Тропик Динозавра [Мацей Кучинский] (fb2) читать постранично, страница - 3

разлететься. Если бы на эти колеи положить рельсы и поставить стрелки, возникла бы самая крупная в мире узловая станция.

— Ты знаешь, куда ехать? — тревожно спросил Эдек.

— Знаю, — ответил я, — ты просто держись центральных колей.

Он взглянул на меня с недоверием: выбор был слишком велик.

Крайние полосы, — объяснил я ему, — отходят в сторону незначительно, ты заметишь ошибку, лишь проехав много километров, когда солнце начнет светить не в лоб, а в щеку. Порой так можно ехать целый день, пока дорога не упрется в какой-нибудь пустой загон для овец с клочьями старого сена, привезенного туда шмон.

Я указал ему на линию белых облаков, висящих низко над горизонтом.

— Ориентируйся на них, там горы Зоргол-Хаирхан. На землю не смотри.

Эдек был не только автомехаником, но и альпинистом, что решило вопрос о его участии в экспедиции. Перед отъездом мы долго ломали голову, кому доверить наши машины. Необходим был такой человек, который смог бы и водить «стар», и чинить его в пустыне, и жить в условиях палаточного лагеря, и работать, если понадобится, сутками при любой погоде.

Эдек, коллега по высокогорному клубу, которого я знал только понаслышке, жил в Закопане, участвовал в экспедициях в афганский Гиндукуш и пакистанские Гималаи. Явившись в Варшаву на первую беседу, он сообщил:

— Машину надо чинить только тогда, когда в ней что-нибудь сломается…

Видя крайнее недоумение на наших лицах, он пояснил:

— Как можно меньше трогать!

Этот мощный аргумент положил конец нашим сомнениям, хотя ранее мы считали, что судьба вверенного нам транспорта должна находиться в руках такого человека, который бы с рассвета дотемна, весь в машинном масле, торчал бы головой в моторе.

Пятна снега и пучки прошлогодней травы сделали степь похожей на шахматную доску с клетками неправильной формы и разной величины. На траве сидели небольшие изящные коршуны и более крупные сарычи в каштановом с проседью оперении, растрепанном в борьбе с весенними ветрами. Они поворачивали к нам головки и спокойно наблюдали за машиной, не обнаруживая ни малейшего стремления улететь. Их присутствие свидетельствовало о том, что степь пробуждается к жизни. С высоты нашего «стара» мы видели тонкую паутину тропок, проложенных полевками. Маленькие, серые, они мгновенно прятались в траву, ощутив дрожание земли от приближавшейся машины. При этом они обычно замирали перед самой колеей и в последний миг внезапно бросались через нее прямо под сокрушительную лавину колес. Хищные птицы, сытые и ленивые, сидели неподвижно среди своих жертв.

Много лет, в разное время года, в различных районах Монголии я имел возможность наблюдать расцвет и упадок этих временных популяций грызунов. В период наивысшего развития они становились так многочисленны, что любая птица-хищник, находясь в центре колонии, могла бы обеспечить себе пропитание на территории размером немногим более ее собственного тела. Между семьями грызунов начиналась борьба за корм, в результате исчезали последние травинки. И можно было быть уверенным, что на следующий год это место будет абсолютно пустынным. Нога проваливалась в высохшую, изрытую норами землю, где были изъедены даже корни. Долго еще не восстановится растительный покров. Несколько пар грызунов, которым удается пережить зиму, возрождают колонию на каком-нибудь из соседних холмов.

Мы ехали по этой стране, светлой, открытой, веселой, впрессованные в горячий металл машины, в кожу сидений рядом с ревущим мотором, воняющим машинным маслом. Сминая тяжестью колес неровности дороги, ломая встречный ветер бронированным ветровым стеклом, мы пробивались к горизонту, сквозь мутные стекла смотрели на испаряющиеся снега, на влажную траву.

В те минуты я думал о том, кто мы есть — мы, организмы, созданные для того, чтобы существовать и поддерживать это существование. Все совершалось независимо от нашего влияния, было для нас помехой в достижении единственной цели — обеспечить существование в вечности и свободу от всего, что создано не нами. Сознание противопоставило нас всему мирозданию. В то же время оно не хотело мириться с истиной, что мы, люди, подчиняемся тем же законам природы, что и животные. Мысль, что роду человеческому может быть уготована судьба динозавров, кажется неправдоподобной. Вероятно, потому, что мы все не слишком хорошо знаем историю развития отдельных видов животных на древних стадиях, плохо изучили историю эволюции человека.

Наша очередная экспедиция в Гоби имела целью хотя бы на дюйм приподнять завесу, выполнить роль еще одного зонда, погруженного в пучину времени. Мы лелеяли надежду увидеть и описать фрагмент исчезнувшего мира.

За последние сто тридцать пять миллионов лет территория Центральной Азии не была покрыта морем и, таким образом, оказалась лишена слоя морских осадочных пород в отличие от других материков. В грубых материковых осадках, в песчаниках, образованных реками и