Двенадцать дней до смерти [Роб Дж Хейс] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Роб Дж. Хейс Двенадцать дней до смерти

Rob J. Hayes — Twelve Days to Die

© 2018 by Rob J. Hayes — “Twelve Days to Die”

© Константин Хотимченко, перевод с англ., 2022

 https://vk.com/litskit


Перевод выполнен исключительно в ознакомительных целях и без извлечения экономической выгоды. Все права на произведение принадлежат владельцам авторских прав и их представителям. 


* * *
Джеззет замедлила шаг и остановилась, тяжело дыша, у забора, окружавшего их ветхую ферму. Солнце стояло лениво и низко, все еще пытаясь подняться, и оно отбрасывало на нее длинную тень, которая тянулась обратно к городу. Труридж казался темным пятном на далеком горизонте, почти в полудни пути отсюда.

Тяжелая утренняя пробежка, казалось, никогда не становилась легче, сколько бы раз она ни делала это. Наверное, потому, что этот старый ублюдок всегда меняет маршрут, и делает его длиннее, — подумала Джез. — Еще пара лет, и он заставит меня отмерять всю Акантию в качестве разминки.

Коза подошла к забору и просунула голову в большую щель между досками. Она окинул Джеззет долгим взглядом, повернул голову набок, затем опустил ее и принялся щипать какую-то предприимчивую траву, которая считала, что она в безопасности от паршивого зверя. Это была не очень большая ферма с одной козой и тремя цыплятами, но она помогала им прокормиться, хотя большую часть пищи они получали от торговли в городе и вокруг него. Несмотря на годы, проведенные вместе, Джеззет до сих пор не знала, что ее хозяин продает в Труридже, но что бы это ни было, это у него никогда не кончалось.

Джеззет опустила руки в стоявшее рядом корыто, плеснула немного воды на лицо, отхлебнула и выплеснула на потную кожу. Всегда на вкус как козленок. Она пристально посмотрела на маленького зверька, и тот ответил ей мягким безразличием.

— На этот раз ты прошла весь маршрут? — спросил Юрий. Он сидел возле курятника, вплотную к зданию, в тени. Джеззет даже не заметила его, пока он не заговорил.

— Да, господин, — сказала она с усталым вздохом.

Несмотря на преклонный возраст Юрия Вел'Урна, он был таким же бодрым и подтянутым, как и сама Джеззет. Старый ублюдок ни капли не сбавил скорости, хотя и не выходил на утреннюю пробежку... в последний раз чертовски давно. Он был быстр и проворен, силен, как бык, и обладал выносливостью двух молодых людей. Несмотря на это, он тоже был морщинистым и серым, и Джеззет иногда ловила, как он морщится, когда встает.

— Хорошо, — сказал Юрий, наблюдая за ней из тени. — Пройди его еще раз.

Джеззет стиснула зубы и проглотила первый пришедший в голову ответ. Приказать старику прижаться к стене было бы мелким оскорблением и, скорее всего, она бы заработала взбучку. Как бы то ни было, было бы менее болезненно просто сделать еще одну пробежку.

— Хочешь пойти маршрут со мной, как раньше? — спросила Джеззет, согнувшись и вытянув одну ногу под себя, а другую в сторону.

Юрий Вельурн покачал головой и поднес ко рту маленькую чашку, отхлебнув содержимое.

— Мои дни бега позади, Джеззет. А вот ты... Ты полна страсти и юности. Используй эту энергию с пользой.

Джеззет подвинулась, чтобы вытянуть другую ногу. Она была молода, это правда. Юрий купил ее, когда ей было всего девять лет, и она прожила с ним не один год... Черт, Джез, я даже не помню, сколько тебе лет. Может, двадцать?

— Чем дольше ты будешь сидеть, потягиваясь, тем больше вероятность, что я пошлю тебя в третий раз по неизменному маршруту.

Джеззет застонала.

— Да, ладно... ты бы не стал.

Это было бессмысленно, потому что она знала, что он так и сделает.

Юрий посмотрел на небо и поднял руку, указывая на юг, в сторону Лонгвуда.

— До того, как солнце доберется до леса, или ты снова пойдешь по маршруту на пробежку.

Джеззет поднялась на ноги, зачерпнула воды из корыта и сделала два глубоких глотка. Она послала Юрию злобный взгляд, затем повернулась и начала свою вторую утреннюю пробежку за день.


Джеззет почувствовала, как дрожат ее ноги, когда она во второй раз за день подошла к хрупким воротам. Победи солнце, Джез. Просто. Блестящий желтый шар вот-вот должен был начать светить прямо на Лонгвуда, но он еще не успел этого сделать. Джеззет отпраздновала это событие, опустившись на колени в траву и опустив голову в корыто рядом с тем местом, где лакала коза. Она сделала несколько больших глотков затхлой воды, прежде чем поднять голову и хватать ртом воздух.

Вздохи Джеззет быстро сменились смехом, она упала навзничь на траву и уставилась в сверкающее голубое небо. Она вытерла слезы с глаз и откинула назад короткие черные, как воронье крыло, волосы. Она лежала и слушала, как тихо и медленно бьется ее сердце.

Такие украденные моменты для нее самой были редкостью. Примерно год назад Юрий иногда пропадал на несколько дней, оставляя Джеззет одну. Она любила те дни и свободу, которую находила в них. Конечно, у нее все еще были обязанности, и Юрий всегда оставлял ее со строгим режимом тренировок, но это был выбор Джеззет, следовать ему или нет. Иногда она лежала в своей кроватке до полудня и наслаждалась своей ленью. Иногда днем она пробиралась в Труридж и напивалась до чертиков. Иногда она сидела на улице, смотрела, как мерцают звезды, и просто наслаждалась тем, что весь мир принадлежит ей.

Но Юрий так давно не покидал ферму, что уединение стало для Джеззет лишь приятным воспоминанием. Торговцы все еще приходили на зов, но он больше не искал их. И он не использовал ее тело, как раньше. Было время, когда он брал ее три или четыре раза в неделю, обычно пьяный и грубый, как козья шерсть, хотя иногда он мог быть нежным. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как Джеззет в последний раз трахали. Странно, что ты почти начинаешь скучать по нему, Джез. Юрий любил наблюдать как его сперма орошает юное лицо, а потом держал Джаззет за подбородок, словно любуясь своей работой.

Она почувствовала, как кто-то дергает ее за сапог, и, подняв глаза, увидела, что это коза пытается пролезть через изгородь и покусать ее за пальцы. Это был не первый раз, когда маленький, наглый зверь делал это, казалось, он испытывал странное очарование ногами Джеззет.


Тяжелая палка пролетела по воздуху над головой и приземлилась где-то позади Джез, она проигнорировала ее и проигнорировала Юрия, идущего к маленькой калитке с такой же палкой в руке.

— Подъем, — приказал Юрий.

Джеззет подождала несколько мгновений, наслаждаясь легким вызовом, но не стоит слишком долго игнорировать приказы хозяина. По опыту она знала, сколько неповиновения сойдет ей с рук, прежде чем заработать синяки. Как побитая собака, знающая свое место.

Вскочив на ноги, Джеззет выпрямилась и посмотрела на лежащую в траве палку. Это был один из деревянных тренировочных мечей. В форме простого длинного сука, сделанного из железного дерева, он был почти так же прочен, как сталь, и весил примерно столько же. В их маленьком доме имелся такой ассортимент оружия, что большинство коллекционеров позавидовали бы ему, а Юрий давным-давно собирал деревянные копии своих любимых клинков.

— Мы не пользовались деревянными мечами уже... — Джеззет напрягла память. — Годы, наверное.

