Вакагасира. Том 1 [Олег Николаевич Борисов] (fb2) читать онлайн

Олег Борисов Вакагасира. Том 1

Пролог

Высокая стройная женщина молча стояла у широкого пластикового окна и с печалью смотрела на кровать в окружении горы медицинского оборудования. Мигали лампочки, на мониторах извивались показатели пульса, сердечного ритма и еще множества непонятных параметров. Внутрь палаты не пускали – закрытая зона. Мало того, у дверей замерли две пары мужчин, равнодушно скользивших взглядами по изредка проходящим мимо работникам больницы или посетителям. Слева в бронежилетах с оружием в набедренной кобуре и автоматами за спиной – сержанты Сил Самообороны. Справа квадратные крепыши в черных костюмах, белоснежных рубашках с галстуками и вечных солнцезащитных очках. Друг друга охрана презрительно игнорировала, но при этом проверяла всех входящих внутрь по им одним известным критериям. Скорее всего – фотографии и имена медсестер и врачей довели до сведения. Как и крайне короткий список тех, кто имеет право заглянуть на огонек. К сожалению, Хиро Симидзу в этот перечень не добавили. И смотреть на замотанного в бинты молодого парня приходилось только через стекло.

В конце коридора закрылись двери лифта, еле слышно прозвучал девичьий голос. И через минуту рядом с Хиро встала девушка в джинсовом костюме и с большой коробкой в руках. Покосившись на новенькую, женщина произнесла:

– Подарки можешь положить вон на тот столик. Все съедобное достанется больнице, игрушки и прочие безделушки выдадут после выздоровления.

– А отдать Тэкеши нельзя?

– В медикаментозной коме. Выводить будут только через пару дней. Пока залечивают переломы и поддерживают организм.

– Все так плохо? – на глазах девушки блеснули слезинки. Но перед незнакомкой Эйко Хаяси решила не демонстрировать свои чувства к однокласснику, поэтому быстро достала скомканный платок, убрала предательскую влагу и с подозрением покосилась на красавицу. Та достала еле слышно завибрировавший телефон, ответила:

– Да, Кавакубо-сан. Нет, пока без изменений. Да, координаты оставила, обещали сообщиться сразу же. Надеюсь, он и сам сможет потом связаться. Профессор обещал, что сделано уже все возможное, будет жить… Автобусы? Какие автобусы? А, Тэкеши-сан их заранее заказал и прислал, чтобы у нас с доставкой коллекции проблем не было… Я поняла, Кавакубо-сан. Хорошо… Да, буду через час.

Убрав телефон, Хиро покосилась на насупившуюся девушку и горько усмехнулась:

– Не обижайся… Я помню эти часики. Тэкеши-сан брал их в подарок однокласснице, которая поддержала его в трудное время… Не стоит дуться на меня. Хоть я и считаюсь официально его подругой, но смогу претендовать только на место любовницы. Люди его уровня в жены берут совсем других.

– Уровня?

– Человек, которого от повторного покушения охраняет армия нашего государства и люди из борекудан – не может быть просто школьником… Безумно тебе завидую, ты увидишь его, когда Тэкеши-сан очнется. Мне же пора ехать. Удачи тебе, девочка. Пусть у тебя все получится. И не держи зла на меня. Если у вас все будет серьезно, я отойду в сторону. Я не враг ему.

Поклонившись охранникам, помощница самого известного кутюрье Ниппон ушла. А грустная девушка осталась смотреть, как на мониторах пляшут бледно-зеленые линии.

Глава 1

Пик-пик в ухо. И снова пик-пик. Кошу глазом, думаю: как бы заразу заткнуть. Пусть еле слышно, верещалка выкручена на минимум, но раздражает. Мало того, я ведь ее слышал и когда под препаратами в отключке валялся. Не знаю как – но большую часть происходящего вокруг так или иначе воспринимал. Как в тумане, это точно. Но даже перечислить большую часть визитеров смогу, кто рядом с кроватью топтался. Профессор – тот вообще первые двое суток буквально не отходил.

Спасибо тем, кто ради меня задницу рвал. Про парней – это позже, мы друг другу теперь жизнью обязаны, воевали и кровь проливали вместе. Кстати, они в этой же огромной палате кукуют, просто в левой отгороженной половине. Я в правой, как вип-персона. И оборудования здесь куда как больше. Видимо, надеялись остатки дара сохранить.

В любом случае, на место потасовки первым умудрились прискакать люди Рокеро Ватанабэ – он вакагасира того района и был в курсе, что на его территории драка намечается. Просто эпичность и размах не предполагал. Но пробрался по зарослям, пока еще оцепление выставляли. Оказали первую медицинскую помощь, попутно отзвонились господину Сакамото. Профессор поставил на уши медиков, прилетел на трех машинах скорой помощи. На них меня в госпиталь и отконвоировали.

У дверей палаты, правда, чуть драка не случилась. Люди оябуна утверждали, что доверия к властям никакого нет – вояки же меня расстреливали, судя по амуниции на трупах. Люди в форме хотели наложить лапу на измочаленные тела и разогнать всех куда-попало. Спас непонятный персонаж, который помахал документами, построил всех, до кого дотянулся и установил троевластие. В палате правил профессор. Снаружи в восемь глаз наблюдала сменяемая охрана. Список лиц для посещения утвердили быстро, сократив его до минимума.

Ну и потом оставалось лежать бревном, получать разнообразные жидкости внутрь и выводить переработанными через катетеры наружу. Так и лежал, лежал, пока в голове не начало проясняться. Туман ушел, вернулась слабая боль. Все же помяли меня во время пострелушек изрядно. И роняли, и стучали по мне. Одним словом – в отпуск хочу. Благо, школьные дела почти закончились, так что удеру-ка я сразу на каникулы. И фигвам обратно в школу всплыву до нового учебного года.

Это я так расслабляюсь. Потому что когда в первый раз открыл глаза, то увидел перед собой господина профессора. Коичи Сакамото смотрел на меня с грустью и крутил в руках ручку. Есть у него такая привычка – как настроение ни к черту, так обязательно пальцам акробатику устраивает.

– Я тебе говорил, Тэкеши-сан, чтобы не напрягался? Говорил… Просил не увлекаться в манипуляциях с даром? Просил… Вернее – не просил, а приказывал! Не изображать из себя мангаку, не пытаться сдвинуть горы, когда рядом проложили для умных людей дорогу… Но кто старика слушает.

– Парни как? – спросил я о действительно важном.

– Нормально. Сломанные ребра, сотрясения, прочие радости жизни. Но после скандала, который подняли журналисты, у вас каждый день по несколько целителей. Так что уже через неделю будут как новенькие.

– Так это же хорошо.

– Чего хорошего! – взорвался старик. – У тебя источника больше нет! Ты выгорел, напрочь! А ведь таким многообещающим юношей был…

С трудом раздвинул резиновые губы:

– Сакамото-сан, у меня там выбор был простой. Или подохнуть, пытаясь поберечь силы. Или заставить подохнуть других. Я выбрал второе… Дар-дар… Плевать на него. Ребята живы, это главное. А ведь нас там убивали, причем всерьез, без дураков…

Сакамото расстроенно взмахнул рукой и ушел. Его можно понять – он на моем примере хотел разные новые вещи изучать, пытаться из смешанного слабосилка абэноши соорудить что-то новое. А я раз – и разочаровал наставника. Нараздавал оплеух всем, до кого дотянуться смог. И все. Кончился маг недоделанный.

Вторым, кто попытался мне ложечкой мозги выскрести, оказался важный полицейский чин. Какую именно должность господин инспектор Сасаки занимал в этом департаменте – я не уловил. Слишком много там было в жетоне понаписано. Вроде запомнил, но не разобрал. И форму особо под наброшенным халатом не разглядеть.

А вот вопросы мне не понравились. На что я ему и высказал от широты душевной. После визита подумал, стоило ли вообще рот разевать, но решил списать все на остатки наркоза и прочей химической дряни, которой меня напичкали от души.

– Откуда мы взяли оружие, господин инспектор? Мы его собрали с тел атакующих. Каких тел? А тех самых, кто изрешетил нам машину, пытаясь убить меня и моих подчиненных: господина Масаюки Хасэгава и господина Нобору Окамото. Причем прошу отметить – оба законопослушные граждане, не имеют каких-либо претензий от полиции Токио и Йокогамы.

– Но кроме огнестрельного оружия был еще обнаружен меч.

– Кстати, о мече. Я буду признателен, если вы вернете мне личное имущество. Меч был подарен мной господину Хасэгаве для тренировок. И все время находился в машине, либо у него дома. Можете спросить у свидетелей. Мы ни разу не носили его по улицам или в каких-либо публичных местах. И мечом господин Хасэгава воспользовался исключительно в тот момент, когда нас убивали. Убивали как при помощи огнестрельного оружия, так и при помощи талантов абэноши. Про это поговорить не желаете? Каким именно образом двое одаренных при поддержке толпы боевиков в центре мегаполиса устраивают бойню? Нет? Жаль… Значит, мне нужно будет эти вопросы задать журналистам. Думаю, они смогут докопаться до истины, раз департамент полиции решил пренебречь обязанностями.

В общем – ушел господин Сасаки обиженным, с кислой миной на лице. Я же все пытался понять, какие именно неприятности на нас сгрузят по итогам устроенной заварухи. Для страны, где одно убийство при помощи огнестрела в год – это уже событие гигантского масштаба, как должны воспринять полномасштабное вооруженное столкновение в столице, в результате которого наплодили гору трупов, изрешетили частную собственность и перепугали обывателей до мокрых подштанников?.. Вот и я без понятия. А знать надо, мне линию поведения придется выстраивать и удар принимать на себя, прикрывая клан и команду.

Судя по всему, полицейские чины ждали, когда я в сознание вернусь. Потому что появился дознаватель сразу, только глаза открыл. Но вот палата опустела и ко мне приковыляли оба брата-акробата: Масаюки и Нобору. В бинтах, с полосками лейкопластыря на мятых рожах. Красавцы.

– Вы как?

– Все хорошо, господин, – кланяются. Блин, и не дотянуться до них ничем – руки пока толком не шевелятся.

– Конечно хорошо, на своих двоих передвигаетесь… А вот с памятью у вас не очень. Как ехали до места – вроде помните, а потом стрельба, машину о грузовик ударило – и все, провал. С любыми вопросами – ко мне.

Еще один поклон. Будут молчать. Скорее всего, они и до этого рта лишний раз не открывали, но лучше повторить. И я более чем уверен, что палата на прослушке стоит. Поэтому – не видел, не слышал, дурак-дураком и с любыми вопросами по инстанции. А с меня взятки-гладки. Я злой сейчас. И главным образом – на себя, придурка. Думал, что придется морды бить шпане подзаборной, а не организованной группе ликвидаторов, усиленных абэноши. Кстати, с колдунами неплохо получилось. Неплохо, потому что теперь это мой джокер, который кроет любую чужую масть. И который я буду использовать при любой попытке на меня и моих людей наехать. Ибо нефиг.

– Отдыхаем, лечимся, потом домой поедем.

– Не на чем ехать, господин, – вздыхает Окамото-сан. – Фото показывали – там все в решето.

– И что? Можно подумать, кузовного ремонта у нас найти нельзя. Где-то на складе два контейнера с запчастями стоит. Поэтому – ласточку нашу отремонтируем. И салон заново кожей обтянем. И двигатель подшаманим. Если надо – то и чего посерьезнее в дверях установим, чтобы даже из гранатомета нельзя было расковырять. Не волнуйся, Нобору-сан, это решаемая проблема. Даже не проблема, а так, мелкое недоразумение. Раз мы живы, остальное потихоньку исправим. Главное – враги сдохли все, до последнего ублюдка. А мы выкарабкались назло всему. Поэтому будет у нас и машина, и гараж для нее, и еще мастера хорошего найдем, кто по вечерам станет в потрохах копаться и ворчать по привычке.

Улыбаются. Пока еще осторожно, но я ощущаю, как страх за полудохлого оябуна начинает медленно исчезать из глаз. Вот он я – с боевым настроем, бодрым настроением и планами на будущее. Значит – все в порядке. Мироздание вернулось на привычные рельсы.

Моя “Моторолла” приказала долго жить. Часы обзавелись парой глубоких царапин на стекле, а телефон крякнулся. Поэтому воспользовался трубкой Мэсейуки. Как он ее припрятал и не отдал проверяющим – без понятия. Зато несколько звонков сделал. Сначала опекуну, как мог успокоил. Аки-сан пожаловался, что ко мне не пускают. Поэтому приходится дома в одиночестве страдать. Пообещал вернуться как можно быстрее. Сказал, что случайно рядом с чужой дракой проезжал, чуть прилетело – но я уже как неубиваемый покемон готов прибежать и приготовить ужин. Вроде перестал волноваться, пообещал ждать.

Затем отзвонился на номер, который мне господин Гото дал для разных сообщений по открытой линии. Судя по голосу, ответила его секретарь. Сразу сообразила, кто звонит и сообщила, что обо мне не забыли и навестят. Пожелала скорейшего выздоровления и даже похвалила за проявленный самурайских дух и выдающееся мужество при защите интересов клана. Закончив разговор, пытался сообразить – где это я там посамурайствовать успел? Ладно, подождем официальный визит. Может тогда объяснят, как провальную акцию можно развернуть кверх ногами и выдать за выдающийся успех.

Последней набрал Хиро Симидзу.

– Слушаю вас? – спрашивает осторожно, номер-то незнакомый.

– Доброй ночи, Хиро-сан. Сумимасен, прошу прощения, что так поздно беспокою. Просто только-только из цепких лап врачей вырвался, – буквально ощущаю, как она улыбается. – Представляешь, у меня банальная простуда, а они клизмами замучали.

– Я видела, как ты от простуды отлеживался. Видимо, слишком много мороженого съел.

– Да, пожадничал. Надо было с тобой поделиться – и все бы обошлось… Но ничего, я уже почти выздоровел, скоро домой поеду. Обязательно буду тебя встречать, когда из Европы вернешься.

Поболтали чуть-чуть. Взял слово, что позже обязательно куда-нибудь вместе выберемся.

Отдал телефон Масаюки, отдыхаю. В ближайшее время у меня все строго по распорядку. Есть, пить, гадить в трубочку и спать. Отдыхать, как и хотел в школе. Все остальное – только под настроение.

* * *

За ужином семья Хаяси старалась не обсуждать события, о которых судачила вся Йокогама. Журналисты словно с цепи сорвались – любую газету открой, там про перестрелку пишут. И в интернете, и знакомые. Будто других новостей нет. Хотя, можно понять. Кто-то умело вбросил пакет информации с упором на преступников-абэноши, полиция вовремя опровержение не сделала – и все, полетело, как снежный ком. Даже союзу Микоками пришлось с официальным заявлением выступать, что никто из его членов в этом непотребстве не участвовал. А кто посмел запятнать чистое имя – выяснит следствие и наподдаст всем и каждому, чтобы границы не преступали.

Но если проблему не обсуждать, она сама собой не рассосется. Вот и смотрела грустно Наоки Хаяси на дочку, которая мрачно ковыряла рыбный рулетик без аппетита. А ведь это ее любимое блюдо.

– Все хорошо, Эйко-ко? Я тебя не узнаю.

– Все хорошо, ока-сан.

– Может, что-то еще положить?

– Домо, мама, я сыта.

Поняв, что дочь нужно как-то расшевелить, к разговору подключился Кенджи Хаяси:

– Сегодня последний день школы, наступают каникулы. Как хочешь провести?

– Ребята собирались в парке на выходных пикник устроить. И потом будет день рождения у Широ Такаги.

– Много собирается к нему в гости?

– Почти весь класс. Даже Тэкеши Исии пригласил. Они сначала поссорились, потом помирились.

Понятно – мысли девочки заняты вполне конкретным персонажем, чьи фото не сходят с передовиц газет.

– Как у него дела?

– Не знаю, – хмурится Эйко. – Меня больше не пускают к палате. Там вообще весь этаж закрыли, охрана стоит. Надеюсь, что у него все будет нормально… И я не верю в то, что пишут журналисты. Он – нормальный парень, смешной иногда и добрый. Никакой не монстр. И даже когда у него нашли дар, то совсем не задавался. Наоборот, начал учиться, учителей начал слушаться.

Переглянувшись с женой, Кенджи предложил:

– Мне кажется, с таким самостоятельным и целеустремленным молодым человеком было бы интересно познакомиться. Если ты не против, можно пригласить его в гости, когда шумиха уляжется и он вернется в класс.

Девушка чуть-чуть улыбнулась. Она боялась, что родители примут в штыки все сказанное про человека с испорченной репутацией.

– Можно?

– Да. Поэтому перестань расстраиваться и лучше возьми моти, мама сегодня утром в кондитерской купила.

Поздно вечером Наоки поинтересовалась у мужа:

– Думаешь, это хорошая идея? Мальчика склоняют на всех углах, обвиняют непонятно в чем. Будто и стрелял в кого-то, и с абэноши дрался. Очень странная история.

Расправляя одеяло, Кенджи ответил:

– Там вообще все странно. В центре города устроить полноценный бой с применением кучи оружия… Но главное не это. Парень в госпитале, а не в тюрьме. Его охраняют от возможного покушения. Если бы признали преступником, то прямо из парка бы отвезли в тюрьму. Поэтому – я думаю, что большую часть гадостей придумали журналисты. Или тот, кто обработанную информацию подбросил. Через пару недель шумиха уляжется. Не удивлюсь, если все окажется совсем не так, как написано сейчас. Полиция до сих пор развернутое официальное заключение по перестрелке не дала. Подождем.

* * *

Двадцать шестое марта, суббота. Лежать уже поднадоело, поэтому я побухтел на врачей, те поморщились, но перевели меня на сидячий режим. Теперь кровать приподнята, большая часть проводов убрана и я могу хотя бы телевизор смотреть. Но капельница стоит, льют что-то поддерживающее. И одаренные заходят каждое утро и вечер, шаманят, травмы залечивают. Парней практически в порядок привели, со мной еще колдуют. Как понимаю – не торопятся, потому что за меня отвечает сам профессор, а любые манипуляции с бедной тушкой – только под присмотром двух студентов, его личных воспитанников. И все – дозированно, в минимальных пропорциях. Никак Коичи Сакамото смириться не может, что его перспективного ученика придется списывать. Вот и не рискует.

Дверь открывается, заходит незнакомый мне мужик.

Черный китель, фуражка под мышкой, на плечах погоны с яркими белыми большими звездами. На груди наградная колодка. Плюс еще неизвестные мне знаки отличия, вроде парашюта с крылышками. Рожа у визитера надменная, рубленная. Окинул взглядом палату, аппаратуру, подошел поближе. Возникший из-за спины адьютант пододвинул стул, замер каменной статуей позади.

– Меня зовут Кэтсуо Ито.

– Коннитива, господин генерал. Приятно познакомиться.

– Я здесь для того, чтобы урегулировать одну проблему. Сейчас тебе передадут уже заполненные формы, подпишешь их. После завершения лечения продолжишь обучение в лицее. Государство не может себе позволить разбрасываться столь бездарно кадрами. Особенно – не способными вести себя прилично.

Да, да, меня еще и крайним назначить. Ой-вей, какой у меня гость обиженный на судьбу. Скорее всего за перестрелку вызвали на ковер и драли без вазелина. Вот только не к тому человеку с претензиями на огонек заглянули.

Улыбаюсь, спрашиваю:

– Ито-сан, а бумаги у вас с собой? Формы, договор и все остальное? Да? – Адъютант высовывается вперед, распахивает папку. – Отлично. Тогда сделайте одолжение, Ито-сан. Возьмите все эти бумаги… Сверните в трубочку… И засуньте себе в жопу. А то, что не войдет с первого раза, можете помощнику затолкать… Я, кобун Инагава-кай, с бездарями дела иметь не собираюсь.

Немая сцена. Генерал пытается уложить в голове “бумаги – жопа”, адьютант вообще забыл как дышать. Я же наливаюсь дикой злобой и начинаю орать. Да, это непрофессионально, но накопилось.

– Когда мне Мори-сан вручил вашу визитку, то я только и слышал: “господин Ито решит любые проблемы, у господина Ито все под контролем, он отвечает за всех абэноши”. И как же именно вы отвечаете, Ито-сан, а? Как вы так обосрались, хочу я спросить, что обычному школьнику самостоятельно приходится рвать глотки головорезам, вооруженным до зубов и отбиваться от двух одаренных ублюдков? Где вы были с этими бумажками, когда нас в двадцать стволов свинцом фаршировали?! Совсем мышей не ловите!

– Молчать! – генерал вскакивает, но я только начал:

– Закрой пасть, карьерист паршивый! Обгадился, теперь пытаешься наваленную кучу под ковер замести?! Так ведь я не шпана подзаборная, я до Акихито-сама дойду! Я спрошу императора, почему он позволяет абэноши на службе армии и государства уничтожать граждан!.. Молчать! Я еще не все сказал!

В раскрытую дверь вваливается охрана. Не могут понять, что именно происходит, поэтому крутят головами во все стороны. Вояка лапают рукояти пистолетов, боевики борекудан сжимают в кулаках раскрытые телескопические дубинки. Мои двое архаровцев тоже нарисовались – вылезли из-за раздвижной ширмы, буравят недовольными взглядами незванного визитера в погонах. Причем Нобору флегматично, как и положено бывшему борцу и вышибале – скажи фас, я их в тонкий блин раскатаю. А Масаюки – чуть оскалился, словно тигр. Мигни – и начнет рвать.

Я же сижу на кровати, наклонившись вперед и уже тихо шиплю, словно кобра:

– У меня очень большие претензии к вам лично, Ито-сан. Очень большие… Вы не справились с порученным заданием, вы не владеете ситуацией, вы не понимаете, как именно нужно решать проблему. Вы явно занимаете чужое место, которое следует передать более достойному… Поэтому ни в какой лицей я не поеду. В отличие от вас, я человек чести. Я дал слово закончить родную школу и я ее закончу. А когда получу диплом о высшем образовании, сто раз подумаю, стоит ли связывать с богадельней, которую возглавляют столь бездарные…

Голос перехватывает, стоящие сбоку ящики начинают орать электронными голосами. В палату влетает знакомая пара студентов-медиков, следом спешит медсестра. Моментально оценив обстановку, один из парней приказывает:

– Посторонним покинуть палату! Приготовиться к реанимации!

Нобору с Масаюки отходят на свою половину. Остальные выгребаются в коридор, генерал последним. Ощущение, что он до сих пор не смог понять – как это его посмели мордой по паркету возить.

За пластиковым окном видно, что медики закончили основные хлопоты и пациент лежит, закрыв глаза. Оборудование помигивает зелеными глазками, кризис миновал.

По коридору быстрым шагом идет профессор Сакамото. Его явно вызвали к больному в авральном порядке. Притормозив у дверей, внимательно смотрит на посетителей, игнорируя застывших каменными болванчиками охранников. Подходит, поправляет халат и, наплевав на любые правила вежливости, произносит:

– Господин генерал, хочу предупредить. Я не знаю, что у вас там происходит, но ваша служба заигралась. Моего ученика пытались убить, довели до выгорания. Он одной ногой в могиле. И все, что вы готовы сделать – это добить парня… Если ему станет хуже или он умрет – я разорву любые отношения с вашим департаментом и перестану консультировать по любым вопросам.

Проводив профессора взглядом, Кэтсуо Ито поправил жесткий воротник мундира и беззвучно выругался. Надо же…

Верный адъютант осторожно подал голос:

– Если парень в самом деле из Инагава-кай, то борекудан не понравится попытка оказать давление на члена клана. Они сочтут это проявлением неуважения.

– Когда вернемся в офис, притащишь ко мне идиотов, готовивших аналитическую справку по Исии. Потому что я не увидел школьника-задрота, с трудом закончившего первый год старшей школы. И ты прав, про Инагава-кай тоже ничего не было… Тикки сёоо [черт]! Как я буду объяснять микадо этот провал?! Решил проблему, называется…

Вторя его словам из кресла в конце коридора поднимается мужчина, чье лицо сложно запомнить. Эдакий человек-функция: в стандартном офисном костюме, с короткой прической и глазами, которые могут принимать любое выражение: от равнодушных пуговиц до черных провалов в Ад.

– Ито-сан? Я вижу, вы пунктуально следуете намеченной программе и старательно выполняете поручение, полученное от микадо. Когда я буду сегодня докладывать о ситуации, обязательно упомяну вашу встречу. – Чиновник по особым поручениям еле заметно улыбается. От этой улыбки у генерала дергается жилка на виске. – С настоящего момента вы не будете каким-либо образом вмешиваться в жизнь Тэкеши Исии, вплоть до нового распоряжения. С настоящего момента его судьбой будет заниматься имперская канцелярия лично. Вам это понятно?

– Так точно.

– Вот и хорошо. Наш господин хочет получить детальный отчет о проведенном расследовании завтра вечером. В том числе объяснения, каким образом двое абэноши из службы внешней разведки оказались замешаны в происшедшем… Хорошего вам дня.

Спускаясь в лифте, Кэтсуо Ито зло шипит про себя:

– Тикки сёоо, тикки сёоо!.. Вот дерьмо…

* * *

В воскресенье ближе к обеду началось шевеление. За стеклом добавилось парней в привычных черных костюмах. Потом дверь в палату открыл Норайо Окада, встал сбоку. Я его хорошо помню – это наш вакагасира. Абсолютно седой, с короткой стрижкой-ежиком и без бровей. Брови потерял во время бурной молодости. Невысокого роста, болезненно худой с пергаментно-желтой кожей. Насколько помню – к шестидесяти годам заработал кучу болячек, которые врачевали лучшие специалисты. Бодрый такой старичок. Правая рука оябуна. Кстати, вон и он сам.

Приподнимаюсь в кровати, сажусь и склоняю голову. Полноценный поклон мне не выполнить, но стараюсь.

– Вот и наш герой… – тот же самый стул снова стоит рядом, Акира Гото устраивается и с интересом оглядывается. – А ничего, хорошая палата, просторная. Когда меня в молодости латали, отлеживался на грязной циновке в пригородах.

– Господин, прошу меня простить. Я вас подвел.

– Каким это образом? – старик удивляется.

Отвечаю:

– Не оценил уровень угрозы от неизвестного противника, был вынужден ввязаться в войну и сильно нашумел. Подверг опасности своих людей и выгорел во время схватки.

Оябун молчит, разглядывает меня. Руки сложил поверх набалдашника трости, задумчиво покачивает ее туда-обратно.

– Когда ты пришел ко мне, Тэкеши-сан, я тебе сразу сказал – абэноши выбирают другой путь. Мало того, на меня сейчас начали оказывать давление. Серьезное давление. Хотят, чтобы семья дала тебе возможность вернуться к обычной жизни и расторгла соглашение… Поэтому я, как умудренный жизнью человек, вынужден тебя спросить. Не жалеешь, что пришел в Инагава-кай? В нынешней ситуации мы можем позволить тебе попытаться вернуться к одаренным. Мы поймем.

Молчу, пытаюсь собраться с мыслями. Потом кланяюсь еще раз и заявляю:

– Если господин считает, что я уронил честь семьи, прошу разрешить выполнить сеппуку. Для меня больно слышать, что семья решила отказать мне в доверии.

– Уронил честь семьи? О чем ты, Тэкеши-сан? Все Токио, весь Ниппон обсуждает эту битву. В которой юноша вместе с двумя верными слугами уничтожил семнадцать врагов, из которых двое – сильные абэноши. Вы не сдались, вы дрались до последнего и покрыли себя славой. И я очень доволен, что в семье есть сын, способный постоять за себя и дать отпор любому… Доверие, ха… Весь клан ждет твоего выздоровления, чтобы отметить это как следует… Имя Инагава-кай прозвучало по всей стране. Многие простые люди говорят: “вот истинные самураи, не побоявшиеся бросить вызов зажравшимся колдунам”. Поэтому не вздумай принижать сделанное и корить себя за чужие ошибки. Ты поступил правильно.

Выпрямляюсь. Похоже, оябун абсолютно серьезно воспринимает мой эпический провал как великую победу. С превосходящими силами противника мордовались? Да. Победили? С разромным счетом. Кто-то пал смертью героя? Нет – все живы и местами здоровы. Да еще в газетах склоняют не нас, как провинившихся, а одаренных и службы, их курирующие.

– Какую официальную версию сообщила полиция?

– Сегодня утром была прес-конференция. Ты случайно попал на место, где наркоторговцы проводили сделку при поддержке двух зависимых абэноши. Они приняли тебя за конкурента и попытались уничтожить. Наркотики поставляла китайская диаспора, двое ее представителей опознаны среди погибших. Вы чудом выжили. К тебе и сятэй вопросов нет. Может быть еще вызовут для дачи показаний, но после завершения лечения вернешься домой.

– Значит, китайцы.

– Именно. Умудрились на чужой земле завести свои порядки. Одни неприятности от варваров.

– Насчет инцидента. К сожалению, парни ничего толком не помнят. И я не до конца все восстановил в памяти. Вряд ли смогу что-то полезное сообщить полиции.

– Что сможешь, у них и так улик несколько грузовиков насобирали, – усмехается оябун. Медленно поднявшись, еще раз уточняет: – Значит, не передумал?

– Господин, для меня великая честь служить клану и защищать его интересы от любых врагов, внешних и внутренних.

– Хорошо. Рад, что не ошибся в тебе… Выздоравливай. Там тебе дети и братья собрали фруктов и разных деликатесов, надеюсь, врачи разрешат что-то попробовать. Жду тебя, как на ноги встанешь.

Втроем кланяемся вслед. Стоявший у двери Норайо Окада с легкой улыбкой кивает и следует за Гото. Дверь закрывается, я перевожу дыхание. Не суть важно, что там дальше будет с магическими фокусами, но место в Семье я не потерял и даже явно заработал дополнительные очки. Спятивший мир и вывернутое на изнанку местное самосознание. Раз успешно мечом недругов потыкал – то молодец. Теперь бы только от важности не лопнуть. Ведь я-то знаю, сколько раз слажал и во время подготовки к мордобою, и во время него. Говорить вслух особо не стану, а выводы сделаю. Чтобы не сдохнуть в следующий раз.

Кстати, мои телохранитель и водитель довольны донельзя. Мало того, что их непосредственный начальник отчебучил нечто невероятное на весь Ниппон, так за это еще и похвалили.

Самое очумелое – если бы мне приказали брюхо вскрыть, повторили бы следом, не задумываясь. Я только сейчас сообразил, что ставил на кон не одну голову, а три. И ведь считают это в порядке вещей.

Спятившая страна. И я, заразившийся всеми местными заморочками и уже вросший в этот перевернутый мир.

* * *

Вечером директор и владелец Аючи Банка принимал гостей. Точнее, гости сами пришли. Без приглашения. Устроились в кабинете и стали задавать крайне неприятные вопросы. О том, кто нанял банду отморозков с оружием. Какие цели при этом преследовались? Почему скоропостижно скончались друзья Юмы Хаяси? И где один из троицы, который пропал после школы и до сих пор не найден? И не слишком ли много пропавших?

Больше часа запускали ежей под шкуру. Изао Ямасита под конец думал, что здание покинет в наручниках. Но – обошлось. Палочкой-выручалочкой оказался факт, что бедолагу Юми так и не нашли. Поэтому он, как работодатель господина Хаяси, принимал посильное участие в поисках. Не сам – он нанял специалиста, которого ему рекомендовали уважаемые люди из военного министерства и финансового департамента.

Отвязались. Правда, напоследок молчавшая все время невысокая стройная женщина с легкой ухмылкой припечатала:

– Когда мы найдем господина Кикути, то зададим ему аналогичные вопросы. И поверьте, он на них ответит. А еще я буду признательна, если вы поумерите свою прыть и не станете изображать из себя опору нации. То, что позволительно аристократам или абэноши, не приветствуется в вашем исполнении. Одаренные очень хотят пообщаться с вами лично. И если ваш банк и служба безопасности устроят что-то подобное еще раз, мы отойдем в сторону.

Вот стерва! Угрожать ему в лицо! И мало того, делает это женщина, унижая его в присутствии остальных господ из различных спецслужб.

Скрипя зубами Яамасита поклонился и стоял сгорбившись, пока дверь не закрылась за визитерам. После чего подошел к телефону, задумчиво поднял трубку и прошипел:

– У вас есть только один способ оправдаться за тот бардак, что устроили. Я хочу лично встретиться с Риота Кикути. С этим старым куском дерьма, втравившим меня в чудовищные неприятности… Найдите его. И привезите. На ленточки я его сам распущу.

Вопросы они к ублюдку накопили, как же. Если пердун распустит язык, то у Изао Ямаситы будут очень большие проблемы. Куда как больше, чем уже свалившиеся на голову. Потому что одно дело – находиться в списке подозреваемых и отбиваться от любых претензий, прикрывшись пропавшим школьником. И совсем другое, когда на тебя дадут показания и за ребра подвесят уже банкира. Придется действовать на опережение.

Глава 2

Жарко. Еще апрель не начался, а уже плюс пятнадцать в тени, а на солнышке и того больше. Рыхлый толстяк в расстегнутом пиджаке мрачно разглядывал маленький пруд с золотыми карпами. Вот этим – хорошо. Сиди себе, жри что дают, шевели плавниками в прохладной воде. А хозяину – надо напрягаться. Особенно после того, как проклятый кайчо Токио умудрился повернуть прогремевшую на всю страну перестрелку в свою пользу. Якобы – это не борекудан виноват, а наоборот. На честных законопослушных граждан наркоманы напали, пришлось отбирать оружие и отбиваться от идиотов. Чудом спаслись… Проклятый Ханзо Ямасаки. И его любимчик Акира Гото, старый пень. Никак не сдохнет.

Вздохнув, Джуничи Мацуда покосился на помошника. Вроде как тот с интересной идеей пришел. Надо выслушать.

– Что там у тебя?

– Йокогава, господин. Есть возможность собрать компромат на выскочек и посадить их в лужу. После столь резонансного события, откат будет значительным. Люди не любят, когда придуманные ими герои оказываются жуликами и проходимцами. За это топчут.

– Детали уже придумал?

– Через неделю смогу предоставить проработанный план. Просто аккуратно нужно, чтобы лишнее внимание не привлекать. Слишком много разных заинтересованных чиновников крутится вокруг темы.

– Неделя… Неделя это хорошо. Давай, копай. Если мы старика Гото тряхнем, то и Ямасаки будет несладко. А если я смогу потеснить или вообще сместить второго человека в клане, то займу его место. И это – правильно.

О том, что со второго места можно претендовать вообще на главную позицию, Джуничи Мацуда говорить не стал. И у стен бывают уши. Поэтому лучше не говорить, а делать. Аккуратно. Шаг за шагом.

* * *

Весь вторник я упорно нудил, вынося мозги профессору и остальному медперсаналу. Что я здоров. Что капельницы с меня наконец-то сняли. Что дважды крутившие бедную тушку целители ничего больше придумать не смогли и расписались в собственной проф-непригодности. Не в состоянии они выгоревший источник возродить. Как и сам господин Коичи Сакамото. В остальном же – я здоров. Приседать могу, отжиматься могу, на унитаз самостоятельно хожу, без поддержки телохранителя. Кстати, когда Масаюки сунулся “господину нужна помощь”, рявкнул так, что его будто ветром сдуло. Охранники потом довольно скалились: вояки в открытую, а братцы из борекудан – мощными загривками.

Кстати, вечером нам меч вернули. Очищенный от грязи, отполированный и в ножнах, перевитых тесьмой с весьма сложным узлом. Типа – отнести домой можно, но пользоваться нельзя. Я снова вручил оружие верному самураю, потом спросил у Нобору:

– Тебе что больше нравится? Пистолеты пока таскать не получится, мы сейчас под микроскопом.

– Мне дубинки больше подходят. Для меча я уже стар, там десятилетия учиться надо.

– Дубинки? Бита или что поменьше?

– Лучше поменьше. Биту под пиджак прятать неудобно.

– Понял…

Высунулся в коридор, спросил у боевика слева:

– У тебя запасная телескопическая дубинка есть? Да? Можешь на время одолжить?

– Могу подарить, Тэкеши-сан. Вот, держите.

– Домо аригато.

Вернулся в палату, вручил обновку Нобору:

– Держи, теперь и ты сможешь в лоб хулиганам дать. Потом в магазине подберем еще, в машине распихаем.

Услышав про машину, водитель чуть оживился:

– Я поговорил с Окада-сан. Вакагасира сказал, что полиция вернула ваш автомобиль, теперь его будут в клане ремонтировать. Нашли людей, те займутся восстановлением. Обещают двигатель сделать турбированным, стекла сразу пленкой противопульной покроют, в двери кевларовые пластины встроят. Гранатомет вряд ли выдержит, но от обстрела спасет.

– Отлично… Знаешь, мы еще потом на крыле маленькие такие фигурки смерти сделаем. У русских есть отличная традиция. Когда они уничтожали врага, то на своей технике рисовали звездочку. На танках, самолетах. Сразу видно, сколько мерзавцев ты закопал. Вот и мы пятнадцать скелетиков приклеим и две фигурки демонов. Чтобы знали, как на старшеклассника пасть разевать.

Нобору Окамото задумался. Очень необычную дичь господин предлагает. Минут через пять “отморозился” и попросил потом показать – как это все может выглядеть. Я не поленился, взял у него планшет, на котором парочка дорамы смотрит. Накопал кучу фоток, продемонстрировал. Потом поковырялись в различных изображениях демонов, скелетов и прочей дряни. Прониклись, идея понравилась. Пообещали повыбирать и предложить варианты.

А я начал снова донимать профессора, который заглянул с вечерним обходом.

* * *

Среда. В коридоре минут десять строем ходили непонятные мужики в костюмах и с витыми проводочками микрофонов за ушами. Охрану из вояк отослали. Бойцам борекудан долго что-то втирали, те перезванивали, затем один из мордоворотов заглянул внутрь и с поклоном доложил:

– Оябун просил вам передать, что имперская канцелярия взяла на себя ответственность за вашу безопасность. Нас отсылают в семью.

Кланяюсь в ответ, благодарю за потраченное на меня время. Затем начинаю собираться. Костюму моему пришли кранты, поэтому рано утром привезли кимоно. Я еще подумал, что за официоз. А оно – вот как, сама небесная канцелярия решила полюбоваться на возмутителя спокойствия. Кстати, парням костюмы тоже привезли. Как я понял, полиция получила разрешение на осмотр наших жилищ, заодно и вещи доставили. Иначе серьезные дяди не поймут, если заявимся в больничных пижамах.

Чуть позже нарисовался профессор. Господин Сакамото был мрачен и походил на взъерошенного воробья. Полюбовался мной красивым в кимоно и затараторил:

– Не забывай, ты все еще – абэноши! Никто не имеет права заставлять тебя подписывать какие-либо контракты, поступать на службу или сидеть в четырех стенах лицея. Ты – свободный человек. Помни это.

– Я помню, Сакамото-сан. Не волнуйтесь, ближайшие два года у меня расписаны и я не собираюсь переезжать из района в лабораторию в качестве подопытного.

Наконец в дверь заглядывает мужчина с пустыми глазами профессионального потрошителя. Интересный персонаж – лицо совершенно не запоминающееся. Мелькнет мимо – и все, не опознать. Поэтому для таких кадров надо считывать манеру движения, характерные жесты. И почаще за спину оглядываться.

– Исии-сан? Вас ждут. Прошу за мной.

Втроем топаем на выход: я впереди, шурша кимоно, за мной Масаюки Хасэгава с мечом в левой руке, замыкает Нобору Окамото. Оба в парадных костюмах, с мрачными рожами. До лифта раскланиваюсь с изредка мелькающим медперсоналом, вниз спускаемся вчетвером, оставив остальных сопровождающих на этаже. Внизу нас встречает еще одна группа “мальчиков в костюмах”, провожает к выходу, где грузимся в микроавтобус. Кавалькадой из пяти одинаковых машин выползаем с парковки госпиталя Йокомаши Нанбу и набираем скорость. Окна закрыты занавесками, от водителя отгорожены пластиковой ширмой. Но я особо и не заморачиваюсь, куда именно едем. На месте расскажут и покажут. Поэтому устраиваюсь поудобнее и задремываю. Мне волноваться смысла нет. Мне врачи не рекомендовали.

Первые пять минут поездки Масаюки Хасэгава чуть волновался. Не за себя, нет. Он беспокоился, что вряд ли сможет выполнить обязанности телохранителя достойно. Слишком много кругом отлично подготовленных чужих боевиков с оружием. Слишком много неизвестных факторов, которые легко повлияют на итог сражения. А у него с собой один меч. Достойное оружие для самурая, но его недостаточно для войны с противником, вооруженным автоматами.

Но потом Масаюки посмотрел на господина и успокоился. Он ощутил, как от оябуна расходится волна тепла и умиротворения. А Тэкеши-сама головорез доверял абсолютно. И если господин считает, что угроз нет, значит так и есть. Поэтому недостойно самураю бросать тень на принятые решения и волноваться понапрасну. И совершенно не важно, куда именно они едут. Оябун знает, что нужно делать. И когда будет нужно – отдаст приказ.

Расслабившись, Масаюки прикрыл глаза.

* * *

Микроавтобус остановился, левая дверь скользнула в сторону, человек-функция выбрался наружу и дождался, когда мы втроем встанем рядом.

– Доиташимашитэ [пожалуйста], следуйте за мной.

Идем по маленькому двору, окруженному высокими каменными стенами. Успеваю бегло осмотреться и хвалю сам себя – а ведь я угадал. Поместье Акасака, часть императорского дворца в центре Токио. И по времени от больницы как раз совпадает. Значит, меня в самом деле привезли для беседы на высшем уровне. Вопрос только в том, насколько высокий уровень. Либо кто-то из чиновников личной канцелярии, либо вообще какой-нибудь человек по специальным поручениям. Как говорится, выше этих господ наместник бога на земле – микадо. Вряд ли он станет заниматься подобными проблемами лично. Хотя хвосты запросто мог подчиненным накрутить. Но волноваться пока смысла не вижу – все и так вот-вот узнаю. Поэтому иду с флегматичной рожей вслед за проводником, парни практически бесшумно следуют за мной. В коридорах отмечаю посты охраны в привычных черных костюмах рядом с тумбами. У охранников – пистолеты под пиджаками. А в стилизованных под станину ящиках наверняка что-то посерьезнее. На нас внимания не обращают, но я точно уверен – вздумай Масаюки потянуть рукоять меча – наделают в нем дырок моментально.

Остановившись рядом с открытой дверью, мужчина с глазами мертвеца с легким поклоном произносит:

– Ваших сопровождающих можно оставить здесь. О них позаботятся.

– Как долго может продлиться встреча?

– От получаса до двух.

Захожу в комнату, оглядываюсь. Ага. Внутри четверо, по углам. В костюмах и короткоствольными автоматами рядом на татами. Посередине столик с вазочкой, где горкой возвышаются фрукты. Жестом приглашаю сятэй:

– Устраивайтесь… Часы у вас есть?

Хором:

– Да, господин.

– Время сейчас?

– Десять часов и пятнадцать минут утра.

– Если в шесть часов вечера я не вернусь, пойдете меня искать. В разговоры не вступать, на провокации не поддаваться… Нобору-сан, фляга с водой у тебя с собой?

– Хай, господин.

– Поделишься с Масаюки-сан. От угощения рекомендую воздержаться.

Оба склонились поклоне. Я отвечаю тем же и выхожу в коридор. Провожатый с легким оттенком удивления интересуется:

– Вы считаете, что в резиденции императора ваших людей могут отравить?

– От имени генерала Кэтсуо Итомне была обещана защита и поддержка. Я понадеялся, после чего пришлось голыми руками отбиваться от врагов, вооруженных до зубов. Пусть лучше мои люди чуть потерпят до ужина, где мы отпразднуем возвращение домой, чем им придется вызывать врачей. В жизни бывает разное. Аллергия на редкий сорт груш, например. Зачем зря рисковать?

Вот так. Вроде и не оскорбил окружающих, помочившись в поданный чай. А с другой стороны – ребята, я с вами пока даже на одном поле гадить не сяду, поберегусь. И заслужить право на уважение – это еще надо будет постараться.

Попетляв по коридорам, доходим до нужного места. Раздвижные бумажные двери сдвинуты в сторону и видно внутреннее убранство кабинета для совещаний. Симпатично: темнокоричневый лакированный низкий стол, вдоль которого выстроились креслица, по восемь штук с каждой стороны. Креслица забавные – это фактически спинка, воткнутая перпендикулярно в пол, вместо сидения – мягкая подушка. Под левой рукой – того же цвета деревянный подлокотник с мягкой обивкой поверх. Справа с торца стола – отдельно два таких же кресла – одно для старшего, второе сбоку и чуть назад – для советника. На полу светложелтые татами, над головой цепочка люминисцентных ламп, убранных за широкие квадратные панели.

Снимаю обувь, шаг вперед. Поклон всем. Выпрямляюсь. Еще один поклон, уже куда как глубже – человеку справа от меня. Следуя жесту сопровождающего, иду к левому торцу стола. Там мне приготовили подушечку, как и остальным. Но креслица нет. Видимо – место для провинившихся. Вот только я могу с удобствами даже на голом асфальте устроиться. Поэтому еще раз ритуальный поклон и усаживаюсь в позу сэйдза: на коленях, ягодицы на пятках, руки сложенные перед собой. Замер, сквозь чуть прищуренные глаза разглядываю присутствующих.

Старшим сегодня у нас – господин Акихито. Если полностью, то: Акихито-сама, сто двадцать пятый император Ниппон. Тэнно, Небесный владыка. Именно так его звание звучит во всех официальных документах. А вот между собой японцы называют монарха – микадо. Название, уходящее корнями в тысячелетнюю историю. Божественный потомок, человек, благодаря которому последние годы государство выбирается со вторых ролей в мировой политике и начинает играть все более заметную роль на международной арене. Честно признаюсь – не ожидал его увидеть. Среднего роста, аккуратная прическа на пробор, волосы черные с проседью. Глаза умные. Ярко выраженная носогубная складка и слабая улыбка. Насколько помню, представитель богов на земле проводит больше ста официальных мероприятий во дворце и держит руку на пульсе любых событий. Да, большую часть забот на себя взял парламент и многочисленные чиновники. Но микадо при случае легко может вмешаться.

Рядом с ним садиться мой сопровождающий. Вот это фокус – похоже, дяденька с глазами снулой рыбы занимает очень важный пост. И наверняка вхож в кабинет босса в любое время дня и ночи.

От императора за столом в мою сторону расположились четверо. Слева – генерал Кэтсуо Ито, дальше незнакомая мне женщина лет пятидесяти. Справа два благообразных старца. Все в кимоно. Сидят ровно, словно шпалу проглотили. Кстати, когда входил, Ито-сан успел на меня взгляд бросить и зацепился за вышитый на левой стороне кимоно герб Инагава-кай. Все правильно, я официально признанный кобун. И все, что будет сказано в мою сторону непосредственно станет касаться клана. Кто хотел со школьником общаться – тому надо было в Мейхо приезжать, приглашать к директору.

Сижу, молчу. Жду, чем порадую.

Первым голос подает старик, расположившийся рядом с микадо:

– Исии-сан, мы пригласили вас для обсуждения инцидента, в котором вы участвовали. И хотели бы выслушать ваше мнение по этому вопросу… Почему в центре Токио была устроена перестрелка? Почему использовались техники одаренных? Почему не известный властям личный конфликт в итоге превратился в драку, которую обсуждают теперь как в Ниппон, так и во всем мире? Спокойная жизнь государства нарушена. На репутацию императорской семьи брошена тень сомнений, будто власти не способны держать под контролем преступников. Ваше поведение, Исии-сан, оценивается как недопустимое.

Морда гладко выбрита, похожа на бульдога с брылями. Лощеная, надменная. Наверняка какой-нибудь значимый пост в иерархии занимает. Правда, я его не знаю. В борекудан он не входит, по прямой цепочке управления мне не представлен. И для меня этот старик – пустое место. Хотя это и не понимает. Пока.

– Меня зовут Тэкешии Исии, я сын Нобу Исии, рыбака из Йокогамы. Сейчас я закончил первый класс старшей школы Мейхо и стал кобуном Инагава-кай. У меня есть имя, у моей семьи есть история. Хотелось бы услышать, а кто вы?

Мордастый даже подавился от неожиданности. А ты как хотел? Сидит какой-то хрен с горы и пытается меня в чужое дерьмо рожей тыкать. Убедившись, что он сразу не в состоянии ответить, продолжаю:

– Я получил приглашение от дяди моей одноклассницы на встречу, во время которой хотел обсудить перспективы открывшегося у меня таланта. Как оказалось, приглашение было сфабриковано и вместо Саито-сан меня ждали пятнадцать боевиков с огнестрельным оружием и два абэноши, которых использовали для уничтожения сначала подаренного мне автомобиля, а затем и всех, кто находился внутри. Нам посчастливилось выбраться, завладеть оружием преступников и дать отпор. В течение получаса мы сражались против превосходящих сил неприятеля, спасая собственные жизни. В результате этого мои люди и я получили многочисленные ранения. Кроме того, от перенапряжения я выгорел и утратил открывшийся дар. Единственное, что меня немного утешает – все нападавшие были уничтожены.

– Значит, вы считаете нормальным, затевать перестрелку в столице и еще бахвалитесь этим? – открыл рот второй старик. Мдя, что-то я их уже недолюбливаю.

– Как я уже сказал, для меня является странным разговаривать с незнакомцами, которые стыдятся даже собственной семьи… Но я все же отвечу. Да, я считаю, что поступил абсолютно правильно. Клан в моем лице выступил на страже интересов государства, уничтожил опасных бандитов и не позволил им причинить вред менее подготовленным согражданам… Кстати, я уже высказал ранее господину Ито-сан свое мнение об уровне подготовки правоохранительных органов и о том, как именно организована работа с одаренными. Когда единственной целью чиновников является загнать каждого обнаруженного абэноши в закрытый лицей, превратить его в психические неустойчивого индивидуума и затем позволить шляться по округе, употребляя наркотики и водить шашни с китайцами.

Надулись. Теперь за столом напротив меня сидит три хомяка и дама, которая задумчиво разглядывает узор на закрытых дверях. Акихито-сама молчит, внимательно слушая препирательства. Император над схваткой, он пока еще собирает информацию и оценивает меня, как гостя. Что я за фрукт, насколько поддаюсь чужому давлению, можно ли иметь со мной дело. Сидящий слева от микадо советник умудрился как-то сдвинуться в тень и присутствует как силуэт. Но я более чем уверен, что и он все видит и слышит. Мало того, у меня ощущение, что раз этот перец курировал лечение в больнице, то мне явно придется с ним еще не один раз столкнуться нос к носу.

– Молодые люди в наше время совершенно не понимают, сколько неприятностей доставляют старшим. Ни должного уважения, ни знаний и хороших оценок, ни осознания допущенных ошибок, – открывает рот первый старик. – В мое время за такие проступки люди платили жизнью, дабы смыть позор.

Все, урод, ты меня достал. Но в эту игру “мой собеседник бакаяро” – можно играть и вдвоем.

– Сейчас было высказано мнение микадо или это открыл поганый рот бездарный советник? Если первое, то я и Инагава-кай готовы понести заслуженное наказание. Если второе, то готов предоставить тебе, безродный пес, бумагу и ручку для создания дзисей. В этом хайку вы сможете выразить всю глубину совершенной ошибки перед выполнением сеппуку.

Теперь и дамочку проняло. Генерал вообще белый как мел. Но сидит истуканом – орал я на него с глазу на глаз, телохранители не в счет. А вот советников мудаками называют прилюдно. И это уже не скрыть – наверняка по дворцу шепотки пойдут.

Не позволяя себя прервать, продолжаю, хлопая ладонью по столу в такт словам:

– В этой комнате, в этом городе, в этой стране есть только один человек, кто имеет право отдавать мне приказы. И кто имеет право высказывать неудовольствие, если приказ не будет выполнен. Это микадо, – кланяюсь императору, затем выпрямляюсь. – А те, кто сдуру решил выступать без разрешения голосом нации, могу напомнить: вы – никто. Вы пыль под ногами. Вы жалкие мокрицы, взобравшиеся на верхушку дерева и возомнившие себя солнцем. И если господин прикажет, я с радостью вырву ваши поганые языки и сердце, чтобы небеса не плакали, наблюдая этот позор.

Сложив руки снова на коленях, понижаю голос и продолжаю выволочку:

– Я человек чести, следую данному слову и не позорю себя ложью или обманом. Я знаю всех, кому должен оказывать положенные почести, заслуженные за долгие годы честного и тяжелого труда. Это вакагасира Норайо Окада-сан, мой непосредственный начальник. Это оябун Акира Гото-сан. Сэйдзё Инагава-сан, оябун Инагава-кай. И Акихито-сама, наш микадо. Только эти люди имеют право указывать мне, что я должен делать на благо государства и его жителей. А если какие-то отбросы общества пытаются оспорить веками сложившиеся законы и правила Ниппон, так цепные псы Страны Восходящего Солнца готовы исправить ошибку.

В комнате мертвая тишина. Еле слышно хрипят старцы, с трудом заглатывая воздух.

Неожиданно я слышу, как меня спрашивает Акихито-сама:

– Вы считаете, что мои советники ошиблись? И собранная ими информация не соответствует действительности? И единственные, кто может исправить это – борекудан?

– Если мой микадо хочет выслушать мое мнение, я с радостью им поделюсь.

Очередной поклон. Напротив меня сидит человек, который является фигурой номер один в Ниппон. Мало того – это местный феномен, который вряд ли кто-то из иностранцев сможет понять. Для японца император – олицетворение бога на земле. Единственный представитель небесной власти, чье слово незыблемо и способно перевернуть землю. Слухи о том, что именно императорская семья первой обнаружила у себя одаренность не подтверждаются и не опровергаются. Потому что Акихито-сама – он старший над всеми гражданами. И он же выступает в роли третейского судьи при любых серьезных конфликтах. Встретить его вживую, даже просто на официальном мероприятии “день открытых дверей в Акасаке” – уже счастье для большинства жителей страны. А мне позволили высказать, что я думаю о происходящем.

– В настоящий момент в Ниппон существует скрытый раскол между обычными людьми и одаренными. Большинство абэноши честно служат государству и используют открывшиеся возможности на благо общества. Но есть и такие, кто считает себя новой элитой, с презрением относится к обычным японцам и всячески пытается принизить достоинство старых кланов, столетиями служивших опорой трону. Из-за подобных недостойных высокого звания возникают конфликты, растет напряженность и люди вешают ярлык “колдуна” на абэноши. Если продолжать следовать старой политике замалчивания проблемы и не пытаться в ней разобраться, мы вполне можем через несколько лет получить взрыв накопившегося негодования… Я не специалист в том, как стоит управлять государством. И я не специалист в том, каким образом можно лечить запущенные социальные болезни. Я хочу сказать одно: Инагава-кай всегда поддерживала микадо. И во время войны, и в мирное время. Всегда. Я, как член клана, готов повторить. Новая псевдо-элита может враждовать с японцами, посчитав себя равным богам. Их прихлебатели могут подпевать, восхваляя выдуманные достижения и поливая грязью обычных граждан. Но борекудан всегда следовал данному слову и по приказу микадо выполнит любой приказ. И я, как верный сын клана, поступлю точно так же. Если империи понадобятся цепные псы, микадо только нужно указать пальцем и скомандовать “фас”. Мы умрем за господина, но выполним любую поставленную задачу. Так было. Так есть. И так будет.

Акихито-сама раздумывал больше минуты, прикрыв глаза. Затем чуть повернулся к высунувшемуся из тени советнику по специальным поручением и начал диктовать:

– Думаю, Тэкеши-сан можно отпустить. Он не виноват в инциденте. Настоящие зачинщики выявлены полицией, ущерб городу будет компенсирован службой опеки над абэноши под руководством Ито-сан.

Генерал склоняется в поклоне. Дождавшись, когда он снова займет вертикальную позицию, император продолжает:

– Тэкеши-сан продолжит учебу, закончит старшую школу. После чего сделает выбор, чем захочет дальше заниматься. Разумеется, строго следуя законам государства, как и положено настоящему японцу. Если же кто-то попытается притеснять молодого человека, он всегда сможет прийти в секретариат и подать жалобу.

Убедившись, что основная речь закончена, вставляю пару своих “копеек”:

– Выполнить просьбу микадо для меня – почетно. Школа Мейхо будет гордиться моими успехами… Но если кто-то вздумает посягнуть на мою честь, я воспользуюсь кодексом “Трех колец” и принесу в секретариат головы тех, кто посмел встать на пути. Пусть я выгоревший абэноши, но законы бусидо и правила кодекса чту и выполняю, как завещано предками. Мой господин решит, нарушил ли я какие-либо границы.

– Хорошо, пусть будет так… Тэкеши-сан, вы подождете в приемной. Вам вручат официальный документ из имперской канцелярии о том, что в произошедшем инциденте нет вашей вины и у меня нет причин высказывать недовольство. Думаю, это снимет любые вопросы у чиновников.

– Могу ли я задать вопрос, господин? – кланяюсь, жду разрешение.

– Да?

– Что мне следует сообщить журналистам? Наверняка они захотят задать какие-либо вопросы.

– Журналисты… Думаю, господин Фудзивара-сан подскажет вам, как лучше общаться с прессой. – “Снулая рыба” кланяется. Так, вот и его фамилию узнали. – Тэкеши-сан может идти. Остальных прошу остаться.

Поклон. Встать. Еще поклон. Подойти к раскрывшимся дверям, поклон микадо и второй – сидящим за столом. Выйти спиной вперед в коридор, застыть в поклоне. Жду, когда Фудзивара-сан встанет рядом и дверь наконец-то закроется. Все, теперь я готов следовать в приемную и ждать документы, вместе с инструкциями про журналистов.

* * *

Посмотрев на обиженных советников, Акихито-сама про себя усмехнулся: а крепко им досталось. Собирались устроить здесь шоу для господина, вот только новые роли не понравились. А парень – молодец. Вежлив, но не подобострастен. И абсолютно однозначно выстроил иерархию подчинения, напомнив окружающим, кто в самом деле обладает реальной властью в стране. Не чиновники, не временные фавориты – а исключительно Тэнно – Небесный владыка.

– Господа, ваше заключение о проведенной встрече хочу получить к завтрашнему утру. В том числе рекомендации, как в будущем избежать подобных инцидентов со стрельбой в Токио и стране в целом. Для вас, Ито-сан, хочу напомнить. Давить на юношу не нужно. Он вполне адекватен, после завершения школы повзрослеет и наверняка выберет хорошую работу.

– Господин, он член организованного преступного клана, – не удержался один из стариков.

– И что? Если Тэкеши-сан нарушит закон, будет отвечать как любой из моих подданных. И он это прекрасно понимает. А иметь под рукой верных цепных псов империи, готовых умереть за меня… Не вижу в этом ничего плохого. Это даже полезно, помнить нам и не давать забывать другим. Кто в самом деле вдруг вздумал называть себя новыми божествами.

Захожу в комнату, где меня ждут парни. Оба встали, кланяются. Отвечаю, усаживаюсь между ними. Тихо говорю, чтобы порадовать:

– Микадо считает, что мы все сделали правильно. Не опозорили честь клана, честь наших семей. К нам нет никаких претензий. Инагава-кай в нашем лице поступила достойно. Сын Неба помнит о нас и воспользуется нашими услугами, если это потребуется.

Сидят, молчат, переваривают. Затем оба втыкаются лбами в столик, выдыхают “Банзай” и возвращаются в прежнее положение. Рожи довольные, гордые. Сам микадо одобрил поведение самураев и при случае отдаст приказ через оябуна. Счастье.

Я же начинаю ощущать, как медленно в брюхе истончается холодный колючий ком. Вроде и внимание не обращал, а ведь перетрусил и переволновался изрядно. Потому что стоило Акихито-сама нахмуриться и поехал бы молодой идиот Тэкеши куда подальше: может в лабораторию подопытным кроликом, может просто на пожизненное в тюрьму строго режима. Но – проскочил. Мало того, я буквально шкурой почувствовал, что мой спич про обнаглевших абэноши и верных цепных псов империи Тэнно понравился. Похоже, он с этой точки зрения пока еще борекудан не оценивал. Да, организованная преступность давно вросла в государство, став одним из столпов современного общества. Сдерживает уличную преступность, давит любые проявления недовольства и жестко следует имперской политике. Шовинисты в кубе, по другому и не скажешь. И пользоваться подобным инструментом для решения разного рода грязных задач – почему бы и нет? Жизнь сложная штука, не всегда чужую голову можно отвинтить при помощи спецслужб. Иногда можно использовать куда более действенные и агрессивные методы. Типа молодого парня, в открытую назвавшегося верным убийцей империи.

Дверь открылась, внутрь зашел Фудзивара-сан. Встречаю его поклоном, жду, что скажет.

Мужчина устроился напротив, достает из шкатулки два свитка, перевязанных светло-зеленой лентой. На концах – печать с оттиском стилизованной хризантемы. Имперский цвет, имперский символ.

– Здесь официальное письмо, в котором выражается благодарность вам, Тэкеши-сан, и вашим людям за помощь правоохранительным органам в уничтожении опасной банды наркоторговцев. Это официальная позиция имперской канцелярии и в случае любых вопросов на эту тему, можете демонстрировать данный документ.

С поклоном принимаю первый свиток.

– Здесь приглашение на обучение в Токийском университете после окончания старшей школы. Государство оплатит учебу на любом выбранном факультете. После того, как получите диплом, сможете выбрать любую организацию, где будете работать. Нет никаких обязательств по возвращению кредита или государственной службе в течение трех либо пяти лет.

Царский подарок. Понятно, что микадо заинтересован, чтобы я не на улице болтался, а был к делу пристроен. Но я и не против. Отнюдь. Инагава-кай нужны умные головы, так что университет лишним не будет.

– Теперь про журналистов. Вот официальное заявление полицейского департамента. Заучивать дословно не нужно, но ключевые моменты здесь подчеркнуты. Вы оказались случайно втянуты в войну нарко-кланов. Вы были вынуждены защищаться. Вы использовали оружие, которое сумели отобрать у нападавших. Вы не помните, как именно наркоманы-абэноши участвовали в сражении. И вообще – для вас это все было исключительно страшным сном. Точку в перестрелке поставили силы самообороны, прибывшие с военной базы. Вы же большую часть времени отсиживались на болоте.

– Я понял, Фудзивара-сан. Можно вопрос?

– Слушаю вас.

– Нужно ли какое-либо описание нападавших? Я запомнил всех, кто в нас стрелял и отлично запомнил одаренных. Один – мозгоправ, пытался воздействовать на восприятие. Второй – владел стихией ветра, ударом сломал ребра Хасэгава-сан.

– Сейчас вам дадут бумагу и карандаш. Вы напишите рапорт в единственном экземпляре и забудете о его содержимом. В нем укажете все, что сочтете нужным. С вашим докладом ознакомятся микадо и я. Кроме того, вы запомните номер телефона, по которому в случае нештатной ситуации сможете обратиться ко мне лично. Господин генерал больше не является вашим куратором.

Вот так – и короткий поводок на всякий пожарный.

– Хаа, Фудзивара-сан.

– Отлично. Сейчас нам подадут обед. После чего вы сможете приступить к отчету.

Кланяюсь. После того, как мне на самом высоком уровне высказали одобрение, крутить рожей “отравят, злыдни” – это неприлично. Заодно узнаю, чем именно угощают в императорском дворце.

* * *

Домой нас везли на двух минивенах – в одном мы, во втором охрана. Видимо – опасались, что снова в какую-нибудь неприятность вляпаемся. Я дремал, изрядно утомившись от писанины. Нет, все детали я прекрасно помнил до сих пор, не один раз в голове войнушку прокручивал, пока на госпитальной койке валялся. И часть выводов в отчет вписал, как и свою оценку каждому действию чужих боевиков. Причем даже тени сомнения не возникло, чтобы изображать школьника-идиота. Уверен, нашу потасовку уже по секундам разобрали и комментарии предоставили. Поэтому у меня единственный путь – заинтересовать власти в будущем плодотворном сотрудничестве. Посмотрим, что из этого получится.

Пока же – ужин и планы на ближайшие дни. Нужно новый телефон купить, накопившиеся проблемы раскидать. И – да, у меня ведь каникулы! Целая неделя! Так что постараюсь потратить время с пользой. Потому что с шестого апреля снова в стойло. Цигель-цигель, уй-лю-лю. Учиться, как завещали основоположники марксизма и прочего разного. Мда. И ведь не отмажешься, самому микадо пообещал грызть гранит науки.

Господин Фудзивара дочитывал доклад Тэкеши Исии и его брови медленно ползли вверх. Советник по особым вопросам обладал фотографической памятью и скрупулезно изучил документы, предоставленные министерством сил самообороны и полицией. Так вот то, что сейчас лежало на столе, по уровню исполнения было ничуть не хуже лучших работ профессиональных аналитиков. Краткие характеристики нападавших, стиль ведения боя, причины принятия тех или иных решений оборонявшимися. Детальная развернутая справка по уничтоженным абэноши. Возможные рекомендации, в каком направлении можно копать, дабы найти организатора непотребства. Если бы Фудзивара лично периодически не заглядывал в комнату и не наблюдал, как старается парень, счел бы отчет дурацким розыгрышем.

Перевернув последний листок, мужчина задумчиво поскреб затылок и произнес:

– Микадо ждет занимательное чтение на ночь. Очень занимательное… Как там сказал Тэкеши-сан? Цепной пес императора? Похоже, я придумал, как можно использовать подобные таланты. Официальным службам он точно не достанется.

Глава 3

Ужинали вчетвером, с трудом уместившись на кухне. Аки-сан грустил, хотя и старался особо не показывать. Очень уж мой опекун человек настроения. Только-только у него все наладилось, в отделе стали хвалить и другим в пример ставить, как хлоп – и все, лафа закончилась. Пытаюсь его утешить:

– Аки-сан, все нормально, зря вы расстраиваетесь. Жили мы без этих фокусов абэноши раньше и дальше проживем. Да и не все еще потеряно. Официально меня из ассоциации не исключили. Профессор Сакамото обещает посмотреть, что можно сделать. Вполне возможно, что через полгода-год подлатает и я смогу опять шарики зажигать. Мне в любом случае до окончания школы волноваться смысла нет. И, да. Мне же сама имперская канцелярия оплатила учебу в Токийском университете! Поэтому – морду хоть и набили, но из передряги мы выбрались с положительным балансом. Не убиты, не покалечены, благодарность властей за помощь полиции, да еще кучу денег сэкономили на будущую учебу.

И в таком же стиле минут двадцать по ушам катаюсь. Исключительно, чтобы поднять настроение.

– Если на работе будут интересоваться, можете прямо говорить: Тэкеши-сан награжден грамотой, будет дальше учиться на радость родственникам. Зайду в школу, проведаю господина директора. Вроде я все тесты сдал, но, может еще какие задания будут.

