Штурм Шейкура [Урсула Цейч] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Урсула Цейч Штурм Шейкура

Введение Предшедствовавшие события

За пятьсот восемнадцать лет до Конвокации, когда закончилась война магов, правители всех империй и всех народов заключили тайное соглашение, запрещающее заниматься любыми видами магии. Но спустя год бессмысленный запрет отменили и был образован независимый Альянс, контролирующий магов.

В Альянс вошли тринадцать великих магов всех шести народов. Но они даже не думали подчиняться «светским» правителям, а тайно занимались своими исследованиями. Среди прочего они создали Вечный Огонь и обрели бессмертие. За пятьсот семь лет до Конвокации они обнаружили сведения о предстоящем событии и составили «План пятисот лет». Маги Альянса надеялись перед затмением - когда странствующий по небу Аонир закроет свет, что происходит один раз в три тысячи лет, - уподобиться богам.

Но со временем Альянс начали изнутри подтачивать зависть и бесконечные раздоры. Чем ближе подходил срок Конвокации, тем более хрупким становился союз… И за пятьдесят один год до вожделенного дня он окончательно распался.

Через год началась Конвокационная война магов Альянса. Несколько десятилетий она велась на многих фронтах, затухая и вновь разгораясь, так что погрузила в пучину бед и несчастий все народы без исключения.

Несколькими веками раньше, примерно за девятьсот пятьдесят лет до Конвокации, родился, вероятно, самый талантливый алхимик всех времен, человек по имени Янус Малакей. Честолюбивый и целеустремленный Малакей получил высокий статус при дворе божественного императора в Гибернийской империи. Он был свидетелем заката племени драконов, в победу над которыми внес свой личный вклад, и изгнания ренегатов. Подобно магам Альянса, Янус Малакей стремился к неограниченной власти, чтобы создать совершенное, по его мнению, общество и под своей эгидой обеспечить прочный мир на землях Эо. Чем глубже погружался Малакей в исследования, тем быстрее росла в нем мания величия. Безумие усугубилось благодаря животворной сыворотке, которая продлила ему жизнь на несколько столетий. В конце концов он открыл Materia Prima, заключив союз с Уром, старейшим и сильнейшим из оставшихся на Фиаре драконов. Теперь они, человек и дракон, были связаны нерушимой клятвой. Когда божественные Стражи наказали и прокляли Януса Малакея за кощунственное преступление (создание жизни), смертный алхимик вложил свою душу в маленького сына и потребовал от Ура распространить скрепленный кровью союз на его потомство вне зависимости от законов Стражей.

Таким образом родился народ шейканов.

За четыреста пятьдесят лет до Конвокации началось строительство крепости Шейкур, которое продолжалось около пятидесяти лет. В течение веков крепость находилась под защитой Ура, верного клятве.

Спящая душа Малакея переходила от одного поколения Драконокровных к другому. За глаза все народы называли шейканов «безбожниками», но сказать такое в лицо Драконокровному не осмеливался никто.

Шейканов ценили как солдат, но не как друзей. Поскольку они признавали долг только по отношению к своим соплеменникам, то нередко переходили на сторону бывших врагов прямо на поле боя. С течением веков шейканы превратились в очень сильных и опасных воинов, превосходящих даже людей, не говоря уже обо всех остальных народах. Поговаривали, что самый слабый шейкан в одиночку справится с тремя солдатами другого происхождения. Но их было очень мало: кроме жителей Шейкура существовало всего лишь два-три рода, которые поселились в других местах. К господству шейканы никогда не стремились, живя в постоянном страхе, что, добившись власти, пробудят темную проклятую душу Малакея, которая получит огромную силу. С древних времен существовало предсказание, что пробуждение Малакея повлечет за собой закат шейканов, а может, и всей Фиары.

За шестьдесят лет до Конвокации родился Горен Говорящий с ветром, сын Дераты (дочери правителя Шейкура) и Руорима, могущественного мага из обосновавшегося в Нортандере рода Драконокровных. Руорим, который отчетливее, чем все остальные, слышал в себе шепот Малакея, последовал приказам предка, так что возрождению его души в сыне Руорима Горене через почти семьсот лет ничто больше не препятствовало.

Горен, понятия не имевший о своем происхождении, вырос в мирном городе Лирайне в Хоенмарке. Ему пришлось стать свидетелем того, как отец убил его мать, и тогда он поклялся отомстить. Но попал в плен к Руориму, и душа Малакея пробудилась. В теле молодого шейкана долго кипела суровая битва двух душ. В результате (не в последнюю очередь благодаря помощи верных друзей Горена) предку пришлось подчиниться сильной воле своего потомка. Душу Малакея снова погрузили в сон, и Горен стал свободным.

Но душа Малакея все еще пребывает в Горене, поэтому юноша боится магии и старается держаться от нее подальше. Отец его матери Дармос Железнорукий принял внука в Шейкуре, и Горен причислил себя к шейканам. Он хочет воплотить мечту Дераты: чтобы другие народы наконец признали гордых, но одиноких Драконокровных, которые отныне станут сторонниками Света.

Когда Раит Черный, маг норканов, задумал с помощью Гримуара liber sinistrorum разбудить Фиал Дарг, самое мощное из «мирских» творений ренегатов, Горен вместе с Бульдром Краснобородым и девушкой по имени Звездный Блеск отправились к Клинку Аонира, чтобы помешать Раиту.

Тем временем двое других беглецов из Долины Слез, Хаг Сокол и Менор Худощавый, с помощью своего нового союзника Крэйга Ун'Шаллаха освобождают из когтей Руорима город Норимар. Там они встречаются с волосатым орком - кузнецом Вольфуром Гримбольдом, тоже побывавшим в Долине Слез. Из Норимара все четверо отправляются в пустыню, чтобы встретиться с Гореном и его спутниками.

Но и некромант Хокан Ашир, маг людей, открыто враждующий с Раитом, не сидит сложа руки. С помощью особого камня души он создает Непобедимого: железного, который во главе войска Хокана Ашира движется к Шейкуру, где его уже поджидает Руорим. Крепость Шейкур становится центром борьбы за власть.

Это были славные времена, скажут те, кто родится позже. Но я вам скажу: это были ужасные времена.

В ожидании приближавшейся Конвокации маги Альянса боролись за власть над Фиарой, пытаясьобеспечить себе единовластие. Бывшие союзники, которые веками обманывали нас относительно мотивов своих поступков, стали заклятыми врагами. Их не волновали судьбы втянутых в раздоры народов Эо, которым они несли смерть и беды.

Геройство? Чушь! Рассуждайте при мне о великих воинах и их победах только в том случае, если видели их собственными глазами, а не собираетесь пересказывать романтические песнопения бардов. Таким образом вы просто развлекаете друг друга, сидя в тавернах, и хвалитесь историями, свидетелями которых никогда не были. Радуйтесь и надейтесь, что никогда ими не будете!

Вы понятия не имеете, что такое настоящая битва. В ней нет ничего благородного и возвышенного, да и о чести говорить не приходится. Вы сражаетесь за собственную жизнь и за жизнь находящихся рядом солдат. Вы снимаете с плеч головы, отрубаете руки и ноги, купаетесь в крови. При этом вы должны быть глухи к жалобам, стонам и мольбам о пощаде. Возможно, из уст того, кто когда-то был вашим другом!

Хороших войн не бывает. Война - дело грязное, жестокое и кровавое: бессмысленные убийства. Тот, кто просто радуется при слове «битвы», никогда не принимая в них участия, не уважает жизнь.

Но одно правда, и это я могу подтвердить, - на поле боя все равны: гномы, эльфы и люди, норканы, орки и тролли. Мы убиваем, истекаем кровью… и боимся.

А тогда все мы проклинали магов Альянса, развязавших Конвокационные войны, и прежде всего Хокана Ашира, некроманта, создавшего войско ужасных немертвых и железных. Хокан Ашир не желал вести честный и открытый бой. Он использовал отвратительных, созданных с помощью магии тварей, чтобы добиться легкой победы. Ему казалось, что он защищен от предательства, потому что немертвые не требовали мира, у них не было собственного честолюбия, их гнала вперед сильная чужая воля.

А воля у некроманта была сильнейшей.

Да, тогда мы считали его непобедимым, особенно после того, как Шейкур оказался у него в руках. Но Хокан Ашир учел далеко не все. Случилось то, на что он не рассчитывал… но я забегаю вперед. Выслушайте же по порядку, что произошло, ибо я присутствовал при этих событиях лично. Вы услышите историю из первых рук, без преувеличений и прикрас.

И все-таки нередко я и сам себя спрашиваю, на самом ли деле все это было. Даже во мне, очевидце, зарождаются сомнения. Но я тут же понимаю: да, так и было, и я, Бульдр Седобородый, которого когда-то называли Краснобородым, расскажу вам о не знающей себе равных битве шейканов и о превращении безбожников…

ГЛАВА 1 Вызов

- Высматриваешь внука, старина? - Фугин подошел к Дармосу Железнорукому, который вот уже несколько часов стоял на самой высокой стене башни, смотря вдаль.

- Глупости, Горен выехал всего пятнадцать дней назад, так что пока еще никак не может вернуться.

- Тогда позволь выразиться по-другому: ты беспокоишься и пытаешься преодолеть разделяющее вас с Гореном расстояние тем, что не отрываешь взгляда от далеких гор. Наверное, ты хочешь прожечь в них дыры, чтобы проникнуть к Горену? - Седовласый разведчик ухмыльнулся, встретив полувеселый, полураздраженный взгляд Дармоса.

- Каждый день мне хочется пойти к Уру и спросить, что видят его глаза провидца, но я все никак не осмелюсь, - ответил наконец Дармос. - Знаки, которые можно разглядеть обычным зрением, достаточно плохи и не пробуждают во мне никаких надежд. - Он показал на северный горизонт, где черная волнообразная полоса образовывала границу между небом и землей. - С каждым днем тьма над Клинком Аонира сгущается, все больше и больше закрывая небо. Заклинание Раита Черного быстро подходит к концу. Мы ведь не знаем, где сейчас Горен и удалось ли ему вовремя добраться до места, чтобы помешать разбудить Фиал Дарг.

- Темные принцы,- пробормотал Фугин.- Если где-то еще существуют Стражи, которым небезразлична судьба Эо, то они должны помешать Раиту.

Повелитель Шейкура презрительно хмыкнул:

- Знаешь, старый мой друг, Стражи давно отсюда ушли, иначе они бы не допустили такого безобразия. Они набрались сил, чтобы наложить проклятие на Януса Малакея, прародителя нашего народа. Все вместе они выступили против одного-единственного смертного человека просто потому, что он проявил неповиновение. А что произошло потом? Разве они остановили магов Альянса, которые толкают наш мир в пропасть? Разве они, являясь Стражами, предотвратили хоть одну из кровавых войн? - Гневный голос Дармоса Железнорукого отскакивал от стен и терялся в пустынной степи возле Железных гор.

- Значит, все ложится на нас, - сказал, помолчав, Фугин. - Мы, безбожники, должны спасти этот истерзанный мир.

Ночной воздух не принес прохлады. Каменные стены были, как никогда, тесными. Казалось, внутри крепости нечем дышать: воздуха не хватало. Дармос Железнорукий, терзаемый кошмарами, беспокойно крутился на кровати.

Дармос.

Бормоча как в бреду, стареющий шейкан повернулся. Лицо его было перекошено, руки метались, как будто он отбивался от незаметно подкравшихся врагов.

Дармос!

Правитель Шейкура подскочил и несколько секунд слепо таращился в темноту. В открытое окно смотрела луна, но светлее от нее не становилось. Дармос покрылся потом, дыхание сбилось, он прислушался.

Наконец он разобрал тихий шепот, проникающий сквозь каменные стены, которые предки возводили в поте лица и защищали, не щадя собственной крови.

- Чего вы от меня хотите? - прошептал Железнорукий.

Ты должен вооружиться, потомок. Придет темный шейкан, чтобы потребовать то, что принадлежит ему по праву.

- То, что принадлежит ему по праву? О ком это? Не о Руориме ли Мяснике, изгнанном из Нортандера? Его род давно от него отвернулся. Он всего-навсего жалкий приспешник некроманта.

Дармос попытался презрительно сплюнуть. Как ему могло прийти в голову отдать Мяснику свою дочь Дерату? Дармос проявил упрямство и не смог признать, что Дерата права в отношении жениха.

Она сумела разглядеть, какая темная душа скрывается за его красивой внешностью.

Железнорукий потер лоб, пытаясь отогнать боль.

«Дерата, что я с тобой сделал! Мы расстались, не выслушав друг друга, и ты умерла, так и не помирившись со мной, не подозревая, как сильно я раскаиваюсь и как по тебе тоскую. Я бы упал перед тобой на колени, если бы ты вернулась. Но для этого ты была слишком горда. Ты была права во всем, когда мы в последний раз вместе стояли на стене. Ты разглядела, какие страдания падут на Эо и что однажды шейканам придется сделать выбор. Ты мечтала еще раз посадить за стол переговоров все шесть народов, чтобы сообща выступить против магов Альянса. А я цеплялся за свободу и независимость. Каким я был дураком!»

И был, и есть, - захихикал голос в стене. - Руорима нельзя недооценивать! Он сделает все возможное, чтобы получить то, что принадлежит ему по праву.

- Я еще раз спрашиваю! - громко произнес Дармос. - Что именно принадлежит Мяснику по праву?

Но предки не ответили. Дармос Железнорукий спустил ноги с постели и сидел, скорчившись, как старик. От горячего воздуха было еще тяжелее.

«Что же я не разглядел?» - спрашивал он себя.

И подскочил, когда в ночи прозвучал далекий, больше напоминавший шипение голос, принесенный через окно ветром.

- Дармос, приди, наконец, ко мне. Нам нужно поговорить.

- Ур, - пробормотал повелитель Шейкура. - Ты что, никогда не спишь?

- А ты сам когда-нибудь успокоишься? - возразил дракон, и откуда-то совсем рядом донеслось его дыхание.

Старый дракон покинул свое ложе и ждал на вершине горы, пока все остальные спали мирно и беззаботно.

- Хорошо, - вздохнул Дармос Железнорукий. - Иду.

Седовласый шейкан, кряхтя, преодолел последнюю ступеньку. Уже несколько месяцев возраст давал о себе знать, наверное из-за тяжелого груза, давившего на его широкие плечи.

- Мы ведь могли поговорить через окно, - с упреком в голосе сказал он дракону, медленно опустившему свою огромную голову.

- Здесь, наверху, гораздо прохладнее, да и не слышит никто, - тихонько засмеявшись, возразил Ур. - К тому же ты должен привыкать укреплять свое тело, потому что совсем скоро тебе понадобятся все твои силы.

- О чем ты говоришь? - озабоченно спросил Дармос.

- Дармос, почему после отъезда Горена ты так ко мне и не зашел? - вопросом на вопрос ответил пращур. - Ты меня избегаешь.

- Плохие новости доходят до меня достаточно быстро, - пробормотал Дармос. - Мне хотелось побыть наедине со своими тревогами. - Он поднял голову и посмотрел на золотисто-красного дракона. - Похоже, теперь пора. С Гореном что-то случилось?

- Его судьба в чужих руках, - ответил Ур. - Я больше его не вижу, он скрыт пеленой тумана. Но у сына Дераты хорошие спутники, и он умеет сам за себя постоять. Мать не зря воспитывала его в строгости и прекрасно его обучила. Тебе следовало бы больше ему доверять.

- Если бы я ему не доверял, ни за что бы не отпустил! - взорвался Дармос. - Как бы там ни было, речь идет ни больше, ни меньше как о пробуждении Фиал Дарг, к чему так стремится Раит Черный! - Он махнул рукой. - И в связи с этим у меня возникает вопрос: а куда подевались другие маги из Альянса? Почему они его не остановили? Почему Хокан Ашир оказался единственным, кто вступил в борьбу с норканом?

- По той простой причине, Дармос, что никакого Альянса больше не существует, - терпеливо ответил дракон. - Каждый из бывших великих магов озабочен одним: в день Конвокации заполучить Вечный Огонь в свои руки, чтобы сравняться с богами, а может, даже и превзойти их. Каждый терпеливо выжидает, кто из них, Раит или Хокан, возьмет верх, чтобы потом примкнуть к победителю.

- А если Раит сумеет довести заклинание до конца?

- Думаю, что маги Альянса в своей мании величия исходят из того, что сумеют подчинить себе Фиал Дарг. Большинство поспешат поздравить Раита с успехом и примутся перетягивать на свою сторону принцев Тьмы, чтобы они защищали именно их интересы. Вот поэтому и бездействуют. Просто спокойно ждут, что будет дальше.

- А ты как думаешь, что же будет дальше? - устало спросил Дармос.

Дракон слегка пошевелил крыльями:

- Думаю, мы должны вывести из игры как Раита, так и Хокана, похоже, в данный момент это единственный путь.

- Значит, нам нужны союзники, верно? - прошептал повелитель Шейкура.

- Мы очень гордимся тем, что шейканы - единственный народ, который никому не подчиняется, никому не служит и никому не платит дани, но такая позиция давно устарела. Она ошибочна. Мы должны сделать выбор…

- Да, Горен свой выбор уже сделал. И у него уже есть союзники: человек из Нортандера по имени Хаг Сокол, гном Бульдр Краснобородый из Виндхолма, эльфийка из Дун-Шаэля Вейлин Лунный Глаз и, самое главное, Крэйг Ун'Шаллах из норканов. Да еще юная Звездный Блеск, потомок женщины и норкана.

- Всего несколько из многих - что они могут? Не стоит ли разослать гонцов? Просить помощи у других народов?

Дармос взглянул на спящую землю, покрытую длинными тенями:

- Ты не хуже меня знаешь ответ: они не придут. Мы, как всегда, сами по себе. Мечта Дераты никогда не осуществится.

- Дармос, над Шейкуром нависла огромная опасность. - Голос дракона стал мрачным. - Ты ведь сказал: мы сами по себе, мы в центре Конвокационной войны между магами… А один из наших вдобавок ко всему еще и враг. Нам придется сражаться не только за себя, но и за всю Фиару.

Дармос посмотрел на старого дракона, на непроницаемой морде которого, как всегда, ничего не отражалось.

- Ты совершенно серьезно считаешь, что кто-то собирается напасть на эту крепость?

Ур медленно поднял и опустил огромную голову. И прикрыл сверкающие глаза.

- Так и есть.

- Но это же немыслимо! - воскликнул Дармос. - Находящийся под твоей защитой Шейкур неприступен! С самого момента основания никто ни разу не осмелился приблизиться к нему с недобрыми намерениями.

- Тем не менее, так и случится, - возразил Ур. - Готовься, Дармос, вооружайся. Крепость шейканов станет центром борьбы. В этом у меня нет никаких сомнений.

- Ну что ж. - Дармос собрался идти. - Тогда, мой старый друг, будем готовиться. Но я надеюсь, что ты вмешаешься, как предписывает клятва.

- Я пока еще ни разу не нарушил своей клятвы, Дармос Железнорукий.

- Значит, и тебе следует тренировать свое старое тело и постепенно приучать его к движению, пращур Ур.

Жара растекалась по иссохшейся земле. Иногда вдали мелькали животные да проезжали небольшие караваны. Но никто не приближался по раскаленным Железным полям к Шейкуру. Казалось, это лето выдалось более сухим и жарким, чем все предыдущие, а над пустыней расползалась чернота.

В невыносимой духоте стражники не слишком хорошо выполняли свою работу. Каждый день около полудня кто-нибудь из караульных получал тепловой удар и падал без чувств. Марела Добросердечная сбилась с ног и озабоченно смотрела, как тают запасы целебных трав. Смешанная с драконьей, кровь шейканов помогала в битве и обладала огромной целебной силой, но противостоять солнечному пеклу не могла.

Дармос тоже беспокоился. Чем дольше они ждали, тем меньше оставалось шансов выдержать осаду. Поблизости не было ни одного города, откуда можно было завезти припасы. Конечно, Дармос отличался осмотрительностью и умел заглядывать далеко вперед. Но в возможность появления врага никогда по-настоящему не верил.

А вот Ур не сомневался, что на крепость готовится нападение. Но перед его внутренним взором мелькали только смутные обрывки картин будущего. Слишком сильными оказались магические потоки.

- Это ведь будет он, правильно? - однажды сказал Фугин Дармосу, когда они стояли плечом к плечу на стене, разглядывая раскинувшиеся внизу земли. - Руорим, отец Горена.

Дармос отмахнулся:

- Руорим ведь шейкан. Он не осмелится. Даже Мясник не зайдет так далеко, чтобы предать свой народ, Фугин.

- Что вселяет в тебя такую уверенность?

- Честь шейкана, которая для него вовсе не пустой звук. Его, видимо, распирает жажда власти, но он не может рассчитывать на какое бы то ни было снисхождение, если выступит против Шейкура.

Фугин сморщил нос:

- Ты слишком давно его не видел. Судя по тому, что рассказывал о нем Горен и что я слышал во многих местах, он здорово изменился с тех пор, как просил руки Дераты. Он выпустил наружу все самое отвратительное, что было в его характере, и вытравил все хорошее, что, возможно, когда-то в нем существовало. Скорее всего, теперь он всего-навсего послушный пес Хокана Ашира, который ест с руки хозяина.

Дармос отвернулся.

- Мы изнурены, - пробормотал он. - Скоро мы будем рады любому, кто постучится в наши ворота, волоча за собой телегу с продовольствием.

Наконец однажды утром спавшего беспокойным сном Дармоса разбудили крики. Время пришло.

«Тревога! К оружию! Враг у ворот!» - неслось со стен Шейкура.

Через секунду Дармос был на ногах. Застегивая перевязь, он посмотрел в окно. Даже отсюда можно было разглядеть облако пыли, приближающееся к крепости со стороны Железных полей. Фигуры расплывались в блестящем от жары мареве. Всадники, это точно. Но сколько их?

На самой высокой части стены Дармоса уже ждали, во всех коридорах толпились шейканы, в крепости царила тревога. К Дармосу подошли Фугин и двое офицеров.

Постепенно из облака пыли проступали силуэты вооруженных всадников, они рассыпались в разные стороны, образуя линию на расстоянии полета камня от мощных ворот. Пыль улеглась.

Фугин фыркнул:

- Их ведь не больше сотни, что они собираются делать? Хотят пристроиться к нам наемниками? Чистить доспехи?

Собравшиеся мужчины и женщины хрипло засмеялись и принялись состязаться в язвительных насмешках, которые сняли царившее вокруг напряжение.

Дармос молчал. Он узнал принадлежащий Руориму черно-красный флаг с головой дракона. Фугин был прав. Руорим выступил против собственного народа. Стареющий воин не хотел этому верить. Невольно он посмотрел наверх. Но Ура не было. Не поэтому ли дракон так и не смог разглядеть, кто же их враг? Ведь речь шла о Драконокровном, об их соплеменнике, к тому же еще и о маге!

Мужчина с белым флагом отделился от отряда и подошел к воротам.

- Эй! - громко крикнул он. - Вы согласны на переговоры?

- Видите? - захохотал Фугин. - Они уже готовы к беседе, хотя даже не успели вытащить сабли из ножен.

Но Дармос заметил, что глаза у него серьезные.

- Ответь, - велел он своему старому другу.

Седобородый разведчик подошел к перилам и наклонился вниз.

- Что вам нужно? - заорал он. - Мы ничего не покупаем и не пускаем к себе нищих!

За его спиной раздалось приглушенное хихиканье.

- Вон он идет, - прошептал вдруг один солдат, показывая налево.

Дармос проследил за его рукой и увидел огромного черного коня с роскошным чепраком. На коне сидел человек в красно-черных доспехах, на груди его красовался герб шейканов. Голову закрывал драконов шлем. На левом боку висел длинный меч. Даже его собственные люди отшатывались, когда он медленно проезжал мимо, прежде чем застыть рядом с парламентером.

- Дармос Железнорукий, - крикнул он глухим низким голосом, - спускайся вниз, давай поговорим! Мы обеспечим тебе свободный проезд.

- Ты, а кто еще? - спросил Фугин.

Руорим запнулся на секунду. А потом дал знак, и к нему присоединился мужчина с двумя скрещенными мечами за спиной.

- Мы подойдем к воротам на расстояние десяти шагов. Никто из моего отряда не сдвинется с места.

Фугин посмотрел на Дармоса, тот кивнул.

- Все в порядке! Мы идем.

Руорим и человек с мечами спешились, передали поводья парламентеру и под внимательными взглядами лучников приблизились к воротам. Никто не шевелился, не вытирали даже падающий со лба пот.

Вскоре тяжелые ворота раскрылись. Из них вышли Дармос Железнорукий и Фугин.

Когда подошел Дармос, Руорим снял шлем. Повелитель Шейкура заметил белые нити в темных волосах и шрам на лице справа. Теперь темный шейкан откровенно демонстрировал свою отвратительную душу, больше уже не скрывая ее за красивым фасадом.

Правда, сейчас он казался еще более высоким и тяжелым, чем раньше, вероятно из-за доспехов и длинного черно-красного плаща.

Руорим указал на стоящего рядом высокого худого человека с холодными глазами и тонкими светлыми волосами:

- Энарт Обоюдоострый, мой заместитель.

Дармос представил Фугина и посчитал формальности законченными. Его внимательный взгляд остановился на находящейся позади Руорима сотне. Видимо, предводитель имел над ними полную власть, так как никто и рукой не пошевельнул. Даже лошади не двигались. Позади у них был долгий трудный путь, так что они, по всей вероятности, очень обрадовались представившейся им возможности отдохнуть. Доспехи покрылись пылью, металл потускнел, лошади исхудали и вспотели. Наверное, все они мечтали о прохладной тени и большом количестве воды.

- Я рад встрече с тобой, мой старый друг, - начал Руорим, улыбаясь открытой улыбкой. - За эти годы ты почти не изменился.

- Чего не скажешь о тебе, - ответил правитель Шейкура. - Давай обойдемся без глупых, никому не нужных комплиментов. Что ты хочешь?

- Свободный доступ в крепость, постели и продовольствие для моих людей…

- И вдобавок к этому ключи?

Энарт Обоюдоострый выступил вперед.

- Не смей так неуважительно говорить со своим хозяином! - набросился он на Дармоса.

В ту же секунду Руорим молниеносным сильным ударом швырнул его на землю. Человек ошарашенно тер разбитый подбородок, из носа у него капала кровь.

- Проклятие! Что это значит?

- Дармос Железнорукий - шейкан самого благородного, чистокровного происхождения, - холодно ответил Руорим. - Чего не скажешь о тебе.

Драконов всадник поднимался медленно, лицо его пылало от гнева. Руорим его осадил:

- Еще одно подобное заявление, и я тут же выпущу наружу твои кишки и оставлю их жариться на солнце. Ты не Драконокровный, а ублюдок, сын никчемных родителей. Тебе слова не давали, ты не смеешь даже глазом моргнуть, пока я тебе не разрешил. Понятно?

Энарт Обоюдоострый медленно отступил назад. На покрасневшем лице застыл гнев вперемешку со страхом.

Дармос начал терять терпение:

- Не знаю, чего ты, Руорим, добиваешься, но что все это значит? Какую чушь несет этот безмозглый дурак?!

- Энарт, конечно, нагл и туп, но он сказал правду. - Руорим мило улыбнулся. - Шейкур принадлежит мне.

Дармос заметил, как напрягся стоящий рядом Фугин.

- Когда-нибудь, - медленно произнес он, - Шейкур будет принадлежать Горену, твоему сыну, моему внуку. А ты, убийца моей дочери, не имеешь здесь вообще никаких прав. Если только ты переступишь порог крепости, то жизнь твоя на этом закончится, я отомщу за Дерату.

- Дармос, я разочарован! - Похоже, хорошее настроение Руорима нисколько не ухудшилось. - Я-то думал, ты давно все разузнал. Разве с тобой не разговаривали предки из Галереи Шепота? Или ты так ничего и не понял? Возможно, в один прекрасный день Горен действительно унаследует Шейкур, но только от меня, а уж никак не от тебя. До сих пор ребенок был не слишком ласков со своим отцом, но, в конце концов, он еще юн и к тому же мой единственный потомок, так что, наверное, я его прощу, если в дальнейшем он будет проявлять послушание. Если ты настаиваешь, можем составить документ, по которому он получит право унаследовать Шейкур, конечно, при соответствующем поведении. Это поможет тебе сохранить душевное равновесие. Но одновременно с этим мы составим еще один договор, согласно которому ты передашь все свои права мне.

- Скорее уж погаснет свет Аонира! - проворчал Дармос. - Твоя жалкая сотня бессильна против нас. Оставайся или уходи, мне все равно, но порог Шейкура ты никогда не переступишь. Ни ты, ни эта букашка и никто другой из твоих паршивых вояк!

Руорим, словно сожалея, покачал головой:

- Я надеялся, старили друг, что ты проявишь большее благоразумие. Извини, что я снова так тебя называю, но я, как и прежде, испытываю к тебе искреннюю симпатию и с удовольствием вспоминаю о твоем гостеприимстве. В те времена все было в порядке.

Дармос почувствовал, как у него внутри все упало.

- Да это ведь ты все испортил! - крикнул он, скрипнув зубами. - Ты обманом лишил невинности мою единственную дочь, впустив в нее свое семя. Она-то понятия ни о чем не имела. А ты знал, что душа Малакея возродится в Горене. Ты использовал ее для своих целей, так же как теперь хочешь использовать своего сына! Единственный, ради кого ты стараешься, - это ты сам.

- Дерата была выдающейся женщиной, я очень ее уважал. - Голос Руорима упал до хриплого шепота, улыбку словно стерло с его лица. - Я не нанес ей оскорбления, только исполнил волю предка, основателя нашего народа. Я был его инструментом. Но твою дочь я хотел получить еще и для себя.

- И это замечательно тебе удалось! - с издевкой заметил Дармос. - Что касается обращения с женщинами, то тебе еще учиться и учиться, Руорим, которого называют Мясником. Твой собственный сын тебя ненавидит! Единственное, на что ты способен, - это на убийство беспомощных и беззащитных. Так ты поступил и с Дератой. Горен видел все, разглядел каждое движение, всю твою подлость. Ты Драконокровный, но при этом недостойный шейкан!

Здоровый глаз Руорима сощурился. Дармос заметил, как забеспокоился Энарт Обоюдоострый, как руки его невольно потянулись к плечам. Похож на кошку, поджидающую добычу у мышиной норки. Он не сможет долго сдерживаться, даже если Руорим напомнит ему про угрозу прибить его на месте. И в этом Дармос ни секунды не сомневался.

- Гордыня твоя пуста и бесполезна, - сказал наконец Руорим. - Мне жаль тебя, старик. Я надеялся, что мы договоримся по-доброму, если ты поймешь, насколько ты неправ. Это ведь ты позор для Шейкура. Спроси Ура! - Он показал на вершину скалы. - У меня есть время, Дармос. Даю тебе два дня на признание собственных заблуждений. Если ты так ничего и не поймешь, я нападу. - Он кивнул Фугину, развернулся и пошел к лошади.

Энарт Обоюдоострый сначала замешкался, но потом все-таки побрел за хозяином.

Дармос подождал, пока они присоединятся к отряду. А потом повернулся к Фугину:

- Пойдем. По крайней мере, слово свое Мясник сдержит.

- Как ты думаешь, он на самом деле нападет?

- Только не с этой сотней. Он знает, что его угрозы пусты, и он также знает, что я это знаю. Но, само собой разумеется, он должен назначить мне срок, иначе выставит себя в смешном свете.

- Но что будет дальше?

- Он начнет осаду. Попытается сломить наш дух. Руорим не глуп, он вполне отдает себе отчет в своих поступках.

Когда ворота за ними закрылись, Дармос невольно перевел дух: тесные каменные стены его успокоили. Шейкур неприступный… Эту крепость не удавалось захватить никому!

Он собирался подняться по лестнице, но его остановил Фугин:

- Дармос, мы с тобой знакомы всю жизнь. Я самый старый твой друг и самый лучший. О чем говорил Руорим? Какие у него права?

- Никаких, - убежденно ответил Дармос. - Иначе бы я знал. Видимо, он считает, что из-за Горена получил какой-то особый статус. Но он ошибается.

- Тебе следует использовать эти два дня,- посоветовал Фугин. - Спроси в Галерее Шепота. А я тем временем подумаю, как с наименьшими потерями прогнать этого безумца за Железные поля.

ГЛАВА 2
Войско железных

Усталые лошади медленно продвигались вперед. Вокруг них вились полчища жужжащих мух, но клячи даже не дергались, когда насекомые облепляли их глаза и ноздри, покрытые липким потом. Единственная влага на высохшей равнине.

- Крэйг, ты много путешествовал, может быть, ты ответишь мне на вопрос: здесь всегда так уныло и, главное, так жарко? - спросил ехавший рядом с дрэгоном Хаг. - Ведь едва мы оставили позади плодородные земли Норимара, как тут же попали прямо в мертвую степь, словно переступили порог какого-то другого мира. Хуже не бывает даже в пустыне.

- Наверняка не бывает, - согласился Крэйг Ун'Шаллах. - У меня и правда остались более приятные воспоминания об этой местности. - Он показал на Клинок Аонира, где над пустыней нависло черное небо. - Думаю, это последствия заклинания Раита, теперь они ощущаются даже на расстоянии нескольких дней пути. Liber sinistrorum- весьма опасный Гримуар, им не следовало бы пользоваться в одиночку. Боюсь, что маг слишком себя переоценил.

Хаг провел по липкой от пота гриве своей лошади.

- Я беспокоюсь за Горена, - пробормотал он.- Ему ужасно не хотелось браться за это дело. Он старался держаться подальше от магии. И я прекрасно его понимаю, при таком-то наследстве. Никто не знает, вдруг из-за этого душа Малакея снова проснется.

Он посмотрел по сторонам. Менор, худой, с заострившимся носом, буквально висел в седле. Глаза почти закрылись, обмякшее тело раскачивалось в такт плавным движениям лошади. Казалось, бывший вор, больше похожий на мешок костей, вот-вот свалится на землю.

Молодой воин из клана Леонидаров сначала не поверил собственным ушам, потом прислушался и действительно разобрал жалобный голос друга, который пел себе под нос:

Ах, как стало мрачно,
Холодно вокруг,
Песенки про счастье
Прекратились вдруг…
Ехавший рядом с ним Вольфур Гримбольд заткнул волосатые уши.

- Прекрати! - рявкнул он так, что лошадь, испугавшись, прыгнула вперед. - Это невыносимо! Менор, исхудавший ты страдалец, возьми себя в руки! Любовь твоя всегда была безнадежной, предмет твоих грез никогда не проявлял к тебе никакого интереса, а теперь она вообще тебя предала! Забудь ты эту девку! Эльфам все равно нельзя доверять: корчат из себя бог знает что, а за спиной держат наготове нож. Красивая оболочка, гнилое нутро… совсем как червивое яблоко!

- Не смей так говорить о Вейлин! - взвился Менор.

- Ага, значит, хоть небольшая искорка жизни в тебе еще теплится, - отозвался орк. - Следовательно, можно надеяться, что однажды ты все-таки возьмешься за ум. Он у тебя глубоко внутри, спрятан под толстым слоем жалости к самому себе!

- Она нас не предавала! - крикнул Менор.

В отчаянии он посмотрел на Хага. Его рыжие, сильнее обычного всклокоченные волосы торчали во все стороны, а веснушки на покрасневшем от солнечных ожогов лице казались почти такими же зелеными, как и глаза.

- Хаг, скажи ему! Руорим наложил на Вейлин какое-то заклятие, которое заставило ее повиноваться! Не знаю, зачем она ему понадобилась, но я все выясню и освобожу ее!

Смутившийся Хаг молча поехал вперед.

- Хаг! - умолял Менор. - Ты же там был! Ты же все видел!

- Не трещи! И без тебя жарко! - строгим голосом одернул его Вольфур. - Если ты сейчас же не заткнешься, то превратишься в ненужную обузу и нам придется тебя бросить. Ты этого хочешь? Наверняка нет. Так что будь мужчиной!

- Ты понятия не имеешь, что такое любовь, - хныкал Менор. - Вейлин ни за что не навредила бы нам по собственной воле. Мы ее друзья, у нас общее прошлое. Я ей верю. И именно поэтому не успокоюсь, пока не освобожу ее!

- Неужели ты думаешь, что из благодарности она тут же бросится тебе на шею?

- Мне все равно, Вольфур. Я ее люблю, и не важно, как она ко мне относится. Я сам виноват, что так и не набрался смелости объясниться. Я ей друг, и мой долг - вырвать ее из когтей Руорима.

- Ладно, приятель. Не всё сразу. Когда Горен справится со своей задачей и мы снова будем все вместе, когда нам перестанут мешать всякие маги Альянса, тогда и освободим Вейлин. Все равно ведь когда-то Горену придется предстать перед своим отцом. А пока потерпи.

Хаг больше не слушал, но и не оборачивался, только плотнее сжимал бока лошади. Стиснув зубы, он ехал вперед и вперед.

Спустя какое-то время наблюдавший за ним Крэйг тихонько спросил:

- А ты что по этому поводу думаешь? Ответь на вопрос как можно точнее, потому что я уже и так понимаю, что произошло. Не знаю только, что думаешь ты.

- Ума не приложу, - с несчастным видом ответил Хаг Сокол. - Все тогда так перепуталось, исчезло ощущение реальности. Мы хотели напасть на Руорима, но он задержал нас с помощью магии. А потом вдруг появилась Вейлин… и пошла за ним. Руорим сказал…

- Продолжай, - подбодрил его дрэгон, поскольку Хаг так и не докончил начатую фразу.

- Руорим сказал, что она свободна… - прошептал он.

- Ну а твое мнение?

- Это… это не исключено. Менор слеп от любви, а на меня, что вполне вероятно, было оказано воздействие. Возможно, Руорим просто показал мне то, что я должен был увидеть.

- Возможно, Менор точно так же, как и ты, сомневается, было ли правдой то, что вы видели. Но он цепляется за крохотную надежду, потому что не хочет сдаваться. Я часто наблюдал у людей такой способ защиты. В них очень сильна жажда жизни, а подобное поведение - ее часть, хотя и совершенно нелогичная. Я бы никогда так не смог. - Крэйг потер резко очерченный подбородок. - Менор всем, во что верит, хочет пожертвовать во имя любви, которая никогда не станет взаимной. Иногда… иногда я сомневаюсь в целесообразности своих поисков.

- И в этом ты не одинок, - признался Хаг. - Многие ищут любви, а находят одни сомнения. - Он покосился на Крэйга и осторожно спросил: - А ты на самом деле всегда был только в поисках? Я спрашиваю из-за твоей дочери, Шаттенлид, ты же говорил, она полукровка.

Помрачневший Крэйг сдвинул брови:

- Гм… Возможно, в один прекрасный день я это выясню. Но сейчас давай вернемся к нашей цели, Хаг Сокол, и постараемся поставить на место голову этого страдальца, который плетется за нами, иначе эту обязанность возьмет на себя Вольфур Гримбольд, а лапы у него сильные и волосатые.

Ближе к полудню, когда уже началось настоящее пекло, они отыскали небольшую тень под деревьями, на которых почти не осталось листьев, да и те засохшие. Куда-то скрылись все звери, включая и питающихся падалью. Даже мухи отстали.

Крэйг, за которым, жадно блестя глазами, наблюдал Вольфур Гримбольд, распределил воду и дал каждому немного сушеных фруктов и мяса. Лошади получили каждая свою долю еды и питья.

Хаг растянулся под деревом, поблизости улеглись орк и дрэгон. Погруженный в собственные мысли Менор устроился отдельно.

- Тебе нужно немного поспать, - обратился к другу Хаг. - Дорога у нас дальняя. Используй время с толком.

- Да-да, сейчас, - пробормотал бывший вор.

- Нужно было мне ехать с отрядом Дьюрасса! - громогласно рявкнул Вольфур. - Едут себе, наверное, вдоль прекрасного озера с голубой водой и жирной рыбой.

Первоначально они планировали, что капитан Дьюрасс с пятьюдесятью шейканами отправится вместе с ними к Клинку Аонира. Но по зрелом размышлении Крэйг пришел к убеждению, что Руорим находится на пути к Шейкуру, поэтому отправил отряд обратно к крепости. Ему показалось подозрительным то обстоятельство, что темный шейкан так быстро убрался из Норимара, а разведчики перед самым выездом из города сообщали, что видели его на юго-востоке. «С войском Раита нам все равно тягаться бесполезно, даже если у нас будет на пятьдесят воинов больше, - объяснил дрэгон. - Гораздо разумнее в поисках Горена продвигаться вперед как можно незаметнее, а вот Шейкур, возможно, нуждается в помощи».

Дьюрасс сначала отказывался верить, что шейкан способен выступить против собственного народа, но в конце концов согласился, что лучше готовиться к худшему.

В ответ на замечание Вольфура Крэйг, даже не открыв глаз, невозмутимо ответил:

- Если ты помнишь, я предоставил тебе самому решать, с кем именно ехать.

- И с каждым часом я все больше и больше раскаиваюсь в собственной недальновидности.

Вольфур почесал спину о ствол дерева, так что часть коры отвалилась, как старая пленка.

Вскоре все они впали в сон, больше напоминавший обморок, даже лошади закрыли глаза и опустили головы.

Хаг испуганно подпрыгнул, когда кто-то вдруг начал его трясти. Он стряхнул остатки сна и удивленно посмотрел на серьезное лицо Крэйга. В правой руке дрэгон сжимал обнаженный меч. Не задавая лишних вопросов, Хаг вскочил на ноги и тоже вытащил оружие. Тем временем Вольфур подхватил заспанного Менора.

Степь, только что казавшаяся пустынной, изменилась. Появилось войско, двигающееся быстро и бесшумно, как тень от облака. В тусклом от жары воздухе мелькали фигуры, нереальные, словно кошмар: кругом, насколько хватало глаз, - железные и немертвые. Существа, которым не требовались ни отдых, ни пища, ни вода. Покуда жив хозяин, питающий их с помощью магии, они будут двигаться вперед и сражаться.

Менор, самый зоркий из путников, показал на громадного сверкающего воина, возглавляющего отряд:

- Что это?

Хаг прикрыл ладонью свои синие глаза и попробовал рассмотреть, кого же имеет в виду его товарищ.

- Кого ты там увидел?

- Be… великана, да! - выдавил из себя Менор. - По-моему, он из железа… Кажется, будто доспехи двигаются сами по себе. Какой-то блестящий металл, колючки, иголки, шипы… Он гораздо больше остальных. Похож на склад оружия. Наверное, это их предводитель!

- Ого, что-то новенькое: предводитель, который выступает впереди отряда, а не за ним! - с издевкой в голосе произнес Хаг.

- Клянусь красным когтем! - произнес Вольфур Гримбольд. - Я вижу того, о ком ты говоришь. Железный! Он бы поразил даже Цараха, это без вопросов.

- А чье войско он ведет? - вслух размышлял Хаг. - И куда? Неужели в Лар?

- Нет, не в Лар. Это слишком большой крюк, дружище Сокол,- возразил дрэгон.- И не на восток, там пустыня, скорее уж в Драг'Шар. Но я не верю. Думаю, для начала они задержатся на Железных полях, чтобы раздобыть себе новую крепость.

- Снова Шейкур?! - прорычал орк. - С каких это пор у другого народа проснулся интерес к шейканам?

- Да не у народа, Вольфур, всего-навсего у отдельного его представителя. Из-за близости к Лару и Хоенмарку. Возможно, Хокан Ашир задумал захватить Лар, значит, для начала он должен обеспечить себе тыл и обезопасить границы.

- А если это войско Раита? - высказал предположение Менор.

- Заклинание еще не закончено, - возразил Крэйг. - Это наверняка войско Хокана Ашира, что подтверждается и большим числом железных. Раит, конечно, тоже использует немертвых, но не в таком количестве, к тому же не железных. Издеваться над душами могло прийти в голову только человеку, на подобное не осмеливаются даже норканы.

- Значит, и с Руоримом ты тоже прав, - сказал побледневший молодой Леонидар. - Следовательно, мы обязаны как можно скорее найти Горена!

- Для начала мы обязаны как можно скорее исчезнуть сами, - перебил его разнервничавшийся Менор. - Иначе вообще не сможем даже приступить к поискам.

- На этих вот лошадях? Они с места не сдвинутся,- вмешался Вольфур.

- Я поразился, что лошадь вообще смогла так долго тебя тащить, - проворчал Хаг.

- Мы должны попытаться. - Крэйг вставил меч в ножны, проверил подпруги и вскочил на лошадь. - Пока никаких разведчиков я не вижу, вдруг нам повезет. Если в войске нет живых, то ни немертвые, ни железные не обратят на нас внимания, просто будут выполнять приказ. Они не будут задумываться, представляем мы опасность или нет. - Он показал на северо-запад. - Лучше сделаем крюк, в часе пути отсюда находятся скалы, за ними и спрячемся.

- Но так мы еще дальше заберемся в Грарг, - предупредил Вольфур Гримбольд.

До сих пор они, соблюдая осторожность, продвигались вдоль пограничной линии, но никого не встретили, возможно из-за заклинаний Раита. Скорее всего, воины были заняты где-то в другом месте.

- Лучше уж Грарг, чем Лар, - возразил Крэйг.

Хагу данный диалог показался несколько странным, потому что ни один из собеседников не стремился к встрече с собственным народом.

Уже скоро их отряд галопом пересекал пыльную равнину. Усталые лошади проявляли невероятное мужество, словно понимали, что именно поставлено на карту.

Постоянно оборачивавшийся Хаг не обнаружил в войске никаких перемен. Железный великан невозмутимо шагал дальше. Похоже, солдаты выполняли лишь его приказы.

Скалы постепенно приближались. Они оказались выше и длиннее, чем представлялось издалека. Войско немертвых и железных скрылось из глаз, и Хаг предложил остановиться и переждать, пока не миновала опасность. А потом можно будет продолжить первоначальный путь.

- При той скорости, с которой передвигается войско, сегодня вечером мы сможем проехать еще несколько часов и легко наверстаем упущенное. А если сунемся в скалы, то потратим много времени на поиск тропинок.

Отъехавший немного вперед Менор остановил покрытую потом лошадь и обернулся, сидя в седле:

- Похоже, я нашел пещеру. Может быть, тут даже и вода есть.

В этот момент лошадь испуганно заржала и взвилась на дыбы. Не ожидавший этого Менор закричал и свалился с седла. Остальные лошади тоже забеспокоились.

Крэйг с Хагом молниеносно выхватили мечи. Вольфур уже несся к Менору, который вставал на ноги, кашляя и выплевывая пыль.

И в ту же секунду на них напали.

