Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
преданной дружбы обереги. Дорманец, получив такой подарок, знал, что теперь он всегда может обратиться за любой помощью к тому, кто ему его подарил. Также почиталась Богиня охоты и природы Алу, которая направляла стрелу охотника прямо в цель. Она являла собой чёрную волчицу с зелёными глазами. В преданиях говорится, что Алу любила странствовать по миру и изучать жизнь обычных смертных.
Боги помогали процветанию народа под предводительством Улфгарда, но не подарили ему детей. Такова была плата за хорошую жизнь. Улфгард женился несколько раз. Старшая жена умерла от старости, а молодая жена погибла при покушении на мужа. Её вывезли в лес, где Элизабет долго насиловали, а затем четвертовали. Улфгард узнав об этом, поехал мстить убийцам, которые устроили ему засаду и смертельно ранили его.
Перед своей кончиной, король позвал к себе своего младшего брата. В покои из красного бархата вошёл крепкий мужчина с щетиной, глаза его горели холодным пламенем и звали его Розгальд.
— Брат, ты звал меня? — прозвучал встревоженный голос.
На широкой дубовой кровати лежал, покрытый липким потом и морщинами, Улфгард.
— Розгальд, я всю свою жизнь старался сделать всё для своего народа и так как наследников у меня нет, то ты должен принять теперь эту нелегкую ношу. — Он обхватил своей костлявой и синеющей рукой, белую руку Розгальда. — Я даже рад, брат, что это ты сядешь на трон. Знаю, что слова мои скверные, но я люблю тебя и не знаю никого, кому бы я больше кроме тебя, мог бы доверить трон.
Синие глаза Розгальда наполнились печалью и его густые угольные брови начали подрагивать.
— Я не справлюсь, брат.
— Ты ошибаешься! Ты достоин этого, ведь ты кровь моей крови. — Прохрипел немощный Улфгард. — Никогда не забывай, Розгальд, что любовь богов хоть и на нашей стороне, но и богам нужна наша вера в них.
Прищуренные и мокрые глаза Улфгарда начали бесцельно блуждать, а затем застыли, словно потерявшись в тумане. Король издал свой последний вздох и ушёл в мир своих добрых богов, выполнив всё и даже больше в этом бренном мире.
По бледному каменному лицу Розгальда потекли обжигающие слезы. В тот день он взвалил на свои плечи тяжёлое бремя — правление народом.
Начиная от непоколебимых крепостей и до самых маленьких селений с окраин, одиноко стоящих среди бескрайних степей, вплоть до шумных и высоких дворцов, люди выходили провожать своего короля в иной мир. На протяжении нескольких дней все посещали храмы и читали молитвы за упокой Улфгарда. Затем эти же жители большим наплывом отправились в главный замок Дормана, чтобы увидеть своего нового короля.
По каменному полу ступал в высоких кожаных сапогах Розгальд. На голове его сидела корона в форме обруча, украшенная драгоценными и сияющими камнями. За ним нёсся плащ из медвежей шкуры, взгляд его был уверенным и лишь быстро стучащее сердце могло выдать его волнение. Его намеренья были четкими и определёнными, но страх неизвестности порождал неуверенность в его разуме и скапливал у него солёную росу в ложбинке над верхней губой.
Началась новая эпоха и Розгальд должен был доказать всем и себе, что он справится. Не успел он взойти на престол, как ему уже начали приходить шокирующие известия. Возле границ Дормана происходило полнейшее разорение. Собранные войска Хенрика шли словно саранча и никто не мог им противостоять. Некогда свободные деревни, становились разграбленными, а с непокорных крестьян снимали заживо кожу. Тем кому удалось уцелеть, бежали под защиту Дормана.
Вокруг разливался нежно-розовый закат. Хенрик долго вглядывался в передовые крепости королевства Дорман. По его истерзанному шрамами лицу, пробежала самодовольная улыбка.
— Это отродье согласно преклониться передо мной? — прорычал Хенрик, обращаясь к своему посланцу.
— Мой повелитель, наместник крепости ни при каких условиях не сдаст своих позиций. — Гонец вытер рукавом из волчьей шкуры пот со лба.
Слуга вздрогнул от последующего громкого и безумного смеха Хенрика.
— Уничтожьте эту жалкую крепость и пошлите послание их новому ничтожному королю Розгальду! Скажите ему, что он не виноват в том, что его предки являлись трусливой гнилью. Пусть он подумает и начнёт преклоняться передо мной. Если он примет мои условия, то я прощу его и не буду отбирать у них всё до последнего, а ежели нет, то я выпотрошу всех дорманцев до единого!
По прошествию часа, передовая крепость пылала огнем, а ещё через пару часов Розгальд встревоженно читал угрозы Хенрика.
Король Дормана попросил ночью того же дня всех своих жрецов пойти с ним в храм, построенный в честь Бога мудрости Дахмана. Внутри храма стояла огромная статуя птицы, с длинными крыльями, перья которых были похожи на острые лезвия и в когтистых лапах у нее была ветвь мудрости. Перед статуей они до самого утра молились и приносили подношения.
— Великий Дахман, если я пал перед тобой на колени, то значит ты наша последняя надежда. Улфгард говорил мне,
Последние комментарии
48 минут 11 секунд назад
1 час 8 минут назад
1 час 33 минут назад
1 час 37 минут назад
11 часов 7 минут назад
11 часов 11 минут назад