Милый мой бухгалтер (СИ) [Мария Игоревна Власова] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Глава 1.

Все волшебство случается под Новый год, так ещё моя бабушка говорила. Я, конечно, в волшебство не верю, но никогда не отказывалась от возможности загадать желание, а вдруг сбудется? Чём чёрт не шутит? Вот я и загадала, но не любви, не богатства, а приключений! На свою… допустим, голову…

В нашей семье Новый год — праздник семейный! Ни тебе большой компании друзей, ни шумной вечеринки, только самые близкие, сугубо женская компания. Всю малину правда испортил один сухофрукт — мать, решившая вспомнить о своих дочерях, когда уже слишком поздно их воспитывать и заботиться о них.

В сталинской трёшке, в центре столицы, стоит гробовая тишина. Часы мерно тикают, показывая половину одиннадцатого, стол накрыт, но желания есть — ни у кого нет. Хозяйка, точнее та, кто считает себя таковой, натянуто улыбаясь, поправила белоснежный фартук без единого пятнышка. Кого она хочет убедить, что все на столе приготовлено ее руками? По истине смешно!

Зинаида Павловна Андропова в жизни даже яйца себе не соизволила пожарить, не то, что ужин для нелюбимых дочерей приготовить. Ее всегда больше волновали светские рауты, красивые мужчины и секреты молодости и красоты, а не домашний уют и забота о близких. Она порхала словно бабочка от мужчины к мужчине, от цели к цели, пока крылья не поизносились. О какой любви к детям может идти речь? Заботу о своих дочерях Зинаида, сразу же после их рождения, перекидывала на плечи своей матери.

Баба Галя дала нам с сестрами всё: крышу над головой, материнскую заботу, строгое воспитание, и помогла получить образование. Это, в итоге, и оказалось для одинокой пожилой женщины, разменявший восьмой десяток пенсионерки неподъемной ношей. Бабушка угасла за один день, буквально за несколько часов. Мы хоронили ее втроем, родная и единственная дочь даже не явилась на похороны. Она прилетела через полгода, когда пришло время отобрать у нас единственную имевшуюся собственность — трёхкомнатную квартиру бабушки. Бабушка, к сожалению, не оставила завещания, надеясь пожить ещё немного. И после появления матери, мы с сестрами, в силу открывшихся обстоятельств, были вынуждены разъехаться по съёмным квартирам, но прописаны все ещё были здесь.

Именно из-за прописки и состоялся этот концерт любящей и покаявшейся в своих грехах матери, ей было нужно, чтобы мы выписались, и она смогла бы продать бабушкину квартиру и улететь на очередные поиски нового мужа. До чего же циничная душа! Леся по этому поводу выразилась куда более ёмко и несдержанно, мне же так выражаться не позволяет воспитание.

Верчу в руках бокал с нетронутым шампанским, который налила мне Зинаида, не догадываясь, что я не пью. На кухне все так же уютно, этой части квартиры почти не коснулись изменения, затронувшие за несколько месяцев остальную площадь, все осталось как при бабушке. И, натыкаясь взглядом на знакомые с детства вещи, болит душа, и ноет сердце при воспоминаниях о человеке, которого уже нет. Зинаида затеяла ремонт, объясняя это тем, что хочет, чтобы нам было комфортно вернуться в отчий дом. Мы, конечно же, на это только покивали, прекрасно понимая, что она просто готовит квартиру на продажу.

Сидеть за этим столом с пусть и родной, но практически незнакомой для меня женщиной, некомфортно. Мы с сестрами договорились встретиться здесь в одиннадцать, чтобы всем вместе поговорить с матерью, но я, можно сказать, впервые смогла вырваться с работы не то, что вовремя, а раньше положенного срока. Закрыв все дела перед новым годом, сбежала с корпоратива моей уже бывшей фирмы. Не было ещё ни одного предприятия, на котором мне хотелось бы проработать больше года. Привожу дела в порядок и сдаю все со спокойной совестью, пусть дальше сами разбираются. Я называю себя профессионалом в области бухгалтерии, а мои начальники пренебрежительно называют меня «малышкой», ещё и платить за работу время от времени не желают. Издержки профессии и невысокого роста — тебя почему-то никто не уважает, хотя ты считаешь их деньги. Зарабатывать деньги, чтобы расплатиться с кредитами за учебу, ой как нелегко, но, благодаря «заботе» Зинаиды, я вполне с этим справляюсь, все мы справляемся.

Женщина под моим взглядом явно нервничает, тонкие пальцы прошлись по тарелке, коснулись заполненного бокала, но, заметив, что я так и не притронулась к шампанскому, она тоже не стала пить.

Из трёх дочерей Зинаиды, я похожа на нее меньше всего. Высокая стройная женщина, с хорошей фигурой, густыми коричневыми волосами, связанными в тугой хвост. Глаза карие, нос прямой и острый, губы пухлые, а скулы выразительные. Никто, увидев нас рядом, ни за что не сказал бы, что мы родные. Я, низкая блондинка с бледной кожей и синими глазами на пухлощеком лице, абсолютно ничего общего с красавицей матерью не имею. Из нас троих больше всего на нее похожа лишь Клото, моя самая старшая сестра. Клото, или Клава, как мы ее называем, стройная кареглазая брюнетка, но с более простыми, не такими аристократическими, как у матери, чертами лица. Зинаида когда-то говорила, что мы все больше похожи на своих отцов-ублюдков, чем на нее. Отец, бросивший своего ребенка, действительно низшая форма эволюции, но когда подобное происходит три раза подряд, с разными мужчинами, задаешься вопросом, а не в матери ли дело?

Глядя на женщину, что произвела меня на свет, задаюсь вопросом: что я вообще здесь делаю? Мне, как самой младшей, внимания этой кукушки досталось меньше всего. Честно говоря, я почти и не помню ее вовсе, так смутными фрагментами вечера в саду, когда она забывала меня забрать.

Когда она появилась, спустя многие годы, я первоначально восприняла ее как родного человека, замену бабушки, которой мне так не хватало. Мне всего лишь хотелось заполнить пустоту в душе чем и кем угодно. Отчасти, именно поэтому Клава и Леся не выгнали ее сразу же, как она появилась на пороге, я за нее попросила. Так что, моя вина в том, что она захватила квартиру бабушки, пусть у нее и есть все юридические права на нее. Я сама дала ей ключи и пустила в дом, пожалев из-за того, что ей не было где жить. Совсем скоро я поняла, что она не то, что никогда не заменит мне бабушку, но и не станет для меня матерью. Такие как она, не умеют любить никого, кроме себя. Меня обвела вокруг пальца собственная мать. Наверное, после смерти бабушки я стала слишком восприимчива, чем сразу же стали пользоваться всякие негодяи. Может я, и правда, не только выгляжу как беззащитная коротышка с невинными синими глазами, но и такой являюсь?

Под моим взглядом Зинаида снова натянуто улыбнулась, ей также не по себе наедине со мной. Соседи с верхнего этажа, судя по звукам, начали вовсю веселиться. Заиграла музыка, раздавались радостные крики, смех и звук громко работающего телевизора.

— Атропа, — назвала меня полным именем, но, после моего взгляда, похоже, забыла, что хотела сказать.

— Мы не пользуемся этими именами, — ответила так, словно сестры рядом.

— Почему? У вас же такие красивые имена, необычные! Я почему-то всегда знала, что у меня будет три дочери, поэтому выбрала вам такие оригинальные имена. Ни у кого больше нет таких таинственных и символических имен!

Она гордится теми именами, что дала нам, серьёзно? Это, возможно, где-нибудь в Америке или Европе никто не обратил бы внимания на имена: Клото, Лахеса и Атропа. Но в стране, где все поголовно Нади, Васи или Пети, отличие — это повод поглумиться. Зинаида назвала всех своих дочерей в честь древнегреческого мифа о мойрах — богинях судьбы, которые пряли судьбу человека. Думаю, здесь есть отпечаток образования Зинаиды, она изучала культуру древней Греции и обожала мифологию. Клото — самая старшая сестра, прядущая нить жизни. Лахеса — средняя, определяющая судьбу, и Атропа — неумолимая, как сама смерть, неотвратимая участь, рок. Звучат эти имена оригинально, особенно когда тебя на почте или в другом заведении по триста раз переспрашивают, как там тебя зовут. Потом ещё минут десять либо смеются, либо пытаются выяснить: откуда у меня такое имя? Да и в школьные годы мы клялись сменить эти дурацкие имена! Но переросли это, как и свою боль и обиду за то, что Зинаида бросила нас, умчавшись за своей новой любовью на дальний восток.

— Лучше вы бы выбрали нас, а не очередного мужчину, — сухо и подчеркнуто официально ответила ей и сделала вид, что отпила из бокала.

Зинаида побледнела и осушила свой бокал одним залпом, явно нервничая. На ее лице не дернулась ни морщинка, только глаза словно начали блестеть.

— Послушай, — обратилась она ко мне тепло, явно желая разжалобить, — я сделала в своей жизни очень много ошибок и это нормально. Все в мире ошибаются, главное вовремя понять, что ты ошибся и исправить то, что ты натворил! — она схватила меня за руку. — Я поняла.

По спине прошлись мурашки от ее пристального взгляда. Мне очень хотелось увидеть в ее глазах искреннее раскаяние, и я его увидела, но не приняла его на свой счёт. Зачем ей жалеть, что она бросила тех, кого практически совсем не знала?

— Слишком поздно, — процедила сухо, освободив руку, и после паузы кивнула на стол. — Бабушка ждала вас каждый новый год. У нас всегда было накрыто на пятерых, а утром под елкой нас ждали подарки, не от Деда Мороза — от мамы. Мы прекрасно знали, что к вам они не имеют никакого отношения. Бабушка пыталась создать иллюзию того, что вы помните о нас, заботитесь и любите. Мы же в свою очередь притворялись, что верим в это, чтобы нашей настоящей матери, отцу, дедушке и бабушке в одном лице не было больно осознавать, какую ужасную дочь она воспитала.

Бокал, который Зинаида наполняла шампанским, выпал из ее рук. Я поднялась на ноги и сжала свою сумку так, что чуть не сломала красные ногти, накрашенные к корпоративу.

— Слишком поздно вы поняли, что действительно важно, — повторила я с огорчением. — Единственный человек, который любил вас и ждал, давно уже на том свете, ей уже все равно.

На подгибающихся ногах я отправилась к двери, в которую уже кто-то усиленно барабанил кулаками и звонил в дверной звонок. На ходу выхватила свою белую шубку с вешалки и дернула входную дверь.

— Атя? — почти хором выдали мои сестрицы.

— Атропа, постой! — спохватилась Зинаида, намереваясь меня остановить, ее рука схватила меня за локоть, но я вырвалась.

— Пошли отсюда, — бросила девочкам и, обернувшись к ней, заставила одним взглядом остановиться. Накинула шубу и протиснулась за спины сестер.

— Вы что, Атю обидели, дамочка? — в своей обычной слегка агрессивной манере поинтересовалась у нее Лахеса, или Леся, как ее обычно все называют.

— Дамочка?! Я твоя мать! — возмутилась Зинаида, со средней дочерью она никогда не могла управиться.

— Какая вы мать? — фыркнула Леся. — Кукушка!

— Лахеса! — зло выкрикнула женщина. — Что ты себе позволяешь?!

— Сестра, успокойся, — разняла их Клото, или как она предпочитает — Клава. — Мы пришли поговорить, а не усугублять ситуацию.

— Может, пойдем уже? — предложила, отвернувшись от всей этой картины, и укуталась в свой любимый голубой шарф.

— Вот видишь! Она явно Атю обидела! Дай, я с ней разберусь! — сестра принялась сильно жестикулировать и порываться ворваться в квартиру.

— Да иди ты! Не мешай говорить! — Клава заставила Лесю отойти, и средняя сестра сразу же метнулась ко мне.

— Эй, малышка, ты как? — она накрыла моё лицо ладошками, и заставила поднять голову. — Сильно она тебя обидела?

— Прекращай, — раздраженно фыркнула, они все ещё ведут себя так, словно я ребенок, хотя в самой Лесе от ребенка осталось куда больше.

— Зинаида, — Клава, как и мы, всегда избегала слова «мама», у нас это было давней договоренностью. — Я скажу это один раз, так что слушайте. Вы не выпишите нас из квартиры и не продадите ее, пока каждая из нас не выйдет замуж. Так хотела бабушка, это ее решение, и ваши нелепые попытки сблизиться, никоим образом не приведут к нужному вам результату. Вы — совсем чужой нам человек, и это — исключительно ваша заслуга. Если вы продолжите донимать меня или сестер, особенно Атю, я натравлю на вас своего жениха — юриста. Он вас засудит и лишит наследства, уж это я могу вам гарантировать!

— Клото… — сдавленно крякнула женщина, по ее щекам потекли театральные слёзы.

— Да пошли уже отсюда! — крикнула я раздраженно, и начала быстро спускаться по лестнице, игнорируя лифт.


Глава 2


Морозный воздух привёл в чувство и заставил осознать, что подобные серьёзные разговоры у меня получаются исключительно на работе. Прошла несколько шагов по засыпанной снегом дорожке и остановилась, чувствуя, как руки все ещё крепко сжимают сумку. За спиной громыхнула дверь подъезда, это Леся в своей манере пнула ее ногой. Послышались ее энергичные шаги, и она остановилась рядом, шумно выдохнув паром.

— Боже, как я зла! — выдала она, чуть не рыча, и в сердцах топнула ногой в высоких сапогах на толстой подошве.

На ней спортивная зимняя куртка голубого цвета — мой прошлогодний подарок, черные джинсы и яркая шапка толстой вязки, чем-то напоминающая жевательную резинку. Вся ее одежда безумно контрастирует с ее неординарной внешностью. Волосы, выкрашенные в медный цвет, завиты в локоны, глаза яркие, синие, очень похожие на мои, но с небольшой зеленью, россыпь веснушек на щеках и носу в совокупности с пухлыми губками делают ее если не красавицей, то очень миленькой. Правда внешность совсем не вяжется с ее характером, даже больше чем моя. Сестра приобняла меня за плечо и прижала к себе, но так разница в габаритах и росте стала ещё больше заметна. Я едва достаю ей до подбородка своим затылком, а от её объятий мои кости буквально захрустели. Все у Леси чересчур, без чувства меры, она — очень экспрессивная личность.

— Ой, я и забыла о том, что ты такая маленькая, — бессовестно улыбнулась она и чмокнула меня в лоб, явно оставив там отпечаток яркой матовой помады.

Леся тут же попыталась оттереть ее с моего лба, не слушая мои просьбы прекратить это безобразие. Под эту возню никто не услышал, как дверь подъезда снова открылась. Клава прошлась по снегу неспешно, окинула нас с сестрой взглядом и подытожила:

— Новогоднее настроение…

Дальше она употребила слово, за которое бабушка ее бы отругала, но, тем не менее, оно очень точно описало данную ситуацию и наше к ней отношение.

— Божечки, — ухмыльнулась Леся, отстав от меня наконец-то, чуть лоб мне не протерла до дырки от усердия. — Наша Клото ругается. Все так плохо?

— Она сказала, что будет судиться, — с раздражением цокнула языком сестра.

Клото, самая высокая из нас, закуталась в дорогую шубу из какого-то бедного, но очень дорого зверька и грустно посмотрела вдаль. Ей эта квартира была нужна меньше всего, в денежном плане она стабильнее нас с Лесей, ее жених-юрист явно в состоянии купить ей не только такую же, но и дом в престижном коттеджном поселке. Есть всего одна проблема — Клава слишком гордая, а семья ее жениха очень богата. Никто не примет ее в такую семью без копейки за душой, именно поэтому Клава не просто работает, она вкалывает, как проклятая, в своей юридической конторе. Не знаю, как она в принципе на своего жениха время находит? Видимся мы с ней из-за её работы нечасто, она почти все время занята. С Лесей и то чаще пересекаемся, хотя она работает в интернет-журнале и все время разъезжает по городам и странам, стараясь заработать себе место главного редактора.

— Пойду, ей волосы повыдираю, — резко крутанулась Леся, но мы с Клавой ее удержали, развернули обратно.

— Хочешь, чтобы она полицию вызвала? — прикрикнула на нее сестра. Как старшая она всегда заботилась о нас, и о Лесе приходилось заботиться куда чаще, чем обо мне.

— Да плевать, на меня этих заявлений в полиции, как тараканов на студенческой кухне!

— Вот именно! Когда ты перестанешь лезть на рожон?! Я не всегда буду рядом, чтобы спасти тебя от очередной хулиганки! — принялась отчитывать ее Клава, и я, в который раз, отметила какая же скучная и неинтересная у меня жизнь, по сравнению с буднями сестер.

— Мне нужно было достать информацию для статьи! — возмутилась Леся, словно это оправдывало её поведение.

— Статья номер 139 УК РФ: нарушение неприкосновенности жилища наказывается штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо исправительными работами на срок до двух лет, либо принудительными работами на срок до двух лет, либо лишением свободы на тот же срок.

После сухой сводки в исполнении Клавы, Леся поубавила норов и, шмыгнув носом, выдавила из себя:

— Спасибо…

— Вот то-то же! Посмотри на Атю, она никогда мне таких проблем не создавала! Почему ты не можешь быть, как она? — продолжила отчитывать ее Клава, пока я страдальчески закатила глаза.

Леся слегка скривилась, посмотрев на меня. Судя по снисходительному взгляду, жить так скучно, как я, она бы не смогла. Хоть вслух это не произнесла, и на том спасибо. Как вообще Леся ещё не возненавидела меня за все те разы, когда ей, пусть и старшей, ставили меня в пример, не понимаю. Говорить так, по крайней мере, унизительно, да и вряд ли подобное сравнение является для сестры значительным фактором, чтобы не творить очередные глупости, скорее наоборот.

— Ладно, девочки, нужно признать, новогоднее настроение улетучилось, и нам надо что-то с этим делать! — решила сменить тему Леся и, захлопав в ладоши, обернулась к нам лицом.

— Если ты опять что-то задумала… — попыталась сразу угомонить её Клава, но та ее перебила.

— Так, сегодня новогодняя ночь, время до полуночи ещё есть, и мы обязательно встретим этот новый год в компании симпатичных мальчиков и с бокальчиком шампанского! — весело и задорно объявила она.

— У меня вообще-то жених! — возмутилась Клава.

— Я не пью, — в свою очередь отказала я.

— Боже, какие вы скучные! — заныла она и, развернувшись, приобняла за плечи уже не только меня, но и Клаву, мы обе чуть не застонали от такой сомнительной радости. — Мы же с вами как самый крутой состав ВИА-ГРЫ: беленькая, черная и рыжая!

— Вообще-то я брюнетка, — раздраженно заметила Клава, пытаясь отпихнуть нашу среднюю сестру.

— Ой, да не придирайся! Главное, что у такой троицы есть все шансы найти себе кавалеров на «Карнавальной ночи»! — она чуть взвизгнула, словно ее слова должны были воодушевить нас на веселье.

— Фильм с Гурченко? — слегка оторопело предложила я.

— Исключительно ты могла подумать, что я о каком-то старом фильме, — закатила глаза сестра. — Я о маскараде "Карнавальная ночь"! Мне на работе удалось достать билеты на самый крутой маскарад в новогоднюю ночь! Это уникальная возможность!

Она засуетилась, доставая билеты из сумочки, и замахала ими у нас перед глазами. Наступила тишина, во время которой Леся пыталась изображать безудержное веселье, а мы с сестрой молча смотрели на неё с явным подозрением. У подарков Леси всегда есть какие-то подводные камни, такой уж она человек.

— Подвезешь меня, Клав? — спросила сухо, стараясь не смотреть на свою среднюю сестру.

— Конечно, садись, — старшая сестра нажала на пульт, и, ее припаркованный прямо перед домом, рендж ровер загорелся сигнальными огнями.

Все ещё на ватных ногах я пошла к двери машины, надеясь, что успею туда залезть, пока Леся или Клава не начали мне помогать словно маленькой. В последнее время от их заботы буквально зубы сводит, хотя и понимаю, что сама виновата: слишком сильно переживала смерть бабушки.

— Да вы что, издеваетесь, что ли? Это же Новый год! А вы собираетесь его провести так?! — принялась возмущаться Леся, словно мы ее лично оскорбили своим нежеланием куда-то ехать.

Я залезла в машину, закрыла дверь, наблюдая, как сестры на улице продолжают препираться. Включила печку, чтобы погреться, мечтая оказаться в постели и, наконец, выспаться. Точнее попытаться выспаться, в последнее время снова вернулись кошмары, и сплю я плохо. Нужно, пожалуй, снова сходить к врачу за снотворным.

— Садись, — приказала Клава сестре, когда их разборки закончились, усаживаясь на водительское сиденье.

— Ух, какая машинка! — улыбнулась довольно Леся, на что я прищурилась. Она бы не стала так радоваться поездке по домам.

— Мы едем на «Карнавальную ночь», — чуть хмуро объявила старшая сестра, выезжая из двора.

— Что мы там забыли? Зачем? — удивилась я, обычно у Леси не получалось уговорить Клаву на очередное приключение, а тут что-то новенькое. Чем она ее подкупила?

— Малышка, это же новогодняя ночь! Время волшебства и развлечений! К тому же там полно бесплатного шампанского! Почему бы не съездить, не повеселиться? — повернулась ко мне Леся, излучая подозрительное дружелюбие.

— Я не пью, — напомнила ей, не испытывая радости от такого предложения. — И в волшебство не верю!

— Тогда поверь в бесплатный фуршет! — резко выкрикнула сестра и снова нормально села, зло прошипев:

— Для нее стараешься, а она упирается!

Клава рассмеялась над нами, а я устало прикрыла глаза и откинулась на сиденье. Как я же устала! Не объяснишь же им, что я сегодня уже была на новогоднем корпоративе, где мне испортили не то, что новогоднее настроение, а веру в людей, в частности, в мужчин. Бывший начальник напился до поросячьего визга и начал ко мне приставать, распускать руки. Мерзость! Это с сильной и волевой Лесей никто бы не рискнул совать свои руки, куда не надо, а с красивой и утончённой Клавой никто даже не подумал бы о подобном, лишь с малышкой Атей такое случается сплошь и рядом! Хотя ни намеков, ни поводов для чего-то подобного я не давала, я в принципе стараюсь от мужчин держаться как можно дальше.

В этот раз меня спасли занятия по айкидо, которые мы с Лесей посещали на секции ещё в школе. Но что, если наступит такой момент, что айкидо меня не спасет? Надеюсь, бывший начальник напился настолько, что и не вспомнит, кто его швырнул в елку. Правда, что-то мне подсказывает, что бывшие коллеги ему доложат. Вот когда он руки распускать начал — они молчали, а сейчас точно заговорят! Люди такие алчные, где бы я ни работала, каждый ищет собственную выгоду, одна бабушка была другой. Как же мне ее не хватает.

Машина остановилась возле не примечательного офисного здания. Сестренки закопошились, Леся буквально вытащила меня из машины и потащила, удерживая под локоть, к входу. Возле входа не было ни адреса, ни вывески, просто незнакомое офисное здание. Я с сомнением посмотрела на сестер, но ничего не сказала, они уже все решили, как всегда, без меня.

— Ну что, как тебе? Сегодня я заставлю тебя поверить в волшебство! — воскликнула Леся, непонятно чему радуясь. Возможно, ее так воодушевил тот самый бесплатный фуршет и выпивка?

— Сначала заставь нас не краснеть за себя! — фыркнула Клава, первой направляясь к двери. — Разоралась тут!


Глава 3.


Нам с Лесей не осталось ничего другого, как последовать следом. Фойе, изобилующее искусственным светом, с пустым столом администратора, но зато с турникетами и сразу шестью мужчинами в дорогих черных костюмах — охраной. Мы с Лесей слегка сникли при их виде, но затем Леся словно взбодрилась и потянула меня следом за собой.

— Нам точно сюда? — с сомнением спросила Клава, оборачиваясь на среднюю сестру. — Как-то это…

— Точно! — та достала билеты и торжественно вручила их ближайшему охраннику. — Для моих девочек все самое лучшее!

— Сомневаюсь, что нам это место по карману, — пробормотала я, косясь на охранников.

— Да хватить брюзжать, Атя! Пойдем! — чуть не запрыгала от удовольствия сестра, когда турникет отключили, чтобы мы прошли.

Она сразу же рванула к лифтам, находящимся чуть в стороне от зала, а я, нервно пробормотав «спасибо», пошла следом. Чувствуя неприятности, оглянулась на Клаву, та вела себя как обычно, но уверенности во взгляде поубавилось.

— А где одежду можно снять? — спросила она, ей в дорогой шубе явно было жарко.

— Пойдем, вечеринка на верхних этажах, после полуночи будет фейерверк, и вы, девочки, точно никогда подобного не видели! — Леся даже заплясала от восторга, буквально втягивая нас в лифт.

Ее пухленький пальчик с розовым маникюром нажал предпоследний двадцать пятый этаж, и мы мягко поехали наверх. Заиграла классическая музыка, что-то из Баха, знакомые струнные, пусть и не самое известное его произведение. Я мельком оглянулась на Лесю, на ее лице была такая гримаса, словно она до сих пор не верит, что у нее получилось сюда попасть. Странно, у нее же были билеты, почему она так взволнованно выглядит? Уже на подъезде к двадцати пятому послышалась громкая музыка, она перекрыла классику лифта и, как только тот остановился, буквально ударила по ушам. Перед лифтом уже ждали две модельной внешности девицы, одна из которых явно была уже чертовски пьяна и, шатаясь, опиралась на подругу. Мы вышли из лифта, девушки зашли, полностью проигнорировав нас и волоча в руках свою верхнюю одежду.

— Бедняжка, проспит все веселье, — отметила Леся, а потом выразительно посмотрела на меня. — Ты бы хотела также?

— Да, — без колебаний ответила ей, на что сестра сначала открыла свой украшенный помадой ротик, а затем закрыла его.

— Пошли, там гардеробная! — позвала нас Клава, так что мы перестали болтать и двинулись следом.

Она скинула свою шубку, заставляя Лесю завистливо присвистнуть.

— Вот это шмотки, — выдала она, почему-то долго мучаясь с замком на своей куртке. — Какой-нибудь дизайнер? Жених подарил?

— Я в состоянии покупать себе одежду сама! — уверенно проговорила Клава, но я заметила, как она старается не делать лишних движений, чтобы не испортить свой наряд.

Наверное, она купила его для знакомства с родителями жениха, и он стоит целое состояние, особенно для ее зарплаты. Я аккуратно сняла свою белую шубку их искусственного меха, завернула шарф в рукав и, лишь после того как отдала женщине в гардеробной свои вещи, заметила, что сестры во все глаза смотря на меня.

— Ты что так даже в праздники одеваешься? — не скрывая пренебрежения и отвращения, смотрели на моё темно-синее платье длиной ниже колена с кружевными манжетами.

— Атя, у тебя совсем денег нет, да? — уже тише, почти шепотом обеспокоенно спросила Клава, она потянулась к сумке, словно желая тут же дать мне денег на новую одежду.

— Выглядишь как наша бабусенька, — чуть задрав носик, скривилась Леся, удерживая меня за руку и оглядывая мои манжеты. — Может, это бабушкино платье?

— Хватит говорить глупости! Это моё платье, и я его совсем недавно купила! — вырвала руку, с раздражением понимая, что чувствую стыд.

Люди, выходящие из-за дверей, за которыми, судя по всему, и происходит все самое интересное, сразу направляли свои взгляды на меня, как одетую более чем странно.

— Я не обязана одеваться по чьему-то желанию, мне нравится ретро стиль и плевать, если кто-то назовет меня старомодной! — добавила уже не так уверенно, прижимая руку к груди.

— Ты словно из другой эпохи, — уже без особых эмоций высказалась Леся и все же сняла куртку.

— А что это на тебе? — тут же обернулась Клаву.

Сестрица отдала куртку гардеробщице, которая на ту странно покосилась. Рыжая красавица залилась красным румянцем, но так гордо расправила плечи, что добро, которым природа среди нас всех щедро наградила именно ее, колыхнулось. Того и гляди, вывалится из кожаного корсета и явит всему доброму народу ее прелести четвертого размера.

— Ты что, совсем свихнулась? — не стала проявлять деликатность Клава. — Что это за вид?

— Весьма притягательный вид, — ухмыльнулась сестрица, демонстрируя свое добро чуть ли не во всей красе.

— Зря я свитер с работы не захватила, — пробормотала, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Я же тебе сказала, что мы пришли сюда искать мужей! Что тут непонятного? — она обаятельно нам улыбнулась. — Выйдем замуж и исполним обещание, которое дали бабушке, и ее душа будет спокойной.

— И для этого ты предлагаешь раздеваться, как не пойми кто? — чуть подняла голос Клава, явно пребывая в ярости. — Ты, вероятно, хочешь продать себя на ночь? Совсем отчаялась?

— Ну не всем же все падает на блюдечке с золотой каёмочкой! — фыркнула Леся, упираясь руками в бока.

— Так вы меня ради этого вытащили? — холодно перебиваю их, пребывая в ярости, меня даже затрясло. — Я ухожу!

Я дала гардеробщице свой номерок, но Клава с Лесей перестали ссориться и сразу обе схватились за номерок. Клава приобняла меня, но я опустила глаза, не желая, чтобы они видели мои чувства.

— Атя, солнышко, послушай меня! Это все бредни Лахесы, ты же знаешь у нее язык, как помело. Вечно несет всякую несуразицу! — принялась успокаивать меня как ребенка Клава, зло поглядывая на сестру. — Никто ничего тебя не заставит делать, если ты не хочешь. Мы просто посидим, выпьем и разъедемся по домам. Никаких парней, если ты сама не захочешь с кем-то познакомиться.

— Вряд ли кто-то сам захочет с ней познакомиться, — фыркнула тем временем вторая сестра и достала из сумки черные маски. Судя по тому, что они были отделаны по бархату атласными лентами и кружевами — дорогие. — Это маскарад, помните?

— Ты останешься? — спросила Клава, чуть расслабившись, я в ответ только кивнула.

— Вот эта тебе подойдет! — она протянула мне кружевную маску с темно-синими камушками и, не дожидаясь, пока это сделаю я, сама завязала ее.

— Может, ещё немного косметики? — предложила Клава и обе сестры не успокоились, пока, как в детстве, не накрасили меня на свой вкус, сделали легкую прическу и в конце расстегнули несколько пуговиц на платье.

— Так надо, — ударила меня по рукам Леся, не давая их застегнуть.

— Никакого жениха я искать себе не собираюсь, — прорычала сквозь зубы.

— Это ты сейчас так говоришь, а вот увидишь всех этих богатых красавцев и передумаешь! — радостно улыбнулась сестра, хватаясь за ручку двери.

— Сильно в этом сомневаюсь, — ответила тихо, но этого никто не услышал.

Музыка ударила по ушам ещё громче. Что-то клубное, диджейский ремикс, в отблесках лазерной вспышки мелькнула диджейская рубка. Какой-то бледный паренек, держа наушники плечом крутил пластинки. Людей до чёрта, девушки, мужчины, кто-то танцует посреди зала вокруг диджейской рубки, некоторые сидят в нишах, где расположены узкие столики, вокруг которых собирается народ.

— Добро пожаловать на «Карнавальную ночь», — объявила радостно Леся, наконец-то отпустив меня.


Глава 4.


Громкая музыка бьет по ушам, от мигающего разноцветного света периодически разрезаемого лазерными лучами слегка мутит. Все эти разукрашенные девицы и мужчины в дорогих костюмах кажутся частью мира, к которому я уж точно не принадлежу. О том, что это маскарад говорят исключительно маски, необычные, навороченные, с перьями, стразами и чем-то подобным, но вот костюмов ни на ком нет. Какой-то странный маскарад, но, наверное, у богатых так принято. Клава схватила меня за руку, словно опасаясь, что без их присмотра я убегу. Леся уверенно двинулась сквозь толпу, не обращая внимания на подвыпившую молодежь на своем пути. Она быстро нашла нам столик в одной из ниш и бросила на один из пустых стульев свою сумку.

— Садись, — выговорила Клава с такой интонацией, словно меня надо подсадить.

Леся принялась разглядывать толпу в поисках официантов, а я села в самый угол, чтобы избежать лишних взглядов. Клава нервно заерзала, заметно, что ей тоже не по себе от этого места. Мы молча подождали, пока Леся принесла нам разного вида бокалы и торжественно вручила каждой. Мне достался с какой-то синей жижей, Клаве — прозрачный с оливкой, а себе сестрица оставила трехуровневый разноцветный с трубочкой. Она присела к нам лицом, ко всему залу спиной и, с блаженством прикрыв глаза, сначала отпила, потом уже подняла свой бокал.

— Девочки, этот год был очень трудным, но все же, мы его пережили, вместе! — она говорила громко, стараясь не обращать внимания на музыку, хорошо хоть диджей поставил медленную песню, и ее голос можно было расслышать.

Клава так сжала рукой моё плечо, словно именно мне этот год дался с трудом, я натянуто улыбнулась, накрыв ее руку своей.

— Помните девочки, чтобы ни случилось, мы есть друг у друга, — Клава ободряюще улыбнулась и подняла свой бокал. — За нас, девочки! За настоящих сестёр!

— За мойр Андроповых! — поддержала ее Леся, улыбаясь.

— За то, чтобы всегда были друг у друга, что бы ни произошло, — добавила я, и сестры одобрительно улыбнулись.

Мы чокнулись и выпили, синяя жидкость запахом и на вкус была похожа на кокос, напоминая Пи́́на кола́ду. Я с сомнением посмотрела на Лесю.

— Он же безалкогольный? — спросила с легким наездом, и эта интриганка ухмыльнулась.

— Да, — сказала она, но я ей ни капли не поверила.

Я с раздражением отставила бокал подальше и принялась искать обещанный фуршет. В моем холодильнике давно мышь повесилась, с того времени как я начала жить одна и перестала готовить. Какой смысл что-то готовить на одного человека я так и не поняла. Мне сильно запала в душу бабушкина улыбка, когда я готовила по ее рецепту самые вкусные пирожки на свете. Я получаю удовольствие от готовки, но лишь когда готовлю для своих родных, для себя готовить это просто пустая трата времени, которого так не много с моим графиком. Мысленно подсчитав, когда в последний раз вкусно ела, поняла, насколько я голодна. Мой задумчивый взгляд девочки восприняли по-своему, впрочем, как всегда.

— Ну, малышка, не переживай, — Леся придвинулась чуть поближе и посмотрела на меня с таким растроганным видом, словно я какой пушистый зверек. — Мы справимся с ней, квартира этой кукушке не достанется!

— Вообще-то я бы не была в этом так уверена, — Клава закинула в рот оливку, допив свой коктейль, и задумчиво уставилась в пустоту. — Она собственник, выписать нас через суд ей не составит труда, и мы ничего не докажем. Не думала я, что дело до суда дойдет.

— А я так сразу поняла, когда она на порог нашего дома вернулась. Ей нужна была только квартира и больше ничего! — зло фыркнула Леся, также допив свой коктейль.

— Если бы это было так, она бы сразу подала в суд и без проблем нас выписала, — высказалась я отстраненно и принялась медленно цедить свой коктейль.

— Думаю, она хотела поиметь от тебя ещё и деньги, ты же ей помогала, не так ли? — снисходительно приподняла бровь Леся, тем самым заставляя меня чувствовать раздражение.

— Я не давала ей денег.

— Но покупала еду, одежду, подарки и вещи для ремонта, не так ли? — продолжила насмехаться над моей наивностью Леся.

Я резко ударила кулаком по столу и тяжело задышала, стараясь справиться с гневом.

— Прекратите, что вы как маленькие? — устало вздохнула Клава.

— Когда тебе было десять, ты, также как и я, писала ей письма. В отличие от вас с Клавой, я ее даже не помнила. Мне всего лишь хотелось узнать какая она, разве это так сложно понять?

— И что, узнала? — насмешливо ухмыльнулась Леся, хотя в ее глазах явно была боль.

— Узнала, — без запинки ответила и залпом допила коктейль.

— Пойду ещё за выпивкой, — сухо выдала средняя сестра и снова ушла.

— Что с тобой? — после небольшой паузы задала вопрос Клава. — Ты словно с цепи сорвалась, на тебя не похоже.

Я ничего не ответила, после коктейля во рту остался горький привкус, так что там, скорее всего, был алкоголь. Принялась вертеть в руках желтый зонтик для коктейлей, глядя на блики света на своем глянцевом маникюре.

— Мы же собирались сегодня поговорить с ней серьёзно, что бы она подождала с продажей хотя бы до моей свадьбы. Что поменялось? Что она сказала такого, что настолько обидело и разозлило тебя? — ее тонкие изящные пальцы сжали мои маленькие и пухленькие пальчики, пытаясь поддержать. Но как можно было поддержать того, кто все испортил из-за своего плохого настроения?

Мне следовало промолчать и не устраивать проблем. Да я всю свою жизнь пыталась никому не устраивать проблем, хотя бы тем, кто мне дорог, и в который раз все испортила.

— Ничего, — спокойно отвечаю ей, и почудилось, что мерзкий привкус алкоголя во рту становится ещё отвратительней. — Я просто разозлилась.

— Тебе это не свойственно, — после паузы высказалась Клава.

Леся уже мчалась к нам, улыбаясь до ушей. В ее руках были очередные коктейли, но к ним добавилась тарелочка, доверху набитая какими-то закусками.

— Я там посмотрела, до полуночи осталось полчаса, так что нам нужно хорошенько проводить старый год. Оливье, конечно, я здесь не нашла, но что-то напоминающее еду имеется.

Сестра, как ни в чем не бывало, беззаботно улыбнулась и отправила себе в рот фаршированную чем-то тигровую креветку. Я впихнула в себя тарталетку с белыми грибами и принялась тихо цедить коктейль, пока девочки принялись делиться историями из своей жизни.

— И знаешь, что мне эта Слава сказала? — Леся резко хлопнула ладошами, привлекая моё внимание. — «Если хочешь писать действительно интересные истории, соглашайся на работу в нашем журнале». Представляешь себе? Она решила, что ее захудалый журнал о паранормальщине важнее самого популярного интернет-ресурса! Да там и слова правды нет! Работать в такой шарлатанской газетёнке — себя не уважать!

— Многое из того, что ты пишешь, тоже нельзя назвать чистой правдой. Как по мне, лучше бы ты писала вранье в офисе, чем мне бы приходилось в очередной раз отмазывать тебя от тюрьмы! — принялась ворчать Клава.

Леся скривилась, но промолчала, ибо обязана сестре, а затем решила немного сменить тему.

— А у тебя как дела на работе? — спросила она у меня, явно желая больше не возвращаться к обсуждению своей опасной работы.

— Действительно, Ать, ты никогда не рассказываешь о своей работе, — поддержала ее Клава, и они обе выжидающе на меня посмотрели. — Что там нового на твоей… фирме?

Они ведь даже не знают, на какой фирме я работаю, каждая занята своей интересной жизнью, так отличающейся от моей. Хотелось бы мне иметь рядом с собой человека, который интересовался моей жизнью чуть больше, чем раз в год. Я заставила себя улыбнуться, слегка поворачивая в руке ножку бокала.

— Все хорошо, — ответила спокойно, как и подобает сестре, которая не создает лишних проблем, — бухгалтерия — это скучно.

Мои слова и грустную улыбку сестры поняли по-своему. Леся ухватила меня за руку, пока Клава приобняла.

— Малышка, ты чего? Мы же не это имели в виду! Твоя работа не скучная, да и сама ты очень интересная, — принялась утешать меня Клава, не понимая, что делает только хуже.

— Миленькая, — подтвердила Леся и пару разу больно ущипнула меня за щеки. — Не сомневаюсь, у тебя от ухажеров отбоя нет! Будь я мужчиной, хотела бы всегда тебя на ручках носить и тискать! Ты же такая миленькая и беззащитная!

Сестрица решила, что мало всего лишь сказать об этом, она обняла меня так, что кости захрустели. Клава мягко отпихнула ее.

— Ты перегибаешь, видишь, что делаешь ей больно? — возмутилась Клава. — Лесь, ты бы лучше парня себе нашла и его тискала!

— Ой, — Леся натужно вздохнула и, оглянувшись, посмотрела на толпу, словно выглядывая там кого-то. — Если бы это было так просто! Это тебе повезло Клава, мы с Атей не такие везучие.

Клава на это ничего не ответила, она резко схватилась за сумочку и достала из нее телефон. Экран горел входящим вызовом от абонента по имени Любимый. Она заторопилась, закидывая сумку на плечо, но брать трубку не спешила.

— Легок на помине, — ухмыльнулась Леся.

— Я отойду, — бросила старшая сестра и заторопилась в сторону выхода.

Как только ее не стало видно, Леся сразу же переменилась в лице. Между бровей появилась морщинка, такая у нее бывает, когда сосредоточенно думает. Она буквально испортила свои кудри, чуть взбив рукой волосы и придав прическе художественный беспорядок, чуть стерла свою помаду и залпом допила коктейль.

— Сестренка, — неожиданно обратилась она ко мне, наблюдавшей за этими манипуляциями, а затем перешла к делу, — честно говоря, я здесь по делу, а не ради вечеринки.

Я вопросительно уставилась на шаловливую сестру, а затем на ее странный вид, в частности на излишне сексуальный для ее гардероба корсет. Она резко оглянулась, а я проследила за ее взглядом до противоположной стены, где была видна едва заметная лестница и охраняющий ее здоровый бугай в костюме.

— Лесь, — попыталась ее образумить, но, судя по решимости в ее голосе, поняла, что немного опоздала.

— Если Клото спросит — я в уборной, поняла? — она подмигнула мне и, не дожидаясь ответа, направилась, чуть пританцовывая, в сторону лестницы и охраны.

Я замерла, не зная: то ли броситься за ней следом и отговорить от глупостей, то ли не мешать. Последняя мысль показалась мне странной,так что я спрыгнула с барного стула и чуть не упала. Ничего себе коктейли! Меня, конечно, быстро развозит, но не с двух же стаканов? Теперь, когда я не сидела, рассмотреть противоположную часть зала не представлялось возможным из-за моего низкого роста. Мне даже стало не по себе. Такое впечатление, что все находившиеся здесь люди ростом куда выше среднего, так что я на их фоне кажусь не просто малышкой, а лилипутом. До противоположной части помещения я пробиралась, старательно обходя танцующие пары и группы. Пару раз меня остановили подвыпившие люди и в лицо спросили, кто пустил на вечеринку ребёнка. Как в старшей школе, честное слово! Очень смешно! Я обошла их и, добравшись до лестницы, поняла, что чуть просчиталась. Ни охранника, ни Леси нигде не было видно. Огляделась в поисках Клото, но ее также не было в зале, возможно, она все ещё разговаривает со своим женихом. Вот и что мне делать? Интуиция подсказывала вернуться за столик или позвать Клаву, но интуиция явно не то, чем руководствуется слегка подвыпивший человек. Особенно учитывая, что у моей проблемной сестры уже и так из-за ее работы куча приводов. Я крепко вцепилась в поручень и принялась быстро подниматься по лестнице, не желая попасться кому-то на глаза.


Глава 5.


Коленки немного дрожат то ли от выпитого, то ли от ситуации, в которую попала из-за сестры. Поднялась по лестнице и пошла по коридору с черными виниловыми обоями и тусклыми бра в потолке. Я ожидала увидеть кабинеты, но вместо этого увидела ещё один зал. Людей там было немного, играла спокойная музыка, а свет был настолько приглушенный, что я напрягла все своё зрение, чтобы рассмотреть хоть что-то помимо бара с белой неоновой подсветкой. Здесь от силы полсотни людей, они в основном сидят на низких кожаных диванчиках за своими столиками. Несколько девушек медленно танцуют что-то отдаленно напоминающее стриптиз, но без раздевания. Стоять на входе мне показалось немного подозрительным, так что я дошла до бара и присела на барный стул.

— Что вам? — спросил бармен, продолжая протирать бокалы салфеткой.

— Воды, — брякнула в ответ и сразу же отвернулась, рыжей искательницы приключений нигде не было видно.

Бармен поставил стакан воды со льдом и долькой лимона, и я, не задумываясь, выпила его. Достала сумочку, размышляя, сколько в этом заведении может стоить вода, но затем увидела, что у этого зала есть ещё один выход. На мгновение мне показалось, что там мелькнули хорошо знакомые рыжие волосы моей родственницы. Вскочила со стула и думала уже направиться туда, когда меня схватили за руку, но не бармен, которому я забыла заплатить, а какой-то мужчина.

— Малышка, куда собралась? — пьяным голосом по-дурацки захохотал мужчина в дорогом костюме. — Посиди со мной, люблю таких крошек.

Он отпустил мою руку лишь на мгновение, чтобы хлопнуть меня по заду, но я тут же рванула вперед и буквально побежала в сторону выхода. Да что это за день такой, уже второй пьяный мужик ко мне пристает! Сапоги немного скользили по мраморной плитке на полу, но, оказавшись в проходе, я несколько растерянно оглянулась. У меня было два выбора: подниматься выше по лестнице или спускаться вниз. Времени размышлять почти не было, и я побежала по лестнице вверх, переступая сразу через две ступеньки. Запыхавшись, я сначала обрадовалась свежему морозному воздуху, пока не поняла, что выбежала на крышу, с которой, по словам Леси, открывается шикарный вид. Вид-то открывался, на крытый бассейн, запорошенный снегом и украшенный маленькими елками помост, словно ведущий в пропасть. Слева широкая беседка, отдельная комната с широким окном, в котором горит свет, наверное, какая-то вип-комната или кабинет хозяина этого странного клуба. Леси, конечно же, здесь не было, зато тот пьяный мужик, что клеился ко мне в последнем зале, был. Он, пыхтя, поднимался по лестнице и застыл в проёме, тем самым отобрав у меня единственный путь отхода. Ухмыльнулся так мерзко, что к горлу подкатила тошнота, или это все из-за алкоголя?

— Куда ты крошечка? — он принялся наступать, а я отходить. — А подарить танец мужчине, что пал жертвой твоей красоты?

Он еле выговорил эту фразу, но при этом не шатался, когда приближался ко мне. Какой у него рост? Сто семьдесят? Невысокий мужчина, но, по сравнению с ним, я все равно насекомое.

— Я не танцую, — холодно отказалась, ежась не только от холода и пытаясь уйти в сторону, чтобы обойти его с фланга и избежать ловушки.

Он словно почувствовал, что я хочу убежать, и резко подался вперед. Грубая мужская ладонь схватила мою руку, и я невольно вскрикнула.

— Отпустите! Отпустите меня! — выкрикнула, дёрнув свою руку изо всех сил, но даже не заставила его пошатнуться.

— Да что ты ломаешься, крошка? Я заплачу тебе, сколько скажешь, — он попытался другой рукой коснуться моей щеки, но я отшатнулась назад.

— Если школьную форму наденешь, так вообще по тройному счетчику оплачу.

Меня передернуло от этих слов, не говоря уже о мыслях о чём-то подобном.

— Эй, отпустил девушку! — крикнул ещё какой-то мужчина, но я его толком и не заметила.

Обычно я не применяю на практике приемы с айкидо, но второй раз за день меня банально вынудили. Схватила его за запястье той руки, которой он схватил меня, ударила его локтем в живот и, наклонившись, сместила его точку опоры и перекинула через себя. Он, похоже, и не понял, что произошло, а я освободила свою руку. Меня шатнуло, выполнять подобное на трезвую-то голову сложно, а тут на пьяную. Кто-то присвистнул и громко захлопал в ладоши, я с опаской развернулась, чуть не упав в бассейн, но в последнее мгновение меня поддержали за локоть.

— Осторожно, — улыбнулся другой мужчина, слегка задержав свою руку на моей дольше положенного. — Будет очень обидно, если вы упадете в холодную воду после такого эффектного трюка.

Мужчина, точнее парень, с зачесанными назад и покрытыми лаком волосами, лицо почти полностью прикрывает черная маска. Высокий настолько, что, даже по сравнению с наглым пьянчугой, кажется просто огромным. Я в ужасе отшатнулась и чуть не свалилась в бассейн снова, хорошо, что в этот раз обошлась без помощи, немного испуганно на него оглядываясь. Если он друг пьянчуги, распускающего руки — дела мои плохи. Разница в росте и размерах слишком большая, вон какие у него плечи широкие. Костюм к тому же какой-то странный на нем, словно у принца из какой-то сказки. Пьяный приставала принялся кряхтеть и материться, приходя в себя, а я, зажатая между двумя незнакомцами и бассейном, принялась сильно нервничать и думать, не пора ли звать на помощь.

— Прошу прощения, леди, — высокий мужчина склонился в чуть насмешливом поклоне и направился мимо меня к пьянчуге. — Мне нужно убрать этот мусор.

Он схватил одной рукой распластавшегося на полу мужчину, поставил его на ноги и, прихватив за ворот пиджака, потащил к выходу с крыши. Второй даже пикнуть, судя по взгляду, боялся, высокий парень шепнул что-то ему на ухо, а затем буквально спустил лестницы. Пьяница пересчитал своим телом каждую ступеньку, тем не менее, у подножья сразу поднялся и сбежал. Я покосилась на высокого парня с нескрываемым страхом, почему-то подумав, что и меня сейчас так по лестнице спустят.

— Вот теперь моя рыцарская честь не пострадала от того, что леди справилась с обидчиком без меня, — обаятельно улыбнулся, и я почувствовала легкий стыд от того, что он наверняка заметил мой испуг.

Возникло желание побыстрее отсюда уйти, но незнакомец как назло всё ещё отрезал единственный путь к отступлению своим телом. Слегка задумалась, стоит ли поблагодарить его за услугу по спуску «мусора», но решила не давать мужчине причины считать, что я ему что-то должна.

— Не думал, что кто-нибудь кроме меня все же наденет на карнавал костюм, — оценил меня тем временем незнакомец.

Он решил, что моё платье карнавальный костюм? Вот не знаю мне обижаться или радоваться?

— Золушка, я так понимаю? — он склонился передо мной, ухватив за руку, как будто принц, встретивший даму на балу.

Словно в сказке, правда, для сказки слишком холодно. Прохладные губы коснулись тыльной стороны ладони, и я быстро выхватила свою руку.

— Принц? — скептически предположила, когда мужчина разогнулся и обаятельно улыбнулся.

— Он самый, — его улыбка стала ещё шире и дружелюбней.

Обкурился, что ли? Какой-то он уж больно вежливый и при этом ироничный «принц» мне достался.

— Не подарит ли прекрасная леди танец своему спасителю? — предложил он, явно уверенный, что я не посмею ему отказать.

— Мне кажется, вы принц не из моей сказки, — пробормотала, ловко проскочив мимо него к лестнице и, не оборачиваясь, сбежала по ней.


Глава 6.


До чего же мне везет на всяких странных персонажей? Обувь заскользила по плитам, и я, так смело вбежавшая в вип-зал, застыла, наблюдая, как моя рыжая сестрица преспокойно сидит на коленках у какого-то типа бандитской наружности. У меня отняло речь и частично ноги, а то я бы сразу бросилась снимать ее с колен этого мужика. Сестрица же, как ни в чем не бывало, потягивает шампанское из бокала и радостно смеется, явно не переживая ни за что на свете. Похоже, я знаю, кто станет следующим моим тренажёром и полетит на пол броском из айкидо. Я уже собралась подойти к ней, когда сестрица меня заметила. Ее глаза увеличились, и она начала махать тайком мне рукой, чтобы я убиралась подальше. Вот значит, как? А я не уйду! Я направилась к бару, перед этим протянув пальцем по шее.

— Куда же вы сбегаете, Золушка, ведь ещё пятнадцать минут до полуночи? — донеслась до меня глумливая фраза принца.

Почему он просто не отстал? Я с трудом взобралась на барный стул и со смесью злости и обреченности, пронаблюдала, как незнакомец, представившийся принцем, присел на соседний стул. Надо было отшить его более жёстко, но отшивать кого-то, после того как он спустил с лестницы человека, было не очень вежливо с моей стороны. К нам подошёл бармен. Поспешно вспомнила, что за воду не заплатила, захотелось сквозь землю провалиться, я уже полезла за деньгами, когда незнакомец решил все за меня.

— Мне джин, — куда прохладнее, чем мне улыбнулся принц бармену, а затем посмотрел на меня, — а девушке…

— Воду? — чуть приподнял бровь бармен, явно насмехаясь.

— Сок апельсиновый, — ответила за себя, гордо расправив плечи. Надеюсь, соки в этом месте не будут стоить больше моей тринадцатой зарплаты. Если же нет, пусть принц расплачивается, он здесь, судя по тому, как с барменом переглянулся, свой.

Я насторожилась, припомнив, что аферисты обычно работают в паре и про себя решила сок даже руками не трогать. Мой взгляд снова метнулся к сестре, которая беззаботно продолжала охмурять какого-то подозрительного типа. И что, это часть ее работы — сидеть на коленках у мужчин? Что я вообще здесь делаю, слежу, чтобы она не зашла слишком далеко? Так она уже явно перешла все мыслимые барьеры, особенно для девушки, которая ни с кем и не встречалась-то толком.

— Бывший? — отвлек меня от созерцания падения нравственности сестры принц.

Я чуть растерянно на него оглянулась, а затем, проследив за его взглядом, звонко рассмеялась, буквально на секунду представив, что вот так же сижу на коленях у того страшного мужчины.

— Нет, боже, нет, — продолжила улыбаться, и затем решила чуть объяснить свой неприкрытый интерес. — Та девушка — моя подруга.

Его взгляд скользнул по моей сестре, но на удивление даже не задержался на ее прелестях, а сразу вернулся ко мне.

— Думаю, эта девушка не тянет на роль принцессы, скорее уж ведьма? — чуть глумливо предположил он, и я не удержалась от улыбки.

— Моя леди предпочитает дружить с плохими персонажами?

— А вы считаете себя плохим персонажем или хорошим? — включилась в его игру, чуть приподняв брови.

Он сделал вид, что задумался, почесал начисто выбритый подбородок и затем отпил из бокала прозрачную жидкость. Держать театральную паузу он умеет, ничего не скажешь.

— Плохим, — уверенно заявил он, соблазнительно облизнув нижнюю губу, — но играть предпочитаю на хорошей стороне.

— Значит, получается вы не принц? — подловила его, так и не притронувшись к своему соку.

— Почему же? — он так умело изобразил удивление, что темные брови даже показались из-за маски. — Принц, только тёмный.

— Сын Бабы Яги и Кощея? — предположила, чуть посмеиваясь.

— Нет, боюсь, родство с этими персонажами не для меня, прятать в утке яйцо, а в яйце иглу — слишком сложная задачка, — он страдальчески развёл руками, изображая простодушного, и затем улыбнулся все так же обаятельно. — Я скорее из другой сказки.

Темный принц томно посмотрел на меня, снова лукаво улыбнувшись, и отпил ещё глоток из своего стакана. В темном зале я почти не могла рассмотреть черты его лица или заметить эмоции, но это играло исключительно на руку, потому что я расслабилась. Скользнула взглядом к сестре, та все ещё была занята, так что я с сомнением подумала: не сообщить ли Клото о том, чем наша сестра занимается. Клава начнет переживать, когда не застанет нас на прежнем месте.

— Вы даже не будете угадывать из какой? — мой собеседник сделал вид, что обиделся.

— Зачем? — искренне удивилась я и смочила губы глотком сока, не сразу вспомнив, что не собиралась его пить. — Вы же все равно не из моей сказки.

— Пока не попробуем, не узнаем точно, не так ли? — он подмигнул мне так, что я засмеялась немного нервным смехом. Это что, он мне сейчас предложил?

— Вы очень самоуверенны, — подавила улыбку, стараясь отбиться от настырного кавалера.

— Так я же принц, — равнодушно пожал плечами, словно по триста раз на дню слышит подобный «комплимент». — Где вы видели неуверенного в себе принца?

— Правда, самоуверенности у принцев хоть отбавляй, — согласно кивнула и добавила. — Но боюсь это не то, что привлекает меня… в принцах.

— Ну, принцы не только самоуверенны, — улыбнулся он, ничуть не расстроившись. — У них много других достоинств.

— Например?

Он сделал вид, что задумался, постучал длинными пальцы по барной стойке. Я помимо воли отметила насколько у него красивые руки, пусть и намного больше моих, но кажутся красивыми. Сомневаюсь, что он, как и кто-то другой из этой тусовки, имеет хоть один мозоль на руках. Мой интерес заметили, и темный принц лукаво улыбнулся.

— Длинные пальцы? — он выразительно постучал ими по столу, заставив меня в который раз засмеяться.

— Это же с какой целью вы намерены применить это достоинство принца? — посмеиваясь, спросила, прекрасно понимая, какой двусмысленный у нас сейчас получается разговор.

Судя по слегка смущенной улыбке, мысли принца пошли отнюдь не в сторону мытья посуды, хотя бы за собой. Он выдержал паузу, пригубив из бокала остатки джина, и чуть наклонился ко мне, пытаясь поймать мой взгляд. У него получилось, и я застыла, улыбаясь. Приглушенный свет заставил меня всматриваться в его лицо, почти скрытое маской. На мгновение мне показалось, что я вижу, как его глаза светятся красным, словно у кошки, на которую в темноте навели фонарик. Я вздрогнула и поспешила отстраниться, замаскировав это движение ещё одним глотком сока.

— Массаж, — чуть хрипло ответил незнакомец, а затем подозвал к себе бармена и попросил повторить.

— Не знала, что принцы проходят курсы массажа, — решила вернуться к несерьезному разговору.

— Принцы — нет, а вот я умею, — он тут же посмотрел на меня и обаятельно улыбнулся. — Хочешь, продемонстрирую?

Я обрисовала себе все перспективы такого предложения и снова засмеялась.

— Пожалуй, откажусь, — чуть спокойнее ответила, не желая уязвить такого самонадеянного парня. Напрасно беспокоилась, похоже, его эго буквально гигантских размеров.

— Зря отказываешься, массаж я делаю отменный, а секс со мной ещё лучше, — продолжил надо мной подтрунивать принц.

В этот раз я смеялась долго, так что даже на нас принялись оглядываться люди. Это у меня явно нервное, ибо лицо, судя по жару, уже пунцовое от смущения.

— А ты самонадеянный, — выдавила из себя, продолжая улыбаться. — Приму такую важную информацию к сведению.

— О, мы наконец-то перешли на «ты»? — он обаятельно улыбнулся и отсалютовал мне своим бокалом. — Приму твои слова за комплимент.

Я пожала плечами, улыбнулась и вспомнила о сестре. Нашла ее взглядом и заметила, что эта рыжая проблема нагло улыбается и, кивая на моего спутника, показывает большой палец. Я и без нее знаю, что он ничего такой! Будь я трезва, даже разговаривать бы с ним не стала, а тут такое стечение обстоятельств.

— И как же зовут мою леди? — снова привлек моё внимание мой спутник.

Казалось бы, простой ответ, но он вверг меня в ступор. Что мне ему ответить? Атропа? Это имя будто повод посмеяться. Атя же вызовет ещё больше вопросов, к тому же так меня называют только члены семьи, а этого парня я вряд ли ещё когда-нибудь увижу.

— Золушка, — пожала я плечами, пряча свою улыбку за коктейльным стаканом. Если мой ответ и не понравился незнакомцу, он этого не показал.

— Мне всегда было интересно: если с достоинствами принца все понятно, — он так выразительно показал на свою шикарную фигуру, что я снова засмеялась, — то как обстоят дела с достоинствами его будущей жены?

Подколоть меня решил? Я насупилась, припоминая мультик из детства.

— Аккуратность, честолюбие, дружелюбие и бескрайняя доброта, — без запинки повторила главные качества Золушки из мультфильмов.

— С последним я мог бы поспорить, — заверил меня принц. — Ты того козла так бросила, что я жизни не поверю в твою «бескрайнюю доброту»! Мне кажется, это ему нужна была помощь, а не тебе. Ещё немного и ты бы его точно разорвала, как Тузик грелку.

Он выразительно сделал испуганный вид, пока я залилась смехом.

— Сказал тот, кто спустил его с лестницы, — я хлопнула его по плечу. — Тоже мне — образец добродетели!

Я ещё немного посмеялась, пока не заметила, что он не смеется вместе со мной, а как-то странно на меня смотрит.

— Ты очень много смеешься, — сказал он с такой мягкой улыбкой, что у меня мурашки пошли по спине. — Мне это нравится.

А тот сок точно был без алкоголя, а то мысли всякие дурные в голову после таких взглядов лезут?

— Ну, так я же с мачехой и сестрами живу, на балы попадаю редко. Нужно веселиться пока могу, к тому же смех продлевает жизнь! — постаралась скрыть свое смущение за глотком сока, но с досадой поняла, что бокал давно пуст. — Кстати, я вспомнила ещё одно достоинство Золушки!

— Какое? — без особого интереса спросил он. Я посмотрела на сестру, ее страшный ухажёр куда-то ушёл, но вот она осталась, что-то выискивая явно не в своем ноутбуке.

— Она исчезает ровно в полночь, — перевела взгляд на своего собеседника и впервые осознала, что давно так много не смеялась. В последний раз, когда я так много улыбалась, бабушка ещё была жива.


Глава 7.


Улыбка растаяла на его губах, он накрыл мою руку своей, и я замерла, продолжая улыбаться. Щеки пунцовые, хорошо хоть в темноте не очень заметно. Зато моё сердце так громко бьется, что я толком не могу расслышать музыки. Во рту пересохло, когда незнакомец встал со стула и оказался ещё выше, чем был, сидя на нем. Я метнулась взглядом к часам, еле заметным в плохом освещении, без пяти полночь, пора наполнять бокалы шампанским, а порядочной Золушке оставлять туфельку на лестнице. Тем не менее, я все ещё сижу, очарованная незнакомцем.

— В таком случае, я бы предпочел остановить время, чтобы полночь никогда не наступила, — он посмотрел мне прямо в глаза и начал медленно склоняться.

Умом понимаю, что он — мастер пикапа, и говорил подобную чушь не одной мне. Все это в лучшем случае попытка меня соблазнить, в худшем — жестоко подшутить. Но ум — это явно не то, чем руководствуется подвыпившая одинокая женщина. Я подняла подбородок, подставляя губы для поцелуя, уверенная в том, что он первый и скорее всего последний. Глаза не закрыла, лишь слегка прикрыла веки, наблюдая за ним. Оставалось совсем немного до поцелуя, когда на весь зал раздался девичьей крик.

— Эй, отпусти меня! — закричала Леся, ее голос я всегда узнаю, и затем прозвучал такой звук, будто кого-то бросили на землю.

Какой, скажите на милость, поцелуй с незнакомцем, когда там сестру избивают?! Я сорвалась с кресла и ловко проскользнула под рукой у принца. Моя обувь проглиссировала по плитке, и в Лесю, стоящую посреди зала, я буквально врезалась.

— Что происходит? — испуганно спросила, схватив ее за руку. Стол, за которым она сидела в странной компании, сейчас перевернут, звон разбитой посуды, вот что я, похоже, услышала.

— Недоразумение? — недостоверно предложила явно напуганная Леся.

Мужчина суровой наружности, у которого сестра совсем недавно сидела на коленках, явно не был в восторге. Его потрепанное жизнью лицо не выражало ничего хорошего, не говоря уже о трех бугаях, что стояли рядом с ним.

— А это ещё кто? Ещё одна потаскуха? — сплюнул он на пол и безжалостно приказал. — Взять их!

Мы с Лесей дружно взвизгнули и дернулись в сторону, я на кого-то напоролась сзади, но испугаться не успела. Принц собственной подозрительной персоной несильно сжал моё плечо, отодвигая нас с сестрой за свою впечатляющую по размерам спину.

— Сударь, а вам не говорили, что обращаться к девушкам с подобным тоном неучтиво? — с явной иронией принялся наступать на мужчин мой принц. — Особенно если…

Дальше я расслышать не смогла, играла музыка, а испуганная Леся буквально тащила нас в сторону выхода. Разговор принца с разозленными мужиками занял несколько минут, после чего они даже пожали друг другу руки. Леся после этого нехило так напряглась, что чуть меня бедную не задушила, но волноваться было не о чем. Мужчины с хмурыми лицами просто ушли, даже не взглянув на нас.

— Все в порядке? — обернулся к нам мой уже знакомый незнакомец и обаятельно улыбнулся.

— Здрасте, — выдохнула Леся, явно пребывая в шоковом состоянии, но затем взяла себя в руки и принялась строить глазки моему принцу. — Вы спасли нас, даже не знаю, как вас отблагодарить?

Так, ещё не хватало, чтобы у меня родная сестра парня отбивала! Он, конечно, не мой, но немного обидно, что она строит ему глазки после того, как мы почти поцеловались.

— Тебя там Клава искала, — толкнула ее локтем, заставляя прийти в себя. — Пойдем?

— Что? — немного растерянно и испуганно переспросила Леся, наконец-то сосредоточившись на чем-то кроме мужиков.

— Пошли! — рыкнула, пытаясь утащить ее и самой смыться, но, похоже, у нее были другие планы.

— Ты о чем? Сейчас же полночь будет, скоро фейерверк! Ты здесь оставайся, а я пойду за Клавой, вместе на него и посмотрим! — с этими словами она подмигнула мне и бросила наедине с принцем.

Я скосила взгляд на бар, решая нужно ли подойти туда, но другие посетители клуба как по команде вспомнили о крыше, и нам с принцем пришлось отойти в темный угол зала, чтобы не мешать, разгоряченной толпе добраться до крыши.

— Как у тебя получилось с ним разобраться? — спросила я, чтобы не молчать, хотя ему явно хотелось продолжить то, на чем мы остановились.

Моё дыхание участилось, только царивший мрак дарил иллюзию, что моя реакция осталась незамеченной. Вот поэтому я не пью! Вечно это для меня плохо заканчивается. Ещё не хватало очнуться утром в кровати принца! Чёрт, я себе это в красках представила и почему-то смущенно отвела глаза, когда он попытался заглянуть в них. Трезвость приди, пока я глупостей не натворила!

— Так я же принц, — самодовольно ответил он, — решать проблемы умею.

Он обаятельно улыбнулся, буквально заступая меня от толпы, и пригладил выбившую из-за маски прядь волос. Как хорошо, что на нас по-прежнему маски, так легче принять все это за игру, которой она и является.

— Мне кажется, я заслужил поцелуй за свой подвиг, — его голос приобрел игривый тон, и я невольно засмеялась.

— Мне позвать Лесю? — предложила, не оставаясь в долгу.

— Ведьму? — рассеянно переспросил он. — Зачем мне она, если есть ты?

Он так искренне удивился, что я снова не сдержала улыбку. Пикап-мастер от бога, честное слово. Любая женщина от такого комплимента растает, словно масло на жаре.

— Есть одна проблема, — я наигранно вздохнула и хлопнула в ладоши, наблюдая за парнем из-под ресниц.

— Какая? — он наклонился, опершись рукой о стену над моей головой, заставляя меня чувствовать себя ещё меньше и крохотней.

— Порядочные Золушки целуются исключительно со своими принцами и желательно на свадьбе, — я состроила наигранный вздох, и развела руками, продолжая нашу игру. — К тому же скоро полночь…

Я ожидала многого, но не того, что принц внезапно отойдет от меня и покачает головой с пониманием. Остро почувствовала сожаление о сказанных словах, но за ним пришло понимание: так даже будет лучше. Ожидала, что он, попрощавшись, уйдет от девушки, которая его два раза продинамила, но, видимо, я попалась крепкому орешку. Он достал из брюк мобильный телефон в толстом влагозащитном корпусе и, пару раз клацнув, протянул его мне.

— Зачем? — спросила я, от неожиданности приняв, как оказалось тяжелый телефон.

— Номер свой напиши, Золушка, — буднично заявил принц, и лишь после этого я обратила внимание, что там открыта вкладка для создания нового контакта.

Ничего себе! А он по настоящему подошёл к моему охмурению, взять номер девушки — это же уже серьёзно. А вдруг ещё и перезвонит по нему?! Хотя мне он явно звонить не станет. Я без задней мысли набрала комбинацию из первых попавшихся чисел, прекрасно понимая, что второй встречи не будет. Уже хотела вернуть телефон, пока не заметила, чем принц, тем временем занимался. Он встал на одно колено, оторвал от брелока какое-то серебристое колечко и схватил меня за освободившуюся руку. Хорошо, что телефон был в таком надежном корпусе, не разбился, когда я его выронила.

— А теперь набери настоящий номер и подпиши его словом «Жена», — вручил мне его обратно принц, снова огорошив.

Ничего себе у него шутки! Я нервно засмеялась и, даже не смотря в экран, набрала там новый номер, на этот раз действительно свой настоящий, и принц ловко вырвал его у меня из рук и спрятал в карман. Кстати, свой номер я так и не подписала, наглости не хватило использовать предложенный вариант, даже для хохмы.

— Еще ни один парень не предлагал мне выйти замуж, — немного растерянно улыбаясь, проговорила я и поспешно добавила, — только для того, чтобы я его поцеловала.

— Почему именно для этого? — он опять обаятельно улыбнулся, а моя кожа там, где он держит меня за руку, будто бы огнем горит. — Скоро же полночь, предпочитаю не делать таких ошибок как обычные принцы, и своевременно позаботиться, чтобы моя Золушка никуда не исчезла.

— А разве для этого недостаточно номера телефона? — предположила я, чуть улыбнувшись.

— Я предпочитаю перестраховаться. Брак — самый надежный способ связать кого-нибудь, — он снова обаятельно улыбнулся, при этом отнюдь не спеша надеть мне на палец кольцо от брелока.

— У меня есть шанс отказаться? — с улыбкой спросила, уже замечая взгляды, которые бросали на нас проходящие мимо люди. И ведь не объяснишь, что мне предложение понарошку делают и все это не серьёзно!

— Никакого, — самоуверенно сказал он и затем спросил серьёзным тоном. — Ты выйдешь за меня замуж?

Ещё ни один новый год я не встречала так странно. Стоит признать, вряд ли ещё когда-нибудь симпатичный парень, пусть и в маске, сделает мне предложение. Все же понарошку, почему бы один раз не подурачиться?

— Да, — улыбаясь, ответила, и затем принц натянул мне на палец кольцо от брелока, которое испортило эффективность момента, царапнув мой палец до крови.

Ужас какой! Я даже ойкнула, на что принц отреагировал странно, он все также, стоя на одном колене, слизнул каплю крови с моего пальца. Осознание, что я творю какие-то странные глупости, сразу пришло в голову. Скорее всего, я пила не только сок, раз уж я согласилась на подобное и вела себя так вызывающе. Я хотела это все прекратить до того момента, когда принц поднялся и поцеловал меня так, словно получил на это моё разрешение. Если меня и целовали до этого, то делали это явно как-то неправильно. Все поцелуи, что у меня были до этого, практически сразу стерлись из памяти. Голова закружилась, когда меня буквально приподняли над землей, так что я лишь спиной могла чувствовать опору в виде стены, а все остальное тело как будто парит в воздухе. Он точно пикап-мастер, так целует, что кружится голова, и слабеет все тело. Мы оторвались друг от друга, когда с крыши начали доноситься голоса, скандирующие обратный отсчет до Нового года. На мгновение во тьме показалось, что его глаза опять отсвечивают красным, как на фото, в котором забыли убрать эффект красных глаз, но это все из-за выпитого мной алкоголя.

— Даже не думай исчезать! — проговорил он хриплым голосом, его участившееся дыхание, вызвало мурашки по всему моему телу.

Я засмеялась, не веря, что все это по-настоящему, а не просто мне снится. Меня поставили на землю, хотя ноги меня уже еле держали и крепко схватили за руку.

— Пойдем, а то все пропустим, — заторопил он меня, и я отметила, что в зале стало совсем пусто и тихо. Мы поднялись по лестнице, а потом принц легко раздвинул для меня толпу, чтобы мы могли добраться до самых хороших мест, почти у самого парапета.

Вид здесь, и правда, был захватывающий, весь город как на ладони. Чуть дальше уже были видны отблески салюта, видимо кто-то не дожидался последнего удара курантов. Принц, словно фокусник, достал из ниоткуда два бокала шампанского и вручил один мне. Отсчёт почти закончился, а я не в силах оторвать взгляд от принца подумала, что приключения — это не так уж плохо. Не будь их у меня сегодня, я бы никогда не встретилась с принцем. И пусть знаю, что ничем хорошим эта встреча не закончится, она останется для меня приятным и весёлым новогодним воспоминанием, я давно уже так много не смеялась. Мне хотелось бы, чтобы в следующем году у меня было много приключений, и я встретила своего принца снова. Куранты пробили последний удар, толпа закричала «С новым годом!». Я глотнула шампанского и подалась навстречу знакомому незнакомцу, который не отрывал от меня взгляда все то время, что я загадывала новогоднее желание. Мы уже почти поцеловались, когда меня дернула чуть в сторону Леся.

— Вот ты где! — обрадовалась она, не сразу поняв, что помешала, а затем ухмыльнулась. — Извините, я ее ненадолго украду, ты не возражаешь?

Мы разжали наши руки. У меня появилось ясное чувство, что навсегда, но мне не дали сказать и слова, но я смогла увидеть его отстраненный взгляд. Стоило Лесе оттащить меня в сторону, принц, несмотря на свой рост, мгновенно растворился в толпе, я попыталась найти его взглядом, но так и не смогла сделать это.

— Малышка, ты сколько выпила? — с наездом поинтересовалась сестра. — Это конечно похвально, что ты нашла себе парня, но ты бы чуть сбавила обороты. Ты же не из тех, кто спит с почти незнакомым мужчиной при первой же встрече, не так ли?

— Слушай, не надо мне здесь об этом, — отмахнулась от нее и с раздражением поняла, что все-таки потеряла его из виду, поэтому сменила тему. — Где Клава?

— Да там, в зале, все ещё ругается со своим по телефону, — раздраженно махнула рукой сестра. — Не понимаю, зачем ей этот деспот? Уже и погулять с родными сестрами не отпускает, тиран! Ты же, надеюсь, не такого себе нашла, сестренка?

— Да я…

Я хотела ей что-то ответить, уговорить заткнуться, но в мгновение ока все поменялось. Где-то там, на заднем фоне все ещё взрывались фейерверки, но леденящий душу холод заставил меня резко выдохнуть, только затем, чтобы понять, что я задыхаюсь.


Глава 8.


Когда мне было пять, наша старая кошка Нюра умерла. Она всегда была в нашем доме, сколько я себя помнила, и считалась членом нашей семьи. Черная, как сама ночь, с добрыми глазами-пуговками, моё первое домашнее животное навсегда осталась в моем сердце. А её смерть оставила шрамы в моей душе, но я ничего не могла поделать: смерть никому не подвластна.

В какой-то момент смерть пришла в мою жизнь и осталась там постоянной гостьей. Мы больше не заводили животных, точнее пытались, но они также вскоре погибали: рыбки, хомячки и даже собака, которую вскоре сбила машина. Затем стали умирать не только животные, и я поверила, что во всём виновато это дурацкое имя, что дала мама. Ну, не может это быть совпадением, что каждый раз, когда у меня начинается астматический припадок, кто-то умирает! Не бывает так, это не нормально! Клава и Леся говорят, что это бредни, стечение обстоятельств, и к смертям я абсолютно не причастна, но я в это не верю. Каждый раз, когда приближалась чья-то смерть, у меня начиналась паническая атака, проявляющаяся в приступах астмы. Я начинаю задыхаться, чувствуя мертвецкий холод, что сковывает мои легкие. Бабушка пыталась это вылечить, потратила кучу денег, но все, чего смогла добиться, это запись диагноза «астма» в графе хронических болезней в медицинской карте. Хуже всего, что даже ингалятор мне не помогает, я и не ношу его с собой, хотя и должна. Припадок обычно заканчивается сам, когда тот, кому суждено умереть — умирает, по-другому никак. В последний раз припадок случился со мной, когда умерла бабушка, он был настолько мучителен, что я чуть и сама не умерла.

Легкие сдавило, перед глазами черные мушки, а все мышцы на лице, шее и груди напряжены до предела. Я мечтаю вдохнуть, но не могу, из моего горла вырывается исключительно сдавленный хрип, но в шуме фейерверков и празднующих новый год людей этот звук не слышен.

— Атя? Атя, что с тобой? Неужели опять? — принялась кричать перепуганная Леся, буквально расталкивая толпу и таща меня на себе к лестнице. — Куда твой кавалер делся, когда он так нужен?

Она сдавленно запыхтела явно не в состоянии тащить меня куда-то. Мороз как будто усилился, я почувствовала, как посинели мои губы. Кто-то сейчас умрет, и я об этом знаю, но ничего не могу с этим поделать. Леся приволокла меня к поручню лестницы, по которому я благополучно сползла на пол. Напуганная сестра уже кому-то звонила, что-то кричала, но я не слушала, чувствуя, как замерзаю изнутри.

