По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах (ибо мелкие отличия все же не могут «не иметь место»), однако в отношении части четвертой (и пятой) я намерен поступить именно так))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
Сразу скажу — я
подробнее ...
довольно-таки не сразу «врубился» в весь этот хитроупный расклад (из-за которого автор видимо проделал просто титаническую работу) и в описания жизни всех эти «коронованных тушек» Лео ...(польды, Людовики и пр) начали складываться в немного понятную картину только (где-то) к тому №2. И как ни странно — но «в одолении данного цикла» мне очень помог тов.Стариков (с его: «Геополитика, как это делается) где и был вполне подробно расписан весь «реальный расклад» времен ...надцатого века))
В противном же случае, не являясь большим поклонником «средневековых тем» (и довольно посредственно участь в школе)) весьма трудно понять кто (из указанных персоналий) занимает какое место, и что это (блин) за государство вобсЧще?))
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (озвучивающего «общую партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Впрочем нельзя не заметить и тот (многократно повторяемый мной) факт, что «весь рассказ об этом персонаже» все же НЕ свелся к очередному описанию «гламурно-понтовой» императрицы (сотворенной в «наивно-розовой вере», в подростковом стиле с большим непробиваемым апломбом)) А ведь это именно то — чего я изначально опасался (открывая часть первую))
Данная книга была «крайней» (из данного цикла), которую я купил на бумаге... И хотя (как и в прошлые разы) несмотря на наличие «цифрового варианта» я специально заказывал их (и ждал доставки не один день), все же некое «послевкусие» (по итогу чтения) оставило некоторый... осадок))
С одной стороны — о покупке данной части я все же не пожалел (ибо фактически) - это как раз была последняя часть, где «помимо всей пьесы А.И» раскрыта тема именно
подробнее ...
этого персонажа (Софьи), а не многочисленного сонма второстепенных персонажей («царь, царевич, король, королевич»)).
Конкретно в этой части тов.Софья «взбрыкивает» и … берет недрогнувшей рукой все бразды управления государством на себя!!! Я же (ожидая чего-нибудь эдакого) ожидал некой драмы в отношении всех остальных (более старших) членов династии — но автор все сделала гораздо изящней (и царевич в итоге «остался жив» и добрался таки до трона))
Но — помимо этой (пожалуй) «самой вкусной части» становления героини (государыни!)), в книге опять (чрезмерно много) всякой «другой политики» (брани — в смысле сечи, а не в смысле бранных слов)) и прочих сражений (и решений) в рамках своеобразной средневековой «Большой игры»))
P.S Самое забавное — что если я изначально боялся «слишком углубленного экскурса во всякие няшности» и некоего слишком восторженно-пафосного стиля (присущего многим авторам «женскАго полу»), то по итогу прочтения части третьей «стал понемногу страдать» от некой сухости (построения) очередной «чисто альтернативной истории» (что как раз, характерная черта авторов-мужчин)) Вот такой вот «казус-белли»))
Далеко-далеко, там, где лежат мягкие сугробы пушистого снега, где вьюга вольно гуляет, оставляя глубокие борозды и перенося снежинки с места на место, где, встав на носочки, можно коснуться неба и задеть кончиками пальцев кривые линии северного сияния, живет Он – Дед Мороз.
Над огромным сугробом струится дымок, но стоит приглядеться, и увидишь, что это стоит небольшой двухэтажный домик, сколоченный из добротных бревен и покрытый толстым слоем снега. Квадратные окошки покрыты инеем, который превращается в замысловатые узоры. Если же зажечь вечером свечу и поставить ее к окну, то ледяные рисунки начинают плясать, блестеть и будто бы светиться.
Около домика находится небольшая пристройка, где Дед Мороз хранит свои сани. Он каждый день заботливо протирает резные полозья с плавными завитушками на концах, сдувает пылинки с мягкой обивки сиденья, тщательно следит за тем, чтобы сани ничем не были запачканы. На ровно прибитых деревянных полках стоят стеклянные, жестяные банки, картонные коробки разных размеров, лежат кожаные поводья и вожжи.
Внутри дом очень уютный. Крепкий дубовый стол стоит напротив каменной печки, а которой то весело пляшут языки пламени, то тлеют угли, отдавая свое тепло этим стенам, полу, мягкому креслу и Деду Морозу. После долгой прогулки он всегда подходит к печке и протягивает к слегка приоткрытой заслонке, из которой струится жар, замерзшие руки. Тепло горячими струями бежит от кончиков пальцев и разливается по всему телу.
На окне стоял небольшой старенький красный радиоприемник. Дед Мороз часто вечерами включал романсы и, закрыв глаза, погружался в свои мысли, покачиваясь из стороны в сторону. Короткие толстые пальцы постукивали в такт мелодии, и дом наполнялся умиротворенностью и музыкой.
