Глиняные цветы [Людмила Викторовна Семенова] (fb2) читать постранично, страница - 2

подругу.

– Можно подумать, у тебя машина отечественного разлива, – отозвалась Налия, – Или я что-то пропустила и Эфиопия уже вовсю осваивает мировой автомобильный рынок? Может быть, тебе просто очень хочется почувствовать себя главой семьи, везущим свою женщину на кровно заработанной машине?

– Да мне это добро даром не нужно! – усмехнулся Айвар, – Если бы я был главой, то и жил бы сейчас, как те, к кому мы едем в гости: в хижине без удобств, с кукурузной кашей на завтрак, обед и ужин и неграмотной сварливой женой. А так я ночую в роскошном доме и в объятиях состоятельной ухоженной красавицы, которая варит мне кофе и печет булочки. И напрягаться особо не надо!

Тут Айвар лукавил, и Налия это прекрасно знала. Его работа медбрата в крупнейшем городском госпитале уж точно не была легкой: дежурства в «грязных» зонах, разъезды по регионам с вакцинами, опека тяжелобольных и умирающих, которую он брал на себя добровольно, – и стоила, на ее взгляд, гораздо больше, чем он получал. И даже комфорт, который любимая девушка могла ему обеспечить, едва ли это перекрывал. Но она знала, что Айвар не любил подобных разговоров, и охотно поддерживала его шутки на этот счет.

И идея организовать новогодний праздник в деревне, где жила наставница Налии, принадлежала именно ему. Это место, с сухой потрескавшейся землей цвета сепии, обжигающим ветром, низкорослыми кустарниками и бледно-голубым небом, напомнило Айвару деревню, в которой он сам рос. Но в отрочестве все это нагоняло на него лишь тоску, а сейчас в душе давно прояснилось, и фасады хижин с ярко раскрашенными дверями казались не менее уютными, чем вычурные дома на юге Франции или Италии.

– Чистой воды только сюда надо побольше, и тогда станет не хуже, – вздохнула Налия, когда он поделился с ней этими наблюдениями. Со стряпней было уже закончено, и она вышла во двор посмотреть на итоги его труда, а потом они присели на приземистую деревянную скамеечку.

– Что же, сегодня можно загадать такое желание, – лукаво улыбнулся Айвар, – Ведь это будет волшебная ночь, верно?

– Все, что касается ночей, зависит от тебя, красавец мой, – заметила Налия, потираясь щекой о его шею, – И по-моему, они у нас всегда были волшебными, что в пятизвездочных отелях, что в провинциальных ночлежках.

– Вот и посмотрим, могу ли я еще чем-нибудь тебя удивить, – отозвался Айвар и положил руку на плечо девушки. Она доверчиво прижалась к нему.

Айвар всматривался в просторы, будто написанные голубой акварелью на желтоватом листе бумаги, а потом испещренные броскими пятнами человеческих фигур – платьями, платками, тюрбанами, старыми спортивными костюмами, в которых ходила молодежь. В такие моменты задумчивости в его карих глазах ненадолго появлялись золотые искорки, из-за чего, по мнению Налии, многие крестьяне и подозревали его в колдовстве. Только одни осуждали и боялись, а другие, как тетушка Менен, одобрительно качали головой и говорили: «Ты, Айви, и солнце бы закатил, если бы пожелал, а выбрал славный путь, правильный».

Словно в такт мыслям Айвар стал напевать вполголоса, постепенно усиливая ритм на манер старых негритянских песнопений:

– I believe, oh I believe

That there‘s so much more than we can see…

– I believe, do you believe

That there’s more to life, there's more to life than this, – подхватила Налия.

Уже в два голоса, плавно и сочно перекатывая цветистые звуки, они запели дальше:

– Should I call you Jesus or should I call you Buddha,

Don’t you know Jehovah, he read the cabbala,

Should I talk to Allah, does it really matter?

God is god by any god-given name.

Понемногу в деревне становилось все более шумно: желто-зеленый микроавтобус привез из школы местную детвору, которая сразу заинтересовалась рисунками Айвара. Осенью, когда крестьяне справляли Энкутаташ, ребята всегда плели веночки из желтых цветов и раздавали соседям букетики в надежде получить за это монетки или еще какие-нибудь приятные мелочи. И таинственные бело-голубые узоры на глиняной стене тоже показались им цветами невиданной породы. Некоторые тут же попросили дать им порисовать, и Айвар охотно поделился кистями и красками.

Но тут тетушка Менен сказала Налии, что пора обедать, и родители, созывающие увлекшихся отпрысков, выразительно ее поддержали. Дети разбежались по хижинам: общий праздник ожидался позже, когда солнце уже будет на исходе.

– Вот погляди, Айви, чему меня научила твоя милая, – похвалилась хозяйка, показав на большое блюдо с инджерой. Поверх пористой серой лепешки красовалась целая композиция из зелени, овощного рагу и пряностей, напоминающая рождественский венок, – пурпурные кружочки редиса, рыжие морковные звездочки и ярко-желтые кукурузные зерна пестрели и переливались на изумрудном фоне из трав, а россыпь оранжевой специи митмитта искрилась как всполохи фейерверка. Также на столе был горячий суп из чечевицы, вареные яйца и сухофрукты.

– Вы обе просто волшебницы, – улыбнулся Айвар, заметив, с каким трогательным смущением пожилая женщина приняла эту похвалу.

– Главное блюдо