Юрий толкнул калитку и ступил на дорожку. Коза попыталась вырваться на свободу, но ворота закрылись слишком быстро.

— Подними его, — сказал Юрий, подходя ближе. Он был одет в свой тренировочный халат, тонкая ткань которого мешковато облегала его худощавое тело. Она имела тенденцию пульсировать вокруг него, когда он двигался, и делала выбор цели намного более трудным. Юрий тоже завязал свои длинные седые волосы назад и остриг бороду. Он больше походил на мастера, которого Джеззет помнила с детства, чем на мастера, жившего в последние годы.

Джеззет подобрала с травы деревянный меч и покрутила им, чувствуя вес и равновесие клинка, затем встала в двуручную стойку, расставив ноги на ширину плеч.


Старый ублюдок больше не предупредит тебя, Джез. Он просто набросится на тебя. По крайней мере, на этот раз тебя не проткнут.

Это было отрезвляющим напоминанием о том, насколько жестким было ее обучение до сих пор, и насколько суровым был мастер Юрий. У Джеззет были шрамы по всему телу, на руках, ногах, туловище, даже на лице — небольшой шрам чуть ниже правого глаза. Все это было частью подготовки "Мастера Клинка", по крайней мере, так сказал Юрий. "Мастер Клинка" должен был знать, каково это — когда тебя режут, закалывают, пронзают насквозь. Им нужно было знать, чтобы это не шокировало их во время настоящего боя. У Джеззет были все боевые шрамы, но она никогда не была близка к настоящему бою.

— Так почему же дерево, хозяин? — Спросила Джеззет, кончик ее клинка следовал за Юрием, который кружил вокруг нее.

— Чтобы увидеть, как далеко ты зашла.

Джеззет улыбнулась. Я покажу тебе, как далеко я зашел, старый ублюдок.

Юрий остановился всего в нескольких шагах от нее, его спина была прямой, как жердь, а деревянный меч, зажатый в одной руке, тянулся вдоль спины. Он стоял к югу от Джеззет, пытаясь спрятаться от солнца, чтобы ослепить ее и скрыть свои движения. Джеззет увидела, как его губы изогнулись в улыбке. Он мог быть "Мастером Клинка", но еще Юрий также был мастером дезориентации.


Солнце — это трюк!

Джеззет посмотрела вниз и увидела, что он был босиком как раз в тот момент, когда Юрий начал двигаться, разворачиваясь от нее и поднимая левую ногу в вращающемся ударе. Она отплясывала назад, но удар не должен был попасть в цель. Трава, которую Юрий сорвал с земли, полетела к Джеззет, небольшой бурей маленьких зеленых травинок, а следом за ними появился Юрий.

Старый "Мастер Клинка" вынырнул из-под летящей травы, и его деревянный меч взметнулся вверх по дуге, намереваясь рассечь Джеззет от паха до воротника. Она с трудом парировала удар слева и скользнула вправо, едва уклонившись в сторону, когда Юрий попытался проследить за атакой плечом.

Старый ублюдок, был в хорошей форме!

Не дав Джеззет времени собраться с мыслями, он двинулся вместе с ней и нанес ей сильный удар по ногам, за которым последовал еще один. Джеззет поймала себя на том, что снова и снова сдает позиции, защищаясь, парируя и уклоняясь, ища что—нибудь, что можно было бы считать лазейкой.

Он слишком быстр для такого старика, Джез. Так было всегда. Ты быстрее!

Она шагнула в его следующую атаку, подняв свой деревянный меч восьмеркой, отбросив его атаку и перетекая в свою собственную. Наступление Юрия остановилось, и он попятился, когда Джеззет наносила удар за ударом в его лицо, каждый из которых блокировался или не достигал цели, пока Юрий раскачивался из стороны в сторону. Джеззет пригнулась, опустилась на левое колено и нанесла удар по ногам Юрия, быстрый удар, от которого он едва уклонился, затем меч Джез вернулся вовремя, чтобы заблокировать стойку, когда Юрий попытался обрушить свой меч ей на голову.

Они оставались там в течение нескольких ударов сердца, Джеззет с мечом, поднятым над ее головой, и Юрий, нажимая на клинок своим, когда он стоял над ней. Она знала, что вряд ли выиграет испытание на прочность со стариком; Джеззет была сильной, но Юрий был сильнее, несмотря на свои годы и недавнюю апатию.

Она почувствовала, что давление ослабло всего на мгновение, и Джеззет вскочила на ноги, отбросив клинок Юрия и заставив его отступить на шаг назад. Она должна была воспользоваться преимуществом, должна была воспользоваться возможностью, чтобы продолжить атаку, но она была слишком потрясена. И Юрий выглядел таким же потрясенным.

Он слаб, Джез. Слабее тебя. Медленнее, чем ты. Пора отплатить этому ублюдку за все побои.

Меч Юрия, казалось, появился из ниоткуда, прямо для удара, который пронзил бы Джеззет, но она вовремя блокировала его своим. Юрий пригнулся в последний момент, и рукоять его деревянного меча врезалась в ногу Джез. Она задохнулась от боли, но прежде чем она смогла контратаковать, Юрий уже был на ногах, и вращающийся удар пришелся ей в лицо, отправив ее кататься задницей к верху по траве.

Джеззет почувствовала вкус крови. Нога болела, во рту щипало, а привкус металла сообщал о разбитой губе. Она улыбнулась Юрию.— Нет ничего лучше драки, чтобы заставить кровь течь, Джез. Пора покончить с этим ублюдком раз и навсегда.

Юрий снова рванулся вперед, а Джеззет поползла назад на руках и заднице, пока не уперлась спиной в забор. Она почувствовала, как коза уткнулась носом в ее короткую шерсть, и подумала, не ущипнуть ли ее. Юрий подошел еще ближе, и Джеззет замахнулась на него своим деревянным мечом, от дикого удара он с легкостью отмахнулся и, взмахнув мечом, обрушил его ей на голову. Джеззет подождала до последнего момента и откатилась в сторону. Она услышала, как Юрий крякнул, нанося удар, отчаянно стараясь не ударить козла.

Джеззет вскочила на ноги и подпрыгнула, вращаясь в воздухе и пронзая мечом... разреженный воздух. Мастер почти магическим образом сместился влево.

Лезвие меча Юрия врезалось в живот Джез, и она рухнула на землю, задыхаясь и ругаясь в равной степени.

— Сколько раз, Джеззет? — Спросил Юрий. В его голосе не было самодовольства, скорее разочарования.

Она перекатилась на колени и опустила голову в знак покорности, ее меч лежал на траве перед ней.

— Никогда... — она глубоко вздохнула и закашлялась. — Никогда не прыгай. В тот момент, когда мои ноги отрываются от земли, я теряю контроль над инерцией. Этот урок она усвоила уже много раз и, казалось, была обречена повторять его снова и снова. — Мне очень жаль, хозяин.

— Ты сегодня был медлительна.

Джеззет кивнула. Что ж, я встаю и бегаю по кругу с самого рассвета.

— Возможно, если бы ты была немного быстрее... — Спросил Юрий, и Джеззет, подняв глаза, увидела хмурое выражение на его морщинистом лице. — Пойдем.

Юрий повернулся и пошел к дому, поглаживая козью голову. Джеззет подхватила с земли меч и, вскочив на ноги, заковыляла за Юрием. Теперь, когда бой закончился, она почувствовала, как онемевшая боль распространяется по бедру.

Цыплята вышли из своего домика и клевали землю в саду. В прошлом Джеззет часами наблюдала за ними, изучая, как они двигаются короткими, резкими движениями, всегда настороже. Они старались держаться подальше от козла, но в прошлом было несколько "серьезных" стычек. Трудно было сказать, кто победил в этих состязаниях.

