Анархопокалипсис (СИ) [А. Штерн] (fb2) читать постранично

Анархопокалипсис

Арка 1: Глава 1 Холм

Говорят, что каждый из нас — всего лишь осколок разбитого зеркала. Иногда все их получается собрать воедино, но это не значит, что стекло не разобьется вновь.

— Пустой трёп! — рявкнул охранник, с силой выталкивая за ворота очередного зеваку.

— Но, н-но… — лихорадочно лепетал проходимец, судорожно обшаривая карманы изодранного плаща.

— Никаких «но», челядь! Проваливай, пока я тебе чего не сломал! — возмущался коренастый парень помладше. — Таким, как ты, не место на Холме, понял? Выметайся, пока цел!

Скорчив отчаянную гримасу, странного вида экспонат в вычурных лохмотьях и диковатом тюрбане выкрикнул что-то на только ему понятном языке и заковылял прочь от высокой стены, громко шаркая по каменистой насыпи спуска.

— Нет, ну ты видел? — буркнул громила, поправляя тяжелый ремень на заклепках и глядя на лучи заходящего солнца.

— Ещё бы! — ухмыльнулся напарник, хлопая по карманам в поисках курева.

— Не думал, что у кого-то хватит наглости ввалиться сюда безоружным! Да за кого они вообще нас держат?!

— Сам как думаешь? — второй саркастично прищурился, затягиваясь долгожданной самокруткой. — Ещё, поди… — он резко замолчал, когда на единственной дороге, ведущей на Холм, показалась чья-то фигура.

Сначала мордовороты приняли гостью за подростка, который никак не мог оказаться в подобном месте, но нет: это была неприглядная[1] девушка, ростом не выше полутора метров. Её бледная кожа была усыпана реденькими веснушками, родинка над левой губой бросалась в глаза, а яркие темно-рыжие волосы с непривычным алым отливом неаккуратно растрепались, отдаленно напоминая каре.

«Мелкое конопатое недоразумение» в старых лохмотьях до самых колен вызывало невольный приступ смеха у стражей.

— Хей, леди! — еле сдерживался старший, почесывая блестящую лысину лезвием боевого ножа. — Вы что, заблудились то часом?

— Или на кастинг в местный бордель вне очереди? — жадно облизнулся младшо́й, оценивая крепкую фигурку широкоплечей девицы в облегающих кожаных брюках. — Так сейчас у нас с этим проблемки!

— Личико конечно жалко, но, знаете, шрамы красят… — начал было старший, оглядывая крупный рубец поперек правого края её губ, однако его перебили:

— Прекрасно. Очень рада вашему гостеприимству, джентльмены, — довольно низким бархатным голосом съязвила рыжеволосая гостья. — Но, быть может, приступите к своим непосредственным обязанностям? — сухо поинтересовалась она с подозрительным спокойствием в голосе. Слишком ровном для обычной зеваки или «бесхозницы».

— Ох, прош… — начал было младший, когда старшо́й одернул его, жестом приказывая заткнуться. Изменившись в лице, он внимательно изучил посетительницу, после чего резко подвинул к себе старый табурет и грубо приказал:

— Оружие на стул! И без резких! Только рыпнешься — башку оторву, усекла?!

Молча кивнув, она покорно приподняла рваные тряпки на поясе, вытащив парочку пистолетов, подсумок с метательными ножами, связку самодельных гранат и хорошо отточенный боевой нож, аккуратно зафиксированный в боковых ножнах.

— Волосы? — угрожающе скомандовал амбал, напрочь озадачив товарища.

— Нету, — так же ровно ответила гостья, плавно отбрасывая пряди пышных волос по затылок, в доказательство отсутствия заколок и прочих «штучек». Она даже продемонстрировала лоб и убрала за ухо короткую косую челку, едва прикрывающую правый глаз, словно насмехалась над ними.

— О-очень на это надеюсь! — недружелюбно протянул здоровяк, отрицательно помотав головой и одним взглядом давая понять, что шутки с ним плохи. Девушка никак не отреагировала, прикрыв уставшие глаза, под которыми виднелись черные мешки от явного недосыпа.

— Называешь имя, оставляешь залог, и проходишь. Всё ясно?! — Она снова кивнула, последовав за охранником к небольшому деревянному столику с пригвожденной веревкой, которую завершал искусанный карандаш со вбитым гвоздем на конце.

«Кристи́н», — левой рукой накарябала конопатая непривычно сносным — по местным меркам — почерком, оставив поверх пожелтевшей бумаги горсть отменных патронов 12-го калибра.

— Добро пожаловать! — мрачно буркнул мужчина, отодвигая засов тяжёлой двери. Не проронив ни слова, она покорно вошла внутрь, уже не обращая на этих двоих никакого внимания.

Когда за спиной посетительницы глухо захлопнулась дверь, младшо́й не выдержал, яростно выплюнул уже истлевший окурок, и недовольно окликнул напарника:

— Хей, Маркс! Ты чо, с дуба грохнулся? Какого хрена это сейчас вообще такое было?!

— Потом объясню, — отозвался второй, не отрывая глаз от уплотненной стальной двери и прислушиваясь к едва различимым шагам удаляющейся незнакомки.

Город, именуемый Холмом, был пристанищем самых разнообразных отбросов общества, а его расположение лаконично