Ветераны [Magenta] (fb2) читать онлайн

Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.

Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.

Ветераны

Автор/-ы, переводчик/-и: Magenta

Бета: Папоротник

Рейтинг: PG-13

Размер: мини

Пейринг: Северус Снейп / Гарри Поттер

Жанр: AU, Drama, Humor

Отказ: Все лучшее - Ро

Фандом: Гарри Поттер

Аннотация: 2098 год, сто лет со дня Битвы за Хогвартс. Ученики приглашают ветеранов Поттера и Снейпа поделиться воспоминаниями о былом.

Комментарии: Кнопок “САТИРА” и “СТЁБ” нет в списке жанров. Уровень ООС 99,9%

WARNING: Ура-патриотам, людям, верящим в святость борьбы за отечество читать не рекомендуется.

Спасибо cоmmanderrie, над чьим письмом с вопросом “Празднуют ли на Украине День Победы?” я уронила скупую слезу.

Каталог: Пост-Хогвартс, AU

Предупреждения: OOC

Статус: Закончен

Выложен: 2013.05.06 (последнее обновление: 2013.05.08 19:20:47)

открыть весь фик для сохранения в отдельном окне

просмотреть/оставить комментарии [62]

фик был просмотрен 2828 раз(-a)

Директор Школы Чародейства и Волшебства Невилл Лонгботтом погладил отирающуюся у ног Кошку, солидно откашлялся и ощупал бороду привычно недовольным жестом. Растительность на директорском лице упорно не хотела походить на окладистые серебряные бороды директоров-предшественников. Нехорошая поросль на лице профессора Лонгботтома упрямо кустилась, торчала, дыбилась и топорщилась, словно в насмешку над своим многострадальным хозяином. Проклятая борода не поддавалась ни магической, ни магловской обработке, одним словом, делала все, чтобы подорвать хрупкий директорский авторитет. И все же профессор не мог позволить себе позорить Школу бритым тройным подбородком, ведь что, как не борода, придает волшебнику шарм мудрости и благообразия?

Впрочем, сейчас многоуважаемого директора Лонгботтома волновал отнюдь не вопрос о дурном росте волосяного покрова. На носу была светоносная праздничная дата — 100 лет со дня победы над Тем-Кого… Над Волдемортом. Миновал век, но в силу привычки имя Злого Волшебника все так же нелегко сходило с языка магов.

Более красивой и вызывающей внутренний трепет даты и вообразить себе было невозможно. Конечно, День Победы праздновали каждый год, неустанно напоминая юному поколению, сколь многим обязаны они Победе и как важно чтить павших героев. Слегка окисляясь и линяя с годами, в застоявшемся омуте директорской памяти пестрели флаги и салюты десяти-, двадцати- и пятидесятилетнего юбилеев, трогательно взмывали в небо свечи, лились галлоны усладэля и рокотали с кафедры проникновенные воззвания к юным неокрепшим умам, не видавших ужасов войны. Все это было хорошо и впечатляюще, прямо скажем, добротно, размышлял стоящий на кафедре директор, но сейчас, в канун столетия Победы, хотелось большего. Чего-то важного, трогающего сердце.

Директор оглядел Большой Зал, пестрящий мантиями всех цветов и оттенков, и внутренне поморщился: то ли дело было в старые добрые времена, когда каждый факультет ценил свои колера. Сейчас, в связи с новым постановлением Министерства Магии, дозволялось носить мантии любой расцветки. Лонгботтом рыбой об лед бился в Министерстве, отстаивая старые обычаи, но только выщипал от нервозности остаточные клочья бороды, надорвал горло до хрипоты и ушел ни с чем, потерпев фиаско в борьбе с модными новшествами. Мантии нового поколения волшебников окрасились во все цвета радуги, доводя до нервного тика глаза педагогов.

— Дорогие ученики, — прочувствованно начал директор, разглядывая подросших за год балбесов. — Как вы знаете, все мы сейчас предвкушаем День Победы. Вы молоды, счастливы и беззаботны. Вам повезло родиться в безоблачное время, дети. Вы не видали, как жестоко когда-то проливалась славная магическая кровь.

