдельные элементы, если они сломались и надо заменить.

— А ты-то откуда это знаешь?

— Ну, просто знаю и всё. — Тут она сама задумалась, даже перевязывать перестала. — Смотрю на них и сразу вспоминаю, что эти жалюзи можно убрать только изнутри, снаружи до защёлки можно дотянуться только специальным крючком. — Потом как будто своим мыслям кивнула и продолжила меня обматывать. — Я сняла две штучки и залезла на крышу.

— А потом? — Поторопил, потому что она замолчала с таким видом, как будто рассказывать больше нечего.

— А потом быстренько убила нехороших людей, собрала их вещи и залезла обратно.

Вообще-то я задал этот вопрос, чтобы услышать, что она делала на крыше, но потом решил, что она права, подробности мне не интересны. Действительно: убила, собрала и вернулась. Миссия выполнена.

— А чего не оделась?

— Так тепло же. — Беспечно пожала она плечами. — И торопилась.

— Понятно. — Мне кажется, что, всё же, у неё не всё в порядке с психикой. Интересно, а в этом мире есть психологи или психотерапевты? — Спасибо тебе, что помогла. — От похвалы она вся разулыбалась, а потом сама же и смутилась своей улыбки. Кстати, я впервые вижу её смущение, как-то раньше думал, что она вообще не умеет смущаться.

Зашевелился парень, застонал. Кажется, ему лечения не досталось, как бы не помер тут.

— А его ты подлечила?

— Нет, конечно. Сначала пусть заплатит.

— Сенила. — Покачал я укоризненно головой. — Ты же у него всё забрала. Там что, не было десятка серебряных?

Но сеанс смущения уже закончился.

— Это не считается. — Уверенно и категорично заявила она. — Хочет, чтобы мы потратили на него зелье — пусть ищет деньги.

Тут я понял, чего мне подспудно в последнее время не хватает. Комментариев призрачного графа!

— Сенила, а где моя шпага?

— Там. — И она показала на потолок. Поднял голову, но шпаги не увидел. — На крыше, где и остальные вещи.

— Когда ты успела её туда унести? — Помнится, принесли меня сюда со шпагой в руке точно. Да и комментарии про скорый приход стражи вспомнились.

— Она опасная. Я взяла её в руки, а она как дёрнется, чуть мне на ногу не упала. Ну, я её и закинула на крышу. — Понятно. Графа поставили в угол за плохое поведение.

— Принеси её, не полезу же я сам на крышу. Да и остальное стоит забрать, а то скоро придёт стража, которую вызвал хозяин таверны, они всё обыщут и найдут вещи. Кстати, там на противоположной крыше был третий лучник.

— Хорошо. — Кивнула она, как прилежная ученица, выслушавшая наставления учителя. — Сейчас.

Подошла к окну, что-то там щелкнуло, она вынула три жалюзины и, очень ловко и действительно беззвучно, словно для неё это привычное дело, проскользнула на улицу. Хорошо, что хоть в этот раз одетая.

Парень опять застонал в забытьи. Не, он же реально помрёт, а я умру следом — от любопытства.

Через десяток секунд девушка опять пролезла в комнату, держа в руке три немаленьких мешка и мою шпагу. Точно, такой мешок я видел на спине одного из арбалетчиков, а вынула она три элемента, чтобы вещи пролезли. Раз мешков три, то она и на соседней крыше уже побывала. Она что, голая и по дороге бегала, не только по крышам?

Вся ноша была небрежно брошена на пол, после чего Сенила починила окно. Мешки были запиханы ногой под кровать, а шпагу она подопнула ко мне.

— Цетон, ты там жив?

— Очень смешно. — Буркнул граф.

— Сам виноват. Ты зачем напал на девушку?

— Нечего хватать чужие вещи. — Возмутился он. — Нормально лежала шпага, никому не мешала, нет, надо хватать в руки! — Видимо, он понимал, что не прав, вот и отреагировал так бурно, как бы ища оправдания для себя. — Другие меня не замечали, а на неё моё отвлечение не подействовало, она же твоя рабыня.

— Значит, то, что она моя рабыня можно не проверять? — Уцепился я за эту фразу.

— Скорее всего, да. — Он задумался, отвлекаясь от возмущения. — На тебя я отвлечение не делал, бесполезно, а она к тебе привязана, является как бы частью тебя, вот и увидела.

— Ну и хорошо. — Хотя до сих пор не понимаю, как я умудрился получить рабыню. Но напоминать графу об этом не буду, а то он опять будет смеяться.

— Сенила, подлечи парня, я за него два серебряных заплатил. Умрёт и деньги пропадут. — Видимо, я нашёл правильные аргументы, потому что она вздохнула и достала из кучки, валяющейся на кровати, нужный бутылёк. Осторожно разрезала одежду на плече парня и полила зельем.

Парень сразу же очнулся и закричал.

— Не ори, а то прирежу. — Тут же жестко остановила она эти вопли, показав кинжал.

Помогло. И замолчать помогло и в лечебных целях тоже, раз он поднялся и сел. Огляделся, увидел меня.

— Привет. Ты меня звал, чего хотел-то? — Не знаю, о чём подумал этот парень, глядя на меня, но вот мысли, с какими он косился на Сенилу и кинжал в её руке, были написаны на его лице крупными буквами.

— Поговорить. — Черт, в этом теле у меня не получился мой любимый жест — вскинутая одна бровь! Опять надо тренироваться перед зеркалом, удерживая вторую бровь пальцами.

— Так говори. — И тоже сел. Нога уже почти не болела, только ныла немного, хотя смотреть на рану всё ещё было неприятно. Потому и на руку старался тоже не смотреть.

— Я хотел попросить…

— Так поговорить или попросить? — Тут же прицепился к словам я. Тут, как говорят в Одессе, две большие разницы.

Парень смутился. Чего он, как девица тут мне глаза прячет. Сказал бы, чего хотел, ну и дальше бы думали.

— Леди, а как Вас зовут? — Поднял он глаза на Сенилу.

Тут он меня удивил, признаю. Понимаю, я — продукт высокоинтеллектуального общества, но он-то, житель натурального средневековья! И вдруг к рабыне — «Леди».

— Можешь звать меня госпожой. — Выдала с улыбкой людоеда Сенила. Ничего себе, ролевые игры. Хорошо, что я уже сидел на полу, сидел бы на стуле — свалился от удивления.

— Э-э-э… — Видимо разрыв шаблона был не маленьким и у парня, если он завис. — Вы меня в рабство продадите?

А что, тут он сделал вполне логичный вывод, раз ему предлагают кого-то госпожой называть. Правда, и Сенила задумалась. Неужели всерьёз обдумывает это?

— Мы подумаем над твоим предложением. — Не удержался я от шутки. — Но ты давай, говори уже, чего хотел от меня. И учти, ты мне уже второй раз за свою жизнь должен.

— Почему второй? — Перевёл он испуганный взгляд на меня.

— А в первую встречу, она, — и я ткнул пальцем в девушку, — не прирезала тебя только потому, что я не разрешил. А ты, свинья эдакая, мой амулет утащил.

— Какой амулет? — Мне кажется, его не только резали, но и по голове били.

— Лечебный. — Весело просветил его я. — Вы же хотели нас ограбить, за это все ваши вещи стали моими. — И тут же прищурился, переспросив с угрозой в голосе. — Или ты со мной не согласен?

— Э-э-э… — Точно, всё же били его по голове. И долго.

— Так. — Решил я прекратить этот цирк. — Быстро говори, чего хотел. Я устал, у меня плохое настроение, я хочу спать, а не выслушивать мычание какого-то ребёнка.

— Ребёнка? — Но видя моё зверское лицо, тут же быстро заговорил. — Я хотел попросить вернуть мне кольцо.

— Какое ещё кольцо? — Тут он меня удивил, хоть и не сильно. Что кольца тут встречаются непростые, я сам испытал, но не помню я среди его вещей магических.

Кроме моего лечебного амулета.

— Которое было у моего… — Тут он замялся. — Сопровождающего. Такое, с изображением клыкастой головы.

— Было такое? — Спросил я Сенилу. Сам я ничего такого не помню, да и не приглядывался я к тому, что она там насобирала с любителя ножей. Вот на нехилый набор ножичков, это да, обратил внимание. Валяются теперь стопкой у меня в рюкзаке.

— А сколько заплатишь? — Тут же отреагировала она, глядя на парня.

— Извините, я сейчас немного стеснён в денежном плане. — Опять засмущался тот. — Но я могу оставить расписку.

— Парень одет чуть ли не как крестьянин, а изъясняется как благородный. — Отметил граф. Я даже вздрогнул, так неожиданно решил подать голос призрак. — Вы с ним не родственники, случайно? Тоже явно ненормальный. — И он легонько хохотнул. Ну, хоть не заржал в своей обычной манере.

— Ты благородный? — Решил спросить я прямо. Перебирать разные догадки, если можно спросить сразу, мне не нравилось и в прошлой жизни.

— Нет, что Вы, баронет! Я обычный городской житель, просто получил хорошее образование. В Нермилии. — Надо же, земляк Сенилы, то-то он знает нермильский, на котором мы сейчас и разговариваем.

— А в Мирталии тогда что делаешь?

— Меня сюда направил мой отец. Он хочет, чтобы я… — Он опять замялся, подбирая слова. — Набрался определённого опыта. И язык подучил. Потом заберёт меня к себе, в Кальден.

— Папаша в столице? Да, этот парень должен быть небедным. А чего тогда так одет? — Граф очень задумчиво прокомментировал словапацана, опередив мой вопрос, что это собственно за город такой. Чуть не попалился.

Кстати!

— Зовут тебя как? — А то всё парень, да парень.

— Сорест. — Парень сглотнул и уточнил. — Сорест Хост. — Понятно. «А я Бонд. Джеймс Бонд».

— Так вот, Сорест. — У меня сильно зачесалась рука и нога, что сильно раздражало, а тут ещё разговоры эти непонятные. — Сейчас ты быстро и подробно говоришь, чем ценно это кольцо, мы договариваемся о цене, ты отдаёшь мне мой амулет и валишь на все четыре стороны. Понятно?

— Да. — Кивнул и замолчал.

Били не по голове, а его головой. Однозначно!

— Сенила, если он не расскажет про кольцо в течение минуты, можешь его прирезать. — Чёрт, как же чешется-то!

Сенила не обрадовалась, как я думал, а озадачилась. Но не успела она мне задать какой-то вопрос, как парень затараторил.

— Это кольцо — пропуск. Оно не очень дорогое, просто приметное. По нему друзья отца в этом городе должны были опознать меня и моего сопровождающего. Узнать меня и помочь тут устроиться.

— А кем устроиться?

— Ну… — Опять двадцать пять. И чего он всё время смущается, как девица. Брал бы пример с Сенилы. — Как бы, работу мне тут подыскать. — И смотрит мимо меня.

— Что-то крутит. — Тут же озвучил и мои мысли граф. — Слушай, мне помнится, среди вещей того типа, что его резал, был амулет на правду. Поищи, надо бы допросить этого юнца как следует.

— А смысл?

— Информация — это деньги, разве не знаешь? — Тут он прав. Уж это утверждение верно для всех веков и миров. И с амулетом надо бы разобраться, но это дело вряд ли быстрое.

Как-то мы с другом ехали на машине, и нас остановила девушка, попросив помочь вытащить её тачку, в кювет она залетела. Пока вытаскивали, приехали гаишники, и эта коза заявила, что это мы её подрезали, вот она и улетела. Я вот охренел от такой наглости, но мой друг сразу же заявил, что согласен с обвинением. Но если оно не подтвердится после просмотра его видеорегистратора, то она будет ему должна крупную сумму. Та сразу же отказалась, заявив, что ошиблась. Только вот, видеорегистратора у друга в машине не было.

— Считай, что я тебе поверил. — Кивнул ему, но тут же решил, что надо улыбнуться, как можно более кровожадно. — Только сейчас достану амулет правды, который забрал у человека, что с тобой так мило беседовал, а ты мне всё это повторишь. А соврал, так эта милая девушка тебя просто прирежет и всё.

А искать сам амулет, разбираться, как он действует… Ещё и не факт что он есть, работает и так далее. Блеф — вот старый и верный способ.

— Я не вру! — Тут же подтвердил мои подозрения парень. Совсем врать не умеет.

— Тогда скажи, что там за работа? — Вспоминая количество ножичков его сопровождающего, что-то меня терзают смутные сомнения по поводу законности этой самой «работы».

— Друзья отца тут объединили всех воров в гильдию. — Всё же родил что-то похожее на правду этот прижатый к стенке.

Ну, воры — это не клан убийц, как я про него подумал. Уже проще. Там и скупщики амулетов должны найтись, наверняка есть свой чёрный рынок всего магического.

— А папуля твой что, воровской авторитет? — Спросил и понял, что меня не поняли. Даже магия не смогла перевести наше понятие. — Он глава гильдии воров в столице Империи? — Решил всё же уточнить свой вопрос.

— Нет, конечно. — Кажется, его даже испугало такое предположение. — Он, вроде бы, заправляет каким-то районом, но я точно не знаю. Я вообще очень мало о нём знаю и плохо его помню, он уехал от нас с мамой очень давно. Но мама говорила, что деньги он присылал всегда.

Так, что мы имеем: парень, которого папаша, какой-то «вор в законе», прислал сюда «на практику». Прислал с сопровождением, или, лучше сказать, с охраной. Охрана скоропостижно скончалась, встретившись с милой девушкой по имени Сенила, теперь у пацана отсутствует «пароль» в виде кольца, вот он и искал меня попросить ему эту вещь вернуть.

— А что за люди с тобой так мило беседовали, пока ты меня ждал? — Вспомнил я неувязочку, которая мне руку и ногу прострелила. — Тот мужик с амулетом правды и прикрытие, в виде аж трёх арбалетчиков, немного не укладываются в эту информацию. — Да, надо действительно освоить амулет правды, нужная вещь в хозяйстве.

— У отца какие-то проблемы с конкурентами, вот они и заплатили группе наёмников, чтобы меня доставили в столицу. Видимо, хотели на него надавить. Раньше про меня никто не знал, а теперь, когда он решил вызвать меня в столицу, кто-то проболтался.

— Они что, когда с тобой разговаривали, представились «Привет, Сорест, мы группа наёмников, хотим вот тебя доставить к конкурентам твоего папочки». Так, да? Не свисти мне тут!

— Мы уже сталкивались с ними, вот и познакомились.

— Кто это «мы»?

— Я и… моя группа сопровождающих. Тогда им просто предложили деньги за то, что они меня отдадут. Почти всех моих охранников тогда и убили, а мы с одним моим охранником, что был у них главным, успели убежать. Думали, успеем добраться до Каторена, а там нам друзья отца помогут. Немного не успели.

— Да нет, вы прекрасно успели! — Вот тут я не удержался от сарказма. — Но зачем-то, за пару шагов до цели, решили своровать мешок у бедного меня!

Парень опять засмущался, но, честно говоря, мне было его не жалко. Когда представители уголовников режут друг друга, таким, как я, становится чуточку легче. Может этот парень и не вор. Ещё. Но сомневаюсь я, что через год он не станет во всём похожим на своего папочку, может даже его перещеголяет. Там стоит только свернуть на эту дорожку, и «тёмная сторона силы» сразу засосёт.

— Мы тебя спасли, но при этом меня чуть не убили, да и подставились мы серьёзно. — Я не знаю, кто такие наёмники, но ссориться с ними мне не очень хочется. — Так что, ты должен мне за свою жизнь, как я и сказал, дважды, а ещё и за подставу с наёмниками. — Задумавшись, сколько с него слупить, чтобы было обосновано, вспомнил свою «стоимость на рынке труда». Меня, как раба оценили в две тысячи. Отлично, вот пусть и этот тоже будет не дешевле. — С тебя две тысячи золотых, и мы будем в расчёте.

— У меня сейчас нет таких денег. — Ага, на счёт того, что должен и самой суммы возражений нет. Отлично.

— Ничего, отпишешь своему отцу, пусть он мне их выплатит. — Так даже лучше, если денежки на учёбу будут меня ждать в столице. — А пока, можешь быть свободен. Только амулет не забудь оставить, он же мой.

— Амулет сейчас полностью разряжен, да и имеет индивидуальную привязку, для других он бесполезен. — Немного неуверенно пытался возразить он.

Ха, но там я видел камушки, значит, каких-то денег амулет всё же стОит.

— Ничего, я как-нибудь сам разберусь со своим имуществом, ясно?

— Э-э-э.

— Вот и прекрасно. Свободен. Сенила, покажи нашему гостю выход. — Девушка с готовностью подскочила с пола, где сидела, как обычно, на коленках.

— А можно мне тут побыть до утра?

Вообще-то на эту ночь у меня были совсем другие планы, но раз они накрылись в связи с ранением, а я ещё и заплатил за пребывание парня в комнате, то пусть до утра побудет. Будет должен на пару монет больше, если что.

— Хорошо, до утра можешь побыть тут. — Милосердно махнул я рукой. — Спать будешь на полу, кровать маленькая, нам и так места мало. Сенила, отбери у него амулет, положи его ко мне в сумку, убери всё с кровати туда же, и помоги мне встать, хочу уже лечь в постель. — А то, на этом жёстком полу уже всю задницу отсидел.

— А кольцо? — Как-то робко напомнил он.

Точно, кольцо. Голова что-то совсем не соображает, не стОит в таком состоянии ещё и о кольце договариваться.

— Утром поговорим о кольце, сейчас я хочу спать! Меня не будить, при пожаре выносить в первую очередь.

Глава 9

— За что его так?

— Говорят, какие-то значки на полу начал рисовать, рабы сразу же доложили. Надсмотрщики испугались, вот и перестарались немного.

У меня болело всё. Три крупных надсмотрщика обхаживали меня палками, пока я не потерял сознание, да и потом, судя по всему, и не думали останавливаться.

Вот уж я никак не мог предположить, что меня сдадут другие рабы. Это я обречён всю свою оставшуюся жизнь носить это украшение на шее, но они-то вполне могут от него избавиться! Если бы петля привлечения сработала как надо, кошмары нашим угнетателям были бы обеспечены. Неделя, и они бы начали умирать во сне, или между собой передрались, остатки можно было просто перебить, тут же целая толпа рабов, у большинства вообще не усмиритель, а простой ошейник.

Я выучил эту фигуру ещё, когда готовился избавиться от своего «братика», но её нужно было наполнять силой смерти, а я никак не мог выбрать, кого можно убить, чтобы не подумали на меня. А в караване почти ежедневно умирали рабы, никто бы не заметил, если бы один из них умер в рисунке. Точнее, я так думал, что не заметят.

Дома фигуру на полу в комнате любимого родственника я нарисовал давно, замаскировав её накинутой сверху шкурой животного, но всё ждал подходящего случая. Фигура была небольшой, как раз накрывала только саму комнату, но нужна была сила для напитки, а потом внезапно барон заявил, что согласен на мою учёбу. И только такой наивный человек, как я, мог ему поверить.

Глаза у меня сильно заплыли, но немного было видно окружающих. Приходил какой-то солидный человек, осмотрел меня и очень ругался. И ругался он на незнакомом языке.

— Давай, выводи эту падаль и вон тех. — Пришёл хозяин, ткнул пальцев в меня, ещё в троих других рабов, и нас куда-то повели. Шли недолго, до каких-то телег с клетками, но даже этот путь дался мне очень тяжело. Заживёт на мне, как обычно, всё быстро, но сейчас надо хотя бы не умереть.

Клеток было много, и в них сидели рабы. Надо же, а у прошлого хозяина все шли своими ногами, а тут везут. Хозяин покричал, помахал руками, поругался с тем солидным, затем они ударили по рукам. Меня опять продали, уже в третий раз.

Посадили меня в клетку с какой-то девочкой. За что мне такие отдельные хоромы (остальные рабы сидели пачками человек по десять в клетках такого же размера), я не понял, но не возражал. Тело едва слушалось, я просто упал на грязный пол в изнеможении, даже такой короткий путь вытянул все силы.

Девочка подползла и уставилась на меня с любопытством. Тощая она какая-то, совсем её тут не кормят. Видя, что я на неё смотрю, она засмущалась и отвернулась. Наверное, недавно ошейник надели, я вот давно перестал хоть чего-то стесняться, смысла нет. Осталось только постоянное ожидание удара палкой и жажда мести.

— Как тебя зовут? — Раз уж мы теперь соседи, будем знакомиться.

Но девочка не ответила, всё так же продолжая украдкой бросать на меня взгляды.

Тут подошёл жилистый с палкой в руках. Надсмотрщик. Он что-то спросил, девочка что-то испуганно ответила. Ясно, меня повезут ещё дальше, в какую-то другую страну, где даже на имперском не говорят. Сбежать становится всё сложнее, но я всё равно придумаю, как это сделать и отомстить. Меня легко перепродают без участия мага, значит, привязки на мне нет.

Эх, раз уж поговорить с соседкой не удастся, надо поспать. Во сне не так больно, да и заживает всё быстрее. Проверено.

* * *

Проснулся от луча солнца, который светил мне точно в глаза. Он словно лазерный прицел просочился сквозь щель в жалюзи и попал точно в цель.

Сенилы рядом не было, зато рядом была еда. Еда! Сразу так захотелось жрать, как будто меня неделю не кормили. Смёл буквально всё, что было выставлено на столе, и только потом огляделся.

— Цетон, ты не спишь? — Шпага стояла у кровати. Именно стояла, а не лежала или висела на штанах, как обычно.

— Смотрю, ты уже научился шутить. — Хохотнул тот. — Можешь считать, что ты меня разбудил, пусть это тешит твоё самолюбие.

— Где моя рабыня, не знаешь?

— Не знаю, я за ней не слежу. — Буркнул тот в ответ. Всё же, обиделся он на Сенилу за прошлый раз. И сейчас он как будто в углу стоял.

Потянулся, осмотрел свои раны. Болеть они перестали ещё вчера, но сегодня уже и корочкой покрылись, к вечеру останутся только шрамы, если будет заживать с такой скоростью. На ноге, правда, дырка больше, чем на руке, но заживают обе раны одинаково.

Тут я обратил внимание, как от меня в пол уходит белая нитка силы. И что бы это значило?

— Церон, у меня тут новая магическая линия идёт.

— Откуда и куда? — Тут же заинтересовался он.

— От меня и куда-то в пол.

— От тебя в каком месте, и какого цвета сила?

— Ни от какого места, просто от воздуха, примерно на длину одного пальца от глаз, но если поверну голову, она всё равно там. А цвет белый такой. Или нет, не чисто белый, а зелёноватый такой.

— Привязка жизни на ауру, понятно.

— Тебе понятно, а мне рассказать?

— Ты действительно связан со своей рабыней. Сейчас она удалилась от тебя на расстояние, при котором активируется привязка. Если уйдёт ещё дальше — потеряет сознание, а потом умрёт от истощения. Ну или, если ты умрёшь, по этой магической линии придёт сигнал, и ошейник её убьёт. Обычно привязку на ауру делают для рабов-охранников головы, странно, что такую дорогую настройку сделали для простой ублажательницы. А ещё более странно, что ты не помнишь, как её делали, её нельзя наложить на спящего.

— Ну что поделать, вот такой забавный я зверёк. — Увидел свой цветастый портфель, который лежал на полу уже без защитной оболочки в виде крестьянской сумки. Надеюсь, вчера Сенила её закрыла. Мы уже выяснили, что открыть могу только я, а вот закрыть может и она.

Сверху в сумке лежал лечебный амулет, как раз то, с чем я и хотел разобраться в первую очередь. Я помнил, как эта штучка залечила сквозные раны от шпаги за несколько секунд так, что даже шрама не осталось. И это позволило Соресту убежать с моим амулетом.

Повертел в руках, рассматривая тусклые магические линии зелёного, жёлтого и синего цветов. Помню, была у меня головоломка, объемный такой прозрачный кубик, по которому надо было провести шарик с верхнего этажа до нижнего. Так вот той головоломке далеко до этого хаоса запутанных линий, хотя в них и угадывались определённые узоры, но вот понять что к чему, я точно не смогу. Надо учиться.

— Что видишь? — Графу видимо надоело ждать, что я с ним поделюсь своими выводами. Но делиться-то и нечем.

— Ничего не понятно. Тусклые линии, несколько обособленных узоров, соединенных друг с другом довольно запутанным способом.

— Центральную фигуру видишь? Какого она цвета?

— Да, вижу. Зелёного.

— Отлично. — В голосе призрака появился азарт. — Либо из центра этой фигуры, либо с самого краю, должны быть линии силы, которые идут к части амулета, обычно это камни, которые содержат заряд маны. Линии должны иди, а потом как бы гаснуть, раз артефакт разряжен. Видишь?

Покрутил браслет. Из центра и из краёв выходит куча линий, разной толщины и цветов, но все вливаются в другие фигуры. Хотя нет, вот эта, хоть и не с самого краю, идёт немного в сторону и как будто затухает.

— Есть одна линия, но она не совсем с краю.

— Да не важно. — Раздражённо бросил граф. — Я тебе не артефактор, знаю всё только примерно. Главное, ты нашёл часть, которая работает, как связь с накопителем. Теперь потихоньку направляй ручеёк маны в эту линию.

— Чего?

— Да ману, говорю, направляй в эту линию. Она напитает рисунок в самом амулете, а потом пойдёт в накопитель. Всё просто.

— Тут, понимаешь какая проблема. — В своём незнании создаваться было стыдно. Опять же будет смеяться. — Я не умею, как ты говоришь «направлять ману».

— Как так? — Вот тут он искренне удивился. — Да теорию выдачи маны каждый одарённый знает. Да что там одарённый, её каждый, кто хочет проверить, одарённый он или нет, изучает. Как тебя могли проверить, там же тест в этом и состоит, что ты вливаешь ману, а какой накопитель её примет, такая у тебя и специализация. Потом уже, когда долго этим пользуешься, начинаешь видеть линии той стихии, которой владеешь. А ты их уже видишь!

— Понимаешь, у меня была небольшая потеря памяти во время одного антинаучного эксперимента. — Решил я повторить объяснение, которое давал и Сениле. — Вот тогда я и забыл всё. Ну, почти всё.

— Так ты под откат попа-ал! — Тут же понятливо протянул Цетон. — А я-то думаю, чего это ты такой, словно с дракона свалился. Ничего, я тебе сейчас всё расскажу.

Его энтузиазм меня не очень вдохновил, но раз, по его словам, это знают все, то почему бы и нет.

— Хорошо, я тебя слушаю.

— Да там всё очень просто. Что такое ядро, знаешь?

— Нет. — Да я вообще ничего не знаю!

— У каждого человека есть центр, где и скапливается мана. — На этот раз сразу начал объяснять он, не посмеявшись, как обычно, над моим незнанием. — Формируется он окончательно годам так к четырнадцати — шестнадцати, но пока он полностью не закончил формирование, начинать прокачку маны нельзя, можно выгореть. Окончательное формирование ядра считается как полное взросление. Потому и проверяют всех только после шестнадцати, чтобы наверняка. Проверка самого ядра только стационарными артефактами возможна, вот ими можно проверять в любом возрасте. Но это всегда было дорого.

— Получается, можно оказаться полностью взрослым и раньше шестнадцати?

— Да. Если оплатишь проверку артефактом, и она подтвердит, что ядро у тебя сформировалось, то дают сертификат зрелости, можно магии учиться, а не только ману накапливать. Богатые при мне так и делали. — Тут его голос наполнился энтузиазмом. — Так, хватит теории, тем более, это все знают. Посмотри вокруг.

Я завертел головой.

— Да нет, не так! Ты изнутри смотри. — Отличное объяснение. Цетон действительно гений педагогики.

— Как я могу смотреть изнутри вокруг?

— Ну, я же смотрю. — Как само собой разумеющееся ответил он. — Ну ладно. Посмотри на грудь. Чуть ниже сердца. Чего у тебя там?

— Желудок.

— Да нет же! На тонком теле сущности что там!

— Ты говоришь страшные и незнакомые слова, мой друг. — Кажется, всё не так просто, как он мне тут расписывал.

— В общем, где-то там у твоей сущности и твоего тела есть ядро. Оно как бы и телу принадлежит и сущности. Вообще, ману собирает всё тело, сущность концентрирует ману в своей половине ядра, и она же позволяет магичить, но через ядро, которое в теле. Понял?

— Нет, но ты продолжай. — Пошутил я, старательно всматриваясь в свой живот. Что-то я худой какой-то, да и кубиков пресса нет. Надо тренироваться и есть хорошо.

— Да там же всё просто! У обычных людей ядра нет, ману тело собирает, но концентрировать её нечему, ядра-то нет. Эту ману и используют маги смерти или чернокнижники. Как точно, не знаю, но, в общем, как-то изощряются.

— Ты рассказывал про передачу маны.

— Так я про неё и рассказываю. — Нетерпеливо ответил он, явно недовольный, что его не понимаю. — Вот там, в районе, как ты сказал, желудка есть ядро и надо вырастить из него канал. Но раз тебя проверяли, то этот канал у тебя уже есть, надо просто его вытащить за пределы тела и продлить до этого амулета. Канал в пределах ауры безопасен даже для детей. Всё просто.

А я вот не сказал бы, что «всё просто».

— А он там точно есть? — На своем голом животе и ничего не наблюдаю. — Этот канал.

— Точно. Бывает, что кто-то не может его сформировать самостоятельно, тогда его амулетом простеньким формируют. Но это редко, у всех получается пусть не с первого, но со второго раза точно. А ты этим каналом должен был пользоваться не менее года, если канал от ядра дотянулся до головы, и ты уже и магические линии видишь.

— Так у меня их даже два, этих канала? В животе и в голове?

— Вообще-то обычно сначала до рук формируются, большинство через руки же магичит, а канал до головы вырастает позже. — Задумался граф. — Но ты необычный, в руках может и не быть. Но в животе есть точно, там самый короткий путь до ядра, да и проверяют как раз его.

— Ладно, попробую.

Впился глазами в свой пупок, стараясь мысленно, чтобы из него что-то выросло. Минут пять ничего не происходило, а потом раз!

И открылась дверь в комнату.

— Дар, ты чего на него так смотришь? — Сенила с напряжённой улыбкой застыла на входе. — С ним всё в порядке, я внимательно осмотрела, не бойся. Тебя же в ногу ранили намного ниже.

Сначала до меня не дошло, почему это я должен переживать за свой пупок, потом подумал про желудок, и только пото-ом до меня дошло, про что она подумала.

— О нём я не переживаю. — Махнул я беспечно рукой. Смутить разговорами на сексуальные темы меня нельзя, большинство девушек обожают разговоры «про это». — Я стараюсь, чтобы у меня вырос… — Чёрт, и слово «отросток» теперь даже не скажешь, опять выйдет, что я «про это». «Проводок» — тоже, у них и слова-то такого нет. — Выросла ниточка отсюда. — И ткнул пальцем в пупок.

— А зачем? — Её улыбка перестала быть напряжённой, но стала недоумённой. У неё выразительное лицо, кстати. Как у ребёнка. У взрослого, половозрелого, с длинными волосами, длинными ногами и четвёртым размером…

— Вот, он уже растёт. — Обрадовалась Сенила! — А ты переживал.

— Да не переживал я! — Немного раздражённо ответил я, закрываясь одеялом. — Я про другое говорил.

Нет, я конечно не против разговоров про секс, да и сам секс уважаю. Но сейчас я пытаюсь заниматься магией! Не научусь магии, в следующий раз мне может не повезти с голой девушкой на крыше, которая убила всех «нехороших людей».

— Дар, ты покушал? — Сенила решила перевести разговор на другое, видя, как я раздражаюсь от темы про секс.

— Да. А ты где была?

— А меня стража утром забрала. Увезли к себе и хотели расспросить.

— И что ты им сказала? — Она же наивная, запросто может рассказать что-то ненужное, а молчать будет, если ей прямо приказать, о чём говорить, а чём — нет.

— Ничего. — Беспечно пожала она плечами. — Я потеряла сознание до того, как меня довезли.

— Я же говорил, полная привязка, словно она не ублажательница, а охранник. — Тут же радостно воскликнул граф.

— Она сама мне сказала, что таким образом всем ублажательниц привязывают. — Возразил ему я. — А потом? — Это я уже Сениле задал вопрос.

— Ерунда. — Тут же отмахнулся граф. — Они же все к храму богини привязаны, как храм может умереть? Это она какая-то ненормальная.

— У тебя все ненормальные. — Решил сделать вид, что обиделся. — А ты один нормальный, крутой маг, а научить меня элементарному не можешь.

— Наверное, меня привезли обратно, потому что очнулась я уже около таверны. Встала и пришла, мне ничего не сказали. — Это Сенила. Уже голова кругом с ними одновременно разговаривать.

— Слушай, я тебе сразу сказал, что я не учитель. — Тем временем возмутился Цетон. — Рассказал, что помню, сам теперь тренируйся.

Да, надо тренироваться. Это как в качалке: тягаешь железо, тягаешь, а как будто слабее становишься. Но бросать нельзя, потом происходит скачок и вот, ты уже очередной вес берешь, хотя раньше на него со страхом смотрел.

Попробовал ещё гипнотизировать пупок. Сенила, которая села на кровать рядом совсем не способствовала моему процессу изучения магии, наоборот, меня всё больше и больше стали отвлекать мысли о том, что я планировал с ней сделать вчера.

— Сенила, раздевайся. — Решил я перестать себя мучить. — Но сначала дверь закрой.

* * *

Минут через сорок-час, тут я не очень ориентировался во времени, я лежал на кровати, расслабленный. Сенила накричалась, и опять куда-то убежала, вроде как, мыться, а я никуда не хотел идти. Рана на ноге опять начала ныть, это я перестарался немного, но напряжение последних дней как будто ушло. Забыл я, каково такому молодому без разрядки, я-то вырос из этого возраста давно.

Решил попробовать ещё раз заняться магией. Лёжа на спине, закрыв глаза, представил, как из меня вырастает зелёный росток. Раз я маг жизни, то вырасти должно что-то зелёное, так ведь? Вырастает, тянется к свету. Ему тяжело, но он старается. Реально же тяжело!

И открыл глаза.

Зелёная ниточка, примерно сантиметров пять, действительно росла из пупка. Ну, точнее, немного выше, но это не принципиально. И кончик у неё был раздвоен, как на ростке в мультике про Дюймовочку, как я и представлял. Так, где там амулет? Кажется, во время «процесса» с Сенилой, я столкнул его на пол, а то коленом наступил на него и поцарапался. Точно, вот он.

Положил браслет на живот, стал стараться двигать росток к тому месту, которое граф назвал каналом питания. Или, это я так его назвал? Не важно. Не, росток не хочет слушаться. Подвинул амулет так, чтобы канал был точно между двумя «листиками» и (о чудо!), листики обхватили тусклую полоску, и она стала наливаться зелёным. У меня получилось! Ясно увидел, как налились энергией зелёные рисунки, даже жёлтые стали немного ярче. Было не больно, а немного щекотно. Потом канал проявился в другую сторону, и я увидел, что накопитель — целая вереница зелёных точек, расположенных по кругу браслета. Все они засветились бледным зелёным светом, но ярче не становились, хотя я ждал минут десять. Так, надо у настоящего мага спросить.

— Цетон, слушай, у меня получилось! — Но призрак молчал. Ясно, обиделся. — Я наполнил магией амулет, но зелёные точки не хотят нормально загораться, загорелись тусклым, и всё. — Всё равно молчит. — Цетон, ну извини. — Ну это уже наглость! — Всё, придёт Сенила, отдам ей шпагу, раз ты со мной разговаривать не хочешь.

— Я говорил, что стоит только постараться и всё получится. А ты меня обвинял! — Вообще-то у меня получилось, когда я расслабился, а не напрягся, как он учил, но я не стал придираться. Он же действительно объяснял, как умел.

— А почему амулет не хочет заряжаться до конца?

— Ты что! Да чтобы зарядить его, твой организм будет собирать ману дней тридцать! Тут надо самому заполнять ядро с помощью медитации, потом его опустошать, тренировки такие. Медитация сначала будет хорошо помогать, советую научиться. Постепенно ядро увеличится, и ты сможешь сам колдовать, без амулетов.

— Медитация? — Я вообще-то раньше не особо верил в эту «связь с космосом» и прочую йогную лабуду, но раз в мире, оказывается, есть магия, тут всё может быть. — Научишь?

— Нет, в этом я точно не помощник. — Сразу же открестился призрак. — Последний раз я занимался этим лет триста назад, помню только, что надо нащупать окружение и дать ему проникнуть в тебя. Ну, или как-то так. Проще вытянуть нужную ману из накопителя, если срочно понадобилось, а потом периодически в него сбрасывать самонакопившееся в своём ядре. Постепенно организм сам привыкает выкачивать нужную ману из окружения не медленнее, чем во время медитации, ею вообще только ученики маются. А я давно не ученик, я — маг четвёртого уровня. Но это официально, а так третий бы потянул наверняка.

— А это много или мало? Сколько их вообще, этих уровней?

— Уровней семь, от седьмого до первого.

— Так тебе оставалось до первого совсем немного? Был бы самым сильным из магов?

— Самые сильные — архимаги, они выше, чем первый уровень. Точнее, они вообще вне уровней, сколько там у них силы, никто не знает. Их никто не тестирует, жить хотят. — И он засмеялся в своей обычной манере.

— А я, получается, седьмой уровень, да?

— Ты? — И опять ржёт. — Ой, не могу! Да ты даже на ученика не тянешь! А после них идут подмастерья, только потом уже маг седьмого уровня.

— И как определяют уровень?

— Ну… — Он задумался. — Ученики ничего не могут. Прямо, как и ты. — Он коротко хохотнул, но продолжил. — Только ману собирать, а заклинания — только через амулеты, даже на простое у них маны не хватает, ядро слишком маленькое. Подмастерья тоже почти бесполезны, они только поддерживать уже длящееся заклинание могут.

— Это как?

— Ну, вот например, я создал водный мост. Это, кстати, третий уровень, а у меня один раз получилось даже с первого раза. — Не преминул похвастаться он. — Так вот, я разом создал заклинание, которое делает поверхность воды упругой, по ней могут пройти люди. Я потратил всю ману, заполнять ядро мне надо не меньше нескольких часов, а мост продержится всего десяток секунд. Но! — Тут впечатляющая пауза. От меня нахватался, что ли? — Несколько подмастерьев могут поддерживать это заклинание, вливая в него свою ману. Создать ни одного заклинания не могут, а поддерживать — вполне.

— Получается, седьмой уровень — это тот, кто может создать заклинание, пусть даже самое простое?

— Точно. — Обрадовался он моей понятливости. — Создал заклинание — ты маг! Потом только развитие ядра идёт, да заклинания разучиваешь. Большинство знают пяток заклинаний, и им хватает на все случаи жизни. Я имею ввиду, нормальных, боевых магов, как я. А в бытовики идут слабосилки, вот они знают множество всяких тонкостей и нюансов, а сильным магам, вроде меня, это не нужно. — Кажется, слабых магов он не любит. Или, скорее, пренебрежительно относится.

— А лекари?

— Маги жизни? — Вот тут уже пренебреженья не было. — Ну, у них там всё по-другому. Да и мало среди них мужиков, в основном как раз бабы. В армии и седьмой уровень привечают, охрану выделяют. Тем же слабым огневикам выделять охрану смысла нет, пульнут одним шариком, а потом отдыхают полдня. Огневики вообще тупые, чтоб ты знал. А вот жизнючка, вовремя подлечившая кого-то, пусть даже один раз в день — вещь очень нужная в хозяйстве. Это в армии. А в бытовиках ей наоборот, делать нечего, не заработает она ничего, если будет лечить прыщики в городе, формируя одно заклинание в день.

— Ты ж сказал, что можно использовать накопители.

— А заряжать их кто будет? — Скептически отреагировал призрачный граф. — Свои накопители маг заряжает сам, давать их другим дорого, да и опасно, могут какую-нибудь ловушку прописать, а ты и не заметишь. Это в артефакты обычно ничего нового не пропишешь, заклинание разрушится, вот их и дают заряжать спокойно.

— А накопители — это не артефакты?

— Нет, там нет заклинаний, в них просто сбрасываешь свои излишки, накопители тоже по стихиям делятся, две стихии в один накопитель запихнуть нельзя. А какие излишки у лекарши, когда она всё ядро опустошает за раз?

Ясно. Слабым магам жизни, таким как я, самая дорога в армию, что-то такое я и предполагал. Нет, я помню, что в армии мне было неплохо, но мне, можно сказать, повезло. Только в первый период приходилось постоянно драться с чёрными, которые и дедов строили, но потом мы с двумя воркутинцами навели свои порядки, сразу всё и наладилось. Правда, парой зубов за это на первых порах пришлось заплатить.

Теперь же, получается, мне опять светит армия. Но меня смущает тот страх, какой я испытал, видя окровавленный наконечник стрелы у своего лица. Никогда бы не подумал, что могу ТАК бояться. А ведь, если бы не охватившая меня паника, Цетон бы мне помог, постепенно мы бы перебили всех, с его-то ловкостью и слухом, плюс моё ночное зрение.

И это я был в мирном городе, а что будет на войне? Я слышал, что в средневековье постоянно воевали, вряд ли тут по-другому. А я ещё хотел стать тут чьим-нибудь охранником. Что-то такая карьера меня уже не так привлекает.

— Там опять пришёл вчерашний парень. — Заскочила Сенила в комнату. И опять голая, она же после мытья. И что, она в таком виде встречалась с тем «Бондом»? — Про кольцо спрашивает.

На учёбу денег надо найти обязательно. Если меня научат артефакторству, то никакая армия мне будет не нужна. Мастеровые всегда ценятся, там не в силе дело, а в умении. А любое умение — это знания плюс тренировки.

— Отдай ему кольцо, но с условием, что он найдёт мне оценщика на магические вещи. — Самому разговаривать с парнем мне было неохота. Тем более, что я тут его амулетом занимаюсь, неудобно перед бывшим владельцем.

Кстати, а росток так и не отцепляется, хотя у меня, вроде как, мана уже закончилась. Поднял браслет, но нитка оказалась жесткой, натянулась, чувствую: вот-вот порвётся.

— Бесплатно отдать? — Искренне удивилась она.

— Ну… — Вспомнив, как заплатил за парня колобку, добавил. — Скажи, что он должен мне три монеты серебром. — И, увидев, что девушка явно не хочет расставаться с бижутерией, добавил. — И пусть тебе другое кольцо купит, чтобы не хуже.

— Правильно! — Тут же радостно закивала она и выскочила за дверь. Одеться она посчитала лишним. Тоже мне, дитя природы!

Почувствовал укол ревности, и со злости резко оборвал росток к амулету.

Глава 10

В дверь постучали, а после разрешения, внутрь закатился хозяин таверны. Я ведь даже не знаю, как его зовут, правда, это мне и не интересно.

Выглядел он таким счастливым, что я сразу же забеспокоился.

— Там пришла стража, они хотят с Вами говорить.

— Сейчас выйду. — Как только он вышел, я соскочил с кровати.

Надо быстренько всё убрать в портфельчик, а то с этого хитрого китайца станется обчистить меня, пока вниз хожу. Сам портфель не унесут, я всё ещё вижу нитку к нему, идущую от кольца. Подумав, в три приёма туда запихнул и сумки арбалетчиков. Это же реальные улики, лучше чтобы их никто не видел, я уже на одной улике так прокололся.

Эх, не подумал. Та одежда, что на мне была в момент попадания в тело, оказалась теперь почти в самом низу, чтобы достать, надо опять всё доставать. А та, что на мне совсем расползлась. Сенила разрезала рукав и штанину, а потом зашила в своей манере — криво и косо. Ну и ладно, я раненый, мне можно в таком ходить. Будем считать, что это моя больничная пижама.

— Меня не забудь. — Тут же напомнил о себе призрак.

— Зачем? Не буду же я со стражей драться!

— Мне тоже интересно, что там у тебя хотят спросить. А если там не будет магов, то шпагу никто и не заметит, я опять включу отвлечение.

— Хорошо. — Надо действительно его взять, может, подскажет чего умного, всё же это его мир, его город, да и живёт он на свете давно.

Портфель запнул под кровать и спустился вниз, в обеденный зал.

Внизу меня встретили трое стражников, старший из которых сразу же шагнул ко мне.

— Баронет Ганнидар де Летоно?

— Да, это я.

Стражник внимательно оглядел меня с ног до головы, повернулся к своим сопровождающим и коротко бросил:

— Упаковать и в магистратуру. — И, ехидно так усмехнувшись, добавил. — Можете не стесняться.

Что обозначает его дополнение, я сразу не понял. А зря. Рослые стражники шагнули ко мне, и я тут же получил удар под дых, а согнувшись, ещё и по затылку. Руки мне грубо вывернули назад так, что в незажившей до конца ране стрельнуло, и потащили к выходу. Кажется, сбывается предсказание графа — меня решили прессануть на тему денег. А вот хрен им во всю морду!

Перед закрытой повозкой мне на голову накинули темный мешок, потому я больно ударился раненой ногой, когда меня запихивали внутрь. Усадили явно между двумя стражниками, эти жертвы избытка протеина в рационе мне совсем не оставили места, зажав между собой так, что я даже дышал с трудом.

Ехали минут пятнадцать. После, опять не церемонясь, меня вытолкнули наружу, но мешок не сняли, а повели так. Виляния коридоров, скрип открывающихся дверей, лестница, а потом мы всё же куда-то пришли. Меня усадили на стул и только теперь сдёрнули мешок.

Огляделся. Просто замечательно, антураж я оценил. Средневековую пыточную я так себе и представлял, но вот никак не рассчитывал попасть в неё в качестве объекта пыток. Мне было бы достаточно и просто экскурсии, вот честное слово.

Стул, на котором я сидел, стоял почти посередине помещения, стол с «инструментами» был совсем рядом, а мужик в фартуке, который перебирал эти инструменты, был очень колоритным. Шрам через всё лицо задел и рот, потому казалось, что он ехидно усмехается. Фактуртый типаж.

— Осмотрелся? — Я перевёл взгляд на человека, который задал мне этот вопрос. Интеллигент, среднего роста, значит выше меня, но не намного, возраста «слегка за тридцать». Стоит, ноги расставлены широко, руки за спиной. Поза фашистского карателя. Да, что-то мне окружение нравится всё меньше и меньше.

