Прочитать и уничтожить (СИ) [existencia] (fb2) читать онлайн

Как славно, должно было быть, весной – сидеть на низком стульчике перед роялем и любоваться цветением роскошного сада под звуки легкой, заставляющей сердце сжиматься от счастья и тоски мелодии… Притрагивался ли кто-нибудь в этом доме вообще к спящему, забытому всеми инструменту? Быть может Фазма? Рей оказалось совсем просто представить ее сильные, длинные пальцы, порхающие над черно-белыми клавишами, легко берущими октаву, застывающими в полете во время паузы.

Слышала ли она когда-нибудь музыку? До приюта? Она не помнила. Музыка была запрещена, хотя, казалось бы, что в ней такого плохого? Чем хитросплетенья нот могут навредить чистым умам? И лучше было даже не знать ответа на этот вопрос, чтобы не тосковать об утерянной гармонии, таящейся в узорах звуков.

Пальцы удивительно легко отыскали нужные ноты, словно всегда знали свое место, невесомо скользнули по нескольким клавишам. И мозг с готовностью ответил узнаванием, подтолкнул ее кисть, заставив сложить разрозненные звуки в мелодию. Острота ощущений пронзила девушку от макушки до пяток, словно по позвоночнику пустили разряд электрического тока. Остановиться было уже не возможно: Рей оказалась во власти какого-то неизвестного ей, давно забытого, но любимого колдовства. Все преграды пали и музыка, томительная, печальная и прекрасная, пролилась в пыльном воздухе библиотеки, словно кровь из открытой раны.

Больше не существовало ничего: весь мир погас, растворившись в этом чувстве. Рей забыла о своем красном одеянии, как, впрочем, и наличии собственного тела, слившись в одно-единое с разбуженным ото сна старинным инструментом. Закончив играть, она еще долгое время сидела, уставившись в одну точку, пытаясь вернуть себе потерянное ощущение реальности.

- Целует клавиши прелестная рука; и в сером сумраке, немного розоватом, они блестят; напев на крыльях мотылька, - звук голоса за спиной девушки заставил тишину рассыпаться на множество сияющих осколков, - о, песня милая, любимая когда-то…

«И вот я чувствую, как будто колыбель

Баюкает мой дух, усталый и скорбящий» - с готовностью закончила Рей про себя и тряхнула головой. Осознание опустилось на нее ледяным облаком. Она чуть не вскрикнула, когда обернулась так резко, что крышка клавиатуры чуть не перебила ей пальцы.

Он стоял в полумраке, незнакомец из подсобки магазина. И Рей легко поверила бы в то, что дьявольская мелодия, сотворенная ею только что, вырвала из царства мертвых желанного призрака, но духи не улыбаются так насмешливо. Да и выглядел он иначе: в волосах не было пыли и обломков, а скромная черная одежда напоминала униформу охранников и водителей.

- Ты! – выдохнула она, не зная, что ей делать – радоваться или все-таки бежать, прежде чем, вымуштрованная за годы в приюте Маз привычка не дала о себе знать, - я не хотела… я… пожалуйста, не говорите никому.

А что она еще могла сказать? У нее абсолютно не было других вариантов, потому что в похожих ситуациях в своей недолгой жизни она прежде не оказывалась.

- Хорошо, - удивительно легко согласился призрак, еще шире растягивая большой рот с ровными, крупными зубами в улыбке, - я никому не скажу, если ты еще немного поиграешь.

- Я не умею, извините, - промямлила она, чудом не перепутав все буквы в словах. И отчаянно попыталась ретироваться, но сильные пальцы сжали ее запястье. Мужчина решительно потянул девушку к роялю и, надавив ей на плечи, заставил усесться обратно на стульчик перед ним.

Рей уже было хотела начать возмущаться тем, что он вообще смеет прикасаться к ней и напомнить, что за подобные вольности они оба могут поплатиться головами в буквальном смысле, но вспомнила их первую встречу в супермаркете. Тогда незнакомца это мало волновало, вряд ли с того момента что-то изменилось. Запоздало Рей предположила, что он, кем бы он ни был, вероятно, не узнал ее. Сложно узнать служанку, когда все они выглядят практически одинаково. Призрак не торопился ничего объяснять, он снова открыл крышку и положил руки девушки на клавиатуру. Его аристократически-длинные пальцы скользнули на следующую октаву и быстро повторили сплетение нот, воспроизведенное Рей мгновениями ранее, правда куда более уверенно и с большей интенсивностью.

- Ты играла, - сказал он, склонившись почти над самым ухом умирающей от стыда и ужаса девушки, - знаешь, что это? «Лунная соната» Бетховена.

- Я не знаю, - быстро выплюнула Рей, но пока она пыталась открещиваться и придумать как выбраться из неловкого и опасного положения, ее кисти сами собой отыскали нужные созвучия. Она продолжила мелодию, неуверенно, но без единой ошибки.

- Прости, что напугал тебя, - примирительно проговорил незнакомец, - но мне ужасно хотелось услышать ее… а я позабыл уже все ноты.

- Это запрещено, - только и могла, что выпалить Рей и все-таки любопытство взяло верх, - кто вы? Что вы здесь делаете?

Мужчина на мгновение замялся, как-то слегка рассеянно убрал за уши упавшие ему на лицо темные пряди волос, болезненно поморщился.

- Я, - сказал он наконец-то, - теперь тут работаю. Я новый водитель. Меня зовут Бен. Как твое имя?

- Ренова, - с готовностью отчиталась Рей, даже особенно не задумавшись о собственных словах. В конце-концов ей пора было привыкнуть к своему новому имени и статусу. Однако, этот ответ ее новому знакомому совершенно не понравился, он нахмурился и повторил, четко проговаривая слова:

- Я спросил твое имя.

- Рей. Я Рей, - она не знала, зачем повторила это дважды и теперь смущенно разглядывала свою обувь и окружавший ее старинный паркет из темного дерева.

- Вот так то лучше, - усмехнулся Бен и окончательно огорошил девушку, - если тебе захочется поиграть, приходи сюда. Это будет нашим секретом.

- Мне не положено иметь секретов, - почти взвизгнула Рей и, чуть не сбив мужчину с ног, бросилась к выходу. Ей нужно было срочно капитулировать, закрыться в отведенной ей комнате, хоть как-то утихомирить бешено колотящееся сердце и выкинуть из головы так прочно засевшую в ней тягучую и вязкую мелодию. Не только мелодию, конечно.

Комментарий к Глава пятая. Яблоко

Прода будет по понедельникам (надеюсь)

Со временем, может и чаще, но сейчас я что-то слишком много всего взялась писать одновременно :/

Про игру на пианино получается лучше, чем про секс😅 помогите

Бета: Отбечено ;)

========== Глава шестая. Сделка ==========

Рей снилась музыка. Несколько ночей подряд дивные, давно забытые, но такие знакомые и милые сердцу мелодии окутывали ее в кокон из множества сияющих нитей. Она просыпалась, пытаясь сохранить ускользающую ясность переплетений нот, а ее пальцы под теплым, толстым одеялом непроизвольно дергались, пытаясь воспроизвести комбинации. И как на зло Фазма постоянно околачивалась в библиотеке, лишая Рей малейшего шанса проникнуть туда и снова притронуться к манящему ее инструменту.

В один из таких дней Рей вдруг набралась решительности и собралась на свой страх и риск попросить у хозяйки разрешения поиграть в ее присутствии. В конце-концов великанша сама прямым текстом дала ей добро на поиск для себя хоть какого-то занятия в доме, хотя, вероятнее всего, речь шла все-таки о книгах. Рей прежде боялась воспользоваться этим предложением, все-таки предпочитая избегать общества хозяйки после случившегося во время церемонии, но теперь не способна была устоять перед искушением… Но судьба распорядилась иначе. Из кухни доносились голоса – Роуз была не одна и Рей захотелось утолить свое любопытство. Она легко отыскала подходящий укромный уголок из которого могла незаметно подслушать разговор.

Подслушивать – грех. Рей это прекрасно знала, но ей также было прекрасно известно, что каждый уважающий себя житель Галаада не мог остаться безучастным, не засунув свой нос в чужие дела. У стен, потолков, пола, розовых кустов, полок в магазине, кабинета врача, лабиринтов красного центра, даже у метровых сугробов на улице были уши и глаза. И эти глаза жадно вглядывались в чужую жизнь, а уши впитывали в себя каждый звук.

Очи… не просто так именно такое имя было дано тайной полиции. Но помимо их незримого присутствия всегда существовала круговая порука чужого внимания. Даже не от желания уличить во лжи или грехе ближнего своего, скорее от банальной скуки. От томления духа в застенках правил и запретов.

«Как охотничья птица в западне, таково сердце надменного: он, как лазутчик, п о д с м а т р и в а е т падение; превращая добро во зло, он строит козни и на людей избранных кладет пятно» - вспомнила Рей.

За время своего пребывания в особняке она успела разжиться сведениями, впрочем, довольно бесполезными для нее, о том, что у Роуз есть сестра Пейдж, служившая марфой в особняке Хакса. Увы, про загадочную служанку того дома, имевшую привычку брать в магазине яблоки, Рей по-прежнему не слышала ни слова.

Момент показался ей чрезвычайно подходящим, когда обе сестры-марфы вдруг надумали покинуть кухню и удалиться в кладовую. Рей могла судить об этом только о притихших голосах и мягких шагах по старинному паркету, но не могла воспользоваться представившейся возможностью. Корзинка, принесенная Пейдж, гордо возвышалась посреди разделочного стола на кухне и всем своим видом подталкивала девушку к решительным действиям.

Бумаги и ручки у нее по-прежнему под рукой не было, но было огромное желание избавиться от тяготившей ее тайны и приличное количество смекалки и отваги. Рей ухватила попавшийся ей на глаза кочан капусты и небольшой кухонный ножик и принялась торопливо вырезать на одном из листов буквы того самого зашифрованного послания. Возможность была спорной, но выбирать не приходилось.

Марфы вернулись к тому моменту, когда Рей уже почти закончила и теперь задумчиво вертела овощ в руках, размышляя над тем, догадается ли загадочная служанка Хакса отыскать спрятанный текст. Роуз, увидев Рей с капустой, почему-то развеселилась. Пейдж слегка сдвинула брови и отобрала у девушки кочан, чтобы вернуть его обратно в корзинку.

- Что тебе нужно? – немного агрессивно поинтересовалась она, сверля Рей взглядом темных проницательных глаз, - вынюхиваешь тут?

- Все хорошо, - Роуз мягко тронула сестру за плечо и слегка наклонилась к ней, словно от этого Рей не смогла бы услышать сказанных дальше слов, - она немного чудная, ничего дурного.

Рей хотела возмутиться, но предпочла не привлекать лишнего внимания к себе, а заодно и не вызывать подозрений. Она пробормотала что-то, оправдываясь, и предпочла убраться в столовую, откуда все еще могла слышать разговор девушек. Однако, Пейдж теперь засобиралась домой. Рей проводила взглядом ее тонкую фигурку, удалявшуюся от крыльца к воротам и была застигнута врасплох Роуз, уличившей ее за подглядыванием. Рей тут же отскочила от окна, выпустив из рук массивную бархатную штору, которую ей пришлось отодвинуть в сторону, чтобы получить доступ к лучшей точке обзора.

- Я тебя не обидела? – робко спросила марфа, - извини, мне не стоило так говорить…

- Тетка говорила, что я могла попасть в дом к командору Хаксу, - выплюнула Рей и тут же прокляла свой длиннющий язык, отвернулась и принялась разглаживать складки на юбке.

- О… - потянула Роуз растерянно, - вот в чем дело. Тебе здесь не нравится?

- Нет-нет, - Рей судорожно затрясла головой, - госпожа и… командор добры ко мне. Просто… интересно… ты знакома с Хаксовой?

Роуз нахмурилась, и на ее округлом личике написалось явное недоумение. Она, как и все в Галааде, прекрасно знала, что есть темы для разговоров, которые лучше не поддерживать. И судя по всему, сейчас взвешивала для себя является ли обсуждение служанки дома, где служила ее сестра, одной из них.

- Эм… - после длительной паузы кашлянула Роуз, - Пейдж не говорила, что в их дом определили служанку. Вроде как они все еще ждут распоряжения свыше…

- Что? – выдохнула Рей, - как? У них… нет служанки?

«Хаксова берет отличные яблоки в магазине».

Паук расставил сети и наблюдал как маленькая глупая муха попадется в них. И, конечно, несчастная, не придумала ничего лучше, чем заглотить аппетитную наживку и подписать себе смертный приговор.

Рей бежала так, словно за ней гнались все демоны ада или вся тайная полиция Галаада. Она не потрудилась даже как следует застегнуть козырек на шее, и теперь от быстрого бега он сбился на сторону. Встреченные ей служанки и марфы расступались и, если бы того позволяли приличия, то вероятнее всего, крутили бы пальцем у виска. Рей несказанно повезло не нарваться по дороге на хранителей, словно какие-то высшие силы все-таки берегли девушку от слишком сильных потрясений, да и дом Хакса находился не слишком далеко от особняка ее хозяев. Она сшибла с ног охранника, прежде чем тот успел что-то спросить или помешать, и влетела в темный холл, отдаленно напоминавший тот, который был и в ее доме.

Где кухня? Где может быть Пейдж? Куда она могла унести свою проклятую корзинку? Рей доверилась своему чутью и чуть не разбила себе лоб, споткнувшись о порожек при входе на кухню и только вовремя оказавшаяся на ее пути марфа спасла девушку от неминуемой катастрофы.

- Ты что?! – рявкнула она и с силой тряхнула Рей за плечи, - что тебе надо!? Тебе не положено здесь находиться!

- Я…я… - закашлялась Рей, и даже если бы у нее было внятное, разумное, объяснение, сейчас не смогла бы произнести его четко и ясно. Горло обжег ледяной воздух во время ее безумной пробежки и теперь легкие горели, словно после принятия того самого запрещенного спиртного, которым ее угощал хозяин.

Пейдж закатила глаза. Сестры были очень похожи внешне, но совершенными противоположностями по характеру. Милашка Роуз принялась бы утешать запыхавшуюся служанку, но Рей не посчастливилось налететь сейчас на нее. Впервые за все это время Рей жалела о всех моментах, когда отвергала дружелюбие и попытки наладить контакт, исходившие от маленькой, болтливой марфы.

- Это ищешь? – Пейдж с силой всучила Рей прямо в руки кочан капусты и, конечно, внешний лист был содран, обнажая тот, который испещряли нервные, скачущие буквы. Рей совсем растерялась.

Пейдж огляделась и понизила голос:

- Я не знаю какой херней ты занимаешься, но тебе нужно быть осторожнее, - сказала она удивительно миролюбиво, - если не хочешь, чтобы тебе оттяпали пальцы. Ты это понимаешь? Или совсем дурочка?

Рей стало чудовищно обидно от такого обращения, словно она какой-то неразумный, недоразвитый ребенок. Но в тоже время она запоздало осознала, что это единственная возможность каким-то образом перевести все произошедшее в шутку и снизить градус риска.

- Я не дурочка, - все-таки возразила Рей и осторожно спросила, - в вашем доме есть служанка?

- Тебе то какое нахрен дело? – резко откликнулась Пейдж и вдруг прикусила губу, уставившись Рей за спину. Она выпустила девушку и довольно грубо оттолкнула от себя, а сама попятилась и даже кочан капусты выронила на пол. Овощ прокатился какое-то время по старинному паркету, пока не уперся в носок чьего-то ботинка, словно был игрушечным мячом. Обе девушки проследили траекторию его движения и теперь боялись поднять глаза.

Длиннопалая рука легко обхватила злосчастный кочан и легко вздернула от земли, поднимая поближе к глазам, чтобы разглядеть получше. Рей с замиранием сердца следила, как рыжеволосый мужчина с презрительным профилем щурит светлые глаза, вчитываясь в ее корявый почерк.

- Ренова, - толи обратился к ней, толи констатировал незнакомец, оказавшийся никем иным, как командором Хаксом, о чем говорили характерные нашивки на его черной форме. И все-таки это было обращение, потому что мужчина слегка качнул головой, приглашая девушку следовать за собой.

Пейдж проводила Рей взглядом полным одновременно сочувствия и осуждения. Ее глаза словно кричали «Ну ты и дуреха!» и Рей сейчас и сама не могла избавиться от этой мысли, назойливо пульсировавшей в мозгу.

Командор провел ее сквозь лабиринты комнат в просторное помещение с камином и остановился рядом с порталом, чтобы помешать кочергой угли в очаге. Как только пламя слегка разгорелось, мужчина, ни дрогнув и мускулом на лице, скормил ему проклятый овощ.

- Что ты сделала с запиской? – поинтересовался Хакс. Рей не решалась поднять на него глаза. Ей даже дышать было страшно. Тем более отвечать на вопрос. Но она собрала в себе все крупицы смелости и безрассудства, которые у нее были и заставила ставший ватным язык шевелиться.

- Я уничтожила ее, - сказала она.

- Хорошо, - вдруг похвалил ее Хакс и загадочно улыбнулся, - мне нравится твоя сообразительность, но передай своему командору, что не стоит втягивать посторонних в наши дела, - он тяжело вздохнул, подвинул ближе к камину одно из фигурных кресел и устроился в нем, наблюдая, как языки пламени пожирают капустные листья.

Рей так и стояла неподалеку, переминаясь от волнения с ноги на ногу. Она вдруг почувствовала, что один чулок сполз и сейчас болтался на уровне колена, но поправить его в присутствии командора не решалась. Она успела немного согреться и перевести дыхание и старалась сконцентрироваться на хрупких ощущениях комфорта и тепла, хотя все ее тело по-прежнему била мелкая дрожь.

«Как же ты безнадежно глупа».

«Замолчи».

- Присядь, - распорядился Хакс, - тебя скоро заберут домой. Если кто-то спросит зачем ты сюда прибежала – к подружке, нашей марфе.

- Мы не дружны, - зачем-то брякнула Рей. Но сесть так и не решилась.

- Вам придется подружиться, - бесстрастно заявил командор, словно подобное было в порядке вещей. Дружба – как работа. Если сказали, что это нужно выполнить, возражать бессмысленно. Особенно в Галааде, где в принципе никто не считается с твоим мнением.

- Вы… сдадите меня? – вырвалось у нее. Все-таки думать о чем-то другом сейчас было невозможно. Она не просто вляпалась в историю, она оказалась в дерьме по самые уши. И этот печальный факт настолько занимал ее внимание, что места для рефлексии о причинах такого поворота событий у нее не осталось. Возможно, будь это реально, Рей предположила бы, что ее командор специально хотел ее подставить с одному ему известными мотивами. Какие могут быть мотивы? Общая ненависть к женщинам? Жажда мести за то, что убила наряженного в его одежду водителя, лишь бы только избежать унизительной церемонии с его участием? Вероятно, при желании здесь можно было бы увидеть весомый повод для уязвленного самолюбия.

- Нет, - огорошил девушку командор Хакс, - но если ты будешь вести себя также импульсивно, то придется от тебя избавиться. Это ясно?

Рей медленно кивнула. Не нужно обладать исключительным умом для того, чтобы догадаться о том, что подразумевает под собой это слово. Но Хакс совсем не выглядел устрашающим, а, напротив, вроде как пытался произвести хорошее впечатление. У него был резкий профиль и холодные глаза, но на дне их не было ни осуждения, ни злости. Один лишь интерес. Он разглядывал девушку с дотошностью ученого, получившего в свою коллекцию новый многообещающий образец. И это вынуждало Рей не без тревоги размышлять о том, что за темные делишки связывают дома двух командоров.

Второй, конечно же, не заставил себя долго ждать. Как настоящее чудовище из сказки, он появился, стоило Рей только произнести его имя про себя.

В прихожей послышались голоса и скоро тяжелые шаги и семенящая поступь марфы известили о приближении еще одного нежданного гостя. Командор Рен, судя по не застегнутому пальто и небрежно наброшенному на шею черному шарфу, порядочно торопился по дороге сюда. Они с Хаксом не удостоили друг друга ни слова, обменявшись лишь легкими кивками головы.

- Рей, - звук собственного имени заставил девушку вздрогнуть, как от удара плети и сжаться в клубок оголенных нервов, - домой.

«Домой - с готовностью подхватил голос в ее голове, - не слишком ли напоминает команду для собаки?» И она тут же принялась спорить с ним, что господин соизволил назвать ее по имени, а не унизительным Ренова, привычным для Галаада, где не каждый мог позволить себе такую роскошь, как собственное имя.

Домой.

Рей покорно поплелась следом за высокой и мрачной фигурой своего хозяина под внимательным, испытующим взглядом Хакса. Факт, что командор явился за ней, бросив все свои дела поражал ее до глубины души и лишал всяческого желания спорить. Она даже не удивилась тому, что у ворот их уже поджидал автомобиль, когда расстояние до особняка Ренов куда быстрее было проделать пешком.

Командор молчал всю дорогу до дома. В холле он поманил девушку за собой, приглашая подняться в его кабинет и только там, наконец-то нарушил затянувшееся молчание.

- Ты должна быть осторожнее, - сказал он с непонятным выражением. Маска, искажавшая все звуки его речевого аппарата, понятнее ситуацию не делала. И все-таки Рей почудилась в этих словах зыбкая тень заботы. И тогда она взорвалась.

- Вы! – крикнула она, не сильно заботясь о том, что все праздные и внимательные уши Галаада сейчас жадно вцепятся в каждое ее слово, - вы подставили меня!

Магистр повесил свое пальто на спинку кресла и занял место за своим столом, учтивым жестом приглашая девушку снова занять место напротив. Но Рей осталась стоять, с трудом сдерживаясь, чтобы от переполнявших ее чувств, не начать расхаживать из стороны в сторону по комнате.

- Нет, ты ошибаешься, - спокойно возразил командор, - мне необходимо было проверить тебя. Ты сама прекрасно знаешь, что здесь никому нельзя доверять. Я сожалею об этом…

- Вы сожалеете?! – не унималась Рей, - мне не помогли бы ваши сожаления, если бы…

Она запнулась и закрыла себе рот руками. Только сейчас со всей своей тяжестью на нее опустилось осознание собственной ошибки. Она ПОСМЕЛА кричать своего хозяина. Она осмелилась предъявлять обвинения, на которые не имеет права. Она, черт возьми, яму себе роет собственными руками. Вот она, какая, лучшая воспитанница бедной старухи Маз. Позорище.

- Простите, - с трудом выдавила девушка, готовая разреветься от ужаса. Все усугубляло то, что за гробовым молчанием маски невозможно было разобрать хотя бы одну эмоцию, и Рей не знала с каким выражением сейчас за ней наблюдает магистр.

- Выговорилась?

Рей судорожно сглотнула и плюхнулась в кресло.

- Хорошо, - удовлетворенно кивнул командор Рен, и в его голосе Рей почудилась какая-то почти мальчишеская веселость, - а теперь давай к делу.

- Нет, все это просто абсурд, - пробормотала девушка, обращаясь скорее сама к себе, чем к своему собеседнику, - какие у нас с Вами могут быть дела, кроме церемоний, я…

- Мы уже обсуждали это вопрос, - напомнил мужчина, - и мое предложение по-прежнему актуально.

Он поднялся с места и отошел к плотно занавешенному окну, а затем поманил Рей за собой уже привычным жестом. Рей ничего не оставалось, как приблизиться к нему, впрочем, пытаясь по-прежнему сохранять безопасную дистанцию. Однако, командора это не устроило и он осторожно, но крепко ухватил девушку за плечо и заставил встать совсем рядом, чтобы она могла увидеть тоже самое, что и он. Другой рукой он слегка отодвинул в сторону плотную, глухую ткань, пропустив в помещение немного дневного света.

Рей увидела высокую и статную фигуру Фазмы, направлявшуюся к воротам, за которыми ее уже поджидала пестрая процессия других жен и нескольких служанок.

- Я хочу, чтобы ты узнала чем занята моя супруга, - понизив голос продолжил магистр, - чтобы ты втерлась к ней в доверие…

- Нет, - резко возразила Рей и даже поразилась тому, сколько же безрассудной смелости в ее словах, - я не хочу шпионить. Я не хочу быть втянутой в…

- Как хочешь, - беззаботно пожал плечами командор Рен, - тогда оставим все как есть. И будем выполнять все правила пресвятого Галаада и свои обязанности перед ним.

Рей шумно выдохнула.

- И церемонии, - торжественно закончил командор, и девушка вдруг почувствовала, как пальцы, обтянутые грубой кожей перчатки поглаживают ее плечо. Если бы это не было настолько пугающим, то было бы почти приятно. Почти. Черт.

Рей дернулась, сбрасывая руку командора, и отскочила в сторону.

«Тень, знай свое место».

Конечно, наивно было полагать, что командор станет помогать ей просто от доброты душевной. Еще в первый их разговор хозяин отчетливо расставил приоритеты и все точки над «i», исключив всякое заблуждение относительно своих реальных мотивов. Его не интересовала судьба и честь бедной служанки. Он хотел найти человека, который, припертый к стенке отягощающими обстоятельствами, не сможет отказаться от его предложения. Ни над кем, кроме служанки, в доме у него не было такой власти. И отчего-то эти очевидные вещи заставили Рей сжаться внутри от разочарования.

- Хорошо, - глухо сказала она, смиренно опуская взгляд, - я принимаю ваши условия. Я буду шпионить за вашей женой.

«Очень плохая девочка».

Командор тем временем стянул одну из своих перчаток и протянул девушке руку. Рей недоверчиво уставилась на широкую ладонь с длинными, аристократичными пальцами.

- Так в прежние времена скрепляли сделки, - зачем-то уточнил мужчина. Служанка недоверчиво пожала протянутую ей руку и невольно вздрогнула от прикосновения. Она хотела освободиться, но пальцы командора цепко перехватили ее ладонь, обжигая холодом своей кожи.

- Тебе настолько отвратительна близость со мной, что ты предпочла пожертвовать своими моральными устоями? – вкрадчиво поинтересовался он. Рей нахмурилась и все-таки подняла глаза, но снова уперлась взглядом лишь в глухие визоры маски. Ей стало не по себе от того, каким вдруг человечным показался ей голос того, кто казался бездушным чудовищем.

«Вас постигло искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести».

Не зря все-таки Рей заучивала наизусть священные тексты. Было хоть что-то, что можно было затолкать в звенящую пустоту, образовывавшуюся в голове в такие неловкие моменты.

- Я не знаю вас, - как могла мягко проговорила она, напоминая себе, что лимит недопустимой дерзости на сегодня и так был превышен, - даже вашего лица никогда не видела. Простите.

- Ты можешь узнать меня, если захочешь, - зачем-то продолжил этот невыносимо неловкий и странный разговор командор Рен.

Нет, все это уже слишком. Нужно спасаться бегством. А для начала освободить свою руку из его хватки, что кажется почти невозможным. У него такая здоровенная ладонь, что ему ничего не стоит легким движением переломать ей все пальцы, чтобы уже точно никогда не смогла писать. И играть на рояле заодно. Черт. Все-таки есть в этом темном царстве небольшой лучик света, ради которого стоит найти в себе смелость выбраться из очередного неловкого положения.

- Почему вы носите маску? – вырвалось у Рей.

«Да, детка».

И зачем она вообще озвучила это вслух?

- На это есть свои причины, - уклончиво ответил мужчина.

- А у меня есть свои причины избегать церемоний, - вдруг нашлась Рей и так воодушевилась тем, что смогла подобрать подходящие слова, что смело выдернула свою руку и поспешно спрятала в складках алого плаща, который так и не сняла после выхода на улицу.

Командора удовлетворил этот ответ, и он позволил девушке спокойно покинуть свой кабинет. Рей с удивлением отметила, что в этот раз уходила победительницей, а не жалкой трусихой, убегавшей поджав хвост, лишь бы только спрятаться от того неминуемого урона, который могут причинять слова. Возможно, причина была в том, что даже через маску, даже спиной, она чувствовала самодовольную улыбку мужчины.

Комментарий к Глава шестая. Сделка

Толи воскресла, то ли восстала из Ада, не знаю. Но я снова здесь и постараюсь вернуться к тому, чтобы регулярно выкладывать проду.

Спасибо за ожидания, комментарии и поддержку, друзья!

Люблю.

От беты : все ещё поражаюсь таланту автора, работа отбечена)

========== Глава седьмая. Упражнения в эпистолярном жанре ==========

Комментарий к Глава седьмая. Упражнения в эпистолярном жанре

Друзья, это совершилось.

Спасибо за до-о-о-олгое ожидание.

Ничего обещать не буду, но я, вроде как, восстала из мертвых и снова в строю.

Рей проснулась раньше обычного и, еще лежа в кровати, приняла решение сделать это утро хоть сколько-то более приятным, чем все предыдущие. Тишина, царившая во все еще спящем доме, дала девушке свое благословение. Можно. Давай.

Отточенными до автоматизма движениями Рей выполнила все свои утренние ритуалы, оделась, заплела в тугую косу и спрятала под чепец волосы. Тратить время на сборы было нельзя – неизвестно, когда пробудится ото сна первый из домочадцев. В любом случае Рей решила, что, даже если будет обнаружена, наплетет каких-нибудь небылиц и выкрутится.

Все переживания минувших дней отодвинули куда-то на задворки сознания инстинкт самосохранения. Учитывая сложившиеся обстоятельства, у нее и вовсе нет никакой гарантии, что черный фургон не прибудет к воротам особняка именно сегодня. Сейчас его там не было – это первое, что Рей проверила, покинув свою постель, а значит, у нее есть немного времени. Времени, которое она проведет если не с пользой,л то с удовольствием.

В библиотеке было темно и тихо. Лишь слегка качались тени деревьев за огромным окном. При виде рояля Рей немного растеряла свою спесь и застыла, нервно оглядываясь по сторонам. Вдруг опять появится этот незнакомец… или Фазма задремала тут за чтением? Или очи? Тьма по углам комнаты казалась ощутимой, как живое существо. И именно сейчас Рей почудились в ней глаза и уши всех демонов ада.

«Бред – рассмеялся голос в ее голове, - нет в аду никаких демонов. Да и ада нет. Потому что есть Галаад».

Рей скривилась от бездарной попытки своей альтернативной личности поиграть словами. Она резко тряхнула головой, прогоняя наваждение и наконец-то уселась за инструмент.

До этого момента она не задумывалась откуда она умеет играть и сможет ли вытащить из недр своего подсознания другие комбинации клавиш, рождающие запретную музыку. Кто учил ее? Кто ставил руку? Это точно происходило до приюта Маз и Красного центра, там такими навыками точно не снабжали. Значит в той, далекой жизни, до… до потери памяти? До войны? На момент основания Галаада Рей было около пяти лет и что-то в этой истории точно не складывалось. Ее учили уже в Галааде? Но ведь это запрещено… Слишком много вопросов, ответов на которые у нее было, а в попытках связать разорванные ниточки воедино, голова начинала гудеть, как колокол.

Кто я?

Рей задумчиво гладила клавиши, надеясь, что они сами подскажут ей дальнейшие действия. Несколько разрозненных аккордов сплелись, но тут же рассыпались осколками какофонии. Девушка поморщилась. Если она вспомнит мелодии, вдруг она вспомнит себя?

Стоп.

Рей отдернула руку, словно обжегшись и сжала пальцы в кулаки так, что аккуратно стриженные ногти царапнули ладонь, где все еще медленно зарастал прозрачный шрам от битого стекла.

Есть ли смысл подвергать сомнению неоспоримые истины? Может пора прекратить играть с огнем и гулять по краю, а жить так, как положено? Музыка не просто так была запрещена. Она пробуждает страсти, дремлющие в человеческих душах. Она неугодна Богу. Именно она может разрушить тот хрупкий, по крупицам созданный мир, в котором до этого жила Рей.

Потому что она не сможет быть дальше, если вспомнит себя и свой прежний мир. Скорбь и гнев разрушат ее, сгноят изнутри. Как она сможет выполнять обязанности служанки, если узнает, что раньше была… кем-то другим. Кем-то, имеющим право выбора? Забвение – лучший подарок, что она получила свыше. Дар, благодаря которому не плакала ночами, как другие девушки в приюте Маз и в Красном центре, потерявшие семьи, родителей, мужей, детей. Дар, благодаря которому она спокойно и смиренно принимала все отведенное ей. Дар, а не проклятье.

Рей резко захлопнула крышку инструмента, и уже было собиралась уйти, когда заметила выскользнувший оттуда листок бумаги. Она была так увлечена своими мыслями, что не приметила его сразу, вероятно, спрятанный между клавиш или в полочке для нот. Мгновение Рей сомневалась, стоит ли ей в очередной раз притягивать неприятности на свою голову, но любопытство оказалось сильнее здравого смысла. Кто еще мог заглянуть сюда? Бесспорно эта записка была спрятана здесь именно для нее. Дрожащими пальцами девушка развернула послание.

Лунная соната,

Надеюсь, ты догадаешься, что я обращаюсь к тебе. Будь я человеком, более склонным к метафорам и поэзии, я, вероятно, сравнил бы тебя с этим небесным светилом. Впрочем, нет. Тебе бы больше подошло солнце, а именно его лучом, пробившимся каким-то чудом через волны беспросветного мрака.

И все же я прагматик, а это, не более чем мера предосторожности. Я не имею права подвергать тебя риску, тем более после того, как ты доверила мне настоящее имя. Довольно необычное, я бы сказал. По крайней мере, оно не встречалось мне прежде. Откуда ты родом? Расскажи о себе. Разумеется то, что сочтешь нужным. То, как поставлена твоя и речь и манера изъясняться навели меня на мысли, что ты человек с интересным прошлым. Я считаю, что мы обязаны сохранить его. Ведь это именно то, что делает нас нами.

У тебя, должно быть, немало вопросов ко мне. Ты можешь задать их, но я оставлю за собой право ответить только на те, которые не будут подвергать риску нас обоих.

Если ты находишь это уместным, то можешь оставить мне ответ на обратной стороне этого листа. Не сочтешь меня достойным такой роскоши, как слова, напиши какие-нибудь ноты, которые помнишь. Я буду чрезвычайно тебе благодарен. Ручку сможешь найти в ножке инструмента, там же достаточно места для свернутой бумаги.

С надеждой на ответ.

Б. (Буква написана вниз головой и перечеркнута).

Рей скомкала записку в пальцах, но не потому, что хотела ее уничтожить. Это произошло на уровне инстинкта и жалкой попытки обезопасить себя бьющего набатом от ужаса разума. Впрочем, другие части девушки с ним были не согласны. Сердце стучало счастливо и восторженно, дыхание сбилось, а к щекам прилил предательский румянец. Письмо! Как же это волнительно – подумала она, стараясь заглушить в голове напрашивающееся продолжение – и как опасно. Аргументы в споре с собой напоминали сейчас шаги шахматной партии – да, опасно, пешка проглочена ферзем; но следом – следующая мысль, часть выстроенной схемы защиты – никто не узнает. Имен в письме нет. Никакие ниточки не приведут к ней.

Но зачем ей это?

Рей принялась расхаживать по кругу, меряя шагами расстояние от рояля до окна, разглаживая пальцами записку.

Затем, что у нее действительно много вопросов? Затем, что ей хочется с кем-то поговорить? Затем, что, если не врать себе, то ей понравился этот незнакомец?

И глупая, наивная, часть сознания, до сих пор верящая в сказки, тут же начала рисовать идиллическую картину. Нет, не побега в закат (в данном случае под ним подразумевалась Канада), но нарисовавшейся внезапно возможности: она будет переписываться с этим человеком, между ними возникнут чувства, она выполнит задание командора и в благодарность потребует свободы. Она выйдет замуж за этого незнакомца, станет эконоженой, у нее будет свой дом, пусть не такой роскошный и большой, семья, возможно, дети… Сквозь эту милую, галаадскую пастораль грубо и беспардонно прорвался голос.

«Боги! Какая же ты идиотка»

«Замолчи»

«Так не бывает».

Раздражающий собеседник в голове подтолкнул Рей к действию. Она легко отыскала ручку и решительно разложила листок на спинке рояля. К несчастью, к ее порыву вовсе не прилагалось четкое осознание того, что же она собирается написать.

«Адресат,

Вы льстите мне вашими метафорами и ошибочными представлением обо мне. Я маленький человек. Моя личность, как и мое прошлое, не представляет никакого интереса. Более того – мне сложно об этом судить, поскольку, я потеряла все свои воспоминания три года назад. Я не жалею об этом и прошу вас не опускаться до жалости в мой адрес. Во всем этом – воля Всевышнего. Благодаря произошедшему мне легче выполнять свои обязанности и жить отведенной мне ролью. Прошлое тяготило бы меня…

Оттого я не могу ответить на ваши вопросы, потому что не располагаю этой информацией – откуда я, кто я такая. Разве это имеет значение теперь? Но если вы считаете иначе, можете рассказать о себе, мне было бы интересно. И, конечно, есть одна тема, которая беспокоит меня особенно сильно.

Что произошло в тот день в магазине и какова доля вашего участия в этом? Если вы непосредственно связаны с людьми, несущими вред нашему государству, то я вынуждена буду прекратить с вами общение. Ваши взгляды – ваше дело, но я не хотела бы лишиться головы, невольно сделавшись соучастницей. Вряд ли вас интересует мое мнение, но вам стоит как можно быстрее оборвать контакты с этими людьми и образумиться. Вы рискуете лишиться не только всего, что имеете, но и жизни. Мне бы этого не хотелось. Наши госпожа и хозяин добры и благородны, не стоит злоупотреблять их симпатией. Позволять себе маленькие вольности одно дело, но это… совсем другое.

Надеюсь на ваше благоразумие и… ответ. Если, конечно, я вас не разочаровала.

Рей пребывала после этого в таком приподнятом состоянии духа, что ненадолго выпала из реальности. Большую часть остального дня она провела как во сне – сладком, приятном и волнительном. И даже обычные вещи, происходившие с ней постоянно, вдруг заиграли новыми красками – и принятия пищи и поход в магазин в обществе неразговорчивой Прайдовой. Все мысли девушки были заняты одним желанием, одним стремлением – найти возможность проникнуть в библиотеку и проверить тайник в надежде обнаружить там следующую записку.

Однако, ответа все не было. Рей бы начала волноваться, если бы судьба не подбросила ей отличную возможность отвлечься от своей одержимости. Служанка как раз заглядывала в тайник, когда краем глаза заметила движение за окном во внутреннем дворе. Приблизившись, Рей успела увидеть претворявшую калитку Фазму. В одиночестве, без привычного сопровождения Роуз или охраны.

Калитка эта выходила в небольшой лесопарк, опоясывавший поселок со всех сторон и на памяти Рей, с ее появления в особняке, этим выходом никто не пользовался. Этот факт казался совершенно логичным и закономерным: кому взбредет в голову блуждать по зимнему лесу по колено в снегу? Дорожки там за ненадобностью, конечно, никто, не чистил. Возможно было предположить прогулки в этом направлении в более теплую погоду и с меньшим количеством осадков, но не сейчас.

Рей пулей вылетела из библиотеки и всего через несколько минут уже стояла у черного входа. Да, она могла отправиться в путешествие прямо в таком виде, но ее красный плащ и платье привлекали к себе слишком много внимания. Посреди голого, заснеженного леса, она будет выглядеть, словно гигантский факел. К величайшему везению девушки, у черного входа находилась прачечная, где были аккуратно сложены корзины с чистым бельем. Отогнав мысли о привидениях, Рей выудила гигантскую, белоснежную простыню, и закуталась в нее, словно в плащ. Ткань приятно пахла свежестью и уютом.

Фазма не успела уйти далеко, да и не нужно было быть следопытом, чтобы найти отпечатки ее сапожек в рыхлом снегу. Рей выбрала идеальное расстояние, которого придерживалась, позволяющее оставаться незамеченной и в тоже время не терять свою цель из виду.

Хозяйка проделала довольно длинный путь, прежде чем свернула к одному из особняков. Рей уже успела порядочно промочить ноги и замерзнуть, но была настроена крайне решительно.

Она узнает что за дела у госпожи Рен и доложит командору. В благодарность за свою помощь она попросит свободу. Обмен сейчас казался девушке исключительно равноценным и справедливым…

К слову о справедливости, она же имела право стать эконоженой и обычной жительницей Галаада. Она не была преступницей или гендерной изменницей. Ее определили в служанки лишь потому, что она никому не была нужна – ни семьи, ни друзей, ни даже возлюбленного. Она даже сама хотела этого, не представляя своего будущего в одиночестве за стенами приюта. Но теперь… теперь у нее был загадочный друг, который ей ничего не обещал. Ради этого уже стоит перечеркнуть свою прежнюю жизнь?

«Наивно».

Фазма претворила за собой калитку и скрылась за высоким забором особняка. Рей прижалась к стене, слушая скрип снега под шагами хозяйки, и выждала время, прежде чем каблуки застучали уже по ступенькам. Только сейчас, остановившись, Рей осознала, как оглушительно у нее стучит сердце.

«Что ты ждешь там увидеть?»

Рей ждало страшное разочарование:хозяйка заперла за собой калитку изнутри. Легкий путь был перекрыт, оставался самый сложный.

«Любовника? Или любовницу? Не удивительно, ведь белобрысая стерва замужем за таким чудовищем. Лучше бы посочувствовала, а не шпионила…»

- Заткнись, - пробормотала Рей одними губами, изрядно трясущимися от холода. Ей удалось перебраться через забор, благодаря высокому сугробу, который сюда намело недавней метелью. Снег забился ей в сапоги, камни забора исцарапали руки в кровь, но это не уменьшило решимости девушки.

Рей огляделась – этот задний двор был двойником того, который опоясывал их особняк со стороны леса. Аккуратные дорожки среди розовых кустов, декоративные деревья и плющ, украшавший стену дома и беседку. Вероятно, рядом с последней находился пруд, сейчас заледеневший и засыпанный снегом. Рей не была уверена, но на всякий случай, обошла это место стороной, чтобы не подвергать себя риску выкупаться в ледяной воде.

Окна в особняке были темными, и лишь на втором этаже горел свет. Рей подергала ручку двери черного входа, но и она оказалась заперта. Это не имело особого смысла, ведь она сразу предположила, что цель ее опасного путешествия именно та комната, где было светло. Конечно, Рей не придумала ничего лучше, чем попробовать вскарабкаться на узкий козырек над дверью, а оттуда, по плотным стеблям плюща, заглянуть в окно. Не смотря на довольно ленивую жизнь в особняке, Рей была ловкой и гибкой. Будучи младше, в приютские времена, она часто лазала по деревьям и камням, окружавшим прибежище Маз и ее воспитанниц. Поэтому задача показалась Рей чрезвычайно простой. Увы, она не учла несколько факторов: влажные ботинки, подошва которых стала скользкой, как у ледовых коньков. Обледенелый плющ, внесший свои коррективы в задуманное. И, бесспорно, шок и недоумение от увиденного.

Комната, вероятнее всего, бывшая кабинетом или библиотекой, уютно была освещена ярким огнем в камине. Вся мебель была расставлена по углам в стороны, а в центре, прямо на полу, взявшись за руки, сидели женщины (женщины ли?), взявшись за руки. Их лица прятались во мраке изумрудно-зеленых плащей. В том, что это женщины Рей убедилась в тот момент, как она из них, ближайшая к окну, различила шум снаружи и обернулась, вперившись взглядом прямо в неудачливую шпионку.

Рей плюхнулась на снег, мягкий, словно пуховая перина, с грацией мешка с картошкой и вырубилась. К несчастью, всего на несколько минут.

Очнулась она уже в том самом помещении, окруженная загадочными женщинами в плащах. В нос ударил смутно знакомый из прошлой жизни запах ладана и еще каких-то благовоний, а вместе с ними тлеющих поленьев из камина. Однако, насладиться теплом и уютом у Рей не было возможности. Ее рывком поставили на колени, больно стянув руки за спиной. В круг света от камина из полумрака по углам, шагнула невысокая фигура. Ситуацию усугубляло то, что в руках незнакомки был нож, с необычным волнистым изогнутым лезвием. Незнакомка скинула капюшон и вздернула голову. Она была смуглой брюнеткой с зелеными глазами, которые сейчас сверкали зловещим обещанием скорой расплаты.

Рей, испугавшись этого взгляда, пробежалась глазами по окружающим и заметила Фазму. В таком же зеленом капюшоне и плаще. По крайнему недовольству и удивлению в глазах хозяйки Рей сделала вывод, что та не испытывает никакого восторга по поводу ее визита.

- Кто ты? – голос у брюнетки оказался довольно мягким и приятным, вроде бы о таких голосах говорили «медовый», хотя сейчас это не имело никакого значения. Лезвие ее ножа оказалось у Рей под подбородком, тычком вынуждая ее поднять голову, - кто тебя прислал?

- Простите… - залепетала Рей, в надежде, что ее извинения еще имеют какую-то силу в сложившейся ситуации, - меня никто не прислал… я пошла за Госпожой…я…

- Предположим, что это так, - кивнула незнакомка, - что ты видела и слышала?

- Ничего, я… я только пришла я… - Рей даже стыдно стало от того, как жалко звучит ее голос, - я никому не расскажу… обещаю… это не мое дело…

«Ну и трусиха же ты…»

Нет.

Воспользовавшись тем, что хватка на руках ослабла, Рей дернулась и попыталась выдернуть нож у брюнетки, чтобы обзавестись хоть каким-то оружием. Нет, она умирать сегодня не планировала, если, обычно, кто-то вообще вносит это в свой календарь. Попытка оказалась жалкой, потому что Рей тут же скрутили, а оружие вернулось к обладательнице. Ее взгляд изменился, из презрительного стал оценивающим, а губы скривились в слегка заметной улыбке.

- Зря, - покачала головой женщина, причмокнув губами, - хотя… - она обернулась к остальным, - если уж приносить жертву Богине, то достойную, не так ли?

Среди собравшихся прокатились перешептывания и смешки. Рей не смотрела на них, ее завораживало кривое лезвие в руке брюнетки, которое та медленно занесла в воздух.

Рей зажмурилась.

Но ничего не произошло.

В руку незнакомки вцепилась Фазма, быстро и неслышно оказавшаяся рядом. Она выглядела очень внушительно со своим исполинским ростом, выше своей агрессивной подруги чуть ли не на две головы. Но вроде как авторитеты здесь распределялись иначе. Брюнетка явно была такого мнения, судя по крайнему недовольству на ее лице.

- Отпусти девочку, Трилла, - глухо и властно сказала Фазма, - она моя служанка и не виновата в произошедшем. Если ты хочешь кого-то наказать, то моей вины в произошедшем больше. Я была беспечна и не подумала, что за мной кто-то увяжется.

Дальше произошло то, чего Рей никак не ожидала. Фазма грациозно со всем своим королевским величием присела на одно колено и склонила голову. Руку той, кого она назвала Трилла, она выпустила, позволяя ей… что? Нанести удар? За весь насыщенный событиями вечер это оказалось самым немыслимым из происходящего.

Госпожа жертвует собой ради нее. Просит ее отпустить. Жалкую, никому не нужную служанку…

Трилла медленно покачала головой, заправила за ухо прядь коротких темных волос и тяжело вздохнула. На ее лице проявилась потрясающая скорость смены эмоций. Недоумение. Гнев. Сомнение. Насмешка. И… равнодушие.

- Встань, - Трилла резко дернула Фазму за плечо, вынуждая подняться на ноги, - мы не преклоняем голову ни перед кем.

Фазма поднялась, не отрывая цепкого взгляда от лица женщины, и вздернула подбородок. Рей ощутила в своей руке чужую, твердую, холодную ладонь и только сейчас поняла, что ее больше никто не держит, а прикосновение принадлежит Фазме. Госпожа легонько сжала пальцы, успокаивая ее.

- Я оставлю ей жизнь, - снисходительно продолжила Трилла, - но тебе стоит тщательнее приглядывать за ней, - следующее обращалось уже непосредственно к Рей, - вздумаешь болтать и я вырежу тебе язык, выколю глаза и проткну барабанные перепонки. Свои функции выполнять сможешь, а совать в нос чужие дела уже желания не будет. Это ясно?

Рей медленно кивнула.

- Вот и хорошо, - лицо Триллы озарила белозубая улыбка серийной маньячки, - уведите. Заприте, пока мы не закончим.

Комментарий к Глава седьмая. Упражнения в эпистолярном жанре

Оставайтесь с нами.

Дальше будет веселее)

========== Глава восьмая. В одной лодке ==========

Комментарий к Глава восьмая. В одной лодке

Не выкладывать ничего почти год, потом выкладывать много частей подряд

могу, умею, практикую

Следующие дни после возвращения домой Фазма не отходила от Рей. Толи сиделка, толи тюремщица, она будила девушку с утра и составляла ей компанию во время всех занятий, будь то приемы пищи или походы в магазин, прощаясь с ней только глубокой ночью у дверей ее спальни. Чтобы скоротать это время Фазма нашла Рей также множество бесполезных, но одобряемых Галаадом дел – вышивка, вязание и мелкое рукоделие. Сама она сидела над книгами, вероятно, находя подобную женскую ерунду слишком скучной для своей хозяйской персоны. Рей владела этими искусствами, но находила их не менее тоскливыми, чем и Фазма, хотя выбора у нее не было. И каждую минуту, что они проводили вместе, между ними висело напряженное, гнетущее молчание.

Рей некогда было побеспокоиться даже о том, чтобы проверить записку. Все ее мысли занимало произошедшее, а главное, попытки докопаться до истинной мотивации поступка (и последующих поступков) своей госпожи. Почему она сохранила ей жизнь? Почему теперь находилась рядом? Боялась, что Рей кому-нибудь что-то расскажет или… что за девушкой придет та самая кровожадная брюнетка? За свою жизнь? Или все-таки за жизнь служанки? С каждым днем вопросы все сильнее требовали ответа. К счастью, хотя бы командор находился в отъезде, и его присутствие не усугубляло сложившуюся ситуацию.

Рей с ужасом ждала того момента, когда хозяин вернется в особняк, ведь тогда сгущавшиеся здесь свинцовые тучи неминуемо обернуться бурей. Бурей, которую ей, вероятно, уже не пережить. С ужасом она прокручивала в голове возможный поход в его кабинет и все, что может последовать за этим. Времени прошло достаточно, скорее всего, магистр сразу потребует от нее отчета обо всем, что ей удалось узнать.

И, склонившись над вышивкой, морщась от боли в уколотых иголкой пальцах, Рей пыталась решить что же будет меньшим из зол.

Если она расскажет командору правду о том, что проследила за Фазмой и стала свидетельницей сомнительного сборища женщин, в котором участвует его жена, то получит его одобрение и отсрочку от участия в церемониях. Возможно, она даже осмелится заговорить о том, чтобы получить в награду за свой шпионаж свободу. А какой смысл в этой свободе, если та, кого зовут Триллой, все узнает и осуществит свои угрозы. К тому же этот вариант находился под сильным сомнением из-за моральной дилеммы внезапно нарисовавшейся у Рей.

Фазма спасла ей жизнь. Она могла этого не делать, но сделала. Более того, она подставила свою голову под удар и готова была пожертвовать собой. Имеет ли Рей право пренебрегать ее доверием после этого? Да, в Галааде это было нормой. Предавать, сдавать, указывать на тех, кто не считается с его святыми истинами… Но…

«Но ты же хорошая девочка».

Другой вариант, конечно же, был. Сказать командору, что ей ничего не удалось узнать, а Фазма благоразумна и чиста как агнец. И все подозрения супруга беспочвенны. Подобная неловкая ложь приравнивается к тому, чтобы вовсе отказаться от предложенной Рей нечестивой сделки. Она не будет шпионить. Она не будет предавать. Она отдаст должок своей Госпоже и тоже подставит собственную голову на отсечение вместо нее.

«Вообще-то не голову, а кое-что еще».

От этих мыслей Рей поежилась и тут же бросила испуганный взгляд на Фазму, не прочитала ли госпожа ее языка тела. Фазма куда больше была увлечена книгой, над которой сидела. Если, конечно, не делала вид, также погруженная в невеселые размышления.

Могла ли Рей рассказать ей правду с самого начала, довериться ей до конца? О том, как командор предложил ей сделку, как пугал ее церемониями… Даже в голове это звучало абсурдно. Она – служанка. Церемонии, если можно так сказать, ее работа. Проявление малодушия искать возможности избежать того, для чего ты был рожден. Не совсем так, конечно, но это максимально близко к правде. Для чего ты был определен.

Рей злилась и чувствовала себя невозможной трусихой. Голос в голове был не при чем, возможно, впервые в жизни. В приюте Маз она считалась лучшей, послушнейшей из воспитанниц, потому что принимала свою участь, свою роль. Важную, серьезную роль. Если так вышло, что ее организм способен подарить государству новых людей, это не ее личное дело, это будущее всего мира. Человечество просто вымрет, если не будет пользоваться появившимися шансами. А она – шанс. Почему раньше она легко и гордо несла эту истину, не пытаясь оспаривать ее смысл? Почему ее не страшили не церемонии, не возможная беременность, о которой столько ужасов рассказывали, не все последующие за этим события? Почему теперь она боялась, как маленькая, глупая, эгоистичная девчонка? Подумаешь, полежать с раздвинутыми ногами несколько раз. Полежать перед кем-то, кого ты не любишь. Кого ты боишься до дрожи в коленках.

И вот опять. Боишься… боишься… боишься…

- Рей.

Голос Фазмы заставил девушку вздрогнуть и в очередной раз уколоть себе палец, на котором подушечка и так уже успела знатно огрубеть. От взгляда чистых, голубых глаз хозяйки Рей стало совсем неуютно. Да… и она сказала «Рей», не «Ренова».

- Говори, - тихо и мягко попросила Фазма, - я же вижу, что тебя разрывает…

Этот звучащий как просьба приказ чуть не снес последний бастион самообладания служанки. На мгновение она готова была вывалить абсолютно все о чем думала и о чем беспокоилась. Про хозяина, про свои страхи, про сделку с ним, про шпионаж, про все…

Но она сдержалась. Это был лучший ее поступок за последнее время.

- Да, - заторможено откликнулась Рей, - я хочу поговорить с вами обо всем этом, но не знаю как начать…

Фазма понимающе кивнула. Это наконец-то произошло. Они все-таки расставят все точки над «i» и, вероятно, ситуация станет менее запутанной.

- Извините, что подвергла вас опасности… - продолжила Рей после долгой паузы, - я не хотела… я увидела, что вы уходите в лес и испугалась за вас. А потом потеряла обратную дорогу и не оставалось ничего другого, как идти следом… - она осеклась. А зачем было лезть через забор и подглядывать в окно? Версия, будучи озвученной, сразу обнажила все свои слабые стороны.

- Не надо, - Фазма подняла руку, призывая девушку замолчать, - мы обе знаем, что это ложь.

Рей тяжело вздохнула. Она уже готовилась рассказать правду, когда Фазма заговорила сама.

- Любопытство – не грех. Я знаю, что ты умираешь здесь со скуки. Но чем меньше ты знаешь, тем крепче спишь, - изрекла она, - тебе нужно быть осторожнее. Все, что ты должна сделать – не ввязываться в неприятности и ждать.

- Ждать?

Фазма отложила книгу в сторону, отошла к камину, поворошила кочергой дрова и застыла, так и не выпустив ее из рук. Языки пламени отражались в ее глазах и на мраморно бледной коже.

- История не знает режима, который продержался бы вечно, - с легкой улыбкой сказала Фазма, словно обращаясь к огню, - Галаад тоже падет.

- Госпожа, вам не стоит… - начала Рей, но тут же осеклась. Фазма в пару широких шаров оказалась перед ней на корточках и заглянула служанке в глаза.

- Ты даже не представляешь какая роль отведена тебе во всем этом, - тихо и вкрадчиво проговорила госпожа Рен, улыбаясь одними уголками губ. Рей отпрянула. Ей стало неуютно от такого близкого контакта и слов, конечно. Тех пугающих слов, которые уже прозвучали, а их эхо словно все еще висело в воздухе.

- Потому вы не дали им убить меня? – вырвалось у Рей.

Фазма не удостоила ее озвученного ответа, лишь легкого кивка. И хотя у Рей от сердца должно было отлечь, ведь она получила подтверждение тому, что Фазма спасла ее не из чистой филантропии, стало только хуже. Для чего она, бедная маленькая служанка, может быть нужна? Какую такую судьбоносную роль она должна сыграть?

Все-таки права была Маз, когда переживала за свою воспитанницу, определенную в этот дом. Она что-то знала.

После этого разговора словно исчезли некие метафорические узы, удерживавшие Рей и Фазму рядом друг с другом. Служанка снова могла наслаждаться одиночеством, не испытывая изматывающей неловкость от общества той, кому была обязана жизнью. Уместнее было бы еще добавить, что была она также той, кого Рей должна была предать. И кого стала бояться еще больше после их последнего разговора, ведь в полумраке гостиной, с этими блестящими от огня глазами, исторгая странные, пугающие речи, Фазма казалась если не сумасшедшей, то до крайности странной.

Рей спокойно завтракала на кухне, намереваясь сразу после этого отправиться в гостиную к своему импровизированному почтовому ящику, когда была застигнута обществом Роуз. Обычно Марфа старалась не докучать Рей своим вниманием, но в этот раз, она явно искала встречи со служанкой. Ее открытое лицо было полно любопытства, которое она даже не пыталась скрыть.

- Как завтрак? – завязала она абстрактно-светскую беседу.

- Очень вкусно, спасибо, - глухо отозвалась Рей без особого энтузиазма. Конечно, Роуз это совершенно не интересовало или, что намного вероятнее, интересовало в самую последнюю очередь. Она не потрудилась выдержать паузу и сразу перешла к тому, что ее интересовало.

- Вы так подружились с хозяйкой, - сказала она. Рей с трудом подавила тяжелый вздох, чтобы не обидеть свою собеседницу. Если уж это обстоятельство не укрылось от ее внимания, то, вероятнее всего, уже разнесено среди всех других марф, с которыми любит посплетничать девушка и неизвестно какой беды стоит ожидать из-за этого. Главное, чтобы это не дошло до командора. Но ведь дойдет же, да?

- Я бы не сказала, - возразила Рей, - просто проводим много времени вместе…

- Ну, это и подразумевает дружбу, - упрямо настаивала Роуз.

- Я не уверена, - буркнула служанка, - я всегда думала, что друзья делятся всякими личными вещами… ну и…

- А вы не делитесь? – тут же заинтересовалась Роуз, вероятно, выделив из сказанного другой контекст. Как будто Рей хочет более доверительной дружбы, а Фазма ей в этом отказывает. Еще лучше.

- Нет, не делимся, - резко оборвала Рей. Ей было стыдно за свой тон, но хотелось как-то побыстрее оборвать этот неловкий разговор, - что ты хочешь услышать?

- Эй… - обиженно протянула марфа, - я не хотела ничего обидного сказать. Просто интересно.

Рей подавила возникшее тут же желание подавиться. Все-таки она была смятенна и опечалена, чтобы беспокоиться о чувствах этих маленьких сплетниц. То, что для них было всего лишь возможностью почесать языками, могло стоить ей жизни. Или языка и глаз или чем там еще ей угрожала та жуткая женщина.

Рей буркнула себе под нос слова благодарности за завтрак и направилась в библиотеку. Ей надо было выпустить пар, и лучше было сделать это в одиночестве. Еще лучше было получить новое письмо и отвлечься от всего того безумия, которое окружало ее со всех сторон. Однако, в тайнике лежало все тоже письмо, и Рей оставалось только завыть голос от тоски и разочарования.

Вот дуреха! Могла же спросить у Роуз про водителя, пользуясь ее болтливостью. А теперь марфа откажется с ней разговаривать. И Рей негде больше справиться о нем и его затянувшемся отсутствии. Что, если его уже нет в живых? Если за ним пришли Очи? Если он погиб во время осуществления акта той сомнительной деятельности, которой занимался? Или перевели в другой дом? Или? Впору было только сесть на пол и заплакать.

Вместо этого Рей получше спрятала записку и откинула крышку рояля. Пальцы неуверенно коснулись клавиш, вспоминая прежние траектории своего движения, и отыскали нужные созвучия и аккорды. В затхлом воздухе библиотеки пролилась тревожная, грустная, тягучая мелодия. Другая, не то, что в прошлый раз. И его не было рядом, чтобы подсказать, что за произведение всплыло подсознания девушки. Вероятно, не будет уже никогда. Без этого отзвука музыка так останется безымянной, пустой, не названной, запертой в бетонной коробке ее головы.

Рей всхлипнула и обняла себя за плечи. Но расплакаться она не успела, так как услышала в темноте слабый, приглушенный звук шагов. Он был настолько тихим, что девушка скорее почувствовала его вибрации, донесенные старым паркетом, чем все-таки услышала.

Она подняла голову в надежде, что увидит Бена, но из темноты выступила мрачная фигура в темном одеянии. Рей подавила вскрик, захлопнула крышку рояля и отступила к окну, словно пытаясь отыскать пути для отступления.

- Не хотел тебя напугать, - сказал командор Рен. Вроде как он извинялся, но из-за устройства, искажавшего голос, невозможно было определить интонацию.

- Вам и не удалось, - заявила Рей, не зная, чего хочет добиться этой бравадой. Она выглядела какой угодно, но не смелой. Ее трясло, как осиновый лист на ветру.

- Но ты прекратила свое занятие, - поддел ее магистр.

- Я и собиралась прекратить, - упрямо возразила девушка, и ей даже стало немного легче. По крайней мере страх сменился злостью. На это жуткое, мрачное существо, заявившееся сюда словно из самой преисподней, еще и посмевшее над ней подтрунивать. Конечно, сложно оставаться невозмутимой, когда в твое личное пространство вторгается двухметровый хтонический ужас. Который, некоторое время назад, предложил тебе зловещую сделку, стоящую если не души, то совести.

- Ты любишь спорить? – осадил ее хозяин дома. Рей нахмурилась. Она пыталась унять полыхавший внутри гнев, но он слишком сильно просился наружу, а этот недопустимо шутливый тон их беседы лишь добавлял горючего. Если подумать, то большая часть дерьма, которая успела с ней приключиться с того момента, как ее определили служанкой в дом Ренов – последствия взаимодействия с его хозяином. Он в сто раз хуже всех тех командоров, которые не интересуются существованием своих служанок вне церемоний со всеми своими идиотскими играми и интригами. Словно ему нравится над ней издеваться. Словно она вещь, не более чем ручная зверушка, игрушка в его руках. И все это вместо того, чтобы исполнять священный долг, возложенный на них Галаадом и Всевышним.

Рей хотела выплюнуть все это, но вместо этого сказала другое, удивившись твердости своего голоса:

- Я не люблю, когда меня заставляют играть в игры, - заявила она и, прокашлявшись, продолжила, - я в вашем доме, но я не ваша вещь. У меня есть конкретный долг перед государством, для которого я здесь. Если его осуществление невозможно, меня переведут к другому командору, способному выполнить свою часть… если вы годитесь только для того, чтобы плести интриги и наводить ужас своим видом.

Повисла гробовая тишина, в которой собственное дыхание показалось Рей чрезвычайно громким. Впрочем, проблема быстро решилась, потому что командор оказался рядом с ней в несколько широких шагов. Холодная кожа перчатки сжалась на горле девушки. Рей буквально чуть не подавилась собственными словами.

- Для чего я по-твоему не гожусь? – вкрадчиво поинтересовался магистр.

В голове от недостатка кислорода воцарилась безмятежная пустота. И только одна мысль металась там, словно птица в клетке.

Ну почему нельзя затолкать обратно в глотку необдуманно вырвавшиеся оттуда слова?

«Потому что глотка занята, дуреха».

- Если ты так хочешь, можем прямо здесь отдать священный долг государству, - продолжал мужчина и слегка подтолкнул Рей к роялю, вынуждая ее облокотиться на его крышку. Его вторая рука удобно устроилась у служанки на талии, слегка поглаживая кожу через плотную ткань платья.

Нужно что-то делать.

Рей запоздало осознала, что ее руки по-прежнему свободны, хотя и не имеют возможности дотянуться до чего-либо подходящего в качестве средства самообороны. Поэтому она не придумала ничего лучше, как стянуть с ноги сапог и замахнуться им, целясь промеж визоров жуткой черной маски. Ее рука была остановлена в полете, но действие возымело определенный результат. Рей оказалась на свободе и отскочила на безопасное расстояние, где наконец-то смогла отдышаться.

«Молодец, разозлила его еще больше».

Но вопреки ее предположениям, командор не был разгневан. Вероятно, он даже смеялся, о чем говорили приглушенные звуки, доносившиеся из-под шлема. Злосчастный сапог остался в руках мужчины, словно ценный военный трофей. Это все окончательно смутило служанку и без того находившуюся на грани истерики.

- Вам весело, - хрипло констатировала она, - вы издеваетесь надо мной.

- Я не рискнул бы сказать, что действительно хотел бы заняться с тобой любовью прямо здесь, потому что у тебя есть второй сапог и ты все еще опасна, - после некоторой паузы, слегка успокоившись, выдал хозяин. Рей улыбнулась, хотя это была жалкая попытка скрыть, что негодяю удалось достигнуть желаемого. Она залилась краской так сильно, что кончики ушей начало покалывать. К счастью, это все еще можно было списать на недостаток кислорода.

«Заняться с тобой любовью» - зачем-то повторила она про себя, заставляя саму себя смущаться еще сильнее. И тут же вмазала самой себе ментальную пощечину:

Только этого не хватало. Она наслышана историй о том, как служанки становились любовницами командоров и чем все это заканчивалось. Прямая дорога в колонии или Иезавель. Фазма такой выходки ей точно не простит.

Рей отвернулась и обняла себя за плечи, ей резко стало холодно и неуютно. Она почувствовала себя такой маленькой, хрупкой и беззащитной, что захотелось вернуться в приют Маз, лишь бы только увидеть свою пожилую наставницу и позволить себе такую роскошь, как объятия. До этого момента Рей даже не задумывалась о том, как много значит этот простой жест и какую сильную она в нем испытывает необходимость. Все эти попытки обхватить себя руками бесполезны.

- Эй, - Рей уже и забыла про присутствие командора, увязнув в болоте своих мрачных мыслей, когда его рука легла ей на плечо, - прости. Мне не стоило.

Нехотя девушка обернулась и уперлась взглядом в безжизненное железо маски. Отсутствие зрительного контакта обесценило все участие сказанных им слов, хотя и отвлекло Рей от своих терзаний. Она снова задумалась о том, что скрывается за этим причудливым головным убором. Увечья и шрамы, оставленные недавней войной? Печать уродства, оставленная рождением? Совсем недавно она и сама сердилась на любопытство Роуз, но у нее было оправдание. Сложно было видеть человека за этими глухими одеждами и маской.

Словно прочитав ее мысли, командор стянул с рук кожаные перчатки и легко, почти нежно коснулся шеи девушки.

- Не больно? – спросил он. Рей покачала головой, сосредоточившись на этом прикосновении. Непривычно, но приятно. Когда пальцы мужчины скользнули выше, очертили линию челюсти и погладили щеку, по спине Рей пробежала россыпь мурашек. Это было так… интимно, трепетно, волшебно. Никто никогда не прикасался к ней так. В этом не было эротического подтекста, лишь теплота и желание успокоить, утешить, согреть. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

У Рей на глазах навернулись слезы. Она покачала головой и осторожно отвела руку командора в сторону.

- Не надо, - попросила она предательски дрогнувшим голосом, - вам нечего опасаться, а для меня это может плохо кончиться. Если в вас есть хоть немного благородства, просто оставьте меня в покое.

Магистр ничего не ответил, а из-за маски невозможно было прочитать выражения его лица. Если под этой маской, конечно, было лицо, а не сгусток тьмы настоящего демона, отправленного на землю, чтобы искушать и мучить бедную служанку. По крайней мере он беспрепятственно вернул Рей ее сапог и позволил уйти.

Девушка так и не натянула на место злосчастный предмет гардероба, а вернувшись в свою комнату, разгневанно швырнула им в стену. Ее душили слезы, но сильнее всего осознание собственной ничтожности и беззащитности перед несправедливым миром.

========== Глава девятая. Паранормальные явления ==========

Рей стала настолько печальной, что даже Фазма обеспокоилась ее самочувствием. Одним утром, завтракая за одним столом в обеденной, госпожа выпрямилась во весь свой рост, чтобы подойти к служанке и померить ей температуру прикосновением холодной ладони ко лбу. Убедившись, что жара нет, женщина зачем-то заправила выбившиеся у Рей из-под чепца пряди и одернула его покровительственным, почти материнским жестом.

- Тебя что-то гнетет, - озвучила она, возвращаясь на свое место. Рей с трудом удержалась от того, чтобы сардонически хмыкнуть и выдать что-то в духе «Ваш супруг. Галаад. Моя судьба – выберете любое из перечисленного». Но, невероятным образом сумела удержаться от очередного словесного па. Она и так имела слишком много неприятностей из-за чересчур длинного и острого языка. Нужно было изобрести что-то другое. Пока Рей думала, Фазма сама выдвинула пару предположений, оба из которых стали причиной последующей окончательной потери аппетита девушки.

- Ты переживаешь из-за Триллы? Она тебя не тронет, пока ты под моей защитой, - первое прозвучало так, будто Фазма и сама в этом не уверена, второе же и саму хозяйку заставило помрачнеть, - или из-за скорой церемонии? Кайло не горит желанием исполнять свои обязанности. А водителей у нас больше не осталось, - Фазма мрачно усмехнулась.

- Как не осталось? – вынырнула из омута своих невеселых мыслей Рей и опять ляпнула не подумав, - а Бен?

- Нам пока никого не назначили, сейчас нужны люди на боевых действиях, а магистр способен и сам водить машину, - успела ответить Фазма, прежде чем не услышала имя, заставившее ее выронить вилку, - Бен? Что… Кто тебе сказал?

- Прислуга шепталась, - тут же соврала Рей. Госпожа Рен нахмурилась.

- Не обращай внимания на эти сплетни, - резко сказала женщина, стараясь скрыть свое смущение за маской равнодушия, - здесь нет никакого Бена и никогда не было.

- Ясно, - буркнула Рей и, поспешно закруглившись с завтраком, забрала тарелку и ушла на кухню. Дальнейших расспросов ей хотелось избежать, а вот самой разведать кое-что у всезнающей Роуз было необходимо. К счастью, Марфа как раз возилась с приготовлением обеда на кухне, а не пропадала где-то по другим домашним делам. Не смотря на довольно прохладное отношение к ней Рей, да и не самое лучшее обращение, она встретила девушку дружелюбной улыбкой.

- Роуз, - взволнованно заговорила Рей, едва переведя дух, и шумно поставила грязную посуду на столешницу, - извини меня, что я бываю резкой. Но сейчас мне очень нужна твоя помощь.

- Да… ничего, - смущенно пробормотала китаянка, - со всеми бывает… говори, помогу, если это в моих силах.

- Кто такой Бен? – выплюнула Рей.

- Ого, - протянула Роуз, - почему ты этим интересуешься?

- Не важно, - отрезала Рей и взмолилась, - пожалуйста, просто расскажи.

- Ну… это… - Роуз понизила голос и тревожно огляделась, словно ее могли подслушивать, а она собиралась поделиться со служанкой крамольными государственными тайнами, - типа местной легенды, что ли. Как призрак дома. Я его никогда не видела, но Финн, наш садовник, он сейчас на войне, мне рассказывал, что однажды видел его в окне библиотеки, когда подстригал дерево рядом… Мне одна старая марфа говорила, что был тут паренек, работал водителем, еще до моего сюда назначения, но его убил командор! И теперь его дух живет здесь. Играет на рояле по ночам и книги с полок скидывает… Иногда можно услышать его шаги на лестнице…

- Роза, - за спиной у Рей абсолютно неслышно материализовалась Фазма, по несчастливой случайности ставшая свидетельницей этой вдохновленной речи, - мне хотелось бы, чтобы ты меньше энергии тратила на собирание фольклора и несколько больше на домашние дела.

Роуз побледнела и застыла, как каменное изваяние, вперившись взглядом в госпожу. Рей обернулась и с удивлением отметила, что Фазма не рассерженна, а скорее, едва сдерживает смех. Хозяйка дома нагнулась мимо служанки, взяла из корзины на столешнице красное спелое яблоко и с хрустом откусила кусочек плода.

- Да, и, кстати, об убийствах, - Фазма яблоком указала на остолбеневшую Марфу, - сегодня командор работает дома и если он не дождется свой черный, как его мерзкая душонка, кофе в ближайшее время, то уже ты станешь привидением дома и будешь кидать книги и играть на рояле.

Бросив эти слова, Фазма удалилась, даже не потрудившись насладиться произведенным ее словами эффектом. Оставшиеся вдвоем девушки переглянулись. Роуз расслабилась и улыбнулась так сильно, что у нее на щеках проступили ямочки. Это делало ее чрезвычайно милой.

- А командор питается чем-нибудь кроме кофе? – полюбопытствовала Рей, тут же отругав себя за это. Какое ей вообще дело? Ее нисколько не должен волновать этот жуткий, мрачный, сумасбродный тип.

- Кровью младенцев и девственниц, - хихикнула Роуз, настроение которой быстро наладилось после удачно разрешившейся спорной ситуации. Рей дернулась при упоминании последнего слова, но, к счастью, Роуз этого не заметила. Не хватало еще расспросов на эту тему. Тем временем Марфа продолжила, - командор очень много работает и ему особенно некогда есть. Он не просит, но я иногда приношу с кофе бутерброды или суп, или что было у нас в меню. А что, хочешь отравить его?

Конечно, Роуз шутила. Рей даже на минуту забыла о том, что они в этом доме не более чем прислуга и все это только часть отработанной схемы. Но после шутки Фазмы и того, как мило она сказала про «кофе, черный, как мерзкая душонка», девушке показалось, что они настоящие подруги, болтающие на кухне об общем знакомом. Был в этом какой-то осколок потерянного уюта. И сейчас, когда Роуз позволяла себе такие опасные крамольные слова, совершенно не боясь, что Рей вызовет по ее душу очи, доложив о подобном. Даже в приюте у Маз не позволяли себе такого. Вернее, другие девушки между собой позволяли, но ее в свои дела не посвящали. Ведь она святоша, умница, послушная и правильная. Вдруг доложит кому-нибудь?

- Да, чтобы избежать церемонии, - попыталась пошутить в ответ Рей, хотя из ее рта опять вырвалось именно то, чего говорить не стоило, но что болталось на самой поверхности ее сознания.

Роуз помрачнела, но быстро прогнала это выражение со своего лица и оно сменилось искренним любопытством.

- Да, ведь уже скоро, - трепетно прошептала она и, понизив голос, поинтересовалась, - а… как это? Это… больно?

Рей не имела права говорить правду. Поэтому решила плести на ходу.

- Нет, не больно, - отважно заявила она, - как осмотр у врача.

- А, - разочарованно потянула Роуз, явно ожидавшая услышать более развернутый или шокирующий ответ, - а ты… до церемонии с кем-нибудь… ну?

Рей опять оказалась в дурацком положении, вынуждавшем ее продолжать путаться в собственной лжи. Рассказывать о том, что у нее ничего не было до назначения было чревато и девушка сразу отмела этот вариант. А то будет слишком много вопросов, особенно касательно того самого первого раза, который, к счастью, пока не состоялся.

- Да, конечно, - как могла беспечно заявила Рей и сама увлеклась изобретенной легендой, - постоянно. У меня было столько мужчин, что всех не пересчитаешь. Очень много. Так, что я даже не помню свой первый раз, вот вообще не помню. Можешь даже не спрашивать.

- Ого, - только и могла сказать Роуз со смесью недоумения, восторга и скепсиса. Как оказалось пару минутами позднее, дело заключалось не только в очередной бессмысленной браваде Рей.

В проеме кухни возвышалась темная фигура командора, который не придумал ничего лучше, чем явиться сюда именно в тот самый момент, когда Рей распиналась о своей несуществующей богатой личной жизни. Ведь эта ситуация не могла стать более неловкой.

- Командор, - Роуз присела в чем-то, отдаленно напоминающем реверанс.

- Роуз, Ренова, - жуткая маска опустилась в ответ в жесте приветствия.

- Пред его очами, - с трудом прокряхтела Рей, залившись краской с головы до пят. Часики бомбы замедленного действия в ее мозгу уже были запущены, обещая скорый неминумый взрыв. Мысли запрыгали, как водомерки по водной глади, одна лучше другой. Что он слышал? Что он теперь о ней думает? Как глупо после такого выглядят ее попытки избежать церемоний или близости? А что, если это подтолкнет его к действию? Тут церемония как раз… Господи!

- Святой день, - натянуто улыбнулась Роуз. В ее глазах играли озорные искорки, ведь ситуация была такой омерзительно неловкой вовсе не для нее, - извините, хозяин. Сейчас принесу ваш кофе.

- Не торопись, - мягко сказал командор, - я хотел предупредить тебя лично о том, что скоро у нас будут высокопоставленные гости. Если не будешь справляться, можешь взять в подмогу Пейдж, я поговорю с Хаксом. И на церемонии будет присутствовать новый доктор, придется провести все по правилам.

Рей сочла их разговор лучшей возможностью ретироваться, но последние слова заставили ее притаиться за дверным косяком столовой и дослушать.

- Новый? Мистер Свенсон болен? – удивилась Роуз.

- Мистера Свенсона взяли очи, - чуть тише ответил ей командор, - мы больше его не увидим. Надеюсь, ты не станешь об этом распространяться?

Ответа Роуз Рей уже не услышала, потому что пулей бросилась в свою комнату. Она имела много недостатков, но глупой точно не была, поэтому с легкостью сложила два и два. Мистера Свенсона она знала плохо, но догадывалась, что он имеет дружбу с командором и его женой. Именно он покрывал их в желании избегать настоящего исполнения церемоний. В любом случае все это не сулило ничего хорошего: или за ними тоже скоро придут, или им все-таки придется сделать все по правилам.

Рей просидела в своей комнате до глубокой ночи, отказавшись от обеда и ужина. Это было необычно для нее, ведь приемы пищи приносили хоть немного радости и удовольствия в ее скучную жизнь, от чего девушка предпочитала, как правило, не пренебрегать ими. Тем более в особняке, где от стряпни Роуз было невозможно оторваться, а закончив с трапезой, можно было еще долго облизывать пальцы, продлевая удовольствие. Не смотря, на урчащий живот, Рей решила лечь спать голодной, в надежде, что во сне умрет от голода. Надежда была безжизненной, как и ее мысли о том, чтобы скинуться с лестницы, утопиться, или устроиться на ночлег в сугробе и замерзнуть насмерть.

Выходить из комнаты не хотелось. Рей не готова была сейчас видеть кого-либо из домочадцев, учитывая, какое совместное мероприятие ждет их на следующий день. А ведь она еще и так опозорилась перед командором, разглагольствуя о том какая она опытная в делах постельных. После такого ей точно не ждать пощады. Если ее ждала просто боль, то теперь это, скорее всего, будет ужасная боль.

Вся поглощенная своими переживаниями, Рей не сразу различила тихий стук в дверь. Показалось? Нет. Сначала она решила, что это Роуз сжалилась над ней и взялась принести ей остатки еды с ужина. Роуз была сплетницей и болтушкой, но имела чувство такта и должна была догадаться, что если человек не открывает, его нужно оставить в покое. Желательно, оставив поднос под дверью. Но ночной гость был настойчив, и Рей пришлось отодрать себя от разворошенной постели, в которой она много часов подряд пыталась свернуться в кокон из сомнений и тревоги. На голове такой кокон почти получился. Словом, она выглядела крайне неважно. Исключительно неважно для того, чтобы обнаружить на пороге своей комнаты Бена.

Рей замахала руками.

- Уходи! – зашипела она, - тебя не существует! Ты призрак!

Мужчина улыбнулся странной, кривоватой улыбкой и поправил ворот рубашки служанки, ненароком оголивший ее плечо. Его пальцы были холодными, но вполне материальными. Рей недоверчиво посмотрела на его руку, задержавшуюся на предплечье.

- Видишь? – сказал он, - я вполне себе существую. И из плоти и крови.

Рей кивком головы пригласила его войти и приглушила свет, чтобы их силуэты нельзя было различить с улицы. Кем бы ни был ее ночной гость, фантомом или настоящим человеком, здесь ему находиться было нельзя.

- Тогда кто ты такой? – требовательно спросила девушка, уже порядочно уставшая от разных загадок и людей, окружавших себя ими, - мне стоит тебя бояться или позвать на помощь?

- Не думаю, что в этом есть смысл, - легкомысленно пожал плечами Бен и резким движением убрал упавшие на лицо пряди, - для тебя я не представляю никакой опасности.

- А для кого представляешь? И все же… как ты попадаешь в дом? Кто ты?

