Признаки того, что Вы маг из России (СИ) [Лисёнок Кузя] (fb2) читать онлайн

========== Признак первый: в пятницу Вас посещает не белочка, а Гамаюн ==========

В Общемагическом Российском Университете было неспокойно. Вернее сказать, было еще неспокойнее, чем обычно. Магический фон, который всегда был на Камчатке нестабильным, сегодня и вовсе вышел из-под контроля. И это в начале учебного года!

После того, как во время разучивания заклинания левитации шестой курс в полном составе, во главе с преподавателем по пояс провалился в землю, у одной из девятикурсниц попытка подстричь волосы с помощью заколдованных ножниц привела к тому, что ее шевелюра отросла так, что покрыла почти весь третий этаж и до сих пор еще не пришла в нормальное состояние, а шары для предсказаний на уроке у десятикурсников просто взорвались, чудом только не причинив им вреда, было решено провести экстренное собрание учителей и пока строго-настрого запретить ученикам колдовать.

Ректор задумчиво перевернул чашку вверх дном и продемонстрировал остальным учителям. Его заклинание опять сработало наоборот, и вместо горячего кофе в чашке образовался лед.

— Что скажете, коллеги?

Коллеги, впервые столкнувшиеся с подобным, молчали.

Многие, конечно, уже привыкли, что условия преподавания на Камчатке немного отличались даже от остальной России. И землетрясения случались, и заклинания иногда срабатывали чересчур мощно, и в целом, нужно было сосредотачиваться не только на творимом заклятии, но и на окружающем пространстве, а то мало ли что. Но заклятия, действующие наоборот — это даже для ОРУ что-то новенькое.

— Позволите? — к ректору подошла невысокая женщина и, сверкнув зелеными глазами, взяла из его рук чашку.

Весь преподавательский состав и студенты постарше давно подозревали, что преподаватель прорицаний Катерина Александровна, или Кассандра, как она сама себя называла, носит линзы. Причем, скорее всего, пропитанные каким-то магическим раствором. У обычного человека просто не могут быть такие зеленые глаза, которые еще и умудряются прожигать взглядом, когда фокусируются на оппоненте. Впрочем, обычно они смотрели словно сквозь пространство, и это тоже было по-своему странно и страшновато. Зато подобным взглядом компенсировалась остальная невзрачность внешности: небольшая полнота, мышиного цвета волосы, собранные в пучок, тонкие черты лица, острый нос. Если бы не глаза, она была бы абсолютно невзрачной и незаметной.

Кассандра, тем временем, пробормотала заклятие, которое замораживает воду.

Лед в чашке мгновенно растаял, а по учительской разнесся аромат свежезаваренного кофе.

— Ну только если так, — произнесла она, водружая чашку на стол.

— И студентов этим заклинаниям учить будем, да? — скептически поджала губы Таисия Михайловна, которая одновременно преподавала историю, заклинания и зелья, а кроме того, была завучем. — Запоминайте, дети, как колдовать на Камчатке, а во всех остальных уголках мира делайте по-другому.

Кассандра пожала плечами, мол, не нравится, предлагайте сами, а пока наслаждайтесь кофе.

— Ага, дети… — начал трудовик, но развить мысль ему не позволило разбившееся стекло.

Весь цивилизованный мир давным-давно перешел на стеклопакеты, но ОРУ к нему не относился. Как высказывалось начальство, подобные изыскания уничтожат особенность и идентичность университета, а ОРУ издавна гордился своим вниманием к традициям.

Как традициям могут повредить хорошие условия жизни и обучения было непонятно, но от просьбы дать дополнительное финансирование на ремонт, ушли красиво.

А теперь, в образовавшийся проем, не обращая ни малейшего внимания на осколки стекла, валяющиеся на полу, пыталась втиснуть свою немаленькую тушку птица с человеческой головой.

С трудом одолев это препятствие, она перебралась на ректорский стол, расправила большие сизые крылья, выгнула грудь, которая выделялась ярким белым пятном в ее внешности и открыв человеческий рот, громким чистым голосом запела:

Буян погрузится в пучину

Над ним навек померкнет свет!

И на вопрос: “В чем здесь причина?”

Никто не сможет дать ответ.

Кляни небесные светила!

Кляни магический весь род!

Никто помочь не будет в силах,

Когда беда произойдет.

Учителя какое-то время молча смотрели на гостью. Только ректор вышел из-за стола, чтобы рассмотреть гостью, которая беспардонно заслонила его от коллег, но и он пока молчал.

Ситуация начала напрягать завхоза, который в ступор не впал. Он сначала переглянулся с трудовиком, потом посмотрел на всех остальных, скрестил руки на груди, глядя на птицу-девушку, выдохнул, достал из кармана пачку сигарет, убрал ее, снова оглядел коллег и наконец не выдержал:

— А по-человечески?

Настроение у Дмитрия Петровича, которого практически все, за исключением студентов, называли исключительно по отчеству, и так сегодня не задалось, а сейчас еще и усугубилось стихами, которые он в принципе не любил, и подсчетом убытков от разбитого окна.

— А по-человечески: походу нам труба, — трудовик хотел выразиться грубее, но обернулся на женщин и смягчил выражение.

Петрович кивнул, слегка успокаиваясь, что по, крайней мере, друг, пришел в себя.

Тезки Дмитрии, которых из соображений удобства называли просто Саныч и Петрович дружили давно, найдя друг в друге прекрасных собеседников и компанию для проведения пятничного вечера.

— Рады видеть тебя, Гамаюн, — кивнул ректор.

Отчасти Андрей Савельевич Кольцов дипломатично солгал. Гамаюн посещала кого бы то ни было редко, но большой радости не доставляла. Хорошие вести она обычно не приносила.

Темно-синие человеческие глаза посмотрели на ректора с легкой усмешкой от его попытки обмануть дежурными фразами вещую птицу. И она снова запела предсказание.

— Что делать-то будем? — перекрикивая Гамаюн, спросила Кассандра, которой совсем не нравилось такая компания. Как будто ее сместили с поста предсказательницы.

— Детей надо отправлять по домам, — категорично вздохнул ректор.

— Детей, возможно, — отозвалась Таисия Михайловна. — А со старшими курсами что будем делать? Как минимум, с выпускным?

Андрей Савельевич задумчиво начал барабанить пальцами по столешнице.

— Так-с… — он посмотрел на коллег. — Всех по домам. Если через неделю, — он взглянул на Гамаюн и продолжил: — а через неделю не нормализуется… Тогда всех несовершеннолетних отправим в Лукоморье в Школу природной магии, все равно они пока не выбрали основное направление…

— А восьмые-десятые курсы? — спросила Кассандра.

— Восьмой у нас почти все зельевары, да? — уточнил ректор. — Девятые — там вообще, кто во что горазд… А десятый некроманты, — мрачно закончил он.

— И у некромантов в этом году госы, — заметил Аркадий Семенович, который преподавал некромантию и потому с особой теплотой относился к десятому курсу, который за исключением лишь одной Гимлевич, изучал именно этот предмет.

— Да-а, — протянул Андрей Савельевич, — им лучше не пропускать… — он подошел к зеркалу и провел над ним рукой. — Сейчас попробую договориться кое-с-кем.

А Гамаюн все пела.

========== Признак второй: Вы не всегда можете применить знания по своей специальности ==========

Ректор Английского общеобразовательного общенационального магического университета Артур Уайтхед, окинув взглядом чертову дюжину студентов в темных плащах, с интересом оглядывающихся по сторонам, в сотый раз пожалел о том, что когда-то его коллега из России оказал ему услугу. Сегодняшнее сентябрьское утро стало часом начала платы по долгам.

Он старался убедить себя, что в кучке студентов, пусть даже из России, нет ничего страшного, но в душе поселилось гнетущая уверенность, что если бы все было просто, то мистер Кольцов оставил бы своих студентов при себе. В крайнем случае воспользовался бы просторами России и отправил их куда-нибудь… В общем, куда-нибудь, городов в этой стране хватает.

Но создать хотя бы видимое гостеприимство следовало, в конце концов, это такие же студенты. Ну иностранцы. Так в университете процентов семьдесят таких. Тем более, и они вон не переживают. На новоприбывших собрался поглазеть почти весь университет: высокие светлокожие эльфы что-то шептали друг другу в заостренные уши, гномы приподнимались на цыпочки, забирались на возвышенности или стулья, чтобы что-то разглядеть; вампиры держались в тени, прячась от солнца, несмотря на защиту в виде колец, цепочек и других магических артефактов, но красные глаза прожигали появившихся студентов; немного подальше стояли оборотни и вервольфы, которые, несмотря на политику толерантности к вампирам относились недружелюбно, впрочем, это было обоюдно; феи, наги, даже в человеческом обличие сохраняющие змеиные черты; высшие русалки — вся эта пестрая компания выглядывала из окон университета, а многие вышли и во двор. Не так часто здесь иностранные делегации в количестве тринадцати человек.

И российские студенты выглядят вполне мирно: обычные девушки и юноши. У некоторых в лице что-то азиатское, другие сущие европейцы, в общем, ничего особенного.

Десятый курс, сказал Кольцов? С каких там лет у них в России магии обучаются? Десяти-одиннадцати? Получается, двадцатилетние ребята. Подростковые гормоны уже отгремели, так что все должно быть спокойно.

Но не успел Уайтхед расслабиться, как эти спокойные, вдруг как по команде отпрянули, выставили вперед руки и начали чертить в воздухе какую-то чертовщину, сопровождаемую громким, но какими-то утробными звуками, словно студенты говорили в себя. Еще и на непонятном языке. Древнерусский что ли? Или что похуже? Латынью тут даже и не пахнет. Глаза у них, как у одного побелели, зрачки полностью исчезли, они словно впали в какой-то транс.

Первым желанием Уайтхеда было вернуться в свой кабинет, связаться с Кольцовым и послать его как можно дальше. Ради такого он бы даже русские выражения выучил.

Но увидев, что один из его собственных студентов — вампир, желающий утолить любопытство (исключительно любопытство, а не жажду, тут же убедил себя Уайтхед) встречей с иностранцами, упал на землю и мелко подергивался, словно его било током, а потом вдруг резко обмяк и запрокинул голову, он понял, что общение с коллегой может подождать.

— Что тут происходит?! — поспешил на помощь ректор, но его опередил высокий интеллигентного вида мужчина в очках в проволочной оправе, бросившийся наперерез своим студентам, отгораживая от них вампира.

Крик, который поднял этот мужчина, не вязался с его интеллигентным видом. Хотя, главное, что подействовало, студенты отступили, опустили руки, нахмурились, начали переглядываться между собой.

Настало время вмешаться.

— Доброе утро! — постарался внести в голос больше бодрости Уайтхед. — Я очень рад приветствовать вас в стенах нашего университета…

— Его тоже? — буркнула миловидная брюнетка с каре, пронзая его взглядом ореховых глаз.

В голову ректора пришла мысль закупиться амулетами от сглаза и раздать их учителям и ученикам, потому что от взгляда девушки мурашки ползли по спине.

— Кира! — прикрикнул интеллигент, и девушка потупилась. — Одну секунду, — повернулся он к ректору, который быстренько сотворил заклинания уничтожения языкового барьера. — Значит так, — в голосе интеллигента снова зазвенела сталь, заговорил он по-русски, который всегда казался ректору достаточно грубым языком, а сейчас он и вовсе в этом убедился, во всяком случае, произношение не мелодичное. — Университет — ОБЩЕНАЦИОНАЛЬНЫЙ, фирштейн? Это значит, что здесь учатся РАЗНЫЕ НАЦИОНАЛЬНОСТИ: и черные, и белые, и желтые, и красные, и мертвые… — у ректора глаза на лоб полезли от подобной толерантности, но мужчина быстро поправился: — короче, вампиры, оборотни, эльфы, феи, да кто угодно. Это понятно?

Студенты покивали, но, судя по виду, это их не убедило, во всяком случае, на медленно поднимающегося с земли вампира они смотрели настороженно и даже как-то обиженно. Словно им помешали сделать что-то важное…

Черт! А им ведь и правда помешали провести ритуал упокоения. Расстроились… Только как-то они очень синхронно все это проделали, словно сотни раз отрабатывали.

Отвлекаясь от гнетущих мыслей, ректор выявил взглядом парочку девчонок, которые стояли в самом центре группы и что-то укрывали от его глаз. Мысленно он вознес молитву, чтобы это было что-то мирное, например, бутылка хорошего виски, которую они решили принести в дар новому учителю.

— Мое имя — Артур Кристофер Уайтхед, — представился он, краем глаза провожая поспешно ретировавшегося вампира, который несколько раз оглянулся, прежде чем исчезнуть в стенах университета. — Я ректор этого заведения.

— Уайтхед? —высокая девушка, около шести футов роста*, стоящая в центре, подняла голову, и чуть сдвинулась в его сторону, но ректор все равно не смог увидеть, что они скрывали, слишком плотно стояли студенты. — Не похоже…

— Даша! — шикнул мужчина, который тут был видимо и за учителя, и за няньку, ректор даже посочувствовал ему. — Извините.

Уайтхед кивнул. На самом деле, он и правда не олицетворял свою фамилию. Волосы его были черными, гладко причесанными и аккуратно подстриженными, за этим он тщательно следил. Воспитанный в английской семье потомственных магов, он с детства впитал правила, традиции, и даже в этом двадцать первом веке выглядел истинным джентльменом. А до седины ему было еще далеко**.

“Хотя тут поседеешь”, — про себя вздохнул ректор.

— Меня зовут Аркадий Семенович Селиверстов, — интеллигент порадовал труднопроизносимым именем. — Я преподаватель магической биологии и некромантии, — он протянул руку.

Некромантии! Вот в чем дело. Вот почему Кольцов так загадочно улыбался. Мерлин, ну почему в Англию? Тут же не специализируются на некромантах.

— И что, у вас тринадцать человек некромантов? — спросил Уайтхед, пожимая руку коллеге.

Тот тепло улыбнулся.

— Нет, что вы, конечно, нет.

Ректор облегченно выдохнул, но Селиверстов продолжил:

— Всего двенадцать. Даша, например, боевую магию изучает, — он указал на ту высокую девушку, та усмехнулась и приветственно кивнула.

Ректор поджал губы.

— Ясно, — смиряясь с неизбежным, кивнул он. — Добро пожаловать.

Студенты заулыбались и немного рассредоточились, подхватывая опущенные во время нападения на несчастного вампира, чемоданы.

И в центре, где стояли две девушки, стало возможно разглядеть еще одну фигуру, облаченную в черный костюм с галстуком.

На его фоне даже вампиры выглядели загорелыми живчиками: мертвенно бледная кожа, посиневшие губы, глубоко впалые глаза, голова свешена чуть-чуть на бок, а в движениях заторможенность и передвигается он странно, рывками. Это же не…

— Мистер Уайтхед, а можно Яша будет находиться при мне? — тихо спросила невысокая белокурая девушка с очень тихим мягким голосом. И говорила она по-английски вполне прилично, стараясь избавиться от акцента. Даже не воспользовалась заклинанием перевода. — Это мой проект.

— А Ясша, — ректор споткнулся на имени, — это?..

— Зомби, — лучезарно улыбнулась блондинка, подтверждая его подозрения. И вот теперь ректору ДЕЙСТВИТЕЛЬНО потребовался глоток хорошего виски.

А студенты пошли покорять новые стены университета, причем с таким уверенным видом, словно всегда здесь жили. Ректор отметил, что они разбились на небольшие группы, чтобы не создавать давки при проходе в главные двери. Зомби неуклюже шел рядом с блондинкой и Дашей в середине, за ними шла парочка, держась за руки.

— Их там встретят? — уточнил преподаватель некромантии.

Уайтхед кивнул. После того, как у него закончились аргументы, почему он не может принять иностранных студентов, он дал распоряжение, чтобы им хотя бы выделили комнаты.

Они вместе с некромантом замыкали процессию, тоже не спеша идя по коридорам АООМУ, поднимаясь на третий этаж, где Уайтхед оборудовал свой кабинет.

— А их, кстати, к вашим подселят? — спросил Селиверстов.

Если у ректора и была такая идея вначале, то сейчас он уже точно знал, что лучше он создаст новым студентам особые условия, чем потом будет соскребать остатки своих учеников по стенам.

— Отдельно, — коротко ответил он. — А этот ваш…

— Яша?

— Да. Он где жить будет?

Некромант поправил очки и неожиданно улыбнулся.

— А где позволите. У нас он в подвальных помещениях обитал. Вообще, желательно, чтобы было сыро и темно.

— Сарай подойдет?

— Конечно, подойдет, — улыбнулся Селиверстов. — Мы не хотим вас стеснять.

Ректор не смог удержаться от усмешки, жестом приглашая преподавателя следовать за ним, но все-таки не удержался:

— Больше ведь никаких сюрпризов не будет?

Он спросил это с улыбкой, ожидая, что собеседник отшутится, но по бегающему взгляду некроманта понял, что случайно попал в цель.

— Мистер Селиверстов?

Мужчина поправил очки.

— Понимаете, нам необходимо вывезти некоторых магических существ, потому что на Камчатке сейчас крайне нестабильная магическая ситуация и поэтому…

Лишь величайший профессионализм и традиционное английское воспитание не позволили Уайтхеду застонать.

— Что за существа? — он вознес просьбу к небесам, чтобы это был кот, в конце концов, у некоторых студентов АООМУ были животные, и образовательному процессу это не вредило.

— Кот, — ответил Селиверстов и ректор выдохнул, но как оказалось рано, потому что некромант продолжил: — рыбка, — это тоже было не страшно. — И кикимора.

Иностранец внимательно следил за реакцией ректора, но тот постарался выглядеть беспристрастным, просто пожал плечами. Кот, рыбка и кикимора. Ладно. В конце концов, здесь и похуже есть. Например, русалка, или арабский джинн с непроизносимым именем. Так что все в порядке.

— Кхм, — радуясь, что легко отделался, кашлянул ректор, привлекая внимание. — И где все эти создания?

— Пока в России, — ответил некромант. — Нам важно было ваше согласие, — и почти без паузы, не позволяя дать задний ход, Селиверстов перешел к деловым вопросам. — Да, мистер Уайтхед, выделите нам какой-нибудь кабинет, чтобы мы практиковались? Желательно на первом этаже.

— Конечно, — ответил ректор, прикидывая, какой ущерб они принесут, во сколько это обойдется и заплатит ли по предоставленному счету Кольцов. — А та девушка, которая боевую магию изучает? Дасша?

— Да, Даша, — ответил Селиверстов. — Дарья Гимлевич. Она ведь может посещать те же занятия, что и ваши? У вас ведь есть курс боевой магии?

Боевая магия была. Там, правда, в основном были парни из магов, эльфов и вампиров, впрочем, девушки тоже встречались. Но вот судя по тому, как одного из старшекурсников обезвредили, нужно пересмотреть учебный план.

— Прошу, — Уайтхед приветственно распахнул дверь своего кабинета.

Магический биолог-некромант с любопытством оглядел светлое пространство с дорогой мебелью, отметив, что окна здесь тоже не пластиковые, а стеклянные. Значит, и тут не финансируют, мелькнула у него мысль.

Но в целом, кабинет на Селиверстова произвел приятное впечатление: красиво, дорого, но не вычурно. Два обитых зеленой кожей кресла, на одно из которых ректор предложил ему присесть; красный кожаный диван возле стены, который не производил впечатление удобного, но очень хорошо вписывался в интерьер; тяжелый шкаф из темного дерева, заполненный старинными тяжелыми фолиантами.

— Что-то не так? — поинтересовался Уайтхед, видя, что гость особенно заинтересовался его письменным столом, выполненным из красного дерева. Селиверстов даже побарабанил пальцами по столешнице и прислушался к извлекаемому звуку. На взгляд англичанина, не очень вежливый жест.

— Нет, нет! — некромант хотел подняться, но ректор остановил его жестом и сам присел за стол. — Просто недавно проводил ритуал на кладбище, гроб обнаружил из такого же дерева. Почти не тронутый временем.

Ректор вздрогнул, подавляя брезгливость.

— Так что у вас там случилось? На Камчатке, я имею в виду.

Селиверстов развел руками.

— Сами пока не поняли. Магический фон шалит, боимся, как бы катаклизмов каких не случилось. Тех, кто помладше по домам отправили, потом посмотрим, если что, найдем какое-нибудь здание, чтобы уроки проводить…

— А почему нельзя было?.. — Ректор оборвал себя на полуслове, осознав, что звучит не очень вежливо, но гость не обиделся.

— Потому что выпускной курс. Им к экзаменам готовиться надо, а не путешествовать. Тем более здесь у вас спокойно.

Артур Уайтхед, который всегда гордился этим спокойствием и тщательно его оберегал, впервые пожалел о нем.

— Вы не волнуйтесь, — поспешил его успокоить Селиверстов. — Мистер Кольцов будет держать в курсе событий и меня, и вас, — он какое-то время помолчал, а потом продолжил, сменяя тему: — может быть, пройдем в учительскую или как она у вас называется? Представите меня коллегам, расскажите о школе.

Ректор, вспомнив о гостеприимстве, решительно поднялся из-за стола.

— Да-да, конечно. Прошу за мной.

Он потом долго гордился тем, что сумел подавить тяжелый вздох.

***

В комнате, куда привел Селиверстова Уайтхед было немного народа. Некромант ожидал увидеть толпу преподавателей всех видов, но на деле здесь находилось всего четверо человек: трое мужчин и женщина.

— Преподавательский штат больше, — ответил на вопросительный взгляд ректор. — Но общие собрания мы проводим по определенным числам, обычно в начале месяца.

Селиверстов отметил про себя фальшивую улыбку ректора, догадываясь, что общая встреча, скорее всего, была накануне, сразу после того, как Кольцов попросил его о помощи.

Но реагировать некромант на это не стал. В чужой монастырь, как говорится.

— Аркадий Семенович Селиверстов, — представился он вместо этого. — Преподаю некромантию.

Англичане кивнули и переспрашивать имя-фамилию не стали, хотя, он был готов поспорить, что повторить их они пока тоже не смогли бы.

— Кристофер Матис, — первым поднялся для рукопожатия светловолосый загорелый мужчина. Селиверстов, как только вошел прикинул, кто, что здесь преподает. По его прикидкам Матис должен был физруком, причем любящим походы. Но интуиция в этот раз подвела. — Зельевар.

Один - ноль.

Вторым представился Черный человек, как его сразу окрестил Селиверстов. Высокий, худой, с черными, гладко зачесанными волосами, словно он вылил на них полфлакона лака для волос. И одет он был в черную мантию. В двадцать первом веке. Образу не хватало только высокого воротника, чтобы походить на темного колдуна из фильмов.

Заклинатель, без вариантов.

— Роберт Аддамс, — представился тот. — Преподаватель заклинаний.

Один - один. Интуиция Селиверстова сравнивает счет.

Насчет третьего мужчины с темно-русыми волосами некромант не мог сказать ничего определенного, кроме того, что ему не нравится присутствие в АООМУ посторонних. Едва Селиверстов переступил порог комнаты, как встретился с настороженным взглядом стальных серых глаз.

Изначально Селиверстов подумал, что он преподает зельеварение, но раз это место уже занято, то, возможно, историк.

— Бернард Хоггс, — коротко сказал тот, даже не стараясь выглядеть любезно. — Боевая магия.

Два - один.

Последней представилась невысокая блондинка, которая беспрестанно улыбалась. Особенно выгодно она смотрелась на контрасте с Хоггсом, который был мрачнее тучи. Селиверстов, как увидел ее, сразу сделал предположение, что она, скорее всего, связана с искусством. Может быть, даже ведет какие-нибудь факультативы.

— Здравствуйте, мистер Сильвестр, — переврала его фамилию женщина, ослепительно улыбаясь. Мы очень рады видеть вас в стенах АООМУ, — Хоггс подтвердил это закатанными глазами. — Меня зовут Джессика О’Салливан. Я, кстати, ваша коллега. Тоже преподаю некромантию.

Три - один. Интуиция капитулирует.

Селиверстов вытаращил глаза на нее. Такого взгляда не было даже у Уайтхеда, который узнал, что к нему русская делегация отправляется.

Он не был сексистом, знал, что необязательно некроманту быть устрашающим, ходить во всем темном и разрывать могилы. В конце концов, даже в ОРУ были девчонки-некромантки, которые демонстрировали прекрасные результаты, но…

Но он все равно был в шоке от того, что эта жизнерадостная молодая женщина, ослепительно улыбающаяся и пожимающая ему руку, преподает некромантию.

— А на чем вы специализируетесь? — поинтересовался он, наконец, отпуская ее, а то рукопожатие уже затянулось.

— На египетских мумиях, — также радостно улыбнулась она.

Комментарий к Признак второй: Вы не всегда можете применить знания по своей специальности

*примерно 183 см

**игра слов. Фамилия Уайтхед в английском варианте выглядит как Whitehead - белая (седая) голова

========== Признак третий: Вы не всегда сразу разбираетесь в ситуации ==========

Последний раз на Буяне Андрей Савельевич был года четыре назад и поводом тогда служил исключительно научный интерес к местной флоре и фауне. Тогда он провел здесь две недели и практически вдоль и поперек излазил весь небольшой остров в компании Селиверстова и Таисии Михайловны, которые разделяли его любовь к природе.

А посмотреть здесь было на что. Небольшой, тщательно скрытый магическим щитом, остров представлял собой потрясающие виды растений, животных и минералов. Почва здесь менялась на всем протяжении острова от камня, не тронутого ни единой травинкой, до благодатного чернозема. Сюда частенько отправлялись экспедиции ботаников со всех уголков России, а то и мира, потому что подобной растительности не встречалось даже в легендарной Атлантиде, которая уступала Буяну по всем показателям кроме известности и погодных условий.

С погодой и в самом деле была беда. Неспокойное Охотское море, которое часто порождало цунами, не миловало и Буян, и хотя от катастрофических разрушений магия его спасала, полностью игнорировать катаклизмы было невозможно, так что к смене тропического ливня на жаркую погоду, которая в свою очередь сменялась порывистым ветром, градом, грозой и снова солнцем, местные обитатели уже привыкли.

Но в этот раз визит на Буян носил совсем не туристический характер, нужно было выяснить, что является причинами пророчества Гамаюн.

Попутчики в этот раз тоже были другими: Селиверстов отправился с десятым курсом в Англию, а Таисия Михайловна занималась бумажной волокитой, от которой не могла спасти даже магия. Тут разве что за сотворенные заклинания не отчитываешься, а все остальное под запись, тем более расформирование целого университета, пусть и временно.

Поэтому рядом с ректором сейчас находилась преподавательница физкультуры и боевой магии Елисеева Надежда Игоревна — крепкая худая женщина под сорок, с легкостью преодолевавшая природные препятствия Буяна, перед которыми останавливались даже некоторые мужчины. А ей хоть бы что! Иногда только останавливалась, чтобы вытрясти из коротких светлых волос сучки, листья или насекомых, которые щедро падали с деревьев при порывах ветра или при попытке продраться сквозь заросли кустов.

Кольцов отметил про себя, что принял правильное решение не отправлять сотрудницу на Туманный Альбион. Гимлевич прекрасно подготовится к госам и без Елисеевой, она девочка сильная, старательная, да и боевая магия в АООМУ преподается на уровне, это не некромантия, которой чопорные англичане брезговали. Зато здесь помощь Надежды Игоревны будет кстати. А вообще надо будет разобраться в ситуации, может, даже придется отряд боевых магов вызывать.

Очередной порыв ветра едва не свалил их с ног, и Кольцов схватил коллегу за руку, не позволяя ей упасть.

— Благодарю, — отозвалась та, перекрикивая шум ветра и накатывающих волн. — Пойдемте в райский сад? Здесь все равно пока ничего сделать не сможем, с такой-то погодой.

Кольцов не мог не признать ее правоты, он сначала хотел замерить магический фон по периметру Буяна, но для этого нужно было время, а как тут погрузишься в работу, если мысли только о том, чтобы тебя ветром или волнами не унесло в открытое море?

— Хорошая идея, — крикнул Кольцов и неуверенный, что собеседница его услышала из-за ветра, потянул ее дальше от побережья вглубь острова.

Райский сад на то и назывался райским, что здесь в единственном месте на всем острове были сносные климатические условия без резких перепадов температуры. Кроме того, вокруг него стоял мощный магический щит, который словно купол защищал сад от сильного ветра, дождя и снега.

На одной из веток раскидистого дерева сидела птица радости Алконост. Как и у Гамаюн у нее было лицо юной девушки, но в отличие от той, оперение у Алконоста было белоснежным, лишь концы крыльев и хвоста блистали золотом. Волосы тоже были светлыми с золотым отливом, собранные в косу и украшенные диадемой с вкраплениями драгоценных камней.

На соседней ветке обосновалась Сирин — противоположность Алконоста — печальная, темноволосая, выглядевшая старше, чем остальные. Оперение у нее было темным, лишь на груди было белое пятно, волосы распущены, а рот искривлен в жалостливой гримасе.

Третья райская птица — Гамаюн, которая и принесла вести о “погруженном в пучину Буяне” сидела в конце сада и не сводила взгляд с моря. Под ее деревом свернулся клубком огромный черный котяра, раза в три крупнее своего домашнего собрата. Поза его казалась расслабленной, но едва Кольцов с коллегой переступили врата сада, он навострил уши, а когда те сделали несколько шагов, тоже поднялся и сел, не сводя взгляда желтых глаз с гостей.

— Вот никогда бы не отличила Ученого от Баюна, — шепнула Елисеева на ухо ректору, пока они шли по направлению к нему.

— У Баюна усы немного вверх торчат, — так же тихо ответил Кольцов, старательно отводивший взгляд от кота. — И кисточки на ушах.

— Знаете, когда в голове мысли о том, чтобы тебя не сожрали, как-то не до рассматривания усов.

— Есть более легкий способ их отличить, — позволил себе улыбку Кольцов и в ответ на вопросительный взгляд коллеги пояснил: — Ученый у Лукоморья обосновался, а Баюн здесь, на Буяне.

— Проходите, гости дорогие, — приветливо позвал кот, которому надоело молча сидеть. Голос у него был низкий, гортанный, но при этом странно успокаивающий. — Послушайте, мои вести, песенки, сказочки…

— Я тебе сейчас такую сказку расскажу, — пообещала Елисеева, хватая с земли валявшийся прут и рассекая им несколько раз воздух, — про то, как Буян затопило, а кот, живший там, отверг помощь и потонул вместе с островом, а должность сказочника занял его родственник из Лукоморья!

Баюн оскалился, обнажив острые клыки, но лишь вскочил на дерево, заняв место на соседней ветке от Гамаюн. Лениво вытянув лапы, он разлегся на ветке, не сводя внимательного взгляда с прута в руке преподавательницы.

— Вы уверены, что его тоже нужно отправить? — шепотом спросила та. — В Англии с такими зверями не сталкивались. А если он убьет кого-то?

— Может, и убью, — лениво проговорил кот, выгибая спину дугой и потягиваясь. С его обостренным слухом скрыть что-либо было сложно. — А может и не убью, — он посмотрел на Гамаюн, лапой ударил по перьям в хвосте, за что тут же получил удар крылом и поспешно спрыгнул с дерева, снова усевшись внизу. — По настроению, — закончил он.

Кольцов смотрел на эту откровенную наглость, и в его душе поднималась злость. Непонятная и неконтролируемая. Злость на самого себя, что не может сходу разобраться в ситуации, злость на птиц, которые приносят дурацкие сообщения и ничего не поясняют, злость на магических созданий, которые даже в опасных условиях думают о том, как навредить, злость на Елисееву с ее глупыми вопросами.

Она под раздачу и попала.

— Уверен, не уверен! — огрызнулся Кольцов. — Варианты есть еще?!

Женщина опешила. От кого-то другого она такого отношения не потерпела, но ректор, как и многие начальники, обладал способностью вселять страх и контролировать подчиненных.

— А как же Аркадий Семенович? — привела последний не очень уверенный аргумент женщина. — Вы на него хотите повесить тринадцать студентов, опасного кота…

— Ну, где же я опасный, дорогуша? — перебил ее Баюн, подкрадываясь ближе. — Хочешь сказку расскажу?

Прут просвистел почти возле носа кота и тот благоразумно вернулся на свое место под деревом.

Кольцов вздрогнул. Он, честно говоря, даже не заметил этого движения, и, если бы не Надежда Игоревна, может быть и пострадал бы от черного кота.

— Да, — мягче ответил он, стараясь показать свое раскаяние. — И не только кота.

— А кого еще? — спросила преподавательница.

— Золотую рыбку и Шурочку тоже туда отправим, — заметив взгляд Елисеевой, он пояснил: — рыбке тут делать нечего, тем более, с таким фоном она только вред принесет, а Шурочка…

— А Шурочка вам просто нравится, — усмехнулась Надежда Игоревна.

—И она плохо уживается с домовыми, — ответил Кольцов и повернулся к коту. — Баюн, а как насчет небольшой истории? Только правдивой.

Кот мурлыкнул, хотел подойти ближе, но увидев грозную Елисееву, остался на месте. Он хотел установить глазной контакт с Андреем Савельевичем, но тот не поддался, более того, тоже подхватил с земли какую-то отвалившуюся ветку, ловко оборвал с нее сучки и теперь обладал оружием лучше, чем у Елисеевой. Приняв верное в сложившейся ситуации решение, Баюн снова запрыгнул на дерево и теперь оттуда смотрел на гостей.

— Мое дело — сказки сказывать, — отозвался он с дерева. — Про кого послушать желаете?

— Про остров Буян, — ответил Кольцов. — Коротко и по существу.

— Коротко не могу, — лениво отозвался кот. — От коротких сказок даже дети не уснут.

— Тогда так: ты знаешь, что произойдет?

Баюн сощурил желтые глазища и строго посмотрел вниз:

— Про то, что произойдет — к ней! — ответил он, кончиком хвоста указывая на Гамаюн. — Ко мне — про то, что ПРОИЗОШЛО.

— Идем, — поторопила Елисеева, за рукав увлекая ректора от дерева. Разозленный Баюн — дело серьезное. Он хоть и поразумнее многих существ, но не добрее их. На части порвет и когти не сломает.

Ректор понял это одновременно с ней, едва увидел взгляд кота, в котором промелькнула на секунду ненависть ко всему живому. Демон — он демон и есть.

Какое-то время понадобилось на то, чтобы замерить магический фон в райском саду, на побережье и еще в нескольких точках Буяна. Результаты были неутешительными — магия то зашкаливала, то практически полностью исчезала. А заклинания все еще работали наоборот. Даже телепортацией не воспользуешься. Хорошо, что хотя бы порталы не вышли из строя.

Но посещение Буяна практически ни к чему ни привело: да, подтвердили, что фон зашкаливает; да взяли образцы почвы и воды; да, поговорили с местными обитателями… Но выводов пока не было никаких.

— Как Баюна потащим? — спросила Елисеева, когда они уже вошли во внутренний двор университета, угнетенные, ничего не выведавшие, но с Золотой рыбкой в аквариуме.

С ней тоже пришлось повозиться. Сначала она категорически не хотела выплывать. Потом все-таки появилась, но забираться в аквариум отказалась наотрез. Елисеева потом еще долго мрачно шутила, что пока нормальные люди желают славы и богатства, она требует, чтобы исполнительница этих желаний просто временно поменяла место жительства.

— А этим Аркадий Семенович займется, — ответил Кольцов. — Если Уайтхед разрешит, конечно.

— Да куда он денется? — усмехнулась женщина. — Он группу некромантов согласился принять, а тут пара зверюшек.

Хотелось в это верить, потому что Баюн и рыбка беспокоили Кольцова сильнее всех остальных. Другие могли выжить в райском лесу. Вещие птицы приспосабливались к любым условиям, им все равно, что доносить. Для Сирин сейчас вообще раздолье — радостных новостей нет, теперь петь о бедах будет не замолкая. А других разумных существ там нет: различные бессловесные звери — да, но они изменение магического фона не так сильно чувствуют, перекантуются и на Буяне, леших там нет, русалок тоже. Волколаки за ними присмотрят. Можно было бы Жар-птицу вывезти, но еще сожжет ненароком АООМУ, это не феникс, который раз в жизни сгорает, а потом по новой возрождается, Жар-птица огнем пылает беспрестанно.

А с этими двумя сложнее.

Золотая рыбка подвержена изменению магического фона сильнее всех остальных. У нее магия от этого фона появляется. От такой тряски с ума сойти можно. Здесь не то, что желания исполнять не сможет, сама пожелает, чтобы ее в муке обваляли и на растительном масле пожарили.

С Баюном ситуация еще хуже. Он, в отличие, от своего Ученого коллеги, не прочь иногда закусить человеченкой, так что в Англию его не хотелось отпускать. Но выбора не было. Если с Буяном, действительно, что-то случится, то кот может погибнуть вместе с островом, а этого допускать нельзя. Несмотря на свою гастрономическую любовь к людям, Баюн сказки не только для развлечения рассказывает, они у него целительной силой обладают. Таким даже Ученый из Лукоморья похвастаться не может.

Сначала Кольцов собирался первым делом связаться с Уайтхедом, прояснить ситуацию насчет животных, убедить, если у Селиверстова это не получилось, но потом ноги сами его привели к двери кабинета Кассандры.

Надежда Игоревна, отличавшаяся прозаичностью и не любившая различные догадки и предположения, кивнула на прощание и, осторожно неся перед собой аквариум, удалилась, а Кольцов постучал в дверь и, не дождавшись ответа, вошел.

Кассандра была здесь, усевшись прямо на полу, застеленным ковром. Парты были сдвинуты к стене, чтобы не мешали. В воздухе расползался горячий и тяжелый запах благовоний, смешанных с ароматом кофе. По углам ковра горели черные свечи, перед женщиной лежали разложенные рубашками кверху карты, в левой руке она держала чашку кофе, от которой и шел запах, правая рука, слегка касаясь пальцами, проводила над картами, глаза Кассандры были закрыты, а веки, накрашенные голубыми тенями, слабо подергивались.

Кольцов хотел кашлянуть, привлекая внимание, но в последний момент не стал мешать процессу.

А Кассандра, тем временем, залпом выпила кофе и тут же опрокинула чашку прямо на карты. Не теряя ни секунды, она быстро прокрутила ее трижды по часовой стрелке и один раз против часовой. Она открыла ничего не выражавшие глаза, которые смотрели сквозь Кольцова невидящим взглядом, даже не замечая его, а потом правой рукой вытащила подряд три карты из под опрокинутой чашки и повернула их изображением к Кольцову.

— Смотри! — приказала она, также не глядя на ректора.

Судя по всему, произошло вмешательство в ритуал и теперь Кольцову приходилось принимать в нем участие, иначе все пойдет насмарку и придется начинать заново. Магия — слишком капризная вещь, чтобы так просто вмешиваться в нее.

— Король треф, десятка пик, восьмерка пик, — сказал он.

Гадалка бросила карты на ковер.

— Тяни! — последовал следующий приказ.

Как и Кассандра, не переворачивая карты, Андрей Савельевич вытащил три из них из-под чашки и показал коллеге.

— Шестерка треф, валет бубен, дама пик, — огласила Кассандра, и ректор бросил карты вниз.

Ведьма подняла перевернутую чашку и начала внимательно рассматривать оставленные гущей на стенках следы.

— Звезда, —бормотала она. — Остров, огонь, человеческая фигура…

Из перевернутой чашки стекли несколько капель кофе и упали на карты, словно капли крови.

— И трудности, — закончила ведьма, тоже глядя на эти следы.

========== Признак четвертый: Ваши увлечения не все понимают ==========

Анечка Шилова была невысокой, очень худенькой хрупкой девушкой, трудно было поверить, что ей уже двадцать лет, выглядела она не старше шестнадцати. На контрасте с лучшей подругой — боевой Дашей Гимлевич она казалась совершенным ребенком, особенно учитывая ее тихий, почти детский голосок. И эта хрупкая девушка с длинными золотистыми волосами носилась по кладбищам, практикуя некромантию! И это она создала зомби Яшу, который на родине оккупировал подвалы университета.

Комнаты новоприбывшим выделили на третьем этаже. В итоге получилось три комнаты, в одной поместились все пять девушек, в двух других парни, по четыре человека в каждой. Честно говоря, все вздохнули спокойно, в глубине души они побаивались, что их поселят вместе с местными, а как выяснилось тут и вампиры есть.

Впрочем, после инцидента с одним из них, остальные студенты предпочли сразу на контактне идти. Но от любопытных взглядов это не избавило. Кто здесь конкретно был, по внешнему виду было сложно определить. Выделялись только эльфы и гномы, а в остальном студенты как студенты, ну разве что у некоторых что-то нечеловеческое в лице – обычно глаза неестественных красных или желтых цветов.

Один неоспоримый плюс все же был – пока они шли по коридорам АООМУ, им не попалось ни одного студента в форме. Это радовало. В ОРУ форма официально была, хотя на ее ношение и смотрели сквозь пальцы, оставляя для торжественных случаев. Если здесь также, то это неплохо, а вот каждый день колдовать, варить зелья, или бегать по кладбищам в какой-нибудь жилетке, а то и пиджаке с эмблемой университета – такое себе удовольствие.

— Хм, а неплохо, — заметила Даша, обнаружив, что комната, которую им выделили, делится на две, а проход между ними соединен аркой. В одной половине было две кровати, во второй три.

— Мне тут не нравится! — с силой швырнула чемодан Кира Долгова.

Эта девушка умела вселять в людей животный страх. Выглядело это жутковато. Стоит человек, разговаривает с миловидной девушкой, и неожиданно черты его лица искажаются, рот кривится гримасой ужаса, глаза непроизвольно начинают бегать, ища пути отступления.

А собеседница, не меняя позы, продолжает беседовать, задумчиво наматывая прядь длинных темных волос на палец, и только в глубине ореховых глаз зажигается огонек удовлетворения, а губы иногда изгибаются в довольной улыбке.

Сама Кира в ответ на обвинения в подобном поведении обычно грустно вздыхала и объясняла это тем, что ее больше любят мертвые. Хотя, скорее, это она не любила живых.

— Тебе нигде не нравится, — отозвалась огненно-рыжая без грамма косметики на лице Вика Колесникова, тряхнув кудрями.

Кира закатила глаза и упала на ближайшую кровать.

— Не жалуйся! — Даша села рядом и пихнула одногруппницу. — У вас хотя бы Селиверстов ведет. А мне к новым преподам привыкать…

— А нам нет! — буркнула Кира. — Не помню, чтобы Селиверстов преподавал общие заклинания, зелья, да и все остальное…

Дашу эта новость слегка порадовала. Она даже позволила себе усмешку.

— Хочешь научу заклятьям от вампиров? — доброжелательно предложила Агуя, распаковывая чемодан.

— Заклятий от вампиров я побольше вашего знаю, — отмахнулась Даша. — Вот только я не хочу с ними в одной группе учиться.

— Тут без вариантов, — вздохнула Аня и обеспокоенно добавила, глядя на свой проект. — Надо придумать, куда Яшу поместить…

Сам виновник торжества мялся возле двери, не подходя ближе. Его присутствие одобряли далеко не все. Даже непривередливые некроманты не очень радовались присутствию живого трупа, особенно девушки.

— Ну, пойдем, — кивнула Даша, больше для того, чтобы поддержать подругу, чем из собственного желания.

Остальные устраивать приют для зомби не захотели, вместо этого они принялись разбирать свои вещи.

А Аня взяла свой проект за руку и повела в коридор. Даша последовала за ней.

— Знаешь, я, конечно, все понимаю… — вздохнула она, глядя, как Яша медленно переставляет ноги. — Но…

Аня пожала плечами.

Сколько времени продлилась бы прогулка, сказать было трудно, но на этаже появился Селиверствов в компании ректора. Причем у последнего вид был уже не настолько дружелюбным, как до этого.

— Девчонки, Золотую рыбку себе возьмете? — весело спросил Аркадий Семенович, у которого настроение нисколько не ухудшилось.

— Конечно, возьмем, — согласилась Аня. — Только придумайте, куда Яшу разместить.

— Па-о-двал, — медленно произнес Яша.

Уайтхед закрыл глаза.

— Сарай, — ответил он. — Вы же не против?

— Са-а-рай, — медленно, пробуя новое слово, повторил Яша.

Аня расцвела, глядя на успехи своего подопечного.

— Конечно, — кивнула она. — А вы покажете, где это?

— Или кто-нибудь из учеников пусть проводит, — улыбнулась Даша, незаметно пихнув подругу.

На лице Уайтхеда отразилась твердая уверенность, что лучше он все проконтролирует самостоятельно, чем потом будет пожинать плоды.

— Мистер Селиверстов? — позвал он. — Вы составите нам компанию?

Преподаватель некромантии отрицательно покачал головой.

— Если вы не против, — с максимальной вежливостью, на которую был способен, сказал он. — То я лучше навещу своих учеников, и уточню организационные моменты.

Ректору не очень понравилась перспектива остаться в компании русских, но он ничего не высказал на этот счет.

— Пойдемте, девушки, — позвал он, разворачиваясь по направлению к лестнице, а Селиверстов пошел дальше.

— А почему некромантия? — спросил он, пока Аня помогала спускаться своему проекту.

Ноги Яши гнулись с трудом, и он запросто мог упасть с лестницы, так что приходилось поддерживать зомби, чтобы он не пострадал.

— Это же невероятно, — совершенно серьезно ответила Аня, даже убрав свою привычную вежливую улыбку. — Когда тебе подконтрольна жизнь и смерть. И когда ты можешь поднять того, кто умер, или навеки упокоить… — она осеклась.

— Того, кто еще жив, — закончил за нее ректор.

Аня кивнула.

Из АООМУ они вышли молча. И направились за него, во двор, где и находился небольшой сарай. По приказу ректора из него было вытащено почти все, что хранилось раньше: различный хлам, устаревшие или неработающие артефакты, сломанные вещи, которые все никак не хватало времени выбросить. Запоздало, в голове ректора даже мелькнула благодарность: когда бы еще они устроили уборку.

— Тут не очень уютно… — заметил ректор, распахивая дверь.

— У-у-ю-утно-о, — опроверг Яша, трогая бледными руками старые, рассохшиеся стены. — Те-э-мн-о-о.

— Ничего, что тут нет окон? —поинтересовался Уайтхед.

— Даже хорошо, — ответила Аня. — Яша не любит солнце, да?

— Не лу-бл-у-у, — согласился тот.

Аня принялась раскладывать на полу спальный мешок, какие-то пузырьки, склянки. Ректор подозрительным взглядом оглядел ее приготовления.

— Я на улице подожду, — скривилась Даша, выходя из сарая.

— Не лу-у-уби-и-т, — обиженно протянул Яша и взял ректора за руку.

Тот, не выдержав, вырвался из его хватки и шагнул вслед за Дашей, даже не задумавшись, что поступает не очень вежливо, и, не обращая внимания, на обиженный взгляд Яши, и тщательно сдерживаемую усмешку Ани.

Даша стояла на улице, запрокинув голову вверх. Когда раздался звук открываемой двери, она обернулась, но, убедившись, что это ректор, снова посмотрела в небо.

— Ваша подруга не обижается? — спросил Уайтхед.

— Меня тошнит от него, — призналась Даша. — В прямом смысле. Даже зелья не помогают.

Ректор кивнул. Запах трупа был слабым, наверное, благодаря именно этим самым зельям, но все равно чувствовался. У него самого к горлу подступила тошнота. Особенно, когда Яша схватил его за руку.

— А у вас боевая магия?

— Боевая, — подтвердила Даша, все также глядя в небо.

— Почему? — поинтересовался он.

Даша хмыкнула, задумчиво теребя каштановые волосы длиной до плеч и вдруг лукаво взглянула на ректора голубыми глазами.

— Как насчет варианта, хочу обезопасить мир от нечисти?

Было непонятно, шутит она или говорит серьезно.

— Вам здесь не нравится? — перевел тему ректор.

Неожиданно его слова попали в цель. Даша посмотрела на него внимательно, пригладила растрепанные волосы и опустила глаза.

— У вас тут мило, — ответила она без эмоций. — Но на Буяне от меня было бы больше пользы.

И, прежде чем Уайтхед ответил, из сарая вышла Аня, отряхивая руки.

— Ему тут нравится, — сообщила она. — Спасибо, большое.

Ректор кивнул.

— А что там? — спросила Даша, указывая рукой направо.

Там под открытым небом, представляя собой овал, посыпанный светлым песком, находилась арена, вокруг которой были расположены скамейки, позволяющие хорошо видеть все, что происходит. Они уже были почти заполнены, но студенты пока только переговаривались друг с другом, никаких действий на самой арене не было, как и не было никого, напоминающего преподавателя.

— Там проводятся практические занятия по боевой магии, — ответил Уайтхед, но внимательная Даша заметила, что он чуть отвел взгляд. — Если вы не устали с дороги, то можете присоединиться…

Ректор только что пальцы не скрестил. К гадалке не ходи — не успел еще всех предупредить и обсудить, как вести себя с гостями.

Даша пожала плечами, скептически оглядывая свой внешний вид: надо было надеть что-нибудь приличное, а не рваные джинсы. Тем более, в первый день. С другой стороны, не посещать первое занятие вообще —еще хуже.

— Спасибо, мистер Уайтхед, —постаралась улыбнуться Даша и, махнув Ане, пошла к арене.

И там она сразу же оказалась в центре внимания.

И это ей совершенно не понравилось.

Назвать Дашу скромницей было тяжело, но всеобщее внимание ей тоже не нравилось. Она всегда начинала предательски краснеть, запинаться и предпочитала помалкивать, чтобы не сказать глупостей.

А сейчас, чтобы найти свободное место ей пришлось пересечь всю арену, и все внимательно смотрели на нее, даже разговоры прекратились. Среди студентов преобладали парни, хотя девушки тоже были. И было очень много эльфов, похожих друг на друга одинаковыми несколько вытянутыми лицами, острыми подбородками, острыми же ушами и несколько удлиненным разрезом глаз. Больше всего Даша сейчас боялась споткнуться под их взглядами, и в прямом смысле упасть в грязь лицом в первый же день.

И хотя дорога заняла самые долгие секунды в ее жизни, девушка благополучно дошла до скамейки.

И снова столкнулась с выбором: записывать что-то или тут принято запоминать. Блокнот у нее с собой был - Елисеева и Рихтер часто проводили практические занятия на Буяне, и лучше было все конспектировать, но даже оглядывание по сторонам ничего не дало — перед одними студентами были письменные принадлежности, перед другими нет.

Помешкав, она тоже достала.

А тем временем в центр арены вышел невысокий худой мужчина, нервно поправляя галстук. Темные глаза беспокойно оглядывали студентов, задерживая взгляд на Даше. Или ей это только казалось.

— Тема занятия — вампиры! — голос у него тоже был нервным. Громким, но как будто он сам был не уверен в своих словах. — Дарьйа, — позвал он.

Даша почувствовала, что щеки ее снова краснеют, а преподаватель становится ей все более неприятен — зачем акцентировать внимание именно на ней? Мало других студентов?

И, кстати, здесь вставать принято, когда преподаватель обращается или нет?

— Вы знаете, как бороться с вампирами?

Даша внимательнее посмотрела на него.

Молодой. Лет двадцать пять-двадцать семь, не больше. И нервный. Очень нервный. Даже сейчас, когда задает вопрос, ноздри острого длинного носа подергиваются. И пытается показать, что он знает намного больше, чем есть на самом деле.

Неприятный тип, одним словом.

Подумав, Даша решила все-таки встать.

— Мертвецам в гроб кладут распятие, прибивают одежду к гробу деревянными гвоздями, кол в сердце, святой водой окропляют, — девушка старалась говорить максимально спокойно. — Ну и чеснок, само собой… — она помедлила. — А если вообще серьезно к этому подходить, то серебряная пуля в голову, святая вода в рожу, крест на грудь, чеснок в рот, осиновый кол в сердце, заклятье обездвиживания не повредит… а потом расчленить серебряными инструментами и сжечь как можно быстрее… в идеале, на рассвете, но, если времени нет, то не столь принципиально. Особенно, если вампир молодой, — примерно так, не стесняясь в выражениях, это все еще в ОРУ рассказывала Елисеева.

Оглядевшись, девушка обнаружила, что вокруг нее образовалось свободное пространство. Часть студентов и вовсе пересела на задние ряды, хотя до этого старались занять места впереди.

Правый глаз преподавателя чуть дернулся.

— А если вам нужен живой вампир?

— Зачем?

Кто-то на задних рядах нервно хихикнул.

— А как насчет темы “ведьмы”? — крикнули оттуда. — Зачем нужны живые ведьмы? Всех на костер!

— Ты с одной хотя бы справься! — машинально огрызнулась Даша.

Ей здесь нравилось все меньше и меньше. И все больше хотелось на Буян. Там сейчас настоящая работа. Лучше практики и пожелать нельзя.

Живые вампиры! Во-первых, даже звучит смешно. Вампир по умолчанию мертвый. И кроме того, это чистое зло. Не надо верить сказочкам про доброго влюбленного вампира. Контролировать свои желания, может быть кто-то и может. Но все равно каждый дуреет от звука крови, текущей по артериям. Такое лучше уничтожать. Ну, или в крайнем случае упокаивать. Но это уже к некромантам.

— На наших занятиях мы никого уничтожать не будем, — встрял преподаватель, с опаской поглядывая на русскую студентку.

Та пожала плечами. Не будем, так не будем. На Камчатке тоже вряд ли бы подобная практика была, а в Румынию она пока соваться тоже не планировала. Если только с полным набором: и крестами, и святой водой, и колами осиновыми.

— Самое главное — использовать свое преимущество, —попытался выровнять линию повествования преподаватель. — Все, кроме оборотней, а также вервольфов, физически слабее вампиров и двигаются медленнее.

— Ве-е-е-рно, — промурлыкал с задних парт какой-то парень.

Даша, словно в замедленной съемке, видела, как его верхняя губа ползет вверх, обнажая зубы, он весь подбирается, а потом вдруг бросается вперед, норовя впиться длинными острыми клыками в шею девушки.

— За-а-мри! — Даша даже свой собственный голос слышала, словно на старой, замедленной и заедающей записи.

— Стоп! Стоп! Стоп! — доносился откуда-то голос, словно сквозь пелену воды.

Все перед глазами полыхнуло красным заревом, сердце Даши бешено забилось.

И вдруг ее грубо выхватили из этого состояния, опрокинув на спину. Девушка зажмурилась, помотала головой и снова открыла глаза, осторожно приподнимаясь.

Над ней нависала девушка с рыжеватыми волосами до плеч, которые нисколько не скрывали остроконечные уши. Она крепко держала Дашину руку, которую та сжала в кулак.

— Откуда у вас осиновый кол? — спросил преподаватель, помогая пострадавшему вампиру подняться.

— Это ручка, — буркнула Даша, решив не говорить, что настоящий осиновый кол у нее тоже есть. Только в чемодане.

Девушка, нависающая над ней, расхохоталась, и Даша тоже фыркнула, не спеша поднимаясь с земли.

— А святую воду ты в кармане не держишь? — спросил кто-то.

— Конечно нет, — отмахнулась Даша. — Склянку же разбить можно.

Смех смехом, но два пострадавших вампира практически подряд — это чересчур. Такими темпами и до экзаменов не допустят. Надо быть спокойнее.

С другой стороны, этот сам нарвался. Даша на него не бросалась. А то, что кол вогнала… Ну, во-первых, не кол, а ручку в деревянной оправе, и потом не в сердце же… Так что серьезного ущерба она не причинила.

Именно так и объяснит Кольцову. Или Уайтхеду.

Теперь еще и перед двумя ректорами отчитываться придется…

— Меня Роза зовут, — вырвала ее из неприятных размышлений эльфийка, которая так вовремя оказалась рядом. — А ты бешеная.

Захотелось оторвать остроконечные уши, но третье столкновение с местными — это уже слишком, поэтому Даша только глаза закатила и присела обратно на скамейку. Роза заняла место рядом.

— А сегодня будут практические занятия? — поинтересовался кто-то со смешком.

— А вам мало? — передернул плечами преподаватель. — Обойдем теорией.

— Ты в порядке? — из вежливости оглянулась назад Даша. Вампир смерил ее злобным взглядом, потирая грудь с правой стороны, куда она угодила деревяшкой (вот! А сердце находится слева, так что никакого критического урона местному студенту нанесено не было!), но ничего не сказал, и девушка отвернулась обратно. — Я думала, у вас у всех длинные волосы, — заметила она Розе.

— В бою мешать будут, — пожала плечами эльфийка.

Логично.

— Так себе занятие, если честно, — шепнула Даша, не слушая, что там вещает преподаватель про обезвреживание вампиров.

Роза безразлично пожала плечами.

— Первый год преподает. Ничего не знает, ничего не умеет, читает по книжкам, в лучшем случае, начала двадцатого века. А там написано, что вампиры вас выпьют, ведьмы заколдуют, эльфы застрелят, оборотни загрызут. А потом он глаза на группу поднимет и сразу: “ну… то есть… другие эльфы… к вам это не относится”.

Даша фыркнула.

— Родственник, что ли чей-то?

— Понятия не имею, — ответила новая знакомая.

— Надо возвращаться на Буян, — вздохнула Даша.

—Запишись на дополнительные занятия, — посоветовала эльфийка. — У нас все, кто серьезно занимается боевой магией, записаны к Хоггсу.

— А почему этот Хоггс не может все занятия вести, вместо этого…

— Блэквуда, — подсказала Роза. — Ну… потому что не может. Блэквуду нужна практика. Кроме того, ему благоволит ректор.

Даша подавила стон. Бороться с местнической системой бесполезно. Это не вампир. Кол в сердце не вобьешь.

— Подпольный кружок что ли? — уточнила Даша. — Тренируетесь в темноте и бесшумно?

— Бывает, что и в темноте, и бесшумно. Но не подпольно. Вполне официально.

— И хорошо учит?

— Хорошо, — кивнула Роза. — Отличная практика, причем сразу с теми, от кого планируешь обороняться. Благо, многорасовость позволяет.

— О нет! — замахала руками Даша, и тут же понизила голос, сообразив, что слишком громко воскликнула, и на них уже обернулись. — Не хватало мне еще тут убить кого-нибудь!

— Хоггс не позволит, — улыбнулась Роза. — Он же не зря поставлен.

— Ага, Блэквуд у вас тоже не зря поставлен, — буркнула Даша, но идея ее зацепила. Прозябать в АООМУ и не иметь возможности нормально подготовиться к госам, она не собиралась.

Если совсем все плохо будет, попросит вернуться на Буян.

========== Признак пятый: найти общий язык у вас получается не со всеми ==========

Всех остальных тоже не миновала участь знакомства с новыми преподавателями. Селиверстов на следующий же день с самого утра отправился на Камчатку за Баюном и прочими животными, а учебный процесс никто не отменял.

Эта ситуация мало кого радовала, но имелся и положительный момент. Вчерашний поход группы в полном составе к Аркадию Семеновичу дал свои результаты и у студентов ОРУ было одинаковое расписание. Вообще в АООМУ чуть ли не у каждого учащегося было свое собственное, подогнанное под программу обучения, а также тьюторы, старосты и еще куча всяких должностей, в тонкостях которых выпускному курсу разбираться совершенно не хотелось. Поэтому делегация в течение почти часа уговаривала Селиверстова немного отступить от устава чужого монастыря.

Некроманту, по большому счету, было все равно – ребята не маленькие, в компании других студентов не растеряются, преподавание в АООМУ на отличном уровне (ну кроме некромантии, но на это есть он). Но, в конце концов, он поддался на уговоры. Хотят учиться вместе — пусть учатся.

Уайтхеда оказалось убедить не так сложно, Селиверстов ожидал худшего, поэтому и заготовил пламенную речь, суть которой сводилась к тому, что ребята так давно учатся вместе, у них период адаптации к новому месту, на некоторых занятиях необходимо работать в парах и, в конце концов, мистер Уайтхед, ну кому охота возиться с лишней документацией и создавать тринадцать персональных расписаний, если можно сделать двенадцать одинаковых, а в тринадцатом заменить некромантию боевой магией?

Уайтхед какое-то время молчал, думал и взвешивал, чего ему хочется меньше: составлять расписания или чтобы новые студенты везде ходили толпой. С одной стороны, так, конечно, проще следить; с другой — в незнакомой обстановке меньше вероятность конфликтных ситуаций, будут хотя бы какое-то время присматриваться друг к другу. По крайней мере, в это хотелось верить.

В итоге все-таки победила лень, тем более что будущее виделось туманным, что в случае тринадцати разных расписаний, что в случае тринадцати одинаковых. Поэтому уже вечером Селиверстов принес благую весть и тринадцать практически одинаковых листков, на которых были расписаны занятия.

А следующий день начался с заклинаний.

В ОРУ обучалось немного народу. Около десяти-пятнадцати на восьмых-десятых курсах, и порядка двадцати-тридцати на более младших, поэтому пленарных лекций никогда не было, все обходились обычными небольшими классами. В АООМУ же собралась компания со всего мира и со всех рас, так что утром студенты вступили в огромную аудиторию, уже наполовину наполненную студентами.

На заклинаниях присутствовали только маги. Эльфы, правда, тоже обладали природной магией, но для них занятия проводились отдельно. Студенты ОРУ, провожаемые пристальными взглядами молодых парней и девушек, заняли место в середине, заняв места с краю на нескольких рядах. Если что, можно будет перекинуться запиской.

Студенты смотрели несколько настороженно, но никто так и не начал разговора, а чуть позже аудитория и вовсе вернулась к своим разговорам, тем более что некроманты не творили ничего интересного, как в первый день, когда чуть не упокоили вампира.

По аудитории залетали бумажные самолетики, зачарованные кем-то с задних парт. Началось даже какое-то подобие соревнования, каждый старался, чтобы его детище первым долетело до преподавательского стола. Некроманты принять участие постеснялись, все-таки никого еще не знают.

А когда вошедший профессор Аддамс щелчком пальцев взорвал самолетики еще на подлете к столу так, что по всей аудитории разлетелись микроскопические кусочки бумаги, поняли, что поступили правильно.

Аддамс сурово обвел взглядом притихших студентов, ни на ком не задерживаясь, и тут же погрузился в чтение лекции. Даша, которую вчера с порога начали пытать на предмет обезвреживания вампиров, прониклась невольным уважением.

Аудитория погрузилась в сомнамбулическое состояние. Кто-то честно скрипел ручкой, записывая, что говорит Аддамс; другие откровенно дремали, слушая теорию. Большинство студентов ОРУ погрузилось в свои дела, в основном, набрасывая дипломы.

Не все сразу осознали, что Аддамс прекратил читать лекцию и внимательно смотрит на студентов. Причем в основном на своих, которые тоже не особенно старательно записывали лекцию.

— Знаете, мне искренне плевать, чем вы занимаетесь, — вкрадчиво произнес он, а тонкие губы тронула усмешка. — Но черта-с два я допущу вас к экзамену, если вы на тестировании наберете меньше семидесяти баллов.

— А можно уточнить этот вопрос? — не отрываясь от рисования черепа зайца, спросил Денис. — Что за тестирование и когда оно будет?

Кроме рисования Денис Павленко великолепно умел делать еще две вещи: плавать и проводить раскопки. Его самым первым трофеем был бараний череп, добытый на дне Дона во время купания. Именно он и стал первым объектом экспериментов некромантии. Ничего полезного из этого не вышло, но у Дениса появился светильник, который сам открывал и закрывал рот.

Многие некроманты крайне неохотно использовали скелеты в связи с их неустойчивостью и хрупкостью, но Денису это нравилось с чисто эстетической точки зрения. В отличие от трупов, скелеты были несколько чище, и как говорил сам Денис, глаз радовался при виде их.

Вопреки любви к эстетике, сам Денис обычно выглядел неопрятно: вечно спеша, он просто не успевал тратить время еще и на внешний вид, поэтому каштановые волосы были постоянно растрепаны, а одежда давно просила утюга. С недавних пор на ней еще и появлялись пятна краски, потому что Денис захотел научиться рисовать еще и красками.

Но чего у него было не отнять, так это располагающей улыбки и чуть наивного взгляда серых глаз в обрамлении светлых выгоревших ресниц. А еще пофигизма, который позволил ему даже не вздрогнуть, когда профессор подошел к нему вплотную, а лишь отложить карандаш в сторону и вежливо взглянуть в сощуренные глаза Аддамса.

Аддамс окинул его взглядом, несколько секунд глядя прямо в его глаза, а потом взглянул на рисунок поразительно точно выполненного черепа. Денис посмотрел на преподавателя исподлобья, но без вызова, просто с интересом. Профессор нахмурился, но не придумал, к чему придраться, сам же пять минут назад сказал, что ему плевать, кто чем занимается.

— Перед Хэллоуином я ежегодно провожу контрольный тест, — сообщил Аддамс. — Не сдавшие его не допускаются к зимней сессии.

Даша машинально кинула вопросительный взгляд на какую-то волшебницу с черной косой почти до пояса, и та мрачно кивнула, подтверждая слова профессора.

— А, ну мы сдадим, — беспечно пожал плечами Денис.

Аддамс тихо усмехнулся его безразличию, с удовольствием отмечая, что на остальных студентов, даже из этого ОРУ, сообщение произвело впечатление. Он вообще любил делать контрольные срезы знаний в середине учебного процесса. Студентов, которые ничего не делают семестр, а потом учат все за два дня до экзамена он в глубине души ненавидел, хотя профессионализм не позволял этого показывать.

— Самоуверенно, — заявил Аддамс.

— К Хэллоуину мы всегда готовы! — усмехнулся Юра Зимин, взъерошивая темные волосы.

Он действительно напоминал сбежавшего с Хэллоуина: черные волосы до плеч убраны в хвост, бледная кожа оттеняется синяками под глазами от вечного недосыпа, на пальце перстень с причудливой вязью и письменами, а на плече периодически сидит ворон. Сейчас он был в клетке в комнате, а обычно предпочитал находиться рядом с хозяином и наблюдать за окружающими черными блестящими глазами-бусинами. И у самого Юры глаза были черными, пронизывающими не хуже рентгеновских лучей.

Несколько магов из АООМУ прыснули от смеха, даже Аддамс сложил губы в легкую усмешку.

— Ну как знаете, — произнес он.

Занятие завершилось в том же спокойном ключе, в котором и началось: скрипели ручки, дремали студенты, говорил Аддамс.

Следующими шли две пары зельеварения, на которые студенты ОРУ пришли заранее — памятуя о Рихтер, которая могла простить опоздание на историю, на заклинания, но на ее любимые зелья опаздывать было нельзя — на экзамене она спрашивала тему досконально, даже если студент пропустил две минуты, пока она только открывала книги.

Но жизнерадостный Матис, пришедший на занятие в джинсах, суровую Рихтер ни капельки не напоминал.

Едва войдя в кабинет, он тут же сообщил, что готовить они будут зелье немоты. Ингредиенты на столе, рецепт в книге. Пара с лучшим зельем получит на один вопрос меньше на экзамене.

Кира недоверчиво хмыкнула. Зелья в ОРУ учили досконально, и в случае с Рихтер такой бы подарок означал, что в билете будет по меньшей мере сотня вопросов, но вы, так и быть, можете ответить на девяносто девять.

Но все послушно разбились на пары.

— Вас же было тринадцать, — заметил Матис, обводя класс взглядом. Кроме студентов ОРУ тут сосредоточенно нарезали ингредиенты вампиры, эльфы, наги и четыре феи земли — удивительно тонкокостные создания с нежной розоватой кожей и длиннющими ресницами, обрамляющими большие глаза оттенком от светло-салатового до темно-зеленого.

— Евгений Сапов не посещает зельеварение, — строго заявила Кира. — На экзамене он будет. А вас не предупредили? — она нежно улыбнулась, ловя взгляд преподавателя.

Тот отступил на шаг, вздрогнув, Уайтхед еще не успел исполнить свое обещание и раздать всем преподавателям амулеты от сглаза.

— Д-да, — чуть запинаясь сказал Матис. — Я забыл.

Родион шутливо толкнул одногруппницу в плечо и еле заметно ухмыльнулся, открывая пакетик с когтями летучей мыши.

— Цыц, Раскольников! — тут же шепотом окрысилась девушка.

Несмотря на то, что у Родиона настоящая фамилия была Дегтярев, это прозвище приклеилось к нему давно. Мало того, что он напоминал персонажа Достоевского темно-русыми волосами, вечно бледным худым лицом и темными глазами, так еще и родом был из града Петра. Конечно, старух-процентщиц он не убивал, равно как и не воскрешал, но определенных успехов в классической некромантии добился.

Парень тихонько засмеялся, стараясь, чтобы это было незаметно для остальных, но Кира все равно прожгла его испепеляющим взглядом.

Напряженную обстановку пронзил резкий визг какой-то эльфийки, длинные белокурые волосы которой едва не поджег столп огня возле котла Агуи и Гальджа Чолхановых.

Человек, увидевший близнецов Чолхановых за работой, мог испытать шок: юные калмыки опускались на колени перед камином или любым открытым огнем и застывали. В узких монгольских глазах отражалось пламя, а сами близнецы словно впадали в транс. Не боясь ожогов, они погружала свои руки в пламя, которое отступало, обвивая длинные пальцы, но не причиняя вреда некромантам.

Только им было известно, насколько тяжело концентрироваться и как долго заживают последствия ошибок. Несколько раз Агуя сжигала почти до корней собственные волосы, которые до сих пор не отросли до прежней длины и торчали двумя неопрятными черными косицами.

Гальдж волосы отстриг себе самостоятельно, чтобы не подвергать лишней опасности.

Колдовали они часто вместе. Вообще иногда они казались единым организмом, который просто существует в двух разных телах, и лишь в моменты огненных ритуалов воссоединяется.

Человеку неподготовленному показались бы диким язычеством заклинания на калмыцком языке и огонь, взмывающий столпом вверх. Однако Агуя и Гальдр видели в пламени то, что было незаметно человеческому глазу: связь с миром мертвых.

И свою любовь к стихии они демонстрировали при каждом удобном и неудобном случае. Например, как сейчас, когда пламя даже оставило небольшой след на потолке.

— Извини, — тут же улыбнулась Агуя эльфийке, но та только холодно на нее взглянула и демонстративно переставила котел в другой угол, оказавшись почти рядом с Аней и Дашей. Тогда эльфийка переместила котел в еще одно место. Тут стояли Кира и Родион, которые не смогла сдержать усмешки.

— Эсмеральда… — устало произнес Матис. — Время уходит.

Эльфийка даже побагровела от злости, но осталась на месте. К ней тут же присоединился другой эльф и оба погрузились в работу, видимо, решив доказать, что в зельеварении им нет равных.

Доказать они смогли только умение создавать взрывы, от которых вскрикнул даже Матис. Агуя с Гальджем посмотрели с неподдельным уважением, но орущая больше от злости, чем от реальных повреждений эльфийка злобно пнула котел, чье содержимое попало практически ко всем на столы и одежду и бросилась вон из класса.

— После занятий зайдешь и будешь помогать все ремонтировать! — крикнул ей вслед Матис.

Как он ни старался, стараясь не смеяться, но губы у него чуть-чуть кривились, пока он оглядывал кабинет, залитый ярко-желтым зельем.

А победу одержал довольно сурового вида наг с такими же желтыми, как и зелье глазами и работающая с ним в паре ведьма в роговых очках. Последняя сверкнула глазами в сторону русских студентов, когда Матис громогласно восхищался приготовленным зельем, но большинство к этому отнеслись совершенно спокойно, только Кира не выдержала и осклабилась в ее сторону — пусть зелья и не были ее сильной стороной, проигрывать она все равно не любила.

Поэтому она, едва пара закончилась, оторвалась от остальной группы и пошла на поиски Селиверстова, который уже должен был вернуться. Настроение было так себе. Во-первых, проигрыш каким-то местным студентам, а во-вторых, она только придумала тему диплома: “Особенности упокоения вампиров в Европе и Азии”, как практическую часть сразу забраковал тот же Селиверстов, строго-настрого запретивший упокаивать их здесь.

Нет, наверное, в этом есть резон — не трогать местных студентов. Другой вопрос: есть ли резон принимать в университет вампиров, которые все-таки предпочитают кровь в рационе?

В общем, темы снова не было, а скоро тот же Селиверстов начнет подгонять с ней, поэтому и нужно было отыскать его. Раз уж он забраковал ее идею, пусть поможет что-нибудь придумать.

Местные на нее особенного внимания не обращали. После инцидента с вампиром многие студенты выбирали из двух тактик поведения: обойти стороной либо пройти рядом, но быстро и, делая вид, что очень заняты, а если они шли в компании, то сразу начинали активно разговаривать друг с другом, даже если до этого шли молча.

Впрочем, возможно, многим на самом деле было все равно на кучку русских студентов, с которыми на протяжении учебы они будут пересекаться только на занятиях.

Занятая своими мыслями, Кира вышла во двор.

Много позже она осознала, что эта прогулка чуть не стала для нее последней — возле уха просвистела стрела, которая, к счастью, пролетела дальше, никого не задев.

Потом девушка долго это анализировала, высчитывая, что случилось бы, если бы она вышла чуть раньше или чуть позже? Дрогнула в тот момент рука стрелка или стрела летела по запланированному маршруту? Что было целью? Зачем стрелять во дворе университета, если, наверняка, тут находится куча специально отведенных для этого мест?

Но в тот момент она только резко посмотрела в сторону, откуда была выпущена стрела и уже через несколько мгновений стояла возле молодого человека с луком в руках.

— Один маленький вопрос, — волна злости, поднявшаяся в девушке, потопила страх, и она огромным усилием заставила себя не сорваться на крик в первые же секунды. — Ты слепой, тупой или все сразу?

Лучник сощурил и без того узкие светло-голубые глаза и изящным движением убрал упавшие на лоб темные волосы. Такое ощущение, что он практиковал это по несколько раз в день: стрелял в кого-нибудь, дожидался праведного гнева, поправлял прическу и только после этого начинал беседу.

— Ты шла по линии огня, — абсолютно спокойным голосом, в то время как внутри Киры все клокотало от бешенства, сказал он.

— Ты еще и глухой что ли? — возмутилась та, поднимаясь на цыпочки, чтобы прокричать следующий вопрос прямо в остроконечное ухо, в мочке которого была серьга: — на хрена стрелять во дворе?!

На секунду в глазах эльфа мелькнуло знакомое Кире выражение страха, но, видимо, на эльфов ее магия действовала намного слабее, чем на всех остальных, потому что студент, словно устыдившись своих эмоций, тряхнул головой. И уже в следующую секунду вместо страха на его лице читалось скрываемое отвращение, а когда он заговорил, то голос звучал также спокойно.

— Не нужно ходить там, где я стреляю, — и снова возникло ощущение, что он репетировал эту речь перед зеркалом, принимая различные позы и управляя голосом.

— Не нужно стрелять там, где я хожу! — парировала Кира.

Тот лишь тряхнул волосами и гордо прошествовал мимо девушки, чтобы поднять стрелу. Кира еще какое-то время прожигала его взглядом, но тот не обернулся.

Это кольнуло по самолюбию.

— Ладно, дружок, мы с тобой еще познакомимся, — прошептала она.

И где спрашивается справедливость?

Когда она со студентами ПО ВСЕМ ПРАВИЛАМ упокаивала вампира собрался чуть ли не весь АООМУ сказать, что так делать нельзя. А сейчас, когда в нее чуть не попал (или случайно промахнулся!) какой-то эльф ни одного свидетеля вокруг.

========== Признак шестой: у вас особое отношение к туризму ==========

Кольцов скрестил руки в замок на столе и устало посмотрел на Селиверстова. Тот прижимал к поцарапанной щеке бумажную салфетку, рядом с ним стояла сумка-переноска, из которой немигающим взглядом буравил ректора кот Баюн.

Или же он так смотрел на Золотую рыбку в аквариуме на ректорском столе.

— Итак, что мы имеем? — в пространство спросил Кольцов.

— Проблемы на Буяне, проблемы с магическим фоном, проблемы в АООМУ, угроза международного скандала, — не отрываясь от монитора ноутбука, отрапортовала завуч.

Таисию Михайловну Рихтер побаивались и студенты, и преподаватели. Многие шептались, что эта рыжеволосая зеленоглазая ведьма не только преподает историю, зельеварение и заклинания, но и управляет ОРУ. Насколько все это было правдой, ни она, ни Кольцов не комментировали, но нагрузка у Рихтер была немалая. Впрочем, и ее трудоголизму тоже можно было позавидовать.

— И что будем делать? — спросил Селиверстов.

Кольцов вышел из-за стола и положил руку на плечо коллеге.

— Ты пока занимайся своими делами, — вздохнул он. — Готовь некромантов…

— Кстати, как отреагировал Уайтхед? — с тенью усмешки спросила Рихтер, не

отрываясь от ноутбука.

— Пришел в восторг, — совершенно серьезно ответил Селиверстов, броском отправляя пропитанную кровью салфетку в урну. Попал.

Ректор тоже усмехнулся. Уайтхед с ним после того разговора не связывался. Наверное, из вежливости.

— Как коллеги? — поинтересовалась Рихтер.

Селиверстов пожал плечами.

— Нормально, во всяком случае, те, с кем уже познакомился. Кто-то от нас не в восторге, кто-то, наоборот, очень рад обменяться опытом.

— Штат больше? — одновременно печатать и разговаривать было сложно, поэтому Рихтер ограничивалась короткими вопросами.

Немного напоминало допрос. Вроде не к месту, сами же отправили в АООМУ, а хотя как подумать — подозрительно быстро вернулся он из другой страны, еще соскучиться никто толком не успел, а уже снова здесь.

— Больше. Как ты никто по три предмета не ведет.

Во всяком случае те несколько человек, с которыми он познакомился, ведут по одному.

— Надо было мне отправляться в Англию, — усмехнулась женщина. — Преподавала бы исключительно зелья и бед бы не знала.

— Я обязательно передам Матису, что ты хочешь его потеснить в АООМУ, — рассмеялся Селиверстов.

Рихтер резко оборвала свой смех, но потом фыркнула и вернулась к ноутбуку. На лбу у нее залегла морщинка.

— Что-то не так? — насторожился некромант.

Женщина покачала головой.

— Работа.

Перепад настроение был странным, но Рихтер действительно слишком серьезно относилась к своей должности, и отвлекать ее лишний раз не хотелось.

— Что будем делать? — вернулся к главной теме некромант, барабаня пальцами по переноске. Баюн отреагировал попыткой просунуть лапу с выпущенными когтями сквозь металлические прутья и вцепиться в брючину Селиверстова, но тот вовремя отступил, и кот царапнул лишь воздух.

— Ты объяснишь Уайтхеду, что заводчики кошек меньше страдают от заболеваний сердца, — предложила Рихтер.

— Нет сердца — нет болезни? — уточнил Селиверстов.

Завуч пожала плечами и с удвоенной силой начала что-то печатать.

— А вы? — помолчав и поняв, что ответа он не дождется, спросил Селиверстов.

Кольцов подошел к окну. Из его кабинета открывался вид на море, где вздымались огромные волны. Занимался шторм, и холодный воздух проникал через форточку, разбрасывая по столу бумаги. Кольцов несколько минут задумчиво смотрел на улицу, потом решительно захлопнул форточку.

— Займемся дайвингом, — ответил он, поворачиваясь.

Селиверстов посмотрел на Рихтер, ожидая, что она как-нибудь прокомментирует слова ректора, но та продолжала сосредоточенно что-то печатать.

— Серьезно?

К Кольцову, похоже, в последнее время приклеилось кривое подобие усмешки, и кивнул он, не меняя выражения лица.

— Зачем?

Рихтер и Кольцов умиленно посмотрели на него. Так смотрят или на маленьких детей, от которых не требуют серьезных интеллектуальных способностей, либо на само воплощение наивности. Долговязый Селиверстов, поправляющий очки, под второе определение вполне подходил.

Но эти вымученные улыбки быстро сошли на нет. Рихтер снова отвернулась к ноутбуку, а Кольцов молча сел на диван рядом с ней, оперся локтями на колени и положил лоб на сомкнутые пальцы в замок.

— А черт его знает, — устало вздохнул он.

— Мы пока перебираем идеи, что делать, — пояснила завуч, откладывая ноутбук. — Фон скачет, объяснений этому нет… пока… — последнее слово она произнесла с большой надеждой, мол, пока не ясно, но к этим выходным все выясним, к следующим решим проблему, а в октябре в отпуск отправимся раз уж все равно студентов сбагрили. Но вместо подобного оптимистичного монолога она хмыкнула и неуверенно произнесла: — посмотрим, что там под водой творится…

— Ты писала в Лукоморье? — перевел тему Селиверстов.

— А ещеяпонцам, — кивнув, добавила Рихтер. — Спросила, как у них с фоном и магией. Ждем ответа.

Она решительно поднялась с дивана, подошла к Баюну, побарабанила пальцами попереноске, на что тот отреагировал утробным рычанием и попыткой вонзить когти в ноги женщины. Рихтер такого отношения к себе терпеть не стала и с силой ударила уже по металлическим прутьям взятым с ректорского стола дыроколом.

Раздавшийся противный звон ударил по ушам не только коту, но и всем присутствующим, включая ее саму, но свершение маленькой мести немного приподняло настроение, и кабинет она покидала с легкой усмешкой.

Селиверстов должен был признать, что сейчас, когда колдунья вышла, дышать ему стало чуть легче.

У преподавателей ОРУ сложились неплохие отношения, все-таки приходилось по девять месяцев существовать всем вместе вдали от дома практически на краю географии: на Камчатке, и ту же самую Рихтер сам Селиверстов глубоко уважал, но было в ней что-то отталкивающее. Вернее, она всегда очень четко обозначала дистанцию, которую было необходимо соблюдать. Елисеева или Кассандра в этом плане были намного проще в общении.

— И что вы надеетесь найти под Буяном? — спросил некромант.

— То, что не смогли найти на Буяне, — невесело отшутился Кольцов.

— Андрей Савельевич!

— Что, Аркадий Семенович?

Селиверстов поднял руки, словно собрался сдаваться.

— Да не знаем мы, что надеемся найти, — вздохнул ректор. — Посмотрим, что под водой, что с почвой, что с фоном. Я думаю, вообще развернем лабораторию на Буяне… или… не знаю. Посмотрим.

Селиверстов хотел что-то сказать, но Кольцов угадал его мысли и жестом остановил.

— Нет. Вот ты как раз нужен в Англии. При всей моей любви и уважении к ним, некромантия у них прихрамывает. Познакомился уже с преподавателем?

Селиверстов неопределенно махнул рукой, вспоминая хрупкую блондинку, которая была там преподавателем.

***

Саныч похлопал ладонью по стальному корпусу подводной лодки и устало прислонился к ней в ожидании Елисеевой. Обычно чтобы попасть на Буян нужно было пересечь портал, расположенный над морем, но в ОРУ уже давно сконструировали еще один, позволяющий перемещаться намного быстрее, так как не тратилось время на путешествие до первого портала.

Только перемещал он не на побережье, а вглубь острова, поэтому нельзя было сказать точно, прибыли уже преподаватели или еще нет.

— Кольцов нырнет? — крикнул изнутри лодки Петрович.

Этого трудовик не знал. Елисеева точно отправится исследовать подводные глубины, а вот, кто составит ей компанию — Кольцов или Рихтер — загадка.

Вообще было два человека, которые погружались в сложившейся ситуации безоговорочно — Елисеева и сам Саныч. У Надежды Игоревны за плечами был огромный опыт различных походов, в том числе и на Буяне, так что она неплохо знала, что есть норма для острова, а что отклонение. Если бы Селиверстов не отправился в Англию, то, скорее всего, с ними был бы еще и он, как магический биолог, но приходилось справляться своими силами.

А Саныч, в свою очередь, был одним из разработчиков этой подводной лодки, и знал досконально каждый отсек и каждую кнопку на ее борту. Ее даже назвать изначально хотели “Дмитрием”. Донским, правда, но это уже детали. Потом название почему-то изменили, и теперь возле иллюминатора золотыми буквами было выведено “Кащей”. Тоже, в принципе, личность историческая.

Так что почивать на лаврах у Саныча не получалось, но его достоинств это не умаляло, и главным пилотом все равно единогласно был выбран он.

Он достал было сигареты, но в этот момент на побережье вышли Елисеева в сопровождении Рихтер — ректор все-таки решил остаться в университете. Обе женщины были одеты в серые спортивные костюмы, поверх которых были накинуты куртки — зеленая у Елисеевой и синяя у Рихтер.

— Андрей Савельевич занят, — ответила на незаданный вопрос Рихтер, приветственно кивая Санычу.

Он заметил, что Елисеева в этот момент чуть поджала губы. Дилетантов она не любила, а Таисия Михайловна в вопросах погружения была настоящим дилетантом.

И это она еще не знала, что с ними отправляется Петрович.

— Не будем терять время… — отрезала завуч, первой залезая в подлодку. — Здравствуйте, Дмитрий Петрович, — послышался ее голос оттуда.

Елисеева бросила взгляд на Саныча.

— Техника безопасности, — ответил тот, стараясь выдержать взгляд серых глаз. — Экипаж состоит из четырех человек.

Женщина взъерошила короткие светлые волосы, нахмурилась, но промолчала, залезая внутрь. Саныч последовал ее примеру, по привычке, зародившейся еще с самого первого погружения, бросив долгий взгляд на отдельно стоящее сломанное засохшее дерево Буяна. Ничего особенного в нем не было, скорее, он сам наделил его какими-то свойствами, но смотрел он на это дерево почему-то особенными глазами.

Люк закрылся.

— Клаустрофобией не страдаете, девуш… — поймав взгляд Рихтер, Петрович замолк на полуслове, занял свое место и начал с преувеличенным вниманием рассматривать схему эвакуации.

Елисеева цокнула языком и присела в другое кресло, Рихтер сделала то же самое, задумчиво барабаня пальцами по подлокотнику.

Саныч сел за штурвал, отмечая, что обстановка стала напряженной. Лучше бы Кольцов был. С мужиками оно как-то проще…

Ну, Елисеева все равно бы была, но все равно было бы проще.

Погружение прошло в гнетущей тишине, но постепенно атмосфера стала свободнее. Елисеева почувствовала себя в своей тарелке, глаза ее загорелись, она попеременно смотрела то на монитор компьютера, то в иллюминатор, то подходила к перископу.

Петрович склонился над другим монитором, и следил за прокладываемым маршрутом. Рихтер чуть поодаль проверяла работу манипуляторов, камер, сверяла показатели приборов с нормой. И выражение ее лица говорило, что показатели не очень.

― Тут пещера где-то должна быть, ― заметила Рихтер. ― Под Буяном. Нужно будет заплыть туда и взять образцы почвы.

― Стой! ― приказала Елисеева, не отводя глаз от перископа. Она вся подобралась, привстала на мыски, начала вращать перископ, безуспешно пытаясь увеличить поле зрения. ― Медленно назад. Очень медленно!

