Школа [Рэймонд Ф. Джоунс] (fb2) читать постранично, страница - 26

Некомпетентный, всего боящийся Монтгомери, которого вы знали, не смог бы этого сделать. Для этого потребовался изменившийся, мужественный Монтгомери, который посмотрел в Зеркало и знает, на что он способен, и больше не боится это делать.

Додж молчал, потом вдруг ухмыльнулся и протянул руку Монтгомери:

— Я думаю, нет смысла отрицать, что мы с самого начала считали тебя болваном. Мы поместили тебя в Файрстоун, потому что это было место, где ты мог резвиться, сколько душе угодно, не причиняя никому вреда. Но если эти люди что-то сделали с тобой и такое, что ты смог создать подобный проект, — что ж, нам придется выяснить, что это такое. Я хочу взглянуть на себя в это Зеркало!

Доктор Спиндем впервые неуверенно открыл рот. Его губы шевелились, как будто ему было трудно говорить. Наконец он выдавил:

— Я всегда воображал себя кем-то вроде музыкального композитора. Как вы думаете, есть ли какой-нибудь шанс…?

Когда остальные ушли, Монтгомери остался наедине с Нэглом. Они вернулись в кабинет директора.

— Я надеюсь, что вы честно не сожалеете о том, что мы решили использовать вас в качестве подопытного кролика, — сказал Нэгл. — Все началось гораздо быстрее, чем мы ожидали, «Управление ВВС по исследованиям и разработкам», ФБР…

Монтгомери покачал головой:

— Я ни о чем не жалею. Все, о чем я прошу, это чтобы мне позволили закончить, на том же основании, что и остальным.

— Вы не верите, что закончили? Как далеко вы думаете, зайти?

— Ну, я полагаю пройти обычную процедуру, которую вы всем даете, — сказал Монтгомери. — Я надеюсь, что вы не отмахнетесь от меня. Мне сказали посмотреть в Зеркало и спросить себя, кто я и что я делаю. Я сделал это. Давайте пойдем дальше.

— Мы не отмахиваемся от вас, — сказал Нэгл с глубокой искренностью. — Человек остается здесь столько, сколько ему нравится. Он заканчивает с Зеркалом только тогда, когда не видит в нем ничего нового.

— Я получил лишь проблеск ответа на вопрос о том, кто и что я есть. — Я, как человеческое существо, как представитель всего Человечества.

Нэгл медленно кивнул, не говоря ни слова.

Монтгомери продолжил:

— Во мне живет что-то, что сохраняется непрерывно,  что передается по цепочке,  с тех пор, как первое пятно слизи было выброшено в море и заряжено энергией фотона, чтобы стать живым существом. И вся его мудрость и знания скрыты во мне — в тебе и во всех нас. Я хочу получить эти знания.

— Я надеюсь, что это возможно — сказал Нэгл, — если вы согласитесь заплатить соответствующую цену. Вы же знаете, как это ужасно, а ведь вы видели немного, всего лишь искорку света, отраженную в капле воды, и представьте, что придется пережить ради полного, широкого изображения. Люди боятся нового, боятся там столкнуться с неразрешимыми проблемами. Вы почувствовали немного этого страха

Если вы посмотрите глубже, то поймете, что каждый человек является наследником всего ужаса и риска, которые пережила человеческая раса за три миллиарда лет развития. Это ужас, который преследует его в кошмарах и безумиях и сводит его способности к способностям карлика, когда он должен быть гигантом.

Но для того, чтобы посмотреть глубже необходимо мужество, иначе вы ничего не увидите. Однако, если у вас оно есть, вы можете сделать всю мудрость расы своим личным достоянием. Ту мудрость, которая позволила человечеству развиться в течение трех миллиардов лет кипения и холода, нападений всех других форм жизни и убийств себе подобными. Человек совершил много ошибок, но он стал очень сильным существом, и его мудрость огромна в расовом смысле.

— Я займусь этим, — сказал Монтгомери. — Может, я и не справлюсь, но я готов быть одним из тех, кем можно пожертвовать, стать, так сказать «расходуемым».

— Расходуемым…

— Это мой собственный термин, но я думаю, что он подходит. Я получил представление о том, что вы имели в виду под гомеостатическими механизмами расы. Расходуемые — это те, кто осмеливаются функционировать без гомеостатов. Я думал, что в тот первый день вы пытались сказать мне, что гомеостаты должны быть уничтожены, что школы должны быть переделаны. Я вижу, что неправильно вас понял. Школа необходима, как и все другие гомеостатические механизмы, для того чтобы раса функционировала как единое целое.

Раса не может позволить себе рисковать. Она должен быть уверена, что ее развитие идет в правильном направлении. Иногда нам кажется, что происходит регресс, но за последние три миллиарда лет общее направление было вперед и вверх. Раса для того, чтобы не допустить выхода развития из-под контроля из-за  какой-нибудь сумасшедшей идеи, обеспечивает гомеостатический контроль для подавления диких метаний своих членов. Школа, церковь, средства коммуникации — все они действуют, чтобы информировать отдельных членов о том, какой Путь является правильным, а все остальное, следовательно, выходит за рамки дозволенного.

Уровень