Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
Жан-Поль Сартр.
О геноциде
(Извлечения из речи на Расселовском трибунале по военным преступлениям. 1968 год)
Слова геноцид не существовало очень долго: его выдумал юрист Лемкин между двумя мировыми войнами. Само же явление старо как человечество, и никогда не было такого общества, структура которого уберегла бы его от этого преступления. Любой геноцид – это продукт истории, и он несет на себе черты того общества, в котором возникает. Дело, которое мы должны рассматривать, касается величайшей современной капиталистической державы. И именно так мы и должны его рассматривать, иначе говоря, мы должны учитывать, в какой мере это дело выражает экономическую структуру этой державы, ее политические цели и внутренние противоречия.
Мы должны постараться понять, было ли в войне, развязанной американским правительством против Вьетнама, намерение геноцида. В статье 2 Конвенции 1948 года геноцид определяется на основе намерения. Конвенция молчаливо апеллирует к самой недавней истории. Гитлер открыто провозгласил план уничтожения евреев, он не скрывал, что использует геноцид как политическую тактику. Любой еврей должен был быть уничтожен, вне зависимости от его происхождения, вне зависимости от того, брал ли он в руки оружие, участвовал ли в движении сопротивления, он должен быть уничтожен потому, что он еврей . Американское правительство подобных заявлений не делало. Оно даже заверяло, что желает оказать поддержку своим союзникам, южным вьетнамцам, на которых напали северные коммунисты. Есть ли возможность, что мы, при самом тщательном рассмотрении фактов, сумеем выявить скрытое намерение? И сможем ли мы, после такого расследования, сказать, что вооруженные силы США убивают вьетнамцев во Вьетнаме по той простой причине, что они вьетнамцы? <…>
Нюрнбергский трибунал был еще у всех на памяти, когда, к примеру, французы убили 45 000 алжирцев. Это выглядело настолько рядовым случаем, что ни у кого и мысли не возникло судить правительство Франции так же, как судили нацистов. Но такое массовое убийство «части национальной группы» не могло продолжаться без того, чтобы не повредить колонистам. В таком случае они были бы разорены. Французы проиграли войну в Алжире потому, что они не могли ликвидировать алжирское население, и потому, что они не интегрировали эту страну.
Это рассуждение помогает нам понять, как изменился характер колониальных войн после второй мировой войны. <…>
Основные характеристики этой борьбы были ясны с самого начала: колонисты превосходили местное население вооружением, местное население превосходило их числом. Даже в Алжире, где было много колонистов, это соотношение составляло 1:9. Во время двух мировых войн многие колониальные народы научились военному искусству и стали закаленными солдатами. Однако недостаток и качество вооружений – во всяком случае, в начале – ограничивали число вооруженных соединений. Это обусловливало характер борьбы: терроризм, засады, беспокоящие вылазки, высокая мобильность групп, неожиданно возникающих и тут же исчезающих. Подобное было бы невозможным без поддержки всего населения. Отсюда вытекает известное объединение освободительных движений и народных масс: первые проводят аграрные реформы, организуют политическую жизнь и образование, вторые поддерживают освободительное движение тем, что кормят его, прячут и дают пополнение взамен понесенных потерь. <…>
В отличие от партизанского движения, поддерживаемого населением, колониальные армии беспомощны. Им остается только избегать столкновений, что их деморализует и заставляет искать выход в уничтожении населения. Поскольку освободительные армии являются частью всего своего народа, то единственной эффективной тактикой борьбы с партизанским движением становится уничтожение народа, то есть мирных жителей, женщин и детей.
Пытки и геноцид – так ответил колониализм на восстания порабощенных народов. А этот ответ, как нам известно, ведет к цели только в том случае, когда он решителен и тотален. Упорство народа, объединенного жестокой и политизированной армией, не позволит ему дать себя запугать «уроками» массовых убийств, как то было во время расцвета колониализма. Напротив, это только усилит его ненависть. Теперь вопрос состоит не в том, чтобы внушить страх, а в том, чтобы физически уничтожить народ. А так как это невозможно без того, чтобы в то же время не разрушить колониальную экономику и колониальную систему, колониальные державы постепенно устают от постоянного расходования людских и материальных ресурсов в конфликте, не имеющем решения, и массы в метрополии в конце концов начинают выступать против варварских войн и колонии становятся независимыми государствами.
Однако существуют случаи, когда геноцид как решение проблемы освободительных войн не сдерживается присущими этой ситуации противоречиями. И тогда становится ясно, что тотальный геноцид является ни чем иным, как стратегией борьбы
Последние комментарии
25 минут 27 секунд назад
29 минут 4 секунд назад
41 минут 11 секунд назад
42 минут 37 секунд назад
56 минут 43 секунд назад
1 час 13 минут назад