Рихтер встала со своего места и подошла к коллеге. Та на секунду оторвалась от своего занятия, взглянула на завуча, и чуть сдвинулась в сторону, давая той возможность обзора. Губы ее сложились в недовольную гримаску, но ссориться из-за ерунды с начальством не хотелось. И потом, несмотря на то что Рихтер в погружениях ничего не смыслила, в магии она была докой.

Завуч заняла ее место. Какое-то время она молча всматривалась в нечто, пытаясь поймать удобный угол обзора, потом чертыхнулась и бросилась назад к бортовым мониторам, с силой нажимая кнопки на приборной панели.

― Дмитрий Петрович, давайте спускайте все, что у вас есть, ― нервно выдавила она. ― Нужен обзор этого места! На мониторах.

― Сначала. Отойдите. Назад. Мать. Вашу. ― Процедила, сквозь сжатые зубы Елисеева.

― Что там такое-то? ― Саныч смотрел вперед в иллюминаторы, но ничего особенного не видел. Если только почва тут была более рыхлая, и кое-где взметались клубы песка и грязи, из-за чего обзор был почти нулевым.

А вот женщины были взволнованы. Даже обычно хладнокровная Рихтер нервно заламывала руки, а Елисеева и вовсе, казалось, приросла к перископу.

Медленно Саныч потянул за рычаг, отодвигаясь от привлекшего внимание места. Елисеева предупреждающе подняла руку, потом махнула, давая понять, что нужно еще отойти, потом снова подняла, останавливая. Эти движения повторились еще несколько раз, пока, наконец, рука преподавательницы не замерла в вертикальном положении.

― Петрович, давай! ― крикнула Елисеева.

—Нет! — резко приказала Рихтер.

Петрович на миг замер, а потом понял причину этого приказа.

Грязь стремительно окутывала подлодку, не помогали даже очистители, ни магические, ни автоматические. Она словно хотела поглотить аппарат. И… поглощала.

Медленно, крупинка за крупинкой, но она проникала в стекло, и ничуть не хотела сбавлять обороты, наоборот, с каждой секундой набирала силу, проникая глубже, и не за горами был момент, когда стекло могло и не выдержать.

— Саныч! — Елисеева снова уткнулась в перископ. — Вперед быстро!

— В пещеру? — вытаращил глаза трудовик.

— В пещеру! — рявкнула преподавательница, сдобрив приказ непечатным словом. — Давай быстрее!

Быстрее не получалось, видимость была почти нулевая. Приходилось идти по приборам, а грязь стремительно облепляла лодку.

Долгие три минуты потребовались на поиск пещеры, и только после этого Саныч смог выдвинуть рычаг до упора, чтобы лодка прошла внутрь. Елисеева при этом упала на пол, не удержавшись у перископа.

И едва не села на мель из-за того, что в пещере был только небольшой залив.

Остановившись и прочищая стекло от грязи, Саныч выдохнул. Рихтер вытерла со лба пот, а Елисеева поднялась и села в кресло рядом с ней.

— Дмитрий Петрович, — тихо сказала завуч. — Давайте. Образцы почвы, воды…

— Что это было? — спросила Елисеева, с надеждой глядя на Рихтер, которую еще недавно не особо хотела видеть в связке.

Но сейчас нужно было признать, что и сама Елисеева не имела представления, что происходит с Буяном.

— Буян самоуничтожается, — угрюмо ответила Рихтер.

Елисеева закатила глаза. Это она и сама могла сказать. Еще когда стояла у перископа видела, мелкие трещинки в почве, которые медленно, но неумолимо разрастались.

— В смысле? — не понял Саныч. — Как?

— Как в фантастических фильмах, только непонятно, сколько осталось до взрыва, — без улыбки ответила завуч.

Тем временем завхоз уже был наготове. Логично рассудив, что он все равно вряд ли сейчас сообразит, что происходит, он решил сделать хоть что-то полезное.

Он успел спуститься на нижний этаж, проверить готовность маленьких водонепроницаемых камер, вернуться назад и теперь держать руку рядом с пультом управления. Елисеева одобрительно кивнула и тоже повернулась к пульту, заняв место за управлением манипулятором.

Петрович выпустил механических “пауков”, как их называл его сын-инженер, который помогал в разработке, настроил четкость экрана, и теперь на мониторе довольно четко мелькали окрестности.

Эти приспособления, действительно отдаленно напоминающие больших стальных пауков с прикрепленной к ним водонепроницаемой камерой, были его гордостью. Создавали они их вместе со старшим сыном, и почти полностью они были механические. Магия только немного улучшила четкость съемки и маневренность роботов. А все остальное без ее участия. Так что можно было не переживать из-за скачков магического фона.

— Побольше фотографий, — сказала Рихтер.

Она сидела, напряженно глядя в пространство, на лбу появилась морщинка.

Елисеева управляла манипулятором, медленно орудуя им, собирая пробы воды, почвы, захватывая даже камни. Она тоже была максимально сосредоточена, и действовала даже медленнее, чем могла бы. Страшновато было, что от неосторожного движения все обрушится.

Это чувствовали и Рихтер с Санычем, которые предпочитали пока молчать, и держать свое мнение при себе. Их время должно было наступить позже, а сейчас лучше не мешать коллегам.

— Пометьте, что откуда взяли, — единственное, что сказала она.

— Вы сталкивались с подобным? — спросил Саныч, который уже не мог выносить эту тишину.

Рихтер покачала головой, глядя на монитор, на которых мелькали приближенные изображения. Почва была испещрена мелкими трещинами, стены пещеры были в таком же состоянии, сталактиты и сталагмиты тоже были странными: казалось, тронь — рассыплются.

— Давайте уйдем отсюда, — взмолилась Елисеева, закончив собирать образцы.

Все были согласны. Потребовалось еще какое-то время, чтобы работу закончил Петрович, и потом в полном молчании Саныч опять сел за штурвал.

На этот раз не спешил. Медленно но верно подплывая к входу в пещеру, потом резко набирая скорость и еще минут пять почти на максимальной скорости отплывая от этой обволакивающей грязи. И только потом, уже спокойно, не спеша, по правилам поднимаясь на поверхность.

Впереди Рихтер ждала работа в лаборатории.

И у всех остальных дел было не меньше.

========== Признак седьмой: Вы попадаете в странные конфликтные ситуации ==========

Евгений Сапов был не похож на жителя российской глубинки. Несмотря на то, что вся его семья всю жизнь прожила в маленькой деревушке в ленинградской области, внешность его была едва ли не аристократической. Безупречно правильные черты лица его казались вылепленными руками талантливого скульптора, густые пшеничного цвета волосы были зачесаны назад, но отдельные пряди выбивались, спадали на лоб и лезли в бледно-зеленые глаза. В абсолютно слепые бледно-зеленые глаза.

Он привык находиться во мраке, неплохо ориентировался в пространстве. Но АООМУ пока был непостижимым, поэтому приходилось полностью положиться на одногруппников, которые вели его по коридорам университета. Посвящать ректора раньше времени не хотелось.

Но сейчас все изменилось. Он стоял в коридоре и ВИДЕЛ. Видел этот каменный пол, видел стены, которые уже требовали косметического ремонта, и это было заметно даже в тусклом свете луны. Он видел окна, даже разглядел нацарапанную надпись Rob+Ann в углу подоконника, и видел пространство за окном: деревья, отбрасывающие синие тени, сарай, арену, спортивную площадку…

Он почувствовал горячую кровь в носу и поспешно отошел от окна, перестав вглядываться вдаль и пытаться увидеть все, что здесь было. Он еще это успеет, не стоит тратить все силы сразу.

Только во сне он мог увидеть, что происходит. И то не всегда. Несколько раз после подобных прогулок он оказывался в больнице. Один раз даже была остановка сердца. Все в один голос твердили, что это слишком высокая цена за зрение, что он и так видит призраков, и не надо тратить энергию на подобные прогулки…

Они не понимали, что значит жить в темноте.

А он не мог доходчиво объяснить.

Первым призраком, которого он увидел, была его мать.

Она умерла, когда Евгению было восемь лет. До этого он только слышал ее голос. А тогда впервые ее увидел. Она была красивой. Коротко подстриженная, с морщинками вокруг прищуренных глаз, родинкой на правой щеке. Как жаль, что он не видел ее раньше. Как жаль, что ни отец, ни старший брат больше никогда ее не увидят.

Он не отходил далеко от комнаты. Его астральное тело просто топталось возле комнаты, отдаляясь всего на пару шагов, чтобы посмотреть в окно или оглядеться по сторонам. Не интересно: пол, стены, потолок. Но рисковать ― излишне. Лучше он потом выберет день и поспит в палатке на улице, и рассмотрит, что происходит вокруг. Главное растолковать это ректору университета.

Но его пребывание здесь должно было быть интересным.

Сколько же тут призраков!

Он почувствовал их, еще когда только переступил порог АООМУ. Скорее всего и все остальные тоже, разве что кроме Даши.

Наверное, даже хорошо, что тут нет профильной подготовки некромантов. Не каждому приятно осознавать, что ты живешь и учишься на кладбище.

Рядом, не задерживаясь, мелькали тени. Им было не до разговора с незнакомцем, а у него не было достаточно сил, чтобы остановить кого-нибудь из них и начать диалог. Призраки неохотно идут на общение. Только если им самим чего-нибудь надо. А найти призрака с интересной историей вообще сложно. Максимум ― дворянское происхождение или что-нибудь в этом роде, а чаще совершенно бытовые истории: жили, потом умерли. Хотя, бывало, он разговаривал кого-нибудь из давно умерших, и они вспоминали интересные, смешные, грустные истории, сюжеты которых были достойны книги или фильма.

На Евгения неожиданно накатила волна жалости к самому себе. Было бы зрение. Он бы стал прекрасным журналистом. Не шрифтом Брайля, не наговариванием текста на диктофон, а по-настоящему, сидя за компьютером. Глупая мечта ― работать. А самое глупое в ней ― полная невозможность.

К черту! Нужно пройти по коридорам. Немного. Недалеко от комнаты и медленно, чтобы не перенапрягаться. Но это нужно сделать, чтобы потом хотя бы осознавать, в какой стороне что находится.

Он медленно передвигался по коридору. Не шел, не летел. Именно передвигался.

Днем он ничего не видел, ночью, во сне, он обладал только зрением и слухом, но ничего не чувствовал. Кроме вкуса крови. Но, кажется, она уже перестала идти.

На лестнице стоял призрак женщины.

В отличие от остальных она никуда не торопилась, стояла спиной к Евгению и, не отрываясь смотрела на портрет на стене.

Со спины было непонятно ничего, кроме пола незнакомки, но, когда она обернулась, стало ясно, что смотрела она на свой портрет. Разница состояла только в том, что все изображенные на портрете детали: светлые волосы, убранные в высокую прическу, ярко-красные губы, наверное, специально накрашенные по случаю прихода художника, нитка жемчуга на шее и прочее, было теперь полупрозрачным. И одета она была в другое платье нежели на портрете. А в остальном полное сходство.

Евгений не спешил подходить, но надеялся, что незнакомка сделает это сама. Пока сил одновременно взаимодействовать с призраком и удерживаться краем сознания в своем теле, у него не было. А в носу снова почувствовался запах крови.

— Ты не мертв, — произнесла девушка.

Она шагнула к нему на встречу, губы ее слегка приоткрылись, словно она собиралась начать что-то говорить, но потом вдруг резко переменила свое решение и бросилась вниз по лестнице.

Евгений догонять не стал.

В следующий раз. Сейчас было не до этого. Тем более, эффект неожиданности сработал, и в ту секунду, когда призрак на него бросился, страх поборол все остальные чувства. А так и контроль потерять не долго.

Но в тот момент, когда он уже собирался вернуться, девушка вернулась в сопровождении такого же полупрозрачного джентльмена. Евгений попытался прикинуть навскидку: начало двадцатого века, может, середина. Но джентльмен, в отличии от той девушки, умер в очень пожилом возрасте, об этом явно говорили его морщины, которые были видны даже на полупрозрачном призраке.

Он чуть прищурился, пытаясь понять, мужчина переболел оспой или это просто так падал свет, что его лицо казалось испещренным рытвинами. Спрашивать, наверное, было невежливо.

Новоприбывший призрак тоже молчал, глядя на Евгения. Спутница его что-то шептала ему на ухо, а он в ответ только хмурил брови и озирался по сторонам, словно ожидал нападения.

— Ты должен уйти, человек! — произнес призрак таким тоном, словно читал монолог Гамлета на сцене. Евгений едва сдержал приступ смеха. — Сегодня здесь небезопасно.

Джентльмен явно не был знаком с интернетом и СМИ, иначе, посмотрев пару выпусков новостей и прочитав несколько статей, понял бы, что небезопасно не только здесь и не только сегодня.

Но спорить сейчас не хотелось. Зачем портить отношения с местными призраками? Диплом сам себя не напишет. Поэтому маг примирительно поднял руки и развернулся чтобы уйти.

На самом деле он чуть ли не больше всех остальных жалел о том, что его нет на Буяне. Дело было отчасти в дипломе – он с восьмого курса занимался беседами с древними призраками на местном кладбище. А отчасти в желании от чистого сердца помочь им обрести покой.

Но это не сегодня.

Возможно, в очень скором времени. Ведь нестабильный фон рано или поздно придет в норму. Ну или останется на Камчатке еще на год-другой. Он все равно собирался продолжать обучение.

Евгений грустно посмотрел сквозь стекло. На улице начинался дождь, а по двору бродили призраки, собирая какой-то собственный шабаш.

Ну диплом он напишет. А с обещаниями, конечно, придется повременить.

От этого было обидно.

С невеселыми мыслями он вернулся в свою комнату, где неподвижно лежало его тело. Как он и думал, из носа текла кровь.

Оглянувшись еще раз на закрытую дверь, он вошел в себя.

И резко выдохнул, садясь на кровати.

Сердце сильно билось, по лицу текла кровь.

А мир снова погрузился во тьму.

— Жека! — услышал он тихий шепот Васи и прикосновение к своему плечу. — Ты чего?

А в следующую секунду в его руку вложили бумажный платок, который Евгений приложил к своему лицу.

— Да так, — шепнул он в ответ. — Прогуливался…

Вася цокнул языком.

— Призраки?

— Ага, — отозвался Евгений.

— Надо будет тоже прогуляться, — фыркнул одногруппник.

Он наряду с Евгением также мог проникать в мир духов, но если к Сапову привидения частенько являлись сами, иногда даже вопреки его собственному желанию, то Вася был вынужден длительно настраиваться на контакт.

У него в принципе были довольно средние показатели во всем. Он обладал простым именем — Вася Иванов, — простой незапоминающейся внешностью и простым дружелюбным характером.

Насчет внешности, возможно, все было не так однозначно. Среди сверстников, в основном принадлежавшим к европеоидной расе, он выделялся своими узкими азиатскими глазами и желтоватой кожей. Но даже в своей группе он находился в тени деятельных близнецов Чолхановых, в рамках всего университета терялся в нескольких десятках таких же учеников монголоидной расы, а в родной Якутии он и вовсе был одним из многих, но не более того.

Успехи у него тоже были переменными. Общая некромантия была довольно посредственной, предпочтение отдавалось исключительно спиритическим сеансам. Иногда ему казалось, что, общаясь с тенями, он сам постепенно становился тенью, которая находится рядом со всеми. Впрочем, отсутствие его всегда было заметно, и этого ему было достаточно.

— И что за призрак? — спросил он.

Евгений усмехнулся.

— Да их тут столько, что хватит на диссертацию.

Вася фыркнул, помогая ему опуститься на кровать.

— Ты смотри. Доиграешься до того, что будешь мне на спиритических сеансах диктовать тексты своей диссертации!

Евгений фыркнул, устало опускаясь на подушки.

— Только смотри без ошибок чтобы записывал.

Вася еще какое-то время посидел рядом, вслушиваясь в его дыхание, потом вернулся в свою постель. Рассказы одногруппника взбудоражили воображение. Стало интересно, как тут обстоят дела с призраками, но, тратить силы на проникновение в другой мир в половину третьего ночи, ему было не охота.

Мир постепенно заволокла темнота, а потом Вася погрузился в сон. Как многие, кто проникал в мир духов, он часто осознавал, что видит сны, и воспринимал это почти как просмотр фильма, который если что можно будет выключить, но в этот раз все было несколько иначе.

Он находился рядом с лестницей в каком-то доме с очень высоким потолком, с которого свисала старомодная люстра со светильниками, выглядевшими как свечи. На полу лежал кроваво-красный ковер с длинным ворсом, в центре которого была изображена пентаграмма. Темные шторы были плотно задернуты. И в доме было абсолютно пусто.

Именно поэтому громогласный возглас почти возле самого его уха, заставил Васю вздрогнуть.

— Ты не сможешь это отрицать! — гаркнул какой-то черноволосый мужчина с волосами, спадающими на глаза. — Не сможешь!

Вася отпрянул, у него словно пропал дар речи.

И тут он понял, что обращался мужчина не к нему, а к какой-то женщине с каштановыми волосами, которая стояла здесь же в белом платье и с вызовом смотрела не мужчину.

— Пошел ты! — процедила она.

И тут же упала от пощечины, на губах у нее появилась кровь. Несколько секунд она лежала неподвижно, даже не глядя на обидчика, который стоял в паре метров от нее, скрестив руки на груди, а потом ее губы прорезала тонкая усмешка. Она резко вскочила на ноги. Ее глаза почернели так, что стали казаться на две бездонные дыры на лице, губы застыли все в той же ухмылке, а зубы вдруг удлинились, стали тоньше и острее.

Она резко вцепилась в шею мужчины, тот захрипел, из прокушенной артерии забила фонтаном кровь, оставляя мокрые следы на кроваво-красном ковре.

Вася заорал, но не услышал собственного крика.

— Привет, — сбоку послышался детский голосок, и в комнату скользнула девочка лет семи с двумя темно-русыми косичками. — Смотрите, что я умею.

Она взмахнула руками, и пол ушел из-под ног Васи. Все вокруг потемнело.

Он едва успел увернуться — прямо возле его уха пролетела змея с ощеренной пастью. С ее клыков падал каплями яд.

Девочка рассмеялась, и ее тонкий мелодичный смех, казалось, проникал в мозг.

— Ты позоришь фамилию, — улыбнулась женщина, отрываясь от шеи мужчины.

— Это вы позорите фамилию! — Вася осознал, что эти слова исходят из его рта.

Женщина засмеялась.

— Ты бежишь от неизбежного, — сказала она. — Темная магия в твоей крови, а ты ее отрицаешь.

— Я сам решу, будет моя магия темной или светлой! — огрызнулся Вася.

Женщина засмеялась, и девчонка тонким мелодичным голосом подхватила ее смех. Ей вторил бас лежащего на полу мертвого мужчины.

Вася заорал, зажмурившись.

Открыв глаза, он понял, что находится возле кровати Юры, который сейчас тяжело дышал, проснувшись. Его собственное тело лежало у себя и казалось спящим. Вася, не выдержал и вернулся к себе, также глубоко вдохнув.

И тут же столкнулся с суровым взглядом Юры.

— Ты часто проникаешь в сны? — спросил он.

Вася помотал головой.

— Первый раз… — пробормотал он.

Ворон возле кровати Юры каркнул, а сам он сощурил глаза.

— Никому, — приказал он, отворачиваясь к стене.

У Васи не хватило мужества начать расспросы.

***

Рассвет принес не только исчезновение потусторонней жизни АООМУ, но и прибытие поэтусторонней жизни из ОРУ.

Уайтхед даже предварительно объявил по громкой связи пожелание (читай: строгий приказ) студентам особенно не разгуливать по коридорам университета, а тихонечко сидеть на учебе или в своих комнатах. Сам же он предпочел лично встретить некроманта и уточнить количество и вид прибывших магических животных.

В сумке-переноске, почему-то металлической, сидел огромный черный котище, который тут же пронзил ректора ярко-желтыми глазами. На ректорский стол Селиверстов поставил аквариум с золотой рыбкой. Здесь было без сюрпризов. По крайней мере, на первый взгляд. Просто рыба, не очень крупная, с золотой чешуей.

— Она исполняет желания? — поинтересовался Уайтхед.

— У нее абсолютно несносный характер, — уклончиво ответил некромант.

Уайтхед хотел переспросить, но тут заметил невысокое существо с зеленоватой кожей, острыми чертами личика, длинным носом, выглядывавшее из-за спины Селиверстова. Оно испуганно держалось за край пиджака преподавателя.

— Кикимора? — уточнил ректор.

— Да, — кивнул некромант. — Шурочка.

Больше никого не было, что не могло ни радовать.

Вопрос размещения решился быстро: для Шурочки нашлось место возле озера неподалеку, ее вызвался провожать Селиверстов лично; Золотую рыбку разместили в комнате у девушек.

С котом было сложнее.

— Это Ученый? — спросил ректор.

Житель Лукоморья был известен повсеместно, но, заметив, что вежливая улыбка Селиверстова чуть дрогнула, он понял, что ошибся.

— Баюн, — подтвердил его опасения Аркадий Семенович. — Он в моей комнате будет… так… надежнее…

Уайтхеду хотелось в это верить.

========== Признак восьмой: фраза”ОГОНЬ!” не всегда вызывает восхищение ==========

Близнецы Чолхановы были почти легендой в стенах родного университета. Хмурым сентябрьским утром о них узнал и АООМУ.

Накануне Селиверстов, после происшествия в кабинете зельеварения, строго-настрого приказал: любые огненные шоу только возле воды. На самом деле, это же правило действовало и в ОРУ, но там последствия непослушания были менее трагическими: во-первых, непосредственная близость моря, во-вторых, учителя, которые знали, чего ожидать от Чолхановых и, в-третьих, территория университета, который был намного меньше АООМУ, и пожар потушили бы быстрее.

Аркадий Семенович еще попросил проводить опыты под присмотром, но даже он сам в это особенно не верил. Сам он одновременно присматривать за двенадцатью студентами не мог физически, поэтому, когда дополнительные занятия по некромантии заканчивались, они оказывались предоставлены сами себе, а Селиверстов сейчас больше занимался административной деятельностью и поддерживал связь с Буяном.

Но, по крайней мере, первый пункт близнецы выполнили охотно. Благо, что неподалеку действительно располагалось озеро.

Популярно оно было среди студентов или нет понять было трудно, но сегодня оно пустовало, и близнецы этому обрадовались: меньше зрителей — легче сконцентрироваться на ритуалах. На них и так оглядывались, как на диковинку.

Какое-то время потребовалось на то, чтобы натаскать хвороста к берегу озера, и убрать лишнюю траву, чтобы не вызвать пожара, а потом оба близнеца опустились на колени перед костром.

Гальдж чиркнул спичкой, поджигая сухие лучинки.

— Нежить, призраки, трупы? — поинтересовался он.

Агуя покачала головой, вытаскивая из рюкзака несколько деревянных коробочек, в которых хранились сушеные травы, собранные на каникулах. Одну из них она открыла, вытащила щепотку размолотой почти в пыль травы и бросила в начавший разгораться костер. Тот ярко вспыхнул.

— Давай просто посмотрим, что тут есть, — предложила девушка.

— Жека говорил, что призраков столько, что с ума сойти можно.

— Неподалеку вроде кладбище…

— Не зомбаками пусть Анька занимается, — поморщился Гальдж. — Туда как-нибудь все вместе сходим, заодно выясним, были ли несчастные случаи в АООМУ…

Агуя фыркнула и открыла сразу две коробочки.

— Ну? Нежить? Или просто разведка?

— Нежить, — ее брат указал на коробку в правой руке. — Если сюда явятся вампиры…

— То они скажут нам спасибо за освобождение от занятий, — тряхнула косичками Агуя, бросая щепотку пепельного порошка в уже ярко горящий огонь.

На этом разговоры прекратились. Оба близнеца прикрыли глаза, но от реальности не отрешились и поглядывали на огонь сквозь опущенные ресницы. Как бы они были довольны или не довольны АООМУ, но все-таки Уайтхед дал им возможность продолжить учебу, не прерываясь из-за нестабильности на Камчатке. И добавлять ему хлопот еще и с пожаром не хотелось.

Первый же вывод был сделан очень быстро: нежити тут хватает, но, в основном, магические очаги были слабыми. Сильный всплеск ощущался только в самом АООМУ, но это и понятно — там вампиров и привидений полно. Зато что-то было совсем близко к близнецам. Что-то не очень сильное, но с нежитью в принципе шутить не стоило. Даже некромантам.

Гальдж открыл один глаз. Его сестра сидела, не шевелясь, но поза была настороженной. Она протянула руку к огню и провела над ним пальцами.

Огонь отпрянул от ее руки, и в центре костра языки пламени начали клубиться, образовывая сначала одну фигуру, а потом разделились на две. Гальдж криво усмехнулся.

— Не поверишь…

Агуя промолчала, широко распахивая глаза. Они были абсолютно белыми, как всегда во время колдовства и смотрели в огонь, не фокусируясь ни на чем. Руки существовали как будто отдельно, слегка подергиваясь.

— Твою мать! — одновременно воскликнули близнецы, внезапно окаченные водой, которая несмотря на начало сентября была очень холодной.

На прерванность ритуала и недовольство некромантов никто не обратил внимания. Наоборот, неподалеку послышалась возня, которая все увеличивала уровень громкости, пока не переросла в настоящий визг и ругань.

Агуя выругалась, выжимая волосы, но прежде, чем она успела что-то предпринять на нее вылетело из воды взъерошенное существо, вцепившееся худющими ручками в ее ногу. Знакомая университетская кикимора никогда особенно не привечала близнецов, которые предпочитали стихию, противоположную ее родной воде, но сейчас особенного выбора у нее не было, потому что вслед ей неслась разъяренная русалка, которая своим хвостом и создала всплеск воды, затушивший разведенный близнецами костер.

— А вот и местная Ариэль, — хмуро заметил Гальдж.

На Камчатке некроманты видели несколько раз русалок, но там они были редкими и как правило не очень агрессивными: во всяком случае, по отношению к магам. Территорию делить им было не с кем — целое море в распоряжении; завлекать молодежь песнями тоже было неинтересно — корабли ходят, а в ОРУ и на некромантов нарваться недолго.

Но эта представительница о некромантах, наверное, не слышала, а программу уплотнения жилья восприняла в штыки.

— Мооой дооом! — прошипела она простуженным голосом, мало напоминавшим прекрасное русалочье пение.

Близнецы переглянулись между собой и кикиморой.

— Аркадий Семенович привел! — Шурочка говорила надрывным плаксивым голосом, обрубая фразы. — Сказал — живи тут! С ректором договорился! А эта куелда* что вытворяет?!

Русалка снова взмахнула хвостом и на берег снова обрушилась волна.

Близнецы выругались, отплевываясь от озерной воды. Кикимора что-то заверещала.

— Ладно, — процедил Гальдж сквозь зубы.

Эта представительница местной фауны, не желавшая подвинуться, начинала злить. А Агуе еще пришла в голову мысль, что если сейчас не решить вопрос с местом жительства Шурочки, то Селиверстов, чего доброго, ее к ним подселит. А они только от Яши избавились.

Все это пришло в голову девушке уже во время ритуала, пока она чертила в воздухе руны и проговаривала заклятье. Русалка испуганно занесла было хвост для еще одной атаки, но почувствовала, что ее поднимают в воздух да так, что она пошевелиться не может, а если бы и могла, то до воды все равно бы не дотянулась.

— Какой экземпляр! — тоном естествоиспытателя произнес Гальдж.

Русалка и правда была крупной, не в пример подплывающим к Буяну или берегам Камчатки малявкам. Один хвост, покрытый золоченой чешуей чего стоил! Неудивительно, что она им такие кульбиты выделывала. Килограмм на пятьдесят, не меньше.

Черт. Как на рынке. “Отрежьте, пожалуйста, русалочьего хвоста на пятьсот рублей. Нет, спасибо, пакет не нужен”.

Агуя тем временем подтянула местную жительницу ближе к берегу и опустила почти на уровень глаз Гальджа, который смотрел, не мигая.

Желтоватые глаза русалки сами собой расширились и остекленели, зрачки сузились, превратившись практически в черные точки.

— Имя! — потребовал некромант.

— Алисия… — губы у нее почти не двигались, когда она отвечала.

Гальдж почувствовал проникновение в сознание русалки и на мгновение увидел их самих ее глазами: два растрепанных мокрых молодых человека и кикимора, вцепившаяся в ногу Агуи.

— Ты владеешь только половиной озера, — четко произнес он.

— Я владею только половиной озера, — эхом отозвалась Алисия.

— Ты не пересекаешь владения кикиморы.

— Я не пересекаю владения кикиморы.

— Ты верна своим словам.

— Я верна своим словам.

— А теперь бесплатный аттракцион, — усмехнулась Агуя и резким движением швырнула Алисию почти в середину озера.

Брызги, поднявшиеся из-за этого, достигли даже берега, но и так насквозь промокшим близнецам особенного дискомфорта это уже не доставило.

— Если вас за подобное поведение Уайтхед не выгонит, то по гипнозу поставлю пятерки, — послышался позади строгий голос.

Все трое синхронно вздрогнули, оборачиваясь.

За их спинами стоял Селиверстов, скрестив руки на груди.

— Я, кажется, просил вести себя прилично.

Агуя сердито фыркнула, а Гальдж пояснил:

— Речь шла о магии под присмотром и кострах возле воды.

— И кто же присматривает? — скептически поднял бровь преподаватель.

Близнецы переглянулись и в один голос ответили:

— Шурочка.

Селиверстов хмыкнул и направился к АООМУ, а близнецы снова опустились на колени. Теперь уже погреться возле костра.

И там почти сразу к ним подошла девушка со странным мятным оттенком кожи и необычными глазами с практически желтой радужкой. Ее совершенно не по погоде надетое бежевое платье развевалось на ветру.

— Привет, — она улыбнулась пухлыми бескровными губами.

Близнецы тоже поздоровались, пытаясь прикинуть, что это за существо.

— Русалок обижаете? — прищурилась девушка.

— Ты из фонда защиты водной фауны? — поинтересовался Гальдж.

— Можно и так сказать, — девушка оскалилась в улыбке. Зубов у нее было в разы больше, чем у людей, но они были намного тоньше, как… рыбьи?

— А-а… понятно, — заметила это Агуя. — Ты тогда тоже намекни русалке, что жилплощадью придется поделиться. Шурочка тут до тех пор, пока на Буяне все не стабилизируется.

Девушка усмехнулась.

— Намекну, — мягко сказала она. — Только и вы огнем тут нас не жгите, — она снова усмехнулась. — Русалок здесь много, — и неожиданно девушка прямо в одежде пошла в воду, отошла на несколько метров и нырнула под воду.

— Еще и русалки… — буркнул Гальдж.

— Еще и много, — вторила ему сестра.

Комментарий к Признак восьмой: фраза”ОГОНЬ!” не всегда вызывает восхищение

*драчливая, сварливая женщина

========== Признак девятый: ваша личная жизнь - это достояние общественности ==========

Единственное, чем в ОРУ были довольны абсолютно все — это лаборатории. Кольцов и Рихтер могли на всех собраниях поднимать вопросы, касающиеся жилых и учебных помещений, окон, стен, отсутствия ремонта, крайне нестабильной внешней обстановки, но у их оппонентов — разного уровня чиновников — всегда был железный контраргумент: средства потрачены на лаборатории.

При всех своих недостатках, этот пункт был действительно на высоте. ОРУ в том числе был заинтересован, чтобы студенты после выпуска остались и занимались наукой, да и преподаватели не так охотно отправлялись бы работать на другой конец страны, если бы не было возможности изучать все аномалии Камчатки, практически в самом их эпицентре. Поэтому лаборатории были оборудованы современными устройствами, фиксирующими магию; микроскопами; различного рода приспособлениями, чтобы выяснять возраст изучаемого артефакта; кучей мелочей в виде котлов из различного материала, мензурок, пробирок и прочего. И все это еще и постоянно обновлялось на зависть коллегам из других университетов.

Лаборатории занимали все восточное крыло первого этажа и разделялись по секторам: некромантии, магической биологии, истории, зельеварения. Еще несколько помещений были смешанного типа, в них, как правило, проходили занятия, чтобы не мешать ученым, и не заставлять их прекращать эксперимент в самом его разгаре, потому что у пятого курса зельеварение.

Но сейчас Рихтер сама находилась в одном из таких помещений. Переживать о занятиях не приходилось, студенты были на внеплановых каникулах, и они с Кольцовым ждали подтверждения из нескольких российских магических вузов о принятии студентов. Младшие курсы уже согласились взять к себе в Лукоморье, а вот с остальными пока выходила заминка. Еще один магический университет находился в Сибири, но по размерам он уступал и камчатскому и лукоморьевскому, поэтому нужно было решить вопрос с расселением. Вопрос об отправлении студентов за рубеж пока остро не стоял, в конце концов, итоговые экзамены только у десятого и восьмого курсов, к тому же что-то подсказывало Рихтер, что Уайтхед уже рассказал коллегам о своих впечатлениях, и они уже составили список типа “100 причин, почему мы не можем принять ваших студентов у себя”.

Но сейчас она думала о том, что магические импульсы образцов Буяна были не просто далеко за пределами нормы, но и абсолютно хаотичными.

Максимальная концентрация магии была в образцах, которые они взяли в пещере под островом, но даже там она скакала, показывая то абсолютно средние показатели, которые такому очагу магии не соответствовали, то, наоборот, фиксировали такой всплеск энергии, что было непонятно, как остров еще не взорвался.

Образцы почвы тоже не радовали. Но здесь было без сюрпризов — они просто были абсолютно безжизненными, как будто их взяли с поверхности Марса, а не магического острова, который кишел различнымипредставителями животного мира.

Завуч подняла голову на вежливый кашель. В лабораторию быстрым шагом вошел Кольцов, швырнул на стол толстенную книгу, которая от такого обращения сама раскрылась, а потом придвинул стул к столу Рихтер, присаживаясь рядом.

Та чуть отодвинулась, давая возможность ректору заглянуть в микроскоп и в ее записи.

— Книга магии? — спросила она, кивая на принесенный ректором том, который от удара раскрылся.

— Угу, — буркнул тот, недовольно цокая языком от выводов, сделанных по поводу Буяна. — Толкователь предсказаний.

Рихтер тряхнула копной рыжих волос.

— Я считала, что вы во все это не верите.

— Я считал, что с Буяном не случится такого… — он замялся, подбирая слова, но потом просто повторил: — такого.

— А что с предсказаниями? — спросила женщина, тряхнув рыжими волосами.

— То же самое, что и с научными выводами, — поднял голову Кольцов. — Ничего не понятно.

— А вот тут не надо, пожалуйста, Андрей Савельевич, — нарочито обиженно произнесла Рихтер, которая сидела битый час в лаборатории. — Пойдемте.

Рассказывать и выступать перед публикой она искренне любила. Не было никакого страха, если нужно было что-то донести до слушателей, будь это третий параграф учебника по зельеварению, критика чьего-то эксперимента или просьба выделить средства на ремонт пола, который пострадал после урока левитации.

Постепенно это даже превратилось в привычку. И ее, и окружающих. Все знали, если какая-то конференция, на которую выделили три места, то речь идет о занятии оставшихся двух, потому что Таисия Михайловна отправляется безоговорочно.

Но сейчас слушатель был один. И она была не на конференции. Да и говорить особенно было нечего. Скорее, сработала старая привычка.

Впрочем, она всегда была уверена, что лучший способ что-то узнать — объяснить это “что-то” другому, и нынешняя ситуация была не исключением, тем более она и правда работала не один час.

Рихтер вывела данные на большой экран. И если на мониторе компьютера зашкаливающие цифры в таблице казались просто неприятными, то выведенные на полстены они казались пугающими.

— А это…

— Вода, — хмуро ответила Рихтер, подходя ближе и жестом изменяя эти данные в график. Линия была ломанной, причем с большой амплитудой. — Я тут замеряла каждые пятнадцать минут последние три часа…

Кольцов вскочил со своего места и подошел ближе к графику. Линия колебалась от значения почти в сотню до восьми с половиной.

— Это что одна и та же вода? — недоверчиво спросил он.

Ведьма кивнула, а график на экране вдруг резко двинулся вверх, скакнув с тридцати пяти до семидесяти семи.

— О! — Рихтер фальшиво улыбнулась. — Смотрите теперь, — она щелкнула пальцами, и в ее руке оказалась банка с водой, стоящая до этого на столе у окна.

— Заклинания работают как надо, — сказал ректор, не сводя глаз с графика.

— Эврика, — в голосе завуча послышались истерические нотки, но она взяла себя в руки и даже улыбнулась, — можем теперь смотреть, когда магия работает, а когда нет. Кстати, я тут выяснила, что если показатель выше восьмидесяти, то заклинания работают наоборот.

Кольцов поджал губы.

— Подай на грант, Тась, — посоветовал он. — Портативное устройство для выяснения уровня магического фона. — Прославишься.

Завуч вымученно улыбнулась, поднимая большой палец вверх.

— Почему так выяснить пока не удалось, — ректор снова не спрашивал, а утверждал.

— Я была занята подготовкой благодарственной речи на вручении гранта, — не осталась в долгу женщина.

Ректор криво усмехнулся, хотя поводов для смеха не было: выводы были. Но первопричины происходящего пока были покрыты сумраком.

— А там что? — кивнул на противоположный стол, где лежали камни, земля в специальном контейнере, какие-то водоросли.

— А там — ничего, — развела руками завуч, в подтверждение своих слов выводя сразу три графика. Два из них представляли собой почти абсолютно прямую линию возле значения равного нулю, третий чуть-чуть отличался динамикой, но все равно был приближен к первым двум.

У Кольцова это вызвало единственную ассоциацию с реанимацией, когда несмотря на все попытки врачей, сердце пациента останавливается. У него в ушах даже зазвучал этот противный звук.

— А третий — это водоросли?

Рихтер кивнула, выводя на экран фотографию того, что лежало на столе и подпись к ней.

Длинное название на латыни, какие-то ареалы обитания, Кольцов даже не успел прочитать все до того, как Рихтер перелистнула сразу к главному: “средние магические показатели колеблются от 80 до 100 единиц, благодаря чему данное растение часто применяется для усиления воздействующих свойств зелий, а также применяется в боевой магии для увеличения разящей силы оружия”.

Дальше Кольцов читать не стал. 80-100? На графике цифры менялись в пределах 10-20. Немой взгляд Рихтер только подтвердил это.

— Ну что? — невесело спросил он. — Древняя магия?

— Современная не помогает, — рассеянно ответила завуч.

Ректор ободряюще приобнял ее за плечи.

— Все нормально будет.

Хотя он и сам был в этом не уверен.

Рихтер отстранилась и поднялась со стула.

— Надо будет связаться с Селиверстовым, он просил держать в курсе событий.

Минутная слабость прошла. Кольцов тоже встал.

— Тебе из Японии ответили?

— Да, — кивнула Рихтер. — Сказали, что у них тоже зафиксированы некоторые аномалии, но лишь слегка превышающие норму. Но если — цитирую — “вам потребуется присутствие специалистов на Буяне, то мы всегда готовы прийти на помощь коллегам. Просим вас только заблаговременно сообщить об этом”.

— Отписка, — резюмировал Кольцов.

— Ну, плюс/минус, — ответила Рихтер. — Мы тоже их озаботили. Теперь начнут усиленно замерять магический фон… И да! — она чуть повысила голос. — Без Селиверстова древнюю магию лучше не трогать. Давай ему сначала сообщим.

Кольцов кивнул.

В этом был свой резон.

Магия древняя, создатели ее давно мертвы, а к мертвым лучше обращаться вместе со специалистом.

***

Сам же Селиверстов пока старался выстроить свое расписание так, чтобы успевать и занятия вести, и консультации студентам с их дипломами оказывать, и насчет Буяна быть в курсе.

Из всего этого получалось совместить любые два пункта, и как бы ни вертел календарь некромант, ничего принципиально не менялось.

Преподаватели с интересом смотрели на него, но вопросов никто не задавал. Наверное, когда они услышали слово “некромант”, вокруг Селиверстова автоматически появился ореол таинственности, а в мыслях окружающих появились очертания кладбища, луны, чего-то таинственного и неизведанного.

И теперь все действия мужчины носили отпечаток загадочности. Даже если он просто в сердцах бросил ежедневник на стол.

Причем бросил с такой силой, что он проехал по гладкой поверхности стола до Матиса, который остановил его и с улыбкой запустил обратно Селиверстову.

Тот тоже улыбнулся, как сам считал, совершенно фальшиво, потому что настроение было паршивым, но Матис посчитал это достаточным, чтобы начать диалог.

— Как у вас там дела на Камчатке? ― широко улыбнулся он.

Эта улыбка вязалась с содержанием вопроса примерно так же, как с походом к стоматологу, и единственное, что Селиверстов смог сделать в первую минуту ― это посмотреть поверх очков на преподавателя зельеварения.

― Нормально, ― хмыкнул он, потом посчитал это невежливым и задал ответный вопрос: ― а вы бывали на Камчатке?

Матис кивнул.

― Не совсем, ― пояснил он. ― Я был на Буяне. Давно. Нас тогда большая группа собралась.

― Не удивлюсь, если среди них были Рихтер и Елисеева, ― улыбнулся Селиверстов.

Это была узконаправленная шутка из ОРУ, чтобы понять которую необходимо было несколько лет проучиться там и видеть тот огонь в глазах этих женщин, который загорался каждый раз, как появлялась возможность куда-нибудь отправиться. К счастью, они поделили сферы влияния, и Рихтер отдавала предпочтение науке, в то время как Елисеева предпочитала более активное времяпрепровождение. Иначе бы они вряд ли бы смогли существовать в стенах одного университета.

А сама шутка заключалась в том, что независимо от услышанной новости, будь то вручение Нобелевской премии по литературе или марафон в Кении у них обеих спрашивали: “А вы туда едете?”.

Хотя после того, как Рихтер на самом деле отправилась в небольшой городок Норвегии на конференцию, посвященную открытию нового зелья для телепортации, этот вопрос стал звучать реже ― вдруг и в правду отправятся.

― Кто? ― переспросил Матис, внимательно глядя на некроманта.

― Е-ли-се-е-ва, ― по слогам повторил Селиверстов, с русскими фамилиями тут была беда.

― Нет-нет, ― поспешно сказал зельевар. ― Первая фамилия.

― А! Рихтер, ― ответил некромант. ― А что? Знаете ее?

Он в принципе и не сомневался ― Рихтер в научном мире не самый последний человек.

Но Матис почему-то смутился, забегал глазами, и ответная улыбка у него вышла нервная.

― Э-э-э, да, знаю… ― пробормотал он. ― Она зельевар, кажется.

― Да, ― кивнул некромант. ― И завуч.

― Завуч… ― повторил Матис.

А Аркадий Семенович, кажется, обнаружил способ избавиться от собеседника ― достаточно назвать фамилию Рихтер.

Главное, чтобы сама Таисия Михайловна об этом способе не узнала.

Но она, словно услышала мысли Селиверстова, потому что у него раздался телефонный звонок.

Несмотря на обилие магических приспособлений, к техническому прогрессу пренебрежительно никто в ОРУ не относился, понимая, что он действительно значительно упрощает жизнь. Магия ― это хорошо; различные наливные яблочки на тарелочках ― замечательно; порталы ― вообще отлично.

Но, черт возьми. Телефон, ноутбук и особенно Интернет настолько облегчали жизнь, что не пользоваться ими было просто глупо.

― Да, Таисия Михайловна.

― Как официально, ― послышался в трубке голос завуча, которая без паузы продолжила: ― все нормально?

― Да, я просто захотел назвать вас по имени-отчеству.

В трубке отчетливо послышался вздох, и Селиверстов готов был поклясться, что слышал шлепок от соприкосновения ладони и лба.

― В АООМУ все в порядке? ― терпеливо повторила Рихтер. ― Десятый курс, Баюн, кикимора ― все живы?

Упокоение вампира, конфликт с русалками, конфликт с эльфами… кто бы мог подумать, что кот-людоед будет самым спокойным существом здесь?

― Да, все в порядке, ― не моргнув глазом, ответил Селиверстов. ― Учебный процесс…

― Отлично! ― если Рихтер и почувствовала ложь, то закрыла на нее глаза. ― Ты нам нужен. Хотя бы на выходные. Хотя бы на один. Подумай, кто сможет присмотреть за некромантами.

― Баюн?

― Да хоть бы и Баюн! ― недовольно рявкнула завуч. ― Больше трупов ― больше возможности для воскре… извини! ― также резко оборвала она саму себя. ― Селиверстов, я серьезно. Уверена, с тобой еще Кольцов свяжется. Это важно. В конце концов, пусть побудут одни немножко.

Она бросила трубку.

У Селиверстова не было детей, но ему вдруг показалось, что мужья такими словами уговаривают жен провести вечер вместе ведь “с детьми ничего не случится за пару часиков”.

Мдаа, а потом возвращаются к руинам, которые раньше именовались их домом.

Хотя черт возьми! Тут и местные далеко не нежные фиалки, которые столкнулись в грубыми российскими студентами, сами еще фору им дадут!

Так что ничего. Если что АООМУ будут отстраивать коллективными силами.

А вот про Матиса он спросить забыл…

========== Признак десятый: вы посещаете кружки по интересам ==========

Комментарий к Признак десятый: вы посещаете кружки по интересам

Две главы, которые были добавлены раньше, чем было нужно

Месть ― это блюдо, которое подают холодным. Вынашивают план, поджидают в темной подворотне, накидываются и воплощают его в действие.

А о чем еще могла подумать Даша, когда ее в прямом смысле затащили за угол в то время, как она просто шла по коридорам АООМУ? Не бесцельно, но в навигаторе университет не отображался, а бесчисленные коридоры она пока не выучила.

И прежде, чем девушка успела закричать, вынуть осиновый кол, произнести заклинание, да, даже осознать, представителем какой расы является этот бледный брюнет, к ее губам прижали омерзительно холодный палец.

Проведя столько времени бок о бок с некромантами, начинаешь философски относиться к понятиям жизни и смерти, но меньше отвращения трупы от этого не вызывают. Зато дает понять, что перед тобой вампир, который даже отпрянул и обеспокоенно поинтересовался все ли нормально. Кроваво-красные глаза при этом выражали искреннее участие.

Даша, цвет лица которой приблизился к оттенку весенней травы, с трудом кивнула. Убить не убили, укусить не укусили, кости не переломали, угроз не высказали. Что вам вообще надо?

― Правда ли, что среди вас есть чистокровные? ― увидев, что собеседница может воспринимать информацию, спросил вампир.

Еще один вывод об английском университете ― слухи здесь разлетаются с той же скоростью, что и в ОРУ. Либо другой, более лестный, их небольшая группка интересна местному контингенту настолько, что они усиленно выведовали информацию о них.

Хотя вопрос, конечно, обидный. Дискриминационный даже какой-то. А еще толеранты.

― Ну есть, ― ответила Даша и, увидев, что собеседник прищурился и только что богу не взмолился и то по причине собственных физических неудобств, поспешила успокоить: ― не я.

― Не то, чтобы я плохо относился к нечистокровным ведьмам, ― быстро сказал вампир, хотя также быстро убрать довольную улыбку со своего лица он не успел, и Даша все-таки заметила ее. ― А сколько их?

― Я прошу прощения, у вас что намечается банкет и хотите видеть на нем только лучшие блюда? ― нахмурилась Даша. ― Увы, один вас всех не накормит.

Вампир неловко рассмеялся. Что-то вроде: молодец, пошутила, не волнуйся в следующий раз получится. Но потом посерьезнел, отстранился, выпрямил спину, чуть склонил голову и вытащил из кармана пиджака желтоватый конверт с восковой печатью.

― СМС-ками не пользуетесь? ― спросила девушка, нарочно широко распахнув глаза.

― Я хочу, чтобы вы передали ему приглашение, ― официально заявил вампир. ― У нас существует клуб чистокровок и мы всегда рады новичкам в нем.

― Надеюсь в этом клубе вы не ходите строем и не вскидываете правую руку вверх… ― пробормотала Даша, беря конверт и просачиваясь мимо вампира. ― Передам… ― не оборачиваясь, пообещала она, скрывая нервную улыбку.

Она прошла несколько метров, а потом все-таки обернулась на вампира, который все еще стоял там, просто так или следил, чтобы она не порвала или не выбросила конверт ― не известно.

― Слушай, раз уж такое дело, ― девушка подошла к нему ближе. ― Я, конечно, не особо чистокровная… но! Не подскажешь, где тут гостиные? Или хотя бы лестница.

Тот усмехнулся, показывая рукой в совершенно противоположное направление тому, которое взяла Даша.

Не сказать, что его помощь очень сильно пригодилась, потому что Даша блуждала еще добрые минут двадцать по закоулкам АООМУ и всерьез подумывала о том, чтобы попросить кого-нибудь нарисовать им карту. Чувствовала она себя как на первом курсе, когда все боялись друг от друга даже отойти, чтобы не потеряться и не погибнуть на Камчатке.

Наверное, стоило возобновить эту традицию, тем более что АООМУ побольше чем ОРУ.

― Пустите путешественника! ― громогласно оповестила она о своем приходе, когда все-таки добралась до нужной ей гостиной.

В АООМУ, благодаря многорасовости, была хорошо развита политика толерантности, которая нашла отражение в том числе в общих комнатах отдыха. Тем не менее этим не злоупотребляли, и предпочитали собираться в собственных комнатах или в каких-нибудь более уединенных местах. А то в этих общих гостиных всегда были лишние уши ― не посекретничаешь так, чтобы на завтра это весь университет не узнал; да и вообще не все любили большие сборища.

Так что в основном эти комнаты отдыха использовались для коллективного выполнения домашних заданий, когда студенты собирались практически всей группой.

Десятый курс ОРУ именно таким составом и собрался. Находиться в чьей-нибудь комнате в количестве тринадцати человек не хотелось, не такие великие тайны они собирались обсуждать, чтобы бояться утечки информации. Идти на улицу тоже, тем более там шел проливной дождь.

Помимо них тут было еще несколько студентов, в общей сумме около тридцати. Все они сидели небольшими группами, не мешая друг другу. В гостиной царила расслабленная атмосфера, текли такие же неспешные разговоры.

Которые были прерваны ворвавшейся девушкой, но она настолько устала гулять по коридорам, что даже не обратила на это внимание, проходя к дивану и садясь рядом с Алексеем.

Секунд тридцать она внимательно смотрела в его глаза, он в свою очередь эту игру принял и таращил свои не хуже филина.

― Если я выиграю, ты кукарекаешь, ― сказал он.

Даша фыркнула.

― Я ему тут личной секретаршей заделалась, а ему все мало.

― Чего-о? ― протянул Алексей, даже прерывая глазной контакт. ― Кем ты там заделалась, Гимлевич?

― А вас на свидание пригласили, мой друг, возможно в качестве сюрприза для кого-то еще, но все же… ― Даша протянула ему конверт, который все еще сжимала в руке.

По некромантам прокатилось многозначительно “О-о-о-о”, которое прервалось смехом. Отчасти из-за того, что парень не стал никак обыгрывать эту ситуацию и просто сломал печать, развернул письмо и углубился в чтение.

Алексей Звягинцев-Беляев был одним из тех немногих, кто происходил из древнего рода, который тщательно охранял свои тайны. Вообще сохранение исключительно магической крови было почти удивительным, у большинства магов были какие-то тонкости вроде передачи магии исключительно по женской линии через поколение или вроде того, к но семье Алексея это не относилось. На протяжении последних лет трехсот, а то и больше, все были магами.

Все Звягинцевы-Беляевы как на подбор были светловолосыми и светлоглазыми, Алексей со своими пепельно-русыми волосами и серыми глазами не стал исключением. В остальном же черты его лица были простыми и несколько деревенскими. Ни тебе изящного носа, длинных музыкальных пальцев, принятой в высшем свете бледности… Аристократической была только фамилия.

― Алексей, вас позвали на свидание? ― усмехнулся Гальдж, выхватывая из рук одногруппника записку.

Тот вспыхнул, попытался вернуть ее, но, когда это не удалось, прекратил попытки и с достоинством вернулся на свое место, положив ногу на ногу.

― Это просто приглашение, ― пояснил он. ― Кружок по интересам.

― Угу, ― поддакнула Даша. ― Будет лекция о вкусной и здоровой пище.

― Та-ак, ― нараспев протянула Кира. ― И кто это тобой заинтересовался?

― Да идите вы, ― посоветовал Алексей, тоже усмехаясь, краем глаза следя за Чолхановым, который не торопился читать записку, просто держал ее в руке.

― Дайте эксперту! ― протянул руку Евгений. ― Сейчас я вам скажу, кто автор.

Гальдж торжественно вручил записку Евгению, вызывая улыбки окружающих. Даже у Алексея, который двумя пальцами обхватил свой подбородок и с ожидающим видом готовился выслушать вердикт.

Евгений, который, конечно же, этого актерского этюда не видел, выдал свой собственный. С пафосом и важностью, словно ему доверили по меньшей мере играть Гамлета, он нарочно преувеличенными движениями ощупывал письмо, трогал разломанную восковую печать и даже подносил его к носу.

― Что скажете, мистер Холмс? ― спросил Алексей, краем глаза замечая, что они уже приковали внимание немногочисленных обитателей гостиной.

― Бумага плотная, ― не торопился открывать карты Евгений. ― Печать качественная, не могу понять герб так как вы, мистер Ватсон, крайне неаккуратно ее разломали, ― Алексей на этих словах приложил руку к сердцу, изображая искреннее раскаяние. ― И, господа, вы чувствуете этот запах духов?

― Я думала, это нафталин.

― Нет, Дарья, вы не правы, ― не убавляя важности, ответил Евгений. ― Это сухие духи. Причем старинные. Могу сделать вывод на основе вышеизложенного, что избраннице нашего друга по меньшей мере лет семьдесят.

― Избраннику, ― поправила Даша.

На пару секунд воцарилась тишина.

― Вот так учишься с человеком десять лет, а он оказывается гомосексуалистом и геронтофилом, ― грустно вздохнул Денис.

― О господи! ― простонал Алексей. ― Ревнуешь что ли?

― Тебя или твоего семидесятилетнего избранника?

― Да ну вас в задницу! ― усмехнулся Алексей. ― Завидуйте молча.

― А куда там тебя пригласили? ― поинтересовался Денис.

― На закрытую вампирскую вечеринку, ― ответила вместо Алексея Даша. ― Ну или что-то вроде того. Клуб чистокровных, какой-то… Надеюсь, это не официальное название.

Денис коротко хохотнул, выхватил из кармана блокнот и карандаш и начал быстро в нем что-то выводить.

Карандаш в его руке через несколько минут выдал карикатурно нарисованного Звягинцева-Беляева в фате, державшего под руку пожилого вампира с гипертрофированными клыками.

Одногруппники рассмеялись, кроме Вики Колесниковой и Ани. Те выглядели удивительно серьезными.

― Можно посмотреть? ― Даша протянула руку к блокноту и, пролистнув несколько страниц с нарисованными скелетами, спросила: ― А это кто? Магистр Хэ.

На листе был нарисован старик в черном балахоне. Вернее, догадаться, что это старик можно было только по морщинистому подбородку и космам седых волос, потому что лицо его было скрыто капюшоном. Рука его простиралась вперед, от скрюченных пальцев исходили магические волны, нарисованные яркими всполохами.

― Сама ты Хэ! ― а вот на это Денис обиделся. ― Это Магистр Икс.

― Денис, юноши нашего возраста должны рисовать прекрасных девушек, а не стариков, ― заметил Гальдж.

— И это я еще гей-геронтофил, — фыркнул Алексей.

― Да ну вас! ― махнул рукой Денис, возвращая себе блокнот. ― А, между прочим, это величайший некромант. Лич к тому же. Разработал тринадцать способов управления скелетами на дальних расстояниях.

Подливать масла в огонь никто не стал. Как говорится, художника может обидеть каждый, а художник-некромант не только отомстит, но и после смерти покоя не даст. К тому же Денис был натурой увлеченной, и все давно привыкли к тому, что в разное время он выбирал объект своего интереса и сходил по нему с ума, иногда выискивая невероятные подробности. Обычно через полгода интерес ослабевал, и некромант возвращался в относительно спокойную жизнь, пока в голову не приходила новая идея.

Алексей, воспользовавшись затишьем, грациозным движением выхватил записку из рук Евгения и удалился.

― Знаете что?.. ― протянула Вика, едва одногруппник ушел. ― Мне эта идея с закрытым клубом не нравится… Звягинцев ― конечно, тот еще кадр, но если он будет закуской…

― Скорее аперитивом…

― Гальдж, ты в комедианты податься не хочешь? ― огрызнулась девушка, встряхивая волосами. ― Я серьезно!

― Кстати, поддерживаю, ― сказала Даша.

― Слушайте, я, конечно, понимаю, что Леха не производит впечатления супергероя, ― вступился за одногруппника Юра. ― Но он и не дурак. Знает, как обороняться, упокаивать и вообще…

― Общество защиты чистокровок, ― подытожила Кира.

Отчасти это было правдой. Зимин был чистокровным магом в третьем поколении, но это почти всегда забывалось. Висело где-то на подкорочке головного мозга, но выплывало наружу только в такие моменты, когда затрагивались интересы других чистокровных магов. Даша поняла, что совершенно забыла про Юру, когда беседовала с вампиром.

Дело в том, что и он сам, и вся его семья представляли собой действительно странную компанию. Да, Юрий был чистокровным магом, так как вся его прямая линия до прапрадедов состояла из колдунов, тут вопросов не возникало. Но уже его двоюродная сестра недавно вышла замуж за обычного человека. Тетка по материнской линии связала свою жизнь с оборотнем. И это были наименьшими чудачествами.

Например, его дядя по линии отца работал фокусником где-то в странах третьего мира; одну из дальних родственниц сожгли на костре; троюродный брат отказался от магии и работал парикмахером… а у самого Юрия знакомых обычных людей было намного больше, чем магов.

И его слова не особенно убедили девушек.

А вот Алексей действительно заинтересовался этим действом. Веяло чем-то привилегированным от этого письма, в котором его приглашали присоединиться к клубу с абсолютно неоригинальным названием “Чистая кровь”, чем-то таинственным. Ну и кроме всего прочего, в чем Алексей редко признавался даже самому себе, ему иногда на самом деле хотелось побывать среди “своих”, чистокровных магов было не так уж и много, а тут целый клуб.

И поэтому следующим вечером он и в самом деле переоделся в костюм и отправился на это сборище.

И почти сразу путь ему преградила хмурая Даша.

― А чего без цветов, герой-любовник? ― спросила она, склоняя голову набок и придирчиво оглядывая его внешний вид.

― Гимлевич, иди на фиг, а?

― Угу, обязательно, ― кивнула Даша. Она подошла к нему вплотную и смахнула с плеча отглаженного пиджака несуществующие пылинки, поправила галстук и затянула плотнее узел так, что на миг Алексей забоялся удушения и отпрянул. ― Слушай, ― она дернула галстук на себя, ― я не особо в курсе, предупреждают ли мальчиков в детстве, что с незнакомыми дядями нельзя разговаривать, и говорили ли об этом конкретно тебе, но, твою мать, ты серьезно?!..

Алексей наконец высвободился от ее хватки и отошел на пару шагов, оправляясь.

― Ты как ревнивая жена!

― А ты как дешевая проститутка!

― Гимлевич…

― Иди на фиг, я помню, ― Даша мотнула головой. ― Как скажешь, ― когда она проходила мимо, то прежде, чем хлопнуть по плечу сунула руку в карман его пиджака.

Алексей сунул туда руку и вытащил на свет головку неочищенного чеснока.

― Это что? ― этот вопрос помимо всего прочего подразумевал объяснение, почему чеснок был к тому же и немытым, из-за чего теперь в кармане была земля.

― Прекрасное противопростудное средство; профилактика кариеса; а в твоем случае еще и средство защиты.

― Спасибо, что не контрацепции.

― Пожалуйста, ― скривилась в усмешке Даша, оборачиваясь к одногруппнику. ― Слышь, Звягинцев, мы с Анькой планировали сколотить состояние, показывая за деньги последнего чистокровного мага России. Не разрушай наш бизнес-план.

Парень решил первым прекратить эту беседу и, махнув рукой, пошел дальше по своему маршруту. Но чеснок в карман все-таки сунул.

― Если что, не стесняйся ― ешь прямо руками без ножа и вилки, ― крикнула вслед Даша.

Она улыбалась ровно до тех пор, пока одногруппник не скрылся из виду.

Нет, Алексей, как правильно подметил Юра, ― не дурак, и некромант не самый плохой, показатели выше среднего… Но восторг от встречи “своих” может помрачить рассудок.

А вампиры их и так не особо любят.

Эта мысль приходила в голову и Алексею, а Даша еще больше разожгла ее.

Впрочем, уже через сто метров, завернув за угол, он едва не налетел на Вику.

Эта девушка обожала эксперименты над всем кроме внешности. Она принципиально не пользовалась косметикой, кудрявые волосы почти всегда оставляла распущенными, носила довольно простую одежду как правило однотонную или с каким-нибудь вышитыми узорами. Но зато если эксперименты касались магии, то она была в первых рядах. Попробовать использовать ключевую воду вместо крови ― не вопрос. Вместо камина зажигать свечу ― попробуем. Использовать в зельях другие травы ― уже!

Иногда (часто) результат был не высшего качества, кроме того, на подобные действия уходило много сил, но девушка постоянно находилась в поиске и эксперименты того стоили.

Но вот сейчас она стояла с совершенно простым осиновым колом в руках. Выглядело устрашающе даже для Алексея.

Тот глубоко вздохнул.

― Ты бы хоть под хохлому его расписала.

Вика не улыбнулась, нервно теребя свои кудряшки.

― Леша… пожалуйста…

― Вик, да ты с ума сошла, что ли? ― не выдержал некромант. ― В гости с орудием убийства? Ты часто к подружкам ходишь с заряженным пистолетом?

― У меня нет подружек, которые могут меня убить, ― зарделась Вика. ― Леш…

Тот подошел и взял ее за запястья.

― Вика, ― он проникновенно заглянул в ярко-голубые глаза, ― послушай, со мной все будет в порядке. Это вампиры, а не дебилы.

― Ты заклинания против них помнишь? ― строго спросила Вика.

― Пятерку получил, ― ответил Алексей. ― Вика, не забивай голову, ― попросил он, стараясь пройти как можно быстрее мимо. ― Да вашу мать! ― не выдержал он, увидев еще одну одногруппницу. ― Аня! Девочки! Я от вас сегодня получил больше внимания, чем за все двадцать третьи февраля.

― Что?! ― в один голос спросили обе девушки.

― Мы за тебя переживаем! ― добавила Аня. ― Возьми…

― Что взять?! ― не выдержав, крикнул Алексей. ― Крест? Святую воду? Осиновый кол? Пистолет с серебряными пулями?

Не дожидаясь ответа, он прошел мимо обеих девушек, которые были не самой крупной комплекции и легко отодвигались плечом.

Молитвы он и в самом деле сейчас возносил. Не против вампиров. Против одногруппников, которых что-то стало слишком много.

Но больше он никого не встретил. Возможно, шел слишком быстро, возможно, они притаились в других углах АООМУ, возможно, еще что-то, но не встретил.

Но когда он оказался перед закрытыми тяжелыми дверями, которые были украшены небольшой позолоченной головой льва, а также огромным количеством таких же золоченых узоров, он остановился. Появилось странное волнение, а в голову начали усиленно лезть мысли о вампирах, а беспокойство девчонок передалось и ему. Рука в кармане сжала чеснок, и он тут же устыдился своего действия и решительно толкнул дверь.

Она открылась бесшумно, явив взгляду Алексея большое помещение. В нем царил полумрак, а источниками освещения вопреки правилам противопожарной безопасности служило множество свечей.

Он решительно шагнул вперед, и дверь за ним также бесшумно закрылась.

По крайней мере оделся он точно подобающе. Все мужчины тоже были в костюмах, у некоторых с жилетками, у других с пиджаками; у многих костюмы были сделаны под старину (Алексей надеялся на это, а там, кто знает, может, этой рубашке с оборками двести лет, просто ее стирали качественным порошком и аккуратно носили, не заляпывая кровью). Девушки в основном были в коктейльных платьях, но некоторые из них оделись в такие же старинные платья конца девятнадцатого - начала двадцатого века. Ну, по крайней мере, это был не восемнадцатый век, когда огромная юбка платья держалась на жестком каркасе ― уже хорошо.

― Добрый вечер, ― поздоровался Алексей.

Лица присутствующих расплылись в вежливых улыбках, но одна из девушек - светловолосая эльфийка в длинном голубом платье с легкими почти невесомыми рукавами тут же скривилась и нарочно громко фыркнула:

― Не думала, что чистокровные маги России совершенно не заботятся о воспитании своих отпрысков.

Алексей узнал ее. Это была та девушка, которой случайно подпалили волосы на занятии по зельеварению.

― Прическа в порядке? ― участливо поинтересовался он, игнорируя смешки вокруг. ― Элеонора кажется?

― Эсмеральда, ― процедила та, машинально притрагиваясь к волосам, заплетенным в сложную косу. ― В порядке. Ваши коллеги не смогли их уничтожить.

― Я рад, ― улыбнулся Алексей. ― У нас завтра снова зелья. Вы волосы соберите в хвост или в пучок. У нас даже нечистокровных учат технике безопасности.

На щеках у эльфийки появились два красных пятна, но прежде чем она ответила, к Алексею уже подошел темноволосый вампир в идеально выглаженном черном костюме и протянул руку для приветствия.

― Стефан, ― улыбка обнажила его острые клыки.

― Алексей.

― Прошу, ― позвал он и бросил предостерегающий взгляд на Эсмеральду, которая тяжело дышала от гнева.

Стефан повел его по залу, показывая обитель клуба. При дневном свете это, наверное, выглядело по-другому, но сейчас полумрак создавал необходимую атмосферу таинственности. Синие тени на стенах выглядели устрашающе, на столе стояли легкие закуски и графины с вином (вином! это вино! не кровь! в крайнем случае сок. Вишневый или томатный), дополняло все это негромкая классическая музыка.

Новый знакомый жестом пригласил Алексея присесть в кресло, стоящее у стены, а сам занял соседнее.

― Я рад с вами познакомиться, ― начал он разговор, закладывая ногу за ногу. ― Очень приятно осознавать, что в нашем клубе появились новые люди.

― Люди? ― уточнил Алексей.

Стефан негромко рассмеялся, не привлекая к себе повышенного внимания. А все остальные как будто ничего и не заметили. Некоторые бросали любопытные взгляды на некроманта, иногда оглядывались на Эсмеральду, шушукающуюся с еще двумя эльфийками, но подойти к Алексею не смели, видимо, главным здесь был все-таки Стефан.

― Колдуны, ― пояснил вампир, ― ведьмы, эльфы, вампиры…

― Оборотни, ― закончил Алексей.

К его удивлению, собеседник помрачнел.

― Нет, ― твердо сказал он. ― Оборотней здесь нет. Они слишком бурно реагируют на луну, ― и тут же он расплылся в улыбке. ― Но всем остальным мы действительно рады. Чистокровок все меньше… ― вздохнул он.

― А чем вы занимаетесь? ― поинтересовался Алексей. ― Кроме вечеринок.

― Выводим высшую расу, ― улыбнулся Стефан. ― Шучу, ― тут же добавил он. ― Этот клуб ― возможность пообщаться с такими же, как и ты, ― задумчиво произнес он. ― Древние семьи очень тщательно следят за кругом своего общения.

По этому признаку Алексей выбивался из клоаки древних семей. Да и некромантов среди них было немного. Ну а с другой стороны, да, есть разница обменяться магическими тайнами или просто разболтать кому-то.

― А вы нас боялись? ― ослепительно улыбнулась проходящая вампирша в красном платье с вырезом на спине почти до поясницы. ― Не стоит. Мы вас не обидим.

― Я вас тоже, ― улыбнулся в ответ Алексей, явственно ощущая чеснок в кармане.

Стефан неожиданно повернулся к нему, и улыбка уже была не просто вежливой, как дань правилам, в ней появилось что-то лукавое.

― Я рад, что ты не дурак, ― сказал он.

― Что? ― переспросил Алексей.

― Не рискнул соваться в логово вампиров без чеснока.

Алексей почувствовал, что краснеет и понадеялся, что в темноте это не так заметно.

― Правильно на самом деле, ― похвалил Стефан. ― Осторожность не повредит. Только святой водой в лицо не плескай, ― попросил он. ― Жжется.

========== Признак одиннадцатый: у вас свое прочтение сказок ==========

Селиверстов, который потратил несколько дней на составление своего расписания, чтобы успевать и некромантов наставить на путь знаний, и камчатским коллегам помочь, и со зверинцем разобраться, понял, что в своем планировании он не учитывал случайные факторы. Такие как, например, десятый курс ОРУ.

И в итоге вместо запланированного визита на Камчатку в субботу, стоял он тут уже в пятницу вечером, причем не один, а вместе со студентами, над которыми грозной тучей нависали Рихтер и Кольцов. Селиверстов тоже был тут со стороны начальства, но это не мешало ему чувствовать СЕБЯ виноватым.

Некроманты стояли, потупившись, сжав губы в плотную линию, но позы их были вызывающие: они словно вросли в пол, исподлобья глядя на ректора и завуча. Кто-то скрестил руки на груди, кто-то сунул их в карманы, кто-то сжал в кулаки, но абсолютно все молча стояли, слушая как их отчитывают и только кривили рты, когда несогласие со словами ректора достигало пика.

― Великолепно! ― в третий раз воскликнул Кольцов. ―Им дают все возможности для учебы, чтобы они не теряли год из-за аномалий, а они устраивают драки в университете!

― Андрей Савельевич…

― Что?! ― хлопнул ладонью по столу Кольцов. ― Хотите сидеть дома ― сидите. Может, вам повезет, и мы разберемся здесь быстро. Читайте книжки, в следующем году все отличниками будете. Хотите?

― Не хотим, ― буркнула Кира. ― Андрей Савельевич, мы…

― Не дрались? ― подсказал ректор.

Кира тряхнула головой, но замолчала.

― Андрей Савельевич, извините, ― вздохнула Даша. ― Но… эти…

― Что “эти”?!

― Наши иностранные коллеги повели себя некорректно по отношению к нам.

― Потрясающая фраза, Сапов, ― незамедлительно отреагировала Рихтер. ― Тебя-то как туда занесло?

― Таисия Михайловна, ― лучезарно улыбнулся Евгений. ― Я просто не видел, в чем именно принимаю участие.

Жесткая фраза подействовала отрезвляюще. На какое-то время повисла тишина.

― Этого больше не повторится, ― хмуро пообещала Даша, под недружные кивки окружающих. ― Но знаете что? ― не выдержала она, игнорируя толчок под ребра от Ани. ― Если эти остроухие снова на нас охоту устроят…

― Хватит, Гимлевич. С эльфами, я думаю, разберется мистер Уайтхед, а нас больше заботите вы, ― голос Рихтер был леденяще спокойным. ― Предлагаю элементарный исход: вы возвращаетесь в АООМУ…

― До первого косяка, ― закончил за нее Гальдж.

― Выражаясь вашим языком, да, Чолханов, ― не изменившись в лице подтвердила Рихтер. ― Именно до первого косяка. Еще одна драка ― и вы возвращаетесь по своим домам до разрешения вопроса с ОРУ, это ясно?

― Ясно, ― нестройно ответили студенты.

В АООМУ они возвращались без Селиверстова, который должен был остаться в университете на некоторое время.

― Знаете что? ― тихо спросила Вика, когда они покинули пределы портала, очутившись в пустынном дворе АООМУ, где в этот поздний час уже никого не было. ― Это война.

За полчаса до этого, выходящие из кабинета Уайтхеда эльфы, от нравоучений которого их остроконечные уши едва не свернулись сами собой в трубочку, произнесли то же самое.

А начинался этот день совершенно обычно, не предвещая никаких конфликтов, разве что с мелкой нечистью на занятиях.

Ну и еще с одногруппником, который завалился в рассветный час, споткнулся о порог и, пролетев пару метров, упал на кровать Александра.

Суровый челябинец Александр Альбертович Брик, который, увы, обладал довольно малыми габаритами, оказался почти раздавленным под Алексеем. Мозг, не успевший проснуться, скомандовал “Опасность!”, а рука сама потянулась за лежащей на прикроватной тумбочке флейте и огрела непрошеного гостя; ноги при этом тоже сами собой оттолкнули чужеродное тело из кровати; и только после этого глаза смогли рассмотреть вошедшего, а уши услышали знакомый голос.

― Ты долбанулся, да? ― спросонья голос звучал сипло.

― Ты долбанул! ― прибавив несколько непечатных выражений сказал Алексей.

― Я сейчас вам обоим долбану! ― пообещал Родион, которого тоже разбудило это представление. ― Вашу мать! Четыре утра!

― Интересно, все, кто озабочен чистотой крови помешаны на ранних подъемах? ― пробурчал Денис.

Он в отличие от остальных не поднялся и даже не открыл глаза, отпуская комментарии полусонным голосом, и накрываясь с головой, когда всем остальным пришло в голову включить свет.

Александр медленно поднялся с кровати, протер сонные глаза и внимательно осмотрел флейту, не обращая внимания на красноречивый взгляд Алексея, который в этот момент предпочитал ощупывать свою голову.

― Все в порядке, ― вынес вердикт флейтист, приглаживая спутавшиеся за ночь каштановые кудри.

― А со мной нет! ― огрызнулся Алексей.

― Конечно, ты же у нас почетный донор…

― Раскольников, заткнись, а?

Родион махнул рукой, не желая вступать в перепалку и упал обратно на кровать, накрывая голову сверху подушкой.

― Вздумаешь кусать― сначала зубы почисти, ― пробурчал он оттуда.

― Боюсь отравиться! ― огрызнулся Алексей.

Он тоже поспешно разделся и упал наэтот раз уже на свою кровать. Спать не очень хотелось, но быть на занятиях совсем вареным тоже было не хорошо. Какие у них сегодня предметы Алексей не помнил, но если Селиверстов, то он точно не оценит помятый вид студентов.

На полноценный сон времени не было, но подремать до того, как бараний череп у Дениса на тумбочке громким блеянием ознаменовал начало нового учебного дня, получилось. И спускаясь на завтрак в компании однокурсников, он уже выглядел лучше Яши, а пара чашек кофе, выпитых одна за другой и вовсе привели его в почти бодрое состояние.

Даша в то утро спала дольше, так как дополнительные занятия у Хоггса начинались только в двенадцать часов, и это было одновременно хорошо и плохо. Вернее, девушка просто раскатала губу и нарисовала в своем воображении настоящий подпольный кружок, ночные тренировки, атмосферу таинственности, а все оказалось до жути прозаично: дополнительные занятия были даже в расписание включены.

Но в этот раз она по крайней мере была одета, как полагается: накануне она добрых полчаса расспрашивала Розу, как одеться, что взять с собой, насколько все по-настоящему и были ли несчастные случаи.

Эльфийка на последнем вопросе как-то странно отвела взгляд и тут же начала подробно рассказывать о спортивных костюмах, которые обычно надевают, а потом и вовсе пустилась в жалобы на эльфийскую жизнь, плавно соскочив с темы. А Даша, которая еще собиралась пересечься с незадачливым одногруппником, навострившим лыжи на тусовку чистокровных, уже не успела уточнить остальные детали.

Костюм она надела, а потом, подумав, накинула сверху жилетку со множеством карманов, куда расфасовала пузырьки с зельями, заживляющими раны и восстанавливающими силы; помедлила еще несколько секунд и сунула уже оправдавшую себя ручку в деревянной оправе и головку чеснока, а также серебряный перстень ― надевать на палец не стала принципиально, вдруг заставят снять, а так достать если что недолго. Чего ждать от занятия она не знала, но идти совершенно безоружной тоже не хотелось. Скажет препод снять все безрукавку ― она снимет. Не скажет ― ну и хорошо.

На двери спортивного зала висел листок, на котором от руки было написано, что занятие состоится в лесу. Даша недовольно фыркнула от перспективы идти на улицу, но двинулась вслед за остальными студентами, заодно можно было понять, кто тут изучает боевую магию на более высоком уровне. А самое главное ― не заблудиться, потому что где тут лес Даша понимала приблизительно, а где именно нужно собраться и вовсе не имела понятия. А вот аборигены шли вполне уверенно, хоть и не слишком радостно.

В итоге собралось студентов тридцать ― для университета размеров АООМУ сущая ерунда, но возможно часть просто не справилась с первым заданием и не смогла найти дорогу до леса.

Примерно десяток из этих тридцати составляли эльфы, разодетые как на модном показе.

А модельер явно раньше разрабатывал одежду в магазины для взрослых.

― Два вопроса, ― Даша придирчиво оглянула Розин топ на одно плечо, который был порван наискось и не скрывал живот, облегающие штаны, то ли кожаные, то ли из какой-то плотной ткани с поясом, и плотные высокие ботинки типа армейских. ― Первый: тебе не холодно?

― У меня куртка с собой, ― Роза тайный смысл уловила, но отреагировала только снисходительной улыбочкой.

― Окееей, ― протянула Даша, ― тогда второй, ― она заговорщически подмигнула и приблизилась к ней, ― кого из них ты собралась закадрить? ― кивнула она на рослых эльфов, стоящих неподалеку и сурово глядевших на ведьму, прицепившуюся к их соотечественнице.

Одеты они тоже были соответствующе ― расстегнутые рубашки, открывавшие грудь и пресс, штаны, подчеркивающие бедра. Словно не на занятие пришли, а в стриптиз-клуб. Ну или на съемки какого-нибудь фильма, где нужно выглядеть одновременно брутально и сексапильно.

Кстати, отметила Даша, Роза тогда зря говорила, что длинные волосы мешают в бою, вон у одного шатена с луком в руках они почти до пояса спускаются и ничего.

Благо все остальные были одеты более-менее спортивно, а то Даша даже на миг испугалась, что вместо занятий по боевым искусствам она пришла в какой-то клуб БДСМ.

Ответить на вопрос, ради кого такая одежда, Розе помешал преподаватель.

И едва он появился, Даша поняла: это не Хоггс, это мистер Хоггс.

Существуют такие люди, которые немедленно внушают уважение. Они могут обладать совершенно заурядной внешностью, но что-то в них есть такое, что окружающие ощущают почти физически ― какой-то ореол, который заставляет в их присутствии слушать внимательнее, а говорить тише.

Хоггс был именно таким: мужчина средних лет, не очень высокий, со спокойным выражением лица, с коротко стриженными волосами, совершенно обычный. Но группа моментально замолчала, и как показалось Даше немного занервничала.

Он задержал взгляд на Даше, хотя, по ее мнению, у эльфов было больше поводов приковать его внимание.

― Гим…

― …левич, ― подсказала она. ― Дарья Гимлевич.

Хоггс кивнул.

― Объясняю один раз, ― чуть повысил он голос, но не закричал. ― Задание элементарное ― показать, насколько вы все забыли за лето, ― по толпе прокатился смешок. ― Все, что вам нужно ― это выйти из леса с другой стороны.

― Интернет тут, конечно, не ловит? ― шепнула Даша на ухо эльфийке.

Та мотнула головой.

Яс-нень-ко.

― Разумеется, лес кишит нечистью, ― тоном рассказчика страшилки добавил Хоггс. ― Но, впрочем, вы всегда можете позвать на помощь… и подоспевшие волки облегчат вам страдания, даруя быструю смерть.

Снова волна смеха, особенно среди вампиров. Для них, конечно, такая пасмурная погода ― подарок, можно и на улице походить днем. А то защита от солнечного света у них обычно какая-никакая есть, но на солнцепеке они все равно чувствую себя плохо.

― Ну и еще, ― закончил Хоггс. ― У каждого свой маршрут и свои задания, ― он раскрыл принесенный с собой портфель и вытащил оттуда стопку листов. ― Карты и задания. Разбирайте.

К удивлению Даши, давки не возникло, все довольно спокойно подходили и расхватывали карты, потом отходили на небольшое расстояние, раскрывали их и погружались в изучение.

Походы у Даши особого восторга никогда не вызывали, но и неприятия к ним тоже не было. Она и по Камчатке много ходила, и на Буяне была, и в Сибири побывала. Не одна, конечно. Но и здесь просто лес, а не тайга.

Она развернула свою карту, на которой действительно были изображены лесные тропинки. А сверху под условными обозначениями болот, топей и прочего (зыбучие пески даже были, надо же!), было написано: “достать серебряный кубок”.

Для вина этот кубок или кубок, который вручают победителю, было непонятно, но, когда Даша огляделась в поисках Хоггса, чтобы задать ему этот вопрос, его нигде не было.

Девушка внимательнее посмотрела на карте. Где-то в центре леса рос дуб. Тут скорее сработали ассоциации с Буяном и Лукоморьем, но в любом случае вряд ли на карте стали бы отдельно обозначать просто дерево. Ученого кота она там, конечно, вряд ли встретит, но, может, хоть что-то найдет. Тем более, что больше вариантов у нее не было.

Остальные тоже потихоньку разбредались. Коллективный разум тут был явно не в чести, и каждый сфокусировался на собственном задании. Рассчитывать на экзамене на подсказку, скорее всего, не придется…

В лес девушка вошла неохотно и не спеша, решив, что лучше она придет одной из последних, чем заблудится или попадется толпе нечисти. Выучить всех английских лесных обитателей за несколько дней и научиться с ними бороться — это задача невыполнимая. В России она как минимум в теории знала про практически всех представителей нечисти, но тут только от одних названий мозг начинал кипеть: Тиддеман, Баг, Буги, Ахух*… и это только малая часть… Англия вообще оказалась богата на различных существ

Сверившись с картой, Даша свернула направо, и едва успела выставить руку, отбивая летевшую в нее еловую шишку.

— Не поняла, — тут же отреагировала молодая ведьма. — Турнир по теннису?

Послышалось хихиканье, исходившее со стороны одной из елей. Там, на одной из веток, развалились три небольшие фигурки, напоминающие остроконечными ушами уменьшенную версию эльфов.

Феи? Дриады? Еще кто-то? Неужели англичане тоже заучивают всю окрестную нечисть?

Но существа пока только наблюдали, хихикали. Постепенно их количество увеличивалось, и на глаза Даши являлись все новые и новые феи, которые в отличие от высших представителей своей расы, не вышли ни размером, ни разумом.

Но их было много, и они лукаво оглядывали Дашу с головы до ног. Эти недомерки несколько секунд стояли спокойно и неожиданно устроили едва ли не артобстрел шишками. Мелкие размеры не позволяли ни поднимать большие снаряды, ни кидать их далеко, но даже просто сваливая их с дерева, они умудрялись попасть Даше по голове, вынужденной прикрыться рукавом.

— Замреть! — приказала девушка, чувствуя, что глаза застилает пелена, как всегда в моменты колдовства, зато обостряется слух.

Она не была уверена, что отечественные заклинания сработают против фей, но получилось: они действительно замерли, некоторые в совершенно неестественных позах, в замахе, стоя на одной ноге, поднимая новую шишку.

А девушка, чувствуя, что теряет контроль быстро схватила двух ближайших фей и, распустив собранные в хвост волосы, крепко связала их резинкой.

А потом отошла от дерева, держа фей над головой. Остальные в испуге куда-то бросились, прячась.

— Вы дадите мне пройти, — Даша не спрашивала, а утверждала, и, не теряя времени, пошла мимо дерева. Не спеша, но и не мешкая, не желая дожидаться, пока ей что-нибудь прилетит в голову.

— Эй! — подали голос зажатые в кулак феи. — Ты нас отпустить не хочешь?

— Вы мне еще пригодитесь, когда из зайца утка вылетит, — ответила она.

С русскими сказками феи точно были незнакомы, поэтому громко возмущались. Дашу это даже не раздражало: во-первых, хоть какая-то компания; во-вторых, возможность выучить английский разговорный-матерный; а, в-третьих, волновали ее сейчас больше лезущие в глаза ветки, от которых она отмахивалась.

Еще раз посмотрев на карту, Даша взяла левее.

И оказалась на поляне, на которой рос дуб, а к одной из его веток был привязан кубок для вина серебряного цвета.

О наличии постоянного бесплатного сыра в мышеловке Даша знала. Так же, как и знала, что он обычно для той мыши, которая придет второй.

Но что здесь было не так она не понимала? Дуб. Без цепи, кота, русалок и прочего. Просто дуб, к которому красной толстой нитью привязан серебряный кубок. И даже когда Даша приблизилась и встала прямо перед ним, никто не выскочил с твердой целью отвадить ведьму от своего имущества.

— Это безопасно? — спросила Даша, вытаскивая из кармана фей. — Спрашиваю один раз, и доставать будете вы, так что лучше не врать.

Слова она сопровождала приближением фей к кубку, ожидая, что они заорут и вызовут общество по защите магических существ.

Но заорали они не от этого, а от просвистевшей в сантиметре от них стрелы, которая задела Дашу, разорвав ей рукав водолазки и поцарапав руку.

Испуганно охнув, девушка выпустила фей, которые завозились на земле, пытаясь освободиться от резинок, а сама подняла голову в сторону, откуда прилетела стрела.

—Ты рехнулся что ли?! — крикнула она худому темноволосому эльфу, который стоял с новой стрелой наготове и не сводил взгляда с Даши.

— Отойди от кубка, — приказал он ледяным голосом, сузив синие глаза.

— Или что? — с вызовом спросила Даша.

— Или я буду вынужден выстрелить.

— Что? — от неожиданности Даша и правда отошла от дерева и приблизилась к эльфу почти вплотную, так чтобы острие стрелы практически упиралось ей в грудь. — Выстрелишь? — она схватилась за стрелу, а эльф слишком поздно понял, что это не пистолет и теперь выстрелить, а главное попасть в девушку будет намного сложнее.

Стрела хрустнула под рукой ведьмы.

Лук описал дугу и ударил ее по плечу, потом снова поднялся, ударил уже в бок, потом чуть выше, потом в бедро.

А потом нос эльфа хрустнул от соприкосновения с Дашиным кулаком.

Принципа “девочек не бьют” тут не было, и тот тоже бросился на нее с кулаками, поваливая на землю, но удар не получался. Девушка закрывала лицо, пытаясь одновременно освободиться, лягнуть соперника ногой и снова ударить кулаком.

А потом она увидела, как за его спиной вырастает еще штук пять эльфов, причем все были вооружены луками. Но ими они пользоваться не стали, бросившись в рукопашную, удерживая руки Даши возле земли, полностью обездвиживая девушку.

Над ней занесся кулак, но эльф вдруг с криком отпрянул, держась за руку. Остальные тоже чуть отвлеклись, но лишь на секунду, которой хватило, чтобы десятый курс в полном составе оттащил сопротивляющихся эльфов от одногруппницы.

