Младший наследник. Том 3 [Волопас] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Младший наследник. Том 3
Глава 1
Наконец наступило утро четвёртого дня — я до сих пор был в мире, созданном Кикучи Кайоши, и до сих пор не приблизился к обнаружению этого таинственного «глаза». Меня подняли засветло. Это был Сато. Молодой и полный сил, он был самым активным в нашей маленькой группе из пяти человек. Казалось, даже Дайчи немного устал от проявлений его неуёмной энергии. Мы наскоро позавтракали, прежде чем снова пуститься в путь. По какой-то причине мы спешили. Никто из оммёдзи даже не взглянул на группу воющих женщин в центре деревни — кажется, они кого-то оплакивали. Занятно — значит, за ночь кто-то успел умереть. Конечно, в этом маленьком местечке полно дряхлых стариков, но не двое же сразу? Издалека заметил — две фигуры, накрытые тканью, лежали в центре импровизированной площади, пока их громко оплакивали. Мы спешно уходили. Сато вёл под уздцы осла, на спине которого сидела госпожа, пока остальные шли позади. Я был самым последним — именно мне в спину и прилетел маленький камень, брошенный каким-то крестьянином. — Они привели беду! — Это их вина! — Убирайтесь! Чем дальше, тем интереснее. Лицо Дайчи было мрачным. Джеро и вовсе выглядел так, будто вот-вот задушит кого-нибудь голыми руками. Но вместо того, чтобы защищаться и дать хоть какой-нибудь отпор, они шли, опустив головы, нехарактерно для таких гордых людей. Всё же, следовать за ними было не такой уж и плохой идеей. Чем дальше — тем интереснее. За нами следует какая-то сущность? На удивление, никто не собирался нас преследовать. Гневные окрики и пара камней — всё, что сделали жители деревни, пока мы не отошли достаточно далеко. Должно быть, они понимали, что даже если накинутся на оммёдзи всей толпой, их легко раскидают. К тому же, вооружённые люди в дорогой одежде не могут не внушать беднякам страх — они едва осмелились даже осуждать их, но преследование было выше их сил. Мы шли несколько часов, пока Дайчи не скомандовал остановку у небольшой речушки — настолько маленькой и неглубокой, что её можно было принять за ручей. Это было странно; теперь у нас был осёл, и ноги госпожи больше не уставали; да и прошли мы даже меньше, чем когда ей приходилось идти пешком. Но оспорить мнение старшего никто не мог. Мы разожгли костёр, потому что сегодня сильно похолодало; было морозно, и я мог видеть маленькие облачка пара, когда выдыхал. Утром слегка моросило, так что нужно было постараться, чтобы найти сухие ветки среди реденьких деревьев почти без листвы. Туман снова был таким густым, что казалось, что мы все плаваем в молоке. Странное всё-таки место. Асами сидела у костра, поджав ноги. Она снова закуталась в плащ — я запоздало подумал, что за целых четыре дня ни разу не видел её лица. Осёл жевал траву, привязанный к дереву чуть поодаль, а я смотрел на огонь, сидя на небольшом плоском камне. Оммёдзи тихо переговаривались, корректируя маршрут, когда вдалеке раздался шум и ржание лошадей. Мужчины переглянулись. Я заинтересованно вытянулся, когда Джеро вдруг обратился ко мне. — Ты! Пойди глянь, что творится. Пожал плечами, я сделал, как говорят — и самому интересно было. Пока что, кроме крестьян, я не встречал никаких заслуживающих внимания людей, не считая Асами и её телохранителей. Нужно было перейти речушку по нескольким выступающим камням да немного пройтись по лесу. Впервые я порадовался, что на мне не какие-нибудь сапоги, а простая плетёная обувь — даже разуваться не пришлось. Оказавшись на другом берегу, я оглянулся на оммёдзи: их уже, в общем-то, небольшие фигуры стояли в тени низких скрюченных деревьев. Все они смотрели на меня, похожие на изваяния. Такие мрачные, будто может произойти что-то плохое. Метров пятьдесят или шестьдесят, не больше — совсем скоро я вышел на большую пыльную дорогу и но к носу столкнулся с низеньким мужчиной с мышиным лицом. — Эй! Ты ещё кто такой?! — взвизгнул он так высоко и громко, что я отступил на шаг. Я глянул ему за спину — по дороге двигался настоящий караван из повозок, запряжённых лошадьми. Все накрыты, заполнены ящиками и какими-то товарами. Тут и там была охрана. Мужчина с мышиным лицом на меня прикрикнул. — Чего уставился? — Прошу прощения, господин, — поклонился я. — Я местный, из деревни в нескольких часах отсюда. Заблудился в лесу, вот и вышел на дорогу. Незнакомец прищурился. — Чтобы деревенщина да в лесу заблудился? — с сомнением спросил он. — Я здесь всего несколько месяцев. Раньше жил в другом месте, — соврал я, и глазом не моргнув. — Отец умер, приехали к семье матери... — Да-да, понял. Ваши глупые семейные драмы меня не интересуют, — махнул рукой мужчина и указал в сторону, обратную движению каравана. — Тебе туда, проваливай! — Спасибо, господин, — ответил я и развернулся, притворившись, что ухожу. Затем убедился, что незнакомец потерял ко мне интерес, и принялся выискивать более доступную цель для переговоров. Она нашлась скоро — девушка шла пешком за самой последней повозкой. Она явно была служанкой — опустив голову, она медленно перебирала ногами, изредка подгоняемая окриками кого-то из охраны. Я позвал её, и она тут же откликнулась. Кажется, она была не против поговорить — даже её щеки порозовели, стоило мне подойти. Она улыбалась — и губами, и глазами, что встречается довольно редко. Какая искренность. Отличная кандидатура, чтобы хорошенько её расспросить.Глава 2
Разговор был недолгим. Девушка (признаться, я не запомнил её имени) должна была следовать за караваном, так что мне пришлось ограничиться не слишком подробными ответами. Как оказалось, несколько торговцев фарфоров спешно двигались на юго-запад; им пришлось обойтись без остановок, потому что, по слухам, где-то поблизости завелось чудовище, поедающее сердца людей — даже звучит забавно; стоит сказать, что это самое чудовище понимает слово «сердцеед» чересчур прямо. Судя по всему, тварь двигалась в том же направлении, что и караван, которому позарез нужно было добраться до Токио, что сильно усложняло их и без того тяжёлый путь. А, значит, и наш — мы с группой оммёдзи как раз двигались в том же направлении. Учитывая смерти в деревушке, что-то мне подсказывает, что никакого совпадения нет и быть не может. Всё это как-то связано... должно быть, с госпожой. Как бы мне разузнать, в чём проблема... Я поблагодарил служанку за помощь. Та тут же бросилась догонять последнюю повозку — благо, ехала она медленно, и девушка не сильно отстала. Глядя, как она бежит, придерживая в руке грубую ткань своей плотной коричневой юбки, я задумался о том, каким же реальным выглядело происходящее. Очевидно, я был в какой-то иллюзии, но насколько же настоящими, живыми выглядят люди, которые меня окружают! С другой стороны, куда ни глянь — густой туман, сухие тёмные деревья, низенькие, с изогнутыми стволами и ветвями. Небо тёмно-серое; его словно заволокло грозовыми тучами, но ни дождь, ни гроза всё не начинались. Слишком мрачно и одинаково для реальности. Я вернулся к нашей группе по тому же пути, который привёл меня к дороге. Мужчины до сих пор ждали меня, будто за всё это время ни один из них даже не шелохнулся. Госпожа же сидела на большом плоском камне и рассеяно почёсывала осла — животина не поладила ни с кем, кроме неё. Коротко пересказал Дайчи всё, что узнал. Затем предложил: — Может, прибьёмся к каравану? И ведь отличная идея. Больше людей — больше возможностей отследить этого пожирателя сердец, раз уж оммёдзи он по каким-то причинам не трогает. И всё же, я с самого начала ожидал отказа — просто хотел убедиться в своих догадках. — Ни в коем случае, — старший оммёдзи покачал головой. В этот момент я понял, что все трое (или даже четверо; кто знает, где сейчас мысли госпожи) прекрасно осознают собственную связь с демоном. Поэтому утром они не были удивлены и не защищались. Остановившись в деревне, они знали, что принесут жителям смерть. Занятно, но это всё ещё мало чем мне помогает. Разве что, теперь у меня больше причин оставаться рядом с этими людьми. Демон — один из них? Может быть, дух? Да, всё это очень напоминает работу злого духа. Должно быть, это госпожа — она тут самая подозрительная. Но что-то мне подсказывает, что мои догадки — не лучшее основание вырвать ей глаза. Я тут не сам по себе: мне нужно как-то угодить Кайоши, пославшему мне это испытание. Думаю, придётся подождать, пока демон (злой дух? Что бы то ни было) покажется. В таком случае, хорошо, что рядом со мной трое оммёдзи — так я буду знать, что есть по крайней мере три мясных щита на пути монстра ко мне. Мы расположились у реки, чтобы дать Асами больше времени на отдых. Оммёдзи ушли, чтобы напряжённо о чем-то шептаться; я же с интересом поглядывал на девушку, пытаясь рассмотреть какие-нибудь нечеловеческие черты. Должно быть, неадекватное поведение могло бы выдать злого духа... Впрочем, воспоминание о змее, спасшей меня в Китае, не дают мне покоя. Может быть... Чёрт, мне не стоит думать о ней — по крайней мере, не прямо сейчас. Погружаясь в свои мысли, я быстро оценил свои силы. Должно быть, я смог бы победить слабого демона или злого духа — с тех пор, как я переболел перенасыщением, в моём теле бурлила энергия. В то же время она казалась какой-то чужеродной — не вся, но большая её часть будто бы досталась мне от кого-то другого. Никто, кроме Мори Кенты, не приходил в голову. Самым странным, что случалось прямо перед тем, как я свалился с болезнью, был его энергетический взрыв. Может, проблема в том, что я дотронулся до него сразу после этого? В мою защиту, этот сумасшедший сам меня схватил. В самом деле, трудно что-ли умереть спокойно? Значит ли это, что я каким-то образом поглотил часть энергии после выброса? Удивительно, но не разочаровывающе — вряд ли я смог бы получить столько же любым другим способом. Укол холода на кончике носа выдернул меня из размышлений. Я дотронулся до этого места, с удивлением понимая, что на меня приземлилось что-то мокрое. Явно не дождь. Глянув на небо, я понял причину: редкие хлопья снега, крупные, но быстро тающие, виднелись тут и там. Ну вот, как будто погода не могла стать ещё хуже. Мало того, что деревья снова намокнут, так ещё и станет ещё холоднее. Мало того, что одежда у меня довольно скудная, так ещё и на ногах сандалии, а не нормальная обувь. Смело думать, что в несуществующем мире можно заболеть, но вряд ли Кикучи Кайоши собирается пожалеть меня и избавить от некоторых неприятных аспектов жизни. Вот же ж! — Снег пошёл, — тихо произнесла Асами. Я невольно вздрогнул: до сих пор мне не приходилось слышать её голос, да и она не проявляла ко мне никакого интереса. Мы никогда не разговаривали. И всё же, теперь она пытается наладить контакт — её голова, хоть и скрытая под капюшоном, повернулась в мою сторону. Асами выжидала. Ответа или чего-то ещё; то, что мы оставались наедине (хоть оммёдзи и были не так уж далеко, но какая на них надежда?), самую малость меня нервировало. В конце концов, я уверен, что эта тварь уже не Асами — просто злой дух в чужом теле, притворяющийся ей. Но знают ли об этом её телохранители? Каковы познания людей о злых духах в этом месте? Может, благодаря способности духов притворяться настоящими хозяевами тел, местные и вовсе думают, что с жертвами случается что-то, заставляющее их поедать человечину. А пока об этом никто не знает, это недостаточно веская причина, чтобы убивать какую-то знатную госпожу. В мире достаточно садистов и душегубов. И поеданием сердец может заниматься и обычный человек, у которого с головой не всё в порядке. Случись это с простолюдином, его точно убьют. Но Асами явно не простолюдинка. Я на секунду зажмурился; не стоит пытаться понять мотивы спутников Асами. Главное, дождаться момента, когда она покажет себя, и вырвать ей глаз. Если она не собирается поедать тех, кто её сопровождает, придётся подождать, пока мы не сделаем остановку ещё в каком-нибудь городе или деревушке. — Ты долго молчишь, — снова заговорила Асами. Я глянул в её сторону, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь под капюшоном тяжелого чёрного плаща, но всё было безуспешно. На секунду я подумал, что там могло скрываться какое-нибудь уродство, как было бы, окажись она монстром. В моём мире в нечисти не было ничего человеческого — по крайней мере, не было ничего сложного в том, чтобы с первого взгляда отличить какую-нибудь тварь от человека, даже если она очень на него похожа. — Что бы вы хотели от меня услышать, госпожа? Кто-то вроде меня не должен с вами говорить, — спокойно отозвался я, поворачиваясь к нашему маленькому костерку. Краем глаза я продолжал наблюдать. Асами дёрнулась. Должно быть, она была недовольна тем, что я не иду на контакт. Какими бы ни были её намерения, мне они не нравятся. Такая уж у меня натура: стоит мне решить, что человек плохой, и я уже не могу думать о нём без предубеждения. — Не стоит так ко мне относиться, — наконец выдавила госпожа. — Я такой же человек, что и ты, и не вижу ничего такого в том, чтобы поговорить с крестьянином. Как мы заговорили! А сама-то далеко не человек. — И всё же, я воздержусь, — сказал я и намеренно повернулся в сторону оммёдзи; там, в паре десятков метров от нас, Джеро и Сато выглядели так, будто были готовы подраться в любой момент. Асами уловила сигнал, что я не доверюсь ей, пока мы не будем наедине по-настоящему. Очевидно, она думала, что ей это только на руку; я же в этот момент думал о себе. Кто знает, на чью сторону встанут эти трое, когда меня попытаются сожрать. Хотя, чего тут думать? Разумеется, не на мою. Мне показалось, будто я что-то услышал. Словно госпожа скрипнула зубами; я подавил усмешку и принялся скучающе ворошить уголь; жаль, что в медитации не помедитируешь. Через несколько минут вернулись оммёдзи. Джеро выглядел ещё более злым, чем обычно, а Сато демонстративно его игнорировал. Вроде взрослые мужчины, а ведут себя... Один Дайчи сохранял видимость спокойствия, хотя, по морщинке между его бровями, можно было сказать, что он крайне чем-то недоволен. Кажется, они собирались выйти на ту же дорогу, по которой двигался караван, но не хотели с ним столкнуться. Они хотели избегать других путешественников. Напрашивался простой вывод: придётся свернуть с большой и широкой дороги и идти другим путём. Через горы. Отлично, только этого мне не хватало. Мало того, что вовсю идёт первый снег (хоть и мокрый, но сути это не меняет), так ещё и в гору лезть придётся. Я с тоской глянул на свои сандалии. В самом деле, моё «я», участвующее в этом испытании, не могло быть человеком, который может позволить себе сапоги? Успокаивало то, что скоро всё закончится. Учитывая то, что госпожа подумывает о том, чтобы полакомиться мной, надолго путешествие не затянется. И всё же, хорошенько наелась она ещё прошлой ночью, и день-другой без свежей крови может и потерпеть. Именно поэтому некоторое время ничего не происходило — мы просто отправились в путь, немного сменив направление. Мне предстояло вытерпеть ещё больше ходьбы по лесу. С одной стороны, навевало воспоминания. С другой, даже когда я был совсем мальчишкой, я мог достать себе сносную пару носков да обуви и что-то получше этой рваной рубашки с чёртовой накидкой из сена. Вот это уровень нищеты! Мы шли без остановок до самого вечера. Незадолго до заката туман рассеялся; не полностью, он оставил смутную белую дымку в воздухе, но этого было достаточно, чтобы разглядеть впереди возвышающиеся тёмные силуэты гор.Глава 3
Жизнь Джуна была куда лучше, чем он ожидал. Почему-то он не надеялся ни на что хорошее с тех пор, как он очнулся с совершенно пустой головой в окружении незнакомцев. Он помнил только темноту, холод, и странное чувство отчаяния, захлестнувшее его с головой. Он не знал, кто он и откуда взялся. Ему оставалось только вцепиться в первого человека, который казался смутно знакомым, и наблюдать. Но ничего не произошло. Кажется, только избранный им брат (называть его дядей было куда приятнее) его недолюбливал. Услужливый мужчина по имени Прохор, добрая и терпеливая Хара, раздражающий златовласый юноша, говорящий на непонятном языке и даже этот шумный мальчик из соседнего дома — все они были довольно милы. Это, конечно, было хорошо, но почему-то Джун начинал чувствовать себя нервным. Особенно когда дядя вдруг исчез на несколько дней. Медитация? Ба! Что бы это ни было, этим можно заняться, не оставляя Джуна с посторонними! Спустя пару дней другие люди начали замечать, что его руки иногда трясутся, а сам он слишком остро реагирует на шум и резкие движения. Джун не мог это контролировать — он просто позволял Харе обнимать себя по ночам (хотя и считал себя слишком взрослым, но кто он такой, чтобы жаловаться?), потому что она была тёплой и приятно пахла. В отличие от всех этих мерзких потных мужчин. Джуна заставляют мыться, но почему их нет? Сегодня был отвратительный дождливый день. Джун ненавидел не сам дождь, а образовывающиеся во время него лужи. Особенно самые большие — когда он на них смотрел, мальчик начинал чувствовать взявшуюся из ниоткуда панику и удушение. В самом деле, будто кто-то в любой момент подойдёт и начнёт топить его в этой луже. Да кому оно надо? И откуда у него в голове вообще такие мысли? Джун выглядел в окно, с тоской глядя на тучи. Сейчас рядом с ним никого не было: Прохор ушёл проверять дядю, златовласый юноша как обычно где-то пропадал, а Хара была занята на кухне. Джун ухмыльнулся — идеальный момент, чтобы ускользнуть. Он накинул свой маленький дождевик и натянул резиновые сапоги так быстро и тихо, как только мог, прежде чем тихонько выскочить на улицу. Дождь был не таким уж и сильным — ещё чуть-чуть, и он превратится в обычную морось. Джун поморщился, тщательно обходя лужи, и прошмыгнул в ту часть двора где была дыра в заборе. Конечно же, возле калитки стоял строгий дядька в чёрной одежде — они сменяли друг друга каждые несколько часов, и Джун уже научился принимать их, как должное. И этот самый дядька никуда Джуна не отпустит — уж мальчишка-то знал, что его считают слишком маленьким и слабым, чтобы он мог уйти куда-то в одиночку. Радостно хихикая, Джун вылез по ту сторону ограды и бросился в кусты. Было холодно и мокро; некоторое время Джун шлёпал по грязи, отряхивая листья, прилипающие к дождевику. Он миновал даже двор дома, в котором жил Акира, прежде чем решил, что этого достаточно, и выскочил на дорогу. Свежо и прохладно. Джун поёжился; он больше любил тепло. Топая по мокрому асфальту, он думал о том, где теперь искать дядю — план убежать, чтобы найти его, казался ему хорошим, но теперь мальчик столкнулся с тем, что понятия не имел, куда ему идти. Он бездумно шёл туда, где было больше зданий — к самому центру села. Джун осматривался: из-за плохой погоды людей было не видать. На самом деле, в этом селе и без того было пустынно — почему-то люди предпочитали прятаться по домам, и даже в солнечный день прохожих было крайне мало. А теперь и подавно — ни одной живой души. Яркая вывеска чайного магазина привлекла внимание Джуна. Он не мог сопротивляться детскому любопытству — мальчик приблизился, чтобы попытаться прочитать сложные иероглифы, которые он откуда-то знал. Даже Хара удивлялась — откуда у ребёнка такие познания? От такой реакции Джун чувствовал самодовольство — даже раздражающий соседский мальчишка знал меньше, чем он. Вдруг Джун услышал чьи-то шаги. Он обернулся, чтобы наткнуться на высокого мужчину в сером пальто. Тот, в свою очередь, оценивающе оглядел мальчишку, перевёл взгляд на фотографию в своей руке и ухмыльнулся. — Даже не пришлось искать, — довольно пророкотал он. — Мальчик, хочешь конфетку? Джун мотнул головой. Дядя, конечно, говорил, что у него разум воробья, но он не был настолько глупым — как можно повестись, когда какой-то подозрительный человек тебе что-то предлагает? Мужчина фыркнул и сделал шаг вперёд — медленно, как наступающее животное; он убрал фотографию в карман и вытянул руки, растопырив свои огромные пальцы. Когда он нагнулся над мальчиком, тому показалось, будто он в клетке. Отступив назад, Джун с ужасом понял, что позади него стекло витрины закрытого магазина. Но он не хотел, чтобы кто-то его хватал! Джун сжался в комок на трясущихся ногах. Он почти не моргал, глядя, как мужчина приближается, со взглядом загнанного в угол животного. Затем, когда незнакомец попытался его схватить, мальчик сделал первое, что пришло ему в голову — впился зубами ему в ладонь и сжал челюсти так сильно, как только мог. Мужчина зашипел; его вторая рука была свободна, и он ударил Джуна по голове так сильно, что мальчик раскрыл рот и вскрикнул от пронзившей его тупой боли. Джун схватился за затылок, упав на землю — тогда-то его и подняли на землю, чтобы потащить к старенькому чёрному авто и швырнуть в салон. Незнакомец был доволен — он выполнил задание своего сумасбродного заказчика, даже не доехав до дома Кикучи, и ему не придётся торчать в этом богом забытом месте дольше часа. Уезжая с главной улицы Хигасиагацумы, он даже не заметил толстого мальчишку, прятавшегося за углом метрах в пятнадцати от него. Тот был расторопным — он тут же достал мобильник, чтобы сделать несколько фотографий машины, а затем набрал чей-то номер. Он тяжело дышал — то ли от ужаса, то ли от восторга, что наконец-то попал в ситуацию, выходящую за рамки его обычной жизни. Наконец на том конце ответили на звонок, и юноша торопливо заговорил: — Йоши! Ты не представляешь, что только что случилось! Живо подваливай к полицейскому участку, я сейчас туда. Да не бурчи ты! Какой домашний арест? Ну так скажи матери, тут такое случилось — какого-то мальчика похитили! Да, прямо на главной улице? Ну что бы я сделал? Тот мужик был вдвое больше меня! Что? Да, маленький такой, черноволосый, в жёлтом дождевике... лет пять или меньше на вид. Йоши? Ты чего паникуешь, Йоши?!Глава 4