Директор всмотрелся в юных слушателей. Похоже, никого не волновало, где, когда и как проливалась кровь. Гриффиндорцы скучающе зевали, хаффлпафцы перебрасывались смятым в комок пергаментом, а слизеринцы, поглядывая на директора и вертящуюся у него под ногами Кошку, неуважительно хихикали. Рэйвенкловцы вели себя прилично лишь с виду — присмотревшись, профессор Лонгботтом обнаружил, что те увлеченно режутся в фантики от шоколадных лягушек.

— Вы же скауты*, — укоризненно сказал директор, стряхивая повисшую на лодыжке Кошку. — Разве можно так равнодушно…

— Мииу! — возмутилась Кошка и, плотно притершись спиной, оставила на лиловой директорской мантии рыжевато-серый шерстяной клок.

Никто из детей не помнил Кошку как некогда славного декана Гриффиндора, мастера тонкой науки трансфигурации и высококлассного анимага. Увы, годы сыграли с немолодой дамой злую шутку: впав в старческий склероз, однажды профессор Макгонагалл напрочь позабыла заклинание, возвращающее человеческий облик. Вот уже двадцать лет пожилая леди в облике кошки сновала по Хогвартсу, подъедая школьные завтраки под гриффиндорским столом, оставляя клочья шерсти на диване львиной гостиной, стачивая когти о красные с золотом обои и нагло наведываясь в женский туалет факультета, после чего девочки терпеливо чистили заклинаниями унитаз: лотком Кошка брезговала. К большому огорчению директора, школьники не уважали злосчастное существо. Миссис Макгонагалл не умела мастерски патрулировать коридоры, как знаменитая кошка Филча, давно откинувшая когтистые лапы (кто-кто, а кошки не живут так долго, как волшебники), не наводила мистический безотчетный страх на детей, а лишь вызывала насмешки своей облезлой шерстью, многочисленными проплешинами и печально поникшими усами.

Гриффиндорскую Кошку дергали и тискали, изводили от скуки, а в День Валентина подвесили на хвост бедолаге связку жестянок от усладэля. Директор, конечно, выявил злоумышленников и наказал по всей строгости, но дела это не меняло: Гриффиндорская Кошка оставалась объектом злых детских насмешек. Впрочем, в том была вина и самой кошки: по весне профессор Макгонагалл становилась невменяемой и вела себя непристойно. С марта по июнь Лонгботтом старался не напоминать ученикам, что Кошка — бывший декан. Стыдно, когда декан, как сейчас, лежа на спине, извивается от страсти и блаженно рявкает, когда он, директор, почесывает носком ботинка ее тощий живот.

— Тишина! — директор строго постучал палочкой по кафедре и незаметно отодвинул Кошку ногой. — В преддверии праздника в честь Дня Победы мы с деканами факультетов посовещались и пришли к выводу, что ваши знания о войне оставляют желать лучшего. Но… Пусть вы не видали, как падают храбрецы, сраженные Авадой, как брызжет кровь из ран от Сектумсемпры или корчатся в муках жертвы Круциатуса. Но ведь есть и другие способы познакомить вас с войной.

— Начать новую? — оживился маленький белобрысый слизеринец.

— Мистер Малфой! — сердито шикнула на нарушителя тишины профессор Грейнджер, декан Гриффиндора. Старая дева, так и не вышедшая замуж, по строгости давала сто очков вперед своей предшественнице. Конечно, нынешняя декан львиного факультета не могла себе позволить кататься по полу, изнывая от гложущей неудовлетворенности, потому отводила душу бесконечными контрольными, снятием баллов и отработками. Особенно раздражали деканшу симпатичные девочки — им доставалось на орехи чаще и гуще. Почему профессор Грейнджер не жаловала мелкого отпрыска семейства Малфоев, оставалась загадкой.