Вернее, переключили их внимание на себя, потому что теперь завязалась настоящая потасовка уже даже без магии или оружия, в ход шли только кулаки.

И они все даже не сразу расслышали голос Селиверстова, который пытался вразумить студентов обоих университетов, беспомощно бегая возле этой толпы.

А потом вдруг они просто разлетелись на разные концы поляны, опрокинувшись на спины, словно огромная сила подняла их и бросила как котят.

На поляне стоял Хоггс, хмуро осматривая поле сражения и пострадавших: синяки, кровь из носа и губ, рассеченная бровь у Юры, царапина на пол-лица у одного из эльфов.

— Не мое дело, конечно, — скривился Хоггс.

— Мое, — четко сказал Селиверстов, который в этот день показывал десятикурсникам местную нежить. — И мистера Уайтхеда, — добавил он, глядя на эльфов.

А потом были разговоры с ректорами. И обоюдное объявление войны.

Комментарий к Признак одиннадцатый: у вас свое прочтение сказок

*по порядку: разновидность водяного; дух, принимающий любое обличие, может быть как добрым, так и злым; зловредные духи, которые пугают взрослых и детей; великанша, которая убивает всех повстречавшихся ей мужчин

========== Признак двенадцатый: галлюцинации Вы ловите, потому что это часть ритуала, а не потому что напились (не только поэтому) ==========

Селиверстов виновато посмотрел на ректора, едва десятый курс исчез в портале.

— Андрей Савельевич. я прошу прощения…

Тот жестом остановил его.

— Слушай, Аркадий, я прекрасно понимаю, какую нагрузку мы на тебя свалили…

— Но…

— Подожди! — раздраженно оборвал его ректор. — Я понимаю: некроманты, преподавание еще и сюда тебя дергаем… но черт возьми, драка — это уже нонсенс.

Селиверстов передернул плечами.

— У ребята акклиматизация…

— Акклиматизация! — повторил Кольцов и с силой хлопнул ладонью по столу. — У наших акклиматизация, у их — адаптация, что еще скажешь? Зона комфорта, когнитивный диссонанс, параноидальная шизофрения?.. Хочешь — найду психологический словарь и буду зачитывать по порядку?

— Не хочу.

Кольцов вздохнул.

— Извини.

— Андрей Савельевич…

— Подожди, — снова перебил Кольцов. — Ты ведь сам все прекрасно понимаешь. Если Артур сейчас скажет “нет”, то…

— Не скажет он ничего, — Селиверстов позволил себе легкую ухмылку. — Эльфы тоже не святые. А за них ответственен он.

Ректор махнул рукой.

— В общем, мы с тобой договорились?

— Прослежу, Андрей Савельевич, — кивнул некромант. — Строем будут ходить, если понадобится… да и… не будут они больше, не совсем же дураки.

Рихтер недоверчиво хмыкнула, но тему развивать не стала. Покончили с этим — значит покончили. Вместо этого она взглянула на экран ноутбука и щелчком пальцев заставила воду в чайнике нагреваться.

— У нас фон в норму пришел? — обрадовался Селиверстов не столько самому этому факту, сколько шансу сменить тему, потеплевшей атмосфере и возможности наконец-то присесть на диван.

— Нет, — покачал головой Кольцов, доставая сервиз. — Просто Таисия Михайловна нашла способ отслеживать его колебания.

— Кстати, Таисия Михайловна, — вспомнил некромант, пока женщина разливала чай. — А вы знаете Кристофера Матиса?

Завуч помедлила с ответом, следя, чтобы чай не перелился за край чашки. .

— Знаю, — кивнула она. — Работали одно время вместе. Он довольно талантливый волшебник. Неудивительно, что Уайтхед его к себе заманил.

Селиверстов внимательно следил за мимикой ее лица, но ни один мускул у нее не дрогнул, а голос звучал совершенно спокойно.

— А что?

— Нет, ничего, — поспешно ответил некромант. — Он просто о вас вспоминал, вот я и подумал…

— О чем? — уточнила Рихтер.

Теперь она внимательно смотрела на коллегу, которому вдруг захотелось, чтобы вместо обычных очков на нем были солнцезащитные, чтобы не было видно его бегающих глаз.

— Да ни о чем, — покачал головой тот, делая слишком большой глоток чая. Напиток пошел не в то горло, некромант поперхнулся и зашелся кашлем. Когда это наконец прекратилось, то он заметил смеющиеся искорки в зеленых глазах завуча. — О том, что нужно делать, я подумал, — ответил он и на всякий случай пояснил: —про древнюю магию.

Рихтер усмехнулась, отставляя в сторону свою опустевшую чашку и выходя из кабинета. Селиверстов и Кольцов последовали за ней, но по пути ректор незаметно для женщины положил ему руку на плечо и покачал головой: Рихтер расспросы не особенно жаловала.

Шли они недолго, четко следуя за Рихтер, которая даже не оборачивалась, зная, что коллеги идут на расстоянии пары метров.

Почти все, что могло причинить вред студентам было давно вывезено за пределы ОРУ, к примеру, на тот же самый Буян; артефакты же, над которыми в данный момент велись исследования были либо заперты в лабораториях, либо хранились у самих ученых. Собирать студентов по кусочкам или сталкиваться с проклятиями никому не хотелось, но зато все прекрасно понимали всю возложенную ответственность — как ни крути, а большую часть составляли несовершеннолетние, некоторые из которых только учились контролировать свою магию.

Но несмотря на это в ОРУ было небольшое помещение, которое собрало в себя все, что “жалко выбросить”, “а вдруг пригодится”, “всегда же было здесь”, “очень полезно” и “в выходные точно выброшу”.

По всему периметру комнаты стояли шкафы, заставленные книгами, склянками, бутылками, пузырьками, коробочками различных цветов и размеров. Причем навалено это все было так, что только у Петровича получалось выудить из этой кучи то, что необходимо, при этом не разрушив всю конструкцию.

Но сейчас его здесь не было, а вместо этого дверь приветственно распахнула Рихтер и вежливо отодвинулась на пару шагов, давая проход Селиверстову.

— Чем тебе помочь? — спросил Кольцов.

Некромант, двумя пальцами подцеплявший в этот момент одну из жестяных коробочек на полке так, чтобы на него не посыпался от неосторожного движения весь окружающий хлам, покачал головой.

— Знаете анекдот, — справившись со своей задачей, сказал он. — “Вам помочь или не мешать?”. Вот мне сейчас не мешать.

Он открыл ящик у стоявшей тут же тумбочки и начал рыться там, периодически вытаскивая то, что необходимо, и складывая рядом.

Рихтер хмыкнула.

— У тебя некроманты еще одного зомби попросили?

— Ай! — поднимаясь, Селиверстов умудрился удариться головой о верхний ящик. — Что? — переспросил он у женщины.

— Я спрашиваю, ты в героя решил поиграть? Один собрался с древней магией справляться?

Селиверстов сложил руки на груди, но спустя секунду снова начал шарить по полкам, открывая и закрывая коробочки в поисках нужного содержимого.

— Она права, — подтвердил Кольцов. — Мы под ногами путаться не будем, но если ты там сознание потеряешь или инфаркт заработаешь, то будем начеку.

Прекрасные перспективы, мелькнуло в голове у Селиверстова, потеря сознания или инфаркт. Про то, что были случаи летального исхода при обращении к подобного рода магии он решил коллегам не напоминать. И они ему тоже.

До Буяна они тоже все добирались практически молча, Селиверстов с сумкой в руках, остальные налегке, все в темных плащах, которые в этот раз имели не только практическое значение и защищали от ветра, но и символическое, напоминая мантии, которые как нельзя лучше подходили для темных ритуалов.

На самом острове продолжилось молчание, но уже вынужденное — порывы ветра все равно перекричать было практически невозможно. Впрочем, были в этом и свои плюсы: Селиверстов мог сконцентрироваться на предстоящем ритуале, а Кольцов и Рихтер в очередной раз сделать выводы о Буяне и сравнить текущую ситуацию с более ранней.

Сбор щедро разбросанных ветром веток для будущего костра как ничто способствовал созиданию.

В этот раз конечным пунктом их маршрута был не райский сад, а небольшая поляна в глубине Буяна, где по кругу располагались высокие глыбы камней, при определенном ракурсе и при наличии определенных веществ в организме напоминающие фигуры животных. Вообще, это было очень древнее кладбище, на котором сохранилось несколько полуразрушенных надгробий, но внимание некроманта сейчас привлекали не они.

Селиверстов высыпал в центр на старое пепелище ворох принесенного хвороста и занялся распаковкой сумки, краем глаза следя, как Рихтер и Кольцов добавляют в образовавшуюся кучу еще сухих веток и укладывают их, образуя древесный шалаш, которому в скором времени предстоит вспыхнуть. Сам он опустился на колени перед ветками и разложил рядом несколько коробочек с сухими травами, фляжку, коробочку, в которой лежали перья и шерсть животных и птиц, последним из сумки показался шаманский бубен и колотушка, украшенная резьбой и рунами.

Селиверстов не был шаманом в общепринятом смысле, зато шаманами были те, кто запечатал древнюю магию в этих камнях, а им уже нельзя было намекнуть, что сейчас двадцать первый век и прыгать с бубном вокруг костра — это немного странное занятие даже по меркам Буяна, поэтому он, дождавшись пока коллеги закончат собирать будущий костер, посыпал сухие ветки порошком из трав.

Кольцов и Рихтер кивнули ему на прощание и покинули пределы поляны, напоследок оглянувшись. Существенным минусом было то, что камни стояли рядами и невозможно было увидеть за пределами поляны, что происходит в центре. А пронизывающий ветер, от которого сейчас был защищен Селиверстов, способствовал размышлениям о том, в опасной ли ситуации находится их коллега.

А он, оставшись один, сделал большой глоток отвратительной на вкус жидкости из фляжки, чиркнул спичкой, поджигая принесенную с собой бересту, положил ее в основание костра и стал ждать.

Постепенно костер разгорался все жарче, а сознание Селиверстова, наоборот, ослабевало, позволяя запаху дыма, смешанного с травами, увлечь себя в потусторонний мир. Он слегка барабанил пальцами по бубну, пока извлекая только легкие звуки, не претендующие ни на музыкальность, ни на начало беседы с духами.

За камнями постепенно появлялись призрачные силуэты зверей и птиц: лисицы, волка, ворона, зайца, ястреба, медведя. Сизый дым наполнил поляну, и полупрозрачные фигуры были слабо заметны, но они становились четче, начинали двигаться, а рядом с ними возникали фигуры охотников-шаманов, которые сурово смотрели прозрачными глазами на некроманта, который потревожил их покой.

Селиверстов терпеливо дожидался, пока фигуры станут четче, и только после этого поднялся на ноги и подняв бубен над головой два раза сильно ударил в него колотушкой. Где-то вдали каркнула ворона или это был призрачный ворон, понять было невозможно.

На призраков зверей и птиц звук бубна подействовал как сигнал к действию, они начали носиться по поляне, норовя задеть Селиверстова кончиками крыльев, хвостов. Несколько раз ледяные прикосновения пронизывали некроманта до костей, но тот упрямо стоял, не двигаясь с места и словно превратившись в статую с бубном в руках.

Он снова ударил в него.

Потом после пауза еще два раза подряд.

Человеческие призрачные фигуры встали с другой стороны костра. Их было шестеро, все бородатые мужчины, в меховых шубах, шапках и в рукавицах. Кто-то старше, другие моложе, парочка вообще практически юные. Смотрели они испытующе, сжимая в руках оружие: лук, копье, меч, кинжал, булава и арбалет. На плечо стоящему в центре сел ворон и опять хрипло каркнул.

— Я прошу прощения за то, что потревожил ваш покой! — Селиверстов сопроводил свои слова еще одним ударом в бубен. — Я бы не сделал этого без особой на то нужды. Прошу позволить мне объяснить ситуацию и прошу вас посодействовать в защите и спасении Буяна.

Текст не претендовал на соискание первого приза в соревновании по ораторскому искусству, но был необходим хотя бы как попытка задобрить духов, которые могли и утащить к себе на тот свет при неблагоприятном исходе.

Охотник с вороном на плече едва заметно кивнул и, подняв копье, ударил им по земле. Бесшумно — копье было таким же бестелесным, как и его владелец, — но по земле пробежала едва заметная дрожь. Для Камчатки это, конечно, было не новостью, но призрачные звери мгновенно угомонились и подошли каждый к своему шаману, птицы предпочли занять место на плечах у своих владельцев.

— Мы слушаем тебя, маг, — глухим голосом произнес самый старый из шаманов с вороном на плече. — Все мы были встревожены положением дел на Буяне, даже мертвым неспокойно от магического фона. Мы, шестеро шаманов, когда-то защищали этот остров, но сейчас это дело живых.

— Я — некромант, — заявил Селиверстов. — Имя мое — Аркадий. И мне нужна помощь. Знают ли мертвые, что происходит на Буяне? Почему скачет магический фон? Почему вещие птицы предупреждают о чем-то страшном?

Он снова несколько раз ударил в бубен, звук становился все громче.

— Я — Быстрый Заяц, — произнес один из шаманов, возле которого сидел упомянутый зверь. Он выглядел значительно моложе остальных, в руках сжимал лук, а за спиной у него был колчан с призрачными срелами. — Я славился своей скоростью, а после смерти дух мой стал еще быстрее, но не может поспеть за разрушением Буяна. И тот, кто стоит за этим очень быстр и скорость его может увеличиться.

Селиверстов хотел уточнить, но в разговор вступил другой шаман и ударь он в бубен сеанс бы прекратился.

— Я — Зоркий Ястреб, — этот шаман тоже был молод, в руках у него был арбалет, а на плече птица, которая при звуке его голоса расправила крылья. — Я видел при жизни столько, сколько не мог себе представить человек. Но сейчас я подобно вещим птицам не вижу будущего, ибо оно покрыто мраком. Но тот, кто разрушает Буян видит. Он уже видел много за время своего существования, но хочет увидеть еще больше.

— Я — Могучий Медведь, — басом проговорил самый высокий из всех шаманов с булавой в руках. — Я славился своей физической силой, но здесь замешана сила другого толка. Сила магическая.

— Я — Хитрый Лис, — этот шаман выглядел противоположностью предыдущему — самый низкий, самый худой, с более жидкой бородкой, чем у остальных,. — Я знал многое и использовал эти знания, мог выкрутиться… — он воинственно поднял вверх кинжал. — И он тоже! — его голос стал громче. — И он тоже знает много. Он тоже выкручивался много раз.

— Я — Храбрый Волк, — тоже довольно молодой шаман погладил волка, сидящего подле него по голове, а другую руку положил на эфес меча. — Я был доблестен, смел и отважен. Но нужна великая храбрость, чтобы посягнуть на Буян. И он обладает ей.

— Кто он? — выдохнул Селиверстов, воспользовавшись паузой в их речах.

Шаманы потупили взоры. Совсем как десятый курс, который отчитывали за драку.

— Даже я — Мудрый Ворон — не знаю этого, — ответил последний шаман. — Знаю лишь, что человек не способен на подобное.

— Что он делает? — держать контроль становилось все тяжелее, некромант чувствовал, что еще немного и он свалится без чувств.

— Буян хранит много мертвых… — заметил Лис.

— И?

— Он может ими управлять!

— Это некромант? Или кто? — Селиверстов снова ударил в бубен, но фигуры уже начали таять, превращались в туман и обволакивали некроманта.

— Кости вместе. Одно тело. Буян. Власть. Сила. Слава. — Звучали вокруг голоса, то громче, то тише, а Селиверстов чувствовал себя, как на аттракционах, которые он ненавидел всем сердцем: все кружилось, к горлу подступило отвратное зелье, готовящееся вырваться наружу, в ногах вдруг появилась такая слабость, что он вынужден был опуститься на землю.

И он лишь на секунду прикрыл глаза, медленно вдыхая горький дым от потухающего уже костра и смешанный с ним свежий морской воздух, долетающий даже сюда в забытое всеми место.

— Аркадий! — послышались сразу два голоса рядом, а потом он почувствовал, как его лицо смачивают водой, подносят ко рту фляжку с чистой водой, которая показалась в этот момент лучшей наградой.

***

Рихтер с Кольцовым с двух сторон поддерживали своего коллегу, у которого глаза до сих пор были практически белые. Такого же цвета было и его лицо, на котором сейчас очень ярко проступала вновь пошедшая носом кровь.

— Буян. Знания. Не человек. Управлять мертвыми. Хитрость. Скорость. Мудрость. Сила. Зрение. — Бессвязно выкрикивал он пока ректор и завуч помогали ему прилечь на кушетку в медицинском кабинете.

Рихтер умелым движением влила в полуоткрытый рот некроманта половину пузырька с зельем-антидотом.

— Понимаешь, что происходит? — бросила она Кольцову.

— Могущественный “не человек”, который может управлять мертвыми.

— Мертвыми управляют некроманты, и они вполне себе живые, — наблюдая, как постепенно розовеют щеки у Селиверстова, а дыхание его становится спокойнее, сказала Рихтер.

— Лич… — не шевеля губами, выдохнул Кольцов под рвотные позывы Селиверстова, который изрыгнул из себя остатки зелий в заботливо подставленный Рихтер таз.

Повисла тишина, нарушаемая только прерывистым дыханием некроманта.

— Лич, — тихо повторила Рихтер. — Вот только что за лич?..

========== Признак тринадцатый: иногда вы решаете последствия чужих желаний ==========

Аня, первая входившая в комнату, вскрикнула от неожиданности и метнулась к прикроватной тумбочке. За ней поспешили другие девушки.

Аквариум, в котором находилась Золота Рыбка, исчез.

Девушки переглянулись.

— Селиверстов нас убьет, — пессимистично сказала Агуя.

— Это Уайтхед убьет тех, кто ее украл, — парировала Кира. — Кстати, можем просто пойти к нему и сказать, что у нас рыбу украли, — предложила она. — Пусть это будет его головной болью.

— Ему же головной боли мало… — отозвалась Вика, перед глазами которой возник похудевший в последнее время Уайтхед.

— Ну Селиверстову хотя бы надо сказать, — заметила Даша. — Чтобы у него проблем не было.

Ее прервал негромкий стук в дверь, после чего в комнату вошел Родион. Вид у него был хмурый, а в руках он держал аквариум, в котором плавала Золотая Рыбка.

— Так? — Кира посмотрела на него со сладчайшей улыбкой, а остальные девушки окружили, перекрывая пути к отступлению.

Родион смутился и поспешно поставил аквариум на тумбочку. Вид у него был не очень. Темно-русые волосы были растрепаны, в них застряли какие-то репейники, джинсы были мокрые до колен, и парень оставлял следы промокшими до нитки кроссовками.

Девушки вопросительно на него посмотрели, тот выдавил слабую усмешку.

— Родя? — приподняла бровь Даша. — Может, расскажешь, что произошло?

Парень вздохнул.

— Я чуть не утопил эльфийку в озере, побывал в огороде кикиморы и варил зелье вместе с высшей русалкой на берегу озера.

— М-м, а Матис как раз спрашивал, почему тебя на занятии не было… — поджала губы Агуя, щелчком пальцев высушивая его одежду. — Мы думали, что на тебя эльфы напали.

— Давай подробности, — потребовала Кира, усаживаясь на кровать Ани.

Родион снова вздохнул, поджимая губы.

***

Он уже почти дошел до кабинета зельеварения, когда его резко дернули угол и прижали к стене.

Первым порывом было оттолкнуть виновника, но, увидев перед собой невысокую темноволосую эльфийку, парень сдержался.

— Что-то случилось? — спросил он, узнав в ней девушку, с которой периодически общалась Даша. — Эмм…?

— Роза, — представилась та. — Ты в проклятьях разбираешься? — спросила она. — Вроде Аддамс тебя хвалил.

— Может и хвалил, — пожал плечами парень. — Ну, да, разбираюсь.

— Идем, — поторопила его Роза, хватая за запястье. — Мне срочно нужна помощь.

— Что происходит? — парень отшатнулся. Идти за эльфами в одиночку после массовой драки как-то не хотелось.

Щеки Розы вспыхнули, но лишь на миг. Спустя секунду, она снова вернула себе обычный цвет лица и на одном дыхании выпалила:

— Эсмеральда решила украсть вашу Золотую Рыбку, загадала желание и теперь ослепла, если Уайтхед узнает, он выкинет ее из университета.

Родион на миг замер, внимательно глядя на эльфийку, пытаясь понять, шутит она или нет. Эльфы всегда казались ему напыщенными, самовлюбленными и со слишком высоким самомнением. И эта напыщенность не помешала совершить банальное воровство?

Но темноволосая девчонка, кажется, не шутила. Во всяком случае, вид у нее был очень взволнованный.

— Идем к Селиверстову! — приказал он, разворачиваясь, но эльфийка резко схватила его за руку, практически повиснув на рукаве.

— Нет! — выдохнула она.

— Да! — рявкнул он.

Парень теперь сам схватил эльфийку за локоть и потащил за собой.

— Ее исключат! — горячо зашептала ему в ухо Роза. — Не надо рассказывать преподавателем.

— Если она останется такой навсегда, то ей придется рассказать об этом преподавателям! — процедил Родион сквозь зубы, продолжая идти по коридорам в сторону комнаты Селиверстова.

Дело тут было даже не в том, чтобы насолить эльфийке или предупредить Селиверстова о том, что произошло, прежде чем об этом узнает Уайтхед и разразится международный скандал. Проблема была в другом.

Характер Золотой Рыбки был сложным. Серьезные чудеса она не творила с незапамятных времен. Ей нужен был антураж – синее море, непременно невод, несколько попыток поймать ее… всего этого на Буяне не было уже давно — у Рыбки были максимально комфортные условия существования с регулярным кормом и пристальным вниманием от Селиверстова.

И он был единственный, к кому она выплывала. Общение с остальными Рыбка считала ниже своего достоинства, но при этом славилась своим чувством юмора.

У студента, хотевшего стать знаменитым, появились фотографии по всему университету. Причем такого содержания, что он два дня не выходил из комнаты, а потом молча забрал документы и перевелся в другое учебное заведение. В другой стране.

У девушки, которая загадала богатство, действительно появилась стопка денег. Как выяснилось позже, пропавшая из банка. Тогда Кольцов вместе со всем преподавательским составом, студенткой и ее родителями очень долго доказывали, что на самом деле произошло.

И после того инцидента загадывать желания Золотой Рыбке было запрещено под страхом отчисления из университета. А сейчас в связи с нестабильным фоном Буяна последствия могли быть еще плачевнее.

Родион решительно постучал в комнату Селиверстова и, не дожидаясь ответа, вошел. За ним неохотно скользнула Роза, остановившись в дверях.

Некромант был здесь. Он сидел за столом, пристально рассматривая документы, поступившие из ОРУ. Он еще не вполне оправился от древней магии, и в кружке на столе дымилось зелье, восстанавливающее силы, любезно приготовленное Рихтер.

Услышав стук, он поднял воспаленные покрасневшие глаза и вопросительно посмотрел на вошедших студентов. Баюн, увидев незваных гостей, тоже грозно зыркнул на них желтыми глазищами.

— Эльфийка украла Золотую Рыбку, загадала желание и, похоже, ослепла, — тут же отрапортовал Родион и через паузу добавил: — Здравствуйте, Аркадий Семенович. —

Селиверстов посмотрел на покрасневшую Розу, но та лишь кивнула.

— Ты ослепла? — переспросил он.

— Эсмеральда, — прошептала та.

Селиверстов задумался, припоминая, кто это, но в голову ничего не шло.

— Идем, — вздохнул он, залпом допивая остатки зелья и поднимаясь из-за стола. Меньше всего ему сейчас хотелось разговаривать. Голова была словно чугунная.

— Аркадий Семенович, а что с Буяном? — спросил Родион.

Селиверстов отмахнулся.

— Где эта… — он замолчал, подбирая слова. — Эсмеральда?

Роза смерила Родиона ненавистным взглядом, но послушно повела обоих некромантов к одногруппнице.

В той части АООМУ, где жили эльфы не поскупились на убранство. Что-то подсказывало, что все причудливые пейзажи, а также изображения животных, птиц и растений на стены наносили сами студенты в разные годы. Все вокруг прямо пестрело картинками, словно некроманты попали в сказочный мир.

Роза открыла одну из дверей, на которой были вырезаны загадочные руны.

Комната по планировке мало чем отличалась от остальных, разве что стены также были разрисованы какими-то сюжетами, скорее всего, из эльфийских мифов. Здесь было три кровати, и на одной из них калачиком свернулась эльфийка с длинными светлыми волосами.

— Роза? — она испуганно приподнялась, распахнув заплаканные, подернутые пеленой глаза.

— Дожелалась? — поинтересовался Селиверстов, подходя к ней ближе, а Родион тем временем прошел к прикроватной тумбочке, на которой стоял аквариум с флегматичной Золотой Рыбкой в нем.

— Кто вы? — Эсмеральда испуганно вжалась в самый угол.

— Это Селиверстов, — тихо сказала Роза.

— Ты… — Эсмеральда хотела возмутиться, но губы у нее предательски задрожали, и она отвернулась.

Селиверстову было не до ее истерик. Он и так чувствовал себя разбитым после вчерашних приключений. Сегодня у некромантов даже занятия отменил из-за этого, кто же знал, что ему все равно не будет покоя.

Он, стараясь не обращать внимания на головную боль, подошел к девушке и, решительно схватив ее двумя пальцами за подбородок, развернул ее лицо к себе.

Эсмеральда была бледной, с воспаленными от слез веками, глаза ее беспрестанно двигались из стороны в сторону. Она часто моргала, словно пыталась таким образом вернуть себе зрение, но глаза так и оставались мутными и бесцветными.

— Что загадала? — повысил голос Селиверстов.

— Это все ваша идиотская рыба! — крикнула эльфийка, вырываясь, и, всхлипнув, повалилась на кровать и уткнулась лицом в подушку.

Селиверстов оглянулся на аквариум в руках Родиона. Золотая Рыбка излучала олимпийское спокойствие.

— Какое было желание? — повторил Селиверстов.

Вместо ответа эльфийка всхлипнула.

И тут уже не выдержал Родион. Поставив аквариум снова на тумбочку, он рывком перевернул девушку на спину и, схватив ее за плечи, хорошенько встряхнул.

— Что. Ты. Пожелала. Идиотка? — медленно произнес он, продолжая удерживать эльфийку, несмотря на то что его самого за плечо схватила Роза.

— Меня зовут Эсмеральда! — рявкнула блондинка так резко, что Родион даже чуть отпрянул, хотя руку и не разжал. — И не смей ко мне прикасаться!

— Ну если наша помощь тебя не устраивает, то мы, пожалуй, пойдем, — решительно поднялся Селиверстов.

— Нет! — тут же один голос сказали Роза и Эсмеральда.

— Тогда рассказывай. что конкретноты пожелала? — повторил Селиверстов.

— Чтобы вы исчезли, — тихо ответила эльфийка.

— Именно так? — уточнил Родион.

— Ваша рыба глухая! — эльфийка так дернула рукой, что едва не перевернула аквариум с той самой рыбой, Родион переставил его чуть подальше. — Она все переспрашивала и переспрашивала!

Некроманты посмотрели на аквариум. Золотая рыбка флегматично открывала и закрывала рот.

— И что она переспрашивала?

— Я сказала, что хочу, чтобы вы исчезли, она переспросила, что. Я повторила, что хочу, чтобы вы куда-нибудь делись. Она переспросила куда, — затараторила эльфийка.

— Я сказала, куда угодно, лишь бы я вас не видела, и… — Эсмеральда всхлипнула.

— Ну а я пришла после заклинаний, а тут это… — Роза беспомощно оглянулась.

Селиверстов тяжело вздохнул.

— Пожалуйста, не говорите мистеру Уайтхеду, — прошептала Эсмеральда.

Она не видела,каким взглядом смерил ее некромант, вылавливающий из аквариума Золотую Рыбку.

— Чего тебе надобно… о, Аркадий! — немедленно сменила тон Золотая Рыбка, а Роза отшатнулась от неожиданности. — Как тебе?

Селиверстов окинул хмурым взглядом сжавшуюся на кровати эльфийку, потом посмотрел на рыбку.

— Верни все как было, — попросил он.

— Ээ, нет, — отозвалась та. — Желания должны исполняться. И потом фон уже не тот, и вообще…

— Пять лет назад, когда ты превратила одну из девочек в лань, исполняя ее желание стать стройной, Кольцов сказал, что еще раз, и он отправит тебя восвояси, — голос Селиверстова звучал абсолютно спокойно. — Так вот, когда это все закончится, он может забыть тебя забрать, — некромант опустил руку в аквариум.

— Нет! — крикнула Рыбка.

Рука Селиверстова замерла.

— Глаза ей намажьте, — хмуро произнесла она. — Моя чешуя, русалочья чешуя, полынь, рогоз и рог единорога. Ну и кровь ее.

И Золотая Рыбка, вывернувшись из руки Селиверстова, нырнула обратно в аквариум. На его ладони осталась лишь пара чешуек.

— Идем, к полуночи все это станет необратимым, — позвал некромант.

Эсмеральда обняла подушку.

— А, может, я вас здесь подожду? — капризно спросила она. — Я же не вижу, куда идти.

— Не хочешь идти – потеряешь зрение навеки, — пригрозил Родион.

— Варить зелье будешь ты, — пояснил Селиверстов. — Во-первых, это необходимо, потому что желание загадывала ты. А во-вторых, я сейчас не в состоянии что-либо готовить.

— А у меня по зельям тройка, — отозвался Родион. — Могу что-то напутать – вообще глаз лишишься.

Эсмеральда неохотно поднялась с кровати.

Идти пришлось к озеру, и под промозглым ледяным дождем это было очень неприятно. Эсмеральда жалась к Розе, которая старалась вести ее аккуратно, но светловолосая эльфийка спотыкалась буквально на ровном месте, злилась, ругалась и проклинала все, на чем свет стоит.

— Предлагаю набить тебе татуировку с надписью «Не укради», — засмеялся Родион, хватая ее за предплечье.

Та отдернула руку.

— Стой, — приказал Селиверстов, когда они подошли к озеру.

Он установил котел на землю и огляделся в поисках палок, из которых можно было бы разжечь костер.

— Мы же не будем варить зелье под дождем? — испуганно спросила Эсмеральда.

— Мы – нет. Ты – да, — отозвался некромант. — Роза, помоги собрать деревяшки.

— А русалочью чешую, где будем брать? — спросила эльфийка.

— Ныряй, — предложил Родион. — Тут вроде водится русалка.

Эсмеральда побледнела, замотала головой, плотнее закуталась в свой плащ, и быстро подошла к котлу, ощупывая его пальцами, чтобы понять, где, что находится.

Родиону стало жалко смотреть, как она неуверенно трогает котел, перебирает пальцами собранные Селиверстовым и Розой ветки. Да и слезы из ее глаз могли растрогать практически любого.

Он нахмурился, а потом резко вошел в воду.

Ледяная вода почти сразу же сковала его ноги. Юный некромант зашел примерно по колено, но дальше ноги отказывались его нести.

— Ты что творишь? — послышался с берега рассерженный голос Селиверстова. — Назад быстро!

Родион оглянулся. На берегу рядом с удивленной Розой и Селиверстовым стояла Шурочка, деловито перебирающая в руках только что сорванные травы, а из-за спины выглядывала незнакомая девушка с зеленоватой кожей и желтыми глазами. Волосы у нее были странного темно-болотного оттенка. Несмотря на погоду, на ней было лишь легкий сарафан. Когда она улыбнулась, он еще разглядел множество тонких зубов.

— Любишь плавать? — вкрадчиво спросила она, когда парень вышел на берег. — Замечательная погода, правда?

Родион поежился. Мокрые джинсы липли к ногам, а холод стал почти невыносимым.

— Ты кто? — спросил он.

— Меня зовут Мелани, — улыбнулась та.

— Я пошел к Шурочке за травами, а она привела меня к высшей русалке, — с благодарностью пояснил Селиверстов.

— Ой, да, — затараторила Шурочка. — У меня тут прямо войны были с той русалкой, что здесь водится. Мне сначала близнецы помогли, а потом эта девочка пришла. Говорит, переживает за эту рыбу. Давай, говорит, ты на нее нападать не будешь, а я прослежу, чтобы и она тебя не трогала. Ну и стала заходить. Я ей огород свой показала. Травы тут начала выращивать.

Мелани только кивала, с улыбкой глядя на кикимору, а потом резко скинула сарафан. Селиверстов тут же отвернулся. Да и Родион тоже не стал смущать девушку. Впрочем, судя по ее фырканью, смутились больше они.

Когда некроманты открыли глаза, Мелани была уже в воде и стремительно уходила вперед. Дойдя до места, где вода ей была по лопатки, она нырнула, и в следующую секунду уже хлестнула хвостом по поверхности воды.

— Русалка? — уточнил Родион.

— Ага, высшая, — кивнула Роза, помогая Эсмеральде разжечь огонь.

Мелани вернулась быстро, в руках у нее были чешуйки с русалочьего хвоста. С ее собственного или она взяла их у местной обитательницы Родион постеснялся спрашивать и старательно отводил взгляд, пока девушка не накинула свой сарафан обратно.

Эсмеральда варила зелье долго под постоянными комментариями Селиверстова, но не спорила. Даже когда нужно было добавлять свою кровь, она лишь скривилась, лезвием разрезая себе ладонь, но не произнесла ни слова.

Полученное зелье на осенней погоде остыло быстро, и эльфийка тут же начала им умываться, открывая глаза, чтобы зелье залило и их.

И вот только после этого она закричала. Роза и Родион схватили ее за руки, чтобы она не терла глаза, которые нестерпимо щипали, и Эсмеральда забилась, как в силках, пытаясь вырваться.

— Я вижу? — удивленно спросила она, распахивая глаза, оказавшиеся изумрудного цвета.

— Мои поздравления, — Родион тут же отпустил ее и решительно поднялся. — Я пойду Золотую Рыбку на место верну.

— Если Уайтхед припрет меня к стенке, я все расскажу, — предупредил Селиверстов, собирая ингредиенты для зелий.

========== Признак четырнадцатый: на праздниках Вы в центре внимания, даже если это не Ваш праздник ==========

О Хэллоуине в АООМУ начали говорить едва ли не с начала октября и с каждым днем ажиотаж только нарастал. Причем готовились к празднику не только дети, но и старшие курсы. Последние, наверное, даже в большей степени. Десятикурсников из ОРУ даже ставили в пример, потому что они в отличие от местных воспринимали этот праздник не более чем вечеринку.

Во всяком случае, первые пару недель.

А потом повсеместно начали встречаться студенты, вырезающие на тыквах ухмыляющиеся рожицы, разговоров о костюмах становилось все больше, и волей-неволей каждый проникался этим предвкушением.

Уайтхед, как выяснилось, относился к Хэллоуину более чем демократично. В отличие от Рождества, в организации этого праздника он не участвовал, но не препятствовал студентам в этом деле, при условии, что подготовка и проведение Хэллоуина не скажется на общей успеваемости, а также все происходящее будет заранее с ним согласовано. Сюрпризов ректор не любил.

Надо сказать, что подобные меры приводили к ежегодному октябрьскому повышению среднего бала среди студентов. Подготовка домашних заданий казалась мизерной платой за проведение грандиозного шоу.

Уже даже преподаватели с нетерпением ждали Хэллоуин, чтобы наконец вернуться к нормальному проведению занятий. Только Аддамс со злорадством каждое занятие напоминал о контрольном тесте 30 октября, но даже этот факт не особенно остужал пыл студентов. Тем более, тест оказался не таким сложным, то ли Рихтер хорошо натаскала студентов ОРУ, то ли Аддамс только притворялся бесчувственной сволочью и решил не портить праздник.

Десятый курс ОРУ раньше Хэллоуин особенно не праздновал, не считая посиделок в чьей-нибудь комнате с рассказыванием страшилок и просмотра фильма ужасов, поэтому свою лепту тоже решили внести.

Раньше всех в подготовку включились близнецы Чолхановы.

В АООМУ было много стихийников, и в этом году маги Огня решили воспользоваться своим преимуществом и устроить световое шоу. Собственно, это стало первым шагом на пути примирения студентов АООМУ и ОРУ, потому что Чолхановы подобное пропустить не могли.

Играть в прямом смысле с огнем в стенах дорогого сердцу университета Уайтхед запретил категорически, но устраивать огненную феерию на улице позволил, втайне надеясь, что погода в Хэллоуин будет настолько отвратительной, что никого, включая самих организаторов, туда не заманишь.

Но погода была отличной, а так как в октябре темнело рано, с шоу решили и начать праздник.

Специально для Хэллоуина установили трибуны, которые сейчас были полностью заполнены студентами. Не было только тех, кто участвовал в подготовке праздника в стенах университета.

Селиверстов, который ко всему этому с самого начала относился скептически, предпочел смотреть из окна своей комнаты. Рядом с ним сидел Баюн, утробно рыча и поглощая здоровый кусок сырой говядины. Держать его все время в переноске было невозможно, так что запирал его некромант только на ночь, чтобы не опасаться, что ему самому вспорют горло.

Селиверстову было не очень хорошо видно из окна, но выходить на улицу не хотелось. Во-первых, все-таки не май месяц, а последний день октября, во-вторых, работа сама себя не сделает, ну и, в-третьих, некромант старался, чтобы Баюн всегда был под его присмотром.

В фаер-шоу принимали участие человек двадцать, но в центре внимания были Чолхановы, двое десятикурсников-магов из АООМУ и паренек с пятого курса. Глядя на своих подопечных, Селиверстов недовольно поморщился. В принципе, от близнецов примерно этого и можно было ожидать, но все равно сам бы он предпочел, чтобы российские студенты к себе повышенного внимания не привлекали.

Но сейчас внимание привлекали не столько они, сколько их шоу. Уже первый всполох огня заставил Селиверстова открыть окно и наблюдать за происходящим, краем глаза следя за Баюном.

Пятеро организаторов, стоявших в центре вокруг ярко горевшего костра, синхронно подняли руки вверх, заставляя пламя взмыть ввысь.

Сначала это был просто огонь, но уже через несколько секунд он начал складываться в изображение тыквы, на которой постепенно проступили глаза и кривая ухмылка. Изображение подмигнуло, и рассыпалось на тысячи искр, которые полетели к остальным студентам, включившимся в шоу.

— Баюн, что скажешь? — поинтересовался некромант, наблюдая за кружащимися языками пламени, складывавшимися в различные узоры, ярко горевшие в темноте.

Кот фыркнул и прищурил глазища, глядя в ту же сторону.

— Долго про это не скажешь, — вынес он свой вердикт. — Короткая история получится.

— Вот и хорошо, — буркнул Селиверстов. — Больше людей в живых останется.

— Дорогуша, я тут еще никого не съел, — напомнил кот и запрыгнул на подоконник, который несмотря на свой хлипкий вид, выдержал его вес.

А вот нервы Селиверстова не выдержали, и он резко захлопнул окно. А то это бесплатное шоу может оказаться слишком дорогим для него.

Кот фыркнул в ответ и смерил его взглядом.

— Жил однажды один маг. Был он смелым и ловким, и надумал он как-то потягаться с силами с самой Смертью…

— Баюн, блин! — резко хлопнул в ладоши Селиверстов, у которого перед глазами уже слегка заволокло пеленой, а веки начали сами собой закрываться. — Ты у меня за такое сам со Смертью силами потягаешься! С голодной!

Кот смерил его желтыми глазищами, а некромант внимательно проверил засовы на окнах, прежде чем покинуть комнату.

Селиверстов не знал, как дело происходило в прошлые годы, но в этом студенты выпросили у ректора для празднования большой зал, в котором можно было провести дискотеку. Основным критерием был его значительный размер, а также отсутствие всяческих стульев, столов и прочего, обо что можно было бы споткнуться или удариться во время танцев.

Все столы, стулья, доски и прочее неподходящее под тематику Хэллоуина, студенты заблаговременно перенесли в подсобные помещения с обещанием, что уже первого ноября они все расставят по своим местам. И насчет этого Селиверстов не волновался, хотя бы потому, что подбором помещений занимались исключительно студенты АООМУ.

И декорациями в большей степени тоже занимались они. Из ОРУ в этом принимала участие только Вика Колесникова.

Эта идея возникла у нее сразу, как только он узнала, что Хэллоуин в принципе является праздником общеуниверситетского масштаба. Душа требовала праздника, магии, красоты и дизайнерских решений. И чем ближе были сроки утверждения тем дипломов, тем сильнее ей хотелось заняться чем-то другим.

Но с коллегами по цеху ей не повезло. Одногруппницы украшением интерьера заниматься не захотели, вернее Агуя и Аня оказались занятыми в своих шоу, а Даша и Кира предпочитали сразу переместиться в ту часть праздника, где они сидят в черной одежде и качают головой или ногой в такт музыке.

Зато поучаствовать решили эльфы.

Изначально Вика вклинилась в компанию, состоящую из двух ведьм, вампирши, трех гномих и девочки-оборотня, но не успели они даже приступить к обсуждению, как на пороге свободной аудитории, в которой они собрались, появились три эльфийки. Все как одна высокие, с кучей украшений на волосах и теле, длинноволосые, отличающиеся только цветом волос ― блондинка, брюнетка и еще одна с почти платиновыми волосами.

Произошла немая сцена, во время которой Вика и вошедшие эльфийки молча таращили друг на друга глаза, а потом перевели взгляды на остальных.

Гномы и ведьмы синхронно закатили глаза. Они только-только привыкли разнимать вампиршу и оборотня, которые по своим внутренним убеждениям с трудом переносили компанию друг друга, а тут появились еще противоборствующие силы.

— Что ты тут делаешь? — процедила одна из эльфиек — блондинка с кучей сережек-колечек в ушах. — Ты разве не должна быть на кладбище?

― Как только вас в гроб загонят, так сразу, ― пообещала Вика.

— В гроб уже загнали чувство твоего вкуса, — притворно вздохнула темноволосая эльфийка, с заплетенными в волосы нитями.

— Эпидемия, — в тон ей вздохнула Вика. — При виде вас вкус погибает в страшных мучениях…

Вампирша откинулась назад на стуле и закинула ноги на парту.

— Ну допустим, одну из них я могу сожрать прямо сейчас, — она убрала руки назад, подперев затылок. — Еще одну сожрет в полнолуние Кэтти, — она кивнула на оборотня, которая даже не стала на этот раз спорить. — Третью одолеют боевые гномы, — “боевые гномы” сурово на нее посмотрели, но вампиршу это не смутило. ― Останется еще одна, последовательницы Мерлина и Морганы, справитесь?

Эльфийка с платиновыми волосами несколько раз хлопнула в ладоши. Многочисленные кольца у нее на пальцах стукнулись друг о друга, издавая звякающий звук.

― Какая тирада! ― произнесла она. ― Ты сочиняла ее долгими бессонными ночами, лежа в гробу?

― Да, ― кивнула вампирша. ― Можешь сегодня составить мне компанию.

Эльфийки медленно прошли вперед, усаживаясь на свободные стулья.

― Вы ведь понимаете, что без эльфийской магии вам не украсить АООМУ?

Две ведьмы, которые в принципе и были инициаторами всего этого, отвели взгляд, а Вика осознала, что ее мнение учтено не будет, а что самое ужасное, эти остроухие девчонки правы.

В итоге АООМУ был поделен на секции, а самопровозглашенные дизайнеры на команды. К большому удовольствию Вики, эльфийки занялись двором, и с ними она практически не пересекалась, не считая буквально пары случаев.

Благодаря которым, теперь платиновая блондинка долгое время щеголяла с кудрявыми рыжими волосами, а сама Вика потратила кучу времени, нервов, сил и магии на то, чтобы избавиться от перманентного макияжа, который на нее наслала эта эльфийка.

И она безумно была рада тому, что две гномы, с которыми она украшала большой зал, тщательно скрывали смех, глядя на ее ярко нарисованные брови, подведенные глаза, неестественный румянец и ярко-алые губы. А ведь она уже готова была надеть паранджу, лишь бы никто этого не видел.

И в тот момент Вика очень пожалела, что не познакомилась с эльфийками сразу, потому что едва она услышала, что блондинку зовут Эсмеральда, как ее губы сами собой расплылись в улыбке, а вот эльфийка помрачнела и моментально испарилась в толпе, с той поры тщательно избегая встречи с девушкой.

В итоге совместной работы в Хэллоуин под потолком большого зала висели тыквы с вырезанными на них рожицами и светящиеся изнутри. В этом деле все англичане были категорически против использования магии, поэтому все до единой тыквы были вырезаны собственноручно, а в медицинском отсеке существенно поредели запасы заживляющих зелий и бинтов.

Кроме того, как оказалось, традиционно в АООМУ на Хэллоуин зажигали множество свечей, которые и освещали зал теплым мерцающим светом.

Впритык к стенам стояли столы с угощениями, чтобы подкрепляться во время праздника. Предпочтение отводилось традиционным блюдам: пудингам, пирогам с патокой, сэндвичам и говядине.

Окна были задернуты черными шторами, на которых тоже светились изображения вырезанных тыкв, на стенах висела искусственная паутина, свет был приглушен.

Зал постепенно наполнялся студентами, поэтому Селиверстову пришлось продираться сквозь них к кучке преподавателей, стоявших поодаль. Уайтхед, который по такому случаю надел длинную мантию с капюшоном, сразу заметил его.

— Ваши молодцы! — вполне дружелюбно сказал он, пожимая руку некроманта в приветствии. — Вы же видели шоу?

— Да, спасибо, — кивнул Селиверстов. — Ваши тоже.

Похоже, он был единственным из преподавателей, кто не стал заботиться о костюме и ограничился преобладанием черных цветов в одежде, потому что все остальные были одеты как колдуны из древности: мантии, капюшоны, шляпы, посохи… Особенно интересно это смотрелось на О’Салливан, у которой из светлого в образе были только волосы. Заметив некроманта, она сняла с головы остроконечную шляпу и приветственно помахала ему.

— Сладость или гадость, мистер Сильвестров? — его фамилию она еще ни разу правильно не произнесла.

Некромант усмехнулся, подходя к ней ближе, но ответить ей он не успел, так как в центре зала появился луч света, в который вошел Александр, а остальные студенты, наоборот, чуть попятились, освобождая место.

Селиверстов, кивнул О’Салливан и продрался сквозь толпу вперед. Ребятам он доверял, но горький опыт некромантии доказывал, что даже у самого опытного мага в какой-то момент что-то может пойти не так.

А Александр тем временем дождался абсолютной тишины и поднес к губам флейту.

Зал наполнился звуками, и Селиверстов, который очень любил духовые, на какой-то момент потерял бдительность, и все его внимание было приковано к флейтисту. Когда же он очнулся, то увидел, что по обе стороны от Александра уже танцуют два скелета, а прямо перед ним двигается в такт музыке одетый в черный костюм с белоснежной рубашкой Яша.

Эта выходка, как и все прочие тоже была заранее обговорена с Уайтхедом и с Селиверстовым, и если ректор АООМУ энтузиазма студентов не разделял, то преподавателю некромантии идея понравилась, правда с оговоркой, что сразу же после Хэллоуина, все скелеты вернутся в свои могилы.

Участие в этом приняли Денис и Александр. На располагавшемся неподалеку кладбище оба они побывали впервые, но при этом поиск подходящего скелета не занял много времени. Кладбище было старым, и уже все покойники давно превратились в скелеты, в итоге, выбор некромантов остановился на супружеской паре, умершей более полувека назад.

Ритуал был проведен, но это было только начало. Гораздо больше времени заняли постановка танца, подготовка костюма и выбор музыки.

В этом деле кроме Александра и Дениса приняли участие еще и Аня с Яшей, а также Даша и Кира, которых все-таки уговорили принять участие в подготовке, потому что «ну что вы в стороне-то стоите? Присоединяйтесь к коллективу!», и по итогу, последние начали разрабатывать костюмы для скелетов.

“Костюмами” эти обрывки одежды Селиверстов мог назвать с большой натяжкой, но они, действительно, выглядели очень “по-хэллоуински”, чего и добивались девушки.

В итоге оба скелета танцевали под звуки флейты, приводя в восторг студентов, которые прониклись до такой степени, что начали повторять движения, заставляя преподавателей, выдавливать вежливые улыбки.

Александр заиграл быструю мелодию, и скелеты с зомби задвигались быстрее, кружась в такт музыке, ровно до тех пор пока кисть Яшиной руки не оторвалась, пролетела часть зала и не врезалась в какого-то вампира.

Девушки, стоявшие возле него, взвизгнули, но вампир усмехнулся и помахал оторванной кистью Александру. Тот слегка кивнул, не отвлекаясь от музыки, а вампир подошел к танцующему зомби и протянул ему его руку. Тот в ответ протянул ему вторую, которую вампир под смешки пожал.

— Кошмар… — выдохнул кто-то позади Селиверстова.

Он оглянулся, но так и не понял, чьи это были слова.

А празднование уже набирало обороты, студенты все активнее начинали танцевать, повторяя движения за скелетами, а после того, как Александр закончил играть, поклонился и получил свою порцию аплодисментов, грянула музыка, уже предназначенная для дискотеки.

Началась основная часть Хэллоуина.

Селиверстов особенного участия в ней принимать не собирался, вполне довольствуясь ролью надзирателя, поэтому просто отошел к стене, краем глаза наблюдая за отдыхающими студентами, чтобы все прошло спокойно.

— Скучаете, мистер Сильвестр? — почти сразу рядом с ним материализовалась О’Салливан с двумя бокалами.

— Слежу за порядком, — с усмешкой отозвался Селиверстов, принимая один бокал, внутри оказался апельсиновый сок.

— Расслабьтесь, — посоветовала О’Салливан. — На Хэллоуине нужно веселиться.

— Я не умею танцевать, если вы об этом.

— Можем просто поболтать, — предложила преподавательница АООМУ. — Мы почти ничего друг о друге не знаем.

Селиверстов приподнял бровь, глядя на светловолосую женщину. Та искренне улыбалась, ожидая ответа некроманта и слегка покачивалась в такт музыке. В ее зеленых глазах отражались мерцающие огни свечей, которыми был украшен зал.

— Ну пойдемте, — кивнул некромант.

Даша подавила усмешку, проходя рядом с Селиверстовым и О’Салливан и делая вид, что не заметила их, но увидев принарядившегося в черный костюм Алексея фыркнула. Среди студентов ОРУ мало кто заморочился с карнавальными костюмами, просто надели черное. Звягинцев-Беляев стал исключением, нарядившись в темную длиннополую мантию с вышитыми на ней рунами, светлую рубашку со стоячим воротником, черные брюки и лакированные туфли.

— У тебя свидание? — улыбнулась девушка.

На самом деле она не планировала сыпать остротами, но ей было скучно. Одногруппники пока сворачивали свое шоу, а Розу она в зале не видела, поэтому поговорить особенно было не с кем.

— Это традиционная одежда для приемов в семьях, которые чтят свои традиции… — процедил Алексей, а потом плюнул на приличия и привычно огрызнулся: — черт, Гимлевич, я говорил, что ты уже достала?

— Сегодня еще нет, — лучезарно улыбнулась Даша.

У Алексея дернулся глаз, но он быстро взял себя в руки.

— Идем! — бесцеремонно схватил он девушку за запястье и потащил за собой, лавируя между студентами.

На расспросы он упорно отвечал молчанием, показушное возмущение тоже игнорировал, поэтому Даша вскоре перестала это делать и сосредоточилась на удержании на голове остроконечной шляпы, которую ей по пути вручила какая-то ведьма.

— Ну и? — сложила она руки на груди, когда одногруппник, наконец, остановился в противоположном конце зала.

Здесь царил полумрак, музыка звучала чуть тише и стояли диванчики, на которых расположились студенты. Все они были одеты в костюмы или длинные платья, у некоторых на головах были как у Даши остроконечные шляпы, полученные, видимо, от той же студентки АООМУ.

Высокий парень поднялся со своего места, протягивая руку для приветствия Алексею. В глазах у него мелькнул вопрос, когда он покосился на Дашу.

Ей он вежливо улыбнулся, обнажая удлиненные клыки.

— Я основное блюдо или аперитив? — хмуро уточнила Даша, без улыбки, но и без особенного страха.

— Стефан, это Дарья, — представил Алексей, — и она с нетерпением ждет, когда будет писать мой некролог. Ты не мог бы уточнить дату?

Стефан и Даша одновременно фыркнули.

— Приятно познакомиться, — кивнул вампир.

— Угу, — Даша вымученно улыбнулась. — Мне тоже.

— Врешь.

— Ну так и ты тоже.

— А вот и начало светской беседы, — радостно заключил Алексей. — Оставлю вас наедине, — и он уверенным шагом прошел к знакомой вампирше, которая сидела на соседнем диванчике.

— Святая вода в правом кармане, — громко крикнула вслед Даша.

Стефан усмехнулся, укоризненно качая головой.

— Даша, вы ненавидите вампиров.

Девушка пожала плечами.

— Отвечать буду только в присутствие адвоката и священника.

Она тоже усмехнулась, искоса глядя на Алексея, который уже успел пригласить вампиршу на танец, и кружился с ней по залу. Где только эти товарищи танцевать научились в неромантичном двадцать первом веке?

— Дарья, а вы танцуете? — вкрадчиво на ухо спросил Стефан, и девушка от неожиданности вздрогнула.

— Только на чьих-нибудь могилах.

— Теперь понятно, почему вы дружите с некромантами.

Девушка не смогла сдержать смеха.

***

Вася на праздник не пошел. В Хэллоуин стирались границы с миром призраков, и проникать в него было гораздо легче, чем в обычные дни. Именно это объяснение привел он Евгению, который, правда, нисколько в него не поверил, и еще несколько раз настойчиво повторил, что он не обидится, если друг пойдет и отдохнет на празднике.

Не желая спорить, Вася ничего не ответил, но прикрыл глаза, фокусируясь на проникновении в мир духов. Евгений вздохнул. Не нужно было обладать зрением, чтобы понять, что делает одногруппник. Впрочем, сидеть и строить из себя сильного и независимого он тоже не хотел.

Полупрозрачный Вася усмехнулся, когда рядом с ним возникла призрачная копия одногруппника.

— Как я выгляжу?

— Постарел, — усмехнулся Евгений.

Последний раз они вместе проникали в мир призраков года два назад, в остальное время предпочитали делать это поодиночке.

— Ну что? — спросил Евгений. — Пойдем искать призраков?

Вася на удивление сегодня был серьезным.

— Я тут подслушивал разговоры Селиверстова по телефону.

Евгений вопросительно поднял на него брови.

— О том, что подслушивать неэтично мне будет рассказывать человек, полагающийся ТОЛЬКО на слух? — Вася повторил его мимику.

Евгений хмыкнул.

— И?

— И, судя по всему, аномалии — это не совсем аномалии.

— Я заинтригован. Чужая магия?

— Лич.

Евгений недоверчиво хмыкнул. В России личей было по пальцам пересчитать. Да и во всем мире тоже не так уж много. Во всяком случае, настоящих личей, которым уже более двухсот-трехсот лет и которые хранят свои секреты в тайне.

— А что еще ты знаешь? — он прищурился.

Вася усмехнулся.

— Я узнал, что в библиотеке хранится Призрачная книга. А еще я знаю, что сегодня Хэллоуин, и нам нужно поспешить.

Евгений присвистнул. Вот вам и тихоня-якут!

— Как ты ее нашел? — совершенно искренне вытаращил глаза Евгений, пока они поспешно передвигались по коридору в сторону библиотеки. Плюсом бестелесных оболочек было то, что дыхание не сбивалось и можно было говорить спокойно.

На этот раз удивился Вася.

— На сайте университета, — пожал он плечами.

Евгений даже остановился.

— Что?

— А что? — снова пожал плечами Вася. — А ты что думал? Провел ритуал на крови?

— Ну как минимум влез в кабинет Уайтхеда и перерыл его шкафы.

— Зачем? —искренне удивился одногруппник. — Пойдем?

Евгений кивнул, продолжая путь к библиотеке.

— Они просто написали, что у них есть Призрачная книга? На сайте?

— Ну… да… — Вася неуверенно пожал плечами. — А что?

— Ну хотя бы то, что это то же самое, как если бы они сказали, что у них обогащенный уран хранится. Приходите — посмотрите, можете отсыпать себе немножко!

Вася пожал плечами, входя внутрь библиотеки.

— Ну… — он замялся. — Тут почти нет некромантов, — сказал он. — Причем, я имею в виду сейчас всю Англию. Тем более тех, кто спиритическими сеансами занимается на серьезном уровне. Для этого врожденные таланты нужны, — он хмыкнул. — И потом, каждый универ выставляет список своих реликвий — чтобы знали…

— Что можно стырить у соседей, — закончил Евгений.

— Ну Призрачную книгу ты при всем желании не стыришь. Тут даже заклинаниями не нужно защищать.

Евгений согласно кивнул. Ему вдруг стало обидно, что он не знал о существовании этой книги. Да он бы не ждал — сколько там сейчас? Одиннадцать вечера? — он бы уже с девяти сидел в библиотеке, ожидая возможности прикоснуться к страницам древнего артефакта.

Призрачные книги были самым редким артефактом магического мира. Для создания Черных книг, которые тоже встречались не особенно часто, нужен был некромант, его кровь, ну изрядная доля безумия, конечно. А вот чтобы создать Призрачную книгу нужен был некромант, который не только мог проникать в мир духов, но и пользоваться предметами потустороннего мира. И не только пользоваться, но и создавать новые. За всю историю таких некромантов не набралось бы и десятка. А обладающих литературным талантом и того меньше.

И Вася был прав. Украсть книгу было невозможно, потому что она навеки оставалась в том месте, в котором она была написана.

А вот прочитать ее можно было только несколько раз в году — в ночь Хэллоуина, и в дни летнего и зимнего солнцестояния, когда сглаживались границы между миром живых и мертвых. Ну был еще один способ, конечно. Но для этого нужно было умереть. Причем, так, чтобы незавершенные дела остались, и душа не могла упокоиться.

В общем, сложновато.

Евгений и Вася замерли, оказавшись в библиотеке.

Все шкафы, заставленные книгами, словно отошли на второй план. Они казались совершенно незначительными по сравнению с книгой, которой лежала на полупрозрачном пьедестале. Это был огромный полупрозрачный фолиант, раскрытый посередине. Когда некроманты вошли в библиотеку, в книге перелистнулись несколько страниц.

От фолианта отходил холодный голубоватый свет.

— Представляешь, — Евгений почему-то говорил шепотом, — какой силы некромант здесь работал?

Вася кивнул.

— Я не понимаю, почему они перестали преподавать некромантию… — вздохнул он. — Идем?

— Идем.

Оба благоговейно приблизились к фолианту. Тот зашелестел страницами.

Особенностью подобных книг была их возможность подстроиться под любого мага. Считалось, что если маг может проникнуть в мир мертвых, то он достоин приблизиться к тому, что скрыто в этом мире мертвых. Так что читать ее можно было без проблем.

— Что нам нужно узнать? — шепотом спросил Вася.

— Магические аномалии, — произнес Евгений.

Книга зашелестела страницами и оба некроманта впились в нее глазами.

В основном там была стандартная информация: что такое магическая аномалия, ее классификации, сила, но было и кое-что интересное.

«Магическая аномалия, вызванная черной магией, может быть уничтожена только вместе с источником магии»

«Маг питается аномалией, а также может забирать силы у тех, кто ему противостоит»

«Контроль над аномалией ослабляет контроль над другими формами магии»

«Маг, контролирующий мертвецов, контролирует магический фон вокруг них»

Если бы бестелесная оболочка могла подпрыгнуть, оба студента это бы сейчас сделали. Последние слова вызвали повышенное внимание.

— Как это все запомнить? — спросил Вася.

Евгений шептал, повторяя строки, словно хотел навсегда запечатлеть их в памяти.

— А вот как бороться с этим не напишут, — вздохнул Вася.

— Не напишут, — отозвался Евгений. — Пора идти, Вась.

Книга таяла на глазах. Наступал рассвет.

Едва оказавшись в своем теле, Вася, не обращая внимания на кровь из носа, бросился под диктовку Евгения записывать то, что они прочитали.

Закончив, он повалился без сил на кровать, но не сразу уснул.

— Жек?

— Что?

— Ты когда-нибудь проникал в чужие сны?

Евгений помолчал, прежде чем ответить.

— Было дело… — наконец, пробормотал он. — А что?

— Да так… просто.

Евгений снова на какое-то время погрузился в молчание.

— Будь осторожнее, — наконец услышал его голос почти заснувший Вася. — Из чужих снов можно не вернуться.

В эту ночь Вася так и не уснул.

***

Хэллоуин постепенно подходил к концу. С рассветом разошлись вампиры, до этого многие другие студенты тоже возвращались в свои комнаты. Из студентов ОРУ в зале оставались только Даша, которая полночи провела, болтая со Стефаном и, обеспечив себе тем самым шквал острот от Алексея; сам Звягинцев-Беляев, который тоже только распрощался со своими вампирскими приятелями; Вика, которая была в числе тех немногих, кто все еще танцевал в центре зала вместе с каким-то старшекурсником; Родион и Кира, к которой молодой человек сейчас и направился.

Девушка подняла на него ореховые глаза и прищурилась.

— Как дела?

Кира пожала плечами.

— Весело, — неопределенно ответила она, а потом вдруг вскинула голову. — Что там с Селиверстовым?

Аркадий Семенович отошел от окна, возле которого только что стоял вместе с О’Салливан, быстро сжал ее руку на прощание и, даже не пытаясь скрыть своего волнения, быстрым шагом вышел из зала.

— Хочешь поиграть в Холмса?

— Я вообще играть люблю, — кокетливо улыбнулась Кира, накручивая прядь волос на палец.

Не дожидаясь его ответа, она вышла следом. Родион чуть помедлил, потом пошел за ней.

В коридоре Селиверстова не было. Неудивительно. С его-то скоростью передвижения. Кира развела руками, признавая свое поражение.

— Холмса из меня не получилось, — улыбнулась она.

Родион усмехнулся.

— Хэллоуин — это прикольно, — вынес он свой вердикт.

С лестницы почти бегом спустился Селиверстов, который, заметив студентов, выдавил вымученную улыбку.

— Как вам праздник, Аркадий Семенович? — сверкнула глазами Кира.

Некромант тряхнул головой, прогоняя морок.

— Долгова! — осадил он девушку.

Та невинно улыбнулась, но больше свои способности не применяла.

— Что-то случилось? — поинтересовался Родион.

Некромант отрицательно покачал головой.

— Юру не видели?

— Он спать вроде уже пошел, — ответила Кира. — А что?

— Ничего.

Селиверстов прошел мимо них.

— Аркадий Семенович, может мы поможем? — Родионом завладел азарт.

На лице у преподавателя отразилось целая гамма эмоций: неуверенность, недоверие, облегчение, строгость, сомнение…

— Колбаса есть? — спросил он.

— Какая колбаса?

— Докторская, Долгова! — нервно ответил некромант.

Причина резкости была более чем серьезная: Хэллоуин грозил закончиться охотой. Охотой Баюна. Вероятность того, что он ограничится зверушками из леса была ровно пятьдесят процентов, столько же приходилось на желание закусить человеческим мясом.

Сначала ему показалось, что мимо окна прошмыгнул крупный черный зверь, и на всякий случай, некромант решил удостовериться, что все в порядке.

Удостоверился.

В том, что в его комнате было выбито окно, и на подоконнике красовались отметины от когтей. Ну и разумеется, зверя тут не было.

И об этом пока никто не знал.

Он в первую минуту хотел рассказать им, но потом понял, что это желание порождено нервами. Искать кота в лесу примерно то же самое, что иголку в стоге сена.

— Извините, ребят, — вздохнул он. — Идите спать. Спасибо за праздник.

Он поправил очки и уже почти спокойным шагом направился в кабинет ректора. Кота он найдет. Единственное, нужно, чтобы студенты какое-то время не покидали стены АООМУ.

Или хотя бы ВКУСНЫЕ студенты.

========== Признак пятнадцатый: “как кошка с собакой” - это не просто слова ==========

Вика ушла с праздника одной из последних. Вернее, она даже не ушла, а “утанцевала” вместе с веселым высоким парнем, который на протяжении всей ночи сыпал остротами, шутками, болтал без умолку и был настоящей душой компании.

И Вика не готова была признаться ему, что гораздо приятнее беседы были косые взгляды некоторых ведьмочек, которые явно не оценили того внимания, которое оказывал молодой человек иностранной студентке.

Они остановились в коридоре, не зная, как разойтись: обняться, пожать друг другу руки, просто помахать рукой?

— Спасибо, Сэм, — почему-то неловко улыбнулась девушка.

Молодой человек пятерней пригладил черные спутанные волосы.

— Да… собственно… — он пожал плечами. — Не за что. Как тебе твой первый Хэллоуин?

Вика зарделась.

— Хорошо, — задумчиво произнесла она. Из зала все еще доносилась музыка, но уже тихая. А здесь, в коридоре, было спокойнее. — Ты когда-нибудь встречал здесь рассветы?

— Да-а, — помедлив пару секунд, протянул Сэм, — да, — уже увереннее повторил он. — Часто. Мне нравятся рассветы. С ними уходят ужасы ночи…

Вика замерла на полуулыбке, решив, что задела какие-то личные струны души.

— А мне просто нравится рождение нового дня, — ответила она, выходя из дверей АООМУ.

Сначала ей показалось, что Сэм решил не идти с ней, но уже спустя несколько минут он ее догнал, на выходе со двора университета. В руках он держал черный теплый плащ, а на нем самом была надета такого же цвета куртка с капюшоном.

— Оу, — только и сказала Вика, только сейчас осознавшая, что на улице холодно, — спасибо.

Когда их руки соприкоснулись, девушка почувствовала, что к щекам приливает кровь.

— Это на трех меня, — с неловкой усмешкой заметила она, утопая в длинном плаще.

Но он был теплый. А это самое главное.

— Красиво, — отреагировал Сэм.

До рассвета еще оставалось время, но небо уже посветлело, и, действительно, выглядело завораживающе. Вика вообще любила холодную эстетику поздней осени, когда деревья уже практически потеряли красивые листья, но еще не оделись в снежные шубы. А в бледном предутреннем свете все это и вовсе походило на декорации для фильма.

— Осень, — ответила она, выдыхая облачко пара.

— Я не про осень, — ответил Сэм, прикасаясь к локону ее рыжих волос, которые она буквально накануне вернула в нормальное состояние, заодно избавившись от макияжа.

Он улыбался, обнажая крупные зубы, как и на протяжении всей этой ночи. Но темно-карие глаза почему-то смотрели несмело, словно он боялся встретиться взглядом с Викой.

— А про что? — почти прошептала она.

— Про тебя…

Он слегка наклонился к ней, прикасаясь к губам. Вика чуть подалась вперед, прикасаясь ладонью к его груди.

— Я никогда еще не целовалась на рассвете… — еле слышно сказала она спустя какое-то время, когда они, почему-то засмущавшись, молча пошли по направлению к АООМУ.

— Я тоже, — ответил Сэм.

— Ты не говори никому, — попросила девушка, — ну пока…

— Угу.

— Сэм? — окликнула она, остановившись перед лестницей, которая вела наверх.

Тот вопросительно поднял черные брови.

— Спасибо, — улыбнулась она, быстро убегая наверх.

Щеки и губы горели, в голове была абсолютная каша. И вряд ли это все можно было оправдать просто недосыпом.

В комнате тоже никто не спал. Аня сидела, скрестив ноги по-турецки на кровати, и с вызовом смотрела на остальных девушек. Даже Даша, которая всегда была на стороне подруги, сейчас тоже находилась на другой стороне баррикад, сложивруки на груди. Агуя задумчиво терла подбородок, а Кира похоже заняла позицию главного обвинителя, встав прямо напротив Ани, и явно только закончив тираду в тот момент, когда в комнате появилась Вика.

— С возвращением, — прокомментировала она без тени эмоций.

— А что случилось? — постаралась придать голосу искреннюю озабоченность Вика.

Ответила ей Аня, которая резко встала с кровати и, смерив Киру грозным взглядом, подошла к тумбочке, на которой стояла бутылка воды.

— А меня дипломного проекта хотят лишить, — ответила она, отпивая глоток.

Из горла Киры вырвалось почти рычание.

— Лишить! — повторила она. — Да твой дипломный проект сгниет до выпускного!

— По-моему это не твое дело, — огрызнулась Аня. — Сама разберусь, как сохранить его.

— Мое это дело! — парировала Кира. — Наше! И…

— Диплом ладно, — перебила ее Агуя. — Я тут соглашусь, до диплома дотянет. А потом что ты с ним будешь делать?

На лице у Ани на миг отразилась задумчивость.

— В смысле что? — переспросила она, игнорируя фырканье Киры. — Дальше работать…

— Повторяю: он развалится на части!

— Кир!

— Ань, Яша реально развалится, —вздохнула Даша. — Давай-ка ты его упокаивай после диплома. А то это уже за рамками…

— Так, друзья мои, — не выдержала девушка. — Давайте вы мне не будете говорить, что делать, а я… — она махнула рукой, не договорив, и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Вика присела на край кровати.

— А что с Яшей?

— У него отваливаются руки, ноги, голова, пальцы… все, короче. Скоро будем искать куски по АООМУ и пазл собирать! — ответила Кира, доставая жидкость для снятия макияжа и начиная смывать косметику, которая за ночь размазалась. — А плащ откуда? — поинтересовалась она.

Вика резко стянула его с себя, отмечая, что нужно будет найти Сэма и отдать ему.

— Да неважно, — безразлично отмахнулась она.

Но покрасневшие щеки все равно ее выдали.

Агуя хитро прищурилась, наматывая прядь волос на палец.

— Та-а-ак? — протянула она.

Вика попробовала изобразить удивление на лице.

— М?

— Ну и как его зовут? — лукаво улыбнулась Кира.

— Да ну вас! — тряхнула кудрями Вика. — Неважно… — она вышла из комнаты, прихватив верхнюю одежду.

— Все, что нам нужно знать, — многозначительно изрекла Даша, едва дверь закрылась, — он носит плащи.

***

Как Уатйхед ни старался скрыть свое беспокойство, барабанящие по столешнице пальцы выдавали его. Студентам было запрещено покидать стены университета, а силы большинства учителей были нацелены на то, чтобы этот приказ был исполнен. А те немногие преподаватели, которые находились сейчас в его кабинете готовились к патрулированию леса.

И ближе всех к выходу, чувствуя себя неуютно под взглядами преподавателей, стоял Юра, исподлобья глядя на Селиверстова. На плече у него сидел ворон, который периодически бил крыльями, показывая свое неудовольствие.

Его, не успевшего выспаться, поднял с утра Селиверстов и туманными фразами заставил отправиться в кабинет Уайтхеда. Возможно, фразы были и не туманными, а вполне ясными, но спросонья Юра выудил из его сложносочиненных предложений только отдельные слова: “Баюн”, “Хэллоуин”, “сбежать”.

Общая картина сложилась, когда он уже стоял в кабинете ректора и Селиверстов рассказывал сначала Уайтхеду о произошедшем, а потом объяснял преподавателям, как вести себя в лесу вместе с большим и опасным котом.

― А вы не боитесь за птицу?

Юра, который последние пару минут развлекал себя разглядыванием стен в ректорском кабинете, вздрогнул от неожиданности.

На него смотрел преподаватель боевой магии, в его серых глазах застыла тень насмешки. Он также проводил занятия по общей физической подготовке, а физкультура никогда не была Юриным талантом, и на занятиях он старался на глаза ему слишком часто не попадаться, находясь где-то в толпе.

― Не беспокойтесь за Мрака, мистер… ― он бросил быстрый взгляд на расписание, которое удачно висело прямо в кабинете. ― Хоггс. С ним все будет в порядке.

Хоггс пожал плечами.

― Значит, ваш кот питается людьми? ― холодно спросил он у Селиверстова.

Тот спокойно встретил его взгляд.

― Бернард, ― Селиверстов поправил очки и проникновенно посмотрел на английского коллегу. ― Вас никто не заставляет идти и отдавать себя на съедение котам.

― Ну что вы, ― процедил Хоггс. ― Если съедят только вас, мне будет очень грустно.

― От осознания, что вы пропустили этот исторический момент, ― пробормотал Юра, надеясь, что услышал его только ворон.

Закончив с получением ценных указаний и обменом любезностями, на поиски Баюна в итоге отправились кроме Селиверстова и Юры еще и Хоггс. Несмотря на полную готовность О’Салливан, Уайтхед даже допустить не мог, чтобы она так рисковала. Он, кстати, также был против Юриного присутствия, но тут уже сработал дар убеждения Аркадия Семеновича, который готов был взять всю ответственность на себя.

Юра, впрочем, из-за этого особенно не переживал. С животными у него всегда был отличный контакт. Даже с котом-демоном. Тем более Баюна он уже несколько раз видел на острове Буяне, и все было вполне нормально.

Ворон улетел сразу же, как только они, кутаясь в куртки и шарфы, вышли на улицу. Юра проводил его взглядом, прекрасно зная, что скоро он вернется, как и всегда.

― Есть предложения, где искать вашего кота? ― спросил Хоггс.

Мысль о том, что в лесу придется провести несколько часов, его нисколько не радовала, впрочем, как и всех остальных.

― Мрак выяснит, ― ответил Юра, пиная подвернувшийся под ногу гриб. ― И потом вернется и покажет нам.

― Могли бы это время переждать в тепле, ― буркнул Хоггс.

Селиверстов закатил глаза, но ничего не ответил.

― Как Хэллоуин? ― поинтересовался он вместо перепалки.

Юра пожал плечами.

― Нормально, ― неопределенно ответил он. ― Я как-то ко всем этим вечеринкам… ну…никак не отношусь… нормально, короче. Музыка, скелеты, зо… здорово…

Он осекся на полуслове. Про Яшу вспоминать не хотелось, тем более что именно он потом искал по всему залу кусочки зомби, чтобы Аня все прикрепила на место. Даже от воспоминания к горлу подкатывал комок. И он вдвойне был рад, что запер на ночь Мрака в клетке, а то тот мог бы и закусить мертвечиной.

Впрочем Селиверстову, если он всего этого не видел, знать о таких инцидентах было не обязательно.

Тот, между прочим, бросил на него подозрительный взгляд, но расспросам помешали не только идущие позади преподаватели, но и знакомое карканье, возвещавшее о возвращении Мрака.

Ворон сделал круг над головой Юры, задевая его крылом, еще раз каркнул и перелетел на ветку неподалеку.

― Идем, ― пожал плечами юный некромант.

Без особого воодушевления, не разговаривая между собой, процессия двинулась вслед за Мраком, который, перелетал с ветки на ветку и терпеливо ждал, пока подойдут маги. Продолжалось это довольно долго, прежде чем ворон вернулся на плечо своего хозяина и ухватил того клювом за ухо.

― Оуч! ― дернулся Юра, останавливаясь, чтобы перехватить птицу в руки.

― Это должно что-то означать? ― сдерживая усмешку, спросил Хоггс.

― Это должно означать, что лучше проколоть себе барабанные перепонки, прежде чем идти дальше, ― потирая ухо ответил Юра.

Он узнал это место. Неподалеку отсюда располагался тот дуб, где они сцепились с эльфами.

― Баюн невероятно оригинален, ― буркнул Селиверстов, тоже поняв, где он находится.

Юра зевнул. Поспать ему сегодня толком не дали, заставив тащиться в лес, поэтому мысли последние минут десять занимала кровать, и даже мелькала шальная мысль пропустить завтрашнюю физ-ру первым занятием, прикрываясь спасением университета от кровожадного кота.

Мрак схватил клювом за пальцы, которые Юра от неожиданности разжал. Оглушительно каркнув, ворон взлетел ему на голову, зарывшись лапками в длинные волосы.

― Что-то я вашего кота не вижу, ― почти дружелюбно спросил Хоггс, протирая глаза. ― Даже наших обитателей нет…

Действительно, почему-то не было слышно привычного галдежа местных фей, которые толпами населяли лес. Зато слышалось тихое птичье пение и шелест листьев, воздух был пропитан ароматом осенних трав, яркие листья, кружась опускались с деревьев. Где-то вдалеке слышалась флейта…

Флейта?

Инструмент был не слишком популярен, в отличие от тех же гитар или пианино. Насколько Селиверстов знал, на флейте играл только Александр, который сейчас находился в АООМУ.

Резко помотав головой, некромант словно пришел в себя, но голова была как чугунная, хотелось спать. Оглянувшись, он понял, что и Хоггс, и Юра и даже Мрак находятся в каком-то сомнамбулическом состоянии между сном и бодрствованием.

А до Селиверстова донесся тихий вкрадчивый голос:

― Три дня и три ночи скакал Иван Царевич по следу разбойников, унесших красу-девицу Василису Премудрую, пока наконец…

Селиверстов выругался и сильно ущипнул себя за руку, чувствуя, что сознание снова поплыло.

― Юра! ― он резко схватил студента, который широко распахнул черные глаза и непонимающе ими захлопал. ― Плеер есть с собой?

― А?

Мрак, тоже пришедший в себя, оглушительно каркнул, потом еще и еще, перекрикивая все звуки. На его голос отозвались другие птицы, которые вдруг подняли такой галдеж, в котором вообще ничего не было слышно.

Оглянувшись и поняв, что остальные тоже начали приходить в себя, Селиверстов двинулся в ту сторону, откуда доносился голос Баюна.

Кратчайший путь, к сожалению, лежал через кусты, а обходить и искать тропинку получше не было времени, поэтому пришлось мужественно продираться сквозь колючие ветки, держа перед собой согнутую в локте руку, защищая лицо от шипов.

На поляне стояли двое студентов. Парень и девушка. И с одинаково остекленевшим взглядом смотрели куда-то в пустоту, а к ним приближался черный кот, не прекращавший бубнить что-то про Иванов Царевичей, Серых Волков, Василис Прекрасных и Премудрых и про прочих персонажей сказок.

― Колесникова! ― с ужасом узнал свою студентку Селиверстов.

Он двинулся вперед, но то ли Баюн увидел, то ли некромант замешкался, но кот одним прыжком накинулся на парня возле Вики и вцепился тому в плечо.

По лесу разнеслись сразу несколько криков.

Ненависти Селиверстова, бросающегося с голыми руками на кота, и пытавшегося отодрать его за шкирку.

Боли студента, у которого моментально пропал весь морок вместе с выступившей на плече кровью.

Страха Вики, бросившейся к молодому человеку.

И отвращения Баюна, который, вонзив клыки в плоть парня, вдруг резко отпрянул, причем даже не столько из-за подоспевшего Селиверстова, сколько из-за отвратительного вкуса крови и за доли секунды залез на дерево, оставив на память некроманту царапины на щеке и руках.

Подоспевшие преподаватели АООМУ и Юра увидели уже только катающегося по земле от боли студента, сжимавшего здоровой рукой плечо, Вику, которая опустилась на колени перед ним, но от шока не могла ничего сделать и только бормотала что-то себе под нос, матерящегося Селиверстова, который резко осекся, взглянув на студентов и отплевывающегося Баюна на дереве, который хватал листья, пытаясь перебить вкус во рту.

Хвост его бешено дергался из стороны в сторону, и он, в отличие от Селиверстова, щадить уши студентов не собирался.

― Псина! ―его голос подскочил сразу на несколько октав, и в нем уже и намека не было на убаюкивающий тон, которым рассказывались сказки. ― Кобелей подсовываете! ― он снова сплюнул. ― Трупы, собаки, карлики, феи эти ваши!.. ― Хоггс даже отступил на шаг, когда Баюн в упор пронзил их своими глазищами. ― Понабирали в университеты свои! ― оба преподавателя покосились на Селиверстова, не совсем понимая обвинения. ― Приличному животному поесть нечего!

― А тебя что в ресторан что ли вывезли?! ― не выдержал некромант, утирая кровь с лица. ― Совсем охренел уже!

Кот издал злобное шипение.

― Вика! ―не сводя взгляда с Баюна, окликнул некромант. ― Вы как?

Девушка растерянно хлопала глазами, еще не отошедшая от шока, и только гладила по здоровому плечу своего спутника и повторяла “Сэм”, как заклинание.

Преодолев кусты, к ним подбежал Юра, помогая студенту подняться с земли и заставляя опереться на себя. Мрак при этом внимательно следил за котом.

― О! Юра! Здравствуй! ― в голосе все еще звучали истерические нотки, и было непонятно, рад ли Баюн видеть студента или нет. ― Ты все еще не сменил свой похоронный наряд?

― Так я же тебя шел искать, ― бледные губы молодого некроманта дернулись в усмешке или в судороге от навалившегося на него Сэма.

Баюн внимательно посмотрел на него, и Селиверстов с недоумением понял, что у него стремительно улучшилось настроение. При этом он мог поклясться, что Юра не колдовал. В глазах Хоггса тоже промелькнула реабилитация студента, который на физкультуре был в числе аутсайдеров.

― Хорошая птица у тебя, ― в голосе Баюна послышались знакомые ленивые нотки.

Мрак каркнул.

― Ты определись, какое мясо предпочитаешь… ― буркнул Юра. ― Идти можешь? ― поинтересовался он у Сэма.

Тот все еще держался за плечо, его трясло, но это было скорее от неожиданности и пережитого страха, помедлив несколько секунд, он кивнул и в подтверждение своих слов сделал несколько шагов в сторону. Юра и Вика на всякий случай поддержали его с двух сторон.

― Свежее, ― слишком серьезно ответил Баюн, так, что Юра даже обернулся и посмотрел тому в глаза. И на этот раз Селиверстов явно почувствовал исходившие от него волны магии. Это был почти гипноз. Совсем как у Баюна, только направленный на более мирные цели. ― Буян недалеко от Японии расположен, а не от Кореи! ― напомнил кот, моргая и забираясь еще на пару веток выше.

― Что? ― прошептала Вика.

― Что-что?! ― передразнил Сэм, щеки у него вспыхнули. ― Вашему аристократу вервольфы не по вкусу пришлись!

― Кто? ― также тихо переспросила девушка, непонимающе глядя на него.

Сэм дернулся, высвобождаясь от их хватки, чуть не упал, но устоял на ногах. На лбу у него выступила испарина, а рот скривился в мучительной гримасе.

― Верволь-фы, ― по слогам повторил он, кусая нижнюю губу. ― Это те, которые в полнолуние превращаются в волков, уничтожают все на своем пути и периодически жрут своих дев.. друзей! ― последние слова он произнес отрывисто и злобно, а потом повернулся и уверенно, хотя и с явным трудом пошел в сторону школы.

― Вервольфы? ― переспросила Вика.

Юра ободряюще похлопал ее по плечу.

― Пойдем? ― предложил он, следя за идущим впереди Сэмом. ― А то вдруг тут еще кошки водятся… Будешь потом по всей округе бегать и свистеть…

В другой раз Вика непременно бы отреагировала на такой явный выпад в сторону Сэма, но сейчас она молча покорно пошла вслед за Юрием, который явно чувствовал себя еще более неуютно, чем рядом с Баюном.

― Отведи их в медпункт, ― попросил Селиверстов.

― Без меня справитесь? ― Юра спросил с явной усмешкой, но все равно казалось, что он не против остаться здесь вместо того, чтобы пытаться разобраться с чьими-то отношениями. ― Мрак останется.

Селиверстов кивнул, чувствуя, что ворон перелетел ему на плечо.

Он по-прежнему смотрел на Баюна, а кот лениво взирал на него с высоты нескольких метров.

― Тебе не дают покоя лавры Ученого? ― спросил некромант.

― Мне не дает покоя отсутствие свободы, ― спокойно ответил Баюн. ― Написать бы на вас всех жалобу в фонд защиты животных…

― Не забудь уточнить, что мы мешаем тебе убивать и есть людей, ― заметил Хоггс.

― В глаза не смотри ему! ― тут же шикнул Селиверстов.

Подобные фокусы могли пройти только у тех, кто не один год знал Баюна и умел закрывать сознание от его проникновения. Ну или у людей вроде Юры с врожденными талантами.

Баюн спустился на ветку ниже.

― Так не людей, дорогуша, ― заметил он. ― В том-то и дело, что пока у вас тут людей найдешь, три раза с голоду подохнешь. Уж лучше в лесу птичку поймаю, и то дольше проживу…

В голосе послышался искренний надрыв. Даже слезы.

Селиверстов хмыкнул.

― Птичку, говоришь, поймаешь?..

― Птичку, мышку, зайчика, олененка, человечка… ― продолжил ассоциативный ряд Хоггс без тени улыбки.

― Ну смотря кто в гости придет сказки слушать, ― туманно ответил Баюн.

Селиверстов так долго молчал, что Мрак даже нервно забил крыльями и закаркал, подумав, возможно, что некромант попал под чары.

Но дело было в другом.

― Мистер Хоггс, ― сообразив, что его имени он даже не знает, окликнул Селиверстов. ― А можно установить защитную магию вокруг этого памятника флоры?

― Вы про дуб что ли? ― не сразу понял Хоггс. ― Смотря какую защитную магию…

― Ну, скажем, чтобы, например, наш глубокоуважаемый кот Баюн не мог пересечь некую границу?

― Границу Англии, ― встрял тот.

Хоггс внимательно посмотрел на кота.

― Проще забор построить и конвой приставить, ― ответил он. ― Я не шучу, ― заметив саркастичную усмешку Селиверстова, добавил Хоггс. ― Можно поставить ограничение на магию, можно поставить защиту от какой-нибудь мелюзги типа фей, можно поставить защиту от потустороннего мира… но ваш кот слишком материален для этого.

― Материален?

― Да, ― кивнул Хоггс и, видя, что его слова остались непонятыми, пояснил. ― Ну поставлю я защиту, ну не сможет он колдовать… зубы и когти я куда дену? ― он посмотрел на Селиверстова. ― Мне же ваш ректор их на черном рынке не позволит продать?

Некромант махнул рукой, снова задумался, а потом вытащил из кармана мобильный телефон.

― Решили уточнить? ― усмехнулся Хоггс.

― Здравствуйте, Андрей Савельевич, ― сказал в трубку некромант. ― Тут у нас маленькое, так сказать, локальное происшествие.

Хоггс посмотрел на Баюна. Ну локальное, допустим. Но “маленькое”? Кот, несмотря на все свои актерские этюды, голодающим не выглядел.

― Нет… никто не подрался, ― ответил Селиверстов. ― Просто Баюн… нет, все нормально. Нет, никого не убил. Нет, не “пока”, а вообще.

Хоггс глубокомысленно хмыкнул. Насчет “пока никого не убил” он был абсолютно согласен с незнакомым ему ректором ОРУ.

― Андрей Савельевич, а вы можете намекнуть Уайтхеду, что питомцам нужен свежий воздух и просторный вольер? Да, хочу поиграть в строителя. Более того, в виду срочности дела и голода Баюна, хочу, чтобы со мной в строителей поиграли как можно больше членов преподавательского состава.