«Что он делает? Парень, ты зачем туда лезешь? Эй? Не надо! Это же самоубийство! Ты упадешь!» — принялись кричать люди в толпе, и я припомнила одну важную деталь. Припадок случается каждый раз, когда рядом должен умереть кто-то, кого я знаю.

— Твою же мать! — выкрикнула Леся, чуть не бросив телефон, пребывая в полнейшем шоке. Она смотрела куда-то вверх, но мне из моего положения абсолютно ничего не было видно кроме спин людей из толпы.

Закричали девушки, там что-то случилось, Леся тоже испуганно вскрикнула, зажав себе рот. Холод резко отступил, я вдохнула самый лучший воздух в мире и поняла, что кто-то умер.

«Вызывайте полицию! Зачем он это сделал? Совсем молодой!» — зароился шум посетителей странного клуба. Некоторые люди тут же бросились к выходу, Леся взяла себя в руки и, схватив меня, потащила к выходу. Я уже могла идти сама, но состояние было такое, что ни мыслить, ни сказать хоть что-то я не могла. Во втором зале мы встретились с Клото, та испуганно оглянулась на толпу, спешно покидающую вечеринку.

— Что случилось? — спросила она, смотря на меня с ужасом.

— Парень сбросился с крыши, — мельком взглянув на меня, объяснила Леся. Ее немного трясло, но держалась она молодцом.

— Чёрт! — выругалась Клото и, схватив меня за подбородок, посмотрела в глаза. — Это не твоя вина, ты слышишь меня? Это случайность и ничего не означает, поняла?

— Нам лучше уйти, — Леся подтолкнула нас к гардеробной. Они почти дотащили меня туда, но я заартачилась, пытаясь рассмотреть в толпе своего принца.

— Это же был не он, правда? — с надеждой посмотрела в глаза Лесе, а сестра испуганно открыла их.

— Нет, конечно, нет! — очень неправдоподобно ответила она, пряча глаза, и поспешила к гардеробу с нашими номерками.

— О ком вы говорите? — спросила Клото, сжимая мои плечи.

— Я… пошла за Лесей и… парень, он мне понравился, — ответила, точнее, попыталась, неожиданно всхлипнув. Меня затрясло, грудь и горло снова сжало, словно начинается уже реальный приступ астмы.

— Где твой ингалятор? Ты взяла с собой? — принялась задавать вопросы Клава, удерживая меня, будто я сейчас упаду.

— Вот вещи, — вернулась Леся, она уже накинула на себя куртку, а наши вещи держала в руках. — Чего это она?

— Успокойся! — чуть прикрикнула на меня Клава, когда спазм сжал горло, и я начала задыхаться.

— Девоньки, нам надо бы свалить отсюда до приезда полиции, — Леся, ни на что не обращая внимания, надела на меня шубу и даже завязала на моей шее шарф, хотя я и без него судорожно кашляла, задыхаясь.

— Видишь ей плохо? Куда нам спешить? Полиция приедет и во всем разберётся, опросят и отпустят домой, — махнула рукой на среднюю сестру Клава и, усадив меня на стул, сжала мои онемевшие руки.

Леся посмотрела на старшую сестру как на умалишенную, зло вскрикнула и затем призналась:

— Билеты на карнавал не мои, я, можно сказать, их одолжила.

— Украла? — с визгом Клава резко поднялась и сложила руки на груди, совсем позабыв обо мне. — Опять?

— Одолжила, — замахала руками Леся, но никто ей не поверил.

— Статья 158 УК РФ. Кража наказывается штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода, осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо обязательными работами на срок до… — принялась давить своими знания Клава.

— Стоп! Хватит! Да, я украла их, и что? Все намного безобидней, чем тебе кажется! — сдалась Леся, хотя и продолжила настаивать на своем.

— С тобой мы ещё поговорим, — рыкнула на нее Клава и уже обе девушки подхватили меня под руки. — Нам нужно уходить.

— Стойте, я должна убедиться, что он ушёл, — попыталась сказать им, но еле слышные звуки моего голоса потонули в гуле чужих криков.

«Менты приехали!» — крикнул кто-то в толпе, и к лифтам уже было не пробраться. Такое впечатление, что здесь у каждого за душой приводы или травка в кармане.

— По лестнице давай! — приказала Клото, откуда-то зная, где она находится.

Мы преодолели как будто тысячи пролетов и затем вышли в пустое фойе без охранников. Через стекло уже видны машины скорой и полиции, много людей.

— Черный ход! — приказала Клава и потянула нас к незаметной двери возле лифтов. Какое-то техническое помещение, где и свет не горит, и затем свежий морозный воздух. Я ожидала, что мы пойдем к машине, но сестра решила по-другому.

— Что теперь? — спросила Леся, тяжело дыша.

— Ждите здесь, я за машиной, — приказала Клава, отдав меня сестре на попечение.

— Ты как? — спросила она с какими-то виноватыми нотками в голосе.

— Скажи, это же не он спрыгнул с крыши, да? — я натянуто улыбнулась, скорее успокаивая себя, чем реально желая услышать ответ на свой вопрос. — Это же глупо, он и не собирался вовсе, телефон у меня взял, замуж позвал.

— Ничего себе быстро вы перешли от поцелуев к предложению руки и сердца, — Леся присвистнула, улыбнувшись.

— Ты видела? — растерянно переспросила.

— Конечно, видела, я даже снять это хотела для потомков, — засмеялась Леся. — А мама говорила, что ты никогда замуж не выйдешь, такая нелюдимая. Видишь, она, как всегда, оказалась неправа! Ты не переживай, Атя, я не видела, кто спрыгнул, но это точно не твой герой. Да и стал бы он прыгать после такого поцелуя? Он с тебя глаз не сводил, как на самую сладкую пироженку смотрел.

Ее чуть смешливый голос успокаивал меня, так что я слегка расслабилась. Может, и правда, просто совпадение? Принц завтра позвонит мне и, как ни в чем не бывало, пригласит на свидание, а я всего лишь себя накручиваю. Но он не позвонил, ни на следующий день, ни через неделю. В новостях ничего не было о самоубийстве на «Карнавальной ночи», словно и не случилось ничего неординарного. О принце и сумбурной встрече нового года осталось только воспоминание и кольцо от брелока, которое я так и не смогла выбросить. Мне не хотелось знать правду, кто тогда умер, и что случилось, неведенье в моей ситуации — счастье. В отличие от Леси, которая решила, что это ее звездный час и способ занять место главного редактора. Она рыла землю целый месяц, но единственное чего добилась — это увольнения без убедительной причины. Леся решила судиться, но поводов отправиться в суд оказалось на самом деле ещё больше. Особенно «весело» стало, когда и на меня подал в суд за получение легких телесных повреждений бывший начальник. Так что новый год действительно начался с приключений, но радости они не принесли. Никогда ещё я так не жалела, что на елки не вешают кирпичи, или что тяжелее, одной бессовестной тварьюна свете стало меньше.

Суд я выиграла, сестра позаботилась, но репутацию себе испортила. Мне пришлось пойти штатным младшим бухгалтером в заурядную, ничем не примечательную фирму, и, вместо ещё трех подработок в других конторах, у меня осталась лишь одна. Всех моих доходов хватало только на то, чтобы покрыть кредит и оплатить проезд. Очень ярко вспомнились студенческие годы, когда не хватало даже на последнее. Лесе повезло ещё меньше, суд она проиграла, ее уволили за профнепригодность, и она едва смогла устроиться в маленький журнал, пишущий статьи о пришельцах. Эксцентричной Лесей это воспринималось как конец карьеры и, самое главное, потеря стабильного дохода. У одной Клавы проблем с работой не наблюдалось, зато на личном фронте все было печально, по неизвестной нам причине она съехала от своего идеального жениха-юриста и, как и я с Лесей, снова оказалась на пороге отчего дома. Зинаида грозилась подать на нас в суд, чтобы выписать, но так и не сделала этого. Что творится в голове этой женщины, сам бог не знает. Когда мы втроем нагрянули с чемоданами домой, она таинственно улыбнулась, попивая вино и сказала: «С возращением», будто знала, что мы вернемся.


Глава 9.


Красивая девушка громко шмыгнула носом, давясь слезами. Она одна из тех, кто плачет красиво, как актрисы в фильмах. Слёзы ручейком стекают по ее идеальному лицу, так что даже тушь не потекла. Почему-то, когда плачу я, то результатом этого процесса всегда являются сопли и измазанный в тональном креме и помаде платок. К тому же во время слёз разобрать слова, что я говорю, невозможно, но у этой девушки таких проблем нет.

— Чтобы ему яйца дверцей этой машины прищемило! — выдала девушка так громко и четко, что древняя как мир Зоя Павловна оторвалась от компьютера, на котором она вместо работы смотрела очередной сериал.

— Ну что вы, милочка, — с иронией произнесла наш главный бухгалтер, — зря вы такими словами разбрасываетесь. Я более чем уверена, что ему бы это даже понравилось!

— Он что из этих? — заплаканная девушка даже икнула, я заботливо подсунула ей в руки чашку с водой и разбавленной в ней валерьянкой.

Вот бы мне так жить, как ей! Не в смысле как этой тощей курице, с идеальной внешностью и ногами до ушей, а как Зое Павловне. Сидит себе в бухгалтерии, сериалы на компьютере смотрит и только раз в месяц лениво проверяет мои отчеты и разве что подпись на листочках поставит. Иногда ей даже это делать лень, так что я пользуюсь клише с её подписью.

— Вполне возможно, — закивала своим же словам женщина, чуть приподняв одну из нарисованных карандашом бровей. — Мне порой кажется, что все они там, ещё те… и дают, сами знаете куда.

Она многозначительно и важно подмигнула, стуча по столу своим вызывающей длины красным маникюром. Услышал бы ее сейчас кто из правления нашей фирмы, даже влиятельные родственники в налоговой Зое Павловне не помогли бы, но, увы, сегодня не мой день, это я ещё утром поняла.

— Особенно этот мракобес проклятый! — главный бухгалтер склонилась над своим столом, обращаясь лишь к девушке. Конечно, меня она и не замечает, это её кредо по жизни — не замечать тех, за чей счет она получает зарплату. Похоже, я сегодня настолько не в духе, что начинаю себя накручивать.

— Юрий Васильевич? — оживилась девушка, при упоминании имени и отчества нашего главного начальница, по спине пошли неприятные мурашки.

У меня живот сводит от одного его имени. Скосила взгляд на стопку бумаг, которые ещё должна проверить, но из-за этой плаксивой посетительницы не успеваю и совсем расстроилась. А ведь мне ещё после работы ехать в другой конец города на неожиданную подработку…

— Он! — зло сощурилась Зоя Павловна.

Она его терпеть не может после того, как он ее пьяную отверг на корпоративе в честь восьмого марта. Пьяная самоуверенная женщина далеко за пятьдесят решила соблазнить директора лет на двадцать младше. Такой позор был, что до сих пор сотрудники об этом шепчутся, но если Гадюка заметит, то их песенка будет спета. Гадюкой ее все за глаза называют, мерзкая особа, но и директор наш от нее совсем не отстает. Кажется, я понимаю, почему он ее на том корпоративе на смех поднял: гадюка встретила настоящего питона, который ее чуть не проглотил.

— Зоя Павловна, вы бы так не выражались, — осторожно заметила я, косясь на видеокамеру, которую установили всего неделю назад «для контроля работоспособности сотрудников».

— А что ты его защищаешь, Анна? — сузила свои противные глазки начальница. — Неужели ты знаешь, куда больше чем говоришь?

Ее голос тут же приобрел угрожающие нотки. Зоя Павловна не дурочка, в январе истекает ее контракт, и в последнее время Юрий Васильевич принялся смотреть на нее на летучках с ухмылкой. Их отношения не заладились, продлевать контракт не станут, а Зоя Павловна явно нашла во всем этом виноватого — меня. Уж лучше бы и дальше не замечала, жить было бы легче. Она ведь даже не запомнила, как меня зовут, хотя мы работаем уже больше полгода.

— Камеры, — одними губами напомнила ей, кивнув на угол. Плаксивая красавица тоже с любопытством обернулась на них посмотреть.

— Да плевать мне на них! Я же сказала, что меня не напугать! — она неожиданно резко развернулась и принялась кричать в камеру. — Я здесь десять лет работаю, а тут пришёл какой-то новенький, да учить меня решил!

Она бы ещё долго препиралась с камерой, если бы чуть обалдевшая от происходящего красавица не решила попытать своё счастье.

— Извините, — обратилась она к Зое Павловне так сладенько, что и не скажешь, что она только что плакала, актриса одним словом, — может, вы мне поможете бороться с произволом Юрия Васильевича!

Девушка посмотрела на бухгалтера как на мать родную, или божество какое, а от уровня ее актерской игры у меня появились рвотные рефлексы.

— А что за проблема? — поинтересовалась женщина, расправив плечи от осознаваемой важности. Я молча всучила ей две бумаги и со спокойной душой подтащила к себе кипу бумаг. Мне ещё кучу накладных вводить, пока здесь всякие отвлекают.

Тишина и покой в кабинете царили не долго, уже через несколько минут их взорвал адски неприятный смех начальницы, я даже сбилась и ввела в программу не ту цифру. Зоя Павловна вернула бумаги девушке и, продолжая хохотать, направилась за свой стол.

— Ну, так что, вы поможете мне? — девушка тут же вскочила и на своих высоких каблуках потопала к начальнице, светя шикарными ногами, да и ростом она неплохо получилась.

— Помочь, тебе? — засмеялась женщина и строго посмотрела на нее. — Деточка, ты разбила подотчетную машину и думала, что не будешь за это платить?

Бухгалтер насмешливо фыркнула и медленно смерила ее взглядом.

— Так вот какие бабы ему нравятся, — презрительно фыркнула Зоя Павловна, — шалашовки.

— Что вы себе позволяете?! — взвизгнула девушка. — Кто вам дал право меня оскорблять?!

— То и смею, выпросила тачку у своего начальника, разбила ее, когда он тебя бросил, так ещё возмещать ущерб не собираешься?! — Зоя Павловна внезапно поднялась, так что стул упал.

— Старая стерва! — выкрикнула девушка и выплеснула содержимое чашки в лицо главному бухгалтеру. Затем и моя любимая чашка полетела туда же, но женщина успела отскочить. Чашка разбилась об стенку, а обе женщины вцепились друг другу в волосы.

Было у меня желание их не разнимать, но работа мне все ещё нужна. Поднялась на ноги, но броситься их разнимать не успела, это весьма вовремя явились сделать охранник и сам Юрий Васильевич.

— Что здесь происходит?! — закричал он так, что обе женщины застыли, а затем сказал охраннику. — Разберись.

Юрий Васильевич — мужчина лет сорока, привлекательный брюнет в темном костюме. В его внешности нет ничего особенно. Как начальник он весьма неплох, показатель чистой прибыли за год его правления говорит об этом лучше всего. Но вот человек он неоднозначный.

— Ты кто? — спросил он у девчушки, выглядящей теперь куда хуже, чем до этого.

— Я Варвара, из отдела планирования, секретарша, — прошептала она, снова красиво рыдая.

— Бывшая! — вскрикнула бухгалтер, порываясь продолжить драку. — Бывшая секретарша! Я тебя не просто уволю, а засужу, у меня есть свидетель, как ты на меня напала!

Все взоры направились на меня, так что очень сильно захотелось закричать, чтобы меня никуда не вмешивали! Мне и своих проблем хватает!

— Атропа, что здесь происходит? — сразу наехал на меня начальник, уперев руки в бока. Спросил бы что попроще, честное слово!

Я потупила взгляд, смотреть ему в глаза мне очень не нравится.

— Девушка пришла с просьбой отменить взыскание в виде удержания из заработной платы, но бухгалтерия таким не занимается. Начальник отдела планирования принес бумаги, в которых однозначно указано, что девушка виновата в порче имущества предприятия. Ее согласие на взимание заработной платы было в документах, которые мне передали из соответствующего отдела, но она утверждает, что ничего не подписывала.

— Где эти документы? — спросил начальник, и я оглянулась на стол начальницы, там валялись какие-то клочки, похоже, что они их порвали.

— Уничтожены.

— Так, вы — Варвара? — оглянулся он на девушку. — Пойдемте со мной в мой кабинет, поговорим. Соберите бумаги, — это он уже охраннику и в конце обернулся к Зое Павловне, — приведите себя в порядок.

Они быстро ушли, а шокированная таким обращением Зоя Павловна отмерла.

— Да как он смеет так со мной разговаривать? Ты видела, видела это? Проигнорировал меня полностью! — крича от бешенства, она принялась собираться и явно не в уборную, а чтобы уйти с работы пораньше. Хотела бы я, чтобы у меня была такая возможность, хотя бы сегодня. Не хотелось бы мне оказаться в незнакомой части города поздно ночью.

Она собралась, но в последний момент передумала и твердой походкой пошла в кабинет к директору выяснять отношения. Я только посмотрела на все это, а затем снова уткнулась в бумаги. Часы тянулись, начальница не возвращалась, и я могла спокойно поработать. Я и забыла бы о происшедшем, если бы не раздался телефонный звонок по внутренней линии. Скосила взгляд на часы, рабочее время полчаса как закончилось, а я и не заметила, так увлеклась работой. Такими темпами я на вторую подработку опоздаю, и именно из-за того, что это ночной клуб, мне хотелось бы попасть туда не тогда, когда там будет полно пьяных людей. В идеале нужно было сходить днем, но работа там, судя по тому, что говорила мамина подруга тетя Софья, специфическая, пусть и связанная с бухгалтерией. Если заставят подделывать отчеты, сразу уйду, это я для себя давно решила. Надеюсь я не права, да и голос мужчины, с которым я говорила по телефону, не вызывал неприятных ассоциаций, надеюсь все обойдется, и я заработаю хоть немного денег.

Я подняла трубку, сразу отмечая, что звонят по первой линии — кабинет начальника. Он-то чего до сих пор здесь?

— Да? — устало спросила, на ходу собираясь.

— Атропа, вы все ещё здесь, — не спрашивал, а скорее утверждал начальник.

Сам позвонил? Его секретарь уже ушла?

— Я уже ухожу, — замерла, проверяя заряд мобильного телефона, забыла зарядить всего пятнадцать процентов. — Вы что-то хотели?

— Зайди ко мне, — приказал он, резко перейдя на «ты» и затем повесил трубку.

Я так и зависла с трубкой у уха и мысленно выругалась. Днем его боюсь, а тут он хочет, чтобы я к нему пришла в офис, где уже никого нет. И что я буду делать, если он опять начнет приставать и на свидания звать?! Кричать на помощь? Что всем этим мужикам от меня надо?! Я банально хочу побыть одна, без всего этого, но видимо не судьба. Так, успокоилась! Резко выдохнула, проверила в сумочке ингалятор, а затем достала оттуда бумажник. В отдельном маленьком кармашке у меня подготовленное кольцо. Пусть это всего лишь колечко от брелока, но выглядит почему-то куда лучше, чем вся та бижутерия, что хранится у меня дома. Я надела кольцо на нужный палец, чувствуя легкое покалывание. Это просто вещь, которая мне нужна, чтобы заверить начальника, что я в отношениях.

«У меня есть парень, у меня есть парень…» — как мантру повторяла я себе, подхватив сумку, шубку и шарф и направляясь на этаж выше. Перед дверью я немного замялась, поправила кольцо и заставила себя хотя бы не казаться напуганной. Аккуратно постучала и, не дожидаясь разрешения, вошла.

— Проходите, Атропа, — ничуть не смутился начальник.

Он стоял ко мне спиной и смотрел в окно, свет горел исключительно от лампы на его столе, так что фигура начальника была скрыта полумраком.

— Вы что-то хотели? — я не стала подходить, замялась у двери.

— Присаживайтесь, — повторил он, словно угадав моё настроение побыстрее отсюда свалить.

Пришло присесть на стул, поставив свою сумку и одежду на соседний. Я выжидающе уставилась на него, а Юрий Васильевич не спешил говорить. Заерзала на стуле, и только тогда он обернулся с бокалом в руке. Да он выпивает, судя по наполовину пустой бутылке на подоконнике, у меня могут быть проблемы.

— Я хотел узнать о том, что вы думаете о ситуации с Варварой? — спросил он, перейдя на официальный тон, так что я слегка расслабилась. Сел в свое кожаное кресло и уставился на меня немигающим взглядом.

— Она подписывала документы о материальной ответственности. Машина попала в аварию по вине водителя, это указано в акте от ГАИ. Документ, что она согласна оплатить ремонт из заработной платы ею был подписан. Единственный вариант для нее — обжаловать все в суде, а там уже суд разберётся.

— Я не об этом, — махнул он рукой, будто бы отмахиваясь от невидимой мухи. Поднялся и обошёл стол, присел на его край в опасной от меня близости. Я как бы невзначай поправила волосы, засветив кольцо.

— А что вы хотели узнать?

— Как, по-вашему, каким способом простая секретарша Варвара получила в свое пользование автомобиль? — он чуть испытующе на меня посмотрел.

— Это не в моей компетенции, подобные поощрения — решения непосредственных руководителей, — как можно спокойнее ответила ему.

— А вы бы на подобное согласились, Атропа? — запахло жареным, я ухватилась за свои вещи и перетянула их себе на колени.

— Мне нужно спешить, Юрий Васильевич, — натянуто улыбнулась, поднимаясь. — Жених ждет.

Он хохотнул, как будто я сказала какую-то шутку, и развел руками, чуть отстранившись, демонстрируя, что я могу уйти. Сжав свои вещи, я развернулась и постаралась гордо дойти хотя бы до двери.

— А если я предложу место главного бухгалтера и машину S-класса, конечно же, как подарок, что ты скажешь? — заставил меня остановиться брошенный в спину вопрос.

— Я сделаю вид, что не слышала ничего подобного, — не оборачиваясь, ответила ему грубо. — Доброго вечера.

Судя по звукам и яростному «сука» и брошенному мне вслед в уже закрытую дверь бокалу, мне такой ответ не простят.


Глава 10.


Я поняла, что день не задастся ещё утром, когда после ночи кошмаров встала и пошла на кухню делать для всех завтрак. В этой трехкомнатной квартире проживают четыре женщины, но готовлю только я. Зинаида не умеет и считает, что ей это не по статусу, раз уж мы живем в ее квартире. Клава дома бывает редко, рано встает и поздно ложится, бывают дни, когда мы с ней даже не пересекаемся: она приходит домой — я уже сплю, а когда уходит — я ещё не проснулась. Странно, как с таким графиком она ещё концы не отдала. А Леся… никогда не пробуйте то, что она приготовит, так как это оружие массового поражения. Гастрит и язва гарантированы! Учитывая, что продукты я не покупаю, ибо не на что, готовить на всех нас не такое уж невыносимое наказание.

В кухне меня ждал сюрприз, а точнее незнакомая для меня женщина.

— Доброе утро, — по инерции поздоровилось, а потом скосила взгляд на часы, там было всего десять минут седьмого.

— Здравствуй, — незнакомка почему-то ухмыльнулась, посмотрев на меня, наверное, оценила мою пижаму с единорогами и радугой.

Может, и хотелось бы мне носить что-то взрослое, но Леся подарила мне именно такую пижаму, так что приходится носить то, что есть.

— А вы кто? — осторожно спросила, оглядываясь, признаков, что в квартире кто-то не спит кроме меня, нет.

— Софья, — представилась незнакомка, — подруга твоей матери. Она пригласила меня на чай.

Я скосила взгляд на свою кружку в ее руках, такую симпатичную, похожую на ещё царский фарфор, хотя на самом деле производства Китай. Второй кружки на столе, за которым расположилась женщина, не было. Мама отошла? Я оглянулась, но в квартире ничего не было слышно, все ещё спят, что ли? Я хмыкнула, но затем обратила внимание на электрический чайник почему-то стоящий над выключенной газовой конфоркой. Подняла его и с досадой застонала. Чайник у нас дорогой, Клава из квартиры своего неудавшегося жениха привезла, в металлическом корпусе, большой и красивый. Зинаида почему-то же решила, что он должен не только от электричества питаться, но и как обычный на газе подогревать воду, металлический же. В первый раз после такого произвола еле починила чайник, а мама, похоже, опять взялась за старое. Я осторожно подняла ещё горячий чайник и застонала снова, весь пластик расплавлен, это уже не электрический чайник. Вздохнула, мысленно пообещав натравить на матушку Лесю, а то у них с ней ни дня без скандала, а так я хоть повод нормальный для ссоры предоставлю.

Открыла холодильник и с грустью поняла, что у кого-то был полуночный жор, и, кажется, я догадываюсь у кого. Этот кто-то уже неделю заливает всем, что на жесткой диете, стараясь сбросить килограммы, которые набрала, после того как несправедливо потеряла работу. Может, на холодильник повесить замок? На чайник, правда, уже поздновато, а на холодильник в самый раз. Выбирать не приходится, хотя бы скисшее молоко не выпил этот ночной холодильников вор, так что будут блины. Рецепт прост, яйца, молоко, мука, щепотка соли и сахара, и соды на кончике ножа в конце, чтобы блины были пышными. Обычно по утрам у меня получается все быстро и вкусно, но, как выясняется не тогда, когда на тебя пялится незнакомка. Включила газ, поставила сковородку разогреваться и немного повернулась в сторону женщины.

— А где Зинаида? — спросила чуть настороженно. Мало ли? Вдруг женщина в явно дорогой одежде — домушница какая-нибудь?

— Отошла, что-то хотела найти на балконе, — спокойно объяснила она. Если мама, и правда, на балконе, понятно, почему ее не слышно на кухне.

— Странное время вы выбрали для визитов, — решила продолжить разговор.

— Как говорится в классике: «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро…»

— «Трам-парам на то оно и утро»? — добавила я, чуть улыбнувшись.

— Винни-Пух, — согласно улыбнулась женщина.

— Классика, — подтвердила я с улыбкой, и мы неловко посмеялись. Отвернулась, готовя первый блин, затем второй, пока не пожарила последний, в кухне стояла тишина.

— Вообще-то я сюда сразу из аэропорта приехала, — заговорила женщина сама, пока я принялась крутить блины. — Очень хотелось увидеть ее.

— Странно, вы первая подруга кто говорит, что хотела увидеть Зинаиду, — сказала, не оборачиваясь и незаметно улыбаясь. — Вы точно ее подруга?

— Ты не называешь ее матерью? — сменила тему женщина, немного меня огорошив.

— Никто из нас не называет, — ответила, поставив перед гостьей тарелку с блинами, — это сложно. Приятного аппетита.

Женщина чуть удивленно приподняла брови, при этом почему-то глядя на мои руки. Вот смотришь на нее и сложно определить: сколько ей лет, тридцать или уже пятьдесят. Ухоженная женщина с коротко стрижеными волосами серебристого цвета, аккуратно уложенными в прическу. На лице дорогая косметика, благодаря которой кажется, что никакой косметики на ней и нет, естественная свежая внешность. Одета в кофту и блузку какого-то сложного покроя и из дорогой ткани вроде бы черного цвета, но при этом с серебряным отливом. А снизу брюки какого-то оригинального покроя с бантом и низкие сапоги. Мама могла бы и тапочки ей выдать, а то теперь мне полы после нее мыть. Хотя сударыне в подобной одежде нечего делать в домашних тапочках. Я скосила взгляд на часы, скоро должна встать Леся, так что нужно приготовить для нее кашу на воде, пусть постится за разорённый ночью холодильник. Когда я уже почти приготовила кашу, наконец-то явилась матушка. В халате, но при полной боевой раскраске, она прошла к столу и присела за него, даже толком не взглянув на меня.

— Атропа, чаю, — приказала она, чуть задрав нос. Я оглянулась на нее и задумчиво хмыкнула. Это она перед этой Софией, что ли, так выделывается?

— Вы не предупреждали, что у нас будут гости, — жестко парировала её, заливая чайный пакетик водой из крана, — в такую рань.

— Это спонтанный визит, — натянуто улыбнулась Зинаида гостье, затем волком посмотрела на меня и чуть не завизжала, когда я поставила перед ней кружку с чайным пакетиком, залитым водой из крана.

— Чайник сломался, — с явным намеком улыбнулась ей.

— Спасибо, — сквозь зубы проговорила мать и притянула к себе поближе тарелку с блинами. — Софья, я хотела узнать, ваше предложение ещё в силе.

— Конечно, — гостья, чуть подумав, улыбнулась, и, отпив из моей кружки, опустила ее на стол. — Но у меня есть просьба.

— Конечно, что угодно! — от счастья Зинаиду чуть не разорвало, она щедро заулыбалась. Интересно, о чем идет речь?

— Моим знакомым очень нужна помощь опытного бухгалтера, — она выразительно взглянула на меня, — я слышала, что одна из твоих дочерей неплохой специалист в этой области.

Я обернулась, удивленно приподняв одну бровь, это кто же ей такое сказал? Матушка? А не она ли недавно говорила, что с моим характером у меня шансов удачно выйти замуж чуть больше, чем у Леси, а та вообще безнадежна. С чего бы этой женщине хвалить меня? Разве что она хвалила меня, как свою дочь, значит, хвалила и себя заодно.

— Конечно, Атропа закончила престижный вуз, уже много лет работает бухгалтером, — принялась расхваливать меня Зинаида, вряд ли догадываясь, что на самом деле говорит правду.

— Бесплатно не работаю, — сухо отрезала, перекладывая кашу в тарелку.

— Конечно же, тебе заплатят, владельцу ночного клуба нужно, чтобы кто-нибудь разобрался с бардаком после увольнения предыдущего бухгалтера, — она улыбнулась, хотя глаза ее остались беспристрастными.

— Если работа не на постоянной основе, я могу посмотреть, что там у ваших знакомых, — слегка кивнула, вспомнив, как хотела заработать хоть немного перед новым годом. — Но криминалом я заниматься не буду.

— Что ты, я бы и не стала предлагать что-то подобное, — она довольно улыбнулась теперь уже и глазами и принялась подниматься. — Прошу прощения, но меня ждут мальчики.

— Конечно, конечно, Софья! Была рада повидать тебя, в моем доме тебе всегда рады, — принялась щебетать Зинаида, пока гостья не покинула наш дом.

На кухню завалилась сонная Леся и, плюхнувшись на стул, застонала, потирая глаза.

— Ну, наконец-то! Наконец-то! — радостно воскликнула Зинаида, снова появившись на кухне.

— Маман, чего вы раскричались с утра пораньше? Я бы ещё поспала с удовольствием, — заныла средняя сестра и потянула загребущие ручки к блинам, за что получила от меня по рукам и постную кашу. Сестра застонала, а я довольно ухмыльнулась.

— София даст мне работу на одном из федеральных каналов! Вы представляете, какие там деньги крутятся? — Зинаида, радостно пританцовывая, закружила меня по кухне, совсем не обращая внимания, что я против этого. — Ты должна постараться, Атропа! Софья из тех людей, с которыми нужно дружить, и ты не должна ее разочаровать, поняла?

— Если работа меня заинтересует, я сделаю все как надо, если же нет — не возьмусь за нее, — холодно сообщила ей, выбираясь из неуместных объятий.

— Ты уж постарайся, у нее денег немерено, — проигнорировала мои слова Зинаида и, напевая что-то на китайском, направилась вон из кухни.

— Дурдом, — застонала Леся, с тоской посматривая на блины.

И правда, дурдом! Как-то не рассчитывала, что уже через час мне позвонит мужчина и, сославшись на то, что мой номер дала Софья (хотя я ей точно его не давала), пригласит в клуб, о бухгалтерии которого и шла речь утром. Ведомая жаждой наживы, я согласилась, заранее уведомив, что прийти в клуб смогу не раньше восьми вечера. Когда же, узнав адрес, пробила его на навигаторе телефона, поняла, что и к девяти вряд ли успею, так как ехать нужно на другой конец города.

***

Выйдя с территории фирмы, заторопилась в метро и только там смогла немного прийти в себя. Это было даже мило поначалу, когда после конкурса меня приняли на работу, на которую я даже не рассчитывала. Сначала Юрий Васильевич начал оказывать мне незаметные, казалось бы, знаки внимания: открывать дверь, вежливо здороваться и говорить какой-то незначительный комплимент, но я делала вид, что ничего не замечаю. Через месяц ненавязчивых ухаживаний он решил действовать по старинке, отправляя мне шикарные букеты цветов с карточкой, которые я отправляла обратно в службу доставки сразу же и делала вид, что ничего не получала. Затем он принялся приглашать меня на «деловые ужины». Пару раз пытался подвезти меня домой, но я начала уходить в группе с другими работниками фирмы, чтобы ему пришлось приглашать не только меня, либо, ссылаясь на другие дела, просто убегала. Со временем его попытки сошли на нет, и я даже немного успокоилась, пока однажды он не попытался зажать меня в темном углу фирмы. Я тогда очень испугалась, если бы не уборщица, пиши пропало. С того самого времени я старалась с ним наедине не оставаться, но сейчас знаки внимания директора приобрели совсем уж странную форму. Он меня машиной и должностью подкупить собрался? Ещё бы я на такое повелась, у меня ведь гордость есть, которой правда не хватает, чтобы уйти прямо сейчас после такого гадкого предложения. Деньги нужны, я ещё до нового года рассчитывала заплатить кредит за счёт новогодней премии, но теперь сомневаюсь, что она будет. Что же мне делать теперь? Закладывать ожерелье бабушки? Каждый раз, как подумаю, что мне придётся идти с ним в ломбард — сердце кровью обливается. Приходится рассчитывать на то, что работа в этом клубе и правда будет прибыльной, и самое главное я успею ее закончить до тридцатого числа, чтобы оплатить кредит.

С такими грустными мыслями я и вышла из метро, на часах в телефоне высветилось время полдесятого, страшно представить, как я домой буду возвращаться из этого клуба, ещё и через парк. Навигатор ясно высветил, что до клуба через него быстрее всего добраться, иначе придётся делать большой крюк. Учитывая, что я и так опаздываю, выбирать особо не приходится, поэтому я пошла через безлюдный в такое время парк. Столица никогда не была безопасным местом, я поёжилась, подсвечивая себе дорогу фонариком на телефоне, а то фонари не везде работают. Вот иду я, мысленно костеря саму себя за то, что вообще на это согласилась, пока мой фонарик не освещает что-то странное.

Голый мужик склонился над девушкой с черными волосами, что лежит неподвижно прямо на снегу посреди дороги. Широкие, накачанные плечи словно влажные блестят в темноте и двигаются, а руки упираются в снег рядом с головой девушки. Голый мужик, издавая какие-то утробные животные звуки, зарылся головой в шею девушки так, что лишь бритую макушку и видно. Звуки такие будто он ей засосы на шее ставит. Они что там сексом занимаются посреди парка, на снегу, в минус десять градусов?! Или это маньяк, и он девушку насилует? Испугавшись своих мыслей, дернулась назад и видимо сделала это слишком громко. Голый мужик поднял голову, и моё сердце ушло куда-то в пятки. По его лицу изо рта на подбородок стекала кровь, я и не заметила, что снег вокруг головы девушки красный. Его глаза тоже светятся красным, как у котов на видео, вот только это все наяву и на котика он как-то не похож. Я застыла в ужасе, явственно понимая, что девушка, которую он… ел, скорее всего, уже мертва и я следующая. Он поднялся, демонстрируя свою полнейшую наготу и следы грязи и крови по всему телу. Почему-то сразу на глаза попался лежащий поперек дороги уличный фонарь за его спиной. Страх подсказал, что надо бы бежать или хотя бы звать на помощь, но я застыла в сковавшем меня ужасе, судорожно дыша. Именно сейчас, когда я нахожусь практически в безвыходном положении, начался очередной мой приступ. Горло сжалось, легкие напряглись до предела, и ледяной ужас стиснул меня в своих объятиях. Я пошатнулась назад, судорожно хватая ртом воздух, а голый мужик двинулся на меня.


Глава 11.


В этот момент, словно чтобы добить меня, кто-то позвонил на мой телефон. Самоё ужасное, что когда мне звонят, а фонарик включен, то он гаснет. Вот и мой фонарик погас, оставив меня в полнейшей темноте, зато экран с незнакомым номером телефона загорелся. Я попыталась закричать, но из горла вырывался исключительно хрип и, не зная, что ещё могу сделать, в панике бросила телефон перед собой.

Воздух стремительно кончался, перед глазами плясали черные мушки, но в гаснущем свете телефона на мгновение появился испачканный кровью голый мужик. Учитывая, что эта картина и так не для слабонервных, было вполне ожидаемо, что я отшатнулась, потеряла равновесие и упала на спину. Судороги, сжимающие гортань, усилились, перед глазами все поплыло. Учитывая, что и так ничего не видно, я в ужасе зажмурилась, закрыв рукой шею.

Никогда не думала, что мой очередной припадок будет предвестником моей собственной смерти. Сердце отплясывает в ушах, тело сковывает леденящий ужас. Так продолжается какие-то секунды, хотя они длятся целую вечность. Открываю глаза, понимая, что голый мужик по какой-то причине меня есть не спешит. Они не сразу привыкают к темноте, но то, что рядом никакого мужика нет, как и моего телефона, понимаю почти сразу. Это что новый вид гопников? Отжал телефон и сбежал, а девчонка получила, потому телефон сразу не отдала? Кстати о ней, мой приступ не прошёл, никогда ещё он не длился так долго. Учитывая, что кроме голого мужика, девчонки и меня тут вряд ли кто-то есть, а я и маньяк умирать не собираемся, девчонка скоро умрет. Я поползла к ней, опасаясь подниматься на ноги, да и не смогла бы этого сделать, почти задыхаясь. Обычно, когда начинается мой припадок, я могу только смотреть, как те, кого я знаю, умирают. Девушку я не знаю, но она умирает у меня на глазах, я должна хоть как-то попытаться ей помочь.

Подползла к ней, от вида того, что тот маньяк сделал с ее шеей, чуть не началась тошнота. Ну и что я могу сделать с такой раной? Незнакомка была одета странно: в мужские вещи, кожаную куртку, модные рваные джинсы и кроссовки с модной большой подошвой. Пригляделась, так это мужик, точнее парень, может даже подросток, совсем молоденький. Меня ввели в замешательство его темные длинные волосы. Ладно, насмотрелась на него теперь надо что-то сделать. Стащила с себя шарф, это конечно не помогло мне лучше дышать, но, слегка приподняв голову, парня я смогла замотать его шею потуже шарфом, чтобы хоть как-то зажать рану.

Собралась сделать узел, чтобы потуже связать ее и почему-то вспомнила бабушку. По воскресеньям она любила рассказывать нам сказки, ее любимой темой были мифы о мойрах. Как-то раз она рассказала нам, что Атропа, мойра, отвечающая за смерть, может спасти человека находящегося на грани жизни и смерти. Она объяснила, что когда кто-то находится в критической ситуации, его нить жизни рвется, а мойра Атропа если пожелает, может, пока она не исчезла, связать ее снова, просто завязав в узел. Да бред какой-то, если честно! Бабушка слишком много фантазировала.

Я завязала узел потуже, и, стоило мне убрать руки от шарфа, мой припадок прекратился. Умер, что ли? Я с ужасом посмотрела на паренька, чувствуя себя, по крайней мере, убийцей. Вдруг у него шея ранена, а я, не подумав, его двигала?! Или я так туго завязала его шею, что он задохнулся? Нужно в скорую звонить, но телефона нет, мой же унес с собой маньяк-гопник. Стащила с себя перчатки и схватила рукой запястье мальчишки, пытаясь нащупать пульс. Получилось у меня плохо, к тому же когда нащупала, он был каким-то медленным. Возможно, это я плохо считала, но у меня есть оправдание, после всего происшедшего мало кто сможет оставаться спокойным. Раздался звон, а затем ритмичная мелодия, я подпрыгнула на месте, решив, что голый мужик с моим телефоном вернулся, но потом поняла, что звук доносится со стороны мальчишки. Дрожащими руками я, как настоящий мародер, принялась проверять его карманы и достала заветный гаджет. Руки дрожали, пока я с удивлением прочитала название контакта «брат 2» и сдвинула палец в сторону, пачкая экран кровью парнишки.

— Где тебя носит? Максу там что-то от тебя надо. Куда ты делся? — прозвучал из динамика такой грозный голос, что я вздрогнула и чуть не выронила телефон на землю.

— Тут это… — попыталась сказать, но меня грубо прервали.

— Кто это? — насторожился незнакомец. — Ты что там с девками зависаешь, мелкий засранец?!

— Заткнитесь! — грубо оборвала я его, с ужасом смотря на бедного мальчишку и разозлившись, нервы сдают. — Парень, которому ты звонишь, ранен… в шею. Крови много потерял, ему нужна скорая помощь! Вызови ее!

— Где вы? — снова перебил меня тот.

— Парк недалеко от кольца, почти у самого переулка со стороны многоэтажки, — судорожно огляделась, отвечая.

— Жди там, скорую не вызывай, — приказным тоном потребовал незнакомец и положил трубку.

Он вообще нормальный?! Как не вызывать, тут же такое творится! Подумал, что у него царапина, что ли? Какой-то сумасшедший! Нужно в скорую позвонить! Руки дрожат крупной дрожью, не сразу понимаю, что это не я стону от нервов, а мальчишка.

— Боже! Как ты? Жив? Подожди немного, сейчас! — закопошилась, выронив телефон, и принялась чуть ослаблять шарф, похоже, что он задыхается.

Узел, как назло, не поддается, а мальчишка судорожно хватает ртом воздух, словно задыхается или пить так просит. Я уже подумала ослабить шарф зубами, когда мальчишка вдруг укусил меня. Не просто укусил, а впился в ладонь, которую я имела неосторожность подсунуть ему под подбородок, пытаясь хотя бы ослабить узел. Завизжала как резаная, он прямо кожу разорвал до крови и мяса, боль буквально адская, точно бешеная собака укусила, так ещё и не отпускает. Не зная, что делать, я врезала ему свободной рукой, да так, что он сразу обмяк и позволил высвободить руку.

Да что ж я за спасатель такой, что сначала чуть не задушила, а теперь вырубила его? Мальчишка, наверное, очнулся и испугался, что это его голый мужик шарфом душит, вот и укусил с перепуга бедный. Вот только мне от этого ничуть не легче. Боль такая, что даже кричать не могу. Кровь стекает по пальцам, а перевязать нечем. Не имея альтернативы, сунула руку в свою перчатку, они у меня добротные кожаные, кровь не протечёт и инфекцию, дай бог, не подхвачу. Судорожно дыша, пытаясь привыкнуть к боли, принялась водить второй рукой по снегу и парнишке в поиске телефона. Тот, как назло, куда-то подевался, в такой темноте и не найдешь. В голову лезут исключительно проклятия, спасатель из меня так себе. Ещё несколько минут напряжённых поисков, во время которых я боялась далеко отойти от мальчишки, при этом стараясь не махать лишний раз конечностями возле его головы, но результат всё равно нулевой. Неожиданно кто-то резко схватил меня за плечо, я завизжала, дернувшись в сторону, но противник оказался куда сильнее меня. Зажал мне рот крепкой мужской ладонью и поднял с земли, подхватив за талию.

— Не визжи, — приказал смутно знакомый голос, и готовая драться я слегка успокоилась, почувствовав, что мужчина, схвативший меня, хотя бы одет. Замерла, не чувствуя земли под ногами, попутно пытаясь отодрать чужие конечности от себя.

— Жив? — спросил кто-то сбоку, и я вздрогнула.

Ещё один мужчина прошёл мимо и опустился перед мальчишкой на колени. Он что-то делал, но на оказание первой помощи это было похоже ещё меньше чем то, что делала я. Бедный мальчик, он явно обречен. Скорая-то где?! От злости я вывернулась и треснула держащему меня мужчине ногой по колену, он, не ожидая такой подставы, отпустил меня. Я отпрыгнула в сторону, опасливо косясь, как оказалось на троих мужчин. Третий стоял чуть дальше возле сломанного столба и непонятно чем занимался.

— Кто вы такие?! Где скорая? Он же умирает, мать твою! — закричала на бугая, в голосе которого признала того, с кем говорила по телефону.

— Все нормально, оклемается, — сказал тот, что склонился над мальчишкой, и от его спокойного тона у меня задергался глаз. Откуда он в принципе может это знать, и почему все такие спокойные?

— Вы в своем уме?! — все же выкрикнула я, глядя на них как на сумасшедших. — У него шея прокушена! Здесь скорая нужна, а не… Вы вообще кто?

— А ты кто? — спросил тот, что наклонился над мальчишкой. — Девка его, что ли?

— Какая девка? Он же ребенок! Что вы несете! Ему скорая помощь нужна, вы меня слышите вообще?! — закричала на него, пытаясь оттолкнуть от мальчика, но у меня даже сдвинуть его не получилось.

— Я забираю его? — спросил тот «доктор», совершенно не обращая на меня внимания.

— Давай, — разрешил бугай с именем «брат 2» в списке контактов, и мужчина схватил мальчишку с земли и легко забросил его себе на плечо.

— Что вы делаете?! А если он пострадает? Совсем свихнулась?! — завизжала, пытаясь остановить их, но сила явно была не на моей стороне.

«Доктор» с мальчишкой скрылись в темноте, в той стороне, куда я и направлялась на подработку, заставив меня в шоке замереть. Сходила на подработку называется! Кто они такие? Мафиози? Чокнутые?

— След взял? — бугай спросил у второго, который каким-то неведомым для меня образом оказался рядом со мной и спокойно протягивал ему мою сумку. Бугай принялся бессовестно рыться в моей сумке, пока не достал оттуда паспорт и зачем-то принялся его фотографировать на телефон.

— Что вы делаете? Отдайте мои вещи! Я сейчас полицию вызову! — закричала в ужасе и с негодованием попыталась вернуть свою вещь, но он остановил меня, просто выставив перед собой руку.

— Заткнулась! — приказал бугай, и я тут же закрыла свой рот, испугавшись.

Мама, во что я вляпалась? Они же явно какие-то бандиты! Меня в дрожь от них бросает, ведут себя так, словно могут сделать что угодно. А я тут ещё и полицию вызывать собиралась! Как же я хочу домой, ну за что мне такие приключения на мою голову? Дурацкое желание, нельзя было что-то другое на новый год пожелать?!

— Ты видела, что тут произошло? — таким же приказным тоном поинтересовался бугай, так что я сразу поняла, если не отвечу, со мной сделают что-то похуже укуса.

— Нет, то есть да, — запнулась под его холодным взглядом. — Я шла, а там парень и второй на снегу.

Несу какой-то бред, но меня под взглядом этого психа немного трясет.

— Второй? Ты видела? Как он выглядел? — бугай подошёл ближе, и мне пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть ему в лицо, а не куда-нибудь в район пупка.

— Голый мужик? — неуверенно произнесла, чувствуя, что сейчас получу за этот бред, но врать просто не могу.

— Как он выглядел? Лицо, волосы, ты хотя бы что-то запомнила? — принялся выкрикивать вопросы бугай, так что я в ужасе зажмурилась.

— Волосы темные, коротко стриженый, нос длинный… губы… не помню, темно было, весь был в крови испачкан, — принялась тараторить, сжавшись от ужаса.

— Что-нибудь особенное было? — спросил он недовольно, затем не получив ответа прикрикнул на меня снова. — Отвечай!

— Глаза красным светились, — выпалила, смотря прямо перед собой на его дорогую зимнюю куртку.

Наступила пауза, во время которой я судорожно думала, как убежать и стоит ли это делать, если бандиты знают, где я живу? Это самый ужасный день в моей жизни!

— Он тебя ранил? Укусил? — уже чуть мягче спросил бугай, но легче мне от этого совсем не стало. Вдруг они подумают, раз уж я не ранена то заодно с тем гопником-маньяком? Боже, помоги мне!

— Нет, — сразу же ответила, чувствуя, что задыхаюсь. Несколько судорожных вдохов, и поняла, что без ингалятора не обойтись.

— Что с тобой? — насторожился мужчина.

— У меня астма, отдайте мою сумку, там ингалятор, — попросила, еле дыша, и мне тут же вернули сумку.

Нащупала в сумке паспорт и только после этого достала ингалятор. Несколько нажатий, и подкатывающая истерика начала проходить.

— Иди по следу, с девушкой я сам разберусь, — сказал бугай, и мой приступ астмы чуть снова не повторился. Второй, которого я толком не и разглядела, скрылся где-то в ночи.

— Что вы собрались со мной делать? Отпустите меня, пожалуйста! Я ничего никому не скажу! — принялась обещать, пятясь назад.

— Я знаю, что не расскажешь, — уж больно хладнокровно подтвердил мужчина и под мой визг резко подхватил меня на руки, точно принцессу какую.

— Что вы делаете?! Отпустите меня! — взвизгнула снова, пытаясь слезть, да куда там мне.

— Заткнись! — резко рявкнул он так, что я замолчала.

Прижала к себе сумку,попутно дрожа от страха. Вблизи, особенно при свете фонарей он таким страшным уже не кажется. Хотя и правда большой бугай несет меня словно я пушинка, но при этом держит так, что чувствую себя мешком с картошкой. Укрытый щетиной подбородок, черные средней длины волосы, его прическа напомнила мне главного героя из бразильского сериала «Клон», который бабушка обожала смотреть по телевизору. Лицо по мужским меркам миловидное, но взгляд такой, что мурашки по коже. Я испуганно потупила взгляд, когда он посмотрел на меня. Двигался он быстро, парк совсем скоро оказался позади, уже видны привычные многоэтажки.

Стоило мне подумать, что вот сейчас закричу, и кто-нибудь меня точно услышит и спасет, как бугай махнул рукой, останавливая проезжающее мимо такси. Он что настолько самоуверен, что будет везти меня в такси?! Ничего себе бандиты теперь пошли! Мужчина открыл заднюю дверь такси, удерживая меня как-то одной рукой, а затем усадил меня внутрь. Я уставилась на таксиста, таксист — на меня, потому что сам бугай в машину садиться не стал. Он обошёл машину и, встав со стороны водителя, что-то ему приказал и всучил несколько крупных купюр. Да за такие деньги на такси можно и в другую область съездить! Затем он вернулся ко мне и открытой двери, которую я дура, не закрыла. Присел передо мной на карточки так, что мы оказались на одном уровне. Его серые глаза изучающе скользнули по моему лицу, и он чуть прикусил нижнюю губу.

— Ты ничего не видела и ничего не запомнишь об этом вечере. Просто сильно устала и поехала домой. Больше не наведывайся в это место и не ходи так поздно в одиночку.

Сказав приказным тоном мне это напутствие, он протянул руку и коснулся моего лица, стирая что-то со щеки.

— Вещи выброси и купи себе новые, — все так же приказал он, почему-то задержав свои еле теплые пальцы возле моего лица. Я пошевелиться лишний раз боялась, не понимая, что происходит.

Отпустил меня, поднялся и затем сказал:

— Спасибо, что спасла моего брата. Если мы ещё раз встретимся, чего бы мне очень не хотелось, я отплачу тебе.

Вслед за этими словами, что прозвучали одновременно как благодарность, угроза и клятва, он захлопнул дверь машины, оставшись снаружи. Такси поехало по улице, а я судорожно пыталась понять, что, чёрт побери, сейчас произошло?


Глава 12


Таксист под моим цепким и испуганным взглядом ехал ровно, не нарушая правил, что в такое время в столице редкость. Сам он выглядел как типичный таксист: мужик лет сорока с двухдневной щетиной и глубокими морщинами под глазами. Он ведет себя так, словно меня здесь нет, даже в зеркало не смотрит и музыку послушать не предлагает, как обычно делают все таксисты. Тишина мне на руку, можно спокойно подумать, при этом отмечая, что такси направляется в центр города. Была у меня мысль выскочить на перекрестке, да слова бугая показались мне очень четкими.

В этот раз меня отпустили, но я должна держаться подальше от этого района и от самых бандитов. Что-то мне подсказывает, что в слова «отплачу тебе» мужчина вкладывал совсем иной смысл. Мало ли чем он мне отплатит, может, местом на кладбище? От этой мысли вздрогнула и сильнее укуталась в шубку. Такси подъехало прямо к моему подъезду как ещё одно напоминание, что у бандитов есть все мои данные и, хуже того, они видели мою ужасную фотку в паспорте, а я там так плохо получилось, что просто ужас.

Таксист молча ждет, когда я выйду, а меня жаба душит. Я ведь спасла его «брата»! Мне он денег не дал, а таксисту заплатил вон сколько, лишь бы он довез меня, не задавая лишних вопросов! Это как-то нечестно! Не то, чтобы я поступила по-другому, знай, что со мной так обойдется «родня», но это было обидно. Особенно учитывая, что из-за этого происшествия моя подработка пролетела как фанера над Парижем, и платить кредит по-прежнему нечем.

Я выползла из такси, которое сразу же умчалось. Вот повезло человеку, столько денег за одну поездку заработал, а я заработала только рану на руке и угрозы. Жизнь так несправедлива. Шатаясь, дошла до подъезда, рука в перчатке как-то подозрительно ныла. Вдруг и правда инфекцию занесла? В лифте почти задремала, чувствуя, что жарко. Открыла дверь в квартиру, а там темно. Спят, что ли, уже все? Потянулась к выключателю, но передумала, сразу пошла к ванной, там закрылась и лишь после решилась включить свет.

Шубе конец — констатировала в итоге, смотря на когда-то белое нечто, что теперь больше похоже на лежанку для бездомных животных, чем на шубу. Скинула ее и затолкала в стиральную машину, ей все равно конец, а так хотя бы покатается в центрифуге, прежде чем отправиться на балкон, где ей до конца дней своих картошку от морозов накрывать. Перчатку снимать я не торопилась, слишком плохое предчувствие у меня на счет того, что я могу под ней увидеть. Не могла же я, в конце концов, отделаться только испорченной шубой от этого «дивного» вечера?! В последнее время мне если не везёт, то по-крупному. Скинула обувь и, затаив дыхание, принялась стаскивать перчатку. Она ещё как назло не хотела слезать: ладонь припухла.

Сопя от боли, я все же ее стащила, чтобы тихонько присвистнуть. Мальчишка укусил меня за ребро ладони, недалеко от мизинца и безымянного пальца, теперь это место укуса и два пальца по соседству распухли как сардельки. Так ещё кольцо с безымянного пальца никак не снять, пока отёк не спадет. По идее надо бы в больницу обратиться, но я этого места как огня боюсь. Попасть туда все равно, что получить ещё один приступ. Открыла шкафчик за зеркалом, в котором у нас хранятся лекарства, и принялась обрабатывать рану. Поняла, что что-то не так, когда после перекиси водорода не появилось характерного белого шипения, а вместо этого началось такое кровотечение, что я чуть коньки не откинула. Вот именно тогда надо было звонить в больницу, но мой телефон забрал маньяк гопник. Какой-то непонятный жар заполнил моё тело, и уже толком не понимая, что реально, а что нет, я заползла в ванну и открыла кран с холодной водой. Как я в ванне уснула — не запомнила, сновидений не было, только чувство, что мне безумно жарко.

Утро началось с ощущения, что мне очень холодно. Я открыла глаза и не сразу поняла, что почему-то нахожусь под водой. Вынырнула из ванны, испугавшись того, что творю, и судорожно задрожала, чувствуя адский холод из-за того, что нахожусь в ёмкости с ледяной водой. Меня трясло, пока укутывалась в полотенце и халат, не понимая, что происходит. Как я в ванне-то могла уснуть?

В дверь постучали, и я испуганно оглянулась. Сейчас события вчерашнего вечера кажутся каким-то бредовым кошмаром.

— Атя, ты там? — постучала снова в дверь Леся с сонным голосом. — Чего это ты решила вместо завтрака искупаться? Выходи!

Я метнулась взглядом по ванной, которую успела хорошенько уделать своей грязной одеждой и следами моей попытки обработать руку. Я взглянула на оную, ожидая увидеть, как сильно ее раздуло за ночь, но не увидела ровным счетом ничего. По-прежнему моя рука, совершенно обычная и без следов каких-либо укусов. Кольцо по-прежнему на безымянном пальце, сидит как влитое. Что, чёрт побери, происходит?

— Атя? С тобой там все в порядке? — забеспокоилась сестра.

— Что происходит? — послышался голос Клавы, и я перестала разглядывать собственную руку как нечто странное.

Забросила одежду в стиральную машину к шубке, которая приказала вечно жить. Последней забросила перчатку. Та внутри полна следов засохшей крови, что подтверждает — жуткий вечер мне отнюдь не приснился.

— Атя, открывай! — Клава уже забила в дверь, заставляя меня пошевелиться.

— Что происходит? — поинтересовалась Зинаида. — Где завтрак? Атропа, ты что там делаешь? Здесь, между прочим, очередь!

Замотав волосы в полотенце, подхватила свои сапоги и лишь после этого открыла дверь.

— Извините, надо было постирать срочно и сапоги почистить, — избегая смотреть им в глаза, пробормотала и быстро проскочила между женщинами в коридор. Там оставила сапоги и бросилась в свою комнату, пока ещё вопросов не задали.

— Что это было? — прозвучал в коридоре вопрос Леси, а затем через пару секунд постучали уже в дверь моей комнаты.

— Да? — я постаралась отвечать беззаботно, пока сама быстро искала в шкафу другую одежду.

— Атя, у тебя что-то случилось? — спросила Клава нерешительно.

— Мы войдем? — предложила Леся и дернула за дверь, хорошо хоть я ее закрыла.

— Девочки, вы как-нибудь сами сегодня с завтраком. У меня на работе завал, отчет в налоговую надо срочно сдать. Я сейчас переоденусь, волосы высушу и сразу уеду.

Я старалась говорить, как очень занятая работой, попутно вытирая волосы, дверь открывать не спешила. Если они меня в угол зажмут, вряд ли я смогу им противостоять. Если расскажу, все как есть, могут и в больницу засунуть, бабушка говорила о подобном, когда я твердила, что когда мои припадки начинаются, люди умирают. К тому же вдруг тот бандит узнает, что я проболталась? Меньше всего мне хочется встретиться снова с кем-то из той странной компании, особенно с голым маньяком-гопником.

— Что у тебя за работа такая? Платят мало, и времени ни на что не хватает? — принялась возмущаться Леся, а затем сменила пластинку. — Может, я яичницу всем пожарю, а Атя пока приведет себя в порядок?

— Нет! — вскрикнула Клава.

— Я бы не возражала попробовать твою готовку, — поддержала свою среднюю дочь Зинаида, наверняка пытаясь наладить с ней отношения ценой язвы желудка или минимум пищевого отравления.

— Правда? — обрадовалась сестра.

— Вы не знаете, на какие жертвы идете. Мне надо на работу, так что я пошла собираться. Таблетки от отравления в ванной, — добродушно бросила Клава, и за дверью моей комнаты наконец-то стало тихо.

Я вздохнула и медленно опустилась на стул. Раньше это была моя комната и комната бабушки, теперь только моя. От старого интерьера остался исключительно шкаф с вещами бабушки. Все остальное Зинаида поменяла, паркет, обои правда не до конца поклеила, и занавески так никто и не повесил. Так что возникает такое ощущение, что эта комната — все ещё в стадии ремонта, хотя делать этот ремонт уже некому. Я достала старый фен и, включив, направила теплый воздух на свою голову.

Какое-то странное у меня состояние, словно меня контузило. Произошло то, что произойти никак не могло. Рана не могла так быстро зарасти, и чёрт на то, что я проснулась под водой, хотя явно не русалка. Может, я проснулась, оттого что сползла вниз, я же мелкая, даже в ванне могу легко потонуть. Скосила взгляд на часы, уже скоро пора выходить на работу, но нет желания идти туда после вчерашнего. Кредит, я обязана найти деньги, чтобы заплатить кредит или придётся заложить ожерелье. Застонала, кое-как укладывая волосы. Достала из шкафа платье, серое и незаметное платье с длинными рукавами, закрывающее ноги мне по самые лодыжки. Сегодня я хочу быть тихой и незаметной, чтобы меня никто не видел и не трогал. С заменой шубы дела обстояли куда сложнее, порывшись, нашла пальто цвета верблюжьей шерсти, помнится, я его ещё в старших классах носила. За неимением альтернатив сойдет. Прокралась в коридор, где и наткнулась на Лесю, почему-то разглядывающую мои сапоги.

— Что ты делаешь? — спросила, испуганно глядя на нее.

— Это что кровь? — уточнила она, показывая рельефную подошву сапог с красными разводами.

— Краска на водной основе, вчера скамейку к новому году на фирме покрасили, вот я и испачкалась, — на ходу придумала отмазку и ухватилась за свои сапоги. Принялась быстро одеваться, руки тряслись, но желание побыстрее отсюда убраться было сильнее.

— Атя, у тебя какие-то проблемы на работе? Если тебе нужна наша помощь, ты только скажи! — Леся с готовностью улыбнулась и подняла кулак, мол, любому за меня рожу набьет. Я грустно улыбнулась, смотря на ее пантомиму, и помотала головой.

— Я просто очень спешу, — ответила, чувствуя жуткий укол совести оттого, что не могу сказать правду. Лесе же повод дай, до всего докопается, сделает все, чтобы наказать тех, кто нас обижает. По своей природе она защитница, ну и стерва немножечко.

— Ладно, — она обняла меня, чмокнула в щеку и потопала в свою с Клавой комнату. Я лишь проводила ее взглядом, забросила сумку на плечо и собралась выйти, когда меня остановили.

— Атропа, а где твой телефон? — спросила Зинаида, выглянув из кухни.

— Потеряла? — неуверенно ответила ей, стараясь не подавать виду, как меня беспокоит этот вопрос.

— Это на тебя не похоже, — удивленно подняла брови женщина и подошла ко мне. — Там тебе звонил руководитель клуба, вчера ты должна была встретиться с ним.

— У меня было много работы, я не смогла, — вру, смотря в пол.

— Он тоже не смог, какие-то там проблемы в семье. Звонил тебе, но не смог дозвониться. Хотел перенести встречу на сегодня, вроде как он будет там сегодня целый день до вечера. Позвонишь ему? — Зинаида с трудом скрывала свою заинтересованность делом, а я смогла выдавить из себя лишь кивок. Исключительно от одной мысли, что мне опять придётся идти через тот парк ночью, у меня живот сводит.

— У меня нет номера, — пробормотала, отвернувшись к двери.

— Не беда, загляни к нему в обед. Я же говорила, что он весь день будет в клубе, — продолжила давить Зинаида, и мне не осталось ничего как молча уйти.


Глава 13.


На работу я доехала на полном автомате. Мысли мои были где-то очень далеко, в голове разве что шумело, и я старательно пыталась не смотреть на собственные руки. В такие дни есть желание зарыться под одеяло и похандрить, а не ехать на работу. До своего места дошла в том же апатичном состоянии. Только когда я плюхнулась в кресло и услышала гадкий смех Зои Павловны, поняла, что нахожусь уже на работе. Мне ведь ещё восемь часов с этой Гадюкой в одном кабинете сидеть, одна мысль об этом невыносима. Я вздохнула, наблюдая, как она продолжает хохотать, некультурно показывая на меня пальцем.

— Что это за балахон на тебе? В монашки собралась? — наконец-то выдала она, продолжая ржать как ненормальная.

Окинула ее взглядом, да она и есть ненормальная. Ходить в блузках с таким огромным вырезом в ее возрасте просто стыдно. Правда сомневаюсь, что подобная женщина знает, что такое стыд. Я оставила свое мнение при себе, лишь окинула ее взглядом и занялась работой. Ближе к обеду, когда я уже думала, под каким предлогом лучше уехать в обед в этот проклятущий клуб, меня снова обрадовали звонком от начальства. Трубку я подняла с неохотой, надеясь, что ее возьмет Зоя Павловна, но она хохотала над очередным сериалом.

— Бухгалтерия, — ответила, сразу же заметив, что звонок из офиса директора.

— Срочное совещание через десять минут, — объявила секретарша и, не сказав больше ни слова, бросила трубку.

Я повернулась к начальнице и в полнейшем непонимании повторила ее слова уже для нее. Что такого директору понадобилось так срочно?

— Новогодняя премия! — просияла начальница и сразу же засобиралась, проверила макияж и направилась к выходу из кабинета. — А ты не идешь?

— У меня много работы, в банк надо, — пробормотала, усиленно зарываясь в бумажки.

— Пошли Андропова, вдруг он какие указания даст, а мне записывать лень, — повысила голос женщина, и мне пришлось бросить все и, захватив блокнот, пойти за ней следом.

Перед конференц-залом уже собрались заведующие другими структурными подразделениями, я в этой толпе не казалась лишней исключительно потому, что некоторые из них захватили с собой секретарей. На меня никто внимания не обращал, чему я искренне радовалась бы, если бы время не приближалось к обеду. Нас принялись запускать в зал лишь после того, как все со всеми поболтали и обсудили тему срочного собрания, которое оказалось не таким уж срочным. Зоя Павловна села за стол, я предпочла подпереть стенку в заднем углу, чтобы не попадаться лишний раз Юрию Васильевичу на глаза. Уткнулась в свой рабочий ежедневник, надеясь, что меня никто не заметит, но мужчина похоже решил по-другому. Он вошёл в зал последним и сразу же приказал:

— Девушки, что вы стоите? Мужчины столь невоспитанные, что не уступают вам место?

Его на удивление хорошее настроение застало меня врасплох. Важные директора, обычно мужчины далеко за пятьдесят принялись подниматься, отшучиваясь, и вскоре уже мы с секретаршами и Зоей Павловной сидели за столом. Устроив этот подозрительный переворот, начальник довольно улыбнулся и посмотрел почему-то именно на меня. Под его взглядом я сжалась и уже инстинктивно провела рукой с кольцом по волосам, только затем вспомнила о вчерашней истории и поспешно спрятала руку под стол.

— Я собрал вас здесь, чтобы обсудить ряд изменений, которые уже предложил инвесторам, и они с ними согласились.

Обсудить? Скорее уж это звучит как: я решил, а вы обязаны со мной согласиться. Я сжала ручку, предпочитая смотреть на неё, а не начальника.

— Какие именно изменения? — поинтересовался один из мужчин.

— Начнем с самого главного: мы с руководством решили поднять заработную плату всего управляющего персонала на десять процентов, — сразу решил их задобрить директор.

Набросала себе первую пометку, что придётся переделывать штатку, хотя после января я разорву свой трудовой договор и благополучно уйду, так что со штатным расписанием придётся разбираться кому-то другому. Руководители принялись говорить слова благодарности и попросту лизать зад директору, я же с тоской посмотрела на часы.

— Также я решил пересмотреть систему трудовых договоров, их следует изменить на контракты сроком действия от года и больше. К новому году все, кто числится на договорных началах, должны подписать новые контракты.

Директор смотрит на меня, а я на него. Плакал тогда мой побег из этой фирмы, контракт куда более регламентированный документ, расторгнуть его сложно и организации, злоупотребляющие своей властью, в основном не спешат расторгать контракт по решению сторон. Контракт связывает вас по рукам и ногам, хотя бы тем же сроком, по которому вы должны отработать. С трудовым договором дела обстоят по-другому, хотя бы потому, что он бессрочный, его можно расторгнуть по желанию.

— А если работники откажутся? — слегка затаив дыхание, поинтересовалась я.

— То они не получат не только новогодней премии, но и приказом директора будут лишены ежемесячной премии, — чуть улыбнувшись, ответил Юрий Васильевич, а у меня холодок по спине пришёл.

Если я сейчас уйду, то не получу даже нормальный расчёт, поскольку большая часть моей зарплаты — это премия. Получается, я почти за бесценок целый месяц работала и, самой большой катастрофой станет то, что новогодней премии я тоже не получу. Знает, как ударить, тварь! Кто ему разболтал о том, что я нуждаюсь в деньгах, или сам узнал? Я судорожно задышала, чувствуя, что чертовски злюсь, пластиковая ручка в моей руке хрустнула, и я поспешно разжала руку, немного удивившись, что вообще способна ее сломать.

— Думаю, отдел кадров займется этим делом, а все присутствующие, в качестве примера остальным работникам, подпишут новый контракт первыми.

Его просто распирает от собственной значимости, а я сломала уже вторую ручку подряд. Спрятала руки под стол, чтобы не дай бог не сломать ещё что-то. Теперь мне кровь из носа нужно попасть на подработку. Подписывать контракт я не собираюсь, а если меня рассчитают так, как представил это директор, мне на жизнь не хватит не то, что заплатить кредит. Более всего этому нововведению порадовалась Зоя Павловна, демонстрируя на своём лице искреннее ликование. Целый год терпеть ее?! Лучше меня сразу пристрелите! Я скосила взгляд на часы, время приближалось к обеду, и ждать, пока Юрий Васильевич закончит собрание, не было ни настроения, ни желания.

— Извините, у меня скопилось несколько дел, а поскольку уже начался обеденный перерыв, я пойду, — формально обратилась к нему, и, не дожидаясь разрешения, поднялась и направилась к двери.

— Андропова, постойте, — он достал из папки какую-то кипу бумаг и протянул ее в мою сторону.

— Мне бы захотелось, чтобы вы первая подписали свой контракт на должность главного бухгалтера, — самодовольно и самонадеянно обратился он ко мне.

Зоя Павловна сначала побледнела, а затем побагровела. Она резко поднялась на ноги, собираясь учинить скандал, но у меня на его нет времени.

— Я не буду его подписывать, — холодно отозвалась я, находясь уже у самой двери.

Наступила гробовая тишина, я не нашла ни единого взгляда поддержки у присутствующих и решила, что явно погорячилась. Уходить нужно не так, сжигая все мосты, все же эта фирма известна и у них много партнеров, не говоря уже о родственниках Зои Павловны в налоговой.

— Моя сестра известный юрист в городе. Я не буду подписывать никакие документы, пока она с ними не ознакомится, — чуть пафосно объявила, — что и вам советую.

В зале пошли шепотки, и управленцы принялись обсуждать подводные камни подобных контрактов. Момент был упущен, Юрий Васильевич не смог поймать меня в ловушку, зато натравил на меня начальницу.

— Прошу прощения, если на этом все, то у меня в обед назначена встреча, — сухо произнесла и быстро вышла из кабинета, пока меня вновь не остановили.

Время поджимало, при всем нежелании тратить лишние деньги, я заказала такси, серьёзно размышляя о том, чтобы вообще не возвращаться сегодня на работу, сославшись на поход в банк или налоговую. Мне нужны деньги, осталось всего лишь полгода выплачивать кредит.

Назвав адрес клуба, я сосредоточилась на том, что собственно скажу потенциальному работодателю. Я с собой не взяла ни диплома, ни рекомендаций, так что руководителю придётся только поверить в мою компетентность на слово.

Так себе перспектива, как и сама эта работа, но у меня пока нет других шансов отказываться от неё. Такси остановилось по указанному адресу, я обрадовалась, что пропустила момент, когда мы ехали мимо злополучного парка.

Клуб представлял собой отдельное здание, выполненное из темного стекла и металла в три этажа высотой. Сам клуб, похоже, располагается на первом и подземном этаже. Никакой вывески, но большая парковка, даже небольшой красный ковер перед двустворчатыми дверями. Я ожидала увидеть перед входом охрану, но явно не учла время и погоду, при которой охранники стали бы стоять на улице. Прежде чем дернуть ручку двери, поправила прическу и подкрасила губы красной матовой помадой — подарком Леси, всегда утверждавшей, что она мне идет. Надеюсь, что настолько, что я получу эту работу.

Взбодрившись, я дернула ручку двери, и та оказалась открытой, что тоже меня обрадовало. Я очутилась в холле классического стиля в тёмных тонах, прошла по безлюдному коридору к приоткрытым двустворчатым дверям, где, судя по всему, и был зал. Звать кого-то в коридоре мне показалось не очень вежливо, к тому же, если клуб открыт, кто-то здесь точно должен быть. В главном зале играла тихая музыка, и было почти пусто, за исключением бармена в вязаном свитере, что протирал бокалы, обернувшись ко мне спиной. Я ступила несколько шагов по небольшим ступенькам вниз к бару, и мужчина на мгновение обернулся.

— Вы ошиблись дверью, дамочка, сбор монашек дальше по улице, в церкви, — насмешливым тоном произнес он, и я оступилась, чуть не упав из-за того, что его голос показался до боли знакомым. — С вашей осторожностью мне, вероятно, стоит позвонить батюшке, чтобы забрал вас?

Я проглотила вторую колкую фразу вслед за первой и чуть осторожней пошла к бару, чувствуя странное волнение.

— Я к вашему директору, по поводу работы, — объяснила, остановившись в метре от стойки, она столь высока, что меня за ней толком и не видно.

— Да неужели? И кем планируете работать? Go-go танцовщицей? Эльфом, который выпрыгивает из торта или злым карликом? — продолжил насмехаться бармен, пока я с чуть приоткрытым ртом продолжала на него буквально пялиться. Только после затянувшейся паузы он все-таки обернулся ко мне лицом и также застыл.

— Принц? — сдавленно шепнула я, не веря своим глазам.


Глава 14.


Когда знаком с человеком, то узнаешь его даже в маске, по повадкам, фигуре, голосу и манере речи. Принца я, можно сказать, не знаю. Мы всего лишь встретились на новый год и один раз поцеловались, сыграв в странную игру с принцем и Золушкой в главных ролях. По идее я и запомнить-то ничего не должна была, пьяная же была, но запомнила. Его взгляд, черты лица, которые почти скрывала маска, волосы, фигуру и даже примерный рост и особенно губы и длинные пальцы, точно у музыканта.

Парень, что сейчас стоит за стойкой передо мной, совсем не похож на того самого принца, но так кажется лишь на первый взгляд. Волосы чуть светлее, темно-русого цвета, но на той вечеринке почти все время было темно, я могла и не понять какого они цвета, а по длине даже немного длиннее, чем тогда. Вместо гладко выбритого подбородка небольшая бородка и усы, будто он не брился какое-то время. Такой же прямой нос, и губы такой же формы, еле подавила желание коснуться их, чтобы проверить. Главное рост такой же, да и габариты, несмотря на то, что в свитере он будто бы куда более громоздкий, чем в моих воспоминаниях.

Мне показалось, что в его зеленых глазах мелькнуло узнавание, но ответил он совсем другое.

— Принц? — он ухмыльнулся явно дурачась. — Действительно я хорош собой словно принц, но такой шикарный комплимент не поможет тебе получить здесь работу.

Он улыбнулся, не так как я запомнила, абсолютно без доли того самого обаяния. Я ошиблась? Может, он просто похож, вдруг принц его брат или родственник? Как-то глупо было с моей стороны сразу назвать его принцем, да ещё и вслух. Объяснять причину такого, как он выразился комплимента, не стала, чтобы не акцентировать на этом внимание. С чего я вообще взяла, что это он? Бред же какой-то, что обычному бармену делать на той новогодней тусовке?!

— Так где начальник? — сухо спросила, игнорируя его изучающий взгляд.

— Так ты по поводу работы? — спросил он снова более заинтересованно, хотя совсем недавно воспринял мои слова, как повод для шутки. Причем очень дурацкой шутки, несмешной, как он сам. Кажется, он меня уже немного бесит.

— Я уже говорила это, — выдала сквозь зубы, попутно думая, что зря трачу с ним время. Не будь он так похож на принца, давно уже ушла бы на поиски кого-то адекватного.

— Бухгалтер? — спросил он с все тем же заторможённым видом. — Которого прислала София?

Я лишь кивнула в ответ, а бармен резко выдохнул, глядя куда-то вниз. Затем он поднял руку и провел ею по волосам, как будто что-то его огорчило.

А он довольно ничего так, не принц в маске, конечно, но природный магнетизм на месте. Хотя Леся назвала бы этот магнетизм сексуальностью. Осеклась от подобных мыслей, нервно переступая с ноги на ногу.

Тем временем несостоявшийся принц достал бутылку с чем-то янтарным и плеснул в бокал. Залпом все выпил, затем предложил и мне. Мог бы и даме сначала предложить, я бы отказалась, конечно, но сам факт отсутствия манер на лицо.

— Я не пью, — ответила чуть высокомерно.

Пить в обед проявление явного алкоголизма. Хотя с такой работой как у него это неудивительно. На мой ответ он немного странно хохотнул, затем плеснул себе в бокал одну порцию янтарного пойла. Попыталась приглядеться, что за надпись, но он быстро отставил бутылку.

— Послушайте, у меня мало времени, — постаралась его расспросить, пока совсем не напился. — Директор сказал, что будет ждать меня здесь до вечера. Где он?

Мужчина в ответ залпом добил второй бокал и развёл руками, мол, не знает. Не будь он привлекательным, послала бы уже этого алконавта, но воспитание не позволяет. Или все дело в том, что он мне напоминает принца?

— Понятно, — простонала я, повернувшись к выходу, и тихо прошептала. — А мне ведь нужна эта подработка…

Уйти, сказав, что не нашла директора, и возможно потерять подработку? Времени и правда оставалось совсем немного, так что, наверное, нужно возвращаться на работу. Но будет ли у меня возможность снова попробовать взяться за эту работу? Нужно поговорить с главным, а для этого желательно хотя бы взять номер его телефона.