Выскочившие из-за скалы разбойники бросились на путников. Облаченные в жалкие лохмотья личности, которых, скорее всего, объединила нужда: два тролля и три орка, вероятно, давно изгнанные из дому и рыщущие в поисках хоть какой-нибудь добычи.

- Наконец-то приличный обед! - завопил Вольфур Гримбольд.

Издавая дикие крики, он наскочил на одного из троллей, лишь немного уступающего ему в размерах. Противники, сцепившись, покатились по земле. Через них перепрыгнули орки. Хагу удалось пробиться к Менору, у которого был только короткий меч. Вскоре они спиной к спине отбивались от тролля и орка. Двух оставшихся орков взял на себя Крэйг. Казалось, он обрадовался битве, глаза его заблестели. Он набросился на противников с такой силой, как будто позади был не труднейший переход, а легкая прогулка. Крэйгу удалось вырвать у одного из орков топор. Теперь, имея два орудия, он теснил их еще больше. Оба с яростью отбивались, но, как и их товарищи, они не были профессиональными воинами. Они без труда справлялись с застигнутыми врасплох простыми путешественниками, но в настоящей схватке долго продержаться не могли.

Хагу с Менором пришлось туго: тролль был выше их раза в полтора, да к тому же вооружен палицей с шипами. Третьему орку удалось оттеснить Хага, и молодой человек мог бы лишиться головы, если б не Менор, который вовремя оттащил друга. Палица просвистела над их головами. Они упали на землю. Хаг застонал. Он еще не полностью отошел от пыток в тюрьме Норимара и не мог двигаться быстро. Орк издал победный крик и знаком велел троллю довести дело до конца.

Тролль ударил еще раз, Менор с Хагом попытались уклониться. Но тролль вдруг остановился, а приятели застыли от изумления. Удивленный орк тоже замер. Глаза великана остекленели, он свалился на землю, и теперь перед противниками предстало искаженное злобой лицо Вольфура Гримбольда. Он вытащил покрытый кровью меч из спины орка. Двумя шагами дальше лежал второй тролль с вывернутыми конечностями.

Кузнец тоже возбудился от битвы: повернулся к соплеменнику и ухмыльнулся, продемонстрировав кривые, но мощные и острые зубы. Вольфур Гримбольд был гораздо выше противника, а благодаря густой, покрывающей все тело шерсти являл собой ужасное зрелище. Третий орк, по недосмотру оставленный в одиночестве, попытался скрыться. Похоже, особым мужеством он не отличался.

- Кто ты, во имя Пьющего Кровь? - хрипло проговорил он.- Монстр, созданный магом Альянса с помощью проклятий?

- Я орк, так же как и ты, а больше тебе знать не обязательно, - пробурчал кузнец, сделал шаг вперед и камнем добил врага.

Хаг хотел помочь, но заметил, что только помешал бы Вольфуру. У Крэйга тоже остался всего один противник, который вскоре налетел на топор, поддавшись на обманный удар меча. Битва закончилась.

- Что за жалкие создания! - сплюнув, произнес Вольфур. - Сидеть в таком месте и надеяться на добычу; опустились ниже некуда.

- Сначала я решил, что это разведчики, - сказал Менор. - Думаю, у них здесь лагерь. Пойду посмотрю.

Ловко цепляясь длинными пальцами за неровности в скале, он полез наверх. Вскоре его растрепанная макушка скрылась за высокими камнями.

- Старайся не высовываться, с другой стороны ты представляешь собой отличную мишень! - предупредил Хаг.

- Не трать лишних слов, лучше поднимайся ко мне! Я нашел родник! - послышался радостный голос. - Парнишки действительно устроили тут лежбище! Наконец-то у нас есть свежая вода, даже больше, чем нужно!

Убирать трупы не стали. На жаре они высохнут за несколько часов и, возможно, послужат пищей каким-нибудь пожирателям падали.

Ближе к вечеру они по узкой тропинке привели лошадей к текущему между скал ручью. Изможденные животные удовлетворенно заржали и уже готовы были наброситься на живительную влагу, но им пришлось подождать, пока их привяжут. Посчитав, что опасность миновала, Менор отвел их к воде. Лошади зашли в ручей по колено и наконец вволю напились, фыркая и отплевываясь. Путники тоже попрыгали в ручей, с радостью окунаясь в прохладную воду.

В лагере грабителей Менор обнаружил немного сухого мяса и других не слишком свежих продуктов, которые Вольфур приветствовал радостным возгласом. Позже они, сытые и довольные, дремали, прислонившись к скале. Лошади тоже успокоились.

- Нам нужно разделиться, - заявил ставший вдруг серьезным Крэйг. - Шейкуру требуется помощь. В крепости слишком мало защитников, чтобы принять бой с войском Хокана Ашира, даже если каждый из шейканов будет сражаться за троих. И я не позволю некроманту обосноваться в таком стратегически удачном пункте поблизости от Лара.

- Но как ты ему помешаешь? - спросил Хаг, - Кто способен прислать подмогу?

Дрэгон перевел на него свои сверкающие темные глаза и ответил:

- Айзенфюрст.

- Предводитель клана из Айзенштурма? Никогда в жизни! - закричал Леонидар. - Он поклялся никогда больше не садиться за стол переговоров ни с одним представителем иного народа!

- Вполне возможно, но тогда еще не было Конвокационной войны. К тому же мы с ним старые знакомые, поездили как-то вместе.

- И он тоже? - Менор вообще перестал что-либо понимать. - А есть ли кто-нибудь, с кем ты не путешествовал?

- Мне больше семисот лет, мальчик, к тому же я успел немного побродить по свету, - терпеливо объяснил Крэйг. - За столь длительный промежуток времени много чего случилось.

- И все равно, чтобы отправиться за помощью в столь могущественную империю орков, требуется мужество, - проворчал Вольфур. - Но почему не в Лар?

- По той же самой причине, по которой ты избегаешь появляться у своих, дружище кузнец: я там не слишком желанный гость, да и слово мое там не много значит. По крайней мере до тех пор, пока не изменится политическая ситуация. Мне потребуется много дней и масса ритуалов, чтобы меня услышали. За это время Хокан Ашир успеет захватить всю Эо. - Крэйг поднял руку. - Можно что угодно говорить про орков, но они решительны, организованы достаточно просто, и иерархия у них не такая четкая, как у моего народа. Одному только Эллину Муину, к которому, скорее всего, меня бы вызвали, понадобятся для подготовки не сутки и даже не двое.

- А Хоенмарк? - поинтересовался Менор.

- Нам все равно придется там побывать по дороге в Айзенштурм. В Коннахе, прежде чем мы пересечем границу, я обращусь с ходатайством, которое должен будет отправить дальше городской глава. Знаю, до Айзенштурма далеко, но на орков я надеюсь больше всего. Они быстры и упорны, нам бы понадобилось меньше двух лун. Хорошо, может понадобиться три луны. Но тогда Железные поля будут носить свое имя по праву, потому что там будут ржаветь доспехи железных…

- Я все время слышу слово «мы», - заметил кузнец. - Ты исходишь из того, что я поеду с тобой?

- Да, я действительно исхожу из того, что ты поедешь со мной, - ответил Крэйг. - По тебе видно. Твоя поддержка наверняка оказалась бы весьма кстати. Или у тебя есть причина держаться как можно дальше и от Айзенштурма тоже?

- Нет-нет, - быстро ответил Вольфур, - с этим все в порядке. На переговорах я мог бы оказать весьма существенную помощь, даже если и считаю, что твой план - чистое безумие.

- Мы с Айзенфюрстом расстались далеко не врагами, - повторил Крэйг. - К тому же он передо мной в долгу, об этом он мне сам сказал на прощание.

Вмешался Хаг:

- Тогда мы с Менором продолжим поиски Горена, Бульдра и Звездного Блеска?

- Да, но соблюдайте величайшую осторожность. Хотя я думаю, что путь и дальше не будет слишком опасным, если, конечно, Раит не прервет свой ритуал и все его войско останется при нем. Помогите Горену и как можно скорее возвращайтесь в Шейкур, там мы и встретимся. Молитесь, чтобы мы поспели вовремя и чтобы до этого момента Горену удавалось сдерживать Раита. Если нам придется разбираться еще и с Черным, и с Фиал Дарг…

- Об этом сейчас лучше не думать, - перебил его Хаг. - У Горена все получится, и мы вместе вернемся обратно. А вы постараетесь получить помощь.

Этим было все сказано. Они отдыхали остаток дня и большую часть ночи, чтобы и лошади смогли восстановить необходимые для длительного путешествия силы. В самый холодный час, перед тем как Тиара Танцующая зажгла первые лучи, они отправились в путь: Крэйг и Вольфур на юг, а Хаг с Менором к Клинку Аонира.

ГЛАВА 3 Осада

На уровне Галереи Шепота, куда можно было попасть только по крутой винтовой лестнице, находилась библиотека. Здесь с самого начала истории Драконокровных собирали письменные документы. Были составлены генеалогические древа каждого шейкана. Сохранились и все записи Малакея, а также произведения искусства и дневниковые записи, колдовские книги, законы об оружии, долгосрочные договоры и многое другое. Кое-что шейканы привозили из дальних странствий. Таким образом образовалось солидное собрание, но, к сожалению, совершенно неупорядоченное. Не нашлось архивариуса, который бы все рассортировал и составил каталог, так что Дармос Железнорукий не очень четко себе представлял, что имеется в библиотеке.

«Нужно навести порядок», - подумал он с некоторым опозданием, потому что заняться этим следовало еще в предыдущие столетия. Ибо с начала Конвокационной войны приходилось решать в основном вопросы стратегические.

Дармосу было нелегко, потому что пользоваться он мог только одной рукой. Железная конечность предназначалась для более грубой работы. Но он не хотел никого просить о помощи, потому что мрачное предчувствие подсказывало, что он не найдет ничего хорошего.

Остаток дня и всю ночь правитель Шейкура провел в библиотеке, не обращая внимания на хихиканье предков.

Каждый шейкан стремится после смерти попасть в Ничто, подразумевающее освобождение души. Из-за наложенного Стражами проклятия ни одну душу Драконокровного не примет Повелитель Душ Гирин, он ни за что не возьмется перевести ее через Реку Душ. Так что шейканы могли мечтать только о пустоте, о Ничто. Но мало кому это удавалось. Большинство из них оставались в стенах Шейкура. Предводители постоянно что-то шептали. А те души, которые при жизни занимали низкие посты, большую часть времени молча дремали в темноте, мечтая об освобождении.

Как только Руорим приблизился к Шейкуру, шепот стал громче. Предки навещали Дармоса Железнорукого почти каждую ночь, но разобрать их бессмысленное бормотание у него никак не получалось.

А тут, на Галерее Шепота, да еще и в библиотеке (то есть в старейшей части крепости), они были чересчур назойливы. Жужжали, как стая шмелей, долдонили что-то неразборчивое, издевательски-злобно хихикали.

- Почему только сейчас? - спросил он, рассердившись, когда бурчание стало совсем невыносимым.- И почему вы постоянно мелете вздор, не говоря ничего конкретного?

- Всему свое время, - зазвенело у него в левом ухе. А потом и в правом: - Шейканы всегда умели хранить свои тайны. Но если одна из них выплывает наружу, за ней быстро последуют другие, развязывая наши языки…

- Нет у вас никаких языков, - проворчал Дармос, сложил разобранную пачку бумаг на пол, присоединив ее к другим, и кинул на стол следующую. - Вы просто используете движение воздуха, а поскольку ветер неуловим - он ведь то здесь, то там, - большая часть вашей болтовни тратится впустую.

- Совсем скоро ты станешь одним из нас,- раздался смех, словно выскочивший из только что открытой книги в кожаном переплете. От книги, щекоча нос Дармоса, отделилось облачко пыли.

- Я еще долго проживу, - возразил он. - Мне только что исполнился шестьдесят один год. Вы хотите меня расстроить, потому что завидуете: у меня есть тело из плоти и крови, я умею дышать, ощущать вкус и испытывать разные чувства. Шейканы живут долго, многие из вас об этом еще помнят.

Он вытащил платок и громко высморкался, заглушив настойчивые голоса. После этого некоторое время действительно царила тишина, так что он наконец снова смог сосредоточиться.

Ночь заканчивалась, а он так и не продвинулся ни на шаг. Дармос понятия не имел, что должен искать. А даже если бы и знал, как найти нужные сведения в таком бардаке? Чтобы разобрать все материалы, не хватит и двух суток, даже если бегло просматривать каждую книгу и каждый свиток.

- Лучше бы помогли! - закричал он, разозлившись. - Подскажите, что именно я должен искать?

- А как насчет происхождения нортандерских шейканов? - раздался вдруг отчетливый мужской голос, и правая рука Дармоса потянулась к оружию.

- Фугин! - сказал он, когда его седовласый товарищ вышел на свет. - Ты потерял последний рассудок? Почему ты подкрадываешься незаметно? Я чуть тебя не убил!

- Не так быстро, дружище, - усмехнулся разведчик. - Не забывай, я знаю все твои трюки и, главное, все твои слабости.

- Нет у меня слабостей, - проворчал Дармос. - Так что помоги, если уж пришел. Ты ведь и так все узнаешь, что бы я ни выяснил.

Вдвоем они принялись за поиски генеалогического древа нортандерских шейканов. В узкие окна проникал прохладный ночной воздух. Но через час, когда рассвело, вернулась жара.

Наконец их поиски увенчались успехом. Это был толстый том в кожаном переплете, с листами из гладкой телячьей кожи, даже чернила не побледнели. Вдвоем они углубились в историю Драконокровных из Нортандера.

И лицо Дармоса Железнорукого покрылось мертвенной бледностью.

Отпущенный срок истек, и осада началась. Руорим не исполнил свою угрозу атаковать, по крайней мере пока. Он не торопился. А чтобы защитники крепости не чувствовали себя в безопасности, он чуть ли не каждый день устраивал ложные нападения и проводил со своим отрядом военные занятия. Демонстрируя осажденным свои силы, он насмехался над ними, дразнил.

Некоторые шейканы на самом деле начали роптать, когда перед стенами появился большой караван. Вновь прибывшие разбили солидный лагерь: вспомогательные постройки и большое число палаток, над которыми развивались украшенные головой дракона флаги. Демонстративно выгружались припасы, причем не обычный солдатский рацион, а вино, свежие фрукты, сладости и многое другое. В Шейкуре уже пришлось ограничить нормы продуктов, так что у караульных на стенах и в крытых галереях потекли слюнки. Подобных деликатесов не было с самой весны, а тут такое изобилие. Над крепостью поплыл аромат жареного мяса. Два дня подряд осаждающие шумно пировали, громко хохоча.

- Он вымотает нам все нервы, - мрачно сказал Фугин Дармосу Железнорукому. - А потом, когда подоспеет подмога, они нападут. У меня нет никаких сомнений в том, что Руорим ждет подкрепления. Так или этак, но он сумеет заполучить Шейкур. Как долго ты будешь просто смотреть?

- Пока все не закончится, - мрачно ответил Дармос. - Я не позволю, чтобы Руорим стал правителем Шейкура. Ни за что!

Через несколько ночей караульный уловил недалеко от ворот подозрительное движение. Он позвал капитана гвардии, который, взяв с собой четверых, спустился вниз и выскользнул через вырубленную прямо в скале потайную дверь. Они двигались совершенно бесшумно и смогли подобраться к самым воротам. В свете только что выглянувшей луны капитан заметил стройную фигуру, закутанную в плащ. Он дал остальным знак затаиться, а сам пошел дальше.

И замер, услышав женские всхлипы.

- О, пожалуйста… - плакала незнакомка. - Если меня кто-нибудь слышит… Пожалуйста, впустите меня… Умоляю, возьмите меня к себе… - Она скребла по воротам тонкими, слегка светящимися пальцами.

Быстро приблизившийся капитан приставил ей к спине кончик меча.

- Не двигайся, пока не разрешу! - приказал он. Женщина замерла и от ужаса начала икать:

- По-по-пожалуйста… Умоляю вас, не трогайте меня, я друг! Позвольте мне обернуться, я покажу вам свое лицо.

- Все в порядке. Только медленно… и руки держите так, чтобы я мог их видеть.

Подоспевшие шейканы выстроились в ряд.

Женщина, подняв руки, медленно повернулась и откинула капюшон. Кожа ее в лунном свете блестела, словно белый мрамор, глаза сияли, как звезды.

- Я Вейлин Лунный Глаз, - прошептала она. - Я была гостьей правителя Шейкура, Дармоса Железнорукого. Он знает меня! Пожалуйста, позвольте мне с ним поговорить, я все объясню. Но быстро, пока он не заметил…

Капитан колебался. Но потом все-таки кивнул:

- Хорошо, мы возьмем вас с собой. Но всего одно неверное движение - и вы покойница.

Окружив Вейлин, они отвели ее в Тронный зал, где выставили строгую охрану.

Услышав о происшествии, Дармос не поверил собственным ушам, но сразу заторопился в Тронный зал. Там он обнаружил грациозную эльфийку с длинными волосами цвета пожухлых виноградных листьев и с серыми миндалевидными глазами.

- Вейлин Лунный Глаз, это на самом деле ты! - воскликнул он, ничего не понимая. - Как ты сюда попала? Что случилось?

Эльфийка снова закрыла лицо руками и заплакала.

- Это так ужасно, благородный господин, что я не выдержу, - с трудом выдавила она из себя.

Дармос сделал знак капитану:

- Прекрасная работа, Йореб. Усадите ее за стол, велите принести еды и питья, эта эльфийка - друг моего внука Горена, она была гостьей в Шейкуре.

- Значит, она сказала правду, - заметил Йореб. - Но если вы позволите, охрану я на всякий случай оставлю.

- Вейлин не способна навредить, она целительница, - отмахнулся Дармос. - А от нас она видела только добро, за которое добром же и отплатит.

- Нет, ваш капитан прав, - вмешалась Вейлин. - Вы не должны быть слишком доверчивы, в такие времена нельзя верить никому.

Йореб приподнял бровь, но промолчал. Он подал караульным знак встать около стола и у входа. Вскоре слуги принесли еду и напитки, и эльфийка принялась утолять голод, как будто давным-давно ничего не ела.

Дармос присел рядом и не сводил с нее глаз. Ее лицо было покрыто синяками, старыми и совсем новыми, на запястьях виднелись рубцы, она с трудом двигалась.

- Что произошло? - спросил он.

- Я была пленницей Руорима, - пояснила Вейлин, и лицо ее залилось краской стыда. Она с трудом преодолела желание заплакать. - Уже в Норимаре. Он меня пытал, а потом положил к себе в постель. Теперь у меня не осталось чести… Я никогда не найду мужчину своей мечты, для которого берегла свою невинность…

У Дармоса сжалось горло. Он вспомнил другую девушку, с которой случилось нечто подобное, и все потому, что это допустил он сам. Его ненависть к Руориму заполыхала с новой силой.

- Он вынудил меня стать его наложницей, - продолжала эльфийка. - Когда Хаг и Менор хотели меня освободить, я пошла с Руоримом, потому что только так могла быть уверена, что он сохранит их жизни. До этого он мне сказал… если я буду с ним, он их пощадит… Что мне оставалось делать? - Она перестала владеть собой. - Я никогда не забуду, какое лицо было у Менора! Я видела, как разбилось его сердце, когда Руорим сказал, что я свободна… А я не могла ничего объяснить, не могла даже знака подать… Этого он мне никогда не простит…

- Да что ты, конечно простит, - возразил Дармос. - Просто у тебя не было выбора.

- Но я не могу. - Голос Вейлин, обычно звонкий, как колокольчик, превратился в хриплый шепот. - Мне стыдно, что я такая трусиха, я не бросилась грудью на меч, хотя именно в этом состоял мой долг! Теперь уже я не имею права вернуться в Дун-Шаэль, остаток дней мне суждено прожить с позорным клеймом.

- Зато больше ты уже не будешь с этим чудовищем, - спокойно произнес Дармос. - На свете много прекрасных мест, если у тебя есть друзья. Возьми себя в руки, здесь ты в безопасности. Как тебе вообще удалось убежать?

- После такой пьянки? - Вейлин засмеялась сухим смехом. - Они все напились, на ногах стоять не могли, а Руорим даже больше остальных. Мне оставалось только дождаться, пока он уснет. Тогда я набралась храбрости и бросилась наутек. Ночь выдалась темная, пока не взошла луна, так что никто меня не видел. Но мне повезло, меня заметили ваши караульные, иначе бы утром Руорим снова меня схватил и тогда… Даже думать об этом не могу…

- Успокойся, все кончилось. - Дармос решился потрепать ее по руке. - Я рад слышать, что с Хагом и Менором все в порядке. Возможно, вскоре мы получим весточку и от остальных.- Он встал.- Пойдем, я отведу тебя в гостевую комнату и пришлю Марелу, она обработает тебе раны и даст то, что подкрепит твои силы. Выспись как следует, утром прошлое увидится совсем в ином свете.

- Благодарю вас, господин. - Вейлин, поколебавшись, встала, поза ее выражала покорность. От эльфийской гордости ничего не осталось, и все равно она продолжала излучать удивительное сияние, свойственное ее народу.

Марела Добросердечная обнаружила Вейлин крепко спящей. Но целительница уже приготовила все необходимое, чтобы осмотреть эльфийку. Когда она приблизилась к Вейлин, та вдруг подскочила и долго смотрела на Марелу дикими глазами, пока наконец не вспомнила, где находится. А потом снова заплакала.

- Я все еще поверить не могу, что все позади… - с трудом произнесла она. - Марела, я когда-нибудь с этим справлюсь?

- Само собой разумеется, - мягко произнесла целительница. - Гораздо быстрее, чем тебе кажется. Совсем скоро прошлое будет представляться тебе страшным сном. А теперь расслабься, чтобы я могла посмотреть, что нам с тобой делать.

Но Вейлин подняла руки, протестуя:

- Нет! Не прикасайся, пожалуйста! Оставь меня! Пока еще мне этого не вынести, даже от тебя. Оставь меня, пожалуйста, мне ничего не нужно. Я и сама целительница, моя мана быстро вылечит мое тело.

Марела колебалась:

- Мне приказал Дармос. Что я ему скажу?

- Скажи ему, что я крепко сплю, а ты не захотела меня будить. Пожалуйста, Марела, ты женщина, ты можешь меня понять! Прошлое еще слишком свежо, я постоянно вижу перед собой Руорима, как он меня…

Вейлин словно вызвала к жизни реальную картину, потому что Марела вдруг побледнела.

- Бедное дитя… - прошептала она. - Да, я пойду, спи. На сегодня достаточно, а утром все будет выглядеть совсем по-другому. Отдохни как следует.

Она провела рукой, как будто хотела погладить Вейлин по щеке, не прикасаясь к ней. А потом собрала вещи и вышла, опираясь на палку и прихрамывая.

Некоторое время Вейлин, прислушиваясь, лежала совсем тихо. Шейкур спал, только караульные в крытых галереях несли свою службу. Было очень странно снова видеть вокруг эти тесные, как будто несущие утешение стены, хотя, как она прекрасно знала, долго ей здесь не выдержать. Эльфийке из Дун-Шаэля нечего делать в каменном здании, она может хорошо себя чувствовать только на природе.

Но на какой-то миг Шейкур показался ей самым прекрасным в мире местом. Только несовершенным, хотя это исключительно вопрос времени.

Вейлин откинула одеяло и встала. Спокойно оделась и открыла дверь. Ее не заперли, да и стражи вокруг не было. Друзья Горена пользуются здесь неограниченным доверием.

Кое-где вдоль коридора горели факелы, отбрасывающие на стены дрожащие тени. Луна давно скрылась, снаружи царила тишина. Лагерь Руорима погрузился во мрак, пир закончился, костры погасли. Все напились и погрузились в сон. Чего тут бояться? Даже караул убрали.

Вейлин задумалась, почему же Дармос не воспользовался моментом, чтобы разобраться с врагами. Возможно, он тоже не осмеливался напасть на соплеменника. Эльфийка знала, что Руорима терзают такие же опасения.

- Наш народ мал, - пробормотал он, прежде чем, напившись, свалиться, - любая потеря невосполнима. Я найду другой способ заставить этого старого дурака покориться.

Но теперь Вейлин была здесь, а пьяный Руорим отсыпался в своей палатке. Иначе бы все было по-другому.

Она медленно пробиралась по коридору, готовая в любую минуту нырнуть в тень. Но вокруг царила тишина.

Где находятся покои Дармоса, она знала еще с прошлого раза. Этажом выше, в Галерее Шепота, где жили все правители Шейкура. Старейшая часть крепости, в которой блуждали потерянные души шейканов и куда доносилось дыхание дракона.

Ничто не помешало Вейлин подняться по лестнице. Наверху стояли не факелы, а свечи в искусно сработанных канделябрах с многочисленными подставками. Воздух здесь тоже отличался, был не таким спертым, и Вейлин с облегчением дышала полной грудью. До комнаты Дармоса оставалось совсем немного.

Тут тоже никто не караулил. Видимо, так далеко недоверчивость Йореба не заходила. Эльфийка была довольна.

Она приоткрыла дверь, проскользнула внутрь и быстро закрыла снова, стараясь не пропустить готовую прорваться внутрь полоску света.

Когда глаза привыкли к полумраку, Вейлин приблизилась к кровати. Она слышала глубокое дыхание и видела укрытое одеялом тело. Эльфийка сунула руку под плащ и вытащила пропитанный ядом кинжал. Не дойдя до постели шагу, Вейлин решительно подняла руку и… ударила. Ударяла снова и снова. И не сразу заметила, что тело под одеялом слишком податливо, что с кровати не донеслось ни стона, ни слабого вздоха. Нож не разрывал плоть, не перерезал жилы и мышцы, не проникал в сердце.

Вейлин пришла в замешательство.

Тут же дверь распахнулась и в комнату ворвались стражники с факелами, впереди всех Йореб, который заломил ей руку за спину и отобрал оружие.

В проеме появился мощный силуэт Дармоса.

- А я верить не хотел,- горько произнес он. - И выразил недовольство, когда Марела пришла рассказать о том, что разглядел ее проницательный взгляд. Она уверяла, что твои глаза блестят от предвкушения убийства, она была уверена, что под рубашкой у тебя спрятано оружие. Как ты могла!

Несколько секунд Вейлин стояла тихо. А потом закричала. Изо рта потекла пена. Она плевалась, брыкалась, топала ногами, пыталась вырваться и выцарапать глаза Йоребу. Она сражалась как дикий зверь, как будто превратилась в оборотня, стражники едва удерживали ее втроем.

Они поволокли взбесившуюся эльфийку вниз, в комнату для допросов, в которой находились всего два стула и маленький стол. К одному стулу за руки и за ноги приковали Вейлин, так что она почти не могла двигаться. Девушка тут же затихла. Голова ее свесилась на грудь, пряди волос закрыли лицо.

Дармос Железнорукий, прислонясь к столу, наблюдал за ней, как посоветовала Марела. Действительно, тело Вейлин вдруг дернулось и она подняла голову. Взгляд ее сначала был мутным, потом явно испуганным, она начала озираться.

- Что… что случилось? - последовал удивленный вопрос. - Почему меня заковали в цепи?

Лицо ее покрылось нездоровой бледностью, его исказил страх.

- Ты пыталась меня убить, - холодно ответил Дармос. - А сейчас мы кое о чем поговорим.

Непонимание читалось на ее милом лице.

- Я… убить вас? О чем вы говорите, благородный господин? Я бы никогда этого не сделала!

- Значит, ты утверждаешь, что не проникла ко мне в комнату с отравленным ножом? Тебе показать простыню, от которой остались одни обрывки?

- Нет, господин, вы наверняка ошибаетесь! Это не я, пожалуйста, поверьте мне! Я не виновата!

- По-твоему, я должен закутать ее в овечью шерсть, уложить на листья роз и кормить медовым нектаром?!

Дармос вышел, кипя от злости. Виновата эльфийка или нет, но он разозлился и твердо вознамерился наказать девушку.

Осада продолжалась. Дни приходили и уходили, а Вейлин все еще оставалась пленницей в Шейкуре. Прочитать заклятие Руорима до сих пор так и не удалось, но она продолжала уверять их в своей невиновности. Дармосу с Марелой пришлось признать, что план обратить заклятие в противоположную сторону провалился. Так что правитель Шейкура открыто разгуливал по стене, чтобы показать Руориму, что его трусливый план не сработал.

Руорим не проявлял никаких признаков интереса к эльфийке, когда подъезжал к воротам и как ни в чем не бывало требовал от Дармоса передать ему Шейкур.

- Может быть, у этого демона припасен другой план, - рассуждала Марела.

- Он не сможет его осуществить, потому что Вейлин в цепях, а магия в этой комнате не действует, - возразил Дармос. - Когда шло строительство, Ур вплел в камни заклинания, а потом уже их положили один на другой и скрепили.

Каждый раз Дармос Железнорукий отказывал Руориму без насмешек и издевок, голос его был холодным и лишенным каких бы то ни было эмоций.

- Тебе еще не надоело? У меня хоть есть чем тут, внутри, заняться, а вот ты?

Мясник рассмеялся:

- У меня есть время, старый друг. Если ты не образумишься, то это обязательно сделают твои подданные, причем сей день уже не за горами.

Запертые шейканы на самом деле проявляли все большее беспокойство. Они не умели ждать сложа руки; они были воинами и предпочитали сойтись в рукопашном бою. Раздавалось все больше голосов, требующих вылазки. Численность была примерно равной, так что шансы представлялись совсем неплохими. Многие не понимали, почему Дармос Железнорукий не торопится прогнать врагов с Железных полей.

- Скоро я уже не смогу их сдерживать, - сказал однажды Фугин Дармосу. - Тебе придется выбирать: или ты позволишь им напасть на врага, или объявишь правду.

- Шейкан не пойдет против шейкана, - проворчал Дармос. - К тому же мне хочется задержать этой осадой Руорима. Тогда он хоть Горену не помешает.

Фугин озабоченно кивнул. Черная лента, закрывающая небо над пустыней, заметно расширилась. С самой высокой части стены уже можно было разглядеть молнии, выскакивающие из скопища туч.

- Непосильная задача для мальчика.

- Он не один, - попытался Дармос подбодрить и себя, и собеседника. Он провел по длинным седым волосам. - А если Серебряное Пламя придется ему впору, то это его долг. Так его воспитала мать. - Он замолчал, увидев пораженное лицо Фугина. - Что такое?

Седовласый шейкан не произнес больше ни слова. Молча показал на север. Повелитель Шейкура проследил за его рукой и увидел приближающееся к крепости огромное облако пыли с многочисленными сверкающими на солнце пятнами.

- Оружие, - выдавил из себя Дармос. - И доспехи. Ты был прав, Фугин! Вот, значит, чего ждал здесь Руорим. Он пришел не для того, чтобы захватить Шейкур для себя, он выслуживается перед хозяином, Хоканом Аширом!

Фугин, хоть и подозревал нечто подобное, растерялся:

- Такого не бывало с момента основания крепости. Что нам теперь делать, Дармос?

Но Дармоса рядом уже не было.

Дармос ворвался в комнату: голова Вейлин, как всегда, свешивалась вниз. Эльфийка почти не шевелилась и была полностью безучастна.

- Что собирается делать Руорим? - набросился на нее Дармос. - Отвечай немедленно!

- Я не знаю, - прошептала она. - Я уже тысячу раз вам говорила: я была его пленницей, а теперь в плену у вас. Вы ведь мне ничего не рассказываете, вот и от Руорима я ничего не слышала. Он использовал меня точно так же, как использует для своих целей всех.

Он схватил ее за волосы и откинул ей голову назад.

- Я тебя убью! - прошипел он.

- Хорошо, - устало отозвалась эльфийка. - У меня больше нет причин жить. Но я все еще слишком труслива для того, чтобы самой лишить себя жизни.

Рука его прикоснулась к ее лицу, но удара не последовало. Шейкан молча вышел. За дверью его ждал Фугин.

- Они начинают беспокоиться, - сообщил он. - Теперь уже весь Шейкур знает, что приближается войско Хокана Ашира. Офицеры собрались в Тронном зале и хотят узнать твои планы.

- Мои планы?! Я расскажу им о своих планах! Но это им не понравится. - Дармос откинул волосы назад и выпрямился. - Тебе тоже не понравится, Фугин.

- Честно говоря, мне все здесь давно уже не нравится. В конце концов, ты просто оттянул поражение, но отвести его окончательно все равно не сможешь.

Дармос на секунду замер. Взгляд его скользил по знакомым с детства стенам. Здесь выросла его дочь. Здесь он много лет провел в тоске и печали, потому что не сказал ей на прощание ни одного доброго слова, а отослал ее, как обыкновенную служанку. Шейкур и народ всегда стояли на первом месте. Зачем?

Шел оживленный спор. Лучи полуденного солнца широкими полосами расчерчивали зал и преломлялись, отражаясь от хрустальных и металлических украшений. Теплый красноватый свет не соответствовал царящему настроению.

Офицеры - мужчины и женщины - замолчали, когда вошел Дармос, и посторонились, давая ему пройти к трону. Но Железнорукий не собирался садиться. Кивнул Мареле, которая тоже присутствовала вместе со своим немым сыном по прозвищу Слухач.

Правитель начал без обиняков:

- Ур только что подтвердил, что приближается войско Хокана Ашира. Именно его и ждал все это время Руорим, устроив для нас спектакль, чтобы мы не узнали об этом заранее. Похоже, что войско состоит только из немертвых и железных. Их приблизительно две тысячи. Предводитель у них тоже железный, огромный, таких здесь никогда не бывало.

- Две тысячи! - воскликнул кто-то. - Трудновато будет.

Дармос Железнорукий покачал головой:

- Мы сражаться не станем.

После этих слов повисло глубокое молчание. В тишине шум от падающего пера показался бы барабанной дробью. К правителю Шейкура были обращены удивленные лица. Никто не задавал вопроса, который буквально висел в воздухе: почему?

- Эта жертва была бы бессмысленной, - продолжал Дармос. - Мы не победим, не сможем даже их задержать, потому что подмоги нам ждать неоткуда. Никто никогда не помогал шейканам, и сейчас будет то же самое. Даже если о здешних событиях станет известно в Хоенмарке или где бы то ни было еще. Сопротивление равнозначно гибели нашего народа, а этого я ни за что не допущу.

Тут уж Фугин не сдержался:

- Сдаться? Ты это серьезно?

- Я все взвесил, - подтвердил Дармос. - Еще придет время освободить Шейкур.

- Нет, - вырвалось у Йореба. - Мы никогда не бросим Шейкур, лучше уж умрем! Ваши слова - это предательство!

- Его заколдовала эльфийка! - крикнула гвардеец Кариме. - Вы лишились рассудка, Дармос Железнорукий!

- Придержи свой слишком длинный язык! - заорал Фугин.

Начался гвалт. Все завопили разом, тут же образовались две группы: одни стояли за Дармоса, какое бы безумное решение он ни принял; другие называли его предателем и клялись, что примут бой, чем бы он ни кончился.

Уже засверкало оружие, и Фугину потребовалось много времени, прежде чем он сумел всех перекричать и навести хоть какой-то порядок. Дармос заметил, что Марела тянет своего сына к выходу, и помог им проложить дорогу.

- Тебе следовало бы на некоторое время скрыться, - тихо предупредил он жрицу.

- Побереги лучше свою благородную голову! - с издевкой заметила она. - Мы отойдем с линии фронта и посмотрим, что будет дальше. Но на нас ты, Дармос, всегда можешь рассчитывать. Мы будем здесь, даже если ты перестанешь надеяться на помощь. - Она легонько коснулась его руки. - Всего тебе хорошего, друг мой. Тебя ждут трудные времена.

И вскоре уже она со Слухачом выбрались через боковой выход.

Известие о решении Дармоса сдать Шейкур без боя разлетелось по крепости со скоростью ветра. Новость явилась последней искрой, которая зажгла давно уже тлеющий костер. Пояснения, что Дармос собирается уйти, только если всему населению Шейкура будет гарантировано право беспрепятственно покинуть крепость, больше уже никто не слушал. Начались потасовки: одни солдаты отказывались выполнять приказ и вооружались для боя, а другие пытались им помешать. Казалось, Шейкур вот-вот падет без всякого вмешательства извне. То, что так долго представляло собой единое целое, в течение нескольких часов разлетелось на куски, словно драгоценное стекло, на которое слишком сильно надавили.

Дармосу нужно было отправить в безопасное место Вейлин, прежде чем на нее набросятся возбужденные шейканы, возложившие на эльфийку ответственность за «помешательство» правителя крепости.

- Почему вы меня защищаете? - спросила она. - После всего, что я с вами сделала?

- Не мне тебя судить, девочка,- возразил он.- Это дело Горена.

- И вы об этом думаете? Горену никогда больше не разрешат войти в Шейкур!

- Ничего подобного, Вейлин Лунный Глаз, ведь он сын Руорима. Если Руорим оставит тебя в живых, то решение принимать Горену. А я ради тебя пачкать руки не собираюсь.

Вейлин отправили в тюрьму над конюшнями. Это была тесная, темная камера, свет в которую попадал только через узкую прорезь окна. Дармос велел снять с Вейлин цепи.

- Эта дверь надежна, - сказал он. - Тебе отсюда не выбраться, и только я и два верных человека знают, что ты здесь. Подумай о своей судьбе и о том, как избежать позорной смерти. Если ты настоящая дочь своего народа, то должна выбрать одну сторону, сторону Света. Если тебе важен Горен, тогда служи ему.

Едва правитель Шейкура вернулся в Тронный зал, как появилось очередное сообщение: подошло войско Хокана Ашира и предводитель требует беседы с Дармосом.

Горнисты сыграли тревогу, и потасовки мгновенно прекратились. Все устремились к крытым галереям, чтобы посмотреть на нового врага. Когда Дармос Железнорукий вошел в главную галерею, перед ним тут же расступились.

Правитель Шейкура не узнал Железных полей: иссохшуюся землю покрыла огромная черная колышущаяся масса. Копья, пики, мечи, топоры сверкали на солнце. Повсюду, насколько хватало глаз, немертвые и железные.

Перед воротами стоял Руорим, а рядом с ним возвышался самый огромный железный, которого когда-либо доводилось видеть Дармосу: рост его равнялся двум человеческим. Доспехи, снабженные ножами, шипами и колючками, блестели, словно жидкое серебро. Стоило сделать движение, и из многочисленных прорезей тут же выскакивало оружие. Каждая конечность, каждый сустав были напичканы предназначенными для боя приспособлениями. Из-под гибкой, украшенной шипами маски сверкали красные глаза. Изнутри доспехи светились оранжево-зеленым пламенем.

Воплощенная жестокость, искусственно созданный монстр, предназначенный исключительно для убийства, но тем не менее существо, в своем роде, совершенное.

- Дармос Железнорукий, - раздался звучный металлически-холодный голос, который был слышен в самых дальних частях крепости, - я Непобедимый, слуга некроманта Хокана Ашира, будущего хозяина и хранителя Фиары. Я заявляю права на крепость Шейкур, которая должна служить оплотом для того, кто восстал против зла, исходящего от остальных, ослепших от жажды власти магов Альянса. Хокан Ашир надеется на твою поддержку в своей святой борьбе, но если ты ее не окажешь, то это будет концом шейканов. Хорошо обдумай свой ответ, прежде чем его дать.

К Дармосу подошел Фугин.

- Час решения настал, - медленно произнес он. - Что будешь делать?

И все шейканы направили свой взор на правителя крепости.

Дармос знал, что должен дать ответ, но боялся. Потому что ответа у него не было. Разум подсказывал придерживаться первоначального плана и требовать свободного выхода. Но сердце его понимало, что они ни за что не выполнят своего обещания, да и сам он не сможет без боя отдать Шейкур, свою родину. В последний раз он проявит упорство. Но во время защиты могут погибнуть все шейканы, и в конечном итоге Шейкур все равно попадет в руки врага.

Это по крайней мере будет гибелью героической, так что проклятие Малакея закончится. Два или три рода, живущие вне Шейкура, постепенно породнятся с людьми и закончат свое существование.

А Горен, в котором пребывает душа Малакея… Он отыщет себе другое место, куда сможет уйти, и навсегда расстанется с рубашкой шейканов.

Без шейканов Хокан Ашир не долго сможет блаженствовать в Шейкуре, потому что крепость падет вместе со своим народом. При первом же штурме войска Раита сровняют ее с землей.

Дармос был уверен, что у него хватит времени разрушить библиотеку и все ценное, прежде чем некромант сможет их захватить. Огонь уничтожит все и не оставит ничего, кроме черных от копоти камней, в которых больше не будет душ предков.

Возможно, это и есть избавление, которого ждет проклятый народ: сохранив свою честь, принести себя в жертву ради Фиары и за это получить возможность пересечь Реку Душ.

- Говори же, в конце концов! - закричал Руорим. - Ты же знаешь, выбора у тебя нет!

Дармос открыл рот, но объявить свою волю не смог, так что никто никогда не узнал, какое же решение он принял.

Потому что в этот момент из крепости показался Ур.

Огромный красно-золотой дракон вылетел прямо из горы и взмыл высоко над Шейкуром. Едва он взмахнул своими мощными крыльями, над войском пронеслась буря. На стенах шейканы, чтобы удержаться, вцепились в ограждения.

- Что он?… - удивленно спросил Фугин. - Он ведь не…

Договорить шейкан не успел. Ур издал громовой рык, еще быстрее замахал крыльями и бросился вниз.

- Через четыре сотни лет, - почтительно произнес Дармос. - Я знал, долго он не выдержит. Хотя он и боялся, что слишком стар…

- Нисколько не стар! - с восторгом завопил Фугин.- Как будто ничем другим и не занимался!

Дракон снова взмыл в воздух, набрал высоту и крикнул второй раз, кружа надШейкуром. Потом на мгновение замер и перешел в падение. Как смертельный ураган, он пронесся над войском Хокана Ашира… И изрыгнул огонь.

ГЛАВА 4 Айзенштурм

После окончания войны Шести Народов орки Жарока основали на северо-востоке Грак и Жарок-Нар и создали свою собственную империю. А оставшиеся на юге группы разошлись в разные стороны и превратились в банды мародеров. И только Айзенфюрсту удалось объединить и организовать дикие кланы; некоторые подчинились добровольно, других пришлось убеждать с помощью топора.

В конце концов он повел их вдоль черного побережья на запад к Вратам Мечей, когда-то главной крепости темных эльфов. Среди руин цитадели орки основали свой лагерь, срубили леса и создали защитные сооружения, по прочности почти не уступающие каменным. Айзенфюрст был первым, кому удалось объединить орков на основе веры в Цараха. Он принял также представителей темных народов, у которых не осталось ни родины, ни родичей. Великий предводитель орков был достаточно умен, чтобы оставить кланам их самобытность и названия. Они получили полную независимость, но под знаменем Айзенштурма. И когда Айзенфюрст призывал к оружию, за ним следовали все без исключения.

Айзенштурм, находившийся на истерзанной войнами земле вулканического происхождения, был в конце концов признан другими народами в качестве самостоятельной империи, а Хоенмарк даже определил ее границы. Был заключен мирный договор, который, с небольшими поправками, действовал до сих пор.

Прежде всего Айзенфюрст умел защищаться: у Надельберга и у Врат Мечей построил две новые крепости, которые охранялись большей частью варварами и троллями. В случае войны они быстро приводили вооружение в боевую готовность и могли долго противостоять любой осаде.

Айзенфюрст был мудрым правителем, который наладил более или менее мирные отношения с народами Света. Он пережил войну Шести Народов, которая никого не обошла стороной.

- Скажи сразу: ты был с Айзенфюрстом во время его скитаний по Зеленому морю, - начал подшучивать Вольфур Гримбольд, когда Крэйг закончил с приятными воспоминаниями.

Большей частью дрэгон был молчалив, но иногда на него нападала странная меланхолия, и он становился разговорчивым.

- Именно об этом я и толкую, - ответил дрэгон. - Я уговорил его попытаться объединить своих, как это удалось Жароку на севере. В тот момент темные народы - орки, тролли и норканы - были близки к исчезновению. Мы проиграли войну и утратили бы будущее, если бы нам не удалось организоваться и создать собственные империи, прежде чем люди, гномы и эльфы успели захватить все. Итак, норканы, которые не хотели покидать Фиару, основали Лар, и я, когда оказался лишним в собственных землях, поддержал Айзенфюрста.

- Значит, к тому моменту они тебя уже выкинули. Как бы там ни было, это и есть причина, по которой Айзенфюрст перед тобой в долгу?

- Не только поэтому, кузнец Вольфур, которому не долго осталось быть кузнецом, если он не научится придерживать свой слишком длинный язык. Еще на войне мы, бывало, сражались бок о бок.

- Странный ты, Крэйг, даже не знаю, смогу ли я тебя когда-нибудь понять. Одно точно: твое общество мне в сто раз приятнее, чем присутствие высокочтимых эльфов, которые считают себя существами высшего порядка и дают это понять всем и каждому.

- Высокомерие не есть добродетель воина, - отозвался Крэйг и снова погрузился в привычное молчание.

Вольфур Гримбольд выразил удовольствие, когда они наконец добрались до плодородных земель, где тепло и в изобилии водится дичь. По этой причине он пообещал ехать вперед днем и ночью почти без отдыха. Попадая на маленькие рынки, они меняли лошадей. Крэйг всегда знал, где можно оставить сообщение, чтобы попросить помощи для Шейкура. Запасшись продовольствием, они тут же отправлялись дальше, так что продвигались достаточно быстро.

В Коннахе они остановились в последний раз и переночевали на постоялом дворе. Крэйг потребовал аудиенции у губернатора, на которую, правда, не допустили Вольфура. Кузнеца это вполне устроило: он с удовольствием отдал должное роскошному обеду, решив как следует набить свой живот, ставший, по его собственному утверждению, таким плоским, что на него нельзя смотреть без слез. Хозяин время от времени интересовался, как Вольфур собирается расплачиваться. Сначала кузнец реагировал довольным урчанием, но, когда подобное упорство начало его раздражать, пообещал бесплатно подковать несколько лошадей.

Новостей из мест возле Клинка Аонира сюда до сих пор не поступало. Коннах находился совсем недалеко от Айзенштурма, здесь проходила граница между землями орков и троллей, а через царство гномов Ундерхолл можно было попасть в Финонмир, к светлым эльфам. В процветающем городе встречались все народы, сюда приезжали контрабандисты из всех частей Фиары. Коннах был маленьким островом в бушующем море. Местных жителей не очень интересовало, что происходит на севере. Но когда Вольфур Гримбольд наконец заговорил, то тут же нашел внимательных слушателей и неподкованные лошади были забыты, а кузнец своими историями заслужил еще один обед. При этом на мощных коленях он покачивал двух хохочущих служанок, которым очень понравилась его густая шерсть.

