Августовские молнии [Хорхе Ибаргуэнгойтия] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (34) »
Хорхе Ибаргуэнгойтия Августовские молнии
Введение
Я владею шпагой свободнее, нежели пером, — мне это известно, я готов это признать. И я никогда не отважился бы взяться за эти воспоминания, если бы мне не пришлось испытать столько обид и унижений и даже подвергнуться остракизму; тем более я не назвал бы свои записки «Августовскими молниями» (заголовок этот кажется мне поистине нелепым). Всю ответственность за книгу и за название несет некто Хорхе Ибаргуэнгойтия, именующий себя мексиканским писателем. Как бы то ни было, пусть то, что я здесь написал, поможет устранить возникшие недоразумения, посрамит клеветников и поставит точки над «i» в истории, касающейся моей особы, во всяком случае, прояснит ее для тех, кому довелось прочитать «Воспоминания» Толстяка Артахо, напечатанное в «Геральдо де Нуэво-Леон» заявление прохвоста Германа Тренсы, а главное, познакомиться с Чудовищной Ложью, которой оплел Революцию двадцать девятого года подонок, как принято теперь говорить, и негодяй Видаль Санчес. Посвящаю Матильде — подруге и спутнице многих лет жизни, истинной мексиканке, сумевшей с улыбкой на устах испить горькую чашу, которую подносит судьба супруге честного человека.Дивизионный генерал ХОСЕ ГУАДАЛУПЕ АРРОЙО
Глава I
С чего начать? Вряд ли кого-нибудь интересует, где я родился, кто были мои родители, сколько лет мне пришлось учиться и по какой причине я был назначен личным секретарем президента. Тем не менее мне хотелось бы сразу сделать следующее заявление: прежде всего я не родился под забором, как утверждает Артахо; ложь и клевета также, что мать моя была проституткой и что я будто бы не переступал порога учебного заведения, — напротив, я окончил начальную школу даже с похвальными отзывами учителей. Что же касается должности секретаря при президенте, то она была предложена мне за личные достоинства, среди которых не последнее место занимают тонкое воспитание — постоянный предмет зависти и восхищения, безукоризненная честность — последняя не раз причиняла мне разные неприятности с полицией, а также мой деятельный ум и, особенно, личное обаяние, невыносимое для многих завистников. Достаточно заметить, что в тридцать восемь лет, то есть тогда, когда закатилась моя звезда, подарившая мне напоследок командование сорок пятым кавалерийским полком, а затем и звание бригадного генерала, я наслаждался семейным счастьем в обществе моей почтенной супруги (Матильды) и многочисленного потомства, которое мы с нею произвели на свет, когда вдруг получил письмо — я храню его по сию пору — следующего содержания (скажу заранее, что все это происходило в двадцать восьмом году в городе, который для простоты назовем Виейра, главном городе штата Виейра, сокращенно Вией). Так вот, в письме говорилось следующее:Дорогой Лупе! Как тебе, очевидно, уже известно из газет, я избран подавляющим большинством голосов. Полагаю, что это — одно из величайших завоеваний Революции. Как говорится, я опять со щитом. Приезжай по возможности скорее в Мехико — нужно поговорить. Хочу сделать тебя своим личным секретарем.Маркос Гонсалес, дивизионный генерал.(Подпись.)
Я немедленно высвободился из объятий своей почтенной супруги, попрощался с потомством и, покинув родимый кров, отправился в казино отметить событие. Не подумайте, что мою радость вызвало предстоящее продвижение по службе (хотя нельзя не признать, что от командира сорок пятого полка до секретаря при президенте — огромная дистанция), — я всегда отличался равнодушием к подобным вещам. Нет, отнюдь нет. На самом деле больше всего меня радовало то, что наконец мои достоинства и заслуги будут признаны официально. Я, как водится, ответил Гонсалесу обычной в таких случаях телеграммой: «На этом посту смогу принести наибольшую пользу делу Революции». Почему из всех генералов, служивших тогда в Национальной армии, Гонсалесу вздумалось выбрать именно меня на должность своего секретаря? Очень просто — причиной тому были мои личные качества, как уже говорилось раньше, а также и то, что я оказал ему две услуги. Первая связана с событиями под Санта-Фе, где мы проиграли сражение по его, Гонсалеса, вине: он должен был выступить с кавалерийской бригадой после того, как я очищу от неприятельских стрелков высоту Сантьяго, но так и не появился — не то струсил, не то забыл. Нас разбили, а вину взвалили на меня. Однако я хорошо знал людские характеры и понимал, что этот человек далеко пойдет. Поэтому я молча стерпел незаслуженную обиду, ни словом не обмолвился о происшедшем, — а такое не забывают. Другая услуга — тайна, которую я унесу с собой в могилу. Так вот, возвращаясь к своему рассказу, замечу, что я славно отпраздновал назначение, хотя, разумеется, без всяких излишеств, в которых меня потом
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (34) »
Последние комментарии
18 часов 10 минут назад
18 часов 29 минут назад
18 часов 37 минут назад
18 часов 39 минут назад
18 часов 41 минут назад
18 часов 59 минут назад