— Послушайте, — повернулась я к бару, собираясь попросить номер у алконавта, но заметила, что бар пуст.

— Пойдём, — бармен каким-то образом оказался за баром, так ещё чуть в стороне, хотя выход из-за стойки был расположен рядом со мной. — Покажу, в чем заключается твоя работа.

Затем он, не говоря больше ни слова, направляется в другой конец зала, мне не остается ничего другого, как последовать за ним. Странный он, издевался над моей одеждой, а сам словно сошёл из модных журналов нулевых: штаны в военной раскраске, черные кроссовки всем известной фирмы, деревянные бусы на темной нитке в роли браслета. Похож на героя бразильского сериала «Мятежный путь», который мне очень нравился в школе. Поднялись на первый этаж, там бармен подождал меня, а то я за ним не поспевала. Затем по лестнице на второй этаж и свернули в коридор. При этом парень все время оглядывался. Будто боится, что я что-то сворую, пока он не видит.

— Заходи, — сказал он, слегка обреченно открывая дверь в какой-то кабинет. Я заходить не спешила, как-то впервые подумав, что он нетрезвый, а мы здесь совершенно одни.

— После вас, — сухо настояла, сжав свою сумку и придерживаясь вежливого обращения.

Он хмыкнул чему-то и, открыв дверь, зашёл первым, щелкнул выключатель, демонстрируя обычный небольшой кабинет. Хорошо обставленный, между прочим, кабинет, в нашей фирме такой интерьер только в кабинете директора, но здесь явно крутятся совсем другие деньги и, возможно, не очень чистые. Я зашла в кабинет, но дверь оставила открытой. Тем временем бармен прошёл к столу, но затем обернулся к шкафу и принялся доставать из него коробки.

— Что вы делаете? — спросила я после того, как количество коробок перевалило за шесть, и они заполнили весь стол.

— Бухгалтерию достаю, — ответил он с легкой улыбкой, снова напомнив мне принца, и достал очередную коробку. Я их уже не считала, хватило того, что он их сложил стопками друг на друга, и за стопкой я его разглядеть не смогла.

— Стойте, стойте, — спохватилась, когда он направился к следующему шкафу.

— Стою, — улыбнулся он, стоя возле шкафа, слегка повернувшись ко мне.

— Может, вы сначала подскажете, что это за работа такая? А то все эти коробки… — я попыталась обрисовать масштаб всей работы, которая возможно мне предстоит. — В том смысле если вашему директору нужен аудит, то достаточно электронной версии документов. Доставать все эти бумажки нет необходимости. Какой программой пользуется ваша фирма? 1С: Бухгалтерия, семерка? SW-учёт? Или что другое?

— А, вы об этом… — он сделал вид, что задумался и с легкой улыбкой продолжил: — А у нас нет электронной версии, только бумажки.

— В смысле? — немного обалдела я от такого поворота событий и чуть дар речи не потеряла.

Кто в наше время не пользуется автоматизированной системой бухучета, это как при нынешних реалиях пользоваться не автомобилем, а дилижансом. Несовременно, да и попросту опасно, машина всегда точнее бухгалтера, и даже подскажет, если что-то сделано не так. Как их только налоговая не прикрыла? Подобный учёт даже в глухой сельской провинции не факт что ведут, а тут клуб с внушительными активами. Мужчина достал большую стопку учетных регистров из другого шкафа и поставил их на один из столов. Масштабы работы ужасают, кажется, мне надо присесть, что я и сделала поспешно, плюхнувшись на стул.

Бармен, подозрительно улыбаясь, подсунул мне учетные регистры, будто бы я здесь и сейчас буду их смотреть. Моего взгляда хватило, и он тоже присел, чуть отодвинув регистры в сторону, чтобы видеть меня.

— Это все как-то… — попыталась сформулировать свои мысли, пока боролась с внутренним желанием бежать от такой работы куда подальше.

— Устарело? — подсказал парень, почему-то явно злорадствуя.

— Подозрительно, — ответила ему и с раздражением поняла, что во рту пересохло и жутко хочется пить и есть.

Ведь я на эту встречу обед свой угробила, а тут явно все нечисто. Солидные фирмы такой формой учета не пользуются, хотя она все ещё в рамках закона. Незнакомец улыбнулся, похоже, моя реакция его позабавила. Я облизала пересохшие губы, пить хочется. Словно поняв меня без слов, парень встал и исчез где-то в коридоре. Он быстро вернулся, так что я даже не успела удивиться, и, поставив передо мной стакан, налил в него из кувшина воды.

— Спасибо, — по привычке поблагодарила и, мельком взглянув на него, чуть не обомлела.

Его лицо озарила та самая улыбка, такая же обаятельная, что была у принца, и невозможно было ей не податься. Может, это и правда он? Ведет он себя по-другому, одни шуточки чего стоят. Принц из моих воспоминаний был похож на сказочного героя, хотя я уже плохо помню, о чем мы говорили с ним в ту ночь. Старательно пресекаю мысли о том, что бармен и принц одно и то же лицо. Первый глоток воды дался мне с трудом, но я быстро взяла себя в руки. Как тут не возьмешь, когда с тебя не сводят пронзительного взгляда. Такое впечатление, что он меня испытывает, или просто бесит.

— Вы…

— Ты, — перебил он меня, снова улыбнувшись, так что захотелось выколоть себе глаза, для того, чтобы не сравнивать реальность и прошлое. — Не люблю всю эту официальщину.

Я чуть приподняла брови, не зная, как ответить на эти слова. Мало кто обижается на вежливость, разве что принц, но тот под юбку мне залезть хотел, а этот явно на это не претендует. Почему этот факт меня слегка злит? Женское самолюбие задел? Странно, я была рада, если бы Юрий Васильевич тоже ни на что подобное не претендовал. Жить тогда было бы намного легче.

— Ты не знаешь, что именно хотел от меня твой директор? — спросила я, чуть пересилив себя.

Он развел руками, что понятно, откуда простому бармену знать. Я совсем сникла и снова подумала о том, чтобы взять телефон и лично пообщаться с начальником, но смотря на регистры передумала.

— Скажи, — я немного наклонилась, чувствуя дискомфорт от подобного вопроса, — это что-то незаконное?

Он удивленно приподнял брови, а я, снова взглянув на бумаги, сникла. Точно незаконное!

— Я не занимаюсь серой бухгалтерией и ничем не законным, — твердо сказала ему и напоролась на его одобрительный взгляд, от которого зачесалось лицо.

Такое впечатление, что сейчас как Леся потреплет меня по голове со словами «какая ты хорошая» как умную собачку.

— Насколько я знаю, — он чуть наклонился и этим своим движением словно призвал меня сделать то же самое, — предыдущий бухгалтер сбежал и захватил с собой некую сумму денег, из-за чего у клуба большие проблемы.

Я негромко присвистнула, чувствуя небольшой дискомфорт от того, что его лицо так близко. Ладно, мутная бухгалтерия, мутный бухгалтер — закономерно.

— По-моему, это дело для экономической полиции, — ответила, чуть запнувшись.

— Хозяева клуба не хотят вынимать сор из избы. Тебе всего-то нужно проверить всю эту документацию и убедиться, что он своровал деньги единожды, а не все время. Справишься? — он заинтересованно улыбнулся, так, будто бы уже знает ответ. Я бы не была столь поспешна в своих решениях. Все же разобраться там, где сам чёрт ногу сломит, очень сложно.

— Вам бы тогда учёт восстановить, инвентаризацию имущества сделать. Это не минутное дело, не очень понимаю, как ваш директор мог поставить срок в неделю.

— Директор? Неделю? — чуть заинтересовался парень, но затем оживился. — Он так сказал?

Какой-то у него странный интерес, для обычного бармена. Я бы даже сказала: недоверие проскальзывает. Хотя директор-то его и ему-то лучше знать, какой он человек.

— Да, вчера по телефону, — ответила ему и вспомнила о том, что хотела попросить. — Утром он звонил мне на домашний, я… потеряла мобильный с его номером. Можешь мне его дать?

— Зачем? — слегка рассеянно переспросил он.

— Если делать все по уму, то мне нужно больше времени, но меня волнует оплата. Изначально никто не говорил о таком масштабе, а я рассчитывала по времени потратить на проверку только неделю. Мне нужен аванс, да и оплату стоит обсудить.

Казалось бы, нормальные вещи говорю, всем понятные, но он словно не понимает. Чуть улыбнувшись чему-то, достал какую-то бумажку и записал на ней номер телефона.

— Вечером, после восьми вашего директора не будет? — спросила, смотря на бумажку: даже не подписал, как его зовут, один номер. — Я бы обсудила все с ним лично.

— Он очень занятой человек, — туманно ответил парень также как я, поднимаясь со стула.

Глядя на весь тот беспорядок, что мы оставили после себя, попыталась вернуть на место хотя бы регистры, но парень буквально выхватил их у меня рук и осторожно отправил в коридор.

— Зачем убирать? — удивился он. — Ты же сегодня все равно вернешься, а сюда и так никто не заходит.

Сказал настолько уверенно, что и желания не возникло ему противоречить.

— Наверное, — кивнула, следуя за ним по коридору в сторону лестницы.

Мы спустились на первый этаж, бармен проводил меня к двери и даже вышел вместе со мной на улицу. Я почувствовала неловкость от такой заботы или же подозрительности.

— Спасибо за всё, — чуть улыбнулась я. — До встречи.

— Подожди, — он немного отошёл от дверей и свистнул, махнув рукой. Мимо проезжающий таксист остановился и подъехал к парковке.

Я с удивлением посмотрела на такси и со стыдом замерла, когда парень открыл для меня дверцу. У меня ведь денег не хватит на такси обратно!

— Нет, нет, я лучше на метро, — начала отказываться я, чувствуя стыд и смущение, но с мужчиной, решившим поиграть в джентльмена, особенно слегка подвыпившим, не поспоришь.

Он посадил меня на заднее сидение, даже застегнул. Меня обдало легким запахом алкоголя, когда он наклонился, чтобы застегнуть ремень.

— Я бы тебя подвез, но не в этом платье, — сказал он довольно странную фразу и закрыл дверь, чтобы затем открыть переднюю. Вручил свернутую купюру таксисту с дружелюбной улыбкой.

— Отвези девушку в сохранности, брат, — доброжелательно улыбнулся он, так что таксист, который на его брата совсем не похож, тоже улыбнулся в ответ.

— Обязательно, довезу как принцессу! — улыбнулся таксист, говоря с легким акцентом.

Парень пожал ему руку, подмигнул мне и захлопнул дверцу. Такси поехало по дороге, я обернулась, чтобы на него посмотреть и заметила, что он смотрит на наручные часы. Только теперь, после того как мельком взглянула на свою руку, до меня дошло, что кольцо от брелока до сих пор на моем пальце. Что если он его заметил? Что тогда?


Глава 15


К приезду на работу я уже неплохо себя накрутила. Колечко, что и не колечко вовсе, сняла и думала выбросить, чтобы голову себе не морочить, но не смогла. Какая-то я мягкотелая, как говорит Леся. Сунула кольцо обратно в кошелёк, громко хлопнула дверцей такси, ибо таксист всю дорогу в комплиментах тренировался, словно я не описать словами какая красавица. Это же какую купюру ему всучил бармен? А может, он его друг, поэтому так старается? Только вот я не из тех, кто любит подхалимство и откровенную ложь.

Снег хрустит под сапогами, пока я, смотря себе под ноги, мысленно злюсь на себя за то, что не сняла глупую цацку раньше. Уже у самого входа чуть не столкнулась с кем-то, попыталась обойти, но мне не дали этого сделать.

— Атропа, — сказал Юрий Васильевич, и я подняла на него злой взгляд, которому он явно удивился. — Ваша встреча прошла не так, как вы хотели?

Судя по тому, что на нём лишь накинутое на плечи пальто, он вышел на улицу покурить. Именно наш директор может курить прямо перед центральным входом и под знаком «Курение запрещено». Он даже не думал скрывать свою довольную ухмылку, явно злорадствует. Как же он меня бесит, но злюсь сейчас исключительно на себя, а не на него.

— Напротив, — не сдержалась я. — Все прошло просто отлично!

Юрий Васильевич приподнял брови, но ничего сказать не успел, и я энергично потопала на работу. Добравшись до бухгалтерии, сняв пальто, присела на стул и только после этого почувствовала убийственный взгляд. Рабочий день в очередной раз обещает быть трудным!

Зоя Павловна сидит за своим столом и не сводит с меня злого, пробирающего до костей взгляда. Никто ещё так на меня не смотрел, попутно жуя овсяное печенье и запивая его чаем. Как у нее это получается? Смотрит на меня так, будто выбирает место, где меня закопает. Это конечно мило с ее стороны, что она вспомнила о моем существовании, но хотелось, чтобы она вспомнила и о работе, которую мне вместо нее приходится делать. Да и Юрий Васильевич подбросил работы с этой новогодней премией.

Заряд бодрости, что был у меня с утра, куда-то улетучился. О бармене, похожем на принца, решила не думать, и без него была куча проблем. Оторвалась от компьютера, когда глаза начали уже болеть, а не просто слезиться. Подняла взгляд и сразу же напоролась на начальницу. Она словно все это времяпросидела в той же позе, ничего не изменилось, кроме количества крошек на ее столе. Может, если бы она высказалась, я смогла бы спокойно заняться своей работой?

— Вы что-то хотели? — невежливо, а скорее раздраженно переспросила, после чего женщина, демонстративно вскинув подбородок, развернулась.

Не созрела Гадюка видать или как обычно нападет, когда я к этому буду не готова. В чем приходится согласиться с директором так это в том, что такой работник как Зоя Павловна никому не нужен. Подтянула к себе кипу бумаг, чувствуя, что силы на исходе. Надо бы позвонить директору клуба, но при Гадюке это нереально. Не тащить же мне стационарный телефон с собой в коридор?! Без телефона плохо, я ещё долгое время не смогу себе новый купить.

Мне кажется вечная нехватка денег — это моё перманентное состояние. В институте меня все меркантильной называли за то, что я рефераты, дипломы и курсовые за деньги делала. Правда в том, что этим миром правят деньги, я и профессию такую себе выбрала, связанную с деньгами, потому что в детстве мы с бабушкой еле концы с концами сводили. Тогда мне казалось, что тот, кто считает чужие деньги, зарабатывает много, а я хотела много зарабатывать, чтобы бабушке не приходилось на пенсии работать.

Повзрослев поняла, как было наивно считать, что такая работа принесет много денег. Поначалу денег платят немного, моя первая зарплата была настолько мизерна, что я плакала несколько дней. Притом работать надо было много, обычно сначала тебя ставят на первичные документы: накладные, приходно-расходные договора, все то, что занимает много времени и представляет собой муторную однотипную работу. Я вставала рано утром, потому что первая моя работа находилась почти за МКАДом, и приезжала поздно ночью, сил было исключительно на то, чтобы упасть в кровать и сразу уснуть.

Именно настолько измученной я чувствую себя сейчас, хотя до конца рабочего дня оставалось ещё два часа. За окном уже стемнело, и к моей усталости и голоду добавилась нервозность. Иногда так хочется, чтобы некоторые воспоминания были просто жутким кошмаром, именно таким была бы вчерашняя ночь. Смотря в окно на плохо освещённую улицу, все, о чем я могла думать, это не бродит ли там голый мужик с моим телефоном. Надо будет номер хоть заблокировать, а то мало ли, что он с тем телефоном делает.

— Милочка, — заявила с иронией Зоя Павловна, опершись о мой стол руками и буквально нависая надо мной. Я задумалась, засмотрелась в окно и, не ожидая ее приближения, отшатнулась и чуть не свалилась из кресла.

— Зоя Павловна? — пробормотала с небольшой хрипотцой, стараясь казаться более добродушной, чем есть на самом деле. — Вы что-то хотели? У меня много работы.

— Ты думаешь, я, и правда, не поняла, что ты себе цену набиваешь? Думаешь, что сможешь заменить меня? — она театрально захохотала, чем заставила меня недоумевать. Почему она ждала несколько часов, чтобы начать это представление?

— Этого простачка, может, ты и обвела вокруг пальца, но меня нет!

Меня неожиданно обдало перегаром, так что мысль, что печенье она запивала совсем не чаем, пощекотала нервы. От пьяных нужно держаться подальше, особенно если весовые категории у вас совершенно разные. Я резко поднялась со стула так, что он опрокинулся. Она презрительно фыркнула мне в лицо, обрызгав слюной, и наклонилась сильнее. Похоже, не только бармен имеет привычку пить днем. Я отшатнулась, чуть не перевернув свое кресло снова, и прикрыла ладонью нос, чем разозлила её ещё больше.

— Зоя Павловна, вам лучше успокоиться, — я скосила взгляд на камеру, висящую в углу. Было бы не плохо, чтобы от дурацкой идеи начальника сейчас имелся какой-нибудь толк.

— Успокоиться? Это я тебя сейчас успокою! — перешла она на зловещее шипение слегка заплетающимся языком.

Взвизгнула, когда она бросилась ко мне, буквально отшвырнув кресло в сторону. Ногти с длинным маникюром пронеслись в опасной близости от моего лица и ухватили за волосы, заставив снова вскрикнуть.

— Что вы делаете?! Отпустите меня! Помогите! — воскликнула я, пытаясь ее отпихнуть и зовя на помощь.

— Сегодня сокращенный день, никого уже нет в офисе, никто тебе не поможет! Главное запомни, как там тебя? Анна? Аля? Неважно! Тебе не получить эту работу! Я тебя, шалава, и твоего папика недоделанного в порошок сотру! Я столько лет здесь проработала и дальше буду работать! Ничего вы со мной не сделаете! А вот я с вами сделаю! Вы у меня все под каблуком ходить будете и разговаривать только шепотом, когда я разрешу! — зло зашипела она, тряся меня как тряпку.

После угроз она оттолкнула меня от себя прямо на тумбочку.

Перед глазами пошли черные мушки от боли, когда я напоролась боком на острый угол. Гадюка противно засмеялась, а у меня помутнело перед глазами. Живот заболел, но не от удара, а так, словно я безумного голодна. Я судорожно вдохнула носом воздух, пытаясь подняться с тумбы. Голова кружится, место, в которое меня укусил вчерашний мальчишка, горит огнем. Смотрю на свою руку, что упирается в тумбочку, и не могу понять, почему так больно, ведь никаких следов укуса нет. Есть хочу, как же сильно я хочу есть! Даже горло сдавливает, а живот точно прилип к позвоночнику.

— Ты только посмотри на себя! — она дернула меня за плечо, буквально отдирая от тумбочки и разворачивая к себе лицом. — На что ты похожа?! На бабку! От тебя даже нафталином несёт! Неудивительно, что Юрий Васильевич на тебя повелся. Давно ты с ним спишь?!

Я судорожно вдохнула и вдруг поняла, что каждый вздох дается мне с колоссальным трудом. Мой взгляд почему-то упирается в вену на шее старухи. Она как будто манит меня, порождая какое-то дикое желание разорвать кожу, что ее скрывает, как бумагу. Зоя Павловна продолжала что-то кричать и угрожать мне, но воспринимать ее слова было настолько трудно, что я часто моргала, чтобы не закрыть глаза вовсе. У меня возникло такое чувство, что если я их закрою случится что-то очень плохое. Когда она, довольная моим молчанием и отрешенным видом, победно улыбнулась и, подхватив свои вещи, покинула кабинет, я обессиленно рухнула на колени. Это было трудно: держать себя в руках, не слушая ее бред.

И все же, что за наваждение было только что со мной? Судорожно вдохнула и прикрыла руками глаза. Не знаю, сколько времени я так просидела, пытаясь успокоить, бешено бьющееся сердце, но видно слишком долго.

Что-то не то творится, возможно, тот мальчик был чем-то болен и заразил меня? Например, каким-то видом бешенства, которое проявляется, когда я злюсь? Не заживают раны так быстро! Хотя место укуса до сих пор болит, но его абсолютно не видно на коже. Мне нужно к врачу, причем срочно!

Я поднялась на ноги, но меня тут же шатнуло, как будто пьяная или сильно ослабла. Чувство, что, желудок прилип к позвоночнику, не пропало, а лишь усилилось. Дотянулась до кувшина с водой, но даже не почувствовала влаги, выпив залпом его половину.

Все-таки надо к врачу, пока я не начала кидаться на людей, а то такое впечатление, что вот-вот и начну. Оделась, подхватила сумку и быстро покинула офис, по дороге напугав уборщицу, резко появившись из-за угла.

На улице мне как будто стало легче. Судорожно вдохнула морозный воздух и пошла к метро. Вот только там я вопреки собственному решению вышла на той же станции, что и вчера. На ватных ногах дошла до парка и остановилась. Пришло время взглянуть в глаза своему страху. К тому же подработку никто не отменял, а к врачу можно и завтра сходить. Махну перед новым годом на больничный, чтобы с Гадюкой и Юрием Васильевичем не пересекаться.

Собравшись, пошла по вытоптанной тропе, уговаривая себя, что делаю все правильно и что мне здесь нечего бояться. Ну не будет же гопник маньяк в этом парке все время тусоваться?! То место, где в прошлый раз я нашла мальчишку и голого мужика, узнала не сразу. Дорогу там вычистили от снега, почему-то исключительно вот эту дорожку начиная с нужного поворота, а уличные фонари оказались все на месте, да ещё и работают. Кажется, ни одна из дорожек в парке так хорошо не освещена, как эта, что уже само по себе подозрительно. Я потопталась на месте, посмотрела по обочинам, пытаясь найти свой телефон или хоть какие-то следы, подтверждающие, что мне накануне ничего не привиделось. Ничего, кроме подозрительной чистоты. Зато страх перед этим парком я переборола. Осталось лишь перебороть страх перед какой-то странной болезнью, что передал мне мальчик. Надеюсь, она хоть незаразна, ведь в метро я на людей не бросалась. Всего лишь при разговоре с Гадюкой, словно на мгновение озверела, а так все нормально. Есть только жутко хочется, будто не ела целую вечность. Увы, сначала работа, кредит и аванс. Деньги — это все, что для меня сейчас важно, а о себе подумаю когда-нибудь завтра.

Пройти от парка до клуба не заняло много времени, а вот пройти внутрь оказалось не так-то просто. Перед клубом собралась толпа молодых людей, и все они находились за ограждением перед входом, который охранял здоровый мужик, больше напоминающий шкаф, а не человека. Через толпу решила не идти, а подошла сбоку и обратилась сразу к охраннику.

— Извините, — обратилась вежливо, отвлекая его внимание.

— Куда лезешь овца? — выкрикнула девица, которая, по-видимому, уже какое-то время уговаривала ее пропустить. Короткий полушубок, тонкие колготы, блестящее платье. Удивительно, что она ещё обморожение себе не заработала.

— Никого не велено пускать! Сегодня закрытая вечеринка! — громко выкрикнул охранник и, заметив меня, глумливо затем добавил. — А ты что здесь забыла, серая мышь? Сначала юбку покороче одень и подрасти сантиметров на тридцать, тогда, может быть, и пущу.

— Вы не понимаете, — попыталась объяснить.

— Это ты не понимаешь, я кого попало в клуб не пускаю! — рявкнул он так, что я и девчонка отшатнулись. — Следующие!

Нас с незнакомкой оттеснила толпа, так что мы остались в стороне. Охранник продолжил повторять то же самое и для других людей.

— Вот мудак, скажи? — рыкнула девушка, как и я, переступая с ноги на ногу и глядя на вход.

— И не говори, — согласилась, растерянно думая, что так точно с директором сегодня не встречусь.

— А зачем тебе в клуб? — спросила в лоб девушка, с улыбкой окинув меня с ног до головы взглядом. — Ты не выглядишь как…

— Как ты? — предположила я, с легкой иронией глядя на ее наряд, на что незнакомка лишь засмеялась.

— Вика, — улыбнулась она, протягивая мне руку, и я с небольшой заминкой пожала ее в ответ.

— Атропа, — произнесла с небольшой запинкой.

— Ничего себе! — вскрикнула она с восторгом. — Псевдоним?

— Имя, — натянуто улыбнулась, пряча руку в карман пальто.

— У тебя необычное имя и внешней вид, — улыбнулась она широко и по-доброму, не смотря на то, что совсем недавно овцой меня обозвала. — Так зачем тебе в клуб? Твой наряд больше подходит для готической вечеринки или косплея с вампирами.

— Я здесь по работе, — попыталась сухо отделаться от незнакомки, но та почему-то не отстала.

— Работаешь здесь? — она негромко присвистнула. — Говорят, тут каждый получает столько, что за год работы можно купить квартиру, пусть и на окраине города!

— Не знаю, по-моему, это бред. Никто не стал бы столько платить обычным работникам просто потому, что это экономически не выгодно.

— Ого, так ты умная? — она снова окинула меня взглядом. — Бухгалтер?

Я молча кивнула, и она от радости чуть в ладоши не захлопала.

— Слушай, может, проведешь меня внутрь? — она доверительно наклонилась ко мне, а учитывая, что была выше меня на полторы головы, это показалось мне угрозой. — Мой бывший сегодня мальчишник там празднует, уж больно хочу ему праздник испортить!

— Может, не надо? — буркнула я, стараясь освободиться, а то живот снова заболел от голода.

— Надо! Он мне с этой шваброй изменил и завтра женится на ней, чтобы получить бабки ее отца! Я просто обязана ему все испортить! — она яростно сжала кулаки и дико улыбнулась, чем заставила меня немного посторониться.

— Я бы с удовольствием, но как видишь, меня саму никто не пускает, — я слегка развела руками, и мы обе сникли.

— Придумала! У тебя же должен быть чей-то номер! Попроси кого-нибудь выйти и помочь нам пройти, давай! — она подтолкнула меня к действию, явно сгорая от нетерпения.

Точно, я же сегодня утром взяла номер телефона директора. Порывшись в сумке, достала клочок бумажки и посмотрела на девушку.

— Можешь одолжить телефон? — объяснила ей. — Я свой потеряла.

— А ты случаем не аферистка? — она сощурилась, явно дурачась, и все же протянула мне телефон.

Аппарат какой-то дорогой, мой был куда проще. Трясущимися руками набрала номер и нажала вызов. Какой-то номер другой, не тот, что давала София. Пошли гудки и затем трубку подняли.

— Здравствуйте, — решила не тратить время. — Я от Софии, мы говорили с вами вчера по телефону касательно работы.

— О, это ты! — услышала я возглас на фоне громко играющей музыки и слегка впала в ступор, он совсем не походил на голос директора клуба, больше на голос одного бармена.

— Ты? — негромко воскликнула я, заметив, что моя новая знакомая навострила ушки.

— Я, — отвечая, парень явно улыбнулся и, судя по стихающим звукам, удалялся от громкой музыки. — А кем ещё я могу быть?

— Я же просила у тебя номер директора! — чуть вскрикнула, разозлившись. — А ты мне чей дал?!

— Это мой номер, — беззаботно сказал он, явно глумясь надо мной. Вот зачем ему это вообще надо? Неужели это так смешно?

— Ты что издеваешься?! — вскрикнула, потому что этот день в конец начал меня доводить.

«Давай быстрее!» — одними губами сказала девушка, похоже, ей наша болтовня уже наскучила.

— У тебя что-то случилось? — обеспокоенно спросил он, так что мне захотелось застонать.

— Директор сейчас в клубе? — спросила у него.

— А что? — насторожился он, чем ещё больше меня взбесил.

— Я перед клубом, меня не пускает охранник, — попыталась объяснить ему, хотя испытывала явное желание его отчитать.

— Сейчас, — коротко сказал он и бросил трубку.

— Ну что? — спросила Вика, пока я неловко сунула ей обратно телефон.

Хотела бы я знать, что! Вот же мне сегодня «повезло» встретить в обед именно этого странного парня! У меня от него голова кругом и не только потому, что он напоминает мне принца. Я вздохнула, размышляя над тем, чтобы плюнуть на все это и пойти назад к метро, когда явился этот спаситель. Вышел через главный ход, махнул мне рукой, словно мы старые знакомые и подошёл к охраннику. Не знаю, что он там ему сказал, при этом похлопывая по спине, но мужик закашлялся, смотря на нас с девушкой как-то настороженно. Спаситель похлопал охранника ещё и по плечу и, пожав ему руку, направился ко мне.

— Чего ты сразу не позвонила? — улыбнулся он той самой улыбкой, но в этот раз я стойко ее вынесла. — Я бы тебя встретил.

— Ты почему мне свой номер дал? — наехала на него вместо благодарности. — Я же просила тебя!

— Я дал именно тот номер, который был тебе нужен, — слегка улыбнувшись, заверил он и, осторожно взяв меня под локоть, потащил в клуб. — Пошли, а то, знаешь ли, не май месяц.

Он картинно махнул рукой на свою одежду прямиком из нулевых, намекая, что ему холодно.

— Эй, а я! — вскрикнула Вика, торопясь за нами.

— Это кто? Подруга? — спросил бармен, кинув на неё незаинтересованный взгляд.

Я с сомнением оглянулась на нее, причем моё сомнение вызвала не сама девушка, а то, что такой ловелас как он, практически не обратил на нее внимания. В том, что он ловелас, я, конечно, не могу быть уверена. Но то, как он себя ведет, подсказывает, что ему вполне комфортно находиться в женской компании. Слишком комфортно, я бы даже сказала.

— Она со мной, — сказала, ухватив за руку Вику, и помогла ей пройти внутрь клуба.

— Спасибо, — шепнула девушка, почти сразу же исчезнув в стороне танцевального зала.

Бармен же тоже направился туда, где вовсю веселилась толпа, и играла музыка, от которой заболели уши. Я уже почти забыла, как сильно не люблю подобные мероприятия. Людей здесь было так много, что совсем не продохнуть. Мы вместе с парнем ни за что не смогли бы протиснуться между ними. Его рука отпустила мой локоть, а затем он придвинул меня к себе, осторожно придерживая за плечо. Второй рукой он легко раздвигал толпу, проведя меня до самых дверей, что ведут к офису. На удивление за дверями было пусто, никто из пьяных посетителей сюда не наведался. Бармен очень аккуратно отстранился, будто ожидая, что я его, по меньшей мере, побью за эти объятия.

— Пошли, — махнул он рукой, когда я никак не отреагировала, и первым взбежал по лестнице, так что мне пришлось идти следом.

Долгий день словно не желал заканчиваться, и по лестнице я взобралась отнюдь не так бодро, как бы мне хотелось.

— Устала? — спросил парень, снова, как и раньше, оглядываясь на меня.

— Слушай, — начала говорить я, следуя за ним к кабинету, — а ты можешь перестать все время оглядываться? Я, конечно, понимаю, что я чужой человек… Но я не собираюсь ничего у вас воровать! Мне работа нужна и деньги, которые я предпочитаю зарабатывать собственным трудом.

Мы как раз остановились у кабинета, так что я смогла взглянуть ему в лицо.

— Не в том дело, — ответил он как-то смущенно.

Я немного обомлела, впервые поняв на примере другого человека, почему Леся все время хочет меня тискать. Какой он миленький, когда смущается. Растерянно заморгала, заметив, что вместо того, чтобы зайти в кабинет, мы смотрим друг на друга и не говорим ни слова.

Он не принц, нечего на него так пялиться!

Сама открыла дверь и вошла в кабинет, свет зажег парень. Прошла несколько шагов, коробки все же убрали на место. Слегка потерла уставшие глаза, попутно снимая пальто и кладя его на стол рядом с сумкой.

— Выпить хочешь? — спросил бармен, пока я открыла шкаф и принялась искать на сложенных там коробках хотя бы какие-то обозначения.

— Тебе нужен собутыльник? — не особо подумав, сострила я, наконец-то найдя коробку с документами за первый квартал.

Он засмеялся, пока я попыталась вытащить нужную коробку, она по закону подлости оказалась самой нижней, и вытянуть именно ее было трудно. Бармен молча отодвинул меня в сторону и достал коробку сам, а затем поставил ее на стол.

— У меня просто такое чувство, что ты скажешь мне, как тебя зовут, только если мы хорошенько выпьем, — он снова обаятельно улыбнулся и, чуть наклонившись, достал из верхнего шкафчика стола бутылку коньяка.

— Оригинальные документы были у вашего бывшего бухгалтера, — отметила я с улыбкой.

— Так что, — он отодвинул второй шкафчик и под мой смешок достал оттуда два фужера для коньяка, — познакомимся?

— Боюсь, тебе не понравится, если я напьюсь, — добавила, улыбнувшись и доставая из коробки документы.

— Заинтриговала, — он пододвинул второй стул и вместе со мной присел за стол, выдерживая некоторую дистанцию. — И что же такого особенного ты вытворяешь, когда выпьешь?

В его взгляде читался неподдельный интерес, а ещё лёгкая смешинка. Принц так на меня смотрел? Не помню, но, может, это к лучшему? Давно уже пора было забыть ту новогоднюю историю, а я все не могу.

— Всякие глупости, — решила не уточнять, натянуто улыбнувшись. — Подай мне регистр за январь.

Он выполнил мою просьбу, и я, только после того как получила регистр, поняла, что фактически приказала ему. Парень продолжал выжидающе на меня смотреть, расслабленно откинувшись на спинку стула. Мне стало неудобно, что пить с ним не захотела, имя своё не сказала, а он и мимо охранника провёл, и коробки мне достал. Знать бы ещё, с чего это он такой добренький? Может, он просто человек такой? Слабо верится, что ему от меня что-то такое нужно.

— И какие же ты глупости творила по пьяни? — спросил он с легкой улыбкой, вертя в руке бутылку с коньяком.

— Всякие, — решила не уточнять, перебирая бумаги для начала по типу, а потом уже по дате.

— Не расскажешь? — он немного насупился, после чего принялся открывать бутылку.

— Слушай, а тебе работать не надо? Где твой директор? Не боишься, что он придёт? — спросила, еле заметно улыбаясь, продолжая работать.

— Люди и без меня напьются, — он так забавно махнул рукой, что я снова улыбнулась. — А директор очень занят.

— Это чем же? — пробормотала, пытаясь разобрать неразборчивый почерк.

— Личными делами, — пожал плечами бармен и налил в два бокала немного коньяка. — Прошу, мадам.

— Мадмуазель, — непонятно зачем уточнила я и отодвинула бокал чуть в сторону. — Я бы лучше покушала.

В жизни не просила еды у постороннего человека, просто не хотелось его обидеть отказом от выпивки. В идеале надо было бы его отправить работать, но пока что он ничего плохого не сделал, даже дверь оставил открытой. Услышав моё пожелание, тут же вскочил и выбежал куда-то, ничего не объяснив. Я слегка настороженно на все это посмотрела, но затем меня поглотил мир цифр. Достала из сумки свой любимый большой розовый калькулятор, и принялась подбивать цифры, сверяя их с регистром. Когда я почти закончила с первой страницей, явился бармен с тарелкой нарезанных фруктов и мясным ассорти. Так себе сочетание, но мне захотелось его расцеловать, настолько я чувствовала себя голодной.

— Угощайся, — улыбнулся он, подталкивая их ко мне, а сам принялся неторопливо цедить коньяк.

— Ты со всеми такой добрый? — спросила у него с недоверием.

— В смысле? Ты же сотрудник наш и от тебя зависит моя зарплата! Так что с бухгалтером лучше всего дружить, это и дурак знает! — явно отшутился он, игриво подмигнув мне.

— Так это взятка? — еле заметно улыбнулась я, отправляя в рот кусочек яблока. На удивление я абсолютно не почувствовала его вкус, но ощущение голода немного уменьшилось.

— Как она есть, — кивает он мне, тоже взяв с тарелки ломтик яблока.

— В таком случае мне нужно знать твою фамилию, чтобы правильно рассчитать твою зарплату, — улыбнулась, попутно переписывая в свой блокнот некоторые цифры по поставкам.

— Так вот и я об этом, — заинтересовался он, — может, представишься?

Я подняла на него взгляд и улыбнулась:

— Только после тебя.

— Похоже, все-таки нужно тебя хорошенько напоить, чтобы развязать язык, — воскликнул он, и я засмеялась.

— А тебе алкоголь язык развязывает? — старательно выписывая нужные данные, веду с ним разговор параллельно, говорить с ним довольно легко и приятно. — Насколько я сегодня успела увидеть, ты уже должен быть в нужной кондиции для выбалтывания секретов.

— Дай подумать, — засомневался он. — Думаю да! Помнишь о глупостях по пьяни?

— А что с ними? — рассеянно спросила.

— Как-то по пьяни я влюбился, — сказал он таким серьёзным тоном, что я не смогла сдержать улыбку.

— Ого! Как тебя угораздило? — спросила, посмеиваясь и не отрывая взгляда от учетного регистра.

— Сам не знаю, — ответил он, явно улыбаясь. — Влюбился, а она после совместно проведенного вечера сбежала! Я так и не понял почему.

— Ты ее напугал? — предположила, пытаясь подавить улыбку и все ещё уткнувшись в бумаги.

— Нет, — твердо ответил он, но, похоже, серьёзно задумался об этом.

— Не впечатлил? — чуть ухмыляясь, допустила я, лишь мельком взглянув на его сосредоточенную моську.

— Точно нет, — заверил меня бармен, явно немного обидевшись.

— Ну, в таком случае, — я перевернула страницу, с сомнением смотря на данные, потому говорила медленно и слегка рассеянно, — возможно ты слишком торопил события. В наше время в любовь с первого взгляда верят немногие, это тебе не сказка, а жизнь. Надо было сначала стать хотя бы ее другом, а потом уже возлюбленным. Даже мировая статистика доказывает, что браки, основанные на дружбе, существуют гораздо дольше браков, основанных на страсти. Страсть со временем исчезает, а дружба остается.

— Откуда знаешь?

— Моя сестра писала об этом статью, весь мозг мне вынесла этой статистикой, — пробормотала, наконец-то сверив цифры, и подняла взгляд на бармена.

Парень сидел с задумчивым видом, крутя в руке бокал и легонько кивая своим мыслям.

— Думаю, ты права, не стоит торопить события, — кивнул он, наконец.

— Умная мысль, пригодится, когда ты в очередной раз влюбишься, — улыбнулась я, отправляя в рот кусочек киви.

— Так я уже, — сказал он, еле заметно улыбнувшись.

— Извини, конечно, но ты не выглядишь, как человек любящий в отношениях постоянство, — ляпнула я, не подумав и натолкнувшись на его резко охладевший взгляд, поперхнулась киви. — Я не то имела в виду. Прости, я тебя не знаю, просто мне так показалось.

— Все нормально, — ответил он спокойно и пригубил из бокала коньяк. — Но на будущее запомни: внешность обманчива, и не всегда всё такое, каким кажется на первый взгляд.

Мы помолчали, я попыталась работать, но без его болтовни работа шла как-то туго и с неохотой. В конце концов, я подняла на него взгляд и отложила ручку в сторону.

— Я тебя сильно обидела, да? — признала свою вину. — Прости.

— Только если в качестве извинений ты все же назовешь своё имя, — подловил он меня, заставив снова улыбнуться и наконец-то сдаться.

— Атропа, — произнесла, протягивая ему руку, — для друзей и родных Атя.

Я следила за его реакцией, сначала он удивился, затем слегка словно кивнул чему-то и улыбнулся.

— Необычное имя, что оно означает? — поинтересовался он, сжав мою руку в ответ.

— Поверь, ты не захочешь этого знать, — засмеялась я, чувствуя легкое дежавю от ощущения его теплой руки в своей. Когда он мне принца перестанет напоминать?! Неужели люди могут быть настолько похожи друг на друга и при этом быть совсем разными?

— Как я вижу, ты любишь интриговать людей, — ответил он с легкой улыбкой, затем прошёлся взглядом по моему лицу и остановился на руке. Повернул ее, зачем-то взглянув на мою ладонь, после чего немного нахмурился. Кольцо! Днём он увидел кольцо и поэтому назвал меня «мадам»!

— В некотором роде, — я кашлянула, чувствуя неловкость. Освободила руку, впервые подумав о том, что он так хорошо себя вел исключительно потому, что из-за кольца думал, что я замужем. Вот только ещё одного Юрия Васильевича мне не хватало!

Слишком поздно сейчас натягивать кольцо обратно, придётся делать вид, что не заметила этого взгляда. Я уже собралась снова зарыться в бумаги, когда вспомнила, что так и не спросила его имя.

— Так как тебя зовут? — спросила я.

— Где твоё кольцо? — спросил он почти одновременно со мной, и его вопрос заставил меня удивиться.

Повисла пауза, во время которой я придумывала отмазку о кольце, в голову приходила идея о простой бижутерии.

— Макс! — послышался мужской крик в коридоре, когда мы оба уже собирались ответить.

Бармен встрепенулся и, оставив бокал, быстро поднялся.

— Посиди здесь, — сказал он серьёзно и, выйдя в коридор, закрыл за собой дверь.

Я смогла лишь молча кивнуть. Вчера я слышала такое же имя от брата того самого мальчишки, которого разодрал голый мужик. Что-то здесь не то! Схватила документы на начисление заработной платы персоналу. Быстро сверившись со списком, я нашла исключительно одного Макса — Максима Фролова — директора и совладельца клуба.


Глава 16


Этого не может быть! Из него директор, как из меня миллионерша! Выдохнула, проверила список ещё раз, попутно отмечая, что Вика была права: зарплаты здесь и правда какие-то завышенные по сравнению с другими фирмами. Уборщица получает столько, сколько не получаю я, работая бухгалтером. Может, сменить работу на ведро и тряпку? Тихо вздохнув, принялась рассуждать логически. Что если в списке работников за январь Макса (если это действительно его имя) нет, потому что он работает здесь относительно недавно. В таком случае мне нужно проверить списки за ноябрь.

Я скосила взгляд на шкаф и, недолго думая, начала перепроверять коробки. Нужная мне нашлась на самом верху, то, что она именно за ноябрь, поняла по пометке на коробке. Чтобы до нее добраться подставила стул, залезла на него и встала на цыпочки, но этого оказалось недостаточно. Почти коснулась пальцами коробки, когда заметила, что на шкафу что-то есть. Черный конверт был почти незаметен на шкафу темной расцветки, потому заметить его раньше было невозможно. Судя по слою пыли на шкафу конверт положили туда какое-то время назад. Интересно за что их уборщица получает такие огромные деньги, если на шкафу такой толстый слой пыли?

Я никогда не была любопытна, этим в нашей семье больше страдает Леся, но даже мне стало интересно, что в нем. В других обстоятельствах я бы ни за что не полезла в то, что явно не предназначено для моих глаз, но сегодня у меня нет никакого желания быть правильной девочкой. Роста, чтобы достать до конверта, мне, конечно, не хватает, но смекалка на месте.

Пододвинула стул чуть поближе к шкафу, открыла одну из дверок, используя ее как опору, и взобралась ногами на подлокотники, предусмотрительно перед этим сняв сапоги, чтобы не испачкать стул. Подлокотники, как и само кресло, кажутся очень дорогими, не хотелось бы их испортить, а потом за них платить. Ловко балансируя на носках, я с легкостью дотянулась до заветного конверта и даже схватила его. Одного я не учла, что дверь в кабинет резко откроется. Меня от испуга и того, что застали на проявлении излишнего любопытства, качнуло в сторону. Я ведь собиралась взять конверт, почитать и, если там будет бухгалтерский документ, закинуть в коробку, если же его содержание носит личный характер, вернуть его на место. Так сильно испугалась, что отпустила дверцу шкафа, а стул от моих неосторожных движений сдвинулся и начал падать.

Казалось бы, падение и ушибы мне гарантированы, но в следующее мгновение моя голова уткнулась в вязаный свитер, а в нос ударил пряный аромат каких-то мужских духов. Я моргнула, раз или два, отмечая, что ситуация какая-то странная, как и скорость реакции предполагаемого Макса. Как он успел меня поймать, если был у самых дверей?

— Та-а-ак, — протянул Максим, если его действительно так зовут, — оставлять тебя наедине со шкафами было плохой идеей! Обязательно запомню это на будущее.

— Ты не мог бы отпустить меня, — сухо ответила, заметив в его словах неприкрытый сарказм, а его руку под своей пятой точкой.

Меня опустили на пол, но осторожно, словно я хрупкий сервиз, после чего одарили глумливым взглядом. Я спрятала скомканный черный конверт за спиной, пока бармен поднимал упавшее кресло. Не знаю, заметил ли он его, но мне даже без конверта захотелось провалиться сквозь пол. Сунув конверт в сумку, достала оттуда салфетки, чтобы вытереть стол, от коньяка, который я каким-то образом сумела перевернуть в падении. Лужа ароматного напитка не успела добраться до бумаг, но я все равно убрала их в коробку.

— Коньяк пал жертвой твоих акробатических кульбитов, — отметил парень, подняв с пола почти пустую бутылку.

— Я бы не упала, если бы ты так неожиданно не вернулся! — ответила ему, чувствуя злость и смущение.

Не признаваться же ему, чем я здесь на самом деле занималась? Особенно после моей пафосной речи о том, что я пришла сюда работать, а не воровать. А что собственно с конвертом я сделала? Правильно, своровала! Ибо читать его при Максе, кажется мне ещё большей глупостью, чем вообще брать его без спроса.

— Ага, — подтвердил он с сарказмом, — ты бы просто шею себе свернула, навернувшись со стула, если бы я тебя не подхватил!

— Все бы со мной было нормально! — чуть подняла на него голос, потратив на оттирание коньяка почти всю пачку влажных салфеток. — И как вообще ты сумел так быстро меня подхватить? Супермен, что ли?

— Если я Супермен, до Лоис Лейн ты явно не дотягиваешь, — фыркнул он, непонятно из-за чего разозлившись, и отодвинул меня немного в сторону. — Смотри под ноги, тут коньяк разлит, а ты без обуви!

Я беспомощно и зло на него посмотрела, затем, выдохнув, поняла, что для продолжения работы сегодня слишком устала. Присела на стул и обулась, пока парень убирал остатки устроенного мной беспорядка. Мне стало совестно, что вместо слов благодарности я на него накричала, но говорить «спасибо» сейчас, когда мы оба непонятно по какой причине на взводе, показалось полнейшей глупостью.

— Наверное, я лучше на сегодня закончу с работой, — резюмировала я, собирая свои вещи.

— И то верно, уже поздно, — согласился бармен и натянуто мне улыбнулся.

Я схватила свои вещи в охапку, ожидая, что он даст мне пройти, но он как-то замялся. Скосил взгляд на тарелки, что остались на столе, и я, опомнившись, полезла в сумку за кошельком.

— Сколько я должна тебе за такси и закуски? — спросила, открывая свой кошелёк так, чтобы он не увидел, насколько там пусто.

Бармен посмотрел на меня с таким выражением на лице, будто бы не понимает, о чем я говорю. Так что собрала все, что было в купюрах, искренне надеясь, что оставшейся мелочи хватит хотя бы на метро домой, и сунула ему в руку.

— Остальное я отдам тебе завтра, — пообещала ему.

— Ты что сдурела, Ать? — искренне обиделся он и сунул мою мелочь мне обратно. Я попыталась поступить так же, но в конечном итоге он меня убедил, сказав:

— Я у друзей деньги не беру.

Его фраза о том, что я не дотягиваю до Лоис Лейн, обрела новую для меня трактовку. Что-то мне подсказывало, что я оказалась в знаменитой «Зоне просто друзей» или «френдзоне» если по-иностранному. Или «френдзона» — это когда человек тебе нравится, а он видит в тебе только друга? В таком случае я ещё не в этой опасной зоне. С парнями я еще не дружила, какой-то новый для меня опыт, и почему-то он совсем неоднозначный. Молча сунула деньги в кошелёк и забросила сумку себе на плечо.

— Макс? — спросила, подняв на него взгляд, и именно после этого убедилась, что это и правда его имя. — Так тебя зовут?

— Да, для друзей и родных я Макс, — он очаровательно улыбнулся, чем-то повторяя моё представление.

Такое впечатление, что он украл мою фишку, давая мне возможность самой выбрать, друг я ему или нет. Интересно, а девушкам как он позволяет себя называть? Как-то я не задумывалась: какая ласкательная форма будет у имени Максим? Слишком мало Максимов мне в жизни попадалось, а тут за один день, по крайней мере, два: бармен и директор. Или все же три?

— Поскольку номер директора ты мне так и не дал, — с явными одобрительными нотками обратилась я к нему, — у меня возникает по этому поводу проблема.

— Что за проблема? — он даже не подумал изобразить раскаяние, так что мысль, что он и есть директор, настойчиво жужжала в голове. Внимательно на него взглянула, пытаясь понять, как воспринял мои слова, но он держался молодцом, никаких ярко выраженных эмоций кроме интереса.

— Мы не согласовали стоимость работы, а тратить своё время, даже не зная, оплатят ли его, я не собираюсь, — постаралась проявить твердость и показать свою непоколебимость. — Так что боюсь, таким образом, я больше сюда не приду.

Выдержала паузу, стараясь не спускать с парня взгляда, чтобы понять он действительно директор или нет. Бармен оперся спиной на шкаф, при этом загораживая мне выход из комнаты, и словно задумался. Думал он не долго, скорее как-то оценивающе смотрел на меня.

— И сколько ты хочешь? — спросил он в слегка будничной манере, так же цепко наблюдая за мной.

— Мне кажется, подобные вещи обговариваются с директором предприятия, а не…

Я сделала паузу, ожидая яркого признания, что это он и есть директор, но парень не стал идти по сценарию обычного сериала.

— Директор очень занятой человек, я же говорил об этом, — он равнодушно пожал плечом. — Так что можешь сказать мне, а я ему передам твои условия.

— И чем он таким занят, что не может встретиться со мной? — немного нахмурившись, продолжила допытываться я.

— Личную жизнь свою устраивает, — загадочно улыбнулся Максим, так что я поняла, что дальше на эту тему говорить он не намерен.

Вздохнув, я повернулась к столу и быстро написала два номера на бумажке, после чего, посмотрев на парня, задумалась, стоит ли давать ему эту бумажку или нет? Парень, похоже, все решил за меня, быстро выхватил у меня клочок бумаги.

— Скажи своему директору, что меня устроит оплата в размере месячной зарплаты вашего бывшего бухгалтера. Работа займет около трех или четырех недель. Завтра или послезавтра, я хочу получить аванс в размере пятидесяти процентов от оплаты.

— А можешь предварительно сказать воровал ли предыдущий бухгалтер? — спросил он, сжимая бумажку и неожиданно став очень серьёзным.

— Не могу, мне нужна хотя бы неделя, чтобы сделать анализ финансового состояния и проверить ключевые сделки, — отрицательно помотала головой.

— До нового года справишься? — спросил он, почему-то нахмурившись. — Это очень важно.

— Думаю да, — пробормотала, мысленно понимая, что все выходные придётся просидеть за бумагами.

— Отлично! — заметно обрадовался он и снова взглянул на бумажку. — А это…

— Верхний, это мой домашний номер. Твой директор его знает, но если мои условия его не устроят, можешь позвонить мне и предупредить об этом? Я обычно дома только вечером бываю.

— А второй?

— Это рабочий, по возможности лучше не звони на него, — попросила его, представив, какой шум может поднять Зоя Павловна. — Там не будут в восторге, если узнают, что я подрабатываю на стороне.

— У тебя какие-то проблемы на той работе? — неожиданно заинтересовался парень.

— Ты даже себе не представляешь, — грустно хохотнула я.

— Все так плохо? — чуть удивленно поднял он брови, медленно направляясь в коридор вместе со мной.

— Ещё как, — я невольно коснулась того места на животе, которым ударилась об тумбочку. Не болит, и то хорошо. Хотя кто его знает, какой синяк появится там завтра?

— Тогда, может быть, пойдешь работать сюда на постоянной основе? — улыбнулся обаятельно этот странный парень. — Не сомневаюсь, наш клуб много потеряет, если не получит себе такого ценного работника.

— Ты явно переоцениваешь мою значимость, — слегка улыбнулась, пока мы не спеша дошли до лестницы. — В любом случае я уже после нового года планирую сменить место работы. Я нигде не задерживаюсь дольше года.

— Почему? — удивился он.

— Не люблю привязываться людям, — объяснила ему.

И, чуть подумав, добавила:

— Люди часто умирают.

Как необычно прозвучал мой ответ, поняла лишь тогда, когда, спустившись по лестнице, заметила, что он до сих пор стоит в ее начале и задумчиво смотрит на меня. И кто теперь из нас странный? Я улыбнулась, так и не придумав фразу, которая объяснила бы все выше мной сказанное. Поэтому поторопилась выйти в зал, надеясь, что так он хотя бы не станет ничего спрашивать.

Зал встретил меня громкой музыкой и толпой, такое впечатление, что людей стало ещё больше. Я попыталась продвинуться по стенке к другому выходу, но меня буквально не замечали, так что я даже получила пару раз локтем в плечо. Это безобразие закончилось именно тогда, когда Макс заботливо приобнял своего друга, то есть меня, за плечо и принялся бесцеремонно расталкивать всех, кто встречался нам на пути. Я даже устала за него извиняться, ибо он шёл напролом, как ледокол, явно не желая останавливаться. Остановился он только у самого выхода, и тогда я заметила, что к нам направляется длинноногая красотка в коротком платье, почти полностью состоящем из кристаллов. Оно переливалось в свете ночного клуба, словно самая яркая звезда, а ее платиновые волосы и дорогие украшения подчёркивали и дополняли картину совершенства. Неудивительно, что Макс ручки свои от меня убрал и тактично ступил шаг вперед, чтобы полностью закрыть меня собой от совершенства.

— Макс! — радостно поздоровалась эта краля и полезла к нему целоваться. — Как я рада тебя сегодня встретить!

И вот после такого он смеет обижаться на мои слова о бабнике? Или это в его понимании называется «дружить»? От этой мысли я скривилась и неожиданно для себя напоролась на заинтересованный взгляд совершенства из-за плеча бармена. До чего же они высокие, как будто с обложки модного журнала сошли! Что спрашивается, я забыла в их компании?

— Что ты здесь делаешь? — как мне показалось, совсем не радостно поприветствовал ее Макс. Хотя сначала я вообще подумала, что он спросил это у меня.

— А это что за огрызок с тобой? — засмеялась девушка, совершенно не обращая внимания на его вопрос. — Перешёл на диету?

Последнюю фразу я не очень поняла, она так намекает на мой низкий рост и худощавую фигуру? Я, насколько могла из-за плечасвоего так сказать друга, окинула ее холодным взглядом. Пришлось признать, что ее упрекнуть действительно не в чем — идеальна. Разве что манеры просто ужасны. Неудивительно, что Макс смотрит на нее, не отрываясь, и отстранился от меня так поспешно, хотя меня за его спиной уже несколько раз толкнули любители танцевать локтями. Чувствую себя здесь явно лишней, но как уйти — не знаю. Так ещё само совершенство явно начало ревновать, какая-то она неуверенная в себе и в их отношениях.

— Тебе лучше уйти, — сказал Макс мне, продолжая смотреть на девушку.

Мог бы хотя бы обернуться, а то как-то обидно с его спиной разговаривать. Да ладно, мне же, как другу, положено не мешать чужому счастью. Особенно если учитывать, что эта идеальная особа явно может походить на ту девушку, в которую он влюбился за один вечер. В таких вот идеальных девиц и влюбляются с первого взгляда, а всей из себя обычной мне такое счастье не светит. Может, оно и к лучшему?

— Да не вопрос! — обрадовалась я и проскользнула под рукой Макса, когда он резко обернулся. — Мне и так уже давно пора идти! — отметила с напускным занятым видом и торопливостью. — Хорошо вам провести вечер! — от души пожелала им и, наткнувшись на самоуверенный взгляд красавицы, не смогла удержаться от колкой фразы:

— У вас, кажется, петрушка между зубов застряла.

Само совершенство засомневалось в своем совершенстве и принялось искать взглядом зеркальную поверхность, при этом усиленно водя языком по зубам.

— Атя! — возмутился мой новоиспечённый друг, ему явно моя колкость не понравилась, но я уже нырнула в толпу, во всю пользуясь своими маленькими габаритами.

Вышла на улицу, с довольной улыбкой вдохнула воздух и только затем одела пальто. Как-то стало немного обидно, что само совершенство увело у меня бармена, но затем я милостиво позволила себе об этом не думать.

Прошла несколько шагов в сторону парка, пока не заметила, что в припаркованной рядом с клубом машине рыдает знакомая мне девушка. Мы заметили друг друга одновременно, она подняла на меня взгляд и затем, наклонившись, открыла дверь переднего сиденья.

— С тобой все нормально? — спросила я, не торопясь садиться.

— Нормально, — ответила девушка с красным носом и заплаканными глазами, и затем махнула рукой, чтобы я села в машину. — Если так можно сказать.

Я присела на сиденье и еле успела закрыть дверцу, как девушка повернула ключ и дала по газам, выруливая со стоянки на дорогу. Машина у нее не дорогая, маленькая трехдверная и белого цвета. В марках я никогда не разбиралась, но, кажется, это какая-то китайская бюджетная марка.

— Тебе куда, подвезу? — шмыгнув носом, поставила меня уже перед фактом Вика.

— Мне в центр, — ответила я, слегка запнувшись. — С тобой точно все нормально?

— О, мне тоже не далеко, так что довезу прямо до дома! — наигранно радостно высказалась девушка, уверенно крутя баранку. — Все нормально, просто все мужики козлы!

После такого громкого заявления она снова чуть не всхлипнула, но живо взяла себя в руки. Вспомнилось само совершенство, мой новоиспечённый друг мужского пола и то, как быстро он променял меня на нее.

— Это точно, — подтвердила я, устало застонав.

— У тебя что-то случилось с тем красавчиком? — заинтересовалась моя попутчица после небольшой паузы.

— Нет, — отрицательно помотав головой, — мы всего лишь друзья

Эта фраза в моем исполнении прозвучала как-то неуверенно, словно вопрос, а не утверждение.

— Все это дерьмо начинается с дружбы, а затем он бросает тебя ради другой! — немного истерично воскликнула девушка и зло ударила ладошкой по гудку на руле. — Чего ему нахватало? Я же все для него делала! Даже грудь и ту подумывала увеличить, а он женится на плоской доске с лошадиной мордой!

До меня не сразу дошло, что в салоне устойчиво пахнет алкоголем, и явно благодаря владелице машины. Осторожно застегнула ремень безопасности, понимая, что сбежать из машины уже не смогу, так что надо хотя бы как-то обеспечить себя защитой. Оскорбленная женщина страшна в гневе.

— Ты понимаешь, я ведь все ему делала! Носки стирала, завтраки готовила, а я ведь даже не умею готовить! — принялась кричать она, попутно сигналя другим автомобилистам и показывая им нецензурные жесты.

Такое впечатление, что я не с незнакомкой, а с Лесей катаюсь на машине, та тоже имеет такую манеру езды, поэтому с ней никто никогда не ездит, а ее машина все время в ремонте. Вика продолжала рассказывать о своей несчастной любви, часто повторяясь и говоря, как сильно ненавидит своего бывшего, но как его зовут, я так и не услышала. Поэтому искренне обрадовалась, когда она решила сменить тему.

— А у тебя как там дела? Что там с работой? Получила ее? — принялась расспрашивать меня, попутно шмыгая носом.

— Не уверена, — простонала я, искренне жалея, что вообще во все это влезла. — Мне деньги очень нужны, а эта организация какая-то мутная.

— И то верно, — подтвердила девушка, зло ударив ладошкой по рулю. — Там точно наркоту толкают! Неудивительно, что мой бывший был как обкуренный! Я ему говорила, говорила, а он только кивал… Придурок!

— Не знаю, — такой поворот мне не понравился. — Завтра все решится, их директор свяжется со мной и скажет, берет меня на работу или нет.

— Значит, завтра узнаем, — пробормотала себе под нос девушка, выруливая к моему подъезду.

Я отстегнула свой ремень, собираясь поблагодарить ее, когда заметила, что она улеглась на руль и закрыла глаза, хотя совсем недавно была бодра.

— Спасибо, что подвезла меня, — сказала ей, но от девушки не последовало никаких ответных действий. — Вика?

Осторожно коснулась ее плеча, но она никак не отреагировала. Так что я даже забеспокоилась, но когда откинула ее на спинку кресла, поняла, что моя новая знакомая уснула. Мне бы такую скорость засыпания. Скосила взгляд на значок топлива, он был почти на нуле. Оставлять девушку одну в машине морозной ночью — ужасная идея, так что придётся брать с собой. Вытянула ключ зажигания из замка. Открыла водительскую дверь, затем сама вышла. Достала свою новую знакомую, та хоть и послушно вылезла, явно не была в состоянии ехать куда-то самостоятельно. Удивительно, что она вообще довезла меня сюда. Сгрузив ее руку себе на плечо, закрыла машину и даже поставила на сигнализацию, после чего потащила девушку в подъезд. Вика сдавленно замычала, пока я мысленно не знала проклинать себя за то, что села в ее машину, или не стоит? Мало ли каких дел она бы наворотила, если бы не встретила меня?! Жизнь в столице отнюдь не безопасна, здесь даже в свой подъезд входить порой опасно.

Мы поднялись на нужный этаж и с трудом выбрались из лифта, кое-кто упирался и всё время что-то бубнил. Нажала на дверной звонок, понимая, что до ключей в сумке попросту сейчас добраться не смогу и принялась ждать.

Что-то двинулось на лестничной площадке выше этажом. Оглянулась и на короткое мгновение заметила там темный силуэт, стоящий выше на лестнице. Сердце упало куда-то в пятки, Вика дернулась, заслоняя мне незнакомца своей помятой головой, затем дверь в квартиру открылась.

— Где ты ходишь? — выкрикнула Зинаида, отчитывая меня так, как будто я проблемный подросток, а не взрослая женщина. — Ты время на часах видела? Кто это с тобой?

Я метнулась со своей ношей в квартиру и быстро закрыла за нами дверь, причем на все замки. Сердце билось, как у загнанного зверя, когда я, пихнув Вику матери, прижалась ухом к входной двери, почти не дыша. Чувство, что благодаря случайному стечению обстоятельств в виде своей новой знакомой избежала ужасной участи, пришло только тогда, когда я услышала за дверью тяжелые шаги. Кто-то спустился на нашу площадку и остановился перед нашей дверью. Я, стоя все также, скосила взгляд на глазок, мысленно думая о том, стоит ли рискнуть и посмотреть в него. Ужас подступил к горлу, словно я откуда-то знаю, что человек за дверью пришёл именно за мной.

— Клото! Клото! Иди сюда! Прекращай звонить в морги, твоя младшая сестра вернулась, так ещё и не одна! — закричала Зинаида, театрально охая и вздыхая, убивая при этом всё напряжение момента.

— Чего вы разорались?! — высунулась в коридор Леся. — Клава давно спит! А это что ещё за девка? Атя, ты, что теперь по девушкам пошла?

— Не говори глупостей, — прошипела я, отстраняясь от двери, но все ещё опасливо на нее косясь. — Это моя подруга, она немного перебрала, поэтому переночует здесь.

— Где ты вообще была? — возмутилась Леся. — Я тебе звоню, звоню. А ты не отвечаешь!

— Я телефон потеряла ещё вчера, — буркнула, попутно встав на носочки и взглянув в глазок, на площадке уже никого не было. Даже не знаю радоваться этому или нет?

— В смысле потеряла? Я тебе звонила сегодня, и ты раз трубку взяла, только слышно было плохо.

Я замерла, насторожившись.

— Что ты там слышала? — спросила у нее, пока Зинаида брезгливо усадила Вику на стул, на котором та сразу же уснула.

— Не знаю, шум какой-то, и твой голос, кажется, — ответила сестра, и я нервно сглотнула. — С тобой все нормально? Может, ты его просто засунула куда? В твоей сумке хоть сам чёрт ногу сломит!

Я кивнула неуверенно, пребывая в состоянии шока.

— А ты уверена, что слышала именно мой голос? — спросила с надеждой.

— Нет, — ответила сестра, подумав. — А что?

— Ничего, — буркнула я, пытаясь успокоиться. — Помоги мне, пожалуйста.

Мы вместе с Лесей затащили Вику в мою комнату и, раздев, уложили на диван бабушки. Сестра ещё ведро ей из ванной принесла и возле дивана поставила, так на всякий случай. После этого я сняла пальто и, оставив его в коридоре, снова проверила все замки на двери и лишь после этого пошла на кухню. Леся присела на стул, жуя бутерброд, а Зинаида уселась с чашкой кофе.

— Тебе уже несколько раз сегодня звонили, — сказала она, с легкой улыбкой.

— Ага, — подтвердила сестра.

— Кто? — слегка растерянно спросила, пытаясь спрятать под столом дрожащие от страха руки.

— Твой начальник, — Зинаида скривилась, — не помню, как там его… просил тебя к телефону, но когда услышал, что тебя нет, бросил трубку. Потом, совсем недавно несколько раз звонил какой-то мужчина, представился Максимом.

— Такой милашка, — прокомментировала сестрица, так что я сразу поняла, почему в такое время она ещё не спит.

— Он мой друг, — сказала я с нажимом, не желая слушать всякие ее бредни.

— Угу, — подтвердила сестра, лукаво улыбаясь. — Но, если он позвонит сегодня ещё хоть раз, я бы об этом задумалась.

— Где ты с ним познакомилась? — спросила в свою очередь Зинаида, непонятно как узнав, что мы с ним исключительно сегодня познакомились. Я пожала плечами, сейчас новый друг заботил меня меньше всего.

— Спроси сразу в лоб, маман, — хохотнула Леся. — Достаточно ли он богат, чтобы забрать к себе нашу Атю? Ждешь — не дождешься, когда мы замуж повыскакиваем, чтобы квартиру захапать?

— Он простой бармен, — отмахнулась я и настойчиво объяснила для сестры, — и просто мой друг.

Зинаида разочарованно вздохнула, и в тишине, под мирное чавканье Леси раздался звонок домашнего телефона. Я взяла трубку и устало ответила:

— Алло?

— Ать! — раздался взволнованный голос в трубке. — Ну, наконец-то!

— Макс? — удивленно спросила я.

— Бинго! — пропела Леся радостно, чем заслужила мой гневный взгляд. Она поднялась из-за стола и потопала в свою комнату, попутно мерзко хихикая. Зинаида же повела себя куда сдержаннее, поднялась с кружкой в руках и банально вышла, только несильно похлопав меня по плечу, прежде чем уйти.

— Ты так резко ушла, я хотел проводить тебя, — раздалось в трубке слегка обиженно.

— Мне кажется, ты хотел проводить явно не меня, — не удержалась я от колкости, но это не так уж важно. Я устало вздохнула, когда на той стороне промолчали.

— Неважно, меня подвезли, так что я благополучно добралась домой. Спасибо, что позвонил, — чуть смягчилась, прикрыв глаза рукой.

— На то и есть друзья, — ответил он, но затем спросил о другом. — Кто тебя подвез?

— Вика, подруга, ты ее видел сегодня, — пробормотала устало, чувствуя что-то странное. От болтовни с ним дрожь прошла, хотя, когда я говорила с родными, меня продолжало потряхивать.

— А, ясно, — протянул он, и мы оба замолчали.

— Ты ещё в клубе? — спросила, откидываясь на спинку стула, чувствуя, что пока что не готова просто положить трубку.

— Нет, — он запнулся, словно пытаясь понять, где находится. — Я на байке катаюсь по городу, сейчас вот остановился позвонить тебе.

— Байке? — теперь стала понятна его странная фраза о том, что он бы меня подвез, не будь я в платье. — Может, не стоило садиться за руль в нетрезвом состоянии? Это опасно.

— Это мило, что ты волнуешься, — явно улыбнулся самодовольно, — но я знаю, что делаю. Все в порядке.

— Одна вон тоже знала, теперь спит у меня на диване, еле до дома меня довезла в целости и сохранности.

— Эй, — резко возмутился Макс. — Не смей садиться к пьяным в машину! Ты мой друг, а я не люблю терять друзей!

Главное как сказал, что мне вспомнилась та самая «Зона просто друзей», от которой предательски закатились глаза. Друг, он мой друг! И что с того, что очень похож на принца?! Вон на совершенство же клюнул, но явно недостаточно сильно, раз уж в такое время звонит мне.

— Тогда я точно не буду кататься с тобой, — ответила я, мысленно показав ему язык. — Поезжай домой и выспись, уже поздно.

По идее после этого я должна была попрощаться и положить трубку, но застыла, глядя на занавешенное шторой окно. Что-то неправильное творилось в моей жизни, и хуже того — страшное. У меня возникло такое чувство, что сама со всем этим не справлюсь. Но грузить этим всем Макса показалось мне ужасной идеей. Как бы сильно он мне не нравился, и как бы мне не было с ним комфортно, мы знаем друг друга от силы день. Нужно притормозить, пока я не разогналась и не натворила глупостей снова.

— Все нормально? — спросил он, когда длинная пауза затянулась.

— Да, — соврала я сразу, но затем судорожно вздохнула. — Все нормально, просто…

Чувствуя, что сейчас вот-вот выложу ему все как на духу, поспешно закрыла рот. Макс не торопил меня, что было как нельзя кстати. Я поспешно пришла в себя и, бегло вытерев ладошкой накатившие слёзы, сменила тему.

— А ты чего звонил-то? — спросила, чувствуя, что от слез немного дрогнул голос, поэтому резко вздохнула. — Говорил с директором?

— Что-то случилось? — он явно что-то заметил, но я быстро заверила его в обратном, так что он продолжил. — Директор согласен, я буду помогать тебе с бумагами, чтобы ты не ушиблась.

Уверенно так сказал, будто бы он и есть этот директор. А может, оно так и есть? Жаль, я пока не решила, что в таком случае буду делать. В голову лезет только попросить прибавку за ложь, но все это кажется какой-то глупостью. Зачем тогда ему было нужно притворяться барменом?

— А тебе работать не надо? — слегка улыбнулась я. — Я уж как-нибудь сама справлюсь с бумагами.

— Видел я, как ты справилась, на бутылку коньяка двадцатилетней выдержки! — с шутливым упрёком отчитал он меня, заставив улыбнуться.

— Дорогой коньяк? — спросила я, скривившись от возможного возмещения убытков.

— Да какая разница? — возмутился он. — Ты бы лучше о себе думала! Так что я точно останусь с тобой, чтобы ты не натворила глупостей.

— Если тебя из-за этого не уволят, так уж и быть я не против твоей компании, — слабо улыбнулась я и с грустью посмотрела в никуда.

— Тогда, до завтра? — спросил он неуверенно.

— Да, до завтра, — ответила, чувствуя грусть от того, что приходится заканчивать этот разговор. Ещё немного и я такими темпами попаду в ту самую «Зону просто друзей». Вопреки логике он трубку не положил, а снова задал тот же самый вопрос:

— С тобой точно все в порядке?

— А что со мной может случиться? — грустно улыбнулась. — Я же простой бухгалтер, со мной никогда ничего интересного не происходит.

По крайней мере, так было раньше до всего этого безобразия.

— Готов поспорить, что это не так, — заверил он меня в обратном и, чуть вздохнув, добавил. — Спокойной ночи, Атропа.

— Спокойной, Максим, — ответила я и первой положила трубку.

Закрыла руками лицо и пару мгновений так посидела, пытаясь убрать с лица дурацкую улыбку. Я же не железная, так и влюбиться могу. Вздохнула, напомнила, что любовные истории — это не для меня, и устало пошла спать.


Глава 17


Мои планы пошли куда-то не туда. Уже через час в ведро, которое предполагалось для Вики, вырвало меня, затем я ещё пару часов обнималась с унитазом. Сон как рукой сняло, зато усталость осталась. Чтобы хоть как-то расслабиться решила принять душ, в такое время суток разве что холодный. На удивление холода особого я не почувствовала, даже не визжала от резкой перемены температуры. Душ лил мне на затылок, а я просто стояла под его струями, не двигаясь. Может быть, и уснула в таком странном положении, потому что совсем не заметила, как наступило утро. Вытершись, оделась, подоткнула одеяло Вике, которая во сне сильно ворочалась, и пошла на кухню сушить волосы.

Заварила себе кофе, на часах было без пятнадцати пять. Глотнула кофе, совсем не почувствовав его вкуса, и через десять минут уже снова обнималась с унитазом. Зря я вообще те закуски в клубе пробовала, там явно все несвежее было, и я отравилась. Хоть диареи нет и то хорошо, но от голода живот аж сводит. Кофе вылила и решила припомнить рецепты бабушки на случай отравления, сама приму и Макса накормлю, надеюсь ему не так плохо, как мне, он-то почти и не ел. В кухне кипела работа, когда там появилась Клава, сонно потягиваясь.

— Доброе утро! — сестра погладила меня по волосам, затем поставила чайник. — Как ты? Вчера вела себя странно.

— Кажется, отравилась, вот готовлю рис и бульон, хочешь? — спросила, чуть оглянувшись на сестру. Та отрицательно помотала головой и присела на стул, явно не до конца проснувшись.

— Начни уже о себе заботиться, — грустно отчитала она меня, — я не хочу тебя терять как бабушку.

Упоминание о родном человеке заставило меня устало опустить плечи. Тем, что мы сейчас наедине с Клото, нужно воспользоваться и хотя бы что-то разузнать. Все-таки сестра вертится в правовых кругах, много кого знает и у нее достаточно самых разных знакомых.

— Клав, скажи, а на севере в парке орудует какой-то маньяк? — не оборачиваясь, стараюсь аккуратно расспросить ее. — Мне кто-то на работе рассказывал об этом.

— Маньяк? — сестра слегка удивленно оторвалась от своего телефона, где по утрам обычно читает новости. — Вообще-то это не мой профиль, ты же знаешь я больше по организованной преступности.

— Так ты ничего такого не слышала? — спросила сникнув.

— О маньяке нет, об этом лучше у Леси спроси, ее желтая газетенка точно начала бы об этом строчить статьи, — снисходительно улыбнулась сестра.

— А вообще, ты слышала, чтобы на севере происходило что-то странное? — не смогла удержать язык за зубами и наткнулась на подозрительный взгляд сестры.

— Тебя Леся, что ли, подослала? Сюжеты для своей газетёнки самой придумывать уже лень? — возмутилась Клото и даже поднялась, собираясь надрать уши нашей ни в чем неповинной сестре.

— Вообще-то у меня подработка в северном районе и поздно приходится возвращаться домой, — решила не становиться причиной скандала между сестрами. — Страшно.

Клава сразу же растеряла весь боевой настрой и посмотрела на меня как обычно: с жалостью и умилением. Подошла, обняла меня осторожно, по волосам погладила, даже не понимая, что я не сказала ей всю правду и всего лишь использую ее.

— Я даже не знала, давай я буду забирать тебя домой? — предложила Клава.

— Не надо, ты, и так слишком занята, я не хочу тебя дополнительно утруждать, — мягко вынырнула из ее объятий. — Просто мне хотелось знать, что там вполне безопасно ходить на улице.

— Ох, Ать, хотела бы я сказать, что безопасно, но в городе творится что-то странное, — сестра сникла и, устало вздохнув, опустилась на стул, смотря строго перед собой. — Люди пропадают, очень много людей пропало без вести. Пропало в три раза больше людей, чем в прошлом году, так себе тенденция. Есть этот маньяк на самом деле или нет — не знаю, но происходит что-то страшное.

Я почувствовала холодок по спине, а старшая сестра резко встала и куда-то ушла. Она вернулась через несколько минут с газовым баллончиком и старым кнопочным телефоном. Все это она поставила передо мной на стол.

— Возьми, Леся сказала, что ты потеряла телефон. Я попытаюсь найти его через знакомого, так что не блокируй его пока. Пользуйся телефоном бабушки, — объяснила она, а я слегка дрожащими пальцами взяла телефон в руки.

— Я думала, он потерялся, — прошептала, чувствуя, как болит в груди от воспоминаний о потере родного человека.

— Знаешь, как баллончиком с газом пользоваться? — спросила сестра, тем временем вручая мне и его. — Резко брызгаешь, направляя струю в глаза, главное сама на себя не попади, ядреная вещь, жечь огнем будет.

— Спасибо, Клото, — приобняла ее и поцеловала в щеку.

— Баллончик в отдельный карман, а то в твоей сумке никогда ничего не найдешь, — подсказала сестра, заваривая себе кофе. — Телефон бабушки у меня и Леси есть, так что мы всегда будем на связи. Если будешь работать допоздна, звони — я заберу тебя.

— Спасибо, ты лучшая! — улыбнулась я.

— Как это? А я? — возмутилась Леся, появившись на кухне, и сразу же принялась шарить по кастрюлям. — Что это такое у тебя невкусное?

— Самоё то для твоей диеты, — злорадно объявила ей, наливая для нее суп в миску.

— Что? Опять диета? Давай без нее! Мне мои бока нравятся, и грудь стала больше! Вы мне просто завидуете, поэтому хотите, чтобы я похудела! — принялась уговаривать средняя сестра.