— Да. — Ответил ему, стараясь сохранять спокойствие. — Впечатлён.

— Тогда, ты понимаешь, что шутки тут никто шутить с тобой не будет. Готов отвечать? — И он махнул рукой в сторону «человека со шрамом» — Альтернативу ты видишь.

— Да мне скрывать нечего. — Усмешка «фашиста» мне не понравилась. Кажется, они вот-вот перейдут «к жёсткому варианту». Опять граф прав, через полчаса я сам буду рад отдать им все деньги, сколько их там у меня есть.

Да даже те, которых нет, согласен буду отдать.

— Тогда говори, кто ты, и что делаешь в этом городе?

— Я Баронет де Летоно. — Мой ответ вызвал очередную усмешку. Кажется, мне не поверили.

— Допустим, ты действительно баронет. — Точно не поверил. — И почему ты тут, а не в своём баронстве?

— Тут я проездом. — Кажется, рассказывать то, что меня сюда отправил их бывший граф, будет ошибкой. — Собираюсь в столицу.

— В столицу? — Деланно удивился он. — Да, мы уже знаем, что люди, которых ты убил, действительно из столицы. Не подскажешь, чем они тебе так не понравились?

— Тем, что пытались меня убить.

— И за что? — А теперь он и вовсе не поверит. Но что поделать, если другого ответа у меня нет?

— Сказали, за то, что мимо проходил.

— А, так ты с ними общался, перед тем как их убить! — Он покачал головой, как будто осуждающе. — Надо же, как нынче опасно быть простым прохожим. — Он обошёл вокруг меня, но я сразу же решил, что вертеть за ним головой не буду.

Была у меня подруга, актриса драматического театра. Так она была натуральная актриса не только на сцене, но и в жизни. Пожив с ней, я понял, что фраза «вся жизнь — театр» для актёров далеко не шутка. Они реально так и живут, как будто всегда на сцене.

Так вот, такие «паузы с проходом» в исполнении подруги я наблюдал регулярно, и давно знаю, что надо просто делать вид, что занят своими делами, пока этот «нагнетатель драматизма» ходит по своим загадочным делам.

— Так как, говоришь, тебя зовут? — Спросил он из-за спины. Еще один приём, тут нельзя оборачиваться.

— Баронет де Летоно. — Но и хамить я не буду, хотя очень хочется. Инструменты меня всё же напрягают, честно говоря. А ещё раненая рука опять заныла, всё же её нещадно подёргали.

— Ганнидар де Летоно?

— Да. — Это они что, сомневаются, что я это я? В смысле, парень, в теле которого я сейчас. Так это что, сны были неправдой? Стоп! Ганнидаром меня и Сенила назвала, точно! Нет, не собьёте вы меня.

— А известно ли тебе, парень, что баронет Ганнидар де Летоно погиб при нападении разбойников? — Оп-па. Интересно девки пляшут. То, что парня могут признать погибшим, я как-то не учёл. — В канцелярии столицы уже имеется прошение о признании баронетом другого человека, но пока что это прошение не удовлетворено, потому что не прошёл год со дня пропажи баронета, а кандидат не имеет в родственниках ни одного благородного, да и рождён не в браке.

— Ну, он родился от барона, просто тогда тот не был бароном, а был мужем баронессы де Летоно, моей матери. — Сны, как вы меня сейчас спасаете! Вряд ли постороннему будут знакомы такие подробности. — Уже потом, она передала титул мужу, но титул наследника, баронета, я лично никому не передавал. И не собирался даже.

— Так ты всё же утверждаешь, что ты и есть Ганнидар?

— Да.

Я видел, что сомнения зародил, но вот как доказать, что я и есть баронет, не знал. Не вызывать же сюда «папочку», который меня и пытался прикончить. Он реально может меня «не узнать» и тогда вообще шансов нет.

— Кажется, мы не договоримся. — Сделал какие-то выводы для себя мужик. Кстати, вечно забываю…

— А Вы бы не могли сами представиться?

— Чего? — Я явно выбил его из построения каких-то планов, но сдаваться не собирался.

— Я говорю, мне бы хотелось знать, с кем я разговариваю. — Поугрожаю, все благородные любят угрожать. Во всех фильмах так. — Чтобы, когда всё разрешится, точно знать, кому сказать «спасибо».

— Вот только угрожать мне не надо, я нахожусь на службе Империи, и слежу за выполнением её законов. — Сражу же просёк мужик, куда ветер дует. Но не испугался, а как-то напрягся.

— А разве по закону Вы не должны мне рассказать, кто Вы такой, в чём меня обвиняют, кто свидетель обвинения. — На самом деле я не знал, какие тут законы, но решил, что тут, как на экзамене — главное говорить уверенно. — Тем более, человеку, который утверждает, что он — благородный, да ещё и аристократ.

— Обвиняют тебя в убийстве пятерых человек. — Всё же ответил «фашист». — А свидетелем выступает гражданин Фу Вей. Мы уже знаем, что несколько убила твоя рабыня, а не ты, но это не имеет большого значения, отвечать всё равно тебе.

— Что Вы, совсем не собирался приплетать сюда девушку. — Да Сеннилу даже наш «гуманный суд» не обвинил, а признал недееспособной и в психушку упрятал. — А кто это — Фу Вей?

— Владелец таверны, в который ты живёшь вдвоём со своей рабыней. — На будущее: никогда не ссориться с хозяином таверны, если собираешься в ней жить.

— Ну, вот видите, почти всё и разъяснилось! — Постарался улыбнуться я доброжелательно и радостно. В который раз граф оказывается прав, это уже какая-то нездоровая тенденция. Опыт не пропьёшь. — Теперь я знаю первого кандидата, которого вызову на дуэль, как только отсюда выйду. Думаю, лжесвидетельство достаточный повод, чтобы служители закона не мешали мне вершить справедливость?

— Так ты утверждаешь, что Фу Вей врёт? — Он явно заинтересовался, но как-то насмешливо, как будто играет как кошка с мышкой. Его забавляют мои трепыхания. — Но тут твоё слово против его слова.

— Во-первых, я благородный аристократ. — Не знаю я местных законов, но у аристократов обязаны быть привилегии в таком деле, как суд и показания свидетелей. Да и граф утверждал, что благородным верят на слово. — А во-вторых, есть такая чудесная штука, как амулет правды.

— Амулет правды? — Вот тут он заинтересовался всерьёз. — И он у тебя есть?

— Представьте себе, да! — Правда, я не знаю, как он работает, но разберусь, граф, если что, подскажет.

— Откуда у тебя такая дорогая и специфическая игрушка? Они не разрешены к свободной продаже.

— А вот об этом позвольте промолчать. — Теперь моя очередь ехидничать, но это от осознания своей ошибки. Что амулет правды — вещь дорогая и запрещённая, я не знал, и теперь этот тип в курсе, что у меня есть средства, которые можно отжать, и рычаг, на который можно давить.

Столик с инструментами стал немного ближе.

— Меня зовут Берг Свейн. — Вдруг стал серьёзным главный стражник. — Я старший следователь по убийствам и другим серьёзным преступлениям против Империи. Пропавший баронет Ганнидар де Летоно был одарённым, Вы можете подтвердить это?

Да-а, не ожидал. А ведь блефовал, угрожал. А только и надо было намекнуть, что я одарённый. Привык это скрывать, но сейчас-то я не беглый раб или скрывающийся чернокнижник, а благородный аристократ.

— Да, могу. Но чуть позже, а то я потратился, недавно заряжая свой амулет. — Отвечать постарался беспечно, действительно немного успокоившись. Смог я вырастить канал маны один раз, смогу и второй. — Подождёте до завтра?

Старший следователь уже не улыбался, а серьёзно задумался.

— Вы можете подтвердить всё, что тут сказали под амулетом правды?

— Конечно. И если вдруг приедут люди из баронства, могу их опознать. — Вот так вот, не они меня, а я их опознавать буду.

Следователь кивнул, как будто принимая к сведенью сказанное мной, но как не очень важное.

Да, я точно такого не ожидал.

— Тогда попрошу Вас посидеть немного, я сейчас приду. — И вышел. Помещение не имело дверей, просто проём втёмный коридор. Шутник, как будто я связанный куда-то смогу убежать.

Ждал минут десять. Руки мне никто не развязал, они порядком затекли, но не просить же мужика в фартуке. Я вообще не знаю, умеет ли он разговаривать, во всех книжках и фильмах палачи немые.

Следователь вернулся с теми же двумя охранниками, но без их старшего. Они меня развязали и встали сзади.

— Пройдёмте, баронет, нужно проверить Ваши слова при свидетелях. — Отлично, мой статус заметно поменялся, но они ещё в сомнениях. Баронетом может объявить себя любой дурак, а вот будет ли он при этом будущим магом, вот это ещё вопрос.

Оказалось, до этого мы были в подвале, но это явно не тюрьма. Двери все не заперты, пахнет какими-то растениями. Я бы подумал, что это кладовая, но опять же, почему двери-то все открыты?

Поднялись по лестнице на первый этаж, зашли в кабинет. Тут было два стола, один перед дверью, второй сбоку. За первый сел старший следователь, а за вторым уже сидело три человека. Один собрался что-то писать.

Мои конвоиры поставили меня почти посередине комнаты и сами отошли.

— Я, старший следователь дел города Каторен Берг Свейн, провожу дознание человека, который утверждает, что он является баронетом Ганнидаром де Летоно, пропавшим без вести сто три дня назад при следовании на учёбу в Академию города Кальден. — Следователь встал и заговорил, а писарь сразу же начал записывать. Для чего нужны ещё два человека, я сначала не понял. — Свидетели утверждали, что баронет погиб, но тело не было найдено, потому баронет Ганнидар де Летоно был объявлен пропавшим без вести сроком на один год, как того требует закон о наследовании. Данные предоставлены сегодня канцелярией города Кальден по моему запросу. — Тут он остановился, глубоко вздохнул и опять сел за стол. Похоже, всё ранее сказанное, он на одном дыхании выдал.

Кажется, другие были не в курсе дела, потому что те двое, которые не записывали, с большим любопытством уставились на меня.

— Назовите себя. — А вот это следователь сказал уже явно мне.

— Баронет Ганнидар де Летоно. — Следователь посмотрел на смотревших, те оба кивнули, подтверждающее.

— Это правда.

— Это правда. — Писарь опять углубился в свою писанину.

— То, что присутствующий тут человек, является баронетом Ганнидаром де Летоно, подтверждено двумя амулетами правды и тремя свидетелями. — Ясно, это свидетели. Кто третий «свидетель», я не понял, но для себя решил, что это я придираюсь. Нервы шалят.

— Подтверждено.

— Подтверждено. — Опять записано. Отлично, теперь пусть кто-то попробует даже вякнуть на тему, что я не баронет.

— Расскажите, баронет, что Вам известно по случаю убийства пяти людей возле таверны «Хвост Дракона», в которой Вы проживаете.

А вот тут осторожно. Амулет правды — это серьёзно, мне верят, значит, рассказываем правду, но надо предоставить дело так, как будто я вообще не при делах.

— Вчера служанка таверны сказала, что со мной хотят поговорить. Кто, она не знает, да и по её описанию позвавшего я не узнал. — Начал я рассказ. Рассказывая анекдоты или истории, я обычно жестикулирую руками, а тут этого делать нежелательно, приходилось сдерживаться. — Вышел на крыльцо и услышал, что кто-то стонет за углом. — Рассказывал, как рассказывал бы сюжет фильма, играя голосом и выражением лица. — Я решил пойти посмотреть, кто там стонет. — Тут напряжённая пауза, во время которой я коротко глянул на следователя. Судя по его удивлённому лицу, такой глупости никто бы делать не стал, кроме меня конечно. — Но только завернул за угол, как раз! Мне в лицо прилетела стрела! — Возглас, пауза, обвожу взглядом слушателей. Да, рассказ и их захватил, отлично. — Но я успел от неё защититься рукой, правда, я был без доспехов, и стрела проткнула мне руку. — Задрав рукав, я показал место, где у меня рана.

— Вы поймали стрелу рукой? — Быстро уточнил Берг. Недоверчиво уточнил. — Ночью, в полной темноте?

— Да. — Ответить постарался небрежно, вроде как «а что такого-то?», но улыбка самодовольства всё равно выползла на лицо. — Просто стрела прилетела немного сбоку, вот и не успел среагировать. Вторую я уже отбил шпагой. — Видя, что это утверждение ОЧЕНЬ впечатлило всех, захотелось показать язык, как в детстве. Это тело на меня влияет, я уже давно понял. — Обоих стрелявших я убил, но потом ошибся, решив, что стрелков больше нет. — Показал, как я расстроен своей ошибкой. Хотя чего уж там, реально расстроен, как дурак же попался. — Завернул за угол, но был подстрелен сзади в ногу, и захвачен в плен главными зачинщиками стрельбы. — Настала очередь задрать штанину и показать рану там. Рассказывать про то, что там пытали моего «знакомого», я посчитал лишним. Раз они про него не спросили — я ничего не говорю. — Главный этих людей сказал, что я всего лишь случайный прохожий, но оставлять свидетелей он не хочет, после чего приказал меня убить.

Тут мне захотелось похулиганить, и я сделал длинную паузу, видя, как они все меня слушают. Кажется, с развлечениями у них тут не очень.

Тяжело вздохнул, сделал лицо, как будто сожалею о чём-то.

— Моя рабыня, услышавшая этот приказ, их всех убила. — Закончил я коротко. Про здоровяка, которого я подло убил из-за угла, решил не говорить.

Общий выдох показал, что мне вполне можно выступать на сцене, уроки актёрского мастерства от моей подруги пригодились.

— Все слова — правда. — Немного торжественно подал голос первый свидетель.

— Все слова — правда. — Уверенно кивнул второй.

А писарь, как будто опомнившись, тут же застрочил пером.

— Баронет де Летоно, Вы признаётесь невиновным в убийстве напавших на Вас людей, у Империи Менаран нет к Вам претензий. — Это, опять вставший, старший следователь торжественно закончил дознание. — Вы свободны.

— Подтверждено.

— Подтверждено.

Вот и прекрасно.

На выходе меня встречала Сенила, закутанная в какое-то покрывало, со шпагой в руках, и Джейм Бонд. То есть, я хотел сказать Сорест Хост.

— Баронет, ты безрукий и безголовый. — Вместо «здрасти» приветствовал меня призрак графа. — Ты что, не мог меня сразу прицепить на пояс? Бросил меня валяться посередине таверны, хорошо, что твоя рабыня успела меня поднять, пока сознание не потеряла.

— От чего это она сознание потеряла? — Не понял я.

— От того, что тебя увезли далеко, дубина ты! — Ещё больше распалился граф. — Этот парень, что рядом с ней, сразу понял, что к чему и организовал нашу доставку сюда, она же посередине таверны голяком разлеглась. Откуда он узнал, что ты тут, я так и не понял, но он был уверен.

— Дар, с тобой всё хорошо? — Сенила прямо сияла, а когда отдавала мне шпагу, всё норовила ко мне прикоснуться и подержаться подольше.

— Да, всё отлично. При свидетелях было подтверждено, что я и есть баронет Ганнидар де Летоно. И что тех пятерых я убил, защищаясь. Ну, и ты убила, защищая меня.

— Документ на руки получил? — Это влез призрак.

— Какой документ? — Мне вообще ничего на руки не дали. Проводили до дверей и попрощались.

— Раз процедурой опознания ты признан, то об этом должен быть официальный документ. Такая процедура стоила раньше полсотни золотых для благородных, но раз тебе её уже провели, чего бы не воспользоваться и не получить заключение на руки?

Мысль была дельная. Я же до сих пор без паспорта, а защититься от очередных «маски шоу» местного ОМОНа такой документик бы точно помог.

— Сенила, подожди меня тут. Я вернусь, просто кое-что спрошу. У кое-кого.

Следак нашёлся в том же кабинете. Нет, он не отказывался, что да, процедура уже проведена, но утверждал, что за выдачу документа всё равно нужно заплатить, то, сё…

— Кажется, пора вызвать его на дуэль. — Решительно заявил граф. — Он тебя незаконно задержал, раз допрашивал в какой-то непонятной каморке явно оборудованной для таких, как ты. — Я ему уже вкратце описал свои ощущения и непонятки с «пыточной», на которые обратил внимание. — Но когда понял, что ты можешь быть одарённым, а они все наперечёт, постарался прикрыть себя процедурой опознания.

— Берг Свейн. — Я опять улыбался, снимая с пояса шпагу. — Давайте так: я хочу удовлетворения. Вы либо умираете на дуэли, либо выдаёте мне все документы в качестве извинения. — Рука моя дернулась, изобразив финт. Это граф решил повыделываться, я его не просил. — Так что Вы выбираете?

— На Вас поступил донос, я не мог не отреагировать, я лицо официальное. — Судя по застывшему лицу, шпага на него подействовала, но видимо, недостаточно. — Всё было проведено согласно процедурам, принятым канцелярией империи Менаран.

— Ни за что не поверю, что за каких-то триста лет приняли закон, позволяющий выкручивать руки аристократу. — Тут же проконсультировал меня призрак. — А уж в пыточную нас можно было доставить только по прямому указанию короля. Ну, теперь императора.

— Господин главный следователь. — Укоризненно покачал я головой. — Я сразу сказал, что я баронет, а вы мне руки выкручивать, мешок на голову. Скажете, закон так сильно поменялся за те сто дней, что я отсутствовал в империи? Вы серьёзно? Тогда покажите мне указание от императора о доставке меня в пыточную!

— Тут произошло недоразумение…

— Которое вполне можно решить дуэлью! — Тут же прерываю его я. — Виновный должен быть наказан, либо он должен извиниться. Документы на меня и мою рабыню я могу посчитать достаточными для извинения. — Я вспомнил, что и Сенила «паспорта» не имеет. — Или дуэль. Меня устраивают оба варианта.

— Я посмотрю, что можно сделать в Вашем случае. — Всё же окончательно не сдался старший следователь. Твёрдый орешек. — Давайте встретимся по этому поводу завтра.

— Хорошо, день я могу подождать. — Если подумать, я не особо и тороплюсь. — Мне ещё с вашим Фу надо разобраться, с этим «лжесвидетелем». — Решил не кланяться, а просто поднять шпагу, намекая. — До завтра.

И, развернувшись, вышел.

Часть третья. Интерлюдия.

Главный среди воров города Каторен, по прозвищу Степной Кот, смотрел на стоящего перед ним в глубоком поклоне человека. Смотрел и думал. Ситуация возникла очень неоднозначная.

Совсем недавно, всего шесть лет назад, его учитель отправил его в этот город, наказав организовать здешних воров во что-то, похожее на гильдию, которая была в столице. И Степной Кот сделал всё возможное и не возможное для этого.

Кот очень уважал своего учителя. Даже если бы кто-то сказал, что он его боготворил, то не очень-то этот человек бы и ошибся. Его, простого степняка, бывшего раба, учитель поднял до великих высот преступного мира, постоянно наставляя и защищая.

Совсем недавно по почте пришло сообщение, что учитель направляет сюда своего родного сына. Внешность парня была Коту неизвестна, но у него должен был оказаться «перстень наследника», кольцо с символом воров столицы.

У учителя было много врагов, и он пока что не мог принять сына в самой столице, вот и отослал его под защиту и наставничество своего ученика. Степной Кот был горд оказанным доверием, ожидая приезда мальчика, но оказалось, что в пути на них напали, вся охрана погибла, спастись удалось только сыну учителя и всё.

Уже в городе на мальчика произошло повторное нападение, но там его спас прохожий. Может это была случайность, но Кот был уверен, что это рука кого-то из богов. Не бывает таких случайностей, когда тёмной ночью шёл мимо какой-то неизвестный паренёк, которому едва исполнилось шестнадцать, и спас сына учителя, перебив пять человек. Парень почти в одиночку убил полную руку наёмников из столицы, получив при этом парочку незначительных ран, которые прошли к утру.

И теперь из-за человека, который стоит перед ним, Кот едва не пошёл наперекор воле учителя и какого-то бога.

— Тобиас, ты хочешь жить? — Тихий вопрос вызвал дрожание колен, у стоящего в поклоне.

—Да, конечно, Степной Кот. — Выпрямился и опять низко поклонился тот.

Поклоны ввёл в обиход Кот лично. До этого любые церемонии или условности не были в чести у воров, они считали себя «свободными от закона». Глупые, закон есть всегда, просто люди, которые его устанавливают, меняются.

— Берг сказал, что это ты ему указал парня, сказав, что тот при деньгах и врёт всем, что баронет. Это правда?

— Тут дело было немного не так, я просто слышал, как Фу говорил…

— Молчать. — Нет, он не кричал. Он спокойно приказал, и скупщик краденого Тобиас тут же замолк, как будто ему заткнули рот. — Баронет своей шпагой отбивает стрелу из арбалета. — Задумчиво проговорил он, как будто рассуждая. — Стрелу, пущенную из темноты. Внезапно. — Видя, что сказанное дошло, он закончил мысль. — А теперь он ищет того, кто на него доложил в охранку. На дуэль хочет вызвать.

Тобиас упал на колени. Что ж, теперь он понимает, в какую дыру загнал себя своей жадностью, сообщая непроверенную информацию своему зятю, работающему в страже.

— Как ты вообще про него узнал?

— Новенький парень, которого ты принял, сказал, что тот ищет скупщика и оценщика амулетов. Ищет среди воров. Не будет же настоящий баронет этим заниматься, он бы к магам пошёл.

— Да, но возможно он эти амулеты тоже украл. У кого-то из родных, у того же отца. И теперь не хочет, чтобы кто-то узнал, что он их продал. — Но рассуждения скупщика он понимал. Только вот, тот ошибся и теперь должен ответить.

— А Фу сказал, что пацан одет хуже крестьянина и торгуется, как пустынник, а все знают, как благородные не любят торговаться. — Кажется, этот помёт койота решил, что ему ничего не грозит, вон как живо заговорил, считая, что может оправдаться.

— Ага, бедный он, одет плохо! И имеет в рабынях телохранительницу, внешне похожую на ублажательницу, но убивающую по косому взгляду на её хозяина. Ты совсем тупой? — Закончил он выслушивать глупые оправдания. — Узкоглазый сказал то, что видел, он не соврал, но баронет обещал отомстить и ему. Баронет зол за свой арест, а Берг Свейн, твой зять, не хочет умирать. И он показал на тебя, как виновного в неправильной информации, но раз ты мой человек, то я и должен решить твою судьбу.

Если бы дело можно было решить, просто отдав этого червяка баронету, Кот так бы и поступил. Но сын учителя сказал, что обещал помощь своему спасителю. Помощь и деньги. Деньги учитель выдаст сам, он уже подтвердил, что согласен и с суммой и с причиной, сообщение Кот получил утром, но вот помощь нужна прямо сейчас.

— Тобиас, я вижу только один способ тебе остаться в живых. — А вот потом надо бы устроить этому человеку «несчастный случай». — Ты пойдёшь к баронету. — Видя, что тот хочет что-то сказать, тут же жёстко одёрнул. — Заткнись. Я сказал, ты пойдёшь к этому баронету, скажешь, что ты по рекомендации от нового парня. Предложишь свою помощь, и купишь у баронета всё, что он решит тебе продать. Купишь по ценам, чуть-чуть ниже тех, по которым эти вещи могли бы продаваться в гильдии магов. Понятно?

— А если мне не хватит денег?

— Попросишь у зятя! — Как и все воры, Кот не любил стражников, потому эта фраза вышла даже не ехидной, а мстительной. — Найдёте, если жить хотите. А я, в свою очередь, обещаю, что баронет после этого забудет о вашем существовании. — Например, твёрдо пообещаю этому парню, что ты, Тобиас, это лето точно не переживёшь.

— Но ведь придётся ещё и оценщикам из гильдии магов платить. А они запросят вдвое за срочность и соблюдение тайны.

— Я непонятно сказал? Хотите жить — деньги найдёте. Впрочем, мы можем поменяться. — Решил пошутить Кот в своей манере.

— Это как?

— Раз у тебя совсем нет денег, то ты выплатишь мой долг, а я твой. — И видя, как загорелись глаза у торгаша, уточнил. — Я обещал выплатить баронету две тысячи золотом в качестве компенсации за причинённые неудобства. — То, что эти деньги — плата за спасение сына учителя, и платить их будет сам учитель в столице, никто знать не будет.

— Э-э, что ты, Кот! — Тут же заскулил торговец. — Я не говорил, что у меня совсем нет денег, я совсем не это имел ввиду.

— Две тысячи золотых утихомирят благородного на день-два. — Продолжил Кот, прерывая это глупое бормотание. Эту версию он решил скормить всем местным, чтобы узнали, во сколько ему обходится успокоить благородного, который ещё и будущий маг. Потом под это дело можно будет потрясти всех местных воров и торгашей на «восполнение финансовых потерь». А скупщик уже его утомил. — За это время ты должен решить ВСЕ его местные проблемы. Что хочешь делай, как хочешь его ублажай, но чтобы через два дня он успокоился и уехал. Если этот благородный задержится по твоей вине, следующие две тысячи будут из твоего кошелька.

И отвернулся в сторону, показывая, что разговор окончен.

Глава 1

— Ты меня понимаешь? — Очередной хозяин смотрел на меня, как на какую-то диковинную зверюшку. — Отвечай быстро.

— Понимаю. — Удивительно, но я действительно его теперь понимал, хотя раньше язык, на котором говорили все окружающие, был для меня незнаком.

Хозяин удовлетворённо кивнул, махнул рукой надсмотрщикам, и меня вывели из палатки, куда привели час назад. Получается, этот жадный тип заплатил магу, чтобы я изучил местный язык. Кажется, меня готовят под конкретного покупателя, иначе я не вижу причины вкладывать больше десятка золотых в какого-то там раба.

Отвели меня в мою клетку. За последние дни я к ней уже привык, даже считал её своеобразным домом. Петанию, девочку, которая жила в ней вместе со мной, можно даже считать моей женой. Мы спали вместе давно, уже в первую ночь она сама пришла ко мне, оседлала, не обращая внимания на мои стоны от боли во всём избитом теле.

— Привет, Дар. — Сразу же улыбнулась она мне. — Как всё прошло?

— Замечательно. — Теперь мы хоть сможем с ней поговорить, как нормальные люди, а то только именами и смогли обменяться. — Я теперь тебя понимаю.

— Я очень рада. — Не знаю, как раньше, но сейчас она довольно равнодушно мне отвечает. Когда она говорила на непонятном мне языке, я этого не замечал, а вот теперь вижу, что нет у неё ко мне ничего. Непонятно только, чего она тогда ко мне каждую ночь упрямо лезла, даже когда я был не в лучшем состоянии?

Настроение, которое и так было не очень, упало ещё ниже. Пока шёл, думал, что раз теперь мы понимаем друг друга, то я смогу уговорить её на побег. Но вот теперь шансы на это сильно упали.

План побега никак не вырисовывался. Теперь за мной постоянно следили, пол в клетке был дощатый, ничего быстро или незаметно не нарисуешь. С усмирителем на шее мне только и оставалась ритуальная магия, но не зря же я в своё время так усиленно изучал по ней всё, что смог найти в нашей библиотеке. И я рассчитывал на помощь девочки. Раньше.

— Петания, я тебе нравлюсь? — Задал я вопрос, который долго обдумывал, сидя на полу в углу клетки. Да, вопрос прозвучал глупо и жалко, но задать его было нужно.

— Ты симпатичный. — Кивнула она.

— Скажи, зачем ты каждую ночь приходишь ко мне, ведь я тебя не зову. — Видя, что она поморщилась, поспешно добавил. — Можешь не отвечать, если тебе неприятна эта тема.

— Пока я хожу к тебе, меня не берут к себе на ночь другие. — Тихо проговорила она, глядя в сторону. — А если я понесу от тебя ребёнка, то вообще оставят в покое до его рождения. Хозяин обещал.

И она серьёзно посмотрела на меня. Такой поворот я никак не ожидал.

— Ты одарённая? — Появилась у меня мысль.

— Да.

Вот теперь мне стало многое понятно. Этот хозяин купил меня как осеменителя одарённых рабынь. Мне ещё повезло, что я работаю над молодой и симпатичной, думаю, меня ждут впереди и не такие приятные ночи. Но для чего меня обучили местному языку, я до сих пор не понял.

* * *

Проснулся я от того, что какая-то лошадь громко заржала. Было ещё темно, судя по тому, что окружающие краски были для меня не такими яркими, как днём. В это время я старался не показывать другим свои глаза, поблёскивающие от любого отражённого света, ходил всегда прищурившись. Тут средние века, народ мнительный, решат, что я какой-нибудь монстр и прирежут, пока сплю.

Уже восемь дней мы с Сенилой в дороге. Сны парня, что раньше был в этом теле, не посещали меня давно, этот был немного неожиданным. Возможно, сон спровоцировало то, что эту ночь я засыпал в объятиях своей рабыни, которая всё же уговорила меня не обращать внимания на окружающих. Ну и оторвалась по полной, вопя в своей обычной манере, на всю стоянку. Не сказать, что мне было стыдно, скорее неудобно, женщин в караване на всех явно не хватало. Ко мне подходили за эти восемь дней дважды, с просьбой продать рабыню «на один раз», но я посылал. Любви ко мне это не прибавило, но мне с ними детей не крестить. Тут средневековье, подцепит она чего-нибудь у этих «джигитов», как я её буду лечить? Амулет лечения между ног запихивать?

Парень, которого я «спас», не обманул. На следующее утро, после того, как меня забирали в участок, от него ко мне пришёл скупщик, приведя с собой двух магов-оценщиков. Оценщики определили все мои трофеи из амулетов, рассказали, что и сколько стоит. Эксклюзивного или запрещённого (кроме амулета правды) ничего не оказалось, но и то, что было, стоило далеко не копейки. В общей сложности, то, что мы сняли с хозяйки борделя, с вора и напавших на меня наёмников, потянуло почти на полторы тысячи золотых, очень солидную сумму по местным меркам.

Камни я решил не продавать, мне сказали, что в столице за них можно выручить сумму гораздо большую, а алхимические зелья вообще никто брать не захотел, кроме как по цене «заплачу за тару». Символы на бутыльках были известны, но они, оказывается, полное название в себе не содержали, просто какие-то условные обозначения, понятные только самим алхимикам. А местные алхимики были из другой школы, и обозначения у них были свои. Нет тут латинского языка, единого для всех аптекарей мира, как на Земле.

Если прибавить те четыреста с лишним золотых, что были у меня до этого, то у меня набралось почти две тысячи золотом, а год учёбы в академии стоит девятьсот. Да ещё и в самом городе Кальден, столице империи, где и стоит Магическая Академия, мне обещали выдать две тысячи, как только я приду по указанному адресу и покажу кольцо, то самое, с клыкастой головой. Кстати, я внимательно рассмотрел кольцо, кажется, эта ушастая голова летучей мыши, а не кошки, как я думал вначале.

На то, чтобы оплатить учёбу на все три года, денег теперь хватало, даже оставалось на то, чтобы жить не на улице, и питаться не святым духом. Только вот учёба в империи начинается не осенью, как на Земле, а весной. А сейчас ещё лето, до начала учебного года ждать и ждать. Точнее, жить и жить, а ведь после получения мною официальных документов, я опять «ожил», о чём тут же доложат барону де Летоно, моему «папочке». До начала учебы, если я буду жить в столице, у него будет тысяча и одна возможность организовать мне «несчастный случай».

За документ Сениле, кстати, мне пришлось всё же заплатить, но я решил не придираться. Сумма в два золотых за официальную бумажку меня устроила, я и так заработал на трофеях больше, чем рассчитывал, нечего жадничать.

Подумав, я решил, что сразу отправляться в столицу с помощью графа по древним дорогам будет глупостью. Не стоит светить такую возможность, а то я сегодня тут получил документ, завтра там где-то официально засветился. Палево. Лучше подзаработать немного вдали от всех, поучиться магии. Заодно и от барона скроюсь на какое-то время. Рано нам ещё встречаться, слаб я.

Кстати, о магии. Этот скупщик нашёл в городе мага жизни по имени Сренотин, который посмотрел амулет, доставшийся мне в качестве трофея. И что интересно, граф этого мага знал, вспомнил, только услышав имя и то, что он маг жизни.

— Так этот слабосильный пройдоха приехал сюда, стоило только мне пропасть! Понятно! Мы с ним в разных группах учились и даже на разных курсах, но он как-то увёл у меня одну девицу из купеческих дочек. Мы тогда чуть не подрались, но до дуэли дело не дошло. Потом, правда, она и его бросила, ради одного аристократика, а мы же с ним из мещан. Вот мы и выпили с ним мировую, да и после учёбы общались иногда, пока я в армию не завербовался.

— Передать ему привет от тебя?

— Ты что! Если он узнает, что я в этой шпаге, можешь сразу попрощаться со мной. Да и ты, скорее всего, от него не выйдешь.

— Ты же сказал, что вы дружили. — Для меня «пили вместе» и «дружим» — одно и то же.

— Запомни, баронет: маги не дружат. Никто и ни с кем. Всё, что важно в жизни мага — это его сила, да ещё и развлечения иногда. Усилить себя за счёт пойманной сущности мастера магии не откажется ни один маг, и тем более этот слабосилок, а я слишком далеко от дорог перекрёстка, чтобы сбежать от аркана для душ.

— Я понял, про тебя молчу.

— Вообще при нём не разговаривай со мной, он сразу же услышит. Я же тебе говорил, что маги могут общаться через сущности так, что их не слышат простые люди, хотя этого и не любят. При таком общении сущности взаимопроникаются, считается, что это опасно. Учти это, и никогда не разговаривай со мной, если рядом какой-то маг. Да даже если рядом просто одарённый, они тоже услышать могут.

Сренотин посмотрел амулет, и подтвердил его индивидуальную привязку на ауру владельца, из-за которой он бесполезен для других. Сам он перепривязать не смог, сказал, что этот амулет привязывал маг воды, вот к нему и надо обращаться. Просил продать амулет ему, но назвал такую смешную цену, что я, конечно же, отказался. Зато по совету графа, я сам купил у него несколько одноразовых лечилок, которыми пользовались наёмники и авантюристы. Кстати, одна из них нашлась и среди вещей, снятых с убитого вора, он действительно успел подлечиться, когда призрак его обездвижил, ранив в плечи.

— Ты ещё не маг, потому сам не сможешь сформировать лечебное заклинание, но вот напитать его за день-два и активировать — запросто. — Тоном «отец поучает глупого сына», граф объяснил, зачем мне это нужно. — Постепенно изучишь и структуру самого заклинания, а когда ядро подрастёт — у тебя уже будет изучено простейшее лечебное. Большой плюс, кстати. Да и тренироваться лучше не просто так сливая ману и опять накапливая, а с пользой.

— А зачем мне несколько таких амулетов, у меня же один уже есть? — Правда, тот, что был у меня, был в виде браслета, надеваемый на руку, как наручные часы, а те, что я потом купил — просто какие-то полудрагоценные камни без каких-либо креплений.

— Они не вечные, разрушаются быстро, да и пока изучаешь и заряжаешь, можешь испортить. Лучше иметь запас.

Я решил не пренебрегать советом бывалого человека и всё же раскошелился на пять одноразовых лечилок дополнительно, буду изучать встроенное заклинание и тренироваться гонять ману. Ещё купил у мага инструкцию по медитации, говорит, с учёбы осталось. Хранить триста лет какую-то книжку, чтобы потом отдать её за серебряную монету? Вот это я понимаю, запасливость!

Ещё, по дороге в таверну, я зашёл к картографам и купил карту. О! За неё запросили восемь золотых, и я, услышав такую цену, хотел сначала набить морду продавцу, но меня отговорил мой постоянный спутник.

— Гильдия картографов постоянно отправляет своих людей разведывать новые земли. Платят они неплохо, желающих находится тоже не мало, но вот возвращаются далеко не все. Пойми, хорошая карта столько и должна стоить. Наоборот, если она дешёвая, значит, её нарисовали пьяные стражники, придумавшие всё от начала и до конца. Особенно, если это «карта зарытых сокровищ», что тебе предложили на рынке. — И он засмеялся в своей обычной грубой манере.

Карта была большой, примерно метр на метр, красиво оформлена, но для меня выглядела очень непривычно. Север и юг обозначены не были, за центр взята столица Империи, а остальные баронства, графства и страны уже вокруг неё. Ещё были непонятные значки, пояснения к которым не было, но покупать «инструкцию» за ещё один золотой я не стал. И так нормально.

— Граф, могу тебя обрадовать, твоего графства не существует. — Решил я просветить призрака, посмотрев карту. Своё баронство я нашёл, нашёл и город, в котором находился сейчас. По меркам России действительно рядом, а вот по меркам средневековья — очень далеко. Кстати, тут и города, в которых есть порталы, указаны. В этом городе портал тоже был, что и не удивительно, всё же бывшая столица графства.

— Как так? — Тут же забеспокоился граф.

— А вот так. Тут указано, что есть баронство Каторен, другие баронства и наделы, а вот графства нет. Видимо, поделили между собой твои наследнички.

— Вот же змеиные дети! — Расстроился он. — Надо было их всех в колыбели удавить. Как же так? Сильное графство, развивающееся, и вдруг взяло и распалось.

— Не переживай, стану бароном, захвачу все ближайшие баронства, твоё в том числе, и буду графом. — Решил я его подколоть.

— Не, не захватишь. — Совсем не обиделся тот. — Тебя же убьют ещё по дроге в столицу, ты же просто притягиваешь неприятности. — И заржал в своей солдафонской манере. Ну, хоть расстраиваться перестал.

Пока я решал, куда мне отправиться, чтобы ещё и заработать при этом, всё тот же скупщик предложил устроить меня в охрану выходящего каравана. Выходить он будет завтра рано утром, сформирован он уже давно, но этот пройдоха обещал договориться. В результате его переговоров я получил место в подразделении охраны, в которую входило пять охранников-джигитов старшего каравана по имени Ахмед, чуть больше десятка охраны, которую набрали другие участники каравана, пятёрка авантюристов и я с Сенилой. Платить обещали пятнадцать серебряных монет в день, что было в полтора раза больше обычной ставки охранника, потому что я был «один в двух лицах». Сенила, продемонстрировавшая своё умение стрелять из арбалетов и метать кинжалы, была признана за полбойца, и обеспечила мне эту прибавку к жалованью.

Конечно, с самого начала не обошлось без проблем. Место мне выделили в одной из крытых кибиток, но место было одно, спать можно было только по очереди. И практически в первый же вечер я был поднят одним испуганным охранником, который что-то там лопотал на своём.

Моя звезда-рабыня опять умудрилась привлечь к себе внимание. Горячие южные парни ходили вокруг неё гоголем, но я посчитал, что статус «рабыни баронета» защитит её от посягательства. Но ошибся. Судя по валяющемуся телу, который знакомо баюкал свою руку, кто-то опять протянул свои грабельки туда, куда не следует. Сенила стояла рядышком, вертя в одной руке кинжал, а в другой удерживая заряженный арбалет. Она сегодня должна была дежурить, как охрана, и была «во всеоружии».

— Баронет, почему Вы не предупредили, что Ваша рабыня защищена магически? — Ахмед, собственно и являющийся владельцем и организатором каравана, смотрел на меня очень зло, но явно заставлял себя сдерживаться. — Мой человек пострадал.

— Уважаемый Ахмед. — Начал я неспешно, но насмешливо. — В этом караване множество чужих вещей, не только моя рабыня. Получается, если они не защищены, я могу их взять себе?

— Чужие вещи брать нельзя, бог Изида осуждает воровство, уличённым в этом, отрубают руку на алтаре. Он не хотел забрать себе вашу рабыню, просто она женщина, а он мужчина. Ничего не случится, если мужчина использует женщину по назначению, как завещает бог Изида.

— Отлично. Видимо, Ваш человек настолько туп, что не знает, чем отличается свободная женщина от рабыни? — Теперь я не улыбался, а постарался ответить как можно злее. — Считайте этого человека, — и я ткнул пальцем в валяющегося, — получившим предупреждение от вашего бога за то, что протянул руку к чужому имуществу. Потому что в следующий раз он потеряет не руку, а голову. Предупредите остальных своих людей, их это тоже касается.

Ахмед мне ничего не ответил, просто задержал на мне свой взгляд секунд на десять и отвернулся. После, бросил какую-то фразу на своём остальным охранникам, и они унесли скулящего. Ничего, рука у этого мудака пройдёт. Пусть радуется, что Сенила в этот раз учла мои пожелания и никого не убила.

После этого меня передумали ставить в смену с джигитами Ахмеда, и я дежурил с остальными охранниками. Старшим среди них был молчаливый воин по имени Доган. Пополнение в виде меня он принял совершенно спокойно, только предупредив, что какой я боец, он не знает, а значит, в дальние разъезды меня ставить нельзя. Меня это вполне устраивало, трястись на лошади в передовом дозоре мне совершенно не хотелось. Да у меня и лошади-то нет.

А Сенилу назначили стоять свои часы с авантюристами, в составе пятёрки которых тоже была девушка. Ну, как девушка, скорее девочка. В отряде её все звали Лита, и это явно какое-то уменьшительное имя, слишком по детски оно звучит.

Не знаю, сколько этой Лите лет, но раз она бегает в составе боевого отряда, то шестнадцать ей должно быть, по идее. Не могли же несовершеннолетнюю принять в боевой отряд?

Только вот, выглядит она как натуральная школьница, хоть и симпатичная на мордашку. На земле я бы поостерёгся к такой подкатывать, там явная статья за педофилию, а тут, гляди-ка, полноправный боец. В их пятёрке её заметно опекали, делали различные послабления, на которые она постоянно обижалась, смешно надув нижнюю губу.

Вообще, авантюристы, как гильдия, меня заинтересовали с самого начала, как только я про них узнал. Как я понял из объяснений графа, Гильдия Авантюристов была в некотором роде конкурентом Гильдии Наёмников, но их деятельность пересекалась далеко не во всех сферах. Авантюристы брались за охрану людей или зданий, за избавление от опасных животных, которых, оказывается, в некоторых лесах водилось великое множество. За потроха определённых особей маги и алхимики платили хорошие деньги, так что не сказать, чтобы эта деятельность была такой уж пустой. Тут я вспомнил деда Сидуна, который поймал рыбку, за которую получил целый золотой. Он смог купить корову и ещё и попьянствовать на сдачу, и это с одного трофея.

Наёмники были субъекты немного другого плана. Они брали контракты не на животных, а только на людей: на охрану, доставку, конвоирование, сопровождение. От прямых заказных убийств, вроде как, отказывались, но я сомневаюсь, что эта статья доходов ими игнорировалась. С этой гильдией у меня случился небольшой конфликт, который мог вылиться во что-то неприятное, но пока на эту тему было тихо.

Старший группы авантюристов звался Троудин. Так к нему обращалась только девочка, а остальные его звали или Троуд, или вообще Тро. Это был седой кряжистый мужчина лет примерно сорока с гаком. Велик ли гак, я пока что не понял, этот человек как будто застыл в своём возрасте, ему могло быть как сорок, так и все шестьдесят. Был он двуручным мечником, и я впервые увидел, как человек, имеющий не такие уж впечатляющие мышцы (у нас в качалке были люди, у которых обхват бицепса был намного больше), крутит двуручным мечом, как я шпагой не смогу. Утро он начинал с тренировки, на которую поднимал весь свой отряд, разве что Литу не будили, на что она каждый раз обижалась, приходя сонная и злая под конец тренировки. Не понимаю, почему она не поставит себе какой-нибудь будильник, если ей так хочется? Ведь каждое утро одно и то же. Странная она, в общем.

Вторым мечником был молодой парень, который постоянно смотрел коровьими глазами на Литу. Звали парня Энри, а как было полное имя, даже не знаю. И вот этот парень, ростом почти как я раньше, буквально застывал, когда девочка оказывалась рядом. Хорошо, что этого не было, когда шли тренировки, или отряд был на дежурстве, а то я бы не удержался и дал бы ему по кумполу. А так, влюблён человек, что взять с болезного. Лишь бы это не мешало работе, а от этого отряда зависела жизнь Сенилы, да и остального каравана тоже.

Третьим у них был алхимик. Звали его Белианд, был он чернявым, волосы короткие, а из оружия носил, как и я, шпагу. Ещё он использовал как оружие свой посох, и на его примере я увидел, как человек, вооружённый простой палкой, может реально победить человека, вооружённого мечом и щитом. Сенила почти сразу же нашла с ним общий язык, постоянно бегая к нему в те часы, когда была не занята дежурствами. Несмотря на то, что они проводили вместе много времени, Белианд ни разу не дал себя заподозрить, что ему зазорно общаться с рабыней, да и на сексуальную тему даже намёков не делал, насколько я знаю.

Граф сражу же заподозрил в этом знойном красавце благородного, но спросить, правда это или нет, я посчитал невежливым. Он представился, как Белианд, не назвав никакого аристократического звания, да ещё и попросил звать его запросто — Бели. Про себя я звал его «белый», потому что его черные волосы и смуглая кожа на фоне его имени вызывали у меня нервный смех. Так и вспоминалось киношное «белий-белий, горячий-горячий» из Кавказской Пленницы.

И последний участник их пятёрки был стрелок по имени Арден. Совершенно неприметный человек, который передвигался бесшумно, двигался плавно, но легко попал из своего лука на спор в монету на расстоянии метров сто, не меньше. Его голос я услышал только на третий день, да и то, всего одну реплику. Спор заключил от его имени Белианд, утихомирив таким образом возникший конфликт между Арденом и охранником по имени Девор. С Девором мы потом вместе дежурили, тогда я и узнал причину конфликта. Охранник клялся, что видел Ардена в отряде наказующих, и что он никакой не простой лучник, а на самом деле императорский каратель.

— Знаешь, Дар, я просто уверен, что видел точно его. — Шептал он мне, когда мы сидели с ним вдвоём. Было это на вторую ночь нашего совместного дежурства, и что именно его сподвигло поделиться со мной своими подозрениями, я так и не понял. — И честно говоря, мне страшно. Что такого везёт наш караван, если его сопровождает наказующий?