— Садись, — сказал Юрий, опускаясь в кресло-качалку у двери в их дом. Старый мастер проводил много вечеров в этом кресле, раскачиваясь взад-вперед и наблюдая, как тренируется Джеззет, а иногда просто наблюдая за огнями Труриджа после захода солнца.

Джеззет, прихрамывая, подошла к креслу и, скрестив ноги, уселась рядом. Она положила деревянный меч на колени и стала ждать. Именно здесь Юрий расскажет ей все ошибки, которые она совершила во время их боя, объясняя их в мельчайших подробностях. Как будто ему это нужно.Ты можешь вспомнить каждую из них в мельчайших подробностях, Джез. В тот момент, когда ты одолела его... Это было ошибкой. Ты могла бы наконец победить его. Ты должна была избить его за все те разы, когда он избивал и насиловал тебя.


— Самое важное, что может сделать "Мастер Клинка", — это взять ученика. Юрий наклонился вперед и поднес к лицу Джез маленькую глиняную чашечку. Она взяла ее, не спрашивая, и, быстро принюхавшись, поняла, что это рисовое вино. Юрий никогда не предлагал ей выпить раньше.

— Каждый "Мастер Клинка" индивидуален, и каждый тренировочный режим индивидуален, но одно остается неизменным... — Юрий замолчал, и Джеззет заметила, что он внимательно наблюдает за ней.

— Что "Мастер Клинка" может взять только одного ученика, и последнее испытание — это смертельная дуэль, — медленно произнесла она, уже боясь этой темы.

Юрий глубокомысленно кивнул и налил себе в кружку рисового вина. Он отхлебнул, и Джеззет последовала его примеру, морщась от вкуса. Юрий начал осторожно раскачиваться на стуле взад-вперед.

— "Мастеров Клинка" не выбирают, Джеззет, — сказал Юрий через некоторое время. — Любой дурак, у которого достаточно времени для тренировок, может овладеть оружием, а некоторые даже станут экспертами. "Мастера Клинка" — это другое дело. Мы стали лучше. В нас есть нечто большее. Природная способность и грация, которые выходят за рамки мышечной памяти и утонченности.

Юрий прикрыл глаза.

— Мы не избранные. Мы рождены для этого. Я родился в богатстве и шелковом одеянии, но я родился, чтобы стать "Мастером Клинка". Ты родилась...

— В рабстве, — перебила Джеззет и быстро закрыла рот под неодобрительным взглядом.

— Ты родилась в бедности, — продолжал Юрий. — Тебя продали в рабство. Ты родилась, чтобы стать новым "Мастером Клинка". — Он улыбнулся. — И тебе очень повезло, что я был в борделе в тот день, когда твои родители решили продать тебя.


Один вид рабства во многом похож на другой. Покупал, держал и трахал ежедневно, независимо от того, кто платил за меня монету. По крайней мере, с Юрием ты научилась полезному навыку, Джез.


— Однажды тебе придется взять себе ученицу, Джеззет. Надеюсь, ты научишься искать в самых неожиданных местах.

— В чем дело, хозяин? — Спросила Джеззет. Юрий никогда не бил ее за то, что она задавала вопросы, но часто за то, что предполагала ответы.

— Время пришло.

— Нет. — Джез покачала головой. — Уже? Так быстро?!

— Да.

— Но я проиграла.

Юрий рассмеялся.

— Ты думаешь, я случайно заставил тебя сегодня утром дважды обежать вокруг озера?

— Я еще не готова.

— Так и должно быть, Джеззет. У нас мало времени.

— Что?

Было что-то в том, как Юрий сказал это, что-то, чего он не говорил ей до этого дня.

— У тебя нет времени, — произнес Юрий. — Я уже принял решение.

Он откинулся на спинку стула, поднял что-то с крыльца и бросил на землю перед Джеззет. Это был рюкзак, ее рюкзак, и он был набит одеждой, ее одеждой.

— Что это такое?

Джеззет не смогла сдержать панические нотки в голосе.

— Иди, — сказал Юрий. — У тебя есть двенадцать дней, чтобы провести их как тебе заблагорассудится. Когда они пройдут, я найду тебя, и один из нас умрет.

Джеззет покачала головой.

— Нет... Я не могу. Я же не готова!

— Иди, — повторил Юрий. — Это твое последнее предупреждение, Джеззет. Она узнала тон его голоса, и он был серьезен.

Джеззет не могла ни думать, ни чувствовать. Ее разум был в полном беспорядке, и она даже не слышала собственных мыслей. Вокруг царили шум и паника. Она посмотрела на Юрия, и он нахмурился, глядя на нее сверху вниз, с лицом, которое она слишком хорошо знала.

Прежде чем хозяин успел заговорить, Джеззет схватила свой рюкзак и в третий раз за день бросилась бежать, только на этот раз у нее не было цели. На этот раз единственное место, куда она не могла пойти, — это домой.

Джеззет не переставала бежать, пока вокруг нее не появились первые дома Труриджа. Она замедлила шаг и остановилась, прислонившись к стене ветхой конюшни, и глубоко вдохнула, позволяя поту капать с носа на землю внизу. Город был величественным, богатым и огромным, но это было дальше. Здесь, на окраине, где жили только самые бедные люди, здания были маленькими, а работа тяжелой.

Она хорошо знала Труриджа, бывала в городе столько раз, что не могла сосчитать, да и не хотела. Она родилась в Труридже, в таком же бедном районе, как этот, но на берегу реки. Полжизни прожила в такой же дыре с мамой и папой, Джез. Вплоть до тех пор, пока они не решили продать свою маленькую девочку в рабство, в публичный дом, к грудастым женщинам и потным старикам


Джеззет повернулась в ту сторону, откуда пришла, и посмотрела на свой дом. Она не могла видеть его, не так далеко, но она знала, где искать. Интересно, оглядывается ли Юрий назад?

К черту старого ублюдка, Джез. Он тебе не нужен. Впервые в жизни ты свободна!

Это было правдой. Она больше никому не принадлежала, никому не была обязана. Впервые в жизни Джеззет поняла, что может делать все, что захочет. Дикий смех вырвался изнутри и вырвался наружу. Джеззет прислонилась к стене конюшни и захихикала, не обращая внимания на прохожих, которые могли посмотреть на нее и подумать, что она сошла с ума.

Юрий мог наблюдать из их дома все, что хотел. Он мог сидеть там и гнить или прийти за ней, как обещал. Джеззет все равно.

Что же делают с собой свободные люди?

Она задумалась, и ответ не заставил себя долго ждать. Свободные люди пили, трахались и делали все, что им заблагорассудится.

И кто я такая, чтобы спорить и идти против системы?

Джеззет плюнула в сторону Юрия, отошла от конюшни и свернула на дорогу, ведущую в Труридж. Она знала несколько таверн в городе, время от времени посещала их и знала, в каких из них подают наименее разбавленное пиво. День только начинался, ощущение свободы было пьянящим, и она хотела провести первый день этой свободы, напившись так, чтобы не чувствовала, как в ее животе формируется ползучее чувство отчаяния.

"Удивительный странник" был большой таверной на берегу реки. Здесь подавали хороший выбор пива и лучший выбор клиентуры. Купцы, моряки, воры и добрые люди — все пили бок о бок в "Страннике", и это означало, что Джеззет не выглядела слишком неуместной. Правда, у нее была рабочая одежда, а не что-нибудь модное вроде платья или костюма, но она предпочитала носить свою потертую кожу. Джеззет любила одеваться для удобства передвижения и защиты, если предстояла какая-нибудь драка, и именно это обеспечивала ее поношенная коричневая кожа. Хотя она должна была признать, что потертые брюки и того же цвета жилетка заставляли ее выглядеть наполовину дикой, а короткие колючие волосы и затхлый запах пота ни капельки не меняли этот образ в лучшую сторону.