— Чему завидовать? Ты скоро хрюкать будешь, как настоящий поросенок, — принялась подтрунивать над ней Клава.

— Мужчины на жирных не женятся, — добавила Зинаида, заходя на кухню.

— Зато на красивых стервах женятся, но дольше трех месяцев не выдерживают, сбегают! — ухмыльнулась сестрица, явно бросая камень в огород матушки.

— На мне хотя бы женились, а тебя и под венец никто не поведет. Не из-за того как ты выглядишь, а из-за дурацкого характера! — возмутилась Зинаида, продолжая традицию утренних семейных скандалов.

— А мне вот все равно! Мне не нужно много мужей, я не собираюсь распыляться! У меня будет один и на всю жизнь, и он будет любить меня такой, какая я есть: с моим характером и жирной попой! — твердо заявила сестрица и, опустившись на стул, принялась наворачивать мой бульон, зло сопя.

— Ну, ты и сказочница конечно, — закатила глаза Зинаида и направилась, судя по всему, в ванную.

— Боже, как же вы кричите по утрам, — послышался голос Вики, затем появилась и она сама, еле передвигающая ноги.

— Кто это? — спросила Клава.

— О, подружка проснулась, — улыбнулась Леся, радуясь, что бульон больше есть не надо. — Как голова?

— Ужасно, — простонала девушка, присаживаясь на стул. Я поставила перед ней банку с маринованными огурцами и помидорами, за что услышала в свою сторону столько комплиментов, сколько ещё в жизни не слышала.

— А вы вообще как познакомились? — спросила Леся с интересом, пока моя гостья поправляла здоровье.

— Вчера в клубе, она помогла мне пройти, — ответила Вика и затем посмотрела на меня с любопытством. — Слушай, впервые встречаю таких добрых и наивных людей как ты. Никогда бы не пустила первого встречного к себе домой. А вдруг я воровка? Ты же меня совсем не знаешь.

Спиной почувствовала укоризненный взгляд обеих сестер, но решила, что слушать от них лекцию о своей излишней добросердечности глупо. Я знаю людей, чувствую их, Вика не показалась мне плохим человеком. Да и не бросать же мне ее было в машине, после того как она меня подвезла?

— А чего мне бояться? — спросила я с удивлением, накладывая ей ещё и постной рисовой каши, вдруг кушать захочет. — Вот это вот Клава — моя старшая сестра, она юрист и знает всех главных бандитов в городе. А вот эта — Леся, она известный журналист и может ославить на весь мир кого угодно, так что родственникам даже в третьем колене достанется.

— Надо же, а у вас имена нормальные, — пробормотала под явным впечатлением Вика.

— Клото, — моя старшая сестра с угрожающим видом протянула ей руку.

— Лахеса, — представилась средняя, кровожадно улыбаясь.

— Виктория, — представилась моя знакомая. — Какие у вас всех имена необычные. Откуда они?

— Маман придумала, — с отвращением фыркнула Леся.

— Уж получше, чем какая-то банальная Виктория! — возмутилась Зинаида в коридоре.

— А тем более какая-то Зинка, да? — зло бросила Леся и показала маме язык.

— Я так понимаю, вы очень дружная семья, — засмеялась Вика, потирая свои виски.

— А то! За Атю всем глотку перегрызём! — с намеком так добавила Леся.

— Удивительно, что тот вчерашний красавчик, что обидел вашу сестру, остался цел, — немного ухмыльнулась Вика, подставив меня по-крупному. Я даже тарелку уронила в раковину, как раз ее мыла.

— Какой красавчик? — удивленно спросила Клото.

— Максим? — сразу же заинтересованно улыбнулась Леся.

— Ну, я не знаю, как его там зовут, — пробормотала Вика, косясь с опаской на меня сжимающую половник.

— У тебя появился парень? — очень настороженно спросила Клава.

Ну, вот зачем Вика ляпнула об этом? Это для Леси факт, что я с кем-то встречаюсь, радостный, а Клава вполне может прибить меня за такую глупость и будет совершенно права. О чём я вообще думала в последнее время? Совершенно точно не о том, что нужно! Слишком я расслабилась после знакомства с принцем и это может для меня плохо закончиться.

— Нет, он просто мой друг, — повторила я то, что сказала вчера.

— Парни не могут быть друзьями, — уверенно заявила Леся, подливая масла в огонь. Удивляюсь, как ее с таким характером кто-нибудь до сих пор не прибил. Даже у довольно-таки спокойной меня порой руки чешутся.

— Это точно, — подтвердила Вика и отсалютовала моей сестре. Похоже, и эту подругу Леся у меня уведет, ладно, не сильно она мне и нужна.

— Слушайте вы, умудренные женским опытом бабы, — обратилась к ним Клава, — хватит пороть чушь. Если Атя сказала, что тот, о ком вы говорите, друг — я ей верю. Дружба между мужчиной и женщиной вполне нормальное явление.

— Это ты о себе и своем бывшем? — ухмыльнулась Леся, и желающих ее прибить прибавилось. — Правда, что вы некоторые дела ведете вместе? Может, по-дружески и обедаете вместе? Может, даже спите?

Клото вскипела, я видела, что она вот-вот взорвётся от злости.

— По крайней мере, у меня хотя бы был жених, а ты как была девственницей, так ей и помрешь! — вскрикнула она и ушла в комнату, громко хлопнув дверью в спальню.

— Я так понимаю, дружеский секс после расставания у них все же был, — только и сказала средняя сестра.

— У вас тут страсти покруче турецких сериалов, — присвистнула Вика и снова взялась за свой рассол. Я достала из шкафчика плитку шоколада и, раскрыв ее, всучила средней сестре.

— За что это? — удивилась она такому жесткому нарушению диеты.

— Ты когда сытая была, хотя бы такие глупости не говорила, — с осуждением посмотрела на нее, присаживаясь за стол. — Знаешь же, как она тяжело переживала их расставание, а такое болтаешь.

— Да по ней и не скажешь, что они расстались, — хмыкнула сестра. — Секса без чувств не бывает.

— Бывает, — возразила Вика. — К тому же он не всегда является решением проблем, скорее наоборот создает их.

— Пойти извиниться, да? — хмуро посмотрела на меня сестра.

— Вечером попросишь прощения, — сказала, наблюдая как сестра, быстро одевшись, выбежала в коридор, громко хлопнув дверью.

— А ты за Максика своего тоже прощения будешь просить? — ухмыльнулась сестрица, показав двери язык.

— О чем это ты?

— Ты же явно соврала нам, — ухмыльнулась сестра, — вы вчера так долго по телефону болтали.

— Слушай, не нарывайся, а? — я отобрала у нее шоколадку, наградив злым взглядом.

— А чего бы и нет? — сестра ухмыльнулась, пусть и проводила шоколадку печальным взглядом. — Он ведь тебе нравится, и не спорь со мной, я лучше вижу! Правда, Вика?

— Угу, — ответила моя сомнительная подруга, предпочитая нашему разговору рассол.

— Если тебе скучно, то заведи свои отношения, а в чужие не лезь, — отвесила ей легкий подзатыльник и отправилась в свою комнату одеваться.

— Значит, они у тебя все же есть? — крикнула мне в спину Леся, заставив меня только вздохнуть.

Я быстро оделась, выбрав сегодня серую юбку-карандаш и блузку бежевого цвета с кружевными рукавами. Как раз когда я укладывала прическу, появилась Вика.

— Слушай, одолжишь мне что-нибудь из своего, а то я не успею к себе заехать перед работой, — сказала она и лишь потом посмотрела на меня. — Ты что реально собралась пойти куда-то в этом?

— А что? — не совсем поняла ее вопрос.

— Это же кошмар! Ты выглядишь как девушка из журнала «Колхозница». Где ты вообще взяла этот раритет? — возмутилась Вика так, будто я оскорбила ее чувство прекрасного.

— Этого раритета у нее весь гардероб, — поддержала ее Леся, зайдя в комнату следом.

— Ужас! — схватилась за сердце Вика. — Ты так своего красавчика не покоришь!

— А что он действительно красавчик? — ухмыльнулась Леся, сгорая от любопытства.

— А я и не собиралась! — возразила им. — Это мой стиль, и я так одеваюсь!

— Ты бы хоть брюки надела, с твоей фигурой нужно что-то подчеркивающее твою узкую талию и округлые бедра, — как специалист заявила моя гостья.

— Я не ношу брюк или штанов! — отрезала я, делая стрелки на глазах.

— Почему?

— Это все из-за бабушки. Она всегда считала, что брюки для мужчин, и заставляла нас носить юбки. Мы с Клавой это переросли, а Атя во все это втянулась. Ей реально нравится такая одежда, — сестра развела руками. Словно она бессильна что-либо со мной сделать, будто бы я чем-то неизлечимо больна.

— Что такого, что мне нравится скромность и сдержанность в сочетании с классическим кроем? — разозлилась я. — Между прочим, вся моя одежда новая и довольно дорогая.

— Но выглядит так, словно ты её у бабушки нашей отобрала! — съязвила Леся, за что получила от меня подушкой по голове.

— Тихо, тихо! — развела нас в разные стороны Вика. — Уверена, у Атропы в шкафу найдется и что-нибудь приличное в стиле, который ей нравится, но при этом такое, что сможет покорить того красавчика.

— Вообще-то я не собираюсь никого покорять! Мне это и не надо вовсе! — возмутилась я, пока эти две подружки принялись рыться в моем шкафу.

Они успокоились только когда нашли то, что, по их мнению, мне бы подошло. Белое весеннее платье в красный горох с запа́хом, которое я одевала всего раз, так как мне не понравился слишком глубокий вырез, и вязанную белую кофту с большими пуговицами в форме сердечек и высоким воротником.

— Идеально! — высказалась Вика, когда они меня все же впихнули во все эти вещи.

Я застегнула на кофте последнюю пуговицу под самым горлом. Юбка у платья меня полностью устраивала. Чуть ниже колена — вполне приемлемая длина, а вырез платья закрыла кофта, так что все более или менее скоромно. Дальше парочка изуверок принялись за прическу и яркий макияж.

— Я вообще-то на работу еду, а не в притон, — прорычала я, когда мои губы раскрасили красной помадой.

— Ты выглядишь совсем не так, можешь расслабиться, — улыбнулась Леся. — Отработаешь, потом к своему красавцу в клуб поедешь. Свитер сняла и все — ты секс-бомба!

— Сколько повторять: мне это и не нужно! — вздохнула устало, смотря на часы.

Может, уже все? Я так на работу опоздать могу!

— Все, пошли, я тебя подвезу! — обрадовала меня Вика, цепляя на свитер сверху брошь в форме божьей коровки с красными кристалликами вместо тельца.

— Что это? — удивилась я, не припоминая у себя такой вещицы.

— Подарок от меня, — улыбнулась она, примеривая одну из моих блузок и длинную почти до пола юбку. По сравнению с ее нарядом я — яркое пятно.

Мы наконец-то собрались, и лишь в коридоре я вспомнила о телефоне и баллончике, а когда попыталась запихнуть их в сумку, на глаза попался тот самый злосчастный конверт. Надо бы его сегодня вернуть или хотя бы посмотреть, что в нем, а то я совсем как-то забыла. Леся догнала нас, и в коридор мы вышли втроем. В этот раз я больше никого на лестничной клетке не заметила, так что мы спокойно спустились на лифте вниз. Снег захрустел под моими сапогами, сегодня чуть теплее, чем вчера и светит солнышко. Но, к сожалению, это говорит лишь об одном: я уже опаздываю на работу.

Вика довезла меня в рекордные сроки, всего-то по пять микроинсультов у меня и Леси, которая тоже захотела на халяву подъехать к офису на машине. В итоге сестра вылезла со мной, и полуживая направилась в родное метро. Вика же, как ни в чем не бывало, помахала мне ручкой и поехала зарабатывать новые штрафы за превышения скорости.

Только добравшись до кабинета, вспомнила о том, чем здесь вчера закончился мой рабочий день и сникла. Может, вызвать на нее ментов? Но иметь дело с полицией — то ещё удовольствие. Что если снова всплывет история шестилетней давности? Мне проблемы не нужны, нужно продержаться хотя бы до нового года. Зайдя в кабинет, я молча направилась к своему столу, сложила на тумбочку своё пальто и пакет с едой для себя и бармена и исключительно тогда мельком взглянула на Зою Павловну. Гадюка даже не заметила, что я вошла, растворившись в своих сериалах, то есть «работает». Может быть, она решила, что запугала меня и отстанет наконец-то? Было бы неплохо. Принялась за работу, стараясь даже лишнего звука не издавать. Так продолжалось где-то до обеда, потом Гадюка, снисходительно на меня посмотрев, направилась на обед в ближайшее кафе. Мне даже легче дышать стало после ее ухода. Напряжение немного спало, находиться с ней наедине — та ещё мука. Принесла за свой стол сумку и лоточек с пресным рисом. Несколько ложечек дались мне с трудом, а вот бульон хорошо пошёл, да и вода помогла. Чувствовать себя я стала гораздо лучше и почему-то снова подумала, что возможно моему новоиспечённому другу сейчас тоже нехорошо.

Зазвонил телефон. Это кто настолько обнаглел, что позвонил в бухгалтерию в обед? Обед — это в каждой фирме святое. Я могла бы и не брать трубку, но бульон я, сколько могла, съела, так что мой обед закончен.

— Бухгалтерия слушает, — официальным тоном представилась я, надеясь, что звонящий перепутал номера.

— Ать, — услышала я знакомый голос, и вся моя официозность испарилась.

— Макс? — удивилась сначала, а затем забеспокоилась. — Что-то случилось? Директор передумал меня нанимать?

— Нет, — так просто ответил он мне, напугав одним своим звонком. — Давай вместе пообедаем?


Глава 18


После такого заявления я лишилась дара речи и то ли с возмущением, то ли со смущением выдохнула. Затем взяла себя в руки и придала голосу осуждающие нотки:

— Ты с ума сошёл? Я же говорила тебе не звонить сюда без веской причины!

— Причина самая что ни на есть веская! — заверил он меня в обратном, явно насмехаясь.

— Какая ещё причина?! — начала закипать я. — А что если бы моя начальница трубку взяла? Ты хоть представляешь, что она бы со мной сделала…

— Что? — заинтересовался мой собеседник, и я зло простонала.

— Ты серьёзно позвонил, только чтобы пригласить меня на обед? — с недоверием уточнила.

— Я хочу тебя увидеть, — ответили мне в трубке, и моё лицо сразу стало красным как помидор. Мамочки! Он вообще думает, что говорит девушке, которую второй день знает?

— Это не повод…

— А ещё я очень хочу есть, в твоей компании кушать приятнее всего, — перебил он меня, явно улыбаясь.

Что это? На мне решили продемонстрировать навыки соблазнения? Стоит признать комплименты у него куда интереснее, чем у того же таксиста или Вики. Кстати об этом, стоит спросить, как он после вчерашнего. Зря, что ли, для него готовила?

— Как ты себя чувствуешь? — спросила несколько обеспокоенно. — Все в порядке?

— Чувствую? — искренне удивился он.

— В смысле вчерашние закуски мне не пошли, кажется, я немного отравилась. Вот поэтому я переживала, что тебе тоже нехорошо. Как ты себя чувствуешь? — повторила я свой вопрос, чувствуя смущение.

— Тебе плохо, и ты все равно пошла на работу? — в голосе моего друга послышалось не только беспокойство, но и явные обвинительные нотки. — Назови адрес, я приеду.

— Деньги сами себя не заработают, — слегка обиделась на его такое обращение, но решила на это не обращать внимания. — Рада, что ты хорошо себя чувствуешь. Переживала, что из-за меня тебе плохо, это же мне вчера покушать в клубе захотелось. Я даже рисовую кашу и бульон для тебя прихватила, думала вечером отдать.

Скосила взгляд на посуду и подумала о том, что надо будет покормить бродячих собак возле работы. Они даже кашу съедят с удовольствием, не то, что бульон выпьют, так что мои труды не пропадут. Пока я размышляла, что делать с лишней едой мой друг молчал.

— Давай я к тебе приеду. Съем все то, что ты для меня приготовила, — скорее не предложил, а потребовал он.

Я запнулась, не ожидая такого поворота. Посмотрела на часы, там было без пятнадцати два, покушать вместе мы точно не успеем, о чем я и сообщила Максу.

— Назови адрес, я хотя бы заберу то, что ты приготовила, — не унимался он, и, в конце концов, я сдалась.

Накинув на себя пальто, подхватила пакет с едой и, поправив прическу и проверив макияж, спустилась вниз. Прошла несколько шагов и остановилась, заметив, что перед проходной стоит Юрий Васильевич. Чёрт! Мысленно проклиная все на свете, особенно идею встретиться с Максом прямо возле моего офиса, прижала к себе пакет, нервно вглядываясь в улицу.

— Добрый день, Атропа Павловна, — поздоровался директор, чем заставил меня вздрогнуть. А я ведь искренне надеялась, что он ко мне не подойдёт.

— Здравствуйте, — хмуро кивнула ему, затем снова принялась смотреть на дорогу, желая исключительно одного, чтобы появился мой нерасторопный друг.

Зря я согласилась на эту бредовую идею! Что если Юрий Васильевич узнает о моей второй работе? Похоже, Макса совсем не беспокоит секретность, абсолютно несерьёзная он личность. Неудивительно, что он так беспечно сказал мне, что хочет меня увидеть. Не уверена, что друзья должны говорить такое друг другу, а он этого, вероятно, не понимает.

— Ваша сестра посмотрела контракт? — директор подошёл ближе, обдав меня едким запахом дыма своих сигарет.

— Нет ещё, — скривилась, потупив взгляд и нервно сжимая сумку.

— Вам стоит ее поторопить, — обманчиво ласково предложил Юрий Васильевич, слегка улыбаясь, — у вас осталось не так много времени.

— Я постараюсь, — кивнула и вздрогнула, когда почувствовала, что он попытался коснуться моей руки.

— А насчет моего предложения ты подумала? — совсем другим голосом произнес он, переходя на «ты», что показалось мне безумно оскорбительным.

— Я не понимаю, о чем вы! — резко ответила и попыталась отстраниться, но он больно ухватил меня за локоть.

— Все ты понимаешь, Атропа, — улыбнулся он, жестко сжав мой локоть, — тебе лучше передумать, а то я теряю терпение.

От боли и отвращения на глаза чуть не навернулись слёзы, а затем пришла злость, от которой немного затуманилась голова. Дышать стало тяжело, но совсем не так, как случалось при припадке или при астме. Возникло такое ощущение, что при каждом вдохе острые иголки впиваются в мою гортань и легкие. Но хуже того, я опять почувствовала тот ненормальный голод, когда желудок как будто к позвоночнику прилипает. Почему-то мой взгляд сразу же метнулся к его шее, словно я почувствовала, как под его кожей циркулирует кровь. Меня затрясло то ли от страха, то ли от гнева. Силой заставила себя отвернуться, чтобы это странное наваждение ушло.

— У меня есть парень и все ваши предложения мне противны, — сквозь зубы прорычала я, дрожа при этом как осиновый лист.

Наклонился ко мне, все ещё удерживая за локоть, от чего возникло чувство, что я в ловушке. Ему нужно уйти, немедленно уйти, а то ещёнемного и я закрою глаза, и случится что-то очень плохое. Я судорожно вздохнула, почти прикрыв глаза.

— Ты можешь носить сколько угодно колец. Никогда не поверю, что у тебя кто-то есть, — сказал тихо, так что рев мотора подъезжающего мотоцикла почти заглушил его.

Я дернулась в сторону, буквально выдрав локоть из его цепкой хватки, и почти что упала на подъехавший байк. Макс подхватил меня в последний момент одной рукой, второй снял с себя шлем.

«Подыграй мне», — одними губами попросила его и без предупреждения бросилась ему на шею, крепко обнимая.

— Любимый! — сказала я громко для Юрия Васильевича, а сама шепотом прошептала почти в самое ухо Максиму:

— Умоляю!

Друг на мгновение прижал меня к себе за талию, смотря не на меня, а затем осторожно отодвинул за плечи в сторону. Вот что ему сложно притвориться моим парнем, что ли? Я чуть не застонала в панике, но друг, похоже, отодвинул меня, чтобы не мешала ему слезть. Как средство передвижение байк впечатлил, явно какая-то дорогая марка, байки вообще недешевое удовольствие. Наверное, он всю свою зарплату в него вбухивает, поэтому и одевается так старомодно. Сегодня Макс надел черные джинсы с модными дырами на коленях и дутую темно-зеленую куртку с меховым воротником. Ему идет, правда сказать об этом некогда. Друг обошёл меня и встал перед Юрием Васильевичем. Выглядел он на фоне начальника моложе, выше и, что скрывать, сильнее его. Начальник если и растерялся, то только на мгновение.

— Чего тебе надо? — пренебрежительно спросил он, пока мой друг смотрел на него сверху вниз.

— Кто ты такой и как посмел трогать мою женщину? — очень спокойно спросил Макс, но почему-то его слова заставили меня покраснеть.

Начальник посмотрел на бармена с явным сомнением и немного с вызовом улыбнулся.

— Я ее начальник, а ты кто? — спросил он с вызовом у Макса.

— С каких это пор начальники имеют право трогать чужих женщин? — все также спокойно спросил его мой друг и схватил начальника за плечо. Юрий Васильевич попытался вырваться, дернулся назад, но видимо Макс держал его крепко.

— Что ты себе позволяешь? — возмутился директор и даже завертел головой в поисках охраны.

— Это ты что себе позволяешь? — холодно спросил мой друг, после чего наклонился и прошипел ему что-то на ухо. Потом он оттолкнул его от себя, и Юрий Васильевич, чуть не свалившись, бросил на меня полный ненависти взгляд и скрылся в здании.

— Спасибо… — попыталась сказать я слова благодарности, когда мой друг повернулся и, подхватив меня за талию, поднял над землей, обнимая.

Его частое дыхание защекотало мою шею. Понимая, что таким образом он продолжает играть моего разъярённого возлюбленного, решила подыграть и тоже обняла его. Мы постояли так некоторое время, пока дыхание возле моей шеи не стало ровным и спокойным. Он наверняка так запыхался, потому что спешил приехать ко мне быстрей из другого конца города, а тут я ещё его о всяких глупостях попросила. Зачем я вообще это сделала, не понимаю!

— Он ушёл? — спросила тихо, все ещё чувствуя смущение и отсутствие земли под ногами. Я, конечно, вешу немного, но грыжу вполне могу ему сделать, если продолжит меня держать.

— Ещё нет, — ответил Макс, чуть повернув голову сторону, отчего я перестала чувствовать его дыхание на своей шее.

Не зная, чем себя занять принялась гладить своего друга по голову, как это делают парочки в сериалах. Волосы у него мягкие и совсем нежирные, хотя кажутся такими на первый взгляд. Мне бы такие волосы на ощупь. Интересно, что у него за шампунь? Я попыталась принюхаться, для этого немного наклонила голову и буквально напоролась на его лицо, нечаянно чмокнув его в щеку. Меня сразу же отпустили, когда я разжала руки, чувствуя, как сгораю от смущения. Просто друзья точно так не делают! Подняла пакет с едой и слегка смущенно посмотрела на своего друга.

— Спасибо, ты мне очень помог, — от всего сердца поблагодарила. Затем сгорая от интереса спросила:

— Что ты ему такого сказал, что он так быстро ушёл? Признавайся, может, воспользуюсь этим в будущем.

— Сказал, что сломаю ему обе руки, если он ещё хоть раз тронет тебя, — спокойно ответил Макс. Говорил так серьезно, что я даже присвистнула, а потом уже улыбнулась.

— Ух, тебе лучше дорогу не переходить, — чуть засмеялась я и затем протянула ему пакет. — Держи. Я, правда, не понимаю, зачем тебе кушать такую безвкусную еду, если с тобой все в порядке. В порядке ведь?

Последний вопрос задала с некоторым сомнением, поскольку Максим почему-то не поспешил взять у меня пакет. Да и выглядел он сейчас не очень, словно сказать что-то хотел, но ему что-то мешало. Так ещё выглядит человек, который на пределе или чайник, что вот-вот закипит. Наверное, зря я его о подобном попросила, все же втянула человека в свои проблемы, а мы сутки от силы знакомы. Совести у меня ни капли.

— Прости, что заставила тебя в этом участвовать. Такого больше не повторится, — затараторила я, после чего все же всучила ему пакет. — Мне пора на работу, обед почти кончился.

— Стоять, — рука друга слегка сжала моё плечо, так что я поняла, как это не иметь возможности вырваться. — Я вообще-то приехал не для этого.

— А для чего? — спросила с тревогой, косясь на его руку, которую он и не подумал убирать с моего плеча.

— Выглядишь ты неважно, — сказал он взволнованно, чем несколько втоптал мою самооценку в грязь. Не говоря уже о стараниях Леси и Вики, они же столько времени на меня потратили и все, видимо, впустую. — Давай я отвезу тебя в больницу? У меня есть знакомый врач, он тебя осмотрит.

— Со мной все в порядке, от обычного отравления ещё никто не умирал, — постаралась не подать виду, как обижена. — Спасибо за заботу.

Я опустила взгляд и осторожно дернула плечом, чтобы меня отпустили. Максим послушался меня и отпустил, но после небольшой заминки.

— Во сколько ты заканчиваешь? — спросил он после небольшой паузы. — Я подвезу тебя к клубу.

— На этом? — с сомнением посмотрела на его средство передвижения, а затем на свои ноги в зимних колготах под юбкой платья из легкой весенней ткани. Похоже, и сам Макс понял, что это довольно глупая идея.

— Тогда завтра тебя подвезу, — словно предупредил он меня. Но я решила сломать все его планы, сказав правду.

— Я не ношу штанов. К тому же я говорила тебе по телефону, что не буду ездить с тобой, особенно с пьяным! — чуть резче, чем мне хотелось, заявила.

Макс промолчал на это моё выступление, что-то задумчиво изучая на моем лице, а затем улыбнулся той самой улыбкой, показывая все своё обаяние.

— В таком случае мне придётся найти машину и бросить пить, чтобы возить тебя, — резюмировал с улыбкой, чем заставил улыбнуться и меня.

Кажется, мы оба поняли, что это нереально. По крайней мере, больше предлагать подвезти меня он не будет. Мы слишком отличаемся друг от друга, так что стоит перестать думать о всяких глупостях.

— Увидимся вечером, — попрощалась я с улыбкой, но она исчезла, как только я повернулась и пошла на работу.

— До вечера, — бросил он мне в спину.

До коридора, ведущего в бухгалтерию, я дошла, еле передвигая ногами. Не понимаю, почему так расстроилась? Ничего плохого не случилось, все просто отлично. Уговаривая себя так, почти дошла до кабинета, когда оттуда послышался женский крик. Не помня себя, ворвалась в кабинет, чтобы сразу оттуда вылететь. Зоя Павловна неслась по кабинету, крича во все горло и закрыв глаза руками, она меня и оттолкнула обратно в коридор. На ее крик в коридоре начали показываться другие работники, совсем скоро коридор заполнился людьми, а женщина так и не перестала кричать и сносить все на своем пути. Люди обменивались вопросами и не могли понять, что происходит, но никто не пытался помочь ей, пока в коридоре не появился директор и охрана. Охрана схватила Зою Павловну и усадила на стул, хотя она продолжала кричать и материть кого-то.

— ТИХО! — крикнул начальник так, что добрая половина сотрудников вздрогнула. — Что случилось?

Все присутствующие принялись шептаться об отёкшем лице женщины, в частности о красных и распухших глазах, которые она усиленно терла.

— Воды, — приказал директор, пока я, догадываясь, что происходит, продвинулась в бухгалтерию. Моя сумка валяется на полу, хотя совершенно точно помню, что оставила ее на столе. Часть содержимого высыпана, и баллончик, что дала мне Клото для самозащиты, валяется чуть в стороне.

— Вы что в мою сумку лазали? — в шоке выговорила я, глядя на баллончик, а потом уже на начальницу!

— Ты! — вскрикнула Зоя Павловна, промыв глаза водой. — Это все ты! Ты это подстроила! Чёртова сука!

Дальше она принялась на меня кричать и дернулась уже в мою сторону, так что я отшатнулась, но охрана ее удержала от расправы.

— Это все она сделала! Она! Вызовите полицию! Я требую вызвать полицию! Я так этого не оставлю! — принялась кричать, угрожая эта невыносимая женщина. — Тебе посадят, теперь точно посадят!

— Что я сделала? Вы зачем в мою сумку полезли? Кто вам давал на это разрешение? — закричала я в ответ, и начальник отодвинул назад уже меня, подальше от женщины.

— Кто-нибудь вызовите скорую! — крикнул он толпе, собравшейся в коридоре.

— Полицию вызывайте! Это покушение! Вы все свидетели! Я посажу тебя, тварь. Слышишь?! — принялась кричать взбешенная женщина.

— Вызывать? — спросили неуверенно в коридоре, смотря на директора.

— Вызывайте! — крикнула я, чувствуя ярость от такой отвратительной клеветы.

— Пусть ее посадят за воровство!

— Что?! — закричала в оскорбленных чувствах Зоя Павловна.

— То, что слышали! Что вы забыли в моей сумке, если не воровали?! — закричала на нее в ответ.

— Так, Андропова, хоть вы успокойтесь! — прорычал Юрий Васильевич, оттесняя меня подальше от бухгалтера. — Вызывайте. Пусть полиция разберётся.

Через полчаса я, Зоя Павловна, Юрий Васильевич, охранник, работники скорой помощи и сержант сидели в комнате охраны. Врачи оказывали первую помощь моей начальнице, а сержант вместе с начальником и охранником просматривали видео на камерах. Не понимаю, на что она рассчитывала, наговаривая на меня? Ужасная женщина, по делам ей!

— Тебя точно теперь посадят! — кричала Зоя Павловна так, что аж пена у нее изо рта течет. — Я тебя по миру пущу, такую компенсацию потребую, что на коленях будешь передо мной ползать!

— Успокойтесь пострадавшая, — обратился к ней сразу же полицейский, — вы мешаете работать.

Медсестра, что накладывала повязку истеричке на глаза, благодарно улыбнулась ему в ответ.

— Я мешаю? — вскрикнула Зоя Павловна. — Вы должны ее посадить за решетку, но вы даже наручники на нее не надели! Это так работает нынешняя полиция?! Мне позвонить вашему начальству?

— Пострадавшая, на видео ясно видно, что вы сами причинили себе вред по неосторожности, — возразил ей сержант, чем вызвал очередную вспышку гнева горластой женщины.

— Вы в своем уме? Это все она подстроила! Зачем ей перцовый баллончик в сумке? Она на меня напасть хотела! — закричала на меня Зоя Павловна, хотя даже и не видеть могла, где именно в комнате я нахожусь.

— Действительно, зачем вам баллончик в офисе? — почти все присутствующие повернулись ко мне.

— Я часто задерживаюсь на работе и возвращаюсь домой поздно вечером, поэтому этим утром его дала мне сестра для самозащиты, — спокойно ответила я.

— А ваша сестра…

— Андропова, она юрист в солидной фирме, — ответила, заметив узнавание во взгляде сержанта. — Мне позвонить ей?

Последний вопрос я задала с нажимом, а затем слегка улыбнулась показывая, что совершенно не чувствую себя в чем-то виноватой.

— Не думаю, максимум, что вам светит это нанесения легких телесных травм по неосторожности, — пробормотал, чуть запинаясь, сержант.

— Вообще-то я никакого вреда ей не приносила, только действия пострадавшей привели к такому исходу, — чуть улыбнулась я. — Никто не заставлял ее лезть в мою сумку и трогать перцовый баллончик.

— Ты все подстроила, это была ловушка! — закричала Зоя Павловна, непонятно к кому обращаясь, потому что смотрела она в стенку. — Посадите ее немедленно, а то я позвоню вашему начальнику, и вас живо разжалуют!

— По-моему законом предусмотрена статья за воровство, все-таки она заснула руки в чужую сумку, мою личную собственность, — напоминаю сержанту законы, а то он, похоже, забыл.

— Увозите ее, — приказал сержант медикам, когда Зоя Павловна принялась крыть меня матом. Когда ее крики стихли, он обратился ко мне. — Вы же понимаете, что эта дамочка кадр небезызвестный. У нее родственники и в налоговой, и в мэрии, просто так они от вас не отстанут.

— Прекрасно! — хлопнула я ладошки.

— Что прекрасно? — спросили мужчины.

— Прекрасный сюжет для моей второй сестры, она у меня журналист популярного Интернет-ресурса, — холодно улыбнулась. — Я знаю законы и свои права. А раз вам так интересно, почему я начала носить с собой перцовый баллончик, промотайте видео на вчерашний вечер.

Холодно кивнула на компьютер, пока мужчины отсмотрели нужное видео. Сержант немного побледнел и посмотрел на меня с жалостью и сочувствием, но оно мне не нужно.

— Я не могу работать в таких условиях, поэтому требую, чтобы мне подписали заявление на увольнение и выплатили все, как положено, без каких-либо санкций, — сделала я ход конем, с трудом сдерживая улыбку.

— Вполне имеете право, — подтвердил сержант, подавая охраннику флешку. — Сделайте мне копию обоих видео.

— И мне тоже, — холодно добавила, игнорируя разъярённый взгляд директора. — Отправьте на почту.

Я быстро написала на бумажке почту и, только когда убедилась, что охрана отправила видео мне на почту, села писать заявление на увольнение. Все это время Юрий Васильевич не сводил с меня взгляда.

— Будете писать заявление на гражданку? — спросил сержант.

— Мне все это не надо! Я просто хочу, чтобы она оставила меня в покое. Если у вас получится забрать заявление, меня это вполне устроит, если нет, тогда придётся написать.

— Тогда всего доброго, ваш номер у меня есть, если что-то будет нужно, я вам позвоню, — сержант бегло попрощался и ушёл. Я вышла из кабинета следом, понимая, что разговора с директором не избежать.

В бухгалтерии царил беспорядок, убирать весь этот бардак придётся или мне, или уборщице, что не радует. Сначала подняла свою сумку, забросила баллончик обратно в нее, вдруг там хоть что-то осталось? Юрий Васильевич зашёл в кабинет, как раз тогда, когда я удостоверилась, что черный конверт на месте.

— Андропова, вы же понимаете, что я не подпишу заявление, — сказал он, с порога прикрывая за собой дверь кабинета.

— Мне позвать сержанта обратно? — серьёзно спросила я, устав от игр в кошки-мышки. Хватило и того, что заставила Макса своим парнем представиться, так меня запугал мой начальник.

— Зоя Павловна пойдет на больничный, после нового года ее контракт прекращается. Так что мешать вашей работе она не должна, — холодно подметил директор.

«А вы?» — так и хотелось мне сказать, но я не сказала, решила не нарываться.

— Я ухожу после нового года, — твердо сказала ему, чем заставила его помолчать какое-то время.

— Это ваше окончательное решение? — спросил он, сложив руки в замок.

— Да, — не глядя на него ответила.

— Никогда бы не подумал, что вы на самом деле такая, — выдал он странную фразу, пристально смотря на меня.

— Не все на самом деле такое, каким кажется на первый взгляд, — улыбнулась я, вспомнив вчерашнюю фразу Макса.

— Что же, заканчивайте дела и после нового года можете уходить, — довольно спокойно ответил директор, чем меня очень сильно удивил. Он ушёл, а я, не веря в свое счастье, запрыгала от радости.

Наконец-то! Наконец-то я свободна! Не знаю, что там Макс ему сказал, но Юрия Васильевича словно подменили! Только одно расстраивало меня: убраться в кабинете все же придётся. Закончив с уборкой, села за работу, и лишь под вечер у меня появилось время, чтобы посмотреть, что было в черном конверте. С замиранием сердца и в ожидании то ли карты сокровищ, то ли сенсационных документов открыла конверт. Бумаги я, конечно, немного потрепала, так что два листа пришлось разглаживать руками, настолько я их помяла. Утюгом теперь, что ли, выравнивать? Но утюга в наличии нет, в любом случае там оказались всего навсего копии каких-то очень старых документов то ли на французском, то ли на итальянском языке.

Сами документы датировались чуть ли не девятнадцатым столетием, или же я неправильно поняла, и цифры означают что-то другое. Вот и зачем нужно было прятать что-то подобное? Некоторое время подумав, пошла и сделала копии с этих копий, раз уж полезла не в свое дело надо хотя бы разобраться что там. Аккуратно все сложила, разровняла конверт и засунула его между другими документами, что вечно таскаю в своей сумке.

К концу рабочего дня моё настроение впервые за последнее время поднялось, так что к метро я направилась, напевая рождественскую песенку. Даже поход через парк меня совсем не расстроил, дорога вообще заняла у меня по ощущениям очень мало времени. Мне не терпелось рассказать Максу, как здорово я расправилась с бывшей работой. Все же он моего начальника видел, и ему я могу обо всем рассказать. Макс-то переживать из-за этого так, как сестры, не будет. Оказывается, это очень приятно, когда у тебя есть друг, которому можно говорить все, в моём случае почти все.

Перед клубом как всегда толпа и тот же самый охранник, что и вчера. Я сразу пошла к нему, а он, завидев меня, почти сразу частично наклонился, пропуская меня внутрь. Интересно, что ему наплел Макс, что он так ведет себя, словно меня боится, даже в глаза не стал смотреть. Наверное, что-то про зарплату и то, что она от меня зависит, вот же баловник. Сам клуб встретил меня громкой музыкой, я сразу же принялась пробираться к барной стойке, рассчитывая найти там Макса, но вместо него там крутился какой-то другой парень. Я попыталась пробиться через толпу, чтобы спросить, знает ли он, где Макс, но вскоре сдалась. Даже проори я вопрос ему на ухо, он бы не расслышал при такой громкой музыке. Несколько расстроившись, я смело пошла к другому входу, дорогу до нужного кабинета я хорошо запомнила. Через толпу пробираться было сложно, так что, когда я оказалась в пустом коридоре с лестницей, довольно выдохнула. Кабинет нашла быстро, он оказался пуст, и в нем все ещё пахло коньяком. Почему-то немного расстроившись, я вошла в него, решив, что заглядывать в остальные кабинеты как-то слишком, к тому же работы у меня полно. Включила свет, прикрыла дверь в кабинет, только слегка оставив щель, надеясь услышать, если кто-то будет подниматься сюда. Сняла пальто, оставшись в кофте и платье под ним. Коробки достала без проблем, таким же способом как вчера вернула помятый конверт на место, пользуясь тем, что одна. Работа без болтливого помощника шла не очень, но я старалась. В комнате было душно, так что пришлось снять кофту, погружаясь в мир цифр. Проверка принесла свои плоды, и когда у меня почти уже сложилась картина того, как обстоят дела в клубе, я услышала, как внизу хлопнула дверь, а затем раздались мужские голоса. Кто-то громко спорил, и моё любопытство победило. Поднявшись из-за стола, я осторожно подошла к двери, размышляя закрыть ее или же пойти подслушать чужой разговор, но, как оказалось, мне этого и не надо было делать. Кто-то быстро поднялся по лестнице, а затем группа мужчин, остановившись возле нее, принялась на повышенных тонах обсуждать свои проблемы.

— Ты понимаешь, чем это нам грозит? Понимаешь?! — закричал какой-то мужчина, пребывая в ярости, и я вздрогнула, потому что узнала его голос. Чуть придвинувшись к щели, я замерла, пытаясь разглядеть мужчин, что там были.

— Успокойся, брат! — заявил один из парней, я смогла хорошо рассмотреть его худощавую фигуру, скрытую в глухой черный спортивный костюм, но не лицо. — Я его найду, где бы он ни был.

— Ты же понимаешь, что от него одни проблемы? — зарычал все тот же почему-то знакомый мне голос, так что я вжалась в щель, пытаясь рассмотреть его обладателя, но с такого ракурса не смогла.

— Это что его вина, что вурдалак напал на него? — ответил кто-то третий слегка хриплым голосом. — Не говори глупостей!

— Кто-то ему подсказал, где и когда будет Миша — это очевидно, что означает, что грядет война за территорию! — выдал парень в черном спортивном костюме.

Война за территорию? О чем они вообще говорят? Бандиты, что ли?!

— Лука дело говорит, брат, — обратился непонятно к кому обладатель знакомого мне голоса. — Что ты по этому поводу думаешь?

Мужчины замолчали, тот самый «брат» почему-то не ответил. Человек по имени Лука, тот, которого я могла рассмотреть, выжидающе замер. Прозвучала только одна фраза от кого-то ещё, но я не смогла ее расслышать.

— Ты что издеваешься?! У нас здесь реальные проблемы, а ты занят непонятно чем?! — закричал голос, который я уже слышала прежде, после чего послышался звук, словно что-то сломалось.

Я сжалась в испуганный комок, парень по имени Лука отскочил в сторону от стены, теперь мне было видно его спину и мужчину, которого кто-то буквально вбил в стену. Зажала рот рукой, чтобы ненароком не издать ни единого звука. Мужчину, по чьей голове сползала штукатурка, я узнала, это именно он позавчера напугал меня до чёртиков и, угрожая расправой, отправил домой на такси. Бандиты! Эти люди бандиты и, похоже, есть кто-то пострашнее того, кто отправил меня домой. Тот второй, что его в стенку вбил, наверное, невероятно, просто чудовищно силен, я его толком рассмотреть не смогла, не тот ракурс, разве что руку, и то страшилась лишний раз взглянуть. Что они здесь делают? Хотя какой-то глупый вопрос. Вика же мне говорила, что здесь наркотой торгуют, ясное дело бандиты при делах. Возможно, один из них и есть тот самый настоящий Максим Фролов. Батюшки, во что же я вляпалась?! Захотела срубить деньги по-быстрому, называется! Если они снова меня увидят, точно не отпустят живой! Особенно этот их старший, самый настоящий монстр! Кто вообще может в стену вбить человека?! Нужно бежать, прятаться, но единственный выход закрыли они. Паника подкатывает волнами, становится тяжело дышать, начинается астматический припадок. Если начну громко дышать, меня заметят, а ингалятор остался где-то в сумке, искать его тоже очень шумно. Я с силой надавила на свой рот, надеясь, что хоть так немного меньше шуму выдам. Спокойно, дышим ровно! Ещё меня не заметили, все, что надо — это подождать, пока они уйдут и тогда выбираться отсюда. Пытаясь успокоиться, я пропустила часть их разговора. Теперь в щель я могла наблюдать за как ни в чем не бывало улыбающимся бугаем и худощавым Лукой. Ещё, по крайней мере, двое остались за полем моего зрения. В стене осталась вмятина с очертанием спины знакомого мне бугая. Кажется, и парня по имени Лука я тоже видела той ночью. Мальчишка с ними? Он хоть жив, или они от него избавились? Так, теперь главное уйти отсюда, еле двигая рукой, уменьшила щель, стараясь даже не дышать. Теперь мне нужно выключить свет, чтобы они его не заметили и не зашли сюда. Подняла руку, она дрожит крупной дрожью, что весьма понятно. Прислушалась, понимая, что выключатель громко щёлкнет, надо его нажать, когда они этого не заметят.

— Думаешь, все это дело рук Софии? — спросил бугай у кого-то, немного нахмурив брови. — И Миша тоже?

— Нет, Мишу она обожает, не стала бы им жертвовать исключительно для того, чтобы брат исполнил свой долг, — возразил третий, тот, что с хриплым голосом. — Вурдалак — дело серьёзное, никто бы не тратил на него время, только чтобы брат… Понял, понял, молчу!

Мужчины рассмеялись, а я нервно застыла, не понимая, сможет ли их смех заглушить щелчок или нет. Я так ни на одном экзамене не нервничала, как сейчас. Хотя на экзаменах не стояла на кону моя жизнь.

— Куда он мог податься? — спросил опять знакомый бугай. — Он же твой брат в первую очередь.

— Начнем с того, что туда, где мы будем его искать, он бы ни за что не подался! — уверенно сказал Лука.

— У него друзья есть? Девушка? — предложил тот, что с хриплым голосом. Остальные развели руками, кому-то явно повезло.

— Не всем везет как тебе, брат! Некоторые от девушек бегают, а некоторые за ними, — ухмыльнулся Лука и тут же увернулся от кого-то со смехом. Потасовкой я и воспользовалась, нажав выключатель.

Кто-то что-то сказал в коридоре, но моё сердце так громко билось в ушах, что я и не расслышала.

— Пошли, — сказал знакомый мне бугай после паузы, и я поняла, что вовремя выключила свет, потому что вся группа двинулась в мою сторону.

Еле дыша, я крутанулась и встала за дверью, щель осталась, и из коридора в кабинет теперь падал свет. Если дверь откроют, мне конец! Я сжалась в комок, спрятавшись за дверь, и обратилась в слух. Вот несколько пар ног прошли мимо, но я не спешила двигаться, что сделала совсем не зря. Кто-то подошёл к двери моего кабинета. Я перестала дышать, искренне надеясь, что биения моего сердца не слышно. Дверная ручка вздрогнула, меня начало трясти, но затем приоткрытую мной дверь закрыли и пошли дальше по коридору. Когда я снова смогла дышать, не упала на колени исключительно потому, что этим могла создать лишний шум. На носках дошла до стола, стащила с него своё пальто и сумку, на мгновение метнулась к окну, но там как назло была наклейка охранной фирмы и добротная высота. Через окно не улизнуть, особенно с моим ростом и способностями, придётся через дверь. Дверь открыла через какое-то время, когда звуков не стало слышно. Осторожно присев, высунула в щель голову, в коридоре на моё счастье было пусто. Зато за большими дверями дальше по коридору горел свет, благо они были закрыты. Больше в коридоре никого не наблюдалось. Как почти ползком добралась до лестницы, не помню, зато по лестнице я просто бежала, потому что где-то наверху грохнула дверь. С разбега ворвалась в зал битком набитый людьми и нырнула в толпу, искренне надеясь, что успела, и меня не увидели.

В зале мелькал свет, и меня рассмотреть среди людей, скорее всего, было невозможно. Вот только я сама в страхе сделала ошибку, оглянулась и увидела возле дверей бугая. Что-то внутри меня похолодело от ужаса, я отвернулась, скрыв свое движение за танцевальным. Сбежать я не смогу, все, что мне остается, сделать вид, что не убегаю. Может же быть совпадение, в конце концов?! И вообще, я помню, он сказал, чтобы я о той ночи забыла, так что так и сделаю — забуду. Притворюсь кем-то другим, зря, что ли, девочки меня сегодня украшали? Дрожа от страха, заставляю себя улыбаться и хватаю за руку ближайшего парня. Если я буду танцевать одна, он может меня заподозрить, так что нужно танцевать с кем-то. Подвыпивший парень немного выше меня с непониманием на меня уставился. Я заставила себя улыбнуться, провела рукой по вороту своего платья, обращая его внимание на свою грудь, и он все понял. И это мне когда-то Леся говорила, что я со своим нравом парня себя никогда не найду? Нашла, мне даже слов для этого не понадобилось. Отвратно улыбнувшись, он протянул свои руки ко мне, заставляя приблизиться настолько, что меня обдало перегаром. Зря я выбрала именно этого парня, он оперся руками на мои плечи, а потом эти самые руки начали спускаться по моей спине, пока я усиленно делала вид, что танцую. Краем глаза замечаю, что кто-то совсем рядом расталкивает толпу и, понимая, что сейчас появится бугай и устроит допрос, решила сделать вид, что пьяна. Начала хихикать, уткнувшись носом в грязную футболку незнакомца, и лишь моя рука удерживает его руки выше моей пятой точки. Ожидаю, что меня сейчас дернет за руку бугай, и этот самый ужасный танец в моей жизни закончится, но происходит все по-другому. Парня, что танцевал со мной, буквально отодрали от меня под его ничего не понимающие «э-э-э».

— Пошёл отсюда! — рявкнул Макс так, что неудавшийся партнер для танцев умчался в неизвестном направлении.

Я испуганно на него смотрела, пока его довольно странный взгляд прошёлся по мне и почему-то остановился где-то в районе моей груди. Его глаза нехорошо прищурились, но спросил он у меня совершенно спокойным голосом:

— Почему ты с ним танцевала?

Я моргнула, почему-то подумав, что он ревнует, хотя голос у него совершенно спокойный. Такое резкое появление моего друга в планы мои не входило, я почти забыла о бугае, следующим за мной, но он обо мне не забыл. Вместо ответа я заглянула за спину Макса и с испугом заметила, что всего в нескольких метрах от нас ко мне через толпу пробирается тот самый бандит. Если останусь с Максом, то они все поймут, достанется и мне, и моему другу. Испуганно посмотрела на бармена, затем снова на толпу за ним, и это сработало: он обернулся. Именно в этот момент я быстро развернулась и проскользнула под руками танцующей пары. Несколько манёвров, приседаний между танцующими людьми, и я выбежала на улицу. Не надевая пальто, сразу же развернулась и побежала через парковку в сторону парка. На парковке не сразу услышала, что мне сигналят, затормозила, увидев Вику, что высунулась из окна.

— Сюда! Сюда! — радостно замахала она рукой, и я, долго не думая, бросилась к ее машине.

Плюхнулась на переднее сиденье и, даже не успев застегнуться, скомандовала:

— Поехали, поехали!

Вика, приняв вызов, взвизгнула и дала по газам, так что я еле успела закрыть дверь и сползти слегка с сиденья, прикрываясь собственным пальто. Мы проехали пару километров, прежде чем я рискнула вынырнуть из-под пальто.

— И что это было? — радостно улыбнулась Вика так, будто она каждый день убегает на машине от преследования.

— Ты что пьяная, что ли? — спросила я, косясь на нее с сомнением.

— Да я немного, — икнула девушка, и только после этого я заметила, что она все ещё в моей одежде, но выглядит так, словно в драке участвовала.

— Что случилось-то? — спросила я.

— Мне не хочется об этом говорить, — шмыгнув носом, грустно улыбнулась она. — А тебе?

Я ничего не ответила, наконец-то пристегнувшись. До сих пор не верю, что смогла вырваться, лишь бы все обошлось. С бандитами шутки плохи, не верю, что так просто ввязалась в такую историю. То-то я сегодня смотрела и не могла понять: за счет каких доходов этот бизнес вообще держится на плаву. Убыточное предприятие, сделки какие-то странные проводит, кому-то непонятно за что платит. Я словно в дерьме испачкалась! Стало так противно, что я застонала, уткнувшись лицом в пальто, ведь все так хорошо начиналось. С работой расквиталась, от приставаний Юрия Васильевича избавилась и тут тебе нате! Сюрприз!

— У тебя как дела? — спросила она заинтересованно, не очень внимательно глядя на дорогу. — Нормально все?

— Да так, — я простонала, не зная, что и сказать.

— Я сегодня на работе произвела фурор своим нарядом! — улыбнулась девушка.

— А где ты работаешь?

— В рекламном агентстве, секретаршей, — ответила после заминки Вика, отвлекаясь на дорогу.

— Неплохо платят секретаршам, — призналась я, смотря на ее машину. Я бы тоже такую могла себе позволить, если бы не чертов кредит, по которому мне снова начислят пеню. Плакала моя подработка, но хуже всего то, что я, кажется, лишилась друга.

— Хочешь знать, кто мой бывший? — спросила неожиданно Вика, когда уже поворачивала в мой двор. — Мой начальник!

— Надо же, — пробормотала я.

— Я сегодня потеряла работу, дом и мужика! — всхлипнула Вика и чуть не снесла мусорку, паркуясь.

Она громко зарыдала, я осталась сидеть, неловко за ней наблюдая.

— А дом ты как потеряла? — спросила я больше из любопытства.

— Да я снимала квартиру у его сестры, задешево. Прихожу сегодня, а все мои вещи на улице! Суки! — быстро протараторила она, а затем заревела ещё громче.

Я вздохнула, чувствуя себя неприятно. Все же она меня спасла, хотя не уверена, что хочу ей помогать снова. У меня и своих проблем хватает, между прочим!

— Мне и идти-то некуда, я не местная! — заплакала она ещё громче, давя на жалость. — Так что я вспомнила о единственном хорошем человеке, что здесь встретила — о тебе! Поехала к клубу этому, знала, что ты там будешь и вот, тебе пригодилась!

Она посмотрела на меня сквозь слёзы с такой радостной улыбкой, что я поняла: чёрта с два от нее отделаюсь.

— Ладно, — сказала я, чувствуя, что ко всем моим проблемам добавляется ещё одна. — Можешь остаться, но только на эту ночь, иначе на следующую и мне придётся искать, где переночевать.

— Что? Спасибо! Спасибо! — чуть целоваться не полезла девушка, поэтому быстро вылезла из машины, накинула на себя пальто и пошла к подъезду, пока Вика ещё в багажник за чем-то заглянула.

Холодно и тихо, под ногами хрустит снег, возле самого подъезда я развернулась, Вика бежала ко мне, звеня бутылками в пакете. Похоже, она подготовилась к ночёвке весьма своеобразно.

— Что это? — спросила у нее.

— Лекарство от разбитого сердца! — заявила она, и я узнала в ней родственную душу Леси. Вот сейчас обе напьются и до утра будут горланить песни соседям назло.

Мы поднялись в лифте, в этот раз я сразу опасливо покосилась на лестничную клетку, но там никого не было. Дома меня сногсшибательным вопросом встретила Леся:

— Когда ты уже домой мужика приведешь, а то все баба и баба! Ладно бы разные, так одну и ту же!

— Я с гостинцами! — звякнула пакетами Вика, и все ее приняли как родную.

— Заходи родная, а в честь чего пить будем? — спросила сестрица, совершенно забыв обо мне.

Закрыла двери на все замки, переоделась в пижаму, смыла макияж и лишь после этого зашла на кухню, где увидела трёх женщин, горланящих что-то народное с таким видом, словно у них только что дом сгорел. Зинаида задумчиво смотрит вдаль, пока Вика и Леся, обнимаясь, негромко завывают.

— Иди к нам сестренка, — позвала Леся.

— А где Клото? — спросила я, присаживаясь на стул.

— Звонила, сказала, что сегодня не приедет, — Леся тихо хохотнула. — Вероятно, собралась с женихом своим мириться.

— Вот же везучая, я тоже жениха хочу, — простонала Вика грустно и залпом выпила стопку.

— Скорее бы вы уже все замуж повыскакивали, — застонала Зинаида, наконец-то выйдя с прострации.

— А то что? — фыркнула Леся. — Избавиться от нас снова хочешь?

— А то мне надоело принимать ваши звонки! — неожиданно возмутилась женщина и посмотрела на меня негодованием. — Тебе вот уже раз пять звонил этот Максим!

— Лучше мужикам домашний номер не давать, — философски произнесла Вика, а мне захотелось залезть под стол. — Потом от них не избавишься.

— Ты что с красавчиком поссорилась? — открыла от удивления рот сестрица, будто это мировая сенсация. — Ты же такая хорошенькая, как ты могла с ним поссориться?

— Она от него убежала даже, — ухмыльнулась Вика, сдавая меня как стеклотару. — Она мне кричит «поехали»! А ее красавчик из клуба вылетел, я по газам и умчались!

Вика принялась посмеиваться, за что получила от меня пару раз локтем в бок.

— Ничего себе ты какая, — присвистнула сестрица.

— Ни один нормальный мужик на тебе не женится! — выдала Зинаида. — Мало того, что ты себе мужа не ищешь, так ещё и убегаешь от них!

Она зло фыркнула под дикий хохот Леси и удалилась, пожелав нам спокойной ночи.

— Ну, так что он натворил? — с любопытством поинтересовалась Леся. Вика в знак солидарности с ней икнула.

— Ничего, — туманно ответила я, мысленно проклиная этот день.

Прозвучал телефонный звонок, я посмотрела на телефон со смесью боли и недоверия. На телефоне высветился номер, но чей он, не знаю. Девушки замерли словно в ожидании, когда я возьму трубку, но я нагнулась и вырвала вилку от телефона из розетки. На кухне стало тихо, я подняла взгляд на онемевших девушек и, не говоря и слова, пошла спать.

— Точно случилось, — еле слышно пробормотала Леся.


Глава 19.


Сон не шёл. Меня не трясло от страха или чего-то подобного, наоборот, ощущалась какая-то пустота. Мысли крутились вокруг бурного дня, и я в некоторой степени радовалась, что завтра, точнее уже сегодня, суббота. Никуда идти не надо, но и занять себя, чтобы ни о чем не думать, было нечем. Казалось бы, я смертельно устала, почти не спала несколько дней, а расслабиться не могу. Когда две выпивохи наконец-то улеглись, разбудив добрую половину соседей своим ужасным пением, пошла в ванную. Набрала ледяную воду и залезла в нее, абсолютно не чувствуя холода. Что-то со мной не то, может, температура? Опустившись в ванну с головой под воду, только тогда смогла наконец-то нормально думать.

Было бы проще, если бы я не была столь осведомлена об организованной преступности.

Не зря же моя сестра работает адвокатом в этой области. Я прекрасно знаю, что главными распространителями наркоты в клубах являются бармены и официантки, так обменивать товар на деньги легче всего. Макс элементарно не мог не знать, чем торгуют в этом клубе, он же там работает. Да ещё в лицо мне врал, что ничем противозаконным там не занимаются. Это ещё если он бармен просто, но, глядя на его байк, хочется спросить, а откуда у него на него деньги? Стоит он дорого, я нагуглила, пока девочки песни пели, затем поискала марку его одежды и поняла, что он живет явно не по средствам. Я уже даже не знаю, что хуже: то, что он бармен-наркодилер, просто наркодилер, или директор этого наркопритона? Вот же я дура! Как моя бабушка — наивна донельзя! Повелась на обаятельную улыбку и все его слащавые слова! Чуть не влюбилась в него! Надеюсь хоть «чуть»… Он же сам говорил, что внешность обманчива, а я дура не поняла, что он о себе-то и говорил! Бандит проклятый! И что это за наркота странная под названием вурдалак? О чем в принципе они тогда говорили, я ничего не поняла!

Захотелось плакать, и я заплакала, под водой это даже незаметно, что прекрасно, пока не понимаешь, что уже полчаса под водой голову держишь, ни разу не вынырнув, чтобы вздохнуть. Главное никакого дискомфорта нет! Я вынырнула больше потому, что испугалась, чем из-за необходимости дышать.

Беда не приходит одна, как говорится. Что-то мне подсказывало, что подобное не лечится. Приду я такая к врачу и скажу, что могу хоть час под водой без воздуха под водой пролежать, и загремлю либо в психушку, либо на опыты. Посмотрела на свою руку, там, как и раньше — не следа. Надеюсь, что хоть кусать людей я не буду потом? А то на бешенство ещё как похоже, но я почему-то не заразна. Юрия Васильевича едва не покусала, хорошо, что Макс вовремя появился. Ох, Макс… Не бывает таких идеальных парней, даже в роли друзей. Со мной он вел себя хорошо, но как мне закрыть глаза на все остальное? На то, что он врал, и чем он занимается в этом клубе? Это как так? Как мне дружить с таким человеком? Как мне его любить вообще? Бабушка бы никогда не одобрила такую дружбу, она старалась держать нас в стороне от плохих компаний и заботилась о нас, как умела. Почему мне так стыдно перед ней за сегодня и, особенно, за Макса?

Чем больше я грузила свою голову вопросами, тем меньше мне хотелось подниматься из теплой постели. Я замоталась в одеяло с головой, желая уйти от всех проблем. Исключительно от одной проблемы одеяло уйти не поможет, от моей сестры.

— Атя! Атя, вставай! — закричала она, снова ворвавшись в мою комнату. Вика и то тихо утром ушла, но неугомонная Леся решила меня разбудить.

— Отстань, — буркнула я, зарывшись головой под подушку.

— Атя, вставай! — сестра схватила меня за ногу и принялась стаскивать с кровати на пол. — Я жрать хочу! А то, что мы с Зинаидой готовим, есть невозможно! Ты что хочешь, чтобы твоя любимая сестра умерла с голоду?!

— Умирай, но желательно где-нибудь в другой комнате и не так громко! — зашипела я зло, пытаясь пнуть ее ногой в ответ.

— Ага, сейчас! Вы же без меня со скуки умрете! — и это гнусное создание принялось забирать у меня одеяло.

— Зато выспимся нормально! — застонала, когда любимое одеяло швырнули куда подальше.

— Ну, кто как, Клавка-то ещё домой не вернулась, а между прочим уже пять часов вечера! — сестрица довольно хохотнула, пока я равнодушно села прямо на полу.

Тяжело вздохнув, прикрыла глаза, пока моя полоумная сестрица внезапно не плюхнулась рядом, при этом хлопнув меня больно по ногам.

— Кончай хандрить! Ты же знаешь, что мы с Клото не любим, когда ты так делаешь! — возмутилась сестра. — Раз уж наша старшая занята личной жизнью, тебя хоть я поддержу, как могу! Поднимайся и шуруй готовить! Когда готовишь, всякие глупости в голову не лезут. Давай!

Мне пришлось с ней согласиться. Судя по взгляду, она еле сдерживалась, чтобы не начать меня тискать, что было бы хуже любой пытки. Кажется, я и правду от безделья устала, прошла к кухне вслед за сестрой, уже открыла холодильник, чтобы посмотреть, что приготовить, когда домашний телефон зазвонил. Я же выдернула шнур! Кто его обратно засунул?! По довольному лицу сестрымигом вычислила виновного, снова она что-то задумала.

— Да возьми ты трубку! — застонала сестрица, когда я демонстративно пошла из кухни. — Атя!

Телефон продолжал звонить и, когда я оказалась в коридоре по дороге к своей комнате, во входную дверь тоже позвонили.

— Какая ты упрямая! — вскрикнула Леся, а затем добавила. — Открой, это Клава из магазина приехала!

Без лишних мыслей открыла дверь и, только мельком взглянув кто за ней, попыталась захлопнуть обратно с криком «твою же мать».

— И тебе доброе утро! — зло поздоровался Макс, поставив свою ногу так, чтобы я не могла закрыть дверь.

— А я говорила тебе возьми трубку! — глумливо крикнула с кухни сестрица.

— Может, впустишь меня уже! — возмутился мужчина за моей дверью.

Мне пришлось признать своё поражение и впустить в квартиру не только его ногу и всего остального Макса. Толкнула дверь в сторону и недоброжелательно уставилась на нежданного гостя, уперев руки в бока. Макс был в новой куртке, на этот раз белой, серых штанах с множеством карманов и в неизменных кроссовках. Красивый скотина. Сжала губы в тонкую полосу, и даже большой букет из разномастных цветов не повлиял на выражение моего лица.

— Милая пижама, — сказал он с сарказмом, оглядев меня с головы до ног.

— Терпеть не могу мертвые цветы, — не осталась я в долгу.

— А я вот обожаю! — улыбнулась сестра, выхватывая у меня букет, и с удовольствием вдохнула аромат цветов. — Какая прелесть!

— Так вот зачем ты так приоделась, — сказала я сквозь зубы, когда не прошеный гость вошёл, да ещё и дверь за собой закрыл. — Предательница!

— А я ведь говорила: бери трубку! — хохотнула сестрица, довольно улыбнувшись, затем протянула руку Максу. — Я Леся, средняя сестра Атропы, а ты тот самый Макс?

Сестрица сейчас взорвется от счастья, тайком показывая мне большой палец, за что мне захотелось ее стукнуть, что собственно и сделала.

— Тот самый? — заинтересовался парень, опустив два больших пакета на пол и, все также, не спрашивая разрешения, снимая с себя куртку и вешая ее в шкаф. Да он здесь себя как дома чувствует! Не удивлюсь, если Леся ему переехать к нам предложит, гадина такая!

— Зачем ты приехал? — холодно спросила я, сложив руки под грудью. — И откуда у тебя мой адрес?

— Так я дала, — призналась Леся, видимо не понимая, что я ее за это сейчас душить буду.

— Если бы ты ответила по телефону, я бы не приехал, — очень спокойно заявил Макс, слегка иронично улыбаясь. При этом меня посетило фантомное чувство, что он очень сильно взбешен. Вот так смотришь со стороны, вроде спокоен и почти равнодушен, а я откуда-то знаю, что стоит мне отвернуться, он меня живьем съест.

— Можешь не разуваться, — сказала я, когда он потянулся снимать обувь, — ты все равно сейчас уйдешь.

Он отпустил шнурки своих кроссовок и поднял на меня такой многообещающий взгляд, что я скривилась. А как он думал, я буду реагировать? Нет, он, конечно, не знал того, о чём я догадывалась, но это не означает, что я должна вести себя так, словно остаюсь в полнейшем неведении, ведь я знаю! Что-то чуток запуталась: кто и что знает и о чём догадывается. Это его взгляд на меня так действует. Я нахмурилась, пока он, подхватив пакеты, проследовал за Лесей на кухню. Нервно потопала ногой, чувствуя, что меня бесит то, что эти двое говорили друг с другом без моего ве́дома. Пошла следом за ними на кухню и остановилась на входе туда, пока мой друг, непонятно в каком времени — настоящем или прошедшем, принялся вытаскивать из пакета всякие вкусности. Конфеты, фрукты, красная рыба, чего там только не было… Леся даже разок от счастья хрюкнула. Да из него простой бармен, как из меня… Стоило признать, он не бармен, но оставшиеся варианты были ещё хуже.

— А во втором что? — спросила Леся, с любопытством заглядывая туда. — Это что лекарства?

— Да, — подтвердил Макс и почему-то посмотрел на меня так холодно, что я вдруг оказалась где-то за полярным кругом. — Ведь кое-кто болеет, да, Ать?

— Ты что болеешь? — даже взвизгнула моя сестрица от неожиданности. — Что с тобой? Почему не сказала? Я думала, с тобой все нормально, и ты просто захандрила от неразделённой люб…

Болтливый язык Леси порой может заткнуть лишь хороший толчок локтем ей по ребрам или в харю, в зависимости от того, нужно ее заткнуть незаметно или нет.

— Спасибо, конечно, но я не просила тебя приезжать и привозить мне ни продукты, ни лекарства, — холодно объявила я, пока сестра сдавленно кряхтела.

Макс встретился со мной взглядом, что при нашей разнице в росте весьма непросто. Даже Леся рядом с ним кажется крошкой, не то, что я.

— Вообще-то мы друзья, — надавил он на третьем слове, сканируя меня глазами, и я волновался за тебя.

— Только друзья? — с неким недовольством простонала сестра, так что мне снова захотелось ее стукнуть.

— Нам надо поговорить, — спокойно заявил парень и выразительно посмотрел на Лесю, — наедине.

— Чтобы я пропустила такой замес? Да ни в жизнь! — хохотнула моя сестрица. — Я мою Атю одну не оставлю, если ты ее обидишь, по стенке тебя размажу!

Как же странно смотрится ее угроза при их разнице в росте и габаритах, словно маленькая собачка тявкает на волкодава.

— Уйди, — с явными командными нотками в голосе заявил Макс.

— НИ ЗА ЧТО! — рявкнула сестрица упрямо, чем явно впечатлительного парня удивила.

— Да проваливай уже! — выпихнула ее из кухни и, возмущаясь, сестра ушла.

Мы присели, помолчали, явно не зная, что сказать друг другу. Я принялась собирать все его подарки обратно в пакет, мало ли, за какие кровавые деньги все это добро куплено? Мои действия его, судя по взгляду, явно взбесили, но виду не подал.

— Ты злишься из-за того, что произошло вчера? — спросил он наконец, и я лишь слегка подняла на него взгляд, почему-то смотря исключительно на его длинные красивые пальцы. У принца были такие же, настолько я помню. Пару раз моргнула, отгоняя наваждение.

— А что вчера произошло? — я откинулась на спинку стула и испытующе на него посмотрела. — По-моему ничего.

— Она врет! — послышался из коридора голос Леси, и я, схватив первое, что попалось под руку, швырнула это в нее.

— Да ты свалишь уже или нет? — крикнула на нее.

— О, конфетки! — обрадовалась сестрица и вроде как на самом деле пошла в комнату.

— Дай мне номер своего мобильного телефона, — потребовал он у меня.

— Не дам.

— Почему?

— Его украли.

— Кто?

— Откуда мне знать?

Вот и поговорили, называется, оба развернулись в разные стороны. Небольшая пауза, и я закинула обратно в пакет пачку своего любимого печенья.

— Мне купить тебе новый телефон, чтобы ты брала трубку, когда я хочу с тобой поговорить? — спросил он обманчиво спокойно.

— Да! — прозвучало откуда-то из коридора.

— Заткнись! — рявкнули мы хором с Максом на Лесю.

— По-твоему, покупка мобильного телефона входит в рамки отношений просто друзей? — с сарказмом спросила у него.

— Да! — уверенно ответил он.

— Нет! — поддержала меня Леся.

— Слышал? Нет! — крикнула я. — Спасибо, Лесь!

— Да, если это заставит тебя брать трубку! — очень спокойно парировал он, но при этом у него даже глаз немного дернулся.

— А откуда у тебя деньги на такие дорогие подарки? — спросила я, наигранно улыбаясь. — У простого-то бармена?!

Я развела руками и, резко поднявшись, вновь принялась забрасывать все им купленное в пакет. Затем пихнула его ему в грудь, когда он попытался… Не знаю, обнять меня? Он разозлился, ибо пакет полетел в угол, и где-то в коридоре испуганно икнула Леся от горя и переживаний, что там что-то разбилось.

— Я никогда не говорил тебе, что работаю барменом! — вкрадчиво сказал он, явно пребывая на грани.

— Конечно, нет, ты же просто врал!

— Я никогда тебе не врал! — все же сорвался он на крик, резко шагнув ко мне.

Я резко вдохнула и, несмотря на разницу в наших габаритах, даже не подумала опускать взгляд.

— Фамилию свою назови, — потребовала я.

Он сразу же ответил:

— Фролов.

Мне очень сильно хотелось, чтобы он соврал. Он все-таки директор этого наркопритона! Чёрт… Я резко выдохнула и указала рукой на дверь.

— Бери то, что с собой принес и до свидания, — потребовала я.

— Нет, — ответил он твердо и, проявляя колоссальную наглость, сел обратно за мой стол.

— Я сказала: пошёл вон! — крикнула я на него, но он даже глазом не повёл.

Шансы, что я самостоятельно его отсюда выставлю, теперь точно равны нулю. Не имея возможности с ним разобраться, снова села на стул и зло уставилась перед собой.

— Обычно женщины радуются, когда им дарят подарки, а не швыряют их, — сказал он сквозь зубы.

— Радуются чему? — скептически спросила я, мысленно желая, что воспитание не даст сказать, что мне не нужны вещи, купленные на деньги от наркоторговли.

— Забыл, ты же у нас особенная! — с сарказмом сказал он зло, хлопнув в ладоши и изображая удивление. — Тебе больше нравится в клубе с каким-то пьяным придурком обжиматься, как вчера, не так ли?

Где-то в коридоре у Леси случился инфаркт, её чуть не разорвало от такой информации.

— Что? — завизжала она.

— Это не твоё дело! — крикнула сестре и затем посмотрела на Макса. — И не твоё тоже, между прочим!

Он посмотрел на меня так, словно был готов задушить, но ничего не сказал. Тем временем я слегка наклонилась к нему и перешла на шепот:

— Я знаю, кто ты такой на самом деле.

Он моргнул, когда я, не скрывая неприязни, отстранилась.

— И кто же я? — повысил он голос, явно взбесившись.

— Вот та мышка в коридоре — известный журналист, — сквозь зубы сказала я. — Ты правда хочешь, чтобы я это сказала?

Он просверлил меня взглядом и затем посмотрел на меня совсем по-другому, разочарованно как-то.

— И это так сильно изменило твоё отношение ко мне? — спросил он так, что вся моя злость куда-то пропала. Мне пришлось встать и напомнить себе о том, что поступаю правильно. Каким бы он не казался хорошим, он все равно творит зло, наркотики — это зло.

— Да, — безжалостно сказала я и зажмурилась, когда скрипнул стул, и он поднялся на ноги. Я ожидала, что он сразу уйдет, но он не ушёл.

— Твоё желание прекратить со мной дружбу я принимаю, — сказал он все также спокойно. — Но вот работу ты не сможешь просто так бросить. Ты обещала ее сделать.

— Нет! Я не собираюсь во всем этом участвовать! Ищи кого-нибудь другого! — резко выкрикнула.

— Ты не можешь забрать назад своё слово! — отрезал он.

— Ещё как могу! Я документов не подписывала, и денег никаких не получала, так что я полностью свободна! — крикнула на него.

— Ошибаешься, — он смерил меня холодным взглядом. Но я не собиралась проигрывать в этой битве глаз и тоже упёрлась в него взглядом, хотя для этого мне пришлось запрокинуть голову назад, но плевать. Такое чувство, что мы сейчас либо убьём друг друга, либо поцелуемся. Но дело не дошло ни до первого, ни до второго.

— Я заплатил твой кредит, — он спокойно достал с кармана кошелёк и, достав оттуда квитанцию, вручил ее мне. — Так что тебе придётся отрабатывать эти деньги.

— Какой ещё кредит? — высунулась из коридора Леся.

У меня немного подрагивали руки, когда я разворачивала эту бумагу и читала номер счёта, который помню наизусть, и затем, когда, опустив взгляд вниз, прочла, что счёт закрыт в связи с полной оплатой задолженности. Но там же сумма в несколько раз больше, чем я должна была получить за свою работу! Затем я остановилась взглядом на дате, датой оплаты был день нашей первой встречи. Как так?

— Откуда ты узнал о нем? — сдавленно спросила у него, а бумажка выпала из онемевших рук и упала на стол.

— Это неважно, — ответил он чуть мягче, заметив, что я не разозлилась из-за этого.

Я устало снова села и, плюнув на все, опустила голову на стол, смотря на эту бумагу и размышляя: что делать дальше? Если так подумать, вариантов у меня немного. Если я останусь работать у Макса, то рано или поздно встречусь с теми бандитами, а это сродни смертной казни. Сомневаюсь, что владелец клуба — какая-то важная шишка в этом преступном мире распространения наркотиков. Так что его никто не будет слушать, меня всего лишь где-то закопают и возможно не одну. Если я буду работать в клубе — мне и Максу конец, так что это не вариант. Но кредит он заплатил, а у меня нет подобной суммы, расплатиться с ним просто нечем. Даже ожерелье бабушки стоит меньше, здесь либо почку продавай, либо на панель иди, но ни первое, ни второе мне не подходит.

— Ать? — позвала сестра, но я не обратила на нее внимания, даже когда она взяла со стола бумагу и присвистнула. — Зачем ты брала кредит на такую огромную сумму, да ещё с такими высокими процентами? Ты что совсем сдурела? Куда ты его потратила?

Она бы продолжала меня пытать, если бы Макс не встал, забрал у нее бумагу и буквально вынес за дверь кухни. Как же тихо-то сразу стало! Парень вернулся за стол, взял начатую бутылку виски, что оставила Вика, и плеснул напиток себе в кружку. Я подняла руку и накрыла ее ладошкой, когда он уже собрался поднести ее ко рту.

— Ты за рулем? — спросила у него.

— А что? — с иронией спросил он.

— Не пей, — потребовала я, забрав у него кружку.

— Кажется мы больше не друзья, так что тебе не стоит давать мне дружеские советы, — процедил он сквозь зубы.

— Учитывая сколько теперь должна тебе, я почти что твоя собственность, — съязвила я в ответ. — Так что беспокоюсь, чтобы хозяин в аварию не попал.

— Не называй меня так, а то…

— А то что? — перебила я его с вызовом.

— А то я за себя не ручаюсь! — сказал он спокойно, но при этом как-то странно на меня глядя.

Мужик, это я за себя не ручаюсь! Ещё немного и сама тебя поцелую, счастье ты моё такое неполноценное! Думал мне поугрожать, решив мою многолетнюю проблему одним махом? Да мне тебя расцеловать хочется, несмотря на то, что бабушка за такое меня никогда бы не простила. Мне было бы очень стыдно смотреть ей в глаза, за такие ненормальные желания. Я опустила взгляд и, выпрямив спину, сложила руки на столе.

— По поводу работы, — начала я и запнулась, когда его пальцы коснулись моих, накрывая мои руки своими.

— Так что там по поводу работы? — спросил он, почти что гипнотизируя меня взглядом, при этом словно не замечая этого, не позволительного для «не друзей» жеста с моими руками. У нас «не друзья» получаются ещё хуже, чем друзья.

— Я буду работать на дому, в клубе появляться не хочу. Привезешь мне документы, и я постараюсь отправить тебе отчёт в ближайшее время, — я буквально выдернула свои руки и старательно отвела взгляд в сторону.

— Нет, ты будешь работать в офисе, — холодно и требовательно сказал он, из-за чего я бросила на него злой взгляд.

— Я отказываюсь.

— Там есть закрытая информация, выносить ее за пределы клуба запрещено, — холодно возразил он, игнорируя мою фразу.

— В таком случае я отказываюсь! — повторила, упрямо смотря на него.