Когда устал языком молоть, вид у Аки-сана был осоловевший. Да и я подустал. Хотя времени только половина шестого вечера.

– Так, мне надо телефон купить, старый сломал нечаянно. Поэтому я сейчас с ребятами скатаюсь за покупками, заодно продуктов наберу. А то холодильник полупустой. Вам что-нибудь взять?

– Можно бы чуть пива, но тебе не продадут, – задумчиво тянет опекун.

– Вот ему продадут, или ему, – киваю на Масаюки и Нобору.

– Тогда посмотри “Асахи” или “Кирин”. Но не бери хаппосю, у меня от него изжога.

А губа не дура у Аки-сан. И пиво хорошее просит, и чтобы солода было достаточно. Слабоалкогольные варианты его не устраивают.

– Понял. Тогда мы собираемся… Нобору-сан, будь добр, одолжи телефон на секунду. Хочу у парней спросить, кто там рядом на колесах.

Горо Кудо ответил сразу же:

– Нани-ё-коре [какого черта]? Кому не лень меня беспокоить?

– Конбанва, Горо-сан! Тэкеши-сан пытается дозвониться до лучшего мастера по ремонту холодильников.

Через пять секунд в ухо слышу радостный ор, похоже, главарь босодзоку не один и рассказал обо мне банде.

– Ха, великий самурай ожил! Про тебя столько понаписали и на всех каналах фотки демонстрируют!

– Врут, Горо-сан. Не верь журналистам. Когда гейши пришли на рыночную площадь, она уже занята была этими продажными жуликами… Слушай, я что спросить хочу. Мне бы по магазинам прошвырнуться, кто из парней может помочь? Просто я не один, еще два голодных и усталых сятэй со мной.

– Тебе что-нибудь крутое нужно, типа лимузина, или автобус подойдет?

– Ты купил автобус?

– Я же работаю в “Хитачи Холдинг”, вот они и выдали. Утром по клиентам мотаюсь, вожу наставника. После обеда – свободен как птица.

– Не заругают, что конторский транспорт для себя используешь?

– За бензин плачу из своего кармана, руководству дела нет до вечерних поездок. И наши разгильдяи в гараже до сих пор логотипы не наклеили, поэтому кто узнает?

– Как скажешь, тебе виднее. Втроем мы поместимся?

– Я всю банду в него утрамбовываю, если нужно. Так что – хватит и на покупки, и на пиво для посиделок.

– Отлично. Ко мне сможешь подъехать или нам подойти?

– Давай я подрулю, народ как раз по домам хотел разбегаться. Со мной Сузуму будет, это нормально?

– Скажи “Малышу” Эндо, что придется таскать много разного. Хотя, он растущий организм, ему физкультура полезна.

– Все, через пять минут будем.

Отлично. Значит, комнату я уже проверил, у меня там наличных было не так много. Специально старался не отсвечивать, поэтому после “обыска, который исключительно в ваших интересах” вопросов не возникло. Но раз денег мало, то придется заскочить на склад, прихватить с собой чуть-чуть. И потом – за покупками.

* * *

Пока мы ходили с Масаюки за деньгами, Нобору беседовал с неугомонной парочкой, устроившейся на передних сиденьях микроавтобуса. И какой двигатель стоит, и как себя на дороге ведет, и сколько бензина тратит в городском цикле. Любит мой водитель все четырехколесное. Когда я с телохранителем грузился в просторное нутро, они как раз на мотоциклы переключились.

Кстати, внутри удобно. Стоят еще четыре сиденья, плюс шкафчики над головой и позади разные ящики с барахлом. Мне казалось, в ремонтном грузовичке должно быть больше железок.

– Горо-сан, а что это у вас автобус какой-то недоделанный? Сюда ни холодильник не засунешь, ни запчастей вагон не утрамбовать.

– Специально так сделали. Это “разгонная” машина. Обычно в ней парни, кто таскает гробы тяжелые и мелочи для срочного ремонта. Для перевозки крупногабаритных вещей отдельно грузовик. И горы ящиков с прочим барахлом в еще одном микроавтобусе.

– Три колесные единицы на одного клиента? Богато живете.

- “Хитачи”, не хрен собачий, – скалится главарь босодзоку.

Пока едем к площади рядом с метро, неугомонный Эндо пытается узнать, как именно я стал национальным героем Ниппон.

– Сузуму-сан, там все было по-дурацки. Местные торчки с китайцами наркоту делили. Мы проезжали мимо, нас приняли за конкурентов. Или вообще за полицию. Не узнаешь, что там в одурманенных мозгах привиделось. Вломили с перепугу, мы только-только и успели в болото удрать. Сидели, ругались на них, ждали помощь. Благо, рядом воздушная база службы спасения Тачикава. Они примчались, вооруженные до зубов, накостыляли всем, кто не успел сдаться. Ну и нас как репку из грязи выдернули и в больницу привезли. Вот и весь подвиг. А шуму-то, шуму.

Масаюки с Нобору скалятся, им смешно. Я же пытаюсь переключиться на более насущные вопросы:

– Лучше скажи, как там стройка поживает?

– Хорошо поживает, – отвечает Горо. – Правда, деньги они почти все проели, но делают нормально. Стены закончили, внутри все провода и трубы протащили, отделкой будут заниматься. Народу – как муравьев. И все бегают, стараются.

– Это я их простимулировал. И хорошо, что бегают. Чем быстрее закончат, тем быстрее мы клуб откроем… Так, я завтра тогда приеду, оценю результаты. Ты утром свободен?

– Да, у меня после обеда все расписано.

– Вот и хорошо, тогда тоже подгребай. Если кого еще из ребят надо, пусть приедут. Заодно с бумагами разберемся окончательно. Чтобы вы у разбитого корыта не остались, если какие дурные наркоманы снова дорогу перейдут.

На парковке рядом с метро протягиваю боссу босодзоку пухлую пачку наличных:

– Своим набери, что нужно. И мне домой рыбы, овощей и на что еще глаз упадет. Надеюсь, не растает, пока домой довезем.

– У тебя за спиной переносной холодильник стоит, туда сложим.

– Точно, как я мог забыть: чтобы специалист по холоду и без работающего агрегата под заницей… Так, еще пива прикупи. Опекун просил “Асахи” или “Кирин”, но не безалкогольное.

– Сколько ящиков? – Гото убирает деньги в карман куртки.

– Издеваешься? Он у меня один, не надо мужика спаивать. Возьми по упаковке того и другого, на неделю ему как минимум хватит. Своим же можешь хоть весь багажник пивом забить… Так, встречаемся здесь же через полчаса. Успеем? Мне телефон надо купить и активировать его сразу.

– Должны. Если что, номер мой знаешь, вызвонишь.

Все, разбегаемся. Масаюки печально поглаживает ножны меча и оставляет его в микроавтобусе. На улице ему ходить с железом нельзя. Нобору проще – телескопическую дубинку не видно. Я даже не знаю, куда он ее спрятал. Надо будет в оружейный заехать, мелькнула одна идея. Боюсь только, что меня точно за идиота будут принимать. Но – надо попробовать.

* * *

Взял точно такую же “Мотороллу”. Старая вполне устраивала, зачем от добра добро искать? Теперь надо отзвониться, на завтра насчет встреч договориться.

– Гомен-насаи, могу услышать Кимура-сенсей? Это Тэкеши-сан беспокоит… Спасибо, господин директор, у меня все хорошо. Я бы хотел зайти в школу, встретиться с вами. Узнать, не осталось ли у меня долгов по учебе и что нужно подготовить для следующего учебного года. Когда это удобно сделать? В два часа? Аригато гозаймасу, я обязательно буду. Спокойной ночи.

Так, здесь все нормально, голос у директора вроде довольный. Теперь второй абонент.

– Гомен-насаи, Мураками-сан. Это Тэкеши-сан, вам удобно говорить?

– Разумеется! Рад тебя услышать. Уже домой отпустили?

– Да, сегодня из больницы выписали, теперь вот за продуктами пошел.

– Это очень хорошо… Слушай, Тэкеши-сан, а ты не можешь ко мне подъехать? Я как раз в офисе сейчас. Нужно бы кое-какие вопросы обсудить.

– А не поздно для вас? – мельком смотрю на часы. Седьмой час вечера. Мне, в принципе, без разницы. Дурной собаке и сто верст не крюк. Но клерки в это время обычно уже по домам разгребаются. И только Дэйки Мураками радеет о благе абэноши.

– Нормально. Как раз с тобой пообщаюсь и буду собираться.

– Я понял. Постараюсь за полчаса управиться и подъехать. Вроде пробок больших пока нет.

– Отлично. Я предупрежу охрану, чтобы пропустили. И, не удивляйся, если рядом посторонних увидишь. Нас уже какой день разные неадекваты осаждают. Просто не обращай на них внимание.

Как интересно. Неадекваты – это с плакатиками “долой колдунов” или что-то посерьезнее? Но заинтриговал меня любитель дорогих костюмов.

– Понял, буду.

К микроавтобусу подходим, когда Гото с Сузуму уже закончили распихивать еду и пиво. Заметив меня, парень с модной прической протягивает деньги:

– Вот, уложились.

Демонстрирую в ответ кулак:

– Как дам больно, Горо-сан! Слушай, меня попросили в союз Микоками подъехать. Можно тебя еще поднапрячь или такси лучше искать?

– А теперь я тебе дам больно, наглый бусу! Значит, тебя по телевизору показывают, а мы кучей завидуем. Поехали вместе, ничего твоей рыбе в холодильнике не сделается.

– Тогда давай грузиться. Высадишь нас рядом с храмом и подальше припаркуешься, чтобы неприятностей не было. Зато с лучших мест будешь любоваться представлением.

– Биту дать? У меня есть.

Я смотрю на Масаюки, тот кивает. Раз нельзя мечом тыкать публично, то и дубина подойдет.

– Давай. Если сломаем, новую тебе подарю.

– Адрес знаешь?

Еще бы я его не знал.

Рядом с храмом, где квартировал союз Микоками, было немноголюдно. По бокам от каменной лестнице стояло человек десять, болтавших между собой. Мужчины и женщины, в основном молодого возраста. Никаких тебе манифестацией, пикетов или еще каких идиотов. Странно, я думал, тут уже факельные шествия проводят. Хотя, если власти дело взяли под контроль и заявили, что безобразия нарушать больше не позволят, то законопослушные граждане должны успокоиться и бытовыми проблемами заняться. А кто с головой не дружит, те обычно по ночам на мотоциклах гоняют или саке в парках пьют и песни горланят.

Поднявшись по пяти истертым ступеням, успел услышать долетевшее сбоку: “Это же Тэкеши Исии! Сам Исии!”. Но поздно, братцы, мы уже заходим. На дверях подтянутый молодой человек в форме, с поклоном открывает двери. Я кланяюсь в ответ, топаю в сторону кабинета Мураками. Слева важно вышагивает Масаюки с битой на правом плече. Справа топает похожий на ожившую скалу Нобору. Водитель дубинку не демонстрирует, он просто подавляет размерами и взглядом флегматичного каннибала.

Постучавшись, оставляю парней снаружи, сам захожу внутрь:

– Конбанва, Мураками-сан. Рад вас видеть.

– Конбанва, Тэкеши-сан. Присаживайся… Чай будешь? Только что заварил.

Кто бы мог подумать – какого-то паршивого выгоревшего абэноши будет поить чаем столь уважаемый человек.

– Не откажусь. Первый ужин уже закончился, до второго надо домой еще добраться.

– Держи чашку. Вот здесь у меня тайяки, моти и аманатто.

О, конфетки, печенье и прочие сладости. Это я люблю.

Через пять минут приступаем к беседе:

– Я бы хотел узнать, оставят ли меня в союзе или исключат. После инцидента врачи заявили, что я выгорел. И сам чувствую, что не могу фокусами заниматься. Господин Сакамото не теряет пока надежду, но результаты будут известны только через год или два.

– Если господин профессор что-то обещает, то сделает. Сакамото-сан – лучший специалист по болезням одаренных, – кивает Дэйки. – Что касается членства, то здесь все просто. Любой абэноши, вступивший в союз, остается в нем навсегда. Конечно, если только сам не захочет покинуть его ряды. Кстати, за членство надо платить взносы. Одна йена в год. Я тебе забыл в прошлый раз про это сказать.

– А вперед можно?

– Разумеется.

Порывшись в кармане, добываю мелочь и отсчитываю сотню. Высыпаю на блюдце монетки. Как я понимаю – это исключительно для статуса. Но все же интересуюсь:

– Какие-нибудь пожертвования или еще что-нибудь нужно? Чтобы подтвердить статус?

– Нет. Хотя здесь есть тонкий момент. Если ты достиг большого ранга и начал обучать начинающих одаренных, это приветствуется. Если ты занимаешься общественной деятельностью, то это одобряется. Главная задача союза – показать простым людям, что мы не монстры. Мы – граждане Ниппон и помогаем соседям сделать жизнь лучше.

– Я как раз хочу молодежный клуб открыть и участвовать в программе волонтеров для пожарных, скорой помощи и больниц.

– Более чем достаточно. Деньги – это для гайдзинов. Американцы и другие таким образом откупаются, изображая благотворительность. Мы же ценим настоящие дела.

– Понял. Тогда, что вас беспокоит, ради чего мы встретились лично?

Хозяин кабинета протягивает мне газету:

– Проблема в том, что кто-то попытался использовать ситуацию, чтобы столкнуть лбами абэноши и простых людей. Первые сутки, пока полиция разбиралась в случившемся, появилось много версий перестрелки. Сам понимаешь – такой инцидент для Токио из ряда вон. Да и для страны в целом.

Просматриваю заголовки. А фотку явно выдернули из личного дела в школе, я на ней похож на цыпленка-переростка. Интересно, кто сумел? Вроде бумаги для внутреннего пользования. Ну и понаписано в сглаженных формулировках “доколе, как власти позволили, что нам делать, кто пролюбил все полимеры”. Писаки…

– Понял. Но у меня официальный документ из имперской канцелярии: ни ко мне, ни к моему оябуну у властей претензий нет. Дураков-наркоманов при задержании прибили, проблему выявили и гнойник зачистили. Так что – большая часть вопросов к китайцам, которые умудрились на чужой территории столь громко обделаться.

Дэйки облегченно выдыхает. Похоже – весь союз держали подвешенным за яйца. Исключительно в целях профилактики.

– Отличная новость. Я подумаю, может завтра с утра выступлю с официальным заявлением.

– Я не против… Кстати, насчет журналистов. Это они рядом болтаются? Вроде узнали меня, когда входил.

– Они, все просят прокомментировать… Подожди, тебя узнали? – Поднявшись, Мураками выглядывает в окно и чертыхается: – Слетелись, падальщики.

Выглядываю. Да, у ступеней уже человек сорок, изображают броуновское движение, пытаясь выбрать место получше. Даже телевизионщики нарисовались, камеру устанавливают.

– Если хочешь, я скажу им пару ласковых. Думаю, после этого отстанут.

– Не перегнешь палку? – косится на меня Дэйки.

– Нет, я буду максимально вежлив. И “засуньте себе микрофон в одно место” попрошу с улыбкой… Не беспокойся, Мураками-сан, все будет красиво.

Выцепив симпатичную печенюшку, отправляю ее в рот, допиваю чай и топаю на выход. Дэйки двигает за мной, с трудом пытаясь спрятать нарастающее беспокойство.

В коридоре объявляю парням:

– Там на выходе журналисты. Они – как глупые дети, бесцеремонные, шумные и невоспитанные. Поэтому битой по голове не стучать, матом не разговаривать и вести себя вежливо. Это понятно?

– Хай, – отвечают оба, разминая плечи. Им дай волю, мигом несанкционированный митинг разгонят.

Достав телефон, звоню:

– Горо-сан, тут журналисты слетелись, как мухи на кучу дерьма. Все бы им дурацкую сенсацию изобразить. Можешь меня потом забрать, как я закончу на вопросы отвечать? Да, проедь левее и там припаркуйся, мы сядем. Только номера прикрой чем-нибудь, чтобы тебе от хозяина фирмы не досталось потом. Есть чем? Отлично, ты настоящий шиноби. Все, скоро буду.

Встал на верхней ступеньке, разглядываю толпу. Надо же, как у них обмен информацией налажен. Чуть больше получаса прошло, а здесь уже больше полусотни сгрудилось. И две камеры, воткнутых на возвышении для общей картинки, плюс одна переносная, в первых рядах.

Масаюки и Нобору позади, за плечами, как и положено верным самураям. Замерли с каменными лицами, только солнцезащитный очки бликуют, когда мерцают мощные вспышки фотоаппаратов. Дэйки Мураками пристроился справа, чуть подальше. Вроде как со мной, но и отдельно. Правильно поступает. Если неадекватный школьник начнет чудить, всегда можно изобразить “покер-фейс” и потом извиниться за молодого абэноши, заглянувшего на огонек.

– Конбанва, дамы и господа. Меня зовут Тэкеши Исии. Чем могу быть вам полезен? – кланяюсь, затем выпрямляюсь и жду, пока народ выпалит накопившиеся вопросы.

– Расскажите, как вы попали в центр перестрелки! Сколько человек вы убили? Сколько одаренных развязало войну в центре города?

И еще, еще. Молчу. Потом поднимаю правую руку и жестом показываю: чуть потише. Еще потише. Вот, теперь нормально.

– Я, Тэкеши Исии, хочу сделать официальное заявление. Мало того, я сделаю это только здесь и сейчас. У меня нет свободного времени, чтобы тратить его на какие-либо пресс-конференции… Я и мои друзья благодарны полиции Токио и силам самообороны, которые спасли наши жизни от напавших наркоманов. Благодаря слаженным и скоординированным действиям властей, правоохранительных органов и службы спасения Тачикава, без потерь среди гражданского населения была пресечена попытка обмена большой партии наркотических веществ в центре столицы. Я также выражаю уверенность, что пострадавшие во время этой операции бойцы получили необходимую медицинскую поддержку и скоро снова вернутся в строй, охранять покой граждан… Мы буквально чудом сумели отбить организованное нападение и спрятались на болоте, откуда нас и доставили позже в больницу с многочисленными ранениями. Также я благодарю профессиональный союз Микоками, предоставивший лучших целителей, занимавшихся врачеванием. И отдельно я благодарю господина Мураками-сан, который всегда поддерживал меня в сложных вопросах, помогая определиться с будущим профессиональным ростом.

Поклон в сторону Дэйки. Затем продолжаю:

– В настоящий момент Его Императорское Величество и секретариат не имеют каких-либо вопросов к гражданам Ниппон, пострадавшим во время инцидента. Все люди, кто так или иначе участвовал в конфликте и поставил под угрозу жизнь окружающих, задержаны и находятся под следствием. Я, как обычный школьник, вернусь к учебе после каникул. Надеюсь, мне больше не придется попадать в подобного рода неприятности.

– Как близко вы знакомы с господином Гото, бутё Йокогамы от Инагава-кай?

Вот ведь неугомонный. Хотя, если учесть, сколько времени у журналистов было покопаться в слухах и сплетнях, да и я не особо шифровался…

– Я всецело уважаю Гото-сан, моего оябуна. И, как кобун Инагава-кай, стараюсь придерживаться правил поведения в клане: защищать слабых, помогать соседям и поддерживать микадо в любых его начинаниях… Господа, на этом я хочу закончить эту встречу и буду рад, если вы перестанете писать выдумки в мой адрес. Если кому-то до сих пор непонятно, что именно произошло в парке Тачикавы, то рекомендую внимательно прочесть официальное заявление департамента полиции Токио. Там все изложено максимально полно, со всеми необходимыми деталями. Я видел это собственными глазами и подтверждаю – все так и было.

– Вы заявляете, что абэноши были не виноваты в перестрелке?

Вежливо улыбаюсь:

– Степень вины определит суд. Я же хочу вас спросить – почему вы не любите одаренных? Ведь я тоже – абэноши. С выгоревшим даром, как мне сообщили медики. Но при этом – я не призываю к охоте на ведьм, а всецело доверяювластям, кто спас мне жизнь и защитил город от хулиганов… Мне больше нечего сказать. И, да. Не надо воровать фото из школьного архива. Лучше попросите меня, я смогу устроить фотосессию… Оясуминасай [спокойной ночи].

Все, теперь игнорирую перевозбужденных журналистов, прощаюсь с довольным как слон Дэйки Мураками, спускаюсь по ступеням. Здоровяки позади явно выступают как сдерживающий фактор – ко мне близко никто старается не подходить, хотя все еще тараторят, протягивают микрофоны, успевая одновременно что вещать в диктофоны и на камеру. Протиснувшись сквозь толпу, подхожу к тротуару. Лихо подлетает белый микроавтобус с налепленными листками бумаги на номерах. Грузимся и отбываем. Надеюсь, босодзоку не опознают, в окна они старались не отсвечивать.

– Поехали праздновать, Горо-сан.

За рукав меня трогает Масаюки:

– Господин, Гото-сэмпай хотел вас видеть.

Так, это что, конференцию вообще в прямом эфире гнали? С них станется. Вздыхаю, прошу водителя:

– Горо-сан, придется праздник чуть отложить. Знаешь, где офис Инагава-кай находится? Сможешь подбросить?

– Без проблем, – довольно ухмыляется парень. Для него вообще весь вечер – сплошные приключения. – Только давай пока припаркуемся, номера откроем. А то можем и не доехать.

* * *

Босодзоку оставили в подвале небоскреба, на парковке. Поднявшись на лифте, поздоровался с немногочисленной охраной, пошел к кабинету Акира Гото. Масаюки встал слева у стены, положив ладони на рукоять меча. Кстати, светлозеленую ленточку с вышитой хризантемой он заботливо расправил, чтобы все видели – это не просто так, это знак признания самого микадо. Нобору встал напротив. Биту мы вернули владельцу, Горо с Сузуму внизу сейчас что-то уже жуют, насколько я понял.

Войдя в комнату, поклонился, жду.

– Проходи, садись, Тэкеши-сан.

Устроившись напротив господина, жду, когда секретарь нальет чай. Сегодня в беседе участвует и Норайо Окада. Вакагасира и правая рука господина Гото с легкой улыбкой разглядывает меня. Я на фоне двух стариков наверняка выгляжу щенком малолетним.

– Ты представляешь, Тэкеши-сан, насколько мир изменился? Раньше кто-нибудь в Киото скажет, это запишут, привезут на другой конец страны и через полгода люди узнают, что именно произошло. А сейчас – включил телевизор, а там мой кобун выступает… Хорошо все сказал. Мне понравилось.

Кланяюсь оябуну. Гото-сан подкладывает мне на блюдце печенье в виде рыбки. Кстати, у меня целая коробка такого же в микроавтобусе лежит.

– Как здоровье? Поправился?

– Да, господин. Полностью здоров. Насчет всяких штучек абэноши еще будут смотреть, но в остальном я совершенно здоров.

– Чем планируешь заняться?

– Будем доделывать клуб для босодзоку, затем попробуем организовать молодежный фестиваль, куда пригласим других байкеров и любителей дрифта. Обязательно хочу найти контакты людей, кто после войны создал босодзоку как самостоятельную силу. Ветераны, люди, кто выстоял в столь тяжелое время и не сломался.

– Очень хорошая идея. Пусть молодежь посмотрит, кто подарил им мир и отстроил страну заново.

– Я буду признателен, господин, если вы позволите герб клана продемонстрировать на всех мероприятиях.

Оба старика задумались. Через полминуты Гото-сан соглашается:

– Можно. Ты член семьи, доказал свои таланты в сложной ситуации и не уронил нашу честь. Людям полезно напомнить, кто ты и чье имя теперь носишь.

В итоге за полчаса пробежались по намеченным задачам, попутно мне мягко намекнули, чтобы я слишком сильно не отсвечивал с возможными личными тайными операциями. Я на время превратился в публичную персону, моим лицом торгуют налево и направо. Надо соответствовать.

– Последний вопрос, Гото-сам. Госпожа дизайнер Кавакубо-сан хотела пригласить меня для рекламы новой коллекции. Не уверен, что она одобрит Хасэгава-сан и Окамото-сан, но для меня планы у нее были. Не будет ли каких-либо возражений после случившегося?

Гото-сан смотрит на помощника. Норайо Окада, похожий на ожившую мумию, отвечает:

– Клан дал тебе согласие на этот проект. Будет очень интересно, если молодые люди увидят сына Инагава-кай на рекламе в центре города.

Ну и отлично. Все, можно откланиваться. Но когда я встал, Гото-сан всплеснул руками и воскликнул:

– Как я мог забыть! Совсем старым стал. И ты, Окада-сан, не подсказал… Твое бывшее парковочное место мы уже заняли, там теперь доставщики машины ставят. Но братья покажут, где четырехколесного ёкая сможешь найти. Можешь забирать своего монстра.

“Крайслер” отремонтировали? Так ведь это шикарная новость! Вот уж не думал, что так быстро справятся. С поклоном благодарю:

– Домо аригато гозаймасу, господин. Вы безмерно добры ко мне.

– Благодаря тебе имя Инагава-кай прозвучало по всей стране. Сам микадо признал, что мы не уронили честь клана и достойно выполняем его указания. Поэтому, не стоит благодарности. Работай, Тэкеши-сан, у тебя отлично получается… В пятницу мы собираемся в девять вечера. Приходи, приводи своих людей. Поблагодарим богов за их поддержку.

– Хай, господин.

Стою в другом углу длинного подземного гаража, смотрю на знакомый силуэт под брезентом. Нобору с Масаюки аккуратно снимают тяжелую материю. Вот он, наш боевой друг. Черный трехсотый “Крайслер”. Знакомые прищуренные фары, на всю морду решетка радиатора с распахнутыми серебрянными крыльями. Угловатые мощные формы, к которым уже привык. Обхожу вокруг, глажу бока. Да, меньше чем за неделю восстановили. И, как я понимаю, заодно доработали. Внутрь дверей не заглядываю, но отсвет на стеклах замечаю. Противопульную пленку наклеили. До уровня бронированного членовоза я еще не дорос, но мне и этого хватит. Вспоминаю, как гремело железо и трещали стекла под градом пуль. Как рычал двигатель, выдергивая нас из-под обстрела.

Встал у капота. Совершенно не ожидая от себя подобного, опускаюсь на колени, кланяюсь, прижимаясь лбом к холодному металлу “крылышек”:

– Домо аригато, друг. Ты нам жизнь спас. Даже когда станешь старичком, для тебя всегда будет место в моем гараже. Я тебя не брошу. Мы теперь братья.

Поднимаюсь. Краем глаза замечаю, что Масаюки и Нобору тоже кланяются машине. Достаю из кармана ключи на связке, пару раздаю парням, один оставляю у себя.

– Пойдемте, предупредим малолетних буси, что пора домой ехать. Поужинаем и будем заканчивать на сегодня. Очень долгий и насыщенный день выдался.

Полюбовавшись на мониторе, как “крайслер” вместе с микроавтобусом выруливают с парковки, Норайо Окада повернулся к оябуну и поднял вверх палец:

– А ведь я говорил – ёкай в машине сидит! И он нового хозяина принял, прикрыл. Иначе разорвали бы их в парке на куски сразу же! Там столько дыр было, места живого не найти.

– Может и ёкай… Но это даже хорошо. Если молодой кобун способен и с духами договариваться, то нам от этого будет лучше. Может, призраки помогут и дар абэноши восстановить.

* * *

На часах одиннадцать вечера. В Риме должно быть около четырех дня. Можно позвонить.

Долгие гудки, наконец слышу ответ:

– Кто это?

– Коннитива, Хиро-сан. Это тебя шебутной школьник беспокоит.

– Тэкеши-сан! Как рада тебя слышать!

– Я тоже рад… Можешь этот номер добавить в записную. Сегодня первый день, как меня освободили, так сразу телефон и купил.

– У вас там уже ночь?

– Да, как раз спать собираюсь. Сейчас мне на ночь расскажут сказку, споют колыбельную и я смогу заснуть… Как там ваша выставка поживает?

– Очень хорошо, Кавакубо-сан довольна. Много новых контрактов, интересных предложений. В Европе заинтересовались нашей культурой, говорят о новых проектах.

– Отлично, рад за вас. Если госпожа Кавакубо-сан будет спрашивать, то наши договоренности о совместной рекламе в силе. Кстати, мне невероятно повезло и я лично видел микадо. Благодаря вашему кимоно не выглядел полным обалдуем.

Тишина в трубке. Наконец подруга переспрашивает:

– Ты видел Сына Неба?

– Да, получал выговор за пропущенные уроки… Меня простили, драку на школьном дворе забыли и теперь я весь положительный. Так что жду, когда ты вернешься и начнешь меня снова водить по музеям, подтягивать завалившийся куда-то общеобразовательный уровень.

– Насчет приезда, я тебе позже обязательно перезвоню. Из-за ажиотажа поездку продлили, скоро в Париж и Амстердам. Может быть, даже в Лондон заглянем. Вернемся в конце следующего месяца.

– Хорошо. Скажешь, когда, я встречу. Отдыхай, загорай, флиртуй с клиентами. И помни, что дома тебя всегда ждут.

Через десять минут Хиро засобиралась и в приказном порядке скомандовала засыпать. Потому что это у нее еще день, а мне пора баиньки.

Дизайнер с улыбкой смотрела на помощницу. До встречи с молодым человеком Симидзу-сан редко искренне улыбалась, а уж чтобы рассмеяться шутке или самой рассказать какую-нибудь смешную историю – это даже представить было нельзя. Теперь же – ожила, расцвела. Правда, когда “решающий проблемы” мальчик попал в госпиталь – пару дней вообще не могла толком работать, все валилось из рук. Постепенно успокоилась, в командировке вообще старалась изо всех сил. А сейчас – явно хорошие новости, вон как светится.

– Все нормально, Хиро-сан?

– Да, Кавакубо-сан. Звонил Тэкеши-сан, его выписали домой. Хвастает, что приглашали в императорскую канцелярию и там ваше кимоно понравилось. Вроде как – самому микадо, – Хиро в задумчивости посмотрела на телефон. – Микадо?..

– Это очень интересно. Что еще сказал?

– Что будет рад сняться в нашей рекламе.

– Надо же, все помнит, – улыбнулась хозяйка дизайнерского дома. – Как вернемся, обязательно займешься этим проектом. Ты просто не представляешь, насколько твой друг сейчас популярен. И я так думаю, что интерес к нему не угаснет еще минимум полгода.

– Думаете, нас будут осаждать папарацци?

– Думаю, у него есть кому позаботиться о назойливых журналистах… А, так ты не видела последние новости! Это практически во всех газетах и на веб-сайтах. Но лучше поищи на Фуджи-ньюс, там качество видео отличное.

Видео в самом деле было отличным. Тэкеши-сан в темно-синем костюме на верхней ступеньке. Двое громил у него за спиной, причем один поставил бейсбольную биту у ноги, словно трость. Еще какой-то важный мужчина сбоку. И рубленые фразы: “Как кобун Инагава-кай, стараюсь придерживаться правил поведения в клане: защищать слабых, помогать соседям и поддерживать микадо в любых его начинаниях.” Мамочки, а она все еще воспринимает друга как мальчишку. Быстро взрослеющего, прекрасного любовника, но не видевшего толком жизнь. А он дерется насмерть с вооруженными бандитами, носит цвета одного из уважаемых кланов борекудан и встречается с самим микадо.

Заметив испуг на лице Хиро, Кавакубо успокаивающе погладила ее по плечу:

– Все будет хорошо, девочка, поверь мне. Все, что не может нас убить, делает нас сильнее. Тэкеши-сан справится. И поможет, если это нам понадобится.

Глава 4

Восемь утра. Я успел уже размяться, умыться, оделся в джинсы с майкой и потертую джинсовую куртку. Теперь стою рядом с машиной, разглядываю ангар. А ничего так получается, симпатично. В смысле – абсолютно утилитарное строение, никаких красивостей. Железо, широкие окна по бокам белой двери, свежий асфальт под ногами. Справа и слева места полно, можно хоть на грузовиках дрифтовать. Деревья высоченные весь участок ограждают и под ними – полоска дерна с высаженными кустами. Пока торчат ломаными пучками, но подстригать будут, когда листья пустят и станет видно – какой прижился, а какой менять. Кстати, перед фасадом будущего клуба разбиты клумбы, пока еще пустые. Когда цветочки посадим – станет совсем хорошо.

– Нобору-сан, паркуйся вон там, слева. С другой стороны еще строительную технику не убрали. А мы с Масаюки-сан пройдемся, вокруг посмотрим.

С задней стороны – ангар оформили эдаким четырехметровым козырьком, с опорой на железные столбы. Хорошие столбы, на таких опоры метромостов держатся. Словно ноги у слона. Между ними и стеной на асфальте даже разметку нанесли и там теперь три мотоцикла. Похоже, часть босодзоку здесь. Горо-сан точно, его “Судзуки” я с другим байком не спутаю.

Нас догоняет Нобору, припарковавший “крайслер”. Вместе входим в заднюю дверь.

Коридор, с двумя лестницами наверх сразу у входа. Куча кабелей под ногами, похоже на переноски. Правильно, внутри только отделку начали. Сдвижные стенки по бокам. Кстати, надо будет на втором этаже проверить. Я архитектора сразу предупредил, что мне нужно основательно, с отличной звукоизоляцией. Потому что комнаты для отдыха, мне и гостям вряд ли понравится шум. А в основном зале ведь клуб: бар и дискотека. И колонки я выбрал в рост человека, чтобы стены качались от музыки. Но это можно и позже. Сейчас мы открываем еще одну дверь и оказываемся в основном помещении. Внушает.

Если смотреть от главного входа, то это огромный прямоугольник, шириной в двадцать метров и длиной в пятьдесят. Высота по центру – десять метров. Задняя огороженная часть еще на пятнашку тянет. Это строение хотели для ремонта и обслуживания автобусов использовать. А у нас теперь – исключительно для души, для отдыха.

У задней стенки справа барная стойка, каркас уже собрали, хотя облицовку не делали. За ней в углу еще одна лестница наверх, там над головой как раз эдакий балкончик с высокими металлическими перилами из толстой трубы и тонких тросиков. Перепрыгнуть можно и лететь тогда метра четыре вниз. Но по пьяному делу просто так не вывалишься – почти как паутина.

За барной стойкой – четыре холодильника, затем пустые полки. Здесь явно выпивку будут складировать. Кстати, места более чем полно, есть где бармену развернуться. Наверняка еще столы сделают, пивные краны и прочее. Между холодильниками и полками – широкий проход вглубь. По плану там кухня и подсобка для продуктов.

Слева от барной стойки толстыми полимерными стеклами выгорожен будущий спортзал. Он продолжается под комнаты отдыха на втором этаже. Сколько по габаритам? Примерно семь метров на двадцать? Нормально. У входа тренажеры и штангу приткнем, дальше татами настелим и будет место размяться и повалять друг друга.

Не смотря на раннее утро, в ангаре полно народа. Кто-то тащит пластиковые трубы, кто-то бухты кабеля разматывает, человек восемь на тросах подвешены под потолком в разных местах и монтируют освещение. Одним словом – все работают. Шум, гам, в углу с грохотом что-то уронили. Лепота.

Из кухонной подсобки вылезают Горо и Макото. Оба невозможно деловые, с широкими листами ватмана в руках. Явно что-то инспектировали или делали вид, что важным пунктом плана озабочены. Увидев меня, старший босодзоку сгружает макулатуру на товарища и чуть не вприпрыжку бежит ко мне:

– Охаё годзаимас, Тэкеши-сан! Очень хорошо, что ты здесь и так рано. Бригадиры как раз собрались, у них вопросы возникли.

– Вопросы – это хорошо, Горо-сан. Это означает, что люди сначала думают, а потом делают. А не приходится их отлавливать и заставлять все исправлять, как надо. Пойдем, поздороваемся.

В будущем спортзале у стены два складных пластиковых стола, над ними гирлянда ярких лампочек освещает чертежи, планы и кипу документов. Рядом пучок проводов для подзарядки планшетов. Кстати, у половины рабочих я планшеты видел – в чехлах на поясе. Развивать интернет и разные дурацкие сайты в Ниппон особо не спешат, а вот в строительстве софт любят. Когда год назад Тошиба выпустила свой первый сенсорный агрегат, народ подсуетился. Наиболее продвинутые уже вовсю бумажную бухгалтерию перегоняют в электронный вид, одновременно через сетку и общие сервера отрабатывая совместную работу. Неплохо получается.

Через десять минут удалось понять, что за вопросы у четырех нанятых строительных контор ко мне. Главное – это финансирование. Работы строго по графику, в жестком режиме, в понедельник следующий этап. А за него пока еще аванс не выплачен. Второе – это нужно подписать сметы по выполненным задачам, без меня никто таким заниматься не будет. И последнее – за сегодня и завтра внутри все работы будут закончены. Останется исключительно отделка, установка телевизоров, монтаж мебели и доделка выявленных недочетов. Фактически – уже с понедельника банда может обживаться. Заодно проверю, как там моя комната поживает. И еще две чуть поменьше – для Масаюки и Нобору. Но пока нужно с финансами разобраться.

– Вы пока по плану работайте, я сейчас несколько звонков сделаю и все решим.

Набрав номер, жду, когда абонент ответит. Наконец сятэйгасира‑хоса берет трубку:

– Моши-моши?

– И тебе отличного настроения, Кэйташи-сан. Не поверишь, я все порывался разбудить тебя пораньше, но все же сдержался, дождался восхода солнца.

– А, вот почему у меня с утра чай не в то горло попал. Это Тэкеши-сан на больничной койке бока отлежал и ему неймется чем-нибудь заняться… Как сам?

– Полон сил. И с кучей вопросов.

– Еще бы. Ладно, давай вопросы.

– Первый – у твоего бухгалтера нет на примете хорошего человека? Потому что надо кучу бумаг финансовых оформить, а со стороны кого-либо привлекать не хочу.

– На какое время? Я могу на неделю одолжить по утрам.

– Мне бы на постоянную работу.

– На постоянную… Так, это твой новый телефон?

– Да.

– Я перезвоню. Вроде что-то такое недавно обсуждали.

Через пять минут мне сообщили, что у Мурата-сан сын закончил университет по нужной специальности и как раз должен проходить практику и определяться с будущим рабочим местом. И что личный бухгалтер Кэйташи Симидзу будет рад примчаться прямо сейчас и представить мне соискателя на столь перспективную вакансию.

– Отлично, машину сейчас пришлю. Пусть Мурата-сан заодно захватит бланки для оформления доверенности на распоряжение банковским счетом и все остальное для оформления документов управляющего клубом. Если чего-то не будет хватать – заодно молодого бойца и зарядим, пусть пыхтит… Кстати, ты в пятницу в ресторане будешь?

– Еще бы, такой повод, – слышно, как Кэйташи усмехается в трубку.

– Тогда можно будет остальные мелочи обжевать… Все, отправляю Нобору-сан к тебе.

И завертелось. Я с наглой рожей вручил толстые пакеты с наличными мастерам и заявил, что это премии для бригад за уже выполненные работы. Остальное – пойдет отдельной официальной строкой по итогам сдачи объектов. Как потом рассказал Макото, трудившийся в ангаре до позднего вечера, пакеты так и лежали рядом со столами, а вечером всех работяг построили, поздравили и каждому вручили из рук в руки положенную долю. Вроде бы мастера поделили все поровну, себе лишнего не насчитали. Уважаю мужиков.

Потом приехал Мурата-сан, кланялся на пару с молодым человеком, который выглядел его полной копией, только возрастом поменьше. С ними за час набросали план работ, после чего я сказал:

– Томайо-сан, отец рекомендует вас как хорошего специалиста. Вы приходите в организацию, которая только начинает развиваться. Заниматься станете финансовыми вопросами будущего клуба и тех бизнесов, которые я организую. Думаю, расти мы станем активно, поэтому через какое-то время вы станете подбирать помощников и возглавите отдел. Есть желание?

По глазам видно – есть. Уточняю у старшего:

– Сколько обычно бухгалтер получает?

– Стажер сто пятьдесят тысяч в месяц, младший помощник двести. Помощник до трехсот, заместитель директора четыреста. Главный бухгалтер до шестисот в небольших фирмах. В крупных концернах зарплаты выше.

– Тогда предлагаю начать с трехсот, потому что работы будет много. Ну, а главный бухгалтер нам понадобится где-то года через два-три.

Много? Не факт, мне парень нужен, чтобы финансы на самотек не пустить. А главное – у него теперь перспективы, он зубами в это место должен вцепиться. Потому что сразу после университета получает гарантированную работу, карьеру и возможность через несколько ступенек шагнуть в кратчайшие сроки. В любой другой организации сидел бы лет десять на должности стажера. Исключительно по причине “так принято”.

– И я еще человека подберу на кадры, кто будет вместе с тобой, Томайо-сан, делопроизводством заниматься. Но это чуть позже. Или сам подберешь. Твой подчиненный, тебе им и заниматься.

К часу дня пара бухгалтеров уже подготовила необходимый пакет документов для будущей фирмы “Ятагарасу Йокогавы”, где я выступаю директором, а Горо-сан моим заместителем с правом распоряжаться финансами с основных счетов и подписывать чеки за выполненные работы. Завтра будут готовы шаблоны договоров для работников, открыт счет и запущены все необходимые процессы для рождения новой конторы. Попутно проверили сметы, я их подписал и старший Мурата завизировал. Эти платежи пройдут в последний раз через Кэйташи Симидзу, сумку с наличными я бухгалтеру сразу подсунул. Со следующей недели уже рулить тратами станет главарь босодзоку. Как он не пытался отмазаться от ответственности, я дожал:

– Кто будет за парнями присматривать?

– Да они сами справятся!

– Ага. Все сами. Сами гараж под аэрографию переоборудуют. Сами для ремонта инструменты закупят и станки поставят. Сами в клубе гостей примут. Все сами. Но! Под твоим чутким руководством, Горо-сан. Мало того, если я вдруг дам дуба ненароком, ты продолжишь начатое дело. Потому что этот клуб – ваш, в первую очередь. Я просто помогаю воплотить мечту в жизнь. Вам здесь рулить. Вам новые идеи продвигать. И ты теперь – ключ ко всему.

– А если со мной что-то случится? – морщится байкер.

– Значит, утрясешь это с другими. Кто будет заместителем. “Ятагарасу” не должна погибнуть. Она должна расправить крылья, набрать новых птенцов и стать серьезной организацией сначала в Йокогаме, а потом и в Токио. Пора взрослеть, Горо-сан. И никто твои холодильники не отбирает. Но если понравится – то почему бы по четным дням не быть мастером холодильных установок, а по нечетным – директором собственной фирмы? Кстати, насчет заработной платы надо будет обсудить – сколько ты хочешь и как мы за работу в клубе будем выплачивать. Думай пока.

Последней озадачил Тошико Ямада. Девушку прицепил к бухгалтерам и сказал, что ее задача здесь и сейчас – помогать, попутно теребить вопросами насчет того, как надо будет организовать будущую работу клуба с точки зрения завхоза. Выяснить все тонкости, задокументировать, отработать хотя бы один раз. Телефоны ремонтных контор, как часто менять фильтры в кондиционерах, кого трясти, если на кухне краны потекли. Одним словом – я хочу получить подробно расписанные правила жизни для лоботрясов, которые скоро здесь отжигать начнут.

– А если мне не понравится? – хмурится Тошико.

– У меня подход простой. Сделай, докажи, что ты это знаешь и умеешь. После чего – можешь дело передать кому-то другому. Натаскаешь, убедишься, что новый человек тащит – возьмешь что-то новое. Хочешь – станешь главной по кадрам. Найдем тебе курсы, подучишься, станешь учетом заведовать. Медицинские страховки, отпуска, личные дела работников. Поле непаханное. Или – будем запускать проект с молодежными рок-группами. Там кучу людей придется подключать, начиная с музыкантов, заканчивая промоутерами, кто будет их раскручивать и продвигать. А еще – музыкальная студия, выпуск новых альбомов и реклама… Слушай, мне в школу надо бежать, меня там директор хочет еще помучать. Поэтому давай так. Слона будем есть по кусочкам. Твой первый кусочек – обеспечить стабильную работу будущего клуба. Если что-то будет непонятно и Томайо-сан не сможет ответ дать – будешь трясти меня. Завтра-послезавтра я в обед еще буду забегать, а вот с понедельника тут буду почти все время. Кстати, строители обещали на этой неделе все хвосты доделать, поэтому зал с татами у нас будет. Заодно потренируемся.

– Я подумаю, – осторожничает девушка. Но у меня есть еще один убойный аргумент.

– Горо-сан! – кричу и машу новоиспеченному управляющему клубом. Он как раз придерживает декоративную плиту, которую крепят на стену.

– Йе! – машет в ответ.

– Сколько зарплата завхоза клуба? Сто в месяц? И неполный рабочий день?

– Ага, вроде так.

– Отлично. Тошико-сан хочет попробовать. Завтра первое апреля, начало месяца. Надо решить – мы платим раз в две недели или все в конце месяца?

Задумался. Обычно деньги перечисляют на личный банковский счет со всеми бонусами в последних числах отработанного отчетного периода. Хотя некоторые конторы перешли на западный образец и платят дважды в месяц.

– А мне все равно, пусть у Томайо-сан голова болит.

Молодой бухгалтер уже стоит рядом, готов записывать в блокнот.

– Ладно, не будем выделяться. Значит, в конце месяца. Плюс бонусы за переработку и все прочие радости жизни. Слышишь, Тошико-сан? Сто тысяч и перспективы карьерного роста.

Но Горо никак не унимается:

– Ей надо будет три месяца на испытательном сроке отработать!

– Она тебя пива лишит.

– Да? Тогда – принята! И озадачь ее сразу, туалеты уже работают, а бумаги нет!

Поворачиваюсь к задумчивой девушке:

– Так что, хочешь попробовать?.. “Нет” не слышу, поэтому: вот тебе пятьдесят тысяч, выдергиваешь у мастеров кого посмышленее и едете в магазин за мелочевкой. Автобусы у них есть. Туалетная бумага, полотенца, посуда одноразовая. Еды чуть возьми – людей в обед и вечером покормить надо будет… – оглядываюсь, считаю примерно по головам. – Так, вот еще пятьдесят. Чеки потом бухгалтеру отдашь. Все, по остальным вопросам – босса тряси. Он как раз по стремянке куда-то полез, удрать не сможет. А я – исчезаю, до завтра… Вот мой телефонный номер, звонить только в случае пожара, хорошо? Завтра увидимся.

Мне пора бежать. Меня ждет господин директор.

Кстати, уже усаживаясь в машину, вспомнил местный прикол. Сто лет тому назад у Минамото в одном из кланов погибли старшие члены – по делам на кораблике поплыли, налетел шквал – и все, одни круги по воде. Остался только десятилетний мальчик. Которого возвели в положенный ранг, выдали печати и поставили рулить под руководством советников. А в законах добавилась интересная лазейка. Быть владельцем собственного бизнеса в Ниппон можно с десяти лет. Создать свою контору, открыть на нее счет в банке. Если у тебя есть деньги и ты не считаешься умственно ущербным – никто не смеет возражать. Проблема одна – будут ли тебя слушать люди в годах, кого на работу наймешь. Если признают боссом – то вперед.

Мне пока с этим легче. У меня возможный персонал сплошь из лоботрясов. И никто в лидеры особо не рвется. Чувствуют, заразы, что там столько геморроя в придачу…

* * *

К двум часам подъезжаем к школе. Я с интересом разглядываю кучу автобусов с логотипами строительных контор. Похоже, здесь тоже решили заняться реновацией. Кстати, фасад уже подкрасили.

Выбрав свободное место в уголочке, говорю водителю:

– Нобору-сан, ждешь нас здесь. Мы в гости сходим, потом пообедать куда-нибудь съездим. Если хочешь – можешь предложить место, куда еще не ходили.

Выбравшись наружу, иду внутрь. Масаюки косолапит следом. Не удержавшись, заглядываю в спортзал. Там полы сняты, пять человек колдуют над бетонной подложкой, что-то друг другу объясняют. Серьезно к ремонту подошли, однако. Скорее всего – или гидроизоляцию будут менять, или еще что-то накопали.

Поворачиваюсь и сталкиваюсь нос к носу с физкультурником.

– Коннитива, Ивасаки-сэнсей. Я смотрю, дошли руки у нас залом заняться.

– Да, Тэкеши-сан. Крышу уже починили, теперь вот стены смотрят и пол. По стыкам сочилось, внизу несколько балок подгнило. Все будут менять.

– Успеют до нового учебного года?

– Обещали сделать. Инспекции по строительству хвост накрутили, поэтому здесь их представитель каждый день, в любую тонкость вникает и моментально решения принимает.

Интересно, с чего бы вдруг такой интерес к заштатной школе? Неужели господин советник Фудзивара кому-то пистон вставил и покатилось с Олимпа до самого низа? Ладно, это уже не моя головная боль.

– Что обещают доделать?

– Общий ремонт, маты новые уже заказали, баскетбольные кольца повесят. Шведскую стенку вон туда, четверо переносных ворот для минифутбола, еще мячей разных и прочего… Да, подсобку тоже отремонтируют. Старую душевую, которую после аварии шесть лет назад закрыли, переделывают. Будет работать для спортивных секций после уроков. – Помявшись, физрук спрашивает: – Тэкеши-сан, в школе принято для второго и третьего класса брать какую-то общественно полезную нагрузку. Физкультуру ставят последними уроками в течение дня. Не хочешь помочь? Вести какую-нибудь группу.

Я ошарашенно оглядываюсь на телохранителя: меня и в наставником школьников?! Да они издеваются!.. Но потом соображалка прикидывает различные варианты и я осторожно пытаюсь прощупать почту:

– В смысле – на последнем уроке физкультуры я буду вести клуб для желающих? И еще полчаса после занятий, если у кого-то вопросы остались?

– Да.

– Но я в каратэ, джиу-джитсу, дзюдо или айкидо мало что понимаю. Не говоря уже про кендо и прочие серьезные вещи. Я больше про зарядку и общее физическое развитие могу рассказать, да как хулигану в лоб стукнуть, если пристанет.

– Два раза в неделю, – продолжает гнуть свое Ивасаки. – Особенно если ничего из сложного оборудования докупать не придется.

– Оборудование… Знаете, я вот прямо сейчас ответить не могу, но готов серьезно обдумать это предложение. Может, кого из сэмпаев привлечем, того же Кацуо Накамуру. Мелочь для занятий я найду, там ничего сложного не будет. Маты постелить – и нормально… Господин директор эту идею одобрил?

– Разумеется.

Конечно – кто же из учителей будет проект в школе начинать, не обсудить все детали с вышестоящим руководством.

– Тогда я еще у него уточню, может, мне какие-нибудь лицензии на проведение занятий получить придется.

Прощаюсь, топаю на второй этаж.

– Масаюки-сан, как думаешь, позвонить нашему куратору в имперской канцелярии – это плохая идея? Уточнить – не будут ли возражать против такого школьного спортивного клуба по интересам? Может, даже с лицензией инструктора вопросы решат.

– Мне кажется, они буду довольны, если вы спросите у них совета. Например, Гото-сэмпай всегда рад помочь в решении любых возникших проблем. А в канцелярии про вас уже знают.

– Согласен. Если уж нам выдали благодарность за помощь полиции, то и по этому вопросу могут проконсультировать.

Оставив телохранителя в коридоре, стучусь и захожу к господину директору.

– Коннитива, Кимура-сэнсей. Вы хотели меня видеть.

– Коннитива, Тэкеши-сан. Присаживайся, я пока бумаги достану.

Через минуту на столе появляется пухлая папка. Сняв очки в золотой оправе, директор массирует переносицу и водружает их обратно.

– Из-за твоей болезни, мы выставили по двум предметам оценки согласно общей успеваемости. Конечно, ты мог бы сдать и лучше, как я понимаю, но год нужно было закрыть. Остальные тесты также зачтены.

– Домо аригато, Кимура-сэнсей. Это очень хорошая новость для меня.

– Тогда, с первого дня во втором классе сможешь начать с нового листа.

Кланяюсь, затем задаю главный вопрос, ради которого я и приехал, собственно:

– Кимура-сэнсей, после инцидента у меня возникли проблемы с даром абэноши. В госпитале еще попытаются помочь, но очень высока вероятность, что я совсем выгорел. А для бывшего абэноши не будет никаких дополнительных преференций или поддержки от префектуры. Поэтому я хочу уточнить – вы все еще заинтересованы, чтобы я закончил школу Мейхо? Если вдруг мое присутствие будет обузой, я могу перевестись в другое учебное заведение.

– Обузой? – закрыв папку, директор задумчиво меня разглядывает. Затем хмурится и заявляет: – Обузой может быть ученик, который принципиально не желает учиться, кто прогуливает занятия и у кого сплошь неудовлетворительные оценки в табеле. У тебя ситуация совершенно другая. Если к обычной учебе добавить еще какую-нибудь полезную нагрузку, типа участия в олимпиадах, школа будет тобой гордиться.

– А можно я заменю олимпиады спортивной деятельностью? Десять минут назад разговаривал с Ивасаки-сэнсей, он говорил про клуб самообороны и физического развития. Если я получу лицензию на обучение в префектуре, меня бы это более чем устроило. Ну и сама учеба, куда без этого. Постараюсь на уроках не ловить ворон.

– Можно и так. У нас на десять процентов выросло количество учеников в новом классе. И это только по тем заявкам, которые одобрил учительский совет. Поэтому я на тебя очень рассчитываю… Переводиться он хочет, потому что школа на него обиделась… Не говори глупости, Тэкеши-сан. Даже если твой дар совсем исчез, мы всегда постараемся тебе помочь. И с кредитом на обучение в университете тоже что-нибудь придумаем.

– Прошу прощения, Кимура-сэнсей, но мне обучение в Токийском университете уже оплатила имперская канцелярия. На любом факультете.

Не знаю, каким образом, но мой рейтинг после этих слов явно существенно вырос в глазах директора. Он меня даже до дверей проводил, похлопал по плечу и пожелал хорошо провести каникулы. Раскланявшись, я потопал вниз, лавируя между строителями на лестнице и первом этаже. Уже в “крайслере” достал телефон, поскреб затылок и набрал номер. Наглеть – так наглеть. Вдруг выгорит?

– Слушаю вас, – голос такой же бесцветный, как и внешний вид советника микадо по специальным вопросам.

– Коннитива, Фудзивара-сан. Это Тэкеши-сан беспокоит.

– У вас возникли какие-то проблемы? – удивляется собеседник. Вот почему-то уверен, что кто-то из его подчиненных за мной присматривает и сообщает о текущей ситуации.

– У меня все хорошо, Фудзивара-сан, я сейчас хочу получить ваш совет. В школе предложили нагрузку сэмпай и я могу вести дополнительные занятия по физической подготовке и базовой самообороне. Как оказывается, Йокогава не всегда по вечерам безопасна, поэтому пусть одноклассники лишней зарядкой позанимаются… Нужно ли мне для этого сдавать какие-либо тесты, экзамены и получать лицензию?

– На общественных началах достаточно продемонстрировать свои навыки и предоставить общую программу в префектуру.

– А кому навыки продемонстрировать?

Через пятнадцать секунд получаю ответ:

– Ваш полицейский департамент для работников оплачивает абонемент в клубе Рунесансу Конандай. Он недалеко от твоей школы. Если хочешь, сегодня в восемь вечера сможешь продемонстрировать, чему будешь учить товарищей.

– Аригато гозаймасу, Фудзивара-сан, обязательно приду в восемь вечера. Еще раз спасибо за вашу помощь.

Выключаю телефон и думаю – а не показалась ли мне легкая ехидца в словах собеседника? И почему мне кажется, что среди представителей местного кобана будут засланные казачки из других официальных служб? Оценить, что такого знает бодрый мальчик, сумевший столь громко заявить о себе в Токио. Шумно заявить, я бы даже сказал.

С одной стороны – оно мне надо? Лишний раз демонстрировать, чем владею? Пусть я только-только привожу тело в форму и еще не набрал нужных кондиций, но большую часть базовых вещей вспомнил и неплохо отработал. С другой стороны – да, мне это надо. Если близкое окружение императора решит использовать меня как потенциально важную и полезную фигуру, то лучше сразу заявить о себе как о специалисте, а не выскочке. Откуда я такой хитромудрый выискался – могут голову ломать сколько угодно, у меня никаких хвостов нет. А вот ценник потом обосновать серьезный за возможные услуги или преференции добыть – это да, надо на будущее работать заранее.

– Парни, сначала легкий обед. Потом скатаемся в парк Хонго. Мне надо будет чуть размяться. Вечером нас ждут в спортивном клубе Рунесансу. Будем добывать разрешение на обучение школьников гимнастике. Танцы с лентами, шпагат и прочие развлечения. Нобору-сан, что ты выбрал из ресторанчиков?

* * *

Травка потихоньку полезла, для конца марта это уже привычно. Солнышко светит, градусов двадцать, наверное. Я куртку в машине оставил, сам в джинсах и майке разминаюсь. Кстати, запасная майка у меня есть, я сменку на всякий пожарный с собой взял. Думал, что на стройке вообще все в пыли и грязи, а там почти стерильная чистота. Утрирую, конечно, но я даже не испачкался. Хотя, времени у нас еще куча, можно будет и домой заскочить.

В руках – палка. Бамбуковый обрубок, из подсобки дома достал. Опекун одно время пытался ходить на гимнастику по утрам, но затем лень победила. Зато для меня – отличная штука. Руки потянуть, упражнения поделать, покрутить вместо дубинки. Потом можно будет у водителя еще телескопическую железку взять, но пока можно и этим обойтись. Мне главное прикинуть на вечер, чем я хочу потенциальных экзаменаторов порадовать. Все же я не профессиональный спортсмен, то же джиу-джитцу знаю в крайне урезанном виде – с десяток бросков, заломы и удушающие. Плюс – как из партера выкрутиться, если тебя пытаются по земле размазать. Это особенность самообороны как таковой – надрать самое интересное и практичное со всей округи, увязать в одно целое и потом дрючить курсантов до посинения. Чтобы рвали любого, не обращая внимание на титулы. Конечно, выставить меня против кандидата в мастера по боксу, то заеду в больничку со сломанной челюстью. Просто я же не дурак, я с ним боксировать не стану. Я ему колени и голень сломаю, а еще кирпичом по башке стукну. Потому что у меня задача не первое место на соревнованиях добыть, а отбить атаку и удрать, оставив после себя офигевшего противника. Если еще враг преследовать не сможет – так вообще хорошо.

– Масаюки-сан, я это буду демонстрировать вечером. База, которую в урезанном варианте школьникам дадим. Общая физическая подготовка и несколько ключевых связок. Для того, чтобы хулигану по яйцам зарядить и домой ускакать. С тобой начнем заниматься углубленно, как только в клубе ремонт закончат. Это где-то через пару недель, как я понимаю. Заодно кэндзюцу сможешь оттачивать.

– Хай, господин, – здоровяк абсолютно спокоен. Но – смотрит, что-то для себя подмечает.

Через полчаса я краем глаза фиксирую других зрителей. Оборачиваюсь – ба, знакомые лица. Сукебан пожаловали. И какие-то взъерошенные. Одна цепь на кулак намотала, другая ножик достала и теперь не знает, что с ним делать. Потому что хоть машину мы и припарковали у парка, но рядом со мной два здоровяка, каждый из которых эту толпу малолетних хулиганок покалечит, даже не вспотев. Поэтому стоят, размышляют. Усмехнувшись, иду навстречу.

– Конбанва. Вижу, вы уже почти поправились.

Хмурятся. Главарь банды набирает побольше воздуха, чтобы выдать что-нибудь эпичное, а я разглядываю подругу слева. Знатно ей в прошлый раз прилетело, хотя вроде старался сдерживаться. Повязка на сломанный нос, плюс пластырь на лбу, к нему еще какая-то конструкция присобачена. Эдакий Буратино в медицинском исполнении.

– Гомен-насаи, не хотел тебе столь знатно влупить. На рефлексах получилось.

– Не хотел?! Да ты ей нос сломал!

– Я знаю. А мог бы шею… Так, давайте на берегу определимся. У меня к вам сейчас претензий нет. Вы в общем парке на моих знакомых наехали, на меня с железом рыпнулись – вот и огребли. Есть желание еще раз пиписьками померяться, можем продолжить. Но во второй раз я стану бить в полную силу… И вообще, чего вам неймется неприятностей на задницу нагребать? Заняться больше нечем?

Покосившись на сопровождающих, малолетки фыркают и старшая презрительно бросает в ответ:

– Надо еще с тобой связываться… Только ткни, так тут же оками [копы] примчатся.

– Они если и приедут, то чтобы трупы собрать. Хотя, мой оябун просил маленьких лишний раз не обижать.

Притормозили, думают. Наконец высокая дама с всклокоченными волосами соображает:

– А… Слышь, чувак, у нас с борекудан все ровно. Мы на твою поляну не лезем.

– Да я понимаю… Знаете, у меня такое предложение. Я насчет потусоваться, совершенно серьезно. Мы с ребятами Горо-сан клуб открываем. Исключительно нейтральная территория. Музыка, танцы, пиво для совершеннолетних. Можно посидеть, за жизнь поболтать. Единственное условие – никаких конфликтов. Будет желание – заглядывайте на огонек.

– И что нам с того?

– Хотим несколько проектов замутить. Фестиваль босодзоку и дрифтеров, музыкантов попытаемся подтянуть. Чего просто так по улицам болтаться?

Молчат. Слишком резко я от возможного мордобоя к приглашению в гости перешел. Трудно им так быстро перестроиться.

– Ладно, не навязываюсь. Но если вдруг будет желание, куда весточку сбросить? Где молодежь тусит?

– Станция радом со старшей школой Хокайо. Там центр торговый большой, справа клумба и скамейки. Обычно там все отвисают. Мы туда как раз идем. Это общая точка в нашем районе.

Соображаю – а, есть такое дело. Я когда территорию рядом с парком на карте разглядывал, видел местный центр шоппинга.

– Понял. Тогда, как у нас с датами станет понятно, заглянем… Все, мне уже топать пора. Удачи… И не обижайте маленьких, если кто в парк гулять придет. Это некультурно.

Иду к своим, за спиной шушукаются. Через секунду долетает:

– Эй, клоун! А это про тебя в новостях показывали, что ты китайцев прижмурил ночью?

– Это их вояки с полицией гоняли, я только так, боком под раздачу попал.

– Ага… Случайно он попал…

Пора домой – заскочить, по дороге чуть продуктов докупить. Основное – завтра наберем, я вроде размеры морозильной камеры наконец-то снял. Но сегодня пожевать надо приготовить – в холодильнике хоть шаром покати. И на показательные выступления.

Подхожу к машине, улыбаюсь. Нобору с Масаюки на левое крыло приделали переводные картинки. Теперь у нас там пятнадцать маленьких одинаковых злобных скелетиков, по пять в ряд. И чуть сбоку – еще две смерти в черных плащах и с косами. Все честно – семнадцать человек мы на этой милой машине отправили в мир иной. Так что – исключительно для понимания, с кем окружающие дело имеют.

А насчет агрессивных девах – вот есть у меня ощущение, что они обязательно хотя бы раз, но заглянут. Исключительно из любопытства. И если мы сумеем клуб превратить в нейтральную территорию для любых малолетних отморозков, то это позволит очень интересные комбинации в будущем выстраивать. Как и людей потихоньку подбирать. Жизнь – она долгая. А кадры – решают все.

Глава 5

– Не бузить, мы пришли в гости. Поэтому ведем себя вежливо. И людей на татами мне одному разрешено ронять. Все понятно?

Парочка в черных костюмах и солнцезащитных очках синхронно кланяется:

– Хай, господин.

Я киваю в ответ и мы входим в стеклянные двери.

В клубе Рунесансу Конандай раньше не был. С одной стороны – расположениеу него очень удобное, он на той же улице, что школа и мой ангар, практически посередине между ними, но восточнее. С другой стороны – раньше у меня просто денег не было на столь крутое место. А оно действительно крутое для района. Бассейн, три огромных зала с тренажерами, плюс корт для игры в теннис или бадминтон. Еще зал с баскетбольной площадкой. Кстати, меня там будут ждать. В зале сбоку еще место есть, на нем как раз маты разложили. На гладком полу человек двадцать гоняют мячики. Похоже, четыре команды, площадку поделили и теперь каждая на свое кольцо лупит на результат. Эдакий урезанный вариант полноценного баскетбола.

Но мне чуть дальше. Там семеро в спортивных майках и шортах. Только один – в камуфляжных брюках и мягких тапочках. Похоже – мой экзаменатор.

– Конбанва, я Тэкеши-сан, меня попросили подъехать и показать будущий комплекс для курса общей физической подготовки.

– Конбанва. Нобуюки Танигути, Силы самообороны Ниппон.

– Очень приятно. – Разглядываю крепкого мужчину лет сорока с короткой стрижкой. Лицо знакомое, вопрос один – где я его видел? Наконец вспоминаю. Кланяюсь еще раз, намного глубже. Рефлекторно за мной следом склоняются и Масаюки с Нобору: – Домо аригато гозаймасу, Танигути-сан. Вы нас тогда спасли в парке.

Получаю ответный поклон. Закончив с благодарностями, скидываю кроссовки, носки и встаю на татами. Удивительно, что я его узнал. Меня когда в скорую грузили, я на какой-то момент из забытья вывалился. И конкретно этот мужик командовал группой бравых ребят, обеспечивающих периметр и проверку территории. Жаль, погоны его не разглядел. Но явно с базы службы спасения Тачикава. А раз меня должен инспектировать, то не просто армейский служащий, а наверняка еще какой-нибудь инструктор по боевой подготовке или рукопашке.

– Итак, Тэкеши-сан, что вы хотите показать?

– Два блока. Первый – общая физическая подготовка. Исключительно для того, чтобы подтянуть желающих до минимального уровня. А то многие ничего тяжелей палочек для еды не поднимают… Вторая часть – основы личной безопасности и самооборона без оружия. Дополнительно – это уже будет самооборона с подручными средствами. Но – только для тех, кто станет хорошо учиться и к кому школа не станет высказывать претензии. Хулиганов учить кулаками махать не собираюсь.

Ну что же, начнем.

Двадцать минут демонстрировал физкультурную часть. Виды отжиманий на разные хваты, как лучше качать пресс одному или в паре, задействовав Танигути-сан в помощники. Присяды, выпрыгивания. Попутно дал минимум по желательным параметрам:

– Те, кто хочет достигнуть чего-то приличного, должны будут сдать норматив “тридцать”. Это – за две минуты тридцать раз присесть, тридцать раз выпрыгнуть, тридцать раз отжаться. Кто справился, переходят на “пятьдесят”. Ничего сверхсложного, исключительно общий тонус организма и выносливость.

Дальше пошел показ по кувыркам и падениям на бок и на спину. Безопасность – наше все. Плюс – опции страховке в паре. В итоге основу разминки вроде обсудили, включая легкий “бой с тенью”, разные комбинации махов ногами, руками, это же все из “планки” и прочее-прочее. Голимый фитнес, который в хорошем темпе может запросто умотать любого качка или просто слабо подготовленного персонажа.