— Итак, — Охаяси потёр переносицу. — Йоши, перестань кричать. Можете мне спокойно объяснить, что случилось? — Он! — Фукава ткнул пальцем в своего толстого приятеля. — Он позволил какому-то хрену забрать мелкого брата Кикучи! Просто так, посреди улицы! — Да что я должен был сделать, с кулаками на него кинуться? А господину Охаяси я не позвонил, потому что знаю, что у него нет машины — она у моего отца на ремонте! Ну бежал бы он под дождём полчаса, сильно бы помогло? — оправдывался Абэ. — Зато смотрите, я машину сфоткал! Вообще профаны, она даже с номерами. Давайте позвоним в нормальную полицию, пусть остановят его в соседнем городе — кто бы это ни был, ему же всё равно придётся там ехать. Охаяси оскорблённо фыркнул. — А я — не нормальная полиция? Мальчишка, следи за языком! Ладно, но сначала нужно позвонить Кикучи. Пусть кто-нибудь приедет. Это точно был их мальчик? —Вообще-то, у нас в селе нет других детей такого возраста, — вклинилась Мираи, блондинка, жевавшая жвачку и читающая что-то на телефоне на соседнем стуле. Она была помощницей Охаяси; казалось, будто ей вообще не интересен разговор, но Охаяси знал, что вопреки всему она была очень внимательной и всегда всё обо всех знала. Говоря начистоту, его это даже пугало. — Это может быть кто угодно... — заговорил мужчина, но Мираи его перебила: — В гостинице остановились только несколько иностранцев, в селе нет ни одного мальчика, кроме этого ребёнка Кикучи, подходящего под описание, и мы легко можем узнать, много ли машин, не принадлежащих жителям, въехало на территорию Хигасиагацумы. У нас же камеры на въезде. Дети не появляются из ниоткуда. К тому же, мы не спрашивали, пропал ли этот Кикучи Джун из дома. Может быть, они уже его хватились. — Ладно, — Охаяси махнул рукой, признавая, что не готов спорить с девушкой. — Для начала, свяжемся с ними. Фукава, Абэ, останьтесь здесь. Затем Охаяси потянулся к телефону и быстро набрал нужный номер. На то, чтобы договориться с сожительницей Кикучи Сабуро (как её, ещё раз, Хара Минори?), не ушло много времени. Как оказалось, сам хозяин дома должен был отсутствовать ещё несколько дней, и это сильно усложняло задачу, учитывая то, что других родственников пропавшего мальчика в округе не было. Служанка и телохранитель? Охаяси покачал головой: это совершенно не то! Зря он подумал, что хотел бы хоть раз заняться чем-то большим, чем ругань из-за ворованных яблок. *** Я могу описать это только как затишье перед бурей. И снова привал. Ночь была морозная, звёзд на небе не видать — как и раньше, оно было скрыто тучами, да так плотно, что не могла пробиться ни единая точка привычной голубизны. Я лежал на спине, изредка вытирая лоб — на него падали редкие снежинки. Казалось, что снегопад, который был довольно скудным и недолгим, давно закончился, но белые хлопья до сих пор изредка падали на землю. Ну или на меня. Я прислушивался к своему окружению. Решил не спать — суд по словам Кайоши и его жены, умереть я очень даже могу, а такого исхода мне не хочется. Умер уже один раз, не понравилось. Да и вообще, надо же так облажаться — получить второй шанс в молодом теле и угробить его. Дайчи пошевелился — перевернулся на бок и захрапел. Судя по тому, что Джеро не начал ворчать, он спал мёртвым сном. Только Сато сердито ворошил угли и вздыхал: ему выпало ночное дежурство. Уж не знаю, что там с госпожой, спит эта тварь или нет, но она точно не двигается. Лежит себе спокойно, как обычная спящая девушка. Впрочем, злые духи получают не только плюсы, но и минусы человеческих тел: спать и есть им всё равно необходимо. Кто знает, может, она действительно спит? Уж очень спокойные у неё дыхание и сердцебиение. Вообще-то, впервые попробовал воздействовать энергией на собственный слух я минут пятнадцать назад. Оказалось, это не просто возможно, но и очень удобно, хоть и тяжело с непривычки. Правда, всё время нужно на этом концентрироваться — отвлечёшься, и уже ничего не слышишь. Наконец я устал лежать просто так. Раз уж все спять, можно и поговорить с Сато — хотя бы докажу Кайоши, что я не собираюсь нападать на Асами без доказательств. Не то чтобы я не жду, пока она первая попытается меня сожрать... В любом случае, на то она и злой дух — пока не покажет себя, не догадаешься, что перед тобой не человек. По крайней мере, я ничего подобного делать не могу. Мой опыт в борьбе с демонами и жизни в этом мире катастрофически мал, так что на чудеса лучше не надеяться. Люди не могут стать профи за пару недель. Я приподнялся — Сато тут же повернулся ко мне и приложил палец к губам, призывая меня быть как можно тише. Я кивнул, поднимаясь на ноги, и медленно приблизился к нему, чтобы сесть рядом. — Не спится? — спросил оммёдзи. С притворной робостью я ответил: — Надеюсь, я вам не помешал. Не привык к путешествиям. Вопиющая ложь — при желании, уснуть я смогу где угодно. — Ничего, привыкнешь, — махнул рукой Сато. — Хотя, тебе, наверное, хочется осесть в каком-нибудь маленьком городке, я прав? — Конечно, вы правы, — кивнул я. — Скажите, господин, могу и я задать вам нескромный вопрос? — Попробуй, — отозвался мужчина, поглядывая на меня с интересом. — Но отвечу ли я, зависит от того, что ты хочешь знать. Говорили мы шёпотом, но нас всё равно могли услышать. Мне нужно было подбирать слова так, чтобы это звучало, как обычное любопытство, а не попытка вывести злого духа на чистую воду. Что ж, воспитание глупого малявки дало мне представление о том, как задавать вопросы с невежественным видом чистого интереса. — Я всегда думал, что знатные люди, вроде госпожи, путешествуют с огромной свитой, каретами, конями и повозками... Почему же госпожу Асами сопровождает всего три человека? Не могу поверить, что кто-то поскупился выделить ей больше людей, — выпалил я с совершенно глупым лицом; аж стыдно. — Вы так о ней заботитесь: должно быть, она так важна, что следовать за ней должно больше людей, чем жило в моей деревне! — Тц, — нахмурился Сато. — Ай, что за вопрос? Почему... да я и сам не знаю, честно говоря. Сказали идти, я и пошёл. А кони подохли по пути. Зверь загрыз, не повезло. — Зверь? — округлил глаза я. Со стороны это должно было выглядеть, как выражение крайнего шока. — Какой же зверь мог обойти троих уважаемых оммёдзи и сожрать нескольких коней? Далеко ли это было? Ну вот, господин Сато, теперь вы меня напугали — наверное, я буду бояться повстречать эту тварь до самого Нагано! Сато весело махнул рукой. — Да, всего вы, крестьяне, боитесь! Да кто тебя съест — тощий, как ветка, мяса на костях не видать! Да и вообще, мы после этого вошли в город — туда эта зверюга за нами не пошла. Только вот, — мужчина понизил голос. — Есть у меня ощущение, будто зверь нас проклял. Или это просто невезение. Но случилось что-то, а я и понять не могу, что. С ужасом на моём, без сомнения, бледном лице, я спросил: — Что-то? — Куда ни пойдём, люди умирают. Настоящая полоса невезения. Я даже думал, что зверь за нами отправился, но выследить его не смог. Да и Дайчи мне сказал глупостями не заниматься. Они с Джеро вообще об этом ничего не говорят. Вечно молчат — должно быть, беспокоятся, как пройдёт путешествие. Всё это — один большой плохой знак. Я покачал головой. — Господин Сато, вы наговорили мне ужасов! Теперь я не то что этой ночью — до конца жизни глаз не сомкну. — Да чего бояться? Мы тебя в обиду не дадим, — пообещал Сато. — Это миссия оммёдзи, как-никак. Хотя... там, где мы останавливались, мы явно были нужны, но госпожа Асами гораздо важнее. Но ты-то с нами: кто на тебя, тот ведь и на нас. Я благодарно кивнул возвращаясь к своему месту. Лёг на землю, отвернулся от костра и наконец дал волю эмоциям: скривился и закатил глаза. Посмотрите на него, какие мы добрые и милые. Кажется, мне попался единственный член группы, не знающий, что у него под боком настоящее чудовище. Судя по тому, что он говорил о молчании Дайчи и Джеро, так оно и есть. Если бы я считал его настоящим человеком, может быть мне даже было бы его жаль. А может и нет. Не нравятся мне люди, раздающие кому попало эти пустые обещания: «Я тебя защищу, да мы же все одна команда, в обиду не дам...» Ха! Да хоть один человек во всём мире сделал всё, чего наобещал? Сплошная лапша на уши. Как-то я слишком остро реагирую... но кто ж виноват? Как-то мне сказали тоже самое: «Мы с тобой, Мёбиус, в одной роте боевых магов, и я всегда встану на твою защиту». А потом сбежал, как только мне понадобилась помощь. Неприятно это, знаете ли. Впрочем, и мне надеяться, что все шестьдесят боевых магов с разных уголков страны встанут друг за друга горой, не стоило. Молодость, глупость... Ну что тут поделать? До самого утра я так и не заснул. Утром мы двинулись дальше. Местность становилась всё более скалистой — двигаться было тяжелее, особенно на холоде. И как тут забудешь про эти идиотские сандалии? Ходить в них в таких условиях решительно невозможно. Одно радовало: казалось, вокруг нет ни одного населённого пункта, а это значило, что Асами вот-вот проголодается. А выбор у неё небольшой: или я, или её телохранители — а если дух достаточно умён, он знает, кто ему нужнее.Глава 5
Прошло ещё две ночи, прежде чем Асами наконец сдалась. Должно быть, голод сделал из неё настоящее злобное животное. Ещё раньше я начал замечать, как изредка она резко дёргается, но она старалась вести себя нормально. Вскоре осёл сдох — казалось бы, был на привязи под присмотром, но однажды мы обнаружили его лежащим на боку, выпотрошенным в огромной кровавой луже, над которой уже начали кружить мухи. Было недостаточно мерзко, чтобы лишить меня решительности. Я и сам уже был готов сожрать Асами, но она долго терпела желание поесть. Я чуть было не потерял терпение, пока однажды Асами не выразила желание пройтись до маленького озерца, которое мы обнаружили в пути, чтобы помыться. Как четверо мужчин могли пойти за ней? Было решено, что Сато должен постоять в сторонке, поклявшись своими глазами, что не будет подглядывать. Сразу после этого они скрылись в лесу; их провожали напряжённые взгляды Дайчи и Джеро. Наконец Джеро не выдержал и рявкнул: — Ты! Чего встал? Иди, набери хвороста, — скомандовал он, заставив меня уйти из нашего маленького лагеря. Конечно, в другую сторону, но, отойдя подальше, я спокойно повернул, припуская в сторону озерца. Это Сато дал обещание не смотреть на госпожу. Я вот ничего такого не говорил, так что и угрызений совести не чувствую. Удивляет, что Асами выбрала не меня, а Сато. Оммёдзи, впрочем, вряд ли согласились бы сделать меня охранником — не моя работа, да и хилый я, как спичка. Интересно, сможет ли злой дух одолеть Сато. Почему-то я надеялся, что сможет — грешным делом мне хотелось быть тем, кто убьёт эту тварь. Я спрятался за валуном, завидев фигуру Сато, бродившую-туда суда. После недолгого ожидания оммёдзи напрягся, будто его позвали, и повернулся в сторону озерца, спрятанного за камнями. Редкостный идиот. Даже не будь Асами злым духом, вестись на такое нельзя — позвала парня купающаяся девица, и всё, нет больше Сато. Бедняга. Выждав пару минут, я побрёл вперёд. Но, прежде чем я успел что-нибудь сделать, раздался крик ужаса. Это был голос Сато — очевидно, бедолага понял, кто на самом деле его обожаемая госпожа, и теперь пытался спасти свою шкуру. Я снова юркнул за валун, продолжая наблюдать. Вскоре примчались Джеро и Дайчи, решившие, что на Асами напали. Прежде чем они успели добраться до озерца, Сато выбежал им навстречу. Мокрый, покрытый кровью и растрёпанный, он воскликнул: — Госпожа... Она монстр! Демон, мы держали под боком демона! Дошло наконец? Знал бы он, что помогать ему никто не собирается. Видимо, язык у духа в теле Асами был неплохо подвешен. Мне в этом убедиться не удалось, но как-то же эта дрянь заставила двоих мужчин быть верными ей, даже когда она пожирает сердца людей и животных. Как говорится, у всех свои вкусы. Кому-то, вон, нравится свежее мясо с кровью... Как и ожидалось, добравшись до Джеро и Дайчи, Сато отдышался с радостным лицом, думая, что теперь-то он в безопасности. И тут я увидел госпожу. Изящная, совершенно нагая девушка, выскользнула из-за камней, шлепая голыми ногами по земле, покрытой тонким слоем снега. Она улыбнулась. На первый взгляд очаровательно, но совсем скоро Асами открыла рот, обнажая ряд острых, как бритва, зубов — одна из временных способностей, свидетельствующая о том, что жрёт людей госпожа давно и регулярно. А потом на её лбу открылся третий глаз. А, так вот что имел в виду Кайоши! Третий глаз — штука довольно примечательная и способная стать добычей для испытания. Я ухмыльнулся. Сначала подожду, когда Асами устранит Сато. Что-то мне подсказывает, что живыми мне трое оммёдзи не нужны. Вскоре это и произошло. Дайчи с сожалением толкнул Сато в сторону госпожи, и тот раскрыл рот в ужасе, прежде чем её рука насквозь проткнула его живот. Пытаясь дышать, он плюхнулся на землю хрипящей кучей; спустя пару секунд Асами уже разрывала его тело и копошилась во внутренностях. Гадкая кровавая трапеза. Всё прежде красивое женское тело было в крови, стекающей с подбородка, по шее и груди, животу и ногам. Госпожа будто приняла душ в красной жидкости. Выглядело это не так сексуально, как хотелось бы — я бы предпочёл не видеть, как голая красотка самозабвенно кого-то жрет и громко чавкает. Пришлось ждать. Довольно долго — минут десять точно прошло. В конце концов Асами пришлось вернуться к воде, чтобы отмыться, в то время как оммёдзи — теперь двое, — вернулись в лагерь. Я же, убедившись, что возле тела никого нет, подобрался к оставшемуся от него месиву, ещё тёплому и страшно вонючему. Пошарив вокруг, я отыскал его нож и меч — пришлось обобрать мертвеца, но предъявить мне претензии он уже не может. Ну хоть глаза ему закрою. Голова-то осталась нетронутой — она Асами совсем не интересовала, так что я мог отчетливо видеть выражение сильнейшего страха на чужом лице. Тьфу! Сентиментальность. Он ведь и раньше не был живым человеком, чего я ради него что-то делаю? Я вздохнул и на секунду задумался, куда мне пойти в первую очередь. Наверное, всё-таки к демону. Может, и не придется от оммёдзи отбиваться. Вскочив на ноги, я бросился к озерцу, сжимая в руках изогнутый меч Сато; кажется, он назывался катана. Забавно, но меч есть меч, каким бы он ни был. Главное, чтобы он хорошо мне послужил. — Ну же, выходи! Я уже знаю, кто ты! — позвал я, не желая выходить на мокрые камни возле воды. Поскользнусь, и пиши пропало; а тут и без того скользко. Асами не заставила себя долго ждать. Уже чистая и мокрая от ледяной воды, она выскочила из ниоткуда и глянула на меня с интересом. — Жалкий крестьянин возомнил, что он боец, — весело произнесла она. — Опусти меч, может, поживёшь ещё чуток. Давай же, сделай себе добро. Она раскинула руки, видимо, намереваясь смутить меня своим видом. Я же был ни капли не смущён; понимал же, что передо мной тварь в человеческом теле, которое уже начало меняться под неё. — Ну... Я тебе не вяленое мясо, отложенное на потом, — фыркнул я с безмятежным видом, прежде яем вскинуть оружие, пуская энергия в него и в свои ноги, и бросился вперёд, надеясь избавиться от духа быстро и бесшумно. Не получилось — Асами оказалось шустрой. Кажется, до последнего она ожидала, что я окажусь обычным ни на что не способным идиотом; я же был достаточно умелым, чтобы уничтожить одного духа. В конце концов, я же не Сато, чтобы надеяться, что два скрытных мудака, которых я едва знаю, меня защитят. Я рубанул ещё несколько раз, быстро, но избегая лица Асами, чтобы сохранить её глаза. Она была бытрой — скакала, как кузнечик, и ловко уклонялась, и наконец попыталась ударить меня своей рукой с длинными острыми когтями. Это было её ошибкой; она взревела, когда несколько её пальцев упали на землю. Мы кружили и кружили, пока нога Асами вдруг не проехалась по земле, заставляя её упасть спиной вперёд. Она полетела прямо в расщелину между скалами и чудом умудрилась потянуть меня за край накидки. Да твою ж налево!Глава 6