Даже если он меня сейчас порвет на куски, это лучше того, что потом бандиты порвут нас обоих. Я не понимаю, как он вообще во все это ввязался? Клуб убыточный — это правда, но можно было по-другому держаться на плаву: уменьшив зарплаты, сократив персонал и расходы, найдя инвесторов, в конце концов! Зачем было связываться с бандитами, к тому же с такими странными и страшными?! От их главного у меня до сих пор мурашки по коже, хотя я его даже не видела. Вон как он бугая в стенку тогда впечатал, мне бы не хотелось, чтобы и меня так в стену впечатывали.

— Атя…

— Атропа Павловна, — перебила я его. Уж если сказал, что нашей дружбе конец, так пусть и обращается ко мне соответственно. — Я не хочу работать в вашем клубе, господин Фролов, либо я работаю на дому, либо…

— Либо что, Ать? — перебил он меня, продолжая называть меня как прежде.

Я на него зло посмотрела, он испытующе, и никто из нас не собирался друг другу уступать. Похоже, ему от меня нужна более веская причина, чтобы согласиться на мои условия.

— Я и так работаю допоздна, второй бухгалтер на моей основной работе взяла больничный, у меня очень много работы и совершенно нет ни времени, ни сил кататься на метро в ваш клуб после работы, господин Фролов.

Судя по взгляду, своим формальным обращением я его очень даже злю, но сказать по этому поводу он ничего не хочет или не может.

— Я буду возить тебя, на работу и с работы, — выдвинул контрпредложение он.

— На байке? — скептически приподняла бровь.

— На машине, как ты теперь знаешь, я могу себе ее позволить, — хладнокровно ответил, словно ни один мой аргумент для него не важен. — К тому же тебе лучше уволиться с той работы, особенно учитывая, что твой начальник к тебе…

— Заткнись, — прорычала я, пытаясь закрыть ему рот рукой. Не хватало, чтобы сестры узнали о моих проблемах на работе.

— Или я что-то не понял, и тебя ваши отношения устраивают? Может, ты попросила меня разыграть ту сценку, чтобы вызвать его ревность? — продолжил он явно взбешенно. Мне захотелось залепить ему пощёчину, но я не из таких женщин и привыкла действовать по-другому.

— Единственный кто здесь ревнует, так это ты, — проговорила я сквозь зубы, смотря куда-то в сторону.

Мы посидели в тишине какое-то время. Зря я сказала последнюю фразу, она была лишней, как и многое из того, что я ему сегодня наговорила. Я не в себе? Такое впечатление, что кто-то сорвал мой «стоп-кран», и поэтому я так бурно реагирую. Какая ещё ревность? О чем это я? Зачем, такому как он, меня ревновать? И зачем ему понадобилось выплачивать мои долги? Мы же тогда только познакомились, зачем он погасил мой кредит? Даже не сказал об этом, пока не пришлось поставить меня перед фактом. Перестраховался?

Все же он взял меня на работу не просто так, а по рекомендации Софии, странной тетки, которую тем утром я видела впервые. Да и Зинаида ни разу за почти полгода проживания с ней под одной крышей не вспоминала свою необычную влиятельную подругу. Кажется, бандиты говорили о Софии и ещё каком-то Мише, они все замешаны? Ох, уж эта бандитская группировка, как вообще Макса в нее затянуло? Я посмотрела на него с подобием жалости и грустно вздохнула. Сказать прямо, что не могу в его клубе появляться — не вариант, он начнет расспрашивать, и тогда придётся слишком много объяснять и отвечать на вопросы, которые не гарантируют мою безопасность.

С чего я взяла, что то, что я уже ему сказала, не будет стоить жизни? Вдруг он разболтает, что я знаю, чем они занимаются в клубе? Подняла на Макса взгляд, он, похоже, изучал меня всё это время, пока я мысленно рассуждала о его благонадежности. Он показался мне хорошим человеком, пусть и излишне прямолинейным, взять хотя бы его фразу о пижаме.

Подперев подбородок рукой, посмотрела на Макса слегка устало.

— Зачем ты во все это влез? — спросила у него шепотом, не удержавшись. — Из-за денег? Или тебя шантажируют? Ты же хороший человек, Макс… Ну зачем тебе это?

Друг застыл, изучающе смотря на меня, а я, поддавшись порыву, схватила его за руку и сжала. Бабушка всегда говорила мне, что тем, кто запутался нужно помогать. Но я не уверена, что стоит это делать, когда тот, кто запутался, этого не хочет. Макс накрыл мою руку своей и, еле ощутимо наклонившись вперед, сжал ее.

— Что ты имеешь в виду? — спросил.

— Неважно, — буркнула я, отвернулась и попыталась разъединить наши руки. Вот уж действительно в моей помощи и наставлениях он явно не нуждался. Зря по идее подняла эту тему, что-то я сегодня все зря делаю.

— О чем ты вообще? — он попытался коснуться рукой моей щеки, чтобы я повернулась к нему лицом. Мне стоит провести между нами новую черту, а то так вот держаться за руки ненормально.

— Ладно, — я резко встала, провела рукой по волосам, решив, что буду делать. — У меня будет свободный график, и я буду приезжать на работу, когда у меня будет время, так тебя устроит?

Макс поднялся, ничего не говоря, но мне его ответ и не был нужен. Если он так настаивает, что я должна работать в клубе, я буду там работать, но или поздно ночью, или рано утром, так, чтобы не пересечься ни с Максом, ни с бандитами.

— Мне сегодня не хорошо, нужный вам отчет я приготовлю в понедельник, — все также, не глядя на него, перешла на деловой тон, а затем крикнула в коридор. Леся, проводи господина Фролова к двери!

— Ать, — он снова взял меня за руку, от чего я невольно зажмурилась.

— Мне его проводить? — удивленно выглянула из-за двери Леся.

— Прошу прощения, мне нужно прилечь, — осторожно высвободила руку и первая покинула кухню, почти сразу закрылась в своей комнате.

Судя по шуму, Леся перекинулась с Максом несколькими фразами, и затем он ушёл. Сестра тут же пришла ко мне и плюхнулась рядом со мной на кровать.

— Может, свои отношения завести? — спросила она словно у самой себя. — А то от ваших страстей уже воротит.

— Так, может, ты бы не лезла, куда не просят? — скептически спросила у нее, когда сестра вручила мне бумагу по оплате кредита.

— Спрячь от Клото, — сказала она, проигнорировав мой вопрос. — Ей и так есть о чем волноваться.

— То есть ты ей не расскажешь ничего? — с сомнением посмотрела на сестру.

— Было бы что рассказывать! — возмутилась сестра. — Вы хоть целовались?

— Нет, наверное… — пробормотала я, вспомнив почему-то о поцелуе с принцем. Я так не узнала принц ли он на самом деле. Хотя какая теперь уже разница? Нужно держаться от него подальше, пока это все слишком далеко не зашло.

— Боже, ты безнадежна, — простонала Леся и принялась меня толкать в бок. — Я более чем уверена, что моменты были, но ты все испортила!

— Прекращай говорить глупости! Мы просто…, — теперь он даже не друг, так что запнулась. — Он просто мой начальник!

— Точно испортила! — возмутилась сестра. — У меня так никогда миленьких племянничков не будет! Ты слишком жестока, сестра! И сама выросла, перестав быть миленьким бурундуком, и детьми обзавестись не спешишь! А я ведь была бы такой прекрасной тетей!

— Очень в этом сомневаюсь! Ты о себе не можешь позаботиться, не то, что о ком-то!

— А чего мне о племянниках заботиться, моё дело их баловать и развлекать, а это я умею! — сестра вскочила с кровати и принялась танцевать какой-то дурацкий танец, извиваясь как змея. Смотреть на это без смеха было невозможно, и я засмеялась, чему она поспешила обрадоваться.

— Ну вот! Вот моя Атя и ожила! — захлопала она в ладошки, затем схватила меня за плечи и принялась поднимать меня. — А теперь иди и готовь сестре ужин!

На следующее утро, после очередной бессонной ночи я подорвалась на подработку, как только открыли метро. Доехала до парка, прошла через него пешком и, свежая, несмотря на бессонные ночи, явилась к закрытым дверям. О том, что никого там в такое время не будет, я подумала уже потом, когда дернула закрытую дверь за ручку. Дурная была затея с тем, что я буду приходить работать тогда, когда в клубе почти никого не будет, хотя бы потому, что даже не знаю с часы, когда он открыт. Дернула дверь пару раз, чтобы убедиться в собственной глупости. Похоже, мне надо вернуться в метро, а потом посидеть в каком-нибудь кафе хотя бы часик, может, к девяти клуб откроется. С этими грустными мыслями закутавшись в пальто, сунула руки в карманы. О новых перчатках я как-то благополучно забыла со всеми этими проблемами. Я почти дошла до парковки, когда дверь в клуб открылась, и меня окликнули:

— Атя!

Повернулась на звук, нога подвернулась на льду, и я полетела задницей на землю и точно бы упала, если бы меня не схватили под руки и попытались поставить на ноги. Именно попытались, ибо я взвизгнула, почувствовав, как странно хрустнула косточка на лодыжке. Только говорите, что со мной ещё что-то не так! Мне того, что могу долго не дышать под водой, не сплю и толком не ем — вполне себе хватает для беспокойства! Не говоря о вишенке на торте в виде совсем ненормальных порывов вспороть кому-то глотку. Удивительно, как на Макса вчера не бросилась, давно меня так никто не злил! Кстати о Фролове, когда я вскрикнула, он так испугался, что даже на руки меня поднял.

— Где болит? Сильно болит? — забросал он меня вопросами, судя по всему, не зная, что делать дальше, то ли ногу мою осмотреть, то ли дальше на руках держать. — Что ты вообще здесь делаешь в такое время?

Вот наезда я не ожидала, так что со слегка расстроенным видом произнесла:

— На работу приехала, мне же долг тебе нужно отдавать.

— Но не в полшестого же? — прорычал он логичный довод.

— У меня свободный график, — отметила я с невинным видом, — ты на это согласился.

— Я? — очень скептически переспросил он.

— Может, отпустишь меня? — спросила с легким смущением. — Со мной все нормально. Он посмотрел на меня с сомнением, но все же опустил меня землю, придерживая при этом за локоть.

Осторожно попыталась ступить на ногу, но поскользнулась снова и буквально повисла на руке у парня. Надо собраться, а то мы как бы решили, что не друзья больше, а я на нем вишу в прямом смысле.

— Все нормально, — пробормотала я, разжимая руки и отпуская его.

— Что-то сильно в этом сомневаюсь, — отметил он с издевкой и подхватил меня на руки снова так осторожно, словно я — хрустальная ваза.

В этот раз я не просила себя поставить, а спокойно подождала, пока меня донесут до дверей, а затем занесут внутрь. Исключительно после этого он опустил меня на ноги и то с таким видом, будто сомневался, что я в принципе умею ходить. Я слегка потупила взгляд, потому что в коридоре было темно, а Фролов не спешил включать свет. После того, как я побывала здесь в разгар вечеринки, было так странно здесь находиться, когда так тихо. Макс подхватил меня под локоть и потащил в полной темноте куда-то в направлении зала. Мне пришлось прижаться к нему, чуть дальше перед входом в зал была ступенька, а я совершенно ничего не видела. Похоже, зря я волновалась, перед ступенькой Макс подхватил меня на руки для того, чтобы пронести меня несколько шагов вниз по ступенькам в зал. Здесь было светлее, горела подсветка бара и несколько бра по залу. Такое впечатление было, что все совсем недавно ушли, оставив за собой неплохой такой бардак. На столиках в углу так вообще посуда осталась, на полу валялись какие-то вещи и мусор. Макс опустил меня на землю, едва в этом отпала необходимость, на что я скривилась. Мог бы и поносить, мне понравилось.

— Уборщица приедет только к девяти, — объяснил весь этот бардак Фролов.

— Отлично, как раз хотела познакомиться с этой везучей женщиной, — улыбнулась я, следуя за парнем к уже знакомым дверям. Макс удивленно обернулся у самых дверей.

— Я тут подумала, может, я лучше уборщицей на тебя поработаю? Работа не пыльная, а получает она больше чем я на второй работе, — задумчиво произнесла, поравнявшись с ним. — Или вы ее трупы убирать заставляете?

Макс застыл, а я проскользнула за дверь, мне нужно было несколько секунд, ибо нога и правда болела.

Вот какой толк от приобретенных суперспособностей, когда обычная гололедица легко вывела меня из строя? Схватившись рукой за поручень лестницы, принялась вертеть ногой, стараясь разработать сустав, но делать это в сапогах было неудобно. Открыв дверь, мой друг или же просто начальник, подхватил меня на руки и понёс по лестнице наверх. Наверху я сразу же нашла взглядом место, куда позавчера вбили бугая, там красовалась свежая штукатурка и краска. Не видя все своими глазами, я бы и не поняла, что стена в том месте была повреждена, быстро же они от улик избавляются. Думала, что после подъёма меня снова отпустят, но Макс понёс меня дальше и почему даже не до кабинета бухгалтера. Мы пошли прямо, причем к той двери, за которой позавчера скрылись бандиты. Я дернулась на его руках пытаясь слезть, но парень явно был куда ловчее. Он подбросил меня в воздух, и я, испугавшись, что упаду, схватилась за его шею, а парень, довольный таким результатом, засмеялся. Мне не оставалось ничего другого, как обиженно хлопнуть его по груди, пока он внес меня в пустой кабинет.

Свет он там не включил, руки были заняты, но, ловко маневрируя между мебелью, опустил меня на кожаный диван. Офис директора оказался раза в три больше кабинета бухгалтера. Там имелся стол на шестерых для переговоров, компьютерный стол в стиле хайтек и кожаный диван, стоящий задом к дверям перед широким панорамным окном, не занавешенным офисными шторами с видом на оживленную улицу. Почему-то я сразу подумала о том, что вид с этого дивана — его любимое место в кабинете. Бутылка чего-то крепкого на журнальном столике перед окном только подтвердила мою догадку.

— И что это означает? — спросила я, когда он зажег свет.

— Я же не уточнял, где именно в клубе ты будешь работать, — произнес он со слегка насмешливым видом.


Глава 20


Я, конечно, не сильна во флирте, но это весьма на него похоже. Такая лайт-версия флирта. Неудивительно, что мой взгляд тут же покосился на бутылку, может пьяный? Я бы тоже беспробудно пила, если бы так на жизнь зарабатывала. В который раз поправила себя, что это не моё дело, чем Фролов в своем клубе занимается, но это снова не подействовало. Макс прошёл мимо меня и присев на кожаный пуфик для ног осторожно взял мою ногу. Я, не ожидавшая такого поворота, дернула ее обратно и в итоге вскрикнула от испуга, когда лодыжка снова подозрительно хрустнула.

— Так, — протянул Макс, пока я опустила свою ногу и поправила длинную серую юбку. — Мне вызвать врача?

— Со мной все нормально, — возразила я, стараясь не двигать ногой лишний раз. — Это вы себе что-то уж больно много позволяете.

Директор клуба поистине шикарно отыграл удивление, развёл руками в стороны, мол, не знает, о чем я говорю. Затем он еле заметно улыбнулся и похлопал себя по карманам брюк, явно вспомнив о чем-то.

— Вот пусть врач это и проверит, — весьма самонадеянно вымолвил он, после чего поднялся, по-видимому, мобильный телефон остался в куртке, которую он снял.

— Ты переходишь границы, — я также поднялась, чувствуя небольшой дискомфорт в ноге. — Моё дело: обращаться к врачу или нет. И раз уж я говорю, что все в порядке, то так оно и есть.

Макс на мгновение замер, затем еле заметно улыбнулся, но не по-настоящему и почему-то кивнул.

— Хорошо, — согласился он, словно случайно коснувшись моей руки, — давай так: я не звоню знакомому врачу, а ты обещаешь, что завтра сама к своему врачу сходишь?

Он уже заговорил, как сестры вчера вечером. Я приготовила ужин, к которому явились Клото и Вика. Первая довольная как слон, а вторая, по-видимому, у меня прописалась. Я тоже села с сестрами покушать. После нервотрепки мне хотелось по Лесиной привычке заесть все свои тревоги шоколадом и остальными деликатесами, которые подпольный держатель наркопритона так и оставил у меня.

Как только об этом подумала, начало слегка подташнивать, вероятно, поэтому я не удивилась, что после съеденного полвечера с унитазом обнималась. Зато сестры удивились, Леся вообще придумала басню, что я беременна от Макса и это токсикоз. Едва вспоминаю об этой ее теории, так в глаза людям смотреть стыдно становится, особенно Максу. Клото весь вечер настаивала на том, чтобы вызвать скорую помощь и отвезти меня в больницу. Вика же пыталась напичкать меня лекарствами, что принес Макс. Одна Зинаида подогрела мне приготовленный мною же ранее бульон и всучила чашку с ромашковым чаем. Как ни странно помогли лишь чай и бульон, я весь его выхлебала и кружек десять ромашкового чая выпила. Мне действительно стало лучше, хотя уснуть я так и не смогла.

— Максим Фролов, извините, отчества не знаю, если у вас на этом все, можно я пойду работать? — холодно отрезала, полностью игнорируя его предложение.

— Поработаешь здесь, — он осторожно коснулся моего плеча, заставляя снова сесть на диван. — Документы я тебе принесу, мешать не буду, у меня самого работы полно.

— Ты же собирался куда-то уезжать, — напомнила с недоверием, — думаю я и сама справлюсь с документами, желательно в кабинете бухгалтера.

— Ты уж как-то определись мы на «ты» или все же на «вы»? — чуть глумливо улыбнулся он, продолжая стоять надо мной.

— Прощу прощения, господин Фролов, — сухо произнесла я, чем заставила парня закатить глаза. — Но я все равно не понимаю причину, по которой я должна делать свою работу здесь.

— Допустим в комнате бухгалтера ремонт, — он взял причину явно с потолка и, предваряя все мои вопросы, добавил: — Везде, кроме моего кабинета, ремонт.

Посмотрела на него с недоверием, но ничего говорить не стала. Макс метнулся в кабинет, где продолжительно проходил ремонт, а я с неохотой сняла пальто и достала свой ноутбук. Отчёт же я ему пообещала завтра сделать, так что придётся хорошенько поработать. В несколько заходов директор клуба принес мне коробки, так что они в конечном итоге даже заслонили собой прекрасный вид из окна.

— Работай, — царственно разрешил хозяин кабинета и спокойно отправился за свой компьютерный стол. Загудел компьютер, он занялся работой. Почему-то я до последнего думала, что мы будем как раньше болтать, мне так и работалось легче, но нет.

Работа шла медленно, возможно из-за того, что я не выспалась, а может и по другой причине. Цифры плыли перед глазами, и я поймала себя на том, что по тридцать раз читаю одну и ту же строчку.

Ближе к десяти меня начало морозить, даже руки начали трястись, как у алкоголика. Я накинула на себя пальто и недовольно взглянула себе за спину, на открытую дверь. Знаю, что сама начала эту фишку с открытой дверью, потому что опасалась оставаться с ним наедине, но можно было бы в этот раз дверь и закрыть. Пальцев на ногах уже не чувствую! Не знаю, чем там занимался Макс, только вот обратил он на меня внимание, лишь когда я чихнула. Скользнул взглядом по пальто на моих плечах и без слов включил дорогой кондиционер. Пошёл теплый воздух, и я решила, что вот сейчас согреюсь, поэтому заставила себя работать.

Первую часть отчета уже написала, может быть закончила бы ещё несколько страниц, если бы чертовы пальцы просто не отказались работать. Я поднесла их ко рту и усиленно принялась на них дышать и тереть, разгоняя кровь. Мне показалось, что кровь вообще по моим венам не течет, словно я смертельно замерзла. На мою спину опустилась тяжелая мужская куртка, накрыв с головой, как покрывало. Сам ее хозяин обошёл диван и снова присел на пуфик, предварительно столкнув с него коробку с документами. Какое пренебрежительное отношение к собственной, как он выразился, внутренней информации, которую нельзя выносить из клуба. Протянул свои руки к моим и накрыл их, согревая. По сравнению с моими руками, его были еле теплыми, но все же теплее моих.

— У тебя теплые руки, — зачем-то ляпнула я, вовсю пользуясь тем, что большой капюшон его куртки накрыл половину моего лица. Он поднял руку и, откинув его, положил руку мне на лоб, как когда-то это делала бабушка.

— У тебя жар, — сказал Макс, хмурясь и задержав свою руку на моем лбу дольше, чем нужно было.

— Да нет, со мной все нормально, — натянуто улыбнулась я, скидывая с себя куртку и пальто. Расправила плечи, осторожно убрала от него руки и даже потянулась снова за ноутбуком.

— Я включил кондиционер на максимум, а ты все равно дрожишь, — он кивнул на панель кондиционера, где красным горела цифра тридцать пять.

— Он, наверное, сломался, — пробормотала я, не зная, как от него отделаться и, протянув руку, коснулась его лба, — вот ты даже не вспотел.

Я как-то не думала, что делаю. Поняла, что сама перешла все границы, только когда он взял меня за руку, но почему-то не остановил. Моя рука с его лба переместилась на щеку, щетина приятно колола ладонь, а кожа была такая теплая, что мне захотелось прижаться к нему, чтобы согреться.

Максим замер, смотря исключительно на меня, и даже не попытался остановить. Рука продолжила спускаться, на мгновение замерла, поколов ладошку об его бороду, и ухватилась за шею. Не знаю, я удерживаю его так или наоборот показываю свою нежность? Пальцы онемели, но я все равно чувствую каждую клеточку его кожи под ними. Сама я вроде и не дышу, внутри все трепещет в каком-то больном предвкушении.

Перед глазами начало мутнеть, но в этот раз я не чувствую голода, живот словно наполнился теплом смешанным с предвкушением. Его медленный пульс бьется у меня в ушах, хотя я не должна слышать и чувствовать его. Такой спокойный, размеренный, даже не участился. Он всегда такой спокойный? Мне кажется, что моё сердце сейчас из груди выпрыгнет, а его еле бьется, как будто у не живого. Возможно приставания, такой как я, его просто не трогают, для него это обыденность? И будь на моем месте мисс совершенство, он бы отреагировал иначе? Зачем я только об этом думаю? Мои ногти непроизвольно слегка впиваются ему в кожу, и я с трудом понимаю, что мне нужно остановиться. Иногда девушкам свойственно преувеличивать свое значение для мужчины, и это, похоже, обо мне. Я резко убрала от него руку, чувствуя смущение за своё дурацкое поведение.

Стыдно-то как, сама к мужчине начала приставать, видела бы бабушка, что я творю, внучкой своей бы не назвала! Захотелось провалиться сквозь землю, но мне не дали и шанса сделать вид, что ничего не произошло.

Теплая рука схватила за шею, так же, как и я его до этого, и заставила придвинуться вперед. Я испуганно открыла глаза, глядя на Макса на таком расстоянии, что ничего кроме его глаз и не видно. У него такие красивые глаза, зеленые с янтарными крапинками, никогда не видела таких красивых глаз. Такой серьёзный взгляд, ни тени баловства, как раньше. Губы почти касались моих, меня обдало его теплым дыханием, когда он медленно и шумно выдохнул, продолжая смотреть на меня. Он что так сильно рассердился? Моё сердце продолжало выплясывать дикие танцы, а от его руки на моей шее исходило уже не тепло, а жар, что волнами расходился по всему телу и сжимался внизу живота. Пожалуй, я склонна поверить, что у меня жар или даже лихорадка, ибо такая реакция на обычное прикосновение ненормальна. Мне сложно смотреть ему в глаза, так и хотелось их закрыть. Но, как и раньше, я уверена, что если сделаю так, произойдет что-то плохое. Достаточно плохое, чтобы я держала себя в руках, несмотря на то, как сильно хочется его поцеловать.

— Макс! Макс, ты где?! — раздался громкий мужской крик, и я словно пробудилась от дурмана. Его губы на секунду коснулись моих, но так мимолетно, что, скорее всего, мне показалось.

Фролов резко встал, отпустив меня. Еле сообразив, что голос отвлекшего нас, кажется мне знакомым, обернулась, чтобы посмотреть в коридор и тут же упала на диван, не зная где ещё спрятаться.

— Чего тебе? — спросил спокойно Макс, смотря на приближающего к нам бугая.

Вот почему именно он? Откуда он здесь взялся? Мне захотелось сползти на пол, но директор клуба стоит слишком близко, я и так веду себя подозрительно. Он с недоумением на меня посмотрел, правда, всего лишь на мгновение.

— Вот где ты! — воскликнул мужчина, судя по звукам останавливаясь возле порога. — А я думал, ты уехал домой.

— Решил поработать, — как-то рассеянно ответил Макс и снова взглянул на меня, тихонько натягивающую на себя его куртку точно одеяло. Как ещё мне спрятаться от бугая не представляю.

— Вижу, — сказал как-то неопределенно тот, затем, судя по скрипу стула по паркету, присел на один из стульев. Я зажмурилась, мысленно проклиная себя за то, что вообще согласилась поработать в офисе. Ведь знала же, что бандиты будут здесь!

Макс снова вопросительно посмотрел на меня, так что я, приложив палец к губам, попросила его молчать для нашего общего блага. Мужчина немного удивленно приподнял бровь, но затем, смотря исключительно на своего собеседника, обошёл диван и оперся на его спинку, как будто невзначай скинув мне на ноги моё пальто.

— И что же привело тебя ко мне? — спросил Макс деловым тоном.

— Кажется, я допустил ошибку, — выговорил бугай, и я замерла. Да и не только я, Фролов тоже напрягся, его рука на спинке дивана сжала ее край.

— У меня мало времени, Антон, — принялся зачем-то подгонять его директор клуба.

— Дело в девушке, — вздохнув, словно нехотя, проговорил мужчина. — Когда на Мишу напал вурда…

— Антон, — перебил его Фролов, на мгновение очень сильно сжав спинку дивана так, что мне показалось, порвал его. Наступило неловкое молчание, во время которого меня слегка колотило от холода и страха.

— Ты что не один? — спросил Антон, и я забыла, как дышать.

— Пойдем, выйдем, — спокойно сказал Макс, и я на мгновение встретилась сним взглядом. Он явно что-то хочет от меня скрыть. И почему у меня такое стойкое впечатление, что тот бугай говорил обо мне?

— У тебя здесь девушка? — стул со скрипом двинулся по паркету, бандит поднялся. — А София знает? Она будет в бешенстве.

— Ей достаточно и вас, так что прекращай! — Макс поднялся и отошёл от дивана, так что его не стало видно.

Я пару раз моргнула, не понимая, что за София? Та самая, что меня сюда направила? Или совсем другая София? А что если Максу дамочки в возрасте нравятся? На меня же он никак не отреагировал, только разозлился. Я же ещё после встречи с той подозрительной подругой Зинаиды подумала, что она как-то странно сказала, что поедет к своим мальчикам. Мальчикам в смысле сыновьям — тогда подумала я, а оно вот как на самом деле, оказывается гарем у нее!

Фролов со своим бандитом вышел, дверку даже за собой прикрыл, после чего я вылезла из-под его куртки. Выплюнула попавшие мне в рот собственные волосы и посмотрела на дверь со смесью негодования и непонимания.

Эх, Фролов, Фролов… Ну и зачем ему эта дамочка бальзаковского возраста? Постарше любит, что ли? Или из-за денег? Я, конечно, понимаю, что клуб убыточный, но чтобы ради него не только с бандитами связаться, но и… Так у меня просто разыгралась фантазия! Когда зазвонил телефон у меня в сумке, я даже вздрогнула, радуясь, что есть из-за чего отвлечься.

— Атя! — прозвучал взволнованный голос сестры из старого телефонного аппарата бабушки.

— Клава, — простонала я как-то обреченно, — забери меня отсюда.

— Что? — удивилась сестра, сразу поменявшись в голосе. — Что случилось?

— Я… он… словом мне нужно уехать отсюда побыстрее, пока я не натворила глупостей, — пробормотала, запихивая свои вещи обратно в сумку. — Заберешь меня?

— Ты сейчас в том клубе? — судя по звукам на заднем плане, сестра куда-то бежит, затем слышно как хлопает дверца машины. — Я тут недалеко, так что уже можешь выходить.

В том, что я могу выходить — сильно сомневаюсь, ведь хотя бы один из бандитов был сейчас в клубе. На ходу натянула на себя пальто, попутно на носках подошла к двери. Нога, кстати, не болела и подозрительно больше не хрустела, значит, все обошлось.

— Слушай, — продолжила говорить сестра, пока я держала трубку плечом, — я была у своего знакомого, пыталась найти твой телефон по сигналу.

— Угу, — еле слышно подтвердила, что слушаю ее и осторожно нажала на ручку двери. Меня хотя бы не заперли и то хорошо.

— Его засекла вышка в лесу под столицей, где-то в районе МКАДа. Что там твой телефон может делать? — удивилась сестра, судя по всему переключившись на гарнитуру, потому что села за руль.

Хотела бы я знать, что голый мужик, напавший на мальчишку в парке, делал в районе МКАДа с моим телефоном? Хотя нет, не хотела бы! Происходил какой-то дурдом, надо заканчивать со всем этим. Особенно с Максом, пока я реально на него не набросилась, как одичавшая.

— Не знаю, — шепнула я, пригнувшись и вылезая в коридор. Там было пусто и подозрительно тихо.

— Короче, мне это не нравится все, телефон тот твой я отключила. Данные из симки перенесла на новую, а новый мобильный я тебе на новый год подарю, хорошо? — предложила сестра, пока я, стараясь не издавать лишнего звука, дошла до того места, куда пару дней назад в стену вбили бугая. Все ещё свежая краска и штукатурка, сделано явно на скорую руку.

— Слушай, Клав, — прошептала я, оглядываясь на лестницу, — а ты можешь дать мне деньгами, а лучше в долг, сколько сможешь?

— У тебя что-то случилось? — удивленно произнесла сестра. — Ты никогда не просила у меня деньги.

— Нет, то есть да, — запнулась я. — Просто мне нужны деньги чтобы…

— Ты же не встряла в какую-нибудь опасную историю? — моментально выдала сестра, заставив меня замереть на начале лестницы. — Этот парень, о котором говорила Леся, он же не запудрил тебе мозги, как Игорь? Атя, девочка моя, ты же помнишь, чем все это закончилось? Тебе нужно быть осторожной и…

Я резко выдохнула, только вспоминать имя того парня было до сих пор сложно. Горло сдавил ком, судорожно вдохнула, понимая, что у меня начинается приступ астмы и паническая атака. Присела прямо на ступеньки и лихорадочно принялась искать в сумке ингалятор. Он все никак не находился, а мой припадок все усиливался. Похоже, упоминание Игоря для меня было последней каплей за сегодня. Я сделала судорожный вдох из ингалятора, и стало легче. Далеко не сразу решилась поднести телефон к уху, но сестра похоже там забеспокоилась не на шутку.

— Атя? Атя?! С тобой все в порядке? — перешла она на испуганный крик, явно лихача на дороге покруче всякой Вики.

— Все нормально, — пробормотала я ослабшим голосом.

— У тебя снова припадок? — чуть спокойнее спросила она, хотя было заметно, что ещё нервничает. — Я уже подъезжаю, жди меня.

— Пока, — бросила я трубку и, засунув ее вместе с ингалятором в сумку, спустилась к лестнице.

В этот раз я была ещё более осторожна, чем когда выходила из кабинета. Макса и Антона я нашла взглядом возле бара, они сидели спиной ко мне и, распивая алкоголь, о чем-то тихо говорили. Недалеко от меня стояла тележка уборщицы, а сама она убирала вип-зону. Кажется, я поняла, почему ей столько платят. Девушка молоденькая, может даже студентка, с наушниками в ушах энергично дергала головой, попутно работая миниатюрным пылесосом, что шумел в два раза громче, чем обычный. Вот уж мир двойных стандартов, будь я моложе и похожей на нее, мне бы тоже больше платили?

Воспользовавшись тем, что из-за пылесоса меня не слышно, тихонько вошла в зал и прошла до самой тележки. Дальше идти без прикрытия не решилась. Покатила тележку, спрятавшись за нее и наблюдая при этом за мужчинами. У меня сердце стучало так, что можно было подумать, что вот-вот из груди выпрыгнет.

Оставалось всего ничего до выхода, когда, мельком взглянув на него, увидела в проёме уже знакомую мне женщину. София в шикарной норковой шубе и длинной юбке-карандаше, остановилась всего в нескольких шагах от тележки. А я ведь уже проехала бар и думала, что опасность миновала, поэтому принялась показывать ей жестами, чтобы она ничего не говорила и не сдавала меня парням, но старая интриганка решила по-другому.

— Атропа, девочка моя! — громко выдала она так, что я даже вздрогнула. — Рада тебя видеть здесь! Ну, как тебе работается на моего Максима?

Я застыла, смотря на нее со смесью негодования и растерянности. Что меня больше разозлило: фраза «моего Максима» или то, что она меня сдала? Мне даже не надо поворачиваться, чтобы понять, что двое мужчин принялись искать меня взглядом. Было бы у меня имя попроще, бугай, то есть Антон, не был бы уверен, что я та самая, а так все пропало.

— Что с тобой деточка? — продолжила меня подставлять сердобольная женщина. — Почему ты прячешься?

Мне пришлось подняться, после чего я, не оборачиваясь, натянуто улыбнулась женщине. Подошла к ней, что-то неразборчиво буркнула и, не дожидаясь ответной реакции, выбежала из клуба. К машине Клото я не пошла, а помчалась, на ходу открыла заднюю дверь и, забросив сумку на сидение, сделала ошибку: обернулась. Все трое: София, Макс и Антон стояли на крыльце, смотря на мой побег с явным шоком. Не зная, что делать, я неловко улыбнулась, помахала им ручкой и, запрыгнув в машину, крикнула сестре:

— Погнали!

Надо было Вику звать, а то Клава не слишком расторопная. Через стекло машины я с ужасом смотрела, как Макс приближается к машине с довольно-таки разъярённым видом. Меня затрясло, и я принялась бить сестру по плечу, заставляя наконец-то завести машину. Максу до двери оставался где-то метр, когда Клото смогла дать по газам и принялась выруливать на дорогу. Я в ужасе оглянулась, Макс остался стоять посреди дороги. На его лице читалась смесь самых противоречивых эмоций, которые я уже видела раньше. Он вроде бы хочет что-то сказать или сделать, но не может, тот самый почти закипевший чайник. Интересно, а что случится, когда чайник все-таки закипит? Что-то мне не хочется в этот момент быть рядом с ним.

— И что это было? — спросила сестра, смотря в зеркало заднего вида.

Ответа на этот вопрос у меня не было, так что я просто вздохнула и закрыла глаза руками. Меня все ещё немного трясло, и было такое чувство, словно нас преследуют, так что ещё раз нервно обернулась назад.

— Так, ты выглядишь очень плохо, — глядя на меня в зеркало, отметила сестра. — Я отвезу тебя к знакомому врачу.

Они сговорились все, что ли? Вздохнув, я откинулась на спинку сиденья и решила сдаться, в любом случае давно пора к нему сходить. С Клото спорить бесполезно, это лишь у Леси получается, и то только потому, что обе очень упрямые. Интересно, когда раздавали упорство в нашей семье, где была я? В очереди за мягкотелостью? Ехали мы долго, где-то час и это в выходной день. На часах высветилось обеденное время, а меня все ещё пробивал озноб. Закутавшись в собственное пальто, я и не заметила, когда задремала. Удивительно, что у меня это вообще получилось. Несколько дней не спала и думала, что моя бессонница никогда не закончится.

Проснулась я под гудение печки так же незаметно для себя, как и уснула. В машине тихо играло радио, сестры на водительском сиденье не было, но печка работала на полную мощность. Сонно протерев глаза, оглянулась, машина стояла на парковке рядом со зданием с вычурной вывеской частной клиники для очень богатых. Высунулась из машины, Клото нашлась в метрах десяти. Уже стемнело, так что я проспала часа три, по меньшей мере. Сестра расхаживала из стороны в сторону, с кем-то нервно разговаривая по телефону.

— А я тебе говорю, что это бред собачий! — вскрикнула она, стоя спиной ко мне. — Моя сестра здесь не причем!

Я вздрогнула и осторожно приблизилась к сестре, ее собеседник, судя по голосу мужчина, что-то монотонно принялся ей доказывать. Клава нервно прикусила губу, его слова ей не нравились. Она собиралась оглянуться на машину, когда увидела меня и, вздрогнув, отшатнулась так, что почти потеряла телефон.

— Что-то случилось? — спросила у нее я и, подавив зевок, оглянулась на здание и почти пустую стоянку. — Леся опять что-то натворила?

— Леся? Да Леся, ты же знаешь ее… — как-то невнятно пробормотала Клава, улыбнувшись, затем обернулась к собеседнику, точнее закончила с ним разговор. — Мне пора.

Она нажала отбой и натянуто улыбнулась мне.

— Ты что все это время ждала, пока я проснусь? — спросила я, нервно оглядываясь на больницу. — Надо было меня разбудить.

— Я знала, что ты ночью не спала, поэтому хотела дать тебе отдохнуть. К тому же у Малиновского все равно была плановая операция.

— Малиновского? — переспросила я.

— Мой знакомый врач, только он в воскресенье тебя нормально примет и осмотрит, — уверенно заявила Клото.

— Насчет этого, Клав, может, не надо… — пробормотала я.

— Что значит не надо? — возмутилась сестра. — Мы с тобой ещё вчера об этом говорили! Или ты хочешь закончить как бабушка?

Я вздрогнула, воспоминания о бабушке больно резанули по сердцу. Сестра забрала из машины наши сумки и закрыла ее.

— Пойдем, Малиновский жуткий зануда, не любит, когда к нему на прием опаздывают, — она улыбнулась, хотя её глаза все ещё были полны тревоги.

Мы прошли через проходную и поднялись на лифте на четвертый этаж. В отделении никого не было видно, но свет везде горел.

— А твой Малиновский, он кто? — спросила я осторожно. Кошками по душе скреблось желание отсюда сбежать. Похоже, сбегать — это теперь моя фишка.

— Врач невролог, довольно неплохой, хотя сам себя он считает мировым светилом, — сестра пренебрежительно фыркнула.

— Ты думаешь иначе?

— Нет, это правда, он берется за очень сложные случаи и всегда справляется с ними. Просто, поговорив с ним хоть раз, понимаешь, что его распирает от любви к себе, и поощрять такое поведение похвалами не стоит.

Клото еле заметно улыбнулась, помогая мне снять пальто. Мы остановились перед кабинетом, но в коридоре царил полумрак, поэтому табличку видно не было.

— А вот и он сам Малиновский! — радостно воскликнула сестра, входя в кабинет.

Сидевший за столом мужчина в белом халате поперхнулся чаем, как только нас увидел. Он закашлялся, продолжая на нас смотреть, пока я смутно припоминала, откуда я его знаю. Худой, но подтянутый, высокий мужчина лет тридцати с русыми, чуть вьющимися волосами до плеч. Ровный большой нос, длинные слегка полноватые губы, серые глаза, густые темные брови и небольшие веснушки на носу и щеках.

— Клава? — произнес он хриплым голосом с явным удивлением и затем уперся взглядом в меня.

Я вспомнила его, хотя мы и виделись друг с другом всего лишь раз. Это же тот странный «доктор», что унес мальчишку из парка. Да и голос его был мне знако́м, потому что слышала его в клубе. Он был там, он бандит! Дернулась к двери, пытаясь сбежать, но сестра буквально заволокла меня обратно в кабинет и закрыла дверь собой.

— Она врачей боится, — беззаботно объяснила она привставшему Малиновскому. — Это моя сестра Атропа, помнишь, я тебе звонила на ее счёт?

Мужчина запоздало кивнул, продолжая смотреть на меня, не отрывая взгляда. Он меня узнал, точно узнал! Мне захотелось провалиться сквозь землю или хотя бы сбежать, но Клото отрезала все пути к отступлению. Этот «доктор» уже все знает? Я, пока спала, не думала, чем может обойтись мне выходка в клубе. Вот сейчас словно поняла масштаб всех тех проблем, что создала для меня София. Неужели нельзя было элементарно помолчать, зачем она так подставила меня? Она с ними в бандитском сговоре? Хотя какая теперь разница, мне бы с этим бандитом справиться. Так, нужно взять себя в руки, а то даже Клава заметила, что что-то здесь не то, пауза между приветствиями затянулась.

— Здравствуйте, — чуть кивнула я, крепко сжав свою сумку и заставив себя улыбнуться. В ответ мужчина лишь слегка кивнул.

— Что с тобой? — спросила сестра с удивлением, затем добавила в глумливом ключе: — Малиновский, ты что-то не то съел, что ли?

— Клавка, вечно ты со своими шуточками дурацкими, — вышел из-за стола и подошёл к нам, отчего я попятилась к сестре. Он сощурил взгляд, я понимаю, что тоже веду себя подозрительно, но ничего с собой поделать не могу.

— Иван, — представился врач, сурово протянув мне руку. Я уставилась на нее, как на брошенную гранату.

— Иван? Так скромно? — удивилась сестра с улыбкой. — А как же его величество Царь? Забыл, что мне говорил в прошлый раз?

— Говорил, чтобы ты забыла ко мне дорогу, Андропова! — возмутился мужчина, наконец-то оторвав от меня взгляд.

— Ты точно сегодня не с той ноги встал, Малиновский, — незаметно ухмыльнулась сестра и по-дружески похлопала его по руке.

Они друзья? Я с неприкрытым ужасом наблюдала, как сестра улыбается ему и ведет себя с опасным бандитом, точно со старым другом.

— Зато ты надоедлива как никогда, что тебе надо? — спросил он, снова обратив на меня внимание, от чего я потупила взгляд. — Чтобы я осмотрел ее?

— А для чего ещё бы я пришла, Царь? — улыбнулась сестра, приобнимая меня и тем самым заставляя выйти немного вперед.

— Действительно, ни за чем другим ты не приходишь. Только чтобы попользоваться мной, — сказал он двусмысленную фразу и медленно перевел взгляд с сестры на меня.

— Да все твоей милостью пользуются, Царь, — снисходительно улыбнулась сестра, чем-то сильно напомнив мне Лесю. И не говорите мне, что это у них такая извращенная форма флирта?! Клава что ты творишь?!

— Заходите в дежурную смотровую, — кивнув на другую дверь в комнате, доктор направился к умывальнику.

— Пошли, — поторопила меня сестра, завела в небольшую смотровую, усадила на кушетку, сама осталась топтаться рядом.

— Не беспокойся, Царь хороший врач, — заверила меня сестра.

— А почему Царь? — спросила я шепотом.

— А это, погоняло его ещё со студенческих времен. Его в школе называли все царевичем Иванушкой-дурачком, а когда он в меде прославился, все начали звать Царем. Царевич стал царем, понимаешь? — улыбнулась Клава, а у меня уже руки дрожать начинали от ее близости с бандитом.

— Откуда ты так много знаешь?

— От бывшего, он нас и познакомил, — грустно улыбнулась Клава, явно не желая говорить на эту тему.

— Я думала, вы помирились, — пробормотала я.

— Да забей, — буркнула сестра, заметив, что Царь вошёл в кабинет.

— Что же беспокоит мою пациентку? — спросил мужчина, улыбнувшись так, что я сразу брякнула «ничего» и попыталась смыться.

— Села! — прикрикнула Клава, и мне пришлось сесть обратно.

— На лицо явная фобия, — Царь скептически поднял бровь, словно и сам не верил в такую версию событий.

— У нее несварение, рвота, бессонница, — выдала мои проблемы Клава, сдавая меня почти с потрохами.

— Спасибо, мамочка, — прошипела зло, жалея, что вообще ее слушаю. Она ведь специально упомянула о бабушке, чтобы я и не подумала ее ослушаться.

— Не за что, доченька, — съязвила сестра, чмокнув меня в щеку.

Доктор тем временем надел перчатки, маску и подошёл ко мне впритык. Снова осмотрел меня с ног до головы, однозначно узнавая.

— А что скажет сама пациентка? — спросил он с иронией.

— Скажу, что все это ошибка, — улыбнулась ему натянуто. — Я прекрасно себя чувствую.

Собралась спрыгнуть с кушетки, но мужчина схватил меня за подбородок и заставил запрокинуть голову. Даже сквозь перчатки его руки показались мне очень холодными. Он включил лампу над моей головой, продолжая удерживать меня. Яркий свет ударил в глаза, и я зажмурилась, дернулась в сторону с такой силой, что смогла освободиться от его захвата.

— Хм, — только и сказал врач, схватил меня за запястье и уставился на свои наручные часы, отсчитывая пульс. Сердце в моих ушах из-за испуга отплясывало канкан.

— Ну, что там? — не смогла удержаться от вопроса сестра.

— Пульс в норме, — почему-то соврал Малиновский. Я посмотрела на него с недоверием.

— Ещё какие-нибудь симптомы были? — серьёзным тоном спросил он, не отрывая от меня взгляда.

Я оглянулась на сестру, та застыла, ловя наше каждое слово. Царь тоже на нее посмотрел и взглядом указал на дверь.

— О, я вспомнила мне позвонить надо! — улыбнулась сестра и, махнув мне рукой, вышла. Оставшись наедине с мужчиной, я почувствовала себя беззащитной перед ним.

— Ну, так что? — он улыбнулся, повернувшись к столу, и убрал салфетку с простерилизованных инструментов.

Я скосила взгляд на скальпели, но он взял только ложку. Открыла рот, позволяя ему осмотреть свое горло, он почему-то уделил этому много внимания, даже чуть зубы не пощупал. Снова хмыкнул, отставил ложку и взялся за статоскоп, взмахом руки заставил поднять одежду. Терпеть не могу мужчин врачей, особенно таких надменных как он. Послушал меня, хотя я уверена, что не только слушал, но и на грудь таращился, что весьма бесило.

— Какой несговорчивый у меня пациент, — протянул он своим противным хриплым голосом.

Похлопал себя по руке статоскопом, после чего взял градусник и вручил его мне. Мне не осталось ничего, кроме как засунуть градусник под руку.

— Как тут у вас дела? — заглянула из-за двери сестра.

— Температуру измеряем, — ответил Царь и, посмотрев на меня, вернулся в кабинет к Клаве, не закрыв за собой дверь.

— Все нормально? Что с ней? — шёпотом спросила сестра.

— Пока не ясно, — пробормотал он, так что я еле услышала, — Слушай…

— Ты говорил, что в следующий раз за помощь с меня свидание, — вздохнула Клава, пока я во все глаза пялилась на дверь.

— Я не об этом… Что? — перебил сам себя доктор.

— А о чем ты? — спросила она.

— Да не важно. Я думал вы с ним снова вместе и…

— Ты явно что-то не то думал, — нерадостно засмеялась Клава, возникло ощущение, что буквально сходить жаждет с ним на свидание.

О чем она вообще думает? С бандитским врачом на свидание идти! Хотя после того, что я на наркоторговца работаю, свидание с этим вот не выглядит так уж преступно. Достала незаметно градусник, а там температура тридцать четыре и один, хотя я уже пять минут его держу. Усиленно принялась тереть градусник об юбку.

— Так что, мы сходим куда-нибудь? — спросил Царь с довольно очевидным подтекстом.

— Ну… — начало была сестра, когда я в наглую крикнула: — Я уже измерила!

Царь вернулся в комнату с явно недовольным видом, так и не услышав ответа на свое предложение. Будь моя воля, сестра бы его сразу послала, но я как-то уже не уверена, что она это сделает.

— Тридцать восемь и шесть, — посмотрел он на градусник, а затем неуверенно уставился на меня.

Кажется, я слишком старалась натереть градусник. Он снял перчатки и, протянув руку, коснулся моего лба. Я смотрю на него, а он все держит руку на моем лбу, заставляя меня чувствовать себя неуютно. В конце концов, Клава снова заглянула в кабинет, чем заставила его убрать от меня руку.

— Я отойду, — произнесла она, прижимая мобильный к груди. Хлопнула дверь в кабинет, и мы остались совсем одни. Малиновский по кличке Царь отошёл к двери и, чуть облокотившись на нее, посмотрел на меня совсем по-другому.

— И давно это началось? — спросил он серьёзно.

— Что началось? — сделала вид, что не понимаю, о чем он говорил.

Малиновский вздохнул, как будто ничего другого от меня и не ожидал. Сложил руки на груди, смирившись с тем, что я не буду ему отвечать. Мгновение и я не вижу, но чувствую, что нужно уклониться. Наклонилась влево, а что-то пролетело там, где только что была моя голова, и врезалось в раму окна. Я оглянулась, с ужасом смотря на скальпель, торчащий из пластиковой рамы, а затем обернулась на мужчину. Даже не заметила, как он его кинул, но и того, как подошёл, тоже не увидела.

— Куда он тебя укусил? Ты уже пила кровь? — начал забрасывать он меня странными вопросами, пока я пыталась оттолкнуть его от себя. — Как ты вообще смогла обмануть Антона? Может, не было никакого вурдалака, это ты на Мишу напала? Из какого ты клана? Где твоя территория? Клава знает о нас?

Весь этот ворох вопросов посыпался на меня ушатом холодной воды. Страх и растерянность вызвали у меня паническую атаку, но этот так называемый врач даже не заметил этого. Я судорожно хватала ртом воздух, пока меня колотило крупной дрожью.

— Отстань от меня! Я не понимаю, о чем ты говоришь! — вскрикнула и наконец-то оттолкнула его от себя, при этом оттолкнув ещё кушетку, чем подняла жуткий шум, скинув все медицинские инструменты.

— В любом случае, — хладнокровно ухмыльнулся он, не обращая внимания на мои попытки оттолкнуть его, — как укушенная вурдалаком на седьмой день ты сама превратишься в него!

— Ты сумасшедший, — прохрипела я, еле стоя на ногах и смотря на него со страхом. — Тебе самому лечиться надо!

Он безумно улыбнулся, коснулся своих глаз руками, словно снимая линзы, и посмотрел на меня красными глазами. Я отшатнулась от ужаса, вспомнив голого мужика, перевернула ещё что-то в этом кабинете, опасливо от него пятясь.

— Через семь дней со дня укуса ты превратишься в то, что тебя укусило, — безумно сказал он, продолжая, стоять на месте. — И тогда мы придём за тобой. Выпьешь чужой крови раньше — станешь вурдалаком, и мы придём за тобой. Твоя судьба решена.

— Ты что под кайфом? — выдала я с ужасом. — Вы там все, что ли, наркоманы? Бандиты чертовы!

До двери оставалось всего ничего, и я очень переживала, что Клава решит вернуться раньше времени и попытается успокоить этого наркомана. Она слишком сердобольная, лезет вечно туда, куда не надо, спасает всех и дружит с тем, с кем не сто́ит. Царь засмеялся громко, надрывно, так что я сразу поверила, что он под кайфом.

— Какая же ты тупая! — вскрикнул он. — Ты вурдалак и хочешь пить кровь людей! Что тут непонятного?!

— Все непонятно! Наркоман хренов! — вскрикнула я, для самозащиты схватив металлическую утку, потому что дверь в кабинет по-прежнему загораживал он.

— Хочешь сказать, ты ещё не бросалась на людей? — засомневался в чем-то этот Малиновский, с подозрением глядя на меня.

— Кроме тебя здесь никто не бросается на людей! — закричала я в ответ, закрываясь уткой.

Мужчина замолчал, точно что-то вспоминая.

— Живот болит? — спросил он, неожиданно вспомнив, что он врач, а не безумный наркоман. — Стул есть? Пищу обычную есть можешь? Суп, кашу, что-то не жирное?

— Выпусти меня, придурок, и я, может быть, даже не сдам тебя полиции! — прорычала в ответ я, замахнувшись на него уткой. Конечно, я вру, сдам, ещё как сдам!

— Он же укусил тебя, да? И укус зажил, да? — с какой-то очень жуткой улыбкой поинтересовался Царь, приближаясь ко мне. — Кто это был? Миша, Антон? Кто-то ещё?

— Я не понимаю, о ком ты говоришь, но, если приблизишься ещё на шаг, я тебя ударю! — предупредила его.

— Да ты не понимаешь, это же совсем все меняет! Ты даже не представляешь, как редко подобное происходит! София, когда узнает…

Я ведь его предупреждала! Этот наркоман конченый бросился на меня то ли с объятиями, то ли чтобы задушить, ну я и огрела его уткой. Он свалился на пол, но не вырубился, как я хотела, только глухо зарычал. Я же перепрыгнула через него и бросилась к кабинету. Выбежала в коридор. Схватила своё пальто и сумку, рванула по коридору, чувствуя погоню, подбежала к лифту. Там кто-то ехал и, когда я ворвалась в кабинку лифта, чуть не сбила с ног Клото.

— Что случилось? — испугалась она, пока я, запыхавшись, жала кнопку закрытия дверей, но всё равно не успела.

Он просунул руку, не давая двери закрыться, а потом вошёл и сам, в помятом халате, с торчащими в разные стороны волосами и с безумной улыбкой на лице.

— Что с тобой? — удивилась Клава, пока я пятилась, закрывая ее собой. — Вы что подрались?

— Что ты, Клав? — улыбнулся уже не так страшно и сам нажал на кнопку первого этажа. — Познакомились немного поближе.

Лифт начал спускаться, сестра удивленно отодвинула меня в сторону.

— Так что с Атей? — спросила она, совсем не замечая повисшего в лифте напряжения.

— Да ерунда, пищевое отравление, пару дней диеты и ей станет лучше, — он слегка улыбнулся, словно и не было того погрома, как и его наркоманского бреда.

— Хорошо, что ничего серьёзного, — вздохнула Клава и приобняла меня с улыбкой. — Пойдем, звонила Леся, требовала, чтобы ты ее накормила!

— Угу, — всего лишь сказала я, не очень понимая, почему Царь продолжал прикидываться нормальным.

Лифт открылся, он вышел первым и отошёл в сторону, пропуская нас в вестибюль. Клава буквально потащила меня за собой. Мы успели дойти до самых дверей, и исключительно тогда я вспомнила, что пальто так и не надела. Принялась одеваться, пока Клава, как ни в чем не бывало, повернулась к Малиновскому.

— Так что насчёт встречи? — поинтересовалась она с улыбкой, а мужчина посмотрел на нее так растерянно, будто не понимает, о чем она говорит.

— После нового года? — предложил он и снова взглянул на меня. — Накануне кое-что важное должно случиться.

Я мысленно принялась считать дни и именно в канун нового года будет семь дней, как мальчишка меня укусил. Так, спокойно, мы же не будем верить в этот бред наркоманов? Я его уткой пригрела, а ему хоть бы хны! Сестре свидание назначает!

— Хорошо. Созвонимся, — кивнула сестра и обратилась ко мне уже поучительно: — Атропа, поблагодари доктора!

Ага, сейчас! Он там меня едва не убил, не буду я благодарить! В ответ я просто схватила сестру за руку и, не сводя с доктора взгляда, потащила ее на улицу.


Глава 21


У меня почти получилось дотащить ее до машины, но на парковке сестра вдруг вырвалась и посмотрела на меня с негодованием.

— Что на тебя нашло, Атропа? — выкрикнула она в ужасе и замахала руками, все время оборачиваясь на здание. — Ты никогда себя так не вела! Я понимаю, что после смерти бабушки ты не любишь врачей, но это… Что за концерт ты там устроила? Мне за тебя реально стыдно!

— Стыдно? — не поверила я, что услышала от своей сестры что-то подобное. В каком ей месте стыдно? Этот псих напал на меня! Но я даже не могу об этом никому рассказать!

— Да, стыдно! — выкрикнула она, не веря в то, что говорит, а затем посмотрела на меня с разочарованием. — Как ты себя ведешь? Он же мой друг и оказал мне огромную услугу, приняв тебя… А ты даже не поблагодарила его!

— Услугу, за которую ты пойдешь с ним на свидание? — воскликнула я с негодованием. — Клава ты в своем уме?!

— А что не так? С чего это ты вдруг мне указываешь? — возмутилась сестра и посмотрела на меня с недоумением.

— Ты не можешь с ним встречаться! — вскрикнула я в ужасе и оглянулась, жуткий доктор мерещился мне в каждом кусте. — Он не в себе!

— Единственная, кто здесь не в себе, так это ты! — закричала на меня Клава, не прислушиваясь ко мне. — Царь нормальный парень и хороший врач, я его уже несколько лет знаю, он бы не стал делать что-то…

— Да он наркоман конченый! — я схватила ее за плечо и потрясла. — Не смей с ним не то что встречаться, а даже говорить больше!

Клава буквально оттолкнула меня, потому что я слишком сильно ее затрясла. Посмотрела на меня, как на сумасшедшую.

— Что за бред ты несешь? — произнесла она с испугом и с долей хорошо знакомых мне всезнающих ноток. — Что он такого сделал, когда я вышла? Рассказывай!

Я судорожно вдохнула, понимая, что не смогу ей ничего ответить. Все, что я ей расскажу, будет звучать как бред сумасшедшего или слова человека под наркотой.

— Прошу тебя, просто забудь о нем, — попыталась я мягче взять ее за руку, но сестра только отшатнулась.

— Не знаю, что там Царь тебе наговорил, он любитель языком почесать, но я уверена, что он не заслужил подобных слов о себе! С чего вдруг ты лезешь в мои отношения? От Леси этого нахваталась, что ли? — возмутилась она, и я увидела в ее взгляде разочарование. — Что на тебя нашло? У тебя горячка началась? Видишь человека первый раз в жизни и несешь о нем такой бред!

Бред?! Судорожно вздохнула, давя обиду. Кто, как не сестра, должна была поверить мне на слово? Почему она банально не сказала, что не будет с ним встречаться? Клото попыталась коснуться моего лба, но я отшатнулась так же, как сделала она раньше.

— Почему я не могу вмешаться в ваши отношения? — возмутилась я, не зная, как ещё убедить ее. — Вы с Лесей всё время лезете в мои дела, и вас ничего не смущает! Неужели тебе сложно всего лишь поверить мне на слово и больше с ним не общаться?

— Мы вмешиваемся, потому что ты — другое дело! — крикнула на меня Клото, разозлившись. — Ты вечно попадаешь под влияние ужасных людей! Доверчивая до безобразия, воспринимаешь все за реальную монету. Даже бабушка не была такой наивной, как ты! Тебя кто угодно обманет, вспомни хотя бы об Игоре? Тебе его, что ли, было мало?!

Она принялась нервно расхаживать перед машиной, а у меня снова начался приступ астмы. Каждый раз, когда сестры вспоминают об Игоре, становится больно и тяжело дышать.

— Посмотри на себя! — она заметила моё состояние, но почему-то ещё больше разозлилась. — Столько лет прошло, а ты до сих пор начинаешь задыхаться при воспоминании о нём! Это, что, по-твоему, нормально?

Я задрожала, роясь в сумке в поисках ингалятора. Вдох и ещё один, одного мне, как обычно, не хватает. Перед глазами черные мушки, но я держусь.

— Когда ты уже повзрослеешь, Атропа? — взмолилась она с негодованием. — Столько лет, а ты все так же, как прежде готова отдать последнее, если тебя попросят.

— Это неправда! — воскликнула я от обиды.

— Правда! — закричала она в ответ. — Сто процентов, что этот твой Максим такой же недоумок как тот! Просто использует тебя в своих целях, а потом выбросит как мусор, а нам с Лесей тебя снова с того света вытягивать?! Тебе одного раза было мало? Забыла, как пошатнула здоровье бабушки своей дурацкой выходкой? Так я тебе напомню, она вскоре после этого умерла!

У меня по щекам текут злые слёзы, таких слов от старшей сестры я не ожидала.

— По-твоему, она умерла из-за меня? — спросила, смотря ей прямо в глаза.

— Атя, я не это имела в виду! — тут же спохватилась Клава, но уже было поздно.

Я с неверием помотала головой, чувствуя себя ужасно грязной. Как так получилось, что после перепалки с доктором-наркоманом я чувствовала себя лучше, чем сейчас? Вот уж и не знаешь, кто хуже и бьет больнее.

— Ты это имела в виду, — отрицательно помотала я головой и пошла куда-то от нее, не особо разбирая дороги. Мне просто захотелось уйти.

Ноги вели меня к станции метро, она здесь совсем неподалеку. Когда я почти дошла туда, заметила, что машина сестры остановилась рядом на дороге. Стекло опустилось, и сестра недовольно посмотрела на меня.

— Садись! — крикнула она с раздражением. Мельком взглянула на дорогу, нагнулась и открыла для меня дверь. — Поехали домой.

Посмотрела на нее, чувствуя только боль. Хотя каждый раз перед смертью у меня начинался припадок, в то, что я и есть причина смертей, верила исключительно я. Они всегда заверяли, что это всего лишь моя фантазия, что это неправда. Но на самом деле Клото считала, что это я виновата в смерти бабушки. От одной этой мысли на глаза навернулись слёзы, но я держалась, стараясь не показывать, как сильно она меня задела.

— Я переночую у Вики, — сказала я холодно, отвернулась от нее и пошла по лестнице вниз.

— Атропа! — зло вскрикнула сестра, но я не захотела ее слушать.

Купив жетон, спустилась в метро и присела на лавочку. В голове такая каша, что мне нужна минутка, чтобы прийти в себя. Наркоман-доктор, весь тот нереальный бред, что он нес… Ссора с сестрой. Мы ведь никогда не ссорились! Не могу поверить, что она так сказала о бабушке. Неужели я действительно виновата?

Горло начал сдавливать ещё один приступ, три — как-то уже многовато для одного дня. Закрыла глаза и заставила себя дышать ровно и спокойно, чтобы успокоиться. Мне для этого требовалось много времени, особенно когда злюсь. Какое-то время я занималась йогой, чтобы быть в ладах со своими чувствами, но затем Леся напросилась со мной на занятие, после чего нас обеих оттуда выгнали.

«Откуда мне было знать, что приходить в топе можно только тем, у кого единичка? Они нигде об этом не писали!» — заявила она тогда.

По-моему, она так и не поняла, что нас выгнали не из-за этого. То, что из ее топа добро вывалилось во время занятий, не было основной причиной. Главное, что она обвинила в этом инструктора и попыталась завязать его в узел, попутно сломав несколько костей. Меня выгнали за компанию, за то, что я попыталась их разнять. Можно было подумать, что моя сестра неадекватна, раз на людей бросается, но на самом деле она всегда словно чувствует, где люди пытаются схитрить, знает их настоящие намеренья. Не зря же на первом занятии инструктор поставил перед собой девочку и все время заставлял принимать совсем не свойственные йоге статические позы.

Невольно улыбнулась, моя средняя сестра — это нечто, но с ней нельзя поссориться серьёзно, потому что на самом деле она весёлая и лёгкая. Клава же наоборот слишком серьёзна, словами просто так не разбрасывается. Если она что-то сказала, то действительно думала об этом.

Устало опустила плечи, достала мобильный из сумки. У меня ведь даже номера Вики нет, зачем я вообще ляпнула о ней? Нужно было всего лишь сесть в машину, а что я сделала? Создала себе лишние проблемы, как и тогда, когда согласилась пойти к врачу. Сообразительности у меня ноль, пошла к врачу, чтобы не поссориться с Клавой, а в итоге разругалась с ней и приобрела себе кучу проблем с врачом-наркоманом. Вот что он такое нес, а? Вурдалаком меня обзывал, кстати, что-то знакомое… Другие в клубе тоже о каком-то вурдалаке говорили, я ещё подумала, что они так наркоту называют. Вурдалак, что-то знакомое… Вампир, что ли? Или оборотень?

Достала телефон, чтобы погуглить, но эта древность оказалась на это не способна. К тому же закачивалась зарядка, на моих глазах последняя из трёх полосок начала мигать, и телефон выключился. Шикарно! Теперь я ещё и без связи. Нужно возвращаться домой, но я все ещё сижу на лавочке и смотрю, как уезжают поезда.

Если на одно мгновение принять его слова всерьёз, то представлялась не очень приятная картина, если не сказать угнетающая. Некий, по его утверждению, вурдалак укусил меня, и из-за этого начались изменения в моем организме. Через семь дней, точнее уже через два, превращение в такого же вурдалака должно завершиться. Вопрос: что если меня укусил мальчишка, в кого я превращусь? В сопливого подростка? Так меня и так почти все за подростка принимают, даже алкоголь в магазине без паспорта не продают! Хотя я всегда считала, что это все из-за роста, теперь у меня ещё одна причина нашлась.

Боже, ну бред же! Но одно не давало мне покоя, его глаза. Они светились так же, как у голого мужика, может, даже сильнее. Неужели существуют такие линзы, которые заставляют глаза светиться? Решила проверить, но телефон был по-прежнему выключен. Что если это были его настоящие глаза, а так у него линзы? Что если красные глаза — это эффект от воздействия наркотиков? Когда-то я смотрела фильм, так вот там был наркотик, который превращал людей в зомби. Может, есть и такой, который заставляет глаза светиться красным? Наркотик с каким-то вирусом, что подхватила и я? Звучало как сюжет какого-то романа или статья Леси в том глупом журнале.

Ладно, пусть бессонница и рвота всего лишь симптомы отравления, как и боль в животе. Желание разодрать горло Зое Павловне и начальнику — слепая ярость. То, что я почувствовала к Максу сегодня — похоть, а скальпель не попал в меня по простому везению, остается только одна странность. Почему мне не надо дышать под водой? Я не ходила в бассейн, плавать не умею, а моря даже никогда не видела. Что если я всегда так умела, но раньше не было причины залезать под воду так надолго? Даже мне кажется, что я несу какой-то бред и попросту успокаиваю себя.

Немного пошатываясь, встала, нужно все-таки ехать домой. Если бы доктор-наркоман хотел причинить мне вред, вряд ли бы сестра смогла его остановить. Так что есть надежда, что бандиты меня там не поджидают. Они же не будут вмешивать во все это сестер, ведь так?

Поезд подъехал, я запустила руки в карманы и вошла в полупустой вагон с ощущением грядущих неприятностей. Что хуже: разборка с бандитами или с собственной сестрой? Диктор объявил, что двери закрываются, я так и осталась стоять при входе, смотря в пустоту. Вагон дернулся, я чуть не упала, в последний момент кто-то схватил меня под руку.

— Спасибо, — буркнула я по привычке, даже не взглянув на этого человека. Он убрал руку, и я, не обращая на него внимания, пошла в другой конец вагона, где села на пустующую лавку.

Поезд начал разгоняться, а я закрыла глаза, слушая, как нарастает гул, стараясь ничего не чувствовать, ни о чем не думать. Вот этот год кончится и все будет хорошо. В этот раз я загадаю спокойной жизни и никаких бандитов! И в следующем году у меня все будет хорошо…

Несколько остановок пролетели как во сне, затем диктор объявил, что следующая моя. Я с неохотой открыла глаза и сразу же почувствовала на себе чей-то взгляд. Завертела головой и нашла его, мужчину в черном спортивном костюме в дальнем углу вагона. Капюшон опущен на глаза, лица не видно, выглядел он подозрительно. Да ещё и здоровый какой! Я поднялась со своего места и, тайком на него оглядываясь, встала возле дверей. Поезд остановился, я выскочила из него, прошла несколько шагов и оглянулась. Он вышел на моей остановке, я прибавила ходу и быстро добралась до эскалатора. Надеюсь, мне всего лишь показалось, а то ещё и маньяка я просто не выдержу!

Я вышла из метро, накрутив себя донельзя. Постояла возле входа, но мужчины в капюшоне не было. Решила себя успокоить тем, что угроза мне померещилась. До дома всего ничего, пройти маленький сквер, а дальше и мой двор. Перешла дорогу, ночью в центре, особенно в воскресенье, мало людей. В небольшом сквере лавочки и деревья, в школьные годы это было любимое место встречи местной детворы, но сейчас здесь пусто, слишком холодно. Прижала ворот пальто, все забываю взять какой-то другой шарф вместо того, что я мальчишке отдала.

Вдруг усыпанные снегом кусты зашевелились, я испуганно отпрыгнула, но из кустов вышла бродячая собака. Она заскулила, увидев меня. Так что стало жалко, что у меня с собой нет ничего, чем можно было бы ее покормить.

— Извини, дружок, в другой раз, — пообещала я с грустной улыбкой. Собака заскулила, но как будто поверила мне. Побежала дальше по скверу в сторону арки ведущей в мой двор. Я слегка улыбнулась ей вслед.

— Эй, девушка! — услышала я окрик в спину и оглянулась. Тот самый человек в капюшоне быстро приближался ко мне сдругого конца сквера. Он махал какой-то тряпкой, а я стояла и не могла понять: мне бежать или что делать?

Ответом стал мой припадок. Легкие сдавило, перед глазами появились черные мушки. Все мышцы на лице, шее и груди сдавило, словно напряжены до предела. Мороз сковал их, и я попятилась от незнакомца, да нет, я побежала!

— Стой! Не иди туда! — крикнул мне в спину преследователь, но я не слушала.

До арки оставалось совсем ничего, когда мне навстречу оттуда кто-то вышел. Я хотела молить о помощи, но тот, кто вышел из арки, был куда страшнее. Почти двухметровый мужик в темном старом пальто держал на руках знакомую мне бродячую собаку и при этом вгрызался ей в горло. Красная кровь текла по его рукам и капала на снег. Я вся задрожала, чувствуя дикую жажду. Во рту пересохло так, будто бы не пила целую вечность. Живот скрутило, и когда двухметровый мужчина бросил уже мертвого пса на землю, я сдавленно вскрикнула. Голого мужика я узнала сразу, хотя бы потому, что его лицо было опять испачкано в крови, а глаза светились будто бы ещё сильнее. Он теперь не голый, в зимнем пальто, но босой, и очевидно, что под пальто у него ничего нет. Не совсем голый мужик посмотрел на меня, и я сразу поняла, за кем он пришёл, но сделать ничего не могла. Он метнулся ко мне в один прыжок, мощные руки попытались схватить за шею, и я в испуге закрыла глаза.

Инстинкты или то, что я ими называю, сработали самостоятельно, без моего участия. Ухватила его за руку, нагнула голову и швырнула через себя прямо в дерево. Я как-то не думала, времени не было. Скрип, дерево еле выдержало удар почти голого мужика, он свалился на землю у ствола и снова бросился на меня, уже не пытаясь ухватить. Удар его сильной руки почти достиг своей цели, когда меня буквально выдернули из-под него. Мужчина в черном спортивном костюме, от которого я и убегала, подхватил меня за талию и дернул в сторону. Почти сразу он оттолкнул меня подальше, после чего я свалилась в сугроб. Мужчина ловко уклонился от очередной атаки кулака, но голый мужик не успокоился.

— Ну, что приятель? Потанцуем? — захохотал незнакомец из метро и нырнул в бок, уклоняясь от весомого кулака. Тот пролетел мимо и врезался в березу. Послышался треск, дерево надломилось, но не упало.

Стараясь не привлекать внимания мужчин, принялась пятиться к арке, не сводя с них взгляда.

— Я ведь тебя искал! — выкрикнул тот, что был со мной в метро, ловко отпрыгивая от яростных атак второго. Они что знакомы? Я думала голый мужик за мной пришёл.

Парень в спортивном костюме уклонился от ещё одного удара, но пропустил последовавший за ним. Ему досталось в живот так сильно, что мне показалось, что я слышу звук, как лопаются его внутренние органы.

Только после этого мужчина из метро рассвирепел и ударил Голого ногой, отталкивая от себя, при этом капюшон слетел с его головы. В свете фонарей сразу в глаза бросился пучок собранных длинных волос и выбритые виски. Мальчишка? Он жив и здоров? Почему он здесь? Что они оба здесь делают?

— У меня из-за тебя шрам такой же уродский, как ты! — с отвращением сказал он, пока второй неистово зарычал. Как вообще люди в домах ещё полицию не вызвали? Они же обычно на громкий звук телевизора вызывают, а тут такое!

Голый мужик бросился на мальчишку и повалил его, тот не успел увернуться. Он врезал ему по лицу, но нападавший будто озверел, не чувствуя боль. Их противостояние свелось к тому, что мальчишка со всей силы схватил его за горло, пытаясь задушить, а Голый принялся шипеть на него, показывая острые как лезвия бритвы клыки. Не зубы, а клыки! Неестественно длинные, словно у… вампира.

— Помоги! — крикнул мальчишка, который держался из последних сил, его противник был явно сильнее. К тому же он уже раз ему проиграл. От воспоминаний картины лежащего на земле «трупа» стало плохо.

Схватив сумку за ручки, я ударила ей Голого мужика по голове, но он только зашипел на меня. Его огромные руки ухватились за шею мальчишки и тот испуганно захрипел. Да он же убьет его! Замахнулась сумкой и принялась бить ею его по голове, пока ручки не оторвались, и моя сумка не улетела куда-то в сторону. Вот после этого Голый мужик отпустил мальчишку, потому что обо мне вспомнил. Вскрикнув, я отпрыгнула назад и снова будто отключилась. Он метнулся ко мне, позабыв про парнишку, схватил меня за ворот пальто, и тогда я ударила его ногой в колено, плечом двинула в грудь и, сжав голову, перекинула через себя. В этот раз результат падения оказался каким-то странным.

— Ничего себе ты его, — пораженно проговорил мальчишка, поднимаясь с земли. Я посмотрела туда же, куда и он, и пошатнулась. Если бы не он, я бы свалилась без чувств.

Голый мужик лежал лицом вниз, его тело все ещё немного подрагивало, а из спины торчал металлический штырь ограды. Такими оградами огорожен весь сквер, они небольшие, сантиметров сорок высотой, с круглым наконечником. Единственное их предназначение: не давать машинам заезжать на территорию сквера. Кто же знал, что с его помощью можно кого-то убить, просто бросив сверху? С какой силой я вообще его бросила?

— Эй, ты в порядке? — засомневался мальчишка, хватая меня под руку и маша́ перед моим лицом рукой. — Будет не круто, если ты после такого сознание потеряешь.

— Не круто? Ты в своем уме? — чуть не сорвалась на него в истерике, но сама заставила себя перейти на шёпот. — Я же человека убила!

— Тихо, тихо, — зашипел на меня парень, оглядываясь, — нам свидетели ни к чему!

— Что же нам теперь делать? — в ужасе простонала я.

— Что делать? Что делать?! — пробормотал мальчишка, опасливо подходя к телу. — От тела избавляться, что ещё?

— Что? — в ужасе повысила голос.

— А ты что хочешь полицию вызвать? — хохотнул он, но, заметив моё выражение лица, возмутился. — Ты что реально хочешь полицию вызвать?! Да он же даже не человек! И ещё, как ты им собралась объяснять, как это сделала?

— Ну… — протянула я, стараясь не смотреть на тело и застыв в нерешительности.

Парень посмотрел на меня как на самую большую в мире дуру, после чего снял с себя рюкзак и принялся в нем рыться. Он достал оттуда какую-то цепь, после чего нагнулся к трупу и зачем-то обвел цепью его шею, прицепил к ней наручники, которые защёлкнул на руках мёртвого мужика.

— Что ты делаешь? — спросила я в шоке, с отвращением смотря на тело. Меня так мутило, что не представляла, как вообще на ногах стою.

— Это чтобы, когда он проснется, с ним было меньше проблем, — объяснил он.

— Когда проснется? Он же мертв! — возмутилась я, глядя на него как на сумасшедшего.

— Ну да, причем уже давно, — подтвердил парень спокойно и поднялся, оглядываясь по сторонам. — Нам нужна машина.

— Что? — спросила я в легком шоке.

— Чтобы его вывезти нужна машина, — повторил он мне как тупой, после чего направился к ближайшим автомобилям и принялся заглядывать во внутрь.

— Ты в своем уме? — зашипела на него. — Нужно вызвать полицию и…

— Нужно чтобы ты заткнулась! — ответил он мне резко и, обернувшись, зло прошипел: — Вот серьёзно, почему именно она? Неужели не было кого получше? Раздражает!

Я застыла посреди улицы, растерянно смотря на два тела: собаки и голого мужика. Мой телефон сел, скорая точно в этом случае не помощник, а звонить в полицию просто страшно. Слишком хорошо помню, каково это быть обвиняемой в убийстве. Грудь свело, я кашлянула, пытаясь успокоиться, но как в такой ситуации успокоишься? Нашла взглядом свою сумку, валяющуюся без ручек. Схватила ее и сразу почувствовала, что всему ее содержимому пришёл конец.

— Нашёл! — отвлек меня парень.

Он нажал на ручку новой лады и открыл машину. Затем, порывшись в салоне, открыл багажник, после чего подошёл к трупу. Когда он принялся поднимать верхнюю часть тела, чтобы снять ее с ограждения, меня все же вырвало.

— Эй, помоги! — окликнул меня парень через несколько мгновений.

Он склонился почти до земли, еле удерживая здоровенного мужика на своей спине. Я поднялась и, не чувствуя ног, дошла до багажника чужой машины. Открыла его и даже разгребла содержимое, после чего парень забросил тело туда.

— Так, сознания не терять! — приказал он мне, когда я схватилась за машину в попытке удержаться на ногах, так как у меня закружилась голова. Он закрыл багажник и подтолкнул меня к пассажирской двери.