– Первый блок идет на разогрев всех групп мышц и подготовку уже к практике.

Пока показывал, подтянулся еще народ. Видимо, сарафанное радио сработало и господа полицейские потихоньку диффундировали из остальных залов сюда. Кстати, мельком заметил инспектора Накадзиму. На моих бравых ребята косились, но вежливо. Стоят у стеночки два мордоворота, вежливо всем улыбаются. То, что у них на роже написано “ломаем кости за дорого” – так ведь работа у них такая.

– Второй блок… Не откажетесь быть помощником, Танигути-сан?

Здесь у нас пошла классика. Удары по глазам, горлу, в пах. Стандартные “магашные” связки – проход на короткую дистанцию, работа локтем с разворота, затем завершающий бросок через бедро, подсечки или работа коленом в живот и по коленям. Показываю медленно, объясняю, почему так или иначе. Попутно еще раз повторяю: “для школьников все схемы будут максимально упрощены”. Стандартная боксерская четверка: джеб, прямой, боковой, апперкот. Заломы, вход к бедрам с захватом коленей и бросанием. Немного болевых на кисти и пальцы. Через двадцать минут начинаю сворачиваться:

– Это – что планируется. Те, кто заинтересуется деталями, сможет продолжить затем уже в профильных секциях. Каратэ, айкидо, дзюдо. У меня главные задачи несколько иные. Во-первых, заинтересовать ребят. Общий комплекс из разных стилей и направлений. Во-вторых, дать им чуть-чуть уверенности в собственных силах. Чтобы в ступор не впадали, если какие-нибудь хангурэ пристанут. И в-третьих, зародить желание заниматься спортом. Хотя бы чуть-чуть.

– Очень интересно. А что это за стиль?

– Израильский вариант рукопашного боя. Адаптация под гражданских. База, которую буду давать. Плюс работа с ножом и против ножа, использование палки и любых подручных предметов. Ну и последним у них идет уже специализация – огнестрельное оружие. Это для армии в основном.

– И где изучали?

– Друзья показали, я чуть-чуть успел усвоить.

Улыбается. Потом ожидаемо предлагает:

– Не хотите поспарриновать? В полсилы?

– Шлем нужен? Или капой обойдемся?

– Капы и перчаток хватит. Мы же так, размяться.

Ну давай поиграем.

Когда господин в четвертый раз уложил противника на татами, Нобору Окамото тихонько толкнул в бок товарища:

– Ты ведь будешь этому учиться?

– Да, оябун обещал.

– Надо будет и мне попробовать. Я больше половины приемов не знаю.

– Ты же водитель? – усмехнулся Масаюки.

– И что? Хочешь сказать, совсем тупой?.. Этому будут школьников учить, чем я хуже?

– Не тупой. Ты большой и сильный. Ты и так можешь в лоб дать.

– Ага. Как вояка попробовал. Он в полтора раза тяжелее господина, а тот его катает словно ребенка.

На самом деле – мы друг друга катали. Где-то меня ловили, где-то я за счет скорости и неожиданных связок вылезал. Кроме того, инструктору явно хотелось меня покрутить на разных комбинациях, на что я и отвечал как мог. Носы друг другу не разбили, но рожи раскраснелись от полученных вскользь ударов, плюс по бокам неслабо поймали оба. Ну и пошвыряли друг друга от души. Наконец Танигути хлопнул в ладоши и объявил:

– Ямэ!

Поклонились друг другу, затем я поклонился окружающим. Мокрый как мышь. Но у меня и сумка с собой. И вроде как в душ мне можно.

– Тэкеши-сан, домо аригато за проведенную тренировку. Я сегодня напишу отчет, завтра утром мое руководство пришлет необходимые бумаги в префектуру Йокогамы. Вам выдадут лицензию на обучение желающих основам физической подготовки и самообороны. Фактически это подходит к первой ступени программы рейнджеров и мы можем рекомендовать вас в качестве инструктора на эту дисциплину.

– Буду признателен, Тэкеши-сан, если вы пришлете мне дополнительные материалы по этой тематике.

– Я поговорю с командованием, может быть получится дать вам небольшой курс на выходных, чтобы получить официальный ранг.

– Домо аригато.

Про армию и остальное – это надо хорошенько подумать. Пока же хватит с меня и нагрузки сэмпай в школе. Часов в сутках двадцать четыре и мне их уже начинает не хватать.

* * *

Ужинали дома. Опекун парней уже чуть ли не за родственников считает, болтает о разном, жалуется на проблемы, прочитанные в газетах или услышанные по телевизору. Масаюки больше отмалчивается, он вообще предпочитает лишний раз рот не открывать, а Нобору поддакивает. Потом обнаружили, что с Аки-сан оба диванные любители рыбалки и давай обсуждать, куда летом лучше всего на форель поехать. Когда допили чай, я перебрался в свою комнату и там сделал краткое объявление.

– Так, месяц у нас выдался заполошный, но закончился хорошо. По итогам всех треволнений я принял решение и поднимаю вам зарплату. Масаюки-сан, ты будешь в месяц теперь получать триста тысяч. Нобору-сан, тебе двести пятьдесят. Плюс еще за этот месяц каждому премия по пятьдесят тысяч. Вот ваши пакеты. – Заметив слабую тень сомнения на лице телохранителя, выгибаю бровь: – Что-то не так, Масаюки-сан?

– Господин слишком добр ко мне. Мне вполне хватает старой зарплаты.

– Будешь меня расстраивать, станешь получать старую. А пока – я должен еще раз повторить, что очень вами доволен. Вы показали, что достойны звания самураев, вы прикрыли мне спину и дрались с врагами до последнего. Благодаря вам весь клан произвел хорошее впечатление на микадо и простые японцы еще раз вспомнили, что Инагава-кай стоит на страже их интересов. Поэтому – предлагаю на сегодня заканчивать, увижу вас завтра утром. Жду к восьми. Позавтракаем и будем домашними делами заниматься. Вечером у меня сначала учеба в госпитале, потом поедем к оябуну. Будем праздновать… Все, вопросы есть?

Вопросов не было.

* * *

Сидя в машине Нобуюки Танигути растирал ноющие предплечья и еле слышно чертыхался. Сослуживец, крутивший баранку, с долей сомнения спросил:

– Я только одного не понял, почему ты ему поддавался?

– Поддавался? Шинджи-сан, ты хоть не издевайся. Мы с ним на равных закончили. И я свои схватки выиграл по одной-единственной причине: я его тяжелее и взрослее. Когда парень наберет массу и окончательно войдет в тело, он меня станет рвать в девяти случаях из десяти.

– Он же мальчишка!

– Ага, проверить которого попросили из имперской канцелярии. Кстати, ты тоже подписку давал. И тебе тоже отчет писать… Но у меня из солдат с ним вряд ли кто-то сравнится. А парню всего шестнадцать.

Притормозив на светофоре, Шинджи проворчал:

– Хотя, сейчас я верю, что они втроем семнадцать человек ухлопали. Сами отделались только сломанными ребрами и сотрясениями. Но это же надо было учудить – гранатами отбиваться и из автоматов в центре города стрелять.

– У них вариантов не было. Читал же отчет – классическая засада, которую сумели растянуть вдоль дороги и по кускам уничтожили. Кстати, обоих абэноши парень лично грохнул… Вот тебе и “поддаваться”. А покойники в службе внешней разведки числились ликвидаторами… Надо будет его на курс рейнджеров подтянуть, надо. Может еще что интересное увидим.

* * *

Пятница. Первое апреля. У меня каникулы, а это значит? А это ни черта не значит. Потому что дел по горло, больничный “отпуск” меня изрядно из распорядка дня выхлестнул. Придется наверстывать. Поэтому – проснулся рано, зарядку сделал, завтрак приготовил, по интернету пошарил и наметил будущий маршрут. Нам надо будет на рынки и по магазинам. Еда, морозильная камера в подсобку, плюс прорва разных деталей и строительных штук. Благо, львиную часть с доставкой можно заказать. Главное – начать. Как раз с большей частью мелочевки к шести вечера и закончим.

Так и получилось. Катались, закупались, что-то к себе грузили, что-то по адресу должны были привезти. К обеду уже были дома, перекусили и я при помощи парней начал заниматься монтажом системы видеонаблюдения по дому. Камеры, кабель, запасные линии питания, аккумуляторы. В подвале место освободили чуть-чуть, туда полки пристроили и сунули разное полезное. В итоге я прикинул, что мне теперь осталось на неделе компьютер закупленный сконфигурировать, софт настроить и датчики отладить. Будет у меня система охраны, а то не дом, а сплошной проходной двор. Плюс сигнализацию я до ума доведу, подключу тревожную кнопку к местному полицейскому участку, попутно разных неприятных сюрпризов для нежданных визитеров напихаю. Заодно достал каталог и ткнул пальцем в картинку:

– Это видим? Да? А знаете, что эту штуку можно носить в городе без какого-либо отдельного разрешения? И в машине возить без лицензии или ограничений. Мало того, сюда можно сменный магазин ставить, что вообще замечательно. Поэтому, Масаюки-сан, созвонись с хозяином тира. Уточни у него, кто из проверенных продавцов такое в Токио может предложить. Заодно у Фукуда-сан и проверим, насколько вещь дельная. Раз нам нельзя пулемет в “крайслере” держать, придется извращаться.

Ближе к шести встретил опекуна, показал готовый ужин и с поклоном вручил законные тридцать тысяч. Предупредил, что уезжаю на учебу в госпиталь, потом с друзьями будем чай-кофе пить. Обещал сильно не задерживаться, но парочка со мной, поэтому беспокоиться не надо. И вообще – из союза абэноши меня не выгнали, корочек не лишили. За будущий год в школе проплачено, одной головной болью меньше. Власти ценной грамотой пожаловали, университет уже в кармане. Что еще школьнику нужно? Так что Аки-сан может расслабиться и отдыхать. Пожелал хорошего пятничного вечера, поклонился и умотал. У меня сегодня еще куча дел и грандиозная пьянка.

В госпитале только и успевал раскланиваться. Кого-то видел, когда в палате валялся. Кто-то просто мимо проходил, а я лицо запомнил. Да и сам почти под местных мимикрировал – белый халат, бейджик на кармане, эдакий начинающий студиозус на практике.

Ровно в шесть-ноль-ноль вошел в кабинет. Привычно прислонившийся к столешнице профессор удивленно на меня уставился.

– Конбанва, Сакамото-сэнсей. Пришел продолжить обучение.

– Обучение? Обучение… Да, точно. О-бу-че-ние… Так, внимание остальным. У вас тесты на ближайшие полчаса и затем будем разбирать две ошибки, которые были допущены во время утренних операций. А Тэкеши-сан пойдет со мной.

В кабинете наставник долго меня разглядывает, затем мрачно командует:

– Руки в стороны, замри на пару минут. Я постараюсь посмотреть, что у тебя с результатами.

Достав уже знакомый диагност, начинает водить по груди, бурча под нос. Я стою, для проформы поинтересовавшись:

– Майку задирать надо?

– Не помеха твоя майка, мы же не тонкие каналы пытаемся нащупать…

Когда я уже начал скучать, пластинку убрали на место, после чего профессор вздохнул:

– Пусто. Хотя, выгорел ты на удивление мягко, обычно организм в разнос идет. Хотя, ты же только начал. Ни хранилища как такового, ни запасов энергии… Книги помнишь, какие собирался изучить?

– Да.

– Тогда читай. Потом вопросы будешь задавать.

– Сакамото-сэнсей, я пока по пятницам в шесть вечера смогу ходить. Не успел домой вернуться, как нагрузили.

– По пятницам… Хорошо. Хотя – я даже представить не могу, какой талант ты загубил. Какие перспективы променял…

– Я – живой, Сакамото-сэнсей. Для меня это главное. С остальным разберемся.

– Да, конечно… Ладно, пойду других обалдуев гонять. А то возомнили из себя гениев от хирургии…

Подхватив папку, с которой пришел и бросил на кресло, протягиваю ее старику:

– Вот, это меня просили передать. Я так понял, господин генерал очень расстроился, что все так получилось. Он сумел гранты на лечение абэноши пробить и финансирование для новых исследований. Сам не хочет лишний раз глаза мозолить, через меня отправили.

– Гранты?.. Я бы эти гранты…

– Сакамото-сэнсей, плюньте вы на этот случай. Лучше подумайте – сколько еще мальчишек и девчонок можно будет спасти. Вы ведь единственный серьезный специалист на всю страну, а у госпиталя бюджет не резиновый.

– Ладно, давай сюда, полистаю… А ты – не отвлекайся. У меня две будущих заявки на научную степень от студентов лежат, нужно будет их в порядок приводить. И кто прочтет, а не пролистает? И чтобы с пониманием, что они понаписали?..

Ушел. А я добыл второй том и пристроился у окна. “Основы биоэнергетики” применительно к тушкам абэноши. Что там мудрые люди накопали?

Без пяти минут семь закрываю книгу. Вроде в голове отложилось. Конечно – это только суррогат знаний, мне еще придется вычленять что-то осмысленное, приложить на уже наработанный опыт и на то, как я это смогу использовать в будущем. Но – первую книгу я “сжевал”. Еще их целая прорва. По одной в неделю – хотя бы так. Быстрее смысла не вижу. Я же не зубрила, мне понимать надо, о чем там понаписано. Значит – шаг за шагом. Постепенно. Не торопясь. Не блох гоняю.

Выглянув, киваю Сакамото-сэнсей:

– Я закончил, на неделе что-нибудь еще надо будет поделать?

– Да, сейчас дам задание. А вы, уважаемые господа, за сорок минут так и не смогли дать ответ на простой вопрос: почему у вашего пациента “провалилось” давление, хотя вы всего лишь пытались вылечить ему придавленные на стройке ноги.

- “Компрессионный шок”, - ляпаю я и ладонью закрываю рот. Ну кто меня тянул за язык?!

– Что-что? – теперь на меня смотрит уже не один профессор, а вся аудитория.

– При падении плиты или еще какой дряни на конечности, там замедляется кровоток, вплоть до остановки. Омертвение тканей. Когда человека освобождают, все эти токсины идут в кровь. Удар по почкам в первую очередь, тотальное поражение организма. Ну и падение давления, как один из признаков.

– Нам про это на лекциях не давали, – возмущается молоденькая девушка.

– Да? Странно. Мы же в сейсмически активной зоне, после каждого толчка в городах такое сплошь и рядом.

– Так… Тэкеши-сан, давай-ка я тебя озадачу на неделю и отпущу. Пока кое-кто в выгоревшем абэноши дырок злыми взглядами не насверлил.

После фразы про “выгоревшего” выражение лиц меняется со злого на сочувствующее или злорадное. Вторых я запомнил. Чтобы в будущем и близко к себе не подпускать.

В кабинете Коичи Сакамото роется в ящиках стола, затем достает тонкую брошюру, буквально на семь-восемь листочков, протягивает мне.

– Прочти. Это телефоны службы поддержки для бывших абэноши, список официальных организаций, кто их берет на работу. Ну и там всякое разное.

– Типа, чтобы я почитал перед тем, как шагнуть с крыши небоскреба?

– Да.

Старика жалко. Похоже, напавшие на меня придурки разрушили его мечту. Он хотел попробовать изучить что-то новое, непонятное. Хотел помочь новому ученику стать выдающимся врачом или ученым. Но вот не повезло, его подопечный просто бандит. Начинающий, но все же. И, да, в будущем я собираюсь подняться на вершину ночной пирамиды. Либо основать свою под руководством старших товарищей. Но это вовсе не повод вгонять профессора в депрессию.

Оглянувшись, снимаю с полки полированное блюдо. Наверное, на нем для очень важных гостей подают чай. Кладу на стол, сверху бросаю дурацкую книжицу, полную официальных благоглупостей. С усмешкой медленно провожу над ней ладонью и бумага вспыхивает, занявшись яркими языками. Еще раз провожу рукой, втягивая жар – и все, на блюде остались обугленные листы, с черными краями и серыми ломкими кусками не догоревшей бумаги.

Смотрю на онемевшего Сакамото-сэнсей и улыбаюсь:

– Пусть подпорками пользуются те, кто потерял веру. Я же вам напомню, учитель, что вы обещали научить меня летать. И я буду летать, назло любым неприятностям.

Складываю ладони “чашей”, зажигаю над ней шарик. Размером с персик. Он не багровый, он – разноцветный. Кажется, будто состоит из тонких блестящих лент, которые постоянно переплетаются, меняются местами друг с другом и находятся в вечном движении: красными полосы, светло-голубые, переходных оттенков. Все это в мерцании ярко-зеленых искр и пляшущих микроскопических молний, щекочущих пальцы. Сдвигаю ладони, прячу “цветомузыку”.

– Я могу приходить по пятницам, к шести вечера, Сакамото-сэнсей. И если вам очень нужно, можно будет доработать диагност. Он паршиво ловил поли-абэноши, а более сложные конструкции просто игнорирует. Оясуминасай.

Ухожу, аккуратно прикрыв за собой дверь. Профессор в глубокой задумчивости разглядывает обгорелую бумагу у него на столе. Ничего, на следующей неделе у нас наверняка найдутся общие темы для беседы.

* * *

До посиделок в ресторане мы успели еще заехать в магазин. Нет, готовят там шикарно, ничего не скажешь. Но я решил чуть-чуть подстраховаться. Исключительно с прицелом на то, что прихлопнуть молодой растущий организм спиртным просто, а мне пока здоровье понадобится. Поэтому кроме целой коробки модных кожанных портмоне приволок еще ящик минералки. В самом начале попросил на минуту слово и толкнул речь. Поблагодарил за поддержку и защиту, за то, что Семья столь много для меня сделала, не бросила в поле подыхать. Затем посетовал, что здоровье не до конца восстановилось, придется воду пить. Но уже к следующему разу я буду в форме. Попутно выложил кошелечки: модные, вместительные, в продаже просто так и не найдешь, будет куда заработанное складывать. Под конец сделал объявление:

– Да, я с босодзоку района открываю клуб. Любому из братьев первая кружка пива – бесплатно!

Дождавшись, когда довольные возгласы чуть утихнут, Акира Гото чуть-чуть поправил молодого кобуна:

– Ну, мы не настолько бедствуем, Тэкеши-кохай. Братья смогут заплатить по счетам, не волнуйся. А вот за приглашение – спасибо. Там должно быть интересно.

– Да, господин. Сделаем танц-пол, будем приглашать молодых музыкантов. Еще бильярдные столы поставим и место, где можно будет перекусить.

– Значит, когда откроешься, сообщи. Зайдем в гости…

Уже под самый конец пошептался с оябуном, он встал и объявил:

– Последняя новость на сегодня. Хорошая. Я бы сказал – знаковая… – Над столом повисла тишина. – Мы сегодня отмечаем удачу одного из братьев. Тэкеши-сан с честью принял удар судьбы, уничтожил врагов и не посрамил клан. Железная воля, крепкая рука, верные самураи. Все, как положено в Инагава-кай… Микадо лично отметил это и высказал свою благодарность Семье, за верность данному слову и готовность пожертвовать собой ради страны… За Сына Неба! Банзай!

– Банзай! – гремит в переполненном зале. За императора любой из нас на смерть пойдет, это в крови. И его благодарность – высшая награда.

– Банзай!

* * *

В субботу я заканчиваю утром ковыряться с отладкой системы мониторинга, когда ближе к девяти звонят из кобан. Инспектор Накадзима просит заглянуть в гости, заполнить документы. В местный полицейский участок спустили опросник насчет меня, хорошего. Вот и хочет офицер правильные ответы записать.

– Наруходо, Накадзима-сан. Если я к десяти приду, это не будет поздно? Домо аригато, через час буду.

Кстати, как раз парни должны подъехать, у нас на сегодня еще разного по мелочи. Вот и начнем забег по Токио с кобана.

На форму потратили минут десять. Родился-учился-проживает и чем занимается. Затем подтвердил, в какую школу буду ходить. Потом продемонстрировал красивую бумагу из имперской канцелярии. Судя по бережному отношению к плотному пергаментному листу – народ впечатлился. Сделали две копии. Одну приложили к отчету, другую себе в папочку спрятали. Еще раз напомнил, что будем рады увидеть уважаемых защитников закона в клубе, который скоро откроется. Я прекрасно понимаю, что вряд ли тот же Накадзима будет туда захаживать каждый вечер, но лучше с самого начала убрать любые зачатки противостояния между бандой Горо Кудо и властями. Тем более, что я всеми силами тащу байкеров в официальный бизнес. Наркоту продавать и склады грабить – на это придурков и так хватает. А вот превратиться в одно из отделений корпорации, способной заработать гору наличных без танцев за гранью закона – это важно. Особенно, если потом через контору будем втихую обналичкой заниматься и разные хитрые схемы крутить. Бизнес в Ниппон – он разносторонний. Все оттенки радуги, я бы сказал.

Раскланиваемся, ухожу. Офицер Накадзима смотрит мне в спину и умудряется ощутить легкое чувство облегчения. Потому что весь этот бардак со стрельбой и покойниками был в чужом районе. И отдувалось перед вышестоящими властями чужое руководство. Но если бы Тэкеши-сан съехал куда-нибудь подальше, то инспектор был бы рад куда больше. Жаль, до окончания школы на это надеяться смысла нет. Придется терпеть. И за клубом присматривать.

* * *

Закончив разговаривать по телефону с секретарем оябуна и с Кэйташи Симидзу, улыбаюсь. Вчера одну идею предложил Гото-сан, тот долго ее на свои внутренние расклады прикидывал и дал в итоге добро. Теперь нужно воплотить в жизнь. Но это уже завтра. Сегодня же у меня сначала инспекция клуба и затем визит в гости.

– Насчет подарка для господина Ватанабэ что подскажете? Вы его лучше знаете.

– Господин вакагасира Мокусеиномори любит холодное оружие, как и вы, оябун, – отвечает Масаюки. – Но не мечи, а что-то поменьше. У него даже коллекция дома есть, со всего мира интересные вещи присылают.

– Так, идею понял. Значит, можно еще раз в магазин Уэда-сан заехать. Заодно подберу себе мелочь вместо использованной.

Мои клинки так и не вернули. Думаю, лежат где-нибудь в качестве улик. И что теперь, голым по городу ходить?

– Я созвонился с Фукуда-сан, господин. Он готов забронировать для нас тир на вечер пятницы. Кстати, насчет вашего заказа рекомендовал все тот же магазин Уэда-сан. Говорит, у него есть нужная вещь.

– Отлично, Масаюки-сан. Значит, как в клубе закончим, так и заглянем за покупками.

Забавно, что я ангар как сарай или склад уже не воспринимаю. Да, снаружи он пока выглядит непрезентабельно, но я представляю, что там внутри. Уже сейчас что есть и как оно будет по завершению ремонта. Поэтому – мы едем в клуб. Кстати, там вроде сегодня почти все босодзоку собираются.

– Заезжай, сюда заезжай, тут ваше место! – машет руками Сузуму. Живчик доволен жизнью и весь как на пружинках.

Это он нас в гараж направляет. Слева стена клуба продолжается пристроем метров на десять. Две пары широких ворот сбоку, на фасаде большие окна с пластиковыми жалюзи. Половина отдана Чихару Сайто, это будет ее вотчина: мастерская по модернизации байков и аэрография. А вот задняя часть – место под моего четырехколесного монстра. Пока здесь совершенно пусто, только голые стены и бетонный пол, залитый поверх светло-желтым лаком.

Выбравшись из машины, оглядываюсь. Ха, тут можно еще пару “крайслеров” сунуть. Хотя куда мне столько?

– Нобору-сан, сбоку металлические щиты на полу видишь? Это смотровую яму прикрыли. Значит, запоминай или записывай, буду озадачивать. Помещение у нас есть. Сюда потребуется подъемник для машины, полки под инструменты, сами инструменты. Одним словом – чтобы мы могли лошадку подшаманить без визитов в центр города. Если еще человека найдешь под это дело, так будет просто замечательно. Я его нагружу и нашими заморочками, и мотоциклы еще сбагрю. Пусть помогает. Справишься?

– Хай, господин. У меня остались знакомые среди спортивных клубов, где выступал. Там много хороших специалистов, кому уже трудно ритм чемпионата выдерживать. Думаю, завтра уже человека найду.

– Отлично. Можно и не завтра, но за неделю бы хорошо этот вопрос закрыть. Так… Сузуму-сан! А эта дверь куда ведет?

– Это в коридор, вдоль задней стенки. Там лестница на второй этаж, налево – выход на заднюю парковку, направо – в зал.

Точно, по центральному проходу мы бродили в прошлый раз. Наверх не заглядывал.

– А кто это там воюет за стеной?

– Чихару-сан с бухгалтером отношения выясняют. Он с нее смету просит на будущие хотелки, а той с бумагами возиться лень.

Интересно. Надо сунуть нос. Исключительно из личной вредности.

Выхожу в раскрытые ворота, забираюсь в передний гараж. Там уже на полу расстелен брезент, стоит рядом байк с разобранным движком. У его заднего колеса растрепанная невысокая девушка в коротком топике и кожаных брюках, уляпанных маслом. Перед ней флегматичной статуей застыл Томайо Мурата, наш бухгалтер. Ждет, когда байкерша перестанет ругаться и можно будет снова черкать в блокноте.

Подхожу, осторожно стучу пальцем по оголенному плечу. Почему осторожно? А девушки в босодзоку бодрые, могут с разворота в торец сунуть на автомате.

– Можно спросить, Чихару-сан?

– Что? Кому чт… А, Тэкеши-сан! Охаё годзаимас. Да, что хотел узнать?

– Ты знаешь, как лучше всего выводить грязь с таких крутых штанов? Боюсь, обычной химией здесь не обойдешься…

Девушка смотрит на одежду, хмурится и беззвучно что-то цедит сквозь зубы. Переключив ее внимание с бухгалтера, начинаю выносить мозги:

– Слушай, я в ваших делах ничего не понимаю. Ну, там чтобы тыр-дыр, чтобы двести километров за секунду набрать и в столб не впилиться на повороте. Но я человек нудный, ленивый. И мне бы стирать барахло каждый день точно было бы лень. Поэтому, давай мы с тобой поступим проще… Томайо-сан, вам для отчетности чеки подойдут или сначала надо запрос письменно составить?

– Чеков достаточно, – тут же кланяется хозяин цифр.

– Отлично. Тогда мы вас отпустим, чтобы не отвлекать от дел, а вот Чихару-сан сейчас сядет и подумает… Кстати, ты обратила внимание, что садиться пришлось на пол?

Мы уже оба устроились на брезенте, рядом с грудой деталей.

– Ну, да, нет же пока ничего!

– Зато у тебя есть две вещи. Первое – у тебя есть мастерская. Твоя собственная. Где ты – хозяйка и будешь грязными тряпками гонять любого, кто вздумает беспорядок устраивать. Это – раз. Во-вторых, у тебя есть понимание, что ты хочешь. И – бюджет. Сколько именно нужно потратить на то, чтобы оборудовать все по последнему слову техники. Сколько надо? Сто тысяч? Двести? Миллион?

У девушки округляются глаза:

– Это очень много!

– Значит, ты прекрасно осознаешь, что нужно закупить. Стеллажи, инструменты, ящики под барахло, тряпки разные, комбезы для работы. Так? Лакокрасочные пульты, саму краску, компьютер для моделирования трафаретов… Имела раньше с этим дело?

– Ну, я помогала знакомым, училась у них.

– Сама потянешь все и сразу, или лучше посоветоваться?

Задумалась. Разглядывает пустые белые стены, затем отвечает:

– Лучше посоветоваться. Там разных хитростей много.

– Люди есть, кто поможет? За пиво или за денежку? Не побоятся конкуренту подсказать?

– Я у них полгода в банде была, потом переехала в другой район и к Горо-сан перешла. Нормальные там ребята, не жлобье.

– Значит, сейчас ты берешь бумагу. Лист, два, три – сколько надо. И аккуратно начинаешь набрасывать список. То, что сразу в голову придет. Включая столы, табуретки, тиски и ёкая в придачу. Потом цепляешь за яйца каждого из охламонов, кто по клубу бродит, с него вытрясаешь хотелки для личного байка. Что им может понадобиться. Не знаю – может бархатка, чтобы пыль стирать. Или кувалда гнутые колеса выправлять. Каждого, Чихару-сан, это важно. Ты здесь хозяйка, но это мотоциклы у вас требуют ухода. Наверняка какой-то нужно будет между делом подшаманить. Если ты их мнением поинтересуешься, тебе спасибо скажут. И потом – звони друзьям, пусть помогают с закупками.

– Машину надо.

– Будет машина. Сейчас с Горо-сан это обкашляем. Лимит в миллион я тебе сразу даю, дальше уже разберемся. Вполне возможно, что в общую кассу клуба позже с заработков будешь процент или два выплачивать. Чтобы на то же пиво хватало.

– Борекудан обычно до десяти процентов берет.

– А я сам из Семьи. Поэтому насчет выплат с оябуном позже поговорю. Мне пока полгода дали на то, чтобы хотя бы начать. Так что – список, затем машина, знакомых в охапку и закупаться. Наличных я чуть привез, но на клуб уже карту должны оформить. С ней уже можно по магазинам… Вопросы есть?

От дверей долетает:

– У меня есть! Можно мне такие же прикольные штаны прикупить?

– Тебе эти подарят, Сузуму-сан. Кстати, раз уж ты нарисовался, иди сюда. С тебя первого хотелки, что на твой взгляд нужно будет в мастерской, чтобы железного коня обиходить.

Все, этих озадачил, теперь дальше.

Стоим с Горо-сан на балкончике, разглядываем огромный зал перед нами. Лампы уже все подключены, сейчас работает дневное освещение. Панелями стены закрыли, подняв их на высоту метров семи. Потом – подвесной потолок. Симпатично получилось. Железо спряталось, хотя часть ребер каркаса видно, на них уже полки подвесили и держатели под будущие телевизоры. Это на следующей неделе привезут. Как и мебель: диваны, кресла, кучу стульев. Пока – пусто, хотя на бетонном полу монтажной лентой линии уже размечены: где пол уложат, где плитку для дорожек, где танцпол, где сцена. Кстати, у входа выгородка, там будут инструменты музыкальные держать и оборудование. Разных хайрастых хочу позже привлекать, чтобы могли к концертам готовиться. Полноценную студию позже сделаем. Это на будущее.

Барную стойку сегодня к вечеру смонтируют. С кухни уже вкусным пахнет – мы там с главарем босодзоку чаем разжились. Пьем, медитируем.

– Кстати, мы за эти два дня уже полтора миллиона потратили.

– И что? – делаю глоток. – В гараж для Чихару еще миллион вольем, если нужно. Плюс – надо будет еще мебель в комнаты заказать, для моей машины кучу барахла брать, железки в спортивный уголок.

– Так наших накоплений не хватит, – хмурится парень.

– Горо-сан, расслабся. Можешь попросить бухгалтера, пусть он тебе баланс покажет. С утра на счету нашей фирмы девяносто миллионов йен. Это как раз на этот год. Благотворительные пожертвования от моего оябуна. На самом деле, деньги мои, но чтобы вопросов не было у налоговой. И клану хорошо, они под благотворительность что-то там спишут. И нам хорошо, у нас свободные средства есть.

– Девяносто?! – приходится хлопать собеседника по спине, чаем подавился.

– Ну, да. Это не так много. Если влить больше, то тридцать процентов налогов нам насчитают. А так – девятнадцать. Кроме того, сборы будут считать с того, что заработаем, а мы пока в минусе. Конечно, все время балду пинать не получится, но месяцев шесть у нас на раскачку есть. Я в понедельник подъеду, как раз уже по пунктам и пойдем, что да как.

– Девяносто… Тэкеши-сан, ты слишком деньгами разбрасываешься.

– Нет, я просто не хочу кошке хвост рубить по частям. Поэтому – делаем все как надо, сразу. А потом уже по чуть-чуть будем полировать шероховатости… Так, вижу, что повелительница железок начала трясти тех, кто не спрятался. Готовься, к тебе тоже нагрянет. Значит, что из срочного. Сколько миниавтобус стоит такого типа, на которым ты по работе рассекаешь? Нужно для клуба будет прикупить один. Возить придется много, лучше свои колеса иметь.

– Тойоту лучше тогда брать, до четырех миллионов можно найти новую, с доработанным кузовом под разный навесной крепеж.

– Вот и хорошо. Карта у тебя для оплаты?

– Да, с утра Мурата-сан выдал.

Надо же – к бухгалтеру со всем уважением. Серьезный молодой человек нам достался, замдиректора фирмы его по фамилии величает.

– Отлично. Сам за автобусом поедешь или кого пошлешь?

– Изаму-сан съездит. Он в этих мелочах лучше разбирается.

– Ну и еще ему в помощь кого-то дай. Как Тошико-сан определится с необходимым, ее подхватят и вперед. За покупками.

– Автобус. Мастерская… Еще что?

– Не знаю, ты сам тут рули. В понедельник расскажешь, что и как. Завтра я вряд ли смогу подъехать, у меня воскресенье уже расписано. А я пока пойду комнату посмотрю.

– Кстати, вон того старика видишь? – кивает вниз босс босодзоку.

– Ага. Единственный, кто в защитной каске ходит.

– Говорит, пока помещение не сдадут, будет носить. Иначе страховка любую травму не покроет. Его твоя знакомая прислала. Он как раз по мебели.

Это я хорошо зашел. Надо отлавливать господина мебельщика. И желательно через час уже выдвигаться, у меня не только воскресенье, у меня и сегодняшняя суббота расписана.

Второй этаж формально был поделен на два блока. По центру – широкий коридор. Если стоять на балконе спиной к залу – то как раз по коридорчику и можно было на задний двор выбраться. На балкон две лестницы по краям – и в конце коридора еще две. Сразу четыре небольшие вытянутые комнаты – по паре слева и справа. Это для клубных дел и банды. Затем раздвижные двери, сейчас открытые, и дальше моя вотчина.

Дверь налево – почти квартира для Тэкеши-любимого. На противоположной стене – двери в комнаты для Масаюки и Нобору. В каждой – маленькая кухонька, что-то типа прихожей, душевой закуток и остальное – свободное место. На полу уже циновки уложены. Заселяйся и живи.

У меня все тоже самое, просто еще одна выгородка – для спальни, там даже место будущей кровати над полом чуть возвышается. В любом случае – строители будущую берлогу под ключ сдали.

Приглашаю внутрь господина Итикаву. Старичок внимательно смотрит на меня, я же показываю на выбранные фото в груде глянцевых каталогов.

– Вот что-то такое хочу. В одном стиле. Небольшой диван у стены, рабочий стол в том углу, кресло для него и еще пару кресел для гостей. Здесь столик, чтобы было где перекусить. Ну и все, что вы сочтете нужным для одинокого мужчины.

– Я пришлю варианты вам на почту сегодня вечером.

– Отлично. И для этих двух господ что-то похожее. Масаюки-сан, Нобору-сан, вот варианты, ваши пожелания?

Оба выбрали похожее на мой заказ. Или выделяться не хотят, или постеснялись. Ладно, с этим вроде закончили.

– Когда будет готово, Итикава-сан?

– Если предложенный мной вариант одобрите, то к следующей субботе я закончу. Все материалы есть.

– Отлично. Тогда вечером жду от вас письмо и можно будет начинать.

Все. Мне дальше бежать. А с делами и Горо-сан справиться. Он уже третью кружку чая дует, лоб морщит. Так что пусть и продолжает в том же духе.

Глава 6

В оружейный магазин мы приехали к обеду. У дверей встречал сам хозяин, Уэда-сан. Проводил к прилавку, замер в ожидании.

– Нам нужно сегодня всякого разного. Во-первых, я хочу повторить свой старый заказ. Ваши ножи отлично мне послужили, но пришлось их оставить. Поэтому – как и в прошлый раз. Два метательных, два кинжала – в ножнах на руку, один побольше – в ножнах на пояс сзади.

Кивает, понял.

– Затем нужны телескопические дубинки, шесть штук. Это уже Нобору-сан подскажет, что мы возьмем.

По одной каждому суну в карман, плюс еще три в машине пристроим. Конечно, это не пистолет, но за дубинку меня оштрафуют и могут в участке сутки продержать. А вот за огнестрел явно за ребра подвесят. Один раз столицу на уши поставил – и хватит, парень. Наглеть нужно в меру.

Еще кивок.

– Пару подарочных клинков для любителя холодного оружия, в подарок. Типа вот тех вакидзаси… Последнее. Нужно три одинаковых блочных арбалета со сменными магазинами. Вроде есть такие. Быстрая перезарядка, стрельба на пятьдесят метров. Хотя – можно и с оптикой. Что порекомендуете?

– Дак Индастри или Барнет последних моделей.

– Лицензию на ношение надо?

– Нет. Разряженным можно хоть по городу носить. Полиция пытается добиться запрет на них, но пока не получается. К счастью, игрушки дорогие, редко кто покупает.

– Что у вас в наличии есть?

– Обе модели. Но по одной штуке, если брать три, надо заказывать.

– Могу я оба арбалета взять попробовать на следующую пятницу? Мы в тире их проверим и определимся.

– Конечно, Тэкеши-сан. Остальной заказ будет готов через десять минут.

Пока нам собирают железо, я задумчиво разглядываю четыре катаны на стене в лакированных ножнах и пытаюсь отогнать навязчивую мысль. Но потом все же поворачиваюсь к телохранителю:

– Масаюки-сан, а сколько тебе понадобится времени, чтобы научить меня самым азам кэндзюцу? Чтобы я совсем идиотом не выглядел.

– Два года, – тут же отвечает здоровяк. – Но вам лучше заниматься у настоящего мастера, я знаю очень мало.

– А мне хватит пока… С мастером – это уже потом, как дело пойдет… Мне деревянным мечом пока можно будет обходиться или взять уже что-то на вырост?

– Господину нужен будет настоящий клинок. Для тренировок я привезу все нужное, но свой меч должен быть. Вы с ним много времени станете проводить.

– Из этих любой подойдет?

В самом деле мне железка не столь важна, я бы даже кочергой махать стал. Но – почему-то в башке крутится, что у оябуна в уголочке катану видел. И поэтому “моя хотеть”. Ведь я тоже – маленький оябун. Маленький и важный.

– Надо посмотреть, господин. Пока не могу дать ответ.

Получив заказ, спрашиваю хозяина:

– Уэда-сан, я решил начать постигать кэндзюцу. Ножи мне привычны, но в жизни бывает разное. Что бы вы могли посоветовать из выставленного на продажу?

Теперь уже вчетвером пялимся на стену. Наконец Уэда-сан неожиданно низко кланяется и произносит:

– Если вы не сочтете это дерзостью, я бы хотел порекомендовать вам вещь, изготовленную моим сыном. Но сразу прошу прощения, он еще очень молод и поэтому отступил от классических канонов.

– Сумимасен, Уэда-сан, а можем мы посмотреть на этот меч? Мне кажется, обсуждать нужно то, что держишь в руках.

Еще раз поклонившись, хозяин исчезает в подсобке. Через пять минут приходит с длинной картонной коробкой. Открывает ее на прилавке и я вижу черные ножны и черную рукоять меча. Ножны из акульей окрашенной шкуры, как понимаю. Рукоять из плотной тесьмы. Да, местные предпочитают лакированные ножны, они красиво блестят, когда свет на них падает. Спросив разрешение, обнажаю клинок. И сразу понимаю, почему создавшему его мастеру прилетело на орехи. Потому что благородный металл – черный. Как и ножны, и рукоять. Не знаю, каким образом этого добились, но он буквально как уголь, как сама ночная тьма. Даже по узкой линии заточки нет никаких блестящих полосок. Побаюкав на ладонях клинок, задумчиво возвращаю его на место.

– Мне кажется, что ваш сын абэноши, Уэда-сан. С катаной явно провели какие-то манипуляции.

– Хай, Тэкеши-сан. Тошайо работал в сталелитейной корпорации Сумитомо. Во время аварии на заводе сумел закрыть брешь в домне, спас людей. Но выгорел. От прежнего дара остались жалкие ошметки. Теперь проводит почти все время в кузне.

– Передайте ему мои поздравления. Он смог создать божественное оружие, достойное самого микадо… Кстати, я тоже выгоревший. Так говорят врачи…

Погладив ножны, заявляю:

– Я возьму его. Сколько я должен?

– За ваш заказ семьсот тысяч йен.

– А за меч?

– Я буду признателен, если вы примете его в подарок. В газетах написали, что вы были лично приняты микадо. Для моей семьи будет честью, если вы станете пользоваться нашим оружием.

С глубоким поклоном принимаю подарок. Затем прошу хозяина:

– Если мастер Тошайо-сан будет не против, я хотел бы с ним встретиться, лично выразить восхищение.

Видно, что отцу нравится, что сына хвалят. Причем хвалят не “для галочки”, а искренне.

– Он собирался приехать ко мне зимой в гости, сейчас с семьей в Саппоро.

– Вот мой номер телефона, – пишу в блокноте, вырываю листочек и протягиваю Уэде. – Если у него будет желание, может позвонить в любое время.

Еще раз поклонившись, выходим на улицу, убрав большую часть покупок в бумажный пакет. Я в очередной раз чертыхаюсь – надо личного секретаря искать. Например, чтобы напомнил заказать визитки. А то так и буду на бумажках черкать, стыдобища.

* * *

У меня сегодня важная встреча. Содной стороны – визит вежливости. С другой стороны – мы с парнями этому человеку жизнью обязаны. Потому что Рокеро Ватанабэ не стал ждать звонка, а сразу после начала пальбы примчался в парк. Успел до момента, как оцепление развернули. И уже на месте с “братьями” звонки организовывал, перебинтовывал и оябуну сообщил о ситуации. Именно благодаря ему профессор меня сразу в клинику выцепил, а не позволил воякам по своим закуткам таскать. Одним словом – низко поклониться вакагасире района Мокусеиномори – это в списке обязательных мероприятий. Вот к нему с подарками и направляемся.

Живет Ватанабэ в небольшом четырехэтажном зеленом домике на улице Мидори Кайдо, недалеко от местного госпиталя. Квартира у него там, как у обычного жителя Токио. Внизу двойные гаражные двери, нам на второй этаж. Когда договаривались о встрече, сразу предупредили, чтобы по району в поисках парковки не мыкались, а ставили справа – там место будет свободно.

Аккуратно протиснулись на указанное место, выбрались наружу – а хозяин уже встречает. Невысокий подвижный мужчина с короткой прической и вечной улыбкой на губах. Хотя глаза я его потом поближе разглядел и все вопросы исчезли. Маску можно любую нацепить, но почувствовал родственную душу. Тот еще головорез, на должность помощника оябуна местного района кого попало не выберут.

– А чего с левым рулем взял? Местные машины вообще не любишь? – усмехается.

– Кто старшекласснику нормальную машину разрешит для поездок в школу использовать? Будь это “Сэнтури”, стоял бы последним в очереди. На моем же “крайслере” никто рулить не может, не получается. То в полицейский участок въедут, то с обрыва падают. Вот Гото-сама и отдал мне. Чтобы я с поселившимся внутри ёкаем договорился и не позорил господина. На мотоцикле – падаю. На машине хоть доехать могу, куда нужно.

– И как дух, принял тебя?

– Нобору-сан каждый вечер блюдце с угощением ставит, задабривает.

Кстати, не вру. Не знаю, что там себе бывший вышибала напридумывал, но Масаюки проболтался: здоровяк дома паркует машину и потом ставит маленькую плошку с кусочками рыбы у переднего бампера. Туда приходит местный бродячий кот с подрезанным ухом, все аккуратно съедает и уходит. Бездомные животные в Токио – огромная редкость, их стараются пристраивать в семью. Но если уж кто-то оказался на улице, то волонтеры отлавливают, оплачивают в вет-клинике стерилизацию и затем выпускают обратно. Такому “прокомпостированному” как раз и делают “V”-образную пометку на ухо. Считает ли водитель кота одной из инкарнацией ёкая в машине или просто так за животиной ухаживает – не спрашиваю. Захочет – расскажет.

– Заболтался я с вами, в дом не зову! Проходите за мной, почти вся семья к родне на побережье на школьные каникулы уехала, никто мешать не будет. Младший в школе отличился, теперь каждое утро там с ремонтом помогает.

Квартира у Ватанабэ небольшая. Мы расположились в зале, я в центре за низким столиком, Масаюки и Нобору по бокам от меня. Сначала просто попробовали чай, похвалили вкус, согласились, что погода стоит замечательная. После первых расшаркиваний можно было приступать к делу.

Достав упакованные в лакированный футляр клинки, с поклоном протягиваю хозяину. Мои самураи кланяются следом:

– Ватанабэ-сан, мы безмерно вам благодарны за помощь, которую вы оказали. Просим принять эти вакидзаси в подарок.

Полюбовавшись отполированной хищной сталью, вакагасира принимает дар и предлагает угощаться сладостями:

– Я рад, что успел к вам. Пошумели вы тогда знатно. Но, насколько понял, виноватыми назначили китайцев?

– Да. Слишком много они стали мелькать в разных неприятных историях в Ниппон, вот власти и воспользовались случаем. Я на контроле, присматривают, чтобы ничего больше серьезного не учудил. Хотя у микадо и его канцелярии претензий на данный момент ни ко мне, ни к клану нет.

– Сегодня нет, завтра могут и найти что-нибудь, – мудро замечает Ватанабэ.

– Это точно. Поэтому я сейчас занимаюсь исключительно мирными инициативами. Молодежный клуб запускаем, фестиваль рокеров попробуем провести. Стараюсь молодых ребят к волонтерству привлечь.

– Бесплатно?

– За деньги государство помогает. Строит дома престарелых, больницы, еще как-то. Но вот вы знаете, Ватанабэ-сан, что у нас в помощи слабо обеспеченным слоям участвует меньше пяти процентов японцев? А ведь людей с проблемами много. Особенно для такого огромного мегаполиса, как Токио. Поэтому если мы сделаем хотя бы что-то, это уже улучшит карму. Да и не трудно это, на самом деле.

– Если школьники вместо игр на приставке время на стариков потратят – да, это в самом деле полезнее, – задумчиво отвечает мужчина. Потом неожиданно меняет тему: – Тэкеши-сан, ты вот сказал, что клубом занимаешься. Можешь моего охламона после обеда куда-нибудь пристроить? Таскать чего-нибудь. Или еще какое задание найти? А то мне стыдно уже в школе учителям смотреть. Считаюсь уважаемым человеком, а Шиджо-кун то в драку с чужаками ввяжется, то еще что отчебучит.

Интересная просьба. Нет, формально мне это не сложно. Вопрос в другом – как парень добираться будет из чужого района?

– Его на машине будете привозить или как? До нас больше часа езды. А на поезде и все три накрутить запросто можно.

– Пока каникулы – да, к обеду как раз и привезут, вечером заберут. Потом – можно на выходных, если вас устроит.

– Вполне устроит, Ватанабэ-сан. Главное, чтобы ему интересно было. У меня же не школа, все на личных интересах. Насильно никто не заставляет… Можно с ним переговорить? С глазу на глаз или в вашем присутствии, как будет удобно.

– А давай сейчас, – обрадовался мужчина, заканчивая разливать остатки чая. – Чтобы потом он в испорченный телефон не играл.

Для двенадцати лет Шиджо Ватанабэ выглядел недорослью. Не знаю, в кого он пошел, отец вроде в теле. Но если парень задиристый, а его в школе как малолетку шпыняют, то не удивительны и драки, и насупленные брови.

– Коннитива, Шиджо-сан. Появилось предложение, которое хочу с тобой обсудить. Если не понравится – откажешься. Заинтересуешься – значит, сможешь попробовать. Условие одно – за руку никто насильно не тащит. Люди в том месте, куда приглашаю, с головой дружат. И если я тебя приведу, то и к тебе станут относиться как ко взрослому.

Молчит, смотрит подозрительно. Видимо, часто у них дома разные дела обсуждают, на моих мордоворотов даже особо внимание не обращает. Привык, что отец не в офисе штаны просиживает.

Продолжаю:

– Я с ребятами из местной босодзоку клуб открываем. Музыка, бильярд, приставки игровые для младших родственников. Плюс гараж для тюнинга мотоциклов. Работы полно. Нужно будет еще до ума внутри помещения доводить, станки устанавливать и потом непосредственно с железом ковыряться. Если справишься – я попрошу парней, чтобы поучили водить байк. И не детскую хлопушку, а серьезную машину. Ну и спортзал у нас там маленький, можно будет для себя гантели поворочать. Интересно?

– От меня что надо?

– Любой работы не бояться, учиться, куда руки разрешат приложить. Помогать с волонтерами, эти программы тоже будем начинать. В городе куча мест, где правительство не успевает дыры штопать. А мы в том районе живем, для нас соседи – не чужие. Поэтому постараемся поучаствовать в решении реальных проблем… Кстати, насчет учебы. Если оценки будут плохие, то я вынужден буду отказать в посещении клуба. Инагава-кай хочет, чтобы ее дети росли умными, поступали на учебу в университеты. Клану нужны грамотные и разносторонние специалисты. А какую дорогу ты потом выберешь – это уже сам решишь.

Кивает. Что же, вот и еще одна ниточка в горизонтальных связях в клане. Львиную часть мелких проблем так и решают, кстати. Кто-то кого-то в другом районе знает, по мелочам боссов не дергает, напрямую связывается. А я Ватанабэ-сан должен.

Лезу в карман, достаю визитку. Это спасибо Тошико Ямаде, озаботилась. Теперь у клуба собственные карточки появились – герб, название, телефонный номер и адрес. На телефоне пока автоответчик, секретаря нет. Но нам и так сойдет. Вечером рядом с телефоном бармен будет ошиваться, если что – трубку поднимет.

– Тогда жду тебя завтра, часов в десять. Я в клуб заскочу и ребят предупрежу. Возьми с собой сменную одежду. Помыться там есть где, просто запросто можешь уляпаться. Вчера, например, один из бойцов ведро с побелкой умудрился на себя опрокинуть.

Когда уже собирались уходить, аккуратно интересуюсь:

– Ватанабэ-сан, вы не слышали, кто этот бардак в парке организовал? Название конторы мелькнуло, какая-то “Чуби-пауэр”. Но деталей пока нарыть не удалось.

– Нет, Тэкеши-сан. В районе на информацию тут же наложили лапу сначала полицейские, потом туда набежали вояки и люди из канцелярии. Прямо сейчас копать опасно, все злые и дерганые. Но ты не волнуйся, люди у меня есть, кто обязан. Информация рано или поздно протечет. Мне самому интересно, кто это такой наглый, что осмелился на Семью напасть.

– Буду обязан, если поделитесь новостями.

– Обязательно. Вот мой номер, звони, если что-то нужно будет.

– Домо аригато, Ватанабэ-сан. Как запустимся, позову в гости. Сейчас там пока пустой ангар, обживаемся.

– Как мои вернутся, так и заеду. Где-нибудь в следующем месяце. Кроме соков для молодежи чем хочешь угощать?

– Пиво будет, лицензию уже получили. Две местные пивоварни готовы крафтовое предлагать. Я в этом не разбираюсь, но любители на мотоциклах порычать глаза закатывают, как название произносишь.

– Тем более буду.

Хорошо посидели. Плодотворно. Теперь можно и домой. Время к ночи, на завтра опять воскресенье расписано. А нам еще час пыхтеть. За медитацией время пролетит быстро, само собой. Но я бы предпочел телепортом воспользоваться. Жаль только, что не изобрели его пока. Всякой дурнины типа ковыряния в мозгах напридумывали, а такую утилитарную вещь – никак не могут. Вот и считай после этого абэноши полезными для народного хозяйства. Шарлатаны, эх…

* * *

Хорошо утром. Половина седьмого, солнышко уже небо раскрашивает, птички друг другу высказывают наболевшее. Из приоткрытой двери еле слышно доносится храп. Опекун вчера вечером был доволен до невозможности – с кем-то из коллег нашел крохотный пруд, где можно порыбачить. Не знаю, что там в луже плавает, но с пивом и удочками они отлично посидели. После того, как моя рожа помелькала по телевидению и почти в каждой крупной газете на первой странице – рейтинг Аки-сан серьезно поднялся. О том, что молодой абэноши выгорел – нигде не пишут. Зато львиная часть журналистов после прессконференции перепечатала еще раз официальный полицейский отчет и последним абзацем сунула: “школьник получил благодарность имперской канцелярии за проявленное мужество”. После чего скандал спустили на тормозах. Благо – на открытии модного салона элитных вин народ надегустировался и часть отцов-основателей в бассейн купаться забросил. Вроде как приглашенные гости из Европы и Штатов учудили. Поэтому про меня срочно забыли и теперь обсуждают падение нравов за рубежом. Для Токио поднять руку на хозяина фирмы – дело невиданное.

Ну и хорошо, мне так проще.

Я сейчас медитирую. Когда в больнице в себя приходил, поначалу даже хандра нападала. Все вокруг бегают, про выгоревший источник слезы льют, ничего во мне найти не могут. Я же привычный зеленый ультрамарин не наблюдаю и мне тоскливо. Была игрушка – и отобрали. Какая-то серая фигня по тонким ниточкам каналов ползает и все. Только потом пришло осознание, что это я так удачно “воздушника” уконтропупил, что в итоге и его дар подъел. Поэтому организм все в кучу смешал и серо-буро-малиновую фигню изобразил. Постепенно удалось в норму войти, начал залечиваться. Особенно старался там, где профессор что-то “полировал”. Чтобы лишний раз не отсвечивать. Прогресс в выздоровлении наблюдается? Все вопросы к наставнику, он вместе с приданными кадрами химичит. Кстати, господин Сакамото-сэнсей так до конца и не понял, что внутри ученика происходит. А ученик оклемался, кризис преодолел и даже вроде в мощности выдаваемых фокусов подрос. В любом случае – шарик у меня сейчас размером не с грецкий орех, а с персик запросто. Силу пьет мощно, больше половины текущего запаса хапает разом. Но хотя бы руки не болят, когда это все прокачиваю за пару секунд. И обратно втягиваю без особых потерь.

Единственное – чистый огонь я теперь уже породить вряд ли смогу. У меня какая-то невообразимая смесь. Ради интереса на днях даже поэкспериментировал. Поставил камушек, дощечку и просто кучку песка насыпал. Затем шарики размером с горошинку побросал. Пытался разные внутренние ощущения попутно передать – злость, равнодушие, ощущение жара или холода. Как не изгалялся – результат пока один и тот же – нечто деструктивное шарашит. В камне ямка, будто крупнокалиберным чем-то щелкнули. Или плазмой выжгли, хотя я слабо представляю, как эта самая плазма выглядеть должна. В доске – дыра, палец можно просунуть. Песок в комок спекается. Выходит – огненная составляющая у меня основная. Кстати, ветер как таковой у меня отсутствует, не могу я воздушным кулаком стенки крушить. Зато дурацкая фишка появилась – я начал предметы на расстоянии ощущать. Их фактуру, температуру. Главное – увидеть и “потянуться” поближе. Словно рукой щупаю. Зачем мне это – без понятия, но забавно.

И самое радостное – лечебных свойств не лишился. На других еще надо будет поиграться, а на себе – царапины снова заживляю, каналы раскачиваю, в центре пуза пресловутый источник пополняю. Он у меня после всех этих пертрубаций явно шизанулся. Если у наставника его хранилища выглядят как яркая точка или подобие шарика, то у меня – эдакая звезда. Центр и от него пошли лучики по всему организму. Почему-то кажется, что по итогам тренировок эдакая “амеба” с лапками и останется. Не знаю, хорошо это или плохо. Но – организм мой, поэтому мне с этим и жить. А насчет экспериментов – в углу я старый прудик восстановил. Он буквально метр на метр. Мусор убрал, бортики поправил, камушки уложил. Водичку налил и даже из магазина аквариумистов водоросли всякие сунул. Рыбки мне там нафиг не нужны, а лягушку уже утром видел. Вот пусть и квакают, лупоглазые. Будет на ком очередные безумные идеи проверять.

Пока медитировал, попутно еще раз в голове уложил все, что удалось по драке накопать. Лица еще раз попытался восстановить по памяти, кого успел разглядеть. Все документы, в общем доступе добытые по засветившийся конторе. Еще нашел пару интересных наколок, по которым можно будет тропинку в полицейские архивы проложить. Только на чтение, само собой. Но все равно: это же золотое дно для понимающего человека.

Попутно стараюсь решить – что мне с семейкой Хаяси делать. Они в этом замешаны – это даже гадать не надо. Вопросов два. Насколько сильно испачкались и как разруливать? Прощать нападение – это не обсуждается, за такое всегда плату кровью берут. Вот только – с кого именно? И как к господину директору кредитного отдела Аючи Банк подбираться? Да и не настолько он значимая величина, чтобы подобное устроить. Тогда чьи уши торчат? Его босса? Или кто-то ими прикрылся?

Так что пока одни вопросы. Информацию через кучу прокси и на поисковиках я добываю. Набросал несколько программок, пустил их в фоновых процессах на чужих площадках. Выжимку потом просматриваю. Глядишь, будет поклевка. Повезет – так и клан подключать не придется. Но – аккуратно, на мягких лапах.

Все, на сегодня хватит. И подзамерз я сидя задницей на циновке.

Поприседал, размялся, минут десять погонял общие вещи “как дам больно по носу”. Потом вспомнил – у меня же крутая новая игрушка появилась! Я же теперь настоящий японец – с мечом! Так, схожу в комнату, принесу на свет божий.

Красавец. Абсолютно черный, чуть изогнутый. Рукоять лежит в руках, словно влитая. Даже кажется, что меч вибрирует в такт биению моего сердца.

Не знаю, что мне втемяшилось, но я попытался качнуть немного энергии в холодную сталь. Как шарик создавал – только теперь в катану. И – оружие приняло подарок, начало впитывать, словно губка. Я прикрыл глаза и ощутил, как внутри засветилась тонкая полоска, пучками волосков опираясь на режущую кромку. Распахнул веки – мамочка, даже визуально красная нить протянулась. И более чем уверен – тронешь пальцем – сожжешь его, там подобие растянутой в струну шаровой молнии.

Покрутил головой – на чем бы проверить? Вот у нас столбик стоит рядом с прудом. Металлическая толстая труба сантиметров пятнадцать в диаметре. Я все голову ломал – куда приспособить. Или вторую рядом вкопать и турник сделать. Или убрать нафиг, а то торчит – глаза мозолит. Вот по этой трубе с замахом и я врубил. Наискосок. От души. Когда меч застыл в нижней точке нанесенного удара – я еще успел ощутить дикую жалость: “Вот балда, такую вещь испортил! Клинок такого издевательства точно не должен вынести! Вздумал – по железкам долбить!”

Стою, смотрю. Верхняя часть столба медленно скользнула и упала на траву. Срез – абсолютно ровный, блестящий. И края трогать не хочется – наверняка очень острые. Ощущения от удара – словно ножом рыбу разделывал. Сопротивление есть небольшое, но хорошо наточенным ножиком свежую тушку на раз-два распластаешь. И вот сейчас тоже – на раз и два. Раз – кусок валяется. Два – остатки столба торчат.

И что из этого следует?

Значит, надо будет Масаюки показать. Он с катаной давно развлекается, может что-то подобное слышал. Ну и судьба столба тоже понятна, выкапывать мне его надо после демонстрации. Потому что дичь я учудил. И это придется убирать от чужих глаз подальше.

Блин, Тэкеши. И вот нафига тебе в голову этот кэндзюцу пробрался? Всю жизнь ты ножиком тыкал или с расстояния из пистолета-винтовки клиентов успокаивал. Так нет, японщины захотелось.

Идиот, одним словом. Что еще скажешь.

Вздохнув, осмотрел меч, убрал его в ножны и пошел завтракать. В половине десятого за мной должны заехать, а я тут черти-чем занимаюсь. Дитя великовозрастное.

* * *

Когда к клубу подъезжали, задумчивый телохранитель наконец-то “родил”:

– Господин, вам придется заниматься много. Не знаю, где вы сможете найти время, но это очень важно.

Оба брата-акробата столбик посмотрели. Я как смог объяснил, что утром решил клинок опробовать – и вот результат. Нобору флегматично кивнул, а вот у Масаюки глаза были круглые. Он место удара разве что не обнюхал. Потом отобрал у меня принесенную лопату, выкорчевал остатки и железо завернув в брезент убрал в багажник “крайслера”. Потом припрячет.

– Это я понимаю. Осталось то самое время найти… Так, заказ мы сделали, через час где-то поедем забирать. На сегодня у нас – визит в госпиталь, потом меня на день рождения позвали. Последний день, когда можно отдохнуть. А с понедельника начнем. Тем более, что понедельник – завтра. Остатки каникул, которых я даже и не застал толком.

– Подарков много будет? Может не поместиться в багажнике.

– Автобус возьмем. Зря что ли его прикупили? Туда все влезет.

А в клубе у нас хорошо. За вчера полы закончили, теперь шершавой плиткой дорожки по центру и в проходах. Плюс – доски вощеные в других местах, пахнет приятно. Справа танцпол, сцена и у фронтальной стены подсобка для инструментов. Ее доделали – под самый потолок поднимается. Получилось – комната и узкая винтовая лестница наверх. Там еще два маленьких “этажа”, типа чердачков, один над другим. Для хранения разного тяжелого. Плюс – лифт на тросах полтора на полтора метра. Можно любые тяжести ворочать туда и обратно. Значит – аудио-аппаратуру сюда складируем, ящики разные, сабвуферы и прочее, что в данный момент не нужно. На сцене у нас уже стационарные колонки установили, а вот для выезда на открытые площадки – как раз место и подготовили.

В левом дальнем углу, почти рядом с остеклением спортзальчика – три бильярдных стола. На стене подставка для киев, шары в коробочке. Остальное свободное место занято диванчиками и креслицами. Диваны стационарные, а кресла можно двигать. Столики разных форм, но без углов, чтобы не цеплять при ходьбе. Слева от входа – отдельно еще закуточек получился. Здесь диваны полукругом, на полу толстый ковер. На стене – два широченных телевизора. По шильдикам – вроде Панасоник. Самые передовые модели, матричные панели. Тонкие, глянцево-черные. К ним проводами подцеплены игровые приставки, две штуки. На полке рядом уже стопка игр. Хотя, пленку с них даже не содрали. Народу тупо некогда.

Такие же панели по всей левой стене – на двух уже спорт крутят. На левом хлестко мячик битой долбят, на правом сумоисты друг к другу на “вы” обращаются.

Барная стойка – из темного дерева. В шкафах – кружки пивные и посуда. Холодильник в углу нараспашку, там Горо что-то ковыряет. Хотя, кому еще с морозильными агрегатами ковыряться, как не специалисту.

Из прохода на кухню выглядывает Тошико Ямада, замечает меня и жестами показывает – иди в гараж, тебя там ждут.

– Так, насчет пива узнавайте сами. Может уже завезли. Я пока к нашим художникам загляну.

В отличие от моего гаража, в будущую мастерскую байков дверь в стене. В нее и заглядываю:

– Как дела, Чихару-сан? Вижу, с покупками разобрались?

Разобранный байк убрали в угол. Теперь почти все свободное место завалено коробками, грудами непонятного железа и разнокалиберными остатками упаковок.

– Тэкеши-сан! Скажите им, чтобы помогли! Я просто не успеваю!

– А где все?

– Изаму-сан с парнями умотал в пивоварню, размеры уточнять. Чтобы понять, где кеги привозные удобнее ставить. Сузуму-сан мелькал, потом на байк вскочил и удрал, даже не знаю, куда. Здесь только Горо-сан холодильник настраивает и Макото-сан должен с мойки вернуться. А я больше половины вещей собрать не смогу, вторые руки нужны.

– Так, Макото-сан я у тебя заберу на пару часов. А насчет рук – будут тебе руки. Соседи попросили молодого человека к работе пристроить. Вот его и нагрузишь. Начнет носом крутить – мне скажешь.

– На кой он мне?!

– Ты помощника просила? Вот тебе и будет бесплатная сила. Или устрой перерыв, в игры поиграй. В гонки или какую-нибудь бродилку. Не заметишь, как день закончится.

Выхожу на улицу и вижу, как к нам заруливает черная “Тойота-Клугер”. Это все тот же “Хайландер”, просто имя другой конторой занято. А ничего так, симпатичная коробчушка. И здоровая. За рулем незнакомая рожа в черных очках, ищет место, куда пристроиться. Показываю ему – вон, у кустиков вставай. Там еще десять таких воткнуть запросто.

За спиной материализовался Масаюки.

– Ты его знаешь?

– Видел. Помощник у вакагасира-хоса у соседей.

– Отлично. Значит, нам пополнение привезли.

И в самом деле, из машины вылезает тщедушный Шиджо Ватанабэ, похожий на всклокоченного воробья. Здороваюсь с ним, с его сопровождающим и объявляю:

– Что главное перед началом рабочего дня? Червячок заморить. Я точно знаю, что народ вчера ни суши не доел и остальные деликатесы стрескать не смог. Поэтому легкий перекус и займемся делами. – Оборачиваюсь – ага, наша любопытная дама выбралась из гаража. – Чихару-сан, вот тебе помощник. Как пожуем, ты ребятам покажи, что у нас внутри и как, чтобы туалеты могли с первого раза найти. Потом – нагружай, как сочтешь нужным.

– Обоих? – глазки загорелись.

Я оборачиваюсь к водителю и вопросительно поднимаю бровь. Он кивает. Отлично, нам же проще. Для него главное – за молодым дарованием присматривать. А если еще какую железку вместе таскать – то не проблема.

– Да, оба согласны. И еще, Шиджо-сан. По секрету шепну, что твой наставник – наш лучший специалист по тюнингу байков. Это – ее мастерская. Она там – великий микадо. Если сумеешь понравится, наверняка чему-то полезному научит. Ну и с остальными парнями познакомься. Вроде никто не кусается.

Своего заместителя по клубным делам я выдернул, когда на один из столов кучу еды пристроили.

– Горо-сан, что такой мрачный?

– Он еще издевается… Если бы я знал, сколько головной боли с новым хозяйством, то сто раз бы подумал.

– Ты не о том думаешь. Лучше думай, как завтра мы с бухгалтером документы по контрактам и зарплатам согласуем. И сколько ты себе хочешь в месяц платить.

– Если я миллион запрошу, согласишься? – улыбается. Зря он улыбается, я ведь могу и за язык поймать.

– Легко. Только грузить буду на миллион.

Народ за столом тихо ржет. Вроде только что пусто было, а уже насобирались. И Тошико здесь, и Сузуму прикатил, и Макото автобус воткнул рядом с чужим “Клугером”. И моих парочка головорезов, но они не скалятся. У них в башке триггер – над чужими приколами смеяться нельзя, это неуважение. Босодзоку может посчитать, что мои люди их ниже себя ценят. За это боссу претензию выскажут, а босс вздрючит. И будет абсолютно прав. Поэтому если и кто будет шутить – так это уже на общей пьянке, где официально объявляют, что все свои, все равны, всем наливать до краев и можно оттягиваться. А сейчас – завтрак. Почти официальная церемония.