Бен тем временем осматривал ее небольшую, скромную комнатку. Разглядывать здесь, конечно, было абсолютно нечего. Безликая мебель, безликие предметы обихода, не несущие в себе никакой информации. Личных вещей у Рей не было. Никаких засушенных цветов или картинок. Единственное, что представляло интерес – все еще валявшийся на полу сапожок. Рей так и не удосужилась убрать его в шкаф. Именно он и привлек внимание ее ночного гостя. Скорее всего, сделал вывод, что она страшная неряха. Немудрено, учитывая ее внешний вид, мятую рубашку и свалявшиеся волосы.

- Ты… что-нибудь знаешь о Второй Мировой Войне? – словно невзначай поинтересовался мужчина. Рей пожевала губу. С чего ей интересоваться таким в Галааде? Хотя… да, откуда-то она об этом знала. Она чисто машинально кивнула. Тогда Бен продолжил, - в нацистской Германии и многих странах, находившихся под ее влиянием, люди прятали евреев. Знаешь кто это? Ну… люди неугодные режиму. Можешь считать, что я как раз такой человек. Живу и прячусь в вашем доме. Вы о нем мало знаете. Здесь есть потайные ходы, комнаты, закутки…

- Боже, - вырвалось у девушки. Она действительно была шокирована услышанным. Оно нашло отзвук в ее душе тем, первым мыслям, когда она приехала сюда, о некой мистической одушевленности дома. Выходит, что это было действительно так?

- Если тебя найдут, убьют? – спросила она, - а ты… не боишься, что я тебя сдам?

- Ты же не сдала.

- Я думала, что ты наш новый водитель! – возмущенно воскликнула Рей. Она сердилась, но на самом деле испытала облегчение, от того, что Бен оказался вовсе не плодом ее фантазии или привидением, которое почему-то именно ее выбрало для того, чтобы вступить в контакт с миром живых.

- Ты же догадывалась, что это не так, - с готовностьюоткликнулся мужчина и почему-то улыбнулся. Словно все это, происходившее с ними, представлявшее смертельную опасность, было не более чем детской игрой в прятки. Рей было совсем не весело. Она пока не решила как именно реагировать на новую информацию.

- Извини, что втянул тебя в это, - сказал после некоторой паузы Бен, - я не хочу подвергать тебя опасности. Твое письмо было очень грустным, а на второе ты так и не ответила. Я волновался…

- Волновался, - эхом повторила Рей и только сейчас осознала, насколько она рассержена, не смотря на то, что хотела увидеть этого человека и ждала его письма, которого так долго не было. Он явился и одним махом разрушил все ее надежды. Надежды… на что? На свадьбу и жизнь эконожены? Задворками сознания она, конечно, понимала, абсурдность своего гнева на человека, который даже не знал о ее намерениях, да и вряд ли стал врагом режима ей на зло, но остановиться было уже невозможно. – Волновался, что я не ответила на письмо! – Рей нервно рассмеялась, забыв о том, что их могут услышать, - но при этом ты подвергал меня опасности, общаясь со мной. Ты участвовал в том взрыве, где я могла погибнуть! Ты… да как ты можешь так говорить?! Ты вылезаешь откуда-то из дыры в стене и думаешь, что теперь все будет хорошо? Что мы будем мило играть на рояле в четыре руки и беседовать на отвлеченные темы? Пока ты прячешься в стенах, я пленница в этом доме! У меня нет никаких прав, никаких гарантий, что я проживу завтрашний день. Завтра меня будет насиловать жуткое чудовище, потому что я не могу спрятаться в потайной комнате и ждать, когда минует буря! Может об этом поволнуешься? Или будешь подслушивать и подсматривать из своего укрытия?! Думаешь, что мне мало проблем и я нуждаюсь в еще одной в виде беглого преступника?

Она выговорилась, но легче не стало. Бен сидел с нечитаемым выражением лица, а Рей думала о том, что лучше бы ему уйти. Только сейчас она заметила у него в руке сложенный лист бумаги, скорее всего, то самое письмо.

- Тебе так плохо в этом доме? – глухим голосом поинтересовался он, - кто обидел тебя?

Рей нервно рассмеялась.

- Что ты сделаешь? – с вызовом спросила она, - перережешь обидчику глотку во сне? Есть тут один урод, который считает меня своей собственностью. Только если с ним что-то случится, то в колонии отправлюсь я, а не ты. Или меня просто передадут следующему уроду.

- Рей, - оказалось, что, чтобы потерять весь свой запал и сдаться, достаточно одного ласкового слова. Еще куда большую силу это слово имеет, если это твое имя. Большие сильные руки притянули девушку к широкой груди и она послушно и крепко обняла человека, которого видела в третий раз в жизни. Объятия. Вот чего ей действительно не хватало. Они не могли изменить ее грядущей участи, но могли подарить немного спокойствия и тепла в тот момент, когда она в этом так нуждалась. Хоть немного надежды. Осколок того мира, о котором Рей ничего не помнила. Мира, где можно долго и самозабвенно плакать в чьих-то теплых, заботливых руках.

- Ты все еще злишься?

- Да, злюсь, конечно, - между всхлипываниями выдавила Рей, - но не уходи. Пожалуйста, просто посиди со мной еще немного.

========== Глава десятая. Жест доброй воли ==========

День церемонии Рей начала с того, что надавала себе оплеух. Горящие от ударов щеки хоть немного помогли успокоиться и собраться с мыслями. Если накануне служанка выплеснула все свое недовольство сложившейся ситуацией на случайно подвернувшуюся, в принципе, совершенно неповинную в ее бедах, душу, то теперь гнев девушки обращался только к себе самой.

Она расклеилась. Дала слабину. И нужно наконец-то взять себя в руки и перечислить в уме простые и понятные правила, которые позволяли ей прежде сохранять трезвый рассудок.

Она никто. Для нее нет места в этом мире и то, что ей была отведена такая важная роль, оказана такая большая честь и дана хоть какая-то возможность – не наказание, а благо. Ее бесполезная, пустая жизнь угодна Всевышнему, угодна государству. Она сможет отплатить за еду, кров и уход, которые получала незаслуженно. Кто-то лишен и этого. Кто-то, кто, вероятно, болтается на позорной стене с мешком на голове. Кто-то, кто роет безжизненную, зараженную землю в колониях. Кто-то, кто мертв. Она пока еще нет. И нужно цепляться за это со всей храбростью на которую способна ее птичья душонка.

На протяжении всех подготовительных мероприятий Рей была спокойна. Она словно вышла из собственного тела и наблюдала за его приключениями со стороны, вернувшись к осознанности только в тот момент, когда представилась возможность насладиться горячей ванной. Как правило, служанкам эта привилегия становилась доступна только накануне церемонии. Толи слишком роскошная, толи – опасная. В душе ведь нельзя утопиться, даже имея самое сильное желание. Рей не имела. Она держалась стойко.

Она повторяла свои доводы как мантру и вроде бы была молодцом. Во время молитвы, которая в прошлый раз была опущена, она смиренно не поднимала глаз. Из искреннего желания быть правильной и послушной, а не из малодушного страха, что вид Фазмы и ее зловещего супруга, снова всколыхнет в ней недопустимую бурю эмоций. Однако это было неминуемо. Они остались втроем в той злосчастной спальне, и этот момент обличил бесплотность попыток Рей сохранять спокойствие. Ее трясло.

Она наконец-то решилась оторвать взгляд от носков своих сапожек и с удивлением обнаружила, что не одна пребывала в таком состоянии духа: Фазма мерила шагами комнату, словно запертая в клетку тигрица. Командор стоял в отдалении у окна, всем своим видом демонстрируя полную непричастность ко всему происходящему. Воздух в помещении стал душным и вязким. Рей захотелось прокашляться, чтобы очистить горло, словно облепленное какой-то пленкой, но в тоже время она понимала, что не стоит привлекать к себе внимание.

Фазма наконец-то соизволила остановиться и бросила взгляд на старинные часы, венчавшие комод.

- Сколько времени мы должны здесь находиться!? – выплюнула она и ее, как правило, довольно размеренная и вдумчивая манера речи сменилась непривычными, визгливыми интонациями.

- Фаз… - как-то растерянно откликнулся хозяин дома. По крайней мере Рей показалось, что в его голосе было смятение, ведь устройство искажавшее его, мешало считывать эмоции. И она впервые слышала, чтобы магистр обращался к жене по имени.

Фазма вытянула палец, указывая куда-то за дверь.

- Этот козел там внизу будет сидеть и ждать, пока мы не спустимся и не явим ему сраные доказательства, - прошипела женщина, - у нас нет выбора. Нет выбора! – зачем-то повторила она и прикусила губы.

Рей совершенно позабыла про все свои терзания, испытывая теперь чрезвычайную неловкость от того, что вынужденно стала свидетельницей странной сцены, разыгравшейся между супругами. Она могла бы порадоваться, что на нее никто не обращает внимания, но это было сомнительным утешением.

Она вдруг осознала ужасающую вещь, которая опустилась на нее ушатом ледяной воды.

Госпожа любит своего супруга, каким бы жутким чудовищем он не был. И ее разрывает изнутри от осознания того, что в этот раз он будет вынужден изменить ей, на ее глазах, в ее непосредственном присутствии. Если, конечно, это понятие корректно использовать в сложившейся ситуации. Ведь церемония – священное действо, в котором все они имеют самую малейшую часть личного интереса, которая вообще возможна. Они делают это не для себя. Это не может называться изменой… Чисто технически…

Госпожа метнулась в сторону Рей, заставив девушку вздрогнуть, ожидая удара или выпада, но целью Фазмы являлась вовсе не служанка. Она обошла кровать и достала из тумбочки блестящую фляжку с красивой серебряной инкрустацией и жадно приложилась к ее горлышку.

- Ты во всем виноват, - выдала она, внезапно охрипшим голосом и направилась к командору, чтобы на этот раз выбрать его целью своего обличающего перста.

- Да, конечно, - насмешливо подтвердил магистр Рен, - по-твоему это я сдал Свенсона очам? Что за вздор ты несешь? Еще скажи, что я горю желанием участвовать в церемониях?

Фазма скривилась и еще раз отпила из фляжки.

- Да кто тебя знает, - фыркнула она, - я до сих пор не имею малейшего понятия о том, что у тебя в голове творится. Может Сноук тебе мозги промыл. Или ты просто захотел трахнуть служанку.

Облаченная в перчатку рука командора непроизвольно дернулась, словно он хотел ударить супругу или схватить за горло, также как и Рей в библиотеке. Но он ничего не сделал. Только беспомощно скомкал воздух.

- Отец Сноук – наша надежда, - понизив голос, почти шепотом ответил он, - не примешивай его в это.

- Сноук не поможет нам, если нас казнят, - неожиданно спокойно и без эмоций выдала Фазма. Если бы Рей находилась ближе к ней, она могла бы заметить, какими блестящими от слез стали ее глаза. Даже цвет их поменялся с бледно-голубого на насыщенный синий. Фазма грациозно развернулась на каблуках и пошла к двери, по-прежнему не выпуская фляжку из рук. Словно она была спасательным плотом, помогавшим ей не утонуть в бурлящих водах своей личной драмы.

- Делай, что должен, - бросила она, прежде чем выйти, - но не заставляй меня на это смотреть.

Фазме можно было отдать должное, помимо королевской грациозности, она обладала редким даром эффектного, почти театрального ухода со сцены. И сила ее слов была такова, что проняла даже Рей, окончательно съежившуюся на краешке широкой кровати. Была бы ее воля, она свернулась в клубочек или вовсе уменьшилась бы до размеров черной дыры. Лишь бы не привлекать внимания командора и не подтолкнуть его ненароком его к тому самому «делай, что должен».

Рей почти серьезно рассматривала возможность спрятаться под кроватью, когда магистр все-таки вспомнил о ее существовании.

- Мне жаль, что тебе пришлось все это слышать, - сказал он. Рей чуть не вспылила, но вспомнила, что в прошлые разы ее упражнения в красноречии кончались не самым лучшим образом.

- Я никому не расскажу, - пообещала она и смиренно опустила голову, удачно замаскировав за благоразумной покорностью отсутствие желания смотреть в сторону мужчины. И все-таки слова клокотали в горле и просились наружу. Хорошо, что ей пока все еще хватало ума и самообладания для того, чтобы не выплюнуть все разом. Она сглотнула ком и тихо попросила, - пожалуйста, только не делайте мне больно.

Перед ее глазами, увлеченно изучавшими причудливый узор паркета, появились носки ботинок командора. Она даже не удивилась тому, как неслышно он приблизился, успев принять как должное непостижимую способность такого большого и внушающего трепет существа передвигаться тихо, словно крадущийся хищник. Хищник, который пришел, чтобы растерзать маленькую, дрожащую овечку.

Пальцы командора легли Рей на подбородок, вынуждая поднять голову и наконец перестать разглядывать пол. Девушка с удивлением осознала, что чувствует прохладную мягкость кожи, а не жестковатую ткань перчаток. Действительно, одну из них он сейчас держал во второй руке.

- Я не стану ничего с тобой делать, если только ты сама не попросишь об этом, - заявил мужчина и тыльной стороной ладони стер с щеки служанки слезинку. Только сейчас Рей поняла, что все это время плакала. Ей стало чудовищно стыдно за это проявление слабости. Ведь она решила быть, если не сильной, то хотя бы покорной.

Но… как же? Как же доктор, который ждет внизу, чтобы проверить благополучно ли прошла церемония? Рей подумала это, но не сказала. Вместо этого она ляпнула другое. То, что, скорее всего, говорить не стоило. И ей сказочно повезло, что эти слова не разозлили командора.

- Вы любите госпожу?

Зачем! – осадила Рей сама себя – твое то какое, собачье дело? Что изменит для тебя ответ на этот вопрос? Будешь пытаться взывать к его совести, пытаясь отвертеться от своего предназначения? Глупо.

Командор убрал свою руку от ее лица и натянул перчатку обратно, словно этот вопрос вызвал в нем желание каким-то образом закрыться, спрятаться от девушки. Впрочем, куда уж более закрытым может быть человек, который всегда носит маску?

- В Галааде нет любви, - выдал магистр Рен фразу, словно заученную заранее, - только долг.

- Ну, - рассудила Рей, - значит, мы должны исполнять свой долг. Вы – свой. Я – свой.

- Ты настаиваешь? – насмешка? Или ей показалось?

Матрас кровати рядом с ней прогнулся под тяжестью веса еще одного тела. Но мужчина не спешил ничего делать, просто сидел, слегка соприкасаясь с ней плечом. Рей вспомнила, как накануне сидела также с другим человеком и на другой кровати. Просто сидела и разговаривала, как будто в этом не было ничего противозаконного. И Рей решила попробовать, хотя прекрасно понимала, что все это может обернуться очередной чередой неприятностей и неприятных последствий. Пока ей не оттяпали ее длиннющий язык, стоит использовать его по назначению.

- В вашем доме ко мне относятся очень хорошо, - признала она, в какой-то степени нехотя, - но мне намного было бы легче без всех этих сложностей. Меня готовили к тому, чтобы исполнять свою роль и быть хорошей служанкой. Но у меня не получается.

- Пока я хозяин этого дома, в нем не будут соблюдаться эти варварские традиции, - ответил командор, почему-то совершенно не рассердившись от ее откровенности, - но, если ты находишь их приемлемыми, мы можем позаботиться о твоем переводе.

Перевод? В другой дом? Серьезно? И почему ей сейчас померещилась глубокая, неразделенная тоска в его голосе, словно своими словами она нанесла ему сильную обиду?

- Я не знаю, - вздохнула Рей и, не способная избавиться от накатившего на нее абсурдного в данном случае чувства вины, принялась оправдываться, - дело не в вас. И не в хозяйке. Она очень добра. Просто…

- Ты считаешь меня чудовищем?

Рей вздрогнула и наконец-то решилась посмотреть на своего собеседника. Бесполезно, конечно, учитывая, что маска скрывала все его эмоции. Это как с неодушевленным предметом разговаривать, полное отсутствие невербального контакта. Но просить командора показать лицо, было слишком большой наглостью. Меньшей, вероятно, было сказать об этом, хотя, вероятно, не менее самоубийственно и недопустимо.

- Я никогда не видела вашего лица, - озвучила Рей.

- А ты хочешь его увидеть?

Повисла пауза настолько гнетущая, что будь в комнате растения или цветы, сейчас их лепестки и соцветия попросту завяли бы от невыносимой, ртутной тяжести. Рей невольно задержала дыхание и удивилась тому, каким острым и ярким стал мир. Все ощущения умножились и стали в два раза сильнее. Теснота в правом ботинке; щекочущая, колючая, ткань платья; покалывание высохших слез на щеках. Взгляд через визоры маски, такой обжигающий, что даже плотный материал не мешал ей чувствовать его на своем лице.

- Маска позволяет мне не делать глупостей, - как-то скомкано, сбивчиво попытался перевести все в шутку командор.

- Каких? – эхом отозвалась Рей.

- Например, не поцеловать тебя, когда мне этого хочется.

Он резко потянулся к застежкам на загривке и в воцарившейся тишине щелчок первого из них показался оглушительным, словно выстрел. Рей чуть не захлебнулась воздухом, не понимая, почему так сильно взволнована.

Но ничего не произошло. Дверь распахнулась и на пороге появилась Фазма, а ее приход вынудил мужчину остановиться и отказаться от серьезности своих намерений. Застежка щелкнула обратно. Они оба обернулись к вошедшей жене командора, стряхнув с себя всю неловкость момента. Словно ничего и не было.

Фазма выглядела непривычно растрепанной и помятой. На ее щеках играл легкий румянец, говоривший толи о том, что все это время она провела в обществе фляжки, толи о том, что женщина готовилась увидеть совсем другую картину.

- Ну, конечно, - сказала она с нездоровой веселостью в голосе, - а я то наивно понадеялась, что твой член спасет наши шкуры.

Она не злилась. Она прятала за насмешкой свое искреннее, неподдельное торжество. В подобной догадке Рей окончательно убедил пьяный, заливистый смех госпожи, которым она разразилась после своей, как ей, вероятно, казалось, исключительно искрометной шутки. Командор, как ни странно, не рассердился на супругу за резкость. Он, после произошедшего между ним и Рей, впал в какую-то странную прострацию и поспешно удалился, не удостоив присутствовавших в комнате женщин и единым словом.

Рей решила, что это к лучшему. Еще один неловкий разговор определенно не облегчил бы ситуацию. А ее еще ждал осмотр.

Доктор Джонсон не понравился ей с первого взгляда. Его предшественник был добродушным мужчиной средних лет, старавшимся быть со своей подопечной максимально тактичным и мягким. Он мало разговаривал и почти не задавал вопросов. В основном с ним взаимодействовала Фазма и Рей была избавлена от большинства неудобных тем. Джонсон же оказался относительно молодым, хотя и при этом совершенно лысым, неприятным щуплым мужчиной, с бегающими глазками. Рей сразу приметила еще одну странную особенность его внешности – у него отсутствовало левое ухо, на месте которого был некрасивый, криво заросший рубец.

Фазма попыталась настоять на своем присутствии, но Джонсон довольно грубо указал ей на ее место:

- Ваша роль на сегодня исполнена, леди, - сказал он, вложив в последнее слово столько презрения и отвращения, что поежилась даже Рей. Она испытала невольную обиду за свою хозяйку. К счастью, госпожа хоть и была достаточно пьяна, но все же благоразумна настолько, что не стала ввязываться в конфликт.

- Святой день, - промямлила Рей, стягивая белье и укладываясь на специально подготовленную для осмотра кушетку. Она старалась не думать о том, что всего несколько мгновений отделяют ее, а заодно и других обитателей дома от неминуемой расплаты за вольное обращение с общими правилами.

- Сейчас посмотрим, как вы постарались, - с гадкой улыбочкой проговорил Джонсон, раскладывая на столике рядом необходимые инструменты и принадлежности.

- Хвала, - пролепетала служанка.

Рей сжала руки в кулаки, стараясь хоть немного справиться с трясущей ее дрожью.

Вдох.

Раз. Два. Три.

Вдох.

Неприятная физиономия Джонсона невыносимо долго маячила у нее между ног, прежде чем приступить к делу. Рей была девственницей, но получила достаточно образования и сведений о своих функциях, чтобы иметь представление о том, что последствия полового акта заметны и без детального осмотра. Но был ли смысл вставлять свои пять копеек, когда над ней и так был занесен дамоклов меч скорой расплаты.

Ее обвинят в соучастии? В том, что она покрывала командора и его жену? Ее казнят? Отправят в колонии? Или… повесят на той самой стене? Или?

Рей не успела выдвинуть новых пугающих предположений, потому что вдруг поняла, что что-то идет не так. Джонсон не двигался, так и застыв в том самом положении, в котором находился несколько мгновений назад. За тем лишь исключением, что посередине его лба появилось странное отверстие, а глаза неподвижно застыли и странно заблестели. Из темноты появилась рука в черной перчатке, которая крепко ухватила доктора за плечо, не позволив ему потерять равновесие и завалиться на Рей. Следом из того же, густого, вязкого мрака появилась темная, жуткая фигура командора. В другой его руке был пистолет с длинной продолговатой насадкой глушителя.

Рей взвизгнула, не от ужаса, а скорее интуитивно и судорожно принялась одергивать юбку и пятиться в угол софы. Она была слишком шокирована произошедшим, чтобы даже испугаться.

Командор брезгливо толкнул Джонсона на пол и проследил за тем, как тело врача плюхнулось на паркет.

- Господи, - только и могла, что сказать она. В голове словно взорвалась бомба, а мысли были такими неудобными и колкими, словно выскочившими из нее стальными осколками.

Он его убил. Убил. Хладнокровно и легко. Она ведь слышала, что командор жестокий убийца, но не осознавала этого. А он… на ее глазах… убил…

Он спасал ее шкуру.

«Свою шкуру он спасал», - вдруг очнулся голос в голове, решивший окончательно усугубить и без того не самое радостное положение вещей. И самым отвратительным было то, что голос был прав. Расплата за ошибку грозила не только служанке, но и ее хозяевам. Глупо было опять пытаться увидеть в чужих поступках и решениях бесконечный альтруизм по отношению к ней. Мир не вращался вокруг одной маленькой, никому не нужной девчонки.

Но командор отличался поразительным талантом добавлять масла в огонь и сеять сомнения в и без того метущейся душе Рей. Он присел на корточки перед ней и взял ее за руку, крепко сжав тонкие пальцы девушки в своей широкой, затянутой в перчатку, ладони.

- Рей, - вкрадчиво заговорил он, - ты должна сохранить это в тайне. Даже Фазма не должна знать.

- Как… почему? – растерянно откликнулась она, все еще пребывая в глубочайшем шоке.

- Просто сделай так, как я прошу, - прозвучало это очень жестко, вовсе не как просьба. Как приказ. Но следующее действие мужчины шокировало девушку куда сильнее.

Магистр Рен поднес ее руку к холодному железу маски в таком жесте, словно хотел поцеловать ее. Но тут же отпустил, поднялся. Окинул взглядом, словно оценивая, учиненный беспорядок. Рей сидела такая растерянная, что даже позабыла совсем как дышать.

- А тело… - вырвалось у нее.

- Это моя проблема, - отмахнулся командор и приказал, - возвращайся в свою комнату. Если, конечно, не горишь желанием помочь копать яму в промерзшей земле.

Рей часто заморгала, уже успев представить во всех красках картину захоронения убиенного доктора, прежде чем осознала, что это шутка.

Отчего-то она была уверена в том, что сейчас магистр улыбается ей под маской.

========== Глава одиннадцатая. Ярмарка тщеславия ==========

Рей могла бы быть обеспокоена дальнейшей судьбой доктора Джонсона, а вернее, его бездыханного тела, но она не интересовалась этим от слова совсем. Покоятся ли его бренные останки под толстым слоем рыхлого снега и промерзшего чернозема или сожжены в печи. Подан ли он за ужином под видом мяса с яблоком во рту или спрятан в тех потайных лабиринтах дома, о которых говорил Бен. Это была последняя вещь в мире, которая занимала мысли служанки. В этом особняке она не удивилась бы уже ничему, даже целому кладбищу случайных жертв домочадцев, оплетенному корнями шикарных розовых кустов.

Но ей все равно было о чем побеспокоиться, находясь в одиночестве. Все-таки дурная голова и трепетное сердце никогда не позволят своему обладателю находиться в спокойствии.

Рей снова и снова прокручивала в голове тот момент, когда командор сказал ей, что хотел бы поцеловать ее. Момент, в который он был решительно настроен явить ей настоящее лицо (если, конечно, под маской было лицо, а не козлиная голова с рогами, как в церковных традициях изображали Нечистого). Момент, после которого он убил врача только за то, что тот собирался осмотреть ее.

У вредного голоса в голове, конечно же, были свои версии произошедшего. Банальная похоть, желание соблазнить ее всеми этими широкими жестами и проявление склонности к собственничеству, куда большее, чем желание защитить. Никто больше не смеет прикасаться к его ручной зверушке. Но голос этот словно и существовал только для того, чтобы спорить с ним и соглашаться только в самых крайних случаях.

Рей теперь была просто одержима идеей разгадать истинные причины поступков своего господина, а заодно, и даже куда более одержима желанием увидеть скрытое под маской. Какой бы не была ее жизнь до потери памяти, она оставила после себя в наследство худо-бедно разнообразные познания о мифологии. И практически каждый второй миф или сказка наставляла героя не засовывать нос в чужие дела. Боги жестоко карали за любопытство и непослушание. Эвридика так и осталась в аду. А жена Лота и вовсе стала каменным изваянием. Но Рей и так жила почти в аду, а в перспективе превратиться в статую не видела ничего плохого. В конце-концов это решило бы половину ее насущных проблем.

Рей даже представилась замечательная возможность вступить в личный поединок с архетипическими запретами. В особняке планировался прием, а значит, большая часть домочадцев будет задействована в общении с гостями или организации ужина. Служанке же присутствовать (а вернее мозолить глаза) на нем не полагалось. Ей отводилась самая маленькая роль - поздороваться, присесть в реверансе, пробормотать эти бессмысленные, обязательные в Галааде фразы и уйти наверх. Рей бы радоваться возможности побыть в одиночестве и получить немного угощений, приготовленных для гостей, но она была слишком увлечена мыслями о запланированной шалости.

Перед ужином Рей вызвалась помочь марфам с подготовкой. Роуз была приятно удивлена энтузиазмом, проявленным обычно апатичной и необщительной служанкой. Пейдж же, невзлюбившая Рей после неудачного знакомства и эпизода с капустой, сразу заворчала о том, что девушка может испортить свою одежду. Да, даже Рей и марфам пришлось принарядиться. В кои-то веки Рей пригодился парадный чепец и алая пелерина. Назвать это сильно праздничной одеждой, конечно, было сложно, но она хотя бы немного отличалась от повседневного облика девушки.

- Девушки, - в комнату заглянула Фазма, - выйдите поздороваться с гостями.

- Вы такая красивая! – не удержалась от комментария Роуз, вынудив и Рей оторваться от раскладывания канапе на тарелке и взглянуть на хозяйку. Разнообразие в гардеробе не являлось привилегией жен командоров, но сегодняшнее зеленое платье госпожи отличалось от предыдущих, которые доводилось видеть служанке. Воротник и рукава были украшены растительным орнаментом из бисера, а широкий пояс с такой же вышивкой подчеркивал статную, величественную фигуру женщины. Образ завершали уложенные волнами волосы и крупные серьги в ушах, поблескивавшие явно настоящими изумрудами.

- Спасибо, Роуз, - Фазма выдавила из себя улыбку, впрочем, довольно нервозную. Она приемом была не довольна и, с привычной ей прямолинейностью, даже не пыталась этого скрыть.

Служанка и две марфы последовали за своей госпожой, чтобы выстроиться в линию перед гостями в просторной, светлой столовой, где уже уютно горел камин и пахло свежими цветами, стоящими на длинном обеденном столе. Из вошедших мужчин Рей были знакомы только командор Рен и командор Хакс. Двое других вошедших были ей незнакомы, но судя по их одежде, также находились в том же статусе, что и ее хозяин. Они поздоровались с жителями особняка и представились Митакой и Прайдом. И, если первый был относительно скромным и тихим еще совсем молодым человеком, то хозяин Прайдовой оказался недоброжелательным стариком, который тут же смерил женщин уничижающим взглядом, словно их присутствие глубоко оскорбляло его нежные чувства.

- Ваша служанка совсем молода, - прокомментировал он, обращаясь к Рену, и даже не потрудился понизить голос, сказав следующее, словно специально для Рей, - вам предоставили справку из «Красного центра» об отсутствии у нее некоторых… деликатных заболеваний?

- В этом нет необходимости, - вмешалась Фазма.

- Вам стоило бы помнить свое место, госпожа Рен, - теперь яд, лившийся из гостя нескончаемой рекой предназначался уже хозяйке, - и не брать на себя труд отвечать за мужа.

Фазма вспыхнула, и уже было открыла рот, чтобы ответить что-то на подобную дерзость. Но Рей краем глаза заметила, как Роуз успокаивающе тронула свою госпожу за руку и госпожа Рен сдержалась с огромным усилием, сделав глубокий вдох.

- Я и без ваших советов способен разобраться с обитателями своего дома, - наконец-то включился в разговор командор Рен, - вам стоило бы лучше следить за собой.

- Я всего лишь проявляю заботу, Рен, - скривившись, выдавил Прайд, которого явно не удовлетворил такой ответ, - вы взяли в дом какую-то малолетнюю бродяжку, не побеспокоившись о том, что можете подцепить от нее что-нибудь. Или, что она родит ребенка с какими-нибудь уродствами.

Рей поймала на себе взгляд Роуз, вероятно, в этот момент решившей, что поддержка на этот раз понадобится ей. Но она держалась стойко, не смотря на явные оскорбления, озвученные в ее присутствии в третьем лице. Куда больше ее интересовало то, как на это отреагирует командор.

«Ждешь, что он достанет пушку и прикончит засранца?» - тут же поддел каверзный голос.

- О, о ребенке с уродствами лучше стоило бы побеспокоиться вам, - парировал Рен, и Рей снова показалось, что он улыбается под маской, - имея такие отвратительные гены.

Прайд надулся, словно шарик, до треска накачанный воздухом. Его кустистые брови сошлись на переносице и между ними пролегла морщина глубиной не меньше, чем марианская впадина. Командор Митака, находившийся слишком близко от него, предпочел на всякий случай отступить на пару шагов подальше, избегая попасть под горячую руку.

- Вы трусливы, командор Рен, - медленно и вкрадчиво, чуть ли не по слогам чеканя слова, заговорил Прайд после некоторой Паузы, - вы разбрасываетесь оскорблениями, зная, что не получите по лицу из-за своего намордника. Но за все свои слова однажды придется заплатить.

Боковым зрением Рей заметила как побледнели от сказанного Фазма и марфы. Даже командоры Хакс и Митака выглядели обескураженными. Конечно, ведь в Галааде легко было расквитаться с теми, кто тебе неугоден, а очи с легкостью найдут грехи за душой того, на кого поступило донесение.

- Я не сомневаюсь, что и носить его вы вынуждены из-за того, что последствия ваших необдуманных слов не самым лучшим образом успели сказаться на вашем лице, - продолжал Прайд смаковать одержанную в словесном поединке победу. Эти слова уже заставили напрячься Рей. Теперь она судорожно анализировала полученную информацию, пытаясь понять сколько в ней правды. Известна ли эта правда в действительности Прайду? Они могли вместе воевать. Он мог видеть командора до того, как он начал носить маску.

Холодной войне, развернувшейся в столовой, все-таки было не суждено перерасти в открытый агрессивный конфликт. Тому поспособствовало появление еще одного гостя, который сразу приковал к себе все внимание присутствующих.

Высокий, поразительно высокий, старик, слегка прихрамывая на левую ногу, но не теряя при этом и части своего величия и статности, широкими шагами преодолел расстояние до собравшихся и остановился рядом с Реном. Конечно, невозможно было смотреть на кого-то другого, не только из-за исполинского роста незнакомца, рядом с которым даже Фазма и Рен казались миниатюрными, но и его странная одежда и изувеченное шрамами лицо. В Галааде была довольно четкая иерархия, связывавшая касты населения с цветом их одеяний. Гость носил белое. И на его шее была такая же белоснежная, как и все остальное колоратка. Откуда-то Рей было известно, что этот предмет гардероба прежде, еще до войны, был привилегией священнослужителей.

- Пастор, - поприветствовал вошедшего командор Рен, и служанке не стоило особого труда догадаться, что гость и есть тот самый отец Сноук, о котором ей уже приходилось слышать.

- Мальчик мой, - старик одарил Рена мягкой улыбкой и обратился к Фазме, - леди, - остальных присутствующих он удостоил лишь кивка головы.

- Еще лучше, - тут же вставил свои пять копеек командор Прайд, - ужин начался с оскорблений, а теперь мне еще предстоит разделить его с еретиком. Вам, отец Сноук, как вы изволите себя называть, - самое место на стене с другими предателями.

- Все мы там будем, - все также миролюбиво отозвался гость, погасив на корню попытки Прайда развязать новую перепалку. Рей вдруг почувствовала, что глубокие голубые глаза пастора изучают ее лицо. Она поспешно опустила взгляд, придя к выводу, что не стоит становиться новым объектом для обсуждений и пересудов.

- Все в сборе, - натянуто-жизнерадостным голосом провозгласила Фазма и улыбнулась самой фальшивой из всех улыбок, которые когда-либо доводилось видеть Рей, - можем начинать ужин. Девочки.

Это был мягкий намек для Рей, Роуз и Пейдж на то, что им оставаться в этом безумном обществе вовсе не обязательно. Рей как никогда была благодарна хозяйке за ее мудрость, а заодно за возможность поскорее спрятаться от все еще изучавших ее, отчего-то чрезвычайно пугающих глаз святого отца. Ну и, конечно, наконец-то приступить к исполнению задуманного плана.

Рей убедилась в том, что все в доме заняты своими делами и поднялась на второй этаж. Начать свои поиски она планировала с кабинета командора, и ей оставалось только надеяться на то, что дверь окажется не заперта. Увы, девушка, конечно же, глубоко заблуждалась. Загадочный демон в маске оберегал свои секреты. Но и служанка не была намерена легко сдаваться и подготовилась к такому повороту событий.

В приюте был четкий распорядок дня и жизни в целом. Но не все девушки были такими смиренными, как Рей. Многие из них находили много способов нарушать установленные правила, позволяя себе маленькие или большие шалости. Шалости – так называла их тетка Маз, хотя, вероятно, наставница с более жестоким сердцем, чем у нее, употребила бы в этом случае слово преступление. Выбраться ночью погулять, пробраться в столовую, чтобы съесть больше, чем положено – все, что могли позволить себе воспитанницы. Рей этим не грешила, но часто становилась соучастницей. У нее была ясная голова и золотые руки, помимо того, что она чинила паровые котлы и мелкую бытовую утварь, она великолепно разбиралась в механизмах и, конечно же, дверных замках. Принесенная заранее булавка, незаметно стащенная из хозяйства Роуз и вязальная спица могли заменить любой набор отмычек.

Рей оказалась внутри и остановилась на пороге, позволяя глазам привыкнуть к царящей в помещении темноте. Шторы были плотно задернуты, свет погашен. Ей пришлось потратить еще некоторое время на то, чтобы отыскать включатель, прежде чем вспыхнула пара тусклых, настенных ламп.

Первым девушка решила осмотреть рабочий стол. Он был красивым, большим и старинным, вероятно, созданным еще до появления Галаада. Некоторые ящики запирались на ключ, но, толи от беспечности, толи от уверенности, что закрытой двери для безопасности достаточно, хозяин не удосужился воспользоваться этой мерой предосторожности. Рей обнаружила гигантское количество бумаг, которые могли бы заинтересовать ее, будучи она шпионкой или агентом сопротивления. Увы, для обычной служанки все это было совершенно бесполезно. Цифры. Отчеты. Какие-то письма с кучей шифровок и странных слов. В какой-то момент, конечно, перебирая все это, девушку посетила шальная мысль утащить некоторые бумаги и передать их Бену. Загадочный обитатель дома, скорее всего, обрадовался бы такой возможности, ведь у Рей не было никаких сомнений в том, что он участвует в подрывной деятельности врагов режима.

Но… она не доверяет ему до конца? Или… не хочет предавать командора, который вроде как спас ее?

«Спас себя».

Рей не интересовали бумаги. Она искала что-то более личное. Фотографии. Дневник. Переписки с друзьями или… Друзья? Разве это слово не устарело как минимум на количество лет существования Галаада?

Ничего.

Рей уже хотела закончить свои поиски и сбежать из кабинета до того, как ее здесь обнаружат, когда из очередной стопки бумаг выскользнула фотография. Девушка чуть не захлопала в ладоши от восторга и подняла изображение чуть выше к полоске тусклого, мягкого света, чтобы в очередной раз испытать горькое разочарование.

На фотографии было много людей в одинаковой военной форме. Служанка не обладала достаточными познаниями в милитаристской иерархии, чтобы точно определить к каким войскам и временному периоду принадлежала форма, но с легкостью обнаружила пару знакомых лиц на фотографии.

Госпожа Фазма, с короткой, почти мужской стрижкой, собственной персоной, приобнимала за плечи командора Хакса и улыбалась во все свои тридцать два крупных и ровных зуба. Командор, который сейчас носил бороду, был гладко выбрит и тоже коротко стрижен. Рей была уверена, что где-то здесь, среди всех присутствующих, есть и командор Рен, но у нее ни малейшей зацепки. Все военные были достаточно высокими.

И вдруг, когда служанка уже собиралась спрятать снимок обратно, она обратила внимание на еще одного знакомого человека. Она не сразу приметила его, потому что стоял он совсем с краю, словно соблюдая дистанцию от остальных, и, в отличие от товарищей, вовсе не выглядел счастливым, а скорее лишь напряженным и мрачным.

Бен.

Фотография выскользнула из рук девушки на паркет, но она была настолько ошарашена увиденным, что не сразу принялась искать ее в темном пространстве под столом, просидев несколько мгновений с открытым ртом и самой крайней степенью недоумения на лице, которая только была возможна.

Мозг судорожно принялся собирать воедино разрозненные фрагменты пазла, у которого внезапно оказались острые углы. Легче не стало. Напротив, все запуталось еще больше.

Бен был знаком с Фазмой, это объясняло реакцию хозяйки на упоминание его имени. А также он знал Хакса и, следовательно, командора Рена. Он не просто так скрывался именно в этом доме. Он был террористом. Командор Рен передавал командору Хаксу подозрительное послание. Они все замешаны в едином сговоре. Они… они хотят свергнуть правительство. Их всех повесят рядом на той стене. А Рей только что забронировала себе местечко рядом с ними. Права была Прайдова, когда говорила о том, что знание – это яд.

«Ты можешь купить свое право на жизнь».

Мысль холодная, ясная и трезвая, вдруг вынырнула из хаоса охватившей девушку паники. Здесь есть все необходимое, ей нужно только забрать нужные бумаги и эту фотографию. Ей отрубят пальцы за то, что она смела осквернить себя чтением, но сохранят жизнь. Если, конечно, она наберется смелости, доказать свою невиновность. Доказать, что она не участвовала в махинациях своих хозяев, что доложила о них, стоило ей только узнать, что происходит здесь на самом деле. Если, ей, конечно, хватит мерзости так поступить, ведь эти люди были добры с ней.

Рей несколько раз ударилась лбом о край стола, но это ей не помогло. В ушах пульсировала кровь, а все перед глазами плыло. Не хватало еще потерять здесь сознание и быть обнаруженной командором.

«Попроси, когда его казнят, снять мешок с головы. Наконец удовлетворишь свое любопытство».

- Заткнись, заткнись, заткнись! – бешено зашептала Рей и затрясла головой так, словно голос был не более, чем залетевшей ей в ухо навязчивой мухой, которую можно было выгнать подобным образом. Впрочем, девушка зря испытывала к нему такие прохладные чувства, ведь все-таки это был единственный ее союзник. Единственный, кому можно верить.

С трудом взяв себя в руки, девушка убрала обратно бумаги и фотографию. Ей еще предстояло принять решение относительно того как она поступит с новыми знаниями. В глубине ее души все еще теплилась зыбкая надежда на то, что все решится как-нибудь само собой без ее непосредственного вмешательства. Конечно, она имела четкое представление о том, что подобный исход самый маловероятный из всех возможных. Галаад жесток по отношению к тем, кто пытается идти на компромиссы с его правилами. Момент, когда у ворот появится черный фургон неминуемо наступит. Рано или поздно. Все, что ей остается, это решить. Хочет ли она умереть честной и благородной или сохранить себе жизнь, заплатив довольно высокую цену. Конечно, Рей не отметала такую возможность, что предательство своей нынешней семьи, вовсе не станет залогом ее спасения. Разве сложно отыскать повод, чтобы подписать смертный приговор?

Рей прошлась круг по кабинету, чтобы размять затекшие за время сидения на полу ноги. Во время этой невеселой прогулки она вдруг натолкнулась взглядом за хорошо замаскированный и скрытый от посторонних глаз стенной шкаф. Терять уже было нечего, поэтому Рей решила не упускать шанса утолить свое любопытство.

Вот сейчас и узнаю, как сложилась дальнейшая судьба доктора Джонсона, - мрачно усмехнулась она, потянув разом обе тяжелые створки. И обомлела. Нет, все-таки место пребывания тела несчастного так и останется ей неизвестным.

В стенном шкафу стояла виолончель. Но Рей не суждено было рассмотреть ее как следует, потому что она услышала шаги и, спасаясь от неминуемой и довольно скверной перспективы быть обнаруженной, принялась искать себе укрытие. И инструмент вдруг оказался хорошим товарищем в этом широком и темном пространстве.

- Олух, он стал совсем рассеянным, - услышала Рей голос Фазмы, - забыл закрыть кабинет.

Рей задержала дыхание и прислушалась. Вместе с госпожой в комнату кто-то зашел, но судя по тому, что ее критическое высказывание относилась к командору Рену, это был вовсе не он.

- Что-то ты не сильно чтишь своего супруга, женушка, - ответил ее собеседник. Голос был знакомым и, немного помучившись, служанка смогла опознать в его обладателе Хакса.

- Иди нахер, - бросила Фазма и, судя по характерному звуку чиркнувшей спички, закурила, - это не тебе приходится находиться в одном доме с бомбой замедленного действия, которая может рвануть в любую минуту.

- Потерпи, - ласково сказал Хакс, - все скоро закончится… Кстати, мне тут птичка нашептала, что у вас состоялась церемония. Утоли мое любопытство.

- Ничего не было, - резко ответила госпожа Рен, - Кайло слишкомбоготворит эту служанку, чтобы трахнуть ее против воли.

- Со служанкой пусть делает, что хочет, - рассудил рыжий командор, - главное, чтобы к тебе не притрагивался. Иначе я…

- Молчи.

Рей чрезвычайно заинтересовала затянувшаяся пауза и она попыталась отыскать щелку, чтобы выглянуть из своего укрытия. И, конечно же, в очередной раз стала жертвой собственного любопытства. Потому что ее госпожа и совсем не ее командор страстно целовались, опираясь на тот самый стол, ящики которого она обшаривала некоторое время назад.

Когда представилась возможность выбраться из шкафа, служанка спустилась на кухню, впервые за долгое время, испытав необходимость в обществе Роуз. В обществе хоть кого-нибудь. В идеале, конечно, было отыскать Бена, но он все-таки не был призраком, и его нельзя было вызвать в нужный момент, прибегнув к спиритическому сеансу. Рей понятия не имела где он может скрываться и как его найти. Поэтому выбрала самый простой способ решения своей проблемы.

Она не хотела возвращаться в свою комнату. Она не хотела сейчас оставаться одна. Она чувствовала, как у нее дрожат коленки, а живот крутит так, словно она подхватила кишечную инфекцию. Руки стали холодными настолько, что она почти перестала ощущать свои пальцы. Только незатейливая болтовня Роуз сейчас могла спасти девушку от нарастающей с каждой минутой паники. Но и этому не суждено было случиться. На кухне она обнаружила только Пейдж, быстрыми, отработанными движениями, перемывавшую тарелку за тарелкой.

- А Роуз? – обронила Рей прежде, чем успела подумать о том, что ее интерес к марфе, которую она обычно избегала может показаться странным.

- Там кто-то приехал, вышла встретить, - отмахнулась от Рей девушка. Служанка еще постояла некоторое время, переминаясь с ноги на ногу, прежде чем решила все-таки отправиться на поиски Роуз самостоятельно. Рей уже почти покинула кухню, когда ее вдруг настигли слова Пейдж.

- Эй. Только не принимай близко к сердцу слова Прайда. Он редкостный козел.

- Спасибо, - бросила Рей, уходя и, конечно же, страшно засмущавшись. Обычно едкая Пейдж, не испытывавшая к ней никакой симпатии внезапно выразила в ее отношении хоть какие-то теплые, человеческие чувства.

Роуз действительно обнаружилась в прихожей. Перед ней, за открытой дверью стояла неизвестная тетка.

- О, Ренова, - обрадовалась она, при виде Рей, - Благословен плод! Именно ты то нам и нужна.

- Я позову хозяйку, - вмешалась Роуз.

- Нет необходимости, - тетка мягко тронула марфу за плечо, - у нас мало времени. Одна из наших девочек рожает. Нужно собрать всех.

Роуз отчего-то выглядела встревоженной, но все же не имела полномочий высказывать свое мнение в этой ситуации. Она помогла Рей надеть плащ и проводила до ворот. И, действительно, красная родильная машина поджидала за воротами.

Служанка восприняла это как божественный знак и возможность не оставаться в одиночестве хотя бы ближайшие несколько часов, а судя по рассказам девушек в приюте, возможно, и дольше. А заодно сбежать из полного загадок дома. Подальше от командора, его жены, их гостей. От Бена.

Никогда в жизни Рей еще так не ошибалась.

Тетка помогла ей подняться в автомобиль и захлопнула дверцу. Рей обернулась и встретилась со знакомым взглядом зеленых глаз на смуглом лице.

- Погнали! – приказала водителю Трилла, скидывая с головы капюшон иссиня-черного плаща. Платье на ней тоже было черным.

- Привет, малышка, - улыбнулась она Рей, - прокатишься со мной?

Комментарий к Глава одиннадцатая. Ярмарка тщеславия

Просто не фанфик, а передача на первом канале какая-то

========== Глава двенадцатая. Бег с препятствиями ==========

Комментарий к Глава двенадцатая. Бег с препятствиями

Писалось под альбом “Untitled” группы “All my faith lost” (как, впрочем и все последние главы). Под него же можно и читать.

А вообще группа топ, рекомендую

P.s. спасибо за комментарии! И особенно за исправление ошибок, мои глаза кровоточат от самих текстов и их вычитку не всегда вывозят

У всех когда-либо похищенных людей возникают примерно одни и те же вопросы к своим похитителям. Рей могла бы побеспокоиться о том, чтобы не показаться банальной, поступая, как типичная жертва, если бы больше не переживала за свою жизнь. Общество пугающей приятельницы Фазмы не сулило легкой и беззаботной прогулки. Вряд ли бы ее стали забирать из дома, пользуясь тем, что хозяева заняты гостями, с какими-то мирными целями. Акция была спланирована с самого начала и хорошо продумана. И все равно Рей не сдержалась и снова открыла рот из которого тут же один за другим посыпались вопросы.

- Куда вы меня везете? Зачем я вам? Чего вы хотите?

Трилла в ответ только загадочно улыбнулась, как, впрочем, и полагается любому похитителю, и приложила к губам девушки палец с длинным, острым, как у гарпии ногтем.

- Женщине не полагается много разговаривать, верно? – со странным выражением сказала она, - строптивые служанки заканчивают свою жизнь быстро.

- Вы хотите меня убить, - констатировала Рей. Трилла закатила глаза. Тетка, сидевшая рядом с водителем, лица которого бедная служанка не могла разглядеть со своего места, сдержанно хохотнула себе в кулак.

- Сообразительная девочка, - похвалила похитительница.

- Это логично, - фыркнула Рей и с удивлением обнаружила, что и сама не заметила, как перестала трястись от страха. Спокойствие для ситуации совсем не подходило и было подозрительным. Служанка насторожилась бы такой реакции своего тела, если бы не пришла к выводу, что просто уже устала бояться. Она, вероятно, действительно, наконец-то нашла в себе мудрость смириться с происходящим. Ее убьют. Это было такой же очевидной истиной, как то, что вода мокрая, а огонь обжигает пальцы.

Ее могли бы казнить очи за темные делишки ее хозяев. Ее могли бы убить и сами хозяева. Но в этой поразительной лотерее выигрышный билетик вытянула Трилла. Что ж. Таков путь, в конце-концов.

- Мне только интересно зачем, - призналась Рей, переведя дух и с интересом оглядывая окружающее убранство фургона – он действительно был родильным, непостижимо, как им завладели заговорщицы, - я никому не рассказала о вашем сборище. Да и сама толком не поняла, что видела. Может быть у вас кружок любительниц вышивки.

- А ты забавная, - Трилла тяжело вздохнула, словно в этот момент ей действительно стало жаль девушку, чью жизнь она собиралась оборвать, - и мы могли бы подружиться. В других обстоятельствах.

- Извини, но даже не живи мы в Галааде, я бы не захотела обмениваться с тобой браслетиками, заплетать косички и сплетничать о мальчишках, - выплюнула Рей, презрительно вздернув подбородок. Трилла не обиделась, а напротив, расслабилась и развеселилась.

- Дай угадаю, сплетни о мальчиках тебя не интересуют? – парировала она и дальше выдала такое, из-за чего Рей сразу растеряла все свое, с таким трудом достигнутое спокойствие, - а о девочках? Ты любовница Фаз? Поэтому она так горячо тебя защищала?

Это уже слишком. Это… Рей сразу живо вспомнила подсмотренную в кабинете сцену.

- Ничего подобного… как вы могли такое подумать… это… - залепетала она. Трилла, определенно, оценила по достоинству эффект, произведенный ее словами.

- Ой да ладно, - потянула она, - я о вкусах Фаз знаю не о понаслышке. Еще бы она не вступилась за свою новую подружку.

Ревность.

Рей рассеянно заморгала, когда осознание этого факта обрушилось на нее с тяжестью мультяшного рояля, размазывающего персонажа по асфальту. Однако, понятнее не стало. Части уравнения, которые она изо всех сил пыталась свести к общему знаменателю, отчаянно спорили между собой. Хозяйка, казавшаяся холодной и отстраненной ледяной статуей на первый взгляд, окутала себя таким клубком страстей, что бедной служанке было в этом не разобраться. Командор Рен. Командор Хакс. А теперь еще и эта… Трилла. Странный клуб женщин в зеленых плащах. Возможный заговор против государства. Такие мелочи по сравнению со всеми этими разборками.

Вероятно, лицо Рей так перекосило от мучительных умственных упражнений, что даже похитительница сжалилась.

- Я не собираюсь мстить своей бывшей, - примирительно заявила она, - желаю ей исключительно счастья. Но тебе я не доверяю. Ты темная лошадка.

- Я всего лишь служанка, - упрямо возразила Рей, - мое дело простое.

- Для кого ты шпионила? – Трилла ухватила Рей за плечи и заставила посмотреть себе прямо в глаза, - для МайДэй? Ты на них работаешь?

Служанка судорожно затрясла головой. Название показалось ей смутно знакомым, но она не могла вспомнить откуда ей может быть это известно. В любом случае – предположение абсурдное, когда она и сама не знает толком кто это.

- Для Рена? – Рей судорожно сглотнула и хотела отвести взгляд, но зеленые глаза Триллы завораживали ее, удерживая в неком гипнотическом захвате. С трудом Рей нашла в себе силы возразить и покачать головой. Тогда уже Трилла помрачнела.

- Очи, - совсем тихо выдохнула она внезапно охрипшим голосом.

- Вот дерьмо! – вмешалась тетка с переднего сиденья и обернулась к ним, - Трилл, это пиздец. Просто пиздец. Если мы взяли их агента нам всем пиздец.

- Нет, стой, - отмахнулась от нее Трилла и ближе склонилась к Рей, - это правда? Ты – очи?

- Просто грохни чертову девчонку! – не дала ей ответить тетка, отодвинула в сторону стекло и перегнулась к ним.

Дальше начался полнейший хаос, потому что в руках у тетки откуда-то появился пистолет. Прежде чем неудачливая похитительница или ее жертва успели среагировать, щелкнул предохранитель и прозвучал выстрел. За секунду до того, как пуля завершила свой путь до переносицы Рей, девушка выбросила вперед руку, словно ладонью могла закрыться от удара. И пуля… изменила свое направление, со звоном разнеся на осколки стеклянную перегородку и продырявив затылок водителя. Машина, оказавшись без управления, на скорости слетела с дороги и кубырем покатилась куда-то в темноту леса. Потолок и пол поменялись местами, Рей успела больно стукнуться головой, пару раз налететь на Триллу, также потерявшую равновесие и неуклюже приземлилась на бок прямо перед ударом капота о дерево.

Неожиданно оказавшись проворнее своих похитителей, служанка распахнула покореженную дверь и выползла на снег. Глаза застилала мутная пелена и, приложив руку к лицу, Рей различила кровь на своих пальцах, вероятнее всего, хлынувшую из раны на голове. Чепец свой она, конечно же, потеряла.

«Вот и испортила парадную форму» - мрачно усмехнулась она и похромала вглубь леса, придя к выводу, что это самое разумное, что она может сделать до того, как остальные пассажиры перевернувшегося фургона придут в себя и бросятся за ней вдогонку. Однако, фора у нее была небольшая.

- Стой! – догнал ее голос Триллы. Она выбралась следом и сейчас стояла, по колено утопая в снегу, как огромная взъерошенная черная птица. У нее была разбита губа.

- Это ты.

В эту минуту в душе Рей насмерть схлестнулись любопытство и здравый смысл. Бежать без оглядки или остаться и выяснить, что имеет в виду ее похитительница. И девушка даже выбрала бы последнее, если бы следующее действие Триллы не шокировало ее еще больше, окончательно убедив в том, что иметь с ней дела не стоит. В принципе. Ни сейчас. Ни когда либо больше.

Женщина в черном грациозно опустилась на одно колено и склонила голову.

- Прости меня, госпожа, - сказала она.

Рей бросилась бежать, утопая в снегу и с трудом переставляя ноги. Нет, все это слишком. Это уже перебор. Несколько минут назад ее собирались убить, а сейчас просят прощения на коленях. К черту это все. К черту. К черту.

- Черт, - пробормотала себе под нос Рей, наслаждаясь тем, какое невероятное удовольствие приносит запрещенное в Галааде, богохульное и скверное слово. Если ей и хотелось чего-то сейчас больше всего на свете, это от души выругаться, смачно и грязно. Что она и сделала, убедившись, что оторвалась от возможной погони. Одна, посреди ночного темного леса, в котором ее глаза едва способны были различать что-то кроме черных стволов деревьев и белого снега. С растрепавшимися волосами, без чепца, в залитом собственной (и, возможно чужой) кровью платье и плаще.

- Блядская, сучья, ебаная хуйня, - заорала Рей во всю глотку и слова плавно перетекли в бессвязный крик.

Ей стало легче. Определенно, впервые за долгое время, ей действительно стало просто и беззаботно.

«Ах ты маленькая негодница».

Нужно найти дорогу домой. В этот блядский дом.

Увы, приключения бедной служанки на этом далеко не закончились. К тому моменту, когда впереди замаячили огни городка, Рей успела достаточно успокоиться и остыть во всех смыслах. Она продрогла до костей и уже совсем не чувствовала своих ног в промокших насквозь сапогах. Снег забился везде, куда только мог. Уши без чепца или шапки, казалось, покрылись инеем. Рей грезила только об одном – принять горячий душ и забраться в сухую, уютную постель. Даже если в особняке ее уже поджидают очи, или хранители, или сам Люцифер. Она пошлет их всех подальше и попросит не торопиться со своими намерениями, пока не осуществит задуманное.

Но реальность слишком часто оказывается жестока и отказывает нам в желаемом, даже если это такие простые, элементарные вещи.

Рей ненадолго подняла глаза и увидела перед собой черную, мрачную тень. В первое мгновение она решила, что каким-то образом Трилле удалось догнать и перехватить ее в пути, но запоздало осознала, что похитительница намного ниже ростом, да и не носит жуткую маску.

- И вам добрый вечер, командор, - пробормотала Рей, плохо слушающимися от холода губами, а потом опомнилась, - святой день. Или вечер. Так вообще говорят?

Командор ее потуги в красноречии не оценил. Даже без возможности увидеть выражение лица или проявления какого-либо языка тела, скрытого под глухим черным пальто с высоким воротом, можно было ощутить волны ярости, исходившие от него. Рей бы посмеялась над тем, что за немногочисленные моменты общения с ним, уже достаточно хорошо научилась считывать его эмоции без невербальных подсказок, если бы не нараставшее в ее душе нехорошее предчувствие.

- Ты пыталась сбежать, - сказал магистр Рен, - ты воспользовалась этим сраным приемом.

Ого, не только ей сегодня захотелось посквернословить. Куда же сегодня направлены все очи и уши, что такое оказалось допустимым?

- Все не так, - покачала головой служанка. Надежда на то, что командор обратит внимание на то, что у нее зуб на зуб не попадает и отложит разборки до более подходящих момента и обстановки. Теплой обстановки, желательно. Рей была бы совершенно не против обсудить с ним все это, например, сидя у камина. Хотя даже в мыслях эта картина выглядела слишком неоднозначно. Даже если не продолжать ее развитие в том направлении, что мокрую одежду лучше снять и просушить у костра. А длинное пальто хозяина и вовсе замечательно подошло бы, чтобы закутаться в него, пока…

Черт. Рей бы стукнула себя по лбу, если бы находилась в одиночестве, да и имела больше гарантий, что не сломает свои окоченевшие пальцы, пытаясь достигнуть сомнительной цели. Изгнать из своей головы очень странные и дикие мысли, совершенно ей не свойственные. Впрочем, вероятно, действительно не стоит беспокоиться хотя бы на этот счет (когда есть много других поводов). Нельзя исключать полностью возможность, что бедная служанка всего лишь повредилась умом от всех пережитых злоключений.

И вместо того, чтобы бояться возможного гнева командора, Рей пыталась вспомнить лица незнакомцев с фотографии из кабинета и предположить какое же из них скрывается под жуткой маской. О том, что Рен мог находиться по другую сторону объектива, она как-то не размышляла, уверенная в том, что это не так.

Пауза затянулась. Она все больше мерзла, а хозяин все больше выходил из себя.

- Давай, - поторопил он ее, - посмотрим, как хорошо ты умеешь врать.

- Есть ли смысл говорить правду, если она будет невероятнее любой лжи? – Рей гордо вздернула подбородок, не ощущая страха, только пронизывающий до костей холод, - в любом случае я возвращаюсь домой. Разве это важно?

Она пыталась обойти высокую фигуру, преграждавшую ей дорогу, но была вынуждена остановиться. Кулак, обтянутый кожей перчатки, со свистом рассек в воздух и ударился в ствол дерева совсем рядом с ее лицом. Другая рука легла ей на плечо, вынуждая обернуться и посмотреть на своего хозяина.

- Ты возвращаешься, потому что бегство не имеет смысла, - возразил мужчина и его голос почти срывался на рык, - и не стоит того наказания, которое за ним последует.

- Наказание? – откликнулась Рей, - вы меня накажете?

- Я не причиню тебе вреда…

- Разве? – перебила девушка, окончательно растеряв все остатки здравого смысла, в очередной раз поражаясь тому факту, что именно в присутствии самого опасного человека из своего окружения, она абсолютно не способна держать язык за зубами, - с чего я должна верить человеку, который скрывает даже свое лицо? Что уж говорить о намерениях. Не так давно вы шантажом пытались заставить меня следить за своей женой, используя свою власть. Вы вроде как разглагольствовали о своем благородстве, но чуть не изнасиловали меня в библиотеке. Вы на моих глазах убили человека. Я уверена, что со временем мне будет чем дополнить этот список.

К счастью, ей хотя бы хватило ума промолчать о том, что она узнала накануне своего похищения. Подрывная деятельность хозяина дома и вовсе была самым отягощающим обстоятельством из всех.

- Дело во мне? – с готовностью подхватил командор, - ты поэтому хотела сбежать? Ненавидишь меня? Считаешь чудовищем? Для чего тогда ты хотела, чтобы я снял маску? Чтобы увидеть рога и копыта? Или чтобы было о чем посплетничать с подругами?

Вместо того, чтобы испугаться или начать оправдываться, Рей вдруг рассмеялась. Ситуация отчего-то показалась ей чрезвычайно забавной и милой, а не пугающей и странной. А еще ей было очень, очень, очень холодно. Она уже почти перестала чувствовать свои конечности и удивлялась тому, как еще способна ворочать одеревеневшим языком.

- Вы очень загадочная личность, хозяин, - сказала девушка, - вы вроде бы и умны, но иногда говорите ужасные глупости.

Ответа услышать Рей уже не успела, потому что резко, словно кто-то щелкнул рубильником, выключая свет, провалилась в темноту. Следующие воспоминания об этом моменте были исключительно размытыми и оборванными. Сильные руки, не позволившие ее хилому тельцу утонуть в сугробе. То самое пальто, о котором она думала незадолго до этого, обнимающее со всех сторон и отдающее тепло чужого тела. Невесомость. Темнота.

Комментарий к Глава двенадцатая. Бег с препятствиями

Не, я ошиблась. Это не первый канал, а все-таки тв3

Хе-хе, я думаю те, кто знаком с моей предыдущей нетленкой согласятся, что у меня уже начали появляться свои личные штампы.

========== Глава тринадцатая. Перспективы карьерного роста. ==========

Ночью у Рей поднялась температура и она билась в горячке так сильно, что постельное белье промокло до нитки. Ощущение влаги на коже подсовывало перегревшемуся мозгу образы потопа или наводнения. В результате половину времени девушка во сне тонула в темных, мрачных неистовых волнах. Вторую же половину ее захлестывали все такие же мрачные и неистовые, но уже чувства.

Командор на руках принес ее в дом, окутанную полами своего гигантского пальто, словно самой ночью, и устроил на персидском ковре у камина. Колючий ворс тут же миллионом крошечных иголок впился в кожу даже через платье. Промерзшее тело, оказавшись в тепле растаяло как свеча, преумножая в тысячи крат все возможные тактильные ощущения. В отчаянной попытке согреть онемевшие ладони, Рей протянула руки к очагу, но не рассчитала расстояния. Пламя лизнуло пальцы.

Перед ее лицом из темноты появилась маска командора, в гладкой металлической поверхности которой сейчас отражались переливы танцующего в камине огня. Мужчина мягко отвел ладони служанки на безопасное расстояние и всего лишь на мгновение задержал их в своих руках.

- Пожалуйста, - прошептала Рей.

Ее щек коснулось что-то мягкое, прохладное и ласковое, словно тело тропической змеи. Черная шелковая лента плотно отрезала девушку от окружающего мира, деликатно погружая в объятия уютной темноты. Остались только осязание и слух, до которого сейчас отчетливо донеслись уже знакомые характерные щелчки. Один. Второй. Третий.

Обнаженные от перчатки пальцы нежно погладили линию скулы. А затем Рей ощутила на своих губах чужое дыхание и следом губы.

И проснулась в мокрой, словно прохудившаяся лодка постели.

Дневной свет больно резанул по глазам.

- Сон, - пробормотала она, часто моргая и руками растирая опухшие веки, - это был всего лишь сон.

Чего нельзя было сказать о других событиях минувшего дня, которые, к несчастью, служанка помнила слишком хорошо. В отличие от своего возвращения в комнату. Она бы успела и из этого обстоятельства сделать катастрофу, если бы не заметила свою вчерашнюю одежду хаотичной алой кляксой распластавшуюся на полу. Там же валялись сапоги и плащ вымазанные в лесной грязи так, что их едва ли еще можно будет спасти. Из всего этого можно было сделать вывод, что хоть командор Рен и принял непосредственное участие в ее возвращении в особняк, то хотя бы никак не содействовал тому, что девушка проснулась в своей ночной сорочке. Никаких посиделок у камина и поцелуев с завязанными глазами не было. Хвала. Хвала, ебаная хвала.

Рей ощупала свои губы, оказавшиеся истрескавшимися из-за прогулок и криков на морозе, а вовсе не опухшими от поцелуев. Именно за этим ее и обнаружил проклятый призрак дома, решивший заявиться, конечно же, в тот самый момент, когда служанка была не одета и растрепана похуже последней средневековой ведьмы. Он не потрудился даже постучать или спросить разрешения войти, но хотя бы догадался не садиться рядом с ней на кровать, а сохранять дистанцию.

- Как ты себя чувствуешь? – буднично поинтересовался Бен. Рей прокашлялась и смерила его уничтожающим взглядом.

- Также как и выгляжу.

- Ну… в смысле… ты не заболела? – зачем-то уточнил он. Девушка нахмурилась и закуталась в одеяло, все-таки сидеть в одной полупрозрачной сорочке в присутствии постороннего мужчины ей не позволяло воспитание.

- А должна была?

- Я… - утренний гость замялся, - слышал, что вчера с тобой что-то приключилось и тебя привели из леса. Ночь была морозная.

- А… - Рей опустила взгляд и попыталась пальцами расчесать колтун на голове, - ты, конечно же, уже в курсе всего. И что ты об этом знаешь?

От этого вопроса Бен почему-то смутился. Девушка подумала, что ей куда больше нравилось их общение происходящее в менее свойской манере, разграниченное игрой на рояле и музыкой или невинным эпистолярным жанром. Выражая свои мысли на бумаге, она была куда более талантлива в способности фильтровать и дозировать выданную информацию. Изо рта же постоянно выскакивали слова, которым лучше было быть неозвученными.

- Ничего особенного, - отмахнулся ее гость, - что ты поздно вернулась из леса.

- Одна?

Повисла пауза. Рей начинала закипать и, выдрав себе в сердцах приличный клок волос, решила выбрать другую цель для своего гнева кроме несчастных прядей. Она встала и угрожающе шагнула в сторону Бена. Мужчина, не смотря на приличный рост и комплекцию, с которыми он мог бы и прибить хрупкую девчонку одним ударом, словно испугался.

- Говори, - потребовала Рей.

- Не одна.

- А с кем?

- Какая разница?

- Говори, черт тебя дери! Или я сдам тебя очам, - пригрозила девушка.

- Ладно. С командором. Он тебя привел.

- Привел?

- Принес, - сдался Бен и надулся, словно этим допросом служанка нанесла ему личное оскорбление, - да что с тобой? Какое это имеет значение?

Рей запрокинула голову и нервно расхохоталась. Да, она сейчас точно выглядит как ведьма – растрепанная, помятая, да еще и дьявольски смеется. Еще и сквернословит, как последний грузчик.

- Ты серьезно? – вопросом на вопрос откликнулась она, - может ты тут, в своих застенках, конечно, в душе не ебешь, что снаружи происходит, но в Галааде есть определенные правила. И я не припомню, чтобы там было что-то о том, что подобное допустимо…

- Ты так бесишься, потому что вас могли увидеть и осудить или потому, что он тебя нес на руках?

Рей застыла, перестала содрогаться в приступах истерического хохота и внимательно посмотрела на своего собеседника, пытаясь прочитать его реакцию. Глаза у Бена расширились и стали почти черными, ноздри раздувались от гнева, а пухлые губы были прикушены так сильно, что изменили свой цвет на мраморно-белый. Не нужно было быть специалистом по физиогномике, чтобы догадаться, что он… зол? Причем очень зол.

- Я в курсе, что происходит снаружи, - пробурчал он и резко поднялся, смерив Рей презрительным взглядом с высоты своего роста, - и уж точно знаю, что ты, блядь, не неприкосновенная царственная особа.

Сказав это, он поспешно ушел, хлопнув дверью так, что, вероятнее всего, этот звук был слышен и в соседнем доме. Да, именно все скрывающиеся люди так делают.

- Ну и дела, - задумчиво потянула Рей.

В животе у Рей призывно урчало, и она решила убить двух зайцев сразу: утолить голод и любопытство заодно. Если уж кто в этом доме и был достаточно осведомлен обо всем происходящем и в тоже время разговорчив, так это Роуз. Судя по тому, как бедная марфа побледнела при виде служанки, сведений у нее более чем хватало. Рей на всякий случай поправила чепец на голове и одернула юбку платья. Вдруг причиной трепета китаянки был все-таки ее пугающий внешний вид.

- Благословен плод, - сказала Рей и выдавила из себя улыбку, - от завтрака что-нибудь осталось?

Роуз засуетилась, выставляя перед ней холодную, но все еще аппетитную яичницу и обильно опрыскивая джемом оладьи. Даже не удосужившись поблагодарить девушку за доброту, Рей принялась судорожно запихивать пищу в рот.

- Чем закончился ужин? – пытаясь одновременно жевать и говорить внятно, поинтересовалась служанка.

- Ну… все поели… поругались немного и разошлись, - ответила Роуз.

- Хвала.

- Рей.

Китаянка уселась на высокий стульчик на противоположной стороне столешницы и сложила на ней руки.

- Что это был за фургон? Я уже справилась у других марф, вчера не было родов, - понизив голос до шепота, заговорила Роуз, - что произошло?

- А на что было похоже? – Рей с сожалением проглотила последний оладушек и с трудом сдержалась от того, чтобы попросить добавки.

- На то, что тебя… похитили. А командор тебя спас и принес на руках.

- Ого, - только и могла, что выдохнуть Рей, - вот оно, значит, как.

Хорошо, что к этому моменту она уже успела все прожевать, иначе обязательно поперхнулась бы.

- Да, - подтвердила Роуз и опустила глаза. Несколько мгновений она молчала, прежде чем вдруг потянулась через стол к Рей и ухватила ее за руки, - послушай. Не знаю, кто это организовал и почему у них не получилось. Но я знаю людей, которые могут помочь. Только скажи и тебя вытащат отсюда…

- МайДэй? – ляпнула первое, что пришло на ум Рей, конечно же, допустив этим большую оплошность. Вся доверительность разговора мигом улетучилась, а Роуз помрачнела и убрала руки, вся как-то напряглась и сжалась.

- Я ничего тебе не говорила, - непривычно жестким тоном сказала марфа, - забудь об этом.

Она спрыгнула со стульчика, отошла к кухонному гарнитуру и принялась рыться в ящиках. Через мгновение она обернулась, сжимая в руках большой нож для резки мяса.

- Если ты хоть кому-то проболтаешься, помяни мое слово, - пригрозила девушка, - я убью тебя ночью. И все будут думать, что это было самоубийство.

- Да что я… - совершила жалкую попытку исправить ситуацию Рей, когда краем уха различила приближающийся стук каблуков. Роуз тоже услышала и поспешно кинула нож в мойку, вернув на лицо привычную маску доброжелательной простушки. Преображение могло бы вдохновить, если бы не было таким пугающим. Теперь Рей точно знала, что в этом доме никому нельзя верить.

- Святой день, - поприветствовала их вошедшая Фазма. Впрочем, с ее интонацией и выражением лица эта фраза обретала совершенно другой смысл. Рей готова была поспорить, что женщина хотела сказать «Святое дерьмо».

- Ренова, уже поела? – блондинка окинула взглядом парад пустых тарелок, выстроившийся перед служанкой, - вот и хорошо. Поехали.

- Куда? – обронила Рей.

Фазма закатила глаза.

- На кудыкину гору, - фыркнула она и поманила девушку за собой, - будь добра, вспомни, что чем меньше ты открываешь рот, тем меньше шансов, что тебе его зашьют.

Госпожа резко развернулась на каблуках. Роуз за ее спиной только пожала плечами, словно действительно сочувствовала служанке относительно дурного настроения хозяйки дома и предстоящих злоключений. Но Рей ей больше не верила.

Служанка проследовала за Фазмой, но замялась в прихожей. Ее плащ был безнадежно испорчен, но стоило подняться за ним в комнату. Госпожа не оценила заминку, скривилась и сунула в руки свой запасной. Изумрудный. Сделав соответствующие выводы из сегодняшней строгости хозяйки, Рей предпочла не спорить. Козырек надевать она не стала, вместо него накинула на голову капюшон.

- Ты трахалась с моим мужем? – пока они шли к машине через двор, тихо спросила Фазма, даже не смотря в сторону служанки. Рей вздрогнула.

- Нет, госпожа, - прошептала она.

Рей едва поспевала за широким шагом высокой женщины, торопливо семеня следом и путаясь в полах великого ей по размеру плаща. Фазма резко остановилась и девушка чуть не врезалась в нее, чудом сохранив равновесие.

- Если я узнаю, что ты врешь, - вкрадчиво сказала госпожа Рен, - то пиздец тебе, мелкая сучка. Я выберу такой жестокий способ убийства, что ты будешь умолять побыстрее закончить тот ад, в который превратиться твое существование.

«Два, - мысленно посчитала Рей, - сегодня меня пообещали убить уже дважды. А день только начался».

Как только автомобиль остановился возле ограды, которая показалась Рей смутно знакомой, бедная служанка пришла к выводу, что ее злоключения только начинаются. Новая встреча с особняком, в котором собирался загадочных клуб вышивальщиц в зеленых плащах, не была ничем иным, как дурным предзнаменованием.

В дверях их встретили две марфы. Они же помогли новоприбывшим снять верхнюю одежду и проводили на второй этаж. Чтобы отвлечься от мыслей о скорой расправе, Рей внимательно разглядывала убранство дома, напоминающее особняк Ренов, но все же отличающееся. Витражные окна, стрельчатые орнаменты и вырезанные из дерева летучие мыши и горгульи говорили о том, что архитектор вдохновлялся готическим стилем. Вероятно, он долго придумывал способ вписать эти элементы в общий облик викторианского особняка. Викторианского? Или это все-таки эдвардианская эпоха? Откуда глупая служанка, представляющая из себя только матку с прилагающимся к ней зачем-то телом (а главное головой) вообще имеет об этом представление?

Кто жил здесь раньше? Кто заказал и одобрил эти чертежи? Думали ли они, что спустя полтора века в этом доме будут жить чокнутые фанатики и их деспотичные жены, которым запрещено будет восхищаться созданной ими красотой? Зачем тогда вообще командоры выбирали себе именно эти дома, если не видели в них никакой ценности, а лишь пыльные, разваливающиеся от времени призраки прошлого? Почему не стекло и бетон? Или баухаус?

Фазма вынудила Рей вынырнуть из мыслей, которыми она невольно увлеклась, довольно ощутимым тычком между лопатками, подтолкнув ее к дверям того помещения, в котором Рей уже посчастливилось (вернее непосчастливилось) оказаться в прошлый раз.

Практически все присутствующие, а были это именно женщины, при их появлении, оставили свои занятия и встали с составленных кругом кресел. Служанка тут же выцепила взглядом свою старую знакомую. На этот раз Трилла тоже была одета в зеленое, как и все остальные. И взгляд был ее восторженным, а не испепеляющим, как обычно.

- Госпожа, - воскликнула брюнетка и повторила уже провернутый ей в лесу финт – торжественно опустилась на одно колено и склонила голову. Ее примеру последовала примерно треть присутствующих женщин. Фазма осталась стоять рядом с Рей. Служанка едва удержалась от того, чтобы не наклониться к ней и не потребовать объяснений, но отчего-то решила, что сейчас не самый подходящий момент для проявления своего злополучного любопытства.

- Вторая сестра, - находившая ближе всех к Трилле женщина с острым, как птичий клювик носом, дернула ее за плечо и заставила встать, - не стоит торопить события.

Следом за Триллой поднялись и остальные.

- Сестры, - остроносая окинула раскинутыми руками собравшихся, - каждая хотела бы знать, что великая Мать послала нам свое благословение. Но, к несчастью, свидетельницей ее чудес стала лишь одна из нас. Мы собрались здесь для того, чтобы получить подтверждение. Подойти, дитя, - это уже обращалось Рей. Она бы еще подумала, стоит ли приближаться к этой незнакомке, но Фазма опять придала ей ускорения.

Рей поймала теплый, вдохновленный взгляд Триллы. Она одобряюще кивнула служанке.

- Дитя, не осквернена ли ты прикосновениями мужчины? – остроносая наклонилась к Рей и заискивающе заглянула ей в лицо. Девушка заторможено потрясла головой. Ответ, вероятно, устроил вопрошавшую. Спасибо, что врача не стали приглашать для консуммации, а удовлетворились одним честным словом. Жестом. С врачами у служанки отношения складывались не самым лучшим образом.

- Говорит ли с тобой Богиня?

Если до этого самого вопроса Рей воспринимала все происходящее, как некий безумный фарс, отстраненно гадая лишь, обернется ли он для нее угрозой для жизни или нет, то теперь ставки резко повысились. Служанку словно отхлестали мокрой тряпкой по обеим щекам и она вынырнула из вязкого оцепенения.

Голос.

Голос, который она слышала в своей голове столько, сколько себя помнила, всегда свято убежденная в том, что это лишь проявление ее… худшей стороны? Совести? Здравого смысла? Голос, который есть у всех людей, чтобы иногда выводить из себя, иногда отрезвлять, а иногда успокаивать.

Он… принадлежит… богине? Какой Богине? Как она попала внутрь ее бедной, грозящей взорваться от таких новостей, головы?

Затянувшаяся пауза вынудила остроносую женщину повторить свой вопрос. Рей не знала, что ей сказать, хотя догадывалась, что именно от нее хотят услышать.

- Ну не с вами же, идиотками, мне говорить, - вдруг вырвалось из ее рта. Служанка испуганно заморгала и завертелась по сторонам. Некоторые из женщин улыбались, другие же начали перешептываться.

- О, великая Мать, - снова обратилась к ней птиценосая, - яви нам свои чудеса.

Ничего не происходило. Рей переминалась с ноги на ногу, а присутствующие выжидающе пялились на нее. Если некая инфернальная или божественная сущность, обитавшая в служанке, снизошла до того, чтобы брякнуть что-то ее губами, то вытворять сверхъестественные фокусы совсем не спешила. А терпение жутковатых вышивальщиц явно не было бесконечным.

Первой не выдержала Фазма. Она своими широкими шагами легко перемахнула комнату и ухватила Рей под руку.

- Хватит, - провозгласила она, - отстаньте от моей служанки. Вы ошиблись.

- Нет! – рванулась к ней Трилла и вцепилась в другую руку Рей, - я была свидетельницей проявления ее силы. Или ты сомневаешься во мне, сестра? Или… - она сделала глубокий, театральный вдох, прежде чем продолжила, - или… ты сомневаешься в Богине?! Твоя вера слаба?!

- Того, что эта девочка девственница и якобы говорит с богиней не достаточно, - вступила в разговор еще одна женщина, - нужны веские доказательства.

- Если это обычная служанка, то нам нужно убить ее, - присоединилась другая, кровожадно сверкая глазами, - она слишком много слышала и видела.

- Это моя служанка и вы ее не тронете! – пригрозила Фазма, - я сама с ней разберусь!

- Если она тебе так дорога, можешь отрезать ей язык…

- Да, отрезать язык – это хорошая идея, - поддержала очередную комментаторшу стоявшая рядом с ней, - и говорить не сможет и будет жива…

- Мы не можем так поступать с нашими сестрами! Мы же не жестокие животные, как эти хуемрази! – принялась спорить с ней высокая как Фазма, женщина с короткой стрижкой. В комнате поднялся страшный шум. Каждая из присутствующих норовила высказать свое мнение и сейчас они делились на две группы, если не считать третью, принявшуюся просто бурчать себе под нос о недостатках мужчин и позабывшую о изначальной теме спора. Подавляющее большинство, впрочем, считало, что от Рей нужно избавиться.

А Рей… рада была бы воспользоваться моментом и тихонько улизнуть, если бы Фазма и Трилла не тянули ее в разные стороны. В любом случае, ничего хорошего происходящее ей не сулило. Остаться без языка, как и умереть совсем – перспективы не самые радостные. Дурное предчувствие нарастало, прогоняя по позвоночнику стайки мурашек. Будь у Рей свободны руки, она бы закрыла уши, чтобы окружающий гомон не разъедал и без того перегретый мозг.

Она не ошибалась, когда ждала беды. Стороннице идеи об отрезанном языке, вероятно, надоело ворочать своим и она решила перейти к действию, вытащив откуда-то из-под плаща маленький компактный стилет. С грацией ниндзя она метнулась к Рей, и, оттолкнув Фазму и Триллу, замахнулась своим смертоносным оружием, но ударить не успела.

Огонь в камине вспыхнул ярче прежнего, окатив стоявших ближе всего снопом искр, а порыв сильного, шквального ветра, распахнул окна, до того закрытые на щеколды, разметав по паркету серебристые звездочки снежинок. Лампы на стенах вспыхнули и с треском погасли.

Рей зажмурилась.

Когда она снова открыла глаза, то все женщины, окружавшие ее, стояли на коленях. Фазма, задержавшаяся на мгновение, поспешила присоединиться к остальным и смиренно опустила голову.