— Все вы слыхали рассказы о войне, — продолжал директор, тоскливо поглядывая в окно и отгоняя непрошенную мысль о том, как много работы в огороде в конце апреля. — Каждый год я и профессор Грейнджер напоминаем вам о былой славе защитников Хогвартса, но наши рассказы вам известны и уже не удивляют. В этом году я предлагаю пригласить к нам в Школу кого-то из заслуженных ветеранов. Например, героя войны Гарри Поттера, который вот уже пятьдесят лет как не заглядывал в Хогвартс. Того же Северуса Снейпа, знаменитого шпиона, говорят, он еще жив… Юные скауты-волшебники, это ваша задача. Разыскать ветеранов и позвать на праздник в честь Дня Победы. Пусть каждый факультет пригласит по ветерану. Когда, как не в этот знаменательный день… Мистер Уизли, просыпайтесь! Отсюда слышно, как вы храпите! Э-э… Да, так вот, пусть в этот знаменательный… — Лонгботтом дернул ногой, которую постыдно насиловала Гриффиндорская Кошка, — знамена… тьфу, в светлый праздник со слезами на глазах…

Мелкий Малфой хихикнул и вытер непрошенную слезу смеха — Кошка крепче прижалась к профессорскому ботинку и страстно заелозила животом по смазанной драконьим жиром обуви директора.

— Короче говоря, в этот день хочется чего-то особенного, — вышедший из терпения Лонгботтом отпихнул ногой потерявшую чувство меры бывшую деканшу. — Например, можно устроить экранизацию войны, снять на колдокамеру и… Скажем, организовать театральную сценку «Битва за Хогвартс», стихи, песни о войне сочинить, на худой конец. Одним словом… Минерва, прекрати, — не выдержав, глава Хогвартса сгреб несносную Кошку за шиворот и взял на руки. Та устроилась на директорском локте и призывно выпятила зад, вызвав новый приступ хихиканья среди учеников. — Послезавтра праздник! — рявкнул директор, утомленный кошачьей напористостью и явным равнодушием к теме войны в глазах учеников. — Чтоб каждый факультет нашел себе по ветерану, подготовил песни и стихи! Ясно?

— Угу, — обреченно прогудели школьники.

Директор Лонгботтом царственно перекинул слегка облезлый кошачий хвост через плечо, кивнул на прощанье ученикам и покинул Зал, как всегда, споткнувшись о порог.

*

— Мы первые добежали, а ну, пошли вон!

— Сами проваливайте, это наш ветеран, он на нашем факультете учился!

— Без разницы, придурок, сто лет прошло! Топай отсюда, Уизел!

— Сам топай, говнюк белобрысый!

— А в морду?

Забыв о том, что они волшебники и кое-чему научились за год, мальчишки сцепились в яростный дерущийся клубок, оглашая ругательствами тихую улочку.

Юные скауты, конечно, знали все тонкости магических дуэлей, но сейчас было не до вежливых расшаркиваний: ветерана могли в любую секунду увести из-под носа.

Криво висящая на петлях дверь со скрипом приоткрылась. В образовавшейся щели блеснули слезящиеся старческие глазки. Рассмотреть Героя не удавалось — тот приоткрыл дверь на цепочку.

— Ветеран! — крикнул кто-то.

Дерущиеся мгновенно отскочили друг от друга и ринулись на абордаж.

— Мы пришли пригласить вас на праздник в Хогвартс! — наперебой закричали скауты. — Сто лет победы над этим… Вольномудрым!

— Винтомордым, дурак!

— Вольдамуром! Историю учи!

— Бармаглотом! Сам учи!

— Короче, на праздник, День памяти!

Герой, с подозрением выглядывающий из щели, энтузиазма не выказал.

— Старый я уже по вашим праздникам ходить, — задребезжал он. — Идите, пока я вас чем-нибудь непростительным не приложил.

— Сто лет Победы! Такой праздник! — отчаянно закричали дети, перебивая друг друга. Кто-то сунул ногу в дверной проем, не давая ветерану захлопнуть дверь. — Пожалуйста, мы вас умоляем! Привезем и отвезем! Праздничный стол! И вот… мы вам Паёк для Героя принесли!

— Какой такой паёк? — прищурились сверкающие в дверной щели глазки.

— Крупа, сахар, бутылка огневиски… Пацаны, гляньте, что там еще? Короче, подарок от факультета Слизерин!

— Огневиски? — оживился ветеран.