— Садись, — сказал он, не верилось, что все это происходило со мной.

Я по инерции прошла несколько шагов. Он сел за руль, открыл для меня переднюю пассажирскую дверь, затем вырвал крышку и принялся соединять какие-то провода.

— И часто тебе приходится воровать чужие машины? — спросила так и не решаясь сесть. Какой-то глупый вопрос, он же бандит, как и остальные.

— Впервые я ворую не машину братьев, — выдал парень, задорно улыбаясь, что выглядело нелепо в этой ужасной ситуации. Как можно так улыбаться после такого?

— Наркоман, ещё один наркоман, — еле прошептала я, обходя дверь машины.

— Эй, ты куда? А если он здесь не один? Жить надоело, что ли? — возмутился он, даже выйдя из машины.

На дрожащих ногах я дошла до арки, но не сбежала. Прикрыв глаза, осторожно взяла на руки собаку, она была ещё теплая. На глаза навернулись слёзы, но я сжала губы в тонкую полосу, чтобы не расплакаться. Повернулась к парню с псом на руках.

— Да ты что издеваешься? — выдал он с возмущением.

Молча я пошла к машине, неся животное на руках.

— Мы обязаны его похоронить, — сказала я дрожащим голосом.

— Ты явно не в себе, — выдал он с презрением.

— Кто бы говорил! Не ты ли только что труп в багажник отнес? — зашипела я ему в ответ.

— Но ты же его убила, — парировал он едко и затем потянулся к кнопке багажника, но я уже открыла заднюю дверцу и принялась укладывать собаку на сиденье.

— Чёрт с тобой! — махнул он на меня рукой, пока я посмотрела на бедное животное, прежде чем закрыть дверь. — Садись!

— Сейчас, — сказала, подхватила свою сумку и лишь после этого вернулась и села в машину.

***

Машина поехала по улицам ночного города. Парень, все же не мальчишка, выглядел он куда старше, чем мне казалось при нашей первой встрече, нервно постукивал пальцем по рулю, ничем больше не выдавая своей нервозности. Улицы проносились мимо, мы скоро выедем из города. Я не могла смотреть в зеркало заднего вида, там бедная собака ни в чем не повинная жертва. До сих пор толком не понимала, что происходит. Сжала свою сумку так, что ногтями впилась в кожу. Смотрю перед собой, но ничего не вижу.

— Да ты расслабься, все уже позади, — сказал парень, косясь на меня, но после моего злого взгляда пошёл на попятную. — Понял, понял, помолчу.

Сжала сумку крепче, отвернулась и, прислонившись лбом к окну, начала смотреть на улицу. Мелькали огни, вывески, все украшено новогодними гирляндами, у всех новый год на носу, главный праздник страны. Елки, предновогодняя суета, а я еду закапывать труп и собаку. Что со мной не так? Закрывала глаза, проклиная тот день, когда пожелала себе приключений.

— Эй, ты там что плачешь? — спросил парень с какими-то виноватыми нотками в голосе. Открыла глаза, судорожно вдохнула и посмотрела на него с негодованием.

— Ты можешь помолчать? — попросила я.

— Да я могу, но ты выглядишь так, словно сейчас впадешь в истерику. Ты это. Если надо плачь, легче станет, — заявил он с видом знатока и слегка затравленно на меня посмотрел.

— Просто заткнись, — повторила, отворачиваясь.

Мы выехали из города, парень больше меня не трогал, а я мысленно пыталась настроиться. Как-то сложно сказать самой себе, что убила человека. Ужасного, отвратительного, но все же человека. От одной мысли об этом меня начинало колотить, шею свело спазмами, но я всего лишь сдавленно засопела, и это не перерастает в абсолютно неуместный сейчас приступ астмы. За окном уже совсем стемнело, я потеряла чувство времени.

— Ещё далеко? — спросила я через какое-то время. — У вас что есть специальное место для этого? Куда мы едем?

— Нет, всего лишь нужно отъехать подальше от деревень и людей, — ответил парень, не прекращая смотреть на дорогу, — так на всякий случай.

Супер, до чего я докатилась, обсуждаю, где будем закапывать труп с бандитом! Знала бы бабушка, во что ее внучка превратится… Не узнает, ее уже полтора года нет, ей уже все равно. Прикрыла глаза, мысленно настраиваясь на то, что сейчас ничем не лучше сидящего рядом бандита, а то и хуже. Мы съехали на какую-то лесную дорогу, фары высветили только деревья и снег. Парень развернул машину, и мы въехали задом на небольшую поляну.

— Приехали, — сказал парень, после чего выключил фары, и заглушил мотор.

Выходить из машины он не торопился, достал свой рюкзак и принялся в нем рыться.

— И что теперь? — спросила я с сомнением. — Земля твердая, яму не выкопать.

— Ты за это не волнуйся, — он протянул мне большой и тяжелый фонарь. — Твоё дело светить. Я мог бы и фарами, но нам бензин нужен для другого.

После этого он вышел из машины и открыл багажник. Как-то он очень подготовился для всего этого. Неужели он с самого начала хотел убить Голого мужика, а я была всего лишь приманкой? Но зачем я Голому мужику? Он хотел убрать меня как свидетеля? Если так подумать, я всегда возвращалась домой с кем-то, да и тот случай на лестничной площадке не давал мне покоя.

— Эй! — крикнул парень, и мне ничего не оставалось, как взять фонарь и пойти следом за ним.

Снега по щиколотку, мои сапоги уже промокли, а руки дрожат от холода. Не знаю, сколько времени прошло, но копать яму в лесу зимой — то ещё занятие. Скоро по ощущениям светать начнет, а парень выкопал яму глубиной не больше полметра и то с трудом. Фонарь, в моих почти отмороженных руках, уже еле светит. Батарейка разрядилась. Парень скинул куртку и сейчас в одной водолазке копает яму.

— Оденься, ты простудишься! — сказала ему, дрожа от холода, на что он всего лишь оглянулся на меня с улыбкой и продолжил копать.

Лопатка из багажника маленькая, совсем никудышная. О ней предприимчивый парень подумать забыл, так что взяли из багажника. Мне дико хотелось спать, то ли от усталости, то ли от холода, но я заставила себя не расслабляться.

— Всё, — сказал парень, и я пошатнулась, потому что чуть не уснула стоя. Он вылез из ямы, вытер грязные руки о штаны и воткнул лопату в гору земли, что он выкопал.

— Оденься, — напомнила ему и схватила его куртку с земли. — А то толку, что я тебе жизнь спасала.

Только после моей второй фразы он улыбнулся и все же надел куртку, продолжая загадочно улыбаться. Подошёл к багажнику, открыл его и меня снова затошнило. Он схватил его под руки и попытался вытащить из багажника, но, похоже, что он слишком для этого устал. Решила помочь, все-таки это я его убила. Схватила грязные ноги трупа и попыталась вытащить.

— Отойди! — резко выкрикнул парень, так что я сразу отпрянула. — Я сам!

Он подхватил мужика и вытащил из багажника. Затем он не стал его поднимать, схватил за ноги и потащил к яме. Было что-то странное в том трупе, крови в нем почти не было, в багажнике осталось всего несколько капель, а на снегу даже алого следа не появилось. Вся кровь осталась на ограждении? Но нет, я помню, что и там ее было мало.

— Собаку неси, — приказал парень, отвлекая меня. Он уже почти уложил тело в яму. Я забрала тело собаки, под ним на сиденье осталось немного крови.

— Мы что похороним их вместе? — спросила в шоке, продолжая держать ее на руках.

— А ты предлагаешь копать ещё одну яму? — он с иронией задал встречный вопрос.

Он и так еле на ногах стоял, а я здесь нос ворочу. Осторожно передала ему собаку, и парень опустил ее в яму. Я взяла лопату, чтобы подать ее парню, когда тот, кто должен был быть мертв, с ревом поднялся. Голый мужик в грязном пальто бросился на парня со спины. Наручники и цепь усложняли его задачу, но он попытался задушить мальчишку, используя наручники.

— Пригнись, — крикнула, замахнувшись лопатой. Парень толкнул мужика локтем в грудь и так сумел пригнуться. Лопата пронеслась по шее Голого мужика так легко, словно масло срезала, а не голову ему снесла. Голова с красными глазами отлетела в сторону и покатилась куда-то в лес.

— Ничего себе, — выдал парень, когда тело без головы рухнуло в яму. — Теперь-то ты точно его убила.

После этой фразы я будто бы поняла, что все это было не понарошку. Меня согнуло пополам и несколько раз вырвало. Голова жутко кружилась, и я не могла произнести ни слова, стоя на четвереньках. Парень притащил голову, бросил ее в яму, затем вернулся с канистрой и принялся поливать трупы бензином.

— Так, давай отойдем, — он подхватил меня под локоть и буквально оттащил к машине.

— Зачем это? — хрипло спросила его, чувствуя, как кружится голова.

— Ты что хочешь, чтобы он встал? — улыбнулся он слабо и достал зажигалку. — Вурдалаки живучие, даже если ему снести голову не факт, что он не восстановится.

— Кто? Как он смог ожить, он же…

— Я же говорил тебе, что он давно умер, неделю как минимум, — повторил парень и, подойдя к яме, бросил туда зажигалку.

Вспыхнуло пламя, а я на слабых ногах опустилась на снег возле машины. Парнишка подошёл ко мне и плюхнулся рядом, непонятно чему улыбнулся и похлопал меня по плечу.

— А ты хорошо держишься, я думал, будет хуже, — сказал со странной гордостью, пока я не сводила с него взгляда. Свет от огня освещал его испачканное в грязи и крови лицо.

— Что здесь происходит? — почти взмолилась, тяжело дыша. — Объясни мне так, чтобы я поняла.

— Чтобы поняла? Ну ладно! — он снова улыбнулся и, потерев свои руки, указал на яму. — Вот там вот жарится вурдалак, существо, что питается кровью и выполняет только команды своего хозяина.

— Хозяина? — спросила я тихо.

— Упыря, что его превратил и тем самым лишил жизни. По сути, он уже давно мертв, так что ты никого не убила, не переживай так.

Он беззаботно махнул рукой, пока я уставилась на него с открытым ртом.

— Ты что под кайфом? — спросила я с недоверием.

— Что? — он сначала не расслышал, а потом засмеялся так, словно я невесть что сказала.

— Я серьёзно, — пробормотала, оглядываясь на догорающее тело. — Все это попахивает наркотиками.

— А ты забавная, — рассмеялся он. — Неужели и правда решила, что все это тебе мерещится?

Я замолчала, продолжая смотреть на него, и смех тут же оборвался.

— То есть ты даже этого не знаешь? — спросил он с недоверием. — Он хоть что-то тебе сказал?

— Кто сказал? — повторила за ним рассеянно.

Парень вздохнул, откинулся спиной на багажник и посмотрел на меня с подозрением.

— Ты собираешься мне объяснять или как? — зло спросила у него.

— Ладно, — кивнул он своим каким-то мыслям. — Как я уже говорил, вон там вурдалак, его создает упырь. И нет, упырь и вурдалак — это совсем разные понятия, это люди их путают по незнанию.

— Ты говоришь какой-то бред, — прошептала я. — Причем здесь упыри? Вампиры?

— По-твоему вариант с наркотиками лучше? — скептически поднял он бровь. Я помолчала, не зная, что ответить.

— Ладно, упыри и вурдалаки. Есть отличие между ними? — решила хотя бы выслушать его.

— Да, упыри такими рождаются, а вурдалаки изначально люди, это упыри превращают их в вурдалаков, — чуть обрадовался он тому, что я перестала говорить о наркотиках.

— Какими такими? Они что пьют кровь и боятся солнечного света? — хохотнула я нервно.

— Света мы давно уже не боимся, технологии, знаешь ли, не стоят на месте, — он беззаботно улыбнулся явно гордясь.

— Мы? — с недоверием спросила у него. — Ты тоже этот…?

— Упырь, я таким родился и горжусь этим, — улыбнулся он, пожав плечом.

— И кровь пьешь? — вспомнила я и взглянула на собственную руку.

— Вообще-то нам запрещено кусать людей, чтобы вот таких вурдалаков не создавать, — он с отвращением кивнул на яму.

— Но вы пьете кровь людей? — продолжила допытываться.

— Да, но не всегда и не все, — пояснил парень, но с явной неохотой. — Теперь ты веришь мне, что это все не наркотический глюк?

— Нет, — ответила я, не мигнув и глазом, из-за чего парень витиевато ругнулся.

— То есть восставшего трупа тебе мало, чтобы поверить в существование упырей и вурдалаков? — он махнул рукой на могилу.

В ответ я кивнула, после чего парень натужно вздохнул. Он потянулся к своим глазам и снял карие линзы. Пару раз моргнул и взглянул на меня красными глазами, которые слегка светились.

— А так? — спросил он, моргая и всем своим видом доказывая, что я его достала.

— Линзы? — уточнила я, сухо смотря на него. — Я уже такие сегодня видела.

Парень натужно застонал и посмотрел на меня с негодованием.

— Кажется, я начинаю понимать, почему он тебе ничего не рассказал, — сказал он с раздражением.

— Кто не сказал? — прищурилась я.

— Тот, кто должен быть на моем месте и терпеть твои глупые вопросы! — отрезал он зло и замолчал, явно обидевшись.

— Ладно, допустим это правда…

— Это и есть правда! — зло перебил он меня.

— Допустим, это правда, — повторила я, чем взбесила его ещё больше. — Тогда ты нарушил ваше правило, укусив меня. Это означает, что я превращусь в этого самого вурдалака?

О том, что знаю, что это произойдет через пару дней, решила не уточнять. Сообщать ему о Малиновском нет смысла, нужно для начала выведать у парня все, что он знает.

— Что? Нет! Конечно, нет! — замотал он головой уверенно и затем улыбнулся. — Ты просто инфекцию от меня подхватила, но ее симптомы уйдут через пару дней и все будет хорошо.

— Ты уверен? — спросила я с недоверием. — Я ему голову лопатой снесла, мне кажется, это явно не похоже на симптомы инфекции?!

— Если я скажу, что вурдалаком ты не станешь, ты успокоишься? — застонал парень, явно желая закончить с этим разговором. Я отрицательно помотала головой, а парень поднялся на ноги.

— Ты так толком и не объяснил ничего! — возмутилась я.

— Садись в машину, а я тела закопаю, скоро рассвет, а нам ещё ехать до города несколько часов, — отказал он, показывая этим, что откровения закончены.


Глава 22


Я села в машину, повернула ключ зажигания, чтобы включить печку и включила фары, так парню хотя бы было видно, что он делает. Руки совсем замерзли, я приложила их к печке, но пока она не грела, наоборот морозила. Взялась за сумку, осторожно открыла замок, который после этого ещё и разошёлся. Первое, что бросилось в глаза — ноутбук, ему пришёл конец. Я по отдельности достала часть с клавиатурой и часть с экраном. Осколки стекла остались в сумке вместе с разбитой пудрой, что выпачкала буквально все, что было в сумке. Достала кошелёк, ключи и телефон. Мой бы после такого не уцелел, но бабушкин легендарный Нокиа 3310 был абсолютно цел, хотя и разряжен. Что я буду делать с ноутбуком, там же отчет для Максима. Данные можно будет восстановить? Я с сомнением посмотрела на этот конструктор и застонала. Спасение чужой жизни так себе удовольствие, нецелесообразное и накладное в финансовом плане. Хотя я все равно не была уверена, что смогу снова с Максом встретиться, хотя и до конца не понимала: какова его роль во всем этом. Если он не наркодилер, то кто? Что они делают в его клубе? Эти вопросы могли подождать, у меня и так полно проблем.

Парень вернулся в машину, забросил лопату в багажник и вытер руки о снег. Сел за руль и после этого чуть повернулся ко мне.

— Ух ты, какой конструктор, — пробормотал он, осматривая то, что осталось от моего ноутбука.

— Вообще-то это было ноутбуком, пока я не огрела сумкой по голове того вурдалака, — показала ему содержимое сумки, что раньше было моими вещами.

— Да нет, это ноутбуком не было, скорее экспонатом музея. Даже мой телефон и то мощнее этого куска…

— Может и так, я же не знаю, сколько там вы, бандиты, зарабатываете! — возмутилась я, забирая у него то, что осталось от моего ноутбука.

— Вообще-то я не бандит! — возмутился он.

— А что мне тебя упырем называть? — фыркнула я, недовольно на него косясь.

— Миша, — он протянул мне руку, но я ее проигнорировала.

— Я знаю, — ответила с пренебрежением и снова посмотрела на ноутбук. — Ты заплатишь мне хотя бы за ноутбук, все же я тебе трижды жизнь спасла, а единственное что за это получила — это…

Картинно вздохнула над рваной сумкой и остальными вещами. Три месяца откладывала, чтобы купить эту сумку и на тебе, теперь только выкинуть!

— Меркантильный подход к спасению — это хорошо, — он достал бумажник из рюкзака и продемонстрировал, что он пуст, — но я сам слегка наворотил дел и сейчас без гроша.

— Действительно, как могло быть иначе? — забурчала себе под нос и прикрыла рукой лицо.

— Я думал, Антон тебе денег дал в первый раз, что не хватило? — удивился он.

— Этот бугай запугал меня и предупредил, чтобы я ему на глаза не попадалась, — сказала я с отвращением, пока Миша завел машину и принялся выруливать с поляны на дорогу.

— Ну да, Антон это может! — улыбнулся он, так словно мы общих друзей обсуждаем.

— Он тоже, того… упырь? — спросила тихо.

— Антон? Типа того, полукровка, — пояснил парень, сосредоточившись на езде.

— Это как? — удивилась я.

— Давай я не буду грузить твою милую головку излишней информацией, хорошо? — улыбнулся он, хотя я скривилась.

— Они ведь ищут тебя, да? Зачем ты сбежал? — спросила я после паузы.

— А зачем ты пошла работать в клуб вампиров? — ухмыльнулся Миша, но затем сам себя поправил. — Хотя у нас вампирами называться не принято, слишком много пафоса.

— Откуда ты об этом знаешь? — насторожилась я.

— Следил за тобой, — признался он спокойно и, чуть покраснев, добавил. — Из-за того, что я попробовал твою кровь, я могу тебя найти почти где угодно.

Покосилась на него настороженно, из-за чего он вдруг рассмеялся.

— Ты мою кровь выпить хочешь? — спросила, при этом сжимая в руках разбитую матрицу.

— Что? Нет! Расслабься, это была просто реакция моего организма, я особо не соображал, что делаю, когда кусал тебя. Мне жаль, что так получилось, правда, всего лишь чуточку.

— Чуточку? — прищурилась я.

— Если бы я не укусил тебя, мы бы никогда с ним не справились! — улыбнулся он и затем повернулся ко мне. — Только если кто-то спросит, говори, что это я его убил, хорошо?

— Сомневаюсь, что буду говорить с кем-то на подобные темы, — я принялась сгружать свои вещи обратно в сумку. — То, что со мной происходит из-за укуса, ты сказал, что это пройдет, так?

— Да, через пару дней, думаю, все будет хорошо, — подтвердил он спокойно и уверенно.

— А ваш доктор-наркоман сказал, что я через два дня стану вурдалаком и вы за мной придёте, — с легким наездом обратилась к нему.

— Так ты и правда была у Царя? — спросил он, поменявшись в лице. — Это плохо.

— Почему?

— Тебе надо постараться в эти два дня ни с кем из упырей, или как ты выразилась бандитов, не пересекаться.

— Ещё раз: почему?

— Потому что они попытаются тебя убить, — ответил он, как будто это очевидно. — Вурдалак на нашей территории подрыв власти рода, остальные могут потребовать часть наших территорий, сказав, что мы не справляемся с их защитой. Скучная политика вампирских кланов и только.

— Но я же не вурдалак! — вскрикнула я зло.

— Но они же этого не знают! — тоже повысил голос он.

— Но ты же знаешь! Почему ты не можешь объяснить им это, чтобы меня оставили в покое? — застонала я.

— Боюсь, что, если я им все объясню, они точно не оставят тебя в покое, так что лучше тебе пару дней дома посидеть, под моим присмотром.

Я пару раз моргнула, пытаясь понять его слова.

— Это ты так напрашиваешься пожить у меня? — спросила с недоверием.

— Ну да, раз уж ты и так знаешь, что я слежу за тобой, почему бы не упростить мне задачу? — он обаятельно улыбнулся.

— Вообще-то это ты мне должен за спасение жизни, а не я тебе, — начала я заводиться. — Из-за тебя этот голый вурдалак на меня напал!

— Скажем так, это было стечение обстоятельств, которое никто не мог предугадать, — возразил парень, продолжая меня бесить. — Согласись, будь ты сегодня одна, ты бы с ним не справилась.

— Это не повод пускать тебя в мой дом! — прорычала сквозь зубы.

— Ну, а то, что мне негде ночевать, чем тебе не повод? — невозмутимо заявил он.

— У тебя есть братья упыри вот к ним и иди! Причем здесь я? Разве я тебя выгнала! — принялась кричать на него.

— Ну не совсем так, там сложные для восприятия обстоятельства, — ответил он туманно.

— Это поэтому они тебя ищут? — фыркнула я с недовольством. — Или, может, ты чего натворил?

— Ну и это отчасти, — согласился он, после чего мне захотелось его стукнуть.

Мы уже подъезжали к столице, в окно светили яркие огни. Где-то там, вдали начинался рассвет, а я чувствовала себя реально убитой.

— Так что, я поживу у тебя? — продолжил он меня доставать. — Если такие как я за два дня тебя найдут, то есть шанс, что я смогу уговорить их, что с тобой все нормально и никаким вурдалаком ты не станешь.

— Я и сама могу это сделать! — прорычала в ответ. — И пускать к себе кровопийцу домой не собираюсь!

— Ну, ты и жестокая! Я же говорил, что не все из наших кровь пьют, а ты всех под одну гребенку. Это обидно, между прочим! — возмутился он, на что я только фыркнула. — И никто тебя слушать не станет! Я — единственное твоё спасение!

Я скептически подняла на него бровь, тоже мне спасение. Мы въехали в соседний двор и поставили машину туда, откуда ее и взяли.

— По-твоему никто не заметит, что мы ее брали? — спросила с недоверием, оглядываясь по сторонам. Ночью снег растаял и кровавых следов на асфальте почти не осталось.

— Водитель давно ею не пользовался, — пробормотал Миша, протирая весь салон тряпкой.

Вздохнув и опасливо оглядываясь, я пошла в свой двор. Возле арки от воспоминаний я почувствовала себя плохо. Шею сдавило, облокотившись на стену, нашла в сумке ингалятор, хотя и порезала пальцы об стекло. Боли не почувствовала, но от вида крови снова подступила тошнота. Несколько вдохов и стало немного легче, пока из-за угла не выскочил какой-то придурок.

— Что с тобой? — спросил Миша, с беззаботным видом одевая рюкзак на спину. Отмахнулась от него и пошла к подъезду, чувствуя слабость. Как же я устала от всего этого!

— Не иди за мной! — крикнула за спину, схватившись за ручку дверей.

— Мы же договорились, — улыбнулся он беспечно, косясь всё время на мои окровавленные пальцы.

— Ни о чем мы с тобой не договаривались! — возмутилась я и, заметив его взгляд на своих пальцах, разозлилась и толкнула его в сторону. — И хватит пялиться на мои пальцы!

— Эй, я же не в том смысле! — выдал он, когда я зашла в подъезд и быстро пошла к лифту.

Лифт, как назло, спускался долго, я зло смотрела на закрытые створки. Миша догнал меня и встал рядом, опять зачем-то сняв рюкзак, принялся в нем рыться. Лифт прибыл, я зашла в кабинку, парень следом. Однако в небольшой кабине до меня дошло, что он куда больше меня: высокий, почти под два метра, плечи широкие. Сколько ему лет-то, что таким здоровым вымахал? Я-то мысленно его мальчишкой звала, а он и не мальчик вовсе. Мне стало как-то жутко находиться с ним в одном помещении. Миша же внезапно схватил меня за окровавленную руку, так что я дернулась в сторону, но силы явно были не на моей стороне.

— Расслабься, — улыбнулся он, взяв меня за руку и закрепляя на ней пластырь, — больше кусать тебя я не буду.

— Расслабишься тут, после того как узнаешь, что убить тебя могут буквально ни за что, — прорычала я зло, но на самом деле расслабилась.

Он прилепил пластырь на самый большой порез, затем разорвал второй и замотал те, что поменьше. Делал он это очень неумело, но, тем не менее, с заботой. Я покосилась на него, понимая его очевидные мотивы.

— Я все равно не пущу тебя домой, — ответила я с раздражением.

— Почему? — искренне удивился он. — Ты же ту девочку пустила.

— Ты и о Вике знаешь? — удивилась я.

— Я же следил, — ответил он, как ни в чем не бывало.

— Маньяк, что ли? — прорычала сквозь зубы и убрала свою руку от него подальше.

— Да не, я просто тебе обязан, поэтому отплачиваю, как могу, — ответил он мне так, словно говорит очевидные вещи.

— Давай ты будешь отдавать свой долг не у меня в квартире! Я, между прочим, не одна живу! — возмутилась я шепотом, потому что мы уже приехали.

— Я знаю, — ответил парень и чуть смущенно добавил, — рыженькая такая ничего девчонка. Познакомишь?

— Только попробуй ее укусить! — рыкнула на него, выходя из лифта. — Даже не думай приближаться к моим сестрам! И Царю своему это передай, этому Иванушке дурачку недоделанному!

Миша вышел из лифта и слегка зло прищурился.

— А он что к ней приставал? — явно ревниво заявил он, из-за чего я раздражённо щелкнула пальцами у него перед лицом.

— Очнись! Я же сказала: даже не думайте! — возмутилась я. — И его держи подальше от моей семьи! Глаза бы мои его не видели.

— А что он такого сделал? — удивился парень.

— Убить меня пытался скальпелем, — раздраженно ответила, после чего Миша присвистнул.

— Ой, беда, совсем беда! — выдохнул пораженно Миша, схватившись за голову.

— И не говори, я, как вспомню этого неадекватного, так поверить в твою историю не могу. Настоящий наркоман и психопат!

— Да не тебе беда, а ему беда! Он же его убьет, точно убьет! — парень принялся нервно ходить в разные стороны.

— Кто убьет? — прищурилась я.

— Тот, кто надо, тот и убьет! — ответил резко Миша и затем схватил меня за плечи. — Послушай, ты главное никому не рассказывай о том, что произошло, хорошо?

— Я вообще-то и не собиралась, — скинула его руки со своих плеч. — Кто в такой бред вообще поверит?

— Не говори никому, что Царь тебя убить пытался, особенно никому в клубе, — выделил он последнюю фразу, чем меня разозлил.

— Ты что-то скрываешь? Это бесит, знаешь ли, — раздражённо подметила.

— Поверь, ты этого знать не хочешь, — ответил он уверенно и затем оглядел меня с головы до ног. — Ты вся в крови.

— Да и ты тоже, — не осталась я в долгу.

— Так, может, я зайду к тебе и помоюсь? — просиял этот наглый, за что я ему показала фигуру из пяти пальцев.

— Я с тобой второй раз в жизни сталкиваюсь, и ничего кроме проблем от тебя ещё не видела, — ответила ему напрямую. — С чего ты взял, что я буду приглашать тебя к себе домой?

Он открыл рот, затем закрыл его, после чего я, хмыкнув, достала из сумки ключи и принялась открывать дверь.

— Так мы же виделись с тобой раньше, — сказал он, слегка поразмыслив. — На прошлый новый год на «Карнавальной ночи». Неужели ты меня не запомнила?

Ключи выпали из моих рук. Опустилась за ними, медленно и не оборачиваясь. Я не должна подавать виду как сильно меня задело только упоминание той ночи.

— «Карнавальная ночь»? — переспрашиваю равнодушно, смотря исключительно перед собой. — О чем ты?

— Ты что не помнишь ту вечеринку? — искреннее удивился парень, когда я открыла нижний замок и перешла к верхнему.

— А что там было что-то особенное? — поинтересовалась словно невзначай, пока внутри все дрожало.

— Ну, как сказать, — сыграл он безразличие и, схватившись за шею, потер её.

Обернулась, держа ручку открытой двери. Нужно сразу поставить его перед фактом, что путь ко мне домой ему заказан. Но вместо этого я вовсю пялюсь на него. Я запомнила в ту новогоднюю ночь лишь одного человека, и он на него не похож. Или я ошибаюсь? Высокий, плечи широкие, рядом с ним я кажусь маленькой. Пальцы длинные, красивые как у пианиста. Подбородок гладко выбрит, вот если бы он улыбнулся так же, или хотя бы попытался, но нет. Волосы не такие, прическа эта, выбритые виски… Но волосы не так уж важны, вдруг на нем был парик? Хотя, о чём я? Не он это, я бы почувствовала! Макс и то больше похож, или мне хотелось верить, что он похож? Нервно вздохнула, пока Миша о чем-то сосредоточенно задумался. Когда я уже собралась что-то сказать, он спросил:

— То есть ты правда не помнишь ни предложения, ни поцелуя?

Моё сердце на мгновение замерло. Неужели и правда, он? Нервно начала хватать ртом воздух, но спазм сжал горло, и я зашлась кашлем. Миша будто и не заметил моей болезненной реакции, усиленно растирая свои уши, так что те стали красными. Затем чуть вздохнул и произнёс странную фразу:

— Ему это очень не понравится.

— Ему? — прохрипела я после кашля, и мальчишка поднял на меня глаза. — Кому ему?

Он смотрел на меня пару секунд и затем вновь вздохнул, на это раз с явным облегчением.

— Так значит, ты все же его помнишь, — обрадовался он.

— Ты уже несколько раз говорил о ком-то, но не отвечал о ком, — я нехорошо прищурилась.

— Я не могу тебе рассказать, — опять ушёл он от ответа.

— Тогда я не могу тебе ничем помочь, иди домой, — ответила и, резко открыв дверь, зашла домой.

Миша за дверью выругался, а я устало вздохнула, бросив надоевшую сумку на пол.

— Ты же понимаешь, что я никуда не уйду, — сказал он за дверью.

— И что тебе мешает? — удивляюсь в ответ. — Идти некуда?

— Для тебя же стараюсь, дуреха! Я же тебе должен, — объяснил он за дверью.

— Все, что ты мне должен, я прощаю, просто проваливай со своими тайнами куда подальше, — парировала, зевнув.

— Да как ты не понимаешь, он же убьет меня! — простонал парень, слегка толкнув дверь кулаком.

— Он такой плохой человек? — спросила его осторожно.

Я была уверена, что мы говорим о принце, о ком ещё? Кто, кроме него, мог знать о кольце и предложении? Если он плохой человек… Чёрт, неужели я влюбляюсь только в таких людей? Может, Клото была права?

— Нет, всего лишь вспыльчивый, — поспешно ответил Миша, и я явно поняла, что он пытался его оправдывать. — Если что-то ему пообещаешь, он от тебя просто так не отстанет. Либо ты выполнишь то, что пообещал, либо…

— Либо что? — нахмурилась я, потому что он замолчал.

Парень не ответил, так что я повернулась и открыла для него дверь. Миша стоял, опершись плечом на дверной косяк, и искоса смотрел на меня. Его куртка грязная, вся в крови, да и я, наверное, выглядела не лучше.

— Он хочет причинить мне вред? — спросила его прямо.

— Нет, не думаю, — ответил Миша, даже толком не подумав.

— А ты?

— Зачем мне это? — улыбнулся он. — Ты же мне помогла, спасла.

— Через час мне нужно на работу, этот час ты можешь побыть здесь. Умоешься и переоденешься — это все, что я могу тебе предложить.

Он немного задумался и затем кивнул, уже хотел зайти, но я его остановила.

— Не смей причинять вред моим сестрам.

— Даже и не думал, — улыбнулся он, но даже близко не так обаятельно, как принц.

Дала ему зайти, закрыла дверь, свет специально не стала включать, чтобы не будить сестер. Показала ему, где ванная, а сама ушла в спальню. Щелкнула выключателем, глаза сразу заболели от яркого света. Скинула пальто, вытянула кошелёк, ключи и телефон и бросила его на стол. Пальто было все в крови и грязи, впрочем, также как и я тоже. Посмотрела на свои руки, а там кровь, на самом деле ее там нет, но я видела и чувствовала, как она сочилась сквозь пальцы. Истерика надавила комом, я споткнулась и упала на колени, судорожно хватая воздух ртом.

Подтянула к себе сумку и, разодрав замок, достала оттуда ингалятор. Пустой. Нажала на него, но ничего не происходит. Судорожно задышала, задыхаясь, запасной на кухне, мне не доползти туда. Глаза начали закатываться, легкие сжиматься все сильнее. Меня скрутило в непонятную позу йоги от напряжения мышц на спине. Все прекратилось резко с вскриком моей сестры. Подорвалась на ноги и помчалась в открытую ванну. Леся, в своей любимой пижаме с тортиками и воинственно держа швабру наготове, повернулась ко мне.

— Атя, в комнату! Живо! К нам какой-то сумасшедший залез! — принялась мне приказывать сестра.

— Что? — слегка опешила я и, заглянув в ванну, сразу же отвернулась. — Ты бы оделся, что ли?!

— Чёрт! — только и прошипел Миша.

Щеки залило румянцем, пока я попыталась выкинуть из головы зрелищеголого парня, держащегося за голову и пах одновременно.

— Какой-то извращенец! — выкрикнула Леся, продолжая на него смотреть, при этом защищаясь шваброй. — Стоп, ты что его знаешь?

— Да не кричи ты! — рыкнула на нее и, оттолкнув в сторону, закрыла дверь в ванную своим телом. — Клото разбудишь!

— Да ее нет, — отмахнулась от меня сестра. — Бывший ее звонил, она почему-то нажралась и по привычке приехала к нему домой.

— Ясно, — чуть со вздохом ответила, но, похоже, рано расслабилась.

— Атя, — серьёзно произнесла старшая сестра, осмотрев меня с головы до ног, — Ты что дома не ночевала?

Пару раз моргнула, глядя на сестру, если скажу что-то не то, она сразу поймет, что я вру.

— На тебе вчерашняя одежда… и этот парень, кто он? — она нехорошо прищурилась, зло посмотрев на дверь.

— Друг, — машинально ответила, вжимаясь в дверь.

— И что этот друг делает в нашей ванной в таком виде? — спросила она с напором и, едва заметно наклонившись, добавила ещё один вопрос: — А твой Макс знает, что ты таких друзей к себе домой водишь?

— Что? — сдавленно прохрипела, оглядываясь на дверь. — Причем здесь он?

— Потому что эту ночь ты точно провела не с ним, — прошипела сестрица, — он звонил несколько раз. И я тебе звонила, но ты трубку не брала!

— Телефон разрядился, — буркнула я, выдержав ее взгляд.

— Это же чем ты ночью таким занималась, что не могла вернуться домой и его зарядить? — колко подметила сестра, и у меня сдали нервы.

— С чего вдруг такой допрос? Я что малолетка, чтобы перед вами отчитываться? Что делаю ночью и где — это моё дело, ясно?

— Ух ты, — выдала сестра немного удивленно и попятилась.

— Ты тоже частенько дома не ночуешь, но никто не устраивает по этому поводу допросов, — добавила глухо.

— Ладно, ладно! — она примирительно подняла руки. — Все, не лезу в твою жизнь!

Она опустила руки и отложила швабру в сторону. Я устало опустила плечи, а сестра, взяв меня за руку, отвела меня в коридор.

— Я, конечно, не вмешиваюсь, но твой Макс явно лучше вот этого, — пробормотала она, и даже моя хмурая гримаса ее не остановила. — Когда я в ванную вошла, он сказал, чтобы я к нему в душе присоединилась. Вот я его шваброй и побила. Смекаешь?

— Ого, — только и выдала я шепотом, — какой самонадеянный.

— Стой, а он что и правда твой друг? — удивилась сестра, а я посмотрела на нее с недопониманием.

— Я же сказала, что друг, — повторила с недоумением.

— Ты это и о том парне говорила, — махнула сестра рукой, но после моего хмурого взгляда заткнулась. — А что он здесь делает?

— Моется, — ответила очевидное. — Кстати ему нужно одежду на смену дать. Не помнишь, где вещи дедушки?

— У меня на шкафу, — ответила она и снова недовольно покосилась на дверь. — Только вот не пойму, зачем ему у нас мыться? У него что горячую воду дома отключили?

— Угу, — немногословно ответила я, отвернувшись к плите, чтобы приготовить завтрак.

— Ну, он и наглый, к девушке домой напросился, чтобы помыться, я бы так не смогла, — ответила сестра и вернулась в свою комнату.

Сварила кофе, сделала омлет на скорую руку. Оглянулась, когда Леся подошла к ванной и постучала в дверь.

— Эй, извращенец, — позвала она, задорно улыбаясь.

Дверь открылась, сестрица заглянула в щель с улыбкой, после чего подала вещи парню.

— Ты лучше такое девушкам незнакомым не предлагай. А то они тебе все кости переломают, — улыбнулась она, явно над ним насмехаясь.

— Хорошо, так уж и быть буду предлагать только тебе, — ответил Миша, забрав одежду, и закрыл дверь, так что Лесе не осталось ничего другого, как глупо похлопать глазами. Она обернулась на меня, показала на дверь с открытым ртом, затем негромко присвистнула и помахала ладошкой на свои красные щеки.

«Хорош чертяка!» — одними губами сказала она.

«Даже не думай!» — ответила ей также, махая лопаткой, от чего она засмеялась и ушла к себе.

Дверь в ванную открылась, Миша вышел, вытирая полотенцем волосы. Обернулась, чтобы посмотреть на него и невольно улыбнулась. Рубашка старого кроя в клетку, серые брюки.

— Что? — спросил он явно обиженно.

— Мать честная, деревенский парень пришёл знакомиться с матерью девушки, — хохотнула сестра, стоя сзади него.

Он обернулся и явно слегка завис, осматривая мою сестру. Леся сегодня блистала экстравагантным нарядом: шёлковая черная блузка с запа́хом, помимо воли акцентировала всё внимание на её шикарной груди, а широкие черные брюки в тонкую полоску, выгодно подчеркивали тонкую талию и ее округлые бедра.

— Ты куда так вырядилась? — удивленно спросила у нее.

— На работу, покорять шефа, мне нужно выбить у него бюджет на командировку, — улыбнулась она довольно и затем посмотрела на пожирающего ее взглядом парня. — Так что я пошла, ведите себя хорошо, ладно?

Она манерно подмигнула Мише, так что, когда она повернулась, он чуть следом не подался. Ничего себе она его покорила, надеюсь хотя бы не в гастрономическом плане.

— А где она работает? — спросил он, оглядываясь на дверь, когда она ушла.

— В журнале, пишет статьи, — ответила, положив перед ним на стол омлет.

— Адрес, — потребовал он, все ещё смотря на дверь.

— А зачем тебе? — прищурилась я. — Держись ты от нее подальше.

— Да не собираюсь я ее кусать, — застонал он, по-своему восприняв мои слова.

— Все равно держись подальше, — повторила я.

— Почему?

— Леся, она другая, — попыталась подобрать слова. — Она верит в одну любовь на всю жизнь. Понимаешь?

Он замер, слегка прищурился и явно не понял.

— То есть у нее никого не было? — спросил он, явно переходя все границы.

— То есть у нее никого и не будет, — безжалостно ответила ему. — Она всегда знает, если ты ей врешь. Если соврал, она никогда и ни за что не примет этого.

Я повернулась к плите, налила кофе в чашку и поставила ее на стол перед парнем. Он все ещё сидел, о чем-то мысленно рассуждая.

— Все лгут, — ответил он с сомнением и посмотрел на приготовленную мной еду с отвращением.

— Все, кроме ее идеала, — слегка улыбнулась я, — на который ты, к сожалению, не тянешь.

— Она и сама не выглядит идеалом, — произнес он обиженно, на что я только улыбнулась.

— Ты такое не ешь? Может, тебе пару капель кровушки накапать на бутерброд? — пошутила я устало, подперев голову руками.

— Очень смешно! — опять обиделся он. — У тебя бульона нет, или хотя бы алкоголя какого-то?

— Пить с утра так себе идея, — скривилась, открывая холодильник.

— Мы пьем, чтобы поднять температуру нашего тела, зимой без этого никак, — ответил он, тоже заглядывая в холодильник.

— А что другого способа это сделать нет? — удивленно спросила.

— Есть, секс, — ответил он и как-то так на меня посмотрел, что я его дверцей холодильника подальше от себя отодвинула. Окинула взглядом холодильник и достала с дверки бутылочку с валерьянкой.

— Держи, грейся на здоровье, — выдала я, вручив ему бутылку.

— Ты что издеваешься? — посмотрел он с сомнением на бутылочку.

— А чего? Тоже спирт есть, хлебай! — чуть улыбнувшись, продолжила экскурс по холодильнику.

— Я тебе что кот, что ли? — фыркнул он недовольно.

— Да нет, ты малость для него лысоват, — пошутила я и затем отмахнулась от него. — Дарёному коню, знаешь ли…

Он с отвращением открыл бутылочку и залпом ее выпил.

— Может, вы что-то ещё едите? Варить для тебя бульон, у меня нет времени, — уточнила у него. — Почему, кстати, бульон?

— Слабое пищеварение, — ответил он.

— То есть обычную еду вы есть можете?

— Есть можем все, но потом очень хреново, да ты и сама наверняка об этом знаешь, — отказал он.

— Я-то знаю… Но ты уверен, что послезавтра со мной все будет нормально? — с сомнением спросила у него.

— Уверен, — закивал он, кривясь от валерьянки.

— На, — всучила ему тарелку. — Вчера готовила паровые котлеты, они же вроде как диетические.

Миша набросился на тарелку так, что я в жизни не видела, чтобы кто-то с таким аппетитом ел. Когда он закончил, взглядом явно попросил ещё, но я лишь развела руками.

— Мне уже надо идти на работу, — сказала ему.

— Здесь такое дело, я забросил свои вещи в стиральную машину, — принялся придумывать отмазки он. Я нехорошо прищурилась.

— Леся дала тебе другие, — напомнила ему.

— Да, но мне тогда нужна ещё куртка и обувь, тогда я уйду, — улыбнулся он, и я скривилась.

— Ты что издеваешься?

— После дела всегда нужно избавляться от улик, — сказал он словами бандита. — Тебе бы тоже не помешало, между прочим.

Посмотрела на него с негодованием. У меня совсем нет времени искать другую одежду и обувь для него.

— Я не оставлю тебя в квартире одного, — холодно отказала ему.

— Кого не оставишь? — послышался сонный голос Зинаиды. Я натужно вздохнула, когда женщина зашла на кухню.

Она посмотрела на Мишу, тот на нее и эта немая сцена продолжалась целую вечность.

— Кем работаешь?

— Музыкантом.

— Квартира есть?

— Нет.

— Атропа, ты кого в наш дом привела? — выдала она после этого маленького допроса.

— Если бы я сама знала, — прорычала сквозь зубы, поднимаясь. — Мне пора на работу.

Прошла к прихожей, обулась и не сразу вспомнила, что мне сейчас и на улицу-то выйти не в чем. Скосила взгляд на шкаф, на вешалке висела только шуба Зинаиды и синяя куртка Леси, она, наверное, надела какую-нибудь другую сегодня.

— Зинаида, ему нужно подождать пока вещи постираются, можете за ним присмотреть и затем выставить за дверь? — спросила у нее, заскакивая в свою комнату за кошельком, ключами и телефоном.

— Что? Ты зачем его сюда привела? — возмутилась мать, когда я уже дернула ручку двери.

— Вот у него и спросите, а я на работу опаздываю, — захлопнула за собой дверь.


Глава 23.


Прошла несколько шагов по лестнице и там же сползла по стенке. Я была почти на грани, ещё немного и сломаюсь. Снова посмотрела на свои руки, а они все в крови, меня бросило в дрожь. Упыри, вурдалаки, нападение, убийство… всего этого явно слишком много для меня одной. Лучше бы это все была наркота, всего лишь наркота. Я бы даже не отказалась, чтобы все, что я видела… и делала, было всего лишь наркотическим трансом. Просто очередным кошмаром.

Мне нужно идти, двигаться, иначе я банально упаду. Заставила себя подняться, и сделать один шаг, это несложно, как улыбаться и шутить, словно ничего не случилось. Спустилась на улицу. Большие хлопья снега кружились, начался настоящий снегопад, он укрыл тротуар, прохожие спешили на работу и мне тоже пора туда же, даже если и не хотелось. Дошла до арки, там дворник убирал снег. Он должен был видеть кровавые пятна, но вопреки всему их не замечал и машинально сгребал грязный снег под куст. Даже забор и тот утонул в убранном снегу, его не было видно, но я знала, что там тоже кровь. Мне даже казалось, я чувствовала ее запах и даже ощущала металлический привкус во рту.

— Доброе утро! — поздоровался он, потому что я всегда с ним здороваюсь, но в этот раз меня хватило лишь на кивок. Я осталась стоять на месте, прибитая к месту своими отвратительными новыми ощущениями, а дворник подумал, что я хочу поболтать.

— Собаки ночью подрались, кровищи! — он с отвращением скривился, и меня шатнуло. — Что с вами? Вы в порядке?

Он подхватил меня под локоть и обеспокоенно нахмурил седые брови. Выдавила из себя улыбку и, поблагодарив за помощь, пошла дальше к метро. Мне всего лишь нужно делать вид, что ничего не произошло, просто двигаться дальше. Поездку в метро не запомнила, когда вышла из него, началась метель. Накинув капюшон почти на все лицо, медленно побрела на работу. Я опоздала, наверное, впервые за все время работы в этой фирме. Перед входом в здание ещё и какая-то дорогая машина была припаркована, если бы не она, меня бы элементарно ветром снесло. Погода разыгралась самая, что ни на есть, зимняя. Охранник на входе улыбнулся мне и поздравил с наступающим, хотя новый год завтра. Скинула с капюшона снег и, даже дрожа от холода, почувствовала себя лучше. Здесь все было знакомо и понятно, никаких тебе вурдалаков и странной инфекции, если бы не один двинутый начальник, то можно было бы и остаться. Но решение было принято, так что здесь я только до нового года.

В кабинет вошла и почти сразу почувствовала запах алкоголя и перегара. Зоя Павловна оказалась на месте, хотя я думала, что у нее больничный. Когда я вошла, она держала в руках рюмку и с прищуром рассматривала красную жидкость в ней. Я застыла на входе, не зная, как с ней разговаривать после всего произошедшего.

— Вот где ты, — улыбнулась она явно пьяно и помахала мне ручкой. — Садись.

Она указала на стул возле ее стола, на котором были расставлены закуски, вероятно, она уже некоторое время хорошо проводила здесь время. Удивлена, что её до сих пор не уволили: с распитием спиртных напитков на рабочем месте у нас всегда было строго. Оглянулась на камеру, после чего подошла. Не похоже, что она собиралась со мной снова драться, попросту не рискнет это делать.

— Зоя Павловна, давайте нормально поговорим, — решилась я и осторожно присела на стул, что она предложила.

— Ну, давай, Атропа, — согласилась она с кислой улыбкой.

Она наконец-то запомнила моё имя? Сложила руки в замок, отставив рюмку подальше, и посмотрела на меня слегка рассеянно. Отек вокруг глаз прошёл не до конца, возможно поэтому, обычно опрятная женщина впервые появилась без косметики. Даже волосы и те не уложила в прическу, наоборот они выглядели грязными и несколько дней немытыми. Вместо пестрых нарядов — чёрное платье с высоким воротом, при этом немного мятое, что ей было никак не свойственно. Никогда бы не подумала, что она может явиться на работу в таком виде.

— Вам не стоит видеть во мне соперницу, после нового года я увольняюсь, уже написала заявление, и директор его одобрил.

Старалась смотреть ей в глаза, но она словно не понимала меня.

— Знаешь, что я забыла в этом дерьме? — спросила она, откидываясь на спинку стула. — Почему даже не стараюсь работать на этой никудышней работе? — она столкнула со стола какие-то папки, и их содержимое рассыпалось по полу. — Мой отец был крупным чиновником в администрации города, сам мэр часто приезжал к нам в гости. В моей жизни всегда были деньги и реальная власть, такие, о которых наш напыщенный директор даже мечтать не может. Мужики передо мной штабелями укладывались, но я была слишком горда, чтобы хоть с одним из них остаться, — она еле заметно улыбнулась, явно что-то вспоминания о прошлом, и многозначительно замолчала.

— К чему вы ведете? — спросила у нее прямо.

— К тому, что даже если ты захочешь, то всё равно не сможешь здесь остаться. Вся эта фирма — ширма, основанная для отмывания денег, и вся верхушка в лице учредителей и директора об этом знает. Остаться здесь на более долгий срок означает испачкаться. А ты ведь у нас из правильных, не так ли? — она окинула меня снисходительным взглядом. — Не знаю, зачем они прислали этого нового директора, но и его скоро снимут.

— Мне все равно, я ухожу, — повторила холодно, сжав руки в кулаки.

— Правильно делаешь, — она улыбнулась и с тоской посмотрела в сторону. — Я бы тоже ушла, если бы не погрязла в этом дерьме по самую макушку.

По ее мнению, разговор был закончен, раз уж она вновь потянулась к рюмке.

— На счёт заявления в милицию, может, тогда вы его заберете, если мы все выяснили? — предложила ей, желая покончить с этим поскорее.

— Я забрала, — ответила она как-то безразлично.

— Забрали? Потому что полиция показала вам видео? — несколько удивилась, чувствуя, что это, по меньшей мере, подозрительно. Она бы не стала его забирать, не из таких она людей.

— Какое видео? — спросила она рассеянно и затем пробормотала. — Он сказал, вот я и забрала.

— Директор? — уточнила слегка удивленно. Чем он таким пригрозил, что она его послушалась? Или пообещал? Если так, то почему она не радуется, а пьет?

— Нет, он, — она как-то скисла, на ее пустые глаза навернулись слёзы, и она заплакала.

Гадюка заплакала — сенсация века! Я почему-то была уверена, что у нее бывают исключительно крокодильи слёзы. Чуть недоверчиво скривившись, взяла со своего стола пачку салфеток и вручила их ей. Она приняла их и, утерев слезы, взялась за одной рукой шею и задумчиво посмотрела в никуда. Похоже, ей и правда, нужно побыть одной. Поднялась, скинула куртку на стул, и как раз тогда зазвонил телефон.

— Бухгалтерия, — ответила после запинки.

— Директор просит вас к себе, — сообщила секретарша.

— Меня? — скосила взгляд на Зою Павловну, что продолжала плакать. Поистине жалкое зрелище. Только лишний раз подтверждает, что, какими бы мы не хотели казаться снаружи, внутри мы совсем другие.

— Он ждет, — бросила раздраженно секретарша и отключилась.

Ладно, если он хочет меня видеть, тогда придётся идти, я же на работе как ни как. Оглянулась на Зою Павловну, та продолжала рыдать, так что повод уйти из кабинета меня вполне устроил. Поднялась к директору, секретарша уже меня ждала, нацепив вежливую улыбку.

— Быстрее, — подогнала меня она, стоя перед его дверью. Что это с ней? Какая-то она нервная.

Взялась за ручку, оттягивая сам момент своего появления в его кабинете. Секретарша схватила сумочку со стола и, буркнув что-то о кофе, вышла из приемной. Дернула дверь в кабинет, свет был погашен, и в комнате, из-за метели за окном, было сумрачно, но все же можно различить Юрия Васильевича, сидящего за столом.

— Андропова, ты пришла, — констатировал он и махнул рукой, чтобы я подошла.

Идея мне не понравилась, но я успокоила себя тем, что он видел мой спектакль с Максимом и должен от меня отстать. Все же он согласился меня отпустить, так что я могла бы чувствовать себя спокойной, но не чувствую. Сделала несколько шагов к столу, но остановилась в самом его начале.

— Юрий Васильевич, вы хотели меня видеть? — спросила у него осторожно.

— Ты писала заявление на увольнение, подойди и подпиши его, — сказал он, отставляя какую-то бумагу на край своего стола.

Облегченно вздохнув, быстро подошла к его столу, схватила предположенную ручку и лишь после этого посмотрела на бумагу. Действительно заявление, которое я писала в пятницу, однако выглядела бумага так, словно кто-то её в ярости скомкал, а затем неаккуратно разгладил, порвав края. Подняла глаза на начальника, только он мог такое сделать. Да и подпись моя там уже стояла. Зачем он сказал его подписать, поняла исключительно тогда, когда он резко поднялся и больно схватил за правую руку. Ручка выпала из руки, так сильно он ее сжал.

— Что вы делаете? — вскрикнула, пытаясь вырваться. Ему оказалось достаточно дернуть меня, чтобы упала на стол, при этом сбросив с него монитор.

— А где же твоё кольцо, Андропова? Почему ты его сняла? — смеялся он, и именно тогда я заметила, что он пьян. Он с Зоей Павловной пил? Ужас сковал мои легкие, но я все равно уперлась в него рукой, стараясь отстраниться.

— Отпустите меня! Отпусти! — закричала, отбиваясь, пока он буквально тащил меня через стол, ухватив за талию и шею. — Помогите!

— Тихо ты, Андропова, — шепнул он со страшной улыбкой, — а то люди подумают, что тебе причиняют вред.

— Отпустите меня! Вы не имеете права! Отпусти! — забилась я, когда его большие пальцы сжали мою шею сзади, причиняя боль.

— А ты холодная, во всех отношениях, Атропа, — смеялся он, пока я пыталась ударить его коленом.

— Не смей! Не трогай меня! — закричала, когда рука на шее сжалась сильнее, и меня буквально вдавили в стол. Зашарила одной рукой по столу, там должно было быть хоть что-то, чтобы я могла защититься.

В ушах бешено стучало сердце. Я не ожидала ничего подобного, особенно среди белого дня, когда в фирме полно людей! Он чокнутый, совершенно чокнутый и пьяный! Бросок никак не сработает, когда я прижата к столу, и болевой приём не сделать, когда шею сжимают как удавкой. А я ведь больше ничего не помню из айкидо! У меня больше ничего и не получалось толком! От ужаса меня трясло в истерике, но это его не останавливало, когда он впился своими губами в мои. Вонзилась ногтями ему в лицо, это заставило его немного отпрянуть, но я успела лишь слегка дернуться, пытаясь сбросить руку с шеи, когда от пощёчины меня развернуло на бок. Больно так, что в голове зазвенело. Из глаз потекли злые слезы, я начала задыхаться. Легкие словно вот-вот взорвутся, мышцы шеи и рта напряжены до предела. Ему уже не надо было сжимать горло, я и так задыхалась.

Ингалятор, мне нужен ингалятор! Вот только его здесь нет и в бухгалтерии тоже. Он отпустил меня, жутко смеясь, я дернулась, хватаясь за горло, и упала со стола на пол. Судорожно открывала рот, как рыба, но вздохнуть толком не могла, вжавшись лицом в ковёр.

— Какая же ты жалкая, Андропова, — он опустился рядом со мной на корточки.

Убрал волосы с моего лица так, чтобы я могла его видеть.

Попыталась отползти, но не смогла даже сдвинуться, лишь предоставила ему ещё один повод для смеха. Как же он не понимает, что сейчас начнутся судороги, потом кома, и я просто помру? Он что совсем сумасшедший?!

— Как, такая как ты, смогла убить Игоря? Как?! — произнёс он с искренним удивлением, и моё сердце на мгновение остановилось.

Откуда он узнал об Игоре? Откуда?! Мои пальцы царапали ковёр, закрыла глаза, чтобы не смотреть на него.

— Ивановых, конечно, много, но Игорь был моим младшим братом, пусть матери у нас и разные, — он повернул меня на бок и заставил открыть глаза.

Из моего рта сорвались стон и хрип, когда он сжал мой подбородок и внимательно посмотрел мне в глаза. Он как будто тянул время, получая удовольствие от моей агонии.

— Увидев твоё имя в резюме, я не смог удержаться. Мне было так интересно, с кем Игорь встречался на последнем курсе и кого бросил перед своей смертью.

Его ладонь прошлась по моему лицу к шее, дернула ворот блузки. Я попыталась отбиться, но слишком ослабла и только еле оттолкнула его, сдавленно хрипя.

— Знаешь, а ведь есть идиоты, которые до сих пор считают, что он выехал на встречку и разбился из-за любви к тебе, — он рассмеялся, отпуская моё лицо. — Из-за того, что отец велел ему расстаться с тобой.

Он поднялся на ноги и посмотрел на меня сверху вниз, как на какое-то насекомое, ещё немного и раздавит. Возможно, оно так и было…

— Представляешь, мой дурак отец до сих пор думает, что это он виноват в его смерти! — он засмеялся с нотками истерики в голосе. — Но мы же с тобой знаем, что это не так. Игорь никогда не любил тебя, всего лишь использовал для написания дипломной… и прочих постельных развлечений.

Закрыла глаза, соленые слезы катились по моему лицу. Мне хотелось, чтобы это все закончилось, но помимо воли я оказалась в воспоминаниях.

***

Высокий худощавый парень в черной кожаной куртке и модных тогда джинсах с ла́тками. Русые волосы, серые глаза, большой нос, густые ресницы — он всем был хорош. Такой красивый богатый мальчик. Его отец — владелец нескольких колбасных заводов. Мы познакомились на последнем курсе, ему нужен был репетитор. Учась даже на последнем курсе, он не знал, что такое спрос и предложение. Так что защитить дипломную у нашего декана — старого прагматичного маразматика Павлова — шансов у него не было. Тогда он и нашёл меня через знакомых, я часто подрабатывала репетиторством, делала для других курсовые и дипломные работы. Все закрутилось быстро: Игорь умел красиво ухаживать, цветы, подарки, прогулки до утра и даже песни в его корявом исполнении.

«Правильная девочка Атропа пошла по наклонной», — сокрушалась бабушка. Тогда она впервые пожаловалась на сердце, наверное, поэтому Клото и сказала, что я виновата в ее смерти. Мне же хотелось всего лишь быть рядом с любимым, и мне было плевать на все. На косые взгляды одногруппников и заверения подруг, что Иванов со мной просто дурачится. Все закончилось неожиданно, после защиты дипломной работы, он пригласил меня в ресторан. Помню, я надела платье Клото, такое красивое. Я думала, он сделает мне предложение, накануне он даже познакомил меня с отцом и матерью. В моем представлении все было логично, финал сказки о Золушке, белое платье и принц. Вот только принц приехал к ресторану на машине отца, одетый неподобающе, так ещё и пьяный. Мы даже не вошли в ресторан, камера на парковке перед ним зафиксировала наш последний разговор. Потом я много раз видела это видео, его настойчиво демонстрировал мне полицейский на допросе. Он брызгался слюной и кричал на меня, пытаясь выбить из меня признание в доведении до самоубийства. Матери Игоря не хотелось верить, что ее сын сам виноват, что выехал на встречку. Она искала виновного в смерти ее сына и нашла меня.

«Неужели ты и правда думала, что я буду с такой, как ты? — спросил тогда у меня Игорь и рассмеялся. — Ты же бедная и никчёмная! Да я был с тобой исключительно из жалости! Ты такая жалкая, даже сейчас, когда я говорю, что все кончено, продолжаешь цепляться за меня!»

***

Слёзы текли градом по лицу. Я не хотела этого помнить, нет!

— Я наизусть изучил то видео. Даже без звука ясно, что ты тогда сказала ему, — он наклонился ко мне и встряхнул за плечи, заставляя открыть глаза. — Последние слова, которые мой брат услышал в своей жизни, были: «Если ты уедешь сейчас, то умрешь».

Он улыбался, а меня начинало сотрясать в судорогах. Меня изгибало и трясло всем телом. Ногти ломались, так сильно я впивалась в ковёр, а мои легкие готовы были взорваться. Юрий Васильевич наблюдал за все этим, словно за самым приятным его сердцу зрелищем. Ему даже убивать меня не надо, я сама такими темпами умру.

— И он умер, мой братишка умер из-за тебя, — он снова улыбнулся, поднявшись на ноги. Поднял ногу и поставил ее мне на грудь, медленно начал давить ею на грудную клетку.

— Слышал, что во время припадка астматики часто причиняют себе вред, — чуть ли не пропел он, слегка улыбаясь. — Хоть я пытался сблизиться с тобой. Выудить твой секрет, как ты его убила, в конечном итоге пришёл к выводу, что это неважно. Ты, Атропа Андропова — убийца, я понял это ещё в больнице, когда ты даже не захотела посмотреть на него. В твоих глазах была вина, и ты так и не раскаялась за то, что натворила.

— Я не… — сдавленно прохрипела.

— За неоказание первой помощи я получу максимум условку, а то и штрафом обойдусь. Если повезет, и ты выживешь, после того как впадешь в кому, то скорее всего останешься инвалидом. Если же нет, то просто умрешь. Смерть за смерть, Атропа. Кому, как не тебе с таким чудаковатым именем, знать об этом?

Он надавил сильнее, мои ребра начали хрустеть под весом его ботинка. Ногти впились в ногу, но это его не остановило. Глаза начинали закатываться, скоро наступит темнота. Мне было нечем дышать, я задыхалась… Меня как будто окунуло в холодную воду, все звуки пропали, только тьма и больше ничего. Вспомнила, как проснулась на следующий день после встречи с вурдалаком и Мишей в ванной, под водой. Я могу очень долго не дышать под водой, могу элементарно не дышать.

Открыла глаза, мой взгляд слегка затуманен. Ботинок все ещё придавливал меня к полу, но я уже не содрогалась в конвульсиях. Чувствовала ярость, такую сильную, что от нее задрожала всем телом.

— О, так и с астмой это была выдумка? — удивился Иванов, продолжая душить меня как букашку.

Голод такой, словно я не ела целую вечность, казалось, что желудок прилип к позвоночнику. Я спрашивала себя, как у меня получилось насадить Голого мужика на забор или снести ему голову тупой лопатой? Ответ оказался очень простым, теперь я намного сильнее, чем была раньше. Схватила его за щиколотку, он рассмеялся, а я оттолкнула его ногу так, что зашвырнула его в угол. Юрий Васильевич не понимал, что произошло. Его тело пахло страхом, а я поднялась с пола.

— Я предупреждала его, пыталась остановить, — прохрипела не своим голосом. Мышцы шеи и легкие все ещё готовы были взорваться, так напряжены. Именно то, что я не дышала, позволяло мне превозмогать эту боль.

— Серьёзно? Ты думаешь, я поверю в это? — засмеялся он. — Не строй из себя жертву, Атропа!

Он достал из пиджака складной нож и угрожающе направил его на меня. Сделал шаг ко мне, но я осталась стоять на месте, чувствуя больное предвкушение от того, что произойдет дальше.

— Я не жертва, — прохрипела, смотря на него, — я хищник.

Юрий Васильевич бросился на меня, но я сильнее. Схватив его за пиджак, бросила в шкаф со стеклянными дверцами. Он успел полоснуть меня ножом по животу, разрезал блузку и еле поцарапал кожу, там лишь алый порез и виден. Но этого хватило, чтобы мой разум вконец помутнел, и его заволокла не свойственная мне ярость. Директор попытался встать, заваленный разбитым стеклом и остатками дверных панелей шкафа.

— Сука, ты заплатишь за это! — зарычал он, держась за голову.

Я оказалась возле него так быстро, словно не шла, а телепортировалась, мгновение и уже рядом. Схватила за шею и снова толкнула на шкаф. Он закричал то ли от боли, то ли от ярости. Кулак полетел мне в голову, но так медленно, что мне ничего не стоило уклониться. Затем он попытался ударить меня снова, уже ногой. Тогда я поняла: мало просто его держать. Прижала его к шкафу, буквально вдавила в него, как он вдавил меня в стол. Единственное, что мешало мне чувствовать удовольствие от его страха и жалких угроз — это голод. Я так голодна, что меня как будто что-то пожирает изнутри. Под рукой бешено бился его пульс, а кожа такая тонкая, точно бумага, ничего не стоило прокусить ее. Жажда заставила облизать пересохшие губы и перехватить его за плечо, прижав спиной к зеркальной поверхности шкафа так, что она треснула. Резкий рывок и я разорвала его рубашку и пиджак, чтобы оголить шею и плечо. Отклоняюсь назад, даже не удерживая его.

— Что ты такое? — прохрипел он, чуть не теряя сознания. Теплая и восхитительно пахнущая кровь стекала по его лицу. Я не смогла удержаться, схватила его за лицо руками, он уже не сопротивлялся.

Пахнет, как же вкусно она пахнет! Живот свело от голода, я не могла понять, что именно во мне сопротивлялось. Мой язык почти слизал каплю с его щеки, я даже прикрыла веки, представляя, как затем вонзаю зубы в его шею и выпиваю ее всю, теплую и вкусную, как нектар богов. Взгляд на краткое мгновение падает на разбитое зеркало, и я вижу незнакомку. Растрепанные белые волосы, бледная, как у мертвой кожа, но главное глаза, красные и будто бы светятся. Даже зубы и те ненормальные, клыки явно длиннее и острее остальных зубов. Я упырь, самый настоящий. Как ассоциация с этим словом, сразу же возник образ дворовой собаки, ее бедное обескровленное тело в руках у Голого мужика. Затем образ мальчишки, точнее Миши, на снегу с раздетым голосом. Но эти образы не остановили меня, не смогли! Вместо того чтобы слизать кровь с его лица, я наклонилась к шее. Пульс резко возрос, запах его кожи и страха стал сильнее. Мои зубы почти коснулись его шеи, когда начался припадок. Леденящий морозный холод связал меня, приступ астмы отошёл на задний план. Перед глазами появились темные мушки, а все тело задрожало в больном предчувствии чужой смерти. В этот раз я знаю, кто умрет, и кто станет убийцей. И я сделала ошибку, посмотрела ему в глаза. Теперь я отчётливо видела, как они были похожи, сколько в нем от Игоря. Нос, глаза, подбородок, дурацкий характер. Я должна была его остановить! Должна была броситься под его машину, лишь бы он не уехал, но, когда начался припадок, я сказала только ту глупую фразу. Мой удел — просто смотреть на чужую смерть, зная, что ничего не могу с этим поделать. Как же я ненавижу эту способность, имя или что там являлось причиной этого предчувствия! Столько лет, всю мою жизнь я должна была наблюдать за смертями тех, кого знаю. Но теперь все по-другому… Миша был первым, кого я спасла пусть и такой странной ценой. Больше никогда я не буду смотреть как те, кого я знаю, умирают.

Вдох, болезненный, наполненный агонией, и я его отпустила. Отошла на шаг, потом ещё один. Меня шатало, но и холод уходил. Он не умрет, по крайней мере, не сегодня, не из-за меня. Директор смотрел на меня, а я на свое отражение. Я — вот эта жалкая девчонка в порванной одежде, а не тот бледный монстр с красными глазами.

— Я любила его. Даже зная, что использовал меня, — слова давались легче, чем раньше, но все равно еле смогла их проговорить.

Юрий Васильевич сполз по разбитому зеркалу и резко встал, ухватившись за стол. Мы смотрели друг другу в глаза, но я видела не его, а Игоря. Вот он из моих воспоминаний, последнее мгновение, перед тем как сесть в машину, он обернулся и посмотрел на меня. Я видела в его глазах боль, раскаянье и даже любовь, хотя, может быть, последнее мне показалось. Закрыла глаза, резко выдохнула. Открыла и увидела Юрия Васильевича, он уже не выглядел злым, скорее растерянным. Говорить больше не о чем, быстро вышла из кабинета, и на выходе из приемной почти столкнулась с перепуганной секретаршей.

— Что с вами? — испуганно вскрикнула она, но я оттолкнула ее в сторону, не замечая.

Спустилась в бухгалтерию, рывком открыла дверь. Там вовсю трезвонил стационарный телефон. Зоя Павловна полулежала на своем столе и даже не замечала раздражающего звука. Чисто на автомате прошлась по ящикам, собирая свои вещи, ежедневник, ручки, калькулятор, что-то ещё… Все это падало в мусорную корзину, но я понимала, что мне это больше не нужно. Не хотелось ничего забирать с этого места, не нужно никаких воспоминаний. Единственное во что заглядываю — это зеркало, чтобы снова убедиться, что мои глаза по-прежнему синие. Достала свои документы, трудовую, сунула их в куртку. Телефон продолжал звонить так, что я не выдержала и схватила трубку.

— Да? — рыкнула в трубку от злости. Кто это так не вовремя?

— Ать? — резкий вопрос и всю мою злость как ветром сдуло.

— Макс? — слегка испуганно спросила, сразу узнав его голос.

— Что случилось? — спросил он с легким упреком.

— Случилось? О чем ты? — сделала вид, что не понимаю, о чем он и тут же вспомнила об отчете. Чёрт! Что мне ему теперь сказать?

— Ты прекрасно знаешь, о чем я, — на заднем плане хлопнула дверь его машины.

— Отчет, точно он! — спохватилась я. — Возникли некоторые трудности с моим ноутбуком, так что я не смогу сделать его до завтра…

— Да к чёрту этот отчет! — крикнул он так, что я рухнула в стул и замолчала, смотря перед собой.

Он знает о том, что я такое и хочет меня убить? Миша сказал, что мне нужно избегать упырей, но я понятия не имею, какую роль играл Макс во всей этой истории. Почему я продолжала чувствовать себя перед ним виноватой?

— Извини, — услышала я после паузы, которая понадобилась нам обоим.

— Прости, — прошептала, чувствуя, что надо бросать трубку.

Мне нужно держаться от него подальше, хотя бы до нового года. Учитывая, как я набросилась на Юрия Васильевича, могу и на него наброситься. Я опасна для Макса. Вот только он имел по этому поводу совсем другую точку зрения.

— Я у входа в твою фирму, выходи, — сказал он, обескуражив меня, и отключился.

Чёрт! Мне нельзя здесь оставаться, я должна уйти, но, если Макс на входе, без понятия как это сделать. Похоже, у меня нет выбора. Надела куртку, застегнула ее и после этого уставилась в зеркало. Мне нужно выглядеть нормально, хотя бы капельку нормально, а не как девушка, которая убила вурдалака и провела ночь в лесу, его закапывая, или девушка, которую пытались изнасиловать и убить ужасным способом, но она сама чуть не прикончила обидчика. Это же так просто сделать! Всего лишь нужно улыбнуться и убрать все это безграничное отчаянье в глазах. Все это слишком! Это слишком для меня!

Обернулась к столу Зои Павловны, взяла бутылку и допила красную жижу, совсем не почувствовав вкуса. Не помогло, слишком мало или слишком слабый алкоголь. Бывшая начальница оторвала свою голову от стола и посмотрела на меня почти осознанно.

— Бойся красных глаз, — сказала она, ухватив меня за руку, когда я поставила пустую бутылку обратно на стол.

Дрожь во мне усилилась. Кто-то из упырей к ней наведывался? Зачем? Что им надо? Они проверяли меня? Кто это был, доктор? Спросить не у кого, она снова отключилась, а мне надо бежать. Я побежала к лестнице, но спустилась по ней, уже пошатываясь, словно там за дверями меня ждала смерть. Вдруг упыри уже обо всем догадались и заставили Макса мне позвонить, вызвать сюда? Он не с ними, я уверена в этом. Хотя и в Игоре я была уверена, но ничем хорошим это не закончилось. Заставила себя идти дальше, двигаться к выходу. Открыла дверь, на улице все ещё метель, мои ноги еле передвигались по снегу. Я не смотрела вперед, только себе под ноги, пока не заметила его кроссовки и дурацкие штаны военной расцветки.

— Атропа, — строго заговорил он.

Мне пришлось поднять на него взгляд и, боюсь, он был совсем не таким отважным и отстраненным, как мне бы хотелось. Я надеялась, что просто пройду мимо, бросив, что мы увидимся с ним потом. Но на деле я все равно подошла к нему. На нем темно-зеленая куртка с меховым капюшоном, снег на его волосах, щетине и даже бровях, он сам словно льдинка, пока наши взгляды не встретились. Он оказался рядом мгновенно, хотя нас отделяло шага три, не меньше. Но я воспринимала всё как какие-то кадры: вот его куртка перед лицом, вот он подхватил меня под руки, обнимая так, что мои ноги перестали касаться земли. Я не понимала, что происходит, но впервые за целые сутки чувствовала себя в абсолютной безопасности.


Глава 24


Пользуюсь тем, что он не видит моего лица, не видит все мои настоящие чувства. Утыкаюсь лицом в его меховой воротник, обнимаю в ответ. Снег падает мне на лицо, мы стоим, точнее я вишу, он меня держит. Как-то не так я представляла разговор с ним, хотя это не он. Зря он так, лучше бы накричал на меня, разозлился. Ещё немного его теплоты и поддержки, я расслаблюсь, точнее расклеюсь. Хочется обнять его крепко и никогда не отпускать, чтобы все происходящее в последнее время было всего лишь страшным сном.

— Все хорошо, я рядом, — шепчет мне на ухо, согрев его своим дыханием.

Что у него с голосом? Почему он полон нежности и словно дрожит от волнения за меня? Я же не железная, Макс! Глупое сердце ноет, обнимаю его крепче. Надеюсь, что из-за метели он не услышал, как я всхлипнула от этой глупой фразы. Я должна его отпустить, эти объятия даже для друзей слишком долгие, вот только сил сделать это нет. Я так устала, так тяжело было пережить все происходящее. Мне нужен друг, тот, кто поможет, что бы ни случилось. Это Макс, несмотря на все сомнения, он мой друг. Жаль, что он не более чем друг…

— Забери меня отсюда, — сама не заметила, как сказала это.

Объятия на мгновение стали крепче, затем он опустил меня на землю, но лишь для того, чтобы подхватить затем на руки. Только и успела, что вцепиться ему в плечи, пожалев о своей слабости. Он прижал меня к себе, затем понёс к припаркованной перед зданием машине. Странно, это же тот самый дорогой внедорожник. Он стоял перед фирмой, когда я пришла на работу. Макс открыл дверцу переднего сидения, посадил меня внутрь. Чувствую себя очень неловко, особенно когда мы встретились взглядом. Фролов вроде бы помрачнел на какое-то мгновение, у меня мурашки по спине пошли от его взгляда. Наклонился ко мне, так что наши лица оказались на одном уровне. Замерла, желая, чтобы он снова меня обнял, а может быть, даже поцеловал. Увы, он лишь застегнул ремень безопасности. Отклонился и достал из куртки мобильный телефон. Мой взгляд сразу же приковался к анти ударной защите и толстому корпусу, я такой уже видела однажды у принца.

— Минутку, — проговорил он как будто через силу. Сжал телефон в одной руке, второй заправил мне за ухо локон. Макс словно засомневался на мгновение, затем убрал руку от моего лица и захлопнул пассажирскую дверь.

Что-то внутри меня натянулось как струна. Он собирается звонить тем бандитам — упырям? Я перестала дышать, похоже, только это успокоило меня от ещё одного приступа астмы. Макс отвернулся, не спеша звонить, будто бы сомневается. Взглянул на дверь моего офиса и после этого набрал какой-то номер, приложил телефон к уху. Из-за метели и включенной печки в машине мне не слышно, что он говорит, но выражение лица у него каменное, словно застыло. В какой-то момент он отвернулся и повысил голос на собеседника, я смогла расслышать лишь одно слово: «немедленно».

Фролов закончил разговор, но в машину садиться не спешил. Безвольно опустил руку с телефоном, и, задумавшись, посмотрел на здание, где я работаю. Мне кажется, он смотрит на камеру, что при входе. Возможно, думает, что зря забрал меня перед ней. Надуше заскребли кошки, но я приказала себе не сомневаться в Максе. Будь что будет, я слишком устала. Если Макс такой же, как Игорь, то я сама виновата.

Сжала руки в замок, так что кончики пальцев побелели. Потупила взгляд, Макс сел в машину, громко хлопнув дверью, так что вздрогнула. Машина пахнет как новая, возможно так и есть. Он же говорил, что купит машину, чтобы возить меня на работу. Что-то мне подсказывает, что у этой покупки другая причина, но мне все равно. Чувствую, что он смотрит на меня, возможно из-за этого вжала голову в плечи и просто жду, что произойдет дальше. Макс протянул руку и накрыл мои напряженные руки, сцепленные в замок. Посмотрела на него, испуганно, затравленно, как зверь, а не человек. Глаза же не врут, вижу его беспокойство и заботу во взгляде. Не может он мне врать или желать вреда, я чувствую это и плевать, что с Игорем было так же. Все-таки в Игоря я была беззаботно влюблена, а с Максом все иначе, сложнее, что ли?

Сдаюсь, что бы он там не решил со мной делать. Разжимаю свои руки и сжимаю его руку крепко, словно он моя спасительная соломинка. Макс резко наклоняется и, приобняв, целует меня в лоб, заставляя на секунду прикрыть глаза. Отклоняется так же быстро, как и поцеловал. Разжимает наши руки, а я в испуге хватаюсь за его руку сама, как за спасительную соломинку.

