Немного грешный [Мэри Бэлоу] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Мэри Бэлоу Немного грешный

Глава 1

Лорд Аллен Бедвин знал о войне лишь по рассказам своего старшего брата. Почти вся жизнь двадцатипятилетнего лорда, третьего по старшинству брата герцога Бьюкасла, прошла в Англии, вдалеке от военных баталий, будораживших Европу с тех самых пор, как к власти пришел Наполеон Бонапарт. Молодой лорд с жадным интересом слушал военные истории старшего брата Эйдана, вышедшего недавно в отставку полковника кавалерии. Вскоре Аллен решил, что знает о войне абсолютно все. Тогда он не мог и предположить, насколько его представления были далеки от истины.

В воображении юноши рисовались стройные ряды войск: по одну сторону — британцы и их союзники, по другую — противник. Врагов обязательно должна отделять обширная «нейтральная полоса» размером уж никак не меньше, чем спортивное поле. Большое спортивное поле, такое, например, как было в Итонском колледже.

Аллену представлялось, что сражение — это гениальная шахматная партия, в которой каждая фигура движется по заранее заданной траектории. Именно так, как предусмотрено правилами. Кавалерия, артиллерия, пехота. При этом каждая военная «фигура» расположена на своей «клетке». Разумеется, все солдаты и офицеры в соответствующей парадной форме, каждое движение четко определено, и сражение идет строго по разработанной схеме. Конечно, предполагалось, что на поле боя будут стрелять, но даже звуки пальбы не должны были мешать торжественности происходящего, ни в коем случае не внося хаоса или смятения.

Аллен думал, что все позиции на боевой арене четко обозначены и командиры имеют возможность наблюдать за малейшими перемещениями как своих войск, так и вражеских. И если бы Аллена тогда спросили: «Как дышится на войне?», то скорее всего он, не задумываясь, ответил бы, что на поле боя самый чистый и свежий воздух на свете.

И возможно, он так никогда бы и не узнал, что ошибается, если бы ему не было суждено увидеть все собственными глазами.

Военная карьера не особенно привлекала юношу. Когда пришло время задуматься о том, что он может сделать для своей страны, молодой лорд выбрал дипломатическую стезю. Вскоре он поступил на службу в британское представительство в Гааге и стал работать, под началом сэра Чарлза Стюарта. Однако после того, как пленный Бонапарт совершил побег с острова Эльба и снова начал поднимать грозную французскую армию, сэр Чарлз с группой служащих британского дипломатического корпуса, в число которых попал и Аллен, переехал в Брюссель. Именно там сейчас находился военный штаб армии союзников под командованием герцога Веллингтона. В ближайшее время должно было состояться одно из решающих сражений — битва при Ватерлоо.

Войска французской и союзнической армий готовились к кровавому побоищу на холмистой местности возле маленькой деревушки, расположенной к югу от Брюсселя. Союзнические войска уже выдвинулись на боевые позиции, и, чтобы не чувствовать себя «штабной крысой», лорд Аллен вызвался доставить Веллингтону депешу от сэра Чарлза. В его обязанности входило вручить письмо и привезти обратно ответ командующего.

Аллен был даже доволен, когда узнал, что у него не будет сопровождающего. Молодой лорд, конечно, любил путешествовать в компании, но сейчас все было слишком серьезно. Задание, которое он сам вызвался выполнить из любопытства, теперь внушало ему панический ужас. Неожиданно для себя самого он оказался в самом пекле сражения. И на деле все выглядело вовсе не так, как в мечтах.

Хуже всего была пальба. Казалось, что в мире не было других звуков, кроме оружейных выстрелов и разрывов снарядов. Оглушающие взрывы отдавались мучительными спазмами в животе. Из-за дыма Аллен почти ничего не видел, дым забивался в легкие, казалось, что на месте сражения воздух зачем-то заменили дымом. Порой вообще приходилось двигаться наугад, едва-едва удавалось разглядеть что-то на расстоянии нескольких дюймов перед глазами.

Но и это еще не все. Повсюду непонятно куда и зачем двигались вперемежку грязные люди и лошади. Все это уж точно не было похоже на отточенные ходы фигур в шахматной партии. Накануне всю ночь шел дождь, люди и лошади выглядели измученными — если их вообще удавалось разглядеть сквозь сплошную пелену дыма и гари.

Аллен видел офицеров и сержантов, выкрикивающих команды в порой тщетных попытках перекричать шум сражения. И был еще запах. Страшный запах крови и человеческой плоти. Может быть, мертвой человеческой плоти. Да, он видел трупы. И это был ад. Вот когда Аллен понял, что такое война.

Герцог Веллингтон был из тех полководцев, которые всегда оказываются в самом пекле, лишь каким-то чудом избегал смерти и даже тяжелых ранений. Сегодняшний день не был исключением. Аллен расспросил нескольких офицеров, где может находиться командующий, и наконец нашел его возле атакованной французами деревни Ла-Э-Сент, которую отчаянно защищали немецкие союзнические войска. Аллен с тревогой подумал, что Веллингтон при всем желании не мог бы выбрать для себя более уязвимую позицию. Заняв для наблюдения стратегический пост на возвышенности, он фактически оказался открытым для ударов противника.

Передав депешу сэра Чарлза командующему, Аллен полностью сосредоточил свое внимание на лошади: животное было напугано выстрелами и стремилось унестись подальше от места сражения — с седоком или без. Аллен старался не думать сейчас о подстерегающей его опасности, однако каждый взрыв артиллерийского снаряда повергал его в ужас. И с этим молодой лорд бороться был уже не в силах. Страх пронизывал его до костей.

Тем временем командующий прочел послание сэра Чарлза и начал диктовать ответ одному из своих помощников. Ожидание казалось Аллену нестерпимым. С точки, где располагался сейчас штаб Веллингтона, сражение за деревушку было видно, наверное, лучше всего. Естественно, обзору по-прежнему мешал дым от выстрелов тысяч пушек и ружей, но Аллен все же видел, как одни солдаты умирали, а другие с оружием в руках готовились умереть. Если ему удастся вырваться из-под обстрела живым, не потеряет ли он слух? А может, он потеряет рассудок? Наконец Веллингтон передал Аллену ответную депешу, и молодой лорд с облегчением покинул опасное место. Документ, который мог стоить ему жизни, он надежно спрятал во внутренний карман мундира, без устали благодаря небеса за то, что остался в живых.

«Как же Эйдан сумел вынести ужасы военной жизни?» — недоумевал Аллен. Невозможно себе представить, целых двенадцать лет! Каким-то чудом брату удалось не только выжить, но и сохранить светлые воспоминания о своем военном прошлом. Теперь, когда он вышел в отставку, женился на Еве и обосновался в старой доброй Англии, с трудом верилось, что он прошел через все ужасы войны.

Внезапно размышления Аллена были прерваны резкой болью в левом бедре. Сначала Аллен решил, что просто он неудачно повернулся в седле и потянул мышцу, однако, взглянув вниз, увидел, что его бриджи порваны, а по ноге течет кровь. Все вокруг стало нереальным: Аллен ощущал себя не участником событий, а беспристрастным наблюдателем.

— Боже милостивый! — воскликнул Аллен. — Я ранен.

Он услышал свой голос как будто издалека. Вокруг по-прежнему гремели выстрелы, заглушавшие все и вся. Дикая мысль о том, что он действительно ранен, звенела в голове тревожным набатом. Раздиравший душу страх заглушал голос разума. Аллен даже не подумал о том, что следовало бы обратиться за медицинской помощью. Все помыслы его были обращены на то, чтобы быстрее унести ноги из этого ада. «Скорее обратно в Брюссель!» — мысленно твердил он. Ему казалось, что только там он сможет вновь почувствовать себя в безопасности. Кроме того, в голове неотвязно вертелась мысль о том, что в Брюсселе его ждут какие-то важные и неотложные дела. Правда, что это за дела, Аллен сейчас вспомнить не мог, но был уверен в их существовании.

Страх подталкивал его в спину.

Какое-то время он бездумно несся вперед, не разбирая пути, просто чтобы выбраться из-под обстрела. Раненая нога болела все сильнее. Аллену даже перевязать рану было нечем, разве что носовым платком. Когда он вытащил платок из нагрудного кармана, то сначала испугался, что материи не хватит для того, чтобы обвязать вокруг ноги. Но, свернув платок «косынкой», Аллен с облегчением обнаружил, что платок больше, нежели он вначале предполагал. Потными дрожащими руками Аллен перевязал рану, скрипя зубами от боли. Он решил, что пуля застряла в бедре. От жестокой пульсирующей боли у Аллена кружилась голова, он боялся потерять сознание.

Подгоняя лошадь, он утешал себя тем, что многие в этом сражении были ранены гораздо тяжелее. Какой же трусостью с его стороны было так стенать от легкой раны в ноге! Он должен быть выше своей боли! А когда он доберется до Брюсселя, врач сразу же сделает ему операцию, вытащит пулю и спасет его многострадальную ногу. И все будет хорошо! Все должно быть хорошо…

Аллен выбрался на лесную тропинку, расположенную вдалеке от основной дороги, по которой в обоих направлениях двигались войска. По пути ему попадались солдаты: некоторые из них были мертвы, некоторые, как и он, только ранены. Аллен решил, что здесь есть и те, кто, не выдержав ужаса сражения, дезертировал. Что ж, теперь он уже не смог бы их за это винить.

Шок, вызванный ранением, постепенно проходил, однако от этого боль в ноге только усиливалась. Несмотря на то что Аллен перевязал рану, кровотечение продолжалось, хотя уже и не так сильно. Его знобило, голова была словно набита ватой. «Морган, вот кто мне сейчас нужен!» — внезапно осенило его.

Да, конечно же, именно так!

Морган, его восемнадцатилетняя сестричка, по стечению обстоятельств оказалась сейчас в Брюсселе. Семейство Каддик, которое опекало ее в этой поездке, отчего-то затянуло с отъездом и не успело выехать из города в начале военной кампании. А теперь весь транспорт был реквизирован для военных нужд, и вернуться в Англию было просто нереально. По крайней мере пока. Но хуже всего было то, что когда Аллен покидал Брюссель с депешей для Веллингтона, он случайно увидел сестру возле городских ворот: она была среди женщин, которые помогали перевязывать раненых солдат, прибывших в город после первых сражений.

Сейчас его терзало жестокое раскаяние из-за того, что он не позаботился о сестре. Надо было отложить все дела и доставить ее в Англию, чего бы это ему ни стоило. А теперь, если в сражении победят французы, что будет с его маленькой сестренкой? И что с ней будет, если он не сможет вовремя добраться до Брюсселя?

Ему нужно срочно вернуться к сестре. Он поклялся своему старшему брату — герцогу Вулфрику Бьюкаслу — глаз не спускать с Морган. Несмотря на то что ответственность за безопасность девушки в этом путешествии лежала на семействе Каддик, которому брат полностью доверял,

Аллен понимал, что если с Морган что-то случится, то виноват будет именно он. И зачем только они отпустили ее в эту поездку с дочерью Каддиков леди Розамонд Хэвлок! В конце концов, Морган еще совсем девчонка, случись что, она вряд ли сумеет о себе позаботиться.

Затем в памяти Аллена всплыла депеша от Веллингтона. Конечно, как он мог про это забыть, ведь именно из-за нее он сейчас мучился от нестерпимой боли! И что, интересно, было такого важного в этом письме, из-за которого он рисковал жизнью? Может быть, приглашение на обед? Аллена сейчас не удивило бы, окажись в послании нечто подобное. У него уже были поводы сомневаться в правильности выбора профессионального поприща. Может, надо было принять предложение Вулфрика и занять одно из мест в парламенте? Правда, его не интересовала и политическая карьера, но там по крайней мере его бы не подстрелили. Вообще, честно говоря, Аллен толком не знал, что ему нужно от жизни. Конечно, по праву рождения он обладал многим, но не было у него чего-то важного, что заставило бы сердце биться сильнее, а кровь быстрее бежать по венам.

Аллен почувствовал, что нога готова взорваться от распирающей боли. Казалось, в бедро кто-то воткнул множество ножей и иголок, и все они одновременно двигались в ране. Мысли обволакивал холодный туман, легкие вдыхали и выдыхали ледяной воздух.

Морган… Аллен постарался сосредоточиться на образе сестры: молодая, энергичная, здравомыслящая девушка, единственная в семье, кто был моложе его. Он обязан вернуться за ней.

Далеко еще до Брюсселя? Он потерял ощущение времени и пространства. Выстрелы по-прежнему были слышны, да и из леса он еще не выехал. Основная дорога пролегала где-то справа от него. Еще пару недель назад граф Росторн устраивал где-то недалеко отсюда пикник, на который был приглашен и Аллен. Теперь трудно было в это поверить, невозможно было представить, что совсем недавно вокруг протекала мирная жизнь. На пикнике граф Росторн, репутация которого была далека от идеальной, безбожно флиртовал с Морган. Аллен тогда еще подумал, что его поведение может стать причиной сплетен вокруг сестры.

Аллен сжал зубы. Он не был уверен, что еще долго сможет держаться в седле. Честно говоря, он и представить себе не мог, что можно скакать, испытывая такую боль! Каждый шаг лошади отзывался мучительной болью в теле. Каждый миг мог оказаться для него последним: если он упадет, вряд ли сумеет снова взобраться в седло. А пешком далеко не уйдешь. Надо собрать волю в кулак и ехать столько, сколько будет возможно. Только бы хватило сил до Брюсселя!

Но лесная дорога была неровной, лошадь — испуганной выстрелами и уставшей под тяжестью повисшего на ней всадника, а вернее — почти безжизненного тела… Зацепившись за выступающие из земли мощные корни, животное взвилось на дыбы. В обычной ситуации Аллен легко мог бы успокоить лошадь и, уж конечно, удержался бы в седле… Но не теперь. Ему удалось выпутаться из стремени, но спасти от падения сейчас могло только чудо, которого, увы, не произошло. Падая, Аллен сильно ударился о корягу.

Боли Аллен не почувствовал. Как и страха или отчаяния. Он просто провалился в спасительную пустоту, потеряв сознание еще при падении. Бледный и обессиленный — его дыхание сейчас могло бы уловить только самое чуткое ухо, — он лежал на лесной тропинке подобно мертвому. Еще один из множества трупов на этой лесной дороге.

Лошадь ударила копытом по воздуху и ускакала.


Приличного вида тихий особнячок на рю д'Аремберг в Брюсселе, который уже два месяца арендовали четыре так называемые английские леди, на самом деле был публичным домом. Бриджит Клоувер, Флосси Стрит, Джеральдина Несс и Филлис Ливи перебрались в город накануне кампании, рассчитывая неплохо поживиться на низменных страстях офицеров. Сейчас они как никогда раньше были близки к заветной мечте всей своей жизни: заработать столько денег, чтобы можно было наконец покончить с постыдным ремеслом. Эта мечта свела вместе четырех несхожих по характеру девушек еще четыре года назад и превратила их сугубо профессиональное партнерство в настоящую дружбу. Они мечтали, что однажды смогут вернуться в Англию как четыре уважаемые леди и открыть респектабельный женский пансион.

И вот сейчас, когда они были так близки к своей заветной цели, все рухнуло.

Теперь, когда пушки грохотали где-то к югу от города, когда настало время решающей битвы, когда французы были почти повержены, а победа была так близко, — их личному счастью угрожал полнейший крах.

Девушек обокрали.

Все из-за Рейчел Йорк.

В отличие от большинства англичан, в срочном порядке возвращавшихся к себе на родину, подальше от опасностей войны, Рейчел Йорк только что вернулась в Брюссель. В то время как даже местные жители старались покинуть город, Рейчел пришлось вернуться. Она приехала, чтобы сообщить четырем «леди» ужасающие новости. Но вопреки ожиданиям Рейчел, вместо того чтобы осыпать ее проклятиями, девушки предложили ей ночлег в уютной комнате. Идти Рейчел было некуда, и она приняла приглашение остановиться в одной из свободных спален борделя.

Еще какое-то время назад мысль о том, что она живет в борделе, ужаснула бы девушку или, если бы удалось призвать на помощь присущее ей чувство юмора, возможно, она бы посмеялась над своей незавидной участью. Но сегодня Рейчел было не до размышлений о морали в современном обществе. Она была слишком измучена всем случившимся, чтобы хоть как-то отреагировать на тот факт, что живет под одной крышей с проститутками.

Все случилось в одну из так называемых свободных ночей, когда девушки отдыхали от своего ремесла. Наверное, Рейчел стоило бы поблагодарить Бога за то, что этой ночью «веселый дом» не был полон горящих страстью мужчин, но сейчас она и об этом тоже не думала. Она просто обезумела от горя. Два последних дня ужасные вести, которые она везла в Брюссель, разрывали ей сердце. А сейчас, рассказав все, она ощущала только пустоту.

И еще раскаяние. О Господи, что же она наделала!

Теперь пять девушек сидели в гостиной. Заснуть после сегодняшних известий и так было бы нелегко, а тут еще постоянные раскаты выстрелов, которые доносил ветер. Эти звуки становились нестерпимыми, а ведь предполагалось, что сражение идет в нескольких милях отсюда. Появились слухи, что французы вскоре могут занять город. Но, слава Богу, поздним вечером пришли вести о том, что сражение под Ватерлоо французы проиграли и наполеоновские войска отброшены в направлении Парижа.

— Не сказала бы, что для нас это очень хорошие новости, — заметила Джеральдина, уперев руки в упругие бедра. — Все эти прекрасные молодые люди больше не вернутся в город, а мы сиди тут одни, как бедные церковные мыши.

Но расстроили их не только военные известия. Самая ужасная новость сегодняшнего вечера не имела никакого отношения к войне, однако именно она повергла их в такое уныние. Вернее, уныние было сначала, а теперь их мучили гнев и жажда мести.

Джеральдина нервно мерила шагами комнату, подол шелкового пурпурного платья вздымался при каждом шаге, лиф плотно облегал роскошные формы девушки, густые темные волосы разметались по плечам. В довершение всего Джеральдина сопровождала свои слова выразительной жестикуляцией, что не могло не напомнить выступления театральной актрисы. «Несомненно, у нее в крови течет хоть немного итальянской крови», — решила про себя Рейчел. Сама беглянка тихо пристроилась возле камина, кутаясь в шаль, хотя сегодняшнюю ночь нельзя было назвать слишком холодной.

— Коварный пронырливый негодяй! — восклицала Джеральдина. — Ну погоди, я до тебя доберусь! Я разорву тебя на маленькие кусочки! Вытряхну всю душу!

— Сначала нам еще надо найти его, Джерри, — напомнила ей Бриджит. Она устало вытянулась в своем кресле. Выглядела она не менее вызывающе, чем ее подруга. Умопомрачительное розовое платье катастрофически не гармонировало с невероятно рыжей шевелюрой.

— Уж я его найду, Бридж, не сомневайся. — Джеральдина дотронулась обеими руками до своей шеи, выразительно показывая, что произойдет с его преподобием Найджелом Кроли, когда она до него доберется.

Но пока это было нереально: Найджел Кроли сбежал. Вместе с их денежками. Сейчас, должно быть, он уже добрался до Англии и начал тратить украденное. Вот, значит, кем был этот милый и симпатичный «мистер Кроли» — обыкновенным воришкой.

Ах, с каким удовольствием Рейчел сейчас сотворила бы с ним что-нибудь ужасное, например, засунула бы в горло лжепастору его прекрасные глаза и жемчужные зубы! Странно, раньше Рейчел не замечала за собой таких садистских фантазий. Но ведь именно она познакомила Кроли с этими девушками. И именно из-за нее они теперь остались без гроша за душой.

Флосси тоже нервно ходила по комнате, прилагая неимоверные усилия, чтобы не столкнуться с Джеральдиной. Глядя на короткие светлые кудряшки Флосси, на ее голубые глаза и миниатюрную фигурку, можно было подумать, что это просто очередная миленькая простушка, чья головка не предназначена ни для чего большего, чем хорошенькая новая шляпка. Однако в финансовом партнерстве четырех проституток именно Флосси была главной, кроме того, у нее было кое-какое образование.

— Мы должны найти этого мистера Кроли, — сказала она. — Правда, я не имею ни малейшего представления, как мы можем это сделать, леди. Наверное, он уже растворился где-то в английских трущобах, а у нас нет денег даже на то, чтобы добраться до Англии. Но, клянусь, я все равно найду его, даже если это будет последнее, что мне удастся сделать в жизни. И если ты, Джерри, претендуешь на его милую шейку, то я, пожалуй, оставлю за собой другую часть его тела… И собственными руками завяжу ему на ней узелок!

— Думаю, это слишком легкое наказание для такого подлеца, Флосси, — вставила Филлис. Эта невозмутимая очаровательная толстушка предпочитала гладко зачесывать волосы и одеваться в неброские платья спокойных тонов. Своим внешним видом Филлис резко отличалась от того, какой Рейчел представляла себе проститутку. Как всегда практичная, Филлис принесла в гостиную поднос с чаем и пирожными. — Кроме того, он успеет потратить наши деньги еще до того, как мы сможем добраться до Англии.

— Тем больше у нас оснований переломать ему все кости, — возразила Джеральдина. — И это будет сладкая месть, Фил.

— Давайте напишем письма всем нашим сестрам по профессии! — воскликнула Флосси. — Каждая из нас пусть напишет свое собственное письмо. Мы ведь знаем многих проституток в Лондоне, Брайтоне, Бате, Хэрроугейте и других местах, верно? Кто-нибудь из них обязательно встретит этого подонка и черкнет нам, где его найти. Вот тогда… Если, конечно, нам удастся собрать денег на поездку… — Она тяжело вздохнула и умолкла.

— Главное сейчас придумать, где взять деньги, — вновь заговорила Джеральдина, рукой рассекая перед собой воздух. — У кого какие идеи? Есть на примете какой-нибудь богач, которого можно было бы попотрошить?

Они начали перебирать знакомых джентльменов, преимущественно клиентов, у которых можно было бы попросить денег. Рейчел услышала даже парочку знакомых имен. Однако было очевидно, что дальше разговоров дело не пойдет. Девушки перебрали еще около дюжины имен и замолчали. Кажется, осознание того, что деньги могут быть потеряны навсегда, наконец-то навалилось на них всей тяжестью безнадежности. И главное, их обокрал воришка, переодетый священником. Стыд и позор!

Флосси рухнула на диван и взяла с тарелки пирожное.

— А знаете, я, кажется, придумала выход, — заявила она. — Только нам придется действовать очень быстро. И это даже нельзя будет назвать в чистом виде воровством, ведь мертвецам не нужны деньги, верно?

— Господи, Флосси, — пробормотала Филлис, пододвигаясь к подруге, — что ты задумала? Учти, я не пойду выкапывать мертвецов в поисках денег и драгоценностей! Ты только представь такую картину…

— Я говорю о тех, кто погиб в сражении, — быстро объяснила Флосси. Девушки смотрели на нее в недоумении, а Рейчел еще плотнее укуталась в шаль. — Да я уверена, что многим уже пришла в голову эта идея. Люди говорят, что идут искать среди убитых своих родных и любимых, а сами потихоньку начинают осматривать трупы в поисках наживы. Женщинам это проще простого, достаточно притвориться убитой горем женой или невестой да бормотать под нос какое-нибудь мужское имя. И нам надо поторопиться, если мы хотим найти у мертвецов что-нибудь стоящее, а то нас опередят. Если повезет, возможно, мы даже с лихвой окупим наши потери. Только надо очень постараться.

Рейчел услышала звук, похожий на клацанье зубов, и только через несколько секунд осознала, что зубы стучат у нее самой. Закусив губу, она постаралась взять себя в руки: то, что предлагала Флосси, напоминало ночной кошмар.

— Даже не знаю, Флосс, — задумчиво произнесла Бриджит. — Мне кажется, что все это неправильно. Но ты ведь несерьезно, правда?

— А почему бы и нет! — воскликнула Джеральдина, вскинув руки. — Я тоже думаю, что это не совсем воровство.

— И мы никому не причиним вреда, — поддержала подругу Флосси, — ведь они все уже умерли.

— О Господи! — пробормотала Рейчел, прижимая ладони к лицу. — Это я должна искать выход из ситуации, а не вы. Ведь все произошло по моей вине.

Девушки как по команде взглянули на Рейчел.

— Это не так, моя дорогая, — уверенно заявила Бриджит. — В конце концов, это я предложила тебе пожить в нашем доме. Я впустила тебя в дом, когда ты привела с собой этого священника. Это мне надо было быть осторожнее.

— Конечно, ты не виновата, Рейчи, — согласилась Джеральдина. — Это наша общая вина. У нас ведь гораздо больше опыта в отношении мужчин, чем у тебя. Мы должны были догадаться, что этот «святой отец» — мошенник. Но мы купились на его обаяние и сладкие речи.

— Вот-вот, — кивнула Флосси. — За четыре года ни одному подонку ни разу не удалось меня обмануть. А тут появился этот сладкоголосый Кроли со словами о божественной любви и о том, что у нас та же профессия, что и у библейской Магдалины, которую простил Иисус Христос… Да ведь я сама отдала ему наши деньги, все полностью! Да еще и поблагодарила за то, что он обещал положить их в солидный банк! Ну и кто же, по-твоему, во всем виноват, если не я?!

— Не только ты, Флосс, — возмутилась Филлис. — Мы все дали на это добро. Мы всегда принимаем решения сообща, так было и в тот раз, помнишь?

— Но это я вас с ним познакомила, — не унималась Рейчел. — Я еще так гордилась, что он не презирает вас! Я привела его в ваш дом. Я предала вас!

— Не говори ерунды, Рейчи, — провозгласила Джеральдина. — Ты ведь тоже отдала ему все свои деньги! И потом ты же набралась смелости, чтобы вернуться и рассказать, что нас обманули. Ты ведь не побоялась!

— Мы только попусту теряем время, выясняя, кто больше всех виноват, — заявила Флосси. — Мы все знаем, что виноват вор. Сейчас нам надо побыстрее добраться до поля боя, а то для нас там ничего не останется.

— Я готова, Флосси! Даже если мне придется идти туда одной, я не отступлю! — сказала Джеральдина. — Надо набрать денег хотя бы для того, чтобы было на что доехать до Англии.

Ни одной из девушек не пришла в голову мысль, что если на поле боя им удастся собрать большую сумму, то можно будет забыть о воре и отправляться в Англию уже для того, чтобы открыть там женский пансион. Каждую из них сейчас терзала жажда мести. Пожалуй, это единственное, о чем они могли думать.

— На завтрашний день у меня назначена встреча с одним из клиентов… Вернее — уже на сегодня, — проговорила Бриджит и скрестила руки на груди. — Ко мне должен прийти мистер Хокинс, и я не могу отлучаться из дома больше чем на пару часов. А этого времени вряд ли будет достаточно, верно?

Рейчел заметила, что голос Бриджит слегка дрожит.

— Хоть у меня и нет такой удобной уважительной причины, как у Бриджит, но я тоже не пойду, — подхватила Филлис, поставив на стол пустую чашку и тарелку из-под пирожных. — Простите меня, но при виде крови я могу и в обморок бухнуться, так что от меня не будет никакой пользы. Да и потом… Если я увижу сразу стольких мертвецов, да еще и придется осматривать их карманы, боюсь, девочки, что до конца дней своих я буду просыпаться среди ночи с криками ужаса. Значит, и вам выспаться не дам. Да и лучше, если я останусь, вдруг кто-то к нам решит зайти. Ведь Бриджит будет работать.

— Да уж, работать! — простонала Флосси. — Если нам не удастся раздобыть достаточной суммы для поисков мошенника, то этой «работой» нам всем придется заниматься до конца дней своих!

— И если так дальше дело пойдет, то конец этот наступит очень скоро, — фыркнула Бриджит.

— Да нет, Бридж, ты не права! — жестко оборвала ее Флосси. — Ты еще в самом расцвете, тебя окружают молодые красавцы, многие из них хотят, чтобы ты стала их первой женщиной.

— Это потому, что я напоминаю им мать.

— С твоей-то рыжей шевелюрой, Бридж? — хихикнула Джеральдина. — Что-то я сомневаюсь.

— Я не вызываю у них боязни первого провала в постели, — объяснила подругам Бриджит. — Если у юноши это первая ночь с женщиной, то он на всю жизнь сохранит воспоминания простоты и легкости происходящего. Со мной ему не надо особенно напрягаться.

Рейчел непроизвольно покраснела, услышав такие откровения.

— Ладно, Джерри, похоже, за деньгами мы пойдем вдвоем, — подвела итоги Флосси, поднимаясь с дивана. — Меня-то уж пара трупов не испугает. Да и кошмары мне потом не грозят. Так что пойдем и раздобудем эти грешные деньги. Ей-богу, когда этот мошенник в сутане нам попадется, он пожалеет о том, что однажды его папаша повстречался с его мамашей и воспылал к ней страстью.

— Я бы пошла с вами, — оправдывалась Бриджит, — но мистер Хокинс ни за что не согласится перенести встречу. Он хочет, чтобы я научила его, как поразить в постели будущую жену… Говорят, он собирается обвенчаться этой осенью.

Бриджит сейчас было тридцать с хвостиком. Когда-то она была няней Рейчел; отец девушки нанял Бриджит сразу после того, как овдовел, но вскоре его разорили карточные долги, и от ее услуг пришлось отказаться. Долгое время Рейчел ничего не слышала о судьбе своей бывшей няни, и вот несколько месяцев назад они случайно встретились на улице Брюсселя. Получилось, что для обеих встреча стала почти роковой.

Сама не понимая, что делает, Рейчел вдруг вскочила на ноги.

— Я тоже иду с вами! — объявила она. Джеральдина, Флосси и остальные девушки тут же попытались ее отговорить, но Рейчел была непреклонна.

— Все случилось из-за меня, — повторила она. — Что бы вы ни говорили, виновата я одна. Кроме того, у меня ведь есть и личные счеты к этому Мистеру Пройдохе. Он обманул меня, очаровал своими пламенными речами и якобы добрым сердцем. Да что там говорить, я готова была замуж за него выйти, таким он казался замечательным! А потом он обокрал вас, моих подруг, и меня тоже. Этот мерзавец сделал из меня идиотку, воспользовался моим безграничным доверием. Так что если для того, чтобы поймать этого мошенника, потребуется обыскать гору трупов — что ж, я готова. Я иду с вами.

Правда, было бы лучше, если бы она произнесла эту тираду сидя. Потому что после фразы про трупы у Рейчел подкосились ноги.

— Ну что ты, дорогая! — воскликнула Бриджит, бросившись к девушке.

— Оставь ее, Бридж, — сказала Джеральдина. — Ты мне сразу понравилась, Рейчи, с первой минуты нашего знакомства. Ты вовсе не похожа на этих благородных зазнаек, которые задирают нос до небес и готовы смешать нас с грязью только потому, что мы вынуждены зарабатывать себе на жизнь тяжким трудом. Но сегодня я узнала и совершенно другую Рейчел — смелую и решительную. Хорошо, что ты не собираешься спускать этому Кроли его предательство!

— У меня в мыслях этого не было! — заверила ее Рейчел. — В последнее время я вращалась в так называемом приличном обществе, и мне до чертиков надоели чопорные особы. Поэтому я и «клюнула» на наживку Кроли — он показался мне искренним и сердечным человеком, что было редкостью в моем окружении. Так что давайте заканчивать разговоры и начинать действовать.

— Да здравствует Рейчел! — воскликнула Флосси. Поднимаясь в свою комнату, чтобы переодеться для предстоящего похода, Рейчел всеми силами старалась не думать о том, что ей предстоит.

Боже мой, неужели же она собирается вместе с Флосси и Джеральдиной идти обыскивать мертвецов?!

Глава 2

Дорога к югу от Брюсселя представляла собой ужасное зрелище. Она была запружена телегами и повозками, экипажами и бредущими по обочине людьми. Многие несли раненых — на носилках и на плечах. Ранены были почти все — просто кто-то легче и еще мог передвигаться, а кто-то истекал кровью на руках изможденных товарищей. Поток раненых тянулся со стороны деревни Ватерлоо, где произошло решающее сражение.

Еще никогда в своей жизни Рейчел не видела такого кошмара.

Сначала ей казалось, что только они с Джеральдиной и Флосси идут из города, остальные направляются обратно, но, конечно же, это было не так. Люди двигались и на юг тоже. С девушками поравнялась военная повозка. Усталые, грязные, оборванные солдаты предложили их подвезти. Старательно разыгрывая роль безутешных жен, Флосси и Джеральдина забрались в повозку. Рейчел отказалась. Кураж, погнавший ее в это приключение, прошел. На смену ему пришло отвращение. Да как она могла подумать, что можно позволить себе наживаться на такой трагедии!

— Поезжайте, — сказала она девушкам. — Наверняка на лесной дороге тоже лежат раненые и убитые, я посмотрю там. Джека и Сэма я там тоже поищу, — добавила она, повышая голос, чтобы последние слова расслышали солдаты в повозке. — А вы уж поищите моего Гарри.

Ложь была ей отвратительна. Рейчел чувствовала себя грязной воровкой, грешницей, в которую любой из проходящих по этой ужасной дороге имел полное право бросить камень.

Она сошла на обочину дороги и углубилась в лес. Вскоре Рейчел поняла, что заблудилась. «Ну и что ты теперь будешь делать?» — печально спросила она себя. И зачем она все это затеяла? Теперь ей казалось невозможным забрать с нечастного мертвого тела даже шейный платок, не говоря уже о том, чтобы обыскивать его! Но что же делать, не возвращаться же с пустыми руками!

Ах, как она была горда своим знакомством с мистером Кроли, когда в гостиной борделя тот распространялся о том, что его долг — помочь молодым леди не потерять деньги, нажитые нелегким трудом. Он с такой уверенностью говорил о том, как опасно хранить деньги в городе, который со дня на день могут занять вражеские войска, и о том, что приложит все усилия, чтобы поместить средства девушек в лучший английский банк. Ах, как она гордилась, что познакомила этого милейшего и добрейшего человека с Бриджит, Джеральдиной, Флосси и Филлис! Да что там говорить, Рейчел была уверена, что никогда в жизни не встречала более сердечного человека, она была без ума от мистера Кроли. И даже надеялась на взаимность.

При этой мысли Рейчел сжала кулаки и закусила губу. Однако страшная реальность не позволяла ей надолго углубиться в воспоминания. Всюду лежали бесчувственные тела. Уже несколько раз девушка была вынуждена останавливаться — ее рвало.

«Здесь, должно быть, тысячи раненых, — думала она. — Эти люди пострадали в бою, как же я могу совершить против них еще одно злодейство?!»

И тут ее размышления прервались. Прямо перед ней лежал труп.

Тело было распластано среди мощных корней деревьев, в стороне от тропинки. Не было никаких сомнений, что молодой человек мертв.

Он был совсем обнаженным, так что взору девушки предстал четкий рельеф мышц. Неожиданно для себя Рейчел хихикнула. Да-да, поднесла ладошку ко рту и хихикнула, как глупая школьница. Собственная реакция ужаснула ее даже больше, чем если бы ее снова вырвало.

«Ну и что же тебя так рассмешило, Рейчел? — возмутилась она про себя. — Неужели то, что кто-то до тебя уже постарался забрать у бедолаги все, что ему не будет нужно на том свете?» Ей окончательно стало понятно, какой глупой затеей было присоединяться к Джеральдине и Флосси. Даже если бы на этом мертвом парне было полно дорогой одежды, пальцы украшали драгоценные кольца, а в карманах лежала целая пачка денег, она бы никогда не решилась даже прикоснуться к нему. Теперь-то у Рейчел не было в этом ни малейших сомнений. Ни дорогие часы, ни золотая цепочка — ничто не заставило бы ее прикоснуться к мертвецу. Ни за что. Потому что это было бы самым настоящим мародерством.

Темные волосы молодого человека резко контрастировали с мертвенно-бледной кожей, а нагота придавала его облику детскую беззащитность. На бедре зияла страшная рана, тело было забрызгано кровью. А ведь он был чьим-то сыном, братом, может быть, даже мужем и отцом! Какую страшную шутку сыграла с ним злая судьба.

У Рейчел затряслись руки — не только от холода, но и от ужаса, сжимавшего сердце.

— Помогите! — слабо крикнула она. Прокашлявшись, позвала уже громче: — Кто-нибудь, помогите!

Но кажется, никто не слышал ее крика. Рейчел опустилась на колени возле молодого человека, сама не зная зачем. Помолиться за его душу? За душу незнакомого человека? Да, он не был ей знаком. Но разве человек, отдавший свою жизнь за родину, не достоин того, чтобы хоть кто-то оплакал его? Еще вчера он был жив, лелеял в сердце мечты и надежды, стремился куда-то, думал о ком-то, а сегодня его уже нет, его бездыханное тело лежит на лесной дороге, и никто не проводит погибшего в последний путь. Дрожащей рукой Рейчел коснулась его лба. Бедный юноша! Ужасная смерть!

Он был таким холодным. Но вдруг… Рейчел показалось, что она чувствует слабое тепло, жизнь еще теплится в этом теле! Она дотронулась пальцами до жилки на шее юноши и уловила слабый пульс. Жив! Он еще жив!

— Помогите! — вновь крикнула Рейчел, вскакивая с земли. — Он жив! — изо всех сил закричала она. Ах, если бы только удалось найти помощь! Может, юношу еще можно спасти? Она кричала и кричала, уже не отдавая отчета в своих словах: — Мой муж еще жив! Помогите, помогите мне спасти его!

Рейчел заметила вдалеке всадника. Джентльмен в гражданской одежде обернулся на ее зов, но тут она увидела, что к ней спешит другой мужчина — высоченный сержант с окровавленной повязкой вокруг головы.

— Сейчас-сейчас, — приговаривал он, спеша в ее сторону, — сейчас я вам помогу, леди. Как ваш муж? Тяжело ранен?

— Не знаю, кажется, да, — всхлипнула Рейчел, и долго сдерживаемые слезы наконец прорвались наружу. Она плакала по этому юноше так, как будто он и вправду был близким ей человеком. — Прошу, помогите ему! Умоляю вас!

Рейчел наивно полагала, что в Брюсселе их встретит толпа врачей, которые тут же займутся ранеными. Поэтому главным для нее было побыстрее добраться до города. Она шагала вслед за повозкой, на которой сержант Уильям Стрикленд каким-то чудом нашел место для спасенного юноши. Кто-то набросил на бесчувственное нагое тело лохмотья. Рваного куска материи не хватило, чтобы полностью прикрыть юношу, и Рейчел набросила на него свою шаль. Сержант, пришедший ей на помощь в лесу, рассказал, что потерял в сражении глаз и получил ранение в голову. Несмотря на все просьбы оставить его в расположении войск, командиры отослали раненого в город. Теперь путь на войну для него был заказан.

— Такова судьба солдата, леди, — сокрушался он. — Как только ты слабеешь, тебя тут же выкидывают на помойку. Но вы не думайте об этом, леди. Сейчас вам надо думать только о своем муже, авось ему удастся выбраться из этой передряги.

Когда они добрались до Брюсселя, разумеется, никто не бросился им на помощь. В городе уже было полно раненых, люди умирали возле городских ворот, хирургов и сестер милосердия не хватало, о бедном молодом человеке некому было позаботиться. Слава Богу, снова помог сержант. После того как юноше была оказана медицинская помощь, сержант вернулся к Рейчел.

— Врач говорит, что если не начнется лихорадка, то ваш муж выживет, — прямо сказал он ей. Двое солдат держали носилки с юношей. Сержант спросил: — Куда его отнести?

«Хороший вопрос», — подумала Рейчел. Она ведь не знала, кто этот молодой человек, есть ли у него родные или знакомые в городе. Кроме того, она назвала его своим мужем. Там, в лесу, это был единственный способ найти помощь, кто бы стал ей помогать, если бы она рассказала правду? Но что делать теперь?

Единственными, к кому она могла обратиться в Брюсселе, были девушки из борделя. Если бы не они, то после того, как она отдала все свои деньги лжесвященнику, Рейчел не оставалось ничего другого, как ночевать на улице. Но привезти юношу в бордель? Повесить на девушек еще один «рот», когда она и сама жила у них на птичьих правах?

Но больше идти было некуда.

— Вы еще в шоке, леди. — Сержант осторожно коснулся ее плеча. — Постарайтесь дышать глубоко и успокоиться. В конце концов, ведь ваш муж остался жив. Тысячи чьих-то мужей погибли.

— Мы живем на рю д'Аремберг, — сказала Рейчел, встряхивая головой в надежде избавиться от тяжких мыслей. — Идите за мной, пожалуйста.

И она направилась в сторону борделя.

Когда Рейчел и мужчины, несущие бездыханного юношу, подошли к дверям борделя, Филлис как раз только-только замесила тесто для хлеба, который она пекла сама с тех пор, как их кухарка сбежала из города перед самым сражением. Бриджит в своей комнате готовилась развлекать мистера Хокинса. Девушки вышли на стук в дверь: одна по локоть в тесте, другая полуодетая.

— О Господи! — воскликнула Филлис, глядя на сержанта. — Одноглазый гигант и я — вот это парочка.

— Смотри, с ним Рейчел, — заметила Бриджит. — Дорогая, что стряслось? Какие-то неприятности? Она не сделала ничего плохого, солдатик, она просто…

— Ох, Бриджит, Филлис, — покраснела девушка, — я наткнулась на этого юношу в лесу. Я думала, что он мертв, но когда прикоснулась к нему, поняла, что у него еще бьется сердце. Он был тяжело ранен. Я побежала к дороге и стала звать на помощь, но никто не отозвался. В отчаянии я заплакала и закричала, что это мой муж. Вот тогда и откликнулся сержант Стрикленд. Он помог мне добраться до Брюсселя, помог найти врача для юноши… Когда сержант спросил меня, куда отнести раненого, я… я не знаю… я назвала ваш адрес, простите меня.

— Так это не ваш муж, леди? — В голосе сержанта прозвучало изумление, смешанное с подозрением. Солдаты, державшие носилки, ухмыльнулись.

— Ты что-нибудь у него нашла? — спросила Бриджит, сверкнув ярко накрашенными глазами.

— Ничего. — Рейчел готова была провалиться сквозь землю от стыда. Мало того, что она не принесла девочкам ни гроша, так еще и привела раненого постояльца. Ох, еще если он только выживет. — Кто-то украл у него всю одежду.

— Что, совсем всю? — Бриджит шагнула по направлению к носилкам и с сомнением взглянула на юношу. — Господи Боже мой!

— Сержант, вы тоже неважно выглядите. Того и гляди, рухнете прямо на пороге! — воскликнула Филлис, вытирая руки передником.

Рейчел внимательно посмотрела на сержанта. Господи, как же это ужасно — потерять глаз! И как она могла быть такой бесчувственной, думать только об этом бедном юноше и не замечать ничего вокруг себя.

— Эти красные пятна на вашей повязке, сержант… ведь это не кровь, правда? — поинтересовалась Филлис. — Если кровь, то скажите сразу, я быстренько бухнусь в обморок.

— Так куда нам положить носилки, сержант? — нетерпеливо спросил один из солдат.

— Ты все правильно сделала, Рейчел, — успокоила подругу Бриджит. — Теперь надо подумать, где мы устроим этого несчастного. Бедный мальчик, он на волосок от смерти!

Свободными в доме оставались только комнатушки на чердаке, в которых раньше жила прислуга. Последнюю гостевую спальню девочки отдали Рейчел, когда та накануне вернулась в город. Поспать на новой постели она так и не успела.

— Пусть ляжет в моей комнате, — быстро сказала она, — а я переберусь на чердак. — Пока она показывала солдатам, куда положить раненого, в гостиной Филлис разговаривала с сержантом.

— Если вам некуда пойти, — услышала Рейчел голос Филлис, — а я думаю, что это именно так, можете остаться на ночлег в одной из комнат на чердаке. Япринесу вам поесть. И пожалуйста, не спорьте! Вы выглядите едва ли лучше, чем юноша на носилках. Если не будете просить меня менять повязку на голове, я охотно предложу вам ночлег.

— Но… — замялся сержант, — я не совсем понимаю, что это за место… По всем признакам… это…

— Господи, да оставьте свои сомнения, — сказала Филлис. — Это именно то место, о котором вы подумали.

Как только сержант Стрикленд позволил себе расслабиться, ему тотчас же стало плохо. Предложение Филлис предоставить кров и еду сыграло с бравым сержантом жестокую шутку. Тяжелый приступ лихорадки буквально свалил его с ног. Несмотря на все его протесты, Филлис и Рейчел по очереди дежурили возле сержанта весь день, как самые старательные сиделки. Позже, закончив свои уроки обольщения с мистером Хокинсом, к девушкам присоединилась и Бриджит.

Рейчел уже в который раз поймала себя на мысли, что не чувствует никакого неудобства, деля кров с девушками легкого поведения. Более того, даже зная, что именно в этот момент одна из девушек принимает клиента. Пожалуй, это могло бы показаться удивительным, но, с другой стороны, у Рейчел здесь было полно дел и не стоило тратить время на праздные размышления.

Все то время, когда она не дежурила возле мечущегося в лихорадке сержанта, девушка проводила у постели больного юноши. Только подумать, она ведь может так никогда и не узнать его имени! Никаких признаков улучшения состояния больного пока не наблюдалось. Его бледность просто пугала. Лицо было почти одного цвета с бинтовой повязкой на голове. Девушки разыскали для него какую-то старую сорочку, Бриджит и Филлис натянули ее на юношу, предварительно выдворив Рейчел из комнаты. Наверное, этот факт мог бы позабавить ее, если бы сейчас вообще что-то могло показаться Рейчел смешным. Ведь это именно она нашла его в лесу без одежды, так какой смысл было теперь оберегать ее невинность? Но в этом вопросе Бриджит и Филлис были непреклонны.

Когда Рейчел казалось, что дела совсем плохи, она дотрагивалась пальцами до тонкой жилки на шее юноши, ощущая едва заметную пульсацию. Жив! Еще жив!

К вечеру вернулись Флосси и Джеральдина. С пустыми руками.

— Мы весь день проблуждали возле этой деревни, возле Ватерлоо… — рассказала Флосси, когда позже они все вновь собрались в гостиной за картами. Рейчел показалось, что сегодня должна быть как раз та самая «рабочая ночь», о которой девушки говорили накануне. — Бридж, ты даже не можешь представить себе, какой это кошмар! Если бы Фил пошла с нами, она бы сразу лишилась чувств.

— И, надо заметить, там было чем поживиться, — подхватила Джеральдина. — Наверное, мы сейчас были бы уже настоящими богачками, если бы нас не угораздило в самом начале наткнуться на двух прощелыг. Нам попался труп одного юноши, совсем еще мальчишки, с трудом дашь лет семнадцать… Две обезумевшие от жадности девицы на наших глазах ободрали его как липку. Стянули всю одежду, выворачивали карманы, кошмар… И хоть бы что… Ну, я им показала!

— Да уж, разнесла в пух и прах! — восхищенно добавила Флосси. — Эти дуры сделали большую ошибку — начали препираться. Ну, тут уж и я не подкачала. Пришлось им вмазать как следует. Смотри, Бридж, я даже ноготь сломала, придется теперь стричь остальные. Ненавижу короткие ногти — это совсем не подобает леди!

— В результате мне пришлось остаться дежурить возле тела, — продолжила Джеральдина, — пока Флосси бегала искать кого-нибудь, кто бы помог нам достойно похоронить его. Бедняжечка, как же мне жалко этого мертвого мальчишку! Совсем не успел пожить! Честное слово, я даже поплакала!

— Ну а потом, — смущенно улыбнулась Флосси, — мы уже и думать не могли ни о чем таком, да, Джерри? Как подумаешь, что где-то каждого из этих парнишек с тревогой ждет домой мама, так сердце разрывается.

— Молодцы, девочки! — поддержала подруг Филлис.

— Это точно, — согласилась Бриджит. — Я вам не говорила, но с какой же радостью я принимала сегодня Хокинса, ведь это благодаря ему мне не пришлось идти с вами. Все-таки это была плохая идея, девочки. Обирать мертвецов — гневить Бога.

— Мы обязательно что-нибудь придумаем, — сказала Джеральдина. — Как бы то ни было, я не собираюсь гробить еще десять лет своей жизни на это поганое ремесло. Но даже если мы не сумеем вернуть наши деньги, все равно мерзавца надо найти и расквитаться с ним. И пускай потом мне снова придется работать в борделе, но я хотя бы буду знать, что отомщена. Кстати, а у тебя-то как дела, Рейчел? Нашла что-нибудь?

В глазах Джеральдины и Флосси мелькнул огонек надежды.

— Нашла… только вот не сокровища, к сожалению, а еще одну проблему на наши головы.

Филлис объяснила ситуацию:

— В лесу Рейчел наткнулась на бесчувственное тело одного молодого человека. И притащила его домой. Голого.

— Какой ужас! — Флосси уставилась на Рейчел. — Ну ладно, а было там хоть на что посмотреть-то?

— Еще как, Флосси, — подхватила Филлис. — Особенно впечатляюще выглядела та часть тела, которая… Ну, ты меня понимаешь… А сейчас он уже в постели Рейчел, к сожалению, по-прежнему без сознания.

— Кроме того, на чердаке у нас теперь поселился один сержант, — добавила Бриджит. — Тот самый, который помог нашей Рейчел дотащить бедняжку до борделя. Правда, чуть ли не на пороге он сам свалился с приступом лихорадки. Да, еще он потерял один глаз. В общем, мы тоже уложили его в постель.

— Так что итоги неутешительные, — резюмировала Рейчел. — Мы не раздобыли ни гроша, зато вам теперь придется кормить три лишних рта. Хорошо же я вам помогла! Но скажите, если бы тот юноша, на тело которого вы наткнулись возле деревни, был жив, разве вы не помогли бы ему?

— Да мы бы с Флосси еще подрались из-за того, в чьей постели он будет теперь спать! — отозвалась Джеральдина. — Так что успокойся, Рейчи, мы что-нибудь придумаем. Мы выпутаемся из этой жуткой истории. И свои деньги вернем, и твои — тоже. Ну а пока немножко поиграем в сестер милосердия. А что, это должно быть интересно!

— Пойдем-ка, Джерри, посмотрим на наших пациентов, пока работа не началась. — Флосси поднялась с дивана. — А то уже скоро надо будет одеваться и прихорашиваться, ведь должны же мы зарабатывать всем нам на еду, верно?

Несколькими минутами позже все уже были в комнате, где лежал раненый молодой человек. Девушки увлеченно обсуждали, кем может оказаться этот красавец. Сошлись на том, что он благородного происхождения, вероятно, офицер. Раны, которые он получил — не считая огнестрельной, — говорили о том, что он скорее всего упал с лошади: вряд ли человек мог так пораниться, просто споткнувшись. Кроме того, Флосси заметила, что руки у него холеные, с хорошо ухоженными ногтями. Модная стрижка. В общем, на простого солдата он похож не был. Джеральдина со знанием дела заявила, что у юноши явно аристократические черты лица, особенно почему-то ей казался таковым его нос. И хотя последний факт никак не мог свидетельствовать в пользу его благородного происхождения, в обшей картине это послужило заключительным штрихом, уверившим девушек, что перед ними действительно аристократ.

Всю ночь Рейчел просидела возле его постели. Сейчас она могла немногим ему помочь: юноша по-прежнему был без сознания. Чтобы его не так мучил жар, она меняла влажный платок на лбу, вытирала с лица пот, проверяла пульс и просто смотрела на него. Снизу доносились голоса девочек, принимающих клиентов. Потом голоса переместились в сторону спален. Рейчел все сидела и смотрела на юношу, не в силах отвести глаз.

Почему-то именно сейчас ей вдруг стало неловко оттого, что она живет в борделе. Нет, Рейчел и не думала винить девочек за то, чем они зарабатывают на жизнь! Она не имела никакого морального права судить их! Ведь они ни словом не попрекнули ее за то, что случилось из-за мнимого преподобного отца. Они приютили ее, позволили ей привезти в их дом раненого юношу, и теперь им ничего иного не остается, как вернуться к своему древнему ремеслу.

А что же Рейчел сама? Ведет праздную жизнь благородной леди, не имея на то совершенно никаких оснований!

Еще долго Рейчел корила себя за то, что ничем не помогает девочкам, но потом мысли ее незаметно перекинулись на раненого юношу. Рейчел пришло в голову, что при обычных обстоятельствах он бы показался ей очень привлекательным. Она постаралась представить себе, как он мог выглядеть раньше. Рейчел даже предположила, о чем бы они с ним могли разговаривать.

Несколько раз за ночь она поднималась в комнату сержанта узнать, не нужно ли ему что-нибудь, но каждый раз заставала его спящим.

Сидя у постели юноши, Рейчел задумалась о том, как непредсказуема жизнь. Она вспомнила свое беспокойное детство, когда они с отцом вечно скрывались от кредиторов, требовавших уплаты карточных долгов. Потом, когда отец умер, ей удалось устроиться компаньонкой к леди Флэтли. А потом… Рейчел тяжело вздохнула при воспоминании о мечте выйти замуж за преподобного Кроли. Как же она восхищалась этим человеком, который оказался всего-навсего подлым двуличным мерзавцем!

И вот она здесь, в борделе… Снова совсем одна… Приглядывает за неизвестным раненым юношей… А впереди — абсолютная неизвестность.

Рейчел зевнула и, поудобнее устроившись в кресле, задремала.

Глава 3

Аллен очнулся от сильной боли. Несколько минут он находился на призрачной грани между реальностью и сном, всеми силами порываясь вновь соскользнуть в спасительную темноту забытья. Но это у него не получалось. Создавалось впечатление, что боль окружала его со всех сторон, сейчас он даже не мог точно определить, где и что болит больше. Если бы Аллена в эту минуту спросили, как он себя чувствует, он бы не сказал, что ему больно, нет, это было вовсе не подходящее определение. Он сам являлся сосредоточением и источником боли.

Сквозь сомкнутые веки пробивался свет. Слишком яркий свет, по мнению Аллена. Он попытался повернуть голову, но взрыв адской боли буквально испепелил его изнутри. Дикий вопль уже готов был сорваться с его губ, но последним усилием воли он смог подавить его. Ему стало еще хуже.

— Кажется, он приходит в себя, — прозвучал где-то рядом с ним незнакомый голос. Женский голос.

— Мы должны что-то сделать, Бридж? — откликнулся другой женский голос.

— Нет, не надо, Фил, — отозвалась первая женщина. — Если он сейчас придет в себя, ему будет очень больно.

«Это еще мягко сказано», — подумал Аллен.

— Как тебе кажется, ему становится лучше? — прозвучал над Алленом третий женский голос. — Всю прошлую ночь и сегодняшний день мне казалось, что он вот-вот умрет. Посмотри, он белее подушки. А какие бледные губы!

— Время покажет, Рейчел, — ответил четвертый женский голос, низкий и очень чувственный. — Должно быть, из-за своей раны он потерял много крови. А хуже этого трудно что-то придумать. Я вообще удивляюсь, как он еще жив.

— Хватит разговоров о крови, Джерри, пожалуйста, — взмолился один из уже известных Аллену голосов.

Значит, он чуть было не умер? Аллен никак не мог осознать, что он и сейчас находится буквально на краю могилы. Да и вообще, о нем ли говорили эти женщины?

Аллен попытался открыть глаза, но яркий свет сначала заставил его несколько раз моргнуть, а потом и вовсе зажмуриться. Он смутно различил четыре склонившиеся над ним головы. Аллен сумел разглядеть одну из женщин — она ближе других наклонилась к нему. Он заметил, что женщина вызывающе накрашена: кроваво-красные губы, много румян на лице, глаза подведены двумя жирными черными линиями. Картину дополняли накладные ресницы и небесно-голубые тени на веках. Очевидно, эта женщина воспользовалась всеми косметическими ухищрениями, желая выглядеть на десяток лет моложе своего возраста, но результат получился удручающим. Да еще эти ее ужасные ярко-рыжие кудри, кажется, тоже крашеные!

Аллен медленно перевел взгляд на другую женщину. Красотка южного типа, вся в изумрудных шелках — черноглазая брюнетка со слегка вьющимися волосами и смелым взором. Эта женщина использовала косметику лишь для того, чтобы слегка подчеркнуть и без того яркую природную красоту. Слева над губой у нее красовалась старомодная мушка.

Рядом с ней стояла маленькая хрупкая блондинка, личико в форме сердечка обрамляли пышные светлые волосы. Аллен поймал открытый взгляд ее красивых голубых глаз, лишь слегка тронутых косметикой.

Потом он увидел четвертую женщину. Лицо тоже почти без косметики, темные волосы. Ему показалось, что у постели стоял кто-то еще, но не было сил повернуть голову и удостовериться. Из всего увиденного Аллен с уверенностью заключил:

— Я умер и попал в рай. — Он устало закрыл глаза. — А в раю меня отправили в бордель, — пробормотал он. — Или это ад? Я среди красивых женщин, но не могу пошевелить ни рукой, ни ногой.

Женщины рассмеялись, и звук этот, кажется, прозвучал в самой глубине его сознания. Аллен вновь впал в беспамятство.

Теперь Рейчел была уверена, что в своих предположениях о социальном статусе спасенного юноши они не ошиблись. Он определенно джентльмен. Эту ночь Рейчел вновь проводила у постели больного, да, впрочем, она бы и вообще не отходила от него, если бы не настоятельное требование Бриджит поспать днем хотя бы пару часов. После того как Джеральдина сменила ее возле постели сержанта Стрикленда, а все дела по дому были переделаны, у Рейчел уже не осталось отговорок и ей пришлось согласиться с необходимостью хотя бы краткого отдыха. И вот теперь она вновь дежурила у постели неизвестного юноши.

В те редкие минуты, когда юноша приходил в себя, его произношение выдавало явно благородное происхождение. Вероятно, он действительно офицер, раненный в сражении. Может быть, даже здесь, в Брюсселе, его возвращения ждет кто-то из членов семьи. Как же это ужасно, что она не может дать знать о его судьбе беспокоящимся родственникам! Рейчел эта мысль сотни раз приходила в голову, пока она меняла ему влажный платок на лбу, вытирала пот, измеряла пульс. Только бы он выжил, только бы пережил эту ужасную горячку! Если он выживет, то сможет вернуться к нормальной жизни, ведь, слава Богу, ранение в ногу не повлекло за собой необходимости ампутации.

Рейчел вспомнила о сержанте. Надо бы пойти проверить, как он там, спросить, не нужно ли ему чего-нибудь. Рейчел слышала, как некоторое время назад двое клиентов выходили из дома, это значило, что две девочки уже закончили работу. Надо бы спуститься на кухню и приготовить для всех чаю — и для девочек, и для сержанта. Рейчел тут же поймала себя на мысли, как быстро она привыкла к распорядку в этом доме, как легко смирилась с тем, что здесь «работают» по ночам.

Внезапный стон больного заставил ее выкинуть из головы все эти мысли. Уже который час она сидела у его постели — прямая как стрела — и мысленно приказывала, просила, умоляла юношу выздороветь, выжить, выкарабкаться из ужасной переделки, которую подкинула ему злая судьба. Почему-то Рейчел чувствовала себя ответственной за жизнь юноши. Она убедила себя, что если он выживет, она сможет себе простить ночную вылазку за деньгами мертвецов. В конце концов, если бы она не пошла той ночью в лес, то никто не спас бы этого юного джентльмена. Так что она не должна чувствовать своей вины. Но только если он выживет.

Юноша зашевелился в постели и открыл глаза. Он смотрел перед собой пустым бессмысленным взглядом, и Рейчел поспешила подойти поближе, не давая ему повернуть голову, чтобы отыскать ее глазами. Юноша с трудом сфокусировал взгляд на Рейчел. Она взглянула в его карие глаза и поняла одну вещь, о которой лучше было бы и не думать: перед ней был очень красивый джентльмен.

— Мне снилось, что я умер и попал в бордель, — произнес он. — А теперь мне снится, что я в раю с золотоволосым ангелом. Знаете, последний сон мне нравится значительно больше. — В его глазах блеснула слабая искорка, а кончики губ слегка приподнялись в первой попытке улыбнуться. Что ж, по крайней мере это был джентльмен с чувством юмора.

— Увы! — вздохнула Рейчел. — До рая нам далеко. Как вы себя чувствуете?

— Так, как будто выпил бочонок рома, — ответил юноша. — Голова почему-то раскалывается.

— Вы упали и сильно ушиблись, — сказала Рейчел. — По-моему, вас сбросила лошадь.

— Это не делает мне чести. Я всегда прекрасно управлялся с лошадьми.

— Вас ранили в ногу, — объяснила девушка. — После этого, вероятно, очень трудно было удержаться в седле.

— Ранили? — Молодой джентльмен попробовал пошевелить сначала одной, потом другой ногой и, не сдержавшись, выругался. Смутившись, он тут же принес свои извинения. — Кто стрелял в меня?

— Наверное, французы. По крайней мере я надеюсь, что вы пострадали не от пуль нашей армии.

Он пристально взглянул на нее.

— Мы ведь не в Англии, да? Бельгия? Решающее сражение?

Рейчел заметила, что теперь щеки офицера покрывал болезненный румянец. Глаза лихорадочно блестели. Она потянулась к графину с водой, намочила платок и приложила сначала к его щекам, а потом к горячему лбу. Юноша благодарно вздохнул.

— Вы лучше не думайте сейчас обо всем этом, — посоветовала Рейчел. — Чтобы вы не переживали, могу сказать, что сражение выиграно. Не знаю, до или после этого известия вы потеряли сознание.

Раненый попытался приподняться и посмотреть в глаза девушке, но силы покинули его, и он в изнеможении упал на подушку.

— Боюсь, вас сейчас слегка лихорадит. Пуля застряла у вас в бедре, пришлось сделать операцию. Тогда вы были без сознания и ничего не чувствовали. Операция, к счастью, прошла удачно. Теперь нужно просто ждать. Хотите воды? Я помогу вам приподняться на подушке, чтобы вы могли попить. Только будьте осторожны, вы сильно ушибли голову, падая с лошади.

— Там, наверное, шишка размером с крикетный мяч, — откликнулся юноша. — Так я в Брюсселе?

— Да. Пришлось привезти вас сюда.

— Теперь я, кажется, начинаю вспоминать… Было сражение… — Он нахмурился и замолчал. Честно говоря, Рейчел была этому даже рада, жутких подробностей боя ей знать не хотелось.

Офицер выпил немного воды, хотя Рейчел прекрасно понимала, как больно ему было даже чуть-чуть приподнять голову. Она помогла ему осторожно опуститься на подушку, вытерла капельки воды на подбородке и сменила влажный платок на лбу.

— У вас есть родные в Брюсселе? — спросила она. — Или, может быть, кто-то из друзей? Есть кто-нибудь, кому надо сообщить о вашем состоянии?