Джеззет сидела в углу таверны за одним столом и ужинала прямо из кружки. Ее первый день свободы прошел не так, как она предполагала, и отчасти потому, что она просто не знала, как завести друзей.

Джез смутно помнила, что у нее были друзья, другие дети ее возраста, когда она жила с родителями. Это было так давно, что она не могла быть уверена... Воспоминания, как правило, становятся немного расплывчатыми после того, как время запустило в них свои когти. С тех пор как ее продали Юрию, у Джеззет не было возможности завести друзей. Они жили достаточно далеко от города, поездки в него были нерегулярными, и тренировки занимали почти каждую минуту бодрствования.

Несколько лет назад у Джеззет появился своего рода друг, молодой человек по имени Том. Он был красивым и дерзким, и он заставлял ее смеяться. Юрий прекратил эти отношения почти сразу же, как только они начались.

Никогда не понимала, что этот старый ублюдок сказал Тому, Джез. Что бы это ни было, оно сразу же напугало его. Показывает ценность любви прямо здесь и сейчас. Очередной урок, от мудрого мастера, который попросту ревновал.


Она допивала вторую кружку пива, когда крупный мужчина с большими руками и большой бородой отделился от своей группы и неторопливо подошел к ней. Он не выглядел красивым под волосатым лицом, но улыбался, и это помогло Джеззет немного ослабить бдительность. Пыль долгой дороги, казалось, прилипла к нему и придавала его коже грязный вид. Здоровяк со стуком поставил кружку на ее столик и плюхнулся в кресло, помахал рукой официантке и заказал по кружке себе и Джеззет, даже не спросив, не хочет ли она.

— Ты выглядишь одинокой, — сказал мужчина. Его акцент не был акантийским, а Джеззет понятия не имела, как звучит любой другой акцент. Ее единственное знание о других местах пришло из спорадических историй Юрия, и он рассказывал любую из них, только когда был в двух морганиях от обморока рисового вина.

— А ты нет.

Да, молодец, Джез. Заводишь друзей, сказав первому, кто проявил интерес, отвалить. Так держать!

Крупный мужчина с пыльной бородой и странным акцентом повернулся на стуле и посмотрел на стол, за которым недавно сидел. Через мгновение он снова повернулся к Джеззет и широко улыбнулся, обнажив белые зубы под бородой.

— И все же сидеть здесь с тобой — мой выбор.

Барменша принесла пиво и взяла у него монету, он понюхал одну из кружек и передал ее Джеззет. — Хороший эль, — сказал он, ободряюще кивнув.

— Могла бы и сама догадаться, — усмехнулась Джеззет, поднимая новую кружку и делая большой глоток. На вкус он был теплым, горьким и почти ореховым. Он не ошибся, сказав, что это хороший напиток.

Мужчина некоторое время наблюдал за Джеззет, время от времени бросая взгляд на ее грудь.

Там мало что увидишь. Некоторые женщины могли бы выколоть глаза своей парой, но не ты, Джез. Как говорил старый извращенец, грудь должна скрываться в ладошке.

— Другие женщины — нет, — сказал здоровяк.

— Другие мужчины — нет, — быстро ответила Джеззет. Она не была уверена, что это означало, но это определенно вызвало улыбку на его лице.

Некоторое время они сидели молча, потягивая напитки. Мужчина не сводил с нее глаз, и Джеззет время от времени возвращала ему пристальный взгляд, наблюдая за остальной частью таверны.

Что ж, это мило и неловко, Джез. Если так пойдет и дальше, в следующей жизни вы познакомитесь!

— Имя у тебя есть? — наконец спросил мужчина. Его улыбка исчезла, и он больше не выглядел таким небрежным, как раньше.

Ты виновата, Джез. Вывела его из себя тем, что была такой колючей сукой. Постарайся быть милым.

— Джеззет. Ты?

— Тарн Скайбитер, это я.

Джеззет рассмеялась.

— Откуда у тебя такое модное имя?

Тарн нахмурился. У него были голубые глаза, она заметила, темные снаружи, но светлее, когда они двигались внутрь.

— Когда я родился, небо билось.

— А?

— Небо бьется, — мужчина трижды стукнул кулаком по столу, отчего тот слегка подпрыгнул и пролил на него хорошее пиво. Некоторые люди поблизости обратили на них внимание, Джеззет заметила их краем глаза.

— Шторм? — Спросила Джеззет. — Когда ты родился, был гром?

Мужчина кивнул.

— Так они назвали тебя Скайбитером в честь плохой погоды?

Джеззет рассмеялась. Это казалось такой странной причиной взять себе имя в честь стихии, пусть даже и угрожающей разрушить все на своем пути.

— Да. По-нашему, так оно и есть.

— Глупый способ, — хихикнула Джеззет. — без обид.

Она чувствовала, как пиво бьет ей в голову, и ей это нравилось. Казалось, это развязывает ей язык, придает уверенности. Она чувствовала, что может сказать все, что захочет, сделать все, что захочет, и никто в таверне не сможет остановить ее.

Вот что значит быть "Мастером Клинка", Джез. Ты можешь сразиться с ним, если захочешь, можешь сразиться со всеми в этом месте, и ты победишь. Или ты можешь трахнуть его.

Джеззет снова посмотрела на мужчину. Он не был красив, но выглядел сильным и обладал определенной суровой привлекательностью.

— Ваш напиток, — сказал мужчина, — наслаждайтесь.

Он встал, чтобы уйти, его стул заскрипел по деревянному полу, и Джеззет быстро наклонилась вперед, протянула руку и схватила его за запястье. Она усадила его обратно в кресло и улыбнулась. Как только он снова сел, Джеззет осушила свою кружку и подала знак барменше, чтобы та заказала еще одну порцию, на этот раз за ее счет.


Второй раунд разговора прошел не намного лучше, и вскоре Джеззет пришла к выводу, что она просто не создана для этого. Ей удалось трижды оскорбить Тарна, и каждый раз он разрывался между гневом и замешательством. К счастью, поток выпивки, казалось, сгладил некоторые шероховатости, и вскоре Джез схватила Тарна за руку и потащила наверх в свою комнату.

Джеззет не была нежной. Ей не нужен был милый парень. Она хотела трахаться, и она хотела выместить часть разочарования, которое она чувствовала, и она сделала и то, и другое с Тарном. Он попытался взять инициативу в свои руки, толкнув ее на кровать и пытаясь одновременно вскочить на нее и сбросить брюки. Джез обвила ногами его талию, выдернула руку из-под него и развернулась, перевернув Тарна на спину, и там она оседлала его.

Все было не так, как с Юрием. Внутри Тарн чувствовал себя по-другому, больше и быстрее. Намного быстрее. Мужчине не потребовалось много времени, чтобы захрипеть, хрюкнуть и обмякнуть, оставив Джеззет более чем неудовлетворенной. К несчастью, никакие увертки, пощечины или угрозы не заставили Тарн снова взяться за дело, так что вскоре она стащила его с кровати, подтолкнула к двери и заперла ее за ним.

Следующие два дня прошли почти так же, как и первый. Джеззет проснулась с похмелья, заставила себя проглотить немного еды и отправилась искать новую таверну с новым пивом и новыми мужчинами.