- Госпожа, - пронесся среди присутствующих вдохновенный шепот.

Комментарий к Глава тринадцатая. Перспективы карьерного роста.

Ололо

Феминизм это вам не шутки

ололо (так еще кто-нибудь говорит или я застряла в 2010?)

Пишите отзывы, давайте вместе угорать с той дичи, что я тут выдаю 🤪

========== Глава четырнадцатая. Еще больше перспектив ==========

Комментарий к Глава четырнадцатая. Еще больше перспектив

Спасибо за обратную связь, котики)

Потолок в комнате был отделан резными деревянными панелями. Шестнадцать квадратов, оплетенных причудливой виноградной лозой. Впрочем, это мог быть не классический, винодельный виноград, а девичий, не имеющий съедобных плодов. Ирония того, что потолок спальни украшало растение, носящие имя презренного в Галааде пола позабавила бы Рей, но не сейчас. Она отметила последние мелкие трещинки на потемневшем дереве, рядом с люстрой, возможно, оставшиеся от старой проводки и завершила разглядывать то, что находилось наверху. Теперь была очередь паркета. Если внимательно изучать окружающий интерьер, можно хоть на какое-то время отвлечься от присутствующих.

Стандартное положение вещей для церемонии: сидящая на кровати служанка, пытающаяся хоть куда-то спрятать свой взгляд, свои руки и саму себя; отстраненно топчущийся у окна командор; Фазма, отстукивающая на своей изящной фляжке ей одной известный ритм длинными аристократичными пальцами. Впрочем, изрядно пригубленное содержимое, не оказывает должного эффекта. Фазма уходит, прикрыв дверь и шурша полами длинной юбки своего изумрудного платья.

Ветер раскачивает ветки дерева за высоким французским окном. Сквозь узкую щель в неплотно прикрытых шторах это движение кажется по-настоящему зловещим. Словно чья-то гигантская костлявая рука пытается проникнуть внутрь и стучится в стекло.

- Сегодня у твоего острого языка выходной? – первым не выдержал затянувшегося молчания мужчина. Рей сдалась и посмотрела в его сторону.

- А вам не терпится вступить в очередную перепалку? – откликнулась служанка.

- Вовсе нет.

Над крышей дома разнесся оглушительный грохот грома, и дождь забарабанил по черепице и оконным стеклам. Яркая вспышка молнии на мгновение осветила комнату и погасла, а вместе с ней и электрическое освещение. Рей не боялась грозы, но интуитивно вскочила на ноги, застигнутая врасплох внезапно начавшейся бурей.

- Есть бесчисленное количество причин, по которым мы с вами не можем сидеть здесь и вести милые беседы, - обреченно начала она, вглядываясь в мокрую темноту за окном, - вы должны сделать то, что должны. Это первое…

Продолжить она не смогла, потому что почувствовала прикосновение холодной кожи перчаток ксвоим губам, вынуждающее ее замолчать.

- Только если ты этого хочешь, - сказал командор.

- Я хочу, - на выдохе призналась девушка, осторожно отводя в сторону от своего лица его руку, - но…

Но Фазме все это чертовски не понравится, как и ее приятельницам в зеленых плащах. Рассказать об этом Рей не могла, потому что это была уже не ее тайна. Да даже будь ее, не имела бы права.

- Чего ты хочешь? – она едва различила слова, почти заглушенные шумом нарастающего с каждым мгновением ливня.

- Я хочу, чтобы вы сняли маску, - нашлась девушка. Если уж сегодняшний ненастный вечер оказался тем моментом, когда поезд, давно разгонявшийся на пути к обрыву, наконец-то слетит с рельс. Бурю можно было счесть судьбоносным предзнаменованием. Ведь слова, сказанные в бурю, не имеют силы в ясную погоду, верно?

- Закрой глаза.

И Рей послушно закрыла, хотя и понимала, что тем самым ввязывается в навязанную ей игру. Лишившись зрения, пусть и ненадолго, она получила возможность тщательнее сосредоточиться на других источниках информации из окружающего мира. Тактильных. В щели на оконной раме пробивался легкий сквозняк, который она не замечала прежде. Он заставлял прядки, выбившиеся из-под чепца легонько щекотать разгоряченную от волнения кожу. Обоняние вплеталось в эту симфонию темноты, поведав своей хозяйке о том, что если во всем доме пахло пылью, то в этой комнате до сих пор витал аромат духов Фазмы, таких же морозно-свежих, как и она сама. Вместе с ним запах того напитка, который она держала во фляжке, жженого сахара, тростника и корицы все еще волочился в пространстве, впрочем, все больше растворяясь с каждой минутой. И более ощутимый и близкий запах Командора. Кожа перчаток, жесткая до скрипа вступала в диалог с сандаловым деревом, последней чашкой выпитого кофе и порохом. Так пахнет огнестрельное оружие и Рей не хотелось даже задумываться о том, откуда ей известно.

Звуки. Дождь. Ветер. Капель таящих вчерашних сугробов. Скрип половых досок, перекрытий, гудение труб, легкий перезвон стекляшек в люстре – так звучал дом. Щелчки, следующие один за другим, пока Рей не досчитала до трех. Так звучала надежда.

- Обещай не открывать глаза, - прошептал командор. Судя по тому, как близко прозвучал его голос, он оказался совсем рядом. Голос! Человеческий голос, не искаженный маской. Такой незнакомый и знакомый одновременно. Мягкий, располагающий к себе, почти бархатный. Девушка почему-то подумала о том, что в том далеком мире, который существовал на месте Галаада когда-то, ее нынешний хозяин вполне мог быть психотерапевтом. По крайней мере, она убеждена, что у врачей, лечащих душу должен быть именно такой голос. Успокаивающий и завораживающий одновременно. Голос из-за которого перед его обладателем хочется обнажить душу. И не только душу.

- Это нечестно! – возмутилась Рей.

- Ты просила снять маску, - усмехнулся магистр Рен, - а не показать, что скрывается под ней.

Служанка бы еще поспорила, в жалких попытках добиться желаемого, если бы ее рот не оказался занят поцелуем. И сначала Рей хотела подвергнуть сомнению то, что это действие в Галааде не пользуется особой популярностью и не особо поощряется, прежде чем поцелуй не стал глубоким и жадным. Греховным. Даже половой акт во время церемонии вряд ли мог сравниться с ним по чувственности. Подумаешь, соединение тел во имя великого блага, полное холода и притворства.

Рей почувствовала себя пьяной, хотя имела слабое представление об этом. Жар мужчины, находящегося так непростительно близко, кружил ей голову. Она провалилась в омут своих ощущений и даже не заметила, как они оказались на кровати. Быть вдавленной в мягкий матрас было до невозможного приятно.

- Нет… - пролепетала служанка, каким-то невероятным образом найдя в себе способность говорить между поцелуями, а главное, сохранить хоть чуть-чуть благоразумия, - госпожа узнает…

Командор погладил девушку по щеке тыльной стороной ладони. Он улыбался. Даже с закрытыми глазами Рей была уверена в этом.

- Есть много способов сделать так, чтобы она не узнала, - сказал он. И служанка вообще пожалела, что заговорила об этом. Тепло и тяжесть чужого тела оставили ее, предоставив на растерзание прохладе, царившей в комнате. «Он передумал» - успела испугаться Рей, но ошиблась. Мужчина отстранился лишь для того, чтобы присесть на колени между ее ног. Он бережно, но при этом властно, откинул подол широкой юбки из плотной ткани и принялся покрывать поцелуями внутреннюю сторону бедер девушки.

Черт. На ней же нет белья. Его полагается снимать для удобства перед церемонией.

«Вот она и состоится наконец-то» - мрачно усмехнулась Рей не без странного, зловещего торжества. Впрочем, у нее не было возможности удариться в рефлексию. Губы командора переместились на крошечный узелок нервов между ее ног, а пальцы огладили вход. Служанка не смогла сдержать шумного выдоха. Все звуки, запахи и прочие ощущения кроме этого перестали существовать. Она оказалась наглухо заперта в кромешной и бесконечной темноте, которую наполняли лишь запретные, сладкие прикосновения. Больше не было Рей. Не было служанки. Не было того, кем она была. Не было личности. Не было человека. Только одна лишь кожа и нервные окончания. Кожа, плавящаяся воском от пламени свечи.

- Сколько, говоришь, у тебя было мужчин? – поддел Рей командор, ненадолго заставив ее вернуться в реальность. Девушка с трудом разобрала слова и не готова была вступать в полемику. Максимум на что она была способна, это умолять его продолжить и вернуть язык на место между влажных складок.

- Я соврала, - кое-как выдавила служанка, - у меня никого не было… Только вы.

- И не будет, - с явным торжеством в голосе заявил магистр Рен, - никогда. Никого. Ты моя.

- Я твоя, - эхом повторила Рей, и последний слог потонул в ее глухом стоне, когда она ощутила внутри себя пальцы. Полнота была пьянящей и непривычной. Щеки стали влажными от слез, но причиной их была вовсе не боль. Темнота кружилась по кругу. Еще. Пожалуйста. Больше. Девушка не заметила, как пробормотала это вслух. Она окончательно перестала понимать, где находится и что с ней происходит. Нужно было хоть как-то уцепиться за реальность, и она позволила себе опустить руку на голову своего любовника, чтобы скомкать в пальцах густые и мягкие пряди волос.

Волосы. Какие они, кроме того, что шелковистые наощупь? Светлые? Темные? Ничего же не произойдет, если она посмотрит хотя бы одним глазком…

Эвридика и жена Лотта тоже поплатились за свое любопытство. И были не прочь принять в свой клуб еще одну несчастную.

Рей резко распахнула отяжелевшие, словно сросшиеся за это время веки.

И очнулась в своей собственной постели в маленькой комнатке на мансардном этаже. Яркий свет, лившийся из окна, за которым по-прежнему шел снег, резанул привыкшее к густой, мягкой темноте глаза. Между ног было отвратительно мокро, а низ живота тянуло. Возбуждение никуда не делось, и Рей не придумала ничего лучше, чем обхватить бедрами одеяло, и попытаться снять его самостоятельно до того, как нахлынет мучительная рефлексия о содеянном.

Она зажмурилась и возродила в памяти еще свежий образ спальни, погруженной во тьму, зажатых в руке волос и языка, тщательно и умело вылизывающего ее клитор. Имея в арсенале такие фантазии, кончить было элементарно, но о стыде и невыносимой печали пришедших после, Рей никто никогда не предупреждал. Теперь она лежала, беспомощная и злая на себя, уставившись на умывальник и приставленную к стене пару сапог.

- Вот дерьмо, - выругалась она, несколько раз ударила кулаком подушку и оттолкнула в сторону оскверненное одеяло, будто оно было в чем-то виновато и само склонило ее к рукоблудию.

Холодный душ не помог. Не помогли и зверские дергающие движения, которыми она потом расчесывала волосы. Старые добрые пощечины оказались бессильны. И Рей пришла к выводу, что только разве что стоящий на улице мороз сможет ее отрезвить.

Выходить из дома было опасно, поэтому служанка быстро придумала другое решение сложившейся проблемы. В дальней части особняка была оранжерея, в которой было не многим теплее, чем в саду. По этой причине домочадцы не проявляли к ее существованию никакого интереса в холодное время года. Оставалось только незаметно пробраться туда, чтобы сидеть среди пустых стеллажей с землей и злиться на себя сколько угодно. Не хватало еще столкнуться хоть с одной живой душой. А хуже всего, душой командора.

И Рей мрачно посмеялась своим мыслям: как она будет смотреть ему в глаза после таких снов? Верно, никак, ведь глаза его скрыты маской. Или глаз. Ей же неизвестно, не потерял ли он один из них когда-то. Из имеющихся сведений можно было судить только о гарантированном наличии языка и ушей. Того самого языка, о котором лучше не вспоминать. Вернее не вспоминать, где именно был и что делал этот язык. Нет, он там не был, конечно. Но ей ведь этого хочется?

И проклятый голос совсем не был ни в чем виноват, потому что после момента, когда он был обнаружен дамами в зеленых шмотках, он молчал, как последний партизан. Из чего Рей могла сделать неутешительный вывод о том, что все это – все ее разговоры с невидимым собеседником, поселившимся в ее подкорке, были не более чем фантазией маленькой глупой девчонки. Как и ее мистические силы. И как только клуб сестер-вышивальщиц поймет, что их избранная всего лишь подделка, нечему будет помочь бедной вляпавшейся в дерьмо служанке.

В оранжерее царил легкий полумрак, потому что за последние недели, когда снег шел непрерывно, стеклянную крышу засыпало глухими сугробами. В кадках уныло свисали скорченные, мертвые растения, вид которых заставлял сердце болезненно сжаться. Несладко им пришлось, когда садовника отправили на войну.

Рей присела на скамеечку с характерным для всего остального дома растительным узором и принялась выковыривать грязь из-под ногтей. От дыхания изо рта и носа вылетали облачка пара, но температура здесь была не достаточной, чтобы действительно замерзнуть. Девушка уже подумывала о том, чтобы выбраться в сад через черный ход, когда боковым зрением уловила какое-то движение.

Командор – испугалась она в первую секунду, но ошиблась. Фигура, шагнувшая к ней из-за стеллажей с увядшей зеленью, не была облачена в черное. Напротив. Внезапный гость сиял белизной своих одежд поярче сугробов за высокими окнами оранжереи.

- Святой день, - Рей почтительно склонила голову, приветствуя пастора Сноука. Старик мягко улыбнулся ей и сложил руки в незнакомом девушке жесте.

- Благословен плод, - со странным выражением, в котором служанке послышалась легкая насмешка, откликнулся пастор, - не думал, что кто-то еще захочет искать уединения именно здесь.

Рей не знала, что ответить, потому что до этого момента не имела счастья столкнуться с этим персонажем лично. Она плохо представляла, как именно стоит вести себя в его присутствии и как с ним обращаться. Ей казалось, что священники и вся атрибутика религий остались в далеком прошлом.

- Я присяду? – отец Сноук кивнул на лавочку возле служанки. В знак согласия Рей подвинулась в сторону.

- Не замерзла ли ты, дитя? – снова обратился к ней старик, - честно говоря, я рад возможности побеседовать с тобой лично.

- Почему? – вырвалось у девушки.

- Ты произвела на меня впечатление исключительно чистой и благоразумной юной леди, - ответил Сноук и Рей только и оставалось, что оценить его навыки красноречия, вероятно, необходимые для ношения сана, - мне хотелось бы немного узнать о тебе.

«С чего бы начать? – мрачно усмехнулась Рей про себя, - с того, что я убила водителя? С того, что какие-то странные женщины считают меня вместилищем своей богини? С того, что я вожделею своего командора?»

Стоп. Последнее не стоило озвучивать даже в мыслях. Ведь именно от этого осознания она и пыталась спрятаться в холодной, пустой оранжерее. Где вместо покоя, в очередной раз, наткнулась на какие-то сомнительные приключения. Спасибо еще, что никто тут не пытался расквитаться с бедной служанкой. Впрочем, беседа только началась и могла привести куда угодно.

- Ничего интересного, святой отец, - Рей с трудом подобрала подходящее обращение, но судя по легкой улыбке, проскользнувшей в голубых глазах собеседника, оно пришлось ему по вкусу, - я простая служанка. Я прошла подготовку в красном центре и благодарна Всевышнему и своему господину за возможность жить их в доме и подарить им желанное потомство. Я каждый день молюсь об этом.

- Блаженна неплодная неосквернившаяся, которая не познала беззаконного ложа; она получит плод при воздаянии святых душ, - процитировал пастор Сноук. Рей нахмурилась. Она отлично знала священные тексты и сама способна была воспроизвести их в уме, но сейчас ей почудился несколько другой смысл, вложенный в эти слова.

- Ты все еще невинна, - констатировал старик, заметив ее смятение, - не бойся. Я умею хранить секреты.

- Откуда вы…

- О, дитя, - перебил девушку Сноук и сделал то, что ей совершенно не понравилось, а именно отечески потрепал ее по щеке, - Кайло мой духовный сын и отчитывается во всех своих прегрешениях. А языческие обряды Галаада – грех против законов Божьих.

Рей уже даже удивляться устала тому, что практически все встреченные ей люди, какими бы законопослушными они не казались, позволяли себе еретические высказывания или занятия сомнительной деятельностью. Не удивительно, что на том злосчастном ужине, Прайд был настолько воинственно настроен против присутствия пастора Сноука. Хотя кто сказал, что тот же самый Прайд не гендерный изменник или участник какой-нибудь террористической организации?

Девушка тяжело вздохнула.

Был ли какой-то смысл спрашивать старика, не боится ли он говорить такие вещи почти незнакомой девушке? Или в его возрасте уже нет необходимости беспокоиться за свою жизнь?

- Какими бы не были эти обряды на ваш взгляд, - попыталась она как-то смягчить ситуацию, - мы вынуждены их соблюдать.

Костлявая рука святого отца скомкала пальцы Рей, которыми она до того нервно перебирала складки на своей юбке. Сноук доверительно наклонился к ней.

- Нет, дитя, - возразил он, - у каждого человека есть выбор. Выбор есть и у тебя. Разве ты не хотела бы иметь нормальную, полноценную семью? Мужа, который бы чтил тебя и оберегал от невзгод? Детей, которых ты не только бы вскормила своей грудью, но и могла воспитать и видеть каждый день?

- Что вы имеете в виду? – нахмурилась служанка и последнее вырвалось у нее почти на выдохе, без ее воли, - вы знаете как сделать меня эконоженой?

- Больше, дорогая моя девочка, - расплылся в улыбке святой отец и махнул рукой, окидывая все окружающие их предметы, - все это могло бы быть твоим. Ты могла бы стать лучшей женой для моего воспитанника.

Рей вскочила с лавочки, словно ее окатили ледяной водой и отступила в сторону. Теперь спокойный, доброжелательный тон пастора Сноука звучал зловеще. Да и сам он переменился – через черты благочестивого старца начало проступать что-то холодное, резкое и властное.

- Нет, пожалуйста, - взмолилась девушка, - не говорите такие вещи.

Она двигалась назад до тех пор, пока не уперлась спиной в кадку с мертвыми колючими растениями. Их изогнутые ветки словно попытались ухватить несчастную за пальцы, и она резко отдернула от них руки.

- Соглашусь лучше жить со львом и драконом, нежели жить со злою женою, - продекламировал старик и поднялся, нависая над Рей всем своим внушительным ростом. Сейчас он казался еще выше. Выше и опаснее. – Ты, должно быть, уже успела заметить, что твоя госпожа не чтит своего супруга.

Девушка судорожно замотала головой и обнаружила, что облака пара при дыхании и словах исчезли. В помещении стало на несколько градусов теплее, настолько, что она покрылась испариной, а воздух обжигал легкие. Нет, это все вздор. Просто температура повысилась от присутствия двоих людей – попыталась успокоить себя Рей. Но чувства свои обмануть было сложнее, а сейчас она была уверена в том, что что-то не так.

- Ты же хочешь этого, - продолжал отец Сноук, медленно приближаясь к дрожащей от страха служанке, - хочешь быть женой командора Рена?

- Нет! – закричала Рей и, совершив над собой невероятное усилие, бросилась бежать. Тело стало ватным и плохо слушалось свою хозяйку. Кое-как передвигая свинцовые ноги, девушка остановилась у дверей и только там позволила себе улыбнуться, чтобы убедиться, что в след ей смотрит обычный старик, а внезапно накатившая на нее паника совершенно беспочвенна.

- Я могу дать тебе абсолютно все, что ты захочешь, дитя, - совершенно не смущенный бегством своей собеседницы посреди разговора, заявил пастор. Он оставался все на том же месте, сложив руки на животе и слегка склонив голову на бок. Обычный пожилой человек. Но…

За его спиной кто-то стоял. Мощная, темная фигура, возвышавшаяся над седой макушкой священника, словно сотканная из собравшегося из углов помещения мрака.

Рей тряхнула головой, прогоняя наваждение, и выскочила из оранжереи.

Она бежала, не замечая ничего не своем пути, задыхаясь и с грохотом сшибая попавшиеся под руку предметы. Чуть не разбив голову на лестнице, Рей нырнула в темный коридор и взрезалась в довольно ощутимое препятствие, оказавшееся командором Реном, выходившим из своего кабинета.

- Рей? Что с тобой? – мужчина тряхнул девушку за плечи, пытаясь привести в чувство, но сделал только хуже. Ощутив его прикосновения даже через одежду, Рей сразу вспомнила истинную причину своих сегодняшних злоключений.

- Нет. Ничего, - резко выплюнула она и потребовала, - не смейте прикасаться ко мне.

Ей показалось, что под маской магистр с трудом подавил тяжелый вздох, но руки все-таки убрал.

- Хорошо, - примирительно сказал он, - если тебе так будет угодно. Но может быть, ты объяснишь, что я на этот раз сделал не так?

- Это приказ? – перешла в наступление Рей, - накажете, если я откажусь отвечать?

Командор отступил от нее на несколько шагов назад, освобождая служанке дорогу. Хотя места в коридоре хватало и без того.

- Нет. Ты знаешь, что нет, - упавшим голосом возразил он. Даже головной убор не был способен скрыть печали и разочарования своего хозяина.

- Пред Его Очами, - Рей вздернула подбородок и решительной походкой двинулась по коридору. На самом деле она понятия не имела куда идет, но не хотела показывать в каких расстроенных чувствах находится. Может быть, у нее есть дела. Очень важные дела. Да, есть же у служанок другие дела, кроме как рожать детей и раздвигать ноги перед своими хозяевами. Или думать о том, как раздвинуть перед ними ноги.

Девушка до боли сжала кулаки и свернула за угол, чтобы скрыться из зоны видимости командора, если вдруг он смотрит ей в след, что было абсолютно, совершенно невозможно. Однако, импульсивный поступок Рей обернулся для Рей внезапной удачей.

- Кайло, - услышала она с лестницы голос пастора Сноука. Встречаться во второй раз за день с этим человеком служанка хотела меньше всего на свете, но подслушать его разговор с воспитанником была не против. Что, если они заговорят о ней? И Рей не ошиблась.

- Святой день, - приветствовал святого отца командор, - давно вы прибыли?

- Некоторое время назад, - уклончиво ответил старик, - искал уединения, чтобы помолиться в тишине и имел удовольствие побеседовать с вашей служанкой.

В повисшую паузу Рей думала только о том, чтобы дышать потише и ничем не выдать своего присутствия.

- Славная девушка, - заключил Сноук наконец-то.

- Вы думаете, что это – она? – спросил магистр Рен.

- Нужно собрать больше доказательств, - пастор тяжело вздохнул и продолжил с явной насмешкой в голосе, - продолжим в кабинете. Вы же знаете, мальчик мой, что даже стены имеют уши.

Рей поспешила ретироваться, но и услышанного ей было достаточно, чтобы получить очередную пищу для размышлений. А главное, конечно – новый повод для беспокойства.

Она была уверена, что слова святого отца обращались к ней. Он знал о присутствии девушки, в этом не могло быть ни малейших сомнений. Но как? Она никак не выдавала себя…

Это невозможно. Или возможно?

Комментарий к Глава четырнадцатая. Еще больше перспектив

План по написанию каждой новой главы (не всегда соблюдается, но для этой сработал)

1. поцитировать Библию

2. поцитировать еще что-нибудь

3. не забыть всякую атрибутику Галаада

4. Рей пучит глаза и оч удивляется

5. все оч загадочные

6. еще больше загадочных людей

7. о, тут еще загадочный Сноук завалялся, надо разыграть эту карту

8. надо куда-то засунуть нцу (хотя бы немного)

9. Рей чмырит Кайло по поводу и без

10. еще какая-нибудь загадочная хрень

Готово.

========== Глава пятнадцатая. Рей творит чудеса ==========

Комментарий к Глава пятнадцатая. Рей творит чудеса

А вот и я вернулась из лесов (хотя технически я все равно в лесу, ибо пока живу за городом, но не суть) и подвезла вам проду.

В очередной раз оказавшись в незнакомом, крайне подозрительном транспортном средстве, Рей удивлялась лишь тому, как Фазма спокойно позволила подобному случиться. Хозяйке появившийся на пороге дома неизвестный хранитель был отлично знаком. Мужчине не понадобилось даже пояснять госпоже Рен причину своего появления, а главное не вдаваться в подробности кому и для чего понадобилась ее многострадальная служанка. Абсолютная непоколебимость жены внушила Рей зыбкую надежду на собственную безопасность. И, действительно, в дороге с ней не приключилось ничего удивительного – никто не пытался не то, что убить девушку, но даже заговорить с ней. Хранитель открыл перед ней дверцу, когда машина, утопая в рыхлом снегу, притормозила перед очередным шедевром викторианского зодчества.

Темнокожая марфа засуетилась вокруг Рей, словно она была желанной гостьей, помогая девушке снять козырек и уличный плащ. Все немного прояснилось в тот момент, когда девушку, растирающую замерзшие ладони друг о друга, проводили в гостиную, уютно освещенную светом огня в роскошном камине.

На мохнатом ковре перед ним восседала женщина в зеленом платье и поза ее поражала своей расслабленностью и внутренней гармонией. Но больше всего Рей впечатлили босые ступни, выглядывавшие из-под складок юбки хозяйки особняка. Было в них что-то запретное, что-то откровенное, куда более, чем если бы женщина была обнажена полностью. Изумрудные лодочки небрежно валялись поодаль и незнакомка, оказавшаяся, конечно, хорошей знакомой, даже не потрудилась потянуться за ними, услышав шаги вошедших. Все еще босая, Трилла выпрямилась во весь рост и шагнула на встречу Рей с непривычно теплой улыбкой на лице.

- Цере, - кивнула хозяйка дома Марфе и, склонив голову, обратилась уже к Рей, - госпожа.

Рей наконец-то представилась возможность разглядеть свою бывшую похитительницу получше, в более мирной обстановке и она сделала вывод, что женщина очень хороша своей экзотической красотой. Светло-зеленые глаза, кажущиеся еще ярче за счет контраста со смуглой кожей, крупные черты лица и блестящие густые волосы говорили о наличии у женщины восточной крови. Среди жен подобное встречалось редко, ведь большая часть представительниц бывших национальных меньшинств, не имела особых привилегий в Галааде и занимала самые низшие слои общества. Подобная политика не являлась официальной, но, подобно нацистам в свое время, командоры и члены совета отдавали предпочтение чистой крови без сомнительных примесей.

- Святой день, - наконец-то выдавила из себя Рей и решила не откладывать вопрос, беспокоивший еще с того самого момента, как она покинула особняк Ренов, - для чего вы хотели меня видеть? Мне стоит опасаться за свою жизнь?

Трилла подняла голову и в ее глазах цвета молодой зелени заплясали озорные искорки.

- Я уже выражала восхищение твоей прямотой? – откликнулась она, но, заметив, что Рей без особого энтузиазма воспринимает попытки заискивания, посерьезнела, - не буду долго мучить тебя неизвестностью. Присаживайся.

Хозяйка дома кивком головы указала на мягкий ковер у камина, на котором сидела до прихода служанки. Рей быстро прикинула все за и против того, чтобы разделить приглашение и остановилась на том, что не нашла причину для отказа. Она опустилась на свои ноги и аккуратно расправила вокруг себя юбку. Трилла расположилась напротив.

- Ты голодна? Хочешь чего-нибудь выпить? – поинтересовалась она. Служанка помотала головой.

- Зря отказываешься, - пожала плечами хозяйка дома, - но ты всегда можешь передумать. Я подготовила к твоему приходу некоторые… особенные вещи.

- Например?

- Давно у тебя была возможность выпить энергетический напиток? Или поесть чипсы? Гамбургер? Попкорн? Роллы? – лукавость Триллы в момент сменилась легкой, почти неуловимой тоской, с которой она добавила, - это все дерьмо, конечно… но оно напоминает о прошлых деньках.

- Я не пробовала все это, - призналась Рей, - я была слишком маленькой, когда появился Галаад, - и тут же опомнилась, - но спасибо за предложение.

- Да, верно, - заторможено кивнула ее собеседница, - я не подумала об этом… хотела приготовить что-то особенное к твоему приходу. Ну… а музыка? Любишь слушать музыку? Я до всего этого обожала музыку и ходила на концерты, хоть была еще той мелкой пигалицей. Мои родители постоянно говорили, что нечего маленькой дурехе делать среди грязных, вечно пьяных рокеров. Я нашла кое-какие пластинки с тех времен. Когда-нибудь слышала о «Joy Division»? Знала бы ты, чего мне стоило раздобыть именно их!

Рей все это время невнимательно слушала Триллу, будучи куда более завороженная тем, как поменялось ее лицо, пока она говорила все это. Каким беззаботным и совсем юным оно стало, обличая то, что собеседница вовсе не сильно старше самой девушки. А главное то, что за ее сложным нравом, зеленым платьем и нынешней ролью, скрывалась девушка, безумно ностальгирующая по прошлому. И рядом с ней служанка вдруг почувствовала себя сильной, словно утес среди бушующего моря, почти неуязвимой. У нее нет этой боли, потому что нет прошлого. Ей не пришлось пройти, через мясорубку, разделившую все на до и после. Она словно сразу родилась из пепла, а теперь парила над ним в невесомости.

- И кино… - продолжала Трилла тем временем, - если захочешь, то можем пойти в подвал, там у нас спрятан проектор. Он такой древний, даже в прежние времена, такими уже не пользовались. Но хоть какой. И несколько фильмов… Я их пересмотрела уже до дыр. Если бы мне когда-то сказали, что выбор станет таким небольшим, я бы подумала об этом и зарыла где-нибудь сундук с фильмами, чтобы было из чего выбирать. С хорошими фильмами, разумеется.

Рей знала о том, что такое кино, но никогда не видела этого явления вживую. Вероятно. Так ей казалось. А большего было и не нужно. В приюте говорили, что если все остальные виды искусства еще сохранили в себе хоть какую-то нравственность, то этот, самый молодой из них, родился и развивался в эпоху великого разложения морали и нравов. Какое время, такое и искусство.

- Постойте, - наконец-то решилась оборвать хозяйку дома Рей, - вы для этого меня сюда позвали? Слушать музыку и смотреть фильмы?

- Если захочешь, - коротко ответила Трилла.

- Я не знаю, - честно призналась Рей и поделилась, - но мне кажется довольно странной такая перемена. В прошлые наши встречи вы не желали мне ничего хорошего, а теперь…

Трилла вдруг нагнулась поближе и схватила служанку за руки.

- Прости меня, - затараторила она, - мне очень жаль, что я вела себя подобным образом и сомневалась в тебе. Сейчас никому нельзя доверять, сама понимаешь…

- Так что изменилось? – не унималась Рей. Если уж эта барышня так резко поменяла свое отношение и сменила гнев на милость, стоит попробовать добиться от нее ответов на свои бесчисленные вопросы.

- Ты проявила себя.

Служанка фыркнула.

- Что во мне такого особенного? Что все это означает? – настояла она и добавила довод, казавшийся ей совершенно логичным, - если я… типа избранная? Я же имею право знать для чего я избрана, чего от меня ждут и как себя вести.

- Ты все поймешь сама, - загадочно выдохнула Трилла, но, заметив, что Рей не удовлетворил ее ответ, принялась объяснять, - хорошо… мы живем в темное время, время, властвования Сатурна. Сатурн - это… древний бог, который пожирал своих детей. Оттого на земле наступила чума бесплодия. Но это не продлиться вечно, потому что в мир должна прийти великая триединая богиня. Она одновременно дева, мать и старуха. Она прогонит Сатурна и его последователей и земля перестанет быть бесплодной. И… ты… ты ее воплощение. Ты явила нам знаки ее могущества.

Рей внимательно выслушала пламенную речь женщины и задумчиво почесала подбородок.

- Хорошо, - кивнула она, - но я… я подхожу только на роль девы, если уж на то пошло. И ты уверена, что все… не было совпадением?

- В пророчестве сказано, что дева станет матерью, оставаясь девой. А потом станет и старицей, оставаясь при этом молодой, - ответила Трилла уже не так уверенно, словно разумные доводы Рей заставили ее задуматься. Сама служанка тут же отругала себя за свой скептицизм: и какое ей дело до того, что кучка странных женщин, явно от вселенской скуки Галаада, переборщивших с увлечением эзотерическими культами, выбрала ее своим божеством? Наслаждалась бы и каталась как сыр в масле. Нет, ей нужно все портить. Трилла выглядела и вовсе достаточно неуравновешенным человеком для того, чтобы в миг вместо предложений угощений и запрещенных радостей, переметнуться к прежним угрозам жизни и здоровью Рей.

Но что-то подсказывало самой девушке, что сломать чужую веру не так уж и легко. Потому что иногда, кроме веры ничего не остается, и только она помогает не потерять рассудок в бесконечном море отчаяния. И хозяйка дома, словно прочитала мысли Рей.

- Пожалуйста, - почти шепотом произнесла она, - не лишай нас надежды.

Рей опустила глаза, засмущавшись своих сомнений, но попытка спрятать взгляд не удалась. Как и спрятаться самой, как маленький моллюск в свою раковину, как бы это не было заманчиво. Трилла протягивала ей яблоко, неизвестно где спрятанное до того. Плод был крупным и спелым, как истинное воплощение библейского греха. Служанка вспомнила свою недавнюю охоту за этим фруктом и невольно улыбнулась. Все-таки именно яблоки почему-то играли в ее жизни не самую последнюю роль.

Она уже было потянулась пальцами к протянутому угощению, но отдернула руку, запоздало осознав, что ждут от нее вовсе не этого. Не для этого ее нарекли избранной. Но и четкого понимания каким образом снова прибегнуть к той немыслимой силе, которая и стала причиной всех последующих событий, у девушки не было. Какие мышцы напрягать? Глаза, руки? Или каким-то образом воздействовать на нейроны в мозгу или что там отвечает за проявления телепатических способностей? Откуда ей вообще это знать?

И вдруг все оказалось намного проще, чем жалкие попытки служанки оправдать необъяснимое и постигнуть причинно следственные связи того, в чем не могло быть никакой логики. Осознание опустилось на нее мягким, легким, обволакивающим облаком и разлилось теплой волной по всему телу.

Достаточно просто захотеть. Она, Рей, кем бы она не была, служанкой ли, мессией, воплощением какой-то неизвестной богини или других высших сил, всем своим существом, всей своей душой и телом возжелала одной простой вещи. Чтобы проклятое яблоко оторвалось от теплой ладони Триллы и воспарило в воздух.

И злосчастный фрукт послушался, зависнув сантиметрах в двадцати от кожи женщины, словно подвешенный на невидимую ниточку. Рей ошарашено заморгала, но растерялась всего на мгновение – если от нее хотели доказательств, простой левитации было недостаточно. Она велела яблоку отправиться в камин и языки пламени с готовностью проглотили подношение, заставляя твердую корочку покрываться волдырями и пузыриться, от закипающего сока. В воздухе разлился запах печеного плода, ароматный, сладкий и смутно-знакомый. Словно Рей уже приходилось пробовать запеченные в огне яблоки, хотя припомнить этого она, конечно же, не могла.

«Ты выйдешь из огня невредимым», - мысленно приказала она. И выдернула фрукт обратно, демонстрируя Трилле целую, совершенно не испорченную огнем кожицу. Рей легко поймала его в ладонь и поднесла к лицу, внимательно разглядывая то, что еще мгновение назад было волдырями, а теперь имело прежнюю целостность.

Восторг от осознания собственных возможностей стянулся в душе Рей в тугой узел со страхом. Кто она такая? Что она такое? Как это… возможно? Она была так уверена в своих силах, проделывая этот трюк, но теперь от ее решимости не осталось и следа.

Трилла смотрела на нее восторженными глазами, в которых отражались языки пламени камина, но не спешила выдавать очередную восторженную речь.

- Я никогда такого не видела, - вместо этого сказала она, как-то просто, словно они были давними подругами, знакомыми целую жизнь, а сейчас Рей явила ей совершенно новую, неизвестную сторону себя.

- Я тоже, - призналась Рей, - и не делала.

- Послушай, - вдруг заговорила Трилла, стараясь поймать взгляд служанки и завладеть ее вниманием, - тебе предстоит сложный путь. И… пусть наше общение не сложилось с самого начала, я хочу, чтобы ты знала, что я готова тебя поддержать, когда будет трудно. Когда ты будешь сомневаться… Когда тебе будет страшно. Для этого я тебя сюда позвала, вовсе не чтобы заискивать перед тобой и пытаться купить твое расположение. Ты можешь злиться на меня за прошлое, ты будешь абсолютно права. Но знай. Я с тобой и я на твоей стороне.

Рей нерешительно подняла глаза на женщину, сраженная наповал ее искренностью. Она не смогла ответить ничего больше, чем одно слово, сорвавшееся с языка и заменившее собой сотню других.

- Спасибо.

В результате Трилла действительно оказалась не такой плохой, как Рей казалось с самого начала. Они провели вместе день, наслаждаясь теми самыми запрещенными удовольствиями, которые жена подготовила для скромной служанки – вредной едой, музыкой и парой черно-белых фильмов, которые воодушевили Рей и впечатлили до глубины души. Ленты были не самыми интересными, но девушки посмотрели их несколько раз. В это время Трилла не напоминала чокнутую социопатку, обычную девчонку, с которой можно было смеяться, обсуждать немногочисленных знакомых и делиться впечатлениями. У нее был приятный смех, менявший ее до неузнаваемости. Об избранности, богинях и неординарных способностях Рей они больше не говорили.

Служанка вернулась домой поздно и решила сразу отправиться спать. У нее было искушение проглотить еще и оставленный Роуз ужин, в наличии которого она не сомневалась не на минуту, но она отказалась от него, осознав, что впервые в жизни наконец-то сыта до обжорства. Вредные вкусности насыщали куда сильнее, чем полезный рацион, который был предписан служанкам для лучшего здоровья и плодовитости. Рей как раз кралась по лестнице к своей спальне, стараясь быть тише ночных теней и не привлечь внимания обитателей дома, когда услышала странный шум. Поддавшись любопытству и напрочь проигнорировав здравый смысл, девушка отправилась искать его источник, которым, как ей показалось, была библиотека.

Внезапный грохот и звон бьющегося стекла заставили Рей остановиться посреди коридора. Она слепо щурилась в темноту, стараясь различить еще хоть какие-нибудь непонятные звуки, но тщетно. Дом снова погрузился в тишину. Девушка уже хотела оставить поиски ночных приключений и все-таки развернуться в сторону лестницы, когда впереди скрипнула дверь и послышались шаги.

- Рей? – узкая полоска лунного света из библиотеки вырвала из темноты лицо Бена. Выглядел он странно встревоженным и тяжело дышал, как будто остановился после долгого бега. Но даже не это было самым подозрительным – он плотно прижимал руки к животу и на них темнели пятна какой-то жидкости. По характерному металлическому запаху Рей догадалась, что это была кровь. Его? Или…

- Уходи, - шепнул он быстро и подтолкнул девушку в сторону лестницы, - тебе здесь делать нечего.

- Что случилось? – вырвалось у служанки, - что с тобой?

- Ничего, - попытался отмахнуться мужчина, - иди в свою комнату. Пожалуйста.

Рей попятилась и бросилась бежать, но ноги понесли ее в противоположном спальне направлении. Она спустилась в холл и огляделась, словно ища зацепку, но тщетно. Сама не зная зачем, девушка пошла сквозь лабиринты комнат к черному ходу, словно некая неведомая сила направляла ее вперед. Подальше от Бена? По пути Рей осознала, что руки и ноги у нее похолодели от страха, причиной которому послужила эта внезапная встреча. В нем сейчас было что-то жуткое, необъяснимо пугающее и причиной являлись вовсе не окровавленные руки. Его глаза. Они горели в темноте звериной яростью, вселяя в ее душу ужас и ощущение непреодолимой скорой беды.

Рей выскользнула из дома и только там позволила себе отдышаться. Но времени на рефлексию у девушки не оказалось. Она сразу заметила темное пятно, распластавшееся на лужайке у стены дома прямо под окном библиотеки. Разбитым окном библиотеки. Служанка бросилась к человеческой фигуре и не сдержала крика: на снегу, раскинув руки, словно в полете, с открытыми глазами лежала Фазма. В лунном свете на ее одежде и волосах блестели осколки.

Девушка понятия не имела, как прощупать у человека пульс, но откуда-то в ней жила уверенность, что госпожа все еще жива. Рей опустилась на колени рядом с хозяйкой дома прямо в высокий сугроб и подтянула к себе неподвижное тело. Фазма все еще дышала.

- Помогите! – позвала Рей.

Через четверть часа весь дом уже стоял на ушах, а пребывающую в бессознательном состоянии госпожу уложили в постель до прихода доктора. Роуз бегло отпустила шутку о том, что вряд ли найдется медик, который решится посетить их злосчастный дом, тем более в такой час, но на самом деле пыталась скрыть за этим свое волнение. Она вскочила с постели в чем была, лишь накинув на ночную сорочку вязаную шаль, и помогла Рей дотащить госпожу до хозяйской спальни. Растрепанная, раскрасневшаяся, она теперь металась между вторым этажом и кухней, откуда притащила какие-то медикаменты, горячую воду и прочие необходимые предметы. Рей же не отходила от Фазмы с момента ее возвращения в дом и держала женщину за руку.

Когда она помогала марфе снять с госпожи промокшую одежду и переодеть ее в теплые и сухие вещи, она заметила кровавые пятна на манжетах платья. Судя по отсутствию на коже Фазмы других повреждений, кроме царапин от осколков, кровь эта принадлежала другому человеку. Тому самому, как легко догадалась Рей, которого она встретила в коридоре сразу после падения госпожи из окна. Тому самому, который, вероятнее всего, к этому самому падению имел самое непосредственное отношение. Только… зачем?

Фазма была жива, но выглядела скорее мертвой. Дыхание и пульс были совсем слабыми, в сознание она не приходила. Рей, сидя на коленях на полу, рядом с постелью, почти физически ощущала как из тела госпожи по крупицам ускользает жизнь. И именно сейчас она осознавала насколько сильно, незаметно для самой себя, успела привязаться к этой высокой, насмешливой женщине.

Она могла бы подумать о том, что ее обвинят в случившемся. Конечно, в Галааде принято всегда искать виноватых, которыми, как правило, оказываются самые незащищенные слои населения. Это выглядело довольно логично: служанка закрутила роман с командором и решила избавиться от его жены, чтобы занять ее место. Но это было последнее, что беспокоило сейчас Рей.

Командор, конечно же, не заставил себя долго ждать. Как истинный темный демон, прячущийся во мраке, он всегда услужливо появлялся, стоило упомянуть его даже про себя. Но служанка была слишком опечалена для того, чтобы сердиться на него или держать дистанцию. Она поддалась минутному порыву и бросилась темному рыцарю на грудь, выплескивая в черную материю его одежд накопившийся водопад слез. Мужчина не рассердился, а как-то неловко обнял ее в ответ и по-отечески погладил по голове, утешая, словно разбушевавшегося ребенка.

- Пожалуйста, - взмолилась она, - скажите, что доктор в пути… что с ней все будет хорошо…

- Доктор в пути, - эхом откликнулся командор и все-таки отцепил девушку от себя, впрочем, очень осторожно и деликатно, - не волнуйся.

Рей энергично покивала кивнула и снова переключила свое внимание на пребывающую без сознания Фазму. Сейчас неподвижная и бледная, с этими ее благородными крупными чертами, она напоминала надгробие средневековой королевы. Не сложно было представить ее среди вечно зеленых лугов и кельтских крестов под раскидистым сухим дубом.

- Но ты должна быть готова к самому худшему, - зачем-то сказал мужчина, как будто служанка и без того не прокручивала подобные мысли в голове. Даже не о том, будет ли она обвинена в случившемся или как сложится ее судьба. О том, как опустеет этот дом без своей хозяйки. Вообще о том, что такое – полное отсутствие человека. И Рей ведь уже случалось становиться не только свидетельницей, но и виновницей чьей-то смерти. Но это были чужие люди.Поэтому слова командора разозлили бы ее, если бы он не продолжил свою мысль, окончательно выбив бедную служанку из колеи, - чтобы ни случилось, я позабочусь о тебе.

Рей перевела взгляд на хозяина дома и испытала очередной приступ негодования из-за проклятой маски, скрывавшей от нее его эмоции и выражение лица. Вроде бы такие нужные, важные слова, которые ей хотелось бы их услышать, но из-за этого досадного препятствия, такие же безличные и обесцененные, как и все, что он говорил. Вероятно, сама Рей в это мгновение была достаточно красноречива в одной своей мимике, поэтому мужчина решился взять ее за руку. На нем не было перчаток. И если обычно все было наоборот, то сейчас это ее пальцы были холодными, а его, обжигающе теплыми.

- Если ты думаешь, что ты вещь для меня, то ты ошибаешься. И мне очень жаль, что я заставил тебя считать подобным образом, - как-то глухо сказал командор Рен, - и уж точно ты больше, чем просто служанка.

Рей в миг забыла обо всем, что занимало ее голову накануне – и своей избранности и непостижимой силе, и даже о бедной, умирающей Фазме. Это было… действительно шокирующим откровенным признанием. Она уже было открыла рот, чтобы что-нибудь сказать или возразить, но не успела. Мужчина смутился своей искренности и поспешил ретироваться.

- Мне нужно узнать скоро ли прибудет доктор, - заявил он, выпуская ладонь девушки из своей руки. В этих словах не было никакого двойного смысла и напоминания об их маленьком секрете. Всего лишь попытка найти предлог для того, чтобы уйти. Рей же не нашлась, что сказать в ответ и только сдержанно кивнула. Возможно, ей стоило поблагодарить командора за то, что он оказался достаточно благоразумным, чтобы остановить вовремя развитие опасного разговора, но и для этого у девушки не было сил. Она была… поражена. Польщена. Взволнована, хотя имела полное право сердиться на себя за это в сложившейся ситуации, явно для того не подходящей. И все же эта маленькая откровенность дорого стоила.

«Больше, чем просто служанка, но тогда кто?»

Чтобы отвлечься, снова оказавшись в одиночестве, Рей вернулась к постели Фазмы и уселась подле нее на колени.

Мысли неслись со скоростью табуна диких лошадей, сбиваясь и обгоняя друг друга. Это… было признание, но только в чем? Слово любовь девушка не решалась произнести даже про себя, прекрасно понимая невероятность такого поворота… И все же…

«Не глупи, - вдруг вмешался голос в голове, - командор не равнодушен к тебе. Если Фазма умрет, он может добиться того, чтобы ты стала его женой. Ты ведь этого хочешь?»

Рей рассеянно посмотрела в лицо своей госпожи, даже во время беспамятства напряженное и суровое, как будто даже находясь в отключке женщина способна была испытывать боль.

«Ты можешь прекратить ее страдания, а заодно и свои».

Служанка тряхнула головой, пытаясь прогнать голос, как делала обычно в таких случаях, и вдруг сделала шокирующее открытие. Это был не тот голос, который был с ней всю сознательную жизнь. Чужой, инородный, не знакомый и в тоже время очень знакомый голос. Мужской. И Рей очень быстро догадалась кому он может принадлежать, но была настолько напугана этим осознанием, что не способна была признаться в этом даже самой себе.

Голос пастора Сноука.

«Это все может быть твоим. Этот дом. Эта постель. Этот мужчина. Только сделай это»

Сделай. Сделай. Сделай.

Рей протянула руки к грудной клетке Фазмы, слабо вздымающейся от тяжелого, болезненного дыхания.

Сделай.

Будет твоим.

Все это.

Он будет твоим.

- Да пошел ты к черту, старый ублюдок, - себе под нос прошептала Рей и закрыла глаза, пытаясь сконцентрироваться. Если в ней есть некая, непостижимая сила, способная восстановить обуглившееся яблоко, то почему она не может срастить переломанные кости и порванные сухожилия? Если она действительно так могущественна, как верят сестры в зеленых плащах?

«Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрёт, оживёт».

Вдох.

Достаточно просто захотеть.

«Оживи» - мысленно приказала служанка своей госпоже. Оживи. Оживи. Оживи!

Фазма шумно, хрипло вздохнула и выгнулась на кровати дугой, заставив Рей отпрянуть и отдернуть руки. Женщина шумно плюхнулась на подушку и зашлась сильным, глубоким кашлем. А затем открыла глаза.

Служанка вскочила со своего места и, уже было хотела броситься за врачом или командором, когда увидела их собственной персоной в дверях комнаты. Неизвестно сколько времени они наблюдали сцену чудесного исцеления, сохраняя молчание, по маске магистра Рен было не ясно, зато вид медика был красноречивее слов.

Фазма все еще часто дышала и растерянно оглядывала комнату расфокусированным взглядом.

- Что произошло? – прохрипела она.

Комментарий к Глава пятнадцатая. Рей творит чудеса

Обычно я тут пишу всякую шутливую хрень, чтобы разгрузить перегретый мозг и вас потешить. Но позволю себе высказаться о том, что часто беспокоюсь из-за того, что эта работа не похожа на “Sublata causa,…” по своему эмоциональному накалу. Утешаю себя тем, что изначально выше упомянутая писалась в состоянии адского эмоционального шторма и перегрева, когда как «прочитать и уничтожить» от начала и до конца шахматная партия, выверенная и продуманная, в какой-то степени постмодернизм и интеллектуальное упражнение над известными мне законами литературы и драматургии. Глупо их сравнивать, как своих детей, разных по набору генов изначально, но я не могу не делать этого. Не знаю зачем вам эта информация 🤷🏻‍♀️

========== Глава шестнадцатая. Пастор ==========

После произошедшего у Рей внезапно снова образовалось большое количество свободного времени, которое девушка решила провести с максимальной пользой. Командор отсутствовал по своим командорским делам; Фазма, вопреки всем ее протестам, соблюдала предписанный доктором постельный режим; Роуз утопала в домашних хлопотах, зачем-то взвалив на себя даже походы в магазин. Служанка невольно снова стала узницей особняка и своего одиночества, но совершенно не тяготилась этим фактом.

Первым делом она пробралась в библиотеку, чтобы узнать подробности загадочного падения хозяйки из окна и, конечно же, была разочарована. Кто-то потрудился убрать весь беспорядок и заменить разбитое стекло. Но Рей была упорна и, в конце-концов, вознаграждена за свое упрямство: возле ножки рояля ей удалось отыскать несколько капель запекшейся крови, из чего она сделала вывод, что рана Бена непосредственно связана с недавними событиями. Несчастный случай вовсе не был случаем, а следствием чего-то, что девушка пока никак не способна была объяснить. Она нашла в тайнике старое письмо и начеркала на обратной стороне ответ, краткий и немногословный. Спрашивала лишь о здоровье Бена и его точке зрения на произошедшее в роковую ночь. Рей даже подождала некоторое время в жалкой надежде на то, что ее загадочный друг изволит появиться из какого-нибудь замаскированного лаза, но быстро устала сидеть в темноте.

Служанка хотела поиграть на рояле и попытаться вспомнить еще какую-нибудь забытую мелодию, когда ее посетила куда более увлекательная идея. Рей отодвинула стульчик подальше от инструмента и удобно устроилась на нем, сложив руки на коленях. Она закрыла глаза и постаралась сконцентрироваться, пытаясь наделить бесплотную музыку физическим воплощением. После всех фокусов, что она проделывала, а особенно исцеления госпожи, это должно было быть легкой задачей.

Но ничего не происходило.

В библиотеке было так тихо, что казалось, можно услышать ход времени. Даже особняк со всем его многообразием звуков молчал. Молчали и клавиши. Только кровь в ушах гудела, резонируя с ударами сердца.

Ничего.

Что, если она все это себе придумала и нет никакой незримой, фантастической силы? Поверила в сказки кучки сумасшедших фанатичек? С радостью проглотила сладкую пилюлю лжи, как чертов анальгетик, чтобы хоть немного ослабить давление окружающей реальности на готовый вот-вот взорваться мозг? Как заманчиво поверить в свою избранность, когда ты не более, чем маленький человек. Даже не пешка в шахматной партии, ведь и пешка может сыграть королеву. Островок пустоты.

- Пожалуйста, - прошептала Рей, обращаясь к голосу, который прежде считала навязчивой занозой, отравлявшей бытие, а теперь жаждала услышать как никогда, - помоги мне.

Голос не спешил откликаться, смиренно выполняя отведенную ему роль – выводить свою хозяйку из себя правдой, которую слышать не хотелось и молчанием, когда в нем была необходимость. Однако, это все-таки возымело кое-какой эффект – служанка начала выходить из себя. Охваченная гневом она вспыхнула как спичка и уже готова была начать крушить все вокруг своими руками, без помощи незримых сил, когда тишину наконец-то прорезал звук.

Одна клавиша, нажатая невидимой рукой с слабым, едва ощутимым щелчком.

Рей собралась с силами, сделала глубокий вдох и вернула себе контроль над своими эмоциями.

Хорошо.

Она словно открыла какую-то секретную, прежде запертую дверцу, ведущую в таинственный сад, спрятанный от чужих глаз. И из этого дверного проема полилась музыка. Как только Рей закончила произведение и разомкнула веки, все это время просидевшая, зажмурившись, она услышала робкие хлопки.

В дверях стояла Фазма, все еще бледная, после недавно пережитого, в домашнем халате. И хоть она выглядела по-прежнему больной и слабой, глаза ее горели силой и восторгом.

- Госпожа, - Рей дернулась с места, чтобы поддержать хозяйку и проводить обратно в постель, но блондинка покачала головой.

- Теперь ты моя госпожа, - возразила она, - а ты больше не должна ни перед кем склоняться.

Рей была в спальне и как раз тренировалась управлять своими способностями, когда услышала шаги на лестнице. Предметы, до того парившие в воздухе, с грохотом посыпались на пол. Звук открывшейся двери застал служанку за тем, что она пыталась собрать все разбросанные вещи и вернуть их на прежние места. Гость за ее спиной тихо кашлянул, привлекая к себе внимание девушки. Рей резко поднялась, обернулась и обомлела. Этого гостя на пороге своей скромной комнатки она видеть ждала меньше всего, однако, это был именно он. Командор Рен, собственной персоной во всем своем мрачном черном облачении и том самом черном шерстяном пальто. В руках, как и всегда закованных в перчатки, мужчина держал что-то зеленое, что он тут же протянул девушке.

- Святой день, - рассеянно сказала Рей, принимая принесенные вещи. Этим самым зеленым оказались платье и плащ командорской жены. Служанка недоуменно заморгала и подняла глаза на гостя.

- Одевайся, - приказал мужчина, не размениваясь на приветствия, - я жду тебя внизу.

- Но… - обронила девушка, - в этом?

Железная маска кивнула ей в ответ в качестве согласия и ее обладатель поспешно ушел. Вероятно, чтобы избежать дальнейших расспросов. Рей задумчиво погладила приятную, дорогую ткань, так сильно отличавшуюся от платьев служанок на ощупь, и принялась переодеваться.

Она слышала в приюте от других девушек, что многие командоры, которые делают служанок своими любовницами, используют вещи своих жен для того, чтобы без подозрений вывозить их из дома и преодолевать охранные кордоны и блок-посты. Как правило, большинство таких путешествий завершается в Иезавеле, куда мужчины сопровождают своих любовниц для запрещенных удовольствий и блуда. Рей тут же рассмотрела такую возможность и пришла к выводу, что после всего пережитого, это самое меньшее из зол, что могло бы ее ожидать. Она изо всех сил старалась не думать о словах пастора Сноука, соблазнявшего ее ролью жены командора и том, как логично все складывалось. Вот этот жуткий старик, словно сам дьявол, подвергает девушку искушению на словах; затем Фазма загадочным образом выпадает из окна, а теперь командор приносит ей эти одеяния. За исключением того обстоятельства, что госпожа осталась жива, во многом благодаря Рей.

Служанка довольно быстро справилась со своим туалетом и спустилась в прихожую, где ее дожидался командор. Он проследил за девушкой с лестницы и до дверей и не удержался от комментария:

- Тебе к лицу зеленый цвет.

- Вашей супруге он идет куда больше, - осадила Рей своего хозяина и вперед него вышла из особняка. Эти слова произвели достаточный эффект и большую часть дороги на заднем сидении автомобиля они сидели молча, пока в девушке не заговорило любопытство.

- Мы едем в Иезавель? – поинтересовалась она, решив не сглаживать острые углы, а идти напролом. Вроде как командора это задело, хотя по нему, конечно, сложно было что-то понять. Рей скорее почувствовала перемену в нем. Или придумала.

- Нет, что ты, - даже маска не могла скрыть обиду в его голосе, - я не посмел бы оскорбить тебя подобным образом.

- О, да бросьте, - Рей надулась, - вы часто делали мне неоднозначные намеки, а я не так глупа, как вам хотелось бы думать. Я отлично знаю, куда служанок наряжают женами.

- Почему ты упрямо видишь во мне чудовище?

Девушка нахмурилась и отвернулась, даже через маску потяжелевший взгляд собеседника заставлял чувствовать себя неуютно. Она принялась судорожно разглаживать складки на изумрудной ткани плаща.

- Я вижу только то, что вы показываете, - заявила служанка после долгой паузы и хотела добавить еще что-нибудь колкое, но рука командора накрыла ее пальцы и легонько сжала, вынуждая снова посмотреть на ее обладателя. Рей тяжело вздохнула.

- Или то, что хочешь видеть? – откликнулся мужчина.

- Хватит, - выдохнула девушка, - я не знаю зачем вы играете со мной во все эти игры и все усложняете. Если бы вы хотели сделать меня своей любовницей, давно бы взяли и сделали. У вас достаточно для этого власти, а мое желание совершенно не важно. У меня столько же прав, сколько и у мебели в вашем особняке. Как и у любой другой служанки…

- А если я не хочу делать тебя своей любовницей? – резко перебил командор. Рей уже хотела оскорбиться и высказаться о своем униженном самолюбии, когда услышала продолжение фразы, - что, если я хочу, чтобы ты была моей женой?

Ответить она не успела, да и вряд ли бы нашла подходящие слова. Автомобиль мягко остановился. Командор вышел первым, так и не дождавшись реакции на свои слова, и галантно помог девушке выбраться из салона. Рей старалась не смотреть на мужчину и максимально игнорировать его присутствие, поэтому усиленно разглядывала окрестности.

Они припарковались перед зданием, когда-то бывшим церковью. Здание, судя по всему, было достаточно старым, о чем говорили готические стрельчатые окна, фигуры и характерная лепнина. Девушка невольно залюбовалась архитектурными изысками, когда вынуждена была сдвинуться с места и последовать за командором.

Внутри царил легкий полумрак, и сильно пахло какими-то благовониями. В убранстве не присутствовало никаких предметов религиозного культа; ни крестов, ни икон, на месте алтаря располагалась кафедра с микрофоном. Свет был приглушен и зал освещался только лучами дневного солнца, пробивавшимися через высокие витражные окна, бросавшие разноцветные блики на стены, пол и лица присутствующих. Лавочек, характерных для интерьера церкви тоже не было, поэтому многочисленные посетители, по большей части облаченные в черное, стояли на коленях прямо на мозаичном полу. Командор Рен занял свободное место, а Рей пришлось последовать его примеру.

За кафедрой стоял отец Сноук и мерным, монотонным голосом зачитывал какие-то священные тексты. Прислушавшись, Рей без труда догадалась, что озвученные фрагменты относятся к книге Екклесиаста, а старик уже почти завершает свое чтение.

«Лучше бы попала в Иезавель» - мрачно подумала девушка, украдкой разглядывая присутствующих, в жалкой надежде убить скуку. Вот уж действительно томление духа стоять замерзшими коленками на жестком каменном полу и слушать бубнеж полусумасшедшего старика. В Иезавели, судя по рассказам воспитанниц приюта, было хотя бы весело. Там играла музыка, подавали алкоголь и запрещенную еду.

К счастью, Сноук закончил со своей проповедью и, в знак окончания этого действа, раскинул в стороны руки. В своих белых одеждах, с этим величественным жестом, он действительно был похож на блаженного, пытающегося обнять весь мир. Но остальные присутствующие скептицизма Рей не разделяли, они все, как по сигналу, пригнулись к полу и распластались на нем большими черными кляксами. Служанка осталась стоять на коленях, отчего-то вспомнив слова Фазмы о том, что теперь она не должна ни перед кем приклоняться. Вероятно, стоило оставить свое упрямство и подчиниться, но Рей не могла. Что-то мешало ей сделать это. Что-то, что не было здравым смыслом.

Сноук поднял голову и его взгляд остановился на девушке. Однако, вопреки всему, он совсем не разгневался, а лишь отсутствующе, многозначительно улыбнулся. И было в этой улыбке что-то жуткое, властное и жестокое. Так не улыбаются глупой девчонке, которая отказывается играть по навязанным ей правилам. Так улыбаются достойному сопернику, которого хотят уничтожить и вызывают на равный поединок.

Рей так была заворожена этим бессловесным противостоянием, что как-то пропустила тот момент, когда все присутствующие поднялись и начали покидать помещение. Командор Рен мягко тронул девушку за локоть, призывая ее подняться. Служанка принялась отряхивать колени от невидимой грязи, лишь бы только чем-то себя занять и успокоить трясущиеся руки. Когда она закончила и огляделась, причина ее тревог уже возвышалась рядом с ними.

- Отец, - командор Рен смиренно склонил голову. Сноук в ответ на это лишь одобрительно кивнул.

- Неожиданно видеть тебя, мальчик мой, с новой женой, - даже не потрудившись замаскировать насмешку в голосе, заявил пастор и бросил беглый взгляд на Рей, - леди.

- Увы, мой господин, она не моя жена, - возразил смущенный командор, и девушка с удивлением отметила, что он рядом с этим человеком, даже со всем своим грозным видом и маской, кажется перепуганным мальчишкой, - но я пришел просить вас…

- Твоя прежняя супруга мертва?

Рей вздрогнула, вспомнив недавнее несчастье, произошедшее с Фазмой и голос отца Сноука, звучавший роковой ночью в ее голове. Будто он имел к этому самое прямое отношение и для чего-то хотел избавиться от прежней госпожи Рен, а оттого все знал о падении женщины из окна.

- Нет, - тихо сказал командор, - но… мы не венчаны с ней и вы могли бы…

- Нет, не мог, - спокойно и резко отрезал отец Сноук, - только если бы смерть разорвала узы твоего старого брака. Таковы правила.

Сказав это, старик насмешливо вздернул подбородок и удалился, даже не удостоив их какого-то прощания. Рей проводила его взглядом и обернулась к командору. Вся его поза была исключительно красноречива – сжатые кулаки, напряженные плечи, часто вздымающаяся от тяжелого дыхания грудь. Девушка впервые за долгое время их знакомства испытала острый, щемящий приступ жалости и какой-то бессмысленной нежности. Она неловко положила ладонь на плечо мужчины, пытаясь хоть как-то выразить свое участие.

- Магистр, - тихо проговорила она, тщательно подбирая слова и поражаясь тому, откуда в ней вообще появилось столько смелости, чтобы сказать следующее, - браки заключаются на небесах и ваш уже состоялся. Вы ведь любите вашу супругу, иначе не связали бы с ней свою жизнь. Чтобы вы не испытывали ко мне, называйте это как хотите - хоть похотью, хоть возвышенными чувствами – это мимолетно. И пройдет. Не стоит ради минутной прихоти разрушать то вечное и надежное, что вы так долго строили с госпожой.

Служанка и сама была ошарашена сказанным. А мужчину ее речь не только не успокоила, а наоборот еще больше вывела из себя. Он потянулся к шлему, словно хотел сорвать его и расколотить о мозаичный пол, но Рей перехватила его руку. И не только его руку, но и взгляд пастора Сноука, направленный на себя.

- Я скоро вернусь, - быстро бросила она командору и пошла следом за стариком, который завернул куда-то в одну из приалтарных дверей. Преследуя пастора, Рей оказалась в помещении, прежде бывшем крестильной, о чем говорила большая мраморная чаша, украшенная золоченым текстом на латыни.

- Дитя, - отец Сноук сам прекратил эту бессмысленную гонку, преградив своей высокой фигурой дорогу девушке, - если ты пришла просить меня, то мне жаль. Ты сама разрушила свое счастье.

- Разрушила свое счастье? – эхом откликнулась Рей, чувствуя, как в крови закипает гнев, - что вы имеете в виду?

- Ты знаешь.

В этом слабом освещении, тени на лице пожилого мужчины становились еще более глубокими и зловещими, а глаза, напротив словно светились.

- Это вы пытались убить мою госпожу? – прямо спросила Рей. Пастор запрокинул голову и рассмеялся, а эхо подхватило его голос и множественно отразило от стен крестильни.

- Нет, глупое дитя, - возразил старик, - я лишь даю людям то, чего они хотят. Ты же хочешь любви своего командора на самом деле? Грезишь об этом?

- Я хочу знать, кто вы такой, - заявила девушка.

Отец Сноук отступил на несколько шагов назад и остановился возле купели, задумчиво коснулся воды морщинистой ладонью и взглянул внутрь, на свое отражение.

- Не хочешь, - задумчиво проговорил он, - никто не хочет знать, кто я на самом деле. Даже когда я исполняю ваши желания, а особенно когда прихожу за оплатой своих услуг.

Его пространная речь не произвела на Рей никакого впечатления, хотя это вызывало в девушке чудовищный диссонанс. Ее тело реагировало на Сноука как на опасность – холодели ладони, намного чаще стучало сердце, но разум не желал подчиняться страху. Разум ненавидел этого старика за его уверенность в собственной неуязвимости и величии. Он всего лишь дряхлый, сумасшедший старик, который читает «Ветхий завет» для кучки дураков.

- Хватит говорить загадками! – не сдержалась Рей. Вода в купели начала бурлить и от нее повалил пар. Сноук отдернул руку, но его кожа была невредимой, даже не покраснела, хотя по всем законам логики в этом кипятке должна была свариться.

Служанка удивленно заморгала.

- Поверила в свои силы, маленькая богиня? – совершенно не впечатленный увиденным, поинтересовался пастор Сноук, разглядывая свою ладонь с куда большим интересом, чем закипевшую воду, - тебе эти псевдо-ведьмы лапши на уши навешали? А они тебя не предупредили, что со мной лучше не играть?

- Я не собираюсь играть с вами, - уже несколько менее самоуверенно призналась Рей, - я лишь хочу, чтобы вы со мной не играли.

Старик миролюбиво пожал плечами и улыбнулся, на этот раз без всякого скрытого смысла.

- Можешь считать это моим честным словом, - сказал он, - больше ничего тебе предлагать не буду.

Рей медленно кивнула и развернулась на каблуках. Вроде бы она в какой-то степени добилась желаемого, но внутри поселилось какое-то неприятное беспокойство. Словно что-то не так. Словно ее обманули, но она не могла понять в чем.

- Только душа магистра Рена принадлежит мне, - донеслось ей вслед.

«Не оборачивайся!»

Рей все-таки позволила себе обернуться и, конечно же, пожалела о том, что сделала это. Пастор Сноук стоял все на том же самом месте, сложив руки на животе в праведническом, благоверном жесте и слегка улыбаясь. Обычный старик, обычный священник из ушедшей эпохи, когда они еще имели значимость в обществе, помогали заблудшим душам и несли людям божественную волю. Но только тень этого самого старика возвышалась в два раза выше его самого и пульсировала, словно жидкое, темное пламя.

Дорогу до дома командор Рен и его служанка провели в тяжелом, гнетущем молчании. Рей уже было собиралась первой выйти из машины, лишь бы сбежать побыстрее от царящей между ней и мужчиной неловкости, но водитель не остановился у парадного входа, а сразу поехал в гараж, где припарковался и первым покинул транспортное средство. Девушка растерянно обернулась на своего спутника.

- Что это все значит? – спросила она и потянулась к дверному замку, но мужчина перехватил ее руку.

- Собираюсь удовлетворить мимолетную похоть, - совершенно без эмоций заявил командор, до боли стискивая ее ладонь в своих пальцах. Рей поморщилась.

- Извините, если задела вас, - сказала служанка, - я просто надеялась, что мои слова вас отрезвят.

- Можешь считать, что у тебя прекрасно получилось, - продолжал упорствовать тот, - снимай плащ. И платье. Ты не жена, чтобы иметь право носить эти вещи.

Рей с трудом удалось выдернуть свою руку из его хватки и она попятилась к противоположной двери, это было лучшее, что она могла сделать в тесном пространстве салона машины.

- Ты не поняла? – окликнул ее командор, - снимай чертово тряпье.

- Ладно, хорошо, - забормотала девушка, - я погорячилась. Простите меня. Я не хотела вас обидеть, я забылась. Я уверена, что у вас были благие намерения, но…

- Заткнись, - рявкнул мужчина и его голос звучал крайне решительно. Служанка быстро догадалась, что словами уже ничего не исправить и теперь судорожно соображала что делать, имея на это крайне ограниченный запас времени. Она же сама грезила об этом и просыпалась с промокшим бельем после снов с участием командора. В принципе от этого же еще никто не умирал, вроде как? Может быть будет не так уж и плохо, другие же люди этим занимаются и даже получают удовольствие? Господи, ну что за бред! Получают удовольствие в том случае, когда делают это по доброй воле.

И… в предании же говорится о богине-деве и женщины в зеленых плащах не просто так акцентировали внимание на непорочности своей избранницы. Что, если в результате, она потеряет свою силу? Не слишком ли большая цена за мимолетное удовольствие?

Рей в любом случае уже не успевала взвесить за и против, потому что командор, который был больше и куда сильнее, перешел в наступление. Попытки сопротивляться своими тонкими, как ивовые прутики, руками его железной хватке были бесполезны. Плащ и платье были сорваны, а девушка, оставшаяся в одном исподнем, благо у служанок оно было закрытым и целомудренным, перевернута лицом к стеклу.

- Пожалуйста, не надо, - взмолилась Рей, - вы же не плохой человек…

- А раньше ты утверждала обратное, - услышала девушка ответ над ухом и растрепавшейся косой. Холодная кожа перчатки обожгла ее грудную клетку, пробираясь под хлопковую майку, но в районе груди не задержалась. Лямка от натяжения порвалась, обнажая плечо и норовя свалиться ниже. Властная рука командора скользнула по груди, напряженным мышцам живота и нырнула между ног служанки. Рей всхлипнула.

- Ты ведь хочешь меня, - констатировал магистр Рен, погружая пальцы в скользкую влагу и размазывая ее по складкам у входа, - тебе нравится изображать жертву?

Рей резко распахнула глаза, не помня даже, когда успела зажмуриться. Перед ее лицом оказалось запотевшее от дыхания стекло и влажный отпечаток вспотевшего лба.

- То, что мне нужно, я беру, - продолжал отыгрывать свою роль насильника командор. И девушка даже бы начала получать некое извращенное удовольствие от происходящего, предвкушая момент, когда пальцы наконец-то погрузятся вглубь нее, когда эти слова заставили ее вынырнуть из вязкого морока.

Рей сжала руки в кулаки и постаралась сконцентрироваться, игнорируя все противоречивые ощущения и сигналы своего тела.

- Отвали от меня! – рявкнула она, не узнавая собственный голос. И невидимая сила отшвырнула мужчину от нее, чуть не оторвав его телом противоположную дверцу машины. Командор Рен врезался в шкаф с садовыми инструментами и на него градом посыпались оттуда лейки, шланги и прочая утварь для ухода за приусадебным участком. Рей быстро подобрала с пола плащ и, кутаясь в него на ходу, выбралась из машины.

Мужчина с грохотом раскидал все свалившиеся на него причиндалы и шатко встал на ноги.

- Рей… прости меня, - он протянул к служанке руки, - я не должен был… это…

- Не смейте ко мне приближаться, - пригрозила Рей, - больше никогда.

Она не стала дожидаться ответа и пулей умчалась в свою комнату, умоляя все известные ей силы лишь об одном – не встретить никого по дороге. Вселенная и все ее ангелы сжалились над настрадавшейся за день девушкой, и до спальни девушка добралась без приключений.

Только там, плотно закрыв за собой дверь и подпирая ее своим телом, чтобы никто не мог нарушить ее покой, Рей позволила себе горько разрыдаться.

Комментарий к Глава шестнадцатая. Пастор

Дедушка Фрейд подмигивает с того света, ведь он то знает как труден выбор “Секс или могущество”

(место для несмешной шутки)

========== Глава семнадцатая. Чужие тайны ==========

Комментарий к Глава семнадцатая. Чужие тайны

Живу сейчас за городом, поехала в соседний поселок за продуктами. И что я нашла в магазине? Кружку “Star wars”. Восприняла это как знак вселенной) Теперь пью из нее кофе, пока пишу.

Как правило, секрет ненависти ко всему человечеству заключается в том, что эта самая ненависть направлена вовсе не на весь род людской, а на одного его конкретного представителя.

Рей была чудовищно зла и не менее чудовищно печальна. И если второе никаким образом не могло повредить окружающим, то первое, в сочетании с ее фантастическим даром грозило повлечь за собой неисправимые последствия. Всем своим существом девушка презирала командора, но пребывая в расстроенных чувствах, рисковала взорвать голову любому случайному, может быть, вполне невиновному обитателю особняка.

Стараясь избежать подобных инцидентов служанка приняла решение запереться в своей комнате. Она даже потрудилась выбраться наружу в ночной час и перенести в свою спальню тумбочку из коридора, чтобы подпереть ей дверь и заодно поупражняться в левитации вещей. Предмет мебели был выполнен из цельного дерева, и без помощи сверхъестественных сил хрупкая девушка даже не сдвинула бы его с места.

Несколько дней Рей плакала, злилась и тренировала свои навыки телекинеза, переставляя свое немногочисленное хозяйство из угла в угол, пока порядком не заскучала от этих монотонных занятий. Организм начинал напоминать о себе требуя пищи, от которой служанка все это время отказывалась. Поэтому, когда на исходе третьего (или? Она уже успела сбиться со счета) дня за дверью послышалось движение, служанка все-таки сдалась и решила выйти на контакт хотя бы ради того, чтобы восполнить запасы энергии. Она оттолкнула тумбочку в сторону и выглянула в коридор. Однако, на пороге комнаты в мансарде стояла вовсе не Роуз с подносом еды, а Бен. Рей уже хотела захлопнуть дверь, но мужчина опередил ее намерение и поставил ногу на порог. Выглядел он крайне встревоженным.

- Можно мне войти? – робко спросил он, и Рей уже хотела возмутиться, что справляться об этом стоило до вторжения в ее личное пространство. Но сдержалась в последний момент и равнодушно пожала плечами.

- Входи, - бросила девушка и посетовала, - я была бы рада тебе куда больше, если бы ты принес с собой еду.

- Я могу спуститься на кухню и что-нибудь принести, - предложил Бен. Служанка покачала головой, а мужчина тем временем заметил новый предмет мебели и недоуменно нахмурился. Озвучивать вопрос не было смысла, он был слишком очевидным.

- В двери нет замка и я хотела подпереть ее чем-нибудь, - объяснила Рей, опуская тот способ, к которому ей пришлось прибегнуть, чтобы поднять тяжеленную тумбочку по крутой лестнице в свою комнату. Пусть думает что хочет.

- Зачем тебе запираться? Тебе кто-то угрожает?

Служанка закатила глаза, хотя на самом деле за своей пренебрежительной реакцией на этот вопрос, старалась скрыть накатившую на нее тревогу. Она могла бы и дальше отыгрывать невозмутимость, но в горле запершило от слез, и Рей попятилась к кровати и тяжело опустилась на нее.

- Мы уже это проходили, - пробормотала она, предательски дрогнувшим голосом и попыталась перевести тему, - лучше расскажи мне, как ты поранился в ту ночь и что произошло.

Судя по тому, как резко изменился в лице Бен, он предпочел бы лучше разбираться с проблемами девушки, чем обсуждать события той ночи.

- Я говорил тебе, что я здесь тайно и никто меня не должен видеть, - нервно сказал он, - а Фазма поймала меня в библиотеке… и напала с ножом, я пытался отбиться и она выпала из окна. Все.

Рей подняла на мужчину глаза и вздрогнула от того, каким острым и холодным сейчас был взгляд ее гостя. Она вдруг осознала, что хоть и воспринимает существование Бена в этом доме и ее жизни как некую данность, но абсолютно ничего не знает об этом человеке. И в действительности не имеет ни малейшего повода ему доверять. Он вызывал у нее симпатию в начале и она строила глупые планы на его счет, но с этими наивными мечтами стоило давно попрощаться. Стоило прогнать его отсюда, а не говорить по душам. Но она редко прислушивалась к голосу разума и слишком часто поступала противоположным образом.

- А я была уверена в том, что именно Фазма позволяет тебе прятаться здесь, - поделилась Рей, смутив своего собеседника еще больше.

- Почему?

- Потому что вы были знакомы до Галаада, - продолжила служанка, абсолютно не имея представления, зачем заглядывает в пасть к очередному хищнику и заигрывает с ним, - я видела фотографию, где вы вместе. А еще там был командор Хакс.

Бен странно улыбнулся и покачал головой с видом некого, странного торжества.

- Верно, - медленно подтвердил он, - мы вместе служили в Ираке, если тебе это что-то говорит.

Полученная информация мало что прояснила для девушки, а лишь породила куда больше вопросов. Не сложно было догадаться по военной форме и солдатским биркам, что троица на фото была связана армейским прошлым. Рей могла бы подивиться тому, что когда-то на военную службу принимали и женщин, но лишь восприняла этот факт, как данность. Ее интересовало другое.

- Командор Рен тоже воевал с вами? – спросила она. Вот теперь Бен действительно напрягся и посмотрел на нее совсем иначе. Недоверчиво. Напряженно. А Рей не намерена была останавливаться и продолжила, - ты знаком с ним? Он есть на том фото?

- Зачем тебе это? – вместо ответа откликнулся он.

Повисла неловкая, тяжелая пауза. Рей внимательно разглядывала резкий профиль мужчины, его поджатые губы и нахмуренные брови. Он даже не смотрел сейчас в ее сторону. Девушка вдруг испугалась, что сейчас он просто развернется и уйдет, избегая неприятного разговора, поднялась с постели и подошла к своему ночному гостю поближе.

- Ты прав, - тихо проговорила служанка, - мне это не нужно. Или нужно, - она с трудом преломила отвращение перед тактильными контактами после произошедшего в машине и положила руку на грудь мужчины, заставляя посмотреть на себя, - а может быть, я просто хочу узнать своего врага. Узнать его слабости и использовать их.

Рей сама бы испугалась тому, что сказала, если бы способна была сейчас думать о чем-то другом, кроме внимательных, темных глаз Бена, поймавших ее в ловушку. Его взгляд и обжигал и одновременно обдавал морозным дыханием арктической пустыни. Этот взгляд пускал по коже стайки мурашек и колючие искры напряжения по позвоночнику и всем нервным окончаниям.

- Поцелуй меня, - попросила девушка, - трахни меня. Сделай со мной что угодно… - она всхлипнула и только теперь заметила, что щеки стали мокрыми от слез, - лишь бы я не досталась ему.

Бен не исполнил ее просьбу, лишь притянул трясущуюся от рыданий служанку к себе и крепко обнял. Рей с готовностью обхватила руками мужчину в ответ и спрятала лицо у него на груди. Она бы посмеялась тому, что подобное между ними становится некой закономерностью и какой бы подозрительной личностью не являлся призрак дома, он так или иначе с готовностью выполнял роль жилетки для слез. Хотя… Чем еще ему заниматься, будучи узником особняка? Подглядывать сквозь замочную скважину за драмами его обитателей, не имея возможности принять в них участие.

«Почему не он?» - подумала Рей, загоняя себя этими мыслями еще дальше в омут своей беспросветной боли. Почему ей было не влюбиться в этого человека? Выбрать в конце-концов хоть раз меньшее из зол.

Влюбиться? Какой абсурд! Как подобный вздор вообще мог родиться в ее глупой голове? Разве можно испытывать чувства к тому, чьего лица ты не видел; чьего настоящего голоса не знаешь; к тому, кто похож на самого страшного демона преисподней? Впрочем, возможно многое. Иногда красавицам удается своей любовью превращать чудовищ в прекрасных принцев, но не всегда, изменившись внешне, они перестают оставаться монстрами внутри.

Рей резко отстранилась и принялась судорожно вытирать слезы рукавами своего красного платья. Последнее умозаключение отрезвило ее, словно звонкая пощечина.

- Извини, - прокашлявшись, сказала девушка, - мне нужно идти.

- Что? Куда? – растерялся Бен.

- Я должна поговорить с командором, - решительно заявила служанка, развернулась на каблуках домашних туфель и бросилась вниз по лестнице, прежде чем мужчина смог бы ее остановить. Он что-то кликнул ей в след, но Рей это мало интересовало. Она судорожно соображала, где в такой поздний час может находиться хозяин особняка.

Первым делом, она, конечно же, отправилась в кабинет, помня привычку магистра проводить там все свое время с утра и до глубокой ночи. Дверь была заперта, но теперь Рей не нужна была даже отмычка, чтобы заставить замок открыться. Оказалось достаточно одного усилия воли, а встревоженный дух отлично помогал концентрировать свои способности.