— Я… я не совсем уверен… — Он снова нахмурился.

— Если в городе есть кто-то, кто о вас беспокоится, я ему сообщу. Или вся ваша семья сейчас в Англии? В таком случае я могла бы написать им, если хотите.

Ответ явился для Рейчел полной неожиданностью:

— Да кто я, черт подери, вообще такой?

Рейчел решила, что это риторический вопрос. Но от тона, каким были произнесены эти слова, ужас пробрал ее до самых костей.

Офицер снова впал в беспамятство.

Когда Аллен вновь пришел в себя, уже светило солнце. Ночью он то терял сознание, то возвращался к реальности. Один раз он проснулся со странным ощущением жара и озноба одновременно. Кажется, ему снились кошмары… А может, это был результат горячечного бреда. В любом случае, очнувшись, он не мог вспомнить, что ему снилось или чудилось, помнил только, что несколько раз кричал во сне или в бреду. Всю ночь он постоянно ощущал рядом с собой чье-то присутствие, молчаливое заботливое участие. Кто-то вытирал ему пот с горящего лба, смачивал пересохшие губы водой, шептал успокаивающие слова.

Однако когда он проснулся, то не мог понять, кто он и где находится. Куда его, черт подери, занесло?

Через несколько минут выплыли первые воспоминания. Кажется, он был ранен в ногу, упал с лошади и ударился головой. Потом он каким-то образом оказался в борделе, где, как ему стало известно, жили четыре раскрашенные потаскухи и один золотоволосый ангел. Затем — лихорадка. Он несколько дней и ночей метался в бреду. Как будто бы так. А может, все это ему только пригрезилось.

Аллен открыл глаза.

Ну, ангел-то ему точно не пригрезился. Увидев, что он пришел в себя, ангельское создание метнулось к его постели. Прохладные пальцы коснулись лба. Аллен заметил, как нежный румянец разлился по лицу девушки, прекрасные золотистые волосы рассыпались по плечам. Ее большие светло-карие глаза были обрамлены пушистыми ресницами, по цвету гораздо более темными, чем волосы. Аллен отметил пухлые губы, прямой нос, тонкую талию. Девушку нельзя было назвать ни полной, ни худенькой, казалось, этот золотоволосый ангел олицетворял собой всех самых красивых девушек на земле. Вся она будто источала тонкий сладкий аромат, не похожий ни на одни духи в мире.

Определенно, он еще никогда не видел более привлекательной девушки.

«Может, это любовь?» — подумал Аллен. И сейчас он бы не мог с уверенностью утверждать, что это только лишь шутка.

— Вам лучше? — спросила девушка.

И тут его осенила догадка. Если он действительно находится в борделе, значит, эта девушка…

— Я с полным правом могу назвать себя средоточием боли, — прислушиваясь к своим ощущениям, заявил Аллен. — Кажется, будто кто-то перетасовал в моем теле все до одной косточки. К тому же я не могу пошевелить левой ногой. У меня одновременно жар и озноб. Глаза с трудом выносят солнечный свет. Ну а если всего этого не принимать в расчет, то я себя прекрасно чувствую. — Он из последних сил попытался усмехнуться, но лицо его тут же перекосилось от боли. — Я вам доставил много хлопот? Что-то мне подсказывает, что я был беспокойным пациентом.

Девушка взглянула ему в глаза и улыбнулась, обнажив ровные белоснежные зубы. В глазах мелькнул озорной огонек. Господи, да она же настоящая красавица! Все, он влюбился. Окончательно и бесповоротно.

Девушка осторожно вытерла Аллену пот со лба и, продолжая улыбаться, заверила, что он не доставил никакого беспокойства. Какой нормальный мужчина не потерял бы голову от этих прекрасных глаз и всего остального?!

Разве только тот, который все это время находился рядом с ней без сознания.

— Никакого беспокойства, — мягко возразила ему она, — если не считать того, что вы исправно посылали меня к дьяволу каждый раз, когда я пыталась приподнять вам голову, чтобы вы смогли выпить глоток воды.

— Неужели я вел себя так отвратительно? — воскликнул он. — Прошу вас, простите мне такую бестактность! Честно говоря, я до сих пор не могу до конца поверить, что я сейчас не в раю, под охраной моего ангела-хранителя. Кстати, вы могли бы попробовать разбудить меня поцелуем.

Девушка рассмеялась, но так тихо, боясь потревожить его, как будто понимала, что каждый, даже самый слабый звук, отдается в его больной голове оглушительным выстрелом. Однако не поцеловала. Увы!

Дверь в комнату открылась, и на пороге показалась та знойная красотка, которую Аллен видел накануне. Она поставила на стол графин со свежей водой и остановилась возле его постели, уперев руки в бока. Аллен отметил крутые бедра и упругую грудь. Южанка прожгла юношу пристальным взглядом, Аллену даже показалось, что ее взгляд проникает сквозь простыню, которой он был прикрыт.

— Ну что ж, могу сказать, что ты чертовски привлекательный парень. Особенно теперь, когда не лежишь тут перед нами бездыханным и бледным как полотно. Впрочем, я почти уверена, что без этой белой повязки на голове ты вообще будешь выглядеть настоящим красавчиком. Считай, что ты вытянул счастливый билет. Висеть на волосок от смерти, а потом очнуться в борделе, это надо же! А ты теперь можешь пойти отдохнуть, — повернулась она к девушке. — Бриджи сказала, что ты опять всю ночь не отходила от постели этого мальчика. Иди, Рейчи, я здесь посижу. Может, мне повезет и в мое дежурство придет время поменять ему повязку на бедре, а?

Эта женщина смотрела на него откровенно оценивающе. Видно, с утра она еще не успела накраситься, но все же даже сейчас без ошибки можно было определить, чем она зарабатывает на жизнь.

Аллен попытался подыграть ее прямолинейному флирту — подмигнул и ухмыльнулся, но тут же пожалел об этом: боль снова пронзила его.

— Сейчас, Джеральдина, я только еще раз поменяю ему тряпку на лбу, — отозвалась девушка-ангел. Значит, ее зовут Рейчи… Это, наверное, сокращенное от Рейчел?.. — А потом я и правда все-таки пойду посплю. Но ведь и ты, наверное, тоже устала?

Темноволосая красотка неопределенно пожала плечами, взяла со стола пустой кувшин из-под воды и ушла.

— Так это бордель? — спросил Аллен. И хотя он не сомневался в ответе, все же пожалел, что задал свой вопрос, — девушка залилась краской.

— Мы не будем брать с вас платы за комнату, — сказала она с легкой дрожью в голосе.

Что ж, ее ответ можно было расценить только как утвердительный. Значит, его ангел-хранитель занимается…

Аллен обвел глазами комнату. Уютная, довольно скромно обставленная, она была оформлена в желтовато-коричневых и золотых тонах. Хорошо хоть, что не в огненно-красных. Кровать достаточно узкая, но в то же время, как подумал Аллен, достаточного размера для выполнения… своих прямых функций в этом заведении. Было заметно, что здесь живет женщина: кругом флакончики и коробочки, на маленьком столике — раскрытая книжка.

— Это ваша комната? — спросил он.

— Нет, пока вы здесь, — ответила она, прямо взглянув ему в глаза. Рассердилась? — Хотя вы правы, она моя.

— Прошу прощения, я занял вашу постель.

— Вам незачем извиняться, ведь это была не ваша идея. Вы попали сюда после того, как я нашла вас в лесу. Сержант, который помог мне довезти вас, тоже здесь, ему досталась комната на чердаке. В бою он лишился глаза, но старается никому не показывать, как ему плохо. Из-за ранения его демобилизовали. И теперь, после тринадцати лет военной службы, он не представляет себе, как будет жить дальше.

— Вы нашли меня в лесу?

И какого черта он, интересно, там делал? Сейчас Аллен смутно припомнил, как он не знал, куда деться от оглушительных звуков бесконечных выстрелов, но другие детали сражения пока не появлялись. Речь шла о войне с Наполеоном, это он помнил. Видимо, он принимал участие в каком-то сражении. Ладно, но что он все-таки делал в лесу? Его там бросили раненого? Или он ехал один? Если он был ранен в бою, почему ему сразу не оказали медицинской помощи?

— Я думала, вы мертвы. — Она вновь смочила платок в воде и опустила ему на лоб. — Если бы я до вас не дотронулась, я бы и не заметила, что вы едва-едва, но все-таки дышите. Но вы действительно могли там умереть.

— Что ж, значит, я у вас в долгу, — сказал он. — Я обязан жизнью вам и этому сержанту. Надеюсь лично поблагодарить его, как только представится такая возможность. — Неожиданно Аллену в голову пришла мысль, заставившая забыть обо всем другом. — Скажите, а что вы сделали с моей одеждой и со всем остальным?

Девушка еще раз смочила платок и вновь приложила к его лбу.

— Ничего не было. Вы были раздеты. Полностью.

— Пол… — Он обжег ее взглядом. — Ничего не было? Ни вещей, ни одежды?

Девушка кивнула.

Боже праведный, она нашла его голым! Он так сильно напрягся, что его тело вновь пронзила боль. Но сильнее боли сейчас было чувство абсолютной беспомощности. Хотелось откинуть простыню и выбежать из комнаты. Но куда? Зачем? И как ему узнать, кто он такой?

«Надо успокоиться!» — приказал он себе. Ему следовало попытаться восстановить в мозгу цепь событий. Хорошо, он упал с лошади и разбился, так? Ответом послужил очередной болезненный приступ, сотрясший все тело. Он сильно ушибся, но не умер. Можно сказать, легко отделался, всего лишь шишка размером с крикетный мяч. Поэтому многого он не помнит. Но это временно. Надо дать мозгу время прийти в себя. Нужно подождать, когда окончательно спадет жар. Спешить некуда. Может быть, уже сегодня к вечеру или завтра он вспомнит все.

— Как вас зовут? — осторожно спросила девушка, вытирая пот с его горящих щек.

— Да идите вы к черту! — с чувством выкрикнул он. И тут же пожалел об этом. Открыв глаза, он взглянул на девушку. Она слегка прикусила нижнюю губу.

— Простите меня…

— Прошу прощения…

Они проговорили это одновременно.

— Я ничего не могу вспомнить, — признался он, стараясь справиться с охватившей его паникой.

— Не беспокойтесь, — улыбнулась она. — Я думаю, вы скоро все вспомните.

— Хорошо бы. Но пока я даже не знаю своего имени.

Он сам испугался своих слов. Ужас — вот что он чувствовал сейчас. Попытавшись приподняться на локте, он тут же почувствовал приступ дурноты. Взглянув на руки, он обнаружил на них огромные синяки.

— Вы живы, — успокаивающе сказала девушка, подвигаясь к нему поближе, — вы в сознании. По счастливому стечению обстоятельств все кости у вас целы. Бриджит уверяет, что вы скоро поправитесь, и я ей верю. Просто надо немного подождать. Все наладится, к вам вернется память. Дайте себе отдохнуть — душой и телом.

Если бы удалось подвинуть ее к себе чуть ближе, он бы тут же поцеловал ее. Черт, что за мысли лезут в голову, ему же даже рукой пошевелить трудно! Наверное, если бы он сейчас и поцеловал девушку, то уже прикосновение губами к губам вызвало бы у него приступ нестерпимой боли.

— Я обязан вам жизнью, — с грустью произнес он. — И я могу только поблагодарить вас за это. Но что значит мое «спасибо» по сравнению с тем, что вы сделали для меня.

Девушка мягко отстранилась, чтобы вновь намочить платок в воде.

— Вы одна из них? — резко спросил он. От внезапно охватившего его чувства дурноты он прикрыл глаза. — Вы… вы работаете здесь?

Несколько мгновений он слышал только легкий плеск воды, в которой девушка смачивала платок. Лучше бы он не задавал этого вопроса!

— Я же здесь, не так ли? — прозвучал наконец ответ.

— Но вы не выглядите как… Вы очень отличаетесь от остальных.

— Вы хотите сказать, что они выглядят как проститутки, а я — нет? — По ее тону можно было догадаться, что вопрос был обидным.

— Мне так кажется, — сказал он. — Извините меня. Мне не следовало спрашивать. Это не мое дело.

Она рассмеялась, но что-то в этом смехе было не так.

— Это мое основное преимущество, — сказала она. — Мой скромный вид, то, что я похожа на благородную леди или даже на ангела, как вам показалось раньше. Это очень привлекает клиентов. Как вы, наверное, знаете, у мужчин очень разные вкусы. Многие с радостью платят за то, чтобы оказаться в постели с ангелом. И похоже, я неплохо справляюсь с ролью невинной овечки, разве не так?

О да. Пожалуй, даже слишком хорошо. Он открыл глаза и увидел, что девушка продолжает улыбаться, вытирая руки полотенцем. Но и в улыбке, как только что в ее смехе, тоже было что-то не так.

— Еще раз простите, — произнес он. — С того момента, как я пришел в себя, я, кажется, только и делаю, что обижаю вас. Вообще-то такое поведение мне несвойственно, поверьте. Вы извините мою дерзость?

— Разумеется, — последовал ответ. — Но должна вам сказать, что я не нахожу в своей профессии ничего оскорбительного для себя, так же как и для моих… подруг. Если вы думаете, что проститутки — женщины второго сорта, что они чем-то хуже остальных, вы ошибаетесь. Что ж, увидимся позже. Джеральдина позаботится о вас. Вы голодны?

— Не особенно, — ответил он, и девушка вышла.

Значит, он все-таки обидел ее. И у нее было полное право обижаться. В конце концов, если бы не она, лежать бы ему сейчас мертвым на лесной дороге. Она с подругами приютила его. О нем заботились двадцать четыре часа в сутки. Если бы его нашла какая-нибудь добропорядочная леди — голым в ночном лесу, — как бы она поступила? Наверное, в ужасе бросилась бы прочь, оставив его умирать.

Он представил себе такую картинку и тихонько хмыкнул. Но вновь нахлынувшая дурнота заставила его забыть обо всем. И затем страшная мысль: а что, если забыть обо всем ему суждено навечно?

Глава 4

Когда после короткого отдыха Рейчел спустилась в кухню, там витали вкуснейшие ароматы. Рейчел поняла, что, видимо, с предложением помочь она сильно запоздала. Филлис колдовала над большой кастрюлей с супом. Поднос был полон уже готовой выпечки. На столе стоял чайник с открытой крышкой, на плите закипала вода.

— Хорошо отдохнула? — спросила Филлис. — Все сейчас в комнате Уильяма, наверху. Если не трудно, завари, пожалуйста, чай, и мы вместе отнесем угощение. Тот бедный молодой человек еще спит?

Проснувшись, Рейчел не решилась заглянуть в комнату раненого. Она все еще чувствовала себя неловко из-за того, что намекнула ему, будто работает здесь проституткой. Она одновременно злилась и на него за глупые расспросы, и на себя за то, что поддалась минутному настроению и наговорила лишнего. Просто она очень обиделась за девочек, ей было неприятно, что этот молодой человек так презрительно говорил о них. В конце концов, девочки приютили здесь и ее, и его. Они заботились о нем, помогали ей. Да, они проститутки, но, может быть, самые душевные женщины на земле.

Героем дня в «веселом доме» стал сержант Стрикленд. Всем очень нравилось, как бодро он держится, несмотря на потерю глаза. Он не жаловался сам и не позволял жалеть себя другим. Потребовалась сила убеждения всех живущих в этом доме, чтобы заставить его оставаться в постели хотя бы пару дней, пока не заживут раны. Рейчел испытывала к нему большое уважение. В конце концов, он поступил как герой, спасая совершенно незнакомого человека, хотя и сам уже был тяжело ранен.

— Когда глаз немного заживет и можно будет надеть специальную повязку, уверена, вы будете выглядеть очень браво.

Именно на этих словах, произнесенных Бриджит в адрес сержанта, Рейчел вошла в комнату.

Они с Филлис принесли собравшимся чай и выпечку. В этот момент Бриджит как раз меняла бинты на ране сержанта.

— Ой, что-то у меня пропал аппетит, — пробормотала Филлис, взглянув на открытую рану сержанта.

— Уилл, с повязкой на глазу ты будешь похож на настоящего пирата, — подхватила Джеральдина. — Однако что-то мне подсказывает, что ты и раньше не был особым красавцем, а?

— Это точно, — с усмешкой согласился сержант. — Но по крайней мере у меня были целы оба глаза. Я всю жизнь в армии, понимаешь, девочка? Больше ничего не умею делать. Но придется как-то приспосабливаться к новой жизни, надо же что-то есть. Ничего, выкарабкаюсь.

— Не сомневаюсь! — Она придвинулась поближе и взяла сержанта за руку. — Но в ближайшие день-два тебе все-таки придется оставаться в постели, слышишь, солдатик? Это приказ. Имей в виду, раньше ты встанешь с постели только через мой труп.

— Ну, не думаю, что тебе удастся меня удержать, девочка, — отозвался сержант, — но я ничего не имею против, если ты хорошенько попытаешься. А вообще-то непривычно мне валяться в постели из-за пустяка, честное слово. Как только полегчает, сразу проведаю того парнишку, которого я сюда доставил.

— Ох, Филлис, сколько вкусного ты принесла! — воскликнула Флосси, меняя тему. — В мире нет лучшей кулинарки, чем наша Филлис.

— Мисс, не надо бы вам было тащить этот тяжеленный поднос на чердак. Клянусь, уже завтра я начну помогать вам, чем смогу. А вообще, леди, может, вам здесь нужен хороший вышибала, а? Приглядывать за порядком в доме, когда вы принимаете гостей, помогать по хозяйству, да что угодно.

— Уильям, неужели ты хочешь сменить службу в армии на работу в борделе? — спросила Бриджит, отламывая кусочек свежеиспеченной булочки и намазывая его маслом.

— Неплохая была бы работенка, мэм. Особенно пока окончательно не поправлюсь, — ответил сержант. — Естественно, никакого жалованья, только немного еды и постель.

— Дело в том, Уильям, что мы не можем с определенностью сказать, сколько еще пробудем в этом городе, — отозвалась Джеральдина. — Сейчас, когда армия ушла из города, доход будет не особенно большой, оставаться надолго невыгодно. Так что мы собираемся вернуться домой, и как можно скорее. Есть один подонок, которого нам во что бы то ни стало надо разыскать, где бы он от нас не скрывался. Это очень важно для нас.

— Он обчистил нас, украл все деньги, которые нам удалось скопить за четыре года работы, — объяснила Бриджит. — И, как ты понимаешь, мы хотели бы их вернуть.

— И даже больше того, мы хотим как следует проучить мерзавца, — добавила Джеральдина.

— Кто-то смылся со всеми вашими деньгами? — нахмурился сержант, принимая из рук Филлис тарелку с бутербродами. — И вы, значит, собираетесь пуститься за ним вдогонку? Что ж, тогда я с вами. Один мой вид заставит негодяя трястись от ужаса. И уж я сумею сделать так, чтоб он меня надолго запомнил. Куда он сбежал?

— В этом-то вся проблема, — вздохнула Бриджит. — Мы почти уверены, что он прячется где-то в Англии, но, сам понимаешь, найти его там будет непросто.

— Бриджит и Флосси написали всем нашим подружкам по ремеслу, которые умеют читать, — сказала Джеральдина. — Кто-нибудь из них обязательно должен засечь этого мерзавца. Ну а если нет, что ж, мы сами разыщем его, даже если на это уйдет несколько лет. Не важно, сколько времени потребуется, главное — найти и отомстить. Нужен хороший план.

— Все, что нам нужно, — сухо поправила подругу Флосси, — это деньги. Пока мы будем рыскать по Англии в поисках вора, мы не сможем работать, так ведь? А деньги нужны постоянно. Мы станем нищенками, если очертя голову бросимся на его поиски.

— Но пойми же, Флосси, — горячилась Джеральдина, — ведь он оскорбил нас, выставил абсолютными дурами. И все из-за того, что мы проститутки! Он украл не только наши деньги, он обманул и нескольких благородных дам. Леди Флэтли, нашу Рейчел и других. Но для них у него хотя бы нашлось благовидное объяснение! Он сказал им, что деньги пойдут на пожертвования, и кто потом будет проверять, положил он деньги себе в карман или раздал бедным? Но с нами он поступил еще хуже! Просто взял деньги и сбежал. Сидел тут, выслушивал наш благодарный лепет, мерзавец! А потом небось смеялся над нами!

— Да, — согласилась Филлис. — Мы должны преподать ему урок хороших манер. Не важно, сколько это нам будет стоить.

— В любом случае нам потребуется много денег, — настаивала Флосси, беспокойно постукивая по краю тарелки. — Без денег — как без рук.

— У меня есть небольшое состояние, — неожиданно пылко заявила Рейчел. Флосси прекратила постукивать по тарелке, взгляды девушек устремились на Рейчел.

— У тебя есть состояние, Рейчел? — переспросила Джеральдина.

— Так она же приходится родней барону Уэстону… По материнской линии, да, Рейчел? — припомнила Бриджит.

— Мама оставила мне свои драгоценности, — объяснила Рейчел. — Но я не могу получить наследство до двадцати пяти лет, а до этого целых три года. Глупо, конечно, было вспоминать об этом сейчас, ведь еще три года я буду бедной церковной мышью.

— А где они хранятся? — спросила Флосси. — Мы ведь могли бы взять их… без спросу, правда? Это ведь не было бы воровством, раз они принадлежат тебе.

— Нацепим на себя черные маски и возьмем штурмом хранилище при свете полной луны, да? — хихикнула Джеральдина. — А что, это интересно. Где они, Рейчи?

— Да я и сама не знаю, — рассмеялась Рейчел, покачав головой. — Они на хранении у моего дядюшки, но я понятия не имею, где именно.

Правда, Рейчел умолчала еще об одном способе, которым она могла бы получить драгоценности до истечения указанного в завещании срока. Но в данный момент ей казалось, что этот способ был совершенно нереален.

— А как насчет юноши, который лежит внизу? — спросил сержант Стрикленд. — Он богат?

— Он определенно джентльмен, — ответила Рейчел.

— А кто он, мисс?

— Он не помнит.

Сержант усмехнулся:

— Бедняга потерял память после падения с лошади? Вот не повезло! Но я уверен, что он чертовски богат, помяните мое слово! Может, у него есть даже богатые родственнички прямо здесь, в Брюсселе. Если, конечно, они не сбежали из-за этой заварушки с французами к себе в родовое поместье. Но в любом случае, думаю, они рады будут заплатить нам за то, что мы спасли его благородную шкуру.

— А что, если он так никогда и не вспомнит, кто он такой? — поинтересовалась Филлис.

— Ну, мы можем дать объявление с описанием его внешности в бельгийские и лондонские газеты, — предложила Бриджит. — Правда, это потребует времени и денег. Да к тому же родственники могут и не согласиться нам заплатить.

— Тогда мы вот что можем сделать, — сказала Джеральдина. — Мы дадим объявление в газеты с описанием внешности, но не будем указывать, где он находится. Подержим его у себя как заложника, дождемся выкупа. В конце концов, ему немного надо — ночная сорочка, которую отыскала для него Бриджит, немного еды. Сбежать он не сможет. Да и некуда ему бежать, он же ничего про себя не помнит. Да еще у него больная нога!

— О том, чтобы он никуда не сбежал, я уж позабочусь, — добавил сержант.

— И сколько денег мы потребуем? — спросила Бриджит. — Сотню гиней?

— Три сотни, — не согласилась Филлис.

— Пять! — воскликнула Джеральдина, так сильно рассекая рукой воздух, что задела свою чашку.

— Не меньше тысячи, девочки, — твердо сказала Флосси. — Плюс деньги на текущие расходы по его содержанию.

Все дружно расхохотались. Рейчел тоже смеялась, прекрасно понимая, что это предложение ни в коей мере не может быть серьезным. Внешне довольно циничные, ее новые подруги обладали сердцами ангелов. Прекрасным доказательством тому послужило то, что они тоже не смогли обворовывать мертвых солдат после сражения.

— А пока, — заявила Филлис, — надо отнять у него ночную сорочку. Чтобы ему не так-то просто было выбираться из постели.

— И привязать его к кровати, — добавила Флосси, — намертво.

— О, успокойся, мое трепещущее сердце! — театрально воскликнула Джеральдина, сопровождая свои слова выразительным жестом. — Надо бы отобрать у него и простыни, а то он еще чего доброго решит связать их и с их помощью выбраться через окно. Следует постоянно быть начеку — день и ночь!

— Что ж, тогда мне тем более придется остаться. Кому-то же придется таскать мешок с выкупом, когда мы наконец разыщем его богатых родственничков, — усмехнулся сержант.

— Мы разбогатеем, Уильям! — восторженно воскликнула Флосси, озорно встряхивая белокурыми кудрями.

Комната взорвалась смехом.

— Если серьезно, — произнесла Рейчел, — потеря этим юношей памяти может стать неразрешимой проблемой. Ему некуда пойти, некого попросить о помощи. А что с ним будет, когда вы решитесь сорваться и броситься в Англию за фальшивым святым отцом?

— Когда мы соберемся уезжать, Рейчи, мы просто выкинем его на улицу, — махнула рукой Джеральдина.

Конечно, она тоже шутила. Рейчел понимала, что никто из девушек не смог бы оставить беспомощного человека на произвол судьбы.

Ох, если бы только она смогла добраться до своего наследства раньше, чем через три года! Тогда отпала бы необходимость разыскивать прохвоста Найджела Кроли. Она бы выплатила девушкам те средства, которые они отдали вору. Они смогли бы осуществить свою мечту. Господи, как бы Рейчел была счастлива, если бы могла помочь им бросить теперешнюю профессию и стать респектабельными леди! Да и сама бы она наконец обрела желаннуюнезависимость. Но, увы, все это были только пустые мечты.

— Пойду проверю нашего больного, — со вздохом сказала Рейчел, поднимаясь на ноги. — Он, наверное, уже проснулся.

Когда Аллен проснулся, день за окном был в самом разгаре. Юноша осторожно огляделся и понял, что он один в комнате. Ему определенно стало лучше, но все еще нестерпимо больно было поворачивать голову и шевелить левой ногой. Однако жар, похоже, спадал. Аллен подумал, что, когда кто-нибудь из женщин войдет в его комнату, надо постараться выглядеть пободрее и повеселее.

— О, добрый день! — репетировал он свою речь перед ожидаемым приходом девушке. — Позвольте мне наконец представиться. Меня зовут… — Но имя не всплыло в памяти. Аллен обреченно махнул рукой, оглядывая пустую комнату.

Боже, как же это глупо — забыть свое собственное имя! Какой смысл в спасении, если всю оставшуюся жизнь он будет сам себе незнакомцем? Но и думать об этом сейчас тоже было глупо. Аллен осторожно приподнял руку и дотронулся до повязки на голове. В этот момент дверь открылась, и на пороге возник его золотоволосый ангел по имени Рейчел.

— О, вы уже проснулись, — произнесла она. — Когда я в прошлый раз заходила, вы еще спали.

Он попробовал улыбнуться и обнаружил, что это простое действие больше не доставляет ему прежней нестерпимой боли. Он так обрадовался этому, что тут же заговорил:

— Я только что проснулся. Добрый день. Позвольте представиться, меня зовут… — и, конечно, тут же запнулся. Правая рука непроизвольно сжалась в.кулак.

— Рада познакомиться с вами, мистер Смит. — Девушка с легкой улыбкой протянула ему руку. — Мистер Джонатан Смит, если не ошибаюсь?

— Возможно, — согласился он, улыбаясь через силу. — Может быть, лорд Смит. Или Джонатан Смит, граф такой-то. Или Джонатан Смит, герцог сякой-то.

— Я стану называть вас ваша светлость, если не возражаете. — Она слегка пожала ему руку. Он почувствовал мягкость ее ладони, и сладкий аромат защекотал ему ноздри.

Ему понравилось, что девушка ненавязчиво предлагает ему воспринимать ситуацию с юмором. А почему бы и нет? В конце концов, какой есть выбор? Он крепче сжал ее руку и поднес к своим губам. О да, роль невинного ангела прекрасно ей удавалась! А какая красавица!

— Нет, лучше не надо, — отозвался он. — А то вдруг потом окажется, что никакой я не граф и не герцог? Получится неудобно.

— Ну, тогда, может, я просто буду обращаться к вам «мистер»? — с улыбкой предложила девушка, высвобождая руку и присаживаясь на кровать, чтобы сменить ему повязку. Осмотрев рану, она сказала: — Кажется, кровотечение уже прекратилось, мистер. Возможно, лучше будет совсем снять повязку. Конечно, если вы сочтете это удобным, мистер. — Глаза девушки озорно блестели.

Когда Рейчел сняла повязку, он с облегчением почувствовал, как голову слегка обдувает приятный ветерок. Он провел рукой по волосам и понял, что давно пора бы было помыть голову.

— Мне обязательно быть каким-нибудь мистером? — поинтересовался он. — Честно говоря, не хотелось бы. Разве мать при рождении ребенка, когда у него еще нет имени, называет его мистером? Но и графом, и герцогом я называться не буду. Вряд ли я им являюсь, если сражался на поле боя. Разве что младшим сыном в какой-нибудь родовитой фамилии.

— Но ведь герцог Веллингтон принимал участие в сражении! — возразила девушка.

Сегодня ее глаза показались ему еще прекраснее, чем накануне. Может быть, потому что во взгляде у нее постоянно сверкали веселые искорки — чуть насмешливые, но добрые и искренние. Так глупо, но когда девушка была близко, у него замирало дыхание. И это при том, что по-прежнему болела каждая косточка в теле и он с трудом мог пошевелиться. Интересно, похож ли он сейчас на таинственного незнакомца; в которого мечтает влюбиться каждая девушка?

— Ах да! Герцог Веллингтон! Ну что ж, вот тайна моей личности и раскрыта, я просто уверен, что это именно я. Да у меня и нос, как у Веллингтона.

— Ну, если бы вы были Веллингтоном, то вас бы давно разыскивали по всему городу! Ведь он победил в решающей битве, в битве при Ватерлоо. Вы, кажется, тоже сражались там?

Он впервые заметил, что когда она улыбается, слева на ее щеке появляется чудесная маленькая ямочка.

Девушка свернула снятую повязку и положила ее возле кувшина с водой. Затем опустилась на стул рядом с кроватью, чуть-чуть подвинувшись к краю постели так, что он по-прежнему мог ощущать ее манящую близость. Что ж, видимо, она действительно была профессионалом в деле обольщения и умела прекрасно рассчитывать, какое впечатление произведут ее движения на мужчин.

— Да, сражался. — Он нахмурился и попытался сконцентрироваться на воспоминаниях. Ну хоть что-нибудь, малейшая деталь сражения! Возможно, это стало бы первым шагом на пути возвращения памяти. Но все без толку. — Все, что я помню, — это то, что шел бой. Кругом гремели выстрелы. Оглушающие выстрелы. Это было ужасно…

— Да, я понимаю, — кивнула девушка, — мы тоже слышали выстрелы, даже сюда они доносились. А почему вы решили, что у вас нос, как у Веллингтона?

Он удивленно взглянул на нее.

— А что, это не так?

— Джеральдина сказала, что у вас нос аристократа.

Он не отрываясь следил, как девушка поднялась на ноги, пересекла комнату и подошла к шкафу. У нее была удивительно женственная фигура, с мягкими изгибами и прелестными округлостями, что придавало ей особенную притягательность.

Девушка открыла дверцу шкафа, достала небольшое зеркальце и принесла его раненому. Он нервно закусил губы, когда она передавала ему эту такую опасную для него сейчас вещицу.

— Не смотрите, если вам тяжело, — предупредила его она.

— Нет, я должен посмотреть. — Он взял зеркальце у нее из рук. Господи, а если он не сможет вспомнить даже своего лица? Это ведь еще страшнее, чем не помнить своего имени!

Он взглянул на свое отражение. Лицо — бледное, узкое, изможденное. На этом лице нос действительно выглядел довольно большим. Волосы — растрепанные, свалявшиеся, грязные. Темная щетина на подбородке уже вполне могла сойти за бороду. Глаза сильно покраснели. Под глазами — темные круги. Он выглядел ужасно, но ощущения, что смотришь в лицо незнакомцу, не возникло. Это его лицо. Он облегченно вздохнул. И в то же время при взгляде в зеркало он ничего про себя не вспомнил. В глазах — пугающая пустота неизвестности. Он знал это лицо и не знал его.

— Удивляюсь, как вы не кричите от ужаса, глядя на такого уродца, — проговорил он, возвращая зеркало. Он заметил, что у его ангела-хранителя осанка и манеры настоящей леди. Она сидела очень прямо, не касаясь спинки стула. — Я выгляжу как разбойник или бродяга.

— Еще скажите, что вам не хватает ножа или пистолета, — чуть наклоняя голову и одаривая его насмешливым взглядом, проговорила девушка. — Слава небесам, в доме нет никакого оружия, так что вам не удастся проявить темную сторону своей натуры. Кухонные ножи Филлис никому не доверяет. Так что вам сказало зеркало?

— Ничего определенного. Думаю, что в обычной ситуации я выглядел бы слегка привлекательнее, но для меня это по-прежнему безымянное лицо. Так что пусть будет так, как вы сказали. Джонатан Смит, к вашим услугам. Мистер Джонатан Смит.

— Ну что ж, мистер Смит, — улыбнулась девушка, — рада представиться: Рейчел Йорк.

— Мисс Йорк. — Он вежливо кивнул, но тут же пожалел о стремлении следовать хорошим манерам: приступ головной боли будто рассек его надвое. — Весьма рад нашему знакомству.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Потом, к его удивлению, Рейчел села рядом с ним на кровать и нежно коснулась волос. Ее близость привела его в невероятное возбуждение. Он смотрел на мягкую линию шеи, тщательно прикрытую кружевом платья грудь. Он вдыхал сладкий аромат — мыла, одеколона, духов? — такой манящий, кружащий голову. От всего этого просто перехватывало дыхание.

И потом она не просто была красива, нет. В ней не было отстраненной строгой красоты. При взгляде на нее возникали картины ложа страсти со смятыми простынями, разбросанными подушками, сплетенными в танце любви телами. Ну и послал же ему Бог испытание — оказаться в борделе без гроша в кармане!

— Ваша рана быстро заживает. — Она провела пальцами по волосам рядом с раной. — Отек определенно спадает. — Он, замерев, наслаждался каждым легким прикосновением. А потом девушка вдруг взглянула прямо ему в глаза и нежно улыбнулась. — Вам надо немного отдохнуть, — сказала она. — Память вернется к вам, я обещаю.

Было абсурдным обещать что-то от нее совершенно не зависящее. Но, как это ни странно, после этих слов он почувствовал спокойствие и уверенность в собственных силах. А потом… потом она, не отрывая от него взгляда, медленно облизнула губы кончиком языка и, вспыхнув, тут же отскочила от кровати.

На какое-то мгновение раненый решил, что у него вновь начался бред.

Сомнений не оставалось, она хочет обольстить его. Конечно, ее манера обольщения резко отличалась от тех способов, что использовали ее более грубые подружки. И все же она явно флиртовала. Конечно, он тяжело ранен и с трудом может пошевелиться, каждое движение доставляет страшную боль, но ведь не мертвец же он! То, что он не может удовлетворить свою страсть, не означает, что он не может ее испытывать. И она не такая дурочка, чтобы не понимать этого.

Да уж, кто угодно, только не дурочка.

— Я пока оставлю вас, отдохните, — пробормотала она, не глядя ему в глаза. — Постараюсь заглянуть попозже, когда выпадет свободная минутка. Кто-нибудь принесет вам обед, вы, наверное, проголодались.

Когда она вышла, юноша закрыл глаза. Сон никак не шел к нему. Он чувствовал себя грязным, усталым, больным, голодным и еще…

Да, черт побери, можно сказать, что и возбужденным. Так, надо помыться и побриться. Но у него не было ни бритвы, ни расчески! Отсутствие таких вещей, которым он раньше даже не придавал значения, окончательно выбило его из колеи. Самое ужасное, что у него не было ни пенни, чтобы купить самое необходимое.

И что же делать, если память так и не вернется? Бродить голым по улицам Брюсселя, пока кто-нибудь не узнает его? Добраться до какого-нибудь войска в надежде, что, может, там кто-то сможет сказать ему, кто он такой? Должно быть, сотни людей пропали без вести в этом сражении… Что же делать? Может, обратиться в британское посольство? Спросить, не разыскивает ли какая-нибудь благородная семья сына или брата, скорее всего младшего по рождению?.. А есть ли вообще в Брюсселе такое посольство? Почему-то при слове «посольство» в его голове всплыло название города «Гаага», но как он ни пытался вспомнить, дальше этого дело не пошло.

«Ладно, подумаем о Рейчел Йорк. Она обещала зайти попозже, если будет не слишком много работы, как я понимаю», — продолжил раненый свой внутренний монолог. Эта мысль вызвала у него гримасу отвращения. Интересно, где она теперь «трудится», после того как он занял ее «рабочее место»? Он приказал себе перестать думать об этом. В конце концов, это не его дело. И чем занимается Рейчел, его тоже не касается.

Однако он обязан ей жизнью. И надо как-то оплатить долг. Вот только он понятия не имел, как именно. Пока он только дерзил ей, отвечая грубостью на ее сердечную доброту.

С завтрашнего дня все изменится. Он больше не будет мучить себя сомнениями и вопросами, каждая минута его жизни будет направлена на скорейшее выздоровление. Может быть, завтра он вспомнит, кто он такой. Должен вспомнить.

Глава 5

В этот день Рейчел больше не возвращалась в комнату раненого юноши. Она никак не могла прийти в себя от осознания той тайной власти, которой она обладает над мужчинами.

Конечно, она и раньше знала, что красива, хотя для нее самой достаточно было бы просто быть хорошенькой. Рейчел прекрасно понимала, что очень нравится мужчинам. Но ей никогда и в голову не приходило, что этой властью можно пользоваться. Она всегда старалась держаться как можно скромнее. Несмотря на то что детство и раннюю юность Рейчел провела в вечной опасности оказаться нищей после очередного крупного проигрыша отца за карточным столом, воспитывали ее все-таки как настоящую леди. А леди не должна кичиться своей красотой. Да и потом раньше ей как-то не встречались мужчины, с которыми хотелось бы напропалую флиртовать.

После того как отец умер и ей пришлось пойти в компаньонки к леди Флэтли, Рейчел тщательно следила за тем, чтобы ее внешний вид строго соответствовал жестким рамкам приличия, принятым в среде пожилых обеспеченных леди. Может, и в Найджеле Кроли ей особенно понравилось то, что он никогда не делал ей комплиментов относительно внешности или фигуры. Он всегда подчеркивал, что восхищается ею прежде всего как личностью.

И уж конечно, она не собиралась привлекать особое внимание раненого юноши. Ей всего лишь хотелось быть с ним милой и добросердечной, ободрить его, утешить. Но сегодня у нее не осталось сомнений — юноша питает к ней отнюдь не платонические чувства.

Боже мой, и о чем она только думала! Сама идея проводить ночи у постели, пускай и раненого, но все же незнакомого юноши, уже была сомнительной. А уж сидеть рядом с ним, держать его за руку, гладить по волосам, заглядывать в глаза!.. Мудрым такое поведение никак не назовешь.

Кроме того, надо было признать, что шокировала ее не только реакция юноши. То, что она чувствовала, когда находилась рядом с ним, тоже было для Рейчел ново. Да, он болен и выглядит изможденным, но все же он молод и красив. А какое у него мускулистое тело! Эта мысль тут же заставила ее покраснеть.

Рейчел не решалась зайти к нему в комнату до следующего утра. В комнате было много народу, и ей, кажется, не угрожало оказаться соблазнительницей или соблазненной.

В эту ночь девочки в борделе не работали. Такая свободная ночь выдавалась у них раз в неделю, эта традиция давала им возможность хорошо выспаться и отдохнуть душой и телом. Утром девочки поднялись рано, в прекрасном расположении духа, и решили проведать раненого. Первой пришла Филлис, она принесла юноше завтрак и задержалась немного поболтать. Минут через двадцать подошли Бриджит и Флосси. Девушки принесли свежее постельное белье, горячую воду для умывания, мочалку и полотенце.

Джеральдина, относившая завтрак сержанту Стрикленду, попросила его одолжить юноше бритвенные принадлежности. Она рассказала сержанту, что юноша до сих пор не вспомнил своего имени, поэтому они будут звать его пока мистером Смитом. Уильям тоже решил спуститься к нему.

К тому моменту как Рейчел закончила прибираться на кухне и решила заглянуть к больному, остальные девушки уже собрались в его комнате в полном составе. Рейчел остановилась в дверях, прислушиваясь к разговору.

— Сколько же на мне было грязи! — услышала она. — На голове была такая короста, что мне казалось, будто мне на голову надели что-то тяжелое.

— Ну, я же обещала тебе, мой мальчик, что все сделаю хорошо, — проворковала Бриджит, вытирая юношу полотенцем.

— Ты всем так говоришь, да? — спросил он.

— Только самым молоденьким, — тут же нашлась Бриджит. — Но при обычных обстоятельствах я бы с тобой так говорить не стала.

— А знаете, — продолжал юноша, улыбаясь, — кажется, ко мне понемногу возвращается память. — Рейчел заметила, что просто-таки наслаждается ситуацией. — Мне приснилось, что я монах. Знаете, из тех, что исповедуют принцип жесткой аскезы и смирения.

— С таким-то телом? — трагическим тоном воскликнула Джеральдина, театрально прижимая пальцы к губам. — Это было бы катастрофой.

— Лично я бы против смирения не возражала, — вставила Филлис.

— Прекрасный бедный монашек попал в бордель, — подытожила Флосси. — Такая сказка любую девочку растрогает до слез.

— Он станет еще симпатичнее, когда я сбрею ему щетину, — добавила Джеральдина. — Я попросила бритву у Уилла, но он сказал, что сам спустится и принесет все необходимое.

— Значит, в этом доме у меня будет соперник? — в притворном ужасе воскликнул юноша. — Вы разбили мне сердце!

Рейчел видела, что все пятеро наслаждаются обществом друг друга. Все безбожно флиртуют. Хотелось бы ей чувствовать себя сейчас так же легко! Девушки сегодня были одеты очень просто, на лицах совсем не было косметики. В таком виде они выглядели гораздо моложе и привлекательнее.

— А вот и сержант Уильям Стрикленд, — объявила Джеральдина. — Он тоже был ранен в бою.

— Я лишился глаза, сэр, — объяснил сержант. — Я еще не очень-то привык жить с одним глазом, но, наверное, и это неудобство пройдет со временем.

— Ах, значит, это вы тот сержант, который помог мисс Йорк спасти меня и вывезти из леса? — Юноша протянул ему руку. — Я обязан вам жизнью.

Сержант сконфуженно покосился на протянутую руку и быстро пожал ее.

— Мы всего лишь попросили у тебя бритву, Уильям, совершенно не обязательно было вскакивать из-за этого с кровати, — наставительно сказала Флосси.

— Не бранись, девочка, — буркнул сержант. — Не могу я валяться в постели, когда ребята дерутся за меня на поле боя. Ох, если бы мне разрешили вернуться в строй!

— Придется смириться, Уильям, — нахмурилась Флосси. — Твои ребята сейчас маршируют на запад, а тебе придется отправиться на восток. На войне ты больше не помощник. И не вздумай тут начать брить нашего мистера Смита! Видишь ты пока не так чтобы очень, поэтому сослепу можешь и горло нашему соколу перерезать. А у нас на этого красавчика совсем другие виды.

— Если кто-нибудь поможет мне приподняться и сесть попрямее, я вполне смогу побриться самостоятельно, — сказал юноша.

— Все, что касается постельных дел, — моя епархия, — заявила Джеральдина. — Так что, Уилл, давай сюда бритву и иди отдыхай. Я сама справлюсь.

— Надо учесть одно обстоятельство, — заметил юноша, пока Джеральдина помогала ему удобнее устроиться на подушке. — Если на самом деле я, например, герцог, то вполне вероятно, что и бритву в руках правильно держать я не умею. Так что могу перерезать себе горло не хуже сержанта Стрикленда.

— Боже всемилостивейший, — взмолилась Филлис, — больше ни слова о крови, умоляю вас! — Она отстранила Джеральдину и взяла бритву из рук сержанта. — За свою жизнь я побрила стольких мужчин, что вспомнить страшно.

— Кто-нибудь выжил? — поддразнил ее юноша.

— Ну, пара сотен из тысячи явно выжили. И все они уверены, что им невероятно повезло. Джерри, ты только посмотри, какой у мальчика волевой подбородок! Такое мужественное лицо, просто прелесть.

В этот момент мистер Смит заметил в дверях Рейчел. Он все еще продолжал смеяться, но что-то в его взгляде неуловимо переменилось. Рейчел почувствовала, что он относится к ней иначе, чем к другим девушкам. Внезапно у нее перехватило дыхание. Он такой бледный! Рейчел видела, что юноша очень устал, видимо, ему по-прежнему больно, но он старается не показывать своей слабости. Но даже сейчас, бледный, изможденный, с мокрыми спутавшимися волосами и легкой улыбкой, он казался ей самым красивым мужчиной в мире.

Наверное, вчера она произвела на него странное впечатление. Думая об этом, Рейчел незаметно следила за каждым движением мистера Смита, за малейшим изменением лица, пока Филлис намыливала ему щеки и подбородок и открывала коробочку с бритвенными принадлежностями. «Боже! — думала Рейчел, — мне не следовало сидеть возле него на постели!»

И все же уже после того, как бритье было окончено и девушки, смеясь и подтрунивая друг над другом, вышли из комнаты, Рейчел не последовала за ними. Она медленно пересекла комнату и подошла к постели, якобы чтобы поправить одеяло, хотя Бриджит уже сделала это перед самым уходом.

Мистер Смит следил за ней взглядом, напряженно улыбаясь.

— Доброе утро, — произнес он.

— Доброе утро. — Рейчел показалось, что язык ее еле-еле двигается. — Я вижу, вы устали. Наверное, у вас болит голова после всех этих утренних процедур.

— Скорее, я изнываю от безделья. — Улыбка в его глазах сменилась отсутствующим взглядом. — Я проснулся сегодня в страшной панике, мне снилось, что при мне должно быть какое-то важное письмо, а я не могу его найти.

— Какое письмо? — Рейчел подошла вплотную к кровати и нахмурилась.

— Понятия не имею. — Юноша медленно поднял руку и приложил пальцы к глазам. — Может, это просто какой-то бессмысленный сон, а может, частичка воспоминания, я не знаю.

— Это письмо от вас или к вам?

— Понятия не имею, — повторил он. Улыбка вновь промелькнула в его глазах. — Хорошо хоть, что я не все забыл. Например, я помню ваше имя — Рейчел Йорк. И помню, что меня зовут Джонатан Смит. Неплохо для потерявшего память, правда?

Хотя все указывало на то, что он искренне подтрунивает над своей проблемой, Рейчел не оставляло ощущение, что именно потеря памяти причиняет ему особенно сильную боль. Нет, она просто не могла сейчас уйти, не могла позволить ему сбросить пусть даже маску веселости, чтобы вновь погрузиться в мрачные мысли. Нет. Рейчел пододвинула к кровати стул и села.

— Давайте подытожим все, что мы о вас знаем, согласны? — предложила она. — С большой долей вероятности можно утверждать, что вы англичанин. Уверена, что благородного происхождения. Видимо, офицер. Скорее всего вы участвовали в битве при Ватерлоо. — Называя каждый пункт, Рейчел задумчиво загибала пальцы. — Что еще можно сказать?

— Нам известно, что я плохой наездник. Не смог удержаться на лошади. Не означает ли это, что кавалерийские войска стоит сразу исключить? Может, я и вообще-то раньше не садился на лошадь. А может, я ее просто украл.

— Но вас ранили в бедро, — напомнила Рейчел. — Вероятно, вы истекали кровью, о каком уж там мастерстве наездника можно говорить? В конце концов, какое-то расстояние вы все-таки преодолели, раз я нашла вас не на самом поле боя, а на лесной дороге.

— Как это мило с вашей стороны, — сказал юноша с грустной улыбкой. — Но вот что не дает мне покоя. Неужели никто не мог отнести меня в ближайшую санитарную палатку? Какого дьявола… Прошу прошения! Почему никто не сделал этого, ведь так поступают всегда! Почему же, получив ранение, я продолжал в одиночестве скакать по направлению к Брюсселю? Неужели я дезертировал?

— Возможно, в Брюсселе у вас есть родные, поэтому вы решили не обращаться за помощью в полевых условиях?

— Ну да. Может, где-то в городе обо мне горюет жена и шестеро детишек.

Рейчел как-то не подумала раньше о такой возможности. То есть она, конечно, понимала, что он может быть женат, но не принимала этой мысли всерьез. А ведь может оказаться, что у него самый счастливый брак на земле. И дома его действительно ждут чудесные дети.

— Вряд ли ваша жена осталась бы в Брюсселе с детьми, — рассудила Рейчел. — Скорее всего если у вас есть дети, то они ожидают вашего возвращения в Англии. Сколько вам лет?

— Пытаетесь помочь мне вспомнить что-нибудь еще, мисс Йорк? А на сколько я выгляжу? Двадцать? Тридцать?

— Между двадцатью и тридцатью, я думаю, — улыбнулась Рейчел.

— Ну хорошо, чтобы не спорить, возьмем за отправную точку двадцать пять лет, — согласился мистер Смит. — Но если я к этому времени успел настрогать стольких детишек, то, наверное, ни на что другое в этой жизни времени бы у меня не хватило. — Он усмехнулся — задорно, очень открыто и совсем по-мальчишечьи.

— Ну, может, несколько пар близнецов? — подыграла Рейчел.

— Или две тройни? — Юноша весело рассмеялся. — Но как бы я мог забыть, что у меня есть жена и дети, сами подумайте. Если только память не воспользовалась удобным случаем?

— Что нам доподлинно известно, так это то, что у вас отменное чувство юмора. Любого человека случившееся могло бы повергнуть в глубочайшую депрессию, а вы еще находите силы шутить.

— Неплохо мы поработали. Похоже, выявили главную составляющую моей личности — чувство юмора. Попробуем дальше от этого и отталкиваться. Может, так будет проще выяснить, кто я такой? Жаль, что в наше время уже нет такой славной профессии, как придворный шут, а то не было бы сомнений, где искать моих родственников, — вздохнул юноша.

Рейчел смотрела на него с нескрываемым сочувствием. Хотя ее жизнь нельзя было назвать особо счастливой, но не хотелось бы ей однажды проснувшись, осознать, что все, даже самые яркие, воспоминания стерты из памяти. Как тогда жить?

Казалось, мистер Смит прочитал ее мысли.

— Похоже, мне повезло, мисс Йорк, — начал он. — Если поискать хорошую сторону в случившемся — а у любых событий всегда есть и хорошая сторона, — то мне представился редкий шанс начать все сначала. За спиной нет удручающих воспоминаний, груза ответственности за совершенные поступки. Я — чистый лист. Могу быть тем, кем захочу. Никаких ограничений. Могу создать заново свою личную историю, и никто не будет удерживать меня, говоря, что я по праву рождения должен делать то или это. Как вы думаете, кем я могу стать? Или, вернее, на кого я похож? Как бы вы описали мистера Смита?

Рейчел прикрыла глаза, переводя дыхание. Он говорил легко, как будто находил все это чрезвычайно забавным. Ее же слова юноши повергали в ужас.

— Только вы можете это решить, — мягко ответила она.

— Когда вы нашли меня, я был голым, так же, как и когда впервые появился на этот свет. Не забываем ли мы точно так же свои предыдущие жизни, когда рождаемся? В стихах Уильяма Вордсворта говорится, что такое возможно. Вы читали его стихи, мисс Йорк? Ода «Бессмертие»… «Наше рождение — лишь сон и забвение…»

— Вот мы и еще немного приблизились к разгадке вашей личности, — подхватила Рейчел. — Теперь мы знаем, что вы любите поэзию.

— А может, я сам пишу стихи? Может, я хожу по свету и читаю свои сумасшедшие вирши каждому, кто только пожелает их послушать? И мир только выиграет оттого, что я потерял память?

Рейчел весело рассмеялась, юноша подхватил ее смех.

— Уж вы-то точно случайно упали на землю с небес сквозь дырку в облаках, — сказал он. — Только так можно объяснить присутствие на земле такого прекрасного ангела, как вы.

Рейчел вновь рассмеялась и тут же опустила глаза, смахивая с юбки какую-то невидимую пылинку. Ну вот, опять она наедине с этим таинственным юношей, вновь она подпала под его обаяние. Надо помнить, что он пациент, а она не более чем сиделка или сестра милосердия. Необходимо постоянно напоминать себе об этом.

— Значит, можно сказать, что сейчас я переживаю второе рождение. Правда, на этот раз рядом со мной нет заботливой матери, которая нежно ввела бы меня в незнакомый мир. Я должен рассчитывать только на себя.

— Нет, не говорите так, — возразила Рейчел, подаваясь вперед на стуле, — мы всегда поможем вам, мистер Смит. Мы не оставим вас в трудную минуту.

Глаза их встретились и уже не могли оторваться друг от друга. Какое-то время никто не говорил ни слова, и воздух в комнате медленно накалялся от их напряженного молчания. Рейчел поняла, что вновь неправильно себя ведет, и отвела наконец глаза.

— Благодарю вас, — произнес юноша. — Вы необыкновенно добры. Все вы. Но я не хотел бы злоупотреблять вашей добротой. И так я вам уже многим обязан.

Разговор неожиданным образом становился очень личным.

— Я оставлю вас, — пролепетала Рейчел. — Уверена, вам нужен отдых.

— Останьтесь. — Он протянул к ней руку, но еще до того, как Рейчел успела испугаться, что сейчас он коснется ее и ситуация станет совсем интимной, медленно опустил ее. — Если вам не трудно, побудьте со мной еще немного. В вашем обществе мне становится лучше.

Вскоре он заснул. У Рейчел была прекрасная возможность потихоньку улизнуть из комнаты, но почему-то она не сделала этого. Она охраняла сон раненого, а в голове ее крутились разные мысли: кто он на самом деле, что у него за жизнь, чем он займется, когда придет время уйти из этого дома. И еще она думала о том, можно ли влюбиться в человека только в благодарность за спасение жизни?

На следующей неделе самочувствие Аллена значительно улучшилось. Он уже мог поворачивать голову, и если делал это медленно и осторожно, то боли почти не испытывал. Кроме того, когда он приподнимался с подушки, голова уже не кружилась, и он даже мог сидеть на постели довольно долго, не чувствуя дурноты. Синяки и ссадины заживали. Правда, с ногой было хуже, но ведь там, внутри, еще сидела пуля. Аллен все время пытался проверить, может ли он наступать на больную ногу, и Джеральдина даже пригрозила привязать его к кровати, если он не оставит своих глупых попыток.

— Привяжу к постели голым, так и знай, — заявила она, чем вызвала бурный восторг молодого человека.

Как же ему надоело лежать в постели! Он боялся, что если не начнет вставать, то будет слабеть с каждым днем. Он старался упражнять ногу, передвигая ее так и эдак на кровати, пытаясь согнуть в колене, а потом выпрямить. Как бы ему сейчас пригодились костыли! Но как он может просить об этом, раз у него нет ни гроша за душой.

Аллен чувствовал себя пленником. Мало того, что у него была только одна здоровая нога — на вторую он почти не мог опираться, — так еще и одежды никакой не было, только старая ночная сорочка. Где же ему раздобыть какую-нибудь одежду? А ведь без этого не только из дома не выйдешь, из комнаты-то носа не высунешь! Он не оставлял попыток вспомнить, кто он такой, но ничего не получалось. Филлис сказала, что британские войска сейчас возвращаются домой, но где его дом? Он не знал.

Аллен не понимал, почему девочки все еще не закрыли бордель и не вернулись в Англию, раз в городе почти не осталось солдат. Может, они сидят здесь из-за него? От этой мысли он поморщился, как от приступа боли.

Нет, в конце концов, работы-то у них пока хватает. Каждую ночь он слышал характерный шум в гостиной, а потом из комнат девушек раздавались звуки, которые ни с чем не спутаешь. Боже мой!

Чаще всего к нему приходила Рейчел Йорк. Она по-прежнему часто сидела возле его постели, хотя его состояние уже не требовало такого бдительного ухода. Иногда в руках у нее было какое-нибудь шитье. Она приходила по нескольку раз на дню, и они подолгу болтали о том о сем или просто сидели молча. Порой она читала ему Филдинга. Он был удивлен, что девушка легкого поведения довольно хорошо образованна.

О том, чем она занималась в остальное время, Аллен старался не думать. Странно: то, что другие девушки в этом доме — проститутки, его не смущало. Но стоило ему подумать так о Рейчел, как сразу становилось тяжело на сердце. Конечно, какой джентльмен признается, что он потерял голову от шлюхи?

Аллен с нетерпением ждал каждого прихода Рейчел. Ему нравилось смотреть на нее, слушать ее голос. Нравилось вместе молчать. Нравилось, что в ее присутствии кровь начинала быстрее бежать по венам. Кажется, она больше не флиртовала с ним, как в то утро, когда она села рядом с ним на постель и стала гладить по волосам. Может, он неверно истолковал ее действия? Может, она и не думала ни о чем таком, просто чувственность была для нее так же естественна, как улыбка?

Пару раз за день к нему заходил сержант Стрикленд. Спрашивал, все ли у него в порядке и не может ли он чем-нибудь помочь.

— Я уже достаточно выздоровел, чтобы уйти отсюда, — откровенничал сержант, — но мне не хватает смелости. Куда я пойду? Я ничего не умею, у меня нет профессии, я солдат.

— Я прекрасно вас понимаю, — уверял его Аллен.

— У меня была мысль отправиться с девочками в Англию. Ну, кем-то вроде телохранителя или просто сопровождающего лица. Вроде как дамам одним неприлично путешествовать, даже если они и не леди. Но вот думаю, нужен ли я им там.

По утрам сержант приносил Аллёну бритвенные принадлежности и неизменно предлагал свои услуги, но Аллен каждый раз отказывался и брился самостоятельно.

Однажды, наблюдая, как юноша бреется, сержант со вздохом заметил:

— Похоже, вы, сэр, тоже не особенно нуждаетесь в моих услугах, как и эти женщины. И все же благородный джентльмен должен иметь слугу, разве не так?

— Сержант, — возразил Аллен с невеселым смешком, — ваше положение гораздо лучше моего, поверьте. У вас по крайней мере есть собственная одежда, пара ботинок, бритва, может, даже несколько звонких монет в карманах. Вы можете ходить. У меня же сейчас ничего нет. Абсолютно ничего. Даже ночная сорочка принадлежит. Бриджит.

Сержант снова вздохнул:

— Ладно, сэр, но если вы передумаете… Еще на пару дней я точно задержусь здесь, а потом надо будет что-то решать.

Когда сержант удалился в свою комнату, Аллена охватила жуткая паника. Страх, продирающий до самых костей. А что, если он никогда… совсем никогда… не вспомнит, кто он такой?! Можно ли существовать без прошлого? Что ему делать? Неужели он ничего примечательного не совершил в своей жизни? Ничего, что могло бы всплыть в больной голове и потянуть за собой спасительную ниточку воспоминаний? Неужели одно-единственное падение с лошади могло начисто стереть из памяти все, чем он жил двадцать — тридцать лет? Может быть, сейчас, в эту минуту, кто-нибудь из близких оплакивает его?

Ему вдруг безумно захотелось увидеть Рейчел, спрятать голову у нее на груди, чтобы она отвела его боль.

Нельзя поддаваться слабости! Надо найти способ раздобыть одежду и побыстрее выбираться отсюда.

Глава 6

Девушки горели желанием поскорее оставить Брюссель и отправиться на поиски Найджела Кроли. Они твердо решили разыскать его, вернуть свои деньги и как следует проучить мерзавца. Никто не имеет права выставлять женщину идиоткой только потому, что она занимается древнейшей профессией! Флосси и Бриджит, написав письма в Лондон, теперь с нетерпением ждали того дня, когда и сами смогут отправиться вслед за письмами.

Однажды днем, когда сержант Стрикленд навещал мистера Смита, девушки решили собраться на кухне и обсудить ближайшие планы.

Первым вопросом на повестке дня было дело, не касающееся поездки в Лондон. Флосси и Джеральдина собирались попросить у знакомых мужчин кое-какую одежду для мистера Смита. Сейчас они горячо обсуждали, какая именно одежда нужна юноше, чтобы свободно ходить по дому и, может быть, при случае даже выйти на улицу. Филлис, в свою очередь, заявила, что у нее есть знакомый, который мог бы одолжить юноше костыли.

Однако главной проблемой оставалось то, что юноша до сих пор не мог вспомнить, кто он.

— Что же нам делать? — воскликнула Джеральдина. — Раз он до сих пор не может вспомнить своего имени, нам даже некому дать знать о нем, некуда отправить его, не к кому обратиться за помощью!

— Да он и ходить-то еще не может, — вставила Филлис.

— Он неделю пролежал в постели, девочки. Он слаб, как новорожденный котенок, — добавила Бриджит.

— Он очень славный мальчик, — отозвалась Флосси, — но иногда мне хочется, чтобы он провалился под землю, ей-богу.

— Если бы все можно было вернуть назад, — сказала Рейчел, — я бы оставила «го у городских ворот, а не привезла бы к вам. Там были врачи и сестры, кто-нибудь позаботился бы о нем. Может, кто-нибудь бы его даже узнал.

И все-таки даже сейчас она не могла представить себе, что бросает бедного юношу на произвол судьбы.

— Боже милостивейший, какой он красавчик, — вздохнула Филлис. — От такого мальчика вполне можно потерять голову.

— Да уж, Фил, не ты одна так думаешь. И дело даже не в красоте. Есть в нем что-то такое… особенное… Что-то в глазах… Нет, Рейчи, не жалей, что ты его сюда привела, не надо.

— Но что нам делать, Джерри? — возразила Флосси. — Мы же не можем сидеть тут вечно. Я так хочу домой в Англию, что просто готова завыть от тоски.

— Какие предложения, девочки? — спросила Бриджит.

— Может, всем нам выйти на улицу и стучаться в каждую дверь, спрашивая, не потерял ли кто-нибудь симпатичного офицера с озорными глазами и аристократическим носом? — предложила Филлис.

Все рассмеялись.

— Не забывай, что не все из нас говорят по-французски, — заметила Флосси.

Девушки пытались воспринимать ситуацию с юмором, но было ясно, что перспективы у них самые туманные. Мало того, что шансы разыскать Найджела Кроли в Лондоне были ничтожны, так теперь им необходимо было позаботиться еще и о двух раненых мужчинах. Рейчел понимала, что результатом поездки в Лондон может стать их окончательное разорение и вынужденное возращение к ремеслу. Так что лучшее, что они могли сейчас сделать — от души посмеяться.