Кто такие наказующие, меня просветил призрак графа. Один из королей Менарании учредил систему наказующих в далёкие времена даже для графа. Если кто-то поднимал мятеж, против него почти никогда не выдвигались войска, просто давалась команда «устранить», и пятёрка невидимых ловких воинов устраняла провинившегося без суда и следствия. Честно говоря, после рассказа Цетона и утверждения Девора, я сам поглядывал на члена отряда авантюристов с некоторой опаской. А потом решил: да и ладно. Мне-то чего бояться? Я законопослушный баронет, мятежей не планирую, а хочу тихо и мирно удавить своего «папашу», чтоб он был здоров до этого, и я мог это сделать лично.

Ну и на счёт моих занятий по магии. С самого начала две лечилки я разрядил себе в ногу, а одну в руку, оставив из новокупленных две заряженными «на всякий случай». Росток из живота вырастал у меня уже уверенно секунд за пять, но, увеличиваться больше пяти сантиметров (то есть, за пределы моей ауры) совершенно не желал.

— Это всё из-за страха. — Сказал на это призрак. — Любой маг способен вырастить внешний канал в пределах своего биополя, а оно от тела выдвинуто на длину руки, а от головы вообще на четыре твоих роста. Ты просто боишься делать его больше, такое бывает с начинающими. Вырасти выход в другом месте, это можно сделать за пару десятков дней, если растить целенаправленно.

Про биополе я сам догадался, так-то он назвал это «зона распространения влияния энергии тела».

А ещё ему было очень смешно, что росток я выращивал всегда из живота, куда я и укладывал лечилки для зарядки. Он очень несмешно шутил на эту тему, выдвигая предложения, куда мне удобнее будет вешать лечилки, если я «проращу канал в нужное место».

— Был у нас в войске один воздушник, так вот говорят, свой первичный канал он вырастил как раз через своё мужское достоинство. — Хихикнув, весело рассказывал он очередную байку. — Очень уж хотел, будучи всего лишь учеником, поразить размерами свою подругу. Только она не оценила, коварная, убежала в ужасе, только увидев такого монстра. — И граф заржал уже в полный голос, после со смехом добавив. — А у тебя вырастет живот, вариант для женщин гораздо приятнее, они любят на большом и мягком прыгать.

На его грубый солдатский юмор я решил не обращать внимания. Каждый раз перед сном я обязательно скидывал ману в разряженную лечилку, узнав, что во сне ядро наполняется быстрее. Медитации у меня пока не получались, хотя я выучил инструкцию наизусть. Все эти «ощущения влияния окружающего мира» для меня были словами ни о чём, а более конкретного ничего в инструкции не было, я даже немного пожалел отданный серебряный за эту лабуду.

Вчера перед сном, на седьмой день таких упражнений, я увидел, что узор первой из лечилок заполнился маной полностью, я даже часть скинул в следующую. Отлично, теперь могу понять, насколько я рентабелен, как лекарь: одно простейшее заклинание в неделю. По местным меркам, это и очень много, и очень мало. Много — потому что большинство людей и такого не могут, а мало, потому что без костылей в виде готовых амулетов я никто. А такими амулетами, если они заряжены, может пользоваться любой обыватель. Я как слабый генератор на ножках. Вырабатываю электричество, чтобы сотовый работал, но вырабатываю мало. Так и видится надпись «устройство тратит больше энергии, чем получает».

А ещё я изучил «амулет правды», который неожиданно оказался на основе водной магии. Когда пришедшие маги седьмого уровня оценивали амулеты, этот они оценили в двести двадцать золотых монет, прямо, как электричество в сети. Дороже был только амулет личины, который формировал милое женское личико, и который я продал без сожаления. Женщиной я выглядеть не хотел, а Сенила и так красивая. А вот амулет правды решил оставить себе, несмотря на его незаконность. Совета у графа я спросить в тот момент не мог, рядом были другие маги, но потом он одобрил такое решение.

— Амулет правды очень хорошая вещь. — Тут же начал пояснения и поучения он. — Особенно, когда надо кого-то быстро допросить во время войны. От него могут защититься только маги не ниже мастера, можно защититься с помощью специального амулета, да на торгашей он, считай, не действует.

— Про магов и амулеты, я понял. А про торгашей поясни.

— Так амулет проверяет, веришь ли ты в то, о чём говоришь. Да любой торгаш свято уверен, что он прав, что эта вещь стоит сто золотых, хотя он нашёл её на помойке или подобрал на улице. В общем, понять, обманывают тебя с ценой или нет, амулет не помогает, проверено.

«Правдивый амулет» был выполнен в виде подвески, которая должна была касаться голой кожи. Действовал он тоже в пределах биополя того, кто говорит, и становился холодным, если говорящий не верит сам себе. Своеобразный температурный датчик уверенности окружающих тебя людей. Верят они своим словам — амулет теплеет, не верят — холодеет. Не изменяется — человек имеет защиту. Всё просто.

А ещё, как я понял, если говорят несколько, человек, и все они стоят рядом с тобой, амулет бесполезен, ведь ты не можешь понять, кто соврал, а кто сказал правду, в толпе его вообще лучше не активировать, чтобы не тратить заряд батарейки. Ну, в смысле, ману в накопителе. При работе амулета она тратилась довольно интенсивно и была энергией воды, что понятно, хотя и странно, что работа с мозгами не жизнь.

— А чего тут странного? — Отреагировал граф на моё недоумение. — Всё, что связано с мозгами, всё делается магией воды или, иногда, ветра. Но если ветер, то не ниже магистра.

— А я думал, что это раздел магии жизни.

— Не, жизнюки —это тело, потроха разные. А вот мозги — это вода. — В его голосе слышалась неимоверная гордость своей стихией. — Чтобы быть магом воды, надо быть умным, это тебе не шарики огненные бросать, тут думать надо. Да и на тело мы можем воздействовать легко, в нём много воды, чтобы ты знал.

Про воду в теле я ему и сам бы мог рассказать, тут я знал поболее, чем он, но решил не умничать.

Изучая амулет правды, я действительно нашёл раздел, где использовалась магия воздуха, но зачем он, я, само собой, не понял. А ещё этот амулет не имел жёлтого раздела, который в лечилках отвечал за активацию. Тут был чисто механический «включатель»: просто камень, содержащий канал от накопителя к самому заклинанию. Двигался он пальцем в бок, каналы сходились и заклинание начинало действовать. Всё ну очень примитивно. Думаю, через какое-то время, такая грубая механика перестанет работать, потому что уже каналы сходились не полностью, пазы движения камня-активатора разработались, и камень двигался неплотно.

Начинался восьмой день этого монотонного путешествия. Сегодня в обед мы должны были дойти до первого большого города. Он даже присутствовал на моей карте, хотя названия там не имел. А вот те деревеньки, встречающиеся нами ранее, обозначены не были, видимо, слишком мелкие цели.

Глава 2

Как обычно, перед тренировками с графом, я присоединился к разминке авантюристов, которую устраивал Троудин каждое утро. Но вот что было необычно, на этот раз с ними была и Лита. Наверное, тоже вся в нетерпении перед первым городом, вот и встала пораньше, а не как всегда. Сенила тоже ждёт, когда доедем, с таким нетерпением, словно ребёнок поход в цирк.

— Чего он тут делает? — Вместо «здрасти», я получил от девочки презрительный взгляд, а вопрос она задала Троудину.

— Тренируется. — Пожал плечами тот внешне равнодушно. Но вот в его голосе я лично чётко услышал подтрунивание. Так взрослые подкалывают детей, а те не понимают. — Правильный воин всегда тренируется.

— А почему он не может тренироваться в другом месте? — Она сжала свои кулачки и встала в решительную позу, как будто стараясь не допустить моего присутствия на этой части поляны.

— Потому что он свободный человек, а тут удобнее. — Опять улыбнулся Троудин. Он разговаривает с ней, как с капризным ребёнком, которого хочется поставить в угол, но нельзя — непедагогично.

— Мне не нравится, что он тут. — Точно, капризный ребёнок. Что она делает, такая странная в компании авантюристов? Да и чего это на неё нашло, раньше у нас с ней не было конфликтов. Она меня раньше как будто не замечала.

— Можешь попросить его уйти. — И он обернулся на остальных участников отряда. — Чего замерли? Не отвлекаемся, работаем, разминаемся. — На самом деле, на наш разговор отвлёкся только Энри. Смотрел он на меня скорее недоумённо, чем зло, но приседать перестал, как только Лита задала первый вопрос.

Лучник совсем не обратил внимания на этот конфликт, продолжая отжиматься на одной руке. А алхимик же разминал тело, опираясь на свою палку, но разговор он услышал, потому что весело мне подмигнул, стоило мне только глянуть в его сторону.

— Баронет, я прошу Вас покинуть это место и впредь тренироваться вдали от того места, где тренируется мой отряд. — Она так и сказала «мой отряд», что показалось мне странным, но разбираться было лень.

— Зачем? — Лениво задаю вопрос, задумчиво смотря на лекаря. Надо бы тоже начать тренироваться с посохом. Цетон говорил, что против тяжелых пехотинцев помогает только алебарда или посох, а шпага далеко не так хороша в бое с такими воинами. Да и Троудин, со своей оглоблей меня к себе просто не подпустит на длину выпада, а подловить его, когда он устанет, мне кажется, просто нереально.

— Потому что я хочу, чтобы Вы нас покинули. Немедленно. — И она даже топнула своей ножкой в красивом кожаном сапожке. Себе я тоже подобрал отличную обувь, даже взял две пары, отдав по десятку серебряных за каждую, но оно того стоило. В любой дороге обувь — это очень важно.

— А я хочу немедленно тысячу золотых. — Я перевёл взгляд на девочку и, как можно наглее, улыбнулся. — Мы можем помочь исполнить желания друг друга!

О! Видя, как она аж задыхается, пытаясь найти слова, описывающие мою наглость, я испытал некоторое злорадство, но по большей части, мне было её жалко. Ну что взять с ребёнка?

Мельком глянул, как отреагировали другие. Лучник отжиматься не прекратил, но теперь это была другая рука, лекарь усмехнулся, но тоже не перестал вращаться, разминая тело, а вот Энри опять застыл, на этот раз, смотря на меня с искренним возмущением. Да, это клиника.

А Троудин отвернулся от девушки, но я видел, как он едва сдерживает смех.

Видимо, так и не найдя аргументов, Лита молча развернулась и ушла. Думаю, она очень жалела, что не может хлопнуть дверью, как очень любили делать мои подруги, делая такие вот демонстративные уходы более громкими. Во всех мирах все девушки одинаковы. Обиделась, но на что, можно только гадать. Точнее, гадать бесполезно, всё равно не угадаешь. Может, у других авантюристов спросить?

С другой стороны, оно мне надо? Она обиделась, и опять мы тренируемся впятером без её участия. Значит, всё идет, как обычно, не стоит ломать работающую схему.

— Ганнидар, мне будет нужно с тобой поговорить. — Это Белианд неожиданно оказался рядом со мной и негромко заговорил прямо над ухом. Увлёкся я размышлениями и разминанием тела. — Подойди ко мне после тренировки, пожалуйста.

— Хорошо. — Кивнул я ему. Этот человек очень привечает Сенилу, ссориться с ним в мои планы не входило. Наоборот, я всё хотел попросить его стать моим спарринг-партнёром, но как-то не решался, боясь показать другим реальный мой уровень владения оружием без прямого участия призрака. А был этот уровень очень печальным, хотя граф и утверждал, что я делаю заметные успехи.

Обычно после коллективной разминки я уходил тренироваться со шпагой, стараясь не попадаться при этом на глаза другим, но в этот раз решил сразу пойти к лекарю. Было любопытно, зачем я так срочно ему понадобился.

Белианд обитал в отдельной кибитке. Вообще, у авантюристов было три своих отдельных повозки, что было очень шикарно для всего лишь пятерых людей. При этом командир отряда жил вместе с лучником и Энри, а вот лекарь и девушка имели индивидуальные апартаменты на колёсах. Плюс у каждого члена отряда имелся свой конь, что являлось немалой роскошью по местным понятиям.

Конь тут, как автомобиль у нас, не роскошь, а средство передвижения. Купить его могли довольно многие, но вот содержание этой животинки было не бесплатным, как я считал по наивности городского жителя. Да, еда могла найтись прямо по дороге, но я позабыл, что кормить одной травой нельзя, нужны были различные добавки, но какие — не помню, хотя одна из моих подруг когда-то мне что-то такое рассказывала. Несколько раз и подолгу. И одними этими добавками тоже кормить не получалось, в общем, «всё сложно», как ставят в статусе соцсетей девочки тринадцати лет.

Изнутри кибитка не напоминала алхимическую лавку, как я подспудно ожидал. Нет, это был скорее кабинет на колёсах, в котором имелся рабочий стол, знакомый сундук, близнеца которого я вскрывал в начале своей карьеры жителя этого мира, да несколько вещевых сумок, аккуратно расставленных на этом сундуке. Где лекарь спит, я не увидел, вряд ли на сундуке, скорее, на полу, тут достаточно места. Не на столе же.

— Ганнидар, я пригласил тебя, чтобы поговорить о твоей рабыне, Сениле. — Что-то такое я и ожидал, хотя сначала меня посетила мысль, что лекарь хочет объяснить поведение Литы, но потом я отбросил эту мысль. А больше точек пересечения у нас и не было. — Сразу хочу спросить: ты не хочешь мне её продать?

— Нет, не хочу. — Сенила давно уже является хранительницей многих моих тайн, пока я её хозяин, эти тайны в безопасности, а вот потом она расскажет всё, если ей это прикажет её новый хозяин. — Да она и сама не захочет.

— Да, у вас удивительные отношения с ней, они скорее похожи на отношения близких друзей, чем на отношения хозяина — рабыни. Ты давно ею владеешь?

Сомневаюсь, что он сам не расспрашивал Сенилу, как она попала ко мне, но я ещё раньше вывел список тех тем, на которые она не должна распространяться среди посторонних. И тема «как и когда я стала рабыней у одного мальчика» тоже входила в этот список.

— А к чему этот вопрос? — Отвечать не хотелось. Я вообще в этом мире стал очень мнительным, хотя дома, на Земле, вообще ничего ни от кого не скрывал. Да и нечего мне тогда было скрывать.

— Дело в том, что у девочки очень сильно скорректирована личность, как обычно и делают с ублажательницами, но в тоже время, хотя её возрастной темперамент был возвращён до возраста двенадцати — четырнадцати лет, память у неё почему-то не закольцована. Девочка не замерла в возрасте подростка, как нужно было сделать по правилам, психологически она снова проходит все периоды взросления и становления взрослой. И это, на фоне постоянной гормональной подпитки от её браслетов, очень опасно. Опасно для окружающих. У Сенилы почему-то отсутствует запрет на причинение вреда другим людям, что вообще-то запрещено без разрешения на раба-охранника, а у тебя есть только бумага, что она рабыня-ублажательница.

— Получается, на самом деле, она подросток, хотя ей уже давно за двадцать?

— Верно. Как и все подростки, она подвержена резким перепадам настроения, а любые намёки на насилие воспринимает с гипертрофированной агрессией. Удивительно, что она до сих пор никого не убила, но я уже лечил пятерых пострадавших от её ответной реакции. Вот потому я и спрашиваю: где и у кого ты приобрёл такую необычную рабыню? Надо пресечь появление новых таких грубых нарушений в подготовке рабынь-ублажательниц.

Пять пострадавших? А я знаю только про один случай, про остальные мне никто не рассказывал, ни она, ни другие. Нужно будет ей приказать рассказывать обо всех таких случаях. Нет, я ожидал, что с первого раза до этих горячих парней не дойдёт, но не с пятого же!

Что ответить лекарю, я не знал. То, что это я оборвал две нитки к её голове, отвечающие, судя по всему, за запрет на убийство и за закольцовку её памяти, я сознаваться не собирался. Да и рассказывать, как она стала моей рабыней, тоже не хотел, тем более, там ещё не всё понятно мне самому. А вот то, что она калечит других, надо бы пресечь.

Только вот как? Все охранники, не только люди Ахмеда, воспринимают её как доступную женщину, которой можно попользоваться, «пока хозяин не видит». Моей отрицательной реакции они не боятся, меня вообще тут никто не воспринимает серьёзно, вот в чём настоящая проблема. Сомневаюсь, что той же Лите постоянно приходится отбиваться от загребущих рук местных джигитов. Все прекрасно понимают: если что — авантюристы просто прибьют посягнувших на человека их отряда, и будут в своём праве. А я вот никто и звать меня никак. Подумаешь, баронет! Аристократ в их понимании — лицо с большими деньгами и окружённое вооружённой свитой, а не непонятный пацанчик со шпагой. Не убивать же их, в самом деле, как всегда советует граф.

— А браслеты разве не меняют её внешне? — Решил я увести разговор в сторону. Кажется, в самом начале Сенила говорила, что они нужны для изменения внешности, а тут вдруг гормоны.

— Что ты. — Засмеялся лекарь. — Сениле никто не менял её тело и внешность, она такая от рождения. — Тут он меня удивил. А я-то думал, что такой красивой и ловкой её действительно сделали, как она и сама утверждала. — Браслеты только активируют центры её нервной системы, чтобы она периодически испытывала сексуальный голод, который могла утолить только с хозяином или с тем, на кого он укажет. Это как раз стандартная настройка для всех ублажательниц, ничего необычного. Ну, ещё защита от посягательства на них наложена, но такое тоже иногда делают.

— А снять эти браслеты можно? Или хотя бы отключить эту подпитку, не отключая защиту. — Вот тут уже его удивил я, судя по вскинутым бровям. Он задумчиво посмотрел на меня, но предпочёл ответить вопросом.

— А зачем их снимать или отключать? Разве тебе не нравится, что тебя постоянно хочет в свою постель женщина? Если убрать гормональный активатор, наступит откат, она потом долго ничего и никого не захочет, удовлетворение твоих сексуальных потребностей будет для неё сродни пытки. Зачем мучить девочку? А так приятно и тебе и ей, весь лагерь сегодня ночью это слышал. — И он хитро усмехнулся.

— А разве такое постоянное стимулирование не вредно? — Я тоже могу отвечать вопросами, уводя разговор в сторону.

— Может и вредно, может, нет. — Достаточно равнодушно отнёсся он к этому вопросу. — Ублажательницы в любом случае долго не живут, быстро теряя приятную внешность, а внешнее омоложение стоит больших денег, ни одна рабыня не окупит таких вложений. После потери привлекательности их обычно продают в соседнюю страну, где во время работы в поле они быстро умирают. Поверь, она тебе надоест ещё раньше. Продашь и забудешь. Или твоя будущая жена продаст, как обычно бывает.

Такое равнодушие напомнило мне, что лекарь — человек этого мира, да ещё и, скорее всего, благородный. Для него Сенила — «интересный предмет, который кто-то сделал с нарушениями», а не человек, как я имел глупость подумать. Нет, рассказывать ему хоть что-то нельзя.

— Понятно, значит, их вполне можно безопасно снять, когда у меня появится другая женщина?

— Ты собрался купить ещё одну рабыню? — Это он что, решил меня оскорбить, намекая, что просто женщины у меня появиться не может, со мной можно только за плату, а не по любви? — Я никогда не слышал, что где-то продаются такие молодые ублажательницы, да и их цена должна быть высокой. Кстати, а за сколько ты приобрёл эту? — А теперь что, намёк, что я нищеброд? Разговор совсем перестал мне нравиться.

— Если у Вас нет больше ко мне вопросов, то я пойду. — Довольно грубо оборвал я этот допрос. — Скоро отправляемся, а я даже тренировку не провёл, только размялся.

— Вопросов к тебе у меня больше нет, есть совет. — Кажется, меня восприняли, как упрямого подростка. Ну и ладно, это мне даже выгодно.

— Совет я выслушаю. — Решил поддержать свой имидж ребёнка в его глазах.

— Сегодня в полдень мы прибудем в город Эр-Шумт. Там должен быть маг воздуха уровня магистра, если память мне не изменяет. Своди Сенилу к нему, заплати за то, чтобы она изучила имперский язык. А то, многих конфликтов можно было бы избежать, если бы она понимала кого-то кроме тебя или меня, остальные не знают нермильский. У тебя же найдётся пара десятков золотых монет?

— Спасибо за совет. — После сегодняшнего сна, я и сам задумался об этом, до этого я не знал, что знание языка можно просто купить, а не изучить его с рождения, или получить в звезде некроманта. — А умение читать так приобрести можно? — Мне бы самому не помешало изучить те закорючки на нермильском, а то у меня полсумки книг, а я их прочитать не могу.

— Обычно, если ты умеешь читать на одном языке, полученное знание другого даёт и способность чтения, но это уже у самого мага выясняй.

— Спасибо. — Коротко поклонился и выскочил из кибитки.

Что-то я устал от общения с этим человеком больше, чем, если бы шпагой махал, да учился правильно на ногах двигаться.

— Что будешь делать со своей рабыней? — Очнулся граф. — Тебе не кажется, что действительно лучше продать такую опасную игрушку?

— А ты чего молчал весь разговор? Я-то всё думал, чего мне не хватает? Твоих комментариев!

— У меня стойкое ощущение, что этот лекарь на самом деле маг. Ты же видишь магические каналы, было у него что-нибудь магическое?

— Да, на сундуке лежали сумки, так вот в каждой было что-то магическое. — Кивнул я, вспомнив, что это отметил совершенно автоматически. — Но это ни о чём не говорит, я видел, как в лавке другого алхимика были магические зелья, а сам лавочник магом не был. Он даже одарённым не был.

— А на нём самом были амулеты?

— Я не видел, но и это ни о чём не говорит. Хорошие амулеты имеют систему скрытия в ауре, взять тот же амулет правды или лекарский. И тот и другой, стоит его надеть Сениле, я перестаю видеть, пока к ним не прикоснусь.

— Это дорогие амулеты. Простые скрываться в ауре не могут. И, кстати, странно, что ты видишь линии, которые проходят через ауру. Никогда о такой способности не слышал, обычно видны только те каналы, что ауру покинули.

— Алхимик явно не беден. Я знал одного, который купил двух рабов по две тысячи золотых за каждого, и это он поиздержался перед этим. — Это я про себя и одарённую девочку, что была со мной в рабстве. Сенила говорила, что сумку чернокнижник купил как раз перед нашей покупкой, сколько он за неё заплатил, не знаю, но она тоже ему явно обошлась не дёшево. Нет, алхимики-лекари совсем не бедный народ.

— Всё равно, я ему не доверяю, при нём со мной не разговаривай.

— Да как скажешь. — Возможно это только его паранойя, но подстраховаться лишним не будет.

Я уже знаю, что среди благородных нередко встречаются одарённые, а идут учиться на мага далеко не все. При той же Академии есть факультет травников, есть факультет алхимиков, учёба на которых стоит в разы меньше. Пошёл кто-то на алхимика учиться, но способности одарённого от этого никуда у него не делись. Мне об этом уже несколько человек рассказало, потому что спрашивали, на травника я хочу учиться, или алхимика.

Прибыли мы в город Эр-Шумт далеко после полудня, но я уже заметил, что со временем тут все обращаются очень вольно. Обед может быть и в полдень и вообще, когда у нормальных людей полдник давно прошёл. Прямо как в России: «когда проснулся, тогда и утро, а когда захотел есть, тогда обед», не важно, сколько там твои часы показывают. Кстати, «час» и «обед» на местном языке звучит одинаково, так что, едят тут в течение часа, и это нормально. Тем более что часов тут нет, точнее, я их пока что не видел.

Тут есть определения, примерно означающие наши минуты или секунды, но это я их так перевёл. Например, секунда тут именуется как «упавшая капля», имея ввиду время между двумя каплями. Но ведь падать капли могут по-разному, какая тут может быть точность? А минута переводится как «одно деление». Какое деление, чего оно делит, непонятно. Но то, что это примерно одна минута, я уже высчитал. Расстояния тут определяют днями (сколько дней скачет лошадь), полётами стрелы (это, как я понял, метров сто пятьдесят примерно), а всё небольшое в различных размерах тела. В общем, как говорит один мой друг: «плюс-минус автобусная остановка».

Как объяснил мне граф, измерять что-то обычно нужно магам, а у них всё как раз опирается на рост самого мага. Расстояние от тела покрытия ауры, биополя зависит только от роста мага, длина ростков каналов магии от длины пальцев или фаланги, и так далее. В общем, понять, в принципе, можно, думаю, постепенно привыкну.

Привычно забросив свой портфель за спину (всё своё ношу с собой), я отправился в город вместе с Сенилой, как только караван устроился на стоянку в поле. На счёт дежурства теперь было проще, дальние разъезды были не нужны, и следующая моя смена была только ночью после полуночи, а не с вечера и почти до утра, как обычно. Времени достаточно, чтобы погулять, посмотреть город и потратить деньги.

Город меня не впечатлил, как и Сенилу, впрочем. Столица бывшего графства была ощутимо больше, а тут средненький такой городок. Про мага я спросил пробегавшего пацана, за одну монетку он даже проводил нас к нему. Спрятав полученную монету во рту, малец тут же рванул куда-то, а за ним устремилось человек пять, которых я раньше не замечал. Да, эти пятеро явно спешат не поздравить пацана с удачной подработкой. Сурово тут. Пацанский рэкет процветает.

А вот маг мне понравился. Такой, суровый профессионал, занимающийся своим делом. Оказался он магистром воздуха, а я помню, что это или второй или даже первый уровень. Серьёзный дядечка. Сколько ему лет, я даже не пытался определить, маги живут долго, если не помрут не своей смертью, но выглядел он максимум лет на тридцать.

— Баронет, у усмирителя вашей рабыни тут наблюдается обрыв. — Тут же с ходу определил он.

— Да, случилась такая неприятность, но меня в теперешнем варианте всё устраивает. — Сделал вид эдакого ленивого богатого пацана, махнув пренебрежительно рукой. — Сейчас моя ублажительница у меня вместо охранника. Охранника с особыми привилегиями. — И постарался похабно улыбнуться.

— Но теперь она опасна для окружающих. — Снисходительно улыбнулся в ответ маг. — Примите совет: если Вас действительно это устраивает, поменяйте знаки на усмирителе. Зарегистрируйте свою рабыню, как телохранителя, а потом сходите на рынок, купите новый усмиритель. Придёте ко мне, я безопасно поменяю усмиритель и привяжу его к Вам.

— И сколько это будет стоить? — Сделал я озабоченный вид. Идею он подал хорошую, пусть уж Сенила официально будет телохранителем, это избавит и меня и её от многих проблем.

— Думаю, в пять золотых уложимся. — И опять снисходительная улыбка.

— Я бы хотел её нашему языку обучить, а то она совсем дикая, не знает ничего. Сколько будет стоить сеанс обучения? И когда его лучше провести, сейчас или когда новый ошейник принесу?

— Сеанс могу провести в любое время, стоить базовый язык будет четырнадцать золотых, но если хотите, чтобы она знала хорошо все диалекты империи, то тридцать.

— А читать она будет уметь?

— Если умела раньше, то да, а вот если не умела, то нужно учить отдельно. Могу продать специальный амулет.

— И что он может? — Предложение меня заинтересовало. Мне и самому нужно выучить грамоту.

— Постепенно обучает чтению, примерно дней за десять. Это разговорный язык человек способен освоить за пару часов, а чтение — навык более сложный.

— А у Вас есть амулет обучения чтению на нермильском? — Вот оно, решение моей проблемы невозможности прочитать имеющуюся у меня литературу.

— Есть. Один золотой за оба амулета. — Прекрасно, надо взять, полезная в хозяйстве вещь. — Но они одноразовые.

— Ничего, меня устроит. — Тут у меня появилась очень умная мысль. Прямо гениальная. — А скажите, у Вас есть амулет, который обучает бою на шпагах или на посохах?

Вот тут маг развеселился всерьёз.

— Что Вы. — Старался сдержать он свою расползающуюся улыбку. — Амулетов для обучения мышечной памяти не существует в природе. Такому можно обучиться только самостоятельно. — Кажется, он окончательно уверился в том, что перед ним богатенький пацан, но который совершенно не разбирается в реалиях мира.

— А я слышал, что такие вещи существуют. — Намекнул я на «живые вещи», какой является моя шпага.

— Если Вам вдруг кто-то предложит такую вещь, не покупайте ни в коем случае. Маги смерти раньше делали что-то похожее, выдирая из живого человека его умения, но такое запрещено законом, да и использование сопряжено с реальным риском, память другого человека может повлиять на вашу, это грозит полной потерей возможности двигаться. Тела людей слишком разные.

— Понятно, жаль. — Мысль оказалась далеко не гениальной, а граф прав, когда говорит, что лучше изучать искусство боя постепенно, давая привыкнуть телу.

Что ж, опять тренировки, качалка. Да ещё и алхимик сказал, что Сенилу никто не переделывал, она от природы такая. Так это что, магия такого не может, я так и буду жить в этом теле ростом полтора метра?

— Ничего, в Вашем возрасте понятно желание получить всё и сразу. Но так не бывает.

— Сейчас схожу и куплю новый ошейник, а Вы пока обучите девушку нашему языку. — Сказал я это, поднимаясь. — Я оставлю предоплату.

— Ну, это совсем не обязательно. Если Вы не заплатите, я просто оставлю такую красивую рабыню себе. — И он провокационно мне подмигнул. Вот ещё один шутник на мою голову.

Цетон никак не прокомментировал посещение мной этого мага, хотя я подспудно ожидал какой-нибудь шутки или реплики, но нет, промолчал.

На нужный регион рынка меня проводил опять какой-то мальчишка, но этот был каким-то мастеровым, опять останавливать какого-нибудь мальца я не рискнул. Этот же был почти с меня ростом, рассказал, где нужные мне лавки, по приходу взял свою монету, поклонился и удалился неспешно.

Для рабов был отведён регион рынка, в котором продавался и скот. Это, наверное, намёк на истинное отношение к людям. Сначала стояли толпы рабов и животных, которые продавались чуть ли не на вес. Как я понял, это те рабы, кого продавали на поля. Популярностью они не пользовались, да и я тоже быстро прошёл мимо. Лавки с ошейниками я тут не увидел, да и парень-проводник сказал, что они будут почти в конце.

Потом пошёл участок, где люди продавали себя сами. Сидит такой человек, рядом объявленная цена написана. Тут были старики, женщины, в конце стояли воины. Я раньше считал, что раб не может иметь имущества, так как он получит деньги? Получил, а потом их опять отобрали? Или тут вмешивается магия, которая всюду вносит свои коррективы?

Дальше шли разделы поменьше, можно было выбрать одну дорогу из трёх, но одна была платной. Немного постояв рядом с выходом, понял, что там продают рабынь, вот и пускают туда только за девять медных монет, чтобы не шастали просто так глазеть. Сначала, услышав про то, что рабыни там голые, думал, что и детей туда не пускают, но нет, увидел, как в ладошку охранника ссыпал монеты парень лет десяти и спокойно прошёл. В общем, есть деньги — ты взрослый, никаких «дети до шестнадцати не допускаются».

Я решил пройти дальше через центральный раздел, раздел мастеровых. Шёл неспешно и рассматривал выставленных людей. Интересно, а есть среди них одарённые? И есть ли такие, кого засунули в ошейник против воли, не за долги, а просто поймав на дороге? Наверняка же такие должны быть. Вот, например, этот мужчина. Около него знак портного, человек умеет шить. Неужели он, имеющий профессию не смог выжить, и задолжал так, что его продали?

Или вот эта девушка, стоящая почти следом. Тоже швея. Молодая, лет двадцать пять. Тут же средневековье, она должна быть давно замужем, детей растить, на лицо очень даже симпатичная, хотя ноги и кривоваты на первый взгляд. Как она попала на этот рынок? И почему она с такой надеждой вглядывается во всех проходящих мимо?

— Сколько стоит эта? — Спросил я мужика, который стоял рядом, явно охраняя, но непонятно, покупателей от рабов, или рабов от покупателей.

Мужик смерил меня взглядом, затем стукнул в железку, которая была прикреплена на стойке, отделяющей рабов от остальных. Я и забыл про местные «звонки».

Из двери неподалёку выскочил мордастый турок, лет так сорока. Турком я его сам про себя назвал, потому что и Ахмед, старший каравана, и его «джигиты», да и этот продавец ничем не отличались от арабов и турков, которых я видел в своей жизни множество раз. Мордастый вопросительно поглядел на охранника, тот молча кивнул на меня.

— Молодому господину кто-то понравился?

— Сколько стоит эта девушка. — Повторил я вопрос, понимая, что сейчас будет «время рекламы», а затем «время торга», заранее поморщившись. Вообще-то я не собирался покупать себе швею, мне её девать некуда, просто было любопытно, во сколько оценивают жизнь простого мастерового, а не одарённого. Но тут нет ценников, тут мне не торговый центр.

— Господин сделал совершенно правильный выбор! — Тут же вскинулся продавец. — Эта великолепная девушка будет прекрасный приобретением, ведь она умеет всё!

— У тебя написано, что она швея. — Грубо оборвал я его. По опыту я знаю, что с турками-продавцами разговаривать вежливо нельзя, они воспринимают это как слабость, цена в их голове сразу же возрастает.

— Она не только швея, она ещё и отличная работница по дому. Умеет варить, стирать, ходить за скотиной и детьми. А ещё она отлично сможет согреть постель молодому господину, я сам её этому обучил.

Судя по тому взгляду, которым эта «универсальная работница» посмотрела на мордастого, от обучения она осталась не в восторге. Наоборот, она смотрела на меня с надеждой, что я избавлю её от «учителя».

— Цена какая? — Обнадёживать девушку мне не хотелось, но я должен был отыграть свою роль до конца.

— Только ради Вас, я могу уступить эту прекрасную рабыню за сто золотых.

— Понятно. — Кивнул я. — Спасибо, ты меня очень повеселил. — Значит, цена такой вот девушки десяток золотых максимум, а я стоил две тысячи. Вот это разница!

Но только я повернулся, чтобы продолжить свой пуст, как мордастый рванул мне наперерез. Чёрт, опять у меня не получился жест «поднятие в недоумении одной брови», забыл поучиться этому полезному умению. Пришлось просто изобразить недоумённо-вопросительный взгляд. Надеюсь, он понял правильно. А не понял — его проблемы.

— Господин неверно меня понял. — Быстро заговорил он. — Я хотел сказать пятьдесят золотых.

То, как сильно снизилась цена уже при первых попытках торга, утвердило меня в том, что в цене я не ошибся. Девушка действительно стоила не дороже десятки, а то и меньше. Но она всё ещё была мне не нужна.

— Пятьдесят? — С насмешкой в голосе спросил я. — Может она профессиональная ублажательница, если ты просишь за неё такие деньги? Нет, это простая швея, которая только и может выполнять работу по дому, как любая крестьянка, которая мне всё это сделает за медную монету.

— Но если я продам за двадцать, как того хочет господин, я просто разорюсь! — Замахал он руками, как будто отмахиваясь от меня. Ты гляди, я не назвал своей цены, но он сам её обозначил, как минимальную. Хитёр. — Может всё же двадцать пять?

— Да я даже десять за неё не дам. — Решил поиздеваться я напоследок. — Может за восемь ты меня бы и уговорил, но и то, вряд ли.

— Хорошо, восемь. — Тут же обрадовался турок. Вот сволочь! Решил поймать меня на слове? Смешная попытка.

— Я сказал, что даже за восемь не соглашусь. Давай за пять?

О! Как он ругался! Он вспоминал моих родителей, родивших такого коварного и жадного, моих почивших родственников, которые смотрят на меня из своего посмертия и осуждают своего потомка, говорил, что он из-за меня пойдёт по миру, его дети будут голодать, а в этом виноват буду только я.

Потом он всё же выдохся и спросил с тайной надеждой:

— Может господин сжалится над бедным мной, и согласится купить эту рабыню всего лишь за шесть золотых монет?

Кажется, эта швея обошлась ему в пару монет максимум, или я ничего не понимаю в рыночных ценах.

— Баронет, вижу, Вам мало одной ублажательницы, Вы решили приобрести себе ещё рабыню?

Обернулся и увидел рядом троих из пятёрки авантюристов. Тихий лучник, влюблённый баран и взбалмошная малолетка. Она и задала мне вопрос, опять смотря на меня как будто сверху вниз, задрав свой носик.

— Да, вот решил приобрести себе универсальную служанку. Будет мне стирать, варить, ещё и швея умелая, а то моя рабыня совсем не умеет шить. Полный комплект.

— Так Вы считаете, что эта рабыня — лучшее, что Вы нашли тут? — Так, она что, тоже хочет её купить? А почему тогда на рабыню даже не смотрит, а внимательно рассматривает меня? Я не продаюсь!

— Конечно. — Без зазрения совести соврал я. — Она ещё и на внешность красивая. — Закончил я сеанс рекламы.

— И в постели всё умеет, лучше всякой ублажательницы, гарантирую, сам её учил. — Влез придурок-продавец в наш разговор. Лита заметно поморщилась на это уточнение, но ничего не сказала, только всё так же смотрела на меня. Пристально так смотрела. А что, я ничего. Делал вид, что вот прям любуюсь «своей будущей покупкой».

— И сколько за неё просят?

— Вот, хозяин говорит, что она стоит шесть золотых, но по мне так и пяти многовато.

Девочка задумалась, а я молчал, боясь вспугнуть удачу. Ну же!

— Знаете, я как раз тут подыскиваю себе служанку. — Судя по изумлённому лицу влюблённого барана, эту мысль она озвучила впервые. — Но, раз Вы утверждаете, что это лучшее, что тут есть, я согласна купить её за шесть золотых. Слышишь, хозяин? Ты же согласен на такую сумму?

— Да госпожа, продаю себе в убыток, но что не сделаешь ради таких прекрасных глаз, как у Вас. Правда, я уже обещал продать эту рабыню вот этому господину, потому прошу меня извинить. — И он ткнул пальцем в меня. Врёт и не краснеет, когда это он мне что-то обещал?

— А если я предложу десять золотых? — Тут же среагировала девочка, даже не переспросив у меня. Совершенно не умеет торговаться, но вот оскорблять уже научилась. Но я промолчу.

— Ну что Вы, я не могу нарушить своё обещание, госпожа хочет, чтобы моя многолетняя репутация была разрушена?

— Пятнадцать?

В ответ хищная улыбка мордастого, разведённые руки, как будто в сожалении.

— Всё равно, моё слово стоит дороже.

— А если двадцать? — Я видел, как на его лице жадность боролась с… жадностью. Цена была более чем приемлемая, но ведь всегда есть возможность отжать ещё.

— Хорошо, пусть будет двадцать.

Эх, я проиграл сам себе. Думал, он будет торговаться дальше, подозреваю, она и за пятьдесят бы согласилась.

— Правильное решение. — Кивнула девочка. — Энри, заплати этому человеку двадцать золотых. — Повернулась она к влюблённому барану. Так он у неё ещё и ходячим кошельком подрабатывает. Какая прелесть.

А Лита перевела победный взгляд на меня. Детский сад, штаны на лямках.

— Поздравляю с покупкой. — Широко улыбнулся я. Только моё прекрасное воспитание позволяло мне сдержаться и не заржать в полный голос, как кое-какой призрак. — Надеюсь, она прослужит тебе долго.

Видимо, я как-то неправильно отреагировал на её действия, потому что в ответ получил недоуменный взгляд.

Всё, надо быстро линять. У меня же дело, а я тут прохлаждаюсь. Коротко кивнув, я резко развернулся и пошёл к выходу из этой зоны.

Надо было через зону бойцов идти.

Глава 3

Лавки с ошейниками я нашёл там, где мне и описал мой провожатый. Зашёл не в первую, это я ещё с Земли такой мнительный, на наших рынках в первых цены всегда были самыми большими. Во второй лавке мне предложили на выбор несколько ошейников для рабов-охранников. Описав нужные свойства и пояснив, что перепривязывать будет магистр воздуха, я получил пяток вариантов на выбор. Мне понравился один, за основу которого был взят не металл, а кожа какого-то магического животного. Ошейник растягивался в довольно приличных пределах, его можно было даже снять уже активированный через голову, правда, при этом он всё равно должен быть где-то на теле в пределах ауры, иначе раб сразу потеряет сознание. Прекрасный вариант.

Выйдя из лавки, решил посмотреть, что там дальше, и неожиданно дошёл до конца города. Дальше были ворота, а за ними было видно, что там рынок продолжался. Время ещё было, решил глянуть, что там.

— Что, не удалось тебе обзавестись служанкой? — Весёлый голос графа напомнил мне о своём существовании. — А как хотелось! — И он опять засмеялся в своей обычной манере, только в этот раз я его поддержал.

Думаю, идущий куда-то парень и смеющийся просто так, смотрелся не очень нормально, но я «поймал смешинку», вспоминая, как совсем недавно чуть не увеличил свой «гарем».

Нет, мне было не жалко шести золотых, я даже уверен, что сторговался бы и за пять, турок всё равно остался бы в выигрыше, но что, скажите, мне потом делать с этой «швеёй-мотористкой»? Куда я её дену, имея в загашнике из удобств только одно койко-место, график сна на котором расписан далеко вперёд? Мы на этой лежанке будем спать слоями? А ведь её ещё и кормить надо, это наша с Сенилой еда из общего котла прописана в договоре, а тут заранее ничего не договорено, нужно будет платить. Очень я сомневаюсь, что с Ахмедом я смогу договориться «за так».

Ну и, эту девушку разложат обязательно, разложат все, кому не лень, при первой же возможности, потому что, во-первых, обижены за Сенилу, а во-вторых, «потому что могут», и её я защитить не смогу. Вряд ли её бы обрадовала такая перспектива, пусть мнением рабыни тут интересоваться и не принято.

— Слушай, тебе надо приобрести коня. — Прервал мой нервный смех граф. — Смотри, как раз рынок лошадей.

— Зачем мне конь? — Конь в моём понимании, это же лишние расходы, да и с ним меня начнут посылать в разъезды, чего бы мне совсем не хотелось.

— Баронет, ты совсем не думаешь о завтрашнем дне. — Начался сеанс поучений. — У любого нормального воина должен быть конь. Пусть нормальный — это не про тебя, но это же вопрос выживания.

— И как мне поможет выжить конь в моей ситуации?

— Поможет, вот увидишь. — Уверенно заявил призрак. — Ты его купи, сам потом поймёшь, как плохо тебе было без коня. Тебе вообще надо было его раньше приобрести, но возможности не было. А теперь она есть. — Кажется, я даже услышал знакомые интонации «менеджера по продажам», который учил меня продавать трубы в одной из фирм. Там я задержался на один час, покинув эту контору в ужасе, когда на мои пять звонков «целевым покупателям», меня послали далеко и надолго ровно пять раз.

— Ладно, ты меня почти уговорил. — Посмотрю я на лошадей, может действительно куплю какую-нибудь.

Конячий рынок (а может, лошадиный, кто его знает) был отдельно от других. Располагался он в самом конце этого «птичьего рынка», так что мне пришлось прошагать до него с полкилометра.

И вот, я вижу выставленные в ряд предметы торга. Возможно, очень различные, но для меня все одинаковые, как бутылки виски в ящике.

Когда-то у меня была подруга-лошадница. Она была немного (а может и не немного) помешана на своих подопечных, могла мне долго объяснять отличительные черты различных пород, способов кормления и условий содержания. Объясняла, чем отличаются лошади для скачки от тех, кто для упряжки, какая разница в лошадях одной и той же породы, если одни выросли в степи, а другие в тех же холмах, например. Слова, вроде «сиглави» или «кохелайн», для меня стали привычны, но всё равно звучали, как синоним «абра-кадабра», потому я твёрдо был уверен только в одном: лошади разные. На этом моя уверенность в знаниях по данному вопросу заканчивалась.

— Граф, а ты разбираешься в лошадях?

— Смеёшься? — Деланно обиделся тот. — Да лучше меня в лошадях не разбирается никто!

Но вообще-то я ничуть не смеялся. Наоборот, я сомневался, что парень, в теле которого я сейчас, разбирался в этих зверюгах, хотя ездить на них явно умел, значит и я смогу, тело должно помнить.

— Нет, не смеюсь, я как-то раньше никогда сам лошадей не покупал. — Решил сознаться я в незнании вопроса.

— Тогда, слушайся меня. — Обрадовался неизвестно чему граф. — Иди дальше, тут только старые клячи продаются.

Мы прошли всё, но ему не понравилась ни одна из выставленных.

— Кажется, сегодня мы ничего не найдём, пора бы уже возвращаться. — Втайне радуясь, но изобразив сожаление в голосе, заметил я. — Мы тут еще два дня будем, может, завтра чего найдём?

— Кажется, ты прав. — А вот в голосе призрака сожаление было совсем не напускным. — Завтра, как только отдежуришь, сразу сюда!

— Ты чего, я же под утро закончу дежурить, а спать я когда буду?

— Потом поспишь. На рынок надо приходить утром, не то ничего нормального не прикупить. Все же после обеда уезжают, чтобы домой засветло вернуться!

Ладно, приду завтра. Если настроение будет.

Сенила сидела у мага в отдельной комнате, и настроение у неё было прекрасное. Сидела и читала какую-то бумажку. Отлично, грамоте её учить не придётся. Я подозревал, что она на нермильском читать умела, просто забыла, когда у неё в голове пошарились.

— Как всё прошло? — Улыбнулся я, когда она вскочила, увидев меня. Плохой она будущий охранник, совсем невнимательный.

— Голова немного болит, а если наклоняю, то кружится. — Широко улыбаясь, быстро заговорила она. — И глаза слезятся чуть-чуть. И если вот так голову поворачиваю, то немного больно.

— Это у неё шея затекла. — Вышел на мой голос маг. — Это не страшно, сеанс прошёл хорошо.

— Отлично. Поменяете сразу усмиритель? Вот, я принёс нужный.

— А разрешение муниципалитета? — На ошейник он даже не взглянул.

— Разрешение не принёс. — Честно говоря, я про это разрешение забыл. — А оно обязательно?

— Конечно! В привязке усмирителя к Вам останется моя метка, я не хочу, чтобы потом можно было утверждать, что прошла привязка свободного, или того из рабов, кто привязке не подлежит, таковы законы. Ведь, если Вы умрёте, привязанный тоже умрёт. А если раб самопроданный, например? Им-то привязку делать запрещёно.

