Танцующие цыплята [Эдвард Брайант] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Эдвард Брайант


Об авторе

Эдвард Брайант, уроженец Вайоминга, живет в настоящее время в двухэтажном кирпичном викторианском здании 1906 года, расположенном в очень старом районе на севере Денвера. Он рассказывал мне, что главным декоративным элементом в этом доме служат книги. Являясь выдающимся писателем-новеллистом, Брайант кроме того пишет рецензии и обозрения, специализируясь в области литературы ужасов; а по слухам, он еще и прекрасный преподаватель писательского мастерства.

Его последний сборник, состоящий из семи рассказов и 30 тысяч слов, называется «Ночные видения-4»; он вышел в серии «Хардшелл» (издательство «Беркли»). Сейчас Брайант работает над сборниками «Вечерние империи» и «Америка Эда Глейна», а также над коротким романом «Фетиш».

«Танцующие цыплята», наряду с еще одним рассказом в сборнике, перешли в него из знаменитой неопубликованной антологии начала 1980–х годов «Новые измерения-13» (редактором ее была Марта Рэндолл). Эта книга должна была завершить достославную серию антологий, выходившую первоначально под редакцией Роберта Силверберга, и уже находилась на стадии корректуры, когда издатель отменил ее выпуск. «Танцующие цыплята» не были опубликованы в научно-фантастических журналах, так как считались слишком сексуально ориентированными, слишком «отталкивающими».

«Танцующие цыплята» были в конце концов напечатаны в антологии Майкла Бишопа «Световые годы и тьма». Брайант начинал как научный фантаст, но начиная с этого рассказа стал отклоняться от НФ в сторону ужасов. «Танцующие цыплята» подходят под оба жанра.

Танцующие цыплята

Чего могут хотеть инопланетяне?

Их черные полированные корабли, жужжа зловещей энергией сжатого кулака, призраками проносятся над нашими городами. Вначале мы задирали головы к небесам, стоило наверху пройти любой движущейся тени. Теперь мы, похоже, чувствуем лишь безразличие, порожденное привычкой. Облегчения, однако, это не принесло. Всеобщие опасения сохранились, хотя и уменьшились. Многие из нас, как я полагаю, чувствуют себя словно ожидая сверла дантиста.

Хотят ли инопланетяне вообще чего-нибудь? Если это известно хоть одному человеку, то он молчит. Наши вожди уклоняются от ответов, средства массовой информации строят предположения, но факты и справедливые догадки равно тонут в бессмысленных комментариях. Если на внеземные тайны и есть ответы, то они проявляют хороший вкус, оставаясь невысказанными и загадочными. Большинство из нас читали о переданных правительствами обращениях, сплошь оставшихся как бы незамеченными.

Какая разница людям?

Я уже не совсем уверен, что знаю ответ. Корабли появились много месяцев тому назад — год, а то и больше. Люди всем пресыщаются, даже мыслью об этих загадочных судах и их невидимых пилотах. Когда ожидание стало невыносимым, большинство людей, казалось, просто перенастроились и вновь стали думать о других вещах: закладных, лезущей вверх инфляции, ближневосточной неразберихе и необходимости откладывать деньги. Но глубоко внутри напряжение осталось.

Некоторые из нас, гражданских лиц, еще сохранили любопытство. Вот хотя бы и в нашем районе, Дэвид рассказывал соседям, как он поутру сидел и отстукивал морзянкой сообщения силуэтам кораблей, выплывавшим из тьмы над горами и скрывающимся в восточной дымке. Если были какие-то ответы, Дэвид не смог их истолковать. «Могли бы, небось, хоть вылезти пропустить стаканчик», — заметил Дэвид.

Райли пробовал посылать сигналы зеркальцем из своей пудреницы, словно гелиографом. В страшном возбуждении он утверждал, будто получил ответ, своего рода сообщение. Мы предположили, что если он вообще что-нибудь видел, то это были отражения его зайчиков от нижней стороны темного корпуса. Это ничуть не уменьшило его экстаза. Он верил в то, что видел. Я ему вполне сочувствовал. Ястреб — лоточник не очень-то вылезал с разными предположениями.

— В свое время, — говорил он, — они нам расскажут, чего хотят; расскажут, а потом купят это или возьмут и используют по назначению. Они нам дадут о себе знать.

Ястреб выудил меня, беглого и отчаявшегося юношу, в буквальном смысле из сточной канавы на Бульваре. Он заботился обо мне еще когда кораблей не было и в помине. Он отвел меня домой, почистил, накормил и согрел. Он пользовался мной, и иногда по-доброму. Иногда просто пользовался. Любит ли меня Ястреб, остается спорным вопросом. Созерцание кораблей не помогло мне получить ответ.

Я каждый день пытался наладить с ними общение. Это немного напоминало рассказ моего сотрудника социальной службы о том, как поступали дантисты с неправильным прикусом до того, как изобрели скобки. Когда мой сотрудник был мальчишкой с торчащими вперед зубами, врач ему велел острожно нажимать на эти зубы каждый раз, как он вспомнит про свой рот и достающиеся ему из-за рта дразнилки. Несколько лет осторожных, настойчивых прикосновений