— Не слушайте слизней, сэр! — завопил рыжеволосый мальчик. — Лучше к нам, на Гриффиндор! Мы вам подписку на журнал «Квиддич сегодня» оформим! На целый год подписка!

— На кой мне ваш журнал, — буркнул ветеран. — Крупа какая, кстати?

— Гречка, сэр!

— Черт с вами, — смилостивился Герой. — Когда начало?

*

Гостиная Гриффиндора

«Любовь не стареет», — сентиментально думала профессор Грейнджер, разглядывая сгорбившегося в кресле старого волшебника и упорно не желая замечать согбенной спины, заострившегося до крючкообразности носа, углубившихся морщин и ввалившихся скул. Впрочем, волосы ветерана выглядели лучше, чем на памяти гриффиндорской деканши — остались густыми и даже не были сальными, как прежде. Серебристые пряди на висках придавали старому шпиону и разведчику особый (столь важный в День Победы) налет ветеранского героизма. Сделать вид, что она не замечает, как дрожат лежащие на подлокотниках некогда любимые руки, иссохшие, покрытые змеящимися венами, декан Гриффиндора не могла. Она отвернулась к окну и смахнула скупую слезу.

В дверь проскользнула Кошка и уселась у ног седовласого Героя. Тот почесал ее за ухом и тут же брезгливо отряхнул пальцы: Макгонагалл по весне линяла клочьями.

— Как всегда, слизням повезло, — шушукались между тем гриффиндорцы. — Перехватили у нас Поттера, вот гады! А нам фуфло досталось!

— Зато у нас шпион! Вон у равенкловцев какой-то Джордж Уизли, на инвалидной коляске, труха!

— А в Хаффлпафе вообще безногий и с одной рукой! Нам хоть целый попался!

— Урод. И где его орден Мерлина? Хоть бы мантию надел на праздник. Свитер магловский, как ему не стыдно!

— Глаза какие страшные! Жуткий дедуган.

— Тсс! Услышит — заавадит!

— Фух, глаза закрыл. Слава Мерлину…

— Давайте начнем, — со вздохом сказала декан Гриффиндора, отметая ностальгическое воспоминание о сальных волосах. — Профессор Снейп, расскажите нам о войне. Современное молодое поколение ничего не знает о Великой Битве за Хогвартс.

Прикрыв глаза, ветеран сидел в кресле. Кошка положила голову на его ботинок и блаженно урчала. Грудь Героя равномерно вздымалась. Похоже, старик уснул.

— Умер? — прошептал кто-то.

— Профессор Снейп! — испуганно потрогала его за плечо деканша.

— Грейнджер! — встрепенулся бывший шпион. — Десять баллов с Гриффиндора!

— В школе больше не снимают баллы, — покачала головой пожилая дама. — Сикли, галеоны теперь снимаем.

— Альбус, дурак, не додумался, — проворчал ветеран и вдруг с недоумением оглянулся по сторонам. Затаив дыхание, на Героя глазели дети. — Что я здесь делаю? Это цирк или?..

— Вы обещали рассказать нам о Битве за Хогвартс, — нахмурилась декан Гриффиндора. — Что вы помните о войне, профессор?

— Что я помню о войне… — задумчивым эхом отозвался ветеран Снейп. — Помню, сижу я в Визжащей хижине… Сижу и думаю, КАК Я ВАС ВСЕХ НЕНАВИЖУ! — рявкнул он.

Первый ряд придвинутых к ветерану стульев мгновенно очистился от слушателей.

— Ненави-ижу тебя, Альбус, подлец старый, ненави-ижу тебя, Том, сукин сын, — смакуя и растягивая слово «ненавижу», сказал Снейп.

Бывший шпион схватил за шкирку Гриффиндорскую Кошку и уставился ей в глаза.

— И тебя тоже ненавижу! Кто меня трусом обозвал, а? У меня гастрит и радикулит, но склероза уж точно нет!

Обиженно взмяукнув, Кошка извернулась в цепкой стариковской руке и выскользнула, оставив в ладони Героя полфунта шерсти.

— Профессор Снейп, — занервничала деканша. — Вы отвлеклись, сэр. Вы как раз начали рассказывать про Визжащую хижину.

