Корни в земле [Аркадий Тимофеевич Аверченко] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
Аркадий Аверченко Корни в земле
Толстый человек, отдуваясь и тяжело дыша, утирал громадный лбище громадным клетчатым платком и, делая после каждого слова антракт, в виде глубокой передышки, говорил: — Это (передышка) как же (передышка) будет (передышка) теперича? — А что? — недоуменно поднял я голову. — Значит, это выходит, что жить не по-хорошему нужно, не в браке, а в разврате — да? В гнусности — да? — Именно? — Раз свадьбы не сделаешь — что ж оно выйдет? Ясное дело. — Какой свадьбы? — Какая бывает. Между двумя. — Которыми? — Вообще. Барышня, скажем, и кавалер. — Ну? — Между ими, говорю. — Так кто ж им мешает жениться? — Без свадьбы-то? — Со свадьбой! Толстяк охнул и, как кит, выпустил из ноздри струю воздуха, поколебавшую гардину на окне. — Где-же это вы, скажите на милость, свадьбу теперь увидите? — А что? Пост? — Тоже вы скажете — пост. Пост дело проходячее: пост ни при чем. — А что не проходячее? — Читали, что всякое питье хотят уничтожить? — Читал. Прекрасная мысль. — Умники вы!.. Новомодные танцоры. Шаркуны, трам-блям… Вот и выдумываете бо-зна-что! — Однако, при чем тут свадьба? — О, Господи-ж! Да какая христианская душа без выпивки свадьбу справит? Ведь куры ж засмеют. Господи, Господи! — Какой вздор. Обряд бракосочетания не требует выпивки. — Так-с. Вы по-умному все, по-балетному рассуждаете. А дозвольте вас спросить: вернумшись? — Что такое — вернумшись? — Вернумшись с этого бракосочетания, как вы выражаетесь, что они должны делать? — Молодые? — Да-с. И молодые, и старые. — Чай пить. — Это на свадьбе-то?! Да пригласи меня человек на такую свадьбу — я и ему и его невесте всю прическу чаем ошпарю! — Пусть не приглашает. — Это меня-то? Дядю-то? Кто его после такого поступка лечить будет? — Однако, согласитесь сами, что таким образом для вашего племянника создается безвыходное положение. — То-есть для племянницы. И верно, что безвыходное. Где уж тут замуж выходить при этом самом! Позорь один, смехота. — Не понимаю, почему. Будто все дело в выпивке. — Ну, вот и говори с ним. Свадьба это али нет? — Свадьба. — Музыка должна быть? Туши она должна играть? Под какой же дьявол она будет играть туши, ежели выпить нечего? За мое-то здоровье, за дядюшкино, должны пить или, может быть, скажете — не должны? За молодых должны пить или не должны? Керосин пить будут, клюквенный сироп? Молодым должны кричать горько! или не должны? А где ж тут горько? От чего? От чего?! Ora моржовой воды?!! — Что это за моржовая вода? — Лечебная. С пузыречками. Орел на этикетке. — Боржом! — Это все едино. Пить я его не буду… — Ну, и что же? — Так вот, при таких обстоятельствах, я вас спрашиваю, что это получится: свадьба или похороны? Чем молодые потом такой день вспомнят? Похороны? Да теперь и похороны тоже… Доведись на меня — никогда бы я при таких делах не похоронился. — Похоронят! И спрашивать не будут. — Разве что. А только вот уж всякий на таких похоронах скажет: Собаке собачья смерть. И действительно! Он всплакнул в платок, высморкался и обратил на меня маленькие покрасневшие глаза. — Простите вы меня, сырой я. Так вот вам какие похороны. Певчие без водки злые, как собаки, петь будут безо всякой чувственности, поминальщики за блинами, за пирогами не поплачут, как раньше, а еще по трезвому делу так ругнут, так обложат покойничка, что он, как шашлык на шампуре, завертится в гробу. А детки!.. Эти, ангелочки малые… Он снова полузаплакал в платок, полувысморкался. — Детки, говорю я… Так некрещеными им, значит, и ходить? Ни нашим, ни вашим, да? — Ну, уж крестины, простите… — Нет, это уж вы мне простите! Не желаю я вам прощать — лучше уж вы мне простите! Это какие же такие крестины должны получиться, когда за здоровье младенца, за евонную мамыньку, за крестных — так уж и не выпьет никто?! Это вы как понимаете? Да ведь после таких крестин младенец и лапки кверху задерет. Я засмеялся. — Выживет. — Выживет? Почему выживет? Потому что пусть лучше некрещеным бегает, чем… Очевидно, глаза его устроились в свое время на сыром, болотистом месте. При легоньком нажатии платка в этих двух кочках проступала обильная вода. Высморкавшись особенно щеголевато и громко, он сказал с грустной мечтательностью: — Ну, конечно, что же это за жизнь. Так и будут ходить — некрещеные, невенчаные, непогребеные… И помирать скверно и жить не сладко. И вдруг, вспомнив что-то, с новой энергией застонал толстяк: — А праздники!! А Рождество и Пасха?! Пришел ко мне, скажем, Семен Афанасьич. Драсьте — драсьте. Понравилась ли вам заутреня? Пожалуйте к столу. Крякнет Семен Афанасьич, потрет руки, пригладит усы, подойдет к столу… (он всхлипнул), подойдет это он к столу — ветчина тут, поросеночек, колбаса жареная, птички разные разрумяненные… И что же! Все это по столу стелется, все это низко,- 1
- 2
Последние комментарии
1 день 12 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 19 часов назад
1 день 20 часов назад
1 день 21 часов назад