- Это со мной случилось, когда… - обратился он, оглушенный винными парами и мечтами о будущем, к Крэйгу, который тащил его вверх по лестнице, и запнулся. - Подожди, этого же еще со мной не случилось!

- Иди спать, Вольфур, - невозмутимо ответил Крэйг и засунул его в крошечную комнату. - Рано утром отправляемся в путь.

- Как мне спать? В этот крошечный ящик поместятся разве что мои сапоги! - хныкал Вольфур.

- На полу лежат шкуры, места тебе хватит. - Крэйг закрыл замок на ключ.

- Что ты делаешь? - донесся из-за двери глухой голос Вольфура.

- Стараюсь обеспечить тебе ночной покой, потому что утром ты мне потребуешься бодрым и отдохнувшим. - Крэйг сунул ключ в маленький карманчик жилета и перешел на другую сторону коридора. Поскольку он знал, как громко храпит во сне Вольфур Гримбольд, то предусмотрительно выбрал самую дальнюю от него комнату.

Утром Крэйг освободил страдающего от похмелья кузнеца, и вскоре они отправились в путь.

Айзенштурм представлял собой невозделанную холмистую местность с выжженными карстовыми равнинами вулканического происхождения. Легко защищать, тяжело нападать. Но попадались и плодородные долины, позволяющие добывать кое-какое пропитание. Приличные дороги свидетельствовали об оживленной торговле. Вдалеке, покрытые дымкой, возвышались Врата Мечей с огромными темными силуэтами укрепленных башен.

- Похоже, Айзенфюрст не беден, - заметил, как всегда невозмутимый, Крэйг. - Орки неплохо потрудились с тех пор как я был здесь в последний раз.

- Только поэтому он и смог продержаться так долго, - откликнулся Вольфур.

Ближе к вечеру они остановились и долго смотрели на вытянутую долину, по которой текла извилистая речка. Вдоль берегов стояли большие деревянные постройки, окруженные мощными каменными стенами. Здание на правом берегу, где находился центр города, возвышалось над всеми прочими. На крыше развивалось знамя Айзенштурма.

- Низменность Урам Гор, - сказал Крэйг. - Вольный город орков, нынешняя столица Айзенштурма.

- Я помню, - тихо ответил Вольфур. Дрэгон быстро повернулся к кузнецу:

- Значит, ты уже тут бывал?

- Я… э… с тех пор прошло очень много времени, - запинаясь, произнес Вольфур. - Слишком много, если хочешь знать. - Он пришпорил лошадь. - Лучше, если мы попадем внутрь засветло!

У ворот караулили тролли под командованием низкорослого мускулистого орка, который тщательно расспрашивал каждого путешественника. Когда подошла их очередь, Крэйг представил себя и своего спутника и пояснил, что хотел бы получить аудиенцию у Айзенфюрста.

- Он меня примет, потому что мы старые знакомые. Дело, о котором мне нужно поговорить, чрезвычайно важное, так что я был бы крайне признателен, если бы ты, не мешкая, послал к нему гонца.

Орк смерил взглядом сначала Крэйга, а потом Вольфура:

- И я должен вот так просто вам поверить?

- Ну, при наличии достаточно хорошо вооруженной охраны риска почти нет, - возразил дрэгон. - Для начала передай мои слова Айзенфюрсту, опиши мою внешность и дождись ответа.

По лицу Крэйга было видно, что он считает ниже своего достоинства больше необходимого беседовать с каким-то малозначительным служакой.

- Ждите здесь. - Орк исчез, а они остались ждать у ворот.

Оба тролля признаков беспокойства не выказывали, но глаз с них не спускали. Наконец орк вернулся:

- Все в порядке. Можете войти. - Он оскалил неухоженные, покрытые коричневыми пятнами зубы. - Приятного времяпрепровождения.

- Спасибо! - с видимым облегчением сказал Вольфур и вместе в Крэйгом въехал в город.

Едва они миновали ворота, как их тут же окружил отряд орков, с угрожающим видом направивших на них свои пики и копья.

- Послушайте, нас же пропустили! - возмутился Вольфур.

- Заткнись, убийца короля! - раздался за их спинами голос орка-караульного. - Ты арестован, и твой бледный остроухий подельник тоже.

- Почему… - медленно произнес привыкший к разочарованиям Крэйг, - почему же я не удивлен?

По крайней мере, орки их не разделили, и до дворца Айзенфюрста добрались сразу оба пленника. Правда, они попали на самый глубокий этаж под винным погребом. В мягком грунте была выдолблена шахта, укрепленная толстыми деревянными балками. Вниз вел только один вход, по крутой лестнице, потом шел узкий коридор, а справа и слева находились камеры. Поскольку они оказались заняты все до единой, Крэйга с Вольфуром сунули вместе в темное вонючее помещение, закрытое решеткой. Из-за близости реки здесь было очень влажно и невыносимо воняло гнилью, в коридоре чадили факелы, других источников света не имелось.

Вольфур попытался сделаться маленьким и незаметным, но даже в почти полной темноте он чувствовал направленный на него сверкающий взгляд разгневанного Крэйга.

- Я арестован из-за тебя, а не наоборот, - высказался наконец дрэгон. - Со мной так бывает крайне редко. Ну и о чем, собственно говоря, идет речь?

- Я думал, за пятнадцать лет все давно забылось, - пробормотал Вольфур.

- Как видно, нет. Итак, по какой такой причине я пребываю в столь унизительном положении? Не люблю повторяться. Жду твоей истории, о великий рассказчик. Почему ты вдруг язык проглотил?

- Ты очень сердишься?

- Скажем так, я выведен из равновесия и крайне зол, потому что ты утаил от меня некоторые сведения, из-за чего у нас такая задержка, хотя цель мы преследовали совсем другую.

Вольфур вздохнул.

- Я… я родом из Граргов, - выдал он наконец правду. - Я урод, вызывающий отвращение даже у орков.

- Правда? Из-за шерсти? Это же несерьезно! С каких это пор орки придают значение красоте? Оставим сейчас в стороне тот факт, что все вы одинаково неуклюжи и отвратительны.

- Мы считаем по-другому. Грарги - величайшее племя орков, корни которого уходят к эпохе Ксу. Они, правда, не пользуются особым уважением других племен, так как больше работают мечом, а не головой и поэтому никогда не занимают высоких постов. Но благодаря работорговле они богаты и потому считают себя равными остальным, а может, даже и превосходящими их. В любом случае моя мать была крайне недовольна, произведя на свет подобного урода, и нас чуть было не прогнали. Хорошо хоть не продали. В первые годы моей жизни нам пришлось несладко. Отец сразу ушел, потому что не мог сносить насмешек. Однажды, когда мне было лет шесть, мать тоже исчезла. Меня взял дядька, у него как раз умер волчонок по имени Клык, и ему срочно требовалось существо, над которым можно издеваться и каждый день избивать. Уже тогда я дал себе слово, что до конца дней жить, как живет моя семья, не буду. Но ты, наверное, и сам знаешь, как тяжело нашему брату добиться хоть какого-то признания. Орк считается пустым местом, ничтожеством, пока себя не зарекомендует. Нам приходится в поте лица добиваться званий и уважения, нам ничего не сыплется с неба. Чтобы получить чин ветерана, нужно прослужить не одно десятилетие, так что доживают до этого далеко не все. Многие умирают совсем молодыми, потому что не соответствуют требованиям и их съедают. Ну да, съедают остальные.

- Значит, ты сбежал, как только представился случай.

- Да. Я прошел длинный путь до Айзенштурма, держась в стороне от всех поселений, и был похож на дикого звереныша. Я надеялся в Айзенштурме начать новую жизнь, так как указ Айзенфюрста предоставлять убежище любым представителям народов Тьмы все еще был в силе. Так почему же не попытать счастья изгою вроде меня? Я пришел в Урам Гор и попросил работу. У меня была цель - однажды попасть в войско Айзенфюрста. Говорили, что солдаты Айзенштурма получают хорошее вооружение и достаточно пропитания, а после удачной битвы еще и пользуются уважением. Безусловно, я понимал, что уроду, тем более столь низкого происхождения, понадобится немало времени, чтобы добиться хоть какого-то признания. Но разве мне было что терять?

- Свою честь; впрочем, мне приходит в голову еще парочка вещей.

- Тебе легко говорить, Крэйг, при твоем высоком происхождении и том почтении, которое тебе оказывают даже в изгнании! А такой как я, с самого низа… мне должна улыбнуться удача, чтобы появилась возможность пойти наверх. - Вольфур медленно ходил по камере. - Поначалу я годился только на то, чтобы таскать камни, рубить дрова, тягать повозки, то есть для самой низкой работы, на которой обычно используют троллей. Но с возрастом я становился все больше и сильнее, а в восемнадцать лет тягаться со мной не мог вообще никто. Теперь они не могли делать вид, что меня нет, и не могли больше безнаказанно надо мной смеяться. Это я им объяснил весьма понятно. Тут до них дошло, что гораздо выгоднее найти мне другое применение, и в конце концов меня начали обучать военному делу. Работа все еще была очень трудной, и поднялся я вверх разве что на одну ступень, но это было начало. Когда у кузнеца освободилось место, я попросил разрешения стать его учеником. Так я выучился своему ремеслу. Учитель мой был строгим и жестоким, но в кузнечном деле разбирался неплохо. Он дал мне намного больше, чем собирался. Я тайно изготовил маленький кинжал, красиво его украсил, получилось очень симпатично; вообще-то я предназначал его для младшего сынишки Айзенфюрста. Хотел подарить ему игрушку. Только ждал благоприятного случая.

- Переходи к делу! - нетерпеливо перебил его Крэйг.

- Однажды, выполнив заказ, мой мастер собрался собственноручно передать правителю новое великолепное оружие и прекрасные доспехи, достойные Черного легиона! - В голосе Вольфура послышалась гордость. - А поскольку мой мастер не мог, конечно же, дотащить все сам, а хотел гордо прошествовать к Айзенфюрсту, то взял меня в качестве вьючного животного. Меня все устраивало, потому что таким образом я наконец приблизился к своей цели: подняться еще на одну ступеньку выше.

- А я приблизился к смерти, пока ты тут разглагольствуешь, - заметил Крэйг. - Я уже почти слышу ржание Черного коня.

Но Вольфур никак не мог остановиться:

- Он сидел на тяжелом черном троне, а рядом с ним на маленьком стульчике устроился мальчик, ему было всего года два. С другой стороны, чуть сзади, стоял твой соплеменник Аццигул. Когда-то он попросил убежища, а теперь добился звания доверенного лица. К тому же он был предсказателем; Айзенфюрст часто слушал его советы и серьезно относился к его видениям. Мастер продемонстрировал оружие и доспехи, Айзенфюрст остался очень доволен. Когда я, опустив груз, наконец выпрямился, малыш весело засмеялся и захлопал в ладоши.

«Какой смешной! - закричал он. - Папа, можно я возьму его себе?» Тут Айзенфюрст впервые обратил на меня внимание и оглядел с ног до головы с некоторым удивлением, в котором, однако, не было ни капли отвращения.

«Подойди», - велел он. Это и было тем самым благоприятным случаем, которого я так долго ждал.

«У меня есть кое-что для вашего сына», - сказал я, показывая игрушечный кинжал. «Он такой острый, что одним-единственным ударом можно вспороть брюхо кошке», - гордо пояснил я. Мастер мой кипел от злости, но ничего поделать не мог. Ребенок пришел в восторг, радовался, Айзенфюрсту подарок понравился, он взял меня к себе на службу развлекать его сына, а заодно изготавливать драгоценные вещицы.

- И тогда ты стал счастливым орком, - высказал предположение Крэйг, отказавшийся от своего намерения добиться сокращения повествования и ограничения оного самыми необходимыми сведениями.

- Да, только очень ненадолго, - ответил Вольфур. - Мне нравился мой господин, а мальчика я любил так, словно он был моим собственным сыном. Но однажды ночью стражники вытащили меня из кровати, избили и арестовали. Едва я пришел в себя, мне объявили, что мой любимый маленький подопечный убит, а я и есть тот самый подлый убийца. Я пытался доказать свою невиновность и просил справедливого разбирательства, но мне не дали сказать ни слова. В ту же самую ночь я был продан в рабство и отправлен в Долину Слез, обреченный до конца дней выполнять там обязанности кузнеца. Благодаря Горену через пятнадцать лет я освободился, так что теперь я его должник.

Крэйг долго молчал.

- Из-за того, что ты скрыл столь важные сведения, я должен был бы перерезать тебе глотку, - сказал он наконец. - Но очень медленно, чтобы ты достаточно настрадался. О чем ты только думал?!

- Мне представился случай покончить с этим, - сказал Вольфур. - К тому же я полагал, что все давно всё забыли.

- Само собой разумеется, ведь ты такой неприметный, да и дело-то шло всего-навсего о каком-то там сыне правителя, - язвительно заметил дрэгон. - Неужели ты серьезно рассчитывал, что приговор отменен? Тем более что сведения о событиях в Долине Слез наверняка добрались и сюда. Ты считаешься сбежавшим и сам лезешь к ним в руки - тут любому придет в голову, что ты намерен отомстить.

- Да я и так намерен отомстить! - отбивался Вольфур Гримбольд. - Настоящим преступникам! Дело в том, что, пока меня тащили, я вспомнил, что наблюдал странную встречу. Моего мастера и норкана Аццигула. Мне показалось, что они передавали друг другу золото. Тогда я не обратил на это внимания, но потом, задним числом, сделал вывод: мастер хотел разобраться со мной, потому что я его обскакал, а Аццигул по каким-то политическим причинам хотел убрать с дороги малыша. Так что они спелись и продали меня как убийцу!

- Но почему они тебя не убили?

- Наверняка мастеру хотелось, чтобы я долго мучился. Таковы орки, они никогда не прощают, если кто-то более низкого происхождения оказывается лучше их. К тому же старик мог получить за меня золото, а с мертвого-то взять нечего. Возможно, он много лет регулярно получал долю от продажи изготовленных мной оружия и доспехов. Поскольку меня быстро увезли, он, скорее всего, решил, что все будет шито-крыто. Кто бы мне поверил?

Крэйг подошел ближе:

- А кто бы поверил тебе сейчас, глупец?

- Я думал, ты, - ответил простодушный кузнец с открытой душой.

- А почему бы нет? - проворчал Крэйг. - Твоя безграничная наивность исключает всякую хитрость. Но как ты представляешь себе дальнейшее? Думаешь, тебя услышат?

Ты же со мной, - возразил Вольфур. - Айзенфюрст знает, что ты не можешь иметь никакого отношения к убийству его сына, так что захочет выяснить, почему тебя сопровождаю именно я. Мы можем все прояснить, справедливость восторжествует, и из благодарности Айзенфюрст нас поддержит, потому что обязан нам!

- Это и есть твой план?

- Да. Он мне понравился. Но я не был уверен, что ты его одобришь, поэтому ничего тебе и не рассказал.

Казалось, Крэйг Ун'Шаллах вот-вот взорвется:

- Мне больше семисот лет, но я никогда еще не имел дела с таким скопищем сумасшедших, как ты, Горен и все остальные!

ГЛАВА 5 Кровная связь

Войско железных и немертвых рассыпалось. Ур обрушил на тварей такую мощную струю огня, что они начали плавиться. Летевшие в него копья и стрелы отскакивали от панциря, не причиняя дракону никакого вреда. Казалось, что за несколько секунд он уничтожит все войско.

- Нет! - крикнул Руорим. - Не позволю! - Он побежал к своему коню, которого старался держать поблизости, вскочил в седло и поскакал к войску.

Непобедимый тоже развернулся и широкими шагами потопал назад.

Ур готовился продолжить атаку, но Руорим вытащил Пламенеющий меч и направил его на дракона.

- Убирайся! - громовым голосом заорал он.

Вырвавшаяся из черного меча молния вонзилась в чешуйчатую грудь дракона. Ура подбросило вверх, по рядам шейканов пролетел стон. Руорим пришпорил коня и с поднятым мечом поспешил к войску. Новые и новые молнии со свистом летели над тварями.

Темный шейкан развернулся и бросился назад, не отставая от Непобедимого. Ур тем временем пришел в себя и полетел к ним, широко открыв пасть. Но прежде чем он успел приблизиться на достаточное расстояние, Мясник в третий раз поднял меч и выкрикнул одно-единственное слово: «Прочь!»

Еще одна молния со свистом вылетела из меча и ударила в дракона, посыпались искры. Ур завопил и круто пошел вниз, подняв крылья. Земля задрожала, стены Шейкура затряслись. Кое-где отвалились камни. Когда тело дракона рухнуло на землю, взметнув огромное облако пыли, в стенах образовались трещины. Крылья дракона бессильно распластались, сделав его похожим на гигантское кожаное одеяло.

Когда пыль улеглась, все увидели мощную фигуру Руорима, направляющегося к дракону. Меч он убрал, губы растянулись в мрачной улыбке.

Мясник поставил сапог на коготь дракона, оперся на колено и задумчиво провел по длинным черным усам. Пращура он осматривал, словно охотник только что забитую дичь.

- Если ты еще раз осмелишься нарушить клятву, то распрощаешься с жизнью, - спокойным голосом заявил он. Слова его были слышны всем. - Войско, включая Непобедимого и драконову гвардию, находится под моей защитой. А я шейкан. Слышишь? Не просто какой-то там шейкан, а тот самый шейкан, повелитель Шейкура, с которым ты связан клятвой. По твоим жилам течет моя кровь, так же как твоя жидкость прокладывает свой огненный путь по моему телу. Чувствуешь?

- Да, - прошептал дракон.

- Громче!

- Да! - простонал Ур.

- Знаешь, кто я?

- Знаю.

- Перед кем ты в долгу?

- Перед тобой! - Дракон взвыл, как смертельно раненный зверь. - Повелитель!

Голова его свесилась, из широких ноздрей шел пар. Глаза застыли. Пращур униженно ползал в пыли перед Руоримом.

На стенах Шейкура царила тишина. Все замерли, словно парализованные. Казалось, что Руорим стал выше ростом, над ним выросла тень: фигура худого, закутанного в длинные одежды человека с длинной седой бородой, седыми волосами и замутненными глазами. На узком лице выпирал большой крючковатый нос.

Это моя плоть и кровь, - беззвучно сказала тень, но в душе ее услышал каждый шейкан. - Сын моего сына, которому ты, Ур, клятвенно пообещал свою верность и защиту, как когда-то мне. Предай его - и тебя настигнет проклятие, более ужасное, чем обрушившееся на мою душу. А сейчас иди! Отправляйся туда, где тебе самое место: в свою пещеру в горе, и сиди там, пока я тебя не позову. Потому что мне еще наверняка придется прибегнуть к твоим услугам, пока эта битва не закончится. Уходи и жди!

И Ур, старейший и мощнейший из всех драконов, послушно повернул обратно. Покорный, с повисшими крыльями и волочащимся хвостом, он заполз в крепость, на не окруженную стенами сторону скалы, и скрылся внутри.

- Бездушное Ничто! - бессильно прошептал Фугин.

Шейканы не шевелились. У одних глаза наполнились слезами, другие пришли в ужас.

Руорим вскочил на лошадь и рысью поскакал к воротам.

- Вы сами видели! - крикнул он. - Кто еще сомневается в правомочности моих притязаний? Или ты, Дармос Железнорукий, до сих пор ничего им не объяснил, хотя давным-давно знаешь правду? Тебе нужно еще что-то, кроме дракона, который тебя предал, чтобы ты наконец понял, у кого из нас больше прав на Шейкур?

Все шейканы повернулись к Дармосу. Никто не сказал ни слова, но по выражению их лиц было понятно, что именно они от него требуют.

Фугин стоял рядом с правителем, не снимая пальцев с рукоятки меча.

- Я дам вам ответ, - сказал Дармос Железнорукий. Голос его нисколько не дрожал, говорил он спокойно и громко. - Не буду оправдываться и объяснять, почему до сих пор тянул время! Теперь пора, сейчас не рано и не поздно. Вы всё узнаете. После вам решать, что будет с Шейкуром дальше. Потому что вот она, правда - Он посмотрел на Руорима, который ждал внизу без обычной жуткой ухмылки на лице, без издевки и насмешки, со спокойствием вернувшегося домой правителя. - Правителем Шейкура является Руорим!

Дармос произнес эти слова и замолчал, дожидаясь, пока утихнет эхо. А потом признался: сто двадцать лет назад правителем Шейкура был Хакон Несгибаемый. У него была сестра-близнец Хамар и младшая сестра Меруну. Хакон считался прямым потомком Малакея по мужской линии, что подтверждает и генеалогическое древо, которое шейканы с величайшей тщательностью ведут с самого начала своего существования. Высокий и сильный Хакон был магом, как и все потомки Малакея по прямой мужской линии.

- Сто двадцать лет назад, когда впервые один маг Альянса выступил против другого, Хакон и Хамар якобы пали на поле битвы. Тела их так и не нашли. Меруну, как единственная их наследница, стала правительницей Шейкура. Ее в то время десятилетний сын Даким это мой дед. Мой отец наследник Дакима, а я в свою очередь - своего отца. Моя дочь Дерата была бы следующей наследницей, в этом я был уверен много десятков лет. До тех пор пока… пока Руорим не заставил меня порыться в истории рода шейканов из Нортандера.

В этом месте голос его впервые дрогнул и стал более глухим. Казалось, что Руорим издевательским тоном продолжит рассказ, но темный шейкан хранил молчание.

Дармос продолжил:

- Хакон и Хамар… они не погибли, остались в живых, хотя и тяжело раненные. Долгое время их выхаживали в Нортандере и делали это очень хорошо, так что в конце концов им удалось вырваться из лап охотившейся за ними смерти. Выздоровев и узнав, что власть перешла к Меруну, они решили остаться в Нортандере и основать собственный род. Потому что они… они жили не как брат и сестра, а как муж с женой, а потом у них появились дети. Руорим - их внук по мужской линии.

На присутствующих словно обрушился гром небесный, воцарилась мертвая тишина, никто не шевелился и даже не дышал. Все ждали следующего, решительного удара. Шейканы осознавали услышанное постепенно, на их лицах читались попеременно то недоверие, то непонимание.

- Неудивительно, - продолжал Дармос Железнорукий,- что Руорим слышал шепот предков, а в Горене пробудилась душа Малакея! Именно поэтому Ур, как вы сами видели, вынужден был покориться, вот почему тень предка, проклятие которого мы все носим в себе, выросла над Руоримом. Похоже, Руорим появился в Шейкуре по воле Малакея. Если не пойдем на его условия, будем сражаться против основателя нашего народа. Вы это понимаете?

Шейканы побледнели. Смотрели друг на друга: вдруг кто-то примет решение. Никто не осмеливался взять ответственность на себя. И Дармос тоже только что отказался.

Наконец Фугин жестом подозвал к себе Йореба и тихонько принялся обсуждать с ним случившееся. Дармос держался в стороне и продолжал молчать, как будто дальнейшее больше уже его не касалось. Он был похож на окончательно сломленного человека: плечи его низко опустились.

Потом Фугин подошел к парапету и посмотрел вниз на Руорима:

- А что будет с Дармосом?

- Сам понимаешь, я вынужден заковать его в цепи, - ответил темный шейкан. - Но клянусь: ни один волос не упадет с его головы. Он мой кровный родственник, так что я взял бы на себя неизбывную вину. Мы тесно связаны, в первую очередь благодаря Горену.

- Согласен. Дальше: твои драконовы всадники распоряжаться здесь не могут, - продолжал Фугин. - Мы все еще вольный народ шейканов, и только твое рождение и согласие Ура позволяют тебе претендовать на трон крепости. Шейканы будут исполнять твои приказы, если они не противоречат интересам нашего народа. Но твои люди будут вести себя тихо, иначе мы порубаем их на куски и бросим в степь на корм пожирателям падали.

- На том и порешим,- согласился Руорим.- Кроме того, с каждым, кто хочет сохранить верность Дармосу, я поступлю так же, как с Дармосом: арест, но не смертная казнь. Каждая жизнь шейкана дорога, каждая капля крови драгоценна, их нельзя растрачивать понапрасну. Я буду правителем не мелкой группы выживших, а всего народа шейканов.

- Мне приятно это слышать, - проговорил Фугин, невольно ухмыляясь. - Я охотно поживу еще, пусть даже и в цепях, - с этим я могу смириться на какое-то время, пока ты не заработаешь право и честь получить признание от меня. - Он подозвал к себе Йореба. - Рядом с тобой будет Йореб. Он тебя ненавидит и поссорился с Дармосом Железноруким, потому что тот не хотел на тебя напасть. Но он человек чести и будет верой и правдой служить правителю Шейкура, оказывая ему неоценимую помощь.

- Я буду полагаться на него, - пообещал Руорим.

Седобородый Фугин посмотрел на молча кивнувшего Йореба и повернулся к шейканам.

- Открывайте ворота! - крикнул он. - Правитель Шейкура возвращается домой.

Поколебавшись, караульные подчинились.

Дармос Железнорукий с окаменевшим лицом ждал, пока на него наденут наручники. Потом его увели. После своих откровений он не проронил больше ни слова. Верный Фугин тоже безропотно позволил себя арестовать.

Йореб размещал драконову орду прямо возле конюшен, на соломе. И тут же чуть не произошла первая потасовка: солдаты попытались выразить свое недовольство. Им казалось, что лучше остаться снаружи, в поле. Но Руорим уже велел принести припасы и назначил на вечер праздник для всех шейканов.

- Что он собирается делать? - спросила Кариме Йореба, когда они передавали караульным новые приказы.

Войско Хокана Ашира устроилось за стенами крепости. Этим тварям ничего не требовалось, они будут терпеливо ждать приказа вступить в бой.

- Для начала он насладится возможностью посидеть на троне Шейкура,- сказал Йореб. - А потом постепенно начнет перетаскивать шейканов на свою сторону и, возможно, обратится с требованиями к Уру. Он без крови взял Шейкур, так что ему здорово повезло. Он наконец захватил власть, к чему так долго стремился.

- Но он все еще связан обязательствами с Хоканом Аширом.

- Ну и что? - возразил Йореб. - Кого это интересует? Мы выживем, Кариме. Хокан Ашир - это всего-навсего еще один камень на нашем пути, и мы его скинем прочь, раньше или позже. Важно, что крепость стоит, что Дармос жив, а Горен может выполнить свою задачу. Пока Руорим здесь, он хотя бы не угрожает Горену. А потом все может быстро измениться, для Хокана Ашира в том числе.

В Шейкур быстро вернулось спокойствие. Шейканы после длительных лишений радовались праздничному ужину, и, даже если они невысоко ставили Руорима, он все равно был одним из них, прямой потомок Малакея, наделенный большой властью.

Он заявил претензии на трон. Это вовсе не означает, что они тут же начнут ему повиноваться, но они по крайней мере будут терпеть его до тех пор, пока его действия не пойдут вразрез с их интересами.

Вейлин Лунный Глаз, запертая в расположенной далеко от ворот камере, услышала какой-то шум. Она взволнованно ходила взад-вперед. Когда дверь открылась, она заморгала, а потом ее лицо просветлело.

- Наконец-то!

Руорим заключил ее в объятия.

- Я скучал по тебе, голубка моя, - сказал он, улыбаясь. - Тебе пришлось несладко?

Она покачала головой. Раны и синяки на ее теле исчезли, она наполняла темное помещение эльфийской аурой.

- Я недооценила Марелу, но потом все было предельно легко. Пришлось сделать вид, что я истерзана и почти сошла с ума. Они мне поверили. Очень переживали, что не могут снять твое заклятие. Им даже в голову не пришло, что никакого заклятия не было.

- Потому что их, как когда-то и меня, обманула твоя очаровательная внешность, ты ведь у нас воплощенная нежность. - Он тихонько засмеялся. - Я тоже был поражен, что на самом деле твоя томившаяся и ждущая освобождения душа оказалась такой черной.

Мрачная улыбка исказила ее лицо.

- Мне очень жаль, что покушение на Дармоса не удалось.

- Живым он мне более полезен. В конце концов все и так закончилось хорошо.- Он наклонился и поцеловал девушку, руки его скользнули по ее спине, потом перебрались на грудь. - Не могу дождаться мгновения, когда буду держать в объятиях твое обворожительное тело. Я очень по тебе скучал.

Она задрожала под его руками и прижалась к нему.

- Мне тоже было очень одиноко, - прошептала она ему прямо в ухо, обхватывая руками его затылок. - Теперь уже нас ничто не разлучит, правда?

- Ничто, моя луноокая голубка. По крайней мере, сегодня ночью. Комната, которую я подобрал для тебя, тебе понравится…

ГЛАВА 6 Встреча

- Горен! - Мягкое прикосновение, тихий голос. Удивившись, молодой шейкан открыл глаза и поднял голову. В пустыне царила ночь, луна раскрасила дюны сверкающими узорами. За дюнами начинался Хоенмарк. До Шейкура осталось совсем немного.

- Что такое? - прошептал он.

- Тебе приснился кошмар. - Звездный Блеск вытерла ему лоб платком. Он только сейчас почувствовал, что весь покрыт липким потом. - Что тебе снилось?

Он посмотрел на девушку и снова поразился, насколько по-другому она выглядит ночью. Днем она, конечно, была хорошенькой, но неброской, а вот ночью излучала особый свет, как будто ожившая звезда. Каждая линия отличалась изяществом, очертания казались слегка размытыми, а глаза… такие большие и темные… и все равно очень родные. В них таился фиолетовый блеск, словно они были аметистовыми. Горен решил, что она похожа на королеву.

Иногда, глядя на нее и не осмеливаясь дотронуться, он испытывал почти физическую боль. Как часто он мечтал набраться мужества и наконец поговорить с ней об их отношениях. О своих чувствах к ней. Но с его губ так и не сорвалось ни слова. Она была чересчур далекой, чересчур недостижимой. С Менором происходило то же самое, но он, Горен, не хотел по крайней мере лишиться последней надежды, объяснившись и услышав отказ. Все видели, что Вейлин Лунный Глаз мало интересуется худощавым вором, так же как и Звездный Блеск Гореном.

Они, безусловно, были друзьями, она всегда находилась рядом. Но он никогда не видел в ее глазах симпатии, не замечал особого взгляда, которым бы она смотрела только на него. Не пыталась она и держаться ближе к нему. По вечерам вела себя с ним так же, как с Бульдром… если не считать того, что отличающийся неуклюжестью Горен постоянно говорил что-то не так и всякий раз получал за это выговор.

С гномом Звездный Блеск вела себя гораздо мягче. Горена она частенько называла тугодумом, считала его слишком юным и незрелым; по ее мнению, он совершал ошибку за ошибкой. Горен злился и произносил слова, которые лучше было бы оставить при себе; и это только подтверждало ее правоту. Она считала его избалованным и далеким от реальной жизни недоумком, между ними не было ничего общего.

В принципе она вела себя разумно, не сближаясь с ним, потому что слишком уж глубокой была разделяющая их пропасть. Кто знает, что пришлось испытать девушке в Долине Слез? Возможно, ей была ненавистна даже мысль о прикосновении мужчины. И безусловно, ей, едва избавившейся от плена, не хотелось попасть в новую зависимость, зависимость от человека, который сам толком не знал, где его место, которого сжигала жажда мести, который боялся самого себя и всего, что скрывалось в его теле, что с каждым днем пробиралось все ближе и ближе к поверхности, пыталось освободиться.

- Горен, поговори со мной. - Звездный Блеск трясла его за плечо. - Тебе снова что-то снится.

- Я… я… - лепетал Горен.

Он с трудом отвлекся от охвативших его мыслей. Глупо думать о подобных вещах, когда существует нечто гораздо более важное. Почему с ней он постоянно ведет себя как неловкий ребенок? Неужели он не может прямо ответить на ее вопрос, не заикаясь и не отмалчиваясь?

Он выпрямился и потер лоб.

- Шейкур горит, - прошептал он. - Я вижу много немертвых и железных. Чувствую боль своего деда… Хотя это значит, что он пока еще жив. Над ними тень Малакея, и Ур упал…

- Он летал?

- Да… Я слышал шум его крыльев…

Какой-то хрип заставил их подскочить. Бульдр приподнялся и провел по взлохмаченным волосам.

- Что с вами случилось, молодежь? - спросил он. - Вы что, никогда не спите?

- Под твой храп это совсем непросто, - откликнулся Горен.

- Мальчик мой дорогой, это не храп. Таким образом я отгоняю как можно дальше всяких неприятных особей. Я постоянно начеку, правильно?

Горен усмехнулся.

- Но если уж говорить серьезно, - продолжал красноволосый гном, - к чему нам готовиться? Нет ли еще более плохих новостей, чем падение Шейкура?

- Нет, Бульдр. Я все время вижу одни и те же картины. Они ужасны. До падения еще далеко.

- От ветра ты узнал, что Шейкур пал после долгой кровавой битвы. Это прошлое или будущее?

Горен поразился:

- Про… прошлое или…

Бульдр медленно покачал головой:

- Тогда сейчас тебе снится совсем иное. Думаю, ты видишь и первое, и второе: прошлое и будущее. Одно уже произошло, другое - еще нет. Ты должен обратить внимание на нечто имеющее непосредственное отношение к тебе самому.

- Ну… мой отец там. Что касается его, тут я совершенно уверен, что это не будущее.

- Я тоже, потому что, если Крэйг и остальные выкинули его из Норимара, он первым делом должен отправиться именно туда. Подобное поведение вполне логично, потому что Шейкур имеет удобное стратегическое положение, а Руорим и сам шейкан. Если Хокан Ашир планировал нападение…

- К чему ты клонишь? - удивленно перебил его Горен. - Что я должен делать?

- Перестать сопротивляться своей магии,- вместо Бульдра тихо ответила Звездный Блеск. - Прими то, что носишь в себе, и это поможет привести дела в порядок. Только так ты можешь помериться силами с Руоримом, он ведь все-таки маг.

Горен отвернулся, схватившись за грудь.

- Я ношу в себе душу безумца, - прошептал он. - И его ману. Я боюсь ее выпустить. Это снова разбудит его и сотрет меня в порошок. Я разрушу все, что хочу сохранить. Нет, не согласен.

Некоторое время все молчали. Потом заговорила Звездный Блеск:

- Тогда хотя бы позволь мне найти подходящее заклятие в Гримуаре. Оно раз и навсегда разрушит все потуги Руорима. Иначе зачем ты таскаешь книгу с собой?

- А зачем я таскаю с собой эти доспехи, которые уже сослужили свою службу? - пробормотал Горен.

После событий, развернувшихся у Клинка Аонира, доспехи Серебряное Пламя сжались. Теперь они сидели на Горене как влитые, но металл потускнел и покрылся пятнами. Они уже не казались надежной защитой, скорее, могли развалиться в любой момент. Горен не собирался брать доспехи с собой, но они просто не обратили внимания на его желания и не захотели сниматься с его тела. Звездный Блеск вздрогнула.

- Почему ты ведешь себя как упрямый ребенок? - возмущалась она. - Ты так никогда и не вырастешь!

- А почему ты меня постоянно пилишь? - зашипел он с не меньшей злостью.

Рассерженная Звездный Блеск пошла прочь. Бульдр вздохнул:

- Времена грядут веселые. Не могли бы вы оба не ссориться хотя бы один день или одну ночь? Хуже влюбленных, честное слово.

- Что ты несешь? - Горен почувствовал, как краснеет, но, к счастью, в темноте этого никто не заметил. - Тебе-то какая разница?

- Ради молота Нитхальфа, не впутывай в это дело меня, ладно? - Бульдр со смехом поднял руки вверх.- Ведь это мне приходится путешествовать с вами, а не наоборот. А если вы не прекратите, то я совсем скоро сменю направление: двинусь на запад, в сторону Виндхолма, где есть приличное пиво и хорошее жаркое, и перестану корчить из себя героя! - Он затряс головой, издал настойчивое «гм» и снова улегся, повернувшись к Горену спиной. И вскоре захрапел так, что дюны затряслись.

Разозлившийся Горен бросился на песок. Но тут же вскочил на ноги и отправился искать Звездный Блеск.

Полунорканка забралась на дюну и разглядывала небо, плотно закутавшись в плащ. Она не обернулась, когда подошел Горен.

- Извини, - сказал он, едва отдышавшись. - Я трус. Я знаю, что это неправильно - сопротивляться магии. Думаю, большинство людей стремятся к ней и предпринимают все возможное, чтобы сотворить какое-нибудь чудо. А я все получаю даром, да еще и нос ворочу. - Он искоса, робко посмотрел на нее. - В общем, мы могли бы попробовать найти заклятие в liber sinistrorum.

- Ты…

- Тупица, я знаю. - Он попытался ее обнять. После всего, что они пережили вместе, их отношения могли бы измениться.

Ночь выдалась чудесная, возможно, последняя прекрасная ночь в ближайшее время. Завтра они снова окунутся в пучину войны и им придется решать очередные насущные задачи. Он хотел немного, всего чуть-чуть близости и тепла. Прислониться к родному плечу, на несколько минут забыть о мрачных мыслях и заботах. Набраться сил. Побыть рядом. Он хотел сказать ей, что она нужна ему. Что он даже не мыслит жизни отдельно от нее. Что ее настоящий незабываемый облик впервые увидел в мрачном подземелье, когда они, освободив Гламриха, бежали к Клинку Аонира. И теперь не может его забыть.

Ее образ возникал перед его мысленным взором, когда накатывали отчаяние или страх. Это было самым прекрасным в его жизни воспоминанием. Оно навсегда сохранится в его сердце. С ним для Горена не существует ничего непреодолимого. Ничего безнадежного. Зато есть то, за что имеет смысл бороться. Звездный Блеск отвернулась и стала спускаться вниз.

- Пошли спать,- крикнула она через плечо. - Скоро отправляться в путь. И постарайся не видеть снов!

- Обязательно,- ответил Горен.

Он растянулся на песке, там же, где и стоял, и еще какое-то время смотрел на небо над слегка колышущимся морем дюн с южной стороны, где располагались земли народов Тьмы. А потом уснул, спал он мирно, без всяких снов. Последнее, о чем он вспомнил, был маленький нежный силуэт Звездного Блеска на фоне усыпанного звездами неба. Сам того не зная, во сне он улыбался.

Утром первые лучи солнца упали Горену на лицо. Он открыл глаза, поморгал и начал зевать. Хорошее место здесь, на дюне. Когда он лениво повернул голову и посмотрел на юг - нельзя ли в утреннем свете разглядеть Хоенмарк? - сон как рукой сняло.

По дюнам двигались двое всадников. Возможно, разведчики или головной отряд… Впрочем, какая разница.

Горен мгновенно соскользнул вниз и, убедившись, что с другой стороны его не видно, быстро побежал по осыпающемуся песку к товарищам.

Бульдр в этот момент потягивался, а Звездный Блеск еще спала…

- Вставайте! -прошептал Горен.- Кто-то едет прямо на нас.

Оба тотчас вскочили. Звездный Блеск моментально перешла от сна к яви, совсем как волчица. Они собрали вещи и полезли на дюну, чтобы посмотреть, в какую сторону бежать.

Всадники поднимались по соседней дюне, расстояние между ними быстро сокращалось.

- Смотрите-ка! - удивленно проговорил Горен. - Этот всадник… нет, не может быть. Нет! На свете существует только один, кто так худ и так плохо сидит в седле!

Товарищи не успели его остановить: он вскочил и начал размахивать обеими руками.

- Менор! - завопил он. - Хаг! Мы здесь!

Всадники остановились. Потом тоже замахали руками, закричали, пришпорили лошадей и галопом спустились вниз. Горен со смехом бросился им навстречу.

Они встретились, запыхавшиеся и вспотевшие. Бульдр чуть не раздавил их в своих объятиях и трогательно захлюпал носом.

- Какая радость видеть вас живыми и здоровыми! Вы должны рассказать все по порядку, что с вами было и какие у вас новости!

- Да, обязательно, - со смехом пообещал Хаг. - Бедным лошадям все равно требуется отдых. Да и вы много чего должны нам поведать, хотя кое-что мы уже и сами знаем: заклинание не удалось, потому что небо снова чистое, да и мерзкие твари исчезли с лица земли. До чего отвратительные, несколько раз мы даже подумывали все бросить!

- Такое количество мерзких тварей зараз не может не вызвать отвращения! - подхватил Менор.

- К сожалению, абсолютно счастливого конца не получилось, - признался Горен и первым приступил к рассказу, который дополняли Бульдр и Звездный Блеск.

Хаг с Менором сидели с широко раскрытыми глазами и напряженно слушали - почти как дети. И требовали новых и новых подробностей.

Но потом наступила их очередь, и Горен с товарищами проявили не меньше любопытства и тоже не отрывали взгляда от губ рассказчиков.

- Почему Крэйг так поступил? - спросил наконец Горен.

- Ты ему не доверяешь? - поинтересовался Хаг.

- Ничего подобного, - быстро ответил шейкан. - Но мне бы хотелось понять его лучше.

- Он норкан, что же тут еще понимать? - вырвалось у Менора, за что Звездный Блеск наградила его гневным взглядом.

- Примерно то же самое, что и насчет эльфов, - ядовито откликнулась она.

- Перестаньте! - вмешался Бульдр Краснобородый. - Прекратите цеплять друг друга! Вы ведь друзья или я чего-то не разобрал? Менор?

Молодой человек скорчил сначала удивленную, а потом расстроенную физиономию.

- Звездный Блеск, мне очень жаль, честное слово, - сказал он с унылым видом. - Я изменился. Идиот, вон и Хаг подтвердит. Мне действительно пора взять себя в руки, потому что в конце концов… Ведь между мной и Вейлин никогда ничего не было, кроме разве что моих иллюзий. Я, скуля и причитая, гонялся за призрачной мечтой, что недостойно даже полного ничтожества вроде меня.

- Ну наконец-то до тебя дошло, - проворчал Хаг. - Надеюсь, что гнусные стишки тоже забыты?

Менор опустил голову.

- Да, - жалобно подтвердил он. - Нет ли где-нибудь здесь мышиной норки, в которую я мог бы заползти?

Бульдр с серьезным видом посмотрел на Звездный Блеск:

- Ты считаешь, что Вейлин нас предала?

Ответ дался девушке нелегко:

- Если бы она была норканом из касты дрэгонов, я бы ответила отрицательно, Бульдр. Но так я могу сказать лишь одно: не знаю, мы с эльфами слишком разные. Они есть элемент первого творения, мы - последнего. С того времени, когда я была Молчаливым, Вейлин изменилась. Возможно, ей казалось, что я ее предала, или она наконец осознала все происходившее в Долине Слез и не выдержала. Она никогда о себе не рассказывала, так что никому из нас не известно, какова ее истинная душа.

Хаг спросил:

- А тебе-то, Бульдр, это зачем?

- Потому что мы должны придумать, как использовать Вейлин против Руорима. Можете считать меня сумасшедшим, но мне кажется, что она его слабое место.

- Гм… возможно. Думаешь, с ее помощью мы можем к нему подобраться?

- Приблизительно. Но для этого нам нужно знать, поможет она нам добровольно или следует разыграть их собственные карты. Иначе всем нашим надеждам конец.

- А что с Хоканом Аширом? - спросил Горен. - Половина его отряда торчит в Шейкуре. А куда он собрался с остальными?

- Раит, - внезапно произнесла Звездный Блеск. - Конечно, если некромант его обезвредил, путь в Лар практически свободен. Да еще у него имеется такое подспорье, как прочный оплот в Шейкуре и большие запасы продовольствия в Хоенмарке. - Она посмотрела на Горена. - Вот почему Крэйг поехал за помощью для Шейкура!

- Тогда первым делом, как и планировалось, мы должны пойти к Шейкуру и посмотреть, что можно сделать снаружи, - предложил Менор.

- Не только снаружи, - пробурчал Горен. - Я обязательно войду внутрь!

- Никакого труда это не составит, - ворчал Бульдр, расправляя свою красную бороду. - Твой отец наверняка ждет тебя с большим нетерпением.

- Согласен, - заметил Хаг. - Он, кстати, велел тебе, Горен, кое-что передать. Я собирался сказать тебе попозже, но раз уж зашел у нас такой разговор… Руорим заявил нам буквально следующее: ты не имеешь права медлить, иначе твоей душе будет нанесен непоправимый вред. Он знает, что ты испытываешь ужасные мучения, потому что он это чувствует. Он считает, что совсем скоро ты не выдержишь, поэтому тебе нужно спешить к нему: только он может тебе помочь.

- Именно так и сказал Руорим, - подтвердил Менор. - Унизительные подробности опустим. Что мог иметь в виду твой отец?

Горен, как это часто бывало в последнее время, схватился за грудь, на его лицо набежала тень. Он отвернулся, борясь с болью, которая после слов Хага снова проснулась. Уныло, словно ища утешения, он посмотрел на Звездный Блеск.

- Горен знает, - сказала она.

- А мы можем узнать? - настаивал Менор. - Мы ведь не пустое место. Может, тоже на что-нибудь сгодимся.

Горен покачал головой.

- Мне никто не может помочь, - вздохнул он. - Тем более в том, что касается моих страхов.

Бульдр остановил Звездный Блеск, которая уже хотела наброситься на Горена.

- Оставь его, - мягко произнес гном. - Он прав, знаешь ли.

- Эти доспехи слишком тесные! - с отчаянием заорал Горен. - А все остальное слишком тяжелое! Почему отец так поступил со мной? Он маг, неужели у него не было другого пути? Он что, слишком труслив для того дела, которое должен выполнить я?

На эти вопросы ни у кого не было ответа. Каждый из них подавленно смотрел в сторону. Пока Звездный Блеск не произнесла:

- Тебе нужно к нему, Горен. Давайте пойдем.

Хаг с Менором навьючили лошадей, взялись за поводья, и друзья отправились в путь.

ГЛАВА 7 Айзенфюрст

- Может быть, мой план был не очень хорош, - смалодушничал Вольфур Гримбольд. - Похоже, они бросили нас тут, чтобы мы отупели окончательно.

- Терпение мое явно на исходе, - заметил Крэйг.

Он подошел к решетке и прислушался. Некоторые пленники причитали и ныли, кое-кто яростно требовал свободы. Остальные скреблись и копошились, некоторые давно замолчали, видимо навсегда. Он громко крикнул:

- Кто-нибудь сидит здесь дольше трех дней?

На краткий миг замерли почти все звуки, потом один из соседей откликнулся:

- Кто его знает?

С другой стороны послышалось:

- Заткнись!

Третий объявил:

- Мне кажется, я торчу здесь с самого рождения!

А потом снова воцарилась тишина.

- Что ты хотел узнать? - поинтересовался Вольфур.

- Кормят ли пленников, - ответил Крэйг. - Теперь нам нужно только дождаться, когда принесут еду, и мы выберемся отсюда.