— Сижу я в гребаной хижине, — со вздохом продолжил Герой, вытирая пальцы о кресло. — И думаю, КАК же я вас всех ненавижу, — тоскливо прошептал он.

Гриффиндорская Кошка сердито задрала хвост и демонстративно покинула гостиную.

*

Гостиная Слизерина

Декан Слизерна, Баркус Флинт (сын отважного капитана квиддичной команды Маркуса Флинта) ничем не походил на своего отца и даже не унаследовал от того любовь к квиддичу, но это его не огорчало. Больше всего Флинту-младшему хотелось быть похожим на бывшего декана Слизерина, снискавшего славу Ужаса Подземелий. К несчастью, ничто в его внешности не вселяло страха — несмотря на черную мантию и скопированную у предшественника стрижку каре, больше ничем походить на профессора Снейпа не удавалось. Мантия упорно не желала пугающе развеваться и висела на округлом тельце Флинта понурой попоной. Байроновская бледность никак не ложилась на розовощекое лицо декана, а курносый нос, напоминающий свиной пятачок, не внушал ученикам должного ужаса. Красиво летящий (в его, Баркуса, понимании) по коридорам декан не знал, что смахивает на запутавшегося в одеяле поросенка, а вовсе не на летучую мышь и, на свое счастье, не знал, что за глаза получил прозвище Баркус Свин.

Сейчас декан Слизерина был по-настоящему зол. Слизеринские скауты дали маху — вместо того, чтобы пригласить на праздник его давнего кумира, приволокли чахлого очкарика Поттера.

«Тоже мне, герой, — раздраженно думал Флинт, разглядывая потерявшегося в большом кресле тщедушного старичка с торчащим ежиком белых как снег волос. — Соплей перешибешь, смотреть не на что! Божий одуванчик! Неужто за сто лет нельзя было зрение подрихтовать? Говорят, если б не Снейп, мелкий очкарик сроду бы Волдеморта не одолел! Небось, не зря его из Аврората вытурили. Где его орден Мерлина? И рубашка магловская, тьфу, позорище!»

— Расскажите нам о Финальной Битве, мистер Поттер, — вежливо сказал он вслух. — Что вы помните?

— Помню, стою это я возле Визжащей хижины… — дребезжащим тонким голосом начал ветеран, глядя в широко распахнутые от любопытства глаза юных скаутов.

В гостиную вбежала Кошка и радостно атаковала ногу Героя в мешковатых магловских брюках.

— Ой, кошечка, — Поттер нагнулся и подслеповато всмотрелся в кошачью морду. — Минерва! — обрадовался он. — Иди ко мне, маленькая, — Герой посадил громко мурлычущего анимага на колени и принялся увлеченно поглаживать маленькой сухонькой рукой.

— Так что там с Визжащей хижиной? — нетерпеливо спросил декан, раздражаясь на сентиментального старика. Сюсюканья и телячьих нежностей Свин не любил и всеми силами поддерживал среди своих скаутов дух сурового стоицизма.

— Стою это я возле Визжащей хижины, — лаская кошку и на глазах покрываясь шерстью, продолжил Поттер. — И думаю, КАК Я ВСЕХ ЛЮБЛЮ!

— Хреновый нам ветеран достался, — разочарованно зашептались слизеринцы. — Никакой он не герой, старый пердун и кошатник! Волдеморт от смеха умер, не иначе!

— И так мне всех жалко стало, — слезливо-дрожащим голосом рассказывал старичок. — Друзей жалко, Сириуса жалко, Седрика Дигори, Дамблдора…

Его плечи подозрительно затряслись.

— Так что там в Визжащей хижине? — скрипнул зубами Флинт.

— А что в Визжащей, — шмыгнул носом Герой. — Стою я возле хижины и думаю, что я, конечно, всех люблю… — он помолчал, нежно перебирая шерсть на кошачьем загривке. — Но больше всех ЛЮБЛЮ СЕВЕРУСА СНЕЙПА!

Поттер посмотрел невидяще счастливым взглядом сквозь столпившихся вокруг скаутов и улыбнулся. Пары верхних зубов у Героя недоставало. А может, и больше.