Под окном стояло то самое большое мягкое кресло, в котором Дед Мороз будто бы тонул, когда садился в него. Он укрывался пледом, заваривал чай в огромную кружку и слушал завывания вьюги или приемник, изредка переходящий на хрипы.
На втором этаже стояла небольшая кровать с пуховой периной и всегда прекрасно взбитой подушкой. Тут же стоял добротный стол, на котором лежали невысокие стопки свежих писем. С фотографии в рамке цвета спелой вишни на него Деда Мороза смотрел такой же Дед Мороз, только на несколько лет моложе. А за руку его держала маленькая девчушка с пшеничными волосами, заплетенными в две тугие косички, которые непослушно торчали в разные стороны. Рядом стояла небольшая чернильница, покрытая изящно выведенными буквами, из которой торчало тонкое перо, стержень которого было заключен в позолоченный корпус.
Маленькая елочка в горшке на окне каждый раз приветственно покачивала мохнатыми ветвями, когда Дед Мороз появлялся в комнате. Он заботился о ней, как о родной. Перед Новым годом Дед Мороз вешал на елку небольшие стеклянные шары, покрытые блестками или снежинками.
До Нового года 2 дня…
Утром раздался свист, и шум, и стук в дверь. Дед Мороз, сидевший в кресле и мечтающий о предстоящем празднике, о том, как он порадует столько детей, соскочил на пол и, торопливо перебирая короткими ножками, поспешил к двери. На верхней ступеньке припорошенный снегом лежал конверт. В правом верхнем углу – марка с Гагариным. В левом – надпись неровными, но старательно выведенными буквами «Деду Морозу. От ФЁДОРА». Дед Мороз поднял глаза и увидел, как почтальонша-метель, взметнув хвостом и подняв вихрь снежинок, скрылась за сугробами.
«Дед Мороз, это я, Фёдор. Мне 8 лет. Не приноси мне конфеты. И игрушки тоже не нужны. Хотя я конечно очень хочу конструктор который мы с папой видели в магазине. Из него можно построить дом или самолет. Но вместо этого принеси лучше моей сестре куклу с ботиночками. Мы тоже видели ее в том магазине. Она очень хочет эту куклу и давно просит ее у родителей. Катя (моя сестра) не умеет пока писать, поэтому я написал письмо тебе. Я знаю что в одном письме можно загадать только одно желание, поэтому я решил что ее мечта важнее. Заранее спасибо. Фёдор».
Дед Мороз отложил письмо в сторону. Он улыбался. А на него с конверта в ответ с улыбкой смотрел Гагарин.
Играл приемник, Дед Мороз сидел, прикрыв глаза, а на столике лежал развернутый листок с кое-где расплывшимися от растаявшего снега цветными буквами, которые где-то далеко, высунув и слегка прикусив кончик языка, старательно выводил восьмилетний Фёдор, специально для письма вскрыв новый набор цветных карандашей.
***
31 декабря Дед Мороз аккуратно укладывал коробочки разных размеров в свой мешок, который с виду казался не очень большим, но на самом деле был бездонным.
Выпив две чашки горячего чая, Дед Мороз расчесал бороду, надел свой парадный костюм, взял деревянный посох и вышел из дома. Без единого скрипа двери гаража открылись, и сани, только вчера смазанные, выкатились на свежий снег от небольшого толчка. Дед Мороз мягко опустил мешок с подарками на пол саней и, сделав несколько шагов в сторону, три раза ударил по земле посохом. Несколько секунд стояла тишина. Казалось, даже ветер на миг исчез и не свистел. Вдруг раздался отдаленный звон, который становился все ближе и ближе, и вот из-за дома выскочили четыре ледяных оленя, грациозно перебирающих изящными ногами. Они будто бы скользили над сугробами.
Дед Мороз закрепил на них поводья, сел в сани и, взяв в руки вожжи, легонько дернул их. В тот же миг олени поскакали вперед, понемногу набирая высоту. И вот сани плывут над облаками, надежно скрывающих их от посторонних глаз. Дед Мороз поглубже натянул шапку на уши, широко улыбнулся и потер руки в теплых вязаных рукавицах.
Сани бесшумно летели по небу. Цветные коробки разных размеров мягко опускались в печные трубы небольших деревенских домиков, двухэтажных кирпичных особняков, плавно покачиваясь в воздухе на высоте девятого этажа, залетали в раскрывшиеся на несколько секунд окна многоэтажек и также мягко ложились под елки, украшенные гирляндами, шарами, мишурой, блестящим дождиком и конфетами.