Падать в пропасть — очень неприятная часть жизни. А я, как человек, который ненавидит, когда его ноги отрываются от земли, ненавижу это ещё сильнее, чем кто-либо. Кто меня за это осудит? У всех людей есть свои страхи; впрочем, я бы сказал, что гораздо сильнее нервничаю, чем боюсь. Может показаться, что это почти одна и та же реакция, но на самом деле всё иначе. Панику заменяет лихорадочный рой мыслей: «Что теперь? Как я приземлюсь? Где земля? Я не расшибусь? Как же отвратительно, почему я не могу твёрдо стоять на ногах?!» Затем пришло осознание, что я вот-вот разобьюсь и умру. Вот это уже предвещает панику — нет никакого воздушного заклинания, которое я мг бы использовать, только это слабое тельце, энергия и ущелье внизу. Не такое уж и большое, но и этой высоты достаточно, чтобы убить меня. Я сжался в комок, стараясь распределить энергию по телу и прикрыть голову. Это уже случалось раньше — там, в Пекине, я падал с большой высоты, но отделался сравнительно легко. Впрочем, сложно сравнить те несколько метров и... это. Можно подумать, что на размышления ушло много времени, но всё это пронеслось в моей голове за несколько секунд, пока я не плюхнулся на бок прямо на груду камней. Не лучшее ощущение в моей жизни; я зашипел от боли, понимая, что боль в этой иллюзии очень настоящая. Судя по звуку, катана свалилась где-то неподалёку. Я запоздало подумал, что мне очень повезло, что я никаким образом не попал на путь опасно открытого лезвия, наточенного достаточно хорошо, чтобы разрубить чьи-то пальцы, как масло. Медлить было нельзя. Кажется, падение вызвало всплеск адреналина; я смог вскочить, морщась от боли в правом плече, которое если не было сломано, то наверняка треснуло. И как вообще получилось, что мы сюда упали? Мне казалось, что мы в нескольких метрах от ущелья, но вдруг оно оказалось прямо под ногами. Не хотел ли Кайоши подкинуть мне беду? Ощущения, будто я вывалился из окна магической башни. Не то чтобы в моей жизни не случалось ничего подобного; я всегда был немного неуклюжим. Но тогда я по крайней мере ничего не сломал — маленькое колдовство, и ты начинаешь левитировать в паре метров от земли. В башне десятки этажей — я тогда чуть не превратился в лепёшку! Кое-как встав на ноги, я схватил застрявший между камнями меч и осмотрелся в поисках Асами. Секундная надежда, что она разбилась на смерть, была растоптана копошением за моей спиной. Я едва успел отскочить, когда злой дух прокатился по земле после неудачной попытки накинуться на меня. Выглядела она так, словно никакого мыться в озере и вовсе не было. Кровь на лбу говорила сама за себя — она чуть не расшиблась, но уцелела благодаря тому, что частое поедание людей хорошо сказалось на её теле. — Ты! — взревела она. — Маленький человек, как ты можешь приносить столько бед?! Что ж, поиграли, и хватит — зато, сегодня я хорошенько полакомлюсь таким раздражающим сердцем! Лучше бы тебе принять свою смерть и не рыпаться! Какой, эм... милый злодейский монолог. С каких пор мы в пьесе? Ну нет, я точно не собираюсь на это отвечать. Асами хотела сказать что-то ещё (откуда у неё тяга к болтовне? Что-то я не замечал ничего подобного, не слыша её голоса днями!), но я предпринял решительную попытку отрубить ей голову, которая почти увенчалась успехом. Почти, потому что голова осталась на плечах, но кровь, хлынувшая из раны на горле, говорила сама за себя. Я отскочил, глядя, как злой дух пытается зажать рану. Должно быть, она была менее чувствительной к боли и неспособности дышать, но это не меняло того, что она всё ещё была заточена в человеческом теле; даже если это не сделало с ней того же, что и с обычным смертным, Асами всё равно неизбежно умирала. Я фыркнул. Так и знал, что эта бесполезная болтовня на самом деле может кого-то убить. Подождав, когда Асами упадёт головой вперёд и окончательно обмякнет, я опасливо ткнул её голову острием меча. Кто знает, вдруг она решит утащить меня за собой в могилу? Очевидно, она мертва, но я не мог сопротивляться желанию убедиться в этом, прежде чем пинком перевернуть духа на спину. Вдругпозади меня раздались шаги. — Госпожа... Что ты сделал с госпожой? — взревел Джеро, опасно шедший на меня с мечом наперевес. Быстро же прибежали. И как они вообще нашли спуск? Дайчи шёл прямо за Джеро; его катана не была обнажена, но он держал ладонь на рукояти, будто готовясь в любой момент броситься в бой. Присев на колени возле тела Асами, я ощетинился. Тьфу, ну что за защитнички! — Она мертва, — честно сказал я. — Как ты посмел! — Дайчи указал на меня мечом. — Ты хоть знаешь, кого ты убил?! Дочь нашего господина, самого сёгуна! — А для дочки сёгуна у неё было ужасное сопровождение, — не удержавшись, фыркнул я и подумал, что было бы весело ткнуть в больное место, пока я ещё здесь. — Прежде чем ты начнёшь крушить всё вокруг, как животное, я скажу тебе честно: вспомни, когда эта гадина начала жрать людей. Тогда она и умерла. В её теле был дух — её душа давно бесследно исчезла. Страдай, зная, что ты следовал за монстром, натянувшим её кожу. Джеро что-то выкрикнул, но я уже протянул руки, не без отвращения сунул пальцы в глазницу и вынул третье глазное яблоко Асами — крупнее человеческого, с красной радужкой и узким зрачком. Можно и не предполагать, что это что-то, принадлежащее человеку. А потом в глазах потемнело. Я даже моргнуть не успел, прежде чем обнаружил себя лежащим в каком-то месте, пахнущем благовониями. Ничего не произошло — я просто вырвал глаз, а уже через долю секунды изменилось всё, включая мою оболочку, позу и окружение. Что за чёрт? А предупредить нельзя? Я ожидал чего-то менее резкого! Под головой было что-то мягкое — ощущалось, как женские колени. Боль исчезла без следа, и оставалось только чувство отвращения от слишком сильного запаха благовоний — даже дышать было нечем! Передо мной возникло перевёрнутое лицо Мако — она улыбнулась и спросила: — Как тебе духовный мир? — Ужасно, — честно ответил я. — Ну и что теперь? — Никакого терпения, — где-то рядом раздался голос Кикучи Кайоши. — Такая теперь молодёжь? Нужно уметь слушать и быть почтительным. — Вы ничего не говорили, — фыркнул я, приподнимаясь с колен Мако. Кайоши обнаружился сидящим за столом и потягивающим чай. — Молчи, росток, — махнул рукой он. — Знаешь ли ты, где оказался? О, это были мои шестнадцать — мою деревню сожгли разбойники, и мне было некуда идти. Я шел с ними до самого Оннабо — это была маленькая горная деревня... Тогда-то я и понял, что не так. К моему стыду, я сбежал. Я выразительно дёрнул бровью. — Значит, этот злой дух... — Я запечатал её, — сказал Кайоши. — Но уже во дворце сёгуна, много-много лет спустя. Мне до сих пор стыдно за это. Я так часто вспоминал те дни, что образы госпожи Асами и её охраны прочно врезались мне в память — так прочно, что я смог получить их образы для этого испытания. Но дело не только в том, что я их помню — иногда части душ связываются друг с другом, прикрепляются и не уходят даже в загробном мире. Объясняя это, мужчина достал что-то из-под мантии — это был маленький фарфоровый сосуд с голубой росписью в виде хризантем. Тут что, всё с этими хризантемами?! — Что это? — спросил я, когда Кикучи Кайоши замолчал. — Мой тебе подарок, — гордо сказал тот, протягивая сосуд размером с чайную чашку. — Уверен, ты найдёшь этому применение. Только не говорите, что я провел кучу времени в несуществующем мире за это. — Вы не сказали, что это, — ответил я. — И как я вообще должен это использовать? — Молодёжь, — раздражённо цыкнул Кикучи Кайоши и переглянулся с весёлой Мако. — Это злой дух. Древний, разрушительной мощи. Когда я завладел этим, она была куда сильнее той себя, которую ты видел. Пока ты благословлён мной, она послушается тебя, как своего хозяина, но только при условии, что ты владеешь сосудом, в который она сможет вернуться. Освободи её, когда это будет необходимо. Я чуть не присвистнул. Я и не знал, что у злых духов есть такое применение — конечно, я читал, что их нужно запечатывать из-за невозможности полностью их уничтожить, но кто бы знал, что они окажутся такой полезной штукой? На ум приходил бутылёк, который мне вручила змея там, в Пекине. Значит, это тоже был запечатанный зло дух, которого я могу использовать? Или нет? У меня до сих пор много вопросов о том происшествии. Когда Кайоши протянул сосуд, я без колебаний его принял. Теперь этот дар начинал выглядеть куда лучше в моих глазах. — И ещё кое-что, — вдруг сказал мужчина. — Есть ещё что-то, что я великодушно тебе дам.Глава 7
— Что же это? — заинтригованно спросил я. Злой дух для личного использования это, конечно, здорово, но я не откажусь от всего, что смогу получить. Не выполнять же задания старика только чтобы порадовать его? Кикучи Кайоши фыркнул, будто прочитал мои мысли. Затем он подал Мако какой-то знак рукой — та подошла ко мне сзади и протянула руку, чтобы вложить в мою ладонь... красную хризантему?! Не поймите неправильно — я не имею ничего против цветов. Но хризантем уже слишком много. И какой мне от неё прок? — Глупый мальчик, — фыркнул Кайоши. — Делаешь выводы, ничего не узнав. Ты поймёшь, обязательно поймёшь, если не слепой. Мако хихикнула. — Верно, — согласилась она. — Но сейчас нет времени на разговоры. Кажется, тебе уже пора. Я глянул на женщину с немым вопросом, но вдруг почувствовал нешуточное головокружение. Будто меня швыряло из стороны в сторону — тем не менее, я оставался на месте, и это делало ситуацию ещё страннее. Я понял, что меня насильно выводят из медитации. Мир начал расплываться, и нежное тепло окутывающей меня энергии медленно исчезло. В следующий момент я понял, что всё моё тело затекло, и я испытываю ужасный холод. Кажется, мои волосы и плечи немного мокрые. Ну вот, искал здание, чтобы ничего не случилось, а всё равно умудрился промокнуть. Неужели был дождь? На моих плечах были чьи-то горячие ладони — человек осторожно меня потряхивал, будто понимал, как опасно насильно выводить кого-то из медитативного состояния. Впрочем, если бы правда понимал, то не делал бы этого. Я не согласен на меньшую причину, чем конец света. Зрение прояснилось, и я сердито уставился на возникшее передо мной лицо Прохора. Он сидел передо мной на коленях, а позади него стояла Минори, державшая в руках большой чёрный зонт. — Что стряслось? — хрипло спросил я, заметив встревоженные выражения на их лицах. — Г-господин, Джуна похитили! — выпалила Минори. Твою ж мать. Ну ни секунды спокойствия. И кто утянул ребёнка из-под носа его семи нянек? *** На первый взгляд могло показаться, будто мне было плевать, но на самом деле я был в абсолютном ужасе. Подумать только — мальчишки нет! А без него и голоса могут вернуться — я потёр пальцами ошейник, пока вяло слушал объяснение толстого дружка Йоши. — Давайте ещё раз, — выдохнул я. — Куче охраны доверили одного единственного ребёнка, и какой-то случайный мужчина смог запихать его в машину в самом центре села? Несколько мужчин, приехавших со мной из России, опустили головы. Стыдно, наверное. Одно дело, упустить меня, человека, которого всегда ищут неприятности. Но Джун? Какой позор. Настоящий стыд. Кирилл Вяземский захочет над этим посмеяться. И посмеётся, чёрт возьми, когда я найду эту маленькую занозу! Я совершенно не хочу проверять, что будет, если Джун умрёт или исчезнет надолго! — Что вы узнали? — Он уехал в Токио и затерялся. Это была окраина, но мы не смогли узнать, где может быть мальчик. Что ж, моя больная голова, которая опять начала гудеть — настоящий радар. Но прочесать целый район или даже город, чтобы найти примерное местонахождение Джуна? Ужасная затея. Ну неужели в мире поразительной техники нельзя выследить одну машину? Зачем вообще кому-то забирать Джуна из села? Педофил? Так схватил бы ребёнка в каком-нибудь заполненном людьми месте, и поминай, как звали. Ну нет причин так заморачиваться, если целью на самом деле не был мой глупый маленький клон. Или я слишком много думаю, или я прав — одно из двух. А кому я не нравлюсь в Оясиме... Мори? Не верится. Те якудза? Кажется, попали в тюрьму. Моя семья.... Стоп-стоп-стоп. Новая семья у меня дерьмовая, и я понятия не имею, почему не вспомнил о ней в первую очередь. И я почти уверен, что просто так они мальца не забрали. С чего бы им? — Минори, никто не пытался со мной связаться? — спросил я. Девушка, сидевшая чуть поодаль, пискнула. — Например, кто-нибудь из моих родственников. Минори мотнула головой. — Пока нет, но... «Но они могут сделать это в любой момент» — вот, что осталось невысказанным. Работая в поместье Кикучи годами, Минори не питала иллюзий на счёт нравов этой семейки. Ничего ещё не доказано, но так называемую «презумпцию невиновности» придумали в этом мире — я предпочитаю иной подход. Сначала докажите мне, что оставшиеся носители фамилии Кикучи не виноваты — тогда я и буду относиться к ним без подозрения. — Вы выглядите очень спокойным, — заметила Минори. Я пожал плечами. — Ты что, не видишь? Я в ужасе. В любом случае, тут уж ничего не поделать —нужно выдвигаться в Токио. Кстати, что там по запланированным встречам? — Послезавтра нужно быть на встрече с главой Фукава. Мори примут нас после совета через три дня, — девушка будто заучила текст, ответив без промедления. — Поисковая группа уже отправлена, но вряд ли мы получим результат быстро, — вдруг заговорил Охаяси. — Иногда поиск похищенных детей затягивается... он может и вовсе ни к чему не привести. Мы не собираемся опускать руки, но... Всегда есть какое-то «но»! Я раздражённо махнул рукой и вышел из полицейского участка, чтобы подышать воздухом. Почему у меня никогда не получается сделать что-то без всяких «но»? Чёрт возьми, надо было вообще не забирать этого малявку в Оясиму; я бы, может, и потерпел головную боль, зато он был бы целее. Я плюхнулся на скамейку и уставился в серое небо; казалось, что чтобы устроить себе спокойную жизнь в новом мире, осталось всего ничего. Теперь же я понимал, что дел невпроворот; и это даже без проблем, появившихся из-за того, что из всех малявок Оясимы, какому-то идиоту понадобился именно мой маленький клон. Давненько я не чувствовал желания оторвать кому-то голову. Когда найду похитителя — обязательно сброшу стресс. — Ты в порядке? — меня хлопнули по плечу. Подняв голову, я обнаружил усевшегося рядом Роберта; он что, был возле участка всё это время? Со мной были Минори, Прохор с охраной да пара подростков, но не припоминаю, чтобы Беттани ехал сюда с нами... Но я слышал, что вчера он всё село прочесал в поисках той машины. Хороший всё-таки человек. Даже можно подумать, что у меня появился приятель. С его привычкой меня дразнить, это кажется довольно очевидным. Вдруг я понял, что показалось мне самым странным... — С каких пор ты говоришь по-оясимски? Я и не думал, что кто-то может делать такие успехи в изучении другого языка за пару недель. Особенно с твоей легкомысленностью. —Полегче!— отозвался Роберт. —Я знаю всего несколько фраз. Мисс Хара хороший учитель. И почему ты женишься не на ней, а? Он дёрнул бровью, за что получил локтем под ребро. — Я надеялся, что ты уже отучился постоянно мне это припоминать. — Никогда и ни за что не перестану. До самой вашей свадьбы,— торжественно пообещал Роберт. Затем помолчал пару секунд и тихо добавил: —Прости. — За что? — Ну,— Роберт понуро махнул рукой.— Сам понимаешь. Ты нам брата доверил, а он пропал. Я не знаю, как бы себя чувствовал, если бы с кем-то из моей семьи случилось что-то похожее. А ты вроде держишься... Мне жаль, что так получилось. Я обязательно сделаю всё, чтобы помочь его найти. На что извиняться и давать обещания? Да и не Роберту тут надо просить прощения — он и сам был моим гостем. Должно быть, он считает, что я очень тоскую по Джуну; мы с мальцом не были близки (по крайней мере, мне так казалось), так что ничего подобного я не чувствую; скорее, это напоминает ощущение, будто кто-то вынес всю твою сокровищницу прямо у тебя из-под носа. Это всё-таки было моё вложение в будущее! Ладно, может быть, самую малость младший брат. Наконец я покачал головой: — Всё в порядке. Я на тебя не злюсь. Хотя, вся эта самопровозглашённая охрана точно получит нагоняй. Не могу поверить, что один мальчишка мог так легко ускользнуть! — А ты снова становишься энергичным. Надеюсь, так это и останется,— заметил Роберт. Я? Энергичный? Увольте, я самый вредный старик на планете — что только что сказал этот парень, а? —Враньё,— буркнул я и попытался увернуться от руки Беттани, пытавшегося потрепать меня по голове. Вдруг он глянул на мою шею и застыл с приоткрытым ртом. — Вау,— выдавил он. —Как ты обновил свою метку?Глава 8
— Метка?— я растерянно потёр шею. —О чём ты? Медленно, но верно до меня начинало доходить. Как ещё мог измениться знак, даруемый основателем клана? Синяя хризантема, редкие букеты которых виднелись в призрачном поместье, могла изменить свой вид на... —Чёрт, у тебя есть зеркало?— спросил я без особой надежды на положительный ответ; чтоб ещё Роберт носил с собой что-то нужное! Впрочем, предметом первой необходимости зеркало не назвать. — Нет. Спроси у мисс Хары,— Беттани указал в сторону двери, ведущей участок, откуда уже высунулась черноволосая макушка. Не дожидаясь моего ответа, Роберт помахал рукой, привлекая внимание Минори. Она направилась к нам. Следом за ней на улицу вышли двое подростков; поглядывая в мою сторону, они медленно куда-то побрели. Вероятно, домой; в самом деле, что ещё им тут делать? — Вы в порядке, господин? — тихо спросила Минори и протянула руку, чтобы ощупать мой лоб. — Вы так бледны... — Не ел и не спал несколько дней, вот и всё, — махнул рукой я. — Всё в порядке, не беспокойся. И это действительно было так; я чувствовал усталость после медитации. Всё зависит от энергии — чем её больше, чем лучше и дольше она поддерживает тело. Но всё равно всего шишь помогает ему продержаться, а не сохраняет в первозданном виде. Проще говоря, мой желудок был готов прилипнуть к позвоночнику. Я бы сказал, очень не вовремя. Тут не о еде думать надо — скорее бы уже разделаться со всем навалившимся. «Ещё немного поработаю архимагом и уйду на пенсию, — думал я когда-то. — Всего ничего осталась, да и работа в основном бумажная». Ага, конечно, разбежался! И где я теперь? Всё заново — проблемы есть, юношеская энергия есть, а желания уже нет. Тьфу! —Эй, ты чего?— Роберт щёлкнул пальцами у меня перед носом, и я раздражённо цыкнул.— У тебя такое лицо, как будто кто-то умер. — Я умер,— попытался отшутиться я.— Забудь, это моё, старческое.Минори, найдётся зеркало? Роберт фыркнул. Минори же покачала головой и принялась рыться в своей большой плетёной сумке; через несколько секунд она протянула мне маленькое круглое зеркальце, с помощью которого подкрашивала губы, когда думала, что я не вижу. Никогда не хотел её расстраивать, но быть тихим и быть скрытным это разные вещи. Я взял зеркальце и вытянул руку, пытаясь рассмотреть свою шею на маленькой отражающей поверхности. Главное — не начать восторгаться тем, какие хорошие в этом мире зеркала. Тут всё хорошее. Иногда я не понимаю, как выживал раньше без всех местных изобретений. Водоснабжение — та часть этого мира, которая позволяет мне мириться с тем, что я тут вообще очутился. Было сложно что-то рассмотреть. Зеркальце крохотное, волосы у меня длинные, а ошейник закрывает обзор. Пришлось извернуться, собирая свои немытые (в медитации голова сама себя не помоет!) пряди свободной рукой — наконец я смог увидеть красное пятно на задней части шеи. Там, где раньше был синий цветок, теперь красовалась ярко-красная хризантема. — Неплохо, — буркнул я себе под нос. Минори, ранее не замечавшая мою метку, всплеснула руками. — Г-господин! Хранитель рода благоволит вам, не так ли? П-посмотрите, он одобряет то, что вы планируете отделиться от основной ветви клана! — Да, просто потрясающе, — растерянно кивнул я; судя по восторженным лицам Минори и Роберта, это и впрямь было чем-то выходящим за рамки.