За эти два дня она многое узнала о том, как заводить друзей. Прежде всего, ничто так не вызывало дружеской улыбки, как предложение бесплатной выпивки, и ничто так не омрачало новую дружбу, как предложение мокрой пизды.

К концу третьего дня Джеззет нянчилась с болью в голове и паху и никак не могла избавиться от растущего чувства страха, которое подкрадывалось к ней каждый раз, когда она оказывалась в тишине и одиночестве. Она обнаружила, что сидит в тавернах и вздрагивает каждый раз, когда открывается дверь, и знала почему. Джеззет представила, как Юрий врывается в дверь, бросает в нее меч, а затем бросается в атаку. У нее оставалось девять дней. Всего за девять дней до того, как ее хозяин придет за ней.

Девять дней, пока он не убьет тебя, Джез. Смирись, детка. Он старый, но ловок как дьявол, его клинок рассекает арбузы, а складки кимоно сдувают лепестки цветов.


— Как далеко женщина может уйти отсюда за девять дней? — Спросила Джеззет у своих новых друзей. Их было четверо – трое мужчин и женщина. Все они были моряками по профессии, служили на борту какого-то торгового судна, название которого Джеззет уже забыла.

— На лодке? — переспросил Оин, человек среднего роста, с чертами лица, как можно более мягкими. Джеззет окинула взглядом группу, когда они вошли, и решила, что Оин – тот, кого она будет трахать. Однако секс был последним, о чем она сейчас думала. Теперь она думала о побеге.

— Конечно, — ответила Джеззет.

— Зависит от погоды, — сказала Джоэлин. Она была странной, Джоэлин была хорошенькой, но любила прятать свою красоту под слоем грязи и жира. — При хорошем ветре можно добраться до половины пути до острова Щитов.

— Если корабль направлялся в Империю Драконов, конечно, — вставил Оин. — Может быть, они плывут на юг через Звездное море к Сарту?

— Прижимаясь к побережью, далеко не уйдешь, — заметила Джоэлин. — Лучше направиться на запад, к империи.

Это ни к чему не приведет, Джез. От судьбы – не убежишь!

— Неважно, куда, — сказала она раздраженно. — Просто хочу знать, как далеко.

Оин пожал плечами.

— Довольно далеко. Ты хочешь стать моряком?

— Думаю об этом, — солгала Джеззет. Ей просто хотелось оказаться как можно дальше от Труриджа и клинка Юрия.

— Ты хоть умеешь плавать под парусом? — Спросила Джоэлин.

Джеззет усмехнулась.

— Насколько это может быть трудно? Потяни за несколько веревок и вычисти пару палуб.

Оин разразился хриплым смехом, Джоэлин покачала головой, а Таффи, последний из группы, скорчил гримасу, из-за которой он казался еще гуще, чем кровь, которую хотела пролить Джеззет. Дело было не в том, что ей не нравилась эта маленькая компания, а в том, что она не слишком любила, когда ее выставляли дурой, и сейчас она чувствовала себя довольно глупо.

— Не сердись, лэсси, — сказал Таффи. — Чем ты занимаешься по жизни?

— Мое занятие? — Спросила Джез. — Я тренируюсь. Хм, я дерусь.

— Солдат?

— Нет.

— Что тогда? — спросил Джоэлин. — Ты сражаешься в гильдейских ямах или где-то еще? Проливать кровь для воров Труриджа, чтобы заработать на этом деньги?

Джеззет нахмурилась.

— Нет. Просто как хобби на самом деле. Тренировка и еще раз тренировка. Не сражайся ни за кого, кроме себя. Как девиз. хочу стать "Мастером Клинка".

Джоэлин открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но Таффи перебил его:

— И насколько это может быть трудно? Взмахнуть несколькими мечами, ткнуть острым концом в нескольких людей.

— Нет, — призналась Джеззет. — Годы тренировок. Весь день, каждый день тренировки.

И я немного больше тыкаю, чем тыкают другие.

— Парусный спорт на самом деле ничем не отличается, лэсси. Любой дурак может протереть палубу, но чтобы поднять такелаж и уложить брезент, нужны годы тренировок. Вот так!

Джеззет кивнула, соглашаясь с его доводами.

— Тогда как насчет побега? Если я встану и начну свой путь, как далеко смогу продвинуться за девять дней? Я вообще-то никогда не выезжал из Труриджа. Не знаю, в чем дело и как выглядят другие материки.

— Недалеко, за девять дней пешком. Может быть, с лошадью быстрее, — улыбнулся Оин.

Джеззет и раньше ездила верхом, хотя и не очень давно. Юрий купил двух пару лет назад, и они проводили каждый день следующих трех лун, учась ездить верхом и сражаться верхом на одном из зверей. После того как старый ублюдок был удовлетворен, он забрал лошадей и продал их туда, откуда они пришли. Джеззет знала, как сражаться, сидя на лошади, а также знала, насколько дороги лошади, и ее запас монет уже истощался. Слишком много снятых комнат и слишком много выпивки – вот быстрый способ опустошить любой кошелек.

— Поблизости полно городов, до которых ты могла бы добраться, лэсси, — сказал Таффи, ковыряясь в своем пиве и прищуриваясь. — Но все они связаны с Гильдией. Везде в Акантии так делают. Может быть, вы захотите подумать, в какую неприятность ввязались. Нет смысла бежать от Гильдии.

Джеззет подумывала о том, чтобы поспорить с этим человеком, указав, что она никогда не встречалась ни с одним из агентов Гильдии, не говоря уже о том, чтобы разозлить их. В конце концов она перестала утруждать себя этим спором. Она быстро устала от этой маленькой группы, и не в последнюю очередь потому, что больше не могла контролировать трепещущее чувство в животе. Чем больше она старалась не обращать на это внимания, тем больше Джеззет понимала, что Юрий идет за ней.

Джеззет допила свой напиток, одним глотком осушив половину кружки, и поспешно попрощалась с матросами. Она подхватила с пола рюкзак, сунула меч в ножны и направилась к выходу.

Ночь была темной, но уличные фонари достаточно хорошо освещали дорогу. У Джеззет не было ни цели, ни плана. Она позволила ногам идти и погрузилась в мрачные мысли, представляя, что произойдет, когда истекут двенадцать дней.

Он придет за ней, она знала, что это правда. Юрий не блефовал и не лгал. Джеззет представила, как он шагает по улицам Труриджа, останавливаясь в каждой гостинице и таверне, и выслеживает ее. Найдет ли он ее пьяной, как рыба, или забившейся в нору, или бегущей по мощеным улицам, он найдет ее и бросится на нее с обнаженной сталью.

Джеззет не боялась драться с Юрием, они дрались тысячи раз.

Тебе ни разу не удалось победить его, Джез. Ближе всего к тому, что ты когда—либо подходила, была его ошибка, а это редкость, как красное небо.

Она не боялась порезаться или истечь кровью. Джеззет боялась умереть. Она боялась оставить безымянный труп на улице, отправиться на серый остров смерти и знать, что Юрий разочаровался в ней.

Он утверждал, что они были последними из "Мастеров Клинка", последними из ордена, который был обречен на истощение по своим собственным правилам. Юрий был слишком стар, чтобы взять еще одного ученика, слишком стар, чтобы обучать кого-то еще. Если Джеззет не удастся убить своего учителя, а она потерпит неудачу, то "Мастера Клинка" исчезнут из этого мира.

Так что никакого давления, Джез. Просто судьба легендарного ордена лежит на ваших плечах. Бля!!!


Она ускорила шаг — не совсем бег, но недалеко. Некоторые с любопытством смотрели ей вслед, некоторые изо всех сил старались не обращать на нее внимания. Человек, бегущий по улицам Труриджа, вполне может быть агентом Гильдии, а может быть, и бегущим от закона. Последнее, чего большинство добрых людей хотело, — это чтобы их догнали.

