Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
подобного, возразила она в ответ. Он плавает нагишом в общественном месте. Там, где его может увидеть кто угодно.
Кто угодно? – переспросил внутренний голос. Он же находится на земле колхиков, а тебя тут быть не должно.
Мэтти поджала губы. Ее совесть была права. Она ступила на чужую территорию.
В этот момент широкая сильная спина незнакомца золотом сверкнула на солнце, и он снова нырнул, исчезнув под водой.
Мэтти ждала, как ей показалось, целую вечность. Ее охватила легкая паника. Ни одно живое существо не способно так надолго задерживать дыхание. Он мог наткнуться на утонувшее бревно, разбить голову и лежать без сознания на песчаном дне. Она подождала еще немного, потом вышла из-за кустов и приблизилась к берегу, внимательно вглядываясь в поверхность воды. Ни малейшего движения. Паника усиливалась. Она не знала, броситься ли ей в воду или побежать домой и вызвать по телефону помощь.
За ее спиной раздался тихий мужской кашель, и Мэтти круто повернулась. Испуганная его неожиданным появлением, она одновременно испытала головокружительное волнение и облегчение оттого, что он в полном порядке. С бьющимся сердцем она оглядела его мокрое тело и в глубине души обрадовалась, увидев на нем мокрые шорты.
Мэтти была в полном смятении. Неужели он заметил, что она подглядывала за ним сквозь кусты?
Насмешливый блеск в его черных глазах сказал ей о том, что ее действительно поймали с поличным. Она решила, что лучшим способом сохранить лицо было перейти в наступление.
– Вы напугали меня до смерти, – заявила она. – Я решила, что с вами что-то случилось, когда вы так долго не всплывали.
Его темные брови поползли вверх, и она с удовольствием поняла, что он этого не ожидал. Но тут уголок его сексапильного рта приподнялся, и она поняла, что он справился с собой.
– Как видите, источник вашего развлечения… – его глаза озорно блеснули, – в полном порядке.
Мэтти должна была бы смутиться, но почему-то этого не произошло.
– Да, – пробормотала она. – Вижу.
Он улыбнулся, и она словно впервые в жизни увидела солнце в полном сиянии. У него была прекрасная улыбка. Роскошная. Улыбка, от которой женщины совершенно теряют голову.
Через мгновенье она заставила себя произнести:
– Думаю, мне нужно перед вами извиниться. Но знаете, вам все-таки не следовало бы плавать… ну… в натуральном виде… в таком месте, где вас каждый может увидеть.
– Каждый?
– Ну, скажем, где я могу увидеть, – поправилась она и робко улыбнулась: – Мэтти Рассел. – Когда он пожал ее протянутую руку, девушку бросило в жар. – Я владею небольшим отелем недалеко отсюда. – Она надеялась, что голос не выдал ее волнения.
– Отель «Тропа мира»?
Удивление, которое она почувствовала, немедленно отразилось на ее лице.
– Вы слышали о моем отеле?
– Я вырос здесь, а этот отель существует уже много лет, не так ли?
Она кивнула.
– Отель «Тропа мира» всегда был моим домом. Мои родители встретились, когда маме было около сорока, а папе – сорок с небольшим. Они поженились и купили этот отель. Мы с моей сестрой обе родились здесь.
– Ваши родители все еще владеют им?
– Нет, – ответила она. – Они переехали во Флориду.
Она отогнала мучительные мысли о похоронах, которые так круто изменили их жизнь.
– Так значит, – сказал он, – теперь вы управляете этим отелем вместе со своей сестрой?
Мэтти сжала губы в ниточку и сделала глубокий вдох.
– Нет. Моя сестра умерла пять лет назад.
– Сожалею.
Его взгляд стал мягким. Мэтти испугалась, что он начнет задавать ей вопросы о Сьюзен… вопросы, отвечать на которые она не могла без того, чтобы не почувствовать себя виноватой и расстроенной и не прослезиться. Она решила, что лучше всего сменить тему:
– А как мне обращаться к вам?
Он виновато взглянул на нее.
– Простите. Я – Коннор Сандер.
Сандеры были видными представителями резервации «Смоки-Вэлли», и Мэтти знала его двоюродных братьев – Грея и Натана – и дедушку Джозефа. Но и его имя показалось ей знакомым, хотя она не знала почему.
И тут неожиданно Мэтти вспомнила. Имя Коннора Сандера упоминалось в местной прессе в связи с предстоящим строительством Общественного центра колхиков. О Конноре и его строительной компании весьма нелестно отозвались, когда он отказался приехать из Бостона в резервацию, чтобы содействовать возведению Центра. Потом, несколько месяцев спустя, она снова прочитала о нем: в связи с каким-то трагическим инцидентом, который произошел на одной из стройплощадок, на Коннора подали в суд. Писавший об этом журналист даже имел наглость заявить, что судьба в каком-то смысле отомстила Коннору.
От всех этих публикаций у Мэтти остался какой-то неприятный осадок, к которому примешивалось удивление, что представитель такого сплоченного индейского племени, как колхики, отказался помочь своим соплеменникам.
Коннор обладал способностью читать по лицам и понимать язык жестов, и от него не укрылась гамма эмоций, захлестнувших Мэтти Рассел в это
Последние комментарии
59 минут 38 секунд назад
1 час 19 минут назад
1 час 44 минут назад
1 час 48 минут назад
11 часов 19 минут назад
11 часов 22 минут назад