Дикая страна, даже в этих мелочах умудряются заформализоваться за сотни лет изолязции…

– Не, мне и этого хватает. А минимальная зарплата какая?

– Для управляющего клубом? От двух сотен минимум. Плюс – процент с выручки.

– А разве я управляющий? – удивляется Горо-сан.

– Конечно. Я же человек разумный, на мне пока общее абстрактное руководство и раз в месяц дзицуин в бумагах шлепнуть. И вообще, что ты хочешь? Это ты свободный человек, а мне еще в школе два года учебники листать. Зато выйду умным, как утка… Все, я наелся, еще чуть-чуть и лопну… Тошико-сан, тебе автобус в ближайшее время нужен?

Девушка задумчиво что-то про себя считает, после чего мотает головой:

– До пяти не нужен. К пяти Изаму отзвониться, за пивом поедем.

Воскресенье. Пять вечера. И пивоварня работает. Потому что маленькая, частная, хозяин кровно в продажах заинтересован. И если появились новые клиенты, кто будет регулярно покупать и приличные объемы – бросит все и побежит демонстрировать, проводить дегустацию и всячески благодарить, что именно его продукт выбрали.

– Отлично. Макото-сан, к тебе просьба. Мне надо будет сейчас готовый заказ забрать, там коробок много разных. И к госпиталю подъехать к двенадцати часам. Как раз должны успеть.

– Одеться как?

– Хочешь, можешь куртку набросить. Чтобы видели, что не хрен с горы, а уважаемый человек.

Куртки у босоздоку зачетные – раскрашенные, с одинаковыми рожами драконов или еще какой зубастой дряни.

– Пять минут – руки помою и вещи соберу.

– Хорошо. Мы тебя в машине тогда ждем. Да, Тошико-сан. Я тут на листочке набросал разное для зала. Гантельки, эспандеры разные и прочее. Это все недалеко в магазине есть. И вроде даже с доставкой. Включая штангу. Поэтому сегодня отлови самого провинившегося и припряги. Пусть на утро съездит со списком, по нему все возьмет и заказ оформит. Мы это ближе к вечеру и оценим.

О как глазки загорелись мстительно. Похоже, у госпожи завхоза уже и кандидат есть на утренний забег.

* * *

Без пяти минут двенадцать я уже иду по этажу госпиталя, где меня латали. Останавливаюсь перед каждым, кто спешит мимо, глубоко кланяюсь и вручаю коробку с бантиком и плотный конверт. В коробочке у нас набор шоколадных конфет, разных сластей и вкусняшек. В конверте две проплаченные карты. Одна для сети местных продуктовых магазинов, вторая – для бытовой техники и ремонта дома. Каждая карта на десять тысяч йен. Конверты подписаны. И я каждого из работников госпиталя по именам помню. Отложилось в голове, да и сумел личные дела покрутить несколько раз на компьютере. Официальная информация: все, вплоть до последней уборщицы, должны быть перечислены на сайте медицинского заведения. Поэтому и лица запомнил, и как звать-величать.

Уточняю на медицинском посту, кто еще здесь будет сегодня-завтра. Этим оставляю подарки здесь же. Остальное сгрузим в отделе кадров. Они не возражают, они уже успели свои конверты проверить и довольные донельзя.

Наконец выхожу на улицу. Подхожу к центру парковки. Вижу, как подъезжают последние машины клана.

В окнах – любопытные лица. И медики, и больные.

А перед ними больше ста человек. Все в черных костюмах, построились ровной коробочкой. Впереди – сам оябун. По бокам от него помощники. Меня выдернули из общих рядов и поставили рядом- моя идея, мне и честь оказана стоять с главными людьми Семьи.

Между мной и остальными борекудан – Масаюки с Нобору. Личная гвардия.

Чуть сбоку в кожаной куртке застыл Макото Огава. Белоснежный микроавтобус с гербом клуба – трехлапым вороном – и названием припаркован рядом с остальными машинами. Сразу понятно – босоздоку тоже участвуют в этом визите.

Все разом медленно глубоко кланяемся, выражаем почтение людям, лечившим трех бедолаг, попавших под раздачу. Через полминуты выпрямляемся, хлопаем в ладоши и над парковой разлетается “Банзай!”.

Через пять минут кавалькада машин разъезжается. И только из госпиталя врачи и медсестры звонят тем, кого не было и сообщают о подарках. В отличие от политиков, заглядывавших просто ради пиара, местные хозяева ночного города поступили куда проще. Не постеснялись сказать “спасибо” в открытую.

Глава 7

– Справа, справа обходи!

– Бей, пока открылся! Чего ждешь!

– Бей!.. А-а-а!.. Мазила, ну как можно?!

Я уже не комментирую, слил в первой же игре. Уступил место, теперь другие отжигают. Широ Такаги получил заветную игровую приставку, теперь гости терзают контроллеры и комментируют успехи и неудачи других в футбольном симуляторе. Хорошо еще, что у меня мозгов хватило в клубе спросить и наш новобранец тут же на пальцах раскидал: что сейчас круто, а что для пенсионеров. Поэтому по дороге на день рождения заскочили в местный игровой магазин, прикупил пару контроллеров про запас – раздолбят же махом, ну и коробочки с дисками. Насколько помню, по умолчанию с плойкой второй идет всего одна вещь. И надоест она моментально. А так – и Нид-фо-Спид, и футбол, и реслинг какой-то малопонятный, плюс Формула-один, баскетбол, Хитман и еще шутеров пачка. Отдельно Симс, после двухлетнего невероятного успеха на Виндах, его в Ниппон портировали и симулятор жизни рвет всех конкурентов на приставках, как тузик тряпку. Одним словом – набрал разного и целый пакет вручил имениннику.

Квартира Такаги в десяти минутах ходьбы от школы, в многоэтажке. Подниматься пришлось на лифте. Машину с парнями отправил отдыхать, рядом парковки не удалось найти. Озадачил шопингом для себя, любимых. Высадили у подъезда, дождались, когда отзвонился “все нормально” и уехали, дабы глаза лишний раз не мозолить.

Внутри уже дым коромыслом. Из старших – только мама, у себя в комнате закрылась. Нам на разграбление отдан закуток Широ и кухонька. Народу – человек пятнадцать, я даже удивился, как такая толпа смогла набиться. Почти все из нашего класса и только двое из местного двора, с кем виновник торжества в баскетбол раньше играл. Когда в квартиру ввалился, то чуть не затискали.

– Эй, вы чего? Это не я именинник, это его поздравлять надо!

– Так ты же в больнице был?

– Ангину подхватил, когда вечером по лужам лазал. Нашли о чем вспомнить… Широ-сан, ты совсем взрослый, вот, держи. Игр на раздевание не было, прости. Поэтому будешь монстров гонять и на машинках кататься.

Вроде отвязались, игры – куда интереснее. Мою рожу еще не один раз в школе увидят.

Сижу на кухне, где девочки в очередной раз пытаются организовать чаепитие. Одновременно шушукаются, обсуждают что-то свое, хихикают и конфеты из раскрытых коробок таскают. Я ближе к окну пристроился, аккуратно жую рыбный рулетик. Меня раз приглашали в гости, поэтому еще тогда готовку мамы Широ оценил. Талант, никак остановиться не могу, лопаю и лопаю.

– Ты в самом деле выздоровел? Бледный какой-то, – спрашивает Эйко Хаяси, усевшись рядом с чашкой чая.

– Это я жевать устал. Но прекратить выше моих сил… Такаги-сан нужно свой ресторан открыть, от клиентов отбоя не будет.

– Я думала, ты знал. Бабушка Широ-сан держала рыбный ресторан в Кимитцу. Это потом они сюда перебрались, в центр. Она и научила.

Ну да, Йокогама – на другой стороне залива и формально – финансовый центр Токио. Как результат – цены на все задраны, народу толпа и небоскребы потихоньку выгрызают себе место под солнцем.

– Понятно. В любом случае – очень вкусно.

После еще одной чашки горячего пахучего напитка девушка спрашивает:

– Я в школу заходила, хотела насчет дополнительных занятий узнать. Ивасаки-сэнсей сказал, будто ты станешь отдельную группу вести.

– Буду. Удалось договориться, чтобы вместо кучи обязанностей сэмпай нагрузили одной физкультурой. Этот урок во вторник и четверг для вторых классов делают последним. Поэтому кто хочет – с Ивасаки-сэнсей делом будут заниматься, мячик кидать или на шведской стенке висеть. А у кого с головой плохо, тот под моим чутким руководством станет отжиматься и пресс качать.

– И все?

– Конечно. А ты что хотела? Я других упражнений не знаю. При любой непонятной ситуации – упор лежа принять и делай “раз”.

Пью чай, расслабляюсь. У меня в башке что-то щелкнуло и я реально смог переключиться на отдых. Пусть короткий, пусть хоть такой. Но – никуда бежать не надо. Никаких проблем здесь и сейчас. Я – обычный школьник, шестнадцати лет. Я в игры порубился с такими же охламонами. Потом за спиной следующего “футболиста” стоял и советы давал – как лучше гол забить. Сейчас вот наелся до одури и дремлю одним глазом. Можно сказать, вернулся в детство, которое и не помню толком.

Хаяси никак не угомонится:

– А кто не сможет весь урок отжиматься, что им делать?

– Приседать будут. И выпрыгивать… Слушай, Эйко-сан, что ты меня тиранишь? Я пока понятия не имею, чем народ озадачу. Это – через неделю. А у меня – каникулы. Представляешь? В данный конкретный момент – каникулы.

– Так они еще до среды будут, – удивляется девушка.

– Это у тебя они будут. А у меня на два дня уже куча планов. Туда бежать, сюда суетиться, там доску приколачивать, здесь со строителями ругаться. Хотя – со строителями неплохо получилось. Они мне ремонт делали, уложились четко по графику. Пришлось премию выписать. И еще между пяти разных контор выбор надо делать, кто станет за территорией ухаживать. Цветочки сажать, поливать, пыль с кустиков стряхивать и вообще… Хотя, спихну на заместителя. У него пусть голова болит.

– Заместитель? – глаза у Эйко округляются. – Ты кого-то из средней школы заставляешь со строителями общаться?

– Будут они младшеклассника слушать, ага… Не, мне хороший человек плечо подставляет, если где нужно лицом торговать. Горо Кудо, главарь местных босодзоку. Отличный парень: и холодильник починить может, и на байке в другой конец Токио слетать по срочным делам… Хотя он – умный. Как я. Поэтому вряд ли сам будет проблему решать. Сгрузит на Тошико-кун. Это у нас, парней в крови: нагружать девушек.

Озадачил и запутал бедолагу совсем. Про мои личные дела в школе вряд ли знают. Поэтому все эти байкеры, неизвестные дамы, проблемы – все в один клубок и я рядом, с ехидной улыбкой.

– Не заморачивайся, Эйко-сан. Я просто шучу. Гомен-насаи, дурацкая шутка вышла, не хотел обидеть. Просто я неожиданно для себя понял, что повзрослел. Не хотел – а пришлось. Вот и грущу. Хочется все выходные в компе фигней страдать, а вместо этого приходится по городу бегать и с людьми общаться…

Времени уже восемь вечера, надо сворачиваться. У людей завтра рабочий день. И соседи будут не в восторге, если мы продолжим шуметь. Надо все же границы соблюдать.

Помогаю навести формальный порядок на кухне. Раскидываям по разным мешкам мусор – что на переработку, что на выброс. Потом всей кучей прощаемся с вышедшей нас провожать мамой именинника. Когда уже готов в числе последних выбраться на площадку, меня тормозит Широ:

– Тэкеши-сан, можно спросить?

– Конечно.

– Ребята во дворе говорят, ты клуб открываешь? И туда в гости можно прийти?

– Открываем, да. Только я там больше для мебели. Это будет главная база Горо-сан и его беспредельщиков. Хотим сделать нейтральную территорию, куда любой из округи может прийти, пива попить, потанцевать, телевизор посмотреть… А что?

– А мне можно будет заглянуть?

Забавно. В отличии от Мичи Окада, который сегодня в мою сторону только косился, Широ Такаги явно хочет развалившуюся дружбу как-то восстановить.

– Не проблема. Только давай мы с твоей мамой прямо сейчас это обсудим. Не хочу, чтобы она потом обижалась… Кстати, мы там баскетбольные кольца на улице приделали. И мячи купили. Будет желание – можно на свежем воздухе постучать.

С мамой – я абсолютно серьезно. У меня планы на клуб и его посетителей вполне конкретные. И настраивать против себя семьи одноклассников – нафиг-нафиг, с этими приколами пройдите в сад, то есть – куда подальше.

Поклонившись невысокой женщине, спрашиваю:

– Сумимасен, Такаги-сан. Так получилось, что я вместе с друзьями открываю новый клуб по интересам. По вечерам будут играть музыканты, плюс танцы и отдых. Для совершеннолетних – пиво, остальным соки и минеральная вода. Попытаемся ребят с улиц привлекать, чтобы помогали волонтерам в нашем районе. Ну и не болтались бессмысленно на улицах, а делом каким-нибудь занимались. Хочу получить ваше разрешение, чтобы Широ-сан изредка приходил туда в гости.

– Я посоветуюсь с мужем, Тэкеши-сан, и мы примем решение.

– Домо аригато, Такаги-сан. Я понимаю ваши опасения, все же клуб босодзоку не то место, куда стоит приходить школьникам. Но я попробую сделать все возможное, чтобы “Ятагарасу Йокогавы” стало местом, куда идут за помощью или ради хорошего отдыха. Если захотите, можете прийти в гости в любое время. Официально мы будем открыты с четырех часов дня, хотя утром наверняка кто-то все равно будет на месте… Еще раз прошу прощения.

Извини, Широ, но только так. Теперь, если тебя отпустят, то это будет с одобрения семьи. А не так, чтобы поймали на запретном, а потом директору школы “фи” высказывают. Все же мы ждем в гости головорезов, кто давно детские штаны на лямках сменил на косуху и кастет. Кстати, надо будет не забыть рекламу по точкам разбросать.

Прощаюсь еще раз и теперь уже окончательно отбываю домой. Звоню парням, те подбирают меня у подъезда. Пока катим неспешно, набираю номер мастерицы на все руки:

– Конбанва, Тошико-сан. Как думаешь, чем я тебя порадую?

– Тикусё! – прорывается у завхоза. – Ой, Тэкеши-сан, это я так.

– Да я уже понял. Раз стучусь, то опять с какой-нибудь припашкой… Нет, я просто узнать хочу – у тебя контакты типографии остались, где визитки делала?

– Я их записала. Скидку обещали.

– Отлично. Тогда я завтра подъеду, привезу несколько макетов будущих плакатов и листовок. Надо рекламу запускать, а то как про нас другие банды узнают? А не будет гостей, мы столько пива не продадим, как планировали… Поэтому посмотришь, оценишь и одобришь. Сделаем заказ, затем подрядим лоботрясов, кому нравится на мотоцикле гонять, а не в клубе вкалывать. Пусть развозят. Потянут?

– Я им по башке дам, если отлынивать станут, – ворчит Тошико.

– Вот и хорошо… Все, до завтра. Кстати, утром Томайо-сан договора принесет, их члены клуба подпишут и смогут уже в конце месяца официальную зарплату получить. И ты тоже. А еще – медицинскую страховку, доплаты за переработку и прочее. Кстати, премию за то, как пахали на стройке, это я отдельно выплачу.

– Премию?

– А ты как думала? Горо-сан за нее бился, как лев. Он за своих горой стоит, просто об этом на всех углах не треплется зря. Он человек дела… Все, до завтра.

Спать не хочу, я пузо набил, у меня желание теперь чем-нибудь неспешным заниматься. Вот и наклепаю плакатиков с листовками. Благо, фотографий и на стройке успел наделать, и уже по итогам снаружи нашу сараюшку пощелкал. А еще “зеркалку” покупать не хотел – вон как пригодилась. Может, ее тоже по статьям расходов для клуба списать? Надо будет бухгалтера завтра потеребить, что посоветует.

* * *

По скользкому горному серпантину ехала машина. По возможности соблюдая скоростной режим, при этом обгоняя других, кто еле полз по левой полосе. Господин директор отдела кредитования Аючи Банк двигался в сторону Хоккайдо, погрузив пожитки в багажник и усадив жену на пассажирское сиденье.

Масаши Хаяси было страшно, как никогда в жизни. Мало того, он плохо спал ночами, все пытался найти момент, после которого жизнь покатилась под откос. Когда это произошло? Когда его сын познакомился с Нобу Ямада? Или еще раньше? Но раньше Хаяси-сан только-только возглавил новый департамент и строил радужные планы. А теперь – его будущее в руинах, сына до сих пор не могут найти, а непосредственный начальник приказал сидеть на рабочем месте смирно и открывать рот только в присутствии адвокатов банка. Потому что самому хозяину столь серьезной организации нанесли визит, после которого безопасника госпитализировали с инфарктом. И две проверки подряд – из министерства финансов и Банка Ниппон. Каждая нарыла кучу мелких недочетов, попутно истрепав все нервы. Похоже, господину Ямасита без недомолвок выразили высочайшее неодобрение.

Но больше всего Хаяси-сан боялся не директора, а мальчишку, о котором еще недавно кричали все газеты. Щенок, чье имя мелькало в списке подозреваемых. И этот сосунок оказался очень нужен всем и сразу: и микадо, и кланам одаренных. Иначе бы после стрельбы в центре Токио парня показательно судили, влепив с десяток пожизненных. Вместо этого – благодарность имперской канцелярии, полное прощение всех грехов и самое главное! Самое главное – он на свободе. И, значит, может зайти вечером к нему домой, взять за горло и спросить: “А кто это меня заказал? Кто отдал приказ?”. И ничего не сможешь сделать в ответ. Потому что проклятые колдуны живут по своим собственным законам. Да, потом убитого работника банка с почетом похоронят. Потом спятившего абэноши посадят под замок. Но ему, Масаши Хаяси, будет от этого не легче.

Именно поэтому он и гнал машину по скользкой дороге, с трудом вписываясь в повороты. И молился про себя, чтобы успеть на Хоккайдо. Там родня, там получится отбиться. Наверное.

Мелькнувшую позади черную машину Хаяси уже видел. Она зацепилась еще в городе. Теперь то исчезала, то снова появлялась. И в наступивших сумерках подобралась поближе. Одаренные? Преследователи? Нога непроизвольно вдавила педаль газа в пол. А все жена, никак не могла собраться быстро!

Подъехав к раскуроченному ограждению, черная “Тойота” остановилась. Из нее выбрались двое мужчин, подошли к обрыву и с полным смятением уставились вниз, на объятые пламенем обломки. Даже отсюда,сверху, было видно – выживших нет.

Поправив бейджик с логотипом “Аючи Банк”, пожилой японец спросил коллегу:

– И что в отчете напишем? Нам приказали охранять идиота, а он решил жизнь самоубийством закончить.

– Думаешь, с испугу? Мне показалось, что с управлением не справился.

– Ты что, дурак?! Если с управлением, то мы виноваты в его смерти. Мы его угробили. А если сам протаранил, не выдержав трудностей, то нас разве что оштрафуют… Мне до пенсии еще пять лет, не хочу на улицу. Поэтому – давай думать, что писать станем. Ошибемся – и с волчьим билетом на улицу.

Второй поднял камушек, покрутил в пальцах и со злостью швырнул вниз, в яркие сполохи:

– Мне показалось, что он когда в машину садился, то кричал на жену. Уже тогда был неадекватным. И следовали мы за ним далеко, не мог нас заметить. Так что – да, переработал. Слишком много разного навалилось на мужика. Вот и сиганул… Ты прав. Самоубийство.

* * *

Понедельник-хренодельник, а я маленький такой. Дежавю, однако. Еще обед не наступил, а уже запарился.

Как только в девять утра всплыл в клубе, так и понеслось. Бодро.

Сначала бухгалтер отловил и мы поехали в банк. Там кучу бумаг прочел, завизировал, копии в папочки собрали. Плюс – открыли счета на работников фирмы. Это для тех, кто уже выразил согласие и договора подписал. Я задним числом просмотрел и покивал – все хорошо. Зарплаты себе занизили, редиски, но терпимо. Это чуть позже разрулим. Плюс на самого бухгалтера доверенности проклепали, чтобы львиную часть операций мог удаленно делать, а не мотался туда-обратно с каждой бумажкой.

Пока ехали обратно, Мурата-сан на вопросы ответил накопившиеся. И про то, сколько оптимально в месяц тратить на безвозвратные расходы. И сколько разного барахла на баланс можно вписать. Фотоаппарат прекрасно в это влез, кстати. Там львиные траты на первые месяцы – сам ремонт и микроавтобус. Ну и про то, как лучше всякие хитрые пожертвования на баланс принимать. Чтобы и нас, и других людей налоговая за мягкое место не прихватила. Потому что у меня еще и валюта припрятана, не считая остального кэша. Кстати, по нему я уже придумал, куда закладку сделаю. И сейф – точнее, целых два. Один уже внизу в крохотной выгородке, для нужд клуба. Второй у меня в пустой пока еще комнате.

Затем проверил, что систему видеонаблюдения привезли в полном объеме, как заказывал. Это завтра утром буду монтировать. Там большая часть кабелей разведена, это в плане сразу было. Осталось камеры воткнуть, комп подцепить и картинку вывести.

Как вернулись, напряг Шиджо Ватанабэ. Мальчишке понравилось, в мастерской вместе с телохранителем помог большую часть барахла собрать. Теперь там уже заказанные станки вызванные специалисты до ума доводят. Поэтому – руки в ноги, парень, тебя ждет спортзал. Стойки в коробках лежат, как и запчасти для наборных гантелей и прочие радости. Давай, осваивай. Хочется до вечера уже что-то увидеть.

К обеду вся банда подтянулась, с ними уже Горо-сан бодался. Парочка самых ленивых оформилась чернорабочими не на полный день. Будут больше “подай-принеси”, их вполне устраивает. Остальные так или иначе в процесс впряглись и вроде даже какие-то идеи у них появились. Отлично. Всем конверты выдал с премиальными за прекрасную работу, попросил за оставшиеся дни концы зачистить. Девятого мы будем открываться. На компьютере показал варианты рекламных плакатов и листовок, которые уже пролистала Тошико Ямада. Штук по пять разных с ее одобрения и продемонстрировал. Решили по три разных комплекта нашлепать. Плакатов штук пятьдесят, они размером покрупнее, есть куда и у нас, и у соседей приткнуть. А листовок – по две сотни из каждого варианта. На карте народ прикинул, где можно будет распространить. Отзвонились в типографию, с расценками уточнили, народ послали.

Затем вывел босса-боссов и спросил:

– Горо-сан, а что ты на фасаде клуба наблюдаешь?

– А я должен что-то наблюдать?

– Хотя бы название… Но у меня идея чуть проще. И достаточно легкая в исполнении. Взять яркую краску, два трафарета ворона. Зеркально отобразить слева и справа над окнами. А посередине – “Ятагарасу Йокогавы”. Потом несколько ламп подвесим для вечерней подсветки – и нормально будет. Лестницу же длинную не увезли?

– Свою купили.

– Тем более.

Стоит, думает. Минут через пять дозреет и пойдет отлавливать исполнителей.

Все, теперь остальные пусть шуршат, я деньгами посорил, могу отдохнуть. На самом деле – у нас маты в зальчике уже уложены, вот их и опробуем. Зову госпожу завхоза и спрашиваю:

– Ты хотела в лоб научиться давать? Чтобы тебя никто больше не обижал? После больницы вроде восстановилась, так что вполне можно начать. Будем развлекаться?

– У меня кимоно нет.

– А на улице ты тоже в кимоно ходишь? Нет? Тогда обувь сбрасывай и носки снимай. Остальное – как есть. Но сразу предупреждаю, что открытий великих не будет, просто базовый курс на выживание в каменных джунглях.

Я ведь хитрый. Я на лабораторной мышке заодно обкатаю то, что в школе начну давать. Конечно, не в полном объеме, но хоть в голове какую-нибудь программу уложу.

– Значит, пока у нас разминка и разные мелочи на час. Потом тебя отпущу и подскажу, чем утром и вечером во время зарядки будешь развлекаться. Надоест – скажи, силком никто в светлое будущее не тащит. Дайджобу десу?

– Хай.

Раз “хай”, то поехали.

Полчаса я Тошико просто валял по матам. Показывал, как лучше падать на бок, на спину, как голову от удара при падении беречь. Объяснял, почему та или иная стойка не имеет смысла в случае уличной драки. Как кувыркаться, если хочешь от чужого удара уйти или тебя роняют. Основы дзюдо, на самом деле. Но – полезная штука. Затем еще раз – уже в варианте, когда тебе ускорение дополнительное придают. Перекаты, уходы с линии атаки на земле, умение встать правильно, чтобы в лицо не прилетело. Медленно еще раз все повторил и озадачил:

– Это повторять будешь. Каждый день. А еще – шею разрабатывай и головой крути. А то уже почти укачало на кувырках. Теперь давай дальше.

Пошли уже по другой базе – стойки, движение, “вход-выход” в противника. Как сквозь толпу пробиться при случае. Толпу у меня парочка самураев изображала. Сквозь них пробиваться – то еще веселье. И постоянно вколачивал:

– Ты не каратэка. И не на соревнованиях. Не нужно мне здесь в “киба” вставать. Я тебя в колено пну – и все, в травматологию поедешь. Поэтому – мы люди мирные, не злобные, мы всем улыбаемся и машем. Правой рукой подбородок подперла, левой за локоток себя же прихватила – слушаешь внимательно собеседника, что он там вещает. И отсюда – в глазик, в шею, в пузо. Или чуть довернуть и в пах. Главное – с улыбкой и добрым взглядом. Человек не успевает настроиться на ответ, а ты ему уже яйца отбила. Или за губу прихватила и плакать заставила. Или за волосы вот так.

– Я могу захват сбить, – Тошико пытается доказать, что тоже что-то понимает.

– Да, если тебя как болонку за шкирку захотят болтать. Только не нужно этим развлекаться. Захват – голову рывком вниз, чтобы клочья волос вылезали и коленом на встречу.

Вот так и развлекались еще полчаса. Даже чуть вспотел.

– Все, на сегодня хватит. Значит, головой крутишь, когда устанешь и шея затекла. Кувыркаешься до одурения, падения медленно отрабатываешь. Медленно, я сказал! В темпе – через пару недель начнем, пока надо аккуратно, для наработки мышечных рефлексов. Ну и теперь можно в душ… А я пойду по загривку получать. Мои костоломы многое и так уже знают. Надо теперь понять, что им дополнительно показывать.

* * *

С костоломами все проще. Масаюки и Нобору неплохо физически развиты, кулаками махать умеют. Гадостей разных знают маловато, чтобы неожиданно вломить и одного-двух противников выхлестнуть на первых секундах боя. Но база есть, поэтому будем на нее накладывать. С учетом габаритов, само собой. Водитель вообще может стены насквозь проходить, глыба – не человек. Масаюки – тоже сможет, уже на волевых. Он упрямый, как черт.

– Значит, брюки вы поменяли, молодцы, пиджаки сняли. Теперь вот смотрим на резинового человека.

Это у нас в углу стоит болван – верхняя половина корпуса, в магазине для единоборств купили. Хорошая штука на подставке. Выгребаю ее поближе и начинаю показывать:

– Будете меняться, с вашей силой с одного удара сшибете, а мне надо, чтобы вы удар ставили. Один придерживает, другой десять раз долбит. И наоборот… Первое. Тычки в глаза и горло. Пальчики держим так, чтобы не выбить. Никаких кулаков. Кулаками вы уже умеете. Поэтому – тык сюда, сюда и завершающий по печени. Медленно! Еще раз – бах, бах и завершающий. Всегда работаем серией. От одного удара человек может уклониться или смазанно прилетит, а серия его зацепит. Запомнили? Отлично.

Через полчаса добавил локоть. Когда с разворота, с добавлением корпуса – то надо только попасть. В ограниченном пространстве либо хук с апперкотом рулят, либо локти. С локтя хорошо потом на зацеп и коленями добавить. Посмотрел минуту, переставил громил к висящей в углу груше. Груша – правильная, на два с половиной метра. И плотная. Один придерживает, другой работает. Локоть раз-два, затем можно ногой сбоку или коленом. Связку под моим присмотром провальсировали, заставил нарабатывать. Я на автопилоте долблю – значит и им аналогично. Пусть пыхтят.

Краем глаза подмечаю, как наш двенадцатилетний гость перекладывает гантели с места на место. Его сопровождающий сидит у входа в зал на циновке, изображает Будду. Хотя наверняка потом вакагасире Ватанабэ все расскажет. Но от своих в клане у меня секретов нет. Да и не демонстрирую я никаких супер-тайн. Бытовуха сплошная. А вот мальчишке явно очень хочется поучаствовать. Блины для штанги и все остальное давно уже разложил, теперь изображает трудовой порыв, чтобы не отослали.

– Шиджо-кун, подойти, пожалуйста. – Рванул моментально. Глаза горят, застыл напряженно, ждет – что ему скажут? Я оцениваю еще раз общую комплекцию и спрашиваю: – Сильно в школе достают?

– Ну, иногда.

– Меня тоже дергали, особенно сразу после переезда в Йокогаму. Иногда били, чаще просто цеплялись.

Удивился. А чему удивляться? Типа – как так, великого героя всего Ниппон за школьным углом плющили? Так это местные развлечения, классическая дедовщина в полный рост. Ладно, мелочи жизни. Главное, с потенциальным учеником разобраться.

– Я хочу, чтобы ты понял, Шиджо-кун. Мы не гокудо – уголовники, обижающие людей на улицах. Мы – новые самураи, мы – нинкё. А чем они отличаются от шпаны и бандитов? Тем, что не обижают слабых и помогут человеку в беде. Поэтому если хочешь в клубе у меня заниматься, то должен запомнить раз и навсегда. Я учу не хулиганов. Я помогаю воинам отточить мастерство и открыть новые грани таланта. Если станешь моим учеником, то это наложит на тебя определенные требования. Ты понял?

– Хай, сэнсей. Я буду стараться.

– Тогда сейчас покажу тебе, что нужно для общего развития. Сначала тренируем тело, через это закаливаем дух. А я вечером перезвоню Ватанабэ-сан, уточню, что он одобрит, а что пока еще тебе рано.

Ничего, физкультуру я точно парню дам. Заодно еще и заставлю кушать хорошо, у нас на кухне полно морепродуктов и разных овощей-фруктов. Пусть растет. Научится и кулаком в лоб стучать, чтобы не обижали. И просто руками что-то собирать полезное. Ту же сантехнику подремонтировать или мотоцикл до ума довести. Все лучше, чем с другими малолетками у остановок прохожих задирать.

– Можно спросить, Тэкеши-сэнсей?

– Конечно.

– Разве пальцем в шею можно кого-то свалить? Я бы лучше вот так ударил, – и один широкий замах, другой. Это даже не зачатки каратэ, это именно школьная драка в подворотне. Зато от души.

– Нобору-сан, можно тебя на секунду?.. Посмотри на него, Шиджо-кун. Как думаешь, если я ему попаду в живот, то что будет? Не знаешь? А я тебе отвечу – ничего не будет. Его можно кувалдой долбить, все без толку. И голова у Нобору-сан почти железная. Я быстрее кулак отобью, чем заставлю его хотя бы на шаг отступить. Но человеческое тело – оно не везде укреплено сильными мышцами. Есть места, куда достаточно просто нажать и любому великану не понравится. Горло, глаза, голень. В пах попасть – мало не покажется. И для этого вовсе не нужно кулаком кирпичи дробить. Смотри…

Подхожу к стене, где привинчена деревянная макивара с намотанной сверху жесткой веревкой. Ладонь “копьем”, пальцы чуть подобраны. Легонько тыкаю:

– Вот так. И я себе ничего не сломаю, и будет очень неприятно. Надавить – твой противник на шаг отступит. Ударить – можно убить. Поэтому тренировать это надо с наставником и понимать, как твое тело превращается в оружие. И когда, где и в каких ситуациях оружие можно использовать в полную силу.

Мальчишка осторожно пытается повторить. Но в глазах все еще сомнение.

– Не веришь? – с улыбкой сдвигаюсь вправо, там любители разбивать костяшки приделали куски цельного дерева – эдакие квадратные бруски толщиной сантиметров по двадцать. Заставив кончики пальцев потеплеть, резко врубаю – “ха-а!”. Выдергиваю руку, в деревяшке промята дыра сантиметров пять в глубиной. Будь это живой человек, я бы запросто противнику проломил гортань и разрушил позвоночник. Секунда – и нить чужой жизни оборвана. – Надо верить в себя, Шиджо-кун. И не обращать внимание на тех, кто злословит за спиной. Если враги шипят в твою сторону, это хорошо. А вот если начнут хвалить, то надо задуматься, где ты ошибаешься.

Когда закончили развлекаться на татами, пошел с телохранителем на задний двор. У нас там высоким забором и деревьями все прикрыто от соседей, плюс ангар с “козырьком” от дороги и с боков прячет. Выбери место свободное от мотоциклов – и делай что хочешь.

В руках деревянные мечи, Масаюки начинает объяснять азы. Стойки, хваты, движения. Для чего нужен каждый жест, как это сказывается на защите или атаке. Слушаю, медленно повторяю. Через двадцать минут возникает ощущение, что я тупой обрубок, не способный даже деревяшкой правильно махать. Одновременно с этим появляется дурацкая идея:

– Масаюки-сан, а можешь еще раз свою разминку выполнить, которую по утрам с мечом делаешь? Медленно. Я постараюсь под тебя подстроиться.

– Хай, господин.

Встаем вместе, стараюсь отрешиться от птичьего щебета и налетающего теплого ветерка. Я – ничто. Меня нет. Я пустая тень человека, который стоит сбоку от меня. Я – его отражение. Я дышу в такт с ним. Я скольжу над землей, как он. Я растворился в безмерном “ничто”…

Через полчаса ушел мыться. Взмок, словно вагон щебня разгрузил. Нобору подошел к телохранителю и тихо произнес:

– Под конец господин стал твоим отражением. Я такого раньше никогда не видел. Он не повторял за тобой, нет. Он двигался абсолютно синхронно.

– Я это почувствовал… Если через месяц у него получится повторить первый базовый комплекс самостоятельно, надо будет ехать в школу Аоки. Там есть настоящие мастера кэндзюцу, нужно будет искать наставника среди них.

– Думаешь, они согласятся?

– Почему нет? Оябун теперь известен в Ниппон, уважаемый человек. Он способен голыми руками победить врага в доспехах. Если освоит меч, то станет одним из великих мастеров. Я верю в него.

– Жаль, мне нечему его научить, – помрачнел Нобору.

– Ты прекрасный водитель, никто лучше тебя не может управлять машиной. Научи его этому.

– Нужно будет собрать гоночный автомобиль, чтобы показать все тонкости.

– Кто мешает? Оябун вряд ли запретит заниматься подобным. Заодно можно будет и босодзоку потренировать. Он к ним относится, как к сятей будущего клана.

Посмотрев на ровно выстроенные мотоциклы, Нобору согласился:

– Хорошая идея. Оокини, Масаюки-сан. Я обязательно ей воспользуюсь.

* * *

Вечером я приехал в офис клана. Сегодня мне нужно с Кэйташи Симидзу о планах на будущее поговорить. Потому как если я кобун и какой-то бизнес начинаю крутить, то это все так или иначе должно быть под присмотром Семьи. Дабы с другими направлениями не пересекался, зря деньги не проедал и прибылью вовремя делился.

Вот только сятэйгасира‑хоса оказался занят. Его непосредственный начальник, кто рулит всеми сятэй, уже два месяца как по голову закопался в совместном проекте с Ямагути-гуми, поэтому Кэйташи в поте лица разгребает текучку и попутно докладывает обо всем, связанном с “братьями”. “Дети” отчитываются перед Норайо Окада и формально я вроде к нему должен на огонек зайти. Но босс пытается старика разгрузить. Тем более, что у меня пока еще все дела исключительно из разряда “в песочнице играется”, прибыли особой не видно, да и смысл ради неофита большое руководство напрягать?

Но когда я сунул нос в комнату, где приятель раскладывал кучу бумаг по стопочкам, меня прямо у порога старый зубр и отловил:

– Тэкеши-кохай, рад тебя видеть.

– Конбанва, Окада-сан. Вот, пришел к Симидзу-сан о делах скорбных поговорить.

– А почему обязательно скорбных?

– Потому что пока баланс в минус загоняют, деньги генерировать мы только через год начнем.

– Через год? Интересно. Обычно у нас новые сервисы на окупаемость выходят примерно через три. Пойдем, расскажешь, что и как. Не будем отвлекать занятого человека. А то я ему задач подбросил, вдруг ошибется.

Понятно, и здесь стандартная практика: руководство перекладывает головную боль на подчиненных. Кстати, я аналогично любые проблемы по клубу на Горо-сан и остальных спихнул.

В итоге час рассказывал, что, где и как в официальных и “белых” задачах запланировано. Сколько пива хотим вечерами реализовывать. Как на фестивале надеюсь на угощениях заработать. И каким образом надеюсь в итоге между босодзоку всего Токио общие связи наладить. Под конец похожий на мумию старик довольно хлопает в ладоши и подводит промежуточный итог:

– Так, здесь мне добавить нечего. У тебя все в деталях продумано, план хороший, особых проблем в той же префектуре я пока не вижу. Если молодежь одновременно еще в качестве волонтеров станешь использовать, то мы в будущем это сможем политикам продать.

– А зачем продавать чужим? – выкладываю на столик две листовки. – Вот, на что взгляд упал. Наши местные начинающие звезды в либерально-демократической партии. То, чем я буду заниматься, новое для Йокогамы. Отдавать это уже примелькавшимся и ленивым старожилам – погубить отличный ресурс. Те, кто пытается взобраться по пирамиде наверх, не просто будут активно участвовать. Они в будущем не забудут, кому обязаны поддержкой в самом начале. И, главное, это все через журналистов будем рекламировать, через официальные государственные органы. Никакого криминала, никаких грязных денег, никакого шантажа или взяток. Формально чистые политики, не связанные напрямую с нами.

– Формально?

– Политика – это другая сторона проституции. Они торгуют собой ради будущих плюшек. Девственниц там нет, Окада-сан.

Вижу довольную ухмылку – да, в стране любой политик так или иначе завязан на интересы многочисленных кланов, старых родов, ёкая в ступе и абэноши в придачу. И криминал из процесса никоим образом не выпадает, активно во всем этом дерьме роется. Потому что “ты мне, я тебе” никто не отменял. А прикормленный политик – это всегда хорошо и полезно для бизнеса.

– Оставь листочки пока, я подумаю. Есть у меня отдельный человек, кто как раз жуликами занимается, может чуть позже с тобой свяжется… Еще вот что хочу спросить, Тэкеши-кохай. Ты у нас человек новый, взгляд пока не замылился. Что интересного можешь подсказать по обычным направлениям?

– Здесь я вряд ли что-то смогу предложить людям, кто создал большую часть направлений и активно их развивает. Я слишком мало что понимаю в рэкете, наркоторговле, сутенерстве или шантаже крупных концернов, куда в совет директоров вводим своих представителей.

Нельзя с плеча рубить – я слишком мелкая сошка. Поэтому сначала раскланяться, затем уже идеи предлагать.

– Я тебя услышал, Тэкеши-кохай.

– Но я буду рад обсудить с вами, Окада-сан, некоторые вопросы. Например, большую часть наркоторговли в Ниппон контролирует Ямагути-гуми. Мы же в этом бизнесе ориентированы на запад, те же Соединенные Штаты. Там хватает хиппи и прочих отбросов, кого не жалко травить. Но ведь кроме веществ, за которые преследуют, вполне можно вложиться в официальную фарм-индустрию и предложить ее продукцию на рынке питания. Это сейчас только-только зарождается, мы вполне можем откусить изрядный кусок будущего огромного рынка.

– Например?

– Та же “кока-кола” официально продвигает свои напитки, в которых кофеин и сахар в убойных дозах. Сделать что-то свое, куда намешать витамины, всякие разрекламированные средства для снижения веса, поддержания потенции и здорового образа жизни. Энергетические напитки для бодрости духа и восстановления сил после тренировки. Нацелиться на тех, кто не будет в открытую употреблять наркотики, но готов хвалиться успехами в карьерном росте и заработанным статусом. Это состоятельные люди, миллионы озабоченных американцев и европейцев. Крупные спортивные брэнды уже пытаются что-то такое организовать, вполне можем успеть.

– Думаешь, перспективно?

– Думаю, это миллиарды прибыли в будущем. – Выкладываю новый листок: – Вот, я примерно оценил кто сейчас там активно начал шевелиться, с кем уже можно сотрудничать и кого перекупить с прицелом на ближайшие пять-десять лет. Напрямую новый концерн вряд ли дадут создать, обязательно нажалуются в антимонопольные комитеты и те станут палки в колеса вставлять. Но прикупить акций и продвинуть полезных людей в советы директоров – это даст возможность влиять на генеральные решения, а также получать дивиденты с акций.

Еще один листок.

– Это уже про Гонконг. У нас подобный сервис поднять проблематично. Но выгода явно будет серьезной… Интернет не до конца оценили как место, где можно развлекаться и отдыхать. Крупный сайт. Для онлайн игроков. С выплатой призов, жестким контролем против любых махинацией. Рулетка, карты, игровые автоматы. Реклама в газетах и том же интернете. Еженедельное виртуальное шоу с поздравлением победителей. Те, кто уже выпал из реальности, наверняка заинтересуются подобным. Не надо драть с них три шкуры, играем в долгую. Общий оборот покроет любые расходы на “победителей”. И мы, как гаранты, что все честно, никаких махинаций.

Кивает. Выкладываю новую бумагу.

– Интернет игры. Здесь мы вряд ли просто так сможем весь проект поднять, там нужно кучу людей подключать. Но вот войти в долю, поддержать начинающие компьютерные команды вполне по силам. Корейцы уже в этом направлении копают.

– И какая будет отдача?

– Вложить несколько миллионов йен в новую онлайн-игру, сервера, поддержку. После чего на подписке и продаже электронных вещей зарабатывать каждый год в десять раз больше.

– Вещей? – похоже, вакагасира с трудом понимает, как можно в игре что-то покупать.

– Игроки – как электронные наркоманы. Дайте им возможность купить за сто йен эпичный меч, еще за сто модный шлем и с толпой таких же идиотов бежать тыкать нарисованного дракона ради виртуального золота – вы удивитесь, сколько реальных наличных упадет в карман. Самое смешное, это всего электронные цифры. Не нужно выплавлять железо, ковать оружие, тратить редкие ресурсы. Реклама, художники и программисты с хорошей зарплатой способны создавать чудеса.

– Есть кто на примете?

– Да, пару-тройку команд в Токийском Университете я уже видел, здесь они отмечены. Первая группа – победители в олимпиаде по программированию. Вторая – пыталась запустить собственный проект, но не нашла инвесторов. Создать новые компьютерные фирмы, предложить им работу и хорошие деньги на старте. Через год-два уже будет результат… Это и куча игрушек для мобильных телефонов, которые наверняка скоро станут достаточно мощными, чтобы можно было на них нарисованных монстров гонять. И разные полезные программы для ведения домашней бухгалтерии и общего семейного бюджета. Супруг вечером едет в магазин после работы, а у него от жены уже список с покупками перед глазами… Золотое дно, Окада-сан.

Задумавшись, старик перекладывает листочки с места на место.

– Сам хочешь заниматься?

– Если кто-то из кобунов или сятей готов в это закопаться, буду только рад. У меня сил не хватит на все сразу.

– Надо будет с вакагасира-хоса обсудить. У многих дети, племянники учатся, кто-то пытается закрепиться в новых технологиях. Думаю, сумеем среди них грамотных ребят набрать… Так, еще что-то?

– Самое интересное. И, как мне кажется, самое денежное… Порно-сайт. Большой. Популярный. Где будет видео, прямые трансляции с танцами на раздевание. Любительские и профессиональные фильмы. Чаты, где любой желающий может на судьбу пожаловаться, а девушка будет его утешать, попутно рассказывая, каким образом мужское достоинство ублажает… Любые рынки – Азия и белые дикари. Платная подписка. Официальное ограничение на показ детской порнографии и прочих запрещенных за рубежом вещей. Для такого сделаем отдельную площадку. Думаю, больше половины дряни туда сами пользователи натащат. Разрешим за денежку сиськами трясти, так отбоя не будет.

– Про это тоже бумажка есть?

– Папочка, Окада-сан. На одной бумажке не получится все в деталях сделать. Думаю, это стоит нашим специалистам показать. Они вполне могут дополнительно часть уже работающих салонов через новинку рекламировать и те же ролики снимать. Миллионы в валюте получим.

Старик думает, разглядывая меня через прищуренные веки. Потом объявляет:

– Тэкеши-кохай, я с тобой обязательно буду каждую неделю встречаться. У тебя голова отлично соображает. Может что еще интересное предложишь. И по нашим обычным проблемам в курс дела буду вводить. Ты парень хваткий, должен ориентироваться, чем Семья дышит.

– Домо аригато, Окада-сан… Кстати, китайскую диаспору власти вроде прижали чуть-чуть. Но ведь если они не могут активно работать, должны же куда-то финансы пристроить? В наличные или на банковские счета. Может, я с вашего разрешения смогу их еще пощипать?

– Пощипать? Ты сегодня просто фонтанируешь идеями… Что для этого нужно?

– Информация про дикарей. Чем занимаются, кто у них главный, с кем враждуют и через кого дела ведут? Какие банки у нас и в том же Гонгонге помогают им деньги отмывать? Может, мы часть потоков через них тоже замаскируем, чтобы клан лишний раз не мелькал перед властями.

Уложив стопку листов поверх папки, вакагасира объявляет:

– Я перезвоню завтра-послезавтра. Надо с оябуном обсудить, что ты придумал. И кто из специалистов сможет с тобой встретиться. Я считаю, что господин не ошибся, приняв тебя в Семью. Ты хочешь работать, умеешь работать и не почиваешь на лаврах. И наверняка сможешь и других двигать вперед… Все на сегодня, мне нужно подумать. Оясуминасай, Тэкеши-сан.

– Оясуминасай, Окада-сан.

Да, пора домой. Планы озвучил, руководство озаботил, интерес к китайским деньгам продемонстрировал. Если я до них доберусь, то не только фестиваль смогу провести. Я вообще эту страну на дыбы поставлю. А то заросли мхом, любую проблему годами решают.

А листочков с хотелками я могу еще тысячу набросать. Только успевай поворачиваться.

Глава 8

Понедельник заканчивается. Бодро я неделю начал. Возвращаюсь домой, задумчиво поглаживая рукоять катаны. У нас их теперь две в машине. Одна у Масаюки-сан, вторая у меня. Долбанные нинкё дантай – современные самураи. Дай только возможность железом помахать. Кстати, завтра еще один потенциальный член команды должен прийти. Нобору мастера нашел, который гонщикам машины до ума доводил. Будет “бегемота” американского в теле держать и попутно Чихару-тян с мотоциклами поможет. Потому что ей больше нравится творить что-то, с краскопультом играть, а ведь железо уход любит и пригляд.

Кстати, сдуру завтра вслух “тян” не ляпнуть, так дошкольниц обычно называют. Вылетит – и запросто по тыкве получу.

Достаю телефон, набираю номер. Надо уточнить насчет шебутного мальца:

– Конбанва, Ватанабэ-сан. Не отвлекаю?

– Нет, как раз собирался чай пить.

– Тогда я быстро, потому что чай – это важно… Ваш сын попросился заниматься вместе с моими охламонами. Я буду вести еще группу в школе, ну и в клубе чуть-чуть ребят поднатаскаю. Если вы не возражаете, то могу парня учеником взять. Пусть в форму войдет, два-три полезных приема освоит.

– Я совсем не против. От меня что-нибудь нужно? Форму там какую-нибудь прикупить или еще что?

– Нет, у нас все есть. Мы богатые ребята пока, не все проели. Да и амуницию для спаррингов позже возьму, сейчас пока будет кушать активно и гантели таскать. Как он в питании, никаких ограничений нет? Вдруг чего-нибудь не переносит?

Слышу вздох в трубке:

– Ограничения у него в голове: это хочу, то не хочу.

– Ну, тогда рыба, мясо, салаты и соки. Этого добра полно.

Еще минуты три помыли косточки школьникам и я отключился. Все, на сегодня все задачи выполнены.

Внимательно разглядывая телефон, Рокеро Ватанабэ задумчиво задал риторический вопрос:

– Почему, когда я разговариваю с этим молодым человеком, мне кажется, что рядом сидит другой вакагасира? Жесткий, прагматичный, успевший пролить кровь.

Приглашенный на ужин телохранитель сына почтительно склонился:

– Господин, Тэкеши-сан доказал свою верность Семье и продемонстрировал отличные боевые навыки.

– Это я помню… Говоришь, своих бойцов тренировал?

– Да, господин. Только начал, насколько я понял. Но я бы с ним один на один выходить на татами не стал.

– Даже так? А ведь ты был “ночным вестником” в свое время, забирал жизни.

– Мне показалось, что я и раньше бы вряд ли с ним справился. Сейчас, после травмы, тем более.

– Интересно… Ладно. Если Шиджо-кун загорелся и хочет заниматься, то я не против. Все лучше, чем с оболтусами в парке без дела болтаться. А как потом за помощь отблагодарить – я придумаю.

* * *

Утро вторника у Джуничи Мацуда началось неплохо. Бутё Осаки проверил последний отчет с приятной цифрой в графе “итого”, затем выслушал доклад о готовности подчиненных свернуть горы ради господина и последним уже с глазу на глаз пообщался с человеком, разложившим пасьянс из фотографий на столе.

– Я смог найти нужного специалиста. Это – Риота Кикути. Владелец фирмы, которая засветилась в Токийской бойне.

– Так это он не сумел столь простую задачу решить?

– Да, господин. Сейчас в бегах, но у меня есть выходы на людей, кто сможет его пригласить домой. Идея такая: мы подготовим документы, будто вакагасира Акиры Гото решил убрать потенциального конкурента. Молодой кобун копал под него, планировал занять место старика. Вот Норайо Окада и предложил ликвидатору контракт. Когда Риота Кикути вернется, организуем встречу. Будто для выяснения отношений – почему сделка сорвалась. Уберем обоих и сольем в прессу компромат. Организуем еще одну небольшую перестрелку, чтобы полицию “порадовать”. Второй раз огнестрельное оружие и трупы – это Акиро Гото не простят. Он “потеряет лицо”, заодно и молодого мерзавца испачкаем.

– Для убийства слишком мелко выходит. Подумаешь, на место вакагасиры метил. Там каждый подчиненный мечтает кресло занять.

– Мы подскажем, что Окада терпеть не может одаренных. Заодно и абэноши обозлятся.

– Если только так… Но красиво должно получиться. Всех в одну кучу смешать, заставить друг другу глотки перегрызть и на всеобщее обозрение… Да, второй провал Акира обернуть в свою пользу не сможет. К нему и так вопросы уже возникли. А после подобного… Хорошо, можешь заниматься этим. Но – без спешки. Аккуратно. А то один дурак уже поторопился отчитаться, в итоге в бега пришлось податься. Время у нас есть. Тщательно все и без следов в нашу сторону.

– Хай, господин.

* * *

Хорошо быть боссом, даже маленьким. Вроде и сам занят по уши, но ценные указания роздал, народ озаботился и кучу дел попутно переделали. А если бы не пихал Горо-сан под сад, а он не стучал по головам, то так бы в пустом ангаре и сидели.

Сейчас же – пивные кеги уже пристроили, будут менять по мере опустошения. Кухня шкворчит вовсю, холодильники едой забили. Макото на автобусике по делам шныряет, Тэкуми с Мэзэнори умотали остатки листовок распространять. Они у нас теперь вместо курьеров и на все руки мастера. Вчера их заставили красной краской эмблему клуба раскрашивать и название выписывать. Уж не знаю, как Тошико им трафареты сумела сделать, но получилось эпично: серебристая ровная стена ангара, по бокам два огромных насупленных трехлапых ворона друг на друга клювы ощерили, а между ними “Ятагарасу Йокогамы”. По улице едешь – глаз цепляется. Мало того, Горо еще и похвастал:

– Жаль, ты вчера не видел. Мы там в краску чего-то намешали, поэтому лампы выключаешь – и оно светится. В полной темноте… Ужас просто.

Представляю. Но так даже лучше, теперь уж точно никто не ошибется, где отмороженные байкеры обитают.

Гараж для моей машины почти готов. Инструменты, полки, ящики для полезных мелочей – все уже прикручено, привинчено и по углам распихано. Подъемник под машину уже мастер будет заказывать. Ему виднее – что, какой фирмы и как лучше пристроить на свободном месте. А вот мастерская Чихару полностью готова. Она уже даже на пробу что-то покрасила, попутно матерясь на крутившегося рядом Шиджо. Пацан все порывался помочь. Поняв, что просто так от него не отделаешься, заставила нацепить полиэтиленовый костюм, респиратор, пластиковые огромные очки и теперь на пару изображают группу зачистки в зоне заражения. Но вытяжку врубили на полную, до нас хотя бы запах не долетает.

Я занят крайне важным делом – настраиваю пульты для телевизоров. Чтобы все двадцать спортивных каналов можно было прощелкать, не вставая с дивана. Горо тоже крайне озабочен – пробу пива снимает. Тошико у плиты химичит – не понимаю, чем ей уже заказанная еда из ресторанчика не понравилась.

Сбоку долетает “дрень-брень”, это Сузуму гитару в подсобке терзает. Двери открыты, поэтому в тишине ангара звуки хорошо разлетаются. Кстати, у меня для него припашка есть, но это уже ближе к выходным. Хотя надо будет сесть вместе, обговорить детали. Ему вроде как интересно было. Плюс – я с утра дозвонился до яйцеголовых программистов, нужно будет на огонек заглянуть. По первым впечатлениям вроде вменяемые. Значит смогу один-два проекта на них подвесить. И посмотрю, чего они в реальной работе стоят.

Масаюки дремлет рядом. Тренировку мы решили после обеда устроить, сейчас у него условно свободное время, которое тратит с пользой. Водитель вместе с Изаму зарылись в каталоги, что-то четырехколесное изучают. Нобору загорелся идеей слепить спортивный ужас на крыльях ночи, а Изаму на хвост упал. Двадцатилетний молчун никак не может забыть время, когда дрифтовал и от полиции по дорогам удирал. Дай парочке волю – они трэк вокруг ангара слепят. Но – пусть заморачиваются, мне это выгодно. Я через них и эту машину смогу на авто-клубы выйти. Туда просто так с улицы не зайдешь, там надо авторитет иметь. И этот самый авторитет у Изамы точно есть.

А еще мне хакер нужен. Настоящий грамотный специалист, который с одной стороны станет присматривать за будущим электронным хозяйством и разной черной бухгалтерией. А с другой – пакостить конкурентам и помогать в разных интересных придумках с банками и прочими финансовыми толстыми китами. Потому что – китайцы это только начало, у меня и других замечательных идей хватает.

Дверь ангара открывается и внутрь просачивается забавный старичок: маленький, с редким пушком на голове, хитрыми глазами и огромным, не характерным для японца, носом.

– Коннитива, – высовывается из подсобки Тошико. Она окончательно освоилась в роли главного распорядителя клуба и теперь следит за порядком подобно церберу. Только попробуй какую бумажку мимо расставленных вокруг урн бросить – сожрет заживо.

– Коннитива, – кланяется визитер. – Могу я поговорить с Исии-сан?

Похоже, это кандидат на свободную вакансию пришел.

– Коннитива, Сугияма-сан, прошу за мной.

Оставив пульт от телевизора на столе, двигаюсь в гараж. “Крайслер” уже там, но мне надо остальное продемонстрировать. Увидев, что я потопал по делам, Нобору бросает каталоги, здоровается с будущим механиком и замыкает процессию. Масаюки место за левым плечом занял, как я только встал. Вроде спал – и уже бдит, охраняет. Хотя, может и не спал, прикидывался. Вводил потенциальных злодеев в заблуждение. Кстати, катану с собой носит. Я ему разрешил. Клуб чей? На пятьдесят один процент мой. Значит, имеем право.

– Итак, Сугияма-сан. Что мне нужно от нового человека. Чтобы он вот этого железного друга в порядке держал. Масло, фильтры, заполировать что-нибудь в случае проблемы. Если что-то серьезное – то заранее предупредил, тогда на сервис отгоним. Сбоку на площадке два контейнера стоят, там еще запчастей полно и всякого разного, что для “крайслера” набрали. Двери кевларом бронированы, на стеклах пулезащитная пленка. Конечно, от серьезных проблем это вряд ли защитит, но один раз нас уже красавец выручил… Это – первое.

– Если подъемник будет, то зачем в сервис? Американские машины у нас плохо знают.

– Тогда – выбираете, что подойдет, заказываем, под вашим приглядом монтируют и дальше распоряжаетесь. Яма смотровая уже есть… Второе – это мотоциклы. Их у нас сейчас девять штук. Разные марки, в разном состоянии. Если хозяева попросят помочь – нужно будет подшаманить. Внешний вид, хитрый тюнинг какой – это уже с Чихару Сайто разговаривать, мастерская ее. Но помогать слабой девушке – будет входить в ваши обязанности… Вроде все… А, микроавтобус еще есть. Он тоже за вами будет.

Стоявший сбоку Нобору поклонился:

– Еще новая машина, господин. Думаю, “Тойоту Супру” возьмем. Там возможностей для доработки много.

“Супра”? Видел на картинке. Эдакий агрессивный двухместный спорткар с антикрылом.

– Тебе виднее, Нобору-сан. Значит, еще и гоночную красавицу нужно будет обихаживать.

– Здесь места для гоночной машины не хватит, – удивляется старик.

Я оборачиваюсь к водителю. Тот соглашается:

– Да, под нее придется бокс в клубе арендовать. Чтобы сразу на трэке все изменения тестировать.

– А что за клуб?

- “Бешенные жеребцы”, они в Токио Рейскурс обосновались. Остатки Полуночных гонщиков.

Пытаюсь вспомнить. Вроде бы крутые парни были, по платным автострадам отжигали, гоняли под три сотни километров в час. После крупной аварии с человеческими жертвами клуб самораспустился.

– Это что, за голову взялись и теперь уже на трэке себя проверяют?

– Да. Там как раз можно тюнингованные машины попробовать.

– Тогда договаривайся. Через кого на них выходы есть?

– Через Изаму.

– Проблемы будут?

– Сложно пока сказать.

Замечаю, что потенциальный мастер мнется, киваю ему – давай, здесь люди простые.

– У “Жеребцов” раньше с инструментом для ремонта были сложности. Например, отладочный стенд стоит больше миллиона.

– Если мы возьмем один на оба бокса – нам и им, это нормально?

– Обычно несколько команд скидываются, да.

– Тогда мое предложение – место под машину, саму машину и с народом там законтачить. Инструментами, программами и всем остальным поделимся, не жалко. Нормально так?

Вроде это решили. Теперь самое главное – старика проверить. Вроде ему все понравилось, но хитрован, себе на уме.

– Что же, Сугияма-сан. Ваши условия?

Делает вид, что думает. На самом деле наверняка пытается не продешевить.

– Я хотел свою фирму открыть по ремонту газонокосилок. Те, которые на рынке, не совсем удачные. Буду пробовать свои доработки предлагать. Поэтому хочу понять, сколько времени мне придется у вас проводить.

– Фирму уже открыли или сначала проверите идею в деле?

– Сначала надо прототип сделать. Потом за лето его в работе отладить. А потом…

– Не вижу проблем. Станки в мастерской есть, здесь место свободное в углу можно запросто выделить. Вон, любой из столов занимайте под прототип. Тестировать? У нас газон, по району газонов полно. В префектуру позвоните, попросите участок для уборки – они только рады будут бесплатно отдать на лето… Теперь по нашим условиям. Питание три раза в день бесплатно, за счет клуба. Пиво – со скидкой. Официальная зарплата, медстраховка. Свободный рабочий день. Если все на ходу и претензий нет – то сидеть весь день в гараже не нужно. Главное, чтобы я, как ваш работодатель и Чихару-сан, как второй заказчик по мотоциклам были довольны. Это устроит?

Кланяется, но с крохотной долей сомнения. Не хочет про зарплату спрашивать, наверняка уже накалькулировал. Но я поступлю проще.

– Нобору-сан, сколько мастеру на гонках обычно платили?

– Сто тысяч обычно. И премиальные, если команда выиграла.

Понятно. Значит, хочет чуть больше. Полторы сотни? Ладно, я на мастера закладывал чуть больше.

– Двести тысяч в месяц предлагаю. Если что-то интересное для мотоциклов захотите предложить, то процент с реализации или разовые премии обсуждайте с Чихару Сайто. Так устроит?

Теперь кланяется уже бодрее. Похоже, я его порадовал.

– Отлично. Тогда – сейчас найдем господина Мурату, наш бухгалтер вам даст договор, ответит на все вопросы и можно будет начинать. Нобору-сан, на тебе – показать клуб, познакомить со всеми и как только с документами закончите, можно насчет подъемника думать. Какой, где покупать, кто устанавливать будет.

В раскрытую дверь заглядывает Сузуму:

– Тэкеши-сан, там коробки какие-то вам привезли.

Спохватываюсь:

– Точно, я же телефоны заказывал… Да, Сугияма-сам, себе еще пометьте, чтобы мы не забыли телефон сюда воткнуть. Станцию офисную я уже купил, сегодня после обеда приедут устанавливать. Надо будет в каждую отдельную комнату линию протянуть и аппараты установить. Заодно внешний номер перекоммутировать, но это уже без нас сделают. Главное – где лучше тут коробку пристроить. Может даже две – одну в одном углу, другую в другом…

* * *

Ура, ко мне мобильники приехали правильные. “Наутилус” четвертый и пятый в премиум комплектации. Уже год как израильтяне создали фирму и переделывают под нужды заказчика официальные марки различных телефонов. Меняют чипы, перепрошивают, защищают от взлома, скрэмблер встраивают внутрь. Поэтому я не задумываясь заказал сразу двадцать доработанных “самсунгов” С80 и десять “моторолл” сотых – раскладушек с цветным экраном. Первые чуть попроще и подешевле, вторые попонтовее. Я еще вместе с проданными программами их чуть доведу до ума, кое-какие вещи в прошивке поправлю и подарю боссам. “Самсунги” босодзоку раздам. Чтобы можно было звонить иразговаривать спокойно. И сообщения отсылать, не опасаясь, что прочтут. Ведь если у тебя паранойя, то это не означает, что за тобой не присматривают. Просто ты этого не замечаешь.

Поэтому все распаковал, каждую трубку проверил, поставил на подзарядку. На ноутбук залил нужный софт, дома еще гляну. Кстати, и “тошибу” провел как расходные материалы для клуба. Первый местный тонкий ноут. Пять штук взял. Один мне, помощнее. Второй Горо, он на него сразу игрушки воткнул. Третий Тошико, с какой-то навороченной программой для учета и всяких складских заморочек. Еще один Чихару, с подобием автокада. Как раз с разными деталями ковыряться. Парни, кто станки нам настраивал, еще софт посоветовали, поэтому все в куче будет. И последний достался бухгалтеру. Вместе с программой шифрования, чтобы никто посторонний нос сунуть не смог.

На тренировке сначала подопечных гонял, затем меня гоняли. Под конец Масаюки попросил еще раз комплекс в одиночку сделать, но уже вместе с настоящей катаной. Выполнил, чем вогнал телохранителя в состояние глубокой задумчивости. Когда начали домой собираться, он попросил:

– Господин, можем мы заехать в додзе Йокогама Муакай? Там преподают кэндзюцу.

– Ты считаешь, что мне уже пора?

– Мне кажется, что вам лучше все же встретиться с настоящим мастером. И он уже подскажет, как дальше поступать. Я по-большей части самоучка. Будет очень обидно, если вы загубите талант из-за моих ошибок.

– Насколько это далеко?

– Десять минут на машине от вашего дома.

– Тогда поехали, время есть.

А вот дальше в процессе визита получилась самая настоящая дичь. Я лишний раз убедился, что местные аксакалы в единоборствах давно законсервировались и превратились в подобие говна мамонта. Иначе не скажешь. Абсолютная уверенность в собственной исключительности и разговор с будущими учениками с позиции презрительного фырканья. Типа – до тебя, червь паршивый, снизошли, поэтому не забывай делать “ку” и всячески уважение демонстрировать. Вот только у меня спина гнется только перед теми, кто это делами заслужил и кого я знаю. Любой другой пень с горы вызывает только желание сказать пару-тройку ласковых и послать куда подальше.

Сначала мне заявили, что я слишком стар, чтобы достичь каких-либо серьезных результатов. Правильные перцы рождаются с мечом, прорубая себе дорогу наружу.

Затем высказались, что именно в этом додзе преподают лучшие воспитанники великого Аоки. И право учиться здесь нужно еще заслужить. Особенно, если у тебя и катаны-то нет приличной.

Дернул меня ёкай, я ляпнул, что катана у меня уже есть. Чуть ли не потребовали продемонстрировать. И уже когда обнюхали черный клинок и презрительно со стуком обратно в ножны впихнули, я взбесился. Масаюки все это время рядом стоял и мрачнел с каждым словом. Явно не ожидал, что оябуна так непочтительно встретят. Но я решил, что достаточно уже здоровался, кланялся и улыбался. Теперь можно и попрощаться.

Сбоку стены подпирали широкие бревна, почти полметра в диаметре. Конек крыши держали. Как раз рядом с правым столбом и сидела веселая компашка чудаков-сэнсеев. Поклонившись, выпрямился и с легкой усмешкой бросил:

– Сумимасен, мы ошиблись. Мой друг почему-то решил, что в Йокогама Муакай можно найти настоящих специалистов кэндзюцу. На самом деле здесь я вижу напыщенных индюков, не умеющих следить за языком и забывших правила приличия. Но мы не будем больше терять время, в этом додзе меня ничему научить не смогут. А, чтобы вы не жаловались, что вас вздумал оскорбить неизвестный, я представлюсь. Меня зовут Тэкеши Исии. А это – моя подпись.

Клинок из ножен, внутри него уже пляшет злая энергия, которую качнул, сжимая рукоять. Первый удар сверху вниз, справа-налево. Опять вверх – и второй удар уже слева-направо. Крест-накрест. Отлично, вроде как пар спустил. Катану на место, легкий поклон и на выход. А за спиной упали два куска бревна, затем остатки заскрипели и верхняя часть подалась вниз, потянув за собой крышу. Посыпалась палки, штукатурка, повалил мусор. Брызнули перепуганными тараканами мужики в красивых кимоно. Но мы с Масаюки спокойно вышли и сели в машину. Никто за нами и не вздумал выскакивать с претензиями. Только слышно было, как поскрипывает просевшая крыша и верещат откуда-то из глубины гении кэндзюцу.