Внутри было темно, и девушка решила бы, что потерпела поражение в своих поисках, а командор сегодня не появлялся в особняке, если бы не включенная тусклая настольная лампа. И… шлем.

Девушка заворожено приблизилась к ненавистному предмету и взглянула на свое отражение в гладкой металлической поверхности. Она прекрасно понимала, что вещь – это всего лишь вещь, но не могла избавиться от суеверного страха, которое в ней вызывал этот шлем. Словно его обладатель и сейчас прятался внутри этой оболочки сгустком тьмы, который в любой момент мог вырваться наружу и создать в воздухе силуэт мужчины. Чтобы развеять свою неясную тревогу и убедиться в том, что страхи беспочвенны, Рей взяла предмет в руки и заглянула внутрь. Ничего. Шлем оказался довольно увесистым и его металлическая оболочка обожгла пальцы девушки холодом. Каково носить его каждый день? А главное… зачем носить его каждый день? Поддавшись минутному порыву, служанка решила примерить жутковатый головной убор, но ее остановил скрип двери за спиной.

- Не делай этого, - послышался следом за ним голос Бена, звучавший как-то непривычно, иначе. Холодно. Глухо.

Рей медленно обернулась, не выпуская из рук своей добычи. Она не готова была так легко расстаться со своим трофеем. Тем более теперь искушение примерить шлем стало еще сильнее, чем до появления мужчины.

- Почему? – обронила девушка, - что произойдет?

- Не надо. Пожалуйста, - почти взмолился Бен, делая аккуратный шаг в сторону служанки. Рей заметила его движение и восприняла это как сигнал к действию. Она быстро надела шлем себе на голову, успев отметить только, что головной убор внезапно оказался впору и сел как влитой.

И… поняла, почему стоило послушаться предостережения Бена и не поступать подобным образом. Тьма окутала ее со всех сторон – и тело и разум, штурмуя со всех сторон ее хрупкую оболочку, словно воды ночного, штормящего океана; пронизывая каждую клеточку тела болью и ужасом. Глаза пытались привыкнуть к наступившему мраку, но тщетно, он словно въедался в глазницы, стремясь наполнить собой все, пока из него вдруг не начали выплывать обрывки образов. Картины кровопролитных сражений, жестокие убийства, оторванные конечности, вырванные языки и глаза; вырисованные, сотканные из тьмы с потрясающей четкостью. Рей кричала от увиденного, но не слышала своего крика, он сплетался с другими голосами, тысячами чужих голосов, слившихся в единую какофонию боли и ужаса. Этот звук множеством острых иголок пронзал барабанные перепонки и воспаленный мозг.

В мгновение все стихло, и бесконечная агония закончилась. По ушам хлестнула гулкая тишина, в которую теперь было трудно поверить. Рей увидела себя со стороны на постели в хозяйской спальне. Ее раздетое тело было словно распято на черном шелке белья, а кожа казалась неестественно белой в этом освещении. Между ног девушки энергично двигались бедра мужчины в черном, облаченного в тот самый злосчастный шлем. Командор жестко придерживал колени девушки, не позволяя ей вырваться или лягнуть его в слабой попытке самообороны. Да и поползновения эти не имели никакого смысла, потому что Рей не способна была управлять своим телом, хотя и чувствовала все происходящее с ним. И сейчас девушка отдала бы все на свете, даже свои сверхъестественные силы, лишь бы только избавиться от острых, пронзающих все нервные окончания ощущений. Она понятия не имела о том, что люди чувствуют, занимаясь сексом, но была уверена, что женщины вряд ли ощущают себя насаженными на металлический прут, перед этим побывавший на сорокоградусном морозе. Нечто внутри ее лона было обжигающе холодным, а его хозяин словно стремился разорвать свою жертву пополам.

- Пожалуйста, - прохрипела девушка, поразившись тому, что вообще способна заставить шевелиться онемевшие губы.

- Ты же хотела этого, - прогрохотал командор, - наслаждайся.

Голос мужчины, искаженный еще более чем в реальности, плавно перетек в гулкий, жуткий смех. А следом за этим он начал изливаться внутрь девушки, наполняя ее сжигающим изнутри, словно кислота, семенем.

- Почему не просишь показать мое лицо? – не унимался насильник, наконец-то перестав смеяться.

- Покажи свое лицо, - покорно попросила Рей.

Командор отпустил ее колени, оставив на месте своих прикосновений синие цветы гематом, и потянулся к застежкам на своем головном уборе. Если бы девушка помнила о том, где находиться и как сюда попала, она бы могла предположить, что именно этот жест и завершит ее жуткое трансцендентальное путешествие. Но она не помнила. Она с трудом вообще смогла бы сейчас ответить даже на вопрос кто она.

Мужчина между ног девушки резко стянул шлем с головы и швырнул его в сторону. Только никаким мужчиной он не был. Рей не знала, чем он вообще был. И вряд ли хотела бы знать это когда-либо. Плечи этого существа венчала гигантская морда черного козла.

Рей очнулась с трудом от того, что кто-то усиленно тряс ее за плечи, и чуть не захлебнулась своими слезами и соплями. Когда реальный мир приобрел явные очертания, девушка различила склоненное над собой перепуганное лицо Бена, но вместо благодарности залепила ему пощечину и отползла в сторону, чтобы оказаться как можно дальше. Мужчина недоуменно потер ушибленную щеку, но Рей совсем не хотелось оправдывать и объяснять своему вроде как спасителю, что после того, как в видении тебя насилует некая инфернальная сущность, сложно стерпеть чьи-либо прикосновения.

- Что это было? – прохрипела она, цепляясь взглядом за валяющийся поодаль шлем.

- Просил же тебя не надевать его, - тяжело вздохнул Бен и встал на ноги. Он как ни в чем ни бывало, отряхнул брюки и поднял с пола шлем.

- Лучше не трогай эту штуку, - начала Рей, но осеклась. На задворках ее измученного пережитым кошмаром разума зарождалась смутная догадка. Догадка, которая была, пожалуй, куда неприятнее, чем скоростной трип по всем кругам ада.

В этом слабом освещении Бен и сам казался посланником ада, с его резкими чертами лица, темными глазами и смоляной копной волос. Жуткий шлем в бледных пальцах был последним штрихом в образе темного ангела. Не хватало только меча. Меча, чтобы отрубить голову глупой девчонке, сунувшей нос туда, куда не следовало.

Пока Рей сидела на полу и пыталась переварить все произошедшее, мужчина обошел стол, уселся в кресло и налил в стакан из графина золотистой жидкости. Головной убор мирно покоился у него на коленях, вероятно во избежание новых посягательств любопытной служанки. Бен залпом осушил стакан, даже не поморщившись.

Девушка поднялась на ноги и шагнула к столу, в узкий круг света от старинной настольной лампы. Прежде чем она успела еще хоть что-то возразить, мужчина водрузил шлем себе на голову и натренированным ловким движением защелкнул все застежки.

- Мне ничего не будет, потому что я ношу его постоянно, - пояснил искаженный устройством в головном уборе голос.

- О, боже, - только и могла сказать Рей и помассировала пальцами ноющие виски в надежде хоть немного облегчить боль. На самом деле девушка должна была радоваться тому, что мигрень мешает думать. Потому что она пока совершенно не готова была решить для себя каким образом ей относиться к открывшейся правде.

- Что я видела? – вместо этого спросила Рей, - что это было?

- Тебе лучше не знать, - попытался уйти от ответа командор Рен, но быстро понял, что девушка с ее упрямством не отстанет без подробностей, - это… нечто вроде платы. Платы за кое-что.

- Это связано с пастором Сноуком? – догадалась служанка, - он говорил мне о том, что исполняет желания и…

- Да, что-то типа того, - подтвердил мужчина и вроде как тяжело вздохнул под своим жутким шлемом, - ты не собираешься кричать на меня? Теперь, когда все знаешь?

Он не пытался раззадорить девушку этими словами, всего лишь выражал искреннее восхищение и удивление ее спокойствием. Рей это спокойствие скорее пугало.

- Я и раньше была о тебе… вас не лучшего мнения, - мрачно усмехнулась она, - просто теперь я знаю, что помимо прочих недостатков, вы еще и лжец.

Командор медленно кивнул, смиренно проглотив ее резкую характеристику. Но в следующее мгновение словно очнулся ото сна. Он резко стащил с себя шлем, с грохотом опустил его на стол и приблизился к Рей. Служанка инстинктивно попятилась, невольно подумав о том, что слишком часто сбывшиеся мечты оборачиваются сплошным разочарованием и болью. Руки мужчины, сжавшие ее плечи, принесли ей лишь новую порцию этой самой боли. Боли и странной дрожи во всем теле.

- Ты абсолютно права, - горячо прошептал магистр Рен, - во всем. И в том, что между нами ничего не может быть… - и прежде чем Рей успела что-то ответить или отпрянуть, командор впился в ее губы жадным поцелуем. Это продлилось всего несколько мгновений, после чего служанка вырвалась, отскочила в сторону и залепила обидчику вторую за вечер пощечину.

Она была чудовищно зла. Зла, взволнована и возбуждена. Предательское тело хотело продолжения, не утолив свой голод одним коротким касанием губ.

- Я повторю то, что сказала в гараже, - с трудом выдавила из себя Рей, пытаясь успокоить сбившееся дыхание, - не приближайтесь ко мне больше никогда.

Комментарий к Глава семнадцатая. Чужие тайны

Вот и настал момент истины. Я, честно говоря, сама не ожидала. Я то планировала отложить его еще немного (до самого конца, лол), прежде чем осознала, что намеренно растягивая интригу, я торможу сюжет. Она все-таки продержалась 16 глав, что очень даже неплохо. Изначально у меня вообще была крейзи-идея о том, что Рей должна сблизиться с командором в стиле “красавицы и чудовища” и за что-то ненавидеть Бена (я так и не придумала повода лучше, чем кидание Фазмы в окно), а потом, при вскрытии правды, знатно возненавидеть обоих, ну, вернее одного. Может быть еще вернусь к этому в других историях.

Вообще это все, вот это вот все не входило в мои планы. Я налила себе кофе, включила музыку и села писать. В голове у меня был совсем другой план главы. Но что-то пошло не так. Эти герои вечно все делают по-своему. Извините)

========== Глава восемнадцатая. Торжество духа ==========

Недолгое повышение температуры превратило хрустящий снежный покров в грязное мокрое месиво. Рей только дошла до ворот особняка, а в сапогах уже начало неприятно хлюпать. Стоит обратиться к марфе с этим вопросом, сделала мысленную пометку девушка, но возвращаться домой не стала. Возможно, имело смысл и вовсе попросить у Фазмы разрешения посетить обувного мастера в городе, не втягивая в решение этой проблемы Роуз, а заодно хоть одним глазком взглянуть, как живут простые, мирные эконолюди. Марфа же не виновата, что служанка обладала особым талантом находить приключения на свою голову и остальные части тела, не лучшим образом сказавшиеся на состоянии ее обуви.

Прайдова переминалась с ноги на ногу за оградой, растирая замерзшие ладошки друг о друга. Воздух заметно потеплел, но из-за высокой влажности было промозгло. Рей вообще была удивлена, что ее прежняя пара не обзавелась новым назначением за время ее отсутствия и пришла к условленному времени.

- Благословен плод, - поздоровалась Рей с компаньонкой.

- Да развернет Господь, - с готовностью откликнулась та.

Некоторую часть пути они проделали в молчании. Рей была увлечена тем, что оглядывалась по сторонам и жадно наполняла легкие сырым воздухом. Она была непривычно рада окружающей серой действительности разбавленной только красными мазками плащей других служанок. Словно все это время находилась в заточении в темном, глухом подземелье. В какой-то степени это так и было, ведь мрачный лабиринт собственных мыслей представлял собой не самое уютное место из всех возможных. А мир за его пределами был по-своему красив. Ажурная графика голых ветвей и причудливых оград. Дремлющие особняки с темными окнами.

Тягучее напряжение в груди стало слабее и даже настроение у настрадавшейся вдоволь служанки улучшилось. Настолько, что она решилась заговорить первой.

- Ты даже не спросишь почему я отсутствовала? – поинтересовалась она. Прайдова не удостоила свою спутницу даже взгляда, пряча лицо и написанные на нем эмоции за козырьком.

- Чем меньше знаешь, тем крепче спишь, - рассудила она и добавила, - посещение магазина для нас скорее привилегия, чем обязанность.

Рей не нашлась что на это ответить, хотя в действительности даже рада была видеть свою угрюмую пару и искала способ сообщить ей об этом. Но куда больше ее интересовало какие тайны за своей скромностью может скрывать эта праведница. На чьей она стороне? Для кого она шпионит? Несколько раз посетив сборища женщин в зеленых плащах, Рей так и не отыскала там знакомую, хотя знала, что в круг посвященных входят и некоторые служанки.

Однако, при всей своей внешней сдержанности, Прайдова отлично умела удивлять.

- Ты покрасила волосы? – спросила она, заставив Рей вздрогнуть и приняться судорожно запихивать под чепец невесть каким образом выбившиеся оттуда пряди. Глаз у женщины был зоркий, она сумела вычленить из образа своей спутницы именно ту крошечную, почти незаметную деталь, которую служанке до того отлично удавалось скрывать.

Рей впала в ступор. Что она могла ответить, будучи пойманной с поличным? Что одной жуткой ночью вернулась в свою комнату и долго стояла под ледяным душем, пытаясь смыть с себя грязные отпечатки пережитого видения, а после, глянув в небольшое зеркало, чуть не вскрикнула от ужаса, обнаружив себя абсолютно седой. Даже в бровях и ресницах затесались крошечные белые ниточки, которые она потом с остервенением вырывала пальцами, не имея под рукой даже пинцета. После того, как примерила на себя жуткий шлем командора и была поглощена вязкой, липкой вечной тьмой, таившейся в этом предмете.

О таком в Галааде не было принято рассказывать, стоя последи оживленной улицы. О таком не принято было рассказывать и в любом другом месте. Вряд ли существовало место, подходящее для разговоров о подобных вещах. Ведь Рей побоялась поделиться этим даже с Фазмой или Трилл.

- Тебе показалось, - буркнула Рей, натягивая пониже на лицо свои крылышки, - просто свет так упал.

- Или тьма? – девушка вздрогнула и заглянула в лицо своей спутнице, но вроде как она ничего не говорила. Показалось.

Прайдова быстро утратила интерес к продолжению этого разговора, как и вообще к попыткам какого-либо взаимодействия с Рей. Служанка даже испытала удивительную теплоту, разливавшуюся в груди от их молчания, такого привычного, такого забытого. Словно она вернулась на несколько месяцев назад в тот самый момент, когда только обживалась с назначением в доме Ренов.

Рей больше не боялась церемоний, и, получив извещение о том, что наступило время очередного неловкого ритуала, была скорее смущена, чем выбита из колеи. В какой-то степени она даже испытывала некоторое зловредное торжество. Вероятно, похожие чувства посещают бывших любовников, вынужденных встретиться по какому-то не зависящему от них делу. Служанка успешно избегала встреч с командором, а столкнувшись случайно, как правило, ускоряла шаг и спешила исчезнуть, в следствие чего, терзалась страшным любопытством на счет его настроения и состояния. Маска скрывала его эмоции, но, даже не видя лица мужчины, легко было считать его эмоции по языку тела, даже в эти короткие мгновения встреч.

Кое-что изменилось и в глобальном плане – Рей больше не боялась не только самого командора, но и кого бы то ни было вообще. Была ли она действительно богиней и избранной неизвестно, но факт наличия у нее могущественной сверхъестественной силы был неоспорим. Девушка отлично могла за себя постоять и даже готова была сама нарваться на неприятности только для того, чтобы расширить границы своих возможностей.

Поэтому выполнив все необходимые ритуалы и вдоволь нанежившись в ванне, в преддверии церемонии, Рей сидела на кухне и грызла зеленое яблоко, поддерживая отстраненную, светскую беседу с возившейся с ужином Роуз.

- Не слишком ли много ты готовишь? – поинтересовалась Рей, сгибая и разгибая носок своего сапога, того самого, который больше хлебал воды, чем его братец. Действительно, у бедняги образовалась внушительная щель между подошвой и простроченной кожей. Ответ Роуз заставил служанку разом потерять интерес к своему нехитрому занятию и поперхнуться яблоком.

- У нас будут гости, - откликнулась марфа, что-то запихивая в духовку, - ужинать не планировали, но вдруг проголодаются.

- Какие гости? – пролепетала служанка. В прошлый раз визит постороннего человека на церемонию закончился кровопролитием. Как правило, для проведения церемонии достаточно было самих домочадцев. В редких случаях допускалось присутствие врача, но медики не являлись почетными гостями, для которых полагалось накрывать ужин.

- Которым не рада наша госпожа, - отмахнулась Роуз, действительно куда больше занятая подготовкой, чем расспросами служанки. Она свой лаконичный ответ считала исчерпывающим, но Рей могла с ней поспорить. Людей, которых на дух не переносила Фазма, было достаточно много.

Поэтому Рей бросила свое яблоко и свое размеренное безделье и побежала на второй этаж, искать госпожу за объяснениями. По дороге она чуть не сшибла с ног командора и он что-то сказал ей в след, но девушка так спешила, что не смогла даже разобрать слова. Да и не хотела. С той самой ночи они не обмолвились и словом, игнорируя даже обязательные для Галаада словесные ритуалы.

Фазма сидела в спальне за туалетным столиком и с отсутствующим видом расчесывала волосы, которые служанке впервые посчастливилось увидеть не собранными в высокую строгую прическу. Впрочем, волосы были только прикрытием – на коленях у женщины лежал аккуратный маленький револьвер, на который та периодически опускала взгляд от своего отражения.

Рей кашлянула, привлекая к себе внимание и получила подтверждение своим недобрым догадкам: госпожа Рен сразу же отбросила расческу и схватила оружие.

- А… - увидев Рей в отражении, выдохнула Фазма, - извини.

- Гос… Сестра, - поправила себя служанка, вспомнив, как часто женщины в зеленых плащах просили использовать именно это обращение, - что происходит?

- Кое-кто решил внести корректировки в наши планы, - откликнулась хозяйка особняка, отшвырнула пистолет на туалетный столик и схватила с него изящный портсигар и металлическую зажигалку, - закрой, пожалуйста, дверь.

У служанки был выбор каким способом выполнить просьбу и она остановилась на том, чтобы приказать замку защелкнуться силой мысли, сама при этом не двигаясь с места.

- Этот старый засранец, Сноук, - принялась объяснять Фазма, расхаживая по комнате и выпуская в пыльный воздух облачка дыма изо рта, - хочет проверить как мы соблюдаем правила церемоний.

Рей испытала сильные угрызения совести за то, что оставила и за собой слишком много секретов о взаимодействии с пастором, которыми давно стоило бы поделиться, но виду не подала. Сейчас и без того хватало проблем, требующих срочного решения.

- Он же говорил, что считает церемонии варварским языческим обрядом? – вместо этого откликнулась она. Госпожа Рен усмехнулась.

- Это не важно, - сказала она, - важно то, что он скоро будет здесь. И от него нужно избавиться.

Рей тяжело вздохнула, вспомнив, чем в прошлый раз закончилась ее попытка навредить жуткому старику.

- Я могу за себя постоять, - заявила она, стараясь придать голосу максимум твердости. Фазме не стоит видеть ее страха, ледяной волной разлившегося по телу. Но, к счастью или к несчастью, хозяйка особняка была и сама слишком взволнована, чтобы обратить внимание на неестественную бледность служанки. Она приблизилась к Рей и взяла свою маленькую богиню за руки.

- Это должна сделать я, - решительно возразила Фазма, - позволь мне, госпожа. Мы не можем рисковать тобой. Ты – наша надежда.

Рей, конечно, одобрительно кивнула, но решила поступить по-своему.

Сноук прибыл в особняк ближе к вечеру в полном одиночестве. Если бы сам по себе он не был фигурой жуткой и опасной, то Рей бы порадовалась тому, что священник не притащил с собой целую армию своих фанатиков в качестве наблюдателей на церемонии. Служанка сама вышла встретить старика, опередив даже Роуз, традиционно открывавшую дверь гостям. Самым подходящим местом для задуманного Рей выбрала оранжерею, где ей прежде уже приходилось сталкиваться с проповедником один на один. К тому же в этом крыле дома остальным его жителям придет в голову искать их в самую последнюю очередь.

- Я вижу, ты соскучилась по моему обществу, - заметил пастор, склонив голову на бок. Рей выдавила из себя миролюбивую улыбку и кивком головы указала на чайник и несколько чашек, которые предусмотрительно принесла сюда.

- Не скажу, - возразила она, как могла мягко, - но мне было бы интересно с вами побеседовать.

- Хочешь исповедоваться? – старик с готовностью принял протянутую ему чашку с горячим напитком и кивком выразил благодарность.

- Мне хотелось бы услышать, почему вы изменили свое отношение к церемониям, - прямо сказала Рей и сама отпила чая, демонстрируя гостю, что напиток не отравлен, а всего лишь жест гостеприимства, - ибо в прошлый раз вы высказывались об этой… традиции довольно резко.

Голубые глаза пастора впились в лицо девушки, обжигая своим арктическим, инфернальным холодом.

- Я по-прежнему нахожу их непростительным варварством, - спокойно подтвердил Сноук и улыбнулся одними губами, взгляд его по-прежнему оставался колким и холодным, - но даже в самых омерзительных вещах временами кроется некоторая польза…

- Польза в том, что я лишусь своей силы? – перебила Рей, не сдержавшись. Как она не старалась преуспеть в дипломатии, манера общения гостя выводила ее из себя. Он увиливал, отыгрывая добродушного старца, но его иносказания и метафоры ранили куда сильнее оскорблений.

- Осторожнее, дитя, - сказал пастор, - женщина должна быть смиренной и терпеливой, - насладившись произведенным впечатлением, он продолжил, - я лишь делаю тебе одолжение, которое ты пока не в силах оценить. Вряд ли ты способна совладать с данной тебе силой.

- Я могу решить сама, - заявила Рей, вскакивая с места. Она испытала острую необходимость в том, чтобы очертить границы своего личного пространства и заодно почувствовать себя хоть немного больше, хоть немного сильнее, чем этот жуткий священник с его исполинским ростом, возвышавшейся над ней даже сидя.

Ее гнев выходил из берегов. Стекла в окнах оранжереи и чайный сервиз на столике тревожно задребезжали.

- Кто бы вы ни были, я вас не боюсь, - прошептала Рей.

- Зря, - совершенно невозмутимо покачал головой Сноук и даже чая из чашки отхлебнул демонстративно, подчеркивая свое спокойствие и бесстрашие перед ее силой. Служанку это окончательно вывело из себя, и она собиралась уже перейти к решительным действиям, когда в оранжерее появилось еще одно действующее лицо. Фазма громко хлопнула дверью и остановилась рядом с Рей, сжимая в руках пистолет.

- Пастор, - тяжело дыша, как после долгого бега, заговорила она, - я приказываю вам покинуть этот дом. Приказываю, как его хозяйка.

Отец Сноук медленно выпрямился и посмотрел на женщин сверху вниз с легкой, отсутствующей улыбки.

- Глупые девчонки, - сказал он, - вы наивно полагаете, что вам что-то здесь принадлежит? Это не ваш мир. Это мир мужчин. И вы должны быть благодарны, что способность рожать детей оправдывает ваше жалкое существование. Вы поклоняетесь Лилит, но сами произошли от Евы. Потому что ваша чертова богиня была изгнана в чертоги ада за свой глупый бунт. А Ева оказалась достаточно умна, чтобы быть смиренной. Вы проиграли эту войну, даже не начав ее.

Пастор аккуратно, словно сохранность чайного сервиза сейчас была первостепенной задачей, отставил чашку на столик и поднял в воздух руку. Фазма согнулась пополам, ухватившись за горло. Она, вероятно, и рада бы была что-то ответить, но из ее рта вырывался только хриплый свист. Рей сжала плечи госпожи, стараясь собрать все свои силы и облегчить ее боль, но тщетно. Она не могла сопротивляться Сноуку. Кем бы он ни был. Тогда она решила прибегнуть к другой тактике.

- А я то думала, что вы что-то большее, чем один из импотентов Галаада, презирающий женщин из-за своей физической неполноценности, - прошипела она, тем временем высвобождая из пальцев Фазмы пистолет и взводя курок. Откуда она вообще умела пользоваться таким оружием? Но прежде чем Рей успела проверить свои навыки в стрельбе, все резко прекратилось. Фазма шумно вдохнула полной грудью.

- Хватит болтовни, - снисходительно сказал Сноук, совсем не оскорбившись ее выпадом, так спокойно и миролюбиво, будто они все это время пили чай за милой беседой, - пора преподать тебе урок.

Рей вздернула подбородок, готовая продолжить противостояние, но внешние обстоятельства поколебали ее решимость.

- Фазма, - обратился к хозяйке дома Сноук, - проводи Ренову в спальню.

Госпожа повернулась к Рей и до боли сжала ее предплечье. Служанка подумала бы, что Фазма решила подыграть пастору и прикинуться покорной, если бы не ее отсутствующее выражение лица и остекленевшие глаза.

- Да, святой отец, - произнесла она ледяным, безэмоциональным голосом.

Весь путь до хозяйской комнаты Рей решила посвятить не бессмысленным попыткам сопротивления, а судорожным размышлениям о способах спасения из очередной заварушки. Если накануне она была чрезвычайно спокойна благодаря уверенности в своих силах, то теперь с сожалением признавала свою самонадеянность. Да, она могла постоять за себя. Но она не учла существование одного-единственного человека, который мог противостоять ее способностям. Впрочем, едва ли человека. В том, что пастор обычный смертный из плоти и крови, а не жуткий демон из ада, служанка была совершенно не уверена. И не имела малейшего понятия, как действовать в случае столкновения с такой сущностью.

Она бы попыталась мысленно призвать на помощь всех женщин в зеленых плащах, да ту же страшную в гневе Триллу, но не имела гарантий, что не подпишет всем этим людям смертный приговор.

Фазма тем временем грубо усадила девушку на кровать и уселась за ее спиной на покрывало, даже не сбросив туфли. Сноук, явно планировавший получить максимальное удовольствие от своего торжества, устроился в кресле у окна. Уходить он не спешил.

Не хватало только командора. И Рей вцепилась в мысль о его существовании, как утопающий в соломинку. Она все еще не теряла надежды. Он же, как-никак, испытывал к ней какие-то чувства, в природе которых разбираться сейчас было некогда. Он не хотел церемоний и неоднократно говорил девушке о том, что не притронется к ней против воли. Ну, если не вспоминать инцидент в машине, впрочем, ничем страшным не закончившийся.

Как только в комнате появился командор Рен, собственной персоной, Рей невольно задержала дыхание и вцепилась взглядом в равнодушное железо его маски.

- Пастор, - ошарашено сказал мужчина, сразу заметив присутствие священника, - вы…

- Я пришел благословить вашу церемонию, - заявил старик, победно вскинув голову, - и помолиться о результате.

- Но… посторонним не полагается присутствовать, - с трудом выдавил командор.

- Я не посторонний, мальчик мой, - возразил пастор Сноук, - ты же не укажешь мне на дверь?

Магистр Рен впал в недолгий ступор, растерянно вертя маской из стороны в сторону. Рей пыталась поймать его взгляд, когда лицевая часть головного убора была повернута к ней, но тщетно.

- Пожалуйста, не надо… - вырвалось у нее.

- Ты не посмеешь ослушаться меня, - уже тверже оборвал девушку священник, - ты знаешь, что тебя ждет.

- Я не боюсь, - выплюнул командор Рен. И Рей с ужасом осознала, что отец Сноук с легкостью мог сломить его волю и превратить в послушную куклу, выполняющую его приказы, как он поступил с Фазмой. Но чертов садист не хотел, наслаждаясь своим зверским экспериментом над человеческой душой. Он словно жестокий ребенок, отрывал лапки лягушкам и кузнечикам, лишь для того, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Он натягивал струну до звона, дожидаясь, когда же она порвется.

- О, брось свое геройство, - снисходительно сказал пастор Сноук, - вы всего лишь должны выполнить долг.

- Не слушай его! – крикнула Рей, отчего получила увесистый тычок в спину от Фазмы. Боль в лопатках отрезвила девушку. Паника сама собой улеглась и на место нее пришло тихое, робкое, смирение со своей участью. Все это должно было случиться еще два месяца назад. Ей просто повезло, что в силу разных безумных причин казнь откладывалась. Но, в отличие, от сдавшейся Рей, командор продолжал стоять посреди комнаты, не торопясь приступать к решительным действиям. Вся эта затянувшаяся сцена, вероятно, крайне надоела пастору, и он в пару широких шагов оказался рядом со своим воспитанником и склонился близко к его маске.

- Просто сделай это или девочка умрет, - лаконично сказал он. Плечи магистра, обтянутые черной тканью пиджака, нервно дернулись. Вероятно, последний веский довод все-таки произвел на него впечатление и подтолкнул к нелегкому выбору.

Рей откинулась на постель, успев перед этим услышать совсем тихое, почти неощутимое слово «Прости» из-под маски командора. Фазма с готовностью переплела с девушкой пальцы рук.

Служанка зажмурила глаза, думая, что вязкая, уютная темнота ее век, поможет ей спрятаться от происходящего, но ошиблась. Отсутствие одного органа восприятия значительно обостряло другие. Звуки расстегивающейся пряжки ремня и ширинки, шорох отброшенной в сторону юбки резанули по ушам, словно эхо взрывной волны. А следом последовала резкая боль в промежности, заставившая девушку сильнее скомкать пальцы госпожи. Скорее всего командор старался быть максимально аккуратным, о чем говорили его медленные, плавные движения, но это не умаляло того факта, что лоно Рей было девственно узким. В ее липких, волнующих снах, как правило, это обстоятельство не учитывалось, когда как в реальности, ощущения были скорее неприятными и никакого удовольствия не приносили. Хотя боль не была такой мучительной, чтобы от нее можно было умереть.

Рей в конце-концов открыла глаза, чтобы отвлечься от дискомфорта в месте соединения ее тела с чужим и принялась привычно разглядывать потолок. Квадраты, оплетенные диким виноградом. Девичьим виноградом. Филигранно выструганная из темного дерева лоза и размашистые, крупные листья. Трещины на том месте, где проходила старая проводка. Люстра, не менее достойная внимания – кованные круги, соединенные растительным узором. Этот экземпляр растительного мира Рей уже был не знаком, ее познаний в ботанике хватило лишь для того, чтобы опознать дикий виноград. Великолепная люстра. Не какая-то безвкусица из хрусталя и позолоты. Модерн. Хотя плафоны сохранились не все, парочки не хватает, стекло более позднее, у остальных оно бледное, дутое, у этих самозванцев обычное, прозрачное. Господи, сколько можно разглядывать эту несчастную люстру!

Щелкнула пряжка ремня. По шороху одежды и шагам, Рей сделала вывод, что Сноук удалился, жестом приказав, командору следовать за ним. А они с Фазмой остались на своих местах, словно околдованные, завороженные фигуры в замке злой колдуньи, некогда бывшие людьми.

Служанка прислушалась к ощущениям в своем теле и остановилась на тянущей, тупой боли между ног и неприятно вытекающей из лона густой жидкости. Она попыталась сесть, обнаружив, что Фазма уже не держит ее за руки, и сморщилась от боли. И вдруг госпожа Рен за ее спиной зашевелилась и заключила девушку в крепкие объятия, прижавшись к ней сзади. Плечо Рей стало мокрым от слез до того железной леди. Железные леди, впрочем, тоже ломаются. А вот маленькая служанка, даже пережив насилие над своим телом, чувствовала себя удивительно сильной. Тело – это всего лишь тело.

- Все кончено, - всхлипнув, прошептала Фазма, уткнувшись лицом в чепец девушки, - больше нет надежды… пророчество нарушено…

- Не плачь, сестра, - с удивительной даже для самой себя решительностью сказала Рей, - даже если у меня больше нет силы, я найду способ надрать задницу этому ублюдку.

Комментарий к Глава восемнадцатая. Торжество духа

Просто взгрустнем о том, как я буду скучать по летним вечерам (ночам) когда можно было садиться с ноутбуком на веранде и писать при свечах, курить, слушать музыку и пить лавандовый раф (или сидр).

(Это я типа плавно ушла от комментариев о том, какую жесть написала, впрочем, как обычно)

========== Глава девятнадцатая. Надежда умирает последней ==========

Не потрудившись спросить разрешения, Рей заперлась в хозяйской ванной комнате, чтобы принять душ. Фазма все равно находилась в слишком расстроенных чувствах для хоть какой-то вменяемой реакции на окружающий мир. Через дверь служанка слышала, как ее госпожа тихо всхлипывает, ругается себе под нос и гремит какими-то бутылками. К моменту, когда Рей успела тщательно вымыться и избавиться от следов произошедшего, она обнаружила блондинку уже успевшую накрыть поляну и изрядно надраться. Непочатый хрустальный бокал темно-красной жидкости, по всей видимости, бывшей вином, вероятнее всего предназначался служанке.

Экс-богиня может быть и отблагодарила бы свою хозяйку за оказанную своеобразную заботу, если бы в этот момент ее холодное спокойствие не сменилось гневом.

- Соберись, черт тебя дери, - жестко сказала она и тряхнула госпожу за плечи, - я и то меньше переживаю, чем ты.

- Прости, госпожа, - икнув, ответила Фазма и сейчас ее большие голубые глаза, чуть опухшие от слез, делали ее похожей на расстроенного ребенка. Такой стальную леди Рей не видела еще никогда. В эту минуту она даже была благодарна крайне паршивым обстоятельствам за то, что получила возможность оправдать веру в себя всех этих женщин. И дело было не только в магической силе. Они могли сколько угодно собираться в круг и проводить сомнительные неоязыческие ритуалы, в надежде, что все эти потуги помогут изменить сложившийся ход вещей, но все это было не более, чем стильным хобби тоскующих домохозяек. Им нужен был лидер. Им нужна была идея.

Рей даже не притронулась к вину. Она принялась мерить комнату широкими шагами, пытаясь заставить свою глупенькую голову работать на пределе своих возможностей. Но даже не имея достаточно жизненного опыта, служанка осознавала расстановку сил и вероятные риски. Бросаться в бой без четкого плана было самоубийством.

- Ничего больше не имеет смысла… без твоего дара мы пропали… - запричитала госпожа Рен, но тут же заткнулась, получив воистину испепеляющий взгляд от своей маленькой богини.

- Нет, - возразила Рей, удивляясь тому, сколько уверенности в ее голосе, - мы просто прибегнем к другим методам. Но… - она растерялась на минуту, но тут же взяла себя в руки, - мне нужна информация, чтобы понимать, с чем придется работать. Расскажи мне все, что тебе известно о Сноуке.

Фазма вроде даже немного протрезвела от одного упоминания этого имени. Она задумчиво почесала подбородок и отхлебнула еще вина из своего бокала.

- На самом деле немного, - вздохнула она, - лет семь назад, когда мы с Кайло заключили фиктивный брак, он присутствовал на свадьбе. Его тогда преследовали в Галааде, хотели казнить, но он исчез. Вернулся недавно, уже будучи уважаемым, с кругом обожателей. Все.

- Хорошо, - медленно кивнула Рей, - это уже что-то. Я правильно поняла после того званного ужина, что преданные «сынам Иакова» вроде Прайда его ненавидят?

- Я предпочитаю держаться подальше от этих людей, - честно призналась Фазма, - особенно от Прайда.

- Зря, - коротко сказала служанка, - враг моего врага – мой друг. И… командор Хакс. Он тоже сторонник Сноука?

Этот вопрос загнал блондинку врасплох, она вся как-то совсем сдулась, отставила бокал в сторону и обняла себя за плечи. Взгляд ее огромных глаз снова стал невыносимо печальным.

- Армитаж он… мой старый друг, - нехотя выдавила она, - мы были близки, но в последние годы он стал очень закрытым человеком. Я не знаю.

- Узнай, - приказала Рей, поразившись в очередной раз тому, как легко и приятно говорить решительным, властным голосом. Словно она была создана для этого. Или слишком долго была вынуждена подчиняться сама и теперь не могла натешиться тем, что судьба смешала все карты и иначе распределила роли.

- Вот тебе задание, - добавила служанка уже мягче и для большего эффекта погладила Фазму по растрепавшимся волосам, материнским, покровительственным жестом, - и не раскисай.

- А ты? – слабо откликнулась хозяйка особняка. Рей ответила лишь многозначительной улыбкой. Она вовсе не была рада тому, что собиралась сделать, но теперь считала себя обязанной сохранять уверенный вид.

Поискам командора Рена не суждено было продлиться долго. Запертая изнутри дверь кабинета убедила девушку в том, что она шла правильным путем.

Она позволила себе всего лишь мгновение слабости, унимая бешено стучащееся сердце и сбившееся дыхание. А после вытащила из кармана платья, заранее подготовленные булавки и принялась за работу. Рей понимала, что могла бы просто постучать, хотя бы для соблюдения правил приличия. Но этот маленький акт вандализма был необходим служанке для того, чтобы доказать самой себе, что и без способностей, она вовсе не беспомощна, как котенок. Впрочем, через несколько минут, когда замок поддался, пропуская взломщицу в помещение, она была вынуждена пожалеть о том, что вообще решилась явиться сюда.

Очерченный контрастным светом из окна силуэт человека, болтавшегося в самодельной петле на месте люстры, определенно принадлежал магистру Рен. В первую очередь Рей испытала мстительное удовлетворение от того, что виновник ее страданий, прямой и косвенный, получил по заслугам, а после все-таки бросилась на помощь. Суетливо перерезая толстую веревку и стаскивая на пол тяжелое бездыханное тело, служанка была вынуждена признать, что отсутствие магических сил было все-таки ощутимым упущением. Она даже проклятый шлем не сразу смогла содрать, едва способная совладать с трясущимися, словно одервеневшими пальцами.

Тщетно. Командор Рен был безнадежно мертв. Ничего из всего, проделанного девушкой, в жалких попытках спасти его жизнь, не способно было изменить этой неотвратимой истины. Теперь Рей только и оставалось, что сидеть на коленях, прижимая к себе голову мужчины, лишь бы не видеть жуткой маски смерти на его мраморно-бледном лице.

Служанка в очередной раз удивлялась самой себе и отсутствию слез. Сухими глазами настолько, словно в них набился песок, она оглядывалась по сторонам, изо всех сил стараясь уцепиться за окружающий мир, стремительно расплывавшийся в накатившем океане отчаяния. Теперь Рей знала, что прежде, чем сделать это, командор знатно разгромил обстановку кабинета; пострадала даже бережно спрятанная в стенном шкафу виолончель. На покореженный инструмент было жалко смотреть.

«Серьезно? – изумилась самой себе девушка, - только это тебя и беспокоит?»

Конечно, она заблуждалась. Парализующие щупальца шока туго стянули все ее чувства, но эффект анестезии был крайне кратковременным. Скоро плотину прорвет и вода хлынет в полную силу, снося все на своем пути.

Рей аккуратно переложила голову командора на пол, позволив себе лишь на минуту, залюбоваться завораживавшими ее неправильными чертами и мягкими волнами густых черных волос, разметавшимися вокруг лица как темный нимб. Все-таки сейчас она смотрела не на одного мертвого человека, а сразу на двоих. И оба были важны девушке по-своему.

Чтобы отвлечься, пользуясь тем, что надвигающийся шторм эмоций, пока еще находился далеко за горизонтом, служанка подошла к столу и выдвинула ящик, чтобы просмотреть бумаги. Может быть, ей удастся найти что-то о Сноуке? Что-то, что поможет уничтожить этого демона, проглотившего еще одну жизнь. Лихорадочно перерывая документы, Рей так увлеклась, что не услышала звуков, которые должны были заставить ее насторожиться. Шороха одежды. Увесистых шагов в тяжелых ботинках. Поэтому бедная девушка, оказавшись неподготовленной к явлению из темноты человека, вскрикнула в голос, приметив движение боковым зрением.

Бумаги выпорхнули из ее пальцев как стая птиц. Служанка инстинктивно попятилась назад и чуть не споткнулась об стул.

- Рей.

Командор Рен, живой и невредимый возвышался над девушкой и о недавних событиях говорил лишь кусок веревки, все еще болтавшийся у него на шее. Только вот горло было целым в том месте, где Рей сама нащупывала отчетливые следы перелома. Она могла ошибиться, ведь не имела достаточных познаний в медицине и средствах оказания первой помощи, но отчего-то этот вариант казался самым невероятным.

- Вы… живы? – вырвалось у девушки первое, что вертелось на языке. У нее было много вопросов, много претензий, но…

- Это сложно назвать жизнью, - с трагическим надломом заявил мужчина и потянулся в сторону Рей, впрочем, лишь для того, чтобы взять со стола портсигар и зажигалку. Девушка бы удивилась, ведь еще не видела командора курящим, если бы факт, что мертвым не видела тоже, не был более впечатляющим.

- Я не могу умереть, - продолжил он, отходя к окну и выпуская в темноту клубы дыма, - это… часть сделки.

- Зачем тогда все это? – Рей окинула рукой обрывки веревки, болтавшиеся на крючке от люстры и остальной погром, царивший в кабинете.

- У человека можно отнять все кроме надежды, - мрачно усмехнулся мужчина, - я рискнул.

Служанка ногой пнула выдвинутый ящик комода. Она бы разнесла к черту всю обстановку комнаты, если бы тут еще было что разносить. И если бы у нее была ее сила.

- Ты не только лжец, но еще и трус, - констатировала девушка, едва сдержавшись, чтобы не проорать эти слова во всю глотку.

- Я хотел спасти тебя, - огрызнулся командор и резко обернулся. Сейчас Рей к своему огромному несчастью, узнавала в нем Бена. Того самого призрака дома, которого считала… другом? В те моменты, когда они разговаривали в ее комнате под крышей, а он злился.

- Спасти? Это каким это образом? – продолжала наступать она, впрочем, прекрасно отдавая себе при этом отчет в том, что она сознательно подливает горючего в разгорающееся пламя. Страха не было. Только злость.

- Ты не знаешь, кто такой Сноук, а собиралась с ним воевать, - вдруг смягчившись, сказал мужчина, и служанка хотела передернуть, что и сейчас полна решимости, - только лишив тебя силы, я мог защитить тебя от него. Он видел в тебе угрозу…

- Ты мог бы убить его, - одними губами прошептала Рей. Она вдруг ощутила холод, окутывающий ее со всех сторон, словно упали невидимые доспехи, которые она носила с момента церемонии, защищавшие свою хозяйку от темных, болезненных эмоций. Она всего лишь девчонка, почти ребенок. Она жизни толком не знала и не узнает никогда. У нее нет прошлого и нет будущего. А она собирается пожертвовать своей жизнью, чтобы уничтожить кого-то, кто… кто в разы могущественнее и самоувереннее ее. Есть ли вариант, в котором кто-то сильный и смелый решит все вместо бедной маленькой служанки? Вовсе не богини. Больше не богини.

- Нет, Рей, - упавшим голосом возразил магистр Рен, - я ничего не могу ему сделать. Мы связаны сделкой. Я… пытался, - он тяжело вздохнул. Рей даже и не заметила, как мужчине удалось незаметно сократить расстояние между ними, и он неуверенно коснулся кончиками пальцев ее щеки, - у меня нет выбора. Или ты думаешь, что я по доброй воле стал бы насиловать любимую женщину?

Служанка вздрогнула и медленно подняла взгляд, чтобы в мгновение утонуть в омуте темных глубоких глаз человека перед собой. Она могла бы не верить и воспринять все сказанное, как очередную глупую ложь, если бы сама не погрузилась в беспросветный ад железной маски командора.

- Я ведь люблю тебя, - совсем тихо сказал мужчина, - с самого начала.

Рей облизнула пересохшие губы и сглотнула образовавшийся в горле ком.

- Не сейчас, - с трудом нашла в себе силы остановить его она, - не после того, что случилось.

Она разорвала зрительный контакт и как могла мягко убрала от своей щеки руку командора, такую холодную, словно он по-прежнему оставался мертвым, а весь этот разговор был лишь плодом ее фантазии. Девушка решительно направилась к двери, но перед тем, как уйти, остановилась на пороге и бросила через плечо:

- Ты ошибся. Я все равно буду воевать со Сноуком. Хотя бы ради твоей души.

Рей почти обрадовалась, когда через некоторое время, в ее комнату в мансарде заявилась взволнованная Фазма и сообщила, что служанке предстоит отправиться на медицинское обследование в Красный центр. Девушка очень давно не посещала это безрадостное место и в иных обстоятельствах была бы недовольна, но в этот раз она восприняла это как замечательную возможность покинуть превратившийся в тюрьму особняк. Врачи хоть и не имели права выбирать дома длясвоей практики, но после недавних событий негласно предпочитали обходить его стороной.

Сопроводить госпожу Рен и ее служанку навязалась Трилла. В машине она чуть не задушила Рей в объятиях, словно они были закадычными приятельницами. Служанка успела заволноваться, что Трилла сменит милость на гнев, если узнает о потере способностей, но выяснилось, что брюнетка прекрасно осведомлена о произошедшем.

- Это говорит лишь о том, что старый червяк слаб, - оптимистично заявила Трилла, - и действительно испугался тебя.

- Но силу мне это не вернет, - возразила Рей, выбрав на себя роль голоса разума. Фазма от слов своей бывшей возлюбленной лишь закатила глаза и демонстративно отвернулась к окну. Наедине они неважно ладили и вообще сложно было представить их вместе хоть когда-то.

- У меня полный подвал оружия, - понизив голос до шепота, сообщила брюнетка, наклонившись к Рей, - и не только у меня. Мы готовимся. Его сраная паства скоро станет мучениками.

- Как бы мы не стали мученицами, - все-таки не сдержалась Фазма, вставив свой едкий комментарий. Больше об этом они не говорили. Рей находилась в слишком расстроенных чувствах, чтобы поддерживать этот разговор. Произошедшее в кабинете командора надолго погасило ее боевой дух и на смену полыхающей ярости пришло горькое бремя сомнений. Что-то подсказывало служанке, что даже вооруженная до зубов, ее армия в зеленых плащах, окажется беззащитной перед тем, что скрывалось за личиной проповедника. В последнее время Рей даже обратилась к библиотеке особняка по назначению, проводя там приличное количество времени над книгами по мифологии и демонологии. Информации было море, но полезной среди нее – крупицы. И все это было лишь удачным способом отвлечься от мыслей о Бене. Кайло. Командоре. Человеке, носившем эти имена одновременно.

Рей настолько была поглощена своими мыслями, что без особого энтузиазма реагировала на происходящее на осмотре, пока реальность не потребовала непосредственного присутствия девушки.

Пожилой доктор, которого Фазма зарекомендовала как проверенного человека и агента Майдэй (и лучше не гадать, откуда у госпожи такие знакомства), работавший в «Красном центре», выбросил в урну медицинские перчатки и повернулся к девушке. Его добродушное лицо было исполнено сочувствия, а между бровей пролегла глубокая складка.

- Мои поздравления, - сказал он пресным голосом, лишенным особого энтузиазма, - юная леди.

- Что, простите? – Рей быстро свела колени и села на кушетке, - что вы имеете в виду?

- Вы беременны, - уточнил медик, - около нескольких недель. Срок подходящий для безопасного прерывания… или лучше с Фазмой об этом поговорить?

- Стойте! – взмолилась служанка, - какая беременность, какое прерывание… это невозможно!

- Вы, конечно, можете оставить ребенка, - не слушая девушку, продолжал пожилой мужчина, боязливо поглядывая на дверь, - но сможете воспитывать его, зная, что это плод насилия, а не любви? Даже если нам удастся вас… кхм… вывезти в Кан…

- Позовите, пожалуйста, мою госпожу, - перебила Рей, окончательно перестав понимать, что происходит. Ее просьба испугала старика, вероятно, он решил, что служанка куда менее благонадежна, чем ее хозяйка. Доктор удалился, оставив девушку в одиночестве и полнейшей растерянности.

Фазма появилась в сопровождении вездесущей Триллы и, глядя на них, Рей наконец-то смогла каким-то образом уложить в своем восприятии эту странную пару. Они были полными противоположностями и, вероятно, именно это и свело их когда-то вместе. Лед и пламя. Земля и воздух. Высокая, по-королевски статная северянка госпожа Рен и горячая, живая и подвижная южанка-брюнетка. Было в этом даже что-то красивое.

- Рей, - Фазма с порога бросилась к своей служанке и ухватила ее за руки, - что случилось?

Трилла с любопытством выглядывала из-за плеча высокой подруги.

- Госпожа, - разволновавшись, Рей использовала прежнее, почти забытое обращение, - доктор сказал, что я беременна.

- Как? – леди Рен выпустила руки девушки и отскочила, демонстрируя свою привычку в нервных ситуациях расхаживать из стороны в сторону.

- Несколько недель, - зачем-то уточнила Рей. Фазма недобро сверкнула глазами.

- Клянусь! – в ответ на ее колючий взгляд принялась оправдываться служанка, - у меня ничего не было с командором. До этой чертовой церемонии я действительно была девственницей.

- Кайло и не может быть отцом, - как-то заторможено произнесла госпожа Рен, наконец-то остановившись.

- Почему?

- Он бесплоден, - Фазма истерически рассмеялась, перепугав не только Рей, но и Триллу, потому что таким фонтаном эмоций она разрождалась далеко не каждый день, - вернее, он мертв.

- Что? – переспросила огорошенная служанка.

- Он умер семь лет назад, - пояснила блондинка, перестав безумно хохотать, и резко посерьезнев, - у тебя… не было другого любовника?

Рей бы смутилась этого вопроса, если бы не была так сильно обескуражена услышанным ранее. Она судорожно прокручивала в голове подробности последней встречи и разговора с командором. Если так можно было сказать о противоестественных безумных обстоятельствах, то что-то наконец начало вставать на свои места. Командор Рен не мог умереть, потому что уже был мертв. Вероятно, в этом и заключалась его сделка со Сноуком, из-за которой проклятый старик был для него неприкосновенным. Но… если уничтожить пастора, значит и командор вернется обратно в мир мертвых уже окончательно?

Две пары глаз буравили несчастную служанку, пока она пыталась хоть как-то уложить в сознании новые непостижимые обстоятельства. Рей очнулась, с трудом стряхнув с себя пелену отчуждения и вспомнила, что от нее вроде как ждут ответа.

Вместо слов, девушка медленно стащила с головы свой чепец и перекинула со спины на плечо блестящую серебром седую косу. Рты у Фазмы и Трилл раскрылись практически синхронно, даже при всех их различиях.

- Дева, мать и старица, - первой воскликнула брюнетка и выкинула свой любимый финт: шлепнулась на колени, смиренно склонив голову. Рей с трудом подавила желание закатить глаза от всей этой театральщины. Ей нужны были верные друзья и соратники, а не кучка марионеток, играющихся в ведьм.

- Это настоящее чудо, - улыбнулась Фазма, оставшись более сдержанной, хотя по сиянию ее глаз и широкой улыбке, обнажившей резцы, было понятно, что она находится в крайней степени восторга.

Рей тоже выдавила из себя улыбку, хотя на душе у нее скребли кошки. Хотела бы и она испытывать такое же торжество, а не холодную, липкую пустоту, расползающуюся между ребер.

Победа над Сноуком не принесет ей души командора в качестве главного, самого желанного трофея. Эта победа навсегда заберет его в качестве священной жертвы.

Комментарий к Глава девятнадцатая. Надежда умирает последней

Грустинку словили

========== Глава двадцатая. Бытие и небытие. Часть I ==========

Комментарий к Глава двадцатая. Бытие и небытие. Часть I

Ох, дети мои, долго же меня не было. Спасибо, что вы меня ждали!

Я хотела бы как-то влиять на свое возвращение, но это не всегда в моих силах. Были довольно тяжелые месяцы в плане бед в башкой, когда мне не то, что слова складывать, думать было трудно, но вроде кризис миновал. Потом я никак не могла адаптироваться на новом месте, потому что после жизни за городом, в квартире работать куда сложнее. Но я постоянно держала историю в голове, крутила туда-сюда, продумывала продолжение, пока, наконец-то, не смогла его вытащить из своей головы на бумагу. Даже кошка, решившая, что спать на ноутбуке самая лучшая идея именно тогда, когда я за ним работаю, не помешала)

Вроде как ко мне вернулось вдохновение, заставляющее даже бренную оболочку с ним примириться. Но загадывать не буду.

Просто пошлю вам лучи любви

От власти ада Я искуплю их, от смерти избавлю их. Смерть! где твоё жало? ад! где твоя победа? Раскаяния в том не будет у Меня.

Рей прекрасно могла бы себе представить триумфальное возвращение к обществу леди в зеленых плащах, но вместо этого испытывала лишь нарастающую тревогу. В последнее время она все чаще чувствовала себя скорее потерянной маленькой девочкой, а не грозной, жаждущей отмщения богиней. И, конечно, глупо было ожидать, что эта самая бедная малышка сможет куда-либо гордо заявиться, разметав в стороны снежно-белые косы и выпуская снопы искр из тонких пальцев. Девочке снились кошмары – навязчивые и по кругу повторяющие один и тот же сюжет: она, глупая, исполненная самоуверенности приводит своих подопечных на бойню. Служанка не страшилась собственной смерти, поскольку глупо бояться потерять жизнь, по сути, не наделенную хоть какими-то крупицами смысла кроме жажды победы в чужой войне. Но она в красках, снова и снова видела чужую. Бессмысленную и бесславную женщин, наивно вложив свои судьбы в ее хрупкие слабые ручонки. Девочка, надвинув пониже на лицо белоснежный капор, чтобы скрыть искривленные беспокойством и бессонницей черты, отвернувшись к окну, рисовала на стекле автомобильной дверцы сердечки, стрелы и восьмерки бесконечности.

- Рей? – сидевшая рядом Фазма робко тронула спутницу за плечо, привлекая к себе ее внимание и, вероятно, желая ободрить, но достигла лишь совершенно противоположного результата. Одного взгляда в ее небесно-голубые глаза, Рей было достаточно, чтобы воскресить в памяти все эти зациклившиеся образы из снов: госпожа, зажимающая аристократичными пальцами дырку от пули у себя на груди, в жалкой попытке остановить кровь. Госпожа, с отрубленной головой (и лучше не вспоминать, чья рука держала смертоносный клинок). Сейчас живые и подвижные глаза – остекленевшие и пустые, подернутые легкой дымкой, белесым саваном забвенья.

- Неважно себя чувствую, - с трудом выдавила из себя служанка-богиня и поспешно стерла тыльной стороной ладони свои художества с запотевшего стекла, - может, пойдешь без меня?

Отчасти она говорила правду, хотя, конечно, Фазма услышала именно то, что хотела. Что ее маленькую госпожу мучает токсикоз и прочие неприятные спутники беременности, о которых блондинка имела представление лишь общее. На лице госпожи на секунду произошла мучительная борьба между беспокойством и желанием поспорить, уговорить все-таки богиню явиться к своим почитательницам и хоть немного поднять их увядающий боевой дух. Но чудесное дитя было важнее, как и, конечно, его носительница. А Фазма в последнее время проявляла заботливость сумасшедшего параноика: Рей оказалась замурована в доме. Госпожа категорически запрещала ей преодолевать пешком хоть крошечные расстояния, пичкала какими-то немыслимо где добытыми витаминами и фруктами и, достигнув, апогея в своем желании причинить насильно добро, настояла, чтобы Рей перебралась в другую комнату, гостевую спальню на первом этаже – просторную, светлую и не требующую каждодневных скалолазных этюдов по крутой лестнице в мансарду. Спорить было бессмысленно. Даже такая дурочка, как Рей, лишь недавно официально получившая статус женщины, понимала, что все эти меры излишни на ранних этапах беременности, но госпожа с легкостью пропускала все ее аргументы мимо ушей. Богиня и ее божественное дитя слишком важны.

Поэтому Фазма лишь тяжело вздохнула и вцепилась в ладошку своей подопечной длинными холодными пальцами и заискивающе заглянула ей в лицо.

- О, милая, - зашелестела она так взволнованно, будто Рей сообщила ей не о плохом самочувствии, а о открывшимся у нее смертельном недуге, - давай я останусь с тобой? Поухаживаю?

- Спасибо, г… Фазма, - служанка покачала головой и выдавила из себя улыбку, - я хочу вздремнуть, ночью спала плохо из-за тошноты. Роуз справится, не волнуйся. А тебе надо развеяться и проведать сестер.

- Да, конечно, - горячо закивала госпожа Рен и порывисто обняла свою спутницу.

Зря, черт возьми, она это сделала. Более обширного тактильного контакта было достаточно, чтобы глаза девушки застелила пелена обрывочных образов из своих кошмаров. Сердце забилось сильнее, отдавая в голову, а реальность начала стремительно расплываться. Именно эти симптомы убеждали Рей в том, что ее жуткие сны вовсе не воплощение ее страхов и сомнений, а некие проблески предвидения тех вариантов развития событий, в которых она, все ее жалкие потуги и наивные подчиненные потерпят крах. Предупрежден, значит, вооружен? Разумеется, служанка если и знала о том, что, как правило, именно попытки изменить будущее приводят к его неминуемому воплощению, то отгоняла прочь эти безнадежные мысли.

Она стояла посреди церкви Сноука, гордая, смелая и уверенная в себе. Белые волосы были рассыпаны по плечам, окутанным черным плащом. Искорки вернувшейся силы клокотали на кончиках пальцев, словно холодное, жидкое пламя, отбрасывая на лицо трепещущие тени. Но ужас в глазах старого проповедника при виде ее вновь обретенного могущества не длился долго. «Ты убьешь меня, – прошептал он потрескавшимися, сморщенными губами, зачем-то растягивая их в улыбку, - но ты проиграешь». Глупая бравада – торжествующе подумала Рей и легким движением пальцев заставляла потоки кружащейся магии свернуть старику шею. Стоя над поверженным врагом, она улыбалась, поигрывая энергией в своей ладони, а другой рукой поглаживая уже слегка округлившийся живот. Но звук выстрела всегда, в каждом из таких снов омрачал радость ее победы. Она оборачивалась, нарушая данное жене Лотта наказание и платила за это горьким разочарованием: стоявшая за ее спиной Трилла падала, а между ее кошачьих зеленых глаз алел теперь еще и третий, к несчастью, бывший, лишь пулевым отверстием. Следом такая же участь поджидала и Фазму и всю остальную паству испуганной богини. Бывшая служанка бросалась к своим сестрам, прижимала их к себе, пыталась стереть кровь, снова вдохнуть жизнь в их отяжелевшие пустые оболочки, призывая всю свою силу, которой, к несчастью, куда легче было воспользоваться, чтобы отнять жизнь. А потом она поднимала голову и…

- Рей? – Фазма уже несколько минут вглядывалась в лицо девушки, потому что машина остановилась у особняка, сегодня выбранного клубом вышивальщиц для встречи. Ей пора было уходить, а служанка все еще пребывала в затянувшемся ступоре.

- А… извини… - Рей снова пришлось собрать все ресурсы своего самообладания, чтобы надеть на себя маску уверенности и спокойствия, - сплю на ходу, - невероятным усилием она рассмеялась и вышло почти не фальшиво, - мне страшно подумать, что будет потом, если на ранних сроках наше божественное дитя уже так сильно осложняет мне жизнь.

Фазма в ответ лишь нежно улыбнулась, поцеловала Рей в щеку и захлопнула дверцу машины. Не нужно было быть телепатом или обладать невероятной склонностью к эмпатии, чтобы считать то, как потеплело на душе у госпожи Рен от того, что служанка сказала именно это. Именно «наше».

И всю оставшуюся дорогу до особняка Ренов, Рей думала о том, что совсем, по сути, не знает Фазму. Дело было даже не в ее прошлом, запутанной предыстории и том извилистом пути, который привел ее от женщины с короткой стрижкой, служившей в армии канувшего в лету США, до сомнительно почетной роли командорской жены в Галааде. О ее желаниях, мечтах и устремлениях. Хотела ли она, на самом деле ребенка, как простая обычная женщина? Видела ли в этом божественном даре не только возможность победить Сноука и отвратительный кровавый режим, но и возможность обрести простое человеческое счастье? А она, Рей, хотела? Одно она понимала точно, что совершенно не готова к любому материнству, пусть из ее чрева и вылезет окутанное светом существо, козголовый демон или простое человеческое дитя с глазами… с какими глазами?

Рей тряхнула головой, возвращая себя к реальности от размышлений, которые не сулили ей, в действительности, ничего приятного. Она приняла галантно протянутую водителем руку и, подняв юбки и полы плаща, чтобы не намочить их в глубоком рыхлом снегу, направилась к молчащему, спящему дому. Тишина в холле подарила служанке зыбкую надежду на то, что следующие несколько часов она проведет в спокойствии, избавленная от гиперопеки своей госпожи и ее надоедливого беспокойства. Потому девушка направилась в свою новую комнату, намереваясь воспользоваться преимуществами своего изменившегося статуса.

Она переоделась в удобную теплую пижаму, неизвестно каким чудом добытую и подаренную ей Триллой, мягкую, приятную к коже, ставшую великолепной альтернативой жесткой ткани нарядов служанок. Но перед этим глянула на себя в большом зеркале (наконец-то, не маленький кусочек, как в ее прежней спальне!), проверяя наличие внешних признаков беременности, но тело все еще оставалось прежним, лишь белые волосы непривычно резали глаз. Рей собрала их в тугую косу и спрятала под чепец, рационально рассудив, что мистическая смена ее прически вряд ли достойна внимания хоть одной живой души, которая может повстречаться ей в доме. Прогнав мрачные воспоминания, она взяла с туалетного столика толстую книгу и отправилась с ней в оранжерею, где в последнее время коротала дни, лишенная возможности совершить прогулку в город. Однако, служанке не суждено было насладиться историей шагреневой кожи и своим уединением.

Даже приглушенные стеклом оранжереи и толстыми перегородками вековых стен, колдовские звуки смогли добраться до слуха девушки, заставив ее застыть, задержать дыхание и позабыть обо всем на свете. Ведомая лишь этим мистическим зовом, отложив книгу в сторону и мягко ступая босыми ногами по старинному паркету, она шла как за флейтой крысолова, желая лишь одного: найти источник, припасть к нему всеми органами чувств и душой. Одержимая этим стремлением, Рей даже не нашла времени задуматься о том, что в последнее время старалась не подниматься на второй этаж, всеми силами избегая хоть мимолетной встречи с… С тем, в чей кабинет она теперь заявилась собственнолично, позабыв про все обещания, данные самой себе и теперь слепо щурилась на огромное окно, шторы которого впервые за все разы ее появления здесь, были распахнуты в стороны, пропуская в темное, мрачное, помещение холодный зимний свет.

Зрение, не сразу адаптировавшееся к такой перемене мизансцены после полумрака коридоров дома, в первую очередь вырисовало темный сгорбленный силуэт и причудливый завиток виолончельного грифа. Музыка оборвалась на полуфразе и тишина ударила в уши набатом похоронного колокола. Рей зябко обняла себя за плечи.

- Пожалуйста, продолжай, - она удивилась звуку собственного голоса, прозвучавшему так хрипло и жалобно, словно от этого зависела ее жизнь. В каком-то смысле, вероятно, зависела. Она нуждалась в том, чтобы услышать продолжение, словно путник в пустыне жаждет воды, ведь пришла сюда за мелодией, а не за словами.

Командор ответил ей почти незаметным кивком и снова занес смычок, выплескивая в тишину дома вязкую, тягучую и тоскливую, как его душа, алеманду. Вот оно, - решила для себя служанка, - вот на что похожа душа, ради которой я собираюсь подраться с дьяволом. И этот вывод породил на ее лице грустную, едкую улыбку, подводящую черту под собственными мыслями – а за что стоит, в конце-концов бороться, если не за алеманду? Расслабившаяся и утонувшая в звуках девушка вздрогнула, когда мелодия снова резко оборвалась. Она считала минуты в надежде, что мужчина снова продолжит, но его плечи опустились, а смычок выскользнул из пальцев и звонко шлепнулся о паркет.

- Приходи в другой раз, - подавленно пробормотал командор, словно извиняясь, так тихо, что Рей едва разобрала слова, - больше… не выйдет.

Служанка хотела возмутиться и засыпать его вопросами, но поперхнулась своими словами, случайно заметив рядом с упавшим смычком небольшую лужицу крови, намертво приковавшую ее взгляд. Мужчина перехватил ее взгляд и быстро попытался стереть след ботинком, но это уже не имело никакого смысла. Рей в один короткий прыжок оказалась перед ним и теперь застыла, словно каменное изваяние, с ужасом взирая на кровоточащие, странно искореженные руки своего господина. Кайло спрятал кисти под виолончель, прикрываясь инструментом, как щитом и чуть не выронил ее. Только тогда Рей вспомнила, что в последний раз, когда ей довелось видеть эту самую виолончель, она была похожа на груду щепок, а теперь снова блистала гладкими лакированными боками и искусной мастерски выполненной резьбой.

- Что за… - вырвалось у Рей, удивившейся захлестнувшему ее гневу и ядовитой насмешливости, - опять занимаешься членовредительством?

- Нет, - медленно покачал головой мужчина, - просто уходи.

Злость, плескавшаяся в душе девушки, достигла своего апогея и сейчас она даже думать позабыла про все свои жуткие видения и ночные кошмары, в которых этот человек играл совсем не последнюю роль. Она резко рванула на себя виолончель, как могла аккуратно прислонила ее к подоконнику и ухватила командора за запястья, поднимая его руки к свету, конечно же, перемазавшись в его крови. Раньше ей не доводилось возможности разглядеть его кисти, потому что большую часть времени мужчина носил перчатки, но теперь ее глазам предстала жуткая, нелицеприятная картина, разом объяснившая пристрастие командора к этому предмету одежды. С внутренней стороны ладони бледную кожу везде испещряли кровоточащие раны, а между фалангами пальцев сквозь рваные кусочки плоти проглядывали раздробленные кости.

Командор не спешил убирать свою руку, с интересом вглядываясь в лицо девушки своими темными, пытливыми глазами.

- Посмотрела? – удивительно жестко поинтересовался он, - а теперь уходи.

- Что это такое?

Вероятно, не выдержав более ее пристального внимания, мужчина довольно грубо выдернул у Рей свои руки и отошел к столу, чтобы натянуть валявшиеся там перчатки. Судя по тому, как он скривился, проделывая это, занятие было не из приятных.

- Тебе действительно интересно? – надломленным голосом откликнулся Кайло и суетливо закурил, оборачиваясь к своей гостье.

- Послушай, ты, - не выдержала в конце-концов Рей и сделала несколько шагов к мужчине, чтобы ткнуть его пальцем в грудь, - я устала от твоих загадок. Ты… - она немножко растеряла свою решимость, произнося следующее, но отступать было поздно, - ты говорил, что любишь меня. Тогда сделай меньшее, что можешь для меня сделать. Скажи правду, - голос на этих словах предательски дрогнул.

Командор улыбнулся ей с нежностью и тоской.

- Кем я, по-твоему, был до Галаада?

Рей задумалась, потому что до этого момента у нее не было никакого подходящего случая поразмыслить на эту тему. У нее был определенный набор фактов из которых сложно было вылепить внятный ответ на этот вопрос. Он хладнокровный убийца, но разбирается в музыке и искусстве.

- Военным? – робко предположила девушка, заставив мужчину улыбнуться еще шире. Служанка вдруг уловила в его лице, именно сейчас, черты и выражение той его стороны, которая была известна ей, как прячущийся в доме водитель Бен. Не жуткого чудовища в маске, которое, как в детских сказках, прятало за своим страшным обличием чувствительную и нежную душу. А простого человека.

- Нет. Мальчишкой я служил, лишь чтобы отдать долг родине, - он довольно беззаботно пожал плечами и выпустил в воздух струйку дыма, - всю свою жизнь я положил, чтобы пройти строгий конкурс в нью-йоркский филармонический оркестр и добился этого.

- Но? – озвучила повисшее в воздухе слово Рей.

- Но грянул Галаад, - Кайло мигом помрачнел и ожесточенно потушил окурок в пепельнице, словно пытаясь выместить на нем свою злость, - они казнили правительство. Там была моя мать, она была в конгрессе. И пришлось отказаться от музыки и посвятить себя мести, сопротивлению. В первые годы весь этот режим был довольно шатким и у нас были сторонники. Мы верили, что сможем вернуть прежний мир, но это было наивно. Наших людей казнили пачками. Тогда вешали не на специально отведенной стене, а на столбах, на вывесках супермаркетов, везде, потому что людей было больше, чем мест, где им полагалось висеть, - он криво усмехнулся и снова закурил, - попался и я. Но они знали, кто я, кто моя мать, фамилия была на слуху и… скучно было меня просто повесить, как остальных. Меня долго пытали. Вспомнив, что я музыкант, они нашли чрезвычайно забавным переломать мне все пальцы. Думали даже оставить в живых, в насмешку, и этими вот изуродованными руками заставить играть их военные марши. Но я попытался сбежать и…

- Так ты умер, - прошептала Рей и только теперь заметила, что плачет. Она принялась судорожно вытирать влажные щеки рукавами пижамы и только размазала по ним слезы вместе с остатками уже начавшей засыхать чужой крови.

- Сноук дал мне жизнь, но не музыку, - вздохнул командор и избавился от еще одного окурка, - когда я пытаюсь играть, раны снова раскрываются. Но я не об этом его просил.

- А о чем?

- Дать мне возможность вернуться и уничтожить ебаный Галаад.

От этих злых, ядовитых слов, полных ярости и отчаяния, какая-то туго натянутая в душе девушки струна лопнула и со звоном порвалась. Она разрыдалась в голос, по-детски пряча лицо в ладонях, пока не почувствовала мягкое, осторожное, прикосновение к своему плечу. Медленно отняв пальцы от глаз, она посмотрела на руку Кайло на мягкой ткани пижамы, без перчатки, снова сияющую безупречной гладкостью и алебастровой белизной кожи.

- Все хорошо, - нежно прошептал мужчина, - видишь, уже затянулось, - и продемонстрировал взгляду девушки свою ладонь с длинными, аристократичными пальцами. Разумеется, никаких шрамов и кровоточащих переломов как не бывало. Рей была бы рада улыбнуться этому зрелищу и его жалкой попытке утешить, если бы это не было таким жутким.

Служанке хотелось закричать от роя безумных, бешено штурмующих ее бедных разум мыслей, она чудовищнее другой, словно стая кровожадных птиц. И самой ужасной среди них было осознание, что если бы не проклятый пастор, командора Рена, Бена, или как бы он себя не называл, не было бы в живых и они никогда бы не встретились. Он бы никогда не грел ее в объятиях, прижимая к себе с куда большим трепетом, чем самую драгоценную виолончель, созданную признанным средневековым мастером. Никогда не писал бы ей те письма. Никогда не…

И Рей поддалась порыву, все еще сглатывая в горле горький комок слез, преодолела разделяющее их расстояние и, встав на цыпочки, прижалась губами к губам мужчины перед собой. Она отстранилась лишь затем, чтобы заглянуть в его угольно-черные глаза и убрать со лба выбившуюся из общей массы волнистую прядь.

- Мы уничтожим его вместе, - пообещала Рей.

Продолжение следует.

Комментарий к Глава двадцатая. Бытие и небытие. Часть I

Разбила главу на две половины, потому что там должна была быть нца, а я пишу ее с большим трудом и это требует отдельной подготовки, настроя и моральных сил.

========== Глава двадцатая. Бытие и небытие. Часть II ==========

Комментарий к Глава двадцатая. Бытие и небытие. Часть II

Я не умею писать нцу. Честно. Что там кто куда засунул и чтобы это было красиво и горячо, а не тупо и как будто моими пальцами над клавиатурой завладел хихикающий школьник. Зато я умею кормить вас стеклом.

Приятного аппетита!

Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!

Но я вижу — ты смеёшься, эти взоры — два луча.

На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ

И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!

Николай Гумилев.

- Мы уничтожим его вместе, - пообещала Рей.

В действительности она имела мало представления о том, кого именно имеет в виду – треклятый Галаад или все-таки злодея Сноука. В эту минуту в голове ее царил такой невыносимый первозданный хаос, что выпутать из этого клубка хоть одну сколько-то внятную мысль казалось непосильной задачей. Одно она понимала точно: своими словами, своей исповедью, Командор вдруг подарил ей желанное освобождение из мучительного лабиринта сомнений последних месяцев и ее бедная, измученная душа, выпорхнула сквозь прутья клетки, распахнув хоть и израненные, но сияющие крылья и как Икар устремилась к солнцу.

Все частицы пазла сложились и недостающие фрагменты заняли отведенные им места. Жуткая, болезненная и мрачная история человека перед ней, кем бы он ни был – Беном, командором Реном или самим дьяволом, открыла бедной служанке глаза. Почему он мучил ее своими сомнениями, почему в ответ на каждый вопрос подбрасывал лишь новые загадки, почему то тянулся, то отталкивал… Все это больше не имело значения.

Дрожащими от волнения пальцами Рей погладила бледную щеку мужчины, наслаждаясь тактильной радостью мягкости его кожи. Теперь это, как и холод его рук, больше не пугало, а не отталкивало.

В перегревшемся мозгу стучало: ты – это я. Ты – это очередная печальная история переломанной судьбы. Ты хотел быть хорошим. Ты хотел лишь уничтожить то, что отняло твою жизнь, отняло все то, что ты любил и ценил. Призвание. Семью. То, чего у нее, конечно же, не было. И теперь ей легко было представить даже без своих способностей и видений будущего Бена из прошлого, до жирного рубца, разделившего все на до и после. Отчего-то Рей видела его в Нью-Йорке, в котором никогда не была и о котором абсолютно ничего не знала, зимним вечером, когда улицы засыпаны снегом; но не таким, как в Галааде, тяжелыми оковами мертвой земли, а легким, прозрачным и воздушным, в преддверии праздника, быть может давно забытого и канувшего в лету Рождества; со стаканчиком кофе в руке, с громоздким виолончельным чехлом за спиной, в каком-нибудь смешном пестром шарфе, подаренном заботливой, но занятой матерью; быть может в очках – он же много читал? – а люди, проводящие за этим занятием много времени, как ей говорили и, как она заметила за Фазмой, часто имеют скверное зрение. В моменте, когда вместо звука праздничного фейерверка гомон шумной улицы вдруг заставляет затихнуть безжалостный набат кровавой революции. И все. Больше ничего – ни стаканчика с кофе, ни шарфа, ни праздника, только руины прошлого. Только спящие особняки Галаада и бесконечные запреты и правила. Только жуткая маска и сожаления о… потерянном. Остывшая, как и его кровь, жажда мести.

- Рей? – вероятно, девушка достаточно долго пребывала во власти всплывшей перед глазами картинки и Командор решился обратить ее внимание на себя. Служанка смущенно заморгала, возвращая окружающему миру четкость и встретилась со встревоженным и бесконечно нежным взглядом, обращенным на себя.

- Почему… - обронила она совсем тихо, - почему ты не рассказал мне раньше?

Мужчина удивительно беззаботно для этого момента передернул плечами и склонил голову на бок. Сейчас перед ней был именно Бен, тот самый Бен, с которым она познакомилась в библиотеке, застигнутая врасплох за запрещенным в Галааде занятием. Он ведь сказал, что полюбил ее сразу? В тот самый момент? Потому что она вернула ему ту самую когда-то давно потерянную музыку? Вдохнула жизнь в омертвевшую душу?

- Я не хочу тебя обидеть, - как мог мягко начал он, - но… ты понимаешь, что здесь никому нельзя доверять? – Рей оставалось только согласно кивнуть без тени обиды, - я убил настоящего командора Кайло Рена и занял его место, чтобы подобраться к военной верхушке. На мою удачу этот говнюк был настолько изуродован войной, что предпочитал всегда носить маску. Если бы кто-то увидел мое настоящее лицо и доложил Очи… все, что мне удалось построить за эти семь лет было бы разрушено, - он тяжело вздохнул и устало помассировал виски, после чего позволил себе робко коснуться по-прежнему лежащей на его щеке ладони служанки. Рей не отдернула руку, лишь подарила ему самую обнадеживающую улыбку, на которую была способна. Она прекрасно помнила, как сама, в этом самом кабинете, некогда запретила ему притрагиваться к себе.

- Но Фазма знала… - ревниво вырвалось у девушки против собственной воли.

- Фазма мой старый друг, - честно сказал мужчина, - но ей тоже нельзя верить до конца. Она ведет свою игру. И… Рей, - было заметно, что ему тяжело говорить это, - я знаю, что вы сильно сблизились с ней, но я хочу попросить тебя быть с ней осторожнее. Она всегда преследовала только свои собственные интересы и вступала в союзы с людьми только ради выгоды.

Этими словами Бен словно выплеснул девушке в лицо стакан холодной воды, в мгновение испортив очарование момента. Она… действительно привязалась к Фазме и совершенно не готова была слышать предостережений о ее мнимом коварстве. Госпожа открылась своей богине настолько, что у Рей просто не было никаких поводов для сомнений. Да, она сама недавно беспокоилась, что совершенно не знает свою хозяйку, но все равно была уверена в ее верности. Фазма боготворила ее. Она верила в нее. Нахлынувшие эмоции были так сильны, что заставили Рей поспешно отогнать воспоминание о рандеву блондинки с командором Хаксом, которому она стала невольной свидетельницей. Ну, подумаешь, любовник. Это не делает госпожу предательницей. Она такой же человек, как и остальные и имеет полное право на чувства. На страсти. Или что? Совершить отречение и действительно следовать проклятым заветам Галаада?

«Итак умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание, которое есть идолослужение».

Рей нахмурилась и не смогла устоять перед искушением попытаться уколоть.

- Друг? – откликнулась она, словно из всего сказанного услышала лишь одно это слово и, повторив, вложила в него совершенно иной смысл, - в смысле друг или…

- Не смеши, - обезоруживающая улыбка Бена заставила девушку испытать угрызения совести за свою ядовитость, - на войне она презрительно называла меня «долговязым недотепой» и, скорее всего, придерживается этого мнения до сих пор.

- Долговязый недотепа, - нежно повторила Рей и тоже улыбнулась. Ей сразу стало значительно легче и светлее на душе. Теперь она с готовностью хваталась за любой хрупкий осколок памяти о прошлом командора, пряча его в самую драгоценную шкатулку в своей душе. Чтобы, быть может, когда-нибудь складывать из этих крошечных льдинок слово «вечность». Или слово «Любовь»? Но между этими осколками, этими случайно оброненными им подробностями и ее фантазиями все же проступала горькая реальность. Она бы никогда и не подумала таким образом об этом человеке. Прежде у нее было слишком много других слов, подходивших ситуации куда лучше. Хозяин. Монстр. Убийца. Лжец. Насильник. Трус. И вдруг за этими всеми колючими, как битое стекло, именами притаился тот чувствительный и израненный мальчишка, которого высокая и надменная госпожа называла недотепой. Осмелилась бы она произнести вслух такое про своего уважаемого супруга. Про наводящего ужас одним своим присутствием Командора!

Рей первая потянулась за еще одним поцелуем, но мужчина мягко отстранил ее от себя и внимательно заглянул в глаза.

- Ты уверена? – смущенно спросил он, хотя глаза его были полны надежды. На прощение. На шанс, которого, он, скорее всего, считал себя недостойным.

Служанка кивнула.

- По-настоящему, - прошептала она. Она действительно этого хотела. Как же она этого хотела! Чтобы теперь все было правильно. И Командор поцеловал ее, совсем иначе, чем прежде, словно прочитав все ее мысли и желания. Исправляя прошлые ошибки. Все его прежние поцелуи были другими: украденными, сорванными, быстрыми и даже слегка неловкими. Теперь же Рей наконец-то могла наконец-то насладиться процессом, с удивлением отмечая, как смешиваются их дыхания, какие теплые губы у человека с такими холодными руками и кожей. Она могла позволить себе запустить пальцы в его густые, жесткие волосы, путаясь в слегка взъерошенных смоляных кудрях и слегка обмякнуть в сильных, но нежных руках, поглаживающих спину под мягкой тканью пижамы.

Возможно, будь Рей чуть менее увлечена процессом и не зажмурившейся, как довольная кошка от удовольствия, она бы заметила то короткое, быстрое движение пальцев Бена позади себя, которое заставило дверь кабинета, оставленную ей открытой, захлопнуться и закрыться на замок. Возможно, в ее метущейся душе возникли бы сомнения в собственных решениях. Возможно, она просто не придала бы этому значения. Но остановиться на мгновение ее заставил лишь тот факт, что мужчина стащил с ее головы капор и с интересом уставился на белоснежную толстую косу шлепнувшуюся ей на плечо.