Джеззет шла вверх по течению реки. Некоторое время назад она проезжала мимо доков, и так далеко на севере город начинал показывать свою бедную сторону. Склады и мастерские уступили место полуразрушенным домам, и все меньше людей ходило по улицам. За рекой Джеззет видела особняки, но на восточной стороне большинство из них были просто лачугами. Она не знала, куда идет, но это было первое настоящее упражнение с тех пор, как она приехала в Труридж, и оно чудесным образом прояснило ее затуманенную голову.

И тут Джеззет поняла, где находится. Она замедлила шаг, пока не остановилась. Она не тяжело дышала, но пот выступил у нее на лбу и закатился в глаза, так что ей пришлось вытереть их. Прошло много времени, больше половины ее жизни, но она узнала дом своей семьи, когда увидела его.

Это было маленькое здание, всего один этаж и всего три комнаты. Он выходил прямо на набережную и был достаточно близко, чтобы его иногда затопляло, когда штормы проходили к северу от великой реки. Джеззет вспомнила, как помогала матери стирать белье в реке. Там был общий пирс, которым пользовалось большинство близлежащих домов, и Джез и некоторые другие дети соревновались друг с другом, ныряя и пытаясь забрызгать тех, кто стирал свою одежду.

Джеззет сделала неровный вдох и вздрогнула, когда выдохнула. Прежде чем она успела решить, что это плохая идея, она подошла к дому, крадучись и держась подальше от света ближайших фонарей.

Стук в груди заставил Джеззет вздрогнуть, когда она проскользнула к стене, выходящей на улицу. Дверь в дом находилась в задней части здания, но с этой стороны было маленькое окно, закрытое деревянными ставнями, но достаточно свободно, чтобы человек мог заглянуть внутрь, если он подойдет достаточно близко. Джеззет прекрасно понимала, что она была заметна любому, кто проходил мимо, и что она выглядела как воровка или что-то похуже, но ей было все равно. Теперь, когда она была здесь, она хотела увидеть своих родителей.


Что тогда, Джез? Ворваться в дом с криками "мама и папа" и упасть в их объятия? Все прошло и прощено? Милая мама, я прощаю тебя за то, что ты продала меня человеку, который последние десять лет трахал меня, резал и превращал в смертоносное оружие.

Джеззет стиснула зубы и замерла, когда по закрытому ставнями окну пробежала тень. Она услышала голоса изнутри. Женщина и мужчина о чем-то болтают. Тут до нее дошло, что ее родителей, возможно, даже нет дома, они могли переехать, могли умереть. Она могла бродить вокруг дома случайной семьи.

Послушай, Джез. Слушай. И она вспомнила. Голос матери вызвал поток воспоминаний, и Джеззет почувствовала, как навернулись слезы и покатились по щекам. Она вспомнила, как мать пела ей песни, гладила по волосам, пока она засыпала. Джеззет вспомнила, как тот же голос ворковал и успокаивал расстроенную маленькую девочку с поцарапанной коленкой.

Покачав головой, Джеззет вытерла слезы и подошла к окну. Теперь она была взрослой женщиной, и ей не нужно было, чтобы кто-то гладил ее волосы или ухаживал за порезами. Юрий позаботился о том, чтобы она сама справилась со своими ранами.

Она услышала другой голос, глубокий, мужской и грубый, как руки, целый день ковавшие башмаки. Ее отец казался здоровым, его голос был веселым, когда он шутил о своем дне, бедственном положении. Джеззет это казалось неправильным. Как может человек быть веселым после продажи своей дочери, даже спустя столько лет после этого факта? Как она могла так мало значить для них?

Еще ближе, и Джеззет подошла к окну. Теплый желтый свет внутри почему-то делал ночь холоднее, и она вздрогнула, когда наклонилась и заглянула в одну из маленьких щелей.

Девичий смех заставил Джеззет на мгновение остановиться, а затем она еще больше наклонилась к окну, больше не заботясь о том, видят ли ее люди внутри. Сквозь щели в ставнях Джеззет увидела отца, сидящего за маленьким деревянным столом с ложкой в руке. Держа ложку как оружие, он наклонился вперед, протянул руку и легко стукнул ложкой по голове девочки, которой на вид было не больше девяти-десяти лет.

Внутри что-то похолодело, твердое и безжизненное. Джеззет подумала, что должна заплакать или закричать, закричать или выбить дверь и избить тех, кто внутри. Вместо этого она просто смотрела, как ее родители садятся ужинать с молодой девочкой, которая могла быть только сестрой Джеззет. Молодая девочка не старше Джеззет, когда те же самые родители продали ее, даже не спросив, почему Юрий Вел'Турн, мужчина, посещающий дом шлюх, предлагает купить ее. Он щедро заплатил им за нее, и они сбежали со своим небольшим состоянием, и теперь Джеззет поняла почему.


Почему? Зачем избавляться от меня только для того, чтобы завести еще одного ребенка? Неужели я недостаточно хороша? Неужели я такой дерьмовый ребенок, что им нужно было продать меня, чтобы начать все сначала?

Джеззет оттолкнулась от окна и от стены. Она повернула ноги на юг, к центру Труриджа, и пошла дальше. Какой-то старик, прищурившись, наблюдал за ней с улицы, и она нахмурилась в ответ, прежде чем переключить внимание на грязь под собой.

Родители Джеззет продали ее и никогда не оглядывались назад. Им явно было все равно, жива она или нет, хорошо живет или нет. Они продали ее и заменили. А теперь, десять лет спустя, человек, которому они продали ее, попытается убить.

Попробуй, Джез. Он попытается и, черт возьми, потерпит неудачу!


Нелегко было найти агента Гильдии. Большинство людей, с которыми разговаривала Джеззет, казалось, думали, что воры были повсюду все время, и большинство было более чем немного напугано, просто говоря о них. Но когда Джеззет отправилась на поиски, агентов не оказалось. Затем, словно из ниоткуда, Джеззет оказалась окруженной. Она шла мимо переулка и заметила две фигуры, скорчившиеся в тени, но не заметила двух приближающихся с другой стороны улицы. В руке одного из мужчин, лысого парня без бровей, появился нож, и Джеззет пришла в движение. Было легко взять нож и положить человека на землю, и после того, как она это сделала, остальные немного насторожились.

После этого они повели ее по ряду переулков, время от времени прорезая здание и по крайней мере один раз возвращаясь назад. Джеззет молча последовала за ними, наблюдая за каждым из мужчин в поисках любой возможности напасть. Убийства не были обычным явлением в Труридже, но даже за пределами города Джеззет слышала, что агенты Гильдии имеют дело с теми, кто бросает вызов их господству. Тела появлялись в качестве предупреждения всем остальным.

— Там, — сказал лысый, указывая на темную лощину между двумя низкорослыми лачугами. Похоже, она вела под землю, а Джеззет не очень-то нравилась мысль о том, чтобыоказаться в ловушке под землей.

— Сначала ты, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал как низкое рычание.

Лысый покачал головой но двинулся вперед, исчезая в темноте лощины. Джеззет бросила последний взгляд на светлеющее небо и последовала за ним.

Она потеряла всякое чувство направления в темноте. Лысый человек зажег факел и пошел впереди, но они двигались по тесному каменному проходу, не шире, чем два шага Джеззет, и на каплю короче, что заставляло ее нагибаться. С каменных стен капала вода, в воздухе пахло сыростью и затхлостью.