– Поехали домой, Нобору-сан. Нас здесь даже чаем не угостили. Хоть поужинаем нормально. И, Масаюки-сан, не нужно расстраиваться. Положимся на судьбу. Если Кагуцути [бог огня] захочет, то найдет нам наставника. Хотя, меня вполне и ты устраиваешь. Поэтому – не огорчайся. Ты просто не видел, с какими идиотами мне приходилось сталкиваться, когда изучал основы рукопашного боя. Там паноптикум куда забавнее.

Через час в додзе приехал Ютака Хикито, сын легендарного сэнсея Аоки Хикито, обладателя всех возможных наград в кэндзюцу и кендо. Сорокалетний мужчина внимательно выслушал жалобы, которыми его завалили местные учителя, затем ощупал поврежденный столб и подозвал одного из смотрителей, кто наводил порядок в доме и одновременно служил семье Хикито, отвечая за решение любых проблем в одной из многочисленных школ, разбросанных по всему Ниппон. Встав рядом со стариком с цепким взглядом, Ютака внимательно слушал, изредка переспрашивая:

– Раньше не видели?.. В дорогом костюме?.. Собственная катана? Черная? В смысле – ножны черные? Клинок? Весь, абсолютно?.. Хотел заниматься?.. С телохранителем, именно он его и привел?.. А что ответили? И как?.. Значит, расписался?.. Тэкеши Исии? Понял, аригато гозаймасу, Нисимура-сан.

Вернувшись к чуть успокоившимся сэнсеям, Ютака поправил юкату и вынес приговор:

– С настоящего момента вы больше не можете преподавать в школе Аоки. Я поговорю сегодня с отцом и он примет решение, как с вами быть. Выступив от нашего лица и от нашего имени, вы оскорбили будущего ученика, превысили данные вам полномочия и покрыли позором это додзе. Единственное, чему вы можете радоваться, что остались живы. Потому что Тэкеши Исии – абэноши, лично отмеченный самим микадо. Он мог после всего случившегося отрубить вам головы и был бы в своем праве… Завтра после обеда вам сообщат о решении. Сейчас можете возвращаться домой.

Ютака Хикито получил прекрасное обучение и владел мечом чуть-чуть хуже гениального отца. А еще он обладал прекрасной памятью и знал всех значимых персон как в Токио, так и в Ниппон. Его обязанностью было улаживать возможные конфликты с взыскательными клиентами и рекламировать сеть школ среди желающих изучить столь сложное и прекрасное искусство.

Посмотрев задумчиво на остатки столба, мужчина пробормотал:

– И как теперь перед ним извиняться? Ведь он не просто абэноши, но вроде бы еще и кобун в Инагава-кай?

* * *

Одиннадцать вечера. Вся округа спит давно. Опекун так уже третий сон видит. У него с этим строго – пришел, бутылочкой пива ужин заполировал, шоу в девять вечера посмотрел – и все, до утра его нет.

Лишь я сижу, лобную кость морщу. Думаю, в какого подобным идиотом уродился. Вроде папа был куда адекватнее.

Вспоминаю себя “старого”, еще времен подмосковных. Ведь не человек был, а интеграл в людской оболочке. Задачи, сроки, подходы, варианты ликвидации. Затем – бэкдоры, баги, ложные следы и перевод стрелок на хакерские группы. Деньги, ненависть от бывших “коллег по дружному коллективу”. Семья, с которой смог провести так мало времени. Но даже улыбаться начал. Временами.

Стал бы я прежний на идиотов в додзе наезжать? Да никогда. Улыбнулся бы, поклонился и исчез. Меня бы через пять минут уже забыли. А сейчас? Более чем уверен, что половина Токио уже утром будет судачить: “Наш выгоревший чужую школу разгромил, всех сэнсеев мечом порубал, на полицию наорал и флагом махал”. Еще про то, что “Базай” орал, непременно добавят.

А все – гормоны. Или еще какая дурь, которая в башке Тэкеши в достаточном количестве. И никак ее не выколотить, это часть приобретенного тела.

Или вот – Масаюки. Здоровый мужик, который с чего-то решил, что я имею право распоряжаться его жизнью. Вечером наморщил бы брови, сказал “зачем ты меня в этот клоповник позвал” – и все, посчитал бы, что уронил честь господина. Просил бы разрешение на сеппуку. Ладошкой махни – и человека не станет. Потому что “недостоин я оказанного доверия". А господин – дурак малолетний, с понтами шире дверного проема.

Ох, грехи мои тяжкие. Когда профессор узнает, что я начал коленца выкидывать, он меня освежует. И будет полностью прав. Потому что должен Тэкеши сидеть маленькой мышкой под веником и не отсвечивать. А меня прет, будто ведерную скипидарную клизму вшарашили. На кураже. С ощущением, что жить надо немедленно, на ускорении, не оглядываясь за спину. Или это уже не жизнь…

Передо мной под перевернутой стеклянной банкой сидит лягушка. Большая. Зеленая. Глазки пучит. У меня их уже четыре штуки в пруду плавают.

Этой час назад я кинжалом позвоночник перебил. Затем сначала залечил внешнюю рану. А потом настроился на бедолагу, будто мелодию услышал. Каждый орган, каждый зеленый кусок “пел” по своему. Вот я и считал мелодию из здоровой части и за пять минут восстановил повреждение. Полностью, насколько могу судить. Почти сорок минут потом крутил-вертел, пытался различия найти. Нет, вроде все нормально. И энергии собственной потратил не так много. Больше на сканирование ушло.

Теперь сидит лупоглазая под банкой, на меня пялится. А я в ответ и думаю – ну и дурак ты, Тэкеши. Если кто-то узнает, что выгоревший абэноши способен лекарем работать и с заявленной “единичкой-минус” живую плоть кромсает и восстанавливает по щелчку пальцев, то никакой микадо не заступится. Меня или в золотую клетку где-нибудь под Фудзи запихают на глубину в километр. Или тупо грохнут. Нажмет снайпер на спусковой крючок и все, одним придурком меньше.

С другой стороны – что теперь, в петлю лезть? Ведь убитый в порту мальчишка не виноват, что проклятый Юма Хаяси его прикончил. И тем более не виноват, что новая душа попалась отмороженная – убивец, которых земля носить не хочет. Теперь это все перемешалось, сплелось в одно целое. И Тэкеши Исии получился таким, какой он есть. Молодой парень со злым взглядом. Местами жесткий. Местами сентиментальный. С перекошенным понятием чести, эдаким русским кодексом самурая, как я его понимаю. Пофигистичным отношением к смерти и острой жаждой справедливости.

И уж если Масаюки и Нобору готовы отдать за меня жизнь, то придется стать таким господином, за которого в самом деле стоит умереть. И пофиг на рефлексии, жизнь в любом случае продолжается.

Кстати, в новостях мелькнуло, что папаша Юмы с обрыва кувыркнулся вместе с женой. Гнал по обледеневшей дороге в горах. Не знаю, сам он прыгнул или помог кто, но хоть мне грех на душу брать не пришлось. Зато теперь понятно, что вопросы задавать придется его начальству. Сам он вряд ли что-то расскажет. Но об этом можно и позже подумать, сейчас голова не соображает.

Подняв банку, тыкаю лягушку пальцем – иди, зеленая. Свободна.

Квакнув, ускакала к пруду. А я спать пошел. У меня завтра еще одна радость начинается – второй класс старшей школы. До окончания которой еще добраться надо, со всеми этими приколами.

* * *

Холодно с утра. Начало апреля, солнышко греет сильнее ближе к обеду, пока же – воротник пиджака поднял, спрятался за широкой спиной одноклассника. Господин директор на невысокой трибуне стоит, новые колонки терзает. Про свершения, далекие сияющие горизонты, будущую работу. Про то, как мы все вместе – ух, а конкуренты из других школ в аутсайдерах плачут. Потому что – коллектив, потому что каждый на пределе сил и стараний.

Одним словом, под конец я чуть не заснул. Хорошо даже, что зябко, не получалось дремать полноценно. Но как только в класс пришли, так сразу и настроение поднялось. Со всеми еще раз перездоровался, уточнил список достижений у Широ в новых играх, девушек поздравил с началом учебного года. Одним словом – врубил клоуна и наслаждался. Потом пришел математик и веселья стало куда меньше.

Как только перестал тарахтеть последний звонок, в дверь сунулся Кацуо Накамура. Сэмпаю явно хвост накрутили, летает по школе, словно метеор.

– Тэкеши-сан, на завтра у тебя физкультура, ты помнишь?

– Да, Накамура-сан.

– Что кроме формы надо?

– Ножи нужны, Накамура-сан. Но ты не волнуйся, я их уже купил. Сейчас привезут. – У старшеклассника вытягивается лицо. Полюбовавшись на его “да ну тебя нафиг”, добавляю: – Тренировочные, из мягкой резины. И понадобятся они где-то месяца через два-три, не раньше. Просто я заранее инвентарь взял. Плюс еще щитки защитные, перчатки, шлемы, макивары и лапы. Набралось разного. Если хочешь, можешь помочь перенести все в подсобку. Ивасаки-сэнсей ключи дал.

– Мне еще надо со своими делами разобраться, – машет листочком в качестве флага капитуляции.

– Как скажешь. Но если будет желание, то завтра как последний урок закончишь, можешь заглянуть. Мы как раз разминку закончим.

Удирает. Смешной он, кто же оставляет поле битвы за соперником? Встаю на стул, громко объявляю:

– Народ! Кто завтра хочет поразвлекаться во время физкультуры, того прошу помочь. Надо будет снаряжение перетащить, его как раз ко входу привезли. Пять минут максимум!

Сбоку за штанину дергает Аки Хасэгава. Штатный “ботан” пытается понять, что за неприятности я придумал одноклассникам:

– И что мы там будем изучать?

– Будешь тренироваться правильно произносить: “Эй, ты, хангурэ недоделанный, иди сюда!”

– А потом?

– А потом за это получишь в лоб. Зато – весело! – слезаю со стула, топаю на выход. За мной еще человек пять следом – вряд ли таскать. Скорее – просто из любопытства.

Белоснежным боком к ступеням припаркован клубный микроавтобус. За ним рядком выстроились пять байков. Горо-сан с большей частью банды приехал помочь. Девушки на хозяйстве, обед должны из ресторанчика встретить. А парни – в делах-заботах. Удрали подальше от обязанностей, как я понимаю. Но рожи у всех важные и главное! Главное – они все в новых куртках. Черные, кожаные, блестящие, с кроваво-красным вороном на спине и привычной уже надписью “Ятагарасу Йокогамы”.

– Народ, берем сколько можем унести, сильно не напрягаемся. Ронять нежелательно. Хотя, там тяжелого особо и нет.

Это точно, вся экипировка легкая, но объемная. Часть в огромных баулах, часть просто гроздьями на пластиковых стяжках. Отловив все же троих парней из моего класса, пихаю в руки шлемы, перчатки, баул с резиновым ножами. Сам под мышки цепляю два комплекта белоснежной защиты на грудь и топаю следом. Босодзоку идут за мной. По дороге успеваем поклониться учителям, кто с интересом разглядывает нас со второго этажа. У них там стратегическая позиция – встал сверху лестницы и контролируешь свой коридор, заодно что внизу происходит.

В зале двери нараспашку, довольный собой и началом учебного года физрук командует: куда заносить, куда сгружать. Заодно еще раз разглядывает сияющий свежими красками пол и стены. Ремонт закончили, душевые заново установили, куча нового оборудования и всяких мячей-скакалок и прыгалок. Будет чем бедных школьников мучать.

– Еще что-то, Тэкеши-сан?

– Нет, Ивасаки-сэнсей, за один раз уложились. Спасибо ребятам, помогли.

Прощаюсь и в класс, за рюкзаком. Попутно уточняю у Горо Кудо:

– Вы там сколько порций заказали?

– Сорок. На всех хватит.

– А не лопнем?

– Не, с утра вчерашнее подъели, в холодильниках пусто. И мастера сегодня еще подъедут с телефонистами. Так что – нормально.

– Ладно, я тогда домой заскочу переодеться и чуть позже буду. Джа нэ.

– Джа нэ, Тэкеши-сан.

* * *

Стою на пороге комнаты и смотрю, какую красоту Итикава-сан сделал. Кожаные темно-коричневые диванчики, пара кресел. Кровать в глубине. Столики из мореного дерева, полированные. Стойка кухонная, на ней уже выстроились рядком всякие полезные штучки для понимающего в готовке человека. Чуть приглушенный свет, хотя хозяин всегда может включить полную иллюминацию. Это – личные аппартаменты Нобору Окамото, моего водителя. У Масаюки Хасэгава аналогично – только комната дальше по коридору. Парни как раз занесли последнее кресло и теперь озираются, пытаются понять, куда бы потеряться из непривычного великолепия.

– Нобору-сан. Это твоя комната. Можешь постеры гоночных машин на стены повесить, если хочешь. Или еще что – ты здесь хозяин. Масаюки-сан, с тобой аналогично. Да, я тебе подставку под катану заказал, вроде привезли. Ну и телефоны уже установили. Можно внутри клуба звонить или в город. Там книжечка рядом лежит, все расписано.

– А у вас, господин, пока пусто.

– Мне не горит, я все равно дома большую часть времени провожу. Ваши же берлоги готовы. Можно переселяться или наездами бывать. Одна просьба, если кто гейшу закажет, то сначала предупредить Тошико-сан. Нам троим это можно, остальным членам клуба запрещено.

Кланяются. И что я такого сказал? Вход к нам отдельный, сюда вообще редко кто нос сует. Основное веселье – в зале. Там и к пиву поближе.

Ладно, благодарю Итикава-сан за прекрасно выполненную работу, еще раз повторяю, что моя пустая комната в полном его распоряжении. Если туда и сунусь, то после тренировки ополоснуться. У меня сейчас настроение бодрое, можно как раз госпожу завхоза пообижать.

– Ты почему удар задерживаешь, кукла глупая! – сердито выговариваю растрепанной девушке. – Я что сказал? Я сказал – бить в полную силу! Чтобы почувствовала, как надо, чтобы в реальной жизни дурниной не страдала! Нельзя противника жалеть! Ты его пожалеешь, он тебе шею свернет, как курице. Еще раз, в стойку! Ноги ближе, Тошико, ближе! Ты не каты демонстрируешь! Я тебя сейчас убивать буду! Поэтому – удар на блок приняла! Раз! Атаку сбить! В живот коленом! Еще раз! С локтя! Где разворот? Так ты даже сукебан не пощекочешь! А тебе надо мужику вломить, который порезать тебя хочет! Еще раз!

Я злю Тошико, заставляю вкладываться. Мне надо, чтобы она сломала в себе страх перед чужой кровью. Чтобы поймала это ощущение, когда прешь вперед назло всему, когда терять уже нечего. Это для реального поединка крайне важно. Ты уже оставил прошлую жизнь позади, перед тобой только один путь – по трупам вперед. Ты в боевом бешенстве, не обращаешь внимание на травмы, боль и условности. Ты атакуешь…

По лицу течет кровь, в носу хлюпает. Зубы мне она не выбила, но губы тоже расквасила. Все же пропустить “с локтя” от разъяренной фурии неприятно. Но я этого добивался. Краем глаза вижу, как набычившись на татами одновременно шагают мои головорезы. Поворачиваюсь к ним и тихо цежу:

– Не понял? Я разве просил о помощи?.. – Замерли. Снимаю уляпанную майку, протираю лицо. – Если я скажу “бей”, тогда вы порвете наших врагов. А когда я занимаюсь с учениками, вы сидите рядом и учитесь на чужих примерах. Понятно?

– Хай, господин, – глубокий поклон и шаг назад. Смутились. Оябун недоволен, его верные самураи ошиблись в оценке ситуации. Ничего, мы рано или поздно сработаемся до такого уровня, что друг друга станем понимать по легкому движению бровей. Пока еще притираемся.

– Все поняла, Тошико-сан? Как бок, не болит? Открылась в атаке, увлеклась. Завтра этот момент еще раз проработаем. Пока оба пойдем умоемся, потом я гляну, что там у тебя с ребрами.

Вниз спускаюсь через десять минут. Морду себе я подлатал, разве что небольшая припухлость осталась. Заглядываю на кухню – девушка уже там, в новой майке. Маек цветных я набрал с запасом, разных размеров. Штук сто лежит в кладовке, народ пользуется.

– Покажи бок, Тэкеши-сан.

Смотрит на меня, потом молча стягивает топик с покемонами, оставшись в спортивном бюстгалтере. Но мне на симпатичные формы смотреть не очень интересно, я осторожно прикладываю ладонь слева, куда “щелкнул” на контратаке и теперь пытаюсь настроиться на внутренний взгляд. Да, есть. Сильно влупил. Ребро не сломал, но трещину Тэкеши заработала. И ушиб сильный вокруг. Начинаю медленно раскачивать “камертон”, прислушиваясь к звучанию нормально функционирующего организма. Залечив травму, попутно еще раз прогоняю яркую волну с зелеными искрами по всему боку. Все, на сегодня хватит.

– Можешь одеваться. Сыр, бобы, рыба и овощи сегодня. Чем больше, тем лучше. И готовься, завтра будем разбирать на свежую голову ошибки.

– Хай, Тэкеши-сан.

В дверь заглядывает вездесущий Сузуму:

– А если я с ней поспаррингую, тоже можно будет массаж сделать?

– Массаж она тебе сковородкой сама сделает, умник. Но если хочешь размяться, то пошли. Только учти, я с парнями работаю куда жестче.

Исчезает. Само собой – дураков нет по роже получать.

Еще час топчемся с Масаюки и Нобору. Я их периодически ставлю в пару, медленно разбираю разные варианты “как сделать больно другому человеку”. Иногда сам встаю. Заставляю покрутиться на спине из варианта “уронили мишку на пол”. Несколько раз звучно хлопаю ногой бойцов по лбу:

– Я сколько раз говорил, нельзя на жопу садиться и пытаться вставать рожей вперед. А? Руку назад, опора на нее и ногу, вторую под себя пробросил – и ты уже в полуприседе. Можно атаковать или назад уходить. Еще раз, умники.

Но мужики у меня неплохо для своего возраста и комплекции подготовлены. А уж удар поставлен у обоих – только быка валить. Так что мне остается им дополнительные техники дать и отработать. Еще в тир поездим для общего развития. И можно будет жить, жизни радоваться.

Протираем влажной тряпкой на палке маты, уходим из зала. Наш непоседа Шиджо Ватанабэ будет завтра, сегодня их с первого дня в школе уроками озадачили. Кстати, как и меня – надо будет по истории пару глав пролистать. Но пока – деревянный меч в руки и следом за Масаюки на задний двор, как его называю. Пройдемся по базовому комплексу, в котором все основные стойки представлены. Нобору встал правее, выхлестнул телескопическую дубинку и своим занялся. Он клинком пользоваться не умеет и не особо горит столь сложную науку постигать. А вот дубинка – это его. Как и любая палка или шест. Поэтому закрутил, завертел, начал перехватывать и воздух рубить. Я же замер сбоку от телохранителя, вошел в транс и понеслось. Шаг, замах, укол, отход. Минута за минутой. Как единое целое.

Когда через двадцать минут закончили, майку снова можно было выжимать. Умотался, заставляя тело двигаться в непривычном для него ритме и в странных позах. Но – вроде уже чуть-чуть полегче. Ничего, я за пару месяцев азы освою, потом можно будет в самом деле через клан специалиста поискать. В Семье с катаной многие занимаются.

Смотрю направо, а там Нобору прислонился к столбу, руки сложив и терпеливо ждет, когда парочка с деревяшками наиграется. Но самое интересное, что чуть в стороне так же спокойно стоит незнакомый мне мужчина в кимоно. Странно, обычно народ столь официально наряжается только для торжественных случаев. Или когда на раздачу люлей к руководству приходит. Я же данного персонажа в первый раз в жизни вижу. Память-то фотографическая.

– Конбанва, меня зовут Тэкеши Исии. Чем могу помочь?

– Конбанва, Исии-сан. Я – Ютака Хикито. Моя семья просит вас принять извинения за недостойное поведение нашего персонала в додзе Йокогама Муакай.

Блин, только этого мне и не хватало.

Глава 9

Господина Хикито поили чаем в клубе. Усадили на один из диванов, я через пять минут ополоснулся, переоделся и тоже подошел. Сидим, друг друга разглядываем. С одной стороны, я мужика частично понимаю. Его люди обгадились. С другой – я уже пар выпустил, мне теперь до их додзе и семейства – никакого дела нет. Поэтому можно аккуратно разойтись бортами и забыть “лучшие школы Аоки”. Ведь как известно – реклама врет. Почти всегда.

– У вас есть какие-нибудь претензии ко мне после визита, Хикито-сан?

– Нет, Исии-сан. К вам никаких претензий.

– И у меня больше никаких. Гомен-насаи, вчера чуть погорячился.

– Вы были в своем праве, Исии-сан.

Был, кто спорит. И это даже не цепляясь к тому, что вспылил абэноши. У магов придурошных вообще башка повернута на том, что окружающие должны им “ку” сто раз на дню делать. Уроды… Не все, конечно, но почему-то до сих пор я себя с одаренными слабо отождествляю. Скорее, рассматриваю их как кормовую базу. Особенно тех, кто меня обижает.

– Тогда предлагаю попить этот вкусный чай и мы можем разойтись довольные друг другом.

Хорошо мужик держится. Не заискивает и одновременно не выпячивает фамилию. Мне вчера Масаюки рассказал, что это вообще за школы и какой зубр их организовал. Но – я пока в мечемахании ни бум-бум, для меня другие фамилии больше знакомы: хороших боксеров, самбистов и стрелков. А прежний Тэкеши больше мотогонщиками интересовался и местными рок-группами.

Поставив аккуратно фарфоровую чашечку на блюдце, гость спрашивает, глядя прямо в глаза:

– Могу я попросить о личном огромном одолжении?.. Понимаю, после произошедшего мои слова могут быть восприняты как оскорбление. Но я все же буду признателен, если вы согласитесь стать моим учеником. К сожалению, отец больше не преподает, травмы накопились. Я же сочту за честь, если вы, Исии-сан, начнете заниматься у меня.

Вот это финт. Ну, раз уж разговор пошел настолько откровенно:

– Какой вам в этом интерес, Хикито-сан? Претензий к вам нет, раздувать скандал из произошедшего я не собираюсь. Мало того, если опасаетесь, что историю раздуют недруги, могу повторить в телекамеру, что наши семьи к другу другу относятся мирно. Мне даже отступных от вас не нужно.

– Интерес?.. Знаете, когда я сюда ехал, никак не мог забыть разрубленный столб в додзе. Я – так не могу. Отец так не может. Думаю, в Ниппон ни один из мастеров кэндзюцу не способен такое сделать. А вы – выплеснули злость, продемонстрировали внутреннюю силу и считаете, что с кланом Хикито лучше не иметь дел… Я прекрасно понимаю, что через какое-то время вы найдете себе наставника. И он передаст вам все, что знает. Мне только обидно, что не я смогу позже сказать отцу, что это наш ученик стал великим мастером.

Мда, великий островной дух. Повернутые они тут все на том, как перед соседями достижениями хвалиться. Впрочем, европейцы ничем не лучше. Японцев отличает хотя бы то, что достижениями хвалятся реальными, а не придуманными.

– Проблема в том, Хикито-сан, что меч для меня один из возможных инструментов. Я – решаю проблемы. Любые. Защитить человека или разрушить его крепость. Создать банк или отобрать деньги у конкурента. Научить знакомого постоять за себя или убить нападающего. Убить любым способом: пальцем, палкой, вилкой в ресторане. Понимаете, я не любитель махать мечом. И никогда не зачитывался книгами про великих мастеров острого клинка. Я больше предпочитаю использовать наставления бусидо, как руководство к действию, но инструменты для решения проблемы подбираю из обстоятельств. Если надо попасть в цель за километр – возьму винтовку, а не лук. Если у соседа взбесилась собака, достану шокер, а не стану отгонять ее палкой. И если какой-нибудь наркоман попытается в лифте отобрать деньги, я сверну ему шею, а не стану бежать домой за катаной… Поэтому вряд ли вы будете гордиться подобным учеником.

– Может быть. Но я хочу хотя бы попробовать. Прошу вас, Исии-сан, дать мне подобный шанс… Я бы обучал вас бесплатно. Мне кажется, что в этом процессе учитель получит не меньше пользы, чем ученик.

Думаю, считаю плюсы и минусы. Пока первых куда больше. Не придется искать другого специалиста. Деньги сэкономим. И мне ведь в самом деле пока еще интересно. Ведь я – японец, а для узкоглазого хитрого парня с островов уметь тыкать железом – признак статуса. Понты – наше все.

– На какой территории вы готовы проводить занятия? И в какое время?

– Можно в любой из наших школ в удобные для вас часы.

Я наконец-то определился с хотелками. И тоже ставлю опустевшую чашку на блюдце:

– Вы правы, позже я буду искать наставника. Но раз уж мы пытаемся договориться, то я хочу назвать свои условия… Занятия по понедельникам, после восьми вечера. На заднем дворе клуба. Если нужно будет установить какие-либо манекены или вспомогательные снаряды для тренировок – скажете, я куплю и поставлю. У вас будет два ученика. Вы будете заниматься со мной. Подберете лучшего из мастеров для моего телохранителя, Масаюки Хасэгава. Обучение обоих – бесплатно… На таких условиях я готов принять ваше предложение.

Посмотрев на замершего за спиной Масаюки, Хикито поклонился:

– Аригато гозаймасу, Исии-сан, что оказали мне честь. Для вашего человека я приглашу брата, он на три года меня младше, но достиг уже серьезных высот в изучении искусства кэндзюцу. Мы приедем в понедельник, в восемь вечера. С вашего позволения, я пришлю завтра список необходимых тренажеров и название компаний, где их лучше приобрести.

Гостя проводили до дверей, там раскланялись и посмотрели, как он уезжает на приземистой “Субару”. Убедившись, что больше посетителей не ждем, толкаю в бок телохранителя:

– Что, Масаюки-сан, есть желание поучиться у лучших специалистов в Ниппон?

– Господин очень добр ко мне.

– Тебе это важно. Мне все равно привычнее пальцем в глазу ковырять или из пистолета свинцом кормить… Все, ужинать и нас еще игроманы ждут. Надо успеть их отловить, пока мама с папой великовозрастных деток на горшок не позвали.

* * *

Насчет деток не шучу. Я пригласил для беседы две могучие кучки, которых долго сравнивал с претендентами. Самая большая проблема – это молодые ребята. Может быть, даже слишком молодые. Двое из старшей школы, большая часть первый-второй курс университета. Треть – после школы, шабашат, где получится. Но при этом – до сих пор не потеряли задор и пытаются хоть как-то собственное дело создать. Правда, дела у них разные. Первая команда что-то там по распознаванию лиц ковыряет. Вторая шутер попыталась слепить. И у меня мысль, что неплохо бы их собрать вместе, в одно целое. И дать пинок в правильном направлении. Благо, Норайо Окада “одобрям” по компьютерной тематике прислал. И даже бюджет примерный в сорок миллионов озвучил на начало. Я сегодня в семь утра заскочил в офис, телефоны завез. И нос с носом с вакагасира столкнулся. За пять минут объяснил, что за трубка, как пользоваться, от чего и как защищает. После чего чего выслушал добрые пожелания и в школу рванул. Зато – у меня уже три прозвучавших зеленых свистка в кармане, я могу проект начинать.

Встречу назначили в игровом клубе – у них есть отдельная комната, где электронные наркоманы дни рождения отмечают или друг другу высказывают “из-за тебя продули”. На длинном столе уже лежат коробки с местной пиццей: с кучей специей, из морепродуктов и квадратного типа. Эдакие плиточки, в окружении соков и минералки. Пива нет. Здесь не Европа, здесь люди собираются с потенциальным работодателем встретиться. И поэтому выделываться, ноги на стол класть или изображать из себя крутых хакеров не станут. Хотя в программировании наверняка любой меня за пояс заткнет. Как и в математике, алгоритмистике и прочих интересных вещах. Фишка в том, что я их нанимаю, а не они меня. И поэтому могу диктовать.

Встал у торца, посмотрел на студентов и школьников. Расселись двумя группами – любители олимпиад по правую руку от меня, геймдев по левую. Усмехнувшись, начинаю проповедовать:

– То, что я скажу, вы не услышите больше нигде. Потому что говорить буду как с равными, а не с позиций “я начальник – ты дурак”… Я знаю, на чем моя фирма заработает деньги. Большие деньги. Я бы даже сказал – неприлично большие. Я знаю, что люди, кто начнет сейчас вместе со мной, станут богаты. И будут заниматься любимым делом. Те, кто поднимет новые проекты, будет идти впереди любых конкурентов, опережая их на несколько лет. Мои специалисты станут тем тараном, который проломит закостеневшие стереотипы и станет определять путь для индустрии в Ниппон и других странах.

Молчат, слушают. С одной стороны – перед ними старшеклассник. Который вроде на одной планке с каждым в зале. С другой – у меня дорогой костюм, меня привезли на крутой тачке, я оплатил посиделки и я буду оплачивать будущие разработки.

– Два направления, для которых вы лучше всего подходите. Да, работать станете вместе, делясь кодом, находками, идеями. Но специализация будет вполне четкой. Первое – мне нужны монстры, кто станет развивать серверный софт. На основе Ред-хата и других юниксных клонов. Ваша задача – инструментарий, который позволит любому заказчику установить в виртуальной среде веб-сервер, базу данных, защищенные крипто-хранилища, обеспечить бэкапы и возможность масштабирования. На днях про подобные вещи анонсировал Амазон. Я хочу – чтобы у нас было лучше и на местных рынках. Американцы пусть ковыряются у себя, мы не должны отдавать им Ниппон и Азию. Получится – еще и у белых обезьян отгрызем кусок. Это – первое.

Пока переваривают, открываю бутылку минералки, наливаю в стакан. Сделав глоток, продолжаю:

– Второе направление – игры. Онлайн. Ходилки, бродилки, мультиплеер и возможность торговли добытыми ресурсами на игровой бирже. Плюс – покупать шмот, качать персонажей, вкладываться в зверье для героя и всячески хвастать достижениями в чатах, форумах и прочих болтологических местах. Отдельной веткой – мобильные игры. Возможно, под это наберем людей дополнительно. Планшеты новые появились, Тошиба уже предлагает вместе с кое-каким софтом. Будем ориентироваться на них и все новые модели.

– Телефоны же с маленьким экраном, – удивляется патлатый и худой парень в очках.

– Ты про это? – демонстрирую слайдер. – Должен тебя расстроить. В ближайшее время появятся аппараты, которые будут размером с ладонью и сенсорным экраном. Кто для них первым выкатит софт, соберет все сливки…

– Это точно?

Допив воду, ставлю стакан на стол. В комнате медленно наступает тишина. Без тени улыбки отвечаю:

– Я знаю, как будет. Потому что умею отслеживать тенденции и понимаю, как на них заработать. Поэтому у меня уже есть деньги, чтобы вложиться в будущих специалистов… Итак. Условия простые. Полугодовой испытательный срок. На это время зарплата триста тысяч в месяц. После подписания постоянного контракта зарплата – полмиллиона в месяц. Работа сначала в офисе. Если хорошо пойдет и кому-то будет удобнее работать из дому, то появляться на рабочем месте станете раз в неделю на большие митинги. Остальное – удаленно… С каждого запущенного проекта – доля процента с продаж. Учитывая, что я настроен продавать миллионы копий игр, лицензий и собирать кучу денег на предоставлении услуг для виртуальных технологий, официальная зарплата для вас превратится в расходы на семечки… Кто не хочет – может продолжать играться в песочнице. А потом, когда возраст подопрет, пойдет набирать бумажки в корпорациях. Там программистов любят. Их можно грузить бесконечными отчетами и заставлять в принтерах бумагу менять.

Порывшись в папке, которую принес с собой, добываю буклет. Убедившись, что взял из кучи макулатуры нужную вещь, показываю замершим кандидатам:

– Мне кажется, что большей части из вас университеты вряд ли что дадут полезного. Вы сами легко можете научить любого из профессоров, особенно на стыке технологий. Но в том случае, если кто-то хочет учиться и потянет работу вместе с учебой, тогда компания даст беспроцентный займ, который будет гаситься во время работы. Мало того, если кандидат уже на постоянном контракте отработал год – десять процентов с займа гасится за мой счет. Еще год – еще десять процентов. Через десять лет работы – вы ничего не должны. Для особо ценных специалистов возможно обучение полный день и частичная занятость – один из выходных на неделе, суббота или воскресенье. Офис подождет, пока закончите… Одним словом, вот образцы контракта, читайте, обсуждайте. Я подойду через полчаса, отвечу на вопросы.

Вопросы точно будут, я знаю. Потому что искал не студентов-разгильдяев, которых в любой кучке гиков полно. Нет, я внимательно прошерстил потенциальный рынок и постарался зацепиться за будущее ядро айтишного отдела корпорации. Кто потащит нас в светлое будущее и позже запросто отпочкуется или начальником крупного отдела, или вообще в собственную контору на субподряде.

– А если мы что-то уже придумали? – долетает робкий голос с “галерки”. Это кто у нас? Лицо вроде знакомое, я же личные дела просматривал перед встречей. Ну, громко сказано: “личные дела”. Что накопать удалось. Точно – гаврик, пытавшийся местный стартап замутить. Что для Ниппон вообще из разряда “говорящая лошадь под куполом цирка”.

– Задачи нарезать буду я. Или тот человек, кто возглавит отдел по моим указаниям. Рабочий день – восемь часов. И переработки впустую не приветствуются. Болтать на митингах – этим пусть старперы занимаются. От вас будут спрашивать результат, а не то, насколько красиво языком молоть умеете. Оставим это продажникам… Значит, восемь часов. Полноценных отдых – важен. Но если попутно вы захотите еще что-то свое делать – да пожалуйста, кто мешать станет? Единственное, и это отмечено в контракте, разработка не должна повторять идеи вашей работы. Нельзя стащить код или какую-то фишку из фирмы, а потом попытаться продать ее как свой труд. Но если вы делаете распределенную бухгалтерскую систему, а в свободное время пишете новую библиотеку для расшифровки ДНКа – никто возмущаться не станет. Не на рабочем месте и в личное время… Все. Вот контракты, читайте и обсуждайте. Потом предметно уже по спорным пунктам пробежимся.

Просидели “потом” еще два часа. По итогам у меня семнадцать лбов, готовых свернуть горы. Дал им две недели, чтобы хвосты закрыли: личные проекты в порядок привели, с учебой решили что и как. Взял контакты, по которым с ними связаться можно. Теперь мне осталось офис снять и филиал своей будущей корпорации организовать, который станет айтишными заморочками заниматься. И человека на это место. Как говорится – начать и кончить, как два пальца.

Фух, поеду домой. Может по дороге еще что полезное в голову придет.

Пока ехали, набрал бухгалтера:

– Мурата-сан, помните, я вам говорил о перспективах роста. Значит, подбирайте себе человека, который часть нагрузки потащит. Потому что я открываю в ближайшие дни филиал с упором на компьютеры и новые программные разработки. Нужен будет специалист по кадрам и по финансам. Если считаете, что в клубе зам справится – то пойдете в новую фирму. Если вас устроит пока больше в клубе сидеть и уже оттуда держать руку на пульсе – то новичка к программистам сунем. Вы в любом случае – мой ключевой ресурс по всем денежным вопросам. И место будущего директора отдела всегда за вами… Вопросы?

Вопрос был один – нужного человека ночью искать или можно с утра? Дал неделю на это, после чего с чувством полного удовлетворения задремал. Разбудили, уже когда у порога дома припарковались.

* * *

Второй день школы прошел уже по накатанной. С утра я размялся, потом сидел, изображал примерного школьника. Задачки решал, по домашке что-то там руками у доски поводил, эпично перепутал пару эпох и старых микадо, которые никак не желали у меня в правильном порядке в голове укладываться. Короче – к последнему уроку даже не особо запыхался. Кстати, еще один плюс “отстающего учебного заведения”. В топовых школах народ по восемь или даже десять часов ишачит. У них там всякие факультативы, подготовка к будущем университетским заморочкам и прочие радости. У нас же – шесть уроков по пятьдесят минут железобетонно. После четвертого – большая перемена, она же обед. И вот этот шестой во вторник и четверг – отдан мне на растерзание. Ну, не совсем мне, разрешено в группу взять только тех, кто хочет. И покинуть группу можно будет в любое время. Но в остальном – физкультура. Все честно. Особенно после того, как Ивасаки-сэнсей полистал план подготовки, оценил нагрузку и пустил скупую слезу над бедолагами.

В зале на стене – цветная копия официальной выданной лицензии. Не поленился, в копировальном центре сделал себе три экземпляра – один домой, один про запас и третий ишачьих размеров, в рамку под стекло. Эдакий плакат. Где стоят подпись чиновника из префектуры, майора Сил Самообороны и какого-то важного перца из имперской канцелярии с красивой стилизованной хризантемой. Когда физрук это чудо на место прилаживал, то потом еще кланялся. Я даже глаза протер, не поверил.

И вот под этой красотой – я: добрый, белый и пушистый. У меня вводное занятие у трех вторых классов.

– Попрошу секунду внимания. Сейчас я вам покажу за пять минут, чем будут заниматься все желающие в моей группе. Из одежды – нужны обычные спортивные штаны и майка. Плюс – сменная одежда. Если понадобятся дзюдоги – обеспечу. После тренировки – душ, оба блока работают: мужской и женский. Даже вода горячая есть… Нобору-сан, можно вас на секунду?

В этом случае схитрил – спросил директора, как он представляет демонстрацию разных приемов на не подготовленных школьниках? У любого сэнсея в додзе есть помощники. Вот и у меня два кандидата в наличии. Макивару подержать, с аптечкой в уголке посидеть. Ну и продемонстрировать на них все, что сочту нужным. Тем более, рожи уже примелькались. Кимура-сэнсей затылок поскреб и согласился. Чем-то перед ним физрук успел во время каникул провиниться, поэтому решил ему нервы таким образом помотать. Может, слишком много пунктов в список ремонта сунул?

– Итак. Вот перед нами незнакомый человек, который хочет отобрать у вас обед, заботливо собранный мамой. И настроен этот человек крайне решительно.

Дальше, как и договаривались, водитель из меня делал отбивную. Со стороны должно смотреться эпично: меня роняли, швыряли, использовали как грушу, душили и пытались оторвать руки-ноги. Через три минуты я уловил момент и скомандовал:

– А теперь вы должны как-то сопротивляться.

Теперь уже я делал вид, что пихаюсь, толкаюсь, бодаюсь и всячески прыгаю вокруг человека-скалы. Продемонстрировав весь арсенал обычных уличных приколов, поклонился и подвел итог:

– Вот этому я и буду вас учить. Как по возможности справиться с хулиганом. И для того, чтобы это получилось, мы будем полчаса заниматься разминкой, включая отжимания, приседания, пресс и стойку на голове. А вторые полчаса – уже базовые приемы. Все – из списка, одобренного руководством района.

– Без разминки можно? – интересуется кто-то хитрожопый, в надежде проскочить по физкультуре с минимальной нагрузкой.

– Без разминки вам проще в баскетбол играть или что-нибудь из йоги выбрать. У Ивасаки-сэнсей куча новых штук в подсобке, включая ракетки для бадминтона. Так что он найдет, чем вам заняться. У меня же будете качать пресс. Смотреть, как другие отдыхают и отжиматься. Я других способов повысить выносливость не знаю.

Под смешкико мне на татами в углу зала перебралось четыре человека. Остальные решили не связываться с непонятной фигней. От физрука хотя бы примерно известно, что ожидать.

Из моего класса оказались Широ Такаги и Эйко Хаяси. Бывший баскетболист даже успел пожаловаться:

– Родители пока еще не решили, можно ли к тебе в клуб ходить. Но про этот факультатив не возражают.

– Мы на выходных открываемся, пусть на следующей неделе в гости зайдут. Должны упившиеся тела уже по домам развести.

Двоих парней малохольных пока не знаю. В школе мелькают, но кто и как зовут – без понятия. Видимо, им показалось, что за пару занятий я продемонстрирую тайный удар, который позволит от гопников отбиться. Идиоты, что еще скажешь.

Обещанную физкультуру выдал в полном объеме. Показывал и рассказывал, как лучше растягиваться. Как и какие группы мышц качать, не рискуя переусердствовать и загреметь в больничку. Надев обувь, чуть побегали вдоль стен зала, стараясь не мешать остальным. Затем – кувырки, основы падений. Все то, что на Тошико отрабатывал. Не заметили, как и час прошел. Уже когда умотавшаяся четверка стала собираться, прискакал довольный жизнью сэмпай.

– Что, Тэкеши-сан, уже закончил?

– Да, Кацуо-сан, первое занятие. Думаю, на следующий раз вряд ли кто придет, все баскетболом будут заниматься. Это куда как интереснее.

– А я что-нибудь серьезное пропустил?

– Нет. Меня Нобору-сан чуть побумкал, но без фанатизма.

Оценив размеры водителя, сэмпай проникся:

– Серьезный дяденька. Наверное, даже я его с первого раза не уроню.

– Это да, он раньше борьбой занимался и сейчас старается себя в форме поддерживать… Кстати, все хотел спросить. А почему ты в дзюдо пошел, когда твой отец известный каратист?

– А, это я маленьким дурной был. Мороженое без спросу съел, мне запретили в додзе ходить к отцу. Я назло пошел к соседу, а там дзюдо. Отец на принцип пошел и я тоже. Через три месяца втянулся, так и остался. Иногда дома мне кое-что показывают для общего развития, но дзюдо теперь как основной спорт идет… Слушай, ты серьезно сказал, что он тебя колотил? И как это выглядело?

Гревшая уши Эйко хихикнула:

– Как слон и моська. Тэкеши-сан вокруг прыгает, а Нобору-сан его отпихивает осторожно, чтобы не прибить ненароком.

Насчет слона – это у нас в конце прошлого года был месяц русской классической литературы. Что-то там в кривом переводе изучали из басен и прочего великого наследия. Толстая книга с картинками. Тексты народ забыл почти сразу, а карикатуры на уроке обсуждали.

Услышав про то, что меня чуть не ухлопали, Кацуо загорелся:

– А можно еще раз показать? Если я буду что-то из дзюдо твоим ученикам показывать, чтобы представление было? Вон, все уже ушли, только мы остались.

Добрый ты, сэмпай, совсем меня не жалко. Хотя – почему бы и нет?

– Масаюки-сан, Нобору-сан, не хотите минуту в легком темпе? В полсилы?

Кланяются. Им на удивление нравится со мной на кулаках меряться. Иногда даже заломать удается, все же весовые категории у нас разные. Как только допустил, чтобы в клинч вошли или просто дотянулись – мне калечить их останется, а я не хочу.

– Капы не забываем. Эйко-сан, вот тебе секундомер и свисток. Ставь на минуту, как время закончится, скомандуешь “Ямэ”.

Резинку в рот, чтобы зубы не повыбивать ненароком. Кланяюсь, даю отмашку:

– По очереди, хаджимэ!

Минуту мы рубились душевно. Блоки, атаки, контратаки, броски и даже на удушающий смог водителя поймать. Все это в хорошем темпе, почти как в клубе. Под конец Масаюки-сан ненароком подставился, зацепив меня за майку. Вот я и крутанул его через бедро. Майке пришел каюк, но впечатался он в татами знатно, аж пол загудел.

– Ямэ! – пискнула испуганно Эйко.

Я ободрал остатки материи, вынул капу, поклонился головорезам и еще раз уже зрителям.

– Примерно так. Но это уже для тех, кому совсем скучно стало. Пока же – приседания и отжимания. До полного изнеможения.

Фух, купаться пойду. Минута – а будто вагоны разгружал. Интересно, сколько килограммов в Масаюки? Больше сотни точно. И ни капли жира, одни мышцы. Крепкий у меня телохранитель…

Глядя, как Тэкеши взбегает по бетонным ступенькам к дому, Нобору спросил у приятеля:

– Ты ведь не поддавался?

– Нет, – хмуро буркнул в ответ Масаюки. – Не в полную силу, но старался зацепить.

Почесав ноющий бок, водитель распахнул дверь и забрался в машину. Трогая “крайслер” с места, задумчиво произнес:

– Нам нужно больше заниматься. Чтобы достойно прикрывать спину господину. Намного больше…

* * *

А ведь я даже не читерил. Никаких ускорений, магического огня по венам и прочей дряни из манги. Просто каждое утро после тренировки и медитации я прохожу по организму эдакой “омолаживающей волной”. Щекотно чуть-чуть. И одновременно мышцы укрепляются, выносливость стала лучше, скорость реакции подросла. До супермена вряд ли доберусь, но до старых своих кондиций где-то через полгода уже дотопаю. Уже сейчас в зеркале не доходяга-школьник, а бодрый такой молодой человек с зачатками рельефа. Через год можно подкатывать к Рей Кавакубо с предложением запилить фотосессию топлес. На зависть окружающим.

Кстати, про всякие дурацкие штуки. На досуге разбирал старые завалы макулатуры, которые от Тэкеши в наследство достались. Там как раз штук двадцать тонких томиков про повелителей стихий, способных цунами остановить одним взглядом. Забавно, что подобная литература не особо последние пару лет популярна. Народ разобрался за столько лет, насколько в самом деле слабы одаренные в качестве “наследников богов”. Рак лечить – это да, это умеют. И микропроводники отлаживать, тестировать и новые серии запускать с контролем качества. А вот молниями швыряться и в лед соседей превращать – с этим туго. Это особо на голову перекошенные, кого государство сразу на карандаш и для собственных нужд. Хотя попались же мне именно такие, ур-р-роды… Никак забыть не могу.

Так. Манга. Файрболы. Пых-пых, есть ли у вас план, господин Фикс… Есть у меня план. Целый мешок. И даже не один. А на идею меня катана натолкнула. Если мою внутреннюю ультрамариновую жижу я способен в обработанную абэноши сталь засунуть, превратив обычный меч во что-то невообразимое, то… То почему бы мне не взять камушек. Или даже не просто камушек, а тот же корунд, который для промышленности добывают и выпускают в больших количествах. Мне ведь ни рубин, ни изумруд не требуются. Мне исключительно что-то кристаллической структуры. Потому что когда я булыжниками под ногами игрался, то именно в кристаллы лучше всего получилось капли энергии залить. А это – уже тема. Уже интересно. И у меня как раз в кармане один такой маленький кусочек лежит, я его в ювелирной мастерской купил за смешные деньги. У них на витрине поделки из разных условно-драгоценных камней: друзы обработанные, всякие “каменные цветы” и прочая мелочевка на полочку. Побеседовал с хозяином, целый пакет неликвида взял. Для школьного проекта, ага. Так что – книжки и журналы в клуб увезу, там несколько полок специально собрали, чтобы народ под пиво поднимал культурный уровень. А с корундом и его разновидностями поиграюсь.

* * *

За что люблю пятницу? За то, что завтра у нас не учебная суббота и я буду формально свободен. А еще начало учебного года и школьников пока сильно не грузят. Взбунтуются.

К директору я заскочил, индульгенцией микадо для поступления в университет похвастал. Заключили пакт – я волоку обычные предметы, чтобы оценки были нормальными, без неудов. А меня лишними факультативами напрягать не станут. Они для меня просто бессмысленны. Я уже себе место среди студиозусов забронировал.

В шесть вечера – как штык в госпитале. В отглаженном белоснежном халате, с бэйджиком над левым карманом. Пока шел до аудитории, с кучей народу перездоровался. Похоже, после нашего выражения благодарности стал популярной фигурой в местных кругах. Но это не плохо, наоборот – это очень хорошо. С медиками надо дружить. Особенно, если они тебе могут жизнь спасти.

За партами сегодня семь человек, что-то внимательно слушают. Судя по обрывку фразы – какой-то мудреный способ хитровывернутого шунтирования через бедренную артерию. Типа – туда трубочку вставили, половину организма прошли и в нужном месте отрезали все к чертовой матери. Или наоборот – залепили обнаруженную дыру. Одним словом – для меня темный лес и высшие материи.

Поклонился, поприветствовал сначала профессора, потом еще раз – студентов. Коичи Сакамото очки поправил, меня жестом спровадил в кабинет. Вроде заданий и так навалил кучу. Кстати, у меня все больше крепнет подозрение, что очки наставник носит исключительно из вредности. Уже лет пять как для желающих в двух крупных Токийских клиниках зрение исправляют. Все те же вездесущие одаренные. Но – качественно, без хирургического вмешательства. Дорого пока – но вряд ли профессор не в состоянии выложить двести пятьдесят тысяч за один глаз. Или даже миллион – если срочно и без очереди.

За пятнадцать минут успел шесть книг перед собой разложить. В одной одно смотрю, в другой другое. У меня в голове очередная бредовая идея, которую надо проверить. И сделать это лучше всего с опорой на мудрые мысли гигантов, успевших сто пятьдесят раз измененные организмы по косточкам перебрать. Правда, у большинства корифеев все равно понимания нет, как оно на самом деле фурычит. Но хотя бы глаза закатывать многозначительно научились.

Закрыв за собой дверь, Сакамото-сэнсей неодобрительно посмотрел на устроенный мной бардак и скомандовал:

– На пять минут – встал, руки в стороны и замер.

– Руки за пять минут устанут.

– А ты постарайся, Тэкеши-сан. Из госпиталя рвался на свободу, всем и каждому заявлял, что способен быка завалить без какой-либо помощи. А тут – пять минут легкой медитации… Да, и вот тебе шарики, на левую ладонь и правую. Левый пытаешься охладить, правый чуть нагреть. Но без фанатизма, не люблю запах паленой кожи.

Пока я развлекался с перекачиванием крупиц энергии с одной ладони на другую, профессор возил несчастный диагност по груди со всех сторон. Не через пять минут, а через семь – все же утомился. Положил пластину на бумаги, махнул:

– Все, отдыхай… Да, шарики верни.

Вернул. Левый с легким налетом инея, правый горячий, долго в руках не удержишь. Убрав их в коробку, Сакамото-сэнсей признался:

– Не могу понять. Все мои наработки говорят, будто ты выгорел. Причем капитально. Даже каналов особо не видно. Но при этом – вон, силой оперируешь, наверняка и что-то огненное слепить сможешь.

– Смогу. Правда, там что-то очень зубодробительное получается. Не чистая стихия огня, а какой-то компот. Но я пока не напрягаюсь, из меня до сих пор еще остатки лекарств из организма выходят.

– И как тебя осматривать, скажи на милость?

– Да просто. Нужно коробку до ума довести. Как я понимаю, она откалибрована на дар огня. Если попадается полиабэноши – все, сбои пошли. А у меня уже не классический жар в брюхе, а что-то перекособоченное. Вот и не резонирует, когда пытаетесь сканировать. Сделать еще одну пластинку с правильным набором по резонансу – и можно снова потроха разглядывать.

– Ты вроде раньше видел что-то? Это не утратил?

– Ослабленно еще, но вернулось. Именно поэтому и объясняю – каналы остались, комок внутри есть, при медитации туда-сюда какая-то энергия переливается. Мне даже кажется, что пару месяцев отдыха и я вернусь на свою единичку-минус. Или даже чуть больше.

Старик засуетился:

– Напрягаться не надо! Выгореть очень просто и ты буквально чудом этого избежал… Значит, вот тебе две методички – это про питание. Внимательно просмотри и прикинь, что из предложенного можешь использовать. Физкультура, легкая гимнастика, ладони по очереди нагревать и охлаждать, меняя каждый день полярность. Но – не как сейчас, а буквально чуть-чуть, чтобы только намек на ощущение возник. Понял?

– Понял. Физкультура, легкая медитация и хорошо кушать.

С физкультурой у меня все в порядке, после занятий иногда приходится себя штопать, настолько знатно прилетает на полном контакте. Медитация – дважды в день, утром и вечером. Я как раз с камушками играюсь, поэтому посидеть в позе лотоса и лоб поморщить легко – можно зазеваться и запросто на час из реальности вывалиться. Ну и после всех развлечений ем как не в себя – тройные порции. Плюс добавка.

– Я для тебя документы оформлю. Пока читаешь основы, разбираешься с терминологией. Хорошо начал, продолжай в том же ключе. А в отчетах мы напишем, что готовлю тебя в качестве ассистента по новым статьям и рецензии научных исследований будущих врачей. Каждый из одаренных, закончив год обучения, пишет малую дипломную работу. На тему – что на лекциях и практических занятиях получил, что из этого смог осознать и как в будущем будет применять. Вот ты и станешь моей палочкой-выручалочкой, эдаким ходячим справочником. Память к тебе почти вернулась, запоминаешь большие объемы быстро, я буду этим пользоваться. В остальном – ты у нас выгорел, удалось сохранить слабые остатки дара. Я с тобой занимаюсь, будем отрабатывать новую методику лечения. Может быть – через три-четыре года получится восстановиться… Главное – не светись с талантами.

– Нет, я очень аккуратен, – вру, сделав честные глаза. Конечно, лишний раз посторонних заживо не испепеляю, но фигней страдаю при первом возможном случае. Просто любимого наставника расстраивать не хочется. Обидится и выгонит. Так и останусь полным обалдуем.

– Все, тогда читай, а я пойду дальше пробуждать в зубрилах желание хотя бы иногда думать. Привыкли штопором с небес в грешную землю втыкаться, никто крылья расправлять не хочет.

На третьем этаже палаты тяжелых больных. Здесь уже те, кто либо одной ногой в могилу собирается, либо кого с другого света выдернули. Не всё абэноши лечить могут, многие гадости так и остались приговором для пациентов. Хотя – пытаются, не опускают руки.

Я сюда не просто так пришел. Местная локальная сетка дырявая, я даже от щедрот душевных несколько вопиющих провалов в безопасности заделал. Хотя себе тропинку оставил. Заодно в личные дела больных нос сунул. Нашел бедолагу, который лично мне интересен. И теперь изображаю студента, который анамнез собирает. Попутно пару датчиков поправил, постарался морально усталого мужчину поддержать, забавные истории из жизни школьников рассказал. Вроде настроение поднял. Заодно снял “слепки” с его нервной системы. Я теперь таким образом болячки коллекционирую. Меня интересует рассеянный склероз – как он “звучит”, каким образом поражаются нервные волокна и как это выглядит в сравнении со нормой.

Нет, дядя, тебя я трогать не собираюсь. Извини, ты не мой пациент. Я тебе только чуть грусть-печаль развеял и в личную копилку знаний несколько кусочков добавил. Спасибо, что поделился. Раскланялся, пожелал выздоровления и умотал, пока кто-нибудь из врачей вопросы задавать не начал. Выбрался на улицу, посмотрел на россыпь звезд над головой и в тир поехал. Сегодня у нас праздник, сегодня мы постреляем и забавные штуки в деле проверим. Давно хотел в Робин-Гуда поиграть. Вот этим и займусь.

Глава 10

Подъехали в Синдзюку, пристроили машину на парковке. Подошли к “Главной цели”, но я навелся чуть правее и притормозил у витрины с байками. Все же “Харлей” – это мощь, не поспоришь. Кстати, у них каждый год больше десяти тысяч проданных мотоциклов в стране, первое место среди иностранных марок и дважды выходили на третье место вообще по двухколесным агрегатам. В спортивную нишу не суются, а вот круизеры и просто тяжеленные тарахтелки – это для них. Новинка этого года с ценником под два миллиона йен с хвостиком. Народ в очередь записывается.

С чего бы я начал насчет байка затылок чесать? А я случайно услышал, что у Горо Кудо день рождения был второго или третьего апреля. И он – без подарка. Как-то неправильно это, на мой взгляд. Поэтому сделаю попроще. Ведь на витрине у нас что стоит? Выставочный образец. Который формально не продается, потому что демонстрируется. А с другой стороны – на него пока покупателей нет. А я – есть. Вот он я.

– Парни, давайте зайдем на пару минут. Хочу подарок сделать.

Пристроившись за плечами, парочка двигает следом. У меня же ощущение, что скоро я к двум теням сразу окончательно привыкну и даже на горшок вместе ходить станем.

Захожу, рядом появляется молодой мужчина в молодежном прикиде. Мазанув взглядом по стильной курточке и налепленным логотипам, интересуюсь:

– Конбанва, есть кто-то из старших менеджеров?

– Конбанва, я могу ответить на любые ваши вопросы.

– На любые? Боюсь, после моих вопросов у тебя… – читаю имя на бейджике, – у тебя, Хэджайм-бо, будут большие неприятности. Поэтому – позови старшего. Сейчас.

У парня разрыв шаблона. В салон вломились молодой парень при поддержке мордоворотов, со значками Инагава-кай на лацканах дорогих пиджаков. Я после некоторого размышления решил не прятать принадлежность к клану. Если кому-то не нравится – пусть в глаза скажут. В школе – туда не надеваю, это неуважение к учителям будет. Зато в свободное время – имею полное право. И теперь бедолага старается сообразить, с чем связан наезд борекудан на мирный салон мотоциклов. Мало того, я уверен, что они так или иначе с местным филиалом клана пересекаются. Не помню только, кто именно из Семьи данную территорию контролирует. Может даже – с кем-то из других организацией совместно. А как иначе? В Токио больше трех тысяч ячеек пяти кланов, каждая из которых занята чем-то на своей территории и суммарно почти двести тысяч кобунов и сятэей. Всех запомнить физически невозможно.

Услышав непонятный шум, в зал подтягивается нужный мне человек. Движения уверенные, бейджик с золотым тиснением и возраст у дядьки под полтинник. Офисный костюм, никаких дурацких закосов под молодежные течения.

– Чем могу помочь? – полупоклон, ждет ответ. Я уже регалии старшего менеджера считал и отвечаю:

– Конбанва, Такеучи-сан. Проходил мимо, увидел странную вещь. В вашем замечательном магазине продавец нарушает форму одежды. Для понимающего человека это выглядит как ошибка… Или как провокация. Хочу узнать, что именно вы имели в виду, разрешив Хэджайм-бо носить куртку с чужими нашивками? Потому что только ребенок в детском саду одновременно нацепит на себя значки “Ангелов Фудзи” и “Кровавого дрифта”. Эти кланы босодзоку терпеть друг друга не могут. Я не говорю про “Йокогамский анклав”, кто дважды устраивал драки с борекудан в прошлом году.

Похоже, что курточку молодому идиоту дало руководство. Теперь оба стоят и мрачно разглядывают налепленные красивости на мягкой коже. Чтобы побыстрее прониклись, чуть наклоняюсь и тихо добавляю:

– На вашем месте, Такеучи-сан, я бы не стал таким мозолить глаза покупателям. Не поймут. Могут расстроиться, возьмут в руки биту и разобьют витрину… Мотоциклы вряд ли тронут, все же байкеры любят двухколесных коней. А вот накостылять самозванцам могут запросто… И это я еще не говорю о том, что если у вас работает человек из банды, то магазин должен выплачивать его оябуну премиальные. За право демонстрировать цвета клана, эмблему клана и гордиться оказанным доверием.

Провинившегося Хэджайма буквально пинком отправляют в подсобку переодеваться. Похоже, “блестящая” идея руководства с треском провалилась. Не удивлюсь, если его еще и крайним сделают за паршивую реализацию.

Улыбнувшись, продолжаю:

– Рад, что мы почти урегулировали это недоразумение… Но, раз уж я отвлек вас от других дел, то попрошу показать мне вот этого красавца.

На витрине как раз стоит нужная мне модель – “Харли-Дэвидсон” две тысячи два, последний писк моды. И ценник рядом: два миллиона двести тысяч.

– О, это отличный мотоцикл, лидер продаж! На сегодня мы…

– Стоп! – поднимаю ладонь. – Цвет, дополнительные аксессуары и все остальное меня не интересует. Я скажу проще. Вот – мотоцикл. Вот его цена. Я его покупаю. Прямо сейчас. С витрины. Вот адрес, по которому вы его доставите этим вечером. За доставку доплачу согласно прейскуранта.

На менеджера больно смотреть, он словно тяжелейший удар на ринге пропустил. Можно его понять – формально с витрины продажи нет. Это же выставочный образец. Кроме того, ставят обычно в максимальной комплектации, со всякими наворотами, а ценник рисуют от более простых вариантов, чтобы покупателя не отпугнуть. Отказать мне? А причина? Товар можно руками пощупать. Я готов оплатить. И возражение о существующей очереди, предзаказе и прочем отброшу как несущественное. А самое паршивое – я из той кодлы, которая крайне не любит, когда к ним относятся без должного уважения. Конечно, борекудан не беспредельщики, границы знают. Но мы все равно крайне неприятные люди и вцепиться в глотку готовы в любой момент. Нам реноме поддерживать надо.

– Если вы не можете решить этот вопрос, то позовите человека, который сможет.

– Я смогу, – долетает из-за спины. Разворачиваюсь и понимаю – да, этот сможет. Мало того, мужчина лет тридцати запросто может меня послать, если посчитает, что я ему не ровня. И плевать ему на мелкую сошку типа пацана-кобуна. Наверняка с кем-то из боссов кланов на короткой ноге. Он или хозяин магазина, или сын хозяина. А то и не одного магазина, а целой сети. Но так даже интереснее.

Поклон, представляюсь:

– Тэкеши Исии, хочу купить в подарок другу этот прекрасный “Харлей”.

– Конбанва, Исии-сама. – Похоже, обойдемся без эскалации, начинается стандартный хоровод с покупателем, который для продавца почти бог. Одна приставка – а уже базовые расклады понятны. – Меня зовут Такаюки Маэда, я владелец этого магазина. Если не секрет, кто ваш друг, кому вы хотите сделать столь ценный подарок?

– Горо Кудо, оябун босодзоку “Ятагарасу Йокогамы”. На этих выходных открываем клуб в Конандай, если заглянете на огонек, будем рады, Маэда-сан.

Достав из внутреннего кармана буклетик, с поклоном вручаю собеседнику. Буклетиков у меня всего четыре штуки, остальные разошлись по рукам, маловато отпечатал. Эдакая складная глянцевая лента бумаги, которая “собирается” гармошкой. Не надо переплет делать, скрепки вставлять. Просто по линиям согнул – вот тебе и странички. Причем на двух сторонах сразу. Здесь у меня куча фоток, которые насобирал, вплоть до архивов парней. Первой – изображение клуба и всей кодлы, верхом на байках. Краткая история, облагороженная и чуть приукрашенная. Фотки всех персонажей с их смешными кусками биографии. Сами надиктовывали. На обратной стороне – принципы работы клуба, с переделанными цитатами из бусидо. И то, что я с боем буквально продавил – “наша цель помогать жителям нашего района в любой ситуации”. Список волонтерских организаций, с кем собираемся сотрудничать и контакты. Если не знать, что парни еще полгода назад шпану по району прессовали и деньги с них трясли, то перед нами ангелы с крылышками.

– Очень интересно, Исии-сама. Я вижу, у ребят в основном местные марки байков?

– Да. Молодежь любит что-нибудь с дикой мощью, чтобы влепиться на повороте в опору моста на полной скорости… Но люди взрослеют. И серьезным мужчинам нужно пересаживаться на серьезные мотоциклы. Статусные, я бы сказал. Вот и хочу зародить такую традицию.

– Конкуренты засмеют, – улыбается хозяин магазина, продолжая рассматривать буклет.

– Если какие-то нищеброды будут зубы скалить, мы эти зубы им повыдергиваем. Потому что на большее они не способны, только лаять из подворотни… Горо-сан уважаемый человек. Он совладелец клуба, мы летом проводим фестиваль всех байкеров Токио и пригородов. Хотелось бы посмотреть, кто из других босодзоку что-нибудь подобное потянет.

– Фестиваль?

– Да. Шоу с участием всех заинтересованных команд. У меня уже принципиальное согласие пятерых уважаемых байкеров, кто стоял у истоков этого движения. Плюс разрешение префектуры, плюс контакты с дрифт-командами, кто предоставит свои спорт-кары на обзорную площадку. Рок-концерт, развлечения для молодежи и семей. Если понравится, сделаем шоу ежегодным.

Еще раз взглянув на меня, Такаюки Маэда на секунду замирает, явно просчитывая варианты. Он уже наверняка оценил и то, как одеты гости. И что за значки носят открыто, не боясь продемонстрировать окружающим принадлежность к криминальному клану. И саму охрану оценил. А еще, какую рекламу бесплатно получит, если его “Харлей” один из оябунов крупной банды себе в качестве “козырного коня” на выезд возьмет.

– Я не мог раньше вас видеть, Исии-сама? Например, по телевизору?

– Да, недавно мое имя журналисты склоняли. Китайская диаспора отношения выясняла, мне заодно прилетело.

– Похоже, вас трудно обидеть, – легкая улыбка.

– Да, обидеть меня сложно. А еще сложнее убить, – улыбаюсь столь же ехидно. – Что вы решили насчет моей покупки?

– За срочную доставку нам придется взять сто тысяч йен, Исии-сама. Гомен-насаи, но оформить подарок в столь короткие сроки и привезти его Кудо-сан будет накладно.

Понятно, мотоцикл мне уступят, но не в убыток себе. За навороты и разные допы придется платить. Но я готов.

– Значит, два миллиона триста тысяч. И через пару часов он уже будет в клубе.

– Совершенно верно.

– Тогда – куда идти оплачивать?.. Да, если возникнут какие-нибудь вопросы, вот мой телефон. Мы будем в “Главной цели” еще несколько часов, – протягиваю визитку. Сподобился, сделал себе все же стильные карточки. Выпендрился: имя с фамилией, номер телефона. На обороте “специалист по решению проблем”.

– Вы член закрытого клуба? Наш сосед никого со стороны не принимает, только по личным рекомендациям.

Оба-на, а я и не знал. Похоже, в глазах владельца магазина еще плюсик заработал.

– Да, мы с Фукуда-сан знакомы. Сегодня хотели вместе пострелять… – Глаз цепляется на оформление рядом с прилавком. – И последнее, Маэда-сан. Можно еще шарики привязать на мотоцикл? Исключительно для праздничного настроения.

– Шарики? – похоже, я умудрился удивить мужика. Тут речь идет про байк для брутального босодзоку – и вдруг шарики… – Шарики можно. Они для вас будут бесплатно. И я даже знаю, кто именно их привяжет.

Я тоже знаю. Целых два кандидата, кто попытался устроить несогласованную рекламную акцию. Те же “Ангелы” запросто могли магазин раздраконить от обиды.

* * *

В тир мы пришли сегодня без стволов. В большой сумке только два разобранных арбалета с болтами. Больше ничего – наше бывшее оружие наверняка сейчас лежит в каком-нибудь складе, с бирками и детальным описанием криминалистов: кто, как и каким образом. Чтобы если микадо передумает, трех бравых парней законопатить навечно за решетку. Но – я об этом не беспокоюсь. “Сё га най” в чистом виде. Типа – ничего не поделаешь, жопа стряслась, теперь с этим надо жить дальше. И живу.

