Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
появиться и греческое название острова. Купцы из Греции, усмотрев в очертаниях острова сходство с их излюбленной обувью, окрестили его Сандалиотисом.
По прошествии 200 лет амбиции финикийцев стали выходить за рамки торговых интересов. Юга Сардинии им уже становилось мало. В результате разразился военный конфликт, в ходе которого финикийцы в тщетных попытках сломить сопротивление местного населения обратились за помощью к карфагенянам. «Помощь» не замедлила последовать. В 535 году до нашей эры карфагеняне решительно ворвались на остров. Пощады не было никому — ни нурагийцам, ни финикийцам.
И все же островитяне продолжали оказывать захватчикам сопротивление. К этому периоду относится полуреальная, полувымышленная легенда о некоем Сардане, возглавившем местное сопротивление. Считается, что карфагеняне прозвали сопротивленцев в честь их вождя сардами, а остров стали называть Сардинией. Сарды нападали на отдельные отряды карфагенян и жестоко расправлялись с ними. Завоеватели не оставляли эти вылазки безнаказанными и мстили троекратно. Сарды же все больше и больше уходили в глубь острова, в неприступные для завоевателей горы. И все же на протяжении многих лет Сардиния оставалась одной из территорий, подвластных Карфагену.
В ходе пунической войны 264—241 годов до нашей эры, когда сильный тогда еще Карфаген вступил в схватку с крепнущим Римом за господство на Средиземноморье, римские войска вторглись на Сардинию. За почти двухсотлетнее пребывание карфагенян на острове сардинцы хоть и не смирились с их присутствием, но привыкли к ним. И, видимо, поэтому в войне против нового захватчика прежние враги объединились. Но несмотря на это, в ходе сражений римляне одерживали победу за победой, один за другим захватывая прибрежные города. Крупное сражение произошло в 259 году до нашей эры неподалеку от Олбии. Армия Корнелиуса Сципиона разгромила сардов и карфагенян, но впереди еще была битва за Компидано. Это сражение вошло в историю Сардинии как самое кровопролитное. Во главе объединенных сил, защищавших остров, стоял полководец Амсикора вместе со своим сыном Иосто. После продолжительных боев защитники острова были разбиты. 12 000 сардов и карфагенян пали на поле брани, в их числе были Амсикора и Иосто. И с 238 года до нашей эры Сардиния формально стала римской провинцией.
Но победа над Карфагеном вовсе не означала победы над сардами. Строптивые островитяне не желали подчиняться завоевателям. И в этом им помогали все те же горные районы, остававшиеся недоступными и для римлян. Недаром они назвали их Барберией (от лат. «барбар» или «варвар»). Желания подниматься в горы у завоевателей после нескольких серьезных стычек с непокорным населением не возникало, но на всех стратегически важных для горцев дорогах они расставили укрепленные посты. И это походило на затяжную осаду. Самым излюбленным способом нападения на своенравных островитян у римлян считались атаки, которые они проводили во время их культовых празднеств.
Облавы на эти процессии устраивались с помощью собак. Тех, кто попадал в руки легионеров, убивали на месте либо брали в рабство. Надо сказать, что сарды были самыми дешевыми рабами на невольничьих рынках Рима. Своенравные, гордые и независимые, они не желали подчиняться приказам, за что римляне прозвали их ослами. Наследие великой империи оставило свой след в названиях многих городов, а также в национальном языке сардов, который имеет латинские корни и при этом совсем не похож на итальянский.
От королевства — к республике
Но покоя для Сардинии не предвиделось. В середине V века на острове появились вандалы. Эти воинственные германские племена, вступившие в противоборство с Римом и достаточно быстро набравшие силу, сумели проникнуть из Европы сначала в Испанию, а затем и на территорию римских владений в Африке, где создали целое королевство, ставшее в V веке сильнейшим государством Средиземноморья. В 455 году вандалы захватили и разграбили Рим. Затем настал черед Сицилии, Корсики, Балеарских островов и Сардинии. Спустя почти 80 лет вандалы были разгромлены Византией, и Сардиния попала под власть правящего императора Юстиниана I.
Византийскую империю интересовали прежде всего природные ресурсы острова, и в частности медная руда. Наиболее активные разработки велись на юге Сардинии. Побережье Коста-Верде до сих пор называют мертвой землей. Многочисленные шахтерские деревеньки, появившиеся в тот период и вытянувшиеся вдоль берега, в те времена были настоящим адом Сардинии. Смертность среди задействованных на шахтах, в основном высланных на остров византийцами политически несогласных с «режимом», насаждаемым империей, была очень высока, похороны были таким же обычным делом, как и ежедневная рутинная работа.
У византийцев был свой ад — строптивая горная Барберия, продолжающая вести самостоятельную и обособленную жизнь. По мере ослабления Византии сарды все более пренебрежительно
Последние комментарии
5 часов 24 минут назад
5 часов 28 минут назад
5 часов 40 минут назад
5 часов 41 минут назад
5 часов 55 минут назад
6 часов 12 минут назад