Хоггс возвел глаза к небу.

― Спасибо, Андрей Савельевич, ― закончил разговор Селиверстов и повернулся к Хоггсу. ― Вы это… когда будете студентов в лес на тренировки гонять, маршрут чуть-чуть смените.

― Я вампиров и оборотней сюда буду посылать, ― хмуро кивнул тот. ― Они все равно невкусные.

В итоге к обеду вокруг дуба красовался высокий забор, который у Баюна не получилось бы перепрыгнуть при всем желании, даже если бы он забрался на вершину дуба. Вдобавок Матис пропитал доски каким-то раствором, чтобы исключить ― Хоггс на этих словах хмыкнул и поправил: “уменьшить” ― вероятность того, что кот влезет по доскам и выберется с огороженной территории.

Позже, вернувшись в стены АООМУ, Селиверстов уже в который раз склонился над ежедневником с расписанием, так как теперь ему пару раз в день добавилась новая забота ― кормление Баюна и проверка целостности забора. Он бы с большим удовольствием поручил это кому-нибудь из коллег или тому же самому Юре, но категорически не хотел рисковать их здоровьем. Ему и так было неудобно перед О’Саливан, которая сразу же сказала, что очень хочет посмотреть на кота, поэтому будет ходить вместе с ним. Врала, скорее всего, просто смотреть на синяки под глазами Селиверстова уже не могла.

Впрочем, в медпункт ему еще было рано. Там пока залечивал раны Сэм, а Вика, закинувшись снотворным, крепко спала.

Уайтхед отменил у четвертого курса астрономию, которую он вел, и открыл этим днем бутылку коньяка.

А О’Салливан, несмотря на все протесты Селиверстова твердо сказала, что он берет себе два выходных, а в это время занятия проведет она.

========== Признак шестнадцатый: иногда вам приходится быть психологом ==========

Уайтхед был достаточно понимающим руководителем, чтобы дать своим студентам выспаться после хэллоуинской ночи. И достаточно принципиальным, чтобы не делать 1 ноября выходным днем, а лишь назначить начало занятий на более позднее время.

В этом несколько повезло Даше, потому что у нее была боевая магия, а Хоггс сам предпочел отдохнуть и предложил своим студентам отработать боевые приемы в своих комнатах. Никто не возражал.

А вот О’Салливан исполнила свой ультиматум, предъявленный Селиверстову, и неожиданно для десятого курса вошла в кабинет.

― Сегодня занятие проведу я, ― объявила она.

Некроманты недоверчиво посмотрели на женщину. Никто не спорил, что она некромант. Вот только некромантия в АООМУ не слишком котировалась.

― Кхм… ― Кира редко умела держать язык за зубами, но тут ее с двух сторон ткнули локтями Родион и Александр, и она спросила не то, что собиралась изначально: ― А чем мы будем заниматься? ― она поморщилась, потирая ребро и незаметно пнула обоих парней под столом.

― Мистер Сильвестров сказал, что вы сейчас занимаетесь своими проектами и готовитесь к защите дипломов. Я бы с удовольствием посмотрела на вашу практическую некромантию.

По рядам тут же пронесся шепот. Евгений и Вася практическую некромантию ей не продемонстрируют, спиритические сеансы – дело затратное; близнецы с елейными улыбками показали на плакат с призывом к пожарной безопасности; остальные сходу придумать причину не смогли.

― Вы любите музыку? ― поинтересовался Александр, так как все остальные старательно изучали стены, парты и потолок.

― Я люблю, когда мне демонстрируют успехи, ― в тон ему ответила О’Салливан.

― Одно другому не мешает, ― улыбнулся некромант, расчехляя флейту.

Остальные с заметным облегчением уставились на одногруппника. Играл он, действительно, хорошо, хотя Денис, Алексей и Родион, делящие с ним одну комнату, уже подустали от его концертов. Алексей, великолепно разбирающийся в артефакторике, даже периодически обещал зачаровать ему этот инструмент, наслав все проклятья, которые он только найдет в учебниках. На это Александр обычно только приглаживал свои вечно топорщащиеся кудрявые волосы и вежливо интересовался, какого композитора они хотят послушать сегодня.

Но сейчас Александр заиграл какую-то явно народную ирландскую мелодию, отталкиваясь от фамилии преподавательницы. И не прогадал. О‘Салливан, действительно, была родом из Ирландии, хотя в Англию ее семья переехала, когда девочке было три года. Тем не менее, свою родину она посещала ежегодно, и сейчас с улыбкой смотрела на высокого кудрявого парня, наигрывающего знакомые сердцу звуки.

На парте Дениса находились три крысиных скелета. На защите диплома он планировал поднять несколько человеческих и разыграть целый театр с ними, причем в соавторстве с Александром, но это уже планировалось делать на Буяне, а в АООМУ, не считая, хэллоуинского представления, он практиковался на чем-то мелком, чтобы не шокировать местных студентов и не добавлять Уайтхеду седых волос. Скелетики, неожиданно ожили слепо начали тыкаться в разные стороны и вдруг побежали по парте, некроманты тут же бережно опустили их на пол, чтобы они не сорвались с высоты и не разбились.

Александр, не отрываясь от игры, чуть заметно кивнул им.

Скелеты, словно в истории с крысоловом, послушно следовали за звуками флейты. Они поднимались на задние лапы и вышагивали строем, кувыркались, Денис швырнул вниз два наполовину сточенных карандаша, и два скелета принялись фехтовать на них, в то время как третий, словно судья, наблюдал за ними.

О’Салливан не выдержала и захлопала в ладоши.

Александр улыбнулся, доигрывая последние ноты. Скелеты угомонились.

― Потрясающе! ― произнесла некромантка.

Александр просиял. От Селиверстова обычно бурного выражения чувств было не добиться. Нет, он, конечно, помогал, критиковал, хвалил, но именно восторга в его голосе обычно не было, а здесь такая реакция.

Не улыбнулась за все время этого представления только Вика. Она вообще, выйдя из медпункта, была молчалива и раздражительна. И это не укрылось от О’Салливан.

― Виктория, что-то случилось? ― спросила она.

Девушка смерила ее долгим взглядом.

― Ничего.

― У вас синяки под глазами, ― заметила О’Салливан. ― Проступают даже сквозь тональный крем…

Вика вскочила на ноги. Глаза ее метали молнии.

― Я. Не. Пользуюсь. Косметикой. ― медленно и зло произнесла она. Агуя схватила ее за локоть, но девушка вырвалась. ― Вы вообще хоть немного разбираетесь в некромантии? ― зло бросила она. ― Эти трюки, которые показывал Сашка, проходят курсе на пятом!

О’Салливан стояла ошарашенная, многие одногруппники напряглись, готовясь к словесной перепалке, но прежде, чем кто-то успел что-то сказать, в кабинет заглянул Селиверстов.

― Услышал шум, ― пояснил он.

Вика села за парту, а О‘Салливан так и стояла с широко распахнутыми глазами, пока Селиверстов весело сообщил, что заглянул собрать темы дипломов.

Студенты зашуршали ручками, а потом передаваемыми листками.

О’Салливан вымученно улыбалась и покинула аудиторию, едва закончилось занятие. За ней на выход пошел десятый курс.

Улыбнувшись на прощание О’Салливан и дождавшись пока все покинут кабинет, Селиверстов положил Вике руку на плечо, призывая задержаться.

― Зачем? ― тихо спросил он, когда дверь за последним студентом закрылась.

Девушка потупилась, старательно избегая его взгляда.

― Я этого мог ожидать от Долговой, на худой конец Чолханова, но ты?.. Что за нервные срывы?

Вика покраснела до корней волос, но подняла взгляд и посмотрела на некроманта с вызовом.

― Я извинюсь перед ней, ― выдохнула она, ноздри у нее раздулись. ― И вы тоже извините!

― Вика… ― Селиверстов устало опустился на стул.

― Я могу идти?

― Нет! ― в голосе некроманта зазвенела сталь. ― Сядь!

Девушка послушно опустилась на стул напротив него и, сложив руки на груди, вопросительно посмотрела на Селиверстова.

― Почему ты это делаешь ― он постарался говорить спокойно, но в голосе слышалось нескрываемое раздражение. ― Ты же чистейший некромант. Я таких два раза в жизни встречал. Почему ты бежишь от этого? Думаешь, заменишь кровь водичкой и все прокатит?! Вика, твоя аура за километр сигнализирует: некромант!

Девушка побледнела, а потом на ее щеках появились два красных пятна. Она глубоко задышала, изо всех сил кусая изнутри щеки. Глаза у нее подозрительно заблестели

― А вы… ― у нее сорвался голос, и она начала снова: ― вы меня сейчас принципиально не называете по фамилии? ― процедила она сквозь зубы, в упор глядя на Селиверстова своими большими голубыми глазами.

― Ох черт… ― холодея, прошептал Селиверстов, вспомнив то, что хотел бы убрать на самые задворки памяти.

Александра Колесникова училась в ОРУ десять лет назад. Он тогда только-только пришел в университет преподавать.

Она выпускалась в том году и за неделю до экзаменов решила провести шаманский ритуал. Для чего ― навсегда осталось загадкой.

Но подошла она к этому по всем правилам: изготовила зелья, взяла бубен и варган для выхода в мир духов. Непосредственно перед ритуалом она наложила дополнительную защиту, так как пошла одна и намазалась зельем, которое должно было ей помочь, если духи захотят затащить ее в свой мир.

Вот только она забыла нейтрализовать входящую в состав белладонну.

Ее тело нашли спустя сутки. Девушка казалась спящей красавицей, вот только ее макияж размазался, и красная помада не полностью скрывала посиневшие губы, а на шее были следы от ногтей, которыми она царапала себя, спасаясь от удушья.

Вика в то время заканчивала первый курс. Смерть сестры стала для нее тяжелейшим ударом. Прошло время, прежде чем она смирилась с магическим даром, а потом выяснилось, что способности у нее яркие, дар сильный, но исключительно к некромантии.

Селиверстов думал, что она смирилась с этим. Как оказалось, нет.

― Я ненавижу некромантию! ― отчеканила Вика, в лице ее не было ни кровинки. ― Ненавижу больше всего на свете. Но я способна только к ней!

Селиверстов положил руку ей на плечо.

― Прости… ― прошептал он.

Вика дернулась и выдавила из себя подобие улыбки.

― Я извинюсь перед ней… ― сказала она и почти бегом вышла из кабинета.

За О’Салливан она не пошла. Вернулась в свою комнату, где честно прорыдала несколько часов, кляня на чем свет стоит себя, некромантию, вервольфов, АООМУ и проблемы с Буяном. Она даже не заметила, что Даша проснулась от ее всхлипов и внимательно прислушалась.

За О‘Салливан двинулись Александр и ― неожиданно для всех ― Кира. Девушку попытались отговорить, но та молча развернулась на пятках и бросилась за одногруппником.

О’Салливан шла не спеша, сохраняя достоинство, а вот Александр не считал зазорным пробежаться по коридорам АООМУ, да и Кира не видела в этом чего-то очень страшного, благо, что была в кроссовках.

Преподавательница некромантии зашла в свой кабинет за полминуты до того, как к нему подбежали студенты. Александр вопросительно посмотрел на одногруппницу, та поджала губы, постучала и, не дожидаясь приглашения, вошла внутрь. Александр последовал за ней.

О’Салливан сидела за столом. При виде студентов она чуть вымученно улыбнулась.

― Вы что-то забыли? ― спросила она.

Не спрашивая разрешения, оба студента присели на свободные стулья.

― Во-первых, вы ни в чем не виноваты, ― начал Александр.

― А, во-вторых, Вика сказала не то, что она думает, ― добавила Кира.

― Она сказала то, что думаете вы, ― спокойно ответила О’Салливан.

Кира хмыкнула, осознавая, что, возможно, преподавательница и права.

― Не все, что мы думаем, является правдой, ― дипломатично заявил Александр.

О’Салливан усмехнулась.

― Он теперь будет ненавидеть меня? ― спросила она.

― Вика? ― не понял Александр.

А вот Кира догадалась сразу. Возможно, даже когда впервые увидела эту блондинку, преподающую некромантию и Селиверстова рядом с ней.

― Аркадий Семенович очень вам благодарен, ― произнесла она. ― У него хватает забот и без нас, а вы ему здорово помогли. Уверена, что он вам еще об этом сам скажет.

Лицо О’Салливан посветлело.

― Мистер Сильвестров очень хороший некромант, ― сказала она. ― Вам с ним повезло.

Ценой огромных усилий Кира удержалась от комментариев по поводу О’Салливан, Селиверстова и везения.

― Вы не переживайте, ― сказал Александр. ― Все будет хорошо.

― И поговорите с Аркадием Семеновичем, ― посоветовала Кира, с трудом сдерживая улыбку. ― Думаю, он захочет лично поблагодарить вас.

О’Салливан кивнула.

Выйдя из ее кабинета, девушка тихо рассмеялась. Сначала от самой ситуации, а потом от непонимающего выражения лица Александра.

***

Вася припер Юру к стене, едва занятия закончились. На самом деле, он сам не ожидал от себя таких действий, но разговоры с Евгением повлияли на его решимость.

Последние дни некромант практически не спал. Стоило ему сомкнуть глаза, как он оказывался в Юриных кошмарах и видел невероятное количество людей, которые вцеплялись друг другу в шею, кололи ножами в сердце, проводили темные обряды.

― Нужно поговорить, ― тихо сказал Вася.

― Мы выглядим как любовники, ― криво усмехнулся Юра, провожая взглядом поверх Васиного плеча проходящую фею, которая фыркнула и отвернулась.

Вася отпрянул.

― Это все твоя семья? ― спросил он.

Улыбка сползла с лица Юры, он посуровел и, сощурив глаза, пошел куда-то, махнув следовать за ним.

Он привел Васю во двор к сараю Яши. Это место негласно избегали практически все студенты, кроме, разве что, младших курсов, которые хорохорились перед друзьями, что не побоялись посмотреть на зомби. Делалось это, естественно, в тайне от Уайтхеда.

Юра прислонился спиной к сараю и смерил одногруппника взглядом.

― Что ты от меня хочешь? ― тоном смертельно уставшего человека спросил он.

Вася несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Он уже сам начинал раздражаться.

― Я почти каждую ночь вижу твою семью! ― парень говорил негромко, но возмущенные нотки в голосе слышались. ― Мужчину, женщину, девочку. Почему тебе снятся кошмары? Почему на всех нападает ребенок?

Все время этой пламенной речи Юра криво усмехался, но не делал попыток остановить одногруппника. Место было пустынное, да и говорил Вася негромко. Никакие тайны не проникли бы в чужие уши.

― Это исключительно мои загоны, ― криво усмехнулся он. ― Я к тому, что в моей семье никто никого пока не убил.

― Пока? ― переспросил Вася.

Юра хмыкнул.

― Думаешь, чистокровные темные маги, половина из которых предала свою семью, могут жить мирно? ― вопросом на вопрос ответил он.

Вася неопределенно повел плечами.

― Понятия не имею…

Юра снова криво усмехнулся, а потом задумчиво уставился в небо.

― Ты прям всю мою жизнь знаешь, ― невесело усмехнулся он.

― Думаешь, я рад этому?

― Сомневаюсь. А почему так происходит? ― спросил Юра.

Вася пожал плечами.

― Я читал, что некоторые маги, когда проникают в мир призраков могут зацепиться за чье-нибудь активное сознание… А тебе кошмары, похоже, каждую ночь снятся.

Юра поджал губы.

― Ну не каждую, ― усмехнулся он. ― Через одну.

Под вопросительным испытующим взглядом Васи он какое-то время молча стоял, словно на что-то решаясь, а потом махнул рукой.

― Мужчина ― это мой брат. Игорь. Женщина ― его жена. Ну и Машка…

― Ребенок? ― выдохнул Вася.

― Ага, ― Юра усмехался, но как-то безрадостно. ― Во сколько у тебя проявились способности к магии? ― неожиданно спросил он.

― Не знаю, ― пожал плечами Вася. ― Лет в пять-шесть.

― А у тебя что за ситуация? Семейное проклятье?

― Банально полукровка, ― пожал плечами Вася.

― Отец?

― Ага, ― Вася ковырнул мыском ботинка землю. ― Периодически наведывается и интересуется, получился ли из его сына великий шаман.

Юра дипломатично не стал углубляться в детали.

― Машке семь, ― ответил он. ― И она абсолютно не контролирует магию… знаешь, что бесит?

Вася вопросительно поднял на него брови.

― Они хотят, чтобы ее магию контролировал я.

― Почему?

― Хрен их знает. Так удобнее, наверное. Видимо, когда рожали ребенка, не задумались, что лет восемнадцать придется им заниматься.

Он раздраженно ударил в сарай кулаком. Оттуда что-то вопросительно пробурчал Яша.

― Извини, ― буркнул Юра в ту сторону и, заложив руки в карманы, направился в сторону университета.

― Не парься, ― предложил он, оборачиваясь. ― Я попью чего-нибудь успокоительного, чтобы тебя в мои сны не засасывало.

И криво усмехнувшись, он пошел в направлении АООМУ.

========== Признак семнадцатый: вы находите общий язык как с женщинами… ==========

Кольцов, не скрывая своего раздражения, бросил телефон на стол и посмотрел на коллег. Кассандра вздохнула, разглаживая складки юбки и принялась с преувеличенным вниманием раскладывать карты.

― Баюн чудит? ― невинно поинтересовалась Елисеева, которая, как и все только что слышала разговоры Кольцова с Селиверстовым и Уайтхедом.

― И Баюн, и Буян… ― ректор махнул рукой. ― Что делать будем, коллеги?

― Аркадий будет терпеть чудачества Баюна, а мы Буяна, ― поддержала неумелый

каламбур Кассандра.

Кольцов натянуто улыбнулся.

В процессе последнего педсовета, которые проводились по нескольку раз в день, было принято решение наблюдать за Буяном непосредственно на его территории. И под словом “наблюдать” тактично подразумевалась поддержка магического фона, защита растений и животных и ― в идеале ― попытки взять остров под контроль. Пока он разрушался так стремительно, что было понятно, если не начать решительные действия, он просуществует недолго.

В целом, Елисеева уже была на низком старте, готовая отправиться на остров хоть сейчас, а Кольцов мучительно пытался придумать хоть какую-то стратегию действия, выходящую за рамки: разбить штаб на Буяне ― следить за фоном ― пытаться что-то сделать. Вот это “что-то” придумать пока не удавалось.

― Значит, отправляемся на остров… ― подытожил Кольцов.

Рихтер, которая за последнее время, казалось, срослась с ноутбуком, вдруг резко закрыла его, отложила в сторону и принялась усиленно тереть глаза, стараясь не сильно размазать тушь.

― Добро пожаловать в реальный мир, Таисия Михайловна! ― попытался разрядить обстановку Саныч, но Рихтер так на него взглянула, что он немедленно передумал шутить.

― Виртуальный будет получше, ― буркнула она, проходя к дымящемуся чайнику, благо сейчас были те минуты, когда фон был в норме. ― Там за магией следить не приходится, ― было непонятно, слушала ли она разговор остальных или полностью отключилась от происходящего на время, проведенное за ноутбуком.

― И с людьми общаться проще, ― вздохнула Кассандра.

Рихтер слегка усмехнулась, выражая сочувствие к проблемам стеснительных людей, но, когда она заговорила, улыбки на лице уже не было.

― На самом деле, ничего подобного, ― голос у нее был спокойный, но глазного контакта она избегала. ― В интернете тебя могут послать в два раза быстрее.

― Куда послать? ― переспросил Петрович, занимавшийся сбором рюкзака для предстоящего путешествия и прослушавший весь разговор.

Елисеева усмехнулась.

― На Буян, Дмитрий Петрович, ― ответила она, ― на Буян.

― Вас, надеюсь, не послали? ― улыбнулся Кольцов, но ответный взгляд Рихтер был очень серьезным.

― Меня нет, ― она сделала глоток чая. ― Не все… неважно! И вас, Андрей Савельевич, тоже.

Под непонимающими испытующими взглядами коллег даже Рихтер почувствовала себя неуютно, нервно барабаня пальцами по подлокотнику дивана.

― Андрей Савельевич, вы были когда-нибудь в Румынии? ― поинтересовалась она.

― Был один раз, ―осторожно ответил ректор, еще не до конца понимая, что она от него хочет. ― А что?

Рихтер усмехнулась, залпом допивая остатки чая, ставя пустую чашку прямо на подлокотник и поднимаясь с дивана, чтобы в упор посмотреть на Кольцова.

― Хотите еще раз отправиться? Поговорить с мертвецами? ― в зеленых глазах появились лукавые искорки.

Кольцов почувствовал, что брови у него ползут вверх, а на губах Рихтер заиграла самовлюбленная улыбка.

Личей она начала искать уже давно. Сразу же после того, как выяснилось, что возможно они причастны к происходящему на Буяне. И сразу столкнулась с несколькими проблемами. Во-первых, их было мало. Во-вторых, найти их было трудно. В-третьих, на контакт они шли неохотно. В-четвертых, многие понятия не имели, что происходит на Буяне и недоумевали, при чем здесь они.

В итоге из всех опрошенных, что-то рассказать согласились трое, причем двое из них были братьями. Так что получилось всего два адреса, которые надо было посетить.

И все эти личи категорически не хотели видеть толпу народа у себя дома и выставили условие приходить в одиночку.

И это последнее условие совершенно не нравилось Рихтер. Она понятия не имела, кто может туда отправиться и с большой долей вероятности вернуться назад живым. Селиверстова она дергать лишний раз не хотела, тем более у него, как выяснилось, там еще и Баюн вытворяет невесть что. По одному из адресов она была готова отправиться сама. А по второму? Тем более, что румынские братья-личи выставили условие, по которомуженщина их обитель переступать не должна.

А Кольцов, в принципе, ректор ОРУ. Представитель если можно так выразиться. Его, наверное, не тронут.

Но сейчас ректор смотрел на нее так, словно она щелчком пальцев решила все мировые проблемы, включая финансовые кризисы и глобальное потепление.

― Тась, ― от недоумения он даже перешел на фамильярность. ― Ты серьезно договорилась с личами о встрече?

Рихтер, усмехнувшись, кивнула. Сокращение дистанции начальник ― подчиненный ей не очень понравилось, но искреннее восхищение польстило.

― Ну ты, конечно, даешь… ― вторя ректору, протянула Елисеева. ― Я на твоем фоне чувствую себя лентяйкой.

Рихтер тряхнула рыжими волосами, скрывая торжествующую улыбку.

― Ладно тебе, ― махнула она рукой. ― На Буяне ты это чувствовать точно перестанешь.

И, вернув себе привычную строгость, она вышла из кабинета. Для похода к личу нужно было переодеться.

***

Так сильно Рихтер не волновалась ни перед одной встречей в своей жизни. У нее было стойкое ощущение, что она отправляется по меньшей мере к Елизавете II. Про найденного лича она узнала не так уж много. Только то, что она живет во Франции, и что занималась когда-то наукой. Впрочем, самые свежие ее работы датировались восьмидесятыми годами прошлого века, и вполне ожидаемо были посвящены некромантии, поэтому особенного интереса у Рихтер не вызвали.

А еще она знала ее имя.

Антуанетта Мэрион София де Камильтон.

Впечатление производило, конечно сильное.

Ровно до того момента, как она, воспользовавшись порталом, оказалась неподалеку от ее виллы.

Таисия Михайловна, у которой одежда не принадлежала к ведущим домам моды, почувствовала, что катастрофически не вписывается в антураж и неловко поправила уже далеко не новый черный пиджак, словно старалась закутаться в него и спрятаться от внешнего мира.

Дорожка, ведущие к парадной двери виллы, была вымощены из камня, по краям ее как живая изгородь росли аккуратно подстриженные кусты. Газон тоже был очень ухоженным, на нем располагалось несколько клуб, представляющим сооружение с яркими цветами, морскими камнями и маленькими фонтанчиками в центре.

Сама вилла была двухэтажная, выполненная в светлых тонах, перед ней располагался бассейн, возле которого на деревянном настиле стояли белые лежаки, а рядом с ними стояли пляжные зонтики.

Это нисколько не напоминало страшное обиталище лича, скорее место для устроения дорогих вечеринок у золотой молодежи. Много света, все в пастельных тонах, красивое, дорогое.

Рихтер так засмотрелась, что не сразу осознала, что золотого цвета ворота открылись, а перед ней возник молодой человек в униформе, который ожидал пока Рихтер обратит на него внимание.

― Bonjour ― поздоровался он по-французски, а Рихтер быстренько произнесла заклинание для перевода и поклялась себе не щелкать клювом. ― Мадам де Камильтон ожидает вас.

Рихтер кивнула, не совсем понимая, кем является паренек. Понятное дело, что маг, другие тут бы не работали, но кто? Просто дворецкий или некромант, надеющийся обучиться премудростям?

Она покачала головой. Какое ей дело до этого?

― Благодарю, ― кивнула она молодому человеку, стараясь держаться как можно прямее и не особенно смотреть по сторонам, хотя глаза все равно у нее стреляли из стороны в сторону, подмечая красоту окружающего пространства.

Дворецкий распахнул прозрачную входную дверь, пропуская Рихтер вперед.

Внутри было не менее красиво, чем снаружи. Очень много света, картины на стенах, цветы, скульптуры, ― чем больше Рихтер тут находилась, тем больше ей казалось, что она перепутала адрес.

― Прошу, ― позвал ее дворецкий, первым проходя по коридору, показывая дорогу.

Он остановился у одной из дверей и открыл ее, предлагая Рихтер пройти. Сам он тоже вошел, но остался стоять возле дверей, бесшумно закрыв их.

Гостиная тоже была выполнена в светлых тонах. На окнах висели плотные бежевые шторы, которые сейчас не были задернуты. На стенах висело несколько портретов, на которых были изображены женщины в одежде девятнадцатого века. На полу лежал светлый ковер с густым ворсом, одна из стен была полностью загорожена книжным шкафом, с множеством книг.

― Добрый день, мадам Рихтер, ― послышался скрипучий голос.

Тонкостей употребления французского языка, завуч не знала. Возможно, с определенного возраста, ко всем женщинам во Франции обращались “мадам”. Ту же самую де Камильтон дворецкий назвал также, хотя мужа у нее, кажется, не водилось.

Рихтер от неожиданности вздрогнула и обернулась на голос.

У противоположной стены стояли два кресла со светлой обивкой, между которыми находился журнальный столик, с лежащим на нем колокольчиком. На одном из этих кресел сидела женщина, такая худая, что казалась скелетом, облепленным бледной, даже сероватой кожей. На впалые щеки были нанесены румяна, светлые, почти белые, как в моменты колдовства, глаза, были подведены, и ресницы тоже аккуратно прокрашены. Ее светлые волосы были собраны в высокую прическу, в которую были вплетены жемчужные нити. Она была одета в розовое платье с длинными расклешенными рукавами и юбкой, спадающей до пола. Худую шею украшало жемчужное ожерелье, а когда она протянула руку с длинными ногтями для пожатия, то Рихтер увидела еще и такой же жемчужный браслет на запястье.

― Добрый день, мадам де Камильтон, ― от Рихтер потребовалось усилие, чтобы заставить голос не дрожать.

― Садись, ― предложила хозяйка дома, указывая на соседнее с собой кресло, хотя интонация была больше похожа на приказ. ― Коньяка! ― приказала она дворецкому, который с молчаливым кивком немедленно удалился. Сама де Камильтон наклонилась в сторону Рихтер и испытующе прожгла ее своими светлыми глазами. ― Слушаю.

― Мадам де Камильтон, я являюсь представителем Общемагического Российского университета…

― Хорошо, что не представителем косметической компании! ― перебила ее женщина. ― Это я про тебя знаю. Ближе к делу.

Обычно смутить Рихтер было нелегко, но сейчас она почувствовала себя очень неловко.

― Остров Буян разрушается, ― она постаралась произнести это максимально спокойным голосом. ― И мы точно знаем, что разрушается он посредством магического воздействия.

В дверях появился дворецкий с бутылкой коньяка и двумя бокалами. Под суровым взглядом де Камильтон он поставил их на журнальный столик, наполнил, поставил рядом бутылку и, поклонившись, вышел из комнаты.

Лич взяла один бокал, жестом указывая Рихтер сделать то же самое.

― Думаешь, мне есть дело до вашего острова? ― спросила она, отпивая глоток коричневой жидкости.

― Думаю, что вы можете помочь мне найти личей, которым есть до этого дело.

Де Камильтон хохотнула.

― Прекрасно!

― Вы ведь понимаете, как скакнет магический фон, если Буян будет подконтролен одному магу?

Де Камильтон залпом допила коньяк и задумчиво постучала длинным ногтем по подлокотнику.

― Я много чего понимаю.

Рихтер вопросительно на нее посмотрела, а лич таким же внимательным взглядом пронзила нетронутый коньяк в ее бокале И только, когда завуч ОРУ сделала глоток, соизволила ответить.

― Не только в алкоголизме, если что, ― заметила она. ― Ты ведь не некромант?

― Зельевар, ― озвучила Рихтер свою основную специальность.

― Ну да, вы предпочитаете отравлять организм быстро, а не на протяжении трехсот лет, ― усмехнулась лич. ― В общем, если захочешь посмотреть, что будет через много десятилетий и примкнешь к нашей клоаке, то начнешь разбираться в напитках покрепче.

― Действительность так ужасна? ― без эмоций спросила Рихтер.

Лич усмехнулась, добавляя себе в бокал еще коньяка.

― Не всегда, ― ответила она. ― Скорее, ты просто заспиртовываешь свои истлевшие органы, чтобы продлить их существование… так, о чем мы?

― О том, что вы много знаете, ― напомнила Рихтер.

Пить коньяк без закуски ей не нравилось. Может быть, после трехсот лет практики ты достигаешь мастерства в этом деле, но ей до этого было еще далеко. Так что напиток она буквально цедила, боясь опьянения.

― Много, ― повторила де Камильтон.

― Вы встречаетесь с другими личами? ― спросила Рихтер.

Она себя чувствовала интервьюером, у которого был не самый сговорчивый собеседник.

Де Камильтон сняла с руки браслет и начала задумчиво перебирать жемчужины.

― Бывает, ― кивнула она. ― Нас не так много, нужно же периодически уточнять, кто стал новым членом нашего сборища, а кто истлел к чертовой матери.

― И часто?..

― Умирают? ― перебила ее де Камильтон. ― Периодически. Но это либо вообще древние развалины, либо придурки, которые не смогли справиться с магией. Приостановили смерть лет на двадцать и сразу все личи!

Может быть, коньяк на таких магов как де Камильтон и действовал слабее, но речи у нее стали более вольными.

― Я хотела спросить, часто ли вы собираетесь, ― уточнила Рихтер.

― Ах это, ― лич плеснула себе еще коньяка и в упор уставилась на завуча. Та под тяжелым взглядом залпом допила остатки напитка и приложила к носу тыльную сторону ладони. Горло обожгло так, что даже на глазах выступили слезы.

Лич тоже это заметила, потому что подняла откуда-то с пола большой колокольчик и несколько раз громко позвонила.

В дверях спустя пару минут появился дворецкий.

― Принеси закуски! ― приказала она. ― Фрукты, сыр, ― дождавшись пока он уйдет, она снова взглянула на Рихтер. ― Раз в несколько лет собираемся, ― ответила она. ― Иногда реже, иногда чаще. Зависит от того, захочет кто-то видеть у себя сборище или нет.

Она, судя по всему, этого категорически не хотела, но, глядя на великолепную, идеально убранную обстановку, Рихтер не могла в глубине души с ней не согласиться. Может быть, конечно, у личей все вечеринки происходят по строжайшим правилам, все ходят в стерильных костюмах и нисколько не мусорят, но верилось в это с трудом. Они хоть и обладающие магией, древние, опытные, очень умные, но все-таки люди.

― И когда последний раз?

― Года четыре назад, или пять, ― сказала Рихтер. ― В Румынии. У этих… братьев… не помню, как их зовут…

Рихтер вздрогнула. Может быть, в Румынии были еще личи, но насколько она могла судить, это были Тома и Тамаш, к которым сейчас отправился Кольцов.

― И у вас не заходил разговор о…

― Вселенском контроле? ― усмехнулась де Камильтон, снова прикладываясь к коньяку.

Подоспевший дворецкий тем временем поставил на столик блюдо с нарезанными фруктами и уложенными там же сухофруктами. Рядом он также поставил блюдце с дольками шоколада, после чего снова вышел из гостиной.

― Нет, разговоры велись только о том, как мы поддерживаем форму, ― фыркнула де Камильтон. ― Все сводится к попыткам выведать чужие секреты.

― И сколько вас таких? ― спросила Рихтер. ― Желающих выведать чужие секреты?

― Штук двадцать, ― пожала плечами де Камильтон, подливая ей коньяк. ― Плюс/минус. Кто-то принципиально игнорирует подобные сборища, поэтому точно сказать не могу.

― И никто не говорил, что ему не нравится жить в тени, что хочет, чтобы его имя гремело?

― Милочка, в какой тени?! ― театрально вскинула брови де Камильтон. ― Посмотри, сколько тут света!

Рихтер сконфуженно отпила коньяка.

― На самом деле… ― задумчиво протянула де Камильтон. ― Разве что Рикерту славы всегда было мало.

― Какому Рикерту? ― насторожилась Рихтер.

― Да один из наших, ― пожала плечами де Камильтон. ― Часто жаловался, что про нас только некроманты знают, ― она хитро прищурилась, отпивая из бокала. ― Надо будет сказать ему при случае, что мы и зельеварам интересны.

― И что Рикерт? ― нетерпеливо переспросила завуч ОРУ.

― Да ничего! ― огрызнулась де Камильтон. ― Сказала же ― не рассказываем мы секреты. О погоде беседуем, больных суставах и лекарствах! Мы такие же старики, как и во все века!

Рихтер чуть отпрянула. Де Камильтон категорически не производила впечатление старухи, и если не держать в голове ее возраст, то никогда бы она не сказала, что перед ней женщина, которой несколько веков.

― А как его можно найти? ― взяв кусочек груши, спросила Рихтер.

― Стать личем и дождаться очередной встречи.

Рихтер отпила еще коньяка. А вообще от этой лукавой улыбки ей захотелось швырнуть бокал в стену. Или в голову де Камильтон.

― Расскажите хоть про него, ― попросила Рихтер. ― В интернете посмотрю…

Наверное, ее голос прозвучал совсем безнадежно, потому что де Камильтон хохотнула, выпивая еще коньяка.

― В интернете… ― повторила она. ― Рикерт скелетами занимался, насколько я знаю. Долгое время, на протяжении всей своей жизни, наверное… многим из нас надоедает одно и то же, а вот он остался верен своему выбору… ― она задумалась. ― Я точно знаю, что он собирал множество скелетов в одного и пытался ими управлять.

Рихтер слушала, боясь пропустить хоть слово, но на этом лич закончила. Прошло несколько минут в тишине.

― Спасибо, ― наконец кивнула Рихтер.

Информации было не так много, но это было уже кое-что.

А когда Рихтер уже собиралась уходить, дворецкий попросил ее подождать, на несколько минут исчез и вернулся с ярко-желтой папкой в руках.

― Мадам де Камильтон просила вам передать, ― сказал он.

Рихтер пролистнула несколько страниц. Там в файлах лежали пожелтевшие от времени листы, исписанные крупным почерком.

― Это на немецком? ― спросила она.

Дворецкий пожал плечами.

― Мадам де Камильтон сказала, что это статьи Рикерта. Чтобы вы знали, что в интернете искать, ― на последних словах он лукаво улыбнулся.

Рихтер смогла только выдавить из себя “спасибо”.

========== Признак восемнадцатый: … так и с мужчинами ==========

Кольцов отправился на встречу с личами позже, чем Рихтер, когда уже стемнело, и первое, с чем он столкнулся по прибытии в Румынию — это защитный барьер вокруг замка. Он располагался на горе, а переместиться удалось в нескольких сотен метров от подножия.

Но прежде, чем ректор успел подумать, как он в смокинге будет несколько часов подниматься пешком и любоваться горными пейзажами, подъехала карета. Натуральная черная карета, запряженная тройкой молочно-белых лошадей. На месте кучера сидел неприятного вида карлик, одетый в какие-то лохмотья, который, увидев Кольцова, натянул поводья, смерил мага единственным глазом и улыбнулся, продемонстрировав отсутствие половины зубов.

— Проходите, проходите! — каркающим голосом произнес он, резво спрыгивая на землю и распахивая дверцу кареты. — Хозяева ждут вас.

Кольцов нервно улыбнулся, залезая в карету. Ему было неприятно. И еще он переживал за Рихтер. Какой склеп посетила она?

Коллега возвестила о себе смс-кой, почти сразу после того, как карета тронулась, и Кольцов почувствовал неровную дорогу, ведущую к замку. Карлик был далеко не самым лучшим кучером, во всяком случае, казалось, что он просто отпустил поводья и лошади несутся, куда они сами хотят. Оставалось надеяться, что суицидальные мысли их не посетят, и они вернутся домой в целости, сохранности и с невредимым Кольцовым на борту.

Смс-ка гласила: “Узнай у них про Рикерта. Это тоже лич”.

Кольцов хотел позвонить ей, уточнить информацию и заодно скоротать дорогу, но связь здесь не ловила, и единственным развлечением были попытки удержаться на жесткой лавке, чтобы его хотя бы не мотало по всей карете.

В общем, когда карета, наконец остановилась, Кольцов сначала почувствовал боль в ушибленном подбородке, потому что на месте он все-таки не удержался, а потом облегчение, когда карлик открыл дверь. Его протянутую руку с длинными кривыми ногтями он проигнорировал.

Они находились во внутреннем дворе замка, окруженные со всех сторон темными каменными стенами. Здесь было темно, неуютно, кроме того, начал накрапывать дождь. Кольцов, который ожидал, что он перенесется сразу в комнату переговоров, не взял с собой ни плаща, ни теплой одежды, поэтому почувствовал себя отвратительно.

— Следуйте за мной, милорд! — мерзко захихикал карлик, а Кольцов подумал, что следовало уточнить у Рихтер, как выглядят эти личи. Может быть, он перепутал адрес и попал в логово вампиров.

Внутри замка было темно и сыро, освещение давали чадящие факелы, которые одновременно служили и источниками тепла. Один из них карлик сорвал со стены и теперь освещал им путь. К тому же приходилось смотреть под ноги, чтобы не сломать себе шею и не лишиться возможности аудиенции с личами.

Вел его карлик долго по винтовой лестнице, и казалось, что он даже не чувствует усталости, а вот у Кольцова перехватило дыхание, а на лбу выступила испарина. Наконец, карлик распахнул маленькую дверцу, приглашая Кольцова войти внутрь.

Ректор очутился в небольшой комнате. Все здесь было сделано под стать остальному убранству замка: голые каменные стены, высокие потолки. Впрочем, тут было большое зарешеченное окно, одна створка которого была открыта, из-за чего веяло холодом и сыростью. На стенах здесь, правда, были не факелы, а свечи, но от этого было только холоднее.

На полу здесь лежал кроваво-красный ковер, который все равно выглядел тускло в общем антураже, в центре комнаты стояли в круг три кресла с темно-зеленой обивкой, возле них столик с бутылкой и тремя серебряными кубками на нем. Материал, из которого они были изготовлены, слегка успокоил Кольцова. По крайней мере, хозяева замка не вампиры.

Они как раз сидели в двух креслах, третье пока пустовало.

У обоих братьев была бледная кожа со странным сероватым оттенком и тусклые глаза, когда они посмотрели на Кольцова, тот увидел, что глаза у них почти белые. Один из братьев был выше с длинными седыми волосами, спадающими почти до плеч и худым; второй ниже ростом, практически полностью лысый и какой-то круглый, даже не толстый, а словно опухший.

— Приветствую, — произнес высокий, делая жест рукой. — Я — Тома, это мой брат Тамаш.

— Андрей, — представился Кольцов.

— Мы разговаривали с женщиной, — сказал Тамаш, голос у него был старческим и дребезжащим. — Она — ваш ректор?

— Нет, — покачал головой Кольцов, думая о том, каким образом Рихтер по интернету вышла на этих некромантов. Не похоже было, чтобы они ценили технический прогресс. — Ректор — я.

Тамаш усмехнулся, показывая мелкие острые зубы.

— У нас есть маги, которые ведут дела, связанные с интернетом и прочими техническими вещами, — пояснил Тома, заглядывая в глаза Кольцову. — Та женщина звучала убедительно, но, — он бросил мимолетный взгляд на брата, — мы считаем, что магия — удел мужчин.

Кольцов предпочел ничего на это не отвечать. И закрыть сознание, пока личи не прочитали все его мысли.

— Присаживайтесь, — проскрипел Тамаш. — И перейдем сразу к делу.

Кольцов опустился в кресло и понял, что стоят они так, что одновременно смотреть на обоих братьев не получалось. Это ему не понравилось.

Тома налил содержимое бутылки в кубки.

— Вы продрогли, Андрей, — произнес он, поднимая свой. — Вам нужно согреться.

Это было правдой, хотя Кольцов был уверен, что плед, камин и горячий чай согреют его лучше, чем алкоголь.

И все же он взял кубок, чокнулся с хозяевами и отпил глоток. По вкусу напоминало бренди.

— Мы слушаем, — произнес Тамаш, залпом опустошая свою порцию.

Стараясь не упустить деталей, Кольцов рассказал про ситуацию на Буяне, про пророчество Гамаюн, про магический фон, про обращение к древней магии и про то, что они пришли к выводу о причастности личей к происходящему.

— Конкретно нас? — прищурился Тамаш, делая жест брату, чтобы он налил еще.

Кольцов даже слегка отпрянул.

— Нет, — поспешно сказал он. — Мы просто пытаемся найти любую информацию.

— Судя по тому, как далеко вас занесло от Камчатки, — улыбнулся Тома, добавляя алкоголя в почти полный кубок Кольцова, — это совсем не просто.

Ректор ОРУ кивнул.

— Вы правы. Мы стараемся узнать любую информацию о личах и выяснить, кто желал бы повелевать Буяном…

Братья подняли кубки, и Кольцов хоть и без особого воодушевления последовал их примеру. Это был тот самый отвратительный способ выпивания, при котором невозможно было контролировать количество в емкостях, потому что алкоголь постоянно доливался.

— Буяном? — задумчиво повторил Тома, отпивая еще глоток. — При чем здесь некроманты и остров? Логичнее было бы проверять стихийников.

— В земле Буяна похоронено много животных…

— О! — на лице Тамаша отразилось воодушевление. — Скелеты! Помнится, работал я со скелетами…

— Мы работали, — поправил его Тома.

— Было это году в тысяча семьсот восемьдесят седьмом… — словно не услышал его брат.

— Восемьдесят третьем, — сурово сказал Тома.

— Я тогда собрал скелет из восьмисот костей…

— Мы собрали! — почти нервно воскликнул Тома. — Из восьмисот пятидесяти!

Он резко осушил свой кубок.

— И все равно до Рикерта нам было как до… — он не договорил, отпил прямо из бутылки несколько глотков, а потом швырнул ее в стену. Бутылка пролетела в паре сантиметров от головы Тамаша, и Кольцов так и не понял: то ли лич случайно не попал в брата, то ли случайно промахнулся.

Ректор ОРУ вздрогнул, ошеломленно глядя на обоих личей. Но Тамаш выглядел совершенно спокойным, неторопливыми глотками осушая свой кубок. Заметив взгляд Кольцова, он чуть заметно улыбнулся и, кивнув, чокнулся с ним кубком.

На шум появился карлик.

— Принеси еще! — не дав ему сказать и слова, приказал Тома, усаживаясь в кресло. — И прибери тут.

До тех пор, пока карлик не вернулся, причем не с одной, а сразу с тремя бутылками алкоголя, Кольцов заговаривать с личами не решался. И только дождавшись, пока Тома наполнит свой кубок еще раз, осторожно уточнил:

— До какого Рикерта?

Ответил Тамаш, потому что его брат был занят потреблением алкоголя.

— Наш старинный друг, — ощерился он в сладкой улыбке.

— Подлый вор чужих тайн, чужих изобретений и…

— И чужих жен, братец, — в комнате зазвучал дребезжащий смех Тамаша. — Все успокоиться не можешь. У вашей Стефании уже и кости давным-давно истлели, а вы с Рикертом до сих пор помните.

— У кого? — переспросил Тома под громкий хохот брата.

— А нет, он уже даже не помнит, — Тамаш снова чокнулся с Кольцовым и пояснил: — они на протяжении почти трехсот лет уводили друг у друга жен. Стефания, Мирела, Элизабета, Верена, Гертруда…

— Достаточно, достаточно, — Тома слегка улыбнулся, видимо, среди этих женщин, были и жены Рикерта. — Тем более ты кого-то пропустил. И не трехсот лет… побольше.

— Они меня простят, — поднял глаза вверх Тамаш, выпивая еще. — Вернее, они уже давно никого не винят.

Обстановка стала намного теплее. Настолько, что Кольцов позволил себе еще глоток алкоголя, ожидая продолжения разговора братьев.

— Он тоже занимался скелетами? — задал наводящий вопрос ректор ОРУ.

Тамаш усмехнулся.

— Скелеты и Рикерт, Рикерт и скелеты… он к нам ведь как-то заявился с колонной скелетов, в руках у которых были бутылки цуйки*, помнишь, Тома? В каком это году было?..

— Тысяча восемьсот тринадцатом, — тут же ответил его брат. За все факты, похоже, здесь отвечал он. — Как раз ему очередную научную степень присвоили.

— А он может желать власти? — осторожно спросил Кольцов.

— Все мы можем желать власти, — хрипло рассмеялся Тамаш.

Братья снова подняли бокалы, и Кольцову, не желавшему сейчас потерять источник информации, пришлось последовать их примеру. Впрочем, пить он старался микроскопическими глотками.

— После трехсотого дня рождения жить становится очень скучно, — вздохнул Тома.

— Семидесятого, — пессимистично отреагировал Тамаш.

— Триста семидесятого? — уточнил Кольцов.

— Просто семидесятого, — Тамаш выпил еще. — Хотя некромантия позволяет сделать то, о чем всегда мечтал… деньги, путешествия, — пояснил он, заметив вопросительный взгляд Кольцова. — на первых порах еще и поддерживаем внешность… потом все надоедает.

—А…

— А Рикерту не надоело, — ответил Тамаш. — Он прямо живым казался в нашем склепе, не сказать, что ровесники.

— А он откуда родом?

— А я помню? — огрызнулся лич. — Когда мы познакомились, мы все принадлежали Священной Римской империи.

— Германской нации, — уточнил Тома. — Германия, Австрия, Венгрия, там он где-то жил.

Перспектива искать лича в трех государствах сразу не радовала, но хоть немного сужала поиски.

— Это пятьсот лет назад было, — разбил надежды Тамаш. — А сейчас он может быть где угодно.

— А когда вы его последний раз видели? — спросил Кольцов.

— Четыре года назад, — ответил Тома. — Мы собираем иногда всех личей…

— Когда вдвоем пить становится скучно, — сказал Тамаш, иллюстрируя свои слова еще одним большим глотком.

— Он ничего не рассказывал?

— Они вспоминали своих баб! — огрызнулся Тамаш, кивая на брата.

— Ты просто рано ушел, — отмахнулся Тома, наполняя по новой бокалы. — Андрей…

— Если Андрей будет пить как мы, то очень скоро пополнит ряды покойников, — сурово заметил Тамаш. — А ему, я уверен, еще хочется оставить след в истории.

Пока в историю у Кольцова удавалось только влипнуть, но по крайней мере, появлялась надежда сохранить рассудок, который уже нельзя было назвать абсолютно трезвым.

— Ему категорически не нравится, что про него все забыли, — вздохнул Тома, у которого от выпитого алкоголя появилась меланхолия. — Впрочем, все мы предадимся забвению.

— Так пусть засветится где-нибудь с деньгами и недвижимостью, — желчно посоветовал Тамаш. — Сразу родственники найдутся.

— А у него их много? — спросил Кольцов.

— От всех его… — он бросил взгляд на брата и поправился: — их жен? Конечно! Небось еще и бастардов наплодил, как мой братец, — Тамаш легко уклонился от летевшей в него пустой бутылки, и она разбилась о стену. — Другое дело, — невозмутимо продолжил он отвечать Кольцову, — что вряд ли они знают про своего родственничка.

— Это да, — кивнул Тома, откупоривая новую бутылку. — Где-то на прапраправнуках уже теряешь связь с семьей.

— Наконец-то… — тихо буркнул Тамаш. — Но на самом деле, — он посерьезнел. — Если он вам прямо очень нужен, ищите следы в Европе.

— Он в научном мире известен, — заявил Тома. — По его словам, по крайней мере.

— А если это все-таки он разрушает Буян, то, как защищаться от такого рода магии? — спросил Кольцов.

— Постараться подчинить скелетов себе, — Тома расплылся в улыбке, словно он все свои пятьсот лет жил только ради того, чтобы рассказывать, как бороться со своим давним врагом.

Тамаш отпил прямо из горла.

— Стать личем, накопить могущество и постараться подчинить скелетов себе, — расширил схему действия второй брат.

Кислое выражение лица Кольцова Тома решил разбавить еще одной дозой алкоголя.

***

Едва Кольцов переместился в свой кабинет, как вынужден был ухватиться за стол, чтобы устоять на ногах. Он так и не понял, что они пили, может быть пресловутую цуйку, с которой когда-то заваливался Рикерт в гости к румынским братьям, но голова от этого напитка гудела, а ноги слегка подкашивались.

— Здравствуйте, Андрей Савельевич, — холодно произнесла Рихтер, которая сидела за его столом и внимательно рассматривала содержимое желтой папки. — Вы простите, что я ваше место заняла, я думала, что вы позже придете.

— Зд-р-ств-з-й… — Кольцов поддержать диалог был не в силах, поэтому просто рухнул на диван, ожидая пока состояние опьянения если не пройдет, то хотя бы уменьшиться.

Ждать пришлось долго, и тишина нарушалась только шелестом страниц и звуками наливающейся воды в стакан, который Рихтер то и дело наполняла.

Наконец, Кольцов почувствовал себя нормально до такой степени, что смог дойти до стола и заглянуть завучу через плечо.

— Что скажешь?

Рихтер чуть отстранилась от запаха спиртного, исходящего от ректора, но усмехнулась.

— Скажу, что разгадала загадку, над которой бились тысячи магов. А всего-то и надо было напроситься в гости в шикарный особняк и выпить коньяка с его хозяйкой.

— Особняк? — перепросил Кольцов.

Рихтер тряхнула волосами.

— Я думала, вы спросите, какую загадку.

— Тася, я пил водку с румынами в сыром неотапливаемом замке…

— Давайте не будем рассказывать друг другу свои алкогольные приключения?

— Таисия Михайловна!

— Андрей Савельевич, мне тут дали бесценный документ девятнадцатого, а может быть даже и восемнадцатого века. Не дышите на него перегаром.

— Прости, пожалуйста, документ, — протянул Кольцов, вглядываясь в буквы, которые упорно не хотели складываться в слова. — Это немецкий?

— Ага, — кивнула Рихтер. — Это публикация Рикерта, которую мне любезно подарила мадам де Камильтон.

— И в чем загадка?

— В чем разгадка, — поправила его Рихтер, перелистывая несколько страниц и тыкая пальцем в самую последнюю строчку на последней странице.

Там красивым готическим шрифтом стояла подпись: Meister X.

Комментарий к Признак восемнадцатый: … так и с мужчинами

*фруктовая водка

========== Признак девятнадцатый: помощь Вы иногда находите в неожиданных местах ==========

Селиверстов выскочил из кабинета некромантии с телефоном прямо посреди пары, не особо заботясь о том, услышат его студенты или нет. А они, как по команде вскочили и перебрались поближе к двери. Новостями о Буяне их не особенно баловали.

— Вы общались с личами?! — Селиверстов даже не особенно старался понизить голос, настолько был взбешен. — Без меня? Вы издеваетесь что ли?

Десятикурсники переглянулись. Во-первых, поистине обиженный Селиверстов — это редчайшее зрелище, он как правило держал себя в руках, а, во-вторых, что там про личей было?

— Что за Магистр? — тем временем переспросил некромант.

Студенты покосились на Дениса, который резко изменился в лице и поднял вверх указательный палец, призывая молчать.

— Слышал, конечно, — продолжал Селиверстов. — Только его уже лет сто никто не видел… Да, не помню я, Таисия Михайловна, поищу информацию. Я что всех личей должен знать?

В ответ, судя по всему, Рихтер очень долго что-то говорила, а Селиверстов только угукал. Десятый курс напряженно молчал, боясь пропустить хоть слово.

— Да, поищу, Андрей Савельевич, — наконец, ответил Селиверстов, похоже, в ОРУ он разговаривал сразу со всеми. — Вы собираетесь на Буяне лабораторию разворачивать? <…> Почему? <…> А, понял. А животные? <…> Что значит, пока нормально? Может, мы поищем заповедник какой-нибудь? <…> Нет, Уайтхед после Баюна уже никого не примет. <…> Да, давайте, на связи.

Десятый курс за полминуты успел вернуться на свои места и сделать вид, словно ничего не случилось.

Чем вызвали только усмешку Селиверстова. Даже без учета Даши, двенадцать человек – это не самая бесшумная компания, учитывая еще скорость и препятствия в виде парт и стульев.

— А что за лич? — Кира кокетливо накрутила локон на палец, решив, что притворяться невинными овечками смысла нет.

Селиверстов хмыкнул, окидывая аудиторию взглядом.

Все, ну разве кроме Евгения, буравили его глазами. Денис от нервов заламывал запястья, близнецы были непривычно серьезны, даже ворон на плече у Юры нервно переступал с ноги на ногу.

— Подслушиваете? — он прищурился, но студенты не особенно смутились.

— Аркадий Семенович, нас же это тоже касается, — заявил Евгений. — ОРУ, да и Буян тоже, давно стали нашим вторым домом.

— Сапов, тебе с твоими патетическими речами в политику самая дорога, — слегка усмехнулся Селиверстов.

Евгений хмыкнул, тоже улыбаясь, но вступать в пререкания не стал, ожидая ответа Селиверстова.

— Аркадий Семенович, — Денис опустил серо-голубые глаза и начал внимательно рассматривать стол. — Вы говорили про Магистра Х?

Селиверстов приподнял бровь, вопросительно глядя на студента.

— Ты что-то знаешь?

— Примерно все, — фыркнул Гальдж, за что тут же получил толчок под ребро от сестры.

Но было уже поздно. Теперь уже Селиверстов смотрел на них с нескрываемым интересом. Он прислонился спиной к своему столу, оперся на него обеими руками и выжидающе посмотрел на аудиторию.

Аудитория собиралась с мыслями, косясь на Дениса.

— Я про него читал, — сказал он. — Много.

— И? — поторопил Селиверстов.

— Про него ничего неизвестно почти сто лет, — сказал Денис. — Он активно светился до 1880-х годов, даже 1890-х, наверное, потом какое-то пятно до 1930-х, вообще неизвестно, где он был, никакой информации нигде не нашел. Потом он снова на короткий промежуток появился в магической жизни мира, выпустил несколько публикаций и снова исчез.

— Про что публикации? — напряженно спросил Селиверстов, призывая остальных студентов молчать.

Денис пожал плечами.

— Последнее, что я читал, было про совмещение стихийной магии и некромантии, — ответил он. — Но я там не совсем понял, как это делается.

— Может дашь нам почитать? — попросила Агуя. — Мы вроде тоже почти стихийники.

Селиверстов покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Почитайте, конечно, лишним не будет, но вы не стихийники. Использовать магию огня во время сеансов некромантии и управлять стихиями вообще — это несколько разные вещи. Но вот понять, что в этой статье написано, у вас шансов больше… Павленко, а он вообще много чего написал?

Денис с готовностью кивнул.

— У меня почти весь диплом на его публикациях основывается, — сказал он. — В основном, все про скелеты, но еще он про вампиров писал, про стихийную магию, ну, и общие какие-то теории некромантии…

Селиверстов сильно потер виски, а когда заговорил, то голос его слегка дрожал от сдерживаемого негодования.

— Павленко, если у тебя диплом на его публикациях основывается, почему я еще этого не видел?

Денис пожал плечами.

— Ну я сначала написать весь текст хотел, а потом уже показывать.

Селиверстов мысленно взвыл, пытаясь понять, кто раздражает больше: студенты, согласовывающие, каждую строчку в тексте или те, кто под конец года приносит сорок страниц и просят посмотреть.

Сейчас бесил Денис.

— Покажешь мне, откуда ты брал информацию, — стараясь придать голосу спокойствие, попросил Селиверстов.

Денис с готовностью кивнул.

— Аркадий Семенович, а что с Буяном? — заметно, нервничая спросила Аня. — И при чем тут лич?

— Шилова, если бы мы все знали, то жить нам стало бы значительно проще, — отмахнулся Селиверстов. — Пока мы знаем, что Буян разрушается, и, скорее всего, в этом замешан лич.

— А?..

— А теперь давайте вернемся к теме занятия и сделаем вид, что всех нас волнуют итоговые экзамены! — отрезал некромант, поворачиваясь к доске.

***

Дверь в комнату вервольфов распахнулась спустя пару секунд после того, как в нее два раза громко ударили кулаком.

— Ты меня достал! — с порога объявила Даша, выцепляя взглядом Сэма, сидящего на дальней кровати.

Вервольф и трое его одногруппников ошарашенно уставились на появившуюся ведьму, которая уверенно прошла к кровати Сэма и встала напротив него, сложив руки на груди.

— То есть тебя совсем не смущает, что ты пришла в логово вервольфов? — спросил какой-то смуглый парень на соседней кровати, оправившись от шока.

— Я постучала, — парировала Даша. — Тем более, что сегодня не полнолуние.

Сэм тоже сложил руки на груди и с вызовом посмотрел на девушку.

— Что тебе надо?

— Поговорить, — отрезала та. — Насчет вашей сложной любовной истории.

Сэм вспыхнул до корней волос и тут же суровым взглядом обвел остальных обитателей комнаты.

— Дайте нам поговорить, — тихо произнес он.

К удивлению Даши, все послушно направились на выход, не отпустив даже попутно шуточек.

— Значит, в волчьей иерархии ты — альфа-самец, — усмехнулась девушка, едва за остальными закрылась дверь. — И нет у него страхов окромя объяснения с девушкой! — патетически провозгласила она.

— Что тебе надо? — хмуро повторил Сэм.

Лицо Даши скривилось в издевательской усмешке.

— Хочу привести тебя за руку к Вике, оставить наедине и… не знаю… волчонка подарите?

По лицу Сэма было понятно, что еще немного и он ее ударит. Лицо у него, только что бывшее красным, побледнело, глаза налились кровью, губы и руки мелко подрагивали.

— Если серьезно, — решила пойти на попятную Даша, — то, когда ты объяснишься с Колесниковой?

Сэм мучительно долго подбирал слова, прежде чем ей ответить.

— Я не хочу навредить ей, — наконец, пробормотал он.

— О-о-о-о-о, — протянула Даша самым умилительным тоном, на который только была способна, для наглядности даже прижимая обе ладони к щекам. — Как это трогательно выставлять трусость за благородство.

Сэм вскочил на ноги. На секунду Даше показалось, что он ее сейчас ударит, но вервольф только несколько раз сжал и разжал кулаки, и отступил к стене, тяжело дыша.

Девушка немного помолчала, давая ему успокоиться.

— Я открою тебе один секрет, который ваш ректор, видимо, решил от вас скрыть, — очень серьезно произнесла Даша. — Вика Колесникова — некромант, — заговорщическим шепотом произнесла она.

— Смешно, — Сэм снова скрестил руки на груди.

— Ты знал?! — Даша притворно вытаращила на него глаза. — Извини, я просто думала, что ты не в курсе.

— Ты пришла разыгрывать здесь театр одного актера? — Сэм начал терять терпение.

Даша хмыкнула.

— Одного актера, одного зрителя, — уточнила она. — Позволь вопрос, ты оборотень или вервольф?

— Вервольф, — очень тихо ответил, даже, скорее, просто выдохнул Сэм.

— И ты боишься, что в порыве… кхм… при свете полной луны разберешь Колесникову на органы.

— Это смешно?

— Учитывая, что мы говорим о чистом некроманте, да.

Сэм впервые посмотрел на нее с неподдельным интересом.

Даша устало опрокинулась на кровать и последующую речь рассказывала скорее потолку, чем Сэму, причем самым скучающим тоном, которым объясняют лишь прописные истины, вроде вращающейся вокруг Солнца Земли.

— Знаешь, в чем прикол магии? — поинтересовалась она. — В отличие от тех же вампиров или оборотней?

— Нас убивают серебром, а вас сжигают на кострах, — по тону Сэма было понятно, что он бы не сильно мешал внезапно появившейся в стенах АООМУ инквизиции.

Даша фыркнула.

— Ты начинаешь мне нравится, — заметила она. — Впрочем, серебряная пуля в голову нас тоже убьет, да и не только серебряная… ладно, я не об этом. На самом деле, разница в выборе. Если ты вервольф, то ты каждое полнолуние будешь превращаться. Если ты вампир, то ты боишься света и чеснока. Здесь без вариантов. А вот мы рождаемся людьми. Магия, конечно, накладывает свой отпечаток и отказаться от нее нельзя, но таких сложностей как у вас, в нашей жизни нет. Более того, почти всегда можно сделать выбор в магической направленности.

— Почти всегда, — Сэм усмехнулся, повторяя ее слова.

— Да, — не стала спорить Даша. — Некромант никогда не станет целителем и наоборот. Жизнь и смерть несколько… противоречат друг другу. Но выбирать можно, редко у кого способности исключительно к одному виду магии.

— То есть вы все добровольно выбрали некромантию? — в голосе Сэма прозвучало сомнение.

Даша помолчала, раздумывая, шутить или нет, но в итоге решила ответить серьезно.

— Я выбрала боевую, — пожала она плечами. — Но со мной проще, у меня не было какой-то особой предрасположенности, а вот остальные… Агуя и Гальдж могли развивать стихийную магию, Юра в магической биологии мог бы добиться успехов, у него талант общения с животными.

— А почему тогда?…

Дашаснова пожала плечами.

— У каждого свои мотивы: кто-то продолжает семейное дело, кто-то, наоборот, делает это назло семье, кому-то просто банально интересно ползать по кладбищам… Ты почти всегда делаешь свой выбор сам.

— Почти.

— Почти, — согласилась Даша. — Вика, как раз, и попадает в исключение из правил. Абсолютно чистый некромант с предрасположенностью только к этому виду магии, который она, к тому же, не особо любит.

— Почему?

— А вот это уже не твое дело, — отрезала Даша. — Захочет – расскажет. А я тебе расскажу, что из-за тебя, дорогуша, она некромантию возненавидела еще сильнее.

— Из-за меня?!

— Конечно! Она думает, что ты с ней не хочешь общаться, потому что она злой, ужасный и пугающий некромант! — Даша криво усмехнулась. — В общем, раньше на некромантии тупила только я, а теперь Вика может дать мне фору. Вот только дар она свой никуда спрятать не сможет… Короче, повод для размышлений я тебе дала, дальше решай сам, — она поднялась с кровати. — Чао, Бобик.

— Подожди! — Сэм даже пропустил последние слова мимо ушей. — Зачем ты мне все это рассказала?

— У меня повышенное чувство социальной справедливости, — фыркнула Даша, положив руку на дверной косяк. — А еще я живу с Викой в одной комнате, и ее депрессия пагубно сказывается на моем здоровье. Ну пока, — и она вышла из комнаты, лучезарно улыбнувшись стоявшим в коридоре вервольфам.

Идущий по коридору Селиверстов смерил ее подозрительным взглядом. Рядом с ним шел Денис, который приветливо махнул рукой.

— А что у вас уже пары кончились? — опомнилась Даша. У нее сейчас должна была начинаться теория с Блэквудом, а потом и практика с Хоггсом. Опаздывать не хотелось.

Не дожидаясь ответа, она побежала вниз по лестнице и застыла, услышав голоса, доносящиеся из пустого кабинета. Осторожно прокравшись, Даша заглянула внутрь.

Там стояли ее одногруппники за исключением Дениса, а напротив них три эльфа. Одного она помнила - он едва не подстрелил ее в свое время. Светловолосая эльфийка тоже была смутно знакома, кажется она, пострадала на уроке зельеварения от близнецов. А вот третий, высокий темноволосый эльф, на удивление коротко стриженый, был незнаком. Он стоял чуть поодаль, скрестив руки на груди.

— Проходи, — пригласил он, заметив Дашу. — Ну! — он сурово посмотрел на эльфов.

— Я прошу прощения, что заколдовала тебя, — процедила блондинка, глядя на Вику. — Этого больше не повторится.

— И?.. — поторопил ее эльф, который, судя по всему, был тут главным.

— И я очень благодарна за то, что вы спасли меня после того, как я взяла вашу рыбу, — прошипела эльфийка, с шумом вдыхая воздух.

Главарь посмотрел на второго эльфа.

— Я буду внимательнее относиться к стрельбе и не буду этого делать, если кто-то стоит на линии огня, — неохотно произнес тот, передергивая плечами. — Извините.

Некроманты скрестили руки на груди.

— А я, как староста эльфов, приношу вам искренние извинения за произошедшие инциденты, — добавил главарь. — И надеюсь, что наши конфликты будут решаться мирным путем.

Алексей с готовностью пожал его протянутую руку.

— Я, как староста, тоже приношу вам наши искренние извинения, — сказал он.

— О, клуб чистокровок в действии, — хмыкнул Гальдж. — Мирный договор будете подписывать?

Впрочем, злобы в его комментарии не было. От вечного противостояния уже многие подустали.

***

Денис неопределенно повел плечами, когда Селиверстов закрыл дверь. Раньше он в комнате Селиверстова не был. Конечно, пропустить зельеварение, даже учитывая, что уроки Матиса отчасти можно было назвать забавными, он был не против, но все равно как-то неловко было находиться в обители преподавателя. Но личный кабинет Селиверстову здесь не выделили.

Некромант кивнул на стул, приглашая студента присесть, а сам поставил еще один напротив и подпер подбородок кончиками пальцев.

— Рассказывай, — выдохнул он.

Денис кивнул, но лишь неуверенно развел руками.

— А что конкретно вы хотите узнать? — спросил он.

Селиверстов вздохнул. Вопросы заранее он не продумал. Откровенно говоря, он ожидал, что Павленко сам вывалит ему информацию. Но студент был не слишком словоохотливым.

— Кто он такой? — наконец спросил Селиверстов. — Где он живет?

— Ну сейчас этого никто не знает, — фыркнул Денис. — Он пропал из поля зрения общественности лет сорок назад, а то и больше. Да и до этого он только изредка появлялся на публике.

— Таисия Михайловна сказала, что он встречался с личами несколько лет назад.

— Ну личи – это закрытая тусовка! — отмахнулся Денис и тут же прикусил язык. — Извините, Аркадий Семенович.

Селиверстов поморщился, но ограничился только осуждающим взглядом.

— А где он до этого жил?

— Я читал его автобиографию. Там говорилось, что он родился на территории нынешней Венгрии в 1582 году. Вообще, он, кстати, основал там институт некромантии, но он не очень долго просуществовал. Лет сто, если не ошибаюсь.

— А когда он основал его?

— Тысяча шестьсот… каком-то, — задумался Денис. — Как основная волна охоты на ведьм закончилась, так сразу…

— А потом ему надоело? — поинтересовался Селиверстов.

— Ну да, — кивнул Денис. — Он вообще любил пробовать новое, старое быстро надоедало, ну кроме…

— Скелетов, — закончил за него Селиверстов.

Денис кивнул. Он нахмурился, между светлыми бровями залегла складка.

— Аркадий Семенович? — он неуверенно подбирал слова. — А это точноон хочет уничтожить Буян?

Селиверстов пожал плечами.

— Понятия не имею, — ответил он. — А что?

Денис грустно усмехнулся.

— Да так… обидно, если твой кумир окажется маньяком…

Селиверстов подавил усмешку — несмотря на то, что Денис улыбался, выглядел он несчастным.

— А не знаешь, он бывал на Буяне? — осторожно спросил некромант.

— Как минимум один раз, да, — ответил Денис. — Я какую-то его статью читал — здесь есть, — он кивнул на флешку, которую принес с собой. — Короче, он писал, что скелеты, погребенные в земле, которая пропитана магией, сложнее для управления, но более долговечные и мощные.

Селиверстов покрутил в пальцах флешку.

— Чувствую, что читать я все это буду долго… — он криво усмехнулся. — Она тебе пока не очень нужна.

— Я все на другую скопировал, — ответил Денис, пригладив светлые волосы. — Я могу идти?

Селиверстов рассеянно кивнул. Его мысли были уже далеко, но на самом пороге он остановил Дениса.

— Он ведь очень старый?

— Да, — ответил Денис. — Один из старейших личей в мире. — Около… — он задумался, припоминая год рождения, но задумался, — пятисот лет, — он хотел уйти, но помедлил. — А вот стал он личем очень рано, — сказал он. —Ему пятьдесят восемь было или что-то около того. По крайней мере, он так писал.

— Спасибо, Денис, — устало выдохнул Селиверстов, поворачиваясь к компьютеру. — Спокойной ночи.

— До свидания, Аркадий Семенович, — попрощался Денис, выходя из комнаты.

Селиверстов обреченно уставился в монитор, предвкушая бессонную ночь, кликнул по первому файлу и погрузился в чтение.

Его прогнозы оправдались. Читать приходилось очень много, что-то он пробегал глазами по диагонали, где-то требовалось вчитываться. Накапливалась усталость, глаза у Селиверстова стали сухими и уже начали болеть.

«Последнюю и спать», — подумал некромант уже в шестой раз, снова щелкая мышкой.

В дверь кто-то осторожно постучал, и Селиверстов как никогда был рад возможности поговорить хоть с кем-то и повернулся в сторону двери.

— Да! — от усталости голос прозвучал хрипло.

В комнату скользнула О’Салливан, робко улыбнулась, и нерешительно остановилась возле его стола.

— Ох, черт! — Селиверстов хлопнул себя по лбу. — Баюна же нужно покормить!

— Я уже покормила, — отмахнулась О’Салливан, придвигая второй стул к столу и садясь напротив Селиверстова. — Мистер Сильвестр, — она внимательно посмотрела ему в глаза, — вы сегодня целый день молчите.

Селиверстов вздохнул.

— Аркадий, — он протянул ей руку. — Давайте называть друг друга по имени.

— Джессика, — улыбнулась О’Салливан, пожимая его ладонь. — Так что у вас случилось?

— Который час? — проигнорировал ее вопрос Селиверстов.

— Почти одиннадцать вечера.

Селиверстов устало уронил голову на раскрытые книги. О’Салливан успокаивающе похлопала его по руке.

― Аркадий Семенович, позвольте вам помочь. Я все-таки тоже некромант.

Селиверстов скосил глаза, глядя на нее.

― Вы и так помогаете. Даже пары вместо меня провели.

― Ложитесь спать! ― решительно сказала О’Салливан. ― Я сделаю все, что надо… Только скажите, что.

Селиверстов усмехнулся и накрыл ладонь О’Салливан своей.

― Пожалуй, нам обоим надо уже отдыхать, ― усмехнулся он. ― Спасибо, что покормили Баюна.

― Не за что, ― улыбнулась О’Салливан.

В тусклом свете особенно красиво выглядели ее светлые волосы, рассыпавшиеся по плечам.

Селиверстов устало улыбнулся, чувствуя, что готов уснуть и проспать несколько дней кряду. Джессика улыбнулась и слегка провела рукой по его волосам, прежде чем уйти. Ну или Селиверстову в полудреме так показалось.

========== Признак двадцатый: Вы зарекаетесь гулять по ночам ==========

В том, что Хоггс может заставить страдать на тренировках Даша убедилась еще на первом занятии, но то насколькоон может заставить страдать стало для нее сюрпризом.

Под конец у нее не было сил даже на словесные нападки. Впрочем, как и у остальных. Большинство эльфов уже волочили по земле свои луки, а в их глазах читалась немая мольба прекратить пытки и оставить их на холодной ноябрьской земле доживать свой недолгий срок. Даша готова была поклясться, что видела легкую злорадную усмешку у Хоггса.

Последняя импровизированная схватка была похожа на что угодно кроме битвы. Даша стояла в паре с каким-то колдуном, чье имя она не потрудилась запомнить, и устало блокировала боевым посохом такие же усталые удары. Даже если бы они разыгрывали театральную сценку, этот бой мог бы удовлетворить разве что зрителей последнего ряда.

— Я как-то ходил на массаж, — скептически поджал губы Хоггс. — И там вкладывали больше силы.

Ни Даша, ни ее соперник никак не отреагировали. Тратить силы еще и на это? Нет, спасибо.

Когда наконец раздался свисток, оповещающий о конце тренировки, вся группа как подкошенная рухнула на землю, пытаясь отдышаться. На Дашу облокотился эльф, с которым в начале тренировки она чуть не подралась по-настоящему, но ее это уже не волновало. Хотелось доползти до кровати, упасть на нее и проснуться дней через пять.

Хоггс, бросив на прощанье что-то вроде «Можно и лучше!», покинул поляну, оставив студентов в одиночестве. Они расходиться не спешили, опустошая запасы принесенной воды, вдыхая вечерний воздух, на удивление теплый для ноября, и восстанавливая дыхание.

Поляна пустела медленно. Сначала ушли два вампира из клуба чистокровок, и на этом моменте Даша не скрыла усмешку. Завтра нужно будет спросить у Звягинцева-Беляева, насколько убитыми были и так уже мертвые приятели.

Наконец восстановив дыхание и почувствовав в себе силы двигаться, Даша тоже поднялась и, небрежно махнув остальным на прощание рукой, пошла к АООМУ.

Сначала она думала, что не сможет даже дойти до кровати и ляжет спать прямо здесь, в крайнем случае на пороге АООМУ. Но вечер, плавно переходящий в ночь, словно дал ей дополнительные силы. Английская погода в принципе не особенно баловала студентов, Родион даже периодически иронически проводил ассоциации со своим родным Санкт-Петербургом, но сегодня после почти недели непрерывных дождей, был реванш.

Было довольно тепло, Даша, набегавшись за сегодняшний вечер, даже расстегнула куртку и шла не спеша, опираясь на посох, как заправский волшебник из сказок. Уже сильно стемнело, и пришлось включить фонарик, чтобы дойти до университета. Внешний свет в АООМУ был не особо в почете, а поскользнуться в слякоти и упасть в грязь не хотелось. Тем более, что Даша и так больше смотрела не на дорогу, а на небо. Звезд было не видно, но Дашу завораживала именно эта чернота, словно поглощающая сознание.

Она даже остановилась и присела на какой-то валун. Несмотря на дикую усталость, ей не хотелось уходить с улицы. Хотелось еще немного подышать свежим воздухом.

— Привет, хорошо, что ты здесь! —Аня появилась словно из ниоткуда.

— Плохо, что здесь ты, — моментально съязвила Даша, зевая и опираясь на руки, чувствуя, что подруга не просто так вышла на улицу. — Ань, я хочу проспать ближайшие лет триста.

— Триста не сможешь, мне придется тебя воскрешать раза четыре минимум, — рассеяно ответила Аня, хватая ее за рукав.

— А зачем еще нужны друзья-некроманты? — Даша скосила глаза на подругу.

Но Аня была слишком серьезна.

— Даш, мне нужно на Буян, — тихо сказала она.

— Че? — Даше было не до серьезных расспросов с применением высоких лингвистических форм, даже сон прошел.

— Мне срочно нужно на Камчатку и на Буян, — повторила подруга, дергая ее за рукав, заставляя встать. — Это насчет Яши.

Даша закрыла глаза, потом снова открыла их, но Аня не исчезла. А в глазах у нее появился азартный блеск. Даше захотелось это развидеть.

— Так, что насчет Яши? — скептически поинтересовалась девушка, не замечая даже, что уже следует за подругой в направлении леса.

— Я согласна, что его надо упокоить, — вздохнула Аня. — Но…

Она замялась, подбирая слова.

— Знаешь, в некромантии я больше всего ненавижу слово «но», — Даша устало прижалась к стволу дерева. — Ближе к делу.

Глаза Ани яростно и решительно блеснули в темноте.

— Мне нужна его могила. Надгробный камень. Земля. Часть гроба.

— Ты хочешь притащить это все в АООМУ? — вытаращила глаза Даша. — Ты чокнулась?

— Даш, — Аня вздохнула. — Я не могу просто предать земле Яшу. Я хочу, чтобы ему было хорошо, когда он умрет.

— Он уже умер! — огрызнулась Даша.

— Ты понимаешь, о чем я, — отмахнулась Аня. — И есть еще один момент…

Даша мысленно взмолилась всем богам.

— Какой? — очень спокойно спросила она, хотя внутри все клокотало.

— Женя просил навестить кладбище, которое он опекает. На Буяне. Он боится, что…

— На Буяне??? — переспросила Даша. — Почему некромантией занимаются люди с повышенной ответственностью и альтруизмом? Займитесь, не знаю, политикой, например. Пользы будет больше.

Все это время Аня терпеливо слушала подругу, переминаясь с ноги на ногу. Когда Даша свою тираду закончила, блондинка лучезарно улыбнулась.

— Ну так что? Идем? — спросила она так, словно приглашала на шоппинг. — Даш, мне правда нужен боевой маг.

— Ань, я предъявлю тебе список того, что нужно будет сделать с моим телом после смерти, — пообещала девушка.

— Только некромантия или некрофилия тоже будет в него входить? — почти серьезно спросила Аня.

— Я подумаю, — почти серьезно ответила Даша.

Они пошли в лес, и Даша даже не удивилась, что у Ани было с собой все для создания портала. Но вот когда она заглянула в рюкзак к подруге и увидела там уменьшенную лопату, то не смогла сдержать стон. То есть придется еще и копать. А судя по тому, что лопат было две, копать придется еще и Даше.

И все-таки ей было неуютно. Было ощущение, что за ними следят, и, как назло, она сегодня не взяла ни одного амулета, который смог бы дать ей конкретную информацию об этом. Только интуиция.

Впрочем, подобная вылазка грозила им серьезнейшим разговором с Селиверстовым, но вряд ли чем-то большим. Они же не на экскурсию на Буян лезут. Даже не мир спасать. И кстати в правилах не было прописано: «Не ходить на Буян».

Пока не было прописано.

Аня закончила чертить на земле руну для портала и протянула руку, призывая Дашу присоединиться к ней. Вздохнув, та удобнее закинула на плечо рюкзак и шагнула внутрь.

Яркость портала ослепила ее, и Даша вынуждена была закрыть глаза.

А когда она их открыла, то поняла, что лучше бы она этого не делала.

Кроме Ани рядом с ней стоял Стефан и темноволосый эльф. Тот самый, который тогда чуть не пристрелил ее из-за кубка.

— Твою ж мать… — простонала она.

— Где мы? — с эльфа даже сошла его привычная спесь. Он нервно озирался, сжимая в руке лук. Невооруженным глазом было видно, что ему очень неуютно в новых реалиях.

Голос его заглушал шум прибоя. И Даше, не сводившей с него глаз, показалось, что он даже острые уши слегка прижимает, как побитый щенок. Интересный факт об этой расе.

Но потом она мельком взглянула на Стефана и поняла, что и тот тоже не в восторге от того, что оказался на какой-то скале, в которую с силой бьются штормовые волны. Они были не дома. А вот Даша и Аня почти с наслаждением вдыхали морской воздух, любовались знакомыми гористыми пейзажами, и даже полумрак не портил общей картины от того, что они наконец-то дома.

Наслаждение портили только два незваных гостя.

— Вы… — Аня задохнулась от ярости. — Что вы… как вы… вы… вы идиоты! — выпалила она.

Те не нашлись, что ответить. Эльф и вовсе словно не слышал блондинку, все его внимание занимала Камчатка, а судя по напряженной позе он в любой момент ожидал нападения.

— Да ладно, — Даша махнула рукой, с улыбкой глядя в темное звездное небо. Слишком много событий за ночь. Мозг уже начинал адаптироваться к происходящему и предлагал варианты кроме истерики. — Копать помогут, матрешек купят.

Аня глубоко вдохнула и выдохнула.

— Идем. У нас времени мало.

У Даше в глубине души шевельнулась жалость к эльфу, который сжался как пружина, боясь пошевелиться. Причину она поняла не сразу — все-таки порталы привычная вещь даже для эльфов, а потом догадалась. Море. Существу, выросшему в лесу, подобный водоем вряд ли покажется безопасным.

— Идем, — она тронула эльфа за рукав. Сегодня на тренировке на них не было привычной БДСМ-атрибутики, наверное, из-за холода, просто спортивный костюм. — Тебя как зовут, кстати? — запоминать имена студентов девушка не трудилась. А в пару их Хоггс ставил не часто.

— Дарриэль, — выдохнул эльф, медленно следуя за ними. Его рука намертво сжала лук.

Так-с… насколько Даша начала разбираться в тонкостях эльфийских родов, подобное имечко означало, что товарищ непростой. Что-то типа Звягинцева-Беляева лесного пошива. Теперь прогулка на Камчатку начинала играть нехорошими красками. Скандал с влиятельным родом эльфов не входил ни в чьи планы.

— Так какими судьбами, коллеги? — поинтересовалась Аня, ловко перелезая через камни. Дорогу она помнила хорошо. А еще помнила, что путь предстоит неблизкий. — Ой, кстати, — она обернулась на вампира. — Стефан, а ты временем располагаешь?

Тот передернул плечами.

— В смысле? Ждешь, когда я умру?

— Ну не только, — не стала спорить Аня. — Я просто к тому, если мы задержимся после рассвета?

Стефан машинально ощупал правую руку и остолбенел.

— Я не надел кольцо, которое защищает от солнца, — мертвым голосом произнес он.

— Поэтому я и не хочу бессмертия, — усмехнулась Даша. — Склероз, длящийся вечность… ужас.

Стефан ее веселья не разделял, озираясь по сторонам. Как назло, пространство было открытым. Не было даже лесов, не говоря уже о склепах или хотя бы любой постройке без окон, где можно было бы переждать день. Если только найти какую-нибудь пещерку между камней…

— Мы успеем, — пообещала Аня.

— А вообще сами виноваты! — у Даши жалость быстро сменялась злостью. — Что забыли в лесу? Шпионили?

Дарриэль передернул плечами.

— Хотел знать, что вы замышляете, — бросил он.

— Оторвать всем эльфам уши и сделать из них ожерелье, — моментально отреагировала Даша.

— Фу, я такое не буду носить, — поежилась Аня.

— Я буду.

— Ведьма, не нарывайся! — тихо попросил эльф. По мере удаления от моря его страх проходил. А сейчас еще и пришел стыд от того, что он позволил девчонкам из далекого камчатского университета увидеть, что он боится.

Даша закатила глаза.

— Так, один шпион, а второй? — она кивнула Стефану. — Ты ж не занимаешься боевыми искусствами.

— Вампиры редко спят по ночам, — слишком пафосно ответил он.

— А у второго бессонница, — констатировала Даша. — Окей, welcome to Kamchatka, — фыркнула она.

Аня наконец остановилась среди круга камней. Там одиноко стоял деревянный покосившийся крест. Даша почувствовала себя неуютно.

Впрочем, не настолько неуютно как Стефан. Тот отпрянул и прерывисто задышал, не сводя глаз с креста.

Аня ахнула, заметив это, и, метнувшись к кресту, капнула на него уменьшающим зельем. Заклинания они с Дашей решили не использовать принципиально. Кто знает, что тут с фоном до сих пор происходит. Крест уменьшился в размерах, и Аня бережно положила его в заранее подготовленную коробочку, которую потом убрала в рюкзак.

— Спасибо, — Стефан благодарно кивнул.

Он все равно чувствовал присутствие креста, но теперь не настолько сильно.

— Поможешь выкопать могилу? — спросила Аня.

И вот тут Даша поняла, что не зря звезды сошлись и послали им вампира, потому что а) он обладал большей силой и большей выносливостью; б) Даше совершенно не хотелось копать могилы, вот просто абсолютно.

Так что эту благородную миссию она с радостью сбагрила заинтересованной в раскопках Ане и благодарному вышеуказанной Стефану.

Сама девушка отошла на несколько шагов и присела на камень. К ее удивлению, неподалеку сразу появился Дарриэль. Внутренне девушка напряглась, ожидая всякого.

Но эльф просто стоял, озираясь по сторонам. Кончики ушей у него чуть-чуть подергивались.

— Прислушиваешься? — поинтересовалась Даша.

Эльф полуобернулся и смерил ее взглядом светло-карих с желтоватым отливом глаз.

— К воде, — коротко ответил он.

Даша вздохнула.

— Я не хочу тебя расстраивать, — это было чистой правдой, — но мы подойдем еще ближе к морю.

Девушка видела, что, прежде чем безразлично пожать плечами эльф вздрогнул.

========== Признак двадцать первый: поездки на острова — это не Ваше ==========

Комментарий к Признак двадцать первый: поездки на острова — это не Ваше

В общем, я поняла, что, когда берешься за макси, выкладывать его надо начинать, когда написано уже процентов 80 от всего объема. Что-то пришлось переписать, потому что сюжетные линии были тупиковые.

В итоге: переписаны практически полностью главы 7 и 13. Добавлены главы 5, 15, 18. Ну и по мелочи подредактирован остальной текст.

Раскопки закончились быстро. Аня и особенно Стефан торопились. После того, как в земле показался почти целый гроб, девушка капнула на него уменьшающим зельем и тоже сунула его в рюкзак. С землей было сложнее. На нее уменьшающие чары не действовали. Поэтому Аня просто набрала земли в пакет и тоже сунула в рюкзак. Должно хватить.

Был еще один момент, который она хотела сделать для Яши. Он умер очень далеко от родного дома, а девушке хотелось упокоить его там, где уже находились его родные.

Скорее для очистки совести Аня со Стефаном кое-как прикопали разворошенную могилу. Вряд ли кто-нибудь в здравом уме пришел бы сюда погулять. С другой стороны, пример Яши показывал, что кто-то все-таки приходил.

Даша все-таки, несмотря на некоторую жалость к эльфу, испытала легкое злорадство. Она давно думала, как отомстить ему за стрельбу, а тут такой случай.

— Идем к порталу, — улыбнулась она, уверенно направляясь к одной из отвесных

скал, в которую били сильные волны.

Даже ей стало не по себе, хотя пользовалась она этим порталом не единожды. Но холодные соленые брызги, которые попадали на лицо, темная ночь и шум ветра, порывы которого рисковали сбить с ног прямо в море на острые камни, пугали любого.

Про Дарриэля даже говорить не приходилось. Он остановился метрах в пятидесяти от края скалы и замер. Ему уже было не до сохранения достоинства, его просто сковал страх.