Оружием в этот раз нас снабдил хозяин “Главной цели”, Рэйден Фукуда. И пистолеты разных марок, и несколько автоматов. И даже “Тип 56” был – нелицензионная копия калашникова, которой Китай своих вооружает. Поэтому мы примерно час кромсали мишени из разных железок, исключительно для души. Масаюки лишний раз подтвердил, что с автоматическим длинностоволом управляется прекрасно. На пятьдесят метров укладывает пуля в пулю. На пистолетах я его пока “делаю”, но прогрессирует быстро. Прирожденный стрелок.

Потом перебрались в зал, для отработки ситуационных задач. Там Фукуда поклонился и спросил:

– У меня трое хороших инструкторов сегодня присутствуют. Могут ли они смотреть на камерах, как вы занимаетесь? Без записи, исключительно для личного обучения.

– Мне не жалко, если информация на сторону не уйдет.

– Это мои люди, Исии-сан. Я за них ручаюсь.

– Не возражаю тогда.

Сначала с телохранителем два раза прошлись – с разряженными пистолетами, затем уже с полными магазинами. Неплохо получается, но тренироваться надо будет регулярно. Затем Масаюки сменил Фукуда. С ним повторили в той же последовательности. Потом подошли еще трое жилистых мужиков лет под сорок, отработали зачистку коридора и четырех комнат по бокам. И мы на полчаса зацепились языками с Фукуда – почему в том или ином случае поступали так или иначе. Никакой записи не надо – все ошибки запомнили, комментарии выдали. С чем-то я согласился, с чем-то поспорил. В любом случае, хорошо время провели.

Под конец попросил:

– Можно на дорожке новинку опробовать? Рекомендовали, хочу в деле проверить.

– Что-то бесшумное?

– Ну, можно и так сказать. Арбалет выбираю. Два производителя, надо отдать предпочтение одному.

Заметил, как Фукуда подавил усмешку. Конечно – кому эти дзынь-брынь интересны, если ты с пулеметом упражняешься при желании. Но – снова на пятьдесят метров вернулись. Правда, мишени уже не на бегунках подвешивали, а поставили деревянные столбики с подпоркой, диаметром каждый где-то по десять сантиметров, на них бумажки и прикрепили.

С телохранителем собрали игрушки. Ему достался “Дак Индастри”, я взял “Барнет-спешиал”. Забавные штуки. Сверху магазин на пять болтов и прицел, снизу рычаг перезарядки. Практически высадить весь боезапас можно за пару секунд. Вот и попробовали – как оно.

У “Дак” болты покороче, у “Барнет” подлиннее. И перезарядка мне у второго показалась чуть удобнее и мягче. Две мишени стояли у нас на десять метров, две на двадцать и последняя на пятьдесят. На десять и двадцать арбалеты лупили – только бедные столбы шатались. Полтинник – болты просто втыкались, но глубоко. Человека без бронежилета однозначно заминусует.

После того, как закончили опустошать коробки с крылатыми “гостинцами”, собрали все обратно и посмотрели на хозяина тира. Скепсиса у него серьезно поубавилось. Я постучал пальцем по пластиковому ложу и добавил пару фактов:

– Ношение разрешено без какой-либо лицензии. Представляете? Вставить снаряженный магазин – дело двух секунд при должной сноровке. В сумку этих магазинов можно набрать с десяток. Все, против вооруженных холодным оружием можно вести огонь на подавление и уничтожение. Против пистолета не пляшет, но в критической ситуации – хотя бы так.

– Про лицензию в самом деле? Ужас какой… Любой псих запросто может устроить черти-что.

– Да. Может. Но в моем случае я все же парочку в машину положу. Исключительно для личного спокойствия. И тетиву все время взведенной держать не нужно – рычаг потянул и можно стрелять.

– Серьезная вещь… Может, я тоже для вип-клиентов такие игрушки закажу. После вашего вопроса мне казалось, это для детей.

– А я еще не взрослый, мне как раз, – улыбаюсь. Потом оборачиваюсь к дальнему концу зала и спрашиваю: – У вас тут какая защита? Если взрыв-пакет хлопнет, проблем не будет?

– Один из инструкторов, кто сегодня разбирал наши ошибки, боевую гранату здесь испытывал. Ремонт потом оплатил из своего кармана, само собой. Демонстрировал ученикам, что за полицейским щитом можно укрыться и серьезных травм не будет.

– Так он рядом с гранатой был?

– Да, перед собой бросил.

Какие интересные люди в тире развлекаются. И конкурсы у местного тамады бодрые.

– Если я одну безделушку проверю, сколько мне придется за ремонт выложить?

– Я после того случая все переделал. Мы же к списку арендованного оружия пулемет времен второй мировой добавили. Очень клиентам нравится. Поэтому пулеулавливатели новые, стены укреплены, потолок и пол дополнительно усилены. Там можно ящик динамита рвануть, ничего не будет. Так что – пробуйте, что принесли.

– Да?.. Просто я не знаю, насколько оно убойным вышло.

Но раз хозяин разрешает, то почему бы и нет. Конечно – можно где-то за городом проверить реализацию идеи, но руки чешутся.

Беру “Барнет”, в магазин кладу болт с кристаллом вместо наконечника. Я его чуть доработал, он теперь на короткий толстый гвоздь походит. Залил я туда не так много. Исключительно для проверки. Рычаг разок потянул, приклад к плечу. Центр истрепанной мишени отлично видно в прицеле. Щелчок – и полыхнуло бурым отблеском, по ушам тяжело ударило грохотом взрыва. Блин, ведь хотел потестировать в каком-нибудь медвежьем углу. Просто найти такой рядом с Токио – проблема, все друг у друга на головах сидят.

Подходим, разглядываем последствия. Верхнюю часть столба вместе с болтом буквально испарило. Мелкие остатки щепок – все по низу, это уже отдачей истрепало. Стены закоптило, с потолка одна из декоративных панелей рухнула. Воняет паленым пластиком и озон ощущается, как после грозы. Грустный Фукуда поднимает обугленный кусок отделки, разглядывает ее со всех сторон и бросает на пол:

– Мда. Защиту придется дорабатывать. Домо аригато, Исии-сан, что выявили эту проблему.

* * *

Прогремев по железным ступенькам, на второй этаж ракетой взлетела Тошико Ямада. Подскочив к закрытой двери, стала активно долбить ладонью в стену рядом. Ногой не рисковала – совладелец клуба посчитал ненужным менять то, что установили строители. А те работали строго по плану. Поэтому четыре маленьких гостевых комнаты в начале коридора щеголяли сдвижным недоразумением, которое можно было пробить пальцем.

– Горо-сан, вставай! Там к тебе люди приехали!

– Меня нет, – донесся сонный голос. – Ты за главную, разберись с ними.

– Не могу, лично тебя просят. Говорят, повелитель Годзу и Медзу подарок прислал.

Хорошо, что я это не слышал. Точнее – слышал, но сказано в первый раз было утром издалека и не мне. Поэтому не стал цепляться, а дурацкое прозвище уже вроде как прилипло. Годзу и Медзу – два чудовища, встречающие души умерших на входе в подземный мир. У обоих – тела людей, но у Годзу голова быка, а Медзу щеголяет конской. Учитывая, что со мной постоянно два мордоворота, запросто готовых заменить мифических чудовищ – остается найти умника, кто шутку придумал.

Тошико приплясывает, продолжая методично долбить ладонью по стене рядом с дверью. Ей очень интересно – что же такого привезли. Наконец дверь отъезжает в сторону и в коридор выходит заспанный главарь босодзоку. Он встал ни свет ни заря, мелкие недоделки правил. Завтра открытие клуба, хочется все сделать красиво. Поэтому когда ты только-только завалился поспать, а тебя поднимают – настроение ни к черту. Но, посмотрев на прыгающую от предвкушения чуда девушку, парень только рукой махнул.

– Пошли, посмотрим… Что хоть привезли?

– Не знаю. Грузовик доставки. И два мужика, один старый, другой молодой, в костюмах. Кланяются не переставая и тебя спрашивают. Мне почему-то кажется, что им кто-то уже под шкуру муравьев запустил, рожи испуганные.

– Тогда там точно Тэшеки-сан отметился.

На парковке перед входом в клуб стоял грузовой “мицубиши” с эмблемой “Десять минут” на бортах. Дорогой сервис круглосуточной доставки. Обычные горожане им редко пользовались – расценки кусаются. Но для экстренных случаев – один из самых известных вариантов: реклама на всех углах, живые люди на телефонах дозвона вместо автоответчика. Марку держат.

Увидев, что нужный человек появился, водитель ловко взобрался на подножку сзади и начал орудовать рычагами. Загудела гидравлика, сложенный подъемник распахнулся в горизонтальное положение. Подняв сдвижные ворота, мужчина в синем комбинезоне помог взобраться внутрь двум менеджерам в офисных костюмах, после чего вся троица выкатила черный тяжелый мотоцикл на гофрированный алюминиевый лист. Еще одна минута – и “Харлей” был установлен перед ошалевшим Горо Кудо. Парень стоял, молча разглядывая иноземного красавца, сиявшего полированными боками в свете ярких фонарей на фасаде клуба. Но больше всего Горо смутили гроздья надувных шаров, болтавшихся над рулем и багажником байка.

– Это что?

– Горо-сама, гомен-насаи, что побеспокоили вас так поздно! Исии-сама передал вам этот мотоцикл в качестве подарка на день рождения. Наш магазин рад, что выбрали именно эту модель! Вот документы на покупку. И еще раз поздравляем вас с праздником!

Откланявшись, вся компашка загрузилась в грузовик и умотала, пофыркивая двигателем.

– Вау, “Харлей”. Этого года. Я в журнале видела. Круть…

– Нахрена он мне? – попытался сообразить Горо. – Может, Тэкеши-сан пошутить решил?

– Так позвони, спроси… Но, чур, если тебе не надо, я тогда себе возьму! Блин, ты видел – он же с полным фаршем! И кофры есть под пиво, и дуги усиленные… Шикарная машина, что ты дуешься?!

Дождавшись ответ, парень осторожно спросил в трубку:

– Конбанва, Тэкеши-сан. Мне тут это… Байк привезли. Вот, хочу спросить, знаешь ты что-нибудь про него?

– Конбанва, Горо-сан. Знаю. Вес под триста кило, воздушное охлаждение, шесть скоростей. Сколько там кубов и лошадей не помню, надо в инструкции уточнять.

– Я не про это… Мотоцикл – мне? За что?

– За то, что ты зажал день рождения. Который надо было бы отметить… Поэтому – “Харлей” тебе в подарок. Можешь считать, что от всего клуба.

– Но у меня же уже есть “Судзуки”.

– И что? Байков много не бывает. Захотелось по городу с ветерком прошвырнуться, сел на спортивную таратайку и дал жару. Хочется попонтоваться и на другие банды впечатление произвести – оседал “Харлея” и медленно, внушительно на нем втопил в гости… Горо-сан, не компостируй мне мозги, я тут пытаюсь понять, сколько за ремонт насчитают, а ты от подарка отказываешься. Лучше представь – завтра в гости толпа охламонов завалится и ни у кого из них нет такого крутого железного коня. Я специально спрашивал – эту модель едва начали продавать, шесть штук ушло в частные коллекции толстосумов. Из босодзоку ты первый, кто вживую его пощупал. Это же круто!

– Круто, – соглашается парень, осторожно трогая ниточки, на которых ветер болтает надутые шарики.

– Тогда хватит брови морщить, лучше на ужин собери чего-нибудь. Я постараюсь через час подъехать, обмоем покупку. А завтра договорюсь, чтобы на тебя оформили. Мата нэ, именинник.

Убрав телефон, Горо обернулся к замершей в ожидании девушке:

– Он точно безбашенный. И ведь не жалко ему кучу денег на такой подарок.

– Что Тэкеши-сан сказал?

– Он в тире сейчас, что-то там разрушил, будет насчет ремонта договариваться… И – да. “Харлей” мне в подарок. Офигеть! Вот так, на пустом месте… Говорит – ни у кого из босодзоку пока нет таких. Я – первый. И завтра смогу перед гостями хвастать… Еще сказал, что байк на меня оформит, не придется долго ждать.

– Тэкеши-сан сможет. Он если что-то обещает, то делает, – с непоколебимой уверенностью в голосе заявила Тошико. – А дашь покататься? Хотя бы чуть-чуть?

– С утра, вокруг клуба, не выезжая на дорогу, – согласился Горо, осторожно усаживаясь на скрипучее сиденье.

Двери ангара распахнулись, наружу выбрались Сузуму и Изаму. Парочка торчала внутри, остальные уже разъехались по домам.

– Это у вас что?

– Нашему имениннику Тэкеши-сан подарок подогнал. Самый последний наимоднючий “Харлей”. Говорит – большому боссу положен большой байк для статуса. На спортивных только рядовые бойцы мотаются.

– Балаболка, – фыркнул молчун Изама, а Сузуму уже крутился вокруг босса, оценивая новинку.

– Горо-сан, надо его будет на заднюю парковку откатить, где остальные мотоциклы стоят. Там как раз место козырное рядом с твоим “Судзуки” осталось.

– Руками?

– Зачем руками? Ты просто сильно не газуй, времени уже девять вечера. А мы обещали, что шуметь сильно не станем. Но – тихонечко так, чтобы послушать, как рычит.

Рычало классно. Внушительно, с едва сдерживаемой мощью. Когда Горо припарковал “Харлея” на новом месте, то уже не испытывал никаких сомнений – да, это его мотоцикл. Он с ним уже породнился. Прости, старый друг “Судзуки”, но ты останешься только для редких прогулок.

– Так, вы можете его потрогать и посидеть, если хочется. Шарики не снимайте пока, завтра пусть гости увидят. А мы с Тошико-сан пойдем ужин готовить. Тэкеши-сан обещал подъехать.

– И я завтра первая покататься! – не забыла уточнить девушка.

– Само собой, я же обещал. Все смогут попробовать, но ты первая…

Уже внутри парень схватился за голову:

– Блин, а мы что ему на день рождения дарить будем? У нас денег не хватит на что-нибудь приличное.

– Мне кажется, ему дорогие подарки не интересны. Он и сам себе купит, что хочет. А вот если поможем в его проектах, будет признателен.

– Наверное. На эту тему нужно будет подумать…

* * *

От компенсации за ремонт Фукуда категорически отказался. Типа – сам дурак, хвастал о крутой защите, за излишнюю самонадеянность и наказан. Пообещал доработать стрельбище, чтобы в следующий раз… Я про себя решил, что следующий раз фиг такую дурнину буду в закрытом помещении использовать. В ушах до сих пор позвякивало.

Перед тем, как попрощаться, мне озвучили интересную идею.

– Исии-сан, вы не собираетесь в будущем набирать личный отряд? Хороших специалистов, кто служил, но вышел в запас или на пенсию. Вы часть из них сегодня видели. Люди заинтересовались прошлым инцидентом. Разобрали по доступной информации все, что удалось найти. И многих порадовало, что вы своих не бросили, дрались за них с одаренными до конца. У нас в Африке два года назад заказчик приказал абэноши прикрывать любой ценой, многие хороших ребят погибло. Как оказалось, богатым мальчикам просто захотелось на сафари скататься. Теперь профессионалы крайне настороженно относятся к любым подобным заказам. А с работой для независимых подрядчиков в Ниппон плохо.

– Люди?.. Вы задали очень интересный вопрос, Фукуда-сан. Я не готов в данный момент обсуждать эту тему, мне надо собрать информацию. Но я могу пообещать одно – как только я буду готов, мы обязательно обсудим все предметно. Я не всегда решаю задачи Семьи, у меня и личных проектов будет куча. Иметь на подхвате мобильную группу – это большой плюс. Единственное, нужно сначала выяснить, насколько все вписывается в рамки законов и традиций. Зарплаты, страховки – это не проблема, не обижу. Но пока – беру паузу. Домо аригато, что столь заманчивую идею подбросили.

В машине говорю телохранителю:

– Масаюки-сан, мы закажем четыре арбалета “Барнет”. К каждому минимум пять магазинов и болты. Наконечники для них я доработаю. Не все, но часть. Чтобы могли бронежилет пробить. А такие убойные, как сегодня испытали – буквально три-четыре штуки отдельно. Это если надо будет бронированную технику вскрывать. Или стену проламывать для отхода. И не станем показывать никому, какие у нас подарки есть.

– Арбалеты с собой носить, когда в городе?

– Пока не станем наглеть. Только если что-то серьезное будет намечаться. Или опять в какую-нибудь авантюру втравят. В “крайслере” места много, повозим без проблем.

Когда подъезжали к клубу, я выпал из задумчивогосостояния и спросил:

– Кстати, Масаюки-сан, а наемные отряды Семья использует? Чужих подрядчиков, так сказать, никак с кланом не связанных?

– Да, господин. Когда сил не хватает, то привлекают со стороны. Но дома это реже бывает, стараемся с полицией отношения не портить и до полномасштабных боев дело не доводить. А вот за границей – постоянно. У нас людей не так много, как у тех же Ямагути-гуми. Поэтому “диких гусей” приглашают.

Значит, мой личный маленький отряд вряд ли станет камнем преткновения. Узнать бы теперь, как это красиво оформить и с властями не переругаться на этой почве.

* * *

Посидели просто отлично. Именинника поздравляли, песни горланили, народ пивом неплохо нагрузился под конец. Кстати, Сузуму с Изаму обзвонили всех остальных и ради такого повода вся кодла собралась Похоже, завтра кто-то будет гостей встречать с головной болью, но – плевать. Сейчас весело.

Мне лень было домой ехать, поэтому я еще по дороге сюда дозвонился до опекуна и предупредил, что ночевать буду на новой точке. Он попросил ложиться пораньше и заботиться о здоровье. Пообещал, что выполню все ценные указания.

У меня мебель уже расставили, теперь полноценная квартирка получилась. Одна огромная комната, разделенная формально на два куска – общий зал с диванчиками и креслами, у стены рабочее место с тремя компьютерами, двумя здоровыми дисплеями и стойкой под разное барахло. У входа слева – вешалки для одежды и шкаф для маек-рубашек. Справа – кухонька с выгородкой. Готовить я вряд ли буду, но чайник, кофейный аппарат и посуда в наличии. Спальня – у дальней стены, там как раз потолок полукругом идет, прикольно получилось. И санузел большой – душевая кабина, унитаз, две раковины в мраморной столешнице. Дверь закрыл – и сиди, думай о судьбах мира.

Кстати, стены мне и парням сделали серьезные. Как и двери. Теперь это все только тараном вышибать. Ну и звукоизоляция по максимуму. Теперь в клубе могут рок-концерт проводить на полную громкость, я же всю вакханалию смогу наблюдать по камерам мониторинга. Все точки выводятся на мою систему. Больше половины – есть доступ и у бармена в зале. Плюс телефон, подключенный к смонтированной мини-атс. И еще датчиков я разных хитрых по кустам и деревьям пораспихал. На ночь легкие сдвижные ворота выкатили на колесиках – все, мы в домике. Конечно, залезть сюда кто угодно сможет, но для того датчики и воткнул с калибровкой, чтобы незванных гостей сразу заметить.

Из живности у нас теперь еще кот есть. Нобору все же смог как-то уломать бродячего бандита и в клуб привез. Рыжая морда долго по всем углам принюхивалась, потом слупенила полную миску рыбы и устроилась на верхней полке рядом с холодильниками. Ему туда сердобольная Тошико даже подстилочку пристроила. Теперь кошак взбирается по ящикам на край барной стойки, оттуда на правый холодильник запрыгивает, прогуливается по ним до козырька над вечно открытой дверью на кухню – и вот он на своем месте. Под настроение лапу может свесить и этикетки на выстроенных бутылках ковырять.

Не знаю, где раньше бедолага обитал, но иерархию на новом месте уяснил быстро. Со мной – вежливо раскланивается, разрешая погладить, если мимо проходил и под руку попался. Аналогично с Горо Кудо, но там при поглаживании морду корчит, типа – что за нежности. Масаюки и Нобору признает за друзей, от них готов любую вкусняшку принять. Девушек наших боготворит, они узурпировали право кормить хвостатого и он знает, кто поделится сегодня рыбой или паштетом.

В стене ангара у нас несколько технологических отверстий для выравнивая воздушного давления между улицей и помещением. Эдакие резиновые коврики вертикально висят в неприметных местах. Вот в них и вылезает на улицу, если приспичило. Лоток с наполнителем используется при плохой погоде. В самом деле – если рядом кустиков и свежей травы полно, зачем задницу дома морщить.

На крышу лазать не любит. Металл нагревается, явно лапам больно. Хотя пару раз утром его там видели, через вентиляционную отдушину пробрался. Походил, для себя выводы сделал и убрался. Теперь кошак или на своем месте обитает, или иногда в гости к Нобору приходит. Сядет у дверей и ждет, когда внутрь запустят. Водителю не жалко, комнату на пару ночами изредка делят.

Ну и если наглую рыжую морду не видно – значит, уже где-то в стенах спрятался. У нас между фальш-панелями и стенами места достаточно, чтобы путешествовать в собственное удовольствие. Там тоже звукоизоляция и утеплитель, но коту вполне хватает протиснуться. Я вчера вечером развлекался, пытался ощутить – как “фонят” проложенные силовые кабели и сначала удивился, что за слабая зеленая клякса на высоте четырех метров ползет в стене. Потом настроился получше и сообразил – это же кот, зараза. Ну и ладно. Раз он там путешествует, то никаких грызунов не будет. Всех повыведет.

Надо еще насчет имени определиться, пока мохнатый все игнорирует.

Закончив посиделки, прибираем и расползаемся по своим углам. Четыре небольшие комнаты на восьмерых босодзоку – более чем достаточно. Ну и у нас с головорезами личные аппартаменты.

Когда подхожу к своей двери, вижу – рыжий хитрец уже Нобору ждет. Тот впускает его внутрь, бормоча про себя:

– Заходи, Бата.

Цикада? Вот бы не подумал. Хотя, тарахтит он забавно, когда за ухом чешешь. Пусть будет Бата.

Глава 11

Суббота. День, к которому мы с такими трудами шли. Официально открываем клуб. Десять утра, народ в майках с логотипом заканчивает с подготовкой.

Центральные двери настеж. Они у нас хитрые – ангарные, огромные. И снизу врезаны еще маленькие, куда два человека запросто войдут. Маленькие обычно используем, если сами бродим или редких гостей встречаем, а вот огромные – по большим праздникам.

Внутри горят гирлянды лампочек, за барной стойке Макото обосновался, разливает напитки и старшему поколению пиво крафтовое предлагает. На столиках разложены угощения: суши, роллы, горы сластей. На любой вкус – и взрослым и детям.

У фасада – раскладные пластиковые столы. Здесь куча цветных буклетов, на стенах плакаты. Это мы собрали информацию по волонтерским проектам по Йокогаме, как-то систематизировали и контакты выписали. Пожарные, спасатели, медики, дома престарелых – постарались охватить всех. Это официальный проект “Ятагарасу Йокогамы” – каждое воскресенье кто-то из босодзоку будет в этом участвовать и готов взять любых желающих. На каждом столике листочек и ручки – запишись, если хочешь.

Вторым большим блоком идет информация о мотоциклах. Тюнинг, аэрография, обучение безопасному вождению и углубленное изучение правил. Те, кто освоит и сдаст необходимые тесты, станет за небольшую денежку работать курьером – развозить продуктовые заказы и лекарства малоимущим и старикам. Под это дело ищем пару смышленых девушек, кто сядет на телефон горячей линии.

Банда байки расставила в этот раз справа от ангара. Надраили, на раздвижных щитах плакаты с описанием модели, интересными фишками и фото владельца. Сколько мне стоило пота пролить, убедив народ разрешить их красавцев трогать, щупать и даже в седло забраться. Особенно для малышей. Последних утром добил пудовым аргументом:

– Не, если кто жадничает, я не спорю. Это ваши железные кони. Просто Горо-сан новый “Харлей” на покатушки отдал. Сначала Тошико малышей вокруг покатает, потом кто-нибудь ее подменит. Мы же стараемся доказать, что не кусаемся и младенцев по ночам в клубе в жертвы не приносим.

“Харлей” перевесил. Если босс статусную вещь разрешил народу демонстрировать – то чем остальные хуже?

Слева у нас пристроилась пожарка и машина скорой. Красный грузовик “Исузу” совмещенный – это и служба спасения, и огнеборцы. У них цвета одинаковые и сидят в одном комплексе. Левую половину здания занимают эти ребята, правую медикам отдали. Так как у нас официально зарегистрированное в префектуре общественное мероприятие, то прислали для поддержания порядка. Мы же прибывших накормили от пуза, рядом воткнули плакаты с описанием их работы и галерею лучших специалистов ближайшей станции. Для этого я Тэкуми с Мэзэнори гонял – выдал фотоаппарат, блокноты и сказал, что без красивых снимков и деталей “как мы стоим на страже” в клуб не возвращаться. Они два вечера по округе мотались, потом спешно это все сверстали и вперед. Зато получилось очень хорошо. Гости сами прониклись. Трое себя на фотках нашли, радовались.

Народу на удивление много. Подъехали человек сорок из других босодзоку, мотоциклы поставили за ангаром. Гуляют, все разглядывают, к барной стойке периодически подходят. Горо Кудо с ними переговорил, на завтра уже частная вечеринка будет с вожаками банд.

Семьи заглядывают. У нас музыка играет, шарики по воздуху мотает, с улицы хорошо видно. Кому-то любопытно, кто-то по наводке рекламы заглянул. Флайеров кучу по всему району развезли. Малышня уже и рядом с байками крутится, кого-то даже повезли кататься по кругу. Двигатели порыкивают, мальчишки сидят перед водителями, за руль держатся, от счастья млеют. Другие кучей у спасателей и медиков по машинам лазают. Кого мама с папой перехватить не успели – кексами и конфетами рот набивают. Идиллия.

Справа от распахнутых ворот двое патлатых пацанов веревочку привязали, на нее свои художества вешают. Это Горо старых знакомых из школы отловил, предложил попробовать. Рокеры, как я понял. То ли андэграунд пилят, то ли какую-то разновидность металла. В любом случае – у нас площадка заявлена еще и как танцевально-музыкальная. Поэтому с понедельника каждый вечер с шести до восьми может выступать любая группа, если их музыка хоть чуть-чуть банде понравилась. С восьми до десяти, до закрытия клуба – будут крутить записи и просто тусоваться. Кстати, рядом уже вертикально рулон бумажный раскатали, там список команд, забивших себе время. Две недели вперед расписаны: название, стиль исполняемой музыки, фотка коллектива. Я даже не ожидал, что это настолько популярно окажется.

Опекун тоже зашел, буквально на полчасика. Посмотрел изнутри, как клуб выглядит. Пиво подегустировал. С пожарниками и медиками поздоровался. К мотоциклам подходить не рискнул. Но – одобрил, пожелал удачи, после чего исчез. У него там в обед мячик по телевизору лупят, это тоже интересно.

Ближе к трем подъехал офицер Накадзима. В форме, вместе с помощником. Прошлись, поздоровались со всеми, потом рядом со мной притормозили.

– Коннитива, Тэкеши-сан.

– Коннитива, Накадзима-сан. Вот, с соседями общаемся.

– Да, интересно получилось. Если вы еще начатые проекты не забросите, будет совсем хорошо.

Улыбаюсь, киваю в сторону столиков, где миловидная девушка в майке и джинсах кланяется и вручает всем тонкие буклетики “Помоги соседу”. Это мы буквально с колес кандидата на работу в отдел волонтеров приняли.

– Если вы посмотрите, то увидите, сколько человек уже записалось попробовать себя в воскресных выездах. И большая часть – молодые ребята, школьники. Я хочу забрать их с улиц, где они болтаются без дела. Учеба – хорошо, но раз в неделю вполне можно выкроить три-четыре часа для добрых дел. На машине заберут, до места доставят, потом домой обратно привезут. Полный сервис. И для поступления в университет можно потом указывать это как общественно полезную работу.

– Очень интересно, Тэкеши-сан. И родители не против?

– Кому-то уже дали разрешение, кто-то дома спросит. Мы же не ради развлечения, а выполняем программу, одобренную префектурой.

В разговор подключается напарник Накадзимы:

– А я видел, что у вас внутри пиво наливают.

– Только после достижения двадцати лет, с этим в клубе строго. У нас лицензия, с тремя местными пивоварнями заключили договора. Молодежи – только соки и минеральная вода. И никаких наркотиков – это запрещено категорически.

– Странно, мне казалось, что босодзоку как раз распространением и занимаются.

– Не на нашей территории. У нас никто этой дрянью не балуется. Ребята спортом увлекаются, мотоциклами и потихоньку почти каждый дело себе по душе подбирает. Столько интересного вокруг, зачем жизнь гробить? Кстати, не хотите на машину наклейку? Чихару-сан отлично рисует и у нее много интересных вариантов.

С этим девушка попала в яблочко. С планшетом моментально освоилась, на ноутбуке уже разных артов понаделала кучу. Еще нашла студентов и школьников в интернете, кто готов буквально за копейки интересные идеи предлагать. Им за это с каждой проданной физической копии денежка капает.

В гараже стоит в углу станок, который на тонкой виниловой пленке отпечатает в цвете и сверху еще одним прозрачным слоем все закроет. Затем по направляющим резак прошел, стальным лезвием крутнул – все, готово. Можно на качественный клей сажать, чтобы лет пять провисела без проблем. Можно подороже – на специальную намагниченную подложку. Как заказчик пожелает.

Вот к хозяйке мастерской полицейских и подвел. У нее как раз на стенде готовые образцы разных смешных монстриков. Сбоку три фигурки в полицейской форме, по двадцать сантиметров в высоту: забавная черепашка, волк и еще кто-то, похожий на енота или его подобие. Кстати, тут две нашлепки с пожарником было и целых четыре разных чебурашки-медика. Это все уже подарили и я видел, как обновки гордо на машины приделали.

– Черепаха? Это означает, что мы опаздываем на вызовы?

Блин, какой-то помощник у Накадзимы дубовый. Но это легко исправить. Отлавливаю первого попавшегося пацана рядом, прошу помочь:

– Вот три бравых полицейских. Кто тебе больше нравится?

Мальчишка задумался, потом тычет пальцем в енота. Стоящая рядом девочка выбирает черепаху.

– А почему они вам понравились?

Про енота звучит ожидаемо – он смелый. А девочка свой выбор обосновала просто: черепаха добрая, она улыбается.

Вручаю картинки, дарю конфеты, которыми карманы набил заранее. Потом поворачиваюсь к инспектору и развожу руками:

– Глас ребенка – глас божий. Не помню, кто это сказал, но поддерживаю. Если вдруг вам захочется что-то похожее на свои машины или детям раздавать на память – то обсудите с Чихару-сан. Расценки у нас для обычных граждан самые щадящие, для официальных городских служб будет скидка.

К вечеру умотались все. Но вроде неплохо стартовали. Патлатые даже остались на вечер, для души что-то побренчать. Только негромко, роковые рулады слушать никаких сил нет. Я падаю на диван, подтащив к себе с горкой наваленную тарелку.

– Так, народ. Результат у нас неплохой. О себе публично заявили, люди на нас посмотрели. Теперь если продолжим в том же духе, то одну половину задач закрыли. Завтра – приедут люди, кто готов обсудить другую половину. У нас в повестке дня фестиваль и не криминальные способы заработка. Еще раз повторю – не то, как ночью по городу мотаться и сумки у зевак дергать. А как построить совместную империю, которая прокормит и нас, и других босодзоку, да еще детям и внукам на учебу и старт в жизни останется… Фух, меня не беспокоить, я жевать буду. Нобору-сан, передай соус, пожалуйста.

* * *

В воскресенье публика парковалась уже другая. Столики с волонтерскими плакатами оставили, как и список рок-групп. По ним надо будет сайт делать. Точнее даже – общий клубный, где разные новости и возможность в календаре глянуть, чем эти странные люди занимаются. Плюс форум, чат и все остальное. Этим как раз программистов нагружу, как тестовой задачей. Хотя человек нужен, кто сможет тянуть этот проект, позарез нужен.

Часть народа пока внутрь не идет, “Харлей” разглядывают. Мнения разделились примерно поровну. Одни топят за “крутой агрегат”, другие “Ниппон лучше, что вы американское гавно берете”. Среди вторых морда недовольная мелькает. Как мне Тэкуми шепнул, этот борзый из “Тануки Чибо”, извечных конкурентов любых кланов “с другой стороны залива”. Лет тридцать пять, а выглядит уже на весь полтинник. Рожа испитая, дергается как на шарнирах, слюной брызжет. Неприятный тип.

Проблема одна – мы пригласили всех желающих, если его прямо сейчас запрессовать, народ может не оценить. С другой стороны – нафиг нам неадекваты. Поэтому встаю чуть в стороне и под нос хмыкаю, но чтобы слышно было:

– Ну, да, видит тануки виноград, но дотянуться не может. Вот и возмущается, что кислый.

– Что ты сказал?! – дядя, ты еще и дурак. Как только тебя в качестве босса терпят? Или у вас вся кодла такая? Или ты не босс?

– Говорю, у меня денег на такого зверя нет, вот и хожу пешком. Были бы наличные, то “Харлей” бы взял первым для коллекции. Потом еще где-нибудь девочку длинноногую, личный онсэн и гейш с десяток. Девочка напитки подает, гейши на кото играют и песни поют.

– Раз нет, то не лезь в разговор старших.

– Старших?.. Подожди, дай я подумаю… Значит, вот этого знаю, этого, еще вон тех знаю. Им приглашения лично подписывал. Еще парней Горо-сан знаю, с ними мы в одном районе тусим. А тебя, оборотень драный, в первый раз вижу. Ты пришел в гости, где встретили как человека, где столы накрыты и твое мнение хотят узнать. И вместо элементарной вежливости пес блохастый на стол залез и пытается хозяев обоссать. Подставляя таким образом не только себя, но и босоздоку, кто доверил тебе от их имени говорить. Я правильно понимаю?

Долетают смешки. Все местные крутые парни и девчонки как огня боятся выглядеть дураком в чужих глазах. Они все помешаны на собственной крутизне. Стоит чуть усомниться – порвут на куски. Вот только вопрос в том – как порвать? С ножом на сходке прыгать или пытаться морально-волевыми задавить? Переболтать меня сложно, посмотрим, насколько мозги у обладателя пивного брюха атрофировались.

– За такие слова любого из босодзоку я бы на пику поставил! Школьнику можно простить, – кривит рожу. Но я соскочить не дам.

– Школьник? Мне кажется, ты до университета не добрался, сил не хватило. А я – сирота, без чужой помощи уже в Токийский получил приглашение. Хотя еще даже старшую школу не закончил… Но, если такой крутой, давай выкатим яйца и сравним, у кого круче. Слабо?.. Вот давай, сразу при народе, чтобы рассудили. Какой у тебя баланс из лично добытого? Сколько ты прямо сейчас можешь в любое дело вложить? Не раздумывая?

– Э… Сто штук потрачу… Деньги – мусор!

– Конечно, мусор, если они есть. Моя ставка – стольник. Миллионов. Ребята не дадут соврать… Давай по крутым проектам. Наверняка у тебя личная тюнинговая мастерская, тачки до ума доводишь и на байки ракетные движки ставишь. Так? Нет?..

– Мы у друзей все, что нужно, отремонтируем!

– Значит, ты пуст. Нет у тебя мастерской. А у меня – клуб, вот этот самый клуб на паях. Еще компьютерная фирма и музыкальную студию буду поднимать. Чтобы крутые команды могли выступать, не оглядываясь на зажравшиеся лейблы… Короче, чувак, здесь ты тоже в пролете. Чем еще меряемся?

– Да настоящему босодзоку нужен любимый байк и свобода! Где твои колеса, а? Я что-то их не вижу!

– Так я не босоздоку, у меня руки кривые. Я даже на велосипеде падаю, честное слово, – народ уже в открытую ржет. Им прикольно, что парень младше их по возрасту врубил клоуна и пока делает вчистую пальцастого чудика из Чибо. – Я на двух не могу ездить, у меня четыре сразу.

– Инвалидная коляска, что ли?

– Но-но, попрошу мой “крайслер” не обижать. Мы на нем неплохо отожгли недавно. Потом из руин восстановили. Семнадцать ублюдков на его счету.

Смех стихает. Все успели по клубу пройтись, оценить внутри и снаружи. И в мастерские заглянули, станки пощупали, с Атсуши Сугияма раскланялись. Он как раз капот открыл и что-то там в потрохах “американца” шаманил. В задних рядах самый сообразительный громко шепчет:

– Так это же перец, кто китайцам в парке ввалил! Точно, его рожу по всем каналам крутили.

Сдержанно кланяюсь. И решаю заканчивать концерт.

– Ладно, по очкам я пока веду. Давай просто. Как два конкретных мужика. На кулачках. Кто кому вломит, тот и крут. А? Если мне наваляешь, вся ваша банда у нас пиво будет пить бесплатно. Всегда. Если я тебе – рот закроешь и перестанешь отсвечивать… Даже фору тебе дам – можешь нож достать. Есть ножик хоть?

Зрители оживились – любимое развлечение, на железе друг другу нервы и кишки помотать. Кстати, раньше босоздоку кромсались почем зря. Это их буквально последние пару лет начали потихоньку щемить за беспредел. Хотя – с железом наверняка каждый, статус обязывает.

– Так я не понял? Слабо? До первой крови или пока противник продолжить не сможет. Или ссышь?

Щелкнуло лезвие, мужик начинает плечами подергивать, типа – разминается. Я так и стою в расслабленной позе. Мне ему эту глупую ковырялку в одно место засунуть – даже напрягаться не надо. Вот “Тануки” слева от него я бы палец давать не стал, откусит. Под тридцатник, жизнью битый и фигура атлета. Либо каратэка, либо еще какой спортсмен. А пузан – он дурак. И дурака придется наказать.

Длинный фехтовальный выпад, я подхватываю запястье, правой встаю на пальцы чужой выставленной ноги и продергиваю клиента мимо себя, придав ускорение. Целеуказание сработало как и было задумано – лбом мужик влепился в столбик, поддерживающий “козырек” ангара. Как уже говорил, на этих столбах метромосты ставят. Они к вибрации и диким нагрузкам приспособлены. Поэтому ножик у меня в руке, бедолага же кулем свалился вниз. Аккуратно пощупал ему шею – пульс есть. Хотя сотряс небольшой поймал. Спрашивается, чего нарывался? Зачем я его провоцировал – это понятно, но надо же башку хоть как-то использовать.

Складываю трофей, пренебрежительно кидаю на брюхо. Поворачиваюсь к публике и спрашиваю:

– Сумимасен, выбесил он меня чуть-чуть… Это в самом деле ваш оябун или так, чисто на подхвате?

Каратэка пренебрежительно цедит:

– Это Сэберо-сан, у нас за жратву отвечает, когда собираемся. Видимо, обиделся, что у вас пиво лучше, вот и не сдержался… Иноуэ-сэнсей у родных, племянница заболела. Я буду клан за него представлять. Мичайо Морита.

– Что-то у племянницы серьезное? Может лекарствами помочь или врачами?

– Не знаю, надо перезвонить.

– Тогда давай так, Морита-сан. Ты созвонись с Иноэу-сан, узнай что и как. У меня в местном госпитале друзья есть, может смогу чем-то помочь. По соседски… А теперь предлагаю всем в зал, у нас есть, что обсудить… И, да, Сэберо-сан прихватите. Пиво у нас сегодня бесплатно, пусть порадуется.

* * *

Когда народ чуть перекусил, слово взял Горо Кудо. Я специально ему хвост накрутил, что среди босодзоку ему надо шишку держать, он глава клана, ему и отдуваться. Я – исключительно привлеченный технический специалист.

– Вот на этом экране статистика, сколько дел завели на байкеров за последний год. И сколько было в прошлом. И за десять лет… Полиции дали приказ – давить нас за любые нарушения. Поэтому мы, “Ятагарасу Йокогамы”, предлагаем проблему решать сразу в нескольких направлениях. Во-первых, показать Токио и всей Ниппон, что босодзоку не паршивые уголовники и шпана, готовая за йену любому морду набить. Мы – нинкё дантай, новые самураи. У нас есть честь, верность данному слову и мы помогаем тем, кто попал в трудную ситуацию.

– Это вы для этого волонтеров набираете?

– И для этого в том числе. Но я просто одну цифру назову. Тэкеши-сан, сколько из взрослых помогает обездоленным?

– Один из ста, – тут же выдаю справку. Я статистику собрал, почитал, вставшие дыбом волосы пригладил и еще раз проверил, что не ошибся. Увы, все четко. – Пять из ста раз в год отсылают сотню йен в местные общественные фонды, на этом успокаиваются. Молодежь вообще про эти программы ничего не знает. В двух местных домах престарелых не было посетителей полгода. Полгода брошенные бабушки и дедушки сидят по комнатам в одиночестве. Многие из них даже ходить не могут, так в кресле весь день у окна и проводят.

Раскрашенная под индейца деваха подавилась пивом и закашлялась. Горо продолжает:

– Поэтому мы решили, что лично нам надеяться на государство смысла нет. Власти больницы строят, какие-то фонды выделяют для малоимущих, а душевной теплоты никто по приказу сверху не предоставит… Поэтому – пункт номер один. Наш клуб начинает заниматься волонтерством. Раз в неделю – будем подгребать всех желающих и в гости. К старикам, к пожарным со спасателями. Кому памперсы для взрослых купить, кому воду в бутылках завести, кому просто дом подлатать-подкрасить. Это не показуха, мы решили для города хоть что-то сделать. Бесплатно… Правда, один умный человек сказал, что если помогать тем, у кого нет сил идти дальше, то дорогу вдвоем одолеть легче. А добро рано или поздно вернется.

Вот жук, это я на днях его грузил, запомнил. Так, что дальше расскажет? Все же парень он боевой, не зря в лидерах местной банды.

– Второе. Летом проводим большой фестиваль. На него приглашаем всех босодзоку. Выставка байков, показательные гонки, рокеры с музыкой на сцене. Дрифтеры обещали машины подогнать, может тоже что продемонстрируют. Точно будут четверо бывших камикадзе из Осаки.

– Камикадзе?!

Фу такими быть. Что же вы корни свои забыли. Ведь именно эти перцы основали большую часть мото-клубов сразу после войны. Влезаю:

– Да, Сугавара-сан с товарищами обещал приехать. Он был одним из оябунов “Барабанщиков Осаки” в свое время.

Народ кивает, клуб достаточно известный. Лет десять назад распался на мелкие, но в свое время неплохо прогремели. Один из их складов даже армия штурмовала, изъяли кучу стволов, которые “Барабанщики” в свою очередь отжали у китайцев.

Жестом передаю Горо пальму первенства.

– Значит, фестиваль. Кроме того, что обычные люди нас увидят в живую, без страшилок на ночь. Нужно доказать соседям по городу, что вы вменяемые, что с нами можно иметь дело. Одновременно наладить контакты и с чиновниками в префектурах, и с полицией. Мы – граждане Ниппон, а не отребье в поисках дозы.

– Фестиваль – это дорого.

– В него вкладывается моя банда. С вас – минимальный взнос за полиграфию и место, три тысячи. В рекламе будем перечислять, какие клубы участвуют. Еще желательно фото команды, что-то из памятных для вас моментов. Сузуму Эндо у нас все это будет собирать и потом примеры пришлет для согласования. Листовки и несколько плакатов для банды… Главное – на каждом участке босодзоку имеют право установить ларьки с едой и напитками. Пиво и сакэ нам запретили, но дело летом, на обычной газировке заработаем кучу денег. Кто не хочет сам этим заниматься, может просто обеспечить охрану точки, за это получит фиксированную выплату. Кто собирается заработать больше, я дам листочек с контактами. Надо будет оплатить лицензию на торговлю, это около двух тысяч йен, еще в префектуре потом список товаров для продажи показать.

Заметив кислые ухмылки, поднимаю руку.

– Да, Тэкеши-сан.

– Похоже, народ смутило, что сначала надо будет чуть-чуть вложиться. Давайте так. Сколько за один ларек берем за охрану? Тысячу в день, если правильно помню? Значит, на банду место запланировано, чтобы двадцать байков свободно расставить, рядом стульчики, боксы с водой для босодзоку. И еще на четыре-пять палаток хватало. Пять точек. Банда получает за фестиваль пять штук. Много это или мало? По мне – это слезы. Потому что одна палатка с водой в жаркий день продаст минимум двести бутылок минеральной и простой воды. Сто йен в магазине бутылка оптом. Продавать по три сотни, зачем наглеть. Значит, с одной точки вы легко сорок штук снимете. Три палатки с водой – это уже сто двадцать. Одна палатка с чипсами, конфетами, холодильник с суши или еще чем-то – в легкую еще стольник даст. Плюс атрибутика. Майки, значки, бейсболки. Сейчас уже надо озаботиться, заказать в мастерских. Пусть это в изготовлении не одну-две йены стоит, но в любом случае отобьется и прибыль даст. Сколько у нас по прикидкам выбегает? Уже под три сотни? И вы жмотитесь две штуки потратить и потом чуть жопой повертеть, продажи организовав? Народ, вы делаете мне смешно. Нет, если вы хотите сидеть на пятой точке ровно, то я не возражаю. Пять тысяч мы выплатим, даже глазом не моргнув… Еще раз – вот здесь напечатано, как работает система. Кому надо позвонить, кому бумажки заполненные отдать. Формы и образцы у нас есть. Если трудно – можем припрячь Тэкуми и Мэзэнори, они помогут по префектурам пробежаться и на месте вопросы порешать.

Народ переваривает. За спинами слышно, как удивленно пыхтит пришедший в себя Сэберо-сан. Он больше рта не открывает, усиленно налегает на пиво. Интересно, как назад добираться будет.

– Чтобы не быть голословным, кое-кто вчера у нас был. Видели – мы наклейки и гибкие магнитики на машины предлагали? Зверушки смешные и всякое разное. Чихару-сан, не поделишься, сколько ушло в итоге?

– Больше тысячи. Я заранее приготовила с запасом, потом многие на месте еще выбирали, допечатывала и нарезала. Детям процесс очень понравился. Правда, там отходов больше.

– Себестоимость какая примерно выходит?

– Около двухсот йен на штуку. Еще сотню художникам с каждой отдаю.

– А продавали мы по пятьсот, чтобы не обижать никого?.. Значит, за один день на смешных наклейках клуб заработал двести тысяч йен чистой прибыли… Я вас не агитирую. Я просто цифры люблю. Цифры редко врут…

Озадачились. И листочки насчет префектур разобрали. Двое знакомых Горо просто сказали, что нам доверяют и если мы им поможем с оформлением и остальным – то готовы пять процентов выручки отдать. Нам – не трудно.

* * *

После плотного обеда и легкого отдыха перешли ко второму вопросу. Здесь уже я больше докладчиком выступал вместе с Сузуму. Он костяк идеи предложил, доводили до ума вместе.

– Мы говорим про легальный бизнес. Про то, чтобы не иметь конфликтов с полицией, но зарабатывать. Значит, что хотим организовать. Веб-сайт, где любой магазинчик, лавочка могут зарегистрироваться и платить потом крохотную абонентную плату за поддержку. Указывают список еды для доставки, мы предоставляем желающих подработать курьерами. Мотороллеры и экипировку. Ремонт за нами. Любой желающий на сайте делает заказ, по картинкам потыкав и описание посмотрев. Ему привозят как можно быстрее. Наша задача – контролировать, чтобы курьеров никакие хангурэ не вздумали обижать. Плюс – чтобы проблем с оплатой не было. Кто-то наличку будет из кармана доставать, кто-то картой платить станет.

– Разве кредитки сейчас берут?

– Берут. Специальную коробку год назад банки выпустили. Втыкаешь в телефон, через программку счет показываешь, клиент подтверждает платеж, с карты через коробку данные считываются, шифруются, передаются. На телефоны придется разориться для курьеров с большим экраном. Но – решаемо. Главное, банки за обслуживание таких коробок лишние деньги не требуют, они очень заинтересованы, чтобы клиентам понравилось и стали активно использовать… Поэтому: на нас охрана, отладка бизнеса и контроль. Вполне возможно – в складчину взять несколько грузовичков, крупные партии развозить, когда целый офис много заказывает. И тем же ресторанчикам продукты по утрам… Идея понятна?

– Оно взлетит?

– Более чем. Мало того, что-то похожее пытаются по чуть-чуть делать для семейных сетей, но у них охват маленький. Мы же покроем весь Токио и округу. Это раз. Программисты у меня есть, они доведут до ума и сделают нормальный работающий сайт. Это два. За каждую проданную чашку лапши мы будем брать один процент. Не больше. Это не оттолкнет мелких собственников. На выходе – с этого процента вы через пару лет сможете что-то дополнительное стартовать. Кроме того – это все чистые деньги, которые показываем налоговой, оформляемся в своих фирмах как серьезные люди и дальше уже крутимся, кто как придумает. Нет желания самим пахать, принимаем минимальную ставку ежемесячно, которую за защиту будет получать хозяин территории. Но – в самом деле защищать, а не пиво где-то хлебать.

Покрутив еще в общих чертах предложенное, в итоге приняли решение. Через неделю уже с точными цифрами главари банд получают расклады: сколько будет стоит прикупить мопед, его возможный ремонт, регистрация на сайте для своих. Что и как получает босодзоку, если собственный ресторанчик открыла и в систему встроилась. Как это все по итогам будет разруливаться с борекудан, которые всегда с предпринимателей деньги трясут. На эту тему пообещал, что как кобун в Инагава-кай проблему решил. Год система будет работать бесплатно, затем десять процентов с выручки и поддержка клана в случае каких-либо неприятностей с властями. На тех территориях, где рулят другие кланы, отдельно встретимся и обсудим. Вполне возможно, что получится выторговать аналогичные условия.

Под конец еще раз заявляю:

– Для тех, кто сомневается. Я предлагаю взрослеть. Начинать зарабатывать хорошие деньги, расти над собой. Нет желания, достаточно просто байка и покатушек ночами – без проблем. Отступные обсудим, за охрану вы в любом случае получите. Хочется большего – детям на школу и университет собрать, дом нормальный купить, на пенсию отложить? Давайте вместе впрягаться. Поддержим и поможем, чем в силах… Кстати, хочу сразу пример привести. Вот мы вчера клуб открыли, соседей пригласили. Честно о себе рассказали, про волонтерскую программу объявили. Полиция приезжала, угощали их, мастерские показывали и парни даже фотографировались вместе. Теперь загадка – за сколько дней можно зарегистрировать новый “Харлей” для старшего босодзоку. Ну, из вашего опыта?

– Полгода!.. Три месяца по знакомству!.. Нам за два сделали, но каждый день ходили!

– Отлично. Так вот, я вчера попросил инспектора помочь в решении этого вопроса. Сегодня воскресенье, никого нет в кобане и префектуре, кто бумаги оформляет. Завтра после обеда Горо-сан заедет, поставит печати и станет полноправным владельцем нового байка. Один. День… Потому что мы – не хулиганье дурное. Мы – серьезные люди. Мы нинкё дантай. Опора государства, верные самураи микадо и граждане Ниппон.

Фух, пойду налью себе еще водички, уже хрипеть начал, наговорился от души.

Кстати, выяснили, что там за проблемы с племянницей босса “Тануки Чибо” стряслось – тяжелая ангина. Узнал адрес больницы, где девочка лежит. Отзвонился профессору и ненавязчиво спросил, нет ли у него штрафников из студентов, кто мог бы скататься туда и малышку глянуть. И подлечить, если получится. А я буду обязан. Сакамото-сан сначала чуть удивился, потом поинтересовался, а в чем конкретно будет выражаться эта самая благодарность. Вредный старик. Прагматичный донельзя. Обещаю, что вместе с ним подумаю насчет диагноста для полиабэноши.

Услышав заветные слова, профессор пообещал, что пригонит все стадо, если понадобится. Первых двух самых головастых – прямо сейчас.

Ближе к ночи позвонил Иноуэ-сан, поблагодарил. Говорит – приехали врачи, поколдовали, кризис миновал и дальше уже обычные специалисты справятся. Пожелал ему и малышке всего хорошего и спать завалился. Устал…

* * *

Три раскрашенные подруги с черных кожаных куртках шли домой от торгового центра, где сегодня после обеда убивали время с другими сукебан – оторвами в юбках. Обсуждали знакомую, которая вроде хочет устроиться на работу в новый клуб.

– Представляешь, я у Митсуко-кун спрашиваю, зачем тебе это? Сидеть там за телефоном, бабкам отвечать. А она уперлась, типа там круто. Там народ серьезный, самая мощная босодзоку Йокогамы. За работу платить будут сотню, а если еще дополнительно бухгалтерией заниматься, звонки все правильно оформлять и собранные заказы готовить для волонтеров, то все сто пятьдесят!

– Сто пятьдесят чего?

– Сто пятьдесят штук, бака! И медстраховку дают, как в настоящем офисе!

– Кто бака? Язык попридержи, а то как дам сейчас!

Молчавшая мрачная старшеклассница рыкнула:

– Так, увяли обе! Мы о серьезных вещах говорим, хватит собачиться… Значит, работу дали. И бабки платят… Интересно, что у них еще есть. Мне на телефоне сидеть лень, может у них что-то другое найдется… И они в самом деле – такие крутые? Я знаю банды, где народу больше.

– А им много не надо, они сейчас любых отморозков себе подберут. Кривого помнишь, мы с ним еще ларек подломили в прошлом году? Час назад хвастал, что его друзья сегодня в клубе на большой сходке были. Что-то крутое все босодзоку Токио будут мутить. И старшими там как раз “Ятагарасу Йокогамы”. И вообще, ты сама подумай! Клуб у кого есть? Только у них. Музыка, танцы, пиво продают. И все – официально. Кто из банд смог такое пробить? Никто. Все по чужим ресторанам отмечают. А у них там и приставки игровые, и байки новые, и даже спортзал есть… Кто там совладелец? Парень, который нам навалял в парке. А он, прости-подвинься, в борекудан. И лично абэноши завалил, когда колдуны китайские на его людей наехали. Мало того, вроде уже говорят, что наши крутые на районе хотят его третейским судьей выбрать. Чтобы конфликты разруливал. Не все, конечно, согласны. Но “Шутники” и “Грязнули” уже вписались. Кстати, у “Грязнуль” еще тема в рок-концерте поучаствовать, они там что-то бренчат вечерами. Во вторник в клубе будут выступать, договорились.

– Во вторник? Надо будет сходить, оттянуться… Заодно и про возможную работу узнаем.

– Только там сразу предупредили, чтобы никакой дури с собой. За дурь – сразу за дверь в первый раз, во второй – навсегда.

– Ха, – заплясала на месте предводительница оторв: – Зачем мне дурь, у меня своей хватает! Во вторник – отжигаем!

Глава 12

Когда уже пытался досматривать первый сон, мне позвонили с неизвестного номера. Продрав глаза, глянул сначала на будильник. Десять вечера, формально – детское время. Поэтому послать просто так будет невежливо. Да и не особо я телефоном светил, чтобы любые посторонние набирали.

– Моши-моши? – тон у меня явно не дружеский.

– Тэкеши-сан, буду рад увидеться с вами в “Суширо” через двадцать минут. Желательно, без сопровождающих.

И все, трубку положили. А я сразу проснулся, потому что звонившего узнал. Я этот сухой невзрачный голос, как и советника микадо по специальным вопросам, прекрасно запомнил. И если подобные люди выражают просьбу, лучше собрать задницу в кучу и с низкого старта рвать. Благо – до забегаловки минут десять неспешным шагом. Помню я ее – кафешка на втором этаже. Эдакая буква “П” – внизу банкоматы и выдача готовых заказов, лестница наверх – там застекленное небольшое заведение с привычным для большинства ресторанчиков набором блюд.

Джинсы, майка, куртка. Подумав, сунул в карман два болта с подзаряженными наконечниками. Исключительно на всякий пожарный. Все, можно топать. Парней беспокоить не стану. А хожу я аккуратно и тихо.

Вот только недооценил я телохранителя. Не знаю, каким образом, но когда я открыл дверь, он уже выскользнул в коридор. Нобору дрых, а вот Масаюки уже тут как тут.

– Господин?

– У меня встреча. На которую нужно идти одному. Поэтому – ждешь здесь.

– Меня не увидят, господин.

– Масаюки-сан, мы же обсуждали это. Когда мне нужна твоя поддержка, ты всегда за моим плечом. Но в некоторых ситуациях тебе придется ждать меня дома. Можешь в зале посидеть. Можешь на улице у байков подождать. Но я пойду один.

– Хай.

Понятно. Будет мерзнуть на улице и обижаться, что оставил его в клубе. Но условия в этот раз диктую не я.

Господин Фудзивара сидел в углу, читая газету. Небольшие очки, мятый костюм, усталый вид. Клерк по дороге домой после сверхурочных на выходных. Набрав себе суши, пристраиваюсь рядом.

– Конбанва, Фудзивара-сан.

– Конбанва, Тэкеши-сан. Сумимасен, что так поздно выдернул… Меня просили передать, что помнят о верном “цепном псе”. И хотят проверить тебя в деле. Если ты на самом настолько хорош, то возможно, могут предложить работу.

Уточняю, потому что это очень важно:

– Вы хотите предложить, или тот, кто помнит?

– Я только выступаю в качестве посредника.

Понятно. Микадо ведет собственную игру и решил в нее ввести новую пешку.

– Что от меня требуется? И как это скажется на непосредственном оябуне?

– По результатам будет принято окончательное решение – какие именно границы будут приняты по отношению к твоей семье и насколько конкретного человека и его господина приблизят к центру принятия решений… Разумеется, неофициально.

Да, очень серьезное заявление. Если принять во внимание, что борекудан после войны активно использовали в политике и давили любые выступления против властей среди чернорабочих из Кореи и Китая. Плюс – большая часть местных политиков так или иначе берет деньги с криминала, чтобы потом проталкивать нужные законы или лоббировать скрытые интересы. И теперь я наблюдаю продолжение прежнего курса.

– Я вас слушаю, Фудзивара-сан.

– Вы ведь знакомы с тем, как себя ведет часть абэноши? Кому мало служить государству и кто претендует на право считаться новыми богоизбранными?

– Да. Их мало, но из-за таких паршивых овец обычные люди готовы забить все стадо. Из-за них, кстати, начали возникать конфликты со старыми аристократическими семьями, чья история уходит в прошлое на тысячелетия.

– Именно. Так вот, пока эти люди не пытаются продвигать чужие интересы из-за рубежа, мы терпим их выходки. Мало того, если кто-то выплатил все долги и решил уехать в другую страну, ему не чинят препятствий. Хотя, стоит признать, в Ниппон одаренные получают намного больше, чем в той же Америке. Но – недовольные всегда существуют. Есть несколько человек, кто начал активно сотрудничать с янки. Пытается для них собирать информацию, манят выгоревших обещаниями вернуть дар. К сожалению, эти люди слишком сильно завязаны на ряд местных кланов, поэтому мы не можем официально их одернуть. Но и терпеть это больше не считаем нужным. Особенно после того, как они спутались с триадами. Поэтому вас, Тэкеши-сан, просят поставить точку в карьере провинившихся. Можно оставить ложный след на последних заказчиков из Гонконга. Или Штатов.

– Сколько их?

– Четверо, все абэноши. Люди, кто работает на них, не в курсе. Поэтому – только эту четверку.

– Что-то еще?

– У них должен быть архив. Переписка, контакты, счета. Нужно из ситуации выжать максимум.

– Кто мне даст вводную информацию?

– В семь утра во вторник, двенадцатого апреля, займитесь физкультурой в парке Хонго, на любимой поляне. К вам подойдет человек, вот его фото. Он передаст материалы, которые удалось собрать. Все, что вы сможете получить в результате акции, записать на носители и оставить в том же парке в условленном месте. Посредник скажет, какой сигнал сообщит нам о завершении работы.

– Если в процессе работы я найду что-то интересное для себя?

– Главное, чтобы на вас потом не вышли.

– Сроки?

– Желательно уложиться в месяц. Пока четверку чуть прижали, они наверняка постараются затаиться. Но если тянуть, могут покинуть страну и за рубежом их достатьбудет намного сложнее.

– Понял. Как только посмотрю собранную информацию, смогу дать развернутый ответ. Все контакты теперь только через человека с фото?

– Да. Господин Сато, ваш контакт.

Сато. Это как Иванов в России.

– Могу попросить об небольшой услуге, Фудзивара-сан? Я буду признателен, если вы расскажете, кто на самом деле пытался меня убить. Исключительно для того, чтобы обезопасить себя от возможного повторного удара.

Смотрит снулой рыбой. Но меня такими взглядами не пронять. Тут все четко – вась-вась. Ты меня просишь помочь хозяину дерьмо прибрать без лишнего шума, я вместо денег за выполненную работу хочу информацию. Более чем уверен, что у вас все расклады уже на руках.

– Я посмотрю, что можно сделать.

– Домо аригато, – собираю пустые тарелки, встаю, кланяюсь: – Оясуминасай.

Не удивлюсь, если разговор писали. И пара клерков по углам кафэшки прикрывают господина Фудзивара от возможных неприятностей. Пистолет у одного точно есть, неудачно он пиджак подобрал, заметно.

Телохранитель меня так и ждет в тени, превратившись в черное пятно.

– Все нормально, Масаюки-сан. Пойдем спать.

– Хай, господин.

– Возможно, у нас будет небольшой заказ. Похожий на тот, когда мы познакомились. Но об этом позже поговорим. А теперь давай отдыхать, день был тяжелый. А завтра снова школа, чтоб ее… И напомни, чтобы я утром оябуну перезвонил, надо будет это в деталях обсудить.

* * *

Подумав утром, я набрал большое начальство. Формально – можно и вакагасиру дернуть, но тут уровень проблемы другой. Поэтому позвонил Акира Гото и рассказал о ночной беседе. Намеками. Хоть мы скремблеры используем теперь на всех трубках внутри клана и машину на жучки регулярно проверяем – но лучше о просьбах с Фудзиямы общаться лично.

– Я тебя понял, Тэкеши-сан. Завтра вечером мы собираемся в ресторане, будем отмечать дни рождения в этом месяце. Подходи, заодно и обсудим проблему. Если за тобой присматривают, пусть все будет естественно.

Само собой, присматривают. Это в клубе пока стукачей нет, я в этом уверен. А вот камеры кто-то регулярно проверяет – куда ездил, с кем встречался. Я даже найденные закладки не трогаю – трейсером прошелся по хостам, проверил, кто именно такой заботливый и оставил как есть. Всплывет очередной урод с недобрыми намерениями – буду реагировать. Имперской канцелярии же положено за разного рода дурными абэноши присматривать. Так вот пусть и любуются. Когда что-то серьезное буду устраивать, тогда и замаскируюсь. Пока же – в школу.

День промелькнул, будто его и не было. Последним уроком физкультура, у меня четверо храбрых или больных на голову разминаются под чутким руководством. Мало того, я им даже форму выдал – старенькие дзюдоги, кимоно для занятий дзюдо. Чистые, заново простиранные, но со следами использования. Проверил, как народ белые пояса завязал и объяснил:

– Броски и захваты отрабатывать на майках – это не очень хорошо. Поэтому пока используем это. Когда чуть опыта наберетесь, сменим форму одежды на более привычную для города.

– Мы могли бы купить, – Широ разглядывает намертво въевшееся пятно на рукаве.

– А зачем? Если тебе понтоваться, то иди в додзе к блатным. Потом расскажешь, как они о тебя станут ноги вытирать. Я же считаю, что надо быть практичным и не заморачиваться условностями.

Кстати, у меня этой формы еще комплектов двадцать в клубе осталось. Спасибо сэмпаю, его наставник мне старье сбагрил буквально за несколько йен, разных размеров. Мои головорезы даже себе что-то подобрали и теперь с удовольствием сидят у стеночки, глаза жмурят. Единственный вопрос, который задали – имеют ли они право белый пояс носить. Потому что вроде как официально их не посвящали. Я свой белый показал и бровь выгнул – все, вопросов больше нет. Раз хозяину не зазорно, то самураи почтут за честь.

Размялись, попадали. Убедился, что вроде в голове проблески какие-то у четверки появились, после чего “порадовал”:

– Этот час мы с вами будем очень заняты. Общая физическая подготовка и падения. В одиночку, с напарником. До одури. Потому что прием считается усвоенным, когда ты его десять тысяч раз сделал. Без ошибок. Демонстрирую на себе… Нобору-сан, прошу тебя помочь. Покидай меня чуть-чуть.

Иногда кажется, что мой водитель способен тот же “крайслер” перевернуть без помощи окружающих. Сила в мужике чудовищная. Плюс бывший борцовский опыт. Что ему мои жалкие семьдесят кило? Вот и летал как перышко – и кверх ногами, и на дальность. И каждый раз или приземлялся на четыре кости, как кошка, или завершал перекатами. Заодно согрелся. Поблагодарив спарринг-партнера, вернулся к ученикам:

– Видели? Понятно, зачем это нужно? Вот и отлично. Начали…

Когда урок закончился, подошел Кацуо Накамура. Я его еще раз за форму поблагодарил, потом припряг его простейшие подсечки показывать и детали разбирать – как с их помощью можно кого-то уронить, желательно неожиданно и больно для агрессора.

Еще полчаса. После чего – всем пожелал хорошего дня и отправил умываться. Сам взял бамбуковую палку, которых мы набрали для будущих тренировок, покрутил в руках. Вспомнил отработанный почти до автоматизма базовый комплекс с мечом и прогнал его разок. Чуть увлекся, скорость задал такую, что воздух гудел от ударов все время. Когда закончил, глаза сэмпая надо было видеть.

– Эй, Накамура-сан, я руками и ногами так не умею. И если ты меня за майку прихватишь, то завалишь в момент. У тебя опыт колоссальный в борьбе.

– Ага, ага. Вот только мне почему-то кажется, что один молодой и нахальный парень бедного дзюдоиста грохнет раньше, чем упадет на землю. Исключительно из вредности.

– Возможно. Хотя меня пока мужики швыряют, если ушами хлопаю.

Швыряют. Масаюки с Нобору рады господина в татами впечатать. Правда, в свободных спаррингах у нас пока паритет – они за счет массы и силы выигрывают, я за счет скорости с изворотливостью. И это – когда “потолкушки”. В рукопашке мы друг друга бережем. Особенно после того, как у меня дурацкая привычка появилась удар усиливать за счет внутренних резервов организма. Одну деревянную макивару пришлось заменять. “Щелкнул” от души – только щепки в разные стороны. Так что – в зале работаем вежливо, с полным пониманием возможных последствий.

Все, моя очередь в душ идти. И потом визит к одному очень интересному человеку, которого якобы нет, но на самом деле он есть.

* * *

– Вон там припаркуйся, Нобору-сан.

В парк приехали. Другой, не куда я иногда бегаю разминаться по утрам. Зоологический сад в Каназаве – огромный такой кусок леса в городе, с кучей дорожек, парковок и детских площадок. Нужный мне человек здесь. Ясуо Кодзима, на год меня старше. Худой, с мрачным взглядом карих глаз, растрепанной прической. У местных парней это непонятный для меня фетиш – таскать на голове взрыв на макаронной фабрике. Еще в разные цвета выкрасить и лаком залить. У Кодзимы хотя бы волосы черные, без “вырви глаз”.