В конце концов проход вывел его в большую комнату с круглой ямой посередине. Она была хорошо освещена факелами и фонарями, свисавшими со стен, и Джеззет увидела по меньшей мере дюжину таких же отверстий, ведущих на арену. Вокруг слонялось несколько человек, а некоторые даже выглядели как бойцы.

— Нет, — ответил высокий мужчина. Он сидел за столом, придвинутым к краю ямы, чтобы заглянуть в нее. Он посмотрел на Джеззет и покачал головой. — Только не она.

Лысый пожал плечами и повернулся, уже пытаясь увести Джеззет обратно в темный коридор.

— А почему бы и нет? — Крикнула Джеззет. Неожиданно для самой себя. Она оттолкнула лысого и бросилась к столику возле ямы. Двое грубоватого вида головорезов преградили ей путь.

— Потому что ты дочь Юрия Вел'Турна, — ответил человек за столом. Его волосы были зачесаны назад, а тонкие усы придавали ему суровый вид.

— Я ничье не отродье, — выплюнула Джеззет. Но про себя отметила, что это приятно когда незнакомые люди знают кто ты такая. — Моя мама... Юрий выгнал меня. Сказал мне найти свой собственный путь, и мой путь привел меня сюда. Только одно я знаю, как делать, — это драться. Так что позволь мне сражаться. Натрави меня на кого хочешь?

Человек за столом откинулся на спинку стула и долго рассматривал Джеззет. Пауза слегка затянулась.

— Ты когда-нибудь дралась под землей? Такая драка, как эта. Никаких правил, никаких тренировочных мечей. Может быть, ты пострадаешь?

Джеззет фыркнула и потянулась вниз, задирая кожаную куртку, чтобы показать живот и десятки шрамов, оставленных ей Юрием за эти годы.

— Я что, похож на человека, который боится получить травму?

Джеззет провела семь дней, сражаясь в ямах. Гильдия управляла несколькими подземными аренами, и каждый день они перемещали Джеззет, и каждый день она сражалась с новыми противниками. Они отличались от спарринга с Юрием. Джеззет ожидала от своих врагов умения, но не свирепости и уж точно не жестокости.

Ее первая схватка была самой тяжелой не потому, что этот человек действительно бросил вызов ее способностям, а потому, что это разрушило представление Джеззет о том, что такое борьба. Как только прозвенел звонок и началась драка, мужчина с бритой головой и молочно-белым правым глазом бросился на нее, нанося удары ножом. Он нес пару кинжалов, длинных и острых, и передвигался на носках.

Джеззет танцевала на залитом кровью песке арены, уступая дорогу и пытаясь удержать мужчину на расстоянии. Она была смертельно опасна с мечом, но если мужчина подойдет близко, тот же самый меч будет бесполезен. И она нанесла удар — глубокий порез на бедре мужчины, заставивший его отшатнуться назад. К тому времени кровь застучала у Джеззет в ушах, и ее охватила животная ярость. Она приблизилась к нему, рубя налево и направо, чтобы перерезать сухожилия на его руках, прежде чем вонзить меч ему в грудь. Толпа ревела над ней и вокруг нее, и Джеззет смотрела, как человек выскользнул из-под ее меча и умер на утрамбованном песке. Она даже не знала его имени. Ей казалось, что она должна знать имя первого человека, умершего от ее руки.

Следующий бой был легче, а следующий — еще легче. Агент Гильдии, который выбирал ее противников, продолжал выбирать более сильных, более умелых людей, чтобы бросить против нее, но ни у кого не было шансов против "Мастера Клинка-стажера". Каждый бой был новым и необычным. Годы тренировочных форм и движений впервые сошлись воедино, когда ее клинок снова и снова проливал кровь. Джеззет не убила их всех, после первого раза, но некоторые из ее противников не сдавались, сколько бы ран она им ни нанесла.

К концу семи дней, проведенных в шахтах, Джеззет заработала достаточно денег, чтобы какое-то время жить в достатке, и научилась кое-чему, чему десять лет с Юрием не могли ее научить. Ее учитель научил ее сражаться, но всего несколько дней в ямах научили ее драться.

И как убивать, Джез. Это умение пригодится совсем скоро. Часики тикают, отмеряя дня на этой земле...

На одиннадцатый день Джеззет уложила свои скудные пожитки в рюкзак, оплатила счет в таверне и вышла из Труриджа. Когда впереди взошло солнце, она направилась прямо к своему дому и хозяину. Когда она уходила, она бежала, убегала? Теперь она возвращалась ровным шагом.

Не то чтобы она все еще не боялась смерти. Мысль о том, чтобы сразиться с Юрием по-настоящему, пугала ее больше, чем одиннадцать дней назад. Дело было в том, что она исключила неизбежное. Юрий был "Мастером Клинка", а Джеззет — его ученицей. Они будут сражаться, и один из них умрет. Теперь Джеззет видела смерть, она была ее причиной. Она может вызвать это снова.

Был уже полдень, когда показалось ранчо. Тропинка, ведущая домой, отделялась от главной дороги и вилась вверх по небольшому холму. Джеззет могла бы идти с закрытыми глазами, она так хорошо знала дорогу. Она знала каждый камень, каждую ямочку и каждый поворот. Слишком скоро она увидела изгородь и даже козу, которая пыталась дотянуться до более длинной травы. При ее приближении зверь поднял голову, но промолчал. Это было самое долгое отсутствие Джеззет с тех пор, как Юрий купил ее так давно. Интересно, помнит ли меня этот упрямый козел?


Юрий был снаружи, его длинный халат волочился по пыльной траве, когда он рассыпал еду для цыплят. Джеззет всегда выполняла эту работу, и она почти улыбалась, глядя, как ее хозяин занимается хозяйством.

— Я сказал — двенадцать дней, — сказал Юрий, не поднимая глаз от кур. — По моим подсчетам, у вас есть время до завтра.

Джеззет бросила рюкзак и стала ждать у ворот их дома. Не позволяй ему увидеть твой страх, Джез. Лицом к лицу со старым ублюдком!

— Таковы были твои условия. Я решила, что мы будем сражаться на моих.

— О... — Юрий кивнул и выпрямился, разминая ноги то в одну, то в другую сторону. — А если я откажусь?

— Тогда я буду форсировать события, — сказала Джеззет и подняла меч, прежде чем вытащить его из ножен.

Старик подошел к двери, сунул руку внутрь и вытащил меч, которого Джеззет никогда раньше не видела. Это был ятаган, и Джеззет тренировалась с точно таким же, но этот был другим. Клинок выглядел так, словно был сделан из черного дыма, а рукоять, казалось, легла в руку Юрия, как будто была сделана специально для него.

— Мастер клинка без клинка... — Спросил Юрий.

Джеззет закончила фразу.

— ...не мастер.

— Это мой клинок. Он был выкован для меня одного и вкусил больше крови, чем я могу вспомнить. Я уже давно им не пользовался. Юрий глубоко вздохнул. — Я искренне надеюсь, что он больше не почувствует вкуса крови. Затем он отсалютовал, держа клинок обеими руками у пола и склонив голову. Джеззет повторила позу с собственным мечом, тусклым куском серой стали по сравнению с ней.

Когда Джеззет снова подняла глаза, Юрий уже открывал калитку, прогоняя козу одной босой ногой, как только вошел, и калитка закрылась за ним.

— Ты готова, Джеззет?

Нет. Боже мой, конечно же нет!

— Да, хозяин.

Юрий остановился и посмотрел на нее, держа широкий ятаган поперек тела. Он надвигался на нее, рубя широкими плавными дугами, пытаясь подобраться поближе. Джеззет хотела держать его на расстоянии выстрела. Ее собственный меч был длинным, с единственным лезвием, идущим вдоль него; она могла как рубить, так и колоть, но если Юрий подойдет слишком близко, ее клинок будет почти бесполезен.