Как бы ей хотелось помочь им! Если бы ей было уже двадцать пять, если бы до получения наследства не надо было ждать целых три года! Сейчас же она ничего не могла сделать.

— Мы упускаем из виду, — сказала она, — что мистер Смит хоть и лишился памяти, но остался очень умным молодым человеком. Ему всего лишь надо немного времени, чтобы зажили раны, а потом он сам прекрасно сможет о себе позаботиться. Мне так кажется.

— А что он может? — возразила Филлис. — Разве что сам решит стучаться во все двери и спрашивать, не узнал ли его кто-нибудь.

— Ох, да его сцапает первая же дамочка, которая откроет дверь, — вздохнула Джеральдина. — Но впрочем, надо бы его, конечно, спросить о планах на будущее.

— Я поговорю с ним, — предложила Рейчел. — Я загляну к нему вечером, когда у вас будут гости. Если же у него нет никаких идей, тогда нам самим придется хорошенько обо всем подумать. Если бы нам удалось выяснить, кто такой мистер Смит, то и поездка в Лондон выглядела бы более обнадеживающей, правда?

Ох, она просто не могла думать о том дне, когда мистер Смит выздоровеет и уйдет из этого дома!

— И все же мне кажется, что лучшим решением было бы прокрасться под покровом ночи в дом твоего дядюшки и заполучить драгоценности, Рейчи, — заговорщически улыбнулась Джеральдина.

Рейчел поднялась и стала собирать пустые чашки и тарелки на поднос.

Вечером, когда Филлис принесла юноше ужин, она сообщила ему, что скоро он сможет начать передвигаться на костылях. На радостях он готов был ее расцеловать. Впрочем, Филлис и не возражала.

Она подошла к его постели, соблазнительно покачивая бедрами, и подставила пухлые губы для поцелуя. Молодой человек рассмеялся и легонько чмокнул ее.

— А где же их удалось раздобыть? — поинтересовался он.

— Не думай об этом. Я знаю кое-каких полезных людей.

Почти то же самое сказала ему и Джеральдина, когда пришла забрать пустой поднос и объявила, что скоро принесет ему кое-какую одежду.

Вечером Аллен лежал в постели, размышляя о завтрашних переменах и прислушиваясь к голосам внизу. Сегодня «веселой ночи» предшествовала карточная игра. Так сказал ему Стрикленд.

Аллену не оставалось ничего другого, как лежать в своей комнате и ждать даров от богатых незнакомцев. Сама мысль, что он живет на содержании у проституток и принимает подарки от их клиентов, приводила его в ужас. Но поскольку от него тут ничего не зависело, приходилось относиться к ситуации с юмором. В конце концов, ведь вернется же к нему когда-нибудь память! Он снова заживет своей обычной жизнью, и этот короткий эпизод будет помниться ему как интересное приключение.

Так что сейчас Аллен с нетерпением ожидал завтрашнего утра, когда девочки принесут ему одежду и костыли. Наконец-то он сможет самостоятельно передвигаться по комнате, а потом и по всему дому. Возможно, скоро он сможет выходить на улицу, тогда он попытается найти британское посольство… или что-нибудь в этом роде.

Перед сном Аллен попробовал почитать книгу Филдинга, которую Рейчел оставила на столике возле кровати, но вскоре поймал себя на том, что не понимает ни строчки. Мысли его витали где-то далеко от этого дома. И внезапно дремоту, уже обволакивавшую его, как рукой сняло. Письмо! Он снова вспомнил про это таинственное письмо, которое по какой-то причине было очень важным для него.

Ну что же это, черт побери, за письмо такое, почему оно не идет у него из головы? Несколько мгновений Аллену казалось, что если он вспомнит еще что-то об этом письме, то это будет началом возвращения памяти. Но ничего не произошло, только голова стала болеть сильнее. Он вернул книгу на столик и устремил неподвижный взор в пространство перед собой.

Аллен не мог бы сказать, сколько времени он находился в таком положении. Его размышления прервал приход Рейчел Йорк — прекрасной, как никогда раньше.

Сегодня на ней было изящное бледно-голубое платье. На менее красивой девушке такое платье казалось бы слишком простым, но Рейчел выглядела в нем просто изумительно. Платье было сильно закрыто спереди, линия груди приподнята. Все это только подчеркивало красоту ее бюста. Волосы Рейчел по последней моде были заплетены в тугие тонкие косы, подняты наверх и перевязаны лентой. Аллен не мог бы с уверенностью сказать, воспользовалась ли она сегодня косметикой, или румянец на щеках был естественным. Но что он знал наверняка, так это то, что выглядит она чертовски привлекательно.

Наверное, он впервые видит ее в том наряде, в котором она появляется перед клиентами. Лучше бы ему этого не знать. Других девочек он давно называл по именам, но к Рейчел неизменно обращался только «мисс Йорк». Как же больно ему было думать о том, что она тоже девушка легкого поведения.

— Добрый вечер, — улыбнулась она. — Вы чем-то расстроены?

— Чувствую себя какой-то старой развалиной. Но завтра мне обещали костыли, так что есть надежда на возрождение. Представить себе не можете, как меня это обрадовало.

— Мы все рады вам помочь, — снова улыбнулась она.

— Вы сегодня не… работаете? — спросил юноша и тут же пожалел о своем вопросе.

— Нет, сегодня — нет, — спокойно ответила Рейчел. — Вот пришла немного посидеть с вами. Не возражаете?

Он молча указал рукой на ближайший стул. Рейчел села так же прямо, как в прошлый раз; ни дать ни взять — настоящая леди. Из гостиной до них доносились звуки веселья, и Аллен был рад, что Рейчел нет среди остальных девочек хотя бы сегодня.

— Наверное, вы ждете не дождетесь, когда сможете ходить на костылях? Постепенно к вам вернутся силы.

— Надеюсь, даже быстрее, чем вы думаете. Я не хочу быть для вас обузой. Как только я смогу передвигаться на костылях и у меня будет какая-нибудь приличная одежда, я тут же пойду в город, чтобы попытаться выяснить, кто я такой.

— Вы так решили? — спросила Рейчел. — Мы как раз сегодня обсуждали с девочками, как вам помочь, и хотели поинтересоваться у вас, что вы об этом думаете.

— В городе должен быть какой-то военный штаб, куда входят высокопоставленные представители из Англии. Возможно, кто-то из них узнает меня или хотя бы даст дельный совет. Мне смутно помнится, что я, кажется, приехал в Брюссель из Гааги. Вероятно, там есть британское представительство. Может, они смогут помочь. В конце концов, если нельзя будет выяснить мою личность, надеюсь, они помогут мне уехать в Англию для дальнейших поисков.

— О, так у вас серьезные планы. — Рейчел внимательно взглянула на юношу. — Это прекрасно, но торопиться некуда. Не надо думать, что чем быстрее вы уйдете отсюда, тем будет лучше для всех. Вас никто не выгонит, я обещаю вам.

Внезапно Аллена пронзило острое желание сжать ее в своих объятиях.

— Напротив, мне надо поторопиться. В Лондоне, возможно, кто-то уже плачет обо мне, пока я лежу здесь невостребованным грузом. Да ивас я тоже задерживаю, я же понимаю, что из-за меня вы откладываете свой отъезд.

— Ну, несколько недель ничего не решат, — успокоила его Рейчел. — Мне кажется, вы чувствуете, что нам приятно ваше присутствие здесь. Знаете, я, наверное, буду скучать, когда мы расстанемся.

Она сказала «нам приятно», но «я буду скучать». Аллеи не преминул заметить эту тонкую разницу. Да что там говорить, он тоже будет смертельно скучать по Рейчел Йорк.

Не раздумывая, он протянул к ней руку. Несколько мгновений она нерешительно смотрела на него, а потом накрыла его руку своей ладонью — теплой и мягкой. Аллеи сомкнул пальцы.

— Мы еще обязательно встретимся, — сказал он. — Я ведь должен как-то отблагодарить вас, верно? Правда, не знаю, как можно расплатиться за то, что вы спасли мне жизнь, но я что-нибудь придумаю.

— Вы ничего не должны мне, — тихо сказала она. Аллеи заметил, как в глубине прекрасных глаз его ангела блеснули слезы.

Наверное, надо было отпустить ее руку, отодвинуться и выбрать какую-то безопасную тему для разговора. В конце концов, можно было попросить ее почитать Филдинга или… Но Аллен только крепче сжал пальцы на ее ладони.

— Подойдите поближе… — тихо попросил он. Несколько мгновений она неотрывно смотрела ему в глаза, и Аллену уже показалось, что сейчас она откажется и выбежит из комнаты. Но Рейчел медленно поднялась и пересела к нему на кровать, не отнимая своей руки.

Казалось, в эту минуту в комнате стало нечем дышать, пространство мучительно сжалось. Аллена вновь коснулся сладкий аромат, который источало ее тело, и он наконец понял, что это ему напоминает.

— Розовая вода?

— Гардения, — прошептала она, томно глядя ему в глаза. — Мне очень нравится этот аромат. Когда-то папа подарил мне такие духи на день рождения.

Аллен глубоко вздохнул, всем существом ощущая ее манящий запах.

— Вам нравится?

И тут вдруг ему показалось, что Рейчел все это заранее спланировала. И этот невинный взгляд, и вкрадчивый голос — все было лишь атрибутами хорошо отрепетированной сцены.

— Нравится, — сказал он.

Она медленно, будто бессознательно, облизала губы. Аллен неотрывно следил за ней жадным взглядом.

— Мисс Йорк, боюсь, я на грани того, чтобы воспользоваться вашей добротой и отзывчивостью. Еще немного, и я уже не удержусь от желания поцеловать вас. Если вам это неприятно, пожалуйста, не искушайте меня более.

Он увидел, как изумленно распахнулись ее чудесные глаза. Лицо залилось краской: Губы приоткрылись. И все же она не двинулась с места.

«Я неплохо справляюсь с ролью невинной овечки, разве не так?»

Эти слова, сказанные ею когда-то, страшным набатом прозвучали у него в голове. Что ж, спору нет, она действительно прекрасно справляется с выбранной для себя ролью.

— Но я вовсе не думаю, что вы… — начала она, но тут Аллен нежно высвободил ее ладонь и осторожно коснулся локтя. Он заметил, как ее рука покрылась легкой рябью гусиной кожи. Какое-то время он нежно водил пальцами от запястья до локтя, а потом слегка потянул ее на себя. Рейчел упала на постель, прижавшись к его груди.

Аллен приник к ее губам долгожданным поцелуем. Сначала осторожно касаясь то верхней, то нижней губы, потом лаская кончиком языка. Он каждую секунду ждал, что она отстранится, посмеется над ним и убежит развлекаться к гостям. В конце концов, что он мог сейчас предложить опытной проститутке? Ни денег, ни полноценного удовольствия. И все же Рейчел оставалась рядом.

Теряя контроль над собой, Аллен сжал ее в объятиях. Прижимая ее к груди, он жадно целовал ее, лаская языком. Волосы девушки растрепались и соблазнительными прядями упали на раскрасневшееся лицо. Ее чувственная красота делала ее неотразимой.

Даже в поцелуе Рейчел продолжала играть роль невинной овечки. Если бы Аллен не знал, чем она зарабатывает на жизнь, то мог бы поклясться, что это один из первых ее поцелуев. Жадному языку Аллена едва удавалось проникать сквозь сомкнутые губы, она почти не отвечала на его поцелуй. И эта невинность была поистине возбуждающей. Аллен чувствовал, что теряет голову от нахлынувшей страсти.

Голова его закружилась, он чуть отстранился, чтобы восстановить дыхание, и встретился с ее вопросительно-покорным взглядом. Он вновь коснулся ее губ, на сей раз мягче и осторожнее. Боже мой, он мог бы целовать эти нежные губы вечно.

И все же он отпустил ее.

— Извините меня, — сказал он. — Не думаю, что я сейчас в силах предложить вам захватывающее ночное приключение. Да мне и заплатить вам нечем. А бесплатно пользоваться вашей добротой… мне не хотелось бы.

Он заметил в ее глазах словно бы легкое замешательство… и что-то еще, что сложно было определить. Рейчел ничего не ответила и спрятала лицо у него на груди.

Аллен проклинал себя. Надо было удержаться от этого порыва, все равно это ничего не изменит между ними. Но сможет ли она теперь по-прежнему относиться к нему? И кроме того… Этот простой — особенно для проститутки — поцелуй всколыхнул в нем огромную волну эмоций. Несомненно, сейчас он очень хотел ее. В конце концов, неизвестно, сколько времени у него уже не было женщины.

— Я и не думала ни о каком вознаграждении за услуги, — тихо сказала Рейчел. — И не надо себя упрекать, что вы чем-то там воспользовались.

— Ну, вариантов здесь немного, — улыбнулся Аллен. — Либо я воспользовался вами, либо вы — мной.

— Вы хотите сказать — вашей слабостью после ранения? — Она приподнялась на локте и заглянула ему в глаза. — Поверьте, это не так. Во всяком случае, я этого не хотела. Я сейчас же уйду.

Черт побери, он, кажется, снова обидел ее. Опять намекнул на ее профессию. Совершенно очевидно, что она и не думала получить с него какие-то деньги. Видимо, это был просто порыв, а он… он…

Аллен удержал ее, когда она попыталась встать.

— Рейчел, — попросил он, — не уходи. Поверь, я не хотел обижать тебя, клянусь! Прости меня! Прощаешь?

Она кивнула, и он вновь привлек ее к себе и поцеловал.

— Ты останешься?

Она тяжело сглотнула.

— Да.

— Дверь запирается? — спросил он.

— Да.

— Тогда запри ее, пожалуйста. Я не хочу, чтобы сюда кто-то вошел.

— Да, — вновь сказала она, направляясь к двери. Замок щелкнул, но Рейчел еще несколько секунд неподвижно стояла возле двери. У Аллена не было никаких .сомнений в том, что Рейчел хочет заняться с ним любовью. Она сказала, что не думает сейчас о деньгах. Что ж, может, это тот редкий искренний порыв, который бывает и у продажных женщин. Они проведут вдвоем чудесную ночь, и, даже покинув этот дом, он еще долго будет вспоминать красивую страстную проститутку Рейчел Йорк. И это будут приятные воспоминания.

Но когда Рейчел повернулась к нему, Аллен решил, что ни одна актриса в мире не смогла бы так гениально сыграть невинность, Черт побери, неужели же ему выпала роль жестокого соблазнителя доверчивой девственницы?

Глава 7

Рейчел стояла возле закрытой двери, держа в руках ключ. Она только сейчас окончательно поняла, что собирается сделать. Боже, она просто потеряла голову.

Юноша честно предупредил ее, что не может удержаться от поцелуя, и что же она? Ничего. Позволила ему поцеловать себя. Никто не заставлял ее, никто не принуждал, она это сделала по собственной воле! И вот теперь он просит ее провести с ним ночь любви и что же? Она вновь соглашается!

Он хочет ее. Откровенно говорит ей об этом. И она не возражает.

«Я спятила», — поняла Рейчел. Да-да, она, наверное, лишилась рассудка, не отдает себе отчета в своих действиях, не думает о последствиях. Боже праведный, она даже не знает, как его зовут! Через несколько дней или недель он уйдет из ее жизни навсегда. Он уверен в том, что она шлюха. Уверен, что для нее эта ночь всего лишь очередное веселое приключение, просто ее бескорыстное благодеяние.

Но еще не поздно остановиться. Открыть дверь и убежать. Спрятаться в самом дальнем уголке дома.

Ей двадцать два года, в ее жизни было мало увлекательного и совсем не было чувственных наслаждений. Она привыкла настороженно относиться к мужчинам. Пожалуй, Найджел Кроли был единственным, кого она могла бы впустить в свою жизнь, но именно он жестоко обманул ее чувства.

Рейчел хотела быть с этим юношей. Желала его всем сердцем, этого таинственного Джонатана Смита. Бог с ними, с перспективами и последствиями. Ясно, что у этих отношений нет никакого будущего. Все начнется и закончится этой ночью. Уйди она сейчас, всю дальнейшую жизнь ее будут мучить сомнения, правильно ли она поступила. Но стоила ли ее праведность и осторожность тех острых чувств, которые она могла сейчас испытать?

Да, она хотела быть с ним.

Все эти мысли со скоростью торнадо пронеслись в голове Рейчел, пока она стояла возле закрытой двери. Она глубоко вздохнула и направилась к постели. Хорошо, пускай она жестоко пожалеет об этом завтра. Но — завтра, а не сегодня.

Взглянув в горящие желанием глаза юноши, она вновь испугалась, но уже не того, что решилась провести ночь с незнакомцем, а того, что совершенно не знает, что нужно делать в постели с мужчиной. Когда он целовал ее, все казалось простым и понятным, а сейчас, уже окончательно приняв решение, она совершенно не представляла, что ей надо делать.

Поэтому она улыбнулась.

— Помогите мне, пожалуйста, раздеться, — произнесла она, направляясь к нему и присаживаясь на край кровати.

Он ничего не ответил, но Рейчел тут же почувствовала, как его горячие пальцы начали колдовать над пуговицами и крючочками. Когда он расстегнул все застежки на спине и спустил платье с плеч, Рейчел почувствовала, как кожи коснулся прохладный ночной ветерок, и вздрогнула. Тогда юноша стал нежно перебирать по ее спине теплыми пальцами.

Она поднялась, и платье соскользнуло к ногам. Она переступила через него и осталась в одной тонкой сорочке и чулках. Опять шагнув к постели, Рейчел стала снимать чулки. Она почувствовала какое-то движение сзади и поняла, что юноша сбросил с себя сорочку. Рубашка упала на пол, рядом с ее платьем.

Рейчел повернулась и взглянула на молодого человека. Несмотря на то что он почти две недели провел в постели, тело его выглядело сильным и мускулистым. На секунду она вновь испугалась того, что собирается сделать, но тут же сказала себе, что сожалеть поздно. Впрочем, сейчас она находилась во власти противоречивых чувств: страха, желания, любопытства…

— Распусти волосы, — попросил юноша. Но прежде чем она успела выполнить его просьбу, он остановил ее. — Нет, прошу, позволь мне самому сделать это.

Перед тем как Рейчел отправилась сегодня в комнату мистера Смита, еще не представляя, что ее там ждет, Джеральдина предложила уложить ей волосы, так что ее прическа сейчас представляла собой сложное произведение искусства. Поэтому юноше понадобилось некоторое время, чтобы разобраться со всеми этими хитросплетениями. Рейчел опустила голову, чтобы ему было удобнее расплетать ее косы, и освобожденные пряди волос падали ему на лицо легкими волнами. Иногда юноша отрывался от своей нелегкой работы, и они нежно целовались. Он осторожно касался губами ее глаз, носика и, наконец, губ. В какой-то момент Рейчел казалось, что она задыхается — чувства душным потоком рвались откуда-то из глубины. Он крепко прижал ее к себе, и она почувствовала, как напряжены его чресла.

Как же все это было грешно, Боже правый! Эта мысль то ли слегка отравляла ей наслаждение, то ли придавала всему происходящему особенную пикантность. Поскорее бы уж он закончил с этой жутко сложной прической, ее сердце того и гляди выскочит наружу от нетерпения.

— К моему глубокому сожалению, — вздохнул он, лаская ее волосы, — из-за больной ноги я не смогу быть слишком активным, ты понимаешь? Так что тебе, вероятно, придется быть наверху и выполнить большую часть… м-м-м… работы. Поднимись-ка на минутку.

Рейчел встала, и он быстро сбросил с кровати все лишнее, чтобы они могли здесь удобно устроиться. Когда он вновь поманил ее, Рейчел буквально рухнула на постель, уже с трудом отдавая себе отчет в своих действиях.

Пару секунд юноша, прищурившись, изучающе смотрел на нее, потом сказал:

— Говорят, что в каждом человеке есть хотя бы маленькое несовершенство. Не знаю, возможно ли такое, но, по-моему, ты просто идеальная женщина. Иди ко мне.

Господи, ей двадцать два года, она совершенно не представляет себе, что нужно делать, а он, кажется, очень искушен в науке любви. И тут в голову Рейчел пришла спасительная мысль. Она вспомнила, что как-то сказала ему, будто играет в борделе роль невинной овечки. А это значит, что по правилам игры она вполне может не представлять себе, как вести себя в постели.

— Но ты должен объяснить мне, что делать, — сказала она.

— Представь, что тебе нужно оседлать лошадь, — ухмыльнулся он. — А я преподам тебе урок верховой езды. Впрочем, не думаю, будто на самом деле ты нуждаешься в подобных уроках, а я после своего легендарного падения с лошади вряд ли могу считаться хорошим учителем.

Рейчел последовала данному ей совету и, приложив руку к груди юноши, почувствовала, как жарко бьется его сердце. Невероятная слабость разлилась по всему ее телу, горло сдавила странная сладкая боль. Она опустила руки ему на плечи и склонилась над ним.

Секунду они оставались неподвижными — глаза в глаза. Потом он привлек ее к себе и стал страстно ласкать языком. Тело сотрясала сладкая судорога, Рейчел и представить себе не могла, что способна испытывать подобное. Его пальцы, ладони, губы, язык нежно исследовали каждый островок ее зовущего тела. Пальцы проникли в ее интимное местечко, и все, что она чувствовала раньше, показалось ей незначительным по сравнению с тем возбуждением, которое поднялось в ней теперь. Она буквально сходила с ума от желания. Движения его пальцев заставляли содрогаться все ее тело, когда же он проник указательным пальцем еще немного вглубь, она почувствовала, как от этого движения у нее внутри сократились мышцы, о существовании которых она даже не подозревала.

Но и Рейчел старалась доставить наслаждение юноши, пока он преподавал ей уроки любовной прелюдии. Ее дрожащие пальцы нежно ласкали его мускулистое тело, она чутьем угадывала, каким местам надо уделить особенное внимание. Когда он дразнящими движениями губ и языка коснулся ее сосков, Рейчел ответила ему лаской, отозвавшейся в теле юноши сладким восторгом. Тогда она нежно взглянула ему прямо в глаза и улыбнулась:

. — Так хорошо?

— Божественно!

И она повторила свою ласку.

— Если ты сейчас же не оседлаешь меня, боюсь, у меня уже не останется сил скакать.

Впрочем, он не смог дождаться, пока она решится на это, и сам направил ее бедра к своему напряженному естеству. Когда Рейчел почувствовала его резкое и жесткое проникновение, она сразу же ощутила сильный дискомфорт, потом он продвинулся глубже… и еще глубже… Боль внутри нарастала, и наконец ей показалось, что никогда в жизни она даже вообразить не могла себе такой сильной и безысходной боли. Как же, оказывается, больно терять девственность! Она в отчаянии прикусила губу, чтобы не закричать.

Несколько секунд никто из них не двигался. Рейчел старалась как-то свыкнуться с новым состоянием. Наконец юноша медленно начал движение, то приподнимая ее, то вновь погружаясь на полную глубину. Движения становились все быстрее, и вот он уже вошел в нее с полной силой и крепко прижал бедра, не позволяя ей двигаться. Рейчел почувствовала, как внутри ее разлился горячий поток, и поняла, что все кончилось.

Странно, как все это оказалось просто и незамысловато. Вначале, когда он ласкал ее, целовал, казалось, что наслаждение будет длиться вечно, а потом — раз, и все кончилось. Сам по себе секс оказался совершенно непривлекательной вещью.

Ладно, не надо ни о чем жалеть. И завтра тоже не надо. Она сама этого хотела, никто ее не принуждал, никто не обещал неземных наслаждений. Все-таки было уже приятно почувствовать себя желанной женщиной рядом с желанным мужчиной.

Рейчел уткнулась ему в плечо, успокаивая дыхание. Оставалось надеяться, что хотя бы она его не сильно разочаровала.

Несколько минут они оба молчали, потом в темноте раздался его усталый голос:

— Все это довольно интригующе, мисс Йорк. Завтра мне хотелось бы услышать от вас какие-то объяснения. На самом деле, хотелось бы их услышать, конечно, уже сегодня, но боюсь, сейчас я просто не в силах ничего воспринять.

Рейчел в ужасе зажмурилась. Значит, ей не удалось обмануть его!

У Аллена чертовски болела нога, но не меньше страдал он сейчас от нахлынувших злости и раздражения. Он-то думал, что проведет ночь с опытной проституткой, а оказалось, что лишил девственности невинную девушку. Значит, интуиция его не обманывала, Рейчел никакая не проститутка. Не зря же он с самого начала воспринимал ее как леди и не мог заставить себя обращаться к ней иначе, чем «мисс Йорк»! Надо было довериться внутреннему голосу, а не идти на поводу у внезапно вспыхнувшей страсти. Но думать об этом теперь уже слишком поздно.

Но она!.. Какого черта она пошла на такое?!

Господи, да он просто чувствовал себя насильником, честное слово!

И даже если бы она действительно была шлюхой, что с того? Зачем было ложиться с ней в постель? Эта девушка спасла ему жизнь, ухаживала за ним день и ночь, и как он отблагодарил ее? Лишил девственности!

Но ведь он вовсе не заставлял ее!

Девушка могла остановить его в любую минуту, и он бы беспрекословно подчинился.

Что же он наделал! Мало того, что лишил ее девственности, так еще и сделал это грубо и нетерпеливо, не сумел доставить ей наслаждения! Вел себя как насильник, как разбойник с большой дороги, побыстрее стремящийся взять свое.

Аллену хотелось сказать ей что-то, но она выскользнула из его объятий и подняла с пола брошенную одежду. Какая скромность, Боже мой! И это после того, чем они сейчас занимались.

Опасаясь, что нога заболит так, что он не сможет сдержать стона, Аллен, не поднимаясь, осторожно подполз к краю постели и поднял с пола сорочку. Надев ее, он стал ждать, что Рейчел будет делать дальше.

Девушка осторожно передвигалась по комнате, видимо, думая, что он заснул. Шпильки, которые держали ее прическу, были разбросаны по постели и рядом с постелью, но она не решилась собирать их, а убрала волосы за уши. Непослушные завитки игриво падали на лицо, делая ее еще более привлекательной… если такое, конечно, вообще было возможно.

— Я думала, вы заснули, — сказала она, внимательно взглянув на него.

— Правда? — отозвался он. — Идите-ка сюда, мисс Йорк, и расскажите, что вы задумали.

Она послушно подошла к постели и села на стоящий рядом стул.

— Ради всего святого, почему вы не сказали мне, что… никогда не делали этого раньше? Зачем притворялись девушкой легкого поведения? Я чем-то испугал вас? Дал вам повод думать, что у вас нет выбора?

Рейчел вспыхнула, закусила нижнюю губу, сомкнула пальцы на коленях и ничего не ответила.

Черт, наверное, не стоило вновь, упоминать о ремесле девушек, живущих в этом доме. В конце концов, нельзя забывать, что все они спасли ему жизнь, и он не имеет права оскорблять их.

— Вы же понимаете, мистер Смит, — наконец заговорила Рейчел, — что когда-то у каждой девушки бывает «первый раз».

— Да, но у приличной девушки — леди — этот «первый раз» должен случиться в супружеской постели! Я же не могу предложить вам руку и сердце, возможно, я уже женат. Вы хоть понимаете это?

Рейчел вновь закусила губу. Вид у нее сейчас был удрученным.

— Я бы не вышла за вас замуж, даже если бы вы были свободны, как птица. Даже если бы умоляли меня стать вашей женой, даже если бы опустились передо мной на одно колено и произнесли пламенную речь о том, что не представляете себе без меня жизни. Я не такая дура, мистер Смит, хоть и девственница. Ну… была девственницей до сегодняшней ночи. Я согласилась по той же причине, что и вы: я хотела близости с вами. Вы мне очень понравились. Не надо портить впечатление этой глупой вспышкой гнева. Отчего вы злитесь? Неужели я так сильно вас разочаровала? Так знайте, что и я от вас не в восторге!

Он не мог оторвать от нее глаз, а уголки губ уже потревожила невольная, едва заметная улыбка.

— Вы это серьезно? Что ж, я признаю, что вел себя как мальчишка. Но вы застали меня врасплох.

Рейчел продолжала упрямо хмуриться.

— Я не могу дождаться, мисс Йорк, когда вы все же объясните мне, что привело невинную леди в дом терпимости. Я только понимаю, что вы наговорили на себя, пытаясь не показаться выше остальных девушек, я прав? Как давно вы здесь?

— С пятнадцатого июня, — ответила она. — Со дня битвы у Ватерлоо.

— То есть мы попали в этот дом одновременно? — Аллен пристально посмотрел на нее.

— Я приехала за день до вашего появления. Но мы бодрствовали всю ночь, пытаясь решить свою проблему, поэтому я даже ни разу не спала в этой комнате, хотя девушки и отдали ее мне сразу, как только я приехала.

Аллен попытался устроиться на постели поудобнее, чтобы нога болела не так сильно. Все равно ему сейчас не заснуть, лучше попытаться узнать, какими судьбами девушка оказалась в этом грешном месте.

— Что привело вас сюда? — спросил он. — Могу я узнать?

Она опустила глаза.

— Моя мать умерла, когда мне было шесть лет, — начала она издалека. — Отец тогда нанял для меня няню. Бриджит Клоувер. Она стала для меня второй матерью, хотя, как я сейчас понимаю, тогда она сама еще была молоденькой девушкой. Но я очень привязалась к ней. Я тогда мало общалась с посторонними, среди соседских ребятишек друзей у меня тоже не было. Мы жили в Лондоне, отец редко бывал дома. Когда мне исполнилось двенадцать лет, отец сказал, что Бриджит должна уйти. Мне очень ее не хватало! Отец сказал, что я уже взрослая и мне больше не нужна няня, но я понимала, что это только отговорка. Дело было в том, что отец — заядлый картежник — в очередной раз проигрался в пух и прах, и ему нечем было платить ей жалованье. А десять лет спустя я случайно встретила Бриджит на улице здесь, в Брюсселе…

— Для вас, должно быть, было шоком узнать, чем она занимается?

— Ну… Сразу-то я не поняла. Да, она выглядела немного вульгарно: ярко-рыжие волосы, слишком откровенный вырез на платье… Но косметики тогда на ней не было, да и потом… Я как-то особенно не задумывалась, я просто увидела свою любимую Бриджит и очень обрадовалась.

Аллен заметил, как нервно она сплетает пальцы: руки беспокойно теребили платье на коленях.

— Знаете, — продолжала Рейчел, — когда вы всей душой кого-нибудь любите, вы не замечаете в этом человеке деталей, пускай даже не всегда приятных. Когда человек любит, он все воспринимает сердцем, а не умом. Я, конечно, немного удивилась, почему Бриджит в разговоре со мной старательно избегает вопросов о том, чем она сейчас занимается. Я не понимала, почему она так тревожно озирается по сторонам, как будто хочет сбежать от меня. Но это сильно меня задело.

— Однако вы ведь так просто не отступили?

— Да, — вздохнула Рейчел. — Хотя для Бриджит и остальных девочек было бы лучше, если бы я тогда просто попрощалась и пошла своей дорогой. Конечно, скоро я поняла, в чем тут дело, но Бриджит позволила мне навестить ее только узнав, что после смерти отца я тоже вынуждена работать. Я тогда была компаньонкой леди Флэтли. И к тому же я была бедна как церковная мышь: отец оставил мне только карточные долги.

— Значит, вы все-таки добились приглашения в… бордель? Боже, какая святая наивность! Да, вы храбрая девочка, ничего не скажешь!

— Да, — кивнула Рейчел и тут же улыбнулась каким-то своим воспоминаниям. — Девушки встретили меня в гостиной, вели себя подчеркнуто вежливо и были одеты, наверное, в самые скромные свои наряды. И еще они были… Я даже не знаю, как это лучше сказать, какое слово правильнее употребить… Пожалуй, они были очень искренни. А я так отвыкла от искренних людей, работая в доме леди Флэтли!

Аллен молча подождал, когда она решится продолжить и расскажет, что же так сдружило ее с продажными женщинами.

— Еще когда я работала у леди Флэтли, — после долгой паузы заговорила Рейчел, — я познакомилась с преподобным Найджелом Кроли. Он часто навещал леди Флэтли, иногда один, иногда вместе со своей сестрой. Этот человек был само обаяние. Он очаровал меня. Да, впрочем, не одну меня, все дамы были в полном восторге от преподобного Кроли. В Англии у него не было собственного прихода, а он, по его словам, мечтал о независимости. Он рассказывал, что приехал в Брюссель, чтобы утешать здесь солдат, столкнувшихся лицом к лицу со смертью.

— Для этого есть полковые священники, — заметил Аллен.

— Я знаю. Но он говорил, что они в основном уделяют внимание офицерскому составу, а о простых солдатах никто не думает.

— Полагаю, — сухо заметил Аллен, — вы сразу же влюбились в него. Он был красив?

— О да! Высокий блондин с чарующей улыбкой. Но он сначала не обращал на меня никакого внимания, ведь кем я была — простой служанкой.

«Да нет, — цинично подумал Аллен, — вначале он не обратил на тебя внимания, потому что у тебя нечем было поживиться».

— Чую что-то недоброе, — вздохнул он. Рейчел нахмурилась:

— Когда он все же заметил меня, то стал часто разговаривать со мной, и я уже не могла сопротивляться его обаянию. Даже не потому, что он был красавцем, нет! Просто это был такой открытый, добросердечный человек — меня восхищало его отношение к людям, увлеченность своим благородным делом. У меня не было никакого опыта в общении с мужчинами. Я просто потеряла голову. Да и с его сестрой я тоже очень подружилась.

— Определенно, мерзкий тип… Но вероятно, его привлекла ваша внешность? Ведь у вас же не было ни гроша за душой?

Аллен заметил, как она покраснела и вновь опустила глаза.

— Он разговаривал со мной каждый раз, когда наносил визит леди Флэтли. Когда у меня было свободное время, он сопровождал меня на прогулках. Мисс Кроли приглашала меня на чай. Боже, как я тогда была наивна! Когда он сделал мне предложение, я тотчас же согласилась. Что меня особенно подкупило, так это то, что когда я рассказала ему про Бриджит, он тут же высказал желание познакомиться со всеми девушками. Я подумала, что он делает это ради меня. Прекрасный человек широкой души. Когда девушки пригласили нас к себе на чай…

Рейчел несколько раз тяжело сглотнула, прежде чем продолжить. Аллен понял, что каждое слово дается ей с огромным трудом, что воспоминания об этом чаепитии до сих пор причиняют девушке боль. Самого его по-прежнему мучила боль в ноге, он пытался лечь как-нибудь поудобнее, но ничего не помогало.

— Он удивительным образом умел разговорить людей, войти в доверие, выведать самое сокровенное. Еще до того, как он стал ухаживать за мной, в одном из наших разговоров я, уже не помню почему, рассказала ему, что со временем должна получить наследство. А когда мы пили чай у Бриджит, девушки сами разболтали, что скопили уже достаточную сумму, чтобы осуществить давнюю мечту: бросить свое ремесло, уехать в Англию и открыть респектабельный частный пансион. Кроме того, они сказали, что опасаются за сохранность собранных денег, особенно сейчас, когда идет война.

Аллену было непонятно, зачем Рейчел, если она была богатой наследницей, пришло в голову работать у леди Флэтли, а потом вообще переехать в бордель… Но он решил пока не задавать ей вопросов.

— Как же я была ему благодарна за его доброе отношение к Бриджит и ее подругам!

Аллен поморщился:

— Значит, он взял все их деньги и сбежал? Должно быть, сообразительный малый. Непросто ведь обмануть проституток.

— Он был так добр и обходителен! Говорил, что никто не имеет права оскорблять проституток, потому что сам Господь вступился за Марию Магдалину. Сказал, что очень опасно хранить деньги в городе, рядом с которым каждый день идут бои. Девушки сами отдали ему деньги! Мистер Кроли обещал положить их в надежный английский банк.

— Бедные женщины, — произнес Аллен с искренним сочувствием. — Он обчистил их.

— Да. Он сбежал со всеми деньгами, которые они скопили за долгие годы. Еще он прихватил с собой щедрые пожертвования от леди Флэтли и других дам Брюсселя. Леди Флэтли тоже собралась ехать в Англию, но известие о том, что я выхожу замуж, вызвало ее недовольство, и она рассчитала меня. В результате мне пришлось ехать с семейством Кроли. В Лондоне мы должны были обвенчаться, и накануне я пошла к дядюшке, чтобы оформить права на наследство, оставленное матерью. И тут я совершенно случайно подслушала разговор моего жениха с сестрой. Они думали, что я в своей комнате — я собиралась написать Бриджит о своем счастливом замужестве, но передумала и решила спуститься и поужинать с ними. И на лестнице я услышала, как они весело смеялись, обсуждая, куда потратят такую кучу денег. Их смех, их поведение, то, как они друг на друга смотрели, — все это было очень странным…

Рейчел опустила голову, пытаясь справиться с нахлынувшими воспоминаниями. На секунду Аллену показалось, что она больше не сможет сказать ни слова.

— Я была так глупа, что тут же обнаружила свое присутствие. Я потребовала, чтобы они вернули деньги моих друзей и ту скромную сумму, которую я отдала мистеру Кроли на хранение перед свадьбой. Но они тут же стали отказываться от своих слов, уверяя, что просто шутили. Я побежала наверх — они бежали следом. Я искала деньги в комнатах, но, естественно, ничего не нашла. Да если бы и нашла, они не позволили бы мне забрать их, я уверена. Я могла позвать полицию, но в чем обвинить их? Флосси добровольно отдала все деньги, это было сделано с согласия остальных девушек. Я тоже отдала ему деньги по собственной воле, в конце концов, я же его невеста. И тут я вспомнила, что однажды видела у мистера Кроли пистолет, он объяснил, что это для того, чтобы суметь защитить себя и свою семью, если в дом проберется грабитель. И тогда я сделала вид, что поверила, будто они всего лишь шутили. Извинилась, сказала, что вела себя как дура. В общем, я испугалась. Я закрылась в своей комнате, которая, к счастью, находилась на первом этаже, а потом тихонько улизнула через окно. Я сразу же вернулась в Брюссель, чтобы рассказать правду Бриджит и остальным девушкам, ведь это по моей вине они потеряли все свои сбережения.

— Что ж, это смелый поступок, — одобрил Аллен. Рейчел смотрела перед собой пустым взглядом, продолжая рассказ:

— Девушки ни словом не упрекнули меня. Они кричали и проклинали Кроли, но повторяли, что в случившемся нет моей вины. Бриджит крепко обняла меня и стала успокаивать. Она сказала, что понимает, как мне больно, как я расстроена из-за подлости Кроли.

— А вы были сильно расстроены?

— Думаю, в тот день я окончательно потеряла веру в благородных рыцарей, — пожала плечами Рейчел. — Конечно, мне было больно. Но это не особенно затронуло мои чувства, наверное, я все же не была влюблена в мистера Кроли как в мужчину, он мне больше нравился своими человеческими качествами. И когда я убедилась в том, что все было ложью, я просто рада была навсегда избавиться от него.

— На вашем месте я бы не особенно винил себя в случившемся, — поддержал ее Аллен. — В конце концов, Флосси, Джеральдина и их подруги — опытные женщины, но и они не сумели раскусить его. Конечно, я понимаю, что мои слова ничуть вас не успокоят…

— Девушки потеряли из-за меня все свои деньги, — покачала головой Рейчел. — Я должна как-то помочь им вернуть хотя бы часть украденного. Нашим первым побуждением было в срочном порядке ехать на поиски мистера Кроли, но тут появились вы… — Она запнулась и покраснела. — Честно говоря, в отчаянии от того, что нам негде взять денег на дорогу в Англию, мы решили… мы решили поискать на поле боя мертвецов, которым больше не нужны их деньги. Но Флосси и Джеральдина наткнулись на мертвого юношу и не смогли даже прикоснуться к нему, а я… я нашла вас.

— Боже мой! — Аллен едва удержался, чтобы не рассмеяться во весь голос. — Я так и вижу эту изумительную картинку. Три женщины под покровом темноты обыскивают тела мертвецов. И тут обнаруживается, что они слишком хорошо воспитаны, чтобы мародерствовать. Да к тому же очарованная мисс Йорк вдруг натыкается на мое обнаженное бездыханное тело! Страсти какие!

— Я… я рада, что все так случилось, — пролепетала Рейчел.

— О, благодарю вас, — усмехнулся Аллен и тут же вспомнил, что, собственно говоря, предшествовало этому занимательному ночному разговору. Он мысленно чертыхнулся. И что только на него нашло?! Ответ на этот вопрос был очевиден: при виде мисс Йорк его обуяло вожделение.

— Я надеюсь, что вскоре мне удастся вернуть девочкам деньги! — пылко продолжала Рейчел. — Хотя… «скоро» в моем случае — достаточно относительное понятие. Дело в том, что официально я могу получить наследство не раньше, чем через три года. Правда, есть еще один вариант: если до указанного срока я выйду замуж — и этот брак будет одобрен дядюшкой. Но… не думаю, что я теперь вообще когда-нибудь смогу довериться мужчине.

— Так. Теперь по крайней мере стали ясны мотивы этого Кроли. Вы ведь рассказали ему про особое условие наследования?

— Да, — хмуро призналась она. — Я была такой глупой!

— Да уж, — согласился Аллен, безуспешно пытаясь найти какое-то положение, при котором ноге не было бы так больно.

— Боже, вам очень больно, да? — Рейчел наконец взглянула на него и заметила его отчаянные попытки.

— Немного не по себе, — признался он. — Кажется, я выбрал себе упражнение не по силам. Поторопился.

— Ваша нога, да? Сильно болит? — Рейчел бросилась к нему. — Я сейчас принесу кувшин с водой, чистые полотенца, перевяжу рану. Дайте-ка мне взглянуть, в каком она состоянии.

Аллен крепко схватил ее за руку.

— Мисс Йорк, я думаю, что во избежание неприятных моментов нам лучше не приближаться друг к другу. Мы совершили ошибку, поддались порыву, который принес нам обоим только разочарование. Очевидно, что мы не должны допустить повторения случившегося.

Она взглянула на него широко раскрытыми глазами. Румянец заливал щеки. Затем, не говоря ни слова, быстро пошла к двери и удалилась, даже не обернувшись.

Да, надо признать, он был не особенно учтив. Сообщить леди, которую он только что сам лишил девственности, что она его разочаровала… Хм, видно, впереди его ожидает мало хорошего.

Завтрашний день начинал определенно пугать его.

Глава 8

Утром Аллен проснулся в холодном поту от страшного кошмара и чуть было не вскочил с кровати. Его остановило только то, что, оказывается, он по-прежнему не мог наступать на ногу. Несколько минут он пытался понять, где он и почему здесь оказался. Леденящий ужас кошмарного сна до сих пор сжимал сердце. Ему снилось, что он во весь опор мчался к городским воротам — и не успевал. Там, у городских ворот Брюсселя, его ждало очень важное дело, от этого зависела чья-то жизнь… Однако, проснувшись, Аллен не мог даже представить себе, что все это могло означать.

Ногу пронзила знакомая боль, и он стал медленно возвращаться к действительности. Кто же ждал его там, за городскими воротами? К кому он спешил? Или это только дурной сон?

В очередной раз Аллен попытался собрать в уме мозаику воспоминаний. Итак, он скакал с поля битвы при Ватерлоо в Брюссель. Во всяком случае, скорее всего в Брюссель. При нем было какое-то важное письмо, И за городскими воротами его возвращения кто-то ждал. Женщина.

И это все, что удалось вспомнить. Но даже и это могло оказаться неправдой. В конце концов, откуда ему знать, что это не только сон, заставлявший его просыпаться в холодном поту! С чего он взял, что ему снилось то, что когда-то случилось в реальности? Хорошо, предположим, он ехал к женщине. Предположим, она написала ему письмо с просьбой о защите. Но как он мог получить это письмо в самый разгар сражения?

Нет, все это бессмысленно.

Стук в дверь отвлек его от мучительных размышлений. Только бы не Рейчел Йорк. Сейчас он не был готов встретиться с ней лицом к лицу, пока не был готов. Но, слава небесам, в дверях появился сержант Стрикленд. В одной руке он нес бритвенный прибор, в другой — костыли. На осунувшемся лице сияла задорная улыбка.

— Сегодня вы сможете наконец подняться с постели, сэр, — обрадовал его Стрикленд. Он пожелал Аллену доброго утра, передал бритвенные принадлежности, а костыли поставил возле кровати. — Это вас приободрит, сэр. Я помогу вам с ними управляться.

— Хорошо бы еще раздобыть какую-нибудь одежду, — посетовал Аллен. — Я чувствую себя жутко беспомощным. Хочется поскорее выбраться из постели. Пора бы уже выяснить, кто я такой, разыскать друзей и семью.

— Если вы неважно себя чувствуете, сэр, я могу помочь вам побриться, — предложил сержант. — Я уже привык смотреть на мир одним глазом.

Аллен задумчиво взглянул на сержанта.

— А вы могли бы стать хорошим камердинером, Стрикленд.

— Надо же мне чем-то себя занять, сэр, — отозвался сержант, смачивая кусок мыла. — Все, что было в моей жизни, — война, бои, сражения. Сколько себя помню, я всегда знал, что стану солдатом. А теперь, раз все так повернулось, надо привыкать к новой жизни. Так почему бы не попробовать себя в этом качестве? За годы службы кем я только не был, приходилось бывать и денщиком. Я знаю, как прислуживать благородным джентльменам, сэр.

— Это хорошо, Стрикленд, но ведь у меня-то нет ни гроша. По крайней мере сейчас. И неизвестно еще, благородный ли я джентльмен, — возразил Аллен. Но все же он не стал противиться, когда Стрикленд намылил ему лицо и взялся за бритву. Что ж, кроме того, что сержант сослепу может перерезать ему горло, Аллену ничего больше не грозило.

— У меня есть кое-какие небольшие сбережения, сэр. Я, конечно, не богач, но на скромную жизнь хватит. Главное для меня — быть полезным хоть кому-нибудь. По крайней мере пока окончательно не освоюсь со своим новым положением.

— Я прекрасно понимаю ваши чувства, — кивнул Аллен. — И все же, согласитесь, ваши дела гораздо лучше, чем мои. Я-то ведь даже не знаю, кто я такой.

— Ну уж, во всяком случае, вы благородного происхождения, сэр, — заверил его сержант. — Я с самого начала в этом не сомневался. Я в своей жизни много разных людей повидал и уж как-нибудь могу отличить настоящего джентльмена от того, кто им только прикидывается. Вы из высшего света, сэр. Первый сорт. Даже не сомневайтесь. Вопрос только в том, к какой именно из знатных семей вы принадлежите.

Аллен решил не шевелиться, пока сержант не покончит с бритьем и не уберет бритву подальше от его шеи.

— А вы когда-нибудь испытывали ужас, Стрикленд? — спросил он.

— А, сэр, я понимаю, о чем вы, — ухмыльнулся сержант, обнажая зубы в широкой улыбке. — Мало того, что вас бреет незнакомец, так он еще и наполовину слепой!

— Нет, я имел в виду совершенно другое, — пояснил Аллен. — Я говорю о таком состоянии, когда ты словно потерял путеводную нить и не знаешь, куда идти дальше.

— Нет, сэр, не думаю. Во всяком случае, я не считаю это ужасом. Мужчина ведь ничего не должен бояться в жизни, верно? Вот смотрите, меня выгнали из армии, так? Ничего другого я делать не умею. Ну и что же теперь, сесть на улице и заплакать? Нет, это не по мне. Я буду бороться. Буду искать что-то новое. А если оно мне не понравится, что ж, найду что-нибудь другое. Весь мир открыт передо мной, и бояться тут совершенно нечего.

Стрикленд закончил брить одну сторону лица юноши и принялся за другую. …

— Хотя должен сказать вам, — продолжал сержант, — что я всегда говорил новобранцам, что в страхе нет ничего постыдного. Это не позор — бояться смерти, например. Это нормально. Страх толкает нас в спину, побуждает узнавать мир, узнавать себя, понимать, на что человек способен. Если бы мы не боялись, то не преодолевали бы себя, не двигались вперед. Возможно, и вам этот страх неизвестности поможет вспомнить прошлое. Или даже изменит вас к лучшему. Вдруг все случившееся заставит вас по-новому взглянуть на свою жизнь? Кто знает, может, Бог специально послал вам это испытание, чтобы сделать сильнее. Ох, простите, сэр, что-то я сегодня разговорился.

— Да я вижу, вы философ, Стрикленд, — сказал Аллеи. — Хотелось бы мне когда-нибудь оправдать ваши ожидания, ведь все, что вы сказали — очень мудро. Кстати, как это вам удалось до сих пор не перерезать мне горло?

— Не беспокойтесь, сэр, я уже почти закончил работу, — усмехнулся сержант, вытирая ему лицо полотенцем. — Я был предельно осторожен, старался не порезать вас, вы же и так потеряли много крови после ранения.

— Спасибо. — Аллен потрогал пальцами чисто выбритый подбородок. Мысли, высказанные Стриклендом, крепко засели у него в голове. Ему, конечно же, было страшно, будущее пугало его, приводило в ужас, но даже под страхом смертной казни он не сознался бы в этом. Какое наказание может быть хуже того, что послал ему Господь? В двадцать — тридцать лет полностью потерять память, забыть все, чем жил раньше, — это ужасно. Хватит ли у него мужества заново построить свою жизнь, сделать ее, может быть, даже лучше прежней? Пока Аллен не знал ответа на этот вопрос.

Однако он понимал, что и сам сержант не во всем следует своим словам. Имея возможность самостоятельно передвигаться и чувствуя себя относительно сносно, он все же продолжает оставаться в борделе, не решаясь выйти в большой мир. Он готов бесплатно работать на совершенно незнакомого человека, прислуживать ему, лишь бы не начинать все сначала. Аллен и себя ловил на мысли, что хотя он и заявляет, будто хочет побыстрее встать на ноги и уйти отсюда, но перспектива оказаться за дверьми борделя пугает его нисколько не меньше, чем бравого сержанта.

Тем временем Стрикленд уже успел ополоснуть бритву и вытереть руки чистым полотенцем. Стараясь избегать взгляда Аллена, он сказал:

— Мне нравятся здешние дамочки, сэр. Я готов работать даже вышибалой в «веселом доме», по крайней мере какое-то время. Может, хоть так удастся отблагодарить их за доброту. Но мне совершенно не понятно, что здесь делает мисс Йорк. Ведь она, похоже, не из таковских, а?

Аллен ответил очень резко:

— По моему мнению, мисс Йорк — настоящая леди.

— Я так и думал, — согласился сержант. — С той самой минуты, как она позвала меня на помощь там, на лесной дороге, когда она кричала и плакала, говоря, что вы ее муж и серьезно ранены, я знал, что передо мной леди. Поймите меня правильно, сэр, но ведь можно подумать, что если она живет здесь, значит, и она тоже… ну… В общем, если вы не возражаете, я соберу разбросанные на постели шпильки мисс Йорк, чтобы никто случайно их не заметил, когда зайдет навестить вас.

Аллен чувствовал себя так, как будто его застали на месте преступления. Черт, как же он не подумал об этом!

— Да, соберите их, пожалуйста, Стрикленд, если вам не трудно. И положите в ящик комода. Вчера вечером, когда мисс Йорк пришла проведать меня, у нее сильно разболелась голова, и она решила… распустить волосы. А шпильки забыла здесь.

Боже, что за идиотское объяснение!

— Понимаю, сэр, — покорно согласился Стрикленд, собирая шпильки. — Я бы никому не позволил обидеть ее, да и вы, полагаю, отдали бы жизнь за ее честь. Никогда не забуду,как она переживала за вас. Очень сердечная девушка, сэр.

— Я прекрасно знаю, что обязан ей жизнью, Стрикленд. И даже больше того, обязан ей своим вторым рождением.

Сержант забрал бритвенные принадлежности и ушел. Оставшись один, Аллен нетерпеливо приподнялся на кровати и потянулся за костылями. Он не находил себе места, чувствовал слабость, раздражение, вину. Он согрешил, и не перед кем было покаяться. Что ж, сейчас он не мог ничего исправить. Но надо придумать, как помириться с Рейчел, как и что сказать ей при встрече, однако об этом он позаботится позже. Сейчас главная задача — подняться на ноги. Аллен оперся о костыли и осторожно наступил на здоровую правую ногу.

Рейчел все утро провозилась на кухне, помогая Филлис печь хлеб и печенье, чистить картошку, резать овощи — словом, делать все, что угодно, лишь бы не думать о прошедшей ночи. Остальные девушки поднялись очень поздно, отсыпаясь после рабочей ночи, и Рейчел впервые была очень этому рада. К ее удивлению, Филлис даже не поинтересовалась, что случилось, а ведь Рейчел казалось, что у нее на лице лежит роковая печать греха.

Большим облегчением для нее было то, что сержант Стрикленд полностью принял на себя заботы о мистере Смите, так что сегодня утром у Рейчел не возникало необходимости заходить в его комнату.

Ближе к полудню Рейчел решила наведаться в магазин. Со времени возвращения в Брюссель она старалась поменьше выходить на улицу из опасения быть замеченной кем-нибудь из многочисленных знакомых леди Флэтли. Если бы ее увидели в городе одну, да еще направляющейся в дом терпимости — одному Богу известно, какие слухи распустили бы про нее старые кумушки. Впрочем, в этом городе благородство ее мнимого жениха все еще оставалось вне подозрений, так что при необходимости она могла соврать что-нибудь подходящее.

Но сегодня все это не волновало Рейчел. Она засиделась в доме, легким не хватало воздуха, хотелось прогуляться по солнечным улочкам. Она вспомнила, что, пока был жив отец, ей не разрешалось выходить на улицу без сопровождающих, но теперь все эти правила уже не имели значения. Была ли она до сих пор настоящей леди? Да какая разница!

Она гуляла гораздо дольше, чем требовал обычный поход за покупками. Рейчел дошла до городского парка, полюбовалась озером с лебедями, подставляя лицо теплым лучам солнца.

Домой она вернулась уже во второй половине дня. Мысль о том, что как ни крути, а избежать встречи с мистером Смитом ей не удастся, вызывала у нее легкую дрожь. Определенно, она не сделает ни шагу по направлению к его комнате, пока не выпьет пару чашечек чая и не восстановит душевное равновесие. Если она вообще сможет его восстановить. Рейчел уже подходила к дому, когда из-за дверей послышались веселые громкие голоса — мужские и женские.

Неужели девочки теперь принимают клиентов и днем? Раньше такого не было. Она распахнула дверь и увидела потрясающую картину: в гостиной действительно сидел джентльмен, со всех сторон окруженный девочками. Джентльмен выглядел потрясающе — красивый, опрятный, гладко выбритый. И только по паре костылей, стоящих рядом, Рейчел догадалась, что перед ней мистер Смит собственной персоной.

— Рейчи! — воскликнула Бриджит. — Иди к нам, посмотри, какого мы принимаем красавца!

— Ну не душка ли он? — проворковала Филлис. Джеральдина стояла возле окна, упершись руками в бедра.

— Должна сказать, выглядит он действительно шикарно, — подытожила она. — Жаль только, что карманы пусты.

— Ох, Джерри, когда перед тобой такой красавец, не время думать о деньгах, — возразила Филлис.

— Вы вогнали бедного мальчика в краску, — заметила Флосси. Рейчел невольно подалась вперед и медленно закрыла за собой входную дверь. — Но, согласитесь, любая даже самая приличная барышня потеряла бы голову от такого красавца.

Что ж, девочки, как всегда, шутили и по-доброму подтрунивали над ним и над собой. Мистер Смит уже привык к такой манере поведения и легко подыгрывал им, весело ухмыляясь. Но едва он увидел Рейчел, как тут же схватился за костыли и быстро поднялся с дивана. Глаза его больше не смеялись.

Он вежливо поздоровался с Рейчел и посмотрел ей прямо в глаза. Рейчел молилась только о том, чтобы не покраснеть как рак под его откровенным взглядом. Сейчас ей трудно было поверить, что меньше суток назад они лежали вместе в одной постели… голые… страстные. И тут в ее памяти всплыли его последние слова, сказанные ночью: «…мы поддались порыву, который принес нам обоим только разочарование…» Эти слова прозвучали вдруг так четко, как будто он сказал их только что. «Не о чем мечтать», — приказала себе Рейчел.

Мельком оглядывая его фигуру, она обнаружила, что он гораздо выше, чем ей раньше казалось. Одежда, которую раздобыли ему девушки, вряд ли была скроена по последней моде, но выглядела на нем очень изящно. Белоснежная сорочка, аккуратно повязанный галстук — все это полностью изменило его облик. Голубой пиджак сидел на нем как влитой, подчеркивая широкие плечи и мощную грудь. Серые панталоны облегали узкие бедра и мускулистые ноги. На левой ноге явно выделялась линия от повязки, но это только придавало юноше бравый вид. Да уж, девочки были правы, выглядел мистер Смит просто ослепительно. Волосы блестели в лучах солнца, одна прядь упала справа на лоб.

Стараясь говорить спокойно, Рейчел вежливо осведомилась:

— Все вещи подошли вам по размеру, мистер Смит?

— Все, за исключением одного пиджака, — ответил он. — Обидно, именно он понравился мне больше всего, но, к сожалению, оказался мал. Сержант Стрикленд помогал мне натянуть его, но наши общие усилия оказались тщетными.

— Он у нас такой мускулистый, правда, Флосс? — промурлыкала Джеральдина. — Грудь оказалась более широкой, чем мы предполагали.

— И плечи тоже, Джерри, — подхватила Флосси, внимательно оглядывая юношу. — Что-то мы отвлеклись на созерцание его прелестной мордашки и озорной улыбки и упустили главное.

— Могли бы спросить, какой у меня размер, леди, — усмехнулся мистер Смит, вновь усаживаясь на диван после того, как Рейчел опустилась в соседнее кресло.

— Они испугались, что ты не вспомнишь и я переплюну их, отправившись измерять твои прелести в одиночестве, — рассмеялась Филлис.

Разговор продолжался в том же духе. Рейчел почти ничего не говорила, полностью погруженная в размышления о том, что будет делать, когда останется наедине с этим красавцем. А ведь рано или поздно такое случится.

Рано или поздно, так или иначе.

— Когда я совершал свою первую экскурсию по этому дому, то заметил, что у вас есть маленький садик, леди. Если вы не возражаете, я бы хотел немного прогуляться, подышать воздухом, размять ноги.

— Только, пожалуйста, не перетрудись, — предупредила Бриджит. — Помни, что ты только сегодня встал на ноги.

— Нам будет тяжеловато нести тебя на руках в твою комнату, — поддела Филлис.

— Ну уж нет, Фил, этого он от нас не дождется, — подхватила Джеральдина.

— Обещаю, что буду осторожен. Мисс Йорк, вы не составите мне компанию?

Бриджит улыбнулась и ободряюще кивнула Рейчел, как будто все еще была ее няней. Рейчел поставила на стол пустую чашку и поднялась. Она мучительно искала причину отказаться, но ничего не приходило ей в голову. Господи, она не готова, не готова говорить с ним сейчас! А будет ли готова когда-нибудь? Кто знает… Нельзя изменить того, что случилось прошлой ночью, но надо как-то попытаться держаться от него подальше. Она открыла дверь в сад и придерживала ее, пока юноша проходил, опираясь на костыли.

Кажется, он потихоньку начал привыкать к костылям. Движения его еще были неловкими, но это дело времени. Рейчел прикрыла за ним дверь и остановилась. Он обернулся к ней; в тоне его не осталось ни капли того озорного веселья, которое звучало в нем во время беседы в гостиной.

— Итак, мисс Йорк, нам надо поговорить.

— Да? — Они медленно пошли по дорожке, он внимательно следил, чтобы не споткнуться о бордюр. — Мне кажется, нам не о чем говорить. Что было, то было. В конце концов, не случилось ничего особенного.

— Хм… Сомнительный комплимент для мужчины. Вам должно быть известно, что при обычных обстоятельствах я был бы обязан сделать вам предложение.

В его тоне Рейчел почудились оскорбительные нотки, и она ответила:

— Я не приняла бы его. Не говорите чепухи!

— Я рад, что вы так думаете, — продолжал юноша. — В сложившихся обстоятельствах я никак не могу поступить подобным образом. Сейчас у меня даже нет имени, которое я мог бы вам дать. Я никто. А в той, другой жизни у меня, возможно, уже есть семья.

Сейчас Рейчел меньше всего думала о том, что, возможно, где-то в этом городе его ждет другая женщина, его жена. И, высказанная им, эта мысль причинила ей боль.

— Я ответила бы «нет» в любом случае, даже если бы выяснилось, что никакой жены у вас нет. В этом году я много всего пережила, так что в эту авантюру ввязываться не стала бы.

— И что же вы собираетесь делать?

Рейчел почувствовала себя неловко оттого, что теперь он смотрит на нее сверху вниз. Она так привыкла видеть его в постели… И вчерашней ночью… Нет, она не должна вспоминать об этом!

— Я еще не решила. Вероятно, придется опять искать работу.

— Полагаю, вам потребуется рекомендация. Даст ли ее вам леди Флэтли?

Рейчел поморщилась:

— Девушки собираются ехать в Англию искать мистера Кроли. Я поеду с ними, хотя у нас мало шансов добиться успеха. Но это мой долг.

— Им не нужна ваша помощь, мисс Йорк, — возразил ее спутник. — Они опытные женщины и сами решат свои проблемы.

— Ну разумеется! — воскликнула Рейчел, и глаза ее гневно сверкнули. — Они сами решат свои проблемы. Так или иначе. Они же ко всему привычные шлюхи, правда?

Мистер Смит тяжело вздохнул.

— Я только хотел сказать, что они такие же самостоятельные люди, как вы или я. Иногда надо просто позволить человеку идти своей дорогой, даже если вам кажется, что без вас ему будет тяжело.

Рейчел хмуро взглянула на него. Она дала ему хороший повод для ссоры, но он не поднял брошенной ею перчатки.

— Может, мы присядем? — предложил он.

Юноша осторожно опустился на скамейку, положив рядом с собой костыли. Рейчел села рядом.

— Расскажите мне о своем дяде, — попросил он.

— Ну… это барон Уэстон, он живет в Уилтшире, — сказала она. — Больше я ничего о нем не знаю. После того как мама в семнадцать лет сбежала из дома и вышла замуж за моего отца, он не поддерживал с ней никаких отношений. Я видела его лишь один раз — на маминых похоронах.

— Он был ее единственным родственником?

— Насколько мне известно, да.

— Возможно, вам стоит обратиться за помощью к нему.

Рейчел удивленно взглянула на собеседника.