— Я отвезу тебя к себе, — говорит Макс спокойным и размеренным голосом, но я уже слишком хорошо его знаю, он злится. Можно даже сказать, что он чертовски взбешен.

Отпускаю его руку, но он сам кладет ее обратно, но уже на свой локоть, чтобы не мешала вести машину. Заводит ее, и мы уезжаем, по дороге, чуть не встретившись с нарядом полиции и скорой помощью. Похоже, Иванов не простил меня и натравил полицию, только ещё больше поводов спрятаться у Макса, ведь дома они сразу же будут меня искать. Боже мой, а ведь на мне все ещё та самая одежда. Загребут и мне конец, никогда не объяснить все происходящее. Почему я не послушала Мишу и не избавилась от нее? Да и пальто дома осталось, его точно найдут и повесят на меня что-то. Господи, во что я вляпалась?!

Закрываю устало глаза, сжимая руку Макса, точнее держась за его куртку где-то в районе локтя, стараясь не отвлекать от вождения. Мы въехали в один из элитных микрорайонов, с собственной охраной и высоким забором по периметру. Никогда не была здесь, но видела его рекламу на постерах. В той рекламе была идеальная семья: мама, папа и ребенок, они жили в шикарной квартире и улыбались. Все здесь идеально, но выглядит слишком уж чистым и прилизанным, даже снег повсюду убран, хотя снегопад ещё не закончился. Въехали на подземную парковку под одной из многоэтажек, припарковались там.

Фролов выключил мотор, вытащил ключи и посмотрел на меня в полумраке. Убрала от него руку, чтобы не мешать. Открыла свою дверь, но выйти так и не успела. Макс снова подхватил меня на руки, захлопнул дверцы машины и нажал на сигнализацию на брелоке. Какая-то знакомая связка ключей, хотя на первый взгляд и совсем обычная.

— Да я сама могу идти, — бурчу, стараясь не смотреть ему в глаза, а то щеки слегка горят от смущения.

— Вот и будешь ходить сама, когда меня рядом не будет, — ответил он преспокойно и понёс меня к лифту.

И как мне реагировать на эти слова? Хоть бы не заметил, как смутил меня. Мы вошли в лифт, я все так же на его руках, за шею держусь. Старательно избегаю его взгляда, получается плохо. Здесь везде зеркала, мы видим друг друга из любой точки лифта.

Макс нажал на самый последний этаж — двадцать пятый. Лифт начал подниматься, но остановился на третьем. Двери открылись, и какая-то дамочка с ручной собачкой, уставилась на нас с удивлением. Я не знаю, куда прятать глаза и просто бью Макса по руке, чтобы отпустил меня, а то стыдно, но он не слушается.

— Поедете на следующем, — в свою очередь бесстрастно объявил Фролов и нажал на закрытие дверей прямо перед открытым ртом дамочки.

— Что ты сделал? Макс! — возмутилась, когда двери закрылись, чувствуя дикий стыд.

Уголки губ Фролова дернулись, он попытался скрыть улыбку, но у него не получилось.

— Отпусти меня, я могу передвигаться самостоятельно! — рычу, хлопнув его по груди ладошкой. Жаль удар слабый, мне на самом деле не хочется, чтобы он меня отпускал, но воспитание не позволяет броситься ему на шею с криками: «Ура, покатай меня лошадка!». Представила себе в красках эту картину, и так стыдно стало.

— Нет, — ответил спокойно, — мне нравится тебя таскать на руках.

Когда мы приехали на двадцать пятый, я уже была красная, как свёкла, и не знала, куда глаза деть. На ноги Фролов меня таки поставил, но лишь перед массивной металлической дверью. Кроме двери, кстати, был небольшой коридорчик, дверь на пожарную лестницу и скорее всего каморка уборщицы. Все так ухожено, уютно и совсем не похоже на привычный для меня подъезд. Что-то я сомневаюсь, что даже парень Клото настолько богат, что может позволить себе что-то подобное. Макс ввел код на электронном замке и открыл для меня дверь. Мне не оставалось ничего другого как войти, чувствуя дискомфорт от этого места и всей окружающей дороговизны.

В коридоре зажегся свет, как только мы вошли. Остановилась в нескольких шагах от двери, не особо понимая, что вообще здесь делаю. Фролов открыл шкаф и повесил свою куртку на вешалку, затем он потянулся ко мне, чтобы помочь снять куртку, но я вспомнила о разорванной блузке и дернулась от него в сторону, перевернув какую-то дорогую вазу на столике. Ваза не разбилась, всего лишь покатилась по полу, а букет роз выпал на кремовый ковёр.

— Извини, я сейчас уберу, — спохватилась я и потянула за вазой. Зря я это сделала, в боку так заболело, что я замерла, пытаясь не выдать свою боль ни звуком, ни жестом.

— Ать, — обеспокоенно обратился ко мне Макс, не обращая внимания на вазу, и нагнулся ко мне, обеспокоенно смотря на то, как я прижимаю руку к животу, туда, где под курткой была рана от ножа.

— Все нормально, — мягко освобождаюсь от его руки на своем плече, и все же поднимаю проклятую вазу, ставлю ее на место и заставляю себя улыбнуться.

— Не ври мне, — обманчиво спокойно говорит, ухватив меня за лицо так, чтобы смотрела ему в глаза.

Что мне ответить ему? Что в моей жизни началась черная полоса? Или что у меня были чертовски ужасные и опасные для моей жизни сутки? Да я даже не знаю, что я могу ему рассказать, а что нет? Кто он вообще такой? Какова его роль во всем этом? Все эти вопросы пугают меня, я не слишком смелый человек, чтобы спросить о чем-то подобном в лицо. Не уверена, что вообще хочу знать все ответы.

— Мне нужно в ванную, — отвечаю, выбираясь из его захвата и смотря в пол. Он молчит какое-то время, отпустив меня, надеюсь, что хотя бы не злится.

— Дверь в конце коридора, — говорит, и я тут же ухожу туда, не оборачиваясь.

Прикрываю за собой дверь и, включив свет, подхожу к умывальнику. Ванна больше моей комнаты, такая роскошная, что я немного растерялась. Пытаюсь собраться с мыслями, для этого открываю холодную воду и умываюсь. Смотрю на свое испуганное и забитое отражение в зеркале. На щеке слегка заметен фиолетовый синяк, глаза у меня такие словно я сейчас расплачусь, а губы искусаны почти до крови.

Понятное дело, что он мне не поверил, когда сказала, что все нормально. У меня явно не всё в порядке. Ладно, это не самая большая моя проблема. Расстегнула замок куртки и немного оттянула правый край. Кровь протекла на прокладку, Леся меня убьет, собственный же подарок ей испоганила. Хотя куртка сейчас не важна, с трудом снимаю ее. Каждый раз, когда поднимаю руку, в районе живота неприятно тянет. Часть порванной и изрезанной блузки прилипла к животу, там, где следы крови. Надо ее снять, пока кровь не запеклась и ткань не прилипла к телу. Я была уверена, что это всего лишь царапина, но крови столько, что начинаю переживать.

Как мне выйти к Максу с окровавленным животом? Как я вообще могу это объяснить? Нужно уходить, не знаю куда, но надо. Только вот сначала хоть как-то обработать живот, чтобы не было так страшно идти на улицу в метель.

Взялась за край блузки, собираясь убрать ее с раны и еле слышно застонала, поняв, что кровь-таки запеклась, теперь ее просто так не убрать. Как-то я не рассчитывала, что здесь надо, как со скотчем, резко дёрнуть, а не медленно и понемногу. В какой момент в ванной появился Макс, так и не поняла, только заметила, когда он перехватил мою руку, прежде чем решила оторвать ткань, как скотч. Он мягко убрал мою руку, пока я зависла, уверенная, что не слышала, как открылась дверь в ванную. Опустился передо мной на колени и после этого осторожно осмотрел мой живот. С каждым мгновением морщинка между его бровей становилась глубже, а выражение на лице все строже. Холодные пальцы коснулись кожи, он осторожно прошёлся ими возле самой раны. Порез длинный, внизу глубокий, но под взглядом Фролова почувствовала себя чуть ли не смертельно больной. Он поднялся, посмотрел на меня все так же тяжело и спросил прямо:

— Кто это сделал?

Я открыла рот, чтобы тут же его закрыть и потупить взгляд. Он ждал моего ответа добрую минуту, пока я не попыталась уйти, схватив свою куртку.

— Стоять! — рявкнул он так, что я вздрогнула и испуганно посмотрела на него. — Не хочешь говорить, не говори, — в его голосе явная обида, но я не могу поступить иначе. Не хватало, чтобы пошёл разбираться с Ивановым и от полиции узнал, что это я на него напала. Уверена Юрий Васильевич так им и заявил. — Но ты останешься здесь.

Если честно, уходить мне и не хочется, я в такой засаде, мне за Макса надо держаться, как за последнюю соломинку. Фролов схватился за телефон, который уже кажется мне знакомым, и набрал номер.

— Царь? — спросил он, продолжая смотреть на меня, нахмурившись. Я слегка вздрогнула и испуганно посмотрела на него. Макс мой взгляд заметил и даже не ответил, когда его собеседник заговорил.

Испуганно прижала руку к животу и только мельком взглянула на него.

Снова встретиться с Малиновским? Нет, спасибо, мне одного раза хватило! Похоже, в моих глазах читалась мольба, Фролов на мгновение прикрыл глаза, пока его собеседник продолжил говорить по телефону.

— С тобой я потом поговорю, — сказал Макс, бросая трубку, и затем я наглядно убедилась, зачем ему анти ударный корпус. Фролов неожиданно бросил телефон в стенку, так что тот отскочил куда-то под ванну. Я вздрогнула и от этого резкого звука зажмурилась.

Он обнял меня так, словно я хрустальная, осторожно и всего на несколько секунд. Затем он отстранился и сосредоточился. Взяв меня за локоть, отвел к кабинке душа.

— Намочи блузку водой, чтобы ее снять, — сказал он, подталкивая меня к душу. — Используй лучше холодную воду. Я пойду, принесу тебе одежду на смену.

По идее после этого он должен был уйти, но Макс задержался. Он на мгновение взял моё лицо в свои руки и пообещал:

— Кто бы это не сделал, он за это поплатится.

— Уже, — только и смогла прохрипеть в ответ, и он отпустил меня с явной неохотой.

Макс вышел из ванной, а я с трудом сняла с себя обувь и юбку. Открутила кран с холодной водой, подставила лицо под струи. Душ навороченный, вода через разные отверстия полилась со всех сторон, и я совсем скоро стала мокрой, как курица. Блузка отлепилась от раны, сняла ее, как и все остальное. Закрыла дверцу душа и провела рукой по лицу, будто бы стирая этот день как плохое воспоминание.

Мне совершенно не холодно, я даже не чувствую температуры воды, она просто стекает по мне и все. Зато я чувствую себя чертовски грязной. Мокрые волосы прилипли к лицу, закрываю глаза, словно отключаюсь, стоя под струями воды. Мне хочется оставаться под водой и ничего не чувствовать, ни о чем не думать.

Приходится закончить мыться, когда зубы начинают постукивать от холода. Приобняла себя, открывая дверцу душа. На ручке его двери, висит белое полотенце, моих вещей нет. Кое-кто не знает границ личного пространства, и то, что дверцы душа из матового стекла и ничего особо не видно, не помогает мне избавиться от смущения. Закуталась в полотенце, затем увидела на умывальнике аккуратно сложенную стопку одежды. Белая футболка с ярким принтом, что на деле, учитывая мой рост, больше похожа на платье, чем на футболку. Серые мягкие наощупь шорты, которые смотрелись на мне как штаны. Я бы не отказалась от женского нижнего белья, но боюсь, меня бы взбесило, если бы и оно у него имелось. Имеем то, что имеем.

От тепла из раны снова пошла кровь. Завязала футболку под грудью, чтобы не испачкать кровью. Завернула волосы в полотенце, вторым, маленьким, наверное, для лица, прижала рану. Перед дверью белые пушистые тапочки, судя по размеру принадлежащие хозяину квартиры. Надела их и почти сразу об этом пожалела, запуталась в них и едва на пол не свалилась. Сняла, чувствуя насколько мягкий ковёр под ногами, пошла искать Фролова. Нашла его по голосу, судя стальным ноткам в нем, он с кем-то спорит.

— Нет, это ты меня послушай! — Макс захлопнул дверцу шкафа так, что та чуть не слетела с петель.

Он на кухне, в красных тонах, мебель в стиле хай-тек. Что-то кипит на плите в кастрюльке, холодильник открыт и почти пуст. Фролов, по-видимому, переоделся, пока я в душе была. Сейчас в красной футболке и домашних шортах, которые то и дело норовят сползти с бедер.

— Я сказал разобраться с этой проблемой, а не создавать новые две! — он добавил в кастрюльку какие-то специи. Его собеседник что-то ответил, чем ещё больше взбесил Макса, и он уперся рукой в столешницу. — Лука, да будь он хоть сыном самой Матери Ночи, мне плевать!

— А кто такая эта Матерь Ночи? — спросила я, нерешительно оставаясь стоять в дверях. Макс резко обернулся, скользнул по мне взглядом, остановился на полотенце, что я прижала к животу, и явно помрачнел.

— Сделай то, что я тебе сказал, — приказал он Луке по телефону и нажал на отбой. В этот раз он не бросил телефон, хотя явно хотел снова это сделать. На мгновение прикрыл глаза, точно стараясь успокоиться, и я решила тоже его успокоить или хотя бы отвлечь.

— Ты умеешь готовить? — сделала несколько шагов по холодному кафелю, в направлении плиты, но меня тут же подхватили на руки.

— Пол холодный, а ты босая, — укоризненно произнес он, недовольно косясь на немного покрасневшее от моей крови полотенце.

— Боюсь в тех тапочках, я бы далеко не ушла, — незаметно улыбаюсь, придерживая полотенце, чтобы не испачкать его своей кровью.

Макс положил телефон на стол и выключил кастрюльку, в которой, судя по всему, кипел бульон. Он вынес меня из кухни и понес в гостиную или спальню. Чёрт его знает, что это за комната, похожа и на первое и на другое, кажется, такое называют студией или как-то так. Большая двуспальная кровать на невысоком подиуме, с нее открывается прекрасный вид на широкое панорамное окно, а оттуда на шикарный вид города. В той части, где гостиная, жалюзи закрывают окна, так что там царит полумрак. Макс положил меня там на дорогой кожаный диван, с которого был виден большой телевизор и шкаф, до верха набитый разносортным алкоголем. Да, он ценитель крепкого алкоголя, или банальный алкоголик. Хотя Миша говорил, что упыри алкоголем согреваются зимой.

Хотела опустить ноги и сесть, но хозяин квартиры мне не дал, подушку под голову сунул и уложил обратно. Вышел из комнаты всего на минуту, а я с интересом принялась ее разглядывать. Никаких личных вещей, все просто, но при этом красиво и сдержанно. Макс вернулся с приличного размера аптечкой. Открыл ее, положив на кофейный столик, а сам сел рядышком в моих ногах. Приподнялась на локтях, на что он нахмурил свои красивые брови и опять уложил меня обратно.

— Лежи, уголовница, — приказал он со вздохом. Я немного напряглась от такого обращения, но Макс уже убрал полотенце и принялся обрабатывать рану. Мне же, чтобы не смущаться от того, что он меня трогает, пришлось уставиться в потолок.

— С полицией разобрались, так что не переживай об этом, — спокойно сказал он, дезинфицируя рану.

— Кто разобрался? — слегка удивленно спросила.

— Лука, вряд ли вы знакомы, — сосредоточился на своем занятии, так что не увидел, как я напряглась, но все равно заметил это. — Или знакомы?

Поднял на меня довольно холодный взгляд, так что мне стало не по себе. И что мне ему сказать?

— Нас не представляли друг другу, — ответила, мельком заглянув ему в глаза. — Зачем ему это делать, и как он с ними разобрался?

— Потому что я попросил, — ответил он, словно это само собой понятно. — У него неплохо получается убеждать людей.

— И он, правда, все уладил? — неуверенно переспросила после паузы.

— Сомневаешься? — Макс слегка приподнял бровь и улыбнулся, снова вернувшись к обработке раны. — Швы не нужны, обработаю и заклею пластырями.

— Спасибо, — сказала еле слышно.

— Я еще не закончил, — ответил он спокойно, — потом поблагодаришь.

— За то, что помог с полицией, спасибо, — произнесла на одном выдохе, встретившись с ним взглядом. — За то, что помогаешь. Не знаю, что бы я без тебя делала.

Макс замер, затем улыбнулся, обаятельно, так что очень захотелось его поцеловать. Как-то не вовремя вспомнилось, что я немного выпила настойки Зои Павловны, а значит пьяна. Пьяным же все прощается, а мне хочется простить себе попытку его поцеловать. Если бы не его рука на моем животе, скорее всего, сделала бы эту глупость.

— Зачем ещё нужны друзья, Ать? — сказал он с улыбкой и принялся рыться в ящике с медикаментами. — Я всегда на твоей стороне и помогу тебе, что бы ни случилось.

Зачем ещё нужны друзья? Серьёзно?! Улыбнулась, кисло и слегка оторопело, потому что внутри меня чуть ли не дрожит все. Так вот какова она, «Зона просто друзей».

Захотелось выпить, чего-нибудь крепкого, или пару раз его ударить за то, что позволил расценить свои действия совсем по-другому. Хорошо, вот я уши развесила, но он-то что творит? Как я, по его мнению, должна понимать все его слова и эти очевидные ухаживания? Да даже Игорь, будучи моим парнем, меня на руки всего пару раз взял! По его мнению, так друзья поступают? Ну, я ему покажу, дружбу такую!

— Все, — сказал Макс тем временем, наклеив широкий пластырь на последнюю часть раны. Он поднял взгляд на меня и сразу же изобразил удивление. — Что-то не так?

Мне пришлось подавить желание его пару раз ударить. Зато я выразительно посмотрела на его руки, что так и остались на моем животе. Он тут же убрал конечности, закрыл саквояж с медикаментами и вышел, чтобы отнести его обратно. Попыталась успокоиться, распустила футболку под грудью, чтобы закрыть живот. Присела, откинувшись на спинку, сидеть все равно было неудобно, особенно со всеми этими пластырями. Фролов вернулся в комнату с пледом, несколько неодобрительно посмотрел на мои босые ноги на полу и, положив плед, на кофейный столик отправился к шкафу с алкоголем.

— Хочешь выпить что-нибудь? Поесть? — спросил он.

— Выпить, что-нибудь покрепче, — ответила сухо, взяв плед и развернув его.

Макс вернулся ко мне с дорогой бутылкой то ли виски, то ли рома и двумя бокалами. Присел рядом и, разлив напиток, подал мне мой бокал.

— Тебе лучше прилечь, — напомнил он о моей ране.

Вот я и прилегла, но не так, как он это подразумевал. Голову ему на плечо опустила, под бок подушку подложила, словно невзначай ухватившись за его ногу выше колена. Пледом ноги накрыла, грудью к его руке прижалась и сижу, цежу, скорее всего, виски. Полностью игнорируя то, как он напрягся от такого моего своеволия, особенно от руки, которую я на его ноге так и оставила.

Мы же друзья, Макс! Просто друзья! Чтоб тебя вурдалак покусал… Шумно вздохнула, чувствуя, что он на меня смотрит. Смущение пропало где-то после половины бокала, но вот раздражение никуда не делось.

— Что? — придала лицу невинное выражение, повернув голову.

— Ничего, — ответил он хрипло и сдвинул мою руку со своей ноги на подушку, делая вид, что моя конечность помешала ему долить себе алкоголь.

Дела мои плохи. Отодвинула в сторону бокал, чтобы посмотреть, сколько уже выпила, осталось чуть меньше половины. Чуть меньше половины бокала, а я уже пристаю к Максу! Учитывая, что моя норма — два бокала, и я засыпаю, страшно представить, на что решусь, когда допью этот бокал. Мне будет очень стыдно завтра, или когда я там протрезвею, но пока что стыда нет. Зато есть сомнения, что я поняла его совсем не так. У меня же друзей парней не было, вдруг такое поведение нормально? Хотя я очень в этом сомневаюсь. Пожалела Фролова и немного отдалилась от него, голову с плеча убрала, залпом допивая из бокала, так что алкоголь обжег горло. Поставила бокал, чтобы он налил мне ещё, и только тогда заметила, что Макс тем временем уже третий опрокидывает. А ему-то, почему хочется напиться? Кажется, мы уже созрели для серьёзного разговора.

— Так что тебя связывает с этими упырями? — спросила прямо, хотя испытала легкую трудность с тем, чтобы повернуться и посмотреть ему хотя бы в лицо.

— Этими? — спросил он, явно делая вид, что упыри — это всего лишь жаргонное обозначение, а не реальное определение.

— Бугай, Лука, Миша, Царь и тот, их главный, самый страшный, — я шмыгнула носом, похоже, после душа ещё не согрелась. Укрылась пледом повыше, но теплее не стало.

Макс вопросительно приподнял бровь и меня это расстроило. Вот зачем он делает вид, что не понимает, о ком я говорю?

— Хочешь сказать, они просто так в твоем клубе шастали и в кабинете твоем сидели? — не скрываю иронии и обиды в голосе. — А бугай так вообще просто выпить с тобой приходил?

— Меня больше удивляет то, что ты почти каждого из них знаешь, — не остался в долгу Макс.

— Это что ревность? — вырвалось у меня. Макс в этот момент как раз сделал глоток и все выпитое пошло обратно, но через нос. — Я бы предпочла никого из них не знать.

Раз уж мне не наливают, придётся сделать это самой. Нагнулась, но Фролов опередил меня и, налив нам обоим, подал мне мой бокал, свой он снова выпил залпом.

— Так, что у тебя с ними за дела? — продолжила спрашивать.

— Скажем так, я очень хорошо их знаю, — ответил он туманно, на что я скривилась.

— То есть ты такой же, как они? — уточнила, чуть отодвигаясь в сторону от него.

— В каком-то смысле да, — подтвердил Макс, ненадолго задумавшись. Ему не понравилось то, что я отодвинулась.

— Значит, ты тоже хочешь меня убить? — я слегка нахмурилась, притулившись к нему плечом.

Макс несколько раз моргнул, затем поставил свой бокал на столик, чтобы он не мешал ему развернуть меня к себе лицом. Под его изучающим взглядом лицо и руки зачесались, так и захотелось обнять его за шею и… Отпила ещё глоток, чем скорее я допью этот бокал, тем скорее вырублюсь и меньше глупостей наделаю.

— Кто сказал тебе, что они хотят тебя убить? — спросил он у меня после затянувшейся паузы.

— Скальпель, — ответила, чувствуя, что немного кружится голова, — который Малиновский в меня бросил.

Фролов поднял удивленные брови, а я вспомнила, что обещала об этом молчать. Чертов виски совсем уже мне язык развязал!

— Чёрт! Миша же просил не говорить об этом никому, — пробурчала, прислонив прохладный бокал к своей почему-то горячей щеке.

— Ты видела Мишу? — удивился Макс. — Когда? Где?

— Я с ним ночь провела, — ответила со вздохом и отпила из бокала. — Самую ужасную ночь в моей жизни.

Макс поднял руку и, приобняв меня за плечо, придвинул к себе. Опускаю голову ему на плечо, близость с ним чертовски приятна. Он такой теплый и сильный, глаза почти сами закрываются. Забирает у меня бокал, я почти выронила его, впрочем, он почти пуст. Пора спать, но кое-кто не дает мне просто уснуть.

— И чем же вы ночью занимались? — очень так спокойно поинтересовался Макс, так что я негромко захихикала. Он что и правда ревнует? К Мише? Мне захотелось его обнять, что я и сделала, не найдя хоть какой либо причины этого не делать.

— Вурдалака убивали, — ответила, обнаглев настолько, что поглаживаю его по груди, уткнувшись носом в его шею и ключицу.

— Что? — еле слышно переспросил он.

— А потом его закапывали, — ответила еле слышно и расстроенно добавила: — Он собачку убил и нас убить хотел.

— Вы пошли на него вдвоем? — очень удивился Макс, можно сказать разозлился. Даже не обратил никакого внимания на то, что я перебралась к нему на колени и обняла за шею. — Вы совсем сдурели, что ли?! О чем он думал? Чертов мальчишка! Вы могли оба умереть! Нашли себе противника!

Фролов дернулся, явно желая встать, но, сидящая на его коленях я помешала. Крепко обняла, и он только зло засопел, обнимая меня в ответ.

— Мы просто защищались, — пробормотала, уткнувшись в его плечо. — Кто же знал, что убивать так легко, а копать могилу куда тяжелее.

— Ты забудешь об этом, как о кошмаре, обещаю, — его теплая ладонь накрыла мой затылок, и мне захотелось выгнуть спину под ней, как кошка.

Мы замолчали. Возможно, он подумал, что я уснула, обняв его, но сон меня не сморил. Слегка повернулась на бок, дискомфорт из-за раны не дал сидеть неподвижно дольше. Теплая ладонь Фролова скользнула с плеча на спину, по позвоночнику, щедро делясь своим теплом с моим телом, пустив заодно и волну мурашек.

— С Мишей все нормально? — спросил он, обдав тёплым дыханием моё лицо. Кажется, он за него волнуется.

— Нормально, к сестре моей даже подкатывал, — пробормотала немного раздраженно. — А зачем вы его ищите? Что он натворил?

— Невесту брата укусил, — ответил Макс с какой-то странной интонацией. Злится, что ли?

— Что у него за дурацкая привычка кусаться? То меня укусил, то какую-то невесту… Ему бы намордник не помешал! А ты, вообще, почему интересуешься? Кто он тебе? Друг?

— Брат, — ответил Макс, почему-то улыбаясь. Я задумалась, хмельной мозг этому не содействовал, но я старалась.

— Так это он твою невесту укусил? — растерянно предположила я.

— Да.

Приехали, у него оказывается и невеста есть! Выразительно посмотрела на то, как мы сидим, но даже не подумала с него вставать. Подумаешь невеста, ее же здесь нет.

— А твоя невеста в курсе, что мы с тобой…дружим? — заплетающемся языком уточнила я.

— Думаю да, — Фролов усиленно попытался не улыбнуться, но я все равно заметила.

— Какая-то она у тебя странная, — пробормотала, уткнувшись ему в шею. — Я бы тебя никогда никому не отдала.

— Не то слово, — подтвердил он, посмеиваясь. — Верю, что не отдала бы. Куда он тебя укусил?

— В руку, — слегка отодвинулась, держась за его плечо, и показала ладонь. — Да там даже следа не осталось и не болит. Миша сказал, что инфекция какая-то, послезавтра уже пройдет, только мне нельзя упырям на глаза попадаться, а то убьют! — я испуганно ухватилась за его футболку и заглянула в его глаза. — Ты же меня им не сдашь, правда?

Макс смотрит на меня каким-то голодным взглядом, при том улыбается. Его рука накрывает мою щеку и нежно поглаживает ее, от чего прикрываю глаза, получая удовольствие от его нежности.

— Чёрт! И как здесь удержаться? — пробормотал Макс, так что я рассеянно открываю глаза, уже и забыв, о чем мы говорили.

Он сел прямо, так что мы оказались совсем близко друг другу. Я обвила его талию ногами и обняла за шею. Его сердце несколько ускоренно бьется в моих ушах, а мне так хорошо, что больше ничего и не надо. Хотя я поторопилась, он гладит меня по спине, по телу идут мурашки. Внизу живота зарождается тепло, у меня вырывается слабый стон, когда Макс встает и подхватывает меня, чтобы не упала.

— Тебе пора спать, — глухо говорит мне на ухо, вызывая ещё одну волну мурашек.

Поднимаемся на возвышение, откидывает одеяло и садится со мной на кровать. Стаскивает мои ноги на кровать, но я все ещё цепляюсь за него, повиснув на его шее.

— Макс, — зову практически сквозь сон.

— М? — словно специально не смотрит на меня.

— Не говори больше о том, что мы друзья, — пробормотала, открыв глаза.

— Почему? — не устоял и все же посмотрел на меня.

— Друга не хочешь поцеловать, — пробормотала ему в губы, прикрыв глаза, и поцеловала.

Я как будто целую вечность не целовалась, даже неловко и стыдно за себя, зато все с лихвой компенсировала страсть. У меня к нему вообще страсти хоть отбавляй, не будь я пьяная на такое, наверное, и не решилась. Ожидала от него сопротивления, а не ответа, от которого ужасно закружилась голова. Меня опрокинули на кровать, он навалился сверху и поцеловал так, что я сразу капитулировала, признав его мастерство. Захотелось побыстрее избавиться от одежды, но мои поползновения в эту сторону быстро пресекли.

— Все, спать, пока я ещё держу себя в руках, — прохрипел Фролов мне в губы и отстранился. Разочарованно застонала и, хватаясь за него, потянулась следом, получив ещё один долгий и томительный поцелуй.

— Ложись, Атропа, — приказал Макс уже более командным тоном, уложил меня обратно на кровать и накрыл одеялом под самое горло.

— Как только тебя твоя невеста терпит?! — пробурчала зло, когда он убрал мои конечности, которыми я пыталась затащить его к себе под одеяло.

— Ты мне скажи, — прошептал он, нагнувшись к самому моему уху и поцеловав меня в щеку. Улыбнулась, схватившись за его руку, чтобы не ушел, и прикрыла глаза. Действительно, я так устала и хочу спать. Веки закрываются, последнее, что вижу перед глазами — это лицо моего Макса, от этого улыбаюсь и спокойно засыпаю.


Глава 25.


Громкий стук взрывает голову болью. Раз, два, три… Он все не унимается. Повернулась на живот и накрыла голову подушкой, звук стал немного тише, а головная боль лишь усилилась. Спасибо тебе святое похмелье, что каждый раз напоминаешь, какая это глупость — напиваться. В голове как будто целое скопище гномов по большому гонгу бьёт и бьёт! Она у меня сейчас от этого звука взорвется! Но они настойчиво продолжают, потому что кто-то очень наглый не прекращает ломиться в дверь. Вот что кому надо с утра пораньше? Открыла глаза, убрала подушку с головы. Темно ещё, кому в такое время не спится? Мельком взглянула в окно, за которым столица радует ночными красками и начала что-то вспоминать. От каждого воспоминания голова словно взрывается болью, а может быть, это из-за козла, что продолжает ломиться в дверь?!

Глаза болят, как будто я очень долго плакала, вот только я не помню этого. Я вообще мало чего помню, голова, как в тумане. Что я вчера творила? Почему пила? Точно, я едва бывшего начальника не убила. Кажется для меня это уже традиция. Предыдущий мой директор тоже говорил, что я его убить пыталась, а не от домогательств с его стороны, отбивалась. Интересно, а Фролова тоже ждет такая участь? В голове мелькнуло воспоминание, где я нагло руку ему на ногу выше колена кладу. Да, с Фроловом явно все будет иначе, и в сексуальных домогательствах в этот раз будут обвинять меня. А после-то что было? Пустота, совершенно ничего не помню, точнее не могу вспомнить из-за придурка, что, не останавливаясь, ломится в дверь! Мать моя женщина, сколько можно-то?! Схватилась за голову и застонала, почему я не могу ничего вспомнить? Я же не натворила ничего плохого? Хоть не набросилась на него, как на Иванова, того я чудом не выпила из-за голода.

Недовольно причмокнула, голод вернулся, исключительно его мне и не хватало для полного счастья к головной боли. Почему так болят глаза?! Ещё даже не светло, а я еле могу реагировать на слабый свет с улицы. Чертов алкоголь, чтобы я ещё хоть раз пила! Стук в дверь усилился, кому-то там не терпится довести меня. Поднялась, почесала коленку, затем удивилась, что смогла это сделать. Шорты, точнее мои штаны, валяются на полу, на мне одна смятая футболка.

— Макс! — позвала, заподозрив неладное, и скривилась от собственного голоса.

Владелец квартиры не отозвался, мне стало не по себе. Смятая постель, напиток, что мы пили, остался на столике. Плед он аккуратно сложил, а в остальном все выглядит, как и раньше — идеально и необитаемо. Что если я себя накручиваю?

Вдруг это Фролов в дверь стучится, а я тут стою и непонятно почему переживаю. В конце концов, если бы у нас что-то было, я бы точно запомнила, с Максом просто не может быть иначе. Почесав ещё и глаз, подошла к двери, в нее продолжили стучать.

— Господин Фролов, вы здесь? — отозвались за дверью, когда я к ней подошла. Чем я себя выдала, не знаю, даже свет не включала. — Я из охранной компании, там к вам приехали из…

Мужчина с легким акцентом, и, судя по всему, он стучал в дверь уже битый час. И прекратил это назойливое занятие, только когда я к ней подошла. Пикнул лифт, кто-то приехал, поэтому мужчина умолк на полуслове.

— Что вы здесь делаете? — обратился к охраннику кто-то, чей командный голос совсем не похож на голос Макса.

Я пару раз подпрыгнула, пытаясь дотянуться к дверному глазку, и исключительно после подумала, что в такой навороченной квартире и видеодомофон есть. Он был, но выключен, я хотела было включить, когда заметила, что шагов слишком много, словно к двери подошло несколько человек. Осторожно попятилась в угол и застыла, прислушиваясь к их разговору.

— Я пытался связаться с господином Фроловым, но дома никого нет! — пробормотал охранник, и я по его голосу поняла, что он лжет, причем плохо лжет.

— Вам было сказано прямо: у нас постановление на обыск в квартире и арест Максима Александровича Фролова. Какого чёрта вы срываете нам всю операцию? А что если он сбежит? Кто в этом виноват будет? Вы? Вас же осудят за препятствие оперативно-розыскным мероприятиям! — возмутился тот же строгий голос.

Моё сердце упало куда-то в пятки, даже дышать перестала.

— Господин, что вы, я и не собирался. Просто в правилах домовладельцев прописано, что я обязан предупреждать владельцев о подобных визитах по домофону, но в этой квартире он выключен, так что я поднялся в квартиру. Никто мне не ответил и никого по дороге я не встретил, господин… простите, как вас? — охранник даже выдохся, так быстро говорил.

— Старший лейтенант Кузьмин, — представился строгий голос, пока я тяжело дышала, замерев. — Как давно вы здесь работаете?

— Семь лет, — ответил охранник, — как комплекс построили, так и работаю. Господин Фролов меня на работу и взял.

— Ему принадлежит комплекс? — заинтересовался лейтенант.

— Не могу знать, но господин много здесь решает, — чуть тише ответил охранник.

— Понятно, — неопределенно ответил лейтенант и обратился уже к кому-то другому. — Понятые готовы?

— Уборщица нашлась на третьем, остальные двери не открывают, — ответил ещё один мужской голос.

— Чертовые богачи, — выплюнул лейтенант и дал другую команду. — Режьте замок, охранник будет вторым понятым.

После этого кто-то включил болгарку, и моя голова чуть не взорвалась от боли. Что происходит, не понимаю! Где Макс? Почему за ним пришли? С ним все в порядке? Хотя о чем это я, о собственной шкуре думать надо!

— Стойте, стойте! — закричал охранник.

— Что ещё? — вскрикнул лейтенант, но шум прекратился.

— У меня код есть, не надо портить дверь, она очень дорогая, — добросердечно объявил охранник. А чего он не вошёл тогда раньше? Зайди он раньше, я бы успела выбраться из квартиры до этого всего!

— Так давай! — закричал на него лейтенант. — Каких придурков на работу здесь берут, просто ужас!

Пищат кнопки, охранник набрал код, а я присела в углу за дверью, не зная, что делать дальше. Дверь открылась, первым, судя по тяжелым шагам, вошёл охранник и раскрыл дверь на полную, так что та зажала меня в углу, скрывая от взгляда полицейских.

— Ноги вытирайте, — пробурчал охранник, но группа людей в полицейской форме грубо оттолкнула его с дороги.

Мужчины сразу же понеслись по светлому кремовому ковру, оставляя на нем ужасные грязные следы. Ковёр жалко, он на ощупь был довольно приятный. Полицейские влетели в одну комнату, в другую, третью, даже ванную проверили.

— Чисто, — отрапортовал один из них, и лейтенант выругался.

— Ускользнул! — расстроился кто-то из полицейских.

— Ладно, лейтенант, нужно провести обыск. Откуда начнём? — спросили у него, и мужчина взял себя в руки.

— Со спальни, — ответил он расстроенно и затем взглянул на охранника, который буквально закрывает меня своим телом, как будто специально придерживая дверь открытой. — Понятые, идите сюда.

В квартиру вошла женщина в сером халате и платке и прошла по коридору, аккуратно обходя ковёр. Охранник тем временем незаметно оглянулся, так я поняла, что он знает о том, что я за дверью.

— Стефановна, может, ты что-то знаешь о господине Фролове? — крикнул он, явно пытаясь отвлечь внимание полиции от себя, двери и меня за ней.

— О Фролове-то? — женщина улыбнулась, бабулька явно любит поболтать. — Конечно, знаю! Я же тут уже семь лет работаю, такого рассказать могу!

— Интересно, и что же? — спросил лейтенант, беря женщину за локоть и подводя ее к двери спальни.

— Вот жильцы из сорок пятой держат у себя живого крокодила! Вы только подумайте, в столице и крокодила! — принялась возмущаться женщина, польщенная чужим вниманием. — Если в доме пропадают домашние животные, все сразу думают, что это они его… так кормят… А вот жильцы из двадцатой…

Охранник отпустил дверь и сделал небольшой шажок вперед, так чтобы я могла выскользнуть за дверь. Пригнувшись, так и собиралась сделать, но моим планам не суждено было воплотиться в жизнь.

— Мне это не интересно! Я хочу узнать о Фролове! Кто он такой, с кем общается, кто в его доме бывает, — повысил голос на женщину старший лейтенант Кузьмин, а затем обернулся к охраннику. — Что вы там стоите? Пойдемте, у нас не так много времени!

— Да, конечно, — заулыбался охранник, стерев пот со лба. Лишь благодаря тому, что я маленькая, а он довольно тучный, никто меня не заметил, когда я за ним снова спряталась. Охранник сделал ещё один шаг в стороны спальни, я же осталась стоять боком, ожидая момента, чтобы выскочить в полуприкрытую дверь.

— Фролов-то? Так он никого не водил, одиночка, — ответила уборщица, а затем добавила, — или гей. Кто же теперь их знает? Мужики к нему ходили, несколько даже часто, но я свечку не держала.

— И как они выглядели? — заинтересовался Кузьмин, скрывшись с женщиной в спальне, так что я тут же метнулась за дверь.

В жизни подобным не занималась. К лифту не пошла, он напротив двери, его услышат. Метнулась к подсобке уборщицы, но там закрыто. Придётся бежать в одной футболке. Тихо открыла дверь на пожарную лестницу и вышла, прикрыв за собой дверь. Только там я смогла спокойно выдохнуть. Придётся спускаться по лестнице, благо вероятность того, что я встречу по пути идиота, который поднимался бы пешком на двадцать пятый этаж, ничтожна. Периодически оглядываясь назад, спустилась на один лестничный пролет ниже, пока не остановилась посредине лестницы, поняв, что впереди кто-то есть.

— А я погляжу, Макс времени даром не терял, — с ухмылкой произнес Царь, смотря на меня снизу вверх.

Нас отделяет друг от друга пол лестницы. Он гнусно пялится на мой глупый наряд и в частности на голые и босые ноги. Что делать? Я его теперь не боюсь, вчера поняла насколько сильная, но вот шум поднимать нельзя. Покосилась на перила, есть у меня ощущение, если их перепрыгну, ничего со мной не случится, но делать такую глупость первый раз в жизни страшновато. Наверху открылась дверь, времени на размышления не осталось, ухватилась за поручень, собираясь так убежать, как Царь резко оказался рядом. Он ухватил меня за плечи и перенес на несколько ступеней вниз, так что я в мгновения ока оказалась на следующем лестничном пролёте. Кто-то вышел с площадки верхнего этажа, я от испуга перестала дышать и теперь хорошо слышу, как шоркает его обувь, щелкает зажигалка и даже как он с шумом делает затяжку от сигареты. У кое-кого сдали нервы, и он решил покурить на лестничной клетке.

Смотрю на Малиновского, тот все так же удерживает меня за плечи, только после моего холодного взгляда руки свои убирает. Пальцем показывает молчать и не двигаться, как будто я без него не знаю, что мне делать! Зло на него смотрю, чувствуя холодный бетон под ногами. Дверь наверху снова открывается.

— Лейтенант, мы кое — что нашли! — говорит полицейский и куривший бросает сигарету, ее смрад наполнил всю лестницу. Оба мужчины скрываются за дверью, а я поворачиваюсь и продолжаю спускаться.

Где-то через два пролета Малиновский меня догоняет. Пытается ухватить за руку, но кто он такой, чтобы меня трогать? Уклоняюсь и резко разворачиваюсь, остановившись на три ступеньки выше, чтобы не смотреть на него снизу вверх.

— Чего тебе, Царь? — не удержалась от иронии, назвав по кличке. От такого обращения он немного оторопел, но быстро взял себя в руки.

— По-твоему, тебе помощь не нужна? — скептически оглядел мой наряд.

— Твоя не нужна, — ответила зло, потому что первая и последняя наша встреча хорошо мне запомнилась. Решила гордо пройти мимо, да он не дал, преградив мне путь.

— МеняМакс прислал, чтобы я тебя забрал, — говорит, точно извиняясь, но не поверила.

— Макс? — с сомнением взглянула на него и, в который раз, отмахнулась от его руки.

— Да, — кивнул он словно болванчик.

— Зачем ему тебя присылать? — с сомнением на него взглянула. — Где он сам? Что случилось?

— Скажем так: он наломал немного дров, — Царь улыбнулся, но как-то натянуто. — Сам не пришёл, я думаю, ты понимаешь почему. По той же причин, по которой ты в таком виде.

— Прекрати смотреть на мои ноги! — не удержалась я от вскрика. Уж больно часто он, вместо того чтобы смотреть мне в глаза, смотрит вниз.

— Прости! — тут же он задрал голову, но уже смотря чуть ли не в потолок. — Просто у тебя футболка просвечивает.

Вот без последнего комментария я бы с удовольствием обошлась. Рукой грудь прикрыла, второй не успела. Царь куртку с себя снял и, продолжая пялиться в потолок, протянул ее мне. В этот раз играть в ранимую гордость не стала, куртку надела, застегнула на замок, и лишь тогда он взгляд опустил.

— Надеюсь, ты ему об этом не скажешь? Я немного опоздал из-за утренней пробки, поэтому не успел до их приезда. Только охранника предупредил, чтобы тебя вытащил, как вижу, он справился.

— Не скажу? — с сомнением посмотрела на него. Да я чудом оттуда выбралась!

— Давай не так, как со скальпелем, знал бы, что ты ему все разболтаешь, ни за что не бросил! — он как-то подвигал плечом, словно оно у него болит. — Ну, ты и врушка! Сказала, что я тебе им угрожал, а я реакцию твою показывал!

— Ты именно угрожал мне, так что не надо здесь заливать! — прорычала сквозь зубы и обошла его. Куртка, конечно, огромная, но до колена ее длины не хватает, так что никаких лишних движений.

— Это когда же? — возмутилась эта оскорблённая невинность, так что захотелось его треснуть, но я не стала.

— Ты сказал, что за мной сегодня придут, и обзывал вурдалаком, тебе этого мало? — очень выразительно на него посмотрела.

— Но я же потом понял, что ошибся, и сказал, что ты особенная, очень редкая, — принялся он оправдываться.

— Очень редкая кто? — скривилась от его объяснения.

— Слушай, может, я тебя на руки возьму? — он выразительно уставился на мои ноги, так что снова захотелось его ударить. — Ты босая все же.

— Лучше не надо, — вспомнила я о том, что помимо футболки и куртки на мне ничего нет. — А то я ещё что-нибудь Максу разболтаю.

— Ты давай полегче с этим, — недовольно скривился парень, явно поверил в мою угрозу, — когда у него крышу сносит, ничто его остановить не может.

— О чем ты? — слегка рассеянно спросила.

— Ты ещё не видела? — удивился Царь, а потом ухмыльнулся. — Понятно, он старается перед тобой не палиться, чтобы не испугать раньше времени.

— Не палиться? — немного удивилась. — А что у Фролова бывают опасные вспышки гнева?

— Вспышки гнева? — еле заметно ухмыльнулся парень, спускаясь по лестнице в моем темпе. — Я бы это так не назвал, это куда более жуткое зрелище.

— Да неужели? — приподнимаю бровь, изображая удивление, пользуясь тем, что Малиновский не прочь поболтать. — И насколько жуткое то, что он делает?

— Смотря, что ты натворил, — он слегка задумался. — Однажды он Антона за то, что он посмел ляпнуть о… — Малиновский резко осекся, смотря на меня. — Мне опять достанется, если я тебе хоть что-то расскажу.

— Ты не выглядишь так, словно тебе досталось, — ответила раздраженно, бесят уже эти их тайны.

— Ох, как будто ты не знаешь, как на нас все быстро заживает! — он ухмыльнулся, а я, засунув руку в карман, ощупала живот, пластырей нет, как и нет следа от раны.

— Малиновский, — позвала мужчину, а то тот уже спустился на один лестничный пролет без меня.

— Что?

— А то, что со мной происходит, оно же завтра не пройдет, правда? — спросила тихо.

— Нет, конечно, твоя трансформация завершена, ты одна из нас, настоящий упырь, я бы даже сказал супер-упырь, — он улыбнулся, смотря на меня как на результат какого-то безумного, но удачного эксперимента.

Единственное, что не дало мне сесть там же, длина куртки и футболки. Чем я вообще думала?! Почему не обратила внимания на то, что Миша в ответ на вопрос «пройдет ли это?», всегда говорил только, что все будет хорошо?!

— А ты не в курсе, где сейчас Миша? — спросила так спокойно, как это сделал бы Фролов.

— Нет, он уже неделю от Макса прячется, — ответил тот несколько рассеянно, но затем обратил внимание на моё выражение лица. — А что?

— Да вот хочу ему доказать, что я в гневе куда страшнее Фролова, — прорычала сквозь зубы и принялась спускаться. Под моей ногой треснул бетон, а Царь негромко присвистнул.

— Как говорится муж и жена — одна сатана, — пробормотал он непонятно к чему эту фразу, глядя на меня с легкой опаской.

Мы спустились на первый этаж, и я собралась выходить, но Малиновский остановил меня.

— Макс сказал мне забрать тебя, — напомнил он с важным видом, но это не особо меня впечатлило. — Пойдем, я тебе одежду привез, хоть переоденешься.

— И зачем ты мне ее привез? — спросила, спускаясь на подземную парковку вместе с доктором.

Там было темно, половина лампочек не работает. Я пару раз моргнула, и неожиданно как будто стало светлее и все хорошо видно, но при этом жутко заболели глаза. До машины я дошла буквально на слух, зрение резко село, будто я его перенапрягла.

— Эй, а ну не напрягайся! — прикрикнул на меня Царь и заставил закрыть глаза, положив на них руку. — Ещё несколько дней тебе лучше избегать солнечного света и не напрягать зрение.

— Что? — не особо поняла я о чём он, особенно когда мне на глаза нацепили новенькие солнцезащитные очки.

— Хоть я и сказал, что трансформация закончилась, это не совсем так, — пробормотал он, открывая дверь и усаживая меня на заднее сиденье рядом с пакетами. — Мне сложно сказать, как все будет проходить у тебя, подобные случаи почти не описываются в трактатах.

— Какие, к чёрту, случаи? — прорычала зло, поправляя очки на носе.

— Одевайся, я отвернусь, — сказал хитрый доктор и, закрыв дверцу, отошёл на добрых десять шагов и отвернулся в другую сторону.

Мне ничего не оставалось, как одеться в то, что мне привезли. Закончив с этим делом, я открыла дверь и протянула мужчине куртку. Тот с опаской оглянулся, словно я могла быть не одетой, и тут же подошёл.

— Скажи, а кто эту одежду выбирал? — спросила с легкой запинкой.

— Макс, — ответил тот. — А что, что-то не подошло по размеру? Можем заехать в торговый центр, сейчас, конечно, рановато, но думаю, хоть один скоро откроется.

— Да нет, все нормально, — пробормотала, опустив взгляд.

Кажется, я ночью наломала больших дров. Как же далеко я зашла, что после весьма просвечивающей футболки Макс выбрал для меня платье пуританской монашки? У меня теперь ни одного открытого участка кожи, кроме ладошек и лица. Высокий ворот, двойная ткань, определить, где талия или грудь было вообще не возможно. Колготки такой толщины, чтобы их порвать придётся ножом полчаса резать. Теплые угги, в которых мои ноги похожи на ноги медвежонка и кажутся к тому же неестественно большими. Зимний пуховик длиной почти до пят, шапка, которой при желании можно закрыть и лицо, толстый шарф, на случай если шапки покажется мало, и варежки.

Во всем этом я похожа, если не на дошкольницу, так школьницу точно. Это что ж такого я натворила, что он меня так закрыть решил? Думаю, одной ладошкой на его ноге дело не обошлось. Как же мне стыдно-то! Но ещё и интересно, что я такого учинила, что Фролов меня наградил этим пуританским нарядом? Видимо ему очень не понравилось, что я к нему приставала. Это такой намек, чтобы я даже не думала больше так поступать?

— Не знал, что ему нравится такое, — слегка ухмыльнулся Царь, когда я, совсем приуныв, уже решила идти к выходу. — Стоять, я же обещал тебя домой отвезти!

— Это обязательно? — пробурчала устало.

— Садись, Зульфия, отвезу тебя к дому, и мы оба избавимся от бремени, — ухмыльнулся Царь, и мне не осталось ничего другого, как сесть на заднее сиденье его машины.

Машина неспешно едет по улице, мы возвращаемся в город. Малиновский включил радио, салон заполнила музыка. На часах восемь часов утра, я провела в квартире Фролова почти сутки, в основном отсыпалась. Почти рассвело, в такое время обычно я уже на работе. Расстегнула куртку, шапку, шарф и варежки так и не надела и без них жарко. Пакетов на заднем сиденье тьма, принялась их собирать, чтобы не оставлять после себя беспорядок. В одном из пакетов нашлась женская сумка, новая, цвета слоновой кости с маленькими ручками. Она мне понравилась, несколько вопросительно уставилась на Царя, но тот больше на дорогу смотрит, чем на меня. Ни на одной вещи, что мне тут собрал Макс, нет ценника, но все они явно новые и дорогие. Если он пытался одеть меня по своему вкусу, то мне стоит признать вкус у него весьма странный, похожий на вкус какого-то чересчур заботливого, но безумно ревнивого арабского шейха. Мог бы не париться с платьем и просто паранджу мне купить, эффект был бы такой же. Мне только сумка и понравилась, взялась ее рассматривать, бренд мне был не знаком, но качество отличное, кожа мягкая на ощупь. И как мне за все это вернуть Фролову деньги? Похоже, никак, приму это вместо вещей, которые мне испортили его дружки. В голове возникло смутное воспоминание, будто я спрашивала у Макса, кем ему приходится Миша, и тот ответил, что брат. Было кое-что странное в этом воспоминании, я почему-то сидела у Фролова на коленях и обнимала его за шею. У меня вырвался стон, скинула очки и закрыла глаза, щеки пылают от смущения. Захотелось провалиться сквозь землю и повторить, главное даже не понятно, чего больше.

— Все нормально? — спросил Малиновский, отвлекаясь от дороги.

— С Максом все в порядке? Где он? — спросила, убирая руки от лица, чтобы сразу же вскрикнуть от боли. Царь дал по тормозам из-за моего крика, и мы чуть не врезались в ехавшую впереди машину.

Закрыла глаза руками, но чертов свет пробирается до них как будто сквозь руки и заставляет глаза ужасно болеть. Они так слезятся и болят, что хочется кричать, но я сдерживаюсь. Сзади загудели машины, Царь съехал на обочину, показав нескольким водителям нецензурный жест рукой.

— Покажи, — потребовал он у меня, пытаясь убрать мои руки от лица. Но у меня такое чувство, что глаза буквально вытекут, если уберу руки, так сильно они болят. В конечном итоге Малиновский перелез на заднее сиденье и, сев рядом, схватил меня за лицо и буквально отодрал мои руки он лица.

— Так, смотри на меня, смотри! — прикрикнул он, и я посмотрела. Стало больно, очень больно! Но всего на мгновение, затем ухватилась за его шею рукой. Жажда, меня мучает жажда, а по щекам стекают кровавые слёзы.

— Стоять, Атропа! Меня есть нельзя! Успокойся! Я такое предполагал, у меня в багажнике холодильник с кровью, — начал отбиваться от меня Царь, но как-то не серьёзно.

Я его не слушала, мне это не было интересно. Его шея и кровь в жилах совсем меня не интересуют. Есть что-то ещё, что уловить обычным взглядом не получается, но, когда пытаюсь посмотреть «не обычным», в глазах появляется жуткая боль. Боль заставляет чувствовать жуткий голод, так что ситуация просто патовая. В конечном итоге решаю не смотреть, закрываю глаза и беру то, что мне нужно. Царь резко выдохнул и вывалился на улицу из машины. Голод ушёл, я спокойно вдохнула, затем открыла глаза.

— Очки! — крикнул Малиновский, когда рядом показались люди. Послушалась его, надела очки, но, когда для этого взглянула в зеркало заднего вида, заметила, что глаза у меня красные и светятся. Уже не говоря о кровавых подтеках, что остались от специфических слёз.

Желание прибить Мишу увеличилось, но пока что его не достать. Малиновский поднялся, его немного зашатало, и когда он захлопнул дверь машины, то едва не упал. Сел обратно за руль, при этом он держался за машину, когда обходил ее. Его руки едва заметно дрожали, но он все равно подал мне влажные салфетки, которыми я вытерла своё лицо и шею от крови.

— Что это было? — спросила у него, отдавая салфетки, но он отмахнулся. Выглядит он не очень, слишком бледный.

— Кажется, ты меня поела, — пробормотал он, скривившись.

— Это как? — слегка растерялась, хотя и правда почувствовала себя сытой.

— Не все упыри кровью питаются, некоторые ее вообще не пьют. Некоторые, очень способные и сильные предпочитают питаться энергетикой, энергией человека или не совсем человека. Понимаешь, часто бывает, что в большой толпе из тебя как будто тянут силы, вот в таких толпах обычно и питаются энергетические вампиры. Они встречаются редко, предпочитают держаться от остальных подальше, и я, кажется, понимаю почему.

Он выдохнул, расслабил свой галстук и тяжело задышал. На его лбу появилась испарина, по-моему, ему действительно сейчас плохо.

— Царь? — испуганно позвала, когда он начал засыпать, периодически закрывая и открывая глаза.

— Ты меня чуть не убила, будь я человеком, умер бы, — застонал он с укором, словно из последних сил выныривая от сна.

— Малиновский? — снова позвала, потому что он закрыл глаза. Потолкала его за плечо, помахала рукой перед лицом и даже зрачок открыла — ноль реакции, он элементарно вырубился.

Может, он даже умер? В ужасе сжалась на заднем сиденье. Я убила его! Убила Царя! Астма сдавила шею, я принялась судорожно дышать, забыв, что могу без этого обойтись. Судорожный вздох, потом ещё один, перед глазами черные мушки. Он же не мог умереть из-за такой глупости? Зачем я вообще это сделала? Голод мучил меня уже несколько дней, но из-за боли перешагнула черту, которую не должна была. И вот в момент полного отчаянья Малиновский захрапел. Захрапел так, что даже стекла в машине задрожали. Мой приступ само собой закончился, а живучий Царь продолжил храпеть и немного посапывать под моим злым взглядом. Меня тут совесть мучает, а он живой, да ещё и спит! Похлопала его по щекам, с большим удовольствием, где-то на грани избиения — эффекта ноль. По идее я могу просто выйти и пойти домой, но не бросать же мне его в машине одного? Вдруг он потом копыта откинет, чем привлечёт внимание всех жителей дома, возле которого стоит машина. Головная боль напомнила у кого здесь похмелье, а Малиновский как назло повернулся на бок и захрапел ещё громче. Будь у меня права, я бы его на заднее сиденье затащила и отвезла куда-нибудь, но у меня прав нет, я никогда не водила машину. Один раз попробовала сходить на курсы, но инструктор был ужасен, предложил мне книгу к педали привязать, чтобы до педалей доставала. Словом, с вождением у меня не получилось. Задумалась, что делать дальше, когда зазвонил телефон. Не мой конечно, мой где-то сгинул давно. Потянулась к пиджаку Малиновского, мысленно радуясь. Вдруг это Макс звонит, он-то знает, что со своим дружком делать! Достала телефон, а там вызов от абонента с именем «Клото». Я вот даже не знаю, кто же это может быть…

— Алло? — услышала голос сестры, приняв вызов, и мысленно чертыхнулась. — Царь, я хотела поговорить с тобой насчёт того, что мы договаривались…

— Клав, — перебила ее.

— Ать? — удивилась сестрица, затем повисла неловкая пауза, сестра явно проверила, какой номер набрала. — Откуда у тебя телефон Малиновского?

— Ну, я… — хотела ответить толком, но этот гад так громко захрапел, что у меня глаз дернулся, и голова заболела.

— Так ты что с Малиновским? — взвизгнула сестра так, что я отодвинула трубку подальше.

— Мне стоит удивляться, что ты знаешь, как он храпит? — скептически приподняла бровь.

— Так ты с ним ночь провела? — разогналась сестрица. — Так поэтому ты говорила, чтобы я с ним не встречалась? Он тебе понравился настолько? Я, конечно, понимаю, что после придурка Иванова и такой парень пойдет, но Атя! Он же явно не для тебя!

— Да не была я с ним! — возмутилась в ответ, чувствуя, что закипаю. — И что означает, это твоё «не для меня»? А для тебя, получается, ли норм? Ты ему, вообще, когда собиралась сказать, что вернулась к бывшему? До или после свидания?

— Ни к кому я не вернулась! — возмутилась сестра и резко выдохнула, явно стараясь успокоиться. — Так уж и быть, хочешь его, забирай, но чтобы потом не ревела и не пугала нас своими мыслями о суициде! Поняла?

Я открыла рот, затем закрыла его и в сотый раз пожалела, что взяла трубку.

— Вот мне интересно, — заговорила после паузы, — вы меня с Лесей специально никогда не слушаете? Что во фразе: «я с ним не была», ты не поняла?!

На том конце трубки замолчали, а я зло толкнула ногой сиденье с Царем, так что он начал кряхтеть и хоть немного замолчал. Ужасный мужик, нервов никаких на него не хватит.

— Стоп, а что ты тогда с ним делаешь? Где вы вообще? — поинтересовалась она наконец-то спокойно. Я назвала ей адрес и попыталась придумать нормальную отмазку.

— Наш общий знакомый попросил Царя отвезти меня домой, но тот взял и уснул. Я не знала, что и делать, и тут ты позвонила. Может, поможешь? Я ведь не в курсе, где он живет. Нельзя же его в машине оставлять.

— Какая ты вечно сердобольная, — ответила сестра, явно собираясь. — Бросила бы его, да и все, ничего бы с ним не случилось.

— Да он так вырубился, что его и танком не разбудишь, как его оставить? А вдруг кто-то в машину залезет? — возмутилась я. — Что если его обворуют? Нельзя так!

— Ох, нахваталась ты от бабушки этой ерунды, жди, я скоро буду, — застонала сестра и бросила трубку.

Вздохнув посмотрела на телефон, стоило разговору закончиться, как Малиновский опять захрапел. Неужели Макс не мог послать за мной кого-то другого? Где он, чёрт побери?! Царь так и не ответил, мне не по себе, я волнуюсь за Фролова.

Сестра приехала на такси, где-то через полчаса, всё это время я развлекалась, подбирая ключ от блокировки на телефоне Малиновского. Уверена, что у него есть номер Макса, но на деле так и не смогла подобрать пароль и сдалась. Она сразу же подошла к машине и постучала в стекло, я не стала выбираться из машины. Очки еле справляются со всем этим дневным светом, наконец-то у нас солнечно, но по закону подлости именно в тот день, когда мои глаза не переносят свет.

— Привет, — буркнула я, отодвинувшись и открыв для нее. Какое-то время я сомневалась, что приступ голода не заставит меня напасть на родную сестру, но похоже я насытилась.

— Ничего себе у тебя наряд, — сразу оценила мой внешний вид сестрица, затем глянула на сумку за моей спиной. — Тянет на мою месячную зарплату. Малиновский на такой подарок точно бы не расщедрился, он мне косарь уже второй месяц не отдает.

Сестрица села рядом со мной, не спеша разбираться с проблемой. Похлопала Малиновского по плечу, и он перестал храпеть, только засопел.

— Мой бывший как-то решил поехать с друзьями в лес с палатками на шашлыки и вот этого взял. Так он всю ночь так храпел, что я это на всю жизнь запомнила. К нам из-за этого храпа никто из диких зверей даже не сунулся, всех распугал. Ему бы к врачу сходить, что ли, хотя он и сам врач.

После своих слов она выжидающе на меня уставилась, словно настала моя очередь объяснять все происходящее. Я набрала воздуха, но не смогла сказать и слова, потому что стыдно.

— У тебя похмелье, кривишься все время, — сказала сестра и, не спросив у меня разрешения, стащила с меня очки. Я зажмурилась и даже прикрыла глаза рукой.

— Я выпила вчера и уснула, поэтому домой не пришла, — пробормотала, прикрыв глаза рукой, но это не особо помогло.

— И у кого ты уснула? — спросила сестра голосом следователя.

— У Макса, — пробормотала, выхватывая у нее очки и надевая их обратно.

— У того Макса, что тебе друг? — спросила сестрица прищурившись. — Друг ведь?

— Да? — предположила растерянно. Хотя я больше склоняюсь к статусу «все сложно».

Сестра посмотрела на меня внимательно и попыталась дать мне щелбан, но моя реакция куда быстрее, я успела перехватить ее руку. Клава застыла, я тоже, пришлось ее отпустить и виновато улыбнуться.

— Смотри там осторожно, а то мы с Лесей переживаем за тебя, — она ободряюще улыбнулась и, наконец, решила начать разбираться с проблемой.

Открыла водительскую дверь и с неодобрением посмотрела на парня.

— Малиновский, ты что снова пьяный за руль сел? Совсем жить надоело? — принялась она причитать так, как будто он ее слышит.

— Тебе помочь? — предложила я робко, но сестра отмахнулась.

— Вы хоть не вместе вчера пили? — спросила сестра. — А то он, когда выпьет, руки начинает распускать.

— Нет, я пила только с Максом, — отрицательно помотала головой.

— Хоть не обидел? — сестричка ухмыльнулась с каким-то пошлым намеком, так что я смущенно что-то неопределенное пробормотала.

Малиновского на переднее пассажирское она сдвинула сама, без моей помощи, хотя я бы могла это сделать без особого труда. Села на его место, пристегнулась и, подмигнув мне в зеркало дальнего вида, завела машину.

— Ну, рассказывай, настолько ли твой Макс хорош, что ты даже сестрам весточки не подала? — ухмыльнулась Клото. — Где твой телефон, кстати? Он со вчерашнего вечера вне зоны. Мы чуть все морги и больницы не начали обзванивать. Хорошо Миша сказал, что ты наверняка с его братом.

— Миша? Он что до сих пор дома? — удивилась я.

— Ну да, ты же сама позволила ему ночевать у нас до нового года, — подтвердила сестра и слегка удивилась. — Что-то не так?

— Кто вам такое сказал? Он?

— Да нет, Зинаида, — ответила сестрица. — Так что ты не позволяла?

— Нет, конечно! — возмутилась я. — Он и сейчас дома?

— Ну да, с Лесей на кухне чай пил, когда я за тобой уходила, — ответила беззаботно сестрица.

— Он же ничего не натворил? — спросила с опасением.

— Да нет вроде, — улыбнулась Клава, у нее сегодня, похоже, отличное настроение. — Он с Лесей в игру играет.

— Какую?

— «Правда — неправда», — улыбнулась сестра, съезжая в наш двор. — Леся задает вопросы, а он отвечает исключительно правду. Если хоть раз солжет, то обещался раздеться догола и так вокруг дома пробежать три круга.

— Вот гад! — вырвалось у меня. Я ведь говорила ему держаться от нее подальше!

— Это ещё как посмотреть, — захохотала Клото. — Ты как будто не знаешь нашу сестру?! Знаешь, какой последний вопрос она ему задала? Уверен ли он, что удовлетворял свою последнюю девушку в полной мере? У него там не только лицо, но и уши покраснели!

Машина остановилась возле нашего подъезда.

— Ты иди, а я отвезу храпуна домой, хорошо? — Клава помахала ручкой, и я с воинственным видом двинулась в сторону родного подъезда.


Глава 26


Поднялась на лифте, вышла из него и принялась звонить в звонок. Ключи-то мои непонятно где остались, так что пришлось звонить.

— Да кому там что надо?! — взвизгнула Леся за дверью, после чего открыла дверь и застыла.

— Миша здесь? — спросила, пытаясь заглянуть за ее спину.

— Да ушёл только что, — удивилась сестрица, — вы с ним в лифте не столкнулись?

Ушёл! Дернулась в сторону лестницы, но где-то внизу уже хлопнула дверь подъезда. Раздражённо пнула воздух и чуть не упала, запутавшись в платье и пуховике.

— Сестренка, знаю, что у тебя чувство вкуса специфическое, но это слишком даже для тебя, — прокомментировала она мой наряд.

Зло выдохнула, заходя в квартиру с чувством, что меня жестоко обманули. От гнева просто распирает, но все, что могу это вздохнуть и снять пальто, повесив его на вешалку.

— Ну, так что, — принялась действовать на нервы сестрица, пока я раздеваюсь, — как ночь провела? Хорошо?

— Не помню, — буркнула, от ее улыбочки становится кисло. Поправила очки на лице и, сняв обувь, пошла на кухню.

Где там та валерьянка просроченная? Мишка ею побрезговал, а я бы не прочь нервы успокоить. Не хватало мне ещё на Лахесу наброситься! Открыла холодильник, а там такой сквозняк, что даже валерьянки нет. Надо попить чаю, а то с этим всем нервы и правда сдадут. Набрала воды в кастрюльку, но сестра прошлась рядом и щелкнула кнопку на новом электрическом чайнике.

— Зинаида купила, — отказала она и, приобняв меня за плечи, усадила на стул. — Садись, я сама чай сделаю.

Подозрительно покосилась на сестру. Забота не ее конек, от слова совсем. Она может за тебя горло кому угодно перегрызть, но при этом сама взбесит так, что слов нет. Леся заварила мне зеленый чай, даже достала явно нелегальную для её диеты шоколадку и подсунула ее мне, мило улыбаясь. У меня задергался глаз, она явно что-то хочет, но не могу понять, что именно.

— Ты кушай, кушай, — она протянула руку и попыталась снять очки, но я отмахнулась, возвращая их обратно. Сестра не расстроилась, наоборот, принялась гладить меня по голове как в детстве.

Посмотрела на нее с подозрением, так что вскоре она не выдержала.

— Я что не могу проявить заботу к своей сестре? — удивленно произнесла она.

— Не можешь.

— Атя! — возмутилась она так, что у меня опять голова заболела от ее визга. — У тебя что похмелье? — окинула она меня понимающим взглядом. — А я думала, что ты там чем-то интересным занималась, а ты пила оказывается!

Сестрица намеренно придала своему голосу пилящий тон, чтобы моя голова сильнее разболелась. Встала и задвинула шторы, так что смотреть на нее через очки стало намного легче.

— Почему вы с Клото спрашиваете одно и то же? Мне, что ли, тоже каждый раз, когда вы дома не ночуете, спрашивать, где вы были? С кем и чем интересным занимались? Что за детский сад? — возмутилась я, на что сестрица только рассмеялась.

— Да ладно, просто мы волнуемся за тебя, — она снова села и попыталась схватить меня за щеки, но я отклонилась, так что сестра очень удивилась.

— Я вот за тебя тоже волнуюсь, — пристыдила её в стиле Клото, поучительно и мудро. — Что за игру ты затеяла с Мишей? Тебе нужно держаться подальше от него.

— А ты об этом? — она беззаботно махнула рукой, словно это мелочь. — Не волнуйся, он уже проиграл.

Сестрица беззаботно взяла мою кружку и отпила чаю, смотря куда-то в сторону. В любое другое время я бы оставила ее в покое, наслаждаясь тишиной, но я все-таки ее сестра.

— И что он соврал? Что ты спросила? — поинтересовалась, сложив руки на столе.

— Да неважно, — она махнула рукой и вернула мою чашку на стол. — Он солгал — это главное.

— Тебе не кажется, что ты уже перебираешь? — спросила после паузы. — Я не то имею в виду, что Миша тот парень, что тебе нужен… Нет, точно не он! Скажи, зачем тебе тот единственный, что никогда не лжет? Зачем тебе вся эта правда? Ты же ищешь идеал, который сама себе придумала, но сама-то ты далеко не идеальна. Быть не идеальным — это вообще нормально, как и лгать, хоть иногда, хоть немного.

Лахеса подняла на меня тяжелый взгляд и, немного раскачиваясь из стороны в сторону, ответила:

— Дело ведь не в правде или лжи. Дело в том, хочешь ли ты не замечать ее, не замечать чужих недостатков? Любовь, она же, как океан, ты ныряешь в него с головой вместе с любимым, а потом недостатки, как лишний балласт, всплывают наверх. Пока вы с любимым под водой, в чувствах и страсти все нормально, но как только выныриваете… сверху оказывается весь ваш балласт. Если человек не тот, ты вцепишься за этот балласт и вынырнешь, если же нет, останешься под водой, даже не заметив его.

Отпила чаю, Леся сжалась в комок. Она редко бывает серьёзной и когда это случается, понимаю, что она куда более ранимая, чем меня. Осторожно касаюсь ее руки, и она вздрагивает.

— Какие руки у тебя холодные! — возмущается она с пустой улыбкой и, взбодрившись, добавляет: — Мишка этот хороший, но не мой, я это чувствую.

— Он упрямый, — слегка растерянно отвечаю. — Мне поговорить с ним?

— Не стоит, уж избавляться от ухажеров я умею, не переживай, — она слабо улыбнулась. — Я что сказать хотела, начальник одобрил бюджет на командировку, завтра вылетаю.

— Завтра? — удивилась, сестра давно никуда не ездила на своей новой работе.

— Угу, буду писать об охоте на волков, там как раз новогодний сезон и снега навалом. На лыжах покатаюсь, повеселюсь от души! — она радостно улыбнулась, так что прошлую серьёзность как рукой сняло. — Жаль, конечно, что не в какие-то Альпы, но и так неплохо, горы есть, красивые мальчики, надо полагать, тоже! Почему-то я уверена, что в этот год встречу его, своего единственного.

Она улыбнулась так, что я улыбнулась в ответ. Сестра погладила меня по голове и, напевая песенку, пошла в свою комнату. Я ещё немного посидела на кухне, затем пошла в свою комнату. Там окно было не занавешено, занавесок вообще нет. Раньше я никогда не находила времени, чтобы эти чертовы занавески повесить, но теперь все же придётся. Глаза защипало, яркий солнечный день делает меня несчастной.

В комнате убрано, но мысль, что Мишка здесь хозяйничал, пока меня не было, не понравилась. Судя по тому, что он разобрал раздолбанный мною ноутбук, новый покупать ему действительно не за что. Сомневаюсь, что он чего-то добился, покрыв весь мой стол запчастями и битым стеклом от экрана. Такой бестолковый, что просто слов нет! Как он вообще может быть братом Макса? Они же совсем разные! При мысли о Фролове душа в пятки упала. Присела на кровать и накрылась одеялом с головой, лезть на два стула, чтобы повесить занавески было лениво.

Не знаю, сколько так просидела, но в конечном итоге дискомфорт от света победил лень и апатию. Первым делом решила избавиться от платья монашки, но молния на спине заела. Вот тебе и элитные вещи! Я смогла только немного расстегнуть на шее, дальше дернуть побоялась, вещь-то дорогая, пусть и безвкусная. И за что Фролов со мной так? Мне бы хоть что-то вспомнить, а то чувствую себя так, словно меня обманули, наказали за то, о чем я не помню. Почему он вообще ушёл и попал в какие-то неприятности? Зачем оставил меня одну в своей квартире? И почему я рассуждаю о нем так, как будто он мой?

Достала из шкафа шторы, они уже пылью покрылись, но плевать, главное плотные. Придвинула стул к окну, но его мало, поэтому сверху на него поставила табуретку. Конструкция неустойчивая, но мне не впервые заниматься эквилибристикой.

Поправила очки, стоять возле самого окна неприятно. Под солнечными лучами моя кожа не горит, но все равно почему-то неприятно под ними находиться. Залезла на сооружённую конструкцию и принялась вешать занавески. Зажмурилась, чтобы хоть как-то вытерпеть солнечные лучи, слишком ярко. Легкая головная боль усилилась, пытаюсь хоть что-то вспомнить. Воспоминание, размытое из-за головной боли, возвращается, но с неохотой.

«Так он твою невесту укусил?» — растерянно спросила, смотря на него так близко, что даже сложно сказать, как не ударяюсь носом об его подбородок.

«Да», — ответил он, и что-то внутри меня будто бы надорвалось.

Ноги резко ослабли, на лбу выступил пот, а занавеска выпала из рук. То, что я упаду, сразу поняла, но даже не попыталась это остановить. Мне нужно было это падение, чтобы оправдать то, что почувствовала от этого воспоминания.

Часть меня словно надорвали и выбросили. Чувство неизбежного падения ничто по сравнению с тем, что сейчас творится у меня внутри. Я падаю на дно, но в реальности меня подхватывают сильные руки.

От неожиданности открываю глаза, чтобы сразу зажмурить их, не из-за света. Очки слетели с носа, яркий свет делает больно, но я все равно обнимаю его, будто бы он не настоящий, а моя фантазия, выдумка.

— Мне кажется к пункту не оставлять тебя наедине со шкафами нужно добавить ещё и окна, — Макс нежно улыбнулся, обнимая меня в ответ. — Или я просто больше никогда тебя не оставлю.

Его последняя фраза сказана чуть тише, значимей, чем первая. От нее по моему телу прокатилась волна мурашек, и сердце забилось с неистовой силой. В груди появилось тепло, которое сразу же превратилось в глухую боль, когда в голове мелькнуло воспоминание из вчерашнего вечера. Боль раскроила мне сердце, но за ней появилась злость.

— Боюсь, это не понравится твоей невесте, — едкие слова сами сорвались с губ прежде, чем до меня дошло, что я чувствую ревность.

Я никогда не ревновала Игоря, потому что верила каждому его слову. Была настолько уверена в его верности, что была убеждена, что ревность — это не обо мне. Вряд ли бы подобная колкая фраза сорвалась с моих губ с такой вот дурацкой взбешенной интонацией, если бы я и правда воспринимала Макса всего лишь как друга. От одной мысли о дружбе меня берет такая злость, что я аккуратно выбираюсь из его объятий, но с рук спуститься мне не дают.

— Отпусти меня! — потребовала строго.

— Какая же ты глупенькая, — проговорил Макс с явной насмешкой, чем меня сильно разозлил. Настолько, что я открыла глаза, собираясь, если надо самой выбраться из его рук, но лишь вскрикнула, закрывая руками глаза. Ощущение такое словно в глаза сотню иголок вонзили, и они вот-вот лопнут.

Фролов посадил меня на кровать, зачем-то попытался убрать мои руки от лица. Я уже пожалела о своей глупой фразе, единственное, что мне оставалось, это гореть от стыда, закрывая глаза руками. Только бы он не подумал, что я из-за него плачу, а то ещё более стыдно станет.

— Сильно болит? — спросил Макс по-доброму, я бы даже сказала заботливо.

Вот же гад, так добр со мной, когда у самого есть невеста. В этот раз решила воздержаться от стесняющих меня ответов, поэтому просто кивнула.

— Потерпи немного, сейчас будет лучше, — пообещал он, и его теплая рука погладила меня по голове, как собачку.

Заскрипел стул, затем он зачем-то умыкнул моё одеяло, попутно всего на мгновение, коснувшись моего плеча. Через несколько минут стало значительней темнее. Я опасливо открыла глаза и пару раз моргнула. Боль в глазах ушла, но вот стыд остался. Макс спрыгнул с подоконника, я мельком взглянула на него и на занавешенное моим одеялом окно, затем сделала вид, что ищу очки. Одеяло действительно лучше, чем занавески, меньше света пропускает, но без очков все равно чувствую себя некомфортно. Нагнулась, шаря рукой под кроватью, но мои очки нашёл Фролов. Он усаживает меня обратно на кровать, садится рядом и заставляет повернуться к себе лицом. На его лице добрая улыбка, а внутри меня все замирает. Чёрт побери, как же я хочу его поцеловать и обнять. Прикусываю губу, пытаясь прийти в себя, а он как будто издевается! Его теплая рука накрывает мою щеку, будто бы убирает волосы, чтобы не мешали очкам, но я в это не верю. Как он может не понимать, что творит со мной? Нервно вздыхаю, когда очки все же оказываются на моем лице. Прячусь за ними от него и своих чувств к нему.