— Интересно, это хороший аргумент, чтобы никто не капал мне на мозги? —Слушай, ты такой вредный. Хоть бы раз по-настоящему порадовался,— фыркнул Роберт. —Ну что, заедем за вещами и в Токио? Нельзя медлить — расселись тут, как будто у нас полно времени. Похоже, услышав слово Токио, Минори поняла, о чём речь. — Господин Трофимоф-ф сказал, что они с охраной готовы отбыть в любой момент, так что мы могли бы уехать сегодня... — Трофимоф-ф? — повторил я, припоминая, что это было полным именем Прохора. Прохор Трофимов; наверное, не стоило мне называть его по имени без спросу. Впрочем, он явно не был против. — Ладно, почему бы и не отправиться сейчас? По очереди переговорив с Минори и Робертом, я доверил девушке сообщить охране, что мы вот-вот уедем. Пришлось отправиться домой, где я спешно принял душ по словам Беттани, для кого-то, собирающегося заниматься важными делами, запашок у меня так себе. Но зачем меня впихнули в формальный костюм? Что-то я не припоминаю, чтобы у нас была назначена хоть одна встреча на вечер или завтрашнее утро. — Пока мы в Токио, п-постарайтесь оставлять хорошее впечатление, — нервно объяснила Минори. — Всегда... На всякий случай. Подумав, я кивнул. Совсем забыл о том, что люди могут на меня смотреть; с тех пор, как я оказался в новом теле, старые привычки начали забываться. Особенно учитывая то, как не похожи моя прежняя жизнь и вялое существование Сабуро. Стоя в ванной перед большим зеркалом, я спросил: — Минори... Это нормально, что я не чувствую себя собой? Должно быть, мне ужасно хотелось с кем-нибудь об этом поговорить. Не то чтобы Минори была плохим выбором, но я тут же пожалел, что поднял эту тему. Я привык держать такое в себе. Да и не возникало раньше таких вопросов — раньше всё течение моей жизни казалось естественным и нормальным. А теперь я просто проживаю жизнь за кого-то другого. — Все меняются со временем. С этим ничего не поделать, — помедлив, ответила Минори, возясь с моим галстуком; поверх ошейника он действительно казался настоящей удавкой. — Знаете, вы хороший человек. Разве это не главное? Я пожал плечами. Хороший? Ничего хорошего я не делаю; скорее, просто теку по течению, чтобы узнать, куда меня всё это приведёт. Но в чём-то Минори была права — я уже никуда не денусь. А это значит, что лучше бы мне прекратить задаваться бессмысленными вопросами и сосредоточиться на делах насущных. — Вы в порядке? — нахмурилась Минори, заглядывая мне в глаза. — Простите... я не очень хорошо поддерживаю людей. Мне жаль. — Не за что извиняться. Спасибо, — ответил я. — Чего вы там застряли? Все уже готовы, и только один модник не может выбрать рубашку, да?— раздался голос Роберта, без зазрения совести ворвавшегося в комнату. Тут же его лицо приобрело тот самый дразнящий вид: губы растянулись в широкой улыбке, а глаза изогнулись дугой.— О, я что-то прервал? Уже ухожу. Меня тут не было, можете продолжать! Он прошмыгнул обратно в коридор, громко хихикая. Я закатил глаза. Что-то мне подсказывает, что он не сам ушёл на вольные хлеба — да его точно выперли из дома. Как вообще кто-то может жить с этим? Побагровевшая — намного более красная, чем обычно, если быть точным, — Минори пискнула: — Ч-что он сказал? По лицу Роберта было сложно не догадаться, но Минори смотрела на меня умоляющим взглядом, и я махнул рукой: — Ничего особенного, нас просто уже ждут. Пора ехать. Девушка кивнула, резко обошла меня и выскочила из ванной. Да уж, легко её смутить. Я нежно фыркнул, прежде чем ущипнуть себя за нос. Глупые юношеские гормоны. Наконец мы были готовы к отъезду. Минори нервно бегала между тремя чёрными автомобилями, проверяя, всё ли собрано. Хотя, было ли у нас много багажа? Погодите, чей это огромный светильник в виде розового слона с крыльями, и какого хрена мы тащим его с собой? Косясь в сторону багажника, я глянул на Роберта; тот отвёл взгляд, тихо что-то насвистывая. Удивительно, и этот человек добрался до Оясимы налегке? Конечно де, совсем скоро на него налетела Минори. Она не была фурией, и её попытки сделать сердитое лицо были смешными, но эта девушка усела быть настойчивой; они с Робертом напряжённо переговаривались на английском, пока я наблюдал издалека. — Я-то думал, они поладят, — раздался голос позади меня. Я обернулся, обнаружив Прохора, уставшего и бледного. Последние сутки были напряжёнными. Кому ещё выпала участь охранять, а потом и разыскивать Джуна? — Честно говоря, я тоже. Звёзды не сошлись, — произнёс я. — Как давно ты спал? Прохор поморщился. — Сожалею... — Да почему все думают, что мне нравится, когда они извиняются? — буркнул я. — Не смей садиться за руль, понял? И лучше проспись. Ты мне нужен работоспособным, а не таким. Если будешь изводить себя, это никому не поможет. — Спасибо. Я постараюсь, — лицо мужчины заметно посветлело, и он несмело улыбнулся. — Вы очень великодушны. Да что такого я сказал? Почему все видят то, чего нет?Глава 9
Я начинаю любить местный транспорт — по крайней мере, ты не отбиваешь зад во время тряски в экипаже или верхом. Поездка в Токио заняла не так уж много времени, но приехали мы всё равно после наступления в темноты. И, конечно же, было принято решение не приближаться к поместью Кикучи, так что остановиться пришлось в отеле. Да уж, в последнее время я ночую где угодно, но только не на своём месте. Это начинает надоедать — несмотря на то, что юношеское тело даёт некоторую энергию, я хочу где-нибудь осесть. Оказавшись в отеле, я хотел бы упасть на кровать и уснуть, потому что, кроме сна на заднем сидении автомобиля, я толком не отдохнул. Впрочем, времени на это не было — нужно было оставить вещи и бежать на встречу с группой поиска, состоящей из полиции и местных энтузиастов, которых задевала за живое пропажа ребёнка в таком безопасном месте, как Оясима. И это не моя мысль! Они сами так и выразились. Пока никакой безопасности в Оясиме я не заметил — казалось, похитить человека (меня, кого же ещё) тут проще, чем где-либо ещё. Могло даже показаться, что тут достаточно высокий уровень преступности, чтобы всё это могло произойти прямо под носом у блюстителей закона, но... на удивление, Оясима действительно считалась безосной страной. Ещё больше меня удивляет то, что здесь имеются так называемые волонтёры, которые готовы совершенно бесплатно бегать по огромному городу в поисках одной-единственной машины и малявки. После этого пришла и наша очередь отправляться на поиски Джуна. Со мной были Роберт и Прохор; во второй машине, ехавшей следом, было ещё двое русских. Впрочем, сколько охраны бы ни отправилось с нами, толку было мало, раз уж похититель был упущен ещё на выезде из Хигасиагацумы. Я не знад, кому мне хотелось врезать больше: тому толстому мальчишке за то, что не позвонил Охаяси раньше, или этим бесполезным людям, от которых умудрился сбежать этот, в общем-то, не очень умный ребёнок? Я устроился на заднем сидении, коротко угукая, пока Роберт без остановки о чём-то болтал. Слушать не было смысла: он говорил обо всём, что видел, начиная фургончиком с уличной едой, мимо которого мы проехали, и заканчивая смешными баннерами и людьми в костюмах, раздающими листовки. Казалось, он пытается снять стресс таким образом. А может просто не скрывал свою болтливую натуру; иногда я задавался вопросом, дышит ли он, пока безудержно болтает обо всём подряд. — Здесь,— вдруг Прохор остановил машину, припарковавшись у какого-то здания.— Здесь был тот автомобиль в последний раз. Видите то кафе? Я глянул в направлении, куда указывал палец мужчины: это было место с розово-белой вывеской. Возле двери стояли две совсем юные девочки в специально укороченных платьях горничных. Странно называть это кафе. Встреть я это место в старом мире, непременно подумал бы о чём-то другом. — Ну и?— нетерпеливо спросил я. — Они недавно повесили камеру возле входа. Она охватывает часть дороги,— отозвался Прохор. — Недавно? Мужчина кивнул. — Раньше её не было. Видеонаблюдение у них с прошлой недели. Это просто предположение, но похититель мог знать, что раньше на этой улице не велась съёмка. Камеры кафе засняли номер машины. Правда, она не попала в кадр полностью. Известно, что она простояла тут два часа, а потом уехала, но кто выходил или садился — нет. Я вздохнул. —Ну конечно. Я-то уже подумал, что мы что-то узнаем. Кстати, зачем этому заведению вообще съёмка улицы? Как-то странно для кафе. Прохор прочистил горло. — Ну... просто у них были случаи домогательств зазывал. Сами понимаете. Я снова глянул на девушек. Что тут не понимать? Выпустили их в юбках, едва прикрывающих зад, и ещё ожидают, что обойдётся. Опять во мне заговорил старик. Столкновение гормонов и возраста — страшная штука. —И как давно он был здесь?— устало спросил я. — Около полудня. Я цыкнул. — Сильно же мы припозднились. С другой стороны, удивительно, что вы так быстро получили эту информацию. Не знаю, радоваться тут или плакать. Роберт подозрительно молчал, хотя мы перешли на французский специально для него. Удивительно, что Прохор будучи охранником, вообще знал столько языков. Видимо, было нужно для работы. — Эй,— я стукнул его по плечу.— Что не так? Ты болтал без остановки пару минут назад. Он понуро пожал плечами. — Просто... меня угнетает такая обстановка. Я думал, что буду бороться с демонами, а не с людьми,— отозвался он. —Никак не могу собраться. — Ты сильно переоцениваешь людей. Далеко от демонов они не ушли, — фыркнул я.— Ты можешь просто побыть рядом, если тебе не по себе. Ну что, ты встаёшь, или тебе нужна часовая лекция о том, как важно доводить дело до конца? — А ты можешь прочитать её?— хохотнул Беттани. — Более того, это было моей работой несколько лет подряд. — У тебя странный юмор. Это одно из твоих лучших качеств,— парень хихикнул и потянулся к двери, чтобы выбраться из машины; кажется, его настроение улучшилось. Оказывается, люди действительно не обращают внимания, когда ты используешь реальные факты вместо юмора. А я-то думал, что никогда не научусь шутить. Не то чтобы я умею делать это сейчас. Следом за Робертом на улицу вышел и я; Прохор уже ждал нас там, растерянно осматривая место. Мы были перед большим зданием, в котором располагалось само кафе и несколько магазинов. Напротив было несколько домов, вход в которые должен был быть на противоположной стороне. Чуть дальше по дороге был городской парк. Я растерянно повертелся на месте. Вот так всегда; а ведь я ожидал чего-то более зловещего, как, например, тот склад, куда меня привёз Мори Кента. Но это жизнь, а не детективный роман — место не будет кричать о том, что именно сюда привезли похищенного ребёнка. — И что мы будем делать?— спросил Роберт. —Я смотрел пару шпионских фильмов, но у меня нет опыта в расследованиях и... ну, во всём таком. Охранники были расторопнее. Виктор и Евгений (ну что за имена такие? Что в Оясиме, что в России, все едва получается запомнить!) сообщили, что поговорят с работниками кафе; судя по тому, что у них есть зазывали на улице, кто-нибудь мог и запомнить подозрительный автомобиль. Мы втроём же остались на улице. Я решил пройтись вдоль здания; магазин женской одежды и киоск с журналами меня не интересовали; кроме кафе оставались только целый этаж с книгами и дисками и маленький диагностический центр имени некого Иори. —Давайте зайдём,— предложил я. Прохор пожал плечами. Роберт же поморщился. — Врачи? В таком-то месте? Разве неподалёку нет нескольких клубов? Странное место. — Если стоят, значит, есть и клиенты,— отозвался я. —Хочу узнать, чем они здесь занимаются. — Я останусь тут,— сказал Роберт. —Не люблю больницы, поликлиники и всё такое... Махнув рукой, я поднялся по маленькой лестнице, чтобы заглянуть в просторное светлое помещение с белой плиткой на полу. За стойкой сидела девушка в очках: она сосредоточенно печатала что-то на компьютере, но, услышав, как зазвенел колокольчик на дверью, тут же обратила на меня внимание и широко улыбнулась. — Добро пожаловать! Вы по записи? Я прошёл внутрь, позволяя и Прохору войти, прежде чем ответить. — Просто осматриваюсь. Может, и запишусь. Чем конкретно вы тут занимаетесь? — В этом пункте можно записаться на рентген, МРТ или ангиографию, а так же сдать кровь на анализы, — услужливо сообщила девушка. — Это все услуги, которые мы предоставляем. Я попытался сделать понимающее лицо. На самом деле местная медицина была для меня тёмным лесом, так что я едва ли понял, что она имеет в виду. Но, судя по всему, это не должно было представлять для меня никакого интереса. Вдруг одна из дверей распахнулась, и оттуда вылетела грузная женщина в белом халате. Она уставилась на девушку за стойкой и рявкнула: — Что ты сгорбилась? Улыбайся! Разговаривай с посетителями вежливее! — Извините, — пискнула девушка, но тут же была перебита. — Тихо! Даже если это твой первый день, веди себя профессиональнее! Осанка! Ты представляешь самого господина Иоши и его сеть клиник! — затем женщина наконец заметила нас и ойкнула. — Ой! Извините за это представление, господа. Она новенькая, как старшая, я должна её направлять. Чем я могу вам помочь? — Мы просто присматривались, — выдавил я. — Мы уже уходим. До свидания. С этими словами я кивнул Прохору и вышел из клиники, слыша за спиной топот мужчины. Оказавшись на улице, я выдохнул. — Всякие... медицинские штучки. Вряд ли это может нам помочь. Прохор ответил тихим вздохом. Маленькая точка сдачи анализов не похожа на место, где могут держать ребёнка. —Ну что?— спросил Роберт, стоило мне приблизиться к нему. Я махнул рукой. — Ничего полезного. Ещё несколько минут мы ждали, когда появятся Виктор и Евгений. Наконец они вышли из кафе (последний почему-то был красным, как рак) и поспешили к нам, чтобы поделиться всем, что узнали. Следом за ними брела девочка, едва ли вышедшая из школьного возраста. Она была в простой рубашке, жилетке и клетчатой юбке, но явно работала в заведении. — Эта девушка помнит автомобиль! — с энтузиазмом заявил Виктор. — Она сказала, что может что-нибудь вспомнить! Девочка глянула на меня исподлобья и резко опустила голову, тряхнув своими пышными хвостиками. — Ну я... я видела кое-что. — Кхм. Просто расскажи всё, что помнишь, — попросил я и, подумав, добавил: — Мы будем очень за это благодарны. — Я постараюсь! — смущенно пискнула девочка. — Я раздавала листовки, было только начало моей смены. Часов двенадцать. Эта машина припарковалась и стояла. Недолго! Я не помню, сколько. Может, минут десять или пятнадцать. Это было совсем рядом... Я думаю, что слышала, как плачет ребёнок, но всё быстро закончилось. Я едва удержался, чтобы не цокнуть. Джун! Мог бы хоть поорать, если нужен живым. Машина с орущим ребёнком запоминается гораздо сильнее. — Что было дальше? Девочка опасливо огляделась и сказала шёпотом: — Из диагностического центра вышел молодой человек в белом халате. Он частенько туда заходит, проводит внутри час или два... обычно по утрам. Я тут месяц работаю, иногда его вижу. Он сел в машину, и они уехали. Больше я ничего не знаю. — Как выглядел тот молодой человек? — Ну... высокий. Загорелый, приметный, — неуверенно отозвалась собеседница. — Он всегда в халате... Девочка уставилась на меня с выжидающим выражением лица. — Что ж, это было ценно. Ты нам очень помогла, а любая помощь заслуживает награды. С этими словами мне пришлось расстаться с парой купюр. Левочка тут же сунула их в свою сумку, поклонилась мне и брякнула: — Спасибо! После этого она тут же сбежала. Наблюдая, как она спешно удаляется в сторону парка, я мог только покачать головой. — Значит, молодой человек, имеющий отношение к диагностическому центру... А это место не такое простое, как мне показалось, — я повернулся к Виктору. — Будьте тут завтра. Вы, наверное, и сами знаете, как делать свою работу. Я хочу видеть этого парня как можно скорее. — Вы... Хотите, чтобы мы похитили человека? — выдохнул Евгений. Я пожал плечами. — Они забрали Джуна, мы забираем одного из них... Не делай другим того, что не хочешь, чтобы сделали с тобой. — Исполняйте, — твёрдо сказал Прохор. — Господин Кикучи прав, мы здесь не просто для мирного разговора с преступниками. Мы уже провалились один раз. Затем он заговорил на русском; ни слова не понимая, я отошёл на пару шагов, чуть не столкнувшись с растерянным Робертом. И точно — оясимский он едва ли понимал, и всё, что только что произошло, было ему не понятно. — Какой-то парень, периодически наведывающийся в диагностический центр, сел в машину похитителя, прежде чем они уехали,— коротко объяснил я и кивнул на Виктора и Евгения.— Эти двое должны будут его изловить. Роберт присвистнул. — Ух ты! Я не думал, что это будет так быстро,— произнёс он с напускной уверенностью. —Такими темпами Джун будет с нами уже совсем скоро. — Тебе не нужно в этом участвовать, если это выбивает тебя из колеи. Наверное, ты просто должен оставаться борцом с демонами и не лезть во всё это,— качнул головой я, отмечая, что чем больше времени проходит с тех пор, как Роберт заявил, что бросит все силы на поиски мальчишки, тем меньше в нём уверенности. Беттани тут же замотал головой. —Я в порядке! Я должен помочь! Не удержавшись, я закатил глаза. — Слушай, мне без разницы, что ты наобещал мне возле участка. Чувствуешь себя виноватым? Отдай долг тем, что ты можешь. Ты не детектив и не мой охранник, я не ожидаю, что ты втянешься в поиск. Особенно когда у тебя такое кислое лицо. — Я правда беспокоюсь за Джуна. Просто... Кажется, я бесполезный идиот, который не может держать своё слово,— выпалил Роберт.— И я постоянно думаю о том, что на месте Джуна могла бы быть моя сестра, и это так меня пугает... Сильнее бедствий! Как сильно! Никогда не встречал людей, которые вот так сказали бы о себе что-то подобное. Фыркнув, я дал Беттани лёгкую затрещину — исключительно в профилактических целях. На секунду я снова почувствовал себя учителем. И что, что магии? Дерьма в голове много и у людей, магией не владеющих. — Прекращай! Ты слишком загоняешься. Сам требуешь от себя того, чего никто не просит. Я уже сказал, что думаю по этому поводу. Никогда не думал, что скажу это, но можешь прекратить думать? Роберт надулся. Вздохнув, я подумал, что в последнее время он занимает у меня не меньше времени, чем мысли о Джуне. Вроде взрослый парень, а за ним нужен глаз да глаз. — Ладно, я понял. Я попробую перестать,— пообещал Роберт.— Но я никогда не сталкивался с пропажей людей... — Ты сказал, что перестанешь, секунду назад. — Окей! Это всё,— Беттани примирительно поднял руки.— О, смотри, русские уже нас ждут! Кажется, на этот раз он действительно повеселел. Хотя, с Робертом нельзя быть уверенным: в какой раз я поддерживаю его и думаю, что он в порядке? И вообще, это у меня малявка пропал: разве это не я тот, кого нужно утешать? Подумать только, нужен только один маленький тычок в больное место, чтобы кто-то вмиг стал таким неуверенным. Мы вернулись в отель; было довольно поздно. Насилу убедив Минори, что я в порядке и точно могу лечь позже (кто старше, я или она?), я дорвался до сети, чтобы узнать больше о клиниках Иори. Результат был ожидаемым: сеть принадлежала некому выдающемуся ученому, сделавшему несколько прорывов в разных областях. Часть информации, перечислявшей его достижения и деятельность, почти не имела для меня смысла, но один факт оказался приметным: Иори был одним из тех, кто рвался изучать демонов и злых духов, пока последние ещё находятся в человеческом теле. Поначалу я не понимал, что в этом особенного, но, как оказалось, заниматься этим просто не принято. Что за бред?! Учитель и ученик магической башни внутри меня взбунтовались. Иметь под носом таких необычных существ и считать, что в их изучении нет никакого смысла? Ну конечно, а когда этот Иори найдёт лёгкий способ защитить гражданских, все будут удивляться, почему раньше это не пришло никому в голову. Я мотнул головой — не время сейчас сочувствовать этому Иори. Было кое-что ещё — ходил слух, что он тесно сотрудничает с некоторыми семьями совета в силу того, что работает над изучением того же, что они должны истреблять. Желтая пресса твердила, что он оказывает членам совета какие-то услуги. Но на всё это нельзя опираться: никаких фактов, и нет даже предположений, что это могут быть за услуги. Я рассеяно потёр виски, глядя на ночное небо за окном. Ну что за чёрт творится в моей жизни? Утром надо будет позвонить в поместье Кикучи.Глава 10