— Я общалась с ним всего дважды. В первый раз я написала ему в восемнадцать лет с просьбой отдать мне завещанные драгоценности до установленного срока. Он отказал. Во второй раз я попросила его отдать мне наследство перед своим несостоявшимся замужеством. Он опять отказал, но заметил, что если я нахожусь в плачевном состоянии, то могу приехать к нему, и он найдет для меня подходящего мужа.

— Значит, вы и сейчас можете обратиться к нему.

— Мистер Смит, — раздраженно проговорила Рейчел, — если бы вы были на моем месте, вы стали бы обращаться к такому человеку? Он отказался от общения с моей матерью только потому, что она вышла замуж без его согласия! Он никогда не проявлял интереса к моему существованию! Он предупредил меня, что я могу обратиться к нему за помощью только в самом крайнем случае. Как об огромном благодеянии говорилось о предложении подобрать для меня подходящего мужа. На его взгляд, разумеется. Вы стали бы просить о чем-нибудь этого человека?

Боже, его близость была нестерпима. Юноша всего лишь сидел рядом с ней, но Рейчел казалось, что он касается каждой клеточки кожи, каждого потаенного уголка всего ее существа!

— Полагаю, что нет, — последовал ответ после продолжительной паузы. — Нет, даже не так. Я бы пошел к этому ублюдку и сказал бы ему все, что о нем думаю.

Это было так неожиданно, что Рейчел расхохоталась. Ее собеседник медленно растянул губы в улыбке, и она заметила, что он пристально смотрит на ямочку на ее щеке. На эту детскую ямочку, которая никогда ей не нравилась.

— А что за наследство вы должны получить? — поинтересовался он.

— Мамины украшения. Но я никогда их не видела. Я даже не знаю, представляют ли они какую-то ценность. Маме их оставила бабушка. Условия завещания были такими же, как и у меня: двадцатипятилетие или брак с одобрения моего дяди. Поскольку мама вышла замуж без его согласия и умерла в двадцать четыре года, наверное, она и сама не видела своего наследства. Однако, кажется, она разговаривала со своим братом перед смертью, и завещание было переписано на меня на таких же условиях.

— Вероятно, она решила, что ваш дядя лучше позаботится о вашем будущем, чем отец.

Рейчел подумала, что, конечно, это так. Бедный папа, он проиграл за карточным столом целое состояние! Но ему так хотелось все вернуть! Он раскаялся! Однако ему катастрофически не везло.

— Вероятно, мама считала, что я сама не смогу правильно распорядиться наследством. Поэтому, когда умер папа, я обратилась к дяде. Но он отказал мне. Такая несправедливость! Если бы я была мужчиной, я получила бы наследство, достигнув совершеннолетия, но женщинам постоянно ставят какие-то глупые условия. Если бы я сейчас имела средства, я бы помогла Бриджит и остальным девушкам осуществить свою мечту.

Рейчел до боли закусила губу, пытаясь не расплакаться от обиды.

— И все-таки у вас есть возможность получить наследство, не дожидаясь двадцатипятилетия, не так ли?

Она тряхнула головой и посмотрела ему в глаза. Их взгляды встретились.

— Да, но в этом случае мне пришлось бы выйти замуж.

Юноша приподнял бровь.

— Получив одобрение дяди, — добавила Рейчел.

Он приподнял другую бровь, в глазах блеснули озорные искорки. Сейчас он выглядел так же, как когда веселился в гостиной с девочками.

— Мистер Смит, — отрывисто произнесла она, — я не могу выйти замуж за вас. Вы сами только что сказали мне, почему это невозможно, к тому же без одобрения дяди это просто бесполезно. Да и вообще, я не собираюсь соглашаться на брак по расчету!

— Великолепно, — пробормотал неожиданный претендент на ее руку и усмехнулся.

— И как бы вы стали разговаривать с моим дядей? Вы же даже не смогли бы назвать ему своего имени!

Теперь обе брови приподнялись одновременно, и вид у юноши стал до смешного заговорщическим. Видит Бог, с этой мальчишеской улыбкой на лице он был просто неотразим!

— А вы не подумали, мисс Йорк, — отважусь назвать вас Рейчел, — что мы с вами могли бы… притвориться. Вспомните про маскарад.

— Что-что? — Рейчел смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Я выступлю в роли вашего мужа, мисс Йорк. Произведу благоприятное впечатление на этого жестокосердного уродца, вашего дядю, помогу вам забрать драгоценности, а потом навсегда исчезну из вашей жизни. Но хочу вас предупредить: когда драгоценности окажутся у вас в руках, вы, возможно, пожалеете об обещании поделиться с подругами.

— Но вы же собирались заняться поисками друзей и знакомых, хотели попытаться выяснить что-то о себе, разве не так?

— Мои планы не изменились. Но никто не может с определенностью сказать, сколько это займет времени. Возможно, если я сейчас брошусь на поиски своего настоящего дома, то годы еще буду бродить по миру без единой зацепки. Хуже того, если я и найду свою семью, не исключено, что родные люди будут казаться мне незнакомцами. Так что с этим лучше не спешить, не оставляя, однако, надежды, что постепенно память все же вернется ко мне.

— Но… — Рейчел в панике пыталась осознать то, что он предложил. — Ведь я не просила вас помогать мне.

— Да, не просили. — Юноша широко улыбнулся, и ей мучительно захотелось дотронуться до него, ощутить тепло его кожи. — Я сам предлагаю вам помощь. Это мероприятие позволит мне отсрочить поход в неизвестность. Мы оба выиграем. Соглашайтесь.

Рейчел нашла миллион причин, чтобы отказаться от этого предложения. Но перед глазами все еще стояла страшная картина: Флосси доверчиво передает Найджелу Кроли все сбережения, а она, Рейчел, стоит рядом и счастливо улыбается. Необходимо вернуть девочкам деньги. Любой ценой. Пускай даже для этого придется обманывать и притворятся. В конце концов, она ничем не обязана дяде Ричарду, он для нее чужой человек. А драгоценности принадлежат ей по праву.

— Ну хорошо, — сказала она и улыбнулась.

Он облокотился на спинку скамейки и задорно усмехнулся:

— Надеюсь, вы не ждете, что я опущусь на одно колено, чтобы сделать вам официальное предложение? Дело в том, что подняться я уже вряд ли смогу.

Глава 9

После возвращения с прогулки Аллен больше часа лежал на постели без сна. У него болело все тело, а больше всего — многострадальная левая нога. С одной стороны, его огорчала собственная слабость, но с другой — радовала возможность хоть как-то передвигаться. Пускай медленно, пускай с болью, но все же это лучше, чем валяться целыми днями в кровати.

Он думал о том, какой же он, в сущности, трус. Интересно, так было и раньше? Наверное, было. Он так мечтал поскорее подняться с постели и пуститься на поиски родственников, и что же теперь? Он изо всех сил откладывает эти поиски. Он не лгал Рейчел, говоря, что маскарад с ее мнимым замужеством поможет ему отсрочить начало новой жизни.

Конечно, он искренне хотел помочь этой девушке. Хоть он и злился на нее за то, что она выставила его дураком, не предупредив о своей девственности и пытаясь играть роль шлюхи, он все равно хотел ей помочь. Она ведь спасла его там, на лесной дороге. Без ее помощи он не выжил бы. А потом еще целую неделю она выхаживала его. Он привязался к ней. Да что там, она просто сводила его с ума.

Он хотел как-то отблагодарить ее, поэтому на прогулке в саду и расспрашивал о ее дяде, о возможности для Рейчел обратиться к нему за помощью. А он мог бы сопровождать девушку во время этого не особенно приятного визита. Это, конечно, такая малость по сравнению с тем, что она сделала для него, но все же хоть что-то. Правильный, честный и достойный поступок.

Кроме того, если бы выяснилось, что он не женат, он бы обязательно вернулся за ней и предложил руку и сердце. Это тоже был бы достойный поступок.

Разыгрывать же перед дядей Рейчел спектакль с мнимой женитьбой у него и в мыслях не было. Это предложение сорвалось с его языка словно помимо его желания. Неужели он опять все испортил? Неужели это в его характере — совершать необдуманные поступки, вести себя как беззаботный мальчишка? Сколько же ему на самом деле лет?

И в то же время ужас перед неизвестностью, который он испытывал со вчерашней ночи, исчез, как только Рейчел приняла его сумасшедший план. Аллен болезненно поморщился.

В любом случае теперь поздно что-то менять. Жребий брошен. Ему не придется вспоминать, кто он такой, ему придется придумывать себе новую личность. Новый характер, который полностью бы устроил притязательного барона. Аллен хмыкнул. Что ж, может, это именно то, что ему сейчас нужно. Вызов, испытание — разве не об этом говорил Стрикленд? Иногда такие события могут рассказать о человеке больше, чем все друзья и родственники, вместе взятые. И внезапно юноше почудилось, что сейчас он испытывает очень привычные для себя ощущения. Как будто такой настрой всегда был ему свойствен. Как будто он потихоньку узнавал самого себя.

Но вскоре возбуждение сменилось меланхолией. Он закрыл глаза и прикрыл их ладонью.

Аллен думал, что остаток вечера он проведет в постели, но немного погодя в комнату вошел Стрикленд и пригласил его спуститься к ужину. Оказалось, что у девочек сегодня очередная «свободная ночь» и клиентов не ожидается.

— Только я должен предупредить вас, сэр, что меня они тоже пригласили, — сказал Стрикленд.

— И вы думаете, что я посчитаю ниже своего достоинства сидеть за одним столом с сержантом? — удивленно спросил Аллен, приподнимая бровь. — Не знаю, что я сказал бы вам на это до того, как потерял память, но сейчас могу вас уверить, что почту за честь ужинать вместе с вами и… девушками.

Аллен был рад, что ему не придется весь вечер лежать в постели. Пока сержант помогал ему одеться и причесаться, сам он кое-как старался поприличнее завязать галстук. Внезапно его мозг пронзила странная мысль, что кто-то из его прежних знакомых испытал бы шок, увидев его здесь. Он замер. Какой знакомый? Имя? Нет, ничего не приходило на ум.

Аллен все же попытался вспомнить. Хотя бы какую-то мелочь, деталь, которая подсказала бы ему имя. О ком он вдруг подумал? О мужчине или женщине? Ну хоть что-нибудь! Нет, ничего.

— Все еще болит, сэр? — сочувственно спросил сержант.

— Да нет, не особенно, — отозвался Аллен.

Когда он вошел в гостиную, его первым впечатлением было, что Стрикленд ошибся, говоря, что сегодня «свободная ночь». Все дамы были при полном параде, накрашенные и напудренные, благоухающие тяжелыми ароматами. Соблазнительные вырезы практически оголяли грудь, кружева только придавали им еще больший оттенок чувственности. Высокие тщательно уложенные прически с намеренно выпущенными локонами недвусмысленно показывали, что дамы серьезно подготовились к вечеру. Аллен припомнил тот миг, когда впервые увидел их, и повторил свою первую фразу:

— Теперь я абсолютно уверен, что умер и попал в рай.

Он заметил, что мушка, которую он уже видел на лице Джеральдины, теперь красовалась с другой стороны. Что ж, дамы постарались специально для него. Нельзя было ни единым взглядом, ни единым словом обидеть их, это было бы нечестно, даже если ему хотелось рассмеяться над вульгарной пышностью, которой так и разило в гостиной.

Рейчел Йорк была одета в то же бледно-голубое платье, что и вчера. Волосы сегодня она уложила попроще, но они все так же поблескивали загадочным мерцающим золотом в мягком свете канделябров.

Боже, как он мог быть таким идиотом, как мог предположить, что она проститутка! Она выглядела как истинная леди, и сомневаться в ее благородстве мог только или слепец, или безумец. Видимо, той злополучной ночью он был и тем и другим.

Это была странная трапеза. Аллен уже понял, что в доме нет слуг. Большую часть работы на кухне выполняла Филлис. Видимо, именно она приготовила ужин, а остальные девушки только помогали накрывать на стол, приносить новые блюда, уносить и мыть грязные тарелки. Разговор за столом был содержательным и оживленным.

Они говорили о городе, о тех переменах, которые произошли в Брюсселе за последние недели. Говорили о войне, обсуждали Наполеона Бонапарта. Расспрашивали сержанта Стрикленда о военных стратегиях союзнических войск. Вспоминали Лондон с его театрами и картинными галереями.

И только когда подошло время десерта, Рейчел Йорк, которая до того старалась хранить относительное молчание, заявила, глядя прямо в глаза Аллена и заливаясь при этом ярким румянцем:

— Теперь я верю, что мне удастся получить свои драгоценности.

— Ты все-таки хочешь, чтобы мы карабкались на стены замка, да, Рейчи? — улыбнулась Джеральдина.

— Мистер Смит предложил поехать вместе со мной в поместье к дяде и представиться моим женихом. Мы получим благословение дядюшки на нашу свадьбу, и я смогу вступить во владение наследством. Потом я продам несколько фамильных украшений и отдам вам деньги, а мистер Смит займется поисками своей семьи.

За столом сразу же поднялся ужасный шум. Все девушки пытались говорить одновременно. Наконец победила Бриджит.

— То есть он только притворится твоим мужем, но на самом деле не женится на тебе? — спросила она.

— Ох, если бы он женился, я объявила бы траур! — воскликнула Джеральдина. — Эта была бы страшная потеря для всего женского пола. Впрочем, мне идет траур.

— А по-моему, это просто замечательная идея! — сказала Флосси. — Мы и сами могли бы догадаться предложить вам эту затею. Думаю, сработает.

— Мы не можем по-настоящему пожениться, — объяснила Рейчел. — Мистер Смит до сих пор не помнит своего прошлого, к тому же я решила, что если когда-нибудь и выйду замуж, то это будет только брак по любви. Я слишком сильно обожглась с мистером Кроли, больше я не совершу подобной ошибки.

— Уверена, что мистер Смит сумеет произвести прекрасное впечатление на барона, — сказала Филлис, прижимая руку к груди. — Он только взглянет на нашего красавчика и тотчас же отдаст ему драгоценности.

— Имей в виду, Филлис, — возразила Флосси, — у барона будет иной взгляд на мистера Смита, чем у нас. Но мне тоже кажется, что все получится. У него столько шарма, столько светского лоска, что барон легко поверит в то, что перед ним настоящий джентльмен.

— Да вокруг нашего мальчика просто-таки витает атмосфера больших денег и хороших манер. О, остынь мое сердце! Как ты думаешь, Рейчи, твой дядя может быть настолько рассеян, чтобы поверить, что я — это ты? Я бы с удовольствием притворилась миссис Смит, поверь мне!

— Даже не думай об этом, Джерри! — прикрикнула на нее Филлис. — Но, Рейчи, как же все это романтично! Вы будете прекрасной парой, барон легко поверит в вашу любовь и в то, что вы будете счастливы вместе. И кто знает… может, вы действительно будете счастливы.

— Меня бы это не удивило, — сказал сержант Стрикленд. — Прошу прощения, леди, сэр, что вмешиваюсь. Иногда я что-то очень много болтаю.

Аллен усмехнулся, глядя на сидящую напротив Рейчел. Она явно чувствовала себя неловко.

— Хорошо, но теперь надо продумать следующий шаг, — вернула всех к реальности Бриджит. — Необходимо придумать достоверную историю, в которую барон полностью поверил бы. Рейчел и мистер Смит должны четко согласовать между собой все, что они будут отвечать на возможные вопросы барона.

Фантазия девушек не знала пределов. Перебивая друг друга, они высказали множество нелепых предположений и острот на грани приличия. Аллен некоторое время с улыбкой наблюдал за этим бедламом, а потом поднял руку, прося тишины и внимания.

— Я не собираюсь рассказывать барону сказки про трубочиста, который однажды узнал, что он наследный принц. Предложение про незаконного сына то ли короля, то ли герцога тоже по-своему прекрасно, но абсолютно нереально. Пожалуй, я представлюсь баронетом, владеющим поместьем на севере Англии. Ну а все остальные подробности мы с мисс Йорк тщательнейшим образом продумаем, а потом обязательно представим на ваш суд.

— «Мисс Йорк»! — возмущенно воскликнула Филлис. — Теперь вы должны называть друг друга Рейчел и Джонатан. Хотя на вашем месте я выбрала бы какое-нибудь более романтичное имя, например, Орландо.

— В подвале у нас сохранилась бутылочка хорошего вина, мы берегли ее для особого случая. Будьте так любезны, Уильям, принесите ее, пожалуйста, — сказала Флосси. — Кажется, тот самый особый случай настал. Нам надо отпраздновать воображаемую свадьбу.

Аллен заметил, что Рейчел выглядела такой взволнованной, как будто они и вправду праздновали ее свадьбу. Все остальные веселились от души.

— Вы не можете переступить порог дома барона без камердинера, сэр, — вдруг сказал сержант Стрикленд. — Не думаю, что у меня особенно презентабельный вид, да и манеры солдафонские, но это все-таки лучше, чем ничего. Если хотите, я поеду с вами. О жалованье не беспокойтесь, моих сбережений хватит на дорогу в Англию и еще на пару месяцев скромной жизни. Ну а потом, когда наша миссия будет окончена, я что-нибудь придумаю.

Аллен удивленно взглянул на сержанта. Поразительнее всего было то, что он прав. Несолидно было появляться в замке барона без камердинера. Ладно, но как появиться там без багажа и без средств к существованию? Без соответствующей одежды. Без нарядов для Рейчел. Он вдруг понял, что нужно решить еще много неотложных вопросов, прежде чем они смогут со спокойной душой отправиться в Англию.

Но прежде чем Аллен успел ответить сержанту, в разговор вмешалась Бриджит.

— Кроме того, Рейчел не может ехать без сопровождающей дамы, — заявила она. — Тем более пускаться в такое длинное путешествие. Я поеду с вами.

— Но твои волосы, Бридж? — остановила ее Флосси. — Даже если барон стар и выжил из ума, он все равно поймет, кто ты такая, едва лишь взглянет на твою ярко-рыжую гриву.

— Я перекрашусь. Верну себе свой натуральный цвет. Между прочим, я шатенка.

— Но будет несправедливо, если ты отправишься в это шикарное путешествие, а мы будет сидеть здесь и ждать от тебя вестей, — заявила Джеральдина. — Мы тоже поедем. Клянусь, я не приму в Англии ни единого клиента, пока не разыщу этого мерзавца Кроли. Но ведь на поиски нужно время, кроме того, надо дождаться вестей от наших подружек, вдруг он встретится кому-нибудь из них. Ну а пока мы будем ждать, вполне можем поучаствовать в маскараде. Например, я могу представиться горничной. Все вы знаете, что у меня талант делать изящные прически, да и в одежде я прекрасно разбираюсь. Точно, я представлюсь твоей горничной, Рейчи. И поверь мне, я сумею достойно вести себя в замке барона, даже если он полон красавчиков-лакеев, мускулистых конюхов и симпатичных садовников.

Аллен бросил взгляд на Рейчел, пытаясь понять, замечает ли она, как и он сейчас, что ситуация выходит из-под контроля. Судя по всему, девушка тоже находилась в смятенных чувствах.

— А как же мы с Флосси? — воскликнула Филлис. — Какие роли в этом спектакле будем играть мы?

— Давай подумаем, Фил, — с готовностью отозвалась Флосси, — кем мы можем быть. Пофантазируем. — Она прикрыла глаза и легко коснулась пальцами светлых кудрей. — Леди и джентльмены, позвольте представиться, миссис Флора Стрит, безутешная вдова покойного капитана Стрита, добрая приятельница мисс Рейчел Йорк. Именно я познакомила ее с молодым баронетом. А это, если не ошибаюсь, — указала она на Филлис, — сестра безвременно покинувшего меня супруга. Она замужем за славным капитаном Ливи, который ныне исполняет свой долг перед родиной где-то во Франции.

— Ну, Флосси, хороша же ты, — усмехнулась Филлис. — Что значит «если не ошибаюсь»? Ты что, не узнаешь свою золовку? И это при том, что мы вместе приехали с тобой из Англии?

— Мы имеем честь, — не обращая на нее внимания, продолжила Флосси, — сопровождать нашу дорогую Рейчел, юную леди Смит, в поместье ее дядюшки в Уилтшире.

— Надо же, как я промахнулась, записавшись в горничные, — посетовала Джеральдина. — Мне придется весь день возиться на кухне и помогать барышне вместо того, чтобы напропалую кокетничать с мускулистыми конюхами и симпатичными садовниками.

Аллен громко кашлянул, и дамы разом замолчали, устремив на него взгляды.

— Леди, не забывайте, что это не просто веселое приключение в духе авантюрных романов. Мы должны произвести благоприятное впечатление на дядюшку мисс Йорк… Рейчел.

Дамы с готовностью закивали.

— И все же в этом должно быть и что-то забавное, — сказала Джеральдина, воспользовавшись всеобщим молчанием. Все засмеялись и вернулись к своим разговорам.

Наконец и Рейчел подала голос:

— Нам придется подождать хотя бы неделю, надо, чтобы мистер Смит окончательно встал на ноги, а у сержанта Стрикленда зажил глаз.

— «Джонатан», Рейчел, я тебя умоляю, называй его «Джонатан», а не «мистер Смит», — напомнила Филлис. — Тебе придется привыкать обращаться к нему по имени. Кстати, еще не поздно переименовать нашего мистера Смита в Орландо.

— Моя рана уже почти зажила, — объявил сержант Стрикленд. — Я мог бы уже снять бинты и надеть специальную повязку, но боюсь, что вам будет неприятно смотреть на синяки, они еще не прошли.

— Если нет крови, то лично я выдержу это зрелище, — заверила его Филлис.

— Думаю, нет нужды дожидаться и моего окончательного выздоровления, — поддержал сержанта Аллен. — Мы можем уже начинать подготовку к поездке.

Эта поездка… Он, человек без имени и без прошлого, собирается везти свою мнимую молодую жен» в поместье ее дядюшки, который видеть ее не желает. При этом их будут сопровождать четыре шлюхи, переодетые в леди и служанок, и одноглазый солдат, изображающий из себя камердинера. В итоге они собираются обмануть благородного джентльмена и забрать фамильные драгоценности. Мог ли он предположить, что случайно высказанная им в саду идея приведет к столь непредсказуемым последствиям?!

— Я вижу, что вам все еще больно, мистер Смит, — неожиданно проговорила Рейчел. — Сегодня вы явно переутомились и нуждаетесь в отдыхе. Умоляю вас, не переусердствуйте завтра, иначе никакой поездки вообще не будет.

Она была права. Он уже потерял надежду найти такое положение тела, при котором нога болела бы хоть чуточку меньше. Силы его были на исходе. Кроме того, вернулась раздражающая головная боль. Рейчел поднялась из-за стола.

— Пойдемте, я помогу вам добраться до комнаты, — сказала она.

Поможет добраться? Он вопросительно приподнял бровь, но не стал спорить.

— Да, проводи его, Рейчи, — поддержала Джеральдина. — И получше устрой его на ночь.

— Главное, сама не устройся с ним рядом, — предостерегла Флосси. — Это честная игра, и вы всего лишь притворяетесь молодыми супругами.

— И не задерживайся там долго, дорогая, — подхватила Бриджит, как будто Рейчел не проводила все эти ночи возле постели юноши. — Оставь дверь приоткрытой.

— Ох, как мне нравится вся эта романтика! — вздохнула Филлис. — Пускай даже и понарошку.

— Боже мой, ложь множится с каждой секундой, вы не находите, мисс Йорк? — спросил Аллен, когда они с Рейчел вышли из комнаты. — Я и представить себе не мог, что моя идея приведет к таким интригующим последствиям. Как вам все то, что мы сейчас услышали?

— Честно говоря, меня это пугает не меньше, чем вас, — призналась Рейчел, пропустив его в спальню и слегка прикрыв дверь. — Однако я не собираюсь останавливать ни их, ни вас. Мне нужно получить свои драгоценности, чтобы помочь девочкам, а им всем просто нужен короткий отдых от той жизни, которую они ведут последние годы. У них чуткие души, мистер Смит, и я не думаю, что им нравится работать в борделе. Так что этот маскарад пойдет им на пользу. Ну а если ваш план не сработает, что ж… никто ничего не потеряет. Мой дядя все равно обязан передать мне наследство, просто придется подождать еще три года, вот и все.

— Знаете что, давайте-ка последуем мудрому совету и действительно будем обращаться друг к другу по имени, — предложил Аллен. — Джонатан и Рейчел, никаких мистеров и мисс, договорились? В конце концов, мы же будем играть влюбленную пару, а не демонстрировать брак по расчету, так ведь?

Рейчел нахмурилась, но все же согласно кивнула:

— Хорошо. Но давайте сразу договоримся, мистер… Джонатан… об одной вещи. Повторений прошлой ночи не будет. Никакого флирта, никаких нежностей — ничего. Мне все равно, женаты вы или нет, я не ищу мужа. Вероятно, я хотела выйти замуж, когда познакомилась с мистером Кроли, но теперь все изменилось. Мне нравится моя независимость.

— К тому же, — добавил он, чтобы не остаться в долгу, — прошлой ночью мы разочаровали друг друга.

— Д-да, — вспыхнула Рейчел.

— На людях мы будем изображать влюбленную пару, но не более. — Он пытался поймать ее взгляд, но напрасно — она избегала смотреть ему в глаза.

Аллен опустился на кровать, пытаясь поровнее прислонить костыли к изголовью. Она кинулась было помочь ему, но он не позволил.

— Послушайте, Рейчел, — мягко сказал он. — Лучше бы вам держаться от меня подальше, особенно в такой интимной обстановке. Случайное соприкосновение рук… и других частей тела может повлечь за собой самые неожиданные последствия, вы понимаете, о чем я?

Рейчел побледнела.

— Как вам будет угодно, — отчеканила она. — Я попрошу сержанта Стрикленда прийти и помочь вам раздеться.

И, резко повернувшись, Рейчел вышла из комнаты. Да уж, какая из нее проститутка! И как только такое могло прийти ему в голову! Эта девушка была так невинна, что не понимала самых очевидных вещей. Обиделась, что он не позволил дотронуться до себя. И как она не понимает, что, прикоснувшись к ее манящему телу, он может вновь не совладать с собой, и тогда… Да, он с ног валился от усталости, но все же он был полноценным мужчиной. И рядом с ним была прекрасная девушка. Нет, он бы не удержался.

Но как же он не подумал об этом, когда предлагал ей свой безумный план? Ведь во время визита в поместье они будут постоянно вместе, что ему тогда делать, как вести себя с ней наедине?

Неужели одно несчастное падение с лошади может настолько перевернуть жизнь?

Аллен попытался забраться на постель, но ноги не слушались его. Он уже жалел, что не позволил Рейчел остаться. Слава Богу, в комнату вошел сержант Стрикленд.

— Вы все правильно сделали, сэр, — сказал он, помогая Аллену снять пиджак и рубашку. — Простите, если вмешиваюсь не в свое дело.

— Благодарю, Стрикленд, — откликнулся Аллен. — Но позвольте заметить, что совершенно не обязательно каждый раз извиняться, когда говоришь то, что думаешь.

— Спасибо, сэр, — сказал Стрикленд, помогая Аллену стянуть панталоны. — Повязка слегка сбилась, если вы не возражаете, я поправлю.

— Будьте так любезны, — кивнул Аллен. — Да, Стрикленд, я надеюсь, вы не сомневаетесь, что моя помолвка с мисс Йорк — чистой воды фикция?

— Что я понимаю, сэр, — спокойно ответил Стрикленд, — так это то, что, приняв на себя обязательство заботиться о молодой леди, вы поступили как порядочный человек, сэр. А под какой личиной прячется ваше участие, не так уж важно. Вы поступили так, как должны были поступить после… после той ночи, когда леди Рейчел… забыла шпильки в вашей постели. Я понимаю, что вы просто не могли поступить иначе. Теперь дело за самой леди. Ну, конечно, если только в той жизни, о которой вы сейчас не помните, у вас нет семьи или других каких обязательств.

— Благодарю за откровенность, сержант, — отрывисто сказал Аллен, рассеянно следя за тем, как сержант меняет ему повязку на ноге. — Наверное, мне было нужно, чтобы кто-то напомнил мне о том, как следует поступать джентльмену.

— Разумеется, нет, сэр, — возразил сержант. — Я просто, как всегда, слишком много болтаю.

Сержант закончил свою работу и теперь стоял перед кроватью Аллена чуть ли не навытяжку.

— Скажите, Стрикленд, вы не сочтете меня нахалом, если я попрошу вас одолжить мне немного денег? — спросил Аллен.

Сержант отвечал без тени колебания:

— Я сам хотел предложить вам, сэр, но не знал, как это сделать так, чтобы не задеть вашу гордость. Разумеется, джентльмен должен располагать деньгами. Он не может допустить, чтобы дама расплачивалась за чашку кофе или платила за проезд. Но вам не надо просить в долг, я дам вам их просто так.

— Ну, это уже лишнее, Стрикленд, — жестко прервал Аллен. — Тем более что я надеюсь быстро вернуть вам долг. Скажите, вы хорошо знаете Брюссель? Где здесь приличный джентльмен может поиграть в карты? Кроме борделя, разумеется.

— В карты? — переспросил сержант, помогая Аллену надеть ночную сорочку. — Я знаю пару мест, но думаю, что они не для такого благородного джентльмена, как вы.

— Да не важно, — отмахнулся Аллен. Если он пойдет в какое-то приличное заведение, то там может оказаться кто-то из его прежних знакомых, а если он собирается ехать с Рейчел Йорк в Англию, то сейчас ему нежелательно быть узнанным. — Назовите мне те места, которые знаете.

— Вы собираетесь играть, сэр? — спросил сержант, поправляя ему подушку. — А вы уверены, что не забыли правила?

— Память — странная штука, Стрикленд, — протянул Аллен. — По крайней мере моя память. В голове всплывают совершенно нелепые вещи, а вот главного вспомнить я так и не могу.

— Значит, вы вспомнили, что были удачливы в игре?

— Понятия не имею, — признался Аллен. — Просто надеюсь, что это так. Иначе нет смысла затевать поездку в Англию, нам ведь понадобятся немалые деньги, чтобы выглядеть представительно.

— Ну, по крайней мере в любви вы точно удачливы, — ободряюще улыбнулся сержант, видимо, намекая, что мнимая свадьба имеет все шансы вскоре стать настоящей. — И это хороший знак, сэр. Я подумаю, какое место вам лучше порекомендовать для игры. Надо навести справки, в конце концов, за то время, что я воевал, порядки в городе могли и измениться. В любом случае я пойду с вами. Надо приглядеть, чтобы вас не ограбили, если вам повезет в игре, да и собственную удачу, пожалуй, испытаю.

— Договорились.

Сержант погасил свечи в комнате и остановился на пороге.

— Вы сегодня очень устали, сэр, — проговорил он. — Я согласен с мисс Йорк, вам надо как следует отдохнуть.

Оставшись один, Аллен глубоко задумался. Вновь и вновь пытался он восстановить события прошлой жизни, но по-прежнему ничего не получалось. Ему казалось, что достаточно вспомнить какую-то важную деталь, чтобы она потянула за собой поток воспоминаний. Но эта самая главная деталь все никак не всплывала в памяти.

Глава 10

Рейчел сильно сомневалась, что она сможет узнать своего дядюшку. Последний — и единственный — раз, когда они встречались, ей было всего шесть лет. Раньше, когда она вспоминала дядю, перед глазами вставала высокая плотная фигура, но сейчас она была уже не уверена в точности детских воспоминаний. Кажется, дядя с ней несколько раз разговаривал. Кажется, он не был лишен чувства юмора. Но все это были лишь обрывки детских воспоминаний и чужих рассказов. Из них никак не составлялся законченный образ.

Они ехали в экипаже. От колес отлетали ошметки грязи, хотя дождь закончился уже больше часа назад. Когда их тряхнуло на ухабе, Рейчел случайно коснулась коленом ноги мистера Смита. Слава небесам, это была его здоровая правая нога, и прикосновение не причинило ему боли. К тому моменту как они все же решились отправиться в поездку, его самочувствие уже значительно улучшилось, он даже мог немного наступать на больную ногу во время ходьбы.

Рейчел торопливо отодвинулась, хотя в экипаже было мало места, и если на дороге будут еще ухабы, то соприкосновений не избежать. Оба старательно пытались соблюдать заключенную договоренность: как можно меньше оставаться наедине друг с другом, а если уж такое случается, то избегать любой близости.

Рейчел чувствовала себя очень неловко в присутствии мистера Смита. Не переставая вспоминать их странную ночь любви, она всеми силами пыталась убедить себя, что это был всего лишь странный сон. Временами ей это даже удавалось. Однако перед глазами тут же возникала картина их переплетенных тел, сомкнутых в поцелуе губ, и краска стыда заливала щеки.

К тому же с каждым днем мистеру Смиту становилось все лучше, и он выглядел теперь почти здоровым и до чрезвычайности привлекательным молодым человеком. Как же ей было убедить себя, что между ними ничего не было?!

Экипаж снова тряхнуло, и задремавшая было Бриджит сонно потянулась.

— Я, должно быть, ужасно заспанная, — сказала она.

— Ты прекрасно выглядишь, Бриджит, — подбодрила ее Рейчел.

— Хочешь сказать, что я выгляжукак приличная дама?

— Не знаю, но для меня ты и теперь моя любимая няня Бриджит, — ласково улыбнулась ей девушка.

Флосси, Филлис и Джеральдина в сопровождении сержанта Стрикленда ехали в другом экипаже.

Ни одна из дам не стала пользоваться своей обычной косметикой, платья были выбраны самые скромные. Рейчел тоже была одета как «серая мышка», но лицо ее радостно сияло, хотя она и старалась сдерживаться. Бриджит в своем новом облике выглядела гораздо моложе, и сейчас в ней действительно угадывалось что-то от той молоденькой няни, с которой Рейчел когда-то сдружилась в отцовском доме.

Джонатан Смит был просто неотразим. Теперь его яркую внешность подчеркивала дорогая модная одежда, и он, без сомнения, выглядел как джентльмен, не знающий проблем с деньгами. Да, деньги у них теперь действительно были.

Мистер Смит не сообщил девушкам, как ему удалось разбогатеть, но не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. Несколько раз они с сержантом Стриклендом исчезали из дома по каким-то таинственным делам. После одного из таких исчезновений мужчины возвратились с новым дорожным сундуком, новой одеждой и обувью, с элегантной тростью для мистера Смита и большим количеством вкусной еды. Денег хватило и на то, чтобы оплатить поездку. По прибытии в Англию мистер Смит нанял два экипажа для их большой компании и полностью взял на себя дорожные расходы. Рейчел, однако, заявила, что большую часть расходов она намерена возместить мистеру Смиту, как только получит наследство.

Было похоже, что в прошлой жизни мистер Смит был очень удачливым игроком. К. счастью, этот дар не оставил его и после злополучного падения с лошади.

У Рейчел с самого детства было недоверие к игрокам. Игроком был ее отец, и она не хотела иметь такого же мужа. Что ж, вот еще одна существенная причина, почему их фарс со свадьбой не может перерасти во что-то серьезное. Рейчел помнила, какая нелегкая жизнь у жен и детей игроков. В минуты удачи семья купается в роскоши, можно сорить деньгами, позволять себе всевозможные излишества, но рано или поздно обязательно наступает такой момент, когда удача отворачивается от игрока. И тогда семью его ждет нищета, презрение общества и атаки кредиторов. И долги, долги, долги…

Да, Джонатан, несомненно, был очень азартным человеком. Чего стоит хотя бы эта идея с маскарадом, которую он придумал! Готовясь покинуть Брюссель, он часами обсуждал с девочками и сержантом мельчайшие детали их придуманной жизни, которые могут заинтересовать барона. Рейчел же все это казалось по-детски забавным.

Рейчел почувствовала на себе пристальный взгляд. Она скосила глаза и встретилась со взглядом Джонатана.

— Мы уже почти приехали, — сказал он.

Рейчел ощутила замешательство. На какое-то мгновение ей захотелось оказаться за тысячу миль отсюда, где угодно, только не у ворот родового замка Уэстонов. Желудок Рейчел мучительно сжался, только теперь ее по-настоящему испугали те планы, которые они еще накануне обсуждали с легкой улыбкой.

Боже, что же она наделала, зачем согласилась на такую авантюру?

Но теперь было поздно об этом думать. Да и драгоценности принадлежат ей по праву; наверняка, если бы мама была жива, она не стала бы возражать против вступления Рейчел в наследство. По взгляду Джонатана Рейчел поняла, что он прочитал ее мысли. Он ободряюще улыбнулся одними глазами. Интересно, как это у него получается? Лицо остается невозмутимым, кончики губ даже не дрогнули, но Рейчел знала, что он улыбается ей. Выглядел он сейчас отлично и, несомненно, прекрасно об этом знал.

— Местность не кажется вам знакомой? — спросила она.

— Это Англия, Рейчел, типичный английский пейзаж. — Джонатан пожал плечами. — К сожалению, я не помню, в каком именно месте этой страны я должен чувствовать себя как дома.

И тут Рейчел заметила, что экипаж подъехал к воротам замка. Широко открытыми глазами она смотрела по сторонам. Они проехали по старинной темной аллее и приблизились к огромному каменному особняку. Боже мой, это дом, в котором родилась и выросла ее мама! Такой старый, как будто ему уже тысяча лет! За деревьями Рейчел разглядела озеро и конюшню, дом окружал большой парк.

Когда экипаж проезжал мимо конюшни, Рейчел вдруг подумала, что дядя может оказаться в отъезде. Хороши бы они тогда были со своим маскарадом! Столько стараться, столько придумывать — и все это для того, чтобы несолоно хлебавши вернуться обратно. Нет, хуже того… Обратно они уже вернуться не смогут.

Джонатан потянулся и осторожно коснулся рукой ее колена.

— Не волнуйся, все будет хорошо.

Впрочем, ничего худшего для того, чтобы ее успокоить, он просто не мог придумать. От такого прикосновения Рейчел подскочила как ошпаренная.

Экипаж остановился возле каменных ступенек особняка. Двери были закрыты, никто не показался на пороге.

Кучер слез с козел и распахнул перед ними дверцу. Джонатан осторожно выбрался из экипажа и подал руку Рейчел. Свежий прохладный воздух ударил в ноздри. Рейчел заметила, что пассажиры второго экипажа уже вышли. Джеральдина и сержант Стрикленд стояли в стороне. Несмотря на то что Джеральдина была одета очень скромно — «глухое» серое платье, волосы забраны в пучок, никакой косметики, — она и сейчас выглядела как какая-нибудь итальянская актриса. Такой яркости многие женщины стараются добиться различными ухищрениями, Джеральдине же знойная красота была дана от природы. Сержант Стрикленд, стоявший с ней рядом, и вправду был похож на пирата. Черная повязка скрывала пустую глазницу, синяки на лице приобрели грязно-желтый оттенок. Филлис была похожа на благообразную матрону, и слыхом не слыхавшую про какие-то там «веселые ночки».

— Бридж, каждый раз, когда я смотрю на твои волосы, не могу удержаться от вздоха облегчения, — сказала она подруге. — Такой непривычно респектабельный цвет!

— Рейчел, а вот тебе не мешало бы хоть чуть-чуть подрумяниться, — сказала Флосси. — Ты похожа на привидение.

— Ну что ж, дамы, готовы к спектаклю? — Джонатану не терпелось начать действовать.

Рейчел потерянно улыбнулась.

Он взял ее под руку, провел вверх по каменным ступеням дома и постучал в двери.

Прошло несколько долгих минут, пока дверь особняка отворилась. На пороге возник прямой, как стрела, старый лакей.

— Миссис Стрит, миссис Ливи, мисс Клоувер, сэр Джонатан Смит и леди Смит, в девичестве мисс Рейчел Йорк, желают видеть барона Уэстона, — резко и высокомерно произнес Джонатан, протягивая визитную карточку. — Барон дома?

— Я сию минуту узнаю, сэр, — невозмутимо отозвался слуга, но все же посторонился, пропуская гостей в дом.

Рейчел возблагодарила небеса за то, что Джонатан позаботился о визитных карточках. Ни ей, ни остальным девушкам это даже в голову не пришло.

Они прошли мимо высоких колонн к лестнице. Потолок холла был расписан ангелами и херувимами. На каменных постаментах красовались старинные мраморные бюсты. Огромная лестница пересекалась большой площадкой, откуда на второй этаж вели два отдельных пролета. Ступени украшал дорогой ковер.

Дизайн холла был явно рассчитан на то, чтобы поразить воображение посетителей, и в данном случае хозяевам это вполне удалось.

Слуга удалился, чтобы сообщить барону о визитерах, а прибывшая компания осталась ждать в просторном холле.

Рейчел всегда представляла себе родовое гнездо как маленький уютный домик с аккуратным садиком. Она и вообразить себе не могла, что это такой огромный старинный особняк. На минуту она даже усомнилась, что ее мать находилась в здравом уме, когда сбежала из этого шикарного замка в темные тесные комнаты небогатых районов Лондона, которые им вечно приходилось снимать.

— Какой огромный! — прошептала за ее спиной Филлис.

Замок произвел сильное впечатление на всех, кроме, пожалуй, Джонатана. Рейчел заметила, что он с интересом оглядывается, но видимых признаков восторга или преклонения перед здешней роскошью в его глазах даже не промелькнуло. Рейчел с трепетом подумала, что, возможно, в той, настоящей своей жизни он привык бывать в поместьях аристократов. Может, он и сам владел старинным родовым замком.

Казалось, прошла целая вечность, пока слуга вернулся и предложил проследовать за ним. Он провел их по лестнице на второй этаж, откуда в разные стороны расходились два длинных коридора. Но слуга пригласил их пройти прямо, через широкие двойные двери, ведущие в галерею. Галерея изобиловала старинными портретами в золоченых рамах. Стены украшали гобелены, пол покрывал пушистый персидский ковер. Возле мраморного камина неподвижно стоял джентльмен.

Неужели это и есть ее дядя Ричард? Странно, но Рейчел запомнила его совершенно другим.

Джентльмен пристально взглянул на посетителей и шагнул вперед. Наконец-то Рейчел, по кусочкам собрав свои детские воспоминания, узнала его. Да, это был дядя Ричард. Как и прежде, он смотрел прямо в глаза, не отводя взгляда: Тогда, в детстве, ее это очень удивило, ведь немногие взрослые могут подолгу смотреть в глаза детям.

— Дядя Ричард? — несмело произнесла Рейчел, размышляя, должна ли она подойти и поцеловать его или это будет лишним. Пока она раздумывала, момент был упущен. Но она даже была этому рада, в конце концов, дядя был для нее совершеннейшим незнакомцем, несмотря на то что других родственников у нее теперь не осталось.

— Рейчел? — безо всякого выражения отозвался джентльмен, слегка кивнул и заложил руки за спину. — Ты весьма похожа на свою мать. Значит, ты вышла замуж?

— Да. Всего неделю назад, в Брюсселе. — Она с теплой улыбкой взглянула на Джонатана. — Позвольте представить вам моего мужа, сэра Джонатана Смита. Это барон Уэстон, Джонатан.

Мужчины обменялись вежливыми кивками.

— До замужества я жила в доме своих друзей, и поскольку они тоже направлялись в Англию, то оказали нам честь сопровождать нас сюда. Позвольте представить вам миссис Стрит, миссис Ливи, ее золовку, и мисс Клоувер, которая любезно согласилась стать моей компаньонкой после того, как я оставила службу у леди Флэтли.

Барон вежливо кивнул каждой даме.

— Мы с Филлис настояли на том, чтобы сопровождать Рейчел до самых дверей вашего дома, — объяснила Флосси. — Разумеется, в этом не было особой необходимости, ведь теперь она замужем за сэром Смитом. Но мы очень любим ее, сэр.

— Мы просто не можем поверить, — подхватила Филлис, — что наша дорогая Рейчел теперь стала леди Смит, правда, Флосс… Флора? Впрочем, для вас, сэр, это, должно быть, тоже стало неожиданностью.

— Прошу вас, леди, садитесь, — произнес барон. — Сейчас принесут чай. Я категорически настаиваю на том, чтобы вы провели какое-то время в моем замке, прежде чем продолжить свой путь. Я распоряжусь приготовить для вас комнаты.

— О, как это любезно с вашей стороны, милорд, — отозвалась Флосси. — Мы редко путешествуем, так что дорога из Брюсселя в Англию стала для нас настоящим испытанием.

— Кроме того, я тяжело переношу поездки по морю. Меня мучает морская болезнь… О, простите за прямоту, сэр… Но я всегда говорю то, что думаю, не правда ли, Флора? — сказала Филлис.

Рейчел и Джонатан сели рядом. Их взгляды встретились, в глубине глаз мистера Смита мерцали веселые искорки. Рейчел оставалось только надеяться, что Филлис с Флосси не увлекутся светской беседой и не сболтнут лишнего.

Она перевела взгляд на барона. Сейчас он совершенно не был похож на рослого, уверенного в себе джентльмена, которым она его запомнила. Он плохо выглядел. Похоже, ее дядя был тяжело болен.

Это явилось для Рейчел неожиданностью. Обманывать больного человека — может быть, даже смертельно больного, — разве это достойно леди? Она вдруг испугалась. Если он умрет, то в целом мире у нее не останется ни одного родного человека, никого, к кому она могла бы обратиться в трудную минуту. Пускай она совсем не знает своего дядю, видела его лишь один раз — да и то больше десяти лет назад — и получила от него несколько резких писем, но все же он был единственным ее родственником. Что, если он умрет? Все эти мысли расстроили Рейчел.

Аллен рад был снова оказаться в Англии. Пускай он и не помнил, где именно в Англии находится его дом, но все же точно знал, что здесь его родина. Пейзаж казался ему до боли знакомым. Он даже не исключал того, что барон может узнать его. И нельзя сказать, чтобы такая перспектива его пугала, особенно если бы он оказался действительно аристократом.

Барон показался ему не настолько отвратительным, как он себе его представлял. Но дядя Рейчел явно был болен, а в больных людях всегда есть что-то слегка отталкивающее. Однако Аллен не раскаивался в том, что они все же решились осуществить свой сумасшедший план.

Он заметил, что Рейчел выглядит слегка расстроенной. Что ж, это было вполне понятно, в конце концов, барон Уэстон — ее единственный родственник. Аллен ободряюще коснулся ее руки.

Тем временем Флосси вовсю восхищалась величием особняка. С гордостью она сообщила присутствующим, что роскошный дом напоминает ей особняк ее родственников в Дербишире.

— Тебе так не показалось, Филлис? — осведомилась она.

— Мне как раз только что пришла в голову эта мысль, — поддержала ее та.

— Как вы поживаете, дядя Ричард? — решилась наконец вмешаться в беседу Рейчел.

— Благодарю, хорошо, — ответил барон, поближе подвигаясь к камину. Сейчас он показался Аллену человеком, стоящим одной ногой в могиле. — Скажи мне, Рейчел, почему все случилось так неожиданно? Ты уже была знакома со Смитом, когда приехала в Брюссель с леди Флэтли?

— Да, была, — ответила Рейчел. Эту часть истории они хорошо продумали. — Мы познакомились в Лондоне в прошлом году, вскоре после того, как умер папа. Потом мы встретились в Брюсселе, и Джонатан не скрывал своих серьезных намерений. Когда леди Флэтли решила вернуться в Англию, Бриджит предложила мне пожить у своих друзей.

— Бриджит — наша очень близкая подруга, — вмешалась Флосси.

— Дело в том, что когда-то Бриджит была моей няней… После смерти мамы. Я была просто счастлива вновь встретить ее в Брюсселе. Разумеется, я с радостью приняла предложение остановиться в доме ее добрых друзей. Тем более что Флора и Филлис просто настаивали на этом. Ну а потом Джонатан сделал мне предложение, мы обвенчались и решили вернуться в Англию.

Барон внимательно взглянул на Аллена, видимо, собираясь что-то спросить, но тут в комнату вошел слуга с чайным подносом. Филлис тут же стала разливать всем чай.

— Мы решили, милорд, что поскольку наша Рейчел только-только вышла замуж, то мы просто обязаны сопровождать ее в этом путешествии, — добавила Бриджит.

Аллен до сих пор не мог привыкнуть к преображению Бриджит. Вместо вульгарной проститутки с огненно-рыжими волосами перед ним была моложавая особа средних лет, респектабельная и миловидная. И в то же время, когда он слышал ее голос, то тут же вспоминал ту Бриджит Клоувер, которую он впервые увидел в брюссельском борделе.

Барон продолжал внимательно смотреть на Аллена.

— Смит, — наконец заговорил он, — очень распространенная фамилия. Я знаю глостерширских Смитов, вы не имеете к ним отношения?

— Едва ли, сэр, — спокойно ответил Аллен. — Я родом из Нортумберленда. Мои предки жили там на протяжении нескольких поколений.

Нортумберленд был одним из самых северных графств страны. Дальше была только Шотландия.

Затем Аллен рассказал барону, что он владеет поместьем. Не слишком большим, но и не слишком маленьким. Джеральдина и Филлис хотели представить его настоящим богачом, но Аллен сразу сказал, что это может быть опасно. У барона могут зародиться сомнения, существует ли этот самый нортумберлендский богач, он может навести справки — и тогда все раскроется. Здесь они с Рейчел были солидарны.

Аллен объяснил барону, что оказался в Брюсселе, сопровождая домой кузину, которая жила там с опекунами. И когда судьба снова свела его с Рейчел Йорк, он понял, что для него это шанс стать счастливым.

— Конечно же, я не забыл ее с тех пор, как мы познакомились в Лондоне, — пылко заверил он барона. — И едва я увидел ее вновь, понял, что не могу без нее жить.

Аллен заметил, как девушка вспыхнула и как дрогнули у нее губы при этих словах.

— Это так прекрасно, когда на ваших глазах зарождается такая любовь, — подхватила Филлис. — Поверьте, мы не спускали с них глаз, пока они не обвенчались!

— Мистер Смит напоминает мне моего горячо любимого покойного полковника Стрита, — тихо промолвила Флосси, промокая глаза неведомо откуда появившимся в руке носовым платком. — Он умер как герой два года назад.

Аллен обратил внимание на то, что еще пару недель назад, когда они начинали готовить свою вылазку, мистер Стрит был всего лишь капитаном, Оставалось надеяться, что в завтрашней беседе Флосси не назовет его генералом или главнокомандующим.

Барон аккуратно поставил на стол чашку с чаем.

— Честно говоря, меня расстроило, что Рейчел не посоветовалась со мной, прежде чем выходить замуж. Я, конечно, понимаю, что она уже взрослая леди и сама может выбирать себе мужа, но все же мне было бы приятно, если бы этот брак был заключен с моего благословения. Мы могли бы провести церемонию в родовом замке. К сожалению, мое благословение не понадобилось.

Аллен понял, что это не слишком хорошее начало. Вероятно, у барона уже начал складывать образ безответственного молодого человека. Его можно было понять. Джонатан Смит не познакомил свою невесту с родственниками ни с той, ни с другой стороны. В глазах барона это несомненный минус. Аллен почувствовал легкое раздражение. В конце концов, барон никогда не проявлял интереса к судьбе своей племянницы, почему же он ждал от нее иного отношения?

— Сэр Джонатан — пылкая и романтичная натура! — воскликнула Филлис, прижимая руки к груди. — Но поверьте, в Брюсселе сэр Джонатан организовал очень достойную церемонию! Мой дорогой полковник Ливи поступил бы так же!

— Ох, и покойный полковник Стрит! — поддержала ее Флосси. — Он ни секунды не мог прожить без меня! Когда его командировали на Пиренеи, он настоял, чтобы я поехала с ним!

«Еще один полковник», — мысленно вздохнул Аллен. Аллен заметил, что слова дяди разозлили Рейчел. Она упрямо вздернула подбородок.

— Я вышла замуж за достойного джентльмена, вы не можете этого не признать! — заявила она. — С какой стати я должна была приезжать в поместье за вашим благословением? Вы никогда не интересовались моей судьбой. Когда после папиной смерти вы предложили мне приехать к вам, то сразу дали понять, что хотите поскорее выдать меня замуж и сбыть с рук. Я ничем не обязана вам. И сейчас я приехала только за своим наследством. Теперь я имею на него полное право. А вы уже не можете отказать мне.

«Какая неосторожная речь!» — огорчился Аллен. Эти слова уж точно не были ими запланированы. Конечно, он мог понять чувства Рейчел, но… Нет, он прекрасно понимал Рейчел и восхищался ее храбростью. Он незаметно пожал ей руку.

— Ошибаешься, Рейчел, я как раз могу отказать тебе, — негромко заметил барон.

Рейчел уже собиралась возразить, но Аллен опередил ее. — Я считаю, что ваши опасения вполне оправданы, сэр. Я понимаю, что вы обеспокоены будущим своей племянницы и, прежде чем отдать ей наследство, должны удостовериться, что она под покровительством надежного и достойного джентльмена. Поэтому единственное, о чем я прошу, — дать мне шанс доказать вам, что я не охотник за деньгами, что я люблю вашу племянницу всем сердцем и готов заботиться о ней до конца своих дней. Возможно, на это понадобится некоторое время, но прошу вас, войдите в мое положение. Потом мы с женой уедем ко мне в Нортумберленд. Больше всего на свете я хочу, чтобы Рейчел была счастлива.

Аллен говорил со спокойной уверенностью в голосе и сам удивлялся, как прекрасно ему это удается. Ведь все в его речи было ложью. Кроме одного: он действительно хотел, чтобы Рейчел Йорк была счастлива.

— Хорошо, — коротко кивнул барон, внимательно взглянув на Аллена. — Посмотрим, что я скажу о вашем браке через месяц, Смит. Думаю, этого срока будет достаточно, чтобы сделать кое-какие выводы. И как долго вы с мужем жили на Пиренеях, мэм? — резко меняя тему, обратился он к Флосси.

«Месяц!» — прогремело в голове Аллена. Пока Флосси с печальной улыбкой рассказывала о счастливых деньках в компании бравого полковника Стрита, Аллен внимательно наблюдал за бароном. То, что он тяжело болен, было ясно с самого начала. Но за время визита он явно почувствовал себя хуже. Что это было? Неужели даже короткий визит утомителен для него? А может, он слишком взволнован тем, что видит племянницу впервые за долгие годы? Или здесь что-то совсем другое?

Аллен перевел взгляд на Рейчел. Она была очень бледна. Он ободряюще улыбнулся и слегка подмигнул ей. В конце концов, им предстоит разыгрывать влюбленную пару перед более чем предвзятым зрителем, так что надо начинать упражняться. Конечно, не этого он ожидал, когда просил барона дать ему немного времени. Ну, пару дней. Может, неделю. Но месяц! Однако теперь уже отступать было некуда.

Глава 11

— Все лакеи здесь похожи на лягушек, а конюхи — на хорьков, — посетовала Джеральдина. — Садовников я еще не видела, так что надежда остается. Повар зол, как собака, из-за того, что предстоит готовить на кучу гостей.

— Ох, Джеральдина, ты уже обо всем успела составить мнение! — со смехом воскликнула Рейчел. — Ведь мы только что приехали, подожди. И оставь, пожалуйста, в покое мои волосы, я сама их уложу.

Джеральдина упрямо отобрала у Рейчел щетку и помахала ею в воздухе.

— Если я решила зарабатывать на жизнь трудом горничной, то буду причесывать тебя, моя радость, с утра до вечера, и никто мне не запретит. Буду одевать тебя, как королеву, делать прически, стелить постель — как и положено горничной. Дворецкий Эдвардс — тот, который открыл нам дверь — уже растрезвонил по всему дому, какие благородные дамы гостят в поместье. Это он о Флосси и Фил. Можешь себе представить, что это за субчик. На Уилла я даже смотреть не могу, сразу лопаюсь от смеха.

— Но не все так весело, — возразила Рейчел. — Я вижу, что дядя серьезно болен, и все же он пригласил Филлис и Флосси остаться. Несмотря на то что он явно выразил несогласие с моим браком, он все же дал нам время доказать, что мы прекрасная пара. По-моему, все это очень странно, Бриджит. И мне кажется, что наши планы разыскать мистера Кроли становятся все более и более туманными.

— Не думай об этом. — Джеральдина нежно провела щеткой по волосам Рейчел. — Такой подлец, как Кроли, будет воровать и обманывать до конца своих дней… или пока кто-нибудь из его жертв не доберется до него. И даже если нам придется торчать в этом прекрасном замке целый год, придет день, когда мы все равно пустимся на поиски Кроли. Флосси сообщила о нашем местонахождении нашим лондонским подружкам, так что из-за переезда мы не потеряем ни одного письма. В любом случае ты не должна оплачивать наши поиски, Рейчи. Даже если ты захочешь дать нам на это деньги, мы все до последнего пенни вернем тебе, так и знай. Так что не беспокойся, милая. Мы приехали сюда не за твоими драгоценностями, мы просто хотим немного отдохнуть и развеяться.

Пока Джеральдина причесывала свою мнимую хозяйку, Рейчел напряженно прислушивалась к мужским голосам, доносящимся из соседней комнаты. Дело в том, что по старинным обычаям гардеробные в апартаментах, которые были отведены им в замке барона, разделялись только высокой аркой — без всякой двери. Хоть они с Джонатаном и договорились, что будут держаться друг от друга подальше, но все же… всякое могло случиться. Эта мысль очень беспокоила Рейчел.

— О, это просто сногсшибательно! — воскликнула Джеральдина, закончив свою работу. — Не удивляйтесь, если я от восторга грохнусь в обморок!

Рейчел удивленно подняла глаза на подругу и увидела, что комплимент был адресован не ей. На пороге комнаты стоял Джонатан. И Джеральдина ничуть не преувеличила. Он переоделся в элегантные кремовые бриджи, белые чулки и черные туфли. Под строгим черным пиджаком виднелся тускло-золотистый жилет, оттенявший белоснежную сорочку. Галстук, вероятно, на этот раз он завязывал сам: сержанту вряд ли удалось бы справиться с этой задачей с таким мастерством. Блестящие темные волосы были тщательно зачесаны, одна прядь, как и обычно, нависала над бровью.

Рейчел бы под страхом смерти никому не призналась, какое сильное впечатление произвел на нее этот элегантный джентльмен, которого она сама когда-то назвала Джонатаном. Но, честное слово, она была рада, что сидела, когда он появился в арке. Она почувствовала непривычную слабость в коленях. Господи, даже трость, которую он непринужденно сжимал в руке, казалась верхом элегантности!

— Как приятно слышать такое от своих служащих, — ухмыльнулся он на комплимент Джеральдины. Потом внимательным взглядом окинул Рейчел. Она переоделась в бледно-зеленое вечернее платье, выглядевшее совершенно новым, хотя и было куплено больше трех лет назад. Просто Рейчел почти некуда было надевать его раньше. — Можете не опасаться за свое место, Джеральдина. Вы делаете мою прекрасную супругу еще более совершенной — если такое, конечно, вообще возможно.

Рейчел подумала, что нет никакой необходимости вести такие беседы, когда их не слышит дядя. Но Джонатан, похоже, нашел полное понимание у Джеральдины. Они обменялись веселыми улыбками. Рейчел смущенно вскочила на ноги, нерешительно крутя на пальце обручальное кольцо, которое Джонатан купил для маскарада уже в Англии, вспомнив об этой серьезной детали практически перед самой поездкой в замок.

— Прическа очень важна для женщин, — усмехнулась Джеральдина. — Когда я смотрю на прекрасные золотистые волосы Рейчел, то начинаю жалеть, что моя мать родом из Италии. Ладно, пойду-ка я лучше поболтаю с Уиллом.

И она исчезла за арочным проходом.

— Итак, Рейчел, — начал Джонатан, закладывая руки за спину, — что ты обо всем этом думаешь?

— Я думаю, — с вызовом ответила девушка, — что нам просто необходимо вести себя так, словно наши комнаты разделяет не арка, а самая толстая из стен.

Даже мысль о том, что Джеральдина и сержант Стрикленд находятся сейчас в двух шагах от них, не спасала от чувства неловкости: она наедине с мужчиной, от которого без ума.

Джонатан слегка приподнял бровь; вид у него при этом был одновременно и заносчивым, и невероятно импозантным.

— Вы готовы спуститься в гостиную, леди Смит? — С этими словами он вежливо предложил Рейчел опереться на его руку.

— Я никак не могу отделаться от ощущения, что именно в этой комнате жила моя мама до того, как сбежала из дома, что здесь она выросла. Не могу понять почему, но все здесь кажется мне таким знакомым, таким родным. Если бы обстоятельства сложились по-иному, мы с ней, наверное, часто бывали бы в этом доме, может быть, в этой самой комнате. Рождество, семейные праздники… Скорее всего я жила бы здесь после ее смерти. И тогда я могла бы лучше узнать моего дядю. А после смерти отца я не чувствовала бы себя такой одинокой.

— Но барон так никогда и не простил свою сестру, — заметил Джонатан.

— Когда я была маленькой, мне очень не хватало большой семьи. Знаете, все эти кузены и кузины, тетушки и дядюшки… Хотя бы один дядюшка… — вздохнула Рейчел и тут же почувствовала себя очень глупо: зачем она раскрывает душу человеку, с которым вскоре расстанется навсегда?!

— Сейчас уже поздно сожалеть об этом, Рейчел, — отозвался Джонатан. — Как и о нашем маскараде.

— Нет, я не сожалею. В этом замке одно сплошное притворство. Дядя притворился, будто обижен на меня за то, что я не попросила его благословения, не приехала к нему перед свадьбой. Притворился, будто ему действительно важно, счастливый ли у меня брак. Он не любит меня, я знаю. Но все же мне жаль, что он болен. Как вы думаете, он умирает?

Отчего-то мысль о смерти барона действительно огорчала Рейчел. Она не могла бы сказать почему. Ведь барон сам исключил ее из своей жизни.

Джонатан сочувственно пожал ее руку.

Они застали Флосси и Филлис в гостиной за светской беседой с бароном. Бриджит тоже была там. Дамы были одеты скромно и элегантно. Но смогут ли они играть свои роли в течение целого месяца?

Барон выглядел безукоризненно, однако лицо явно выдавало усталость. При взгляде на дядю Рейчел почувствовала укол совести. Если бы дядя был здоров и полон сил, она легко восприняла бы затеянный ими маскарад как шутку, но он явно был серьезно болен. Имеет ли право она так поступать с родным человеком? Даже если этот человек не любит ее…

Рейчел опасалась, что ужин пройдет в такой же напряженной обстановке, как и первое знакомство, но ее страхи не подтвердились. Каждый из гостей старался поддерживать светскую беседу за столом, а Джонатан со знанием дела расспрашивал дядю о поместье.

— Я распоряжусь, чтобы управляющий показал вам поместье, — предложил дядя Ричард Джонатану. — Сам я в последнее время редко совершаю длительные прогулки, но Драммонд покажет вам все, что вас интересует. Буду рад, если Рейчел составит вам компанию, правда, сомневаюсь, что она захочет. Обычно леди это кажется скучным.