- Ага, - согласился кузнец, пытаясь освободиться более привычным для него способом: проверял крепление прутьев и прочность стен. Он тряс решетку, колотил в дверь, но в конце концов вынужден был признать: - Прекрасная работа моего мастера. Все содержится в лучшем виде.

Физиономия у него была крайне разочарованная.

Крэйг перестал обращать на него внимание, забрался в более или менее сухой угол, закрыл глаза и задремал. Но снова вскочил на ноги, едва в коридоре появился свет и послышался звон металла. Он прижался к решетке и пригляделся к тому, что делается снаружи.

- Эй, - сказал стражник, - отойди, а то вам ничего не достанется.

- Ладно. - Крэйг поднял руки и сделал шаг назад.

Одному троллю поручили просунуть между прутьями две миски с непонятным содержимым и маленькую кружку с мутной жидкостью.

- Это все? - возмутился Вольфур, тоже выходя вперед.

Тролль пролаял:

- Сейчас заткну тебе глотку кулаком, тогда будет достаточно!

- Подойди, если не побоишься, трус! - огрызнулся кузнец.

Караульный орк уставился на Вольфура:

- Клянусь Тем, Кто Пьет Кровь, это что еще за урод…

Орк отвлекся всего на несколько секунд, но Крэйгу этого времени вполне хватило. Он сделал прыжок, просунул руки сквозь решетку, схватил стражника за рукав и потянул к себе. Прежде чем пораженный орк понял, что случилось, Крэйг развернул его и прижал шею к прутьям. Стражник тихонько взвизгнул, когда дрэгон напряг свои мощные мускулы, перекрывая тому доступ воздуха.

- Что за дела?! - зарычал тролль. - Такое происходит чуть ли не каждый день, неужели вы так ничему и не научитесь? Думаешь, меня интересует этот остолоп? Убей его, а хочешь - сожри.

Стуча мисками, он отправился дальше. Тем временем остальные пленники устроили адский шум, потому что распределение пищи затянулось. Некоторые подзуживали Крэйга, давая ему советы, как поступить с орком.

Крэйг поднес рот к длинному уху стражника.

- Знаешь, кто я? - хрипло проговорил он.

- А я до-дол-дол-должен знать? - заикаясь, спросил орк.

Он попытался пошевелиться, но бессильно обвис, как только Крэйг снова напряг мускулы.

- Я дрэгон Крэйг Ун'Шаллах, - пояснил он. - Твой хозяин, Айзенфюрст из Айзенштурма, меня знает. Он не слишком обрадуется, если ему станет известно, что я сижу здесь без его ведома. Так что обязательно сообщи!

- Мало ли что ты скажешь, норкан. Сюда никого не сажают несправедливо, без причины! Я только раздаю еду, все остальное меня не касается.

- Ну что ж, значит, ты нам ни к чему. - Крэйг протянул сквозь решетку другую руку и резким коротким ударом проломил стражнику затылок.

Мертвый орк мешком повалился на землю.

- Эй! - проревел возвращающийся тролль. - Тебе что, жить надоело? За это тебя подвергнут пыткам. Скажу тебе по секрету: долго тамошних мучений не выдержит даже орк!

- А кто этим занимается, ты или кто-нибудь с головой? - нагло поинтересовался Вольфур.

- А ты будешь следующим! - Тролль приблизился.

От поднявшегося шума болели уши. Прежде чем серое неуклюжее существо добралось до мертвого стражника, Крэйг вытащил у него из-за пояса нож и проткнул им его же горло. Великан схватился за шею. Обладая типичным для троллей ленивым умом, он не до конца осознал, что произошло, и совершил смертельную ошибку: выдернул нож. Кровь фонтаном брызнула из раны, которую тролль безуспешно старался заткнуть своими огромными ручищами. Хрипя и покачиваясь, он брел по коридору, попытался бежать наверх, но на полпути силы его покинули и он, подергиваясь, рухнул на пол.

- Безумец! - закричал Крэйгу сосед. - Теперь они нас убьют и подадут поджаренными на праздничный обед!

- Только не меня, - спокойно возразил Крэйг. - А вы мне совершенно безразличны, потому что вы все преступники.

Прошло совсем немного времени, и раздался шум: подоспело подкрепление. Прежде чем главный патрульный успел сказать хоть слово, дрэгон произнес громовым голосом, привыкшим отдавать приказы:

- Я дрэгон Крэйг Ун'Шаллах, командир войска Лара, победитель несметного количества битв, пользующийся уважением своего личного друга Айзенфюрста… И у вас хватило наглости запереть меня здесь?! Смерть грозит каждому из вас, недостойных, кто осмелится приблизиться ко мне без подобающей униженной покорности, потому что рангом я намного выше вас и не стану мараться о всякое низкородное отребье!

Привыкшие к приказаниям, орки действительно нерешительно топтались на месте.

- Это правда? - спросил наконец кто-то из задних рядов. - Хаккек так над этим смеялся…

- Хаккек горько пожалеет, что не выполнил моих требований и не поставил в известность Айзенфюрста, - перебил его Крэйг. - А вы еще больше пожалеете, если один из вас тут же не сообщит о моем присутствии вашему хозяину, а остальные тем временем не выпустят отсюда меня и моего друга! - Он показал на валяющийся возле решетки труп орка. - Уберите наконец отсюда эту вонючую падаль, она унижает мой взор и мой нос!

Орки смотрели друг на друга, пока еще не приняв окончательного решения и не зная, как же поступить.

Наконец предводитель собрался с духом.

- Не нам рассуждать, что вам грозит, - пояснил он. - Я ошибок не допущу. Никто не отдавал приказа его убить, значит, ты, Жакр, пойдешь и сообщишь второму советнику хозяина, только не тому остроухому эльфу, а мы под строгой охраной отведем этих наверх и подождем команды хозяина.

Выбранный орк подтвердил получение приказа и торопливо понесся прочь. Крэйга с Вольфуром выпустили из камеры, окружив плотным кольцом. Добрая дюжина мечей, ножей и кинжалов была направлена на них, пока они поднимались наверх, сопровождаемые проклятиями и руганью остальных пленников.

Айзенфюрст оказался высоким величественным орком со странной темно-зеленой кожей; одеваться он умел: на нем были ценные черные доспехи, украшенные прекрасно выделанными лисьими шкурами. Умные жесткие глаза светились желто-зеленым светом.

- Мой старый соратник, я ушам своим не поверил, когда мне рассказали, - приветствовал он Крэйга, поднимаясь с трона и кратким жестом отпуская стражу. - Что ты тут делаешь, нежданный и не известивший меня о своем приезде? Да еще и в сопровождении убийцы моего незабвенного маленького Педракка?

- Это долгая история, - сказал Крэйг. - Надеюсь, ты захочешь ее услышать, потому что для моего приезда имеются особые причины.

Айзенфюрст испытующе посмотрел на Вольфура:

- Тогда мне сказали, что он убит при попытке к бегству и тело его растерзали волки. Я так страдал, что не обратил на эту байку внимания, а потому не сделал никаких выводов из того обстоятельства, что мастер Грук внезапно здорово разбогател. Значит, кое-кто хотел помешать его допросу, да еще и прилично на нем заработал. Мне бы следовало предложить твоему мастеру должность советника по деньгам.

Кузнец, бывший почти на целую голову выше громадного орка, опустился на колени:

- Предаю в ваши руки свою жизнь, мой Айзенфюрст, и подставляю затылок под ваш меч. Но позвольте мне сначала сказать, что маленького Педракка я любил как собственного сына и не собирался причинять ему вреда. Да и какая бы у меня могла быть тому причина, если вы ласково меня приняли, а я получил высокий ранг и ваше покровительство?

- Тогда я решил, что кто-то заплатил тебе больше и, возможно, предложил тебе более высокий ранг, - возразил правитель. - Я давно знаю, уже тогда знал, что Педракк пал жертвой собственного брата. Именно мой старший сын боялся за свое место возле меня и за обещанный трон, потому что ему я предпочитал Педракка. Моей ошибкой было не поверить, что именно он пошел на столь трусливое убийство. Напасть на меня этот дурак не осмелился, вместо этого набросился на беззащитное дитя. Видимо, надеялся, что я снова обращу свое расположение на него, как только он уберет со своего пути соперника. У меня были веские причины, по которым я хотел лишить наследства этого труса и слабака! - Айзенфюрст обратил внимание, что Вольфур удивленно моргает. - А, вижу, ты на самом деле так и не понял, кто стоит за преступлением. И я почти склонен тебе поверить, потому что, как бы там ни было, твой мастер тебя продал и долгое время зарабатывал на тебе. Это не было бы возможно, если бы тебя не использовали. Должен также признаться, что вообще-то не считаю тебя способным запланировать и осуществить убийство моего ребенка. Ни с точки зрения закона, ни с точки зрения чувств. Уже тогда у меня зародились кое-какие сомнения. Знаю, что ты любил Педракка и он тебе доверял. А вот своему брату - нет, о чем сам мне рассказывал. Но кто прислушивается к словам ребенка? Я дорого заплатил за свою ошибку, но второй не совершу.

- Спасибо, - с облегчением произнес Вольфур, низко склоняя голову.

- Расскажи мне, кузнец, все, что тебе известно, и тогда я вынесу свой приговор.

Вольфур сообщил все то, что уже знал Крэйг, и сверкающие глаза Айзенфюрста сузились.

Слушавший вполуха Крэйг вдруг заметил за висевшим на стене ковром легкое движение и инстинктивно схватился за оружие, которого на этот раз не было.

- Вольфур! - крикнул он. - Быстро, с другой стороны!

Он бросился к Айзенфюрсту, одним прыжком преодолел разделяющее их расстояние… и упал, потянув за собой удивленного правителя. Почувствовал быстрый резкий укол в самый кончик уха, словно мимо пролетела, слегка задев плоть, тяжелая, выпущенная из арбалета стрела.

- Кто-то здесь не теряет зря времени, - произнес он, когда на них обрушился целый град стрел.

Орк с норканом быстро нашли укрытие возле трона. Крэйг стер со щеки кровь и прошипел:

- Если только я утратил кусок собственного уха, кое-кто может распрощаться с жизнью!

- Больше не позволю! - прорычал вышедший из себя Вольфур. - Второй раз меня использовать вам не удастся! - И он бросился вперед, словно таран, когда первая очередь стрел иссякла и нападающие кинулись на них со всех сторон.

Айзенфюрст вытащил меч и швырнул Крэйгу кинжал:

- Вот, больше у меня, к сожалению, ничего нет. Обычно в собственном Тронном зале я не разгуливаю вооруженным до зубов.

- Мне достаточно,- сказал дрэгон. - Мой гнев сам по себе оружие. Никому не позволено безнаказанно нападать на меня из-за угла!

- Кузнец! - крикнул правитель как раз в тот момент, когда Вольфур схватил какого-то орка, раскрутил и с грохотом швырнул на двух других. - Помедленнее, оставь хоть кого-нибудь и на нашу долю! - На пару с Крэйгом он влез в самую гущу, а за дверью уже забили тревогу.

Битва закончилась, когда появились верные правителю орки. Большинство заговорщиков было убито, но кое-кого из раненых удалось схватить.

Айзенфюрст повернулся к капитану:

- Немедленно арестуйте Аццигула и приведите сюда. Живым! Остальных уберите, ими я займусь позже. - Он повернулся к Вольфуру и протянул ему свою тяжелую руку. - Ты свободен, кузнец, твоя невиновность полностью доказана, ты храбро сражался, защищая своего повелителя. Я поручу изготовить для тебя грамоту, чтобы с этих самых пор ты мог свободно передвигаться где угодно. Прими ее и мою благодарность.

Вольфур был так тронут, что молча потряс руку Айзенфюрста, а потом испуганно выпустил ее, увидев слегка перекосившееся от боли лицо своего господина.

- Я тогда догадывался, что он не один, - продолжил Айзенфюрст. - Но на Аццигула ни за что бы не подумал. Долгое время он был мне верным и преданным другом, утешал меня, когда я переживал утрату Педракка. Я ему доверял, а он терпеливо ждал второго шанса. Ты бы попал в довольно трудное положение, дружище Крэйг, если бы его покушение удалось. Аццигул выбрал подходящий момент и действовал крайне быстро. Видимо, на этот раз он планировал возвести на трон самого себя, после того как в тот раз мой первенец был так быстро уличен. По крайней мере, Аццигула он не выдал, хоть это можно зачесть моему отпрыску. Наверняка думал отомстить позже.

- Да, я тоже так считаю, - согласился Крэйг.- Но сейчас я надеюсь, что у тебя найдется для нас что-нибудь достойное в смысле поесть и выпить и мы наконец сможем спокойно поговорить, потому что дело у меня крайне важное… и неотложное. А потом вплотную займешься Аццигулом.

- Все, что потребуешь, дружище, и ты, кузнец, тоже присоединяйся к нам. Скажите, чего бы вам хотелось, и все будет исполнено.

Выслушав всю историю, удивленный Айзенфюрст задумался.

- Как тебе удается все время попадать в такие переделки? - спросил он Крэйга. - У тебя намечается небольшая стычка с Руоримом Мясником, а ты тут же впутываешься в Конвокационную войну и заводишь дела с шейканами.

- Но для чего тогда мне путешествовать по миру, если не ради таких вот случаев? - сухо возразил Крэйг. - Думаешь, лучше вернуться в родные места, как это сделал ты?

Айзенфюрст засмеялся:

- Слышал, кузнец? Крэйг научился шутить! Но скажи-ка мне, друг мой, почему ты поставил на Шейкур, восстав против собственного правителя?

- Не все так просто, Айзенфюрст.

- Ты пользуешься доверием шейканов?

- Они не знают, что я здесь. Но Горен мне доверяет. Считаю, что его фигура имеет грандиозное значение для борьбы с магами Альянса. А эта борьба затрагивает всех нас! Именно поэтому я послал также известия в Хоенмарк, Нортандер, Ветряные горы и Финонмир.

- Ага! Не стал останавливаться на полпути. Ты серьезно считаешь, что шесть народов еще раз соберутся все вместе? Или же в Лар ты не обратился?

- Я не могу обратиться в Лар, и тебе это известно.- Крэйг откинулся назад.- Горен - поразительный юноша. Он рассказывал мне о своей матери и о ее великой мечте собрать все народы, чтобы защитить мир от безумия магов Альянса. План вполне разумный. Конвокационная война находится в решающей фазе. Если Хокану Аширу удастся надолго захватить Шейкур и превратить его в собственный бастион, то первым делом он отправится в Лар. А оттуда в Хоенмарк, потом дальше на юг, прежде чем двинуться к непроходимым северным территориям, где можно столкнуться с немалыми трудностями.

Айзенфюрст задумался:

- Почему бы не предоставить это дело остальным магам Альянса?

- Тогда вскоре мы столкнемся с той же самой ситуацией, только в каком-нибудь другом районе Фиары. Сейчас у нас есть возможность исключить из игры одного или двух великих магов, так что давайте ее используем. Мы ведь не можем заниматься всеми ими сразу.

- Ты бы выступил против Раита?

- Разумеется, нет. Но я и не встану на его сторону: просто буду держаться подальше. Я предан своему народу, но сама мысль о верховном маге по имени Раит вгоняет меня в дрожь. Я не хочу иметь ничего общего с обезумевшим бессмертным магом, обладающим возможностями, которые могут позволить ему стать правителем Эо. - Крэйг помрачнел.- Я не раз наблюдал, куда может завести жажда власти. Ты ведь, Айзенфюрст, тоже принимал участие в войне Шести Народов. Ты не боишься, что Эо закончит свое существование, если власть Аонира перейдет хотя бы к одному магу Альянса, не говоря уже обо всех?

- Почему же, конечно боюсь. Мы станем рабами, и совершенно не важно, будет у нас один господин или много. И кто знает, может быть, они снова примутся за творение и все мы уйдем в отставку. - Айзенфюрст сделал знак слуге, чтобы тот налил еще вина. - И ты пришел ко мне, потому что мы старые товарищи по оружию?

Крэйг кивнул:

- Однажды ты мне сказал, что остался передо мной в долгу. По-моему, сегодня появился еще один должок, потому что рано или поздно Аццигул бы все равно до тебя добрался. А теперь все заговорщики обезоружены и никакая опасность тебе больше не угрожает.

- Дай подумать, Крэйг. Конечно, не в моих интересах, чтобы Хокан Ашир надолго застрял в Шейкуре. Но прежде чем принять решение, мне нужно все взвесить. - Он поднялся. - Все равно уже совсем темно. Будьте моими гостями. Примите ванну и отдохните как следует. Завтра утром я объявлю о своем решении.

Крэйг кивнул:

- Благодарю тебя, Айзенфюрст. Завтра мы уедем, каким бы ни оказалось твое решение, и отправимся на поиски Горена.

Вольфур, давно проявляющий признаки беспокойства, посмотрел на Айзенфюрста с несвойственной ему робостью:

- У меня есть просьба.

Великий оркский князь сразу понял. Он прекрасно умел читать в чужих душах. Он не казался ни неуклюжим, ни примитивным, ни чересчур воинственным. Айзенфюрст был правителем с головы до ног. Неудивительно, что он так долго оставался на троне. Он был внимательным наблюдателем и обладал холодным разумом. И прекрасно знал, что происходит в душе орка, даже если этот самый орк - покрытый шерстью урод вроде стоящего перед ним кузнеца.

Айзенфюрст оскалил мощные клыки:

- Подожди минутку, твои грамоты будут готовы прямо сейчас. Твой мастер все еще живет там, где ты его оставил, только теперь он стал несколько богаче. Ты удивишься. А он наверняка обрадуется появлению своего бывшего ученика, который стал столь умелым работником.

Тут уже и Вольфур усмехнулся:

- Безусловно, господин. Благодарю вас за совет и разрешение навестить старого знакомого.

Крэйг тоже поднялся:

- Значит, увидимся утром, Вольфур. Я с удовольствием приму твое, Айзенфюрст, предложение насчет ванны и надеюсь получить парочку дополнительных удовольствий.

- Ты ни в чем не почувствуешь недостатка. Уверен, мы сможем исполнить все твои желания, дрэгон Крэйг, потому что за это время я тоже стал весьма обеспеченной личностью.

Утром вернулся довольный и расслабленный Вольфур Гримбольд. Крэйг не спросил про приключения сегодняшней ночи, а сам кузнец ничего не рассказал, зато проявил любопытство:

- Какой-то ты странный, не такой зажатый, как обычно. Ночь оказалась приятной?

- Вполне, - ответил дрэгон и тоже не выразил готовности пояснить свои слова.

Вскоре появился Айзенфюрст, на лице его читались хорошие вести.

- Я все обсудил со своим старым Озалом, высшим из шаманов, и он благосклонно отнесся к твоей просьбе. Уже завтра я смогу выслать головной отряд, а пехота скоро выступит. Готов выделить около тысячи солдат, да и сам пойду. Не откажусь! Озал присмотрит тут за хозяйством, пока меня не будет. Согласен?

- Конечно! - обрадовался Крэйг.

Вольфур тоже сиял:

- Вот Горен удивится, когда мы ему все расскажем!

- Отлично. Я уже велел приготовить вам сильных быстроногих лошадей, получше, чем те жалкие клячи, на которых вы приехали сюда. Оружие ваше вам вернут. Припасы как раз сейчас упаковывают. - Айзенфюрст приветственно поднял руку. - Встретимся у Шейкура. Клянусь Тем, Кто Пьет Кровь, этот день войдет в историю Фиары!

- Да сопровождает вас на вашем пути свет Нора! - сказал Крэйг Ун'Шаллах.

ГЛАВА 8 Клинок Аонира

По окружающей огромную блестящую скалу равнине растекалось широкое черное кольцо. Там, внизу, стояла невыносимая жара, которая, похоже, ничуть не мешала воинам.

- Среди них ведь есть и живые, - сказал Шарек Таит, который с самого начала похода ни на шаг не отходил от своего господина. - Видимо, Раит защитил их магией.

- Проклятый Раит слишком уж разбрасывается! - заметил Хокан Ашир. - Совсем спятил, раз так себя ведет. Знает же, что я иду. - Он повернулся к худому седовласому норкану. - В каком он сейчас состоянии?

- Спит, и этот сон больше похож на смерть, господин. - Шарек Таит обладал особым даром: умел даже на большом расстоянии чувствовать состояние магических существ.

- А двое Фиал Дарг точно ушли?

- Когда я слушал магические потоки, все очень сильно тряслось. Я ощутил, как с них падают цепи. Но где принцы сейчас, сказать не могу. Они здорово маскируются, причем не только меняют облик, но и пользуются магией.

- Тогда продолжай искать, Шарек. Сообщи им мое предложение насчет переговоров. Если они заключат со мной союз, я передам им управление Ларом. Для начала.

Услышав, что некромант собирается захватить его родину, Таит даже кончиками своих длинных ушей не шевельнул. Когда-то его прогнали, и теперь ему хотелось отомстить. Жрецы касты поймали его за запрещенными опытами. Его отвели к Синистриму, который объявил его вне закона. А ведь все Синистра изначально были изгоями. Исключительно в силу необходимости они объединились и основали касту - все недостойные, не допущенные в другие союзы. Им и до сих пор нелегко было тягаться с Дрэгонами и Архонами, зато уничтожить их больше уже никто не мог. Для этого Синистра стало слишком много, у них имелись ценные вещи, например liber sinistrorum - единственный полностью сохранившийся волшебный Гримуар. Раит нечестно завладел им, чтобы осуществить ритуал пробуждения Фиал Дарг.

Шарек Таит твердо решил заполучить этот Гримуар. Он бы отдал его своему хозяину, и тот щедро бы его отблагодарил. И тогда он бы сместил Синистрима и сам бы занял его место, и Синистра стали бы наконец главной кастой, правителями под эгидой Фиал Дарг. Они могли бы оказаться полезными принцам Тьмы, потому что лучше Синистра никто не владеет искусством убивать, они одновременно являются и магами, и воинами, причем превосходными, действуют бесшумно и быстро, словно тени под полуденным солнцем.

Совсем скоро осудившие его очень об этом пожалеют. Норкан мрачно улыбнулся своим мыслям. Установится новый порядок, и он вовремя оказался на нужной стороне.

- Я удвою свои усилия, повелитель.

Хокан Ашир кивнул. Он задумчиво смотрел вниз на равнину.

- Плохо, что шейкан ушел с книгой. Ладно, этим мы займемся попозже, книга подождет.

- Скоро вы сможете въехать в Шейкур, повелитель, а там отыщется и молодой шейкан. Больше уже никому от вас не уйти. - В голосе Шарека звучало рвение.

- Ты его чувствуешь?

- Мальчишку? В некоторой степени, господин. Похоже, он вот-вот будет там. По-моему, он уже на расстоянии воздействия Ура. У меня такое впечатление, что… что он страдает. Очень неприятно чувствовать его ощущения.

Некромант сжал кулаки:

- В нем сила, Шарек, которую он унаследовал от пращура и которая хочет выбраться на волю. Эта сила старше нас всех, она изначальна и имеет естественную природу. Если мы сможем ее использовать, то за несколько дней захватим весь мир. С ним не должно ничего случиться! Для моих целей он нужен мне живым.

- Руорим и сам захочет им воспользоваться, - возразил Шарек Таит.

- Руорим сделает, что я ему прикажу, - скрипучим голосом возразил Хокан Ашир. - Он слишком многим мне обязан и знает, что я сильно обижусь, если он выступит против меня. Он называет себя магом, но для меня его потуги что-то вроде ярмарочных фокусов. Руорим однажды пришел ко мне и попросил об одолжении. Я ему помог. Причем даже лучше, чем планировалось. Так что он правильно себя ведет, ничего не забывая и постоянно повторяя про преданность. Иначе я бы моментально направил свое одолжение против него.

Шарек Таит радостно заулыбался. Он всегда боялся конкуренции Руорима: шейкан был очень силен и нагл. У него имелись верные приспешники, и до сих пор он верно служил Хокану Аширу. Синистра опасался, что в один прекрасный день некромант откажется от его услуг, потому что захочет видеть рядом Руорима. Но сейчас выходило по-другому. Руорим оказался строптивым, что здорово раздражало некроманта, который терпеть не мог неповиновения и упрямства.

Хокан Ашир повернулся к Синистра.

- Во время нападения войско поведешь ты, - неожиданно заявил он. - Генералы получили приказы, они знают, что делать, но ты должен их всех объединить. А сам я займусь Раитом. Его черная душа погибнет здесь, в песках пустыни, и рассыплется, и это должно послужить оставшимся одиннадцати предупреждением об их собственном будущем, если они вздумают мне сопротивляться.

Шарек Таит дал сигнал к нападению, но вперед не поскакал. Он считал, что понятие «вести войско» вовсе не означает, что все следуют за предводителем. Синистра предпочитал передавать генералам приказы Хокана Ашира и возвращаться в надежное место, чтобы оттуда проверять, правильно ли они выполняются. Он, Шарек Таит, должен иметь представление о положении вещей в целом, чтобы не наделать ошибок.

Основной проблемой для нападающих было огромное, стоявшее кольцом войско, которое предстояло разорвать снаружи. Поэтому Хокан Ашир выслал вперед всадников на лошадях и волках, велел им развернуться в цепь и напасть на отряд, составляющий примерно треть войска Раита, не ожидая, пока подоспеют пешие солдаты.

К моменту появления пехоты должна начаться неразбериха, треть будет уже бессильна, стрелки и копейщики возьмут на себя второй отряд, а солдаты с топорами и мечами - последний. Почти целый день понадобился Хокану Аширу, чтобы расставить свое войско так, чтобы иметь возможность напасть сразу в трех местах.

В этой битве лучше было бы использовать живых, потому что они не будут слепо кидаться вперед, а смогут быстро сменить позицию и развернуться в нужную сторону. Зато железные и немертвые более подходят для осады Шейкура: им ничего не нужно, они могут хоть на сутки замереть в ожидании. Никого не впустят и не выпустят, то есть великолепно справятся с простыми и точными поручениями, которые не требуют большого ума.

Войска Хокана Ашира начали атаку. Шарек Таит выкрикивал приказы. Его никто не слышал, но никакой роли это не играло. Все знали, что им делать, а на всякий случай иногда обращали внимание на горнистов, которых было хорошо слышно, несмотря на поднятый атакующими шум.

Скоро оба войска сошлись. Равнина превратилась в бушующее море. Милости никто не проявлял, каждый стремился убить как можно больше врагов, прежде чем пасть самому. Было непонятно, кто именно побеждает: воины почти не отличались друг от друга.

Но на стороне Хокана Ашира было огромное преимущество: каждый погибший превращался в немертвого и продолжал битву, пока мог хоть как-то шевелиться. Некромант нацепил маску Белиала и выкрикивал ужасные слова, призывающие силы Тьмы. Воины падали и поднимались снова, их становилось все больше и больше.

А вот противник, оставшийся без предводителя, не умел воспроизводиться самостоятельно. И постепенно терял силы. Если с его стороны падал воин, то на место погибшего никто не вставал. Мощные атаки постепенно сошли на нет, и отряды, отчаянно защищаясь, начали отступать.

Увидев это, довольный Хокан Ашир снял маску. Теперь войско справится и без него. Сам он может заняться более важными вещами.

Он шел между сражающимися отрядами, не обращая внимания ни на саму битву, ни на убитых. Если кто-то, намеренно или случайно, подходил к нему слишком близко, он, подняв руку, шептал какое-то слово, и тот словно натыкался на незримую стену.

Так он добрался до пещер и увидел лежащего там Раита, ослабшего и беспомощного. Злая улыбка перекосила лицо Хокана Ашира. Наконец он сумел приблизиться к врагу, а тот, излучающий смерть, ничего не мог ему сделать. Еще несколько минут - и все закончится.

Некромант сосредоточился, собрал в мане все свои силы и начал подыскивать подходящее заклинание. А потом вытянул руки вперед и заговорил.

Но ничего не произошло.

Хокан Ашир удивился, сделал вторую попытку, изменив интонацию. Заклинание было выбрано правильно, в этом он не сомневался.

Но снова ничего не произошло.

«Не может быть», - подумал маг.

Он надел маску Белиала и опять заговорил. Возможно, Раит уже превратился в существо, пребывающее между мирами, что объясняло его нечеткие движения и смертельное воздействие. Маске противостоять не мог никто, ее изготовил сам слуга Цараха, в ней таилась древняя, изначальная сила.

Черная молния ударила в тело спящего… и отскочила. И не просто: она была послана назад и со всей силой ударила в самого Хокана Ашира. Он остался жив лишь благодаря маске. Некромант закачался, словно на него обрушился незримый кулак, и упал на землю, маска слетела.

Почти потерявший сознание, Хокан Ашир стонал, не имея возможности пошевелиться. Вокруг гремел бой, а он, обессиленный, боролся за свою жизнь.

В этот день ему повезло дважды. Его войско явно одерживало верх, так как он прекрасно подготовил нападение, в противном случае ему бы не поздоровилось.

Наконец ему удалось дотянуться до маски и подтянуть ее к себе, и он тут же почувствовал, как по телу растекается губительная сила, обжигая его, словно сильный яд. Это спасло ему жизнь. Постепенно силы вернулись, и он смог выпрямиться. И мысленно связался с Шареком Таитом, призывая его к себе.

Вскоре Таит появился. Судя по его виду, он здорово испугался за своего господина.

- Помоги мне встать, - слабым голосом приказал Хокан Ашир, и Шарек Таит тут же бросился к нему. Некромант с трудом оперся на слугу и показал на Раита. - Как это получилось? Почему он смог противостоять Белиалу?

Шарек Таит закрыл глаза и выпустил магические щупальца.

- Защитное поле… - сказал он наконец тихим незнакомым голосом. - Я его узнаю. Оно из Гримуара…

- Значит, третьим заклинанием Раит выстроил отсроченную защиту? И от Фиал Дарг тоже?

- Думаю, да, господин. В ритуал он вставил защитное заклинание, которое придет в действие, если он слишком ослабеет или потеряет сознание. - Шарек Таит уважительно покачал головой. - Это было очень разумно, хотя и трудоемко. Раит крайне силен.

- А я крайне слаб, - проворчал Хокан Ашир. - По крайней мере сейчас. - Он выпрямился и, устало покачиваясь, вытер со лба пот. - Глупо было надеяться, что Раит не подумает о собственной безопасности. За это я чуть было не поплатился жизнью.

- Но вы все равно победили, - рьяно расхваливал его Синистра. - Войско Раита осталось без руководства, оно полностью уничтожено! Если Черный когда-нибудь придет в себя, он окажется в пустыне один-одинешенек и будет вынужден начинать все с самого начала. Ему придется на долгое время вернуться в Лар, пока он снова не соберется с силами и не обзаведется солдатами, чтобы возобновить свои козни.

- Этого он не сделает, - сказал Хокан Ашир значительно окрепшим голосом. - Я перекрою границы Лара, и он никогда больше не сможет их пересечь. А потом устрою там беспримерный суд, дабы было неповадно злокозничать против меня.

- Господин, - разволновался Шарек Таит, - сейчас вы, конечно, убить Раита не можете, но вы нанесли ему полное и окончательное поражение. К тому же цели своей - заполучить Фиал Дарг - он тоже не достиг. И никто не знает, когда он проснется и проснется ли вообще. Вы можете захватить Лар и забрать в свое войско всех тамошних солдат. А для поддержки вы получите чрезвычайно способных магов.

Некромант медленно повернулся:

- Считаешь, что наказание должны назначить без меня?

- Это более разумно, господин. Норканы будут вам весьма полезны в качестве солдат. А если Фиал Дарг откликнутся на ваше предложение, то у вас будет…

- Но должен же я кого-то наказать, - перебил его успокоившийся вдруг Хокан Ашир.

Обеими руками он вцепился в Шарека Таита и сломал ему шею.

Войско Раита Черного было полностью уничтожено, но Хокан Ашир не чувствовал себя триумфатором. Раит Черный был для него недостижим, борьба не закончилась и в один прекрасный день обязательно будет продолжена. Некромант впал в безудержный гнев, потому что так и не смог принять решение.

Тут ничего не поделаешь. Раита будет трудно схватить, когда он придет в себя. А потом может появиться другой маг Альянса, который им займется. «Всему свое время», - рассуждал Хокан Ашир.

А пока можно спокойно отправляться в Шейкур, куда пробирается молодой шейкан с Гримуаром. За это время Руорим наверняка успел захватить крепость, подготовив почву для своего хозяина. Для начала стоит создать там опорный пункт и завладеть молодым шейканом, а заодно и Гримуаром. Потом подойдет очередь Лара, - возможно, это будет похоже на обыкновенную прогулку. А потом…

Хокан Ашир не стал загадывать дальше. Он успокоился. «Всему свое время», - повторил он про себя. Он на полпути к возможности открыть в истории новую страницу.

Некромант повернулся, когда подошли его генералы. Битва закончилась, из Черных не выжил никто. Длинный, пропитанный кровью день подходил к концу.

Никто не обратил внимания на труп Шарека Таита, который валялся на песке у ног Хокана Ашира.

- В Шейкур, господин? - спросил генерал. Хокан Ашир кивнул.

- В Шейкур,- ответил он.- Потому что именно там начнется новая эпоха.

ГЛАВА 9 Путь в Шейкур

Горен лежал на земле и, несмотря на не отступающую даже по ночам жару, дрожал крупной дрожью. Он был почти без сознания, но боль бушевала в его теле, угрожая разорвать грудь. Казалось, сердце его сжимается и уменьшается в размерах. Он скрипел судорожно сжатыми зубами, через которые прорывались сдавленные стоны. Словно издалека он почувствовал прикосновение нежной руки, потом появилась влажная прохлада. Он услышал приглушенные голоса, но прошло немало времени, прежде чем он понял, что речь идет о нем.

- Он болен? - Громовой бас Бульдра.

- Нет. - (Горен ощутил укол в сердце.) Ее мягкий темный голос. - Это магия.

- Мы способны ему помочь? - Обеспокоенный Хаг.

- Я мог бы поискать травы, если ты скажешь, какие именно. - Услужливый Менор.

- Бульдр, приподними его и подержи, попробую влить ему кое-что в рот. Хаг, Менор, держите его за руки и за ноги, если он начнет дергаться. Не знаю, как он отреагирует.

Горен хотел что-то сказать, но распухший язык распластался во рту и напоминал жирного угря. Он почувствовал, как его приподнимают сильные руки. Бульдр прижал его к себе, а Хаг с Менором держали за руки и за ноги.

«Это ни к чему, - пытался он сказать. - Я способен владеть своим телом. У меня всего-навсего дурацкие судороги или тепловой удар. Это пройдет».

Но никаких слов не сорвалось с его губ, он даже не мог держать голову, не говоря уж о том, чтобы приподнять веки. Тело перестало его слушаться.

Он снова почувствовал нежные прикосновения девушки и постарался хотя бы улыбнуться, чтобы показать ей, что рад ее близости. Она отводила ему голову назад, пока он не начал сопротивляться.

- Бульдр, держи его за лоб, я попробую взять губку. По-моему, глотать он не может, язык совсем распух.

- Надеюсь, он его не проглотит…

- Тихо, держите, я начинаю.

«Ну и пожалуйста», - хотел сказать Горен, но почувствовал, как по губам течет прохладная влага, которая каким-то образом нашла себе путь между зубами в рот. Там она растеклась, уменьшая боль. Скоро он заметил, что опухоль спадает. Следующие капли уже проникли в глотку, и он начал жадно глотать.

Видите, все очень просто, я держу себя в руках. Можете меня отпустить, сейчас все будет в порядке.

- Он глотает! - обрадованно закричал Менор. - До чего быстро помогло.

- Подожди, пока все попадет в желудок. Тогда приготовьтесь, потому что предварительных признаков не будет.

Ерунда, ничего не случится, сама увидишь. Ты же говорила, что трудностей может и не быть. Но так как мы сейчас вместе, есть кое-что, в чем я обязательно должен признаться…

Жидкость попала вниз.

- Проклятие! - завопил Хаг. - Какой он сильный!

Разум Горена погрузился в разноцветный блестящий водоворот, который услужливо втянул его в себя и поглотил. Краешком сознания Горен еще успел осознать, как забилось в судорогах его тело, потом встало на дыбы… и он услышал чей-то крик.

А потом дух его скрылся в сверкающем тумане, где присоединился к танцу ярких красок.

Когда Горен пришел в себя, все еще было темно. Он замерз. Так сильно, что зубы дрожали.

- Подойди к огню, сможешь? - Звездный Блеск наклонилась к нему. - Я не хочу будить остальных.

- Д-д-д-д-думаю, да, - выдавил он, хотя у него зуб на зуб непопадал.

Он встал на четвереньки и чуть ли не пополз к костру.

Звездный Блеск закутала его в одеяло.

- Оно у нас только одно, - тихо сказала она. После легкой заминки тесно прижалась к нему, обернула одеяло вокруг обоих и начала растирать ему грудь. - Скоро станет лучше, Горен. С самого утра ты начнешь проклинать это благословенное солнце.

Горен закрыл глаза, вдохнул ее нежный запах, напоминающий полуночные цветы, и почувствовал, как под воздействием ее тепла быстро отступает холод. Тело перестало трястись, он успокоился. Ему очень хотелось ее обнять. Но он не имел права, особенно сейчас. Пришлось удовлетвориться тем, что она наконец оказалась совсем близко к нему, хотя бы на краткий миг.

- Что со мной, Звездный Блеск? - прошептал он. - У меня такое чувство, будто сердце мое больше мне не принадлежит и собирается от меня уйти. Это связано с заклинанием Малакея, тогда, в зале Ура? Когда ты держала мое сердце в кристалле?

- Это не сердце, Горен, - прошептала она. - Это твой разум. Ты защищаешься от живущей в тебе магии, чем разрушаешь свое тело. А потом настанет очередь души.

- Но… но почему я обязан ей подчиниться? Почему я не могу сам за себя решать?

- Ты изначально исходишь из неправильных предпосылок. Если ты принимаешь магию, это совсем не значит, что ты ей подчиняешься.

Это его не убедило.

- Кто знает? Я не уверен, что смогу ее контролировать. Я ее боюсь. Наверное, ты лучше меня знаешь, что находится во мне. А если вдруг душа Малакея проснется?

- Тогда снова надень доспехи.

С тех пор как они ушли от Клинка Аонира, доспехи словно утратили остатки былого блеска. В первый же вечер Горен смог их снять. Он привязал их к седлу и с тех пор к ним не прикасался. А потом приступы усилились.

- Думаешь, тогда все пройдет?

- Туда вплетен свет Аонира, Горен. Ты сам видел. И даже если сейчас доспехи Серебряное Пламя далеки от магического Клинка, они ни в коем случае не утратили своей силы. Просто дремлют до того момента, когда снова понадобятся. Но и такие, они способны тебя защищать. Почему ты не веришь ничему и никому обладающему магическими силами, будь то живое существо или некий символ?

- Я видел, какие дела Малакей творил с помощью магии, - пробормотал Горен, и на краткий миг в его голосе прорезалось отвращение. - Начиная с ужасной смерти его отца. Я при этом присутствовал, Звездный Блеск, как будто сам это все и сотворил. Представь себе, как я могу испытывать какое-то там доверие?!

- Потому что ты Горен,- мягко сказала она. - Ты не такой, как Малакей или Руорим. Ты добр и приветлив. Душа твоя чиста, на ней нет пятен. Тебе следовало бы относиться к своей магии как к дару, а не как к проклятию.

- А что, если душа Малакея все-таки проснется?

Она отодвинулась и плотнее закутала Горена в одеяло.

- Ты должен принять решение, Горен. Долго тебе так не продержаться. Совсем скоро я больше уже не смогу тебе помочь во время приступов, моих способностей на это явно недостаточно. И ты умрешь, если не прекратишь сопротивляться. Наберись мужества и прими вызов. Возможно, тебя ждет сюрприз и ничего не случится.

- В каком смысле?

- Нигде не сказано, что ты сможешь использовать магию, даже если ее выпустишь. Если ты носишь ее в себе, то непросто контролировать ее своей маной. Твоя магия - это что-то древнее, естественное, появившееся задолго до алхимии. Может случиться так, что силы твои все равно будут связаны, потому что они предназначены для одной-единственной цели: чтобы ты выполнил свое предназначение.

- Ты хочешь сказать, - рассуждал Горен, - что мне совсем не обязательно становиться магом, скорее уж я медиум?

- Примерно так. Потому что ты все равно не знаешь, что с ней делать. Ты этому никогда не учился. - Звездный Блеск спокойно кивнула.

Горену эти объяснения вовсе не казались простыми и логичными.

- Значит, я еще меньше, чем раньше, под заклятием Малакея? Фигура в чьей-то игре, которую можно двигать туда-сюда?

Звездный Блеск встала:

- А разве не все мы такие, Горен? - Рука ее рванулась к горлу, закрыв след от рабского ошейника, который останется с ней до конца жизни.

- Нет, - громко сказал он, но тут же испугался и заговорил тише, перейдя чуть ли не на шепот: - Нет, Звездный Блеск, в это я не верю. Ты можешь чувствовать свою зависимость от богов, ну а я безбожник, я не надеюсь, что после смерти меня будет сопровождать Повелитель Душ. Шейканы пребывают вне божественных законов, они ответственны только перед самими собой, они сами, и только сами, принимают решения относительно жизни или смерти.

- Ну хорошо, гордый безбожник, пребывающий над всеми законами и предписаниями, тогда делай свой выбор между магией и смертью и не надейся, что я еще раз приду на помощь!

Она резко развернулась и исчезла в темноте.

Горен, как это часто бывало, почувствовал тоску и одиночество… и злость на самого себя, потому что так и не научился держать себя в руках. Потому что у них всегда все именно так и заканчивается.

«Никогда я не смогу ей ничего сказать, - думал он. - Она со мной только потому, что чувствует себя моей должницей из-за Долины Слез. Она сама мне говорила. Она не согласится, чтобы я ее освободил, а я понятия не имею, когда она решит, что расплатилась с долгами. Но она постоянно стремится сделать меня чем-то таким, чем я не являюсь. Не знаю, что она во мне видит, но могу ее только разочаровать. Я никогда не стану тем, кем она хочет».

Ему было плохо, он впал в отчаяние. Встреча с отцом приближалась, рос и его страх. Конечно, его все еще жгла жажда мести за смерть матери, но сможет ли он помериться силами с Руоримом? Готов ли он к открытому противостоянию? В тот раз он сбежал из лагеря только благодаря девушке по имени Звездный Блеск. Но теперь все изменилось. Руорим знает, что сын едет к нему. Возможно даже, он чувствует Горена.

«Значит, я не смогу пробраться в крепость незаметно. Разве что еще раз попрошу Звездный Блеск воспользоваться своими способностями. Раит тоже не заметил, что мы совсем близко. Но имею ли я право втягивать ее в эти дела? Могу ли требовать от нее подобной услуги? Не моя ли это личная битва?»

Горен осторожно поднялся. В ногах еще чувствовалась слабость, но боль прекратилась. Он песком потушил огонь: с одной стороны, забота товарищей его тронула, с другой - разозлило их легкомыслие. Неужели Звездный Блеск собиралась караулить всю ночь? А как она потом поедет дальше? Норканам тоже требуется сон, об этом Горен прекрасно знал от Крэйга, а ведь Звездный Блеск наполовину человек.

«Ах, какое мне дело? - подумал он, раздражаясь. - Все равно она меня не послушается и снова начнет бормотать заклинания».

Горен с несчастным видом помотал головой. Взошла луна, и он сумел разглядеть находящийся поблизости холм. Решительным шагом направился туда, по дороге отчаянно стараясь выкинуть из своих мыслей Звездный Блеск.

На вершине холма, как и надеялся шейкан, дул легкий ветерок. Горен подставил ему лицо, сосредоточился.

Поговори со мной.

Скоро послышался тихий шепот и шушуканье.

Почему ты медлишь?

Нет, не так. Ответ на вопрос, который он совсем не собирался задавать, - дело зашло слишком далеко.

Что с Шейкуром?

- Он в руках шейкана.

- Мой дед?

- В добром здравии.

Что мне делать?

- Не колебаться.

Горен потер виски. Значит, так и должно быть. Он готов был выбросить все: доспехи Серебряное Пламя, кинжал Малакея, драконов щит. Но не себя самого.

Горен прислушался к себе, проверил спящую душу Малакея, окруженную темной стеной. Прорваться сквозь нее предок не сумеет, по крайней мере так утверждал Ур. Но Горен мог открыть стену и вытащить душу. Именно этого, скорее всего, захочет от него отец, и он наверняка не упустит ни одного шанса заставить Горена следовать его воле. На самом деле Руориму безразлично, что будет с его сыном; с самого начала он планировал просто его использовать.

Раньше Горен надеялся, что если навсегда откажется от своей магии, то и Руорим до него не доберется. Но он, похоже, ошибся. Пока он не принимает дремлющих в нем сил, он не совсем он. И чем дольше будет длиться его сопротивление, тем больше он будет распадаться на части, теряя самого себя. Звездный Блеск так и говорила с самого начала. А теперь и ветер подтвердил.

«Что останется от меня, если я раскроюсь? - со страхом думал он. - Останусь ли я Гореном Безотцовщиной, Гореном Говорящим с ветром? Есть разница между тем, чтобы использовать магические предметы, обладать небольшим даром или самому являться аспектом магии? Я всегда хотел быть просто воином, как моя мама, а вовсе не магом. Она с отвращением относилась к магии, имея на то веские причины».

Но… магия может быть нацелена и на добро. Не обязательно она заканчивается безумием, как у Малакея или членов Альянса. И если отказ от магии предполагает смерть Горена, то нет смысла упорствовать. Он теряет контроль над самим собой, и с каждым днем все больше.

Горен глубоко вздохнул. Он понятия не имел, что нужно делать, а шепот ветра просто не разобрал. Он выпрямился, закрыл глаза и глубоко вдохнул. Погрузился в себя, как учила Дерата. Как должен поступать воин, вступая в битву.

Необходимая сила появляется в состоянии полного покоя. Собраться и сосредоточиться на одном, забыв про все остальное.

Когда все получилось, Горен раскрылся.

Едва первый луч света упал на лицо Хага, тот вскочил, покрутил головой и завопил:

- Проклятие! Звездный Блеск, почему ты не разбудила меня караулить?

Девушка моментально открыла глаза и потянулась:

- Потому что я спала.

- Ты уснула во время караула? Ты? С твоей ненормальной ответственностью? - Открывший рот Хаг перестал что-либо понимать.

Она села и провела рукой по длинным черным как смоль волосам.

- Я уснула не во время караула, - возразила она. - Караул принял Горен.