- Это… - у Рей не было никакого внятного объяснения и, как любой загнанный в угол человек, она выбрала меньшее из двух зол, а именно торопливую и сбивчивую ложь, - это произошло в ту… церемонию, - с трудом проговорила она и опустила глаза. Опустила и не заметила, как Бен слегка кивнул, словно отмечая что-то для себя.

- Тебе было так… больно? – грустно спросил он, заставив девушку в своих руках вздрогнуть как от удара. Если в ту роковую ночь она отчаянно желала наказать его хотя бы за трусость и безволие, то теперь не желала никоим образом загонять еще одну острую спицу в его и без того израненную душу. Зная подробности его предыстории, всего того кошмара, что Бену пришлось пережить и чем пожертвовать и заплатить, она больше не считала его виноватым. Сноук вернул ему жизнь и, вероятно, легко мог отнять. Он не мог перечить воле чокнутого больного старика, возомнившего себя пастырем и вершителем человеческих судеб. Сраный кукловод. Ему ведь, вероятно, с особенным, садистским удовольствием, нравилось наблюдать как человек, ненавидевший Галаад, вынужден подчиниться его правилам и стать тем, кого он так презирал?

- Нет, - покачала головой Рей и с трудом заставила себя поднять взгляд, - больно не было… и… - теперь она бесконечно злилась на себя, что в попытке защититься своей ложью, направила разговор в это русло, - я на самом деле хотела тебя. Но не так. Хотела и хочу сейчас, - добавила она, сочтя это чрезвычайно важным.

Чтобы проиллюстрировать свои слова, она отступила на пару шагов, аккуратно высвободившись из рук мужчины. Сначала она стянула тугую резинку с косы и расплела ее, позволив волосам рассыпаться по плечам, а после стащила с себя пижамную кофту и бросила на пол; как могла грациозно выпуталась из штанин и некрасивых хлопковых трусов. Она подняла взгляд, чтобы оценить результат проделанного представления и осталась довольна. Командор смотрел на нее с восторгом и вожделением.

Словно включаясь в предложенную девушкой игру, Бен одним резким движением стряхнул со стола за своей спиной все находившиеся на нем предметы, не пожалев даже красивую настольную лампу от Тиффани и виолончельный смычок, а затем постелил на темное дерево свои пиджак и рубашку. Рей коснулась пальчиками его обнаженной груди, в очередной раз поражаясь потустороннему холоду кожи. Нет, он не был подобен вампиру или зомби из тех устаревших и умерших с прежней эпохой историй об оживших мертвецах. Под ледяной плотью билось вполне себе живое сердце и тонкие жилки на сильной шее пульсировали от циркуляции крови. Но… что-то в нем было мертвым. Неправильным. Неестественным. Словно каждое прикосновение к этому телу было равным прикосновением к смерти, ее вкусу, цвету и формальдегидному запаху сырой земли и давно увядших роз. На мгновение Рей показалось, что и она рядом становится такой же холодной, отдавая свое тепло, жертвуя своей жизненной энергией. Потому что живым не положено быть рядом с мертвыми. Потому что небытие засасывает как черная дыра. Пустота алчет сомкнуться и всхлопнуться в самой себе. Но рядом с ним она готова была нырнуть в эту Великое Ничто, потому что в данную минуту только это имело хоть какой-то смысл.

Пока обрывки этих мыслей прыгали у Рей в голове, словно выбравшиеся из своего омута черти, впрочем, ничуть не отравляя ей момент, мужчина подсадил служанку на стол и аккуратно уложил на нем, покрывая ее обнаженное тело короткими, легкими поцелуями.

Он опускался своими ласками все ниже по ее телу, неосознанно повторяя сценарии тех влажных, томных снов, что некогда посещали девушку в ее одинокой спальне под крышей. Она могла бы испугаться и остановить его, но сегодня решила быть готовой на все, запоздало вспомнив россказни других воспитанниц приюта Маз о том, что при добровольном соитии, которым, конечно, же совершенно не являлись церемонии, женщину полагалось как следует подготовить к… Ох. К тому самому. Вроде как некоторые, накрывшись одеялом с головой, даже занимались подобными вещами самостоятельно. Рей же была слишком большой скромницей, чтобы решиться притронуться к себе в этих запретных, греховных местах, и смелости ее хватало лишь на то, чтобы добиться разрядки, зажимая между ног одеяло. Ни с каким одеялом, конечно же, это в сравнение не шло, когда уже в реальности, а не во сне, слишком горячий для мертвеца рот командора накрыл мягкий узелок нервов над входом ее лоно. Прикосновения были легкими, почти мимолетными, что лишь усиливало жажду, разгоравшуюся в теле бедной служанки. Это не было больно или неприятно. Но этого было мало. И, как будто, прочитав ее мысли, мужчина опустился ниже, щекоча ставшие слишком чувствительными бедра растрепанными волосами, и плотно припав губами ко входу толкнулся внутрь языком. Рей не смогла сдержать взволнованного выдоха.

Они ведь могли пойти в спальню, что было бы намного удобнее данных предложенных обстоятельств – и ей бы в лопатки, даже через подложенную одежду, не впивалась бы жесткая поверхность стола, и ему не приходилось бы сгибаться в три погибели, чтобы устроиться между ее ног поудобнее, но с этой комнатой было связанно не самое приятное воспоминание для обоих. Кабинет, хоть и был местом их первого личного разговора, но вовсене нес в себе какого-либо сентиментального смысла. Но Рей отчего-то чувствовала, что времени у них не так много для того, чтобы тратить его на выбор более подходящих декораций.

Это прощание – вдруг подумала она и по ее щеке скользнула первая слезинка. Вовсе не от непривычных ощущений, когда на смену языку пришли пальцы, снова гладкие и гибкие, словно некоторое время назад переломы на них не кровоточили прямо на струны виолончели.

- Ты готова?

В горле пересохло настолько, что протолкнуть через него хотя бы слово казалось равносильным тому, чтобы выблевать осколки битого стекла. Служанка лишь кивнула и позволила Бену сцеловать слезинки со своих щек. Он, скорее всего, беспокоился о том, что ей снова больно или она поддалась воспоминаниям об их прежней, не самой приятной близости. Пусть так. Пусть думает так. Все же лучше, чем портить прекрасный момент нарастающим внутри тревожным предчувствием.

В этот раз все было иначе. Рей оказалась готова принять его член и совершенно не испытала никакого дискомфорта, со стыдом понимая, что вероятно, причиной тому обильная, хлюпающая между ног влага. Она чувствовала себя безумно порочной, такой порочной, что вспоминать о своей репутации самой целомудренной воспитанницы тетки Маз было даже неловко. Скорее всего, его одежда, на которой она лежала, теперь безнадежно испорчена, но вряд ли для человека, носящего роль Командора такая мелочь действительно достойна внимания. Бен об этом вовсе не беспокоился, он все также бережно помог девушке подняться и крепко прижал ее к себе, зарываясь лицом в перепутавшиеся белоснежные пряди. Они снова целовались, жарко, влажно, совсем не так, как раньше, а потом он касался губами и руками ее везде, где мог дотянуться.

В самый резкий и острый момент наслаждения, Рей вдруг разрыдалась. Она громко и по-детски ревела в голос, размазывая по лицу слезы и сопли, и поражалась тому, что, вероятно, никогда в жизни еще не плакала так сильно. Бен успокаивал ее, нежно гладя по волосам и обнаженной спине, все еще удерживая в своих холодных объятиях ее сотрясающееся в судорогах истерики хрупкое тело. Когда девушка хоть немного успокоилась и почувствовала удивительные опустошение и легкость, они разлеглись прямо на полу, на разбросанной одежде, переплетясь конечностями и пальцами рук, как корни деревьев глубоко под землей. Где-то неподалеку от них валялась и случайно сваленная на пол в пылу страсти виолончель. Это соседство казалось Рей отчего-то одновременно и забавным и тоскливым – вот она и вот виолончель, два инструмента, на которых этот мужчина играл одинаково виртуозно. Два инструмента, музыка которых больше не была ему доступна. Потому что мертвецы не слышат музыки. И ее чудодейственная сила не способна вдохнуть в них прежнюю жизнь. Даже сила маленькой богини не способна.

- В этот раз было лучше? – попытался пошутить Бен, вероятно, первым, уставший от затянувшейся тишины, не комфортной и счастливой, как бывает после любви, а напротив, грустной и напряженной. Рей даже разозлилась на него, потому что от этой жалкой попытки обернуть в иронию всю их больную и безумную историю, она чуть снова не заревела в голос.

- Да, - выдавила она, сделала глубокий вдох и собрала все крупицы самообладания – богиня она или сентиментальная девчонка? – сойдет. Надеюсь, что в следующий раз ты лучше постараешься.

Она повернула голову, чтобы видеть слабую и грустную, словно лунный свет, улыбку мужчины рядом с собой. Наконец-то она могла получше рассмотреть его точеный профиль и усыпанное родинками лицо.

Его глаза говорили: «Следующего раза не будет».

Семь лет он готовился и выжидал, собирал информацию, налаживал связи и заключал выгодные союзы с теми, кто ненавидел Галаад больше всего на свете. С каждым днем, с каждой неделей, с каждым годом он все дальше удалялся от намеченной цели, остывая, словно погасшая звезда, отдающая последние остатки света и тепла, теряя смысл. Месть… для чего? Все его близкие мертвы. А жить только ради мести, ради того, чтобы все это разрушить? Мальчишка с виолончелью, которого Рей сегодня увидела за всеми этими масками таким не был.

Но теперь была она. Вопрос и ответ. Недостающая переменная в уравнении. Она, девушка, судьба которой напрямую зависела от правил и устоя жестокого режима, его безжалостной рукой обреченная на роль служанки – безвольной, беззащитной, не имеющей малейших человеческих прав. Сегодня она была защищена крышей дома командора Рена, но завтра могла получить назначение в другое место. Где к ее нежному, невинному телу будут прикасаться чужие, грубые и грязные руки.

Семь лет обрели смысл.

Настал тот самый день, чтобы совершить условия сделки и разрушить к чертовой матери это нездоровое государство, которое никогда не должно было существовать. Ради нее. Ради того, чтобы больше никто не смел прижимать ее руки к одеялу и насиловать, прикрываясь благими целями.

Вот об этом говорили его глаза.

«Я сожгу этот мир до тла».

А губы произнесли другое, нежно, убаюкивающе, пока пальцы музыканта, а не убийцы скользили по обнаженному плечу Рей:

- Я люблю тебя.

Служанка вздрогнула, с трудом высвободилась из крепких объятий и села, лишь бы только скрыть блестящие в глазах слезы. Сколько можно плакать? Или это все последствия беременности? Ей говорили о том, что гормональный фон в организме меняется и такая повышенная чувствительность является нормальным, здоровым следствием этих перемен. Поэтому она плачет, а вовсе не потому, что слабачка.

Пусть думает что угодно, - рассудила маленькая богиня и стала быстро натягивать на себя помятую пижаму. Она достаточно вела себя эксцентрично и непредсказуемо, чтобы теперь иметь шанс уйти без объяснений и лишних разговоров. Ведь он обязательно попытается ей помешать, если догадается об истинной причине бегства своей возлюбленной.

«Я тоже тебя люблю» - позволила Рей себе произнести это хотя бы про себя, мягко претворяя за собой дверь. Главное не оборачиваться. Главное не сомневаться. Она же прекрасно знала о том, что происходит с теми бедными героинями мифов и легенд, которые осмелились нарушить это простое правило. И, спешно, практически спасаясь бегством, покинув кабинет, служанка сразу направилась в гараж.

Нужно спешить.

Комментарий к Глава двадцатая. Бытие и небытие. Часть II

Пошла потеха

Точнее пойдет в следующей главе)

Пожелайте мне что ли хорошего мозгового кровообращения :3

========== Глава двадцать один. Кукловод ==========

Комментарий к Глава двадцать один. Кукловод

Тут что-то должно быть написано, но я не знаю что

У Рей, бесспорно, имелось некоторое количество личностных достоинств, но склонность к стратегическому мышлению к ним никак не относилась. Уже почти добежав до гаража, она резко остановилась, по инерции проехав босыми ступнями по скользкому паркету и чуть не разбив себе нос о некстати образовавшуюся на ее пути стену.

Первое, что заставило девушку хоть немного усмирить танец собственных эмоций, это осознание факта, что водить автомобиль она не умеет, а, значит, ей стоит уделить внимание этому пункту и быстренько найти подходящее решение. Даже если она каким-то невероятным образом сумеет разобраться со сложным устройством этого металлического зверя, находившимся где-то примерно на расстоянии самой далекой звезды от числа вещей, доступных ее пониманию, преодоление военных кордонов на дороге станет новой непосильной задачкой. Хранители на дороге будут крайне заинтересованы видом через прозрачное лобовое стекло растрепанной белокурой девчонки в одной лишь пижаме, вовсе не являющейся признанной для легкой идентификации социального статуса формой одежды. Да, чертова пижама. Это второе. Она серьезно собралась отправиться на одно из самых жутких сражений в своей жизни в таком виде – будучи босой и толком не одетой? И… третье – где находится эта проклятая церковь?

Решение нашлось мгновенно – Рей шмыгнула в приоткрытую дверь прачечной, расположенной все в той же служебной части дома, что и гараж, и неистово принялась обшаривать все попавшиеся ей на глаза коробки и корзины. Нужно отдать должное Роуз – марфой она была крайне прилежной и грязной одежды в помещении практически не обнаружилось, как, впрочем, и чистой, вероятнее всего, уже давным-давно отправленной в сушку. Таким образом, Рей удалось поживиться только чудом завалявшимся где-то в дальнем углу серым платьем марфы, судя по его отвратительному состоянию, давно списанным из эксплуатации и способным выполнять разве что функцию ветоши для влажной уборки. Выбирать не приходилось. И, не смотря на жуткое несоответствие размера – китаянка была на полторы головы ниже ростом, чем служанка, но намного шире в груди и других обхватах – маленькой богине все-таки пришлось принять этот скудный дар судьбы. В этих прохудившихся лохмотьях, висящих на хрупком теле, как на вешалке, босая и растрепанная Рей теперь выглядела если не Жанной Д’Арк, то точно средневековой ведьмой приговоренной к сожжению на костре.

На костер пока рано, - попыталась подбодрить она себя и с удовольствием обнаружила, что сама не заметила, как в какой-то момент ее внутренний монолог - диалог из постоянной напряженной вражды и колючих подколов превратился во вполне себе приятную беседу с понимающим собеседником.

В таком вот безумном виде, Рей ворвалась в гараж, бешено сверкая глазами и, украдкой, поглядывая на дверь за своей спиной, не догонит ли ее командор, и врезалась в бедолагу-водителя. Новенький, появившийся в их особняке относительно недавно был щуплым белобрысым мальчишкой, ровесником или даже младше самой служанки. Он отпрянул в сторону и округлившимися глазами вперился в явление перед собой, судорожно соображая, что за видение посетило его в полумраке гаража. Судя по тряпке и неизвестному тюбику в руках парня, занимался он полировкой и без того гладкой до зеркального блеска поверхности автомобиля. Служанка бы сжалилась над ним, если бы не была вынуждена дать себе хлесткую ментальную пощечину, напоминая, что в Галааде никому нельзя верить. Даже этот робкий юнец может быть очами. Очами, присланными в их дом, чтобы разоблачить командора, ее командора; ее любимую госпожу и бедняжку Роуз заодно.

Злость придала девушке сил.

- Ты знаешь, где находится церковь отца Сноука? – сухо спросила она. Парень нахмурился. Вероятнее всего, его первоначальный испуг уже успел смениться недоумением и праведным возмущением. Кто она такая? Что она себе позволяет? И, даже если опустить тот факт, что им вообще не положено разговаривать, почему она опустила все допустимые для Галаада словесные ритуалы?

- Святой день, блядь, - выплюнула девушка, криво усмехнулась и вскинула руку.

Водитель попятился, ожидая удара, но глубоко заблуждался, предположив, что угрозу представляет хрупкая девичья кисть. Намного хуже те невидимые пальцы, что обвились вокруг его тощенькой шейки и с силой надавили, перекрывая кислород. Бедняга всплеснул руками в беспомощной попытке защититься и освободиться… только не от чего было освобождаться.

- Я… я знаю, - прохрипел он, искренне недоумевая тому, откуда взялось это ощущение удушья. К лицу мальчишки прилила кровь.

- Ты отвезешь меня туда, - потребовала Рей, чуть-чуть ослабляя хватку, - иначе я тебя убью.

Осознание, что сила снова была с ней окрыляло. Но всю дорогу она была предельно напряжена – продолжая удерживать телепатический захват и одновременно следя за пейзажами за окном с заднего сидения, на случай, если негодяй вдруг вздумает завести ее не туда или попросту попытается сдать хранителям, несколько постов которых они преодолели без препятствий. При виде автомобиля командора Рена, мрачная слава которого пролегала далеко впереди него самого, охрана расступалась, благоразумно предпочитая не связываться.

Маленькая богиня могла показаться уверенной и преисполненной силы и решимости, но у нее дрожали коленки, оголенные сбившейся в сторону юбкой. Заметив это досадное обстоятельство, Рей нахмурилась и пониже натянула коротковатую для ее роста юбку пониже. Она может сжиматься от страха внутри, но никто не должен об этом знать. Даже этот мальчишка. Тем более пастор Сноук.

Возле зловещего здания церкви автомобиль остановился с непривычной для Рей резкостью. Шины мазнули по рыхлому снегу, а двигатель дернулся предсмертной судорогой убитого животного и затих, оборванный на полуобороте. Мальчишка упустил педаль, потому что, вероятно, коленки у него тряслись не меньше, чем у самой служанки.

- Спасибо, - зачем-то, сказала Рей и выпрыгнула наружу, босиком прямо на снег, из-за волнения не чувствуя холода. Стоило ей захлопнуть дверцу, парень суматошно завел мотор снова и рванул с места, спасаясь бегством подальше от своей жуткой попутчицы.

Девушка не стала провожать его взглядом и позволила себе лишь одно короткое мгновение, чтобы скользнуть глазами по причудливой готической архитектуре собора. Без крестов он выглядел… подходящим жилищем для демона. Словно в тот самый момент, когда Галаад, с его странно-извращенными представлениями о вере, вышвырнул отсюда за ненадобностью прежнего бога, на его месте тут же поселился другой. Жестокий и алчущий. Свято место ведь пусто не бывает, верно?

Сноук, кем бы он ни был, нацепивший на себя маску священника, запросто игравший цитатами из священных текстов, словно игральными картами, имел определенное чувство юмора, за которое ему стоило отдать должное.

«Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные», - подумала Рей и невесело усмехнулась.

Она беспрепятственно попала внутрь, удивившись только отсутствию хоть какой-то охраны. Впрочем, возможно, это, действительно было закономерно: для чего охрана тому, кто обладает силой, превышающей возможности любого смертного оружия? Она сама как-то раз невольно изменила траекторию направления пули. И все же Рей ошиблась – ее ждали.

Пастор, в своих безупречно-белых одеждах, высокий и торжественный, как и прежде, шагнул на встречу своей гостье откуда-то из-за угла трансепта. На губах старика играла улыбка, которую, не зная его подноготной, с легкостью можно было бы принять за теплую и дружелюбную.

- Итак покайтесь и обратитесь, чтобы загладились грехи ваши, - традиционно приветствовал он девушку очередной библейской цитатой, широко разводя руки в стороны, - добро пожаловать в мой дом, дитя. Что привело тебя?

От внимания Рей не укрылось с каким пренебрежением и практически отеческим снисхождением холодные голубые глаза впитывали ее образ: стоящие дыбом волосы, рваное платье, босые ступни, вокруг которого на мозаичном полу уже образовались грязные лужи талого снега, занесенного с улицы. Ни дать, ни взять – грешница, пришедшая за раскаянием.

- Здесь только вы и я, - холодно сказала служанка, медленно сокращая расстояние между ней и святым отцом, - давайте без вашего лицемерия.

- Отчего же? – слегка обиделся Сноук, - мне действительно интересно, что привело тебя ко мне. И я искренне готов протянуть тебе руку помощи…

- И очередную сделку? – Рей гордо вскинула голову и сверкнула глазами, наконец-то оказавшись достаточно близко, - что ж. Именно за этим я и пришла.

Старик окончательно расплылся в улыбке, не смущаясь открыто демонстрировать свое торжество. Вероятно, в этот момент он был совершенно точно уверен в том, что выходка с унизительно-показательной церемонией окончательно сломала ее волю и все прошедшее время она ревела в подушку, жалея, что отказалась от всех предложенных им благ. Беспомощная девчонка, лишившаяся своей магической силы; поруганная ни кем иным, а любимым человеком. Да, теперь Рей прекрасно понимала, как все это выглядело: она гордо бросила Сноуку обратно в лицо предоставленный шанс стать женой командора, за что ее, словно нашкодившего котенка, ткнули лицом в отведенное ей место. В упущенный ей выбор.

- Кайло сложный человек, но позаботится о тебе, как никто другой. Ты ему, действительно, приглянулась, - снисходительно начал пастор, особо выделив последнее слово, упиваясь тем, как одним только этим он легко обесценил все, что происходило между Рей и ее командором, - а Фазма… не стоит твоего сочувствия. Поверь, дитя, она не стала бы жертвовать собой ради тебя в похожей ситуации.

Служанка чертыхнулась, опустила взгляд и посмотрела себе под ноги, стараясь обуздать клокочущий внутри гнев, чтобы не влепить этому наглецу пощечину или попросту… не взорвать этот оскверненный храм, вместе с поселившимся в его стенах паразитом.

У нее другой план. Вернее нет никакого плана, конечно же, но пришла она за другим.

- Хватит паясничать , - как могла вежливо попросила маленькая богиня, - ты знаешь, зачем я пришла. Я хочу, чтобы ты освободил Бена от условий вашей сделки…

Сноук понимающе кивнул. Его пытливый взгляд девушки, вынужденной вытягивать шею и задирать голову, чтобы хоть немного быть с его ростом на равных и выглядеть внушительно, только забавлял.

- Я дал ему жизнь, - напомнил он, слегка прищурившись, словно вычисляя что-то в уме, - нет сделки – нет жизни. Или… подожди… - внезапная догадка озарила его морщинистое лицо, - ты пыталась его убить и поняла, что это невозможно? Хочешь расплаты, мой маленький мстительный ангел? За все, что он сделал с тобой? За обманутые чувства и запятнанную чистоту? Ах. А ты… не так проста, как кажешься, - последнее, вероятно, должно было быть комплиментом, но прозвучало крайне оскорбительно.

- Ты снова ошибся, - улыбнулась Рей и теперь уже была ее очередь ликовать, - думаешь, что отлично читаешь людей? Мне придется тебя огорчить, святой отец или кто ты там на самом деле, - она отступила, разминая ноги и, заодно, слегка затекшую шею, обошла высокую фигуру старика по кругу. Сейчас она чувствовала себя почти хозяйкой положения. Если, конечно, не брать во внимание то, что вся эта сцена скорее напоминала сумасбродные попытки маленького белого кролика заигрывать с удавом, в пасть которого он забрался. На его территории. В его норе. В его убежище. В его доме.

- Ну? – нетерпеливо поторопил Сноук.

- Я хочу, чтобы ты освободил его, но оставил в живых, - сказала девушка.

- А что получу я?

- Меня, - она снова остановилась перед святым отцом, но в этот раз не нашла в себе смелости взглянуть ему в лицо, потому что одно-единственное слово больно царапнуло горло и следующие она произнесла с трудом, совсем тихо, - мою душу. Мою жизнь. Я буду служить тебе вместо него…

А дальше произошло то, чего Рей ожидала меньше всего на свете. Старик вдруг согнулся почти пополам, чтобы оказаться с ней наравне и заглянуть в глаза, схватил ее за плечи длинными крючковатыми пальцами и с силой тряхнул.

- Дура, идиотка, - зашептал он горячо, в совершенно несвойственной для него манере, с непривычной до того эмоциональностью, - ты не понимаешь о чем ты просишь и кому ты собираешься подарить свободу. Я верил, что ты умна, но ты ведешь себя как глупая безмозглая девчонка. Очнись. Как ты позволила ему так запудрить себе мозги? Мне жаль тебя. Боже… - из его уст это случайно вырвавшееся междометие звучало непривычно, странно и отчего-то жутко, - опомнись! Ты всех нас угробишь…

Рей показалось или сейчас пастор смотрел на нее с искренним сочувствием? На глубине его морозно-голубых глаз притаилось что-то отдаленно напоминающее муки чувства вины. Перед кем? Перед ней, что ли? За все свои коварные предложения или унижение в виде церемонии? Служанка с трудом сдержала презрительное фырканье. Как он только что сказал? Глупая безмозглая девчонка? Так вот только эта самая глупая девчонка поверила бы разыгранному перед ней спектаклю.

- Если я потеряла ценность, лишившись силы, - тут она лукавила, сочтя возвращение способностей своим главным козырем, который стоило попридержать в рукаве до конца игры, - мне все равно есть, что предложить.

Сноук вдруг чертыхнулся, совсем по-человечески, разочарованно выпустил ее плечи и отступил назад, к апсиде. Падающий через витражные окна свет раскрасил его лицо, помогая Рей избежать заблуждения: теперь он снова казался… демоном.

- Мой ребенок, - девушка сама не ожидала, что скажет это, - он был зачат… непорочно. Мои сестры верят, что он станет миссией, которая…

- Достаточно, - вдруг оборвал служанку старик, сморщившись, как от боли, - я вижу, как далеко ты готова зайти. Хочешь сделку – получай. Только последствия ты будешь разгребать самостоятельно.

Рей хмыкнула, наконец-то почувствовав себя победительницей. Она по-другому представляла себе этот момент, предполагая, что ей придется воспользоваться своей силой. И, конечно, в ее кошмарах все обстояло иначе, оставалось только порадоваться, что в реальности все обернулось более мирно, без эпической схватки и ее погибших подруг. Пока она думала об этом, пастор уже успел выудить откуда-то из недр своей белой рясы красивый старинный стилет и прочертил на своей ладони прямую линию. Маленькая богиня с готовностью приняла протянутое ей оружие и последовала его примеру, поморщившись от короткой, резкой вспышки боли.

- Бен будет свободен, - произнесла она торжественным шепотом, - и жив.

- А ты будешь служить мне, глупая богиня, - без особого восторга откликнулся Сноук, слегка наклонившись к девушке.

Они скрепили сделку рукопожатием и ничего сверхъестественного не произошло. Стены не обрушились, искры из глаз Сноука не посыпались; никакого поднявшегося ветра или заполняющего помещения черного, инфернального дыма. Впрочем, кое-что все-таки случилось. В тот короткий момент, когда Рей еще не успела выдернуть свою руку, а пастор внимательно разглядывал ее лицо, словно пытаясь увидеть там черты того помутнения, что заставили ее продать душу за командора, в их общество вклинился некто третий. Облаченные в черные перчатки ладони обхватили голову старика и резким, методичным движением свернули ему шею. Лишенная прежнего величия нелепым сокрушенным каменным истуканом обрушилась на мозаичный пол, чуть не утянув за собой и растерявшуюся служанку. Если бы командор не удержал ее в своих руках.

Натерпевшаяся страху богиня была так обрадована его появлению, что тут же бросилась мужчине на шею. Конечно, она не обратила внимания на некоторые мелочи, которые того, все-таки заслуживали. Обнимая дрожащую от волнения девушку, Бен с кровожадно-ликующей улыбкой смотрел на распластавшегося на полу старика, с трудом удерживаясь от желания пнуть его тело носком ботинка.

Рей наконец-то отстранилась, обхватила лицо возлюбленного ладонями и тут же нахмурилась, встретившись с взглядом разноцветных глаз. Да, ей не показалось. Один по-прежнему оставался карим, но другой изменил свой цвет на серо-голубой. Почти как у поверженного демона. Эта параллель пустила по спине девушки россыпь неприятных мурашек.

- Что… это? – пролепетала она.

- Теперь я тебе меньше нравлюсь? – она ожидала чего угодно, но не насмешки в ответ и теперь мучительно соображала, пытаясь понять, как ей на это реагировать. Командор тем временем мягко отстранил ее от себя и огляделся, - надо убираться отсюда, - рассудил он, - этого ублюдка хоть все и ненавидели, но лучше нам не быть здесь, когда его найдут.

Он брезгливо переступил через тело Сноука и решительной походкой направился к выходу, по пути отряхивая свое шерстяное пальто от невидимых пылинок. Словно даже убийство бывшего проповедника, о котором он говорил прежде с таким благоговением; одно лишь прикосновение к нему, заставило его чувствовать себя отвратительно грязным.

- Стой! – крикнула Рей, так и оставшаяся на своем месте, замершая, как окаменевшая, та самая, так часто приходившая ей на ум, жена Лотта, - что это значит?

- Да, черт возьми! - Бен нехотя остановился и нахмурился, явно разозлившись от ее навязчивого желания услышать хоть какие-то объяснения, - что стряслось?

- Твой глаз… - робко обронила девушка, неловко обнимая себя за плечи. От его холодности и странной реакции ей было, мягко сказать, не по себе. Ее разом окутали все те неприятные обстоятельства, на которые она прежде старалась не обращать внимания: холод обжигавший босые ступни на мозаичном полу; ужас содеянного, стыд… Она хотела убить Сноука сама, но…

- Взял кое-что на память, - со странной улыбкой откликнулся мужчина и резко вздернул в воздух руку в жесте, который Рей не могла не узнать. Потому что она сама проделывала это множество раз, когда использовала способности к телекинезу.

Невидимая сила перевернула мертвого старика лицом вверх, чтобы маленькая богиня могла увидеть опустевшую глазницу, зияющую жуткой чернотой свежего ожога. Служанка отпрянула в сторону и до крови прикусила губы. Второй, оставшийся на прежнем месте, глаз Сноука был по-прежнему открыт, и ей безумно захотелось опустить оставшееся целым веко, но она боялась приблизиться. Ей казалось, что пастор сейчас оживет и ухватит ее за руки цепкими пальцами, требуя ответа за то, что она натворила…

А что она натворила? Как Рей не старалась, она не способна была ответить на этот вопрос, хотя он был не самым страшным среди всех, которые теперь плотной шеренгой выстроились перед ней.

- Ну же, детка, - напомнил о себе Командор и лучше бы он этого не делал, потому что одно только это пренебрежительное обращение хлестнуло девушку, как пощечина, - этот кусок дерьма не заслуживает твоей жалости, - и вроде бы взгляд его теперь разных глаз был мягким, а протянутая рука в перчатке приглашала последовать за ним, но сказанное мужчиной после окончательно все испортило, - устроим праздник? Как на счет выпивки и хорошего траха? – смятение Рей не укрылось от его цепкого внимания и он легкомысленно передернул плечами, - не хочешь, развлекусь без тебя.

- Бен… - тихо обронила служанка, собирая все ресурсы своего самообладания, чтобы не разреветься в голос уже во второй раз за один бесконечный день, - я не узнаю тебя…

- Серьезно? – резко откликнулся он, - тебе не кажется, что для этого тебе достаточно было бы хотя бы знать меня.

Этих слов хватило, чтобы с трудом выстроенная бедной маленькой богиней хрупкая башня из слоновой кости рухнула и рассыпалась в прах. Она все-таки не заплакала, нет. Лишь безвольно опустилась на ближайшую скамью и спрятала лицо в ладонях. Сквозь обнявшую ее милосердную темноту отдаленно, как из-под воды донеслось:

- Когда тебе надоест здесь торчать, тебя будет ждать машина. Только, пожалуйста, любовь моя, не пугай больше водителя. Одного монстра в нашем доме вполне достаточно.

Комментарий к Глава двадцать один. Кукловод

Я же говорила: веселье только начинается. А вы думали, что все закончится убийством Сноука и все будут жить долго и счастливо? На самом деле история выходит куда длиннее, чем я ее планировала, когда начинала (да, это должен был быть миди…), но слишком многие тайны остаются тайнами, а карты не разыграны. Глав 5 мы еще продержимся, а то и все 10.

В общем легко все закончить - это была бы не я. Иногда мне кажется, что я пишу не для вас или себя (и своих странных кинков), а только ради ВОТЭТОПОВОРОТ.

Ну что? Как вам ВОТЭТОПОВОРОТ?

========== Глава двадцать два. Око за око ==========

Комментарий к Глава двадцать два. Око за око

Как же мне хотелось назвать главу “очко за очко”…

Snow Ghosts - Circles Out of Salt

Рей не знала сколько времени она провела в пустой церкви над мертвым телом поверженного проповедника, сидя на полу и обняв замерзшие колени, раскачиваясь из стороны в сторону, прежде чем помещение не огласил приглушенный, робкий звук шагов. По крайней мере, она успела подумать очень о многом и несколько раз прокрутить в голове недавно разыгравшуюся сцену своей словесной дуэли с самонадеянным стариком. В том, что Сноук был всего лишь человеком, осмелившимся заигрывать с неподвластными ему силами, она была более чем уверена и даже испытывала некоторые угрызения совести за его бесславную кончину, непосредственной виновницей которой ей посчастливилось стать. Она в очередной раз почувствовала себя лишь глупой наивной девчонкой, точно также, как и мертвый священник, сунувшейся туда, куда соваться совершенно не стоило, если ты, конечно, хоть немного дорожишь своей жизнью. Дорожила ли она? Гипотетически да, но поступки говорили о вещах совершенно противоположных.

- Ренова, - от невеселых мыслей ее отвлек тихий голос того самого водителя, протягивавшего ей что-то большое и черное – черт возьми – то самое пальто Командора, - хозяин велел мне забрать тебя домой, - слова явно давались запуганному мальчишке с трудом. Судя по его бегающему взгляду и слегка подрагивающим пальцам, сжимающим шерстяную ткань, он не знал, кого ему стоит бояться больше – жуткого Командора или его полубезумной служанки.

Рей покорно взяла пальто и закуталась в него, прогоняя мысли о том, что этим широким жестом ее хозяин скорее не проявил некую своеобразную заботу, а лишь в очередной раз продемонстрировал свои права на ее жизнь. Ткань была теплой и уютной, а также принесла девушке болезненный сейчас для ее восприятия аромат того, кому принадлежала – увядших кладбищенских роз, сырой земли, плесени и металла кованой ограды. Запах смерти. А ведь каких-то несколько часов назад она беззаботно нежилась в объятиях этого ольфакторного дурмана, расслабленная и почти счастливая после любви. Как все, однако, быстро меняется. И она еще думала, что умрет от скуки в проклятом Галааде!

Чуть не потеряв равновесие на отсиженных за время, проведенное в одной позе, ногах, маленькая служанка выпрямилась и как могла мягко улыбнулась бедняге-водителю.

- Извини, что напугала тебя, - с трудом проговорила она, ожидая какой угодно реакции, но не такой же робкой легкой улыбки в ответ и смущенно опущенных глаз.

- Меня… предупреждали, что в этом доме будет сложно, но… лучше так, чем на войну, - попытался разрядить обстановку парень. Он деликатно придержал слегка шатающуюся девушку за локоть, проводив до машины, где на заднем сидении ее уже дожидался комплект одежды служанки. Рей воспользовалась только теплыми чулками и сапожками, потому что уже практически перестала чувствовать пальцы ног, слишком долго прогуливаясь босиком.

Вернувшись домой, Рей долго отмокала в горячей воде, радуясь тому, что переселение в гостевую спальню подарило ей возможность принимать ванну хоть каждый божий день. Досидевшись до того, что кожа покрылась морщинками, служанка наконец-то выбралась, оделась потеплее и улеглась на кровать, чтобы уже там, свернувшись в позе эмбриона буравить пустым взглядом пространство перед собой в тяжелой, гнетущей тишине. Именно в таком состоянии ее обнаружила Фазма, вернувшаяся со сборища сестер-вышивальщиц. Она сочла себя обязанной во всех подробностях пересказать Рей все подробности произошедшей встречи, прежде чем решила справиться о ее самочувствии.

- Тошнота? – предположила она, отчего-то крайне развеселив этим измученную переживаниями и достаточно настрадавшуюся за день девушку. Маленькая богиня даже нашла в себе силы наконец-то сменить позу и села на кровати, обернувшись к своей посетительнице.

- Нет, - медленно покачала она головой, старательно подбирая слова, чтобы в ответ поделиться новостями минувшего дня, - кое-что другое.

- Оу, - госпожа Рен смутилась и потупила взгляд, очевидно, сделав вывод, что беспокоит ее собеседницу какой-нибудь очередной новый неприятный симптом беременности, - я могу вызвать доктора…

- Сноук мертв, - оборвала ее Рей и прищурилась, наблюдая за реакцией.

Блондинка открыла рот, а затем снова закрыла. Несколько раз моргнула и зачем-то потеребила брошь, которой под горлом был застегнут воротничок ее целомудренного платья, после чего проделала все эти бессмысленные ритуалы неминуемого принятия по кругу еще несколько раз.

- Как… ты… убила его? – как-то сипло переспросила она. Рей хмыкнула. Говорить правду в Галааде даже тем, кому ты более-менее доверяешь, было как-то не принято, поэтому она выбирала тот вариант, при котором ей не придется врать, но и удастся сохранить при себе те подробности, которые могли бы еще больше шокировать ее бедную госпожу.

Очень кстати она вспомнила о том, что в некоторые моменты могла применить авторитет богини, заставлявший эту огромную, прежде пугавшую ее до колик женщину, испытывать уважение и трепет и не задавать лишних вопросов. Она слезла с кровати и прошлась по комнате до окна.

- Это не имеет значения, - авторитетно заявила Рей, вспоминая, как ей удавалось быть такой уверенной после злосчастной церемонии, когда у нее не было никакого плана, чтобы использовать это теперь, будучи куда более растерянной, чем тогда, - наша война на этом не закончена. Есть другая угроза…

- Что? – вырвалось у Фазмы. Маленькая богиня на самом деле действительно озвучила правду вслух, сама того не желая, потому что единственным очевидным выводом из произошедшего сегодня было то, что чокнутый старик-пастор был лишь меньшим из зол, на фоне… командора. И Рей выбрала ту же тактику, что и в прошлый раз, когда готовилась к схватке с запугавшим ее святым отцом. Сначала собрать информацию. Будучи предельно честной с самой собой, тогда задачу эту девушка с треском провалила, вынужденная теперь разгребать последствия.

Но при всех своих достоинствах Фазма совершенно не была искренним человеком. Служанка была уверена, что в их прошлый откровенный разговор на эту тему, хозяйка слишком многое утаила. Слишком многое, что было действительно важным.

- Фазма, - как могла строго сказала она, - я просила тебя рассказать мне все, но ты… умолчала, как минимум о том, что командор Рен ходячий мертвец. Поэтому, давай попробуем еще раз…

Голубые глаза блондинки тут же встревожено забегали по сторонам, а пальцы на покрывале непроизвольно сжались.

- Ну… я… - тут же пошла она на попятную, - не уверена в этом… мы были знакомы еще до войны, потом я узнала, что его приговорили к смерти за саботаж и участие в терактах, но не знала, правда ли это…

- Хватит пиздеть, - взвизгнула Рей, удивившись собственной реакции и заставив женщину подпрыгнуть на месте, а стекла в окнах задребезжать. Не от громкости голоса. От силы. Это произвело достаточное впечатление на госпожу Рен, она кашлянула и все-таки сдалась, смущенно опустила голову, застеснявшись своей лжи. Или испугавшись праведного гнева своей глупой богини.

- Не знаю зачем тебе эта информация, моя госпожа, - чуть ли не с отвращением процедила она, - но слушай. Я познакомилась с Беном Соло в Ираке, отрабатывая там контракт. Да, - она грустно усмехнулась и не сдержалась, - было время, когда женщины служили в армии, были директорами фирм и политиками, пилотировали самолеты, имели право голоса, носили чертовы брюки. Если бы не Хакс, я бы держалась подальше от избалованного неженки с Манхэттена, который и винтовку то в руках держать не умел и все время норовил нелепо и тупо сдохнуть. Но Армитаж отчего-то взялся заботиться об этом недоумке и мы стали… друзьями? Наверное. Вернувшись домой, наши пути разошлись – он пиликал на своей большой скрипке, Хакс делал карьеру, а я продолжала служить по контракту, но уже в других местах. Пока не случился… Галаад, - она вдруг запнулась и Рей не могла понять трудно ли женщине продолжать свой рассказ или она тщательно подбирает слова, стараясь не сказать лишнего, - моя военная карьера закончилась и передо мной замаячили новые невероятные дальнейшие перспективы. Я не могу иметь детей и никогда этого не хотела, что сделало меня для нового государства порченным товаром. Моя судьба решалась – колонии или все-таки работа марфой, когда вдруг появился Бен. Вернее… человек в маске, который сняв ее, оказался тем самым Беном. Непостижимым образом тот слабак, которого я знала прежде, умудрился стать командором. Весьма уважаемым командором. Он предложил мне стать его фиктивной женой для удобства и безопасности обоих, и глупо было отказываться от такого шанса спасти свою шкуру, - она обманчиво беззаботно пожала плечами и грустно посмотрела на внимательно слушающую ее служанку, - потом появился Арми. Услышав от меня, что Бен жив, он был… в шоке? Мягко сказать. Он рассказал мне, что его старого друга казнили за участие в сопротивлении незадолго до нашей свадьбы. Я назвала его сумасшедшим и посмеялась, но… он показал мне документы. Будучи командором и имея соответствующий доступ, он порылся в архиве и нашел что-то вроде личного дела со всей необходимой информацией. Дата смерти. Фотографии трупа, которые… шокировали даже такого толстокожего человека, как я. А я в горячих точках разного дерьма повидала.

Рей давно перестала ходить по комнате и застыла на месте, не заметив, как задержала дыхание, сделав новый вдох лишь по окончанию долгого рассказа своей госпожи. Если, конечно, Фазма не состояла в сговоре с командором, она поведала версию истории практически идентичную тому, что ранее рассказывал он. Кроме, конечно, момента с появлением зловещего Сноука и сделки с ним. Теперь маленькая богиня чувствовала себя окончательно сбитой с толку, потому что ее уверенность во лжи мужчины ради личной выгоды лопнула как мыльный пузырь. Даже если он нагло использовал ее, чтобы освободиться от власти старика над собой, он хотя бы был с ней по-своему честен.

- И тебя это не смутило? – зачем-то спросила Рей, пытаясь за едким комментарием скрыть свое смятение. Фазма в ответ горько улыбнулась.

- Я конченный материалист, - заявила она, - но если для выживания придется делить кров с ожившим трупом, готова проглотить и это.

Служанка внезапно почувствовала себя благодарной за эту мимолетную откровенность. Это слишком подкупило девушку, чтобы она оказалась способной проконтролировать вырвавшееся у нее в ответ, возможно, роковое признание:

- Этот человек кто угодно, но не тот Бен Соло. Вряд ли он вообще человек. Он опасен. Куда опаснее Сноука.

К счастью, ей хотя бы хватило ума не добавить, что загадочный командор тоже обладает экстрасенсорными способностями, которые он ей сегодня открыто продемонстрировал. Пугать госпожу Рей совершенно не собиралась, ей было достаточно того, что у нее самой при воспоминании об этом по спине пробежал неприятный холодок. Насколько он могуществен? Что, если им придется помериться своими силами? На чьей стороне будет преимущество?

- Ну, - философски рассудила блондинка, слегка успокоив своим внезапным спокойствием в ответ на плохие новости бедную богиню, - он точно ненавидит Галаад, а, значит, пока у нас нет конфликта интересов. Ради общей цели можно пойти на компромисс хоть с библейским Левиафаном.

«Ага, - мрачно усмехнулась Рей, - а по достижению желаемого, он откусит тебе голову». Хоть беспечный тон госпожи и порадовал служанку, но слова ее заставили забеспокоиться уже на другой счет. Бен предостерегал ее на счет Фазмы и, скорее всего, был совершенно прав. Она вроде как даже не стеснялась того, что ради поставленных целей готова пойти на любые методы и любые сделки, что подчеркнула даже в своем рассказе. Рей на ее месте еще подумала бы, что предпочтительнее – стать марфой или доверить свою жизнь не внушающему никакого доверия человеку. Теперь девушку не покидало навязчивое чувство, что Фазма упустила внушительный кусок истории, все-таки оставив кое-какие козыри за собой.

- Сноук тоже не любил Галаад, - зачем-то вспомнила она, заставив этим блондинку недовольно нахмуриться.

- Сноук был сраным женоненавистником, если ты забыла, - резко одернула она, - он пытался лишить тебя силы… крайне унизительным образом.

Она хотела уколоть в ответ, думая, что толкнет Рей обратно в кошмар, пережитый в тот злосчастный день. Но ей удалось лишь дать девушке новое направление для размышлений.

Сноук хотел лишить ее силы, потому что видел в ней достойного соперника. Он боялся ее. Но… почему? Ведь у них, как выразилась Фазма, не намечалось четкого конфликта интересов, а он первым принялся искать способ вывести маленькую богиню из игры – сначала мягко, дипломатично; затем жестко, указав на ее место. Вероятно, ответ на этот вопрос Рей могла получить только у командора Рена, мысли о котором вызывали неприятный зуд. Где его сейчас искать, чтобы спросить? Он действительно отправился осуществлять озвученные намерения? Испытав непозволительный укол ревности, девушка была вынуждена дать себе мысленную пощечину.

Неужели это так красноречиво отразилось на ее лице, что заметила даже довольно толстокожая Фазма? Госпожа поднялась с кровати и подошла к служанке, нежно взяв ее лицо в ладони.

- Рей, - вкрадчиво заговорила она, заглядывая девушке в глаза непривычно теплым и заботливым для нее взглядом, - ты моя госпожа и я не сомневаюсь в тебе. Но ты… почти ребенок. Не позволь твоим чувствам погубить тебя, а заодно и всех нас. Они ловко манипулируют нашими слабостями…

- О чем ты? – смутилась служанка. Фазма тяжело вздохнула и закатила глаза.

- Я же вижу, что ты испытываешь к Бену определенный… интерес, - с трудом подобрала она максимально тактичную формулировку, - но ты сама понимаешь, что он не тот, за кого себя выдает. Будь осторожна. Не привязывайся слишком сильно, чтобы не было сложно избавиться от него, если в том появится необходимость. Можешь развлечься… представляю, как у тебя бушуют гормоны из-за беременности и возраста. Но мужчинам верить нельзя. Тем более мужчинам, воскресшим из мертвых, - она закончиласвою проповедь мрачной ухмылкой.

Рей бы тоже усмехнулась абсурдности ситуации, в которой жена только что благословила ее на плотскую связь с собственным супругом, если бы все это было не так мучительно грустно. Возможно, Фазма все-таки в корне неправильно истолковала истинную причину расспросов о прошлом командора.

- Я подумаю над этим, - пообещала маленькая богиня.

Ближе к ночи Рей даже представилась блестящая возможность воспользоваться дарованным госпожой карт-бланшем. Она уже готовилась ко сну, забравшись под теплое одеяло с книгой и жалкой надеждой хоть ненадолго углубиться в текст и отвлечься от своих тревог и сомнений, когда в дверь комнаты робко постучали. Служанка с горечью вспомнила моменты, когда в ее маленькую коморку под крышей приходил Бен и они просто разговаривали, сидя на ее кровати, теперь такие далекие и прекрасные. Все уже тогда было чрезвычайно запутанно, но, уж точно, куда проще, чем теперь. Долго предаваться ностальгии девушка не стала, слезла с кровати, достала из шкафа пальто командора и немного приоткрыла дверь.

- Сбежала сюда от меня подальше? – с порога встретили ее насмешка и резкий алкогольный дух, заставившие брезгливо поморщиться. Рей постаралась быть максимально сдержанной и гостеприимной даже к незваному ночному гостю. По крайней мере, пока не потребуется силой выставить его за дверь.

- Я уже давно тут живу, - пожала плечами она и протянула пальто мужчине, стараясь не смотреть ему в лицо, чтобы не замечать снова произошедшую в нем перемену, - ты просто не заметил, - это не было упреком, лишь сухой констатацией факта, ведь она сама старательно избегала командора до сегодняшнего эпизода, - спасибо за заботу.

Бен проигнорировал протянутую ему вещь и прошествовал вглубь комнаты, деловито оглядываясь, словно никогда здесь не был. А ведь это, на минуточку, вроде как его дом. Внимательно изучив обстановку разноцветными глазами, не упустив из внимания и открытую книгу на покрывале, он уселся в кресло, вытянув перед собой длиннющие ноги. Рей ждала чего угодно – домогательств, каких-то пламенных речей, но не того, что он расположиться здесь и с какой-то отстраненной задумчивостью будет пялиться перед собой. Она устала стоять с протянутым пальто и бросила его в другое такое же кресло. Понадобится - сам заберет. Она вроде как оливковую ветвь предложила, хотя бы до поры до времени. Здесь она была согласна с Фазмой – пока их интересы не пересекаются, повода для конфликта нет. Оставалось только выяснить, куда они там простираются у командора.

Служанка хотела было вернуться на кровать и продолжить чтение истории злоключений бедняги Рафаэля де Валентена, но испугалась, что это будет неверно истолковано без сомнения изрядно подвыпившим мужчиной. Вопреки благословению госпожи, сейчас она точно не была настроена разделять с ним ложе или что либо. Точно не после того, как он предлагал ей подобное над трупом старика пастора в непривычно резкой форме. И не после того, как обманывал ее и скрыл наличие у себя способностей.

Переминаться с ноги на ногу в своей же комнате было чрезвычайно глупо и Рей села во второе такое же кресло, находящееся на безопасном расстоянии от мужчины. Спасало, что ее новое обиталище оказалось куда просторнее прежнего и лучше оснащено мебелью. Вот. Теперь это вроде как напоминало светскую беседу, оставалось только эту беседу начать. В это понятие вряд ли вписывалась возможность сразу разбрасываться обвинениями, поэтому девушка решила подойти издалека.

- Почему глаз? – поинтересовалась она, - утоли мое любопытство.

- Око за око, - попытался отшутиться командор, но быстро посерьезнел, - на самом деле глаз мне стоило вырвать у другого человека, но его время еще не пришло. Да и мне всегда хотелось голубые глаза. Девушкам ведь нравятся голубоглазые брюнеты, верно? – он хмыкнул и вытащил из кармана пиджака портсигар, явно собираясь закурить прямо здесь, - я то им точно никогда не нравился, - зачем-то добавил он. Только слезливой исповеди каким он прежде был неудачником сейчас для полного счастья и не хватало. Благо он и сам это понимал, оставив эту мысль.

- Эй. Не кури здесь, - всполошилась Рей. Мужчина с удивительной покорностью поднял вверх широкие ладони, демонстрируя полную покорность.

- Конечно, моя госпожа, - улыбнулся он, заставив служанку вздрогнуть от такого обращения и испытать сильное желание запустить в него каким-нибудь тяжелым предметом вроде прикроватной лампы с увесистым, керамическим основанием. – Не спросишь, где я был?

- Где ты был, - вяло откликнулась девушка. Она его дурашливого настроения точно не разделяла и вообще находила его крайне неуместным в сложившейся ситуации.

- В Иезавели, - торжественно поведал Бен, недобро сверкнув пугающими, разноцветными глазами из-под упавших на лицо темных прядей волос.

- Должно быть, утолил озвученные в церкви потребности? – без тени ревности или искреннего интереса спросила Рей то, чего он, скорее всего и ожидал. Она, конечно же, обманывала саму себя, потому что мысль о том, что пока она валялась тут, пытаясь затолкать себе в глотку неизбежность и добиться хоть какого-то принятия, он забавлялся с галаадскими шлюхами, празднуя свою победу, причиняла ей неимоверную боль. Признаваться в этом даже самой себе было стыдно, тем более командору, явно желавшему потешить свое эго. Пока Рей тонула в омуте своего сожаления, злости и тоски, мужчина в пару широких шагов оказался рядом с ней и опустился на колени перед ее креслом.

- Зачем мне галаадские шлюхи, когда у меня есть богиня? – трепетно прошептал он, пытаясь поймать взгляд девушки. Служанку словно ледяной водой окатили, и причиной было вовсе не вторжение в личное пространство. Вторжение в ее голову. Тут уже даже буддийский монах вышел бы из себя, не то, что бедная эмоциональная девчонка.

- Ты читаешь мои мысли, - дрогнувшим голосом произнесла она, болезненно скривилась и спрятала лицо в ладошках, словно таким образом могла защититься, закрыться, - мерзость какая. Отвратительно. Что ты еще умеешь?

- Прости, - вместо ответа просто сказал Бен, - если я поклянусь тебе не делать этого больше никогда, ты поверишь?

Рей медленно убрала руки и тяжело вздохнула, пытаясь решить, что же ей делать дальше – расхохотаться как безумная или все-таки снова заплакать.

- Ты врешь мне через слово, - резонно заметила она, - так что мой ответ – «нет».

Командор понимающе кивнул, хотя сейчас его жуткие глаза были скорее грустными, чем лукавыми. Девушке было крайне неуютно под его внимательным взглядом, словно прожигавшим кожу, да и от навязчивого запаха выпивки перебившего даже, уже привычный, сопровождающий этого человека запах смерти, ее мутило. Но бессмысленно было попросить его убраться подальше, если не на другой конец земного шара, то хотя бы обратно в кресло у окна.

- Я не лгал, когда сказал, что люблю тебя, - заявил мужчина, все еще не оставляя попыток поймать взгляд девушки. Она как могла отворачивалась, лишь бы не смотреть на него и брезгливо морщила нос. Можно было задуматься о том, чего он пытается добиться своими манипуляциями теперь, если бы это не было так очевидно. Рей сдалась и удостоила своего хозяина одного-единственного испепеляющего взгляда.

- Ты меня совсем умственно отсталой считаешь? – зашипела она и от ее гнева свет в настольной лампе начал дрожать, подобно крыльям мотылька, а оконное стекло жалобно зазвенело, - думаешь, я на это куплюсь? Ты еще свою сраную виолончель притащи, вдруг я снова отдамся за алеманду, - сказала и, скорее поранилась сама совсем свежим и слишком болезненным воспоминанием, чем уколола собеседника, - зачем опять это словоблудие? Ты же можешь спокойно взять меня и против воли. Хотя да, я буду сопротивляться. Померяемся силами?

Она не собиралась демонстрировать свои способности, и это вышло скорее случайно, потому что в моменты особого эмоционального накала она плохо контролировала подвластную ей мощь. Командора отшвырнуло в сторону и он, вероятно, довольно болезненно приложился лохматой макушкой о прикроватную тумбочку, зато Рей получила возможность высвободиться из ловушки, в которую он ее загнал и убралась подальше, к окну, за которым бушевал сильный ветер, созвучный ее настроению. Однако мужчина совсем не обиделся на такое обращение и, сохранив некоторые крупицы достоинства, шатко поднялся на ноги. Рей ждала ответного удара, зажмурившись, но его не последовало. Она медленно, по очереди открыла глаза, напряженная, готовая к броску или противостоянию.

Ничего не происходило и это нервировало еще больше.

- Есть вещи, которые ты не сможешь понять, - со странным, отсутствующим видом произнес Бен, словно вовсе даже не к ней обращаясь, а взгляд его разноцветных глаз метался перед собой, - так нужно было.

- Хорошо, - легко согласилась маленькая богиня, - ты получил свою свободу. Убирайся. Оставь меня в покое.

- Хочешь благодарности? – внезапно ощерился мужчина, и его лицо исказила гримаса искренней, почти кровожадной ярости, - мне на колени встать? Целовать тебе ступни? Пожалуйста, я готов.

Бедная служанка хотела бы сейчас просто слиться с окном, рядом с которым стояла, раствориться в вязкой темноте и ненастной ночи за ним, потому что командор снова угрожающе двинулся в ее сторону. Если раньше она считала этого человека непредсказуемым и странным, то теперь он в разы превзошел себя прежнего. Словно в комнату к ней ворвался тот самый неистовый ветер, бушевавший за стенами особняка.

- Могу ночь напролет вылизывать твою сладкую киску, - заявил Бен, насмешливо склонив голову на бок, определенно ожидая экспрессивной реакции. Рей все-таки смогла сдержаться, хотя точка ее кипения приближалась с каждой минутой.

- Нет, спасибо, - как могла спокойно произнесла она и кивком головы указала на дверь, - просто уходи.

Свои слова она проиллюстрировала силой, демонстративно распахнув эту самую дверь легким, почти невесомым движением подрагивающих от волнения пальцев. Непостижимо, но возражений, как и последующих препирательств или новых провокаций за этой просьбой не последовало. Командор изобразил какой-то невыносимо дурашливый поклон и в гордом молчании удалился. Его пальто, как и забытый на кресле портсигар, так и остались на своих местах, как неприятное напоминание о произошедшей сцене.

Рей заставила дверь захлопнуться, закрыла ее на все замки и для пущего эффекта еще и передвинула на это место массивный дубовый платяной шкаф. Спокойнее ей, конечно от этого не стало, действие было скорее импульсивным выплеском бушевавших внутри чувств, чем реальной попыткой воссоздать хотя бы иллюзию безопасности. Проделав это, девушка сползла спиной по стене и уткнулась лбом в собственные колени.

- Блядь, - с чувством произнесла она и истерически расхохоталась.

Комментарий к Глава двадцать два. Око за око

*Поняли отсылочку в словах Фазмы? В главе ни одной библейской цитаты, ну мы хотя бы так сошлемся.

*Рей читает “Шагреневую кожу” Бальзака не просто так. Отсылочки мои, отсылочки…

*Голубой глаз Бена, как и разглагольствования о голубоглазых брюнетах - реверанс в адрес Локи <3

Дело такое, дети мои. Глав будет 30, не считая тех случаев, когда придется дробить некоторые надвое, из-за большого объема информации. Так что пока гуляем. Полет хороший. Мой организм пытается бушевать против бурного приступа вдохновения, но, я думаю, сев за стол переговоров, мы найдем компромисс.

Когда я одержима работой (как сейчас и в другие моменты, когда выкладываю главы одна за другой), я забываю обо всем, кроме истории, питаюсь только кофе и сигаретами, почти не сплю, отвечаю на вопросы невпопад и стараюсь не выходить из дома, чтобы не попасть, как бедняжка Гауди под трамвай или машину, продолжая витать в облаках на ходу. Но какое же это, блин, прекрасное чувство. Я искренне завидую людям, которые могут заставить себя сесть за стол и работать, выкладывая главы регулярно и в сроки. Я могу только так, каким-то буйным припадком писательства )

========== Глава двадцать три. Польза фруктов и овощей ==========

Комментарий к Глава двадцать три. Польза фруктов и овощей

Глава тяжелая.

Утром служанка, конечно же, была вынуждена пожалеть о том, что погорячилась накануне, так надежно забаррикадировавшись комнате. Полчища демонов во главе с командором Реном вовсе не пытались нарушить ее и без того беспокойный прерывистый сон, а вот убирать увесистый шкаф спросонья, будучи слегка ослабевшей от недосыпа пришлось самостоятельно. Настрадавшуюся девушку мучил банальный голод, напомнивший, что за минувший суматошный день ей так и не представилось возможности забросить хоть что-нибудь в призывно урчащий теперь желудок.

По дороге на кухню она украдкой видела Бена – в шлеме и полном облачении, за тем исключением лишь, что отсутствующее шерстяное пальто, он вынуждено заменил жутким длиннющим кожаным плащом, полы которого волочились следом, сметая невидимые пылинки со старинного паркета. Рей могла бы допустить мысль о том, чтобы все-таки сжалиться и вернуть предмет верхней одежды законному обладателю, но пока решила попридержать его у себя под кроватью. Она толком еще не поняла с какой целью затолкала его туда – чтобы как-нибудь искромсать ножницами на лоскуты ткани в отместку, как ценный военный трофей или сохранить в фонд будущей куклы-Вуду.

Командор вроде как заметил ее, но не одарил никакими знаками внимания, как, впрочем, и новой порцией вызывающих приступы тошноты скабрезностей. Служанка подумала, что сказанное им накануне, вероятно, в других обстоятельствах, произвело бы на нее совершенно другой эффект, но момент был выбран неудачно и, в результате, вместо воодушевления и возбуждения, слова вызвали лишь желание как следует помыться, в идеале наждачной бумагой вместо мочалки.

Роуз посмотрела на вошедшую девушку с сочувствием и принялась суетиться, сервируя перед ней завтрак.

- Выглядишь неважно, - озвучила она свое наблюдение вслух.

- Святой день, - пробурчала Рей и уронила голову на сложенные на столе локти. Впрочем, возникшая прямо перед ее лицом тарелка с аппетитными блинчиками разом развеяла мрачные тучи ее душевного декаданса. Маленькая богиня кровожадно набросилась на еду, чуть не поперхнувшись от жадности. Было все-таки в этом ужасном мире что-то прекрасное и обнадеживающее – стряпня маленькой китаянки. Эх, умела бы она еще соблюдать личные границы и не лезть с вопросами хотя бы в тот момент, когда у собеседницы занят рот.

- Рей, - серьезным тоном обратилась марфа к девушке, - ты беременна?

Маленькая богиня уже не один раз успела побывать на волосок от смерти, но среди всех, приложивших к этому руку, Роуз внезапно оказалась наиболее близка к успеху. Крупный кусочек блинчика перекрыл служанке кислород, заставив прокашляться до слез и оцарапанного кусочками сахара горла, чуть не став причиной ее быстрой и бесславной гибели.

- Заметно? – через приступы кашля выплюнула она на стол вместе с остатками завтрака. Быть не может! В этих просторных платьях служанок изменения в фигуре можно скрывать вплоть до родов, да и не было их, этих изменений. Перед тем, как покинуть комнату, Рей тщательно осмотрела себя с интересом и почти разочарованием, подметив, что живот все еще остается впалым и совсем не торопится расти.

- Просто наблюдение, - пошла на попятную марфа, явно почувствовавшая себя виноватой за случившееся, и быстро затараторила, - тебя переселили в комнату внизу, освободили от походов в мазагин, госпожа ходит такая счастливая… Когда официально сообщите?

- Боимся сглазить, - мрачно усмехнулась служанка, пытаясь унять жжение в горле опрокинутой залпом кружкой молока. Уж чего-чего, а официального заявления о грядущем прибавлении в нездоровом семействе Ренов, ей точно не хватало для полного, всепоглощающего счастья. В ее перегревшемся мозгу всплыла несмешная фантазия о том, как ее приглашают на ток-шоу из прошлого, вроде «Беременна в шестнадцать», где она в красках рассказывает, как совокупилась с воплощением всех демонов ада, от которого и понесла, - оставшись при этом еще какое-то время девственницей - то самое дитя, которое имеет все шансы стать настоящим антихристом.

Роуз, на свою удачу, не имела представления о том, что творится в покрытой чепцом головке служанки и действительно обрадовалась.

- Ты, должно быть, засиделась дома, - заметила она, - хочешь прогуляться со мной к Хаксам? Мы с Пейдж собирались вместе приготовить брусничный пирог.

Рей сначала хотела отказаться, потому что перспективы расспросов об ее сменившемся статусе, да и общество недоверчивой и резковатой сестры марфы, вряд ли были радостными, но увидела здесь для себя отличную возможность посудачить с командором Хаксом, если он окажется дома. Так что уже довольно скоро она, хлебнув отрезвляющего морозного воздуха, была заперта на душной от разогретой духовке кухне чужого особняка, откуда поспешно сбежала, ссылаясь на дурное самочувствие. Пейдж, конечно, злобно зыркнула глазами, но Роуз ее осадила, шепотом объяснив сестре причины недуга служанки. Нехотя старшая из сестер проводила Рей в гостевую комнату, примерно напоминавшую ту, где теперь жила и сама девушка, и оставила ее в одиночестве. Служанка дождалась, пока снаружи затихнут шаги негостеприимной марфы и выбралась наружу, на поиски берлоги хозяина.

Хакс не заставил себя долго ждать, подобно привидению материализовавшись из темноты коридора.

- Святой день, - скромно потупила глаза в пол девушка, ожидая какой угодно реакции, но не легкого смешка, который командор спрятал в своей густой рыжей бороде.

- Ты без капусты на этот раз? – удивительно миролюбиво поинтересовался он, а после чего взял служанку под локоть и повел за собой в просторную гостиную. Особняки Хаксов и Ренов действительно были похожи планировкой как братья-близнецы, судя по всему, построенные в один и тот же временной период и, даже, возможно, одним архитектором. За тем лишь исключением, что в этом доме в отделке преобладали красное дерево и синий цвет вместо, уже ставшими привычными и почти приятными глазу Рей мореному дубу и глубокому-изумрудному. Да и растительную орнаментику и резьбу создатель поместья предпочел анималистке. Из темных уголков, с потолка и каминного портала на девушку взирали словно застывшие в причудливом танце тропические птицы, змеи и обезьяны.

- Пришла передать привет от Рена? – начал Хакс, усадив девушку в алое кресло с высоким изголовьем и расположившись напротив. Манеры у него были галантными, как у наследного принца, ведь он даже презренную служанку не побрезговал при этом придерживать за руку.

- Нет, - покачала головой девушка, решив не тянуть резину и сразу перейти к делу, - пришла поговорить о нем.

Рыжий командор закатил глаза, но быстро справился с нахлынувшими эмоциями и снова надел на лицо маску дружелюбия.

- Пейдж, - вдруг сказал он, - я знаю, что ты там. Так что прекрати подпирать собой дверной косяк и принеси нам с моей гостьей облепихового чая. Ты голодна? – это обращалось уже к замершей Рей. Она медленно покачала головой и боковым зрением уловила тень, действительно отделившуюся от угла двустворчатой двери. Проницательность командора впечатляла.

Убедившись, что марфа ушла, Хакс слегка наклонился вперед, ближе к девушке.

- Слушай, - доверительно заговорил мужчина, - ты же еще совсем малышка. Зачем ты пытаешься лезть в опасные взрослые дела? – это не звучало пренебрежительно, нет, с удивительной, почти отеческой нежностью, хотя вряд ли командор так уж сильно был ее старше, - тебе крайне повезло попасть в дом, где тебе не отрежут пальцы за чтение и точно не станут принуждать к церемониям, - вот тут Рей, как могла незаметно, сглотнула колючий ком в горле, - сиди тихо как мышка, пока буря не пройдет.

- Вы так откровенны со мной, - не могла не поделиться своим удивлением служанка, - не боитесь, что я – очи?

- Нет, - рыжий снова обезоруживающе улыбнулся, и маленькая богиня была вынуждена признать, что невольно стала жертвой его харизмы, испытывая иррациональную симпатию к человеку только из-за одной лишь мимики. В голову тут же начали лезть самоубийственные сожаления о том, что она не попала в этот дом. Тетка Маз ведь предупреждала ее, предлагала такую альтернативу, хотя Рей никогда не видела госпожу Хакс и вообще сомневалась в ее существовании – это могла бы быть ее семья. Она могла бы влюбиться в другого командора – вероятно, не менее коварного и неоднозначного, но уж куда точно менее сумасбродного и… мертвого. Хакс отвлек девушку от самоистязания, вернув себе ее внимание.

- Рен проверил тебя, - пояснил он, заставив маленькую богиню нахмуриться.

- Тогда… посланием? – уточнила она. Мужчина кивнул, подтверждая ее догадку и даже потрудился пояснить, дополнив это некоторой предысторией, что в Галааде люди делали добровольно крайне редко.

- Мы с Реном знакомы… дружны больше двадцати лет, - с нотками легкой ностальгии в голосе заговорил он, - и даже выросли вместе на популярных в те годы фильмах про шпионов. Фильмы – это… - гневный взгляд девушки заставил мужчину избавить ее от объяснения очевидных для него, но не для нее вещей, - мы еще детьми придумали свой секретный язык. Старина использовал его, а ты нацарапала на… капусте, - похоже, этот инцидент до сих пор крайне забавлял рыжего командора. Он так развеселился, что не удержался от комментария на этот счет, - нам такое в голову не пришло бы. Преклоняюсь перед твоей изобретательностью.

Их милую беседу временно прервало появление Пейдж. Марфа поставила на резной деревянный столик поднос с двумя красивыми чашками ароматного чая и вазочкой конфет. Старшая китаянка, вероятно, планировала еще немного потоптаться здесь и подслушать разговор, но Хакс красноречивым жестом указал ей на дверь.

- И закрой с той стороны, пожалуйста, - не смотря на вежливую, вроде бы, просьбу, его голос прозвучал довольно жестко и сухо. Пейдж ничего не оставалось, кроме как безропотно подчиниться воле своего господина, хотя и выглядела она при этом крайне недовольной.

- Марфы, - многозначительно потянул мужчина, согревая изящные пальцы об одну из чашек, - серые кардиналы Галаада. Вот уж кто наблюдает за каждым нашим шагом куда бдительнее, чем очи. Не советую вести с ними дружбу, как бы они не были милы.

Он забавным образом противоречил словам, сказанным в их первую встречу. Служанка бы разозлилась, если бы не без большой доли паранойи не заподозрила, что изменились некие, неизвестные ей обстоятельства.

- Здесь ни с кем не стоит вести дружбу, - откликнулась Рей и тоже решилась отведать ароматного напитка, с первого глотка сделав вывод, что теперь, определенно, ее любимый чай – облепиховый. Она почти забылась, собираясь поблагодарить гостеприимного хозяина особняка за это открытие, когда вспомнила, что у них тут вовсе не дружеские посиделки и пришла она с определенной целью. Хакс тоже держал это в голове, о чем поспешил напомнить.

- Так зачем ты пришла? – прямо поинтересовался он.

- Поговорить о командоре Рене, - напомнила Рей.

- Что ты хочешь услышать? – мужчина вдруг разом смахнул с себя маску дружелюбия и даже черты его лица заострились, говоря о том, что он переходит в наступление, - для чего тебе информация? Все-таки завела друзей, которые тебе что-то посулили за нее?

Девушке в момент стало неуютно и холодно под пристальным взглядом его зеленовато-голубых глаз и даже горячая чашка в руках не спасала. Она невольно сжалась. А командор все вглядывался в ее лицо, изучая в нем что-то, ему одно понятное, пока вдруг не смягчился. Рыжие брови изумленно взметнулись вверх, а губы скривились в легкой, снисходительной ухмылке. Вот уж, действительно, человек, не наигравшийся в детстве в шпионские игры.

- Боже, - протянул он, - даже так? Тогда… извини, - хаотичность его до того хорошо поставленной и грамотной речи теперь ужасно сбивала с толку, - я и забыл, что ты всего лишь молодая девушка.

- И что это значит? – обиженно насупилась Рей.

- Ты влюбилась, да? – спросил Хакс, думая, что этой прямолинейностью окончательно загоняет девушку в угол и был совершенно прав. От этого допроса бедная служанка готова была разрыдаться и разом вывалить перед этим странным типом долгую историю своих совместных заключений с его старым приятелем, но нашла в себе силы сдержаться. А командор уже усмехался чему-то своему, произнеся скорее себе под нос, чем обращаясь к ней, - а всего то, чтобы начать нравиться хорошеньким юным особам, достаточно нацепить на голову это ржавое ведро.

Ржавое ведро, как он изволил выражаться, не так давно отправило Рей в красочный трип по всем кругам ада, именно после которого, вероятнее всего, она и начала носить под сердцем будущего палача для всего рода людского. Мысли об этом здорово отрезвили девушку, слишком размякшую под действиями волн обаяния рыжего командора.

- Хватит, - жестко сказала она и со звоном поставила чашку обратно на поднос, сразу потеряв к ней всяческий интерес, как и последние крупицы желания наслаждаться еще хоть чем-либо в этой жизни, - давайте уточним, что говорим об одном и том же человеке. И с каким из них вы все-таки вместе выросли, - тут она блефовала, потому что после рассказа Фазмы уже не сомневалась в осведомленности Хакса и его участии в этой истории. Получив в ответ заинтересованный взгляд и легкий кивок головы, в качестве одобрения, служанка продолжила:

- Бен Соло, если я не ошибаюсь.

Рыжий тяжело вздохнул и снисходительно улыбнулся, хотя от внимания Рей не укрылась мутная пленка тоски на мгновение подернувшая его прежде ясные глаза.

- Но он мертв, - наконец-то подвела она к тому, ради чего вообще все это затеяла и удивилась уверенности собственного голоса, - вам должно быть известно лучше меня, ведь вы такие хорошие и старые друзья. Если… вы вообще не приложили к этому руку, - последнее она выплюнула презрительно и окинула взглядом роскошное убранство гостиной, - вас за это наградили таким хорошим домом и статусом командора?

- Стерва, - одними губами произнес Хакс и от нахлынувших на него эмоций чуть не швырнул в стену одну из очаровательных чашек, которую до того нервно вертел в пальцах. Вместо этого он вскочил с места и зашел за спину Рей, заставив ее вздрогнуть и обернуться, поджаться, готовясь к удару. Но мужчина ничего такого не задумывал, лишь подошел к полке над камином и, как в настоящем шпионском или детективном романе, отодвинул в сторону картину, за которой прятался сейф.

На колени девушки шлепнулась увесистая, но изрядно потрепанная жизнью папка, а сам хозяин дома уселся напротив, буравя ее взглядом.

- Читать то умеешь, любопытная Пандора? – снисходительно осведомился рыжий командор, откидываясь на спинку кресла. Устроился, значит, поудобнее, чтобы насладиться представлением. Один уже только его вид и вроде бы как даже притаившаяся на дне глаз жалость послужили бы для благоразумного человека поводом отказаться от своих намерений и сдаться. Но Рей была какой угодно, но точно не благоразумной. Скорее, напротив, самоубийственно бесстрашной, одним словом, настоящей Пандорой, как Хакс ее и обозначил со всей своей раздражающей проницательностью. Она хотела открыть этот ящик, прекрасно зная, что ожидает ее внутри, но все еще лелея зыбкую и, бесспорно, бесплотную надежду получить ответы на свои вопросы. Потому сумасбродная богиня решительно распахнула папку подрагивающими пальцами, выдававшими предательское волнение, все-таки завладевшее ей в этот момент. Ее глаза шустро забегали по строчкам, выцепляя только самые нужные факты и опуская то, что казалось незначительным.

Бенеш Аарон Соло.

Дата и место рождения. Вероисповедание: иудаизм (дважды подчеркнуто). Образование. Род деятельности. Родственники: мать, член конгресса от либеральной партии (мертва); отец писатель (кривым почерком ручкой приписано алкоголик, рядом – мертв); сестра (мертва). Обвинение: экстремистская деятельность, организация террористических актов, антиправительственная пропаганда; (приписано все тем же кривым почерком – МайДэй). Дата задержания. Подробности задержания: арестован при попытке активировать самодельное взрывное устройство, оказывал активное сопротивление.

Допрос №1, ответственный капитан Э. Прайд. Протокол допроса: Обвиняемый сразу обозначил отказ от сотрудничества со следствием. Плюнул оператору допроса в лицо (опять этот пляшущий почерк). Был подвергнут карательным мерам для достижения лучших результатов переговоров на следующих сеансах.

Допрос №2, лейтенант К. Рен. Протокол допроса: обвиняемый по-прежнему отказывается выдать местоположение своих сообщников, дерзит и ерничает. Командор, приношу извинения за отклонение от изначально намеченной линии допроса, но я взял инициативу прибегнуть к более жестким и действенным способам, воспользовавшись информацией из личного дела арестанта. (судя по всему, приписка уже самого Рена) Мы почти добились успеха, но эффект был кратковременным. Засранец в конце заявил, что я ему пальцы могу хоть совсем отрезать и сожрать, говорить он не станет. Пусть Прайд с ним разбирается, мое терпение не безгранично.

Допрос №3. Протокол. Допрос №4. Протокол. Допрос №5… Две фамилии с инициалами и званиями по очереди сменяющие друг друга.

Хакс не зря предостерегал самонадеянную Пандору – читать подробности того, как парочка идейных садистов пыталась расколоть вовсе не уступающего им в упрямстве пленника было невыносимо. Прайд в своих отчетах был официален и сух, тогда как Рен вовсе не гнушался делиться тем, к каким новым изворотливым приемам он прибегал на каждой новой сессии. Этот беспросветный кошмар занимал несколько страниц текста, пока последние, не менее безжалостные строчки не заставили бедное сердечко служанки сжаться в болезненном спазме.

Обвиняемый совершил попытку бегства. Повторно взят под арест. Приговорен к казни через расстрел. Приговор приведен в исполнение, ответственные: капитан Э. Прайд, лейтенант К. Рен. Дата. Подпись. Материалы дела.

Одного короткого взгляда на вклеенные на жесткие страницы фотографии Рей хватило, чтобы пересечь ту самую последнюю черту, за которой располагалась гостеприимно распростертая бездна. Она судорожно захлопнула папку и зажмурилась, но жуткие образы намертво отпечатались на ее плотно сомкнутых веках. Невозможно было развидеть обратно ни обритую наголо голову, ни гноящуюся пустую глазницу, ни посиневшие и распухшие некогда такие красивые пальцы музыканта, ни заляпанную кровью серую арестантскую робу с чернеющими на ней пулевыми отверстиями.

Девушка совершенно забыла о присутствии командора Хакса, оказавшись запертой внутри собственного беспросветного ужаса и напрочь отрезанной в нем от всего окружающего мира. Она завыла в голос, сползая с кресла на пол и размазывая по лицу собственные слезы и сопли. Это продолжалось до того момента, пока ее не начало болезненно рвать теми самыми милыми блинчиками, заботливо приготовленными Роуз на завтрак. Рыжий проворно и изобретательно всунул в руки служанки металлическое ведерко, судя по характерному запаху, служившее для сбора каминной сажи и пепла. Только окончательно простившись со всем немногочисленным содержимым своего желудка, Рей решилась открыть глаза.

Армитаж сидел рядом с ней на полу, на корточках, и, оказывается, все это время заботливо придерживал ее за плечо, мягко, покровительственно поглаживая кожу через ткань. Маленькая богиня с благодарностью посмотрела на мужчину и безропотно позволила вытереть себе лицо невесть откуда взявшейся салфеткой и притянуть к поджарой груди.

- Я же предупреждал тебя, девочка, - тяжело вздохнул Хакс, брезгливо отпихнув от себя подальше плюхнувшуюся на пол папку, словно она все еще угрожала благополучию девушки в его объятиях.

- Кто он такой, - вырвалось у нее, и Рей резко отстранилась, заглядывая рыжему командору в глаза, все еще надеясь получить свои ответы, - что он такое?

- Я уже давно пытаюсь это выяснить, - честно признался Хакс и раздраженно посетовал, - все ниточки вели к засранцу Сноуку, но он… вдруг взял и испустил свой мерзкий дух.

Маленькая богиня, днем ранее умудрившаяся принять непосредственное участие в скоропостижной кончине старого пастора, неминуемо при этих словах испытала острый укол вины. Что, если Сноук действительно был единственным, кто знал правду? Отсюда напрашивался неутешительный вывод, что это могло быть одной из причин, по которой командор Рен поторопился избавиться от своего названного духовного отца. Ну и, конечно, чтобы избавиться от его власти над собой и обрести безграничную свободу действий.

Для чего?

Рей даже не заметила, как рыжий командор тихо поднялся, отвлекшись на звонок телефона и оставил ее одну со своими сомнениями и шоком от прочитанного в проклятой папке. К слову о последней, искушение разжечь камин и швырнуть туда мерзкий документ, было почти непреодолимым. Девушку останавливало лишь то, что огонь с готовностью сожрет буквы, но вовсе не выжжет из полотна реальности описанные ими ужасы.

Хакс вернулся невероятно встревоженный.

- Кое-что случилось, - сказал мужчина, не собираясь уточнять, что скрывается за этой размытой формулировкой, - тебе пора домой.

С поразительной для своей вздорной натуры покорностью Рей поднялась на ноги и кивнула. Она все еще была оглушена эхом взрывной волны пережитого потрясения и плохо реагировала на окружающий мир, подернутый легкой пеленой отчуждения. Рыжий заметил это и нахмурился, взял девушку за плечи и легонько тряхнул, пытаясь поймать ее расфокусированный взгляд.

- Будь осторожна, - попросил командор Хакс, - лучше и вовсе запрись в своей комнате и не высовывайся. И.. держись, на всякий случай, подальше от Рена.

Маленькая богиня посмеялась бы над тем, что слишком часто получала в последнее время примерно идентичные инструкции от совершенно разных людей, но отчасти была согласна.

Она не стала дожидаться Роуз, щебечущую с сестрой на кухне и решила дойти до особняка сама, тем более с Хаксом Рены были практически соседями. Ей нужны были одиночество и свежий воздух, но пришлось довольствоваться лишь последним.

У чугунной ограды ее поджидала тонкая фигурка другой служанки и, хотя лицо ее скрывали крылышки, Рей с легкостью догадалась, что это ее старая приятельница Прайдова. Язык так и зачесался спросить, знает ли бедняжка о том, какой на самом деле изощренный садист ее хозяин, но маленькая богиня вовремя себя остановила.