— Набери мне кого-нибудь из Кикучи. Кроме отца, — попросил я, протягивая Минори трубку. Не хотелось иметь дел с Орочи. Да и кто знает, в состоянии ли он вообще сказать что-то дельное. — Кого? — спросила девушка. Я задумался, прежде чем буркнуть: — Кто у нас следующий после главы семьи? Сейичи. Что бы ни происходило, он наверняка в этом участвует. Минори вздохнула и глянула на часы, потирая глаза. — Сейчас четыре часа семнадцать минут. Вы спали? Я махнул рукой. — Бывало, бодрствовал и дольше. Четыре часа это утро. Набери и возвращайся в постель. Девушка покачала головой, вяло набирая номер. Вместе с тем она старалась не поворачиваться ко мне, чтобы не показать заспанное лицо. Я фыркнул; как будто она действительно может плохо выглядеть. — Что на вас нашло? — тихо спросила Минори. Я пожал плечами. Наверное, смесь нервов и молодого тела породила жуткую бессонницу. Мог бы и отдохнуть, но почему бы не понервировать семейку, пока моего звонка не ждут? Наконец Минори протянула мне телефон, поклонилась и ушла к себе. Интересно, почему наши комнаты смежные? Да уж, неспроста она вызвалась снимать номера самостоятельно. Дверь со скрипом закрылась (смазать что ли не могли?), и я остался наедине со своим мобильником. Странная штучка. Тоже самое, как вечно таскать за собой связной артефакт. Разве что магию на него тратить не надо — только деньги. Я плюхнулся в кресло, опасливо ткнул на кнопку вызова, до сих пор боясь ненароком что-нибудь сломать, и принялся ждать, слушая гудки. — Слушаю, — раздался раздражённый голос на том конце. — Кто звонит в такую рань?! — Я тоже рад слышать тебя, старший братец, — отозвался я. — Ещё спишь? Тск-тск-тск, не пристало наследнику клана валяться в постели. После секундного молчания Сейичи выпалил: — Что за... Сабуро? Какого хрена?! — Я, кто же ещё. Звоню сообщить, что искренне надеюсь, что ты знаешь, где мой подопечный. Сейичи сонно рыкнул. — Ты догадался? Чёрт, Таро... — Сдал своего подельника, прекрасно. Старший брат, думаешь, вы оба очень умные? Если с головы малявки упадёт хоть один волосок, я позабочусь о том, чтобы ты жалел об этом до конца твоих дней, — пообещал я. — Что взбрело тебе в голову, мелкая дрянь?! — Бла-бла-бла. Надеюсь, вы уже готовы к переговорам. Что вам нужно? Или мне нужно поговорить с Таро, потому что за мозги в этом идиотском плане отвечаешь не ты? — Ты... Если ты такой смелый, явись домой и спроси сам. Я фыркнул. — Отлично. Бросив трубку и выключив телефон, я закатил глаза и вскочил, чтобы отправиться будить Роберта и охрану. Нам предстоит сделать сегодня кучу всего; ещё бы успеть к совету. Когда он там, через два дня? Ещё и завтра нужно встретиться с главой Фукава... Почему всё это происходит в одно и то же время? Всех едва удалось собрать. Все сонные — не мудрено, учитывая то, что проспали они не больше нескольких часов. Я почувствовал себя странно деятельным — хотелось разобраться со всем как можно скорее и успокоиться. —Что случилось?— спросил Роберт и плюхнулся на мою кровать; он был единственным человеком, не удосужившимся переодеться, поэтому все мы могли видеть его голубую пижаму с самолётами. — Ничего особенного. Нужно выдвигаться. Вы, — я глянул на Виктора и полупроснувшегося Евгения.— Изловите мне того парня, о котором мы говорили вчера. Расспросите работниц центра, заплатите им. С ним делайте что хотите, хоть кости ему переломайте. Главное, постарайтесь быть не слишком заметными. Я не поверю, что в Токио нет ваших соотечественников — воспользуйтесь их помощью и достаньте моего мальчишку. Виктор поперхнулся. — Как мы должны это сделать?! — Как хотите, так и делайте. Вы сможете, если постараетесь. Я почти уверен, что это будет не так сложно, как нам казалось раньше. — Вы звучите уверенно,— заметил Прохор.— Могу я узнать... — Мои братья задумали какую-то гадость, вот и всё. Очевидно, хотят видеть меня чтобы потребовать что-то за Джуна. Роберт резко поднялся и глянул на меня большими круглыми от удивления глазами. — Что? С этого надо было начинать! Зачем тогда кого-то искать, если Джун у них? — Пф-ф. Почему-то я уверен, что это не так. Я в любом случае давно хотел разобраться с этими двумя, просто потому что я злопамятный человек. Но достать Джуна — задача для кого-то ещё. Наоборот, мне нужно рассчитывать на то, что от меня не зависит его благополучие. Прохор скривился. — Не думаю, что я понял всё правильно. Вы ведь не собираетесь торговаться? — Конечно нет. Что за бред? Они всё равно ничего не сделают. Или потребуют что-то, чем я не готов жертвовать. Я поеду в поместье Кикучи с другойцелью. Прохор и Роберт переглянулись. — Эм... Поговоришь с ними?— предположил Беттани. —Разнесёшь их в пух и прах, да? — Я собираюсь их убить. Или хотя бы одного из них — тоже сойдёт. *** Не то чтобы я держу такую сильную обиду на этих двух идиотов. Но это решит кучу проблем. Например, у Орочи не будет других наследников. Палки мне в колёса будет некому вставлять, портить репутацию носителей фамилии тоже некому... А самое главное — руки уже чешутся выместить на ком-нибудь накопившиеся эмоции. Что Сейичи, что Таро — идеальные кандидатуры. Да и хозяину моего тела они достаточно насолили, так что должок пора отдавать. Одни плюсы и никаких минусов. Почему раньше никто не сказал мне, что в этом мире существуют дуэли? Подведу кого-нибудь из братьев к мысли сразиться со мной. На крайний случай, спровоцирую драку и притворюсь, что убил из самозащиты — план менее надёжный, но как-нибудь выкарабкаюсь. Зря я что ли меч с собой взял? Ну или можно пойти по совсем простому пути и использовать пару бутыльков в моём кармане. Зачем вообще выдумывать сложные пути? — Можешь не улыбаться?— вдруг попросил Роберт; он поглядывал на меня с тех пор, как мы сели в машину. Прохор тоже этим промышлял, но ему нужно было следить за дорогой, так что его взгляд я замечал на себе куда реже.— Что у тебя с лицом? — У меня нормальное лицо,— пожал плечами я. — Просто всё это время я не осознавал, как мне хочется прибить кого-нибудь из братьев. Ты поймёшь, когда их увидишь. — Ну,— Беттани задумался.— Я читаю новости, так что тебя не трудно понять. Но, знаешь, я слышал, что на Кикучи семейное проклятие сумасшествия, так что... Я шлёпнул Роберта по руке. — Ты это выдумываешь. Отец Орочи... Кхм, дед был нормальным. — Я не выдумываю! Эта новость появилась, потому что у последних двух поколений всё плохо... Ой. Прости. Я просто шучу. Роберт нервно усмехнулся. Я на это лишь покачал головой. Тут ничего против не скажешь — остаётся только надеяться, что когда Джун станет старше, у него не поедет крыша. Снова. Что-то мне подсказывает, что эта глупость с проклятием безумия хоть и абсолютная выдумка, но может оказаться близкой к правде. Что пьяница Орочи, что его сыновья — все совершенно ненормальные. — Сабуро? — Всё в порядке. Я совершенно не против таких шуток,— фыркнул я. — Извините, что перебиваю,— вдруг заговорил Прохор, поглядывая на экран телефона. Повезло, что мы стояли в утренней токийской пробке — все эти механические штучки и возможность на них разбиться очень меня напрягают. То ли дело кони! —Хватит ли тридцати человек? Это всё, что мы смогли собрать за полтора часа. Поместье Кикучи окружено. Я махнул рукой, припоминая, что охрана там ужасная, а верных подчинённых там просто ни у кого нет. — Думаю, нам этого хватит. Может, они и вовсе не понадобятся. Хорошая работа для шести утра. Прохор благодарно кивнул. — Шесть утра!— всплеснул руками Роберт. —А мы стоим! Откуда в Токио столько машин?! Меня, вообще-то, тоже интересует этот вопрос. Видел ли я такое скопление наездников и повозок? Ни разу в жизни. Тут транспорта больше, чем у всех армии королевства вместе взятой! Прохор буркнул: — Что удивительного, с такой-то плотностью населения? Следующие полчаса мы провели молча. Я размышлял. С одной стороны, хотелось сделать это своими руками — придушить Таро; учитывая то, что Сейичи кажется менее умным из них двоих (почему-то до появления на горизонте среднего брата, старшенький сидел молчком), от него и проблем будет меньше. Впрочем, хотелось бы избавиться от обоих и даже не попасть за это в тюрьму. Я вздохнул. Мы вырвались из пробки, так что ехать оставалось совсем не долго. Особенно со стилем вождения Прохора. Почему-то у меня возникает смутное ощущение, что ездить на такой скорости незаконно. Наконец машина остановилась у смутно знакомых ворот. Я уже и позабыл, как они выглядят; теперь, оказавшись на пороге «родного» дома, я не чувствовал ничего особенного. Ни чувства принадлежности этому месту, ни особой ненависти или нервной дрожи. Поместье как поместье. А вот внутри меня ждут сплошные змеи. — Сабуро! Ну почти. Я уже и забыл о существовании своей тёти, по совместительству наложницы Кикучи Орочи. Рико выскочила из-за маленькой щели в воротах и помчалась ко мне на своих высоченных каблуках, непонятно как вообще на них балансируя. Высокая, статная, с тонкими бледными ногами; аж злость на Орочи берёт. Хороша, только с мужем не повезло. А мне уж и подавно с тем, что ей я прихожусь кровным родственником. Тьфу! Опять опять молодое тело думает за меня. Кончится это когда-нибудь или нет? Хотелось бы миновать второй кризис среднего возраста. — Сабуро, зачем ты приехал? Уезжай скорее! — Рико остановилась передо мной, зачем-то ощупала мои щёки и взволнованно зашептала: — Твой отец в последнее время совсем никакой, а эти двое... Имя твоё повторяли, явно хотят сделать что-то плохое. Опять сломают тебе ноги, и что тогда будет? Совсем же ходить не сможешь! — Всё в порядке, ничего со мной не случится. А тебе, может, и жить теперь легче будет, — пробурчал я в ответ, делая шаг назад. Странно это, когда молоденькая женщина дёргает твои щёки, будто тебе три года. — Ну что ты такое говоришь? Сабуро, сейчас не время храбриться! Уж я-то знаю, что они могут натворить... — Чем ты тут занимаешься, тётя Рико? — раздался голос, подозрительно похожий на мой собственный. Я глянул за спину женщины, моментально узнав Таро, прислонившегося к воротам. Почти моя собственная копия — разве что, старше. Да и стоит признать, что я себе кажусь куда симпатичнее. — Приветствует меня, как и подобает, а не наблюдает издалека, — произнёс я, не давая Рико заговорить с Кикучи Таро. Пришёл помотать нервы, будто одно его существование и так с этим не справляется. А лицо-то какое гордое! Таро нахмурился. — Ну и ну, моего младшего брата будто подменили. Это то, что называют переходным возрастом? Сабуро. Ко мне. Живо. Я дёрнул бровью, подталкивая Рико к Роберту — ещё один заложник никому не нужен (и как только за ней не углядели и позволили ко мне выйти?). Что за чёрт, он считает меня псом? Демонстративно осмотревшись, я спросил: — Мило, конечно, что ты назвал собаку в мою честь, но что-то я нигде её не вижу. И, если ты не помнишь, сколько мне лет, не такой уж ты и хороший брат. — Как ты смеешь? — скрипнул зубами Таро. — Ты никогда так со мной не разговаривал! — Когда-то надо было начать. Долго будешь мне зубы заговаривать? Где малявка? Оскалившись, мужчина толкнул ворота руками, заставляя их немного распахнуться. — Хочешь поговорить на улице? Идём, поболтаем. Он поманил меня рукой. В тот же момент Прохор покачал головой. — Вы уверены? — Я не буду бояться это, — фыркнул я.— Роберт, вернись с машину с моей тётей. Ей лучше остаться с тобой. Парень нервно кивнул, уводя растерянную Рико к автомобилю. Я же кивнул Прохору: — Идём, нечего тянуть кота за хвост. Следуя за Таро в поместье Кикучи, я задумался о том, где пропадает глава семьи во время всей этой вакханалии. Его было не видать; зато Сейичи маячил неподалёку с весьма угрожающим видом. Будучи довольно крупным человеком, он казался каким-то телохранителем Таро, а не полноценным членом семьи. Похоже, средний брат намерен подмять всё под себя. Навязчивая идея всё контролировать? Понимаю; но раздражать меня меньше он не стал. Таро проводил нас в одну из комнат с видом победителя. Помещение было просторным, со столом и несколькими стульями, окном в пол и одинокой вазой в углу. Как-то... пустенько. Я по-хозяйски уселся за стол и скрестил руки на груди, наблюдая, как братья делают то же самое. Прохор встал у меня за спиной, прямой и напряжённый, как струна. Таро бросил взгляд на мой пояс с мечом. Затем лениво оглядел Прохора. — Мало того, что что-то у меня украл, так ты ещё и притащил с собой ещё какую-то крысу, — сморщил нос Таро. — Русский? Удумал связаться с ними, мелкий идиот. Брату на зло? Что ты им должен, весь наш клан? — Тебя это не касается, — фыркнул я. И что с того? Я ничей не потомок, даже если речь шла бы о наследии Орочи трястись не за что Ошейник едва заметно сдавил горло. Твою мать! Сказывается то, что души Сабуро нет поблизости; а ведь он моя волшебная таблетка до тех пор, пока я не найду способ избавиться от этой штуки! Я тяжело сглотнул, для успокоения стискивая рукоять меча. По крайней мере, я знаю, что в поместье Джуна нет; будь он тут, ошейник не начал бы набираться сил и душить меня. — Что значит, меня это не касается?! Я твой старший брат! — воскликнул Таро. — Не говоря уж о том, что Сейичи наследник клана! Мы твои хозяева! ... Какие, чёрт их дери, у них отношения с настоящим Сабуро?! Я поморщился. Не нравится мне это — противно, и хочется поскорее перейти к части, где я даю кому-нибудь по лицу — Что ты о себе возомнил? — я хлопнул рукой по столу. — Я принадлежу себе, и я уже не часть вашей семейки. Какие права на меня вы имеете, а? — Сабуро... Кто промыл тебе мозги? — прорычал Сейичи. — Для твоего же блага, остановись сейчас. Тогда мы будем милосердны. Мы всё исправим. Ты больше не будешь думать обо всём... этом. — Ты должен сдаться и снова стать послушным, если хочешь, чтобы этот твой «младший брат» жил, — поддакнул Таро. Подозрительно и мерзко. Что они удумали, я даже знать не хочу. — Вот как? Я понял, — выдохнул я. — Я всё понял. Мне с самого начала не стоило думать, что я услышу здесь что-нибудь интересное. Я потянулся ко внутреннему карману пиджака, вынимая флакон с духом, врученный Кайоши. В отличие от проститутки из Китая, псевдо-Асами менее осторожна и куда более кровожадна. Потери? Да кого волнуют потери среди работников поместья? Зато это будет быстро. — Сабуро, ты слышишь меня? Ты всё равно не сможешь уйти, — усмехнулся Таро. — Эта русская шавка не защитит тебя, и мы тебя не отпустим. Просто будь послушным. Это что, у него слюни капают? ... Я не хочу об этом даже думать! Я резко вытащил флакон, заставляя Прохора вытаращиться на меня в немом удивлении. Конечно — его-то я об этом не предупредил. Ну, как сбежать от духа и позволить Таро и Сейичи «случайно» умереть, он и сам разберётся. — Что это? — прищурился Таро. — Весь в отца, пристрастился ко всякому? Ты... — Дух, — произнёс Сейичи ледяным голосом, вскакивая. Он с грохотом опрокинул стул и потянулся к поясу — туда, где у него висел длинный меч. — Где ты его взял?! Открывая сосуд, я беззаботно ответил: — Где взял, там уже нет. Сейичи не успел ничего предпринять — вязкая, похожая на кровь жидкость вылилась на пол и забурлила, расширяясь и принимая форму, близкую к человеческой. — Убей Таро, сломай стену и обезвредь Сейичи. Хорошенько наследи, — коротко приказал я, краем глаза замечая, как Сейичи бросается на Асами с обнажённым клинком. Смело полагать, что противник у него только один. Я мгновенно оказался перед Асами, и наши с Сейичи мечи столкнулись с громким лязгом. — Маленький ублюдок! — выплюнул Сейичи. В тот же момент Асами метнулась к потолку и попыталась прыгнуть на Сейичи сверху, полагаясь на странные боевые инстинкты духов. Помогало то, что Прохор послушно застыл, а Таро бездействовал, прижавшись к стене; больше рядом никого не было. Сейичи был один; достаточно всего раз раз отвлечь его на духа, чтобы отсечь его правую руку одним точным движением. Не ожидал от младшего брата?Глава 11
Я и не ожидал, что меч так легко разрежет руку Сейичи — прошёл, как по маслу, позволяя ей упасть на землю с глухим стуком; его катана же издала громкий лязг, от которого я чуть было не сморщился. Шок заставил Сейичи застыть, тихо пытаясь что-то из себя выдавить. Он медленно прижал обрубок руки к груди. Кровь заливала его белую рубашку, пока он открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба. Неизвестно, что в этот момент творилось у него в голове, но реакция очень странная. В последний раз я видел что-то подобное, это было много-много лет назад... И, наверное, это не та история, которую я могу сейчас вспомнить — погружаться в себя в разгар действа было бы ужасно глупо. — Кто-нибудь! Охрана! — вдруг завизжал пришедший в себя Таро; он смотрел то на валявшуюся на полу руку Сейичи, то на меня, с непонятной эмоцией на лице. Мужчина явно паниковал, но я не мог сказать, действительно ли он напуган тем, что произошло с его старшим братом. Я фыркнул и схватил оседающего Сейичи за волосы. Он был странно покорным — в глазах у него была пустота, и меня это не на шутку встревожило. Наконец он взглянул на меня и вдруг метнулся вперёд, намереваясь то ли ударить меня лбом, то ли укусить. Его рот был широко раскрыт — этого хватило, чтобы длинная призрачная рука Асами отсекла ему язык ещё до того, как я приказал ей это сделать. Быстро! Не стоило недооценивать духа; впрочем, неизвестно, сколько ещё она продержится вне своего сосуда, так что пора с этим заканчивать. — Старший брат был ранен в борьбе со злым духом! — громко объявил я, многозначительно глядя на Прохора и кивая на дверь, за которой уже слышался топот множества пар ног. — Конечно же, молодые носители фамилии Кикучи не хотят, чтобы кто-то из их подчинённых пострадал. Тут мы можем справиться и сами. — Ложь! Помо-... — Таро заткнулся, когда Асами молниеносно добралась до него и с явным наслаждением пробила его грудную клетку своей когтистой лапой. Всё ещё прислонённый к стене, он начал оседать; его глаза закатились. — Какая жалость. Неподготовленный средний брат пал в бою. Не повезло, — покачал головой я. Прохор кивнул мне со сложным выражением лица, подскочил к кряхтящему на полу Сейичи и потащил его к двери — ему всё равно срочно нужен врач, чтобы не умереть прямо сейчас. Мог бы, конечно, не умирать, но разве я не пообещал ему, что он пожалеет, что вообще ввязался в эту историю? А я свои обещания держу. Хочется отвести душу... и тоненький голосок внутри меня кричит, что я мог бы хотя бы попытаться оставить этого человека в живых. Новый клан Кикучи звучит лучше, чем наследование старого со всеми его проблемами, а других сыновей у Орочи не предвидится. — Стена, — я махнул рукой Асами. — Наследи в городе, но никого не убивай. Потом тихо вернись в бутылку. Я знаю, что ты можешь быть тихой, когда захочешь. Асами оскалилась, но ничего не ответила. Должно быть, потому что без человеческого тела в качестве сосуда она была в своей мерзкой демонической форме, облизывая острые, как бритва, зубы, длинным раздвоенным языком. Она и форму-то поддерживает только благодаря пропитанному энергией сосуду — без него рассеялась бы дымкой и искала нового носителя, неуязвимая и неосязаемая. Асами разочарованно оторвалась от Таро — должно быть, надеялась им наесться, хотя у неё и желудка-то нет. Она припала к земле, как лягушка, и прыгнула в стену, чтобы пробить её своей немереной силой. Асами не стала валяться в куче обломков; пока я пытался разглядеть что-то сквозь пелену поднявшейся в воздух пыли, она уже замахнулась и раздробила что-то ещё. Я мог только догадываться по звуку и её смутному силуэту, что происходит. Она переусердствовала! Я понял это тогда же, когда