- Что это все…

- Молот Нитхальфа! Неужели хоть раз меня разбудят каким-нибудь другим способом? Скажем, любовной песней или нежным поцелуем? - Бульдр приподнялся, скорчив недовольную физиономию. Подтолкнул лежащего рядом Менора, который уютно посапывал; разбудить этого молодого человека было довольно сложно. - Эй, просыпайся!

Менор заурчал и повернулся на другой бок, но вскочил сразу же, как только Бульдр пнул его в бок.

- Я не сплю! Не сплю!

Хаг никак не мог прийти в себя:

- А где сам Горен? Как он мог караулить после такого-то приступа?

Бульдр показал на холм:

- Вон он идет, сам спроси.

Друзья стояли, не сводя взгляда с молодого шейкана, который вскоре подошел к ним. Выглядел он слегка заспанным и бледным, но на редкость довольным.

- Что случилось? - поинтересовался удивленный Хаг.

Впервые удивление прозвучало и в голосе девушки:

- Ты это сделал?

Горен смущенно улыбнулся:

- После того нагоняя, который ты мне вчера устроила, ничего больше просто не оставалось.

- Кто что сделал? - Менор почесал всклокоченный затылок и зевнул.

Бульдр внимательно посмотрел на Горена.

- Да, ты изменился, - сказал он наконец.

- Почему никто не скажет мне, что произошло? - запричитал Менор. - Это ведь Горен или нет? Это же он, снова пришедший в себя, чему я несказанно рад, но что изменилось?

Хаг неожиданно улыбнулся:

- Его глаза, дурачок, посмотри повнимательнее.

Менор уставился на терпеливо ждущего Горена:

- В подозрительно хорошем настроении, по-моему. Не погруженный в собственные мрачные мысли. Ну, Звездный Блеск, средство отменное, а мне нельзя получить такое же?

Наконец Горен сжалился:

- Теперь я признал имеющуюся во мне магию и выпустил ее.

- Правда? - завопил Менор. - А что было дальше?

Горен усмехнулся, глядя на Звездный Блеск.

- Ничего, - ответил он. - Вообще ничего.

Он пошел к лошадям, начал их седлать и грузить поклажу.

- Как - ничего? - поразился Менор, и засмеялись все, кроме девушки, которая ничем не выдала своих мыслей.

После быстро проглоченного скудного завтрака они отправились в путь.

- Когда ты караулил ночью, было что-нибудь необычное? - поинтересовался Хаг, который шел рядом с шейканом, ведя лошадь за поводья.

- Что значит «караулил ночью»? - удивленно переспросил Горен. - Кстати, костер - это было преступное легкомыслие. Знаешь, Хаг, я бы никогда не подумал, что ты пойдешь на такое безумие. Я сразу же его потушил, как только пришел в себя.

Едва не задохнувшийся Сокол обернулся к девушке. Но она каким-то образом растворилась в воздухе.

Наконец они добрались до скал перед Шейкуром и начали искать укрытие, из которого можно увидеть, что происходит вокруг. Послушные лошади, узнав местность, побежали быстрее: вот-вот покажутся луга с сочной травой. Горен снова надел доспехи, сунул в ремень кинжал и укрепил на спине щит. Гримуар он положил в старый, весь в пятнах мешок, который они забрали у Клинка Аонира, и привязал под мышкой. Книга была тяжелой, но постепенно он привык.

У них закружились головы, когда они увидели расположившееся перед крепостью войско немертвых и железных. Высоко на вершине Шейкура, где раньше реяло знамя шейканов, развевался флаг Руорима:

- Значит, Шейкур действительно в его руках, - прошептал бледный как покойник Горен. - Ветер это предсказывал еще у Клинка Аонира: крепость пала. Но ведь когда я спрашивал ветер в последний раз, он же сказал… О, я неправильно понял его ответ. Теперь я догадываюсь…

- Как это ему удалось? - спросил Хаг.- Сколько жизней пришлось принести в жертву?

- Дед жив,- сказал Горен.- Это я точно знаю. Теперь мне еще важнее войти внутрь.

- Ого, парочка тупиц, которые ярким днем беззаботно разгуливают по опаснейшим местам, даже не позаботившись о прикрытии, - раздался у них за спиной громкий рык.

Они подскочили на месте. Среди скал появился огромный, поросший шерстью, широко улыбающийся орк. Он сложил руки на груди.

- Вольфур! - обрадовался Горен. - Откуда ты взялся?

- Из Айзенштурма, мы очень спешили, - отозвался с другой стороны Крэйг. Дрэгон прыжками спускался со скалы. - С помощью небольшого количества магии дело пошло быстрее, но мы все равно опоздали. Давно за вами наблюдаем, посмотрели, как вы пробираетесь, и двинулись следом.

Горен был рад появлению дрэгона, они давно не виделись. У него в голове не укладывалось, что великий норкан старается ради него и Шейкура. Посмотрев на Вольфура Гримбольда, он еще больше обрадовался: тот, как всегда, жадно слушал рассказы Хага и Менора.

- Вольфур, - обратилась к нему Звездный Блеск, - ты прилично поправился после Долины Слез.

- Точно. Правда здорово? - Кузнец повернулся боком и гордо продемонстрировал свое огромное брюхо.

- Да уж, мне за тобой не угнаться, - раскатисто смеясь, заметил Бульдр.

- Ну что ж, наконец-то мы снова все вместе, - подвел итог Хаг и, искоса взглянув на Менора, добавил: - Почти все.

- Зато теперь с нами Крэйг! - завопил Вольфур и чуть было не стукнул по спине дрэгона, но вовремя остановился.

- Горен, с нашей последней встречи ты выглядишь гораздо лучше, но все равно еще не настолько хорош, как следовало бы. Не переживай! Помощь из Айзенштурма уже близко. Совсем скоро Шейкур снова окажется в нужных руках. Какие у тебя планы?

- Прямо сегодня ночью проберусь внутрь, - решительно объявил Горен.

- Мимо войска Хокана? В крепость, которую захватил Руорим? С ума сошел! - Вольфур покрутил пальцем у виска. - Коготь Цараха, пустыня выжгла тебе последние мозги.

- Я могу провести его внутрь, - вмешалась Звездный Блеск. - Да и всех вас. Только тогда кто-то должен будет позаботиться обо мне, когда мы окажемся в Шейкуре, потому что на какое-то время я окажусь совершенно беспомощной.

- Предоставьте это дело мне! - закричал Менор, потом скорчил испуганную физиономию и скромно добавил: - Если ты, конечно, не против.

- Тебе я доверюсь с гораздо большей охотой, чем кому бы то ни было еще,- улыбаясь, ответила девушка. - Они великолепные воины, но ты сможешь ловко спрятаться… Да и меня тоже спрячешь.

Крэйг внимательно смотрел на них.

- А как ты собираешься это сделать?

- Никто меня не видит, если я сама этого не хочу. Больше ничего не скажу.

Горен, казалось, разрывался на части:

- Звездный Блеск, я…

- Замолчи, глупый, это мое решение, - перебила она его. - Все или никто. Безопаснее так, как предлагаю я. И снова мне нечего добавить.

Все непонимающе смотрели, как Звездный Блеск, закончив спор, забирается дальше в горы, а через какое-то время Горен полез в противоположном направлении, откуда, как он утверждал, лучше просматривался Шейкур.

- У них между собой все по-прежнему? - вскинулся Вольфур Гримбольд.

Бульдр вздохнул:

- Обычные влюбленные.

Хаг тоже вздохнул:

- Разобрались бы они наконец между собой.

А Менор добавил:

- Не говорить же об этом прямо, вдруг мы только все испортим.

- Видимо, путешествовать с ними довольно проблематично, - как всегда по-деловому и почти равнодушно, заметил Крэйг Ун'Шаллах. - Как бы там ни было, мы должны подготовиться к сегодняшней ночи. Давайте подыщем подходящее место, откуда сразу попадем в долину и обеспечим себе кратчайший путь, потому что в любом случае пара часов нам понадобится. Проберемся как можно ближе, прежде чем Звездный Блеск задействует свой дар, а потом нам придется поторопиться и буквально бежать бегом.

- Да, но перед началом мы все должны как следует выспаться, - добавил Вольфур. - Чтобы не лишиться сил по дороге.

Они спустились со скал как можно ниже и отыскали надежное укрытие, которое защищало их и от палящего солнца. Проглотили оставшиеся припасы и выпили последнюю воду. Вокруг стояла тишина.

- Как в Царстве Мертвых, - пробормотал Бульдр.

- Думаю, даже там есть хоть какие-то звуки, не то, что здесь, - отозвался ставший вдруг малоразговорчивым Менор. - Голоса мертвых громче.

Горен долго смотрел на высокую скалу, в которой был построен Шейкур. Крытые галереи и башни упрямо вздымались над каменными глыбами, и молодой шейкан представил себе, что где-то там внутри находится его дед, который не перестает ждать внука. Руорим его не уничтожил, в этом Горен был уверен, потому что в противном случае у него не осталось бы ни единого средства воздействия на сына.

«Наверное, правильнее было бы поберечь друзей и пойти одному, - подумал он. - Со мной ничего не будет, потому что Руориму я нужен живым. А когда попаду в крепость, я уж придумаю, как освободить деда. И Ура, которого Руорим наверняка велел заковать, потому что иначе он сотрет с лица земли все войско Хокана Ашира. И тогда можно будет наконец взять за горло отца, а потом уж подготовиться и к приему Хокана Ашира. - Некоторое время он размышлял, а потом закивал, одобряя собственные мысли. - Да, так я и сделаю. Подожду, пока все покрепче уснут. Исчезну. Нужно будет как можно скорее пробраться вниз, чтобы они ничего не заметили раньше времени и не вернули меня обратно. Жаль, что лошадей нет, сейчас бы одна очень даже не помешала».

Горену стало легче. Наконец-то дело близится к развязке.

С этими мыслями он уснул.

Звездный Блеск закричала так, что Бульдр, Хаг и даже Менор моментально вскочили на ноги. Они удивленно смотрели на девушку, которая стояла растерянная, с широко раскрытыми глазами. Солнце уже зашло, и сгустившиеся сумерки погрузили горы в полумрак.

- Горен, - захрипела она, - он… он исчез. И… Вольфур с Крэйгом тоже.

- Что? - Хаг бросился к краю скалы и стал напряженно всматриваться вниз. - Не видно никаких следов… но уже так темно… на таком расстоянии ничего не разобрать…

- Что… что это значит? - лепетал пораженный Менор. - Почему они бросили нас здесь?

Девушка никак не могла успокоиться.

- Он ушел без меня, - шептала она. - Почему он так поступил? - Глаза ее наполнились слезами.

Подбежавший Бульдр осторожно обнял ее за плечи, она не сопротивлялась.

- Все хорошо, девочка, - мягко убеждал он ее. - Ты его не потеряешь.

- Я все равно ничего не понимаю, - отчаянно повторял Менор. - Почему Горен ушел, ничего нам не сказав и даже не оставив никакого знака? И почему с Крэйгом и Вольфуром?

Хаг, осторожно осмотревший все вокруг, вернулся обратно с крайне серьезным лицом. Тем временем окончательно стемнело.

- Горен не сам ушел, - объявил он. - Его утащили эти двое.

ГЛАВА 10 Отец и сын

Когда Горен очнулся, он обнаружил, что закован в цепи. Окружающие его стены показались знакомыми.

«Значит, я в Шейкуре, - подумал он. - Но как я сюда попал?»

Горен не помнил ничего. Он изо всех сил старался не спать, и у него не получилось. Потом полная темнота, в памяти не сохранилось ни одного сна.

Молодой шейкан потянул цепи, но они оказались крепкими. В груди у него бушевал гнев, но он постарался осмотреться. Его посадили спиной к двери перед удивительно большим окном, из которого хорошо была видна окружающая местность. Видимо, хотели, чтобы он не скучал. Но смотреть на стоящее снаружи войско Хокана Ашира было не очень приятно. Горен находился не в помещении для допросов и не в тюрьме, нет, он был в покоях.

В Галерее Шепота! В нише стояла уютная кровать со свежим бельем. На стенах висели гобелены с лошадьми и драконами. Одна стена скрывала шкаф для одежды, рядом - тумбочка с умывальными принадлежностями, похоже новыми. Расположенная слева от окна узкая дверь вела на балкон, а другая, пошире, - в ванную. А еще здесь находились красивый резной стол с двумя стульями, искусно изготовленный канделябр и полка с книгами. Эта спальня явно принадлежала княжеской семье, но Горен ни разу еще здесь не бывал.

Ему обеспечили все удобства. Если бы не цепи.

«Типично для моего отца, - подумал Горен. - Наполовину прекрасно, наполовину отвратительно. И под постоянным контролем».

Дверь открылась. Он, сколько мог, повернул голову.

- Я занят! - сказал он. - Попозже.

- С каких это пор ты начал шутить?

Он почувствовал сильный укол в самое сердце, когда услышал чистый, как колокольчик, голос Вейлин Лунный Глаз. Посмотрел на прелестную эльфийку, которая медленно обошла его и прислонилась к окну, скрестив руки на груди.

- Вейлин, похоже, у тебя все замечательно…

- Да, пожаловаться не могу, - усмехнулась она. - Твой отец - очень внимательный любовник, кто бы мог подумать.

Его затрясло.

- Меня мутит от твоих слов.

Вейлин засмеялась:

- А что тебя злит больше: то, что я свою столь тщательно оберегаемую невинность подарила твоему отцу, или то, что он, возможно, более потрясающий любовник, чем ты?

- Какие гадости ты говоришь, Вейлин. Подобные темы я вообще не собираюсь с тобой обсуждать. Во что ты превратилась!

- Во мне не появилось ничего нового, такой я была всегда.

- Не верю. - Его лицо омрачилось. - После Долины Слез я познакомился совсем с другой Вейлин. Ты была очаровательна и готова прийти на помощь, ты была одной из нас. Мы стали друзьями…

- Повзрослей, наконец! - с издевкой в голосе сказала она и махнула рукой. - Мы все давно уже не дети, все, кроме тебя. Ты все еще живешь в каком-то царстве грез, которое создала для тебя твоя мать, но ведь с ним давным-давно пора расстаться.

Ему показалось, что его вот-вот вырвет.

- Я расстался с ним в тот самый момент, когда увидел, как жестоко и подло мой отец убил мою мать. Руорима не случайно называют Мясником!

- Но у него есть и другая сторона, которую ты должен наконец признать. Не раз он тебе говорил, что любит тебя как сына и хотел бы видеть тебя на своей стороне.

- Неужели ты серьезно в это веришь, Вейлин? Что он с тобой сделал?

- Ничего, - ответила она. - Он со мной ничего не сделал, Горен. Он ни к чему меня не принуждал. Я отдалась ему добровольно.

Он чувствовал, что на ней нет никаких заклятий.

- Он тебя соблазнил… лишил воли своими словами, а может, и… - Он прикрыл глаза. Отец подчинил себе Вейлин, не важно, каким способом. Она служила ему. Возможно, покорилась, чтобы выжить. Но при этом она потеряла себя. - И ты всех нас предала, - повторил он.

- Не будь дураком, Горен! - Теперь она говорила почти зло. - Я никого из вас не предавала. Просто сделала свой выбор. Руорим много чего мне рассказал и открыл мне глаза на некоторые истины. Я в него верю.

- В человека, который мучит и убивает…

- У нас война, Горен. Ты тоже убивал.

- В честной борьбе, и я никого не пытал…

- Он делает то, что необходимо! И он не такой, как его подчиненные, которые из чистой любви к убийствам шляются по миру и насилуют женщин. Как этот мерзкий Энарт Обоюдоострый. Исключительная свинья! Таких вещей Руорим никогда не делает.

- И ты в это веришь?

- Он ни разу не пытался принудить меня силой. С тех пор как я с ним, в его постели бываю только я. И он оставил в живых Хага с Менором.

Горен покачал головой:

- Неужели ты искренне веришь в эти пустые фразы? Ты ослеплена его красивыми речами, он умеет соблазнять. Он вывернул наизнанку твои мозги, так что ты просто повторяешь его слова. Начни наконец думать сама! Очнуться должна ты, а не я!

Она вздохнула:

- Вижу, с тобой каши не сваришь. Ты все еще тот же деревенский увалень, что и в Долине Слез. В тебе нет ни зрелости твоего отца, ни его величия. Не знаю, что он в тебе нашел. Наверное, все дело в том, что ты плоть от его плоти. Даже такие твердые мужчины, как он, иногда становятся мягкими и снисходительными. - Она усмехнулась. - Но я это выясню. Кого бы ты хотел больше, сестренку или братика?

- Оставь меня! - закричал Горен. - Скройся с глаз моих!

Она пожала плечами:

- Как хочешь. Сказать, чтобы тебе что-нибудь принесли?

- Уходи, - всхлипнул Горен. - Просто уйди, Вейлин.

Она вышла, не сказав больше ни слова.

«Начало просто отличное, - подумал впавший в гнев и отчаяние Горен. - В Шейкур я попал даже быстрее, чем собирался, но не знаю, как найти и освободить деда, как сообщить остальным, что жив и здоров. Что же делать? Надеюсь, они меня не ищут. Только бы они побыстрее скрылись, ведь здесь им больше нечего делать. Все пропало».

- Отлично! - сказал Руорим, вытягивая ноги и поднимая кубок с вином. - Огромное спасибо, мои новые друзья.

- Рады стараться! - ответил хриплый голос.

Напротив новоиспеченного правителя Шейкура сидели двое, размерами напоминавшие троллей, а обликом людей. В них было что-то демоническое. Их холодные, жесткие, нечеловеческие лица с выступающими костями были темными, сверкающие глаза - беловато-желтыми. Шлемы имели вид корон, длинные мундиры походили на военные. Дополняли их облик наколенники, нарукавники и длинные плащи. На ремнях слева и справа висели огромные длинные мечи и топоры, а на животе - сверкающие кинжалы. Аура этих существ была невыносимой даже для Руорима. Еда, которую он из вежливости им предложил, моментально вспыхнула, от нее остались одни головешки. Отхлебнув вина, Руорим понял, что оно превратилось в чистый яд, похожий на змеиный, пришлось быстро отставить его в сторону.

Кроме них, ни в Тронном зале, ни в соседних помещениях никого не осталось. Увидев Фиал Дарг, разбегались все, даже самые храбрые. Растения немедленно увядали, а юные существа, что люди, что животные, умирали, потому что из них были высосаны жизненные соки.

Руорим, который уже не раз имел дело с магами Альянса, впервые в жизни испытал настоящее потрясение. И самому себе признался, что смертельно боится принцев Тьмы, хотя до сих пор страх был ему неведом. Даже Раит Черный, аура которого убивала все находящееся в непосредственной близости от него, и тот не смог долго выдержать присутствие Фиал Дарг, хотя сам он, предположительно, не произвел на них ровно никакого впечатления.

Венец творения, по-другому их не назовешь. Как будто в них пребывал сам Царах: мрачная, бездонная пропасть. Казалось, даже солнце за окном внезапно потемнело и перестало посылать в комнату свои лучи.

Руорим задавал себе вопрос, почему они пошли на сделку с ним. Они ведь могли просто так забрать все: Шейкур, Фиару, Эо. Однажды им почти это удалось, и удержать их смогли только сами Стражи.

Они не сводили с него сверкающих глаз. Один из них заговорил хриплым, безжизненным, словно эхо, голосом:

«Мы знаем, какие вопросы ты себе задаешь, Руорим Шейкан. Но имей в виду, у нас есть свои причины заключить с тобой союз. Не спрашивай почему, ибо мы слуги ренегатов, их правая рука в этом мире, у нас есть важное задание, и мы должны его выполнить. Твое предложение пришлось нам весьма кстати, поэтому мы привели тебе твоего сына».

Руорим кивнул:

- Даже я не мог узнать вас под личиной Крэйга и Вольфура. Уже собирался было бить тревогу, но потом наконец сообразил. Я не спрашиваю, как давно вы находитесь здесь, пусть и не у меня в отряде.

Теперь заговорил второй Фиал Дарг. Ни тот ни другой не назвали своих имен.

«Мы все едины, - пояснили они. - У нас нет имен. Мы те, кто мы есть, Фиал Дарг».

«Мы не надеваем никакой личины. Если мы превращаемся в кого-то, то мы и есть те, чью внешность берем. Разницы нет. Никому не дано нас разоблачить, потому что никто не способен нас узнать».

- Благодарю, что вы приняли мое предложение, - продолжил Руорим. - И я сдержу слово: вы получите liber sinistrorum, чтобы разбудить своих братьев, как только битва за Шейкур подойдет к концу и я достигну своей цели.

Единственное ограничение, которое Нор наложил на Фиал Дарг, - это необходимость выполнять взятые на себя обязательства. Они бы легко отобрали у Горена книгу, но была заключена сделка, связавшая им руки. Серебряный Ткач, с благодарностью принявший дар Цараха, поставил им одно-единственное условие, прежде чем они были выпущены в мир. Иначе бы Фиал Дарг были полностью свободны и, обладая равными божественным силами, могли бы сместить даже ренегатов.

Так что они доставили Руориму Горена вместе с книгой и магическими предметами. Чтобы заполучить Гримуар, они готовы были выполнить и вторую часть соглашения.

Это являлось единственной гарантией, которая имелась у Руорима, и он был рад хотя бы этой малости. В нормальных условиях он бы ни за что не пошел на подобную сделку, а теперь, воочию увидев обоих Фиал Дарг, он, несмотря ни на что, глубоко сожалел о своем поступке. Этих исчадий не мог не бояться даже он. Раит, задумавший их разбудить, теперь казался ему безумцем. Как черный маг собирался подчинить себе всех принцев Тьмы? У них ведь не было причин сражаться на чьей бы то ни было стороне, кроме своей собственной.

Единственным, кто мог предложить крайне необходимую им вещь, оказался Руорим, вот почему они моментально откликнулись, как только он с помощью Ура и магии вступил с ними в контакт. Оставалось надеяться, что подобная удача не обернется для него окончательным поражением.

«Мы отправимся к войску Хокана Ашира, - сказал один из Фиал Дарг. - Если задержимся в этой крепости, то жизнь в ней просто погаснет. Нынешние поколения отвыкли от настоящей силы, такой как у нас. Мир стал мелким и слабым».

- Да, - только и сказал Руорим, предпочитая отмалчиваться.

Зато заговорил второй Фиал Дарг:

«Какое потрясающее было ощущение, когда мы проснулись. Нам придется изрядно потрудиться, чтобы снова довести розу до цветения».

Совершенно неподходящее сравнение, посчитал Руорим, потому что до цветения эти существа никакую розу не доведут. Их спутниками всегда будут смерть и запустение, а сами они - повелители Хаоса и разрушения. Он легко улыбнулся и на прощание вежливо, но не вставая с места, покивал головой. Это было полное право хозяина Шейкура, и он им воспользовался, не желая показывать, какое огромное впечатление они произвели.

Фиал Дарг поднялись и покинули Тронный зал, а ужас пополз вслед за ними, словно тень.

Руорим спросил себя, не слишком ли высокой оказалась цена.

«Да помогут нам Стражи и ренегаты, если вдруг однажды свободными окажутся все Фиал Дарг», - подумал он, и его заколотило.

Дверь снова открылась, и Горен попытался что-то сказать, но тут же закрыл рот. Все это время он просидел не двигаясь, разглядывая немертвых и железных. И необыкновенное серебристо-черное сверкающее существо, утыканное шипами. Эта громадина спокойно расхаживала вдоль войска.

Когда перед ним появился отец, он заговорил предельно сухо:

- Ты не спешил. Неужели Вейлин взяла тебя в оборот?

Руорим засмеялся.

- Видимо, это задело тебя больше, чем все остальное, - предположил он. - То, что Вейлин добровольно бросилась мне на шею.

- Добровольно, - мрачно заметил Горен. - Не смеши меня!

Отец провел по своим длинным усам.

- Признаюсь, сначала она сделала это, чтобы отомстить тебе, потому что не могла тебя заполучить. Удивлен? Неужели не знал? Она тебя любила, сынок. А теперь ее чувство переросло в ненависть.

- Неправда, - прошептал молодой шейкан.

- Не вини себя, - сказал Руорим. - Вейлин - девушка особенная. Ты бы быстро ей надоел. Сейчас она и сама понимает, что я гораздо больше подхожу ей. Ты никогда бы не смог дать ей то, что она получает от меня. Признаюсь, мне было очень приятно через столько лет снова иметь дело с невинной девушкой, да еще и эльфийкой. Она была крайне понятлива и голодна. Впрочем, она до сих пор еще не вполне насытилась.

Горен не сводил глаз с окна, говорить на эту тему он не собирался. Ему было слишком больно. Вместо этого он спросил:

- А что это за ужасное существо там, за стенами?

- Непобедимый.

- О! - Горен вспомнил, о чем говорил ветер у Клинка Аонира. - Железный… Ни за что бы не подумал…

- Он единственный в своем роде. Вообще-то он мог бы один осаждать вашу крепость, остальное войско вообще не нужно.

«Почему Ур не напал на Непобедимого?» - спрашивал себя Горен.

- Я еще у Клинка Аонира узнал, что Шейкур пал в кровавой битве. Но это ведь не так, правильно? Как ветер мог ошибиться?

- Потому что это лишь один из вариантов возможного будущего, в конце которого находилась гибель Шейкура, - ответил Руорим. - Другой вариант, более удачный, состоял в том, что твой дед добровольно передаст крепость в мои руки.

- Он бы никогда так не поступил добровольно, - прошептал Горен. - Ты его околдовал?

- Нет, мальчик мой. Я полноправный хозяин Шейкура, мои права на трон выше, чем права Дармоса Железнорукого.

- По… - У Горена перехватило горло.

Он мрачно смотрел на отца. Поверить в его слова он не мог, хотя, скорее всего, Руорим не соврал. Только в этом случае шейканы согласились бы сдать крепость, иначе бы пошли на смерть, предварительно сровняв Шейкур с землей.

Руорим наклонился и расстегнул цепи. Они с грохотом свалились на землю. Горен растер затекшие запястья. И сжался, когда отец осторожно дотронулся до его лица.

- У тебя очень усталый вид, - тихо сказал он. - Похудел и постарел на много-много лет. Хорошо хоть наконец раскрылся для магии. Правильно. Иначе ты мог бы умереть в руках Фиал Дарг.

- Значит, это были они? - Горен отклонился назад. - А я-то все время задавал себе вопрос, как же Крэйг и Вольфур… - Он потряс головой. - Замечательная магия, которая не способна распознать даже такой обман.

- Если тебя это утешит, могу сказать, что сам я тоже их не узнал и чуть было не убил, но вовремя заметил между ними тебя.

- Об этом ты мечтал. - Горен встал и сделал несколько шагов, чтобы разогнать застоявшуюся в ногах кровь. - И что теперь? Что ты собираешься со мной делать?

- Горен, многое изменилось. Послушай, а потом решай.

Руорим рассказал Горену, откуда у него взялись права на Шейкур. Молодой человек слушал одновременно с удивлением и ужасом.

- Значит, все правомерно?

- Спроси своего деда, он подтвердит. Он лично обшарил всю библиотеку и нашел старые, покрытые пылью документы, в которых все записано. Естественно, моя бабушка Меруну, получив документы с подробными сведениями о своей семье, никогда никому их не показывала, но и уничтожить их тоже не решилась.

Горен, подумав, кивнул:

- Как себя чувствует Дармос?

- У него все прекрасно, за исключением камеры и цепей. Я каждый день к нему захожу. Он в прекрасной физической форме, но сердце его, как ты догадываешься, разбито, - ответил Руорим.

- Наверное, лучше бы ты его убил, - тихо откликнулся Горен. - Это слишком жестоко.

- Зато все шейканы остались в живых, и никто раздираемый жаждой мести не станет нападать на меня исподтишка.

- Могу я его увидеть?

- Пока нет, Горен. Сначала разберемся здесь.

Горен сухо засмеялся:

- Удастся ли тебе разобраться, Руорим, ведь придет Айзенфюрст. Не думаю, что Фиал Дарг солгали. Иначе откуда бы им знать о поездке Крэйга и Вольфура? Недолго тебе быть правителем Шейкура. Самое позднее, до приезда Хокана Ашира, если он захочет заполучить крепость себе.

- Не спеши, сынок. У твоего старого отца есть в запасе еще парочка сюрпризов. - Руорим пошел к двери. - Велю принести тебе еды и питья.

- И никаких цепей? - удивился Горен.

Руорим улыбнулся:

- Нет. Куда тебе идти? Можешь не надеяться на помощь Ура: он слушается меня, ведь я его господин.

- И… и это весь разговор? Без попыток перетянуть меня на свою сторону? Без обещаний и угроз? - Разозлившийся Горен подошел ближе. - Проклятие, что ты задумал?

- Это был просто разговор между отцом и сыном, - спокойно сказал Руорим. - Теперь ты знаешь семейную историю, знаешь, что у твоего деда все в порядке. А я смог удостовериться, что и ты в добром здравии… Некоторое время ты побудешь у меня, не на краткий же миг мы с тобой встретились. Успеем познакомиться поближе, когда все закончится. А зачем ты мне нужен, я уже говорил: подожди. Наберись терпения, скоро все поймешь. - Он развернулся и приготовился идти, но вдруг снова остановился и показал на кровать. - На этой кровати, сынок, ты и был зачат, потому что здесь была спальня твоей матери, прекрасный запах которой я до сих пор ощущаю, когда прихожу сюда. И я вижу ее так, как сейчас вижу тебя, но тогда еще все было по-другому.

Сказав это, он вышел, а Горен словно окаменел.

ГЛАВА 11 Время принимать решение

Резкий крик заставил Горена подскочить. Он выбежал на балкон, не обращая внимания на стражников Руорима. Шейканы узнали, что он находится в Шейкуре, и теперь требовали его освободить. Но Руорим отказался, обосновав свой отказ тем, что Горена следует охранять, и расставил повсюду стражников из своего отряда, чтобы те никого к нему не пускали.

Но Горен и сам не хотел никого видеть. Когда Вейлин все-таки пришла к нему еще раз, он нагрубил ей и велел выйти. Говорить было не о чем и не с кем. Днем, а часто и ночью много часов подряд молодой шейкан, как тигр, метался по комнате Дераты, составляя один план за другим. Друзья оказались достаточно благоразумными и до сих пор не предприняли ни одной попытки его освободить. Но наверняка уже что-то задумали. Если бы знать, что именно!

Надолго выдержки ему не хватит, нужно переходить к решительным действиям, предпринять хоть какую-то отчаянную попытку, только бы не сидеть без дела. Взгляд Горена постоянно возвращался к Непобедимому, который чаще всего стоял неподвижно, не сводя сверкающих красных глаз с Шейкура. Он не уставал и не проявлял нетерпения. Стоял и ждал. И Ур молчал…

Горен не раз пытался установить контакт с драконом, которого, по сути, тоже держали в плену. Почему Ур не напал первым? Почему теперь, спустя столько столетий, проявил покорность и подчинился Руориму?

В стенах перешептывались предки, но Горен их не понимал. Да и не передадут они его послание Уру. Ветер ничего не говорил. Видимо, здесь поработал Руорим со своей магией, другого объяснения у Горена не находилось.

- Что это было? - спросил напрягшийся Горен, не обращаясь напрямую к стражнику, который бы наверняка - как это уже бывало - не ответил. - Кто кричал?

Ответ не заставил себя ждать. На краткий миг огонь Тиары закрыла тень, а потом появился маленький дракончик, раза в четыре меньше Ура, с матовой бледно-желтой чешуей. И все равно огромный. На нем была уздечка, как у обыкновенной лошади, крыльями он размахивал тяжело, неторопливо, без всякого изящества. Его раздвоенные глаза казались пустыми. Еще раз закричав, он приземлился около войска. Горен моментально узнал сидящего в седле человека в развевающихся одеждах и красивой чалме.

- Хокан Ашир, - прошептал он.

Значит, наступил момент, которого ждал Руорим. Что будет дальше?

Дверь в комнату открылась как по команде, и вошел Руорим, в первый раз после того откровенного разговора.

- Вижу, ты все еще в доспехах, - отметил он, показывая на покореженное старье из тусклого металла.

- Я не могу их снять, - пояснил Горен. - Твои люди наверняка это заметили, когда заковывали меня в цепи. У этих удивительных доспехов собственная жизнь, влиять на которую я не в состоянии.

Здоровый волчий глаз Руорима заблестел.

- Значит, это и есть доспехи паладинов. Так я и думал. А я искал их в Норимаре…

- Там их нет, причем уже очень давно.

- Возможно, совсем скоро все изменится.

Горен удивился:

- В каком смысле?

- Сегодня, примерно в одно время с Хоканом Аширом, появилось много новостей. - Руорим показал на север. - Остальные его войска подойдут через два дня. Он выехал вперед, чтобы проверить железных и вдохнуть в немертвых новые силы. Похоже, он сильно раздражен, потому что ему не удалось убить Раита.

- Очень жаль.

- По крайней мере хоть в этом наши мысли сходятся. Но войско Раита он уничтожил полностью, не осталось ни одного немертвого. На некоторое время норкан исключен из игры, что очень нам на руку.

Горен кивнул. Он отодвинулся, когда отец вышел к нему на балкон. Жестом Руорим велел стражнику отойти в сторону.

- И что теперь?

Руорим прислонился к перилам.

- Не очень приятно для Хокана Ашира и то обстоятельство, что через два дня здесь объявится еще один военачальник, причем из самого Айзенштурма. Кстати, насколько я слышал, он направляется сюда в компании этого урода Вольфура Гримбольда и моего «приятеля» Крэйга. Друзья твои в добром здравии. Я очень рад, что снова встречусь с Крэйгом. Возможно, мы сможем наконец довести до конца нашу маленькую дуэль, которую начали уже несколько лет назад.

- Неужели тебе вдруг вздумалось умереть? - пробормотал Горен.

Отец засмеялся:

- Жаль, что ты так мало мне доверяешь. Или слишком много Крэйгу, даже считаешь его своим другом.

- А какие еще новости? - перевел разговор Горен.

- Еще меньше обрадуется Хокан Ашир тому, что подходит подкрепление из Хоенмарка. Король Конте, напуганный известием о пробуждении Фиал Дарг, тут же возродил орден паладинов. Некоторые уже отправились к Клинку Аонира, чтобы снова установить караул, другие едут в Норимар. Дело в том, что двое моих новых товарищей открыли там пещеру восставших из гроба мертвецов и пробудили то, что дремало там с давних времен. Город запросил помощи. Лично для меня это означает скорое появление дополнительных помощников.

Руорим склонился над перилами и отдал стражникам на нижнем уровне несколько коротких приказаний, после чего те бегом бросились их исполнять.

Горен разглядывал отца почти с сочувствием.

- Апочему ты считаешь, что это доставит проблемы только Хокану Аширу?

- Очень просто, - Руорим улыбнулся почти бодро, - я здесь, внутри, а он там, снаружи.

От волнения Горен потерял дар речи. Как плохо все-таки он знает своего отца, чтобы правильно оценить его планы.

Хокан Ашир закончил смотр войска и беседу с Непобедимым. Потом велел дракончику подойти ближе к крепости и повернулся к Шейкуру. С балкона Горен разглядел его очень хорошо: маг был сильно раздражен, наверное, потому, что Руорим не спешил ему навстречу.

- Наблюдай, сын мой. - В голосе Руорима слышалось удовлетворение. - Прямо сейчас ты получишь урок, который будет тебе, как следующему правителю Шейкура, весьма полезен.

- Где Руорим? - закричал Хокан Ашир таким голосом, что его было слышно в самых отдаленных уголках.

- Я здесь,- ответил Руорим и приподнял руку.

На нем были доспехи, рубашка с гербом Шейкура и длинный черно-красный плащ. Он надел также шлем с открытым забралом. Горен не мог не признать, что его отец весьма внушителен, в нем чувствуется поразительная сила.

Некромант споткнулся:

- Маленький балкон для великого человека?

Руорим улыбнулся:

- Пока это мой балкон…

- Спускайся! Нам нужно поговорить.

- Мне и отсюда хорошо слышно, Хокан Ашир. Я никуда не пойду.

Некромант рассвирепел:

- Как ты со мной разговариваешь? Забыл, кто к тебе обращается? Ты мой слуга!

Горену стоило большого труда не попасть под власть этого голоса. Ему хотелось выскочить из Шейкура и пасть ниц перед некромантом, прося у него прощения. Пришлось собрать все свое мужество, чтобы не подчиниться магическим чарам.

Зато на Руорима, судя по всему, происходящее не произвело ровно никакого впечатления.

- Я не был и не буду ничьим слугой, старик, - ответил он свысока. - Шейканы - сами себе хозяева.

- Что… - начал Хокан Ашир, и голос его постепенно перешел в резкий крик, так что заболели уши: - Что все это значит? Так-то ты соблюдаешь договоренности?!

- А ты? - возразил Руорим. - Как ты использовал наше соглашение? Что ты мне плетешь, некромант? Ты же прекрасно знаешь, насколько непредсказуемы шейканы, а до сих пор чужая свободная воля всегда стояла тебе поперек горла! Для меня ты делал исключение, потому что я был тебе полезен, но ведь можно посмотреть и с другой стороны. Ты привел меня туда, куда я хотел: сюда, в Шейкур, в мои владения! Так что ты останешься у ворот. И через мой порог не переступишь!

Горен уставился на отца.

- Это ты серьезно? - прошептал он.

- С самого начала, - так же тихо ответил Руорим. - Я хотел только Шейкур, и больше ничего. Твой дед ни за что бы мне его не отдал, если бы я явился просителем. Я бы, возможно, и до сих пор оставался с Хоканом Аширом, если бы он не планировал кое-что, чего я ни в коем случае не могу допустить.

- Твои владения? - переспросил после затянувшегося молчания Хокан Ашир, который с трудом взял себя в руки.

- Да, - кивнул Руорим. - Потому что по праву рождения я полноправный правитель Шейкура, прямой потомок Януса Малакея. Здесь, рядом со мной, стоит мой сын Горен Говорящий с ветром, мой наследник, несущий в себе душу Малакея и древнюю магию.

- И вдобавок ко всему твой пленник, о чем ты как-то забыл упомянуть, дорогой папочка, - сдавленно пробормотал Горен.

- Только потому, что ты сам этого хочешь, - приглушенным голосом отозвался Руорим. А громко продолжал: - Хранителем Шейкура является Ур, пращур, старейший и мощнейший из всех драконов. Если мы втроем объединим свои силы, то сможем больше, чем жалкий маг Альянса. Одного Горена достаточно, чтобы дать отпор всем тринадцати, не говоря уже о таком дешевом ярмарочном фокуснике, как ты. Ты не войдешь в эту крепость, и она никогда не станет твоим убежищем.

Хокан Ашир пылал от гнева; Горену казалось, что у него на губах вот-вот выступит пена.

- Как ты осмелился! - зарычал маг. - Восстать против мага, нарушить договор, я тебя…

- Ах, я совсем забыл,- перебил его Руорим, - представить тебе моих новых союзников. Покажитесь ему!

Горен съежился и покрылся холодным потом, когда стражник на балконе и второй, на большой Галерее Шепота, внезапно изменились. Они выросли до невероятных размеров, повеяло ужасным холодом, сердце Горена подскочило и упало. Он застонал и зашатался. Руорим быстро обнял его за плечи, поддерживая.

- Никому не показывай своей слабости! - прошипел он.

- Не могу,- застонал Горен.- Эта сила… как… моя…

- Чистое божественное творение, да, я понимаю, малыш. Только не волнуйся, я тебя держу. Они не могут тебе ничего сделать, сейчас они вообще не обращают на тебя внимания.

Демонические Фиал Дарг росли, как огромные статуи, прямо на глазах, и лицо Хокана Ашира из красного стало белым.

- Как тебе удалось…

Договорить он не смог. Внезапно дракон под его седлом жалобно заверещал и упал замертво, а некромант вылетел из седла, описав огромный круг. Но он остановил падение, и молнии вылетели из его ладоней, когда он наставил их на Шейкур. Приподняв руки, Фиал Дарг создали тончайшую черную стену, от которой молнии отлетели, отброшенные назад, и воткнулись в землю рядом с Хоканом Аширом. Остались глубокие черные выжженные дыры, из них повалил желтоватый дым. Некромант испуганно отскочил и больше попыток не делал.

- Спасибо,- громко произнес Руорим.- Пока, думаю, вполне достаточно.

Не издав ни звука, принцы Тьмы удалились, и Горен смог вздохнуть свободно.

- Ты еще пожалеешь об этом! - закричал Хокан Ашир. - У меня ведь в запасе есть Непобедимый!

- Теперь уже ненадолго, - пробормотал Руорим. - Непобедимый мой, об этом знает любой ублюдок. - Он поднял руку. - Ты считаешь, что я такой тупица, что даже не догадываюсь, какие именно у тебя планы? - Теперь он говорил громовым голосом, чтобы его слышали все.- Ты ведь хочешь не просто устроить в Шейкуре свое убежище и превратить шейканов в собственную гвардию. Драконокровные кажутся тебе слишком опасными. На самом деле ты хочешь их всех убить, всех до одного, детей, женщин и мужчин, ты хочешь заточить их души в камни и сделать из них железных, самых мощных железных, какие когда-либо существовали в этом мире! Страшных последователей Непобедимого, армию железных шейканов, каждый из которых сильнее по крайней мере десяти воинов! Ты вознамерился обзавестись послушными солдатами, готовыми пойти ради тебя на смерть, слугами, которым не требуются ни еда, ни сон, пока их души горят в вечных муках, а ты удерживаешь их в небытии! Я прав, Хокан Ашир? Это и есть твой план? Убийство и порабощение всего народа шейканов?

Горен почувствовал, как сжимается его желудок.

- Это правда? - дрожа, спросил он.

- Сейчас услышишь, - ответил Руорим.

- Именно так и будет! - завизжал Хокан Ашир, подняв сжатый кулак. - От меня все равно не скроешься, кого бы ты ни переманивал на свою сторону. А ты, Руорим Мясник, тысячу лет будешь гореть в огне за преступление, которое совершил!

- Это правда, меня действительно называют Мясником! - заорал Руорим. - Я не моргнув глазом убивал невинных и буду убивать, если это послужит моим целям. Но я не занимаюсь уничтожением целых народов! И не создаю себе собственный народ из безвольных рабов, не превращаю их в более отвратительных мясников, чем я сам; мясников, которые принесут в мир в тысячу раз больше несчастий, чем я один! Да, я лично отвечу за свои дела, когда придет время посмотреть в глаза смерти. Но народ шейканов достоин лучшей доли!

- Подумай хорошенько! - пригрозил Хокан Ашир, внезапно ставший спокойным и холодным как лед. - В последний раз спрашиваю: ты откроешь? Подчинишься мне? Тогда я еще раз проявлю милость.

- Я отвечу тебе по-своему! - ровным голосом произнес Руорим и поднял руки. - На стены, шейканы!

Сердце Горена пропустило один удар, когда все способные носить оружие шейканы одновременно появились в крытых галереях, на башнях, балконах и стенах. Они были в сверкающих на солнце доспехах, с поднятыми мечами, копьями, луками, арбалетами и топорами.

Вечером накануне появления Хокана Ашира, когда Руорим уже знал о его приближении, он вызвал в Тронный зал гвардейца Йореба.

- Йореб, я хочу, чтобы ты собрал всех шейканов! - приказал он. - Всех, кто имеет офицерский статус или просто пользуется уважением. Они должны позаботиться о том, чтобы речь, которую я произнесу, была слово в слово передана каждому Драконокровному, будь то мужчина, женщина или ребенок, живой человек или дух, свободный или пленник. И даже тем, кто прячется с тех самых пор, как власть перешла ко мне. Это должны знать все! То, что я собираюсь сказать, имеет для нашего народа огромное значение.

Йореб, удивленный и заинтригованный, послушался, и уже через час в Тронном зале толпилось большое количество мужчин и женщин. Все смотрели на сидящего на троне правителя. Когда Йореб объявил, что собрались все, темный шейкан поднялся на верхнюю ступеньку, так что его было хорошо видно отвсюду.

Руорим сразу перешел к главному:

- Завтра появится Хокан Ашир, он потребует, чтобы я передал ему Шейкур, который он собирается превратить в свое логово. Кто до сегодняшнего дня сомневался, будьте уверены: я этого не сделаю. Я чистокровный шейкан и служу своему народу, я ни за что не продам его безумному магу из Альянса! Тем более что он хочет лишить души каждого шейкана и сделать из вас немертвых или железных. Весь народ он решил принести в жертву своим собственным планам!

После этих слов начался ужасный гул, но Руорим поднял руки:

- Не имеет смысла это обсуждать, потому что мы не в состоянии отговорить некроманта. Но я могу помешать осуществлению его замыслов, и я это сделаю. Моя драконова гвардия - то подкрепление, которое необходимо крепости, чтобы ее удержать. Я выставлю у ворот дополнительную стражу и никогда не позволю Хокану Аширу переступить этот священный порог. Мы, безбожники, ни за что не подчинимся тому, кто сам хочет стать богом! Наш предок был когда-то наказан за подобное кощунство, и мы до сих пор за него расплачиваемся. Но зато мы свободны и сами себе хозяева, мы ни перед кем не в долгу, кроме самих себя. Так как же поступить? Я вам скажу. В этой борьбе мы сделаем выбор между Светом и Тьмой, именно мы, презираемые Драконокровные! Мы окажем сопротивление Хокану Аширу и прогоним его с Железных полей. Пришла пора принять одну сторону, сторону Света! Давайте подарим Фиаре мир!

После его слов воцарилось молчание. Все пораженно и недоверчиво смотрели на Руорима. Потом кто-то первым крикнул: «Ура!» - тут же подхватил другой, все заорали хором и пообещали поддержать Руорима.

И вот теперь все они выстроились на крытых галереях и закричали:

- Никогда!

Горен повернулся к веселящемуся отцу, который с довольной физиономией наблюдал за отступлением Хокана Ашира.

- Ты настоящий правитель Шейкура, - выдавил из себя Горен. - Это было великолепно и произвело на меня неизгладимое впечатление.

Темный шейкан направил на него свои сверкающие глаза.

- Значит, теперь наши отношения изменятся? - спросил Руорим.

Горен помедлил, а потом тихо ответил:

- Нет.

- Жаль.

- Ты все равно остаешься убийцей моей матери, - возразил Горен. - Многое в тебе достойно уважения. Но много и того, за что тебя можно только презирать, и пока неясно, чего же больше, так что на мою поддержку не надейся, я остаюсь твоим пленником.

ГЛАВА 12 Час Слухача

- Кто мог подумать, что из этого подлеца получится выдающийся правитель? - пробормотала Марела Добросердечная, когда Йореб слово в слово передал ей речь Руорима.