— Портал находится над морем, — тихо сказала Аня, ей сейчас не хотелось издеваться над эльфом.

То, что эльф не побледнел еще сильнее объяснялось тем, что дальше было уже некуда.

— Нам придется… — Стефан замялся, — прыгать?

Даша развела руками. Молодец, догадался. Вздохнув, она подошла к эльфу и взяла его за ледяную руку.

— Я сожалею, — тихо произнесла она, но прозвучало не слишком искренне, в глубине души Даша была уверена, что эльф сам виноват.

Тот стоял молча, только губы дрожали.

— Идем, — требовательнее повторила она.

— Нет, — решительно заявила Аня. — Мы первые, — и она решительно подошла к Стефану.

Его губы дернулись в нервной усмешке.

— Может?..

— Да тебе-то чего бояться? — Даша фыркнула, пытаясь разрядить обстановку. — Осиновых кольев там нет.

Стефан выдавил подобие улыбки, позволяя Ане увлечь себя в сторону от края скалы, а потом заставить его бежать и резко оттолкнувшись прыгнуть с нее.

Дарриэль пронзительно вскрикнул, когда две фигуры сорвались со скалы и на миг словно задержались в воздухе. Не выдержав, он закрыл глаза, очнувшись уже от довольно сильного тычка Даши в плечо.

— Идем! — требовательно сказала она, и бегом потащила его к скале.

— Нет! Нет! — Дарриэль пытался вырваться, но ощутил, что девушка, резко остановившись, толкает его в пропасть. — Не-е-е…

Он почувствовал свободное падение, сердце екнуло, перед глазами появился ослепительный свет, он почувствовал, что падает на песок.

А потом его в спину ударило что-то тяжелое.

— Блин, я думала, что ты уже поднялся, сорри, — Даша встала на ноги и протянула руку эльфу.

Тот неуверенно поднялся, и тут же его едва не накрыла сильная волна, обрушившаяся на берег. Дарриэль, потеряв всякое самообладание, заорал, отскакивая в сторону.

К нему тут же метнулся Стефан, сочувственно приобнимая за плечи.

— Идем! — коротко выдохнула Аня. Девушка сильно устала. — Женька просил поставить защиту на кладбище.

И тут причина была не только в том, что время поджимало. Ей невыносимо было видеть испуганного эльфа. В АООМУ они были как рыбы в воде, а здесь от лесного жителя страх исходил просто волнами.

— А он сам не мог этого сделать? — раздраженно спросил Дарриэль, переводя дыхание.

— Так я все равно на Буян собиралась, — пожала плечами Аня.

По мере того, как они уходили от воды, эльф несколько успокаивался.

— Ты никогда не видел моря? — спросила Даша, надеясь, что в голосе не прозвучало насмешки.

— Видел, — коротко ответил он. — Дело не только в воде… — неуверенно произнес он. — Подождите, — Дарриэль подошел к одному из деревьев и положил на него руку.

Его прикрытые веки подергивались, словно он видел сон. Потом он словно вынырнул и подошел к другому дереву, потом к третьему. На лице у эльфа появилось уже знакомое выражение ужаса.

— Они скованы, — прошептал он.

— Что? — вопросительно подняла бровь Даша.

— Их кто-то контролирует, — ответил эльф. — Они несвободны.

Дашу передернуло, и она предпочла быстрее продолжить путь вглубь острова. Место портала оказалось не очень удачным, теперь нужно было пересечь почти весь остров, чтобы найти старинное кладбище, о котором говорил Евгений.

— А почему не упокоить зомби здесь? — перевел тему Стефан.

Аня посветлела, как всегда, когда речь заходила о ее дипломном проекте. Про Яшу она могла говорить часами. А его историю слышали все одногруппники сотню раз. А Селиверстов, который курировал ее проект, и вовсе тысячу.

— Яша — ученый, — ответила Аня, но потом подумала и поправилась: — был… У него здесь была экспедиция несколько десятков лет назад, они изучали вулканические породы, — она вздохнула. — Но что-то пошло не так. Случился оползень или что-то типа того. Ну и… — она развела руками и продолжила отстраненно. — Товарищи решили не везти его в Москву, а похоронить здесь… а потом его нашла я… — Аня вздохнула. — А мы, собственно говоря, пришли.

Глазу открылась целая череда надгробий. Даша, пару раз уже бывавшая на Буяне, удивленно присвистнула.

— Никогда такого не видела.

— Думаю, Женька тоже никогда такого не видел, — хмыкнула Аня, подходя к надгробиям.

Дарриэль и Даша чувствовали себя неуютно на этом кладбище. А вот Стефан смотрел с интересом, как Аня закапывает по всему периметру небольшие прозрачные кристаллы, а потом еще и поливает пространство между ними болотно-зеленой жидкостью, принесенной в стеклянной бутылке.

— Жидкий щит? — поинтересовалась Даша.

— Уроки Рихтер не прошли даром, — улыбнулась в ответ Аня. — Зелье уже просто по виду отличаешь.

— Нет, оно просто одно из важных в боевой магии, — без тени улыбки ответила Даша. — Без него до экзаменов не допустят.

— Небо уже начинало светлеть, и Стефан нетерпеливо забарабанил пальцами по одному из надгробий.

Вернее попытался, потому что едва он протянул руку, как она наткнулась на упругий, но прочный щит, не позволяющий проникнуть на погост.

— Супер! — подвела итог Аня. — А теперь быстро в АООМУ, и, возможно, Селиверстов не оторвет нам головы.

— Возможно, — согласился Дарриэль. — Но тогда их оторвет Уайтхед, — он помолчал и мрачно добавил: — ну или мои родственники…

К порталу они шли быстро, но внезапно эльф и вампир резко остановились и схватили девушек за плечи

— Тихо! — прошипели оба, прежде чем ведьмы успели заорать.

Даша прислушалась. Ничего необычного не происходило, но тревога уже начала проникать в сердце и схватила его липкой холодной рукой. Осторожно высвободившись из хватки державшего ее Стефана, она медленно пошла в сторону побережья, прячась за деревьями и стараясь не производить шума.

— Даш… — тихо окликнула ее Аня.

Девушка обернулась на нее и жестом приказала молчать. Теперь она тоже чувствовала что-то постороннее. У магов, даже боевых, чувства были слабее, чем у эльфов и вампиров, но сейчас было понятно даже ей: здесь что-то не так.

Хотя стоп. Эльф мог почувствовать боевую магию. Но Стефан этого сделать не мог. Он не изучает боевые искусства. Он может чувствовать только себе подобных — вампиров и прочую нежить. Даша оглянулась на подругу. Та тоже прислушивалась и явно чувствовала некромантию.

— Черт… — процедила Даша.

Она попыталась припомнить боевую нежить, которую знала. Вампиры. Но на Камчатке высших вампиров отродясь не было, Стефан был первым за много лет, а низшие источали бы магию в разы слабее. Если их там, конечно, не толпа. Хотя откуда?

И по сути, все. Все остальные были менее разумными существами. Раздражающими, да, но не представляющими серьезной опасности.

— Боевой некромант? — неуверенно пробормотала Даша, оглядываясь на спутников.

Аня пожала плечами. Вариант редкий, но возможный. Эти специальности друг другу не слишком противоречили.

— Идем… — прошептал Дарриэль. Он достал стрелу и наложил ее на лук.

Стефан напрягся.

— Мне это не нравится… — прошептал он.

— А мы в восторге, — отозвалась Даша.

— Я не о том… — пробормотал вампир. — Это… может контролировать неживых… — он опустился на землю, прижимая пальцы к вискам.

Аня бросилась к нему, накладывая свои руки на его. Глаза ее побелели. Она отпрянула, схватив его за руку.

— Идем, — сказала она. — Не сопротивляйся, — она дернулась как от удара. — Стефан, если ты сейчас сойдешь с ума, то нам придется… — она не договорила, но все и так поняли.

Вампир, который не может себя контролировать, превращается в смертельную угрозу.

Компания вдруг ощутила серьезный толчок земли и, не устояв на ногах, как подкошенная рухнула. Землетрясение продолжалось. Толчки стали ощутимее.

А потом Даша увидела то, что осталось в ее памяти навеки.

Языки пламени, которые объяли Буян. И самое ужасное, огонь подбирался все ближе к ним и…

— Райский сад! — одновременно крикнули Даша и Аня.

Даша соображала моментально. Прикинула расстояние от них до райского сада и примерную скорость распространения огня. Вердикт был неутешительным.

— Бегите туда! — приказала она. — Там есть еще один портал в ОРУ!

Она посмотрела на эльфа. Тот был бледен и крепко сжимал лук.

— Ты ведь владеешь природной магией? — уточнила она.

Дарриэль кивнул.

— Идем! — она бросилась вперед, наперерез огню.

Эльф неуверенно побежал за ней, а Аня со Стефаном в другую сторону.

И Даша замерла как вкопанная, оказавшись на побережье.

Там стояла фигура в черном балахоне и с нескрываемым удовольствием смотрела на огонь, заполоняющий все вокруг. Скорее почувствовав, что за ее спиной кто-то оказался, фигура медленно повернулась и откинула капюшон.

Даша обмерла.

Это был высокий старик с всклоченными седыми волосами. Лицо его казалось вылепленным из воска, настолько неживым и неподвижным оно казалось. Но пугало другое. У магов при колдовстве глаза становились белыми, а у старика они были черными, словно две бездонные дыры на черепе.

Восковое лицо прорезала легкая улыбка бескровных губ. Старик поднял вверх указательный палец, заканчивающийся длинным ногтем.

— Красиво, правда? — каркающим голосом спросил он, завороженно глядя на огонь.

— Кто вы? — выдохнула Даша.

— Называй меня Магистр, — предложил старик.

— Что вы здесь делаете? — спросил Дарриэль.

Старик с интересом взглянул на него. Глаза перестали напоминать две бездны и стали светлыми, как будто обесцвеченными. Даша мельком заметила, что огонь перестал распространяться так быстро. Теперь это был просто лесной пожар. Девушка взмолилась, чтобы Аня со Стефаном успели добежать до Райского сада и спасти хотя бы большую часть животных.

Ноев ковчег, не иначе. Вот только там от воды спасались.

— Эльф? — с интересом спросил старик, приближаясь.

Даша машинально отступила. А вот Дарриэль, видимо, вечно забывал, что лук — это дальнобойное оружие, поэтому стоял как истукан, словно загипнотизированный этим стариком.

— Интересно, — пробормотал Магистр. — Давно не видел таких.

Даша хмыкнула. Она эльфов видела в последнее время слишком часто.

Дарриэль наконец осознал опасность и тоже отступил, когда старик приблизился практически на расстояние вытянутой руки.

— Что вам здесь нужно? — спросила Даша.

Магистр улыбнулся.

— Научный интерес, — ответил он. — Ни один некромант еще не подчинял себе остров.

— Остров? — выдохнула Даша.

— Остров, — задумчиво повторил Магистр.

Он вдруг улыбнулся спокойной улыбкой абсолютно уверенного в себе человека и с интересом посмотрел на Дашу и Дарриэля.

— Хотите отправлю вас домой? — спросил он.

Даша сглотнула, понимая умом, что два студента не смогут сделать ничего против этого могущественного старика.

— Оставьте остров в покое, — произнесла она, краем глаза смотря вглубь острова, где появился яркий свет. Аня и Стефан добрались до Райского сада, и открыли портал.

Магистру, казалось, даже понравились ее слова. Он усмехнулся, задумчиво глядя в ту же сторону, что и Даша.

— Зря переживаешь за них, — спокойно произнес он. — Хотя… — он задумчиво потер подбородок. — Вампира я бы себе взял, — отметил он. — А остальные слишком… живые для всего этого. Можете хоть весь зверинец забирать с собой, — он прищурился. — Ну что? По рукам? Отдадите мне высшего вампира?

Он говорил это совершенно спокойным голосом. Таким тоном у друзей просят вкладыш от жвачки.

— Нет, — Даша отрицательно покачала головой.

Магистр лишь расстроенно поджал губы, глядя на разрастающийся огонь. Даше уже было дурно от дыма и жары, а Дарриэль, похоже, еще и чувствовал деревья.

— Прекрати! — потребовал он.

Старик улыбнулся, с чисто научным интересом глядя на эльфа.

— Как давно я не изучал живых… — пробормотал он. — А кстати про мертвых. Этот вампир-то откуда?

— Из Румынии… — выдохнул Дарриэль, и Даше захотелось его ударить.

— М-м-м… — протянул Магистр. — Интересно. Есть у меня там давний знакомый… — он улыбнулся воспоминаниям. — Ладно, юные коллеги, — он иронически усмехнулся. — Вам пора.

И в следующую секунду Даша почувствовала, что земля уходит из-под ног, она только и успела, что схватить Дарриэля за руку, чтобы их не растащило по разным уголкам Земли.

========== Признак двадцать второй: иногда Вы мечтаете о шапке-невидимке, ковре-самолете или хотя бы возможности выйти в окно ==========

Кольцов спал. Впервые за долгое время Кольцов спокойно лег часов в одиннадцать вечера и в свою кровать, а не как обычно в два часа ночи и на письменный стол. Сил уже не было. Хотелось просто вытянуться и забыться.

И впервые с начала аномалий он улыбался без иронии, а спокойной улыбкой отдыхающего человека. Снилось какая-то конференция в Лукоморье, где он с видом много чего повидавшего человека устало пересказывал историю их победы над личами, а журналисты щелкали фотокамерами, делали вид, что им очень интересны тактические действия Кольцова, и терпеливо ждали момента, когда можно будет задать вопросы насчет слухов о его романах.

При этом на подкорке головного мозга все равно сохранилось ощущение опасности и готовность к быстрому реагированию, поэтому, когда комнату ректора сотряс грохот, он среагировал моментально и вскочил с кровати. На половину комнаты моментально развернулось силовое поле, послышался приглушенный вскрик, и только после этого Кольцов открыл глаза.

У стены, выставив вперед руку, согнутую в локте, стояла Даша Гимлевич, закрывая магическим щитом себя и парня с тонкими чертами лица, длинными каштановыми волосами и острыми ушами, который сейчас накладывал стрелу на лук.

— Эльф… — констатировал Кольцов, с опозданием осознавая, что ему удалось попасть в тот промежуток времени, когда магия работала нормально. В противном случае, он бы с этим силовым полем переломал бы себе все кости.

— А вы мистер Кольцов? — неуверенно уточнил эльф, не спеша опускать оружие. — Ректор ОРУ?

Кольцов хотел возмутиться подобному способу ведения переговоров. Он сам обычно не брал на мушку тех, с кем хотел пообщаться. Но потом понял, что обычно ректоры чего бы то ни было не стоят в пижамах. Особенно перед студентами. Особенно перед студентками!

Впрочем, студенты тоже обычно не вламываются в личные комнаты ректоров.

— Вон! — быстро скомандовал Кольцов, в котором уже начала подниматься волна ярости и на себя, и на непрошеных студентов. Даже выяснять причины их появления пока не хотелось. Хотя бы до момента, пока он не наденет нормальные штаны!

— Андрей Савельевич… — начала Даша.

— Вон! — повторил ректор.

— Там… — она покосилась на окно.

— Гимлевич, на каком языке мне повторить?! — разъярился Кольцов. — Вышли отсюда! Живо! И в деканат!

Даша хотела что-то возразить, но передумала и потащила эльфа вслед за собой. Тот постоянно оглядывался на Кольцова, скорее всего, не зная, что ожидать от странного ректора общемагического российского университета.

Едва за ними закрылась дверь, Кольцов начал торопливо одеваться. Кошмар какой-то! Сглазил! Как пить дать сглазил! Теперь сон только в положении сидя за письменным столом. Выспится хуже, но, в случае подобных визитов, выглядеть будет приличнее.

Он устало прислонился лбом к холодному стеклу окна.

И тут же раскрыл его, высовываясь почти наполовину, чтобы лучше разглядеть то, что там происходит.

Двор университета заполонили звери и птицы. Это было видно даже при отсутствии освещения, но Кольцов, пока магия работала как надо, зажег уличные фонари.

По двору, крякая, и смешно косолапя прошла ватага уток. На пристройках ОРУ сидели ястребы и филины с огромными вытаращенными глазищами. Триволка трусливо отскочили в сторону от немногочисленной группы великанов-волотов, каждый из которых был с булавой в половину человеческого роста.

Где-то рядом недовольно заревел медведь. Кольцов повернул голову направо и увидел, что к зверю подошел какой-то мужчина, который пристально посмотрел мишке в глаза, и тот успокоился. Значит, и волколаки, которые присматривали на Буяне за хищными животными, тоже здесь. Спасибо, что они в человеческом обличие.

Кольцов присмотрелся внимательнее, задерживаясь на каждой группе в отдельности. Лешие взяли на себя живность помельче, и сейчас пытались собрать их всех в одном месте. Пока получалось плохо: испуганные животные кричали, ревели, шумели и категорически не хотели вести себя, как разумные.

Послышался женский плач, в котором Кольцов узнал голос Сирин. Прислушиваться к словам он не стал, но рыдала птица о Буяне, который стал ловушкой для всех обитателей. Приглядевшись, ректор увидел и Алконоста с Гамаюн, которые сконфуженно помалкивали, косясь на товарку. Алконосту петь было не о чем, так как ничего веселого уже давно не происходило. А Гамаюн, похоже, не видела ближайшее будущее вообще.

Кольцова неожиданно обдало жаром, и он отпрянул. Мимо, взмахнув величественным золотым хвостом, пролетела Жар-Птица, кажется, немного опалив ректору брови.

— Ох ты ж… — только и смог выдохнуть Кольцов.

Да тут весь Буян!

Он тут же надел первую попавшуюся рубашку и выбежал из кабинета, одновременно набирая Селиверстова, зажигая свет во всем замке и будя коллег.

Как и следовало ожидать, некромант ответил только после пятнадцатого гудка.

— Андрей Савельевич? — сонно пробормотал он.

— В ОРУ быстро! — крикнул ректор в трубку и отключился.

Из соседней комнаты выглянула взлохмаченная Елисеева. В глазах у нее читался вопрос.

— В деканат! — коротко приказал Кольцов. — И не убей студентов. По крайней мере, тех, что не наши.

— Что? — непонимающе переспросила Елисеева, но Кольцов уже выбегал с этажа, попутно колотя во все комнаты.

Он выскочил на улицу, за ним уже выбегали Саныч и Петрович.

Вблизи все безобразие выглядело еще хуже. Лешие и волколаки пытались собрать живность по группам, но непонятно было, куда кого отводить, поэтому и попытки были почти бесплотными. Собранные в одном месте животные тут же разбредались по окрестностям. Сирин надрывала голосовые связки, и ректор чувствовал уже головную боль. Хорошо, что гипнозу пока никто не поддался. С этой птички станется. Он бы лучше сейчас Алконоста послушал из всех них. Но тот вместе с Гамаюн молчал. Последняя представительница магических пернатых - Жар-Птица поменяла место и теперь сидела в опасной близости от деревянных сараев.

Кольцов тихо выругался, глядя на все происходящее.

— Не волнуйтесь, — тихонько посоветовал подбежавший завхоз. — Мы разберемся, — он побежал к кучке леших неподалеку.

Саныч согласно кивнул и бросился к трем волколакам. Толпы постепенно становились более собранными. Лешие под предводительством Петровича начали уводить животных помельче в одну сторону; волколаки и Саныч взяли на себя медведей и волков и повели их в другую. Кольцов взмолился богам, чтобы хотя бы полчасика магия работала как надо, и всем смогли соорудить хотя бы временные загоны.

— Андрей Савельевич! — за рукав Кольцова схватила Аня Шилова.

На лице у нее была сажа, смешанная с потом. Губы испуганно подрагивали.

Кольцов испытал странное желание одновременно обнять и убить девчонку. Он взглянул на студентку, и тут понял, что испугалась она не заполонивших двор животных. На земле, закрываясь от яркого света рукавом сжался юноша с мертвенно-бледной кожей.

Кольцов выругался и перенесся с обоими студентами в учительскую. Здесь уже находились Кассандра и Елисеева, но главенствовала в небольшом помещении Рихтер.

— Кто вообще дал вам право прибывать на Буян?! — разорялась она. Даша старалась не смотреть в глаза преподавательнице. Эльф и вовсе только ошеломленно моргал. — А вот и вторая партия! — почти удовлетворенно произнесла она, заметив Кольцова, который, не глядя ни на кого, прошел к столу и налил себе стакан воды из графина. — Шилова! А тебе и твоему зомби закон не писан? — крикнула она.

Аня устало опустилась на диван рядом с подругой. Вампир присел на пол, опершись на подлокотник дивана.

— Отлично! У нас теперь межрасовые экскурсии на Буян! — возмутилась завуч. — Жду ответное приглашение в Румынию и — ты откуда? — еще куда-нибудь!

Кольцов налил еще полстакана воды и почти в ту же секунду в учительской появился Селиверстов. Выглядел он невыспавшимся. Впрочем, он лег спать всего несколько часов назад, и когда ему позвонил Кольцов, он сначала даже не понял, что происходит и снова рухнул на подушку. Чтобы спустя пару минут вскочить, словно его окатили холодной воды.

Когда он явился в ОРУ, ярче всего на бледном лице проступали синяки от недосыпа.

— Что здесь?.. — несколько раздраженно начал он, но не закончил фразу. — ВЫ ЧТО ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТЕ?! — от крика притихла даже Рихтер, в ее взгляде появилось явное уважение.

— Аркадий Семенович… — попыталась встрять в разговор Аня.

— Там был некромант! — воспользовавшись паузой, вставила Даша. — И он повелевал огнем. И я чувствовала боевую магию, — быстро выпалила она.

Наконец-то наступила тишина. Селиверстов тяжело задышал, сверля взглядом всех четверых студентов. Эльф и вампир почувствовали себя свободнее и чуть поменяли позы, в которых сидели. Каждый подумал, что по-честному будет, если позже на русских студенток наорет еще и Уайтхед.

На лице у преподавателей отразилась серьезная мыслительная деятельность. Некромант? Этот вопрос уже обсуждался на педсоветах регулярно.

— Так… — протянул Кольцов. — Давайте по порядку.

Даша, подбирая слова и стараясь не разболтать лишнего, рассказала о Магистре. Аня в это время сидела как на иголках, изредка исподтишка прикасаясь к руке подруге, призывая ее уменьшить градус рассказа.

Но преподавателям, кажется, стало не до ночной прогулки с целью упокоить несчастного Якова по всем правилам, в первую очередь, моральным.

— Он назвал себя Магистром? — переспросила Рихтер.

— Да, — ответила Даша под подтверждающий кивок Дарриэля.

— Боевой маг, некромант, стихийник… — Кольцов раздраженно щелкнул ручкой. — И чтец, и жнец, как говорится. Что он еще умеет делать?

Рихтер молча подошла к ноутбуку, смерив еще раз суровым взглядом студентов. Те вздохнули с облегчением, когда завуч отошла, но тут же посмотрели на Селиверстова и снова потупились.

— Скорее всего, на этом все, — не очень уверенно произнесла Рихтер, быстро просмотрев какую-то схему. — Природная магия вступает в конфликт со стихиями. Даже гению не под силу заниматься всем сразу. Провидец тоже вряд ли. Боевая магия требует постоянного контроля над настоящим, а не предвидения будущего.

— Он может быть метаморфом, — предположил Кольцов.

Рихтер сломала карандаш, который вертела в руках.

― Не хотелось бы! ― огрызнулась она.

Кольцов устало потер глаза пальцами.

— Значит, он уже на Буяне? — спросил он у студентов и, дождавшись их кивка, продолжил. — Если Артур перестанет со мной после этого здороваться, я его пойму, — вздохнул он.

Селиверстов устало опустился на диван, сжимая пальцами виски.

— Так, секунду, — он внимательнее посмотрел на студентов. — Аня, ты своего зомби нашла на Камчатке. Почему вы оказались на Буяне?

— Эм-м, — промямлила Даша. — Ну-у…

Селиверстов прищурился.

— Аркадий Семенович, ну это не совсем наша тайна… — пробормотала Аня. — Все, что связано с нами, мы рассказали. Я хочу упокоить Яшу после диплома, ребята случайно оказались с нами в одном портале. А Буян… ну… так получилось…

Селиверстов фыркнул и задумался, припоминая, кто из студентов так или иначе связан с Буяном. Зимин и Сапов. Ясненько, понятненько, кому парламентеры понадобились.

— Андрей Савельевич, — он посмотрел на ректора. — А со зверинцем что делать будем? В Англию их…

— Не отправишь, — закончил за него Кольцов. — Здесь будут.

— Здесь?! — вытаращила глаза молчавшая до этого Кассандра.

— Здесь, — повторил ректор. — А вот Алконоста, Сирин, Гамаюн, да и Жар-Птицу с собой возьмем.

Перед глазами всех присутствующих против воли появился образ полыхающего АООМУ.

— Может, лучше в Лукоморье? — совершенно серьезно спросила Рихтер. — А то, может, вы еще и аспида с собой возьмете?

— Он у нас? — ахнул Кольцов и тут же вспомнил.

Гигантская крылатая змея с птичьим клювом еще лет пять назад обитала в Лукоморье, спрятанная глубоко под знаменитым дубом в специально отстроенной для него каменной пещерой. Изредка в ночи она вылетала, делала круг почета над Лукоморьем, а потом снова возвращалась домой. Но потом местные чиновники «вспомнили», что зверушка не может сидеть на земле, ей нужна каменистая почва, более суровый климат, и, в общем, на Камчатке аспиду самое место, и защитники животных возмущаться не будут.

Так аспид и поселился сначала на Камчатке, а потом, когда Кольцов не выдержал такого соседства, на Буяне. Там ему климат был самое то. И остальных обитателей особенно не трогал: мало кто заглядывал в гористую часть острова.

— В АООМУ для него не будет условий, — тут же вступил Селиверстов.

На самом деле честная фраза звучала бы: «В АООМУ для нас не будет условий, если мы возьмем с собой аспида», но все и так все поняли.

— Нет, он тут пусть побудет, — решил Кольцов. — Полгода обитал и не жаловался. А то еще с василиском Артуровым не поделят территорию…

— Андрей Савельевич, — неуверенно заметила Даша. — Этот Магистр может управлять, как минимум, огнем, — ректор посмотрел на нее скептически, но девушка продолжила: — огонь может уничтожить змея.

А вот и представители Гринписа! Кто бы мог подумать, что так близко.

— Даш, — Кольцов закатил глаза. — Ничего с ним не случится.

А вот Селиверстов, похоже, не разделял его точку зрения. У магического биолога промелькнула искренняя жалость в глазах.

— Андрей Савельевич…

— Ты сам минуту назад говорил, что в АООМУ для него не будет условий! — отрезал Кольцов.

— Условия там будут плохие, — согласился некромант. — Но допустить смерть аспида я не позволю.

Если бы можно было застонать, Кольцов бы взвыл. Но перед студентами и подчиненными он старался держать лицо.

Ответить ему не дал заглянувший в кабинет Саныч. Выглядел он вымотанным: поспать не дали, а сейчас он еще и волков с медведями загонял на стадион, который раньше студентами использовался для физкультуры. Если бы не волколаки, то эта прогулка могла стать для него последней.

— Андрей Савельевич, мы присмотрим за университетом, если что, — коротко сказал он. — Домовые помогут, лешие, остальные, кто поразумнее. Да и мы с Петровичем тоже не самые бестолковые в университете.

Кольцов вздохнул.

— Бестолковых у нас вообще нет, Дмитрий Александрович, — вздохнул Кольцов. — Спасибо, — грустно улыбнулся он. — Нет, правда, спасибо. Вы не представляете, насколько это сейчас важно.

И прежде, чем Селиверстов снова заикнулся об аспиде, он вышел из кабинета.

— Пойдем в лабораторию, — позвала Рихтер, тоже возвращаясь к рабочим обязанностям. — Покажу, как отслеживать фон и какие показатели, что означают.

Наступал рассвет.

========== Признак двадцать третий: Вам не всегда бывают рады ==========

Кольцов решил проявить уважение к Уайтхеду и поэтому не стал сваливаться как снег на голову в пять утра.

Он сделал это в девять.

Зато целой делегацией, которая появилась перед дверями АООМУ, как раз, когда ректор в крайнем волнении выходил из стен родного университета.

Впереди шел сам Кольцов с Гамаюн на плече, Рихтер с Алконостом и Селиверстов с Сирин. Птица печали сочувственно смотрел на некроманта, неловко приобнимая его крылом. За ними шла Елисеева, на ее вытянутой руке сидела Жар-Птица, от которой исходил такой яркий свет, что глаза Уайтхеда заслезились. Следом за Елисеевой молча шла Кассандра, задумчиво оглядываясь по сторонам. А замыкали процессию Даша, Аня, Дарриэль и Стефан. Последний был в темных очках, а грудь украшал солидных размеров медальон. Меньший артефакт просто не способен был помочь ему находиться без дискомфорта так близко с Жар-Птицей.

Заметив своих студентов, Уайтхед, который чуть с ума не сошел, когда они пропали, испытал сначала невероятное облегчение, а потом желание зарыть на месте. Он готов был поклясться, что у него за ночь прибавилось седых волос.

— Андрей, — произнес Уайтхед.

— Доброе утро, Артур, — отозвался Кольцов. — Извини, что без звонка. Дело слишком серьезное.

Уайтхед закатил глаза, а потом еще раз обвел глазами странную процессию, в которую умудрились вклиниться еще и два его студента. И кто! Ладно Стефан, который с поразительной для вампира общительностью постоянно находился в компании магов. Но Дарриэль?! Эльфы, в принципе, всегда держались в АООМУ особняком, а не шлялись по Камчаткам.

— До конца года я запрещаю собирать клуб чистокровок, — очень тихо сказал Уайтхед, но вампирский слух Стефана уловил его слова.

Вампир заметно помрачнел, шепнул что-то на ухо Дарриэлю, и тот, тоже состоящий в клубе, отвел глаза, кончики ушей у него покраснели.

На этом ректор останавливаться не собирался, но вынужден был признать, что просто не знает, как наказать этих студентов. Да и судя по выражению лица Кольцова сейчас были вопросы поважнее.

— Все на занятия! — приказал он студентам, которые уже начали толпиться, с интересом оглядывая незваных гостей.

Толпа за спиной начала неохотно рассасываться.

— Артур, нам очень нужно поговорить, — тихо сказал Кольцов. — Собери педсовет или как он у вас называется? Даша, Дарриэль, вы тоже нам нужны. Речь пойдет о личе.

— Личе? — послышался громкий голос Евгения. Студент стоял чуть поодаль, прислонившись к стене. — Нам с Васей тоже есть, что рассказать!

Уайтхед удивленно посмотрел на студента, который из-за своей слепоты больше времени проводил в своей комнате. Однако в этот раз он был в компании всего десятого курса ОРУ, которые во все глаза смотрели на прибывших преподавателей.

Переведя взгляд на коллег из России, Уайтхед заметил, что Селиверстов иронически поднял бровь. Сирин в этот момент прижалась щекой к его голове.

— Вы тоже успели сгонять на Камчатку?

— Мы читали Призрачную книгу, — ответил Евгений, скрестив руки на груди.

Лица Уайтхеда и Селиверстова удивленно вытянулись.

— Вы можете читать Призрачную книгу?

— У вас есть Призрачная книга?

Два голоса прозвучали одновременно.

— Так, хорошо, — кивнул Уайтхед, — нам всем, действительно, нужно поговорить.

Он еще раз устало обвел взглядом прибывшую процессию и не смог подавить вздох.

Часть студентов АООМУ ждал неожиданный подарок — у них отменили занятия, и даже не стали придумывать какую-нибудь активность, чтобы они не шатались по университету. Уайтхед только мимоходом бросил: «сидите в комнатах», но ни о каких возможных санкциях не заикнулся.

В кабинете Уайтхед собрал свой костяк преподавателей: Хоггса, Матиса, Аддамса и О’Салливан. Блэквуда он очень вежливо, тактично, но твердо выставил за дверь, так как «вы же сами говорили, что разрабатываете новую программу для обучения боевых магов. С удовольствием ее послушаю. Подготовьте выступление».

При виде делегации ОРУ Матис вскочил на ноги, его примеру последовали остальные. Уайтхед тут же махнул рукой.

— Коллеги, разговор будет долгим.

Последними в кабинет неуверенно вошли Вася, Евгений, Даша и Дарриэль, и Елисеева тут же захлопнула дверь перед носом Ани и Стефана.

— Но…

Елисеева выглянула.

— Нет! — беспрекословно заявила она. — Вот лучше возьми, — она передала Ане Жар-птицу, от которой Стефан тут же отпрянул. — Последи, чтобы она университет не спалила.

Елисеева повернулась к остальным. Другие птицы заняли места на шкафу, столе и на спинке стула Уайтхеда.

— Мистер Уайтхед, — Кольцов подчеркнуто вежливо обратился к ректору АООМУ, — я, с вашего позволения, введу всех в курс дела?

Уайтхед на мгновение прикрыл глаза.

— Вводите, мистер Кольцов, — кивнул он, присаживаясь за свой стол. Гамаюн с интересом на него посмотрела. Уайтхед невольно отодвинулся.

Кольцов, подавив улыбку, максимально подробно начал пересказывать последние события. Про нестабильный магический фон, древнюю магию, походы к личам и, наконец, появление в стенах ОРУ четырех студентов и всей фауны Буяна.

Все слушали, не перебивая, но дело было, скорее, просто в воспитании, потому что, едва Кольцов замолчал, чтобы перевести дыхание, тут же послышался резкий, взволнованный голос.

— Вы ходили к личам? — спросил Матис.

— Я и Таисия Михайловна, — кивнул Кольцов.

Матис просверлил взглядом Рихтер. Та спокойно его встретила и сложила губы в чуть надменной улыбке.

— А что хотел этот лич? — Хоггс задумчиво потер подбородок. — Уничтожить остров?

— Он… — Даша замялась, подбирая слова. — Такое ощущение, что ему просто было интересно, сможет ли он управлять островом.

— Скорее, ему интересно, что случится, когда он будет управлять островом, — хмуро сказал Селиверстов и повернулся к своим студентам. — Ну а что там насчет Призрачной книги?

Вася вытащил из кармана небольшую записную книжку, в которую он, под диктовку Евгения, перенес строки из книги:

«Магическая аномалия, вызванная магией, уничтожается только вместе с источником магии»

«Маг питается аномалией и может забирать силы у тех, кто ему противостоит»

«Контроль над аномалией ослабевает контроль над другими формами магии»

«Маг, контролирующий мертвецов, контролирует магический фон вокруг них»

Аддамс поправил ворот черной рубашки и вопросительно взглянул на Евгения.

— Я не хочу показаться грубым, но как вы можете читать?

Удивительно, но самым укоризненным взглядом преподавателя наградил Уайтхед, а вот Евгений лишь спокойно улыбнулся, поворачивая голову на звук голоса.

— Боюсь, я не смогу вам объяснить весь алгоритм, — учтиво произнес он. — Но для этого нужны способности к некромантии.

— Но…

— Мистер Аддамс, в АООМУ был слепой преподаватель некромантии в 1920-х годах, — Васю задело подобное отношение больше, чем Евгения. — Неужели вы думаете, что доктор наук не умел читать?

Аддамс вопросительно взглянул на Уайтхеда. Тот кивнул.

— Было такое, — он повернулся к ребятам. — Если вам интересно, то он – автор Призрачной книги.

Оба студента аж подпрыгнули. У Васи распахнулись глаза, и, если бы не Селиверстов, оба тут же бросились бы на поиски призрака.

— Давайте по пунктам, — посоветовал некромант, для надежности положив руки на плечи обоим студентам. — Что мы вообще имеем, кроме психа, который хочет уничтожить Буян и магический фон просто, потому что хочет посмотреть, что получится?

Рихтер придвинула к себе записную книжку и сощурилась, пытаясь понять почерк.

— Так, ну все не очень позитивно: хотим уничтожить аномалию, нужно уничтожить лича.

Все непроизвольно поежились.

— Я вообще за дипломатию, — тут же сказал Уайтхед.

— Я тоже, — вздохнул Кольцов. — Но, если и разговаривать с ним, то пойду я. А если договориться не удастся…

— То у вас не будет острова, — усмехнулся Хоггс.

— И у вас тоже не будет острова, — сообщила Елисеева. — Острова, который называется «Великобритания». Ну, может, фактически он останется, а вот магии на нем уже не будет.

— В Японии, кстати, фон уже скачет, — мимоходом заметила Рихтер. — Так, ладно. Дальше что?

— Аномалия будет его подпитывать, — ответил Селиверстов. — Если миром договориться не удастся, то на Камчатке лучше ему не противостоять…

— Там было написано, что, когда маг контролирует аномалию, контроль над другой магией ослабевает, — заметил Вася.

Рихтер заинтересованно посмотрела сначала на него, а потом в записи.

— А вот это уже интересно, — произнесла она.

— Интересно… — кивнул юный некромант. — А что это значит?

Ответил Селиверстов.

— Это означает, что у него будет выбор: либо контролировать остров, либо использовать стихийную магию. Одновременно он это делать не сможет.

— Слишком большой кусок откусил, — усмехнулся Кольцов. — Не проглотит.

— Что еще расскажете, читатели? — поинтересовался Селиверстов. — Почему магия работает наоборот?

— Потому что он тренируется, — тихо сказал Вася.

— Что?

— Тренируется, — повторил парень, разглядывая свои пальцы. — Он концентрирует магию внутри себя и выдает ее порционно. И… если все работает хорошо, значит, лич хорошо контролирует остров.

— А если плохо, значит, не контролирует, — протянул Селиверстов. — Значит, нужно будет делать так, чтобы он потерял контроль над островом.

— А я сразу сказала: учитесь колдовать на Камчатке, а во всем остальном мире делайте наоборот, — усмехнулась Рихтер.

Уайтхед закрыл лицо руками на пару секунд, а, когда открыл, то долго смотрел в глаза Кольцову.

— Андрей… — он вздохнул, а в голосе появилось что-то мученическое. — Андрей, почему я?

Кольцов совершенно искренне вздохнул.

— Я тебе доверяю, — он сначала хотел сказать это шутливо, но сказал абсолютно серьезно. — И знаю, что ты нам поможешь.

Уайтхед потер виски пальцами.

Кольцов помолчал немного, дожидаясь, пока студенты выйдут из кабинета, и только потом снова посмотрел на ректора.

— Слушай, у тебя не найдется какой-нибудь пещеры, чтобы приютить огромную крылатую змею?

========== Признак двадцать четвертый: у вас тоже есть кумиры ==========

Вася и Евгений с трудом дождались вечера. Вокруг царила невероятная суматоха, в которой оба они не могли и не хотели принимать участия. Вася всю свою жизнь ненавидел шумные компании, Евгений подобное любил, но сейчас как никогда осознавал свою слепоту, а просить одногруппников пересказывать, что происходит, он не хотел — отчасти из-за гордости, отчасти из-за того, что наваливалась тоска и жалость к самому себе.

А вот все остальные студенты, несмотря на усилия преподавателей, следили за каждым шагом вновь прибывших магов. Особенно всех заинтересовала Жар-Птица, которую сразу же обступила такая толпа, что Уайтхед отодвинул студентов заклинанием. Но толпиться никто не перестал, лишь немного разбрелись, и осадили русских студентов.

В центре внимания оказались Аня и Даша, которых засыпали миллионом вопросов о том, что происходит на Камчатке. Причем засыпали и свои тоже. Особенно Денис. Оказывается, в ситуации, когда дело касается его кумира, он мог помериться силами с любым боевым магом, лишь бы узнать раньше остальных, что произошло.

Часть внимания перепала также Стефану и Дарриэлю. Последний, правда, вскоре исчез из поля зрения, а когда вернулся, острые уши его подрагивали.

По правде говоря, Кольцов просил не распространяться о случившемся. Но тут даже Уайтхед встал на защиту студентов, напомнив, что в таком случае не нужно было заваливаться толпой в мирно существующий АООМУ.

В конце концов, ректор ОРУ тоже махнул рукой: и без того дел хватало. Уайтхед с шекспировским трагизмом выделил какой-то клочок голой земли для аспида, обложив площадь в сто метров всеми возможными заклинаниями. Кольцов был уверен, что он подключил даже древнюю магию, чтобы змей не мог выбраться за пределы. Про то, что, по сути, аспид боится только огня, Кольцов решил умолчать, но дополнительные чары тоже наложил. Не для змея, с него и так хватит. Для студентов АООМУ. Потому что аспид стал еще большей диковинкой, чем Жар-Птица и Яша, и к нему явно ожидались паломники, что посмелее.

Остальные преподаватели пока ломали голову, кого послать парламентером к личу и какова вероятность мирного урегулирования проблемы. Кассандра скептически посмотрела на разложенные ей карты, а потом сгребла их в охапку и в сердцах швырнула на пол. Рихтер только усмехнулась.

К вечеру большинство студентов устало, и страсти стихли. Аня получила время заняться своим зомби, Даша — просто выспаться после бессонной ночи и дня. Остальным преподаватели напомнили о «хвостах» и дедлайнах, а также о том, что каникулы никто не объявлял.

Вася и Евгений, услышав про то, что создатель Призрачной книги, оказывается преподавал в стенах АООМУ, бросились в библиотеку, едва выпав из поля зрения Селиверстова. За день Васей была пересмотрена добрая половину книг по истории в поисках портрета того самого преподавателя, которого звали Артур Доннелли. Оказалось, что он происходил из семьи чистокровных магов в бог весть каком поколении и учился в АООМУ, после чего остался еще и преподавать.

Спалить библиотеку в планы не входило, поэтому спиритический сеанс решили проводить в спальне. Здесь, по крайней мере, находился умеющий обращаться с огнем Гальдж и ответственный Юра, который мог, если что толкнуть приятеля. Не сказать, что одногруппники очень обрадовались перспективе бодрствовать, но и не сильно противились. После того как речь зашла о личе, всех накрыло странное беспокойство, даже не страх, а какое-то предвкушение чего-то неизвестного.

Книга с фотографией Доннелли лежала на полу, вокруг нее горели пять черных свечей, здесь же, напротив друг друга, сидели Вася и Евгений. Мрак возмущенно каркнул и беспокойно забил крыльями.

— Явись дух Артура Доннелли! — замогильным голосом произнесли студенты в один голос.

Эти слова потребовалось повторить еще пять раз, прежде чем в комнате повеяло холодом, и даже Гальдж с Юрой поежились, хотя ничего и не увидели.

Вася коротко взглянул на Евгения. По негласной договоренности — в мир духов должен был проникать он: во-первых, ярко выраженные врожденные способности, а во-вторых, Вася мог наблюдать за состоянием одногруппника.

Судя по обмякшему телу Евгения и совершенно белым глазам, одногруппник был уже по ту сторону.

***

Евгений настолько обомлел, оказавшись в мире призраков, что едва не потерял контроль, чего с ним никогда не случалось.

Перед ним стоял тот же призрак, которого он видел в первый день в АООМУ. С ним тогда еще была молодая девушка. То есть тот старик и есть легендарный создать призрачной книги?

Выглядел призрак не слишком презентабельным. Обычный дряхлый старик в мантии. Лицо от старости было настолько испещрено морщинами, что напоминало кору старого дерева. Глаза у него были практически бесцветными. Евгений подавил вздох, понимая, что его собственные глаза выглядят также.

— Мистер Доннелли? — на всякий случай спросил Евгений.

Старик усмехнулся.

— А я тебя помню, — голос у него был скрипящий, словно ножом по стеклу провели. — Значит, все-таки в АООМУ появились некроманты…

Евгений кивнул.

— Мы читали вашу книгу, — сказал он, испытующе глядя на призрака.

Тот сначала нахмурился, а потом оглянулся на оцепеневшего Васю, который, не мигая, смотрел на пламя свечей.

— Не помню, чтобы в АООМУ после меня были достойные ее прочесть, — с некоторой надменностью в голосе заявил Доннелли.

— Появились мы, — невозмутимо ответил Евгений.

Доннелли коротко хохотнул.

— Так что вам нужно, появившиеся достойные некроманты? — скептически приподнял он бровь.

— Вы писали про личей, — сказал Евгений, чувствуя, что говорит он с трудом. Если бы он сейчас был в обычном теле, то дрожал бы как осиновый лист — не каждый день разговариваешь со знаменитыми некромантами.

Лицо призрака потемнело. Прежде чем ответить, он поджал губы и некоторое время раздумывал над ответом.

— Писал, — после долгой паузы ответил он. — А сам так и не стал, — в голосе прозвучала горечь.

Он вдруг усмехнулся и посмотрел на Евгения исподлобья.

— Вы же прочитали книгу, как утверждаете, — он хмыкнул. — Зачем захотели увидеть меня? Получить автограф?

Евгений собирался с духом меньше секунды, чтобы выпалить:

— Вы знаете лича, по фамилии Рикерт? Он называл себя Магистр Х.

Призрак, казалось, оторопел. Прежде чем он ответил, прошло много томительных секунд, а Евгений краем глаза заметил, как напряглась вена у Васи на виске, а Мрак беспокойно забил крыльями на плече у Юры.

— Знал, — наконец, коротко ответил призрак. — Он преподавал здесь до меня.

Настало время Евгения оторопеть. Ну ладно они, но Денис-то должен был знать про это.

— Н-но… — юный некромант замялся. — Нигде же нет…

— Упоминания об этом, — закончил Доннелли. — Так же, как и некромантов в АООМУ, — многозначительно сказал он.

Евгений медленно кивнул, оглядываясь на собственное тело. Переживание сильных эмоций в мире призраков на здоровье сказывается не очень хорошо, но пока все было нормально: кровь из носа не шла, бледность была в нормальных пределах, впрочем, на висках уже выступали капельки пота.

Он взглянул на Васю. Вот тому приходилось сложнее: нужно было поддерживать круг, а параллельно с этим следить, чтобы Евгений не навредил самому себе. Но пока время было.

— Расскажите, — тихо попросил он Доннелли.

По лицу призрака пробежала тень усмешки, но он кивнул.

Рассказ был долгим.

***

Доннелли пришел на смену Рикерту в 1915 году. Как он узнал, прославленный некромант порывался уйти из университета уже давно, но тогдашний ректор стоял намертво: идти можешь хоть на все четыре стороны, но сначала найди себе замену.

По сути, Рикерт и нашел Доннелли – на тот момент молодого некроманта с блестящим образованием, но ослепшего после неудачного эксперимента с миром духов. Доннелли не видел гостя, который пришел к нему в дом, но ощутил просто чудовищную по силе волну магии, исходившую от него.

Долгих прелюдий не было.

— Добрый день! — незнакомец начал прямо с порога, едва переступив дверь комнаты, которую ему заботливо отворила мать Доннелли. Голос у него был глубоким, грудным, но явно уже старческим. — Я магистр Английского Общебразовательного Общенационального Магического Университета. Моя фамилия Рикерт. Хочу предложить вам должность некроманта.

Повисла долгая пауза, которая нарушилась радостным возгласом матери Доннелли, которая никак не могла ожидать таких предложений. Тем более для сына, потерявшего зрение. Судя по звукам, она бросилась вниз, если не собирать вещи, то как минимум ставить чайник для посетителя, принесшего такие благие вести.

Сам Доннелли был настроен более скептически. Потому долго молчал, пытаясь понять истинные мотивы.

— Зачем? — наконец спросил он пересохшими губами.

По звуку он слышал, что Рикерт расхаживает по его комнате возле стеллажа с книгами и пролистывает некоторые из них.

— Мне надоело работать, — просто сказал он. — А наш ректор требует некроманта на замену.

— Но почему я?.. — тихо спросил Доннелли.

Он почувствовал, что к его руке прикоснулись холодные сухие морщинистые пальцы.

— Ты молодой некромант, я уже слишком старый, — ответил он. — Тебе нужна работа, я от нее устал. Я прочитал пару твоих работ, мне, в целом, понравилось.

— Так не бывает… — неуверенно пробормотал Доннелли. — Вам все равно, кого брать на работу?! — выпалил он.

Некромант хмыкнул.

— По большому счету, да, — ответил он. — Меня освободят от должности, когда на нее возьмут кого-то другого. Кто это будет – мне плевать. Тем более, что в АООМУ толковых некромантов нет. Никто не проверит. А вот ты можешь получить хорошую работу и хорошую зарплату, просто сказав сейчас «да».

— Да… — эхом отозвался Доннелли.

Ректор АООМУ Эдвард Веллингтон встретил нового преподавателя скептически, особенно, когда узнал о его слепоте. Рикерт, который привел молодого некроманта в университет, пребывал в абсолютном спокойствии.

— Я не вижу в нем особых способностей! — прошипел Веллингтон, явно подумав, что Доннелли еще и глухой.

— Я вижу, — спокойно ответил Рикерт. — Парнишка будет преподавать не хуже меня.

Веллингтон даже задохнулся на полуслове.

— Вы – лич! — благоговейно произнес он.

— А Доннелли нет, — спокойно ответил Рикерт и вдруг усмехнулся. — Поверь сынок, с некромантами в миллион раз меньше проблем, если они умирают годам к восьмидесяти.

Так Доннелли узнал, что его наставник – лич. А копнув чуть глубже и поняв, сколько открытий он успел сделать, мужчина чуть рассудка не лишился. Его – по сути ничем непримечательного некроманта – выбрал лич, работы которого стали фундаментом некромантии.

Рикерт уходил через месяц, сказав, что потратит это время на то, чтобы ввести в курс дела Доннелли.

Веллингтону это не очень понравилось, и Доннелли прекрасно понимал ректора. От него уходил великий лич, а на смену приходил непонятно кто. Доннелли это понимал, но при этом в нем поднималась волна злости — в конце концов, Магистр выбрал его. Значит, что-то в Доннелли есть.

Самого Магистра это волновало, похоже, в последнюю очередь. Он вводил нового некроманта в курс дела, и попутно собирал самые необходимые вещи, и мысленно уже был очень далеко.

Доннелли абсолютно точно решил, что он здесь останется. И останется надолго. Хотя бы чтобы доказать Магистру, что тот сделал правильный выбор.

Но очарование могущественным некромантом спало слишком быстро.

Почти через месяц после появления Доннелли в АООМУ, он, наконец, решил проникнуть в мир призраков и познакомиться наконец с потусторонней жизнью университета.

Доннелли неспешно плыл по коридорам, а потом решил заглянуть в кабинет Магистра. Отчасти, надеясь, что некромант там, и Доннелли наконец увидит, как он выглядит. Отчасти, просто было интересно осмотреть его жилище.

Но, едва проникнув внутрь, Донелли оторопел и замер, боясь пошевелиться.

Магистр действительно был здесь и крепко держал сидящего на кресле Веллингтона двумя пальцами за подбородок. Возле самых губ ректора он держал маленький пузырек с прозрачной жидкостью. Но самое страшное было в том, что держали ректора не путы. Его держал десяток скелетов, сжимая своими костлявыми руками ноги, руки, туловище, плечи и голову Веллингтона.

Доннелли захотел убежать, спрятаться и больше никогда не возвращаться. Но вместо этого он стоял и смотрел.

Рикерт влил несколько капель из флакончика в рот ректору и почти ласково похлопал того по щеке.

— Зря волнуешься, — усмехнулся он. — Это не яд, и даже не зелье, подчиняющее сознание. Абсолютно все ты будешь помнить, вот только, — он помедлил, — рассказать ты об этой ситуации не сможешь. Если не хочешь умереть.

Веллингтон смотрел на него широко распахнутыми от страха глазами.

— Рикерт, вы… вы были… великим некромантом.

— Я и есть великий некромант, — без тени скромности перебил его старик, тряхнув седыми космами. Его глаза казались почти черными и бездонными, Доннелли физически стало нехорошо. — Не нужно убавлять мои заслуги. Только ты, мальчик, хочешь, чтобы я был твоим ручным некромантом, а мне нужен простор для деятельности.

Веллингтон в ужасе замотал головой, со страхом взирая на скелеты.

— Я уйду утром, — произнес Магистр. — Мое место займет Доннелли, — он отдавал короткие приказы, а Веллингтон только молча кивал, от ужаса, кажется, ничего не соображая. — Про эту ситуацию вы никому не расскажете. Остальное меня не волнует.

И развернувшись он пошел к выходу из комнаты, Доннелли только и успел, что дернуться в сторону. Обернувшись на пороге, словно что-то забыв, он щелкнул пальцами, и скелеты, удерживающие ректора АООМУ рассыпались на отдельные кости.

Доннелли не помнил, как он добрался до своего тела, как вернулся в него, но помнил, что еще долго лежал, смотря слепыми глазами в потолок и понимая, что теперь у него начнется другая жизнь.

Ему казалось, что Магистр знает о его пребывании в кабинете. Утра он ждал со страхом. Но, когда он спустился к завтраку, некроманта уже не было.

***

— Вы больше никогда его не встречали? — спросил Евгений.

— Почему же? — призрак помрачнел. — Встречал… это было…

И тут Евгений понял, что сознание уплывает, и контролировать встречу с призраком уже не получается. Сознание помутнело.

Очнулся он в своем теле с бешено колотящимся сердцем. Кто-то склонился над ним, брызгал в лицо водой и ругал на чем свет стоит.

— Это вообще того стоило, придурок?! — по голосу он понял, что рядом с ним Гальдж.

— О да… — простонал Евгений, с трудом переводя дыхание. — Кольцову точно понравится.

========== Признак двадцать пятый: прошлое Вас не отпускает ==========

— Почему ты не сказал, что он был преподавателем АООМУ?! —Кольцов редко выходил из себя, но сейчас ему хотелось разбить Уайтхеду голову. — Носится он тут со своими традициями! Скажи еще, что не знал!

Уайтхед вздохнул, отводя взгляд и нервным движением взъерошил обычно прилизанные черные волосы. Он знал. И это знание было одной из причин, почему у него под глазами появились синяки от недосыпа.

Второй причиной было то, что камчатский коллега ворвался к нему в комнату среди ночи и потащил в его же кабинет, что-то шипя сквозь зубы, чтобы не перебудить весь замок.

А потом уже, наложив заглушающие чары на кабинет, Кольцов высказал все, что он думает об Уайтхеде, где он видел все его секреты и что он хочет сделать со всем АООМУ в ближайшие часы.

В первые секунды Уайтхед даже опешил, не зная, что сказать, но потом сумел взять себя в руки.

— Андрей, — Уайтхед постарался говорить спокойно и несмотря на то, что в кабинете больше никого не было, а чары были наложены надежные, понизил голос. — Ты знаешь, что в нашем университете практически нет некромантии? Что студенты изучают одну лишь теорию и, в крайнем случае, защиту от чужой магии, связанной с мертвыми?

— И? — Кольцов сердито опустился на стул и уставился на коллегу.

— А ты знаешь, почему так случилось? — Уайтхед посмотрел на него в упор. — АООМУ когда-то готовил лучших некромантов в мире. А сейчас у нас студенты мертвую муху не смогут поднять.

— Из-за того, что Веллингтон хотел удержать Рикерта в стенах АООМУ, а тот отказался? — Кольцов скрестил руки на груди.

― От-откуда ты знаешь? ― Уайтхед оторопел, глядя на своего заморского коллегу.

― Моим ребятам дух Доннелли рассказал, — неохотно пояснил Кольцов, понимая, что это все равно станет явью, потому что Сапов и Зимин после своей практической магии сейчас отдыхали в медпункте. А остальные русские студенты подпирали его стены до тех пор, пока появившийся Селиверстов не прогнал всех спать.

Сам он тоже очень хотел присоединиться, но тут уже Кольцов встал намертво ― отношения с ректором он будет выяснять лично.

Уайтхед заметно помрачнел. Спиритические сеансы в стенах АООМУ ему не нравились.

— Дело не только в этом, — отведя взгляд, сказал Уайтхед. — Ты знаешь, что в АООМУ было очень много скелетов.

— В шкафах у вас очень много скелетов! — огрызнулся Кольцов. — Нет их тут! Призраки есть, нечисть мелкая есть, но скелетов нет. Только на кладбище. У нас тут двенадцать студентов-некромантов и Селиверстов. Они бы поняли.

Уайтхед кивнул, радуясь, что Селиверстова и остальных некромантов тут не было. Во-первых, не хотелось терять лицо перед иностранными коллегами, во-вторых, некоторая информация была не предназначена для большинства ушей.

— Их нет, — согласился Уайтхед. — Но они были. На самом деле, это довольно грустная история.

— Ну так расскажи мне ее, — Кольцов криво усмехнулся.

— Андрей, я попрошу тебя…

— Артур, это я тебя очень попрошу, — Кольцов заглянул прямо в серые глаза. — Я не из любопытства все это спрашиваю.

Уайтхед вздохнул. Несколько секунд он сидел молча, словно на что-то решаясь, а потом подошел к стене, приложил к ней ладонь и тихо проговорил несколько слов на незнакомом языке. Кольцову смутно показалось, что это старонемецкий или что-то вроде того.

От ладони Уайтхеда по всей площади стены разлился теплый свет, а там, где была ладоньректора появилась выемка, из которой Уайтхед вытащил потрепанную книгу. Подойдя к Кольцову, он положил ее перед ним и раскрыл.

Тот выдохнул, вглядываясь в ярко-алые строки.

— История университета? — на всякий случай спросил он, хотя и так было ясно.

Такие книги велись во всех образовательных учреждениях. С поразительной точностью в них фиксировались все исторические события, которые проходили в стенах университетов, школ, академий, министерств. Доступ к ним имели только руководители и доставали эти фолианты крайне редко.

Уайтхед между тем вытащил из шкафа бутылку виски, которая в этом году уже открывалась, налил себе и Кольцову и терпеливо начал ждать, пока иностранный коллега жадно пробежится по строкам, отражающим события 1929 года.

25 декабря 1929 г.

Наступал день зимнего равноденствия. Студенты с преподавателями собрались в зале, готовясь к празднику. Орсини вышел вперед, простирая руки, чтобы выступить с торжественной речью.

— Ребята мне рассказывали, что ректором был Веллингтон… — прервался Кольцов, отмечая довольно высокопарный слог. — А кто-такой Орсини?

— Он сменил Веллингтона, — пояснил Уайтхед. — Леонардо Орсини, итальянец, наполовину оборотень, очень деятельный. Кстати, не любил некромантов, — он слегка усмехнулся, а Кольцов поджал губы.

— И все последующие ректоры воспитывались в такой же традиции, — все-таки не сдержался ректор ОРУ, продолжая чтение.

Но не успел Орсини произнести и половины своей речи, как стекла в АООМУ задребезжали, а спустя мгновение дрогнули и рассыпались на тысячи мельчайших осколков.

Крик раздался в зале. Студенты сгрудились в центре, а преподаватели вскочили со своих мест, готовые держать оборону.

Но тут сам замок обратился против них. Отовсюду показались старые кости, они выползали из подземелий, высовывались из разваливающихся стен и тянулись к студентам и преподавателям.

Орсини первым запустил боевое заклинание в них, за ним последовали остальные, но все было тщетно, и обитатели замка поспешили быстро покинуть территорию, которая неожиданно поднялась против них.

Слепого Доннелли ректор вынес собственноручно, после чего поручил двоим коллегам: боевому магу Блэку и предсказательнице Алисии.

Толпа сгрудилась на территории АООМУ и со страхом смотрела на оживший вдруг университет. Он словно ожил, стены его трещали, из них появились уже целые скелеты, которые соединялись по двое-трое и превращались в новых существ.

В жилах Орсини текла кровь оборотней, и он не был способен к некромантии. Эта причина побудила его броситься к Доннелли.

Тот же сидел, как громом пораженный. Потому что был единственным, кто не просто понимал, что это некромантия, но и чувствовал знакомую магию, которая подняла скелетов замка. Магию того, кто привел его в стены АООМУ одиннадцать лет назад. Магию Магистра.

А все остальные не почувствовали, а увидели старика в черном балахоне, который неспешно продвигался к замку и без малейших усилий отражал боевые заклинания, пущенные в него.

И тогда заговорил Доннелли. Не видя его и смотря в другую сторону, он спросил, что нужно Магистру. Тот в ответ лишь усмехнулся и ответил коротко: «Университет».

И грянула битва, которой еще не было в истории АООМУ. Студенты и преподаватели объединились вместе, давая отпор могущественному личу. Битва длилась три дня, пока не завершилась победой АООМУ.

Однако Магистр успел исчезнуть и так и не предстал перед судом. Следы его затерялись.

Орсини же, оценив потери, приказал закопать неуничтоженные скелеты за пределами АООМУ и запретил Доннелли готовить новых некромантов. И это правило сохранилось и для последующих поколений студентов.

Кольцов чувствовал, что в нем поднимается волна злости. Отчасти на книгу, в которой он надеялся найти если не инструкцию, то хотя бы подсказку, как одолеть лича. А тут просто: дрались, победили, запретили.

А еще на Уайтхеда, который знал. Который знал про лича. Который знал про всю ситуацию. И который мог рассказать об этом сразу же, как только делегация из ОРУ прибыла. Да если бы его ребята не проникли в мир духов черта с два он узнал бы про Доннелли, Веллингтона Орсини и Магистра. И это приводило Кольцова практически в бешенство.

— Почему. Ты. Молчал? — процедил Кольцов, из последних сил сохраняя самообладание. — По-че-му?!

Уайтхед сжал губы в тонкую нитку.

— Я не знаю, Андрей, — вздохнул он. — Не знаю, правда. Наверное, до последнего надеялся, что меня это не коснется. И кроме того, я защищаю АООМУ. Это не просто университет, которым я руковожу, это уже часть моей жизни. И в АООМУ нет места темной магии…

— Нет места темной магии?! — взорвался Кольцов, вскакивая на ноги. Уайтхед отпрянул от него. — Нет места темным некромантам ты хотел сказать? Зато вампиры – это самые светлые создания на Земле! Зато оборотни несут с собой только радость! Боевая магия, на которую у вас упор, — это тоже всегда светло и празднично! А некромантия, да, это темная магия. Разумеется!

― Андрей…

― Вы стерли этот момент из истории! ― цедя слова, перебил его Кольцов.

― Историю пишут победители! ― Уайтхед тоже потерял терпение. ― Поверь мне, если бы мы тогда проиграли, то про этот случай знала бы каждая собака. А сейчас только Доннелли. Скажи мне, Андрей, а твои ребята смогут провести обряд экзорцизма?

Кольцов еще много чего хотел сказать, не только относительно ответа на вопрос, но развить мысль ему помешал стук в дверь. А потом, не дожидаясь разрешения, дверь открылась и внутрь вошла высокая седовласая фигура. Кольцов изумленно вскинул брови. Уайтхед в упор посмотрел на незнакомца.

— Доброе утро, — с достоинством произнес вошедший. — Я решил, что буду вам очень полезным в вашей встрече с Магистром. Позвольте представиться, мистер Уайтхед, меня зовут Тома Данешти.

========== Признак двадцать шестой: Вам нужно общение ==========

Студенты ОРУ в эту ночь тоже не спали, несмотря на приказы Селиверстова. Сначала дежурили возле медпункта, а потом пытались подслушать, что происходит за закрытыми дверями кабинета Уайтхеда. Успехом попытки не увенчались, но вот незнакомого высокого седовласого мужчину, который вошел в кабинет, они заметили.

Какой уж тут был сон!

Полночи строились догадки о том, кто это, о чем говорят Уайтхед и Кольцов, что будет с Буяном, что сделает Магистр и прочее. А чтобы не пропустить ничего важного, студенты по два человека подпирали стены напротив кабинета ректора, надеясь, что оттуда кто-то выйдет и можно будет задать вопросы.

К утру напротив кабинета собрался весь десятый курс ОРУ, который встретил одинаковыми располагающими улыбками обоих ректоров и ночного незнакомца.

— Некроманты? — удивленно переспросил последний. — Не знал, что у вас их готовят.

— Не у меня… — буркнул Уайтхед, синяки под глазами у него увеличились после бессонной ночи.

— Что происходит? — нахмурился Кольцов.

Однако, студенты ответить не успели. К ним, широко шагая двигалась пара эльфов – мужчина с длинными темными волосами и рыжеволосая женщина с кучей сережек-колечек в ушах и с большим количеством браслетов на запястьях. Одеты они были странно по какой-то нездешней моде. На мужчине был старомодный светлый костюм, да еще и мантия с сиреневым отливом, которая струилась за ним шлейфом. Женщина была в той же цветовой гамме — в длинном лиловом платье и светлой накидке, которая должна была защитить от холода.

А позади них плелся отчаянно покрасневший Дарриэль.

— Мистер Уайтхед, я хотел бы знать, как мой сын оказался на Камчатке? — не здороваясь, сразу приступил к делу эльф.

Уайтхед смерил его тяжелым взглядом, отчего эльф даже несколько стушевался, явно ожидая что хозяином положения будет он. Но ректор АООМУ за эту ночь вымотался так, что еще два незваных гостя переполнили чашу терпения.

— Напомните свое имя! — потребовал он.

Эльф на секунду словно задохнулся, кончики острых ушей затрепетали, ноздри тонкого носа раздулись, а на бледных щеках появились алые пятна.

— Аритлон, — процедил он. Его жена успокаивающе взяла его под руку.

— Почему вы не предупредили о своем приходе? — продолжил наступление Уайтхед.

— Нашего сына подвергли опасности! — не выдержала эльфийка, всплеснув руками, из-за чего браслеты зазвенели.

— Вы приехали просить, чтобы я исключил вашего сына на выпускном курсе за нарушение дисциплины? — Уайтхед изобразил настолько искреннюю заинтересованность, что даже студенты ОРУ, на глазах которых все это происходило, опешили.

Дарриэль, казалось, мечтал провалиться сквозь землю. Он старался не смотреть ни на преподавателей, ни на других студентов, ни на родителей. А хуже всего было то, что седой незнакомец с нескрываемым интересом наблюдал за происходящим.

Аритлон побледнел, а потом нахмурился.

— Разумеется нет! — произнес он.

— Вы знаете, я тоже так считаю, — кивнул Уайтхед. — Поступок, разумеется, глупый и безрассудный, но исключение из университета – излишне суровое наказание на мой взгляд. Благодарю вас за то, что вы лично пришли проконтролировать поведение вашего сына, но в следующий раз я попрошу вас предупреждать о визитах заранее. Увы, больше времени уделить вам не могу. Всего доброго! — он пошел прочь, давая понять, что разговор окончен.

Опешившие эльфы стояли, как громом пораженные и беспомощно оглядывались на остальных.

— Так что вы здесь делаете? — Кольцов повернулся к своим студентам.

— Ждем новостей, — ответил Гальдж.

— Новостей… — повторил Кольцов. — Идем, — приказал он, следуя за Уайтхедом. — Все! — поторопил он, когда студенты остались на месте. — Будут вам новости, — проворчал он.

Уайтхед собрал всех студентов и преподавателей в большом зале. Десятый курс ОРУ постарались занять места максимально близко, чтобы слышать каждое слово. Преподаватели ОРУ тоже были рядом. Постепенно зал наполнили и другие студенты, которые с непониманием смотрели на ректора, и с некоторой опаской на Кольцова и седого незнакомца.

Уайтхед первым вышел к трибуне, жестом призывая соблюдать тишину. Начал говорить он только после того, как все замолкли.

— Большинство из вас знает о ситуации на Буяне и Камчатке, — произнес он. — Возможно, она даже более серьезная, чем мы предполагали. В связи с этим я требую от студентов соблюдать все правила поведения в стенах АООМУ. За попытку отправиться на Буян с этого момента я буду исключать каждого виновного, в случае если он, конечно, останется жив.

Студенты зашептались. Уайтхед выдержал паузу, прежде чем продолжить.

— Должен вам представить, — он посмотрел на седого мужчину. — Это Тома Данешти. Лич.

Шепот в зале стал громче. Особенный интерес незнакомец вызвал у студентов ОРУ, которые начали активно переговариваться, пока Селиверстов на них не шикнул.

— Я уверен, что на образовательном процессе сложившаяся ситуация не скажется, — заметил Уайтхед. — Это самое главное, что я хотел вам сказать.

Студенты начали расходиться, и, пользуясь суматохой, десятый курс ОРУ быстро двинулся Кольцову.

— Андрей Савельевич! — роль парламентера взяла на себя Кира. — Вы ведь будете держать нас в курсе?

Кольцов фыркнул, качая головой. А Тома, стоящий рядом, усмехнулся.

— Некроманты, — в голосе у него послышались нотки сочувствия и некоторой гордости. — Так много и в одном месте, — он смерил студентов взглядом. — А кто из вас сегодня спиритические сеансы устраивал?

— Они в медпункте сейчас, — ответила Аня. — А что? Заинтересовались?

Тома кивнул, в глазах у него появились лукавые искорки.

— А что с Буяном, Андрей Савельевич? — Даша в упор посмотрела на ректора. — Только не говорите, что ради нашего блага, — она патетично прижала руку к груди, — вы нам ничего не расскажете.

— Вот именно! — поддакнула Аня. — Не все же нам спиритические сеансы проводить! Некромантов не напасешься!

— Я хочу с ним поговорить, — сказал Кольцов. — И вообще я хочу попробовать решить все мирно.

Последние слова прозвучали не слишком уверенно, отчасти потому, что Тома засмеялся каркающим смехом, еще не дослушав.

— Если вы, Андрей, все-таки пойдете на эту глупость, то я составлю вам компанию, — тут же сказал он. — Давно я не видел своего приятеля.

Почти все бросили на него вопросительный взгляд, но лич только улыбнулся. Кольцов вздохнул.

— Хорошо.

— И не сбрасывайте со счетов меня! — тут же заметил Селиверстов. — Я все-таки некромант. Опытный некромант! — тут же поправился преподаватель, заметив взгляды студентов. — Вас я на Буян не пущу.

— А если будет битва, тоже не пустите? — Кира накрутила прядь волос на палец.

— Долгова!

Кира закатила глаза.

— А что делать, если договориться не удастся? — спросил Хоггс, оказалось, что преподаватели АООМУ тоже сгрудились вокруг толпы.

— Любое противостояние будет на Буяне, — тут же ответил Кольцов. — Мы постараемся, чтобы АООМУ это не затронуло.

Уайтхед покачал головой, слушая это «постараемся».

— Андрей, — он исподлобья посмотрел на коллегу. — Я клялся защищать АООМУ. Подожди! — заметив, что Кольцов хочет что-то сказать, прервал его ректор. — И я буду защищать АООМУ. Если сюда снова придет лич, то я сделаю все, чтобы университет выстоял. Но. Ты можешь сколько угодно мне рассказывать о значимости Буяна. Ты можешь, сколько угодно говорить мне, что это наша общая проблема. Я это понимаю. Но рисковать жизнью своих людей я не буду. Моя совесть мне не позволит.

— А моя позволит! — выкрикнула О’Салливан откуда-то сзади и сквозь коллег пробралась вперед. — Если потребуется защищать Буян, я буду. Считайте, что я доброволец! Вам нужны некроманты!

У Уайтхеда было слишком хорошее зрение, чтобы заметить ее осторожный взгляд, брошенный на Селиверстова.

— Артур, мы не допустим серьезного противостояния…

Его слова потонули в смехе лича.

— Допустите! — уверенно ответил Тома. — Допустите вы серьезное противостояние, Андрей. Хватит тешить себя надеждами. Поговорите с Рикертом, если хотите. Возможно, он вам что-нибудь расскажет интересное о некромантии. Но если вы захотите вернуть Буян, вам придется доказать, что вы его достойны.

— Мы не можем требовать, чтобы АООМУ выступало в защиту Буяна…

— Не требуйте! — усмехнулся Тома. — Один доброволец уже есть, — О’Салливан покраснела на этих словах. — Ну не будьте идиотами, пожалуйста, — он капризно поджал губы. — Андрей, когда я с вами разговаривал, вы казались мне рассудительнее.

Рихтер тряхнула рыжими волосами и скрестила руки на груди.

— Сегодня вечером отправимся на Буян, — вздохнул Кольцов, стараясь не замечать пристальных взглядов студентов.

Те, однако, не сводили с него глаз, и Кольцов прекрасно понимал, что сделать так, чтобы они держались подальше от Буяна, будет не так-то просто. Придется Селиверстову придумать им какое-нибудь занятие.

Не спеша, все начали расходиться.

Кира отстала от остальных и незаметно выскользнула во двор. Ей нравилась поздняя осень и особенно зима. Причем не та, которую рисуют на открытках, с припорошенными снежком домиками вдали от цивилизации, а настоящая городская зима. Когда запах мороза смешивается с бензином, мелькают автобусы, перевозящие жителей с одного конца города в другой, вечером включается иллюминация. Именно так и никак иначе.

И в поздней осени тоже была своя прелесть. Опавшие листья с деревьев устилали землю пестрым ковром, воздух уже был холодным, хотя в нем еще не чувствовалось мороза. И даже слякоть казалась приятной.

Кира вытащил пачку сигарет и затянулась. Курила она редко, по настроению. Но сегодня ей прямо хотелось, чтобы ее никто не трогал хотя бы пятнадцать минут.

И не успела она затянуться, как увидела эльфа, который быстрым шагом шел туда, где стояла она.

Уши у Дарриэля слегка покраснели, а губы периодически искривлялись в нервной усмешке. Особенно после того, как он заметил девушку.

Кира неподвижно смотрела на него, а эльф на несколько секунд остановился, словно раздумывая, продолжать свой путь или вернуться в АООМУ. Наконец, пауза затянулась настолько, что продолжать молчание было неловко.

— Травишь свой организм? — спросил Дарриэль.

— Травлю, — спокойно согласилась Кира, затягиваясь. — А тебе твой организм сегодня отравили родичи, — в глубине души она надеялась, что он уйдет.

Эльф не ответил, но уши и лицо у него покраснели.

Кира затянулась дымом и выпустила его в сторону Дарриэля. Тот сделал вид, что не заметил.

— Много ты понимаешь в семейных традициях, — бросил он и отвернулся.

Кира фыркнула. А потом и вовсе засмеялась.

— Вы меня бесите, — беззлобно призналась девушка, снова затягиваясь сигаретой.

— Эльфы? — парень повернулся к ней.

— Не, — Кира снова затянулась. — Представители элитных семей. Ты, тот вампир, Звягинцев-Беляев да даже Юрка Зимин периодически. У вас все так сложно. Туда не ходи, сюда не ходи. Смотри так, делай так. Ибо традиции! — она со знанием дела подняла палец вверх.

В глазах Дарриэля промелькнул неожиданный интерес. Даже краска с щек спала.

— Завидуешь? — он усмехнулся уголком рта.

Кира не улыбнулась, щелчком закинув сигарету в грязь.

— Завидую, — мрачно кивнула она. — Жить в детдоме, а потом узнать, что ты последняя из рода… Мне не нравится роль Избранной.

Дарриэль хотел что-то сказать, но закрыл рот, не вымолвив ни слова. Неожиданно, повинуясь какому-то порыву он протянул руку, чтобы положить ее девушке на плечо, но тут же отдернул. Кира взглянула на него своими ореховыми глазами и неожиданно усмехнулась.

— Никогда их не видела, — ответила она на незаданный вопрос. — У меня начались всплески магии, я перепугала детей и преподавателей, а потом ко мне заявился магический опекун, который без лишнего шума вытащил меня из детдома. Мне было восемь.

Эльф смотрел на девушку, стараясь уловить в ее лице что-то, что говорило бы о сильном потрясении, но Кира говорила абсолютно спокойно и даже несколько отстраненно, словно не про себя, а про какую-то знакомую.

— Они… — Дарриэль замялся. — Умерли?

— Да, — спокойно ответила Кира. — А некромантом я стала, чтобы встретиться со своими родственниками в фамильном склепе.

Эльф неуверенно улыбнулся, но Кира окинула его строгим взглядом, и улыбка сползла с его лица.

— Я не шучу, — сказала она. — У меня действительно есть фамильный склеп на окраине Подмосковья.

— А ты с ними?..

— Смогу в двадцать один год.

Эльф помолчал, а потом нерешительно спросил:

— Почему ты мне это рассказываешь?

— Ты же спросил, завидую я или нет, — пожала плечами Кира. — Тем более, что это не тайна.

— Нет?

— Неа, — девушка усмехнулась. — Играть в бедную несчастную сиротку неинтересно, а своей судьбы я не стыжусь.

— А опекун?

— Милая женщина-лекарь. На момент нашего знакомства, ей года двадцать три было или что-то типа того. Может, чуть больше. И она такую ношу на себя взвалила, — Кира фыркнула.

Она помолчала, вдыхая холодный воздух.

— Короче, остроухий, — она хлопнула Дарриэля по плечу. — Я это к чему говорю: хреновые родственники – это лучше, чем семейное кладбище! Ладно, бывай!

Девушка напоследок еще раз лучезарно улыбнулась эльфу, сверкнула глазами и направилась к АООМУ.

Эльф слегка улыбнулся ей вслед.

========== Признак двадцать седьмой: Вы любите сказки ==========

Юра бесстрашно вошел внутрь вольера Баюна и положил в миску куски сырой говядины. Кот смерил его внимательным взглядом желтых глазищ, а потом спустился с верхних веток дуба пониже.

Юный некромант протянул ему руку.

Кот на мгновение удивленно сощурил глаза, подумал, но потом все-таки ткнул его лбом в ладонь. Почесать за ухом он себя не позволил, перескочил на другу ветку, но в урчании послышался смех.

— Сказки пришел послушать, Юр? — усмехнулся он, наблюдая в больше степени за вороном, чем за самим молодым человеком.

Юра пожал плечами, устало опираясь на толстый ствол дерева. Несмотря на теплую черную куртку, он скрестил руки, словно обнимая самого себя.

— А знаешь… — некромант поднял глаза на кота, который сейчас находился прямо над ним и пытался пощекотать ему ухо кончиком хвоста. — А давай… хочу послушать что-нибудь…

Мрак возмущенно каркнул. Юра пожал плечами, а потом криво усмехнулся.

— Думает, что ты меня сожрешь, — сказал он коту.

— Может и сожру, — не стал спорить Баюн. — А может не сожру… Привык я к тебе, Юра, — вздохнул кот, заглядывая ему прямо в глаза.

Некромант от греха подальше не стал долго держать с ним зрительный контакт.

— Баюн, — позвал он. — А это очень плохо, если из всех психологов в АООМУ только кот-демон? — Юра нервно засмеялся.

— С кадровыми вопросами разбираюсь не я, — утробно заурчал кот. — Кошмары тревожат, Юрочка?

— Если бы только меня одного… — буркнул некромант, которого до зубной боли бесило проникновение Иванова в его сны. — Давай расскажи, что-нибудь, — попросил он. — Только я за вольером буду сидеть, а то в моей семье еще только зомби не было…

— Не доверяяяешь… — с театральным возмущением протянул Баюн.

Юра фыркнул.

— Ну давай скажи, что нет желания вонзить мне клыки в шею, попробовать моей крови, насладиться свежим мясом, обглодать мои ребра, впиться зубами в мое еще бьющееся сердце…

— Как вкусно ты рассказываешь, — облизнулся Баюн.

— Вот поэтому все-таки за вольером, — повторил Юра, направляясь к выходу. — А ты угощайся, — добавил он, оборачиваясь и кивая на сырую говядину в миске.

За забором некромант залез в заранее принесенный спальный мешок и скосив глаза наблюдал сквозь щель в заборе, как к нему подходит Баюн вместе с куском мяса в зубах, садится и распахивает глазища, которые в сумраке полыхнули практически лунным светом. В карканье Мрака некромант услышал отчаяние.

А Баюн начал рассказ.

***

В стародавние времена жил царь и было у него три сына да дочка красавица – Василисушка. Пришла однажды она к отцу да говорит:

— Батюшка, дозволь помочь тебе в делах государственных. Знаю я много премудростей всяких. Заживем лучше прежнего.

Нахмурился царь.

— Некогда, Василиса! Не до твоих премудростей. Царь Салтан нам войной грозит, вор неведомый яблоки молодильные из сада крадет, Змей Горыныч объявился, девиц красных похищает. Да и братья твои в лета вошли, женить их пора.

Загрустила Василиса. Пошла к старшему брату.

— Брат мой милый, позволь помогу тебе! Спряла я нитки, связала их в веревку да прошептала слова заветные. Кого угодно поймать им сможешь, — и веревку протягивает.

Отмахнулся старший брат.

— Не до тебя, Василиса. Зачем мне веревка твоя? Еду я со Змеем Горынычем биться. Не в клетку же мне его сажать! Прощай сестра дорогая! — запрыгнул он на коня доброго и поскакал, успела только Василиса к его седлу веревку прикрепить.

Пошла она тогда к среднему брату.

— Брат мой возлюбленный. Позволь подарок тебе вручить. Вот меч, который без промаха бьет и не тупится. Кузнец его наш выковал, а я слова заветные прошептала да узоры защитные нанесла. Возьми его.

Вздохнул брат, сунул меч в ножны да только лишь бы сестру не обидеть.

— Не пригодится мне меч твой, Василиса! — ответил он. — Царь Салтан нам войной грозит, да не хотим мы с ним биться. Еду к нему, хочу убедить миром вопрос решить.

Поцеловал он сестру на прощание, вскочил на коня доброго и уехал.

Пошла Василиса к брату младшему.

— Брат мой любимый! Подарок у меня для тебя есть. Возьми зелье это! Коль добавишь пару капель кому-нибудь в бокал, так сможешь убедить его в чем угодно.

Засмеялся младший брат.

— Василисушка, я с похитителями наших яблок молодильных разбираться еду. Не хочу я вина с ними пить да убеждать в делах их неправильных. Не пригодится мне твой подарок.

Усмехнулся он, да и вскочил на коня. Только Василиса успела ему пузырек в карман вложить, так и след его простыл.

Закручинилась Василиса, да и пошла куда глаза глядят. А глядели они в лес дремучий, в чащу самую. Идет она и видит – изба на курьих ногах стоит, на ветру качается, тощая собака во дворе лаем заливается, а на заборе черепа человечьи насажены.

— Избушка, избушка, повернись ко мне передом! — кричит Василиса, а у самой голос дрожит.

Задрожала изба, заскрипела, ноги куриные из земли поднялись, да и развернулись к Василисе. Дверь избы распахнулась, а на пороге старуха вышла – одна нога своя, другая костяная, нос крючком, глаза без зрачков, да космы седые.

— Зачем пожаловала, царская дочь? — спросила старуха. — Аль во дворце тоскливо стало?

— Тоскливо, бабушка, — ответила Василиса. — Не нужна моя помощь братьям да батюшке. Позволь тебе хоть помогу, крышу починю, собаку накормлю, черепа с забора земле предам.

Усмехнулась старая карга, да и распахнула дверь.

— Ну входи, девица. Коль помогать хочешь, так научу тебя всему. А коль зло замышляешь, так через порог не переступишь – падешь замертво.

Подошла Василиса, да и переступила порог. Ничего не случилось с ней.

— Ну счастье твое, — проскрипела старуха. — Учись тогда. Братьям ты дала не то, что им понадобится, а то, в чем они нуждаются.

Не поняла Василиса слов старухиных, но не стала переспрашивать. Начала она учиться премудростям ее да за хозяйством присматривать.

А старший брат ее тем временем добрался до мест, где Змей Горыныч лютует, дев красных похищает да в пещеру свою на горе высокой уносит. Пришел старший брат к горе той, а там девиц красивых дюжина, все сидят, друг к другу прижавшись, и плачут.

Заметила его красавица одна и сказала:

— Уходи, богатырь! Не добьешься ты ничего с веревкой своей. Тут меч нужен, который с одного удара разит. Отыщи его, а потом уже и возвращайся, а то и наши головы не спасешь, и свою сложишь. Да торопись. Три дня еще Змей Горыныч здесь будет, потом улетит с добычей, никогда его не найдешь.

И слышит старший брат, уже хлопают крылья, Змей домой с новой добычей возвращается.

— Как зовут тебя, краса-девица? — спрашивает он.

— Елена Прекрасная, — ответила девица.

— Вернусь я за тобой, Еленушка, да женюсь на тебе! — крикнул старший брат, да только и успел выйти из пещеры да спрятаться, как прилетел Змей Горыныч о трех головах.

— Чую дух русский! — кричит он.

— Что ты, Змей Горыныч! — отвечает Елена Прекрасная. — Почудилось тебе! Дух русский – так это мы же здесь. И еще одну красу-девицу ты нам принес.

Вздохнул старший брат и пошел на поиски меча, что бьет без поражения.

А средний брат тем временем прибыл в царство Салтана. Приняли его там, за стол усадили, да только речи не идут. Все царь не хочет идти на уступки.

Вздохнул средний брат. Понимает, что придется домой ему ни с чем возвращаться да войско собирать.

Уже почти ушел он, как нагнала его девица – дочь царя. Волосы как тьма ночная, глаза как уголь, брови соболиные да кожа белая.

— Стой, царевич! — воскликнула она. — Приглянулся ты мне. Не хочу, чтобы голову свою буйную на войне сложил. Научу я тебя, как батюшку своего убедить. Есть зелье такое — две капли в бокал добавишь, так выпивший на все согласится. Сможешь найти его – твое счастье: и страну защитишь, и меня в жены возьмешь, а коли нет, так пропадать голове твоей.

Вздохнул средний брат. Не хотелось ему голову свою раньше срока терять.

— Постой, царь! — сказал он. — Дозволь до начала войны еще раз к тебе приехать. Смогу я убедить тебя, что война – это дело гиблое. И коли получится, так скрепим наш союз – отдашь за меня свою дочь-красавицу Марью-Царевну.

— Три дня тебе сроку, — ответил царь. — Коли не сможешь, так головы тебе не сносить.

Согласился средний брат на такие условия, да и отправился на поиски зелья.

А младший брат тем временем сад отцовский сторожит, ждет пока похититель объявится.

Полночь пробило, как вдруг появилась кобыла алая – бегает по саду, не столько ест яблоки молодильные, сколько топчет. Гоняется за ней младший брат, да никак изловить не получается, все веревки рвутся, едва к кобыле прикасаются.

Засмеялась кобыла человечьим голосом:

— Не тебе, царевич, со мной тягаться. Ты такими веревками меня не поймаешь. Особая нужна. Заговоренная. Да не найти тебе ее. А яблоки молодильные за три дня съем я.

И хохочет, прыгает, яблоки хватает, от царевича уворачивается.

Гонял ее царевич, гонял, да пользы мало, смеялась только, а с первыми лучами солнца заржала да и исчезла.

Задумался младший сын, где искать веревку такую. Думал-думал, не придумал ничего, да и пошел совета просить к Бабе-Яге.

А та на солнышке перед домом греется, ноги вытянула и здоровую, и костяную, глаза от солнца щурит. Собака рядом лежит довольная, даже не лает на путника прохожего. У избушки крыша новая, черепов на заборе нет. Благодать.

— Подскажи бабушка, — поклонился ей младший брат в пояс. — Где ж найти веревку такую, чтобы кобылу волшебную изловить?