— Вы ошибаетесь, дядя Ричард, — раздраженно сказала Рейчел. — Разумеется, я большую часть жизни провела в Лондоне и никогда не бывала в таких прекрасных замках, но теперь, когда я замужем за Джонатаном, надеюсь, мне удастся исправить это упущение.

Она бы, наверное, гораздо больше знала о поместье, если бы дядя Ричард не вычеркнул ее из своей жизни!

— Что касается меня, — проговорила Флосси, — то я определенно не интересуюсь всякими свиньями, курами и вообще сельским хозяйством, но с удовольствием погуляла бы по вашему старинному парку. Если, конечно, вы позволите.

— Чувствуйте себя здесь как дома, мэм, — подбодрил ее барон.

— Если вы не против, я хотел бы прокатиться на лошади, сэр, — сказал Джонатан.

— По-моему, это неблагоразумно с вашей стороны, сэр Джонатан, — возразила Бриджит, — вы еще не совсем выздоровели.

Они уже объяснили барону, что на одной из прогулок в окрестностях Брюсселя Джонатан упал с лошади.

— Мне нужно упражняться, — настаивал он.

— Мои конюшни уже не те, что прежде, — вздохнул барон, — но, разумеется, вы можете взять любую понравившуюся вам лошадь.

Рейчел мило улыбнулась Джонатану и легко коснулась его руки. Ей было труднее, чем остальным, играть этот спектакль, но она должна была, пересилив себя, изображать трепетную супругу.

— Будь осторожен, Джонатан, — мягко сказала она.

— Надеюсь, ты составишь мне компанию, дорогая? — В его улыбке было столько тепла и нежности, что Рейчел с трудом удержалась, чтобы тут же в ужасе не отпрянуть.

— Я не умею ездить верхом. Неужели ты забыл?

В его глазах мелькнуло удивление.

— Не стоит расстраиваться, Рейчел, — подхватила Бриджит, — я тоже плохая наездница.

— А я прекрасно овладела этим мастерством, когда жила с полковником на Пиренеях, — с гордостью объявила Флосси.

Джонатан накрыл своей ладонью руку Рейчел и ласково сказал:

— Разумеется, я помню об этом. Но раз уж барон был так любезен, что предложил нам пожить в поместье, мы должны срочно исправить ситуацию. Я научу тебя. — Рейчел уловила в глазах мнимого мужа знакомый озорной огонек.

— Но я совсем этого не хочу, — возразила она, незаметно пытаясь высвободить руку, но Джонатан только сильнее сомкнул пальцы.

— Ведь ты же не трусиха, правда, любовь моя? — Он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал. — Теперь, когда мы собираемся жить в Нортумберленде, мы часто будем совершать верховые прогулки. Тебе надо научиться управляться с лошадьми. Ничего не бойся, завтра утром я дам тебе первый урок.

— Джонатан, — настойчиво повторила Рейчел, сожалея, что они разговаривают не наедине и она не может сказать твердого «нет». — Мне бы не очень этого хотелось.

Его взгляд по-прежнему был полон заботы, ласки и… насмешки. Он явно наслаждался ситуацией.

— Ты увидишь, как это замечательно.

Рейчел громко вздохнула. Филлис тоже вздохнула и умилилась:

— О, я так люблю наблюдать, как воркуют наши влюбленные голубки. Это так романтично, что я начинаю ужасно тосковать по моему драгоценному полковнику Ливи. Жаль, он сейчас со своей компанией далеко от меня.

«Со своей компанией?» — вздрогнула Рейчел. О нет, Филлис вот-вот выдаст себя!

Но барон, казалось, не заметил ничего странного в словах Филлис.

— Когда ты была маленькая, ты ездила верхом, — заявил он. — Мы же выезжали во время моего визита в Лондон после похорон твоей матери.

Рейчел как-то упустила из виду эту деталь. Теперь, когда дядя напомнил ей, давняя сцена встала у нее перед глазами, как будто все случилось вчера. Она была маленьким ребенком. Конечно, она много плакала на похоронах мамы и после них, но все же это не помешало ей получить удовольствие от верховой прогулки с дядей всего лишь через несколько дней после того, как маму опустили в могилу.

Рейчел помнила, что дядя много гулял с ней по Лондону, рассказывал забавные истории, водил на цирковое представление, угощал мороженым и даже подарил куклу. И была эта верховая прогулка: дядя посадил ее перед собой на лошади, и она чувствовала себя настоящей наездницей.

Нет, она не будет вспоминать! Ведь он бросил ее! Уехал — и она больше никогда о нем не слышала — до того злополучного письма, в котором она просила отдать ей наследство. Ей было почти восемнадцать, а папа залез в такие долги, что даже их обеденный стол — и тот описали кредиторы. Рейчел хотела получить драгоценности, чтобы расплатиться с долгами.

— Все это было очень давно, — жестко сказала она.

— Да, — согласился барон, — очень давно.

Он помрачнел, на его лице еще заметнее проступила смертельная усталость. Рейчел внезапно захотелось броситься к нему и разрыдаться на его груди. «Но как это глупо, — подумала она, — как это глупо».

— Я не могу изменить прошлое, Рейчел, — продолжил барон, — это не в моих силах. Но я думаю, что тебе … понравится то, что я сейчас скажу. Я хочу пригласить соседей и отпраздновать твою свадьбу. Хочу устроить бал хотя бы сейчас, раз уж не удалось сделать этого в торжественный день твоей свадьбы.

Рейчел удивленно взглянула на него. Она и вообразить не могла, что придется играть спектакль не только перед дядей, но и перед множеством незнакомых людей! Она думала, что они задержатся в поместье не более чем на несколько дней, а теперь выясняется — мало того, что им придется провести здесь месяц, так еще и принять участие в званом вечере!

В отчаянии она поймала взгляд Джонатана и поняла, что он в восторге от идеи барона.

— Это великолепно, дорогая! — воскликнул он. — Мне не придется ждать возвращения в Нортумберленд, чтобы потанцевать с тобой.

Танцы… Более пугающей затеи дядя Ричард просто не мог выдумать. Рейчел никогда не бывала на балу, хотя в свое время и брала уроки танца. Все детство и юность она грезила балами. Но теперь эта затея приводила ее в ужас. Она станет объектом всеобщего внимания, здесь, в огромном замке. И она будет… танцевать с Джонатаном!..

— Дядя Ричард, не надо! Я не хочу доставлять вам никакого беспокойства! — воскликнула она, возвращаясь к реальности. — Мы не думали, что вы станете устраивать в нашу честь бал, да к тому же Джонатан еще не совсем оправился после падения с лошади.

— Мне с каждым днем лучше, — запротестовал Джонатан.

— Бал! Можете рассчитывать на мою поддержку, милорд! — Флосси была в восторге. — Я помогу все организовать. …

— И я! — присоединилась Филлис. — О, как жаль, что любезный полковник Ливи ле сможет пригласить меня на танец! — глубоко вздохнула она.

— В самом деле, Рейчел, — кивнул барон. — Думаю, что это отличная идея! Я хочу устроить для тебя настоящий праздник! Ты знаешь, что у меня нет детей, моя жена скончалась восемь лет назад, не оставив наследников. Единственной моей родственницей была твоя мать. А ты ее единственная дочь. И мне очень хочется побеспокоиться о тебе! — Кажется, барон даже повеселел.

Рейчел быстро вскочила на ноги.

— Флора, Филлис, Бриджит, думаю, нам стоит покинуть барона, оставив его наедине с сэром Джонатаном.

Но когда она взглянула в лицо дяди, то вновь увидела перед собой старого больного человека и пожалела о своей вспышке гнева.

— Дядя Ричард, — сказала она. — Мне кажется, наш визит очень утомил вас. Вы выглядите неважно. Пожалуйста, не беспокойтесь о нас, идите отдыхать.

Барон и Джонатан уже тоже поднялись.

— Возможно, я действительно удалюсь немного раньше, чем того требуют приличия. Смит, прошу вас, возьмите на себя заботу о леди. Я распоряжусь подать чай. Прошу меня извинить и желаю всем приятного вечера.

Собственная агрессивная реакция показалась Рейчел очень странной. Когда чуть позже они в компании Джонатана направлялись в гостиную, она перебирала в уме случившееся этим вечером и не могла понять, почему для нее так важно знать, что она чувствует к человеку, который даже не хотел ее видеть. Соглашаясь на план Джонатана, Рейчел думала о чем угодно, только не о том, что, оказавшись в родовом замке, она станет заново переживать прошлое. Оказывается, она даже не представляла себе, как глубоки раны ее сердца.

— Да у нас намечается настоящий светский раут, — заметила Флосси, усаживаясь в кресло в гостиной. — Могу себе представить, как будет злиться Джерри.

— Этот человек серьезно болен, — нахмурилась Бриджит.

— А я хочу сказать, что у барона бездарный повар. Следовало бы тотчас рассчитать его и больше близко не подпускать к кухне, — вставила Филлис.

— Да уж, — согласилась Бриджит. — Возможно, от такой стряпни барон и занемог.

— Нет, это абсолютно невозможно! — выкрикнула Рейчел, сжимая кулаки. — Нельзя допустить, чтобы бал действительно состоялся! Мы не можем обманывать стольких людей! Надо что-то придумать! Что нам делать? Джонатан, сотри эту дурацкую ухмылку с лица и скажи, как нам из всего этого выпутаться. В конце концов, это была твоя идея — приехать сюда и устроить маскарад.

Он приблизился к ней, лицо его было совершенно непроницаемо. Взяв ее руки в свои, Джонатан сказал:

— Рейчел, любовь моя, все идет по плану, разве не так? Твой дядя хоть и неохотно, но признал твой брак. Теперь он предоставляет нам прекрасную возможность показать себя во всей красе. Чем же ты недовольна?

— Он прав, Рейчел, — подхватила Бриджит. — Мне кажется, барон Уэстон повел себя более чем любезно. К тому же он явно хочет доставить тебе удовольствие, представив соседям как свою племянницу.

— Но разве вы не понимаете, что в этом-то и беда? Я же здесь не для того, чтобы заслужить его любовь, я хочу обмануть его, унизить его! Мне нужно только мое наследство, больше ничего! — Рейчел пыталась высвободиться, но Джонатан крепко держал ее за руку.

— Тогда, возможно, тебе стоит рассказать ему правду? — предложила Бриджит. — Мне кажется, дядя хочет с тобой помириться. Ты нужна ему, и он нужен тебе.

— Сказать правду?! Сейчас? — в ужасе воскликнула Рейчел. — Нет, это невозможно.

— Если она все расскажет, барон точно отменит бал, Бридж, — уверенно сказала Флосси. — Для всех нас это будет большой потерей. Хотя Джерри, конечно, позлорадствует.

Джонатан взглянул прямо в глаза Рейчел и прижал ее руки к своей груди.

— Рейчел, — сказал он, — мы здесь по моей инициативе. Если ты считаешь, что вся наша затея может сильно повредить барону, я прямо сейчас пойду и все раскрою ему. Ты хочешь этого?

Рейчел видела, что он не шутит. Слово было за ней. Если она так решит, маскарад будет закончен уже сегодня. И возможно, уже сегодня вечером всем им придется искать ночлег. В лучшем случае барон выставит их из замка завтра утром. Что будет потом?

Вероятно, она никогда больше не увидит дядю. Скорее всего Джонатана она тоже больше не увидит. А Флосси, Филлис, Бриджит и Джеральдина будут вынуждены возвратиться к своему ремеслу, чтобы сводить концы с концами.

— Слишком поздно. — Она упрямо вздернула подбородок. — Да и для барона все это ничего не значит. Он только притворяется. Он заставил нас остаться здесь на месяц только из вредности, чтобы отомстить за то, что я не приехала за его благословением. А иначе с чего бы это? Кто он для меня? Чужой человек!

Джонатан улыбнулся ей, но во взгляде уже не плясали веселые искорки.

— А чая до сих пор нет, — заметила Филлис. — Ох, как не нравятся мне здешние слуги!

— У нас у всех был тяжелый день, — проговорил Джонатан, не отпуская рук Рейчел и продолжая смотреть ей прямо в глаза. — Возможно, стоит последовать примеру барона и отправиться спать?

— Отличная идея, — согласилась Бриджит, поднимаясь на ноги.

— К тому же, — добавил Джонатан, все так же глядя на Рейчел, и смешинки вновь заплясали в глубине его глаз, — тебе придется завтра рано подняться, дорогая. Ты ведь помнишь, что утром твой первой урок верховой езды?

Рейчел резко высвободилась.

— Я совершенно не собираюсь ничему такому учиться, — твердо заявила она. — Я прекрасно прожила двадцать два года без верховой езды и ничего не собираюсь менять.

— Трусиха, — поддразнил ее Джонатан.

— Каждая леди должна уметь держаться на лошади, — наставительно сказала Бриджит. — Рейчи, у тебя есть прекрасная возможность овладеть этим благородным искусством.

— Ты только подумай, какое хорошее впечатление вы произведете на барона, когда он увидит такую замечательную пару на лошадях! — подхватила Флосси. — Имей в виду, если ты откажешься от уроков верховой езды, я попрошу твоего мужа учить меня!

— Но ты же прекрасно умеешь ездить на лошади, Флосси! — усмехнулся Джонатан. — Вспомни ваши прогулки с полковником на Пиренеях!

— Ох, мы, девушки, так любим иногда присочинить, — потупилась Флосси.

— Рейчи, вы с сэром Джонатаном будете прекрасно смотреться, я уверена! — сказала Филлис. — И это так романтично!

— Не позволяй мне считать тебя трусихой, любовь моя, — подзадорил Джонатан.

— Она поднимется на заре, поверь моему слову, — пообещала Флосси, поднимаясь с кресла. — Я скажу, чтобы Джерри вылила на нее ушат холодной воды спозаранку, если она вздумает отказаться.

— И если Джеральдина не решится, то это сделаю я, — усмехнулся Джонатан.

— Вы, конечно, можете приволочь меня на конюшню, — вызывающе проронила Рейчел, переводя взгляд с одного усмехающегося лица на другое, — но ничто на свете не заставит меня забраться на лошадь!

Никто не обратил внимания на ее возражения. Все со смехом стали расходиться по комнатам.

В эту минуту Рейчел отдала бы все на свете, чтобы вновь оказаться в своей маленькой каморке в Брюсселе, вместо того чтобы целый месяц жить в роскошных комнатах родового замка Уэстонов.

Глава 12

Аллен проснулся с первым лучом солнца. Он провел беспокойную ночь. Прежде всего беспокойство объяснялось тем, что буквально в нескольких шагах от него располагалась спальня девушки, рядом с которой ему безумно хотелось оказаться. Весь вечер он любовался Рейчел.В своем бледно-зеленом платье она была очаровательна. Золотистые волосы, умело уложенные Джеральдиной, придавали облику некую загадочность. Он старался не обращать внимания на ее прелести, но разве это было возможно?

Такое влечение ему самому казалось странным, ведь в конце-то концов он однажды уже обладал ею! Да, конечно, он старался стереть из памяти эти воспоминания, но это не меняло ситуации. Он хотел быть с ней так сильно, как будто никогда не держал эту девушку в своих объятиях!

К тому же его по-прежнему беспокоили сны. Каждый раз, когда он просыпался, у него было стойкое ощущение, что сейчас он вспомнит самое главное, что память вернулась к нему во сне, но с пробуждением воспоминания таяли, не оставляя следа. Этой ночью вновь были сны о письме и какой-то женщине, которая ждала его в Брюсселе. Еще ему снились парк и фонтан. Вода в фонтане играла в лучах солнца. Но находился ли фонтан в парке или это были два отдельных воспоминания, Аллен не знал. Когда он проснулся и вспомнил свой сон, то сначала даже подумал, что ему приснился замок барона, но в парке Уэстонов не было фонтана.

Поднявшись на заре и отправившись на конюшни барона, он все еще думал о своем сне, досадуя, что память возвращается к нему так медленно, подбрасывая диковинные фрагменты прежней жизни.

Аллен решил наведаться на конюшню и осмотреть лошадей до того, как проснется Рейчел. Нога еще побаливала, он старался идти помедленнее, опираясь на трость. Сержант Стрикленд сопровождал его.

Единственный бодрствующий в этот ранний час конюх без дела стоял в дверях конюшни, отрешенно глядя перед собой. При виде Аллена и сержанта он не выразил ни малейшего энтузиазма и лишь лениво зевнул.

— У меня такое впечатление, что замок сильно запущен. Беспорядок на кухне и на конюшне о многом говорит, сэр, — заметил сержант.

Аллен не мог не согласиться с сержантом. Конюшня выглядела запущенной, за лошадьми плохо ухаживали. Единственная приличная лошадь, как выяснилось, принадлежала управляющему Драммонду. Запах в конюшне стоял такой, как будто там убирали не чаще чем раз в месяц.

— Оседлайте вот этих двух лошадей и выведите их во двор, — велел Аллен конюху, когда тот все же соизволил обратить на них внимание. — Одну из них — под женское седло.

— И уберитесь здесь к нашему возвращению, — добавил сержант Стрикленд.

— Я подчиняюсь только мистеру Ренни, — нагло ответил конюх.

Сержант Стрикленд преобразился.

— Что ты сказал, парень? Твой мистер Ренни, видно, вчера перетрудился и никак не может продрать глаза, так что сейчас ты подчиняешься нам. Если, конечно, хочешь остаться работать у барона в поместье. Так что принимайся за работу. И встань прямо, лентяй!

Самое удивительное, что конюх повиновался и тут же встал перед ними навытяжку.

— Вот так-то лучше, парень, — удовлетворенно кивнул сержант. — А теперь найди-ка седла.

Аллен усмехнулся про себя. Вот кто наведет порядок в замке барона! Сэру Ричарду явно не по силам управлять таким большим хозяйством, вероятно, болезнь здорово взяла его за горло. Он едва притрагивается к еде, и ничем не интересуется — родовой замок постепенно приходит в упадок.

Взобраться на лошадь оказалось для Аллена непростой задачей. Он категорически отказался от помощи сержанта, но больная нога заставляла его чувствовать себя инвалидом. С трудом подтянувшись на руках, он смог сесть на лошадь боком, а потом потихоньку, медленно передвинул больную ногу через седло. Это оказалось самой трудной частью задачи. Оказавшись в седле, Аллен почти не чувствовал неудобства, больной ноге было даже комфортнее, чем на земле.

— Подумать только, Стрикленд, какое-то одно падение с лошади перевернуло всю мою жизнь!

— Но совершенно очевидно, сэр, — откликнулся сержант, — что вы просто родились в седле. — Сержант наблюдал, как Аллен успокаивает лошадь, которую, вероятно, уже долгое время не седлали. Лошадь отзывалась на малейшее движение Аллена, казалось, она отзывается даже на его не полностью оформившуюся мысль. Видно, в прошлой жизни он был хорошим наездником.

— Подождите здесь, Стрикленд, — сказал Аллен, — я сделаю кружок по двору.

Как же чудесно было вновь оказаться в седле! Он бесконечно скучал по этому состоянию! Аллен выехал на лужайку, перебирая в голове картины возможных верховых поездок из своего прошлого. С кем рядом он мог бы представить себя на лошади? Он воображал, как несется вскачь по полю боя. Старался представить себе тот последний момент на лесной дороге, когда он получил ранение и упал с лошади. Вновь и вновь заставлял себя вспоминать, что это за письмо, что это за женщина из его снов. Но все, чего Аллену удалось добиться, — это головная боль по возвращении к конюшне, где его ждал Стрикленд.

Рейчел была уже там. Она беседовала с сержантом и с опаской поглядывала на лошадей. Девушка была одета в голубое, золотые пряди эффектно оттеняла шляпа. В лучах утреннего солнца Рейчел и вправду была похожа на ангела.

Аллен почувствовал себя неловко. После вчерашней беседы ему было ясно, что старому барону далеко не наплевать на свою отринутую племянницу и что сама Рейчел испытывает к дяде самые теплые чувства, хоть и не хочет в этом признаться. Это заставило Аллена снова вернуться к мысли — а правильно ли он сделал, что заварил всю эту кашу с маскарадом?

— Доброе утро. — Он приподнял шляпу и поклонился.

— Доброе утро, — ответила Рейчел. Аллен заметил, как побледнела девушка, когда к ней подвели лошадь. — Нет, я не могу, нет, нет, нет! — воскликнула она. — В детстве леди обучаются верховой езде, я знаю, но мне уже двадцать два года, и я не могу, не могу! Да и вам тоже лучше бы подождать, пока вы окончательно не поправитесь!

Аллен просто не представлял себе, как можно отказываться от поездки верхом! Но, разумеется, он не будет настаивать, не стоит торопить события. Пусть Рейчел привыкает к лошадям постепенно, пусть она полюбит их! И видит Бог, она станет прекрасной наездницей!

— Ты должна попробовать, Рейчел! Мир кажется иным, когда ты смотришь на него из седла, поверь мне!

— Я верю. И никаких доказательств мне не нужно! — быстро ответила она. — Я возвращаюсь в дом.

Аллен преградил ей путь.

— Ты никуда не уйдешь, пока я не увижу, что ты не трусишь, — твердо сказал он. — Я обещаю, с тобой ничего не случится. Несмотря на этот случай в Бельгии, я умею управляться с лошадьми. Ты поедешь вместе со мной.

— Вместе с тобой?.. — Она пристально взглянула ему в глаза.

Он понял, что она хотела сказать. Он полночи не мог уснуть — и все только из-за того, что в разговоре прижал ее руки к своей груди. Он думал о ней. Их спальни разделяли три арки… и ни одной двери! А теперь он предлагает ей ехать на одной лошади… И Рейчел прекрасно поняла, что это не просьба, это вызов.

Что ж, да, вызов. Чего бы ему это ни стоило, он заставит ее сесть на лошадь!

— При обычных обстоятельствах я бы сам усадил тебя на лошадь, но, к сожалению, сейчас это невозможно. Стрикленд, помогите, пожалуйста, леди Смит.

Рейчел беспомощно пискнула, но Стрикленд уже уверенно подхватил ее на руки, приговаривая:

— Прошу меня простить, леди Смит, если мне будет позволено заметить, рядом с сэром Джонатаном вы будете чувствовать себя в полной безопасности. Я уже имел честь убедиться, что этот человек прекрасно умеет обращаться с лошадьми. Вам ничто не угрожает, леди.

Когда сержант устроил ее в седле, Рейчел почувствовала крепкое объятие Джонатана.

— О Боже, — пробормотала она, — Боже мой! — И крепче прижалась к нему.

— Успокойся, — сказал он, — не сопротивляйся. Все будет хорошо, любовь моя.

— Вот так-то, леди, — проговорил сержант. — Глядя на вас, нельзя сказать, что вы родились в седле, но я бы мог предположить, что вы родились в объятиях сэра Джонатана. — И он сам рассмеялся над своей шуткой.

Как ни странно, немного успокоившись, Рейчел действительно почувствовала себя очень уютно в руках Аллена.

— Дорогая, представь себе, что ты сидишь в гостиной, раздумывая, чему отдать предпочтение — вышивке или книге, — с усмешкой предложил он ей.

— Я никогда не прощу тебе этого, — прошептала Рейчел с дрожью в голосе.

Аллен вновь усмехнулся. Но, выезжая со двора, он подумал, что, возможно, и сам не простит себе этой затеи. Он ощущал близость Рейчел, запах гардении будоражил его и сводил с ума.

Если посмотреть на всадника со стороны, то вряд ли скажешь, что он парит в воздухе. Но вот если этот всадник — вы сами… или вы находитесь в объятиях всадника, тогда земля уходит у вас из-под ног и кажется, что у коня есть крылья.

Рейчел было страшно. Особенно пугало ощущение, будто со всех сторон ее окружает пустое пространство. Если бы лошадь хотя бы на мгновение застыла на месте… и постояла бы так пару мгновений… а потом вообще бы остановилась… Вот тогда бы Рейчел очень понравилась прогулка. Но конечно, это были только мечты.

Мир сейчас казался Рейчел удивительно зыбким и призрачным. Она вдруг подумала: а вдруг лошадь понесет и Джонатан не сумеет справиться с ситуацией? Они будут скакать и скакать, пока какая-нибудь коряга не прервет этот бессмысленный бег. И тогда они упадут вместе. И возможно, Рейчел после падения потеряет память, как когда-то Джонатан. А Джонатан, может быть, напротив, все вспомнит.

Она то крепче прижималась к его груди, то инстинктивно отстранялась. Ей не хотелось, чтобы Джонатан почувствовал, как страшит ее эта первая прогулка верхом… Первая, если не считать того эпизода с дядей Ричардом из далекого детства.

— Ваши усилия напрасны, — объявила Рейчел, когда они подъехали к озеру, — вам не удастся сделать из меня всадницу.

— Да нет, не напрасны, — возразил ей Джонатан. — Я достаточно упрям, чтобы воплотить в жизнь свою даже самую глупую идею. Кроме того, мне нравится, когда вы рядом со мной, леди Смит. По-моему, у меня много общего со знаменитыми полковниками Стритом и Ливи.

Рейчел не повернула головы, но она точно знала, что, произнося эти слова, он усмехнулся. Очевидно, Джонатан наслаждался моментом.

— Ваши солдаты возненавидели бы вас, — раздраженно буркнула она.

Джонатан рассмеялся.

— Но не можете же вы, живя в поместье, не уметь ездить верхом.

— Большую часть своей жизни я прожила в Лондоне, — отчеканила Рейчел. — И собираюсь вернуться туда после того, как наше приключение закончится.

— И чем же вы собираетесь там заняться? — поинтересовался Джонатан.

— Найду работу. А если удастся получить наследство, буду жить на средства, вырученные за драгоценности. Разумеется, после того, как верну деньги Бриджит и остальным девушкам… Господи, что вы делаете?!

— Мне кажется, наша лошадка слишком медленно тащится. — Джонатан слегка пришпорил лошадь.

— Вы что, серьезно думаете, что вам удастся научить меня ездить верхом?

— Честно говоря, я надеялся, что вы решитесь оседлать лошадку уже сегодня, но потом понял, что так сразу не получится.

— Господи, да что вы делаете? — вновь воскликнула Рейчел.

— Пришпориваю лошадь, перехожу на рысь, что же еще, — усмехнулся Джонатан. — Рейчел, не беспокойся. Я не собираюсь нестись сломя голову или прыгать через изгороди. Мы просто немного покатаемся, чтобы ты почувствовала вкус к верховой езде. Все будет хорошо.

— Н-на рысь?.. — прошептала Рейчел.

Она почувствовала на своем лице прохладное дуновение утреннего ветра. Сделав над собой усилие, Рейчел осторожно огляделась. Ее взору открылся чудесный вид на озеро и на зеленую лужайку. Трава была подстрижена неаккуратно, но это ничуть не портило впечатления, напротив, придавало окружающей природе какую-то диковатую прелесть. Разноцветные бабочки порхали над лужайкой, в ветвях возле озера звенели голоса птиц. Лошадь отбивала копытами мерную дробь.

Неожиданно Рейчел вспомнила свои давние ощущения во время той прогулки с дядей. Тогда ей казалось, что нет ничего более увлекательного и захватывающего, чем во весь опор мчаться на лошади.

Рейчел услышала чей-то смех и не сразу поняла, что это смеется она сама. Обернувшись к Джонатану, она встретила его напряженный взгляд без тени улыбки и смущенно замолкла. Восторг полета, который Рейчел только что чувствовала, испарился. Она вдруг очень отчетливо ощутила близость Джонатана. Он крепко сжимал ее в объятиях, их ноги соприкасались, ее овевало его теплое дыхание.

Рейчел пришла в голову мысль, что если бы она познакомилась с Джонатаном теперь, когда он выглядел как настоящий светский лев, она ни за что не решилась бы провести с ним ночь. Ей бы это даже в голову не пришло. Что же случилось с ней тогда, когда он лежал больной и немощный в брюссельском борделе? Что нашло на нее? Что это было?

Рейчел отбросила эти мысли. Сейчас ей было так хорошо скакать на лошади, прижавшись к Джонатану! Они приближались к лесу, и Рейчел даже пожалела, решив, что у леса Джонатан повернет обратно. Однако он не торопился возвращаться.

— Ну, что скажете? — поинтересовался он, переводя лошадь на спокойный шаг.

— Прогулка была прекрасной, — призналась Рейчел, — но неужели вы думаете, что я смогу сделать это самостоятельно?

— Обязательно сможете, — уверенно кивнул он. Они медленно въехали в густой лес. Джонатан натянул поводья, и теперь они осторожно пробирались среди деревьев. Иногда приходилось пригибаться, чтобы не задеть нижние ветки. Вскоре до них донесся шум воды.

— Похоже, здесь недалеко река. Проверим? — предложил Джонатан.

— Лес довольно густой. Это не опасно?

— Мы можем спешиться. Подождите-ка.

Он соскочил с лошади, забыв о больной ноге, и тут же мучительно застонал.

— Я же говорила, что вам еще рано ездить верхом! — воскликнула Рейчел. — А трость вы с собой не взяли.

В ответ Джонатан только усмехнулся и помог ей спешиться. Рейчел заметила, что он сжимает зубы от боли.

— Я устал быть больным, Рейчел, — признался он, привязывая лошадь к дереву. — А трость свою я просто возненавидел. Так что давайте забудем о моей больной ноге и отправимся на поиски речки, согласны?

По счастью, река располагалась совсем рядом. Вскоре они увидели ее за деревьями. На реке были небольшие пороги. Не водопад, конечно, но вид был очень красивый. И не только вид. Лесные ароматы, усиленные утренней свежестью, мерный звук падающей воды, высокие травы — все это просто кружило голову. Для Рейчел, большую часть жизни проведшей в душном Лондоне, эта лесная речка была настоящим раем. Ей казалось, что она никогда в жизни не дышала таким чистым целительным воздухом.

— Давайте посидим, — предложил Джонатан. Рейчел заметила, что он прижимает руку к больной ноге, и воскликнула:

— Вы, должно быть, сошли с ума, если решились на эту прогулку! Вам сейчас надо быть в постели!

— В самом деле? — Он слегка приподнял бровь. — А вам, полагаю, сидеть возле моей постели и ждать моего пробуждения? Боюсь, Рейчел, эти славные времена миновали безвозвратно. Не беспокойтесь обо мне. Я буду осторожен.

Он неторопливо опустился на камень, осторожно вытянув левую ногу. Рейчел села чуть поодаль, обхватив руками колени. Как ни странно, но ей было жаль этих безвозвратно ушедших дней. Тогда она думала лишь о том, чтобы раненый юноша выжил. И вот он жив. Но кто он? Явно не сэр Джонатан Смит. Перед ней по-прежнему незнакомец.

— И как же вы собираетесь возвращаться домой? — поинтересовалась она.

— Я сам как-нибудь разберусь с этим, — мягко улыбнулся он. — Давайте будем наслаждаться моментом. Это место прекрасно подходит для любовных утех, и если бы…

— Джонатан! — возмущенно прервала его Рейчел.

— Да, я понимаю, — невозмутимо отозвался он. Боже, та ночь! Рейчел прекрасно помнила его слова о том, что их близость явилась для него полным разочарованием, но все же… Ох, ну почему же все так получается!

Она уткнулась подбородком в колени и задумалась. Перед глазами вставали яркие картины той ночи. Даже сейчас Рейчел трудно было поверить, что все это случилось с ней на самом деле. И как печально думать об этом здесь, в этом райском уголке, словно созданном для любви…

— Наверное, я много потеряла из-за того, что всю жизнь провела в Лондоне. Здесь так красиво.

— Да, очень красиво, — согласился Джонатан.

— Вам кажется, что вы выросли в поместье? — спросила она.

— Провокационный вопрос, — вздохнул он. — Но я попробую на него ответить. Я могу почти наверняка утверждать, что провел много времени вне города. Эта атмосфера кажется мне очень знакомой, почти родной. Я думаю, что жил в местности, похожей на эту.

Рейчел повернула голову и взглянула ему в глаза.

— Вам удалось еще что-нибудь вспомнить? Хотя бы самую мельчайшую деталь?

Он покачал головой, глядя на сверкающую на солнце воду.

— Совсем немного. Мне снятся странные сны, я не уверен, что это настоящие воспоминания. Не знаю, можно ли им доверять. Мне снится сон про какое-то важное письмо. И еще про то, что кто-то ждет меня у городских ворот Брюсселя. Когда вы со Стриклендом привезли меня к городским воротам, там была какая-нибудь женщина?

— Там было много женщин, — ответила Рейчел. — И много мужчин. Настоящее столпотворение. Некоторые женщины метались от раненого к раненому, пытаясь найти родных.

— Тогда, возможно, это просто сон. Не представляю, кем бы она могла быть. — Рейчел молчала, и он продолжил: — Вчера ночью я видел другой сон. Фонтан посреди огромного парка. И никого вокруг. Ни души. Парк выглядел очень ухоженным. Вода блестела на солнце всеми цветами радуги. Я слышал, что мы видим только черно-белые сны, но, клянусь, я видел радугу на воде! И все же… Я не знаю, что это значит.

— Возможно, вам снился ваш дом, — предположила Рейчел. — Может, ваше поместье?

Они помолчали. Рядом успокаивающе журчала река. Рейчел вдруг заинтересовало, а приходила ли к этой реке ее мать? Может, на этом самом месте она мечтала о любви, о счастье, о будущем? Может, именно здесь она обдумывала роковое решение сбежать из родительского дома…

Рейчел вспомнила отца. Когда-то давно, еще до маминой смерти, он был очень веселым, много шутил, и дом их в Лондоне был наполнен счастьем и радостью. Вспоминая это время, Рейчел нетрудно было понять, почему ее мать сбежала из холодного старинного особняка к этому солнечному человеку. Но позже все изменилось. Игра полностью поглотила отца, а бесконечные долги убили веру в будущее. И Рейчел впервые подумала, что решение дяди Ричарда не отдавать ей фамильные драгоценности было тогда, может, не таким уж и неправильным. Папа проиграл бы их, как и все, что у них было.

— Если я был младшим сыном какого-нибудь аристократического рода, то, должно быть, не позволял себе сильно привязываться к дому, зная, что мне не придется его наследовать, — проговорил Джонатан. — Может, поэтому я и пошел в армию.

— Но вы даже не знаете точно, были ли офицером, — напомнила Рейчел. — Это обрывки снов, не более того.

Он пристально взглянул на нее и рассмеялся.

— Да, вы правы. Я ни в чем не могу быть уверен, даже в этом. Но что я тогда делал на поле боя? Возможно, я прибыл с каким-то поручением?

— Да, это наиболее вероятно. Помните, ведь у вас на теле не было других ран, кроме той, которую вы, очевидно, получили как раз перед падением с лошади. Если бы вы были офицером, то…

— Но возможно, мне просто везло, — возразил он. — Или… или я не лез на рожон. А может, битва при Ватерлоо была моим первым сражением.

Рейчел тяжело вздохнула. Джонатан был прав — все это были только предположения. Ей бы очень хотелось помочь ему вернуться к прежней жизни, к людям, которые его любили. Но что она могла сделать?

Может, ей предпринять собственное небольшое расследование? Друзья в Лондоне могли бы ей помочь что-нибудь выяснить. Например, не исчезал ли без вести богатый аристократ? Нет, бред какой-то. Сотни людей исчезли без вести в этой войне, наверняка среди них были и молодые аристократы. Жаль, что у нее нет друзей среди представителей высшего света Лондона. И все-таки, наверное, ей стоит попробовать! Ведь и Джонатан приехал сюда, чтобы помочь ей!

— Думаю, наша прогулка должна выглядеть вполне убедительно в глазах твоего дяди, — прервал ее размышления Джонатан. — Я показал, что мне нравится проводить время с молодой женой, что я могу в чем-то быть ей полезен и в то же время использую малейший повод, чтобы побыть с ней наедине.

Рейчел окинула его взглядом. На лице Джонатана играла лукавая улыбка, ни тени серьезности не осталось в смеющихся глазах. Неожиданно он резко придвинулся и, прежде чем она успела возмутиться, прижался губами к ее губам.

Только подумать, как это было бы просто: оттолкнуть его, вскочить на ноги и убежать. Он не удерживал ее, соприкасались лишь их губы. Но Рейчел и в голову не пришло, что она может уйти сейчас. Удивление и восторг смешались в ее затуманенном взгляде.

Как нежно он целовал ее! Едва-едва касаясь губами, осторожно, ласково. Такой поцелуй вряд ли мог повлечь за собой взрыв страсти, но у нее внутри все буквально перевернулось. Сексуальное возбуждение, красота реки и леса, удовольствие от недавней прогулки верхом и пугающе-манящая близость Джонатана сплелись в нежное мерцающее кружево счастья. Когда Джонатан отстранился, в ее глазах горели чувственность и желание.

— Ну вот, Рейчи, — проговорил он, — теперь ты выглядишь как свежая утренняя роза. Так и должна выглядеть моя любимая супруга после прогулки со мной.

Рейчел почувствовала себя глупо. Значит, это было частью спектакля? Она вскочила на ноги, одергивая юбку.

— Я не позволяла вам называть меня Рейчи! — выкрикнула она первое, что пришло на ум.

Он рассмеялся.

— А по-моему, сейчас для этого самый подходящий момент. Если хочешь, можешь звать меня Джоном.

Рейчел вздернула подбородок и пошла к тому месту, где Джонатан привязал лошадь. Незаметно оглянувшись, она увидела, что Джонатан идет за ней тяжело и медленно, и устыдилась своей детской вспышки гнева.

— Знаете, наверное, мне лучше дойти до конюшни и узнать, не могут ли прислать за вами повозку.

— Если ты сделаешь хоть один шаг, Рейчи, я разорву нашу договоренность и сегодня же уеду из поместья, оставив тебя разбираться с дядюшкой.

— Мог бы просто сказать, что отказываешься от моего предложения, — буркнула Рейчел.

Она сочувственно наблюдала, с каким трудом Джонатан взбирался на лошадь. Когда ему это наконец удалось, он взглянул на Рейчел с улыбкой. Но девушка прекрасно понимала, каких усилий эта улыбка ему стоила.

— Обопритесь на мою здоровую ногу и аккуратно подтягивайтесь, — распорядился Джонатан.

— Я лучше пройдусь пешком, — возразила Рейчел.

— Если вы будете продолжать в том же духе, леди Смит, боюсь, мне придется насильно перебросить вас через лошадь. Думаю, ваш дядя оценит мой крутой нрав и умение держать жену в строгости.

Несмотря на то что этот спор несколько раздражал ее, Рейчел не смогла сдержать смеха. Так, с шутками и прибаутками, они кое-как устроились вдвоем на бедной лошадке.

— Обидно, что на обратном пути я буду видеть пейзаж с той же стороны, что и раньше, — пожаловалась Рейчел.

— Вы недовольны? Если хотите, я могу пустить лошадь задним ходом. Правда, не думаю, что она окажется такой уж паинькой.

И они снова расхохотались, будто пара беззаботных ребятишек.

Правда, как только Джонатан тронул поводья, Рейчел вновь почувствовала, что со всех сторон ее окружает пустота, и немного занервничала. Джонатан же продолжал смешить ее забавными предположениями о том, как бы она могла устроиться на лошади. И Рейчел снова не могла удержаться от смеха.

— Наши эксперименты закончатся тем, что мы оба переломаем себе шеи, — фыркнула она.

Они выехали из леса и проскакали по зеленой лужайке вдоль озера. Рейчел трудно было осознать, что все это огромное пространство — ее родовое поместье, что она могла бы родиться и вырасти на этих просторах… ну или хотя бы проводить здесь много времени,

— В конце концов, Рейчел, — задумчиво проговорил Джонатан, — месяц в поместье — это не так уж много. Нам осталось тридцать дней. Тридцать летних дней вместе.

— И неужели каждый из этих дней будет начинаться для меня с прогулки верхом? — спросила она, заглядывая ему в глаза.

— Эта перспектива уже не так вас пугает, не правда ли? Пусть это станет нашей хорошей традицией.

Несмотря на все еще не покидавший ее страх, Рейчел очень не хотелось, чтобы прогулка заканчивалась. Она снова подумала о том, как многого была лишена, живя в Лондоне. Может, сейчас как раз самое подходящее время наверстать упущенное.

— Во всяком случае, я собираюсь использовать возможность познакомиться с сельской жизнью, — сказала Рейчел.

— Ну что ж! Полагаю, мы неплохо проведем время, — рассмеялся Джонатан.

Глава 13

Аллен позавтракал в одиночестве и мог с уверенностью сказать, что никакого удовольствия утренняя трапеза ему не доставила. Подали подгоревшие тосты и жидкий остывший кофе. Яичница с беконом была плохо прожарена и тоже остыла.

Рейчел сразу после возвращения с прогулки ушла к себе в комнату, сославшись на то, что ей нужно написать письмо в Лондон.

Выйдя после завтрака в парк, он встретил там Флосси и Филлис, прогуливавшихся в компании барона. Флосси была одета в черное, Филлис — в розовое, что выглядело очень экзотично. Все трое тепло поприветствовали Аллена.

— А вот и наш дорогой сэр Джонатан! — воскликнула Флосси.

— Доброе утро. — Барон адресовал Аллену легкий поклон.

— Мы видели вас с Рейчел в окно, — сообщила Флора, — и просто любовались вами!

Аллен усмехнулся.

— Мы совершили небольшую верховую поездку в сторону леса, сэр, — объяснил он барону. — Нам очень понравилось у реки.

Барон кивнул. К сожалению, отдохнувшим он не выглядел.

— Главный конюх пожаловался мне на вашего камердинера. Кажется, он позволил себе распоряжаться на конюшне, — заметил барон.

Вернувшись с прогулки, Аллен обратил внимание на то, что сержант Стрикленд уже вовсю занялся наведением порядка. Несколько конюхов сновали вокруг, явно выполняя его распоряжения.

— Приношу свои извинения, сэр. Мой камердинер раньше был сержантом. Он потерял глаз в сражении при Ватерлоо. Он привык работать на износ, и ему нестерпимо видеть, когда кто-то отлынивает от работы.

— Отлынивает от работы? — нахмурившись переспросил барон.

Аллен колебался. Безусловно, поведение его камердинера могло рассердить барона, однако он посчитал своим долгом все же рассказать ему правду о состоянии дел на конюшне.

— Мы пришли на конюшню ранним утром, сэр, — начал он. — Стрикленд сопровождал меня, чтобы помочь взобраться на лошадь, как вы знаете, моя нога еще не совсем в порядке. К нашему появлению на ногах был только один конюх, да и тот не проявлял никакого рабочего энтузиазма. Лошади выглядели неухоженными, грязными. Запах говорил о том, что там давно не убирали.

— Я в последнее время не наведывался туда. — Барон продолжал хмуриться. — Возможно, работники воспользовались этим обстоятельством. Надо проверить.

Аллен с изумлением отметил, как после этих слов Флосси ласково коснулась руки барона.

— Вы не должны переутомляться, милорд, — сказала она. — Не стоит беспокоиться из-за нашего присутствия. Напротив, мы готовы сделать для вас все, что в наших силах, правда, Фил?

— Вы очень любезны, мэм, — склонил голову барон. Затем хмуро взглянул на клумбы. — Здесь полно сорняков…

И не только это. Парк выглядел довольно запущенным. Впрочем, как и все в этом прекрасном поместье.

— Но даже дикие цветы могут радовать глаз, — сказала Флосси. — Знаете, я никогда не могла понять, почему одни цветы считают прекрасными, заботятся о них, а другие — сорными, дикими… Они же одинаково красивы.

— Я понимаю, что вы пытаетесь успокоить меня, миссис Стрит, — улыбнулся барон. — И у вас это замечательно получается. Но все же это не спасет моего садовника от жестокой расправы.

— С кем бы мне и в самом деле хотелось расправиться в этом доме, милорд, так это с вашим поваром, — вмешалась Филлис. — Не хочу обижать вас, но блюда, которые он готовит, невозможно есть.

Аллен ужаснулся. Еще несколько слов в таком же духе, и всем им придется искать себе новое место для ночлега. Однако Флосси эта мысль, казалось, не заботила.

— Достаточно всего пару часов провести в компании моей золовки, чтобы понять, что она неравнодушна к еде. К тому же она знает толк в приготовлении пищи. Когда полковник Ливи приезжает домой, наша повариха сходит с ума от безделья, потому что он признает только то, что приготовлено Филлис. Она целыми часами пропадает на кухне, можете себе представить? И я не знаю никого, кто готовил бы лучше, чем она, честное слово!

Барон вздохнул:

— В последнее время у меня совсем нет аппетита, но и той малости, что я съедаю, достаточно для того, чтобы составить представление о моем поваре. В здешней глуши ему трудно найти замену, и он это прекрасно понимает. Но позволить, чтобы моя гостья сама готовила еду?! Нет, это невозможно!

— Смею вас заверить, милорд, мне это будет очень приятно, — отозвалась Филлис. — Знаете, я, пожалуй, прямо сейчас отправлюсь на кухню и ознакомлюсь с сегодняшним меню. Думаю, я смогу внести в него кое-какие приятные изменения. — Филлис выглядела довольной и, казалось, горела желанием приступить к делу прямо сейчас.

Флосси улыбнулась барону:

— С вашей стороны было очень любезно, милорд, показать нам этот чудесный сад. Но, мне кажется, прогулка вас утомила. Позвольте, я провожу вас в дом. Мне как раз надо написать несколько писем.

Она взяла барона под руку, и они вместе отправились по дорожке к дому.

— Бедный славный джентльмен, — вздохнула Филлис, когда они скрылись из виду. — Слуги бесстыдно пользуются его болезненным состоянием, мистер Смит. Похоже, поместье приходит в запустение. Вот вы говорите, что на конюшне творится бог знает что. Джерри мне сказала, что лакеи и горничные целыми днями бездельничают. Про повара уж и говорить нечего.

— Я очень надеюсь, — сказал Аллен, — что вам с Джерри удастся навести порядок в доме. Честно говоря, желудок уже просто отказывается принимать то, что готовят на кухне барона.

— Можете рассчитывать на приличный ленч, — засмеялась Филлис. — Думаю, нам удастся заставить слуг вспомнить о своих обязанностях.

Аллен усмехнулся. Вернувшись в дом, он заметил, что Флосси и барон продолжают мило беседовать. Было очевидно, что им приятно общество друг друга. Да, с каждой минутой они заходили все дальше и дальше в своем обмане, и обратного пути уже не было.

Аллен сел в одно из массивных кресел в гостиной. Надо бы найти управляющего и попросить его показать поместье. Впрочем, возможно, правильнее будет дождаться Рейчел. К тому же после активности, проявленной Стриклендом на конюшне, а Филлис — на кухне, наверное, ему стоит вести себя потише и не испытывать терпения обнаглевших слуг барона.

Но ему в самом деле было бы интересно осмотреть поместье. Аллен вспомнил, как говорил утром Рейчел, что, возможно, он вырос в таком же поместье. Действительно ли он был младшим сыном в богатой английской семье? Офицером? Правда ли, что он переживал, зная, что его родовое гнездо достанется по наследству не ему, а старшему брату? Что он при этом чувствовал? Злость, обиду, равнодушие? Сейчас он ничего не мог сказать наверняка. Нравилась ли ему военная служба, если он действительно выбрал для себя такую стезю? Или он выбрал что-то другое? Аллену казалось, что его голова сейчас просто лопнет от подобных вопросов.

Он подумал, что если память к нему так и не вернется, если ему не суждено найти семью и близких, он устроится работать управляющим в какое-нибудь поместье вроде этого. А может, он и был управляющим? Ведь это работа для джентльмена, пускай и не голубых кровей, но все же благородного происхождения. В конце концов, откуда у него уверенность, что он принадлежал к высшему свету? Это всего лишь предположение. С другой стороны, что управляющий мог делать на поле боя Ватерлоо?

Аллен с завистью подумал о том, что Флосси и Рейчел сейчас пишут письма. Не то чтобы он любил это занятие, но ему очень хотелось бы иметь хоть одного человека, которому он мог бы написать письмо. Этот сон про важное письмо, которое заставляло его спешить к городским воротам Брюсселя сквозь огонь сражения, до сих пор не давал ему покоя. Это было его письмо? Или письмо, написанное ему? А возможно, он был только посредником и вез кому-то чье-то письмо. Ничего не было известно.

Аллен прикрыл глаза, мучительно стараясь вспомнить. Ну кому, кому могло быть то письмо? От кого? Головная боль стала нестерпимой, и он готов был расцеловать Бриджит и Рейчел, чье появление прекратило его самоистязание.

Он поднялся и направился к девушкам.

Рейчел переоделась в легкое муслиновое платье и выглядела обворожительно. Аллен с ужасом подумал, что сегодня утром опять не смог сдержаться и поцеловал ее. Что же с ним творится? Он вовсе не собирался больше этого делать, но принять решение оказалось гораздо проще, чем осуществить его. Когда он коснулся ее губ, он думал, что она тотчас отстранится, но почему-то она не сделала этого. А потом, когда они возвращались с прогулки и резвились, как дети, разве Рейчел не выглядела абсолютно счастливой рядом с ним?

Все это не входило в планы Аллена. Когда их миссия завершится и он серьезно займется поисками своего прошлого, он не хотел бы чувствовать себя связанным какими-то обязательствами. Но противостоять очарованию золотого ангела по имени Рейчел было невозможно.

Сейчас она была без шляпы, и ее волосы сверкали на солнце драгоценными золотыми искрами. Бриджит стояла рядом, в руках у нее была корзинка. Без косметики, с натуральным цветом волос, в скромном платье Бриджит выглядела молодой и привлекательной, хотя ей было уже хорошо за тридцать. Возраст легко читался на ее лице в брюссельском борделе, но теперь от той Бриджит остался только резкий громкий голос — и ничего больше.

— Я иду в парк, чтобы срезать цветы для букета, мистер Смит, — объявила она. — Рейчел составит вам компанию. И, пожалуйста, постарайтесь никуда не уходить из гостиной, вы и так слишком утомились на утренней прогулке.

— Слушаюсь, мэм, — усмехнулся Аллен, наблюдая за усаживающейся в кресло Рейчел. — А ты уверена, что сумеешь разыскать цветы для букета среди всех этих сорняков на клумбах?

— Да уж, сорняков немало, — согласилась Бриджит, — надо бы как следует всыпать здешнему садовнику.

— А мне кажется, парк очень милый, — сказала Рейчел.

— Это потому, что ты горожанка, Рейчи, — усмехнулась Бриджит.

— А ты — нет? — спросил Аллен.

— Конечно, нет, — сказала Бриджит. — Я выросла в доме приходского священника. Мой папочка, наверное, был самым бедным приходским священником в Англии. А нас у него было семеро ртов. И я — старшая. Так что лучшим отдыхом от всех забот для меня было помогать мамочке в нашем садике. Я обожаю ухаживать за цветами. И в огороде тоже люблю покопаться. Думаю, я вышла бы замуж за соседского мальчишку, Чарли Перри, если бы у него был хоть самый маленький садик или огородик… или курятник, на худой конец. Но он все это терпеть не мог, так что я рванула в Лондон ловить удачу за хвост. Мне было шестнадцать лет, когда я уехала из родительского домика с садиком. И мне порядком повезло, когда отец Рейчел Йорк нанял меня на работу. Это были счастливые шесть лет, правда! Но у меня так и осталась голубая мечта — свой собственный дом с садом и огородом. Если мы все-таки когда-нибудь откроем наш частный пансион, то там обязательно будет большой сад. И большая кухня для Фил, конечно же! Но что-то я размечталась. Пойду разыскивать цветы для букета, — сказала она, выходя на веранду.

— Это Бриджит учила тебя читать и писать? — обратился Аллен к Рейчел.

— Нет, думаю, мама. Или папа, — ответила она. — Папа очень любил читать, и вообще у него было хорошее образование. Когда я была маленькой, он часто читал мне.

— Как вы жили после смерти матери? — спросил Аллен.

Рейчел ненадолго задумалась.

— Наверное, я была очень привязана к матери. По крайней мере очень тяжело переживала ее смерть, хоть и была совсем маленькой. Сначала я не приняла Бриджит, но потом… потом она, можно сказать, заменила мне маму. Я очень привязалась к ней. Когда Бриджит пришлось уйти, я горевала так же искренне, как после смерти мамы. Все стало плохо. Отец много пил и играл. Правда, мне понравилась роль хозяйки большого дома. Приятно было чувствовать себя взрослой, знать, что жизнь в доме полностью зависит от моих решений. Я научилась быть экономной. Откладывала деньги на черный день. Правда, в последние два года перед смертью отца черные дни у нас не прекращались. Я знаю, что папа очень старался, но просто не мог справиться со своей страстью к игре.

— Ты не ходила в школу?

— Нет, — покачала она головой.

— А подружки у тебя были?

— Мало. — Она опустила глаза. — Несколько соседских девочек.

Аллен понял, что Рейчел была одиноким и несчастным ребенком. После того как ушла Бриджит, вряд ли у нее остались близкие, любящие люди. Отцу, видимо, было не до нее. И все же она не жаловалась.

Аллен почувствовал угрызения совести. Конечно, ему не стоило затевать весь этот маскарад. Он должен был настоять на том, чтобы Рейчел одна поехала к своему дядюшке и попросила бы его о помощи. Он взглянул на девушку. Рейчел ответила ему слабой улыбкой.

— Я не хочу, чтобы у вас сложилось впечатление, будто мой отец был жестоким и бесчеловечным или что я его ненавидела. Все это не так. Игра — неизлечимая болезнь. Некому было помочь ему. Он сам страдал из-за своей слабости. Он и умер из-за этого. Умер потому, что проиграл все.

— Мне очень жаль, — сказал Аллен.

— Возможно, для него это было лучшим выходом. Вся его жизнь была погоней за выигрышем, сердце просто не выдержало такой гонки. — Рейчел сказала это с упрямой твердостью в голосе, но Аллен заметил, как дрогнули у нее губы. Она опустила голову и, казалось, была готова расплакаться. Аллен усилием воли подавил желание броситься к ней и обнять. Нет, ей не понравится его жалость.

— И теперь вы думаете, что наследство решит все проблемы? — спросил он. — Наследство позволит вам жить счастливо и безбедно?

Рейчел резко подняла голову, в глазах ее блестели слезы.

— Разумеется, дело не в этом! — выкрикнула она, вскочив на ноги. — Деньги не вернут мне папу! Деньги не смогут вернуть меня в то время, когда мама была жива, когда все мы были счастливы! Я не такая дура, Джонатан! Но презирать богатство может только тот, кто вырос в роскоши, а я другая. Надо же на что-то жить, верно? Похоже, вы жили в достатке до того, как потеряли память. Вам не понять проблем бедняков. К тому же вы игрок. Я прекрасно знаю, как вам удалось достать денег в Брюсселе. Не обольщайтесь, в следующий раз удача может от вас отвернуться, и вы потеряете все. Как мой отец.

— Рейчел… — Он потянулся, пытаясь взять ее за руку. — Я вовсе не имел в виду ничего такого…

Она оттолкнула его руку.

— Ну конечно, так я вам и поверила! Когда люди видят, что их слова обидели кого-то, они тут же говорят, что не имели в виду ничего такого! А как еще понимать ваши слова? Вы думаете, что как только я получу наследство, я тут же промотаю его, как мой отец, верно? Вы думаете, что я не сумею правильно распорядиться деньгами, потому что я всего лишь женщина…

— Рейчел, кажется, вам не нужно ничего объяснять, вы знаете мои мысли лучше, чем я сам… Все, что я могу сказать — я не хотел вас обидеть. И я не имел в виду всего того, что вы сейчас перечислили.

О чем Аллен действительно хотел бы сейчас сказать Рейчел, так это о том, что ей нужно нечто большее, чем деньги, — ей необходимы друзья, любовь, семья. Нужно, чтобы о ней кто-то заботился. Чтобы ее кто-то любил… и она любила. Ей нужен не любовник, а нежный, преданный супруг. Ей нужно надежное окружение. И это было именно то, что могла бы ей дать спокойная жизнь в поместье. Если бы она, обидевшись, не отвергла в свое время помощь барона, сейчас все это у нее бы было. Но теперь… После устроенного ими маскарада… Трудно сказать, чем все кончится. И в сложившейся ситуации виноват только он — человек без имени и прошлого.

Как оказалось, барон Уэстон так же одинок, как и сама Рейчел. Они бы смогли понять друг друга, забыть обиды и прекрасно поладить. Если бы не эта идея с маскарадом.

— Не надо извиняться, — тем временем продолжала Рейчел. — Мужчины никогда не считают себя виноватыми. Они во всем обвиняют женщин. И еще они абсолютно уверены, что знают, как сделать женщину счастливой. Самонадеянные глупцы! Я знаю, что вы чувствуете себя в замке, как в ловушке. Вы взяли на себя обязательства, которые не хотите выполнять. Но нам придется доиграть спектакль до конца, что бы вы ни думали обо мне. А дальше… Дальше я разберусь со своей жизнью без вашей помощи.

Аллен с трудом поднялся на ноги. Он понимал, что Рейчел очень расстроена. И причиной тому был не только их разговор. Она, вероятно, тоже думает о том, как бы сложилась ее жизнь, если бы она приехала в поместье после смерти отца.

— Рейчел, — миролюбиво сказал он, — возможно, пришло время закончить наш спектакль. Я могу поговорить с бароном, скажу ему правду, признаюсь, что идея с маскарадом была моей и что мне пришлось долго вас уговаривать поддержать ее. Рассказывать про то, чем занимаются девушки на самом деле, мы не будем. Пусть они так и останутся вашими подругами, которые согласились поучаствовать в моей дурацкой затее. Мы уедем, а вы останетесь жить здесь, с вашим дядей.

— О, разумеется, что вы еще могли предложить! — воскликнула Рейчел. — Хотите бросить меня здесь одну с человеком, которому до меня нет дела? Хотите обречь моих подруг на постыдную долю стареющих проституток? А сами выйдете сухим из воды, освободитесь от обязательств и пуститесь на поиски своих богатых родственников? — Она в гневе ударила его в грудь, и Аллея, не удержав равновесия, упал на пол, перевернув стул. Рейчел не переставала кричать: — Видите, до чего вы довели меня! Первый раз в жизни я кого-то ударила!

— Надо заметить, — стараясь сдерживаться, ответил Аллен, — что, кажется, и меня ударили впервые в жизни. Вероятно, я заслужил это. Неосторожность в выборе слов привела к тому, что вы неверно меня поняли и рассердились. Впредь постараюсь быть осторожным, особенно когда вы разгневаны…

— Быть осторожным! — возмутилась Рейчел. — Еще скажите — быть добрым!

Но прежде чем ссора успела перерасти в настоящую потасовку, в комнату вошла Бриджит с букетом в руках.

— Что у вас происходит? — удивилась она. — Вы оступились, мистер Смит? Я же предупреждала, чтобы вы были осторожнее с больной ногой!

— Милые бранятся — только тешатся, — ухмыльнулся Аллен, чувствуя себя по-дурацки. — Первая размолвка. Вина целиком моя.

— Да уж, мы здесь здорово тешимся, — раздраженно сказала Рейчел. — Вы рассчитывали хорошенько развлечься, да? Что ж, наслаждайтесь. А я вижу, что дядя Ричард умирает! — выпалила она и выскочила из комнаты. Аллен хотел было броситься за ней, но Бриджит остановилаего.

— Пусть она побудет одна. Я помню, когда я только поступила на работу в дом ее отца, Рейчел ночами напролет плакала о маме. А когда один из пьяных друзей отца сломал ее куклу, она любовно собрала все кусочки в корзину, устроила похороны и рыдала навзрыд. Но дело было не в кукле, конечно. Она плакала из-за дяди Ричарда. После похорон матери он ворвался в ее жизнь, как луч света, а потом исчез. Эту куклу подарил ей он. Сейчас ей надо справиться со своими чувствами. Она должна разобраться в отношениях со своим дядей. Рейчел все равно придется это сделать, как бы ни хотелось ей лелеять детские обиды. Ведь он ее единственный родственник.

— Боже, Бриджит, — вздохнул Аллен, — я думаю так же. И не могу себе простить, что втянул ее во все это.

— Не кори себя, — отмахнулась Бриджит, — она справится. Надо только дать ей немного времени.

Хотел бы Аллен так же в это верить, как и бывшая няня Рейчел.

Глава 14

Через полчаса после злополучной ссоры, когда Рейчел почти уже удалось взять себя в руки, в дверь постучали. Не дожидаясь приглашения, в комнату влетела Джеральдина.

— Не представляешь, что творится в доме! — с порога воскликнула она. — Фил ведет боевые действия на кухне. Слышала бы только, что они с поварихой наговорили друг другу! Не хочу пропустить ни одного мгновения этой баталии, так что мне надо бежать! Я только зашла сказать, что барон хочет тебя видеть. Он ждет в кабинете, так что поторопись. Может, тебе удастся выведать, где он хранит бриллианты, и ночью мы предпримем вылазку.

Рейчел непроизвольно рассмеялась, глядя на запыхавшуюся Джеральдину. Что ж, придется выдержать этот непростой разговор, от которого Рейчел не ждала ничего хорошего.

Сейчас она просто ненавидела Джонатана. Да-да, именно ненавидела. Она так и представляла, как он — само благородство и элегантность — прогуливается по залам своего замка. Несомненно, раньше он был богат, чванлив и высокомерен, как все аристократы. Она вовсе не жалела о недавней вспышке гнева, Джонатан заслужил такое отношение. Правда, Рейчел почему-то не задумалась о том, что Джонатан даже не пытался сопротивляться ей и несколько раз попросил прощения за обидные слова.

Она подошла к кабинету дяди Ричарда, и лакей доложил о ее приходе.

— Проходи, садись, Рейчел, — сказал дядя.

Он не поднялся из кресла. Ноги его были укутаны шерстяным пледом. Но несмотря на то что он выглядел изможденным, Рейчел заметила, что дядя смотрит на нее все тем же острым, внимательным взглядом, как и тогда, когда они только-только прибыли в поместье.

— Дядя Ричард, как вы себя чувствуете? — спросила Рейчел. — Я хотела бы знать, что с вами?

— Больное сердце, — ответил он. — Аритмия. За последние годы у меня было несколько серьезных приступов, последний — в феврале. Казалось, я уже шел на поправку, но потом вдруг снова стало хуже. Неприятности. А вчера приехала ты…

Значит, ее приезд был для дяди просто очередной неприятностью? Ну а чего она, собственно, ждала?.. Приехала без приглашения, привезла толпу незнакомцев…

Дядя выглядел гораздо старше своих шестидесяти. Вероятно, больное сердце медленно убивало его, болезнь высасывала из него последние силы. Она-то ожидала увидеть перед собой жизнерадостного весельчака, каким запомнила дядю в детстве. Она готовилась противостоять его обаянию, а получилось, что ее приезд мог убить его.

