Уснуть за рулем [Молли Браун] (fb2) читать постранично

Молли Браун Уснуть за рулем

Карри и Эрик танцевали в гостиной. Карри не помнила, как началась музыка. Она не помнила, когда и как они начали танцевать. Она не помнила даже, как оказалась в квартире своих родителей. Но они были здесь, медленно танцуя при свете свечей на ковре между софой и телевизором, и Карри казалось, что, похоже, они танцуют вечно. Она положила голову на плечо Эрика, закрыла глаза и плыла медленными кругами.

— Карри, — сказал Эрик, крепко прижав ее к себе. — Мы должны кое о чем поговорить. Я что-то пытаюсь тебе сказать. Что-то важное.

Его голос такой нежный и тихий, она едва слышит его он кажется доносящимся откуда-то издалека.

— Хм-м-м? — говорит Карри с закрытыми глазами, продолжая плыть.

— Ты помнишь тот вечер, когда ты возвращалась с концерта со своей подругой Джиной?

Карри застывает и больше не плывет.

* * *

Она открывает глаза и, дрожа, садится в постели.

Очевидно, она видела страшный сон. Но она не может вспомнить, о чем он был, он исчез. Полностью испарился. Последнее время у нее много такого: сны, которые исчезают без следа, если не считать того, что они оставляют ее совсем проснувшейся и дрожащей в середине ночи.

Она смотрит на своего мужа Джека, лежащего рядом с открытым ртом. Храпит, как танковый двигатель. Она никогда не заснет, если он будет продолжать так храпеть. Она легонько закрывает ему ноздри. Он смахивает ее руку и что-то бормочет, она не может расслышать.

— Ты храпишь, — говорит ему Карри. Он поворачивается набок и снова засыпает.

Карри лежит, глядя на затылок Джека, и ждет рассвета.

* * *

— Прошлой ночью мне снова снился сон, — говорит она ему утром за завтраком. — Хотя не могу вспомнить, о чем.

Джек встает, заглатывая остаток кофе.

— Поспешай, или я опоздаю на поезд.

Карри поднимает газа на свою дочь-подростка от первого брака, Таню, стоящую в дверях кухни.

Таня не отодвигается ни на дюйм, чтобы дать пройти отчиму, — даже не глядит на него. Джеку приходится протискиваться боком, он сверкает гневным, недовольным взглядом на Карри, словно говорящим: это твоя вина. Таня просто смотрит на стену.

Карри опускает глаза на стол, собирает посуду и несет в раковину, пытаясь утопить изводящий голос в своей голове бренчанием фаянса и плеском мыльной воды.

Таня не шевелится, пока оба не слышат, как с шумом захлопывается парадная дверь. Потом она пересекает комнату и становится рядом с матерью.

— Знаешь, мне тоже снился сон, — объявляет она. — Мне снилось, что я умерла. Иногда мне снится, что я совсем не родилась, что я никогда не была живой, никогда не была человеком.

Карри смотрит в раковину.

— Хочешь хлопьев?

— Ты не слушаешь меня, да?

Карри поворачивается и смотрит на дочь.

— Я слушаю, но мне не нравится то, что я слышу. Тебе четырнадцать лет, тебе должны сниться сны о будущем, о том, что ты хочешь сделать со своей жизнью — не о смерти, не о нерожденности.

— Ты не слушаешь, — говорит дочь. — Я пытаюсь сказать тебе что-то — что-то важное. Но ты никогда не слушаешь.

— Что ты имеешь в виду? Я не понимаю.

— Догадываюсь, что так, — говорит Таня, уходя прочь.

* * *

Карри стучит в ее дверь, но не получает ответа. Она поворачивает ручку и толкает дверь. Окно закрыто, занавеси задернуты. Таня лежит на постели одетая, с закрытыми глазами и открытым ртом.

— Таня, — тихо зовет Карри, — Таня.

В мглистом полумраке комнаты бледная фигура, лежащая перед нею на спине, больше походит на куклу, чем на человека, на тощий манекен из магазина, жесткий и бескровный. Карри шагает через комнату, тянется к дочери и трогает ее щеку. Она кажется холодной и напудренной.

— Милая, с тобой все в порядке?

— Я так устала, — бормочет Таня.

— Сегодня хороший день. Не хочешь подышать воздухом?

Таня перекатывается на бок и натягивает покрывало на голову.

* * *

Как-то вечером они куда-то ходили (на вечеринку, в кино, на пиццу, куда? Карри пытается вспомнить, но все становится неясным пятном) и когда они возвращаются в дом ее родителей, Эрик садится рядом и берет обе ее ладони.

— Карри, я пытаюсь долго, очень долго сказать тебе кое-то, и время настало тебе послушать.

— Послушать чего? Я ведь всегда слушаю, правда?

— Нет, Карри, не слушаешь, — мягко укорил ее Эрик. — Но сейчас ты меня выслушаешь.

— Окей.

— Я хочу, чтобы ты вспомнила, Карри. Ту жаркую августовскую ночь, когда тебе было семнадцать.

— О чем ты говоришь? Мне сейчас семнадцать.

— Ты пошла со своей подругой Джиной, у вас были билеты на концерт, а потом вы поехали домой на автобусе. Ты помнишь?

Карри нахмурилась и покачала головой.

— Попытайся, Карри. Попытайся вспомнить, это важно. Ты вышла из автобуса на углу Беллмонт и Хэмлин. До дома тебе надо было пройти всего два квартала…

Карри пытается выдернуть руки:

— Отпусти меня, Эрик! Ты делаешь мне больно! Больно!

* * *

Карри резко