— Есть все у тебя, — ответила Баба-Яга. — Домой возвращайся. Все там тебя ждет.

Послушался царевич, вернулся, а дома все как прежде. Закручинился, начал думать, как по-другому изловить кобылу.

А тем временем пришел к Яге средний брат. Подивился на перемены произошедшие, поклонился в пояс ей.

— Здравствуй, бабушка! — сказал он. — За советом я к тебе пришел. Подскажи, где найти зелье такое, чтобы убедить кого угодно да в чем угодно.

— Есть все у тебя! — ответила Баба Яга. — Возвращайся домой. Все там тебя ждет.

Поверил средний брат, вернулся домой, а там только младший брат сидит, свои думы думает.

А к Бабе Яге пришел старший брат.

— Здравствуй бабушка, отчего перемены такие в жилище твоем?

— Так это сестрица твоя, Василиса, в ученицы ко мне пошла, — улыбнулась Яга. — Вот и по хозяйству помогает.

— Рад за тебя, — ответил старший брат. — А ты мне помочь сможешь? Мне меч нужен, который с одного удара сражает.

— Все у тебя уже есть, — ответила Яга. — Домой возвращайся, да сестрицу добрым словом поминай.

Удивился старший брат, послушался, да только братьев своих младших в доме застал.

— Обманула старуха нас, — вздохнул младший брат. — Нет у нас дома ничего. Так что не сносить нам голов.

— А сестра наша у нее в ученицах, — поделился старший брат. — Видимо, Яге ее подарки полезнее, чем нам.

— Да, мне ее подарок без надобности, — усмехнулся средний брат. — Мне бы зелье, чтобы царя убедить, да на его дочке жениться, а она мне меч заговоренный подарила.

— А у меня зелье такое есть! — воскликнул младший. — Хочешь – забирай. Мне без надобности. Мне веревка нужна, чтобы лошадь волшебную изловить.

— У меня такая есть, — ответил старший. — Василиса дала. Забирай. А мне бы меч как раз пригодился.

Обменялись братья подарками, да и поехал каждый в свою сторону, подвиг совершать.

Приехал старший брат к логову Змея Горыныча, а там уже в три раза больше девиц томятся, плачут, да на волю просятся. Увидел Змей старшего сына, полыхнул на него огнем, да увернулся богатырь, размахнулся да снес одну голову Змея. Покатилась голова по земле, а там, где она землю кровью обагрила, больше ничего не выросло.

Захлопал Змей крыльями, поднял ветер страшный, что крыши с домов сносило, но устоял старший брат. Собрал он силы свои да второй раз ударил. Снес еще одну голову, хлынула кровь фонтаном, расплавила камни вековые.

Взмолился тогда Змей о пощаде. Поклялся всех девиц на волю выпустить, обещал прекратить бесчинства чинить. Не поверил богатырь, снес последнюю голову Змею и вдруг иссохло его тело. Исчезло, будто его и не было.

А старший сын девиц в дома их вернул, а Елену Прекрасную с собой взял, отцу родному представить да благословения на свадьбу попросить.

А средний сын поскакал к царю Салтану, встретился с ним, предложил вина испить за разговором, да незаметно подлил в бокал ему зелья. И вдруг стали речи его убедительными, поверил Салтан в его намерения добрые, отказался от войны кровопролитной, а чтобы союз скрепить предложил в жены среднему сыну дочь свою Марью-Царевну.

Согласился средний сын, взял красавицу да поехал в родные края, батюшке своему невесту представить, разрешения на брак испросить.

А младший сын дождался ночи и появилась снова кобыла алая, бегает по саду, хватает яблоки молодильные, топчет траву, гривой трясет.

Изловчился младший сын, завязал петлю на веревке заговоренной, размахнулся и поймал кобылу за шею. Забрыкала она, заржала, пытается вырваться, но крепко ее царевич держит, никак выбраться не удается.

А тут уже и солнце своими лучами землю озаряет, думает младший сын, что исчезнет сейчас кобыла. Но лишь свет вокруг нее появляется. А как встало солнце, так оказалась на месте кобыла девица красная. Вьются волосы золотые, смотрят глаза небесные, улыбаются уста сахарные.

— Перехитрил ты меня, царевич, — сказала девица. — Меня – саму Елену Премудрую. Бери в жены меня теперь, стану тебе верной подругой в делах твоих нелегких.

Улыбнулся царевич, протянул руку девушке да сразу повел ее во дворец пред очи царя-батюшки.

Благословил царь все три брака, да прежде чем свадьбы играть, пошли братья к сестре своей да в пояс ей поклонились.

— Спасибо тебе, Василисушка, — сказали они. — За подарки твои да за заботу. Просим гостьей быть на свадьбах наших. И ты, Бабушка Яга, тоже приходи.

Веселые свадьбы гремели, мне на них тоже крынку сметаны дали. А Василиса так с Бабой Ягой и осталась – великой волшебницей стала. А когда пора свататься пришла, так нашла ей Яга жениха хорошего, но об этом уже в другой раз послушаете…

***

Юра очнулся от настойчивого хлопания по щекам.

— Совсем идиот? — едва он открыл глаза, спросил Александр.

— Выпей, — Родион был настроен не столь категорично, протягивая ему бутылку с водой. — Придурок, — все-таки не выдержал одногруппник. — Баюн, а ну брысь! — прикрикнул он на кота, просунувшего лапу с длинными когтями сквозь ограду и пытавшегося зацепить Юру.

Тот издал злобный рык, но отошел.

— Помогай после этого! — проворчал он. — В былые времена богатыри плоти своей не жалели, чтобы кота доброго послушать. Знаете, жил однажды…

— Баюн! — одновременно рявкнули Александр и Родион.

Кот возмущенно мяукнул, но замолчал.

— Это того стоило? — глядя как с трудом приподнимается Юра, спросил Александр.

Одногруппник откинул со лба намокшие от пота волосы и слабо улыбнулся.

— Знаешь… — он глотнул воды. — Да. Спасибо, Баюн.

Кот за забором утробно заурчал.

— Нахрена? — поинтересовался Родион.

— Служба психологической помощи, — усмехнулся Юра. — Сказки Баюна как лекарство действуют.

— Вот только побочных эффектов много! — огрызнулся Александр, помогая одногруппнику подняться. — Радуйся, что Мрак за нами смотался.

Юра слегка улыбнулся, благодарно кивая ворону.

Ноги неохотно слушались, голова была очень тяжелой и слегка подташнивало, однако некромант впервые за много времени понял, что ему стало намного легче, и ночные кошмары его в ближайшее время мучить не будут.

========== Признак двадцать восьмой: дипломатия - не самая сильная ваша сторона ==========

Буян озарил свет создаваемого портала, из которого выступили три мужские фигуры. Это были Кольцов, Селиверстов и Тома. Абсолютно ожидаемо сюда просился десятый курс в полном составе, Рихтер, Елисеева, О’Салливан, и неожиданно Хоггс. Ничьим просьбам, разумеется, Кольцов не внял, но вот помощью взрослых некромантов за исключением О’Салливан решил не пренебрегать.

И Селиверстов, и Кольцов почувствовали, как сердце кольнуло жалостью – половина леса выгорела. Черные обуглившиеся стволы деревьев стояли немым укором, вместо травы был черный настил копоти и золы.

— Двести лет назад здесь было несколько по-другому, — задумчиво произнес Тома.

Он, в отличие от остальных магов, воспринимал поездку едва ли не с удовольствием. Видимо, встреча со своим давним врагом его искренне радовала. У Кольцова даже мелькали мысли, как бы не пришлось противостоять сразу двум личам. У Томы явно больше общего с Магистром, чем с АООМУ или с ОРУ.

— Два дня назад здесь было несколько по-другому, — зло бросил Кольцов.

Он старался перевести взгляд на что угодно, лишь бы не видеть, во что превратился волшебный остров, но везде глаз натыкался на последствия пожара.

Селиверстов справа от него прерывисто вздохнул, и Кольцов, посмотрев в ту же сторону, что и некромант, тут же прикрыл глаза. Обгоревший труп оленя. Обычного, без каких-то магических способностей. Не хотелось даже знать, сколько таких бессловесных тварей еще лежит на острове.

Сначала ректор подумал, что Магистра на острове нет, однако некроманты так резко напряглись, что сомнений не оставалось – лич здесь.

Магистр обнаружился в Райском саду, если его еще можно было так назвать – практически весь он выгорел, и только дуб Баюна стоял непоколебимо, лишь слегка обожженный. Этот дуб и был объектом внимания лича, который осторожно проводил по коре длинными ногтями.

При виде него, Кольцов и Селиверстов почувствовали волну ненависти, захлестнувшую их. Непонятно кто пришел, по сути, к ним домой, разгромил все, а теперь еще и пытается что-то сделать с последним уцелевшим имуществом.

А вот лич, заслышав шаги, спокойно обернулся и учтиво склонил голову.

— Приветствую, — сказал он Магистр и тут же вернулся к своему занятию.

При дневном свете лич казался почти обычным стариком – длинные седые космы были растрепаны, кое-где череп, обтянутый сероватой кожей, был лысым. Он шептал что-то бескровными губами, глядя на дуб и даже не обращал внимания на пришедших магов.

— Рикерт, — с усмешкой протянул Тома.

Магистр снова обернулся. Брови у него взметнулись вверх, а рот прорезала легкая усмешка.

— Данешти! — произнес он, раскидывая руки в приветственном жесте, словно хотел обнять давнего знакомого. — Я, кажется, просил не называть меня по фамилии.

— Увы, я не помню твоего имени, — ответил Тома, делая несколько шагов ему навстречу. На его лице тоже появилась улыбка.

— А имя «Изабелла»? — прищурился Магистр.

Тома нахмурился.

— Помню имя «Вероника», — ответил он.

На этот раз нахмурился Магистр.

— А вы? — он посмотрел на Селиверстова и Кольцова.

— Андрей Кольцов, ректор Общемагического российского университета, — хмуро произнес Кольцов.

— Аркадий Селиверстов, преподаватель некромантии в ОРУ, — коротко представился Селиверстов.

Магистр кивнул. Какое-то время он выжидающе смотрел, потом его лицо снова тронула усмешка.

— Догадываюсь, зачем вы пришли, — сказал он.

На его лице отразилась усталость, смешанная с досадой и скукой. Он выглядел так, словно сейчас вынужден заниматься каким-то очень скучным и бесполезным делом.

— Зачем вам остров? — без обиняков спросил Кольцов.

Магистр задумчиво посмотрел на ректора, а потом перевел взгляд на обгоревший дуб.

— Научный интерес, — лич слегка усмехнулся. — Я, кажется, говорил вашим студентам, что ни один некромант еще не подчинял себе остров. Я хочу быть первым.

— Вы понимаете, насколько это опасно для магического мира?! — не выдержал Селиверстов.

Его начало трясти еще в тот момент, когда они только подходили к личу. Невыносимо было видеть, как здесь хозяйничает маг, которого никто сюда не звал. А теперь выясняется, что он делает это все просто потому, что ему «интересно».

Магистр снисходительно посмотрел на него. Но на миг в его глазах промелькнул плохо скрываемый гнев.

— Вы же некромант! — произнес он, глядя Селиверстову прямо в глаза. Маг сейчас не колдовал, и глаза у него были обычные – светло-серые как будто выцветшие от времени. — Вы же должны понимать! — в голосе у него появились полубезумные нотки.

Селиверстов отшатнулся.

—Вы одержимы! — возмутился он.

— И что? — спросил Магистр.

Крылья носа у него трепетали, а голос стал громче. Магический фон скакнул так ощутимо, что маги почувствовали это даже без специальных приборов - словно все их внутренности на миг сжали в кулак. Однако лич коротко выдохнул и вернул себе контроль.

— Неужели вы никогда не хотели испытать себя? — он вдохнул ртом воздух и по очереди заглянул в глаза всем троим. — Не хотели знать, насколько вы могущественны? Не верю!

— Но не ценой же магического мира! — не выдержал Селиверстов, и, если бы не Тома, который резко схватил его за плечо, то он рванулся бы вперед.

Магистр, скорее всего, это заметил, но только вздохнул, теряя интерес к собеседнику.

— Вы можете даже не отвечать, — грустно сказал он, глядя на Кольцова. — Вы не некромант, — он помолчал, а потом снова слегка усмехнулся. — Ну а ты, Данешти? Неужели ты меня не понимаешь?

Тома поджал губы. Пальцы его все еще сжимали плечо Селиверстова.

— Рикерт, ты сошел с ума, — совершенно спокойно сказал он. — Управлять островом ты не сможешь. Сам умрешь от перенапряжения. А магический фон пошатнется. Мне было бы плевать, если бы не было угрозы уничтожения магии как таковой.

Кольцов и Селиверстов с одинаково округлившимися глазами посмотрели на него.

— Всей магии? — осторожно уточнил Селиверстов.

И он, и Кольцов, и Рихтер, да и все остальные понимали, что пошатнувшийся магический фон может вызвать серьезные проблемы, но, чтобы это произошло в мировом масштабе — в это до сих пор отказывались верить.

— Всей, — сурово сказал Тома. — Мы с братом тут поискали информацию, нашли побочные эффекты, и… — он грустно посмотрел куда-то в сторону. — Тамаш может сколько угодно говорить, что ему надоело жить, но это ложь. Жить мы очень хотим. А живем мы благодаря магии.

Кольцов в этот момент испытал огромное облегчение. В глубине души он боялся, что Тома примкнет в Магистру, поэтому не особо радовался, когда тот отправился с ними на Буян. Все-таки личи знают друг друга давно, мало ли забудут давние обиды. Но если у Томы с братом есть свои интересы — значит, можно надеяться на этого союзника.

Магистр скрестил руки на груди, слушая этот монолог.

— Ничего с твоей драгоценной магией не случится! — отрезал он. — Я со всем справлюсь, а вы с братцем еще лет триста протянете и посмотрите, как меняется этот суровый мир.

Тома закатил глаза.

— Ты безумен, — посмотрел он на Магистра.

В голосе лича не было злости. Он просто констатировал факт.

Магистр тоже закатил глаза.

— Уходите, — покачал он головой, и Кольцов с удивлением услышал в его голосе не гнев или злость, а обиду. — Можете забирать то, что вам нужно.

— Нам нужен остров! — перебил его Селиверстов.

Магистр вдруг резко хлопнул в ладоши, а его глаза на миг полыхнули черным, словно превратившись в бездны. Однако заговорил он совершенно спокойно.

— Не нужно повышать на меня голос, — сказал он, и в голосе послышалась небывалая власть. — Забирайте зверей, забирайте птиц. Мне не нужны лишние трупы.

Он с сожалением снова посмотрел на дуб, но не стал к нему прикасаться.

— Кольцов, — скорее всего, Магистр назвал его так без злого умысла, а просто на европейский манер по фамилии, но ректора передернуло от того, что лич даже не добавил пресловутое «мистер». Словно к школьнику обратился! — Вся магия этого места концентрируется тут, я прав?

— Весь остров пропитан магией, — отозвался Кольцов.

Магистр посмотрел на него с сожалением. От этого ректору стало еще более мерзко. Так смотрят на не очень способных учеников, которые вроде что-то говорят, стараются, но результат выходит чуть выше среднего.

— Источник все равно где-то есть, — пояснил лич. — Либо дуб, либо весь сад… — он задумался, снова начиная проводить рукой по стволу. Казалось, что про остальных он уже забыл.

— Вы ведь не отступите? — кашлянул Кольцов.

— А? — обернулся Магистр. — Нет, — спокойно ответил он. — У вас есть время до дня зимнего солнцестояния. После этого остров перейдет под мою власть, а пока… если вам нужно что-то с острова, то забирайте, — он пожал плечами. — Насчет магии вы не правы, Кольцов. Здесь очень сильный фон, — он плотнее прижал к дубу руку, на его виске вздулись вены.

Но прежде, чем Кольцов и Селиверстов успели встать на защиту волшебного дерева, как лич сам устало отступил и кривовато усмехнулся.

— Сильная магия, — с уважением произнес он.

— Ты не справляешься даже с деревом, — язвительно процедил Тома. — А хочешь получить весь остров.

— Весь остров от этого дерева и питается! — рявкнул Магистр, сощурив глаза. — Не понимаешь – не говори!

Тома усмехнулся, глядя как старый знакомый выходит из себя. Сделав знак Кольцову и Селиверстову не двигаться, он сам подошел к Магистру и прислонился к дубу.

— У тебя ничего не получится, — его бледные губы тронула усмешка.

— Получится! — упрямо повторил Магистр, сосредоточенно проводя рукой по стволу.

— Вы действительно решили, что мы просто так отдадим вам остров? — спросил Кольцов.

Магистр обернулся. В его глазах появился вопрос.

— А что? — поинтересовался он. — Драться со мной будете? — он усмехнулся.

— Если понадобится, — коротко сказал Кольцов, до последнего надеясь, что до этого не дойдет.

Тома на этих словах улыбнулся, а вот Магистр резко обернулся и щелкнул пальцами. В ту же секунду всех троих вихрем сбило с ног, отбрасывая в стороны.

Кольцов вынужден был схватиться за дерево и опуститься на одно колено, чтобы удержаться. Остальным повезло меньше. Селиверстов ударился спиной об обгоревший ствол дерева, который тут же сломался и упал на некроманта. Тома не успел выставить щит и приложился плечом к другому дереву, но не упал, лишь припадая на колено так же, как и Кольцов.

— Если понадобится, — спокойно повторил Магистр, глядя на ректора, и усмехнулся. —Значит, кроме скелетов у меня будет парочка зомби. Данешти, при всей любви к тебе, воскресить не смогу. Слишком старый материал. Да ты и сам об этом знаешь.

— Какая забота, — отозвался лич, осторожно поднимаясь на ноги и ощупывая плечо.

— В общем, времени у вас собрать вещи до зимнего солнцестояния! — отрезал Магистр. — А сейчас уходите. Или вы хотите драться прямо сейчас? — он иронически изогнул бровь.

К Кольцову тут же подошел Тома, предупредительно схватил за локоть.

— Ты сейчас ничего не сделаешь, — шепнул он ему, силой уводя в сторону. Селиверстов неохотно последовал за ними. — Рикерт, — у ворот райского сада лич обернулся. — Я не прощаюсь.

— Не сомневаюсь в этом, — буркнул Магистр, возвращаясь к своему занятию.

Уходя, Кольцов расслышал, как лич бурчит себе под нос что-то про великие открытия и дилетантов.

========== Признак двадцать девятый: иногда Вы излишне проницательны ==========

Хоггс даром, что был магом, вел преимущественно ночной режим жизни. И Даша из-за его любви ночных тренировок, уже давно сбила себе режим. На Буяне занятия по боевой магии чаще проходили на рассвете, потому что Елисеева была типичным жаворонком. А вот Хоггс был совой, и если поначалу из-за разницы в часовых поясах Даша воспринимала его ночные вылазки без проблем, то в процессе акклиматизации стало сложнее.

Кроме того, все остальные преподаватели ласково напоминали об экзаменах, а Селиверстов еще и о дипломах.

В общем, благодаря такому режиму, Даша научилась спать в любое время и в любом месте.

В этот раз проснулась она от толчка в плечо, а когда разлепила глаза, увидела перед собой нависшие рыжие кудри Вики.

— Мм? — спросонья мозг не смог выдать ничего более вразумительного.

— Зачем? — тихо спросила она.

— Че? — девушка с трудом открыла глаза и села на кровати, скосив глаза на настенные часы.

Три часа дня. У некромантов должны были быть пары, но Селиверстов отправился на Буян. Остальных девчонок в комнате не было.

— Зачем ты к нему ходила? — тихо спросила Вика.

— К кому? — сонно пробормотала Даша, пытаясь понять, что от нее хотят.

И внезапно поняла. В половину четвертого Хоггс решил устроить им дополнительные тренировки. В основном, после того как Даша и парочка других магов не выдержали и потребовали хотя бы чередовать ночные тренировки с дневными.

— Спасибо! — быстро произнесла Даша и, вскочив, поспешно начала одеваться.

Вика даже растерялась от такой смены настроения. Она продолжала буравить Дашу тяжелым взглядом, а та, не замечая, судорожно выискивала необходимые магические артефакты.

— К Сэму, — произнесла Вика, глядя как Даша убирает волосы в хвост.

— А? — переспросила девушка, надевая на палец перстень. — А-а-а, — поняла она и взглянула на Вику. Та сидела на ее кровати, в глазах у нее горел недобрый огонек, а губы были плотно сжаты. Впрочем, на Дашу подобное не особенно действовало. — Пожаловался? — зевнула она.

Вика несколько раз моргнула. Потом отвела взгляд.

— Нет. Позвал на свидание.

— И? — Даша наспех надела жилетку — погода уже давно не радовала теплом.

— И сказал, что я ему нравлюсь.

— Отлично, жду приглашения на свадьбу, — фыркнула девушка, проверяя содержимое рюкзака.

— Даша, зачем?

Даша несколько секунд не отвечала, перепроверяя, все ли она взяла. Мало того, что Хоггс был требовательным преподавателем, так еще и Елисеева появилась в АООМУ, а она тоже особого спуска студентам не давала. Так что у Даши теперь боевая магия началась в двойном размере.

— Потому что он не телепат, — наконец усмехнулась девушка, убедившись, что все на месте. — И ты, к сожалению, тоже. Слушать твои завывания мне не нравится… — Вика вспыхнула на этих словах до корней волос, а Даша продолжил. — Держу пари, что волчонок тоже выносит мозг окружающим. По крайней мере, оборотни на боевой магии какие-то понурые. Может, экология, конечно, плохая…

— Не лезь в это больше! — процедила Вика.

— Ок, — легко согласилась Даша. — А ты не рыдай в подушку по ночам.

Одногруппница снова покраснела, но, не говоря больше ни слова, пошла к своей кровати.

— Вика, — тихо позвала ее Даша, спустя пару мгновений, уже на выходе из комнаты. — Как свидание-то прошло?

В ответ в нее запустили подушку, и девушка, давясь смехом, отправила ее назад.

— Нормально, — буркнула Вика, но потом все-таки тихо фыркнула в подушку, вспоминая растерянный вид Сэма и как он с трудом подбирал слова, прежде чем пригласить прогуляться.

Даша усмехнулась и тихо закрыла за собой дверь. В АООМУ она уже более-менее начала ориентироваться, и до входных дверей добралась без проблем.

И едва не получила по лбу распахивающейся дверью.

— Ой, — только и произнесла она, увидев ректора, некроманта и лича, которые отправлялись на Буян. — Здрасьте.

— Привет, — ответил Кольцов. — А ты куда?

— Так у нас занятия… — ответила Даша, но тут же перебила саму себя. — Ну что? Как там Буян?

Кольцов махнул рукой и пошел в сторону кабинета Уайтхеда. Селиверстов последовал за ним. А вот Тома остался.

Даша вопросительно изогнула бровь, ожидая ответа.

— Я где-то видел человека, очень похожего на тебя, — вместо этого сказал лич. — Как твоя фамилия?

—Гимлевич, — Даша внимательно посмотрела на него.

— Нет, не слышал раньше, — слегка разочарованно ответил лич. — Но, действительно, видел кого-то похожего.

— Что с Буяном? — перевела тему девушка.

— Ты ведь не любишь некромантов, — вместо этого сказал лич, проницательно заглядывая ей в глаза.

Даша нахмурилась, чувствуя себя неуютно под этим взглядом.

— Я учусь с двенадцатью некромантами, — коротко ответила она. — Они замечательные люди.

Тома коротко хохотнул.

— Хочешь, предскажу твое будущее? — он усмехнулся. — Если тебе понадобится уничтожить толпу некромантов, то ты это сделаешь, — он наклонился почти к самому лицу девушки и перешел почти на шепот, отчего у Даши по спине мурашки побежали. — Разумеется, не сейчас. И даже не в ближайшее десятилетие. Просто однажды вспомни старого лича, который видит тебя насквозь.

Даша обмерла и сурово сощурила глаза.

— Так что с Буяном? — повторила она.

Тома понимающе кивнул.

— Я предвкушаю битву, а ваши ректоры пытаются отрицать очевидное, — он усмехнулся. — Сейчас они будут долго обсуждать, можно ли отправлять на защиту Буяна детей.

— Мы не дети! — тут же ответила девушка.

— Да, — подтвердил лич. — Вы почти дипломированные некроманты. Ну кроме тебя.

— Мне пора, — сухо сказала девушка, протискиваясь к двери.

— Как скажешь, — согласился лич, пропуская ее. — Месть — это двигатель саморазвития, — произнес он, ни к кому не обращаясь.

Даша не удержалась и хлопнула дверью, выходя на улицу.

Лич проводил ее насмешливым взглядом и пошел к кабинету Уайтхеда, где скрылись Кольцов и Селиверстов.

Кроме них там обнаружились хозяин кабинета, остальные маги ОРУ, а еще Матис и О’Салливан. Все кроме Рихтер лениво переговаривались в ожидании парламентеров с Буяна. Рихтер же как обычно склонилась за ноутбуком.

— С возвращением! — произнесла она, едва лич зашел внутрь. — Можете объяснить, по какой причине у нас сейчас так сильно скачет магический фон, что задел даже сибирский университет? Не говоря уже о японцах.

— По причине того, что мой давний враг хочет подчинить себе остров, неужели вы забыли? — елейно улыбнулся лич.

Рихтер смерила его самым злым взглядом, на какой была способна.

— Можете нам что-нибудь предложить, мистер Данешти? — спросила она.

— Разумеется, могу, — учтиво ответил тот. — Предлагаю вам дождаться дня зимнего солнцестояния, а этот месяц потратить на обучение ваших некромантов сдерживать магию Буяна.

— Вы хотите привлечь к этому студентов?! — задохнулась Елисеева.

Все остальные, включая преподавателей АООМУ, смотрели с не меньшим возмущением. Тома же лишь кротко улыбнулся и оглядел присутствующих, задерживаясь на каждом по паре секунд.

— Именно так, — спокойно ответил он. — У вас дюжина некромантов, которые знают Буян. И вы не хотите пользоваться этим козырем.

— У нас дюжина студентов! — отрезал Кольцов. — И мы не будем рисковать их жизнями.

— Будете, — совершенно спокойно ответил Тома. — Или проиграете…

Рихтер вмиг очутилась возле лича, а в следующую секунду его лицо обожгла пощечина.

Тома перехватил руку женщины и заглянул ей в глаза. Та выдержала взгляд, злобно сощурив зеленые глаза, но едва заметно отступила на полшага. За ее спиной тут же выросли обомлевшие Матис, Кольцов и Уайтхед. Остальные тоже вскочили с мест.

Лич усмехнулся, отпуская ее.

— Не будьте идиотами, — посоветовал он, проходя к книжному шкафу и без интереса пролистывая содержимое одного из фолиантов. — Рисковать их жизнями не надо. Подготовьте ребят, научите их контролировать свою силу. Я могу вам в этом помочь, — он осклабился и добавил. — Если вы мне, конечно, доверяете…

— Что тебе нужно? — очень спокойно спросил Кольцов, подходя к личу вплотную. — Почему ты не можешь просто вызвать его на дуэль? Почему не хочешь просто смутить его планы? Не идешь на переговоры? Ты же можешь.

Тома дернул уголком рта.

— Ты имеешь в виду мои причины помимо многолетней мести? — уточнил он. — Рикерт зарвался. От своего он не отступит. Даже если я сейчас влезу один, то… — он задумался. — То, скорее всего, он меня убьет. А если нет, то отступит от своей идеи на год. Или на два. А потом все равно завершит начатое, — он прервал попытавшегося что-то вставить Селиверстова жестом. — Если вы все до сих пор хотите поиграть в честь и совесть, то удачи. Но в честной борьбе вы Магистра не одолеете. А нам нужен остров. И нам нужна магия, — он особенно выделил последние два предложения.

Лич усмехнулся, снова обводя всех взглядом. Преподаватели были подавлены. Никто не хотел открыто противостоять Магистру. Тем более вместе со студентами.

— Почему бы не вызвать боевых магов и опытных некромантов? — спросил Уайтхед.

— Вызывайте, — пожал плечами Тома. — Только они Буян не знают. И не знают, что контролировать. Готовы нести ответственность за кучу жизней, положенных на острове?

— А ты готов? — огрызнулась Рихтер, отбрасывая субординацию.

— Я готов, — спокойно ответил лич. — Готов помочь вашим студентам и готов нести за это ответственность. Если ничего не получится, то я сам сдамся на милость выживших, чтобы вы мне отрезали голову и сожгли тело.

Он улыбался, и эта улыбка раздражала больше всего.

— То есть мы все просто будем поддерживать магический фон Буяна и надеяться на лучшее? — скептически уточнил Матис.

— Что ты! — Тома усмехнулся. — Вы не сможете поддерживать Буян. Вы же не некроманты. Вы будете отбрасывать нечисть по всему острову и пытаться тягаться магией с Магистром, — он снова елейно улыбнулся, а потом вдруг резко посерьезнел. — Только с этим я вам помочь не смогу. Боевая магия в число моих сильных сторон не входит, — он выразительно посмотрел на Елисееву.

Та пригладила короткие светлые волосы.

— Ясно, — коротко сказала она. — У нас месяц на то, чтобы подготовиться к защите Буяна.

— А верить мы должны на слово, — угрюмо закончила Рихтер, заглядывая в ноутбук.

— Идиоты, — процедила она, с шумом вдыхая воздух.

— Неужели никто не верит, что с Буяном может что-то случиться? — притворно удивился Тома. — Как же так?

— Не язви, — попросил Кольцов. — Что тебе написали? — спросил он у Рихтер.

— “На острове Буяне концентрируется значительная магическая мощь, в связи с чем бывают перепады магического фона. Наши датчики улавливали сильные колебания в начале месяца, однако в настоящее время колебания магии близки к норме. В случае, если за месяц ситуация не нормализуется, на остров будут отправлены специалисты, которые проведут дополнительные исследования”, - процитировала Рихтер. — И табличку приложили, где все показатели то по нижней, то по высшей границе нормы. Но норма же! — она с шумом выдохнула. — Это Лукоморье, кстати, — пояснила она. — А вот Япония. “В связи с нестабильными показателями магического фона, в настоящее время мы не можем прислать наших сотрудников для проведения дополнительных исследований. Версия присутствия лича на острове будет проверена”, — она фыркнула. — Вы бы хоть сфотографировали того Магистра, что ли! А вот мое любимое! — без паузы продолжила она. — Боевые маги! “Следы лича под псевдонимом Магистр Х затерялись в середине 20 века. В настоящее время его местонахождение, а также жив он или нет неизвестно. В течение месяца наше ведомство проведет проверку с целью выяснить, являются ли колебания магического фона вмешательством извне”.

Тома развел руками, с трудом сдерживая усмешку.

— Ну так что? — елейным голосом спросил он. — Подождем месяц? Или поступим так, как я советую?

— Это ведь не альтруизм, — Кольцов утешающе положил руку на плечо Рихтер и посмотрел на лича. — Тебе интересны наши студенты.

Тома усмехнулся, безразлично пожимая плечами. А потом посмотрел на ректора своими бесцветными глазами и кивнул.

— Да, интересны, — не стал спорить он. — Чувствую большой потенциал, — он усмехнулся. — Хотите расскажу немного о себе? — не дожидаясь согласия, он прошел к столу и сел за него. — Наша с братом мать была ясновидящей. По наследству нам это, увы, не передалось, мы пошли по стопам нашего дражайшего батюшки, но тем не менее, отпечаток отложило. Так вот, будущее я вижу не четко, но судьбы чувствую. Знаю, когда магом движет страх, когда ненависть, когда боль… И вижу наиболее яркие события, которые произойдут в жизнях. А выпускники у вас интересные. На кого ни посмотри – либо незаурядный магический дар, либо события в прошлом и будущем…

— Вы с братом хотите себе наследника? — догадался Селиверстов.

Уайтхед с шумом вдохнул воздух, а Тома посмотрел на некроманта внимательнее. В глазах у него промелькнуло уважение.

— Скорее преемника, — ответил он. — Да, хотим. Вот только пока не могу точно сказать, кто бы мог подойти на эту роль.

— И кто бы согласился на эту роль, — уточнила Рихтер, сверкая зелеными глазами.

— Именно, — кивнул лич. — Неволить никого не буду. Но позвольте мне подготовить их к битве с личем. Могу даже принести магическую клятву, что никого из них насильно не приведу в наш замок…

— Принеси! — одновременно сказали все.

Тома усмехнулся.

========== Признак тридцатый: с первого раза не все получается ==========

День начался сумбурно. Десятый курс – всех кроме Даши – с самого утра Тома, Селиверстов и О’Салливан повели на местное кладбище.

В основном, на клочке земли, который вмещал пару сотен могил, были похоронены бывшие преподаватели АООМУ или маги, которые в свое время сильно помогали университету. Студенты, конечно, и так туда уже несколько раз ходили. Алексей даже знал историю пары десятков личностей – сказалось общение с участниками клуба чистокровок, все-таки большинство похороненных здесь происходили из древних родов.

Но организованный поход на кладбище был всего несколько раз, когда Селиверстов проводил здесь занятия. А теперь прогулка была под предводительством Томы.

Лич казался фигурой таинственной и оттого очень притягательный. Денис тяжело переживал разбитие розовых очков после того, как его кумир захотел подчинить себе Буян и теперь пытался переключиться на другого лича – пусть и не настолько могущественного и известного. Остальным было тоже интересно. Все-таки личи – это штучный товар и не каждый некромант мог похвастаться знакомством с такими личностями.

Не разделял энтузиазма только Селиверстов. Мало того, что он оказался на вторых ролях, так еще и перспектива отправлять студентов на Буян его не радовала. Но другого варианта он придумать не смог, хоть и просидел всю ночь, поэтому шел и вымученно улыбался, притворяясь, что все идет по плану.

Но была еще одна причина, по которой Селиверстов нервничал и не сводил пристального взгляда с лича. Ему не нравилась его идея о преемнике. Даже если все это будет по обоюдному согласию. Какой некромант не согласится, чтобы его обучал лич?! Вот только…

Вот только Селиверстов, несмотря на то что на фоне лича он выглядел мальчишкой, набрался опыта за годы учебы и преподавания, и знал, что такое обучение у лича.

Древние некроманты как правило не имели прямых потомков – родственники терялись с течением времени, и накопленная мудрость с годами просто исчезала. Поэтому личи часто брали себе в ученики талантливых некромантов, которые жили с ними, обучались магии и, по сути, становились наследниками после смерти личей.

Вот только ученикам еще и навязывались свои точки зрения, а Селиверстов категорически не хотел, чтобы его студенты смотрели на мир так же, как и пятисотлетний лич.

Тома, судя по его едва заметной усмешке, понимал, что творится в душе у Селиверстова, но разговора на эту тему не начинал и вообще старался не встречаться глазами с некромантом. Вместо этого он приглядывался к десятому курсу.

— Позвольте все-таки прояснить, — Евгений, поддерживаемый Гальджем, осторожно оперся на одно из потрескавшихся от времени надгробий. — Вы хотите, чтобы мы поддерживали магический фон Буяна. Зачем нам для тренировок кладбище?

— Мы хотим, чтобы вы не позволяли магическому фону скакать слишком резко. Он должен плавно усиливаться и плавно ослабевать, как волна, — пояснил Селиверстов.

— И тогда у боевых магов будут шансы выжить, — усмехнулся Тома.

О’Салливан и Селиверстов, пока лич говорил, проходили по периметру кладбища и на небольшом расстоянии друг от друга раскладывали прозрачные с синеватым отливом кристалы.

— Чтобы дальше этой границы наши тренировки не зашли, — объяснил Селиверстов, возвращаясь. — У нас же нет цели подчинить себе АООМУ.

Он сказал это без вопросительной интонации, шутливо, но взгляд его уперся в Тому.

Тот вежливо улыбнулся, кивая.

— Разумеется нет. Давайте начнем. Мы здесь надолго.

Некроманты не спеша разбрелись по периметру кладбища. Несмотря на его небольшие размеры, двенадцати студентам пришлось стоять на довольно приличном расстоянии друг от друга.

— Впоследствии вам нужно будет научиться контролировать все это пространство в одиночку, — сказал Селиверстов. — На Буяне расстояние будет еще больше.

— За месяц, — крикнула Агуя, криво усмехнувшись.

— За месяц, — подтвердил Селиверстов.

Лич тем временем прошел в центр кладбища и прислонился к одному из надгробий. Его длинные пальцы слегка барабанили по потрескавшемуся от времени камню, а на губах заиграла лукавая улыбка.

Селиверстов поежился. Тома неплохо поддерживал свою форму, несмотря на возраст. Кольцов рассказывал, что его брат уже наплевал на это дело, а вот второй лич выглядел крепким. Да, худым. Да, сероватая кожа, казалось, облепляет череп. Но в бесцветных глазах горели задорные огоньки.

Или это из-за близости молодых некромантов? Хочет сманить на свою сторону?

— Присоединитесь? — весело спросил Тома.

Селиверстов покачал головой, предусмотрительно тронув О’Салливан за локоть.

— Мы здесь для безопасности, — сказал он.

Вместе с ней он вышел за пределы огороженного кристаллами участка, готовясь в любой момент броситься на помощь студентам. По плотно сжатым губам О‘Салливан было понятно, что она думает о том же.

Студенты же прикрыли глаза, ощущая магический фон кладбища. Большинство село на землю, прикасаясь к ней кончиками пальцев.

Тома усмехнулся и тоже прикрыл глаза, а когда снова их распахнул они были абсолютно белыми. Селиверстов был уверен, что в темноте от них бы даже исходил свет. Поборов желание тут же прекратить все это, он лишь сжал кулаки.

Лич широко распахнул руки, и на кладбище началось шевеление. Сначала медленно колыхнулся магический фон, наталкиваясь на защиту, созданную студентами, словно ощупывая его. Вася, чью защиту лич решил проверить первой, тяжело задышал, но не двинулся с места. Остальные студенты плотнее сжали губы, удерживая фон.

Земля на могилах медленно зашевелилась, оттуда не спеша начали появляться пожелтевшие и посеревшие от времени кости. Зрелище было не слишком приятным даже для некромантов.

Первый скелет вылез из той могилы, рядом с которой стоял Тома. Пары ребер у появившейся нежити не хватало, двигался он неловко, но уверенно направлялся в сторону Агуи.

Та закусила губу почти до крови, стараясь удерживать фон. Скелет приблизился, протягивая руку вперед.

На лбу у девушки выступила испарина, но с места она не двинулась.

Скелет еще сильнее сократил расстояние и теперь почти касался челюстью с половиной отсутствующих зубов лица Агуи.

Резко, словно только заметив это, у Агуи сменился цвет глаз с белых на обычные и она, вскрикнув, метнула в скелет огненный шар, параллельно отпрыгивая назад и цепляясь обеими руками за первое попавшееся надгробие. Лицо она спрятала, прижавшись лбом к холодному камню.

Цепь распалась моментально. К Агуе тут же метнулся ее близнец, удерживая за плечи и гладя дрожащую девушку по спине. Тома едва заметно фыркнул, легко уклоняясь от пролетевшего мимо огненного шара и, щелкнув пальцами, заставил скелет рассыпаться, снисходительно взирая, как к Агуе бросаются остальные студенты.

Селиверстов с О’Салливан тоже вышли вперед, укоризненно глядя на Тому. Тот лишь усмехнулся, скрестив руки на груди и присев на надгробный камень.

— Вы в нем растворяетесь, — заявил он, глядя как Селиверстов подает студентке успокоительное, а Агуя тяжело дышит. — И, по сути, становитесь тем же магическим фоном. Просто усиливаете его.

— И что ты предлагаешь? — нервно огрызнулась Кира. Губы у нее дрожали, а на лице было написано невероятное отвращение, когда она смотрела на груду костей рядом с собой.

— Поддерживать фон, но не позволять ему руководить вами, — спокойно ответил лич. — Чтобы он подчинялся вам, а не наоборот. Сейчас покажу. Аркадий, поможете?

Селиверстов скрипнул зубами.

— Подожди, — ответил он, помогая вывести Агую за пределы кладбища. — С тобой все в порядке?

Агуя тяжело дышала, губы у нее дрожали.

— Нервы, — прокомментировал Тома.

— Господин Данешти, вас никогда не пытались сжечь на костре? — моментально огрызнулась девушка, вскакивая на ноги. Селиверстов и Гальдж с трудом ее удержали – глаза Агуи сверкали от ненависти.

Лич негромко рассмеялся.

— Вы только что попытались, — он наивно вскинул брови. — А вообще мой любимый брат предпочел спасти младшенького от такой участи, — он оскалился. — А вот сам немножко огня испытал. Но мы тогда совсем молодыми были…

— Мы тоже! — коротко и зло ответила Агуя. — Вам было восемь лет? — она вырвалась из рук Селиверстова и брата и подошла к личу вплотную.

— Восемнадцать, — Тома продолжал улыбаться, но глаза у него погрустнели, явно воспоминания были не из приятных. — И жили мы в то время, когда колдунов предпочитали сжигать.

— А мы жили в то время, когда в колдунов предпочитают не верить! — ответила девушка.

— Но?.. — Тома заинтересованно посмотрел на девушку. Ее брат глубоко вдохнул.

— Может, не будем об этом? — громко спросил Селиверстов. — Что было, то было.

— И все-таки? — лич, казалось, не замечал никого кроме близнецов.

Гальдж подошел вплотную к сестре и тоже заглянул Томе в глаза.

— Мы жили в глуши, в калмыцкой деревне у деда с бабкой. О магии нам не рассказывали, — он говорил короткими фразами, не сводя глаз с лича. — Однажды мы гуляли неподалеку от кладбища, сверстники начали нас задирать, мы разозлились…

— Из могилы выбрался скелет, у нас началась паника, а в деревне начался пожар, — коротко закончила за брата Агуя. Она почти успокоилась, только кулаки, которые она сжала до побелевших костяшек, выдавали ее состояние.

— Местные решили, что мы колдуны, начали осаждать наш дом… — Гальдж произнес это почти мечтательно, но улыбка на его лице выглядела наклеенной. — Впрочем, пожар был не сильным, — добавил он.

— Сильным, — отрезала Агуя.

— А семья? — вкрадчиво поинтересовался Тома. Он тоже посерьезнел.

— Тома, а как вам передалась магия? — прищурился Гальдж.

— По наследству, — усмехнулся лич. — Я, между прочим, чистокровный маг.

— А мы нет, — с такой гордостью, словно происходил как минимум из королевской семьи, ответил Гальдж.

— У нас одна из самых сумасшедших форм передачи магии, — мрачно пояснила Агуя. — Только близнецам.

— В смысле? — не выдержал Алексей.

Остальные студенты и Селиверстов стояли поодаль и не в силах вымолвить ни слова наблюдали за диалогом лича и близнецов. Большинство с удовольствием ушли бы оттуда, а не копались в чужом прошлом.

— Если мы создадим семьи и заведем детей, то магия у них проявится только в том случае, если родятся близнецы, — пояснил Гальдж. Он не обернулся, продолжая рассказывать все личу. — Возможно, только через несколько поколений.

Агуя вымученно улыбнулась.

— Мы тогда побежали домой, рассказали все деду. Он нас кое-как успокоил, а потом отправился писать письмо – телефона в нашей глуши не было – своему брату, который как раз был одним из близнецов…

— Представляете какое везение? — саркастически поинтересовался Гальдж. — В общем, пока он не приехал через несколько недель мы из дома практически не выходили, а окружающие на полном серьезе считали нас колдунами. Во всяком случае дети.

— Взрослые считали нас сумасшедшими, — мрачно добавила Агуя.

— А родители? — спросила Кира.

— Родители нас сбагрили деду с бабкой, отправились строить карьеру, а потом развелись, — фыркнул Гальдж. — Мы с ними видимся-то раз в год. А раз в месяц созваниваемся.

— Это же ужасно, — прошептала Аня.

Гальдж пожал плечами.

— Это не самый плохой вариант, учитывая, что большая часть нашей семьи все-таки не владеет магией. Ну что, Тома? Имеем мы право на “нервы»?

Лич смущенным не выглядел, но примирительно поднял руки вверх.

— Разумеется, — согласился он. — Все отдохнули? — повернулся он к остальным студентам. — Или кто-то еще хочет поделиться историей из детс… — закончить фразу ему помешал луч, вырвавшийся из медальона Алексея, и отбросивший его к надгробию.

— Довольно подло, — прокомментировал Тома, тяжело поднимаясь и ощупывая спину. — Я мог сломать себе позвоночник.

— Довольно подло язвить над прошлым других людей! — огрызнулся Алексей, складывая руки на груди.

— Покажешь мне потом эту штуку? — попросил лич. — Люблю артефакты Звягинцевых. А некромантия у тебя со стороны матери, верно?

— Угу, — отозвался Алексей, отходя в сторону. — Может продолжим?

Лич усмехнулся.

— Конечно. Аркадий?

Селиверстов закатил глаза и внимательно посмотрел на Агую. Та ответила ему кривой усмешкой и сведенными вместе бровями. Преподаватель вздохнул, поворачиваясь к личу.

— Хорошо, — согласился он. — Брик, Павленко, присоединяйтесь.

Александр с Денисом неуверенно прошли вслед за преподавателем. Руки у обоих слегка дрожали.

Тома хмыкнул, но спорить не стал, отходя к одному из кристаллов.

— Задача – разрушить защиту, — сказал Селиверстов, присаживаясь и опуская руку на одну из могил.

Студенты последовали его примеру.

На этот раз скелеты полезли из других могил. Три штуки одновременно, но двигались они неохотно, словно наталкиваясь на какие-то невидимые препятствия. У Александра ни висках вздулись вены, однако он, стиснув зубы, заставил скелет приблизиться к личу.

Тот, казалось, даже не замечал, что рядом с его лицом находится сероватый череп, заметно тронутый временем. Даже когда скелет потянул руку к его горлу, лич не пошевелился. Но коснуться кожи Томы скелету не удалось. Пальцы не сжимались, наталкиваясь на что-то невидимое в нескольких сантиметрах от горла лича.

К нему поспешили два других скелета, наседая на Тому. Тот прикрыл глаза, но следил за скелетами из-под полуприкрытых век. Скелеты вдруг повели себя увереннее, наседая на Тому, словно становились сильнее, а некромантам стало управлять ими гораздо проще.

Ровно до той секунды пока лич резко не распахнул глаза, и скелеты отбросило на несколько метров.

Александр выдохнул, теряя контроль и откидываясь назад.

Два других скелета сдаваться пока не спешили. Один из них, с остатками сгнившей одежды, которым управлял Денис, старался впиться пальцами в глаза личу. А вот второй, управляемый Селиверстовым, развернулся и пошел в противоположную от лича сторону.

Тома прикрыл глаза, и скелеты вдруг начали оседать, удерживать их и направлять в правильную сторону некромантам стало сложнее. Особенно после того, как они практически расслабились, поймав магический фон.

Изловчившись, скелет Дениса все-таки ухватил лича за клок волос. Тот моментально откинул его в сторону, из-за чего Денис тоже потерял управление и вынужден был, тяжело дыша опуститься на землю. Но этого мгновения хватило Селиверстову, чтобы прорвать оборону, и оказаться по другую сторону кристаллов.

Лич усмехнулся, снимая защиту. Селиверстов тяжело выдохнул, тоже прекращая контролировать скелет, и посмотрел на студентов. Денис и Александр тяжело дышали, но видимых повреждений у них не было.

— Уже лучше, — усмехнулся лич. — Не считая, конечно, того факта, что вы нападали втроем на одного.

Селиверстов утер пот со лба, присаживаясь рядом со своими студентами.

— Жаль не позвали боевых магов, — сказал Тома. — Впрочем, давайте все-таки попробуем и с вами. Алексей, у вас, кажется, магический артефакт на груди?

Звягинцев-Беляев машинально коснулся фамильного медальона и кивнул.

— Замечательно, — заявил лич. — Значит, я буду помогать вам бороться против скелетов, а все остальные попытаются этими скелетами нас задавить, — он засмеялся. — Аркадий, не рвите себе жилы, — посоветовал он, глядя как Селиверстов устремляется в центр кладбища. — Ваша смерть не входит в мои планы, придется слишком много объясняться перед двумя ректорами.

Селиверстов скрипнул зубами, но вместе с Денисом и Александром вышел за пределы огороженной территории.

Тома с усмешкой занял свое место на границе, откидывая седые волосы назад. Рядом с ним стоял Алексей, одной рукой сжимая медальон.

Остальные некроманты, в том числе и Агуя прошли к могилам и замерли в ожидании.

— Аркадий, не хотите ли быть комментатором? — поинтересовался Тома. — А то я хочу показать ребятам все варианты.

Селиверстов вздохнул.

— Осторожнее! — сказал он. — Боевую магию все-таки подключаешь.

— Всего-навсего один артефактик, — беспечно усмехнулся Тома.

Селиверстов закатил глаза.

Все началось по новой. В этот раз из могил полезло сразу одиннадцать скелетов, и Селиверстов невольно залюбовался О’Салливан, которая непринужденно управляла одним из них. В принципе, у нее практика до этого была. Мумии практически те же скелеты.

Алексей крепче сжал медальон в руке. Боевую магию он не особенно любил, но в целом в ней разбирался. Особенных сил он вкладывать не собирался, думал просто отбросить скелет, но от одного луча, вырвавшегося из медальона, груда костей рассыпалась в прах, а управлявшую им Аню откинуло на пару метров.

Лич предупреждающе положил ему руку на плечо, заставляя продолжать колдовать, а не бросаться на помощь однокурснице. Селиверстову даже показалось, что Тома использовал магию и по отношению к студенту.

— Слишком сильный магический фон, — прокомментировал Селиверстов, убедившись, что девушка без проблем поднялась на ноги. — Даже слабые заклинания усиливаются в разы. Теперь позволь им подойти к Томе, — с нажимом сказал он.

Алексей повиновался, скидывая руку лича и перебегая на другую сторону кладбища. Теперь оставшиеся десять скелетов осаждали Тому, а губы того плотно сжались.

— Нанеси удар, — сказал Селиверстов. Он чувствовал, что лич уже устал, но жалеть его не хотелось.

Алексей послушался. Удар он снова хотел нанести слабый, но магия не сработала вообще. Студент усилил его, но вырвавшийся луч лишь слегка покачнул одного из скелетов, не причинив ему вреда.

— Ребята слишком много сил направляют на контроль скелетов, поэтому фон становится слабым, — голосом диктора сообщил Селиверстова. — Сейчас Тома их откинет, а ты в этот момент нанесешь слабый удар. Самый слабый, Леша, — повторил он.

Тома облизнул пересохшие губы и, собрав силы, надавил на фон, скелеты отлетели в сторону. Алексей нанес удар, и его тут же отшвырнуло за пределы ограждения. К счастью, подоспевшие Денис и Александр смягчили падение.

— СКАЗАЛ ЖЕ САМЫЙ СЛАБЫЙ! — заорал Селиверстов, подбегая к нему.

Алексей криво усмехнулся, поднимаясь с земли и ощупывая лопатки.

Селиверстов выдохнул, видя, что студент обошелся без серьезных травм. Остальные тоже приходили в себя, а некроманты упокаивали оставшиеся скелеты.

— А в моменты концентрации энергии боевую магию мы вообще не используем, — заключил Селиверстов.

========== Признак тридцать первый: лучше бы Вы не знали некоторые секреты ==========

Кольцов нервничал. Предложенная личем идея научить студентов поддерживать магический фон ему не нравилась, но и других вариантов он не видел. Если боевых магов еще можно отыскать, то некромантов, которые бы еще и хорошо знали Буян – нет, тем более, что те, кому написала Рихтер и вовсе не поверили в наличие лича, ограничившись отписками.

Отчасти он был рад, что английские коллеги изъявили желание им помочь. С О’Салливан и так было понятно — ее взгляды, обращенные к Селиверстову, замечал, наверное, даже Евгений Сапов. Уайтхед скорее всего считал себя немного виноватым, плюс сказывался шок от встречи с личем.

Интересовали его Хоггс, Аддамс и Матис. Первые два не горели особым желанием помогать иностранным магам, однако согласились. Хоггсу, видимо, было интересно поучаствовать в настоящем противостоянии (Кольцов даже в мыслях старался не называть это «битвой»). А вот что двигало Аддамсом ректор ОРУ так и немог понять, но колдун коротко кивнул и удалился в свой кабинет, заявив, что займется подготовкой заклинаний, которые им пригодятся.

К нему Кольцов собирался сейчас заглянуть, но сперва Матис. Что двигало им ректор тоже понять не мог. Разве что интерес к Рихтер — светловолосый маг даже в лице менялся, когда оказывался рядом с Таисией Михайловной. И Кольцов осознавал, что чувствует легкие уколы ревности, хотя его с Рихтер не связывали никакие отношения кроме рабочих, ну разве что еще немного дружеские.

Он в целом был против служебных романов, а теперь, когда на глазах разворачивались сразу два, зубы сами начинали скрипеть.

В таких мыслях он дошел до кабинетов зельеварения. Они не шли ни в какое сравнение с лабораториями ОРУ, все-таки в АООМУ был сделан больший акцент на преподавание, чем на научную деятельность, но выбора не было. Самое необходимое – котлы, мешалки, основные ингредиенты имелись.

Таисия Михайловна была там. Вместе с Матисом она находилась рядом с котлом, нарезала какие-то корни, а коллега деловито размешивал кипящее в котелке варево. В воздухе отчетливо пахло имбирем, мятой и чем-то еще неуловимым.

Но самое главное, что успел увидеть Кольцов, прежде чем его заметили — Матис не улыбался. Обычно на его лице была усмешка, обнажающая крупные зубы. Но сейчас он был серьезен и даже несколько грустен. Казалось, что даже его светлые волосы потемнели.

Однако, увидев ректора, он тут же вернул себе привычное выражение лица.

— Добрый день, мистер Кольцов, — улыбнулся он.

— Здравствуйте, Андрей Савельевич, — кивнула Рихтер. Рыжие волосы у нее на этот раз были спрятаны под шапочку, чтобы защитить их от паров зелья.

— Добрый, — отозвался Кольцов, с интересом глядя на булькающее зелье. — Как успехи?

— Это пока просто для укрепления иммунитета, — ответила Рихтер, превращая корень, который нарезала практически в труху и отправляя его в котел. — У ребят будут очень сильные нагрузки…

— Мы хотим вместе с Аддамсом разработать для ваших некромантов зелья и заклинания, которые помогут усилить их природные данные, — блеснул серыми глазами Матис.

— Допинг? —подозрительно переспросил Кольцов, глядя на Рихтер, ожидая, что та возмутится.

Однако женщина только хмуро кивнула.

— Да, — коротко ответила она, выразительно глядя на Матиса, и тот начал быстрее мешать зелье. — Конечно, не хорошо усиливать молодой организм подобным, но других вариантов я не вижу. Без подобных зелий ребята с Буяном не справятся.

Видно было, что обсуждалось это все заранее.

— Хорошо, — скрепя сердце ответил Кольцов. — Студентам нужно будет сообщить обо всех рисках.

— Само собой, мистер Кольцов, — быстро, опасаясь, как бы ректор не передумал, кивнул Матис. — Я пойду сообщу Аддамсу, что вы согласны.

Он напоследок блеснул зубами и быстро пошел к выходу. Рихтер хмыкнула, глядя ему вслед, убрала огонь под котелком и накрыла его крышкой.

— Да, Андрей Савельевич, —она подняла глаза на ректора. — Ребятам нужно будет куда-то концентрировать магию.

Кольцов хмуро кивнул. Он и сам думал об этом. Концентрация магии в предмет требовала дополнительных усилий, поэтому обычно такой необходимости не было. Зато магия не рассеивалась и удар получался сильнее. Этим обычно пользовались боевые маги, используя посохи, но с некромантами было немного сложнее.

— Есть варианты? — поинтересовался Кольцов.

— Спросим у ребят, во-первых, — отозвалась Рихтер. — Шилова, я думаю, своего зомби использует, у Брика есть флейта… с остальными тоже посмотрим.

Кольцов кивнул, задумчиво барабаня пальцами по парте.

— Посмотрим… — повторил он. — Слушай, что у вас с Матисом? — не выдержав, напрямую спросил Кольцов.

Рихтер бросила на него короткий взгляд и принялась убирать по ящикам неиспользованные ингредиенты.

— Вы же слышали. Хотим улучшить магические показатели наших ребят. Кстати, Матис целитель по основной специальности, так что его помощь будет очень кстати.

— Тась.

— Что? — губы женщины прорезала улыбка.

— Я серьезно. Вы странно держитесь друг рядом с другом.

Рихтер замерла, открывая ящик, но лишь на секунду. После этого она спокойно убрала туда оставшиеся кульки и задвинула обратно.

— Андрей Савельевич, а вы с какой целью интересуетесь? — спросила она, начиная протирать стол от попавших на него капель зелья.

— Ты его ненавидишь? — спокойно спросил ректор.

— С чего бы это?

— Не знаю.

Рихтер резко швырнула тряпку на стол. Она повернулась к Кольцову. Глаза у женщины яростно сверкали.

— Я. Была. За. Ним. Замужем.

И, прежде чем Кольцов успел что-то сказать, продолжила.

— Андрей Савельевич, наши личные отношения не мешают работе. Тем более, что мы остались друзьями.

— А сколько?.. — неуверенно спросил Кольцов.

— Три года, — коротко ответила Рихтер. — Развелись семь лет назад.

— Я не знал…

— Вот и замечательно.

— Но… — Кольцов вдруг почувствовал себя неуверенно. — Почему?..

— «Но мне пора за дело приниматься, а ваш удел катиться дальше, вниз», — несколько исказила есенинские строки завуч. — Встал выбор: семья или работа. Матис выбрал семью. Я — работу.

— И теперь?..

— И теперь я воскресная мама, которая исправно платит алименты и проводит выходные со своими детьми, — коротко ответила Рихтер.

— У тебя есть дети?

— Не у «тебя», а у «вас». Андрей Савельевич, я попрошу соблюдать субординацию.

Рихтер закончила уборку и села за стол, спиной Кольцову. Тот неуверенно к ней приблизился, протянул руку, чтобы положить ей на плечо, но, так и не решившись, убрал ее.

— Почему?

Рихтер молчала так долго, что Кольцов решил, что она и вовсе не ответит. Однако женщина, помолчав, все-таки спросила:

— Во сколько у вас проявились магические способности?

Кольцов задумался.

— Лет в семь, наверное, — постарался припомнить он. — Или чуть раньше. А что?

— У меня в шестнадцать, — коротко ответила Рихтер.

Кольцов удивился настолько, что не смог вымолвить ни слова. Учитывая успехи Таисии Михайловны в магии, он думал, что ее дар возник еще в младенчестве. В среднем, способности появлялись в пять-восемь лет. Реже ближе к десяти. Кольцов лично знал мага, у которого способности к колдовству возникли в тринадцать, но особых успехов он не достиг.

— Мои родители тогда только вздохнули с облегчением, что «проклятье» прабабки обошло нашу семью стороной, но магия проявилась, — сказала Рихтер. — В школу я не пошла. Не хотела заниматься с десятилетними детьми. Осваивала это все по книгам, а в восемнадцать уехала в деревню, откуда была родом прабабка и нашла там учителя. Отличный маг. Занимался со мной днем и ночью. Смог за пять лет подтянуть меня до какого-то приемлемого уровня, чтобы я смогла поступить в университет, пусть и в самом хвосте. А там уже дело пошло легче…

— Тася…

Женщина обернулась на него. Глаза у нее блестели, но губы были сложены в усмешку.

— Не жалей меня, — коротко бросила она. — Сейчас я не последний человек в науке. Но. Семья — это не мое. Я была счастлива, что магический дар мне передался. И счастлива до сих пор.

Она выразительно посмотрела на дверь. Кольцов понял без уточнений.

У него было еще очень много вопросов к ней, но он их не задал. Не смог. Оставалась надежда вывести на разговор Матиса. С другой стороны, Кольцов испытывал гадкое чувство в душе, словно он собирает сплетни.

Но к Аддамсу он все равно пошел. Теперь нужно было узнать, что он готовит для студентов. Кольцов сам занимался именно заклинаниями, так что он в любом случае будет принимать в этом участие. Главное теперь думать о безопасности студентов.

Когда он открыл кабинет Аддамса, Матиса там не было, а хозяин склонился за письменным столом. Он, как всегда, был весь в черном, а под взглядом проницательных глаз практически каждый чувствовал себя неуютно. Впрочем, Кольцов уже очень давно преподавал у способной к сглазу Киры Долговой, так что лишь протянул руку.

— Здравствуйте, мистер Кольцов, — отозвался Аддамс, пожимая ее. — Кристофер говорил, что сообщил вам о нашей идее.

Кольцов нахмурился, полувопросительно глядя на мага.

— Кристофер Матис, — пояснил тот, приглаживая черные волосы.

— А, точно, — не стал притворяться, будто знает всех по именам, Кольцов. — Вы что-нибудь разработали? — спросил он.

Аддамс отрицательно покачал головой.

— Работать будем вместе с некромантами, — сказал он. — Кристофер, Та…— он замялся на непривычном имени. — Таи-си-я, я, и, видимо, вы? — Аддамс прищурился.

— И видимо я, — подтвердил Кольцов. — Аддамс, скажите…

— Роберт, — усмехнулся маг.

— Андрей, — кивнул Кольцов. — Роберт, скажите, зачем это вам? Неужели альтруизм?

Аддамс хмыкнул.

— Интерес и дружба с Кристофером, — ответил он. — И… тщеславие, мистер Кольцов, — он улыбнулся, растягивая бескровные губы. — Обыкновенное тщеславие. Хочу приложить свою руку к спасению магического мира.

Кольцов хмыкнул. Это звучало даже логично.

— Пойдемте, — предложил он. — Не будем же мы громить ваш кабинет.

========== Признак тридцать второй: у вас есть свои тайны ==========

Студентов ждали в свободной классной комнате, где обычно проходили теоретические занятия по некромантии. За свободной партой расположились Кольцов и Аддамс. Еще на двух Рихтер и Матис варили зелья. По прикидкам Кольцова, за последнее время они сделали столько зелий, что хватило бы на целый год.

Нестройной толпой во главе с Селиверстовым в зал вошли некроманты. Выглядели они уставшими, а вот Тома, который шел замыкающим довольно улыбался.

— Где Шилова и Зимин, — тут же выцепила взглядом недостающих Рихтер.

— Аня за Яшей пошла, а Юра за Мраком, —ответил Родион, пристально глядя на котел.

— Идти на лича с зомби? — скептически приподнял бровь Матис.

— Ну лучше, чем с голыми руками, — усмехнулся Тома. — Слишком много магии, часть нужно будет передать… подручным предметам.

— Только при Ане так ее зомби не называйте, — сказала Рихтер, помешивая варево. — У всех остальные есть идеи, где будете концентрировать магию?

— Напоминаю, что все вы имеете право отказаться, — быстро вставил Кольцов.

Студенты покачали головами.

— Мы тут с Женей подумали, — послышался за спинами тихий голос Васи. — Там же есть духи и… — он замялся, когда все остальные повернулись на него. — Вот…

— Какие духи? — переспросил Кольцов.

— Шаманов, — отозвался Евгений, при помощи Александра выходя вперед. Вася тоже неловко выдвинулся ближе к преподавателям. — Мы хотели бы проникнуть в мир духов и попробовать…

— С ума сошли? — Селиверстов схватил Евгения за плечо. Тот от неожиданности дернулся. — Знаете, сколько времени вам в мире духов провести придется? Еще и колдовать одновременно с этим!

— А мне нравится эта идея, — Тома приблизился, аккуратно отодвигая Селиверстова от студента.

— Вам все нравится! — огрызнулся Селиверстов. — Не вам же потом студентов хоронить! — он сам задохнулся от ужаса, едва слова сорвались с его губ. — Я не это хотел сказать… — буркнул он.

Евгений сложил руки на груди.

— Аркадий Семенович, почему нам не использовать древнюю магию, если мы можем это сделать?

— Потому что вы можете умереть! — отозвался Селиверстов.

— Мы проникаем в мир духов с самого детства, — запротестовал Вася. — Не воспользоваться этим умением – преступно.

— Еще раз повторю, — Селиверстов собирался повторить свою тираду, но увидел лица коллег. — Так стоп! То есть вы «за»? — он приблизился к Рихтер, заглядывая ей в глаза.

Та грустно поджала губы, но взгляда не отвела.

— Идея мне не очень нравится, — ответила она, — но….

— Но надо думать… — Кольцов тоже колебался. — Посмотрим, если подобные вылазки скажутся на вашем здоровье, то…

— Я вам без «посмотрим» заявляю, что они скажутся на их здоровье! — возмутился Селиверстов. — Вы видели, что происходит при проникновении в мир духов!

— Но ребята, действительно, делают это с детства, — примирительно заметил Матис. — Если они не будут справляться, то выберем другой вариант.

Аддамс подошел вплотную к Селиверстову и едва заметно наклонился к его уху.

— Вы либо смиритесь, что ребята помогают спасти остров, либо запретите им к нему приближаться в принципе, — шепнул он. — Спасать магический фон и не запачкать ручки не получится.

— А не заполучить инфаркт получится? — Селиверстов взглянул прямо в черные глаза Аддамса.

— Мы сделаем все возможное, — слегка улыбнулся тот.

Селиверстов закатил глаза.

— Здрасьте, мы не сильно опоздали? — в класс вбежала Аня, тянущая за собой Яшу. В комнате появился слабый гнилостный запах.

Толпа некромантов расступилась, Кира, не скрывая, достала из кармана духи, брызнула себе на запястье и прижала к носу.

А вот Тома прямо расцвел, тут же подходя к девушке.

— Анна, почему вы мне не показывали его раньше? — он провел пальцами по щеке зомби.

— За-а-ао-чее-эм? — тут же провыл Яша, неловко отодвигаясь.

— Он еще и говорит! — Тома едва в ладоши не захлопал. — Аня, это великолепно!

Девушка покраснела и смущенно улыбнулась.

— Спасибо, — пробормотала она. — Тома, скажите, а Магистр сможет контролировать Яшу? Я просто очень волнуюсь.

Лич почесал переносицу, а потом снова повернулся к зомби.

— Позвольте? — он протянул ему руку, и Яша неловко подал ему свою.

Лич провел зомби по всей аудитории, наблюдая, как он неспеша и несколько заваливаясь в сторону передвигается, слегка свесив голову набок.

— Придумаем что-нибудь, — уверенно сказал лич. — Алексей, — он вкрадчиво посмотрел на студента. — А может быть, ваши родители поспособствуют? Есть же артефакты, которые защищают нежить от контроля, — последнее предложение он произнес утвердительно.

— Хорошо знаете мою семью? — хмуро поинтересовался парень.

— О, только понаслышке, — театрально вздохнул Тома. — Но мне очень хотелось бы с ними познакомиться.

Алексей хмыкнул.

— Подобные артефакты изготавливаются под каждого мага отдельно. У нас нет столько времени, — он посмотрел на преподавателей.

— Обойдемся магическими посохами, — кивнул Кольцов.

Тома недовольно закатил глаза.

— Так, дальше? — Рихтер посмотрела на остальных студентов.

— Нам достаточно огня, — усмехнулся Гальдж. — Так что с нами проще.

— Вы понравитесь Рикерту, — заметил Тома. — Он всегда питал слабость к стихийникам.

— Ура, — вяло отреагировала Агуя.

— У меня флейта, Денис просто может один из скелетов использовать, — добавил Александр.

— Может, даже те, которые Магистр будет контролировать, — добавил Денис.

— Угу, — кивнула Рихтер. — Принимается. А где, кстати, Зимин?

Словно услышав ее, открылась дверь и в проем просунулась голова Юры.

— Извините, — произнес он. — Переговоры затянулись, — вздохнул он, входя внутрь.

— Как это понимать? — Кольцов приподнял бровь.

Возле студента, презрительно глядя на окружающих, сидел кот Баюн.

На какое-то время в аудитории повисла тишина, а потом послышался тяжелый вздох Кольцова. А вот Тома прямо расцвел, глядя на кота.

— Девочка создала зомби, два некроманта управляют стихиями, один из студентов из известнейшей семьи артефактологов, а теперь еще и это! — он протянул руку к Баюну, тот махнул лапой, и лич едва увернулся от когтей. — Кольцов, я готов идти к вам преподавателем некромантии!

— Спасибо, — мрачно отозвался ректор. — Боюсь, это слишком большая честь для нас. Юра, как это понимать? — повернулся он к студенту.

— Я умею обращаться с животными, — студент посмотрел на ректора исподлобья. — А Баюн владеет магией…

— Ну скорее он воплощает магию, — встрял Тома, с интересом разглядывая кота. — Слушайте, это же просто потрясающе. Если вы сможете сохранить остров, мы с братом обязательно туда приедем.

Рихтер деликатно отодвинула лича плечом и в упор посмотрела на Юру и кота.

— А ворон? — поинтересовалась она.

— Баюн сильнее, чем ворон, — ответил Юра, отводя взгляд.

— Сильнее, красивее, в конце концов, великодушнее, — кот заурчал, запрыгивая на парту, которая жалобно скрипнула под его весом. — Дорогуша, не надо меня так пристально рассматривать, — он чуть сощурил глаза, поворачиваясь к личу. — Впрочем, возможно, ты желаешь послушать мои сказки.

— В глаза Баюну мы не смотрим! — резко заявил Селиверстов и для надежности слегка отодвинул лича в сторону.

Тома пару раз моргнул, приходя в себя.

— Великолепно! — восхищенно произнес он.

— Знаете, — Аддамс подошел к Баюну ближе и придирчиво его осмотрел. Глазного контакта он старательно избегал. — А зачем это ему? — он посмотрел на Кольцова. — Ай!

Стальные когти Баюна вцепились ему в предплечье.

— Дорогуша, я нахожусь совсем рядом, — прошипел кот. — Задать тот вопрос можно лично мне! — он отпустил мага, спрыгнул с парты и прошествовал к студентам, по пути задев хвостом Яшу. — Зачем мне это? — повторил он, усаживаясь рядом с некромантами и глядя на остальных. — Тоска по родине, — он дернул хвостом. — Скучаю, знаете ли, по Буяну.

Аддамс, потирая плечо, отошел к стене.

— Знаете, я понимаю, что магию нужно концентрировать и все такое… Почему не посох? — он обвел взглядом всех присутствующих. — Вам не кажется, что это аморально? Использовать живых существ, как магический артефакт!

— Никто живых не использует! — перебил его Кольцов. — Баюн — демон. Ему лет больше, чем Томе. Или для вас Яша живой?

Аддамс поджал губы, оглядывая студентов.

— Ворон, например, — наконец, проворчал он.

— Ворон останется, — ответила Рихтер. — А вот защиту для всех остальных было бы неплохо подобрать. Мы этим займемся. У нас для вас есть еще менее приятные сюрпризы, — добавила она. — Вот это разбираем, — Рихтер показала на кучу пузырьков с зельем. — Ежедневно, с утра.

Студенты ответили ей кривыми усмешками, но пузырьки разобрали. Медлил только Родион, странно косясь на магические посохи, стоявшие возле стены. Губы у него подрагивали.

— Я могу использовать что-то другое? — хрипло спросил он. — У меня есть перстень и… — он выдохнул. — В общем, я хочу использовать его.

— Хорошо, — не дав никому сказать ни слова, отозвался Селиверстов. — На этом все? — быстро переменил он тему, поворачиваясь к остальным преподавателям.

Было видно, что у них много вопросов, но даже Тома, вздохнув, решил промолчать.

— Подождите, — потребовала Рихтер, ее взгляд скользнул по Родиону. — Думаю, будет честно, если я обсужу это при всех.

Некромант нервно отступил в сторону, но преподавательница сказала совсем другое.

— Мне пришла в голову крамольная мысль, — женщина даже не пыталась улыбнуться. — Нам нужно вернуться в ОРУ.

В комнате повисла тишина. Студенты и преподаватели ОРУ выглядели удивленными, Кольцов помрачнел, а вот Тома слегка усмехнулся.

— Вы отчаянная женщина, — прокомментировал он. — Я вот не рискнул такого предложить, боялся, что меня на костре сожгут.

— Зачем? — тихо спросил Аддамс.

— Потому что в ОРУ фон скачет почти так же, как на Буяне, — ответил Кольцов. — Я думал об этом, но, честно говоря, хотел, чтобы ребята сначала научились контролировать фон здесь.

— Вам не кажется, что у нас мало времени? — улыбнулся лич.

Кольцов потер виски, но ничего не ответил.

— Лично я за ОРУ, — негромко сказала Аня. — Нам все равно придется туда возвращаться.

Остальные студенты согласно, хотя и несколько нервно, закивали.

Когда некроманты покинули кабинет, Родиону на плечо легла рука Селиверстова.

— Идем, — произнес он.

Студент передернул плечами, но, хоть и неохотно, последовал за преподавателем.

С местом Селиверстов не заморачивался, выбрав первый попавшийся пустой кабинет. Мановением руки заперев его и наложив заглушающие чары, он посмотрел на Родиона.

— Что не так с магическими посохами? — спросил он.

Парень присел за пустую парту и наклонился так, что русые волосы почти закрыли его лицо. Но даже так Селиверстов видел, что студент побледнел, а на висках у него выступил пот.

— Мне передали магию, — выдохнул он.

Селиверстов молчал, внимательно глядя на него. В принципе, это был один из распространенных способов передачи магии – от старого умирающего родственника с магией молодому. Обычно, все проходило просто и безболезненно.

Но, видимо, не у Родиона.

— Моя прабабка была ведьмой, — глухо произнес парень. — Но три поколения магия никому не передавалась. А мой отец очень хотел, чтобы в нашей семье был колдун… — Родион сжал губы. — Он как-то привел меня куда-то на окраину Санкт-Петербурга в какую-то практически расселенную коммуналку. Там оставалась одна старуха… — он скривился. — Она мне до сих пор иногда снится в кошмарах…

Селиверстов терпеливо ждал, пока Родион соберется с мыслями, отмечая, что парень никогда особенно не рвался к своим родным. Разве что последние два года, когда стал совершеннолетним, он уезжал в родной город, и, видимо, жил уже отдельно от семьи.

— В общем, у той ведьмы не было родных, ей нужно было передать свой дар… — Родион отвернулся к окну. — И мой папаша решил, что дар ей нужно передать мне, — он сглотнул. — В общем, она взяла меня за руку своей ледяной, морщинистой и мокрой… — его передернуло, — лапой… это даже не рука была… и ничего не произошло, — парень глубоко вдохнул. — Тогда она велела отцу выйти, мы остались с ней одни, она мне что-то там говорила… у нее голос был как будто по стеклу водили железом… я боялся, и готов был сделать, что угодно, лишь бы уйти. В общем, она велела мне взять посох и приставить ей к горлу.

Селиверстов, повинуясь неожиданному чувству, положил Родиону руку на плечо. Тот дрожал.

— Этот посох был гораздо больше меня, он был весь какой-то сальный, мерзкий, не знаю, что им делали, — студент прикусил губу. — В общем, я приставил ей наконечник к горлу, а она…

— Это был темный обряд? — тихо спросил Селиверстов.

Родион посмотрел на него воспаленными глазами.

— Если разрывание собственного горла на глазах у ребенка является темным обрядом, то да, — он нервно усмехнулся, и вытер глаза кулаками. — Я бросился вон оттуда, но дверь была закрыта, я начал орать, а старуха, смеялась и протягивала мне перстень, — Родион показал на серебряное кольцо с большим зеленым камнем, которое висело у него на шее на цепочке. — И когда я его взял, она умерла, — парень прерывисто вздохнул. — В общем, так мы исполнили мечту моего папочки и завели дома колдуна.

Селиверстов посмотрел внимательнее на перстень. Даже беглого взгляда хватило, чтобы понять, что это темный артефакт. Он пригляделся к рунам, которые были видны: власть, кровь, смерть, тьма.

Он отодвинулся, чувствуя на себе тяжелый взгляд Родиона.

— Почему ты раньше об этом не говорил? — спросил некромант.

— Раньше вы не заставляли меня колдовать при помощи посоха, — отозвался студент.

— А это кольцо? — тихо спросил Селиверстов.

— Оно меня слушается, — Родион сжал его в кулаке, и сквозь него начало пробиваться зеленоватое свечение. — И будет слушаться до моей смерти, — он вздохнул. — А потом потребует, чтобы я его передал, — он посмотрел некроманту прямо в глаза. — Не очень здорово быть проклятым, правда?

Селиверстов вздохнул, чувствуя, что ему нестерпимо хочется обнять студента, но Родион уже подошел к выходу, ожидая, пока некромант откроет дверь.

Селиверстов мановением руки сделал это.

— Спасибо, — уже уходя обернулся Родион. — Что не заставили это говорить при всех.

========== Признак тридцать третий: Вы считаете, что дома все-таки лучше ==========

Известие о том, что русские маги собираются возвращаться в стены родного ОРУ, Уайтхед принял с облегчением, как ни пытался он этого скрыть. Несмотря на вполне искреннее желание помочь, ректор АООМУ очень хотел, чтобы все действо разворачивалось по возможности подальше от его университета.

Когда его собственные преподаватели заявили, что отправятся на Камчатку, Уайтхед не препятствовал, хотя едва ли ему это понравилось.

В итоге зимним утром практически полностью повторилась сентябрьская картина, когда студенты только прибыли. Впрочем, на этот раз к ним присоединились еще и преподаватели обоих университетов и лич. А зевак из числа студентов АООМУ было едва ли не больше, чем в прошлый раз.

— Мистер Кольцов, вы же не забудете вернуться за аспидом и прочими? — как бы невзначай поинтересовался Уайтхед.

— Ну если мы сможем защитить Буян… — Кольцов подавил улыбку.

— В таком случае я искренне желаю вам удачи в этом нелегком деле, — Уайтхед поджал губы.

Оба ректора пожали друг другу руки, а потом Кольцов и остальные шагнули в созданный портал.

Использование порталов давно уже не было редкостью, и практически все уже привыкли к перемещениям. Но в этот раз что-то явно шло не так.

Обычно портал доставлял в нужное место едва ли не за минуту, но перед глазами все вертелось с невероятной скоростью уже гораздо дольше, к горлу магов начинала подкатывать тошнота, а глаза пришлось закрыть из-за ярких огней, мелькающих перед глазами.

Кольцов резко схватил первых попавшихся за руки. Все остальные последовали этому примеру, удерживая всех магов вместе и пытаясь направить собственную магическую энергию на поддержание портала. Неважно, если их выкинет из портала где-нибудь в Сибири или еще где-то, гораздо хуже – если портал схлопнется, пока они будут внутри.

Всех сильно мутило. Кольцов из последних сил сконцентрировал магию, выплескивая ее в портал, а в следующее мгновение толпу магов вышвырнуло из него прямо на промерзлую землю двора ОРУ.

Кольцов ударился обеими ладонями, но зато уберег от столкновения с землей лицо. Когда он поднялся, то понял, что некоторым повезло меньше. Елисеева приземлилась четко на колени, и сейчас сжалась на земле в комок, подавляя стоны. Даша ударилась подбородком о землю. Рихтер тоже приложилась лицом, и на щеке у нее появилась ссадина.

Селиверстов, Юра, Евгений и Родион просто оказались погребены под упавшими на них остальными студентами, которые с трудом поднимались с земли и оглядывались.

Кольцов подошел к ним, первым вытаскивая из кучи Евгения Сапова и ахнул.

— Что? — тут же спросил студент, машинально трогая руками глаза. — Поранил? Так я ими не пользуюсь…

— Нет, — буркнул Кольцов, хмуро глядя на выползающих из-под остальных тел английских студентов.

Роза, Дарриэль, Стефан и Сэм неловко поднялись и с преувеличенным усердием начали помогать остальным встать на ноги. На Кольцова они старались не смотреть.

— Что вы здесь делаете, черт бы вас побрал?! — заорала О’Салливан, в момент оказываясь возле студентов.

За ней тенью вырос Селиверстов и деликатно положил ей руку на плечо, опасаясь, как бы она прямо здесь не залепила студентам пощечину.

Кольцов поджал губы. Преподавательница некромантии удивительно точно и интеллигентно озвучила то, что он сам собирался сказать.

Роза утерла кровь с разбитой от падения губы и дерзко вскинула голову.

— Мы хотим помочь.

— А я не хочу нести за это ответственность! — отрезал Кольцов, отпуская Евгения, которого под локоть взял подоспевший Родион и направляясь к остальным.

— Соглашусь, — кивнул Хоггс, закатывая глаза. — Вы немедленно отправляетесь назад.

Студенты хотели возмутиться, но им помешали.

— Андрей Савельевич? — послышался чей-то низкий голос.

По направлению к магам шел коренастый крепкий мужчина с темными волосами до плеч и густой бородой. Одет он был лишь в темно-коричневые штаны, а на голом торсе была повязана волчья шкура.

— Велимир, — Кольцов шагнул вперед, приветствуя старшего волколака. — Справляетесь?

— Справляемся, — кивнул тот, с любопытством оглядывая студентов и преподавателей АООМУ. Взгляд его задержался на Сэме. — Из наших?

— Вервольф, — вместо парня ответил Кольцов. — Дмитрии где?

— Саныч в университете, — отрапортовал Велимир. — А Петрович с нами за зверьми приглядывает, — его темно-карие глаза впились в Кольцова. — Все плохо? — понизив голос, спросил он.

— Плохо, — не стал врать Кольцов, вздыхая.

— Хуже, чем ты думаешь, — произнесла подошедшая Рихтер, и оба мужчины деликатно отвели взгляд от ссадины и синяка у нее на щеке. — Портал разрушен, а магический фон практически на нуле, — она грозно посмотрела на студентов.

— То есть мы не сможем вернуться обратно? — Роза метнулась к ним, в голосе у нее сквозил триумф.

— То есть мы не сможем даже связаться с боевыми магами, если нам потребуется реальная помощь! — огрызнулась Рихтер.

Эльфийка прикусила губу.

— Так, все в университет! — приказал Кольцов. — Размещайтесь. Аркадий, ребятам из Англии найди свободные комнаты. Надя, Хоггс, посмотрите, что вам нужно для тренировок. Тась, покажи Матису лаборатории, — он уже собирался идти, когда заметил взгляд Велимира. — Да, еще один лич, — вполголоса сказал он.

Волколак несколько секунд смотрел ректору в глаза.

— Одного вам мало, — наконец, сказал он. — Баюн!

Кот неохотно подошел к мужчине, не сводя с него глаз. Противостояние между ними было заложено самой природой, но Баюн все равно тяготел к старшему волколаку, на дух не перенося всех остальных его сородичей.

— Скучал, Велимир? — поинтересовался он.

Мужчина чуть наклонился, касаясь пальцами головы кота.

— Скучал, — согласился он, пряча улыбку. — На охоту не ходи.

Кот возмущенно фыркнул и гордо пошел в сторону ОРУ.

— Охота в лесу, — обернулся он на полпути, — а в загоне убийство! — кот дернул кончиком хвоста, пошел было дальше, но снова остановился. — А я ничего не имею против убийств, — проворковал он и на этот раз ушел в университет окончательно.

— Мне тоже пора, — вздохнул Велимир, еще раз смерив подозрительным взглядом Тому.

— Пойдем, — позвал Кольцов лича. — Поможете.

Тома прищурился, глядя вслед волколаку.

— Определенно приедем на Буян с братом, когда все нормализуется, — сказал он.

Кольцов предпочел промолчать.

Зато не молчал Селиверстов, внутри которого все заклокотало от гнева, когда он увидел студентов АООМУ, а теперь вылилось наружу. Устраивать разборки на глазах у всех он не захотел, но сейчас не сдерживался. Теперь О’Салливан с легкой усмешкой изредка касалась его руки, призывая сбавить градус накала.

— Что это значит?! — прошипел Селиверстов.

— Мы хотим вам помочь, — ответил Сэм.

Селиверстов предпочел сделать вид, что не заметил, как он взял Вику за руку.

— О, вы нам действительно поможете, — он даже не пытался скрыть сарказм в голосе. — Двое из вас испытают физическую боль от нахождения среди мертвых растений, — Роза и Дарриэль поджали губы и отвели взгляд. — Одного товарища может подчинить себе лич, — Стефан на этих словах вздохнул и с тоской оглянулся на оставшегося позади Звягинцева-Беляева. — А ты, дружок, кстати, в курсе, что день зимнего солнцестояния выпадает на полнолуние? — елейно поинтересовался он у Сэма.

По побледневшему лицу вервольфа и его взгляду, брошенному на Вику, было понятно, что этот вопрос он не уточнил.

— Далее, — не дождавшись каких-либо оправданий от студентов, продолжил Селиверстов. — Что вы будете говорить Уайтхеду?

— Так связи же нет! — ответила Роза, тряхнув головой.

— Портал исчез, — поправил ее Селиверстов с нехорошей усмешкой. — Это не значит, что мы не сможем созвониться.

Роза прикусила губу.

— Мы что-нибудь придумаем, — оптимистично заявил Дарриэль.

Селиверстов закатил глаза, предвкушая разговор с Уайтхедом. Единственное, что радовало, - в основном говорить будет Кольцов на правах начальства.

— Комнаты я вам подыщу, — вздохнул некроманта. — Не обессудьте, но вас троих, — он посмотрел на парней, — поселю вместе.

Стефан и Сэм скрипнули зубами, Дарриэль пожал плечами.

— Присоединяйся к нам, — Даша закинула руку на плечо Розе. — А то заблудишься еще в ОРУ, — она вопросительно посмотрела на Селиверстова, тот кивнул.

В ОРУ студенты в основном жили по три-четыре человека в комнате. Даша и Аня были исключением и жили вдвоем, так как на десятом курсе девушек было не так уж много. Так что подселить эльфийку было неплохой идеей

— Знаете что? — Кира сверкнула глазами. — Я, конечно, сейчас укреплю свой статус су… прошу прощения, Аркадий Семенович, — она кашлянула. — Тут Баюну про охоту сказали… — девушка выразительно посмотрела на Стефана.

Тот, казалось, еще сильнее побледнел.

— Черт! — вырвалось у Селиверстова. — В комнаты идите! — он чуть ли не насильно затолкал студентов в помещения и махнул О’Салливан следовать за ним.

Расстояние до лабораторий он преодолел едва ли не за пять минут. О’Салливан едва поспевала за ним. Дверь Селиверстов распахнул с такой силой, что та врезалась в стену, а стоящий рядом Тома вздрогнул.

— У вас какие-то срочные новости? — усмехнулся он.

— Стефан – вампир!

Тома закатил глаза.

— Я про то, что… — Селиверстов только сейчас заметил, что Кольцов сидит со жгутом на плече, а рядом с ним стоит Рихтер и наблюдает, как набирается в гемакон* темно-красная кровь.

— Фонд помощи голодающим Трансильвании, — без тени улыбки сказала Рихтер. — Присоединишься?