Конечно, блядь, она знает. Для таких, как он – служанки, не более, чем предмет интерьера дома. Кто станет печалиться о чувствах нечаянно разбитой фарфоровой чашки?

- Святой день, - устало сказала она, но Прайдова промолчала. Рей бы испугалась, что бедняжку лишили языка, тем более только что столкнувшись с очередным подтверждением пристрастия Галаадских палачей к членовредительству, но ее спутница вдруг подняла голову и загадочно улыбнулась. Теперь крылышки не мешали маленькой богине разглядеть лицо своей компаньонки – впервые за все время их знакомства.

В темных миндалевидных глазах Прайдовой плясали озорные искры и оказалась она чрезвычайно миловидной. Возрастом, примерно ровесницей Рей или чуть старше.

Все, также молча улыбаясь, она взяла Ренову за руку и вложила в ее пальцы какой-то округлый, прохладный предмет и наклонилась ближе, чтобы прошептать удивительно беззаботным и непривычно нежным голосом:

- Ты по ним, наверное, соскучилась.

Прежде, чем Рей успела что-то ответить или потребовать объяснений, Прайдова резко выпустила ее руку из своей ладони, развернулась на небольших каблуках и похрустела ботинками по выпавшему за ночь снегу в противоположном направлении.

Маленькая богиня поднесла к глазам округлый предмет, который теперь была вынуждена сжимать в пальцах и с удивлением обнаружила, что это всего лишь крупное, румяное, спелое яблоко. После всего произошедшего она не удивилась бы, даже если бы ей подсунули гранату с выдернутой чекой.

Но это было всего лишь яблоко.

Комментарий к Глава двадцать три. Польза фруктов и овощей

Я спрятала в этой главе сразу несколько подсказок, смысл которых станет известен только в самом конце, когда маски будут сброшены, а карты выложены на стол.

Кто внимательный или любит головоломки?

Ps Бена-еврея можно смело вносить в список моих личных штампов 🤦🏻‍♀️ Но, блин, кем он ещё мог оказаться, будучи профессиональным музыкантом раз, с Манхэттена два 🤷🏻‍♀️

========== Глава двадцать четыре. Lex talionis ==========

Комментарий к Глава двадцать четыре. Lex talionis

Сегодня, конечно, уже не пятое ноября

Богиней Рей являлась или все-таки обычной девушкой из плоти и крови, но нервы у нее железными не были точно. Ее мироощущение кренило, как борт маленького кораблика, проглоченного неистовыми океанскими волнами посреди бушующего шторма. Потому она внезапно обрадовалась тому, что не вернула хозяину элегантный портсигар, накануне оставленный на кресле в ее комнате. Вооружившись этим предметом, девушка отправилась в оранжерею, чтобы хотя бы немного вернуть себе зыбкую иллюзию душевного равновесия. Откуда-то ей было известно об успокаивающих свойствах табакокурения, в чем она твердо решила убедиться на личном опыте.

Вернувшись от Хакса, служанка получила очередное заботливое предостережение сидеть дома и не высовываться, поступившее на этот раз от Фазмы. Госпожа была куда бледнее обычного, а глаза ее лихорадочно блестели. Причина такого поведения обычно хладнокровной и сдержанной блондинки открылась позднее, вместе с быстро завладевшими умами и языками всех обитателей дома, новостями. В региональном штабе «сынов Иакова» произошла бойня. Были и пострадавшие и погибшие. И, конечно, тем же вечером, служанке посчастливилось мельком видеть своего командора, вернувшимся в крайне приподнятом состоянии духа и без кожаного плаща. Он вроде даже мелодию какую-то себе под нос насвистывал, но разобрать из-за маски что-либо было сложно. Да и как неграмотной девочке из приюта распознать с нескольких нот «Оду к радости»?

Пропавший плащ отыскался в прачечной, весь залитый кровью и местами прохудившийся от пуль. Неизвестно зачем заглянувшая в это крыло дома Рей, обнаружила там Роуз, со странным выражением на лице разглядывавшую предмет верхней одежды.

- Это уже не отстирать, - обращаясь скорее к самой себе, чем к вошедшей служанке, произнесла марфа и брезгливо швырнула блестящую гладкую ткань в мусорное ведро. Дальше разговор не сложился, да в том и не было особой необходимости. Не нужно было являться гением дедукции, чтобы сделать вывод, что хозяин особняка непосредственно имел отношение к произошедшему в штабе.

Рей никогда прежде не курила, в чем, конечно, все же сомневалась. Собственная биография до прибытия в приют Маз по-прежнему оставалась загадкой для самой девушки, к несчастью, не собранная в толстую папку, хранящуюся в чьем-нибудь сейфе. Спросить было не у кого, разве что лишь – у милосердных туманов собственной амнезии, предпочитавших оставаться бесстрастными и равнодушными ко всем попыткам девушки прорваться сквозь них и вытащить на свет себе хотя бы крошечные крупицы воспоминаний. Хотя бы что-то, кроме, конечно, владения игрой на фортепиано.

Дым обжег легкие и заставил непривычную к этому ощущению девушку закашляться. Собрав в кулак всю свою силу воли, служанка заставила себя претерпеть первоначальный дискомфорт затем лишь, чтобы оказаться вознагражденной не менее неприятными последствиями. Во рту было противно, голова кружилась, а горло горело куда сильнее, чем после того, как в гостиной Хакса она выжгла его желчью опустошенного желудка. На душе спокойнее не стало. Замысел потерпел полнейший крах, а теперь она еще и запоздало забеспокоилась, что все-таки беременна и ведет себя неблагоразумно.

«Этому ребенку вряд ли что-то подобное повредит» - тут же осадила себя Рей, невольно вспомнив о том, что носит в своем теле вовсе не обычное дитя, а возможно, существо могущественное и неуязвимое. Она тут представила себя через оставшиеся двести-триста дней с очаровательным козленком на руках, требующим вместо молока человеческой крови на завтрак.

Из этой части дома практически не было слышно звуков с улицы, но каким-то чудом до слуха девушки донесся хруст снега под шинами подъехавшего автомобиля. В обычный день она бы не отреагировала на это обстоятельство, оставшись одна сидеть в оранжерее с книгой и бесполезным портсигаром, но что-то заставило служанку напрячься. Что-то было не так. И, оставив в прежнем одиночестве кованые лавочки и кадки с мертвыми растениями, она выглянула в холл, чтобы справиться кто же почтил своим вниманием утопающий в ежедневной скуке и тишине особняк Ренов. Очень кстати, потому что на гостях, стоявших в дверях, была характерная, уже такая привычная взгляду, форма хранителей. Их было двое и сопровождали они еще парочку незнакомых мужчин в глухих черных костюмах…

Очи.

Рей боковым зрением тут же подметила сквозь эркерное окно очертания проклятого черного фургона, но не испытала по этому случаю ни сожаления, ни страха. Перед ней тут же материализовалась Фазма, постаравшаяся закрыть собой служанку,выступая вперед и воинственно расправляя плечи.

- Святой день, - сказала она нервозно, незаметно касаясь пальцами расслабленной ладони Рей, словно пытаясь утешить и успокоить ее, - чем могу быть обязана?

- Вы должны проследовать с нами, - ответил ей один из мужчин, не потрудившись ни использовать все эти словесные па Галаадской вежливости, ни представиться, - на допрос.

Это слово заставило Рей вздрогнуть и невольно вспомнить обрывки информации почерпнутой из папки, показанной ей Хаксом. Допрос один… протокол… допрос два… Впрочем, времени на сентиментальность и барахтанье в своей личной драме у нее не было, нужно было каким-то образом придумать план дальнейших действий. Оказывать сопротивление? Или отнекиваться? Да какой в том смысл, если каждому ребенку в этом безумном мире было известно, чем заканчивается появление черного фургона на подъездной дорожке и пусть и достаточно вежливое, но все-таки зловещее приглашение проследовать в застенки.

- На каком основании? – тем временем попыталась урегулировать конфликт Фазма, и ее слегка дрожащий голос был полон искреннего возмущения оскорбленной невинности, - объяснитесь…

- Госпожа Рен, не стоит, - жестко обратился к ней второй из мужчин в черном, - мы пытаемся разобраться в произошедшем инциденте и вызываем всех командоров округа с их семьями, - конечно же, это была наглая ложь. Пришли по их душу, потому что кое-кто, накануне, напялив жуткий плащ решил поразвлечься. И Рей даже не могла злиться на этого кое-кого, признавая его священное право на месть, после, разумеется, прочитанного. И увиденного. Боже, нет. Ее снова начало тошнить, стоило лишь вспомнить фотографии из дела.

Фазма запаниковала, никак иначе объяснить ее действия было невозможно: она резко и довольно больно сжала запястье Рей и потащила ее за собой, бросившись бежать куда-то вглубь дома, в направлении, вероятно, гаража. Служанка едва поспевала за сильно превышающей ее в размерах и росте, а заодно и в длине ног, госпожой, но деваться было некуда, оступись она, просто расквасила бы себе лицо о паркет. Поступок блондинки казался безумным и лишенным логики, ведь, при необходимости маленькая богиня могла бы легко разобраться с ситуацией иначе… как с тем водителем, переодетым в костюм-командора или своими похитительницами в ночь званого ужина, за тем лишь исключением, что появление волшебных сил лишило ее необходимости марать руки. Госпожа Рен об этом напрочь забыла, мечась по своему же особняку, как олень в свете фар и вовлекая в эту развеселую прогулку и свою спутницу, все еще страдающую приступами тошноты в дороге.

В коридоре они налетели на Роуз, которая, конечно же, уже была в курсе происходящего.

- Беги! – на ходу бросила ей Фазма и, марфа лишь благодарно кивнула, исчезая в темноте, в противоположном их движении направлении. Если бы у Рей было время на размышления, она бы задумалась, что нечто, почти неуловимое, в образе китаянки было подозрительным. Она… не боялась. Словно успела хорошо подготовиться к визиту тайной полиции, а их траекторию движения пересекла лишь из праздного любопытства – удастся ли и им уйти невредимыми. Одно было очевидно: даже если у Роуз имеется хоть какой-то план, то наступило время и им с Фазмой обзавестись собственным, а не носиться туда-сюда, как две бешеные лошади. Вернее, если уж на то пошло, бешеная лошадь и бешеный пони.

- Я надеюсь, что ты знаешь, что делаешь, - прошептала Рей, задыхаясь от бега. Разговаривать на ходу было сложновато.

- Не-а, - протянула Фазма и ввалилась в гараж, утягивая девушку за собой. Генри, как оказалось звали нового водителя, как обычно порхал вокруг автомобиля хозяев; шума из дома он, скорее всего не слышал. После прошлого грозного вторжения Рей, он вроде как даже не удивился их появлению, а покорно, не задавая лишних вопросов сел в машину и завел мотор, дожидаясь дальнейших указаний.

Фазма успела на всякий случай вооружиться увесистым гаечным ключом и теперь трепетно прижимала его к часто вздымающейся широкой груди. Рей так и не выбрала себе оружие и решила использовать имеющиеся у них в запасе несколько минут, чтобы просто перевести дух, упершись руками в коленки, а заодно хоть чуть-чуть успокоить приступ нервной тошноты.

Раз. Два. Три.

- Госпожа Рен, - в дверной проем шагнули их преследователи, словно совсем не запыхавшиеся, - не стоит усложнять нашу работу и усугублять ваше положение. Это же всего лишь допрос. Или вам есть что скрывать?

Фазма отвечать не планировала, она издала яростный клич достойный настоящей Валькирии и со своим гаечным ключом наперевес бросилась на говорящего, оказавшегося ближе всех к ней. Рей, отвлекшаяся на отражение полетевших в сторону госпожи пуль, упустила момент и оказалась сграбастанной вторым из Очей. Хранители держались поодаль, дожидаясь команды для стрельбы. Ощущение чужих рук на плечах изрядно вывело маленькую богиню из себя и она с чувством укусила державшего ее мужчину за запястье, там где между перчаткой и рукавом виднелся участок оголенной кожи с выступающей косточкой, за что получила по лицу, хотя и успела при этом вырвать небольшой кусочек плоти. Рот наполнился солоноватым вкусом чужой крови.

У Фазмы дела обстояли несколько лучше – она, продемонстрировав потрясающие навыки и ловкость бывшего военного, скрутила свою жертву и вырвала из его рук пистолет, который теперь прижимала к подбородку несчастного. Однако, второй агент тайной полиции успел скомандовать хранителям подготовиться к стрельбе и обе воинственные женщины оказались на мушке. Рей, снова бывшая в захвате пострадавшего мужчины, попыталась поймать взгляд боевой подруги, не суливший ничего хорошего. Блондинка, как настоящий стратег, похоже, уже успела просчитать все дальнейшие ходы противника и пришла к выводу, что преимущество не на их стороне. Она пристрелит очи, а хранители откроют огонь. Рей сможет отразить пули, но есть риск, что пропустит хоть одну, потому что стрелять будут двое. Да и второй, пока еще вооруженный очи, в этот момент может воспользоваться моментом и просто прикончить ее саму.

- Прискорбно, госпожа Рен, - заговорил державший ее под руки мужчина в черном, обращаясь к Фазме и он был куда более дружелюбным, даже в сложившихся обстоятельствах, - что вам приходится таким образом использовать ваши таланты. Вы могли бы послужить Галааду…

- Галаад сам отказался от моих талантов, - зло выплюнула госпожа Рен.

- Галаад подарил вам шанс, леди. Который вы, увы, не оценили, - очи тяжело вздохнул и покрепче перехватил возящуюся в жалкой попытке освободиться Рей, - только бешеная собака станет кусать кормящую ее руку.

Фазма запрокинула голову и выбившиеся из прически пряди упали ей на глаза, заставив отбросить их резким, почти судорожным жестом. Она смеялась, но не весело, а скорее горько.

- Бешеная собака – вот кто я для вас? – произнесла она, обманчиво спокойным голосом. Предохранитель пистолета в ее руке щелкнул. Рей испугалась, что сейчас госпожа поддастся эмоциям и перестанет удерживать в голове последовательность дальнейших шагов и погубит их обеих во имя униженной гордости. Но этого не произошло.

- Вы, ребята, совсем списали со счетов еще одного бешеного пса, - промурлыкал знакомый голос за спиной хранителей. Служанка даже не успела обрадоваться или разозлиться на командора в очередной раз, когда он двумя меткими выстрелами продырявил лбы несчастным, разом решив как минимум две из четырех насущных проблем воинственных женщин. Фазма с готовностью избавила их от третьей, а четвертая… с четвертой расправилась сама Рей, отшвырнув обидчика к стене гаража, да еще так удачно, что он оказался насаженным на очень кстати оставленные там садовником вилы.

- Какого черта?! – набросилась на вошедшего Фазма в приступе праведного гнева, как только поняла, что опасность миновала окончательно и можно устроить разбор полетов. Рей медленно обернулась, вдоволь насытившись видом поверженного врага, не испытывая при этом ни тени жалости или сожаления. Обернулась и была вынуждена недоуменно нахмуриться, взглянув на хозяина особняка.

Он выглядел… странно? Шлема не было, как и строгой черной одежды, вместо которых на нем оказалось нечто крайне непривычное взгляду служанки. Возможно, в зимнем Нью-Йорке такое носили и в этом не было ничего необычного, но уж точно не в пресвятом Галааде. Джинсы, кроссовки, потрепанная кожаная куртка и.. черное худи?- Или как там называли раньше этот предмет, такую теплую кофту с капюшоном? - В довершение всего – собранные в небольшой хвостик на затылке волосы и, конечно ремень томпсона, болтавшегося у мужчины на плече. Фазма, скорее всего, тоже испытывала сильное недоумение, обнаружив своего дражайшего супруга в таком необычном амплуа.

- Где шлем? Окончательно хочешь нас всех угробить? – с готовностью зашипела она, взвешивая в руке оставшийся ей в качестве трофея пистолет.

- Нет, - беззаботно пожал плечами командор Рен и мимо супруги прошел к металлическим полкам с разной автомобильной утварью, откуда снял красную канистру с запасным бензином, - хочу что-нибудь взорвать. А специалистом по пиротехнике у нас был старина Бен Соло.

Рей очень сильно резануло вслух как он сказал об этой стороне своей личности в третьем лице, но она не подала и виду. Значит, вот вся эта атрибутика и необычный костюм – часть маскарада, помогающая призраку из прошлого стать реальным и обрести плоть, чтобы навестить своих былых палачей? Все логично складывалось. Несложно было представить человека из досье, боровшегося за свободу и проявлявшего невероятную стойкость духа во время допросов и пыток, именно таким. Теперь их было, как минимум, трое – мечтательный музыкант из снежного Нью-Йорка, цитирующий Верлена и соблазняющий девушек средневековыми композициями для виолончели; революционер и подпольщик; не лишенный человечности командор и… Четвертый. Демон с козлиной головой. Был еще немного эксцентричный и пошлый мужчина из церкви Сноука, возможно, лишь один из четверых.

«Так кто же ты на самом деле?» - думала Рей, слегка склонив голову на бок, не торопясь вступать в беседу, пока ее скромного присутствия никто не заметил.

- Женушка, ну что ты так переживаешь? – Бен действительно пока был куда более увлечен разъяренной Фазмой, - весь этот бардак надо прибрать, да и от фургона очей придется избавиться.

- Только не перед домом, - пробурчала себе под нос женщина, принявшись поправлять растрепанную прическу. Хотя не в ее натуре было просто принять чужую правоту, тем более правоту мужчины, и она перешла в наступление: - но зачем… зачем…

Служанка с удивлением обнаружила, что своим недовольством и резкостью госпожа пытается замаскировать нечто другое. Страх. Жуткий, первобытный страх. Она не была так до чертиков напугана, даже когда четверка незваных гостей угрожала ее жизни и благополучию. Она – действовала, старалась выжить и решить проблемы; пусть довольно скомкано и импульсивно. Только то, что находилось за пределами ее понимания вовсе не являлось решаемой проблемой. Фазме и самой было не по себе видеть воплоти того, кто был мертв. Все-таки когда командор носил маску, ей, вероятнее всего, не приходилось каждый день помнить о том, что она делит кровь с человеком, восставшим из мертвых. С человеком ли?

- Пора ублюдкам узнать, что я вернулся, - явно красуясь, сказал командор и от его дальнейших слов, исполненных уже вовсе не безобидной насмешки, а искренней ярости, у Рей по спине побежали мурашки, - вернулся из преисподней, чтобы отправить туда их самих.

Фазма побледнела еще больше, а ее длинные пальцы крепче сжали пистолет, словно она пыталась уцепиться за иллюзию безопасности, за что-то реальное и простое. Вероятно, она радовалась в этот момент, что Галаад извергнул ее, как отбраковку только из-за пола, не подкинув возможности случайно оказаться одной из палачей Бена Соло.

Он тем временем поставил канистру на пол и опустился перед Рей на одно колено. Долго быть незамеченной, ей было не суждено, а жаль. Она предпочла бы слиться с обстановкой и продолжить наблюдать со стороны.

- Прекрасная дама благословит рыцаря на крестовый поход? – поинтересовался он.

- Пиздец, - пробурчала себе под нос Фазма при виде этой сцены. А ведь в машине по-прежнему прятался бедняжка водитель, тоже невольно оказавшийся свидетелем сначала бойни, а теперь еще и этого фарса. Бедный мальчишка.

Маленькая богиня слабо кивнула, понимая, что куда проще повиноваться и сделать то, о чем просят, чем продолжать разводить бессмысленную демагогию. Тем более при свидетелях. Не хотелось бы, чтобы командор припомнил что-нибудь из их совместных…приключений.

Она склонилась и запечатлела на холодной щеке мужчины целомудренный, легкий и почти невесомый поцелуй. Командор не был бы собой, если бы не усугубил ситуацию еще больше: он придержал ее за плечо и, приблизившись к уху служанки, горячо прошептал:

- Ночью вернусь за своей наградой.

Чем могут заняться две настрадавшиеся женщины в обществе друг друга? Разумеется, принять самое трезвое и здравомыслящее решение в сложившихся обстоятельствах: откупорить бутылку вина и прихватить вторую для страховки. На особый случай, разумеется. Рей с Фазмой пришли к соглашению, что небольшое относительно количество алкоголя божественному ребенку не повредит и заперлись вдвоем в библиотеке, где расположились прямо на полу у окна, подстелив притащенную из глубины комнаты медвежью шкуру.

- Ты была знакома с этим очи? – осмелев, задала беспокоивший ее со сцены в гараже вопрос, Рей. Фазма нахмурилась и отхлебнула из своего бокала.

- Не совсем, - уклончиво ответила она, - скорее он был знаком с… моим прошлым.

Недоумевающий взгляд собеседницы вынудил высокую блондинку решиться на откровения, и Рей пожалела, что прежде не додумалась пить с окружающими ее в Галааде людьми. Вряд ли у нее еще остались бы хоть какие-то вопросы, а все тайное давно стало бы явным. Алкоголь знатно развязывает язык.

- Надеюсь, что это не изменит твоего отношения ко мне, - начала издалека госпожа Рен, - но в начале… я была на стороне «сынов Иакова». Меня очень ценили за… определенные навыки. Я ни в чем не виновата! – суетливо добавила она, - я всего лишь военный. Мое дело служить порядку. Ну… я и служила. А потом порядок переварил меня и выплюнул…

- Много таких женщин? – зачем-то поинтересовалась служанка, - сторонниц… режима?

- Не поверишь, - мрачно усмехнулась Фазма, - достаточно. Одна идейная фанатичка Селена Джой чего стоила, но и ей указали на ее место. Говорят, что она даже пальца лишилась, а потом сбежала… Все умные люди отсюда бежали.

- Почему тогда ты не сбежала? – Рей сама не заметила, как прибегла к легкой манипуляции, сделав своей хозяйке незаметный комплимент, распаливший ее больше.

- Есть люди умные, а есть мстительные, - тяжело вздохнула блондинка и откинулась на ковер. От алкоголя ее знатно разморило, и она даже расстегнула верхние пуговички на воротничке своего строгого платья. Женщина закурила и теперь прослеживала пальцами причудливые танцы серебристого дымка над своим лицом. Маленькая богиня наблюдала за этим, слегка сощурившись, считывая каждую мельчайшую перемену в мимике женщины. Все-таки не зря командор предупреждал ее на счет своей супруги: у нее была своя игра. Но ведь их интересы пока не пересекались, как она сама говорила, верно?

- А Трилла?

- О, - на губах Фазмы заиграла легкая, почти мечтательная улыбка, - у нее вообще крайне интересная история. Она сначала была служанкой, причем успела сменить несколько семей, нигде не задерживалась. Последний командор влюбился в нее настолько сильно, что сдал жену очам и устроил этой шельме сладкую жизнь госпожи. Только… через некоторое время его нашли мертвым. Трилл, конечно отыгрывала безутешную вдову, но я уверена, что она сама отправила говнюка на тот свет. Зато теперь изредка она имеет право носить черное.

- Интересно, - кивнула Рей. Расспрашивать дальше о том, как между двумя убежденными сильными и независимыми мужененавистницами образовалась в дальнейшем некая связь не имело смысла. Они точно друг друга стоили. Но вот госпожа была не прочь продолжить разговор о бывшей любовнице. Вряд ли дело было в остатках чувств, просто теперь она скорее всего стушевалась из-за своей первой откровенности и стремилась увести беседу как можно дальше от опасных тем.

- У Трилл колоссальные проблемы с психикой, - вздохнула Фазма, - она мне говорила свой диагноз, но я забыла. Птичка мне на хвосте принесла, что в красный центр ее засунули прямиком из сумасшедшего дома. Так обычно не делают, потому что даже фертильные, женщины с дефектами представляют риск для генофонда Галаада, но уж слишком она красивая.

- У кого тут нет проблем с психикой, - мрачно усмехнулась Рей и сделала щедрый глоток вина, имея в виду, конечно же, опасного, нестабильного и крайне загадочного для нее командора. Одно воспоминание о нем повлекло за собой желание напиться еще сильнее, чтобы быть готовой к его возвращению с так называемого «крестового похода».

- Командор всегда таким был? – не удержалась она. Госпожа нехотя повернула голову в ее сторону и немного приподнялась, чтобы по новой наполнить их бокалы и затушить окурок в пепельнице.

- Таким?

- Ну…

- А, - с трудом догадалась Фазма, - ты об этом. Нет, семь лет мы жили очень спокойно. Он плохо справлялся с гневом и, бывало, крушил что-то в своем кабинете, но на этом все. Сейчас… - она нахмурилась, - как с цепи сорвался.

С цепи сорвался – повторила про себя Рей и заглушила болезненный укол чувства вины еще одним глотком вина. Конечно, ведь она собственноручно оборвала эту цепь, даровав неведомому чудовищу вожделенную свободу. За семь лет под контролем у Сноука, он, вероятно, знатно истомился, так истомился, что теперь бросился проливать кровавые реки и взрывать все, что под руки попадется. Чтобы разрядить обстановку и утешить саму себя заодно, девушка решила совершить жалкую попытку пошутить.

- Это же нам на руку? Пока он разносит Галаад будем сидеть и пить винишко, да? – она подняла в воздух руку, с зажатым в пальцах бокалом и демонстративно чокнулась с Фазмой. Конечно, она так не думала. Будь у нее хоть зыбкая уверенность в том, что великой вендеттой все завершится, она бы была спокойна как золотой Будда и не давилась бы алкоголем сейчас. Но никаких гарантий, что демон, вернувший себе могущество не примется планомерно уничтожать все человечество следом у нее не было. Может быть, в том и состоит ее великое предназначение маленькой богини – однажды встать у него на пути? Когда придет время. Когда будут казнены грешники и настанет время… праведников.

- Я помню не зря пятый день ноября и заговор пороховой, - мечтательно произнесла госпожа Рен и села. Женщина размяла затекшую шею и тоскливо посмотрела за окно, на спящий под саваном снега, обманчиво-спокойный мир. Пейзаж был бы гармоничным, если бы где-то вдалеке небо не пятнали алые всполохи и черные кружева дыма. Что-то горело.

Фазма шатко поднялась, отошла к одному из книжных стеллажей и принялась что-то выискивать среди толстых пыльных фолиантов, после чего вернулась с победным видом и швырнула на шкуру перед служанкой тонкую книжицу с красочной обложкой. Рей прочитала название и бегло пролестнула первые страницы, покрытые черно-белыми картинками.

- Знаешь, я до Галаада терпеть не могла читать, - поделилась блондинка, садясь на свое прежнее место, - да и некогда было. Читала только комиксы и вот этот – мой любимый. Бен раздобыл его в качестве свадебного подарка, сказал, что ему тоже нравится, - она криво ухмыльнулась, а Рей напряглась от того, что госпожа Рен снова назвала супруга тем, прежним именем и сейчас в этом была некоторая интимность. Нет, ревновать она вовсе не планировала, разве что лишь к тому, что у Фазмы и ее командора было кое-что общее. Помимо, конечно, жажды мести и прежнего мира, в котором они когда-то жили, недоступного ей из-за амнезии.

- Не мудрено, - нашла в себе силы поддержать беседу загрустившая девушка, вчитываясь в аннотацию, - антиутопия. Герой-мститель в маске. Что-то мне это напоминает…

И вдруг на ее запястье легли прохладные, жесткие пальцы госпожи, а лицо ее оказалось опасно близко. Голубые глаза Фазмы воинственно блестели.

- Рей, - вкрадчиво заговорила она, - мы должны его убить. Ты должна его убить, кем бы он не был. Я уверена, что только ты это можешь сделать. Пока не стало слишком поздно.

- Да, - отстраненно кивнула Рей, поражаясь своему спокойствию, - я понимаю. Я должна.

Она смутно помнила каким образом сумела вернуться в свою комнату, но, кажется, перед уходом из библиотеки, они с Фазмой пролили на медвежью шкуру остатки вина и сначала рассмеялись из-за возможного гнева Роуз, а потом вспомнили, что марфа скоропостижно покинула дом и вряд ли станет возмущаться из-за их неуклюжести и стало грустно. Скорее всего, китаянка забрала сестру и отправилась в штаб сопротивления в поисках укрытия, если и вовсе уже не трясется в транспорте по дороге мирную, спокойную в Канаду. Холодную обетованную землю, предмет грез и мечтаний. Госпожа долго сокрушалась, что теперь им самостоятельно придется заниматься хозяйством, к чему вряд ли хоть одна из них приспособлена, ведь в разворошенном осином гнезде никто не станет беспокоиться и выделять им новую домработницу. Таким образом она старалась скрыть свою бесконечную, безраздельную грусть – с Роуз они были близки, насколько это возможно в мире, где все друг за другом шпионят.

Рей не уснула сразу, а долго разглядывала картинки на страницах комикса, который не забыла прихватить с собой. История завораживала ее и резала по живому. Отложив книгу, она упала на подушку, под прикрытыми веками представляя себя смелой Иви, помощницей великолепного V, и уже впала в легкую дрему, когда услышала шаги за дверью. Отвернувшись к окну, девушка прикинулась спящей, надеясь, что буря пройдет мимо. В любом случае, она ошибалась, потому что буря уже была здесь. В тревожном дыхании ветра и белом дыму догорающего далекого пепелища за окном.

Командор мягко опустился на край кровати, на безопасном расстоянии от сжавшейся от ужаса, почти переставшей дышать служанки. От него терпко пахло кровью и порохом.

Заговор пороховой…

Он наклонился к маленькой богине, не торопясь переходить к решительным действиям, забавляясь, как хищник, с попавшейся в ловушку беззащитной жертвой. Рей беззащитной вовсе не была, но именно такой чувствовала себя рядом с ним. Особенно сейчас, в полумраке комнаты, освещенной лишь мягким светом тусклой лампы на прикроватной тумбочке и отражающим луну светом снега за окном. Однако, хищник, как обычно, оказался крайне непредсказуем. Он лишь запечатлел на шее девушки короткий, очень невинный поцелуй, в том месте, где кончается линия челюсти, слегка пощекотав мочку уха дыханием. А затем стянул перчатки и пальцами принялся расчесывать спутанные волосы служанки, небрежно скомкавшиеся на подушке.

Через некоторое время он удалился в том же загадочном, гнетущем молчании. Конечно же, он догадался, что Рей только прикидывается спящей, но никаким образом это не прокомментировал, за что она была ему премного благодарна. Встав, чтобы запереть дверь на замок, она бросила короткий взгляд на себя в зеркало и отметила хитрое плетение косы, бывшей творением рук командора. И лучше вовсе не думать о том, сколько крови на этих самых руках. Насколько больше ее стало за сегодняшний день.

Иначе можно лишиться сна не только в грядущую ночь, но и на все последующие. До конца времен.

Комментарий к Глава двадцать четыре. Lex talionis

У работы появилась омерзительно-уродливая обложка. Я могла бы начать оправдываться тем, что у меня под рукой не было изображений нормального разрешения, но лучше отмахнусь любимой латинской пословицей (раз латынь и так пошла в дело):

Feci quod potui, faciant meliora potentes/Я сделал все, что мог, кто может, пусть сделает лучше.

Нельзя просто взять и не отсылаться (а вернее прямым текстом цитировать) к “V - значит Вендетта”, когда пишешь антиутопию. Это искушение меня давно терзало.

Так кто/что же такой все-таки этот загадочный командор Рен?

========== Глава двадцать пять. Противостояние ==========

Комментарий к Глава двадцать пять. Противостояние

Огонь, иди со мной.

🔥🔥🔥

Следующее утро женщины снова вынужденно проводили вместе: бегство марфы толкнуло хозяйку дома и ее служанку озаботиться насущными вопросами завтрака собственными силами. Фазма здесь оказалась совершенно бесполезна и успела поведать Рей, что никогда в жизни не умела готовить даже самые элементарные блюда. Родители-военные еще совсем ребенком запихнули ее в частную школу-интернат, где была собственная столовая с богатым протеинами рационом. В университете, где женщина получила инженерную специальность по завету отца, готовить ей было особенно некогда, как и, конечно, во время своих контрактных миссий. Возвращаясь в свою пустую, необжитую квартиру в Бостоне, блондинка пользовалась услугами доставки или обедала в ближайшем ресторане быстрого питания. Таким образом, за всю жизнь ей ни разу не представилось возможности хотя бы раз самостоятельно сварить макароны или зажарить элементарную яичницу. Рвение было – особенно сейчас, когда бедняжка, чтобы помочь суетящейся Рей, чуть не оттяпала себе пальцы, нарезая овощи; после чего еще и утопила добрую половину яичной скорлупы в миске с тестом для будущих блинчиков. Служанка проявила стойкость духа; ограничившись лишь закатыванием глаз, вынужденная попросить меланхоличную великаншу не мешать, посидеть в сторонке. Дело для Фазмы все-таки нашлось: ее руки были достаточно сильными, чтобы выдавить приличное количество апельсинов для сока. А Рей спокойно могла вытащить скорлупу и закончить все самостоятельно. Сейчас она как никогда была благодарна Маз за элементарные навыки выживания. Хотя в Галааде занятия хозяйством у служанок не приветствовались, темнокожая тетка настаивала: ее девочки не должны быть белоручками. Правила – правилами, но умение о себе позаботиться в жизни никогда не помешает. Вот и наступил тот самый момент. В противном случае, после бегства Роуз, обитатели особняка Ренов, просто скончались бы от голода. Ну, те, кто еще был жив и все-таки нуждались в пище.

Позавтракав вместе с Фазмой, Рей озаботилась тем, чтобы сервировать поднос и отнести его бедняжке-Генри, а заодно проверить его самочувствие и… присутствие. Маленькая богиня совершенно не удивилась бы, если за ночь мальчишка последовал примеру марфы, и прекрасно поняла бы его поступок. Осуждать бы точно не стала.

Парень открыл дверь своей комнаты только спустя минут пять после ее стука, вероятно, за этот промежуток времени, взвешивая все за и против такого решения. Дружелюбный вид служанки и еда в ее руках вызвали у водителя ничуть не меньшее удивление, чем, скажем, визит снежного человека.

- С-с-спасибо, - пролепетал он, приглаживая растрепанные после сна светлые волосы, и все-таки принял поднос из рук девушки.

- Приятного аппетита, - ласково улыбнулась ему Рей и внезапно для самой себя, понизив голос, спросила, - тебе есть куда идти?

Генри часто заморгал, нахмурился.

- Да… родители эконолюди, живут в центре города, - промямлил он, смущаясь еще больше.

- Ты можешь уйти, - просто сказала служанка, - мы поймем.

Благодарностей или возражений она уже не слышала, потому что резко развернулась на каблуках и пошла прочь. Только удалившись на безопасное расстояние от комнаты испуганного мальчишки, она позволила себе дать волю чувствам; уперлась рукой в стену и прижалась лбом к шерстяной, колючей ткани рукава платья.

Хорошо, когда есть выбор – думала она судорожно и до крови сжимала кулаки, царапая ладони короткими ноготками, ощущая, как свежий порез из церкви Сноука раскрывается и снова начинает кровоточить. Хорошо, когда есть выбор. У нее то не было обычной, простой, человеческой семьи – презренных эконолюдей – к которым она могла вернуться, когда весь этот безумный цирк завершит свое представление. А может быть есть? Откуда ей знать, когда она попросту не помнит…

Маленькая богиня сделала несколько глубоких вдохов, возвращая себе самообладание и сделала пометку – посетить приют Маз и задать воспитательнице несколько бессмысленных вопросов – если представится такая возможность. Учитывая, насколько плотно Галаад был окутан паутиной лжи, теперь она сомневалась даже в правдивости прежде доброй к ней женщины. Быть может и у нее где-то завалялась папка, в которой хранится и ее личное дело с подробностями биографии… или там смерти, может быть. Кто знает?

Фазма все еще заседала на кухне, закинув ногу на ногу и пялясь перед собой остекленелым взглядом , она ковыряла вилкой остатки своего завтрака, вероятно, не вызывавшего у нее достаточного интереса. Когда уж тут иметь хороший аппетит, когда мир вокруг полыхает синим пламенем. Служанка обошла женщину, сварила кофе и сервировала еще один поднос, на этот раз уже для командора.

- Хочешь покормить ручное чудовище? – не укрылось ее действие от внимания блондинки, насмешливо сощурившейся.

- Прикормить, - откликнулась Рей и выдавила из себя улыбку. Фазма принюхалась и кивнула с видом явного поощрения. Конечно, кофе, приготовленный маленькой богиней источал аромат если не великолепный, то, как минимум, крайне соблазнительный. Сам Люцифер бы не устоял, хотя метафора была сомнительной. Люди и демоны раннебиблейских времен вряд ли были знакомы с полезными свойствами и достонствами этого напитка. Ева бы тогда точно не прельстилась какими-то яблоками, а собирала бы в ладошки совсем другие плоды и листья.

- Осторожнее, - попросила блондинка, догадавшись, что служанка собирается самостоятельно отнести поднос в кабинет. Предлагать свою помощь она также не спешила. Слишком умная стерва понимала, что в случае чего, ее ловкость, реакция и все навыки бывшего военного будут бесполезны в неравной схватке. Пусть эти мистические сущности сами разбираются с использованием своих потусторонних сил.

- Не волнуйся, - одобрила женщину Рей, - я же все-таки богиня.

Внешняя уверенность, конечно, совершенно не отзывалась у нее внутри, но нужно было держать лицо. На подкашивающихся ногах, чувствуя себя, как минимум, все тем же несчастным кроликом, собравшимся заглянуть в пасть к хищнику, она поднялась наверх. Ну почему кролик, в конце-концов? Лучше быть хотя бы отважным мангустом, даже учитывая то, что пришла она не для того, чтобы перегрызть глотку гигантскому змею, а для хрупкого предложения мира. Причудливую косу утром девушка не расплела, а закрепила заколками на голове и спрятала под чепец.

Командора в кабинете не оказалось, хоть дверь и оказалась не запертой. Рей поставила поднос на краешек стола, изо всех сил стараясь не вспоминать подробности того, чем они в прошлую встречу занимались на этом самом столе, и собиралась сбежать побыстрее, но все-таки задержалась. Искушение снова порыться в ящиках было слишком велико, хотя девушка и не знала что собирается найти.

По крайней мере, ничего действительно стоящего внимания, ее беглый осмотр не принес. Лишь бесконечное количество скучных бумаг с отчетами, цифрами и занудной документацией, подтверждавших, что Бен проделал действительно основательную работу за эти семь лет – врастая в административное звено Галаада, как сорняк. Как раковая опухоль; жадно пожирая жизненные соки своего носителя. Как там говорили древние философы, теоретики искусства войны? Быть ближе к своему врагу, держать куда ближе, чем друзей и союзников. Узнать его. Изучить.

Нашпигованное мифологическими сюжетами сознание Рей тут же подкинуло ей новый интерес для поиска: наличие некого артефакта, являвшегося корнем могущества самозванца-командора. Бесспорно, на эту роль, как нельзя лучше претендовал зловещий шлем, с заключенными в нем чудовищами и жуткими образами; но за неимением этого предмета под рукой, девушка решила поискать что-нибудь другое. Что угодно. Кроличью лапку или покрытый скандинавскими рунами амулет. Неувядающую розу или волшебное зеркальце. Тетраграмматон*, начертанный кровью на куске человеческой кожи. Собственное сердце демона в стеклянной банке. Что-то…

Все-таки необразованная служанка была потрясающе эрудированным человеком для той, кому даже читать уметь было не позволено. Поэтому ее изобретательный ум тут же посетила великолепная догадка, заставившая ее быстро сложить на место бумаги и оставить в покое стол, направившись к стенному шкафу, где хранилась виолончель. Что, если легенды все-таки врут или хотя бы не договаривают правду, и проклятый предмет именно она, а не визгливая скрипка? Маленькой богине откуда-то была известна очень подходящая случаю легенду: отвергнутая любовь дьявола, превратившая несчастную девушку в музыкальный инструмент. Что, если и в этом – томится чья-то душа? И, конечно, крайне удачно, что вакантное место занято, и такая участь не постигнет саму Рей.

Ничего экстраординарного от прикосновения к виолончели не произошло. Девушка внимательно разглядывала инструмент, задумчиво держа у лица пальцы, пахнущие теперь канифолью, когда снаружи послышать шаги. И если бы командор был один, служанка не стала бы беспокоиться, но его сопровождал кто-то с тяжелой поступью военного. Выбора не было – снова прятаться в шкафу вместе с заколдованным инструментом. Рей предусмотрительно неплотно претворила дверь, чтобы иметь возможность не только подслушивать, но и подглядывать.

Командор вошел первым и с грохотом швырнул на стол тяжелую папку с очередной порцией каких-то бумаг. Следовал за ним Прайд, тут же без приглашения расположившийся в удобном кресле. Мужчины какое-то время разглядывали поднос с чашкой и бутербродами, после чего пожилой командор нагло сграбастал уже успевший остыть кофе и чуть не поперхнулся.

- Где ваша марфа? Сюда бы сливок или сахара, - капризно сказал он, ничуть не смущаясь того, что взял угощение без разрешения хозяина, - невозможно пить эти помои, слишком горько.

- Вчера сбежала, - беззаботно откликнулся Рен, - так что довольствуйтесь тем, что есть.

- Надо же, - хмыкнул Прайд и кивнул самому себе, подтверждая какие-то неозвученные мысли, - какая забота от вашей супруги. Удалось приструнить эту непокорную кобылу?

- Не завидуйте так открыто чужому удачному браку, - подшутил над ним командор Рен, хотя из-за надетой на нем маски, конечно же, разобрать эмоции, вложенные в слова, было практически невозможно.

- К делу, - ощерился Прайд, - вчера город в спешке покинули Митака и еще парочка командоров вместе с женами. Хранители на северной окраине взяли группу сбежавших марф и водителей. Крысы спасаются бегством с тонущего корабля.

- Полагаете, что все причастны к произошедшему в штабе? – без особого интереса откликнулся его собеседник.

- Не знаю, - пожилой командор тяжело вздохнул и поставил чашку обратно на краешек стола, хрустнул костяшками пальцев, разминая их, - запахло паленым, буквально, и нам с вами стоит быть особенно осторожными. Вы же понимаете о чем я?

- Нет, коллега.

Прайд вышел из себя, но лишь на мгновение, прежде чем снова вернул себе самообладание. Он громко треснул кулаком по столу, заставив затаившуюся в шкафу девушку вздрогнуть от резкого звука.

- Рен, - горячо зашептал седовласый командор, - вчера кто-то нагло, без всякого стыда и страха сжег фургон очей прямо перед воротами моего дома. Кто-то, кто был похож на…

Рен молчал, терпеливо дожидаясь продолжения, лишь слегка склонив голову в зловещем шлеме. Рей готова была поклястья, что сейчас, под своим жутким головным убором, мужчина хищно улыбается, наслаждаясь эффектом, произведенным своей недавней выходкой.

- Похож на Бена Соло, Рен, - наконец-то закончил Прайд и выпрямился, даже издалека легко было заметить, как напряжены его спина, шея и плечи, - того самого крысеныша-революционера, в свое время доставившего нам столько хлопот со своими бродягами-подельниками. Я бы не поверил, если бы не видел своими глазами. Он стоял у ограды и смотрел прямо на меня. Живой.

- Энрик, старина… - потянул его собеседник, забавляясь, - мы с вами казнили ублюдка еще семь лет назад. Каким образом он мог нанести вам визит? Или вы верите в привидений?

Прайд, вероятно, оскорбился бы от такого предположения, не находись он в таких расстроенных чувствах. Страх. Рей и из своего укрытия чувствовала это – всепоглощающий ужас этого человека, расползающийся во все стороны ледяными липкими волнами.

- Я уже не знаю во что верить, - честно сказал бывший палач, - но когда он явится по вашу душу, тогда вы точно перестанете потешаться над ситуацией. Ладно, - старик вздохнул, махнул рукой, - я предлагаю перебраться в столицу, где еще пока спокойно. Попросить убежища у совета…

- Командор, серьезно? – откликнулся слегка раздраженно Рен, в его планы явно не входили жалкие попытки мухи вырваться из умело сплетенной паутины, - сбежите, только из-за того, что вам что-то померещилось? Ситуация не позволяет нам проявлять слабость духа. Наши люди пребывают в смятении, мы не имеем права еще больше подрывать их боевой настрой.

Манипулятор. Чертов кукловод, досконально изучивший свою жертву и наметивший ниточки, за которые стоит дергать для получения желанного результата. Конечно, слова коварного демона возымели должный эффект. Прайд оскорбился. Его то, его!, обвиняли в слабости духа и трусости. Он свое звание командора не за красивые глаза получил точно.

- Вы правы, - нехотя согласился он, хотя, вероятнее всего, готов был на самом деле обделаться на месте от страха, - и что это я? Мы справлялись и в более сложные моменты, а я слишком легко позволил себя напугать. Скорее всего, какой-то свихнувшийся революционер вообразил себя умершей легендой. Даже если чертов говнюк Бен Соло сам выполз из ада, мы отправим его обратно.

- Не сомневаюсь, - подытожил Рен. Больше к этой теме они не возвращались, перейдя к обсуждению каких-то своих насущных командорских дел. Девушка бы задремала от скуки в неудобной позе в своем укрытии, если бы не сочла кое-какую из прозвучавшей информации крайне полезной. Это даже заставило ее взбодриться и навострить уши.

Дела у «сынов Иакова» и их сторонников сейчас шли плохо как никогда. Теракт и бойня в местном штабе не шли ни в какое сравнение с тем, что творилось буквально повсюду. Участившиеся вооруженные стычки, взрывы в магазинах и общественных центрах; МайДэй поднимался с колен, отрастив на месте срубленной головы несколько новых, не менее кровожадных и алчущих. Помимо раздражающе-успешной деятельности подпольщиков сопротивления, в игру включились еще и хаотичные группировки протестующих, сформированные из тех, кому Галаад отвел роль прислуги: марфы и водители брали в руки оружие; жены и служанки убивали своих командоров, не боясь расплаты. Рабочие оружейной фабрики бастовали уже несколько дней. Заключенные в колониях бросались на охрану с голыми руками и лопатами, чтобы бежать. Бежали и мирные люди, особенно в северных районах, где границу Канады пересечь было легче всего, а хранителей не хватало, чтобы помешать нескончаемому потоку беглецов, ищущих лучшей жизни. В столице, в генеральном штабе, всерьез задумывались о поисках политического убежища для управления; вроде как даже отправили запрос в Россию, местному диктатору, но пока не получили ответа. Царек с края света не спешил брать под свое крыло порцию самовлюбленных, властных вояк, обеспокоенный тем, как бы лучше обеспечить аппетиты своих таких же. Помогать «сынам Иакова» никто не собирался и надеяться оставалось только на самих себя.

Прайд всем этим был чрезвычайно угнетен и вскользь упомянул о том, что если что, если Рен все-таки надумает, у него налажены кое-какие связи с человеком, владеющим частным самолетом. Куда лететь неизвестно – перспектив пока было катастрофически мало, но вдруг… На что более командор лишь в очередной раз ответил отказом, поставив старика на место словами о его трусости.

Сидя в шкафу, практически в обнимку с виолончелью, Рей слушала их и размышляла о том, что история не знала режима, прошедшего проверку временем. Вопрос заключался лишь в сроках, когда вроде как отлаженный и исправно функционирующий механизм даст сбой. Пусть лишь на долю секунды, но этого хватит, чтобы жернова человеческого властолюбия перемололи в порошок тех, кто еще вчера занимал место на троне. Рекордсменом пока оставалась лишь Римская империя, разлагавшаяся долго и мучительно. Остальные сгорали спичкой на ветру, одной ослепительной вспышкой. Стрелка на циферблате часов уже сдвинулась на момент крушения Галаада. Принимал ли в этом участие коварный демон или нет. Это была часть потрясающей, ясной, как день закономерности событий.

Рей не заметила, как осталась одна и получила возможность покинуть свое укрытие. Она размяла затекшие ноги и спину и решила отправиться на прогулку в лес. Долгое сидение в тесном, темном пространстве, вызвало в ней непреодолимую тягу к свежему воздуху и потребность в просторе вокруг.

Воздух в лесу был прозрачным до звона в ушах; свежесть отрезвляла. Девушка медленно, с трудом шагала по глубокому, вязкому снежному покрову, раздвигая в стороны тяжелые ветки елей, пока не обнаружила чуть-чуть припорошенные свежие следы. Проследив их направление, она вышла на небольшую полянку, где ее взорупредстал крупный квадрат голой черной земли. Не трудно было догадаться, что именно здесь нашли свой последний приют вчерашние незваные гости особняка. Поддавшись минутному порыву, Рей набрала небольшой букетик сухой травы и уложила поверх рыхлого чернозема, присаживаясь перед ним на корточки.

В ней не было сожаления или чувства вины, хотя она и имела непосредственное отношение к гибели одного из погребенных здесь людей. Она всего лишь… защищалась. В действительности, не будучи кровожадным от природы существом, маленькая богиня не испытывала удовольствия от мысли о чьей-то насильственной смерти, лишь принимала это как данность. В жестоком мире – жестокие правила. Выживает только тот, кто может постоять за себя. Но все же ей было… любопытно. Именно любопытно, кем были эти мужчины, пришедшие в их дом с дурными намерениями, что именно толкнуло их к выбору данного конкретного пути. Боялись за свою жизнь или семью, сообразив, что лучшая защита – нападение? Или были такими же извращенными садистами, как, допустим, Прайд. У этого пожилого господина, пусть и довольно интеллигентной наружности, внутри обитатели крайне кровожадные демоны. Роль палача, бесспорно, доставляла ему удовольствие. Он не стыдился этого, как, например, Фазма, вчера крайне смущенно признававшаяся в ошибках прошлого. Женщина не знала другого мира, другой философии, кроме порядка. А Прайд был рожден для жестокости; рожден таким. И потому заслуживал наказания.

- Не простудишься?

Рей закатила глаза и поднялась, на ходу отряхивая юбку платья от снега. В присутствии командора Рена ей точно не следовало проявлять слабость и демонстрировать мучительность собственной рефлексии. Мужчина стоял на противоположном конце полянки, привалившись к черному дереву, сам такой же черный. Только маска блестела своей холодной сталью.

- Какая забота, - буркнула служанка, раздумывая – уйти ли ей или остаться для очередной словесной перепалки, уже успевшей стать чем-то, вроде их с командором личной традиции. Кроме того раза, когда он вытряхнул перед ней душу, обнаженную и кровоточащую, как перебитые пальцы от игры на виолончели. Душу Бена Соло, - поправила себя маленькая богиня, - не его. Она была более чем уверена, что человек перед ней лишь умело эксплуатировал чужую печальную биографию в личных целях. Как и образ. К слову, едва ли человек. Демон мести.

- Ты сегодня тоже проявила заботу, - с раздражающей внимательностью напомнил мужчина, - и я крайне благодарен, хоть кофе и вылакал этот сыкливый уродец.

Рей присела в шутливом реверансе.

- Не стоит, - сказала она и не смогла сдержать любопытства, - тебе вообще нужна еда?

Командор щелкнул застежками шлема и стянул его с головы, растрепав волосы. Жадно наполнил легкие морозным, приятным лесным воздухом.

- Нет, - честно поделился он, - для меня на вкус она все равно пресная. Хотя кофе хотя бы пахнет приятно, - вроде как он даже погрустнел, - при жизни я пил его литрами. Иначе многочасовые репетиции было не пережить и я бы склеил ласты еще до Галаада.

Рей кивнула, потратив много сил, чтобы внешне остаться невозмутимой. Если, конечно, этот плут не вытащил тот образ из ее фантазий, то тот мальчишка-музыкант, которого она представляла в заснеженном Нью-Йорке в сопровождении приятного кофейного аромата, мог быть почти реальным.

- Ты обладаешь таким могуществом и не можешь вернуть себе возможность ощущать простые вещи? – спросила она.

- Могущество мне дано не для того, принцесса, - тоскливо откликнулся командор и лукаво сощурил разные глаза, - или ты о каких-то других простых вещах?

Туше – подумала служанка, испугавшись, что разговор плавно вернулся к опасным, запретным темам. Нужно было срочно обозначить себе путь к отступлению, чтобы не лишиться остатков собственного достоинства здесь, посреди зимнего леса, будучи прижатой к обледеневшему стволу исполинской ели за ее спиной. По крайней мере, подобные перспективы сулил крайне красноречивый, ехидный взгляд командора.

- Кто из нас сильнее? – озвучила она давно беспокоивший ее вопрос и, опережая ответ на него, решила перейти к действиям. Заряд энергии, выпорхнувшей из ее выставленной перед собой ладони, сшиб мужчину с ног и выбил из его рук шлем, а заодно добрую часть воздуха из легких. Он плюхнулся на снег, но ничуть не обидевшись, убрал волосы с лица и улыбнулся.

- Хочешь помериться силами? – с почти мальчишеским озорством подхватил командор и в один прыжок снова оказался на ногах, всколыхнув в воздух облако сияющих снежинок. Рей поддалась инстинкту и бросилась бежать, но далеко уйти не успела – сила сбила ее с ног и девушка пропахала лицом сугроб. Было не больно, скорее… весело.

В отместку она швырнула в лицо своему преследователю сорванную с ближайшего дерева увесистую сухую ветку, что, впрочем, мало его впечатлило. И вот он уже нависал над ней всей своей внушительной фигурой, поигрывая мерцающим огненным шаром в длинных бледных пальцах.

Маленькая богиня вытаращила глаза, почувствовав себя уязвленной. Вряд ли такое было ей под силу. Теперь она раздумывала о том, чтобы повалить на негодяя какой-нибудь особенно толстый вековой ствол, сомневаясь в этой идее лишь из жалости к прекрасным, древним деревьям, ничуть не провинившимся в их разборках. Командор опередил это ее намерение, решив внести свои коррективы в затеянный девушкой поединок.

Огонь в его ладони плавно принял форму продолговатого предмета, который стал темнеть до тех пор, пока не превратился в длинный меч с обсидиановым лезвием и серебристой рукоятью. Мужчина галантно протянул оружие шокированной служанке и даже помог подняться со снега и отряхнуться. Для себя из того же огня он сотворил другой клинок – горящий холодным, синим пламенем. И не дожидаясь, когда девушка переварит увиденное, нанес удар.

Рей вряд ли когда-либо имела возможность обучаться фехтованию, потому их поединок скорее напоминал жестокий фарс, в котором она лишь убегала и с трудом отражала удары, прячась за деревьями и кустарником. От жалящих укусов синего пламени ее спасало чистое везение, а еще, куда меньшие габариты, чем у соперника, делающие ее более юркой и изворотливой. Один из смертоносных ударов демонического командора, маленькая богиня пропустила и, схватившись за обожженное запястье, выпустила из рук обсидиановый меч. Мерзко запахло паленой плотью, а девушка вынуждена была до крови прикусить губы, чтобы не заскулить от боли.

Боль придала ей сил. И ярости заодно. Она зарычала и с помощью силы выдернула из рук соперника его полыхающий меч, чуть не поранившись о него сама при этом и, особенно не раздумывая, всадила его мужчине в грудную клетку. Огненное лезвие легко и мягко вошло в плоть и погасло. Бен с каким-то отсутствующим интересом опустил взгляд разноцветных глаз на дыру у себя в груди. Уж что-что, а умирать он совершенно не спешил, а ситуация его явно забавляла.

Рей с ужасом наблюдала за тем, как быстро стягиваются обратно края растерзанных тканей, пока только прожженная в этом месте черная рубашка не осталась последним напоминанием о нанесенном ее рукой смертельном ранении. Командор развел руками в, вроде бы как, извиняющемся жесте.

- Вашим с Фаз планам избавиться от меня не суждено сбыться, - огорошил он девушку, одной лишь этой фразой обозначив, что имеет прекрасное представление о заговоре служанки и госпожи, - даже ты не сможешь убить меня.

Маленькая богиня попятилась назад и обессилено плюхнулась попой в снег, потому что собственные ноги от подобных новостей взбунтовались и отказывались удерживать хозяйку в вертикальном положении. Впору было еще захныкать как ребенок. Бена ее реакция только развеселила. В разных глазах плясали озорные искры. Тот, который был голубым, отлично отражал свет от снега и казался практически белым, делая своего хозяина еще более жутким, чем он был. Еще более жутким, чем он был, будучи бессмертным и без зазрения совести читающим чужие мысли.

- Не горюй, маленькая богиня, - примирительно заговорил мужчина после некоторой паузы, которая понадобилась девушке на принятие неизбежного, - я же для вас стараюсь. Мне уже, в действительности, плевать на Галаад и всех его обитателей.

Рей шмыгнула носом и стряхнула с рук снежинки, налипшие на них после попадания в сугроб после падения. Самым омерзительным в сложившейся ситуации было то, что ей до дрожи в коленках хотелось верить этим словам. Верить так глупо и отчаянно, как в тот день, в кабинете командора. Когда он рассказ ей свою историю. Когда она прочитала в его глазах желание разжечь этот огонь ради нее; ради того, чтобы она больше никогда не была безвольной рабыней. Верить так сильно, что готова была пожертвовать своей душой, своей жизнью. Просто верить.

Девушка тяжело вздохнула и поднялась со снега, проигнорировав галантно протянутую ей руку своего недавнего противника. Поправила капор на голове, из-под которого за время бега и сражения успела выскользнуть растрепавшаяся коса.

- Кто ты? – прямо спросила она, с трудом отыскав в себе силы посмотреть в разноцветные глаза.

- Огонь.

Комментарий к Глава двадцать пять. Противостояние

* Тетраграмматон - кое-какая каббалистическая приколюха, к которой мы с вами еще вернемся через несколько глав. Как и многое, она здесь упоминается не случайно.

Очень люблю скрипку, но мне все-таки ближе виолончель. В моем мироощущении дьявол бы себе скорее этот инструмент выбрал, с его глубиной и гипнотизирующими вибрациями. Я, кстати, сама чуть-чуть играю на виолончели, так что та еще демоница 😈

========== Глава двадцать пять+, в которой не было необходимости ==========

Комментарий к Глава двадцать пять+, в которой не было необходимости

Этот эпизод практически не влияет на сюжет (ну почти), но я его все равно написала. Потому что ну почему бы и нет, когда да 🤷🏻‍♀️

The Rolling Stones - Paint it Black

Появление командора на пороге комнаты девушки имело уже постоянный характер, но все равно нервировало до жути. В этот раз мужчина молча вручил Рей в руки приличных размеров пакет из крафтовой бумаги и удалился, оставив ее в полном недоумении очередной своей выходкой. Маленькая богиня могла бы вернуться в разворошенную кровать, к оставленной там «Шагреневой коже» и дочитать последние несколько страниц увлекательной книги, но любопытство оказалось сильнее.

В пакете обнаружилось нечто, что можно было бы без сомнения назвать «стартовым набором начинающей элитной проститутки». А именно какая-то женская ерунда, вроде лакированных туфель, подозрительно строгого и закрытого платья (конечно же, черного цвета), отвязно-кружевного белья и чулок, за один вид которых в Галааде могли бы казнить без промедлений, флакона духов и ярко-красной помады с каким-то фруктовым ароматом. Рей разложила добычу на кровати и присела рядом, раздумывая как ей поступить с внезапно свалившимися ей на голову бесполезными сокровищами. Самым очевидным ответом, конечно же, было использовать по назначению, чего, скорее всего и ждал от нее щедрый даритель. Девушка тяжело вздохнула, цинично рассудила, что командора, всей душой (если она у него есть, конечно) презирающего Галаад со всем его содержимым, вероятно, допекла ролевая игра в церемонии, и он захотел внести в их отношения разнообразие. А заодно указать гордой, неоправданно самонадеянной богине на отведенное ей место. Игрушки в его руках. Лишь фигуры на шахматной доске, сегодня удостоенной роли королевы, а не обычной пешки.

Впрочем, собственное отражение в зеркале приятно удивило привыкшую к своему скучному образу в красном платье и чепце девушку. Рей повертелась, подмечая, что, как минимум, отправься она так на разборки со Сноуком, выглядела бы куда внушительнее. Потому что платье не было вульгарным, приятно удивив ее сдержанной элегантностью, не открывавшей постороннему взгляду ничего лишнего, кроме глубокого выреза на груди, заканчивавшегося высоким, стоячим воротничком под подбородком. Подобный наряд какая-нибудь европейская аристократка могла нацепить на похороны нелюбимой тетушки. Это… грело душу. Хотя растрепанные после долгих часов в постели волосы, так контрастировавшие с темным шелком своей белизной, все же придавали ей некое сходство с ведьмой. Девушка усмехнулась своим мыслям и присела на кровать, чтобы скоротать ожидание командора за книгой.

Конечно, скоро он вернулся, вероятно, выждав время, которое понадобится служанке, чтобы распаковать подарок и решить каким образом на него реагировать. Он неслышной тенью скользнул в комнату и остановился у Рей за спиной, чрезвычайно напрягая своим присутствием. Словно темнота по углам комнаты обрела плоть.

- Вот она, венец мечтаний, женщина, быстролетная, как поцелуй, женщина, живая, как молния, и, как молния, опаляющая, существо неземное, вся — дух, вся — любовь! Она облеклась в какое-то пламенное тело, или же ради нее само пламя на мгновение одухотворилось!, - прочитал или скорее произнес по памяти, ведь плечо девушки закрывало текст на страницах книги, мужчина и положил на кровать рядом с ней зеленый плащ. Рей захлопнула книгу и хотела обернуться, но командор не позволил. Он снова принялся возиться с ее спутанными волосами, удивительно натренированными движениями превращая первобытный хаос в порядок. Девушка фыркнула и закатила глаза.

- Тебе нравится? – поинтересовался он.

- Я чувствую себя куклой, - честно сказала она и невольно прикрыла ресницы от удовольствия. Прикосновения к затылку, загривку и волосам были удивительно мягкими и приятными, убаюкивающими. – По какому случаю маскарад?

- Мы с тобой поедем в Иезавель.

Обаяние момента было безнадежно уничтожено. Рей резко захотелось вырвать свои волосы и убежать, пусть лишившись даже внушительного фрагмента своей шевелюры; изрезать ножницами платье и выколоть командору каблуком туфли так нервировавший ее голубой глаз. Этот самый глаз все время напоминал маленькой богине о совершенной ей ошибке. О том, кто перед ней на самом деле. Хотя ей было ужасно любопытно какую же тогда часть он заберет у Прайда, когда придет его время. Старику особо гордиться было нечем, кроме военной выправки, пожалуй.

Перспектива посетить самое злачное место рушащегося Галаада вогнала служанку в такую печаль, что все дальнейшее происходящее она игнорировала в напряженном молчании, стараясь не встречаться с мужчиной взглядом. Особенно когда он подвел ее к зеркалу, чтобы продемонстрировать результаты своего труда, превратившего лохматый валенок на ее голове в изящную и хитрую прическу. Только в отражении Рей обратила внимание, что для такого особого случая и сам командор приоделся, сменив глухие черные тряпки на что-то, приблизительно напоминающее фрак. Перед выходом из дома он, к великому ее облегчению, нацепил шлем.

Только в машине маленькая богиня не выдержала и дала волю своему праведному гневу:

- А говорил, что не станешь оскорблять меня подобным образом, - прошипела она сквозь стиснутые зубы, нервно теребя в пальцах краешек зеленого плаща.

- И в мыслях не было.

Рей хмыкнула в ответ и отвернулась к окну, делая вид, что пейзаж, проносящийся мимо волнует ее куда больше общества мужчины. Там действительно было на что посмотреть: кордоны хранителей усилили, где-то далеко что-то горело, возле магазина толпились люди в невзрачной серой одежде. Вроде бы ничего стоящего внимания, но эти мелкие, почти неуловимые изменения были крайне информативны. Война добралась и сюда. А рядом с Рей на мягком сидении автомобиля восседало само ее олицетворение. Само сердце шторма, настигшего и этот прежде сонный и мирный край.

Иезавель оказался крайне непримечательным со стороны, чумазым зданием, вероятнее всего, в прежние времена выполнявшим функцию администрации завода, полуразрушенные цеха которого виднелись вдалеке. Мрачный и серый он совершенно не внушал обещания того безудержного веселья, порока и свободы, которые таил внутри. Командор в очередной раз подал девушке руку, а она с завидным постоянством проигнорировала этот жест, выбравшись из салона самостоятельно. Каблуки туфель тут же завязли в снегу, а ноги в тонких чулках начали замерзать. Рей нахмурившись наблюдала, как мужчина забирает из машины черный, компактный чемоданчик неизвестного предназначения.

Охрана на входе пропустила их, даже не спросив документы. Вероятно, эти бедняги слишком большой трепет испытывали перед жутким монстром в маске и предпочитали лишний раз не играть с огнем. Чемоданчик, теперь занимавший все мысли девушки, их также не заинтересовал.

Рей сразу закашлялась от дыма, витавшего внутри, причем не только сигаретного. Наркотический дурман был таким плотным, что, даже не принимая ничего самостоятельно, а лишь постояв в коридоре, можно было бы окончательно потерять ощущение реальности. В полумраке сновали какие-то неясные тени и полураздетые, вульгарно одетые женщины. Служанка испуганно прижалась к командору и вцепилась в его локоть, решив, что вполне может позволить себе заключить недолгое перемирие. Он, конечно, был крайне жутким, сомнительным и лживым типом себе на уме, но Рей привыкла к нему за время жизни в особняке, а окружающая обстановка пока доверия не внушала. Более того – пугала. Слишком дымно, слишком громкая музыка, слишком много сомнительных командоров. К счастью их путешествие сквозь второй ада не продлилось долго, завершившись в уединенной комнате с вычурным, жутким интерьером.

Пока служанка во все глаза разглядывала обилие латекса, цепи, плетки, неведомые приспособления на стенах, и щурилась от непривычных глазам неоновых ламп, полуобнаженная девушка справилась у командора о том, что могло бы улучшить качество их со спутницей отдыха. После того, как иезавель принесла поднос с парой бокалов и дорожкой белого порошка, мужчина закрыл дверь комнаты на замок и стащил с головы шлем.

Рей напряженно молчала. Очень напряженно, наверное, как никогда в жизни. А Бен совершенно не торопился давать ей какие-либо объяснения, как, впрочем, и приступать к каким-либо решительным действиям в ее направлении. Он залпом выпил напиток и слишком уж привычным жестом снюхал порошок. Как-то суетливо.

- Ничего не ощущаешь, конечно, - не удержалась от шпильки девушка.

- Это так.

- Тогда зачем? – нет, она вовсе не была сторонницей здорово образа жизни и, уж тем более, ярой противницей наркотиков, с которыми в жизни прежде не сталкивалась, просто действительно испытывала полнейшее недоумение. Чем дальше, тем меньше она понимала поступки и мотивацию своего инфернального хозяина. Хотя сейчас он проявлял самые, что ни на есть, человеческие черты, а вовсе не демонические.

- Не знаю… - пожал плечами командор, вроде бы как даже разозленный ее допросом, - Рей, отстань. Я честно не знаю.

Кое-что в их отношениях осталось неизменным даже после того, как смерть зловещего пастора прочертило в них жирную, кровавую борозду. Неуемное желание спорить и препираться, которое Рей испытывала в каждую их беседу. Многократно усиленное ее умением доводить любую ситуацию до апогея. Тут то почва была более, чем благосклонная. Она почувствовала слабость в его броне и уцепилась за нее, как акула, примчавшаяся на запах крови.

Перед тем, как приступать, маленькая богиня повертела в пальчиках второй бокал, скорее всего, предназначенный ей и пригубила для храбрости.

- Убил кого-то и в качестве трофея взял себе его совесть? – поражаясь собственному ехидству, заговорила девушка, а потом красноречиво окинула рукой украшающие комнату жуткие предметы, - хочешь заткнуть ее голос, прежде чем измываться надо мной?

Желаемого результата она добилась. И без того лихорадочно блестящие глаза командора стали казаться совсем безумными. Он шумно выдохнул и пригрозил:

- Еще раз заговоришь о насилии, то его дождешься. Я тебя ударю.

Рей не испугалась, потому что готова была дать сдачи и ввязаться в еще один бессмысленный поединок, как тогда в лесу. Золотистая жидкость из бокала, похожая на ту, которую в день знакомства, она попробовала в его кабинете, заметно придавала храбрости и сил. Перепалка могла бы продолжаться и дальше, но, вероятно командор счел себя обязанным пресечь эту перспективу и перейти наконец-то к делу. Он по стеклянному столу между ними подтолкнул к девушке чемоданчик.

- Открой.

Пальцы маленькой богини стали непривычно деревянными, словно она продержала их много часов в ледяной воде, и с простенькими замочками она справилась не сразу. Она ждала увидеть внутри какие-нибудь немыслимые сексуальные игрушки, чьи-нибудь вырванные глаза или внутренности, да вообще что угодно, но не то, что увидела. На темном атласе лежали два пистолета, а еще глушители и запасные обоймы к ним. Девушка недоуменно нахмурилась.

- Один твой, - пояснил мужчина и даже снизошел до краткой инструкции, - обслуживающий персонал не трогай. За ними скоро… прибудут. А командоры и хранители не должны выйти отсюда живыми.

- Ты спятил? – пролепетала Рей, хотя глупее вопрос в сложившейся ситуации придумать было сложно, она сама себя превзошла, - я не…

- Как хочешь, - беззлобно откликнулся Бен и умелым движением прикрутил глушитель к пистолету, который тут же протянул ошарашенной девушке, - дело твое.

Второй, вместе с обоймами, оперативно распиханными по карманам пиджака, он забрал сам. После чего вышел из комнаты с таким видом, словно служанка имела право выбора – участвовать в очередном безумстве или нет. Конечно, она, чуть не убившись на непривычно высоких каблуках, побежала следом. Перспектива сидеть в жуткой латексной комнате, больше напоминающей футуристическую пыточную ей совершенно не улыбалась. В первой же приватной комнате, куда они зашли, Рей, конечно же, о своем решении пожалела.

Картина, представшая ее взору была… жуткой, унизительной и пугающей. Обстановка безвкусно имитировала интерьер среднестатистической хозяйской спальни в старинных командорских особняках, но скорее выглядела злой насмешкой над изяществом дизайнерской мысли Америки начала двадцатого века. С каминного портала смотрели пошлые пухлолицые барочные ангелки из папье-маше, покрашенные под дерево; спинку кровати украшали щупальца кракена, а от цветов отделки и постельного белья невольно начинали кровоточить глаза. Впрочем, главным вовсе было не это, а троица людей, явно разыгрывавшая церемонию, изрядно выворачивая ее суть наизнанку.

Жирный, обрюзгший командор со спущенными штанами вколачивал в покрывало девицу в платье служанки, отличавшемся лишь оголенной грудью и отделкой из вульгарного красного кружева. Другая проститутка, вероятно, исполнявшая роль командорской жены, восседала у служанки на лице, томно постанывая и потряхивая также обнаженной грудью в такт движения. Наблюдая за ними, Рей не могла решить для себя – чего же ей хочется больше – опустошить желудок или все-таки заорать во всю глотку? Или, быть может, выпустить в них всю обойму?

Она с удивлением почувствовала, как холодные пальцы Бена касаются ее руки, мимолетно поглаживая и утешая. Они обменялись одним-единственным коротким взглядом, который был куда красноречивее тысячи слов. Демон мести в пару быстрых шагов подскочил к командору и метким выстрелом вышиб ему мозги.

Девицы не сразу сообразили, что происходит, но стоило грузной туше неуклюже плюхнуться на пол, подняли крик.

- Тссс, - командор Рен приложил палец к губам, призывая проституток к молчанию и спокойствию заодно, - собирайте вещи и уходите. Снаружи вас будут ждать.

В более подробном объяснении несчастные не нуждались, разом как-то успокоившись и собравшись с мыслями. Та, которая играла госпожу, уходя, пнула мертвого мужчину на полу ножкой, обутой в зеленую туфлю на нездорово гигантской платформе. И где только костюмеры этого заведения видели изящных, статных командорских жен в такой обуви? Впрочем, с обнаженным бюстом они тоже едва ли щеголяли, по крайней мере, за Фазмой Рей такого не замечала.

Дальше у нее сложилось стойкое впечатление, будто это она, а не Бен, перед началом всей заварушки, закинулась наркотой. Все происходящее смешалось в одну безумную пеструю карусель из священного, оправданного насилия; музыки, мигающих неоновых ламп и глухих, колючих звуков выстрелов. Сама она не решалась воспользоваться предложенным ей оружием, как-то сразу решив для себя, что пролитая кровь точно не залечит ее душевных ран. Ее спутник, определенно, считал иначе, разве что еще не выкупавшись в ней с ног до головы.

В опустевшем зале с игорными столами их кровавая одиссея наконец-то остановилась. Убивать здесь было уже некого, все разбежались как только началась бойня, побросав все свои пожитки, игорные фишки и недопитую выпивку. На одном из столов до сих пор дымилась недокуренная сигара, словно ее хозяин все еще был где-то рядом. Бен вроде как даже поискал его взглядом, но не найдя, привалился к столу и остервенело потушил огонек в хрустальной пепельнице. Он выглядел… уставшим. Уставшим, почти как обычный человек.

Рей нерешительно приблизилась к мужчине, боясь, что сейчас услышит обвинения в малодушии, но ничего не произошло. В конце-концов он же сам сказал, что дает ей право выбора.

Он тяжело дышал и смотрел на нее нечитаемым взглядом жутких глаз, на дне которых плескалось такое количество огня, что хватило бы, чтобы сжечь не только Галаад, но и весь материк. А ведь прислугу и проституток он действительно не трогал. Было, значит, что-то человеческое в нем и осмысленное в его действиях?

Служанка повиновалась минутному порыву и притронулась ладонью к холодной щеке командора и он, конечно же, накрыл ее руку своей. Это был очень красивый и прекрасный момент, который совершенно не хотелось портить словами. Поэтому маленькая богиня набралась смелости, приблизилась и поцеловала мужчину, мысленно благословив себя на все дальнейшие совершенные глупости. Первой из них, конечно, было зарыться пальцами в его растрепанные волосы и позволить обнять себя; нежно, трепетно, но крепко. Он тут же, получив заодно и благословение для себя, поменялся с девушкой местами, аккуратно усадив ее на стол, и нетерпеливо потянулся к молнии платья у нее на спине.

Выстрелы, раздавшиеся откуда-то из глубины коридоров, не позволили им слишком увлечься. Командор прижался лбом к лбу служанки, все еще тяжело дыша. Рей терзалась от желания что-то сказать, но в тоже время ей по-прежнему было куда лучше без слов.

- Надо закончить начатое, - наконец-то нашелся Бен, нехотя выпуская девушку из своих рук и на ходу проверяя обойму. Он сказал это так, как обычно говорят о совершенно обычных, простых вещах, уж точно не о кровавой бойне. Закончить отчет в конце квартала. Закончить проект. Закончить роман, в конце-концов. Непостижимая логика человека, одержимого местью, каким-то запредельным образом уравняла эти понятия с зачисткой здания от уцелевших выживших. А Рей опять ничего другого не оставалось, кроме как бежать следом. Всяко было лучше, чем оставаться в казино, полном трупов.

В задымленном коридоре ей удалось догнать мужчину и ухватить за руку. И вовсе она не искала тактильного контакта, а всего лишь боялась потеряться в запутанной планировке здания. Ну, так она себя по крайней мере утешала. Так боялась потеряться, что заставила наклониться и поцеловать себя. Еще раз. Практически украла этот поцелуй, что прежде было вовсе не ее привилегией.

- Стоять! – крикнул кто-то и из дымного хаоса выплыло несколько человеческих фигур в непривычной военной форме; такую в Галааде не носили, так что хранителями они не были точно. Командор все же на всякий случай затолкал Рей за свою спину, пряча ее от нацеленных на них винтовок незнакомцев.

Повисла долгая, очень нехорошая пауза, в которую собравшиеся играли в гляделки, словно ковбои на диком западе соревнуясь в том, чья реакция окажется лучше и кто спустит курок первым. Шансы со стороны выглядели неравными из-за численного превосходства солдат, но наличие мистической силы вовсе не было написано у Бена на лбу.

- Отставить, - стоявший спереди остальных невысокий солдат махнул своим спутникам и первым опустил дуло винтовки в пол, неуверенно шагая вперед, - ты… да быть не может! Разрази меня гром!

Совершив неимоверное усилие, чтобы выбраться из хватки командора и выглянуть из-под его руки, Рей считала с его лица выражение полнейшей растерянности. Разные глаза судорожно метались по фигуре незнакомого мужчины перед ними. Знакомого, как оказалось.

- Бен, мать его, Соло, - проорал солдат.

- По, мать его, Демерон, - откликнулся ему сдавленным голосом командор, будто его ударили поддых, причем сильно так ударили, что даже несгибаемый бессмертный засранец согнулся.

А дальше он даже про присутствие своей маленькой богини забыл, шагнув вперед и сгробастав солдата в медвежьи объятия – и сразу бросилось в глаза, как сильно они отличались в росте и телосложении. Тот, кого командор назвал Демероном, стянул с себя каску и балаклаву, оказавшись крайне миловидным латиносом. Он блистательно улыбался во все тридцать два, если не больше, идеально ровных зуба. Старые приятели долго разглядывали друг друга, игнорируя недоумевающих солдат и возмущенную очередной неизвестностью служанку.

- Я думал ты сдох, - признался Демерон с тяжелым вздохом, не выпуская при этом мужчину из своих рук, словно боялся, что перед ним призрак, который тут же растворится в душном, тяжелом после бойни воздухе. За довольно жесткой и насмешливой формулировкой он умело замаскировал дрожь волнения в своем голосе.

- Я о тебе был такого же мнения, - с обезоруживающе-мальчишеской улыбкой поделился Бен и похлопал солдата по плечу, - но мы снова здесь.

- А я то гадал кто устроил бардак в этом гадюшнике, - присвистнул Демерон и первым вспомнил про присутствие при их задушевной беседе посторонних. – Кони? – он с надеждой заглянул за широкую спину товарища, но тут же погрустнел, упершись взглядом лишь в недоумевающую Рей. Он явно ждал увидеть кого-то другого.

- А… - разочаровано протянул мужчина, - ну да, не стали бы вы с Кони целоваться.

- Еще бы, извращенец, - рассмеялся командор Рен и притянул Рей к себе, фривольно приобнимая за талию, конечно же, воспользовавшись ее замешательством. Служанка бы зашипела от такой наглости, если бы не чувствовала полную беспомощность из-за недостатка информации о происходящем. Пока лучше помолчать и послушать, рационально рассудила она.

- Это моя невеста, Рей, - нагло заявил Бен, нежно поглаживая ее ребра, сквозь скользкий шелк платья.

- Очень приятно, - хитро сощурившись, Демерон отвесил поклон, напомнив этим жестом ей ребячества командора, - служанку вам уже назначили или без нее справитесь?

Вроде бы безобидная шутка больно царапнула девушку, но она нашла в себе силы промолчать и лишь вежливо улыбнуться. Теперь ей хотелось вцепиться ногтями в лицо не только командору, но и его нахальному старому приятелю. Впрочем, бедняга же не знал, как дело обстоит на самом деле. Да и судя по всему, парнем был крайне неплохим. Он руководил отрядом сопротивленцев и лидером оказался отличным, люди его любили и беспрекословно слушались. Мужчина даже продемонстрировал неплохие навыки оказания первой психологической помощи бывшим пленникам Иезавели, чем вызвал еще большее уважение и восторг Рей.

Они с командором помогли По и его товарищам прочесать опустевшее здание и запаковать в заранее подогнанные фургоны бывших проституток и обслугу. Это зрелище внушало надежду и трепет. Помахав на прощание товарищам по освободительному движению, Рей отвернулась, чтобы спрятать невольно выступившие на глазах слезы. Особенно после щедрого предложения Демерона подбросить их до границы. Она сразу решила, что если Бен спросит, то она ответит, что глаза слезятся из-за мороза и долгого пребывания в задымленном помещении. Но он не спросил.

Поэтому напряженное молчание в салоне автомобиля по пути домой она нарушила первой. Любопытство в душе служанки сейчас схлестнулось с ревностью.

- Кто такая Кони? – практически против воли вырвалось у нее. Командор дернулся и даже потянулся к шлему, словно собираясь за ним спрятаться, но сдержался. Рей вообще не обратила внимания в какой момент он подобрал свою жуткую любимую игрушку. Остановиться она уже не могла, хотя, безусловно, стоило бы, - твоя девушка?

- Нет, - покачал головой мужчина и жестко сказал, пресекая все ее дальнейшие попытки продолжить этот разговор, - и мы больше никогда не будем об этом разговаривать.

Маленькая богиня обиженно хмыкнула и отвернулась к окну, сделав соответствующие выводы. Сейчас она даже рада была тому, что ее собеседник способен читать мысли, потому что хотела найти хоть какой-то способ его уколоть, сама не зная зачем. Возможно, потому что в очередной раз не получила внятного ответа на свой, на этот раз предельно простой, вопрос. Или потому, что злилась на эту Кони, кем бы она ни была, за то, что та знала настоящего Бена Соло, еще живого. Знала и любила, наверное? Они теперь представлялись Рей чуть ли не Бонни и Клайдом, бороздящим просторы бывшей Америки в бесконечной карательной миссии против оккупации жестоких командоров.