— А как я докажу, что она не самопроданная?

— Вам ничего не надо доказывать, у Вас есть документ, что она уже привязана к Вам, что Вы делаете перепривязку. Получите новый документ и приходите. И вот Ваши амулеты на изучение чтения на имперском и нермильском, как обещал.

— Спасибо. — Получается, один из амулетов мне теперь и не нужен, но пусть будет. Заплатил за сеанс и амулеты, и даже сертификат на них получил. Кругом бюрократия, хотя тут всё ещё средние века! Дело к вечеру, сомневаюсь я, что бюрократы работают так поздно, сегодня разрешение не получить, придётся возвращаться на стоянку. — До завтра. — Кивнул я магу. — Пошли. — Это уже Сениле.

— Дар, а я красивая? — Это был первый вопрос, который она задала после десяти минут молчания, после того, как мы вышли. Интересно, какая муха её укусила, пока она сидела у мага?

— Да, красивая. — Других вариантов ответа у этого вопроса вообще не существует. — А к чему вопрос?

— Ты совсем не уделяешь мне внимания. — И взгляд жалобный, я чуть не споткнулся, когда его увидел, мельком на неё глянув. — Бели даёт мне специальные зелья, чтобы мне было легче, но всё равно, без тебя мне очень тяжело. Ты не мог бы мне «помогать» почаще?

А вот то, что алхимик чем-то травит мою рабыню, я слышу впервые. Что-то я действительно увлёкся магией и изучением боя на шпагах, а о ней совсем забыл.

— Сенила, но ты же сама видела, что нам с тобой заняться этим просто негде, кругом же люди. А ночами меня всегда ставили дежурить. — Я бы и сам не прочь, молодое тело требовало, но многочисленные свидетели меня напрягали. — И разве тебе не хватило прошлой ночью?

— Дар, ты такой милый! — Она робко прикоснулась к моему плечу. — Я понимаю, что ты стесняешься, но посмотри на других, они занимаются этим где угодно, и совершенно не обращают внимания на других.

Вот тут она права. Совокупляющихся на стоянках можно было встретить в самых неожиданных местах, хотя мы ни разу не останавливались в поле, всегда возле каких-то деревенек. Неужели нельзя найти какой-то сеновал? Меня лично такое зрелище всегда раздражало.

— Сенила, я решу твою проблему в ближайшее время. — Всё, нужно ей отключить эти чёртовы браслеты, пока она вообще нимфоманкой не стала. Мне кажется, к ней и пристают из-за её непроизвольных движений, когда она, то грудь себе помацает, то по заднице себе руками проведёт. Смотрелось это каждый раз, как приглашение, даже я, привычный к таким вещам после стольких подруг, и то реагировал. Этот рефлекс от мозгов совершенно не зависит.

— Ганнидар, ты завтра свободен? — Подошёл ко мне Троудин, как только меня увидел. Сенила убежала узнать на счёт ужина, я действительно проголодался, пока по городу ходил, а зайти куда-нибудь поесть не додумался. Да и ей маг сказал усиленно питаться.

— Когда надо? Ночью я дежурю, но потом, поспав, не занят. — Вот и причина не идти за лошадью!Граф, слышишь? Я не виноват, это всё обстоятельства, бе-бе-бе.

— Ближе к обеду. Нам не хватает людей, чтобы перекрыть все возможные точки. Ты же хорошо стреляешь? — Вот если бы он спросил «ты хорошо стреляешь из пистолета?» я бы с гордостью кивнул, но вот с арбалетом у меня определённые сложности. Хотя, тут мне граф поможет, он-то в этом действительно специалист.

— Да, хорошо.

— Замечательно, я так и думал. — Тут он замолчал, оглядываясь. — У тебя нет своего коня?

— Нет, но подумываю о покупке. — Может, он чего предложит, тащиться на рынок вообще не придётся.

— Тогда завтра коня заберёшь у Энри, он остаётся дежурить в лагере. — Классно. Пришел я такой, «забрал коня» у, по сути, незнакомого человека. Я даже представить не могу, как на Земле у кого-то забрали машину или хотя бы мотик, у хозяина не спросив. Этого Энри хоть кто-то уважает?

— А куда, собственно, вы собираетесь?

— Как, ты не знаешь, чем знаменит город Эр-Шумт? — Он действительно был удивлён. — И почему тут в это время такой большой базар?

— Нет, не знаю. — Надеюсь, моё незнание не критично. — Я просто путешествую с караваном.

— Тогда слушай! — Явно оживился он. — Раз в году тут происходит гон дерингов! И мы хотим организовать свою охотничью партию. — И смотрит на меня, как будто я знаю, что это — деринги.

— А какова моя доля? — Тут же спросил я, сделав вид, что вот сейчас-то всё понял.

Будучи уже в охране, получается, совсем недавно, я один раз участвовал в охоте. Ружей нам не дали, а табельное брать с собой запретили. «Мне только случайной стрельбы по кустам не хватало!» — Заявил начальник охраны торгового центра, который и был назначен организатором. Охота была «на лося». Имелась лицензия, за самим зверем отправилась небольшая группа, а мы с остальными «охотились» на поляне, возле автобуса — сидели и бухали. Думаю, хорошо, что оружия ни у кого не было, а то конфликт один всё же случился, двое что-то там не поделили. Моего кулака, показанного обоим, хватило, чтобы убить конфликт в зародыше, но был бы у людей пистолет — даже не знаю, стал бы я вмешиваться.

По итогам, мне достался хороший такой кусок лосятины, как моя доля, я его потом дня три ел.

— Стандарт очерёдности — шестая часть всех общих трофеев и третья часть добытых лично.

— Хорошо, я согласен. — Даже если я просто прогуляю всю охоту, без награды не останусь. Идеально.

— Утром уточню время выхода. — Кивнул он, явно не сомневаясь в моём согласии.

— Граф, а что это за зверь такой — деринг? — Стоило только отойти главному авантюристу, я тут же решил узнать, куда подписался. При авантюристах мы с ним не разговаривали, опасаясь среди них неявных одарённых.

— Баронет, что я слышу! Ты что, не знаешь, чем знаменито баронство Ир-Арзен? — И тут в его голосе появилась изрядная доля ехидства. — Тебе разве название «Алмазное зелье» ни о чём не говорит? Его ещё «Пушистым Эликсиром» называют.

— А-а-а, так это то са-амое зелье! — Протянул я, сделав вид, что понял. — Нет, никогда не слышал. — Тут же добавил твёрдо.

— Слушай, Дар, я понимаю, что тебе этот эликсир без надобности, но ты же уже взрослый! Неужели ни разу не слышал?

— Ни разу. Потому давай, рассказывай.

— Если коротко, то в окрестностях местных гор растёт такая очень интересная травка, она больше нигде не растёт, хотя и пытались многие алхимики сажать в своих огородах. Вот эту чудесную травку и любят кушать деринги, когда собираются к своим самкам.

— Да ты скажи, кто это — деринги.

— Ты вообще, действительно, как с дракона упал! Это зверь такой! Травоядный, но очень скрытный и агрессивный.

— Если зверь «любит травку». — Передразнил я его. — То я и так понял, что он травоядный. — Таких «травоядных» у меня дома в соседнем парке было много. Очень они «травку» любили, и полиция их не гоняла, заводилой там был отпрыск одного судьи.

— Смотри, самцы дерингов живут в одних горах, а самки — в других. Раз в году они встречаются. — Наконец-то перешёл в режим рассказчика призрак. — По пути к самкам, самцы проходят через низины, нажираются этой чудо травы, и могут удовлетворить своих многочисленных дам много и много раз. Вот за это за ними и охотятся.

— А оградить эту чудо-траву как-нибудь нельзя, если она такая ценная?

— Да кому она нужна! — Опять удивил меня граф. — Пока её не съел деринг, она бесполезна. Но вот потом… Вытяжка из спермы самца деринга способна поднимать любые вечно висящие мужские достоинства, Пушистый Эликсир в других странах идёт по сотне золотых за дозу! У нас, правда, подешевле, но десяток золотых монет — цена минимальная, меньше цены я не видел нигде, а уж исходил я за свою жизнь немало.

Ничо себе тут «чудо-трава». По десятке за дозу, говорите? А барыжа местной виагрой действительно можно неплохо заработать. Интересно, а сколько выходит эликсира с одной особи? И сколько это — «одна треть с лично добытого», если считать в золоте? Думаю, немало, не зря авантюрист не сомневался в моём согласии. Денег мне на учёбу хватает, но что-то в последнее время я трачу золото направо и налево, лишний заработок не помешает.

О! Вот и Сенила со жратвой.

* * *

Утром, после дежурства спать тянуло сильно, но если я хочу на охоту, то надо успеть «перепрограммировать» Сенилу. Ночью ещё дождь шёл, но обходы территории никто не отменял, потому я устал и немного замёрз. Вот в таком «приподнятом» состоянии и пошёл за нужной бумагой.

— Вы хотите сделать из ублажательницы охранника, я Вас правильно понял? — Чиновник, к которому меня направили, потряс в притворной озабоченности своими толстыми щеками.

— Да. — Попал я к этому человеку далеко не сразу, и сейчас еле сдерживался, чтобы не зевнуть.

— Молодой человек, Вы должны понимать, что дав Вам разрешение на такое, я, как выдавший разрешение, беру на себя громадную ответственность. Ваша рабыня может кого-то убить, понимаете, как я рискую?

— Просит денег. — Тут же подал голос призрак. — Можешь его припугнуть.

— Это каким образом? — Дома меня бесило, что припугнуть любого бюрократа было бесполезным занятием. Наверняка, они и тут — винтики системы, а воевать с системой я не хочу, знаю, что бесполезно.

— Вызови на дуэль. Не извинится — убей, тут ты в своём праве.

— Поясни, за что это я могу его прибить? — Признаться, от категоричности призрака я немедленно проснулся.

— Ты — потомственный аристократ. Ты своим словом гарантируешь, что вся ответственность за действия своих рабов на тебе. А у него перед носом бумага, где написан твой титул и то, что ты — совершеннолетний. Нет, я знал, что у тебя попросят денег сверху, но не по такому же поводу, словно ты крестьянин какой-то.

— Я Вас прекрасно понимаю. — Начал я представление, теперь поняв, о чём мне сказал граф. Даже настроение немного улучшилось. — Подскажите, кто Вас заменит, чтобы мне не ждать, когда я Вас убью?

— Молодой человек, Вы мне угрожаете? — Вскинул он одну бровь. Всё, я его уже ненавижу. Он украл мой жест, который я до сих пор не разучил!

— Что Вы! — Засмеялся, думая, как бы действительно не прибить этого неприятного человека. — Я бы никогда не стал заниматься такими глупостями, как угрозы. — Видя, что у него расплывается победная улыбка, добавляю. — Я не угрожаю, я рассказываю, что будет. — И с той же улыбкой достаю шпагу и направляю в лицо этому столпу бюрократии.

О! Как мне хотелось действительно, как минимум, порезать этого бюрократа, отомстив разом за все часы, что я провел в очередях к таким вот уродам.

— Вы решили, что слово потомственного аристократа — ветер. — Говорю я жёстко, дословно передавая то, что мне суфлировал граф. — Я, баронет де Летоно, требую удовлетворения за оскорбление. Вы всё ещё сомневаетесь в моём слове и принимаете вызов?

— Вы меня не так поняли, баронет. — Его реальный испуг пролился Пушистым Эликсиром на моё самолюбие. — Я прошу прощения за свои слова. — Нет, он старался не показать, что боится, но руки у него заметно подрагивали.

— Не вздумай сразу же принимать извинения. — Быстро проговорил граф. — Выставь нижнюю губу и рявкни: «Разрешение, и быстро!». Шпагу от лица убери, но не убирай совсем, это знак, что конфликт не закончен.

Повторил продиктованные слова, даже не переделав по своему обыкновению. Голова плохо соображает, лучше всё делать «по инструкции».

— Отлично. — Кажется, граф радуется больше меня. — Давно хотел что-нибудь эдакое сделать с кем-нибудь из таких уродов. Пока ты не принял извинения, можешь диктовать ему условия. Может тебе и бумага бесплатно достанется. Если он хорошо испугался, то сам её и оплатит, чтобы тебя задобрить.

— Цетон, ты же граф, у тебя что, не было возможности вот так вот построить какого-нибудь чиновника?

— Баронет, вообще-то убийство на дуэли чиновника королевства… Тьфу, Империи, запрещено. Дело будет рассматривать канцелярия коро…, в смысле, Империи.

— С чего тогда этому типу пугаться? — Чиновник куда-то убежал, попросив «подождать минутку». — Если на самом деле прибить я его не могу.

— Ты — благородный. Даже не будь ты аристократом, всё равно, за его убийство тебе бы не было ничего. А я, хоть и граф, но мои родители не аристократы. А теперь представь себя на месте этого чиновника: пришёл спесивый пацан, а все подростки скоры на расправу, да ещё и он в своём праве, жаловаться начальству бесполезно. Вот прирежет он тебя, и ему за это ничего не будет. Ты это знаешь, он это знает. Какова будет твоя реакция?

— Постой, тебя не было триста лет, а ты уверен, что за столько лет законы не изменились?

— Это не закон, это традиция. Это законы могут меняться, в зависимости от человека на троне, а что такое триста лет для традиции потомственной аристократии? Слово благородного принимается безоговорочно, не поверить благородному на слово — оскорбление и очень серьёзное, странно, что ты этого не знаешь. Если бы у него на боку была шпага, тогда да, я бы не советовал тебе такого задирать, примет такой дуэль и быстренько проткнёт тебя, даже не вспотеет, с твоим-то умением фехтования. А вот этот, с пузом до пола, сейчас сделает всё, чтобы ты ушёл побыстрее, убрав свою шпагу подальше.

Бумажку принесли три человека! Один из них вручил мне её молча, а остальные очень внимательно у ставились на меня.

— Опять подстава. — В голосе призрака была железная уверенность. — Спроси, есть ли какие-то условия, которые не были озвучены.

— Я что-то ещё должен? — Спросил я того, кто дал мне бумагу. Тот в небольшой растерянности посмотрел на третьего.

— Баронет, эта бумага стоит семьдесят золотых. — Процедил тот через губу. Теперь, видя пример, я понял, как должен был отвечать. Надо потом потренироваться, а то, что я за аристократ, если не умею правильно говорить через губу.

— Вот он, подвох! Они нашли какую-то бумагу, согласно которой ты и должен раскошелиться на эту сумму. Потому и свидетели, если ты откажешься платить, хотя бумагу уже взял. Подадут жалобу и тебя оштрафуют, отобрав документ, потому что оплата документов — это деньги короля, в смысле, императора. — И чего это у графа такой голос азартный? Кажется, он там ставки сам с собой делает, выкручусь я или нет.

— Понял. Сейчас выясним, кто кому сколько должен. — И улыбнулся, как можно шире этим упырям. Думают, что на мальца напали? — Этот человек сказал, что я ничего не должен. — И показал кончиком шпаги на первого чиновника.

— Ты чего, баронет! — Тут же забеспокоился граф. — Такого же не было, быстро исправься, от тебя не должно быть ни слова лжи, а то этот хорёк потребует проверку амулетом правды.

Вот это я чуть не попал, спасибо призраку за напоминание. Я и забыл, что тут слова любого можно проверить на детекторе лжи.

— Точнее, он вообще не затронул вопрос оплаты. — Исправился я, разозлившись от осознания своей ошибки. — Обещав бумагу через минуту. Бумагу я получил. — И переведя взгляд на несчастного чиновника, зло прищурившись, уточнил у него. — Или меня обманули, и я ещё что-то был должен перед получением? — Шпагу, что я направил на него, убирать не спешил. Пусть только вякнет, что я что-то там должен. Прибью сразу!

Не знаю, что этот тип прочёл в моих глазах, но страх за свою жизнь у него вернулся. Граф опять прав, этот умник действительно знает, что я могу его прирезать. Могу и уже даже хочу это сделать.

— Нет-нет, конечно, Вы ничего не должны. — Нервно косясь на кончик шпаги у своих глаз, ответил он.

Отлично, этот проиграл. Перевожу вопросительный взгляд на чиновника, который мне говорил про цену. Думал, будет сопротивляться, но нет, его как будто устроило, каким образом повернулась ситуация, он даже кивнул утвердительно.

— Баронет де Летоно, у Империи Менаран нет к Вам претензий.

Ну и славно.

— Неплохо, начальство наверняка теперь с этого работника эти семьдесят золотых и слупит. — Объяснив мне, почему остальные не вступили в конфликт.

Забыл я, что для чиновника важна бумага и он сам. Точнее, он сам и бумага. Поняв, что с меня, кроме неприятностей, ничего не взять, сразу же назначили крайнего. Во всех мирах всё одинаково.

— Прими извинения и быстро уходи. — Добавил граф.

— А ещё придержать нельзя?

— Нет. — Он был категоричен. — Ты назначил цену за примирение, ты её получил, попытку взять с тебя дополнительную плату пресёк. Дальше будет оскорбление уже с твоей стороны. Они же работают на Императора, могут пожаловаться начальнику, а он обязательно из благородных.

— Понял. — Ответил я ему и убрал шпагу, повесив её на пояс. — Я удовлетворён. — Сказал я уже вслух и, развернувшись, вышел из кабинета.

И только выйдя, почувствовал, как вспотел. А я искренне думал, что бюрократия — изобретение нашего века. Ошибочка вышла.

Сенила ждала меня на улице, и что удивительно, за это время никого не убила и не покалечила, как я боялся. Рабов в здание не пускали, вот и пришлось оставить. Знал бы, отвёл сразу к магу, там бы подождала.

Маг приветствовал меня, как старого знакомого, широко улыбнувшись, прочитав бумагу.

— И во сколько Вам, молодой человек, обошлось это разрешение? И зачем оно Вам?

— А что, оно не подходит? — Это был бы фееричный эпик фейл! Вернусь и всех поубиваю!

— Нет, что Вы. Бумага правильна, только никак не ожидал, что кто-то может получить такую в Вашем возрасте. Не поделитесь, зачем Вам вдруг понадобилось набирать отряд охраны «до ста человек включительно»? — Конец фразы был явной цитатой из бумажки, которую он держал. — Можете не отвечать, мне просто любопытно. Решили податься в наёмники, набрав свой отряд?

Вот теперь понятно, за что с меня захотели слупить такие деньги. Нашли самое дорогое разрешение, включающее в себя то, что я просил, сделали, выдали. Они прекрасно понимали, что юнцу такая бумага совсем не нужна, но всё равно вручили лично в руки. Принял — плати. Категорично отказался бы платить — попал бы по полной. И бумагу бы отобрали, и штраф бы заработал.

— Семьдесят золотых такая бумага стоит. — Ответил я магу. — Дешевле у них не нашлось, но я не против, в жизни всё может пригодиться. — И решил сменить тему. — Действие возбуждения на браслетах отмените. Я уверен, что женщинам не нужна дополнительная стимуляция для того, чтобы со мной спать.

Маг открыто засмеялся. Нет, он действительно мне нравится, надеюсь, в его возрасте я буду таким же.

— Да, баронет, пока Вам действительно это не нужно. Хорошо, можете подождать, пока я всё сделаю.

— А это долго?

— Смотрите сами: Мне нужно будет снять старый ошейник, потом активировать новый, деактивировать браслеты и разблокировать на них замки, отключить их подпитку маной рабыни, снять одно из воздействий и вернуть браслеты обратно. Это полчаса, не меньше.

— Тогда, я прогуляюсь. — Если я сяду, то тут же усну, а это будет не вежливо.

— Хорошо. — Кивнул он, находясь уже в работе, от его рук тянулись линии силы к браслетам Сенилы. Ясно, начать он решил с них.

На улице было очень влажно и очень душно. Я неспешно прошёлся вдоль улицы, раздумывая: а не вернуться ли обратно? У мага был какой-то амулет, что-то вроде кондиционера, атмосферу в его офисе и на улице не сравнить.

Тут меня с ног до головы окатило липкой грязью. У моих ног в луже лежал парень, лет десяти-двенадцати, худой, как скелет, и с ошейником раба.

Я огляделся. Рядом стоял какой-то пижон, который откровенно ржал надо мной. Срываться на рабе было глупо, его явно толкнули, а вот этот человек мне сразу не понравился. Не знаю, сработали это рефлексы тела, или же я сам до такого додумался, но шпага, кажется, сама выскочила из крепления, но мой укол пижон отразил с лёгкостью, и даже некоторым изяществом.

— Я, баронет де Летоно вызываю тебя на дуэль, незнакомец. — Нет, грязь меня не смущала, а вот этот смех меня просто выбесил!

— Спокойно баронет, Вы же видели, что это не я Вас испачкал. — И насмешливая улыбка. — А этот раб.

— Зато я видел, что смеялись конкретно Вы. Я жду или Ваших извинений, или Вы принятие вызова.

— Я смеялся совершенно не по Вашему поводу! — И нагло так усмехается. — Можете убить этого раба, ко мне-то чего цепляетесь?

— Хозяин, но это же Вы меня толкнули! — Жалобно возразил мальчик-раб. Ага, а за действия рабов отвечает их хозяин! Тут уж меня не проведёшь.

Теперь моя очередь насмешливо усмехаться.

— Опусти шпагу. И скажи ему, что раз он соврал, то дуэли недостоин. — Надо же, граф проснулся. Уж очень он долго молчал, сначала у мага, потом, пока я гулял. — Иначе он тебя легко убьёт, ты ему не соперник.

— Незнакомец, Вы мне соврали, значит, дуэли недостойны. — Изобразил попрезрительнее лицо и опустил шпагу. Честно говоря, прилив адреналина, который ударил мне в голову, уже прошёл, и, ощущая мандраж отката, я осознал, что молодой и горячий организм чуть не подвёл меня под заведомо проигрышный поединок. И ведь призрак сначала промолчал, зараза такая!

А этот пижон со всего размаха, как будто бил пенальти, ударил ногой раба по рёбрам. Нет, хруста я не слышал, но вот почему-то не сомневался, что он их сломал.

— Слышь, ты, падаль, я тебе не хозяин, понял? — И повторный пинок. Эдак он его до смерти забьёт, а я даже вмешаться не могу. Раб — не человек, а собственность.

Мальчик снова упал в грязь, и меня снова ею окатило. Чувствуя, что закипаю, постарался сдержаться, но получалось плохо. Я хотел спать, мне было душно и жарко, а тут ещё и меня окатил грязью какой-то урод!

— Если Вы сейчас же не извинитесь, я Вас убью. — Сказал совершенно спокойно, эмоции как будто начали уплывать далеко, далеко.

— Обойдёшься. — Презрительная улыбка в мою сторону, шпага как будто телепортировалась ему в руки, приглашающий финт. — Не люблю убивать детей, но что поделать, ты сам виноват.

Всё, назад дороги нет. Я расслабился, как на стрельбище… И тут же коротко отбил выпад, потом сделал короткий укол, от которого противник ушёл с трудом.

— Продолжай в том же духе. — Азартно проговорил граф. — Расслабься и не мешай!

— Я всё ещё жду извинений или Вы умрёте, невежливый лживый незнакомец. — Решил, что состояние сонной нирваны как раз то, что нужно от меня графу, но говорить мне это совершенно не мешало.

— Знаешь, баронет, зря ты это сделал. — И опять приглашающий финт. Значит, извинений не будет.

— Что именно? — Спросил я, а граф моей рукой сделал какую-то фигуру, которую мне ещё не показывал. Кисть руки немного кольнула болью.

— Ожил. Лучше бы ты так и был пропавшим без вести. — Его реплика заставила меня выпасть из состояния отрешённости, чего делать было категорически нельзя!

Об этом мне сказал укол в плечо, который граф неимоверным рывком сделал царапиной, а не дыркой насквозь.

— Баронет, если ты опять не расслабишься, ты умрёшь. — Вот как призрак всегда остается спокоен в то время, когда меня убивают?

— Ты мне это ещё в прошлый раз говорил. — То, что меня развели на этот заказной поединок, меня просто взбесило, от былой сонливости не осталось и следа.

— И повторю в этот. — Опять спокойно проговорил граф. На этот раз он успел отбить выпад в ногу: даже напряжённый, я не мешал ему делать моей рукой короткие рывки. — Доверься мне.

— Я стараюсь! — По прошлой тактике поединка с ним самим, я начал убегать. Точнее, постепенно отступать вдоль улицы. — Не получается.

Вокруг собралось целая толпа зевак, которая мешала больше не мне, а моему сопернику. Нет, я не прятался откровенно за других людей, но стараясь успеть за мной, убийце приходилось оббегать некоторых, хотя большинство он просто отшвыривал. Такая демонстрация уже не ловкости, а физической силы, меня очень впечатлила. Действительно, без помощи графа шансов у меня нет.

И тут я сделал ошибку. Я обернулся, не оценив, что там у меня впереди, и споткнувшись, покатился на землю. Как на свою шпагу сам не напоролся, даже не знаю, надо было сразу сбросить с себя рюкзак, который, хоть и весил мало, всё равно сбивал мне равновесие. Выскользнул из лямок и хотел вскочить, но не успел.

— Баронет, куда же ты! — Догнавший меня соперник, зло улыбался, откровенно развлекаясь за мой счёт. — Мы ещё не договорили.

Пока я старался встать, быстро отползая, быстрый укол в ногу прострелил внезапной болью. Этот гад решил поиздеваться.

— Всё, считай, что ты умер. — Кажется, призрачный граф перестал в меня верить.

Был у нас в качалке один парень. Кличка у него была «нидзя», хотя он называл себя «самураем», говоря, что нидзи — это крестьяне, а он — рыцарь. Так вот, сейчас я как будто услышал его голос.

— Знаешь, Демон, самурай всегда выбирает путь, ведущий к смерти. А если ты выбрал смерть, то можешь сражаться так, как будто ты уже умер.

И я отбил удар во вторую ногу. Сам отбил, без помощи призрака.

— О! Мальчик сопротивляется! — И человек, которого наняли, чтобы меня убить, еще раз ткнул в ту же ногу, как будто с кошкой заигрывал.

Я отбил и этот выпад, но уже стоя на одном колене. В левой ноге стрельнула рана, но я решил, что про неё буду думать потом. Если выживу.

Он опять ткнул в ту же ногу, но когда я привычно хотел отбить, неожиданно сменил направление, и моя левая нога получила уже второй укол, а когда я вскрикнул, отвлекаясь на эту боль, он кулаком ударил меня в лицо.

— Знаешь, это должен был быть несчастный случай. — Он опять меня ударил, когда я только начал подниматься. — Но этот раб отказался толкнуть тебя мне под нож. — И опять удар, на этот раз в живот, ведь лицо я хотел закрыть руками. — Жалкий червяк сказал, что не будет выполнять такое. А я за него полмонеты отдал.

Он ухватил меня за воротник одной рукой и подтянул к себе.

— И кто тебя послал меня убить? — Решил я отвлечь его разговорами, думая, нанести удар, когда он отвлечётся.

Не вышло. Коротким ударом ноги, он выбил шпагу из моей руки и, подтащив меня ещё ближе, усмехнулся прямо в лицо, ответив почти шёпотом.

— Какая разница? Мне платят, я убиваю. — Второй рукой он вытащил кинжал. — Прощай, мальчик, жаль, не суждено тебе стать взрослым. — И отбросил меня от себя на землю.

— А я если я заплачу больше? — Заговорил я быстро. Чёрт, шпага улетела далековато, не доползти незаметно. — Вдвоё против твоего договора.

Он на секунду задумался, но потом покачал в отрицании головой.

— Извини, но тогда убьют уже меня самого. Прощай! — И он широким театральным жестом замахнулся кинжалом.

Глава 4

Вместо того чтобы ударить, убийца вдруг два раза дёрнул рукой, что-то отбивая.

И замер. В его левой глазнице торчала рукоять очень знакомого мне кинжала, а от неё тянулась нитка магической силы ярко белого цвета, которая тут же пропала. Тело наёмного убийцы медленно завалилось на меня, я даже от него, мёртвого, увернуться не смог, чуть он меня не порезал, так и не выпустив свой кинжал из рук.

Умер с оружием в руке. Но не с мечом, а с кинжалом, ненастоящий воин. Чтоб его в Валгале вместо девки остальные воины использовали!

Мысль была глупой, но почему-то она меня рассмешила, и я еле сдержал нервный смех.

— Дар, с тобой все в порядке? — Реплика Сенилы мне тоже показалась смешной и глупой. Прямо, как в боевиках, когда у окровавленного героя, который едва держится, чтобы не помереть, героиня спрашивает «ты как?». Так и хочется спросить: «а ты не видишь?»

— Всё хорошо, спасибо тебе. — Всё же выдохнул я, улыбнувшись ей. — Ты молодец.

Она засмущалась, как и героини в фильмах, а мне опять захотелось засмеяться. Наверно, это нервное.

— Баронет, вижу, Вы совсем не скучаете. — К нам неспешно подошёл маг, который улыбался во весь рот. — Мне бы хотелось с Вами кое-что обсудить, не могли бы пройти ко мне? А то тут немного неудобно. — И он показал глазами, как осматривается.

Точно, вокруг собралась толпа зевак, которые не подходили ближе, думаю, только потому, что рядом маг стоял.

— Сенила, второй кинжал подбери, он куда-то в ту сторону улетел. — Обозначил я направление кивком головы. Руку поднимать было лень. — И вот там моя шпага валяется.

— Ещё и всё, что ценного обнаружится на теле этого человека, по законам баронства, принадлежит Вам. — Улыбнулся маг.

— Сенила, слышала? Обыщи его хорошенько.

Она радостно кивнула, начала оглядываться, затем сбегала, принесла шпагу. Граф молчал, видел рядом со мной мага, но с ним мы могли и потом поговорить.

— Дар, я не нашла кинжал, кто-то его уже поднял. — Сенила была так расстроена, что меня опять начал разбирать нервный смех. Да плевать мне на все кинжалы мира, главное, я жив остался! Один раз умерев, свою жизнь я стал очень ценить.

— О, я помогу в этой малости. — Маг улыбнулся, а из его тела выпрыгнула целая куча белых нитей, которые метнулись в разные стороны. Он как будто ими взорвался.

Среди бурно обсуждающей происшествие толпы, раздался вопль, на который маг немного злорадно улыбнулся. Всё нити, кроме одной, втянулись в него обратно, чтобы вновь выстрелить, но уже в одном направлении.

Они вытащили из толпы какого-то старого бородатого аксакала, который смешно семенил, удерживая двумя руками мой кинжал. Нити тянули только оружие, но дедок упрямо не хотел выпускать добычу из своих рук. Только когда кинжал долетел до мага, дед, встретившись с ним глазами, тут же отпустил и руки и взгляд.

— Малыш Мамед, ты опять за старое? — Осуждающе покачал головой маг.

— Дядя Аги, я же не знал, что это Ваше! — Оправдываясь, как подросток, дед прятал свой взгляд, того и гляди, ножкой шаркать начнёт.

— Мамед, сколько тебе раз говорить, что чужое брать нельзя! Это же даже твой бог Изида осуждает.

— Вот потому я и не тороплюсь на встречу с ним! — Гордо вздернул дедок свою бороду.

— Я вижу. — Улыбнулся как-то по-доброму маг. — Иди, Мамед, иди с глаз моих долой. Мне всегда было жаль твоих родителей, которых я помню ещё детьми. Никак не ожидал, что у таких людей вырастет… такой сын!

— Дядя Аги, я исправлюсь! — Из уст деда, на вид которому лет сто, это звучало так комично, что я всё же не выдержал и засмеялся, а маг только рукой махнул.

— Дар, вот, я всё собрала. — Сенила держала в руках несколько висюлек, какие-то кольца, кошелёк, кинжал и шпагу. — Твоя сумка испачкалась. — Добавила она виновато.

— Бери всё, сумку тоже, и неси всё к уважаемому магу в дом. — Зря я в своё время даже не спросил у мага его имя, как-то к слову не пришлось. А ведь он мне жизнь спас, явно подправив второй кинжал, который бросила Сенила, иначе убийца и его бы отбил.

— Да, правильно, заходи, я сейчас сам вызову представителей стражи. — Это маг подтвердил моё указание, а до меня только сейчас дошло, что я только что, по сути, распоряжался его домом.

— Сенила, стой! — Рана в ноге стрельнула, напомнив о себе. — Дай сюда сумку. — Лечилки лежали сверху, быстро достал и применил одну на ногу, другую на руку. Боль сразу же утихла, и я смог встать. Заряженных лечилок было три, осталась последняя. С такой интенсивной жизнью мне надо было покупать не пять дополнительных, а все десять. И носить их не в рюкзаке, а на себе. Только, карманы под них придумать, лучше всего на рукавах, как в армии. На браслете, как первую, не пристроить, креплений никаких нет. — Всё, иди.

Представителей стражи мы ждали недолго, может пару минут. Думаю, их позвали уже давно, иначе чего это так быстро добрались? Маг сразу же вышел вперёд, и стражники поздоровались с ним с ОЧЕНЬ большим почтением. Поймал себя на мысли, что сам отношусь к магу, как к ровеснику, раз выглядит он лет максимум лет на тридцать, а ведь все местные в курсе, сколько ему на самом деле лет, раз для него старик — «Малыш Мамед», у которого он знал родителей «ещё детьми».

— Баронет, скажите, что послужило причиной конфликта. — Повернулся маг ко мне.

— Этот человек толкнул в лужу перед собой своего раба, чтобы облить меня грязью, а потом отказался извиниться за это, сказав, что этот раб не его, и я могу с ним делать, что угодно. — Своё объяснение я подготовил заранее, потому отбарабанил его одним предложением.

— Вы убили его? — Это спросил один из стражников, судя по всему, старший среди них.

— Кого? Раба? — Искренне удивился я. Это что, они действительно считают, что я должен был убить того мальца? Они тут все ненормальные? — Нет, конечно, ведь он не виноват. Но потом этот человек. — И я ткнул пальцем в труп. — Подтвердил, что раб его, и вся ситуация была подстроена.

Старший стражников посмотрел на мага, тот кивнул, подтверждающее. Неужели, амулет правды есть? Хотя, он может и просто заклинание такое знает, всё же целый магистр.

— А где теперь этот раб? — Опять вопрос ко мне.

— Там. — Ткнул пальцем вперёд. Конфликт возник метрах в ста от этого места.

— Покажите. — Попросили меня стражники, перед этим переглянувшись.

Пацан до сих пор лежал в луже, свернувшись калачиком. Стражник подошел, проверил рукой, потом повернулся и кивнул.

— Вы должны его зарегистрировать, иначе получите штраф. — Повернулся после этого ко мне старший стражник.

— Кого? — Не понял я.

— Этого раба. — Он сказал это, как будто я дурак, и сам должен понимать, а не спрашивать.

— Баронет, я же говорил, что всё имущество, бывшее при дуэли, по местным законам, принадлежит победителю. — Это маг с улыбкой объяснил мне ситуацию. — Этот раб был использован при конфликте, он теперь Ваш.

Ну, зашибись! Не купил рабыню — на тебе раба! Вселенная, да ты издеваешься!

— Давайте сначала зайдём ко мне, а потом вместе сходим в муниципалитет. Я выступлю свидетелем, а уважаемый Севор. — Он кивнул на старшего стражника. — Тем временем занесёт им отчёт о произошедшем.

Тут мальчик застонал, и я вспомнил, что его пинали, а лечилки уехали в портфеле вместе с Сенилой.

— А Вы бы не могли мне помочь с организацией доставки моего раба? — Это я стражникам.

— Да, конечно. А куда?

— Занесите его ко мне по пути в муниципалитет. — Тут же отреагировал маг.

— Мы сейчас же идём туда. — Поклонился уважительно магу, повернулся ко мне. — Баронет, как Вас зовут полностью?

— Баронет Геннидар де Летоно. — Да они тут перед магом все просто на цыпочках ходят.

— Бумага будет ждать Вас там. — И по его знаку один из стражников осторожно взял пацана на руки.

— Знаете, баронет. — Мы неспешно шли эти сто метров, хотя я сначала и порывался пойти быстро. — Я давно живу в этом городе, и он мне очень нравится.

То, что он давно живёт, я и так понял. Но к чему вечер ностальгии, я пока не понял, но старательно кивнул.

— И вот совсем недавно, лет пять или шесть, точно не помню, появился тут человек, который убил несколько моих хороших знакомых. Убил, спровоцировав дуэли, как-то узнав, что они в этот час имели при себе много денег. — Это он о том почившем убийце?

— Это тот, которого Вы… — Так, он же стражникам говорил, что того убила Сенила. — Которого убила моя рабыня?

— Да, Вы всё верно поняли. — Улыбнулся он на оговорку. Но улыбнулся такой, жесткой и предупреждающей улыбкой. Понятно, о том, что я видел нитку воздуха, молчу. — Я предупредил его, что если кто-то опять в этом городе умрёт на дуэли с ним, то ему лучше сразу же уезжать. А все знают, что я стараюсь сдерживать свои обещания.

Понятно, маг считает этот город своим, а никто с ним и не собирается спорить по этому поводу, всем это выгодно. И ему не нравится, когда в его городе кто-то своевольничает. Думаю, такой дуэльный закон, когда с убитого всё принадлежит тебе, другие баронства вряд ли имеют. Нонсенс какой-то.

— Вы бы сразу сказали мне, что хотите. — Не просто так же он мне всё это рассказывает, но думать и гадать, что к чему мне сейчас никак. Боль после лечилок ушла, я опять расслабился и захотел спать.

— Я прошу Вас, баронет, продать мне шпагу. — Оп-па. Это он что, узнал о призраке в ней?

Мысли заметалась, но я старался не выдать своего замешательства.

— А чем она Вас так привлекла? — Может, ему просто понравилась нейтральность к магии, как в своё время графу?

— Эту шпагу Ваш несостоявшийся убийца забрал у дорогого мне человека, после того, как оборвал ему жизнь. — Он вздохнул, посмотрел куда-то вдаль и добавил. — Точнее, у сына очень дорогого мне человека, но это не важно. Отдайте мне эту шпагу, она Вам совсем не нужна, у Вас есть своя, намного, как я понимаю, лучше.

От облегчения, что речь, оказывается, идёт о другой шпаге, я чуть не выпалил «да забирайте так», но сдержался. Не в таком я положении, чтобы разбрасываться денежными ресурсами.

— И сколько Вы можете мне за неё дать?

— Вы знаете, что Ваша рабыня не решалась кинуть кинжал, потому что боялась попасть в Вас?

— Нет, я же с ней ещё не разговаривал. — Не понял, с чего это он уводит разговор в сторону?

— Если бы у Вас был амулет от физического урона, то она бы смело могла хоть чем кидаться, амулет отклонит большинство летящих выше определённой скорости предметов. Все такие амулеты делаются на основе магии ветра, если Вы не знаете.

— Амулет за шпагу?

— Мне кажется, это будет равноценный обмен. — И он хитро улыбнулся.

Вот тут он прав. Ему нужна шпага, а мне нужен амулет. Я давно подумываю о бронежилете, с такой жизнью, как у меня, он пригодится обязательно. И мы оба избавляемся от ненужного. Как магистру ветра, ему лично от такого амулета толку действительно ещё меньше, чем мне от второй шпаги.

— Я согласен, шпага Ваша. — Мы как раз подошли к его дому. Скорее всего, для этого разговора он меня и приглашал, но вот решил его устроить раньше.

— Вы хороший человек, баронет, берегите себя. Теперь я понимаю, что Вам действительно нужен отряд, но расспрашивать, кто Вас так не любит, не буду. Это Ваши тайны.

Мы зашли внутрь, там он принёс кольцо, которое и оказалось нужным амулетом. А я думал, что это будет такая тяжёлая штука, всё же в моих мыслях бронежилеты побольше, чем эта фигулинка. Маг даже привязал кольцо на мою ауру, теперь эта вещь индивидуальная.

— Смотрите, кольцо защищает только от вещей, которые не касаются чьей-то ауры. — Хитрая улыбка, прищуренный глаз. — Против шпаги такой амулет не поможет, учитесь защищаться самостоятельно. — Шутник. Вспомнил, как я спрашивал про амулет для учёбы на шпагах, вот и подколол.

А ему и шпага не нужна, с его-то силой. Хорошо быть магом. Во всяком случае, гораздо лучше, чем благородным аристократом, как я сейчас.

— Может, Вы у меня ещё и кинжал купите? — Улыбнулся я провоцирующее. Выгодное это дело, продавать оружие.

— Нет, спасибо. — Он тоже улыбнулся, но почему-то очень грустно. — Кинжал у этого человека свой, для меня интереса не представляет.

Маг спокойно смотрел, как я подлечил мальчика своим последним амулетом, (но помощь не предложил), и сходил со мной его зарегистрировать. Бумагу выдали в течение минуты, про плату даже не заикнувшись.

За всё это время пацан не произнёс ни слова, молча принимая смену хозяина и своей судьбы. И что интересно, в его ошейнике не было и капли магии, я вот на его месте давно бы снял ошейник и отправился в бега.

— Сенила, как ты оказалась на улице? — Спросил я на нермильском, чтобы пацан не понял.

— Магистр Агуиндер сказал, что тебе грозит опасность. — Ага, вот и узнал имя мага. Лучше поздно, чем никогда.

— А как он узнал про опасность, он не сказал?

— Нет. Я сидела, читала, а он вышел из комнаты, и говорит, что там твоего хозяина убивают на дуэли, а ты теперь рабыня-охранник головы, по сути, живое оружие. Можешь ему помочь. — Надо же. Маг не только как-то отследил ситуацию со мной, ещё и с правовой точки зрения нашёл способ повернуть в свою сторону. — Мы вышли, я увидела, что ты бежишь в нашу сторону. Хотела сразу тебе помочь, но Магистр меня удержал, сказал, что пока нельзя.

— В смысле? — Что-то я не очень понял нюанса. Он что, ждал, пока меня как следуют не отделают, чтобы спасение вышло эпичнее?

— Я тоже спросила, чего мне ждать, тебя же сейчас убьют. А он говорит, что раз я — живое оружие, значит, могу вступить в поединок, если ты своё другое оружие потеряешь. Иначе будет нарушение правил дуэли. Сказал, что так всегда бывает.

— Что значит, «так всегда?» — Опять не понял её фразы.

— Магистр сказал, что этот человек всегда выбивает шпагу, чтобы заколоть кинжалом. Он так и сказал: как только он выбьет у твоего хозяина шпагу, сразу кидай оба кинжала. А я говорю, что боюсь попасть в тебя. А он: «Не бойся, ты не промахнёшься, мой убитый внук не позволит». — Она посмотрела на меня виновато. — И я кинула.

— Ты молодец, спасла мне жизнь. — А маг отомстил за своего внука.

Понятно. О том, что я видел ветряную нитку, лучше действительно забыть, а то и мне «отомстит внук».

— Ты где ходишь, мы уже собрались ехать без тебя. — Так встретил меня в лагере командир авантюристов. Осмотров мой вид, раздражённо добавил. — Переодевайся и поехали, а то не успеем до темноты.

Точно, я же так и хожу весь в забрызганной одежде. Интересно, а есть такая магия, которая раз — и вся грязь осыпалась с тебя. Я бы точно прикупил такой амулетик.

Пока переодевался, чуть не уснул стоя. Может, никуда не ездить? Так ведь обещал, неудобно теперь отказываться.

— Сиди тут. — Показал я на свою лежанку пацану. — Вот тебе бумага, что ты мой раб, если что — молча показываешь её и сидишь дальше. Ясно?

— Да. — Ну, хоть голос подал.

Взял полузаряженную лечилку, забрал коня у Эндрю. Пока его мне седлали (оказывается, этого я не умею), всё время рядом оказывалась Лита, и фыркала на любую мою реплику или действие. Честно говоря, сам я был в таком сонном состоянии, что на это совершенно не обращал внимания. Думал только о том, как бы мне потом из седла не вывалиться во время движения.

Ехали долго. Я даже вздремнуть в седле успел, хорошо, что меня Сенила держала. Остаться в лагере она не захотела, задав риторический вопрос на тему, «что мне там делать, если ты будешь далеко?» Теперь она «телохранитель» (тут эта специальность смешно называлось «охранник головы»), терять сознание не будет, если я удалюсь, (специально оговорил этот вопрос с магом), но всё равно, заявила, что «будет переживать». Чего там переживать? Что меня эти травоядные с самкой спутают и используют до смерти?

Ехала Сенила сзади, потому, это не я обнимал её, а она меня. Я был ниже её, сидя позади, просто бы спал на её спине. Только вот, когда я предложил такой вариант, Лита так фыркнула на тему, что «ночью надо этим заниматься», что Сенила вдруг застеснялась, и попросила меня сесть спереди. Никогда бы не подумал, что моя новая телохранительница может хоть чего-то стесняться. Или, на неё так действует откат от отключения браслетов?

Оказалось, что откинуться, положить голову на четвёртый размер и так дремать, даже ещё круче. И плевать на демонстративные проезды взбалмошной малолетки, которая чуть ли стремя моё не задевала. Она даже лошадей умудрялась перефыркивать, но вывести меня из сонного состояния не смогла.

— Баронет, просыпайся, почти приехали. — Хорошо быть призраком. Спать не надо.

— Граф, помолчи. Без тебя тошно, да и Бели рядом.

— Не, ваши биополя не соприкасаются, слишком далеко. А я уже устал молчать.

— Тогда рассказывай, что тут делать надо?

— Охотиться. — Так и увидел, как он пожал плечами. — Что ещё можно делать на охоте?

По своему единственному опыту охоты могу ему рассказать, что ещё можно «наливать да пить», но юмора он не поймёт.

— У каждой охоты есть свои особенности. — Двинул я умной фразой. — Тут они какие?

— А тут главное — увидеть деринга. — Как-то неопределённо ответил тот. — Увидеть и выстрелить в него, а не в товарища. — И коротко хохотнул.

— Ганнидар, тут будет наш лагерь, лошадь оставляй и пошли. — Ко мне подошёл Троудин. — Арбалет не забудь.