— Если хочешь, мы завтра же уедем, — сказала Рейчел. — Или даже сегодня.

— Нет, я совсем не о том, — проговорил он. — Скажи, насколько хорошо ты знаешь этого Смита, Рейчел? Что тебе о нем известно? Должен признать, он очень милый и обаятельный молодой человек, но этого мало для счастливого брака. Скажи, ты вышла за него замуж из-за того, что устала быть компаньонкой и приживалкой? Я не понимаю, почему ты отказалась от моей помощи. Ведь у тебя есть хорошее приданое, все, что тебе нужно было сделать, чтобы забрать его, — это получить мое благословение на брак.

— Я люблю Джонатана, — возразила Рейчел. — И я уверена, что он именно тот человек, с которым я могу быть счастлива. Ты не мог бы найти для меня лучшего мужа, дядя Ричард.

— И все же, — настаивал барон, — сегодня утром вы сильно поссорились. Он чем-то так расстроил тебя, что ты ударила его, даже несмотря на то что он еще не совсем выздоровел после падения с лошади.

Рейчел на секунду зажмурилась. Значит, дядя знает об их ссоре? Наверное, он видел их из окна галереи. Хорошо хоть, что окна там закрыты и он не мог слышать, о чем они спорили.

— Это пустяки, — сказала Рейчел, — минутная вспышка. Мы уже помирились.

— Неправда, ты выбежала из комнаты, а он не удержал тебя, не пошел за тобой.

— Но не случилось ничего серьезного!

— Рейчел, я только надеюсь, что, выйдя замуж за Смита, ты не повторила ошибки своей матери, — печально вздохнул барон.

Рейчел изменилась в лице.

— Откуда вы можете знать, что это была ошибка? — воскликнула она. — Вы не одобрили ее выбора и больше знать ничего о ней не хотели! Как же вы можете утверждать, что она совершила ошибку? Почему вы думаете, что она не была счастлива с моим отцом?

Барон снова вздохнул.

— Я не хочу говорить ничего плохого о Йорке. Я понимаю, что ты любила своего отца. Это естественно.

— Любила? Я обожала его! Я восхищалась им! — Она сказала это в запале. Конечно, она любила отца, но надо признаться, что временами он был просто невыносим. Бывали минуты, когда Рейчел ненавидела его, но она не собиралась рассказывать об этом дяде. — Почему вы позволяете себе его осуждать? Чем вы лучше? Вы бросили свою родную сестру, вычеркнули ее из жизни только потому, что она поступила вопреки вашей воле. А потом… Потом вы обманули меня, дядя. Вы приехали к маленькому ребенку, убитому горем после смерти матери. Вы были так добры ко мне, водили гулять, рассказывали забавные истории, угощали мороженым, а потом просто исчезли из моей жизни. Потому что я была дочерью ослушавшейся вас сестры, дочерью презираемого вами человека? Но я же ваша племянница, в моих жилах течет и ваша кровь, и я так нуждалась тогда в любви и заботе!

— Рейчел! — Барон закрыл глаза и опустил голову на грудь, схватившись за сердце. — Рейчел…

Она бросилась к нему.

— Простите меня, дядя, простите, пожалуйста! — бормотала она. — Я стараюсь никогда ни с кем не спорить, а за сегодняшний день обидела двоих близких людей. Все, о чем я говорила… Все это случилось очень давно и уже не имеет значения. В конце концов, вы же предложили мне помощь после папиной смерти, я помню об этом. Но вы угрожали выдать меня замуж, поэтому я отказалась.

— Угрожал? — Барон тихо рассмеялся. — Рейчел, тебе был уже двадцать один год, и я полагал, что среди знакомых твоего отца для тебя нет подходящих женихов. Я думал, что помогаю тебе.

— У меня не сложилось такого впечатления от вашего письма. Но возможно, всему виной была детская обида, которую я так и не смогла вам простить. Кроме того, вы даже не высказали сожалений по поводу смерти папы.

— Но я и не сожалел о его смерти, наоборот, я был рад! Я был рад тому, что наконец-то у тебя появится возможность вести ту жизнь, которой ты достойна. Но вот о чем я не подумал, так это о том, что каким бы ни был твой отец в моих глазах, для тебя потерять его было большим горем.

— Теперь это уже не важно. Я сама нашла свое счастье, выбрала человека, с которым мне будет хорошо. Я выбрала человека, который любит меня и которого люблю я.

На какое-то мгновение Рейчел сама поверила своим словам. Кажется, она начинала по-настоящему вживаться в роль. Сейчас она действительно любила Джонатана.

— Могу ли я что-то сделать для вас? — спросила Рейчел. — Может, принести вам чай?

— Нет, — покачал головой барон.

— Я не знала, что вы больны, и эта новость меня очень огорчила. Я не хочу тревожить вас.

— Прошло уже больше двадцати лет с тех пор, как твоя мать ушла из этого дома. Она была на пятнадцать лет младше меня, пожалуй, я воспринимал ее скорее как дочь. И очень любил ее. Но она была импульсивной, упрямой, отчаянной фантазеркой. Я всегда считал, что ее брак с твоим отцом — мое большое упущение. И несмотря на то что у меня самого был очень счастливый брак, я каждый день чувствовал, как мне не хватает сестры. — Он закрыл глаза.

Рейчел готова была снова вскипеть. Эту пресловутую пустоту ее дядя мог бы заполнить в любую минуту — достаточно было помириться с сестрой. Но Рейчел больше не хотела ссор. Для одного дня уже и так было более чем достаточно. Кажется, за один день она израсходовала весь запас гнева, который тщательно сдерживала всю жизнь. Может, стоило дать ему выход раньше? Тогда, когда еще был жив отец и дом наводняли его пропащие дружки?

— Дядя Ричард, — начала Рейчел, — отдайте мне фамильные драгоценности. Мы с Джонатаном сумеем с толком распорядиться ими. А сейчас мы уедем, не будем доставлять вам хлопот. Я… я напишу вам. И когда-нибудь мы обязательно вновь навестим вас… на правах родственников.

Да, она напишет ему. И обо всем расскажет. Всю правду. И если он сможет ее простить, то и она простит ему свои детские обиды.

— Мне не хотелось бы, чтобы ты так быстро уезжала, — с грустью проговорил дядя. — В этом доме давно не было слышно молодых голосов, Рейчел. Твои друзья мне очень понравились. Очаровательные леди. Я давно ни с кем так сердечно не общался, поверь. Да и балов этот замок уже давно не видел. Останься, Рейчел, позволь мне узнать тебя поближе. Мне так хочется устроить в твою честь роскошный праздник!

Рейчел закусила губу. С каждым часом обман становился для нее все более и более невыносимым.

— А как же мое наследство?

Барон немного помолчал.

— Я не могу обещать, что отдам тебе фамильные драгоценности. Даже через месяц, возможно, я еще буду к этому не готов. Смит, кажется, небедный человек. Он сможет о тебе позаботиться и обеспечить тебя всем необходимым. Так что тебе не понадобится продавать драгоценности. Ну а что касается того, чтобы носить их… Вряд ли они будут к лицу молодой даме.

Итак, все оказалось напрасным. Маскарад ничего не дал ей. Только туманное «может быть».

Рейчел могла бы продолжить разговор, но заметила, что дядя Ричард сильно побледнел, лицо его приобрело какой-то сероватый оттенок. Сейчас не время делить наследство. В конце концов, это ее дядя.

— Я утомила вас разговором, дядя Ричард, — сказала она. — Я позову вашего камердинера? — Она выскочила из комнаты, не дожидаясь ответа. Ей хотелось пройтись по дому, подумать о том, что сказал дядя. Подумать о своих чувствах. Но камердинер ждал за дверью, и ей не пришлось искать его.

Рейчел чувствовала себя опустошенной. Тихой и спокойной жизни ждать ей не приходилось.

Повариха и экономка не собирались сдавать своих позиций в борьбе за беззаботную жизнь в доме больного барона. Обе они знали, что здесь им не так-то легко найти замену, а потому заявили, что если барон недоволен их работой, то он может хоть сейчас рассчитать их.

И барон их рассчитал.

— Я уже и забыл, какой вкусной бывает еда, — говорил он вечером. — В последнее время я ем немного, но, кажется, теперь я все наверстаю. Леди, вы принесли радость в мой дом.

Филлис сияла.

— А какие восхитительные пирожные! — не унимался барон. — Я уверен, что за сегодняшним чаем гости были озабочены только тем, чтобы стянуть еще парочку. — Он рассмеялся, и Аллен заметил, что на лице барона даже появился слабый румянец.

На чай были приглашены мистер и миссис Рот с сыном и двумя дочерьми, миссис Джонсон, ее сестра мисс Твидж и его преподобие Кроуэлл с супругой. Все они выразили радость по поводу знакомства с племянницей барона и ее мужем. Кроме того, всем очень понравились друзья леди Смит — миссис Стрит и миссис Ливи. Флосси и Филлис битый час колдовали на кухне, так что к чаю были поданы такие деликатесы, что просто пальчики оближешь. Супруга приходского священника была в восторге от компаньонки леди Смит — мисс Клоувер, — с которой они несколько часов кряду обсуждали вопросы садоводства.

— Однако, разумеется, леди, я больше не могу позволить вам работать на кухне, — сказал барон. — Завтра управляющий займется этой проблемой.

— Но для меня это такое удовольствие, милорд! — воскликнула Филлис. — Если бы здесь был милейший полковник Ливи, он бы сказал вам, что я ни часа не могу провести в праздности. А я очень люблю готовить! Для меня кулинария то же, что для иных леди вышивка или рисование.

— С вашего позволения, милорд, — подхватила Флосси, — завтра я загляну в комнату бывшей экономки и просмотрю бумаги, чтобы разобраться, как в доме организовано обслуживание. Хотя полковник Стрит любил, чтобы в доме было много слуг, я всегда держала их под контролем.

— Это было бы очень мило с вашей стороны, мэм, — отозвался барон. — Честно говоря, у меня нет сил держать под контролем своих слуг.

Бриджит подложила под спину барона подушку и укрыла его ноги пледом. Затем она пообещала приготовить для него специальный целебный чай, который помогает при болезнях сердца.

Аллен до сих пор удивлялся, что барон не выставил их из замка за самоуправство. Но еда, приготовленная Филлис, и вправду была изумительна. А конюшня после того, как Стрикленд взял на себя руководство конюхами, просто преобразилась.

— Я сказал им всем, — поделился с ним позже сержант Стрикленд, — что даже если барон уже давно не интересуется состоянием дел в конюшне, если на лошадях не выезжают, если конюхи предоставлены сами себе, это вовсе не значит, что они должны целыми днями бездельничать и получать денежки просто так. Ведь такое поведение не достойно настоящих мужчин. Я сказал им, что если бы я был солдатом в стране, которая давно не вела войн, я никогда не позволил бы себе просто греться на солнышке и чесать брюхо. Враг может напасть в любой момент, поэтому оружие должно быть готово к бою, лошади ухожены, снаряжение собрано.

И барону, кажется, очень понравилось, что гости пытаются навести порядок в его запущенном доме. По всему выходило, что он просто наслаждался положением вещей.

Этим вечером все отправились спать пораньше, но Аллен знал, что ему будет трудно уснуть, и хотел было прогуляться перед сном. Однако, взглянув в окно, он увидел, что небо затянули тучи. Он еще не слишком хорошо освоился в поместье и решил не выходить. Кроме того, из окна его мог бы заметить барон и удивиться, почему это Аллен разгуливает под дождем вместо того, чтобы наслаждаться радостями медового месяца с молодой женой.

Стрикленд помог Аллену раздеться и удалился. Джеральдина тоже ушла — он слышал, как хлопнула дверь. Аллен прошел в свою гардеробную. В комнате Рейчел было светло, должно быть, она еще не спала. Он поколебался пару минут, а потом уверенно прошел на ее половину.

— Я решил навестить вас, — громко объявил он.

Когда Аллен вошел, она стояла у окна, закутавшись в пеньюар. Джеральдина расчесала ей перед сном волосы, и теперь они рассыпались по плечам золотистыми волнами. Рейчел вопросительно смотрела на вошедшего.

— Не бойтесь, я не собираюсь исполнять свои супружеские обязанности, — сказал он.

— Зачем вы пришли? Уходите.

— Насколько я понимаю, Рейчи, мы молодожены. Твой дядя будет очень удивлен, если вторую ночь подряд в наших спальнях будет царить полная тишина.

— Когда мы задумывали этот спектакль, я не думала, что мне будет так тяжело притворяться, — произнесла она, отступая назад.

— Неужели ничего нельзя изменить, Рейчи? — Аллен вздохнул. — Я помню те времена, когда ты днями и ночами просиживала возле моей постели даже тогда, когда в этом уже не было необходимости. Когда я пришел в себя после лихорадки, первым, что я увидел, было твое лицо. Ты стала для меня ангелом-хранителем. Ты вернула меня к жизни. Неужели мы не можем забыть ту треклятую ночь? Неужели не можем начать все сначала?

— Нет, — сказала она после долгого молчания. — Это невозможно. Моя глупая выходка все погубила. Я разочаровала вас.

— Боже мой, Рейчел! — Аллен был поражен услышанным. — Не может быть, чтобы ты до сих пор думала об этом! Все это не имеет сейчас никакого значения!

— Такое невозможно забыть, — возразила она.

— Но это никак не должно влиять на наши теперешние отношения. Той ночью не случилось ничего особенного, Рейчел, это был всего лишь секс!

— Вот именно, — сказала она.

Большей глупости он и придумать не мог. Аллен понял, что вновь обидел ее. Конечно, та ночь для нее была очень важна. Ее первая ночь с мужчиной. А он только что заявил ей, что ничего особенного не случилось! О Господи, да чем он вообще сейчас занимается? Ему нужно стучаться во все двери, искать родных, семью, а он теряет время в чужом поместье, размышляя обо всяких глупостях.

— В любом случае, Рейчел, тебе придется пересилить себя. Если ты будешь избегать меня, дядя Ричард заподозрит неладное. Наедине мы будем чужими, но на людях придется продолжать разыгрывать счастливую пару. И больше никаких ссор. Особенно с рукоприкладством. Тебе надо потерпеть всего месяц, а потом ты получишь свое наследство и начнешь новую жизнь.

Она взглянула ему в глаза.

— Мой дядя тяжело болен. Он может умереть в любую минуту, у него уже было несколько сердечных приступов. Сегодня он попросил, чтобы мы пожили здесь подольше. Он сказал, что ему не хватало моей матери и меня, повторил, что хочет устроить бал в мою честь. Но ведь он мог бы сделать все это много лет назад. Он мог бы предложить мне жить здесь, мог бы простить маму. Но все случилось, как случилось. А теперь он умирает.

Она прикрыла рот ладонью, но Аллен заметил, с какой силой она закусила губу.

— Рейчел, — проникновенно сказал он, — а ты не думаешь, что пришло время простить его?

— Разве это возможно? — воскликнула она. — Он ничем не помогал мне. Я одна заботилась об отце, когда умерла мама. Иногда мне казалось, что для отца я больше была матерью или сиделкой, чем дочерью… Я не могу этого забыть, не могу забыть, что дядя бросил меня.

Аллен печально смотрел на нее. Люди несут на своих плечах тяжкий груз прошлого. Возможно, потеря памяти — подарок судьбы.

— Я ненавижу себя за это. — Рейчел рванулась к постели и откинула одеяло. — Я ненавижу себя за эти детские обиды и жалость к себе. Ведь это совсем не похоже на меня. Я никогда не жаловалась на жизнь, принимала ее такой, какая она есть. Что случилось со мной сейчас, я не знаю…

— Ты попала в дом, где выросла твоя мать. Прошлое настигло тебя. И в этом есть моя вина.

— Ох, не начинай все сначала! Не предлагай рассказать дяде Ричарду правду! — Рейчел опустилась на постель. — Теперь слишком поздно.

— Я просто хочу сказать, что даже если тебе удастся получить наследство, девушки не возьмут у тебя ни пенни.

— Я уговорю их. По моей вине они доверили все деньги проходимцу Кроли.

— Не думаю, что тебе удастся уговорить их. Эти женщины привыкли бороться е жизненными трудностями и побеждать. Они выберутся из любой переделки, в том числе и из этой. И не думаю, что они захотят быть кому-то обязанными, пойми.

— Я найду способ убедить их, — упрямилась Рейчел. — Это мой долг. Но прежде я должна убедить дядю Ричарда. Он считает, что сейчас мне не нужно наследство. Дядя сказал, что ты достаточно обеспечен, чтобы содержать меня. Мне придётся доказать ему, что у меня есть право взять то, что мне принадлежит.

Аллен с искренним сочувствием смотрел на нее, понимая, как не хватает этой девушке радости в жизни. Веселья. Смеха. Надежды. Сегодняшний день принес ей много потрясений. Сначала утренняя прогулка, потом ссора. И еще необходимость изображать из себя счастливую жену перед новыми людьми. Она устала и измучена. Она воспринимает мир вокруг себя слишком серьезно. Необходимо развеселить ее, вернуть блеск ее прекрасным глазам.

— Рейчел, завтра утром мы должны выглядеть так, как будто эта ночь была чудеснейшей в нашей жизни. Мы должны смотреть друг на друга с любовью и обожанием. Перестань хмуриться, улыбнись мне.

— Что? — Она посмотрела на него пустыми глазами.

— Улыбнись мне, — повторил он. — Это нетрудно.

— Чушь какая-то…

— Улыбнись.

Рейчел улыбнулась. Растянула губы в напряженной улыбке и потерянно посмотрела ему в глаза. Аллен усмехнулся:

— Попробуй еще разок. Представь, что я тебе дороже жизни. Представь, что мы только что любили друга и у нас впереди еще целая ночь любви. Улыбнись мне.

И тут он очень обрадовался, что не приблизился к ее постели. Потому что она улыбнулась ему по-настоящему. Кажется, ночь засияла всеми красками радости и восторга. Все внутри у него перевернулось, сильнее застучало сердце.

Аллен улыбнулся ей в ответ. И почувствовал, что настроение Рейчел изменилось, что ненависть и растерянность покинули ее.

— Встретимся завтра на рассвете у конюшни, — тихо сказал он. — Доброй ночи, любовь моя.

Она не ответила. В абсолютной тишине он вернулся к себе в спальню и долго еще беспокойно ворочался в постели без сна.

Глава 15

Утренний урок верховой езды пришлось отменить. Вчерашние тучи разразились проливным дождем, который не стихал до полудня.

Как только небо прояснилось, Аллен отправился на поиски управляющего. Ему не терпелось осмотреть поместье. Он по-прежнему был уверен, что когда-то жил в похожем месте. Даже запахи временами казались ему знакомыми, и от волнения у него сладко ныло в груди. Управляющий показал Аллену все даже самые отдаленные уголки поместья. Аллен увидел зеленые колосящиеся поля, коров и овец, пасущихся на специальных выгонах, птичий двор и свинарник, огород и фруктовый сад. Они осмотрели и сельскохозяйственные постройки: хранилища зерна и сена, строения для инвентаря — Аллена интересовало буквально все.

— Какое обширное поместье! — восхищался Аллен на обратной дороге.

— Это так, сэр, — согласился управляющий Драммонд. — Но его можно расширить еще больше. К сожалению, из-за болезни его хозяин потерял интерес к делам поместья. Он полностью переложил все на меня, но не принял у меня еще ни одного отчета.

Отчего-то Аллену была очень понятна досада управляющего. Это было странно — дела поместья вовсе не должны бы были его касаться. Он здесь просто гость, не более того. Зов крови? Воспоминания из прошлого? Внезапно он вспомнил, о чем говорил ему в Брюсселе сержант Стрикленд.

«К тому времени, когда вы наконец вспомните свое прошлое, вы, возможно, будете уже другим человеком. Может быть, потеря памяти нужна была вам для того, чтобы измениться к лучшему», — примерно такие слова сказал сержант.

Но теперь обнаружилась одна вещь, в которой Аллен мог быть абсолютно уверен. Его сердце принадлежало земле. Если выяснится, что в прошлом он был военным, он тотчас же выйдет в отставку. Если окажется, что он действительно младший сын в семье и не имеет права на родовое гнездо, он устроится управляющим в чужое поместье. И не важно, что подумают о таком его поступке вновь обретенные родственники.

Аллен не мог бы сказать, думал ли он о своей жизни раньше. Теперь же он был уверен в своих желаниях и намерениях. Он точно знал, чего хочет от жизни… Его размышления прервал Драммонд, поинтересовавшийся делами в поместье Нортумберленд. Та легкость, с которой ответы приходили на ум, еще раз убедила Аллена в том, что в прошлой жизни он имел какое-то представление о жизни в провинции.

Возвратившись после прогулки, Аллен чувствовал себя повеселевшим и полным надежд на будущее. Проходя по саду, он увидел Бриджит, которая раздобыла где-то садовый инвентарь и теперь приводила в порядок клумбы. Кроме того, она заставила работать и садовников! Трое из них помогали ей с цветами, остальные подстригали обширные газоны. В воздухе стоял запах свежескошенной травы.

Рейчел стояла рядом и наблюдала за их работой. Впрочем, как только она заметила Аллена, тут же адресовала ему самую очаровательную из улыбок. Аллен подумал, что она, видимо, решила прислушаться к его вчерашним словам и не давать барону повода для сомнения в их семейном счастье. Однако то, как она смотрела на него, вызвало сладкую боль в груди. Аллен легким поцелуем коснулся ее губ. Более откровенный поцелуй в присутствии посторонних в глазах барона, наверное, выглядел бы вульгарным.

Аллен отстранился, и тут Рейчел обвила его шею руками и нежно прижалась к нему. Он обнял ее за талию.

— Меня не было всего пару часов, но мне кажется, что я не видел тебя целую вечность, любовь моя, — сказал он.

— Я очень жалела, что не пошла с тобой. Время без тебя тянулось так долго!

Аллен подумал, что даже самые талантливые актеры не могли бы столь убедительно изображать любовь, как они с Рейчел. Он усмехнулся.

— Полагаю, — указал он глазами на ряды садовников, похоже, впервые за последнее время занятых делом, — это работа Бриджит?

— Флосси созвала всех слуг и произнесла пламенную речь. Мне об этом рассказала Джеральдина. Флосси со слезами на глазах убеждала слуг отблагодарить своего доброго господина преданным служением. Она сказала, что их хозяин очень болен и нехорошо с их стороны пользоваться ситуацией. Садовники отреагировали первыми. Не без помощи Бриджит, конечно же.

Аллен рассмеялся. Рейчел взглянула на него и тоже засмеялась.

Сегодня на ней было бледно-лимонное платье. Джеральдина, как всегда, превосходно уложила ее золотистые волосы, соорудив из них замысловатую высокую прическу. Впрочем, в глазах Аллена безупречная внешность Рейчел вообще не нуждалась ни в каких украшениях. Вчера в белом пеньюаре и с распущенными волосами она была столь же прекрасна, как и сегодня при полном параде.

Дядя мог наблюдать за ними из окна, и Аллен на всякий случай легонько чмокнул мнимую супругу в носик.

— Рейчел, замечаешь разницу? — крикнула издалека Бриджит, разгибаясь и снимая рабочие перчатки.

— Конечно, — ответила Рейчел. — Клумбы выглядят прелестно! А как прекрасно пахнет свежескошенной травой!

Она глубоко вздохнула и даже прикрыла глаза от удовольствия.

— Бриджит, так мы, глядишь, сделаем из нашей леди настоящую селянку, — сказал Аллен, когда Бриджит подошла к ним.

Бывшая няня Рейчел окинула молодую пару внимательным взглядом и улыбнулась.

— Очень надеюсь на это, сэр Джонатан, — согласилась она.

Накануне, после того как Аллен покинул ее спальню, Рейчел о многом передумала. Во-первых, она успела немного отойти от событий прошедшего дня и пришла к выводу, что ей надо продолжать играть свою роль. Во-вторых, она решила, что должна воспользоваться представившейся возможностью получше узнать своего дядю. В конце концов, другой такой шанс вряд ли будет. В-третьих, она настроилась перестать жалеть себя и бесконечно вспоминать прошлые обиды. Ей не удастся изменить прошлое, как бы она того ни хотела, остается только смиренно принять его. Все, что она может сделать, — это постараться наслаждаться сегодняшним днем, принимая настоящее как подарок судьбы.

Кроме того, Рейчел всерьез решила овладеть искусством верховой езды. Она училась очень медленно, не забывая об осторожности, однако с каждым днем в своих успехах заметно продвигалась вперед.

Воплощая в жизнь принятые решения, она старалась больше времени проводить с дядей. Она всегда была рядом, когда он приглашал гостей, а несколько раз они с Джонатаном и Бриджит ездили в соседние поместья. Один раз компанию им составила Флосси. Но вообще-то Флосси почти все время проводила в комнате экономки, пытаясь разобраться с записями, которые та вела. В этой работе ей помогал управляющий, они часами просиживали над учетными книгами.

Рейчел ходила в местную церковь, помогала Флосси и Филлис готовиться к балу, который был назначен на конец месяца. И не уставала доказывать дяде свою любовь к мужу. Она пользовалась малейшей возможностью, чтобы выразить Джонатану свое восхищение, улыбалась, глядя ему прямо в глаза, тянулась к нему всем своим существом, касалась его руки в разговоре, обнимала и целовала его. У любого, не знавшего правды об их браке, не было сомнений, что эти двое просто без ума друг от друга.

И, как это ни странно, Рейчел чувствовала себя счастливой. Ей вовсе не приходилось притворяться. Она смотрела в зеркало и видела, что глаза ее просто лучатся радостью. Для себя она это объясняла тем, что прилагает все усилия, стараясь помочь друзьям. Она убеждала себя, что именно в этом причина ее воодушевления.

Барон тоже выглядел заметно лучше. Однажды, когда они все вместе наслаждались чудесной стряпней Филлис, которая подала в этот раз на стол свежий овощной суп с домашним хлебом и сыром и яблочный пудинг с кремом, Рейчел вдруг явственно поняла, что ее дядя пошел на поправку. Он немного набрал вес. Лицо приятно округлилось, щеки заливал здоровый румянец. А Флосси, Бриджит и Филлис действительно удалось навести порядок в доме барона. Рейчел была счастлива.

— Сегодня нам нанесут визит пастор с супругой, — сообщил барон. — Нам с пастором надо обсудить одно дело, а миссис Кроуэлл мечтает продолжить с мисс Клоувер увлекательную беседу о садоводстве. Мистер Драммонд собирался показать миссис Стрит кузницу, а миссис Ливи, как всегда, была настолько любезна, что предложила приготовить для всех нас что-нибудь к чаю. Рейчел, почему бы вам со Смитом не прогуляться после полудня? Последние дни было пасмурно, но теперь погода, кажется, наладилась.

Рейчел вопросительно взглянула на Джонатана, ожидая, что он скажет на предложение дядюшки. Рейчел заметила, что деревенский воздух пошел на пользу и Джонатану тоже. Его кожа приобрела золотисто-бронзовый цвет, что сделало его еще более привлекательным.

Он улыбнулся ей и сказал:

— По-моему, блестящая идея. Куда бы вы предложили нам прогуляться, сэр?

— Можете сходить к озеру, — посоветовал барон. — Возьмите лодку, покатайтесь. Там есть чудесный маленький остров. С него открывается прекрасный вид.

— О да, возьмите Рейчел с собой на остров, сэр Джонатан! — воскликнула Флосси. — Это так романтично!

— Обязательно захвати с собой зонтик от солнца, Рейчел, — предупредила Бриджит.

— Я боюсь воды, — возразила Рейчел.

— Не беспокойся, любовь моя, — парировал Джонатан. — Я позабочусь о твоей безопасности. Кроме того, мы ведь уже путешествовали по воде, когда ехали в Англию.

— Но тогда мы были на большом корабле! — упрямилась Рейчел. — А это совсем маленькая лодочка!

— Ты не доверяешь мне? — Джонатан коснулся ее руки.

Рейчел вздохнула:

— О, Джонатан, я доверила тебе свою жизнь.

— В таком случае вопрос решен. — Он поднес ее руку к губам. — Благодарю вас, сэр, за чудесную идею. Провести весь день наедине с возлюбленной — что может быть прекраснее!

— Я приготовлю кое-что вам в дорогу, — предложила Филлис.

Через час Джонатан и Рейчел были абсолютно готовы к романтической прогулке. Корзинка для пикника была собрана, а Рейчел внутренне трепетала перед путешествием по воде. Когда они подошли к озеру, оно показалось ей необыкновенно большим и совсем не таким прелестным, как раньше.

Рейчел не умела плавать. Когда они возвращались на корабле в Англию, этот факт совсем не тревожил ее. Было маловероятно, что с таким большим и надежным кораблем может что-то случиться. Но маленькая лодочка… Рейчел не на шутку испугалась. Кажется, это было еще страшнее, чем ездить на лошади.

— Нам действительно так необходимо побывать на этом острове? — с дрожью в голосе спросила она.

— Но ведь это идея твоего дяди. Кроме того, провести целый день в компании жены приходского священника — не самая блестящая перспектива, ты не находишь?

Рейчел предполагала, что вопрос был риторическим, но все же ответ на него не казался ей сейчас таким уж очевидным. Джонатан протянул ей руку, помогая забраться в лодку. Он уже легко мог обходиться без трости.

Когда Рейчел шагнула на борт утлого суденышка, лодка угрожающе покачнулась на водной глади. Сердце девушки мучительно сжалось. Неужели ей суждено утонуть? Однако Джонатан, похоже, даже ничего не заметил. Он спокойно снял пиджак и сел на весла. Вскоре рядом с пиджаком он положил и шляпу. Легкий ветерок слегка трепал его волосы. Выглядел он просто неотразимо.

— Кажется, вам все это нравится, — проворчала Рейчел, раскрывая зонтик.

— А почему бы и нет? Прекрасный солнечный денек, я с красивой девушкой на лоне природы — что еще надо для счастья?

— Я думала, — язвительно заметила Рейчел, — что мы оба стараемся избегать ситуаций, когда нам надо оставаться наедине.

Она внимательно оглядела его. Нога, казалось, уже совсем не беспокоила Джонатана. Трудно было поверить, что еще недавно этот красавец был абсолютно беспомощен. Неужели это он почти бездыханным лежал на ее постели в брюссельском борделе? Ему ли она меняла повязки на голове и подносила к губам стакан с водой? Ему ли читала Филдинга? Его ли… целовала той ночью?.. Глядя на этого человека, ей приходилось напоминать себе, что именно его она нашла на лесной дороге близ Ватерлоо. Право, сейчас он вовсе не был похож на того бледного юношу, которого она спасла. И он по-прежнему был для нее незнакомцем, хоть она и проводила в его обществе дни напролет.

— Думаю, незачем нам вести себя подобно неразумным детям, Рейчи, — проговорил Джонатан. — Сколько можно отскакивать друг от друга, как от огня, при каждом соприкосновении? Это смешно. Надо принять ситуацию такой, какая она есть, и стараться получать удовольствие от каждой минуты жизни.

— Вероятно, вы правы, — признала она, оглядываясь по сторонам. Вода блестела на солнце. Деревья отражались в водной глади. Кажется, Рейчел уже начала привыкать к здешней жизни. — А вы умеете плавать?

— Опять провокация? — усмехнулся Джонатан. — Может, мне стоит прыгнуть и проверить, как вы считаете, леди Смит? Правда, если выяснится, что я не умею плавать, вы попадете в неловкую ситуацию: окажетесь одна в лодке посередине озера. Мало того, что вы останетесь соломенной вдовой, это еще полбеды. Но вместо того чтобы как следует повеселиться после безвременной кончины супруга, вам придется провести остаток своих дней на этом утлом суденышке, потому как, сдается мне, вы-то точно плавать не умеете.

— Не умею, — покачала она головой и опустила пальцы в воду. Вода была почему-то холодной. — Правда, я никогда и не пробовала.

— Ну, значит, нам будет чем заняться в оставшееся время, леди.

Рейчел не спорила. Ей всегда хотелось научиться плавать, просто никогда не было такой возможности. Она снова подумала о том, что, живя в Лондоне, многое упустила в жизни. А сейчас судьба преподносила ей подарок — позволяла наверстать упущенное.

— Во что вы любили играть в детстве? — спросил Джонатан.

— Играть? Не помню, чтобы я играла. Я много читала. Вышивала. Рисовала. Когда Бриджит работала у нас, мы часто родили гулять в Гайд-парк. Иногда в доме устраивали праздники.

— А после того, как Бриджит ушла?

— Мне не разрешали ходить на прогулку без сопровождения. Иногда я посещала городскую библиотеку. Несколько раз вместе с соседскими девушками я ходила по магазинам.

— Тогда поездка в Брюссель, наверное, показалась вам настоящим приключением?

— В каком-то роде, — улыбнулась Рейчел. — Но я ведь работала у леди Флэтли. Мне некогда было развлекаться.

— Леди Флэтли брала вас с собой, когда шла с визитами или посещала балы?

— Нет. Она приехала в Брюссель к сыну. Он служит в кавалерии. Его невеста, мисс Донован, тоже приехала в Брюссель. Вместе со своими родителями, разумеется. Обычно она сопровождала леди Флэтли в таких случаях. А меня иногда просили подать чай гостям…

— Ясно. Значит, маловероятно, чтобы я мог хотя бы мельком видеть вас в Брюсселе.

— Да. Правда, один раз леди Флэтли предложила мне сопровождать ее на пикник. Но в последнюю минуту мистер Донован решил поехать вместе с женой и дочерью, и для меня не хватило места в карете.

— Пикник? — Джонатан выглядел озабоченным и даже на минуту оставил весла. — Расскажите поподробнее. Кто устраивал этот пикник?

— Не могу точно сказать, — призналась Рейчел. — Кажется, какой-то граф. Насколько я знаю, у него была не слишком хорошая репутация в свете. Помнится, потом говорили, что на пикнике он откровенно ухаживал за какой-то молодой особой. Но имени я не помню. Он не бывал у леди Флэтли.

— Иногда, — вздохнул Джонатан, — в памяти что-то всплывает. Какие-то обрывки мыслей, разговоров, сцен. Но, не успев оформиться во что-то определенное, воспоминания вновь тают без следа. Представьте, если я в то время был в Брюсселе, то весьма вероятно, что присутствовал и на этом пикнике. На какое-то мгновение мне сейчас показалось, что я действительно был там. Вам нравится прогулка? — Неожиданно он резко сменил тему.

— Да, — кивнула Рейчел.

Ей и вправду все здесь нравилось. С каждой минутой она все больше и больше влюблялась в свое родовое гнездо. Ей нравилось ездить верхом, гулять по старинному парку, навещать соседей, пить чай в саду, а теперь и совершать водные прогулки. Если не думать о том, что привело ее в поместье, то ей здесь было хорошо. Проблема состояла в том, что Рейчел редко удавалось выкинуть из головы грустные мысли.

Джонатан вновь взялся за весла. Вскоре они подплыли к крошечному островку, располагавшемуся посередине озера. Джонатан осторожно причалил и помог Рейчел выбраться на сушу.

Остров был больше, чем казалось издалека. Джонатан взял из лодки корзину для пикника, и они с Рейчел направились в глубь острова.

Путь их лежал через цветущие кустарники. На островке было и несколько больших деревьев. Вскоре они подошли к маленькой хижине, рядом с которой была поставлена деревянная скамейка. Хижина явно была стилизована под старину и выглядела заброшенной. Казалось, ее построили уже вот такой — заброшенной.

Рейчел и Джонатан устроились на солнышке возле хижины, выложив разные вкусности, которые Филлис положила им с собой. Перед ними открывался чудесный вид на озеро.

Рейчел закрыла зонтик и с удовольствием подставила лицо теплым солнечным лучам. Небо над ними было голубым и безоблачным. Рейчел чувствовала себя маленькой девочкой, которую вывезли на воскресный пикник. Ничто не могло сравниться с тем чувством восторга, который она сейчас испытывала.

— Мир так прекрасен, правда? — воскликнула она, широко раскинув руки и улыбаясь.

Джонатан был занят изучением содержимого корзинки, любовно собранной для них Филлис. Он поднял глаза на Рейчел, улыбнулся и произнес:

— Чаще всего — именно так. И самое прекрасное, что может быть в этом мире — счастливая женщина.

Внезапно Рейчел почувствовала себя очень глупо. Какую сцену она разыгрывает перед Джонатаном? Сейчас никто их не видит, им не нужно притворяться влюбленными, так что же она делает? Остров уже не казался ей таким прекрасным и удивительным. Она посмотрела на Джонатана. В лучах яркого солнца он выглядел настоящим красавцем. Сможет ли она и дальше противостоять его безмерному обаянию?

— У нас есть одна проблема, Рейчел, — сказал Джонатан. — Если мы смотрим друг на друга больше нескольких секунд, то между нами возникает сильное притяжение, которому ни вы, ни я не можем противостоять достаточно долго. Наша дружба держится на тонком волоске. И в любой момент порыв страсти может ее уничтожить. Проблема в том, что наша страсть слишком сильна, а дружба — слишком хрупка.

Рейчел показалось, что кто-то погасил солнце. Хотя над головой было по-прежнему безоблачное небо, на сердце стало мрачно и уныло. Мурашки побежали по телу, Рейчел нервно поежилась.

Страсть.

Искушение.

А была ли между ними дружба? Да, конечно, была. И, несомненно, существовала еще нежность — но была ли она взаимной?

— Давайте вернемся, — предложила она. — Соберем вещи и уедем из поместья. Я обо всем расскажу дяде. Я не хочу больше удерживать вас рядом с собой. Вы ничего не должны мне.

— Я не об этом, — грустно вздохнул он. — Мне просто жаль, что мы не можем доверять друг другу, как раньше. Мне не хватает этого в наших теперешних отношениях.

— У нас с вами нет никаких отношений! — отрубила Рейчел.

— А что же это тогда? — раздраженно парировал он. — Я прекрасно понимаю, что после всех пережитых бед вы нуждаетесь в таком человеке, который смог бы обеспечить вам спокойное будущее. Моя же основная задача — разобраться в своем прошлом и найти семью. Когда срок, отведенный вашим дядей, закончится, мы разойдемся в разные стороны. Возможно, мы никогда больше не встретимся. И все же это не причина для того, чтобы говорить, будто между нами ничего нет! В наших сердцах останется все, что мы вместе пережили. Нельзя же допустить, чтобы та злополучная ночь перечеркнула все хорошее, что есть между нами, Рейчел!

Она не могла отрицать, что чувствовала себя, счастливой в последнее время. Ее не покидало чудесное настроение, которое каждый день превращает в праздник. Что скрывать, происходило это благодаря Джонатану. Или кто он там есть на самом деле.

— И что вы предлагаете? — спросила она. — Просто забыть все?

Рейчел отвернулась и стала смотреть на озеро. Ей хотелось заплакать. Она отдалась ему по любви. Может, это была глупая любовь с первого взгляда, может, надо было держать себя в руках, но все случилось именно так. Ей понравился этот человек. Нравился и сейчас тоже. Их явно тянуло друг к другу. И за те дни, пока она выхаживала его, они и вправду стали друзьями. А потом эта ночь… Эта злополучная ночь, которая все разрушила!

— Рейчел, мы должны постараться взять в будущее только добрые воспоминания друг о друге. Нам надо вернуться в ту ночь и сделать так, чтобы разочарования не было.

— Что? — Она с тревогой взглянула на него. Джонатан стоял совсем рядом с ней, рубашка его развевалась на ветру.

— Давай повторим ту ночь, — сказал он. — И на этот раз мы сумеем доставить друг другу незабываемые минуты, которые останутся в памяти на всю жизнь. Прямо сейчас, здесь, Рейчел. Нам обоим это нужно.

Глава 16

Эта идея пришла ему в голову неожиданно для него самого. Каждый раз, когда он смотрел на свою мнимую жену, ему хотелось сжать ее в объятиях, но впервые за последнее время он позволил себе высказать эту мысль. Он даже не подумал, как Рейчел отреагирует на его предложение. Он просто был рад, что наконец-то сказал это вслух.

Аллен не лгал ей. Каждый раз, когда он смотрел на Рейчел, он вспоминал ту ночь. Ту грешную ночь, которую они провели вместе. И чтобы избавиться от ощущения неправильности, которое угнетало его при этих воспоминаниях, ему нужно было любить ее снова. Совсем не так, как тогда. Медленно и нежно. Так, чтобы она узнала, где находится рай… ну или хотя бы двери в рай.

Аллену было важно, чтобы, когда он уйдет из ее жизни — а это случится уже очень скоро, — она помнила его как заботливого друга и нежного любовника. Он не хотел, чтобы между ними осталась хоть капля непонимания или обиды. Он должен исправить оплошность, которую сгоряча допустил в брюссельском борделе.

Рейчел смотрела на него широко открытыми глазами.

— Вы с ума сошли? — только и спросила она.

— Думаете, что это станет нашей очередной глупостью? Что ж, возможно. Но я не хочуоставлять в вашей памяти ни одного грустного воспоминания. Тогда, в Брюсселе… Мне неприятно вспоминать об этом, но раз уж говорить, то говорить все… Быть со шлюхой и быть с неискушенной девушкой — это очень разные вещи. Я думал тогда, что провожу ночь с добросердечной и бескорыстной женщиной легкого поведения. Я и предположить не мог, что это твоя первая ночь с мужчиной, Рейчи. Недоразумение обернулось разочарованием. Но сейчас, когда все расставлено по местам, почему бы нам не исправить свои ошибки?

— Я знаю, что разочаровала вас тогда, — тихо сказала Рейчел. — Вы же не соблазняли меня. Я совершенно сознательно позволила вам поверить, что работаю в борделе. В случившемся нет вашей вины. Но сейчас все это уже не важно.

Аллен попробовал взглянуть на себя со стороны. Приятный благовоспитанный джентльмен предлагает очаровательной молодой леди заняться любовью прямо на траве. Причем леди и джентльмен якобы молодожены. И по всем правилам это предложение не должно бы уж слишком шокировать молодую жену.

Но только все это спектакль. Аллен подумал, что вся их жизнь с той злополучной ночи — сплошной спектакль. И играют они совсем не тех людей, которыми являются.

Аллен исподволь разглядывал Рейчел. Скромное элегантное платье из муслина, аккуратно уложенные волосы, правильные черты лица, милая полуулыбка. Чувствуется порода, хотя Рейчел и провела жизнь в дешевых меблированных комнатах, вместо того чтобы расти в этом прекрасном родовом замке.

— Я не дотронусь до вас, не получив разрешения, — нарушил он молчание. — Если хотите, забудем этот разговор и вернемся в замок. Или же достанем снедь из корзинки и хорошенько подкрепимся. Продолжим играть наш странный спектакль и вернемся в замок, изображая радость. Отбудем здесь положенный срок и покинем поместье. Что вы станете делать потом — ваше личное дело. Решайте сами. Меньше всего на свете я хочу снова обидеть вас или причинить вам боль.

Рейчел, казалось, собиралась что-то ответить, но передумала. Потерянно озираясь по сторонам, она искала совета у ветра и воды, но природа оставалась молчаливой.

— Я не знаю, что сказать, — наконец тихо проговорила она. — Я ничего не знаю о любви… И уж тем более я ничего не знаю о том, как надо вести себя во время близости с мужчиной. Я жила очень тихо и замкнуто, реальную жизнь мне во многом заменяли мои мечты. И когда я встретила Найджела Кроли, мне показалось, что мечты наконец обрели очертания. Но жестоко ошиблась. Он никогда не прикасался ко мне, разве что целовал руку. А потом была та ночь в Брюсселе… с вами… Я оказалась совершенно не готова. Я не знала, что делать. Я и сейчас не знаю.

Аллен на секунду закрыл глаза. Слова Рейчел проникали в самое сердце. Неужели эта девушка значила для него больше, чем он готов был признать?

— А вам и не надо знать. Я обо всем позабочусь. Мне бы хотелось оставить как можно лучшие воспоминания о себе. И я хочу вспоминать о вас без тени горечи. Я хочу знать, что со мной Рейчел Йорк была счастлива. Дайте мне ответ. Любой ответ, Рейчел.

— Да, — прошептала она, взглянув ему в глаза. — Я согласна.

Она шагнула к нему, и он сжал ее в своих объятиях. Затем отпустил, не отрывая глаз от ее затуманившегося взгляда. Он взял ее лицо обеими руками и притянул к себе. Потом накрыл губами ее губы.

Подсознательно Аллен уже давно ждал этого момента. Все говорило о том, что их договоренность держаться подальше друг от друга долго не продлится. Между ними существовало действительно очень сильное взаимное притяжение, и когда-то они должны были перестать ему сопротивляться. Ему очень нравилась Рейчел Йорк. Нет, кажется, это было что-то большее. Что-то большее, чем только физическое влечение.

Сейчас Аллен чувствовал, что и она хотела быть с ним так же сильно. Теперь, когда барьер между ними исчез, долго сдерживаемая страсть прорвалась наружу. Это было похоже на солнечный удар. Рейчел обняла его за шею и прижалась к нему всем телом. Он крепко обнял ее за талию. Казалось, их тела становятся единым целым.

Поцелуй становился все более глубоким. Их языки яростно соприкасались. Девушка будто инстинктивно чувствовала, как усилить его страсть. Но сейчас Аллену этого было мало, он хотел большей близости, чем может дать одно лишь сексуальное притяжение.

Он на секунду отстранился и взглянул ей в глаза. В ее зрачках плясали солнечные отблески. Она не отрываясь смотрела на него. Губы ее были приоткрыты и так желанны! Его Рейчел! Его золотой ангел!

И тогда он улыбнулся ей. Легко и светло. И она улыбнулась ему в ответ.

Аллен коснулся губами ее лба, поцеловал ее глаза и щеки. Потом, не в силах больше противиться жгучему притяжению ее полуоткрытых губ, впился в них страстным поцелуем. Рейчел, казалось, всем существом своим отзывалась на сжигавшее его желание. Как он хотел ее сейчас!

И как располагала к этому окружающая природа! Душная комната, смятая постель никогда не дадут такого ощущения свежести и невинности, как живой ковер из трав и диких цветов. Какое это блаженство — закрыть глаза и вдыхать ароматы лета, сжимая в объятиях золотого ангела!

Но внезапно Аллену пришло в голову, что с того места, где они сейчас стоят, прекрасно виден парк, а это значит, что и из парка их могут увидеть. Разумеется, в этом не было ничего страшного, ведь предполагалось, что они женаты, но в то же время в эту минуту ему меньше всего хотелось думать о том, что кто-то может наблюдать за ними.

— Давай опустимся на траву, — предложил он.

— Хорошо.

Рейчел села, аккуратно подобрав юбки. Она выглядела сейчас удивительной скромницей. Вряд ли кто-нибудь мог бы поверить, что минуту назад она страстно целовала мужчину. Аллен придвинулся ближе и осторожно прикоснулся через платье к ее груди. Он целовал ее, осторожно гладя грудь, чувствуя, как она всем телом отзывается на его нежную ласку. Рейчел полностью отдалась его воле, запрокинув голову и благодарно принимая ласки. Его рука неторопливо пробралась под платье и сорочку. Он не спешил. В его распоряжении сейчас была вечность. И эта вечность была нужна ему для того, чтобы сделать Рейчел Йорк самой счастливой женщиной в мире.

Немного приподняв подол платья, Аллен ласкал ее лодыжки и икры. Потом он снял с нее туфли, медленно отстегнул и стал стягивать чулки. Он осыпал поцелуями ее ноги, нежно гладил бедра. Пока он не заходил дальше этих чувственных осторожных ласк. Если не принимать в расчет ту ночь в Брюсселе, у Рейчел совсем не было опыта общения с мужчинами, и Аллен собирался вести ее к вершинам экстаза медленно, шаг за шагом. Они оба должны получить удовольствие. И это должно было быть неземное блаженство.

Он немного спустил лиф платья и осыпал поцелуями ее грудь. Сомкнув губы на ее напрягшихся сосках, Аллен нежно посасывал их, чем вызвал у девушки тихий стон наслаждения. Потом он полностью расстегнул платье и стал целовать ее спину. Он заметил, как по телу Рейчел побежали мурашки, но не спешил перейти к активным действиям.

— М-м… — пробормотал он, вновь приникая губами к ее губам. Рейчел перебирала руками его волосы, прижимая к себе голову.

— М-м… — пробормотала и она, отвечая на его страстный поцелуй.

Продолжая целовать ее, он начал гладить ее бедра, все больше приближаясь к интимному месту. Он чувствовал, как с каждым движением его пальцев в теле Рейчел нарастает возбуждение. И собственное возбуждение с каждой секундой сдерживать ему становилось все труднее и труднее.

Аллен почувствовал, что она через панталоны гладит его мужское естество. Быстрым движением он сдвинул панталоны. Рейчел задрожала от нетерпения, и Аллен понял, что она готова.

— Ты горячая и влажная, — прошептал он. — Магическое сочетание.

— Уже пора? — почти беззвучно отозвалась она.

Он осторожно коснулся пальцами ее лона. Когда женщина готова принять мужчину, это ни с чем нельзя перепутать.

— Ты готова принять меня, — шепнул он. — Рейчел, я хочу, чтобы ты никогда не забывала этих минут. И я никогда их не забуду. Ты делаешь меня счастливым.

Она благодарно улыбалась ему.

Он вошел в нее медленно, но твердо. Продолжая улыбаться, Рейчел слегка закусила губу. Аллен прижал ее к земле всем телом и не отпускал, пока не почувствовал, как ее интимные мускулы сжали его естество. Потом он перенес вес на руки и начал движение.

Даже теперь, когда инстинкт заставлял его двигаться все быстрее и быстрее, чтобы освободиться от напряжения, он не забывал следить за выражением ее лица, чтобы остановиться, если ей вдруг станет неприятно.

Сейчас Рейчел казалась ему еще более прекрасной, если это только вообще было возможно. Пели птицы, по траве перебегали солнечные зайчики. Аллен подумал о том, как замечательно, что они решили заняться любовью на природе.

Он смотрел в полные желания и восторга глаза Рейчел и чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Возможно, она была его благословением в этом мире. Золотой ангел Рейчел Йорк.

Потом он почувствовал, как ее интимные мышцы несколько раз сильно сжались, и она закрыла глаза. Аллен пообещал себе доставить ей самое полное удовлетворение. Он чувствовал, как ее тело отзывается сладким восторгом на каждое его движение, и это придавало ему уверенности.

Рейчел тоже не была пассивна. С самого начала она чутко отзывалась на его ласки, и теперь ее тело извивалось в ритмах наслаждения. Возможно, ей не хватало умения, но этот недостаток с лихвой окупала врожденная чувственность.

Танец сплетенных тел становился все более и более страстным. Аллен почувствовал, что Рейчел близка к вершине экстаза. Она стонала и извивалась, прижималась к нему и сама задавала ритм движения. Потом она на мгновение замерла и вздрогнула. Дрожь удовольствия сотрясла все ее тело, и она закричала.

Аллену почудилось, словно его накрыло волной живительного света. Как будто он был грешным и грязным, а ее крик очистил его. Аллен наслаждался ее оргазмом. Он был счастлив, что сумел доставить ей эту радость. Он прекрасно знал, что женщина может достигнуть оргазма только если мужчина будет чутко прислушиваться к нуждам ее тела. И был поистине рад, что ему это удалось.

Когда Рейчел немного успокоилась, он наконец позволил себе разрядиться. Собственный оргазм сейчас не играл для него важной роли. Казалось, он получил большее наслаждение, наблюдая за тем, как была счастлива Рейчел.

Несколько секунд Аллен оставался неподвижен, прижимаясь к ней всем телом, а потом осторожно лег рядом, ощущая ее расслабленное дыхание и частое биение сердца. Лицо ласково обдувал легкий ветерок с озера. Взяв Рейчел за руку, он нежно пожал ее.

И что же теперь? Как можно забыть такое? Он вылечил одну ее сердечную рану только для того, чтобы открылась другая? То, что случилось между ними сейчас, никак нельзя было назвать просто сексом. Любовь. Это была любовь. И Аллен не знал, что будет дальше, какими теперь станут их отношения. И как ему удастся забыть Рейчел, когда им придется расстаться.

Рейчел ощущала мягкое прикосновение травы. Солнце с каждой минутой пригревало все жарче и жарче. Аллен прикасался к ней горячим телом и делал эту жару еще более сильной. Сладкий жар, совсем не мучительный. Пальцы их были переплетены. Над головой пели птицы.

Рейчел думала, что еще никогда в жизни она не была так счастлива. Ни разу. Не было ничего даже похожего. Это было совершенно особенное чувство, которое сумел подарить ей Джонатан. Только сегодня. Только сейчас.

Теперь у нее не осталось сомнений — она влюблена. Безумно влюблена в Джонатана, и это произошло не сегодня. Наверное, и вправду то была любовь с первого взгляда. Но Джонатан из другого мира. Даже потеряв память, он все равно принадлежал к другому миру, пускай и ничего не помнил о прежней жизни. Чужая незнакомая жизнь. Был ли он женат? Или обручен? Где-то в Брюсселе или Лондоне по нему сейчас, может быть, плакала женщина. Но даже если в его жизни не было женщины, он все равно был для нее недосягаем. Человек из другого мира. Рейчел любила Джонатана Смита, которого впервые увидела Ночью на лесной дороге. А кем он был на самом деле, она не знала и знать не хотела. Может, человек, которым он был до ранения, вовсе не похож на нынешнего Джонатана. Рейчел была влюблена в свою мечту, мираж, иллюзию, которую сама для себя придумала. И в то же время она только что занималась любовью с живым человеком. Но даже после этого ничего между ними не изменится.

Когда они расстанутся, она будет вспоминать о нем только хорошее. Она будет вспоминать его озорную улыбку и сладкие поцелуи, его нежность и заботу, его чувственность и ласку. Память — великий дар.

А ведь он потерял память. Неожиданно Рейчел поняла, как это больно — забыть свою жизнь. Она повернула голову и уткнулась лбом ему в грудь.

— Не знаю, как ты, Рейчи, но я весь вспотел. Если не возражаешь, я пойду искупаюсь, — сказал он.

А чего она ждала? Что он признается ей в любви?

— К вашему сведению, сэр, леди не потеют, — отозвалась она, тихонько рассмеявшись.

— Ну тогда оставайся здесь со своим совершенством, а я пойду окунусь, — в тон ей проговорил Джонатан.

Рейчел откинула волосы со лба и почувствовала, как по лицу струится пот.

— Я бы тоже окунулась, но боюсь, что здесь очень глубоко. Я же не умею плавать.

— У берега неглубоко. И ты можешь и не плавать.

Она снова рассмеялась. Ей хотелось дурачиться и веселиться. Давно она не испытывала такого желания. Может быть, с самого раннего детства.

Рейчел поднялась и высвободила руку. Джонатан тоже поднялся, на ходу стягивая мокрую от пота рубашку. Возле берега он снял ботинки и остался в одних панталонах. Она с улыбкой наблюдала за ним: Джонатан был поистине безупречно сложен. Ей вспомнились его давние слова о том, что он не может найти в ней ни одного недостатка и его это немного пугает. Джонатан, видимо, истолковал ее пристальный взгляд по-своему.

— Ты, кажется, видела меня и в более откровенном виде, так что не думаю, что ты смущена, — ухмыльнулся он.

— Я ничуть не смущена, — отозвалась Рейчел. И это действительно было так. Только что он был в ней, он был частью ее, какое уж тут смущение! Она ощутила, как от этих мыслей внутри разливается сладкая истома.

— Иди сюда, — позвал ее Джонатан.

Рейчел чувствовала себя легко и непринужденно. Впервые в жизни она собиралась войти в воду, но это ничуть ее не пугало. Она вытащила из прически шпильки и бросила их на траву рядом с одеждой. И снова рассмеялась. Без всякой причины. Просто потому, что была счастлива.

Джонатан прищурился, глядя на нее.

— Я готова к первому в жизни купанию, — сказала она и вошла вместе с ним в воду.

Глава 17

Больше всего на свете Аллену сейчас хотелось сжать Рейчел в объятиях и окунуться вместе с ней в прохладную воду. Девушка на берегу выглядела просто потрясающе. Она была головокружительно прекрасна.

Он не имел понятия, какая жизнь ждет его за воротами замка. Какие обязательства он должен выполнять и перед кем? Кто его ждет, кто оплакивает его? Существует ли та женщина из его снов, к которой он мчался по лесной дороге из Ватерлоо? Все эти вопросы остались где-то на задворках сознания.

Здесь и сейчас он любил Рейчел Йорк. И он собирался полностью насладиться этой любовью. Просто быть рядом с ней, смотреть на нее, ловить ее блаженную улыбку и улыбаться в ответ. Прошлое было скрыто от него непроницаемой пеленой, и сейчас меньше чем когда-либо Аллену хотелось продираться сквозь этот заслон. Сегодня, может быть, самый счастливый день в его жизни! Она рядом с ним — прекрасная и желанная. Его любимая женщина — Рейчел Йорк.

Он наблюдал, как нерешительно она входит в воду. Он уже стоял по грудь в воде, а она все еще мялась на берегу. Потом осторожно зашла в воду по щиколотку, не решаясь идти дальше.

Аллен зачерпнул руками воды и плеснул в нее. Рейчел вздрогнула и поежилась. А потом резко побежала вперед, одним махом погрузилась под воду и тут же вынырнула. Она подняла голову над водой, отфыркиваясь и часто моргая.

Пока Аллен, усмехаясь, мечтательно смотрел по сторонам, на голову ему обрушился целый фонтан брызг. Может, плавать Рейчел и не умела, но реакция у нее была потрясающая.

— Правда, вода совсем не холодная? — прокричала она ему. — Такая теплая-теплая! — Рейчел откинула мокрые волосы со лба. Зайдя немного глубже, она бултыхалась в воде. — Как я плаваю? — спросила она через некоторое время.

— Ну, после нескольких уроков и небольшой практики вас можно будет назвать отличной пловчихой, леди Смит, — со смехом заключил ее спутник.

— Научи меня прямо сейчас! — потребовала Рейчел. Похоже, отчаянный страх, который она испытывала во время своей первой верховой прогулки, не распространялся на первый урок плавания. Аллен стал терпеливо учить ее, как держаться на воде, как двигать руками, как контролировать положение тела, как правильно дышать. Как ни странно, у нее сразу начало получаться. Это выглядело очень впечатляюще.

— До конца лета я научу тебя разным стилям, — пообещал Аллен. И сразу же вспомнил, что времени у них совсем не так уж много. Потом он оставил ее плескаться на мелкой воде, а сам решил сплавать подальше.

На берегу озера, у самой воды, стояло раскидистое дерево. Его ветки нависали довольно низко над водой. Аллен поплыл в том направлении и обнаружил, что в некоторых местах озеро действительно глубокое.

— Что ты собираешься делать? — крикнула ему вдогонку Рейчел.

— Собираюсь понырять.

Вскарабкаться на дерево практически обнаженным было непросто. Нога почти не болела, но все же немного давала о себе знать. Неожиданно у Аллена мелькнула мысль, что он уже делал такое раньше. Ему показалось, что прежде он часто прыгал с дерева в глубокую воду, хотя он так и не мог вспомнить, когда и где это было.

— Пожалуйста, будь осторожен! — прокричала Рейчел издалека. Она стояла в воде, прикрывая рукой глаза от солнца, и наблюдала за ним.

Аллен только усмехнулся в ответ и схватился за ветку дерева. Не то чтобы он хотел произвести впечатление на Рейчел, но ему было приятно думать, что она видит его выздоровевшим и полным сил. Он осторожно прошел по толстой ветви дерева к самому краю — и прыгнул.

Ощущение, что он делал это много-много раз в прежней жизни, только усилилось. Знакомое приятное чувство от соприкосновения с водной гладью, погружение под воду. Ощущение свободы движений и легкости во всем теле. Наверное, когда он был мальчишкой, то часто так развлекался со своими друзьями. Вынырнув из воды, Аллен взглянул на берег, ожидая увидеть знакомые лица… «Какие лица?» — тут же пришел он в себя. Кого он ожидал увидеть на берегу?

У берега в воде стояла только Рейчел Йорк. Разумеется, никого больше там не было и не могло быть. Она в волнении прижала руку к губам, а когда он вынырнул, с явным облегчением опустила ее в воду. Но странное чувство не оставляло Аллена. Он ожидал увидеть на берегу кого-то из прежней жизни, кого-то, кто часто наблюдал за его детскими играми. Но кого, кого?..

Аллен напрягся. Одного человека он ожидал увидеть или нескольких? Определенно, нескольких. Но никого из них он так и не смог вспомнить, увы, увы! Ни одного лица. Даже ни одной знакомой черточки в лице, на что отозвалось бы его сердце.

Рейчел направилась в его сторону. Он заметил, что на лице девушки была озабоченность. Дойдя до того места, где вода была ей по плечи, она остановилась.

— Что случилось? — встревоженно прокричала она. — Тебе больно? Ты не ударился, когда нырял? Иди же.

Но Аллен, не отвечая на ее вопросы, просто поплыл к берегу. Он медленно рассекал руками воду, пока не добрался до того места, где мог стоять, а потом так же медленно вышел на сушу.

Надо вспомнить! Необходимо вспомнить! Резкая головная боль вдруг накатила на него и так же внезапно отступила. Надо быть терпеливым! Надо быть осторожным! Надо сохранять обрывки воспоминаний, как драгоценные лоскутки. Ему было страшно. Очень страшно, что он так никогда и не вспомнит.

Аллен сел, скрестив ноги и обняв их руками. Опустил голову на грудь, пытаясь сосредоточиться. Глубоко дыша, он старался сконцентрироваться, чтобы вернуть только что мелькнувшее воспоминание. Он пытался внести покой и порядок в растревоженное сердце и смятенный ум.

Аллен не слышал, как Рейчел приблизилась к нему. Он понял, что она рядом, только когда почувствовал на плече холодное прикосновение ее ладони. Затем она прислонилась лбом к его плечу, и он ощутил кожей ее мокрые волосы. Она сидела тихо, не говоря ни слова.

— Иногда мне кажется, что я вот-вот что-то вспомню, — тихо объяснил он.

— Я понимаю, — отозвалась она. — Ох, Джонатан…

— Это не мое имя! У меня даже нет имени! Я понятия не имею, кто я такой, Рейчи… Для себя я более чужой человек, чем для тебя, Джеральдины или сержанта Стрикленда. Пойми, вот ты можешь рассказать мне о своем детстве или юности, пускай даже воспоминания эти приносят тебе больше боли, чем радости, а я не помню ни единого дня из своего детства. История моей жизни начинается с той минуты, когда я очнулся в борделе. Я живу меньше месяца.