- Образ Бонни и Клайда сильно романтизирован, - ничуть не смущаясь того, что снова влез в голову девушки, как она того и ожидала, впрочем, вставил свои пять копеек Бен, - между ними ничего не было. Он был импотентом, а она нимфоманкой, которая трахалась с каждым встречным.

- Тебе обязательно все испортить, да? – раздраженно пробурчала служанка и удостоила своего спутника испепеляющего взгляда. В ответ он хитро сощурил свои разные глаза, раздражавшие ее до невозможного. Интересно, есть ли шанс, что Бен послушается, если попросить вернуть все как было? Она повторила это про себя, рассчитывая, что мужчина услышит, но он не подал и виду. Тогда ей осталось только продолжать наступать в словесной дуэли, делая новый выпад, - в моем мире у них была великая любовь. И без всей вот этой грязи.

- «Великая любовь без всей этой грязи», - передразнил командор и хохотнул себе в кулак, - вот, что, значит, тебе нужно?

Рей надулась и шутливо, легонько ударила его в плечо. Хотя она и злилась, но на губах почему-то заиграла улыбка.

- Какого черта ты сказал По, что я твоя невеста? – спросила она слегка смущенно и тут же попыталась обернуть все в очередную колкость, - хотел заставить ревновать бывшего парня?

Эта гипотеза знатно повеселила командора, и на его лице можно было легко прочитать уважение к вроде бы неискушенной целомудренной девушке за изобретательность в своих словесных па. Конечно, нормальная служанка помыла бы себе рот с мылом за вольные рассуждения о гендерных изменниках, но уж кем-кем, а нормальной служанкой Рей не была. На самом деле она нашла По крайне красивым и харизматичным мужчиной и в других обстоятельствах без сомнения влюбилась бы в него сама. Перед его обаянием устоять невозможно, куда уж там! Эти мысли Бен тоже услышал, и, возможно, они послужили переменой в его настроении. А может и нет, кто знает, что там варится в его голове. Он мгновенно стал мрачнее грозовой тучи.

- Хотел выдать желаемое за действительное, - подавленно сказал он.

Рей стало неловко, но она и не подала и виду.

- Ну да, ну да, - себе под нос произнесла она, вернувшись к более увлекательному и безопасному, чем откровенный зрительный контакт, раскладыванию складок зеленого плаща на своих коленях, - заигрался в Бена Соло?

- А кто я, по-твоему?

- Не знаю, - пожала плечами Рей, - но точно не он.

Командор хмыкнул.

- Ну, уж простите, принцесса, что я пытаюсь урвать себе еще хотя бы кусочек жизни, которую у меня отняли, - беззлобно и как-то грустно проговорил мужчина, - думаешь, это так весело – знать, что у тебя нет будущего. Только немного сомнительного веселья напоследок.

- Ты же бессмертен? – смутилась девушка и выпустила из пальцев плащ, позволив ткани тяжелой, изумрудной волной растечься по сидению. От этих слов разило замогильным холодом, тем самым ароматом разложения и кладбищенских роз.

- Все мы бессмертны, до поры до времени, - философски рассудил командор, - мое бессмертие закончится вместе с Галаадом.

Бессмысленно было просить его объясниться, потому что отчего-то маленькая богиня была уверена в наивности этой просьбы. В ответ она, как обычно, получит лишь новую загадку, над которой будет думать долгую ночь без сна.

А зря, спросила бы и может услышала бы правду. Слишком близко она была в этот момент – только руку протяни. Только Рей, на самом деле, не хотела эту самую очевидную правду знать. Лучше подарить себе еще хоть немного милосердной неизвестности. Еще немного надежды с привкусом пепла.

Комментарий к Глава двадцать пять+, в которой не было необходимости

Вот вам еще одна задачка, если вы его все-таки прочитали, этот не несущий особой смысловой нагрузки, эпизод:

Кто такая Кони? Мы с ней встречались? Или еще встретимся?

Парфюм, который фигурирует в тексте, это Frederic Malle “Portrait of lady” в старой своей редакции, который, по моим ощущениям (хотя я и предпочитаю более плесневело-декадентского его двойника “Black Swan” Brocard) аромат небытия и тех самых кладбищенских роз. Мой муж говорит, что смерть пахнет формальдегидом, но я не согласна. По-моему она пахнет именно так. Сыростью. Невозможной тоской и чугунной оградой. Это оч поэтично (и готично, конечно), так что зацените при возможности. Вот вам парфюмерная ассоциация к работе.

========== Глава двадцать шесть. Кто сеет ветер ==========

Комментарий к Глава двадцать шесть. Кто сеет ветер

Feminae naturam regere desperare est otium

Надумав женский нрав смирить, простись с покоем!

(Занимательная латынь на каждый день)

Еженедельное собрание вышивальщиц в зеленых плащах, Рей восприняла, как отличную возможность покинуть особняк и уберечь себя от возможных столкновений с командором. После их последнего разговора она впала в мрачную меланхолию и глубокую задумчивость, которая плохо сказывалась на качестве ее сна и аппетите. И вовсе в последнем не были виноваты сомнительные вкусовые качества пищи, которую они готовили вместе с госпожой. Фазма была обучаема, и получалось у нее неплохо, хотя и с трудом. Даже запуганный бедолага Генри, по каким-то личным причинам не воспользовавшийся шансом сбежать к родителям, сжалился над беспомощными женщинами и включился в процесс. В конечном итоге, правда, продукты попросту закончились, а добывать их в такое неспокойное время было опасно для жизни, поэтому рацион обитателей особняка быстро оскудел, теперь ограничиваясь крупами, консервами и макаронами. Потому на правах богини, приехав в дом Триллы, где и проходило нынешнее собрание, Рей в первую очередь безапелляционно потребовала накормить ее нормальной едой. Брюнетка была счастлива услужить своей госпоже и тут же заставила марфу приготовить и накрыть настоящий пир. Цере страдальчески закатила глаза, но приказа не ослушалась.

В результате, было принято решение перенести собрание в столовую. Была у того и еще одна причина, кроме звериного голода главы общества женщин, весьма неприятная. Ряды этого самого общества заметно поредели и за длинным столом из орешника, украшенном свечами и свежими белыми лилиями (так вот почему у Рей так разболелась голова!) собралось не больше пятнадцати человек. Некоторые члены культа сбежали, как только представилась такая возможность; кто-то затаился, а кто-то и вовсе решил, что игры закончились. Как и предполагала раньше маленькая богиня, большинство ее небольшой паствы, вступило в тайное общество от банальной скуки. Не все же заниматься вязанием и выращивать цветы. В сухом остатке не сбежали только самые идейные. Или нездоровые, как Трилла или та короткостриженная мужененавистница, больше похожая из-за своих габаритов и суровой физиономии на тролля, а не на человека. Эта особа поди, при желании, и командора Рена могла бы спокойно завалить в рукопашной схватке. А потом сожрать. В голове у Рей это звучало как неплохой план на самый крайний случай.

Служанка заторможено ковырялась вилкой в тарелке, пытаясь впихнуть в себя уже которое блюдо подряд, и украдкой слушала разговоры за столом. Наблюдала. Делала выводы. Самой открывать рот, кроме как для погружения туда пищи, ей совсем не хотелось, да и она пока не придумала с какой речью обратиться к сестрам.

- Ведьма – это уже звучит гордо, - тем временем вещала лохматая рыжая девица в платье марфы справа от нее, явно имевшая не меньшие проблемы с психическим здоровьем, чем одетая в черное хозяйка дома, - женщина – это уже ведьма. Такова наша суть еще с первобытных времен. Мужчины охотились, а женщины собирали травки, лечили болезни, воспитывали детей. Вся власть…

- Ага, - согласилась с ней троллиха, которая сама куда больше напоминала мужика, и потянула одеяло на себя, - бесполезные озабоченные твари. Пора бы уже кастрировать всех, к чертовой матери.

- Нам нужно будет оставить некоторых, - включилась в беседу уже знакомая Рей взрослая дама с птичьим носиком, - только для размножения.

- Назовем их «слуги»! – возликовала рыжая и даже захлопала в ладоши. Маленькая богиня тут же отметила, что у девушки не хватает мизинца на правой руке. И лишилась она его явно не во время работы на кухне в доме своих хозяев.

Непостижимо, но даже чокнутая Трилла слушала эти разглагольствования безособого энтузиазма. Она похлебывала томатный сок из прозрачного бокала с видом ленивой, размеренной скуки. Их с Фазмой, которая тоже восторга не выказывала, похоже, куда больше интересовал конкретный практический план дальнейших действий тайного общества. Цере из-за плеча своей хозяйки поглядывала с тревогой и очевидным снисхождением. «Опять эти бездельницы страдают какой-то херней» - говорил ее взгляд.

- Нет, эти мужчины нам не подойдут, их только в расход пустить, - подумав, изрекла остроносая, видимо, умудренная жизненным опытом больше всех собравшихся, - придется выписать из Канады.

- А водители всякие? – засомневалась рыжая, - в нашем доме работает такой красавчик. Мы с ним немного позабавились…

- Какая мерзость, - фыркнула троллиха и вопросительно посмотрела на Рей, ожидая осуждения от госпожи за полнейший упадок нравов в рядах своих сестер. Богиня лишь пожала плечами – ну, позабавилась, как она изволила выразиться, эта рыжая с водителем, сама то она и с существом пострашнее вступала в связь. Они же не Галаадские палачи, чтобы осуждать друг друга. Или что, тут от нее ждут, что она назначит карательные меры и репрессии за любую связь с «грязными животными»? Она же все-таки воплощение богини, а не Иосифа Сталина. Или Муссолини.

- Я думаю, что лучшие мужчины – это буддийские монахи, - вдруг оживилась с дальнего конца стола миниатюрная блондинка-жена. Она от трапезы отказалась, скромно попивала чай. Голосок у нее был тихий и робкий, потому ей пару раз пришлось повторить сказанное, чтобы остальные сестры разобрали ее речь и смогли рассудить о правильности озвученного суждения.

- Да, но у них целибат, - напомнила остроносая. Между ее бровей пролегла глубокая морщина, стало быть, она серьезно призадумалась.

- Нам же только сперма нужна, - развела руками троллиха, заставив Рей чуть не поперхнуться куриной косточкой, которую она увлеченно обгладывала все это время. Вроде бы уже не невинная овечка, а от таких вещей все еще краснела.

- Ну, а откуда она возьмется, ты скажи? – напала на троллиху еще одна дама, надменная, как средневековая королева. Ее соседство с этой гориллой явно оскорбляло. Первая бы подписалась под репрессиями.

- Ну, подрочат, - мужиковатая сестра в этом особой проблемы не видела, - все дрочат.

- Даже монахи? – засомневалась рыжая. Она наматывала на оставшиеся целые пальцы колечки своих бурных кудрей, еще сильнее превращая и без того неаккуратную прическу в хаос.

- Даже монахи дрочат, - авторитетно сказала троллиха.

- Хватит, - первой не выдержала Фазма и даже ударила кулаком по столу, призывая собравшихся к тишине - дамы, давайте будем более продуктивными.

Теперь Рей совершенно не удивлялась тому, что госпожа не настаивала на ее присутствии на собраниях и милосердно позволяла пропускать их под разными предлогами, даже после обретения ею статуса воплощенной богини. И, конечно, недоумения больше не вызывало то, почему сама блондинка пропадала на них так долго, а по возвращению хлестала вино, запершись в комнате. Если подобный балаган здесь в порядке вещей, то самообладанию Фазмы можно смело поставить памятник. А безумие Триллы воспринимать как данность. Последняя, кстати, от звука голоса бывшей любовницы, встрепенулась и соизволила наконец-то заинтересоваться окружающим миром.

- Плесни еще водки, - шепнула она Цере, протягивая ей бокал, и обратилась уже к сестрам, - сестры, вам не кажется, что сейчас куда важнее захватить власть?

Маленькой богине захотелось застонать и хлопнуть себя по лбу. А еще взять Триллу за плечи и серьезно спросить какую именно власть та собирается захватывать. Серьезно! Их чуть больше дюжины, они хрупкие женщины (ну, не все хрупкие), даже, если у них есть то самое заготовленное оружие, о котором постоянно трещит эксцентричная брюнетка. Оружие и один вроде как экстрасенс. Ладно, еще две достаточно рослые и сильные дамы, которые вполне сошли бы за бойцов наравне с мужчинами. Они могут воспользоваться всем этим, если тут хоть кто-то с этим самым оружием умеет управляться, под шумок творящегося вокруг бардака, займут районный центр. Но что дальше? Провозгласят свое независимое государство с матриархатом и беременной антихристом девочкой во главе? Даже в мыслях звучало дико.

Рей оставалось только порадоваться, что некоторое время назад ей хватило мозгов не тащить этих отчаянных женщин с собой на разборки со Сноуком. Зловещий пастор раскидал бы их как котят и посворачивал бы шеи, воплощая мучившие ее тогда кошмары. Или, еще лучше, призвал своего послушника и на его руках бы была кровь еще и ее названых сестер. Сумасбродных, спятивших от обстоятельств дурочек. Готовых ввязаться в войну, в которой они абсолютно ничего не понимают. Лучше бы и дальше сидели и разглагольствовали впустую, пересказывая друг другу пустые неоязыческие трактаты и повыдерганные из контекста мифологические сюжеты.

Служанка отложила вилку.

- Что вы собираетесь делать? – наконец-то решилась она вмешаться в беседу. Дюжина пар глаз тут же уставилась на нее, ожидая, по-видимому, распоряжений и указов. А если им приказать отправиться по домам и перестать заниматься ерундой? Переждать бурю. В голове девушки невольно прозвучал здравомыслящий голос командора Хакса.

- Что скажешь, госпожа, - покорно склонила голову остроносая дамочка.

- Богиня, - серьезно начала Трилла и в ее зеленых глазах заплясали зловещие искры – почти что болотные огни, сбивающие одиноких путников с дороги, - сейчас самый подходящий момент, чтобы нанести удар. Власть командоров ослабела, они боятся за свои шкуры и хранители сосредоточены вокруг них, обеспечивая уцелевшим безопасность. Есть шанс выбросить их из города.

- Нас очень мало, - тщетно попыталась отрезвить бывшую девушку Фазма. Рей испытала волну благодарности к своей госпоже за ее здравомыслие. Все-таки, будучи военным человеком в прошлом, блондинка продолжала оставаться неплохим стратегом. А неплохой стратег без особых усилий мог увидеть прорехи в намеченном страстной брюнеткой плане.

- Их тоже, - возразила Трилла и принялась перечислять фамилии, заставив Рей невольно вздрогнуть, при упоминании Хакса и Рена. Ага, если эти дамочки вздумают нагрянуть к ее командору, то это будет последняя глупость, что они совершили в своей жизни. Что он с ними сделает, интересно? Станет ли убивать женщин или у него еще остались какие-то моральные принципы? – тринадцать, - тем временем заключила брюнетка, - нас поровну. Каждая возьмет на себя устранение одного командора.

Она не сказала «убийство», хотя это подразумевалось. Судя про покатившемуся среди собравшихся шепотку, идея вышивальщицам очень понравилась. Ведь справиться с одним человеком куда проще, чем с абстрактным множеством врагов.

- Командор Хакс наш сторонник, - не выдержала Фазма, тут же приковав к себе взгляды всех присутствующих. Ее аристократичные пальцы на столе нервно сжались.

Переживает? От цепкого внимания Триллы это тоже не укрылось и она ревниво поджала губы. Так сильно, что они стали неестественно бледными для ее смуглой кожи.

- Он переодетая женщина? – гаркнула троллиха и посмеялась с собственной, не оцененной окружающими шутки.

- Нет же, - с трудом сохраняя собладание, заговорила блондинка, сверля взглядом холодных голубых глаз скалящуюся мужланку, - он агент МайДэй под прикрытием, собирает для них данные. Нельзя его трогать.

- Ну-у-у, - потянула крупная сестра, не сочтя этот аргумент достаточно весомым в споре, - МайДэй на верность нашей госпоже не присягали.

Теперь уже Рей не сдержалась и все-таки шлепнула себя по лбу, а затем прикрыла глаза ладонью. Лишь бы хоть мгновение не видеть эти умудренные непревзойденным умом лица.

Ужас. Беспросветный ужас. И как ее угораздило только стать чертовым идеалом для этих клинических идиоток?

- Какая разница кто кому присягал в верности? – попыталась достучаться до собеседницы Фазма, уже тоже с трудом удерживающая себя в руках, чтобы не помериться с оппоненткой простой и понятной физической силой, - у нас одна цель. Уничтожить Галаад.

- Мы, значит, будем горбатиться и рисковать жизнью, уничтожая Галаад, а они потом придут на все готовенькое? – прозвучала очередная безумная гипотеза за столом.

- В МайДэй полно мужчин, - тут же ухватилась за предоставленный веский аргумент упрямая троллиха, - они захотят нами править.

- Но там хорошие мужчины, - робко подала голос миниатюрная блондинка с чашкой чая. Спорщицы на мгновение замолчали, переваривая ее высказывание. Она была такой тихой и затюканной, что отчего-то с ее мнением тут все считались, видимо из жалости.

- Отлично! – обрадовалась лохматая рыжая и хищно улыбнулась, - тогда их сперму мы и возьмем! Хорошую сперму добрых мужчин!

Терпение Рей было не безграничным и теперь она, вроде как, достигла точки кипения. Она резко вскочила, шумно отодвинув стул, в результате поцеловавшийся с паркетом, и ударила кулаками по столу.

- Хватит! – рявкнула она, и, удивившись тому, что собственный голос звучит на пару тонов выше привычного, затараторила, - для женщин, мечтающих об обществе без мужчин, вы слишком обеспокоены вопросами чьей-то спермы. Я устала от ваших пустых разговоров. Вы беспомощны и бесполезны. Сейчас вы пойдете по домам и будете сидеть там тихо, как маленькие незаметные мышки, пока я не призову вас. Пока не наступит подходящий момент. А кто ослушается, будет иметь дело со мной.

И скорее не осознанно, чем следуя продуманному плану, она вздернула вверх руки в жесте-демонстрации своей силы. Все столовые приборы, стаканы, чашки, свечи, лилии; все, что было на столе, поднялось в воздух и зависло под потолком, после чего с грохотом посыпалось обратно, оросив собравшихся брызгами осколков и ошметками недоеденной еды и недопитых напитков.

После такого эффектного выступления Рей не оставалось ничего другого, как удалиться в грозном, очень грозном молчании. Фазма без лишних вопросов последовала за своей госпожой.

«И эта пигалица будет нами командовать?» - донеслось маленькой богине вслед, но как она не старалась, не могла определить, кому же из сестер принадлежит голос, чтобы разобраться с этим после.

Потому что не было голоса. Она впервые в жизни прочитала чужие мысли.

Фазму крайне впечатлил поступок ее маленькой госпожи, о чем она тут же сообщила ей, как только они сели в машину. Рей смущенно кивнула и наклонилась к Генри.

- Отвези нас, пожалуйста, в приют Маз, - распорядилась она и вернулась на заднее сидение. Блондинка с интересом посмотрела на нее.

- Зачем мы туда едем? – осторожно спросила она, - соскучилась? Или не хочешь домой?

- И то и другое, - Рей тяжело вздохнула и откинулась на сидение. Она чувствовала себя такой уставшей и опустошенной, словно все это время не восседала за столом в безумной пародии на безумное же чаепитие, а разгружала вагоны с углем. А эти женщины умели выпить душу за короткий временной промежуток. Может быть это их сила?

Служанка в красках представила, как особенно отличившиеся красноречием представительницы ее паствы, окружают того же бедного Хакса и начинают хором нести какую-то околесицу, совершенно не слушая друг друга. Картинка вышла жуткая и рыжего командора сразу стало невыносимо жалко. Тем более, если он такой хороший, как сказала о нем Фазма.

- Фаз, - обратилась она к госпоже, даже не оборачиваясь в ее сторону, потому что даже на это у бедной маленькой богини не осталось никаких сил, - то, что ты сказала про командора Хакса – правда?

- Ох, - блондинка тяжело вздохнула и вытащила из складок плаща пачку сигарет и зажигалку. Вопрос отчего-то заставил ее нервничать, а по наблюдениям Рей, она тянулась к сигарете именно в самые напряженные моменты. – Скажем так, он мне напрямую этого не говорил, - сказала она, - но…

- Ты хотела его защитить?

- Я думаю, что он действительно… - начала было женщина, но вовремя вспомнила про присутствие водителя, - Генри, закрой ушки.

- Госпожа, я бы рад, но у меня руки заняты, - робко попытался возразить мальчишка. Фазма закатила глаза и махнула рукой.

- Да какая нахрен разница? – обращаясь скорее к себе, чем к Рей, проговорила она, - я почти уверена, что он агент. Ну, уж не очи точно.

- Откуда такая уверенность?

- Отсюда, - внезапно обезоруживающе улыбнулась госпожа Рен и прижала ладонь к своей широкой груди.

Оставшуюся часть дороги до приюта женщины провели в спокойном, уютном молчании. Служанке чрезвычайно отрадно было видеть ставшие за три года родными пейзажи, сейчас дремлющие под мягким снежным пологом. Хоть она и успела уже привыкнуть к красивому особняку своих хозяев со всеми его чокнутыми обитателями, именно сейчас она испытала то, что чувствует каждый человек, возвращаясь домой. При виде ограды из грубого камня и серых стен дома, когда-то бывшего англиканским монастырем, а после приютом, девушка растрогалась настолько, что чуть не заплакала. Она первая выскочила из автомобиля, стоило ему остановиться на подъездной дорожке, лишь бы только Фазма и водитель не заметили в каких расстроенных чувствах она пребывает.

Над узкой печной трубой вился дымок. Отопление в приюте было, но паровой котел все время ломался еще при бытии тут служанки, так что частенько приходилось топить камины со старыми, забившимися дымоходами. Рей сама частенько помогала прочистить их, будучи невероятно рукастой, и вымазавшись при этом, как последний чертенок, за что над ней подтрунивали другие воспитанницы. Только сейчас она наконец-то осознала какими жестокими временами были их шутки. Тогда она была более смиренной и не придавала этому всему особого значения. Сейчас бы с удовольствием размазала бы обидчиц по стенке.

Маз ждала ее на крыльце, кутаясь в пуховую шаль, словно Рей и не уезжала. Словно она, как иногда бывало, всего лишь выбралась из приюта ночью, чтобы посмотреть на звезды, и вернулась под утро; или ушла гулять в полях, в надежде, что бродивший там бездомный ветер и прогулки в одиночестве, помогут ей вспомнить кто она на самом деле. Только подойдя ближе, маленькая богиня различила насколько более морщинистым и сморщенным стало лицо ее наставницы. Они обнялись, хоть девушке и пришлось для этого согнуться почти пополам.

- Моя девочка, - прошептала Маз, - ты вернулась.

В ее голосе слышался неозвученный вопрос и слабая надежда: надолго ли? Быть может, навсегда?

- А где остальные? – отстранившись, Рей огляделась. Теперь она поняла, что в здании непривычно тихо. И почти все окна были темными, свет теплился лишь в маленьком окошке на первом этаже, где находилась личная комната тетки.

- Ушли, - просто ответила Маз и вроде как улыбнулась, хотя голос ее был невыносимо грустным, - их забрали…

- Кто? – растерялась маленькая богиня.

Маз хитро прищурилась, встретив взглядом приближавшихся к ним Фазму и Генри. Если великанша была тетке отлично знакома, мальчишка вызвал в ней искренний интерес.

- Был тут один странствующий рыцарь по дороге в Канаду, - понизив голос, лукаво сказала тетка, - жаль, тебя не было. Он бы тебе понравился…

- По Демерон? – вырвалось у служанки, прежде чем она успела как следует обдумать, стоит ли озвучивать подобную догадку. Маз склонила голову на бок, тем самым подтверждая, что ее, всегда отличавшаяся сообразительностью, любимая девочка попала в точку. И неизвестно откуда она знакома с этим персонажем. Пожилая негритянка была самым тактичным человеком из всех, кого доводилось знавать Рей. Возможно, именно поэтому когда-то Маз с треском вылетела из «Красного центра», основав собственный приют на отшибе, о чем, конечно, знала каждая воспитанница. Говорили, что женщина была недостаточно жесткой, не проявляла поощряемых начальством садистских методов и верила в устаревшую силу ласковых слов. Вроде как в итоге начальница приюта на свою жизнь и подобный ее поворот не жаловалась. Учила своих девочек готовить и заниматься хозяйством, а не только бояться и ходить по струнке.

- Заходите, - это обращалось уже к подошедшей Фазме и смиренно сопровождавшему ее водителю, - я как раз разогрела чайник. Ну, - внимание женщины переключилось на Рей, - как твои успехи?

И за чашкой чая Рей принялась рассказывать все, что можно было рассказать, не шокировав ее добрую воспитательницу, пока на ее руку не легла морщинистая ладонь, а тетка пытливо не заглянула девушке в лицо.

- Тут все свои, - заметила она. И подробностей стало больше. Пришлось добавить, что командор избегал церемоний как мог, а сейчас воюет против Галаада, а Рей с Фазмой отлично поладили и решили объединить силы, на всякий случай. Роман с Реном, как и существование клуба вышивальщиц все-таки пришлось опустить. Все-таки за столом еще сидел напряженно молчащий Генри, которому за последнее время и без того изрядно досталось от развеселых хозяев.

- Почему вы остались? – полюбопытствовала Рей, закончив со своим рассказом, - не уехали со всеми?

- Ждала тебя, - усмехнулась пожилая леди, а затем хитро посмотрела девушку из-под очков, как часто делала раньше, когда толи шутила, толи за шуткой маскировала правду, - у меня еще есть порох в пороховницах и я могу быть полезна.

Служанке захотелось оспорить это утверждение, но из уважения к женщине, она не стала. Перед отъездом она отпросилась у Фазмы погулять по приюту в одиночестве, чтобы немного попредаваться воспоминаниям о прошлой жизни. Не сказать, что жизнь эта была такой уж счастливой и безоблачной, но уж точно куда более простой и понятной. В общей спальне Рей остановилась и присела на койку, которую некогда занимала.

- Ты приехала не просто так, - донесся до нее отраженный эхом высокого потолка голос Маз.

- Да, - девушка кивнула и опустила голову, засмущавшись того, что воспитательница снова легко прочитала ее истинные мотивы. Пожилая женщина приблизилась к маленькой богине и присела перед ней на корточки, чтобы попасть в поле ее зрения.

- Зачем?

- Думала, что у вас есть ответы, - нехотя призналась Рей, - кто я на самом деле. Кем я была.

- Увы, дитя мое, - Маз ласково заправила за ухо девушки выбившуюся из-под капора белоснежную прядь, - я не стала бы скрывать этого от тебя.

- Знаю, - тяжело вздохнула Рей. Они еще немного посидели вдвоем в тишине опустевшей, холодной комнаты, прежде чем служанка все-таки засобиралась домой.

- Прошлое не даст тебе ничего, кроме скорби, - вслед маленькой богине сказала наставница. Эти слова заставили девушку рассердиться и остановиться на месте, но она удержала себя от того, чтобы бросить в ответ что-нибудь резкое. Все-таки Маз всегда желала ей только добра и была куда более мудрым и опытным человеком. Даже если она что-то знала…

- Скоро этот мир рухнет, - служанка широким жестом окинула пространство вокруг себя, - и мне придется учиться жить заново. Я боюсь. Если я выживу, мне некуда будет пойти.

- Ты ошибаешься.

- Пусть так, - вздохнула Рей. Она уже стояла на пороге, когда до нее донеслось:

- Ей не стоит верить, дитя мое.

Услышанное уже не в первый раз предостережение на счет Фазмы, а речь, без сомнений, шла именно о ней, было похожим на дежа-вю. Девушку все это отчего-то чрезвычайно раздражало, быть может, потому, что кроме госпожи пока еще никто не дал ей достаточного ощутимого повода хотя бы для крупицы доверия. Блондинка была резкой, определенно, играла в какую-то свою игру, но по-своему была честна и благородна со служанкой. Их интересы пока не пересекались. Эти слова прочно засели в мозгу у седовласой богини. Вместо обиды она лишь, горько усмехнувшись, спросила:

- А кому мне тогда верить?

И получила пространный ответ, не за которым явно притащилась в такую глушь, в лучших традициях всех этих бесполезных философских учителей и наставников:

- Только своему сердцу.

Комментарий к Глава двадцать шесть. Кто сеет ветер

Ой, а почему нельзя верить Фазме?

Она же вроде такая славная большая белобрысая тетя 🤔

Хотите плейлист, под который это пишется? Правда только для тех, кто сидит на игле Яндекс.музыки

Мне очень стыдно за сырость текста, но не остаётся физических и моральных сил, чтобы его вычитывать и почистить. Для праведных граммар-наци - публичная бета

========== Глава двадцать семь. Тот пожнет бурю ==========

Комментарий к Глава двадцать семь. Тот пожнет бурю

Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.

Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.

Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.

Достаем платочки, что ли.💧💧💧

Woodkid - Iron

Sl istwa, Father John Misty - The angry river (OST True detective) (тут даже текст в тему 😌)

Зарево пожара стало заметно сразу, как только автомобиль свернул на их обычно тихую и спокойную улочку. Пригород славился не только красивыми особняками, но и относительно мирной обстановкой даже для чокнутой антиутопии. Если бы не кордоны на дорогах, то вполне себе Новая Англия старого образца. Теперь же полыхало так, что не обратить на это внимания было практически невозможно. Языки пламени, пожирающие непризнанный шедевр эдвардианской архитектуры поднимались так высоко, что, казалось бы, лизали хмурое, темно-синее небо.

Сначала Рей подумала, что горит особняк Ренов и тут же почему-то испугалась за беззащитную виолончель. Она не знала, почему именно судьба дьявольского инструмента, непосредственного виновника ее грехопадения, беспокоит ее первостепеннее всего остального. Но именно по этой причине она выдохнула с облегчением, впрочем, не долгим, опознав в охваченном пожаре доме - владения Хакса.

Хакс. Черт. Пейдж.

Генри нужно было отдать должное за умение сохранять самообладание в стрессовых ситуациях и принимать правильные решения. Даже не советуясь с хозяйкой, парень остановил автомобиль максимально близко к воротам, чтобы кострище не угрожало его благополучию. Маленькая служанка первой рванулась к зданию, но на ее запястье тут же сжались цепкие пальцы госпожи. Адский жар пожарища хлестнул ее в лицо. Под сапогом оказалась глубокая лужа растаявшего от этого пекла снега.

- Что ты собираешься делать? – зашипела Фазма. Рей бы возмутилась, если бы имела гарантию, что они располагают достаточным количеством времени, чтобы потратить его на споры. Это, в конце-концов не ее любовник, не она защищала его даже перед сестрами культа. А блондинка выглядела поразительно спокойной для ситуации, в пульсирующих отблесках пламени ее лицо казалось безжизненной мраморной маской. Вероятнее всего, она попросту относилась к числу людей, которое придерживалось беспроигрышной позиции: «в случае пожара – горите».

- У меня есть огнетушитель в багажнике… - робко вставил свои пять копеек Генри, но быстро понял, что лучше не вмешиваться. Какой здравомыслящий человек станет добровольно подставляться под горячие руки двух крайне импульсивных женщин.

Маленькая богиня в праведном гневе скинула хватку госпожи и побежала по мокрой дорожке к дому, утопая в вязкой, черной, хлюпающей жиже, еще недавно бывшей мягким снежным покровом.

В тот момент, когда она нырнула в жаркое марево, царившее в помещении, деревянная башенка с остроконечной крышей венчавшая дом, с треском осыпалась вниз, отрезая путь к отступлению. Рей закашлялась, стянула с головы капор и соорудила из него жалкое подобие маски для защиты легких от угарного газа. Тщетно. Воздуха внутри почти уже не осталось, хотя первый этаж пострадал меньше всего, благодаря негорючим кирпичным стенам. Верхние этажи, выполненные из дерева, вероятнее всего, приняли на себя основной удар.

- Хакс! – крикнула она, и разгоряченная волна обожгла глотку, - Пейдж!

Хоть марфа и не проявляла к девушке особой симпатии, служанка вовсе не желала ей смерти. Такой смерти. И уж тем более доброжелательному рыжему командору, будь он на самом деле хоть предателем, хоть главным агентом очи в городе. Привилегия устраивать ритуальные показательные расправы ей не принадлежала. Желающих заполнить собой эту нишу хватало и без нее.

Рей бегло осмотрела первый этаж, обходя все помещения по очереди, переступая через обрушившиеся местами перекрытия и уворачиваясь от тянущихся к ней, словно дружелюбные дикие звери, языков пламени. Одежда и волосы постепенно начинали тлеть, а глаза почти невозможно было держать открытыми. Слезы, выступившие от режущего слизистую дыма, на щеках, тут же испарялись.

- Хакс! – в очередной раз позвала она, когда откуда-то из-за угла вдруг вылетела одуревшая, очень злая Фазма и вцепилась ей в плечи трясущимися руками. Она, на самом деле, и сама выглядела так, будто вот-вот плюхнется в обморок. Была у сблизившихся женщин великолепная перспектива разделить не только кров и мужчину, но и бесславную гибель.

- Я его не нашла! – проорала блондинка, перекрывая треск пламени и пронзительный писк плавящихся древесных смол отделочных панелей.

- Наверх? – одними губами произнесла Рей и указала в сторону пока еще относительно целой парадной лестницы. Оказавшееся в опасной близости от ее руки пламя с готовностью лизнуло пальцы.

«Ты же любишь играть со мной? Играть с огнем?»

- Поздно, - покачала головой Фазма, - Рей, прошу. Перекрытия едва целы… надо…

К величайшему невезению двух женщин, оказавшихся посреди огненного ада, слова высокой блондинки оказались практически пророческими. Только скорость ее реакции и ловкость человека, не единожды рисковавшего жизнью, помогли госпоже со служанкой не оказаться погребенными заживо под обвалившимся потолком. От испуга Рей попыталась сделать глубоких вдох, но только закашлялась от дыма, пока Фазма деловито оглядывалась по сторонам в поисках альтернативного пути к отступлению.

- Дерьмо, - выплюнула она удрученно. И тогда служанка вроде как вспомнила, что по совместительству она еще и богиня, что означало появление для них зыбкой надежды на спасение. Она мучительно сощурилась, собираясь с силами, и отшвырнула с дороги искореженные остатки досок, известки и лепнины, осыпав их градом пыли и щепок. Путь был свободен. До того момента, как прямо перед обессиленными женщинами не выросла высокая фигура.

В своем полном облачении, среди царства хаоса и разрушения, командор выглядел как никогда органично. В равнодушной гладкой поверхности маски отражалось пульсирующее вокруг пламя.

«Я – огонь».

- Пора уходить, - прошелестел он.

- Без тебя знаю! – непривычно высоким голосом взвизгнула раскрасневшаяся, встревоженная Фазма, но не смогла сдержать себя от слов, которые плескались в ней, судя по всему, с того момента, как она издалека заметила марево пожара, - твоих рук дело?

Ответа маленькая богиня уже не слышала, падая в гостеприимно распахнутую темноту, такую соблазнительно холодную и пустую среди выжигающего легкие жара преисподней. Мозг отказывался функционировать, находясь на крайней стадии кислородного голодания.

А жаль. Ей, чуть ли не впервые за последнее время захотелось вступиться за оскорбленную таким предположением чужую честь и отстаивать невиновность своего господина. Для нее имя истинного виновника торжества было очевидно.

В сознание девушка пришла уже в хозяйской спальне особняка Ренов. Непостижимо, что кому-то пришло в голову решение принести ее именно сюда, когда отведенная ей комната находилась куда ближе, да и не навевала неприятных воспоминаний. Голову, судя по всему, здорово напекло не только бедной служанке. Однако, кто-то же постарался, за что, бесспорно, был достоин благодарности. Даже от сажи ее умыли и переодели в чистую одежду.

Рей размяла затекшую за время, проведенное в неудобной позе, шею и подтянула с прикроватной тумбочки брошенную там книжку, скорее всего забытую госпожой. Текст оказался на неизвестном служанке языке, поэтому мало смог помочь ей в жалкой попытке отвлечься от переживаний о произошедшем. Местами среди страниц встречались пометки, сделанные аккуратным почерком госпожи уже по-английски; вероятно, с неизвестной целью она взялась за перевод этого скучного древнего трактата. Чем только не займешься, чтобы убить скуку и спасти ум от падения в пучину безумия? Тут уже и скучные книги начнешь переводить и в тайное общество вступишь. Рей то провела в Галааде только последние три года, которые помнила, а высокая блондинка, будучи крайне деятельной натурой, мариновалась среди вычурных зданий и розовых кустов добрые семь лет. Вот тут понимание ее мотивации вовсе не являлось проблемой. А спокойствие при виде горящего дома возлюбленного по-прежнему было крайне загадочным. Как и беспочвенные обвинения, брошенные в адрес Бена. Рей то почти ясно представляла себе задорно хохочущую Триллу с канистрой горючего топлива в руках.

«Но она же пришла? – мысленно попыталась вступиться за подругу маленькая богиня, - все-таки». К слову, об особняке уничтоженном огнем, она тут же слезла с постели и деловито выглянула в окно: пожар успели потушить. Если, конечно, не дождались, пока все прогорит как-нибудь само собой. Красивый старинный дом все равно было не спасти уже в момент их с Фазмой возвращения в город.

В этом заключалось еще одно существенное отличие Галаада от прежнего мира: в былые времена подобное светопредставление быстро собрало бы толпу зевак, случайных прохожих, злорадствующих или сочувствующих; но вчера рядом с полыхающим особняком не оказалось ни одной случайной или намеренной живой души. Все предпочитали наблюдать за чужой трагедией из-за плотно закрытых штор, не обозначая своего присутствия; словно таким образом, обличив свое любопытство, гостеприимно пригласили бы беду на порог и собственного дома заодно. Смотрели – да, Рей не сомневалась в этом, - но из темноты. Благодарили всех известных богов, что сегодня день гнева наступил для кого-то другого.

Однако, гарью пахло даже в помещении. Колючий, печальный запах просачивался через оконную раму, напоминая о том, что вчера небеса все-таки ненадолго разверзлись.

Когда за спиной девушки тихонько скрипнули дверные петли, она ждала увидеть госпожу, поэтому сразу задала вопрос, беспокоивший ее больше всего:

- Хакс нашелся?

- Нет, - ответил ей мягкий голос командора. Служанка тут же подобралась, оборачиваясь. Мужчина, к ее величайшему удивлению, принес с собой поднос с кухни, на котором обнаружились чайник, чашка и графин воды. Вид ответного проявления вежливости и заботы вызвал у маленькой богини умиление. Ее как раз мучила страшная жажда, а в обожженном горле по-прежнему саднило. Она потянулась к чаю.

- Не советую, - усмехнулся ее гость, - его приготовила Фаз, а она хороша во всем, кроме элементарных вещей, - он подбородком указал на графин, - лучше воду.

Рей с благодарностью кивнула и разом опустошила добрую половину сосуда.

- Сам выбрал такую жену, - подколола она, удивившись тому, что после пережитого накануне (и, конечно ощутимого отравления продуктами горения) у нее сохранилась прежняя потребность в обмене любезностями с господином. Бен это оценил и тепло улыбнулся. Почти по-человечески. Почти также, как старому другу, когда они повстречали сопротивленца По Демерона, только с большей долей грусти, прячущейся за этим. И все-таки в их перепалках и спорах было что-то неуловимо милое, нежное, практически интимное. Рей отнесла бы это к числу вещей, по которым стала бы страшно тосковать, в случае… потери.

- Смешно, - хмыкнул мужчина и хитро сощурился, - предлагаешь свою кандидатуру в качестве достойной альтернативы?

- В Галааде законным считается только первый брак, - напомнила маленькая богиня и, расправившись с водой, все-таки добралась и до чая. Не так уж он был и плох, ну, подумаешь, крошечные чаинки прилипают к губам, а сахара столько, что скрипит на зубах. Фазма все-таки старалась. Так что после утоления жажды, теперь Рей беспокоил лишь голод, с заглушением которого стоило повременить. Госпожа и так явила ей удивительное кулинарное мастерство и заботу, а командора просить о подобном было как-то неловко. Еще сделает ей бутерброд с мясом какого-нибудь своего врага, зная его сумасбродную натуру. Впрочем, демоническому ребенку в утробе служанки это, вероятно, крайне пришлось бы по вкусу. Призывное урчание в желудке заставило девушку всерьез рассмотреть плюсы подобной перспективы.

- Галаада скоро не будет, - сказал командор тем временем.

- Да, и ты исчезнешь вместе с ним, - отозвалась девушка и с ногами забралась на кровать, чтобы оказаться поближе, но сохранять все-таки безопасную дистанцию между ними для собственного спокойствия. Этими словами она продемонстрировала, что не забыла об их разговоре в машине по пути из Иезавели. Еще бы не забыла. Потом думала всю ночь и все утро и снова и снова после возвращалась мысленно к услышанному. – Объяснишь, что это означает?

Маленькая богиня ожидала какой угодно реакции на свою просьбу – новой порции загадок, эксцентричной выходки, вторжения в личное пространство, и была приятно – приятно ли? – удивлена. В этот раз, кажется, мужчина и сам утомился юлить и уходить от ответа, поэтому теперь болезненно морщился, подбирая слова. Внезапное желание вывалить на пытливую девушку правду крайне красноречиво отразилось на его лице.

- Это мое предположение, - наконец-то заговорил Бен, - но я имею основания считать, что в нем есть большая доля правды…

- Да господи, - закатила глаза Рей, уже понадеявшаяся получить менее пространную формулировку в ответ, - скажи прямо. Может быть, я не такая глупая и смогу понять.

- Ты вовсе не глупая, - слегка обиженно возразил командор и улыбнулся с грустной нежностью, - идиотски смелая и импульсивная – да, но не глупая.

- Хорошо.

- Если ты считаешь меня грозным демоном из преисподней, то ошибаешься, - конечно, черт возьми, все это время он неоднократно слышал подобные мысли девушки в свой адрес, принимая их, скорее за комплимент, о чем счел себя обязанным сообщить, - демон не стал бы служить Сноуку. Уж точно не за ту фигню, которую тот мог предложить. Старик был не дурак, профессор философии в прошлом, между прочим, он изучал теософию и демонологию и сам это понимал. Он обратился к другим… методикам.

Бен почесал переносицу бескровными пальцами, вероятно, подбирая слова для своей дальнейшей речи, а заодно давая девушке необходимую паузу для возражений или осмысления услышанного. Она молчала, выковыривая застрявшие в зубах чаинки, и рисовала пальцами абстрактные узоры на мягком ворсе покрывала.

- Сноук начертал тетраграмматон, поставив на древнюю, каббалистическую магию. Чтобы не марать руки и не лепить глиняного великана, он новаторски использовал… мое мертвое тело. И, скажем так, выиграл в лотерею у сверхъестественных сил. Остерегаясь быть уничтоженным своим же созданием, он связал нас контрактом. Далее тебе уже известно, ведь именно ты даровала мне свободу.

- Значит… ты – типа голем, Бенеш Соло? – заключила Рей, хитро сощурившись. За своей насмешливостью она старалась спрятать овладевшую ей невыносимую, нераздельную тоску. Голос все-таки дрогнул, когда она добавила, обращаясь скорее к самой себе, - и обратишься в прах.

- А ты крайне хорошо осведомлена о биографии того, кого ненавидишь, - поддел ее командор, также стараясь обернуть все в шутку. Ему то, вероятнее всего, было вовсе не легче сейчас, чем маленькой богине наконец-то получившей желанную, горькую правду. Он то эту ядовитую правду носил в себе каждый день. Все же, к несчастью, способный чувствовать что-то, кроме ярости и жажды мести. Может быть он не испытывал вкуса пищи или радости жизни, но от сожаления и грусти магическими силами защищен не был.

- Вовсе нет, - вырвалось у девушки, - я не ненавижу тебя.

- Это вселяет надежду, - благодарно сказал ее собеседник и поспешил перевести тему, подальше от проступивших острых углов их запутанных отношений, - однако, даже я не до конца понимаю, как вообще все это работает. Вряд ли старик и сам понимал, когда полез туда, куда лезть не стоило… В оригинальной легенде голем обладал силами совсем иного рода, чем я. И создавался с иной целью… А легенду эту я знаю хорошо, мать нас с сестрой ей любила пугать в детстве…

- У тебя есть сестра, - перебила Рей, отчего-то уцепившись именно за эту деталь. Разглядывая досье неудачливого революционера в доме Хакса, она придала этому мало значения, но теперь вынужденно вспомнила и сгорала от любопытства. Раз уж командор сегодня был так разговорчив и щедр на откровения.

- Была, - аккуратно поправил Бен, на мгновение, провалившись в воспоминания, о чем говорили его помутневшие, ну слишком невыносимо печальные теперь глаза, - близнец. Она тоже была музыкантом… у нас вообще столько всего было общего. И… участь общая. Я утешаю себя лишь тем, что ее жизнь закончилась менее болезненно, чем моя. Я даже думал попросить Сноука попробовать найти и вернуть ее, но вряд ли ей бы понравилась перспектива стать чьим-то ручным монстром.

У маленькой богини крутился на языке целый сонм вопросов, которые ей хотелось задать, но она не решалась. Да и какой в том смысл? Что изменится от того, что она узнает подробности гибели последнего родного человека командора? Оправдает его сумасшедшую жестокость и жажду мести в своих глазах? В том, вроде как, уже не было такой уж необходимости. Она… понимала. Или услышит еще немного деталей из его прежней, славной жизни, заставив страдать от ядовитой ностальгии, от того, что все это осталось за чертой? Заснеженный Нью-Йорк, кофе из ближайшей кофейни, репетиции и концерты оркестра, семейные сборища на Рош ха-Шану или Суккот за красиво сервированным столом, глаза матери и смех отца, встречи с друзьями – все, все это было уничтожено, растоптано, сожжено. Перемолото жерновами чужой войны.

«Ты так долго носишь маску, что забываешь, кто ты был под ней».

А главное, что вся эта священная месть, весь этот крестовый поход, в действительности, не имел никакого смысла. Смерть командора Прайда или его сообщников не вернет время вспять; не воскресит мертвых, словно древнее каббалистическое заклинание. Не смоет крови с рук. Не излечит душу. Бен это, к несчастью, великолепно понимал, о чем неоднократно прямо говорил девушке, терпеливо дожидаясь, когда осознание наконец-то медленно, но закономерно прорастет и в ее мыслях. Наконец-то корни были пущены, и росток нерешительно проталкивался через камни ее сомнений.

- Есть… - робко начала Рей, изо всех сил сдерживая подступивший к горлу комок слез, - есть хоть маленький шанс, что ты выживешь, когда все закончится?

- Шанс есть всегда, - уклончиво ответил мужчина и потянулся к служанке через расстояние между ними, чтобы смахнуть предательскую слезинку с щеки, - ну… что ты. Только не реви, пожалуйста.

- Не буду, - пообещала она, но тут же нарушила данное слово. Горячая влага градом хлынула из глаз. Командор с готовностью приблизился к плачущей богине и обнял ее, пряча ее лицо у себя на груди.

- Лучше подумай о том, что ты будешь делать дальше, - посоветовал он с невероятным для ситуации спокойствием и рациональностью, - я бы советовал поискать ответы на вопросы твоего происхождения.

- Да к черту эти ответы! – вспылила Рей и ударила его кулаком в плечо, не в первый раз, кстати, за время их общения, - если тебя не станет…

Она бы наговорила еще много всего разного, что озвучивать вслух, определенно, не стоило, если бы в комнату не заглянула Фазма. Она нерешительно остановилась в дверях и кашлянула, привлекая к себе внимание. Служанка нехотя отстранилась и посмотрела на госпожу, сменившую зеленое платье жены на куда более подходящие ей темные брюки и свитер грубой вязки. Маскарад заканчивался и все его участники стремились поскорее избавиться от наскучивших костюмов. Феминистка снова щеголяла брюками, а командор – обнаженной душой. Только Рей не знала кем ей стать теперь, все же не сознавая до конца своей истиной сути. Служанка? Богиня? Все-таки богиня, кстати… Сейчас от нее требовали именно этой ипостаси.

- Извините, что помешала, - совершенно, в действительности, не испытывая раскаяния, сказала женщина, - но я собрала оставшихся сестер. Мы ждем только тебя.

Клуб вышивальщиц теперь представлял еще более жалкое зрелище, нежели в последнее свое заседание. Из дюжины в гостиной присутствовали только пятеро, из которых Рей более-менее знала или выцепила вниманием только Триллу, громилу и рыжую. Если большинство прятало глаза и жалось в диван, стремившись мимикрировать или попросту врасти в его обивку подальше от гнева своей предводительницы, то зеленоглазая брюнетка ничего не боялась. Она стояла за спинами сестер, сложив руки на груди и богиню встретила не самым теплым из всех возможных взглядов. Виноватой она себя не считала, о чем не стеснялась говорить красноречивым языком тела.

Фазма слегка погладила Рей по спине, вероятно, сочтя, что этот жест придаст ей уверенности для демонстрации силы.

- Сестры, - нехотя начала служанка, стараясь звучать как можно более грозно, что было почти невыполнимой задачей, когда в горле еще першило после недавних слез, - есть серьезный повод, по которому мы с вами здесь…

- Богиня, прошу! – внезапно заверещаланепривычно высоким голосом троллиха и плюхнулась коленями на паркет, - я не виновата… это все она, - не трудно было догадаться, что ее обвиняющий перст укажет в сторону Триллы.

- Сыкло, - процедила себе сквозь зубы брюнетка. Она сузила глаза и зеленый огонь в них теперь казался еще более жутким, оттененный контрастностью черных ресниц. Если бы Рей не знала истиной натуры этой женщины, то сейчас позволила бы себе залюбоваться ее колючей, воинственной красотой.

- Покажи силу, - наклонилась к своей служанке Фазма, шелестя ей на ухо шепотом истинного демона-искусителя, - покажи им свою власть.

- Вторая сестра, - с тяжелым вздохом сказала маленькая богиня, - выйди вперед.

Трилла выполнила приказ с видом поистине королевского величия. Она не повиновалась, а шла на компромисс. И даже без всякой телепатии было предельно ясно, что брюнетка злится даже не на свою госпожу, а на судьбу за то, что не ей посчастливилось стать избранной. Уж она то, имея такие таланты, от Галаада камня на камне бы не оставила еще давно.

И, предпочитая оставаться хозяйкой положения, командорская жена в черном предвосхитила обвинительную речь в свой адрес.

- Госпожа, - слегка снисходительно, сделав особый акцент на этом слове, начала она, - я взяла в свои руки инициативу, поскольку заподозрила сговор между Фазмой и командором Хаксом. Мой поступок, не более, чем проявление беспокойства о вашем благополучии, ведь вы доверились не тому человеку… - три? Мысленно посчитала Рей, и поправила себя – или четыре? Столько раз ее предостерегали на счет верности госпожи Рен. Она почему-то пыталась вспомнить, был ли у нее подобный разговор с вышеупомянутым командором Хаксом. Нет, вроде как он в Фазме как раз не сомневался. Правда, что ли, сообщники? Или все куда проще и прозаичнее?

Трилла сделала неуверенный шаг в сторону растерявшейся богини.

- Рей, - оставив официальный тон и красивый слог в сторону, просто, доверительно, заговорила женщина, - пожалуйста, поверь мне…

И вроде как перед служанкой сейчас стояла та самая девушка, которая была не сильно ее старше, хотя и состарилась быстрее своих лет из-за пережитого; с которой они пробовали вместе вредную еду, смотрели фильмы и слушали «Joy division» в подвале особняка, разговаривая о простых, приземленных вещах. Испуганная девушка, отбросившая всю свою самоуверенность. Но не она ли неоднократно угрожала жизни своей богини, совершив даже попытку претворить свои слова в действие. Не она ли – несдержанная психопатка со стилетом, способная на убийство и поджог только из ревности?

- Рей… - и Трилла сделала еще шаг, роковой на этот раз. Фазма рядом с плечом своей госпожи тут же перешла в режим телохранителя и ловким движением нацелила на обвиняемую дуло пистолета. И где она только умудрилась прятать его все это время?

Продемонстрируй силу, - требовала блондинка в своих слишком громких мыслях. И Рей зачем-то послушалась. Она подняла руку, позволяя ярости вести себя сквозь лабиринты метущихся чувств. Вторая сестра повисла в воздухе, не касаясь ногами пола, судорожно хватаясь за пережатое горло.

Убей – неслышно шептала Фазма. Ты потеряешь их. Потеряешь, если они поймут, что за непослушанием не последует никакого наказания. Богиня ты или кто, черт возьми?

Трилла безвольным мешком плюхнулась на паркет, явно уже успевшая проститься с жизнью и теперь искренне удивленная милосердием своей госпожи. Растрепанная, пристыженная, она хватала воздух ртом, как рыба, вынесенная прибоем на сушу.

- Уходите, - крикнула Рей, - уходите все. Чтобы я вас больше не видела. Никогда!

Перепуганные участницы культа зашуршали одеждой, поднимаясь. Никто из них не вздумал возразить, остерегаясь за свою жизнь. На их лицах не было разочарования, только… благодарность. Благодарность за то, что кто-то наконец-то решился вправить им мозги более деликатным способом, чем их провинившейся сестре, ограничившись лишь словами, а не демонстрацией той самой пресловутой силы. Трилла ушла последней, задержав на Рей долгий, многозначительный взгляд.

Разочарование мелькнуло лишь в голубых глазах Фазмы, и то, лишь на мгновение. Она порывисто обняла свою маленькую госпожу и по-свойски похлопала по спине.

- Теперь остались только ты и я, - рассудила она, отстраняясь, - это к лучшему.

Рей только кивнула, не способная собраться с силами для более вдумчивого и разверзнутого ответа. Она обязательно подумает об этом после. Не сейчас.

Ее взгляд скользнул в темноту комнаты, остановившись на тени командора, привалившегося к дверному косяку. Судя по всему, он был здесь давно, наблюдая разборки воинственных женщин и ничем не обличая своего присутствия. Встретив взгляд девушки, он слегка покачал головой, хотя и был явно доволен выбором, сделанным маленькой богиней. Милосердие, а не убийство. Самому ему такой роскошной возможности не представилось, а она еще могла остаться человеком. Сохранить остатки совести.

И все же его взгляд красноречивее любых слов говорил: «осторожнее».

Комментарий к Глава двадцать семь. Тот пожнет бурю

Доверяйте только тем, с кем вместе вы слушали “Joy Division”.

Надоело цитировать Библию, буду цитировать “V - for Vendetta” 🤷🏻‍♀️

*Тетраграмматон (и снова здравствуйте, ибо герои ничего не стали объяснять, сорян) - непроизносимое имя Бога, обладающее особыми, сакральными свойствами. По легенде, раввин Йехуда Лива, которому приписывают создание того самого пражского голема из глины, вложил ему начертание этого имени в уста, тем самым вдохнув в него жизнь.

Я обожаю эту легенду и полночи таскала мужа по еврейскому кварталу Праги, в надежде, что повстречаюсь с этим средневековым Франкенштейном; но он так и не явился и мы пошли пить чудесное чешское пиво🍺🍺🍺.

========== Глава двадцать восемь. Dies Irae ==========

Комментарий к Глава двадцать восемь. Dies Irae

These dead men walk on water

A cold blood runs through their veins

The angry river rises

As we step into the rain

Сгоревший дом командора Хакса быстро превратился в своеобразный символ. Трилла, подобно выжевшему на необитаемом острове, лишь подала знак, не догадываясь даже о том, какой резонанс за собой повлечет устроенное ей во имя ревности светопредставление и каким образом прочитают послание окружающие. Пепелище шептало: Галаад падет.

И уже который день подряд Рей просыпалась от звуков выстрелов и криков, доносящихся с улицы. Окружающий мир погружался в первозданный хаос, и его громогласная поступь добралась уже и до тихого пригорода, стряхнув пыль с дремлющих, старинных особняков. Снег продолжал таять от жара полыхающих строений, грязными, кровавыми реками стекая по ухоженным подъездным дорожкам. Розовые кусты тянули к небу колючие шипы, словно зачарованные стражники, готовые защищать своих хозяев.

Служанка вернулась в свою спальню под крышей по ряду разных соображений. Главным, конечно, было то, что накануне они с Фазмой и Генри потратили целый день, чтобы заколотить досками окна на первом этаже и в своей новой комнате она теперь чувствовала себя замурованной в склепе. Командор в этой акции участия не принимал, выбрав позицию стороннего наблюдателя, открыто демонстрируя презрительное отношение к заранее обреченной на провал идее. А после и вовсе как-то по-отечески поцеловал Рей в лоб, поразив девушку не характерным для него отсутствием словоохотливости, забрал машину и уехал в неизвестном направлении. Вершить свою Вендетту, как догадалась маленькая богиня. Теперь она невольно проецировала на него образ загадочного V, выбрав для себя роль Иви, еще не до конца созревшей для личной революции. Один черт, мужчина в маске и какая разница, почти рыцарский шлем это, полный кошмаров, или лик Гая Фокса. Оба имеют полное, оправданное обстоятельствами, священное право на свое кровавое шествие во имя эфемерной свободы. Оба умрут в конце.

Но ведь надежда была? Он же сам сказал. Или слукавил из благих побуждений? Эти размышления убедили Рей в одной-единственной неоспоримой истине: если Бен Соло переживет крах Галаада, то вынужден будет ответить ей на все вопросы, терзавшие девушку с самого их знакомства. И будет счастливчиком, если маленькая богиня останется довольна услышанным и самолично не отправит его обратно в царство мертвых. Гнев обманутой женщины будет уж куда смертоноснее горящего синим пламенем меча.

Они с Фазмой завершали свой утренний ритуал под названием «сотвори завтрак из пустоты», параллельно прикидывая сколько времени им еще удастся продержаться на остатках продуктов. Перспектива вылазки в магазин обсуждалась уже неоднократно, но пока не внушала и минимального доверия: на улицах творилось черти что, да и не было гарантии, что кладовые продуктового не обчистили другие нуждающиеся. Генри робко предложил обшарить опустевшие дома сбежавших командоров. Фазма заметила, что этой задачей мог бы заняться ее супруг, единственный, совершавший вылазки за пределы особняка; если бы, конечно не был так безнадежно занят своей войной.

- Опять бобы, - проворчала блондинка, пока не избалованная разнообразием служанка облизывала опустевшую тарелку. Генри смиренно жевал то, что давали, интригуя мотивацией, по которой он продолжал оставаться при хозяевах, когда давно мог уйти. Тем более было куда. Может быть, у его родителей эконолюдей дела шли несколько лучше. Узнать об этом было неоткуда, ведь телефонную линию давно оборвали, а существование телевизора или радио в Галааде отрицали также яростно, как средневековые люди круглую форму Земли. Вот уж, действительно, дремучее средневековье. Спасибо хотя бы интернет военная верхушка сохранила и использовала для собственных нужд. Или просмотра порнографии со служанками, неизвестно. О таких вещах история, к счастью, молчала.

В мирной тишине особняка подозрительные звуки прозвучали особенно громко и разом привлекли внимание завтракающей троицы. Впрочем, природа звуков была более чем очевидной – лом, отдирающий приколоченные доски сложно спутать с чем-то другим.

- У нас гости, - заметил Генри, испуганно косясь на дверной проем кухни. Фазма подтянула к себе лежавший на столешнице пистолет. Мальчишка быстро прикинул, что единственный из присутствующих остался безоружным. Мистические силы Рей, делающие ее опасной даже с голыми руками, он в действии видел и с удивительной покорностью принял как данное. Поэтому водитель вооружился кочергой.

- Может просто поговорим с ними? – со слабой надеждой в голосе предложила служанка, которой так или иначе претила сама мысль о бессмысленном насилии, - они, скорее всего, ищут еду и им тут делать нечего. А всякое барахло, - она поморщилась, - пусть забирают.

- Наивное ты мое дитя, - ласково улыбнулась Фазма, - и как ты дожила до своих лет?

Госпожа Рен решительно двинулась на встречу звуков первой, вероятно, на правах хозяйки дома. Маленькой богине и перепуганному мальчишке не оставалось ничего другого, как последовать за ней. Источник звука они нашли быстро – разбитое окно, пропускавшее в темноту тусклый дневной свет. Только виновников торжества нигде не наблюдалось. Обитатели дома обменялись недоумевающими взглядами.

- Ложись! – вдруг заорала блондинка и придавила Рей к полу всем своим внушительным весом женщины с ростом, превышающим среднестатистический. Генри тоже довольно оперативно ускакал в темноту, когда на паркет шлепнулся какой-то металлический предмет. К счастью, оказавшийся вовсе не гранатой, а довольно невинной дымовой шашкой. В противном случае, госпоже и ее служанке пришлось бы отскребать друг друга от паркета и стен по кусочкам, но, вероятно, они были избавлены от вынужденного участия в творящемся после хаосе.

Теперь на первом этаже особняка было невозможно ничего увидеть не только из-за темноты, но и из-за густого, быстро распространяющегося во все стороны вонючего дыма. Глаза защипало и из-за этого маленькая богиня оказалась совершенно дезориентированной. А Фазма, с молниеносной скоростью бывшего военного, уже приметила неопрятный, лохматый силуэт и бросилась в атаку. В это время кто-то ухватил Рей за щиколотку, она инстинктивно откинула обидчика в сторону и бросилась бежать, стараясь оказаться подальше от зоны поражения выстрелов госпожи, яркими вспышками разрывающих густой задымленный мрак.

Уйти далеко ей не удалось, ее прижали к стенке и кто-то запыхтел у девушки над ухом, обдавая ее противным, зловонным дыханием и приговаривая что-то на неизвестном языке. От претворения в жизнь не выясненных до конца намерений злоумышленника, Рей спас удар кочерги Генри. Маленький водитель теперь чувствовал себя практически национальным героем.

- Спасибо, - пролепетала она и тут же одернула себя, и, понизив голос до шепота, спросила, - сколько их?

- Много, - удрученно поделился парень, - входную дверь тоже взломали. Я думаю это заключенные.

- Мы справимся, - посчитала себя обязанной ободрить Генри девушка, чтобы хоть немного отблагодарить его за спасение и расплатиться той же монетой, - тише. Дыши.

Если бы не темнота, она бы видела весь ужас, написанный на лице водителя, но в подобных обстоятельствах ей оставалось только чувствовать его страх и ловить обрывки суматошных, скачущих мыслей. Он переживал, что убил обидчика и впервые запятнал свои руки кровью. Но много страшнее было то, что, вероятнее всего, одним кровопролитием дело сегодня не ограничится.

Маленькая богиня робко переплела свои пальцы с горячими пальцами мальчишки и выглянула из-за угла, пытаясь хоть что-то разглядеть. Тщетно. Жаль, что в число ее способностей не входило что-нибудь действительно полезное, вроде кошачьего зрения.

Продумывая что-то наподобие плана, Рей пришла к заключению, что первым делом стоит отыскать Фазму. Нельзя разделяться, когда вместе они сильнее. И пока она неуверенно двигалась в темноте, ведя за собой Генри, действительность решила внести свои жесткие перспективы. На водителя, вероятно, сочтя его большей угрозой, чем девчонка, сзади навалился чумазый человек и они оба исчезли в темноте. Рей рванулась за ними, но врезалась в кого-то, кто явно не был ее союзником. До носа резко донесся запах гари, источаемый явно не незнакомцем.

Особняк горел. Вместе с ними. Повторяющийся невозможный, омерзительный кошмар. Только они сами собственноручно замуровали все ближайшие пути к отступлению, выстроив для себя очаровательную, викторианскую братско-сестринскую могилу. Черт!

Маленькая богиня как-то оживилась от этих ужасных мыслей, подняла в воздух обидчика и сдавила его горло невидимой удавкой. Свет от разгорающегося в соседнем помещении все ярче пламени, вдруг осветил лицо несчастного, искаженное человеческой мукой, и Рей резко усомнилась в серьезности своих намерений. Пожилой мужчина, с морщинами настолько глубокими, словно трещины на мертвой земле колоний, где он, скорее всего, провел неизвестно сколько ужасных лет, смотрел на нее единственным глазом. Единственным глазом. Служанке тут же стало дурно и она ослабила хватку. Только вот жертва не оценила ее милосердия и сентиментальных чувств, тут же полоснув в миллиметре от лица девушки узким лезвием ржавого ножа. Рей пятилась, пока не налетела на Фазму, дела которой обстояли, оказывается, также неважно. Пистолета она где-то лишилась, а на лице женщины расползалась красноречивая гематома.

Дым забивался в легкие, заставляя и без того суматошные мысли путаться.

- Командорская шлюха! – заревел одноглазый мужчина, не известно к кому из присутствующих женщин обращаясь. Ведь блондинка больше не выглядела, как настоящая леди – хозяйка особняка, вернувшись к привычной манере одежды и даже неровно, явно не имея подходящих инструментов, обрезав волосы до короткого ежика. Рей же завладела вещами сбежавшей Роуз, осознав, что чудовищно устала от вызывающего, кричащего красного цвета. Опознать в них бывшую служанку и бывшую жену командора можно было, разве что, зная их подноготную. Однако, для замученных, обозленных узников колоний Галаада они были виноваты уже как минимум тем, что не разделили их участи и сохранили на месте все конечности и органы. Их обступили плотным кругом, а маленькая богиня беспокоилась только о пропавшем Генри. Жив ли он?

Внезапно на арене развернувшихся событий появилось еще одно действующее лицо, сразу же завладевшее вниманием всех присутствующих. Потому что сложно не заметить маленькую женщину в черном с громоздким пулеметом в руках и ожерельем ленты на плече. Тем более, если женщина эта стреляет сначала в воздух, а затем в неудачливых захватчиков дома, рассыпая вокруг себя фонтаны отработанных гильз.

- Получайте, ублюдки! – Трилла расхохоталась, запрокинув голову, когда враг был повержен, а потом теплым взглядом скользнула по изумленному лицу служанки из-под растрепавшихся темных волос, - я почувствовала, что нужна вам, госпожа.

- Что в словах «убирайся» было тебе непонятно? – вместо благодарности, перешла в наступление Фазма. Она подобрала с пола потерянную Генри кочергу и взвесила в руках. Противовес пулемету, конечно, был сомнительный.

- Фаз, прекрати, - весело осадила бывшую возлюбленную женщина в черном, - остались только мы и больше нет смысла враждовать.

- Нет смысла тебе доверять, - настояла на своем блондинка, - ты опасна и, да, кстати, ты не в себе.

- А я то надеялась, что от нашей любви что-нибудь осталось, - с легкой тоской в голосе посетовала Трилла, - не отрицаю, что опасна. Чертовски опасна. Особенно с этой малышкой, - она любовно погладила пулемет в своих руках и от внимания Рей не укрылось, что такая убежденная феминистка наделила женской душой даже оружие, носящие вроде бы как мужское имя. – Но я умею хранить верность. В отличие от тебя.

- Я никогда тебя не любила, - сухо ответила Фазма, презрительно задрав подбородок и совершенно не проявляя должного уважения тому факту, что разговаривает с особой, которую сама же неоднократно называла неуравновешенной, - ты это знаешь. Знала всегда.

- Жестокий ты человек.

Разборке двух бывших возлюбленных было не суждено продолжаться, потому что в дверном проеме нарисовалась фигура потрепанного Генри. Он не сразу обратил внимание на вооруженную гостью, что стало его фатальной ошибкой.

- Госпожа! – возбужденно закричал он, - там пожар! Надо тушить!

И получил вместо ответа пулеметную очередь в грудь. Рей не удержалась вскрика, вырвавшегося у нее против воли. Она рванулась к осевшему на паркет мальчишке, не зная, что собирается делать, да и вряд ли была способна что-то противопоставить жестокой необратимости. Водитель изумленно заморгал, прежде чем его глаза остекленели и замерли. Маленькая богиня зачем-то вытерла рукавом струйку крови, вытекшую у несчастного из распахнутых в последнем вздохе губ.

- Зачем!? – обернулась она на Триллу, как никогда согласная с Фазмой. Все-таки при всех своих достоинствах экзотическая брюнетка была непредсказуема как буря. Буря, которой, в принципе, без разницы, чьи кости переломать. Потому что у непогоды нет сожалений. Глупо было пытаться оправдать ее действия актом самообороны.

- Прости, богиня, - вроде как даже извинилась женщина в черном, - но мужчины не достойны твоей жалости…

- Он не сделал ничего плохого! – вырвалось у Рей.

- Сделал бы, - брюнетка тяжело вздохнула и опустила вниз дуло пулемета; веселье соскользнуло с ее лица, сменившись тенью горьких воспоминаний о пережитом зле, - гнилое семя однажды проявило бы себя. Они жестоки по своей природе. Ты много знаешь женщин в мировой истории, которые разворачивали бы кровопролитные войны? И не надо тут про Елену Прекрасную, она не виновата, что, опять же, мужчины не поделили между собой привилегии ей обладать.

Фазма за ее спиной молчала. И это молчание было куда страшнее любых слов. Трилла же восприняла эту затянувшуюся паузу, как благословение на продолжение своих философских размышлений. Ей, вероятно, просто хотелось как следует выговориться.

- Ему просто не повезло оказаться внизу пищевой цепочки, - с сожалением проговорила она, - был бы командором, без сомнения насиловал бы тебя или меня. Да, я тоже была служанкой, и семей я сменила до черта… Меня передавали, как порченный товар, потому что я знала, как сделать так, чтобы не забеременеть и не давала им желаемого. Мой покойный супруг… - она скривилась, - вроде как был последним шансом не получить билетик в колонии. А еще очень глупым существом, которое думало членом, а не головой. Все они такие. Боже… - голос брюнетки вдруг предательски задрожал и она спрятала лицо в ладонях, по ее вздрагивающим плечам можно было предположить, что она плачет, но Трилла смеялась, в своей безумной манере, - как же я устала от этого лицемерия. Цивилизованные страны осуждают Галаад, накладывали санкции… Но поди локти себе кусают от зависти, что не могут также посадить всех на цепь. Мы для них – сильные, смелые, имеющие слишком громкий голос – как кость в горле…

- Это ты, блядь, кость в горле, - вдруг заговорила Фазма. И в следующее мгновение она уже оказалась совсем рядом с Триллой и, прежде, чем та успела среагировать, всадила ей под подбородок неизвестно откуда взявшийся кухонный нож. Зная госпожу Рен, в этом, впрочем, не было ничего удивительного. Скорее всего она заранее спрятала его где-нибудь в рукаве, припрятав для подходящего случая.

Брюнетка осела в руках бывшей возлюбленной, не отрывая взгляда блестящих от невыплаканных слез, любящих глаз от ее равнодушного лица. Какой же, черт возьми, она была сейчас красивой – вся огонь, вся буря, вся штормовой ветер. Эти блестящие черные волосы, оливковая кожа, полные губы правильной формы, так подходивший ей глубокий цвет платья. Фазма удивительно бережно уложила Триллу на пол, сняла с нее ленту пулемета; забрала оружие и свой окровавленный нож, который тут же брезгливо вытерла о штаны. После она шагнула к Рей и протянула к ней чистую, не перепачканную в крови ладонь.

- Надо уходить, - сказала она поразительно будничным тоном.

- Куда?… Зачем?… – апатично откликнулась маленькая богиня. Ответом ей послужила звонкая пощечина.

- Соберись! – рявкнула госпожа, - дом горит. Нам надо найти транспорт и убираться отсюда.

- Зачем ты ее убила? – даже горящая щека не способна была вывести девушку из ступора, в который она впала после увиденной хладнокровной расправы, учиненной блондинкой над Триллой.

- Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? – иронично вскинув брови, ответила вопросом на вопрос Фазма и взмолилась, - Рей, не тупи. Здесь опасно. Не ровен час заявится кто еще, а у нас не так много оружия, чтобы дать отпор. Если уж ты такая сердобольная и боишься кому-то повредить своей силой, хотя горло прошлому водителю перерезала бодро.

- Я защищалась… - промямлила девушка, но тут же стряхнула с себя морок отстраненности и засопротивлялась, - тебе надо, ты и уходи. Я останусь здесь. Я дождусь командора.

Фазма закатила глаза и бесцеремонно вздернула девушку на ноги, больно стиснув ее запястье в цепких пальцах. Почему-то именно этот короткий, жалящий укус боли, окончательно вернул Рей в реальность. Разом начала кружится голова от заполняющего помещение едкого дыма, а внутренности скрутило приступом тошноты.

- Ты, блядь, пойдешь со мной, - сурово сказала госпожа, - потому что я не для того возилась с тобой столько месяцев. Хватит развозить сопли. Командор твой уже давно покойник и ему все равно, а нам хорошо было бы выжить. Если мы будем держаться вместе у нас больше шансов…

- Зачем я тебе?

- У тебя есть сила, - прямолинейно ответила Фазма, ничуть не смущаясь того, что одной только этой правдой только что обесценила значение всех хрупких мостиков доверия, которые они выстраивали между друг другом все это время. К несчастью, в сухом остатке, смысл эта душевная близость имела только для Рей, наивно поверившей, что у нее появился друг. Просто потому, что вместе не так страшно в этом жутком мире. Но разве госпожа Рен это отрицала?

- Да прекратишь ты это или нет? – блондинка тем временем уже начинала выходить из себя из-за упертости собеседницы, - мир так устроен. Я создала тебя. Слепила из долбанной бесформенной массы, которой ты была. Сделала тебя богиней. Спасала твою гребаную жизнь не один раз…

Один Рей могла вспомнить, но на счет регулярности повторения акции невиданной щедрости циничной госпожи она крепко задумалась. Это не укрылось от внимания Фазмы.

- Ты покончила бы с собой после церемонии, если бы я не нашла выход, - пояснила она с таким видом, словно объясняет неразумному ребенку азбуку. Ей все было очевидно. Маленькой богине – нет.

- Я подкупила доктора, чтобы он сказал тебе о беременности, - вбила последний гвоздь в крышку гроба какой-либо жалкой надежды на искренность между ними блондинка. Довольной она не выглядела. Сейчас выражение ее лица напоминало то, с которым она рассказывала о том, что служила на стороне «сынов Иакова», когда они пили вино и болтали в библиотеке. В другой жизни. Опять ее эта проклятая логика – что не сделаешь во имя выживания. Слишком разумная логика, черт ее возьми. Но там где логика нет места чувствам, верно?

Рей невольно потянулась к своему плоскому животу и поперхнулась слезами от ощущения пустоты под пальцами. Не было никакого божественного или демонического дитя… Не было никакого пророчества. Ее поседевшие от ужаса в один миг волосы не были ничем иным, как просто поседевшими волосами.

- Уходи, - попросила она, кусая губы, и повысила голос, когда Фазма не отреагировала на тихую просьбу, - уходи! Пока я не продемонстрировала тебе мощь своих способностей.

Блондинка была слишком рациональной, чтобы спорить. Она пожала плечами с неким даже легким сожалением на лице. Холодная. Все равно чертовски холодная. Куда более мертвая внутри, чем оживший мертвец командор.

- Если ты передумаешь, найди меня, - лишь сказала она, - мы были отличной командой.

Когда госпожа собрала все необходимое и наперевес с пулеметом Триллы, покинула дом, Рей успела погасить пожар, устроенный незваными гостями в столовой, но не в своей душе. Этот огонь сжирал ее изнутри, требующий срочного выхода наружу, рискующий разорвать грудную клетку. Болезненная, нарастающая вибрация вылилась в одинокий крик, разбивший на осколки тишину опустевшего особняка.

А ведь ее предупреждали. Сколько людей? Трое? Четверо? Маленькая богиня сидела прямо на полу посреди гостиной и загибала вымазанные в саже пальцы, припоминая сколько раз слышала слова, к которым все-таки ведь стоило бы прислушаться. Пока все не обернулось катастрофой.

Позволив себе пострадать и позлиться вдоволь, бывшая служанка крепко задумалась о том, что делать дальше. Оставаться в особняке ей не хотелось, да и воздух здесь стал невыносимо тяжелым и душным от дыма недавнего пожара; но стоило бы дождаться возвращения командора. Если, конечно, в эту конкретную минуту, он не рассыпается в прах, вычеркнув последнее имя из своего списка для мести. Представив эту мрачную картину, Рей пришла к выводу, что возможно зря отказалась принять Фазму со всей ее горькой правдой, ведь по сути, кроме нее и Бена у нее больше не было близких (хотя бы относительно!) людей в умирающем Галааде. Роуз сбежала. Трилла мертва. Генри мертв. Хакс, возможно, тоже мертв. Был еще мизерный шанс добраться до тетки Маз, но для этого нужно было разжиться машиной и кем-то, кто умеет водить. Рей уцепилась за эту идею, как утопающий за соломинку и сочла это достаточно веским поводом, чтобы покинуть набитый покойниками особняк. Девушка даже смогла усмехнуться своим мыслям, придя к выводу, что не исчезни Роуз раньше, она бы точно спешно покинула дом Ренов, лишь бы только не убирать весь этот ужасный бардак. Помимо трупов, конечно, была обгоревшая стена и закопченный потолок в гостиной. Да и пылью все заросло знатно за время отсутствия марфы, так, что последние обитатели особняка чувствовали себя привидениями в готическом замке.

Темнело. Снег хлюпал под ногами и над землей стелился толи дым, толи туман. Рей принюхалась и заключила, что все-таки последнее. Огни недавних пожаров обратились в черные кляксы пепелищ и воздух пригорода, наконец-то был чист и свеж. Все суматошные толпы людей, носившиеся тут еще недавно с оружием или без куда-то подевались и девушка брела одна по опустевшему городу. По опустевшему миру.

Маленькая богиня сама не заметила, как ноги привели ее к знакомым воротам – здесь, бывало, они встречались или прощались с Прайдовой. Дом, принадлежавший садисту-командору, чудом остался нетронутым. Возможно, за ним кто-то приглядывал, хотя темные окна в вязких синих сумерках говорили лишь об отсутствии хозяев.

- Святой день, - себе под нос пробубнила Рей, - святой день, Прайдова.

Что с ней, интересно, стало? Сбежала? Или осталась верна Галааду и последовала за своим господином и его супругой? Эту странную служанку с ее сменяющими друг друга праведностью и сомнительными речами разгадать было невозможно. От протянутого ей яблока Рей бы точно не отказалась; пережитые нервные переживания возбудили в ней волчий аппетит, который нечем было утолить. Оставив идею забраться в особняк Прайда и мстительно сожрать там всю сохранившуюся еду, девушка пошла дальше. Мало ли, кто там сейчас скрывается в темноте – она слишком устала, чтобы ввязываться в новые сомнительные приключения.

Благоразумие бывшей служанки было вознаграждено – дальше по улице ей встретился брошенный черный автомобиль. После беглого осмотра Рей заключила, что транспортное средство должно быть жизнеспособным, по крайней мере, колеса имелись в нужном количестве и не были спущены, а поблизости не обнаружилось лужи вытекшего, в процессе сливания мародерами, бензина. Ключ торчал в замке зажигания, словно приглашая одинокую девушку отправиться в путешествие на поиски своей новой судьбы. Маз. Или все-таки Бена.

Привычным движением маленькая богиня завела мотор; послушала двигатель на предмет подозрительных звуков, тронулась с места и вывела машину с обочины на дорогу, начавшую покрываться тонкой, серебристой коркой наледи. Только после всех этих действий, проделанных чисто автоматически, Рей вдруг сообразила, что, оказывается, умеет водить. Невероятно. Где, черт возьми, она могла получить этот навык? Явно не в приюте Маз. До того?

«Я бы советовал поискать ответы на вопросы твоего происхождения» - прозвучал в голове взволнованной девушки недавний совет командора и его правота вывела ее из себя. Она раздраженно ударила по рулю и, поддавшись завладевшим ею эмоциям, выпустила педаль сцепления. Машина раздраженно фыркнула и заглохла.

Он знает, - опустилось на бедную бывшую служанку шокирующее осознание. Теперь дальнейшие планы Рей наконец-то обрели предельную ясность: вовсе не путешествие по заснеженным полям к приюту Маз, а поиски засранца-командора, в очередной раз утаившего от нее что-то важное. Ему придется отложить свои очень, очень, черт возьми, важные дела по уничтожению кровавого режима, и наконец-то ответить на все ее вопросы.

Полная решимости, девушка хотела завести машину снова, но через непредусмотрительно опущенное стекло, ей прямо в лицо ткнули дулом винтовки.

- Вылезай, - скомандовал неизвестно откуда появившийся мужчина в одежде хранителя.

Комментарий к Глава двадцать восемь. Dies Irae

Так люблю Триллочку, что жалко было ее убивать.

Рекордная по количеству убийств глава, хотя это только начало… конца.