осознал, что пора убираться из этой комнаты — такими темпами я буду похоронен под завалами, когда тут всё развалится. — Стена, а не всё вокруг! — шикнул я, в последний раз оглянулся на тело Таро и бросился прочь из комнаты. Непонятно, как Прохор увёл отсюда охрану и луг; впрочем, они и сами вряд ли горели желанием рисковать жизнями и здоровьем ради своих хозяев. Должно быть, неприязнь к членам семьи Кикучи заставила их не идти на помощь, а покорно переместиться в безопасное место. Я едва успел выскочить на улицу и отдышаться, как позади меня что-то громко развалилось. С первого взгляда сказать, что именно это было, я не смог. Для этого стоит сделать круг и оказаться у противоположной стены. Ну, места, где она была. Я раздражённо потёр висок. Слушается, да? Кажется, за сотни лет в маленьком бутыльке Асами накопила слишком много энергии и желания что-нибудь разрушить. Повезло, что всё поместье — комплекс из нескольких зданий. Я огляделся, выискивая взглядом людей. Они быстро обнаружились — двое охранников, нанятых Орочи, жмущихся где-то вдалеке, и добрый десяток русских. Да уж, с их стороны свидетелей даже больше. Смешно — собирались так, будто нам предстоит какая-то тяжёлая борьба, но планировщики из моих братьев оказались никакие. Другой вопрос, нет ли во всём этом кого-то третьего — где-то же они оставили моего малявку. — Порядок, — я ответил на немой вопрос одного из приблизившихся русских и указал рукой на здание, где остался труп Таро — теперь уж точно совершенно мёртвый. — Пусть этим займётся хозяин дома. Где Сейичи? Один из мужчин молча повёл меня к обиталищу семейного врача. Как там его звали? Мне уже и не припомнить. Это был маленький домик прямо у большой стены, ограждавшей территорию поместья; места тут было ужасно мало, да ещё и пускать меня к Сейичи отказались. Мол, состояние у него плохое, да и не закончили с ним, за несколько-то минут. Я только пожал плечами, взяв с семейного врача обещание пустить меня к нему, когда это будет возможно. Тот был удивлён — судя по его возрасту, работал здесь он давно, а, значит, знал, как здесь обращались с Сабуро. Какая жертва в своём уме побежит встречаться со своим мучителем? Наконец я понял, что мои дела здесь закончены. Таро мёртв (не то чтобы я долго его знал), Сейичи ранен и не может говорить, и дело остаётся за малым — отыскать Джуна и не опоздать на завтрашнюю встречу. Что может быть проще? Но стоило мне оказаться совсем близко к воротам поместья, теперь чтобы отсюда уехать, голову пронзила резкая волна боли. Я скривился, заваливаясь на бок. Один из моих охранников едва успел меня подхватить; я кое-как устоял на ногах и процедил сквозь зубы: — Чёрт... Нужно поспешить. Со всеми этими заботами о делах Сабуро я совсем позабыл, что моя настоящая цель — выяснить, как снять ошейник. Присутствие Джуна — временная мера, это как проглотить таблетку обезболивающего. Симптома нет, но первопричина осталась. — Давайте вернёмся к доктору, — предложил высокий телохранитель в тёмных очках на ломаном оясимском. Я покачал головой. — В этом нет необходимости. — Но вы... — Я сказал нет! Мне лучше знать! Знаю же, что обычный врач мне ничем не поможет — только время потеряем. За воротами меня встретил взволнованный (и слегка окровавленный) Прохор, взволнованно говоривший с кем-то по телефону. Завидев меня, он коротко попрощался с человеком на том конце и бросил трубку. — Вы в порядке? Плохо выглядите, вы пострадали? — Нет... — мотнул головой я. Взгляд Прохора так и кричал о том, что он мне не верит, так что я брякнул: — Просто кое-что хроническое, приступ не вовремя. Прохор покачал головой. — Вам нужно беречь себя. Его Светлость головы нам поотрывает, если с вами что-то случится. «Конечно, поотрывает, — фыркнул я. — Столько денег во всё это вложить, только чтобы я помер, ну и шутка». — Ладно, как там те двое? Виктор с Евгением на связь выходили? — Вы хотите поговорить об этом прямо сейчас? — с сомнением спросил Прохор. — Да, Сабуро, ты хочешь поговорить именно об этом? Может, о чём-то ещё? — вдруг из-за спины Прохора выскочила Рико, сердито скрестившая руки на груди. Роберт, стоявший в паре метров от нас, криво улыбнулся и пожал плечами. Да, иногда сердитую женщину сложно удержать. — Сабуро! Что происходит? Ни слова родной тёте, а сам ввязался во что-то опасное! Что то были за звуки? Тебе ничего не сделали? Что там произошло? — Тише, не столько вопросов сразу, — я взмахнул руками. —Тётя Рико, я в порядке! Тебе не о чем волноваться. В процессе переговоров в поместье проник злой дух, вот и всё. — Вот и всё?! — выпалила женщина. — Что это значит? Боже мой! Он мёртв? — Нет, сбежал в город, — пожал плечами я. — Думаю, будет лучше, если я скажу тебе сейчас. Таро мёртв. Сейичи сильно пострадал. Рико побледнела и отступила на пару шагов, ошеломлённо хлопая глазами. — Как же так... — выпалила она и вдруг поддалась вперёд, чтобы впечатать моё лицо в свою грудь. — Я так рада, что ты не пострадал! — Да, — я попытался вырваться из её стальной хватки. — Спасибо, тётя Рико. У меня ещё есть дела, но... ты хочешь поехать с нами? Женщина покачала головой. — Не думаю, Сабуро. Я всё ещё принадлежу этому дому... да и много ли тут ответственных людей, кроме меня? Кто-то должен за ними приглядывать. Я фыркнул. Будто кто-то действительно ей подчиняется; выдумывает причины остаться, потому что знает, что не сможет уйти. — Тогда береги себя. Свяжись со мной, если что-нибудь случится, — попросил я, зная, что совершенно забыл о Рико, оставив её здесь, хотя она так пеклась о настоящем Сабуро. На секунду возникла мысль рассказать ей, кто я на самом деле, но я быстро её отмел — к такому удару она точно пока не готова. И вряд ли вообще когда-нибудь будет. Наконец я оторвал от себя Рико. Та похлопала меня по голове — стоит признать, ноги у неё длинные, а каблуки высоченные, так что рядом с ней я ощущал себя очень низким, — и сказала: — Не ввязывайся ни во что опасное. Я всё ещё надеюсь, что ты нормально мне всё объяснишь... но если сейчас у тебя нет на меня времени, то так тому и быть. С этими словами она направилась обратно в поместье, где вовсю шумели люди: бегали туда-сюда, оценивали повреждения и пытались понять, что теперь делать. Прежде чем скрыться за воротами, Рико помахала мне рукой. Я сделал тоже самое. На самом деле я не чувствовал никакой привязанности к этой женщины, потому что мы не были настоящей семьёй, но почему-то мне не хотелось её расстраивать. Я повернулся к Прохору. — Ну что, теперь время поговорить? Как там продвигается? — В процессе, — покорно сказал мужчина. — Они подкупили работницу, чтобы узнать, во сколько тот парень явится в диагностический центр. Сказали, должны схватить его к полудню. Пока им нечего вам предложить... Я бы осмелился попросить вам отдохнуть до этого времени. Он смотрел на меня с легким прищуром глаз; я знал, что Прохор хочет поговорить о чём-то ещё — о чём-то довольно очевидном. — Садись в машину, — махнул рукой я и повернулся к Роберту. —Прости, но тебе придётся ехать в другом автомобиле. Нам нужно кое о чём поговорить... Я тебе доверяю, но это разговор на другой раз. Беттани вымученно улыбнулся. — Не понимаю, что происходит, но раз уж ты так говоришь... Ладно уж. Хотя, я бы хотел знать, что это был за грохот и крики. В другой раз так в другой раз. С Робертом всегда было легко договориться — он быстро согласился оставить нас с Прохором наедине и уболтал кого-то из русских впустить его к себе. Я молча устроился на переднем сидении. Прохор тоже молчал, пока заводил машину. Мы не произнесли ни слова, пока не оказались на почти пустой трассе, которая вела в сторону Токио. Заперты в этой маленькой жестяной повозке мы надолго, учитывая то, что мы очень неудачно остановились в отеле на другом конце города. Так что и времени поговорить у нас вагон. Прохор глянул на меня с сомнением и наконец произнёс: — Могу я задать вопрос? — Конечно, — позволил я. — Хотя, мне казалось, твой род деятельности учит не задавать вопросы, разве не так? Прохор пожал плечами. — Мне всегда говорили, что я слишком часто нарушаю правила. Но я всё равно держусь на своём месте. — Ты не идёшь против приказов, но ты очень болтливый, — весело сказал я. — Ну? Что там с твоим вопросом? Мужчина прокашлялся. — Я не могу подвергать сомнению ваши действия, но... Когда вы сказали, что собираетесь убить их, вы в самом деле не планировали проводить переговоры? — Да, — спокойно отозвался я. — Я был с вами честен. По крайней мере, от Таро нужно было избавиться. Мне не понравилось, что всё это случилось именно тогда, когда он вдруг очутился в Оясиме. Мог бы учинить ещё что-то. Да и на кой с ними говорить? Парочка странных людей, которые не пойми зачем хотят моего послушания. Они мне противны. — Вот как, — протянул Прохор, не отрывая взгляда от дороги. — Но... с каких пор у вас есть злой дух? — Что значит с каких пор? Тогда... — Да, в Китае вы получили бутылку. Но у меня хорошая память — я знаю, что тогда сосуд был другим, и его содержимое должно было иметь другой вид. Тот дух вовсе не был таким сильным, как этот. Я вздохнул. — И откуда ты взялся такой дотошный? — Вы можете не отвечать, — буркнул Прохор. — Ты слишком любопытный. — Любопытство — не порок. — Но опасность. Однажды это сыграет с тобой злую шутку, — вздохнул я. — Это был подарок, вот и всё. Знаешь, я искренне надеюсь, что ты будешь держать язык за зубами. Мне не нужно, чтобы кто-то знал, что я натравил злого духа на своих братьев, хотя теперь даже не претендую на их долю наследства. И под «кем-то» я имею в виду кого угодно. Было бы грустно не получить из-за этого печать. Прохор тяжело выдохнул и невозмутимо ответил: — Боюсь, у меня есть начальство помимо вас. Как я должен утаить это от Его Светлости? Что ж, Кирилл Антонович проблем мне не доставит — я почти уверен, что он закроет на это глаза, пока это не приносит ему проблемы. К тому же, мои разборки с семьёй вообще не его дело; в крайнем случае, как-нибудь вывернусь. — Ладно уж, делай, как знаешь. Но я надеюсь, что дальше это не уйдёт. Прохор показал мне большой палец. — Конечно! Вы можете не беспокоиться, я не сплетник. Ну, не совсем сплетник. Важного не разболтаю — думаете, почему меня ещё не уволили? В работе я хорош. — Верю на слово, — я вяло откинулся на спинку сидения. Мягкая, как подушка ; в этот момент я понял, как устал. Наверное, мне действительно нужно немного отдохнуть. Уже и глаза сами собой закрываются. Да уж, начинать день в четыре часа утра — явно не моё. Стоило усвоить это ещё десяток лет назад. Я позволил себе провалиться в сон; учитывая то, как гудела моя голова, это было не так-то просто, но устала взяла верх в этой борьбе — совсем скоро я спал, как убитый, и мой сон был необычайно спокойным. Для последних нескольких недель это кажется чем-то удивительным — я так часто нервничал и о чём-то думал, что даже во сне меня преследовали какие-то образы и нервозность. Сейчас же я плавал в странной пучине спокойствия, и меня ни смущала ни головная боль, ни сидячая поза или езда по шумным улицам Токио. Тепло, спокойно и приятно. Но всё хорошее не может длиться вечно. Не знаю, сколько я спал, но казалось, будто прошло всего несколько минут, прежде чем меня растолкали. Я недовольно поморщился, понимая, что лежу в постели, заботливо перенесённый сюда из машины. И даже одеяло кто-то подтолкнул. Ну это явно работа Минори — вот уж кто промышляет чем-то подобным. Она служанка или заботливая домохозяйка? — Ну что? — недовольно пробурчал я и разлепил глаза. — Сколько сейчас времени? — Полпервого, — я услышал тихий голос Минори. — Просыпайтесь, господин! Господин Трофимоф-ф сказал, что какое-то ваше поручение выполнили! Привезли какого-то мальчика, связали и оставили в соседней комнате.Глава 12
Наспех пригладив топорщащиеся волосы, я ворвался в соседнюю комнату, где уже вовсю шёл допрос. Минори мудро осталась снаружи; я же уставился на Прохора, приставившего к голове парня пистолет. Тут стоит поговорить о самом парне. Он был привязан к стулу и обладал весьма заметным фингалом под глазом. Молодой, едва ли старше моего тела на вид (или даже младше), он был поразительно высоким. Одет был в светлую одежду и белый халат. Видок у него был нервный, но он старательно храбрился. Впрочем, и разговаривать с Прохором он не собирался. — Прохор, что ты делаешь? — спросил я, заставляя мужчину обернуться. Евгений и Виктор тоже подняли головы и уставились на меня с извиняющимися взглядами. — Мы пока ничего не выяснили, — выдохнул Виктор. — Молчит. Вот, что бывает, когда поручаешь что-то молодым людям. — Конечно, молчит, — фыркнул я. — Он же знает, что нужен вам живым. Вы ему пальцы начните ломать, вот тогда дело пойдёт. Парень пискнул. Прохор же подавился воздухом и закашлялся. — Что, прямо здесь? Я закатил глаза. — Ну сами разбирайтесь, я тут что ли исполнитель? Ладно, — я приблизился к парню, привязанному к стулу. — Смотри, без пальцев жить сложно, но возможно. Тебе как больше нравится, с ними или без? Как звать? Парень замялся. Я многозначительно дотронулся до мизинца его правой руки. — Я Горо... Я глянул на Прохора и подёргал бровями. А я ещё даже ничего не сделал! Боль пугает сильнее, чем быстрая и, вроде как, безболезненная смерть. Прохор вздохнул. — Знаете ли, моя работа в основном немного... противоположная. — Да-да, считай, что это часть защиты Джуна, — отозвался я. — Эй, Горо, ты ничего не хочешь мне сказать? Например, о моём глупом маленьком брате, а? Горо замотал головой из стороны в сторону. — Я не могу! — Значит, не хочешь, — вздохнул я. — Ну, ты просто мальчик, куда тебе терпеть пытки. Ты либо расколешься и останешься без нескольких пальцев или ещё что похуже, либо будешь целым и даже получишь немного денег. Ну, какой вариант нравится тебе больше? Парень опустил глаза, и его нижняя губа опасно затряслась. Я сглотнул. Чёрт! Так напоминает этих глупых учеников, которым я имел несчастье преподавать! С другой стороны, в ещё более ранние годы моей жизни на передовой встречались рекруты его возраста. Не маги, конечно, но и из убивать приходилось. На этот счёт у меня смешанные чувства. Но этот Горо определённо больше похож на ученика. Я вздохнул. Нечего жалеть мальчишку — похитителей детей, клонов или нет, я вообще не жалую. Насмотрелся на таких: то для ритуалов им надо, то магию высасывать, то просто в рабство. Как говорится, нужно делать так, чтобы жизнь следующего поколения была лучше, чем твоя. Сначала это входило в мою работу учителя (уж о войне и говорить не стоит), затем — почему-то! — было связано с трудом архимага, потому что нелегальные делишки частенько связаны с нанесением вреда молодому поколению. А теперь, вот, избавляю мир от одного похитителя маленького клона. Доброе дело, можно сказать. — Я не буду говорить. Госп- мне доверяют! — принялся упрямиться Горо. Надеясь разговорить его по-хорошему, я закатил глаза. — Кто там тебе доверяет? Ты наверняка мальчик на побегушках — о доверии и речи быть не может. Подумай хорошенько, ты нужен кому-то, потому что ты делаешь свою работу, или просто потому что ты — это ты? Вытаскивать из передряги тебя никто не станет, так что и ты этого делать не обязан. Горо опустил глаза и принялся мотать головой. Трудный ребёнок! — Я обязан! Можете ломать мне пальцы! Я дёрнул бровью. И долго продержится эта решимость? Что-то мне подсказывает, что нет. Глаза у мальчишки бегают, губу он прикусил и сам весь трясётся. Стоило Прохору двинуться к нам, я остановил его одним взглядом. Рано, очень рано — можно попробовать и разговорить глупого мальчишку. С возрастом я стал мягким, да? — Ну и что он для тебя сделал? Горо глянул на меня с недоумением. Я повторил вопрос: — Что он для тебя сделал, если ты чувствуешь, что задолжал ему? Накормил в плохие дни, дал денег, работу? Что? Думаешь, то, что он сделал для тебя, стоит больше благополучия маленького мальчика? — надавил я, зная, какими чувствительными могут быть подростки. — Ты в самом деле так считаешь? Сколько ещё детей ты убьёшь, чтобы отработать этот воображаемый долг? Горо икнул. — Я никогда никого не убивал! Не говорите так! — О? — я фыркнул. — Значит, если ты помогаешь, но не видишь результат, значит, ничего не случилось? Глупый мальчик. Ты не можешь игнорировать всё, чего нет перед твоими глазами. — Но я... Я только следу за экспериментами, я даже людей не вижу! — воскликнул мальчишка. — Я правда не делал ничего плохого! Если у меня есть возможность работать и учиться, почему я должен отказываться? — Хм? Значит, учёба? Что, без покровителя никак? Знаешь, я ведь тоже могу устроить тебя куда-нибудь, да только без всяких сомнительных услуг. Что, сейчас ты откажешься, сославшись на то, что тебе от меня ничего не надо? Сначала подумай, будет ли это хоть сколько-нибудь хорошей идеей. Конечно, это заставило Горо колебаться. Я сделал последний ход: — Со сломанными пальцами ты будешь бесполезен и тебя наверняка выкинут. Особенно если я позабочусь о том, чтобы они никогда не срослись правильно. А вот с развязанным языком ты и здоровым останешься, и от учёбы отказываться не надо будет. М? Как тебе больше нравится? Горо колебался. Как и все в его возрасте — не девчонка, конечно, но он и не был взрослым мужчиной, чтобы его закаленный характер позволял ему игнорировать мои речи. Да и мир этот такой... добренький, что ли? Сложно представить, чтобы все местные дети начинали работать ещё до десяти лет, чтобы в семье была еда да дрова на зиму. Все тут мягче, чем люди, которых я когда-то знал. — Ну? — я сжал мизинец мальчишки. — Последний шанс ответить. Горо сглотнул, настороженно глядя на мои руки. Затем зажмурился, будто позволяя мне делать всё, что я захочу. Я пожал плечами. Глупый, какой же глупый мальчик! Мизинец хрустнул. Виктор зажал рот мальчишки сложенным в несколько раз полотенцем, чтобы шум не было слышно по всему отелю. Точнее, истеричный крик боли. Да, ощущение, не из приятных. Нервишки у Горо оказались сильнее, чем я думал: он быстро взял себя в руки, сжав челюсти до скрипа, и посмотрел на меня покрасневшими глазами, которые непроизвольно слезились. Мальчик весь побелел, и его трясло; в конце концов, как я и думал, он не выдержал и воскликнул: — Простите! Я... Я скажу! Я фыркнул. Проще простого — это тебе не вражеский генерал, а обычный мальчишка, который думал, что его никогда не затронут проблемы, в которые он ввязался. Сжалившись, я дотронулся до руки Горо, чтобы использовать приём, который я однажды вычитал — от вливания маленького количества энергии, воздействующей на рану, боль должна была поутихнуть. — Ну во и всё, — я улыбнулся, пытаясь поймать бегающий взгляд Горо. — Теперь-то мы с тобой поболтаем, да? — Я... Я могу дать вам адрес, я знаю, где ваш мальчик! Он у господина Иори! — Иори? — переспросил я. — Это ещё кто такой? Давай-давай, рассказывай всё. — В-врач. Учёный. Очень выдающийся человек! — выпалил Горо. — Он работает со многими в-высокопоставленными людьми! Хмыкнув, я попытался представить, как среди этих «высокопоставленных людей» могли затесаться Таро и Сейичи. Признаться, не получилось — как ни крути, ничего глупее я в жизни не слышал. — Ну и? Что заставило его работать с людьми, которые носят фамилию Кикучи? Это же позорище, — хохотнул я. — Давай, выкладывай. — Это... — Ещё мизинец? — Я скажу! Г-господин Иори сначала не соглашался... Ой... Ой? Не нравится мне, когда люди издают такие звуки с лицами, полными шока и удивления. — Говори уже. — Ну, был один экспериментальный образец, который его заинтересовал... Я думаю, господин