Арбалетов у нас с Сенилой было три, но, по мне так, в охоте это были совершенно бесполезные игрушки. Стрела летит навесом, убойная дальность метров тридцать, не больше. Как из рогатки охотиться. Да и то, будь у меня рогатка, больше шансов было бы попасть.

Алхимик остался в сооружённом лагере, а мы пошли дальше. Шли ещё минут десять, постоянно спускаясь по горной тропинке, пока не оказались в каком-то ущелье, шириной метров сто.

— Тут первый номер, буду стоять я. — Троудин ткнул пальцем на землю под собой. — Ты своим арбалетом до меня не добьешь, потому, просто говорю на всякий случай. Пошли дальше. — Прошли примерно метров пятьдесят до середины ущелья, пройдя его поперёк. — Тут будет Лита с Арденом. До них ты тоже не дострелишь, но на всякий случай, учти: в этом направлении — другие. Лита, Арден, оставайтесь тут, я покажу Ганнидару, где они будут стоять.

— Я пойду с вами. — Вдруг категорично заявила девочка.

— Зачем? — Терпеливо, не повышая голоса, спросил командир. — Твоё место тут.

— Я тоже хочу посмотреть. — И чего там смотреть? Кусты, трава и редкие деревья. — Ты ему места всех показал, а мне нет. Так не честно!

— Причём тут, честность? — Снисходительную улыбку Лита всё же увидела и надулась ещё больше, зря он не отвернулся. — Ему я показал по пути. Или ты хочешь с ним поменяться?

— Да! — Уверен, эта мысль пришла в голову только что. — Пусть Арден остаётся тут, а я буду там.

— Лита. — Троудин как будто подбирал слова, мельком поглядывая при этом на меня. — Ты же прекрасно знаешь, что одну мы тебя отпустить не можем.

— Я буду не одна. — И она повернулась ко мне, ткнув своим пальчиком. — Меня будет защищать баронет. — На это утверждение командир авантюристов ничего не сказал, что явно приободрило девочку. Она повернулась ко мне и не заметила, как Троудин смотрит на неё, как на расшалившегося ребёнка. — Баронет де Летоно, Вы же благородный человек, и сможете защитить даму от всех опасностей?

До «дамы» этой пигалице ещё расти и расти, а вот как скандалистка она выросла изрядно. Нет уж, меня в это не втягивайте, я в этой ситуации лучше промолчу. Это проблемы командира, когда кто-то не слушается его приказов. Хотя, по мне так, это глупо, видно же, что человек он опытный, зря ничего делать не будет. Да и охота — мероприятие с оружием, а оно, как известно «пренебрежение не любит».

— Хам! — Припечатала меня ярлыком девочка, не дождавшись ответа. — Вы, баронет, совершенно невоспитанны, я не хочу Вас видеть и останусь тут, понятно?

Я опять промолчал, а Троудин, усмехнувшись, (в этот раз догадавшись отвернуться в сторону), ответил бодро:

— Вот и прекрасно, я рад, что ты всё поняла.

Судя по упрямо сжатым губам, ничего она не поняла, но я уже догадался, что с этой особой молчание — истинное золото!

Через пятьдесят метров, почти у самой стены, мне показали место, где мы должны стоять вместе с Сенилой.

—Смотри, вот это дерево у тебя всегда должно быть слева. — Деревце на вид совсем хлипкое, но тут и не было больших, только кустарник всюду. — Я бы советовал вам держать друг друга за руку, потому что свет Сестры сюда не попадает, темнота будет абсолютная, стрелять придётся на слух. Чтобы не случилось, не отходите от этого дерева, попали или нет, проверим, когда рассветёт, в темноте опасно, тут деринги всё норами перерыли, бывает, люди проваливаются и ноги ломают. А этот участок каменистый, нор точно нет.

— Я понял. Сенила, ты поняла?

— Да. — Она впервые подала голос, так интенсивно закивав, что у неё коса запрыгала. Всю дорогу она озиралась с любопытством и неизменной счастливой улыбкой. Вот самый позитивный человек, которого я знаю.

— Я пошёл, а то скоро стемнеет, можно легко заблудиться даже мне. — Немного оправдываясь, добавил Троудин. — Это Арден даже в этой мешанине кустов, как дома.

— Ничего, тут мы уже разберёмся и сами.

Командир авантюристов ушёл, и стало тихо. Сенила вглядывалась в многочисленные кусты, а я просто скучал.

— Дар, ты же видишь в темноте? — Вот и графу надоело молчать.

— А что, темнота уже началась? — Обычно я это замечаю по тому, как тускнеют краски окружающего мира. Но листики кустов до сих пор зелёные, а трава имеет желтоватый оттенок.

— Нет, ещё не полностью темно, но деринги уже вылезли из своих укрытий. Я хотел сказать, что ты просто идеален для охоты на этих зверюшек, которых можно только ночью убивать.

— А почему на них никто не охотится днём? Неужели нельзя найти их лёжки?

— Можно, но тут такое дело, ночью они белые, а днём нет.

— А какая разница? — Проснулась моя ехидность. — Что, «нужный ингредиент» тогда неправильного окраса что ли?

— Нет, конечно. — Хохотнул граф. — Деринг вообще-то ценится не столько за то, что из них достают «нужный ингредиент» для Пушистого эликсира, сколько за то, что изделия из его меха продают на север за очень хорошие деньги. Откуда, думаешь, у эликсира такое название?

— Ночью эти пушистики становятся белыми, это я понял. А днём?

— А днём они грязно-серые, да и расползается такой мех очень быстро, в отличие от белого, который практически вечный. И очень дорогой.

— Поня-ятно. — Протянул я. — Значит, Алмазное Зелье это так, попутный продукт?

— Точно. — Одобрил мой вывод граф. — Средство для этого дела можно изготовить и гораздо дешевле, но тут, раз уж добываешь пушнину, почему бы не использовать всё, что можно?

— А чего тогда ты мне это сразу не сказал? — Напомнил я его объяснения про этого зверька.

— Я решил, что ты же не женщина, мехами не очень интересуешься. А тут вопрос, важный любому настоящему мужчине. — И он заржал в голос. Вот же, приколист призрачный. Вечно он веселится за мой счёт.

Ещё постояли. Минут через десять я заметил, как стало темно. Цвета стали почти идеально серыми, темнота вокруг действительно должна быть абсолютная.

— Кто-то идёт. — Голос графа стал очень серьёзным. — Звук со стороны дерева, что тебе дали, как ориентир.

Сам я ничего не слышал, но графу верил. Его слух я уже имел возможность оценить в боевой обстановке. Тронул Сенилу за плечо, а когда она вскинулась, прошептал на ухо:

— Присядь и замри. Кто-то сюда пробирается. Без моей команды не стреляй. Если поняла, кивни.

Получив подтверждающий кивок, я тоже присел и стал прислушиваться. Точно, теперь и я услышал шебуршание в том направлении.

Из одного из кустов буквально вывалилась Лита. Остановилась и стала оглядываться.

— Баронет, Вы тут? — Прошептала она, вглядываясь.

В ответ я промолчал. Нет, я решительно не понимаю этих авантюристов! Как они допустили, что этот ребёнок шляется по полной темноте? Да ещё и с взведённым арбалетом, которым она постоянно водит перед собой.

— Баронет, Вы где? — Уже громче спросила она и сделала пару нерешительных шагов вперёд.

Пульнёт ещё с перепугу, если я ей отвечу. Тут уже не «молчание — золото», тут прямое «молчание — жизнь»! Придавил рукой Сенилу, давая знак, чтобы она легла полностью на землю, да и сам лёг рядом, закрывая её своим телом. У меня амулет, который стрелы останавливает, хотя я и пока что слабо верю в такое «жуткое колдунство», но у девушки и такого нет. Надо было узнать, сколько он стоит, может второй бы такой приобрёл.

— Сейчас на бедного баронета кто-то наступит. — Насмешливо заметил призрак.

— Ой. — Взвизгнула Лита, и действительно нажала на спуск, как я и боялся.

Нет, стрела не попала бы в нас, даже если бы мы стояли, но всё же во мне поднялась реальная злость на эту дуру. Встал, подошёл к ней и вырвал арбалет из её рук.

— Ты чего тут делаешь? — Зашипел я на неё. — Тебе вообще кто в руки оружие доверил, а? Ты же чуть меня не пристрелила!

— Я нечаянно. — Закрыла она рот одной рукой, смотря на меня испуганными глазами.

— Знаешь, умирая со стрелой в голове, эта мысль меня бы очень успокаивала! — Я видел перед собой испуганного ребёнка, которого и ругать-то было сложно.

Но надо!

— Но я действительно случайно. — Почему-то агрессивно ответила она. — Мне показалось, что там кто-то сказал, что я сейчас на тебя наступлю.

— Это был твой внутренний голос. — Так, так, а девочка-то одарённая, раз услышала призрака. Кто бы мог подумать. — Который тебя предупредил, но ты решила его пристрелить, а заодно и меня, да?

— Ничего я не хотела. — Надула она щёки в обиде. — Это просто от неожиданности.

— Тогда скажи мне, чего ты тут вообще делаешь, и где твой охранник? — Интересно, как она от лучника-то сбежала? Мне казалось, что уж от такого, как он, нереально скрыться.

— Он мне не охранник, я взрослая и самостоятельная.

— И что ты тут делаешь, взрослая и самостоятельная?

— Я просто хотела к вам присоединиться!

— А чего к нам присоединяться-то? Мы тут охотимся, ты там охотишься.

— Так я и поверила, что вы тут охотой занимаетесь! — Скептически скривила она рот. — Ночью, с рабыней ублажательницей вдали от всех. — И тут же совершенно по-детски нагло заявила. — Я уже давно не маленькая.

А на Земле меня кто-то ещё называл пошлым. Ну и дети тут!

— Сенила, подтверди Лите, что мы с тобой тут только охотились.

— Да, сегодня мы только охотились. — Тут же подтвердила та со своего места.

— Лёжа на земле? — Тут же разозлилась та. Точно, Сенила же на земле так и лежит, как я ей и сказал. — Тоже считаете меня маленькой? Ну и проваливайте. — Она топнула ногой и резко сорвалась с места. Только не в сторону, откуда пришла, а в противоположную, к стене карьера, тут же скрывшись за одним из кустов.

— Сенила, подъём, держи меня за руку, чтобы не потеряться. — Если эта психованная убежит далеко, мне никакое ночное зрение не поможет.

Шёл, а не бежал, стараясь провести Сенилу по безопасной дороге. Она-то обойти или перешагнуть ямки и ветки не может.

— Цетон, ты её слышишь?

— Да, остановись. — Тут же ответил граф. — Повернись немного левее. Ещё. Вот, в этом направлении я слышу, как она плачет.

Если плачет от обиды, то и пусть, но она могла пораниться или ногу подвернуть, ночного-то зрения у неё нет.

Подходили мы осторожно, потому что рыдания стихли. Услышал движение и рискнул выглянуть. Сидит почти у самой отвесной стены на земле, лицо спрятала в ладошки.

Постарался шумно выйти из кустов, чтобы не напугать, но девушка всё равно испуганно вскинула голову. Точно, ревела, всё лицо мокрое.

— Кто тут?

— Ганнидар с Сенилой. — Ответил я за нас двоих.

— А, это Вы. — Уже гораздо спокойнее сказала она, но всё ещё со злостью в голосе. — Идите дальше занимайтесь, чем вы там занимались, а меня оставьте в покое.

— Слушай, давай ты успокоишься и пойдёшь на то место, где тебя поставил Троудин, а мы пойдём на своё.

— Я сама знаю, где мне стоять и что делать. — Вздёрнула она свой носик. — А Троудин мне не отец, чтобы указывать. — И, подскочив, она топнула ногой.

И тут огромный пласт земли пошёл трещинами, медленно проваливаясь под ней.

Сначала я потерял пару секунд от растерянности, да ещё и оглушительный визг Литы не способствовал трезвому мышлению, но потом всё же рванул к ней, понимая, что не успеваю. Девушка была почти в центре земляного обвала, дотянуться было сложно.

Но я попытался. Прыгнул, и всё же успел в последний момент вцепиться ей в запястье, упав на землю плашмя и проскользив почти до самой дыры в земле. Держаться мне было не за что, повезло, что девочка легче меня, а то просто бы утянула за собой.

— Сенила, осторожно! — Вспомнил я, что, кроме меня, никто ничего не видит. — Тут дыра в земле, обойди и вытащи меня. — Прокричал я своей телохранительнице во всю силу своих лёгких, стараясь перекричать визг болтающейся подо мной девицы. — А ты заткнись и не ори! — Это я добавил злым голосом уже Лите. Подействовало, «сирена» выключилась.

— Сейчас. — Закивала Сенила. — С какой стороны идти?

— Для тебя это будет слева. Ещё левее. Правильно, иди, только осторожно, мелкими шажками. Арбалет можешь на землю положить, тебе будут нужны обе руки. А ты перестань болтать ногами, а то я тебя не удержу! — Это я уже добавил Лите. Визжать она перестала, но постоянно норовила вырваться из руки.

— Мне больно. — Захныкала она. — Ты руку мне неправильно держишь.

— Потерпишь! — Она ещё и придирается, ты посмотри, какая цаца! — Сенила, правее. Вот, сейчас перед тобой будет куст, присядь. Отлично, хватаешься за него одной рукой, а вторую протягиваешь в мою сторону на голос. — Очень хотелось её поторопить, потому что я чувствовал, как рука девочки стала выскальзывать из моего захвата. Думаю, секунд тридцать и всё, больше не удержать.

Наконец Сенила протянула мне свою руку, явно меня не видя, но я сумел ухватиться сам. Потянул себя к ней, стараясь не делать это рывками, земля всё ещё осыпалась.

— Обхвати меня за талию. — Это я скомандовал Сениле, и уже двумя руками ухватил запястье Литы и вытащил её на твёрдую поверхность.

— Мне было больно! — Подскочила она. — А Вы, баронет, позволили себе на меня кричать! Да как Вы смеете так вести себя со мной! — И эта дура опять топнула ногой.

— Не топай, ненормальная, не слышишь разве, земля ещё осыпается. — Крикнул граф, но опоздал.

Новый пласт земли тут же обвалился, и мы все, под визг Литы, ухнули вниз.

Глава 5

Сидел на земле и смотрел, как конфликт разгорается с новой силой. Хотелось спать, но пока что не мог, если лягу, меня потом никто не разбудит.

Нас не было в лагере всего около суток, но событий тут успело произойти очень много.

Вот честно, я совершенно забыл о пацане, который достался мне в наследство от наёмного убийцы, и тем более не вспоминал о девушке, которую «перекупила» у меня Лита.

Парень явно просидел эти сутки на моей лежанке, похоже, только в туалет уходя. Покормить я его забыл, да и о воде не вспомнил, потому он был в ещё худшем состоянии, чем, когда его ногами отпинали. Выпросил у поваров свою положенную порцию, да и скормил всё ему, вроде не помрёт в ближайшее время. Нет, нельзя мне поручать заботиться о других. Надо Сениле дать поручение, женщины в таких делах более ответственные.

Помню, мне тётя поручила «поливать у неё цветы», пока она на пару месяцев улетела отдыхать со своим очередным «спонсором». Конечно, ключи от шикарной двухкомнатной квартиры не были забыты, я регулярно пользовался апартаментами, водя туда очередную свою «временную знакомую», потому как квартира — это вам не комната в коммуналке.

Так вот, цветы я всё же умудрился засушить, вспомнив о поручении только перед самым приездом хозяйки квартиры, когда делал там уборку. Ну, как делал… смотрел, как её делает девушка, которая была тут уже во второй раз. Она и сказала, что у меня скоро цветы сдохнут, и полила их сама. На несколько загубленных цветов тётя не ругалась, как ни странно, но попросила в следующий раз не оставлять в её квартире женских гелей, скрабов и зубных щёток. Которая из девушек это оставила, я даже не знаю. Возможно, это вообще были вещи разных моих гостей, я же не пересчитывал зубные щётки после каждой, делать мне больше нечего. А кружевные трусы, оставленные сушиться в ванной, смело выбрасывал, этот женский вариант «захвата территории» я уже знаю.

Кроме парня, в лагере оставалась купленная Литой рабыня. Не знаю, что там случилось в её голове, но она вышла из кибитки девушки и потребовала себе еду не у оставшегося в лагере авантюриста, а у поваров, готовивших на всех. Я видел раньше, что авантюристы готовили себе сами, закупая продукты в деревнях, дежурными по кухне у них поочерёдно были трое: командир, мечник и лучник. Девушку и алхимика к этому не привлекали, что тоже показывало, что алхимик благородный.

Рабыню повара закономерно грубо послали. Они тоже были из команды Ахмеда, и к женщинам относились потребительски, как все арабы. Неизвестно, где в это время был Энри, но конфликт всё же возник, и рабыню утащили в ближайшую повозку. Не знаю, сколько мужиков в той повозке побывало, но когда рабыня оттуда смогла вырваться, была в таком состоянии, что Энри пошёл разбираться с Ахмедом.

Как я уже говорил, влюблённого барана никто всерьёз не воспринимал. Кажется, даже меня больше уважали, чем его. Ахмед заявил, что следить за своим имуществом авантюристы должны сами, что никто ничего не украл, а с рабыни не убудет. Мечник полёз в драку, хорошо, что хоть оружие доставать не стал, но махач случился изрядный, били его не меньше чем впятером, в конечном счёте, отделав до бессознательного состояния.

Всё это мне рассказал Девор, при этом рассказывал это с насмешкой, радуясь, что авантюристы наконец-то получили по заслугам за свой гонор.

И вот я сидел теперь и смотрел, как ругаются Троудин с Эмином — заместителем Ахмеда и старшим среди его охранников. Эмин говорил, что парень напал первым, а они просто защищали хозяина, что, в принципе, было верно. А командир авантюристов утверждал, что парень был прав, никто не имеет права трогать вещи авантюристов, это было в договоре, который они заключали, когда подписывались на охрану каравана. Сам Ахмед куда-то слинял, Девор сказал, что в город. Скорее всего, у него действительно были дела, он же торговец, в полдень должен не за рабынями чужими следить, а деньги делать.

Постепенно накал ругани уменьшался, но тут из кибитки алхимика выполз Энри. Быстро Бели «починил» этого «железного человека», и я сейчас не о его доспехах, а об отсутствии у него мозгов. Парень подскочил к спорщикам, и конфликт начался по новой.

Энри кричал на тему, что рабыня — собственность Литы, потому, как они смели к ней прикоснуться. Я ж говорю — дурак. Когда это турков интересовали права женщин? Да будь Лита хоть пять раз авантюристка, женщина, даже не рабыня, у них или собственность мужчины (мужа, брата, отца), или ничья. Кого там будет интересовать неприкосновенность её собственности? На сторону Эмина тут же встали почти все в караване, даже те, кто сначала осуждал такое обращение с чужой вещью.

Вышел алхимик и парой фраз успокоил и Энри, и Троудина, отправив их в свою кибитку. Он точно благородный, тут уже без вариантов. После чего Бели пошёл в женскую повозку, в которой сейчас были рабыня с Литой. Наверное, рабыню сейчас лечить будет, в руках у него сумка была.

Лита всю дорогу от места охоты промолчала. При этом она точно так же старалась ехать как можно ближе, но стоило мне посмотреть в её сторону, тут же отворачивалась, гордо подняв свой носик, что неизменно вызывало у меня улыбку.

Я же тогда ехал, развалившись на груди Сенилы, и перебирал в памяти события прошедшей ночи.

Упали мы очень удачно. Эти любвеобильные звери действительно изрыли всю землю своими ходами, но мы были рядом со скалой, а под нами оказалось русло подводной реки. Плюхнулись мы в воду, протащило нас метров двадцать, не больше, потом я больно стукнулся об угол какого-то камня, но успел за него ухватиться и ухватить Литу, пока её не утянуло течением. Сенилы нигде не было видно, но белая линия привязки активировалась и показывала мне, что она осталась где-то наверху, Позже выяснил, что куст она из рук не выпускала, потому единственная не провалилась. Умница, не то, что некоторые дети.

Камень оказался уступом, на который можно было залезть, что я и сделал. Огляделся и увидел, что дальше вглубь скалы идёт рукотворный коридор.

Еще со школы я помню фразу, которую часто повторяла наша учительница биологии: «природа не любит прямых линий и ненавидит прямые углы». Коридор, у которого прямые потолки и почти ровные стены — искусственный.

— Посиди тут, я схожу, проверю кое-что. — Сказал я Лите, которую еле втащил на тот же уступ. Одежда у неё намокла и стала очень тяжёлой, костюм у неё был из какой-то очень плотной кожи, с подкладом. Теперь валяется на животе, раскинув руки «самолётиком».

К этой мокрой дурочке обращаться «на Вы» меня не тянуло совсем. Тем более, я был зол на то, что сюда мы попали по её вине. Ну, и за Сенилу тогда переживал, я же не знал, что с ней-то всё в порядке.

— Баронет, не бросайте меня. — Тут же подскочила на четвереньки и запричитала та. — Тут страшно, я боюсь.

— Ты же взрослая. — Решил я её немного взбодрить. — Сама сказала. А тут и бояться нечего, река да стенка. Ты, главное, в воду не свались, а то течение быстрое, унесёт и сгинешь. — Но почему-то мои слова её совсем не взбодрили. Она вцепилась в каменный уступ, даже почти легла на него обратно грудью.

— Баронет де Летоно, ну пожалуйста, дайте мне свою руку. — Захныкала она. Мне стало жалко этого ребёнка.

— Ладно, ладно. — С ней будет идти неудобно, проход низкий, она головой может стукнуться, это я вижу, когда надо наклоняться, но раз уж сама захотела. — Держись за мою руку.

Она вцепилась мне в запястье обеими руками, но вставать не спешила. Так и стояла на коленках, веря головой и широко раскрыв глаза.

— Лита, или вставай, или отпусти руку. Надо посмотреть, куда ведёт ближайший коридор.

— Посмотреть? — Она опять завертела головой. — А тут что, светло? Я ослепла, да? — Одной рукой она ощупала своё лицо и свои глаза.

— Ну куда ты грязные руки себе в глаза пихаешь. Ты чего, как ребёнок? Темно тут, темно, успокойся. Только испачкалась. Всё, не суетись, а поднимайся и пошли.

— А может, мы просто тут посидим? — Уходить ей отсюда почему-то не хотелось. — Всё равно меня скоро найдут. Как всегда.

Прикинув толщину породы над нами, а это выходило метров двадцать, я сомневался, что нас тут кто-то найдёт. Конечно, может в этом мире и есть такие маги, которые видят на такую глубину, но где их авантюристы будут искать среди ночи? А был бы у них амулет с такой способностью, они бы все норы и всех пушистиков вычислили заранее, не нужно было на них охотиться по старинке. Стой около входов и пуляй, как будут вылазить. Конвейер.

Тем более, если прикинуть, находимся мы не под ущельем, а под его боковой скалой, а это добавочные метров сто — сто пятьдесят, даже маги вряд ли достанут. Надо выбираться самим.

А тут явно рукотворный ход, куда-то же он ведёт.

— Тут сидеть бесполезно. — Выдал я результаты своих умозаключений. — Над нами очень большая толща породы. Пошли, поищем выход.

— Не хочу, там темно. — Она опять включила нытьё, но я уже знал, как с этим бороться.

— Заткнись и вставай. — Рявкнул я. — Или я уйду один, а ты сиди тут, жди свою помощь.

Видя, как её потрясли до глубины души мой тон и мои слова, меня посещает мысль, что её слишком балуют. Всегда баловали. А учитывая, что она ещё и одарённая, то уверен — она из благородных. Только непонятно, чего её потащило в авантюристы?

— Вста-ань, не то тут умрёшь. — Замогильным голосом позавывал призрак графа.

Оглушительный визг, и девочка вскочила, чуть не спихнув при этом в воду меня самого. У меня было ОЧЕНЬ много слов, которыми я хотел назвать этого шутника, но ругаться матом при детях всё же нельзя, а я, оказывается, их немало знаю на местном языке.

Так и вцепившись обеими руками в моё запястье, она пошла со мной к коридору.

— Пригнись, тут низкий потолок. — И она пригнулась, даже не возразила ничего. Вот что окрик животворящий делает! Думаю, если ей дать «волшебный пендаль», вообще перевоспитается ребёнок.

Коридор оказался не очень длинным, метров двадцать, и заканчивался в небольшом зале. Какой-то мусор, тряпки. В углу кучкой свалены выбеленные человеческие кости. Кажется, сюда регулярно заглядывают люди. Судя по многочисленным следам в пыли, это не древнее подземелье, выход найти вполне реально.

А вот что было неприятно, так это то, что выходов из этой комнаты оказалось два, а следы шли и туда и туда.

— Лита, ты любишь ходить налево? — Решил я пошутить, хотя и понимал, что юмора она не поймёт. Но мне же надо было как-то выбрать направление. — Или ты у нас правильная девочка? — Выбор женщины — известный вариант аналога подброшенной монетки. Что она выберет, до последней секунды не знает даже она сама.

— Я уже взрослая. — Как-то несмело возразила мне она.

— Это значит, выбираешь идти налево? — Переспросил я, не поняв её выбора и решив уточнить.

Тут она замолчала и как будто стала прислушиваться. Я тоже начал прислушиваться, но ничего не услышал, кроме журчащей реки, что мы оставили позади.

— Нет, он ничего мне не говорит. — Наконец сделала она вывод.

— Кто?

— Внутренний голос. — И только её уверенный ответ позволил мне понять, что она действительно считает голос графа своим внутренним голосом. Этот шутник когда-нибудь доиграется.

— Думаю, тут шансы равны, вот он и молчит. — Решил я оправдать отсутствие выбора со стороны «внутреннего голоса». — Так что, выбирай сама.

— Ты сказал, что взрослые выбирают налево, значит пошли туда. — Надо же, как ей хочется быт взрослой, что даже на это обратила внимание.

— Ну, пошли. Только сначала одежду надо выжать.

Скинул свой костюмчик, выжал, опять натянул. Тут тепло, но ходить в мокром как-то не тянуло. Девочка тоже сняла свой брючный костюм, но пока его выжимала, постоянно оглядывалась, как будто искала возможных свидетелей в этой полной темноте.

Теперь я имел возможность рассмотреть её тело в подробностях. Не впечатляет: худой, угловатый подросток. Задницы, считай, нет, грудь едва первый размер. Никаких мышц, которые должна иметь любая воительница, наоборот, тонкие ручки, торчащие лопатки. Ребёнок, в общем. Трусы у неё были в виде таких коротких штанишек с рюшечками, их она не снимала. Очень зря, в мокрых ходить вредно, но я ничего не сказал. Заболеет — её проблемы, а если узнает, что я вижу в темноте — проблемы сразу станут моими. Оно мне надо?

Оделась, и опять ухватилась за моё запястье двумя руками.

Блуждали мы довольно долго. Упирались в тупики, выходили на развилки. Несколько раз мы хотели свернуть в коридор, в котором уже были, но граф, который, оказывается, отлично запоминал дорогу, даже ничего не видя в темноте, тут же подавал голос. Лита тогда озвучивала вслух «пожелания своего внутреннего голоса», уже его не пугаясь. Она даже в туалет рискнула отойти одна, когда он обнадёжил, что обратно ко мне её точно приведёт. Да чего тут блуждать, по звукам, она отошла от двери максимум на метр. Но решил не смеяться над наивным ребёнком, а заодно и самому все свои дела сделать.

Наконец, я всё же решил устроить привал. Ноги устали, да и девочка всё чаще спотыкалась, она-то была в полнейшей темноте, в отличие от меня.

Я был в костюмчике, который приобрёл для этого тела ещё чернокнижник, он вроде как считался приличным, но сейчас представлял собой жуткое зрелище. А ведь, когда выберемся, у меня и переодеться будет не во что, кожаный костюм у меня тоже грязный. Надо было купить сразу два, как и советовала Сенила. Вот так и набирается полный гардероб.

Мы сели на пол в одной из комнат, я притащил ещё и каких-то тряпок под спину, чтобы не продуло. Девочка села рядом и положила голову мне на плечо.

— Можешь поспать, я покараулю. — Точнее, не я, а призрак графа, но это не важно. Сам я тоже посплю, а то рубит конкретно.

— Дар, ты можешь ответить на один вопрос? — Заговорила она, когда я почти задремал.

В процессе сегодняшней прогулки мы договорились обращаться друг к другу по имени, она теперь мне не «выкала». А я и раньше не особо заморачивался церемониями с ней.

— Смотря на какой. — Ответы на некоторые вопросы тебе, девочка, знать не положено.

— Скажи, я красивая? — Они там с Сенилой не родственники? На земле у меня было много девушек, и этот вопрос мне задавали очень много раз, но это всегда был вопрос от той, с которой я сплю. Дети как-то моим мнением не интересовались.

— Да, красивая. — А что я ещё ей мог ответить? Что я не педофил?

— А кто красивее, я или твоя ублажательница? — Задала она очень неправильный вопрос.

У меня был один женатый друг. В смысле, друг-то есть и сейчас, то теперь он не женатый. Развёлся он потому, что рассказал жене, чем ему внешне нравится одна из певичек. Теперь он холостой. Его отправили «к этой певичке, раз она лучше».

— Она теперь моя телохранительница. — Никаких сравнений внешности между двумя женщинами при одной из них. Правило «номер раз». — И она хорошо выполняет свою работу, вот и меня с тобой вместе вытащила. — Вспоминать, что было потом, не стал. И так понятно.

— Скажи, а кто твоя невеста? — Вот это она спросила! А разве у меня есть невеста?

— А что? — Два универсальных ответа «а что?» и «и что?», как я вас люблю!

— Нет, ты ответь, ты её видел? Она тебе понравилась?

— Нет, не видел. — Да я и не знаю, существует ли она в природе. Что-то не помню ни одного сна про невесту. Тут до меня дошло, что, раз я аристократ, то у меня просто обязана быть невеста, они же вроде бы чуть ли не с рождения с кем-то там помолвлены, обычно. Но тогда и у неё должен быть жених, если она из аристократов. Проверим. — А ты своего жениха видела?

— Нет у меня жениха, папа до сих пор выбирает. — Тяжело вздохнула она. — Так я состарюсь, пока он выберет.

— А сколько тебе лет? — Так и хотелось добавить в конце фразы «старушка», но удержался, просто улыбнулся. Всё равно не видит.

— Шестнадцать уже скоро.

— Так ты ещё несовершеннолетняя! — Точно, малолетка. — И кто тебя в авантюристы взял? — Я помнил, что Гильдия Авантюристов принимает только взрослых.

— Попробовали бы они отказать! — Вскинулась она, даже голову с моего плеча подняла. — Папа бы им потом показал. А у меня уже есть сертификат!

— И папа как тебе разрешил пойти в авантюристы? — Значит, богатенький папочка оплатил проверку ядра, оно у неё сформировалось, вот и получила сертификат зрелости. И сразу же решила, что теперь-то она взрослая.

— Он не разрешал, я не спрашивала. Сама пошла и зарегистрировалась, потом на телепорте показала эту бумагу и перенеслась в баронство Каторен. Хотела примкнуть к какому-нибудь отряду, но там никого не было, а золота я взяла из дома мало, на следующий телепорт не хватило, я всё потратила на одежду и оружие. Там меня и нашли. — Тут она грустно вздохнула. — Меня всегда находят.

— И часто ты вот так из дома убегаешь? — Интересно, как её находят? Ни одной нитки магии, ведущей к ней, я не увидел.

— Так далеко — впервые. Раньше я всё пыталась к своей подруге убежать, но потом, когда получилось, она меня предала. Сразу же побежала, рассказала своим родителям, а те сообщили моим. Мне потом скрытую охрану из людей приставили, а не только амулеты. Знаешь, как стыдно было? Папа не ругал, просто посмотрел так сурово и всё. А сёстры потом дразнили, пока охрану снова не убрали.

— А как убрали, ты опять сбежала, да? — Подтверждающий кивок был ожидаемым. — Я сейчас тебе одну умную вещь скажу, только ты не обижайся. — Чуть на «грузинский акцент» не скатился, говоря эту фразу. — Пока ты убегаешь из дома — ты маленькая, и все будут считать тебя маленькой, никакой сертификат и гильдия авантюристов это не изменят.

— Хочешь сказать, что взрослые никогда не убегают? Ой, да сколько угодно! — Она оживилась, явно собираясь протестовать или приводить примеры.

— Стоп. — Вырвалось у меня, как будто я с Сенилой разговаривал. Но это слово подействовало и на неё, она остановила свой порыв. — Запомни: взрослые не убегают, они уходят. Спокойно уходят туда, куда хотят. Если убежала, то ты ребёнок, не важно, сколько там тебе лет. Взрослость она в мозгах, а не в годах.

— Дар, а сколько тебе лет? — Спорить она дальше не стала, а я уже столько дополнительных аргументов придумал.

Коварно с её стороны.

— А ты не знаешь? — Да, я люблю я отвечать вопросом на вопрос. Обожаю просто.

— Не знаю, я раньше никогда не слышала о баронстве Летоно. Нет, когда мы с сёстрами изучали устройство Империи, наверняка про него рассказывали, но я честно не помню. Я спросила у Бели, он сказал, что твой род относится к старым, ещё до образования Империи входил в состав королевства, но сейчас переживает не лучшие времена. Кто-то там твоих предков всех убил, одна твоя мама осталась. Про тебя он слышал, но, сколько тебе лет, не знает. Кстати, он сказал, что и тебя тоже убили, а ты вон, живой оказывается.

— Мама умерла полтора года назад.

— Ой, извини, я не знала. — Она по-детски прикрыла свой рот пальцами ладошки. У неё вообще многие жесты, как у первоклашки. Была у меня соседка по квартире, ну точь-в-точь она. — Постой, а почему ты тогда не барон, если у тебя никого не осталось? Кто у тебя наместником?

— Перед смертью мама передала титул своему мужу. Он не благородный, но барон теперь он.

— Понятно, а я-то думаю, почему такой старый род, а при дворе не бывает никто. А первое поколение не приглашают, это да.

— А ты часто бываешь при дворе?

— Иногда приходится. — Как-то хитро усмехнулась она. — Хочешь, и тебя проведу?

— Мне некогда, я собираюсь весной в Академию Магии поступать. — Не нужны мне «дворы». Подальше от начальства, поближе к кухне — армейский закон он везде применим.

— Ух ты, так ты тоже одарённый! — Она обрадовалась, а я нет. Вот же, сонное состояние меня подвело, я же не хотел ей рассказывать о своей одарённости.

— А у тебя какая стихия? — Как-то надо выпутываться.

— У меня огонь! — Гордо ответила она.

— Понятно, почему у тебя мозгов нет. — Тут не выдержал граф, бывший маг воды, который молчал до этого очень долго. — Все сожгла.

Лицо девушки застыло. Понятно, эта реплика её обидела, но ведь не будет она спорить при мне сама с собой. Графа она искренне считала внутренним голосом. Бедная, он так её до шизофрении доведёт.

— А я хочу быть алхимиком. — Решил я нарушить неудобное молчание. Помнится мне, на алхимиков принимают и без способностей. — Или травником, ещё не решил.

— А шестнадцать тебе, когда будет? — Эх, не выгляжу я взрослым.

— Ещё в конце зимы исполнилось. — Гордо сказал я. И высказал вслух то, что очень хотелось сказать. — Сижу и думаю: а не выкинуть ли мне свою шпагу в воду…

— Зачем? — Удивилась Лита.

— Да так, это только мысли вслух, не обращай внимания. — Постарался сделать свой голос немного ехидным, чтобы она не поняла, но вот до графа дошло, что шутки у него дурацкие.

Опять повисло молчание, во время которого она опять положила голову мне на плечо. Постепенно я опять начал дремать, всё же спать хотелось неимоверно, даже голова начала немного болеть.

— Дар. — Прошептала девочка мне в самое ухо. — Я уродина, да?

Ахринеть у неё сны, или из-за чего вдруг такие выводы.

— Нет, ты красивая. — Ответил я сонно. Поспала бы тоже, что ли, чем к уставшим людям приставать.

— Нет, я уродина. — Кажется, кто-то сейчас опять будет плакать. — Мы с тобой столько времени вдвоём, а ты даже ни разу не пытался меня поцеловать! И руки никуда не совал, как некоторые.

Кажется, что является одинаковым у девушек всех миров, так это страсть к разборкам тогда, когда я хочу спать. Вот неужели нельзя сначала выспаться, а потому выяснять «любишь-не любишь», а? Тем более, с пятнадцатилетней я вообще не собираюсь играть в эти игры.

— Лита, тебе пятнадцать лет. — Постарался говорить серьёзно, а не зло. Я спать хочу, а не выяснять отношения с детьми. — Будет тебе шестнадцать — подходи, продолжим разговор. — Надеюсь, тогда ей уже жениха папа подыщет. — А сейчас, извини, но ты ещё маленькая для того, чтобы я куда-то там руки свои тянул.

— А ты значит взрослый, да? — Завелась она. Поспал, называется. Ну каждый раз одно и то же! — Да у нас разница в полгода! Моя мама, между прочим, старшую сестру в пятнадцать родила, а я сертификат зрелости получила, а ещё ни с кем не была! Даже целовалась всего один раз.

— Появится жених — будешь. Разве ты не хочешь, чтобы он был у тебя первым? — Мне казалось, что в средние века все хранили девственность до свадьбы. Или я чего-то путаю?

— Обойдётся жених, он меня всю жизнь будет пользовать, а в первый раз я хочу по любви! — Прокричала она мне в лицо.

— Ну так и делай это по любви, я-то тут причём? — Проорал я в ответ.

Вот тут она замерла. Потом отстранилась, даже отсела немного от меня.

— Баронет де Летоно, Вы тупой, бесчувственный болван! — Сделав гордое личико, выдала она. — Видеть Вас не хочу.

— Так тут и так темно, можешь не смотреть. — Я всё вижу, так это не считается, это она меня видеть не хочет.

В ответ она фыркнула в своей обычной манере. Ну и ладно, зато утихомирилась.

Вот так мы и просидели ещё час. Я так и не уснул, потому что девочка сидела рядом, и беззвучно лила слёзы, изредка всхлипывая. Через час не выдержал и скомандовал подъём, который Лита молча выполнила. Мы опять шарахались по разным комнатам этого лабиринта, потом всё же я увидел дрогу, ведущую явно к выходу, следы были конкретными и вели цепочкой, не сворачивая в боковые комнаты.

Ещё минут десять, и почувствовался ветерок воздуха. Через минуту вошли в тупиковую комнатку, из которой и шёл воздух, но шёл он от потолка, там было вырезано квадратное отверстие, через которое было видно небо. Надо же, уже рассвело.

А на полу под этим «окном в мир» валялся белый кролик. Большие уши, хвостик «пимпочкой», все дела. Он явно провалился в дырку, а потом сверху на него немаленький камешек упал, точно пробив голову. Причём это было этой ночью, судя по крови, которая вытекла, но толком не засохла.

— Деринга кто-то убил. — Грустным голосом выдала Лита. — Жалко.

Разговаривала она не в первый раз, раньше исправно передавая мне все «подсказки внутреннего голоса», когда граф замечал, что мы идём по своим следам.

На эту глупую реплику я ничего не ответил. Я думал, как нам выбраться: до потолка было метра четыре. Даже если я подниму Литу на плечи, она всё равно не дотянется до края. Кажется, сюда спускаются по верёвочной лестнице, или с помощью ещё какого-то её магического аналога.

— У тебя нет ничего, чтобы подняться туда? — Вдруг есть какой-то хитрый амулет, о котором я просто не знаю. Да я вообще не знаю, какие амулеты бывают.

В ответ она покачала головой, а потом начала пристально меня разглядывать, глядя точно в глаза. Ой, тут же есть слабый свет, у меня же глаза блестят в полумраке! Постарался спрятать взгляд, отвернувшись, но, кажется, её это ещё больше заинтересовало.

— Баронет, не надо стесняться слёз. — Вдруг выдала она нравоучительно. — Ситуация действительно не очень красивая, но тут нас обязательно найдут. — И она повернула какой-то из перстней, думая, что делает это незаметно. Только, это для неё тут полумрак, а для меня день-деньской.

Из перстня выскочил светло-коричневый луч, который покрутился в воздухе, а потом протянулся внутрь стенки. Поисковик какой-то. Я таких уже видел несколько: синий, когда им нашли кровь на артефакте, белый, когда им нашли кинжал, теперь вот коричневый. Интересно, а маги жизни могут делать такое?

Нас действительно нашли, минут через пять в проёме показалось лицо Белианда.

— Лита, ты тут?

— Да, Бели. — Тут же ответила она. — Помоги нам выбраться, а то мы провалились.

— Вы провалились несколько часов назад, почему ты раньше не активировала амулет?

— Забыла. — И голос такой, словно язык сейчас покажет. Дитя дитём.

— Ганнидар, отойдите с Литой к дальней стене. — Надо же, говорит мне, а не девочке. Что, меня она скорее послушается, чем его?

Из проёма появилась верёвка, по которой вниз скользнул «тихий лучник». Он прищуренным взглядом осмотрел сначала девочку, потом бросил короткий взгляд на меня, потом дёрнул верёвку два раза.

По ней тут же спустился Троудин, взгляд которого точно так же прощупал сначала девочку, потом меня, но этот меня рассматривал гораздо пристальнее.

— А Сенила нашлась? — Всё это время я больше переживал за свою телохранительницу, чем за себя, мне казалось, что уж со мной-то ничего случиться не может. А белая нитка привязки пропала, что меня немного напрягло.

— Да, она не упала вместе с вами, успела ухватиться за куст. Она тут, рядом. — Ответил алхимик сверху. — Вы что, в воду упали?

— Да. А что?

— Поисковое заклинание вас не находило, а некоторые опять взяли откуда-то глушилку. — И он с намёком посмотрел на Литу. Та в ответ только фыркнула и отвернулась.

Ахринеть, я-то считал себя спасителем, а оказывается, нас могли найти быстро, если бы не некоторые упрямые малолетки. Хотя, как бы они нас доставали из-под земли? Так что, хорошо, что я сам нашёл выход, я герой. Но, что-то мой подвиг никого не впечатлил. Эх, буду скромным героем.

Потом всё было быстро и стандартно. По очереди нас с Литой вытянули (так и не понял, зачем вниз спускались лучник с командиром), подняв даже кролика, посчитав его нашей законной добычей. Ну, хоть не пустой с охоты возвращаться буду.

В лагере, где лошадей почему-то никто не охранял, мы быстро перекусили и отправились назад. Сенила широко улыбалась, но молчала. Надо бы расспросить её подробности наших поисков, но это терпит. Скоро полдень, а мы только возвращаемся.

И вот тут, вместо законного отдыха перед ночной сменой, я наблюдаю «битву за права». Зачем? Так ко мне подошёл командир авантюристов, сказал, что «нам нужно серьёзно поговорить». Я много раз слышал эту фразу в женском исполнении, но вот мужики меня ею на разговор как-то не приглашали.

Как же всё это надоело, хочу домой, в свою коммуналку!

Глава 6

О чём хотел поговорить со мной Троудин, я толком не понял. Сначала. Я впервые был у них в кибитке, куда он меня пригласил, попросив выйти лучника, потому внимательно осматривался. Достаточно спартанская обстановка, но всё вещи аккуратно закреплены или убраны в деревянный рундук в дальнем конце, сверху ничего не лежало, как у того же алхимика.

Сели мы на противоположные кровати (их было почему-то только две), и командир авантюристов завёл нудную шарманку на тему «всё не так, как кажется, а на самом деле, ты можешь пожалеть в будущем, что сделал такой выбор».

Примерно минут через десять таких вот рассуждений, я наконец понял, что он хочет меня предупредить на счёт Литы.

— Да ладно тебе, расслабься. — Тут же решил я пресечь пустой разговор. — Ей пятнадцать лет, она ещё ребёнок. Ну, стукнуло ей в голову что-то, повзрослеет — пройдёт. Не было у нас ничего, слово благородного.

—Да нет, ты немного не так меня понял. — Он помотал головой, потом как-то покрутил рукой в неопределённом жесте. — Я сейчас не могу тебе объяснить, не мастер я говорить. Против ваших отношений я лично ничего не имею, но вот её отец…

— Нет, я понял, что ты хочешь сказать. — Чего тут понимать-то?

Была у меня одна подружка. Длинные ножки, длинные волосы. Грудь, правда, почти нулевой размер, но это её не портило. И компанейская была, я её даже с ребятами с качалки познакомил, чего делал очень редко. Так вот у неё оказался папаша какой-то авторитет. Привезла меня к нему «на виллу» пара челиков, сказав, что он хочет «просто поговорить». Я решил уважить мужика, сел к ним в машину, приехал.

Так он мне примерно так же втирал, что «девочка ещё маленькая, не понимает своего щастя, которое ей готовит родной папочка». Ничего себе маленькая, девке тогда двадцать один был. А он мне, про то, что внешность в мужчине не главное, а главное размер кошелька, потому я, как жених, не котируюсь никаким образом.

Раз алхимик в курсе финансовых проблем в моём баронстве, то и этот тоже знает, уверен. Вот и хочет меня предупредить заранее, чтобы губу не раскатывал, не пара мы.

Ну как будто я не понимаю, что у девочки скоро жених появится, а если я её уложу в постельку, у её папаши будут ко мне вопросы. Оно мне надо, поиметь с малолетки такие проблемы? Тут не наши девяностые, но заказать можно и родного сынка, на своём примере знаю, а уж никому не известного баронета, и подавно.

Покинул я командира авантюристов, очень жалея потерянного с ним времени, нашёл Сенилу.

— Ты готовить умеешь?

— Да, конечно. — Точно, я же её уже спрашивал.

— Сейчас идёшь в город, покупаешь продукты. Теперь мы питаемся отдельно.

— А почему? — Вот как ей объяснить, что я просто жить хочу? Не доверяю я поварам Ахмеда, очень уж они злые на авантюристов, к которым после сегодняшней ночи и меня приписали, когда я у них еду для себя и Сенилы требовал.

— У нас теперь в команде ещё один человек. — Это я про нового раба. Кстати, как его зовут, так и не спросил, надо было хоть в документе прочитать, что ли. — На него всё равно придётся готовить, так почему бы сразу не на всех?