Селиверстов вздохнул, а вот О’Салливан первой шагнула вперед и присела рядом с ожидающими очереди Хоггсом и Матисом. Преподаватели АООМУ чувствовали свою ответственность в кормлении студента.

Как вскоре выяснилось, перестали работать не только порталы, но и обычная связь, поэтому ни с Уайтхедом, ни с кем-либо другим связаться не удавалось. Кольцов, как, впрочем, и остальные преподаватели ходили мрачнее тучи.

И отчасти вымещали это на студентах.

Последние тоже особо не радовались. Некромантов с самого утра гоняли Тома, Селиверстов и О’Салливан, заставляя контролировать всплески магии. Под вечер студенты уже натурально не стояли на ногах и, если бы не зелья, приготовленные Матисом и Рихтер, все могло бы закончиться плачевно.

Сложнее было с «боевыми» магами. В ней разбирались три человека: Хоггс, Елисеева и Даша. Остальные курс боевой магии слушали когда-то очень давно и успели уже все забыть.

Тренировки проходили на скалах к огромному неудовольствию магов, которые, просто оступившись, могли разбиться насмерть. На что Хоггс, чьей идеей это и было, с садистской ухмылкой парировал, что это позволит при тренировках быть более внимательными.

— Может, перейдем от банального отбрасывания к чему-нибудь интересному? — Хоггс нежно пробежал пальцами по магическому посоху. — Дарья, какое ваше любимое боевое заклинание? — поинтересовался он.

Даша чуть покраснела.

— Безумие, — призналась она. — Только со скелетами это не сработает.

— Бернард, — Рихтер скрестила руки на груди. — Нам нужны всего три боевых заклинания: отбрасывание противника, щит и магический удар. Большего за пару недель мы не освоим.

Елисеева, до этого глядящая в бушующее под скалами море, кивнула.

— Она права. Нечего головы перегружать. Давайте по парам. Даша, со мной. Бернард, вы же проверить правильность выполнения? — с елейной улыбкой поинтересовалась женщина.

Хоггс оскалился ей в ответ, с преувеличенной ленцой отходя в сторону и складывая руки на груди.

Рихтер встала напротив Кассандры, Кольцов в паре с Матисом, а Петрович и Саныч ожидаемо друг с другом.

Какие никакие, но успехи в боевой магии были. Удары становились все сильнее, а щиты прочнее, хотя Хоггс все же приглядывал за каждым из магов – шутки шутками, но он не хотел, чтобы преподаватели ОРУ разбили себе головы, упав со скал.

Те, правда, об этом не знали, поэтому старались к краю не подходить.

А вот Елисеева с Дашей сражались практически в полную силу. Над площадкой летали молнии, раздавались взрывы, разбиваясь о магические щиты, но обе ведьмы крепко стояли на ногах.

И обе синхронно обернулись на крик после того, как одно из заклинаний Елисеевой отскочило от Дашиного щита.

Дарриэля опрокинуло на землю, над ним тут же склонилась Роза, с упреком посмотревшая на магов.

На них, впрочем, это особого воздействия не произвело.

— Вы что здесь забыли? — прогремел Хоггс, рывком поднимая эльфа на ноги.

Тот ощупал ребра.

— Мы хотим помочь! — с вызовом заявила Роза.

— Да? — Елисеева в миг оказалась возле нее и за шиворот потянула ее к краю скалы, остановившись возле самого края. — Все еще хочешь? — она встряхнула Розу, и у той из-под ног полетели мелкие камешки.

Лицо эльфийки побелело, когда она посмотрела на бушующее море, но она стиснула зубы.

— Да, — ответила она, вцепляясь в руку Елисеевой. — Хотите скинуть меня? Полетим вместе.

Елисеева раздраженно оттолкнула ее в сторону, и Роза приземлилась на одно колено. Вызов в глазах не исчез.

— Нет, — спокойно сказал Хоггс. — Уайтхед оторвет нам голову, если с вами что-то случится. Поэтому нет. Вы останетесь в ОРУ.

— Но мы можем помочь! — возмутился Дарриэль.

— Помогайте в ОРУ, — рявкнул Кольцов. — На острове от вас проку будет мало.

Эльфы возмущенно насупились.

— Идем, — заявил Хоггс. — Присоединимся к некромантам.

Тех тренировали Тома, О’Салливан и Селиверстов. Последний часто выступал вместе с Томой в роли противника, убеждая всех, включая самого себя, что это необходимо для того, чтобы ребята могли сдерживать гораздо более серьезный напор магии, но, по правде, дело было не только в этом. Селиверстов даже в страшном сне боялся представить, как будет выглядеть потерявший контроль лич.

Боевые маги присоединились к некромантам, когда те отдыхали после первой части тренировок. Большинство из них развалилось на скамейках возле входа в университет и переговаривались между собой, щурясь от яркого солнца.

Но, увидев, что все уже собрались, студенты начали не спеша разбредаться по территории. Контролировать приходилось довольно большую площадь.

О’Салливан ободряюще улыбнулась, глядя на Селиверстова, но в ответ оскалился Тома, и женщина, фыркнув, отвернулась.

— Не жалей их, — вполголоса сказал лич.

Селиверстов мрачно кивнул, делая глубокий вдох и погружаясь в транс, ощущая магический фон. Как Тома и Магистр умудрялись сохранять при такой магии сознание и возможность общаться, он не понимал.

Он чувствовал фон, словно это была резина, которую можно было растягивать, делать толще или тоньше, простирать на большую территорию или наоборот сконцентрировать ее в одном месте. Где-то чувствовалось движение, словно помехи — это студенты удерживали свою территорию, поддерживая фон.

Полностью отключиться от происходящего не давало осознание, что в любую минуту может последовать удар боевых магов, но Селиверстов старался гнать эти мысли.

Магический фон был ровным. Слабеньким, ровным, но где-то за школой чувствовалось сильное волнение. Кто-то из студентов пытался его повысить, чтобы дать возможность боевым магам колдовать.

Судя по всему, это почувствовал и Тома, потому что фон вдруг завибрировал и резко усилился. Даже Селиверстов, ожидавший этого, почувствовал головную боль. Из боевых магов кто-то вскрикнул, и некромант усилием воли заставил себя продолжать тренировку.

В стороне стадиона, по его прикидкам, должны были быть Юра с Баюном и где-то там же Вика. В той стороне магический фон ощущался особенно сильно. Мысленно Селиверстов сделал себе пометку, что этих ребят надо поставить подальше друг от друга. Вика — очень сильный некромант, а Баюн — это сильнейший демон. Рядом такие быть не должны.

Онвдруг почувствовал, как его руку сжала ладонь О’Салливан, и сконцентрированная энергия направилась именно в сторону стадиона. Селиверстов секунду помедлил и присоединился. Тома прекрасно справлялся, ему помощь была не нужна, а тут…

А тут резкая вспышка разорвала цепь.

Сначала Селиверстов ничего не понял, просто почувствовал небывалую легкость, и только потом осознал, что фон теперь никто не сдерживает. Его полностью контролируют он, О’Салливан и Тома.

Выдохнув, Селиверстов прекратил колдовать, открывая глаза и тут же направился в сторону стадиона, по пути оглядывая остальных.

Особых повреждений ни у кого не было, но Дашу и Елисееву, сражавшихся друг против друга, в момент исчезновения магического фона, отшвырнуло в сторону. К счастью, обе довольно мягко приземлились.

— Вик, ты как? — позвал Селиверстов, подходя к стадиону.

Ответом ему был долгий взгляд голубых глаз из-под упавших на них рыжих прядей волос. Сама девушка сидела на коленях, не обращая внимания на холод и попеременно сжимала пальцы рук. Некромант подошел ближе и сочувствующе похлопал Вику по плечу.

— Это сложно, — сказал он.

— Это. Слишком. Просто, — процедила та, тряхнув рыжими волосами и посмотрела Селиверстову прямо в глаза. — Аркадий Семенович, я… — она запнулась. — Я боюсь раствориться, — она говорила тихо, почти не шевеля губами, надеясь, что никто не услышит. — Это как… как волна нефти. Черная, масляная, обволакивающая… я боюсь, что она меня накроет, и я не смогу вынырнуть… — губы Вики побелели.

Селиверстов крепче сжал ее плечо, пытаясь подобрать слова. Он воспринимал магический фон по-другому. Для него он казался резиной или пластилином, с которым можно делать практически все, что хочешь.

— Не растворяйся, — тихо сказал он, присаживаясь рядом с ней. — Не надо. Ты хорошо поддерживаешь фон. Делай то, в чем ты уверена.

Вика скривила губы.

— Я ведь должна буду это сделать, — хмуро сказала она.

— Нет, — совершенно серьезно ответил Селиверстов. — Колесникова, не надо играть в мессию, — он говорил без раздражения, но сочувствия у него в голосе тоже больше не было. — Ваша задача — поддерживать фон, а не рвать жилы. Просто постарайся успокоиться и делать все ровнее. Не гони от себя магию, но и впитывать ее не обязательно, если ты не хочешь.

Вика отвечать не стала, но резко поднялась и решительно кивнула, отходя подальше от преподавателя.

Селиверстов вздохнул. В последние дни студенты становились все менее разговорчивыми.

Тренировка началась заново, и в целом Селиверстов был доволен: ребята справлялись неплохо, главным теперь было грамотно расставить их на территории Буяна, чтобы магия была распределена равномерно.

Комментарий к Признак тридцать третий: Вы считаете, что дома все-таки лучше

*контейнер, предназначенный для забора крови.

========== Признак тридцать четвертый: иногда Вы собираетесь с силами ==========

План разрабатывали как военную операцию. Рихтер и Кольцов каждую свободную минуту сидели, склонившись над картой Буяна и думали, куда кого поставить, чтобы фон можно было поддерживать равномерно. Рихтер прерывалась лишь на работу в лаборатории, и кроме невероятного количества зелий, которым некроманты были залиты по самую макушку, на свет при помощи Саныча появились карманные устройства, позволяющие отслеживать изменения магического фона. Выглядели они как часы, но вместо циферблата на них была лишь стрелка, в зависимости от усиления или ослабления фона, отклоняющаяся в ту или иную сторону.

На Буян пришлось отправиться всего лишь за день до солнцестояния. Раньше магический фон просто не позволял этого сделать. Переместились молча, сжимая до боли в руках магические посохи, сгибаясь под тяжестью рюкзаков в которых были палатки и спальные мешки, и также молча начали разбредаться по точкам. Никто не признавался, но все нервничали. Сильно.

Алексей, Александр, О‘Салливан, Рихтер и Хоггс остались на побережье на пронизывающем ветру и с тревогой смотрели всем остальным, молча удаляющимися прочь от портала. Буян немного занесло снегом и на белом фоне обгоревшие деревья выглядели особенно ярко и печально. Словно из острова выкачали всю жизнь.

Алексей тревожно ощупал фамильный медальон и отошел чуть в сторону, чтобы до него не доходили волны.

О’Салливан несмотря на все происходящее, с любопытством оглядывала Буян. Для многих магов было мечтой побывать на нем.

— Готовы? — поинтересовалась Рихтер, с тревогой наблюдая за иностранными коллегами. Преподавателей АООМУ решили не оставлять без присмотра. Заблудятся, чего доброго, на Буяне.

О’Салливан нервно кивнула. Ей в завтрашнем дне отводилась особенная роль. А пока нужно было подготовиться.

А вот у Хоггса были свои соображения на этот счет. Он деловито перепроверял бесконечные карманы своей безрукавки и время от времени перекладывал те или иные флакончики с зельями ближе или дальше.

В руках у него был магический посох, на поясе висел кинжал, и, глядя на преподавателя, создавалось впечатление, что, если магия ему не поможет, он перережет противнику глотку.

— Я пойду, — сказал он не дрогнувшим голосом, глядя в основном на Рихтер. — Мне нужно знать, где что находится, а времени мало.

Рихтер лишь кивнула, не готовая спорить.

***

Кира шла с Кассандрой к скалам, где раньше обитал аспид. От болтовни преподавательницы она старалась абстрагироваться, настраиваясь на магический фон Буяна. На скалы идти никто не хотел, опасаясь подвернуть ногу и упасть в одно из многочисленных ущелий или полететь в океан из-за порыва ветра.

А вот Кира вызвалась сама. Во-первых, здесь на самом деле было безопаснее, если сохранять холодную голову. Ни один скелет не сможет аккуратно пройти по острым скалам. Во-вторых, она искренне надеялась, что будет здесь одна.

Преподаватели ее самоуверенности не разделяли, поэтому отправили вместе с ней прорицательницу. Пользы от нее как от боевого мага было очень мало, так что, по сути, ее функция заключалась в том, чтобы предвидеть передвижения скелетов и самого Магистра и оперативно предупредить всех остальных. Для этого преподаватели отдельно тренировали телепатию.

Впрочем, зная, что предсказания не всегда приходят по заказу, большинство особых надежд на это не возлагало.

***

Место, в которое отправились Родион, Денис, Матис и Саныч условно называлось Ущельями. Когда-то после особенно сильного землетрясения земная кора здесь треснула и появились те самые глубокие ущелья, некоторые из которых были еще и достаточно широкими.

Землетрясения здесь были и сейчас. Несильные, но регулярные, так что это было довольно безопасным местом. Если скелеты явятся, многие сразу попадают в расколы земной коры. Сразу же и погребение будет.

Матис ступал немного неловко, опасаясь подвернуть ногу. Саныч смотрел на него скептически. С большей бы радостью он стоял бы бок о бок с Петровичем, чем с этим зельеваром. Но уж как выпало.

Родион с тревогой ощупывал магический перстень, который в этот раз снял с цепочки и надел на указательный палец и искоса поглядывал на Дениса. Ему хотелось с ним поговорить, но одногруппник был нем как рыба. Его мир рушился на глазах, поэтому Денис и потребовал отправиться как можно дальше от Райского сада. Было слишком тяжело осознавать, что твой кумир хочет уничтожить практический твой дом.

***

Евгений, Вася, Селиверстов и Елисеева пришли на старое кладбище, на которое ранее Даша и Аня установили жидкий щит. Это несколько успокаивало, давая надежду, что хотя бы эти скелеты не будут нападать на некромантов. Увы, на всей территории Буяна такое установить было невозможно.

Все молчали в ожидании, что уже завтра придется столкнуться с древней магией. Глыбы камней, напоминающие фигуры животных, казалось, смотрели на них в упор. Вася нервно поглядывал на рюкзак, осознавая, что придется заночевать. Этого ему хотелось меньше всего на свете. Но сказать об этом Селиверстову он тоже не мог – отправит в ОРУ и все.

Надежда была на зелья Рихтер и Матиса, которых все выпили огромное количество. Впрочем, Селиверстов и особенно Елисеева все равно сходили с ума от беспокойства.

У Селиверстова еще свежи были воспоминания о прошлом проникновении в мир духов, а Елисеева осознавала, что она тут практически на два фронта работает. Поблизости были Шилова и Гимлевич, которым она готовилась приходить на помощь.

— Господи, ну смотри ты под ноги! — не выдержала она, подхватывая оступившегося Евгения под локоть.

— Извините, никак не получается, — с кроткой улыбкой ответил тот, приглаживая светлые волосы.

Елисеева втянула воздух сквозь стиснутые зубы.

***

Аня с ненавистью оглядела болото и придержала Яшу за локоть, чтобы того не засосала трясина. Это было одно из самых мрачных мест Буяна. Даже без Магистра и его скелетов находиться здесь было неприятно. Холодно, мокро и воняет тиной.

— Сможешь пройти туда? — Даша показала на островок почти посередине болота. — Мне так спокойнее будет.

Подруга криво усмехнулась от одной мысли, что придется лезть в трясину, но кивнула.

Сложнее было переместить Яшу. Если девушка обладала необходимой координацией, чтобы ловко перемещаться с кочки на кочку, то у зомби с этим были проблемы. Наконец, не выдержав, Даша, борясь с омерзением, подхватила зомби на руки и перекинула к Ане на островок.

Та смягчила Яшино падение, но левая рука у него все-таки отвалилась.

Даша отвернулась, сдерживая рвотные позывы, слыша, как подруга нежно воркует над своим проектом, прикрепляя руку назад.

***

Вика проклинала некромантию на чем свет стоит. Беззвучно, про себя, но, скорее всего, Петрович прекрасно понимал, что творится в душе у девушки.

Ей хотелось отправиться в Райский сад. Раз уж она такой незаменимый некромант, то и нужно оказаться там, где происходит наибольшая концентрация магии. Вместо этого ее отправили в одно из самых ужасных мест Буяна – зыбучие пески. Чуть оступишься и все – привет!

Объясняли это тем, что ей нужно максимально концентрировать энергию, находиться подальше от эпицентра, но это не успокаивало, наоборот, злило.

Впрочем, был и плюс. В отличие, от всех остальных мест, где от зимнего холода зуб на зуб не попадал, здесь было тепло. Еще хорошая погода стояла в Райском саду, но всем остальным не повезло.

***

— Ты в курсе, что в лесах нельзя разводить костры? — усмехнулся Гальдж.

— Можно, если лесник не заметит, — огрызнулась его сестра.

Агуе было вообще не до смеха. Особенно из-за того, что им с братом нужно было находиться на значительном расстоянии друг от друга. И слишком близко к Магистру. Буквально несколько десятков метров их разделяли от Райского сада. А деревья, у которых уже облетели листья, вообще не скрывали некромантов.

Гальдж коротко кивнул на прощанье и пошел дальше, а Агуя осталась и долго смотрела на свои подрагивающие замерзшие руки, проверяя чувствует ли она магическую силу или резко разучилась за время перемещения.

Ждать дня зимнего солнцестояния никто не хотел. Тома, Кольцов и примкнувшие к ним Юра с Баюном хотели нагрянуть пораньше.

Однако кот выгнул спину и ощетинился метров за пятьдесят до Райского сада.

— Как вы это допустили? — прошипел он.

Брови Кольцова поднялись почти до линии волос от удивления.

— Мы виноваты? — невинно поинтересовался он.

Баюн не ответил, не сводя круглые глазища с сада.

— Защиту поставил… — заметил Тома, а затем процедил: — Молодец…

Кольцов сделал несколько шагов вперед и почувствовал, что не может двинуться дальше. Его словно обволакивало что-то прохладное и плотное, не позволяющее пошевелиться.

Ректор вопросительно посмотрел на лича. Тот со вздохом опустился на землю, поджав ноги.

— И? — Юра ощупывал рукой невидимый щит, но не находил ни единой бреши.

— Отдыхайте, — Тома потянулся. — Разведем костер, перекусим, выспимся… надо только выбрать более-менее теплое место.

— А он может подчинить остров, не снимая щита? — Юра нервно оглянулся на сад.

— Нет, — мрачно ответил за лича Баюн, сворачиваясь клубком. — Ложитесь уже. Хотите сказочку расскажу? — в голосе кота не было привычной елейности, лишь почти не скрываемая угроза.

— Спокойной ночи, Баюн, — вздохнул Кольцов, доставая спальный мешок.

========== Признак тридцать пятый: не все идет так как Вы планировали ==========

Высокий старик с длинными седыми космами не спеша прогуливался по побережью. Волны время от времени доходили до его ног, но он, казалось, не обращал внимания на холод и мокроту. В руках у него был огромный фолиант, на котором потершиеся от времени буквы складывались с слова «История острова Буяна».

Колдун дрожащими от предвкушения руками раскрыл книгу в самом конце, положил на землю и отошел на несколько шагов, позволяя солнечным лучам коснуться страниц.

На пергаменте витиеватым шрифтом начали проступать слова:

«21 декабря 2021. Буян перешел под власть Адельмара Хагана Рикерта. Магистра Х. Первого лича, подчинившего себе остров»

Старик улыбнулся, а потом, не убирая улыбки с лица, оглянулся на свидетеля.

— Каких потрясающих некромантов готовят в этом учебном заведении, — без тени раздражения сказал он. — Я восхищен.

Вася перемялся с ноги на ногу и поднял на него глаза. Он не хотел здесь находиться, боролся со сном как мог, но ничего не смог с собой поделать.

— Проникаешь в сны? — улыбнулся Магистр.

Вася пожал плечами.

— Недавно началось… — честно признался он.

— Поосторожнее с этим делом, — улыбнулся лич. — Бывает, из снов не возвращаешься

— Зачем вам это? — Вася кивнул на фолиант. — Так ведь… нельзя.

— Ты думаешь, что так нельзя, потому что этого еще никто не делал, — Магистр сделал несколько ленивых шагов по направлению к юному некроманту. — Послушай, — в его голосе послышалось сочувствие. — Отдайте мне остров по-хорошему, — он улыбался спокойной улыбкой уверенного в себе человека. Я не сделаю ему хуже. Я сделаю его даже лучше, — его глаза засверкали. — Мне не нужны тут живые, забирайте животных, хотите – оставшиеся деревья выкорчуйте и посадите перед свои университетом. Мне нужны только скелеты. Больше ничего, — он почти шептал, а голос у него подрагивал от предвкушения.

— А потом что? — Вася заглянул в пустые черные глаза. — Сколько ты сможешь его контролировать? День? Месяц? Год?

— Вечность, — ответил Магистр, мечтательно глядя на фолиант. — Ну или чуть меньше. Подготовлю себе достойную смену, — он посмотрел на некроманта. — Люблю сильных некромантов. Тот мальчик – как его? – Доннер что ли?

— Доннелли, — одними губами прошептал Вася.

— Точно, — Магистр прошел к поваленному дереву и сел на него, сквозь прищуренные веки глядя на солнце. Жестом он пригласил Васю присесть рядом.

Тот приблизился, но сесть не решился. Стоял рядом.

— Неплохой парень был, — продолжил Магистр. — Не оценили его. Ни Веллингтон, ни тот, что после него был, не помню, как его там. Надо было мне его с собой тогда взять.

— Не надо, — покачал головой Вася.

— Думаешь? — лич усмехнулся. — Может, ты и прав. Незачем оглядываться на прошлое. А вот к тебе бы я присмотрелся, — он посмотрел Васе прямо в глаза. — Ты в университете не отсвечиваешь, а между тем научился проникать в чужие сны. Редкость. Даже мне потребовалось много времени на это… — он встал и подошел почти вплотную. Полы его черной мантии практически касались юного некроманта. — Не хочу я вам навредить, — вздохнул он. — Не интересны мне живые. Убеди их оставить Буян в покое, — Магистр говорил таким тоном, словно предлагал не ставить деньги на победу команды по футболу. — Иначе… — он помедлил. — Боюсь, часть из вас умрет, — он извиняюще улыбнулся в то время, как у Васи внутри все похолодело. — Но имей в виду, даже в сражении я приму, если вы перейдете ко мне, — рот лича снова прорезала улыбка.

Вася усиленно помотал головой. Магистр только усмехнулся.

— Покидать сны по собственной воле ты еще не научился, — констатировал он. — Ничего, всему свое время, — он прикоснулся сухой рукой к щеке Васи, от чего того передернуло. — Спокойной ночи, — усмехнулся лич.

Перед глазами все померкло.

***

Вася очнулся от того, что кто-то бил его по щекам. Открыв глаза, он увидел взволнованного Селиверстова.

— Не надо, — студент отпрянул от очередной пощечины.

— Что с тобой? — Селиверстов протянул ему бутылку с водой.

Вася сделал несколько глотков, осознавая, что горло пересохло.

— Со мной бывает такое…

— Такое что? — Селиверстов подозрительно оглянулся на Евгения, но тот старательно делал вид, что ничего не понимает.

— Мне Магистр приснился, — пояснил Вася, потягиваясь. Спать больше не хотелось, но, скорее всего, сонливость скоро вернется, как всегда после кошмаров.

— И что он сказал? — Елисеева нервно обернулась. Она стояла поодаль, мрачно смотря, как наступает рассвет, и лучи солнца постепенно заполняют землю.

— Чтобы мы оставили Буян в покое, — пожал плечами Вася, словно говорил само собой разумеющееся. — И… просил меня убедить вас в этом, — он невесело усмехнулся.

Селиверстов несколько долгих секунд смотрел ему в глаза, но потом отошел к Елисеевой.

— Готовимся, — бросил он студентам через плечо.

— Знаешь, что с ним? — тихо спросила Елисеева.

— Боюсь, парень в сны научился проникать, — отозвался Селиверстов.

— Это плохо?

— Плохо, если Магистр тоже умеет это делать…

***

Юра проснулся от того, что на него что-то навалилось. На миг показалось, что грудь ему придавило бетонной плитой. А потом из этой бетонной плиты выдвинулись стальные острые шипы.

— Подъем! — прошипели ему в самое ухо.

— Баюн? — студент с трудом открыл глаза, тщетно пытаясь скинуть с себя кота, но тот лишь ощерился.

— Вставай! — повторил он, для надежности слегка прикусывая Юре руку, который тот тут же отдернул и все-таки вылез из-под туши кота.

Тома и Кольцов тоже уже поднялись и только выжидающе смотрели, как Юра встает на ноги и, зевая, подходит к ним.

— Нормальный фон? — поинтересовался он.

— Лучше не бывает, — отозвался Тома. На его губах играла легкая улыбка, а вот Кольцов был мрачнее тучи. Все это действо ему категорически не нравилось, и, дождавшись, пока Юра подойдет, он лишь махнул рукой, призывая следовать за ним и направился в сторону Райского сада.

Магистра они заметили еще издали. Он, как и в прошлый раз, стоял возле дуба, облачившись в черный балахон с капюшоном, словно последователь какого-то культа. Некромант напряженно водил морщинистыми пальцами по коре, словно пытался отыскать что-то невидимое человеческому взгляду.

Гостей он заметил только, когда они уже подошли почти вплотную.

— Хотите быть зрителями? — Магистр говорил спокойно, но в нем присутствовало какое-то едва уловимое раздражение.

— Хотим еще раз сказать, что это идиотская идея, — Кольцов уже не выбирал слова. — Ты не понимаешь, что происходит!

— Все я понимаю! — лич резко обернулся и также резко стянул капюшон. Его длинные седые космы развевал ветер, а глаза горели сумасшедшим огнем. — Не мешай мне, Кольцов! — прошипел он, резко ударяя кулаком по коре.

От этого жеста удивился даже Тома, который чуть склонил голову, с интересом разглядывая старого знакомого.

— Рикерт, а где знаменитая выдержка? — на тонких губах лича заиграла усмешка.

Магистр коротко выдохнул и резко щелкнул пальцами.

Магическая волна, появившаяся из ниоткуда, буквально подхватила магов и отшвырнула их в разные стороны. Не досталось только Баюну, который за долю секунды бросился вперед, сбив с ног самого Магистра, а потом вскарабкавшись на дуб.

Лич, несмотря на возраст, поднялся легко и шагнул к нему.

Кольцов, который при падении ударился коленом, превозмогая боль, посмотрел на Магистра, у которого на губах появилась восторженная, едва ли не благоговейная улыбка.

— А я думал, что центр магии в этом дубе… — пробормотал он, протягивая руку к Баюну и тут же отдергивая ее, спасаясь от острых когтей. — Так как насчет сказочки, котик? — он посмотрел коту прямо в глаза.

Кольцов почувствовал, что не может пошевелиться, потом скосил глаза на Юру и Тому, и понял, что они в таком же положении. А Магистр стоял совсем рядом с Баюном, который рычал, но неотрывно смотрел в глаза личу.

Ректор ОРУ выругался.

========== Признак тридцать шестой: иногда у Вас появляются неожиданные соратники ==========

Юра ощущал себя максимально беспомощным, пригвожденный к земле. Двигаться у него могли только глаза, но как он ни пытался их скосить, видел он лишь землю и несколько стволов деревьев.

Юный некромант выдохнул, пытаясь успокоиться и почувствовать магический фон. Получалось плохо – слишком сильным было нервное напряжение.

Он закрыл глаза, сосредотачиваясь на дыхании.

Вдох.

Магический фон шел неравномерными волнами. Остальные некроманты, видимо, еще не до конца взяли его под контроль.

Выдох.

Огромная магическая сила исходил со стороны дуба, где находились Баюн и Магистр. Чуть слабее там, где был Тома. Там магический фон был максимально нестабильным, видимо, лич изо всех сил пытался ослабить путы.

Вдох.

Магия начинала поглощать Юру, утягивая его сознание в сторону Баюна и Магистра. Сердце забилось чаще от страха. Некромант попытался сохранять остатки сознания, но оно ускользало. Запоздало он подумал, что нужно было все-таки взять с собой Мрака.

Выдох.

Оборона юного некроманта треснула, и он, не в силах больше сопротивляться, обмяк. В голове послышался вкрадчивый голос Баюна.

***

Даша крепко сжимала посох, постоянно оглядываясь на Аню, находящуюся на каком-то островке практически посреди болота. Подруга сидела, сжав руку своего зомби и закрыв глаза. Взгляд Яши остановился, теперь он был совершенно не отличим от мертвеца.

Но фон в этой части Буяна был стабильным. Даша время от времени творила простенькие заклинания, чтобы в этом убедиться.

Однако к тому, что прямо из земли медленно покажется пожелтевший череп какого-то животного, она не была готова. Вскрикнув от неожиданности, и едва не угодив ногой в болото, она ударила по нему посохом, из-за чего хрупкая кость, пролежавшая в земле ни один десяток лет, раскололась.

Даша брезгливо кончиком посоха откинула часть черепа в сторону.

И не смогла сдержать крика, когда увидела, что скелетов становится все больше. Они поднимались из земли, прорывая себе путь когтями, неловко стряхивали налипшие комья земли и грязь со своих позвоночников, ощеривали пасти и медленно начинали наступать на девушку, глядя на нее пустыми глазницами черепов.

Какое-то мелкое существо подошло так близко, что вцепилось лапками в штанину, и Даша резко отбросила его в сторону.

Обе руки крепко обхватили посох и вонзили его в землю. Заклинание силового поля было произнесено мысленно, Даша даже глаза закрыла, стараясь не смотреть на происходящее и чувствовать магию.

Аня, словно услышала безмолвные просьбы подруги, потому что магический фон вдруг начал укрепляться. Не дожидаясь, пока его концентрация станет слишком сильной, Даша толкнула силовое поле, разбрасывая скелеты вокруг себя. Часть попала в деревья, и от удара рассыпалась на кусочки. Не дожидаясь, пока они снова соберутся, девушка бросилась туда, прямо из бутылки разливая зелье, приготовленное Рихтер и Матисом.

До этого она видела его действие только на дереве — в ОРУ не было скелетов, — и оно разъедалось моментально, как под воздействием сильной кислоты. На деле скелеты, во-первых, оказались значительно более пугающими, скорее всего, из-за того, что их было много, а, во-вторых, испарялись они под действием зелья уродливо: какие-то кости оставались целыми, какие-то как будто вспенивались и отваливались.

Даша подавила тошноту и оглянулась на Аню. Та сидела словно в трансе, прикрыв глаза, сжав руку Яши, от которого исходило легкое свечение. Скелетам до нее было еще далеко. Да и вряд ли они могли бы перейти болото.

Однако появившаяся из трясины костлявая рука дала понять, что могут. Даша почувствовала, что сердце у нее рухнуло. Добраться до подруги за считанные секунды она не могла, а силовой удар мог вывести Аню из равновесия и обрушить магический фон.

***

Евгений слегка оробел, когда увидел перед собой шесть духов Буяна, рядом с которыми сидели призрачные животные. Сделав над собой усилие, чтобы не потерять контроль, он чуть склонил голову в знак приветствия.

— Нам нужна ваша помощь, — без обиняков сказал Селиверстов. — Магистр Х здесь. Он хочет подчинить Буян.

— Духи не вмешиваются в мир живых, — пробасил высокий широкоплечий мужчина, рядом с которым сидел медведь. — Мы не имеем права вмешиваться.

— Протестую! — отозвался самый худой из духов с острым лицом и тонкой бородкой. — Речь идет о Буяне, — он наклонился, чтобы погладить свернувшуюся клубком лисицу, — погибнет он – исчезнем мы.

— Я вижу больше, чем кто-либо, — задумчиво произнес шаман, у которого на плече сидел ястреб, — но не в этот раз. Будущее скрыто от меня. Я воздержусь от голосования и приму ваше решение.

— Нужно действовать! — быстро воскликнул дух, рядом с которым сидел волк. Он выглядел моложе всех остальных, и крылья его носа раздувались от желания вмешаться.

— Я соглашусь с Могучим Медведем, — пятый дух поднял на руки зайца. — Нельзя вмешиваться в мир живых. Это приведет к необратимым последствиям, — в его голосе послышались нотки то ли сожаления, то ли раскаяния.

Шаманы, Селиверстов и Евгений посмотрели на последнего, шестого духа, у которого на плече сидел ворон, внимательно наблюдая за магами призрачными глазами.

Дух молчал долго, глядя в одну точку. А потом еле заметно кивнул.

— С вами наша сила, — произнес он. — Я, Мудрый Ворон, иду с тобой, — он сделал шаг к Селиверстову.

— Я, Зоркий Ястреб, помогу тебе, — шаман с ястребом на плече шагнул к Евгению.

Какая ирония, мелькнуло у некроманта в голове.

— Я, Быстрый Заяц, направлюсь в ущелья,— отозвался третий шаман, признавая авторитет старшего духа.

— Я, Хитрый Лис, помогу тем, кто в лесу, — усмехнулся еще один дух.

— Я, Храбрый Волк, помогу мальчикам на побережье.

— Я, Могучий Медведь, пойду на скалы, — пробасил шестой шаман.

— Может, куда-то еще? — робко спросил Евгений, чувствуя, что Кира такому соседству будет не рада.

Дух сделал вид, что не услышал.

И только, когда четверо из шести шаманов исчезли, Селиверстов понял, что его тяготило все это время.

Васи с ними не было.

***

Саныч успел схватить Матиса прежде, чем тот угодил в ущелье.

— Ты… — трудовик оглянулся на студентов. — Идиот, — смягчил он вертевшееся на языке выражение.

Английский коллега извиняюще улыбнулся с тревогой оглядываясь по сторонам. Родион и Денис уже самостоятельно выбрали себе места, ловко перешагивая через узкие, но крайне глубокие ущелья. Первый отошел уже на значительное расстояние, второй был рядом с Санычем и Матисом, задумчивый и молчаливый.

— Готов? — голос Родиона, наполненный показной бравадой, отозвался эхом.

Денис кивнул, криво усмехаясь и показал одногруппнику большой палец: все супер. Но прежде, чем погрузиться в транс, он оглянулся на Саныча и Матиса.

— Я им восхищался, — Денис прерывисто выдохнул. — Я мечтал быть похожим на него, — процедил он. — Какого хрена?!

Саныч развел руками.

Денис еще раз вздохнул и быстрыми шагами пересек пару мелких ущелий, где просто сел на землю и закрыл глаза, настраиваясь на магический фон.

Магия была спокойной. Скорее всего из-за контроля Родиона, а вот Денис чувствовал, что сердце у него колотится слишком сильно для нормализации магии.

— Гнев – плохой советчик, — послышался совсем рядом насмешливый голос.

От неожиданности оба некроманта разорвали цепь и встрепенулись.

— Все нормально? — к ним бросился Матис, снова едва не угодивший в расщелину на земле.

— Нормально! — в один голос оборвали его студенты, тревожно переглядываясь.

Потребовалось время, чтобы они оба снова настроились на магический фон и погрузились в транс.

— С возвращением, — послышался тот же голос.

— Кто ты? — спросил Родион.

— Открой глаза и узнаешь, — засмеялся неизвестный.

— Хочешь, чтобы мы снова разорвали цепь? — спросил Денис, с удивлением осознавая, что губы его при этом не двигаются, а разговор ведется мысленно.

— Хочу, чтобы вы меня увидели, — усмехнулся тот.

Денис медлил, старательно настраиваясь на фон. Одно неверное движение, и он разорвет цепь. А если рядом с ним стоит Магистр?

Некромант попытался восстановить дыхание, и на очередном выдохе медленно открыл глаза.

Все вокруг выглядело будто в тумане, подернутое дымкой. С трудом он разглядел рядом силуэты Матиса и Саныча. А вот Родион был близко. Ближе, чем раньше, но тоже какой-то туманный.

А рядом с ним стоял молодой мужчина, одетый в странную длинную одежду из шкур. На груди у него висело множество железных амулетов. Волосы были спрятаны под меховую шапку, на которую были прикреплены чьи-то зубы, ленты и снова металлические амулеты.

В руках мужчина держал зайца, поглаживая его по длинным ушам. Заметив, что на него смотрят, незнакомец отпустил животное и улыбнулся некромантам.

— Кто ты? — тихо спросил Денис.

— Зови меня Быстрый Заяц, — ответил он, наблюдая, как его зверь носится по ущельям, перескакивая их, практически не касаясь земли.

— Ты шаман? — подозрительно спросил Родион.

— Один из самых первых шаманов, — поправил его незнакомец.

— Древняя магия… — прошептал Денис.

Быстрый Заяц улыбнулся.

— Придется вам сегодня с ней столкнуться.

***

Кира сама попросилась на скалы. Здесь, несмотря на пронизывающий ветер, холод и соленые брызги воды, было спокойнее всего, и что греха таить, безопаснее всего. Половина скелетов сама свалится в открытое море, если они попытаются сюда забраться. Да и концентрация их здесь была значительно ниже, чем на всем остальном Буяне – в камне кого-то похоронить будет тяжело.

Рядом была Кассандра, задумчивая, молчаливая и, пожалуй, испуганная. Кире это не нравилось. Она осторожно опустилась на один из камней, чувствуя его холод и, подумав, расстелила коврик. Но не успела девушка настроиться на магический фон, как преподавательница покачнулась и едва не полетела в воду.

— Черт! — Кира бросилась к ней, подхватывая и прислоняя к одной из скал.

Кассандра захрипела и закатила побелевшие в один миг глаза.

— Огонь, — зашептала она. — Придет огонь. И древняя магия. Он исчезнет. Ни живой, ни мертвый он будет далеко. И с ним будут еще двое и один…

— Ясно, понятно, спасибо, — пробормотала Кира, по возможности аккуратно усаживая Кассандру на подложенный рюкзак. — Вы это… не свалитесь в море, пожалуйста, — она посмотрела в глаза женщины, которая все еще находилась в трансе предсказания. — Ну ладно, посижу пока с вами, — кивнула она.

Кира взяла предсказательницу за руку, чувствуя раздражение: к прорицаниям она относилась скептически, ни разу никто не сказал ничего конкретного. Двое, один, огонь, древняя магия. Сейчас было совершенно не до разгадывания ребусов.

Девушка прикрыла глаза, чувствуя магический фон. Он был мягким, обволакивающим, но рядом чувствовалось сильное скопление магии, хотя Райский сад, где был Магистр, находился далеко.

— Быстро, — послышался рядом глубокий мужской бас.

Кира приподняла голову, но глаза сильнее открывать не стала. Первое, что она увидела, был огромный медведь, который смотрел на нее, чуть склонив голову. Но не успела она испугаться, как увидела рядом высокого, широкоплечего и бородатого мужчину в облачении из шкур. На поясе у него висел меч.

— Магистр? — уточнила девушка, стараясь говорить спокойно, но сердце у нее билось на пределе.

— Нет, — отозвался тот. — Меня зовут Могучий Медведь.

— Можно было догадаться… — Кира поджала губы, делая вид, что все нормально. — Можно потрогать? — она кивнула на медведя.

Мужчина усмехнулся и кивнул.

Кира осторожно протянула руку, стараясь, чтобы та не дрожала, к зверю, ожидая, что она пройдет сквозь него, но к ее удивлению, ладонь коснулась косматой шерсти. Кира пару раз провела рукой по голове медведя и посмотрела на мужчину.

— Это же древняя магия? — она посмотрела на него в упор, с опозданием отмечая, что в этот раз Кассандра увидела что-то путное. — А что насчет огня, двоих и одного?

Шаман вопросительно посмотрел на нее, и Кира вздохнула.

— Я умру после этого? — тихо спросила она, глядя духу прямо в глаза.

Могучий Медведь покачал головой.

— Я постараюсь, чтобы этого не произошло.

***

Агуя никогда не оставалась одна. Без брата. Сколько она себя помнила, он всегда был рядом. Они были единым целым. И сейчас она чувствовала себя неуютно. Несмотря на то, что Гальдж был где-то рядом, в этом же самом лесу.

На магию она настраивалась, убеждая себя, что брат близко. И это было решающим фактором. Если бы Гальдж был на побережье или на кладбище, она вряд ли смогла бы сделать хоть что-то.

Но едва она сконцентрировала магический фон и настроилась, как рядом что-то всколыхнулось. Агуя приоткрыла глаза, краем сознания удерживая фон.

Рядом стоял шаман, у которого возле ног сидела лисица. Мужчина был невысоким, худым, с тонкой бородкой и хитрыми пронизывающими глазами.

— Чувствую родные души, — усмехнулся он.

— Кто ты? — совсем рядом послышался голос Гальджа.

Агуя завертела головой в поисках брата, но не увидела его.

— Тихо, — вкрадчиво попросил шаман. — Цепь разомкнешь. Ты далековато от брата, чтобы видеть его. Впрочем, это не мешает вам разговаривать, — он засмеялся.

— Не трогай ее! — послышался крик Гальджа.

Шаман засмеялся и в ту же секунду исчез, теперь Агуя слышала только его голос.

— Решил показаться твоему брату, — сообщил он. — А то он обидится. Меня зовут Хитрый Лис, — в голосе послышался смех. И сегодня магический фон в лесу мы будем контролировать вместе. Давайте начнем с дыхания, чтобы вы ко мне привыкли, и мы все стали единым целым…

***

Александр играл незатейливую мелодию, стараясь отстраниться от того, что происходило вокруг и настроиться на магию. Алексей, находившийся поблизости, просто сжимал в руке фамильный медальон, сделанный далеким предком, и, судя по его виду, нисколько не волновался.

Гораздо больше волновалась О’Салливан, нервно заламывающая руки. Впрочем, Рихтер тоже, несмотря на все усилия, не могла скрыть беспокойства, с которым она вглядывалась вдаль, где начинался лес.

Александр вздохнул и снова взялся за флейту. На самом деле, он планировал начать играть позже, но сейчас это нужно было не для борьбы с Магистром, а просто чтобы расслабиться, настроиться на нужную волну и погрузиться в транс.

Но что-то мешало ему полностью почувствовать магический фон и словно мягко отталкивало. Некромант прекратил игру и замер, прислушиваясь.

— Лех? — мысленно спросил он, понимая, что без Звягинцева-Беляева здесь не обошлось.

— Чувствуешь? — вопросом на вопрос ответил тот.

Александр замер, и неожиданно тоже почувствовал всплеск сильной магии рядом.

— Магистр? — нервно переспросил он.

Алексей не ответил, медленно ослабляя магический фон. Александр присоединился к нему. Вдвоем они сантиметр за сантиметром увеличивали пространство в сторону сильного магического очага.

Того, кто находился там, это похоже забавляло, потому что он словно барабанил легкими ударами по защите в ожидании.

Он появлялся медленно, словно выходил из тумана. Высокий бородатый, но довольно молодой мужчина в шаманской одежде, с мечом в ножнах и большим призрачным волком рядом. Судя по насмешливому взгляду, всерьез он студентов не воспринимал.

— Древняя магия, — констатировал Алексей, сжимая в руке медальон.

— Древняя магия, — с удовольствием подтвердил дух, глядя на артефакт. — Ручная работа?

Некромант вздохнул.

— Чем обязаны? — вместо ответа поинтересовался он.

— Древняя магия сегодня пробудилась, — уклончиво ответил дух. — И решила вам помочь. Меня зовут Храбрый Волк.

— Мы могли догадаться, — заметил Александр, снова принимаясь за флейту.

***

Вика чувствовала изменения фона, словно ее пронзали электрические разряды всякий раз, когда он становился сильнее или слабее. Эта черная липкая волна находила на нее, пыталась поглотить, не хуже, чем зыбучие пески, рядом с которыми она стояла. А противостояние, сохранение сознания причиняли легкую боль. Пока еще терпимую.

Каждый раз, когда фон колебался, эта волна на миг ее захлестывала, и Вика чувствовала, что задыхается. И думала о сестре, которая тоже была некромантом. У которой тоже не было выбора.

Как и у Вики.

Магический фон со стороны ущелий снова усилился. До этого он скакал как сумасшедший: на какое-то время вообще пропал. У Дениса и Родиона явно там что-то происходило, а потом они смирились

Похожая ситуация была на скалах. Что-то подобное произошло и с Кирой. И с близнецами в лесу. И с ребятами на побережье.

Они сдались? Или победили?

Мысль пришла неожиданно, а липкая субстанция как будто на миг удивленно отступила.

Вика боялась, хотя и старалась дышать ровно. Эта магия поглощала, расползалась по ее организму, увлекая куда-то в темноту. Возможно, Магистр когда-то тоже это испытывал.

— Я не Магистр! — Вика была уверена, что произнесла это мысленно, но Хоггс и Петрович, удивленно оглянулись. — И не Саша, — прошептала она, делая глубокий вдох и погружаясь полностью в магический фон.

Кончики пальцев чувствовали тепло. Воздуха как будто не было, но он ей и не требовался. Вика чувствовала вибрации фона по всему Буяну словно щекотку. Нет, не чувствовала. Она была фоном. Контролировала, чувствовала силу и направляла магию.

Но не успела она насладиться новыми ощущениями, как фон снова начал скакать. Где-то в районе Райского сада.

========== Признак тридцать седьмой: Вам приходится привыкать к новым условиям ==========

Голова у Юры раскалывалась от боли, во рту был металлический привкус, а взгляд затуманился.

Он находился все еще в Райском саду, но тот был заполнен странной дымкой, как туманом. Рядом с собой Юра с удивлением обнаружил Васю, который тоже с трудом приходил в себя, озираясь по сторонам.

А чуть поодаль стояли Баюн и Магистр. Кот выглядел раздраженным, он ощетинился, пушистый хвост мелко подрагивал, а желтые глазища не мигая смотрели на лича.

А Магистр выглядел так, словно только что нашел клад. Он простирал руки к Баюну, как будто хотел его погладить, но пока держался на расстоянии. Не последнюю роль в этом промедлении сыграли выпущенные длинные когти кота.

— Значит, ты? — нарушил тишину Магистр. — А я был уверен, что дуб.

Баюн зарычал, и в один прыжок оказался возле студентов, словно закрывая их от лича.

— Я, дорррогуша, — прорычал он. — Какой тебе Буян, если ты источник магии обнаружить не можешь? — он заглянул в глаза личу.

Тот досадливо передернул плечами.

— Мне просто понадобилось чуть больше времени, чем я ожидал, — усмехнулся Магистр. — Значит остров питает кот? — он сделал несколько шагов вперед, но вдруг остановился, прижав пальцы к виску и снова отпрянул.

— Не так быстро, — мурлыкнул Баюн. — Сны — это моя территория.

Магистр улыбнулся, закрывая глаза и на чем-то концентрируясь. Студенты переглянулись – лич явно колдовал, но магии они не чувствовали. Ее здесь словно не было.

Баюн оглянулся на них.

— Магия там… — он неопределенно мотнул головой. — В мире живых и в мире мертвых.

— А мы где? — выдохнул Юра.

— А мы где-то между, — отозвался Вася, вытирая пошедшуюносом кровь.

Магистр резко встал и приблизился к Баюну вплотную. Тот не отпрянул, а вот оба некроманта синхронно выставили вперед руки, создавая силовой щит, который должен был отбросить лича. Однако ничего не произошло. Движения были словно ватные.

Баюн легко скользнул между ногами Магистра, и грациозно взобрался на дуб, тоже скрытый туманом

— Не тратьте магию, мальчики, — усмехнулся кот. — Во сне вы мало что можете…

— Зато можем наяву, — улыбнулся Магистр. — Я ведь могу подчинить остров и без тебя, — он посмотрел на кота. — Ты это всего лишь последний штрих.

— Без которого вся твоя гора костей гроша ломаного не стоит, — огрызнулся Баюн. — Ладно. Сиди. Трать свою магию. А я пока расскажу сказку…

Райский сад стремительно завертелся, превращаясь в одно сплошное пятно.

***

Даша вскрикнула, когда какая-то неуловимая тень промелькнула над болотом, выхватывая скелет из трясины и разбивая его о дерево.

Девушка одним ударом испепелила то, что от него осталось, а потом с удивлением увидела неожиданного помощника.

— Стефан? — воскликнули сразу два голоса: Даши и подоспевшей Елисеевой, сжимавшей в руке посох.

Вампир немного стушевался, увидев преподавательницу и неловко улыбнулся.

Елисеева пронзила его суровым взглядом, параллельно отбиваясь от еще двух нависших скелетов.

— Ты что здесь делаешь? — спросила Даша, силовым ударом откидывая несколько скелетов метров на сто.

Тот пожал плечами и искоса посмотрел на Елисееву.

— Считайте благодарностью за еду, — он усмехнулся, но потом смутился. — Хотелось вам как-то помочь…

— Остальные тоже здесь? — строго спросила Елисеева.

— Ну…

— Тоже? — повторила она с нажимом.

— Да…

Елисеева чертыхнулась, а потом оценивающе взглянула на Аню, которая сидела, погруженная в транс, сжимая в руке ладонь Яши. Оба не шевелились.

— Хороший фон, — отметила преподавательница. — Надо их к побережью гнать, — пробормотала она, резким ударом откидывая вновь начавшие прибывать скелеты. — Займись этим! — приказала она Стефану. — И сам тоже в портал!

— Но…

Елисеева, воспользовавшись тем, что Даша крепко держала оборону, подошла к вампиру вплотную и прижала посох к его шее.

— Возвращайся в ОРУ! — прошипела она. — Если Магистр контролирует неживое, то что он может сделать с тобой?

Стефан нервно и прерывисто вздохнул, но послушно схватил несколько скелетов и на большой скорости потащил их в сторону побережья.

Даша с Елисеевой переглянулись между собой, а потом посмотрели на Аню.

— Оставайся здесь, — велела Елисеева. — Я обратно на древнее кладбище!

***

Одиннадцать некромантов и пять древних духов были вместе. Они не видели друг друга, но чувствовали присутствие каждого. Не было только Васи и Юры.

— Они живы? — спросил, вернее подумал, Евгений.

— Я не вижу их, — Зоркий Ястреб чуть помедлил с ответом.

— А Магистра? — спросила Кира.

— Магистра тоже, — сухо ответил шаман. — Но есть и кое-что похуже.

— А именно? — Кира не любила загадки.

— Буян остался без защиты.

— В смысле? — опешил Селиверстов.

— Нет того, кто поддерживал остров все это время.

— Ты хочешь сказать, что остров все это время питал… — Алексей не договорил.

— Баюн, — вместо Зоркого Ястреба ответил Мудрый Ворон, и в его голосе послышалась грусть. — Он был здесь даже задолго до нас.

— Денис, ты можешь подчинить себе скелетов? — перевел тему Селиверстов.

— Разве что часть, — отозвался маг.

— Я помогу тебе, — заявил Быстрый Заяц. — Бери столько, сколько сможешь и веди их в сторону побережья. Да упокоятся они с миром.

— С миром они упокоятся чуть позже, — отозвался Храбрый Волк. — Играй, мальчик, — сказал он Александру.

— Мы не пробовали идти и поддерживать фон одновременно, — запротестовал Денис. — У меня ноги не шевелятся.

— Твоими ногами буду я, — отозвался Быстрый Заяц. — Все будет нормально.

***

Матис бросился к Денису, неожиданно начавшему куда-то идти. По походке он напоминал лунатика, и едва ли видел, куда двигается, едва не угодив в одно из многочисленных ущелий.

— Что это значит? — Матис попытался удержать молодого человека, но тот уверенно шел вперед.

— Не мешай, — произнес Саныч, подходя с другой стороны и подхватывая Дениса под руку. — Нужно довести его до безопасного места.

— Что происходит? — спросил Матис одними губами.

Саныч вздохнул, мягко убирая руку английского мага и продолжая вести студента в одиночку.

— Сделай защиту вокруг Родиона, — бросил он через плечо. — На случай, если к нам пожалуют незваные гости.

Вздохнув, Саныч неохотно отпустил Дениса, когда они добрались до участка, где заканчивались ущелья. Похоже, их планы стремительно менялись, и магу было от этого не по себе. Впрочем, Денис шел слишком уверенно словно им кто-то управлял.

***

О’Салливан напряженно вглядывалась в сторону леса. Она уже долгое время поддерживала портал, то уменьшая его, то нервно увеличивая, когда ей казалось, что в лесу показались скелеты. Рядом на флейте играл Александр. У Алексея ярко светился фамильный медальон. Оба парня были в трансе, и это пугало.

Не по себе было и Рихтер, у которой магический посох в руке выглядел чужеродным объектом. Да и сама женщина это прекрасно понимала и то отставляла его в сторону, то снова брала в руки.

Но, когда она в очередной раз хотела положить посох на землю, ее рука словно сама остановилась.

— Смотри! — резко сказала она.

Им навстречу медленно шел Денис. Его глаза светились белым, и он совершенно точно ничего не видел. Но шел он абсолютно уверенно. А за ним шла толпа скелетов. Он остановился у кромки леса и медленно выставил руки вперед ладонями, словно собирался сдаваться.

В тот же момент Александр заиграл громче, и скелеты, повинуясь ему, словно крысы крысолову двинулись вперед.

— Держи портал! — Рихтер сама не ожидала, что ее слова прозвучат как приказ.

О’Салливан не посмела ослушаться.

Рихтер осторожно, боясь вырвать Александра из транса, потянула его за рукав. Юный некромант медленно двинулся за ней, не прекращая играть. Остановила его Рихтер только за спиной О’Салливан.

— Держи портал, — повторила ведьма пересохшими губами, а сама двинулась прямо к скелетам

У О’Салливан от напряжения на лбу выступил пот, а скелеты один за другим начали заходить в портал. Рихтер, превозмогая брезгливость, голыми руками брала за кости тех, кто отклонился от маршрута, и лично забрасывала их в портал.

Все действие длилось от силы минут пятнадцать, хотя Рихтер и О’Салливан могли поклясться, что прошел минимум час. Когда последний скелет исчез в портале, О’Салливан обессиленно упала на песок, а Рихтер с нервной дрожью начала отряхивать руки.

Она подняла голову на Дениса. Тот стоял спокойно и чуть склонил голову вниз. Александр, прекративший играть, тоже кивнул одногруппнику.

— Придут новые, — чужим голосом произнес Денис. — Отдохните пока.

И он медленно пошел назад в сторону леса.

Ни Рихтер, ни О’Салливан не заметили, что по пути к колонне скелетов присоединились еще несколько, удачно подброшенных вампиром, а сам Стефан поспешил осматривать окрестности в поисках новых.

От побережья он решил держаться недалеко на случай, если почувствует, что его разумом начинают овладевать, но пока его мысли были абсолютно ясными.

========== Признак тридцать восьмой: иногда Вы видите то, что недоступно другим ==========

Мир вокруг настолько стремительно менялся, что Юра и Вася были вынуждены закрыть глаза. Когда они их открыли, они были на Буяне.

Вот только местность острова угадывались лишь приблизительно. Они были у скал. Там, где должна была находиться Кира, но почему-то у подножия расположилась небольшая деревушка с небольшими чумами, покрытыми шкурами.

У многих из труб шел дым, на крошечной площади в центре поселения находилось потухшее кострище, возле которого сидел мужчина в длинной меховой шубе, на которую были нацеплены многочисленные амулеты. Несмотря на холод, он был без шапки, и длинные каштановые волосы, закрывали его лицо, когда он наклонялся над кострищем и перебирал уже остывшие угли.

— Перемещения во времени? — впервые в голосе Магистра послышалась опаска.

— О, нет, — вкрадчиво ответил Баюн, не сводя с него глаз. — Всего лишь сказка, которую я хочу вам рассказать.

К шаману тем временем подошли еще двое мужчин, чем-то на него похожих. Также с кучей амулетов на шубах, впрочем, один был высокий, крепкого телосложения, а вот второй очень худощавый и гораздо ниже остальных.

— Когда-то на Буяне жили люди, — вкрадчиво заговорил Баюн, и Вася покрутил головой, борясь со сном, голос кота убаюкивал. — Здесь было целое селение и много шаманов. Слишком много для такого маленького острова.

Юра оглянулся на Магистра. Тот, казалось, не слушал. Он отошел в сторону, ближе к селению и теперь был буквально в нескольких шагах от трех шаманов. Но они совершенно не замечали его, беседуя о чем-то своем. Тот, что перебирал угли, явно убеждал в чем-то двух других. Низкий шаман мотал головой, выражая свое категорическое несогласие. Высокий старался держать нейтралитет, но было видно, что ему происходящее не нравится.

— Он может контролировать скелетов, Баюн? — Юра не смотрел на кота, и даже практически не слушал его. Или Баюн сам не хотел, чтобы молодые некроманты пали под его чарами.

— Да, — отозвался кот.

— Тогда зачем все это? — спросил Вася.

— Чтобы рассказать вам сказку, — кот мотнул хвостом, и мир вдруг обрел звуки: послышался ветер, шумевший в лесу, ржание лошадей, шум волн, разбивающихся о скалы, а еще некроманты услышали разговор шаманов.

— Мы должны найти то, что питает остров! — горячо убеждал их тот, что перебирал угли. — Это важнее всего прочего.

— Зачем? — закатил глаза низкий колдун. — На острове сильная магия, она не ослабнет еще тысячи лет. Зачем нам искать источник?

— Откуда ты знаешь?! — вскочил на ноги первый шаман. — Что, если магия исчезнет завтра? Что ты будешь делать?

— Она не исчезнет! — уверенно заявил низкий, в упор глядя на первого маленькими хитрыми глазками. — А вот источник магии может быть опасен.

— Трус! — бросил первый, и прежде, чем маг успел ему ответить, развернулся и пошел прочь. — Я требую совета шаманов! — бросил он через плечо.

Оставшиеся шаманы посмотрели друг на друга.

— Он храбр, — сказал высокий.

— Он глуп! — огрызнулся низкий. — Он хочет предать свою семью, своих друзей и самого себя ради мимолетных приключений.

— Ты умнее многих, — вздохнул высокий. — Но, если будет голосование, то я поддержу Храброго Волка.

Низкий шаман закатил глаза.

— Еще один глупец! — бросил он и направился вслед за Храбрым Волком, который скрылся в одном из чумов.

Звуки снова исчезли, и послышался голос Баюна.

— Мне всегда нравился Хитрый Лис, — с долей сожаления в голосе сказал он. — Впрочем, вы это еще увидите.

— Ты не хочешь вернуться назад, кот? — подал голос Магистр. — Что толку блуждать по снам? Ты не сможешь делать это вечно.

— Не смогу, дорогуша? — Баюн подошел к нему и заглянул прямо в глаза. — Возможно, позже я расскажу сказку о трехсотлетнем сне, и ты поймешь, что для меня нет ничего невозможного.

Магистр резко встал и подошел к Васе. Тот машинально отпрянул, но лич протянул пальцы с длинными когтистыми ногтями и схватил его за подбородок. Юра бросился было на помощь, но движения у него были медленные и неуклюжие, как во сне.

— Помоги мне, — тихо произнес Магистр. — И я сделаю тебя своим учеником. Мне нравятся такие маги как ты. Проникновение в сны – это редкость. Я бы хотел иметь такой дар при себе.

Вася протестующе замотал головой.

— Уходи с Буяна! — выдохнул он, тщетно пытаясь убрать подбородок из его пальцев. — Прекрати все это пока не поздно.

— Поздно, — совершенно спокойно ответил Магистр, с неохотой его выпуская. — Сегодня магия сильна как никогда. — И сегодня Буян станет моим.

За спиной засмеялся Баюн.

— Побеседовали, мои доррогие? — проурчал он. — Что ж, тогда надо отправляться дальше.

***

Петрович искренне считал, что оказался в одном из самых безопасных мест Буяна. Да, зыбучие пески, в которые он сам мог провалиться, но зато добраться до него не могли и начавшие появляться преимущественно со стороны леса скелеты.

У него тут была совсем другая миссия – сделать так, чтобы наименьшее число скелетов оказалось погребено под песками, и с этим он неплохо справлялся, монотонно снова и снова отбрасывая их назад.

Беспокоила его Вика.

Он и до этого видел, как некроманты входят в транс, но девушка отключилась, пожалуй, слишком сильно. И так обладая светлой кожей, она побледнела еще сильнее и, казалось, даже не дышала.

Петрович не рисковал ее отвлекать, боясь разорвать цепь, поддерживающую магический фон, но беспрестанно бросал на нее обеспокоенные взгляды, и вздрогнул от раздавшегося рядом крика:

— Что с ней?!

Петрович в последний момент успел откинуть бросившегося прямо по зыбучим пескам Сэма. Не скрывая злорадства, он усмехнулся, когда вервольф врезался в несколько мелких скелетов, вскрикнув от неожиданности.

— Ты что здесь делаешь, волчонок? — задал он вопрос.

Ответить Сэм не успел, его буквально за шиворот поднял на ноги пробегавший мимо Хоггс. С магическим посохом в руках колдун выглядел опасно, и Сэм, только что готовый броситься в бой, слегка стушевался.

— Какого черта ты здесь забыл? — прорычал преподаватель, явно сдерживаясь, чтобы не начать разборки прямо здесь и сейчас.

— Мы подумали, что вам нужна помощь, — не сводя глаз с Вики, ответил вервольф.

Хоггс выругался.

— Остальные идиоты тоже здесь? — зная ответ наперед, спросил он.

Сэм неопределенно пожал плечами.

— С ней все хорошо? — снова спросил он, подходя к Петровичу.

Тот не ответил и посмотрел на Хоггса.

— Куда мы уберем вашего придурка на случай, если не управимся до того, как выйдет луна? — спросил он.

Тот на секунду задумался, прежде чем ответить.

— Пойдешь со мной! — приказал Хоггс, поворачиваясь к Сэму. — Девчонка без тебя прекрасно справится. Задача — гнать скелеты на побережье, стараясь их не повредить. Вопросы есть?

— С ней точно все в порядке? — Сэма волновало только одно.

— В порядке, — буркнули оба мага, наблюдая, как к зыбучим пескам подступают новые скелетики каких-то мелких животных.

— Ну-ка держи! — приказал Хоггс, прямо из воздуха сотворяя корзину, которую всунул в руки Сэму. — Ты один справишься? — спросил он у Петровича, параллельно голыми руками хватая скелеты животных и заталкивая их в корзину. Сэм при этом старательно смотрел в другую сторону.

— Справлюсь, — ответил Петрович. — Тут спокойно, — он подхватил скелетик то ли мыши, то ли хомяка, который проскочил мимо Хоггса и тоже положил ее в корзину. Там уже скопилось достаточное количество костей. Они копошились, пытались вылезти, но особых успехов в этом не достигли. Сэм, превозмогая отвращение, скидывал их назад. — Проблемы начнутся, когда они начнут собираться в…

Хоггс выругался, резко понимая свою ошибку, и выхватил корзину из рук Сэма, но было уже поздно. Вывалившаяся груда костей значительно превышала тех, из кого она была собрана. Кости были совершенно разными, и больше всего эта конструкция напоминала колобка своей круглой формой. Множество черепов мелких животных плотоядно раскрывали пасти, щелкали оставшимися зубами и катились в сторону Вики.

Хоггс и Петрович одновременно вонзили в этот шар из костей магические посохи, разбивая его на составляющие.

— Подхватывай! — приказал Хоггс Сэму, хватая несколько скелетов и направляясь в сторону побережья.

Тот бросил еще один тревожный взгляд на Вику и последовал за преподавателем.

Петрович снова принялся рутинно отбрасывать скелеты в сторону леса.

***

Селиверстов старался дышать как можно свободнее, чтобы не перенапрягаться. Однако на висках у него уже выступил пот от контроля магического фона.

— Женя, что ты видишь? — мысленно спросил он.

В его голове послышался тихий саркастический смех Евгения. Он таких вопросов не слышал с рождения.

И все-таки он смотрел во все глаза, пытаясь выжать все из тех мгновений, которые ему отводились до того, как он снова погрузится в темноту. Картинка была нечеткой, словно он смотрел сквозь туман и слегка покачивалась, как будто Евгений был пьян, и к горлу из-за этого подкатывала тошнота.

Но он, а вернее, Зоркий Ястреб, который слился с ним воедино, видел. Видел все, что происходит на Буяне. Нужно было лишь сконцентрироваться на какой-то локации. Все остальные лишь чувствовали присутствие друг друга и присутствие магии.

— Сюда пришли студенты АООМУ, — подумал он.

— Идиоты, — это было самым мягким, что подумал Селиверстов.

— Денис ведет скелеты за собой, — Евгений чуть усмехнулся, наблюдая, как одногруппник медленно, контролируемый Быстрым Зайцем, бредет по лесу, а за ним послушной толпой идут скелетики животных. Наверное, сам он наяву выглядел таким же беспомощным.

— У нас пока все спокойно, — заметила Агуя. — А что в Райском саду?

— Кольцов и Тома обездвижены, — отозвался Евгений. — Тома пытается разорвать путы.

— А Юра? — тут же спросил Селиверстов. — Баюн? Магистр?

— Я не вижу их, — в голосе Евгения послышались панические нотки. — И… И Васю тоже.

— Тише, юноша, — послышался вкрадчивый голос Хитрого Лиса. — Не разомкни цепь.

Евгений сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться.

— На побережье все спокойно, — перевел тему Алексей. — Вот только музыку я пару месяцев точно слушать не буду.

— В моем исполнении точно! — отозвался Александр. — Жека, говори, когда я могу делать перерывы, пока Павленко ведет к нам скелеты. Я уже не могу.

— Еще немного, — сказал Евгений. — К тебе как раз новая партия поступает. И Стефан новых подкидывает.

— Стефан? — ахнул Селиверстов. — Он же вампир!

— О, у вас появился еще один потенциальный враг, — вкрадчиво произнес Хитрый Лис.

— Держите цепь! — приказал Мудрый Ворон, чувствуя волнение остальных.

В голосе у него послышалась укоризна, но Хитрый Лис только фыркнул.

— Аня, у тебя все хорошо? — перевел тему Селиверстов, пытаясь восстановить дыхание.

— У меня вполне, — отозвалась девушка. — Мы с Викой и Кирой в самых безопасных местах. Ни один скелет до нас не доберется.

— И рядом с ней Даша, — добавил Евгений.

Селиверстов чуть-чуть успокоился.

— Кстати, Вика, — позвал он девушку. — У тебя все нормально?

Студентка не отозвалась.

— Вика!

По-прежнему стояла тишина, хотя магический фон с той стороны, где находилась девушка, был ровным и спокойным.

— Что это значит? — спросил Александр.

— Это значит, что магия вашей подруги постепенно сливается с магией острова, — тихо произнес Мудрый Ворон.

Но не успел Селиверстов испугаться, как его прервал Евгений.

— Аркадий Семенович, а на Буяне когда-нибудь жили люди? — с явной тревогой в голосе спросил он.

— Насколько я знаю, нет, — осторожно ответил Селиверстов. — На древнем кладбище хоронили особо выдающихся магов ОРУ. А что?

— У скал поднимаются человеческие скелеты.

У Киры заметно колыхнулся магический фон.

— Как вовремя поступила эта информация, — процедила она.

***

— Как вовремя поступила эта информация, — Кира произнесла эти слова медленно, четко и не выходя из транса, Кассандра, нервно раскладывая карты, которые, как назло, не хотели ничего показывать, вздрогнула.

— Какая информация? — тревожно спросила она, но девушка молчала, лишь на виске у нее вздулась жилка.

Но предсказательница уже сама увидела, о чем говорила девушка. У подножия скал из земли медленно выкарабкивались человеческие скелеты с остатками мышц и даже кусков одежды. Они разрывали землю, отбрасывая в стороны целые комья, неловко пытались подняться и, неуклюже покачиваясь, брели в сторону скал, где находились Кассандра и Кира.

— Черт, — выдохнула Кассандра.

«Хоггс, Надя, здесь скелеты! — послала она сигнал телепатией. — Человеческие!»

Где-то далеко чертыхнулась Елисеева. Где конкретно она была и как быстро придет на помощь, Кассандра сказать не могла, а скелеты тем временем прибавлялись. Их уже было больше десятка, а из земли лезли все новые и новые.

«Разберусь!» - послышался уверенный голос Хоггса.

А те, что выбрались, начали медленно карабкаться на скалы, неловко держась за выступы. Некоторые шли по тропинке. Той самой, которой сюда забрались Кира и Кассандра.

Преподавательница испуганно швырнула в одного из скелетов камень. Попала в голову, и тот упал на землю, разбиваясь на отдельные кости.

И вдруг вперед выступила Кира, невидящим взором смотря на скелеты. Ее темные волосы трепал ветер и они, казалось, встали дыбом. Она выставила вперед обе руки и что-то пробормотала чужим совершенно не похожим на свой собственный голосом.

Резкий взмах руками, и скелеты отбросило назад, а сама Кира покачнулась и точно полетела бы со скал, если бы не подоспевшая Кассандра.

Перед глазами у преподавательницы все полыхнуло. Она вдруг явственно почувствовала запах гари и жар огня. А в центре пожара стояли близнецы Чолхановы.

— Эй! — ее кто-то потряс за плечо, и Кассандра приоткрыла глаза. — Вы в порядке?

Рядом с ней находилась эльфийка, прибывшая из АООМУ. Роза. В руках у нее был посох, которым она периодически посылала магические удары куда-то вниз. Скосив глаза, Кассандра увидела у подножия второго эльфа, который прямо руками откидывал скелет в сторону тропы, ведущей в лес.

Там стоял Денис, покачиваясь, прямо как сами скелеты. Даже с высоты Кассандра разглядела, что у него из носа идет кровь. А сам он едва стоит на ногах.

Однако парень медленно шел. А за ним, как за предводителем, послушно брели скелеты.

— Пожар, — прошептала Кассандра и посмотрела на Киру.

Та была бледна как полотно. Глаза она закрыла, дышала прерывисто, но крепко сжатые кулаки и до крови закушенная губа говорили о том, что пока девушка сдаваться не собирается.

— Какой пожар? — Роза тревожно огляделась по сторонам.

Внизу еще копошились скелеты, которые постепенно вылезали из-под земли, но никакого огня в обозримом пространстве не было.

— В лесу, — выдохнула Кассандра. — Там, где близнецы.

— Она говорит о пожаре в лесу! — крикнула Роза вниз.

Дарриэль испуганно посмотрел на нее, а потом на лес.

— Будь здесь! — крикнул он. — Я туда!

***

Кольцов мог только мотать головой, безуспешно пытаясь освободиться от магических пут.

— Где он? — спросил ректор.

— Если ты про Рикерта, то он в мире снов вместе с вашим котом, — зло выдохнул Тома.

Он продвинулся в попытках освободиться не сильно дальше, чем Кольцов. И это выводило его из себя.

— Он спит что ли? — скосив глаза насколько был способен, спросил Кольцов.

Магистр сидел возле дуба, и его поза выражала спокойствие и умиротворение. Казалось, что он на самом деле просто дремлет.

— Если бы! — буркнул Тома. — Он бодрствует и прекрасно управляется со скелетами по всему острову.

— И надолго он в мире снов? — спросил Кольцов.

Тома позволил себе короткую усмешку.

— А вот это зависит от вашего кота. И что-то мне подсказывает, что он запланировал долгую прогулку.

— А нам что делать? — спросил ректор ОРУ.

Тома вздохнул.

— Отдохни, — посоветовал он, прекращая бороться. — Пока Магистр не вернется, мы не освободимся. А так хоть не порвем себе жилы.

Он прикрыл глаза, глубоко дыша.

Кольцов еще несколько раз дернулся, а потом последовал примеру лича.

========== Признак тридцать девятый: Вы стараетесь контролировать ситуацию… ==========

В этот раз некроманты пришли в себя внутри большого чума, где вокруг очага столпились шестеро мужчин, одетых в шубы, украшенные многочисленными шаманскими амулетами. Они о чем-то переговаривались, но голосов не было слышно. Можно было только догадываться по жестикуляции, что разговор у них не самый мирный.

— Часть вторая? — иронически спросил Магистр, медленно обходя жилище шаманов.

Он уже практически освоился в этом мире снов и с интересом разглядывал шкуры, которыми был обтянут чум. Словно пытался найти изъяны в мире, придуманном Баюном.

Кот, видимо понял это, потому что движения лича стали чуть заторможенными, а сам он потер глаза, борясь со сном.

— Думаешь, со мной так легко справиться? — с усмешкой спросил Магистр, поворачиваясь к коту.

Лич щелкнул пальцами и улыбнулся. Что в этот момент произошло, студенты не знали, но явно ничего хорошего.

Однако Баюн нисколько не смутился и присел рядом с одним из шаманов.

— Увы, не думаю, — спокойно ответил кот. — Присаживайся, занимай место в первом ряду. И вы тоже, — он грозно посмотрел на некромантов, и те, не посмев ослушаться, опустились на колени перед очагом, с некоторой опаской глядя на шаманов.

Мир снова наполнился звуками.

— Объясни им, что это глупая затея! — горячился Хитрый Лис, то вскакивая со своего места и начиная расхаживать по чуму, то снова усаживаясь назад. — Искать источник магии небезопасно. У нас здесь люди, за которых мы несем ответственность!

— Давно ли ты начал думать, о чем-то кроме собственной выгоды? — раздался громкий голос.

Шаман, который спросил это, выглядел моложе всех остальных и гордо вскинул голову, глядя на Хитрого Лиса. Тот скривился и практически прошипел в ответ:

— С тех самых пор, как перестал быть одиночкой и начал жить в общине.

— Ты сам говоришь о том, что нам нужно защищать людей, — гораздо спокойнее, чем до этого на площади, сказал Храбрый Волк. — А чтобы их защитить, мы должны сами контролировать ситуацию…

Хитрый Лис закатил глаза, но ответить ему помешал другой шаман, до этого сидевший, поджав под себя ноги. Он тоже выглядел довольно молодо.

— Я поддержу Хитрого Лиса, — он внимательно посмотрел на всех по очереди, старательно вглядываясь каждому в глаза. — Не стоит нам лезть на рожон и испытывать судьбу. Я, Зоркий Ястреб, не вижу нашего будущего.

— Если ты не видишь, это не значит, что его нет! — воскликнул другой молодой шаман, который до этого прерывал Хитрого Лиса.

— Ты полагаешься на свою скорость! — вскинулся Зоркий Ястреб. — Думаешь, сможешь сбежать от судьбы?

— Прекратите распри! — приказал старший шаман. До этого он сидел, прикрыв глаза и лишь слушал, и только сейчас вскинул голову, и длинные черные волосы заструились у него по плечам. — Храбрый Волк хочет идти на поиски, его поддерживает Быстрый Заяц, — тихо говорил он, словно конспектировал. — На другой стороне Хитрый Лис и Зоркий Ястреб. Что скажешь ты, Могучий Медведь? — он повернулся к самому высокому шаману.

Тот смотрел на Хитрого Лиса и в глазах у него была тоска.

— Я поклялся защищать это место, — довольно тихо сказал он. — И я пойду с Храбрым Волком, — он внимательно посмотрел на старшего шамана. — Мы должны знать источник магии этого места, — он снова сочувственно посмотрел на Хитрого Лиса.

— Глупец! — прошипел тот, а потом резко встал и сверху вниз посмотрел на старшего шамана. — А ты, Мудрый Ворон, умнейший среди нас, старейший среди нас, — чувствовалось, что у Хитрого Лиса начинали сдавать нервы, и слова приобретали саркастический оттенок. — Что скажешь ты? Поддержишь идею отправиться неизвестно куда и бросить своих людей ради угождения своим прихотям? Или все-таки мы будем исполнять свой долг?

Мудрый Ворон медленно посмотрел на каждого из шаманов.

— Нас шестеро, — произнес он. — И, увы, в этот раз мнения разделились. Я голосую против.

— И что мы будем делать, о мудрейший? — процедил Хитрый Лис.

— Доверимся судьбе, — отозвался Мудрый Ворон.

Последние слова Хитрого Лиса потонули в пелене, которая появилась перед глазами некромантов.

***

Даша резкими ударами отбивала лезущих на нее скелетов. Где-то совсем рядом слышалось, как сражается Елисеева. У нее задача была не такая сложная. Жидкий щит защищал скелеты от власти Магистра. Впрочем , это нисколько не мешало нежити, прибывающей из других мест.

Даша пару раз бегала к ней, проверяя ситуацию. Елисеева тяжело дышала, пот с ней катился градом, но она раз за разом отбрасывала скелеты в сторону.

А вот Даше уже стало безразлично, что умершие не упокоятся. Преподаватели просили по возможности не уничтожать скелеты, твердили, что скелеты якобы формировали экосистему Буяна, что тоже отражалось на магическом фоне, но Даше уже было все равно.

Когда на нее набрасывались кучей скелетики каких-то животных, она посылала такой силы магические удары, что кости рассыпались в прах. Выматывало это очень сильно, но зато возле Ани практически никого не было. А те немногие скелеты, которые выползали из трясины, сразу же уничтожались быстрыми точными ударами.

Аня сидела спокойно, погрузившись в транс, и лишь изредка ее мимика искажалась, словно она что-то пыталась сказать. Но молчала.

Беспокоил Дашу ее зомби. Яша, кажется, был не готов, что в нем сконцентрируется магия. Он и так уже дышал на ладан, периодически теряя конечности, а сейчас, глядя на завалившуюся еще сильнее голову, на трясущиеся руки и ноги, Даше казалось, что еще немного, и зомби вовсе развалится.

Но пока Яша держался. И Даша, воспользовавшись передышкой, снова побежала на кладбище.

— Нормально все? — девушка влетела в магический щит, который выставила Елисеева, в последний момент успев затормозить.

Елисеева неодобрительно посмотрела, как ее студентка потирает челюсть, которой она все-таки приложилась, и нахмурилась.

— К Шиловой иди! — нервно приказала преподавательница, сдувая со лба упавшую челку.

Даша помедлила, приглядываясь к лежащим на земле некромантам. Щит несколько мешал этому, картинка была смазанной, словно девушка смотрела сквозь воду, но маги вроде были в порядке, а вновь прибывающие скелеты сдерживались.

Даша окинула взглядом орду, которая когда-то была мышками, хомячками и зайчиками и без малейших угрызений совести, одним ударом посоха разбила их на тысячу осколков.

— Пойду к Ане, — улыбнулась она и убежала, прежде чем Елисеева успела сказать, что она думает о студентке.

***

Дарриэль с трудом бежал по сугробам, но холода не чувствовал. Он испуганно озирался, ожидая, что откуда-то появится огонь, но ничего не было.

И, когда он наткнулся на стоящую в лесу Агую, то просто замер, осматриваясь.

Никакого огня здесь не было, не считая небольшого костерка возле некромантки. Девушка спокойно стояла, слегка запрокинув голову вверх и прикрыв побелевшие глаза. Поза у нее была расслабленной, словно она просто подставила лицо скудному зимнему солнцу. На тяжело дышавшего эльфа она не обратила никакого внимания.

Дарриэль оглянулся по сторонам. В этом лесу на него снова накатила головная боль, и он вынужден был присесть, чтобы прийти в себя. Скованные деревья просто вопили о помощи, и эти вопли отдавались в висках эльфа.

— Ну ваша гадалка ошиблась, — сказал эльф, чувствуя себя довольно глупо, разговаривая с тем, кто ответить не может, но тишина слишком на него давила. — Проведаю твоего брата и назад.

Он двинулся дальше, и неожиданно заметил небольшую группку скелетов, двигающуюся в сторону Райского сада.

А в следующую секунду на него полыхнуло огнем.

***

В обволакивающей темноте явственно проступал легкий дымчатый свет. Он мерцал, клубился и постепенно принимал очертания.

Вика всхлипнула и замотала головой, закрывая глаза руками.

Но это не помогло. Перед ней стояла стройная девушка с копной длинных кудрявых волос, большими глазами, тонкой кожей. На ней была юбка, легкая блузка с брошью-стрекозой и теплые ботинки на высокой подошве.

Она была полупрозрачная, но Вика знала, что у призрака при жизни были рыжие волосы, голубые глубокие глаза, а на светлой коже почти всегда были веснушки. Юбка у нее черная, кожаная, блузка светло-бежевая, а на броши недостает одной бусины – ярко-голубого глаза стрекозы.

А на ботинках должны быть следы грязи. Как в тот самый день, когда ее нашли.

— Саша! Нет! — крикнула Вика, мотая головой. — Тебя нет!

Призрак приблизился к ней, проводя рукой по плечу, но Вика не почувствовала ничего кроме холода.

— Я мертва? — спросила она.

Полупрозрачная девушка покачала головой и на лице у нее отразилось сочувствие. Она тоже прикрыла глаза и провела пальцами по щеке Вики. И снова только могильный холод.

— Я мечтала тебя увидеть! — Вика сама чувствовала, что по ее щекам текут слезы. — Я мечтала тебя увидеть десять лет.

Саша снова кивнула. Лицо у нее сморщилось, она закрыла глаза, словно тоже сдерживала рыдания, а потом подняла голову, глядя сестре в глаза и покачала головой.

— Я не могу с тобой даже поговорить! — закричала Вика.

Саша покачала головой, закусывая нижнюю губу.

Вика всхлипнула.

***

Рихтер решительно взяла за руку еле стоящего на ногах Дениса и, отведя его в сторону, заставила сесть на камень. У парня по лбу тек пот, сам он был очень бледен, а на висках вздулись сизые вены.

— Дайте ему отдохнуть! — крикнула она, сама не зная, к кому обращается и не уверенная, что ее слышат.

Тем не менее Денис послушно сидел, и Рихтер, облегченно выдохнув, поспешила на помощь к О‘Салливан. Та, к удивлению завуча, справлялась неплохо, и новоприбывшие скелеты послушной колонной отправились в портал.

— Все нормально? — словно из ниоткуда возник запыхавшийся Матис и первым делом бросился к Денису, вливая ему в рот несколько капель укрепляющего зелья.

О’Салливан, обливаясь потом, посмотрела на него сощуренными глазами, но ничего не ответила. Скелеты в портале исчезли, и женщина уменьшила его мощность, давая себе передышку.

— Нормально, — ответила Рихтер, глядя мимо него в лес. — Ребята там как?

— Х-хорошо, — неуверенно протянул Матис, с опаской оглядываясь на кромку леса, но там ничего не было. — Дмитрий сказал, чтобы я вам здесь помог.

— Кто сказал? — подозрительно переспросила Рихтер.

Матис растерялся.

— Ну… Дмитрий, — он огляделся по сторонам. — Я был с Дмитрием, Родионом и Денисом.

— А-а! Саныч! Ну раз он сказал… — Рихтер слегка усмехнулась и опустилась прямо на голую землю, — Отдыхай, Кристофер, — довольно прохладно посоветовала она. — Скоро новая партия придет.

========== Признак сороковой: но Вам не всегда это удается ==========

Мир снова закрутился, но Вася и Юра уже практически привыкли к этим круговоротам, поэтому оба даже не удивились, когда вновь увидели Хитрого Лиса, сидящего в центре площади и перебирающего остывшие угли, как уже делал до этого Храбрый Волк.

Магистр усмехнулся.

— Послушай, кот-демон, — он решительно встал напротив Баюна. — Прежде чем мы продолжим это театральное представление, ответь мне на один вопрос. Зачем?

Баюн вопросительно на него посмотрел, словно требовал конкретики. Его желтые глазища сияли ярче, чем когда-либо.

— Зачем тебе это все? — уточнил он. — Ты не сможешь удерживать нас во сне вечно…

— О, конечно, нет! — ответил Баюн, почти с любовью наблюдая за Хитрым Лисом, который сейчас застыл словно и правда был театральной декорацией. — Сон — это вообще довольно быстрая штука, — добавил он. — И мы почти завершили нашу сказку, так что…

— Так зачем? — с нажимом повторил Магистр, прожигая кота суровым взглядом. — Ты думаешь, я не могу контролировать Буян отсюда?

— Можешь, — спокойно ответил кот.

Юра и Вася вздрогнули.

— Тогда зачем? — в третий раз повторил лич.

— Быть может, я просто хочу, чтобы мальчики выспались, прежде чем вступить в бой? — елейным голосом поинтересовался Баюн.

— Не боишься, что мальчики простудятся? — таким же елейным голосом спросил Магистр. — Зимой не стоит спать на улице.

— В Райском саду очень комфортная погода, — отозвался кот, и, прежде чем Магистр ответил, продолжил: — Итак, новая глава нашей сказки, — он махнул хвостом, и мир вокруг снова обрел движение.

К Хитрому Лису со спины подошел Мудрый Ворон. Он ступал совершенно бесшумно, но, когда заговорил, первый шаман не вздрогнул, словно коллега все это время находился рядом.

— Я сейчас видел Зоркого Ястреба, — начал он издалека. — Спросил его, где остальные, он что-то начал мямлить, краснеть… — казалось, шамана это позабавило.

— Он глупый мальчишка, — зло огрызнулся Хитрый Лис, не поворачивая головы. — А ты старый дурак! Почему, скажи на милость, ты не настоял на своем? Если ты старший шаман, почему твой голос не имеет больше веса? В какие игры ты решил поиграть? — шаман вскочил и в упор посмотрел на Мудрого Ворона.

Тот слегка усмехнулся и присел рядом, перебирая в руках черное птичье перо.

— Позволь я начну отвечать с конца? — он присел рядом, а Хитрый Лис тут же встал и отошел на пару шагов. — Я не играю в игры, — произнес Мудрый Ворон, глядя исподлобья. — Я лишь следую своей судьбе. Противиться ей есть высшая глупость.

— Если бы я не противился судьбе, давным-давно был бы мертв! — огрызнулся Хитрый Лис.

— Значит, твоя судьба была жить, — ответил второй шаман, рисуя на земле пером руны.

— Как удобно! — не выдержал Хитрый Лис, сложив руки на груди и приблизившись к нему.

— Почему мой голос не имеет большего веса? — продолжил Мудрый Ворон. — Мы равны, — просто сказал он. — Я вам не князь, а всего лишь старший товарищ, помощник…

— Тогда в чем смысл быть старшим? — прошипел Хитрый Лис.

— В том, чтобы разбирать споры, выслушивать обе стороны и…

— И в итоге ничего не делать!

Мудрый Ворон предпочел не отвечать на это высказывания. Вместо этого он задумчиво смотрел сквозь перо на лес вдалеке. Из-за зимы деревья были голыми, и в утренней дымке навевали удручающие мысли.

— Я не настоял на своем, потому что я доверяю судьбе, — произнес шаман. — Ты думаешь, магия заключена в дубе? Поэтому ты против исследований? Думаешь, они просто потеряют время?

— Думаю, они разобьют себе головы, и останется два шамана! — отрезал Хитрый Лис. — И при спорах у какой-то стороны все равно не будет преимущества!

Шаман не улыбался, но Мудрый Ворон слегка усмехнулся, словно предыдущие слова были сказаны в шутку. Он поднял голову, чтобы посмотреть на коллегу снизу вверх.

— Ответь, — попросил он.

Хитрый Лис неохотно присел рядом и заговорил так, словно заставлял себя произносить слова.

— Нет, это не дуб, — его голос звучал глухо. — Источник магии где-то еще, — он повернулся к Мудрому Ворону, и его глаза сверкнули. — Знаешь, кто будет виноват в их смерти?

— Мы, — ответил шаман.

— Ты, — сурово ответил Хитрый Лис. — Потому что ты старший.

— Думаешь, Зоркий Ястреб пойдет за ними?

— Быстрый Заяц его друг, и они почти ровесники, — ответил шаман. — Да, пойдет.

— А ты? — Мудрый Ворон посмотрел на него в упор.

— Мы все пойдем, — тихо и грустно ответил тот. — Но ты лжешь. Никакой ты не Мудрый, — Хитрый Лис поднялся и медленно побрел в сторону леса, не оглядываясь.

За ним не спеша потянулся старший шаман.

***

Дарриэль с ужасом смотрел на полыхающий огонь и на Агую, которая, не замечая этого, спокойно стояла. Первым его порывом было схватить и утащить девушку в безопасное место, но эльф сдержался, боясь разорвать цепь некромантов.

Он так и стоял, не решаясь, схватить ведьму за руку, а когдаопомнился, то осознал, что стоит уже в эпицентре костра, и бежать, по сути, некуда.

Горящие деревья вызывали у эльфа физическую и практически невыносимую головную боль. У него в руках был только лук, который сейчас оказался практически бесполезным. От дыма становилось тяжело дышать, легкие требовали кислорода, но не находили его.

— Убери его отсюда! — послышался рядом чей-то голос, а потом его подхватили за воротник и куда-то потащили.

Сквозь полуприкрытые ресницы, Дарриэль успел заметить, что уносит его отсюда Сэм, а рядом с Агуей стоит Хоггс, который внимательно посмотрел на некромантку, а потом побежал в сторону Райского сада.

***

Петрович испуганно смотрел на свою подопечную. Его задача заключалась в том, чтобы отгонять от Вики непрошенных скелетов, но в зыбучих песках их было крайне мало, и заняться Петровичу было особо нечем.

И это было одной из причин, почему он так внимательно присматривался к студентке.

Он не раз видел, как некроманты колдуют, и знал, что они становятся отстраненными, но эта девушка, казалось, вообще ушла в какой-то свой далекий мир.

Вика была очень бледной. Даже губы побелели. На висках и лбу у нее выступили капли пота, дыхание было практически неслышным. А совсем недавно Петрович видел, как из ее закрытых глаз катятся слезы.

— Все будет хорошо… — неуверенно полувопросительно сказал он, борясь с желанием приобнять девушку. — Все почти закончилось, — не веря самому себе произнес завхоз. — Ты только далеко не уходи, ладно?

Вика продолжила все также безмолвно стоять.

***

Про пожар некромантам первыми сообщили не Евгений и Зоркий Ястреб, а Гальдж и Агуя. Причем сообщили за пару секунд до первых языков огня.

— А как же Райский сад? — тут же испугался Селиверстов. — Там же…

Все и так знали. Там был Кольцов, Тома, Юра и Баюн.

Ну и Магистр Х, разумеется.

— Мы пока можем контролировать огонь, — сообщил Гальдж.

— А Хоггс бежит в Райский Сад, — добавил Евгений.

— Вы долго не выдержите, — произнес Мудрый Ворон, и в его голосе послышалось волнение.

— Пусть они тоже идут к саду! — сказал Храбрый Волк. — Ты ведь можешь это сделать.

— Могу, но не буду, — отозвался Хитрый Лис. — Магистр сразу их выбьет из цепи, и будет постепенно контролировать все больше и больше острова.

— Постепенно, — тихо повторил Быстрый Заяц.

— Доверьтесь мне, — попросил Хитрый Лис. — Я приведу вас к побережью.

— Нет! — решительно сказала Агуя.

— Мы единственные, кто может контролировать огонь, — подтвердил ее брат. — Мы остаемся.

— Цепь слабеет, — послышался тихий голос Дениса.

— Уже не так долго осталось, — не очень уверенно отозвался Селиверстов.

Он и сам чувствовал невероятную усталость. Хотелось сделать коротенькую передышку, чтобы хотя бы кровь перестала стучать в висках, и отступила тошнота. У ребят ситуация была такой же. Все держали фон из последних сил, и это сказывалось на его качестве.

***

О’Салливан испуганно вскрикнула, когда очередные скелеты, приведенные Денисом, не только не отправились в портал, но и оттуда на побережье выскочило несколько старых.

Рихтер одним ударом посоха швырнула их снова в портал, но они пролетели сквозь в него, попав в О’Салливан.

Прежде чем Рихтер или Матис успели как-то ей помешать, женщина, вскрикнув от неожиданности, отскочила в сторону, прямо к воде. Портал вполне ожидаемо закрылся.

О’Салливан подняла на них затравленный взгляд. Ее губы дрожали, а сама она, кажется, даже не замечала накатывающих волн, которые доходили до ее коленей.

Матис первым подошел к ней, приобнимая и отводя в сторону. О’Салливан дрожала.

— Это из-за меня, — прошептала она.

— Это из-за фона! — чуть резче, чем хотела, ответила Рихтер. — Ничего, скоро все нормализуется, — не очень уверенно произнесла она, и произнесла заклинания притягивания. Однако скелеты вместо того, чтобы приблизиться, улетели прямо в воду. Рихтер повернулась к коллегам и чуть вымученно улыбнулась. — На Буяне нельзя следовать правилам, он это не любит.

Ни Матис, ни О’Салливан никак не отреагировали.

========== Признак сорок первый: Вам приходится принимать важные решения ==========

Кольцов пытался расслабиться, но получалось у него это плохо. Рядом лежавший Тома полностью принял свое положение и лежал, прикрыв глаза, напоминая спящих Магистра, Васю и Юру неподалеку. А вот ректор ОРУ время от времени пытался вырваться из невидимых пут или хотя бы скосить глаза, чтобы увидеть, что происходит вокруг.

И увидел.

В Райский сад вбежал короткостриженый мужчина, нервно озирающийся по сторонам и замер, увидев распластавшихся на земле Тому и Кольцова.

— Приветствую, Бернард, — слабо улыбнулся Кольцов.

Хоггс метнулся к ним, присаживаясь рядом и пытаясь понять, какое заклятье на них наложено.

— Не утруждайся, — посоветовал Тома, усмехаясь. — Как только мой дорогой друг проснется, мы освободимся.

— Где Магистр? — Хоггс вскочил на ноги, словно только что вспомнил про лича.

Тот лежал возле дуба, словно сломанная кукла. Ветер шевелил его черный балахон, напоминающий сейчас кучу тряпья, а сам он не шевелился, и крепко спал, приоткрыв беззубый рот. Хоггс скривился от отвращения.

И прерывисто вздохнул, увидев рядом с ним замерших Юру и Васю, а чуть поодаль и Баюна. Все казались безмятежно спящими.

В глазах Хоггса полыхнула холодная решимость. Он поднял магический посох и направил его прямо в сердце Магистру. Из конца посоха вырвался голубоватый луч.

И взорвался, откинув Хоггса с такой силой, что он приземлился прямо на Тому и ударился головой о подбородок лича.

Кольцов, почувствовав, что его больше ничего не удерживает вскочил на ноги и замер, глядя на усмехающегося Магистра, который открыл глаза и подмигнул ректору.

***

Очередная локация, в которую Баюн привел некромантов оказалась лесом. Но выглядел он совсем не таким, каким привыкли его видеть студенты ОРУ.

За Буяном постоянно следили, студенты, преподаватели, а иногда и целые экспедиции магических ученых посещали его, обустраивали тропы, ведущие к основным локациям острова, следили за животными, проводили исследования.

А в мире Баюна лес казался таким заросшим, что Юра и Вася даже не видели, что происходит в паре метров от них.

— Раньше было лучше, — одобрительно произнес Магистр, опершись на поросшее мхом дерево. — Чувствуется господство природы.

И в этот раз Баюн не стал с ним спорить. В его голосе появилась ностальгия.

— Это было так давно, — мечтательно произнес он, с любовью глядя на заросли. — Тогда здесь было очень мало колдунов, они не ходили далеко…

— Сейчас на Буяне вообще никто не живет, — запротестовал Юра.

— Ни у кого нет здесь дома, — поправил кот. — Но это не значит, что никто тут не живет, — он вздохнул. — Боюсь, в этот раз нам придется пройтись, — и он первым двинулся вперед, указывая дорогу.

Абсолютно черный кот в темноте был очень плохим ориентиром, поэтому Юра и Вася старались держаться хотя бы друг друга, чтобы не заплутать в этом мире снов.

Однако вскоре уже послышались голоса шаманов. Что удивительно, всех шестерых.

— Мы нашли его! Мы нашли! — Храбрый Волк, казалось, забыл обо все распрях, которые происходили, и сам первым бросился к Хитрому Лису и Мудрому Ворону, которые бродили по лесу, выкрикивая имена других шаманов.

— Кого вы нашли? — Мудрый Ворон нахмурился, сурово глядя на Храброго Волка и остальных магов, которые наблюдали за ними из-за деревьев.

— Я знал, что вы придете! — пробасил Могучий Медведь, радостно заключая шаманов в объятья, оставшиеся двое подойти ближе не рискнули, а Хитрый Лис пронзил их долгим суровым взглядом.

— Мы нашли источник магии! — воскликнул Храбрый Волк.

Мудрый Ворон и Хитрый Лис переглянулись.

— Нам нужно возвращаться домой, — сказал первый. — Я виноват, что не смог настоять на этом раньше. Я не позволю вам рисковать жизнями.

— Ты не понимаешь! — к нему подскочил Быстрый Заяц. — Мы почти у цели. Дело всей нашей жизни. Мы будем знать, что именно питает Буян!

Храбрый Волк, Могучий Медведь и Зоркий Ястреб закивали, подтверждая его слова.

— Ты что-то говорил про неясное будущее, — напомнил последнему Мудрый Ворон.

— А ты говорил, что нужно довериться судьбе! — парировал Зоркий Ястреб. — Мы у цели!

Все шаманы посмотрели на Хитрого Лиса. У того на лице отражалась внутренняя борьба с самим собой. Он чувствовал сильный магический фон. Да что там! Этот магический фон чувствовали даже Юра и Вася. И в то же время, что-то останавливало шамана.

— Нас шестеро! — принялся убеждать Могучий Медведь. — Шестеро шаманов. Мы все сможем узнать тайну!

— И перевес на нашей стороне! — победно заявил Храбрый Волк. — Четверо против двоих.

— Пятеро, — тихо произнес Мудрый Ворон, делая шаг к остальным шаманам. — Вы правы, это стоит того, чтобы узнать.

Хитрый Лис колебался, глядя на то, как они уходят в сторону леса, но потом не выдержал и двинулся следом, поминутно оглядываясь назад. И Васе казалось, что смотрит он на них.

— Баюн, позволь узнать, — он вдруг почувствовал, как по спине пробегает холодок. — А это сказка со счастливым концом?

— Конечно, — тут же ответил кот. — На Буяне все сказки со счастливым концом.

Юра и Вася переглянулись. Что-то в тоне Баюна заставляло насторожиться.

А кот безмятежно последовал за шаманами.

— Если я останусь здесь, то что-то изменится? — поинтересовался Магистр.

Говорил он спокойно, но что-то в его тоне изменилось. Появилась какая-то… усталость?

— Попробуй и узнаешь наверняка, — не оборачиваясь ответил Баюн.

Вася и Юра точно проверять это не хотели. И оба поспешили вслед за котом.

Магистр тоже не стал испытывать судьбу раньше времени.

Идти пришлось не долго. Совсем скоро взору некромантов, а также шаманам открылся голый скалистый пустырь. Сначала Васе показалось, что кроме валунов здесь ничего нет, но, приглядевшись, он заметил черного кота, сидевшего на одном из камней.

Огромного черного кота, дремавшего на солнце, которое едва сюда пробивалось.

— Это… ты? — Магистр озвучил вопрос, который терзал и некромантов.

Баюн с нежностью смотрел на черного кота. Такой любви, которая была в его взгляде, никто из живых не удостаивался. Он даже заурчал от удовольствия, когда черный кот на камне приоткрыл один ярко-желтый глаз, а потом потянулся, сбрасывая остатки сна.

Он был таким же, как Баюн, разве что казался более молодым, гибким, а под черной шкурой перекатывались стальные мускулы – Баюн из настоящего был несколько толще, разбалованный Юрой, Селиверстовым, да и другими преподавателями ОРУ, которые частенько подкармливали кота. Кто-то из опасения, что он сожрет всех животных на острове, а кто-то и из личной симпатии.

— Какой я был красавчик, — заурчал Баюн. — Надо снова вернуть себе форму.

— Сколько же тебе лет? — потрясенно спросил Магистр. Сейчас он уже не выглядел таким уверенным.

— Ты таких цифр не знаешь, — самодовольно усмехнулся Баюн. — Я был с этим островом всегда. Считай, что мне три тысячелетия, плюс минус пару веков.

Юра и Вася испуганно отшатнулись. Даже Магистр выглядел ошеломленным. Он поджал губы и пристально посмотрел на Баюна из сна.

А тот запрыгнул на камень и внимательно посмотрел на пришедших.

— Здравствуйте, путники добрые, — некроманты отметили, что голос Баюна еще не стал таким вкрадчивым, как сейчас. В то время кот говорил с плохо скрываемой угрозой. — Проходите, прошу вас. Расскажу вам сказочку…

Шаманы как один отшатнулись. Особенно потрясенными выглядели молодые Быстрый Заяц, Храбрый Волк и Зоркий Ястреб.

— Этого не может быть, — прошептал Быстрый Заяц. — Это же сказка. Кот-людоед, живущий на острове, — это сказка для маленьких детей! Чтобы они не ходили в лес!

Баюн тем временем придвинулся к нему, заглянул прямо в глаза.

— Так зачем же вы пошли в лес? — ласково поинтересовался он. — Вам же говорили. А теперь и я расскажу, — он слегка оскалился, обнажая клыки. — Жили-были однажды шесть витязей…

Голос его был приглушенный, словно откуда-то издалека, и некроманты готовы были поклясться, что это благодаря Баюну из настоящего, который не хотел, чтобы ребята провалились в еще один сон внутри сна.

А Быстрый Заяц уже дремал, опершись на Могучего Медведя. Храбрый Волк тоже начинал клевать носом.

— Подожди! — крикнул Мудрый Ворон. — Подожди! Если ты источник магии, то… то мы можем вместе стать великими. Мы не пришли нападать, мы пришли лишь за знаниями.

— Знаниями, — повторил Баюн. — Это вы неправильно пришли, — сочувственно произнес он. — За знания отвечает другой кот. А я отвечаю за сказки.

Баюн из настоящего фыркнул, услышав старую шутку.

— Но… — Могучий Ворон попытался что-то придумать, глядя как уже и Могучий Медведь дремлет, опустившись прямо на землю. — Но мы защищаем людей. Мы должны сохранить эту мудрость.

— Память о вас сохранится, — пообещал Баюн. — Я обещаю, что когда-нибудь расскажу о вас сказку.

Мудрый Ворон беспомощно оглянулся назад, на спящих шаманов, но, прежде чем он успел что-то сказать, вперед вышел Хитрый Лис. Лицо его было бледным как полотно, а вот глаза, наоборот, сверкали. Узкие ярко-зеленые глаза под нахмуренными бровями.

Он не смотрел на кота, хотя тот прожигал его взглядом. Но шаман резко полоснул по руке кинжалом, и на землю закапала алая кровь.

— Я хочу совершить сделку, — дрогнувшим голосом произнес Хитрый Лис.

Баюн медленно подошел к нему в звенящей тишине, нарушаемой лишь посапыванием шаманов и склонился над каплями крови, упавшими на землю, тронул лапой, с интересом посмотрел на нее, а потом несколько раз лизнул.

— О чем ты хочешь попросить? — облизнул усы кот. — О свободе? О долгих годах жизни? Может быть, о том, чтобы стереть тебе память? — он словно ненароком указал кончиком хвоста куда-то в угол, и Хитрый Лис, а вместе с ним и некроманты, увидели обглоданные человеческие кости. — Так что ты хочешь получить? — поинтересовался кот.

— Время, — хрипло выдохнул Хитрый Лис.

— А что я получу взамен?

— Шесть душ, которые никогда не найдут покой, — быстро проговорил Хитрый Лис и впервые посмотрел в глаза Баюну.

Тот заурчал.

— Пытаешься выкрутиться, думаешь, что сможешь уйти, а там будет много времени для размышлений, и можно будет что-то придумать. Например, обрести бессмертие, — кот усмехнулся. — Что ж… я дам вам время. Вот только души заберу прямо сейчас.

И под крик некромантов и еще неспящего Мудрого Ворона, кот бросился на шамана, вцепляясь ему в горло острыми клыками. Брызнула кровь, Хитрый Лис упал на землю, а кот, словно вампир впился в него.

Мудрый Ворон попытался оттащить кота, но движения у него были скованные, как во сне. Едва он приблизился, как Баюн метнулся к нему, вцепившись в руку и пробивая клыками вену. Слабые попытки избавиться от кота, успеха не принесли, кот разорвал шубу, словно это была бумага, вцепился в руку и вырвал целый кусок мяса, сжирая его с плотоядным урчанием.

И на этом моменте ни Вася, ни Юра больше смотреть не могли. Оба закрыли глаза, и слышали лишь чавканье кота.

А когда оно стихло, и повисла тишина, тихий голос Баюна показался оглушительным:

— А теперь все-таки послушайте сказку, — произнес кот. — Знаете, сон, говорят, исцеляет.

Вася неохотно приоткрыл глаза. Все шестеро шаманов лежали неподвижно, у кого-то было порвано горло, у кого-то руки и ноги. Но все они были живы – дыхание еле-еле, но присутствовало в их телах. А кот, облизывая окровавленную морду, что-то забормотал.

— А на этом наша сказка заканчивается, — тихо засмеялся Баюн из настоящего. — Пора просыпаться.

И мир закружился с новой силой.

А когда прекратил, и Юра открыл глаза, он увидел, как Хоггс отлетает в сторону, падая на Тому после контрудара Магистра.

Он бросился на помощь, но Хоггс быстро встал самостоятельно, а за ним Кольцов и Тома тоже начали подниматься на ноги.

Магистр тем временем тоже поднялся. Он стоял, его глаза напоминали две черные бездны. И самое главное, что он выглядел отдохнувшим, как будто сон напитал его силами.

— Зачем ты мне все это показал? — спросил он у Баюна.

— Сказка ложь, да в ней намек, — оскалился кот, забираясь на дерево.

— Ладно, хватит, — Магистр устало махнул посохом, и Баюн свалился с дерева прямо к его ногам. Кольцов и Хоггс одновременно выпустили заклинания в него, но Магистр, почти не глядя, отбил их. — Мне нужна магия острова, — спокойно сказал он, обращаясь к лежащему перед ним коту.

То ли он ослабил давление, то ли Баюн действительно обладал неким могуществом, но кот вывернулся и черной змеей проскользнул обратно на дерево, вцепившись когтями в ветку, которая находилась на уровне глаз Магистра.

— Хочешь магию? — Баюн сверкнул глазищами. — Так забирай, — Кольцов мог поклясться, что в этот момент кот не оскалился, а лишь злобно улыбнулся, прежде чем прыгнуть на Магистра.

Тот, не выдержав веса кота, упал на спину, а Баюн заурчал. Глаза у него сначала побелели, а потом загорелись желтым светом, словно фары автомобиля.

Пока ошеломленные поворотом событий маги стояли в стороне, лич медленно поднялся с земли, скинув с себя обмякшего кота и удивленно прислушался к собственным ощущениям.

— Я… — он словно сам не верил в происходящее. — Я контролирую Буян! — восторженно воскликнул он, резко вскидывая руки.

Отовсюду полезли еще не отправленные в ОРУ скелеты, которые быстро собирались в одного, огромного, состоящего из множества костей. Чудовище становилось все больше. В магов метнулось несколько острых костей, которые Хоггс еле успел отбить магическим щитом.

— Его надо убить, — одними губами прошептал Кольцов.

========== Признак сорок второй: иногда все рушится прямо на глазах ==========

— У него сила Баюна! — успел крикнуть Евгений, прежде чем некроманты физически ощутили вибрацию магического фона.

Магов буквально потянуло прочь, словно пытаясь вытянуть из того пограничного состояния, когда они могли контролировать магический фон острова.

— Держите фон! — приказал Мудрый Ворон.

Остальные некроманты молчали. Сил отвечать у них уже не было.

— Концентрируйтесь на огне! — послышался голос Хитрого Лиса. Обращался он к близнецам.

Магический фон с той стороны на миг стал слабее, а потом наполнился какой-то чужой черной энергией – тот кусок леса Магистр полностью подчинил себе.

— Женя! — позвал Селиверстов. — Что там?

Евгений молчал, пытаясь разглядеть сквозь пелену пожар, в центре которого стояли близнецы Чолхановы. Они были погружены в транс, но вместе с этим уверенно удерживали пожар, не позволяя ему разрастаться. Огонь плотным кольцом окружал их, но близнецы бесстрашно протягивали к нему руки, и тот, как ручной, обвивался вокруг них, не причиняя особого вреда.

— Мы живы, — вместо Евгения ответила Агуя. Ее голос звучал еле слышно. — Только, кажется, ожоги получили.

— Попытайтесь удержать фон! — снова послышался голос старшего шамана.

— У остальных как дела? — спросил Селиверстов.

Евгений с ужасом смотрел на происходящее, и не мог найти в себе силы вымолвить хоть слово. Остальные некроманты тоже молчали, концентрируя остатки сил на сдерживании фона.

***

Вика смотрела на то, как ее рука проходит сквозь призрачное лицо сестры, и по ее щекам катились слезы.

— Я хочу остаться с тобой, — прошептала она.

Фон ей почему-то было держать легко. Она чувствовала небольшие скачки где-то в стороне, но в целом все было настолько спокойно и плавно, что она даже не прилагала усилий. Единственное, что немного напрягало – то, что кто-то пытался проникнуть в этот фон, словно щупальца свои протягивал и слегка сжимал магию на острове.

— Я могу это сделать? — спросила Вика.

Ее сестра отрицательно покачала головой. Ее полупрозрачные губы были плотно сжаты, словно она боролась с рыданиями.

— Я столько лет мечтала увидеть тебя, поговорить с тобой, — прошептала Вика. — А теперь…

Саша грустно на нее посмотрела.

— Мы с тобой очень сильные некроманты, да? — Вика всхлипнула.

Ее сестра кивнула, прикрыв глаза.

— Я знаю, что нужно делать, — прошептала Вика. — Раньше не знала, а сейчас знаю. Надо только чуть-чуть подождать.

И она закрыла глаза и запрокинула голову, принимая в себя магический фон, наполняющийся чужой магией.

***

Только сейчас маги, находившиеся на острове, поняли, что такое, когда лич контролирует остров. Над островом повисла абсолютная тишина. Даже шум моря исчез.

Но лишь на секунду, а в следующий миг остров словно ожил. Если до этого скелеты лезли небольшими партиями, то сейчас, казалось, что все кости, когда-либо погребенные на острове, вылезли из земли.

Если до этого скелеты были довольно медлительными и слабо понимали, что происходит, то теперь они вдруг ускорились и начали нападать совершенно уверенно.

Даша, когда все началось, пересекла топь по кочкам, и теперь стояла на островке рядом с Аней и разбрасывалась взрывающими заклинаниями, от чего болотная вонючая грязь разлеталась в стороны, попадая на все вокруг, в том числе и на самих магов. Аня, Даша и Яша все уже были покрыты грязной стоячей водой.

Впрочем, сейчас было не до этого.

Удар – щит – удар – щит – удар… эта комбинация была проделана уже бесчисленное количество раз, и делалась уже почти автоматически. Речи про то, чтобы убирать скелеты к порталу уже не шло. Нужно было просто избавиться от как можно большего количества как можно быстрее.

Где-то рядом магическими ударами разбрасывалась Елисеева, сокрушая скелеты в пепел, едва они подходили слишком близко к опекаемым ей некромантам. Про экосистему уже все забыли.

Саныч скидывал появившиеся скелеты прямо в ущелья, откуда они уже не могли вылезти. У него задача была чуть проще, потому что в этом месте концентрация костей была низкой.

То же самое было и у Петровича. Но того ужасно волновало состояние Вики. Девушка была настолько бледной, что, казалось, будто ее покинули жизненные силы. Телепатическая связь с Рихтер ни к чему не привела. Завуч лишь коротко сказала, чтобы Петрович удерживал скелетов подальше от девушки. И от растерянности в голосе Рихтер по спине завхоза пробежал холодок.

А сама Рихтер вместе с Матисом и О’Салливан отбивались от скелетов едва ли не подручными способами – заставляли левитировать булыжники, которые рассыпали скелеты на части, отбрасывали их в море. Портал создать не удавалось. О себе дал знать и Стефан, который с огромной вампирской скоростью разрывал скелеты просто голыми руками и виновато смотрел на кипевшую от злости Рихтер, со страхом ожидавшую, что вампир в любой момент сойдет с ума.

Здесь же были Сэм и Дарриэль. Первый также сражался голыми руками. Второй стрелял издали из лука.

На скалах Кассандра метала в скелеты заколдованные карты, которые словно тесаки разрубали кости на части. Пару раз эти карты едва не попали в Розу, которая внизу при помощи посоха крушила скелеты, облепляющие ее, на части.

И вдруг часть из них развернулась, и спешно отправилась в сторону Райского сада, попутно срастаясь друг с другом и увеличиваясь в размерах.

***

Магистр легко блокировал удары Хоггса, Кольцова и Томы. Вася и Юра попытались сконцентрироваться на фоне, но у них не получалось – ту часть, что Магистр отвоевал, он не собирался отдавать обратно.

— Я ведь просил, чтобы вы ушли, — сказал Магистр. — А вы меня не слушали.

Он усмехнулся, поставив щит, и глядя, как в Райский сад входит огромное существо, созданное из кучи пожелтевших от времени костей. У него было несколько голов в виде черепов людей, кабанов и медведей, огромное туловище с несколькими рядами ребер, когти, два длинных хвоста.

Даже Хоггс, повидавший за свою жизнь многое, машинально отступил на пару шагов.

А чудовище зарычало.

Магистр с легкой улыбкой смотрел, как Хоггс почти без перерывов кучей заклинаний обстреливает это создание, появившееся из кучи скелетов, но для него все его заклинания казались дробинкой, и с легкостью отскакивали.

Небольшая польза была от Томы. У него от напряжения вздулись вены на висках, он, не мигая, смотрел на скелет, и медленно пробивал броню Магистра. С чудовища отваливались кости, которые тут же уничтожали Кольцов и Хоггс.

Но это было медленно, а скелет все ближе и ближе наступал на магов, занося свою лапу с длиннющими когтями прямо над Кольцовым.

Эта лапа рассыпалась прямо на голову ректора, который выставил щит, хотя был уверен, что громадина пробьет его с одного удара.

Магистр удивленно оглянулся. На монстра, не мигая, смотрел Тома, а с краю Райского сада стоял Денис. Он по-прежнему находился в трансе, ничего не видел, но зато мог контролировать скелеты. Пусть и частично.

Магистр в бешенстве отшвырнул некроманта в сторону, и тот упал спиной на какой-то камень.

Цепь некромантов порвалась.

Но за секунду до этого рассыпался и собранный скелет.

========== Признак сорок третий: иногда Ваши худшие ожидания сбываются ==========

Юра первым бросился к одногруппнику. Денис стонал, стиснув зубы, и встать пока не мог. Приземлился он четко спиной на какой-то камень.

Тома на миг поднял глаза на Магистра, и в головах всех магов резко зазвучал его голос. В нем слышалась паника.

— Близнецы!

На лице у Магистра прорезалась усмешка. Он без труда отбивал магические удары, больше глядя на своих поверженных скелетов, а потом вдруг замер и резко вскинул руки.

И маги поняли, что имел в виду Тома.

Лес запылал. Он вспыхнул как спичка, и в один момент превратился в огромный костер, обступающий Райский сад.

А Магистр Х с усмешкой исчез.

***

Вместе с Денисом пошатнувшегося магического фона не выдержал Алексей. А чуть позже и близнецы.

Нагрузка на оставшихся некромантов возросла до такой степени, что они даже дышать старались через раз, концентрируя остатки сил на поддержании магического фона.

— Удерживайте фон! — звучал в головах голос Мудрого Ворона.

Но некроманты уже не могли. Потеря сразу трех бойцов была слишком серьезна, а магический фон давил. Причем сразу с двух сторон, некромантов словно сжимало и выталкивало прочь оттуда.

И в конце концов, они не смогли этому сопротивляться.

***

Кольцов испуганно оглянулся по сторонам. Лес полыхал везде. Огонь стоял такой плотной стеной, что пройти сквозь него казалось невозможным. Денис по-прежнему лежал на спине, стараясь лишний раз не шевелиться.

— Ты сможешь идти? — посмотрел на него Хоггс.

Тот кивнул, и в доказательство сел, приняв полувертикальное положение. Лицо у него в этот момент скривилось от боли.

— Где Вася? — воскликнул Юра.

— На древнем кладбище, — огрызнулся Хоггс, быстро разворачивая какой-то свиток, чертя на нем руны и устанавливая по углам прозрачные кристаллы.

— Он был с тобой? — спросил Тома, оглядываясь по сторонам.

— Да, — выдохнул юный некромант. — Баюн… рассказал нам сказку… не знаю зачем… — он оглянулся на тело кота. — Мы выберемся отсюда? — его голос дрогнул.

— Идите сюда! — приказал Хоггс.

— Что ты хочешь сделать? — спросил Кольцов.

— Вызвать дождь.

— Ты владеешь природной магией?

Хоггс пристально посмотрел ему в глаза.

— Я владею навыками выживания, — процедил он и склонился над пергаментом, шепча какие-то слова.

— Юра, будешь помогать идти Денису! — приказал Кольцов, а сам подошел к Баюну. Лежащий без движения кот выглядел жалко. Ректор погладил его по густой шерсти, зарываясь в нее пальцами, а потом встал и решительно поднял кота на руки.

Баюн бы такого отношения к себе не потерпел, мелькнуло у него в голове.

— Я его здесь не оставлю, — ответил он на вопросительный взгляд Хоггса. — Сгореть я ему не позволю.

Тот услышал в голосе мага истерические нотки и не стал развивать дискуссию, вместо этого снова склонился над пергаментом.

Минуты тянулись очень долго. Казалось, прошла вечность, прежде чем маги заметили довольно больших размеров тучу, которая плыла прямо к ним над лесом.

Хоггс щелкнул пальцами, и туча разразилась дождем, щедро поливая магов и Баюна холодной водой.

— Идем! — приказал он, первым двигаясь прямо в пожар.

Не сказать, что это заклинание потушило пожар, и дым все норовил выесть глаза, но, по крайней мере, можно было двигаться в пожаре и идти в сторону побережья.

***

Рихтер с облегчением выдохнула, когда на побережье появился Стефан, тащивший с собой близнецов. Те были в сознании, только испуганные, а на руках и лице были легкие ожоги.

— О боже, — выдохнул Гальдж, оглядываясь на полыхающий лес.

— О боже, — вторила ему сестра, но смотрела она на Дарриэля.

Тот сжался в комок на пляже, прижимая руки к голове, и явно испытывал невыносимую боль от происходящего. К эльфу бросился Матис, на ходу открывая какую-то мазь и нанося ее Дарриэлю на виски.

— Открывайте портал! — послышался сзади слабый голос Алексея.

Остальные маги резко оглянулись.

Некроманты выглядели не лучшим образом. У обоих из носа шла кровь, оба были ужасно бледными и даже не могли встать на ноги, и сидели на песке. Дыхание у обоих было прерывистым и очень тяжелым, словно они только что пробежали марафон. К ним бросился Сэм, обеспокоенно заглядывая им в лица.

— Это значит… — прошептала потрясенная О’Салливан, но замерла на полуслове.

На побережье появился Магистр Х.

— Вон отсюда! — заорала Рихтер.

На нее оглянулись, но только спустя секунду поняли, что кричала она это не Магистру.

Кричала она это Стефану.

— Стоп, — вкрадчиво приказал лич, и сделал едва уловимое движение рукой.

Вампир, не успевший среагировать, замер, глядя остекленевшими глазами на Магистра.

Тот улыбался.

— Я мог бы открыть вам портал, — ласково произнес Магистр и вздохнул. — Но, я этого делать не буду, — он посмотрел на Рихтер. — Сколько раз я вежливо просил вас уйти с острова? — спросил он.

— Лучше убей нас, — прошипела сбоку О’Салливан.

— Очень пафосно, — поморщился Магистр. — Ты на Буяне оказалась впервые, и уже готова отдать за него жизнь. Впрочем, держу пари, здесь замешан мужчина, — и, не обращая внимания, на вспыхнувшую некромантку, он продолжил. — В чем-то ты права. Мертвые вы мне будете однозначно полезнее, чем живые.

— Если ты не умрешь первым! — произнес Хоггс.

Магистр оглянулся.

Из охваченного огнем леса выходили некроманты. Аня с ковыляющим рядом с ней зомби, а рядом с ними Даша, глаза которой горели решительным огнем. Там же стояла Елисеева, исподлобья смотрящая на Магистра, Селиверстов, Вася, поддерживающий Евгения.

Тут же был Кольцов с Баюном на руках, Юра и Денис, который не мог стоять и устало опустился на землю – спина после удара сильно болела. Рядом находился Тома, больше не улыбающийся, наоборот, лич выглядел максимально серьезно. Чуть ближе к Магистру стоял Хоггс, скрестивший руки на груди.

Подошли Кассандра и Кира, рядом с ними стояла Роза, прижимавшая пальцы к вискам, но смотрящая прямо в глаза личу. Чуть поодаль были Саныч и Родион.

Некроманты все были уставшие и бледные, разве что за исключением Васи и Юры. Боевые маги тяжело дышали, устав за все это время отбиваться от полчищ скелетов.

Но все они смотрели на Магистра, не мигая, готовые сражаться.

— Где Вика?! — в ужасе воскликнул Сэм, не увидев ее среди других некромантов.

Но прежде, чем кто-то ему ответил, из облаков вышла полная луна.

========== Признак сорок четвертый: Вам приходится противостоять друзьям ==========

Рихтер и Хоггс среагировали молниеносно. Первая буквально за шиворот оттащила в сторону Александра, а второй Алексея, закрывая его от Сэма.

На глазах у магов он медленно покрывался густой черной шерстью, лицо у него удлинялось, вместо него появлялась волчья пасть с острыми зубами, а на руках отросли когти.

Пара минут – и на побережье в ярком свете луны стоял рычащий вервольф с оскаленными зубами, с которых капала слюна, и совершенно безумным взглядом.

Магистр действовал не менее быстро. Пока маги отвлеклись на Сэма, он успел призвать остатки сохранившихся на острове скелетов, и теперь был защищен высоченным плотным забором из костей, который охранял еще один монстр, собранный из скелетов.

Но, когда маги посмотрели туда, оказалось, что это не единственная проблема.

Рядом с чудовищем стоял Стефан с абсолютно пустыми глазами. Его верхняя губа поползла вверх, обнажая клыки.

Хоггс резким магическим ударом откинул Александра и Алексея ближе к лесу, а сам посмотрел прямо на Сэма. За спиной вервольфа стояла Рихтер, сжимая в руке обсидиановый нож, а к Хоггсу уже бежала Елисеева.

— Даша, Кира, успокойте Стефана! — приказала она на бегу.

— Я с вами! — Алексей тут же вскочил на ноги и первым бросился к вампиру, сжимая в ладони медальон.

Тома, Кольцов, Селиверстов, О’Салливан, а вместе с ними Вася и Юра уже бежали наперерез монстру, созданному из скелетов.

Кольцов и Тома двойным ударом удержали лапу с длинными когтями, занесенную над головой Родиона, змеей прошмыгнувшего между лап чудовища. Он отбежал чуть поодаль за забор и обеими руками схватился за кости, которые служили Магистру укрытием, прижимая перстень на пальце к одной из них.

Краем глаза Кольцов заметил, что туда же бросились Александр и Аня и заковылял Денис. Ближе подошли Саныч, Кассандра, Матис и эльфы, готовые пробивать оборону Магистра.

Агуя и Гальдж остались у леса, сдерживая огонь. Там же был и Евгений, понимавший, что незрячий он мало чем поможет.

В звериных глазах Сэма глазах горело безумие. Он дико зарычал, бросаясь на Хоггса и подоспевшую Елисееву, и оба мага моментально поставили щит, отбрасывая вервольфа практически под ноги Рихтер.

Та машинально отскочила в сторону, на ее лице застыла странная гримаса жалости и страха.

Секунда, и Сэм уже вскочил на ноги, готовясь в один прыжок добраться до Рихтер.

Та успела отбросить его заклинанием, но сама тоже упала на спину, потеряв равновесие.

А вервольф оказался прямо возле костяного забора. Совсем рядом с Родионом, который медленно, одну за одной, отделял кости от забора. Парень, погруженный в свое занятие, даже не заметил Сэма рядом с собой.

Его удивленный крик потонул в визге Ани, когда когтистая лапа вервольфа наотмашь ударила Родиона, разрывая ему плечо и часть спины. Парень схватился за плечо, зажмуривая от боли глаза и откатываясь чуть в сторону.

Это спасло ему жизнь.

Удар вервольфа пришелся ровно на то место, где только что был Родион, но вместо некроманта пострадал забор, и пара костей отлетела, тут же став часть громадного скелета, который пытались сдержать маги.

Во всем этом хаосе никто даже не заметил Елисееву, которая с отобранным у Рихтер ножом оказалась рядом с Сэмом, запрыгнула ему на спину и в мгновение ока нацарапала руну у него на плече.

Вервольф зарычал от боли, забился, скинул Елисееву прямо под ноги чудовища.

Та вскрикнула, но ее уже успел схватить Саныч, оттаскивая в сторону подальше от монстра.

А Сэм тяжело упал рядом с оградой. Он хрипло дышал, на губах у него выступила пена, но пошевелиться вервольф не мог. Только мышцы тренированного тела то и дело сокращались.

Родион приподнялся, снова хватаясь за ограждение. Правая рука у него отказывалась работать, и он с трудом прислонил ее к костям. Из разодранного плеча и спины сочилась кровь, насквозь промочившая одежду. Денис, находящийся рядом, направился было к нему, но парень лишь стиснул зубы и помотал головой, призывая одногруппника оставаться на своем месте.

К Родиону уже бежал Матис, на ходу вытаскивая из кармана какой-то флакон, содержимым которого он щедро полил рану.

В стороне Даша уверенно теснила Стефана, магический фон колебался, и Даша опасалась наносить сильные удары. Один из слабых уже сработал наоборот, отрикошетив и сбив Киру с ног.

Параллельно она наблюдала за одногруппниками. Упокоить вампира они могли бы даже вдвоем, но Даше очень не хотелось этого. Впрочем, Кире и Алексею тоже.

Стефан, к сожалению, такого заботливого отношения к себе оценить не мог. Взгляд у него был пустым, а единственное, что его интересовало, это кровь в артериях некромантов.

И ему магический фон проблем не доставлял. В отличие от контролировавшего его разум Магистра. То ли последний начал уставать, то ли больше внимание уделял контролю фона, но Стефан двигался довольно медленно. Развей он вампирскую скорость, и Даша бы, повинуясь инстинкту самосохранения, напрочь бы забыла, что не хотела ему навредить.

Кира и Алексей обступали Стефана с разных сторон, стараясь лишний раз не применять магию, глядя на приборы для контроля фона. Нужно было выжидать, пока магия хоть чуть-чуть нормализуется.

Вампир закрутился на месте, выбирая жертву.

И бросился на Дашу.

Та молниеносно бросила ему прямо в лицо горсть мелких серебряных монет.

— Прости, — прошептала она, глядя на ожоги, образовавшиеся на лице Стефана.

Вампир на миг отступил, закрывая лицо руками.

Этого момента хватило для Киры и Алексея. Каждый со своей стороны они зашептали заговор, чертя в воздухе сложные руны, а Даша, тем временем очертила круг, в котором оказался Стефан.

— Надеюсь, это не вечная тюрьма, — пробормотала Кира, глядя на вампира, безуспешно пытавшегося пересечь линию.

Алексей грустно посмотрел на приятеля.

— Все нормально будет, — пообещал он, отворачиваясь, чтобы не видеть безумие Стефана.

Основная битва развернулась возле забора, который соорудил Магистр. Пока некроманты медленно разбирали забор по косточкам, пытаясь вернуть себе контроль хотя бы над частью магического фона, а Кассандра, Саныч и Матис сокрушали его магическими ударами, остальные отвлекали монстра.

Кольцов остервенело осыпал гигантский скелет магическими ударами, едва фон позволял это сделать. Он поминутно сверялся с прибором, и едва фон приближался к средним значениям, наносил как можно больше ударов, а потом кружил возле монстра, выжидая время для нового удара.

Такое мельтешение давало время и для некромантов. Скелет в основном отвлекался на Кольцова, не замечая почти не шевелящихся других магов.

На руку сильно играла и темнота, опустившаяся на остров. Свет давала только полная луна.

Издали по монстру наносили удары Дарриэль и Роза. Один из лука. Другая с помощью магического посоха. Чудовище пару раз метнуло в них кости, но не попало и снова сконцентрировалось на Кольцове, тем более, что он наносил куда более серьезный урон.

Некроманты рядом с ним старались отделить кости от скелета. Преуспевал в этом Тома, за свою жизнь собравший сотни подобных монстров. Юра и Вася, отдохнувшие после прогулки по снам, тоже заставляли кости отваливаться от чудовища, а Селиверстов и О’Салливан упокаивали останки, упавшие на землю.

— Почему он отошел? — недоуменно спросил Вася, в голове у него еще звучал голос Магистра, переманивающего его на свою сторону.

— Боюсь, он сейчас пытается сконцентрироваться на контроле острова, а не на этом скелете, — произнес Тома, резким движением заставляя одну из голов монстра рассыпаться на мелкие кости.

— Это ведь хорошо? — неуверенно уточнил Юра, оглядываясь назад и понимая, что огонь, охватывающий остров, почти потух — Магистр Х больше его не поддерживал.

Тома воздержался от комментариев, продолжая свою работу.

Однако Магистра он недооценил. Словно собрав последние силы в кулак, монстр взорвался, снося в сторону всех находившихся рядом и осыпая их кучей острых костей.

К забору в миг бросилась Кира,закрывая раненого Родиона, а к ним обоим Хоггс, выставляя силовое поле, Кассандра подбежала к Денису, прикрывая их обоих щитом из гадальных карт, Матис закрыл Александра, разбив какой-то пузырек у ног, из-за чего обоих магов закрыл полупрозрачный щит. А Аню, сориентировавшись за долю секунды, закрыл Яша, приняв практически весь удар костей на себя.

Кольцов заорал и закрыл рукой правый глаз, в который угодила одна из костей скелетов. Еще несколько угодили ему в руки, ноги, одна пронзила живот, и только теплая одежда спасла ректора – кость вошла совсем неглубоко.

То же самое было и с другими некромантами. Юре кость перебила запястье на левой руке, Селиверстову пронзила правую руку, когда он закрывал от летящей кости свое лицо и стоящую рядом О’Салливан. Той лишь немного оцарапало щеку.

Тому, стоявшего ближе всех, пригвоздило костями к земле, но личу это особого вреда не принесло.

Чего нельзя было сказать о Яше, которому кости насквозь пробили и так не очень крепкое тело. Из пробитого виска зомби потекла жидкость, а по острову разнеслась трупная вонь.

Аня закричала.

Борясь со слезами, она дрожащими руками вытаскивала из зомби обломки костей, а потом обняла, прижимая к себе.

Хоггс отвернулся, с трудом сдерживая рвотные позывы, и, убедившись, что им больше ничего не угрожает, поспешно встал на ноги.

Эльфы, а также те маги, которые были в состоянии подняться, подошли ближе, обступая уже поредевший забор стеной. Памятуя о произошедшем, боевые маги выставили щиты, которые должны были их сберечь, в случае если забор тоже взорвется.

Матис склонился над Кольцовым, пытаясь понять, можно ли сохранить его глаз, но ректор уже встал, отмахиваясь от помощи, и поспешил к своим студентам. Вместо правого глаза у него была истекающая кровью дыра.

Тома с помощью Агуи и Гальджа избавился от пригвоздивших его к земле костей, и тоже поспешил на встречу со своим давним соперником.

Магический фон колебался. Колебался так сильно, что маги чувствовали это даже без просмотра приборов. Менялся он практически каждую секунду. Это было такое же состояние, что и тогда, когда Магистр только пришел на остров.

Колдовать сейчас было слишком опасно, и маги ждали.

***

Вика сжала свои ладони. Она каждой клеткой своего тела чувствовала магический фон. Вибрирующий, с чужеродной магией Магистра Х. И свою собственную магию, которая теплой волной обволакивала ее и простиралась дальше. На весь Буян.

Рядом с ней стояла Саша.

Она молчала, и только сочувственно смотрела на сестру. Ее бестелесная рука лежала на плече у Вики.

Та оглянулась, и Саша покачала головой. Не надо.

— Надо, — пожав плечами ответила Вика. По щеке у нее скатилась слеза. — Я так давно мечтала тебя увидеть.

Саша снова покачала головой. На этот раз настойчивее. Лицо у девушки исказилось гримасой боли.

— Я люблю тебя, Саш, — Вика улыбнулась уголками губ. — Я очень сильно тебя люблю…

Она посмотрела в прозрачные глаза сестры и улыбнулась, глядя как та машет головой и руками, которые проходят сквозь лицо Вики, и не вызывают ни малейшего ощущения.

Вика решительно смахнула слезы.

— Пора, — шепнула она и медленно развела руки в стороны.

Магический фон поддался девушке. Ее собственная магия слилась с магией Буяна, и они вместе начали выталкивать Магистра Х прочь, отбирая у него завоеванную территорию. Магия проникала глубоко в землю, входила в морские волны, смешивалась с воздухом острова и стремительно убирала магию лича.

Сильная волна магии прокатилась по острову, нанося последний удар.

А потом наступила темнота.

========== Признак сорок пятый: у Вас бывают потери ==========

— Нападай! — Тома заорал это так громко, что остальные вздрогнули.

Но лич, первым почувствовавший, что магический фон в норме, бросился к заграждению Магистра, голыми руками отрывая кости и пробивая себе путь к давнему врагу.

Заграждение взорвалось, вновь осыпая острыми костями окружающих. Маги подняли щиты.

И Кольцов оглянулся, услышав сзади сдавленный крик. А потом бросился назад.

Роза лежала на земле, из ее ключицы торчали два обломка кости. Кольцову поплохело, когда он понял, что один из них был костью эльфийки. Но еще хуже ему стало, когда он увидел, что еще одна кость торчит из горла Розы, она прижимает к нему здоровую руку, а по бледной коже стекают струйки крови.

— Матис! — заорал ректор, но маг уже и сам подбежал к Розе, склоняясь над ней и шепча какой-то заговор.

Кольцов стоял рядом с ними, готовый отбиваться и старался не смотреть на побледневшую, хрипевшую эльфийку.

К ней бросилась Даша, опускаясь на колени и хватая подругу за руку. Роза приоткрыла глаза, глядя на девушку и попыталась улыбнуться. Сознание у нее уплывало.

Бескровные губы что-то зашептали на ее родном языке, из глаз катились слезы, а черты лица, казалось, заострились.

Матис беспомощно посмотрел на Дашу, когда эльфийка откинулась назад и затихла, и отвернулся.

Даша пронзительно закричала, без слов поняв, что произошло.

В слезах, крича от разрывающей ее боли, она бросилась на Магистра, но путь ей преградил Хоггс, рывком заставляя отойти, а потом силой удерживая на месте.

— Пусти! — хрипло потребовала Даша, кусая губы в попытке вырваться.

— Тихо, — неожиданно мягко прошептал маг, неловко гладя ее по спине. — Сохрани рассудок, — он склонился к ее виску. — Пожалуйста.

Даша вырвалась, дрожа всем телом. По лицу у нее текли слезы, она прерывисто дышала, но, посмотрев, Хоггсу прямо в глаза, она кивнула, сжимая в руках посох.

К ним приблизились остальные некроманты, сгрудившись вокруг затихшей Розы. Аня положила рядом своего зомби, который был не в состоянии идти, и подошла к Даше, обнимая ее.

Боевые маги встали, образовывая внешний круг и выставили вперед щиты.

Тому Селиверстов почти силком оттащил к остальным. В глазах лича горел азарт. Он рвался в бой.

Но даже он слегка отпрянул, когда увидел стоящего в обломках костей Магистра.

К его бездонным черным глазам многие уже привыкли, но сведенные брови, сжатые в нитку тонкие губы, напряженные руки и раздувающиеся при дыхании ноздри выглядели устрашающе.

— Думаете, вы сможете отнять у меня остров? — прошептал лич, выбрасывая вперед руки.

Ряды магов, несмотря на выставленные щиты, слегка покачнулись. Удар был серьезный.

— Я предложил вам уйти! Я предложил вам забрать все, что вы хотите! Я даже предложил вам примкнуть ко мне! — каждое предложение Магистр сопровождал магическим ударом. Казалось, что щиты некромантов рубит огромным мечом. — Но вы решили отобрать у меня Буян!

Очередной его удар дрогнул, столкнувшись с такой же магией Даши, которая вырвалась вперед, едва Хоггс и Аня отвлеклись.

Девушка выглядела так, словно находилась где-то далеко. Не на острове. Не в смертельной опасности. И не в битве с Магистром. Глаза у нее побелели, как всегда, при колдовстве, но она казалась спокойной, отстраненной. Она словно и не видела, что делает, нанося удар за ударом по Магистру. И только слезы катились по ее щекам.

Остальные маги тоже включились. Только что державшие оборону Хоггс и Елисеева присоединились к Даше, страхуя ее от ударов лича и тесня последнего ближе к воде и дальше от магов и все еще обездвиженных Сэма и Стефана.

В темноте их было практически не видно.

— Держите оборону! — крикнул Кольцов, размазывая по лицу кровь.

Тома за долю секунды до приказа бросился на помощь боевым магам. Остальные послушались, выставляя оборону вокруг обессиленных некромантов.

Новый удар выбил почву из-под ног Даши. Та упала навзничь, выставляя руки вперед, готовая защищаться, но добивающий удар приняла на себя Елисеева, оказавшаяся прямо перед студенткой и успевшая выставить щит.

Сбоку яркой вспышкой блеснувший в темноте луч Хоггса почти достал Магистра, но тот резко отбил удар, попутно взрывая кучи песка.

Маги зажмурились, вынужденные тереть глаза, а когда снова открыли их, увидели Тому и Магистру, стоящих друг напротив друга.

Оба молчали, тяжело дыша и только раз за разом наносили магические удары. Каждое промедление Томы означало, что Магистр успеет нанести удар по стоящим сзади некромантам.

Те пока держались, но щит становился все слабее.

— Ненавижу тебя, — прошипел Магистр.

Даша успела отдернуть Тому в сторону. На том месте, где он только что стоял, возник взрыв.

Этим успела воспользоваться Елисеева. В ту же секунду, когда лич попытался убить своего давнего соперника, она заострила магией свой посох и швырнула его как копье.

Пронзенный в живот Магистр рухнул на землю.

Туда же подскочил Хоггс, втыкая свой посох в грудь личу.

Даша и Тома поспешно поднялись на ноги, бросаясь туда.

Лич был жив.

Даша замерла в ужасе, не решаясь нанести удар.

Его нанес Тома. Сначала по рукам, Магистра, который намеревался отбросить магов в сторону, а потом прямо в голову старого врага, пробивая череп насквозь.

Даша вскрикнула, отпрыгивая в сторону.

— Огонь! Живо! — приказал Тома.

К нему бросились близнецы Чолхановы. На распростертое тело Магистра они не смотрели, старательно отводя взгляд.

Щелчок пальцами, и в их руках появились огненные шары.

Пара секунд колебаний, и близнецы одновременно протянули руки к поверженному личу, дрожа от омерзения.

Изуродованное тело с раздробленной головой и пробитое в нескольких местах посохами охватило пламя.

Даше заставила себя смотреть на то, как черный балахон Магистра загорается, как начинают гореть его седые космы, его лицо с тонкой кожей, которое, казалось, облепляло череп, его старческие пальцы с длинными ногтями… как он весь превращается в огромный костер.

Она заставила себя досмотреть это до конца, до превращения лича в пепел, а потом бросилась в сторону, давая волю рвотным позывам, которые душили ее все это время.

Маги, которые только что сражались против лича, замерли, глядя на небольшую кучку праха, которую начал шевелить ветерок и относить в стороны. На душе было странное смятение, смешанное с каким-то липким чувством ужаса от осознания смерти.

— Тома, а как принято заботиться о мертвых личах? — сдавленно спросил Кольцов. Все его лицо и одежда были перемазаны кровью, рядом стоял Матис, который аккуратно накладывал мазь вокруг пустой глазницы ректора. — Закапывать прах в землю, развеивать по ветру?..

Лич шагнул вперед и осторожно двумя пальцами прикоснулся к праху, растирая его между пальцами. Какое-то время он не говорил ни слова, глядя на то, что осталось от старого врага.

— Нужно собрать прах, — тихо сказал он, поворачиваясь к остальным. — Остальное я сделаю сам, — он присел, одновременно с этим доставая из кармана небольшую деревянную коробочку, и потянулся к праху Магистра.

Побережье огласил нечеловеческий вопль.

— Нет! — лицо Селиверстова перекосилось.

Мгновенно некромант преодолел расстояние, разделяющее его с личем, и безо всякой магии бросился на последнего, опрокидывая его на спину и удерживая руки на земле.

— Уберите это все! — заорал он. — Быстро! Немедленно!

— Да что с тобой? — Тома задергался, пытаясь подняться, но физически Селиверстов, несмотря на худобу, был сильнее уже старого лича, а магические силы за период битвы ослабли даже у Томы. — Пусти! — повторил он, отбрыкиваясь.

— Аркадий! — с двух сторон к Селиверстову бросились Кольцов и Елисеева.

— Делайте, что говорю! — заорал тот. — Уберите прах отсюда! Развейте его! Закопайте в землю! Быст… — нахлынувшая на берег волна заставила его поперхнуться и отпрянуть от лича, чтобы откашляться.

Тома не спеша поднялся на ноги, с досадой сплюнул и мрачно посмотрел на мокрый песок там, где только что был прах Магистра. Рядом тер глаза Селиверстов, после того как его окатила морская вода. Сам Тома тоже промок, но словно не замечал этого.

— Что происходит? — не выдержал Кольцов.

— Хороший вы некромант, Селиверстов, — сказал Тома, ни к кому не обращаясь, и в голосе у него не было ни грамма похвалы. — Умный.

— Значит, это все правда?! — Селиверстов снова бросился к нему, хватая за грудки. — Все это чтобы раздобыть прах некроманта?!

Лич оттолкнул его, вырываясь из хватки. На миг глаза у него полыхнули черным, превратившись в две бездны, но спустя мгновение колдун совладал с эмоциями.

— А мне казалось, что я достоин доверия, — серьезно, без обычного манерного растягивания слов, ответил он. — Нет, это не для того, чтобы раздобыть прах некроманта! — он по очереди заглянул всем остальным в глаза. — Но такую вещь не выбрасывают! — он в сердцах топнул ногой. — Я бы поделился, — попытался он усмехнуться, но не выдержал и с ненавистью пнул мокрый песок.

Все перевели взгляд на Селиверстова, ожидая ответа. Тот подошел ближе и прямо руками начал разбрасывать то, что осталось от Магистра. Тома при этом скрипнул зубами и отступил на пару шагов назад, скрестив руки на груди.

— Магия, сделанная на прахе, - одна из самых сильных, — глухо сказал Селиверстов. — А магия, сделанная на прахе лича, имеет невероятную силу.

Снова глаза всех приковались к Томе, который раздраженно мерил шагами побережье.

— Это был твой план изначально? — спросил Кольцов, отталкивая Матиса и приближаясь к нему. — Завладеть прахом врага?

— Да, а потом развести его в бутылке водки и выпить с братом за упокой ваших мозгов! — Тома злился. Впервые за все время их общения Тома по-настоящему злился, глядя прямо в единственный оставшийся глаз Кольцова. — Я помог вам разобраться с островом, потому что я хотел, чтобы остров остался! Но если судьба вам подкидывает прах некроманта!.. — он задохнулся от злости. — Вы… Это все равно, что найти пятикилограммовый алмаз, превратить его в крошку и… — он посмотрел на увеличивающиеся волны, — и выкинуть этот все в океан! — он пнул какой-то камень, который тоже улетел в море. — Идиоты!

Остальные переводили дыхание, пытаясь понять, что происходит.

И все синхронно оглянулись на тяжелые шаги.

К побережью прибежал Петрович. Его лицо было белое как полотно. Губы дрожали.

— Вика… — только и прошептал он и закрыл рот руками, борясь с рыданиями.

Маги секунду медлили, а потом всей толпой бросились вслед за Петровичем. Тому Селиверстов потащил за локоть. Тот огрызнулся, вырываясь, но послушно последовал за остальными.

На побережье остался только Хоггс, выпускавший из заточения пришедшего в себя Стефана и присматривающий за обездвиженным Сэмом, и Дарриэль, рыдающий над трупом Розы.

Даша опустилась рядом с ним на колени и поцеловала холодную руку эльфийки.

— Мы скоро вернемся, — шепнула она, неловко приобнимая Дарриэля, поднимаясь и поспешно вытирая слезы. — Ты пойдешь? — спросила она у Ани.

Та склонилась над своим зомби, ласково проводя рукой по остаткам волос. Подняв голову, она решительно кивнула, хотя губы у нее дрожали. Всхлипнув, она скрестила руки Яши у него на груди, поднялась и подошла к Даше.

Подруги обнялись, чувствуя, что их обоих трясет.

Остальные чувствовали себя точно так же.

О’Салливан сочувственно приобняла Селиверстова, который благодарно сжал на миг ее руку, а потом, словно устыдившись, тут же ее отпустил. Кольцова с двух сторон поддерживали Рихтер и Елисеева. Рядом шла Кассандра. Петровичу на плечо положил руку Саныч, и первый что-то шептал ему на ухо, из-за чего Саныч побледнел и крепко сжал губы.

Денис практически висел на Матисе. Тот слегка ослабил боль в его спине, но полностью исцелить в походных условиях не мог. Родиона, у которого кровь благодаря снадобьям Матиса перестала сочиться из ран, поддерживала Кира, рука у некроманта по-прежнему плохо работала.

Евгений привычно шел рядом с Васей и Юрой. Близнецы с двух сторон обступили Тому, а замыкали шествие молчаливые Александр и Алексей.

И вся процессия замерла, увидев Вику.

Преподаватели изо всех сил старались прогнать прочь картину десятилетней давности, но она все равно встала у них перед глазами, когда они увидели застывшую на песке девушку.

Волосы у Вики растрепались, в них забился песок, под носом и закрытыми глазами была запекшаяся кровь, а светлая кожа казалась еще бледнее, чем обычно, и выглядела неестественной, восковой.

Кольцов и Селиверстов приблизились, дрожащими руками обнимая студентку. Та не дышала.

— Она почти сразу… потеряла связь с… с нами… — голос Селиверстова дрожал так же, как его губы. О’Салливан испуганно обняла его со спины, что-то шепча на ухо. В глазах у нее стояли слезы.

— Она звала Сашу… — тихо произнес Петрович.

Многие оглянулись на Александра, но тот лишь покачал головой.

— Сестру, — прошептал Кольцов.

— Но… — Евгений единственный, кто мог сохранить рассудительность, благодаря тому что не видел погибшую одногруппницу. — Саша погибла не на Буяне. Ее призрака здесь не могло быть.

Остальные молчали. У многих в глазах стояли слезы. Некроманты медленно приблизились к Вике, перебирая ее рыжие волосы, гладя по холодной щеке, обнимая замершее и казавшееся неестественным тело.

Первой разрыдалась Аня, опускаясь без сил на песок. Ее тут же обняла Даша, у которой тоже по лицу катились слезы.

Говорить никто из магов не мог, в горле стоял ком.

Кольцов молча поднял тело девушки на руки и зашагал обратно к побережью. Остальные грустной процессией двинулись следом.

— Баюн, — удивленно выдохнул Юра.

Черного кота в темноте было разглядеть непросто, но Баюн сидел рядом с Розой. Дарриэль рыдал, зарывшись лицом в густую шерсть кота. Тот терпел, хотя подобное ему и не слишком нравилось. Рядом находился Стефан, сочувственно обнимая эльфа за плечи. Лицо у него было в ожогах от серебра.

— Ты жив? — выдохнул Кольцов, бережно укладывая Вику рядом с Розой.

— Как видишь, — кот пронзил его желтыми глазищами. — Открывайте портал. Вам пора в ваш университет.

========== Признак сорок шестой: иногда Вам приходится прощаться с близкими ==========

Два гроба стояли в большом зале ОРУ. В одном лежала Роза. Во втором Вика.

Оба гроба были заполнены тропическими цветами, которые словно одеялом укрывали обеих девушек. На Камчатке, тем более зимой, таких было не найти. Их принесли с собой родители Розы, которые сейчас склонились в беззвучных рыданиях над телом дочери.

Рядом с гробом Вики стоял высокий рыжеволосый парень – брат Вики.

А чуть поодаль, опустив головы, находились Кольцов и Уайтхед.

— Я ненавижу вас, — прошептал отец Розы, на миг оторвавшись от дочери и посмотрев в единственный оставшийся глаз Кольцова. — Ненавижу… — его губы задрожали.

— Я знаю, — тихо ответил Кольцов. — Я тоже себя ненавижу.

— Это моя вина, — произнес Уайтхед. Он выглядел потерянным. — Я не заметил… не проконтролировал…

— Заткнитесь, — оборвал его брат Вики. Глаза у него были на мокром месте. — Вы лишили меня двух сестер, — сдавленно произнес он. — Сначала Саша, потом Вика… Я остался один… — он сглотнул и сочувственно положил руку на плечо эльфийки. — Но…

— Наша Роза никогда не хотела отсиживаться в стороне, — всхлипнула эльфийка.

— Моя сестра тоже, — эхом отозвался маг, отходя к сестре. — Мы можем похоронить ее на Буяне? — он посмотрел на Кольцова. — Чтобы она… — его голос дрогнул. — Была там… вместе с хранителями острова, — он закусил губу, чтобы сдержать слезы.

— Да, Максим, — тихо ответил Кольцов. — Мне очень жаль… — он посмотрел на эльфов.

Те отвернулись, глядя на тело своей дочери.

Студенты и преподаватели потянулись вереницей к погибшим студенткам, чтобы и проститься. Нетвердой походкой, сутулясь, подошел Денис, на лице у Стефана сияли следы от серебра, ожоги были на Агуе и Гальдже, у Родиона правая рука была перевязана. Студенты казались враз повзрослевшими и серьезными.

Долго у гробов не задерживались, давая возможность близким провести с ними последние минуты. Только Сэм остался стоять напротив Максима и смотреть на девушку.

— Я не смог ее защитить, — прошептал он.

— Я тоже не смог, — отозвался брат Вики, тяжело вздыхая.

***

Юра присел на подоконник, на котором уже сидел Баюн, глядя во двор университета. Там все еще заправляли волколаки, умело перегонявшие животных, которым предстояло вернуться на Буян.

— Лиана спросила, есть ли у нас лес, она хочет оплакать свою дочь, — тихо сказал Юра.

— И ты ей, конечно же, предложил мой лес? — отозвался Баюн.

Некромант так на него посмотрел, что кот впервые за все время прикусил язык.

— Пусть оплакивает, — отозвался он. — Все равно духи Буяна пополнятся еще одним…

— Как так получилось, что ты жив? — спросил Юра.

— «Магическая аномалия, вызванная магией, уничтожается только вместе с источником магии», — процитировал слова из Призрачной книги Баюн. — Источником магии стал Магистр Х, — кот хмыкнул.

— Ты не боялся погибнуть?

— Я не могу погибнуть! — отрезал Баюн, дернув хвостом. — Я мог… исчезнуть. Но тогда вас бы уже ничего не спасло.

— Новым хранителем Буяна стал бы Магистр?

Баюн помедлил, глядя на то, как зал один за другим покидают некроманты. Там оставались лишь несколько преподавателей, родственники Розы и Вики и Сэм.

— Хранитель – это созидание, — отозвался кот, глядя в пустоту. — Этот лич никогда бы не стал хранителем. Знаешь, сколько магии требуется на контроль острова?

— Много.

— Значительно больше, чем просто много. Человек не может ее выдержать. Даже лич. А тут на него свалилась вся магия за раз. Она бы раздавила его.

— А вместе с ним?..

— Погиб бы Буян, — спокойно отозвался Баюн, но вы бы об этом уже не узнали, — он фыркнул. — Не занимайся самокопанием. Все хорошо.

— Вика не выдержала?

— Никто из живых не выдерживает в одиночку магию Буяна, — повторил кот.

— Она переоценила свои силы? — спросил Юра.

— Я думаю, она совершила самоубийство! — отозвался кот. — Не смотри на меня так. Героическое, важное, возможно, спасшее вам жизнь, но самоубийство.

— Она могла видеть сестру?

Баюн покачал головой.

— Нет. Ее сестра погибла не на Буяне.

— Тогда как?..

— Иногда люди видят то, что хотят видеть, — отозвался кот. — К магии это отношения не имеет.

— Это были галлюцинации?

— Возможно, — Баюн дернул хвостом. — Я же сказал, что контроль острова — это непосильная нагрузка.

Юра постарался отогнать от себя мысли, что Вика сошла с ума, пребывая на острове. Ему и так было слишком больно.

— Зачем ты рассказал ему историю? — перевел тему некромант.

Баюн хмыкнул.

— Хотел дать понять, что древних демонов нельзя пытаться подчинить.

— Ты сказал ему правду? Тебе действительно несколько тысячелетий?

Кот на секунду задумался.

— В обличие кота, да, — уклончиво ответил он. — А до этого… Юра, ты же не думал, что я просто котик, который случайно заблудился на Буяне?

Некромант поджал губы. Все в ОРУ, впрочем, и за его пределами, знали, что Баюн – это древний демон. Вот только не вязалось представление о демоне и черный пушистый кот. Пусть и с магической силой. Пусть и с некоторыми гастрономическими предпочтениями. Не вязалось и все.

Баюн, кажется, это понял, потому что даже не стал язвить.

— Я плохо помню время до того, как спустился на Буян, — произнес он. — Я был сгустком энергии, если хочешь. Темной магической энергии. Хочешь знать, кто был светлой?

— Кот Ученый, — прошептал Юра.

— Да, как ни странно, он тоже решил стать котом… — задумчиво произнес Баюн. — В общем, я мотался по свету, а потом увидел Буян. И решил остаться.

— Но Магистр сказал, что ты источник магии острова…

— Острова в твоем понимании не было, — ответил Баюн. — Был кусок голой земли. Ну и скалы. Все.

— Ты все это сделал? — потрясенно прошептал Юра.

— Я дал этому месту возможность. Наделил его магией. Постепенно выросли растения.

— А животные?

— А животных туда переносил я, — ответил кот. — Юра, я не вегетарианец. Я люблю кровь и сырое мясо. Желательно человеческое.

— Людей туда тоже ты переносил?

Баюн дернул усами, словно вспомнил что-то неприятное.

— Переносил, — ответил он. — Но… в общем перенес я как-то нескольких магов, решил, что они послужат мне пищей…

— Шаманов?

— Нет, не шаманов, это было задолго до них. Просто магов, которые должны были стать мне едой. Но…

— Они сбежали?

— Мало того, что они сбежали, они вернулись, — фыркнул кот. — Причем вернулись с людьми, в том числе без магии. Населили Буян.

— Тебе это не понравилось?

— Я какое-то время их терпел, становился легендой, да и еды мне стало хватать, — Баюн фыркнул. — А потом появились эти шаманы. Могучий Ворон был потомком тех первых магов, постепенно появились и остальные… тогда Буян был меньше скрыт от глаз. Впрочем, чем все закончилось, ты и так знаешь.

— Остальные люди погибли?

— Погибли, — кивнул Баюн. — Они бы и не выжили без магии. Можно сказать, что я даровал милость.

— А Хитрый Лис? — тихо спросил Юра. — Какое желание он загадал? Почему ты вообще не прикончил их сразу?

— Я люблю людей, которые знают свое место, — ответил кот. — А он хотел передать свой накопленный опыт. Вложить магию во что-то стоящее. И за это он готов был заплатить не только своей душой.

— Во что он вложил магию? Они все. — Юра понизил голос до шепота.

Баюн оглядел двор университета, который постепенно наполнялся некромантами, а потом обернулся на звук распахнувшей двери. Из зала вытащили гробы. Викин несли Максим, Сэм, Петрович и Кольцов. Розин – ее отец, Хоггс, Уайтхед и Дарриэль.

Кот снова посмотрел во двор, а потом огляделся по сторонам, в итоге остановив взгляд на Юре.

— Нет… — потрясенно прошептал тот.

— Да, — ответил Баюн.

— Они основали ОРУ?

— Да, и поддерживали его до тех пор, пока на смену не пришли новые преподаватели. А шаманы стали хранителями Буяна.

— Наравне с тобой.

— Ну уж нет! — кот обиделся. — Я источник магии Буяна. Благодаря мне, он существует.

— Почему ты тогда ушел оттуда? — спросил Юра. — В самом начале, когда фон только начал скакать.

— Я не понимал, что происходит. Магии было вдоволь, но фон сходил с ума. Потребовалось время, чтобы понять, что происходит.

Баюн заглянул ему прямо в глаза. Юра понимающе кивнул, а потом отвел глаза.

— Ты… — он не сразу подобрал нужные слова, — таким образом убивал своих жертв? Они не могли от тебя убежать во сне.

Баюн пощекотал ему ухо кончиком хвоста.

— Да, — просто ответил он. — В былые времена лакомился человеченкой, — он усмехнулся. — По-моему очень даже гуманно. Большинство из них даже не просыпалось. Разве плохо, если последнее, что ты видишь в своей жизни – добрая сказка? А когда она заканчивается ты просто встречаешь милого котика, который провожает тебя на тот свет.

Юра невесело поджал губы.

— В тот раз, когда я приходил к тебе, ты мне тоже рассказывал сказку. Почему я тебя не видел во сне?

— Ты не смотрел, — отозвался Баюн. — Не обращал внимания на детали. Ты же был во сне, — он почти по-доброму боднул молодого некроманта в плечо. — Нравишься ты мне, Юрка, — усмехнулся он. — Но на Буяне тебе делать нечего. И звери тебе нужны живые, а не тысячелетние демоны.

Кот снова посмотрел во двор на Васю, который стоял рядом с преподавателями, поддерживая под локоть Евгения.

— А вот этого парня я бы оставил на Буяне, — задумчиво добавил Баюн. — Понравились мне его способности. Кольцов, конечно, будет не в восторге…

— Уснув однажды, можно не проснуться, — пробормотал Юра.

— Может это и к лучшему? — усмехнулся кот.

Некромант не ответил.

— А в Лукоморье? — неожиданно спросил он. — Ученый тоже контролирует все, что там происходит?

Баюн кивнул.

— Разумеется. Местам с концентрацией магии требуется хозяин. Не отдадим же мы это недолговечным магам, — он утробно рассмеялся и спрыгнул с подоконника, подняв хвост трубой. — Пойдем, Юра. Нам нужно проводить в последний путь Вику и послушать эльфийскую песню. А потом и мои сказки, а то Кольцов до сих пор не дает мне вам помочь исцелиться.

Юный некромант последовал за ним.

***

До этого эльфийские песни над Буяном никогда не звучали, и маги невольно заслушались громкой, переливающейся, журчащей как река песней Лианы.

Она пела что-то на эльфийском языке, сидя рядом с гробом дочери в лесу, словно не обращая внимания на обгоревшие поваленные деревья и холод. Ей вторили птицы Сирин, Гамаюн и Алконост, едва ли не впервые выступающие за одно.

Песня лилась над всем островом, долетая даже до старого кладбища, где стояли студенты и преподаватели обоих университетов.

Здесь уже была вырыта могила, в которую предстояло погрузить гроб с телом Вики, но маги медлили, не готовые навеки попрощаться с ней.

Максим в последний раз провел рукой по лакированной крышке гроба и смахнул слезу.

— Прости, сестренка, — прошептал он, делая знак, чтобы гроб начали опускать.

Первые комья земли, которые посыпались в могилу, с оглушающим звуком разбивались о крышку гроба. Маги молчали, не в силах вымолвить ни слова.

Все происходящее казалось таким неправильным, словно происходило не с ними. Все двигались словно во сне, словно ожидая, что вот-вот проснуться, и все будет хорошо.

Но не просыпались.

В молчании, прерывающемся на всхлипывания, маги смотрели, как гроб закапывают, а над могилой насыпают небольшой холм, на который Максим положил два оставшихся, выглядевших чужеродно тропических цветка.

Возвращались тоже в тишине. Вместе с эльфами. Розу должны были похоронить на родине.

***

Когда стемнело, Аня, Яша и Даша перенеслись на окраину Москвы. У них оставалось еще одно дело, из-за которого они сейчас стояли возле кладбищенской ограды.

Зомби силами Ани слегка оживился, но ходил с огромным трудом, говорил еще хуже, чем раньше, и гнил просто на глазах.

— Даже жалко, — произнесла Даша, кутаясь в пуховик и оглядываясь в поисках запоздавших прохожих, но было безлюдно, только изредка проезжали машины.

У Ани на глазах стояли слезы. Она к Яше привязалась настолько, что уже даже не рассматривала его, как дипломный проект.

— Не могу я больше смотреть как он мучается, — всхлипнула она.

Даша вздохнула.

— Он тут похоронен? — спросила она.

— Тут его пустая могила, — ответила Аня.

— Ну идем тогда, — Даша прикоснулась к замку на кладбищенской ограде, и он открылся в ее руках.

Две ведьмы и зомби тихо скользнули внутрь, и Даша тут же закрыла ограду изнутри. В темноте все трое, одетые в черную одежду были практически не заметны.

— Веди, — сказала Даша, следуя за подругой между бесчисленным числом оград.

Возле одной из оград где-то в середине кладбища Аня остановилась.

Здесь были похоронены трое. Аня остановилась у самой левой могилы.

«Синицын Яков Константинович, 1935-1975», — прочитала Даша.

— Это-о-а ма-о-я се-емь-ия? — спросил Яша.

— Да, — тихо ответила Аня. — Константин Александрович и Мария Геннадьевна.

Даша присмотрелась. Мать Яши умерла в 1999 году. На 24 года позже сына. Вздохнув, она наложила на участок чары невидимости и протянула Ане лопату.

— Давай, — она вместе с подругой принялась разрывать могилу.

Внизу оказался гроб, практически целый, хотя и тронутый временем. Поднатужившись, девушки с трудом его открыли.

Он был пуст.

Аня вытащила из кармана уменьшенные гроб и крест, которые она привезла с Камчатки и положила их внутрь.

— Ложись, Яш, — Аня обняла своего зомби. — Спасибо тебе за все.

— Спа-а-осибо, — ответил он. — Сем-и-я, — он нежно провел рукой по надгробиям родителей, а потом полез в собственный гроб.

— Спи спокойно, Яша, — прошептала Аня, начиная ритуал упокоения.

Когда она закончила, зомби без движения лежал в гробу. Даша передернула плечами. К Яше она так и не привыкла за все это время, но его застывшее тело в гробу вызывало странные чувства: смесь неприязни, жалости и благодарности.

Аня пару секунд молча стояла над телом бывшего зомби, а потом вместе с Дашей начала водружать крышку гроба на место.

— Закапываем и пойдем, — вздохнула она, в последний раз проводя рукой по крышке. Из глаз у нее катились слезы.

Даша кивнула, снова берясь за лопату.

========== Признак сорок седьмой: несмотря ни на что Вы смотрите в будущее ==========

Родители Розы вместе с телом дочери отправились на родину еще вчера, чтобы похоронить ее по своим эльфийским традициям, а преподаватели АООМУ задержались. Отчасти, потому что обоим ректорам предстояло объясняться с английскими и российскими чиновниками о том, как они допустили две смерти на острове.

Рихтер рвала и метала в кабинете, без малейшего замешательства перескакивая с русского на английский и тыча то одной, то другой стороне бесконечными отписками и уверениями, что на острове все в порядке. Кольцов молча смотрел на них своим единственным оставшимся глазом, специально даже не надевая повязку, чтобы была видна пустая глазница. Уайтхед нервничал, чувствовал свою вину в смерти студентки, но держался с завидным хладнокровием.

Немалую помощь оказал и Тома, который ненавязчиво поинтересовался, почему сообщество личей, давно удалившихся от мирской суеты, знало о проблеме Буяна, а местные власти нет. Древний некромант сам по себе выглядел довольно устрашающим, и общаться с ним лишний раз не хотелось. Тем более оправдываться.

Некроманты сидели в комнате парней и краем глаза наблюдали, как двор университета заполняется возвращающимися студентами из Лукоморья и Сибирского магического университета.

Дарриэль, Стефан и Сэм тоже были здесь, ожидая, когда преподаватели отправятся в родной АООМУ.

— Я рад был с вами познакомиться, — нарушил молчание Стефан.

— Вас с детства учат светским беседам? — моментально огрызнулась Кира.

Ее трясло с того момента, как гроб с телом Вики оказался в земле. У нее дрожали руки, губы, а речь стала короткой и отрывистой.

Не помогли даже сказки Баюна, который накануне погрузил в сон практически всех магов, оставив лишь Хоггса и Елисееву для защиты, ну и тех, кто отказался от помощи. Целебная сила дала о себе знать. Глаз Кольцову, конечно, вернуть не удалось, но рука Родиона и спина Дениса были практически в порядке. Остальные, менее пострадавшие, залечивали скорее душевные раны.

Впрочем, принять смерть было не так просто.

Родион положил Кире руку на плечо. Девушка дернулась, но потом словно обмякла, принимая это как данность.

— Я не смог ее защитить, — глухо сказал Сэм и поморщился, поведя плечами.

Обездвиживающая руна прекратила свое действие после того как луна исчезла, но царапина на плече осталась, и требовалось время, чтобы она зажила. Услугами Баюна вервольф отказался пользоваться категорически.

Алексей резко схватил за запястье готовую снова взорваться Киру, и та замолчала, лишь недовольно поморщилась.

— Ты и не смог бы ее защитить, — сказал он. — Ты отправился на остров в полнолуние.

— Мы все… — поправил его Стефан.

— Вы все, — Даша скрестила руки на груди. — Вы…

— Помогли. Нам. — С нажимом перебила ее Агуя, глядя на свои руки.

Матис и Рихтер сразу по возвращении в ОРУ начали лечить пострадавших, и ожоги у близнецов покрылись неприятной корочкой, которая должна была сойти через пару дней. Впрочем, у Гальджа, который постоянно нервно сдирал ее, скорее всего, позже. От сказок Баюна близнецы тоже отказались. Не хотели забывать о том, что произошло.

— Она права, — сказал Евгений. — Не надо сейчас посыпать голову пеплом и искать виноватого. Мы пошли на Буян, потому что не могли поступить иначе. Вы – тоже. Вика и Роза отдали свои жиз… — голос некроманта сорвался, и он глубоко задышал.

— Потому что не смогли поступить иначе, — глухо закончила за него Кира, отворачиваясь и притворяясь, что внимательно смотрит в окно. — Давайте сменим тему, — попросила она.

— Почему вы не воскресили их? — глухо спросил Сэм, игнорируя ее просьбу. — Вы же могли.

Некроманты вздохнули, отводя глаза. На вервольфа смотрела только Аня.

— Ты видел Яшу? — тихо спросила она.

— Я…

— Ты видел каким он был? — девушка поджала губы. — Медленный, неловкий, по сути, умственно отсталый, — она зажмурила глаза, борясь со слезами. — Ты бы хотел видеть Вику такой? — она снова открыла глаза и посмотрела на вервольфа в упор.

Сэм покачал головой. Губы у него дрожали.

— Некроманты не могут воскрешать, — тихо сказал Алексей. — Мы можем создать зомби или умертвие, поднять скелет, общаться с духами, иногда контролировать вампиров. Но это все недолговечно. И это все не люди.

Сэм закрыл глаза руками, дрожа всем телом.

— Давайте сменим тему, — попросил он под хмыкание Киры.

— Тома предложил нам стать его преемниками, — сказал Гальдж.

Остальные с удивлением посмотрели на него и Агую. Девушка выглядела отстраненной, словно это не касалось ее, а вот Гальдж нервно сковырнул очередную болячку, из-за чего на руке появилась кровь.

— Когда? — Стефан внимательно начал изучать стены и потолок в комнаты.

Гальдж догадался и тут же приложил к руке платок.

— Когда к Вике шли, — ответила Агуя. — Мы же его тогда поддерживали, чтобы он на прах Магистра не набросился. И он такой: а не хотите ли отправиться со мной в Румынию и стать великими некромантами?

— А вы? — в глазах Дениса читалась зависть.

Гальдж пожал плечами.

— Не решили еще, — честно ответил он. — С одной стороны, здорово, конечно. Да нас дома и не ждут особо, но…

— Но как-то стремно, — подхватила Агуя. — Мне кажется, мы слишком молоды для того, чтобы становиться учениками лича.

— Я не думаю, что Тома заставит вас до самой смерти сидеть в замке, — сказал Юра. — А вот стать могучими некромантами поможет.

Близнецы синхронно пожали плечами.

— Тома нас пригласил летом погостить, — заметил Стефан.

— Нас?

Вампир кивком головы указал на Дашу.

— Понравились мы ему, — слегка усмехнулась девушка. — Он, как коллекционер, пытается найти интересные экземпляры типа высшего вампира.

— И боевой ведьмы, — отозвался Стефан.

— А остальные? Что будете делать после диплома? — подал голос Дарриэль, до этого задумчиво сидевший, съежившись на кресле.

— Станем скучными посредственностями и начнем жить от зарплаты до зарплаты, — Денис через силу улыбнулся.

— Я домой вернусь, — ответил Алексей. — Буду продолжать дело семьи, артефакты и все такое.

— А я здесь останусь, — сообщил Евгений. — Продолжу обучение, потом, может, стану преподавателем… Надо за кладбищем своим опять же следить, может когда-нибудь проведу спиритический сеанс с… — он не договорил и прикрыл глаза.

Все оглянулись на Васю, тот покачал головой.

— В Лукоморье, скорее всего, поеду. Надо понять, что у меня с проникновением в сны, да и вообще им там некромант не помешает, да? — он посмотрел на Юру.

— Ты нравишься Баюну, — ответил тот. — Он хотел оставить тебя на острове.

Вася покачал головой.

— Нет, — твердо сказал он. — Меня Магистр на свою сторону сманивал, теперь кот-демон… мне некомфортно среди слишком сильных… э… существ… — он покраснел.

— А вот я останусь, — задумчиво ответил Денис. — На время. Рихтер познакомила меня с де Камильтон, потом Тома рассказал много интересного. Хочу изучить наследие Магистра Х… Он же… — Денис замялся и по очереди посмотрел на каждого в комнате. — Вы простите меня, но… но это гениальный лич. Да, он убийца! — повысил голос некромант, непозволяя его перебить. — Да, он сумасшедший! Да, он пытался уничтожить то, что нам дорого.

— Он уничтожил! — рявкнул Сэм.

— Уничтожил, — согласился Денис, отчаянно краснея. — Но он… гениален в своем безумстве… — парень на миг опустил голову, а потом гордо ее поднял, словно готовясь принимать вызовы от сокурсников.

— Ну, если слетишь с катушек, дай знать до того, как начнешь порабощать мир, — поджал губы Гальдж.

Денис слабо улыбнулся.

— Я в Петербург, — сказал Родион. — Личей с меня хватит. Займусь там чем-нибудь творческим. С призраком Павла I, например, побеседую. Не хочешь составить мне компанию? — он посмотрел на Киру.

Та хмыкнула.

— Можно, — пожала она плечами. — Потренируюсь до того, как отправиться в фамильный склеп, — она пристально посмотрела в глаза Родиону, но тот тщательно отводил взгляд, чтобы не встретиться с ней зрачками.

— Я тоже в Лукоморье, — перевел тему на себя Александр. — Слышал, что там тоже были личи, вот только они исчезли несколько сотен лет назад.

— Мало тебе! — буркнул Сэм.

Александр смутился.

— Аня, когда ждать новых зомби? — слегка усмехнулся Гальдж.

Девушка покачала головой.

— Пока нет, — вздохнула она. — Я слишком к ним привязываюсь. Хотя эта идея нравится Селиверстову.

— Джессика О’Салливан нравится Селиверстову, — отрезала Кира. — Может, в АООМУ перейдет.

— Или О’Салливан к нам, — усмехнулся Гальдж.

— Ну тогда некромантия в Англии вообще в упадок придет, — покачала головой Даша. — А у нас тут и так концентрация некромантов на квадратный метр зашкаливает.

— В общем, я точно буду дальше учиться, а вот где именно пока не знаю, — закончила Аня.

— А ты? — Даша посмотрела на Юру.

— Не знаю, — покачал тот головой, поглаживая по перьям Мрака.

— Что-то случилось?

— У моей племянницы сейчас крайне неконтролируемые выбросы магии, — пояснил Юра. — В первую очередь отправлюсь к семье, разберусь, что там происходит, а там уже и посмотрим, как жить дальше.

— По возможности надо хорошо, — пробормотал Сэм, с шумом вдыхая воздух.

Стефан положил ему руку на плечо, вервольф поморщился, но не отодвинулся.

Даша отошла к окну, глядя как два ректора в сопровождении Томы провожают до ворот чиновников. Чуть поодаль шла Рихтер, и даже со второго этажа были видны ее сощуренные глаза, которыми она провожала незваных гостей.

Едва чиновники исчезли в портале ректор АООМУ повернулся к Кольцову и что-то с усмешкой произнес. Тот удивленно поднял брови, но потом тоже усмехнулся и пожал Уайтхеду руку. Рихтер скрестила руки на груди.

— Сдается мне, что Уайтхед кого-нибудь сюда пришлет по обмену, — усмехнулась Даша.

— Надеюсь, что в следующем году, — ответил Гальдж. — Не представляю, каково это терпеть группу совершенно чужих, странных, а то и сумасшедших студентов практически у себя дома.

— Я с удовольствием тебе расскажу! — впервые со смерти Розы Дарриэль слабо улыбнулся.