Иори хотел исследовать вашу энергию. Поэтому он и приказал достать вашего брата... Значит, притворился, что работает с идиотами, чтобы добиться своих целей. Видимо, он с самого начала не собирался делать то, что они хотят. — Я же по лицу вижу, что ты знаешь больше. Копаешься в делах своего Иори? Смелее же, говори. Горо сглотнул. — Понимаете... У господина Иори есть предположение, что ваша энергия отличается от стандартной энергии оммёдзи. Предполагается, что она отчасти... Мёртвая. Мы извлекли образец с перенасыщением вашей энергией. Вместо стандартного самоуничтожения он... Начал процесс обращения в что-то среднее между демоном и человеком. Такого не бывало раньше! Господин Иори был очень заинтересован, так что решил... заполучить вас для новой научной работы. Я заторможенно моргнул. Ну и п... просто невообразимое происшествие. Мёртвая энергия, да? Должно быть, это как-то связано с тем, что душа-то моя взята из очень даже мёртвого тела. С Сабуро-Джуном ситуация тоже странное. Если телом завладела чужая душа, может ли оно быть таким же полноценно живым, как и раньше? И я сейчас не о физическом — энергия же не только от тела зависит, но и от того, что это тело наполняет. Странная ситуация, но становиться лабораторной крысой мне почему-то очень не хочется. В моей жизни, конечно, всякое бывало, но эта перспектива звучит ну очень плохо. Скривившись, я выпалил: — Что творится с моей жизнью? Тьфу! Прохор, принеси-ка бумагу да ручку, — я махнул рукой мужчине, тут же потянувшемуся ко внутреннему карману пиджака. — А ты, Горо, сейчас быстренько расскажешь, как пробраться в здание, где находится Джун, и где, собственно, держат моего малявку. — Я не... — Я знаю, что ты всё знаешь, — глаза закатились сами собой. — Только не придуривайся. Выдашь всё и будешь жить. Обманешь меня, и результат будет противоположным. Сам понимаешь, не сейчас же тебя отпускать. Да ты не трясись, как лист осиновый! За тобой присмотрят, подлатают — будешь, как новенький, и надо-то всего ничего: только быть хорошим мальчиком и не лгать. С этими словами я кивнул Прохору, передавая всю работу ему, и вышел из комнаты. Злой, уставший и нервный. Почему? Сам не знаю — настроение в последнее время ни к черту, так ещё и проблемы лезут и лезут со всех щелей. Последняя пара недель кажутся такими долгими, будто настоящая вечность — а ведь ещё недавно дни проносились так быстро, будто бы и вовсе мимо меня — я мог и не замечать, как сменялись месяцы. Так ощущается внезапное омоложение? Что ж, я надеюсь моя пенсия будет долгой и приятной. Если я до неё доберусь. — Господин? — Минори мигом оказалась передо мной, оглядывая меня с ног до головы. — Вы в порядке? Вам бы отдохнуть... Я махнул рукой. Отдых? Молодостью надо пользоваться по полной — расправлюсь с делами, и будет мне отдых. — Не беспокойся. Есть ещё дельце... Что со встречей по вопросу продажи земли? — Завтра нужно будет выехать в пять, — сообщила Минори. — Что вы собираетесь делать теперь? — Теперь? — я вздохнул. — Надо ещё придумать. Иори, Иори... Спустя некоторое время меня отыскал Прохор. Горо оказался полезным малым: знал о так называемой больнице Мотояси он много, видно, что часто там бывал. За эту услугу я наказал вызвать ему врача да принести воды, но из виду не выпускать — пусть ещё побоится. Может, пригодится ещё живым. Прежде чем Прохор ушёл, я попросил: — Давайте провернём то же самое, что и утром. Это Иори наверняка уже знает, что Горо куда-то делся — лучше не давать ему времени что-нибудь придумать. Возьми кого-нибудь понадёжнее для проникновения в больницу Мотояси, пока я буду отвлекать Иори. Не думаю, что охрана там настолько хорошая, что можно будет провалиться. Прохор дёрнул бровью. — Думаете, мы сможем беспрепятственно забрать Кикучи Джуна и уйти? Я мотнул головой. — Это идеальный вариант, но если нет... Нам лучше быть на связи. План Б — устроить переполох, чтобы Иори не мог уследить за всем одновременно. Устройте поджог, захватите взрывчатку... Я же не должен давать советы кому-то вроде тебя? И сам, наверное, знаешь. Прохор вздохнул. Ему не нравится поспешность моего решения — это видно невооруженным взглядом. Но и мне не нравится нарастающий гул в голове; хотелось бы вернуть всё в норму, пока я не свихнулся, или пока ошейник не решил, что самое время снова начать болтать. В конце концов, Джун должен быть рядом со мной, пока я не найду способ избавиться от этой проклятой железяки — тогда-то это тело станет моим, и я наконец почувствую, что моя жизнь принадлежит мне. Поклонившись, Прохор пробормотал себе под нос что-то вроде: «Я сейчас же этим займусь». Затем он вышел из моего номера; я же плюхнулся на стул, чтобы подумать, что я вообще буду делать с Иори. И откуда вообще мог взяться человек, в котором была моя энергия? Стоит вернуться к тому, что предшествовало моменту, когда я свалился с перенасыщением. О Роберте можно и не говорить. Значит, сначала я подцепил эту дрянь, как-то впитав энергию Мори Кенты — это очевидно, учитывая то, как после этого увеличился мой резерв. Но что было после? Я прикусил губу.Игараши дал знак кому-то, стоявшему у меня за спиной. Тут же в поле моего зрения вышел мужчина, держащий предмет, который было бы сложно не узнать. Пила. Впрочем, она была опущена на пол, когда подчинённый Игараши опустился передо мной на колени и вытащил из кармана пару ремней. Ну вот и твоя долгожданная инвалидность, Мёбиус, ты доигрался.Ну и что было потом? А потом, кажется, я ударил его — разумеется, не без духовной энергии. Кажется, помимо того мужчины, я не использовал энергию ни на ком ещё. Мог ли это быть он? Я потянулся к всезнающей книге, нетбуку Минори, лежащему на столе. Затем быстро набрал слова «тюрьма» и «Игараши», прежде чем увидеть кружок загрузки. Кто придумал эту штуку? Как раздражающе. Надеюсь, я что-нибудь найду. В конце концов, в своё время я и сам был тем, кто должен был обрубать молву о любых странных происшествиях на корню. Впрочем, первый заголовок меня порадовал: «Происшествие при задержании банды якудза Игараши! Взрыв в изоляторе в Сайтаме!» Желание потереть переносицу и заварить каких-нибудь успокаивающих трав стало особенно сильным. Почему-то хотелось сказать: «Я так и знал!». Одна беда, сказать-то кроме себя и некому. Схожу хоть за чем-нибудь крепким... И я говорю о горькой жиже, называемой кофе, а не алкоголе — дурак я что ли пить, когда не надо? Стоило мне проскользнуть за дверь и очутиться в коридоре, как мой взгляд наткнулся на стоявшего вдалеке Роберта; опираясь на приоткрытое окно, он разговаривал с кем-то по телефону. Явно на английском: я понимал только редкие слова и фразы (Сабуро, в своё время ты мог бы хотя бы хорошо учиться!), но речь парня была настолько беглой, что всё сливалось в кашу. Через пару секунд — я и нескольких шагов не успелпройти, — Роберт бросил трубку и окликнул меня. —Эй, куда ты там собрался? Сам, значит, занимаешься не пойми чем, а я рассказываю твоей милой тёте, хорошо ли ты ешь? Я резко застыл, прежде чем повернуться к Роберту. —Ты что? Улыбаясь, Роберт сунул руки в карманы своей огромной кофты и пожал плечами. — Ну, знаешь, я обменялся номерами с мисс Минами. Она, оказывается, такая приятная в общении! Много о тебе спрашивала. Почему ты ей не звонишь? Я прищурился. Что за..? О нет-нет-нет, Рико молодая женщина, хоть и приходится настоящему Сабуро тётей. Красивая, добрая, замужем за каким-то мерзким стариканом явно не по большой любви... — Роберт,— твёрдо сказал я. —Если ты хотя бы подумаешь стать моим дядей, я тебя убью. Беттани хихикнул. — Что, заволновался? Хе... — Что за «хе»? Хватит улыбаться — ты уже одной ногой в могиле!
Глава 13
Я вышел из машины. Больница за городом — место, по общему признанию, жуткое и неприятное. Припоминаю, как в дни моей болезни Акира заставил меня смотреть с ним фильм ужасов, очередную выдумку любителей искусства этого мира. Но искусством то, что предстало передо мной на экране, я никак не могу назвать. Злые трупы-медсёстры и куча монстров, которые когда-то были пациентами? Бр-р... Ну вот и эта больница выглядела так, будто тот фильм сняли прямо в ней. Мы остановились у кованных ворот; здесь был скудный полузаросший сад и неухоженные каменные дорожки, а здания больше напоминали бетонные коробки. Окон было очень мало — я видел не меньше четырёх зданий, стоявших друг рядом с другом, а окна можно было пересчитать по пальцам. Я оглянулся на Роберта. Тот стоял позади меня, потирая ухо, в которое было вставлено переговорное устройство. Знать не знаю, как эта адская штука называется — очередное достижение местной науки. Ужасно скучаю по магии, а даже поколдовать не могу; между прочим, я уверен, что наложить заклинание было бы гораздо проще и удобнее. Уж лучше, чем совать человеку в ухо не пойми что. —Что-то не так?— спросил Роберт. —Я так волнуюсь! Я прямо как шпион из приключенческой истории! — Да ты сам — ходячая приключенческая история,— фыркнул я. Затем осмотрел свой конвой: четверо высоких мужчин в черных костюмах выглядели довольно надёжно. Не менее надёжно, чем те, кого сейчас не было видно. —Идём. Быстрее начнём, быстрее закончим. Роберт показал жест рукой, очевидно, означавший согласие. Я позволил одному из охранников подойти к воротам и отыскать звонок. Звук был отвратительный; стоит признать, этот писк хотя бы заставит тех, кто находится внутри здания, обратить внимание на гостей. Я снова повернулся к Роберту. Тот показал мне большой палец. — Всё окей, не беспокойся. Недавно отчитались, говорят, охрана никакая. — Конечно,— хмыкнул я. —Кому понадобится защищать это местечко от кого-то вроде нас... Вдруг ворота со скрипом начали открываться. Хотелось бы подумать, что механические, но первым, что пришло мне в голову, было колдовство. Я рассеяно мотнул головой. Нашёл время! Нас никто не встречал. Вопиющая неосторожность, но учитывая то, что весь путь от ворот до входа в главное здание я чувствовал на себе чей-то взгляд, за нами явно наблюдали. Я с любопытством огляделся, но не заметил ни одного человека; разве что, занавеска небольшого окна где-то на последнем этаже дёрнулась, будто там кто-то был. Наблюдаешь, Иори? Ну смотри, как твой глупый план рушится. Тоже мне, выдумал — врач подался в хитрецы и похитители. Мы добрались до большой железной двери; видок у здания был тот ещё, но Иори явно не заботился о красоте. Мальчишка Горо описал его, как человека, больше всего ценившего результат, а не внешний вид. Но тот мог наплести о характере Иори чего угодно. Через смесь подросткового восхищения и благодарности можно было увидеть, что Горо толком не знал своего благодетеля. Внутри было холодно — в основном от сквозняка, гулявшего по коридорам. Пустой камень, редкие серые ковры и железные двери — вот, что представляла из себя больница Иори. Людей здесь было почти не видать — изредка пробегали личности в белых халатах, да и только. Низкая женщина с тугой причёской и очками вызвалась проводить нас к Иори — мы явно не были нежданными гостями, судя по тому, что нашему присутствию никто не удивился. Нас проводили не в его кабинет. Это было какое-то другое помещение — безусловно, оно напоминало обиталище Иори, но мы даже не поднялись выше первого этажа. Я бы сказал, кабинет для приёмов тех, кого принимать очень не хочется. Я сел на кресло перед столом, заваленным бумагами, которые явно давненько никто не трогал. Двое охранников встали позади меня. Ещё двое у дверей; мы были гостями, но проявлять больше уважения, чем я готов из себя выдавить, я не собирался. Роберт стоял чуть поодаль. То ли ждал передачу от Прохора, то ли осматривал какие-то сертификаты, висевшие на стенах в рамках. — Господин Иори сейчас подойдёт, — сообщила женщина в очках, прежде чем скользнуть за дверь и исчезнуть. Я принялся ждать. Иори не отличался пунктуальностью. Я в своё время тоже подолгу игнорировал посетителей — теперь понимаю, каково быть одним из них. Хозяин здания решил объявиться, только когда я от скуки начал читать почти не имевшие для меня смысла медицинские тексты. И дело не в моей вопиющей глупости — неужели он думал, что никто из его посетителей никогда не видел этот тип витиеватого, совершенно ужасного текста, который призван только занимать место на бумаге и сохранять видимость работы? Уж я-то, успевший побывать и учителем, и архимагом, успел на него насмотреться. — Простите за ожидание, — дверь приоткрылась, и из коридора раздался совершенно неискренний голос, предположительно, самого Иори. Затем он прошёл в кабинет, совершенно обычный мужчина со слегка красноватыми глазами, щетиной и уставшим видом. Не то чтобы это заставляло его казаться несчастным — напротив, он выглядел каким-то перевозбуждённым. — Вообще-то, я не ждал гостей, но раз уж вы зашли, было бы неприлично развернуть вас у порога. А вы..? Я улыбнулся. — Неужели вы меня не узнаёте? Мне казалось, я похож на своего брата, как две капли воды. Иори обошёл стол и опустился на жёсткое на вид кресло, обтянутое кожей. — Ваш брат? Понятия не имею, кого вы имеете в виду. — Ах, я понимаю. Вы учёный, а не интриган — вести переговоры вряд ли один из ваших талантов, — задумчиво протянул я. — Наверное, сложно догадаться, что играть в дурачка уже поздно. К сожалению, связаться с Кикучи Таро вы можете только на том свете, доктор Иори, поэтому почему бы не поговорить со мной? — Значит, он умер. Искренне сожалею. Как жаль, что он оказался настолько бесполезным, что даже не выполнил свою часть работы. Меня удивляет то, что передо мной сидит человек, который должен был легко сдаться и стать послушной маленькой собакой. — Не стоит сожалеть о Таро. И знаете, люди не всегда такие, какими их описывают некоторые... субъекты, — махнул рукой я. — Глупый вопрос, но я полагаю, что вы не настроены на обмен? Иори прищурился. — Обмен? — Вряд ли у вас много загадочно пропавших работников. Мальчик на мальчика. Плохое условие? — Горо не настолько ценен, — фыркнул мужчина. — Даже если вы предложите мне кучу денег в придачу, я не соглашусь. — Очень жаль, — вздохнул я. — Это была бы отличная сделка. Скажите, вы действительно надеялись, что эти двое притащат меня к вам? Человек вроде вас не должен надеяться на других. Но больше этого мне интересно, что именно вы собирались со мной сделать? — Я могу показать вам. Разве не любопытно? — предложил Иори. — Или вы не доверяете своей охране? Столько народу — в моём кабинете даже стало немного тесно. — На такое предложение согласиться не могу, — я хмыкнул. — Очень жаль. Вы многое упускаете. Между прочим, я собирался начать с исследования вашей необычной энергии. Тогда я стал бы ближе к разгадке происхождения демонов... но потом я совершенно случайно узнал, что ваш младший брат — даже не живой человек. И вдруг мне стало интересно: где вы взяли душу, чтобы поместить её в сосуд, совпадающий с вами настолько, что вы даже не можете быть братьями? Знаете, обычно стопроцентного совпадения генов просто не бывает... а вы, я полагаю, клоны. — Я бы спросил, где вы взяли мой генетический материал, но на самом деле искренне не хочу знать. А так... Семейные дела, — пожал плечами я. — Разве вас это касается? Отдайте мне мальчика, и я забуду об этом, а? Попробуем по-хорошему? Иори оскалился. — Думаете, я хочу по-хорошему? Вы вошли в мою больницу — больше вы из неё не выйдете, Кикучи Сабуро. Тут же моя рука опустилась на рукоять меча. Охранники мигом повынимали оружие, наставив его на Иори. Тот усмехнулся: — Хотите застрелить меня? Тц-тц-тц, вы даже не знаете, что будет с вашим братом... или клоном. Краем глаза я глянул на Роберта. Тот украдкой показал большой палец — хоть где-то пригодились все эти современные жесты. Очевидно, Прохор справился со своей работой. Но вдруг лицо Роберта стало тревожным: он побледнел и открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел. Здание сотряс взрыв — нас нехило тряхануло, а грохот был просто оглушающим. Я едва удержался на ногах; Иори повезло меньше, и он оказался где-то по ту сторону стола. Раздался вой сирен. Непрекращающийся шум, не такой громкий, как раньше, но всё равно тревожный, напоминал странный рёв. Земля вибрировала — я бы сказал, что это одно из этих низкобалльных землетрясений, если бы не понимал, что это точно не так. Что за чёртовщина решила произойти именно сейчас, а?Глава 14
Прохор не улыбался. Он натянул на лицо более профессиональное выражение — то, которое нравилось и заказчикам, и его собственным коллегам куда больше. Он не питал иллюзий — молодой человек, предпочитающий шутить и быть неформальным, вызывал у них намного меньше доверия; тем не менее Прохор всегда был уверен в себе. Конечно, за исключением любой работы, связанной с Кикучи Сабуро. Этот человек, казалось, притягивал неприятности, даже если это было не в его власти. Прохор ему сочувствовал; ещё больше его удивляло то, что Кикучи Сабуро был просто не совместим с работой Трофимова. Когда его нужно было защитить, он оказывался в руках какого-то посредственного злого духа. Когда он дал одно-единственное указание присмотреть за его маленькимклономмладшим братом, Прохор и ещё добрый десяток человек облажались. Должно быть, потому что они ожидали, что мальчика попытаются похитить, а не что он сбежит первым, и даже умудрится сделать это быстро и незаметно. Прохор тешил себя этим объяснением; с другой стороны, суеверная частичка его души считала, что это просто проклятие невезения. С другой стороны, у него не было повода оспорить план Кикучи Сабуро. Именно поэтому сейчас он поправлял наушник с маленьким микрофоном, по другую сторону которого должен был быть тот канадец, Роберт Беттани. Прохор не до конца понимал, кто он такой: то ли друг Кикучи Сабуро, то ли его подчинённый. Впрочем, Трофимов не задавал вопросов — это вообще не было похоже не его дело. Проникнуть в больницу Иори было не сложно. Это было довольно скучное место; здесь была охрана, но не похоже, будто много кто пытался сюда вломиться. Бдительность была ослаблена; это позволило группе охранников Кикучи (точнее, группе будущих оммёдзи клана; прикрытие Его Светлости, чтобы Сабуро всегда был под охраной и наблюдением) проникнуть в главное здание. Следуя указаниям Горо, всё ещё запертого в отеле для его же честности, мужчины добрались до скрытой двери, ведущей в подвальные помещения. Их было всего четверо человек; Прохор всегда считал это идеальным количеством для любой операции. Филипп, парень ещё моложе Прохора (в его случае невероятная фотографическая память и высокий рост компенсировали возраст), набрал код на специальной панели у двери, прежде чем из скрытого отсека показалась маленькая камера, мигающая тусклым красным светом. Сканер сетчатки глаза. Хорошая штука, но у них был человек, спокойный обмануть эту технологию. Все они работали на князя не просто за телосложение и оконченные курсы борьбы и владения оружием. Глаз Филиппа, на котором была свеженькая линза, был быстро просканирован. Не раздалось ни звука — лишь камера вернулась обратно в стену, прежде чем дверь приоткрылась. — Живее, — Прохор поторопил группу. Быстро и тихо они спустились по длинной лестнице, минуя несколько этажей. Горо сказал, что им нужен коридор 7М — это был уровень, ради которого пришлось спуститься ещё на несколько пролётов. Коридоры здесь были большие, широкие и совершенно пустые. Тут и там было множество массивных железных дверей с решетчатыми окошками. Казалось, будто это были какие-то камеры для заключённых, а не подвал больницы; времени задаваться вопросами не было. Они быстро и без проблем нашли