— Продукты я куплю, а готовить на чём? — Логично. Котелком я как-то ещё не озадачивался.

— Заодно и всё для варки купишь, котелок там, сковородку. — Откуда я знаю, чего там надо?

— Дар, мне же ничего не продадут, я же рабыня!

— Постой, ты же только что сказала, что купишь продукты! — Удивился я.

— Продукты можно, а что-то такое, из вещей — нельзя.

Попадос. Идти самому мне было жуть как лень, тем более, нужно обязательно поспать, после полуночи мне опять дежурить, а я на ногах еле стою.

— Так, снимаешь ошейник, прячешь его тут. — Я ткнул пальцем в её четвёртый размер. — Делаешь вид, что ты — свободная. — Чёрт, тогда к ней турки будут приставать, хотя она в своём боевом костюмчике, но без оружия. Точно! — Граф, сопроводишь даму за покупками?

— Я с тобой не разговариваю! — Тут же ответил тот, напомнив, что он действительно подозрительно давно молчит, только советы в лабиринте передавал, да и то, не мне, а Лите. — За то, что ты чуть не выкинул шпагу в воду!

— Цетон, я просто хотел тебе сказать, что шутки у тебя бывают совсем не к месту. Я понимаю твою неприязнь к огневикам, но девочка-то тут причём? Давай не будем ругаться, мне нужна твоя помощь, и я тебя о ней прошу.

— Ладно, я добрый. Путь берёт меня с собой, но учти, если мне придётся перехватывать управление её рукой, объяснять это будешь сам.

— Без проблем. Сенила. — Обратился я к девушке, которая терпеливо ждала, пока я молча ругаюсь с графом. — Вот тебе шпага. Нацепи её, и спрячь ошейник. Бери нашего нового раба, как носильщика и вперёд, в город. Купите всё, что нужно для приготовления еды… — Что-то надо ещё, но не помню.

— Пусть на рынок лошадей зайдёт. — Напомнил мне призрак, куда мы хотели с ним сходить.

— Сейчас не утро, да и она же тебя не слышит, как ты будешь советовать? Завтра утром сходим, перед отправлением. Потом на купленной лошади догоним караван. — А, вспомнил, что хотел, и озвучил это вслух для Сенилы. — И купи парню нормальную одежду, лучше сразу пару комплектов, а то он в каком-то рванье. Деньги у тебя есть или дать?

Кстати, у неё почему-то всегда есть деньги. Что, опять кто-то из воришек подошёл к ней слишком близко?

—Да, деньги есть, я всё поняла. — Расплылась она в улыбке, но потом улыбка пропала и на лице появилась озабоченность. — А у тебя не будет проблем, что я выдаю себя за свободную? — Надо же «у тебя», а не «у меня». Да, создавать проблемы мне она умеет!

— Не будет проблем. — Тут же заговорил граф. Надоело ему молчать, а поучать он любит. — Она рабыня-защитник головы, оружие может носить, ошейник ты выбрал такой сам, если бы они были запрещены, их бы не делали и не продавали в лавке, они же магические. Пусть только не говорит, что свободная, а что там другие подумают, не важно, они сами хозяева своим мыслям. — Закончил выдавать справку граф, а я всё это повторил вслух девушке.

Сенила убежала к нашей кибитке, а я побрёл следом. Спать хотелось жуть как, но ведь не усну же. Голова болит, явный признак, что сон я перетерпел, да и полдень только миновал недавно, какой сон?

Но всё же забрался на лежанку, достал лечилку, как обычно, перед сном скинул всё в неё. У меня не осталась ни одной полностью заряженной, а раны почему-то всегда идут косяками. Как хорошо, что купил пять, а не одну, но всё же плохо, что не купил десять! И ведь были деньги, чего экономил?

Расслабился, уже автоматически выполняя упражнения по медитации. Заметил, что проще засыпается, если сначала медитировать пытаюсь, а уже потом лечь.

В этот раз «охватить внутренним взглядом себя» и «впустить в себя хорошие эмоции» получилось неимоверно легко, видимо, сказалась общая усталость, действительно почувствовал, как и сказано в инструкции, «как будто со всех сторон светит жаркое солнце, а ты сидишь на лужайке». Классно!

В таком состоянии нирваны я просидел несколько минут. Не знаю, сколько точно, ощущение времени пропало, но вынырнул из него рывком, как будто всплывая из воды, даже воздуха рефлекторно набрал полную грудь. И шумно выдохнул. Хорошо-то как! Так, нужно проверить, сколько я маны набрал в этом состоянии.

Оказалось, что за это время маны набралось чуть больше половины резерва, это если судить по количеству, которое я смог скинуть в лечилку. Получается, примерно семь раз надо помедитировать, чтобы зарядить один амулет. Очень неплохо, это не неделю собирать ману естественным образом. Только странно, что меня выкинуло из медитации, если резерв не набрался полностью. Надо попробовать ещё раз.

Во второй раз до нужного состояния я доходил долго, полчаса мучился, пока не пришло знакомое ощущение солнечной полянки. Постарался не «выныривать» как можно дольше, даже когда создалось ощущение, что «всё, уже солнце не греет, а жарит».

Ха! И оно того стоило! Маны оказалось на треть больше, чем я собираю естественным образом, амулет разом заполнился почти до краёв, не хватило буквально чуть-чуть, чтобы запитать блок, отвечающий за активацию, он всегда почему-то получал ману в последнюю очередь.

Глянул на улицу. Скоро стемнеет, уже сумерки, да и луна видна, которую все называют «Сестрой». Тут есть ещё и вторая луна, очень маленькая, название которой не знаю, при мне ни разу не упоминали, да и не интересовало как-то.

На дежурство часа через четыре. Чёрт с ним, со сном, попробую ещё раз медитацию.

Войти в нужное состояние получилось минут за десять, потом опять тянул до последнего, меня буквально вытолкнуло из медитации. В этот раз хватило «дозаправить» этот амулет, и примерно на треть заполнить зелёный рисунок во второй. Не семь, а три медитации нужно будет до полной заправки с нуля. Я крут!

Надо чаще тренироваться, не зря граф говорил: чем чаще наполняешь ядро и сливаешь ману, тем быстрее ядро растёт. Только в этот раз опять не поспал, ну да ладно, выживу. Есть хочется, да и не успею я ещё раз помедитировать, час примерно до дежурства. Надо найти моё движимое имущество, которое должно было пожрать приготовить.

На улице стемнело, но для меня это проблемы создавало только в том случае, если кто-то мои глаза мог увидеть. Шёл, привычно щурясь, но это мне не помешало найти Сенилу с пареньком, что устроили свою кухню недалеко от костра авантюристов. Костёр горел, дрова были принесены, Сенила сидела, развалившись, на каком-то стульчике, в руке у неё была шпага, а на поясе висели оба кинжала в новеньких ножнах. Она совсем их прибрала к рукам только для себя, а я не противился, всё равно теперь их использовать вместо ножа нельзя, она обеими кого-то, да убила.

А парень стоял рядом с ней в полусклонённом состоянии. Эдакая госпожа с мальчиком-рабом, ему только опахала в руки не хватает. Идиллия!

— Привет, народ. — Махнул я рукой. — Кормите своего хозяина, не то продам вас другим, а на вырученные деньги куплю себе повариху.

— Дар, всё готово. — Тут же подскочила девушка, протягивая мне шпагу. — Я вот тебе стул купила, чтобы не на земле сидеть.

— Молодец, но вот куда ты его денешь, когда отправимся в путь? Ты на нём спать будешь? — Кстати, как раз проблема нарисовалась: куда девать парня? Валяться с мальчиками на одной кроватке меня не тянуло, а во время движения больше деваться было некуда, мы там вдвоём с Сенилой едва помещались, когда оба отдыхали от дежурства, а она не убежала к алхимику.

— Привяжем куда-нибудь. — Пожала она плечами довольно беспечно. — Или Бели попрошу у себя поставить, он не откажет, он хороший. — Да, алхимик очень лояльно к ней относится, даже не напоминает, что она рабыня. Всё изучает «неправильно сделанную вещь». Объяснять ей это не буду, расстроится.

— Ладно, не найдёшь куда пристроить — выкинем. — Махнул я рукой, усаживаясь. Стульчик действительно удобный, это не на бревне сидеть, тем более, откинуться можно на спинку. — Парня покормила?

— Да, две порции сожрал, проглот. — Сказала она с гордостью в голосе, но парень почему-то только ещё сильнее прогнулся.

— Я отработаю, хозяин. — Несмело заявил он. Это что, он даже не понял, что реплика девушка была шуткой?

— Слушай, э-э-э… — Начал я объяснять ему «политику партии», но потом споткнулся, понимая, что не знаю его имени. Не обращаться же к нему «ей, раб». Тупо как-то. — А как тебя зовут?

— Четвёртый, хозяин.

— Чего четвёртый? — Не понял я.

— Просто «Четвёртый». — Несмело смотря на меня, пожал он плечами. — Я был четвёртый сын, вот так и назвали.

— Да-а, твои родители просто оригиналы. — Классно, называть детей номером по порядку. Это что, у соседей дети имели такие же имена? Нет на них админов, с выскакивающей надписью «Данный ник уже занят, придумайте другой».

Но парень опять пожал плечами. Не, звать его таким именем как-то глупо. Буду ему крёстным отцом. Так и хотелось назвать его «Пятницей», как Робинзон назвал того негра, и будь он «пятым», так бы и сделал. Но он четвёртый, а «четверг» звучит не так прикольно.

— Ты не против, если мы тебе имя сменим? — Видя, что он совершенно не заинтересовался своим переименованием, продолжил. — Будешь у нас теперь «Квадро». Это тоже «Четвёртый», только на другом языке, но звучит красивее. — Сначала хотел его назвать по-английски «Фо», но решил, что слишком по-китайски будет звучать.

— Как скажете, хозяин. — Кажется, оставив его без жратвы на ночь и полдня, я показался ему не очень хорошим хозяином.

— А мне новое имя? — С азартом воскликнула Сенила. — Почему это ты его переименовал, а меня нет?

— А тебя-то зачем переименовывать? — Удивился я. — Сенила — очень даже красивое имя.

— Оно обозначает цветок. — Скривила она губы в презрении. — А я теперь настоящий боец, твой охранник головы, мне нужно новое имя!

Госпидя, я постоянно забываю, что в голове она всё ещё ребёнок, даже младше той же Литы.

— И какое ты хочешь себе имя?

У меня документы на имя Сенилы, она же магически привязана. Если дам ей другое имя, она его и будет считать своим, амулет правды покажет, что она себя Сенилой не считает. Что теперь, всё переделывать? Обойдётся.

— Любое, которое ты мне выберешь. — И азарт во взгляде, как будто сейчас ей вручат новую игрушку. Дитя-дитём.

— Тогда… — Сделал торжественную паузу, взмахнул ложкой, которой ей похлёбку. — Нарекаю тебя… Сенилой! — И в голос заржал, видя на сначала её удивлённое, а потом обиженное лицо.

Чуть тарелку не уронил, да ещё и граф заржал со мной вместе, явно оценив шутку в своём стиле. Да, согласен, у меня своеобразное чувство юмора, особенно когда не высплюсь.

— Но Дар, почему? — Казалось, она сейчас заплачет, выглядело так мило, что я немного пожалел о такой жестокости. Действительно, как пообещал игрушку ребёнку, а потом не дал.

— Потому что мне нравится твоё имя. — Решил я подсластить пилюлю. — Или ты хочешь себе другое, которое мне не понравится?

— Честно нравится? — Да, тяжёлый случай. И почему меня окружают одни малолетки, даже те, у кого в груди можно утонуть?

— Честно. Хочешь, дам тебе амулет правды, проверишь? — Заряда в амулете осталось немного, а я не умею заряжать водные амулеты, но чего не сделаешь ради детей. Особенно, детей с четвёртым размером и белой косой до пояса.

— Нет, не надо. — Просияла она. И, как будто нехотя, добавила, хотя широкая улыбка выдавала её с потрохами. — Ну, раз тебе нравится, побуду ещё Сенилой.

— Раз мы всё выяснили, всё убрать, упаковать и идти спать. Думаю, вы вдвоём на лежанке легко поместитесь. А я пошёл дежурить.

Дежурство я еле выдержал. Несколько раз засыпал и меня будил призрак, когда слышал, как кто-то идёт неподалёку. Утром чувствовал себя очень «не очень», твёрдо пообещав себе выспаться, как только караван отправится в путь.

Но и тут возникли проблемы.

— Ганнидар, ты бы не мог нам помочь? — Утром ко мне подошёл Белианд, наверняка понимая, что любого другого я просто пошлю. — У нас некому вести две повозки.

Надо сказать, кибитками авантюристов управляли нанятые возничие, во время общего дежурства следить за ними оставался один из отряда, но он просто следил за тем, чтобы не забрался никто, а не сидел за вожжами.

— А что случилось с вашими возничими? — Кажется, проблема с главным каравана не рассосалась за ночь.

— Они отказались вести, а нам надо на дежурство, в дальний дозор. По договору, мы можем оставить на их охрану не больше одного человека, он будет вести одну их повозок, но надо ещё двоих.

— А третьего где возьмёте? — Придётся помочь, ему я отказать действительно не могу.

— Так у тебя же раб из конюхов, я и прошу, чтобы он управлял третьей повозкой. — Клёво, я и сам не знаю, кто там у меня в рабах, а они уже в курсе. Отлично работает разведка. Скорее всего, Сенила с ним поделилась подробностями.

— Хорошо, я не против. А кто третьим будет? И какой повозкой я буду управлять?

— Повозкой Литы. — Быстро ответил Бели. — А Квадро будет управлять моей. — Надо же, он и новое имя пацана знает. — Я закрою её так, что никто проникнуть не сможет, так что, опасности нет. Арден будет своей повозкой управлять, сегодня его очередь оставаться.

— Я понял, но тогда давай я все свои вещи к тебе закину, а то что-то мне боязно оставлять их на своей лежанке.

— Да, конечно, Сенила их уже перенесла. — И тут я оказался предсказуемым. — За мою повозку я не переживаю, ты за той, которой будешь управлять, проследи.

— Обещаю сделать всё, что в моих силах. Перед отправкой мы с Квадро подойдём. — Кивнул я и пошёл в сторону своей лежанки.

Надо поесть и умыться, а то глаза слипаются.

— Кажется, что-то назревает. — Изобразил из себя Нострадамуса призрак. — Видел, что вся охрана Ахмеда взяла дополнительное оружие?

— Какое?

— Арбалеты. — Ответил он весомо. — Раньше они у них в повозках валялись, а теперь у каждого к седлу приторочен. Что-то будет.

— Ну, пока что авантюристы в дозоре, Сенила с ними, а потом как-то все постепенно успокоятся. — Во всяком случае, я на это искренне надеялся.

— Может и успокоятся, а может и нет. Ты бы тоже взял на всякий случай пару арбалетов, лишними не будут.

Мысль была дельной, сходил, забрал оба запасных арбалета из рюкзака, повесил на пояс сзади. Третий девушка постоянно брала на дежурство.

Весь караван выдвинулся через час. Минут через десять я понял, что управлять повозкой я не умею от слова совсем.

— Баронет, ты вообще какой-то безрукий. — Искренне изумился граф. — Неужели ты там в своём баронстве ничем не занимался? Шпагой не владеешь, стрелять не умеешь, в лошадях не разбираешься. А теперь ещё и править не можешь, хотя это любой крестьянин умеет.

— Ты не возмущайся, а помогай. Я же расслабился, ты вполне можешь дергать за вожжи, когда надо. — В таком полусонном состоянии я действительно легко расслабился, чтобы призрак мог управлять моими руками.

— Я аристократ! — Возмутился он. — Граф, пусть даже моего графства теперь и нет. И ты меня просишь управлять телегой?

— А что такого? — Не понял я его пустого гонора. — Я вон благородный, тоже аристократ и управляю же. И алхимик, тоже явно из благородных, спокойно попросил меня об этом, не видя тут ущемления моей гордости.

— Ладно. — Подумав, согласился граф. — Действительно, ты же тоже из аристократов, что-то я забыл про это.

Радостный, что можно подремать, пока моими руками управляют, я не сразу сообразил, что кто-то заскочил на сиденье рядом со мной.

— Дар, как дела? — Это оказался Девор, с которым мы сегодня вместе дежурили. Он-то чего не спит?

— Нормально дела. — Лениво ответил ему я. Обычно, ему даже не требовались мои ответные реплики, болтать он мог и просто так, главное, делать вид, что слушаешь.

— Подвинься, я заскочу внутрь.

— Чего? — Вот тут сонливость слетела с меня в миг. — Куда ты хочешь заскочить?

— Внутрь. Там же та рабыня сейчас, я быстренько, ты не беспокойся, мне десяти минут хватит.

— Подстава. — Коротко охарактеризовал ситуацию призрак, и я вынужден был с ним согласиться.

— Знаешь, Девор. — Начал я неспешно, подбирая слова. — Я не могу тебя пустить. Я дал слово, что буду охранять имущество авантюристов.

— Так я ничего не возьму, ты же меня знаешь! А с девки не убудет, знаешь, какая она горячая! Её до сих пор все, кто успел, вспоминают.

— Я. Дал. Слово. — Как дебилу, раздельно, попытался втолковать ему я. — Слово благородного, если ты забыл о том, кто я.

— Да ладно, Дар, ты же нормальный пацан. — Не унимался тот. — Ну, хочешь, я тебе монету за неё дам, а?

— Цетон, я могу его убить за то, что он мне денег предложил? — Решил я проконсультироваться у знатока традиций аристократов.

— Нет, ты что! Предложить денег за услугу — не оскорбление.

— Но ведь он предложил мне их за то, чтобы я нарушил слово.

— Формально ты его не нарушишь, имущество действительно не будет украдено, тут этот парень прав. — Протянул граф, но потом решительно заявил. — Но я бы дал ему в морду, честно говоря. Просто так. Не нравится он мне.

Чёрт, опять не поспал. Думаю, даже когда я этого закономерно пошлю, заявятся следующие, к гадалке не ходи. Охранника явно послали на разведку, проверить пряником. Потом будет кнут, или я ничего в «джигитах» не понимаю. Каждый раз одно и то же, разве что пряник и кнут меняются в очерёдности, но проверяют они всегда оба варианта, по армии помню.

— Девор, свали, пока я добрый. — Устало ответил ему я. — Потому что, если я разозлюсь, тебе не понравится.

— Эх ты, а я-то думал, ты нормальный парень, а ты оказывается за этих. — И он кивнул на кибитку. Может, действительно дать ему по лицу, как и советовал граф? Что-то теперь и мне он не нравится.

Видимо, что-то да увидев на моём лице, Девор соскользнул со скамейки на ходу, тут же пропав из вида. Хотелось ругаться, очень хотелось, даже подремать же теперь не получится, надо ждать следующих гостей. Заряжу-ка я арбалеты.

Как ни странно, выжидали они довольно долго. Следующие посетители у меня объявились только на обеденном привале, когда кибитки встали в круг, а в центре начали загораться костры, готовящие еду. А я вот только завтракал, обедать явно не придётся, не сунуться теперь к общему котлу, хотя мне и положена из него порция для себя и Сенилы.

— Слышь, парень, пошли, поговорим. — Приветствовали меня очень привычным по армии выражением два охранника. А когда я посмотрел на них, один всё же скользнул ко мне на скамейку, обняв за шею. — Пошли, поговорим, как мужчины.

— Руку убери, а то я её тебе отрежу. — Со злой улыбкой процедил ему я. Кажется, у меня начинался прилив адреналина, еле сдерживался. — И слезь, я тебя сюда не приглашал.

— Ну, чего ты, пойдём, поговорим, тебя нормальные люди зовут. — Руку он убрал, даже скорее отдёрнул. Отлично, начало положено.

— Слезь отсюда, я сказал. — Опять процедил я ему. Нет, с этими людьми нельзя по-хорошему, как ни странно, конфликта можно избежать, если не уступить ни в чём. — Или тебе уши прочистить?

Его улыбка стала немного натянутой, когда он увидел, как я протянул руку назад и наставил на него заряженный арбалет. А когда он мельком глянул на второго, моя левая рука со шпагой в руке тут же выпрыгнула, а кончик шпаги упёрся в грудь второму охраннику.

Секунд десять мы бодались взглядами, потом джигит попятился, слезая со скамейки. Я думал, инцидент исчерпан, но ошибся.

— Сколько ты хочешь, чтобы пропустить нас туда. — Арбалет и шпагу я опустил, что приободрило этих двоих. Понятно, до этого был кнут, а пряник только сейчас.

— У вас нет таких денег, чтобы купить моё слово благородного. — При моём ответе оба заметно скривились. — Потому, валите отсюда. Пока я жив, никто туда не пройдёт.

— А ты не боишься, что откуда-то внезапно прилетит стрела, а? — Начались глупые угрозы, они тоже часть ритуала.

— Ой, ты знаешь, стрелы умеют летать со всех сторон, никогда не знаешь, в кого попадёт следующая. — Ответил я ответной пустой угрозой.

Пока они соображали, что ответить мне, в землю между ногами обоих «джигитов» воткнулось по стреле. Они дернулись, а когда подняли головы вверх (я тоже полюбопытствовал), увидели, что на крыше кибитки стоит на одном колене «тихий лучник». Он с приветливой улыбкой помахал правой рукой, в которой была очередная стрела. В левой был зажат лук.

Немая сцена. То, что лучник сказал своё слово, было понятно, теперь дело за мной.

— Давайте так. — Опять зло улыбался я. — Если кто-то ещё раз заикнётся о нарушении моего слова, я того убиваю сразу. — И наставил на них арбалет. — А пока я буду считать это неудачной шуткой. Вы пошутили, я посмеялся. Теперь идите, шутите в другом месте.

Думаю, такого амулета, какой у меня, у этих людей нет, потому не удивился, когда они молча ретировались.

— А я бы их убил. — Добавил настроения призрак. — Теперь это точно твои враги, а врагов оставлять живыми нельзя.

— За что их убивать? — Честно говоря, настроение портило ещё и то, что меня трясло от адреналинового отката, как после хорошей драки. Не хотел я встревать в эти разборки, не хотел же!

Но вот, пришлось.

— Не важно, оправдываться можно потом. А вот мёртвый ты можешь быть хоть десять раз прав, никого это уже не заинтересует.

Логично, но если бы я застрелил этих, пришлось бы положить с ними вместе и всю остальную охрану, это минимум. Меня бы просто толпой задавили, арбалет — это не автомат, очередью не стреляет. Да я вообще никого убивать не хочу, я очень мирный, когда меня не задевают.

Арден молча спрыгнул с крыши, выдернул обе стрелы, кивнув мне без улыбки. Минут через двадцать караван двинулся, больше ко мне никто не подошёл.

А ещё через час вернулись из дозора авантюристы.

Глава 7

— А ты пробовал других?

— Да, больше двух десятков перепробовал. Ничего. Думаю, пора избавляться от них обоих, только кормлю задаром.

Недалеко от моей клетки мой хозяин вяло переговаривался со встречным караванщиком. Что речь идёт обо мне, было понятно сразу, ведь это из меня хотели сделать «производителя одарённых детей». Только вот они не учли, что уже давно, я, видя проблему с внебрачным ребёнком в виде моего сводного братца, нашёл одну хитрую фигуру, которая просто рисовалась на теле своей же кровью. Немного пожжёт в паху, а потом всё, минимум в ближайшие дней сорок детей от тебя точно не будет, семя твоё мертво. Я слышал, что раньше этой фигуре обучали всех благородных, но потом ритуальная магия ушла в забытые, появились амулеты, которые не требовали проведения ритуала каждые сорок дней. Но мне он очень пригодился: несмотря на многочисленных женщин, которых мне регулярно предоставляли, не понесла ни одна.

Конечно, мне было жалко Петанию, которую теперь нещадно пользовали каждую ночь надсмотрщики. Утром она возвращалась в нашу клетку совершенно разбитая, с синяками и ссадинами по всему телу. До полудня она лежала, а вторые полдня не разговаривала, виня в таких условиях жизни почему-то меня, а не своих мучителей.

Ко мне она теперь не приходила, а я и не просил, мне хватало тех, кого регулярно предоставляли, тоже не высыпался регулярно. Кого только там не было: и молодые, и старые, и явные рабыни, и какие-то крестьянки. Даже одна какая-то благородная дама брала меня «на пользование», перед посещением которой, меня старательно отмыли и даже переодели в чистое.

— Слушай, давай я их у тебя куплю? У меня есть один заказ на одарённого, который я не могу уже пару лет выполнить, всё заказчику что-то не нравится.

— Бери. Пять тысяч и отдам обоих.

Смотреть и слушать, как торгуются за тебя, было интересно в первый раз. Теперь же сразу могу сказать, что сойдутся на тысяче, а то и меньше.

Ну вот, что я говорил: нас опять продали, и цена была чуть больше, чем девятьсот золотых за обоих.

В этом караване нас везли не в клетке, а в телеге. И это было странно, ведь остальные рабы шли своим ходом, как у моих первых хозяев. Держали нас связанными, а в туалет и поесть водили отдельно друг от друга. Петанию теперь никто не насиловал, для этих дел использовали других рабынь, пусть и намного старше, чем она. В этом караване вообще не было детей, кроме неё. У меня внутри нарастало предчувствие беды, появилась мысль, что нас в жертву какому-то монстру приготовили.

Надо бежать, во что бы то ни стало. Вот, сегодня ночью, как все уснут, выберусь и нарисую фигуру привлечения, напою её своей кровью. Без силы смерти она будет слабоватой, но ничего, если её поить кровью каждую ночь, то постепенно она усилится до нужной силы.

Лег, закрыл глаза… чтобы проснулся уже в другом месте.

Спал я в кибитке авантюристов, Троудин сам предложил, а я не отказался. Честно говоря, я всерьёз опасался не проснуться, если лягу на своём обычном месте. Да и вещи мои переехали к алхимику, чего мне тогда куда-то идти? Квадро сказал, что ничуть не устал, готов и дальше управлять повозкой, если его покормят. Конфликт его, вроде как, не задел, но я всё равно опасался его отправлять на лежанку. Так что, перекусив прямо на ходу, мы разбрелись кто куда, а Сенила привычно отправилась к алхимику.

Перед сном я опять сбросил весь запас маны, но естественный прирост был совсем смешным. Кажется, если собирать ману с помощью медитации, потом она сама собираться совсем не хочет, хотя граф говорил, что наоборот, организм привыкает собирать манну постоянно. Надо бы потом заняться этим вопросом всерьёз, а медитации не прерывать.

Повалялся, вслушиваясь в скрип колёс. Окна тут были странные, в виде креста, но видно было, что ещё не стемнело. Спал я часа четыре, но явно выспался. Странный у меня организм, может пару суток толком мне спать, а потом полностью восстановиться часа за четыре. Неужели у всех одарённых так?

Решил заняться медитацией, и опять досидел до того, что стало припекать солнышко. Всё, я полный, можно сливать ману.

Только, лечилки я же оставил в своих вещах, так и не придумал под них карманы. Не зря тут все амулеты или на шею вешают, или это кольца с браслетами. У меня тоже есть висюлька с собой, амулет правды.

Достал амулет правды, который так и не использовал до сих пор ни разу, экономя заряд. Там использовалась магия воды, а её я только видел, а генерировать не мог. Но ведь никто не мешает попробовать это сделать.

Росток жизни из живота я выращивал теперь достаточно легко, почему бы не представить мне, что росток состоит из воды. Закрыл глаза, представил, как водяное деревце вырастает, вот оно тянется к солнцу, но листочки у него не зелёные, а синие.

Опять стало тяжело, как будто из меня рос не маленький росточек, а какое-то полено! Вот оно выросло, вот оно тянется…

Открыл глаза и разочарованно вздохнул. Росточек вырос, он даже впервые стал намного выше, преодолев ауру, но оставался всё таким же зелёным, и всё так же раздваиваясь на конце, внешне напоминая деревце.

Не получилось. Действительно, каждый человек может вырабатывать манну только одной стихии.

А если не выращивать водяное дерево, а представить родник? Дерево же не может без воды, значит, где-то там она есть, надо только её достать и вывести на поверхность.

Точно, ведь я видел, как из-под земли бьёт родник, тонкой струйкой поднимаясь вверх, а потом изгибаясь и падая вниз. Правда, это я загнул, родник, который я видел, был не в земле, а в асфальте, да и сделала его не природа, а водоканал, труба которого протекла, но всё же. Вода она и есть вода.

Опять закрыл глаза, стал представлять. Вот мой живот, как асфальт, пробила струйка, вот показался небольшой фонтанчик. Я его тогда закрывал рукой, ощущая влагу и силу. Вот, опять ощущение тяжести, только в этот раз уже не полено, а бревно, значит, магическая линия точно вытянулась, можно открывать глаза.

Ха! Из живота росло сразу две магические линии, одна была зелёного цвета, а вторая синего. И синяя действительно делала петлю, уходя обратно мне в живот. Родник я получил, теперь надо бы научиться выращивать его без дерева, а то устал так, как будто и не спал совсем.

Положил амулет на живот. Место, куда сливать манну я на нём ещё не искал, но «методом тыка» оно нашлось минут за двадцать. Даже не понимаю, чего это я сразу не обратил внимания на этот затухающий участок.

Амулет вытянул из меня весь резерв, но его линии почти не стали ярче. Да, вот это он прожорливый! Это тебе, Димочка, не лечилки самого простого уровня. Ладно, пора вставать, судя по всему, караван повернул на ночную стоянку.

Я оказался прав, телеги и кибитки уже почти все расположились в круг, а повара даже уже разгрузились. После вкусного отдыха хотелось вкусно поесть, но сначала, после сна, по нужным делам сбегать. В той телеге, что я ездил раньше, стояло ведро, которое выливал возничий на стоянках, а тут я ничего такого не увидел, потому проблема встала во весь рост. Спросив про это у Энри, который сидел на скамейке возничего, узнал, что для этих целей у них есть артефакт! Ничего себе у них тут кемпинг на колёсах. И чего в этом мире до сих пор автомобиль не придумали, всё лошади, да лошади?

Вышел и ещё раз огляделся. Лагерь был уже полностью развёрнут, а совсем рядом, может в метрах пятидесяти, расположился лагерь другого каравана. Тот был заметно меньше, чем наш, всего с десяток телег, из которых крытых кибиток было меньше половины, остальные с товаром, закрытым тряпками.

Застал встречу двух караванщиков. Они явно были знакомы, судя по взаимным обниманиям, похлопываниям по спине и вскидыванием рук к небу. Второй караванщик тоже был турком или арабом, я не знаю, как называется в этом мире конкретно эта национальность, а сопровождал его молодой джигит, скорее всего, или сын, или племянник неопределённое возраста. Я вообще у них плохо могу определить возраст, этому могло быть, как двадцать, так и все тридцать. Бороды они все не носили, а лица у всех смуглые, пойди пойми, кому сколько. Оружия у парня не было, потому я и решил, что родственник, а не охранник.

Старшие караванов разошлись, а я пошёл искать свои, бегающие на ногах, вещи. Нашёл всех на своих местах: Сенила вышла при мне от алхимика, а Квадро обнаружился так и сидящим на скамейке возничего. Смотрелся он очень маленьким, даже жалким, а ведь он с меня ростом, может чуть ниже. Эх, надо мне уже разобраться, могут ли маги изменять внешность, или нет. Если и я так же выгляжу со стороны, не удивительно, что никто меня всерьёз не воспринимает.

— Сенила, на тебе готовка, а ты, Квадро, как поешь, спать иди. А то свалишься в движении, будет не смешно.

Раздав таким образом ценные указания, решил прогуляться до деревни. Обычно, я не ходил никуда, смысла искать место ночёвки не было, после полуночи я всегда дежурил, а больше там и делать было нечего. Но в этот раз я углядел небольшой рынок, который находился на краю деревни. Сейчас был вечер, вряд ли что-то я там найду интересное, но было откровенно больше нечего делать, пока ужин не готов.

Дошёл до рынка минут за десять, потом ещё полчаса по нему ходил. Денег у меня было с собой всего пара серебряных монет в мешочке, который тут назывался кошельком. Держал я его в руке, помня о воришках, потому деньги не потерял, но и не купил ничего. Рынок оказался просто деревенским, с соответствующим ассортиментом, вроде сельской продукции в виде корнеплодов, да сена. Возможно, будь со мной граф, он бы настоял на покупке лошади, тут их тоже продавали аж пять штук, но шпагу перед сном я отдавал Сениле.

Один раз чуть не соблазнился вкуснопахнущими пирогами, но потом вспомнил, что там для меня ужин готовят, да и у бабульки не было сдачи с серебра.

Вернулся, но в районе костров, почему-то вот так сразу свой костёр найти не смог. Это что, мои подданные не изволили приготовить пожрать для своего господина? Хотя, костра авантюристов я тоже не вижу.

Предчувствие неприятностей меня посетило, когда я не нашёл ни одного из них и возле кибиток авантюристов, а они всегда оставляли хоть одного на охране. Да и в лагере что-то подозрительно мало людей. Где все?

Шум. Крики и ругань, на которые раньше я не обращал внимания, теперь как будто осознались мной. Шёл этот галдеж из лагеря соседей, и кажется, мне дорога как раз туда. Вскочил ногами на скамейку кибитки, глянул в ту сторону. Точно, столпотворение. Отсюда не понять, что послужило причиной, но высокую фигуру Сенилы я заметил.

Дима, кажется, там очень большие неприятности. И они тебя, как известного котёнка, очень ждут. И, как и он, избежать тебе встречи не получится.

Где-то я встречал фразу «без оружия я чувствую себя голым». Раньше эта фраза меня смешила, но сейчас я почувствовал всю её жизненную философию: шпага у Сенилы, кинжалы тоже у неё. Арбалеты в рюкзаке, который закрыт в кибитке алхимика. Да я действительно голый! Но ведь идти надо. Надо. Чёрт, но как же не хочется.

Подходя к этой небольшой толпе, я понял, что дело даже серьёзнее, чем я думал.

Телега, с накрытым товаром, сверху стоит на одном колене лучник со стрелой на тетиве. Возле самой телеги стоит Лита, а прикрывают её трое: Троудин, держащий на плече свою оглоблю, Энри с мечом и щитом, и Сенила, с моей шпагой в одной руке и арбалетом в другой.

Перед авантюристами стояли: Ахмед, его помощник и начальник его охраны Эмин, второй караванщик, с которым Ахмед совсем недавно чуть ли в дёсна целовался и его толи сынок, толи племянник. Участники конфликта понятны, теперь бы узнать причины.

Судя по накалу страстей, конфликт ещё не перешёл в активную стадию, но это случится вот-вот.

Второй караванщик орал. Мешая знакомые слова с незнакомыми, он проклинал стоящих перед ним людей, говоря, что в их жизни никогда не будет счастья, а он об этом лично будет молиться богу. Слов было много, но смысла претензий я так и не понял.

Мне очень не хотелось этого делать, но там стояла Сенила, по сути, единственный дорогой мне человек в этом мире.

Потому я решительно протолкался сквозь стоящих людей к Ахмеду.

— Ахмед, что за проблемы?

Тот перевёл взгляд на меня, потом скривился, как от чего-то кислого.

— Твои друзья оскорбили сына очень уважаемого человека. — Ответил он мне тихо. — Ты — благородный аристократ, за тебя просили очень уважаемые люди, скажи этим, что, если они не выплатят компенсацию за причинённый ущерб, я выгоню их, не заплатив ни медяшки. Может, тебя они послушают.

Что за уважаемые люди за меня просили, мне было интересно, но вот расспрашивать было явно не к месту.

— Компенсация — это сколько? — Нет, денег арабам давать нельзя, чтобы не случилось, но по сумме можно определить размер конфликта.

— Уважаемый Местон. — И он кивнул на орущего караванщика. — Требует сто золотых и девку, что посмела ударить его племянника. — То сын, то племянник. Хотя, если он «сын уважаемого человека», это вовсе не значит, что и есть этот караванщик.

А «девок» с противоположной стороны две: Сенила и Лита. Если бы Сенила в очередной раз кого-то покалечила, тогда с претензиями пришли бы ко мне. Значит, этот «джигит» пристал к Лите, и закономерно получил отпор. По мне так, сам виноват, но у турков свои понятия на счёт женщин. Придётся постараться, чтобы уладить конфликт.

— Сейчас всё решим. — Уверенно усмехнулся я Ахмеду, и пошёл к авантюристам, обойдя второго караванщика, как столб. Того это явно впечатлило, потому что он замолк на полуслове.

— Баронет, Вы вовремя. Как благородный человек, Вы обязаны защитить даму от посягательств тех людей, которые ей неприятны. — Этой тирадой встретила меня Лита, ещё больше увеличив моё нежелание встревать в конфликт, который не хотят уладить мирно обе стороны.

И я вообще не люблю слово «обязан» по отношению к себе.

— Заткнись, он и без тебя знает, что делать. — Это граф совсем вошёл в роль внутреннего голоса девушки, и, в какой-то мере, озвучил мои мысли.

Вид хлопающей глазами Литы, меня немного расслабил. А то я уже хотел забрать Сенилу, а там, пусть разбираются, как хотят. Кстати, а где алхимик?

— Сенила, что произошло?

— К Лите пристал один, спросил, чья она, а она говорит, что ничья. Вот он и полез, хотел себе забрать. — Сенила просто сияла, да ещё и рассказывала, чуть ли не взахлёб, как будто интересный фильм увидела. Шпагу она протянула мне, вытащив вместо неё один из кинжалов. Эх, я бы предпочёл арбалет.

— Лита, эти люди считают, что женщина всегда должна быть под защитой мужчины, которому принадлежит. — Постарался я объяснить ошибку девочки. — Это может быть отец, брат, муж или жених. Если ты сказала, что никому не принадлежишь, значит, ты дала понять, что тебя можно взять. Он и попытался.

— Я никому не позволю лезть ко мне своими потными руками! — Топнула она ногой. — Я уже взрослая, и никому не принадлежу!

— Враньё. — Тут же припечатал я. Кто вообще отпустил из дома этого наивного ребёнка? — Твой отец собирается отдать тебя замуж без твоего согласия, значит что? Ты принадлежишь отцу! Потом тобой будет владеть муж, но сейчас ты должна сказать этим людям, кто твой отец, пусть предъявляют претензии ему. — Подозреваю, что на этом весь конфликт и будет исчерпан. Я уже давно понял, что отец у неё из аристократов.

— Я не могу сказать, кто мой отец. — Тут же замотала она головой в каком-то странном испуге. — Никак не могу.

И что интересно, ни один из авантюристов не опроверг её слова, наоборот, Троудин даже как-то удовлетворённо кивнул, словно сам себе.

— Тогда выбери себе защитника. — Я ткнул пальцем в Энри. — Скажи, что твой мужчина — он. — Этот влюблённый телок подерётся немного с «племянником», а потом они мирно разойдутся, не важно кто при этом победит в драке. Приличия соблюдены, морды побиты, все довольны. Очень неплохой бескровный вариант.

Лита смерила взглядом высокую фигуру мечника, который немного припух от моих слов, опустил меч и повернулся лицом к девушке, ожидая её решения.

Вторая сторона конфликта тоже замерла. До этого они все мои слова встречали одобрительным перешёптыванием, почему-то считая, что я на их стороне. Ошибаются, я на своей стороне, просто не хочу кровопролития. Если начнётся драка, три десятка вооружённых людей никак не смогут выйти из неё без жертв. И пострадают больше всего те, кого меньше.

— Скажи, что твой мужчина — баронет, и сразу же прячься за его спиной. — Внезапно заявил призрак.

Вот теперь припух уже я!

— Я вам всем заявляю, что мой мужчина — баронет Ганнидар де Летоно! — Во весь голос заявила Лита, а призрак радостно заржал.

Граф, я ведь действительно выкину тебя куда-нибудь в речку. Ты же у нас был водным магом? Вот и отправишься в свою стихию. Если я сейчас выживу, конечно.

Развернулся лицом к группе караванщиков, во всю сдерживая маты, которыми были полны мои мысли. Слово сказано, не переиграть, теперь посмотрим на реакцию противников. Ахмеда можно сразу вычёркивать, он даже шаг назад сделал. Не знаю, что там за люди с ним говорили обо мне, но встревать сейчас он явно желанием не горит. А вот «уважаемого Местона» моя персона не впечатлила. Надо было постирать мне свой костюмчик.

Минуту мы молчали, потом вперёд вышел «племянник». Ну, как вышел, его вытолкнул «дядя». Почему он так поступил, я сначала не понял, честно говоря.

— Э-э-э. — Очень вразумительно начал тот свою речь. — Твоя женщина меня ударила. — Тут он обернулся к дяде.

— Требую компенсацию. — Подсказал тот.

— Да, я требую компенсацию. — Уже увереннее закончил он.

— Я, баронет де Летоно предлагаю тебе выбор. — Тут всё можно решить только наглостью и блефом. Я — не бугай Энри, со мной просто подраться не получится, этот «джигит» меня одной массой задавит. — Или ты выплачиваешь мне сто золотых в качестве компенсации за то, что прикоснулся к моей женщине, или я вызываю тебя на дуэль. — Граф, наконец-то начал думать, потому что сделал такой быстрый финт, что шпага даже размылась в воздухе. Правда, опять заболела кисть правой руки. Надо больше тренироваться.

Парень посмотрел на мою шпагу, на меня, потом опять обернулся на дядю, который в это время шептался с Ахмедом. Дядя увидел этот взгляд и тяжело вздохнул.

— Баронет, предлагаю считать конфликт исчерпанным. — Обратился он ко мне, и сложил свои руки на своём полном животике. — Никто никому не должен. Он тронул твою женщину, она его ударила. Согласен?

Вот тут я задумался. Были бы передо мной русские люди, я бы тут же согласился. Только арабам уступать нельзя, проверено. Но и денег от них не дождёшься, тут тоже всё понятно. Думаю, сумма в сотню золотых вообще всплыла просто шаблонно, как у нас «миллион долларов и вертолёт», просто к слову пришлось.

— А у него есть женщина? — Показал я шпагой на племянника. — Давайте я её тоже трону как следует, а она попытается меня ударить. — И провокационно улыбнулся. — Хотя, дуэль всё ещё актуальна, я был бы не прочь подраться!

— Предлагаю два золотых. — «Уважаемый Местон» с некоторым раздражением посмотрел на племянника, потом с сожалением добавил. — Я обещал его отцу, что с ним ничего не случится в дороге, а сейчас его и так придётся показывать лекарю, или даже магу, после такого удара, который нанесла твоя женщина.

— Два — это несерьёзно. — Опустил я шпагу. — Давай пять. Ну и могу его подлечить, у меня есть амулеты.

— Не надо. — Отмахнулся караванщик. — Хорошо, пусть будет пять. — И улыбнулся мне так приветливо, что я понял: задумал какую-то пакость. Эх, Дима, не умеешь ты вовремя останавливаться. Надо было на два соглашаться.

— Молодые люди, что-то случилось? — Раздался знакомый голос сзади.

А вот и алхимик. Судя по двум мешкам в его руках, и торчащего пучка травы из одного из них, ходил за покупками на рынок. Жаль, что мы там с ним не встретились.

— Ничего не случилось, уважаемый Белианд. — Сказал Ахмед, выйдя вперёд и уважительно поклонившись. Кажется, не только я считаю, что это не просто алхимик. — Мы немного поспорили, но уже всё хорошо.

— Да? — Осмотрел алхимик авантюристов таким взглядом, что я начал сомневаться, кто у этой группы старший. Такой виноватый вид был у всех, включая Литу, (но исключая лучника) что просто загляденье. — Тогда пошли в лагерь, я ещё не ужинал.

И все с постными лицами двинулись в сторону лагеря. Хотя нет, не все. Сенила, как всегда, просто сияла улыбкой.

Квадро нашёлся под телегой. Он выполз оттуда, скромно пряча нож, который держал в руке. Какой воинственный мальчик.

— Кто тебе дал нож? — Строго посмотрел я на него.

— Сенила. — Немного испуганно ответил он. — Сказала, овощи порезать, а сама убежала.

— А ты за ней, да? — Эх, одни герои-малолетки, один я жуть какой взрослый. — Иди, догоняй Сенилу, готовьте жрать своему повелителю, мне же скоро на дежурство.

Вот что за жизнь у меня теперь: поспал, отдежурил, потом опять поспал. Как в родную охрану вернулся, но что-то теперь меня такой график не устраивает.

Пацан убежал догонять авантюристов, а я, разглядывая медленно расходящихся остальных людей, всё же решил задать риторический вопрос.

— Цетон, скажи мне честно: зачем?

— Это был единственный способ решить всё без крови.

— Да ты что! — Мне стоило больших трудов удержать лицо бесстрастным, иронизируя только мысленно. — А на меня тебе, получается, плевать, да? Ведь я уже всё уладил, выбрала бы она этого мечника, подрались бы они с этим парнем, и всё!

— Дар, ты пойми, была бы не драка один на один, а толпа на толпу. — Терпеливо начал мне объяснять призрак. — Я сам из военных, прекрасно знаю их головы.

— Кроме тебя, тут военных не было! — Ехидно заметил я. — Да и ты достаточно давно им был, в мире могло всё измениться.

— Энри с Троудином — профессиональные военные, можешь мне поверить. — Тут же парировал он. — Причём, именно военные регулярной армии. Мечник привык стоять в строю, это по его стойке сразу видно, а командир авантюристов явно когда-то был бойцом прорыва. Может сейчас и отошёл от дел, но не верится. Да и лучник, как ты слышал, тоже из регулярных, пусть и из специального подразделения.

— Не клеится: Лита по любому потомственная аристократка. Да и алхимик никак не военный, это вообще-то профессия из мирных.

— Про алхимика ничего не скажу, а вот на счёт девушки можно предположить, что её отец кто-то из руководства армией. Они все имеют как минимум аристократическое звание эсквайра, если ты не знаешь.