Гвардеец мог свободно ходить по всей крепости, а Руорим, похоже, не обращал внимания на тот факт, что после его приезда несколько шейканов бесследно исчезли. Он вел себя самоуверенно, и, возможно, это была не самая плохая тактика. Если бы он принуждал шейканов к верности и покорности, то навряд ли получил бы возможность занять трон. Но он умел затронуть нужные струны: держался вполне свободно, призывал к единству, напоминал о родовой гордости…

- Я был поражен, - признался Йореб. - Но скажи мне, Марела, он действительно так думает? А вдруг он нас обманывает?

- Кто угодно, но только не шейкан. Он готовился к этому всю свою жизнь, кодекс чести Драконокровных для него не пустой звук. Он ни в коем случае не отдаст вас Хокану Аширу, в этом можешь быть уверен.

- А потом? Предположим, мы победим и Шейкур окажется свободным, все как раньше, тихо и мирно… Что будет тогда?

- Ты попал в самую точку, - кивнула Марела. - Пару дней он будет хорошим правителем, а потом вернется к старым привычкам. Полное самоуправство. Руорим не потерпит никакой непокорности, будет строгим и безжалостным. Он запомнит тех, кто проявил непослушание, и велит их казнить. Или накажет их с помощью магии. А его люди распустятся окончательно. Шейканы разделятся на два лагеря.

Йореб испугался:

- Так быстро? И так ужасно?

Марела, даже не думавшая щадить чувства гвардейца, подтвердила:

- Руорим хороший военачальник, но не годится для мирного времени. В один прекрасный день ему придется убить Горена, потому что он не такой, как его отец, и никогда не перейдет на его сторону. Сейчас в нем говорят романтические чувства, и ему приятно видеть в Горене своего наследника. Ему нравится роль щедрого отца и правителя. Но все будет меняться больше и больше, чем дольше будет длиться мир и чем дольше будет сопротивляться Горен. В конце концов, Руорим убьет даже Ура. Когда он прочно и надежно устроится на троне, его ближайшей целью станет сила Малакея. Вскоре Шейкур покажется ему слишком мелким и тесным, он начнет требовать новых земель и новой власти.

- Ты шутишь, - пробормотал побледневший как полотно Йореб. - Значит, этот человек еще опаснее и непредсказуемее, чем я себе представлял…

- Хуже, чем Фиал Дарг, - подтвердила Марела. - Они сильные, но видят только одну цель. Руорим хотел бы творить добро и даже верит в свои благородные цели, что делает его еще более безжалостным и бескомпромиссным, а несчастья, которые он нам принесет, еще непоправимее.

- Тогда… тогда я должен ему помешать. Как можно скорее. - Йореб готов был немедленно вскочить и напасть на Руорима с чем-нибудь примитивным вроде ножа.

Марела умерила его пыл, накрыв его руку своей ладонью:

- Мы все сделаем, Йореб. Будь готов и подбери верных товарищей, скоро мы освободим всех пленных.

- Но тогда нам придется сражаться сразу на нескольких фронтах… И Фиал Дарг тоже где-то здесь; никто не знает, под чьей личиной они сейчас скрываются…

Марела улыбнулась:

- Доверься мне, мой милый мальчик, ты получишь знак. А пока веди себя тихо и жди.

В ближайшие дни события накладывались одно на другое, и везде требовалось внимание Руорима и его людей. Подоспели не только последние отряды армии Хокана Ашира, но и Айзенфюрст с Вольфуром Гримбольдом, Крэйгом Ун'Шаллахом и несколькими троллями. И не только они: приближалось и подкрепление из Хоенмарка. Скоро некромант окажется в ловушке, потому что укрыться в Шейкуре ему не удалось.

Теперь Железные поля были заняты полностью, а всадники постоянно передвигались, обследуя территорию. Уследить за всем сразу никакой возможности не было. Сражение еще не началось: противники изучали друг друга и ждали развития событий. Пока распределение сил не стало известно точно, начать атаку не осмеливался никто, даже сам Хокан Ашир. Некромант уже успел пережить множество поражений, что заставило его стать более осторожным. Может быть, и планы его несколько сократились. Возможно, он бы предпочел даже отступить, но гордость не позволяла. Во что бы то ни стало он должен был сохранить свое лицо и свое имя.

Марела уже несколько дней ждала сигнала, который смутно разглядела внутренним взором. Она до сих пор скрывалась со своим сыном Слухачом на Галерее Шепота, в потайной комнате за библиотекой. Один из предыдущих князей велел ее отгородить, чтобы хоть пару часов в день отдыхать от своей вздорной жены. Секрет этой комнаты тщательно скрывался до тех пор, пока однажды Слухач не обнаружил замочную скважину, которую гордо продемонстрировал матери. Марела никогда никому об этом не рассказывала, предчувствуя, что в один прекрасный день тайное убежище может послужить ее собственным целям.

По вечерам кто-то оставлял в библиотеке еду и питье, которые они забирали глубокой ночью. А потом ненадолго выбирались на свежий воздух.

Возвращаясь домой, они слушали предков, шепотом выдававших бессвязный бред. Магические потоки в Шейкуре сбились, их было слишком много: Ур, Руорим, еще Горен, хотя и неосознанно, и, конечно, Фиал Дарг.

Таким образом, восстановился некий порядок, но однажды парень разобрал шепот Ура, больше похожий на легкий шорох.

- Марела…

Слухач, неспроста носивший такое имя, моментально разбудил мать, показал, что надо вести себя тихо и слушать.

Дракон повторил:

- Марела.

- Я здесь, - прошептала жрица. Она нашла вытяжку и встала под ней. - Ты меня слышишь?

- Время пришло, Марела. Крэйг и Вольфур с группой орков предпримут отвлекающий маневр. Отправь сына вниз к воротам, через которые когда-то во время бури убежала Дерата. Он должен открыть их друзьям.

- Конечно, пращур, не беспокойся.

Марела взглянула на своего высокого неуклюжего сына, разум которого все еще не отличался от детского:

- Ты понял, что должен сделать?

Немой кивнул. Глаза его влажно заблестели, он провел ладонью под носом.

- Я знаю, - сказала Марела, - знаю, что каждый раз во время бури на тебя обрушивается прошлое и ты боишься, что опять вспомнишь, как только вернешься к тем воротам. Но ты сделаешь это для Дераты и ее сына, Слухач. Считай, что это она пришла. Про тот выход Руорим не знает, он известен всего нескольким шейканам. Так что все к лучшему.

Слухач захрипел. Не один раз за свою жизнь он пытался заговорить, но так и не научился этому.

- Иди, - сказала Марела. - Пора.

В Шейкуре уже все стихло, коридоры пустовали. На степь опустилась безлунная ночь. Издалека доносились странные звуки и звон металла, - наверное, начался отвлекающий маневр. Караульные Шейкура следили в основном за Хоканом Аширом на случай, если вдруг некромант устроит какую-нибудь магическую каверзу. Конечно, тогда вмешаются Фиал Дарг, потому что договор с Руоримом пока еще действует. Магическое оружие и Гримуар новый хозяин забрал себе. Оставил только доспехи, которые до сих пор прочно сидели на Горене.

Слухач мог беспрепятственно ходить по Шейкуру, никто и раньше не обращал на него внимания, а тем более сейчас. Он умел вести себя неприметно, считался принадлежностью крепости, безобидным идиотом, местным сумасшедшим, который иногда выполнял подручные работы, но больше ни на что не был способен. Никто даже не заметил, что Слухач исчез, потому что крепость большая, а он в основном торчал в конюшнях, кладовых или на кухне, в любом случае не разгуливал по большим коридорам, не говоря уже о Тронном зале. Поэтому великан прекрасно ориентировался и знал, по каким расположенным на отшибе служебным коридорам удобнее пройти.

Добравшись до конюшен, Слухач ненадолго замер. Хоть ему и велели торопиться, не остановиться здесь он не мог. Златострелый всегда тихонько и ласково ржал, услышав шаги Слухача, и с удовольствием принимал яблоко или другое скромное лакомство. Иногда, когда Слухач гладил его по блестящей шерсти, на шелковую гриву падали слезинки.

Но сегодня на это не было времени. Он легонько потрепал коня, дал ему охапку прекрасного сена и тут же заспешил дальше по узкому, влажному и извилистому проходу к воротам. Он долго стоял у двери и прислушивался. Наконец лицо его просветлело, он удовлетворенно замолчал. Медленно опустил маленький подъемный мост и открыл ворота. Чтобы показать, что он ждет, помахал факелом.

Сначала ничего не происходило, потом послышались шепот, шелест, мелькнули тени. Слухач испуганно отшатнулся, когда при свете факела показалось первое лицо, но потом узнал капитана Дьюраеса.

- Слухач! - сказал капитан, демонстрируя свои великолепные зубы. - Как я рад видеть твою отвратительную физиономию! - Он похлопал молчаливого парня по плечу. - Прекрасная работа, старик. Почетное место за праздничным столом тебе обеспечено, это я обещаю!

Обрадованный Слухач сиял - подобное внимание редко выпадало на его долю. Он фыркнул, заурчал и показал внутрь крепости. Дьюрасс кивнул, взял факел, выставил его наружу и помахал.

Вскоре в крепость начали проскальзывать одна тень за другой. И все они улыбались Слухачу и благодарили его.

Впервые за все эти годы Слухач плакал от счастья.

Сегодня, как и каждую ночь, Горен не мог спать. Что неудивительно, ведь большую часть времени он сидел без дела, запертый в четырех стенах. Пытаться бежать смысла не имело, это он уже знал, за Руоримом стояли шейканы. Отец даже снял караул. После скандала с Хоканом Аширом он так ни разу и не появился.

«Что он еще задумал?» - час за часом размышлял Горен.

Он понимал, что совсем скоро Руорим от него чего-то потребует. Но на самом ли деле речь идет только о Хокане Ашире? И как вообще Руорим поведет себя с теми, кто пришел из Айзенштурма и Хоенмарка освобождать Шейкур? Не только от Хокана Ашира, но и от него тоже? Даст ли Руорим понять, что теперь он правитель, причем полноправный? Как отнесутся к этому остальные?

Горен сомневался, что когда-нибудь сможет во всем разобраться. Он даже не до конца понял, почему враждуют две партии. Какие причины заставили Хоенмарк вмешаться? Не сотрут ли две противоборствующие группировки в порошок самих шейканов?

Услышав за стеной шум, Горен поднялся. Странно, кому он понадобился в такое время?

Дверь открылась, и он поднял глаза, на минуту потеряв дар речи.

Они, шепчась и усмехаясь, быстро протиснулись внутрь и задвинули засов.

- Бульдр… - прошептал удивленный Горен. - Менор, Хаг…

- Конечно, кто же еще? - захихикал гном, а оба приятеля бросились трясти шейкана за руки.

В голосе Менора звучало крайнее волнение:

- Как я рад видеть тебя в добром здравии, мы очень о тебе беспокоились, хотя, конечно, понимали, что Руорим ничего тебе не сделает, пока ты ему нужен, но ведь никогда не знаешь…

Хаг закатил глаза:

- Все в порядке, приятель, теперь Горен наконец опять с нами.

А потом к нему подошла Звездный Блеск и обняла его, прежде чем он успел сказать хоть слово.

- Если ты, тупица, еще раз позволишь кому-нибудь тебя украсть, я тебя убью.

- Х-х-хорошо, - запинаясь, пробормотал он. - Но объясните же, как вы все…

- Поторапливайтесь. - В комнату вошел еще кто-то.

- Дьюрасс, ты? Куда ты подевался? - поразился Горен.- Хаг с Менором говорили, что Крэйг послал тебя в Шейкур…

- Мы и поехали в Шейкур, но Руорим нас опередил. Увидев, насколько тут все плохо, мы вернулись в Норимар, чтобы попросить помощи. Но Норимар в свою очередь уже попросил помощи у короля Конте, потому что городу угрожали ожившие мертвецы, которых разбудили двое Фиал Дарг. Так что пришлось возвращаться ни с чем, но по дороге мы встретили Юлдира с сотней, не меньше. Он получил послание от Крэйга, что Шейкуру требуется помощь. Теперь мы здесь вместе с подкреплением. Пришлось дожидаться подходящего момента, чтобы пробраться к тебе незаметно.

- У нас есть для тебя еще одно приятное известие, - вмешался Бульдр. - Гламрих прислал из Виндхолма две сотни гномов, которые вот-вот подойдут. Теперь Хокан Ашир всех настроил против себя.

- Да, в буквальном смысле слова, - включился в беседу Хаг. - Представь себе, мой отец тоже идет сюда из Нортандера с одним из отрядов. Изначально он, конечно, искал меня, но, получив сведения об осаде… Ну, что мы друзья и все такое… Он повернул и уже завтра будет здесь.

Горен не знал, что и сказать.

- На самом деле…

- И это тоже еще не все, - встрял Менор. - Родители Вейлин тоже прибыли.

- Ее… родители? Но она же рассказывала…

- Да наврала она, Горен, причем все до последнего слова. Мне очень жаль. Оказывается, Вейлин сбежала из дому. Ее родители только недавно узнали, что ее утащили в Долину Слез, а потом, после освобождения, она приехала сюда с тобой. Только они собрались в путь, чтобы увезти ее домой, как пришло следующее сообщение о том, что Шейкур осажден, но сюда идет подмога из Айзенштурма, Хоенмарка, Нортандера и Виндхолма. Они решили не отставать и прихватили с собой отряд лучников.

- Что? - прошептал Горен. Глаза его вдруг наполнились слезами. - Все… народы собрались, чтобы поддержать нас?

- Судя по всему, они, прежде всего, хотят помочь тебе, мальчик, - усмехнулся Бульдр. - Ты, так сказать, наш вождь в войне против магов Альянса. Пример для всех, потому что сначала ты боролся против души безумного Малакея, затем не побоялся совершенно один ввязаться в бой с Раитом, а потом без промедления отправился против Хокана Ашира и Руорима. А ведь ты шейкан. Как только про твои подвиги стало известно, все зашевелились.

Горен медленно покачал головой:

- По-моему, для меня одного этого слишком много…

- Чушь, сейчас пора действовать, а не причитать, - перебил его капитан Дьюрасс. - Крэйг с Вольфуром устроили за стенами свалку, чтобы мы могли проникнуть сюда. Юлдир наготове, если нам понадобится дополнительное подкрепление, да и остальным не терпится. Великая битва уже не за горами, ты должен себя показать, Горен. Значит, перво-наперво нам нужно захватить Шейкур. Мы начали с конюшен. Люди Руорима напились, с ними мы справились без труда. Некоторые тут же добровольно сдались. Это те, которых он согнал в свой отряд силой. А сейчас мы выведем Дармоса и остальных.

- Хорошо. - Горен встал. - Чего мы ждем?

Снаружи в коридоре терпеливо переминался с на ногу Слухач. Горен удивленно замер, когда молчаливый великан его обнял и снова заплакал, мыча и издавая звериные крики.

- Слухач - наш проводник по местным коридорам, - пояснила Звездный Блеск. - Никто не знает эти закоулки лучше его. Он так здорово нам помог!

Слухач просиял и начал бить себя кулаком в грудь. А потом знаками велел им следовать за ним.

Все происходило быстро и незаметно. Стоявшие в карауле шейканы отворачивались, если вдруг замечали незваных гостей. Шейкан против шейкана, отец против сына - в этом они так и не разобрались. И старались держаться в стороне, что было самым разумным. Отряд Руорима особых сложностей не представлял, о чем уже успел сообщить Дьюрасс. Обнаруженных шатающимися по коридорам выключили из игры мгновенно.

Горен наконец смог обнять своего деда. Дармос Железнорукий сильно похудел, но глаза его снова заблестели, едва он увидел, кто именно его освободил. Он принял на себя командование, чтобы показать шейканам, что произошел еще один переворот, а Горен с друзьями отправились к Руориму.

Им пришлось воспользоваться помощью Звездного Блеска, чтобы незаметно добраться до Мясника.

На этот раз Горен поостерегся делать замечания относительно ее сил, за что, видимо, каждый в группе был ему благодарен. Он также не просил позволить ему пойти одному. Он знал, что они ни за что не разрешат. И в принципе был им за это благодарен, потому что, как и прежде, боялся оказаться с отцом наедине.

Они прижались друг к другу, и Звездный Блеск сосредоточилась на своей магии. Менор с Хагом, впервые испытавшие ее силу, были потрясены сдвигом восприятия. Их не заметил ни один из стражников, которых Руорим расставил у княжеских покоев.

Никто, кроме двоих.

Звездный Блеск и Горен резко остановились, остальные налетели на них, но тут же поняли почему.

В центре дымчато-серого междумирья, в котором не было ни красок, ни звуков, две фигуры, блестевшие, словно пламя, медленно поворачивались в их сторону.

- Ф-ф-фиал Дарг… - прошептал Менор, чуть было не упавший без чувств.

В их головах раздались голоса принцев Тьмы:

Видишь ли ты нас?

- Без всякого труда, - ответила Звездный Блеск.

Это невозможно. Никто не способен нас видеть, если мы сами этого не хотим.

- Вас видит не только она.

Фиал Дарг подошли ближе, повеяло несущим смерть отвратительным холодом.

Вы тоже нас видите?

Да, - ответил Горен за всех. - Она передает свое зрение нам.

Хотя все в нем кричало о бегстве, он замер, когда Фиал Дарг остановились перед ним.

Ты носитель. Его сын.

Да.

А она тоже с тобой? - Пылающая рука приподнялась, указывая на Звездный Блеск.

У Горена сжалось горло.

Да.

Некоторое время все было тихо. Горен испугался, что девушка лишится сил, но потом заметил, как она спокойна. Как будто почувствовал ее силу.

Скажи своему отцу, договор больше не действует. Мы уходим.

Горен был сбит с толку, но очень старался этого не показывать. Кто поймет ход мыслей Фиал Дарг? Возможно, они считали дело проигранным и собирались подыскать себе иное развлечение.

Я ему передам.

- А ты, путешественница по теням, ты уникальна, никогда этого не забывай. Мы тебя не тронем. Потому что ты нам как сестра.

Горен боялся, что сейчас девушка проявит свой нрав и нелицеприятно объявит Фиал Дарг, что никакая она им не сестра. Или что-нибудь в этом роде.

Но все получилось наоборот.

Видеть вас - это великая честь. Это доказывает, что в конечном итоге все мы одно, Стражи и ренегаты, Свет и Тьма. Всех нас осеняет Свет Аонира, и все мы его дети.

- Да пребудет с тобой свет Аонира, смертное чудо, на котором лежит отблеск самого Нора, - сказал один.

А второй обратился к Горену:

В тебе он уже есть, ты для нас неприкасаем.

И они исчезли.

- Одной заботой меньше,- сказал Бульдр, стоящий, как всегда, обеими ногами на земле.

Менор фырчал и отдувался, как будто много времени провел под водой. Хаг легонько пнул его в бок:

- Сделай умный вид, приятель, мы вот-вот предстанем перед Руоримом, мне бы не хотелось являть собой столь жалкое зрелище, как в прошлый раз.

Когда они поднимались по лестнице, Горен нащупал руку девушки и крепко ее сжал. Она не сопротивлялась.

Под магической защитой темной полуэльфийки они дошли до балкона, где ничего не подозревающий Руорим пил вино с Вейлин. Он явно не заинтересовался маленькой группой внизу, предпочитая более приятные вещи. По легкой одежде было нетрудно догадаться, чем они только что занимались. Судя по позе Руорима, он собирался немедленно продолжить любовные игры.

Эльфийка издала крик ужаса, когда перед ними, словно ниоткуда, выросли ее бывшие друзья.

Руорим медленно повернулся, и если удивился, то ничем своего удивления не выдал. Правая его рука дернулась, но он вовремя вспомнил, что оружия при нем не было, так что показывать свою беззащитность не захотел.

- Я пришел тебя арестовать, отец, - спокойно произнес Горен. - Шейкур в наших руках. Ты будешь сопротивляться?

Руорим показал на темную землю:

- Я вам нужен в борьбе против Хокана Ашира.

- Ты проиграл, - возразил Горен. - Орки, люди, гномы здесь, даже эльфы пришли или придут через пару дней. Да и тролли с норканами в стороне не остались. Они уничтожат войско Хокана Ашира. И тебя не пощадят, ведь ты нанес им столько обид. Твое правление оказалось кратким, но его конец тоже должен быть достойным, чтобы шейканы вспоминали тебя с уважением.

- Вы не сможете меня захватить, - сказал Руорим. - До сих пор это никому не удавалось, спроси своих немощных товарищей.

Выступивший вперед Бульдр поднял топор.

- По крайней мере, мы вооружены, - сказал он, ухмыляясь, - так что злись не злись…

- Менор, - язвительно спросила Вейлин, - любимый мой, не хочешь ли меня поцеловать? Я тебе позволю, ведь сегодня особенная ночь.

- Вейлин, - еле шевеля губами, произнес Менор, - какой бы красавицей ты ни была…

Тонкое платье почти не скрывало очаровательного тела. Она весело засмеялась и распахнула руки:

- Ты ведь никогда не причинишь мне вреда, правильно? И не допустишь, чтобы ко мне прикоснулся кто-нибудь еще. За это я щедро тебя вознагражу, такими удовольствиями, о которых ты даже и не мечтал…

- Прекрати, - хрипло ответил он. На его лице читалось страстное желание, смешанное с отчаянием. Казалось, он вот-вот сделает шаг.

- Шейкан против шейкана, - тихо сказал Горен отцу.- Ты действительно этого хочешь? Мы уже давно могли тебя уничтожить, но я по горло сыт бессмысленными убийствами.

Руорим озирался, словно кого-то искал.

- Их здесь больше нет, - пояснила Звездный Блеск. - Они сказали, что договор больше не действует. Их интерес к тебе и этой войне пропал, так что теперь принцы Тьмы на пути к очередным бесчинствам.

Казалось, ее слова слегка поколебали уверенность темного шейкана.

- Ты не можешь лишить меня моего права, Горен, ведь я так долго ждал. Такого я не потерплю даже от собственного сына.

- Забудь ты про свою магию! - крикнула Звездный Блеск. - Я все равно отброшу ее обратно на тебя!

Так быстро сдаваться Руорим не собирался, несмотря на отчаянное положение. Он бросил кубок с вином в Горена, который стоял ближе всех к нему, и приготовился бежать. Тут же все быстро смешалось.

Из темноты вдруг выскочил Энарт Обоюдоострый с обнаженными мечами. Но Хаг Сокол был начеку. Он с самого начала прикрывал спины товарищей, так что при свете факелов заметил блеск клинков еще до того, как появился их хозяин. Меч уже был в руках Хага. Он парировал первый удар и уклонился от второго. Вооруженный двумя мечами, Энарт имел преимущество, но Хаг был моложе… и намного подвижнее. Он не поддался на обманный выпад, а провел короткий контрманевр. Подпрыгнул и развернулся, пока противник перехватывал мечи. Энарт сделал ошибку, слишком близко подпустив к себе Хага: на коротких дистанциях его длинные мечи оказывались совершенно бесполезными. На балконе и так было слишком мало места, чтобы показать себя во всем блеске.

Хаг успел ударить Энарта по колену и одновременно пригнуться, чтобы следующий удар тоже прошел мимо. Еще раз парировал меч противника и отскочил в сторону, а Энарт потерял равновесие, поскользнулся и закричал от боли. Одним мощным ударом Хаг отрубил Энарту левую руку. Брызнула кровь, и заместитель Руорима с воплями повалился на землю. Бульдр, давно державший топор наготове, быстро довел дело до конца.

В этот момент Вейлин Лунный Глаз вытащила нож и кинулась на Горена, который отклонился от брошенного в него кубка с вином. Жажда убийства сверкала в ее глазах, и Вейлин попала бы в Горена, прежде чем он успел отскочить и прежде чем до нее добежал Руорим, кричавший: «Безумная! Не смей!»

Но тут наперерез ей бросился Менор. С громким «Нет!» он рванулся вперед в тот самый момент, когда она налетела на Горена. Так же как Хаг заметил появление Энарта, Менор, не спускавший с девушки глаз, вовремя предупредил ее намерение. Он метнулся к Вейлин, схватил и откинул назад.

- Не Горен! - орал он. - Не ты!

Она попыталась брыкаться. Паника заплясала в ее глазах, когда она увидела, что перила совсем близко.

- Менор, что ты делаешь? - визжала она.

Но Менор не остановился, наоборот, - побежал быстрее, а потом вместе с ней прыгнул за ограждение.

Устремившийся в пустоту Руорим потерял равновесие, наперерез ему бросилась Звездный Блеск, упала ему в ноги, схватила и швырнула на пол. Прежде чем он успел выпрямиться, рядом оказался Горен, который заломил ему руки за спину, причинив сильную боль.

Руорим был силен, но на нем лежал Горен, пусть и не слишком тяжелый. Мяснику не удалось освободить выкрученные руки. Подоспевший Бульдр швырнул Горену наручники. А потом, приставив к затылку Руорима меч, ждал, пока Горен как следует их закроет и повернет ключ.

- Как это возможно?! - удивленно хрипел Руорим.

- Старый дурак! - взорвался Горен,- ты ведь в Шейкуре, а во мне течет твоя кровь. В этом месте твоя магия на меня не действует!

Он увидел, что на балкон выскакивают капитан Дьюрасс, Дармос Железнорукий и другие шейканы, и слезы выступили вдруг у него на глазах.

- Ищите Менора! - крикнул он. - Быстрее! Он вместе с Вейлин прыгнул с балкона и наверняка лежит где-то там внизу. Поторопитесь!

Дьюрасс махнул двум шейканам, и все трое бросились обратно.

Горен с Бульдром поставили Руорима на ноги.

- Страница перевернулась, - сказал Дармос Железнорукий, но в голосе у него не было никакой радости - перед ними стоял усталый старик.

- Вы не представляете, что натворили! - рычал Руорим.

Руки его были закованы. Без оружия и магии выбора у него не оставалось. Он молча позволил себя увести, наверняка рассчитывая дождаться более удачного момента для побега. Не меньше восьми человек окружили его, направив на него свое оружие.

Торопливо, опираясь на палку, приковыляла Марела.

- Это, мальчик мой, чтобы тебе не пришла в голову глупая мысль применить темное заклятие, от которого бы тебе, конечно, не поздоровилось, нисколько не поздоровилось, - сказала она с приветливым лицом, но резким, непререкаемым, угрожающим тоном.

Теперь Руорим продемонстрировал свой волчий оскал.

- Не спешите радоваться, - прохрипел он. - Вы захватили меня в неудачный момент, но, как только я восстановлю свои силы, вы горько пожалеете, каждый из вас. Еще не построена тюрьма, способная меня удержать.

Все успокоилось, друзья стояли молча, как парализованные, пока не появился Дьюрасс в сопровождении Слухача.

- Эльфийка мертва, - сообщил капитан.- В Меноре еще теплится жизнь. Мы уже отнесли его к Мареле, которая о нем позаботится. Но она сказала, что надежды почти нет.

- Эльфийку… Вейлин… Ее нужно смазать ароматическими веществами, забальзамировать и завернуть в льняную ткань, - сказал, запинаясь, Горен. - Мы должны… передать ее родителям.

- Я все устрою,- пообещал Дьюрасс. - В Шейкуре спокойно, были только небольшие стычки. Теперь шейканы хотят знать, что будет дальше и кому принадлежит трон.

- Завтра я им все объясню, - пообещал Дармос Железнорукий. - Мы с благодарностью примем помощь всех народов, а потом, когда все закончится, подумаем о том, что будет с Руоримом и кто в дальнейшем займет трон. Его людей вышвырните из крепости, живыми или мертвыми, мне все равно. - Он повернулся к друзьям, которые так и продолжали стоять неподвижно. - А вы, молодые люди, сейчас отправитесь в Тронный зал и поедите. А потом ложитесь спать. Скоро начнется битва, нам понадобятся силы. Время для печали найдете позже, когда для этого появится причина. Пока таковой я не вижу.

Казалось, Горен с трудом пришел в себя после кошмара:

- Да, что-нибудь съесть… и выпить… Сейчас нам очень нужно. - Он требовательно посмотрел на друзей. - Пойдемте. Пожалуйста. Всего на пару минут, прежде чем лечь спать.

Бульдр кивнул, обнял за узкие плечи Звездный Блеск и потащил худенькую девушку за собой. Сзади молча шли Хаг с Гореном.

ГЛАВА 13 Полет дракона

Битва за Шейкур была в полном разгаре. Хаг присоединился к своему клану из Нортандера, Бульдр сражался бок о бок с гномами. Крэйг Ун'Шаллах вышел с троллями из Айзенштурма. Эльфийские лучники взяли на себя оборону самого Шейкура, пока большая часть шейканов находилась на поле боя.

Хокану Аширу приходилось сражаться сразу на нескольких фронтах. Его солдаты падали, но он заставлял их подниматься снова и снова. Ему приходилось очень трудно, но немертвые представляли собой страшную силу, да и железные собрали свою долю кровавой жатвы. Всех превосходил Непобедимый. Он один стоил целой армии и наносил объединившимся народам страшные потери. Он внушал животный страх. Многие солдаты от ужаса теряли голову и пускались в бегство, даже не делая попыток вступить с ним в бой.

Но Непобедимый не мог быть сразу везде. Пока он крушил одних, другие, сплотившись в отряды, прорубали широкие бреши в рядах приспешников Хокана Ашира.

Долгое время никто не мог сказать, чья чаша весов перевесит: стрелка склонялась то в одну, то в другую сторону. Ужасная магия Хокана Ашира косила целые отряды, и эльфы с оркскими шаманами сбились с ног, пытаясь отбросить или хотя бы ослабить его заклинания.

Битва продолжалась днем и ночью: утихая в одном месте, она разгоралась с новой силой в другом. Затишье наступало только в самые темные предрассветные часы, которые использовали, чтобы убрать погибших и перегруппировать армии.

Через несколько дней Хокан Ашир почувствовал, что теряет способность сосредоточиться. Усталость росла. Горен был рад, что Гримуар хранится в надежном месте, потому что, попади он в руки некроманта, тот нанес бы им всем страшнейший урон.

Марела и Звездный Блеск сбились с ног, врачуя раненых. Слухач таскал к ним пострадавших, а после лечения размещал в крепости, исходя из тяжести ранения. Вскоре Шейкур превратился в огромный госпиталь: нуждающиеся в помощи лежали повсюду, потому что подходящих для этого помещений не было. На Шейкур еще никогда не нападали, поэтому и лазаретов здесь не было. При строительстве крепости об этом никто не подумал.

Несмотря на нестерпимую, все усиливающуюся жару и недостаток воды в источнике под скалой, Горен был рад засухе: если бы не она, на них обрушились бы многочисленные болезни.

Участвовать в битве Горену запретили, хотя ему очень хотелось выйти на поле боя. Но против были все: Дармос Железнорукий, Марела, Звездный Блеск, Дьюрасс и даже его собственные друзья. С каждым днем он все глубже погружался в отчаяние.

- Марела, почему меня не пускают? - кричал он. - Я воин, меня учила этому мать, а сейчас идет битва за будущее моего народа!

- Твое время еще не пришло, - таинственным голосом сообщила она. - Больше ничего сказать не могу.

- Но мне этого недостаточно, вы держите меня в плену, прямо как Руорим, - набросился он на нее.

- Ты не должен бессмысленно погибнуть в битве, предоставь это простым солдатам, - возмущалась она, тыча ему пальцем в грудь. - Какой смысл рисковать сейчас, когда и так все идет хорошо! Хокану Аширу до сих пор не удалось прорваться, да и потерь у нас гораздо меньше, чем у него. Пока твоя помощь не требуется, ты останешься здесь!

- Все мои друзья сражаются, - с несчастным видом упрямился он. - Что они обо мне подумают?

- Сейчас я тебе объясню, что они подумают, - раздался голос подошедшей к ним эльфийки Звездный Блеск. - Они сражаются за тебя и не хотят, чтобы ты умер, потому что иначе все будет напрасно. Разве так трудно это понять?

- Почему речь идет только обо мне? Объясните мне наконец! - кричал он.

Она подняла руки вверх:

- Бульдр уже сказал, разве ты не слушал? Ты символ этой битвы. Ты часть Шейкура, непобедимой, неприступной крепости. Если падет Шейкур и погибнешь ты, мужество утратят все - и на Фиаре не останется ни одного безопасного уголка. Что будет на руку только магам Альянса. Так что все предельно просто. - Она отвернулась. А выходя, добавила: - Подожди, у тебя еще будет возможность пролить кровь, ты ведь так к этому стремишься.

Горен смотрел ей вслед, а потом у него вырвалось:

- Она все время меня обвиняет, и однажды я стану именно таким, каким она менясчитает, и тогда я ее убью. Задушу ее своими собственными руками, медленно-медленно, тогда посмотрим, сколько еще недовольств она сможет обрушить на мою бедную голову!

Горену надоело безделье. Он пошел в библиотеку, откуда можно было докричаться до дракона.

- Ур, - громко сказал он, - мне нужно кое-что с тобой обсудить. Поднимайся на самый верх! Хокан Ашир должен тебя видеть, пусть вспомнит, что у нас в рукаве есть неплохой козырь. Заодно и поговорим.

И он пошел вверх по лестнице, мимо принадлежащего Мареле Зала Исцелений, в котором Звездный Блеск старательно готовила целебные настои и мази.

Она заметила его через открытую дверь и вышла:

- Что ты задумал?

- Хочу поговорить с Уром.

- Хорошо. Я пойду с тобой.

- Зачем? Чтобы я не натворил глупостей? Или ты думаешь, что я вынашиваю коварный план, который тщательно от тебя скрываю?

- Совершенно верно.

Горен уступил:

- Скажи мне лучше, как дела у Менора, если уж мы идем вместе и ты меня не избегаешь.

Звездный Блеск ответила не сразу:

- Плохо. Но он не сдается.

- Я могу его навестить?

- Пока нет, Горен. Мы стараемся оградить его от всех, он очень слаб и не приходит в сознание. Мы делаем все, что в наших силах.

- Да, я знаю. - Он потер подбородок. - То, как он поступил…

- В этом нет твоей вины, - перебила она. - Не кори себя понапрасну. Почему ты берешь на себя ответственность за весь мир?

Он кивнул:

- Согласен. Но мне очень жаль. Наверное, тяжело смотреть на него и чувствовать свое бессилие.

- Да. - Голос у нее был унылый. - Я очень его люблю. Он самый честный вор, какого я знаю.

Тут Горен не выдержал и засмеялся, от сердца вдруг отлегло.

Как ни странно, дракон действительно ждал его, лежа на большой платформе. Его было хорошо видно с Железных полей. У него, приподнявшего крылья, вид был величественный, но голос звучал тоскливо.

- Я не могу тебе помочь, - сказал он, прежде чем Горен успел открыть рот.

- Почему нет? Ты все еще связан с Руоримом? Я что, должен убить собственного отца, чтобы ты помог шейканам?

Пылающие глаза дракона заблестели еще ярче.

- Руорим закован в цепи. Я от него не завишу.

- Прекрасно! - строго сказал Горен. - Значит, сейчас ты обязан подчиняться мне, носителю души Малакея и наследнику Шейкура. Я, как и мой отец, чистокровный, так что, даже если и не сижу на троне, ты все равно должен выполнять свою клятву в отношении меня. Я не прав?

- Прав, - подтвердил дракон.

- Тогда напади наконец на войско Хокана Ашира! - потребовал Горен.

- Нет.

Горен готов был рвать на себе волосы:

- Бородавки Мериты, что же тебе мешает?

- Руорим закрыл войско своей магией. И она все еще действует.

- А Непобедимый? Его это тоже касается?

Ур отвернулся:

- Я не могу на него напасть.

Горен почти потерял терпение:

- И какие же у тебя причины?

- Я просто не могу, Горен. Меня что-то не пускает.

Молодой шейкан подошел к краю платформы и посмотрел на непрекращающуюся битву внизу. С такой высоты было не разобрать, кто бьется против кого. В некоторых местах все бурлило, кое-где бились отдельные всадники, в рукопашной сходились солдаты, наемники, немертвые и железные. Горен не понимал, как предводители умудряются не запутаться в этой неразберихе. Горнисты постоянно трубили, звуки сплетались в общую мелодию. Как воины разбираются в этих сигналах - неясно.

- В конце концов, вообще никого не останется, - тихо сказал он. - А до тех пор они не остановятся. Вскоре уже Шейкур не сможет принять ни одного раненого. Костры для погибших горят день и ночь. Запах крови и смерти такой, что дышать нечем, он пропитал все вокруг. Нужно что-то предпринять, Ур. - Он повернул голову и посмотрел на дракона. - А если я сниму заклятие Руорима, ты полетишь?

- Полечу, - пообещал Ур.

Звездный Блеск подошла ближе:

- Что вы задумали?

Горен скорчил мрачную физиономию:

- Я спущусь вниз, сниму заклятие Руорима и сойдусь с Непобедимым.

- Но почему? - Она ничего не понимала. Он сухо засмеялся:

- Что ты имеешь в виду? Почему я собираюсь снять заклятие? Потому что это единственное, что нам остается, чтобы удержать Хокана Ашира и помешать уничтожить всех наших союзников.

- Но для этого… для этого тебе понадобится магия.

- Правильно, - согласился он. - Но ведь именно этого ты требовала от меня с самого начала, верно? Так что мое решение должно тебя обрадовать. Во мне есть магия, а поскольку, в соответствии с вашими указаниями, сражаться я не имею права, то и займусь тем, что мне положено. Это тот самый момент, которого ждал Руорим! Именно для этого я должен был сидеть при нем, ведь заставить меня силой он не мог. Теперь я готов, а он в цепях. Так что руки у меня развязаны. Я сделаю это ради себя, ради Шейкура, ради моего деда и ради моих друзей. А может, и ради тебя, Ур. Но не ради Руорима и не ради народов Тьмы. Один-единственный раз я делаю свободный выбор, и вы меня не остановите.

- Но… Непобедимый… - не успокаивалась Звездный Блеск. - Безумие выступать против него в одиночку! Скажи ему, Ур.

- Она права, Горен.

- Да что ты говоришь?! - Лицо Горена омрачилось. - Они разбегаются от него как зайцы, а он приближается к Шейкуру. Если он прорвется через ворота, то сможет захватить крепость в одиночку. Ах, что я говорю, ему даже не понадобится бросаться на ворота, он пройдет по скалам прямо к княжеским покоям и убьет моего деда! А потом и шейканов, одного за другим, и никто не сможет его остановить.

- А почему ты считаешь, что сможешь ему помешать? - закричала Звездный Блеск.

Горен похлопал себя по нагруднику:

- У меня есть доспехи Серебряное Пламя и кинжал Малакея. С ними никакая магия никакого Непобедимого не страшна, у меня хороший меч… и драконов щит, который защитит от самого ужасного оружия! И еще у меня…- проклятие! - у меня собственная магия. Все еще недостаточно?

Глаза девушки наполнились слезами.

- Ты здорово изменился, с тех пор как перестал ее сдерживать…

- А чего же ты ждала?! - заорал он на нее. - Думаешь, я могу оставаться нормальным человеком? Да и не был я им никогда! Я Драконокровный с душой Малакея! Не знаю, чего ты от меня ждешь и каким я должен был стать по твоему мнению, но я такой, какой есть.

Он смотрел на нее, тяжело дыша. В его глазах читался гнев, но также стыд и отчаяние. Некоторое время он не мог говорить, но потом взял себя в руки. Продолжал он уже спокойнее:

- И я не бегу от ответственности и не оставляю грязную работу другим. Я думаю, что могу положить конец этой битве. По крайней мере, хочу попробовать!

Она легким движением смахнула с ресниц слезы малодушия.

- А если ты ошибаешься?

Он опустил голову. Потом медленно подошел к ней, положил руку на ее мокрую щеку и тихо сказал:

- Тогда, Звездный Блеск, я погибну, так же как и другие. Я этого не хочу, но должен спуститься вниз и внести свой вклад в эту битву. Прошу тебя, отпусти меня.

Целую минуту Звездный Блеск смотрела на него снизу вверх, глаза в глаза. Он на голову был выше ее, и благодаря исходящей от него уверенности, рядом с ним она казалась как никогда хрупкой. Девушка молча кивнула.

Горен повернулся к дракону и призывно поднял палец:

- Держись наготове, Ур. Когда я тебя позову, прилетишь.

Не дожидаясь возражений, он отправился внутрь крепости.

- Слухач! - закричал он. - Где ты, приятель? Я знаю, ты где-то здесь, моя молчаливая тень! Иди в конюшню, почисти и оседлай Златострелого и жди меня! - Уже на лестнице он продолжил: - Йореб! А ты куда запропастился? Я что, один в крепости?

Он спускался по лестнице, голос его звучал все тише и в конце концов стих совсем.

Дармос Железнорукий, стоя на балконе, смотрел, как Горен приближается к полю боя верхом на жеребце, выращенном Дератой.

- Там, внизу, сейчас должен быть не он, а я,- сказал Дармос, и в голосе его звучала горечь. - Как я мог допустить, чтобы мой внук отправился навстречу смерти?

- Перестань себя упрекать, Дармос, - сказал подошедший Фугин. - Пока еще никто не сказал, что Горен погибнет, а вот насчет тебя можно было бы не сомневаться.

- Ну, это было бы не так уж и страшно. - Вид у Дармоса был усталый. Так он выглядел с того дня, когда передал Шейкур Руориму. - Вся моя жизнь - это сплошная ложь.

- Ничего подобного. Твоя прабабка имела полное право занять трон, она была наследницей по крови. Да и не имелось других претендентов. Никому и в голову бы не пришло, что через столько лет объявится наследник, вздумавший вспомнить про своих деда с бабкой! Отец твой ничего не знал, и дед, скорее всего, тоже, если Меруну ничего ему не сообщила. К тому же это противоестественно, когда брат и сестра заводят детей, - их потомки не могут быть здоровыми. По крайней мере, Руорим точно нездоров, я уверен.

- Спасибо за поддержку, Фугин, - с издевкой поблагодарил Дармос. - Когда битва закончится, придется решать, что делать дальше.

- Все очень просто, Дармос, - быстро ответил Фугин.- Если Горен выживет, передашь трон ему. А если нет, выберешь другого наследника. Сам ты больше не можешь оставаться правителем, это однозначно. Шейканы теперь тебе не доверяют. Да и тебе уже не захочется вершить правосудие и охранять свой народ.

Лицо Дармоса дрогнуло, словно его ударили, - правду ему сказал его лучший друг. Фугин не стал его щадить:

- Радуйся, что это тебе говорю я, а не кто-нибудь другой! Шейканы не терпят слабости, это ты сам повторял с ранней юности.

- Да, и вот куда это меня завело, - согласился, глубоко вздыхая, Дармос. - Ты прав, старина. А сейчас, прошу, оставь меня одного. Я удалюсь и составлю подробнейшие документы, которые расставят все по своим местам. Позаботься о раненых и присматривай за Гореном.

- Присматривай! - усмехнулся Фугин, похлопывая седовласого шейкана по плечу. - Ты ведь и сам понимаешь, что, как только примешь решение, с тебя словно тяжкий груз спадет. Не забудь придумать, куда мы отправимся, когда ты наконец отойдешь от дел. Пока мы еще не совсем состарились и способны взгромоздиться на лошадь.

Дармос удивленно посмотрел, а потом улыбнулся.

Йореб с десятью шейканами сопровождал Горена. Златострелый до сих пор не верил, что на его спине сидит хозяин: он пританцовывал и ржал, фыркал и бил ногой - словом, выражал все признаки нетерпения. Он бросился вперед, едва в воротах появилась узкая щель, и, тяжело стуча копытами, полетел по равнине. Шерсть его блестела на солнце, как жидкое золото; конь громко ржал.

Горен был взволнован ничуть не меньше. После своей речи перед Уром и Звездным Блеском в качестве зрителей он задумался, потому что понятия не имел, как задействовать свою магию. Выпустив ее, он не разрушил себя, но ведь ничего особенного и не произошло. Обострились чувства. Теперь он читал чужие мысли и воспринимал чужие ощущения на довольно большом расстоянии. И у него появилась естественная защита против небольших магических потоков.

Восприятие его стало более чутким, но он также понял, что магия действовала в нем всегда. Он с самого рождения старался оттолкнуть то, что постоянно оказывало на него влияние. Иногда в большей, иногда в меньшей степени.

Но его никто не учил применять свою магию активно. Это ведь совсем не то что разговаривать с ветром, прислушиваясь к его пению. Речь шла не о том, чтобы бормотать волшебные формулы, варить таинственные отвары или создавать необыкновенные предметы. Магия Горена была намного древнее, она исходила прямо от него, и он должен был найти способ правильно ее использовать.

Пока Йореб и остальные отбивались от первых нападающих, он скакал дальше к железным и немертвым. Конечно, он подозревал, что Хокан Ашир страстно ждет этого момента, чтобы наконец его поймать. Именно поэтому никто не хотел, чтобы он покидал Шейкур, опасаясь, что он попадет в руки некроманта. Но он был просто обязан пойти на риск. Хокан Ашир уже много дней участвовал в битве, так что силы его были на исходе. У Горена же было несколько предметов, которые обеспечивали ему прикрытие. Он выстоял против такого великого мага, как Раит, причем в гораздо более тяжелых условиях.

Чем ближе он подъезжал к темному правителю, тем сильнее ощущал воздействие магии, которая держала железных и немертвых между жизнью и смертью, заставляя их двигаться. Он мысленно изучал их, стараясь различить отдельные магические потоки и понять их происхождение.

Потом он обнаружил чужой, но хорошо знакомый след. Магия Руорима, настолько похожая на его собственную, как будто встретились двойники.

Златострелый бежал вдоль отрядов, держась на таком расстоянии, чтобы до него не долетели ни копье, ни стрела, а Горен пытался не отвлекаться. Он без труда находил магический след отца, похожий на четкую линию красного цвета. Оказывается, она окружала все войско Хокана Ашира.

Почему Руорим не снял это заклятие, когда выступил против некроманта? Почему не приказал Уру напасть на войско еще раз?

На эти вопросы Горен, скорее всего, никогда не получит ответа, но зато он убедился, что отец открыл ему далеко не все свои планы. Юного шейкана затрясло, и он задал себе вопрос, достаточно ли сильны его защитные силы. Руорим был непредсказуем и, следовательно, более опасен, чем все маги Альянса, вместе взятые.

Но теперь Горен перечеркнет его планы раз и навсегда.

«Я поймаю тебя, - мрачно думал он. - Возможно, это ты внушил мне страх перед магией, чтобы сделать меня более податливым и легко контролируемым. Но с этим покончено. Сейчас ты получишь доказательства, что я лучше тебя».

