Диалоги [Диас Назихович Валеев] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Диалоги

1887 Трагедийная хроника

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Н и к о н о в.

Ф а д е е в.

У л ь я н о в.

З в о н а р с к а я.

С м е л я н с к и й.

П о р т у г а л о в.

Л ю д м и л а  Б а а л ь.

Ш е л о н о в.

Б р о н с к и й.

Г а н г а р д т.

П о т а п о в.

М а с л е н н и к о в.

О в с я н н и к о в а.

М а н г у ш е в с к и й.

С е с т р а  У л ь я н о в а.

Х о з я й к а  к в а р т и р ы.

С т у д е н т ы, ж а н д а р м ы, с л у ж и т е л и, п о н я т ы е.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Углы и комнаты, сдаваемые внаем, переулки, тупички, крест церкви и башенка минарета; чей-то сдавленный крик, светящееся в тумане окно — негаснущий лик конспиративной, подпольной России, устремленной в будущее, глядит на меня из прошлого. И мне кажется иногда, что где-то там — и истинная родина моего духа. И там, с ними — я сам.

1
У окна, над книгой — У л ь я н о в. Но не слышно шелеста перелистываемых страниц. Глаза устремлены поверх раскрытой книги куда-то вдаль.


О л ь г а (войдя). Почему не пьешь чай? Просил.

У л ь я н о в (отхлебывает из чашки, ставит на стол). Нельзя подогреть? Я не люблю холодный.

О л ь г а. Сколько можно подогревать?


Но Ульянов уже опять не слышит ее.


Тебе говоришь, говоришь… (Машет рукой.) Мама очень беспокоится. Почему все твои товарищи старше тебя?

У л ь я н о в. Многие из них знали Сашу.

О л ь г а. Папа умер. Сашу казнили. Аня в ссылке. За один год все изменилось. Мама не выдержит, если еще что-то случится!


Молчание.


Она постарела, да?

У л ь я н о в. Принеси чаю. И не будем!.. Все равно ты в этом ничего не понимаешь!

О л ь г а. Я понимаю. Мне только маму жалко. (Мечтательно.) Если бы я была социалисткой, я бы погибла.

У л ь я н о в. Что?

О л ь г а. Цель жизни социалиста — гибель.

У л ь я н о в (смеется). Почему же непременно гибель?

О л ь г а. А потому, что только путем гибели возможна и лучше всего совершается пропаганда новой жизни! Все эти ваши разговоры, все эти шептанья ваши — они совершенное ничто! Вот!

У л ь я н о в. Да ну?

О л ь г а. Да! А гибель — совсем другое дело. Когда человек погибает, о нем начинают говорить. Что за человек казненный? За какие речи, за какие дела взят? Начинаются разговоры, расспросы. Рождается интерес у тысяч людей. (Вновь мечтательно.) Я бы хотела, как Саша, погибнуть. Мне только маму жалко.

У л ь я н о в. Иди и готовь уроки! И не мешай мне заниматься!

О л ь г а. А ты не занимаешься.


Ульянов вдруг начинает смеяться.


Ты что? О чем?

У л ь я н о в. Позавчера сестра Смелянского в народ пошла. А сегодня вернулась. В грязи, страшненькая. Я говорил ей: подумай, Вера, это безумие, глупость. Слабенькая, одинокая, куда ты пойдешь? Представь, заблудишься или мужики начнут приставать. Смелянский сколько уговаривал. Нет, вырядилась в крестьянское платье, пошла тоже… погибать.

О л ь г а. И что?

У л ь я н о в. Мы со Смелянским от хохота чуть не упали. В первый же день сбилась с дороги, зашла неведомо куда — дождь, ночь, поле. Потом встретила реку, какую — не знает, пошла вдоль берега. Я, говорит, не знала, иду ли вниз или вверх по течению. И меня спрашивает, а как, в самом деле, Володечка, узнать, в каком направлении река течет?

О л ь г а. А ты что?

У л ь я н о в. А я говорю, ты бы взяла щепку да бросила в воду. Куда бы щепка поплыла, в той стороне и было бы низовье.

О л ь г а (смеется). А она?

У л ь я н о в. А она говорит, щепки не было. На этом ее хождение в народ и закончилось.

О л ь г а. Это ты мне к чему рассказал?

У л ь я н о в. Мораль бывает только в баснях. Да и то — в плохих. А мы с тобой лучше сыграем в шашки. На пять щелчков. Маленьких девочек надо отучивать от того, что находится еще вне их понимания, щелчками по лбу.

О л ь г а. Не на пять — на десять! Посмотрим, кто кого обыграет!


Начинают играть в шашки. Возгласы, крики, смех. Сестра выигрывает. Ульянов, сорвавшись с места, бежит от нее. Она гонится за ним вокруг стола, ловит его.

Раздается громкий, продолжительный стук в дверь.


(Испуганно.) Кто это?

У л ь я н о в (преодолев замешательство). В России человек трусит тем больше, чем меньше у него к тому оснований. (Тихо.) Иди, открой.


Сестра выходит, слышен ее голос: «Кто?» В ответ вновь громкий стук в дверь и грубый, властный голос: «Полиция! Отпирайте живо!»


О л ь г а (появившись). Полиция.

У л ь я н о в. У нас все чисто. Открывай.


Сестра вновь выходит. Слышны звуки открываемой двери. И вдруг доносится