— А дальше что было? — подбодрил рассказчика мелкий Малфой.

— Как что было? — рассеянно осмотрелся по сторонам ветеран. — Любовь, конечно.

*

Гостиная Гриффиндора

— Не верю, что вы так уж нас ненавидели! — горячилась глава факультета.

— Еще как! — скривил губы Снейп. — А вас до сих пор ненавижу, Грейнджер!

— Я вам жизнь спасла! — возмутилась деканша. — Кто вам дал антидот после укуса Нагини?

— А какая сволочь подлила туда амортенцию? — зло прищурился ветеран.

Лицо профессора Грейнджер пошло красными лапчатыми пятнами. Скауты захихикали.

— Все равно не сработало, — опустила глаза деканша. — Как в зелье попал лобковый волос Поттера, ума не приложу, — с горечью прибавила она.

— Поттер и подбросил, придурок, — проворчал Снейп. — Откуда ему было знать, что я его и без всякой амортенции… это самое… Не ненавижу.

— Не будем об этом, профессор, — нервно захрустела артритными пальцами декан Гриффиндора. — Что дальше-то было, в Визжащей хижине?

— Сижу я в чертовой хижине, — Снейп откинулся в кресле и прикрыл глаза. — И думаю, как же я всех… кроме Поттера… ненави…

Не договорив, седовласый ветеран свесил голову на бок и задремал.

*

Гостиная Слизерина

— Значит, сидим мы с Волдемортом на Кингс-Кросс, — глядя в пространство выцветшими зелеными глазами, предавался воспоминаниям Герой. — Умирать, сами понимаете, никому неохота.

— Вы ничего не путаете? — с подозрением спросил Флинт. — В учебнике написано…

Старик махнул рукой. По воздуху пролетело небольшое облачко кошачьей шерсти.

— Врут ваши учебники. Сколько раз их переписали… И везде брехня, — вздохнул ветеран. — Короче, сидим это мы с Волдемортом на вокзале… Взяли, значит, по бутылке…

— Может, вы с кем-то другим на вокзале сидели? — забеспокоился декан, жестом успокоив загудевших скаутов. — Столько лет прошло, мистер Поттер, вы наверняка забыли, как храбро сражались с Тем-Кого…

— Так мы и сражались, — затряс головой ветеран. — Из-за его гадины мой Северус чуть не умер. Короче, врезал я Тому бутылкой. В висок попал… Лорд и откедаврился, — вздохнул Герой.

— Что за ерунда! — возмутился Флинт. — Вы же сами были Хоркруксом, едва не погибли!

«Умом двинулся в своем Аврорате», — понял декан.

— Да, как Волдеморт помер, так и во мне что-то умерло, — вздохнул старик. — Привык я к нему, столько лет боролись, в голове друг у друга шарили по очереди…

— Вас Хагрид на руках принес, мертвого почти! — нахмурился декан, вспомнив отрывок из Истории Магии.

— Отравился, — буркнул Победитель Волдеморта. — Усладэль несвежий был.

Гриффиндорская Кошка встала на задние лапы и лизнула Героя в ухо.

— Где мой Северус? — вдруг с испугом спросил ветеран и вскочил, растерянно оглядываясь.

*

Гостиная Гриффиндора

— Так что было в Визжащей хижине? — раздраженно спросила декан Гриффиндора, с трудом добудившись уснувшего ветерана.

— Мне нужен был змеиный яд, — пробормотал Снейп, непонимающе озираясь по сторонам. — Нагини добровольно не делилась… Я ее слегка придавил, видно, не рассчитал, она рассердилась и…

— Неправда! — вскипела профессор Грейнджер. — Я все видела! Не так было!

— Кто автор учебника по Истории Магии? — Снейп одарил главу Гриффиндора убийственным взглядом. — Нафантазировали там черт-те чего! Галлюцинации у вас были, Грейнджер! Надышались испарениями мухоморного отвара у Поппи!

— Не слушайте его, дети, — быстро сказала деканша, пытаясь усмирить взволновавшихся скаутов. — Столько лет прошло…

— Где я? — вдруг непонимающе оглянулся по сторонам ветеран. Вокруг него плотным кольцом сидели скауты в разноцветных мантиях. — Это что, цирк? А где мой Гарри? — с беспокойством спросил он.