В центре какого-то города стояла огромная елка, верхушку звезды которой копытцем задел один из оленей, что она издала легкий звон. Вокруг богато украшенного длинными бусами и огромными шарами праздничного дерева люди водили хоровод и пели песни, кто-то зажигал бенгальские огни, искры от которых рассыпались вокруг и падали на утоптанный снег. От катка, над которым висели желтые фонарики, во все стороны разлетался веселый беззаботный детский смех.
Дед Мороз двигался дальше. Подарков в мешке становилось все меньше, а волшебник – все радостнее. Он представлял, как обрадуются дети подаркам, о которых просили его в своих письмах. Это заставляло его улыбаться и иногда довольно похихикивать, сильнее кутаясь в тулуп.
И вот на дне остались две коробки, а Деда Мороза ждала последняя квартира.
На окна пятого этажа были приклеены скотчем вырезанные из бумаги снежинки. Одни были сделаны из обычной белой бумаги, с незамысловатыми узорами: ромбами, кружочками, треугольниками, а на каких-то нетвердой детской рукой были нарисованы кривые улыбающиеся снеговики.
Дед Мороз достал из кармана тулупа небольшую стеклянную баночку с какой-то пыльцой, взял щепотку и посыпал на створки окна. Через несколько секунд окно открылось, и Дед Мороз, покачиваясь и держась за бортик саней, взял мешок и аккуратно шагнул на подоконник. Кряхтя и пыхтя, он спустил на пол одну ногу, затем другую, одернул тулуп и взял мешок.
В квартире пахло хвоей и чем-то сладким. Из комнаты был слышен приглушенный звук работающего телевизора. Аккуратно ступая, чтобы ничего не зацепить, Дед Мороз сделал несколько шагов к елке.
– Это ты?
Шепот показался очень громким. Дед Мороз повернул голову и увидел в дверном проеме маленького мальчики.
– Это ты? – мальчик испытующе смотрел на волшебника.
– Хех, я. Кто же еще? – Дед Мороз лукаво улыбнулся. – А ты, я так понимаю, Фёдор?
– Фёдор. Я тебе… – тут мальчик запнулся, – Вам письмо писал.
– Помню-помню.
– Вы настоящий?
– Конечно, настоящий, малец.
– А почему вы такой маленький? – мальчик стоял, и только большие, блестящие в темноте глаза его беспокойно следили за каждым движением неожиданного гостя.
– Хо-хо-хо, – Дед Мороз прикрыл рот рукой в варежке, чтобы заглушить смех. Серебристая борода колыхалась от каждого движения. – А каким же я должен быть?
– Большим. Высоким. Нам в школе картинки показывали. Там Дед Мороз настоящим великаном был. Он в Великом Устюге живет.
– Ох, так это и ненастоящий Дед Мороз. А я – настоящий. И живу я на Северном полюсе. Нам, волшебникам, большими и высокими быть нельзя. Ты сам, Фёдор, подумай: как же мы тогда вам подарки приносить будем? Мы же в окно не пролезем.
Фёдор задумчиво почесал затылок:
– И то верно…
– А я подарки вам принес.
– Нам?
– Вам, – с этими словами Дед Мороз вытащил из мешка розовую коробку, на которой была нарисована кукла в ярко-красных ботиночках.
– Ух ты! Вот сестра обрадуется… – Федя широко улыбнулся, но тут же сник.
– Ты чего, малец? Что случилось?
– Все хорошо, дедушка… Спасибо.
Мальчик поставил коробку под елку и развернулся, чтобы уйти.
– Постой-ка. У меня и для тебя кое-что есть.
Ловким движением руки волшебник выудил последний оставшийся подарок. Глаза Феди заблестели, он ахнул и шагнул навстречу Деду Морозу, протянув руки. В большом мягком прозрачном мешке ровными рядами лежали детали конструктора. Да-да, того конструктора, из которого можно было построить и дом, и самолет, и машину…
– С праздником, Фёдор.
– Спасибо, дедушка!
– Ну, я пошел, – Дед Мороз свернул мешок и засунул его в карман тулупа.
– Подожди. Я… у нас торт есть. Ты же любишь торт? – от радости и волнения мальчик снова перешел на «ты».
– Люблю.
– Подожди. Минуточку! – Федя аккуратно положил конструктор на пол и шмыгнул к холодильнику. Через несколько секунд кусок шоколадного торта оказался в завернутым в лист белой бумаги, выдернутый из-под недавно вскрытой коробки с цветными карандашами. – Вот. Возьмите, пожалуйста.
– Спасибо, Федя. С Новым годом, – волшебник шагнул к окну, за которым, нетерпеливо перебирая ногами, его уже давно ждали ледяные олени, готовые рвануть домой.
Раздался легкий звон, и сани Деда Мороза начали взмывать вверх, уносимые прочь от города.
– С Новым годом! – только и успел крикнуть Федя вслед.
Последние комментарии
8 часов 30 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад
1 день 2 часов назад