— И все-таки я знаю, кто ты такой, — сказала Рейчел. — Да, я ничего не знаю о твоей прежней жизни, но тебя-то я знаю! Я знаю сердечного обаятельного юношу, полного жизненных сил и открытого навстречу миру! Ты смелый и добрый. Я понимаю, что тебе нелегко, но я также понимаю, что у тебя хватит мужества, чтобы достойно перенести любые испытания. Ты это сможешь! Я знаю! Я не могу назвать тебя твоим настоящим именем, но я знаю твою душу. И она прекрасна.

Аллен слушал ее, по-прежнему пытаясь сосредоточиться на воспоминаниях. Но его так тянуло к ее нежному телу! Через пару минут он прислонился головой к плечу Рейчел и прикрыл глаза.

— А ты знаешь, почему я задумал весь этот маскарад? — тихо спросил он. — Я сам понял это только сейчас. Я говорю об истинной причине. Конечно, я искренне хотел помочь тебе забрать наследство у жестокого дяди, но это только часть правды. Я боялся начинать поиски своего прошлого.

— Ты боялся, что тебе не удастся найти свою семью?

— Да нет же! — Он крепче прижался к ней. — Напротив, я боялся, что найду свою семью. Представь, я нахожу мать, отца, друзей — и никого из них не помню. Мне скажут, что это моя семья, они узнают меня, заключат в свои объятия, но будут оставаться для меня чужими людьми. Посторонними в моей жизни. В той жизни, которая есть у меня сейчас. А если у меня есть жена и дети? Это будет еще ужаснее. Быть чужим для собственных детей! Каждую ночь делить постель с незнакомой и нежеланной женщиной, которая будет смотреть на меня с любовью и преданностью! Я оттягивал поиски семьи всеми возможными способами. Я боялся.

— Ох, Джонатан, — сочувственно прошептала Рейчел, обнимая его.

— Вот так, — сказал он, отпуская ее. — Не думаешь ли ты, что Филлис смертельно обидится, если мы так и не попробуем ее стряпни?

Рейчел согласилась с его забавным предположением.

— Ты проголодалась? — спросил он.

— Немного, — призналась Рейчел. — И с удовольствием отведала бы чего-нибудь из приготовленного Филлис.

— Что касается меня, так я просто быка бы съел. — Только сказав это, Аллен почувствовал, что он действительно очень голоден. — Скажи, тебе понравилась прогулка? То, как мы занимались любовью на траве, как я учил тебя плавать?

Рейчел молчала, сделав вид, что слишком увлечена изучением содержимого корзинки. Мокрые волосы разметались по ее лицу, так что Аллен не мог видеть его выражения. Рейчел даже не подумала надеть платье; похоже было, что в таком полуобнаженном виде она чувствовала себя сейчас очень комфортно.

Аллен нежно взглянул на нее, и опасная мысль обожгла ему сердце. Что он будет делать без нее? Как он сможет без нее жить?

После этой прогулки на озеро жизнь в поместье как будто вошла в какую-то знакомую привычную колею. Тревожные мысли о том, что будет дальше, не оставляли Рейчел, но, как это ни странно, не делали ее несчастной.

Она уже не сомневалась, что ей очень нравится жизнь в поместье. Гулять по парку, ездить верхом вместе с Джонатаном, с каждым днем совершенствуя свое мастерство, наслаждаться прекрасной природой. Ей нравилось сидеть у окна, когда на улице шел дождь. Нравилось вместе с Флосси, Филлис и мистером Драммондом вести хозяйство в доме. Нравилось бывать у тихих, спокойных, погруженных в такую же неспешную загородную жизнь соседей. Нравилось говорить с мистером Кроуэллом о церковных делах, а с его милой супругой — о садоводстве. Кажется, здесь ей нравилось абсолютно все!

Иногда приходило легкое чувство сожаления, что она так поздно попала в свое родовое гнездо.

Рейчел полюбила проводить время с дядей Ричардом. Казалось, они научились радовать друг друга — совсем как раньше, когда она была маленькой девочкой. Обычно она навещала его по утрам, сидела с ним в комнате — случалось, они просто молчали, но при этом Рейчел не испытывала ни малейшей неловкости. Иногда они сидели возле окна в его кабинете и болтали обо всем на свете. Бывало, он вспоминал интересные истории из жизни их славных предков. Дядя рассказывал Рейчел о матери, о том, как они жили в поместье, пока она не сбежала в Лондон.

Однажды после завтрака, когда не намечалось никаких визитов, дядя пригласил Рейчел и Джонатана пройти вместе с ним в картинную галерею. Он поведал им историю каждого портрета, каждого человека, принадлежавшего к их семье и изображенного на картине в золоченой раме. Рейчел внезапно почувствовала свою причастность к этой семье. Она больше не ощущала своей оторванности. Ей уже не казалось, что после смерти родителей она осталась совсем одна. Она находила сходство между собой и людьми, изображенными на фамильных портретах, и ей казалось, что она принадлежит этому дому уже очень давно, может быть, с самого рождения, а может, и еще раньше.

А потом они подошли к портретам ее матери. На одном она была еще совсем ребенком. Но Рейчел сразу узнала ее. На другом портрете ее мать была изображена молоденькой девушкой.

— Папа всегда жалел, что так и не успел заказать ее портрет, — проговорила Рейчел. Она зажмурилась, но лицо матери продолжало стоять у нее перед глазами.

Ее рука лежала в руке Джонатана. Рейчел вдруг заметила, что он нежно ласкает ее пальцы. Она особенно остро почувствовала сейчас его близость. На душе было светло и ясно. Казалось, все детские обиды и тревоги постепенно покидают ее. Слава небесам, она наконец-то вернулась домой.

Рейчел тепло улыбнулась Джонатану. Прогулка на озеро и то, что за ней последовало, по-настоящему сблизили их. Они нуждались друг в друге каждую минуту. И было совершенно очевидно, что их чувства взаимны. Между ними возникла та тонкая, но удивительно прочная ниточка доверия, что, бывает, связывает людей на всю жизнь. Рейчел искоса взглянула на дядю Ричарда и уловила на его лице тень одобрительной улыбки. Боже, как она была сейчас счастлива!

Неожиданно Рейчел поняла, что всегда будет вспоминать дядю именно таким — немного осунувшимся, но довольным, с доброй улыбкой. Тяжелые воспоминания постепенно стирались из памяти, она, кажется, обретала давно желанное умиротворение.

Она задумалась о Джонатане. Рейчел видела, что ему тоже очень нравится здешняя жизнь. Он постоянно объезжал с Драммондом поместье, обсуждая, как идут дела. Он проводил часы в кабинете дяди Ричарда, и Рейчел догадывалась, что они тоже говорили о хозяйственных делах. Она знала, что Джонатан предложил даже кое-какие нововведения, которые одобрил барон. Очевидно, Джонатан нравился ему все больше и больше.

Как бы ей хотелось, чтобы их спектакль не завершился жестоким разочарованием для всех. Все актеры настолько вошли в свои роли, что трудно было понять, которая из их жизней была настоящей: та, которую они вели в Брюсселе, или здешняя. Рейчел видела, что и ее подруги абсолютно довольны своим теперешним положением, и ей оставалось только надеяться, что когда дядя узнает правду, он всех их простит и сумеет вместе с ними посмеяться над не слишком умной забавой, которую они разыграли.

Джеральдина, несмотря на то что не умела ни читать, ни писать, взяла на себя большую часть обязанностей по управлению домашним хозяйством. Как это ни странно, но слуги охотно ей подчинялись и не жаловались барону на ее самоуправство. Вероятно, Джеральдина умела находить общий язык с самыми разными людьми. Дом заблестел чистотой. Джеральдина навела полный порядок в делах. Каждый из слуг точно знал и выполнял свои обязанности. И в то же время Джеральдина не забывала о своей роли горничной Рейчел и продолжала подбирать ей эффектную одежду и делать умопомрачительные прически.

Рейчел узнавала и не узнавала свою брюссельскую подругу. Что-то неуловимое оставалось в ней от прежней колоритной итальянской актрисы, и в то же время здесь это была скромная, обаятельная и организованная женщина, у которой все буквально горело в руках.

В то же время сержант Стрикленд фактически принял на себя обязанности дворецкого, хотя официально им продолжал оставаться мистер Эдвардс. Филлис стала полноправной хозяйкой на кухне барона и явно наслаждалась этим. Флосси много времени проводила в компании управляющего. Они занимались счетами и вели дела всего поместья.

Однажды вечером девушки собрались в комнате Рейчел, и Флосси призналась им:

— Знаете, я рассказала мистеру Драммонду всю правду о себе. Решила не дожидаться вашего решения, просто не могла больше врать хорошему человеку. И представьте себе, он ничуть не оскорбился. Сказал, что ему совсем не важно, кто я!

— Боже, Флосс, как это романтично! — воскликнула Филлис. — Я просто сейчас заплачу!

— Если ты собираешься за него замуж, Флосс, — отозвалась Джеральдина, — то, чур, я буду подружкой невесты. Конечно, тогда нам всем придется раскрыться.

— Он настоящий джентльмен, — только и сказала Флосси.

— Ну так что по поводу свадьбы? — не отставала Джеральдина, но Флосси так ничего ей и не ответила.

Бриджит чуть ли не каждый день наведывалась в гости к жене священника. Они часами возились в саду, обсуждая сорта цветов и то, как правильно за ними ухаживать.

Казалось, девушки совершенно забыли, зачем прибыли в Англию. Мысль о мести коварному Найджелу Кроли больше не бередила их сердца. А Рейчел полностью отдалась подготовке к предстоящему балу. Впрочем, и все остальные с нетерпением ожидали этого праздника, не исключая соседей барона. Здесь редко устраивались пышные балы, а такого огромного танцевального зала, как в замке барона, не было больше ни у кого.

Рейчел решила, что будет от души веселиться. В конце концов, когда еще ей удастся побывать на балу? Будущее представлялось туманным и зыбким, а настоящее было радостным и счастливым. Так зачем думать о плохом?

Она получила ответы от друзей из Лондона, но, к сожалению, они не пролили никакого света на прошлое Джонатана. Никто о нем не слышал и ничего не мог ей сообщить. Впрочем, она особенно и не надеялась на удачу, скорее, обратилась к друзьям лишь для очистки совести, чтобы нельзя потом было упрекнуть себя, что не было ничего сделано для Джонатана. Иногда Рейчел, правда, хотелось, чтобы Джонатан не нашел своих родственников и остался с ней, но она гнала такие мысли прочь.

Она также не позволяла себе думать о том, что будет делать, когда уедет из поместья. В конце концов, это во многом зависело от того, удастся ли ей получить наследство, а пока ответ на этот вопрос был ей неизвестен.

Все, что сейчас занимало ее мысли, — предстоящий бал. Она будет танцевать! Впервые в жизни она будет танцевать на балу! С Джонатаном… С другими джентльменами… И предчувствия заставляли сердце Рейчел сладко сжиматься в груди.

Незадолго до бала барон выписал в замок портниху, чтобы она занялась подготовкой платьев для леди. Выдержав серьезное сражение с Джонатаном, он настоял на том, что сам заплатит за бальное платье Рейчел.

— Рейчел — моя племянница, Смит, — убеждал он. — Будь на то моя воля, еще в восемнадцать лет она бы танцевала в лучших домах Лондона. Но прошлого вернуть нельзя, зато можно что-то сделать в настоящем. Так что не надо спорить, позвольте мне заказать для Рейчел бальное платье.

Рейчел почувствовала легкий укол обиды — как много она, оказывается, пропустила в своей жизни!

Но она тут же заставила себя думать о хорошем: барон заботится о ней, он хочет исправить свои ошибки, хочет сблизиться с племянницей и доставить ей удовольствие. Он так старается, и она должна помочь ему, а не вспоминать прошлые обиды.

— Спасибо вам, дядя Ричард, — сказала она, с трудом сдерживая слезы. — Вы очень-очень щедры.

Джонатан вежливо кивнул и больше не спорил. Интересно, а он действительно был способен оплатить ее платье или блефовал? Сколько он на самом деле выиграл за карточным столом в Брюсселе?

Последние дни перед балом прошли в веселой суматохе. И наконец настал долгожданный день. С самого утра слуги сновали по дому, заканчивая последние приготовления.

Войдя в свою комнату, где ее уже поджидала Джеральдина, чтобы помочь ей одеться, Рейчел вдруг почувствовала острое сожаление. Месяц в поместье дяди подошел к концу. Сегодняшний бал станет последней точкой.

Глава 18

— Ох, Рейчел, я так жалею, что назвалась твоей горничной! Всего лишь горничной! Теперь все вы будете наслаждаться жизнью, а я? Клянусь Богом, я вытащу Уилла и заставлю его протанцевать со мной весь вечер в каком-нибудь укромном уголке замка! Захочет он или нет — это уже не важно!

У Рейчел были свои причины для волнения. Она посмотрела на себя в зеркало и ахнула. Никогда у нее еще не было такого красивого платья.

Бальное платье было украшено морем белоснежного кружева. Приподнятая линия талии выгодно подчеркивала грудь. Лиф платья был оторочен нежно-зеленым кружевом. Сочетание нежно-зеленого и белоснежного было очень к лицу Рейчел. Джеральдина соорудила из ее волос высокую прическу, свободно выпустив несколько локонов. Белые перчатки, отороченные зеленым, дополняли картину. Рейчел Йорк была неотразима.

— Ты сделала из меня королеву, Джерри, — сказала она, любуясь на себя в зеркало.

— О нет, милая, это не я, это Господь Бог, — улыбнулась та. — Я лишь добавила несколько ярких штрихов.

В дверях появился Джонатан. Рейчел порывисто обернулась. В своем вечернем костюме он тоже выглядел поразительно. Нежный загар придавал ему еще больше привлекательности. Рейчел решила, что Джонатан Смит — самый красивый мужчина в мире.

— Боже мой, да вы самая блистательная пара, которую я видела в своей жизни! — воскликнула Джеральдина. — Неужели это тебя когда-то принесли голым в наш дом в Брюсселе?

Зубы Джонатана ослепительно блеснули.

— Но ты ведь сразу сказала, что я красавчик, я помню это, Джерри, — ухмыльнулся он. — Хотя тогда я, наверное, напоминал свою бледную тень.

— Даже эта тень была ослепительно хороша, — улыбнулась Джеральдина. — Уилл все еще у тебя в комнате? Хочу пригласить его потанцевать.

— Он уже спустился, — хмыкнул Джонатан, — видно, почуял неладное.

— Ох, бедняжка, — воскликнула Джеральдина, — все равно ему не уйти от своей судьбы!

Рейчел и Джонатан взглянули друг на друга. Им больше незачем было скрывать восхищение, незачем избегать прикосновений. Сегодня их бенефис. Им предстоит сыграть любящую пару, но зачем играть, ведь они и так без ума друг от друга. Разве смогут они когда-нибудь это забыть?

— Вы и в самом деле выглядите потрясающе, леди Смит, — сказал Джонатан, переступая порог комнаты.

— Благодарю, — с улыбкой ответила Рейчел. — Это первый бал в моей жизни и, вероятно, последний. Так что я собираюсь веселиться и получить удовольствие, чтобы сохранить память об этом на всю жизнь. Надеюсь, что дядя отдаст мне наследство, ну а если нет — что ж… У меня останутся приятные воспоминания о проведенном здесь времени, а свое наследство я в любом случае получу через несколько лет. Возможно, уже завтра вы будете свободны. Все мы будем свободны.

— Так ли это?.. — произнес Джонатан. — Рейчел, нам нужно поговорить…

Но его прервал стук в дверь. Рейчел поднялась и открыла ее, на пороге стоял дядя Ричард.

— О Рейчел! — воскликнул он, окидывая ее восхищенным взглядом. — Как же я мечтал увидеть тебя такой! Ты так же прекрасна, как твоя мать!

Сейчас Рейчел не хотелось ссориться с дядей, но она все же поинтересовалась:

— Дядя Ричард, а почему вы сказали вчера, что если бы была ваша воля, то в восемнадцать лет я бы начала выезжать в свет?

— Твой отец был категорически против, — объяснил барон. — Это он запретил тебе приезжать сюда на каникулы. Он не позволил мне отправить тебя в хорошую школу для девочек. Кроме того, судя по всему, он не передавал тебе присланных мной подарков. На Рожество, в день рождения — я каждый раз присылал тебе подарки, Рейчел! Каждый год! Это он не разрешал твоей матери общаться со мной после того, как они поженились. Он позволил нам увидеться, лишь когда она была при смерти. Я простил его. Во всем случившемся была и моя вина. Но я не могу не сожалеть о том, что наша вражда так повлияла на твою жизнь.

Какой до боли простой оказалась правда! Все ее детские обиды оказались пустыми. Никто не бросал ее, никто не вычеркивал ее из своей жизни. Просто двое упрямых мужчин не смогли найти общего языка, а пострадали от этого две слабые, любящие, одинокие женщины. Рейчел и ее мать. Ее мать оказалась между двух огней — слишком заботливым братом и слишком нетерпимым мужем.

— Дядя Ричард… — Рейчел нерешительно шагнула к нему.

— Давай вернемся к этому разговору завтра, — предложил барон. — Мы поговорим об этом втроем — ты, я и твой супруг. Все обсудим и решим, что нам делать дальше, как строить взаимоотношения. А сегодня ты должна блистать на балу. Ты будешь звездой этого замка. Королевой. Я обещаю.

Каждое его слово острой болью отзывалось в сердце девушки. Как теперь она расскажет дяде правду? Теперь, когда он раскрыл перед ней душу? Когда она поняла и простила его? Как же сейчас она сможет рассказать о своем обмане?..

— Я кое-что принес тебе, — сказал дядя Ричард, доставая коробочку, обшитую бархатом. — Это драгоценности твоей тети. Я хочу видеть их на тебе сегодня вечером.

Он раскрыл коробочку. Там лежало колье из жемчужин, перемежавшихся изумрудными вставками и бриллиантовыми подвесками. Дополняли гарнитур серьги с изумрудами и бриллиантами.

— Это мой свадебный подарок тебе.

У Рейчел подкосились колени. Она оперлась на руку Джонатана, чтобы не упасть. Он пришел ей на выручку.

— Какой прекрасный подарок, сэр. К сожалению, я еще не успел купить драгоценности для моей жены. Позвольте, я помогу ей это надеть.

Джонатан осторожно взял колье и застегнул его на шее Рейчел. Потом продел ей в уши сережки. Она почувствовала, как по коже побежали мурашки.

— Дядя Ричард! — Она бросилась к барону и обняла его. — Дядя Ричард! — Слова застревали у Рейчел в горле, на глаза навернулись слезы.

Он слегка отстранил ее.

— Ты прекрасна и без дорогих украшений, — мягко сказал он. — Но кому же еще я могу подарить драгоценности моей жены? Я рад, что тебе они понравились.

Конечно, завтра она обязательно вернет ему подарок и расскажет всю правду, но сейчас… Колье показалось ей удавкой, сжимающей горло. Но нет, сегодня она должна веселиться! Завтра, все завтра! Возможно, небеса помогут ей, и дядя когда-нибудь сможет простить этот обман.

С болью в сердце Рейчел отступила назад.

— Теперь мы можем спускаться? — спросила она. Улыбнувшись Джонатану, Рейчел взяла его под руку.

Задуманный ими фарс, кажется, превращался в трагедию, но сейчас не время было об этом думать.

Это был самый обычный провинциальный бал. Аллен не сомневался, что ему доводилось бывать на самых роскошных приемах в лучших домах Лондона, но сейчас это не имело никакого значения. На сегодняшнем балу он был бесконечно счастлив.

Гости уже собрались, лица светились восторгом. Оркестр тихонько наигрывал красивые мелодии, и пары делали свои первые шаги в огромном танцевальном зале замка.

Но прекраснее всех была Рейчел. От одного взгляда на нее кружилась голова. Аллен понял, что безоглядно влюбился.

Когда это случилось? Когда он понял, что не может жить без нее? Сразу как только ее увидел? Или после той ночи? Или после прогулки на озеро? Или же это произошло только что, после того как он взглянул в ее сияющие глаза? Теперь Аллен не понимал, как он смог, находясь каждую ночь рядом с ее спальней, удержаться от визита к ней. Рейчел была ослепительна. Рейчел была великолепна. Она была для Аллена девушкой его мечты, а ведь он уже сжимал ее в страстных объятиях!

Боже, как же он мог втянуть ее в эту историю?! Теперь ему было абсолютно ясно, что ее место было здесь, в родовом замке. Она как будто родилась в нем и прожила здесь всю свою жизнь. Рейчел принадлежала этому дому. Так сложилось, что он не был ее счастливым прошлым, но обязательно должен стать счастливым будущим! Аллен решил сразу после бала во всем признаться барону. Если дядя любит свою племянницу — а Аллен был совершенно в этом уверен, — он сможет ее понять и простить. Рейчел будет жить здесь, в этом великолепном замке, и однажды встретит мужчину, которого полюбит всей душой. И он будет заботиться о ней до конца дней. И они будут счастливы.

А возможно… Возможно, когда память вернется к нему, выяснится, что Аллен свободен. И тогда он приедет в замок и сделает ей предложение. Но пока он не должен об этом думать.

Он заметил, что Рейчел чувствует себя немного неуверенно, хоть и старается не показывать этого. Было такое впечатление, что она только вчера закончила брать уроки танцев и сегодня впервые решила показать, чему научилась. В общем-то почти так оно и было. Это ее первый бал. И Аллен даже думать не хотел о том, что он может оказаться для нее и последним. Он видел, как счастлива Рейчел, улыбка не сходила с ее лица. Аллен не мог ею налюбоваться.

— Возможно, вам следует поберечь силы, ведь бал только начался, — пошутил он.

— Поберечь? — отмахнулась Рейчел. — Но зачем? Я вечно что-то берегла и экономила, откладывала на потом, а теперь я хочу полностью наслаждаться моментом.

— И я хочу этого же, — улыбнулся он в ответ.

И только после того, как он уже сказал эту ни к чему не обязывающую фразу, легкая боль кольнула Аллена в сердце. Неужели она потеряет все это по его вине?

Он отыскал глазами барона. Тот стоял в стороне и внимательно наблюдал за ними, кивая головой в такт музыке. Дядя Рейчел по-прежнему выглядел нездоровым, но явно не так плохо, как тогда, когда Аллен впервые увидел его. Возможно, они смогли бы подружиться, если бы получше узнали друг друга. Если бы они с Рейчел прожили в поместье несколько лет. Но это, разумеется, из области фантазий.

Танцуя вместе со всеми гостями контрданс, Джонатан, раскланиваясь с каждой новой партнершей, то ли с радостью, то ли с опаской ожидал, что его узнают. Но пока этого не происходило. Вероятно, в Лондоне он вращался в иных, более высоких кругах.

Музыканты заиграли вальс. Аллен заметил, что Рейчел подошла к дяде.Он направился к ним.

— Ты не танцуешь вальс, любовь моя?

— Увы, — улыбнулась она, — я не умею.

— Ну, тогда самое время научиться, — сказал Аллен, предлагая ей руку.

— Сейчас? Здесь? — испугалась она. — Нет, это невозможно.

— Опять трусишь? — поддел он. — Ну-ну, смелее.

— Иди, Рейчел, — сказал дядя. — У тебя получится.

Аллену показалось, что Рейчел готова отказаться, но, к его удивлению, она неожиданно согласилась.

— Почему бы и нет? Если у меня не получится, то хотя бы гостей повеселю.

Научить ее движениям вальса оказалось очень просто. Кажется, она интуитивно схватывала их. Кроме того, вокруг было много вальсирующих пар. После нескольких неудач она уловила правильный ритм, и они закружились в танце.

— Я танцую вальс, Боже мой! — прошептала Рейчел.

— Ты прекрасно танцуешь, — подбодрил ее Аллен. — Слушай музыку, и все будет замечательно.

Она еще иногда сбивалась с ритма, но в общем-то у нее получалось. Аллен заметил, как напряжено ее лицо, как временами она закусывает губу, и крепче обнял ее. И похоже, это было большой ошибкой. Чувства нахлынули на него жаркой волной. С тех пор как они любили друг друга на берегу озера, он избегал слишком интимных прикосновений. Кажется, она тоже. Безусловно, они продолжали играть роль счастливой пары и держались теперь гораздо естественнее, чем раньше, но все же какой-то барьер между ними оставался. Вероятно, это было связано с неизвестностью, которая ждала их за воротами замка барона.

Но как можно было танцевать вальс и не ощущать близости? Аллен так мечтал сжимать Рейчел в объятиях, а теперь ему представилась для этого чудесная возможность.

— И каковы ваши впечатления от первого бала? — спросил он после некоторого молчания.

— Волшебные, — отозвалась она. — И, слава небесам, волшебство еще не закончилось.

Но Рейчел не была осведомлена, что провинциальные балы не длятся всю ночь. Бал закончится после ужина, а ужин обычно бывает после вальса. Значит, и ее волшебный вечер подходил к концу.

Аллен взглянул ей в глаза, и она, казалось, прочитала его мысли. В глазах девушки блеснули слезы. Слезы радости или слезы сожаления? Аллен не хотел думать об этом.

— Джонатан… — Рейчел указала взглядом на бриллиантовое колье. — Я не могу принять у дяди этого подарка. Я не имею права принять его.

— Жаль, что ты не приехала сюда после смерти отца, когда дядя пригласил тебя, — вздохнул Джонатан.

— Не знаю… — раздумчиво проговорила она. — Тогда все было по-другому. Я во многом ошибалась, а дядя мне ничего не объяснял. Я не знала, что он уже тогда был болен и не мог приехать ко мне. Не знала я и того, что он желает мне добра. Его письмо было холодным и равнодушным. По крайней мере тогда оно мне таким показалось.

— Если бы ты приняла его приглашение, судьба не забросила бы тебя в Брюссель, ты никогда не познакомилась бы с этим проходимцем Кроли.

— И с тобой, — тихо добавила она.

— Да уж… И не танцевать бы мне тогда на балу, а лежать в холодной братской могиле.

— Мне это не нравится.

— Мне тоже, — рассмеялся он. — Что ты собираешься делать завтра?

— Завтра мы уедем отсюда. Я верну дяде его подарок и не буду больше спрашивать о наследстве. Девушкам я помогу через три года, когда драгоценности будут принадлежать мне по праву. Когда я вернусь в Лондон, я напишу дяде письмо и расскажу правду. Соглашаться на этот маскарад было большой ошибкой, но и сейчас еще не поздно попытаться все исправить.

— Но зачем ждать возвращения в Лондон, Рейчел? Расскажи обо всем дяде прямо теперь. Он любит тебя, он тебя простит.

Она покачала головой.

— Позволь мне поговорить с ним, — попросил Джонатан.

Она опять покачала головой:

— Нет, Джонатан, не вмешивайтесь. Это только мое дело.

— Тогда сама расскажи ему обо всем завтра же.

— Слишком поздно. Я не заслуживаю ни его доверия, ни его прощения. Как бы он ни поступал со мной в прошлом, я поступила с ним гораздо хуже и никогда не прощу себе этого. Танец заканчивается, Джонатан. Вероятно, сейчас нас пригласят к столу. Давайте будем веселы и счастливы хотя бы сегодня.

Аллен тяжело вздохнул.

Рейчел и представить себе не могла, какой кошмар ждал ее за ужином. Сначала все было прекрасно. Правда, ее немного смущало, что в ее честь произносились тосты, но, в конце концов, все, что от нее требовалось, — просто улыбаться. Потом дядя Ричард поднялся из-за стола, попросил тишины и заговорил:

— Пользуясь таким прекрасным случаем, я хотел бы сообщить вам новость. Все вы знаете, что моя дорогая супруга скончалась восемь лет назад, не оставив наследников. Других родственников, кроме моей дорогой племянницы и ее супруга сэра Смита, у меня нет. Мы мало общались с Рейчел в последнее время — на то были свои причины, — но сейчас ситуация изменилась. За тот месяц, что моя племянница с мужем гостили в поместье, я успел хорошо узнать их и понять, что это прекрасные и дорогие мне люди. Поэтому сегодня я хотел бы объявить о том, что изменил завещание. Согласно новому завещанию, большую часть своего состояния, включая родовое поместье, я передаю моей любимой племяннице Рейчел.

Гости зааплодировали, но Рейчел уже ничего не слышала. Она испытывала ни с чем не сравнимый ужас, жгучее чувство вины разрывало ей сердце. После недолгого молчания дядя Ричард продолжил:

— Поверь мне, Рейчел, это решение сделало меня самым счастливым человеком на земле. Твое место — в этом доме. Это твой дом, Рейчел. И когда я умру…

— Нет! — со слезами в голосе воскликнула Рейчел. — Я н-не хочу, чтобы ты умира-а-ал…

Сейчас ей самой хотелось умереть. С большим трудом Рейчел удалось справиться с собой. Она каким-то чудом проулыбалась остаток вечера, ничем не выдав душившей ее боли.

Когда последние гости покинули поместье, все заговорщики вновь собрались в комнате Рейчел.

— Боже, Рейчи, мы только что узнали! — воскликнула Джеральдина. — Нас с Уиллом не было, когда барон произносил свою речь.

— Мы смотрели на лошадей, — неловко вставил сержант Стрикленд.

— Да будет тебе, Уилл, — рассмеялась Джеральдина. — Мы танцевали, потом гуляли, потом целовались. А когда вернулись в дом, Филлис нам все рассказала.

— Нам надо уехать отсюда и как можно скорее, — сказала Бриджит.

— Как это уехать, Бридж? — воскликнула Филлис. — А кто будет готовить еду барону?

— Да, мы уедем. Простите, но я не смогу отдать вам свой долг раньше, чем через три года, когда официально получу наследство. Драгоценности моей тети, которые подарил мне дядя, я ему завтра же верну.

— Минутку, Рейчи, о чем ты говоришь? — воскликнула Флосси. — Ты собираешься вернуть дяде его подарок? Ты понимаешь, что это убьет его?

— И перестань говорить, что ты нам что-то должна, — сказала Джеральдина. — Ведь это не ты украла у нас деньги.

— И все же это было прекрасное приключение, девочки! — воскликнула Филлис. — А задумка была полна романтики!

Заговорил сержант Стрикленд:

— Если мне позволено будет высказаться, хотя, конечно, это и не моего ума дело… Чтобы поставить все на свои места, леди, вам надо на самом деле выйти замуж за мистера Смита.

— О да! — воскликнула Филлис.

— Нет, — твердо сказала Рейчел. — Этого я делать не буду. Я уже совершила много ошибок и собираюсь на этом остановиться. Ни мне, ни Джонатану не нужна эта свадьба. Нам просто надо уехать отсюда и забыть все случившееся, как страшный сон.

Девушки еще долго предлагали различные выходы из ситуации, но все они были отметены Рейчел. В конце концов они отчаялись и ушли спать. Джеральдина помогла Рейчел раздеться и тоже ушла.

Наконец-то оставшись одна, девушка уткнулась лицом в подушку и разрыдалась.

Глава 19

Вернувшись в свою комнату, Аллен долго не ложился спать. Он никак не мог простить себе, что промолчал, когда сержант Стрикленд высказал свое предложение. Возможно, Рейчел отказалась с такой решимостью именно потому, что он промолчал?

Должен ли он с утра поговорить с бароном? Или он и так уже доставил достаточно неприятностей этой чудесной девушке, а разговор с бароном только усугубит ее непростое положение?

И тут он услышал какой-то слабый звук, похожий на шелест. В комнату проскользнула Рейчел. Она была в одной ночной сорочке, волосы распущены. Увидев, что он стоит у окна, она тихонько вскрикнула.

— Я думала, вы уже спите, — объяснила она.

— Нет.

— О…

— Проходите.

Она приблизилась к нему и остановилась в нескольких шагах.

— Я бы хотела, чтобы вы уехали рано утром.

— Да?

— Да. С утра я расскажу дяде всю правду, вероятно, он будет в ярости. Я не хочу, чтобы он винил во всем вас. Возможно, он потребует, чтобы вы женились на мне. Я не хочу этого, Джонатан.

— Но это в любом случае было бы невозможно, мы уже говорили об этом. Пока я не узнаю, кто я, я не могу давать никаких обещаний.

— Но барон может заняться выяснением вашей личности, — возразила Рейчел. — И может оказаться, что вы свободны. В таком случае у вас просто не останется выбора. А я этого не хочу. Я не хочу принуждать вас. Я прошу вас уехать и навсегда исчезнуть из моей жизни.

— Значит… это прощание?

— Д-да…

Он взял ее за руку. Ее рука была холодной как лед.

— Я не сделаю этого, Рейчел. Мы поговорим с бароном вместе.

В конце концов, это было делом его чести и достоинства. Он тоже обманывал барона, пользовался его доверием, вводил в заблуждение относительно своих намерений. Аллен заметил, что Рейчел вся дрожит.

— Вернитесь в постель, — сказал он.

— В вашу?

Он не это имел в виду, но понял, что сейчас она не уснет одна.

— Если это то, чего вы хотите.

— Если это то, чего вы хотите, — эхом отозвалась она. Аллен подхватил ее на руки и отнес в постель. Этой ночью они занимались любовью очень нежно и очень медленно. Собственно говоря, это было нечто гораздо большее, чем просто секс. Что-то, что делало их бесконечно близкими друг другу.

Потом Рейчел очень быстро уснула. Аллен прислонился щекой к ее щеке и закрыл глаза.

Наутро Рейчел смотреть не могла на завтрак. Прошедшая ночь не давала ей покоя. Зачем она пришла к Джонатану? Зачем были эти прощальные объятия? Теперь ее душили страх и тоска. Страх перед дядей, тоска по Джонатану. Если он последует ее просьбе и уедет… Как она будет жить без него?

Дядя Ричард, как назло, сегодня решил завтракать вместе с ними. Он послал к Рейчел своего камердинера с просьбой подождать, пока он спустится к столу.

Джеральдина собирала вещи. Рейчел с тоской наблюдала за ней, думая о дяде, думая о Джонатане, думая о своей будущей одинокой жизни.

После завтрака дядя попросил Рейчел и Джонатана пройти к нему в кабинет. Сегодня барон снова выглядел очень больным.

— Проходите, садитесь, — пригласил он.

— Дядя, я хотела тебе сказать… — начала было Рейчел.

— Милая, позволь сначала я кое-что расскажу тебе, — прервал ее барон. — Я должен был сказать это раньше, но из-за суматохи последних дней каждый раз откладывал разговор на потом. Речь идет о твоих драгоценностях…

— Дядя!..

— Подожди. Вчера я объявил тебя наследницей своего состояния, и это правда. Но этот факт не снимает с меня вины. Понимаешь ли, Рейчел, твои фамильные драгоценности… Я не могу отдать их тебе.

— Дядя Ричард…

— Нет-нет, я вполне уверен и в тебе, и в Смите, он показал себя настоящим джентльменом, разумным и рассудительным, кроме того, его интересуют дела в поместье и он хорошо во всем разбирается… Я хотел бы отдать их тебе, Рейчел, но… их у меня нет.

— Что? — воскликнула Рейчел.

— Их у меня нет. Они украдены.

Джонатан вскочил на ноги, чтобы подать дяде Ричарду стакан воды. Лицо барона заметно посерело.

— Но кем, когда?

— Не так давно. Не могу сказать определенно. Несколько недель назад, пожалуй. Главное, я не знаю, кого подозревать. Единственный, кто заходил в комнату, где находится сейф, — это священник. Но не могу же я подозревать в воровстве священника.

— Священник? — поразилась Рейчел. — А как его звали? Случайно, не Найджел Кроли?

— Нет, Натан Кроуфорд, — сказал барон.

— Высокий статный блондин? Обаятельный? Где-то между тридцатью и сорока годами? Иногда появляется в сопровождении сестры?

Барон кивнул, изумленно глядя на племянницу.

— Боюсь, это моя вина, — сказала Рейчел. — Этот человек уже однажды обокрал меня. Он обокрал и моих друзей. Дело в том, что я познакомилась с ним в Брюсселе, когда работала у леди Флэтли. Я влюбилась в него, и мы собирались пожениться. Он привез меня в Лондон и настойчиво советовал попросить у вас мое наследство. Но я случайно услышала разговор, который не предназначался для моих ушей. Кроли со своей сестрой — если только она ему действительно сестра — весело обсуждали, куда потратят кучу награбленных денег. Я выдала свое присутствие, устроила скандал и сбежала в Брюссель. Но видимо, он выяснил, где вы живете, и решил сам наведаться за моим наследством.

— Боже! — Барон прикрыл глаза. — Да здесь многие давали ему пожертвования. Этот человек вызывал какое-то удивительное чувство доверия. Когда я открывал сейф, чтобы достать деньги, он мог запомнить комбинацию цифр и потом вернуться сюда. В поместье не так уж трудно пробраться. Мне очень жаль, Рейчел. Видно, драгоценности для тебя навсегда утеряны, и это моя вина.

Но сейчас Рейчел гораздо больше, чем судьба наследства, беспокоило самочувствие дяди. В конце концов, мамины драгоценности принесли в ее жизнь только горести.

— Это все пустяки, дядя Ричард, — сказала она, обнимая барона. — Гораздо важнее, что он не причинил вреда вам. Я почти рада, что драгоценности украдены. У меня с души как будто камень свалился.

— Но, Рейчел, я же фактически обокрал тебя, обманул, лишил того, что принадлежит тебе по праву.

— Дядя, вы не знаете, что такое настоящий обман, — неожиданно проникновенно возразила она.

Барон непонимающе посмотрел на племянницу.

— Но если вы были обручены с этим Кроли, Кроуфордом или как там его, то каким образом…

Молча стоявший все это время возле окна Джонатан прокашлялся и заговорил:

— Дело в том, сэр, что Рейчел познакомила Кроли, который тогда был ее женихом, со своими подругами. Кроли взял все их сбережения, обещая вложить в надежный лондонский банк, и исчез. Они остались без гроша. Рейчел считает, что теперь должна вернуть им украденные деньги. Вот для чего ей нужно было ее наследство.

Рейчел в ужасе зажмурилась. Начиналось самое страшное.

— А какова во всем этом была ваша роль, Смит? — спросил барон.

— Я обязан Рейчел жизнью. Это была моя идея — представиться мужем и женой и приехать в ваше поместье, — признался Аллен.

— А на самом деле…

— На самом деле мы не женаты.

— Почему? — холодно спросил барон.

— В битве при Ватерлоо я был ранен, упал с коня и потерял память. Возможно, я уже женат, возможно, у меня даже есть дети, но я об этом не помню.

— Значит, вы не сэр Джонатан Смит?

— Нет.

— И у вас нет поместья в Нортумберленде?

— Нет, сэр.

— Это я во всем виновата, — вмешалась Рейчел. — Джонатан считает, что обязан мне жизнью, и поэтому хотел помочь. А я вовремя не остановила его. Я ведь не знала, дядя, что вы так тепло ко мне относитесь. Не знала, что вы отправляли мне подарки, не знала, что хотели вывозить меня в свет. Я не знала, что вы любите меня, мне казалось, что вам нет до меня дела.

— О Боже мой… — тихо сказал барон. А потом сделал то, чего Рейчел от него меньше всего ожидала, — рассмеялся.

Сначала с его губ сорвался короткий сухой смешок, но с каждой секундой смех его становился все веселее и заразительнее. Рейчел удивленно смотрела на него, а потом и сама расхохоталась.

— Боже, что за фарс мы выдумали, — тихо проговорил Аллен и тоже засмеялся.

Казалось, что все трое смеются над какой-то изящной легкой шуткой. Они искренне веселились, и Рейчел уже с трудом верилось, что она так боялась объяснения с дядей.

В этот момент дверь открылась и на пороге показались все четыре девушки. В руках у Бриджит было письмо.

— Извините, что прерываем вас, — сказала она, — но мы должны срочно уехать. Рейчел, мы нашли его! — воскликнула она. — Этот подлец сейчас в Бате. Ошивается там под именем Николаса Кройдена, продолжает грести денежки с доверчивых дамочек.

— Мы сейчас же отправляемся туда, Рейчи, — подхватила Джеральдина. — Уилл едет с нами, он как следует проучит мерзавца.

— И я не останусь в долгу, — подхватила Филлис. — Он пожалеет, что родился на свет.

— А я собираюсь выщипать ему все до единой волосинки и набить ими подушку! — пообещала Бриджит.

— Мы получили письмо от наших подружек, — добавила Флосси. — Они пообещали не спускать с него глаз, пока мы не приедем. Ты с нами, Рейчел?

Дядя Ричард прочистил горло:

— Рейчел, по-моему, пришло время по-настоящему познакомить меня с твоими друзьями и… с твоей горничной.

В Бат они отправились всей компанией.

Сначала, конечно, были долгие споры. Филлис не хотела оставлять барона без вкусной еды; Бриджит и Джеральдина вошли во вкус ведения домашнего хозяйства в особняке; сержант Стрикленд и Джонатан держали нейтралитет; Рейчел не хотела бросать дядю одного в замке; Флосси с мечтательной улыбкой сообщила, что мистер Драммонд сделал ей вчера предложение.

— Я пока ничего не ответила ему, мне нужно время подумать, — добавила она.

В результате они договорились до того, что ехать за Кроли вообще было некому. Тогда в разговор вмешался барон Уэстон:

— Что ж, дамы и господа, если у вас у всех так много других дел, то я поеду в Бат один. Я хочу вернуть наследство моей племянницы и наказать подлого вора.

— О, как это замечательно! — тут же подхватила Флосси. — Думаю, мистер Драммонд сможет немного подождать моего ответа. Я тоже еду!

А затем и остальные девушки приняли решение отправиться в Бат.

— Но вы должны остаться здесь, в замке, дядя Ричард, — уговаривала его Рейчел. — Вы плохо себя чувствуете. Я останусь с вами. А Джонатан… Джонатан займется поисками своей семьи.

— Знаешь, Рейчел, я думал, что сегодняшнее утро будет самым ужасным в моей жизни, — проговорил барон. — Ведь я не сберег твоего наследства, лишил тебя того, что принадлежало тебе по праву. А получилось, что это утро вернуло мне радость жизни. Я обязательно поеду в Бат.

Джонатан колебался. Он чувствовал, что все ждут от него согласия ехать с ними. Но мог ли он и дальше откладывать поиски своей семьи, особенно теперь, когда вся правда раскрылась?

— И что ж! Думаю, мои дела могут и еще подождать, — наконец сказал он. — Я еду с вами.

— Прекрасно! — обрадовалась Джеральдина, взглянув на Стрикленда. — Значит, ты тоже едешь, Уилл.

И Аллен с удивлением отметил, что она покраснела.

Глава 20

Барон снял для всех комнаты в лучшей гостинице Бата. Дамы настаивали на том, что заплатят за себя сами, тем более что найден вор, укравший все их сбережения, но барон и слышать об этом не хотел.

В этом путешествии Джеральдина сменила образ горничной на родство с мнимой миссис Ливи, а Рейчел взяла обратно свою девичью фамилию. Сейчас ей совсем не было дела ни до наследства, ни до вора, который его похитил. Главное, что ее заботило, — это здоровье дядюшки.

Джонатана она почти не видела, и этот факт ее сейчас даже радовал. Скоро им придется расстаться, так что лучше начинать понемногу отвыкать друг от друга. Все равно из Бата они уедут уже порознь.

Дядя Ричард предложил Рейчел переехать к нему в поместье, и она согласилась. На сей раз в его приглашении не было ни тени холодности или дани условности. Дядя Ричард очень привязался к своей племяннице и хотел, чтобы она вернулась в родовое гнездо. Девушка до сих пор не могла простить себе, что обманывала барона. Он ни словом не упрекнул ее, но сама себе она была гораздо более жестким судьей. Каждый день, который она провела в поместье, был наполнен радостью и любовью. Неужели эти дни уже никогда не вернутся?

Даже после того, как дядя узнал, кем на самом деле являются ее подруги, он не рассердился. Более того, он сказал, что чем бы ни занимались эти милые дамы, но за этот месяц они сделали для него больше, чем иные люди высокого происхождения за всю жизнь, и что ему очень нравятся Флора, Филлис, Бриджит и Джеральдина.

Однажды после того, как он немного вздремнул перед обедом, он завел с племянницей такой разговор:

— Признаюсь тебе, Рейчел, я никогда не был в восторге от моральных качеств твоего отца, но каким-то чудом ему удалось воспитать прекрасную дочь. Немногие из молодых леди способны, как ты, разглядеть среди четырех отринутых обществом особ легкого поведения таких сердечных и благородных женщин, которыми являются твои подруги.

— Они действительно очень добрые, — согласилась Рейчел. — Они приютили меня в Брюсселе, хотя у самих было туго с деньгами.

— А как потрясающе готовит мисс Ливи! — вздохнул барон.

Рейчел подумала, что затея, казалось бы, обреченная на провал, похоже, доставила удовольствие всем ее участникам. И не важно, найдут они проходимца Кроли или нет, это приключение чему-то научило каждого из них.

Она снова порадовалась, что нечасто видится в Бате с Джонатаном. У нее было время прийти в себя и немного залечить сердечные раны. Она заставляла себя привыкать к мысли, что скоро они расстанутся навсегда и он больше никогда не будет целовать и обнимать ее. И ей удалось убедить себя, что все это — к лучшему.

Рейчел готовилась к сцене прощания. Думала, что скажет Джонатану, прежде чем расстаться навсегда. Как посмотрит ему в глаза, как ласково улыбнется… Нет, она не сможет, просто физически не сможет улыбаться, прощаясь с ним!

В это время ее подруги развили в Бате бурную деятельность. Они повидались с девушками, которые написали им письмо о Кроли, скрывавшемся теперь под именем Николаса Кройдена. К сожалению, Кройден сейчас редко появлялся в «веселых домах», его больше привлекали гостиные пожилых богатых леди. Однако каждое утро он посещал местный зал минеральных вод, так что девушки были уверены, что им удастся разыскать его в Бате.

— Мы найдем его, — твердо сказала за обедом Флосси. Они всей своей компанией обедали в уютном отдельном зале. — Говорят, его очень привлекают здешние минеральные воды. В качестве вдовы полковника Стрита я вполне могу появиться в таком респектабельном месте, как зал минеральных вод. И конечно, меня вполне могут сопровождать моя любимая золовка миссис Ливи и наша дорогая подруга мисс Клоувер. Так что завтра же мы туда и отправимся.

— Да, надо туда пойти, — поддержал Джонатан. Взглянув на Рейчел, он добавил с легкой усмешкой: — Могу я сопровождать вас, мисс Йорк? Разумеется, если ваш дядя не станет возражать. Само собой, в качестве сопровождающей дамы мы пригласим вашу подругу мисс Клоувер.

Рейчел заметила, что Джонатан до сих пор играет роль. Конечно, его реплики не могли не перемениться по ходу спектакля, но общее настроение он сохранил. Неужели он совсем не испытывал сожаления, зная, что им скоро придется расстаться навсегда? Что поиски Найджела Кроли будут их последним совместным делом?

— Благодарю вас, сэр Джонатан, — отозвалась Рейчел. — Я рада отправиться туда с вами.

— Я тоже пойду, — объявил барон. — Я не собираюсь оставаться в стороне.

— Дядя Ричард, но… — начала Рейчел.

— Люди приезжают в Бат по одной из двух причин, — перебил ее дядя. — Во-первых, Бат — довольно дешевый город, так что если у вас маленькая пенсия или небольшая рента и вы хотите спокойной жизни, то Бат — подходящее место. Вторая причина — если у вас не все в порядке со здоровьем и вы хотите поправить его, полагаясь на целебные минеральные воды. Вторая причина мне очень подходит, так что завтра утром я иду принимать минеральные воды.

— Ну а нам, — подхватила Джеральдина, — очень подходит первая причина. Впрочем, скоро мы растрясем этого мерзавца Кроли, чтобы избавиться от этой причины.

— Ну как ты выражаешься, Джерри? — возмутилась Флосси. — Ну что это за «растрясем»! Вспомни, пожалуйста, что ты теперь моя родственница, и обе мы благородные леди. А леди не должны так грубо выражаться. Мы просто возьмем у мистера Кроли то, что он забыл нам вернуть, вот и все. И объясним, что нехорошо так поступать с дамами.

— Одного я не понимаю, — сказала Рейчел, ковыряясь ложечкой в тарелке с пудингом. — Как он решается бывать в таких людных местах, ведь он же легко может встретить там тех, кого обворовал.

— Тонкий расчет, — объяснила Флосси. — Он, конечно, рискует, но совсем немного. Вспомни, ведь большинство людей отдали ему деньги на пожертвования. Они доверяют ему, и им даже в голову не может прийти, что он ворует их деньги. Поэтому если он и встретит кого-нибудь из них на курорте, он просто… попросит еще денег на очередные «духовные нужды». И что самое обидное, скорее всего получит их. Так он и будет путешествовать из города в город, обманывая доверчивых людей. — Ну, на этот раз, — подхватила Филлис, — он сделал большую ошибку. Ему не стоило связываться с нами. Так что теперь придется заплатить за все.

Когда на следующее утро вновь прибывшая компания посетила зал минеральных вод Бата, барон Уэстон встретил там немало старинных знакомых. Здесь было много отставных военных, приехавших поправлять здоровье с помощью целебной воды. Бриджит, Флосси и Филлис произвели настоящий фурор. Бриджит сопровождала барона, и это тут же вызвало оживленный шепоток среди его знакомых. В то же время Флосси и Филлис, обворожив пожилого генерала, вовсю внимали его рассказам о былых сражениях.

Рейчел старалась не отходить от дяди, а Аллен познакомился с пожилой парой, утверждавшей, что они наслышаны о благородном семействе Смитов из Нортумберленда.

Найджел Кроли пока не появлялся. Аллен никогда не видел его раньше, но описание успел выучить наизусть. Высокий моложавый блондин благородного вида. Аллен был уверен, что его легко будет узнать, среди здешней пожилой публики.

Погода стояла чудесная. Публика курсировала по залу, оживленно переговариваясь. Многие устроились на открытой террасе за столиками со стаканами минеральной воды. Генерал Саджен, не отходивший от Филлис и Флосси, буквально млел в обществе двух таких милых и интересных особ, горящих нетерпением выслушать все его армейские рассказы.

Пожилая пара, завладевшая вниманием Аллена, после бурного обсуждения выяснила, что они перепутали фамилию Смит с фамилией Джонс. Именно с Джонсами из Нортумберленда они были знакомы. Тут же завязалась очередная милая беседа: новые знакомые хотели узнать, слышал ли сэр Джонатан о нортумберлендских Джонсах.

Так продолжалось до полудня. Народу в зале становилось все больше, вокруг сновали служащие с подносами.

И тут Аллен увидел его. Высокий моложавый блондин шел под руку с рыжеволосой дамой. Они только мелькнули в толпе и тут же скрылись из виду. Аллен бросил тревожный взгляд на Рейчел и увидел, как она побледнела. Теперь они оба неотрывно смотрели в ту сторону, где только что заметили долгожданную пару. Барон тихо спросил у Рейчел, что случилось, но, видимо, все понял по выражению ее лица.

И тут они вновь вынырнули из толпы. Аллен, придерживая шляпу, направился было к ним, но барон задержал его.

— Позволь, я сам этим займусь.

Но было поздно. Парочку уже заметили Флосси и Филлис.

Моментально оставив милого генерала, девушки ринулись сквозь толпу.

— Попался! — кричала Филлис. — Мерзавец, вор!

— Наконец-то мы нашли вас, Преподобный Пройдоха Кроли! — не отставала от подруги Флосси. С другой стороны к нему метнулась Джеральдина, в руках у которой был закрытый зонтик от солнца.

— Где наши деньги? — спросила она, ткнув ему зонтиком в грудь. — Говори же, мерзавец, куда ты дел наши деньги?

— О, мистер Кроли, — присоединилась к девушкам Бриджит, — кажется, вы потеряли шляпу, и на нее кто-то наступил. — Она стащила шляпу с его головы и начала яростно ее топтать.

Несколько минут публика затаив дыхание наблюдала зарождавшийся скандал, а потом все заговорили одновременно.

Пожилой генерал бросился на помощь благородным леди, с которыми только что познакомился, знакомые Кроли набросились на четырех девушек с обвинениями. Кто-то кричал, кто-то предлагал позвать констебля. В зале стало не протолкнуться. Кажется, зрителей прибывало с каждой минутой все больше и больше. Рыжеволосая леди звала на помощь.

Рейчел, Аллен и барон пробирались сквозь толпу, чтобы подойти ближе.

Наконец Найджел Кроли немного пришел в себя и попробовал дать отпор.

— Вы не смеете нападать на меня! — воскликнул он, отталкивая зонтик Бриджит. — Вас вообще не должны были сюда пускать. Дамы и господа! — Он многозначительно повысил голос. — Вы не знаете, в чьем обществе сейчас находитесь. Эти четыре скандалистки — девушки легкого поведения. Видно, они перепутали сие благородное место с «веселым домом».

На выручку пришел отставной генерал. Его трость оказалась лучшим оружием, чем зонтик Бриджит. Он замахнулся на Кроли и со всего маху ударил его в грудь, сказав:

— После таких слов вызывают на дуэль!

Кроли сморщился от боли. Публика замерла в ожидании, не желая пропустить ни единого звука.

— Но я сказал правду, — оправдывался Кроли. — Знали бы вы, как я сожалею, что свел с ними знакомство в Брюсселе. Там они держали бордель. Мне следовало бы держаться подальше от таких особ, но Господь велит помогать всем живым существам, даже безнадежно падшим, а я — верный слуга Господа.

— Где наши деньги?

— Лживый ублюдок, ты не слуга Господа, ты — вор!

— Признайся, что ты украл наши деньги! И клянусь, ты вернешь нам все до последнего пенни!

— Ты украл драгоценности Рейчел. Я выцарапаю тебе глаза!

Все это девушки выкрикнули практически одновременно.

Все участники скандала и благодарная публика продолжали шуметь. И тут взгляд Кроли остановился на Рейчел. Он указал на нее пальцем и воскликнул:

— Вот эта… она тоже шлюха! Она такая же, как они!

Хотя Рейчел и не была ни женой, ни вдовой полковника, как ему рассказали о себе Флосси и Филлис, но их новый знакомый был готов вступиться и за ее честь. Возможно, голова мистера Кроли не выдержала бы удара генеральской трости, но Аллен вовремя остановил его. Он осторожно отодвинул генерала в сторону и схватил Кроли за грудки.

— Что вы сказали? — сквозь зубы проговорил Аллен, встряхивая Кроли, как тюк с тряпьем. — Повторите, что вы сейчас сказали. Кого вы только что оскорбили?

— Да какая разница! — закричал Кроли.

— Большая разница. Отвечайте!

— Я говорил о Рейчел.

— О ком? — Аллен сильнее тряхнул его.

— О мисс Йорк.

— И что вы сказали?

— Ничего, — жалобно пробормотал Кроли.

— Что вы сказали о ней?

— Я сказал, что Рейчел такая же, как они.

— И что это значит? — Аллен еще раз тряхнул Кроли.

— Что она шлюха.

Аллен со всего маха ударил Кроли по носу и с удовольствием наблюдал, как у того пошла кровь. Рыжеволосая женщина закричала.

Аллен рывком схватил Кроли.

— Ну а теперь вы, вероятно, захотите взять свои слова обратно, не так ли?

Кроли пробормотал что-то нечленораздельное.

— Не слышу вас! — чуть ли не в лицо ему крикнул Аллен.

— Она леди, — сдался Кроли. — Рейчел — благородная леди.

— О, — воскликнул Аллен, — значит, вы всем нам солгали! Наверное, это касается и того, что вы сказали о миссис Стрит, миссис Ливи, мисс Несс и мисс Клоувер?

— Да. Они леди, — ответил Кроли. Кровь бежала у него по подбородку, капая на белоснежную манишку.

Аллен отпустил Кроли, и тот рухнул на землю. Рыжеволосая женщина и ее знакомые закричали, что надо позвать констебля, но никто не отозвался, так как все продолжали наблюдать за увлекательным зрелищем.

Аллен нашел глазами Рейчел. Она стояла в стороне, барон держал ее под руку. На мертвенно-бледном лице девушки ярко выделялись широко открытые глаза.

— Вы все правильно сделали, сэр Джонатан, — проговорил барон. — Если бы я был лет на двадцать помоложе, то собственноручно проучил бы этого мерзавца.

— Я полагаю, что этот человек, — кивнул Аллен на Кроли, обращаясь к толпе, — известен в Бате под именем Николаса Кройдена. Вероятно, он всем вам хорошо знаком. Еще более вероятно, что вы знаете его как добросердечного священника, собирающего пожертвования для солдат и всех нуждающихся. Должен вам рассказать, что в Брюсселе его знают под именем Найджела Кроли, а в замок барона Уэстона он пробрался под именем Натана Кроуфорда. И всех, кто встречается у него на пути, он обманывает и обворовывает.

— Это неправда! — воскликнула рыжеволосая женщина. — Мой брат — душевный, добрый и щедрый человек, помогающий нуждающимся!

— Как можно! — подхватила одна из дам, стоявших рядом с сестрой Кроли. — Я бы доверила этому человеку свое состояние со спокойной душой!

— Эти леди, — указал Аллен на стоящих в стороне четырех подруг, которые явно наслаждались ситуацией, — тоже доверили ему все свое состояние. Он обещал положить их деньги в надежный банк.

— И положил! — вмешался Кроли, вытирая разбитый нос платком. — Я положил в банк все до последнего пенни!

— Кроме того, он обворовал мисс Йорк, — продолжил Аллен.

— Она сама отдала мне все на хранение! — запротестовал Кроли. — А потом сбежала обратно к этим шл… к этим леди. Я могу вернуть все в любой момент!

— Это серьезное обвинение, сэр Джонатан, — сказал отставной генерал. — Возможно, следует навести справки в лондонском банке, о котором говорит Кроли.

— В свое время, доверившись этому человеку, мисс Йорк рассказала ему о том, что ей завещаны фамильные драгоценности, которые она может получить после свадьбы. Кроли узнал, где хранятся эти драгоценности, и явился в поместье ее дяди барона Уэстона. Днем, представившись священником, собирающим пожертвования, он выяснил, где барон держит драгоценности, а потом проник в замок под покровом ночи и выкрал их.

Публика, слушавшая рассказ Аллена практически не дыша, разразилась возмущенными возгласами.

— Если хоть что-нибудь из фамильных драгоценностей будет обнаружено среди вещей Кроли, я могу с полным правом назвать его вором, — закончил Аллен.

Его сменил барон Уэстон:

— В данный момент на мисс Кроуфорд — или Кроли, или Кройден — брошь, принадлежащая моей племяннице Рейчел Йорк. Эта брошь находилась в коллекции драгоценностей, похищенных из моего замка.

— Это ложь! — воскликнула рыжеволосая женщина. — Это мое украшение! Оно досталось мне от матери, которая умерла двадцать лет назад!

— Я пойду с вами, сэр Джонатан, — важно заявил генерал. — Вам понадобится авторитетный свидетель, когда вы будете обыскивать комнаты этих людей. Поскольку и мисс Кройден, и барон Уэстон заявили свое право на бриллиантовую брошь, думаю, нам стоит побеспокоиться о том, чтобы заранее составить описание того, что мы ищем. Во всех подробностях. И уже только после этого приступать к поискам.

Небольшой переполох вызвала попытка мисс Кройден незаметно ускользнуть, к ее большому сожалению, замеченная. Четыре девушки почти одновременно вцепились в нее, не позволив сбежать, и тут же началась потасовка и перепалка. Надо заметить, что мисс Кройден ругалась самым неподобающим для сестры священника образом.

Лорд Уэстон посоветовал всем, кто отдавал деньги на пожертвования мошеннику Кроли, срочно обратиться в полицию, а остальных предупредил, чтобы они были осторожнее и не доверяли пройдохам, переодетым в сутану.

Рейчел подошла к Найджелу Кроли, до сих пор не поднявшемуся на ноги, и задумчиво сказала, глядя на его разбитый нос:

— Удивительно, как порой причудливы повороты судьбы. То, что вы сделали со мной, должно было бы навсегда разбить мое сердце и сломать жизнь, но вместо этого привело в мою жизнь настоящих друзей и вернуло мне моего дядю. И все-таки вы должны заплатить за свои преступления! Ибо другим вашим жертвам могло повезти гораздо меньше, чем мне. — Она перевела взгляд на рыжеволосую женщину. — Мы сделаем все возможное, чтобы и вы не ушли от ответственности.

Аллен подошел к Кроли и рывком поставил его на ноги. Затем в сопровождении толпы зрителей, наблюдателей и свидетелей все заинтересованные лица отправились обыскивать комнаты Кроли.

Проходя мимо группы джентльменов, оживленно обсуждавших произошедший инцидент, Аллен услышал такой разговор:

— Это самый потрясающий скандал в Бате с того дня, как молодая леди Фрея Бедвин, стоя посреди вот этого же зала, обвинила маркиза Холлмера в том, что он покусился на ее невинность. Вы видели ту трогательную сцену?

Эти слова почему-то отложились в памяти Аллена, хотя имена Бедвин и Холлмер ему ни о чем не говорили. Разговор осел где-то в подсознании молодого человека, так как все его мысли сейчас были заняты происшествием с Кроли. Он очень хотел помочь своим друзьям вернуть украденные деньги и драгоценности. Аллен вполне справедливо полагал, что нежелание всех присутствующих иметь дело с констеблем было вполне обоснованным.

Глава 21

Рейчел едва могла заставить себя смотреть на Кроли. Сейчас он был так жалок и так ничтожен, что она и представить себе не могла, что когда-то восхищалась этим человеком и мечтала стать его женой. Мало того, что он был вором и мошенником, он оказался еще трусом и подлецом. Она до сих пор не могла понять, почему Кроли назвал ее шлюхой, хотя прекрасно знал, что она ею не являлась. И несмотря на то что он тут же взял свои слова обратно — конечно, под давлением Джонатана, — неприятный осадок в душе девушки все еще оставался.

Кроли вызывал отвращение. Когда Джонатан ударил Кроли и тот упал на землю, он жалобно постанывал и хлюпал носом совсем как провинившийся мальчишка. Сейчас он сидел на стуле посередине комнаты, Джонатан нависал над ним, и степень падения его преподобия Найджела Кроли была очевидна.

Кроли испуганно озирался по сторонам, видимо, надеясь найти путь к спасению. Но это было невозможно. Помимо Джонатана, с мошенника не спускали глаз все четыре девушки. Кроме того, они держали в поле зрения и мисс Кроли, так что той тоже не удалось бы сбежать.

В комнате мошенников обнаружили большую сумму денег и тот самый футляр с бриллиантами, который был украден из замка барона Уэстона. Перед тем как открыть футляр, барон подробно описал генералу, как выглядело каждое украшение, и все сказанное им в точности совпало с найденными у Кроли драгоценностями.