Придвинувшись ближе, Юрий уставился на Джеззет, его глаза были напряженными и яркими. Джеззет отступила на шаг, держась на ногах налегке, и приняла двуручную стойку. У нее была скорость, сила и тренировка. Юрий был стариком, давно прошедшим расцвет, Джез знала, что должна использовать это преимущество.

Он хочет, чтобы ты напала, Джез. Лучше всего услужить старому ублюдку. Джеззет в два шага пересекла промежуток между ними и сделала ложный выпад вправо, прежде чем сделать шаг влево, используя свою более длинную руку, чтобы нанести удар по Юрию. Он не обманулся ни на мгновение, отмахнувшись от клинка и превратив инерцию в серию собственных атак.

Джеззет отступила, парируя одни удары и уклоняясь от других, а Юрий все наступал, не давая ей времени на отдых. Он отличался от тех времен, когда они спарринговали... он был более интенсивный и сосредоточенный. Джез почувствовала, как лезвие его ятагана скользнуло мимо нее, и поняла, что это был бы смертельный удар, если бы она не отступила от него. Юрий действительно не собирался испытывать ее или даже резать. Ее хозяин пытался убить ее, и единственный способ, которым Джеззет могла выйти из боя живой, — это убить его первым.

Блокируя удар поперек тела, Джеззет оттолкнула клинок Юрия. Прежде чем она смогла справиться с собственной атакой, Юрий упал навзничь, извиваясь на ходу, и босая нога ударила Джеззет в пах. Она застонала, отшатнулась назад и поморщилась от боли. Юрий не дал ей времени опомниться, когда он снова поднялся на ноги и танцевал к ней, его клинок уже описывал круги в воздухе, сверкая в лучах заходящего солнца.

Старец воистину был машиной для убийств!

Их клинки встречались снова и снова, пока они обменивались ударами, все быстрее и быстрее, пока Джеззет не перестала думать о своем следующем движении, позволяя своему телу течь через укоренившиеся движения. Они двигались, но почти не двигались, каждый из них шагал взад-вперед и из стороны в сторону по одному и тому же участку земли. В этом была радость, трепет боя и шипение стали, целующей сталь. Джеззет почувствовала, как ее лицо расплылось в улыбке, и даже Юрий, казалось, улыбнулся. За все годы их совместных тренировок и спаррингов Джеззет никогда не чувствовала себя так близко к Юрию, как сейчас, когда они пытались убить друг друга.

Джеззет нанесла Юрию два молниеносных удара, нарушив ритм их обмена ударами. Старик вздрогнул от неожиданности, и Джез резко повернулась вправо, подняв меч. Атака должна была пробить его защиту и впиться в руку, но Юрия там уже не было. Он сидел на корточках, вытянув одну ногу в сторону, а другую подогнув под себя. Джеззет в ужасе смотрела, как он протянул к ней свой ятаган, и почувствовала, как тот впился ей в живот.

Рана болела, но к счастью была неглубокой. Ятаганы не были предназначены для колющих ударов, и атака едва пробила ее кожу. Джеззет отступила назад и отбросила клинок. Впервые она осознала, что Юрий тяжело дышит. За все эти годы она ни разу не видела старика запыхавшимся — ни во время физических упражнений, ни во время тренировок, ни даже во время секса.

Даже уставший, этот ублюдок чертовски быстр и чертовски хорош. Время нарушать правила, Джез.

Она повернулась на каблуках и бросилась бежать, подставив Юрию свою задницу. Джеззет знала, что он бросится в погоню, это была слишком хорошая возможность для него. Она подбежала к их дому и перепрыгнула через забор, оторвав ноги от земли и приземлившись всего в футе от козы. Маленький зверек был очень любопытен и быстро принялся за расследование. Джеззет перекатилась в сторону и встала на корточки лицом к Юрию, когда он последовал за ней через забор и ударил козла, его ноги запутались в животном, и они оба рухнули на землю.

Джеззет приблизилась и нанесла решающий удар мечом. Она почувствовала сопротивление, когда лезвие ударило Юрия, почувствовала, как это же сопротивление ослабло, когда лезвие вонзилось ему в грудь и пригвоздило к земле. Он не закричал, только застонал от боли.

Коза поднялась на ноги, покачала головой и побрела смотреть на кур. Казалось, он даже не заметил, что Джеззет только что убила его владельца.

Юрий снова застонал, а Джеззет вывернула меч, вытащила его из его груди и отступила назад, все еще держа меч наготове. Он еще не умер, и она не была уверена, что он не попытается забрать ее с собой.

— Никогда не прыгай, — прошептал Юрий, лежа на короткой траве, истекая кровью. — Ты заставил меня нарушить мое собственное правило. Он склонил голову набок и уставился на Джеззет. Что-то было в этом взгляде, и Джеззет решила, что это гордость.

— Прости, — ее голос прозвучал тихо, и ей пришлось проглотить комок в горле. Она выронила меч и позабыв об опасности бросилась к Юрию. Осознание этого пронзило ее, как удар, которого она не ожидала.

Ты убила его, Джез. Старый ублюдок провел последние десять лет, заботясь о тебе, защищая тебя. И ты только что убил его?! Ужасная благодарность.

Юрий усмехнулся, и Джеззет увидела, какую боль это ему причинило.

— Не стоит. Я бы убил тебя, Джеззет. Я пытался это сделать? Ты же видела...

Джеззет кивнула и вытерла слезы, грозившие хлынуть из глаз.

— Помоги мне добраться до дома, — сказал Юрий слабым голосом, опустив глаза.

Джеззет бросилась вперед, взяла своего хозяина под руки, мягко потащила его к дому и прислонила к стене. Кровавый след, который он оставил на траве, был неопровержимым доказательством того, что Юрию осталось недолго. Джеззет подумала, что это чудо, что он вообще еще жив.

— Выпей... со мной, — пробормотал Юрий, склонив голову набок.

Джеззет принесла бутылку и две чашки, быстро наполнила их и сунула одну в руку Юрию.

— За тебя, — сказал Юрий, закрыв глаза. Он слегка приподнял чашку, потом уронил ее, и рука его упала.

Джеззет в ужасе уставилась на тело хозяина. Она ткнула его, но он не двинулся с места. Она приложила руку к его шее и не почувствовала пульса. Юрий Вел'урн мертв, и это она убила его. Джеззет даже не пыталась сдержать слезы.

Дом горел ярким светом в темноте. И тело Юрия Велурна сгорело вместе с ним. Джеззет поставила его в центре маленького здания, окруженного клинками, а его собственный черный ятаган положила ему на грудь. Это был подходящий погребальный костер для последнего из "Мастеров Клинка".

Не последнего, Джез. Нет, пока ты все еще рядом.

Она освободила козу и цыплят, и маленькие зверьки были где-то поблизости, пользуясь возможностью прочесать новую территорию в поисках любой пищи, которую они могли найти. Они не отходили далеко от единственного известного им места, и Джеззет вполне понимала этот инстинкт. Мир велик, а она видела лишь крошечную его часть. Пришло время увидеть больше, хотя бы для того, чтобы избавиться от горьких воспоминаний. Скоро наступит утро, и Джеззет хотела оказаться в таком месте, которое она не узнает.

Пора уходить, Джез. Здесь больше нечего делать. Почитай ублюдка по-своему, — рассмеялась она про себя в темноте. Может быть, взять его имя и титул. У Джеззет Вел'турн есть кольцо.



Оглавление

  • Роб Дж. Хейс Двенадцать дней до смерти