— В гостях у слизеринцев, профессор, — декан Гриффиндора попыталась усадить обратно в кресло с трудом разогнувшего спину Героя. — Не волнуйтесь, присядьте, сэр, вы ведь нам не рассказали, как…

— Как я вас ненавижу? — рассеянно переспросил Снейп. — Ну да. Как же я вас… Гарри, где он бродит? Противный мальчишка!

*

— Мерлин знает что, — проворчал Лонгботтом.

Приложив руку козырьком к глазам, директор глядел на стариков, мухами ползущих по холму. Едва передвигая ноги, ветераны брели к антиаппарационному барьеру. На плече Гарри Поттера сидела, свесив хвост, Гриффиндорская Кошка.

— Чтоб я еще раз пригласил в Школу участников войны?! Неужели им рассказать больше нечего было?

— Сто лет прошло, — декан Гриффиндора поправила тощий пучок на затылке — время не пощадило ее некогда пышную шевелюру. — Склероз и маразм старческий.

— Хоть Минерву себе забрали, и на том спасибо, — вздохнул Лонгботтом. — Снейп, правда, не хотел… Гляди, чего они остановились?

Профессор Грейнджер всмотрелась в далекие фигурки на склоне холма.

— Целуются, — сообщила дальнозоркая деканша.

— Прав внук Малфоя, — задумчиво глядя вдаль, сказал директор. — Сто лет прошло, все травой поросло… Рассказать детям нечего. Надо начинать новую войну.

— Это точно, — кивнула профессор Грейнджер. — Никакого свежего материала.

— Пожалуйста, не надо войну! — пискнула невесть откуда взявшаяся маленькая первокурсница.

— Цыть! — шикнул на пигалицу Лонгботтом. — Пять сиклей за подслушиванье!

— И пять за то, что перебила господина директора! — подключилась профессор Грейнджер.

— И еще пять за…

Девчушка хлюпнула носом и испарилась, прежде чем директор Лонгботтом придумал что-то еще.

*

— Самим есть нечего, теперь еще и Минерву корми, — ворчал ветеран Снейп, неодобрительно поглядывая на путающуюся под ногами Кошку.

— Она пенсию получает, ты разве забыл? — возразил ветеран Поттер.

— Сколько там той пенсии, не смеши! — желчно сказал Снейп. — А еще шерстерост ей вари теперь, знаешь, во что оно нам выльется?

— Северус, ну пожалуйста! Знаешь, как я тебя люблю? — заискивающе заглянул ему в глаза Поттер.

— Не знаю, — буркнул Снейп. — С утра не поцеловал даже.

— Целовал! — обиделся Герой. — Склероз у тебя!

— Неправда! — рассердился Снейп. — Это у тебя склероз! Забыл, небось, как меня зовут!

Герой обвил его шею дрожащими руками и прижался губами к обиженно скривившимся губам.

— Душа моя, — пробормотал он. — Змей мой Нежный, Ехидна Любимая, Пантера Зловредная!

— Так и есть, забыл, — Снейп со вздохом прижал к себе седую голову друга. — Сокровище мое, Воробей ты мой мелкий, Глупый Львенок, Малыш Зеленоглазый…

Жизнерадостно мурлыча, Гриффиндорская Кошка умиротворенно терлась о ноги обнявшихся стариков.

*

В Большом Зале

— Хреновый нам ветеран попался, — хмуро сказал рыжий гриффиндорец, покосившись на светловолосого слизеринца с заплывшим глазом.

— И у нас фигня, — вздохнул блондин.

Рыжий огорченно потер распухший нос.

— Барахло, а не ветераны, — заключил рыжий скаут. — Зря дрались.

FIN :))

____________________________________________________________________________________

*Скаутское движение изобрел маг и волшебник Баден-Пауэлл в 1907 году. Пожалев морских свинок, Министерство опробовало изобретение на маглах, но по прошествии времени решило, что оно не повредит и детям волшебников: скаутизм дисциплинирует юношество.

*