Парень сидит на лавочке, рядом инвалидная коляска с тринадцатилетней сестрой, Кеико Кодзима. Имя – как насмешка. “Счастливая” девочка, у которой рассеянный склероз. Ради Кеико я в госпитале пациента “инспектировал”.

Присаживаюсь рядом, заработав неодобрительный косой взгляд. Конечно, лавочек кругом полно, всякие скульптуры бегемотов и жирафов для малышни. Но ведь нет – приперся хрен с горы, мешает в тишине посидеть.

– Не знаешь, Кодзима-сан, почему хакер “Трэшер” последний налет на сайт “Асахи Симбун” столь грязно выполнил? Может, не выспался? Или мысли были чем-то другим заняты? Чистить за ним пришлось… Я просто так спрашиваю. Как говорится – риторический вопрос, поэтому не надо палку присматривать и по голове бить…

– Я тебя не знаю, – ворчит парень.

Легкий поклон:

– Тэкеши Исии, кобун в Инагава-кай. Второй класс старшей школы, сирота, живу в Йокогаме. На прикид внимание не обращай, это я сумел собственными мозгами заработать. А так как больной сестры у меня нет, то трачу исключительно на себя и новые проекты.

– Ага. Мажор драный.

– Фу, как предсказуемо… Кодзима-сан, я тебя тоже не знаю. Так, чуть справки навел. Ты учишься в техникуме на слесаря, в хак пошел, чтобы денег подзаработать на лекарства. Ну и в итоге уперся в официальный ответ одаренных в госпитале: “Гомен-насаи, эту болячку пока не лечим”.

Сижу, разглядываю руки. Этот трюк вчера освоил. Он абсолютно дурацкий, но на непосвященного человека должен подействовать убойно. У меня сейчас вены на руках чуть светятся, той самой непередаваемой ультрамариновой гаммой с золотыми искрами. Убираю иллюминацию и поворачиваюсь к застывшим парню и девчонке:

– После замеса в Токио меня признали выгоревшим. Неделю вливали дрянь литрами, колдовали, хороводы вокруг водили. Результат – даже бывшую единичку-минус я подтвердить не смог… Начал латать себя сам. И вот что я тебе скажу, Кодзима-сан. За время работы с компьютерами понял одно – мне никогда не перепрыгнуть среднюю планку. Я многое знаю, умею, нахватался разного в куче дисциплин. Но для меня комьпютер просто инструмент, у которого я в лучшем случае процентов десять могу использовать. Ты же – гений от природы. Там, где мне придется нанимать боевиков и штурмовать офис, ты пролезешь через любую систему безопасности, откроешь замки и вывезешь содержимое на местном роботе-уборщике… Утрирую, конечно. Но где-то так.

Кеико молчит, а Ясуо чуть оживает:

– Я вспомнил тебя. Ты махался с китайцами рядом с аэропортом. И да, в газетах писали, что выгорел совсем. Ради того, чтобы охрану вытащить.

– Они мои самураи. Я ошибся с оценкой ситуации, подверг всех неоправданному риску. Я не мог их там бросить. У меня пунктик. Своих не бросаю.

– Может быть.

Откидываюсь на спинку скамейки, закидываю руки за голову. Здесь хорошо: зелень кругом полезла, ветерок слабый, солнышко светит. Не удивительно, что куча детей вечерами играет. Днем они обычно по садикам или школам.

– Видишь, мы что-то о собеседнике знаем. Например, про тебя говорят, будто “Трэшера” не существует, загнулся от передоза. Кстати, меня такой расклад вполне бы устроил. Был хакер – и его не стало.

– Чтобы мое имя полоскали?

– Твое имя, если будешь работать на меня, напечатают на дорогих визитках. Ты станешь начальником департамента айти-разработки. У меня семнадцать мозгоклюев уже на низком старте сидят, готовы софт строгать. Проблема в том, что мне нужны два человека. Первый – кто будет по четко описанному техзаданию бизнес-планы рисовать. Этого добра после университетов – только успевай отбиваться. И второй, кто с палкой встанет над непризнанными гениями и начнет загонять их в рамки нормального рабочего процесса. Скорее всего, из них получится выдернуть пару-тройку техлидов, на кого ты свалишь прорву работы. Но с палкой стоять все равно придется… Официально. А в свободное от работы время – помогать мне решать разного рода технические проблемы. Где банк проверить, где в чужую прошивку тараканов запустить.

– Тараканов нет. Есть баги.

– Баги – это когда те самые семнадцать думают о бабах и левой пяткой что-то клепают. А таракан – это псевдоразумная программа, созданная злоумышленником и запущенная для проведения диверсионной акции. Извини, черви и вирусы мне неприятны. Я из-за них однажды комп переставлял. Хотя – называй как хочешь… Держи, это вариант контракта для официальной позиции. Полмиллиона зарплата сразу, плюс два процента с доходов от выпуска разных игр, программ и прочего. Почитай, подумай.

Встал, отряхнул штаны. На скамейке никто ногами не топчется, но мелкий мусор ветром все же наметает.

– Зачем это нам?

– Потому что ответ я хочу получить не сейчас. И не завтра. А когда попробую твоей сестре помочь. Не обещаю, что смогу вылечить, зачастую сам в потемках по темным углам тычусь. Но если бы я слушал одних докторов, то так бы и остался выгоревшим неудачником. А я уже старый ранг восстановил.

Он не будет болтать. Парень вообще из нелюдимых. Но он мне нужен. Он в самом деле непризнанный гений. И ведь начал достаточно поздно, года три назад. И за три года настолько как хакер вырос, что мне и не догнать никогда. Мне такой специалист позарез нужен.

– Я подумаю.

– Подумай. Вот моя визитка. Вот буклет клуба, последний дарю, остальные все раздал. Там адрес. Вот десять штук наличкой. Если надумаешь, позвонишь в такси, закажешь микроавтобус, приедете. Или меня наберешь, я клубный автобус пришлю. И вот когда мы вместе попробуем и оценим результаты, только тогда ты примешь решение. Важное решение, Кодзима-сан. Потому что вход только в одну сторону, слишком серьезными вещами на пару станем заниматься… Да, если вдруг случится чудо и я смогу вылечить Кеико-сан, для тебя это будет бесплатно. Самому интересно, насколько у меня эта особенность работает.

Мне кажется, что он приедет. Ради призрачной надежды – а вдруг?! Мало того, совсем не обязательно, что если сестру получится вылечить, хакер станет на меня работать. Он очень независимый и терпеть не может, когда давят. Как и я, между прочим. Но если мы договоримся, я огромный пласт проблем смогу на Кодзиму переложить. И ради этого тоже готов рискнуть. Ведь если я мелкие проблемы у того же Масаюки подлечил и себе потроха изредка правлю, то почему бы это не испытать на запущенном случае? Частным образом, само собой. Без рекламы.

* * *

Мастер клинка Ютака Хикито с братом Митсуо приехали ровно к восьми. Припарковали машину рядом с микроавтобусом, зашли в клуб, поздоровались. Я пригласил их на задний двор. Там в течении часа из меня пытались сделать специалиста по рубке воздуха. Масаюки сразу с младшим Хикито в сторону отошел, стал демонстрировать наставнику, что умеет. Потом они какой-то заумью занялись – что-то разбирали, стойки демонстрировали, медленно каждое движение отрабатывали. Врать не буду, но телохранитель на себя явно наговаривал. Митсуо-сан остался доволен и заявил, что ученик у него отлично подготовленный, приятно заниматься.

Со мной ситуация куда сложнее. Как под конец класса заметил Ютака:

– Вы, Тэкеши-сан, похожи на студента музыкальной школы, кто прекрасно подбирает мелодию на слух, но не знает основ. Я постараюсь с вами это пройти, но сам способ изучения нового меня поражает. Как и прогресс, который вы демонстрируете почти сразу. Поэтому мы попробуем новую программу. Сначала я показываю связку, потом объясняю по шагам, почему это именно так надо делать. Затем мы вместе ее повторяем несколько раз. Правим ошибки. И так каждый урок добавляем по чуть-чуть нового. Когда основа будет выучена, приступим к отработке элементов поединка. Я попрошу слишком сильно не усердствовать и не пытаться с Хасэгава-сан спарринговать.

– Я понял, Хикито-сэнсей. Мы мечи не трогаем без вашего присутствия. Мне вполне хватает, что мной татами периодически вытирают.

– Вы занимаетесь борьбой с Хасэгава-сан? И как успехи, если не секрет?

– Пока паритет. То он мне больно делает, то я ему.

Похоже, не поверил. Телохранитель меня раза в два в плечах шире и массивнее. Когда двигается, словно медведь-шатун в атаке – стремительно и неотвратимо. Представить, что худосочный школьник способен ему сдачи дать – это надо нас в зале увидеть, когда в раж входим. Нобору пару раз орал в полный голос “Ямэ!”, думал, поубиваем друг друга. А так мы развлекались. Правда, нос мне тогда сломали, да. Вправил и залечил сам, хотя чесалось неимоверно еще два дня. Про отбитые бока и не вспоминаю.

Попрощались до следующего понедельника. Я по вечерам постараюсь все повторить и не один раз – запомнил.

Проводив гостей, пошел в клуб, поближе к кухне, ужинать. Надо будет на глистов провериться – жру как в не в себя. И худой, словно палка. С чего бы?

* * *

Утро вторника. Разминаюсь на любимой полянке, где давным-давно схлестнулся с местными хулиганами в юбках. На самом деле – времени прошло всего ничего, а будто изрядный кусок жизни промелькнул. Вижу, как по дорожке рысцой трусит дядька, чью рожу мне на фото демонстрировали. Абсолютно средний, неприметный, весь в босса. Пробегая мимо кустика притормозил, подтянул шнурки на кроссовке и поскакал дальше, оставив небольшой пластиковый пакет. Вот так – подходи, кто хочет, бери что хочешь. Ладно, это мой заказ. Закончив махи ногами, забираю его и двигаю к машине. Пешком. Бежать мне лень. Я вообще после того, как стал в клубе усиленно тренироваться, редко по утрам бегаю. Максимум – медитация. А физкультуры мне теперь и так хватает. Как влупит коленом по брюху Масаюки, так сразу и хочется чем-нибудь более мирным заняться. Балетом, например.

В школе все шло по накатанной – половину урока изображаю старательно задрота, потом за десять минут делаю все, что очередной учитель напридумывал, затем до звонка медитирую с наглой рожей. Перемену объявили – с остальными сдаю бумажки и готовлюсь к следующему уроку. Сначала на меня косились, но вроде уже привыкли. На любой вопрос я “включаюсь” моментально, отвечаю. Значит – не сплю, а чем-то своим важным занят. Судя по тому, что переделывать сданное не заставляют, лажаю не очень сильно. Да и пока по старым темам пробегаем, нового не так много.

Удивила только Мияко Танака, наша поп-дива. Подошла, извинилась и спросила:

– А в группу на физкультуре ты еще школьников набираешь?

– Да, всех берем. Просто там нагрузка большая. Для того, чтобы какие-нибудь приемы изучать, надо сначала хотя бы минимально подкачаться. Прыгать, отжиматься, пресс качать. Оно тебе надо?

– Мне интересно, да… Я дома спросила, про твою лицензию рассказала. Мне разрешили.

– Ну, я не против. Правила простые – делать, что я скажу и не пыхтеть обиженно, если на татами больно уложили. Сменную одежду можно не брать, дзюдоги у нас есть. Вторник и четверг, во время физкультуры и еще полчаса позже. Тогда сэмпай Накамура подтягивается. У него с борьбой намного лучше получается тренировать.

– А у тебя?

– А у меня очень важная и сложная работа. Я ору на провинившихся.

Ладно, значит, у меня теперь пятеро учеников. Может, еще кто прибьется. Все же занимаемся мы на глазах у трех классов одновременно, в углу спортзала. Никакого криминала. И никакой дедовщины, чем зачастую “славятся” местные додзе. В ситуации, где задавленные бесконечным прессингом школьники срываются на более слабых и буллинг на всех углах махровым цветом – я получаюсь няшка. Палкой по спине не бью, ошибки разбираю и заставляю их исправить, даже если повторять приходится раз по десять. У меня задача не свое эго выпячивать, а народу жизнь в будущем хоть немножко облегчить. И, самое главное, никакого принуждения. Не понравилось – свободен. Значит, не твое. Физрук будет рад нагрузить согласно составленных планов.

Когда домой ехали с опекуном в обед пересечься, на телефоне блимкнула эсэмэска. “Буду признателен, если пришлете автобус в удобное вам время”. И адрес. Так, меня клиент будет ждать. Когда из “крайслера” выбирался вместе с телохранителем, предупредил Нобору:

– Мы на час. К трем можешь подъезжать. Обедать в клубе будешь?

– Я позже, господин. Пока не хочу.

– Как скажешь. Значит, я сейчас Горо-сан наберу, надо будет двух человек забрать. Девочка на инвалидной коляске, поэтому помоги, как приедут. Я за ними микроавтобус хочу сгонять, Изаму вроде свободен.

Бывший автогонщик с моим водителем по вечерам с кучей народу созваниваются, насчет гоночного болида договариваются. Боксы арендовали, теперь оборудование подбирают. Одновременно с этим Изаму Исикава потихоньку превратился в водителя. Макото Огава иногда на “Урале” куда-то исчезает, остальное время за барной стойкой проводит. У нас уже второй день, как народ тусит. Байкеры заглядывали, школьники вчера мелькали. И с шести до восьми на арене басами рокеры гремели. Сегодня другая группа будет струны терзать. Дискотека, соки, минералка и музыка. Что еще молодежи надо.

На входе, кстати, плакат висит. И в начале вечера Сузуму к микрофону встал, речь толкнул:

– Минуту внимания! Вы пришли к нам домой, мы рады гостям. Но очень не любим, если гости нарушают простые правила. Правило первое – пиво только с двадцати лет. Мы дали слово местному кобану, что детей спаивать не станем. А наше слово дорого стоит… Правило второе – никакой дури. Кто хочет себя гробить – идите в другое место. Здесь собираются друзья, кто спортом занимается, кто не прочь на байке покататься или на татами приятеля прищучить… И правило третье – никакого выяснения отношений. У нас нейтральная территория. Вот слева я вижу ребят из “Кровавого дрифта”, а справа их закоренелые друзья из “Тануки Чибо”. Если у них возникнет желание, то забьют стрелку в городе и там уже другу все скажут. Здесь же – томагавк войны зарыт и никто хлебало на других не разевает.

Вроде прониклись.

Да, совсем забыл. Нобору же друга привел. Я когда его впервые увидел, офигел. Представьте себе двухметрового сумоиста, у которого пузо – исключительно для соответствия правилам состязаний. В остальном – руки как бревна, ноги как колонны, шеи нет, голова бритая и рожа – ночью встретишь и рванешь быстрее собственного визга. Но при этом – он не жирный, нет. Просто таким уродился. И кушал хорошо.

– Это Мэдока Киносита, мы с ним раньше вместе выступали. Потом конкуренты ему тормоза на машине испортили, сильно разбился. Сейчас работу ищет.

– Если не секрет, почему Киносита-сан с прошлого места ушел?

– Владелец магазина неправильно оценил будущие доходы, деньги закончились. Зарплату второй месяц задерживает, – прогудел человек-скала. А я еще на Нобору говорил, что он великан. Похоже, я настоящих великанов не видел.

– Нам в клуб нужен человек, чтобы бузотеров мог успокоить. И если здоровье позволяет, Тошико-сан помог коробки с продуктами передвинуть и кеги с пивом изредка переставить. Устроит?

– Какой испытательный срок? – вопрос не праздный. Многие делают месяц, три, кто-то полгода. От наглости нанимателя зависит.

– Зачем нам испытательный? Вас Нобору-сан привел, поручителем выступил. Если он говорит, что вы хороший человек, то мне больше ничего и не надо.

– Хороший, – поддакивает водитель. – Он претендовал на место сэкитори в дзюрё.

Серьезно – вторая по значимости лига в сумо, количество мест ограничено.

– Тогда можно прямо сейчас и выходить на работу. Мурата-сан у себя сидит. Взять у него договор, прочитать и подписать. Зарплата у нас сейчас сто пятьдесят тысяч в месяц в клубе. За переработки и дополнительные какие-либо припашки – начисляют дополнительно. Если что-то свое захочется делать – можно с Горо-сан поговорить, он в клубе главный.

– Что-то еще? – пытается понять новенький.

– Ага. Сузуму-сан в компьютерные дела вроде хотел податься. Чихару-сан с мотоциклами закопалась, заказы на тюнинг и аэрографию берет. Художники ей картинки сбрасывают, это уже как наклейки на машины. Одним словом – если кому-то хочется, то на зарплате не сидит, попутно что-то свое крутит. Если взлетит – личная фирма будет.

– Картинки?.. Я для тату-салонов рисовал разное, когда с деньгами туго было.

– Тем более. Значит – к бухгалтеру, договор и можно начинать работать. Если по финансам сложно, половину зарплаты за этот месяц авансом выдаст сейчас.

Потом я подрулил к Горо Кудо. Он как раз себе кружку пива нацедил и собирался помедитировать.

– Мужика видел?

– Ага. Солидный дяденька.

– Теперь это наш вышибала. Ну и продукты в подсобку перетащить, если нужно. На все руки мастер. Доволен?

Глава босодзоку сделал глоток, зажмурился и благодарно кивнул:

– Более чем. Тебя же не допросишься кеги ворочать.

– А я несовершеннолетний, мне к пиву прикасаться вообще нельзя.

Теперь у нас на балкончике второго этажа восседает Киносита-сан. Если молодежь внизу начинает слишком бесноваться, он просто встает и откашливается. Этого хватает, чтобы градус идиотии понизился, после чего все продолжают заниматься своими делами: любители рока выплясывают рядом со сценой, человек-гора устраивается в монументальном кресле. И все довольны.

* * *

После обеда подкатываю в клуб. Горо-сан пообещал проконтролировать, чтобы нужных мне людей забрали, привезли, напоили-накормили и усадили в тихом уголке, если еще не вернусь.

У меня – важное дело. Я за три дня опекуна впервые вживую увидел. Ради этого дела приволок кучу снеди, часть в холодильник, часть на стол. Масаюки рядом, втроем пообедали. Рассказал Аки-сан, как дела в школе. О благодарности директора и физрука за группу любителей здорового образа жизни. Попутно узнал, как дела на работе. Опекун заважничал – ему теперь доверяют проверять квартальный отчет, а это очень серьезное мероприятие. Поэтому он вынужден будет задерживаться на полчаса вечером. Порадовался с ним насчет бешенного карьерного роста. Предупредил, что у друзей день рождения, поэтому или домой поздно приеду, или сразу в клуб. Я половину вещей туда уже перетаскал, обжил комнату. Поулыбались друг другу и раскланялись. Аки-сан по магазинам побежит, ему какие-то специфические скрепки и прочие канц-товары понадобились. Я же поехал воплощать чужую мечту в жизнь. Мечту прожить без боли хотя бы еще один день.

По приезду сначала к себе зашел, переоделся “в домашнее” – футболку и джинсы. Кстати, футболки моднючие, с логотипом клуба. Если надо попонтоваться – народ их надевает. Если чем-то грязным и потным заниматься, тогда меняет на те, что в подсобке лежат, для хозяйственных работ. Там чего только нет – в сэкондхэнде хапнули гору. Есть и с покемонами, и с какими-то заумными высказываниями на фоне гор, и просто с рекламой неизвестных точек общепита по всей Ниппон.

Спустился вниз – гости на диване пристроились рядом со спортзалом. Там уже Нобору вместе с Мэдока гантели мучают. Два здоровяка, флегматичные и добрые, хотя умело это скрывают. Я повернулся к Макото, полировавшему пивные кружки в предверии веселого вечера:

– Гостевая комната рядом со мной свободна?

– Да. С утра прибрали, можно любую выбирать.

– Хорошо… Киносита-сан, можно вас попросить помочь поднять девочку наверх? Кресло здесь пока оставим.

К официальному вышибале клуба я пока обращаюсь по фамилии – не настолько хорошо знаю еще. Здоровяк бережно достает Кеико и словно пушинку несет по лестнице. Я с ее братом идем следом.

Гостевая комната стандартная: в дальнем углу справа за раздвижной ширмой кровать. Слева – санузел с крохотной душевой кабинкой. У входа маленький столик и навесные тумбочки с посудой – чай заварить или просто пожевать, что внизу добыл. В центре – столик и подушки.

– На кровать, пожалуйста. – Обернувшись к хакеру, объясняю: – нужно будет ее спину посмотреть и руки. С них начнем. Чувствительность еще не потеряла на кончиках пальцев?

– Работает мизинец на левой и указательный на правой.

Паршиво, похоже, процесс идет по нарастающей. Еще с полгода – и все, отмучается, бедняга.

– Вот с них и начнем. Киносита-сан, я вас позову, когда будет надо.

– Хай, Исии-сан.

В приоткрытые двери просачивается наглая рыжая морда. Бата садится между столом и дверью, начинает оглядываться. Я эту манеру знаю – он так может и час глаза пучить, и два. Гнать смысла нет – кот просто дурака валяет. Он везде уже не по разу побывал, все обнюхал. Сейчас просто на публику играет.

– Давай начнем.

Все же не зря я в больнице тогда в реанимацию ходил. Картинка чуть иная, но зато я уже представляю, где смотреть. И потом на себе по нервным окончаниям “бегал”, пытался ощутить, как здоровая система работает. То, что профессор называет матрицами органов, мной воспринимается как некая мелодия. Хотя я ее и в виде графической сложной паутины представить могу. Не знаю, что этим кодируется и как на самом деле это работает, в учебниках все, что успел просмотреть – муть заумная. Для меня важно другое – я могу на пораженную часть организма настроиться и попытаться ее “починить”. Если здоровые ткани рядом остались, матрицу с них считываю. Если нет – пытаюсь с себя содрать и приспособить.

Достаю небольшой деревянный чемоданчик, раскладываю его на две половинки. Здесь у меня в склянках с притертыми крышками намешано разного. Мази с богатым содержанием кальция, калия, фосфора. Желатин на основе морских водорослей. И прочая “алхимическая” фигня, которую на досуге собрал. Я заметил, что если тем или иным составом обмазаться, а потом “ворсинками” с кожи потянуть внутрь, то прорва полезных веществ не из крови и запасов клеток добывается, а с этих моих экспериментальных снадобий. Плюс энергии меньше трачу.

– Сначала диагностика, затем пройдем по недавно пострадавшим участкам. Они лечению поддаются лучше. Остальное – позже.

Поехали.

Просидели мы так четыре часа. Девочка почти сразу задремала, но потом глаза открыла. Кот пришел поближе, презрительно все банки обнюхал, затем лег у кровати, затарахтел успокаивающе.

Я прошерстил весь организм Кеико, наметил себе программу на будущее. Выявил очаги поражения, как смог. Потом занялся шейным отделом позвоночника, чуть ниже и оттуда уже на руки, до кончиков пальцев. Наносил разные мази, выбирал, что лучше действует. И правил тусклые нервы девочки, добиваясь нормального ярко-голубого свечения. Шаг за шагом, сантиметр за сантиметром. Когда закончил, к себе прислушался. Внутри почти пусто, потроха от усталости в комок норовят свернуться. Но одновременно с этим ощущения, как после хорошей тренировки на пределе возможностей. Когда еще чуть-чуть и начнешь гробиться. А вот на этой грани – просто отлично. И майку хоть выжимай.

– На сегодня все, Кодзима-сан. Тебе помочь сестру искупать? К сожалению, ванны у нас нет, только душевая кабинка.

– Я справлюсь, Исии-сан.

Должен справиться, он же для нее как нянька. Если правильно помню – у тетки живут, про мать с отцом ничего раскопать не смог. А сестра – почти скелетик, на солнце просвечивает.

– Как скажешь. Я пойду к себе, тоже умоюсь. Минут через десять пришлю Киноситу-сан, он поможет вниз спуститься.

Не через десять, но через двадцать минут спустились. Девочку снова усадили в кресло, накрыли ноги пледом. Примчавшийся следом Бата заскочил на колени, развалился и заурчал, когда Кеико стала осторожно гладить кота. Я в это время подчищал уже тарелку, куда нагрузил кучу всего. Перед этим в зеркало глянул и отшатнулся – глаза ввалились, морда осунулась, морщины прорезались. И хотя я знаю, что это все временное, к утру уже буду опять бодрым обалдуем, но впечатление сейчас – словно после тяжелой болезни впервые на люди вышел. Горо-сан даже попытался пиво подсунуть, типа – для здоровья самое то. Послал его вежливо с междометиями, открыл себе бутылку с соком.

Когда пациенты вернулись в свой угол, позвал нашего завхоза:

– Тошико-сан, можно этой парочке все тоже самое, как и Шиджо? Так сказать, для растущего организма… Кстати, а он где?

– Уже в зале, с Нобору-сан занимается. А поесть я им сейчас соберу.

Ставлю пустую тарелку на стол и замечаю, что семнадцатилетний хакер плачет. Молча, но слезы уже проложили мокрые полоски по лицу и редкими каплями падают на майку.

– Эй, Кодзима-сан, все в порядке? Где-то болит?

Парень медленно поворачивается и тихо отвечает:

– Все в порядке, Тэкеши-сама. Все в полном порядке… Врачи сказали, что через два месяца Кеико дышать не сможет. И пальцы уже неделю почти не чувствовала. А сейчас – сама руками пользуется, кота гладит. Мне кажется, даже покушать сама сможет.

Поймав его за руку сестра шепчет:

– Не плачь, Ясуо-нисан, мне лучше. Намного лучше.

Отерев лицо, Кодзима глубоко мне кланяется, затем встает ровно и говорит:

– Я готов принять ваше предложение, Тэкеши-сама.

– Не торопись, мы только начали.

– Я знаю, что у вас все получится. Я это увидел. И еще я знаю, что вы не бросаете своих… Служить такому оябуну почетно. Я готов.

* * *

Вечером меня усадили сбоку от вакагасиры – Норайо Окада. Оябун обещал подъехать чуть позже.

Похожий на ожившую мумию старик увидел меня и тут же замахал руками:

– Тэкеши-кохай, сюда иди! На тебе лица просто нет! Место уступите кобуну, горлопаны! Может, тебе еще подушек принести?

– Домо аригато, Окада-сан, мне просто рядом с вами посидеть и достаточно. Устал просто в школе. Не представляю, как остальные этот ужас вынесли.

Со всех сторон наперегонки тут же начинают советовать: как уроки технично прогуливать, как учителям “бу” изображать, как с директором в контрах ходить. Что поделаешь – большая часть бойцов в клане зачастую даже старшую школу не закончили. Их с другого прет. И надо мной они по-доброму посмеиваются: студент будущий, до сих пор мозги не пропил, вот и мучается.

– Так, внимание всем! – вакагасира поднимает пиалу: – Тэкеши-кохай сегодня сакэ не наливать! Его каплей свалить можно будет. Поэтому – минералку сюда давайте, будет лечиться. Что тебе еще поближе переставить?

– Я бы съел еще чего-нибудь.

– Во-о-от, это правильно. Значит, рыбу сюда поближе, и вон то мясо в сладком соусе. Не жадничайте, еще принесут. А ты кушай, Тэкеши-кохай. Молодым надо хорошо питаться, бегаете по делам много, откуда силы взять.

Набулькав себе воды, салютую остальным пиалой. Хорошо вечер начинается. И пожевать смогу, и с боссами обсудить все заморочки. Главное – горло у меня не болит, здравицы именинникам орать смогу. Тем более – на трезвую голову.

Глава 13

Когда приехал Акира Гото, то сел по другую сторону от меня. Еще двоих чуть подвинули, туда личные телохранители оябуна устроились. Теперь мы могучей тройкой во главе стола, вроде не выделяемся. Но можем между собой пошептаться и никто уши греть не станет.

Минут десять босс жевал, благосклонно кивал в ответ на поздравления, затем спросил:

– Что именно от нас хотят люди из Акасака?

– Им не нравится, что некоторые абэноши пытаются подняться выше старых кланов. Давным-давно установленный порядок нарушается, это порождает волнение и может привести к открытым столкновением. Особенно в тех случаях, когда отщепенцев поддерживают американцы.

– Проклятые янки, – морщится оябун. – Никак мы не можем избавиться от них после войны. И самое плохое, что среди японцев находятся люди, готовые продать страну ради гайдзинов.

– Мне предложили четверых таких предателей зачистить. Собрать все, что есть из компромата в конторе и передать посреднику. Оформить все как удар триад или спецслужб с запада. За это обещали благосклонность с Акасаки.

– Хорошее предложение… Я слышал, что между колдунами и канцелярией было заключено негласное соглашение. Одаренные не лезут особо в политику и поддерживают правительство, их за это продвигают по службе и помогают с обучением и работой. Если микадо или его люди официально начнут предателей топить в Токийском заливе, многие простые абэноши не поймут. Поэтому использовать нас, да еще замаскировать все под чужие происки…

Внимательно слушавший вакагасира подтвердил:

– Наступают тяжелые времена. На правительство давят, пугают возрождением национализма. Иностранцы вливают огромные деньги в политиков, кто лоббирует их интересы. Просто чудо, что тех же абэноши не заставили отдать. Страна до сих восстанавливается после поражения в прошлой войне. А гайдзинам все мало. Пока их сенаторы лечились у нас и помогали сдержать “ястребов”, было еще терпимо. Но времена меняются. И всех борекудан давят, медленно и упорно. Если микадо хочет опереться на наши силы для решения внутренних и внешних проблем, мы обязаны ему помочь. Это позволит Инагава-кай гибко реагировать на возможные неприятности. Да и наиболее рьяных преследователей чуть придержат, позволят работать спокойнее.

Умный старик, недаром именно он правая рука оябуна. Прекрасно разбирается как в делах клана, так еще держит нос по ветру по любым внешним проблемам.

– Мне кажется, Окада-сан, можно будет часть добытого придержать для личной встречи. После акции попроситься на официальный прием, сделать подарок. Заодно мы поймем – нас пытались использовать втемную из его окружения или это действительно пожелание микадо.

– Хорошая идея. Что-нибудь от Семьи нужно?

– Для этой задачи – нет. У меня есть информация, есть все необходимые ресурсы. Когда все будет готово, я сообщу и можно будет господину послать запрос на встречу.

Именно так – никаких прямых контактов и ниточек, которые ведут к руководству борекудан. Одиночка, с опорой на собственные силы. А вот в гости напроситься – это уже по статусу только оябуну. И ему там плюшки для Семьи пытаться выгребать. У меня пока никаких заслуг особых нет, чтобы на столь высоком уровне лицом торговать.

– Для этой задачи… Но что-то ты хочешь попросить? – уточняет вакагасира.

– Да, Окада-сан. Я был бы рад, если часть свободных парней в воскресенье вместе с клубом поучаствовали в помощи волонтерам. Развести воду, перетаскать ящики с продуктами и теплыми вещами, стариков на кресле-каталке по двору больницы прокатить. Это серьезно улучшит наши отношения с местными жителями. Для лучшего узнавания – майки сделать нейтральные. Эмблему новую, цвет подобрать хороший. Времени потратим не так много, а польза очевидная.

– Много мест выбрал для визитов?

– На эти выходные – семь. В клубе есть люди, кто приведет, покажет, расскажет на месте. Подарки уже закуплены. Но если Семья поможет с крепкими ребятами, то это будет огромным подспорьем. Школьники еще хотят поучаствовать, но много они там таскать смогут? Дохляхи почти все, спортом не занимаются.

Оябун думал о чем-то своем. Как я понял из его следующей фразы, он меня уже на местный уровень муниципалитета прикидывает. Типа – после школы не пристроить ли шустрого парня по общественной линии?

– В политику хочешь, Тэкеши-кохай?

– Нет, господин. Просто надеюсь изменить мнение о нас, как о тупых бандитах. И не обязательно заканчивать университет, чтобы быть просто хорошим человеком. А мы – хорошие. Честью и данным словом не торгуем, в отличие от гайдзинов.

– Я тебя услышал. Идея нравится… Спроси потом у Кэйташи-сан контакты конторы, где он на праздники атрибутику заказывает: флаги там всякие, транспаранты и прочее. Майки у них тоже выпускают… Кстати, какой символ хочешь использовать?

– Есть отличный вариант, который никто пока не забрал себе. Красный круг, как символ страны. На его фоне вход в Исэяма Котайдзингу – очень узнаваемое место. Храм, посвященный Аматэрасу-Омиками. И майки белого цвета, как символ света, чистоты и истины.

Оба старика отпили сакэ и кивнули: одобрено.

* * *

Минут через десять поднял другой вопрос.

– Господин, а можно ли еще потрясти китайцев?

– Понравилось?

– Раз уж правительство официально стало их грызть, то чем мы хуже? Отщипнуть пару-другую жирных кусков, дикари не обеднеют.

– С этим сложно. Крупные банды залегли на дно, свернули все операции. Деньги увели в банки, наличных на руках мало.

– Но если получится из банков что-то добыть, сможем из-за границы вернуть обратно?

Прожевав суши, Акира Гото поворачивается к помощнику. Норайо Окада изображает рукой “какие мелочи”:

– Если ты, Тэкеши-кохай, где-то найдешь бесхозное, то через азиатские банки мы сможем отмыть без проблем. Никаких концов не найдешь. Хоть в Гонконге, хоть в Сеуле.

– Это очень хорошо. Кстати, я знаю, что одна крупная американская контора химичит с финансовой отчетностью, долги прячут, активно надувают доходы. Убытки с каждым месяцем все больше. Если часть китайских денег сунуть туда, пока янки разгоняют рынок, можно неплохо заработать. Набрать акций и сбросить на пике.

– Американским рынком у нас другой филиал занимается, кто в Сан-Франциско сидит. Но если ты хочешь рискнуть своей долей – никто возражать не станет.

– Как мне оценить возможную долю с будущей операции?

– По обычной схеме. Треть мы отдаем наверх. Треть идет в Семью. Треть принадлежит тебе. Если какой-то бизнес не завязан непосредственно на клан, вроде твоего клуба, то стандартные десять процентов за защиту и поддержку.

– Понял. Тогда я покопаюсь в этом. А то неправильно, что иностранцы на нашей земле зарабатывают и не делятся. Надо им в этом помочь.

Насчет китайцев – там понятно. Нужно будет в банки зарыться и попытаться через местных добыть информацию о счетах и способах деньги выдернуть в свой карман. А что касается фондового рынка – так у нас на подходе большой бадабум с Ворлд-ком, телекоммуникационным гигантом. Эти ребята уже начали потихоньку завышать доходы, я успел данные по продажам и колебанию цен на акции оценить. В итоге Бернард Эбберс надует пузырь на одиннадцать миллиардов долларов. Отщипнуть от него кусочек – и можно еще лет десять финансировать собственные проекты, не считаясь с расходами.

Хорошо посидели. Именинников поздравили. “Банзай” в честь руководства всех уровнях поорали. Группами ходили в большой зал, отгороженный от основных помещений ресторана. Там система караоке стоит, еще и песни попели. Под конец настолько все устали, что выбирались, опираясь друг на друга. Вереница такси развозила народ по домам, шефы уехали на личных авто. Меня тоже ждал верный “крайслер”. Я еще двоих подхватил, кто с трудом двигаться мог, забросили до места. И в клуб, отсыпаться.

Уже лежа на кровати, я подумал сквозь сон, что вроде как старт хороший взял. Бизнес понемножку шевелиться начал, босодзоку собственными проектами озадачились. Начальник айтишного отдела у меня теперь есть, на днях еще пару управленцев найму и все, пора веб-сервера начинать делать. Страничку клуба уже слепили, вместе с доской объявлений и форумом. Теперь можно передохнуть чуть-чуть и темп немного снизить. Надорваться легко, кто делами будет заниматься, если в больничку попаду?

Ну и на главной задаче концентрироваться. От результатов зачистки многое будет зависеть. И благорасположение самых верхов, и возможные какие-то плюсы от потенциальной мародерки.

С этими мыслями и заснул.

* * *

До пятницы механизм отработал, словно “Кассио” с подзаводом. Четко, без косяков, подарив надежду, что мы встали на правильные рельсы и дальше попрем в том же темпе и направлении.

Клуб открыт с четырех дня до одиннадцати вечера. Утром заглядывают те, кому в мастерскую надо – мотоцикл глянуть или обсудить что-то по украшательствам. Первый байк уже прикатили на аэрографию – драконы, всполохи огня и лампочки попсовые. Клиент очень хочет, так что Чихару-сан вся в заботах.

С шести до восьми рокеры отплясывают с набежавшей молодежью. После восьми уже одни танцы под микшерный пульт и диджея. Горо Кудо с несколькими бодрыми ребятами договорился, в итоге в клубе обкатывают новые программы. Мы даже зазывать никого специально нестали, уже по городу шепотки пошли и месяц до конца расписали между музыкантами. Я попросил поставить коробки, куда народ записки бросает с пожеланиями. Это поможет оценить малоизвестные коллективы и попутно позже позвать в гости кого-то из крутых. Конечно, супер-навороченных топов нам не перехватить, там бюджеты другие. Но сначала для района и местных дарований хватит за глаза и уши. У меня даже подозрение появилось, что попробовав себя в должности босса клуба, байкер теперь чешет загривок и подыскивает что-то на стороне. И вот музыкальная стезя его очень прельщает. В молодости сам играл, кучу народу из этих гиков знает, продюсированием альбомов озаботился. Даже студию пытается поближе подыскать. Я пока молчу, что через два здания от нас еще один сарай хотят на продажу выставить. Под себя перестроить в итоге будет лучше и качественнее. А на место бигбосса Горо пытается завхоза сблатовать. Тошико пока отбивается, но явно – пока. Она уже присматривается, что и как нужно будет делать. Плюс – это совсем другой уровень, престиж и деньги. Я – совершенно не против. Тошико девушка серьезная, у нее не забалуешь.

В десять вечера лавочку прикрываем, до одиннадцати банда домашние проблемы решает. Одновременно с этим девушки в униформе крупное убирают. С мокрыми швабрами уже утром шуршат.

Многие из босодзоку мелюзгу из родственников подтягивают после школы. Несколько в спортзальчике возятся, кто-то на приставке зависает – игр у нас на любой вкус. Правило одно – если позвали помочь, то поднялся и побежал с улыбкой на лице. Кому не прет – двери вон там, насильно не держим. Самые головастые в мастерскую любыми способами пытаются просочиться, вслед за сыном Ватанабэ. Шиджо почти каждый вечер здесь – уроки в любой свободной гостевой комнате делает, затем тренируется, потом с важным видом переодевается в комбез и топает Чихару глаза мозолить. Если прогнали – уходит за стенку, в наш гараж. Старик Сугияма его никогда не шпыняет, всегда найдет, чем занять.

С утра на левой стене на телевизорах спорт крутим. До начала танцев – со звуком, потом просто картинку гоним. Три бильярдных стола под ними постоянно заняты. Запрет один – никаких ставок, все игры исключительно на интерес. У нас с местными боссами договоренность – кто хочет деньгами рисковать, пусть идет к букмекерам. В клубе такие “приколы” запрещены.

Насколько я вижу – босодзоку в целом довольны. У них появилась своя официальная нора, которая кроет по крутизне любые другие клубы. Костяк банды сформирован, новых людей пока присматривают с осторожностью. Наняли несколько человек “гражданских” под обычные нужды. Две девочки на телефоне и помогают с волонтерскими задачами. Еще двое приходят от фирмы по уборке помещений. Соседского пенсионера наняли на небольшую ставку за газонами и цветами ухаживать. Механик этому очень обрадовался, теперь на пару газонокосилку до ума доводят.

Мы оценили бюджет на запуск сайта с доставкой еды. Прикинули разные варианты, разослали все по другим бандам. В воскресенье на утро Горо будет снова посиделки устраивать, уже предметно обсудят, как стартовать начнут. Все откликнулись, что простой охраной заморачиваться не будут, обязательно в новое дело влезут всеми лапами. И доставка крупных партий, и кто-то через десятые руки ресторанчики знакомых подтянет. Плюс на двух смежных территориях через нашего вакагасиру удалось с другими борекудан согласовать выплаты. Первый год свободный – на раскрутку бизнеса, потом десять процентов с выручки. Кланы дают контакты к местным префектурам, чтобы “гладко” решать вопросы с санитарными инспекторами и прочими бюрократическими заморочками.

В четверг вечером мы с Ясуо Кодзима в офис приехали, который сняли под компьютерщиков. Метров триста от нас дальше по улице – трехэтажное здание рядом с продуктовым моллом. Половину третьего этажа и хапнули. Большой зал с перегородками почти в человеческий рост. В кубиках уже мебель монтируют, компы чуть позже завезут. Три застекленных комнаты для совещаний. И куча народу с проводами, лестницами, одобренными нами планами “как сделать хорошо”. На выходных Ясуо собирается уже проверить монтаж серверных стоек и начать конфигурацию внутренней сети.

Забавно, что других гениев хакер на задницу посадил моментально на общем собрании. Полчаса их строил тихим голосом, опуская планку самомнения ниже любых границ. Доказал, что в программировании понимает куда лучше каждого, после чего раздал тесты, на основе которых будут принимать решение – кто возглавит отдел облачных технологий, кто игростроем займется, кто простой софт станет пилить. И все это – на общих библиотеках, для ускорения разработки. В качестве сладкой конфеты выдали ошарашенным бедолагам аванс, остальное в конце месяца.

С сестрой Кодзимы теперь вечерами занимаемся. После лечения – ужин и укладываем спать. Под это дело одну комнату отдали, чтобы девочку не таскать по городу туда-обратно. Масаюки с Нобору приняли в могучую кучку вышибалу и вместе с Киносита приволокли гору игрушек, книжек и головоломок. Рожи делают кирпичом, но готовы помочь, только попроси. Киносита пообещал, что как только Кеико окончательно выздоровеет, то устроим похороны кресла-каталки раз и навсегда. Чтобы забыть про нее, как страшный сон. Девочка не против. Мало того, даже проконсультировала, какие модели лучше и удобнее. Мы шесть штук заказали, на выходных в дом престарелых отвезут вместе с другими подарками.

Ну и крутая тачка теперь у меня есть. Формально – у меня, я ведь “одобрям” озвучил. Я еще руками не щупал, но в бокс на автодроме уже загнали. “Тойота Супра” последнего выпуска. Со спойлерами, усиленным внутренним трубчатым каркасом и прочими наворотами. Я когда увидел суммарный ценник на тачку, стенд диагностики и все остальное, закрыл глаза и молча печать шлепнул. Надо, надо китайцев потрошить. А то такими темпами мне придется валюту в ход пускать. У меня от семьсот пятидесяти лямов чуть больше половины осталось. А я пока разгоняюсь. Зато две команды дрифтеров на фестиваль уже записались. Надеюсь, что все это в итоге окупится.

Вечерами дважды дозвонился до Хиро Симидзу. Моя подруга была загружена до предела, готовила следующий показ в Лондоне. Поэтому беседовали буквально на бегу. Похоже, не у меня одного горячие деньги.

С таким бодрым настроем к вечеру пятницы и домчал. Чтобы на полных парах вломиться в к профессору в кабинет.

* * *

Настроение у наставника было препаршивым. Я давно его таким не видел. Поэтому поздоровался, шагнул из кабинета назад и спросил у студентов, которые сидели за партами в классе, словно мыши:

– Что стряслось?

– Хирурга из Нагасаки привезли, раньше у Сакамото-сан учился. Троих прооперировал после автокатастрофы и выгорел. Сейчас в реанимации.

– Шансы на восстановление?

– Откуда? Все в ошметки. Хорошо еще, если просто подлатать получится. При выгорании организм вразнос идет.

Надо же, а я не знал. Но зато понятно, чего это тихий траур на этаже. Когда твои дети попадают в беду, это всегда грустно. А для профессора все его студенты – дети. Взрослые дети.

Зашел, закрыл за собой дверь. Добыл с полки знакомую чашку, из-за книг достал мензурку с алкоголем. Это не сакэ, наставник что-то другое употребляет, покрепче. Но – крайне редко. Накапал ему чуть-чуть, поставил на стол. Сел в любимое кресло и начал разговор почти что сам с собой, разглядывая облака за окном.

– Вы знаете, Сакамото-сэнсей, что в ваших книгах найти что-то полезное – та еще задача. Больше половины текстов – заумствования разных профессоров о том, какие они выдающиеся. Даже паршивую клетку описать четко и понятно не в состоянии. Хотя, казалось бы, это просто клетка… Я заметил, что каждая стихия, каждый дар имеет определенный характерный слепок. То, что вы называете матрицей. Только ваши матрицы – это заложенная природой программа функционирования того или иного органа. А мои матрицы – они описывают абэноши. С некоторыми отличиями, но вполне четко можно сказать: вот повелитель огня, вот с ветром знаком, этот утром в нужнике из воды пирамиды строит.

– Я это уже слышал. Ты рассказывал.

– Ага. Вы еще жаловались, что диагност в сложных случаях сбоит. Потому что слепили его на считывание всего потока энергии, а не на конкретный контур… Как бы это объяснить. Вот пусть это будет огонь, – выцепив из стопки лист бумаги и карандаш, начинаю рисовать. – Вот ваша рамка, который вы пытаетесь кишки у одаренного проверить. Если стихия одна, агрегат работает. Либо вода – тоже отдельная матрица, худо-бедно ваш настроенный на абэноши аппарат что-то там видит. А как только смешали – все, сплошные помехи. Потому что не надо все сразу анализировать. Надо идти от простого к сложному.

Старик отвлекся, заинтересовался:

– Похоже, у тебя есть решение?

– Да. Я предлагаю сначала зацепиться за одно плетение, проверить на нем. Затем на второе. Можно даже две пластины сделать и водить по очереди. Есть возможность снять матрицы с разных видов одаренных – будет куча пластинок. Слепить их вместе и согласовать, чтобы между собой не передрались – дело пары недель максимум. В итоге получаем четкую картинку от сильного абэноши и слабую от владельца двух и более. Во втором случае можно компьютер подключить – пусть с каждого контура свое считывает и потом в одно целое собирает. Программисты у меня есть, если идею практически получится проверить, то программу мы вам напишем.

– Что нужно для начала?

– Бумага для почеркушек есть. Нужно ярко выраженных подопытных. С меня матрицы снимать толку нет, там все перемешано.

Вру, на самом деле. Я эту кучу уже худо-бедно разобрал и могу выделить – где у меня огонь в заднице играет, где ветер в башке дует, где сила жизни беснуется. Только рассказывать про это пока не хочу. Да и с эталонных образцов результаты куда лучше будут.

– Значит, двое с огнем у нас в классе сидят. И стихия воды есть. С ветром – через неделю должен в гости один заехать, можно отловить. Я – как мастер жизни…

– Тогда давайте огонь и жизнь проверим. Если все правильно – диагност что-то даст. Тонкие проводки медные нужны, потом на серебро заменим, оно лучше в резонанс входит. Для теста и медь подойдет.

– Секунду… – Поднявшись, профессор прошуршал халатом мимо меня, выдвинул из-за шкафа небольшую раскладную стремянку и через минуту уже рылся на самом верху. – Вот оно где. Диагност ведь я пытался до ума доводить, калибровать как-то. От моего друга осталось, он забросил идею, посчитал бесперспективной. В чистую науку ушел, статьи пишет.

Отлично – моток тонкой серебрянной проволоки у нас есть. Вместо пластиковой пластины вполне подойдет жесткая прозрачная папка для бумаги. На нее я каркас приделаю, хотя бы жвачкой закреплю. Нам сейчас результат важен.

Потом пригласили милую девушку, которая обычно на галерке сидела. Два шарика в ладони, медитация, я сзади пристроился и глаза прикрыл. Попробовал оценить чужой источник. А ничего, плотный такой комок и каналы неплохо выражены. И мелодия звучит четко, пульсацией. Прекрасная картинка получается. Я карандаш покрепче взял и начал творить. Несколько раз еще присматривался, детали уточнял. Через три минуты закончил.

– Аригато гозаймасу, Сузьюм-сан, можете быть свободны, – одним глазом наставник смотрит, что я там намалевал, другим на ученицу. – Передайте остальным, что сегодня каждый работает по утвержденному личному плану, совместное занятие по расписанию завтра в три часа дня.

Профессор шарики держал полторы минуты, у него срисовать общий характер плетения получилось куда как проще. После чего настал мой черед карандашом строчить.

Новый диагност выглядел жутковато: тонкий пластик, на котором кусками жевательной резинки в ключевых точках прилеплены серебрянные проводочки. На изгибах – я ручкой поизголялся, поддел – там эдакие “воротца” над общим полотном торчат, причем в обе стороны.

– Это зачем?

– Без понятия. Но матрица объемная, с выступами. Постарался их воспроизвести.

– Мда… – скептически оглядев результат, морщится профессор. – Не эстетично.

– Что?! – я чуть не уронил рукоделие. – Знаете, Сакамото-сэнсей, вы бы определились, что хотите в итоге получить. Или новую никому не нужную статью в журнал написать, или выгоревших учеников на ноги ставить. Если второе, то можно хоть из дерьма и палок собрать, только бы заработало. До красивостей потом доведем.

– Согласен. Как будем проверять?

– Батарейка нужна. Чтобы контур запитать.

Нужное тут же добыли из настенных электронных часов. Подцепили, приложили к левой руке старика, он ладонь аккуратно поверх пристроил и замер. Молчал примерно с минуту, затем аккуратно положил все на стол и пошел снова за мензуркой.

– Привыкать придется, вид немного изменился. Но – я свои каналы теперь могу отслеживать.

– Это первая хорошая новость, – обрадовался я. Сидел как на иголках – вдруг моя идея полная ерунда и только время потеряли. Взял еще один кусок обложки, выгребаю остатки жвачки и начинаю мастерить уже по чертежам огненной стихии. – Сейчас еще одну крокозябру проверим и можно уже на реальных пациентах использовать.

– У выгоревших толком ничего все равно не видно.

– О, Сакамото-сан, я бы не стал торопиться. Давайте сначала меня в двух режимах обкатаем, а дальше будет очень интересный разговор…

На мне оба кривых диагноста позволили наставнику разглядеть тонкие разноцветные нити каналов. В резонанс у меня структура входила легко, только мощность была маленькой. Поэтому наигравшись с разными комбинациями старик в итоге осторожно сложил все вместе и через эдакий “бутерброд” помедитировал и подвел итог:

– Да, ты прав. У полиабэноши картина еле заметна, но она есть. А вот когда две стихии пытаешься зацепить, то вполне терпимо… Так, что там у тебя за разговор?

– Первое – у нас есть диагност. Который мы доведем до ума, вставим в красивую коробочку и подцепим к компьютеру. Когда вы резонанс гоняете, обратный эффект есть. Слабый, но есть. Какие-то наведенные токи по проводам ходят. Их можно легко зарегистрировать, считать и картинку на компьютере показать. Получаем подобие ЭКГ. Любой врач сможет на основе нового аппарата и атласа абэноши диагностировать болячки.

Про то, что я могу резонанс внутри себя гасить и показывать любую фигню – умолчал. Мне светиться не надо. Поэтому, когда я над идеей диагноста размышлял, попутно и средства противоядия изобретал. Ведь я единичка-минус, не правда ли?

– И у тебя есть люди, кто это сможет сделать?

– Вроде хороших электронщиков видел, когда в офисе проводку для компьютеров тащили. Либо среди знакомых поспрашиваем. Будут вам люди, Сакамото-сан, это не проблема.

– Диагност, который можно в каждый крупный госпиталь поставить… Это – очень серьезно. Очень, Тэкеши-сан.

– У него цена – меньше десяти тысяч йен на выходе. Серебрянный или золотой провод тонкий, пластик, компьютер с хорошим дисплеем. Главное – до ума матрицы довести, чтобы не сбоили. И софт отладить… Значит, это во-первых. И во-вторых… Вы не обратили внимание, что когда вызываете резонанс, то ваши энергетические каналы откликаются? И если сигнал подать чуть помощнее, то можно запустить процесс восстановления.

– У выгоревших? – глаза у профессора очень внимательные, он замер, словно перед броском в бездну.

– Я на себе проверил. Да – подаем ту же самую матрицу, как у конкретного дара. И подкачиваем чуть-чуть в разрушенные структуры. Они постепенно реорганизуются. И, самое интересное, если вы восстанавливаете периферию, то основное ядро потихоньку начинает пробуждаться… Я думаю, это как с печенью. Если кусок остался, можно орган заново вырастить. Главное – не переусердствовать в попытке вернуться к одаренности.

– Новых диагностов для этого хватит?

– Совершенно верно. Только батареек надо чуть прихватить, одной мало.

– В бухгалтерии возьмем. Бери свои “из дерьма и палок” и за мной.

* * *

В палате на знакомом третьем этаже лежали двое. Молодой мужчина и старик. Как я понял, первый только что откат схватил, второй уже лет семь как на поддерживающие процедуры приезжает.

Встав перед ними, Коичи Сакамото толкнул короткую речь:

– Вы меня знаете очень давно. Оба. Поэтому скажу один раз – или все, что будет здесь происходить, останется между нами, или я найду других пациентов для эксперимента.

– Сакамото-сан, благодаря вам я стал врачом. Поэтому можете не сомневаться, что я сохраню тайну, – отвечает первый.

– Я жив до сих пор благодаря вам, буду нем как камень, – второй.

Отлично. Тогда можно начинать смотреть на реальных подопытных, что мы там напридумывали.

В палату через час никто не рисковал заходить. Потому что выглядели мы наверняка очень странно – оба растрепанные, злые как черти и на нервах. Дошло до того, что орали друг на друга в полный голос. И шлюхой друг друга называли, и чертыхались через слово, и смерти желали. Потому что столь красивая идея разбилась о топорную реализацию. Мне совершенно не хотелось демонстрировать свои реальные навыки, а профессор никак не мог проконтролировать, что именно он пытается делать. Поэтому пациентов крутили, вертели, ставили в разные позы, но в итоге мы готовы были друг друга поубивать. Все закончилось совершенно неожиданно.

– Замри! – прорычал Коичи Сакамото врачу и напряженно застыл над его рукой. Руку он мучал минут двадцать с разнообразными подходами: и массаж делал, и диагностом шаманил, и только что молитвы не читал. – Нагрей ладонь, чуть-чуть. Давай, ты же умеешь.

Пять секунд, десять. Я стою рядом и замечаю, как под кожей ладони еле заметно начинает проступать светло-голубая паутинка. Простому человеку это не увидеть, надо даром манипуляции жизнью обладать, но у меня-то это от китайца досталось. И у профессора. Он убирает слепленный на коленке агрегат и спрашивает, устало сняв очки:

– Что ты заметил?

– Канал от спинного мозга до локтя снова активен, от локтя до ладони напитан энергией. Ее мало, но следы есть.

– Именно. А еще час назад там не было ни-че-го… У господина Сакураи?

У выгоревшего несколько лет назад не все так радужно.

– Там маленькие точки на месте бывшего канала. Они сумели накопить энергию и в паре мест даже ростки пошли по старому руслу. Очень тонкие, я с трудом различил.

– Да, срок после катастрофы большой. Но прогресс все же есть…

Подхватив кучу бумажек, карандаши и оба девайса, Сакамото объявляет:

– В палату никого больше класть не станут, теперь вы мои личные пациенты. Это раз… О том, как именно проходит лечение, вы никому не рассказываете, даже медперсоналу. Это два… И если Тэкеши-сан прав, то я смогу вернуть вам утраченный дар. Может быть через полгода. Или год. Но я сделаю это… Потому что за все время, сколько я знаю этого молодого человека, он никогда не ошибался. Если есть желание, можете помолиться Аматэрасу, чтобы поддержала нас в этом трудном пути. Первый шаг мы сделали и он успешен. Значит, надо пройти дорогу до конца.

В кабинете старик долго меня разглядывает, затем ставит на стол две пиалы и наливает по чуть-чуть в обе. Подняв свою, салютует и ворчливо извиняется:

– Сумимасен, Тэкеши-сан, я наговорил тебе много лишнего.

– Я тоже прошу меня простить, наставник. Вы совершенно не похожи на злобного бабуина. Как я могу загладить свою вину?

– Сказал бы тебе, да толку?.. Ты представляешь, что сегодня произошло? Если про это узнают за рубежом, тебе предложат возглавить самую престижную кафедру в любом крупнейшем медицинском университете. И еще клинику построят в придачу с открытым финансированием на любые суммы.

– Скорее меня запихают в золотую клетку и будут ждать, когда я снесу очередную идею в виде яйца… Спасибо, мне это не интересно. Вы – великий целитель, вы спасаете людям жизни. Если у вас получится из этой заготовки сделать что-то реально стоящее – это будет лучшим подарком для меня и других выгоревших.

– Значит, мы нащупали возможный путь к решению проблемы… Нужен нормальный диагност, правильно работающие слепки матриц и специалисты, способные написать программы для обработки накопленных результатов.

– Сразу вопрос, Сакамото-сан. Если мы сможем построить установку для диагностики болезней и аппарат для лечения – не наложат ли на него лапу правительство и богатые кланы?

– Если устройство будет совсем простым, его просто скопируют.

– Я могу сделать так, что лет десять форы у нас будет. Привязка к железу, повышенная сложность взлома. Да, рано или поздно копию смогут изготовить, но время на старт у нас будет.

– Тогда вряд ли кто сможет нас ограбить просто так. Попытаются поторговаться.

Достав очередной листок, набрасываю карандашом схему:

– Вы – отец-основатель новой компании. Ваши двадцать пять процентов с доходов. Я – помощник, мне еще двадцать пять. Следующая четверть – людям, кто будет писать программы, ковыряться с железками и заниматься поддержкой уже проданного оборудования. Деньги – отличный стимул, не считая уважения. И последние двадцать пять – пациентам, на помощь в реабилитации. С таким раскладом вряд ли тот же союз Микоками окрысится на нас.

– А что ты хочешь отдать чиновникам?

– Любые иностранные больные только по установленным ими квотам. Мы работаем исключительно для японцев. Все остальное – на откуп имперской канцелярии. Я более чем уверен, что они оценят это предложение. Мы сейчас на первом месте по одаренным, если сможем восстановить хотя бы часть молодежи, выгоревшей в результате несчастных случаев и перенапряжения, то за это благодарить надо, а не деньги с нас тянуть.

Выпив свою порцию, делаю глубокий вдох – ну и ядреная зараза! На самогон двойной очистки похоже. Хорошо еще, что буквально по паре капель… Но рецепт стоит узнать.

Покрутив в руках пластинки с местами отвалившейся жевательной резинкой, профессор убирает их в сейф. Хорошо спрятан, между прочим – полку надо сдвинуть определенным образом. Если не знать, то сразу и не найдешь.

– Чтобы торговаться, нам необходимо вылечить хотя бы двоих. Откатать на них методику и попутно довести до ума прототипы оборудования. Думаешь, один час в пятницу вечером для этого достаточно?

– Я не смогу пропадать здесь сутками, у меня и других дел полно, Сакамото-сан. Но послезавтра, в воскресенье, весь день можете на меня рассчитывать. И я приведу людей, которые будут вашими руками: технарей, компьютерщиков, управленцев. Найду за завтра. Чтобы можно было начать, а я потом буду на подхвате… Поверьте мне – самое сложное мы сегодня сделали. Мы поняли, что можно воплотить мечту в жизнь. Теперь останется вычерпать Тихий океан и все богатства со дна моря – наши.

– У тебя хотя бы час еще есть?

– Есть.

– Давай тогда пройдем по учебникам и конспектам. Накидаем основы. Если тебе что-то непонятно – спрашиваешь, я подскажу, где искать. Если я во что-то уперся, ты генерируешь свежие идеи. Мне кажется, это будет куда полезнее.

– Я готов, учитель.

Надергав кучу книг с полок, старик задумчиво смотрит на меня:

Глава 14

Субботнее утро не очень задалось. Вроде бы ничего не предвещало. И мой визит в префектуру неплохо начался – фестиваль одобрили, все подписи утвердили, на неделе можно забрать документы и начинать уже компостировать мозги собственникам Ниссан. Очень уж у них футбольное поле рядом с огромным стадионом в наши планы вписывается. Как раз – на начало мая. Погода должна быть хорошей, рекламу успеем дать везде. Одним словом – процесс нужно подтолкнуть в правильном направлении.

Потом меня пригласили на заседание местного совета, где разбирали заявку на работу волонтеров. Я предоставил списки желающих, рассказал о наших целях и задачах. Попутно отметил, что стараемся наладить контакты на долговременной основе и это не разовая акция. После чего руку подняла госпожа Фудзита из отдела регионального развития. Та самая сухая мымра, кто мне нервы мотала на момент подписания бумаг для нового клуба.

– Я хочу уточнить у коллег, а зачем мы собираемся привлекать бандитов и хулиганов с улицы для столь важного дела, как помощь в качестве волонтеров? Почему серьезная работа, проводимая государством, отдается на откуп разного рода проходимцам? Молодое дарование в политику стремится, хочет карьеру выстроить за наш счет? Устроили вертеп в моем районе, теперь еще дружков собираются притащить в больницы и дома престарелых? Ведь нам никто не мешает самим привлечь школьников, организовать их визит и культурную программу. И для этого совсем нет необходимости идти на поводу у каких-то хангурэ.

Сидит, гордо так в мою сторону поглядывает. Я же молча собираю все бумаги в стопку. Жду, может еще что-то ляпнет.

– Поэтому я категорически против участия криминальных элементов в жизни района. Мой отдел не одобрит подобного рода инициативу.

Раскрыв чемоданчик, складываю барахло туда, встаю и кланяюсь остальным чиновникам, показательно игнорируя мымру. Хотя – на самом деле она просто закостенелая дура. И когда была возможность зацепиться за наш клуб, как за локомотив, пестовала гордыню и шипела вслед. Остальные же на эскападу рожи кирпичом сделали, типа – некрасиво получилось. Обычно столь явно друг друга мордой в дерьмо не окунают, это считается дурным тоном. Хотя формально дамочка права. И ее голос пока еще что-то значит. Поэтому конфликт выносить на люди не станут, но и со мной особо разговаривать больше на тему волонтеров не будут. Идиоты.

– Хочу уточнить специально для Фудзита-сан, что я не являюсь хангурэ. Или босодзоку. Но ей простительно не знать, как именно организована часть нашего общества, услугами которого вы с такой легкостью пользуетесь во время муниципальных выборов. Для справки – я кобун в клане Инагава-кай. И будь на месте Фудзита-сан мужчина, то ему бы пришлось приносить мне извинения за столь возмутительное поведение… А еще, для лучшего понимания момента, о чем госпожа Фудзита забыла, я официально признанный абэноши. И согласно кодексу “Трех колец” имею право лично потребовать извинения за нанесенное оскорбление… Но я не буду этого делать. Потому что я всецело уважаю супруга Фудзита-сан, кто много лет боролся с огнем и сейчас работает волонтером в местной пожарной части. Поэтому я позволю себе назвать несколько цифр. Ведь столь любимые вами цифры не лгут.

Подхватив чемоданчик, подошел к дверям, развернулся и на память продиктовал:

– На поддержку программы помощи малоимущим в нашем районе центральной префектурой Канагавы было выделено двенадцать миллионов йен. Из них было потрачено сто семь тысяч. На благоустройство района и ремонт забора во дворе администрации. Остальные деньги так и не использовали, посчитав себя слишком занятыми, чтобы вникать в насущные проблемы стариков и обездоленных… За год не было ни одного визита в школы, чтобы организовать старшеклассников на общественно полезные работы. Ни одного… У вас даже адрес ближайшего пансионата на доске объявлений с ошибками написан. Вы не знаете, чем на самом деле озабочены врачи в этих заведениях, чего им не хватает и какая помощь требуется. Зато госпожа Фудзита посетила семнадцать конференций по вопросам регионального развития.

Поправив галстук, заканчиваю краткую речь. У меня никакого желания с ними бодаться. У меня дел полно и в наличии другие козыри, которые местную колоду кроют по всем статьям:

– Вы не хотите, чтобы клуб оказывал помощь району? Хорошо. Мы пойдем к соседям. У меня есть адреса, я лично созванивался со всеми госпиталями и домами престарелых в Йокогаме. Нас примут везде. Вместе со школьниками и другими волонтерами. И журналисты хотели тоже поучаствовать в этом, потом напишут статьи про новое полезное начинание. И Коно-сан напишу, главе префектуры Канагавы. Узнаю у него, как он оценивает работу чиновников моего района, кто считает личные шкурные интересы более важными, чем коллективная помощь старым и немощным. Господин Коно хочет переизбираться зимой, наверняка найдет время со мной пообщаться. А когда меня спросят, почему я поехал в другой район, то честно отвечу… Я отвечу, что одна дура ради личных амбиций и желания дальше кататься на конференции готова угробить японцев, кто доживает последние дни у нее под боком… Шитсу-рейши-масу [прошу прощения за доставленное беспокойство], я пойду. Меня люди ждут. Но если кто-нибудь еще раз посмеет со мной разговаривать в подобном тоне, то я достану катану и зайду в гости еще раз. Чтобы заставить кровью ответить за гадости, сказанные в мой адрес.

Ушел, не поклонившись. И даже дверью не хлопнул. Думаю, в этом паучатнике одну конкретную особь сожрут в ближайшее время. Особенно после того, как нас в самом деле по телевизору покажут. За такой прокол на уровне города запросто можно места лишиться. Тупо все районное начальство поставят в позу “зю”, трахнут показательно и молодые кадры на замену пришлют. Потому что чиновники любят, когда их хвалят. И терпеть не могут, если подчиненные обгадились и дерьмо вверх по пирамиде управления рвануло. Для имиджа такие залеты неприятны. Потом ни в политику податься, ни в крупную финансовую контору консультантом. И все – из-за одной единственной вздорной тетки, которой я лично не понравился.

* * *

Звоню опекуну. Он отвечает практически сразу, голос обеспокоенный:

– Что-то стряслось, Тэкеши-сан? Я на работе, надо цифры в отчете проверить.

– У меня все нормально, Аки-сан. Просто хочу узнать, нет ли у вас знакомых в соседних районах. Кто готов помочь с распределением волонтеров и оказать поддержку на месте. К моему глубокому сожалению, Фудзита-сан меня не взлюбила, считает выскочкой и пытается вставлять палки в колеса. Не хочу портить с ней и местной префектурой отношения. Это наш район, кроме этого недоразумения все хорошо. Но у меня люди на завтра готовы уже ехать и помогать. Обидно их будет на самом старте по домам оставить.

– Соседний район?.. – Аки Исии задумался. Но через пятнадцать секунд уже диктовал:

– Иошикэзу Оцука. Раньше был кандидатом от либерально-демократической партии. Место уступил руководителю отделения, который пошел на перевыборы. Сейчас работает счетоводом в маленькой фирме, я с ним иногда встречаюсь по выходным. Он знает всех у себя и до сих пор поддерживает контакты с полезными людьми. Мне кажется, он лучше всех подойдет в этом случае. Но учти, Тэкеши-сан, Оцука-сан умный. Он даже выигрывает иногда у букмекера. И просто так вряд ли захочет помогать.