Он развернул Златострелого и поехал вдоль линии обратно - одинокий всадник между толпами солдат. Йореб с товарищами давно его потеряли, потому что попали в стычку и бросились на помощь Юлдиру. Один раз Горену даже показалось, что он видит Крэйга и волосатого исполина Вольфура, которые как раз расправлялись с группой железных.

«Сейчас, - подумал он. - Сейчас».

Он снова сосредоточился, глубже окунулся в магическое заклятие, наложенное Руоримом, нашел кончик нити и начал ее уничтожать. Кусок за куском, не говоря ни слова, только силой своего духа.

И заклятие развалилось. Горен с удовольствием наблюдал, как расщепляется красная лента: сначала в одном месте, а затем сразу во многих. Образовалась щель, потом появились дыры… а потом лента развеялась, словно клочья тумана на ветру.

Горен повернул Златострелого обратно. Хокана Ашира нигде не было, а огромная фигура Непобедимого как раз в этот момент находилась в самой гуще сражения, на него исполин не смотрел.

- Сюрприз, - тихо сказал Горен. А потом во все горло заорал: - Ур! Вперед!

Он знал, что голос так далеко не долетит, но он свяжется с драконом посредством своего духа. Он мысленно послал приказ.

И дракон послушался.

Все сражения моментально остановились, как только древний гигант пошевелил огромными крыльями, издал громовой клич и поднялся в воздух. Сделав несколько взмахов, он взмыл высоко вверх, промчался над Железными полями, развернулся и с силой урагана обрушился, как уже один раз было, на войско Хокана Ашира.

Горен видел, как летят по воздуху железные, распадаются на куски немертвые и все темные воины поворачиваются к дракону, который уничтожает их одного за другим. Ур изрыгал огонь, хватал врагов когтями и зубами, скашивал ряды острыми, как ножи, крыльями.

- Да, - прошептал Горен, - хорошо, так и надо.

И тут же услышал гневное рычание Непобедимого.

ГЛАВА 14 Непобедимый

Ур замер в падении, потом снова взмыл вверх и начал кружиться над войском. Железные и немертвые застыли как вкопанные.

Огромный железный гигант пробирался сквозь толпу, расшвыривая воинов, не обращая внимания, друг это или враг. Он направлялся прямо к Горену, который стоял, совершенно один, на сотню шагов дальше. Доспехи железного сверкали на солнце, а из красных глаз вырывался бешеный огонь.

Златострелый оглушительно заржал, начал пританцовывать и встал на дыбы.

- Спокойно, мальчик мой, спокойно! - обратился к нему Горен, с трудом удерживаясь в седле.

Он испугался, заметив, что конь вспотел, глаза его дико вращались, ноздри расширились.

«Конечно нет, это не твоя битва, храбрый мой Златострелый. Туда я отправлюсь один».

Взгляд его обратился к Непобедимому, который подходил все ближе и ближе.

- Только ты и я, - прошептал он.

Ему удалось заставить Златострелого стоять тихо; он спустился на землю, привязал уздечку к седлу и отпустил жеребца. Издав резкое ржание, Златострелый бросился к Шейкуру, но, сделав две сотни шагов, остановился, постоял на месте и повернул назад. Он подскакивал и ржал, зовя Горена к себе, - в его голосе отчетливо слышалось глубочайшее отчаяние.

У Горена уже не оставалось времени на коня. Он вытащил меч, снял со спины щит и укрепил его на левой руке.

«Похоже, я сошел с ума», - подумал он, когда Непобедимый приблизился на расстояние двух бросков копья. Казалось, он растет. Сверху донизу он состоял из ножей, сабель, серпов, копий, шипов и палиц. Когти его заканчивались длинными, острыми, слегка искривленными мечами. Земля дрожала под его тяжелыми шагами. Но двигался он легко и быстро.

Не успел он принять нужное положение, как его огромные руки со свистом опустились на Горена. Шейкан слегка пригнулся, прыгнул вперед, присел и с согнутыми коленями побежал дальше так быстро, как только мог. Прямо за собой он слышал лязг острых когтей, в ушах свистел ветер. Он быстро повернул направо, пробежал еще немного и развернулся влево. Ему нужно было во что бы то ни стало уклониться от смертоносных рук. Но при этом ни в коем случае нельзя было приближаться к самому Непобедимому, потому что из скрытых щелей на его теле один за другим выскакивали клинки и острые шипы.

Горен держал между собой и Непобедимым спасительный щит. Он побледнел, услышав удар стрелы о мощную чешую дракона, но щит все же выдержал. Правая рука крепко держала меч, хотя он и сам не очень понимал, как его использовать, потому что до сих пор ему приходилось только бегать, спасая свою жизнь.

Его уже настигал несущийся гигантскими прыжками Непобедимый, который попытался его схватить, двигаясь так ловко и элегантно, как… да, как настоящий шейкан. Другого сравнения Горен не знал. Шейканы считались лучшими в мире воинами, а Непобедимый… Непобедимый был лучше, чем все они, вместе взятые.

Горен мчался по полю, постоянно петляя и оглядываясь на Непобедимого, чтобы вовремя распознать следующую атаку. Но он был слишком неуклюж, земля казалась вязкой и липкой, как клей, ноги стали свинцовыми. Без щита у него бы вообще не осталось никаких шансов. Чешуя дракона пока еще держалась, хотя принимала на себя один удар за другим. Но зато тело Горена сотрясалось при каждом толчке; о том, что левая рука у него еще существует, он знал исключительно потому, что всю ее пронизывала резкая боль. Долго ему меч не удержать. Дыхание сбивалось.

Вдруг Непобедимый застыл и уставился на Горена, который тоже остановился, держась настороже, и повернулся к противнику.

- Не может быть! - пролетел над полем громовой голос Непобедимого. - Ты давно уже должен был умереть. Никто не способен сопротивляться так долго.

Горен готов был рассматривать эти слова как комплимент, но никакой гордости не почувствовал: слишком уж устал. Для него и самого оставалось загадкой, почему он до сих пор жив. Он даже не был ранен, не считая небольших порезов на руках и ногах.

- Ты хвастун! - закричал он. - Представлять собой целый арсенал и быть в два раза больше противника - это легко. А если бы ты оказался лицом к лицу со мной и имел при себе только один меч? Тогда бы стало ясно, владеешь ли ты настоящим искусством.

Непобедимый застыл:

- Все равно я непобедим.

- Фи, так может сказать каждый, кто еще ни разу не вступал в честный бой, - отозвался Горен. - Ну давай, покажи мне, на что способен, ты, железный череп!

«Что я делаю? - с ужасом думал он. - Тяну время? Зачем? Я просто оттягиваю неотвратимое».

Когда Непобедимый наконец выпустил из тела все свое оружие, раздались звон, лязг и грохот, гигант задействовал даже когти. Теперь у него в руках сверкал меч длиной с лошадь, а шириной с ногу орка.

Горен загнал поглубже свой страх. Наконец он добился своего. Чем все закончится, неизвестно. Как он вообще может подойти к такому монстру, да еще и пытаться его победить?! Гигант даже не был ранен, не истекал кровью и не умирал. Превосходящий его размерами в два раза и не знающий себе равных в битве! Ни один из железных так плавно не двигается; единственное их преимущество в бою - скорость и способность задействовать сразу несколько видов оружия, а во всем остальном они тупы и несообразительны. На них можно найти управу. А на этого? Никаких шансов. Не случайно он носит такое имя. Хокан Ашир создал совершенного бойца, непобедимого и бессмертного.

Но в любом случае сейчас Горену не пристало бегать как зайцу, ему выпало погибнуть в бою.

Горен ждал, приняв боевую стойку. Он отбросил щит, обеими руками схватился за меч и ринулся вперед. Подпрыгнул, изобразил выпад и удар и тут же отвел руку в сторону. А потом с силой обрушился на меч Непобедимого, который как раз собирался кинуться на него.

Используя силу противника, он не отразил удар, а отклонил, увернувшись в ту же сторону. Весь свой вес он вложил в меч, так что ему действительно удалось потеснить Непобедимого. Тут же меч монстра врезался в землю. Горен смотрел, как великан встает с земли и готовится к атаке. Сердце его бешено стучало, на долю секунды у него закружилась голова от счастья.

Первый удар получился! Обязательно нужно посмотреть, как именно Непобедимый использует меч, какую выберет тактику. Будет ли с этого толк? Какая разница! Он покажет Хокану Аширу, что Непобедимый, несмотря на свое совершенство, не такой великий воин, как шейкан. Он хотел продемонстрировать это всем, в первую очередь Драконокровным, чтобы они не утратили мужества, когда Горен все-таки падет под ударами более сильного врага. Пусть это произойдет в равном бою.

Над ними кружил Ур. Горен не мог приказать ему напасть. До сих пор дракон старался уклониться, и так будет поступать и дальше. Но сейчас это не играло никакой роли. Дракон все равно нанесет страшный урон войску Хокана Ашира, как только битва Горена подойдет к концу.

Горен ожидал атаки. Наконец она последовала и оказалась на удивление простой. Ему даже удалось парировать выпад, не сломав себе руки. Тут же он перешел в нападение и ответил ударом на удар. Он парировал атаки противника, стараясь не попасть под удар и не повредить себе кости.

И вдруг ему показалось, что вместо него сражается кто-то другой, а сам он наблюдает за боем со стороны. Он полностью отключил сознание и сосредоточился исключительно на битве. Меч сросся с его рукой, тело превратилось в оружие. Он полностью настроился на врага, видел только его меч и ноги, предвосхищая следующие движения Непобедимого. Левая нога, выпад справа, обманный удар, отход, удар… С уверенностью лунатика Горен парировал все удары. Движения его были легкими и плавными, дыхание ровным, руки сильными, но подвижными.

Их битва напоминала танец. Все, чему он научился и в течение многочасовых тренировок довел до автоматизма, заработало, превратившись в высокое искусство. Он прекрасно чувствовал противника, не рассуждал, парировал, уворачивался, отступал и нападал.

Пока не совершил ошибку. Ту самую, которую делал с самого начала, с самого первого своего урока, от которой так и не смог избавиться. Это было его единственное слабое место. Неуверенный шаг, нерезкий выпад снизу - почему вообще снизу, при открытой защите! - крошечная ошибочка, практически незаметная при такой скорости. До сих пор ее не обнаружил ни один из противников Горена, за исключением одного. Но сейчас ее обнаружил Непобедимый. Он отвел меч Горена вниз и в одно мгновение выбил из утративших силу рук. Юный шейкан потерял равновесие и упал на спину. И тут же почувствовал, как острый клинок вспарывает нежную кожу на горле. Ощутил, как по шее течет теплая струйка, кадык резко дернулся.

- Ты никогда этому не научишься, - сказал Непобедимый.

И тут Горен понял.

- Мама? - хрипло проговорил он.

От шока, боли и ужаса Горен почти лишился чувств. Он лежал под мечом Непобедимого, который почему-то медлил, хотя мог отрубить Горену голову одним спокойным, почти нежным движением. Но железный не шевелился. Как будто понял, что именно прошептал Горен. Как будто пытался вспомнить.

Как будто мог вспомнить.

Ненависть к отцу, которая чуть было не перешла в сострадание и не закончилась примирением, вспыхнула с новой силой и выросла до невероятных размеров. Теперь наконец Горен понял причину распри между Хоканом Аширом и Руоримом и задрожал от гнева и отчаяния. Так вот почему Ур не мог напасть на Непобедимого: в последнем была заключена душа шейкана!

Не отдавая себе отчета, Горен закричал. Нужно было выплеснуть из себя ярость и ненависть, которые разрывали его тело.

- Отец! - рычал он. - Что ты натворил! Ты, проклятый ублюдок, пусть душа твоя горит вечно, пусть ее сожрут и выплюнут демоны! Что ты сделал с Дератой?!

Это было невероятно, немыслимо. Убив Дерату, Руорим взял ее душу и заточил в камень. Этот камень он принес Хокану Аширу и выпросил себе особый подарок.

«Твоя мать, - сказал как-то Руорим, - была лучшей воительницей мира. Лучше меня, лучше всех. Никто не смог бы ее победить».

Заточив Дерату в камень, заставив влачить существование Непобедимого, Руорим хотел привязать ее к себе таким образом, если уж не смог заполучить живой. Слезы текли у Горена из глаз, а он продолжал кричать, так что душа выпрыгивала из тела и проклинала его отца. Он сам рвался навстречу клинку и боли, чтобы положить конец этому ужасу.

- Сейчас - ты - умрешь, - медленно, словно колеблясь, произнес Непобедимый. Глаза его вспыхивали, потом гасли, а потом загорались снова. Оранжево-зеленое пламя, вырывающееся из его тела, усилилось.

Горен почувствовал исходящее от доспехов приятное тепло, и это привело его в чувство.

- Нет, - с трудом проговорил он, - нет. Ты не можешь. Они тебя поработили, измучили и заключили в темницу, но душа твоя, сама твоя сущность, то, что и есть ты, она до сих пор здесь! Они не могли разрушить тебя окончательно, потому что иначе ты не была бы совершенной. Вспомни! Сломай стену!

Солнце опустилось за спиной Непобедимого. Шипы на его голове стали похожи на яркий венец. На краткий миг сияние вокруг Горена погасло, превратив окружающие предметы в тени.

А над головой, высоко в глубокой синеве неба он увидел огонек. Через все эти тени легко прошел свет далекой звезды, более сильный, чем огонь Тиары.

Тут же Горен понял, что надо делать.

Materia Prima… - прошептал он. - Ты сила, одна ты. Сила творения, более высокая, чем Стражи, чем сам Аонир, вот что ты есть. Ты покоишься во мне…

Теперь он осознал и слова Фиал Дарг: «В тебе он уже есть, ты для нас неприкасаем».

Никакая магия этого мира, даже магия Фиал Дарг, не могла сравниться со светом Аонира, связанным с Materia Prima, однажды похищенной Малакеем у дракона Ура, следствием чего явилась клятва на крови. Столетие за столетием душа Малакея передавала ее своим наследникам, а вместе с ней и тайну Materia Prima, тайну силы творения.

Тело Горена задергалось, вздыбилось, проснулись доспехи Серебряное Пламя. Они уловили далекий свет Аонира, заблестели жидким золотом, и сквозь этот блеск Горен выпустил из себя Materia Prima, позволив ей течь свободным потоком.

Доспехи Непобедимого погасли, как будто их накрыл сияющий свет. Он окружил гиганта, словно блестящий туман, на какой-то момент более яркий, чем солнце. Непобедимый выронил меч, выпрямился, поднял руки. Издал глубокий, эхом разлетевшийся вздох. А потом из тела его вырвался оранжево-зеленый свет, направившийся прямо к Аониру. Появилась расплывчатая фигура, прозрачная, словно дух.

Горен заморгал, глаза его слезились от яркого света. Он узнал эту фигуру: длинные волосы, благородное лицо. Ему стало больно: ее не достать, она словно далекий сон.

- Мама, - хрипло повторил он. Ставшая видимой душа улыбнулась.

- Благодарю тебя, сын мой, - выдохнула она. Голос ее был похож на дуновение ветра. - Ты меня освободил, вернул мне то, что у меня отобрали силой: мои воспоминания и мое «я». Теперь наконец можно отправляться в свой последний путь. Меня уже ждет Ничто.

- Не покидай меня! - умолял он. - У меня есть сила, которая даст тебе тело. Ты сможешь начать все сначала, ты сможешь быть счастливой…

- Горен, неужели ты на самом деле этого хочешь? Хочешь вмешаться в процесс творения? - мягко возразила Дерата. - Я выполнила свое предназначение и прожила свою жизнь. Отпусти меня. Мне выпала милость попасть в Ничто, я навсегда стану свободной. На мне нет проклятия предков.

- Прости меня, - сказал он прерывающимся голосом. - Я уже начал говорить, как они все… Ты должна быть свободна, я не хочу еще раз заточить тебя в темницу. Иди в Ничто, живые тебя не забудут. Ты останешься в… в своих потомках…

- Будь счастлив, сын мой. Свет Аонира с тобой.

Дармос Железнорукий писал тяжелым пером, заполняя страницу за страницей. Рука болела, глаза устали, но предстояло сделать еще очень много. Он закрыл окно, потому что хотел отгородиться от битвы. Он не хотел ни видеть, ни слышать, что происходит с Гореном. Это было выше его сил. У него осталось всего одно дело.

Он поднял глаза, когда по комнате пронесся холодный ветер - явление само по себе удивительное. Свеча, которую он зажег, чтобы расплавить воск для печати, задрожала.

Он вздрогнул, почувствовав прикосновение к щеке и… поцелуй. Ему показалось, что кто-то нежным голосом шепчет прямо ему в ухо:

Я люблю тебя, отец. Будь счастлив.

Глаза Дармоса Железнорукого наполнились слезами, он приложил ладонь к тому месту, куда пришелся поцелуй.

- Я тоже тебя люблю, дочь моя, - прошептал он. - Спасибо тебе…

ГЛАВА 15 Камень души

Свет погас, и доспехи Непобедимого, лишенные опоры, с грохотом упали и рассыпались на сотни обломков тусклого темного металла. Железного больше не существовало.

Доспехи Серебряное Пламя тоже изменились, снова приобретя свой убогий вид. Усталый, почти лишившийся сил, Горен покачивался, с трудом держась на ногах. Не отдавая отчета в своих действиях, он поднял меч и сунул его в ножны. Схватил пустой камень души, который валялся в пыли возле рассыпавшейся оболочки.

Как сквозь вату, он услышал, что горнисты играют нападение. Объединенные народы бросились в атаку. Впервые с начала битвы враги дрогнули и отступили.

Златострелый медленно приблизился к Горену, ткнулся в него, издавая тихие и неожиданно печальные звуки. Юный шейкан ласково погладил бархатные ноздри коня.

- Ты ведь знал, правда? - прошептал он. - Ты ее вспомнил, поэтому и подойти к ней не мог. Глаза твои видели врага, а сердце чувствовало хозяйку.

Он посмотрел в небо, в котором все еще кружил Ур, и помахал, призывая его к себе.

- Осталось еще одно дело, мальчик мой,- пробормотал Горен, обращаясь к коню. - И потом глава эта будет наконец закончена.

Он до сих пор не мог прийти в себя и не думал о том, что произошло. Сейчас на это не было времени. Потом да, потом он где-нибудь спрячется и вспомнит еще раз. И во всем разберется. И позволит своей боли взять над собой верх.

Раздался шум, и сильный порыв ветра встрепал черные волосы Горена, когда на землю опустился Ур.

- Ты знал? - спросил он дракона.

- Нет. До сих пор в себя прийти не могу.

- Что ж, теперь нас уже двое, - пробормотал Горен и показал Уру пустой камень души. - Догадываешься, что я сейчас сделаю?

- Конечно, и у тебя достанет сил осуществить задуманное. Теперь тебе подвластно все, Горен, ибо теперь ты владеешь Materia Prima. Ты силен так же, как в свое время Малакей. А может, и сильнее. Ты мог бы уничтожить Хокана Ашира одним движением руки.

Горен взглянул на продолжающуюся у него за спиной битву: она нисколько его не интересовала.

- Он уже отступает, видишь? Мои друзья справятся и без меня. Оставим им эту радость, иначе зачем же они совершили столь долгий путь. Они уничтожат его войско, а он, скуля и причитая, уберется к себе в Каит-Халур и долго будет зализывать там раны. Мы своего добились, справились с двумя магами Альянса. Уничтожить их окончательно у нас все равно не получится. Но нашим союзникам нужна победа, она даст им надежду на будущее.

- Мудрое решение, - согласился дракон. Горен поднес камень к глазам:

- Выглядит безобидным, совсем как простое стекло. Но за него Хокану Аширу следует вечно гореть в огне. Из всех его преступлений это самое гнусное. Пусть все души, которые он пленил и измучил, в один прекрасный день обретут свободу и отомстят за себя!

- Это теперь уже не в твоей власти, сам говорил. Сделай это сейчас, пока еще есть возможность. Пока еще битва не закончилась. - Ур приблизил к Горену свою мощную голову. Из ноздрей поднималась тонкая струйка дыма.

Горен кивнул. Больше он не колебался. Направил взгляд на камень и сосредоточился на своей магии. Медленно и осторожно приблизился к стене, окружающей еще одну страдалицу, пребывающую глубоко внутри его самого, проскользнул сквозь стену, как сквозь обычный туман, и разглядел дремлющую душу Малакея. Взял ее магическими пальцами и вытащил из глубокой пещеры. Перенес в камень, который на секунду вспыхнул красным пламенем. И тут же душу скрыл ровный матовый свет.

- Он не проснулся. Хорошо. - Горен передал камень Уру. - Все мы связаны клятвой, но ее можно обойти. Хотя бы на какое-то время. Даю тебе следующее поручение, Ур: пока я жив, ты будешь хранить камень и оберегать душу Малакея. Лишь после моей смерти ее можно освободить и поместить в одного из шейканов, чтобы не прерывалось вечное проклятие. Это одна из наших сущностей, это часть нас самих и делает нас теми, кто мы есть. Не исключено, что, проснувшись в очередной раз, Малакей станет мудрым. Носителю его души я сочувствую и желаю ему быть сильным и никогда не расставаться со своей собственной душой.

- Так и будет! - торжественно произнес Ур.

Чувствовалось, что битва скоро закончится.

Сторонники Хокана Ашира бежали, но союзники их преследовали, чтобы уничтожить всех до единого. Сам он, по всей видимости, был уже далеко, драконов у него не осталось, но, возможно, он воспользовался лошадью или собственной магией.

Ну что ж, на этот раз пусть себе бежит.

Когда Тиара медленно склонилась к западу, этот достославный день подошел к концу.

ГЛАВА 16 Руорим

- Лети домой, Ур, отдохни,- сказал Горен дракону. - Ты заслужил отдых. Поговорим позже.

- Взять тебя с собой? Для меня это большая честь.

- Нет, спасибо. Не могу оставить Златострелого. К тому же мне нужно еще немного побыть одному.

Пращур несколько раз взмахнул крыльями, прежде чем смог поднять в воздух свое тяжелое тело. И неторопливо направился к вырубленной в скале крепости, где приземлился на самом верху и исчез внутри.

Горен взял Златострелого за уздечку и медленно побрел к Шейкуру. Даже отсюда он слышал летящие со стен крики восторга. Ворота были открыты, а все, кто смог обзавестись лошадью, устремились за спасающимися бегством остатками вражеской армии.

«Я должен быть доволен, - подумал Горен. - Почему же я этого не чувствую?»

Ответ он получил совсем скоро, как только смог разобрать отдельные слова. На княжеском балконе вдруг появилась мощная черно-красная фигура - Руорим. Он избавился от цепей и, что было хуже, схватил Дармоса Железнорукого. Держал седовласого шейкана перед собой, одной рукой обхватив его за шею, а вторую подняв в угрожающем жесте.

Горен остановился. Казалось, ему пронзили сердце.

- Отец, что ты делаешь? - прошептал он.

- Горен, - закричал темный шейкан дрожащим от гнева голосом.

С обеих сторон к нему попытались приблизиться Драконокровные, но он отшвырнул их коротким заклятием. Ему даже голову поворачивать не пришлось.

- Ну что, доволен? Ты отобрал у меня все! Но отпраздновать победу тебе не удастся, потому что за это я возьму кое-что у тебя!

Горен (и не только он) закричал, когда Руорим вонзил нож глубоко в грудь Дармоса и швырнул тело за перила. Бывший правитель Шейкура упал, не издав ни звука.

В крепости начался переполох, взволнованные шейканы пытались добраться до княжеских покоев, но только мешали друг другу. Каждый хотел первым отомстить Руориму.

Темный шейкан уже исчез с балкона.

- Дедушка, - с ужасом закричал Горен.- Еще и ты… - Он взлетел в седло и вонзил шпоры в бока Златострелому.

«Он зашел слишком далеко. Я убью его, кровная месть так кровная месть!»

Обезумевший от гнева и боли, Горен стремительно приближался к крепости. Он видел, что Руорим появился на стене, окруженный шейканами, которые пытались его схватить и теснили обнаженными мечами. Но Руорим отбросил их, словно надоедливых мух; никакое оружие не могло причинить ему вред. Он даже не стал доставать меч. Сейчас он думал только о бегстве.

- От меня не уйдешь! - шипел Горен. - Больше не уйдешь ни за что!

Он видел, как Руорим прыгнул со стены и скрылся. Златострелый мчался как ветер, до ворот осталось совсем немного. Горен услышал доносящиеся из крепости крики и звон оружия и вытащил меч.

Но Руорим, целый и невредимый, уже мчался на своем вороном коне прочь от Шейкура. Шейканы бежали за ним, вслед ему пускали стрелы и копья, но Мясник был неуязвим. Он подстегнул лошадь и помчался к ближайшей скале, на восток от крепости.

Златострелыи заржал и встал на дыбы.

- Да, ты его узнал, правда? - закричал Горен. - Когда-то тебе пришлось носить его на спине, убийцу твоей хозяйки, который теперь убил и моего дедушку! Спеши, Златострелый, сейчас это самое главное!

Ему не требовалось понукать коня, тот с радостью бросился вперед, вслед за беглецом.

Все лошади шейканов, в том числе и принадлежащий Руориму вороной, были выносливыми и быстроногими. Когда-то Златострелый считался самым быстрым, но он был старше вороного, к тому же тот уже успел ускакать довольно далеко.

Теперь Горен с трудом сдерживал своего любимца, честолюбие не позволяло Златострелому замедлить ход. Юный шейкан постоянно его успокаивал, похлопывал по шее.

- Успокойся, старый мой приятель. Он уже у самых скал. Пока нам его не поймать. Я не хочу загнать тебя до смерти. Ты и я, мы единственные оставшиеся в живых члены семьи, и я не хочу потерять еще и тебя. Пойми же! Руорим никуда от нас не уйдет. Я в этом уверен. Знаю совершенно точно. Пусть он делает вид, что не собирается опускать руки, но куда ему податься? У него просто нет места, где он мог бы спрятаться. Его некому защищать. Он остался совсем один, а я иду по его следу. И буду идти, сколько потребуется. Однажды он уже не сможет двигаться вперед, а я обязательно буду рядом.

Златострелый возмущенно зафыркал и заржал, но понял, что хозяин прав, и перешел на неспешную рысь. Шерсть его от пота приобрела медный оттенок, но огонь в глазах продолжал гореть.

Вороной конь вместе с всадником спустился в ущелье и скрылся из виду. Горен перевел Златострелого на спокойный галоп и начал осматривать окрестности. Он предполагал, что Руорим где-то оставил коня, а сам спрятался между скал. В этом укрытии он будет ждать, удастся ли Горену его обнаружить или тот оставит преследование. Приближалась ночь. Возможно, под покровом темноты Руорим попытается убежать.

- Ну нет, ничего у тебя не получится, - проворчал Горен. - Все закончится здесь и сейчас. Я победил Раита, со мной не справился Хокан Ашир, даже Непобедимый не смог меня убить. Думаешь, я до сих пор тебя боюсь? Меня мучит совесть? Я уже выше этого. Посмотри, что ты со мной сделал! Вообще-то ты должен быть доволен полученным результатом.

Златострелый засопел и сбавил ход. У входа в ущелье он замер, не дожидаясь указаний Горена, вытянул шею и с шумом, раздув ноздри, вдохнул в себя воздух. Медленно пошел вперед, опустив нос к самой земле. Часто останавливался и фырчал.

Горен предоставил ему свободу действий; чуткий нос коня скорее сможет уловить близость вороного. Он вовремя почувствует, если вдруг возникнет опасность. Конь начал осторожно спускаться в ущелье. Скалы из песчаника вздымались высоко над их головами, небо превратилось в узкую щель. Стало гораздо холоднее, в тени Горен почувствовал себя намного лучше. Песчаная почва приглушала стук копыт, но от скал отскакивало легкое эхо. Тропинка была неширокой: только два всадника могли проехать по ней рядом. Сначала двигаться по следам вдоль извилистой дорожки было легко, но потом появилось множество ответвлений, тропинка круто пошла вниз.

Горен остановился и прислушался. Царила почти абсолютная тишина, только иногда раздавался скрип или тихий треск. Жившие тут твари не страдали от испепеляющей жары. Между скалами кое-где росли скудная трава и неприхотливые горные цветы. Наверняка где-то есть и вода, которая поддерживает жизнь растений и мелких животных, прежде всего насекомых.

Когда Златострелый, сначала растерявшийся, снова учуял запах, Горен решил полностью положиться на него. Конь сошел с основного пути и побрел вверх по крутой тропинке, ширины которой едва хватало для его копыт. Глубокое синее небо постепенно приближалось, но солнце уже опустилось за более высокие западные скалы. Под защитой длинных теней Горен и Златострелый пробирались по следам вороного коня.

В конце концов молодой шейкан спешился и повел лошадь за уздечку. Они шли то в одну сторону, то в другую. Горен размышлял, имел ли Руорим конкретный план или просто не знал, куда направиться. Несколько часов до самой темноты они плутали среди скал. Постоянно находиться под прикрытием было невозможно, и Горен каждую минуту ожидал засады или ловушки.

Наконец стало совсем темно. Идти дальше было невозможно. При такой видимости каждый шаг грозил стать последним. Продолжать поиски не имело смысла. Златострелый потерял след и часто с неуверенным видом останавливался на узких тропинках у развилок, предоставляя Горену право выбирать путь. Горен решил остановиться и разбить лагерь там, где они в этот момент находились. Пот капал с ушей Златострелого, от усталости на тонкой морде появились складки. Он, как и Горен, страдал от сильной жажды, но никаких припасов у них не было, приходилось терпеть.

Горен притулился у стены и устало потер лицо. Где-то на поле остались драконов щит и кинжал Малакея, который он потерял во время битвы с Непобедимым.

Разум его до сих пор отказывался называть Непобедимого другим именем. Душа Дераты томилась в его теле, но она не была железным. Это все равно что называть самого себя Гореном - Малакеем… Но теперь уже все позади. Больше нет второй души, и боли тоже нет. Весь путь пройден.

«Может быть, кто-нибудь найдет мои вещи и отнесет их в Шейкур, - думал он, но мысли его были бессвязными и путаными. - Иначе жалко. Ур обязательнопозаботится. Было бы, конечно, лучше, если бы я прихватил их с собой, кто знает, что еще придумает Руорим. Возможно, у него в рукаве спрятан еще один козырь. У него всегда все распланировано заранее, причем далеко вперед. Кроме… возможно, кроме убийства дедушки. Я видел, он был вне себя от злости, хотел сделать мне больно, отомстить мне».

Ну что ж, у него все еще остается меч. И он владеет искусством ведения боя, которому его научила мать, а ведь ей Руорим проиграл.

Горен действительно больше не боялся своего отца. Он знал: они были равными соперниками, по крайней мере пока он в состоянии сдерживать свою ненависть. Во время боя чувствам места нет. Особенно такого боя, в котором противник не сражается честно, а использует грязные трюки.

Златострелому как-то удалось пристроиться рядом, и он начал обнюхивать ногу Горена. Шейкан погладил коня по гриве. Он был рад, что не одинок. В это момент для него не существовало друга лучше.

- Все будет хорошо, - прошептал он своему товарищу. - Завтра мы покончим с этим делом, и тогда у тебя появится много воды, чтобы искупаться и попить вволю. Напьешься так, что живот у тебя станет тугим и совсем круглым. А еще там есть сено и яблоки, сколько захочешь. Да и кобылка подходящая тоже найдется. Ради всего этого имеет смысл немного потерпеть, верно я говорю? Тем больше получишь удовольствия потом. Так что не расстраивайся…

Он тесно прижался к коню, почувствовал тепло, с благодарностью вдохнул его запах, который напомнил ему счастливые детские годы, огромную конюшню с лошадьми и сеном, падающие сквозь щели лучи света, в которых танцевали мухи.

Горен вскочил, услышав шум. Златострелый уже стоял, подрагивая ушами. Рассветало. Горен осторожно подполз к краю скалы и разглядел всадника на черной лошади, которая вышла из-за скал и двигалась в сторону ущелья.

- Он там, внизу, - прошептал шейкан. - Вперед, Златострелый, сейчас мы его поймаем!

Он подтянул седло, вскочил на коня и направился к крутой тропинке с другой стороны скалы. Вороной уже успел скрыться из виду, но тут была всего одна дорога: в ущелье. Видимо, Руорим надеялся, что за скалой начинается долина. Отсюда совсем недалеко до Лара. Возможно, он собирался добраться до Драг'Шара и попросить там убежища. Норканы остались единственным народом, с которым он еще не успел испортить отношений. Возможно, там он обнаружит достаточное количество врагов Крэйга Ун'Шаллаха, которые с удовольствием предоставят Руориму кров и свое покровительство.

«Нет, так далеко ему не уйти, - мрачно рассуждал Горен. - Скоро мы его догоним, - уговаривал он и себя, и своего коня. - Не успеет солнце взойти».

Видимо, Златострелый разделял мнение хозяина, потому что превзошел самого себя. Напрягая мощные мускулы, он быстро и уверенно спускался по тропинке, не обращая внимания ни на грохот, ни на глубокую расщелину, от которой кружилась голова. Он не колебался, ни разу не проявил страха, потому что хотел только одного: догнать вороного собрата. Не должно быть более быстрого коня, чем он, Златострелый, есть у того преимущества или нет.

Горен отпустил поводья, предоставив животному свободу, чтобы тот мог сохранять равновесие, и как завороженный смотрел, с какой скоростью приближается дно долины. Возможно, где-то имелись и более простые, пусть и обходные пути, но удерживать Златострелого он даже не помышлял. Как бы труден ни был путь, конь никуда не сворачивал, точно зная, куда идти и что делать. Наконец они добрались до осыпающегося склона, вниз по которому, прыгая то вправо, то влево, устремился конь. Еще немного - и они оказались в самом ущелье.

Горен был уверен, что Руорим его слышит, но ему было все равно. Беглеца нужно догнать до того, как он успеет пробраться к выходу. Златострелый летел по ущелью, казалось, его быстро мелькающие копыта едва касаются земли. Горен с трудом держался в седле. Он не знал, приходилось ли его коню хоть раз в жизни мчаться быстрее.

А потом, когда Златострелый еще раз свернул, шейкан увидел прямо перед собой вороного, тоже бегущего галопом.

Горен схватил поводья и остановил Златострелого. Остановил властной, твердой рукой. Конь гневно заржал, встал на дыбы и попытался совершить прыжок, но Горен не уступил. Пока Златострелый пританцовывал, он соскочил на землю, схватил его за голову и прошептал:

- Успокойся, мой хороший, все в порядке! Послушай меня! Сейчас ты побежишь дальше, догонишь вороного и приведешь его обратно! Не дай ему уйти. А я тем временем поищу Руорима. В отличие от тебя, я заметил, что на коне его уже нет. Значит, он где-то здесь, поэтому мы с тобой сейчас разделимся, понимаешь?

Тем временем вороной, оставшийся без всадника, побежал медленнее, так как никто больше его не подгонял. Возможно, он вот-вот остановится, не зная, что делать дальше.

Наконец Златострелый слегка успокоился, фыркнул и застучал копытом. Понял, чего именно хочет от него хозяин. Он конь, а задача коня - держать под контролем табун и приводить обратно каждую отбившуюся лошадь.

Не успел Горен привязать поводья к седлу, как Златострелый уже умчался вперед.

Юный шейкан подбежал к выступу на скале и быстро полез наверх. Он знал, где найти отца, потому что чувствовал его присутствие. Здесь был всего один магический поток, а Руорим настолько был поглощен своим бегством, что перестал следить за защитой. Хотя вполне возможно, что у него просто не осталось такой возможности.

Горен же позаботился о том, чтобы Руорим не мог почувствовать его приближение. Оказалось, что это совсем нетрудно. Он быстро учился и все лучше и лучше использовал свою магию. Теперь он знал, что Ур был прав: он способен делать все. С ним не мог равняться ни один маг этого мира. Если бы он захотел, он сумел бы изменить все.

Следуя за незримой нитью, он рыскал по скалам. Он видел следы Руорима. Вот здесь еще сохранился теплый отпечаток его руки… Там он с трудом протиснулся в узком месте. Теперь он явно недалеко.

«Он слишком устал, - подумал Горен, и эта мысль его подстегнула. - Он уже не молод, а на бегство из крепости пришлось потратить много сил».

Из долины не доносилось ни звука. Видимо, Златострелый догнал вороного и привел обратно. А может, тот сам повернул и добровольно присоединился к нему, чтобы не быть одному. И они ждут где-то вдвоем.

«Но вернется только один из тех, кого они ждут». Грудь Горена болела от мрачной ненависти и гнева. Он больше не мог ждать. Полез наверх по крутому склону, свернул налево… и наконец увидел его. На расстоянии меньше броска копья. Руорим лез по скале прямо под ним, удаляясь в восточном направлении.

Горен выпрямился, вытащил меч, но руку пока держал свободно.

- Остановись! - крикнул он, и этот крик рассыпался на множество звуков, эхом отскакивающих от стен. - Это твой путь к смерти.

Руорим застыл. Потом медленно повернулся, посмотрел на Горена и сказал:

- Пока еще я в самом начале этого пути.

- Достаточно лжи и обмана, у тебя не осталось никакой надежды. - Горен не спускал с отца глаз, прыгая со скалы на скалу, пока не добрался до Руорима, приподнял меч и пошел на него. - Вытаскивай меч и сражайся без хитростей и обмана. Пусть это будет твой первый в жизни честный бой.

Но Руорим не двигался.

- Доставай же! - закричал Горен. - Как ты думаешь, сколько можно испытывать мое терпение? Неужели ты считаешь, что я откажусь от своего намерения, если ты струсишь?

- Горен, - медленно произнес Руорим, - ты совершаешь большую ошибку.

- Не настолько большую, как твоя последняя, когда ты у меня на глазах убил моего деда, - возмутился Горен. - Не думай, что испытываю угрызения совести. Если не будешь защищаться, я убью тебя как шелудивого пса, а потом разрублю твое тело на куски. И устрою пир тем животным, которым достает отваги здесь жить. Накормив их, ты совершишь свое первое и последнее доброе дело.

- Есть и еще одно, - возразил Руорим. - Ты.

Горен покачал головой:

- Я не раз пытался тебя понять. Старался подавить пылающую во мне ненависть, искал тебе оправдания, надеялся начать все сначала. Но в тебе нет ничего, что бы заслуживало прощения.

- Сын, - спокойно сказал Руорим, - все, что я делал, было неизбежно. Когда проснулась твоя сила, ты должен был наконец осознать, о чем идет речь. Какое великое значение имеешь ты, мы оба. Равных нам нет даже среди магов Альянса. Нам одним дано божественное предначертание: мы можем принести Фиаре мир. Всему миру! Вдвоем. Вот чего я хочу, к чему стремлюсь с самого начала. Но одному мне не справиться, для этого мне нужен ты… и сила Materia Prima. Подумай, что будет дальше. В чем цель твоей жизни. И чего ты хочешь.

Горен замер. Они молча смотрели друг на друга, а солнце медленно поднималось все выше и выше, отбрасывая на скалы искаженную тень Руорима. Лицо его было мрачным.

Горен принял решение.

- Ты хочешь получить мою силу? На! - закричал он. Бросил меч и положил руки на нагрудник доспехов. - Серебряное Пламя, последний раз я воспользуюсь твоей помощью, а потом мы оба будем свободны, ты и я, - прошептал он. Тут же открылся, собрал Materia Prima и сжал ее в кулак.

Доспехи запылали, во все стороны полетели сверкающие искры, когда древняя сила собралась в них, вращаясь, словно вихрь, словно звездный водоворот. А потом Горен выпустил всю ее до последней капли и резко швырнул в сторону отца. Он чувствовал, как она вытекает из него нескончаемым потоком.

В Руорима вошел огненный шар, его откинуло назад, но прочная магическая лента не дала ему упасть. Как и Горена, его окутал изрыгающий искры и молнии туман, и мощный магический поток сцепил их обоих, превратив в единое целое. Объединил их так, как того всегда хотел Руорим.

Горен медленно опускался на колени, все ниже и ниже, чем больше света вытекало из него, теперь не только из груди, но и из глаз, рта и носа, даже из ушей.

Хрипя, он упал, когда поток наконец иссяк, исторгнув из его тела свет. Он видел, как этот свет плывет по растворяющейся магической ленте и втекает в Руорима. Руорим вспыхнул, раздулся и начал расти. Горен слышал его крики, полные такой боли и ужаса, что ему пришлось заткнуть уши, потому что это было невыносимо.

Руорим кричал и кричал, пока в него перетекала Materia Prima, соединяясь с его собственной магией. Для простого смертного этого было слишком много. Он менялся, и эти изменения вызывали ужас: сначала тело его вспучилось, потом съежилось, скукожилось и расплавилось.

Крики Руорима прекратились только тогда, когда тело его распалось и свет погас. Потом он окончательно растворился, и от него остались одни доспехи.

Сверкающий туман поднялся к небу, растворился не спеша, как далекий звездный дождь.

Горен даже не понял, что ползет по скале вниз. Он не знал, зачем это делает. Внутри его все было черным и пустым, словно доспехи Руорима, которые остались там наверху навсегда. Воспоминание, которое не захотели взять с собой и просто выбросили.

Силы покидали его, но он полз и полз вперед, цепляясь за выступы дрожащими руками и непослушными ногами. Он почти ничего не видел. Из ушей у него шла кровь, но он этого не замечал. Он скользил и спотыкался и каждый раз с трудом удерживался от падения. В конце концов он спустился вниз, встал на твердой земле и стал смотреть вокруг полуслепыми глазами.

Внутри его не осталось ничего, кроме одной мысли.

«Я умираю», - подумал он. И упал.

ГЛАВА 17 Звездный Блеск

Добравшись до Шейкура, Крэйг Ун'Шаллах увидел Звездный Блеск, которая ринулась из ворот верхом на лошади. Она его не заметила (или не захотела заметить), и ему пришлось преградить ей дорогу. Он подъехал к девушке и схватил лошадь за поводья:

- Что такое?

Звездный Блеск посмотрела на него безумными глазами:

- Ты что, ничего не слышал? Руорим убил Дармоса Железнорукого. Как ты думаешь, с чего начался такой переполох?

- И куда же ты собралась?

- Крэйг, Горен бросился его догонять. А я поеду вслед за Гореном и обязательно его найду, потому что ему понадобится помощь.

Она хотела вырвать из его рук поводья, но хватка у него была железная.

- Подожди, Звездный Блеск, - спокойно сказал он. - Нужно составить план, просто так я тебя не отпущу.

- Не имеешь права! - закричала она, стуча пятками в бока лошади, которая отчаянно тянула стремена и пританцовывала.

- Успокойся! - строго прикрикнул на девушку дрэгон. И тут увидел спешащего к ним Фугина.

- Крэйг! - закричал запыхавшийся седовласый шейкан.

- Я уже слышал, - перебил его дрэгон. - Сейчас вы должны сплотиться! Битва закончена, победители возвращаются домой. На тебе порядок и спокойствие в Шейкуре, а также почетная встреча наших союзников! Пусть накроют столы в Тронном зале, пригласи бардов и служанок. Впервые в истории Шейкур открывает ворота, так что ведите себя соответственно! У вас осталось всего несколько часов, союзники уже близко, следует поторопиться. Марела знает, что понадобится эльфам, оркам и гномам, троллям и людям. Дьюрасс возьмет на себя расстановку караулов и почетной гвардии. Слухач должен где-то разместить раненых, чтобы они не лежали на дороге. Ему поможет Вольфур. Потом начинайте праздновать! Время для достойного траура по Дармосу еще наступит, но сейчас самое главное - конец войны с Хоканом Аширом. Понимаешь, как важно то, о чем я сейчас говорю?

Фугин уже успел отдышаться.

- Конечно, - ответил он. - Это уникальное событие в истории имеет ни с чем не сравнимое значение, мы не совершим ни одной ошибки. Это я тебе обещаю, Крэйг Ун'Шаллах. Дружественные нам народы не скоро забудут свой визит в Шейкур. Это станет одним из лучших их воспоминаний.

- Хорошо, - удовлетворенно кивнул Крэйг. - Возьми себе в помощь еще и Юлдира, он в таких вещах разбирается. Скоро приедут Бульдр и Хаг. Звездный Блеск и я отправляемся на поиски Горена и привезем его домой. Мы будем торопиться, но не рассчитывайте на наше возвращение раньше утра, а может, и вообще через день. Но мы вернемся, и, само собой разумеется, вместе с Гореном.

Фугин протянул ему руку:

- Благодарю тебя, вас обоих. И удачного вам поиска.

Он заторопился обратно. Крэйг отпустил поводья.

- Невероятно неудачный момент для преследования, - сказал он. - У нас с собой нет никаких припасов, не говоря уже об оружии.

Звездный Блеск кивнула.

- Спасибо тебе, - тихо сказала она.

Он поехал вперед, не обращая на нее внимания.

Солнце уже добралось до зенита, когда на следующий день они подъехали к ущелью. Немилосердная Тиара посылала свои огненные лучи в узкий, словно щель, коридор, прогрызая дыры в прохладной тени и заставляя скалы плавиться.

- Там, - показал Крэйг. - Два коня, черный и золотистый. Мы их нашли.

Он прищелкнул языком, лошадь его пошла быстрее.

Звездный Блеск почувствовала, как сжалось ее сердце.

- Я вижу одних животных, - испуганно пробормотала она.

Потом она обнаружила на краю скалы темную груду и схватилась за сердце.

Лошади подняли головы и навострили уши, услышав стук копыт. Заржали, увидев всадников.

Крэйг поехал еще медленнее и поднял руку:

- Теперь не спешить. Мы не знаем, что нас там ждет.

Он осмотрелся, ощупывая взглядом скалы. Вокруг было тихо.

Звездный Блеск изо всех сил пыталась успокоиться. Крэйг был прав: слепо бросаться вперед очень опасно. Если бы только они могли разглядеть, что там такое!

Они медленно подъехали к лошадям, и Звездный Блеск выдавила из себя:

- Это… Горен. Я узнаю его по старым доспехам.

- Только спокойно, - предупредил Крэйг, - пара минут ничего не значат.

- Я могла бы использовать свои способности…

- Детка! Возьми себя в руки! Мы не знаем, вдруг там магия, которая нас затянет, если мы подойдем близко. И в этом случае твои дарования ничем не помогут. - Дрэгон остановился. - Больше ни шагу, что-то мне не нравится. Я нюхом чувствую колдовство.

Звездный Блеск хотела возмутиться, но в конце концов подчинилась. Крэйг был прав, она тоже это чувствовала.

- Что собираешься делать?

- Осмотрюсь немного в скалах, - ответил дрэгон. Спешился и протянул поводья девушке. - Жди здесь, пока я не вернусь или не подам сигнала.

Так как Горен лежал под правым склоном, Крэйг полез по той же стороне. Полз он быстро и уверенно.