— Знаю. — Вспомнил я сон о, проверявшем меня на магию, чиновнике. — Но как ты объяснишь, что с этим дитём, по дорогам, полным различных опасностей, ходят всего трое военных? Да и ещё алхимик этот непонятный. Был бы это маг, я бы понял, а так…

— Если её отец — военный, как раз вполне может. Она сбежала, а он решил, что девочка должна понюхать, чем пахнет пот и кровь. А алхимик — друг семьи Литы. — Тут же добавил граф. — Девушка его очень уважает и говорит, что они дружат с его отцом. Сама она его с детства знает, при мне рассказывала твоей рабыне. Кстати, кажется, они нашли общий язык.

— Тоже мне «с детства». — Передразнил я. Ещё бы им его не найти, если психологический возраст у них почти одинаковый. — Да оно у неё ещё до сих пор в заднице! И вообще, ты увёл разговор в сторону. Отвечай, почему ты подставил меня, а не этого военного?

— Потому что ты — благородный аристократ. Единственный, с кем никто драться толпой не будет. Свидетелей слишком много.

— Что-то я не заметил, что со мной никто не хочет драться, постоянные задирания и конфликты.

— Дар, тебя могут убить из-за угла, но в открытую — только на дуэли. Если тебя убьют при свидетелях не по правилам, то кто-то да проговорится, как только караван придёт в ближайший город. Кроме Ахмеда, в караване пятеро торговцев, он не сможет заткнуть все рты, это нереально! За убийство благородного в моё время отправляли на каторгу всех, кто участвовал или допустил, даже аристократов, бывало, казнили. Нет, с тобой можно только дуэль, а со шпагой я никого тут невидел.

— Ты посмотри, какая искренняя забота! Только из-за угла, да? Ты считаешь, мне есть разница, как меня убьют?

— Тебя не убьют. — Категорично заявил он. — От дальнобойного оружия тебя защитит амулет, а от ближнего — я. А вот на этого парня вполне могли напасть группой, как уже было, кстати. Не помнишь?

Вот тут он прав, должен признать. Мечника действительно в прошлый раз метелили толпой, пока сознание не потерял. И сейчас ничего им не мешало повторить опыт, ведь тот случай сошёл им с рук. Думаю, если бы «джигитов» наказали за самый первый раз, когда они изнасиловали рабыню, то и этого случая не было бы. Этого «племянника» наверняка науськали парни Ахмеда, у него самого мозгов бы не хватило на такое, он слова без дяди сказать не в состоянии.

— Ты меня не убедил. — Сказал я упрямо. — Будем считать, что в этот раз мне повезло, что всё хорошо закончилось.

— Не закончилось. — Тут же отреагировал призрак, но в его голосе было такое веселье, что я насторожился. — Теперь ты с этой девушкой — объявленная пара, вы же оба аристократы. Ты к ней обручён, пока ей жениха папочка не найдёт, раз вы оба подтвердили факт помолвки, и оба имеете сертификат зрелости. Теперь, только ваши родители могут разорвать эту помолвку. — И он заржал в своей обычно манере.

Ну спасибо, удружил! Мне только невесты-малолетки не хватало для полного счастья. Не было у бабы забот, купила баба порося!

Глава 8

На дежурство сегодня я попал с незнакомым парнем, который всё время молчал. С одной стороны, я привык к постоянной болтовне Девора, с другой, в голове было столько мыслей, что эта тишина мне даже нравилась. Пусть уж лучше эта смена будет скучной. Не зря говорят: хорошая смена — скучная смена.

Обходили мы лагерь, не приближаясь к самой кромке леса, но всё равно, от поставленных телег было метров семьдесят. Необычный шум я услышал, но насторожился далеко не сразу. Уже пару часов в нашем лагере гуляли и пили, люди соседнего каравана, за это время как-то привык к пьяным крикам. Но вот звон железа, вдруг появившийся в этой какофонии, насторожил моего напарника, после чего, и я стал прислушиваться. Да что там опять случилось-то!?

— Кажется, слышу звон мечей. — Граф впервые подал голос после нашего последнего разговора, когда я на него обиделся. — Может это, конечно, просто поединок между охранниками, но я бы на такое не рассчитывал.

Молча переглянулись с напарником. Наша задача охранять караван от внешнего нападения, но ведь может быть, оно уже случилось, только противник пришёл с другой стороны, а мы не знаем.

— Идёшь туда, смотришь обстановку. — Решил я покомандовать. — В бой не вступаешь, просто бежишь обратно и рассказываешь мне, что там увидел. Если это внешнее нападение — вернись за мной, если подрались свои — возвращаешься и продолжаем дежурство. Понятно?

Тот молча кивнул, и побежал, пригибаясь, в сторону лагеря. Нет, я бы сам сбегал, но если этот шум на самом деле не бой, а какие-нибудь соревнования, или просто поединок между горячими джигитами, то, покинув пост, я оставлю без наблюдения лес. Непорядок.

Минут пять я стоял и старательно вертел головой во все стороны. Не то чтобы я опасался нападения, так, на всякий случай. Мой напарник не возвращался, хотя добежать, глянуть и сразу вернуться обратно, можно было максимум за пару минут. Кажется, там не поединок, а что-то посерьёзнее.

И тут я охренел. Раздалось какое-то шипение, и одна из крытых повозок буквально распалась на моих глазах! При этом не было слышно звука взрыва, её словно бы съела кислота, а в полученный проход, сквозь поднявшуюся зеленоватую пыль, выскочили из лагеря знакомые фигуры.

Впереди бежала, постоянно оглядываясь, Лита. Бежала неровно, чуть ли не спотыкаясь. В руках она несла два простых вещевых мешка, почему-то не закидывая даже один из них на спину. За ней степенно шёл алхимик, за спиной которого тоже был мешок. Казалось, шёл он неторопливо, но от девочки он не отставал.

Дима, вот они, неприятности. Раньше были цветочки, но ты дождался и ягодок, поздравляю! Авантюристы-то куда-то собрались, на ночь глядя. И совсем не за травкой для алхимика.

Из пыли, поднятой развалившейся повозкой, выскочил Энри, тоже, как и Лита, с двумя мешками в руках, на спине у него висел щит, а за ним бежала Сенила! За спиной у девушки был лук, а на руках она несла чьё-то тело. В первый момент мне показалось, что это Квадро, такой маленькой мне казалась её ноша, но потом всё же разглядел, что это Арден — «тихий лучник». И Сенила и лучник были все в крови, как будто искупались в ней.

Замыкал эту процессию командир авантюристов. Из пыли в него вылетело две коротких стрелы, явно выпущенных из арбалетов, но они отскочили от него, как будто его тело покрывал невидимый панцирь. Кажется, амулет от стрел есть не только у меня.

— Ганнидар, скорее сюда. — Это увидел меня, уже бегущего к ним, Белианд. — Помоги Энри. Лита, не стой, иди вперёд. — Добавил он девочке, которая с радостным лицом повернулась в мою сторону.

Понятно, как боевая единица я не котируюсь, нужен только в качестве носильщика. Хотя, согласен, что мечник со щитом при отступлении полезнее мальчика со шпагой.

Как только мне вручили мешки, один из них я сразу же закинул за спину. Да-а, это не мой рюкзачок, который полностью заполненный весил килограмм пять, не больше. Тут, кажется, только в этом, что у меня за спиной, веса больше раза в три. А есть ещё и второй, который в руках пришлось нести. Правда, он чуть полегче, но ненамного.

Опять прилетели две стрелы, но на этот раз они отскочили от Сенилы. Не помню, чтобы у неё был такой амулет, но задавать вопросы было малость неудобно.

— Отходим через лес. — Уверенно скомандовал Белианд. — Примерно через десять полётов стрелы там должна быть дорога, нам надо к ней.

Все постарались ускориться, а я с ними. Бежал, мысленно ругая мешок, который очень мешал, а так же задавая вопросы Галактике, которая так меня полюбила в последнее время.

Если сказать конкретнее, то в голове у меня было два вопроса: первый, это: «что случилось?», а второй, тоже немаловажный: «ГАЛАКТИКА, КАКОГО ХРЕНА!!!?». И что больше всего бесило, задать второй вопрос вслух я не мог никому. Окровавленная Сенила, и отсутствие Квадро показывало, что, конкретно в этих неприятностях я лично завязан по самый ушки. Неужели в этом мире я просто магнит для всех проблем?

— Берите левее, прямо будет бурелом, не пройти. — Решил я всё же скорректировать движение группы в явный тупик. Никто со мной не спорил и не переспросил, просто молча приняли левее.

Из пыли показались преследователи. Меня даже не удивило, когда я увидел двоих охранников Ахмеда и человек пять из охраны соседнего каравана. Ну кто ещё мог устроить всё это, как не обиженные вчера вечером джигиты? Судя по рваным неуверенным движениям, вся эта группа хорошо залила глаза, но вот что послужило причиной взяться за оружие, пока что не знаю.

У двоих были арбалеты, которые они и разрядили в нашу сторону, но в этот раз ни одна стрела даже близко не пролетела. Кажется, теперь мы для них в темноте. Точно, вот они сделали пару шагов и остановились, старательно вглядываясь.

И тут я охренел во второй раз. Белианд, этот тихий и мирный алхимик, как раз обернулся, но увидев преследователей, остановился и посмотрел в их строну. Вот он скинул свою сумку, достал оттуда небольшой флакончик и резким движением бросил в сторону лагеря.

— Всем закрыть глаза. — Коротко и как-то буднично скомандовал Троудин, явно догадавшись, что сейчас будет.

Яркое пламя вспыхнуло между нами и преследователями, хорошо, что я послушался и глаза прикрыл. Почти. Раздались крики, проклятья, но не видно, чтобы кто-то умер. Экий пацифист этот алхимик. В него стреляют, а он просто ослепляет.

Но это действие всё же возымело эффект. Больше из прохода не появился никто, да и эти, постояв, стали отступать назад, протирая глаза. Кругом же темнота, такая свето-шумовая граната должна была всех ослепить, как минимум минут на пять. А Белианд опять повернулся к лесу и продолжил своё неспешное движение. Я впечатлён.

Как только вошли в лес, скорость движения сразу же уменьшилась, особенно у меня. Сумка в руках очень мешала, болтаясь из стороны в сторону, и я её закинул на одно плечо. Возможно, нужно было отдать её мечнику, который теперь избавился от обязанности прикрывать всю группу, раз преследование отстало, но не додумался.

— Сенила, а где Квадро? — Решил я поинтересоваться судьбой своего второго раба, когда мы вошли в лес. Ещё меня интересовала судьба моего портфеля, ниточка к которому показывала, что он остался в лагере, но этот вопрос шёл вторым.

— Он остался там. — Она мотнула головой назад и немного поменяла положение рук, на которых тащила лучника, слегка подбросив его. — Сначала был рядом со мной, а потом куда-то пропал. Тоже убили, наверное.

— А кого убили «тоже»? — Что-то мне не нравится начало объяснений моего телохранителя.

— Служанку Литы убили, не знаю, как там её звали. — Сенила попыталась сдунуть прилипшую ко лбу потную прядь волос. — И вот, Арденчика сильно ранили. Он хотел ей помочь, когда она закричала. Я слышала её крик, прибежала, но спасти не успела, только и увидела, как добивают.

— Кинжал где? — У неё в ножнах висел только один, а второго не было. И зная её, могу поставить золотой на то, что обнаружится он не выпавшим, а в чьём-то теле.

— Пришлось кинуть в того, который Ардена порезал. — Подтвердила она мой выигрыш золотого у самого себя, после чего шумно вздохнула, явно устав разговаривать и нести свою ношу. Но мне же надо было узнать обстоятельства. — Я была слишком далеко, а он уже замахнулся во второй раз. Извини, потом было некогда его вынимать, на меня напали остальные, я едва успела защитить Ардена, отбиваясь от остальных нападавших, чтобы он смог амулет лечения активировать.

Кинжала было, конечно, жалко, но меня больше интересовал вопрос: а скольких она убила? Ведь все эти трупы опять повесят на меня, а «отбилась от остальных» — очень размытое понятие. Но потом решил, что точные подсчёты жертв среди врагов — занятие глупое. Надо считать свои потери.

А потери у меня были значительными. Ну, во-первых, Квадро. Пацана было жалко, он мне всё же жизнь в своё время, можно сказать, спас. Отказался подставить и тот тип спровоцировал меня на дуэль, вместо того, чтобы «случайно зарезать». Во-вторых, кинжал. На него можно смело забить, потому что, эта потеря совершено незначительна на фоне последней: портфель. Мой цветастый ранец был моим сейфом, хранилищем всего ценного, что у меня было. Книги, которые я так и не прочитал, амулеты, зелья, вся наличка.

В столице меня ждут две тысячи золотых, но далеко не факт, что их выплатят, блатным я не доверял никогда. Это когда их припрёт, они готовы наобещать златые горы, но не зря есть пословица «оказанная услуга ничего не стоит». По большей части, эта пословица касается женщин, но и блатные тоже из той же серии. Долг они могут тебе отдать, если ты на их уровне или выше, а если ниже, то перо в бок — вот их ответ на просьбу расплатиться. Да и, если я всё же получу эти деньги до последней монеты, их не хватит на всю учёбу, ну и жить на что-то надо. Сомневаюсь, что в столице большой империи дешёвая жизнь, по нашей Москве можно судить.

Димон, кажется, ты банкрот.

Очень захотелось вернуться и поубивать там всех, но я понимал, что это глупо. Если уж авантюристы всем составом решили, что безопаснее отступить, то, что делать там мне, в единственном лице? Ходить и всех шпагой тыкать, вызывая на дуэль?

— Привал. — Примерно минут через десять скомандовал Троудин. Сенила просто рухнула после этих слов, да и Лита, пусть и стараясь держаться чинно, упала на землю.

Белианд опять скинул с себя свой мешок, достал какие-то зелья и поспешил к раненому. Лучника с помощью Энри перевернули на живот, и открылась полузатянувшаяся рана на спине, которую алхимик начал поливать из одного флакончика. Тот даже не застонал, хотя я по своему опыту знаю, что такие зелья отнюдь не безболезненные.

— Ты же сказала, что у него лечебный амулет есть. — Повернулся я к, устало дышащей, Сениле.

— У него был повреждён позвоночник. — Ответил мне Белианд. — Весь заряд ушёл на него, теперь надо донести Ардена до города, чтобы зарядить амулет.

— А других амулетов нет? — И мои остались в моем портфеле, в который раз жалею, что нет под них карманов. Хотя, у меня там только простые, от царапин и порезов, но тут, как я понял, и такие бы пригодились.

— Все, которые есть, все индивидуальные, для него бесполезны.

— А взять из одних энергетический блок и вставить в другой? — Не думаю, что тут нет системы «замены батареек», идея же не новая.

— А разве такое возможно? — Тут же заинтересовался алхимик. Кажется, я ошибся, тут такое понятие, как «стандарт источников питания» отсутствует. Возможно, когда-то и были, но потом тут пришли к тому же, что и у нас: на каждый сотовый своя батарейка, «кроны» и «пальчики» ушли в прошлое.

— Не знаю, просто перебираю варианты. — Пожал плечами я.

— Я никогда о таком не слышал, чтобы можно было просто поменять накопители, и амулет опять заработал. — Тут же покачал головой Белианд. — Всегда нужен маг, который перенесёт из одного амулета в другой, а если амулет лечебный, магу проще самому наложить заклинание, маны потребуется меньше в разы.

— Отдохнули? — Троудин встал, поправил свой мешок. На страдальческий стон Литы он не обратил внимания. — Надо идти. Может, на дороге встретим кого-то и лошадей раздобудем.

— До города, где есть маг жизни, пешком действительно далеко. — Кивнул, поднимаясь, алхимик. — Надо торопиться, не то не донесем. Тебе не тяжело? — Это он Сениле, которая опять взяла на руки лучника. — Давай тебя Энри пока заменит.

Мечник забрал у Сенилы её ношу, а ей отдал оба мешка. Двинулись дальше.

Опять тяжёлое изматывающее движение по пересечённой местности. Смотреть, куда ногу ставишь и стараться, чтобы не перевесил мешок, который на одном плече висит. И дыхание беречь, которое почти сразу же сбилось после начала движения.

Дима, дыхалка у тебя совсем никакая. Как ты будешь тут всех побеждать своим шампуром, когда десять минут ходьбы выдерживаешь с трудом, а?

— Дорога. — Шедший впереди Троудин, обернулся и показал рукой вперёд. — Постойте тут, я схожу, проверю.

Опять все попадали, а командир сбросил свой мешок и пошёл вперёд. Как ни странно, но неся на плече свой меч, он умудрялся двигаться мягко и почти бесшумно.

Пять минут и Троудин вернулся.

— Дорога пустая, можно выбираться на неё.

— А нас там не поймают за хвост? — Как-то странно убегать по лесу, а потом выходить на открытое место.

— Дальше всё равно только по дороге и можно пройти, будет узкий проход в каменной гряде. И надо поднажать, не то нас могут обойти и устроить там засаду.

— Зачем им вообще нас преследовать? — Мне казалось, что смысла в этом нет совершенно. Ну, повздорили пьяные, ну убили рабыню, цена которой несколько золотых. Мне кажется, все эти военные действия кажутся мне немного громоздкими.

— Если мы доберёмся до ближайшего муниципалитета, то можем потребовать суда под амулетами правды. — Покачал головой Белианд. — Ахмеду и его людям грозит как минимум крупный штраф, а если в дело вмешается Гильдия Авантюристов, то он вообще разорится, на его караваны станут нападать, а защищать все откажутся. Все знают, как гильдия мстит за своих членов, а тут одного из них на стоянке ударили ножом в спину те, кого он охранял.

— Так Ахмед скажет, что они были пьяные, и просто отдаст виноватых. Самому ему ничего не будет.

— Он? — Ехидно усмехнулся алхимик. — Вся его охрана состоит из родственников и их детей. Если он хотя бы одного из них отдаст суду, как виновного, его убьют уже свои. — Он покачал головой. — Нет, тут у него только один вариант: убить нас, пока мы не добрались до города, а обставить всё, как нападение неизвестных.

— В лагере осталась куча свидетелей. — Вспомнил я слова призрака, который объяснял мне, почему на меня никто не нападёт. — Могут допросить с амулетом и их.

— Сейчас ночь, никто ничего не видел, свидетель того, что случилось, только один. — Опять я забыл, что у всех ночь — тёмное время суток. — Думаю, в погоню отправятся только его люди. Отправятся на лошадях, у них и наши тоже остались. — Алхимик шёл быстро, но дыхание у него совершенно не сбивалось. — У нас только один свидетель, твоя защитница, а она рабыня, да ещё и не из Гильдии. Всё зыбко, стоит её убить и всё, мы вообще ничего доказать не сможем.

— Понятно. — Другой мир, но всё как у нас. Никто ничего не видел, никто ничего не докажет. Бесит!

Мы вышли на дорогу. Светать ещё не начало, но её явно видели все, движение сразу ускорилось. Впереди опять шёл Троудин, а Лита, которая до этого шла сразу за ним, отстала и поравнялась со мной.

— Дар, мне страшно. — Вдруг серьёзным тихим голосом сказала мне она.

— Всё будет хорошо. — Заявил я банальностью, но она улыбнулась. Надеюсь, не посмеялась в глубине души. Хотя, пусть смеётся, тоже полезно, успокаивает.

— Ты меня защитишь? — Смотрела она теперь почти всё время на меня, а я шёл прищурившись, чтобы не выдать блеск глаз. — Я же твоя женщина, а ты теперь мой защитник.

На счёт «твоя женщина» у меня были только маты, а её слова про защиту, напомнили мне какой-то фильм, но вот какой, не помню.

— Сделаю всё, что в моих силах. — И чтобы пресечь обмен этими глупыми фразами, добавил. — Береги дыхание, не разговаривай.

Опять недолгий привал, после которого были перераспределены мешки. Теперь я нёс три, но полегче, а Лита только один. Сенила с Энри тащили лучника, меняясь примерно каждые две минуты. Замыкал колонну алхимик, который умудрялся идти легко, как на прогулке, хотя сумка у него была килограмм пятнадцать, я её еле сдвинул на привале, когда проверял, какой рюкзак сколько весит.

— Догоняет кто-то. — Негромко сказал Бели, но его услышали все. — Группа на лошадях.

— Энри, ношу девушке, у неё амулет Ардена, а у тебя ничего нет. И щит сними. — Это Троудин сразу начал раздавать команды. — Дар, на тебе Лита и Сенила. Отойдите к лесу, сядьте и прикройтесь мешками. Сенила, да-да, тоже иди с ними. У тебя нет оружия, ты будешь только мешать. — Пресёк он возможные возражения моей охранницы.

Я с девушками и раненым закрылись мешками, а на дороге остались оба мечника, позади которых, прикрываемый щитом Энри, стоял алхимик. Он единственный, кто не отдал свой мешок нам, а поставил его около ног.

Показались всадники. Точно, наша охрана — трое из пяти, охрана соседей в полном составе, если я не путаю, я их не очень запоминал, сам Ахмед и другой караванщик, только почему-то без племянника. Солидная армия против маленькой группочки, воинов, из которой, всего двое.

Заметили нас не сразу, это я видел всё издалека. Сейчас бы винтовку, всех перестрелять, расстояние метров семьдесят. А лучше, автомат. Одна очередь и всё, можно идти шмонать трупы. Надо подсказать идею местным магам. Или нет, самому себе сделать, а потом стать самым крутым.

Не знаю, чем десятерых всадников могли напугать трое пеших, стоящие на дороге, но «джигиты» остановились, и нападать не спешили, только гарцевали вокруг одного места и всё. Вооружены они были арбалетами, но и стрелять не стреляли. Может, всё опять обойдётся.

— Гляди, сейчас будут пытаться купить. Много обещать и ещё больше врать. — Заявил граф насмешливым голосом, а Лита вздрогнула от его неожиданного заявления.

— Дар. — Обратилась девушка ко мне. — Поцелуй меня.

Какими путями в этот раз шли её мысли, я даже не подумал пытаться догадаться. Вот честно, обстановка меньше всего располагала к романтике и поцелуям. Мои мысли были там, впереди. Если всадники ломанутся все разом, несколько, если не все, в любом случае проскочат наш хилый заслон, а там придётся мне включиться в драку.

А тут такие нежности.

— Лита, давай после. — Ответил я ей, не отрывая взгляда от всадников. — Сейчас быстренько всех убьём, а потом будем целоваться.

— А если тебя убьют? — Заявила она страдальчески.

Какая она оптимистичная. Ты смотри, не её, а меня убьют.

— Меня не убьют. — Уверенно заявил я ей. — Я ещё не завтракал.

— А после завтрака что будет? — Осторожно спросила Сенила.

— Я буду сытым и добрым. — Улыбнулся я своей телохранительнице. — Сейчас я голодный и злой, ко мне лучше не подходить, пришибу.

— Это да, ты такой. — Улыбнулась Сенила. — А ещё он пинается, когда спит. — Повернулась она к Лите. — Учти это.

— Учту. — Поджала губы девочка и отвернулась в сторону.

— Благородный с вами? — Вышел немного вперёд «дядя» — второй караванщик. — С ним поговорить надо.

Троудин и Энри даже не дёрнулись, но Белианд обернулся ко мне.

— Чего тебе? — Крикнул я.

Переговоры — это всегда хорошо. Надежда, что всё обойдётся без дополнительных жертв, окрепла.

— Продай мне свою рабыню. Плачу сотню золотом. — Серьёзно, сотня золотом тут сродни нашему «миллион долларов». Магическое число.

— Кажется, они опросили всех и знают, что свидетель только один. Да и та — рабыня. — Озвучил очевидное призрак.

— Спасибо, я посмеялся. — Да, если я пожертвую Сенилой, возможно конфликт уладится. Возможно. Только я не собираюсь никем жертвовать. — Ты мне ещё те пять золотых не отдал, а теперь обещаешь сто?

— Отдам, моё слово твёрдое. — Он махнул рукой на стоящих вокруг него людей. — Вон сколько свидетелей.

— Когда ты мне обещал пять, свидетелей было ещё больше, но я их так и не получил. — Уже откровенно смеялся я. — Нет тебе веры, да и свидетелям твоим тоже. Зря я не вызвал твоего племянника на дуэль.

— Его убила твоя рабыня! — Завопил караванщик, хотя горя в его голосе я не услышал. — Убила подло, ножом. Мальчик умер, его отец будет безутешен. Он наверняка согласится заплатить тебе и двести золотых за убийцу его сына.

Вот теперь я понял, что мирно разойтись не получится в любом случае. Этот человек просто боится отца убитого. И он согласен тут всех положить, включая свою охрану, лишь бы потом было чем оправдаться. На справедливость ему плевать.

— Нет. — Насмешливо ответил ему я. — Ты ничего не получишь, как я не получил свои пять золотых, раньше надо было думать, а не обманывать.

— Я же говорил, что будет врать и обещать. — Не преминул заявить граф. — А вот теперь они сначала попробуют напасть в лоб.

— Благородный, запомни, ты сам выбрал свою судьбу — Всё же решил оставить за собой последнее слово этот тип.

В мои переговоры никто не вмешивался, да и, на мой отказ отдать Сенилу, из авантюристов никто ничего не сказал. Все только немного подобрались, когда стало понятно, что «переговоры» закончились.

Сначала был залп из арбалетов. Как минимум пять стрел полетело в заслон, а еще две в мою сторону. Сенила сделала шаг вперёд и стрелы отскочили.

— Не лезь, у меня тоже есть амулет. — Тут же одёрнул её я. — Прикрывай вон, Литу.

— У меня тоже амулет от стрел имеется. — Тут же возмущенно ответила та. — А меня прикрывать должен ты, а не рабыня.

— Сенила, если она будет возмущаться тем, что ты её защищаешь, можешь от моего имени дать ей подзатыльник. Ты же теперь моё оружие, ты часть меня, а ей что-то не нравится.

Видя, как девочки уставились друг на друга, решил, что цель достигнута — отвлекать меня не будут.

А на поле боя тем временем стало опаснее. Всадники наконец-то решились и с криками понеслись по дороге в нашу сторону. Только вот, зря они так. Бели спокойно размахнулся и кинул под ноги очередной бутылёк.

— Закрыть глаза. — Скомандовал я девочкам, ожидая очередной «бум».

Но нет. Раздался не взрыв, а какой-то ужасный вой!

Открыл глаза. Толпа всадников смешалась. Лошади под ними просто взбесились, скача кто куда, сталкиваясь, становясь на дыбы и скидывая своих седоков.

До воинов на дороге доскакали только трое, и ни один из них не смог нанести нормального удара мечом. Одного, тычком своей «лопаты» в виде меча, столкнул с лошади Троудин, второго резанул по ноге Энри, и он шуганулся в сторону, почти сразу же развернувшись назад. А третий, проскочив чуть в стороне, вообще ломанулся в лес, показав нам спину, хотя я уже приготовился его встречать, задумав кинуть под ноги лошади один из мешков.

Далеко он не убежал, лошадь с разбега влетела в один из придорожных кустов, а Сенила, неожиданно встав, кинула свой кинжал ему в спину.

— Стоп! — Резко остановил я её порыв ринуться за своим оружием. — От меня никуда не отходить.

— У меня больше ничего нет. — С мольбой в голосе повернулась она ко мне.

— Сама виновата. — Жёстко оборвал я её причитания. — Нечего раскидываться оружием.

На самом деле я боялся, что этот тип безоружную Сенилу просто убьёт. Кинжал, попав в спину, его не убил, тот ещё довольно живо шевелился, пытаясь выбраться из путаницы куста. Да и амулет лечения, как я понял, тут совсем не редкость.

Обернулся на дорогу. Кажется, нападающие потеряли всех лошадей. Даже «руководство» послазило со своих, хотя в прорыве они не участвовали.

— Его надо добить, он арбалет достал. — Вернул меня к реальности голос графа.

Развернулся и точно: запутавшийся в кустах, достал арбалет и направил на меня. И опять под его стрелу выпрыгнула Сенила, хотя граф её практически отбил.

— Сенила, я тебя накажу. — Пробегая мимо девушки, хотел отвесить ей подзатыльник, но не достал, получилось только по шее. — Сказал же, вперёд не лезь, чуть не заколол тебя.

До противника я не добежал. Тот как раз смог соскочить с лошади и развернуться ко мне, держа в руке длинный тонкий меч, такой, на саблю похожий. Думая, как бы удобнее его заколоть, я расслабился и никак не ожидал того, что моя рука поднимется и резко швырнет в противника шпагу, как кидают нож.

Мгновение — и шпага пробивает глаз этому типу. Ещё два шага — и я оказываюсь около него и вытаскиваю оружие, а потом отскакиваю, стараясь не попасть под падающее тело. Какой же он здоровый, оказывается. А издалека казался небольшим.

— Меня ругаешь, а сам! — Это Сенила была уже около меня, а потом шустро нырнула в кусты, выискивая кинжал. Как я и думал, у этого типа был амулет, потому что на спине была прореха, но в дырке был виден только свежий рубец, а раны не было.

— У него был амулет, он бы тебя прирезал безоружную. — Ткнул я пальцем в место, где должна быть рана.

— Я бы успела, пока он его не активировал. — Возмутилась моя телохранительница, плюхаясь на спину упавшего. Деловито, словно так и должно быть, подняла его голову за волосы, и перерезала противнику горло.

Кого-то за моей спиной стошнило.

— Лита, а ты чего не сидишь на месте. — Обернулся я на звук.

— Ты сказал… — Она скосила глаза на труп, и её опять вывернуло. — Ты сказал, от тебя не отходить. — Жалобно закончила она, как только закончила гигиенические процедуры, и вытерла рот синим платком, который достала из бокового кармана. А я думал, это такая рюшечка на её костюме.

Огляделся. На дороге сражение закончилось. Точнее, первое нападение отбито, как и сказал граф, они «попробовали в лоб».

— Сейчас будут придумывать хитрость какую-нибудь, они горазды на такое. — В ход моим мыслям, заметил Цетон.

— Они сейчас что-то подлое сделают. — Немного хрипло озвучила Лита совет «внутреннего голоса». — Надо предупредить остальных.

— И что ты им скажешь? — Скептически заметил я. — Друзья, будьте осторожны, на вас сейчас нападут? Так они и сами это знают. — Осмотрел своё «женское воинство». — Возвращаемся под защиту мешков. И не выскакиваем навстречу стрелам, понятно? — И посмотрел пристально на кое-кого.

— Я должна тебя защищать. — Упрямо сжала губы та.

— Ты получила приказ защищать раненого. — Показал я пальцем на лучника, который остался лежать среди мешков. — У него нет амулета, а у меня есть. Вперёд. — И я дал ей рукой по заднице, раз уж до затылка не достаю.

Только вот, судя по радостной улыбке Сенилы, и по насупленной рожице Литы, воспитательный момент в этом жесте был упущен.

Женщины, всё у них не как у людей!

Глава 9

Мы опять укрылись мешками, сложив их на манер бруствера перед собой. Конечно, защита слабенькая, я бы предпочёл хотя бы ствол дерева, но хоть такая. Противники что-то там совещались, как-то переговаривались, даже ругались. Опять пожалел об отсутствии автомата. Расстояние — рогаткой дострелить можно, а тут манёвры, нападения, отходы.

— Со стороны леса кто-то пробирается. — Слух графа опять спасает меня от неожиданностей. — Судя по звукам, пара человек.

— Из леса сейчас два человека выскочит. — Шепнула на ухо мне Лита, плотно при этом прижавшись ко мне. — Честно, честно.

— Да, я слышу. — Тоже честно соврал ей я. — Потому, Лита, мешки в руки, Сенила бери лучника, перебегаем дорогу. Вперёд.

Мы подхватили каждый свою ношу и рванули на противоположную сторону дороги.

— Куда, идиоты! — Закричал граф. — Там наверняка тоже засада.

— Стоп! — Закричал я девочкам. Лита, правда, уже сама остановилась, услышав призрака. — Все на землю, мешки на одну сторону! — Чёрт, получается, теперь мы под перекрёстным огнём. С другой стороны, мы защищены амулетами, а подойти близко к нам никто не может, я сразу же увижу. — Сенила, положи раненого возле мешков, прикрываешь его с другой стороны. Лита, ложишься рядом с Арденом. — И тут же добавил, видя, что со мной снова хотят поспорить. — Не спорить, а то после боя не поцелую!

Угроза, как ни странно, подействовала, хотя это я от нервов пошутил. Лита послушно села на землю рядом с раненым. Огляделся. По дороге к нашему заслону приближались шестеро, на поле боя трупами валялось трое, вдалеке виднелось начальство противников в количестве двух штук. Не хватает четырёх человек, думаю, действительно, по двое с каждой стороны заходят.

Кажется, мы проигрываем позиционную войну. Нам остро не хватает чего-то дальнобойного. Потеря лучника показала, что иногда один человек, но в нужном месте и с нужным оружием, очень важен в битве. Наступающие без щитов, из лука вполне можно было их проредить.

— Сенила, ты из лука умеешь стрелять? — Чего она зря такую нужную вещь таскает за спиной?

— Вроде бы да, но этот лук совсем не натягивается, я уже пробовала. — С досадой ответила она мне, всматриваясь в темноту. — Да и стрел нет.

Хотя, темнота, вроде как, отступает. Уже листья на деревьях стали отдавать зелёным, верный признак приближения рассвета.

Оттуда, откуда мы прибежали, прилетело две стрелы. Одну я отбил шпагой, а вторая отскочила от вскочившей Сенилы. Опять она старается меня прикрывать собой. Кстати, если это амулет, то у него должен быть заряд. Как бы он не кончился в самый неподходящий момент. Видимо, и граф так же думает, раз старается каждый раз отбить всё, что в меня летит.

Скорее всего, выстрел в нас оказался сигналом. Шестеро, сильно закричав, ринулись на Троудина с Энри, а алхимик опять кинул что-то нападающим под ноги. Спокойный ничем не пробиваемый тип.

Вспышка на этот раз меня ослепила, не успел я зажмуриться. Дурак ты Димон, сейчас же у нападающих нет лошадей, конечно же, будет что-то вроде свето-шумовой, мог бы и сам догадаться. Вопли со стороны дороги почти заглушили короткий вскрик рядом.

Раскрыв отчаянно слезившиеся глаза, увидел, что в Сениле торчит аж две стрелы! Одна в руке, а вторая в районе плеча. Пущены они с противоположной стороны, там точно была засада, но почему амулет не отбил их? Неужели, действительно заряд амулета закончился? Да что же это такое, стоило только отвернуться!

— Ложись быстро на землю, дура! — Она почему-то стояла на коленях, пытаясь вытащить стрелу из плеча, а после моего окрика, растерянно посмотрела на меня. Кажется, у неё шок. Рванул к ней, сбивая на спину под защиту мешков, с другой стороны её прикрою я. — Лежи, не дёргайся.

Что меня поразило, так это то, что зазубренный кончик стрелы светился какими-то тёмными, немного поблёскивающими нитями силы. Ясно, вот и хитрый болт против амулетов. Чувствовал же, что не бывает абсолютной защиты, всегда есть исключения. Вот они, целых две штуки.

Видя, как разгорается свечение в наконечниках, понимаю, что это ещё не всё. Кажется, сейчас будет ещё и «бум». Надо оборвать нитку, я же так делал много раз! Только вот эта идёт вдоль стрелы, как к ней подобраться? Сломать стрелу!

Не обращая внимания на вскрикнувшую Сенилу, резко ломаю сначала одно древко, потом второе, попутно обрывая магические нитки. Тёмное свечение в наконечниках тускнеет, но не тухнет. Ту, что застряла в руке, пробив её насквозь, просто выдёргиваю с противоположной стороны, у меня в кулаке наконечник тут же полностью потухает, а вот ту, что в плече, так просто не достать.

Почувствовал, как мне в спину пришёлся двойной удар. Ага, теперь и меня обстреливают, только пока простыми стрелами. Если найдётся ещё одна такая вот, которая пробивает защиту, то её даже граф не успеет отбить, у меня обе руки заняты. Значит, надо спешить. Между выстрелами паузы секунд тридцать, видимо, на перезарядку, но стреляют-то с двух сторон. Надо забыть о том, что меня могут подстрелить. Забыть.

— Сейчас будет больно. — Смотрю в глаза Сениле, но она скосила взгляд на стрелу. Размахиваюсь ладошкой со всей дури бью по торчащему обломку. Боль простреливает мою ладонь, но светящийся наконечник всё же пробивает плечо насквозь. Девушка коротко вскрикнула, но дёрнулась совсем слабо. Умница какая. — Поднимись немного. — Теперь ухватить… А, чёрт, правая рука почти не слушается, ладошку повредил, левой нужно. Ухватить и вытащить.

В моей руке и этот наконечник тут же гаснет, стоит только его отодвинуть от тела девушки. Понятно, такую гадость нужно быстро вывести за пределы ауры.

Фух, всё!

И, как аккомпанемент моему облегчённому выдоху, рядом раздаётся женский вскрик. Оборачиваюсь и вижу две, светящиеся тёмным, стрелы, и огромные глаза Литы, смотрящие на меня.

Стрелы торчат у неё спереди, почти в центре её груди. Наконечники должны быть где-то в центре тела, такие не пробить насквозь, чтобы вынуть, все внутренности разворотишь. Один даже напротив сердца, чуть выше солнечного сплетения.

Попадос. Но оборвать нитки заклинания надо обязательно, не то будет взрыв, как минимум.

Кидаюсь уже в Лите. Если наши доблестные воины не убьют этих лучников, нас тут перестреляют.

— Лучники стреляют чем-то магическим. — Кричу я во весь голос, обламывая обе стрелы. — Сделайте что-нибудь.

Свет наконечников, который я сразу же увидел, стоило только прикоснуться к телу девочки, потускнел, а потом кокон зелёного свечения начал обволакивать их, покрывая плотным коконом. Ясно, это я вижу действие амулета лечения. Только вот, почему кокон не выталкивает наконечник наружу? Кинжал Сенилы у того убитого вытолкнуло из спины, рана затянулась за пять секунд, а тут как будто всё замерло наполовину.

— Больно. — Тихо пожаловалась мне Лита. На её глазах появились слёзы. — Очень больно. — В каком-нибудь фильме это бы смотрелось очень мило, но я понимал, что тут далеко не фильм, эта милая девочка может умереть на самом деле. Уже умирает.

— Что с твоим амулетом лечения? — Спросил об этом у неё. — Он остановился на половине.

— Заряд, наверное, закончился. — Выдохнула она. — Давно не заряжала, он почти истратился, когда я с лошади упала и ногу повредила.

— Бели! — Закричал я. — Литу ранили, а на наконечниках стрел что-то магическое. Есть у тебя зелье против этого?

— Как ранили? — Алхимик, который только собрался кинуть ещё какую-то бутылку, обернулся ко мне. — Этого не может быть!

— Говорю же, ранили! Но у неё лечебный амулет без энергии, я не знаю, что делать.

Алхимик в два шага оказался рядом. Да какой шага, это были два гигантских прыжка, после которых он упал на колени рядом со мной.

— Жало Астакота. — Не сказал, а прошипел он, только прикоснувшись к обломку стрелы рукой и тут же её отдёрнув. — От него нет спасения, пробивает любую магическую защиту, а каждая стрела содержит проклятие, которое не остановить ни одним заклинанием или амулетом! — Он посмотрел на Литу, которая смотрела на него серьёзными глазами, полными слёз. — Прости, моя девочка. — И встал.

Вот Белианд расправил плечи, осмотрелся… а потом просто взорвался!

Целая паутина коричневых магических линий выскочила из него и понеслась в разные стороны. Раздались крики, которые не смолкали, наверное, минуту. Потом алхимик (какой он, к чёрту, алхимик!) неспешно двинулся по дороге в сторону главных нападающих.

— Дар, я умру, да? — Уже совсем не сдерживая слёз, тихо спросила меня Лита.

— Нет, конечно. — Тем временем, я судорожно искал выход. — Я твой мужчина, ты должна меня слушаться, а я не разрешал тебе умирать.

Рисунок свечения был одинаковым на всех четырёх стрелах, но ведь Сенилу я от этого «проклятья» избавил. Кажется, избавил, во всяком случае, последствий я не увидел. Думаю, оно просто не успело активироваться, не получив энергию, но амулет Литы не сможет сдерживать его долго, раз в нём нет энергии. Может быть, если в нём была бы мана, он бы даже смог вытолкнуть наконечники, но маны нет.

Точно. Надо вырезать наконечники вручную, а потом залить лечебными зельями алхимика. Тьфу, мага. Да, не важно, в общем.

— Сенила, кинжал где? — Девочка сидела рядом, но на меня не смотрела. Кажется, она потеряла интерес ко всему происходящему.

— Вот. — Как-то равнодушно протянула она мне кинжал. Неужели, проклятие всё же успело на неё подействовать? Тогда надо спешить, хотя бы Литу спасти.

— Сейчас будет больно. — Посмотрел я в мокрые глаза, смотрящие на меня с надеждой. — Можешь кричать, если тебе от этого станет легче.

— Дар, поцелуй меня. — Боже, это же не фильм, можно мне пропустить эту сцену?

— Некогда, Лита, я же сказал, как всё закончится, поцелую. — Я даже не знаю, как тут у неё всё расстёгивается. Придётся срезать, потом зашьёт.

— А ты точно меня поцелуешь, когда всё закончится, правда? — Слёзы из её глаз текли ручьём, а лицо было очень серьёзным. — Даже если я умру, поцелуешь же? Ты же обещал!

Стараясь не отвлекаться на этот бред, я быстро срезал с неё одежду. Никакой эротики в этом не было, чистая функциональность.

— Да, конечно поцелую. — Кивнул я, собираясь с духом, и сделал первый надрез на белом незагорелом теле. Девочка коротко вскрикнула.

Как только я прорезал ей грудь, зелёное свечение тут же постаралось оплести рану. Понятно, заряд в амулете всё же ещё есть, просто амулет не в состоянии справиться с проклятием. Вон оно уже начало пускать свои тёмные лучики сквозь зелёный кокон. Надо спешить.

Второй разрез сделал уже решительнее, буквально вырезая воронку в теле вокруг обломка древка. Зелёное свечение отступило, а девочка закричала, стала вырываться.

— Сенила, держи её. — Крикнул я своей телохранительнице, но она как-то заторможено повернулась и посмотрела на меня, как будто не понимая, что от неё хотят. — Быстро, я сказал!

Она опустила глаза, увидела окровавленный нож в моей руке, девушку, из груди которой торчали две обломанные стрелы, и в глазах у неё начало проясняться.

— А-а… Чего надо?

— Держи её. — Показал я ножом на Литу. — Надо вырезать стрелы, пока они её не убили.

— Поняла. — Интенсивно закивала она и навалилась на плечо девочке своим плечом. — Держу.

Ну, слава Галактике, вроде бы с ней всё в порядке, просто хандрит от чего-то.

Я опять сделал разрез, ещё глубже. Вот он, наконечник, я его уже вижу. Нет, пока не обычным зрением, а магическим. Зелёный кокон уже во многих местах прошит шевелящимися чёрными усиками проклятья, а я тут миндальничаю. Ещё глубже надо.

Лита опять закричала и начала дёргаться. Надо бы какую-то анестезию, чего это я как в древние века, но чего нет, того нет. Да, шутка так себе, но что поделать, другой не завезли.

Так, вот ты где, коварный наконечник, иди-ка сюда. Черные линии уже почти съели зелёный кокон, они как будто цеплялись за рану, мешая мне вытягивать. Разрезая себе пальцы, ухватываюсь за зазубрины и вытаскиваю наконечник, помогая второй рукой, которой тяну за обломанное напополам древко.

Я слышал, что обычно такие наконечники легко соскальзывали, оставаясь в ране, но думаю, тут такого не сделали, иначе бы проклятье сразу бы можно было лишить энергии, просто выдернув стрелу.

Все эти мысли не мешали мне тянуть, пока кровавый кокон не показался снаружи. Опять, оказавшись на расстоянии от тела, наконечник тут же погас. Отлично, одна стрела есть. Вторая вроде бы не так глубоко.

Уже увереннее вырезаю воронку около древка второй стрелы, почти сразу до того места, которое нужно. Понятно, вторая стрела попала точно в ребро, потому и ушла неглубоко. Из ребра зелёное свечение наконечник вытолкнуло, уже хорошо, а то я бы вспотел, пока его оттуда выковыривал. Зазубрины коварны.

Лита, наверное, потеряла сознание, потому что не реагирует, но Сенила умница, всё ещё её держит, навалившись. Так, плевать на разрезанные пальцы, ухватимся и за этого зубастенького. Иди ко мне, иди. Вылазь говорю, вылазь на белый свет быстрее, чёрненький ты мой. Давай. Во-о-от так, хорошо-о пошёл.

А, чёрт, почти вытащил, но наконечник соскользнул, все руки в крови. Большой палец уже совсем порезан чуть ли не до нервов, им не ухватить, надо другой рукой.

— Подвинься немного. — Это я Сениле. — Мне этой рукой неудобно. — И поворачиваюсь другим боком.

Зная, что будет больно, задерживаю дыхание, ухватываю, почти показавшийся наконечник, левой рукой, и вытаскиваю его на свет, помогая себе правой, которую вообще почти не чувствую. В магическом зрении наконечник стрелы похож на клубок шевелящихся чёрных червей, которые прогрызли зелёное яблоко.

Всё.

Как будто получив команду, обе раны накрывает зелёной сеткой, кровь из девочки сразу же перестаёт течь. Не знаю, что такое проклятие, но подозреваю, что это и есть вот эти черные нитки. Их я вытащил вроде бы все, но если какие-то остались, как проверить, не знаю. Будем надеяться на лучшее. Аминь! Бабушка, привет тебе от твоего внука-атеиста.

— Дар. — Мой облегчённый выдох прервал полный боли и грусти голос Сенилы. — Ардена убили.

Я заозирался и увидел, что лучнику не повезло. В его теле торчало аж три стрелы, ведь пока я занимался девочками, раненого лучника никто не защищал. Я поднял взгляд на Сенилу.

— Ты сказал его защищать, а я опять кинулась, когда стрелы летели в тебя, извини. — Она убито отвела взгляд. — Мне очень жаль, что я не выполнила твой приказ. — Тяжёлый вздох. — И Арденчика жалко, он был очень хороший.

Лучника действительно было жалко. А те стрелы, что я выковыривал из Сенилы, оказывается, предназначались мне.