Генерал, казалось, был чрезвычайно горд тем, что выполнил столь важную миссию. Он заявил, что рад был помочь вернуть похищенное достойным людям и проучить вора и хама.

Рейчел отыскала в комнате бумагу с чернилами и устроилась за широким столом, чтобы составить опись того, что было найдено у Кроли. Затем Кроли собственноручно отдал Флосси ту сумму, которую он забрал у нее в Брюсселе якобы на хранение. Рейчел он тоже отдал ее сбережения. Рейчел предложила дяде Ричарду потребовать у Кроли и ту сумму, что он выдал ему в замке на пожертвования, но барон отказался.

И только после того, как со всеми этими делами было покончено, отставной генерал потребовал послать за констеблем.

У Рейчел не было полной уверенности в том, что все, что они сделали, является законным, но никто не спорил, что мошенник это заслужил. Было очевидно, что если бы они сразу обратились в полицию, то, возможно, так никогда и не увидели бы своих денег. Особенно это касалось той суммы, что Кроли взял у девушек. И Рейчел была рада, что среди их сторонников оказался столь мудрый и энергичный генерал, который взял дело в свои руки.

— С вашего позволения, барон, — сказал генерал, — думаю, было бы правильнее драгоценности оставить здесь в качестве доказательства. Когда их найдут в вещах Кроли, этот факт будет неоспоримо свидетельствовать против него.

Рейчел в последний раз взглянула на наследство своей матери. Странно, но она совсем не чувствовала сожаления оттого, что вновь не сумела их получить. Эти драгоценности не принесли ей счастья, хотя и стоили, должно быть, целое состояние.

— Вы ведь не собирались жениться на мне, правда, мистер Кроли? — спросила она с печальной улыбкой. — Вы просто хотели, чтобы я помогла вам получить эти камни.

Ответила ей мисс Кроли… или кем там она была на самом деле.

— Жениться, на тебе?! — с нескрываемой злобой воскликнула она. — Да что ты о себе возомнила! Думаешь, что все мужчины должны с ума сходить из-за твоих прекрасных глаз и золотистых локонов? И не мечтай! Он никогда бы не женился на тебе. — Она перевела дух. — Кроме того, он уже женат. На мне.

— Слава Богу! — Рейчел облегченно вздохнула, прикрыв глаза.

Бриджит одернула разошедшуюся мисс Кроли:

— Ты будешь говорить, когда тебя спросят, понятно? А пока сиди и молчи.

В этот момент дверь в комнату распахнулась и на пороге появился запыхавшийся сержант Стрикленд.

— Я получил ваше сообщение, — задыхаясь, объяснил он. — И вот я здесь. — Он взглянул на Найджела Кроли. — Так это и есть тот самый мерзавец? Как ты смеешь сидеть в присутствии леди?

— Каких еще леди? — пробурчал Кроли.

— Ты не прав, парень, — почти ласково проговорил сержант, неумолимо приближаясь к нему. — Ты серьезно промахнулся. Встать! — крикнул он в ухо лжесвященнику.

— Да идите вы к черту! — ответил Кроли. Сержант Стрикленд огромной лапищей схватил его за воротник и заставил подняться на ноги.

— Он всех нас назвал шлюхами, Уилл, — пожаловалась Джеральдина. — Сказал это при всех, представляешь? И Рейчел тоже так обозвал. А потом сэр Джонатан как следует врезал ему. В общем, мы неплохо повеселились.

— Ты не прав, парень! — Сержант как следует встряхнул Кроли. — Придется мне объяснить это тебе. А ты стой и слушай. — Кроли непонимающе и испуганно смотрел на сержанта. — Смиир-но! — во всю глотку крикнул сержант.

Кроли побледнел.

Потом сержант стал расспрашивать присутствующих, что еще случилось за время его отсутствия. Аллен объяснил все по порядку и добавил, что деньги, похищенные у девушек, Кроли вернул, а теперь разбираться с ним будут в полиции — за констеблем уже послали.

— Можете быть спокойны, сэр, — заявил сержант, — я присмотрю за подлецом, пока не прибудет полиция, и сдам им его с рук на руки.

— О Уилл! — восхищенно воскликнула Джеральдина. — Ты такой смелый и благородный! Кажется, я не на шутку влюбилась в тебя.

— А вы, должно быть, сержант, — вмешался генерал, с одобрением наблюдавший за разыгравшейся сценой. — Вижу, вы хорошо знаете свою работу. Если бы я и сейчас командовал своим батальоном, как двадцать лет назад, я был бы рад иметь в отряде такого бравого сержанта.

Сержант отдал честь.

— Меня уволили из армии после того, как я потерял глаз, сэр, — объяснил он. — Теперь я служу камердинером при сэре Джонатане, хотя для меня это временная работа. Просто мне нужно привыкнуть к мирной жизни. — И он добавил уже другим тоном, обращаясь к Кроли: — А ты сиди смирно, понял? Если потеряю терпение, то могу серьезно огорчить тебя. Ты ведь этого не хочешь, правда?

Найджел Кроли стоял перед ними чуть ли не навытяжку, как солдат на параде, и выглядел при этом очень глупо. Нос у него распух ипокраснел.

Рейчел взглянула на Джонатана и поймала его легкую, едва уловимую улыбку. Их глаза встретились, и она почувствовала тепло и нежность, таящиеся на дне его глаз. Она вновь вспомнила, что очень скоро им придется расстаться, но тут же выкинула эту мысль из головы. Сейчас Джонатан был ее героем, спасителем и защитником. Рейчел с благодарностью вспомнила, как он бросился на Кроли, когда тот назвал ее шлюхой. Если бы даже она раньше не знала Джонатана, то теперь, несомненно, потеряла бы от него голову.

Но похоже, их совместное приключение подходило к концу. Больше ничто не держало их в Бате, дело, которое однажды свело их вместе, было успешно завершено. Теперь они с дядей вернутся в поместье, а Джонатан займется поисками своей семьи. Джонатан уедет в Лондон, и скорее всего они больше никогда не увидятся.

Рейчел постаралась скрыть свое горе за беззаботной улыбкой.

Вскоре прибыли двое констеблей. В комнате снова поднялся переполох, каждый пытался рассказать полиции, что здесь произошло. Но в конце концов констеблям удалось разобраться в ситуации, и они увели Кроли в полицейский участок. Вся компания сопровождала их. Рейчел заметила, как кровожадно Бриджит смотрит на Кроли, и поспешила оттеснить подругу подальше, чтобы та, не дай Бог, не набросилась на него и не попала в полицию. Все объяснения в полиции взял на себя барон Уэстон.

Потом они вернулись в отель. Рейчел заметила, что дядя опять выглядит очень плохо, видно, все эти злоключения сильно утомили его. Они заказали обед в номер, и Рейчел решила не отходить от барона ни на шаг, пока ему не станет хоть немного лучше. Джонатан отказался от приглашения пообедать вместе с ними.

Рейчел оставалось только надеяться, что у нее еще будет возможность попрощаться с Джонатаном, что они смогут поговорить наедине. Но выдержит ли она этот разговор, она не знала.

Вскоре после обеда дядя Ричард прилег, и Рейчел отправилась в свою комнату разобрать письма, которые в гостиницу переслали из поместья.

Аллен прекрасно понимал, что его больше ничто не держит в Бате. Прямо сейчас он мог бы отправиться на поиски своей семьи, на поиски своего настоящего «я». Вор был пойман, деньги и драгоценности найдены — других причин откладывать собственные дела у него больше не было.

Аллен старался не думать о том, как он будет жить, расставшись с Рейчел. Он убеждал себя, что самой Рейчел теперь будет хорошо и спокойно. Она обрела семью, она вернулась туда, где и должна была находиться. Теперь она богатая наследница, обеспеченная молодая леди из хорошей семьи, так что ее прекрасному будущему больше ничто не угрожает.

Ему больше незачем было оставаться здесь.

Незачем было откладывать свой отъезд. Теперь это было бы обыкновенной трусостью.

Уже завтра к вечеру он будет в Лондоне. Возможно, кто-то сразу узнает его, а если нет, то он примется за поиски любой информации о том, кем он может быть, и не остановится, пока не узнает правды. Перспективы были самые радужные, но как Аллен ни старался, радости он отчего-то не испытывал.

Аллен взглянул в окно и заметил, что пошел дождь. Как это было сейчас созвучно его настроению! На самом-то деле никаких радужных перспектив не было. Ведь он больше никогда не увидит Рейчел.

Конечно, он ей больше не нужен. Теперь в ее жизни будет все, чего она по не зависящим от нее обстоятельствам была лишена раньше. Она рядом с дядей, который сумеет о ней позаботиться. В свое время она выйдет замуж за хорошего человека. Она встретит любовь. Должна встретить. О, как больно ему было обо всем этом думать!

Ладно, он уедет из Бата, как только прекратится дождь. Вероятно, он уедет один. Сержант Стрикленд предлагал сопровождать его, но теперь он, по-видимому, решит остаться с Джеральдиной.

С чего же начать поиски? Где найти ключ, который приведет его к разгадке? Где искать людей, которые узнают его и расскажут о его прошлом, каким бы оно ни было? Сны, которые раньше рассказывали ему о том, кем он был, покинули его. Или он просто не мог запомнить их? Может, ему уже успела присниться вся его прошлая жизнь, но он забывал ее снова каждое утро, когда поднимался с постели?

Его размышления прервал стук в дверь.

— Войдите, — сказал он, ожидая увидеть сержанта Стрикленда.

Но в комнату вошла Рейчел. Она медленно переступила через порог и закрыла за собой дверь.

— Рейчел! — улыбнулся Аллен. — Я надеюсь, что события сегодняшнего утра не слишком расстроили дядю Ричарда. Полагаю, ты должна быть рада, что нам удалось вернуть все похищенное Кроли. Кроме того, мы можем теперь быть уверены, что больше он никого не ограбит.

— Да, я очень рада, — отозвалась она, но на лице ее не было и следа радости. Рейчел была очень бледной. Не ответив на его улыбку, она продолжала хмуриться. Затем подошла к нему и коснулась его руки. Ее пальцы были холодными как лед. — Спасибо тебе за все, Аллен.

— Что?.. — удивился он. — Как ты назвала меня?

— Лорд Аллен Бедвин, — мягко сказала она.

Он в волнении сжал ее руку, как будто тонул и просил о помощи.

— Я не понимаю, — пробормотал он.

— Это имя вам знакомо? — спросила Рейчел.

Кажется, нет. Кажется, он не знал этого имени. Вернее, мозг не определил это имя как что-то знакомое. Но где-то глубоко внутри оно отозвалось мучительной волной инстинктивного узнавания.

— Почему ты назвала меня так? — прошептал он.

— Я получила письмо из Лондона от одной своей знакомой, — объяснила Рейчел. — Я писала ей с просьбой узнать, не известно ли в Лондоне что-то о пропавшем молодом человеке из аристократической семьи. И вот я получила, ответ, его переслали из поместья вместе с почтой барона. Моя знакомая пишет, что единственный пропавший молодой человек этого круга — лорд Аллен Бедвин. Она узнала об этом случайно. Герцог Бьюкасл заказал церковную службу по своему брату, а моя знакомая в это время как раз проходила мимо и слышала разговоры в толпе.

Аллен Бедвин… Аллен… Бедвин…

И тут ему вспомнились слова, услышанные сегодня утром: «Это самый потрясающий скандал в Бате с того дня, как молодая леди Фрея Бедвин, стоя посреди вот этого же зала, обвинила маркиза Холлмера в том, что он покусился на ее невинность».

Вот что тогда зацепилось в его памяти — имя! Фрея Бедвин.

— Так ты — это он? — спросила Рейчел.

Он перевел на нее затуманенный взгляд. Теперь он точно знал, что он и есть Аллен Бедвин, хотя разум все еще отказывался верить.

— Да. Меня зовут Аллен Бедвин.

— Аллен! — воскликнула Рейчел со слезами на глазах. — Знаешь, — прошептала она сквозь слезы, — это имя мне нравится больше, чем Джонатан.

Аллен Бедвин…

Фрея Бедвин…

Герцог Бьюкасл… Его брат герцог Бьюкасл… Пока это были просто чьи-то чужие имена, но душа отзывалась на них сладкой болью.

— Надо сейчас же написать герцогу Бьюкаслу! — воскликнула Рейчел со счастливой улыбкой. — Могу себе представить, как он будет счастлив, правда, Дж… Аллен? Я сейчас же принесу бумагу и чернила! Вы должны…

— Нет! — резко крикнул Аллен, отталкивая девушку. Он решительно сделал несколько шагов в сторону, глядя на нее пустыми глазами.

— Но ведь необходимо сообщить ему! Позвольте мне…

— Нет! — Его взгляд стал совершенно непроницаемым. — Я сам со всем разберусь, уходите. Убирайтесь отсюда!

Рейчел смотрела на него, ничего не понимая.

— Вон! Я сказал — вон! — Он указал на дверь. — Оставьте меня!

Она круто повернулась и быстро направилась к двери. Но прежде чем уйти, тихо сказала, опустив голову:

— Аллен, умоляю вас, не прогоняйте меня. Вы не можете меня прогнать.

Она обернулась и взглянула ему прямо в глаза.

И он понял, что если позволит ей сейчас уйти, то все пропало. Кем бы он ни оказался в своей новой жизни, что бы ни ожидало его впереди, без Рейчел все это не имеет значения. Он бросился к ней через всю комнату и крепко обнял.

— Нет, Рейчел, не уходи!

— Я не уйду, — прошептала она, прижимаясь к нему всем телом. — Я не оставлю тебя!

Как он мог подумать, что сможет жить без нее? Как эта глупая мысль могла прийти ему в голову? Что с ним происходит? Он осторожно отстранился, чувствуя вину и смущение, но Рейчел притянула его к себе еще крепче, чем раньше. Он хотел ей что-то сказать, но рыдания сжимали горло. Может быть, впервые в своей жизни он не стыдился слез.

— Вот так, — тихо сказал он, высвобождаясь из ее объятий, чтобы достать носовой платок. — Теперь ты знаешь, что за человек Аллен Бедвин.

— Я всегда это знала, — отозвалась Рейчел. — Я не знала имени, но человека, который под ним скрывался, я знаю уже давно. Он настоящий джентльмен, и я уважаю его и восхищаюсь им.

Аллен убрал платок.

— Рейчел, сбылись мои худшие ожидания, — сказал он. — Хотя я и надеялся, что если кто-то узнает меня и назовет мое имя, то все сразу встанет на свои места, подсознательно я боялся, что даже после того, как узнаю свое имя, не смогу вспомнить прежнюю жизнь. И вот сегодня в зале минеральных вод кто-то произнес «Фрея Бедвин», и я понял, что это имя имеет ко мне отношение. Что-то в сердце отозвалось, но я совершенно не помню, что это за женщина. Кто она мне? Жена? Сестра? Я не знаю. Имя герцога Бьюкасла показалось мне знакомым, теперь я знаю, что это мой старший брат, но я совершенно не помню его. Я по-прежнему ничего не могу вспомнить.

Аллен был благодарен Рейчел за то, что она внимательно выслушала его исповедь. Когда он закончил, она нежно уткнулась ему в плечо, и так они еще пару минут стояли обнявшись, не говоря ни слова. Потом он поднял ее на руки и отнес в постель.

Они лежали, тесно прижавшись друг к другу. Аллен почувствовал вдруг необыкновенное спокойствие. С ней он всегда и везде был как дома. Рейчел… Любовь всей его жизни. Что бы ни случилось с ними, это не изменится.

— Не думаю, что на свете найдется много людей, переживших свои похороны. — Она нежно улыбнулась ему, сжимая пальцами его руку, и поцеловала в лоб.

И тут он вспомнил. Фонтан из его снов. Фонтан в парке у его дома. Он еще не мог вспомнить, как его родной особняк выглядит изнутри, не знал, как выглядит его комната, но прекрасно помнил старинный парк. И фонтан в парке.

— Я вспомнил свой дом, — улыбнулся он Рейчел.

— Ты все вспомнишь, Аллен, — убежденно отозвалась она. — Аллен… Мне очень нравится это имя.

— Кажется, мать дала всем нам очень странные имена, — задумчиво произнес Аллен. — По-моему, она была поклонницей старых романов и терпеть не могла такие обыкновенные имена, как Джордж, Чарлз, Уильям или… Джонатан.

Рейчел вновь улыбнулась и поцеловала его.

Вечером вся компания собралась за ужином. Девушки горячо обсуждали утренние события и в который раз пересказывали друг другу малейшие детали. Барону Уэстону сообщили в полицейском участке, что Кроли был взят под стражу; против него и его жены начато следствие.

Джеральдина, Флосси, Филлис и Бриджит нарадоваться не могли, что сумели вернуть свои сбережения. Они с веселой официальностью заявили, что заканчивают свою карьеру в «веселом доме» и приступают к осуществлению мечты всей своей жизни — открывают частный пансион в Англии.

Они сообщили, что завтра же отбывают в Лондон, чтобы покончить со всеми делами, раздать мелкие долги подругам и навсегда забыть о своем ремесле.

Рейчел дала всем им высказаться, а потом попросила внимания.

— У меня для вас есть новости, — сообщила она. Даже дядя Ричард пока не знал, что произошло. Она еще не успела ничего ему рассказать, потому что до самого ужина пробыла в комнате Аллена. Они долго разговаривали, лежа в постели, а потом заснули.

— Что за новости, Рейчел? — заинтересовалась Бриджит. — Мы тут так много болтали, что тебе слова не дали сказать. Но, согласись, нам было что обсудить.

— Что стряслось, Рейчи? — подхватила Джеральдина.

— Хочу кое-кого представить вам, — сказала Рейчел. — Думаю, вам будет приятно познакомиться. — И рассмеялась.

Она взглянула на Аллена, его глаза сияли. Рейчел указала на него.

— Позвольте представить вам лорда Аллена Бедвина, — торжественно объявила она. — Младшего брата герцога Бьюкасла.

Флосси восхищенно присвистнула.

— Слава небесам, сэр, — отозвался сержант Стрикленд. — Я всегда знал, что вы настоящий аристократ.

— Бьюкасл? Но их поместье находится недалеко от моего замка. Странно, что я не заметил этого сразу, но теперь я определенно вижу в вас сходство с вашим братом.

— Господи Боже мой! — воскликнула Филлис. — Я сижу за одним столом с братом герцога! Бридж, ущипни меня, я, наверное, сплю.

— Я же говорила, что у юноши нос настоящего аристократа! — с важностью заявила Джеральдина. — А вы мне не верили!

— Джерри, ты оказалась абсолютно права, — успокоила подругу Флосси.

— Дядя Ричард, — спросила Рейчел, — а вы знакомы с герцогом Бьюкаслом?

— Я знаю эту семью, — ответил дядя. — Не очень хорошо, но знаю. У герцога несколько братьев и сестер. Впрочем, лорд Аллен, видимо, сам может рассказать тебе все подробности.

— Память так и не вернулась ко мне, сэр, — вздохнул Аллен. — Только небольшие фрагменты.

Некоторое время все молчали, обдумывая то, что сказал Аллен, а потом одновременно заговорили. Все ободряли Аллена и уверяли его, что раз память начала возвращаться, то скоро он обязательно все вспомнит.

Флосси предложила тост:

— За лорда Аллена Бедвина!

На вопрос Джеральдины, что он теперь собирается делать, Аллен сказал, что завтра же поедет в поместье Бьюкасла. Воцарилась тишина. Каждый понимал, что, возможно, это их последняя совместная трапеза.

— Мне будет не хватать моего кухонного царства в вашем поместье, барон, — призналась Филлис. — Нигде и никогда в своей жизни я не была так счастлива. Там я чувствовала себя на своем месте. Мне так нравилось готовить для вас.

— А я так и не дала ответа мистеру Драммонду, — вспомнила Флосси. — Я просто не могла решиться стать его женой, вы же понимаете, кто я такая. Хотя он и уверял меня, что для него это не имеет никакого значения. Ох, я так буду скучать по нему!

— А мне понравилось быть экономкой в вашем замке, — улыбнулась Джеральдина. — Возможно, если бы обстоятельства сложились по-иному, из меня бы действительно вышла хорошая экономка. Жалко только, что я не умею читать и писать, но я ведь могу научиться!

— Конечно, можешь, — поддержала подругу Бриджит. — Я научу тебя. Но сейчас я не хотела бы спешить в Лондон. Если барон позволит, я вернусь в поместье, чтобы попрощаться. У меня там появились друзья. Кроме того, я нужна Рейчел.

Девушки удивленно взглянули на нее. Барон прокашлялся и сказал:

— Леди, я нахожусь в совершенно плачевном состоянии. Мне крайне необходимы умелая повариха и прилежная экономка. Кроме того, я почти уверен, что если мой управляющий не женится в ближайшее время, одинокая жизнь погубит его. Не в моих правилах вмешиваться в чужую жизнь, и раз вы твердо решили открыть пансион, то я не стану вас отговаривать, но если ваши планы изменятся, я с радостью приму вас в своем поместье.

Атмосфера в комнате разрядилась. Девушки вновь заговорили хором, на этот раз уже строя радужные перспективы будущей счастливой жизни в поместье. Не сдержав эмоций, Филлис бросилась на шею барона и расцеловала его. Барон выглядел очень довольным.

— Только вот еще что, — обратился он к Филлис. — Мне кажется, что для всеобщего спокойствия нам лучше похоронить достойнейшего полковника Ливи где-нибудь на полях сражения. Пусть он умрет смертью героя, а безутешная вдова будет вынуждена пойти работать и обретет покой на кухне моего замка.

Филлис не возражала.

— Но еще нам надо придумать какую-то историю для Рейчел, — напомнила она. — Что-нибудь вроде того, что коварный сэр Джонатан обманул и бросил ее. Потом мы решим, как нам снова сделать ее свободной… Какие есть предложения?

Предложений ни у кого не было, и компания вновь приуныла. Завтра Аллен уедет в свое родовое поместье, и кто знает, какую правду о своей жизни он там узнает.

Глава 22

Аллен решил избежать прощания с Рейчел наедине и уехать из Бата ранним утром, не разбудив ее. К тому же это выглядело бы неприличным, даже несмотря на то что Рейчел делила комнату с Бриджит. Сердечная Бриджит, конечно, предоставила бы им возможность побыть вдвоем.

Когда он спустился в холл гостиницы, то увидел, что слуги уже упаковали багаж барона и частично погрузили его в экипаж. Видно, дядя Ричард тоже решил не откладывать возвращения в поместье. Безусловно, барон был счастлив, что племянница вернется с ним, но Аллену показалось, что не меньшее удовольствие ему доставило то, что в замок возвращаются и остальные девушки. Без них поместье было скучным и запущенным, а теперь жизнь там явно пойдет веселее.

Аллен подумал, что все же стоит со всеми попрощаться перед отъездом. Неизвестно, что готовит ему визит в родовое гнездо, и надо быть готовым ко всему. Но он не будет больше лгать и обманывать.

Не специально же он оттягивает отъезд? Неужели он боится встретиться лицом к лицу со своим прошлым?

Аллен задержался в холле, ожидая, когда выйдут его друзья. Первой появилась Джеральдина в сопровождении Стрикленда. Сержант нес огромный чемодан. Джеральдина держала его под руку и выглядела как оперная дива, спешащая на очередные гастроли в сопровождении надежного спутника. Следом спускались Филлис, Флосси и Бриджит, а замыкал процессию барон, идущий под руку с Рейчел.

По лицам друзей Аллен понял, что все боятся прощания, хотя и понимают, что избежать грустной сцены не удастся.

Барон с чувством пожал Аллену руку, пожелал ему удачи и прошел к экипажу. Девушки достали носовые платки и, прикладывая их к мокрым глазам, обнимали Аллена. Наконец и они направились вслед за бароном. Рядом с Алленом осталась одна Рейчел.

Она приблизилась к нему, но не обняла. Она была бледна, глаза ее горели.

— Аллен, — сказала она, протягивая ему обе руки, — прощайте. Я желаю вам удачи, желаю, чтобы поездка к герцогу Бьюкаслу не принесла вам разочарования. Верьте в себя, верьте в свою счастливую звезду. Я знаю, что вы все вспомните, и вы будете счастливы. Просто дайте себе немного времени привыкнуть, хорошо? Прощайте.

Аллен понял, что эту маленькую речь она подготовила заранее.

Он взял ее за руки и поцеловал каждый пальчик. Должен ли он что-нибудь сказать в ответ? Предложить ей что-то? Попросить дождаться известий о том, свободен ли он в своей настоящей жизни отличных обязательств перед какой-нибудь женщиной? Или лучше оставить все как есть? Он не знал ответа. Понятно, что сейчас оба они испытывали чувство горького сожаления от расставания, но ведь они столько пережили вместе! Надо ли портить то, что между ними было, официальными обещаниями, которых он мог и не сдержать?..

— Будь счастлива, Рейчел, — только и сказал он. — Это все, чего я хочу. Я желаю тебе счастья.

Аллен помог ей подняться в экипаж и захлопнул дверцы. Потом отступил на несколько шагов и помахал рукой на прощание.

Экипажи отъехали от дверей гостиницы. Рейчел сидела на своем месте, не шевелясь, глядя в одну точку перед собой. Джеральдина открыла окно и махала белым платком оставшемуся с Алленом сержанту Стрикленду, не скрывая слез.

Аллен почувствовал, что тоже готов расплакаться. Черт бы побрал все эти расставания! Сомнений у него не было. Он любил Рейчел.

— Пойду упакую наши вещи, сэр, — сказал Стрикленд с тяжелым вздохом. — Расставание — это всегда очень тяжелая вещь, но надо держаться. У всех этих женщин добрые сердца, их трудно будет забыть.

Аллен кивнул.

— Мы уедем днем, — сказал он. — Я хочу еще немного прогуляться по городу. Нам ведь теперь некуда спешить, верно?

Он не стал возвращаться в гостиницу, а отправился по Милсон-стрит к центру города. Аллен пересек площадь, обошел церковь и направился к речке. Немного посмотрел на тихую воду, а потом свернул на мост, миновал реку и по главной улице города дошел до городского парка.

Сначала он думал о Рейчел. Он представлял себе ее будущую жизнь. Как она день за днем все лучше и лучше узнает своего дядю, привыкает к своему новому дому. Как она ездит с визитами к соседям и однажды… однажды встречает человека, который станет ее судьбой.

И вдруг он вспомнил имя. Это воспоминание никак не было связано с предыдущим ходом его мыслей. Мало того, он сейчас не старался ничего вспоминать, это произошло само собой. Имя всплыло в его памяти. Морган. И он понял, что думает о сестре. Вот к кому он мчался с поля боя, вот кого хотел найти возле городских ворот Брюсселя. Она же помогала сестрам милосердия в госпитале, когда он уезжал с поручением в Ватерлоо, он видел ее возле городских ворот, когда выезжал из города. Он торопился вернуться в Брюссель, чтобы отвезти свою сестру обратно в Англию, где она была бы в безопасности.

Все это возникало в его памяти постепенно. Сначала имя, потом понимание, что это имя его сестры, потом сцена возле городских ворот, которая так испугала его — он беспокоился за сестру. Потом он вспомнил, что ей было всего восемнадцать — невинная девушка, полная романтических грез. Вспомнил Аллен и то, что этой весной был ее первый бал в Лондоне. Вспомнил, что она приехала в Брюссель с семьей своей лучшей подруги. Он не помнил имени подруги, но знал, что ее отец был графом. Потом перед ним яркой вспышкой мелькнуло лицо Морган. Он на минуту остановился, чтобы задержать это видение перед глазами. Милое лицо с темными глазами. Самая красивая из всех Бедвинов.

Из всех Бедвинов… А сколько их было? Сколько у него братьев и сестер?

Фрея. Фрея Бедвин.

Аллен снова вспомнил слова джентльмена из зала минеральных вод: «Это самый потрясающий скандал в Бате с того дня, как молодая леди Фрея Бедвин, стоя посреди вот этого же зала, обвинила маркиза Холлмера в том, что он покусился на ее невинность».

Фрея Бедвин и маркиз Холлмер.

Аллен вспомнил, что они были женаты. Он присутствовал на их свадьбе; кажется, это было прошлым летом. Тогда почему она обвиняла мужа в том, что он покусился на ее невинность?

И тут он рассмеялся. Фрея, его милая Фри с острым язычком, всегда готовая дать отпор любому. Это было так на нее похоже — ошарашить публику скандальной сценой!

Аллен несколько часов гулял по парку, вспоминая разные подробности из жизни братьев и сестер. Он постепенно успокаивался, паника отпускала его. Если он смог вспомнить столько деталей своей жизни и жизни своих родственников, значит, скоро вспомнит и все остальное. Нужно время, но времени впереди у него достаточно.

Но пока он не находил ответа на вопрос, был ли он женат. Образа жены не возникало у него в памяти, но это не означало, что ее не было. Если же он все-таки свободен…

Аллен подумал о Рейчел. Где она сейчас? Сколько они уже проехали?

Когда он вернулся в гостиницу, то с удивлением обнаружил, что день уже хорошо перевалил за середину. Сколько же времени он провел в парке, собирая мозаику утраченных воспоминаний?

Пожалуй, сегодня уже поздно было отправляться в путь. Придется отложить поездку до завтрашнего утра. Аллен вспомнил о том, что родственники, считая его погибшим, заказали поминальную службу по нему. Так что днем раньше, днем позже он развеет их заблуждение, значения не имеет.

В конце концов, ему надо вспомнить и остальные подробности жизни. Он не хотел бы столкнуться лицом к лицу с незнакомыми людьми, которые будут называть его любимым братом… а может быть, мужем и отцом.

Аллен вернулся в комнату, и взгляд его остановился на постели, где еще вчера они, обнявшись, лежали с Рейчел. Как же ему не хватало этой девушки! Видит Бог, он многое бы отдал, чтобы быть сейчас с ней рядом! Еще никогда он не чувствовал себя таким одиноким, как в этот момент.


Уже пять дней Рейчел жила в своем родовом замке. В родовом замке… Дома! Как приятно было произносить это слово — дом! Она принадлежала этому месту, и оно принадлежало ей. Она могла провести здесь всю жизнь, если бы пожелала. Даже после того, как дядя Ричард умрет. Это ее дом!

Разумеется, Рейчел надеялась, что дядя Ричард поправится и они еще долго будут жить в замке вместе. И она чувствовала, что он так же рад быть с ней рядом, как и она. Он любил ее. Хотел заботиться о ней. Хотел сделать ее жизнь в замке счастливой.

Джеральдина получила официальный статус экономки и принялась за дела с удвоенной энергией. Слуги ее просто обожали, особенно мужчины. Бриджит уже начала обучать ее грамоте. Филлис властвовала на кухне, так что каждая трапеза в замке была настоящим праздником. Мистер Драммонд объявил о своей помолвке с Флосси. Бриджит развернула бурную деятельность в парке, полностью преобразив его внешний вид. То, что лето подходило к концу, совершенно не смущало ее, она пообещала барону, что в следующем сезоне старинный парк будет похож на райский сад.

Рейчел старалась как можно больше времени проводить с дядей. Кроме того, она много читала, вышивала, гуляла по поместью. Иногда она часы напролет проводила в картинной галерее, разглядывая семейные портреты и особенно портреты матери. Ей очень не хватало ее сейчас. Как бы она хотела разделить с ней свою радость от обретения дома!

Рейчел старалась не думать об Аллене. Вернее, не так. Она старалась вспоминать только хорошее, что было связано с ним, и не думать о том, что они больше никогда не увидятся. Однажды она даже взяла лодку и хотела отправиться на остров, где они занимались с Алленом любовью, но побоялась так далеко плыть одна, а побывать там в чьей-то компании ей не хотелось.

Ее сердце было разбито? Да нет же! Конечно, она с грустью думала о том, что Аллена не будет в ее жизни, но ведь она с самого начала знала об этом! С той самой первой их ночи в Брюсселе! И все же… Память не давала ей покоя. Рейчел хотелось бы, чтобы была такая тайная дверь, которую можно было бы захлопнуть в сердце и навсегда вычеркнуть из жизни то, чего не хотелось помнить. Однако это было невозможно, и ей приходилось признать, что ее сердце разбито.

И все же она старалась вспоминать об Аллене с теплотой. Она представляла себе, как он приезжает в свой родовой замок. Представляла, как он встретится со своей семьей, что он скажет, как дома его примут. Вспомнил ли он уже всех своих родственников или вспомнит их, только когда увидит? Ответов на эти вопросы она не знала, но Рейчел и не были нужны ответы. Ей достаточно было просто думать обо всем этом, потому что так она была чуть-чуть ближе к Аллену.

И только одна мысль не приносила ей радости. Существует ли миссис Аллен Бедвин? И если да, то…

Возможно, однажды ей доведется встретиться с четой Бедвинов в Лондоне на каком-нибудь приеме. Хотя, конечно, лучше бы этого не случилось. Или случилось, но не скоро. Когда раны в сердце окончательно затянутся и перестанут ныть.

Часто Рейчел сидела на скамейке в парке, откуда были видны остров и развалившаяся хижина, возле которой они с Алленом… Впрочем, подолгу она не могла смотреть на остров, слезы набегали на глаза, а к горлу подступал противный комок.

Однажды, вернувшись после прогулки в парке, Рейчел увидела возле замка незнакомый экипаж. Никто из соседей не предупреждал, что приедет сегодня с визитом, поэтому Рейчел поспешила к дверям, чтобы узнать, что случилось.

Она подошла ближе, чтобы посмотреть, кто приехал, и у нее подкосились ноги. Но она справилась с волнением, подобрала юбки и бросилась к экипажу.

— Аллен! — закричала она. Она поверить не могла, что это был он!

Аллен подхватил ее на руки и, закружив, сжал в объятиях. Потом отпустил, отошел на шаг и заглянул в глаза.

— Надеюсь, вы рады видеть меня, мисс Йорк? — спросил он улыбаясь. — Ты потрясающе выглядишь, впрочем, как всегда. Нет, еще лучше. Но оставим эти формальности. Я так скучал!

Она подняла глаза и заметила, что дядя наблюдает за ними из окна кабинета. Аллен проследил за ее взглядом и улыбнулся:

— Пока тебя не было, я успел перекинуться несколькими словами с твоим дядей.

— Но что ты тут делаешь?! — воскликнула Рейчел. Она вдруг с грустью подумала, что скорее всего ей от его приезда будет только хуже. Ведь он уедет, и тяжелые мысли с новой силой навалятся на нее. — Как же родственники так быстро отпустили тебя? Что-то случилось? Расскажи мне все!

— Я еще не был у них, — ответил он. Она удивленно приоткрыла рот.

— Как это?

— Я повел себя как последний трус, Рейчел, — объяснил он. — Каждый день в Бате я находил какую-то причину, чтобы отложить отъезд. Пойми, я просто не мог встретиться с ними, не вспомнив всего.

— И все это время ты вспоминал? — спросила она, вопросительно наклоняя голову и касаясь его руки.

— Да. И многое вспомнил, — отозвался он. — И теперь мне больше незачем откладывать визит.

— Но тогда почему ты приехал сюда?

— Пойми, Рейчел, — тихо сказал он. — Моя семья похоронила меня. И, честно говоря, я чувствую слабость в коленях от одной мысли, что внезапно появлюсь на пороге и скажу, что я жив. — Рейчел крепче сжала его руку. — Одним словом, я хочу, чтобы ты поехала со мной, — выпалил он. — Прежний Аллен Бедвин никогда не сказал бы тех слов, что ты сейчас услышала. Он был заносчивым и самодовольным молодым человеком, презирающим всех.

Он не признавал обязательств. Но теперь все изменилось. Ты поедешь со мной, Рейчел?

— Поехать с тобой? — У Рейчел перехватило дыхание.

— Ты спасла мне жизнь, Рейчи. Бьюкаслу наверняка захочется поблагодарить тебя. Он все равно приедет сюда, чтобы выразить свою благодарность. Такой уж он человек.

Он усмехнулся при этих словах, но Рейчел поняла, что Аллен только притворяется беззаботным. Она нужна ему. Он отчаянно хочет, чтобы она была рядом в этот непростой для него момент.

— Я поеду, — сказала она. — Если дядя Ричард, конечно, не будет возражать.

— Он согласен, — ответил Аллен. — Бриджит сказала, что не против сопровождать нас, если ты решишься поехать. Разумеется, ты можешь отказаться, Рейчи. Я смогу справиться со всем сам. Но я бы так хотел, чтобы ты была рядом.

Он поднес ее руку к губам и поцеловал.

— Я должен сказать тебе еще кое-что. Я совершенно уверен, что не женат. У меня нет ни жены, ни детей. Я ни с кем не обручен и не связан никакими обязательствами.

Рейчел отвела глаза. Впервые в недрах ее смятенного существа зародилась надежда. Он свободен, и он вернулся. Это многое значит. Он хочет, чтобы она поехала с ним. Она нужна ему. Ведь нельзя же все это объяснить только благодарностью за то, что когда-то она спасла ему жизнь?

— Я хочу услышать подробнейший отчет о том, как ты провела те пять дней, пока меня не было рядом, — сказал он. — Неужели мы были врозь всего пять дней? Мне кажется, что прошла целая вечность. И я хочу рассказать тебе, что я вспомнил о своей прошлой жизни за это время. Давай прогуляемся?

Рейчел кивнула, и он предложил ей руку. Ей все еще не верилось, что все происходящее — не сон. Но Аллен был рядом, держал ее под руку, она ощущала тепло его тела. Все было правдой, он был здесь. И он свободен.

Они шли без определенной цели. Обошли вокруг дома, прошлись по парку и вдоль озера. Рейчел рассказывала, как счастлива была осознать, что поместье — ее родной дом, что она может провести здесь всю жизнь. Рассказала, что одна каталась на лошади и даже брала лодку, хоть и не решилась далеко уплыть.

— Я надеюсь, — улыбнулся Аллен, — что ты гордишься своими успехами! По крайней мере я тобой очень горжусь.

Рейчел была очень приятна похвала Аллена.

Потом заговорил Аллен. Он рассказал обо всем, что ему удалось вспомнить.

Герцог Бьюкасл, старший брат Аллена, был сильной личностью, могущественным человеком с деспотичным характером. Впрочем, он всегда бывал справедлив и осторожен в суждениях. Аллен вспомнил имена всех своих родственников. Герцога звали Вулфрик. Другого брата звали Эйдан. Отставной кавалерийский полковник, в прошлом году он женился и обосновался в поместье со своей женой и двумя приемными детьми. Брат Раннольф, которого все называли Рэнналфом, был внешне очень похож на викинга. Сестер звали Фрея и Морган. Самая младшая — восемнадцатилетняя Морган — была в Брюсселе, он виделся с ней перед отъездом из города.

— Это ее я видел в своих снах, — объяснил Аллен. — Семья, которая опекала ее, не успела вовремя вернуться в Англию, и Морган решила помогать раненым в госпитале. Я очень боялся за нее, вот и мчался во весь опор к городским воротам.

— Вы были военным?

— Нет, — покачал головой Аллен. — Я был дипломатом. Я работал в английском посольстве в Гааге, а в Брюссель попал вместе с моим начальником сэром Чарлзом Стюартом. Он послал меня с донесением к герцогу Веллингтону. Так я оказался у Ватерлоо. Сейчас все это кажется мне страшным сном. Не хотел бы я пережить это еще раз.

Несмотря на то что Аллен многое вспомнил, все же в собранной мозаике оставались пробелы.

— Чего я не могу вспомнить, — сетовал Аллен, — так это своих ощущений. Я помню подробности жизни, но не помню, как я ко всему этому относился. Поэтому я и говорю, что не мог бы вернуться к прежней жизни. — Неожиданно Аллен прервал себя, коснувшись руки Рейчел. — Хороший же я собеседник! — со смехом воскликнул он. — Слова не даю вам вставить, болтаю без умолку.

— Но это ведь не светская болтовня; Аллен, — горячо возразила Рейчел. — Вы открываете душу своему другу. Мне не наплевать на ваши чувства.

— Правда? — улыбнулся он. — Вы это серьезно, Рейчел? Мне кажется, я веду себя несколько эгоистично в последнее время.

— Это объяснимо, — сказала Рейчел. — В последнее время так много всего произошло, и вы вовсе не показали себя эгоистом. А сейчас вы долго пробыли наедине со своими воспоминаниями, и вам необходимо было поделиться ими с кем-нибудь. С кем-нибудь, кому есть до вас дело.

— Давайте подойдем к реке? — предложил Аллен. — Туда, где пороги.

Они прошли через лес и вышли к журчащей воде.

— Вы теперь знаете, что я родился в очень богатой семье. Мне не надо было зарабатывать на жизнь, я мог выбрать карьеру по душе. Честно говоря, я был довольно равнодушен к делам, меня заботили только развлечения. Я выбрал карьеру дипломата исключительно потому, что мне это показалось наиболее интересным.

— Но сейчас вы стали другим человеком, — заметила Рейчел.

— Я понял, что меня тянет к земле. Как мне удалось вспомнить, в какой-то момент своей жизни все мои братья раскрывали в себе эту страсть. Наверное, это у нас в крови. Нас тянет к природе. И я больше не хочу притворяться, не хочу изображать из себя кого-то, кем я на самом деле не являюсь. Хочу, чтобы все в моей жизни было по-настоящему. И любви хочу настоящей.

Их глаза встретились, и Аллен продолжил:

— Видно, у нас в роду есть и такое: все мы находим свое счастье поздно, но зато оно настоящее. Я видел, как это происходило с Рэнналфом, Эйданом и Фреей. И я чувствую, что теперь пришло мое время. Я это понял. Я встретил настоящую любовь.

Рейчел молчала. Она сидела на камне, обняв колени руками.

— Я знаю, что вы только что обрели дом и семью. Наверное, вы ничего не хотите менять в своей жизни, — говорил Аллен. — Это ваше право, я понимаю. Но еще я понял, что не могу без вас жить. Все это смешно, да?

— Нет, — ответила Рейчел. — Но теперь вы действительно слишком разговорились. Прямо как сержант Стрикленд.

Они рассмеялись. Рейчел посмотрела ему в глаза, уже не сомневаясь, что любит его. Но неужели этот элегантный, богатый, умный молодой аристократ хочет связать с ней свою жизнь?

И она сказала:

— Да.

— Да? — Аллен удивленно приподнял бровь, он выглядел несколько озадаченным.

— Да, я выйду за вас замуж, — сказала она. — Разве вы не это имели в виду? Не к этому вели свою длинную речь? Если я ошиблась, то знайте, я этого не переживу. Сейчас брошусь в реку, и вам придется меня спасать.

Аллен рассмеялся и нежно коснулся ее щеки.

— Вообще-то я не имел этого в виду, но не могу не признать, что идея вовсе не плохая.

Рейчел уткнулась ему в грудь, но он осторожно отодвинулся и взял ее за подбородок.

— Ты прекрасно знаешь, Рейчел, что я давно люблю тебя. Ты — моя новая жизнь. Ты — мое счастье. Я не представляю себе без тебя ни единого дня, ни единого часа. Ты станешь моей женой?

Вместо ответа она поцеловала его.

— Это значит «да», Рейчи?

— Да.

Он внимательно посмотрел ей в глаза, и у Рейчел перехватило дыхание от восторга. Он любит ее!

— Я люблю тебя, Аллен, — прошептала она. — Я могла бы прожить остаток своих дней здесь, в поместье, вместе с дядей и подругами, но мне бы каждый день не хватало тебя, и ты это знаешь! Эти пять дней, что мы провели врозь, мне тоже показались вечностью.

Он счастливо улыбнулся ей.

— Я уже поговорил с твоим дядей, Рейчи. Он сказал, что если ты дашь согласие, то он не имеет ничего против нашей настоящей свадьбы. Мы попросим Джеральдину и остальных придумать какую-нибудь будоражащую кровь историю для соседей. Думаю, у них получится. Но есть одно «но». Пройдет не меньше месяца, прежде чем мы станем законными мужем и женой и я смогу отнести тебя на наше брачное ложе. Сможешь ли ты ждать этого так долго?

Рейчел покачала головой и закусила губу.

— Моя девочка, — сказал он, гладя ее по волосам. — Я тоже.

Он впился ей в губы страстным поцелуем, и они оба опустились на камень. Надо признать, что это было не самым удобным любовным ложем, но ни Рейчел, ни Аллеи не заметили этого.

Рейчел уже не верилось, что еще несколько часов назад она думала, будто никогда больше не увидит Аллена. А если и увидит, то эта встреча принесет ей только боль. Теперь такие мысли казались невероятными.

Страсть, охватившая их сейчас, была всепоглощающей. Они будто изголодались друг по другу и не хотели больше ждать ни секунды, чтобы утолить желание. Секс был быстрым и ярким, как вспышка молнии, а потом они тихо лежали рядом, ощущая, как теплое чувство расслабленности и покоя разливается по телу.

— Скажи, как ты тогда поняла, что я жив? — спросил Аллен.

— Я прикоснулась к тебе. Прикоснулась к щеке и почувствовала тепло живого тела. А потом я нащупала жилку на шее, она билась.

— Это ты пробудила меня к жизни. К новой жизни. Я проснулся и увидел перед собой золотого ангела, который подарил мне жизнь.

Рейчел усмехнулась:

— А помнится, ты говорил, что умер и попал в рай, а в раю тебя отправили в бордель.

Они рассмеялись, и он вновь стал жарко целовать ее.

Глава 23

Аллен решил прибыть в поместье Бедвинов ранним утром. Тогда ему наверняка удастся застать герцога дома. Если он, конечно, сейчас не в Лондоне. Впрочем, на дворе конец лета, так что вряд ли он в городе.

Они с Рейчел остановились на ночь в гостинице недалеко от поместья. Аллен не хотел быть узнанным раньше времени.

Наутро они с Рейчел, оставив Бриджит в гостинице, отправились в Линдсей-Холл. Светило яркое солнце и пели птицы, когда они подъехали к замку. Аллен ощутил в груди щемящее чувство — он был дома. Он узнал свой родной дом с большим парком и фонтаном. Съеденный завтрак отзывался тяжестью в желудке, к горлу подступал комок. Аллен долго не мог решиться выйти из экипажа и подойти к дверям. Эти люди похоронили его — и вдруг он является к ним живой и невредимый…

Все-таки надо было сразу написать Бьюкаслу из Бата, как и советовала Рейчел. Но теперь поздно сожалеть о несделанном, надо решиться и постучать в дверь. Рейчел тихо сидела рядом, и Аллен был несказанно благодарен ей за молчание. Ее взгляд выдавал волнение, но она была счастлива быть рядом с ним в такой важный момент.

Наконец Аллен вышел из экипажа и подал Рейчел руку, помогая спуститься. Не успел он постучать в дверь, как на пороге появился слуга. Он встретил Аллена с дежурной улыбкой, но улыбка тут же застыла на его губах. Хорошо вышколенный слуга явно был в шоке, но сумел справиться с эмоциями.

— Добрый день, Флеминг, — как ни в чем не бывало сказал Аллен. — Бьюкасл дома?

— В данный момент — нет, милорд, — слегка дрожащим голосом ответил Флеминг.

Аллен запросто вошел в дом и сразу понял, что пришел не вовремя. Холл со средневековыми колоннами был празднично украшен. Повсюду сновали слуги с подносами и букетами цветов. Некоторые из слуг замирали на месте при виде Аллена, но Флеминг быстро справился с ситуацией и велел всем вернуться к работе.

— Его сиятельство… — начал было он.

— Брат скоро приедет? — прервал его Аллен.

— Да, милорд, — ответил Флеминг.

Итак, в замке намечалось большое празднество. И похоже, речь шла о свадьбе. Неужели Бьюкасл женится?

Аллен не стал выяснять это у Флеминга. Он просто стоял в стороне и наблюдал за происходящим. Хорошо, что Рейчел рядом. Он держал ее руку в своей и чувствовал, какая спокойная уверенность от нее исходила.

Значит, жизнь продолжается? Они похоронили его, заказали поминальную службу и… готовятся к свадьбе? Аллен не мог разобраться в своих чувствах. Что это было — обида? Но ведь его собственная жизнь полностью переменилась за это время. Он стал другим, нашел свою любовь. Почему он должен обижаться на родственников, которые тоже продолжают жить своей жизнью?

Он взглянул на Рейчел.

— Здесь очень красиво, — тихо сказала она.

Аллен собирался было что-то ответить, но тут они услышали, как к дому подъезжает экипаж. Аллен в волнении прикрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Я останусь здесь, — сказала Рейчел, — а ты выйди к экипажу. Это ты должен сделать сам.

Да, Рейчел права, это он должен сделать сам. Аллен еще раз глубоко вздохнул и направился к дверям.

Выйдя на террасу, он взглянул на подъехавший экипаж. В открытой карете сидели мужчина и женщина. Не было сомнений, что это молодожены. Пока Аллен вглядывался в лица, мужчина нежно притянул женщину к себе и поцеловал.

Неужели это Бьюкасл?

Мужчина вышел из кареты и повернулся, чтобы помочь спуститься женщине. И тут память вернулась к Аллену яркой вспышкой озарения. Это был не Бьюкасл, это был граф Росторн. Тот самый, который устраивал пикник в Брюсселе. Тот самый, который до неприличия откровенно ухаживал за его сестрой Морган.

Морган… Да, именно Морган была невестой. Она с улыбкой взглянула в сторону дома, и тут же улыбка будто замерзла на ее губах. Девушка побледнела, увидев Аллена, стоящего на террасе. Казалось, она сейчас упадет в обморок.

— Аллен! — только и прошептала она.

У него перехватило дыхание. Он готовился к этой встрече долго-долго, наверное, целую вечность, и все же оказался совершенно не готов к ней. Он раскрыл объятия и бросился навстречу сестре.

— Аллен, Аллен! — продолжала она шептать снова и снова, не веря своим глазам.

Аллен обнимал любимую сестру, поднимал и кружил ее в воздухе. Он не мог оторвать от нее глаз. Сбитый с толку жених удивленно наблюдал за происходящим.

— Морган! — засмеялся Аллен, глядя в глаза сестре. — Разве мог я пропустить твою свадьбу? Если уж я опоздал в церковь, то к банкету-то опоздать никак не мог. Так, значит, ты вышла замуж!

— Аллен, Аллен! — только и продолжала повторять Морган, не в силах прийти в себя от потрясения.

Оторвав взгляд от сестры, Аллен заметил, что к дому подъезжают другие экипажи. И вдруг он почувствовал такое чувство единения с семьей, такую радость от того, что он оказался дома в этот прекрасный и важныймомент, что все страхи разом исчезли. Все было так, как должно было быть.

Он увидел в подъезжающих экипажах бабушку, Рэнналфа с Джудит, Фрею с Холлмером и других.

Они еще не заметили его и весело переговаривались между собой, видимо, обсуждая венчание.

Рэнналф первым вышел из кареты и протянул руку, чтобы помочь дамам. В этот момент он, видимо, хотел улыбнуться Морган и повернулся к дому. И увидел Аллена. И замер, стоя с вытянутой рукой возле кареты. А потом бросился к брату.

— Боже мой, Аллен! — кричал он. — Аллен!

И тут начался настоящий переполох. Все бросились к Аллену, стремясь обнять его и расцеловать. Бабушка радостно восклицала:

— Мой дорогой мальчик! Ты жив!

И только Фрея осталась стоять в стороне. Она была очень бледна и не сводила с него взгляда. Наконец Аллен повернулся к ней и раскрыл объятия. Но вместо того чтобы броситься к нему, она медленно подошла и довольно сильно ударила его в челюсть маленьким кулачком.

— Где ты был? — закричала она. — Где ты был все это время?! — Она колотила кулачками по его груди. — Я убью тебя своими собственными руками!

— Фри! — сказал Аллен, потирая челюсть. — Не надо так, дорогая. Я же только что приехал, может, ты подождешь меня убивать, а? Имей в виду, я буду просить Холлмера о защите!

К дому подъехал экипаж Эйдана. Его жена и дети вышли из кареты, и дети тут же повисли на Аллене. Ева, жена Эйдана, в смятении остановилась возле кареты, прижав руку к губам. Эйдан на секунду замер рядом с ней, а потом бросился к Аллену.

— Боже мой, Аллен, ты жив! — воскликнул он, крепко обнимая брата.

Когда первые возгласы восторга стихли, Аллен

— Прошу, пожалуйста, не задавайте мне сейчас никаких вопросов, я все расскажу позже. Фри, умоляю, пощади меня, неужели тебе не интересно будет хотя бы выслушать мой рассказ?

И тут какое-то необъяснимое чувство заставило Аллена оглянуться. В некотором отдалении на террасе стоял герцог Бьюкасл. Его появление заставило всех замолчать и даже немного отступить от Аллена. Как это ни странно, но одно только присутствие герцога всегда вносило порядок в самую несусветную сумятицу. Герцог поднес к глазам монокль и пристально посмотрел на Аллена. Потом он сделал несколько решительных шагов в его сторону и обнял брата.

Аллен почувствовал себя маленьким мальчиком, который потерялся, долго скитался где-то, но наконец вернулся домой. Бьюкасл всегда был для Аллена как отец, хотя когда их отец умер, герцогу самому было только семнадцать лет. Однако он тогда сумел справиться со своим горем и взять на себя ведение дел всего большого семейства. Рядом с Бьюкаслом Аллен всегда чувствовал себя спокойно и уверенно. Бьюкасл был сдержан в проявлении чувств, но именно на него можно было рассчитывать в тяжелую минуту. Верный себе, герцог осторожно отстранился и вновь взглянул на брата.

— Несомненно, Аллен, — сказал он, — ты предоставишь нам соответствующие объяснения, не правда ли?

Аллен усмехнулся.

— Когда у вас выдастся парочка свободных часов, я к вашим услугам. Ну а пока я непростительнейшим образом отвлекаю внимание публики от главных действующих лиц — молодоженов.

Аллен огляделся по сторонам и отыскал взглядом Рейчел. Он подошел к ней и подал ей руку.

Было видно, что она очень волнуется, но старается казаться спокойной. Его красавица невеста! Он подвел ее к гостям и произнес:

— Имею честь представить вам мисс Рейчел Йорк, племянницу и единственную наследницу барона Уэстона. Мы помолвлены.

Тут же снова поднялся страшный шум, но герцог взял дело в свои руки.

— Мисс Йорк, рад приветствовать вас в своем доме. Я знаком с вашим дядей, бароном Уэстоном. Надеюсь, вам понравится в Линдсей-Холле. Ну а теперь давайте вернемся к нашему торжеству и поприветствуем графа и графиню Росторн!

Бьюкасл предложил руку Рейчел и пригласил всех в дом. Аллена не отпускали родственники. На одной руке у него повисла Фрея, а за другую держалась бабушка. Братья окружили его и наперебой пытались узнать, что же с ним все-таки произошло. Кажется, никогда в жизни Аллеи не чувствовал себя более счастливым, чем сегодня.

И все это благодаря Рейчел! Без нее он бы еще долго не отважился приехать в свое родовое гнездо.


Наступил сентябрь. Из окна своей комнаты Рейчел видела парк с пожелтевшими деревьями. Сегодня был день ее свадьбы, и она была готова вступить в новую жизнь.

С утра Джеральдина с двумя слугами приготовили ей горячую ванну. Джеральдина настояла на том, чтобы помочь Рейчел во время купания. Никакие аргументы вроде тех, что экономке вовсе не пристало выполнять обязанности горничной, Джеральдину не убедили. Кроме того, она настояла и на том, чтобы быть подружкой невесты. Она сказала, что хочет помогать Рейчел, хочет полностью подготовить ее к свадьбе, а потом в церкви, стоя рядом с ней, полюбоваться на свои труды.

— Рейчи, — сказала она, — я скоро выхожу замуж за Уилла, моя жизнь тоже изменится. Полностью изменится, я в это верю. В конце концов, Уилл в каком-то смысле мой первый мужчина. Я имею в виду — первый мужчина, в которого я влюблена и за которого выхожу замуж.

В свою очередь, Филлис настояла на том, чтобы полностью приготовить все блюда для свадебного стола.

— Все будет прекрасно, Рейчи, — сказала Филлис. — Уж я постараюсь, чтобы все вы были довольны. Я до сих пор не могу поверить, что мне предстоит готовить для настоящего герцога!

— А я даже разговаривала с ним, — похвасталась Бриджит. — Он спросил меня, как я поживаю. Честно-честно. Правда, он, конечно, не знает, кто я такая на самом деле.

Все девушки пришли утром поддержать Рейчел. После того как Джеральдина тщательно уложила волосы невесты, Флосси помогла ей надеть шляпку и закрепить фату. Потом она отошла немного назад, чтобы полюбоваться своей работой, и воскликнула:

— Ты самая красивая невеста в мире, Рейчел! По крайней мере я уж точно не видела никого красивее тебя. Даже когда сама была невестой две недели назад, — с улыбкой добавила она.

Перед тем как отправиться в церковь, Рейчел обнялась с каждой из подруг.

С Алленом и его родственниками Рейчел предстояло встретиться уже в церкви. По традиции жених не должен был видеть невесту в свадебном платье до венчания. Это плохая примета.

Проведя некоторое время в Линдсей-Холле, Рейчел успела подружиться с родней Аллена. Сначала она очень смущалось, и это было понятно, ведь она попала в совершенно незнакомую для себя обстановку высшего света, но вскоре поняла, что братья и сестры ее жениха очень милые и сердечные люди.

Аллен сразу же рассказал всем, что Рейчел спасла ему жизнь. Это произвело большое впечатление на Бедвинов, и они полюбили Рейчел еще больше.

В холле Рейчел встретил сержант Стрикленд.

— Все уже уехали в церковь, — сказал он. — А барон ждет вас. Могу я заметить, что вы выглядите просто божественно? Разумеется, я всего лишь камердинер, но…

— Вы можете говорить мне все, что пожелаете, сержант, — с улыбкой ответила Рейчел, нежно обняв его и поцеловав в щеку. — Я всегда буду безмерно благодарна вам, ведь это вы помогли мне спасти Аллена! Спасибо вам, дорогой друг!

Сержант выглядел польщенным и смущенным одновременно.

Несколько минут спустя Рейчел уже сидела вместе с дядей в экипаже, утопая в шелках и кружевах свадебного платья. Даже сейчас она все еще не могла поверить в то, что все произошедшее с ней случилось на самом деле.

Только подумать, в Брюсселе она решилась обыскивать трупы солдат в поисках наживы. Потом согласилась на чудовищный маскарад. Потом пережила расставание с Алленом, казалось, навсегда, но он вернулся к ней. А теперь… Теперь она выходит замуж за самого прекрасного мужчину в мире, мужчину, которого она любит до потери сознания! Все это просто невероятно!

Дядя коснулся ее руки.

— Я, конечно, не могу заявить, что я сегодня самый счастливый мужчина в мире, — сказал он, — ибо эта почетная роль по праву отведена Бедвину. Но хочу сказать тебе: я очень рад, что ты нашла свою судьбу.

Рейчел улыбнулась дяде. Он все еще выглядел не совсем здоровым, но все же разительно отличался от того человека, которого она увидела перед собой, когда впервые попала в поместье.

У церкви собралась толпа местных жителей, среди которых Рейчел разглядела несколько знакомых лиц. Соседи приехали на ее свадьбу. Они с пониманием отнеслись к истории о том, что сэр Джонатан Смит назвался чужим именем, когда потерял память после ранения на поле боя. Конечно, оставались еще вопросы о мнимой свадьбе, но поскольку теперь ожидалась настоящая, то никаких кривотолков вроде бы не возникло.

А потом Рейчел переступила порог церкви. Бриджит окинула ее внимательным взглядом, проверяя, все ли в порядке с прической, не растрепалась ли она на ветру по дороге в церковь, и удовлетворенно улыбнулась:

— Что ж, все замечательно, радость моя. Ты готова. Иди и будь счастлива.

Кто-то дал условный сигнал к началу церемонии, и в церкви заиграл орган. Рейчел увидела Аллена, стоящего рядом со священником, и двинулась вперед мимо рядов, заполненных гостями. Пока она шла, все смотрели на нее, она же не видела никого, кроме Аллена.

Он был неотразим. На губах играла едва заметная улыбка, но глаза не улыбались. Они были темными и таинственно манящими. Рейчел шла на их зов. И только когда она подошла к нему, он одарил ее широкой счастливой улыбкой. Рейчел не смогла сдержать слез радости.

— Дорогие влюбленные! — начал церемонию мистер Кроуэлл.

Сразу после церемонии все Бедвины высыпали на улицу, чтобы поприветствовать молодоженов. У дверей церкви Аллена и Рейчел уже ждал специально украшенный экипаж. Сзади к нему были привязаны ржавые консервные банки. Аллен с улыбкой обратился к жене:

— Боюсь, любовь моя, тебе придется привыкнуть к своеобразному юмору Бедвинов. Ржавые консервные банки на свадебном кортеже — это наша старая традиция.

— Мне нравится эта традиция, — усмехнулась Рейчел. — Мне нравится чувство юмора Бедвинов.

— О небеса! — воскликнул Аллен. — Бог послал мне самую лучшую жену в мире!

Потом он помог Рейчел забраться в карету и оглянулся вокруг. Трудно было поверить, что все те невероятные приключения, которые он пережил, закончились так счастливо. Он сел рядом с Рейчел, взял ее руку и переплел ее пальцы со своими. Карета двинулась вперед, волоча за собой консервные банки, кое-кто засмеялся, но Аллен не обратил на это никакого внимания. Зазвонил церковный колокол, возвещая о том, что еще две половинки нашли друг друга в этом мире. Аллен взглянул на Рейчел.

— Итак, любовь моя…

— Итак, любовь моя…

Они вновь сказали это одновременно, и оба рассмеялись.

— Что бы ты ни думал, но я благодарна судьбе за то, что ты оказался на поле боя у Ватерлоо и получил пулю в ногу. Это перевернуло всю мою жизнь. Эта пуля оказалась счастливой для меня.

— Я никогда не говорил, что не верю в судьбу. Мы находим счастье порой самым невероятным образом. — И Аллен подтвердил свои слова нежным поцелуем. — Сейчас происходит что-то очень важное в нашей жизни. Безусловно, нас еще ждет удивительная брачная ночь, но то ощущение, которое у меня есть сейчас, я хотел бы сохранить на всю жизнь. — Он высвободил руку и ласково обнял жену за плечи.

— Я уже, по-моему, говорила тебе, что иногда ты слишком много болтаешь.

— О, как нехорошо с вашей стороны, леди Аллен Бедвин, так неуважительно отзываться о своем муже! — притворно возмутился он и поцеловал ее в носик.

— О, простите меня, милорд! — рассмеялась Рейчел.

— Только за поцелуй, — отозвался Аллен.

— Да, милорд.

Рейчел весело рассмеялась, а потом обвила руками шею мужа и крепко его поцеловала. Его золотой ангел. Его жена.

Его любовь.


Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23