— Спасибо, — произнесла еле слышно, мельком взглянув на него. — За занавеску, вещи и… что забрал меня вчера.

— Разве я мог поступить иначе? — он улыбнулся беззаботно и так, что моё сердце забилось как бешенное. Задержала дыхание, замедляя свой пульс, а то сердце так бьется, что, мне кажется, он его слышит.

— Мог, — ответила бесцветным голосом. Лучше бы он поступил иначе, я бы не наломала таких дров. — Спасибо за все.

— Ты говоришь так, словно прощаешься, — несколько обиженно проговорил он, взяв меня за руку.

— Нет, что ты, — натянуто улыбнувшись, выдёргиваю свою руку обратно, чуть отодвигаюсь в сторону. — Я просто очень благодарна тебе и все.

Он, не мигая, смотрит на меня. Его рука все ещё на кровати, там, где я отцепила ее от себя. Во взгляде что-то странное, почему-то мне кажется, что он вот-вот сорвется, но не понимаю почему. Что я сделала не так? Хотя, по-моему, я только и делаю что-то не так.

— Я знаю, что это не моё дело, — пытаюсь сменить тему, — но у тебя все в порядке? Те люди у тебя дома, я еле оттуда выбралась. Если бы не Царь, даже не знаю, как бы до дома добралась.

Макс мигнул пару раз, точно пытаясь настроиться на другую тему разговора. Придвинулся немного ближе ко мне, но больше коснуться меня не пытался.

— Прости, что так получилось, — серьёзно сказал он, — я не думал, что они заявятся так рано. Не волнуйся, ничего серьёзного не случилось, я вскоре со всем этим разберусь.

— Да ничего страшного, — слабо улыбнулась, и, как мне показалось, по-дружески коснулась его плеча. — Я ведь тоже скинула на тебя свои проблемы, ты можешь сделать то же самое. Могу ли я чем-то тебе помочь?

Макс повернулся ко мне и чуть улыбнулся, смотря так тепло, что пришлось убрать руку от его плеча, пока я их совсем не распустила. Фролов проводил это моё неловкое движение каким-то тяжелым взглядом.

— Мне бы не помешали данные по твоему отчету, — немного сухо сказал он.

— А, — протянула и взглянула на стол с разобранным ноутбуком. — Могу попробовать с документами снова поработать, если ты сможешь их достать.

— Это твой ноутбук? Что с ним случилось? — спросил он, поднимаясь.

Я даже обрадовалась, что не придётся дальше сидеть с ним рядом и поднялась следом. Надо держать себя в руках, а то я уже начинаю дрожать от взгляда на него. Выглядит Фролов сегодня слегка замученным. Сегодня он надел темные спортивные брюки, голубую футболку и тот самый свитер, что был на нем в нашу первую встречу.

— С ним случился вурдалак, я его сумкой огрела, а в сумке был ноутбук, — пояснила, подумав о том, как много могла рассказать Фролову вчера.

— Здесь нет жесткого диска, — перебрав детали, заявил Макс.

— Миша, наверное, забрал. Представляешь, он как-то убедил Зинаиду, что я разрешила ему заночевать у меня. Удивительно, как его вообще не выгнали.

Фролов с недопониманием взглянул на меня, затем осмотрел мою комнату. Под его взглядом я почувствовала себя убогой, ведь по сравнению с его квартирой моя привычная комната казалась убогой.

— Мне понадобится некоторое время, чтобы достать снова бумаги, они сейчас не в клубе, — проговорил Фролов все тем же деловым тоном.

— Тогда только скажи, когда получится, я снова сделаю отчет, — улыбнулась я, стараясь не замечать дискомфорта от этого официального тона. — Предварительно могу сказать, что имело место хищение средств. По документам клуб убыточен, практически банкрот, удивительно, как вас ещё налоговая не прикрыла.

Вот ляпнула, а потом подумала о тех полицейских, я же не знаю из какого они отдела. Я-то удивлялась, зачем ему отчет до нового года, какой-то странный срок, до сроков подачи налоговых документов за год еще больше чем достаточно времени.

— Или это и была налоговая? — я выразительно уставилась на Макса, пока тот неподвижно застыл. — Тебе для этого нужен был отчет до нового года? Получается, ты сейчас в розыске, потому что я его не сделала?

— Так, Ать! Тихо, ты уже накручиваешь себя! — он подошёл и несильно сжал мои плечи. — Твоя-то вина в чем? Спас бы меня этот отчет? Нет, конечно. Мой предыдущий бухгалтер был нечист на руку и пользовался тем, что я ему доверял. К тому же дело тут не только в клубе, кое-кто очень амбициозный решил испортить мне жизнь и репутацию. Но у него это не получилось, и в ближайшее время я со всем этим разберусь.

— И как ты собрался разобраться с полицией? — расстроенно на него посмотрела, чувствуя тревогу. — Вдруг этому твоему амбициозному врагу покажется мало просто засудить тебя? Если он и на тебя вурдалака этого натравит?

Макс почему-то немного загадочно улыбнулся, затем неожиданно обнял меня, крепко прижав к себе. Очки сползли на бок, но мне плевать. Он такой несерьёзный! Почему он улыбается?!

— Но я же серьёзно, — пробормотала, пытаясь выбраться с его объятий. — Все это очень опасно. Нужно что-то придумать, спрятать тебя где-нибудь.

После этих моих слов Фролов рассмеялся и снова, не дав мне ускользнуть от объятий, погладил меня по голове.

— Какая же ты милая, — сказал он, едва заметно усмехаясь, так что я насупилась.

Отпустил меня, словно нехотя и улыбнулся, положив руку мне на голову.

— Я же серьезно переживаю за тебя, — сказала, поправив очки.

— Знаю, — кивнул он с какой-то очень довольной улыбкой. — Но тебе правда не стоит волноваться, я совсем скоро решу все свои проблемы. К тому же я уверен, что мне ничего не угрожает. Ты бы лучше о себе позаботилась. Что сказал Царь, когда твоя проблема с глазами пройдет?

Он протянул руку, убирая волосы от очков, смотря на меня с такой нежностью, что толком и не воспринимаю, о чём он говорит. Пару раз моргаю, отгоняя наваждение, пытаюсь вспомнить, что там говорил Малиновский. Рассказать Максу о том, что я его друга немного поела? Звучит даже не очень, это ещё если учитывать, что я Царя едва не убила. Мне не хочется, чтобы Фролов меня боялся, но я без понятия: опасна ли для него. Посмотрела на него, прислушиваясь к своим ощущениям. Голода я не ощущала, мои чувства больше на похоть похожи. Сдавленно кашлянула, отводя взгляд в сторону. Надо бы это проверить, а то мало ли я и в самом деле опасна для него?

— Он не знает, — ответила с заминкой. — Макс, а ты можешь мне помочь?

— С чем угодно, — сразу же ответил он, так что я ещё больше засомневалась в методе проверки его безопасности.

— Платье, что ты мне купил, очень… сдержанное, — еле подобрала подходящее слово. Макс пару раз мигнул, давя улыбку, точно специально его таким выбирал. — Но мне бы хотелось переодеться в свою одежду.

Фролов слегка непонимающе приподнял брови. Я же, горя от смущения, убрала волосы с шеи и повернулась к нему спиной.

— Замок заело, не поможешь мне с ним? — зажмурилась, чувствуя, как горят от смущения щеки. Если у него есть действительно невеста и есть к ней чувства, то он на что-то подобное не согласится.

Стоило мне об этом подумать, как теплые пальцы Макса коснулись моей шеи. По телу пошла волна, которая отозвалась теплом внизу живота. Моё сознание на мгновение будто бы затуманилось, но никого голода не было. Точнее сказать обычного голода не было, но вот другого рода голод был, да ещё какой. Кажется, в моем плане было два просчета. Первый: я не ожидала, что Макс согласится помочь мне раздеться. Второй в том, что я плохо понимаю, как смогу себя остановить, ведь я уже нестерпимо хочу его.

Теплое дыхание у меня на затылке вызывает рой предательских мурашек. Как же я жалею, что вообще предложила ему что-то подобное. На меня это не похоже, мало ли что теперь Макс обо мне подумает? Хотя я уже сама о себе плохо думаю. На что я собственно надеюсь, что Фролов забудет о своей невесте? Он ветреный, может, у него это в порядке вещей? Подумаешь секс, что в этом такого?! Секс по дружбе — даже звучит как-то неправильно. С Максом надо держать дистанцию, а я сама словно нарываюсь. Усиленно зажмуриваюсь, стараясь вообще не дышать. Пальцы касаются кожи возле замка, он или не знает, как расстегнуть замок, или тоже стоит на краю бездонной пропасти. Только бы не упасть в этот омут, я так боюсь снова разбиться на тысячи осколков. И ведь я разобьюсь, неизбежно и бесповоротно.

«Если человек не тот, ты вцепишься за этот балласт и вынырнешь, если же нет, останешься под водой, даже не заметив его», — звучат в голове слова сестры, пока дыхание Макса спускается от макушки к шее. Его вторая рука осторожно придерживает меня за талию, а губы почти касаются шеи.

— Голубки! — раздался стук сестрицы за дверью.

Я вздрогнула и вырвалась, как испуганный зверь. Развернулась и мотнула головой так, что очки снова слетели. Слишком широко поставлены дужки, все же они мужские, а не женские. Я хотела было их поднять, когда Фролов сделал шаг вперед, а я два назад. Мой взгляд метнулся к его лицу, на нем маска, но я уже знаю, что он на грани, кипящий чайник. Царь сказал, что он очень опасен, когда у него случаются вспышки гнева, не знаю насколько можно ему верить, но у Макса слишком много тайн.

Дверь в комнату открылась, сестрица появилась в двери.

— А что вы тут делаете? — улыбнулась она, будто совсем не замечая напряженной атмосферы, царящей в комнате.

Я моргнула несколько раз, глаза немного болят.

— Вау! — выдала Леся и, подбежав ко мне, схватила за лицо. — Ты, где такие линзы взяла? Они даже словно светятся! Ты всех затмишь на вечеринке!

— Какой ещё вечеринке? — пробормотала, пытаясь отбиться от сестры. Это, конечно, хорошо, что она решила, что у меня линзы, а не светящиеся глаза.

— Что за вечеринка? — подал голос Фролов, снова успокоившись.

— Та, на которую тебя не приглашали, — ухмыльнулась сестрица, подмигнув ему. — У нас в этом году будет настоящий девичник, выпьем, потанцуем, повеселимся!

— Без меня, — чуть дыша, отмахнулась от нее и присела на стул, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Да брось, как в прошлом году не будет! Честное слово! — сестрица присела возле моих ног и принялась уговаривать меня как ребенка. Вот сдалось ей все это?!

Оглянулась на Фролова, он прислонился спиной к шкафу и смотрит на нас, точно изучает.

— Я никуда не пойду, — повторила куда более уверено.

— Да ладно, ты же уже и линзы нацепила! Пойдем на бал-маскарад, но в этот раз на нормальный, в костюмах. Из тебя вот получится очень миленький вампир, да, Макс? — Леся обернулась, ища поддержку у парня, и она ее на удивление нашла.

— Атя и правда — самый милый вампир в мире, — согласился он с улыбкой.

— Вот! Слышишь! — обрадовалась его поддержке Леся. — Красивый парень, между прочим, это говорит, при том, что ты в этом уродском балахоне! Вот я сейчас тебе платье из своих подберу, так что там все мужики упадут, а бабы локти от зависти будут себе кусать!

Она принялась дергать меня за руку, заставляя подняться, но я лишь слабо вздохнула. Мне сегодня никуда идти не хочется. Этот новый год я предпочла бы провести в постели вдали от столпотворения людей. Особенно учитывая, что близость со мной может кому-то стоить жизни, а в отношении Фролова дружбы, сомнительной, но все же дружбы. Если я на него наброшусь, то не смогу смотреть ему в глаза, да и не только ему. Я явно не из тех девушек, что отбивают женихов, или ради которых мужчины бросают других. Бабушка была бы во мне очень разочарована.

— Атропа никуда не пойдет, — сказал Макс, внезапно став серьёзным, так что Леся удивленно на него оглянулась.

— Да ладно? — она поднялась и, уперев руки в бока, с интересом на него посмотрела. — И кто это решил? Ты?

— Она останется дома, — как-то очень выразительно посмотрел на нее Фролов, — а ты не будешь ей докучать.

Леся пару раз моргнула, затем повернулась ко мне и, показав на мужчину пальцем, поинтересовалась:

— Я что-то пропустила? Он теперь твой парень и поэтому так раскомандовался?

— Ты ничего не пропустила, — решила исправить ситуацию, пока Леся не создала ещё больше проблем. — Так что выйди отсюда, пожалуйста.

— В смысле выйди? Эй! Я тут тоже живу, между прочим! — принялась возмущаться сестрица, но я начала тактично подталкивать ее к двери.

— Никуда я не пойду, останусь дома, — повторила, когда дотянула ее до выхода из комнаты, но сестра продолжила упираться.

— Подожди! Я же чего пришла, там твой Миша заходил, — сестрица выразительно посмотрела на Фролова, так, словно это должно было его задеть.

— Миша? Когда? Ты же говорила, что он ушёл, — удивилась и рванула дверь в коридор, но парня там уже не наблюдалось.

— Как пришёл, так и ушёл. Ты как раз с вот этим вот… разговаривала, — она изобразила многозначительный взгляд, будто бы мы тут явно непросто говорили. — Он как о Максе услышал, так сразу убежал.

— Давно? — спросил Фролов, проходя за нами в коридор. Он быстро обулся и схватил свою белую куртку с вешалки.

— Только что, — улыбнулась сестрица, и Фролов тут же выскочил за дверь. Не успела я и вдохнуть, как дверь снова открылась. Макс в пару шагов добрался до меня и крепко обнял.

— Не выходи из дома, — приказал он, отпуская меня так же резко, как и обнял. — Я позвоню тебе.

В этот раз дверь за ним сразу же закрыла Лахеса. Затем она повернулась ко мне и нехорошо прищурилась.

— Он жуткий собственник, если ты и правда решилась с ним мутить, не завидую, — прищурилась она.

— Не говори глупостей, — повернулась к своей двери.

— Вы ещё не встречаетесь, а он уже тебе приказывает, — продолжила сестра, — чем тебе не сигнал?

— Перестань, — попросила, передумав возвращаться в комнату, и направилась в кухню.

Присела и закрыла руками лицо, там куда светлее, чем в моей комнате. Сестра присела рядом, явно выжидая, когда меня прорвет на откровенность. Когда мы были маленькими, она всегда была рядом. Когда соседские мальчишки забросили мой трёхколёсный велосипед в мусор, а я его вытащила и пришла домой грязная и вонючая, бабушка и Клото отругали меня. Только Леся села рядом и ждала больше часа, пока я сама ей все не рассказала. Порой мне кажется, что у нее есть ключи к любому сердцу. Хочешь, не хочешь, расскажешь ей всю правду. Мальчишек она потом проучила, забросила в мусорный ящик их самих. Они даже пожаловались своим родителям, а к нам заявился участковый. Лесе тогда сильно досталось, но она никому не сказала, что все это из-за меня. Хотя и производит впечатление очень ненадежного человека из-за того, что говорит все, что придёт в её голову.

— У него невеста есть, — вырвалось у меня, после чего я подняла на сестру забитый взгляд. Она явно хотела сказать что-то колкое, но лишь присвистнула и нервно застучала пальцев по столу.

— Ну и дела, — пробормотала она, — я явно недооценила этого парнишку.

Сестрица бросила на меня осуждающий взгляд, пока я опустила голову на стол и закрыла лицо руками. Только ее осуждения мне не хватало.

— У вас что-то было? — уже совсем не той интонацией, что раньше, произнесла она.

— Нет? — слабо простонала, затем попыталась вспомнить ещё что-то.

Голова снова заболела, но перед глазами сразу же возникло воспоминание, как я целую Макса, и он целует меня в ответ, а затем темнота. Застонала, схватившись за голову.

— Все-таки было, — сестрица вздохнула и, поднявшись из-за стола, полезла под раковину. Оттуда она достала бутылку красного вина и сразу же разлила ее по кружкам.

— Сдурела с утра пить? — отодвинула кружку подальше.

— Какое утро? Обед уже! И это тебе надо, а то ты такая правильная, что у тебя сейчас инфаркт случится от банального секса по пьяни.

Зря она это сказала, потому что после озвучивания моей возможной проблемы стыд залил краской моё лицо.

— Я бы на твоем месте тоже соблазнилась, так что не парься ты так, — она отпила из кружки и, ухмыльнувшись, хлопнула меня по руке. В смысле соблазнилась? На моего Макса?! Посмотрела на нее зло, так что сестрица поперхнулась вином.

— Эти твои линзы что-то с чем-то! Выглядишь так жутко, словно убить меня хочешь! — она слегка присвистнула и рассмеялась.

Нужно успокоиться, пока я не натворила дел. Прикрыла глаза и откинулась на спинку стула.

— И что ты теперь будешь делать? — поинтересовалась сестрица после длительной паузы.

— Спать, я буду спать, — повторила устало и потащилась к своей комнате, еле передвигая ноги.

— С ним? — предположила Леся и противно засмеялась. Я бросила на нее ещё один взгляд, от которого она поперхнулась и ушла к себе, хлопнув дверью.

Увы, не прошло и минуты, как дверь в мою комнату снова открылась. Даже не оторвала голову от подушки, скрутилась калачиком, смотря в стенку.

— Я забыла сказать, там же Миша тебе ноутбук принес, я его на столике положу, хорошо? — громко сообщила сестрица, но я даже не обернулась.

Когда тебе плохо, лучший способ с этим справиться — работа. Во время работы нужно быть внимательной, чтобы не ошибиться в расчетах, и, хочешь, не хочешь, забываешь обо всем на свете. В ноутбуке, что оставил Миша, остались все данные, отчет о прибылях и убытках, бухгалтерский баланс за прошлый год, да и другие документы, которые я успела разобрать.

Отчёт занял все моё время и внимание, но мысли то и дело ускакивают в сторону. Ноутбук новенький, тонкий и навороченный, но скорее всего ворованный. У Миши явно не было на него денег, значит он «одолжил» его так же, как ту машину. Надо будет заставить его вернуть обратно владельцу, как только закончу отчет. Вот закончу его и что тогда? Что я вообще делаю? Моя жизнь пошла под откос, в ней появилась какая-то паранормальщина. Бабушка не одобрила бы, ни Макса, ни то, что я ему помогаю.

Весь этот бизнес дурно пахнет, словно кто-то специально подводил его к банкротству последний год, по меньшей мере. Смотря на все это, хочется спросить, почему Фролова ещё в прошлом году не посадили? Мертвые души, на которых начисляется баснословная зарплата. Поставщики, задолженность по которым висит уже несколько лет. Почему никто не требует деньги обратно? Почему никто не судится, желая получить деньги за предоставленный товар? И где этот товар вообще? Что-то я не видела в том клубе склада дорогой мебели и бензопил. Зачем клубу целых пятнадцать бензопил?! Да ещё кто-то «умный» списал их на счёт основного производства. Что в клубе можно делать с пятнадцатью бензопилами?! Тот, кто вёл эту бухгалтерию, хоть раз план счетов открывал?! И ладно бы так было один раз, но там чуть ли не каждую неделю что-то подобное по накладным проходит. Что это вообще за поставщики, я даже их сайта не смогла найти в интернете? Ни одного, из более двадцати фирм! Главное, это я ещё только первый квартал проверила, благо в ежедневнике сделала себе записи подозрительных операций и контрагентов. Весь этот бизнес одно сплошное криминальное дно.

Надо как-то выбираться с этого дна, пока не увязла в нем по уши. Хотя, учитывая, во что я превратилась, вряд ли это возможно. Скосила взгляд на зеркало, глаза у меня уже нормальные. В комнате стемнело, но я не включаю свет и без него хорошо вижу. Хоть какой-то плюс у этих жутких глаз. Начинаю ловить себя на мысли, что предпочла бы поверить в версию Миши, где предполагалось, что уже завтра все это пройдёт, как очень специфическая инфекция. Как же все просто было, когда в этой истории не было никаких упырей, одни бандиты-наркодилеры. Сама эта мысль звучит абсурдно: я — упырь. Странное дело, я вспомнила почти весь наш разговор с Фроловым в прошлый вечер, но не могу вспомнить, признался ли он, что упырь или нет? Он всегда так говорит, что никакой конкретики в его словах нет. Как, например, о том, что он директор, или когда о своем враге говорил. Кто? Зачем? Почему? Ничего не объяснил, а я бросилась ему помогать, как всегда, совсем не думая о том, что делаю. Если его на самом деле подставили, то я ничем не могу помочь. Всё это зашло слишком далеко, нужно сворачивать с опасной дорожки, пока я не влюбилась в него окончательно. Моя любовь людей до добра не доводит, все, кого я люблю, умирают. Не хочу больше смотреть на их смерть. Лишь сестры всегда будут рядом, возможно потому мы и мойры, а не из-за любви Зинаиды к древней Греции и показной аристократичности.

В дверь комнаты постучали, я несколько рассеянно на нее посмотрела. Если бы это была Леся, она уже бы вошла, Фролов не стал бы стучать в принципе, у него манер ещё меньше, чем у нее. Неужели ко мне кто-то воспитанный пришел?

— Да? — вопросительно уточнила, продолжая печатать довольно тривиальные фразы. Если бы не преподаватель в университете, который заставил меня переделывать анализ финансового состояния целых восемь раз, эта работа заняла бы у меня куда больше времени.

— Ты занята? — послышался голос Клото за дверью.

— Нет, проходи, — отозвалась, закрывая файл с почти готовым отчетом.

Сестра зашла и, прикрыв за собой, осталась стоять возле двери. Сегодня она оделась в строгий брючный костюм. Обычно она надевает его в суд, вот только сегодня у нее выходной, так что этот наряд меня очень удивил. Сестра включила свет, но от электрического освещения глаза у меня не заболели.

— Работаешь? — спросила, она улыбнувшись.

— Ты что-то хотела? — слегка повернулась к ней, смотря, как обычно, снизу вверх.

— Хотела, — она обернулась и, взяв стул, села напротив меня. Сложила руки в замок, словно то, что она хочет мне сказать, очень тяжело сделать. Она нервно глянула на свои пальцы, затем посмотрела мне в глаза.

— Прости за то, что я сказала позавчера, — наконец выговорила она, заставив меня удивиться.

Клото не из тех людей, которые извиняются. Она всегда была как будто сама по себе и, даже если делала что-то не то, никогда не извинялась и не шла на попятную, как Леся. Подобное, конечно, происходило не часто, ибо старшая сестра редко ошибается. Леся, конечно, говорит, что я из нас троих самая правильная, но, как по мне, Клава всегда была самой строгой и к нам, и к себе. Такие люди, как она, без причины редко говорят то, что на самом деле не думают, а тем более извиняются.

— Мне не стоило приплетать бабушку к твоим отношениям, и тем более лезть в них. Это твоя жизнь, и ты вправе сама решать с кем тебе быть, просто мы с Лесей волнуемся. Я так не хочу увидеть тебя снова такой же подавленной, какой ты была после смерти Игоря.

После случая с его братом, упоминание Иванова больше не вызывает во мне истерику как раньше, лишь печаль, отдающую глухой болью в сердце. Сестра осторожно взяла мои руки и сжала их, заставляя меня почувствовать, какая же она горячая. Или это я холодная? Сестра растерянно смотрит на мои руки, так что я забираю их и прячу в карманы. Безвкусное платье со сломанным замком я все же сняла, оделась в свое домашнее шерстяное платье. Давно я его не надевала. Бабушка очень любила, когда я ходила в нем, потому что она его связала для меня.

— Я сильнее, чем кажусь, — ответила, смотря на нее сдержанно. — То, что случилось после его смерти, больше не повторится.

Судя по взгляду сестры, она так не думает, но ссориться со мной не хочет. Она откинулась на спинку стула, так что я сразу поняла, что извиняться она больше не будет.

— Почему ты не сказала, что была поручителем у бабушки и в одиночку выплачивала кредит? — строго спросила она.

— Это же мой кредит, за мою учебу, пусть он и был оформлен на бабушку. Кто, как не я должна была его выплачивать? — удивляюсь ее вопросу.

— Ать, ты же знаешь, мы всегда платили за все вместе. Как вместе зарабатывали деньги, чтобы заплатить за мой кредит на учебу, за Лесин. Я думала, что и твой мы давно его выплатили.

— Мне не давали кредит из-за возраста и того, что я официально нигде не работала, только неофициально подрабатывала на частников. Тогда мы ещё не выплатили за Лесину учебу, поэтому второй брать пришлось в другом банке под большие проценты. Затем доллар вырос, и мы стали должны совсем другие деньги.

— Почему ты нам не сказала? Мы бы помогли тебе! — возмутилась сестра.

— В любом случае, я же справлялась? — сдержанно улыбаюсь. — Так что это не так уж важно.

— Вот вечно ты себе на уме! Почему ты не сказала мне? — она взяла меня за руку. — Что бы ни случилось, мы всегда есть друг у друга. Мы никогда от тебя не отвернемся.

Смотрю в ее карие глаза и замираю в растерянности. У меня проблемы, с которыми я сама явно не могу справиться. Должна ли я ей рассказать о них? Об опасности, которой она подвергает себя, общаясь с Царем и мной? Она смотрит на меня так же, как бабушка, как человек, который поддержит меня, какая бы проблема у меня не возникла. Смотрю в ее глаза и словно забываю о своих страхах, мне хочется рассказать ей все, абсолютно все.

— Клото… — начинаю говорить, но неожиданно запинаюсь.

— Ты хочешь что-то сказать мне? — она слегка сжала мои руки, не обращая внимания на то, какая я холодная.

— Да, — киваю с запинкой. — Со мной такая невероятная история произошла. Ты ни за что не поверишь…

— Девки! — дверь в мою комнату открылась и на пороге появилась Леся. В красном платье, стилизованном под наряд снегурочки, с мишурой на шее и ободком в виде дурацких оленьих рогов.

Я пару раз моргнула, словно какое-то странное наваждение прошло. Если я расскажу все сестрам, я подвергну их опасности. Зная Лахесу, та сразу же ввяжется в неприятности, собираясь доказать всему миру, что упыри действительно существуют. Зачем я хотела ей рассказать это?

— Выйди отсюда, — грозно посмотрела на нее наша старшая, а я убрала свои руки за спину.

— Чего вы такие злые? — возмутилась сестрица. — Праздник же! Сейчас Вика приедет, так что давайте переодеваться! Нас ждет убойная вечеринка!

Леся пошла в дикий пляс по комнате, пока чуть не свалилась, поскользнувшись на собственной мишуре.

— Я в порядке, не волнуйтесь! — заверила она нас, неловко ковыляя на туфлях с высоченным каблуком.

— Может, ты во что-то другое переобуешься, олениха? — скептически оценила ее походку старшая.

— Да нет, тогда я не так эффектно выгляжу, — отмахнулась средняя и, улыбнувшись, присела прямо Клаве на колени и принялась щипать ее за щёки. — Чего ты вечно такая суровая? Ты же такая красивая!

— Лахеса, ты что уже бахнула? — возмутилась сестра.

— А что вам можно, а мне нельзя? Вчера вон обе где-то пили! А мне сегодня можно, праздник же!

— Вставай, кобылка, отведу тебя к кровати и уложу спать, пока ты себе шею на этих туфлях не сломала! — Клава стащила сестру с колен и вместе с ней поднялась.

— Да не хочу я спать! — возмутилась сестрица. — Я хочу плясать и веселиться! Замуж хочу, чтобы вы мне были не указ!

— Да кто тебя замуж возьмет, алкоголичка? — возмутилась Клото, подхватывая ее за талию, чтобы выпроводить из моей комнаты.

Раздался дверной звонок, Леся резко перестала петь «В лесу родилась ёлочка…» и крикнула:

— Вика пришла! Атя, открой! Я сейчас туфли другие обую и готова.

— Да иди ты проспись, туфли она обует! — возмутилась Клава, заталкивая ее в их комнату, судя по шуму и мату средняя все-таки упала.

Посмотрела на это безобразие со смесью усталости и слабой улыбки. Подошла к двери и открыла ее, ожидая увидеть Вику, но взглядом наткнулась на совершенно другого человека.

— Я же говорил тебе, что лучше бы мы никогда больше не встречались, — сказал Антон, почти закрывая своим телом весь дверной проем.

Чёрт! Мне же нельзя встречаться с упырями! Что мне делать? Они знают обо мне? Нужно сыграть в дурочку, как я и собиралась в прошлый раз.

— Кто вы? Что вам нужно? — попыталась выровнять голос, но получилось с трудом.

— Не придуривайся, я видел тебя, — сразу же разбил все мои надежды бугай.

Мне его не победить, да я и не умею драться. Страх парализовал моё тело, я даже двинуться не могу. В квартире сёстры, не смогу просто убежать, подвергая их опасности, да и он не даст мне этого сделать.

— Что вам надо? — испуганно прохрипела, так крепко сжав ручку двери, что она слегка погнулась.

— Главный хочет видеть тебя, одевайся, — приказал он таким тоном, словно выбора у меня нет.

У меня по спине пошли мурашки, они точно знают, кто я, и попытаются убить меня. Но если не пойду, могут тронуть сестер. Резко выдохнув, решилась идти. Я попробую объяснить их главному, что я никакой не вурдалак. Пускай даже Миша сказал, что меня никто слушать не будет. Медленно повернулась в коридоре и хотела уже взять пальто и обуться, когда в коридор выбежала Леся.

— Вика! Вика, где ты? — проорала она, подбежав к двери, дернула ее, открывая шире, да так и зависла, смотря на Антона. Он уставился на нее, такую румяную, нетрезвую, в коротком платьице. На мгновение мне показалось, что он захотел ее разорвать, как тряпку.

— Леся! — крикнула испуганно и, забыв об обуви, попыталась оттащить сестру от двери.

— Ты не Вика, — выдала эта пьяная особь и, легко избавившись от меня, прыгнула к нему, буквально повиснув на его шее. — Какой миленький!

Миленький? Это в каком месте?! Он же здоровый бугай!

— Леся! Леся, не трогай его! — взвизгнула, пытаясь оттащить ее от него, а то мужик даже не думает останавливать ее поползновения.

— Эй, красавчик, — сестрица вцепилась в него мертвой хваткой и прошептала ему почти в губы, — солги мне.

— Лахеса! — проорала Клото, выбираясь из их комнаты. — Я тебе постель стелю, а ты чем здесь занимаешься?!

Антон медленно и как будто с неохотой отвел взгляд от Леси и посмотрел на Клаву. Сестра едва не оступилась под его взглядом и резко стала серьёзной.

— Здравствуйте, — перешла она на официальный тон и потянулась к Лесе, — простите, что моя сестра принесла вам неудобства.

— Какие ещё неудобства? — возмутилась Леся, поднимая голову с груди мужчины и смотря на него так, точно видит что-то очень умилительное. — Я ему очень нравлюсь, правда?

— Леся! — крикнули мы с Клото хором и, схватив ее, с трудом смогли оттащить от мужчины. Потеряв опору в его виде, сестра расстроилась и даже позволила себя усадить на стул.

— Простите, она немного буйная, когда напивается, — принялась извиняться Клото.

— Она довольно необычная девушка, — ответил Антон, не сводя с сестрицы взгляда.

— У вас что-то случилось? Какие-то вопросы возникли? — спросила сестра, и только сейчас до меня дошло, что она и его откуда-то знает. Что, чёрт побери, происходит?

— Вы знакомы? — спросила слегка растерянно.

— Да, господин Ахматов мой клиент, где-то уже год, — несколько рассеянно ответила она, затем снова посмотрела на мужчину. — Вам нужна срочная консультация?

— Вообще-то я к вашей сестре, — он выразительно посмотрела на меня. — Мой друг попросил подвезти ее к нему.

Друг? Он его боссом совсем недавно называл! Точно имелся в виду тот их самый страшный, что его в стенку вбил. Как они после этого могут быть друзьями?

— Друг? — с сомнением посмотрела сначала на него, а затем на меня.

— Да, это по работе, — натянуто улыбнулась я. — Мне нужно отойти, отчёт отдать.

— Так он друг Макса? — вставила свои пять копеек Леся, снова поднявшись. — Бедняжка, он наверняка командует им, как своей марионеткой! Иди, обниму!

Сестрица сделала рывок и не повисла на мужчине лишь потому, что мы с Клото были у нее на пути. Вместо него она приобняла нас, и зачем-то зарылась в мои волосы лицом.

— Ты что пила, негодница? Совсем уже с ума сошла, — прорычала сквозь зубы Клото.

— Он так хорошо пахнет, — простонала сестрица, смотря на Антона все с той же дурацкой улыбкой, словно она умиляется с этого двухметрового бугая. Судя по тому, как он на нее смотрит, заинтересованность была обоюдная, возможно, не только в гастрономическом плане.

— Перестань, — сказала сестре сквозь зубы, убирая ее руку с плеча. — Мне нужно идти.

— Ты, правда, пойдешь? — возмутилась Леся. — А как же вечеринка! Мы собирались пойти, и сейчас Вика…

Она не договорила потому, что на нашем этаже остановился лифт, и к нам вышла сама девушка.

— Девчонки! Я уже здесь! — радостно взвизгнула она, держа в руках литровую бутылку шампанского. — Поехали зажигать!

Они что обе пьяные? Или нет? Вика подбежала к двери и встала рядом с мужчиной. Людей, которых могут из-за меня убить, стало ещё больше. Я с ужасом оглянулась на мужчину, но тот по-прежнему пялился исключительно на мою среднюю сестру.

— Приветик, я — Вика, — кокетливо улыбнулась ему девушка. — А ты кто?

— Эй! Он мой! — заявила Леся и снова потянулась к мужчине, и я увидела, что он тоже протянул к ней руку.

Что они творят? Как кошки в марте, честное слово! Спокойно, нужно их отсюда убрать, особенно Лесю, а то она уже второму упырю подряд понравилась и этот не внушает мне доверия, скорее наоборот, вызывает опасения. Даже если я поеду с ним, кто даст гарантию, что они потом не тронут моих сестер? Холодок страха прошёлся по моей спине.

— Ладно, ладно! Вы уже собрались в клуб? — она критично посмотрела на меня и Клаву. — Я столько денег отдала, чтобы заказать нам столик, так что вы обязаны пойти!

— Мы никуда не пойдем, видишь, кое-кто начал праздновать заранее! — возмутилась Клава, пытаясь усадить Лесю обратно, пока та пытается натянуть на туфли угги, причём мои.

— Кто? Я? Так я же для настроения! — улыбнулась беззаботно сестра, когда я забрала ее обувь.

— Никто никуда не пойдет, Вика оставайся у меня, если хочешь, — я дернула девушку в квартиру, опасаясь того, что она так близко стоит к мужчине. — Мне нужно на работу, я вернусь позже.

— Куда тебе, в клуб? — не растерялась Вика.

— Да, — ответил Антон, и моё сердце упало в пятки. А что если они что-то плохое Максу сделали? Он же меня им не сдал и может поплатиться за это.

— Так давай вместе поедим, я там как раз столик и заказала! Столько денег отдала, жуть! Надеюсь, что нам хоть скидку на алкоголь сделают, раз уж ты там работаешь.

Она улыбнулась мне, очень довольная собой, так, словно я не имею права отказаться.

— Да, поехали! — взбодрилась Леся так, что ее снова пришлось оттягивать от мужчины. — Все вместе!

— Нет, вы лучше оставайтесь здесь, — повторила я испуганно. Не хватало ещё их подвергать опасности.

— Подожди, ты что в этом собралась идти?! — возмутилась Вика, полностью проигнорировав мои слова.

— Точно! Ты что нас опозорить захотела? А ну живо переодеваться! — Леся сама схватила меня под руку и с Викой на пару потащила в комнату.

— Эй, перестаньте! Вы никуда не поедете! — попыталась я их остановить, но не знаю, как не причинить сильного вреда. Я явно не умею пока рассчитывать свою силу, могу просто их покалечить.

— Пошли, сделаем из тебя конфетку! — пообещала Леся и, обернувшись к Клото и Антону, добавила: — Мы скоро!

Дверь в комнату закрылась, она тонкая, и через нее все слышно. По инерции прошла несколько шагов внутрь, а затем мои ноги подогнулись. Если бы Леся не схватила меня, я бы упала.

— Что-то я не поняла, кто здесь из нас пьяный? — возмутилась она, усаживая меня за стул и подкатывая его к шкафу.

В шкафу уже вовсю роется Вика. Ее платье с красными блестками искрится при каждом движении, а маленькую шубку она сбросила на кровать, чтобы не мешалась. Я должна их остановить, во что бы то ни стало.

— Лесь, — хватаю сестру за руку, — послушай меня. Вам нельзя туда, только не в клуб! Послушай, меня!

— Да что ты нервничаешь? Из-за клуба? Обещаю, сегодня так, как в прошлый раз не будет! — пообещала она беззаботно, занимаясь моими волосами. — Хотя бы потому, что клуб на первом этаже.

Она засмеялась.

— Это не смешно! — прикрикнула на нее, не сдержавшись.

— Я знаю. Прости. Не бойся, все будет хорошо, — попыталась она успокоить меня.

— Я не боюсь! — воскликнула в ответ, но затем взяла себя в руки. — Нет, я боюсь за вас! В том клубе небезопасно для вас, умоляю, просто оставайтесь дома!

— Если там так опасно, — сестра явно не поверила ни единому моему слову, — так почему же ты там работаешь и туда едешь? Боишься, что ли, что я тебя опозорю? Или не хочешь, чтобы мы с Викой составили тебе конкуренцию?

Она явно шутит, но меня это бесит ещё больше. Почему хоть раз в жизни она не может послушать меня?! Я же все время ее и Клото слушала! Хотя, те немногие, можно сказать единичные моменты, когда ослушалась, привели меня к такому финалу. Теперь я обязана поехать туда, иначе не буду уверена, что с Максом все в порядке. Возможно, он на работе и не появлялся, все-таки его полиция выслеживает, но почему-то мне кажется, что это не так. Уж больно Макс ветреный, от него подобной глупости можно ожидать. К тому же он доверяет Царю, а я бы ему верить не стала, мутный он тип и убить меня пытался.

— Просто послушай меня, — хватаю сестру за руку. Смотрю ей в глаза, чтобы она наконец-то поняла, что я серьёзно. — Оставайтесь дома, а лучше уезжайте куда-нибудь, туда, где вас не будут искать.

— Ого, — сестрица с трудом вырвала свою руку, по-прежнему не воспринимая меня всерьёз. — Все так плохо? Ты боишься, что там будут кровавые разборки за твою руку и сердце?

Это бесполезно, она никогда не будет принимать меня всерьез.

— Девчонки, беда! — выдала Вика, отвернувшись от шкафа. — Там нет совершенно ничего, что можно надеть!

— Тьфу! Нашла где искать! — вздохнула Леся, прекращая драть мои волосы. — Подожди, сейчас что-нибудь своё принесу!

Леся, загоревшись идеей, ускакала за дверь. Взглянув ей вслед, заметила, что Клото стоит все ещё возле двери и о чем-то тихо беседует с Антоном. Судя по ее стойке и сложенным под грудью рукам, разговор, скорее всего, касается работы.

Ладно, Леся пьяная, с ней не договоришься, но Вика, по-моему, трезва. Встала и, прикрыв дверь в коридор, подошла к девушке, продолжающей искать что-то в моём шкафу.

— Вик, — подошла к ней со спины, и она вздрогнула от неожиданности.

— Ну, ты и подкралась! — рассмеялась она нервно, после чего добродушно мне улыбнулась. — Сегодня на вечеринке ты должна затмить всех, уверена, твой Макс не оторвет от тебя взгляда.

Последние слова она сказала с каким-то двойным, а то и тройным подтекстом, но я так и не поняла, что она имела в виде и как на них реагировать, поэтому перешла сразу к сути.

— Вик, давай вы никуда не поедете? Отпразднуем дома, все вместе? — предложила, слегка дрожа от волнения. — Видишь, какая Леся пьяная, на мужиков уже набрасывается. Давай просто у нас посидим и все.

— Но ты же сама поедешь в клуб, — как-то недоверчиво напомнила она.

— Так я съезжу, отчет отдам и вернусь, — солгала я без запинки. Хотя мне бы очень хотелось, чтобы я действительно смогла вернуться.

— Эй, я же выложила все свои последние деньги за тот столик! — возмутилась она, явно обидевшись.

— Я отдам тебе, честное слово! — я и не такое пообещаю, лишь бы они остались. — Даже с процентами, просто давай вы останетесь. Сделай то, что прошу. Я же тоже помогала тебе, теперь ты помоги мне!

Вика долго смотрит мне в глаза, и я не понимаю, что она чувствует. В них словно отражается холодный расчет, когда она улыбается только губами, но не глазами. Сжимает мои руки в ответ и говорит:

— Ничего плохого в клубе сегодня не случится.

Она не поможет, если честно не понимаю почему, но чувствую — не поможет.

— Зачем ты лжешь? — спрашивает Леся от двери. Она стоит гружённая доброй половиной своего гардероба и сбрасывает его прямо на пол.

— Лжет? — немного испуганно переспросила у сестры, пока Вика, проигнорировав меня, вновь принялась рыться в вещах.

— Мы скоро, — крикнула Леся, выглянув в коридор и, судя по всему, построив Антону глазки.

С огнем играет и не понимает этого! Не представляю, как она так спокойно с мужиками сходится? Вообще не помню ни разу, чтобы она не флиртовала с симпатичным парнем. Как она потом от ухажёров избавляется? В принципе, как и не понимаю, как у нее получается так легко сводить мужчин с ума. Дверь в комнату открылась, в комнату заявилась Клото.

— Девочки, мне срочно нужно уехать, я встречусь с вами в клубе позже, — сказала она и, не дожидаясь от нас ответа, пошла к двери.

— Клава!

— Мы будем тебя ждать, не задерживайся, а то тебе еды не достанется! — крикнула Леся почти равнодушно.

— Клото! — снова позвала ее, пробираясь мимо девушек к ней и остановилась в коридоре. — Куда ты?

Дверь закрыта, Антона не видно. Ушёл? Я испуганно огляделась, опасаясь, что его пустили в квартиру.

— Он ждет вас внизу. Мне Леся рассказывала, как Вика водит, так лучше уж Ахматов вас отвезет, — принялась поучать нас Клава, одеваясь.

— Куда ты собралась? Зачем? Почему так внезапно? — забросала ее вопросами.

— Нужно кое-что уладить, не переживай, это не долго! — она улыбнулась мне, чмокнув в щеку, схватила свою сумку и выбежала из квартиры.

— Атя! Мы нашли платье, в котором ты покоришь всех! — выдала Леся, выглядывая из моей комнаты. За ее спиной утвердительно закивала Вика, и я поняла, что осталась одна с двумя неадекватными бабами, которые к тому же совершенно не слушают то, что им говорят.

Зря я только пыталась с ними поговорить, есть способ избавиться от них куда проще. Минут через пятнадцать девочки закончили и поставили меня перед зеркальным шкафом. Блестящее платье из пайеток превратилось на мне из короткого мини в платье по колено, с двумя кокетливыми вырезами почти до бедра по обеим сторонам юбки.

— И вырез, ты зацени вырез, скромный, как для тебя, — участливо закивала сестра, гордясь своей работой. По ее меркам «скромный вырез» показался мне Марианской впадиной. Заставляю себя успокоиться, времени переодеваться все равно не было. Вика закончила с моими волосами и тоже довольно улыбнулась.

— Да ты настоящая звездочка, прямо сверкаешь, — сказала она с улыбкой, стоя рядом с Лесей.

— Только лицо попроще сделай, а то даже моя косметика не может его исправить, — принялась указывать мне сестрица.

— Лесь, Вик, а вам не кажется, что мне нужна сумочка? — стараясь держать себя в руках, медленно отхожу к двери.

— Сумочка? — переглянулись они. — Точно, сумочка!

— По-моему, там, в шкафу осталась моя с выпускного, — предположила, показывая на самое верхнее отделение шкафа.

— Точно! Та, что я тебе подарила, да? — обрадовалась сестрица и принялась тащить стул к шкафу, пока я подошла к самой двери.

— Эй, давай лучше я! — предложила Вика, пытаясь стащить ее со стула, сестру немного шатало.

Они принялись препираться, а я выскочила за дверь. Повернула ручку, сломав ее, и тем самым заблокировала дверь.

— Эй, Атя! Что ты творишь?! — принялись кричать девочки, дергая за ручку двери, но дверь им не поддалась.

— Спасаю вам жизнь, дуры, — ответила еле слышно. Оделась, на всякий случай достала из сумки Леси ключи и вышла из квартиры, под крики девушек.

Спустилась, застегнув куртку перед тем, как открыла дверь. Моё боевое настроение не изменилось, даже когда вышла и, хрустя ногами по снегу, направилась к дорогой иномарке, припаркованной против всех правил под знаком парковка запрещена. Обошла машину и села на переднее пассажирское сиденье. Антон окинул меня взглядом, он явно ждал не только меня.

— Поехали, — холодно приказала ему. — Раз уж твой босс хочет поговорить — поговорим. Парень задумчиво хмыкнул и затем завел машину, увозя меня от родного дома.


Глава 27.


Мой боевой настрой чуть уменьшился к моменту, когда мы почти приехали к клубу. Я начала нервничать, а все мысли крутились то вокруг Макса, то вокруг сестер. За Лесю и Вику я оставалась спокойна, но вот с Клото все было иначе.

— Куда ты отправил Клаву? — спросила напрямик у мужчины, не выдержав натянутой тишины. Мужчина мельком глянул на меня, затем снова вернулся взглядом к дороге.

— Никуда, ей кто-то позвонил. Она сказала, что уедет, просила присмотреть за вами, чтобы не натворили глупостей, — ответил он с легкой ухмылкой. — Но, по-видимому, ты решила, что те двое останутся.

— Не трогайте их, — смотрю на него со всей решимостью, на которую способна.

— Маленькая собачка громко лает, — смеется.

— Но больно кусает, — добавляю, зло на него смотря. Он засмеялся ещё громче, как будто не желает воспринимать меня серьёзно. Зря это он, одного я уже похоронила.

Машина подъехала на парковку перед клубом. Там, как обычно, стоит знакомый мне охранник. Толпы нет, рядом с охранником табличка «Вход только по пригласительным». Громкая музыка из здания слегка успокоила меня, давала надежду, что при людях они не станут ничего со мной делать. Вышла из машины, Антон тут же оказался рядом, двигаясь с какими-то звериными манерами, словно хищник.

— Пошли, он ждёт, — приказал он, но не сдвинулся с места, пока я сама не пошла к клубу. Он сзади, я неторопливо иду впереди. Никто не захочет спешить на собственную казнь.

Перед дверью Антон извернулся и открыл ее для меня, галантно и немного наигранно. Прошла в холл, здесь немного людей, работает гардероб. Дверь в зал открыта нараспашку и там вовсю гремит громкая музыка, от которой незамедлительно разболелась голова. Я не собиралась раздеваться, но мужчина не дал мне выбора. Он скинул своё пальто и потянул за ворот моего пуховика.

— Я сама, — холодно остановила его.

Расстегнула замок и попыталась не обращать внимания на то, как люди начали на меня смотреть, после того как я вручила гардеробщице свой пуховик. Хотя какой он мой? Это всего лишь подарок Макса. Я ему за него и не отплатила ещё, я вообще в долгу перед ним. Именно поэтому я и явилась сюда. Вопросительно посмотрела на мужчину в дорогом костюме, который несколько завис, смотря на меня, затем выдохнул, немного нахмурившись.

— Ему это не понравится, — пробормотал Антон, в этот раз схватив меня больно за локоть и потащив за собой на танцпол.

Мне кое-как удавалось уклоняться от людей, которых он грубо расталкивал у себя на пути. Была у меня мысль затеряться и убежать от него, все же он даже не оглядывается на меня. Даже то, что номерок от моей куртки у него, меня бы не остановило, я же почти не чувствую холода. Только тревога за Макса меня не отпускала. Сначала я думала, что мы идем к его кабинету, но мы свернули к вип-комнатам за звукоизоляционным стеклом. Антон снова открыл для меня дверь, но туда буквально впихнул, ибо я побоялась заходить. Чуть пошатнувшись, налетела на стол и испуганно оглянулась. Кроме меня в комнате никого не было. Антон остался снаружи, его огромная спина загородила собой почти прозрачную дверь, и я явно почувствовала себя в западне. Их босс не спешил, а я все больше начинала нервничать. Макс не позвонил, хотя обещал это сделать, раньше я не придала этому значения, но теперь очень переживаю. Время тянулось бесконечно, а все эти танцующие и веселящиеся за стеклом люди казались мне неживыми, какими-то куклами. Присела на черный бархатный диванчик и, сжав руки в замок, поставила их на стол. Мой взгляд направлен на прозрачный столикна металлической трубе, но я не вижу его вовсе. Свет мигает, от этих огней болят глаза, или, возможно, я слишком волнуюсь, и они снова стали красными. Прикрываю их руками, не желая кого-либо ими напугать. Хотя я сама себя пугаю и не только тем, что решилась сюда поехать, а тем, почему это сделала. Дверь открылась, громкие звуки музыки ударили по ушам как молот по наковальне, заставляя вскочить. Но бросилась на шею к вошедшему я не поэтому.

— Макс! — еле выдохнула, повиснув на нем и обнимая так крепко, как могу.

Вдох облегчения сорвался сам по себе, особенно когда он обнял в ответ. Он отстранился, хотя мне не хотелось прекращать наши объятия, может, поэтому я вцепилась в рукава его пиджака, не отрывая от него взгляда. Так странно видеть его в пиджаке и рубашке, совсем на него не похоже. Его теплый взгляд прошёлся по мне, пока я судорожно пыталась удостовериться, что он цел.

— Какая ты красивая, — произнес он с улыбкой, словно не может оторвать от меня взгляда.

— С тобой все в порядке? — взволнованно прошептала, касаясь его щеки, мне показалось, что на ней какая-то грязь. Или это просто повод, чтобы коснуться его снова?

— Конечно, — подтвердил он так, будто по-другому и быть не может. — Но мне все же интересно, для кого ты так вырядилась? Надеюсь в этот раз для меня?

Его глупые слова приняла со вздохом и, не удержавшись, снова обняла его, уткнувшись лбом в чёрную пуговицу от пиджака. От него приятно пахнет, то ли корицей, то ли крепким алкоголем, а в объятиях легко можно забыться. Все отступает на задний план, даже страх, и это пугает меня больше всего на свете.

— Дайте пройти, голубки, — послышался явно издевательский тон Антона, и магия объятий Фролова исчезла. Вздрогнув, подняла на него глаза и прежде чем поняла, что делаю, отпустила Фролова и буквально попыталась заступить его собой.

Антон, смотря на все это, прыснул со смеху:

— Видел бы это кто-то из других родов, смеху было бы.

— Рот свой закрой и сядь уже, ущербный, — холодно высказался Макс, обращаясь к бугаю, чем заставил на него обернуться. Затем он нежно взглянул на меня: — Ты слишком милая.

Его губы касаются моего лица, затем он усаживает меня обратно за столик, подальше от входа и садится рядом. Антон сидит на противоположном краю и, судя по тому, как дрожат его плечи, спрятавшись за меню, продолжает смеяться. Слегка испуганно и удивленно смотрю на все это, затем оборачиваюсь на Фролова. Тот спокойный и довольный как кот, не сводит с меня глаз. Я сжимаю его руку немного выше запястья так, будто бы иначе он убежит, но он даже не замечает этого. Что-то ускользает от моего внимания из-за всей этой суматохи и адского волнения, что я чувствую. Не могу сосредоточиться, Макс словно вносит какой-то сумбур в мои мысли. Единственное, о чем могу думать: как его отсюда вытащить, спасти от этих плохих упырей. Мой взгляд все время натыкается на металлическую опору столика, если ее выломать и пару раз ударить ею бугая, есть шанс вырваться отсюда. Плевать, что это привлечет внимание, лишь бы убраться, пока главный босс не явился. Я так все время поглядываю на опору, что мне кажется, она начинает дрожать под моим взглядом. Пару раз моргаю и затем понимаю, что дрожит не она, а я.

— Ты чего? Испугалась? — еле заметно улыбаясь, спросил Макс, а затем принял меня в свои объятия. Нельзя ему меня обнимать, а то сердце начинает биться так быстро, точно сейчас выпрыгнет из груди. Оно выдает меня с головой.

— Пуганая она у тебя, — продолжает насмехаться бугай, отставив меню в сторону. — Угрожать мне даже пыталась.

Он засмеялся, а я напряглась, выбираясь из объятий Макса, которые на долю мгновения стали каменными. Зря бугай думает, что это всего лишь угрозы. От перенапряжения глаза жутко заболели, затем из глаз пошло что-то жидкое, наверное, кровь. Антона сначала позабавила моя реакция, но затем он уставился на меня с удивлением.

— Что это?

— Атя? — взволнованно сразу встрепенулся Фролов, развернув меня к себе. Я не хотела отворачиваться, наоборот была готова действовать, а он все мои планы развалил.

Сквозь красную пелену вижу его взволнованное лицо, но я не смогла на него долго смотреть, сразу метнулась взглядом к бугаю, опасаясь, что он нападет. Он ведь мог подумать, что я в вурдалака превращаюсь, но почему-то не напал, остался сидеть на месте.

— Выйди отсюда! — резко рявкнул Макс на него так властно, что сначала даже подумала, что это сказал кто-то другой и мне.

Бугай тут же поднялся и вышел, не говоря и слова. Он даже не остался возле двери, а ушёл куда-то. Теплые пальцы Макса стерли кровавые дорожки с моих щек, а внутри меня начало зарождаться сомнение. Он достал платок, белый и как будто светящийся в лучах клубной подсветки, и вытер им моё лицо. При этом он говорит со мной, словно с маленькой, спокойно и заботливо:

— Ну что ты там ещё себе придумала? Вечно волнуешься по пустякам. Тебе сейчас нельзя перенапрягаться, тем более драться с таким опасным противником, как Антон. Просто скажи мне, что он сделал, и я его проучу, хорошо?

Его слова звучат совсем не так, как должны звучать слова обычного подручного, пешки, которую взяли в заложники. Он так храбрится передо мной? Стыдно, когда тебя девушка защищает, особенно для такого как Макс, но я чувствую, что здесь что-то не так. Антон действительно ушёл, мой взгляд попытался найти его в толпе, пока Фролов не обнял меня. Его теплая ладонь прошлась по моей голой спине, вызывая стадо мурашек. Чувствую себя расходной картой в их игре, я запуталась.

— Макс, что вообще происходит? — слабым голосом спросила, чувствуя себя на краю пропасти.

— Сейчас Лука приведёт Мишу, и я тебе все объясню, — сказал он, целуя меня в макушку.

Земля как будто уходит из-под ног, а я цепляюсь за нее или за Фролова, уже не понимаю за кого точно. Почти не чувствую его тепла, пока мысли о нем то спотыкаются, то падают.

Все встает на место, только когда музыка снова ударяет по ушам. Лука, парень которого я видела лишь мельком, высокий и худой толкнул в вип-комнату Мишу. Испуганный взгляд парня наткнулся на Макса, и я все поняла. Карты сложились, и отрицать очевидное бессмысленно: мой главный герой оказался и главным злодеем.

Миша, бледный как мел, не спешил садиться. Даже когда он дрался с вурдалаком, он не выглядел таким напуганным и это при том, что в его характере храбриться, а не бояться. Фролов сам встал, чем заставил паренька вздрогнуть, и посадил его рядом с собой. Я воспользовалась этим, чтобы убраться подальше от губительной для моего рассудка близости с директором клуба и тем самым «боссом» в одном лице. Отодвинуться на другой край дивана я не могла, там присел Лука, так что сдвинулась чуть в сторону, все ещё в опасной близости.

— Садись, — приказал он Мишке и сжал его плечо так, что я явственно услышала хруст костей. Они вместе присели, я сжала на коленях руки в кулаки, стараясь не выдавать своего волнения.

Мишка метнулся ко мне взглядом, там была мольба, он хочет, чтобы я спасла его. Кто бы меня спас?!

— Ну что, братец? — очень выразительно посмотрел на него Фролов, продолжая обнимать брата. Они не очень похожи, я бы даже сказала, совсем не похожи. Вранье?

— Макс, ты же знаешь, меня София заставила, — попытался защититься Миша, на что его встряхнули, и я во второй раз услышала хруст костей.

Парень застонал от боли, а я впервые увидела на лице Макса такое свирепое выражение. Передо мной был совсем другой человек, не тот беззаботный парень за кем я сюда в принципе и явилась, а главарь плохих упырей, который даже родного брата может покалечить.

Меня затрясло, я почувствовала себя очень глупой, он так и назвал меня в прошлую нашу встречу. Действительно глупая, раз совершила ту же самую ошибку дважды. Влюбляясь, я просто не видела недостатков, оправдывала любое его действие и предпочитала не замечать правды. Так было с Игорем, так стало и с Максом.

— Прекрати, — еле выговорила, и он тут же остановился. Разжал плечо своего брата и повернулся ко мне. Его взгляд прошёлся по моему лицу так, словно он видит меня насквозь. Тем временем Лука присвистнул.

— Ничего себе, — улыбнулся он, обращаясь ко мне. — Ты либо бессмертная, либо глупая, если смеешь его останавливать.

— Рот закрой, — на мгновение холодно посмотрел на него Фролов, после чего тот сразу замолчал.

Растерянно оглянулась на Луку, но потеряла бдительность. Макс попытался меня приобнять, еле сумела отстраниться, для этого пришлось отодвинуться чуть ли не вплотную к Луке. Дальше отодвигаться было некуда, а наглый парень показал жестом на свои колени.

— Прошу, — несколько насмешливо предложил Лука, но сам быстро отпрыгнул в сторону, когда Макс только слегка приподнялся. — Молчу, молчу!

— А ты говори, — холодно приказал Фролов своему брату, продолжая взглядом сверлить Луку. Больше прикоснуться ко мне он не пытался, и я почувствовала себя из-за этого несчастной. Сама себе противоречу, ужасна.

— Да что говорить-то? — пробормотал Миша, держась за плечо и смотря в пол. — И так все знаете.

— Говори, — повторил Макс таким спокойным голосом, что все поняли он в бешенстве.

— София попросила меня встретить Атю…

Край стола треснул, так сильно Макс сжал его. Он со спокойным видом протер руку от стеклянной пыли, пока его брат нервно глотнул.

— Продолжай, — приказал он.

— Встретить Андропову, — нервно оглянулся на брата парень, — но там меня поджидал вурдалак. Он напал на меня, завязалась драка и…

— И ты, вместо того, чтобы избежать боя с неравным по силе противником, остался на месте и позволил себя чуть ли не убить? — мрачно поднял на него взгляд Макс.

Миша нервно сжал челюсть, ему явно хотелось резко ответить, но он сдержался. Зато Макс выглядит так, словно сейчас на него сорвется. Я уже видела его вспышку гнева в коридоре, когда он бугая в стенку вогнал, и это явно были ещё цветочки.

— Силы были не равны, но разве не лучше было остаться в парке, чем вести этого монстра за собой в клуб, где было полно людей? — заговорила я, не поднимая взгляда на братцев.

— Ты его защищаешь?! — холодно поинтересовался Фролов. — После того, что он с тобой сделал?

— Это была всего лишь случайность, — пробормотала, подняв взгляд, но смотря исключительно на Мишу. Тот, похоже, был готов молиться на меня. Зря это он, я все ещё хочу прибить его к чертям. Просто Макс… босс упырей, меня волнует в данный момент больше.

Фролов резко выдохнул, так что я даже заметила, как напряглись оба парня на противоположных концах дивана. Мне пришлось поднять на него взгляд, но я не смогла заставить себя, и увидеть в нем не своего друга Макса, а упыря, который хочет моей смерти.

— Хочешь сказать то, что он наврал тебе с три короба, это ничего страшного? Ложь о том, что на тебя охотятся упыри, и что перерождение — это всего лишь инфекция, которая пройдет, тебя совсем не волнует? — Макс говорит спокойно, но я уже слишком хорошо его знаю, он был в бешенстве. Другие тоже это понимают, особенно очень бледный Миша.

— А разве вы не охотитесь? — спросила я немного растерянно и взглянула на Мишу.

Макс шумно выдохнул и впервые прикрикнул на меня:

— А ты что думала, я приказал привезти тебя сюда, чтобы убить?!

Испуганно уставилась на Фролова, а он на меня, пока не отвела взгляда, а мужчина застонал, рухнув обратно на диван. Он прикрыл лицо руками и устало откинулся на спинку дивана.

— Ты что реально так думала? — вставил свои пять копеек Лука, а затем зло уставился на Мишу. — Ты что ей наплел, фантазер? Совсем, что ли, сдурел?! Ты на нее посмотри, она же дрожит вся!

Знал бы он, что я дрожу совсем не от страха, не выдавал бы меня с головой. Сначала я была не уверена, что чувствую из-за того, что Макс оказался тем самым опасным главным злодеем. Мне показалось, что облегчение, но за ним пришла злость. Из-за него и его друзей я столько натерпелась! Вурдалаки, постоянная угроза жизни от упырей и это превращение в не пойми кого. Да я даже не знаю: кто я? Упырь, вурдалак или что ещё существующее только в их странном мире, в который я входить не хочу.

Не пойму, как Миша мог так со мной поступить, я ведь его жизнь два раза спасла! Весело, наверное, Максу было смотреть, как я пытаюсь улизнуть от него и его темных дружков. Они может даже смеялись над такой глупой мной! Было над чем: сначала придумала себе историю с наркотой, а затем поверила Мише на слово в историю о страшных упырей, что хотят меня убить ни за что. Хотя, как я могла не верить после того, как Царь пытался меня убить или угроз Антона? Да я же лично видела, как Макс вбил его в стенку! Мой Макс… мой друг, который мне нравится, был именно тем, кого я так сильно боялась. Действительно глупая, продолжаю верить людям, а они меня ранят в самое сердце. Посмотрела на Мишу и тот отвернулся, почти как его братец, стыдливо пряча глаза.

— Я старался как лучше, здесь постоянно шастают упыри из других родов. Нельзя было, чтобы они ее заметили, пока перерождение не закончилось.

— Какое ещё перерождение? Что со мной происходит? — прорычала я сквозь зубы, поднявшись и оттолкнув чертов стол от себя, чтобы не мешал. — Ты сказал это инфекция! Сказал, что это пройдет!

— Ты что реально в это поверила? Да ты вурдалака в соло завалила два раза, голову ему снесла лопатой, как такое может просто взять и пройти? Ты что дура, что ли? — сорвался на крик Миша, и я дернулась, не сдержавшись, чтобы залепить ему оплеуху.

Он прав, я знала, что здесь что-то не так. Но мне было удобнее думать и надеяться, что все временно, чем принимать то, что больше никогда не буду такой, как раньше. Да я человека едва не убила из-за всего этого! И кто его знает, убью ли потом? Мне кажется я пороховая бочка, а эти упыри вот-вот меня подорвут.

— Атя! Атя, тихо! Тебе нельзя сейчас перенапрягаться! — Макс перехватил меня за талию и поднял так, что я безвольно замахала ногами в воздухе. Ярость колотится во мне от злости и обиды, что чувствую из-за них.

— Отпусти меня! — вскрикнула, когда Миша отшатнулся в сторону, столик я все же разбила, толкнув его ногой. На фоне музыки этого никто кроме нас не заметил.

Фролов отпустил, но нехотя, а я сразу же отскочила от него в сторону. Удивительно, что ещё на него не набросилась. От одного взгляда на его такое родное и такое ненавистное лицо, что-то внутри меня жаждет его крови. Впервые, я хочу сделать ему больно так же, как сделал он, своим откровенным враньем и недосказанностью.

— Раз уж убивать вы меня не собираетесь, и жизни моих родных ничего не угрожает, — холодно посмотрела на Мишу, с трудом подавив желание выпить его энергию, как сделала это с Царем, — то я пойду.

Я дернула ручку двери, но Макс попытался меня схватить за руку. Резко повернулась, чувствуя, как от злости по моим щекам текут все те же кровавые слёзы. Чёрт, как же я голодна! Останавливаю его только взглядом. Он ведь даже не раскаивается, словно сказал и сказал. Какая в принципе разница кто он и что знал обо всём с самого начала?! Знал, что со мной происходит, но прикидывался другом, хотя на самом деле хуже врага.

— Не хочу больше никого из вас видеть, — уперлась взглядом в Макса, буквально заставляя себя ненавидеть его, — играйте в свои упырские игры без меня.

Скользнула в толпу, полностью игнорируя его взгляд, от которого что-то больно сжалось в груди. Толпа подхватила меня, никто даже не заметил моих кровавых слёз. Я умудрилась растолкать себе дорогу, но далеко уйти не смогла. Его теплая рука схватила меня за запястье и развернула назад.

— Отпусти! Отпусти, я сказала! — дернулась в сторону, даже понимая, что это бессмысленно.

— У вас все в порядке? — тут же спросил какой-то парень, выяснять отношения при всех этих людях полнейшая глупость.

— Проваливай, — даже не посмотрел на него Макс, и парень ушёл тут же, как будто был ещё одной его пешкой.

Фролов сильнее меня, даже когда я стала тем, чем стала. Боюсь, моё молчание говорит ему куда больше, чем мне хочется. В бликах светомузыки он кажется каким-то нереальным, точно статуя, пронзающая меня холодным взглядом. Но не это заставляет меня замереть, а его слова:

— Ты достаточно набегалась от меня, Золушка.

Тот взгляд, который я замечала у него, сейчас изменился. Он как чайник, который вот-вот закипит, словно он очень давно хочет что-то сделать и теперь решился. Помнится, я не хотела оказаться рядом, когда ему сорвет крышу, но похоже у меня нет выбора.

Его глаза красные и светятся так, что даже линзы не могут этого скрыть. Прижимает меня за талию к себе, подняв над землей так, чтобы я оказалась выше на добрую голову. Его рука проходится по моей оголенной спине и сжимает шею и затылок, заставляя подчиниться.

Я замерла, но совсем не от страха, скорее от больного предвкушения. Как будто это я специально раз за разом испытывала его нервы на прочность, желая, чтобы у него все же снесло крышу. Почему? Потому что в тайне хотела этого, увидеть какой он на самом деле.

Его губы накрывают мои, а руки не дают и шанса отвернуться или избежать поцелуя. Это явно не тот мучительно-нежный поцелуй, что был у него дома по пьяни. От него так не кружилась голова, и не резало в легких, будто бы я целую вечность не дышала. Такой страстный поцелуй, что кажется жестоким и беспощадным ко мне. Мысли куда-то убежали, как и весь остальной мир. Все стало таким неважным: ярость из-за вранья и недосказанности Макса, перерождение, чем бы оно там не было, и даже голод отошёл куда-то на задний план. Меня просто как будто не стало, я растворилась в нем, в тех ощущениях, что несет в себе его жестокий поцелуй. Плевать на все, на любые причины, которые должны заставить меня оторваться от его губ. Мне хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно, но он прервал его, и только тогда я поняла, что слишком долго не дышала. Предоставив мне свободу от своих губ всего в несколько сантиметров, смотрит на меня таким же затуманенным от желания взглядом, как и я. Зря он это сделал. Его поцелуи как крепкий алкоголь, ударяют в голову, а без них я начинаю трезветь.

— Ты — принц! — выдохнула пораженно и обиженно. Ещё одна ложь, хотя он ее такой и не считает.

Что бы он сейчас не говорил, как бы не оправдывался, не поверю. Второй раз провести меня у него не получится! Такой поцелуй у меня был лишь раз в жизни, и то он явно был не таким жарким и пьянящим.

— И ты моя принцесса, — прохрипел он со слабой улыбкой, и я непонятно как услышала его в этой развеселой толпе, которую заглушает орущая музыка.

Поцелуй, ещё один, крепкий как алкоголь, он сорвал его с моих губ, словно имеет на это право. Он ненормальный, будь то человек или упырь. Кажется, я лгала, что не хочу знать, каким он бывает, когда сорвется. Макс отпустил меня, только когда перестала сопротивляться, а наоборот сама схватилась за него, будто бы вот-вот упаду. Мне хочется упасть, хочется забыться, но я просто не могу.

Его рука сползла с шеи на плечи, придерживая меня, а то ноги как-то плохо держат. Фролов обаятельно улыбнулся, как принц, хотя он и есть принц, тот самый. В голове каша, плохо соображаю, не удивительно, что следующая его фраза поначалу меня совсем не удивила.

— Давай поженимся через шесть дней? — он нагнулся, касаясь губами моей макушки и обнимая за плечи. — София взбесится, но плевать. Будь моя воля, женился бы на тебе в первый же день.

— Что? — смотрю на него слегка растерянно, пока он стирает с моих щек засохшие кровавые слёзы.

— Я думал, что был в бешенстве, когда ты убежала в первый раз, но затем ты проделала это снова и снова… — почти заурчал он мне на ухо, вызывая поток мурашек и желание не обращать внимания на его слова. — Больше ты никуда не убежишь.

Он обнял меня так крепко, что я почувствовала на себе одновременно и его защиту, и угрозу.

«Больше ты никуда не убежишь», — это больше чем слова, обещание и даже угроза. Будет так, как он сказал, и никто не решится ему противиться. Никто, кроме такой сумасшедшей как я.

— Нет, — выдохнула на удивление легко.

Фролов такого явно не ожидал. Он не привык, что ему приходится сдерживаться и не крушить всё и всех налево и направо. Или что он там делает, когда злится? Целует в бешенстве он явно только меня, мне бы хотелось так думать. Все его слушают, а я не хочу.

— Нет, — повторила уже куда тверже, чем до этого. Макс моргнул раз, два, лишь когда убрала от него руки и попыталась отстраниться до него, похоже, дошло, что я ему отказала.

— Что ты сказала? — все же спросил он, когда я попыталась скинуть его руки со своих плеч.

— Я понятия не имею, что здесь происходит, но уверена в одном, что глупое предложение, сделанное по пьяни год назад, не дает тебе права называть меня своей невестой и тем более говорить о свадьбе.

— Атропа, — почти прорычал он моё имя, смотря на меня сверху вниз и удерживая за плечи.

— Хочешь услышать напрямую? — прорычала ничуть не хуже его. — Я отказываюсь быть твоей женой, невестой или даже девушкой, Максим Фролов… Или как там тебя?!

Если злость можно ощутить, но не увидеть, то я ощутила, хотя он ни одним движением или эмоцией ее не показал. Наоборот он напустил все свое показное спокойствие и спросил:

— Почему?

— Считаешь, у меня мало причин для отказа? — чуть истерично улыбаюсь, чувствуя, как внутри меня зарождается что-то страшное, оно словно пожирает меня изнутри.

— Ать, я знаю, ты злишься, но у всех моих действий и слов была причина, — говорит со мной, как с маленькой.

— Какая же, Фролов? — убираю его руку от своего лица, его касания как яд, парализуют и заставляют меня сомневаться.

Макс посмотрел на меня так, что остатки чувств к нему почти пересилили доводы разума и обиду. Все это ложь, что его поцелуи, что влюбленный взгляд. Мне нужно повторять себе это как мантру, иначе я просто задохнусь или хуже того расплачусь перед ним.

— Это не важно, я объясню тебе всё в свое время, — он взял моё лицо в свои ладони, воспользовавшись моим ступором. Как?! Как он может быть столь самоуверенным? С чего он вообще взял, что я слепо доверюсь ему? Почему вообще я должна это делать? — Здесь не время и не место для этого.

— У тебя всегда не то время и не то место, — жестко говорю, сбивая его руки в сторону. Мы стоим, глядя друг на друга, и плевать, что для этого мне приходится сильно задирать голову.

— Ать… — он попытался что-то сказать, но осекся под моим взглядом. Выглядит как школьник, который не подготовился к уроку, а его спросили. Он слегка устало повторил: — Сейчас не время.

Больно, какой же он жестокий. Тянет ко мне руки, но я мотаю головой и делаю шаг назад.

— Итак, почти полночь, поэтому давайте все вместе отсчитаем последние секунды старого года! — кричит диджей за пультом, и толпа подхватывает его.

Один…

Разворачиваюсь, чтобы уйти отсюда поскорей, неважно куда и что будет дальше. Я всего лишь хочу забыть все это, словно страшный сон.

Два…

Мне удалось пройти всего несколько шагов, прежде чем он схватил меня и вернул обратно в свои объятия, такие сильные и пьянящие.

— Я не отпущу тебя больше никогда, — прошептал, снова подхватив меня.

— Даже если я против? — сдавленно прохрипела, смотря ему в глаза.

Три…

— Даже если весь мир против, — сказал мой сладкий дурман, кружащий голову.

Его губы почти касаются моих, он хочет, чтобы я сделала первый шаг.

Четыре…

— У тебя не получится меня удержать, — шепчу почти мучительно больно, касаясь его губ своими, — сказка заканчивается ровно в полночь.

— Забыла? — улыбается так же обаятельно, как и раньше, и все внутри замирает. — Я принц не из твоей сказки и наша история только начинается.

Пять…

Поцелуй, от которого перехватывает дух, и голова становится пустой, не загруженной лишними мыслями и чувствами. Несладко придётся, когда у него есть такой козырь в рукаве, ни в одном семейном скандале мне не победить. Вся злость куда-то улетучивается, я хочу быть с ним, а остальное кажется таким неважным.

Шесть…

Семь…

Восемь…

Волна леденящего сердце и душу холода проносится по спине и заставляет вздрогнуть и отстраниться. Точнее попытаться это сделать, Макс и правда не отпустил. Мороз сжимает мои легкие, я судорожно хватаю ртом воздух. Это не астма, и даже не дышать не получается. На глаза наворачиваются слёзы, хватаюсь за шею, мышцы на ней напряжены до предела. Перед глазами темные мушки, сейчас кто-то из тех, кого я знаю, умрет.

Девять…

— Ать? Атропа, что с тобой? — Макс слегка отпустил меня, удерживая за талию, а то я почти сразу чуть не упала. Хватаюсь за него руками, сжимаю до предела, так что кости хрустят. Я знаю, кто умрет, чувствую, как смерть приближается.

— Лука! — крикнул Макс куда-то в толпу, и оттуда появился парень вместе с Мишей.

— Чёрт! — вскрикнул мой якобы друг и принялся рыться в сумке.

— Ты знаешь, что с ней такое? — прикрикнул Фролов на него так, что на нас начали оглядываться люди.

— Астма или что-то такое, Леся говорила, — пробормотал Миша, сильно нервничая, он с трудом нашёл в сумке ингалятор и протянул брату мой старый ингалятор.

Десять…

— Сейчас тебе станет лучше, — приговаривает Макс, больше успокаивая себя, чем меня.

Он почти весь заряд использовал, не помогло. Ингалятор мне и не сможет помочь, пока Макс не умрет. Все, кого я люблю, в конечном итоге умирают. Поэтому я и вцепилась в Макса так, что никто не сможет оторвать меня от него. Я готова терпеть эту боль вечность, лишь бы он остался жив, но время беспощадно.

Одиннадцать…

— Ать? — взволнованно позвал Макс, когда меня начали сотрясать судороги. — Звони Царю, и если он сейчас же не появится здесь, я его убью!

— Я был у него, он в отключке, даже операцию пропустил, — сообщил Лука.

— Может, скорую? — предложил взволнованно Миша. — Она все же человек, частично.

— Давай, — согласился Макс и попытался подхватить меня на руки, но я так сильно сжала пиджак, что он не смог меня оторвать.

И что, я настолько бесполезна? Я же сказала, что никто больше не умрет! Я не позволю, чтобы умирал! Зачем ещё мне эта сила, если я буду продолжать смотреть как люди, которых я знаю, умирают?! Как вообще могу просто наблюдать, как тот, кого люблю, умирает? Если я знаю, что это сейчас случится, то должна знать и как. Сомневаюсь, что Макс прямо здесь умрет от старости, значит, кто-то его убьет, и я должна остановить его. Скорее, пока не слишком поздно. Прикрыла глаза, под испуганный крик Фролова и почувствовала их всех. Нити жизни, что мойра Клото прядет, мойра Лахеса определяет их судьбу, и мойра Атропа обрезает, все вокруг меня и одна из них вот-вот оборвется. С трудом поворачиваю голову в ту сторону. В толпе виднеется бледное и знакомое лицо Вики. Ее сумка валяется на полу, а она стоит в нескольких метрах от нас и направляет пистолет в нашу сторону.

— Привет от Мирона, — говорит она так, что в кричащей толпе не слышно и под первый удар курантов нажимает на курок.