Дима, да она просто твой ангел-хранитель. Это не ты её спас, а она тебя, ты просто долг вернул.

Раздались возмущённые вопли, на которые мы оба обернулись. Неспешно идущая лошадь, сзади которой волочилось пухло тело вопящего второго караванщика. Ахмед, смотрю, сломанной куклой валяется на том месте, где стоял. Вот ещё один, кому не повезло.

Рядом с лошадью чинно вышагивал Белианд. Лицо его было сурово, на вопли привязанного он совершенно не обращал внимания.

Покрутил головой и увидел, что наши мечники выжили и очень шустро стаскивают тела нападавших в одну кучу, уже почти закончили.

— Этот человек должен ответить за такуюстрашную смерть благородной девушки. — И маг торжественно указал на лежащую без сознания Литу. Надо хоть прикрыть её чем-нибудь, а то так и валяется с голой грудью, испачканной в крови. — За такое ему положена смерть через колесование, как мерзкому чернокнижнику! Ему и всем, кто это знал. Я доложу в магистрат, они отправят дознавателей.

А девочка-то совсем не простая. Что она аристократка, я подозревал, но что ещё и благородная, сомнения были.

— Она не умерла, я успел вытащить прОклятые стрелы до того, как они активировали проклятие. — Решил скромно похвастаться своим подвигом. — Сейчас она только без сознания, но ей всё равно нужно лечение.

— Лечение… — Повторил он за мной задумчиво. И замолк на минуту. Ха, кажется, алхимик завис. Вот он посмотрел на девочку, потом на меня, потом снова девочку. — Лечение?! — Нет, пока он был алхимиком, он соображал намного лучше. Может, магия влияет на мозги? Надеюсь, нет, не хочу стать таким тормозом.

— Да, лечение. — Теперь уже раздражённо ответил ему я. Мой подвиг почему-то никого не впечатлил, а у меня и пальцы изрезаны, и ладошка болит. — И мне лечение нужно! — И показал ему свои окровавленные ладони. — Есть у тебя что-нибудь из зелий?

— Зелья есть. — Кивнул он всё ещё заторможено, но потом прыгнул к лежащей Лите. Руку к горлу, ладонь на её грудь, вскочил радостный. — Лечение! — Завопил он так, что я поморщился. Надо же, не прошло и полгода.

Белианд быстро сбегал за своей сумкой, из которой все вывалил на землю. Быстро перебирая среди наваленных бутыльков, нашёл нужный, открыл и начал вливать девочке в горло, приподняв ей голову. А мне всегда казалось, что бессознательных поить нельзя, они могут захлебнуться.

Ну вот, как я и думал. Лита закашлялась, зелье явно пошло не в то горло.

— Девочка моя, цветочек ненаглядный, это надо выпить. — Запричитал маг.

— Бели, опять ты мне эту гадость суёшь. — Сипло прохрипела девочка. — Я уже взрослая.

— Да-да, ты взрослая. — Закивал маг. — Но это выпить надо. — Начал он уговаривать Литу, как маленькую. — Оно выведет все нехорошие вещества из твоего организма. Ты же знаешь, что после каждого применения амулета тебе обязательно нужно принимать лекарство.

— Знаю. — Буркнула она и сделала глоток. — Но ты сказал, что это только до тех пор, пока я не повзрослею. А я уже взрослая!

— Да-да, ты взрослая. Ты просто умница. — Он, не глядя, выкинул бутылёк через плечо, достал другой и вылил девочке на грудь, протирая кожу углом своего халата. Какая жуткая антисанитария. Кровь смывалась, а под ней обнаружилось два хороших таких шрама. Да, это я неслабые дырки в ней прорезал. — Тут не болит?

— Зудит сильно. — Пожаловалась Лита. — Вот тут. И чешется. И… — Тут она увидела, что я смотрю, и закрыла голую грудь рукой, чуть не выбив бутылёк из рук алхимика. — Баронет, как Вам не стыдно!

— Да я уже отвернулся и не смотрю, Вам показалось. — Ехидно улыбнулся я. — Тем более, я там уже всё увидел.

Ха! Она широко открыла и рот, и глаза, а потом действительно застеснялась. Вот теперь можно и о себе напомнить.

— Бели, мне дай чего-нибудь, а то я тоже поранился. — Напомнил я алхимику, опять показав свои окровавленные руки. — Пока из неё стрелы вытаскивал голыми руками.

— У тебя порезы? — Обернулся он ко мне, потом, почти не глядя, пошарил одной рукой в кучке вываленных на землю лекарств. — На вот, полей на раны, перестанет болеть и заживёт быстрее. Но советую к магу жизни зайти в городе, чтобы шрамов не осталось.

— Спасибо. — Коротко кивнул я магу, взяв флакон. — Сенила, помоги мне.

Девушка тут же подскочила, но протянула почему-то левую руку.

Точно, Димон, ты дурак! Она же ранена была в руку и плечо. А я её ещё заставлял Литу держать, совсем забыл в этой суматохе. И не напомнила ведь ни разу, даже виду не показала.

Вместе мы, два одноруких, смогли вытащить пробку, но я настоял, чтобы сначала полили на раны ей. Пришлось прямо приказать, только тогда послушалась. Она не издала ни звука, потому адская боль, когда полили на руки мне, оказалась полной неожиданностью. Не закричал, сдержался, но зашипел, в уме отчаянно ругаясь нехорошими словами.

— Нам надо срочно в город, к магу жизни. — Бели уже стоял, усаживая Литу в седло. — Но лошадей только две, потому мы поедем вперёд, а вы идите следом. Чтобы вам помочь, этого я заберу. — И он показал на валяющегося и стонущего караванщика. Ну спасибо, он прямо нереальный помощник. — Если не сможете поймать разбежавшихся лошадей, за двое суток дойдёте пешком.

Что ответить ему приличного, я не знал. Нет, я, конечно, не ожидал, что меня прямо тут расцелуют за спасение девочки, но хоть на какую-то благодарность всё же надеялся, чего уж говорить.

Обернулся на звон железа. Это, оставшиеся от отряда авантюристов, бойцы скидывали в кучу всё снятое вооружение и амуницию с трупов охранников. Интересно, а мне положена хоть часть трофеев, или, раз я был в тылу, то и не должен даже заикаться об этом?

— Сенила, а где тот, которого я заколол? — Застрявшую в кустах лошадь уже деловито осматривал Белианд, но трупа возле неё я не увидел. — Нам же положены с него вещи.

— Вещи все твои. — Махнул рукой алхимик, легко запрыгивая в седло и удерживая одной рукой перекинутое через седло связанное тело караванщика. В свою сумку он бросил только обломки стрел и окровавленные наконечники, а на горку вытряхнутого содержимого своего мешка, даже не глянул, видимо, ценного там ничего не осталось. Быстрый он, когда хочет. — Жду вас всех в городе. — И он тронулся, ведя вторую лошадь, на которой качалась сидящая немного боком, Лита, за повод.

Глядя на горку барахла, которые накидали Троудин с Энри, понимаю, что утащить всё это на себе просто нереально. Эх, что-то я устал. И есть хочется.

— Что, отбегался Арден. — Рядом со мной тяжело опустился на землю Троудин. — Жаль, хороший парень был. Надо бы его похоронить нормально.

— А как? — С этими местными богами, я даже не знаю, как тут хоронить принято.

— Он был приверженцем брата Рани. — Как будто это всё объясняло, заявил командир авантюристов. Но видя, что я всё ещё смотрю вопросительно, пояснил. — Надо сжечь.

— А поесть у вас нет, случайно? — Похороны всегда отбивали у меня аппетит, а тут ещё вон целая гора трупов. Надо поесть заранее. И, кстати, я совершенно спокойно сижу рядом с мёртвым, даже сердце не ёкает. Совсем становлюсь местным.

— Тебе бы только пожрать. — Очнулся призрак. — Лучше выбери себе хороший доспех, а то бегаешь в каком-то рванье.

На его слова мне даже отвечать было лень.

— Как нет, есть. — Все мешки валялись тут же, так и сваленные в виде баррикады, потому ходить далеко Троудину не пришлось. — Вот, запасец.

Оказалось, что один из рюкзаков полон еды, это он был шестым, а я-то не понимал, почему авантюристов пять, а мешков шесть.

— Всё ценное у Белианда в повозке было, он на сундуке своём хранил, к нему-то никто залезть не смог бы. — Удовлетворял моё любопытство Троудин, пока мы с ним жевали полоски сухого мяса. Сенила тоже с удовольствием к нам присоединилась. — Потому, мы просто похватали вещи и сразу же отступили, ценного в остальных повозках ничего не было. Зато, если кто-то задумает вскрыть его сундук, его ждёт сюрприз. — И он коротко хихикнул.

Вот они продуманные. А мой мешок так и остался там, ниточка от кольца показывает направление, думаю, как только удалимся на большое расстояние, она пропадёт и свои вещи я уже никогда не увижу. Может, вернуться за сумкой? Если кто-то там вякнет, вызову на дуэль и граф его проткнёт. Там же все мои деньги и вещи! Решено.

И на счёт сюрприза в сундуке Троудин меня не удивил, помню, как сам открывал точно такой же сундук сто лет назад в вивисекторной одного чернокнижника.

— Там ваш парень пришёл. — Подошёл к нам Энри. — Мне дайте чего-нибудь, тоже есть хочу.

— Какой парень? — Поднял глаза Троудин.

— Так тот, который с ними был. — Мотнул на меня головой мечник. — Спросил меня, тут его хозяин или нет. Он даже пару лошадей привёл.

Сенила тут же резво подскочила и побежала в ту сторону, откуда пришёл мечник. И точно, через минуту она вела Квадро, который, увидев меня, остановился.

— Подходи, садись. — Махнул я ему рукой. — Ты есть хочешь?

— Иди, иди. — Подтолкнула его Сенила. — Дар, он мой кинжал принёс!

То, что пацан принес кинжал, конечно, хорошо, но вот когда он стал для Сенилы «моим», непонятно. Вот так тебя, Димон, и обкрадывают постепенно, лишая имущества. Кажется, у женщин это в генах где-то прописано.

— Лучше бы он мой рюкзак принес. — Буркнул я, сердясь на то, что кинжал обратно уже явно не получу. И сердился я не на неё, а на себя. Могу ведь забрать, но не заберу. Слабый я человек.

— Так это, он вот, на седле лежит. — Показал рукой пацан на стоящих невдалеке двух лошадей. — Увидел, что хозяин не взял, вот и прихватил. Он не тяжёлый.

А вот это уже была просто прекрасная новость. Возвращаться не надо, да и транспорт, на который можно загрузить трофеи, теперь имеется. Галактика, прошу прощения, что ругался, ты мне всё вернула, хоть и заставила понервничать.

— А как ты нас нашёл? — Спросил у парня Троудин.

— Да что я лошадей, ушедших в лес, ни разу не искал? — Махнул беспечно рукой парень. — В лесу много следов, это не дорога, легко найти.

— Белианд говорил, что нас по следам найти нельзя, он всё скрывает магией. — Тут же заметил с неудовольствием командир авантюристов. — А простой мальчик нас легко находит. Не зря я всегда не доверял магам.

На эту тираду Квадро только равнодушно пожал плечами, грызя кусок сухого мяса, который ему вручила Сенила. Странно, что парень пошёл за мной, как за хозяином. У него даже ошейник без магии, но он почему-то никуда не убегает, хотя на его месте я сбежал бы давно. Может его подослал кто-то?

— Квадро, а почему ты не сбежал? — Опять решил я задать вопрос напрямую и активировал амулет правды, о котором только вспомнил.

— Куда? — Опять пожал плечами пацан. Нет, это не ответ. Даже амулет температуру не изменил.

— Да куда угодно, мир большой. Ты же знаешь, что искать тебя я бы не стал.

— Мир может и большой, а я вот маленький. Лучше быть под защитой хозяина, чем самому добывать себе еду, искать, где спать. Пусть я родился рабом, но меня это вполне устраивает.

— А то, что хозяин может с тобой сделать всё, что угодно, разве тебе нравится?

— Что угодно? Это убить? — И он кивнул на кучку трупов. — Они были свободными, но пошли туда, куда им приказал их хозяин. И умерли.

Да он малолетний философ! Ладно, поверю и амулет выключу.

— Квадро, а сколько тебе лет?

— Пятнадцать весной было. — А по нему и не скажешь, мелкий и худой.

— А что ты вообще умеешь? Ну, кроме как за лошадьми ходить? — Парень задумался, потом кивнул как будто своим мыслям.

— Больше ничего, но я могу делать это хорошо. Лучше меня никто лошадей не знает.

— Слышь, Цетон, а ты говорил, что лошадей никто не знает лучше тебя. — Подколол я призрака. — Вот у тебя конкурент появился.

— Мал он ещё до конкурента. — Совершенно не обиделся граф. — Ты к нему приглядись, кстати. Отличный помощник выйдет, только подкормить его надо, а то худой, того и гляди, помрёт с голоду.

— Да я и сам об этом думал. — Ответил я ему и вслух обратился к мальчику. — Квардо, а ты умеешь читать?

— Не, мне это не надо. — Равнодушно отреагировал тот. — В образовании нет ничего хорошего, это мне ещё мой батя говорил. Чем умнее раб, тем опаснее его мысли.

И отец у него тоже философ. Ну, ладно, посмотрим попозже.

— Надо похоронить нашего друга, да идти. — Решил я закончить разговор. — А то двое суток до города, не ближний свет.

— Это да. — Кивнул Троудин и встал. — Пошли.

Глава 10

Утро выдалось тяжёлым. Все вокруг выглядели невыспавшимися, что очень меня радовало.

— Дар, я боюсь.

Это проснулась Петания, которая теперь каждую ночь пыталась на меня залезть, хотя нам исправно связывали каждый вечер и руки, и ноги. Кажется, ей было необходимо удостовериться, что она всё ещё вызывает у меня желание, иначе, зачем она прилагает для моего удовлетворения столько усилий, не пойму.

— Чего ты боишься? — На самом деле, я знал, что её тревожит. Весь караван рабов каждую ночь терзали кошмары. Вскрики среди ночи будили девушку, и она ещё сильнее прижималась ко мне.

Фигуру я нарисовал на дне нашей телеги, и сами мы были ограждены от её действия, а вот другим доставалось в полной мере. Вчера один из рабов кинулся на надсмотрщика, а тот, вместо того, чтобы просто отмахнуться палкой, ударил раба ножом. Эта была первая смерть, после того, как фигура была закончена, и очень жаль, что произошла она так далеко, энергии смерти фигуре досталось, скорее всего, очень немного. Ничего, сегодня я опять её напою своей кровью.

— Мне кажется, нас скоро убьют. Я чувствую приближение смерти. Я спрашивала у богини, какова моя судьба, но она молчит. Я даже обещала ей свою сущность, но она всё равно не ответила.

Боги не любят магию смерти. Она оставляет их без верующих и без энергии душ, которые чернокнижники обычно отправляют на съедение демонам. Глупая, ты же одаренная, все знают, что нам нельзя посвящать себя богам, я вот сразу же отрёкся от всех, как только узнал о своих способностях. Тем более, боги не помогли моей матери, когда её насиловали или когда её убивал этот урод.

— Нас не убьют. — Они сами перебьют друг друга ещё дней за десять, а если кто-то умрёт рядом с нашей телегой, то и быстрее. — Все вокруг умрут, но мы с тобой выживем.

К обеду прибыли в какой-то город. Он был далеко не первый на нашем пути, потому я даже не встревожился. А зря.

— Этих двух не развязывать. — Около телеги оказался хозяин. Раньше он даже близко не показывался. — Только ноги. На ярмарку берём их и всё, тут почти тупиковый город, дальше болота, покупателей, считай, нет. Продадим этих и возвращаемся на развилку.

Кажется, я опоздал. Нас привезли к прямому заказчику, тут продадут, а сами отправятся дальше. Вместе с нашей телегой. Уверен, скоро поползут слухи о пропавшем караване рабов, но это меня уже не касается, придётся у нового хозяина начинать все сначала. Обидно.

— Какой симпатичный мальчик. — Молодая симпатичная дама буквально перегородила дорогу надсмотрщикам и хозяину. — Сколько за него хотите?

— Пять тысяч за обоих. — Подскочил к ней хозяин. — Могу уступить пару сотен, но не больше.

— Ох. — Сумма даму впечатлила. Она ещё раз осмотрела нас обоих, как будто ища, что там на пять тысяч-то?

— Они оба одарённые. — Подсказал ей хозяин. — Отдаю практически даром.

— Девка мне не нужна, своих девать некуда, а вот паренёк очень даже приглянулся. Сколько за него одного?

— Три тысячи. — Скромно потупив глаза, ответил ей хозяин.

— Три? Давайте, две. Больше за него тут всё равно никто не даст, а всем покупателям говорите, что его уже хочет купить мадам Пеноло. Сейчас схожу за деньгами.

— Как скажете. — Кивнул хозяин, почему-то даже не торгуясь. — Мы будем на ярмарке.

Не успели мы пройти и сотни метров, как навстречу выскочил сухонький старикашка.

— Мне передали, что ты снова привёз товар для меня. — Тут же заскрипел он своим противным голосом. — Показывай.

— Вот. — Показал на меня пальцем хозяин. — Три тысячи.

— Мы же договаривались на две! Да и он какой-то мелкий.

— Не хочешь, не бери, а парень просто молодой ещё. Вырастет. Но если возьмёшь и девку, то вместе отдам за пять.

— Как, она тоже одарённая?

— Да. — Расплылся в самодовольный улыбке тот. — И поторопись, у меня уже наметился покупатель, мадам Пеноло, если ты её знаешь.

— Что?! — Потряс своими кривыми руками старик. — Эта корова хочет перекупить мой заказ? Всё, я беру за пять. Стой тут, я принесу деньги, а то до ярмарки мне идти далеко, а лавка вон, совсем рядом.

— Только ради вас, я могу подождать немного. — Поклонился хозяин. Бывший, как я понял.

Вот нас и продали. В который там раз? В шестой? Хорошее число, думаю, этот раз будет последним.

* * *

От тихого ржания лошади я проснулся. Да, Дима, кажется, паренёк, в теле которого ты сейчас обитаешь, был совсем не паинькой. Хотя, каков мир, таковы и правила жизни в нём. Парень, ради призрачной свободы, в которую не верил сам, (раз ошейник с него снять было нельзя), поубивал жутким способом несколько десятков человек. И отнёсся к этому, как к рабочему моменту, только досадуя, что надо начинать сначала.

А хозяйка борделя-то ничего выглядит в личине, наверное, зря продал амулеты на неё. Я-то видел только сетку, как будто трёхмерную модель, а другие, оказывается, этого не видят, даже одарённые. Думал, против них такая штука бесполезна. Да и ладно. Парню, получается, чуть-чуть не повезло, мог бы, вместо смерти, в борделе работать. Знаю таких людей, для которых это предел мечтаний. Но, думаю, он бы не оценил, ему-то нужна свобода, потому уверен, что он бы и вместо публичного дома кладбище утроил.

Но вот его жажду мести, я понимаю. И не только понимаю, а поддерживаю и собираюсь довести её до конца. Если бы мою мать забил до смерти кто-то, я не знаю, чего бы удумал в качестве мести, даже если бы дело на Земле происходило. Такое прощать нельзя, а ведь эта женщина теперь мне тоже мать, пусть и наполовину. И мне почему-то кажется, в том, что мать перед свадьбой захватили, отчим тоже виноват. Надо будет задать ему пару вопросов перед тем, как буду убивать. Пусть исповедается, это ему в аду зачтётся, я же добрый.

До города Аден-Хор мы не дошли буквально десяток километров. Посовещавшись, всё же решили не идти ночью, когда дороги не видно (о своей возможности видеть в темноте я не распространялся), а переночевать в поле. Нормально, спал хорошо, лошадь меня уже почти перед рассветом разбудила. Опять мне хватило выспаться часа четыре всего. Странный у меня организм, всё-таки.

Вчера мы вышли уже после полудня. Сначала сжигали трупы напавших, потом сложили большой погребальный костёр для нашего погибшего товарища.

— Друг Арден, ты был хорошим человеком и отличным товарищем. — Заговорил Троудин, когда огонь только начал разгораться. — Я помню тебя ещё молодым пареньком, который пришёл ко мне в часть. Что у тебя случилось такого в жизни, что ты вдруг покинул свой край и решил стать воином, мы так и не узнали. Если бы не твоя молчаливость, быть тебе десятником, но я всё же направил просьбу о переводе тебя в наказующие, хотя терять такого воина и не хотелось. И в этот раз ты сразу же согласился, когда возникла нужда в тебе, хотя и мог просто сидеть дома, после того, как тебя списали из подразделения по ранению. Мы будем помнить тебя, и ждать, а ты скорее уже перерождайся, такие, как ты, нужны на этой земле. Твоё оружие мы передаём той, которая защищала тебя до последней минуты, не её вина, что у неё не получилось это сделать. Мы верим, что эта девочка заслужила такой подарок, и что ты бы сам его одобрил. Прощай и до встречи.

— Прощай и до встречи. — Повторили мы все по очереди.

Лук Ардена действительно Троудин оставил Сениле, что очень меня удивило. Сквозь тетиву шла тонкая синяя нитка, а в том месте, где была рукоятка, было такое сплетение белых и синих нитей, что я не сомневался — это артефакт. И вот его просто так отдают рабыне, отдают только за то, что она охраняла и тащила лучника. Странный поступок, но я решил, что им виднее. Его лечебный артефакт, и подвеску против стрел они забрали, кстати.

Только вот натянуть лук Сенила всё ещё не может. Для этого нужна вторая часть артефакта — кольцо. Надевается на большой палец и имеет небольшой выступ, который и цепляет тетиву. Имелись к этому луку и стрелы, два десятка. Один десяток был с магией земли, а наконечники второго тускло поблёскивали красными жилками. Кажется, там магия огня, что-то вроде бронебойных или зажигательных. Опасная вещь в умелых руках. В неумелых, думаю, тоже опасная, но уже для себя.

Кольцо Ардена ей отдали, но оно было привязанным, так что, надо к водному или воздушному магу, сделать перепривязку.

— Троудин, а зачем вообще привязывать кольцо к конкретному человеку? Какой в этом смысл, если можно перепривязать у мага. — Раньше я думал, что это делают от кражи, но теперь стал сомневаться.

— Дар, ты очень далёк от армии, потому я скажу то, что знает каждый воин: в бою, подобрав чужое оружие или сняв с трупа врага целительский амулет, разыскивать мага, чтобы он тебе перепривязал чужое, ты всяко не будешь.

Это было логично, но, как-то односторонне. Если про оружие я ещё как-то согласен, но вот, если убили, допустим, твоего соседа, а твой амулет разрядился, то ты тоже не сможешь воспользоваться чужим. Как и произошло с тем же лучником, заряда амулета которому не хватило, а ведь у каждого в отряде был свой, могли бы поделиться. Или тут делиться таким не принято?

Но переспрашивать или уточнять не стал. Это есть и это надо принять. Военные консервативны, если судить по нашим, вряд ли тут по другому. Но вот мне интересно, а можно привязать вещь сразу к двоим? Например, сразу к двум из отряда, тогда воспользоваться враг не сможет, а взаимозаменяемость есть.

Вошли в город, и мы с Сенилой отправились в первую очередь к магу, привязать кольцо. Заодно перепривязал и целительский амулет, который мёртвым грузом валяется у меня в сумке уже сколько дней. Не к себе, а к Сениле. С её привычкой прыгать под стрелы, он ей скорее понадобится, а меня артефакт и граф защитит. Ну и «одноразовые» у меня есть, заряжу я их постепенно.

А мечники в это время пошли продавать железо и амуницию, снятые с нападавших. Оспорить решение мага, что это всё принадлежит мне, они не пытались, но мы договорились, что с проданного им идёт десять процентов, их это устроило полностью. Из трофеев себе костюм я так и не выбрал, уж очень все рослые были, не мой размер.

После мага встретились с командиром авантюристов, и пошли на встречу с Белиандом вдвоём. Рабы и Энри остались нас ждать в таверне, которая опять мне показалась совсем не похожей на стиль «Дикий Запад». Прямо, разочарование.

Бели ждал нас в другой таверне. Вот эта была больше похожа на классику кино, стойка тут была, хоть и маленькая, размером со стол. Но полок с «пойлом» не было и тут.

— Добрались? — Спросил он деловым голосом, когда мы вдвоём с Троудином уселись к нему за стол. — Рассказывайте.

— Шли, шли и пришли. — Ответил быстро я, опередив командира авантюристов. А то я вижу, как он собрался описывать наш каждый шаг.

— Это хорошо. — Кивнул маг, как будто такого ответа и ждал. — Скажи мне, баронет де Летоно, чего бы ты желал за спасение девочки.

Да неужели! Как говорится, награда нашла своего героя. Только вот я сейчас в растерянности, что и попросить-то, не знаю, потому только пожал плечами.

— Лита сказала, что ты собираешься поступать в Маг-Академию на алхимика. — Добавил он. — Это правда? — Я прав, женщины не умеют хранить тайны, тем более, дети.

— Ну, я действительно собирался туда поступать. — Врать не хотелось, но и правды говорить тоже. Я не забыл слова графа, что маги друг друга не любят. — Но на алхимика или нет, ещё не решил. Ещё полгода до поступления, да и денег нужно подсобрать.

— С деньгами на учёбу отец Литы тебе поможет. — Кивнул Белианд, заставив меня напрячься. Значит, отец девочки всё же богат. Надо принять к сведенью. — А до учёбы чем планируешь заниматься?

— Хочу зарегистрироваться в авантюристах. — Осторожно поделился я мыслью, которую мне внушали эти сутки два мечника. — Там, говорят, можно подзаработать.

— В авантюристы просто так не принимают, там тоже взнос нужен и рекомендации, а то не получишь второго амулета. А если и получишь, толку не будет. — Покачал он головой, но при этом улыбнулся.

Про амулеты мне уже рассказали.

Первый, который утверждал, что «податель сего есть в натуре авантюрист», стоил десять золотых в год. Его давали всем, он был обязательным условием. А вот второй стоил пятьдесят в год, и я склонялся к тому, что он мне не нужен. Этот амулет позволял получать в представительствах гильдии информацию о возможностях заработать. Вот появилась где-то жуткая тварюга, не могут спать крестьяне, хотят истребить её, дают они заявку в гильдию и называют цену. И все, кто имеет второй амулет, могут получить информацию, если зайдут в представительство: вот тут можно заработать.

Однако основной заработок авантюристам приносят не заказы на охрану или истребление монстров, а сдача неких ингредиентов, которые заказывают маги и алхимики. Таких тварей бьют обычно всегда в одном и том же месте, и информация о том, что их «заказали», совершенно лишняя. Так зачем платить больше?

Оба мечника утверждали, что второй амулет очень полезен, они вот нанялись в этот караван, как раз получив информацию с помощью него. По мне так, сомнительная рекомендация, работка у них оказалась так себе. Но они напирали на то, что я могу оказаться в такой местности, где известных монстров нет, а заработать надо, хотя бы на телепорт. Это я им сказал, что продвигаться «своим ходом» мне уже жутко надоело, лучше потратиться. У меня команда из трех человек, это уже сто восемьдесят золотых за один раз. Вот они мне и говорят, что чего тогда я вздумал жалеть пятьдесят золотых в год, если готов заплатить сто восемьдесят только за то, чтобы не тащиться куда-то своим ходом? Не буду же я им рассказывать, что на самом деле я могу передвигаться не телепортом, а древними дорогами. Бесплатно.

А про «толку не будет», это когда авантюрист может подать заявку, чтобы ему сообщили, когда появится «работа по специальности». Но если у тебя нет рекомендаций, и тебя никто не знает, то никто и не наймёт. А если наймут, то за копейки. Вот тут они правы, но я-то решил заработать именно сидя на оживленном месте, а не искать работу по всей империи. И примкнуть для начала к какому-то отряду своей группой, а не бегать «по долинам и по взгорьям» в обществе девушки, пацана и призрака. Сомневаюсь, что мы много навоюем в нынешнем составе. Разве что, опять на кроликов пойти охотиться, с моим ночным зрением самое то. Плохо только, что сезон на них «один приход Сестры» (один месяц) длится. Уже, считай, скоро закончится.

Видя, что я ничего не отвечаю на его реплику, маг вздохнул и всё же выдал своё предложение.

— Я могу оплатить твои взносы и дать рекомендации.

— И? — Спросил я, когда он замолчал. — Договаривай, господин маг.

— И это всё. — Улыбнулся он. — Деньги на учёбу ты получишь от отца Литы. Он обещал оплатить твою учёбу на алхимика, это желание его заинтересовало. Даже обещал устроить тебя в лавку.

Да, богатые люди в своём репертуаре. Кажется, девочка всё же не осталась ко мне равнодушной, а папочка это заметил. Благодарностью за спасение жизни тут и не пахнет.

Была у меня в свое время подруга. Удивительно, но вот с ней у меня никогда не было ничего серьёзного, хотя в её тусовке все считали нас парой. Она и брала меня как раз для того, чтобы всем говорить, что «это мой парень», и отвадить тех, кто к ней клинья подбивал.

Сначала, получив такое предложение от полненькой и немного косолапой девушки, я решил, что она прикалывается. Не, ну кто на такую «красоту» купится? Я согласен, что девчонка она компанейская, весёлая, но к незнакомым пристают же исключительно по внешности. Это потом, где-то после полгода общения, на внешность просто забиваешь, если человек приятный. Да и то, это только девочек-друзей касается, в постели опять внешность выходит на первый план. С уродиной ты просто ничего не сможешь, будь она хоть десять раз «приятной в общении». А тут она говорит не о своих друзьях, а о тех, кто её клеит прямо в барах или массовых тусовках. Врёт, думаю, я бы к такой даж близко не подошёл.

И мы с ней поспорили. Если к ней подойдут «навязчивые» не меньше пяти раз за вечер — я согласен играть её парня. Иногда. А если нет — то нет. Кто-то скажет, что я или проигрываю, или не получаю ничего, но мне самому было интересно, девочка не отличалась страстью к глупым розыгрышам.

Сразу скажу, что проиграл. Я пересел к ней после пятого мутного типа, что подсел к ней и пытался сразу же облапать, но и тогда мне ещё раз десять пришлось говорить что-то в стиле «отвянь, это моё», а один раз пришлось и по кумполу зарядить одному особо настырному. И что поразило, клеились одни дрыщи, ни одного нормального. Хотя, нет, один толстый был, но тому вообще моего взгляда хватило.

К чему это я? А к тому, что папа у неё был богат. Владелец какой-то там фирмы, потому вставало у всех не на неё, а на денежки папочки. Я про денежки папы знал, но меня они не заинтересовали, не мой это стиль — спать с деньгами. Эдак через полгода импотентом станешь.

Но у этой истории было продолжение. Этот папочка поймал меня на улице и позвал в свою в дым затонированную машину на «поговорить». Нет, он поверил, что с его дочкой — это только игра, тут мне повезло. Но он мне тоже предложил «оплатить учёбу и устроить на работу в его компанию». С условием, что я буду держаться от его дочки как можно дальше, потому что «девочка тобой увлеклась, а это не входит в мои планы». Я сначала согласился, потому что вариант меня устраивал, эта игра мне давно наскучила и иногда даже мешала самому цеплять очередную девицу. Женщины жуткие собственницы, если видит, что ты только что был с другой — из принципа пошлёт.

Мне дали почитать контракт, который я сразу не подписал: дело же было в полумраке машины, да и хотелось дать почитать своему другану из ментов. Он мне и сказал: «Демон, этот договор, что-то типа рабства. Мягко пошли этого папашу, но и к девочке не приближайся — закопают».

Так что, я предпочитаю получать «спасибо» от богатых наличными. Если они тебе предложили услугу — жди подвоха. Да у блатных больше совести, чем у олигархов, хотя, иногда и не понять, где кто.

— А сама Лита ничего не просила передать? — Если она дочь богатых родителей, то пусть это будет мешочек с монетами. Желательно золотыми.

— Почти ничего. — Ну, хорошо, пусть это будут серебряные монеты, уговорили. — Она просила передать, что стребует с тебя долг при вашей встрече.

Слышал, Димон? Не «отдаст долг за своё спасение», а «стребует с тебя». Вот и спасай после этого богатеньких девочек, ещё и должен останешься. И это ей пятнадцать лет. Что будет, когда эта «акула капитализма» вырастет? Или, не дай Галактика, действительно станет магом?

— От помощи при регистрации в гильдии, я не откажусь. — Тут подвоха я не видел.

А про учёбу решил промолчать. Говорить что-то магу на эту тему — глупо. Пусть думают, что я готов согласиться. Их трудности.

Тот в ответ только кивнул. Про учёбу не переспросил, наверное, решил, что этот вопрос я с папашей Литы перетру. Правильно, в принципе, решил.

— А где ты собираешься брать контракты? — Неожиданно спросил Белианд, когда мы уже поели и собрались в Гильдию идти. Кстати, правильно, что своих рабов я решил не тут покормить, и в этот «ресторан» их не взял. Уже прикинул, какие тут цены.

— А Вы хотите что-то посоветовать? — Совет я выслушаю. А потом переспрошу у графа. Сейчас он молчит, но потом ничего ему не будет мешать выдать мне целый пакет рекомендаций. Кстати, про авантюристов идею он поддержал и, практически, он меня и уговорил на неё.

— Я сегодня же хочу вернуться в столицу. — Белианд кинул на стол целую золотую монету. Да, скромный обедик на нас двоих (Троудину он еду заказать не предложил, тот так и просидел перед пустым столом). — В столице большое представительство гильдии, вся информация стекается туда. Там узнать, где можно заработать, гораздо легче и быстрее. Мечникам я перелёт оплачу, а вы можете со мной телепортом. За вас двоих я тоже могу заплатить.

Фраза «оплачу перелёт» вогнала меня в некоторый ступор. Для меня слова «перелёт» и «телепорт» были одно и тоже, а тут это внезапно оказывается совсем разными понятиями! Тут что, есть самолёты?

Хотя, это я перегрелся, какие самолёты, это же магическое средневековье, тут на драконах должны летать. Или нет?

— Спасибо, но нас трое. — Ответил я ему, всё ещё прикидывая, спросить про драконов или нет.

— Так Квадро нашёлся? — Проявил проницательность он. — Тогда за троих, не очень важно.

А ещё за двух мечников он заплатить не хочет, если ему «не очень важно»? Или, им в другую сторону? Троудин как-то вообще весь разговор сидел и молчал.

Переспрашивать не стал. Вдруг это и так всем понятно, а я начну задавать глупые вопросы. Потом как-нибудь узнаю, между делом.

В Гильдии Авантюристов все прошло как-то обыденно. Здание было больше похоже на то, в котором я бумаги получал. Никаких брутальных воинов и воительниц в бронелифчиках на входе, никаких больших залов, где отдыхают усталые воины после ратных трудов. Коридор и двери.

Маг показал знак при входе, сказал, что ведёт регистрировать новых членов гильдии. Стоящий у дверей клерк только молча поклонился, он даже вопроса задать не успел. Мы быстро пробежались по кабинетам, нашли того, кто регистрирует.

— А моих рабов как надо регистрировать? — Задал я вопрос, который вдруг всплыл в моей голове. — Как оружие, или как членов отряда?

— На создание отряда нужно получить отдельное разрешение в муниципалитете. — Тут же поднял голову, что-то заполняющий, клерк. — Разрешение стоит дорого, от десяти золотых и больше, зависит от размера отряда.

— Я заплачу, оформляйте, как отряд. — Маг повернулся ко мне. — Потом сходим за разрешением, оно тебе пригодится, тогда твоим рабам можно будет дальнобойное оружие, у тебя же рабыня хочет лучницей стать. И арбалеты будут не лишними.

— Не надо платить, у меня есть бумага на отряд до ста человек. — Скромно понтанулся я. — Сейчас. — И скинул портфель, который теперь всегда таскал с собой. Потерять его ещё раз я очень боялся.

Просмотрев бумагу, клерк впервые взглянул на меня с уважением. Затем, скользнув по мне взглядом, начал быстро писать.

— Кто будет старший отряда? — Остановился он и выжидательно посмотрел на меня.

— Так я, баронет де Летоно. — Он что, ожидал, что я назначу старшим кого-то из рабов?

— Я могу так и оформить вас, как «Отряд баронета де Летоно», но в гильдии не принято указывать свои титулы, считается плохим тоном. — Немного снисходительно пояснил он. — Скажите имя или боевой псевдоним. Учтите, присваивать чужие псевдонимы нельзя, лучше придумайте свой.

Вот он задал задачу. Хотя, есть у меня боевой псевдоним, ещё с армии.

— Назовите тогда «Отряд Демона». — Слово «Демон» я сказал на русском, всё равно не поймут. — «Демон» — это моё боевое прозвище.

— Хорошо, регистрирую «Отряд Демона», а Вас, как его командира под этим псевдонимом. — Совершенно спокойно отреагировал клерк, а маг ничего не переспросил. Вот и отлично.

Потом я получил два знака. Первый оказался кольцом, что меня удивило, ведь маг показывал на входе круглый медальон, а второй был ожидаемо подвеской на шею, шестиугольной формы, типа, Звезда Давида такая. Оба знака автоматически привязали ко мне каким-то артефактом.

— Вот ты и авантюрист, сеньор Демон. — Маг совершенно чисто выговорил мою армейскую кличку, как будто всю жизнь разговаривал на русском. — Поздравляю.

— Спасибо за помощь.

— Ты спас девочку, которую я люблю больше, чем родную внучку. Маг жизни не поверил, что в неё попали две стрелы с проклятием. Я бы и сам не поверил, если бы не видел это своими глазами. — Тут он помолчал, неспешно идя со мной рядом. — Не расскажешь, как тебе удалось нейтрализовать проклятье?

— Не знаю. — Начинать доказывать, что ничего такого необычного не делал, было глупо. А уж рассказывать, как обрывал тёмные нитки — вообще смертный приговор. Если я их вижу, значит, владею магией смерти. Нет уж, про это знать никому нельзя.

— Что ж, я уважаю чужие тайны. — Не поверил мне Белианд. — Но если это какой-то артефакт, готов выкупить его за десять тысяч золотых. — И даже остановился, пристально уставившись мне в лицо.

— Я… — И что ему сказать на это? — Я учту Ваше предложение. — От растерянности даже к нему на «Вы» обратился, чего не делал давно, решив в своё время, что раз аристократ, то могу всем «тыкать».

— Хорошо. — Кивнул маг и быстро заговорил. — Если надумаешь продавать, я хочу быть первым, кому ты это предложишь. — Потом он как-то встряхнулся, огляделся и уже весёлым голосом предложил. — Давай поедим и можно идти к телепорту.

А он любит поесть. Меньше часа, как поели. Хотя, я что-то тоже проголодался.

— Давай. — Мои должны были тоже успеть поесть, пока мы шарахались в чреве очередного монстра бюрократии. — Поедим и полетим.

Интерлюдия. Вместо послесловия.

Посередине тёмного леса, в тёмной-тёмной пещере, куда никогда не проникает луч солнца, и где властвует только темнота и запустение, никто не жил. Потому нам она пока не интересна, а интересен небольшой светлый дом в три этажа, который находится в столице империи Менаран, и к болоту и пещере не имеет никакого отношения.

На самом верху, на третьем этаже этого дома, в своём кабинете, сидел человек. На вид тридцати лет с небольшим, невысокий рост, щегольские усики по последней столичной моде. Рот его был скривлён в презрительной усмешке.

— И что ты хочешь от меня? — Спрашивал он стоящего перед ним толстяка. — У нас с тобой договор, я свою сторону выполнил, а ты — нет.

— Они мне соврали, что гаденыш умер! Ещё и деньги за это потребовали.

— Не ври. — Лениво отмахнулся хозяин кабинета. — Раз они продали парня в рабство, то так бы и сказали. Все знают, что теми разбойниками командует благородный, который никогда не нарушает своего слова.

— Ну, вспоминая его слова, кажется, он сказал «считай, умер». — Раздражённо заметил толстяк. — Что ещё я мог подумать? И почему они не надели на него усмиритель, я до сих пор не понимаю. Конечно же, щенок избавился от украшения на шее сразу же, как только смог.

— Не ной. Парень объявился, получил документы, никуда от тебя не денется. Ты мне скажи, что там за история с наёмным убийцей?

— Пришло уведомление из канцелярии об отказе в прошении, на основании того, что наследник объявился в городе Каторен. Я решил, что гильдия убийц его утихомирит быстро, пока ублюдок не вошёл в силу.

— А они не справились, пацан набрал силу, правильно я понял?

— Да нет. — Махнул рукой толстяк. — Свидетели говорят, что наёмника убила его охранница, видимо, нанять успел. В следующий раз надо оплатить полную пятёрку вот и всё.

— Действия пятёрок расследует следственная канцелярия Империи, господин барон, если ты не знаешь. — Иронично заметил господин с усиками. — И гильдия убийц им сама расскажет, кто их нанял, они тоже жить хотят. Убийство благородного не на дуэли гарантирует дыбу и четвертование всем исполнителям, и отрубание головы для любого благородного, заказавшего услугу. Закон Самелила Милостивого никто не отменял.

— Но что-то надо делать!

— В первую очередь надо думать, а потом делать. — Нравоучительно подняв указательный палец, заметил хозяин кабинета. — И не торопиться. Подумай и сделай, но сделай всё аккуратно, не то я разорву с тобой договор, и бароном де Летоно станет кто-то другой.

— Я выполнил всё, что ты требовал! — Взвизгнул толстяк. — Она умерла, детей у неё больше не было, не зря я старался кулаками и ногами каждый приход Сестры, я не виноват, что про её ублюдка мне соврали.

— Нечего было ждать, пока он повзрослеет. — Пожал плечами усатый. — Прибил бы, пока щенок не отрастил зубы, сам виноват!

— Она потребовала клятвы на алтаре богини Мауми! — Возмутился толстый. — Иначе грозилась убить себя, но титул не передать. И она бы это сделала, я не встречал ещё таких упёртых баб!

— Это да-а. — С мечтательной улыбкой протянул внешне молодой хозяин кабинета. — Тридцать пять дней, а она так и не сломалась, хотя мой чешуйчатый трудился над ней не покладая рук, ног и всего остального. — Показал он рукой на своего неизменного охранника, чьё лицо и руки были покрыты местами мелкой блестящей чешуей красноватого цвета. — Но она так и не рассказала, где её отец спрятал шкатулку. Старая кровь, заветы предков.

— Но она ещё и от него понесла! — Барон наставил указательный палец на усатого, но потом, как будто испугавшись, быстро его убрал. — Почему ты сам не вытравил это отродье? — Возмущённо заговорил он. В его голосе прорезались визгливые нотки. — Если бы не это, всё давно бы закончилось!

— Ну что поделать, такова жизнь. — Ценично пожал плечами усатый, которого истерика толстяка совершенно не впечатлила. — Я и сам не знал, что мой раб может принести потомство после всех экспериментов, которым я его подвергал столько лет. — Потом он сделал впечатляющую паузу и добавил со значением. — Но на счёт, что всё бы закончилось, сомневаюсь. — Тут его взгляд стал жёстким. — Ты должен благодарить случай, что так всё сложилось. Если бы не сын, баронесса никогда бы не передала тебе титул, скорее умерла бы, а баронство ушло бы императору. Её твои жалкие уговоры не сломали бы тем более. Мне нужна эта шкатулка, ты уже столько лет владеешь баронством, а до сих пор её мне не принёс.

— Но, если бы я не получил баронство, тогда всё, что мы делали до этого, теряло бы смысл! — Растерянно залепетал толстяк. — Император отдал бы баронство кому-то из своих. Получилось, что вся операция по устранению рода — зря?

— Ну почему, зря? — С улыбкой откинулся на спинку кресла усатый. — На баронство мне плевать, меня вполне бы устроило, если бы не осталось бы ни одного кровного родственника моего лучшего друга в силу естественных причин. Без его крови, то, что в шкатулке, бесполезно. С самого начала я на баронство и не рассчитывал.

— А я? — Поднял в возмущении кулаки барон. — Я выполнил всю работу, а остался бы ни с чем?

— Ну, вот видишь, как удачно всё сложилось с отпрыском баронессы. — Улыбнулся издевательски хозяин кабинета. — Титул твой, а без меня ты его бы точно не получил. Тебе осталось только закончить дело: или убить парня, или найти шкатулку. Всё просто.

— Но почему опять я? — Изумился барон. — Почему ты не можешь сам уничтожить этого щенка?

— Потому что не могу. И когда его мать была у меня, я должен был её отпустить живой, без физических повреждений и уродств. Я вообще не мог к ней прикасаться или приказать сделать ей что-то плохое. — Тут он показал зубы в злорадной улыбке. — То, что чешуйчатый с ней сделал, была только его инициатива, я просто не препятствовал. — Тут его интонация стала поучительной. — Я не должен быть виноват ни в чём, что касается жизни или чести всех, в ком течёт кровь первого барона де Летоно. Причины для этого очень веские.

— Но я не понимаю…

— Почему ты не убил парня до его совершеннолетия?

— Я поклялся на алтаре Мауми! А она очень мстительная к тем, кто обманывает, обещая женщинам.

— Вот видишь, ты сам ответил на свой вопрос. Все мы ходим под богами, которые не любят, когда нарушают клятвы, данные их именем. Потому, только ты сам, своей волей, или своими руками. Я не собираюсь отдавать свою сущность какому-то слабому божку, нарушив клятву, данную предку этого парня. На меня не рассчитывай. — Усатый сделал паузу и добавил, пожав плечами. — Но можешь просто найти шкатулку, меня и это устроит.

Тут он широко улыбнулся и развёл руками.

Это первая книга цикла "Империя Меноран". Вторую книгу можно прочитать тут:

https://author.today/work/98269

Nota bene

Опубликовано: Цокольный этаж, на котором есть книги: https://t.me/groundfloor. Ищущий да обрящет!

Понравилась книга?

Не забудьте наградить автора донатом. Копейка рубль бережет:

https://author.today/work/84359

Оглавление

Часть первая. Интерлюдия.

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Часть вторая. Интерлюдия.

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Часть третья. Интерлюдия.

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Интерлюдия. Вместо послесловия.

Nota bene