Псалтирь (пер. Е.Н.Бируковой и И.Н.Бирукова) (fb2) читать постранично, страница - 3

душегубительна... но яко в весне жизни своея, нивы сердец своих учением тяжут и семена слова Божия, от учения сеемая, радостно приемлют, еже бы класы душепитательныя в жатвы год собирати, и тех плодов обилием и зде зиму старости прежити честно, и в небесную преслаными житницу чрез нескончаемое вечности время, тех ради насыщенным быти... Молитва есть глаголание к Богу, чтение же Божия к вам беседа: егда ты чтеши, Бог к тебе беседует, а егда молишися, ты беседуеши с Богом, и есть твоя молитва Ему жертва приятная, тебе же пособие сильное в трудех и во брани с демоном, ибо тому она жезл нестерпимый и меч зело острый, аще от чистаго горе возсылается сердца, небеса проницает и оттуду не возвращается тща, но низводит дары благодати, умудряющия ум и спасающия души».

Созданный по наитию Духа Святого церковнославянский язык, изначала имеющий вероучительное назначение, призванный выражать богословские истины, молитвенные движения души и тончайшие оттенки мысли, учит нас понимать духовный смысл вещей и событий; всем своим строем и духом язык нашей Церкви возвышает человека, помогая ему взойти от обыденности в сферу высшего, религиозного чувства.

История постижения русским церковно-религиозным сознанием глубины смысла Ветхого и Нового Завета неизменно сочетала в себе две тенденции: стремление полно и точно воспроизвести оригинал священных книг и стремление сделать их понятными для русского человека.

Переводческая работа над текстом Библии всегда была неотъемлемой частью развивающейся церковной жизни. Уже в конце XV века русское общество имело в своем распоряжении не только славянский перевод греческих рукописей, воспроизводивших текст Семидесяти толковников, но и перевод некоторых книг из латинской Вульгаты с входившими в нее неканоническими книгами (так называемый Геннадиев извод), а напечатанная в 1581 году в Остроге славянская Библия синтезировала в себе латинскую традицию Геннадиевой Библии с исправлениями, произведенными по греческому тексту. В XVIII веке славянская Библия была возвращена в свое исконное русло греческой традиции: указ Петра I 14 ноября 1712 года предписывал привести славянскую Библию в согласие с переводом Семидесяти толковников, и эта задача была практически выполнена в елизаветинскую эпоху.

Позже, когда в силу естественного развития русского языка церковнославянская Библия перестала быть общепонятной, одним из способов необходимого пояснения церковнославянского текста стало служить печатание его параллельно с русским переводом. В таком виде уже издано Евангелие, Великий канон преподобного Андрея Критского и некоторые молитвословы. Совершенно очевидно, что Псалтирь тоже нуждается в такого рода издании.

Полный перевод Библии на русский язык был предпринят еще в начале XIX века. Эта работа была начата русским Библейским обществом с книг Нового Завета (1818) и Псалтири (1822) и завершена в 1876 году, когда вышел в свет полный русский текст Библии в синодальном издании. При всем огромном и неоспоримом значении этого перевода, которым мы пользуемся до настоящего времени, он не смог в должной мере облегчить для читателя понимание библейских текстов, входящих в круг церковно-служебного обихода: во-первых, составители издания ориентировались преимущественно на древнееврейский текст, в некоторых местах не совпадающий с греческим, из которого исходили переводчики Библии на славянский язык; во-вторых, слог перевода не воссоздает торжественно-доверительного звучания славянского извода.

Наиболее остро неадекватность русского перевода богослужебному тексту ощущается в Псалтири. Попытки перевести на русский язык греческую Псалтирь предпринимались уже после выхода в свет синодального издания преосвященным Порфирием (Успенским) и профессором П. Юнгеровым. По своему стилю, более эмоциональному, чем синодальный текст, но недостаточно возвышенному, изобилующему просторечными выражениями, перевод преосвященного Порфирия (1893), выполненный с греческого источника, не мог служить аналогом церковнославянской Псалтири. П. Юнгеров, выпустивший в 1915 году новый русский перевод Псалтири, поставил своей целью приблизить перевод греческой Псалтири к славянской традиции. Перевод Юнгерова интересен и ценен прежде всего как труд текстолога: ученый выявил греческую церковную рукописную традицию, на которую опирается церковнославянская Псалтирь, и одновременно отметил некоторые малочисленные расхождения между ними. Перевод семантически точен и хорошо комментирован, но по стилю напоминает подстрочник для научного применения: язык его тяжелый, вялый, обескровленный и не соответствует возвышенно лирической интонации подлинника.

Между тем для вдумчивого келейного чтения, особенно человеку, делающему первые шаги в изучении церковнославянского языка, необходим русский литературный перевод, по своему строю и стилистическим средствам выражения близкий к славянской Псалтири, дающий первое руководство и помощь для чтения