========== Глава двадцать девятая. Между чувством и долгом ==========

Комментарий к Глава двадцать девятая. Между чувством и долгом

Количество библейских цитат превышает все допустимые нормы

Маленькая богиня была до скрипа зубов зла, впрочем, вовсе не на случайных встречных, спутавших ее планы, а на свое скромное величество за нерасторопность. Посреди полыхающего синим пламенем мира нет времени на раздумья и сожаления. Вряд ли человек, спасающийся от торнадо или изверженья вулкана имеет роскошь выделять минуты на внезапную рефлексию. Есть ноги – беги ногами. Есть машина, тем более!, воспользуйся возможностью заключенных в ней лошадиных сил. В любом случае, Рей совершила огромную тактическую ошибку и теперь вынуждена была за нее расплачиваться, обескураженная настолько, что даже своими силами не рискнула воспользоваться. Однако, вскоре гневу и обиде на смену пришло любопытство.

Мужчины наспех скрутили ей руки пластиковой стяжкой, вероятно, не имея под рукой никакого более подходящего для этой задачи предмета, и волоком потащили добычу к особняку Прайда.

- Это точно та служанка? – полушепотом спросил один у другого, бегло оглядывая лицо девушки и почесал переносицу рукой в перчатке.

- Ну… вроде, - неуверенно откликнулся его подельник, - я ее никогда не разглядывал, если честно. Похожа. Да все они на одно лицо в своих кокошниках.

- Ладно, - первый махнул рукой и слегка дернул Рей за плечо, вынуждая быстрее передвигать ногами, - сойдет. И чего она только сдалась боссу? Сейчас проблем и так хватает…

- Я слышал, что эта дрянь – ценный военный трофей, - поделился его спутник шепотом, который их жертва, впрочем, с легкостью разобрала, - бывшая сопротивленка или типа того…

- Прайд дурак, - пробурчал первый мужчина и сплюнул себе под ноги на снег, - сваливать надо. Кстати, - он остановился так резко, что Рей впечаталась лицом ему в плечо, чтобы бросить спутнику ключи от машины, - в багажнике канистра, слей бензин и спрячь. А тачку закрой. Это наш билет из этой задницы.

Пока второй мужчина покорно проделывал обозначенные действия, Рей оставалось лишь с тоской наблюдать за тем, как ее недавний шанс на спасение обращается в прах. И все же она сделала себе пометку проследить дальнейший путь канистры с остатками горючего во время их дальнейшего пути. Ускориться процессию заставили отдаленные взрывы и вскрики, доносившиеся из соседнего квартала. Хранители тут же подобрались и рванули к особняку.

Дом встретил их непривычным холодом помещения, в котором уже давненько никто не поддерживал приемлемой температуры. Электричества в пригороде исчезло накануне, но могли оставаться дрова для твердотопливного котла и каминов, которыми, скорее всего, попросту никто не пользовался. Хозяева создавали иллюзию отсутствия, стуча зубами от холода в темноте роскошных комнат? Рей нахмурилась.

- Эй, а может? – второй, который был, судя по голосу и лицу с редкими усиками, несколько моложе, - поразвлечемся с ней перед… ну? Хорошенькая же…

Ноги девушки тут же налились свинцом, а на кончиках пальцев начала покалывать магия, готовящаяся быть примененной во время необходимой самообороны. Первый сначала фыркнул, а потом остановился и ухватил маленькую богиню за подбородок, чтобы вздернуть к себе ее лицо. И что он только там пытался увидеть?

- Прайд нам шею свернет, - процедил он, но, нехотя согласился, - да, мордашка симпатичная… А что там под этими тряпками…

- Не свернет, - возразил младший хранитель, - он ее терпеть не мог. Видел, как он охаживает ее плетью как кобылу. Было за что – откусила старику кусочек уха, другой раз чуть член не оторвала…

- У-у-у, дикая, - протянул с уважением первый из мужчин, все еще пытаясь прочитать в лице девушки черты того самого вздорного нрава, о котором только что услышал, - вот чем она ему так дорога, - он помолчал минуту, а потом хохотнул, - я думал у этого старого ублюдка член уже и сам давно отвалился от старости.

- Ну, так марфа болтала, - смутился младший товарищ.

- Больше слушай, что марфы болтают, - ощерился второй хранитель и наконец-то отпустил Рей, брезгливо оттолкнув ее от себя, - эти сучки теперь убивают наших. Впрочем, - он тут же поморщился и вытер руку о свою куртку, - все они падаль. И марфы. И служанки. Не хочу пачкаться. Пойдем.

Маленькую богиню пинком заставили идти дальше на заплетающихся от волнения ногах. Она, конечно, могла за себя постоять, но стяжка больно резала запястья, а ситуация была не самой приятной. Хоть ей с каким-то нездоровым любопытством и хотелось достигнуть конечного пункта их путешествия. И она совершенно не ожидала того, что увидит в итоге, оказавшись в хозяйственном крыле дома. Один из хранителей, кряхтя, отодвинул тяжеленный шкаф с остатками провизии, запасы которой, заметно, истощились за последнее время, и за ним обнаружилась металлическая дверь со странным замком.

Второй оставался чуть поодаль, придерживая девушку, даже не демонстрирующую никакого интереса к попыткам бегства, пока старший мужчина по бумажке из кармана вводил код над засовом. Дверь с тяжелым, заунывным скрежетом отодвинулась, открывая за собой устремляющуюся вниз лестницу, освещенную красным светом аварийных лампочек. Рей затолкнули в полумрак первой так резво, что не ухватись она в последний момент за металлические перила, слетела бы кубарем.

Помещение, обнаружившееся внизу, впечатляло воображение и не напоминало ничего из того, что маленькой богине доводилось видеть прежде. По крайней мере, в своей новой жизни, после амнезии. Бункер словно сошел со страниц научно-фантастических книг или выпорхнул с экрана кинопроектора в подвале Триллы. Только тот подвал был настоящим подвалом, а этот – настоящим бомбоубежищем. Просторным. Со всех сторон отделанных металлом, без сомнения, очень прочным; разделенным на несколько помещений, помимо главного, были еще несколько дверей, назначение которых для Рей могла предположить только примерно. Скорее всего, спальный отсек; санузел, что-то вроде кладовой и, судя по исходящему оттуда гулу, технической комнатой с бензиновым генератором электричества.

Их ждали. Или, не менее вероятно, ее неуклюжие пируэты на гулких лестничных ступенях, были настолько громкими, что тут же привлекли внимание всех обитателей убежища. Главного обитателя. Прайд тут же вышел из одной из комнат в сопровождении еще двоих хранителей, и, даже не посмотрев на служанку, швырнул перед ней на длинный металлический стол какой-то кейс непривычной глазу формы. Оружие? Или?

- Ты так торопилась, что забыла даже это, - со злой насмешкой произнес он, - я все ждал, что вернешься. Ты бы не ушла без этого.

Рей изумленно заморгала итак и этак разглядывая предмет, но не имея ни малейшего предположения что же за важный артефакт оказался перед ней. Опасен ли он? Можно ли использовать его для своей защиты? Это какое-то хитрое приспособление? Или стратегически важные чертежи?

- Ну же, Кайдел, не разочаровывай меня, - протянул старый командор, презрительно сощурившись, - я зря сохранил тебе язык? Так и будешь молчать?

Кайдел? Вот как, значит, звали на самом деле Прайдову… Старик и сам заподозрил неладное, наконец-то удосужившись хотя бы посмотреть на свой утешительный приз. Узнавание медленно стерло усмешку с его лица, он нахмурился.

- Идиоты, - выплюнул он, обращаясь к хранителям, топтавшимся за спиной у девушки, - это не та служанка. Впрочем, - Прайд тяжело вздохнул, - наивно было думать, что вы, два олуха, сможете скрутить эту бешеную сучку, прежде чем она перережет вам глотки. Это всего лишь игрушка Рена.

Он деловито сдернул кейс со стола, вероятно, от греха подальше и положил на стеллаж с канистрами бензина и консервами. Девушка уже не могла оторвать от предмета взгляда, поскольку больше всего на свете теперь была одержима его содержимым. Даже не той передрягой, в которую случайно угодила.

А еще она думала о Прайдовой, теперь точно не могла не думать. Все слова, которые она услышала от ее хозяина и хранителей совершенно не вязались с образом той скрытной, праведной женщины, которая была ее спутницей. Бешеная сучка? Похоже, что в Галааде подобная модель поведения оказалась крайне распространенным явлением. Кротость, которой так неистово хотели добиться эти патриархальные мужчины, оказалась недостижимым идеалом. Если слишком сильно натянуть струну, будь готов к тому, что лопнув, она выбьет тебе глаз. К слову о глазах…

Прайд отошел к еще одному столу, заваленному какими-то бумагами и странным техническим прибором отдаленно напоминающим радиоприемник прошлых времен и покрутил какие-то ручки, прежде чем поднести микрофон ко рту.

- Прием, - сказал он в раздавшиеся из устройства помехи, - доложите Рену, мы взяли его служанку.

- Есть, командор, - послышался плохо различимый ответ из динамика. Прайд нажал кнопку, завершающую связь и обернулся к присутствующим, деловито сцепив ладони в кожаных перчатках.

- Где госпожа Рен? – спросил он у Рей, нахмурив густые седые брови.

- Сбежала, - честно призналась девушка, совершенно не найдя для себя повода, чтобы солгать о судьбе бывшей госпожи, - я не знаю где она.

- Бросила тебя одну, - констатировал Прайд с деланным сочувствием и склонил голову на бок, - не волнуйся, мы о тебе позаботимся. Если ты не предательница.

- Что вы под этим подразумеваете? – вздернула подбородок Рей. Помимо лжи она, конечно же, не видела никакой необходимости в том, чтобы демонстрировать характер и дальше изображать невинную беззащитную овечку. Ни перед этим человеком. Ни в сложившихся обстоятельствах.

- О, дитя, - умилился пожилой командор поразительно дружелюбно, особенно после того, как поливал девушку грязью в их первую встречу во время званного ужина, - этот бунт будет подавлен. Нам важно понять сейчас, кто заслуживает казни, а кто звания героя. И без служанокнельзя будет восстановить прежний порядок…

- Вы наивно полагаете, что бунт будет подавлен? – не сдержалась Рей и с трудом подавила смешок, - именно поэтому спрятались в бункер?

- Кроткий ответ отвращает гнев, а оскорбительное слово возбуждает ярость, - с нехорошей улыбкой процитировал Прайд, демонстрируя свое отношение к ее словоохотливости, но решил и дальше отыгрывать роль доброго, гостеприимного хозяина бункера, - блажены кроткие…

- … ибо они наследуют землю, - закончила за него маленькая богиня окончание фразы, которое в Галааде отчего-то предпочитали опускать, и хитро сощурилась, - вероятно, пришло время нам забрать то, что нам причитается.

- Вам, глупая девочка, причитается только знать свое место, - ощерился старый командор, постепенно теряя последние крупицы самообладания, все-таки он не Сноук, чтобы умело парировать в споре и играть библейскими цитатами, - и я уже сильно сомневаюсь, что твое место не на стене.

- Лучше смиряться духом с кроткими, нежели разделять добычу с гордыми, - не сдержалась бывшая служанка и этот ее неоцененно изящный выпад стал последней каплей, переполнившей чашу терпения ее собеседника. Прайд аж покраснел от натуги, вены на висках у старика вздулись, а брови сошлись в единую линию. Если бы он умел испепелять взглядом, от маленькой богини осталась бы горстка пепла.

- Мальчики, - обратился он к притащившим в его логово Рей хранителям, - мы обязаны сделать доброе дело для командора Рена и приструнить эту дерзкую девчонку, раз сам он с этим не справился.

Хранители за спиной девушки обменялись взглядами, в которых красноречиво припоминали собственный спор на первом этаже особняка, и в результате оказались крайне довольны прозвучавшим предложением. Старший гнусно ухмыльнулся. Прайд же одарил Рей снисходительным взглядом.

- Здесь, - хозяин особняка и бункера под ним кивнул на металлический стол. И маленькая богиня, внезапно для себя уловила обрывок мысли одного из будущих палачей: «Чертов старый козел только смотреть и может…» Похоже, это был тот самый момент, когда, как говорил Бен, люди думали слишком громко, чтобы их не услышать. Потому мгновение обоих мужчин терзали сомнения о том, что нет ничего особо приятного в получении кусочка чужого пирога под взглядом командора. Передумает еще. Или убьет всех троих. За поясом у него пистолет, конечно же, да и за спиной переминаются с ноги на ногу еще двое, которым, разделить лакомство, конечно, никто не предложил. Вот почему сам не стал наказывать? Руки не хочет марать? А зачем тогда гонял их за сбежавшей Прайдовой? Черт их разберет, деспотичных маньяков.

В результате Рей укладывали на стол без особого энтузиазма и достаточно долго возились со странной комбинацией юбки платья марфы и плащом служанки на ней, стараясь добраться до сути. Одно дело пощупать и поразвлечься с девчонкой где-то в безопасном месте, другое здесь – так показательно. Прайд уже начал закипать и, возможно, взял бы инициативу в свои руки, если бы не шаги на лестнице. Заклание агнца вынужденно пришлось прекратить, поскольку, заявился в бункер никто иной, как командор Рен собственной персоной. Со спины с задранной юбкой Рей узнать было довольно сложно, но в том не было особой необходимости.

- Командор, - поприветствовал он Прайда металлическим гулом маски, хотя даже искажающий звук материал не способен был скрыть вполне человеческой насмешки в сказанном дальше, - вы построили бункер для того, чтобы снимать домашнее порно?

Вроде как одно только последнее слово сумело неплохо разозлить пожилого командора, лицо которого Рей из ее положения могла различить великолепно. Прайд вздохнул, выдохнул, обзинул губы, подбирая слова, и, вероятно, тщательно отбрасывая просящиеся на язык ответные колкости.

- Командор, - процедил он, скрипнув при этом зубами, - нам попалась ваша служанка, но она вела себя неподобающе. И я решил ее проучить. Для вас, разумеется.

- Ах, так это еще и моя служанка, - медленно кивнул командор Рен, и в следующую минуту прозвучало два выстрела, а рядом со столом плюхнулись тела незадачливых насильников. Он опять использовал этот трюк – стрелять с двух рук. Как на диком западе, черт возьми. Ну не мог не покрасоваться! И опять эти реки крови и куча вовсе не необходимого насилия. Хотя сейчас Рей скорее была благодарна за освобождение, чем злилась. Девушка неуклюже сползла со стола и выпрямилась, а Бен помог ей подняться. За ними уже наблюдали дула нацеленных пистолетов оставшихся хранителей и самого Прайда.

- Как это понимать? – рявкнул командор Прайд, делая шаг вперед и потребовал, - объяснитесь сейчас же!

- Это моя служанка, - повторил Бен под маской, и маленькой богине даже показалось, что она слышала в его голосе извинение в свой адрес за подобное определение, - и никто не смеет ее трогать.

- Служанки, если вы забыли, не ваша собственность, - напомнил пожилой командор, болезненно хмурясь, - они принадлежат Галааду.

- Галаада больше нет, - авторитетно ответил ему Рен, - ваши попытки спрятаться – смехотворны. Вас выкурят отсюда, как зверя из норы.

- Неужто, и вы, командор Рен, - вероятно, уверенный в том, что подобными словами заденет чувства или самолюбие собеседника, медленно заговорил Прайд, - изменник?

- Боюсь, что у меня для вас новости похуже, - усмехнулся Бен. И… все. Ему надоело отыгрывать свою роль и он потянулся к застежкам на шлеме. Маскарад действительно затянулся и конец его приближался с каждой секундой. С каждым щелчком застежки на шлеме, оглушительным выстрелом разрывавшим тишину, наполненную только тяжелым дыханием присутствующих. Раз. Два. Три. Зловещий головной убор ненужной игрушкой шлепнулся о бетонный пол. Мужчина быстро пригладил растрепавшиеся волосы и вскинул голову, наслаждаясь произведенным эффектом.

- Как… - вырвалось у Прайда.

Бен щелкнул пальцами и оставшиеся хранители мягко сползли на пол, толи мертвые, толи просто введенные в транс. Он размял шею, вероятно, затекшую за время ношения своей маски и медленно обошел стол, чтобы оказаться радом с оторопевшим Прайдом. Рей наблюдала за этим с непередаваемой смесью восторга и ужаса, хотя последнее, конечно, сильно преобладало над первым. Потому что Прайд уже не жилец. Он, конечно, заслужил… Но то, что его ждало, а служанка была уверена в том, что ее бывший хозяин подготовил для него вовсе не милую дружескую беседу, было страшно. По-настоящему страшно.

- Ты мертв, - упрямо повторил пожилой командор, неизвестно кого пытаясь в этом убедить. Толи себя, чтобы проснуться от страшного, липкого кошмара. Толи призрака перед собой, чтобы прогнать обратно в царство Нави. Тщетно, в любом случае.

- Да, - спокойно подтвердил Бен, внимательно разглядывая лицо своего палача и быстро сменяющиеся на нем эмоции, - это так. Удивлен, ведь казнил меня?

- Я был не один! – тут же принялся отступать Прайд, лишившись последних крупиц самообладания, - со мной был командор Рен!

- Я помню, - бывший сопротивленец хитро улыбнулся, - его время пришло раньше. Его личность мне очень пригодилась, - он слегка наклонил голову и продолжал без особого торжества, скорее с некой толикой сожаления, - у вселенной странное чувство юмора. Ведь это я облил его кислотой, после чего он стал носить маску. Маску, за которой я прятался все эти годы. Удобно вышло…

- Ты чудовище, - выплюнул пожилой командор и вдруг вспомнил про существование Рей, которая неподвижно и молча наблюдала их разборки со стороны, - девочка! Спасайся бегством, ты же видишь, что… - на самом деле он вовсе не беспокоился за судьбу служанки, а лишь пытался намекнуть ей, что рядом на полу валяется оружие хранителей и она могла бы воспользоваться им, спасая их шкуры. Рей подобный немой призыв проигнорировала.

- Возможно, - тем временем задумчиво согласился Бен, не придав значения ужимкам Прайда и попыткам того переманить девушку на свою сторону, - но это вы создали меня. Создали всех нас.

- Мы всего лишь выполняли приказы, - прошептал Прайд, - так было нужно. Вы пытались все разрушить. Из-за вас погибло не меньше людей…

- Люди всегда гибнут на войне, - безапелляционно возразил бывший командор Рен, - но именно вы эту войну и развязали.

- Мы строили лучший мир… - упорствовал старик, выглядевший уже совершенно жалко, потому что глаза его заблестели от слез, а губы дрожали, как у ребенка, - я точно не виноват… я лишь исполнял приказы… если бы не я, это сделал бы кто-то другой…

- Но с каким, черт возьми, удовольствием ты исполнял эти сраные приказы! – не выдержал Бен и его кулак приземлился в металлическую стену в сантиметрах от головы Прайда, - с какой изобретательностью и как творчески к этому подходил.

- Я… я… - глаза пожилого командора забегали по сторонам, лишь бы не встречаться с взглядом человека перед ним, ища хоть какое-то утешение, какую-то зацепку и тут же затараторил, захлебываясь в слезах, - кто бы ты ни был, пощади меня! Я исправлюсь в будущем. Позволь мне уйти… Я всего лишь старик… Нельзя повернуть время вспять и отменить все, что сделано! Все заслуживают шанса…

Вряд ли на Бена эти слова возымели хоть какой-то эффект, но маленькую богиню укололи в сердце. Если прежде она постоянно прокручивала в голове факты из досье, прочитанные в доме Хакса, то теперь с ее глаз спала пелена справедливой ярости и она увидела слабого, жалкого человека. Плачущего старика. И, самое главное, озвучившего очевидные, неоспоримые, ужасные истины.

Это ничего не исправит. Не вернет время вспять. Не излечит прежних ран. Не воскресит мертвых. Будет лишь больше крови и боли. Больше имен, вычеркнутых из списка живых – и плохих и хороших. Перед лицом вечности, к несчастью, равны все. И кроткие и гордые. И смелые и слабые.

Поэтому девушка нерешительно приблизилась к Бену и положила ему руку на плечо, заставляя посмотреть на себя. Вся эта бесконечная, нераздельная тоска, плескавшаяся на дне его разноцветных глаз, тут же выплеснулась за край и захлестнула девушку с головой.

«Мы же можем уйти? И начать все заново?»

Она не сказала это вслух, но была уверена, что мужчина услышит ее мысли, как делал это раньше. В крайнем случае, считает по лицу то, что она пытается донести до него. Потому что подобрать нужные слова именно сейчас оказалось непосильной задачей даже при всех ее неоспоримых талантах к красноречию. Правильные слова. Сильные слова.

Ты потерял всех, но теперь у тебя есть я.

Чудовище ты или нет.

Я принимаю тебя.

- Бен, - вместо этого всего хрипло выдохнула маленькая богиня, вложив в одно только имя все свои чувства, все свои просьбы и мольбы. Свою надежду на то, что ее волшебных сил станет достаточно, чтобы погасить мучительный, болезненный огонь его души и омыть раны живой водой. Чтобы наполнить жизнь иным смыслом, кроме мести. Хорошо, чтобы хотя бы просто найти его, этот самый новый смысл.

Свой страх, что Голем, совершив свою великолепную вендетту рассыплется в прах на ее глазах. Сделает выбор в пользу небытия.

Пусть старик уйдет. Или дальше сидит в своем бункере, а уйдем мы.

«Я столько лет хотел этого» - также без слов, одними глазами ответил Рей мужчина.

- Но ради тебя, - произнес он одними губами.

А в следующее мгновение бывшая служанка получила очередное подтверждение тому, что Фазма оказалась совершенно права в своих исчерпывающих характеристиках на ее счет. Глупая наивная девчонка. Ибо только ребенок может ошибаться так глупо и жестоко. И так все портить из благих побуждений. Прайд, воспользовавшись заминкой, как-то хитро вывернулся из рук Бена и прижал к себе Рей, припечатав ее голову стволом пистолета к своей груди.

- Ты дашь мне уйти, ублюдок, - резко став хозяином положения, провозгласил командор, и в его голосе уже было не тени слез молящего о прощении слабого старика, - или я вышибу твоей сучке мозги.

- Пожалуйста, не надо, - взмолилась маленькая богиня и сейчас она просила вовсе не за себя. Не стоит злить зверя, который и так уже почувствовал запах крови. Вернее сказать, явился сюда на этот самый запах. Если, конечно, Прайд этого не добивался, готовый пожертвовать собой во имя последней, мелкой мести ненавистному сопротивленцу. Фазма, скорее всего, догадалась бы, но не бедная наивная девушка, заварившая эту кашу.

Все же у нее были силы, и она сама с легкостью отшвырнула от себя и пистолет командора и его самого и отскочила на безопасное расстояние. Но было поздно. Глаза Бена горели темным, адским пламенем. Он приближался к своей законной добыче маленькими шагами хищника, желающего растянуть удовольствие и вдоволь насытиться страхом своей жертвы.

- Не надо! – взмолилась Рей, но вряд ли теперь в ее силах было что-то изменить, когда момент был упущен.

Командор Рен склонился над бывшим товарищем, и в его руке сверкнуло лезвие армейского ножа.

- Он не заслуживает твоей жалости, - с маниакальным упорством проговорил он. Служанка спрятала лицо в ладонях, но слух, увы, не могла оградить от слишком оглушительного в замкнутом помещении с искаженной акустикой крика Прайда. Когда он затих и, вроде как, все закончилось, девушка решилась убрать руки от лица, но пожалела об этом. На месте одного из глаз Прайда зияла некрасивая, кровоточащая дыра, а Бен проделывал какие-то хитрые манипуляции со своим лицом. Вроде как при этом пожилой командор еще оставался жив, хотя из оставшегося глаза градом лились крупные бусины слез.

- Бен, прошу, - ухватилась за слабую надежду остановить творящуюся расправу Рей, - ведь я… я люблю тебя… мы могли бы…- она осеклась, когда мужчина обернулся к ней.

Теперь оба его глаза были голубыми, хотя и заметно отличались по оттенку и пигментации, а новое приобретение кровоточило, оставляя на щеке потеки страшных кровавых слез. Он улыбнулся жутковатой, отсутствующей улыбкой и шагнул в сторону девушки, заставив ее попятиться. Хотя на самом деле его целью был шлем, позабытый за всем этим на полу, проигнорировав присутствие Рей. Он забрал головной убор и вернулся с ним к Прайду.

- Хочешь узнать, какие кошмары мучили меня все это время? – насмешливо поинтересовался он, - я вплетал их в этот предмет, чтобы подарить тебе возможность ознакомиться. Приятного просмотра. Одного глаза тебе вполне хватит.

- Бен, остановись! – в последний раз вмешалась Рей, и ее крик оттолкнулся от холода стен, - выбери меня, а не месть. Прошу.

Шлем с легким шорохом опустился на седовласую голову.

Раз. Два. Три.

Маленькая богиня больше не могла здесь оставаться. Щелчки застежек напомнили ей звук таймера часовой бомбы, от неминуемого взрыва которой требовалось скорее спастись. Убегая, она прихватила лишь тот загадочный кейс, который предназначался Прайдовой, сама, впрочем, не зная зачем.

Комментарий к Глава двадцать девятая. Между чувством и долгом

А я вот взяла и не пропала и продолжаю работу бебебе

========== Глава тридцать. Прочь. Часть I ==========

Комментарий к Глава тридцать. Прочь. Часть I

Ололо

Рей не думала. Рей не чувствовала. Она попросту запретила себе это, вырывая с корнем даже самые крошечные и робкие ростки сомнений. Изо всех сил она старалась сконцентрироваться на одной предельно простой конкретной задаче: выбраться отсюда. И, по возможности, конечно, отказаться как можно дальше. На другом конце города. На другом конце земли. Хотя бы – подальше от особняка Прайда.

И поначалу получалось относительно неплохо: девушка быстро отыскала припрятанную хранителями канистру с бензином, жалея лишь о том, что не потрудилась забрать у несчастных ключи от машины. Автомобиль, к ее величайшему везению оказался на том же самом месте, где и был оставлен. Дрожащими от холода и волнения пальцами, маленькая богиня отодрала крышку бензобака, свинтила заглушку и принялась переливать содержимое канистры внутрь, изрядно расплескивая его по сторонам на свежий снег.

К вечеру поднялась метель и на черные лакированные бока автомобиля и потрепанную одежду бывшей служанки ложились сверкающие звездочки снежинок. Снег сейчас играл на руку, ведь благодаря его светоотражающим свойствам в тусклом вечернем освещении улица еще не погрузилась в кромешный мрак. Конечно, фонари уже не горели, как и не теплился свет в окнах опустевших особняков, зловещими первобытными монстрами возвышавшимися за спиной одинокой беглянки.

Впрочем, снега было недостаточно и зрение уже начало подводить девушку. В ином случае, она бы приметила приближающуюся к себе опасность и оказалась бы готова к бесцеремонному вторжению незнакомца в реализацию намеченных планов. Удар тяжелого предмета по затылку не лишил Рей создания, но сшиб с ног. Из обессилевших пальцев выскользнула и шлепнулась на снег почти опустошенная канистра. Из последних сил, чувствуя неприятно стекающую за шиворот кровь, маленькая богиня перевернулась, готовясь оказать отпор нападающему, но не успела, потому что острый, холодный предмет, вонзившийся чуть ниже ребер выбил из ее легких весь воздух, а заодно и всю спесь. Неизвестный мужчина словно даже казался виноватым, тем более за его спиной переминалось еще несколько темных фигур. Он отодвинул обессилевшее тело бывшей служанки с дороги, подобрал канистру и разбил стекло автомобиля, чтобы открыть замок.

- Извини, - прошелестел у Рей над ухом чей-то голос, что скорее напоминало слуховую галлюцинацию, учитывая, что ее сознание стремительно растворялось, - нам нужнее.

Черные призраки набились в автомобиль и колеса завозились в рыхлом снегу. Маленькая богиня с трудом поднялась на локтях, лишь затем, чтобы проводить взглядом удаляющиеся тусклые огоньки своей последней надежды. Вокруг девушки на снегу расплывалась кровавая лужа, так иронично напоминающая расстеленную юбку наряда служанки. Рей бы посмеялась над тем, что вроде как пыталась содрать с себя это клеймо, нацепив серые одежды марфы, но предназначение оказалось сильнее жалких торгов с судьбой. Посмеялась, если бы были силы, а кровь уже не начинала першить в горле. В сухом остатке, ее рвения хватило лишь на то, чтобы перевернуться на спину и раскинуть руки.

Теперь снежинки падали маленькой богине на щеки, оставляя после себя влажные дорожки на все еще теплой коже. А над головой распростерлось истерзанное этими маленькими холодными звездами темно-синее полотно небес.

И темнота сомкнулась.

Но умереть этим вечером бывшей служанке было не суждено. Через некоторое время она резко, рывком, болезненно, пришла в себя и с удивлением обнаружила себя в незнакомом месте. Здесь ей бывать прежде не доводилось, но по характерному потолку, архитектуре строения и, конечно, витавшим вокруг ароматам, не трудно было сделать вывод, что оказалась бедная девушка в конюшне. Сноп сена покалывал обнаженную спину, вынудив Рей заворочаться. И тут же ей на плечо, мягко, заботливо легла чья-то рука.

- Тише, - сказал до боли знакомый голос, - не дергайся, - и добавил с насмешкой, - святой день.

В поле зрения девушки появилось напряженное, взволнованное лицо Прайдовой. Пока бывшая компаньонка возилась с какими-то тряпками и неизвестно откуда взятым тазиком с водой, смачивая и очищая рану, у Рей появилась возможность разглядеть ее как следует. Как позволял свет тусклой керосиновой лампы, стоящей прямо на дощатом полу, если быть точным. На Прайдовой по-прежнему было красное платье и плащ с капюшоном, но от капора она избавилась, демонстрируя своей подопечной густую челку и растрепанные темно-каштановые вьющиеся волосы обрезанные чуть выше ушей наподобие карэ. Эта прическа делала служанку командора-садиста совсем юной, почти ребенком, хотя очерченные резким светом морщины на ее лице спорили с этим, выдавая истинный возраст. Скорее всего, ей уже давно за тридцать.

- Тебе повезло, что я решила вернуться, - обращаясь скорее к самой себе, чем к раненной, заговорила Прайдова, а затем улыбнулась, - спасибо, кстати. За это, - она взглядом указала на валяющийся в сене предмет, оказавшийся тем самым кофром, - я не могла уйти без него.

- Что это…? – начала Рей, но тут же опомнилась, - тебя зовут Кайдел.

- Да, - подтвердила ее спасительница, конечно же, оставив первый вопрос без ответа.

- А я Рей… - прохрипела служанка дома Ренов, заставив этим свою собеседницу лишь еще раз улыбнуться, но на этот раз снисходительно.

- Вот и познакомились, - мрачно сказала она, но тут же огорошила бедную девушку, - но я знаю. Я приглядывала за тобой в каком-то смысле, ведь ты попала в дом этого садиста, - Кайдел брезгливо поморщилась и полюбопытствовала, - да и Фазма не подарок. Не знаешь, что с ней стало?

Рей принялась бы оправдывать своего командора на самом деле оказавшегося благородным мстителем, если бы не злилась сейчас на него так сильно. Он все-таки только что предпочел ей свою священную месть. И это относилось к разряду вещей, о которых лучше не думать, тем более, когда у тебя дыра в боку, а ты висишь на волосок от гибели.

- Фазма сбежала, - честно сказала маленькая богиня, но не удержалась от вопроса, - вы с ней знакомы?

- Немного, - уклончиво ответила Кайдел, - но достаточно, чтобы я сделала соответствующие выводы. К тому же, ты должна была попасть в дом Хакса, а эта белобрысая тля сделала все, чтобы тебя перехватить. Чем ты ее так заинтересовала?

- Я простая служанка, - с готовностью выдала Рей ответ, прежде такой привычный и естественный, а теперь скорее напоминающий горькую иронию.

Прайдова хитро сощурилась, а затем сделала то, чего маленькая богиня от нее совершенно не ожидала, если учитывать, что эта служанка и вовсе оказалась чуть ли не самой загадочной личностью из всех ее знакомых. Брюнетка резко нависла над своей собеседницей, прижимая к ее горлу лезвие кухонного ножа. Ее темные глаза опасно сверкнули. Как-то знакомо сверкнули.

- Ты врешь, - пресекла она, и даже голос ее изменился, стал более резким и жестким, - я давно поняла, что с тобой точно что-то не так. Все эти фокусы с яблоками. На чьей ты стороне? На кого ты работаешь? И… кстати, твоя рана уже давно затянулась. Я думала, что ты умрешь по пути сюда от потери крови, но нет. Как ты это объяснишь?

Рей могла бы использовать силу, если бы последние слова не шокировали ее так сильно. Она растерянно захлопала глазами.

- Я не знаю, - честно призналась маленькая богиня, понимая, что говорить правду единственное, что ей остается в сложившейся ситуации, - я сама не знаю кто я.

Ответ, как ни странно, Прайдову почти устроил. Она отодвинулась в сторону, подтянула к себе кожаный кофр и любовно погладила его пальцами, словно держала в руках любимого питомца. Воспользовавшись моментом и возникшей между ними безопасной дистанцией, Рей согнулась и осмотрела свой живот там, куда предположительно пришелся удар. Блестящая от влаги и остатков крови кожа была целой, о недавнем ранении говорили только перепачканные багровыми пятнами края исподней майки и белья. Девушка растерянно ощупала себя, не натолкнувшись даже на фантомную боль в ответ на прикосновения. Она подняла глаза на свою спасительницу, молча ожидающую ответа.

- Это невозможно, - пролепетала Рей, а ее бывшая компаньонка только хмуро кивнула в ответ.

- Ладно, - примирительно сказала Прайдова, - у меня есть кое-какие друзья. Я попросила их подождать, пока заберу это, - она постучала пальцами по крышке футляра, - и я предлагаю тебе пойти со мной к месту встречи, - и миролюбиво добавила, - мне не важно, кто ты.

- Спасибо… - пролепетала Рей. Будь она человеком чуть более здравомыслящим, она бы еще призадумалась, стоит ли доверять этой странноватой молодой женщине. Но она таковой не была. И выбора особого у нее не было, ведь машину она упустила. И почему-то Прайдова внушала ей иррациональное, необъяснимое доверие. Ее теплые, глубокие темные глаза, такие отчего-то знакомые и родные.

Прайдова, которую служанка пока не привыкла даже мысленно называть по имени, великолепно ориентировалась в пригороде. Она знала хитрые, скрытые от посторонних глаз тропы и закутки, позволявшие им в своем опасном путешествии, миновать появления на главной улице, открытой и просматривающейся со всех сторон. Оружия у служанки Прайда не было, кроме того самого ножа, но она быстро раздобыла где-то оторванный от ограды металлический прут и ловким движением повесила себе на пояс, чтобы он оставался незаметным под полами плаща. Эта женщина умела выживать. И она так мало напоминала своей спутнице ту скромную, праведную особу, которой представлялась ей в мирные времена. Особу, которая лишний раз и глаз то из-под козырька предпочитала не показывать.

Только один инцидент на пути двух женщин заставил их временно сбавить шаг: Рей услышала знакомые голоса. И теперь из-за раскидистых кустов какого-то вечнозеленого растения они наблюдали печальную картину расправы двух бывших коллег: печально известная маленькой богиня троллиха тащила за волосы маленькую тихую блондинку, всегда мало участвовавшую в спорах. Обе оглашали округу криками, и если жертва плакала и молила о помощи, то рослая женщина верещала что-то про «командорскую подстилку» и «предательницу». У полуразбитого, жуткого вида автомобиля, словно из самой преисподней вылезшего, их поджидала заливающаяся безумным смехом рыжая.

Рей хотела вмешаться, но пальцы Прайдовой жестко вцепились ей в плечо.

- Это уже не твоя паства, - сухо сказала она, демонстрируя, что ей прекрасно известно о существовании и гибели клуба вышивальщиц, - и не твои проблемы.

Ее голос был полон цинизма, но слова были слишком справедливыми, чтобы маленькая богиня нашла в себе силы что-то возразить. Дальнейшую часть пути Рей хмуро размышляла о том, что Фазма в очередной раз оказалась права. Общество женщин в зеленых плащах изначально было обречено на провал и не имело за собой никакой сильной идеологии, чтобы теперь бывшие сестры не ополчились друг на друга. Они не смогли бы воевать с внешним врагом, не способные даже договориться между собой. Это было закономерно. Чертова блондинка. Чертова ее правота. Жаль было только Триллу. Какой бы чокнутой психопаткой она не была, она оставалась верна своим убеждениям и своей предводительнице до конца. А верность в Галааде явление редкое.

У заброшенной фермы на опушке леса, там, где кончались особняки и начиналось что-то вроде опустевших сельскохозяйственных угодий двух спутниц поджидал красный родильный фургон. Рядом с ним копошились две небольшие человеческие фигуры, судя по лопатам в их руках и непрекращающейся ругани, пытавшиеся достать прочно увязшие в снегу колеса. Как только ближайшая из них обернулась, у Рей чаще забилось сердце.

- Роуз! – закричала она и, поддавшись минутному порыву бросилась к марфе с объятиями. Китаянка, как ни странно, ответного восторга не выразила, хотя все-таки неуверенно обняла служанку, параллельно отряхивая вязаные перчатки от налипшего снега о ее спину.

- Почему так долго? – налетела на Прайдову Пейдж, а вторым человеком оказалась именно она, - надеюсь там что-то действительно важное? – она кивнула на кофр в руках вновь прибывшей.

- Важное, - сухо сказала служанка Прайда и окинула беглым взглядом проделанную марфами работу – колеса почти показались от снега. Молодая женщина причмокнула губами и констатировала, - можно ехать.

- Нет, надо еще копать, - ощерилась Пейдж, - берите лопаты и за дело, если хотите свалить отсюда.

- Брехня, - возразила Кайдел и улыбнулась, обнажая резцы, с насмешкой и снисхождением, - у этих драндулетов полный привод. Но надо толкнуть.

Рей застыла на месте, не понимая, что именно заставило ее внутренности стянуться в тугой узел. И вовсе не то, как поменялась ее старая знакомая, открыв ей другую сторону своей личности. Вероятнее потому, что эта улыбка была ей… знакома. Служанка тряхнула головой, прогоняя наваждение. А Кайдел тем временем ловко запрыгнула в автомобиль, завела мотор и защелкала какими-то переключателями.

- Что стоишь? – грубо окликнула зазевавшуюся маленькую богиню Пейдж, - помогай.

Девушка покорно присоединилась к двум марфам, пристроившимся у автомобиля сзади. Роуз подала Прайдовой знак в зеркале заднего вида, и мотор призывно зарычал, а колеса принялись молоть рыхлый снег, разбрызгивая его во все стороны вместе с налипшей на них дорожной грязью. Рей поморщилась и чудом избежала попадания влажной, черной жижы в лицо. Фургон еще раз крякнул и выпрыгнул из сугроба на укатанную дорожку.

Прайдова выбралась с водительского сидения, с победным видом потирая руки.

- Не благодарите, - гордо сказала она и хлопнула отряхивающуюся от снега Роуз по плечу, проходя мимо нее, - проверь трансмиссию, лампочка горит. Да и солярка кончается…

- Без тебя знаю, - буркнула китаянка и закончила, уже карабкаясь по высоковатому для ее роста подножку, - не сейчас. Солярку по пути добудем.

Оставшиеся попутчицы забрались в салон, и Рей испытала внезапный приступ счастья и благодарности, наконец-то оказавшись в тепле. Она до этого момента даже не замечала насколько сильно успела замерзнуть и теперь растирала друг от друга заледеневшие пальцы. Все-таки путь по колено в снегу они с Прайдовой проделали долгий. Зато последняя теперь тоже выглядела крайне довольной, прижимая к груди свой драгоценный кофр.

- Что там? – полюбопытствовала Пейдж, от цепкого внимания которой не укрылось как бережно обращается ее спутница с загадочным предметом, но она постаралась смягчиться и обратить все в праздное любопытство, - стоило того, чтобы рисковать жизнью?

- Стоило, - отмахнулась Кайдел и отвернулась к Рей, которая хотя бы лишних вопросов не задавала, все еще сотрясаясь от холода. Бывшая компаньонка решила проявить жест доброй воли и вытянула из-под сидения завалявшийся там плед и накинула девушке на плечи. Благодарности пробормотать маленькая богиня не успела.

- Ее ты зачем притащила? – недовольство Пейдж теперь переключилось на присутствие служанки дома Ренов, - от нее одни проблемы.

- Пейдж, - послышался с водительского сидения голос Роуз, - это к лучшему.

Некоторое время женщины, не сильно довольные обществом друг друга, ехали молча. Рей немного оттаяла и теперь удерживала себя от того, чтобы не засыпать знакомых марф кучей вопросов, так и вертевшихся на языке. Куда побежала Роуз после прихода очей в их дом, где скрывалась? Как Пейдж спаслась от пожара? Жив ли командор Хакс? Что их связывает с Прайдовой? Куда они едут, в конце-концов? К МайДэй? Или…

Однако, последний вопрос прямо с ее языка сняла Прайдова, как только для этого появился весомый повод. Если Рей просто наслаждалась теплом и представившейся возможностью убраться подальше от всего этого безумия пусть и в весьма необычной компании, служанка командора-садиста следила за дорогой в единственное не закрытое шторками окошко и последние десять минут пути болезненно хмурилась.

- Куда мы едем? – озвучила она и теперь уже и маленькая богиня вместе с ней обратила свое внимание на пейзаж проносившийся за окном. Она могла предположить, что путь их пролегает куда-нибудь подальше от города, но никак не в самый его центр. Темнота мешала ориентироваться на местности, но подсказкой девушке послужила незамерзшая река, отражавшая тусклый лунный свет.

- Куда надо, - попыталась огрызнуться Пейдж, но ответ Прайдову не удовлетворил и она рванулась к собеседнице в попытке вцепиться ей в горло длинными цепкими пальцами. Намерение несомненно, увенчалось бы успехом, если бы не дуло пистолета, упершегося Кайдел в лоб.

- На место, - процедила Пейдж и оттолкнула нападавшую, заставив плюхнуться обратно на сидение рядом с Рей. Марфа заодно воспользовалась временной заминкой и вырвала из рук служанки Прайда из рук драгоценный кофр.

Маленькая богиня не понимала, что происходит и стоит ли ей использовать свою силу. А главное против кого. Она растерянно хватало воздух ртом, как рыба, выброшенная прибоем на сушу и переводила взгляд с одной своей спутницы на другую. К счастью, про ее существование пока все забыли, ведь у женщин были какие-то свои разборки.

- Ты думала, мы не знаем, кто ты? – подала с переднего сидения голос Роуз. Ее сестра тем временем суетливо расстегнула застежки кофра, откинула крышку и залилась смехом, правда не искренним, а каким-то недобрым.

- Серьезно?! – чуть переведя дух спросила она и слегка потрясла пистолетом в воздухе, - это? Ты ради этого вернулась?

Она брезгливо отшвырнула коробку обратно ее обладательнице, чуть не рассыпав содержимое и, прежде, чем Прайдова умелым движением обратно запаковала и застегнула крышку, Рей успела заметить странный серебристый предмет с множеством кнопок, состоящий из трех разобранных частей. Даже мимолетного взгляда было достаточно, чтобы сделать исчерпывающий вывод о том, что в кофре вовсе не секретное оружие или не правительственные документы. Но что…

- Прайд чокнутый, если знал, кто ты, но столько лет держал тебя под боком, - продолжала тем временем Пейдж, ставшая совершенно серьезной и на ее лице не осталось ни тени былого веселья, - даже на привязи.

- Он считал это мерой наказания, - спокойно сказала Прайдова, совершенно не впечатленная словами своей собеседницы, - к тому же, я слишком похожа на него. Он ведь был им одержим.

- Прихоти больного ублюдка ничего не значат, - рассудила старшая из марф, - тебя должны были казнить. Должны казнить. Ты за все ответишь.

- Стойте! – наконец-то решилась вмешаться Рей и тут же пожалела, потому что пистолет, до того нацеленный на сидевшую рядом с ней Кайдел тут же двинулся в ее сторону, - что это все означает?

- Они – очи, - коротко и лаконично объяснила Прайдова.

- Извини, малышка, - послышался наигранно ласковый голос Роуз, - но таких сомнительных личностей, как командор Хакс и супруга командора Рена нельзя было оставлять без присмотра.

- Хакс мертв? – резко оборвала ее Кайдел, но в этот момент она почему-то смотрела на Рей и бедная бывшая служанка изо всех сил старалась считать послание, содержащееся в этом взгляде. Догадавшись, что глупая девушка ее не понимает, Прайдова одними губами произнесла: «будь готова».

А затем она резко бросилась на Пейдж и выбила у нее пистолет. Женщины сцепились в рукопашной схватке, соревнуясь в гимнастических этюдах в попытке дотянуться до отлетевшего под сидение оружия. Рей хотела поднять его, но уловила еще один красноречивый взгляд своей недавней спасительницы и быстро распахнула заднюю дверь фургона. В лицо ударил морозный ночной воздух.

Скорость была небольшая, а снег мягким. Прыгнув, маленькая богиня словно приземлилась на нежную, хотя и изрядно влажную перину. Она ждала, что Прайдова освободится и последует ее примеру, но этого не произошло, потому что фургон набрал большую скорость и скрылся за поворотом, оставляя ее в неизвестности о дальнейшей судьбе загадочной служанки.

Рей с трудом поднялась со снега, отряхнулась и огляделась. Если бы не все нервные переживания последних дней, она способна была посмеяться тому, каким образом сложились карты. И все-таки… могла. Девушка запрокинула голову и расхохоталась, как безумная.

Конечно, черт возьми, где ей еще было оказаться, как не рядом с церковью отца Сноука. И… где еще искать убежища?

«..и я в мире возвращусь в дом отца моего, и будет Господь моим Богом».

Продолжение следует

Комментарий к Глава тридцать. Прочь. Часть I

Собственно, у вас, возможно, возникает вопрос, почему Рей, обладая сверхспособностями практически не использует их в моменты, когда это могло бы повлиять на исход событий? А потому что так было бы слишком скучно. И она не какая-то чудо-баба, которая пришла, разом всех раскидала и решила все проблемы. У нас тут совсем другое кино 🤷🏻‍♀️

Кажется, что все уже должны были догадаться кто такая Прайдова? 🔥

И, конечно… ВОТЭТОПОВОРОТ кто был очами

========== Глава тридцать. Прочь. Часть II ==========

В церкви оказалось не многим теплее, чем на улице. Судя по всему, после гибели зловещего проповедника это место, и без того не сильно пользовавшееся популярностью в Галааде, окончательно было оставлено людьми и покинуто. Мародеры побывали здесь, оставив грязные следы ног на мозаичном полу, но вряд ли нашли для себя что-то интересное. Следы были сухими, черная земля застывшей и уже успевшей покрыться жесткой коркой. Рей брезгливо обошла их стороной и прошла между рядов лавочек к апсиде.

Сквозь высокие мозаичные окна с улицы пробивался тусклый вечерний свет, делавший все очертания зловещими и зыбкими. Тени скользили у ног девушки, но она не испытывала страха. Вместе со Сноуком ушла и та вязкая тьма, которую он волок за собой. Это был всего лишь один из опустевших безжизненных домов, в которых не осталось и призрака дыхания прежних обитателей. И не важно, чьим прибежищем он был до того.

В любом случае мрачный дух двухметрового пастора в белых одеяниях не стремился осчастливить случайную гостью своим присутствием. А у него могли бы, возможно, найтись хоть какие-то ответы на бесчисленные вопросы бывшей служанки.

Бывшей служанки. Несостоявшейся богини. Все эти статусы удивительным образом утратили свою актуальность, оставив Рей с сухим остатком в виде унизительного слова никто. Хотя… Вряд ли, так уж никем она была. У нее были силы. И, вероятнее всего, она также как и командор Рен, была бессмертна, хотя одной затянувшейся раны для того, чтобы сложить представление об этом, все-таки было недостаточно.

Подняв взгляд туда, где прежде, должно быть, находилось распятие, а теперь лишь зияла сосущая пустота, она шептала:

- Кто я? Скажи мне, кто я?

Она могла бы попробовать поискать бумаги Сноука, а не предаваться здесь накатившему приступу беспомощности и отчаяния, но догадывалась, что старик был слишком умен, чтобы оставить у всех на виду следы своих оккультных исканий.

Где все эти голоса? Где все эти видения? Почему они оставили ее в тишине пустой оставленной церкви, посреди рушащегося мира?

- Пожалуйста, - попросила маленькая богиня одними губами и вдруг, словно сжалившись над ее еще пока невыплаканными слезами, реальность подернулась мутной дымкой. Ощущения тела погасли, не было больше влажного холода в протекающих сапогах, ни замерзающих пальцев, было…

Небольшое помещение от пола до потолка, казалось бы, заполненное книгами, словно в нем даже стены и мебель из толстых массивных фолиантов; фантомный запах пыли, ударивший в ноздри так сильно, что захотелось, как следует прокашляться, ладан и что-то такое, знакомое, родное и приятное… дымок над чашкой травяного чая. Шерстяной колючий плед на плечах, накинутый сморщенными старческими пальцами, впрочем, не смотря на возраст, сохранившими следы былого изящества и красоты. Такие руки бывают у творцов, у тех, кто никогда не знал тяжелой грубой работы; но легко управился бы с кистью или скальпелем.

- Малышка, ты совсем замерзла здесь, - прошелестел над ухом тихий голос с приятным располагающим к себе тембром. Только вот Рей никак не могла толком разглядеть его обладателя – только размытые мазки на потемневшей от времени картине, волевой подбородок, благородное серебро волос, проницательные глаза.

- Еще немного, отец, - взмолилась она, впрочем, совершенно не желая опечалить своего собеседника, лишь выторговать еще несколько минут в его потрясающей библиотеке, где каждый книжный том был настоящим сокровищем.

- У тебя будет еще много времени, - вздохнул старик, нежно приглаживая ее растрепавшиеся темные волосы своей прекрасной рукой, и добавил совсем тихо, пытаясь скрыть бесконечную скорбь в голосе, - в отличие от меня…

- Но отец! – с искренним недоумением воскликнула совсем еще юная девушка, - разве ты не можешь стать бессмертным, как и я?

- Ох, дитя, - прошептал ее собеседник и притянул голову своей названной дочери к груди, в которой билось старое, измученное сердце; хрипло, устало, пропуская удары, словно сломанный механизм. И это было последним, что услышала маленькая богиня, потому что видение растаяло, оставив ей только эту призрачную, угасающую пульсацию, постепенно гаснущую в гулкой тишине пустой церкви.

Открыв глаза, Рей обнаружила, что сидит на полу, обхватив себя руками, в жалкой попытке сохранить это ощущение тепла и бессильной нежности, которыми окутало ее видение. В храме стало непривычно ярко: свечи в кандилах загорелись сами собой, окружая девушку своим трепещущим, как крылья множества огненных бабочек, мягким светом. Словно собственная магия пыталась хоть немного согреть свою обладательницу.

Кто он, этот старик? Тот, кто создал ее? Создал также, как Сноук сотворил из Бена Соло собственного ангела мести? Или ее родной отец?…

«Пожалуйста, еще! - взмолилась про себя девушка, - покажи мне еще!».

- Рей.

Она не услышала шагов, но звук голоса, разогнавший тишину, словно сонмы призраков прозвучал оглушительно громко. Рей подобралась, быстро вытерла слезы рукавами платья и вскочила на ноги.

Командор Рен собственной персоной приближался к ней аккуратными, медленными шагами, словно был переговорщиком, который пытается успокоить вооруженного террориста.

- Как ты нашел меня? – вскинула голову бывшая служанка, стараясь, впрочем, не смотретьему в лицо и не видеть эти холодные, чужие, голубые глаза. И все-таки посмотрела. Учили же античные мифы этого не делать и не идти на поводу своего любопытства. Теперь она хотя бы имела представление, откуда ей известны все эти сказочные сюжеты: из той самой темной роскошной библиотеки… отца.

- Я увидел свет, - честно сказал Бен, - решил попытать удачу.

- Да ты счастливчик, - мрачно усмехнулась маленькая богиня и тут же перешла в наступление, даже голос как-то невольно подскочил на несколько тонов вверх уйдя в нехарактерные для нее визгливые интонации, - ты врал мне! Ты знаешь, кто я!

- Нет, - мужчина медленно покачал головой, совершенно не смутившись прозвучавших обвинений, - я не знаю. Но я подозреваю, что у нас с тобой… общая природа.

- А Сноук? – продолжала нападать Рей, - он знал?

- Нет, - повторил Бен и тяжело вздохнул, вероятно, напоминание об убитом им же самим создателе, было не самой приятной темой для него, - он не знал, но боялся тебя. Потому что у тебя была сила, но в отличие от меня, он не мог тобой управлять. Рей, пожалуйста… Мы это уже проходили…

- Вот и нет, - упрямо возразила девушка, - я хочу знать правду. Я имею право знать правду. У Сноука остались какие-то книги? Трактаты? С помощью которых он тебя оживил? Или… - она вдруг смягчилась, - был кто-то другой, вроде него? Кто-то, кто помогал ему?

- Ему никто не помогал, - сказал мужчина, но тут же нахмурился, вспомнив что-то, - но он говорил о ком-то другом… у кого он учился. Он называл его Алхимиком. Но этот человек хорошо скрывался и я не уверен, что он жив…

- Я должна найти его, - прошептала Рей. Кровь стучала в висках, мешая ясно мыслить, но в эту конкретную минуту она была практически полностью уверена, что если этот самый Алхимик не ее отец, то хотя бы знает, где его искать. Это, по крайней мере, была единственная зацепка, единственная ниточка, за которую она теперь хваталась изо всех сил.

Девушка решительно двинулась в сторону выхода из церкви, но путь ее пролегал мимо командора, поэтому глупо было полагать, что он не попытается ей помешать. Конечно, на плечо девушки легли холодные, как снег, пальцы.

- Стой, - взмолился Бен, - куда ты?

- Искать алхимика, - честно ответила маленькая богиня и скривилась, пытаясь вырваться из его хватки, - а ты оставайся тут и купайся в крови сколько хочешь.

Она даже пожалела, что не уехала вместе с Фазмой, когда бывшая госпожа это предлагала.

- Я должен был убить его, - мужчина сразу переменился в лице, разозлившись от ее слов, - или ты думаешь, что это шутки? Что он не заслужил того, что я с ним сделал?

- Я предложила тебе выбрать между мной и местью, - напомнила Рей, - и ты выбрал месть.

Вот тут Бен не на шутку вышел из себя. Он развернул девушку к себе лицом, вынуждая посмотреть на себя, и тряхнул ее за плечи.

- Я не понимаю что за чертова каша у тебя в голове, - зашипел он, тяжело дыша и бешено сверкая глазами, - откуда эти двойные стандарты? То ты сама убиваешь людей без малейших сомнений, то тебе вдруг жаль тех отъявленных говнюков, которые вообще не должны были рождаться на свет?! Рассказать тебе, что он сделал со мной? А с другими?

- Я просто не хотела, чтобы ты стал таким же, как и он, - крикнула Рей и с помощью силы оттолкнула мужчину от себя. Он снес своим телом несколько рядов скамеек, опрокинул одно из кандил, но даже после такого удивительно бодро вскочил на ноги. К несчастью, они оба были слишком увлечены своими разборками, чтобы обратить внимание на то, что свечное масло разлилось в опасной близости от упавшей мебели, и теперь узкая полоска пламени неминуемо приближалась к своей добыче.

- Поздно, - глухо сказал Бен и раскинул в стороны руки, словно красуясь, - я уже давно такой. Меня таким создали. Да и чего ты хотела? – он снова угрожающе двинулся в сторону бывшей служанки, - попробуй сдохнуть страшной смертью и вернуться прежним. Как тебе такое?

Рей подняла руку в воздух, в предупреждающем жесте, готовая, прибегнуть к помощи своих способностей; хотя ее собеседника это мало смутило. Вероятно, пришло время им снова помериться силами и второй раунд обещал быть намного жестче первого.

Командор в долгу не остался – на его раскрытой ладони заплясал огненный шар, который он пока не торопился пускать в действие.

- Дай угадаю? – мужчина хищно сощурился, - уцепилась за сказочку о бедном мальчишке-музыканте? Так… - он брезгливо сплюнул себе под ноги, - старательно вырисовывала этот зимний Нью-Йорк во всех деталях и мою прежнюю жизнь. Образ человека, которого больше нет. Давно нет. Что стоило мне хоть чуть-чуть повести себя иначе, чем твои идиллические представления, сразу кривилась от отвращения?

- Прекрати, - взмолилась Рей.

- Вот уж нет, - Бен тряхнул головой и темные волосы упали ему на лицо, делая его еще более пугающим, безумным в этот момент, - жалеешь, что я снял шлем? Ведь твоя сказка о красавице и чудовище рассыпалась?

- Ты чудовище и без шлема, - перебила бывшая служанка и, наконец-то, первая заметила расползающееся по помещению пламя; впрочем, пока куда более увлеченное пожиранием мебели, нежели двумя спорщиками, - ты врал мне. Ты использовал меня, чтобы освободиться от Сноука.

- Я лишь утаил некоторые подробности, - равнодушно пожал плечами мужчина и сжал руку в кулак, заставив огненный шар погаснуть, - потому что ради меня настоящего ты не стала бы чем-то жертвовать. Не стала бы воевать. Даже теперь… - он понизил голос до шепота, - ты не способна принять меня.

- Откуда ты знаешь?

Рей и не успела заметить, как близко он оказался. Достаточно близко, чтобы коснуться все еще горячей после мифического огня ладонью ее мокрой от слез щеки. Прикосновение обожгло и пустило по позвоночнику разряд электричества. Девушка с трудом заставила себя поднять взгляд и посмотреть в ледяные голубые глаза мужчины, поймав себя на мимолетном чувстве тоски по прежним, темным, как ночь. Он резко прижал бывшую служанку к себе и жадно поцеловал, жестким, не требующим отказа поцелуем; да и она не способна была сейчас сопротивляться, даже встала на носочки, чтобы дотянуться. В этом не было особой необходимости, потому что в следующее мгновение они уже вместе сползли прямо на мозаичный пол, не беспокоясь о его жесткости, как, впрочем, и о танцующих вокруг языках пламени.

Рей не хватало дыхания и даже не потому, что из-за пожара воздух вокруг стал тяжелым и вязким; ее душила захлестнувшая их страсть, эти безумные поцелуи. Командор оторвался от ее губ, истерзав их вдоволь, и спустился ниже, торопливо распахивая плащ, оттягивая ворот платья, чтобы добраться до груди и оставить и на ней красные следы своих засосов и поцелуев. Служанка беспомощно вцепилась пальчиками в его густые взлохмаченные волосы, подтягивая к себе, требуя снова поцеловать себя, прокусив мужчине губу и тут же размазав кровь по подбородку. Они вместе судорожно боролись со складками ее юбки и застежкой его брюк, прежде чем он резко, грубо и без всякой подготовки скользнул внутрь, заставив девушку вскрикнуть. Было не больно, просто непривычно и совершенно иначе, чем в прошлый раз.

Бен нащупал на полу руку девушки и переплел их пальцы. Он поймал взгляд девушки и неотрывно смотрел ей в глаза при каждом толчке, с хищной, полубезумной улыбкой. Освещенный языками танцующего вокруг огня он выглядел истинным посланником ада.

- Как тебе такая церемония, детка? – прошептал он, за что тут же получил по лицу увесистую оплеуху, впрочем, ничуть не смутившись. Лишь тряхнул головой, отбрасывая упавшие на глаза пряди волос и наклонился к девушке, чтобы снова поцеловать, но перед этим сказал совсем тихо, ей на ухо, словно их мог слышать кто-то еще, а это была большая тайна, - и я правда люблю тебя. Нравится тебе это или нет.

- Я тоже люблю тебя, - выдохнула Рей, и это стало последней каплей, впрочем, в этот раз, достигнув оргазма, она не расплакалась, а крепче сжала ногами бедра своего любовника, подстегивая его вместе шагнуть за грань. И насмешливо подумала о том, что когда занимаешься подобными вещами с покойником можно и вовсе не беспокоиться о контрацепции. Подумала и загрустила, вспомнив свою мнимую беременность, к которой почти уже успела привыкнуть. Чертова Фазма! Хотя с другой стороны два существа, имеющие лишь частично человеческую природу и, в принципе, крайне сомнительное происхождение, точно породили бы на свет настоящего демона.

Бен шумно выдохнул, но предусмотрительно удержался на локтях, чтобы не навалиться на бывшую служанку всем своим внушительным весом. Некоторое время они так и лежали, не торопясь разъединяться или портить момент словами. Хотя это было неминуемо. И Рей уже потихоньку начинала задыхаться от продуктов горения, постепенно отравлявших воздух в помещении. Мужчина первым заметил это, судя по всему, не испытывая подобных трудностей. Все-таки они были похожи, но разными… Ее создатель потрудился лучше, сделав свое дитя куда более человечным и… уязвимым.

Бывший командор явно нехотя отстранился, поднялся на ноги и помог девушке встать. Они молча приводили себя в порядок, пока маленькая богиня не закашлялась от дыма.

- Что теперь? – спросила она, чуть-чуть прочистив легкие.

- Мы все равно не сможем друг друга убить, - рационально заметил Бен с грустной улыбкой и взмахом руки заставил огонь расступиться, освобождая дорогу к выходу из церкви.

От свежести морозного воздуха снаружи закружилась голова и Рей упала бы, если бы не сильные руки, удержавшие ее в вертикальном положении, а заодно и покрепче запахнувшие на ней плащ. Сейчас мужчина уже не выглядел таким воплощением ада, явившимся для кровожадной мести, вполне по-человечески печальным.

- Тебя кое-кто ждет, - сказал он, наклонившись к бывшей служанке, чтобы оставить на ее скуле легкий, почти неощутимый поцелуй, такой невинный после всего, что произошло между ними только что.

- А ты?

- Мне нужно закончить начатое.

Рей даже не успела возразить, прежде чем на место теплых объятий и заботливых рук, снова пришел холод. Командор Рен растворился в темноте так быстро, словно и вовсе был из нее создан. Девушка ошарашено оглядывалась, пытаясь отыскать взглядом хотя бы его тень, но тщетно. Огонь от полыхающей церкви слепил глаза и без того слезящиеся от дыма. Из-за жара кострища снежинки таяли в полете и превращались в дождь.

«Мы еще встретимся?» почему-то маленькая богиня не решилась озвучить это вслух.

«Скоро» - ей показалось, или она услышала ответ в своей голове?

- Рей! – от телепатической беседы ее оторвал вполне живой и реальный голос. Очень знакомый голос. Служанка наконец-то нашла в себе силы спуститься со ступеней горящей церкви и завертела головой, не сразу приметив высокую фигуру в свете фар автомобиля. Прежде чем девушка опознала окликнувшего ее, человек приблизился и цепко ухватил ее за плечи, внимательно оглядывая на предмет повреждений.

- Господи, - выдохнул командор Хакс, а это каким-то непостижимым образом оказался именно он, правда, уже в совсем другой, совсем не соответствующей статусу одежде, скорее напоминающей форму сопротивленца, - что ты здесь делаешь?! Ты в порядке?!

- А вы? – заторможено откликнулась девушка.

- Я вернулся, чтобы найти Фазму, - смущенно признался мужчина и кивнул в сторону автомобиля. Рей уже слегка пришла в себя и с интересом посмотрела в лицо человека перед собой, подметив там слабый отблеск надежды. Ведь они с блондинкой были практически неразлучны одно время, вероятно, бедняга рассчитывал, что найдя служанку, найдет и ее госпожу. Жаль его разочаровывать, но придется.

- Она уехала из города, - с тяжелым вздохом сказала она, ободряюще похлопала мужчину по плечу и даже выдавила из себя улыбку, - но мы ее найдем. Правда. Я помогу.

Хакс улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой и проводил девушку к машине.

- Только не смейся, - предостерег он, но было поздно. Вместо какого-нибудь жуткого мрачного черного монстра, которые предпочитали командоры и хранители, маленькую богиню поджидал обычный продовольственный фургон. На грязно-белом боку красовалась сделанная красивой прописью эмблема «Яблоки штата Вашингтон»*.

Яблоки. Серьезно!

Рей забралась внутрь, по-девичьи похихикав себе в кулак, чтобы не слишком обижать своей реакцией хозяина транспортного средства и заметила в кузове несколько корзин с обозначенными фруктами. Без особого смущения, она вытянула один, особенно спелый и аппетитный плод и впилась в него зубами.

- А у тебя какие планы? – поинтересовался рыжий командор, когда они тронулись с места.

- Мне надо найти Алхимика, - честно поделилась маленькая богиня, но ее собеседник воспринял слова с предельной серьезностью и даже не улыбнулся. Пожал плечами. Ну, алхимик и алхимик, подумаешь. В этом больном безумном мире много всякого разного странного дерьма.

Хакс не стал задавать никаких вопросов, за что Рей оказалась чрезмерно благодарна старому знакомому. Она слишком устала, слишком выжата эмоционально, чтобы пускаться в объяснения или ввязываться в полноценный разговор. Лучше прижаться лбом к стеклу и смотреть, как мимо проносятся редкие огоньки чудом уцелевших и не разоренных жилищ. Непостижимо, что в городе еще хоть кто-то остался.

- Стой! – вдруг закричала девушка и рыжий послушно ударил по тормозам. Потому что свет фаз вырвал из темноты знакомый красный родильный фургон и одинокую фигурку рядом с ним. Сам автомобиль, впрочем, торчал в сугробе, подставив снежинкам и лунному свету свое железное пузо, и, скорее всего, достиг конечного пункта следования. Женщина в красном плаще отступила от потерпевшего крушение транспортного средства и выбросила в сторону руку в голосующем жесте. Так когда-то делали. И Рей откуда-то об этом знала.

Она выпрыгнула в сугроб и бросилась к Прайдовой на шею, а была это именно она. Со своим неизменным кофром, который молодая женщина прижимала к груди другой рукой.

- Ты жива! – радостно затараторила маленькая богиня, - прости, я не хотела тебя бросать! Я думала, что ты прыгнешь следом… Вот ведь сучки…

- Тс-с-с, - Кайдел снисходительно потрепала Рей по спутанным седым волосам, но смотрела она не на взволнованную девушку, а ей за спину, на выбравшегося из машины рыжего командора. – Хакс! – крикнула Прайдова и сбросила с головы капюшон плаща. Рыжий чуть в снег не упал, таким перепуганным он выглядел.

- Разрази меня гром, - наконец-то заговорил он, приблизившись к ним, - Кони. Ты жива…

Кони?

- Да, и я все это время следила за тобой, рыжий засранец, - рассмеялась Прайдова, мягко отстраняя от себя окончательно растерявшуюся служанку, чтобы протянуть руку подошедшему мужчине, - а ты даже не знал, что я рядом.

- Я… я думал, что тебя казнили, - голос командора стал глухим и грустным, - но… как?

- Прайд сделал меня своей служанкой, - безэмоционально откликнулась молодая женщина и передернула плечами, словно говорила о чем-то совершенно простом и незатейливом, - и я все эти годы была здесь. Не опознал под крылышками? - она насмешливо ухватила мужчину за подбородок, сверля его внимательным взглядом темных глаз, крайне снисходительно, не смотря на разницу в росте вовсе не в ее пользу, - но ты же у нас теперь командор, куда тебе приглядываться к служанкам.

- Иди к черту, - отмахнулся Хакс, развернулся и быстро зашагал к машине. Рей легко догадалась, что он пытается спрятать раздирающие его в этот момент эмоции. И его можно было простить, ведь у них еще будет теперь достаточно времени, чтобы все обсудить и наговориться вдоволь.

- Куда направляетесь? – перешла к делу Прайдова.

- Искать какого-то алхимика, - крикнул рыжий командор, усаживаясь за руль своего нелепого фургона.

- Искать Фазму, - подытожила Рей.

«И еще кое-кого» - добавила она про себя.

- Местечко для меня найдется?

Комментарий к Глава тридцать. Прочь. Часть II

*Есть Вашингтон, где правительство, а есть штат Вашингтон, дыра где-то на севере, где те самые яблоки и выращивают

Эпилог нужен?

========== Эпилог. ==========

Комментарий к Эпилог.

Играет музыка из “Жди меня”😅

Прайдова заявила, что их компания напоминает бродячий цирк, после чего бедному Хаксу пришлось долго и в красках объяснять юной служанке, никогда прежде не встречавшейся с этим явлением, что это такое. В тот самый момент Кони даже не подозревала, насколько сильно окажется близка к истине, потому что совсем скоро к их странствующей труппе присоединился последний недостающий артист.

Рей расположилась в кузове среди ящиков с яблоками, отчаянно пытаясь хоть немного поспать, и лишь проваливалась в короткую болезненную дремоту, когда различила снаружи звук двигателя еще одного транспортного средства. Девушка встрепенулась и села, вглядываясь в мягкую темноту через крошечные окошки салона.

- Это что, мотоцикл? – недоуменно сказал охрипшим от долгого отсутствия нормального сна голосом Хакс. Прайдова завертелась, забрала у него сигарету и затянулась сама.

- Вот мудила, - презрительно пробормотала она, - кто зимой ездит на мотоцикле?

- Можно подумать сейчас большой выбор транспорта, - миролюбиво рассудил рыжий, намекая на свой уродливый фургон, явно не вызывавший у бывшего командора особо теплых чувств.

Кони уже успела вытащить из-под сидения ружье и сейчас торопливо запихивала туда патроны из бардачка. И не зря. Чужие фары ослепительно резанули по лобовому стеклу, вынуждая Хакса вдарить по тормозам, поднимая в воздух облака снежинок. Рей чудом не разбила себе голову, едва успев ухватиться за передние кресла. Яблоки с грохотом запрыгали по полу.

- Сиди тут, - приказала Прайдова и первая выбралась из машины с ружьем наперевес. Маленькая богиня, конечно же, ослушалась. Все случаи, когда она становилась жертвой собственного любопытства, девушку совершенно ничему не научили. Но в ином случае она лишила бы себя удовольствия созерцать странную и немного пугающую сцену воссоединения семьи.

Щурясь от света фар и криво улыбаясь, к ним приближался Бен. Под мышкой он держал уже не маску командора, а обычный мотоциклетный шлем. Он остановился в нескольких шагах от Кони, как только дуло ружья уперлось ему в грудь, и поправил сползшую лямку виолончельного чехла на плече.

- Привет, сестренка, - прошептал мужчина. Прайдова неверяще покачала головой. А затем зажмурилась. Снова открыла глаза. И проделала это еще несколько раз, прежде чем опустить ружье и броситься брату на шею. Рей и Хаксу только и оставалось, что наблюдать это со стороны и по возможности не вмешиваться.

- Ублюдина ты, Бен Соло, - вырвалось у молодой женщины, - как ты мог меня бросить…

И отчего-то маленькая богиня услышала в этих словах совсем другой контекст.

«Как ты мог умереть?»

- Я вернулся.

Кони отстранилась и заглянула близнецу в лицо, от ее внимания, конечно же, не укрылись изменившие цвет глаза. Она нахмурилась, но всего лишь на мгновение. Ее самообладание и сила воли по-прежнему оставались для Рей чем-то непостижимым и находившимся далеко за пределами понимания. Ведь эта женщина семь лет была рабыней Прайда и сохранила себя и свой характер.

- Все это не важно, - рассудила бывшая служанка Прайда, приобняла брата за плечи и подвела к своим попутчикам, - дальше мы едем вместе. И возражения не принимаются.

Мужчины обменялись рукопожатием.

- Виолончель, - задумчиво сказал рыжий командор и, не смотря на явную насмешку в голосе, он был в крайне хорошем расположении духа, - только этого нашей бродячей труппе и не хватало.

С присущим только ему среди всех присутствующих чувством такта, Хакс развернулся и вернулся на водительское сидение, посчитав себя лишним при дальнейших выяснениях отношений. Впрочем, их не последовало.

Снег мягко падал снега, тихо ложась на крышу фургона и волосы, и одежду людей, заставших в свете его фар.

Рей первой решилась приблизиться и робко обняла своего командора. Бен, словно получив на то благословение, крепко прижал девушку к себе и поцеловал в припорошенную снежинками белоснежную макушку.

- Я же обещал, что найду тебя, - сказал он.

Через некоторое время к их странной компании присоединилась еще одна неожиданная попутчица – Цере, служившая марфой в доме Триллы, подобранная на обочине идущего на юг шоссе. Темнокожая женщина была преданна своей хозяйке и желала отыскать ее убийцу, так что в этом их желания с Хаксом совпали. Впрочем, различались лишь конечные цели поиска, что стало причиной постоянных споров между новоприбывшей и рыжим командором. Цере, к тому же, не сильно любила мужчин. Но в такое неспокойное время предпочтительнее было держаться вместе, чтобы иметь больше шансов на выживание.

Хаос, воцарившийся на месте Галаада, тем временем постепенно начал приобретать хоть какие-то внятные формы. В некоторых штатах создавалось что-то временного местного правительства; местами даже были восстановлены электроснабжение и связь. Вдоль дороги стали встречаться странные ночлежки, гордо именовавшие себя мотелями, впрочем, не всегда оборудованные самыми элементарными удобствами, зато безопасные и до отказа набитые беглецами. Вопрос валюты оставался невыясненным – деньги Галаада, как и прежнего США, все еще не имели ценности, зато хозяева этих постоялых дворов всегда с охотой принимали оплату патронами, консервами или топливом. Популярностью пользовались также различные детали двигателей, автомобильные аккумуляторы, инструменты для ремонта. А за краденные драгоценности или сокровища командорских особняков могли послать грубо и далеко. Роскошью сыт не будешь.

Когда в очередной ночлежке не отыскалось места для довольно крупной компании путников, было принято решение переночевать на заброшенной автозаправочной станции обнаружившейся чуть дальше по шоссе. Поживиться тут было нечем, а компания не отказалась бы от пары десятков литров бензина для фургона, но хотя было тепло и спокойно. Пока остальные укрепляли все входы и выходы на случай визита ночных незваных гостей, Рей вооружилась инструментами и фонариком и отправилась вглубь подсобных помещений в поисках генератора, в жалкой надежде слить с него немного горючего, а заодно обеспечить их электричеством на время ночевки. Генератор нашелся, но запускаться упрямо отказывался. Девушка разобралась бы с ним, если бы резко не оказалась прижатой к стене подсобки. Холодные руки скользнули вверх от коленей прямо под платье, щекоча ребра и заставляя бедную бывшую служанку дрожать от волнения и удовольствия.

- Бен, - взмолилась она, - я должна починить…

- Топлива все равно нет, - прошептал мужчина ей на ухо, обжигая кожу слишком жарким для мертвеца дыханием, - я нашел кое-что получше.

В результате через некоторое время они вернулись к остальной компании помятые и с коробкой обычных восковых хозяйственных свечей, которые, как выяснилось, и были этим кое-чем получше. Бывший монстр в маске торжественно расставил свою добычу по всему помещению и поджег магией, без помощи зажигалки под пристальным и насмешливым взглядом Кони.

- Поди гордишься тем, что девушки наконец-то начали тебе давать? – выдала она, хитро склонив голову на бок, - а всего-то пришлось умереть и поменять цвет глаз.

Судя по лицу Бена, ему стоило огромных трудов проглотить и не озвучить ответную колкость. Рей смущенно хохотнула себе в кулак, а Цере лишь закатила глаза. Ее постоянные перепалки близнецов страшно раздражали и выводили из себя. Она, похоже, чувствовала себя если не воспитательницей в детском саду, то как минимум единственным здравомыслящим человеком в этом разношерстном обществе. На пару с Хаксом, конечно. Рыжий же тем временем тоже вернулся с добычей – радиоприемником на батарейках и неизвестно каким чудом сохранившимися несколькими банками консервов. Никак иначе закатились под прилавок и остались там незамеченными. Прайдова подтянула к себе одну из них и сморщилась, прочитав название на этикетке. Рей ее недовольства не разделяла, все-таки еда – это еда, а сейчас особенно выбирать не из чего. Все же ее неведомый создатель заложил в ней потребность в этой простой радости. Так что девушка уже успела вспороть перочинным ножиком крышку и уплетала содержимое банки за обе щеки, совершенно не смущаясь ни сомнительных вкусовых качеств, ни вовсе не менее сомнительного содержания, ни давно истекшего срока годности. Бен, закончив возиться со свечами, уселся у нее за спиной, расположив служанку между коленей и придерживая за талию своими крупными длиннопалыми руками. Его то консервы не интересовали от слова совсем. А очередной поход в какое-нибудь темное, уединенное от остальных место - пожалуй, о чем красноречиво говорил язык его тела. Рей засмущалась. Хорошо, что на улице уже вовсю сгущались сумерки и в тусклом свечном освещении никто не мог заметить пунцового цвета ее щек.

- А это зачем? – она, чтобы отвлечься, кивнула на приемник, который Хакс теперь пытался привести в чувство и настроить. С таким важным видом, словно он, как минимум, обезвреживал часовую бомбу.

Рыжий отвлекся, задумчиво почесал переносицу и поднял взгляд на девушку.

- Хорошо бы понять где мы, - ответил он, поднимая не самую приятную для окружающих тему, - ну и новости послушать.

Да, они толком не знали, где находятся, а главное, куда держат путь. Фазма была неуловима, не оставив своим преследователям и малейшей весточки, как, впрочем, и мистический алхимик. Этих двоих явно объединяло одно: они вовсе не горели желанием быть найденными. Потуги Хакса были милы и наивны: даже разживись они картой, это вряд ли бы хоть немного пролило свет на темные дебри их исканий. Они, конечно, не сговариваясь, отправились на юг, в сторону бывшей столицы, но где гарантия, что в это время белобрысая валькирия не пересекает границу Канады? Или вовсе не летит на частном самолете в Никарагуа? Или на луну? Кто ж разберет ее, с ее хитрыми планами и уловками.

Приемник включился, но на всех частотах были сплошные помехи. Хакс загрустил, сходил покурить на улицу, вернулся припорошенный снегом, как новогодняя елка и завалился спать на спальном мешке, который он притащил из машины. Цере изъявила желание попробовать все-таки высечь хоть какую-то пользу из генератора, хотя бы в качестве полезных деталей, которые потом можно будет обменять на что-то полезную и скрылась в подсобке. Рей осталась в компании близнецов, что, как она уже успела заметить за время совместного путешествия, было знатной угрозой для здоровья психики. Она прижалась к спине Бена, отвернувшегося от нее к сестре, и решила попробовать поспать под их тихую, приглушенную беседу.

- Я один раз подпилила ножку у кровати в хозяйской комнате, - в полголоса вещала Прайдова, - так что во время церемонии она ебнулась и… - слова потонули в ее ехидном, колючем и каком-то болезненном смехе, хотя вот брат слушал ее без особого веселья. Судя по движению, которое спиной ощутила Рей, он погладил Кони по волосам.

- Тс-с-с, - нежно проговорил он, - спи. Все в прошлом. Я убил говнюка.

- Жестоко убил? – с надеждой спросила собеседница.

- Жестоко.

Вроде как эти слова подействовали на бывшую служанку как колыбельная, и хотя этот разговор происходил уже не в первые, но отчего-то маленькая богиня была уверена в том, что не раз услышит, как Прайдова просит сказать ей это. Пока наконец-то не сможет поверить в то, что монстр, державший ее на цепи и терзавший все эти годы, больше не имеет плоти и стал не более, чем самым душным ночным кошмаром. Пока не сможет засыпать без этого осознания.

Кони вроде как тоже уснула и тогда Бен перевернулся лицом к все еще погруженной в свои мысли несостоявшейся богини. Его пальцы уже знакомым и таким родным движением скользнули по ее коже, очерчивая линию челюсти.

- Не спится? – спросил он. Рей беззаботно пожала плечами и подтянула к себе радиоприемник, все-таки технические игрушки всегда вызывали у нее интерес, еще со времен беспросветной скуки в приюте Маз. Девушка перевернулась на живот и поднесла к тусклому свету свечи корпус устройства. А если Хакс что-то неправильно настроил?

- Есть много вещей, которыми можно заниматься вместо сна, - прошелестел у нее над ухом голос Бена и он легонько, совсем не больно прикусил ее за мочку, намекая опять же на наличие на заправке темных закоулков и уединенных кладовых. Но Рей уже не могла остановиться. Она включила приемник и принялась перенастраивать частоту.

- Прием…

Командор и его бывшая служанка изумленно переглянулись. Девушка попыталась еще немного сдвинуть ползунок, убирая помехи, чтобы лучше было слышно знакомый голос. Знакомый же?

- Прием. Говорит командор Фазма. Повторяю. Говорит командор Фазма. Всем собраться в генеральном штабе. Повторяю. Всем собраться в генеральном штабе.