Выигрывает? Похоже, мужика на будущее кто-то из Семьи подкармливает. Либо дяденька гений и умудряется обувать лохотрон со ставками. Заодно понятно – где именно опекун с ним пересекается. Оба любителя удачу за хвост подергать.

– Домо аригато, Аки-сан. Я все понял. У вас нет телефонного номера столь полезного человека?

Набрав через минуту счетовода, дождался ответ и представился:

– Коннитива, Оцука-сан. Меня зовут Тэкешии Исии, я совладелец клуба “Ятагарасу Йокогамы”. Сегодня утром у меня возник вопрос, на который вы вполне можете ответить. Не хотите снова вернуться в большую политику? Только уже на первых ролях?

Договорились о месте встречи и я продиктовал адрес Нобору. Поедем дожимать проблему. Судя по обрадованному голосу в трубке, здесь мне не придется разжевывать очевидные вещи и биться башкой о стену. Здесь уже совместные интересы начинают играть.

Заметив идущего мимо кубика мужчину, Аки Исии встал и поклонился. Опекун бы не пришел в субботу на работу просто так. Просто он случайно услышал, что начальник отдела собирается заехать по делам в офис, вот и решил заработать пару дополнительных очков в его глазах. Цифры давно перепроверены на три раза и отчет готов.

– Аки-сан, у вас все в порядке?

– Да, Маруяма-сан. Вчера отпечатал доклад для встречи в понедельник, теперь еще раз проверяю, чтобы ошибок не было.

– Похвально. Последние полгода вы прекрасно работаете и я рад, что у нас в отделе столь ответственный человек… Кстати, с кем вы это разговаривали, если не секрет?

– С подопечным. Тэкеши-кохай пытается предложить услуги волонтеров в районе, но местная префектура почему-то решила не использовать школьников и добровольцев в подобной работе. Хотя я видел статью в газете, что у нас не хватает желающих помочь. Поэтому Тэкеши-кохай поедет к соседям.

– Сын вашего погибшего брата, если не ошибаюсь? Одаренный, мы еще копию сертификата на доску почета повесили?

– Совершенно верно, Маруяма-сан. Домо аригато гозаймасу, что помните о нас. Тэкеши-кохай во втором классе старшей школы, хорошо учится и ведет группу физического развития на общественных началах. Получил официальную лицензию, заверенную в нашем районе, Силах Самообороны и имперской канцелярии. Инспектор Наказдима доволен им, хвалил, когда мы недавно встретились на улице.

– Замечательно. Если у нас подрастает такая смена, можно не волноваться о будущем страны… А о проблеме волонтеров я узнаю у знакомых. Странно, что кто-то не хочет привлекать добровольцев.

– Мне тоже это странно, Маруяма-сан. Тэкеши-кохай открыл компьютерную фирму с другими студентами из университета. Смог собрать пожертвования, закупил инвалидные коляски и прочие полезные вещи. Будет обидно, если все это достанется соседям.

– Да, будет жаль… Это ваш отчет? Дайте мне одну копию, я просмотрю на досуге. Если в понедельник ваше выступление понравится заместителям, то буду рекомендовать вас на повышение. Ёкояма-сан через полгода уходит на пенсию, подбирает приемника. Мне кажется, вы вполне справитесь с этим.

* * *

Припарковались в Шонан-молле – большом торговом комплексе у соседей. Закрыв машину, двинулись к экскалатору из подземной парковки. Пока ехали наверх, успел заметить косые взгляды окружающих. Оно и понятно – молодой парень в дорогом костюме со значком борекудан в сопровождении двух мордоворотов. В своем районе я уже примелькался, здесь пока еще вызываю удивление.

Нужного мне человека нашел за столиком, где сиротливо стояла коробка с лапшой. И это все? Вокруг штук двадцать разнообразных ресторанчиков с выбором на любой вкус, а он в принесенной из дома фигне ковыряется. Похоже, счетоводы получают гроши. И общий вид у бывшего политика помятый, вряд ли он на публику играет. Видно, что жизнь изрядно пожевала за последнее время. Кстати, я по дороге отзвонился правой руке оябуна, уточнил – могу ли продвигать своих людей здесь. Вдруг мы уже в кого-то из жуликов вкладываемся. Как оказалось – нет, просто по мелочи прикармливают муниципальные власти, но я могу любую супер-звезду зажечь, если так хочется. На личные средства, разумеется. Семья в ближайшие два года дополнительное финансирование в этом направлении увеличивать не собирается.

– Коннитива, Оцука-сан. Не будете возражать, если я перекушу рядом с вами? С утра бегаю, ни крошки во рту не было.

Скоро стол заставили подносами, где было все, что угодно: и супы, и рыба, и мясо в различных соусах, рис и овощи. Масаюки с Нобору на соседний столик тоже гору снеди натащили.

Сделав приглашающий жест, произнес:

– Угощайтесь, мне одному столько не съесть. А начинать серьезный разговор на пустой желудок – это неправильно, как мне кажется.

К беседе мы приступили через полчаса, уже за десертом. Убедившись, что нужный мне человек “заморил червячка”, я начал объяснять, что хочу обсудить:

– Мой интерес, Оцука-сан, предельно прост. Я развиваю программу помощи районным службам. В качестве волонтеров набираю школьников и молодых людей, кого хочу переманить с улицы на более продуктивную деятельность. Эта программа будет освещаться в прессе и так или иначе получит поддержку муниципалитетов. К сожалению, сейчас у меня дома идет процесс согласования и часть добровольцев на завтра будет простаивать. А это – неприемлемо. Люди записались, они хотят поучаствовать. Поэтому я обращаюсь к вам, как очень перспективному человеку. Мои ресурсы, мои предложения и ваша поддержка. Контакты, наработанные ранее связи, все, что можете дать для совместной работы. Если на выходных вы сможете еще это курировать, то вообще отлично.

– Вы представляете себя лично или клан?

– Себя лично. Оябун считает правильным, если кто-то из молодых “детей” помогает простым людям и пытается исправить сформировавшийся имидж бандитов и убийц. Тем более, что я сирота и прекрасно знаю, насколько трудно может быть в Йокогаме без поддержки соседей.

– Что вы конкретно хотите от меня, кроме записей из телефонной книжки?

– Я хочу, Оцука-сан, чтобы вы возглавили волонтеров в вашем районе. Организовали встречи, проконтролировали, чтобы все проходило без накладок. Вам не нужно думать – где набрать желающих, закупить по списку необходимое и как потом отчитаться перед бухгалтерией. Вам надо будет возглавить неорганизованные массы и привести нашу армию к победе. Если одновременно с этим вы объявите, что хотите баллотироваться от какой-либо партии и реальными делами демонстрируете заботу о других – буду только рад. Главное – не забывать, что эта работа не на один день. Мы вкладываемся в будущее и работаем на десятилетия. Никакой штурмовщины и показухи. Добровольцы не поймут, если столь серьезное начинание спустим в свисток.

Задумался. Но если в начале разговора он больше походил на недоверчивого барбоса рядом с протянутым куском еды, то сейчас уже точно просчитывает варианты и прикидывает, как использовать предложение себе на пользу.

– В местные органы рекламная кампания стартует ближе к декабрю. Раньше никто заниматься политической рекламой не станет.

– Значит, к этому времени вы уже должны побывать во всех больницах, домах престарелых и на станциях спасения. Вас должны узнавать в лицо. Тогда плакаты на улицах не станут выброшенными на ветер деньгами. И слоган: “Я не обещаю, я – делаю”.

– И когда начинаем?

– Завтра могу прислать два автобуса с волонтерами и мелочевкой. Вода, продукты, что там нужно сейчас тем же медикам на станции? И пожарным?

– Одну секунду…

Достав телефон, невысокий мужчина в потрепанном костюме набирает номер по памяти и коротко здоровается:

– Шибараку-дешита, Изэнэджи-сан. Иошикэзу Оцука беспокоит. Я слышал, у тебя сын пожарным работает? Не подскажешь, что там у них случилось на днях? Водопровод прорвало? Трубы уже поменяли, но ремонт пока не закончили? У меня есть люди, кто может помочь – покрасить, все обратно расставить. Да, волонтеры. Я тоже в этом участвую… На работе сейчас? И можно подъехать, поговорить? Отлично, тогда мы будем через полчаса. Гомен-насаи, извини, что побеспокоил.

Выключив телефон, Оцука сообщил:

– Можно на пожарную станцию прямо сейчас заглянуть. Узнать, что конкретно им надо и завтра уже волонтеров привезти.

– Очень хорошо. Тогда давайте заберем с собой, что в нас не влезло, домой возьмете на вечер. И можно ехать. Если за час список составим, то я перешлю бухгалтеру, сегодня закупим. Краску, кисти, все необходимое. И время оптимальное выберем, люди уже ждут.

Так, половину волонтеров я сюда пристрою. Тех, кто на воскресенье записался. На сегодня вечером у меня другие адреса, дома. Там прямые контакты в домах престарелых, трое заведующих согласились нас принять. И для этих визитов мне никаких согласований с госпожой Фудзита делать не надо. Пусть себе в одно место бумажки засунет, если ее это возбуждает.

* * *

Удачно мне опекун посоветовал. Не знаю, насколько хорош был босс Иошикэзу Оцука, ради которого мужику пришлось сойти с выборной дистанции, но сам он дело знал туго. Мы только подъехали к пожарной части, как уже все закрутилось. Нас встретили, показали угол, где краска со стен слезала хлопьями. Пожаловались, что не хватает бытовых мелочей, типа обычных раскладных стульев. Оцука добыл из кармана блокнот и активно строчил, задавая уточняющие вопросы. По итогам отзвонились соседям, кто попросил несколько человек навести порядок на прилежащей территории. В итоге уточнили время, взяли контакты и раскланялись. Бывший политик при этом клятвенно заверил, что завтра будет лично, поможет на месте и любые вопросы решит.

Пока отвозили его домой, я переписал список необходимого, добавив туда до кучи еще разные грабли, метелки и мешки для мусора. После чего убедился, что мой номер телефона запомнили и взял электронный адрес. Для своего возраста Оцука-сан неплохо разбирался в интернет-фишках.

– Сегодня вечером я пришлю вам доступ в нашу систему для волонтеров. Она пока еще не очень красивая, но зато уже работает. Там вы получите права менеджера и сможете видеть, кто из вашей группы добровольцев готов приехать, а кто не может. Одновременно с этим чат, куда мы сбрасываем последние сообщения. Насчет доставки не волнуйтесь – мы арендовали два больших автобуса, они всех привезут и потом по домам развезут. Второй заполнен будет на половину, поэтому в него еще загрузим воду и сменную одежду. Краску и все остальное на пикапе доставят.

– А можно меня будет у дома подобрать?

– Разумеется. Значит, начало в десять утра, поэтому в девять двадцать автобусы будут у подъезда. Я буду в госпитале занят, меня дергать в крайнем случае. Но мне кажется, что у вас проблем не будет. Если что-то даже и не заладится, вы все решите на месте. С вашим опытом и связями – это должно быть легко… Так, вот листок, здесь я отметил важных и нужных людей для вас. Вот телефон, на котором у нас девушки сидят. Все проблемы с волонтерами – на них. Дальше, это Тошико-сан, завхоз. Вопросы с закупкой, материалами и всем остальным – через нее. Вот телефон Хотэка Учида. Он кобун в моем клане. С ним будет еще пятеро парней. Все крепкие, рукастые. Единственная просьба, к ним со всем уважением. Я дал слово оябуну, что людей из Семьи никто не станет обижать.

Обижать никто и не будет, я в этом более чем уверен. Просто лишний раз намекнуть, кто есть кто, чтобы в их сторону лишний раз не косились и нос не морщили.

– И последнее, я тут подчеркнул – это журналистка из газеты “Санкей Симбун”. Пока стажер, зато горит желанием поучаствовать и написать серию статей.

– Очень известное издание, – кивает Оцука.

– Да, консервативное, много освещает событий по Токио и ближайшим районам. Значит – если госпожа Накагава захочет сама метлой работать, то не надо запрещать. Но я бы мягко настоял, чтобы она больше фотографировала и потом спросила у пожарных, довольны ли они… На этом все. Завтра вечером перезвоню.

Мужика зарядил. Думаю, он прекрасно самостоятельно стартует. И каждые выходные будет только просить: дайте еще людей. Потому что через три-четыре месяца ему можно будет начинать уже собственную рекламную компанию. Избиратели про него уже будут знать. И если всенеплохо пойдет, то щедрые спонсоры в моем лице у него точно найдутся.

У клуба меня уже ждали. Автобусы мы заказали на два дня. Мало того, все записавшиеся на сегодня уже почти собрались, ждали буквально пару человек, кого на байках парни везли. Рядом с тремя микроавтобусами могучей кучкой боевики из борекудан. Все в белых майках с ярко-красным логотипом. Это наши силачи на сегодня.

Услышав треск мотоциклов, взбираюсь на стремянку, установленную рядом со стеной ангара. Жду пару минут, пока вся куча соберется и посмотрит в мою сторону, после чего объявляю:

– Аригато гозаймасу, что вы откликнулись на нашу просьбу. Сегодня для клуба и жителей района – большой день. Сегодня мы вспомнили, что каждый из нас не просто житель Йокогамы, но еще и японец. Который всегда готов поддержать ближнего, защитить слабого и поделиться теплом своей души. У нас намечен визит в три дома престарелых. Мы везем памперсы для взрослых, пижамы, пледы ярких цветов. Закупили десять слуховых аппаратов и семь кресел-каталок. Еще уточнили, что можно для ужина и набрали разных вкусняшек. Что я хочу, чтобы вы сделали? Я хочу, чтобы каждый из вас по приезду зашел в комнату, где сидят одинокие люди. Чтобы сделал подарок. Чтобы просто побыл с ними рядом. Если это возможно – погулял в саду. Рассказал о своей жизни, чем занимаетесь. Узнал, чем озабочены старики, какие у них проблемы. Будет отлично, если вы это запомните или запишете. Мы потом соберем все пожелания вместе, покажем заведующим и договоримся о следующем визите. На завтра – второй визит, туда же. Мы оформили заявку на парк, поэтому кто из бабушек и дедушек захочет, отвезем туда на пикник. Погода будет отличная, в полдень как раз сможем отдохнуть. Об этом мероприятии узнаете у наших распорядителей, – две девушки в ярко-оранжевых жилетках рядом со мной машут руками. – На этом у меня все, можно ехать.

В шесть вечера всех волонтеров собрали и повезли по домам. Крепыши раскланялись и загрузились в минивэны. Перед отъездом подошел вакагасира-хоса, откомандированный оябуном в качестве старшего.

– Тэкеши-сан, мы закончили.

– Домо аригато гозаймасу, Ногучи-сан. Вы очень помогли.

– Нам не трудно. Парни готовы и завтра помочь. Думаю, желающих будет больше, чем сегодня.

– Это отличная новость. Да, Хотэка Учида завтра поедет к соседям, часть волонтеров будет помогать с ремонтом пожарных станций в соседнем районе.

– Да, он звонил.

– Хорошо. Тогда в десять утра у клуба. Думаю, общие фотографии уже отпечатают и мы сможем их подарить всем парням, кто сегодня помогал.

Фотограф у нас был. Даже двое – Тэкуми от босодзоку и журналист, исписавший больше половины блокнота. С утра отобранные фото напечатают и вручат всем желающим. Мы не поленились, в каждом доме собрали всех постояльцев и вместе с волонтерами отсняли. Минимум по одному большому снимку в красивой рамке подарим. Пусть в холле повесят.

Уже отпустив всех, заметил, как Нобору с Масаюки склонились в поклоне. Развернулся – на ступенях выстроились несколько медсестер и заведующая. Тоже благодарят.

Подошел, положил руку на плечо:

– Симада-сан, не стоит. Это не вы должны нас благодарить, это мы должны сказать спасибо, что разрешили отдать часть огромного долга перед стариками. Мы живы, благодаря их самоотверженному труду и защите страны. И мне очень стыдно, что я не пришел к вам раньше. Намного раньше.

– Тэкеши-сан, вы нам очень помогли. Очень. И пациенты у нас сегодня такие радостные. Многие не встречались с родственниками больше года. А девочка с бантиками, которая подошла к каждому и подарила лично сплетенный браслетик… Ведь им много не надо, только чтобы о них помнили.

– Мы не забудем, Симада-сан. Мы теперь будем вас навещать хотя бы раз в месяц. Может, кто-то и чаще станет приезжать… Сумимасен, мне пора ехать. Завтра в одиннадцать прибудут автобусы и все желающие смогут отправиться на пикник. Список продуктов я распорядителю отослал, поэтому для больных будет отдельное меню. Еще обещали жители из ближайших домов подойти. Пока погода хорошая, раз в месяц обязательно такие выезды будем организовывать.

Когда уезжали, заметил несколько лиц в окнах. Мне показалось, что старики не поверили, что сегодняшнее чудо повторится. Значит, мне надо сделать так, чтобы к ним хоть кто-то приходил. Не по указке из штаба политической партии, а по велению сердца. Потому что превратиться в чудовище очень легко, я тому живой пример. А сохранить в себе хотя бы каплю человечности – очень трудно. Но нужно. Ведь это позволяет нам держать в узде Тьму внутри.

* * *

В клубе встречаюсь со старым приятелем. Кэйташи Симидзу распихал кучу дел по подчиненным и вырвался к нам. Мало того – он даже успел заехать в другой дом престарелых и с парой бритоголовых помог собрать новую кровать, которую привезли еще месяц назад. У работников просто руки не доходили до этого – на текучке зашивались.

Теперь сятэйгасира‑хоса сидел у барной стойки и пил пиво. Взгляд у него был задумчивый. Увидев меня, похлопал о седушку высокого стула рядом:

– Я место тебе занял.

– Вижу… Макото-сан, помнишь, я утром тебе название рецепта дал? Ты еще сказал, что знаешь, где эту штуку изготавливают.

– Да, Тэкеши-сан. Я даже взял на пробу.

– Шикарная вещь?

– Полный отвал башки.

– Накапай мне грамм триста. Надо смыть, что накопилось за день.

Бармен молча достал из-под прилавка бутылку без этикетки, налил мне в бокал и поставил на полированную поверхность. Я в один глоток всосал обжигающую жидкость и занюхал рукавом футболки. Мне нужно было встряхнуть мозги. И хоть на мгновение забыть глаза людей, которые встретили нас днем. Потухшие. Пустые. В которых горели крохотные огоньки надежды, когда мы уходили.

– Завтра у тебя что? – допил свое пиво Кэйташи.

– Завтра у меня весь день в госпитале. Будем мучать выгоревших. Пытаемся новую диагностическую штуку запустить с профессором.

– В парк не поедешь?

– Увы. Если бы я разорвался на десяток маленьких макак, каждую бы озадачил и заставил пахать с утра до вечера… Не успеваю. Хорошо бы хоть к ночи закончить.

– Не переживай, сами справимся. У меня трое неплохих ребят подтянутся, их еще отправлю помогать. Сам приеду. Тошико-сан будет с босодзоку. Вроде шпану в углу организовали. Начнут рожи морщить – приставки на неделю лишатся.

– Ты им намекни, что мы два новых байка хотели до ума доводить. Нашли где-то разбитые, выкупили и запчасти нашли для них. На автодроме у нас два часа разрешенных есть, как восстановим – сможем обучать вождению и будущих гонщиков готовить. Хороший стимул – это всегда в плюс.

– Скажу.

Я замечаю, как сбоку топчется знакомая дама. Не так давно она пыталась мне ребра посчитать, а я ее придушил, чтобы не дергалась.

– Хара-сан, ты что-то хотела?

Главарь оторв в юбке подходит и спрашивает:

– А можно я буду с вами заниматься? Очень мне не понравилось, как в прошлый раз досталось. Хочется самой уметь.

– Две проблемы, Хара-сан. Или тебя можно уже по имени называть?

Девушка у нас со вторника. Попросилась помочь чем-нибудь с прицелом на возможную работу. Правда, говорила таким тоном, что Тошико-сан рассердилась и заставила на кухне горбатиться все вечера. Но дамы в сукебан упертые, поэтому раскрашенная во все цвета радуги старшеклассница молчит, смотрит исподлобья, но не уходит.

– Можно. Меня Жина зовут.

– Я знаю… Итак, проблема первая. Жина-сан, я не тренирую бандитов. Между тем, что делаешь ты на улицах и что делают мои парни, есть серьезная разница. Я учу гвардию защищать себя, господина и слабых, кому нужна помощь. Они не будут использовать полученные навыки для того, чтобы выбивать долги. Этому их учить не надо. Они и так уже злые до невозможности и готовы кулаками махать по любому поводу. Я же пытаюсь вложить в них чуточку ответственности. Чтобы они сначала думали, а потом использовали отточенное до смертельной остроты оружие… И я не уверен, что ты не захочешь сломать кому-нибудь из старых должников челюсть. Потому что в тебе пока нет этого стопора и понимания – как легко сделать людям больно.

Молчит. Но не уходит.

– Вторая проблема. У нас в клубе нет жестких обязанностей. Все построено на самоуважении. И если я могу чем-то помочь другим, я стараюсь это сделать. Благодаря такой взаимовыручке мы существуем. И не перегрызлись, как зачастую бывает в других бандах. Мало того, я верю, что через год-два каждый из босодзоку создаст собственное дело и поведет других людей за собой. Просто потому что они станут взрослыми людьми и вырастут из необходимости кому-то что-то доказывать. Главное – они докажут себе. И этого будет более чем достаточно… Вот скажи, почему сегодня ты смотрела нам вслед, но не поехала с остальными волонтерами?

– Что я там забыла? Я ухаживала за теткой, когда ее хватил инсульт. Потом ее забрали родственники.

– И тебе ее не было жалко?.. Обидно. Когда придет время вспоминать прожитую жизнь, вряд ли ты станешь этим гордиться…

– Я не доживу до этого.

Интересно, сколько ей? Пятнадцать? Или больше? На улицу обычно попадают из неблагополучных семей. А в такие озлобленные кодлы сбиваются самые отверженные, кому нечего терять. Кто унижения и ненависть в семье переносит на окружающих.

– Жаль. Вдвоем мы бы смогли сделать больше, чем я один.

– Я лучше с подругами в торговый центр пойду, там прикольно. И там интереснее, чем у вас. Одни задроты, жизни учат и пахать забесплатно заставляют… Я тебя попросила пару приемов показать, а ты из себя крутого корчишь! Напридумывал фигни, журналистам понарассказал, теперь в добренького играешь. Что-то я не видела, чтобы ты хоть раз в клубе чем полезным занимался. Родственники все оплатили, вот и выделываешься!

В разбушевавшуюся сукебан летит смятый комок бумаги. Это сидевшая неподалеку Кеико Кодзима скомкала рисунок и запулила в Жину:

– Закрой рот, яриман [шлюха]! Господин выгорел за своих самураев, защищая их от одаренных! Он кровью заплатил за все, что имеет! И не тебе, жалкому подобию человека, оскорблять его!

– Тихо! – рявкаю, дабы погасить возможную драку. – Закон клуба забыли?! У нас не бывает разборок! Все проблемы решаем за пределами этих стен! Здесь слишком много людей, способных перебить половину Йокогамы. И здесь – наш дом, где мы отдыхаем… Хара-сан, ты сказала, что ты не видела в доме престарелых? Я тебе отвечу… Ты не видела пролежни у бабушек, когда мышцы сгнили и наружу торчат куски позвоночника и кости таза. Ты не дышала дерьмом, который не убирали с утра, потому что санитарок на всех не хватает. Тебе не пытались целовать руки, потому что ты подала воды, а старик не может дотянуться до поильника… Я очень нехороший человек, Хара-сан. Жестокий и злой. Но даже меня проняло до печенок то, что я сегодня увидел…

Спустившись со стула, я отошел в сторону и огляделся вокруг.

– Эти стены мы возвели вместе, я и мои братья и сестры из босодзоку. Будущие проекты рождаются в муках, но с опорой на каждого из нас. Но как мы умеем строить, так мы умеем и воевать. Я – разящий меч оябуна! Я кровавая сталь, уничтожающая врагов Инагава-кай и “Ятагарасу Йокогамы”! Любой из друзей может попросить у меня помощь и я не откажу ему в этом!.. И знаешь, почему, Хара-сан?! Почему я пойду на смерть ради них?!

Голос гремел, отражаясь от стен. В моих глазах девушка увидела что-то такое, что отшатнулась и уперлась спиной в барную стойку.

– Я тебе скажу. И сделаю потому что ты стояла до последнего за подруг в парке… Я сделаю все возможное для друзей, потому что они ответят мне тем же. Любой из них умрет за общее дело и прикроет спину. На этом стоял, стоит и будет стоять “Ятагарасу Йокогамы”! Только так…

Вернувшись обратно, протянул пустой стакан бармену. Абсолютно невозмутимый Макото тут же налил мне половину. Я проглотил, не чувствуя вкус. Повернулся к перепуганной соплюшке и со злой усмешкой повторил:

– Посмотри на Кеико-сан. Она в инвалидном кресле, ее руки не двигались еще в начале недели. Но я уверен, что эта маленькая девочка не задумываясь отдаст жизнь за любого из нас, потому что считает это правильным. Как и мы, сделаем все возможное для нее. Мы – семья. А ты пробыла среди нас несколько дней и ничего не увидела. Тебя душит злоба к другим, желание поквитаться. Для этого тебе не нужен клуб. Ты и так умеешь причинять боль. Но ты не умеешь любить других людей. Просто за то, что они есть. Боюсь, этому я не смогу тебя научить. Это надо захотеть, а когда сердце переполнено ненавистью, в нем нет места другим чувствам… Извини, Хара-сан. Я не буду называть тебя по имени. Это право надо заслужить. Ты его пока не достойна… Я не буду тебя прогонять. У нас нейтральная территория, мы не враждуем с соседями. Можешь приходить в гости, слушать музыку и танцевать – никто слова не скажет. Но если ты еще раз вздумаешь оскорблять моих покойных родителей, я сверну тебе шею. Мои мама и папа были чудесными людьми. И я не потерплю, чтобы кто-то их оскорблял… Я все сказал.

Посмотрел на мрачного сятэйгасира‑хоса, похлопал его по плечу:

– Гомен-насаи, Кэйташи-сан. Извини, что пошумел, накопилось. И день был тяжелый… Извинись за меня завтра перед стариками, скажи, что я обязательно к ним еще приеду. С подарками. Или просто так. Посидеть рядом и послушать, чем они были заняты… Пойду спать. Завтра нам с профессором надо будет совершить чудо. Или два. Там тоже люди, которые очень верят в нас и надеются, что мы не подведем.

Медленно поднялся по широким железным ступенькам. На балконе у входа в коридор выстроились здоровяки: Масаюки, Нобору и Мэдока. Все трое синхронно глубоко поклонились. Ответил им, прошел в свою комнату, разделся и забрался в душ. Стоял под горячими струями воды и думал, что зря сорвался на глупой девчонке. Это у меня сейчас есть друзья, планы, задачи на ближайшее будущее. И сами планы на это будущее. А у нее вряд ли что-то есть. И не факт, что я смогу ей что-то дать.

На душе было горько. Выпитый самогон организм утилизировал, хотелось просто спать. Завтра меня ждал новый тяжелый день.

Глава 15

Утром в воскресенье посмотрел, как идет процесс восстановления у сестры Ясуо Кодзима. Хакер в это время что-то строчил на ноутбуке, попутно отчитавшись мне, что четыре человека в девять утра подъедут в госпиталь. Двое – железячников, способных спаять что угодно. И еще пара отличных программистов, способных не только софт написать, но и без толмча понять, что заказчику надо. Я вводную дал, включая потенциальную сложность задачи, народ загорелся желанием попробовать. О том, что получим в случае хорошего старта будущих продаж диагностических комплексов – умолчал. Это пока вилами на воде. Но если взлетит – вся четверка будет миллионерами. Долларовыми.

Кеико выглядела чуть лучше, чем когда появилась в клубе. Тошико усиленно обоих откармливала, девочка одновременно старательно делала зарядку для рук и старалась быть хоть чем-то полезной. В школе ее из-за болезни держали на удаленном обучении, поэтому Кеико было без разницы, где сидеть: в квартире тетки или у нас. Здесь всегда кто-то есть, поэтому можно попросить помочь и не откажут. Дома же одной – скука смертная.

– Отлично, руки у тебя уже работают как надо, даже мелкая моторика восстановилась. Спину сверху мы проверили, теперь займемся нижней частью. Но – на сегодня перерыв. Мазь я тебе нанес, почти что насильно распихал поближе к поврежденным клеткам. Пусть все успокоится. Завтра вечером продолжим.

Посмотрев на часы, девочка забеспокоилась:

– Тэкеши-сан, вам скоро в больницу ехать. И вы еще хотели с утра перезвонить Симидзу-сан, он свой “БМВ” на парковке оставил. Хотел забрать. Может быть, заодно и Тошико-сан подвезет, она в парк вместе с волонтерами хотела.

– Спасибо, Кеико-кун. Ты просто готовый секретарь.

– Если господин доверит мне столь серьезную должность, я буду рада.

Взлохматил светлые волосы:

– Тебе еще учиться надо, помощница.

– Я могу сдать экстерном. У меня так большая часть предметов за прошлый год была закончена.

– Школа-школа… Слушай, а тебе важно именно свою закончить или можно в местную перевод оформить? У меня с директором хорошие отношения, он может помочь решить этот вопрос со средней школой. Брат не будет возражать?

– Он будет только рад. Я показатели на старом месте порчу.

– Так, секунду.

Выхожу из гостевой комнаты, зло ощерясь про себя: “показатели им нужны, суки”.

– Ясуо-сан, не занят?

– Чай допиваю.

– Тогда можешь прямо с кружкой подняться? Вопрос возник.

Устроив родственников рядом, озвучиваю возникшую идею:

– Ваша тетка не будет против, если сестру переведем в наш район? Я ее оформлю у себя, опекун вряд ли будет против. Или вообще квартиру для двоих снимем, в соседнем комплексе сдают, я объявления видел. Через год – в старшую школу пойдет, ко мне. Я последний класс, она первый. Присмотрю, чтобы никто не вздумал обижать.

– Тетке на нас плевать, она только рада будет. И мне на работу намного ближе.

– У тебя с учебой что?

– Полгода формально для сдачи всех тестов. Но я их могу хоть сейчас закрыть.

– Тогда оформляй бумаги на досрочное завершение техникума. Слесарем ты работать вряд ли будешь, у тебя уже контракт на должность директора айти-департамента. И это только начало… Что-то еще?

– Сайт для заказа еды почти закончили. Парням идея понравилась, многие хотят участвовать в ее развитии. Разные полезные фишки предлагают.

– Фишки коллекционируй, кто вкалывал эти дни до упора – поощрим. Попутно вбрось идею, чтобы на существующий движок навесить любой вид товаров. Книги, бусы, консервы – все, что можно на мотороллере или грузовичке доставить. Наша задача – приучить жителей Токио, что за день они могут к дверям получить любой товар, который нашли в интернете. А продавцов – что у них есть огромная торговая площадка, на которой выложился – и у тебя несколько миллионов потенциальных клиентов. Чуть доплатил – и реклама по сайту. Это – как максимум на ближайшие пару лет.

– Будет интересно.

– Оно взлетит, Ясуо-сан, я в этом уверен. Сначала столица, потом по всей стране продвинем. Мне уже из Осаки писали местные босодзоку, что им очень идея нравится, хотят у себя что-то подобное сделать. Ждут только, с какими результатами мы год закроем… Все, я побежал. Твоих четверых спецов жду в госпитале, в случае проблем кидай смс-ку, на звонки вряд ли смогу отвечать оперативно. И – Кеико-кун сегодня покой, массаж и обильное питание. Все, меня – нет.

* * *

В госпитале у нас день напомнил пожар в борделе. Студентов, интернов и прочих профессор самоорганизовал и заставил “работать по плану”, сам засел со мной и четверкой безумцев. Двое по нашим указаниям паяли, лудили, собирали, клепали и разбирали. Плюс калибровали батареи, искали сдохшие контакты и прокладывали тонкие гибкие пластики, с одной стороны покрытые сеткой, способной снимать электрические импульсы. Двое лохматых программистов разложили три сервера для хитрых обсчетов, пять дисплеев, два ноутбука и творили “с колес”, пытаясь вылепить по обрывочным указаниям будущее рабочее место. С полученным результатом мы наведывались на третий этаж, делали замеры, шипели под нос или смотрели друг на друга выпученными глазами, затем бормотали “сумимасен” и бежали обратно.

После некоторых раздумий Коичи Сакамото решил испытательную лабораторию развернуть в учебной комнате, а не в палате. Во-первых, в комнату просто так не ходили все, кому не лень. Она была закреплена за профессором и незванных посетителей могли запросто выставить в коридор, а то и попросить охрану вывести из госпиталя. Во-вторых, стандартное лечение для выгоревших никто не отменял, поэтому медсестры регулярно заглядывали с препаратами и возили попутно на процедуры. Сакамото-сэнсей хотел проверить – какая будет разница между обычной отлаженной терапией и новыми воздействиями.

Я за четыре часа смог добиться почти полного соответствия вылепленных из проводов схем с тем, что мне привиделось у одаренных. Теперь три пластики с объемными структурами складывались воедино в эдакий слоеный “пирог”, проложенный считывающими слоями. Программисты с первого уже содрали часть данных и теперь пыхтели, пытаясь при помощи графических библиотек слепить картинку. Я одновременно с наставником шерстил учебники, выбирая нужное в данный момент: схемы энергетических каналов абэноши, результаты экспериментов по воздействию слабыми токами и еще сто пятьдесят разных штук, которые рождались, обсуждались, примеривались на пока еще дохлую идею и отбрасывались, как малоэффективные.

Пожевать нам принесли студенты, набрав подносы прямо в кафетерии. К шести вечера я с трудом разогнул спину и заявил:

– Сакамото-сэнсей, на сегодня аврал надо сворачивать. Или замотаемся и что-то важное пропустим… Значит, эти четверо бравых ребят в полном вашем распоряжении. Ничего из госпиталя не вывозить. Все образцы держим здесь на ночь. Охрану я предоставлю.

– Охрана, это да, это важно, – задумчиво согласился старик.

– Из ваших учеников кого-нибудь можно будет подключить к теме? Иначе вы зароетесь.

– Троих. Самые соображающие.

– Данную клятву не нарушат?

Теперь Коичи Сакамото молчал долго. Явно для него такой подход к работе с кадрами был вновь. Посмотрел на груду оборудования на столах, на мужиков, занятых делом.

– А твои не нарушат?

– Мои – нет. Они знают, что получат по итогам работы и какие перспективы их ждут. Кроме того, у каждого есть кто-то из родственников, проходивших лечение у абэноши. Парни понимают, насколько это важно и готовы вкалывать круглосуточно. Мало того, никто из них не побежит к конкурентам.

Это так. Я четверку отбирал сам. Разговаривал с каждым. И смог кратко донести перспективы возможных неприятностей, если человек захочет развернуться на сто восемьдесят градусов.

– Тогда пятеро. Из моих можно взять пятерых. Двое слабосилки, но хорошо подойдут для тестирования смешанных случаев. И трое выраженные стихийники.

– Зовите, Сакамото-сэнсей. Они в госпитале?

– Должны быть. Сегодня сдают отчет за неделю, двоих я точно видел.

Достав телефон, профессор быстро отослал сообщения. Я тем временем уже набрал вакагасиру:

– Окада-сан, у меня есть просьба. Нужно будет в госпитале Йокомаши Нанбу выставить круглосуточный пост. Днем пропускать только тех, на кого укажет наставник. Ночью – только меня и его. Оплата с меня.

– Как долго? – старик спросил, будто каждый день я с такими просьбами подкатываю.

– Минимум на две недели.

– Когда первых прислать?

– Если через пару часов подъедут, будет нормально.

– В случае прорыва им что делать?

– Нажать кнопку на коробке, которую я им дам. В драку с вояками или полицией не лезть.

– Хорошо, люди будут. Жди.

– Домо аригато гозаймасу, Окада-сан, вы меня очень выручили.

– Мы одна Семья, Тэкеши-кохай. И я думаю, что твоя новая идея пойдет на пользу всем. У тебя очень забавно выходит – среди очевидного находить что-то необычное.

Выглядываю в коридор – там уже пятеро в халатах ждут, когда их позовут внутрь. Запускаю. Четверо парней и девушка. Девушку я помню: Сузьюм-сан, стихия огня.

Убедившись, что наставник глубоко задумался и нет смысла его пока дергать, выстроил пятерку у стены и начал говорить, разглядывая напряженные лица:

– Сейчас вы получите предложение, которое бывает раз в жизни. Вы можете его принять или отказаться. Те, кто не захочет, вернется к обычным занятиям, продолжит учебу и работу. Завершив интернатуру, поедет в другие города, где будет применять полученные знания. Вы станете состоятельными людьми, насколько понимаю, вас будут уважать и любить пациенты. Вы будете врачами, как тысячи других абэноши.

Слушают внимательно. У одного из парней даже капелька пота по виску стекает, настолько он напряжен.

– Те, кто примут наше предложение, дадут кисэмон – клятву верности. Эти люди будут служить Сакамото-сэнсей, выполнять его указания и держать язык за зубами. Все, что вы узнаете и чему научитесь, останется между нами. Рассказывать о тайне запрещается. Обсуждать все, что делаете – только в этой комнате или там, где разрешит наставник. Того, кто вздумает предать и нарушить данное слово, казню лично… Это понятно?

– Хай, – отвечают хором, с легким поклоном.

– Теперь, что же получит человек, прикоснувшийся к тайне… Я думаю, через два, максимум три года имя каждого избранного будет известно всему Ниппон. А чуть позже – и всему миру. Сакамото-сэнсей, по личной больнице они получат?

– Рано им еще больницей заведовать, – ворчит старик. – Но собственное отделение – обязательно. Нам надо будет активно обкатывать методику на множестве пациентов по всей стране. Возможно, пятерых хватит на первое время.

– Значит, по их рекомендациям наберем позже еще. Но именно они будут первыми. Кто познает горечь мелких поражений и радость от огромной удачи… Я все сказал. Сколько времени нужно на раздумья? Или кто-то готов сразу отказаться? Дверь открыта.

Первой на колено опустилась Сузьюм-сан, тихо ответив:

– Я готова принести кисэмон Сакамото-сэнсей и поручиться жизнью, что не нарушу данную клятву.

За ней с небольшим промежутком преклонили колено и остальные.

– Повторяйте за мной… Я… Обещаю держать в тайне дело, которым буду заниматься! Выполнять любые задачи, которые мне доверят!..

И еще минуты на две. Разного. Доброго. Чтобы прониклись. С одной стороны – если человек захочет переметнуться, то никакая клятва его не удержит. С другой стороны – профессор отобрал самых упертых. По хорошему упертых, кто в госпитале проводит больше времени, чем дома. Кто грызет гранит науки и мечтает превзойти наставника. С таким подходом в самом деле через десять-пятнадцать лет начнут с ним конкурировать. Хочется в это верить.

Когда закончили, я усадил их за столами и предоставил слово Коичи Сакамото. Старик молча подцепил с доски тонкую палочку-указку, затем постучал меня по груди:

– В начале недели у нас было два выгоревших пациента. Один – ваш коллега, перенапрягся во время операции. Второй – инженер на заводе специализированных сплавов, уже несколько лет проходит у нас поддерживающую терапию. Оба считались безнадежными. Первый – со всем букетом недавнего срыва.

Указка прошлась по моим рукам, затем ткнула в живот:

– У врача за двое суток экспериментального лечения восстановились каналы на верхних конечностях до уровня единичка. У второго пациента начали пробуждаться следовые очаги и пошли ростки по выжженным во время аварии направлениям. Общий диагноз по обоим пока не определен, сроки излечения дать не могу. Но мы с Тэкеши-сан считаем, что нашли возможное решение проблемы. Мой ученик предоставляет необходимые ресурсы и помогает мне в поиске ответов в массиве литературы. Я отрабатываю сами принципы лечения… От вас потребуется оказать нам помощь в этом. Если мы в самом деле сможем восстанавливать пострадавших одаренных, это впишет ваши имена золотыми буквами в скрижали медицины… Повторю еще раз, чтобы вы осознали, насколько это важно и опасно… За такую технологию гайдзины пойдут на любые преступления. А если мы сообщим раньше времени о новом оборудовании, не обкатав его и не убедившись в безопасности новых методик, то уже местные власти заставят отдать все в имперскую канцелярию и начнут плодить очередных обрубков…

Через полтора часа, обсудив необходимые детали, я засобирался домой. Вышел с профессором в коридор, представил его охране: двум крепким ребятам в привычных черных костюмах. Попутно каждому вручил по маленькой коробочке с красной кнопкой под откидной крышкой. Технари по мой просьбе под все компы поставили забавные устройства, которые генерят электро-магнитный импульс. Железо “спечется”. Плюс – тонкие нашлепки термопасты с детонатором в больших железных ящиках с крышками. Туда складываем все “диагносты”. Бабах – и внутри бушует пожар.

Отличные игрушки, я себе их смастерил в клуб. Исключительно для того, чтобы разный потенциальный компромат спалить в случае возможных неприятностей. Озаботился, так сказать. Но компромата у меня пока нет, а вот заготовки уже пригодились.

– Один внутри, один снаружи. Меняетесь каждый час. В случае любых неприятностей – давите кнопку. Сопротивление возможным визитерам от армии или полиции не оказывать. Сменят вас утром. Кого можно впускать внутрь – покажет Сакамото-сэнсей. Но – пускать только днем. С одиннадцати вечера и до семи утра внутрь никто входить не имеет права, кроме охраны.

– А я? – удивился наставник.

– А вы, Сакамото-сэнсей, уже не так молоды, чтобы сутками пропадать в лаборатории. Шестнадцать часов доступа к игрушкам более чем достаточно.

Договорились. Профессор пошел народ шевелить, чтобы к назначенному времени на сегодня все закончили, я же повернулся к парням:

– Передайте сменщикам – я на вас очень надеюсь. Кроме обычной зарплаты доплата в месяц будет двести тысяч каждому. Номер моего телефона у вас есть, по любым вопросам звонить немедленно. Еще раз – по любым вопросам. В любое время… Туалет есть в кабинете, по госпиталю не шляться. Ночью – вода в бутылках с собой, перекусить – батончики и шоколад в кабинете. Дневные смены по четыре часа, во время их – не есть. Чтобы не подсунули чего-нибудь, пока из кафе несут… Все, удачи.

Поклонились. Ответил тем же и пошел к лифтам. Мне пора домой.

* * *

Дома. В этот раз вечер встречаю дома. Завтра новая неделя, куча заморочек, но сейчас решил сесть на ступеньках крыльца на заднем дворе, остановиться хоть на мгновение. Надо понять – что уже сделано, что хочу сделать и не пролюбил ли я какие-нибудь полимеры в бесконечной гонке. Исключительно в качестве самоконтроля.

С клубом вроде нормально все. Народ делами занимается, молодежь стала подтягиваться, Горо Кудо с Тошико Ямада одеяло друг на друга пихают с бухгалтерскими отчетами и прочей рутиной. Парень распробовал, что значит руководить работой собственной конторы и теперь старается отмазаться любым способом. Тошико подгребла под себя “бесхозные” обязанности и неожиданно ей это понравилось. Но признаваться пока в открытую не хочет, вот и ведут холодную войну на пустом месте. Думаю, через месяц Горо сдрейфует в сторону будущей музыкальной студии и продюсирования новых рок-групп, а наш завхоз получит новые погоны и станет заботливой мамой-тигрицей в клубе.

Куча других босодзоку у нас отметились, пиво попили. По Токио уже точно на всех углах известно, где сидят отмороженные в Йокогаме и чем заняты. Попутно почти все банды города заинтересовались проектом по доставке еды и разных мелких курьерских “хватай-вези”. Крупных контор много, вот только у тех пока нет объединенного сайта и общей площадки заказов. Стартуем со вторника, если память не изменяет. Ясуо Кодзима согласился со мной, что надо взлетать с чем есть, допиливать фичи будем по ходу дела. Главное – рынок застолбить.

О мелких бандах. Меня удивили рокеры. Подошли, представились. Шайка “Грязнули”, изображают крутых недалеко от нас и одновременно гитары терзают. Поинтересовались, не против ли я выступать в качестве третейского судьи в случаях, когда народ между собой что-то поделить не может. Чтобы выиграть время, выдвинул встречное предложение: если хангурэ собираются привлекать в свои дела человека со стороны, то и его решение должно выполняться беспрекословно. Вот как это подтвердят – можно и судейскую шапочку примерять. Обещали подумать. Заодно их две песни Горо в сборную солянку включил. Диск “Громкая неделя” уже скомпоновали и забили трэками, которые обитателям клуба приглянулись. Любой желающий после дискотеки может купить. Второй диск будет чуть позже. Доходы с продаж будем раскидывать стандартно: четверть мне, четверть Горо, четверть клубу и остаток в равных долях всем, чьи песни записали. Я эти копейки собираюсь в фестиваль влить, Горо на музыкальную студию. Клуб пока еще до самоокупаемости не добрался, хотя продажи пива и разнообразной еды неплохо казну пополняют.

По фестивалю – обсуждаем встречу с хозяевами стадиона. Я больше педалирую на то, что проект одобрен префектурой и пойдет по графе “правильные ценности для подрастающего поколения”. Привычные “нет наркотикам – пьянству бой”, плюс “волонтером может стать каждый”. Вечером народ выдвинул идею ради прикола, я решил ее проверить на жизнеспособность. Отослал Нобуюки Танигути предложение поучаствовать. На следующий день получил ответ – служба спасения базы Тачикава готова устроить показательные выступления и предоставит технику для демонстрации. Чтобы граждане не забывали, как выглядят силы Самообороны Ниппон. Значит, за ними еще площадку надо закрепить и место получше выбрать.

После ревизии финансов, озаботился потрошением китайских активов. Мало того, когда первично наработанную информацию просмотрел, то мелькнули знакомые фамилии. Ощущение, что живем в большой деревне. Заказанная мне четверка и тут успела наследить. Что-то они вместе с триадами мутили. Просто так не заметить, но я воспользовался переданными досье и кое-что интересное в итоге нашел.

Значит, у меня на подходе ликвидация. Часики тикают, надо вскрывать систему безопасности чужого офиса и думать, как там все провернуть. Ясуо сумел мне дырку на почтовый сервер проковырять, я переписку прошерстил и в календаре нашел дату следующей встречи. Двадцать третье апреля. В следующую субботу. У меня на все про все неделя. И облажаться нельзя. Поэтому – садимся с моим компьютерным гением на пару и организуем закос под китайцев. Выбрать какую-нибудь из бригад, там отловить нужного персонажа и сработать под него. Одежда, манера двигаться, машины с того района. Затем засветим “случайно” липового узкоглазого на какой-нибудь парковке и пусть полиция дальше с карательными мерами отжигает.

Определившись с заказом, вернулся к своим внутренним приколам. Лечение… Это проблема. Я оказался носителем слишком опасного дара. Поэтому использовать его исключительно для себя и самого ближнего круга. Никто не должен знать, что какой-то сопляк уже по силе равен серьезным ребятам из онкологических центров. Нет, я должен сидеть в тине: тихо, незаметно. Профессору помогаю? Совершенно верно. Примазался. Программистов дал, крутой стартап пытаюсь раскрутить. А вот лечением и отработкой нового фундаментального направления в лечении выгоревших занимается исключительно Коичи Сакамото с учениками. Я просто жду, когда у него получится и смогу восстановить свою единичку-минус. В остальном – бумажки перекладываю.

Жалко ли мне, что столь необычную идею наставник потащит и прогремит на весь свет? Да ладно, я буду только рад. Он действительно этого заслужил. Пусть это будет его триумф. В одно рыло я бы такой проект просто не вытащил. Загубил бы. Или бросил. А он – сможет. Кстати, надо будет у Сакамото-сэнсей узнать, стоит ли на почве новых технологий помириться с вояками. С четко оговоренными границами ответственности и прочими ключевыми пунктами. Все же ресурсов у генерала Ито прорва. А когда медики смогут угробленных в лицеях и университетах абэноши восстанавливать – он профессора на руках будет носить. Я на это надеюсь.

Ну и бытовые заморочки. Школа как была, так и остается. Полдня формально в минус. Хотя я уже выработал ритуалы: половину урока вкалываю, половину медитирую. Суммарно два-три часа работы над собственными потрохами где еще смогу найти? Плюс две тренировки в неделю, на которых школьников мучаю. Лепота – тот же Кацуо Накамура как сэмпай шуршит каждый день, вечно озабоченный бегает. Я на его фоне еще легко отделался. Зато у меня – красивая официальная лицензия с кучей печатей. Насколько знаю, физрук между делом почти всех знакомых из других школ в спортзал пригласил и продемонстрировал. В Ямате Гакуин решили слизать и что-то каратэшное срочно организуют. Идиоты, что еще скажешь. В моем случае работает исключительно возможность заниматься по собственному желанию и необычная программа. Любимая дедовщина во время занятий и между “курсантами” пресекается на корню, что дает еще один плюс. Любой задрот может попробовать себя во время физкультуры и решить – будет ли он пахать ради собственного здоровья и дабы поднять хоть чуть-чуть планку самоуважения. Да и в школе на тех, кто со мной рядом на матах корячится, вряд ли кто в открытую полезет. Чревато.

Все, вроде основные дела внутренним взглядом пробежал, планы на ближайшее время наметил. В мае подруга приезжает, культурных развлечений добавится. Главное, шею до этого момента не свернуть.

Итак: китаеза, маскировка под него, потом ложный след с убытием домой. Ну и еще деньгами от лица триад посорить, чтобы на меня лишний раз не подумали. А сейчас – спать. Глаза слипаются.

* * *

По бамбуковой крыше барабанил дождь. Крохотная деревушка на берегу озера Тонлесап в Камбодже, которой нет на большинстве карт. Пара молчаливых телохранителей рядом. И тяжелые мысли, которые не дают нормально спать ночами.

Бывший хозяин “Чуби-пауэр” никак не мог принять решение. Риота Кикути получил интересное предложение: поквитаться с мальчишкой, пустившим его карьеру под откос. Щенком, сумевшим опозорить старого волка. Посредник сообщил, что слишком бодрый парень копает под нынешнего вакагасиру в клане, заставив того задуматься о превентивной ликвидации. Нет претендента на трон – нет проблемы. Еле живой Норайо Окада пригласит наглеца на личную встречу, во время которой спровоцирует ссору. Риота Кикути и его люди пристрелят мальчишку, получат деньги и все довольны.

Плюсы очевидны. Скандал окончательно похоронят, можно будет вернуться домой. Все неприятные вопросы подвесят на неадекватного абэноши, концы будут обрублены. Полгода тихой планомерной работы по восстановлению разрушенных контактов и можно открывать новую фирму.

Минусы – старой команды нет. Поэтому на акцию придется брать местных головорезов, с кем Кикути раньше работал. Аванса вполне хватит. Вот только можно ли им доверять? А если перестраховаться на два-три раза и одновременно свою игру выстроить? Почему бы и нет? Главное – чтобы результат соответствовал требованиям заказчика. Мальчишка с гнильцой, получил по заслугам. Благодарность спасенного Норайо Окады, кто занимает не последнее место в Инагава-кай. Попутно компромат на тех, кто нанял посредника. Наверняка получится аккуратно ниточку потянуть. Так, шаг за шагом, возродить разрушенную личную империю.

Посмотрев на стекающие по мутному стеклу капли, старик взял спутниковый телефон и набрал номер.

– Я беру этот заказ. Окончательно детали согласуем в Токио. Половину стоимости перевести на известный вам счет в течение суток.

– Ненавижу понедельники, – пропыхтел сипло толстяк, зло продолжая крутить педали велотренажера. Врачи в очередной раз намекнули, что с привычным образом жизни надо что-то делать. Или Джуничи Мацуда из кресла бутё Осаки отправится на кладбище. Сердце, печень и прочие части тела не любят, когда это самое тело впало в пищевой оргазм и страдает от ожирения.

– Господин, – поклонился возникший сбоку помощник. Если он рискнул появиться в такой момент, то наверняка с хорошими новостями. Даже – очень хорошими. В противном случае рискует огрести кучу неприятностей.

– Что тебе?!

– Ваш приказ выполнен. Ликвидатор дал согласие и в ближайшие дни появится в Ниппон. Место для атаки уже выбираем.

– Нас не смогут привязать? – выдохнул сквозь зубы Мацуда.

– Нет, господин. Мы перекупили команду ликвидатора. Они уберут Норайо Окаду, пацана и старика. Оставим на месте акции компромат, чистильщиков уронят в море на частном самолете над океаном. Никаких следов.

– Хорошо… Это – хорошо… Действуй. Перед самой акцией еще раз проверим, что ничего не упустили.

Посмотрев на часы, толстяк замедлил ход. Теперь у него пять минут “завершения разминки”. Можно перевести дух и подумать, как именно станут валять в дегте и перьях кайчо Токио. Ханзо Ямасаки не ошибается? Хо-хо, как сказать. Главное – правильно все раздуть в газетах. И тогда вполне возможно, что второму человеку в клане придется не мизинцем откупаться, а писать предсмертный дзисэй.

* * *

Медленно крутя руль, Ютака Хикито ехал домой. Брат дремал на левом сиденье. Но оказалось, что он просто сидел с закрытыми глазами. Потому что вопрос прозвучал четко и ясно:

– Хасэгава-сан для своего возраста неплох. Уверенная стойка, хорошо поставленные движения. Серьезных высот ему не достичь, но за него не придется краснеть в будущем… А как твой ученик?

– Мой ученик… Знаешь, Митсуо, я жалею только об одном. Для Исии-сан путь меча одно из многих направлений, которыми он занимается. Поэтому он станет неплохим мастером, может быть даже сможет потягаться на равных с отцом.

– Ты серьезно?

– Совершенно серьезно. У парня абсолютная память. Ему достаточно увидеть что-то один раз, чтобы потом мог это повторить. Когда мы работаем в паре, он перенимает малейшие нюансы. То, над чем другие бьются месяцами, усваивает за неделю. Да, пока мы проходим азы, но базу получит за год максимум. А ведь на это мы с тобой потратили больше пяти лет, занимаясь каждый день под присмотром лучшего мастера в Ниппон.

– Получается, мы вырастим монстра? И что нам скажут люди, когда увидят его взрослым?

– Что скажут люди про человека, за которым лично присматривает микадо? Не думаю, что нам в спину кто-то бросит обвинения. Исии-сан чтит бусидо и следует по пути настоящего самурая. Жаль только, что он не хочет уделять достаточно времени кэндзюцу. Будь он похож на нас с тобой, то к сорока годам вполне мог бы занять первое место в стране. Первое… А так к старости будет только один из выдающихся. Но мне все равно интересно, что получится. Это очень необычный ученик и очень необычный опыт…

* * *

У пожарной станции суетились многочисленные посетители. Из припаркованных машин доставали упаковки с бутилированной водой, коробки с лапшой и шоколадками. Четверо крепких парней в белых майках с красным круглым логотипом загружали старый автомат по продаже напитков. Новый уже подключили и он сиял белоснежными пустыми потрохами. Механик заканчивал настройку, готовясь уступить место высокому японцу в синем комбинезоне с надписью “Круглосуточная доставка”. Еще полчаса – и любой желающий сможет взять любую баночку на выбор. Бесплатно. Тридцать тысяч йен в месяц для пожарной станции оплачено. Второй такой же аппарат поставили в соседнем крыле у медиков.

– Кто видел Кумико? – пытается найти дочь невысокая женщина в ярко-желтой накидке.

– Маленькая девочка с большим розовым бантом? – уточняет старик, руководившийброуновским движением среди волонтеров.

– Да, Фудзита-сан.

– Она раздает картинки с нарисованными пожарными внутри. Вон там, видите?

– Аригато гозаймасу, Фудзита-сан. Я ее чуть не потеряла!

– Не волнуйтесь, здесь ей ничего не угрожает.

Через два часа свободные от дежурства попрощались с волонтерами, машины разъехались. Все же рабочий день, четыре часа вторника. Помочь местным спасателям смогли выбраться те, у кого нашлось свободное время: мамы с детьми, школьники и парни из борекудан. Без своих черных костюмов и солнцезащитных очков воспринимаются куда как мирно.

Убедившись, что его помощь больше не нужна, Фудзита пошел на парковку. Там его уже должна ждать жена. Кстати, вот и она, паркует крохотную “Тойоту”, как и обещала.

По дороге домой старик затронул больную тему:

– Мэнэми-сан, ты читала вчерашнюю газету?

– Я не успела.

– Жаль. Меня сегодня утром уже спрашивали, почему это волонтеры из нашего района поехали на выходных к соседям. Помогли с ремонтом двух пожарных станций, даже организовали маленький концерт. И сегодня к нам пришли по моей просьбе. Я позвонил в клуб, пожаловался, что не хватает помощников… В газете написали, что такие визиты будут регулярными. Соседи хотят помогать тем, кто оберегает их покой. Многие просто не знают, насколько ситуация сложная и сколько рук нужно для того, чтобы вся система функционировала.

– Я это знаю.

– Разумеется, ведь ты моя жена. И занимаешь важную должность в районной префектуре. Я просто очень хочу, чтобы непонятный конфликт с молодым абэноши закончился. Чтобы вы помирились.

Резко нажав на педаль тормоза, Мэнэми Фудзита повернулась к мужу и зашипела, словно кошка:

– Я не стану встречаться с этим нахалом! Он совершенно не умеет себя вести и не уважает старших! Из-за его выступления меня хотят вызвать к старшему инспектору и проверить результаты работы! Меня могут уволить, потому что какой-то хулиган вздумал поиграть в политику!

Вздохнув, старик примирительно поднял руки:

– Да, да. Хулиган, нахал, крайне неприятный школьник… Я это слышал… А еще я зашел в местный кобан, поговорил с офицером Накадзима. Накадзима-сан считает, что через полгода или год парень окончательно возьмется за ум. Его ждет учеба в университете, ему станет не так интересно играть в бандита… И за пару месяцев Исии-сан не совершил ни одного правонарушения. Наоборот, он сумел собрать желающих поработать волонтерами. Он привлек к обсуждению этой проблемы местных журналистов. Нашел активистов, кто возглавил движение по разным районам. Собрал пожертвования и закупил на них необходимое. И его имя не упоминается в статьях, он не хочет начинать политическую карьеру в столь раннем возрасте.

– Но он – борекудан! Он ходит с их символом по городу и не скрывает этого!

– Мальчишка… Но если ему это разрешили в имперской канцелярии, то почему мы должны осуждать за такое?.. Мэнэми-сан, я не пытаюсь обвинить тебя в каких-либо ошибках, ты всем сердцем болеешь за соседей и стараешься им помочь. Просто не надо сразу прогонять тех, кто хочет в этом поучаствовать. Потому что тогда они уйдут к соседям и тебе в самом деле зададут неприятные вопросы… Я прошу тебя – поговори с мальчиком. Не как с глупым старшеклассником, а как с равным. Он сирота, он слишком остро воспринимает любую попытку давить на него авторитетом. Он ведь вырос на улице, общаясь с хулиганами, которых ты так не любишь. Но, может быть, именно благодаря ему мы сможем перетянуть их на свою сторону? Показав, что готовы им доверять и ценим их помощь?

Женщина молчала до самого дома. Там припарковала машину в маленьком гараже и с трудом выдавила из себя:

– Я попробую, Фумайо-сан… Ради тебя.

* * *

На улице чуть накрапывает. Южнее бродит циклон, пытаясь смыть Малайзию и кусок Вьетнама в придачу. У нас же морось в воздухе. Надеюсь, большая часть серьезных туч так по дороге и потеряется. Совершенно не хочется мокнуть.

Поворачиваем к клубу и я замечаю сгорбленную фигуру справа от дверей.

– Притормози, Нобору-сан, я выйду здесь. Можешь машину в гараж ставить, на сегодня никуда не собираюсь.

– Хай, господин.

Выбрался на улицу, придерживая катану. Масаюки уже стоит рядом с открытой дверью, в левой руке его собственный меч. Формально – мы не имеем права бродить по городу с клинковым оружием. Но территория клуба – частные владения. Поэтому на парковке или внутри я вполне могу таскать хоть фламберг, хоть эспадон. Для тренировки, само собой. И салон “крайслера” личные катаны не покидают, когда по делам катаемся. А вот если я поволоку его в школу или в парк, тогда меня с полным основанием подвесят за причинное место и устроят показательную порку. Потому как – страна построена на куче условностей и границ, которые нарушать “ая-яй-яй”. Наказание последует незамедлительно.

– Почему не слушаешь музыку, Хара-сан? Мы сделали хорошую звукоизоляцию, снаружи тихо.

У бравой командирши сукебан шикарный бланш по левым глазом. Кто-то ей приложил от души. Смотрит на меня исподлобья и мрачно цедит:

– Я не очень люблю “Мамочкиных Готов”, у них техно. Я люблю рок.

– Извини, у нас на площадке играет кто угодно, если за него проголосовала молодежь. Список команд у тебя за спиной, можешь выбрать, что тебе нравится больше всего.

Медленно поднявшись, девушка вытирает рукавом кожаной куртки под носом и печально заявляет:

– Скажи, я совсем бесполезная? Я ничего не умею… Я не умею водить байк или тачку, как у тебя. Я не умею хорошо готовить. Я не знаю, как бумажки для волонтеров составлять… Я даже ящик с водой далеко не протащу, у меня спина больная после травмы… Я умею просто ходить по улице и задирать тех, кто смотрит на меня косо.

– И что теперь? Я тоже не умел очень многое. Но я учусь. Каждый день. Через “не могу” и “не хочу”. Наверное, разница в этом. Я не опускаю руки, даже если все плохо.

– Наверное… Сумимасен, Тэкеши-сан. Я вас обидела в тот вечер…

Указав пальцем на синяк, спрашиваю:

– Это кто тебя так?

– “Грязнули”. Я их утром у торгового центра увидела, они хвалились выступлением в клубе. Говорю: “и вообще, ваш клуб дерьмо, там одни малолетки”, а мне за это в рожу… Думала, что запинают. Но просто сказали, что если еще в клубе увидят, потом добавят. У них диск какой-то теперь, они его всем знакомым раздают. Довольные…

Да, вот тебе и конфликт интересов. Парням больше хочется музыкой заниматься и на этом зарабатывать. А девочка сама еще не понимает, что ей на самом деле нужно. Единственное, что можно считать за плюс: она хотя бы пытается неосознанно задуматься, что ее держит на улице. И что ждет в будущем: без нормальных оценок, профессии и каких-либо перспектив.

– Я пойду, Тэкеши-сан. Еще раз простите.

– Притормози, Хара-сан… Ты мне в спину не била, высказала свое мнение. Нашла силы признать, что в чем-то была не совсем права, – слова подбираю тщательно, обидеть ее сейчас слишком просто. – Поэтому предлагаю попробовать еще раз. С чистого листа, так сказать. Говоришь, что ничего не знаешь и не умеешь? Давай попробуем научиться. Где-то я подскажу, где-то ребята из босодзоку. Может, кто-то из волонтеров что-то интересное покажет. Единственное условие – ты реально что-то осваиваешь. Пусть не на уровне мастера, но чтобы могла сама за ним повторить или дома возникшую проблему решить. И вот когда ты попробуешь, изучишь и сделаешь, только тогда скажешь: “это не мое”. Подходит?

Кивает. Чуть развернув, подталкиваю ко входу в клуб.

– Пошли, переоденешься, чай горячий попьешь и согреешься. Потом подумаем, чем тебе заняться.

– Я высоты не боюсь, совсем, – неожиданно брякает Жина Хара.

– Высоты?.. У нас рядом с приставками угол все еще пустой. Можно скалодром сделать. Это когда разные зацепы на стене, человек со страховкой поднимается наверх, затем спускается. Места хватит. Если освоишь, других учить сможешь… Ладно, пока предлагаю переодеться и на кухню. Я готовлю не очень хорошо, но жевать хочется… Тошико-сан! Ты не против, если мы какой-нибудь салат настрогаем и что-нибудь на стол соберем?

Завхоз отрывается от ноутбука, за которым сидела, разглядывает могучую троицу и кивает:

– Рыба и мясо в холодильнике свежие, с утра привезли. Где масло и все остальное – знаешь. Можете сразу на всю толпу готовить, народ в обед сожрал все, что я заказала. Проглоты…

– Сделаем…

Вечером вся банда вместе с нами устроила пир. Накладывают полные тарелки и заодно обсуждают набросок Мэдока Киносита. Вышибале подарили большой альбом и кучу карандашей. В цвете ему рисовать не нравится, а вот простым карандашом или тонким углем – с удовольствием делает зарисовки. В этот раз изобразил четверых “поваров” на кухне – дым коромыслом, народ у плиты суетится, прибежавший помогать Сузуму успевает из миски куски салата таскать. Никакого шаржирования – прописано все в деталях и настолько хорошо, словно фотограф подловил момент и снимок сделал.

– Мэдока-сан, а можно я эту работу покрою защитной пленкой, в рамку вставлю и на стену повешу? Шикарно получилось.

Громила смущается, а Макото Огава уже добывает из кармана деньги и кладет на столик:

– Пятьсот йен на рамку. За мой портрет потом отдельно договоримся.

На столешнице начинает расти горка наличных, Горо Кудо объявляет:

– Чур меня первым рисовать! Должен же оябун иметь преимущества!.. На мотоцикле, с катаной!

– Лучше с какой-нибудь красоткой, – хмыкает Тошико Ямада, аккуратно палочками добывая куски осьминога из салата. – Подаришь поклоннице, заведешь новую, еще портрет оформишь. А то телефон уже оборвали, все мечтают познакомиться.

– Завидовать плохо, Тошико-сан, не будь букой.

– Я сделаю проще, – хмыкает девушка в ответ. – Я тебя просто сдам при случае, когда ты в клубе будешь. И всем сразу назначу одно и тоже время для личной встречи. Посмотрю, как будешь отдуваться.

– Нас ждет групповой портрет, – хихикает Чихару, предусмотрительно сдвигаясь в сторону от босса.

Народ хохочет. Я краем глаза замечаю, что Жина Хара сидит с краю и осторожно улыбается. Надеюсь, у нее получится вписаться в эту тусовку. Байкеры уже вырастают из детских штанишек, потихоньку идут по дороге жизни дальше. Кто знает, может в самом деле через год-два у каждого будет собственная фирма. И заодно из местного криминального болота выдернут кого-нибудь из подростков. Это куда лучше, чем школьники, загнувшиеся от передозировки. Или получившие нож в спину.

Ведь именно ради этого я и предложил создать клуб. Место, где любой желающий может попробовать осуществить мечту.

Конец первого тома второй книги.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15