Скоро дрэгон скрылся, и девушка направила взор на неподвижного Горена.

«Пожалуйста, пошевелись, - страстно молила она. - Пошевелись, покажи мне, что жив».

Но ничего не происходило, он даже не дернулся. С такого расстояния она не могла понять, дышит он или нет. Она ждала, изнывая от страха.

Солнечные лучи стали совсем узкими, когда Крэйг наконец вернулся.

- Я обнаружил доспехи Руорима, - сообщил он. - Похоже, самого мага больше нет в живых, что бы ни случилось там, наверху. Я не нашел никаких следов борьбы. Руорим даже не вытащил оружия. Там только меч Горена, но крови на нем нет. - Он показал девушке клинок, а потом прикрепил его к седлу.

- Тогда… тогда теперь мы можем… - запинаясь, пробормотала она.

Крэйг кивнул:

- Я осмотрю Горена первым. Выдержишь?

Она напряглась:

- Конечно.

Он пошел вперед. За ним медленно ехала на лошади Звездный Блеск. Она смотрела, как дрэгон внимательно исследует окрестности. Казалось, воздух вокруг звенит, а магический поток воспринимался так же отчетливо, как сильный ветер. Но он не был ни лентой, ни ловушкой, а являлся следствием чего-то непостижимого. Что же здесь произошло?

Крэйг наклонился и перевернул Горена.

- Он… он… - робко заговорила Звездный Блеск, боясь его ответа.

- Он не умер. Внешних повреждений нет. Но я все равно не уверен, что он выживет. Все зависит от его воли.

Звездный Блеск соскочила на землю и подбежала к Горену. Лицо у него было бледным, со следами величайшей боли и сильнейшей усталости. Он находился в глубоком обмороке. Звездный Блеск положила руку ему на лоб и закрыла глаза.

- Я больше не чувствую его ману… - прошептала она. - Его магия… Она исчезла. Я больше не могу к нему прорваться…

- Забудь ты про магию, - проворчал Крэйг. - Держи его своей любовью, Звездный Блеск. Это единственное, что ему нужно.

Она посмотрела на дрэгона глазами, полными слез:

- Ты… знаешь?

Он глубоко вздохнул.

- Дитя мое, - проникновенно сказал он, - я норкан, но это не значит, что я глуп или слеп. Как и все остальные, кто знаком с вами обоими. То, что вы испытываете друг к другу, настолько очевидно, как разница между мечом и ножом для хлеба.

Она покраснела.

- Я никогда этого не понимала, - со стыдом призналась она.

И тут Крэйг Ун'Шаллах сделал удивительную вещь: протянул руку и осторожно отвел со лба черную прядь - чисто отцовский жест.

- Вот уже много лет, - спокойно произнес он,- я ищу то, что объединяет людей, что заставляет их жертвовать собой ради других. Норканы - самое замечательное творение, но они несовершенны, потому что не знают истинной любви. У вас с Гореном я обнаружил именно то, что искал. Это глубокое влечение, для которого не нужно красивых слов. Ни объяснений, ни оправданий. Вы созданы друг для друга, каждый отдал бы за другого жизнь не раздумывая. То, что вы выдержали вместе, не выдержал бы ни один из вас поодиночке. Вам помогало безграничное доверие. Вы знали: что бы ни случилось с одним, второй его поддержит.

- Но у тебя ведь дочь полукровка, - прошептала она. - Только не надо рассказывать, что ты не знаешь, о чем говоришь, и что твои поиски до сих пор не увенчались успехом.

- Может быть, в какой-то степени, - признался он, - но не совсем. Для меня существуют границы, за которые мне не выйти. Но в тебе много человеческого. Вспомни наконец об этом, потому что сейчас, чтобы вернуть Горену жажду жизни, потребуется твоя человеческая природа, а не магия и тем более не твоя темная Архонова сущность.

- Я дам ему все, что смогу, - выдавила Звездный Блеск, на секунду прислонившись лицом к пылающей щеке Горена, погладила его, осторожно поцеловала в лоб. - Он - все, что мне нужно, все, чего я хочу, пусть даже нас разделяют целые миры.

- Миры меньше, чем тебе кажется, и гораздо ближе друг к другу,- наклоняясь, ответил Крэйг. - Пойдем, Звездный Блеск, у тебя будет достаточно времени, ты еще успеешь посидеть с ним рядом и передать ему свои силы. Для начала мы должны отвезти его домой. - Он просунул руки под Горена и поднял его. Легонько покряхтел, мощные мышцы его сильно напряглись. - Этот парнишка здорово весит, - констатировал он.

Горен не проснулся, тело его оставалось безвольным и неподвижным. Словно мертвый, лежал он на руках Крэйга. Крэйг отнес шейкана к поджидающим их лошадям.

- Златострелый, старина, справишься?

Конь ударил копытом и закивал. Крэйг положил Горена поперек седла и привязал. Потом подсадил девушку на ее лошадь, которая была для нее слишком высокой.

И наконец взял за поводья вороного, тот с любопытством его обнюхивал.

- Черный конь Руорима,- сказал Крэйг, слегка похлопывая красавца по шее. - Это великолепное животное гораздо лучше моего каурого, которого я потерял. - Он привязал свою лошадь к седлу и вскочил на вороного. - Ты готова?

Звездный Блеск кивнула. Ее прекрасное нежное лицо осветилось необычным светом.

- Ну что ж, тогда везем Горена домой, - решил Крэйг.

И они отправились в обратный путь.

Эпилог

Проснулся Горен внезапно. Удивленно осмотрелся:

- Я не… не умер?

- Нет, - ответил женский голос, и к кровати подошла Марела Добросердечная.

Она протянула ему напоминающую молоко жидкость, от которой поднимался легкий пар.

Горен недоверчиво посмотрел на питье, но послушно выпил, понимая, что лучше не спорить. И заметил, что жизненные силы на самом деле возвращаются. Но вместе с силами возвращаются и воспоминания. Он провел рукой по темным волосам и оперся на локоть:

- Все это действительно произошло или просто мне приснилось?

- Все так и было, Горен. Ты все помнишь.

Она положила пальцы ему на руку, потому что направленные на нее глаза наполнились слезами.

- Значит, это правда, что дедушка умер… - прошептал он.

Марела кивнула:

- Да, Горен. Мне очень жаль. Мы его забальзамировали и похороним с причитающимися ему почестями, как только все успокоится. По крайней мере, Руорим дал ему быструю смерть. Наверное, он ничего не почувствовал. Когда мы его нашли, взгляд его потух, но выражение лица было умиротворенным. Он улыбался…

У Горена перехватило дыхание.

- А мой отец… то, что я сделал…

Он не мог больше сдерживать слезы. Марела подошла совсем близко, обняла его за голову и прижала к груди. Молча гладила его по волосам, пока он не успокоился. Жрица отодвинулась.

- Я больше никогда этого не допущу, - прохрипел он. - Очень легко говорить о смерти и мести, но следовать своим словам - совсем другое. Я убил его в холодном гневе, с расчетом, только из слепой ненависти. Но это неправильно, потому что мертвых я не вернул, зато сам приблизился к Тьме. Несмотря ни на что, он был моим отцом и он… Ну да, пусть и особым, вывернутым наизнанку способом, но он, как мне кажется, меня все-таки любил. Он мог меня убить, но не сделал этого…

- Ты тоже его не убил, - мягко возразила Марела. - Я видела это своим внутренним взором. Ты дал ему то, к чему он стремился. Другого пути не было: ты или он. Вспомни, как он поступил с твоей матерью, потому что не смог ее отпустить. Ты ее освободил. Да и Руорим теперь успокоился. Думаю, он и сам хотел именно этого, ведь он все потерял и окончательно понял, что своих целей никогда не достигнет.

- Теперь у меня никого не осталось…

- Не говори глупости, дитя мое. Конечно, твоей семьи больше нет. Но у тебя много, очень много друзей. И у тебя есть Шейкур. Ты сочинил одну великую историю, и теперь начнется совсем другая.

Горен покачал головой:

- У меня есть Шейкур? И что мне с ним делать?

Пожилая женщина засмеялась:

- Горен, от него тебе никуда не деться. Ты являешься наследником деда, матери и отца. Ты самый чистокровный шейкан в этом мире. Кроме того, Дармос оставил указания, как поступить. Нет ни малейшего сомнения, кто именно станет преемником. Поверь мне, никто не будет оспаривать твои права. Напротив, все ждут, что ты займешь трон. Ты ведь пример для шейканов. Они возлагают на тебя большие надежды.

- Клянусь Светом Аонира, их ожидает большой сюрприз. - Горен махнул рукой. - Лучше расскажи, как вообще обстоят дела! Конец я как-то пропустил.

- Шейкур спасен, - улыбаясь, ответила Марела. - Смерть Руорима почувствовали даже здесь, она прогнала последние отряды мародеров, которые никак не могли успокоиться. Хокан Ашир давно уже спешит в Каит-Халур, чтобы зализывать там свои раны. На какое-то время он оставит нас в покое.

Горен прислушался к себе.

- Я действительно потерял свою магию? - удивился он.- По-моему, теперь уже я даже с ветром поговорить не смогу…

- О, думаю, окончательно этот свой талант ты не утратишь никогда, - не согласилась Марела. - Однажды ты снова станешь Говорящим с ветром. Но пока ты должен насладиться возможностью побыть обыкновенным человеком, молодым и здоровым - как телом, так и душой. Ты великий герой и могучий воин. В какой-то степени теперь ты свободен, если не считать обязательств, которые совсем скоро тебе придется взять на себя. Тебе и самому нужна ответственность, иначе бы ты бегал от нее с самого начала. Именно для этого тебя воспитывала твоя мать. И ты, конечно же, быстро научишься находить удовольствие в том, чтобы брать на себя заботу о других.

- Давай не будем об этом!

Горену всегда хотелось избавиться от своей магии. Но теперь, когда это случилось, он чувствовал себя странно пустым и оглохшим. У него внутри образовалась огромная дыра, к которой для начала придется привыкнуть. Раньше ему казалось, что все будет гораздо проще. Его восприятие целиком изменилось, оно сдвинулось. Как будто он снова учится смотреть, обонять, слышать и осязать. Чувствовать. Сам себе он представлялся заново родившимся.

- А теперь я оставлю тебя одного, - сказала Марела, поднимаясь. - Когда сможешь, приходи. Тебя с нетерпением ждут.

- Да, скоро, - пробормотал он.

Горен еще подремал, но муки совести все-таки выгнали его из постели. Ну что ж, встречу с обществом он выдержит. Сумеет провести торжественный прием. В конце концов, он тоже приложил руку ко всем предыдущим событиям. А потом он поищет того, кто возьмет на себя его дела, а сам уедет. Мир большой, отправится куда глаза глядят, как мечтал в детстве. Свободным странствовать по свету и ни о чем не тревожиться…

Горен заставил себя встать с кровати. Встав, заметил, что еще не очень уверенно держится на ногах. Но чувствовал себя хорошо. Легкие раны были замечательно обработаны и уже заживали, а утраченные силы быстро восстанавливались.

Но, посмотрев в зеркало, юный шейкан испугался, потому что с трудом узнал самого себя. Лицо его осталось молодым, но в постаревших глазах застыли воспоминания.

Прежде всего о том, что он отказался от самого себя.

«У меня не оставалось воли, - с ужасом вспомнил он. - Почему же я еще жив? Я знаю, я хотел последовать за матерью и был уже на полпути к ней».

Он умылся, оделся в то, что принесла ему Марела. Никаких доспехов, даже перевязи нет. Куртка из тонкой парчи, шелковые штаны - все выдержано в синих тонах. Новые сапоги. И… рубашка с гербом, белая с золотистой головой дракона.

Собравшись, он еще раз посмотрел на себя в зеркало.

«Рад ли я тому, что остался в живых?»

«Дубина, - ответило ему зеркало. - Конечно рад. Ты молод, у тебя юная душа, теперь больше нет той, старой тени. Для своего возраста ты мудр, у тебя богатый опыт, правда, нет будущего. Но тут уже от тебя зависит, сможешь ли ты этим воспользоваться».

Горен вздохнул и вышел из комнаты. Только сейчас он обратил внимание, что его разместили в княжеских покоях.

В коридоре стоял караульный, Горену это понравилось. Солдат почтительно его приветствовал, но Горен нетерпеливо отмахнулся.

- У меня была пара вещей, - сказал он. - Старые помятые доспехи, толстая книга, вся в пятнах, драконов щит, покрытый кровью, и ритуальный нож с узорами. Найди их и принеси в Тронный зал, сложи около трона, но так, чтобы никто не видел. А потом снова займи свой пост или иди по своим делам.

Мужчина склонил голову, и Горен пошел дальше.

«Это доставило тебе удовольствие», - подумал он, весело усмехаясь. Так хорошо он давно себя не чувствовал.

Да, здорово остаться в живых!

Тронный зал был переполнен, и Горен все-таки испугался. Так много знатных господ, и все они ждут его!

- Мне… мне очень жаль, что вам пришлось долго ждать…

- Ерунда, Марела нам сказала, что ты проснулся, и мы все здесь собрались. - Громовой голос Бульдра ни с чем не спутаешь. Он, даже не подумав о вежливости, проталкивался сквозь толпу. - Я безумно рад снова видеть тебя целым и невредимым, мальчик! Дай тебя обнять.

Благородные дамы и господа терпеливо ждали, пока гном прижимал Горена Говорящего с ветром к своей груди, а потом подошел Хаг Сокол, который не желал дожидаться своей очереди, за ним последовал Вольфур Гримбольд, которого нельзя было не заметить, а потом…

- Менор! - закричал Горен. - Ты жив? Глаза его невольно увлажнились, когда он заключил своего друга в объятия.

- Да, кости мои оказались крепче, чем все рассчитывали, - ответил молодой человек, который, казалось, стал еще тоньше. Двигался он не слишком уверенно, рука и нога пока еще оставались в шинах, голова и грудь перевязаны. Но в глазах его снова плескалось веселье. - Я счастлив, что ты тоже жив, Горен. Значит, все это было не напрасно.

Горен кивнул и, помолчав, сказал:

- Пожалуйста, друзья, садитесь, извините, я ненадолго отвлекусь, мы заставляем ждать королей…

Смущенно он приблизился к благородным гостям, которые группой стояли у трона: король Конте из Хоенмарка, Айзенфюрст из Айзенштурма с троллем капитаном Шакком, король Хальдрин из Виндхолма, лорд Транвиль и леди Дервин из Финонмира, глава клана Хугвин из Нортандера, как две капли воды похожий на своего сына Хаг, только старше, и норкан Крэйг Ун'Шаллах.

Прежде чем Горен смог что-то сказать, они прокричали ему здравицу и по очереди пожали руку. У всех, даже у гордых, привыкших не показывать свои чувства эльфов, были растроганные лица.

- Вы, юный шейкан, совершили невозможное,- высказался за всех король Конте. - Собрать в одном зале все шесть народов, объединив их против общего врага - магов Альянса, не каждому по силам. Вы раскрыли нам глаза, показав, что все вместе мы можем противостоять любому безумию. Конвокационная война еще не закончена, но на какое-то время мы добились мира и покоя и вполне успеем спланировать дальнейшее и как следует подготовиться. Нам придется сражаться на многих фронтах.

- А шейканы будут там, куда их позовут,- суровым голосом сказал Горен. - Возможно, несмотря на плохие предзнаменования, это будет для всех нас началом новой жизни.

Если бы сейчас его видела Дерата! Он был рад, что ее мечта осуществилась.

- Ну что ж, нам пора отправляться в путь, потому что дел много. Мы расстаемся друзьями, Горен Говорящий с ветром, правитель Шейкура.

Король еще раз пожал ему руку и вышел.

Следующим подошел Айзенфюрст, а рядом с ним, смущенно улыбаясь, встал Вольфур Гримбольд.

- Поразительные приключения выпали на нашу долю, - заявил правитель орков. - Они стали для нас хорошей пробой сил, чтобы мы не заржавели до тех пор, когда начнутся настоящие дела.

- Вольфур, ты уезжаешь в Айзенштурм? - с любопытством спросил Горен.

За кузнеца ответил Айзенфюрст:

- Выбора у него нет, я вменил ему это в обязанность. Мой бывший кузнец куда-то запропастился, а сейчас, как никогда, много работы.

Вольфур еще раз заключил Горена в свои страшные медвежьи объятия и засмеялся так, что затряслись стены зала. Перед бывшим рабом, презираемым всеми уродом открывалось большое будущее.

- Приезжай ко мне в гости! - крикнул он, выходя.

Один за другим гости подходили прощаться, и у Горена начало звенеть в ушах. На него обрушилось слишком много впечатлений. Следовало бы все это переварить. Почему-то ему казалось, что после церемонии он с легкостью уедет. Но, похоже, трона ему не избежать.

Ну что ж, на пару лет можно и остаться. Он молод, торопиться ему совсем не обязательно. В конце концов, именно он заварил эту кашу, и некрасиво было бы тут же исчезнуть.

Лорд и леди из Финонмира подошли к нему последними.

- Мы отвезем Вейлин домой и устроим ей погребение по нашему обычаю, - сказала леди. - Несмотря ни на что, она была нашей дочерью и имела полное право самостоятельно сделать свой выбор.

- Я очень рад этому, - признался Горен. - Ведь она наш товарищ по ужасной Долине Слез и была нашим другом, пока не впустила в себя Тьму. Думаю также, что Менор обрадуется, потому что искренне ее любил, хотя она никогда не отвечала на его чувства.

- Мы об этом знаем и именно поэтому не можем ни в чем его упрекнуть. Он пожертвовал своей любовью во ими более высокой цели, - сказал лорд. - Это мужественно и благородно. Мы пригласили его присутствовать на погребении, но он отказался.

Горен удивился, но подумал, что решение товарища было очень мудрым. Он не мог себе представить Менора путешествующим по империи эльфов, да и те, наверное, не слишком расстроились из-за его отказа. Но само приглашение было весьма щедрым жестом, потому что эльфы, не терпевшие никого, кроме своих соплеменников, уже много столетий держали границы Финонмира на замке.

В конце концов, остался один Крэйг, и Горен никак не мог подобрать нужных слов. Дрэгон пришел ему на помощь:

- Поговорим попозже. Сначала попрощайся с друзьями, потому что они уедут с остальными… Почти все.

У Горена сдавило горло. Время вдруг полетело с поразительной быстротой. Он подошел к друзьям, которые терпеливо скрашивали ожидание черным пивом и копченым мясом.

- Вы не останетесь?

Хаг опечаленно посмотрел на него:

- Знаешь, Горен, мне очень тяжело, но отец настаивает. Я должен восстановить честь Линн. Придется ехать с ним.

- Гм… - растерялся Горен.

А Бульдр широко улыбнулся в свою кустистую бороду.

Хаг смущенно почесал светловолосый затылок, голубые глаза сияли от счастья.

- Линн - это моя невеста. Мы не успели пожениться, потому что меня раньше времени призвали в Хоенмарк, где я и попал в плен, как ты знаешь. А она… ну да… в общем, у нас есть дочь.

Он покраснел, видимо все еще не до конца понимая, что произошло.

Горен и Менор таращились на него, как на привидение, а потом разразились смехом, бросились хлопать его по плечу и осыпали поздравлениями. Бульдр, раньше всех связавший концы с концами, примкнул к товарищам.

Хаг пожал плечами:

- Вообще-то сейчас я должен был бы напиться с вами, но тогда отец меня просто убьет. Похоже, Линн ему все уши прожужжала, чтобы он привез меня обратно как можно скорее, вот он и рад стараться. Да и путь неблизкий. Пока я доберусь до дому, дочка моя, наверное, уже и ходить научится.

Горен с Менором продолжали смеяться.

- Я тобой горжусь, - сказал Менор. - Пусть следующими будут сыновья, для которых мы с Гореном сможем стать крестными, а Бульдр…

- Хватит. - Хаг, все еще смеясь, замахал руками. - Я не хочу обзавестись целой оравой, маленькой семьи вполне достаточно.

Горен повернулся к следующему товарищу:

- А ты что будешь делать, Менор? Ты уже способен отправиться в дорогу?

- Думаю, да. Марела - великая целительница. А мой спутник торопится в путь, так что выбора у меня нет.

- О ком ты говоришь?

- Обо мне.

Горен оглянулся и расстроенно посмотрел на Крэйга:

- Вы с Менором?

- Приставучий как репейник, это худосочное ходячее несчастье, - отозвался дрэгон. - Мы оба ищем одно и то же, так что волей-неволей мне придется на какое-то время взять его с собой, пока я не суну его головой в болото и не утоплю, чтобы он наконец закрыл свой болтливый рот.

- За это следует выпить! Слушайте, слушайте! - закричал Бульдр, поднес кружку к губам и опустошил одним глотком.

Горен снова повернулся к Менору:

- Значит, твоя воровская карьера окончательно рухнула?

Молодой человек усмехнулся:

- Все равно я более талантлив в качестве поэта. Скоро ты услышишь мое выступление, Горен.

- Не затягивай расставание, Горен, - вмешался Крэйг. - Тебя ждет Ур, а потом и я хотел бы с тобой попрощаться. Есть вещи, которые нельзя откладывать. - Он развернулся и вышел на большой балкон.

Но оставался еще один друг.

- Бульдр, ты поедешь в Виндхолм с Хальдрином? - спросил расстроенный Горен, который больше уже не мог сдерживаться.

Они вместе провели больше года, а теперь все закончилось. Единственные и лучшие в его жизни друзья.

Гном кивнул:

- Да, Горен. Альдридж, брат Орима, зарекомендовал себя не с лучшей стороны, когда мы пробирались в шахты. Они взяли его в оборот, вот почему заранее знали, где нас искать. Но оставили его в живых, и он поклялся больше не пить. Хоть в этом нам повезло. Но им обоим, Ориму и Альдриджу, нужен я, и это мой долг. Да и семью навестить давно пора, а то я все откладывал и откладывал.

- Да, конечно. - Горен и сам понимал, что так будет лучше. - Днем больше, днем меньше. Зачем оттягивать прощание? Легче от этого не станет, но мы ведь все равно обязательно встретимся, правда?

Все трое закивали, подтвердив согласие громким криком, и последний раз чокнулись пивными кружками. Что касается Бульдра, то он сделал это символически, с несчастным видом посмотрев на друзей.

Горен встал и махнул им рукой:

- Пойдемте со мной, у меня для вас кое-что припасено, не уезжать же с пустыми руками.

Они удивились, но пошли вслед за ним к трону, где Горен в полном соответствии со своим приказом обнаружил искомые предметы.

«Это мне нравится, - подумал он. - К таким вещам я готов привыкнуть хоть сейчас».

Он взял в руки драконов щит и протянул его Хагу:

- Это тебе. Пусть он защищает тебя в предстоящих битвах.

Пораженный Хаг взял драгоценный щит и открыл было рот, но Горен его перебил:

- Никаких благодарностей, никаких сомнений, никаких отказов. Я хочу от этих вещей избавиться, вот и все. Я мог бы просто выкинуть их подальше от крепости, но лучше отдам вам. Мне это не нужно, так что забирайте себе или выбросите где-нибудь по дороге, если не хотите везти домой.

- Что ж, спасибо. - Синие глаза Хага заблестели. - Я с благодарностью принимаю этот ценный дар и каждый раз, отправляясь на битву, буду вспоминать о тебе.

Менору Горен протянул ритуальный кинжал Малакея:

- Он тебе пригодится, его можно использовать для самых разных целей. Он не слишком большой, так что не поранишься. А еще этот нож защитит тебя от магии. Очень полезен при всяких приключениях, к которым ты так стремишься. Со временем сам разберешься, что с ним делать.

- Уфф, - пробормотал Менор. Больше он ничего сказать не смог, слишком уж удивился и расчувствовался.

Горен улыбнулся Бульдру:

- Наверное, ты и сам догадываешься, что я собираюсь отдать тебе. - Он приподнял доспехи Серебряное Пламя. - Их мне давали на время. Это собственность гномов, Бульдр. Ты лучше знаешь, как с ними поступить. Я могу только выразить свою благодарность за то, что мне выпала честь носить доспехи Серебряное Пламя. Они мне помогли освободить мою мать.

Бульдр кивнул, став вдруг непривычно серьезным:

- Горен, позволь поблагодарить тебя за щедрость. Все гномы перед тобой в долгу.

- Ерунда, - отмахнулся Горен. - Давай прекратим рассыпаться во взаимных любезностях, а то никогда не закончим. - И грустно добавил: - Я буду по вам скучать.

- Как и мы по тебе, - проворчал Бульдр. - Но мы не потеряем друг друга из виду и обязательно встретимся. Сейчас у тебя много своих собственных дел, и мы бы только мешали. Для каждого из нас наступает новый отрезок жизни, а у нынешней истории очень хороший конец.

На прощание они последний раз обнялись.

Преодолевая множество ступеней, ведущих наверх, Горен испытывал странное чувство. С одной стороны, он боялся обсуждать дела с Уром, с другой - поговорить нужно было обязательно, чтобы перейти к новой главе своей жизни. Ур ждал на самом верху, опустив голову и полузакрыв глаза.

- Очень устал? - мягко спросил Горен.

- Я стар, Горен,- ответил дракон.- Я так мечтал полетать еще раз. Но клятва на крови сильнее всего остального. Я скован ею до самой смерти.

- Мне очень жаль, Ур.

- Не стоит. Потому что я вижу, какими героями стали шейканы, и буду служить с радостью. Служить именно тебе, Горен. Ты самое лучшее, что только мог создать Малакей. Его лучшее творение, хотя сам он к этому и не стремился.

Горен молча смотрел на Железные поля, которые до сих пор приводили в порядок после битвы и на которых продолжали гореть костры для павших. Отряды союзников уже ушли, забрав с собой большую часть раненых. А оставшимся еще какое-то время придется пользоваться гостеприимством Шейкура.

На востоке собирались темные тучи. Скоро начнется первый осенний дождь. Появятся лужи, станет холодно, а потом, весной, распустятся новые роскошные цветы и земля покроется зеленым ковром.

Значит, всё это - его земля, его, Горена Безотцовщины, когда-то всеми презираемого шейкана. Как давно это было. И больше никогда не повторится.

- Что ты видишь, Ур? - спросил он, переводя коричнево-зеленые глаза на дракона.

Ветер трепал его длинные черные волосы, ему показалось, что он слышит легкий шепот, который он принял за обрывки воспоминаний.

- Я вижу, что для Шейкура наступают хорошие дни, Горен. Конечно, Конвокация принесет страшные несчастья всей Эо, тут уж мы бессильны, разве что произойдет чудо. В постоянном изменении сокрыто будущее. Но то, что я сейчас вижу, дает повод как для отчаяния, так и для надежды.

- Объясни подробнее.

- Я уже говорил, что Конвокация разрушит многое, но не весь мир. И народ твой сохранится и дождется следующего расцвета. Я вижу новую землю, более цветущую и плодородную, чем эти заброшенные карстовые земли. И еще я вижу знамя, гордо развевающееся над армией. Шейканы - воины, не понаслышке знакомые со словом «честь», - спасут Фиару.

- Но наш народ слишком мал, пращур. И твоей драконовой крови становится все меньше. Наши силы истощаются.

- Нет, ибо ты, Горен, заложишь краеугольный камень новой магии, которая спасет шейканов от вымирания. Не задавай лишних вопросов, скажу только одно: часть Materia Prima все еще в тебе, и она способна зарождать жизнь там, где больше нет жизни. Слово «Драконокровный» приобретет новое значение. Но не об этом сейчас мои мысли, потому что тебе не нужно ничего предпринимать. Все получится само собой. Я просто хочу сказать тебе, что шейканы станут серьезной силой в борьбе за Эо и в будущем о них не станут говорить плохо.

- А что будет с тобой, старый друг? - тихо спросил Горен.

- Со мной? Умру, - ответил Ур. - Но это нормально. Все мы когда-нибудь умираем, а я, наверное, и так прожил больше отведенного мне срока. Но когда это время придет, я не буду последним драконом. Предсказываю тебе: однажды мой народ тоже вернется…

Горен,погруженный в мысли, спускался по лестнице.

«Правитель Шейкура, - думал он. - Значит, это случилось. Кто бы мог подумать там, в Лирайне, когда все надо мной смеялись? К этой роли я никогда не готовился. Ну что ж, почему бы не попробовать. Если не понравится, я в любой момент смогу уйти. Кто сможет меня остановить?»

В зале не осталось никого, кроме Крэйга Ун'Шаллаха, который ждал, сидя на троне с бокалом вина в руке.

- Тебе идет, - усмехнулся Горен. - Вот увидишь, однажды ты взойдешь на собственный трон.

- Не сглазь.

Ему просто показалось или на бледном, как луна, лице дрэгона на самом деле мелькнула улыбка?

- Часть народа с удовольствием посадила бы меня на трон, но, боюсь, если до этого дойдет, начнется гражданская война. Пока система каст так прочна, особам вроде меня там нет места.

- Подожди, Крэйг, ты ведь так давно живешь, ты переживешь Конвокацию, что бы ни случилось, и будешь жить еще и потом. - Горен, стоя у трона, рылся в мешке.- Несколько лет у нас еще есть, лет этак сорок, если быть точным. К тому времени я достигну возраста деда, когда с ним познакомился, так что научусь относиться ко всему спокойнее. Если, конечно, доживу, кто знает. - Наконец он нашел искомое и протянул Крэйгу.- Гримуар. Отдаю тебе, чтобы ты вернул его своему народу. В любом случае его лучше держать подальше от Раита.

Какое-то время Крэйг смотрел на драгоценную волшебную книгу:

- Ты знаешь, что отдаешь?

- Мне с ней нечего делать, Крэйг, да я и не знал никогда. Во мне ведь древнейшая магия, она существовала задолго до всех этих заклятий. Я, конечно, имею в виду, что она была во мне, потому что я ее выпустил. Возвращая liber sinistrorum, отдаю последний долг. Ты сам должен решить, что с ней делать. Хоть вообще уничтожь.

- Уничтожить ее я никогда не смогу, хотя это, вероятно, было бы лучше всего. Но ладно, я ее беру.

Горен протянул Крэйгу мешок, и дрэгон равнодушно сунул в него книгу и затянул лямки.

- Куда вы с Менором отправляетесь? - робко и с оттенком зависти спросил Горен.

- В Лар, - неожиданно сказал дрэгон. - Я должен наконец встретиться со своей женой. И с дочерью. И конечно же, со всеми остальными нашими детьми.

- Но Шаттенлид особенно тебе дорога, правильно? - Горен осмелился проявить нескромность. В час прощания какая разница, обидится ли дрэгон.

Крэйг медленно кивнул, и на его жестком лице внезапно появилась несвойственная ему мягкость.

- Мы когда-нибудь узнаем эту историю?

- Когда я умру.

Горен ухмыльнулся:

- Менор все равно вытащит. Он любого разговорит. Если ты не признаешься, он будет приставать и днем и ночью. Ты выложишь ему все, ибо в противном случае тебе никогда не будет покоя. И он все услышанное запишет. Он же собирается вести жизнь поэта.

- До моей смерти ему не удастся опубликовать ни строчки. - Впервые Крэйг Ун'Шаллах слегка улыбнулся. - Я многому у тебя научился, юный Горен. Я очень рад, что познакомился с тобой и некоторое время был твои спутником.

- Странно слышать, когда такой, как ты, произносит слово «рад» и благодарит меня за возможность чему-то научиться, - сказал Горен. - На самом деле это я в огромном долгу перед тобой. Нет, не только я, весь народ шейканов. Без тебя мы бы пропали. Поэтому будь уверен: если ты когда-нибудь попадешь в беду и тебе потребуется помощь, мы будем рядом. Только позови нас. Все равно куда, даже через Реку Душ или в Царство Мертвых. И все равно, в какое время. Ур будет знать о наших обязательствах, а я напишу об этом в хрониках.

Дрэгон поднялся. Он был на три четверти ладони выше и гораздо плотнее высокого, широкоплечего Горена. Огромный, гордый мужчина, который никогда не прекращал искать истину. Крэйг Ун'Шаллах был лучшим доказательством того, что темные народы нельзя проклинать огульно. А вот Вейлин Лунный Глаз показала обратный пример: высокочтимая эльфийка благороднейшего происхождения может пестовать в своей душе мерзкие чувства.

Горен гордился дружбой этого героя. Она значила для него гораздо больше, чем все остальное. Он протянул Крэйгу руку, которую тот крепко пожал.

- Возможно, однажды кровь норканов и шейканов смешается, потому что не такие уж мы и разные, - сказал дрэгон. - Будь счастлив, Горен Говорящий с ветром, всего тебе хорошего.

Он уже прошел половину зала, и Горен не выдержал:

- Где Звездный Блеск?

Крэйг остановился и повернул голову.

- Пока еще ей нужно отдохнуть, - ответил он. - Скоро ты ее увидишь, Горен. Наберись терпения. Девушка очень много пережила, чтобы вытащить тебя.

У него пересохло в горле.

- Она…

- Знаешь, мальчик, сделать это могла только она. Я должен тебе объяснить почему?

Горен покачал головой. Его лицо сияло.

Оставшись один, Горен, глубоко вздохнув, вышел на балкон. Он смотрел, как люди, орки, гномы и эльфы покидают Шейкур и быстро разъезжаются по равнине каждый в свою сторону. Последними, когда поднятая отрядами пыль уже улеглась, появились двое всадников. Один из них неуклюже пытался удержать бросившуюся вперед лошадь, при этом чуть не свалился, но попробовал шутливо помахать забинтованной рукой. Горен замахал в ответ. И с улыбкой смотрел, как лошадь Менора рванулась, чтобы догнать Крэйга, который не сбавил скорости. Странная компания, но в эти дни ничто больше не казалось необыкновенным.

Услышав за спиной шум, Горен обернулся. Сердце замерло, когда он увидел Звездный Блеск. Несколько секунд он не мог пошевелиться, да и рта открыть тоже не сумел. Только смотрел.

- Ты должен радоваться, что потерял свою магию, - сказала она.

- Да, - согласился он. - Я рад, что все закончилось и теперь я просто Горен, сам по себе, без всяких чужих душ, без посторонних влияний, рад, что больше меня нельзя использовать. Я свободен.

- Хорошо. - Она слабо улыбнулась.

- Что ты хочешь делать? - робко спросил он. - У тебя такой вид, как будто ты собралась в путь.

- Ну да… здесь мне больше нечего… - начала она, впервые неуверенно.

Некоторое время они смущенно смотрели друг на друга. Потом Горен решил, что время пришло. Он давно уже откладывал, но теперь он намерен начать новую жизнь и должен получить ответ на вопрос, который интересует его больше всего. Сейчас нужно все выяснить, чего бы это ни стоило.

- Звездный Блеск, хотя ты постоянно ругаешь меня за неуклюжесть, я должен тебе сказать: ты еще слишком мало знаешь людей, - вырвалось у него. - Неужели ты думаешь, что можешь уехать просто так? Что я отпущу тебя, не сказав ни слова? Ты, конечно, не исчезла, не попрощавшись, а это уже огромный шаг вперед! Но скажи мне: как долго это будет продолжаться?

- Что ты имеешь в виду? - удивилась она.

- Нас с тобой.

Он потянулся к ней.

- Нет! - Она отпрянула. - Нет, это невозможно! Тебе отвратительна магия! - закричала она. - А я существо магическое, тут уж ничего не поделаешь, как ни пытайся! Я… я не способна от нее отказаться даже ради тебя!

Он изумился. И впервые увидел в ее темно-фиолетовых глазах… боль. Страх. И… и…

- Значит, поэтому? В этом причина? - тихо сказал он. - Как ты могла подумать, что я… из-за тебя… - Он покачал головой. - О Звездный Блеск, столько недоразумений, которые бы не возникли, если бы мы хоть раз поговорили откровенно.

Он подошел еще ближе. Все вдруг сразу стало легко, и сердце его запело. Наконец у него хватит мужества довести до конца то, что зрело в его груди уже давно. Прав был Крэйг, семисотлетний норкан, так давно странствующий по свету в поисках, как он уверял, любви, которую уже давно нашел. Возможно, он знал ее гораздо лучше, чем большинство людей. Потому что в его груди любви скопилось не меньше, чем у девушки по имени Звездный Блеск.

Она отступила еще на шаг, невольно схватилась за шею, на которой виднелся глубокий- шрам, оставшийся от рабского кольца.

- Но это еще не всё, Горен…

Он осторожно взял ее за руку и потянул вниз.

- Ты свободна, Звездный Блеск, - ласково сказал он. - Больше нет цепей, нет отвращения, нет издевательств. А теперь слушай меня внимательно: я тебя люблю. Люблю такой, какая ты есть. Мне нужна ты, а не кто-то другой. Я не буду требовать от тебя того, что ты не можешь мне дать. Хочу только, чтобы ты была со мной. Каждый день, каждую ночь, каждый час.

- Я… Норканы не могут…

- Почему ты так себя ведешь? - перебил он. - Пусть норканы не умеют любить, хотя я и сомневаюсь в этом, когда вижу, какие вы прекрасные, страстные создания с огромным сердцем. Но ты, Звездный Блеск, умеешь! Ты вырвала меня из лап смерти, причем не в первый раз. Думаешь, у тебя бы получилось, если бы ты была ко мне равнодушна? Почему ты хочешь разбить наши сердца? Чего ты боишься?

Она посмотрела ему в глаза и призналась:

- Я боюсь, что за это придется платить.

- Когда-нибудь платить приходится за все.

- Но где мое место тогда…

- Рядом со мной, мой прекрасный Молчаливый, как и с самого начала нашего совместного путешествия. Где же еще? Ты и я - это все, что нам нужно. - Он помолчал, а потом все-таки признался: - Я тебя видел. Видел по-настоящему. Тогда, когда мы освободили Гламриха и, получив доспехи, бежали под горами в сторону Клинка Аонира. На последнем участке пути нас окружала сплошная Тьма. Тогда я тебя и увидел. Для меня ты была звездой… далекой, но в тот момент еще и очень близкой. И мы… Наши губы соединились…

Ее темно-фиолетовые глаза широко распахнулись. Она вспомнила.

- Это был не сон, - прошептала она.

Он покачал головой:

- Я до сих пор еще чувствую вкус твоих губ. А как часто я вижу эту картину…

Он крепко держал ее за руки, прижимая их к груди там, где бьется сердце. Она нежно посмотрела на него.

- Кое-кто мне сказал, что я молод и должен смотреть вперед, и он прав. Это касается и тебя. Мы выиграли очень важную битву, Звездный Блеск, и спасли Фиару, хотя бы на время. Считаю, что мы оба заслужили немножко счастья - вместе.

И Горен Говорящий с ветром обнял девушку по имени Звездный Блеск с твердым намерением никогда больше не выпускать ее из рук.

ПРИЛОЖЕНИЕ Основные понятия и события

Аонир и мир Эо

Однажды Странник пробудил к жизни Эо. Его далекий свет до сих пор освещает мир и таким образом стабилизирует магическое поле, которое защищает Эо от сил Хаоса. Перед уходом Аонир оставил на Эо для защиты и наблюдения за развитием жизни своих помощников, Стражников, которые со временем приобрели статус богов, им стали поклоняться народы. Но два Стражника, Нор и Царах, которых больше боялись, чем почитали, стали ренегатами и потребовали единоличного управления Эо. Для себя и своего брата Царах создал темные народы, нацеленные на завоевания, развязав таким образом страшные войны за господство, которые длились несколько столетий.

Но Конвокационные войны были спровоцированы стремящимися к власти магами Альянса, желающими выгнать Стражников с Эо и занять их место.

Крэйг Ун'Шаллах.

Великий дрэгон норканов когда-то был создан Царахом и окунулся в свет бога Нора, но стал простым солдатом. Очень скоро Крэйг Ун'Шаллах (Ун'Шаллах означает - Тень Серпа) достиг высокого статуса. Он всегда был жестким, могучим, непокорным и хладнокровным воином, но никогда не совершал бессмысленных убийств. Интриги, жажда власти, кровавые ритуалы были ему чужды и в конце концов стали вызывать такое отвращение, что он добровольно отправился в ссылку, чтобы не спровоцировать войну между отдельными кастами. Несмотря на неприятие кастовой системы и критическое отношение к растущему влиянию Архонов, Крэйг искренне любил империю Лар и ее народ и не причинял никакого зла норканам. Архоны его боялись, но Крэйг, в отличие от остальных норканов, пользовался большим уважением, особенно в касте дрэгонов. Многие мечтали сделать его правителем, чтобы положить конец коррупции и интригам.

Он высоко ценил свою благородную супругу Рану, которую покинул после очередных волнений в стране. Она, сохранившая высокий статус, тоже уважала мужа и воспитывала его дочь-полукровку по имени Шаттенлид.

Биография Крэйга тесно связана с семью веками истории Эо и была записана неким честолюбивым автором, с которым дрэгон познакомился во время Конвокационных войн. Некоторое время они путешествовали вместе. Автор составил подробные хроники, описывающие дрэгона и мир, в котором он жил. Но писатель не смог завершить свою работу, потому что в хаосе войны пути их разошлись. Хроники сохранились, и в свое время их продолжил некий библиотекарь, специально для этого ездивший в Лар. Он разговаривал с Крэйгом, который в результате переворота стал правителем, распоряжающимся печатью норканов, и попросил разрешения опубликовать записи.

Но Крэйг Ун'Шаллах до публикации не дожил (что когда-то сам и предсказал, правда совершенно случайно), потому что вскоре после беседы был убит в ходе гражданской войны, когда, охваченный манией величия, алхимик Зорвина заключил союз с Тенями, чтобы захватить Эо. Вся семья Крэйга пала жертвой смутного времени, выжила только Шаттенлид, которая еще раньше уехала в Шейкур по поручению отца.

Фиал Дарг и Конвокация

Когда приблизительно за шестьсот двадцать пять лет до Конвокации темные народы были близки к тому, чтобы подчиниться народам Света, Царах принялся за изготовление самого совершенного из своих творений: принцев Тьмы.

Фиал Дарг малочисленны, размножаться они не способны, но зато бессмертны. Это демонические существа, умеющие принимать любой образ. Их магическая сила намного превосходит магическую силу всех народов.

Таким образом, меняющие свой облик Фиал Дарг стали тайными слугами ренегатов. Чтобы помешать народам Света добиться окончательной победы, ренегаты разработали хитроумнейший план, использовав астрономическое явление: раз в три тысячи лет небо Эо пересекает комета. В день, наступление которого можно точно подсчитать, она, закрывая на некоторое время свет Аонира, вызывает затмение, которое называется Конвокацией. Во время Конвокации магическое поле, защищающее от Хаоса, разрывается. Обычно подобное кратковременное явление никакой особой роли не играет. Как только комета отдаляется, свет Аонира стабилизируется и все возвращается на круги своя. Но если в момент затмения активизировать сжатую магию, то можно уничтожить магическое поле. Эо погрузится в Хаос, и ренегаты смогут выступить в роли спасителей.

Чтобы осуществить этот план, ренегаты оставили в древних руинах поддельные указания, говорящие о божественных силах, которые достанутся тому, кто в момент Конвокации осуществит Великий Магический Ритуал.

Хозяин Фиал Дарг оставил в доступном месте фальшивые таблички с рунами. Они были составлены на древнем языке создателей и производили впечатление настоящих. И вот спустя добрых сто двадцать лет маги Альянса заглотили наживку.

За шестьсот лет до Конвокации перед концом войны Шести Народов, когда Царах и Нор уже почти добились победы, Фиал Дарг попали в плен к самим Стражам, их заковали в цепи и заточили в пещерах Клинка Аонира. Казалось, что Эо удалось сохранить для Света. Но Стражи не догадывались, что семена разрушения прижились в другом месте и пышно расцвели, когда маги Альянса обнаружили фальшивые таблички с рунами и составили «План пятисот лет».

В конце концов до Конвокации осталось всего несколько десятилетий. После того как норкан Раит Черный тщательно проштудировал liber sinistrorum, книгу Синистра (стремящейся к власти касты магов-воинов), он решил, что обнаружил способ пробудить Фиал Дарг и с их помощью подчинить себе Фиару, чтобы устранить всех конкурентов. Перед последним этапом ритуала его нейтрализовал шейкан Горен Говорящий с ветром, и почти все Фиал Дарг остались в плену. Но двое из них проснулись раньше времени и убежали.

Они бродили среди народов еще и после Конвокации, которая разорвала Эо на тысячи частей. Остались документы, говорящие, что один из них в десятом году нового летоисчисления стал правителем Красной Империи, второй объявился в Городе Душ. Остальные Фиал Дарг до сих пор так и лежат под Клинком Аонира.

Победа над Раитом и Хоканом Аширом в битве возле Шейкура только отсрочила Конвокационную войну, но не смогла ее предотвратить. Наоборот, маги Альянса, каждый сам по себе, удвоили усилия, чтобы ко дню Конвокации достичь единоличного господства. Так что они создали Кровавые Руны и с их помощью привязали к себе самых мощных воинов того времени.

До самой Конвокации правда о табличках с рунами так и не выплыла наружу, и катастрофа неумолимо надвигалась. План ренегатов открылся, и они не достигли желаемого результата: поклонения всех народов и признания себя божествами. Проигравшими оказались все. Развалившийся на куски мир не очень-то интересовался богами, как темными, так и светлыми, и Хаос создал тонкую линию между Эо и миром Теней, и Тени ждали момента, когда смогут ее разорвать.

До конца эпохи тьмы было еще очень далеко.

Фиара

До Конвокации самый главный и самый большой континент на Эо. После войны Шести Народов народы Тьмы, которые до этого заняли Ксу и Ургат, переселились на Фиару и основали собственные империи.

Климатические условия (если не считать нескольких исключений на севере) хорошие, земли большей частью плодородные. До разрушения Фиара прошла тысячелетнюю историю, следы которой существуют до сих пор.


Оглавление

  • Введение Предшедствовавшие события
  • ГЛАВА 1 Вызов
  • ГЛАВА 2 Войско железных
  • ГЛАВА 3 Осада
  • ГЛАВА 4 Айзенштурм
  • ГЛАВА 5 Кровная связь
  • ГЛАВА 6 Встреча
  • ГЛАВА 7 Айзенфюрст
  • ГЛАВА 8 Клинок Аонира
  • ГЛАВА 9 Путь в Шейкур
  • ГЛАВА 10 Отец и сын
  • ГЛАВА 11 Время принимать решение
  • ГЛАВА 12 Час Слухача
  • ГЛАВА 13 Полет дракона
  • ГЛАВА 14 Непобедимый
  • ГЛАВА 15 Камень души
  • ГЛАВА 16 Руорим
  • ГЛАВА 17 Звездный Блеск
  • Эпилог
  • ПРИЛОЖЕНИЕ Основные понятия и события