дверь 715-36. Даже подозрительный стук и грохот где-то вдалеке никого не остановил. Этот самый стук неожиданно гармонировал мо скрежетом в одной из камер; теперь Прохор ещё сильнее не хотел знать, чем именно занимался этот Иори. Экспериментатор выискался — лучше бы Кикучи Джуну быть целым и невредимым, иначе... Дверь была не заперта — неожиданное открытие, но внутри обнаружился скучающий мужчина в белом лабораторном халате. Завидев ворвавшихся, он вскочил и потянулся к чему-то под своим столом — очевидно, это была кнопка сигнализации. К сожалению, незнакомец умер быстрее; Дмитрий с ним не церемонился. А он был известен, как отличный метатель ножей. Не зря в своё время его вытащили из цирка. Впрочем, циркач из него был не очень — не хватало артистичности. Маленькое тельце Джуна быстро нашлось. Он был завёрнут в тонкое одеяло и спал на жёсткой больничной кушетке. Прохор подскочил к нему и попытался разбудить — попытка была безуспешной. Мужчина цыкнул. — Думаешь, его чем-то накачали? — тихо спросил Филипп. — Господин Кикучи будет недоволен. — Главное, что он жив, — вздохнул Прохор, хватая Джуна и прижимая его к груди; он не жаловался на то, что мальчик не бодрствовал, потому что не понаслышке знал, какими юркими могут быть дети. Этих адских существ попробуй удержи! — Уходим. После этого он коротко отчитался Роберту, что всё прошло успешно, и они на пути к выходу. Дверь в камеру 715-36 была плотно закрыта; группа собиралась тихо подняться вверх, когда шум из глубин коридора стал намного сильнее. Достаточно, чтобы даже Джун, пребывавший в глубоком сне, сморщился и уткнулся лицом в рубашку Прохора, будто мальчик мог там спрятаться. — Не нравится мне это, — шепнул Филипп. Прохор качнул головой. — Что бы это ни было, это не наше дело. Он кивнул в сторону выхода, и они медленно двинулись к лестнице. Здесь до сих пор было пусто — похоже, сотрудники этой части здания предпочитали оставаться на своих местах, а не бродить туда-сюда между помещениями. Миновав два уровня, Прохор понял, что его интуиция кричит, что что-то не так. Обычно с ним вообще не случалось ничего подобного — Прохор редко чувствовал лишнюю нервозность, и человеком, полагавшимся на мистическое шестое чувство его было не назвать. — Что-то у меня под ложечкой засосало, — подал голос Владимир. Ещё двое человек согласно хмыкнули. Прохор шикнул: — Без разговоров. Раздался грохот, ещё более сильный, чем раньше. Земля содрогнулась; Прохор успел опуститься на пол и ухватиться за перила, удерживая Джуна одной рукой. Группа настороженно застыла, прежде чем с новыми силыми двинуться наверх — они хотели покинуть это место как можно скорее. Прохор нажал на кнопку на наушнике и попытался сообщить Роберту, что что-то не так, когда внизу, судя по звуку, как раз в коридоре 7М что-то взорвалось. Вслед за этим последовало ещё несколько взрывов поменьше и чей-то панический крик, который быстро затих. Чувствуя запах дыма, стремительно заполнявшего всё вокруг, мужчины перешли на бег, наконец вырвавшись из потайного хода, и помчались к выхода из здания. Шум преследовал их. Земля вибрировала под ногами, и казалось, будто бы там, под землёй, кто-то громко гортанно рычит. Краем глаза Прохор заметил, что в один момент в разных местах загорелись красные лампы. Из нескольких коридоров выбежали десятки людей в лабораторных халатах они едва ли обратили внимание на мужчин. В общей суматохе можно был заметить, как кто-то пытается вынести на улицу многочисленные коробки, папки и пробирки; другие же пытались добраться до места происшествия. Понадобилось всего несколько секунд, чтобы грохот возобновился, а вдалеке послышалось ещё несколько визжащих испуганных голосов. Прохор вздохнул; несясь к двери, ведущей на улицу. Ему хотелось сказать только одно:да твою же ж мать!Глава 15
Того, что вдруг начнётся землетрясение, не ожидал никто. Я повернулся к Роберту; его лицо побледнело, но он посмотрел на меня в ответ, произнося одними губами: — Они в порядке. Слава богу! Теперь самим бы выбраться. И часто тут такое происходит? Припоминаю, что Оясиму иногда трясёт, но как-то это нереалистично — ну не могла природа выбрать именно этот момент и это место. Да и звук такой, будто где-то ревёт какой-то огромный монстр. Лампочки в углах, на которые можно было и не обратить внимание, загорелись красным. Раздалось шипение: это был динамик на столе Иори. Наконец механический голос проскрипел: — Эт-т... учебн... я... вога... рабон... выйти из помеще... повт... не учеб... И как, скажите на милость, люди должны понимать, что говорит эта штука? Вот поэтому мне сложно довериться всем этим технологиям. То они удобные, то ужасно подводят. — Раз уж всем надо выйти, то мы тоже пойдём. Я не хочу, чтобы меня искали под завалами, — заявил я и оглянулся на Иори, лежащего под столом с бегающим взглядом. Он шептал что-то себе под нос, и вид у него был обезумевший: глаза были готовы вылезти из орбит, зрачки были узкие, а пальцы зарылись в волосах, грозясь их вырвать. Я толком не слышал его из-за шума, но уловил слова «эксперимент» и «образец». Это многое прояснило: всё, что сейчас происходит, дело рук самих учёных, работающих на Иори. И самого Иори в частности. Тряска возобновилась. Я чуть не упал на пол, и помогло лишь то, что я успел опереться на стол, не сводя глаз с Иори. Можно было бы оставить его здесь: он мог погибнуть из-за происходящего, чем бы это ни было, или ему могло повезти. С другой стороны, люди всегда получают наказание за проступки. А я не чувствую себя всепрощающим святым. Именно поэтому я протянул руку одному из охранников и попросил: — Ну-ка дай мне эту свою гремящую вещицу... — я поморщился. Опять память начала подводить; лучше поскорее найти Джуна, чтобы его тело перестало так яростно меня отторгать. — Пистолет. Живее. Остальные на выход. Роберт бросил на меня последний тоскливый взгляд, очевидно, понимая, что я собираюсь сделать. Миролюбивый парень — убийство демонов и убийство людей он находил совершенно разными вещами, не стесняясь окрашивать их в чёрное и белое. И тем не менее, он не вёл себя, как сумасшедший моралист с манией щадить тех, кто пощады не заслуживает. Я почувствовал благодарность за то, что он не собирается в это лезть, даже если это я его сюда притащил. Пистолет был покорно вложен в мою руку. Этой вещицей не так уж легко пользоваться. Глядя со стороны, можно подумать, что это вовсе не так сложно, но реальность всегда отличается от фантазий. Я в точности повторил то, что обычно делали мои охранники, но всё равно попал ниже, чем планировал. Да ещё и рука неприятно дёрнулась — что-то мне подсказывает, что однажды мне придётся потренироваться управлять этой штукой. Тем не менее, тело Иори упало на пол. Белый халат стремительно окрашивался в красный — я попал в грудь, немного промазал, но этого явно достаточно, чтобы вывести мужчину из строя. Здание снова сотрясло нечто, с чем только предстояло разобраться. Большой шкаф, полный папок, накренился и начал падать, позволяя куче бумаги разлететься по полу. Не похоже, чтобы у Иори были пути отступления. Я хмыкнул, передавая пистолет мужчине, которому он принадлежал, прежде чем быстро выйти из кабинета и захлопнуть за собой дверь, для верности закрывая её на щеколду. Идти было сложно. Земля тряслась под ногами, а издалека слышались человеческие крики и страшный рёв. Словно кто-то выпустил в больницу дикое животное — но ни одно животное не могло звучать именно так. Хотелось уйти отсюда как можно скорее, оставив Иори и его работников разбираться с тем, что они натворили. Повезло, что вспомнить путь к главному входу было не так уж и сложно. Уже совсем скоро я и мои спутники оказались на улице, наблюдая, как здание начинает разваливаться на глазах, а сотрудники пытаются спасти всё, что могут. Прохор вышел на связь. Он забрал Джуна — они были в безопасности, ехали в Токио на полной скорости, но по какой-то причине он потребовал, чтобы я достал телефон и открыл вкладку новостей, будто в мире не было ничего важнее этого. Я не привык не принимать во внимание такой взволнованный тон обычно спокойных людей. Переглянувшись с Робертом, который всё ещё был связующим звеном между мной и Прохором, я сделал, как просил последний. И последней экстренной новостью, которой не было и пары минут, было правительственное сообщение о энергии бедствия, стремительно распространяющейся близ Токио. На проверку это оказался тот же район, в котором мы сейчас находились. Серьёзно? Счастья мне в жизни не хватало. Ну не мог же Иори держать в своих лабораториях что-то, способное вызвать бедствие? ... Ах... полагаю, что мог. Я вздохнул, поглядывая на рушащееся главное здание издалека. — Господа, мы влипли. Кажется, это бедствие. — Б-бедствие?! — воскликнул Роберт, бесцеремонно отобрал мой телефон и принялся читать. — Как же... Надеюсь, сюда скоро прибудут оммёдзи! Погоди-ка секунду... мы оммёдзи! — Вот это наблюдение, — хлопнул в ладоши я. — И даже почти все. Сопровождавшие меня люди Вяземского с сомнением переглянулись — я мог видеть неуверенность даже через стёкла их солнцезащитных очков. Кстати, надо будет как-нибудь спросить, зачем они их носят. — Что будем делать? — спросил Роберт. — Сразимся с ним? — Ну, если эта кучка беспомощных учёных смогла его сдерживать, то и мы справился. Хотя, я предпочёл бы его увидеть, прежде чем нападать на не пойми что, — пожал плечами я. — И раз уж ты оккупировал моё средство связи, отправь наши координаты Минори. Она умная, придумает, как сообщить другим оммёдзи в округе, где эта тварь. Не просто так с этими бедствиями так носятся — значит, несколько удачно оказавшихся рядом борцов с демонами его точно не убьют. Я обнажил меч, настороженно наблюдая, как рассеивается пыль, поднявшаяся из-за обрушения нескольких стен. Где-то виднелись упавшие люди — одни двигались, другие продолжали дёргаться. По мне, нет смысла кидаться их спасать. И тридцати секунд не прошло — из-за обломков показался огромный нос. Затем и целая морда: до невозможности уродливая, напоминавшая смесь тигра и лица жирного человека с огромным носом и обвисшими щеками. Это было мерзкое зрелище — не думаю, что я когда-нибудь хотел увидеть такое существо. Сама по себе это голова была не только уродливой, но и имела невообразимый размер. Передо мной будто предстал дракон во всех красе. Одна только морда была размером с какой-нибудь автобус. Судя по виду, такой зверюге ничего не стоит проглотить человека целиком. После головы показались и очертания тела. Оно действительно было скорее животным, чем человеческим. Предположительно, эта дрянь только недавно разрослась до такого размера. Но что могло жио вызвать? Настоящая загадка. Бедствие накинулось на мельтешащих под лапами людей. Кто-то был безжалостно раздавлен; кого-то схватила огромная пасть. Человек с криком исчез во рту монстра, став его обедом. — Окей, это выглядит страшнее всех теней, которые я видел, — выпалил Роберт. — Вы поглядите на него! Гигант. — А ты не любуйся. Нужно что-то с этим делать, — отозвался я и кивнул охранникам, которые навели на монстра своё оружие. Они не просто так работали на Вяземского, а потом ещё и уехали в Оясиму со мной — каждый из них мог наполнить оружие энергией, чтобы оно было действенным против демонов. Огнестрельное оружие — полезное изобретение людей. Почти так же хорошо, как дальнобойные заклинания. Несколько выстрелов, прозвучавших в один и тот же момент, точно попали в цель. Зверь взревел от ярости и раскрыл свою зубастую пасть но явно не пострадал. Я прикусил губу. — Нехорошо. Стоит попытаться целиться в глаза. Подберитесь ближе, я отвлеку его. — Я тоже пойду! — Роберт двинулся за мной, вынимая пару крупных охотничьих ножей. Наверное, хороший друг бы сказал что-то вроде: «Не надо, я хочу, чтобы ты был в безопасности». Но я только кивнул и сказал: — Попытайся сохранить свою шкуру целой. Роберт широко улыбнулся. Его ясные глаза светились решимостью, как будто ещё недавно он не испугался того, что рядом с нами было настоящее бедствие. Настроение Беттани менялось с огромной скоростью — от подавленного состояния до радости за каких-то пару секунд. Наполнять тело энергией становилось всё проще и проще. Вот и сейчас я уже не чувствовал, что это так же тяжело, как раньше. Я подбежал к монстру, огромному и неповоротливому от своих размеров и складок жира, и полоснул мечом по передней лапе, подбегая под его живот. Особого вреда я не причинил. Кожа бедствия была невероятно плотной, да ещё и шерстяной покров походил на настоящую броню. Даже такой хороший клинок, как мой, с этим не справлялся. Роберт пошёл дальше — прыгнул на заднюю лапу, оттолкнулся и уцепился за шерсть на животе, чтобы попытаться воткнуть нож в одно из самых уязвимых мест любого животного. Результат был так себе, но зверюга заревела в попытке стряхнуть Беттани. Он поднял лапу с когтями, размер которых был не меньше чем с мою руку, и попятился, пятясь от нас избавиться. В тот же момент я решил попробовать разрезать подушечку лапы в поисках варианта, который хотя бы смог бы причинить зверюге боль. Я едва успел увернуться от удара, чтобы меня не задели острые, как бритва, когти. Меч оставил на лапе небольшую царапину. Послышался громкий рык; Роберт упал на землю и снова накинулся на заднюю лапу зверя, как цепкая обезьяна, которую попробуй стряхни. Раздалась серия выстрелов. Бедствие взревело, дёрнувшись вверх, и заскулило, прежде чем нагнуться и клацнуть зубами. Я обернулся, держа меч наготове; кто-то из команды охраны показал мне большой палец, с трудом увернувшись от монстра. — Мы попали в глаз! — крикнул мужчина. — Но он... Беспечно. Челюсти бедствия сомкнулись, откусывая верхнюю половину тела говорившего. Я поморщился — не успел привезти людей в Оясиму, а один уже умер. И что теперь,отчитываться из-за него Вяземскому? Пока бедствие сосредоточенно жевало, я дал стрелкам знал, чтобы не подходили слишком близко. Затем убрал меч в ножны, увернулся от очередного удара лапой, медленного и неточного, и приметил груду обломков, на которую можно было взобраться. И всё же, меня не покидала мысль, что с этим бедствием что-то не так. Впрочем, я отмёл её, пока вспоминал свои старые боевые навыки. Я ужасно заржавел, а на мышечную память в чужом теле можно и не надеяться. Оставалось только хорошенько постараться, не выпуская из головы факт, что это и жизнь мне сохранит, и популярность мою повысит. А мне это сейчас позарез необходимо — фамилия Кикучи и так опустилась ниже некуда. Взобраться на обломки было тяжело — может, я и больше не был амебой-Сабуро, но до желаемого результата ещё как до Луны пешком. Всё руки исцарапал — как знал, что стоит озаботиться покупкой перчаток. Меня чуть не снесло полосатым хвостом бедствия; я едва успел прыгнуть на него и переползти на огромный мохнатый зад. Конечно де, монстр меня почувствовал и сразу попытался стряхнуть. Пришлось лечь, сжать жёсткую шерсть стальной хваткой и приложить все возможные усилия, чтобы не отправиться в полёт. И, на удивление, у меня это получилось. Но оказаться на спине — ещё полдела. Я пополз вперёд, медленно и осторожно, будто надо мной была сетка обнаруживающих заклятия, а под животом — магия обвала поверхности. Тварь была достаточно большой, чтобы ползти по ней дольше, чем хотелось бы. Зато выносливости ей не хватало — не со всем этим жиром и этим безобразным телом, чем-то средним между человеком и тигром. Зачем Иори это существо — отличный вопрос, заставляющий меня разрываться между интересом и желанием больше никогда не видеть это чудовище. По сравнению с ним драконы невероятно красивые и грациозные создания. Я был всё ближе и ближе к холке зверя, надеясь, что моя удача не закончится только на этом. Наконец я подобрался к шее и продолжил подъём. Почувствовав меня, бедствие принялось мотать головой — обилие жира не позволяло ему сделать приём достаточно эффективным, и я смог остаться на месте. Почти на месте — всего ничего, и я уже мог увидеть глаза. Один закрытый — можно было рассмотреть вытекающую из него кровь. Второй, правый, был большим, ярко-жёлтым с узким вертикальным зрачком. Я нацелился на него — нужно было ослепить монстра, раз уж уже начали. Впрочем, не стоит сомневаться в слухе и нюхе хищника. Но, лишив его хотя бы одного из чувств, справиться должно быть легче. Впрочем, не сказать, что я заядлый охотник на монстров. Предпочитаю мёртвые экземпляры и артефакты, а не все эти грязные кровавые бойни. Потому и заржавел. Почувствовав опасность, зверь снова начал вертеть головой. Неприятная ситуация — я чувствовал себя блохой, пытающейся не упасть со своего обиталища. Пришлось влить в руки больше энергии, чтобы случайно не отпустить монстра. Вдруг вдалеке кто-то воскликнул: — Сабуро! Я нервно дёрнулся. Это не голос Роберта, единственного человека поблизости, который мог бы так меня назвать. Это был голос пожилого мужчины. Казалось, я смутно его узнавал. Он вызывал странное ощущение — голову пронзила боль, и я крепко зажмурился. — Сабуро, что ты делаешь? Сабуро! — Всё правильно, Сабуро... Всё будет хорошо. Слушай дядю. Ты мне не доверяешь? Скрипнув зубами, я попытался стряхнуть наваждение. Пульсирующая боль не помогала — казалось, благодаря голосу она возобновилась с новой силой. Это заставило меня потерять концентрацию — поток энергии перекрылся, и я мигом ослабел, чувствуя, как теряю равновесие. Толчок, затем другой — вспотевшие руки соскользнули с шерсти, и меня с силой подбросило вверх из-за того, что бедствие махнуло головой. И тут я оказался в воздухе. Полёт и ощущение свободного падения — вещи не для меня. Ненавижу отрываться от земли всей душой. Но сейчас время будто замедлилось, и мой взгляд упал на землю. Туда, где мои люди держали выдохшегося Роберта с окровавленной ногой, а какие-то незнакомые мне оммёдзи подбирались к бедствию. Он стоял прямо среди них: пожилой человек с почти полностью седой головой, худым и подтянутым телом и загорелым лицом. Он казался странно знакомым. Словно я его уже где-то видел, но моя дырявая голова никак не могла подсказать, кто же этот человек. Но одно я знал точно: он крепко связан с жизнью Сабуро. И точно мог быть связан со смертью. Будь он обычным знакомым или родственником, моя голова не решила бы, что сейчас лучшее время свести меня с ума! Вдруг воспоминание захлестнуло меня всего на секунду, позволяя понять, кто звал меня по имени несколько секунд назад.Это была его комната. Я сидел на коленях возле смутно знакомого старика — тот гладил меня по спине и говорил что-то успокаивающее. — Я понимаю, Сабуро. Они портят тебе жизнь. Бедное, бедное дитя... — скорбно сказал он. — Так ты согласен мне помочь? Знаю, это страшно, но тебе ничего не будет. — Не будет? — спросил я, слегка покачиваясь на месте. — Дядя... Так надо? — Это необходимо, — кивнул старик. — Тогда мы все будем счастливы. Я, ты, Рико. Нужно только всем сердцем пожелать... чтобы клан Кикучи был уничтожен.Так это тот самый старый мудак, который заставил Сабуро призвать меня в его тело! Разве что с желанием мальчик напутал: пожелал не уничтожить клан, а возродить. Что ж, пришёл прямо в руки — даже искать не надо! И вдруг надо мной сомкнулись гигантские челюсти, и я оказался в полной темноте на шершавом языке бедствия. Пришлось тут же вынуть меч и воткнуть его в нёбо, чтобы не оказаться проглоченным; впрочем, от купания в слюне отделаться не получилось. Так и знал, ничего хорошего просто так не случается!
Последние комментарии
7 часов 42 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад