Эльфдом [Уэн Спенсер] (fb2) читать онлайн

Эльфдом

Никита Осколков

Предисловие: Это мой перевод третьей книги о приключениях весьма незаурядной девушки, принцессы эльфов и, в придачу, сумасшедшей ученой, Тинкер в мире эльфов. Перевод делался по просьбе друзей и не направлен на получение какой либо материальной выгоды. Первые двенадцать глав оригинального произведения официально выложены на английском языке на сайте baenebooks. Благодарю Татьяну за всегда дельные советы, выверку перевода и поэтический перевод песен и стихотворений.

ГЛАВА 1: ТУННЕЛЬ В НИКУДА

Когда-то жизнь была намного проще, и за Тинкер не следовала по пятам орда вооруженных до зубов эльфов, готовых из-за своей паранойи убить любого по малейшему поводу. . То, что она все еще восстанавливалась после трещины в локте и лучевой кости правой руки, только все усугубляло. Согласно своему новехонькому титулу принцессы эльфов касты домана она должна уметь создавать заклятия и управлять ими с помощью сложных жестов и голосовых команд. Так что да, перелом здесь абсолютно некстати. Но это еще не значит, что она беззащитна. Обладая IQ более 180 при росте чуть более полутора метров, она всегда считала ум своим главным оружием.

Ее Рука (боевой отряд из пяти телохранителей касты секаша, а не ее конечность) всю неделю пристально осматривали каждую тень в поисках спрятавшихся злобных ниндзя. При такой чрезмерной бдительности своих телохранителей Тинкер только и не хватало настойчивой незнакомки, пытающейся заговорить с ней. Технически, будучи одним из самых популярных телерепортеров Питтсбурга, Хлоя Полански не была незнакомкой. Однако, эльфы телевизор не смотрят. Секаша подобно деревьям возвышались между Тинкер и Хлоей. Это были очень опасные деревья, с магически острыми деревянными мечами, способными разрубать твердый металл.

«Доброе утро, вице-королева». – Хлоя поприветствовала Тинкер по ту сторону леса из воинов. – «Ты сегодня... хорошо защищена. Как ты себя чувствуешь?».

«О, просто великолепно» – Тинкер устало вздохнула, глядя на покрытую пластинчатой броней спину, заграждающую ее от репортера. Она любила своих секаша, особенно Первого, Пони, но в последние дни ей безумно хотелось поколотить их всех большой палкой. Тинкер подозревала, что они даже найдут для нее подходящую дубинку и будут неподвижно стоять, пока она будет их бить. И ей будет стыдно, потому что она сама их чуть не угробила буквально на позапрошлой неделе. Облакоход и Маленькая Цапля до сих пор были все в синяках, а Дождевая Лилия еще немного хрипела после отравления дымом.

«У эльфов есть классные заклинания, которые магически влияют на их... на нашу врожденную способность к регенерации». – Тинкер положила руку на защищенную броней спину Пони и оттолкнула его в сторону. По крайней мере попробовала. С таким же успехом можно попытаться сдвинуть дерево. – «Это невероятно усиливает наше восстановление, сокращая восемь недель лечения до одной. Но больно до усра –черт! Не подумав как следует, она толкнула воина в спину обеими руками и застонала от нахлынувшей боли в правой руке.

«Доми!» – рука Пони потянулась к рукоятке меча, как только Тинкер согнулась от боли, баюкая свою поврежденную конечность. – «Ты ранена?».

«Нет, все в порядке» – ворча и пытаясь не обращать внимания на боль, Тинкер выпрямилась. Она уже выяснила на практике, что любая слабость с ее стороны вызывает бурю эмоций в рядах ее телохранителей. А нервные секаша – смертоносные секаша. Ей совсем не хотелось, чтобы они порубили в капусту Хлою, только потому, что их принцесса сглупила.

«Ты уверена, доми?» – взгляд темных глаз обернувшегося к ней Пони был полон беспокойства.

«Рука еще болит» – Тинкер еще пару раз без особой надежды толкнула его в спину, теперь уже только левой рукой. – «Ты можешь отойти? Я тут поговорить пытаюсь».

Пони еще раз окинул ее беспокойным взглядом, но посторонился.

Они стояли на мосту, ведущем в Туннели Сквирел Хилл. До осени осталось всего несколько дней, но от раскаленного солнцем бетона веяло жаром, пропитанным выхлопными газами. Прошло всего три минуты после того, как они вылезли из охлаждаемого кондиционером серого Роллс-Ройса, но по спине Тинкер уже струился пот. Единственным, что радовало Тинкер в ее платье из изумрудно-зеленого тончайшего шелка, был легкий ветерок, обдувающий ее при движении.

Несмотря на жару, красота Хлои Полански была подобна непробиваемому щиту. На зависть Тинкер, девушка была светлой блондинкой. Каждый волос в ее высокой прическе лежал на своем месте. Только черная подводка вокруг светло-голубых глаз и блеск помады на полных губах выдавали безупречно нанесенный макияж. Черепаховая блузка и черные облегающие брюки были по-эльфийски яркими, но при этом довольно строгими по человеческим меркам. Хлоя казалась абсолютно спокойной, только идеально наманикюренные пальцы, нервно теребящие янтарное ожерелье, выдавали, что она знает, насколько опасными могут быть секаша.

«Что ты здесь делаешь?» – Тинкер была совершенно не настроена на интервью. Это лето было странным даже по ее стандартам. Она успела случайно превратиться из человека в эльфа, выйти замуж, совершенно не подозревая об этом , проделать дыру в материи вселенной, упасть с планеты, разбить космический корабль, при падении на Тертл Крик и сразиться с драконом. Если этого недостаточно для нового рекорда по неадекватности, у нее еще есть целых двадцать дней лета, наверстать упущенное. Чтобы это все объяснить понадобится полдня, большая доска для черчения и обширные познания в области сложных физических процессов.

«Я хочу задать тебе пару вопросов» – при ответе уголки рта Хлои напряглись, с ее лица не сходила хищная улыбка. Хлоя не писала о гонках на ховербайках, поэтому Тинкер еще не была знакома с ее по-кошачьи хитрыми тактиками ведения интервью. – «Став вице-королевой, ты превратилась в ценную добычу».

Тинкер с трудом поборола желание показать Хлое язык. На глазу у репортера красовалась ее фирменная камера-окуляр, позволяющая снимать лицом к лицу ее и объект интервью без помощи оператора. Все, что Хлоя видела, записывалось и отправлялось в окутанное легендами надежное отдаленное место, часто разыскиваемое, но еще ни разу не найденное ее жертвами. Окуляр был неотъемлемой, но вовсе не главной частью ее успеха. Больше ни у кого из местных репортеров не было такой техники, так как все основные технологии Питтсбурга застряли на уровне прошлого века. Основу же ее успеха составляла мстительность. Если кто-то пытался наехать на нее, она заносила топор над их репутацией. Она завораживала опасностью, как может завораживать несущийся на вас поезд.

Тинкер должна выглядеть прилично на ее первом официальном интервью в роли эльфийской принцессы, даже если по ощущениям это больше напоминает пытку удушением. «И что бы ты хотела узнать? »

Губки Хлои сложились в кошачью улыбку. «Все» – промурлыкала она.

Тинкер засмеялась – «Здесь и сейчас? Ты понимаешь, что мы находимся в зоне военных действий?»

«Как я говорила ранее, теперь тебя очень хорошо защищают. Такую женщину как ты – я имею в виду эльфийку, так как термин «женщина» к тебе уже не относится –очень сложно подловить».

Судя по тихому рыку Яростной Песни, Тинкер была не единственной, кому показалось, что в этом утверждении скрыто оскорбление.

«Здесь и сейчас слишком опасно проводить интервью» – Тинкер зашагала дальше, надеясь, что ей удастся как-нибудь сбросить с себя Хлою – может быть по дороге подвернется удобно расположенный обрыв. И как Хлоя попала на заброшенный участок скоростного шоссе перед туннелями Сквирел Хилл? Неужели добралась пешком? «Позвоните Директору Мейнарду из Земного Межмерного Агентства, и он назначит интервью на другое время. Мне еще предстоит разгрести тут тонны дерьма». В качестве ответного скрытого оскорбления она добавила: «тонны уму непостижимого дерьма».

Хлоя начала пятиться, держась на расстоянии пары метров от Тинкер. «С вами Хлоя Полански. Сейчас я нахожусь здесь в компании нашей маленькой Золушки, Принцессы Тинкер».

«Мне выражаться короче, чтобы ты лучше меня поняла?» Тинкер обозначила пальцами два крошечных слова: «Звони Мейнарду».

Демонстрируя годами накопленный опыт, Хлоя не глядя обошла яму на дороге. «Принцесса, пожалуйста, людям Питтсбурга нужны слова утешения в эти изменчивые времена».

К вящему раздражению принцессы, Хлоя была права. Тинкер вздохнула и остановилась «Принц Настоящее Пламя, Ветроволк и Директор Мейнард тесно сотрудничают, защищая жителей города от Они».

«Вы не включаете себя в этот триумвират власти? Или это чисто мужской клуб?»

«Это не мужской клуб. Сейчас главой Клана Камня является Драгоценная Слеза. Она и Лесной Мох тоже сражаются рука об руку с принцем и вице-королем. Сейчас они все ушли на поиски Они».

«А вы — нет?»

«Я все еще восстанавливаюсь после перелома». — Тинкер закатала рукав, демонстрируя довольно жутко выглядящие синяки . Это обеспечило ей легкую отмазку.

«Наверняка у вас была возможность заняться другими делами во время лечения?»

«Нет», — чтобы не показаться слишком грубой Тинкер добавила — «лечащие заклятия продержали меня во сне большую часть недели. Сегодня я впервые почувствовала себя в достаточно бодром состоянии, чтобы покинуть анклав. И я точно не собираюсь бегать по всему Питтсбургу за Они».

Ей никогда и не приходило в голову присоединиться к бою. Ее способности предназначены абсолютно для другого.

Хлоя изменила тактику — «Каждый домана Клана Камня получил сто тысяч сен земли в качестве вознаграждения за помощь в борьбе с Они. Сын Земли был убит своими же воинами в первую неделю после их прибытия. Что будет с его долей? Клан Ветра все же отдаст эту территорию? Правда ли то, что Клан Камня получит и часть города?

Правдивее всего было ответить «Я не особо интересовалась тем, что происходит вокруг», — но такой ответ выставил бы ее в глупом виде. Последний месяц или около того Тинкер провела в заключении, в отключке, спасая мир или находясь вообще за пределами планеты. Она ограничилась фразой — «Драгоценная Слеза послала весть о смерти Сына Земли главе ее клана в Восточных Землях. Все переговоры приостановлены до тех пор, пока Клан Камня не даст ответ».

«Ты действительно позволишь мужу отдать часть Питтсбурга за неделю работы?»

Мысль о том, что секаша могут буквально обрубить этот разговор на полуслове, одновременно притягивала и пугала. Притягивала оттого, что Тинкер совсем не хотелось говорить обо всех допущенных ей за это лето ошибках. Пугала потому, что одного неверного движения с ее стороны будет достаточно, чтобы весь Питтсбург увидел обезглавливание Хлои в прямом эфире. Это будет еще одной ошибкой, которую Тинкер не захочется объяснять.

«Я и мой муж заботимся только о безопасности нашего народа», — осторожно высказалась Тинкер — «Мы сделаем все; что потребуется, чтобы защитить его».

«Те сто тысяч сен земли, что отойдут Клану Камня, представляют собой девственный лес за пределами Края», — из всей Ладони Тинкер только Яростная Песня свободно говорила по-английски. Эта секаша жила в Питтсбурге десятилетиями, наслаждаясь человеческой культурой. Похоже, Яростная Песня узнала Хлою, и, судя по ее взгляду, она была в курсе слухов о ядовитом характере репортера.

Рука Хлои начала нервно теребить ожерелье. Белые кончики ее идеальных ногтей постукивали по медовым камням. В кулоне из затвердевшего янтаря был заключен какой-то жук. Может быть, он символизирует пойманных Хлоей объектов для интервью?

«Понимаю», — Хлоя отступилась от этого вопроса и попыталась зайти с другого фланга. Она окинула взглядом секаша. Клинки распределились по местности, обеспечивая безопасность территории. Пони и Яростная Песня остались подле Тинкер, выполняя роль Щитов. «Ты взяла с собой две полные Руки?»

Отлично, на эту тему Тинкер была совсем не против поговорить. — «У меня только пять Обязанных», — Тинкер произнесла эльфийские имена Пони и Яростной Песни, своих Первого и Второй, а затем перечислила остальных членов ее Руки — Облакохода, Дождевую Лилию, и Маленькую Цаплю. Она сомневалась, что воины продолжали присваивать себе определенные номера. Если же это было так, то последние были соответственно ее Третьим, Четвертой и Пятой. Они официально перешли к ней после того, как она чуть было не погубила их в третий или четвертый раз. — «Остальные пятеро принадлежат Ветроволку».

«А Синее Небо Монтана?» — Хлоя приметила подростка среди взрослых секаша. Синее Небо был одним из множества эльфов-полукровок, родившихся от человеческих женщин, воспылавших страстью к эльфам. Однако, Небо единственный, чьим отцом был секаша — Удар Молнии. Синее Небо, одетый в миниатюрную копию брони из чешуи виверны, мелькал между взрослыми секаша. Руки маленького полуэльфа не были исчерчены магическими татуировками, как у его взрослых товарищей, и он не носил на поясе магический деревянный меч, идже. Вместо него на спине мальчика висел лук и колчан магических стрел. Издалека только короткие волосы ежиком выдавали в нем человеческую кровь.

Хлоя сверкнула хищной улыбкой. — «А Синее Небо чей?»

Рука Яростной Песни опустилась на рукоять идже. Тинкер успела схватить ее за запястье, до того, как она смогла вытащить меч. Секаша всегда отличались своей сплоченностью и горячо защищали мальчика в память о его отце.

«Оставь Синее Небо в покое». — Тинкер с трудом контролировала свой голос. Она никогда не встречалась с Ударом Молнии, но выросла бок о бок с Синим Небом. Он был одним из ее лучших друзей.

«Сообщалось», — упорствовала Хлоя, — «что Виверны силой изъяли Синее Небо из дома его брата в Мак-Кис Рокс. Их соседи боялись, что Виверны казнили Синее Небо».

Хлоя-репортер вошла в раж. Тинкер удивилась, что она не использовала тот факт, что Синее Небо был гонщиком команды Большое Небо, которая была основным противником Тинкер в гонках на ховербайках. Однако это напомнило Тинкер, что их диалог увидят тысячи людей. Атмосфера в Питтсбурге была напряженной и без попыток Хлои натравить друг на друга представителей власти.

«Синее Небо никто не уводил силой». — Технически это правда, так как его вывели из дома без применения физической силы. Тем не менее, эльфы не оставили Монтане другого выбора, кроме как отдать своего маленького брата. — «Синее Небо полуэльф. Он унаследовал долголетие своего отца».

Говоря по правде, Небо унаследовал весь арсенал черт секаша, вплоть до темперамента: он любил подраться. Он был хорошим, милым мальчиком, но в гонках был неумолим, как удар клинка. Как говорили Тинкер воины из ее Руки, по мере взросления его жажда к битвам проявится и в повседневной жизни. Несмотря на свой несоответствующий возрасту небольшой рост, он был очень хорош в бою. Тинкер не хотелось, чтобы весь Питтсбург думал, что Синее Небо станет убийцей.

«Синее Небо станет взрослым только через восемьдесят лет» — вместо этого сказала она. — «Джону Монтана уже за тридцать, и у них нет других родственников в пределах Питтсбурга. Джон попросил меня, как близкого друга, взять Синее Небо под свою опеку, и проследить, чтобы он научился всему, что необходимо, чтобы жить среди эльфов в ближайшие десять тысяч лет».

Все это - безобидная правда, хотя и не полная правда. Она не упомянула тот факт, что Синее Небо недолюбливал эльфов и до сих пор противился тому, что Тинкер «усыновила» его. Хотя боевые тренировки постепенно подкупали его.

Хлоя, прищурившись, слушала эту полуправду, вероятно выискивая несоответствия в высказываемой Тинкер версии событий. — «Насколько понимаю, только представители касты секаша могут носить броню из чешуи виверны. Это значит, что отец Синего Неба — один из твоих секаша?»

«Он был Обязанным Ветроволка».

«Был?»

«Его убил завр». Тинкер видела его смерть. Так как братья Монтана держали в секрете личность отца Синего Неба даже от Тинкер, она видела, как тот умирает, не зная, кем он был.

«Так значит его отцом был Удар Молнии?» — сказала Хлоя.

Тинкер кивнула, удивленная тем, что Хлоя смогла вспомнить имя эльфа, убитого пять лет назад. Но, опять же, эльфы бессмертны. Кроме Удара Молнии единственным эльфом, о смерти которого слышала Тинкер, была предательница Воробьиха.

Синее Небо прошел по тротуару и остановился около Тинкер. Он не стал по своему обыкновению стукаться с ней плечами. Небу семнадцать, она на год старше его. Он считал себя уже практически взрослым, несмотря на то, что все его физические характеристики говорили об обратном. Тинкер достигла своего роста в полтора метра к тринадцати годам и перестала расти. Синее Небо продолжил быть по-детски маленьким. Лишь совсем недавно он нагнал ее по росту. Конечно, однажды он станет таким же высоким, как и все секаша Клана Ветра и будет возвышаться над ней, но на это уйдут десятилетия. Он особенно гордился тем, что уже сейчас был достаточно рослым, чтобы стоять с ней плечом к плечу, и обычно не упускал возможности доказать это.

Тинкер обернулась к Небу, чтобы посмотреть, почему он удержался от привычного жеста. Судя по всему, секаша пришли к негласному соглашению, что Хлоя опасна. Небо скопировал серьезный взгляд, с которым на нее смотрели взрослые, и попытался втиснуться между Тинкер и репортером. Тинкер стукнулась с ним плечами, чтобы привлечь его внимание, и сурово глянула на него. Она совсем не хотела, чтобы Небо кидался между ней и опасностью. Она пообещала Джону защищать его маленького брата, а не использовать его как щит.

Синее Небо ответил ей взглядом семнадцатилетнего бунтовщика, который сменился обиженной миной десятилетнего малыша.

Хлоя с интересом наблюдала за этой пантомимой. — «Ходят слухи; что гонки на ховербайках вскоре возобновят, так как закон о военном положении был снят. Будете ли вы выступать друг против друга, как только это произойдет?»

«Да», — не задумываясь о последствиях, ответил Синее Небо.

«Нет», — Тинкер заработала еще один обиженный взгляд от своего подопечного. — «Я буду слишком занята. Мой кузен Масленка будет выступать за мою команду вместо меня».

«Синему Небу разрешено участвовать в гонках?» — спросила Хлоя.

«Конечно» — одновременно ответили Тинкер и Синее Небо. - «Синее Небо не находится под домашним арестом». — Тинкер приобняла мальчика за плечи и почувствовала, как напряглось его маленькое жилистое тело. Она слегка встряхнула его, заставляя расслабиться. «Он всегда был мне как младший брат, теперь же мы официально семья».

Синее Небо робко улыбнулся ей и немного расслабился.

«Теперь же, если ты не возражаешь ...» — Тинкер снова попыталась направиться ко входу в туннель. — «Меня ждет куча дел».

«Уму непостижимо сложных дел». — Хлоя повторила ее недавний комментарий. — «Например, строительство врат? Ты действительно считаешь это разумным шагом, учитывая, что произошло с предыдущими?»

«Я не собираюсь строить врата» — ответила Тинкер. — «Но в свою защиту могу сказать, что построенные мной врата для Они в точности исполнили свое назначение. Они не дали основной армии Они проникнуть на Эльфдом».

«И для этого надо было разрушить врата на орбите?»

«Да».

«И как ты тогда объясняешь тот факт, что Питтсбург все еще находится на Эльфдоме?» — спросила Хлоя. — «Разве город не должен был вернуться на Землю, после того как врата на орбите пришли в негодность?»

Тинкер абсолютно не хотелось отвечать на этот вопрос. Проще всего сказать, что Питтсбург находился на гигантской резинке, удерживаемой на Эльфдоме простым переключателем «вкл. — выкл.». При каждом Выключении — смене позиции переключателя — город возвращался обратно на Землю. Хлоя права — Питтсбург должен был вернуться на Землю. Но он этого не сделал, так как Тинкер успела поиграться с фундаментальной структурой вселенной — этим своим достижением она совсем не гордилась. «Возникли неожиданные... осложнения, поэтому я и не строю вторые врата».

«Тогда что именно ты собираешься строить?»

«Ничего». — Тинкер подняла руки, пытаясь принять невинный вид. Яростная Песня и Синее Небо многозначительно глянули на нее. Еще чуть-чуть и она начнет врать для их успокоения. Поэтому Тинкер прибавила — «Я буду руководить проектом за пределами туннелей Сквирел Хилл». — Точнее, за пределами этого мира. — «Скорее всего, я не буду заниматься никакими техническими разработками. Просто я одна из немногих, кто может с легкостью руководить большим рабочим коллективом, включающим людей, эльфов и тэнгу». — И дракона. Торопыгу. Но Хлое незачем об этом знать. И без лжи все звучало достаточно размыто. Тинкер поделилась другой информацией, надеясь отвлечь Хлою от деталей. — «Сегодня я здесь, чтобы проверить туннели на целостность. Им уже почти сто лет. После того, как Питтсбург начал прыгать между Землей и Эльфдомом, обслуживание этих туннелей проходило крайне нерегулярно. Разрыв в Тертл Крик мог привести к серьезным разрушениям близлежащих территорий. Возможно, туннели опасно использовать».

Хлоя, кивая, выслушала всю болтовню Тинкер, и нанесла удар с незащищенного фланга. — «Тинкер зе доми, я уверена, что мне не нужно напоминать тебе, как взволнованы все наши зрители из-за сложившийся ситуации. Сейчас в Питтсбурге находятся шестьдесят тысяч человек. Город не обладает необходимыми инфраструктурами, чтобы обеспечить нас всем необходимым. Все, от теплой одежды до медикаментов, поставлялось с Земли во время Выключения. Последнее Выключение было в середине июля. Какие меры будут применены, чтобы обеспечить нам зиму без запасов с Земли?»

«Я полностью осознаю эту ситуацию». — И до чертиков напугана ей. Количество жителей было ближе к ста тысячам, если учитывать эльфов, тэнгу, и полу-они, присоединившихся к людям. Будучи доми Клана Ветра и вице-королевой Западных Земель, Тинкер несла ответственность за всех. — «Мы не будем голодать, эльфы поставляют бобы кева из Восточных земель. Вчера поездом была доставлена первая партия. Сегодня будет снят закон о военном положении, и люди смогут получить свою долю бобов кева в открываемых ЗМА раздаточных пунктах.

Тинкер предложила раздать первую партию бобов, она знала, что в сети крупных розничных продуктовых магазинов с головными офисами на Земле есть только месячный запас товаров, и перед самым Выключением этот запас был до смешного мал. Теперь еда осталась только в маленьких лавках, привязанных к местным фермерам. Пока магазинчики неплохо справляются с ситуацией, большинство жителей Питтсбурга содержат небольшие огородики, и сейчас уже по плечи увязли в цуккини и помидорах. Через несколько дней первые морозы побьют урожай, и тогда маленьким лавкам придется обеспечивать весь Питтсбург. Остается надеяться, что раздача первой партии бобов кева поможет магазинчикам продержаться и предотвратит панику. — «Через неделю ожидается вторая партия бобов. Она пойдет на продажу в местные продуктовые магазины».

«Это все равно, что затыкать течь пальцем», — ослепительно улыбнулась Хлоя на все попытки Тинкер отвлечь ее. — «Разве вы не должны сосредоточиться на том, чтобы соединить Питтсбург с Землей?»

Тинкер именно этим и занималась, но не хотела, чтобы все в городе знали об этом. Она со вздохом взглянула на хищную улыбку Хлои. — «Ты действительно любишь свою работу?»

«Обожаю!» — Улыбка Хлои стала еще шире. — «Я загоняю людей в угол, задаю им всевозможные неловкие вопросы и смотрю, как они извиваются».

Тинкер пыталась сохранить последние капли спокойствия, но они слишком быстро испарялись. — «Если ты продолжишь так давить на людей, кто-нибудь однажды раздавит тебя».

Хлоя засмеялась. — «Публичное разрубание на мелкие кусочки любимейшей журналистки Питтсбурга плохо скажется на общественной морали. Поэтому будь умницей, улыбнись и расскажи все тете Хлое».

Хлое не следовало этого говорить. В голове Тинкер сразу же завертелись с таким трудом игнорируемые воспоминания о других событиях. Как ее настоящая мать, о чьем существовании она даже не подозревала, чуть не свела ее с ума. Как ее «мама» оказалась ее же тетей. Как Тинкер все потеряла во мраке неизвестности и допустила смерть старого друга.

«Ты мне не тетя», — зарычала Тинкер, придя в такую ярость, что не могла больше притворяться милой. — «И этот разговор окончен».

В тот же момент все секаша, возглавляемые Яростной Песней, ринулись в наступление. Секундой ранее они охраняли Тинкер с флангов, игнорируя разговор и создавая иллюзию уединенности. Сейчас они уже стояли между Тинкер и репортером с мечами наголо.

«Не убивайте ее!» — приказала Тинкер на эльфийском, боясь, что они так и поступят.

Яростная Песня сорвала камеру с головы Хлои. — «Я знаю, насколько эта штука незаменима», — Воительница подняла устройство, чтобы репортер не смогла его достать. — «Либо ты забираешь ее и убираешься отсюда, либо я разобью твою игрушку на кусочки».

«Хорошо, я уйду», — как только Яростная Песня вернула камеру, Хлоя убрала ее подальше. — «Босс уже пять минут пишет, чтобы я шла делать репортаж о выдаче кева».

Ховербайк Хлои прятался в тени входа в туннель. Тайна о том, как Хлоя добралась до заброшенного шоссе, раскрыта. Она завела двигатель и с вызывающим ревом сорвалась с места.

«Мне никогда не нравилась эта женщина», — Яростная Песня наблюдала за улетающей Хлоей, все еще сжимая рукоять меча.

«Мне тоже», — откликнулась Тинкер.

Общее настроение «мы против нее» длилось еще несколько минут после того, как стих звук двигателей ховербайка Хлои. Затем все пришло в норму. Правая рука Тинкер отдавала тупой болью, сама она была не в духе, секаша снова рассеялись по окрестностям в поисках злобных ниндзя. А Небо продолжил дуться. Когда они были детьми, он казался Тинкер копией своего брата, Джона. Сейчас она видела на нем только печать секаша — черные волосы, синие глаза и склонность к сумрачному взгляду.

«Они никогда не скажут этого в открытую», — Небо посмотрел на ее позаимствованную Руку, которые сейчас осматривали железные деревья у моста на предмет лиан-убийц и стальных пауков. — «Но они не хотят, чтобы я стал Клинком. Все боятся, что какая-нибудь тварь выпрыгнет из кустов и съест меня».

«И это вполне возможно», — ответила Тинкер. — «Мы на Краю».

Синее Небо раздраженно фыркнул, явно собираясь поспорить по этому поводу. Когда-то «Край» обозначал только линию разрушения в месте, где переход между мирами разрушил все до элементарных частиц. С одной стороны был пригород Питтсбурга, с другой — девственный лес Эльфдома. Однако, со временем, смертоносная флора и фауна Эльфдома проникла местами на несколько миль вглубь города. Для жителей Питтсбурга «Край» теперь обозначал место, где начиналась опасная растительность Эльфдома.

«И что же мне делать?» — Небо шаркнул ботинком по тротуару. — «Я не могу быть Щитом — у меня нет заклинаний или меча, а мой лук бесполезен на близком расстоянии. Тем более у тебя есть чертовски хорошая защитная стена».

Тинкер полностью все понимала. Она могла перехитрить любого в Питтсбурге, но была беззащитна против грубой физической силы, особенно при быстром развитии событий. Ее всегда раздражало, что девяносто процентов ее противников запросто могут взять и унести ее, куда им захочется. К этому моменту количество «унесений» составляло четыре, если считать черную иву, которая скорее не унесла, а перекинула ее через пол-города.

Разговор с Хлоей хотя бы навел на мысль, что Синее Небо действительно может делать хорошо. — «Зато ты разбираешься в технике». Она вернулась с ним обратно к Роллс-Ройсу и зарылась в кучу на заднем сиденье, давно ставшим свалкой ее «игрушек». — «Ты можешь помогать мне в измерениях и всем прочем».

«Измерениях чего?» — Синее Небо взял и включил ее камеру, чтобы проверить запас батареи.

«Туннелей». — Тинкер махнула рукой в непроницаемую тьму двух входов в туннели. Черные дыры были глазами похожего на череп здания, стоящего у основания крутого склона. Расположенная между туннелями высокая дверь гаража завершала образ ухмыляющегося скелета. Стальная решетка разбивала белизну двери на ряды зубов.

«Отлично». — Небо успел сделать три шага в сторону начинающегося туннеля, прежде чем Тинкер схватила и оттянула его за воротник.

«Только после того, как мы включим свет», — прокомментировала она.

Было время, когда «Гора-череп» не забеспокоила бы Тинкер. Она бы прыгнула в туннели без всякой задней мысли. Конечно, она знала, что в кромешной тьме туннелей длинной в милю может скрываться все, что угодно: обрушенные потолки, разрывы пространства и времени, хищные деревья-убийцы, замораживающие дыханием варги или просто Они, вооруженные пулеметами. Но тогда она наивно полагала, что ее ум поможет выйти из любой ситуации. После того, как она проделала дыру в материи пространства и времени, в одиночку остановив армию Они, упала с планеты и участвовала еще в массе странных и болезненных событий, Тинкер начала вести себя чуть более осторожной. От нее зависела не только ее жизнь. Куда бы она ни пошла, ее Рука обязана следовать за ней. А теперь еще и Небо подвергается опасности.

Небо, похоже, знал, что она осторожничает в основном из-за него, и это ему не нравилось. — «Я не боюсь темноты».

«А я хочу включить свет. Только потом мы начнем что-то делать». — Если, конечно, им удастся уговорить Торопыгу сотрудничать. Честно говоря, было не ясно, в курсе ли маленький дракон того, что ей нужна его помощь. Ей еще ни разу не удалось поймать его, заручившись поддержкой переводчика. Последнюю неделю он свободно носился по Питтсбургу, проходя сквозь стены, вытворял что попало, пугая всех подряд, начиная от Ральфа в Эйдс Энтертейнмент до продавцов в булочной Дженни.

Каждый раз, когда она задумывалась о предстоящей работе, у нее начинала болеть голова. — «Мне нужно заручиться поддержкой гиперактивного дракона, с которым могут разговаривать только тэнгу, построить проход к Земле, с помощью команды эльфов, не владеющих английским, и людей, не понимающих эльфийский. Я не собираюсь всем этим заниматься в темноте».

К слову о языковых барьерах, они до сих пор разговаривали на английском, который понимала только Яростная Песня, хотя Пони и усиленно трудился над его изучением. Тинкер перешла на эльфийский. «Я думала, туннели будут освещены. В Туннелях Форт Питт и Либерти свет есть».

Небо вздохнул, очевидно не желая говорить на другом языке, но все же ответил по эльфийски. — «Эти туннели должны куда-то вести».

«Сквирел Хилл тоже куда-то ведет». — Когда Питтсбург возвращался на Землю на один день в месяц, до того как она окончательно привязала его к Эльфдому, трасса 376 обычно присоединялась к своей поврежденной половине и снова вела в Монровилль. Сейчас за крутым холмом остался только годами пустующий клочок города. Хищные деревья, дышащие льдом варги и Они с пулеметами оказывают влияние на загородную жизнь. Давным-давно заброшенный туннель находился между двумя мирами, и поэтому идеально подходил для их проекта.

«Почему бы нам не осветить их фарами машин?» — Небо указал камерой на три больших серых шикарных седана.

Похоже, существовало правило, что во время работы только Первый в Руке может говорить. «Доми не сможет вызвать свои щиты в Роллсе» — объяснил Пони. — «Автомобили легко разбить. Ты всегда должен учитывать, что они могут стать ловушкой, особенно в таких узких пространствах, как туннели».

Синее Небо понимающе кивнул, теперь он глядел на туннели с большей осторожностью. — «И как мы тогда включим свет?»

«Методом проб и ошибок» — ответила Тинкер. Остается надеяться, что «ошибки» не будут включать в себя увечья и смерть.

«Ты уверена, что так можно?» — спросил Синее Небо, снимая на камеру, как она взламывает замок входной двери. Кто-то очень серьезно подошел к вопросу изоляции здания от посторонних. На тяжелой стальной двери красовались два засова. — «Может нам стоит сперва позвонить кому-нибудь?»

«Я доми Клана Ветра. Я могу делать все, что необходимо». — По крайней мере, ей казалось, что статус доми включает в себя такую привилегию. Она до сих пор пыталась определить границы своей власти. Пока же было проще продолжать ломать, чем отыскивать того, кто может подтвердить или оспорить ее полномочия.

«Но.. но это здание принадлежит городу, а не Клану Ветра» — Небо постучал по поблекшей надписи «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН», нанесенной на дверь на английском языке. — «Нам следует позвонить... кому-нибудь».

В вопросах морали Небо всегда был прям как стрела. Когда они были детьми, именно он не давал ей угодить в беду. Она могла подбить своего кузена Масленку практически на любые свершения, независимо от того, насколько безумно опасными они были. Небо же был непоколебим как скала, четко придерживаясь правил, установленных его старшим братом. Эльфы считали секаша святыми, так как они были созданы идеальными во всем. Воины были выше несовершенных законов, принимаемых несовершенными эльфами. Было очень странно осознавать, что моральный компас Неба заложен в него генетически.

«Оно принадлежало городу», — ответила Тинкер. — «Однако, согласно договору, все, что осталось на Эльфдоме после разрушения врат, становится собственностью Клана Ветра».

Услышав эту новость, Синее Небо состроил гримасу. Он воспитывался братом-человеком, и всегда в первую очередь считал себя жителем Питтсбурга. — «Люди тоже считаются?»

«Сейчас люди считаются нейтральной расой», — откликнулся Пони. — «Альянс кланов не может быть навязан, он должен выбираться добровольно. Только так можно объявить о своей преданности и поддерживать ее».

Цилиндры второго замка щелкнули, и дверь открылась.

Яростная Песня обошла Тинкер и толкнула дверь. Та открылась, и перед ними предстала пещера гаража. Тинкер только сейчас заметила, что Яростная Песня носит синие джинсы с ширинкой на пуговицах, а не черные кожаные штаны. Все заклепки и пуговицы были сделаны из железного дерева, так как сталь могла вмешаться в действие защитных заклинаний секаша. Джинсы очень шли образу воительницы и прекрасно сочетались с синим цветом ее короткой прически.

«Я могла и сама это сделать», — проворчала Тинкер.

«Я просто выполняю мою работу». — Яростная Песня вложила правую руку Тинкер в петлю, которую та настойчиво игнорировала. — «Тебе надо быть более осторожной, иначе ты опять ее сломаешь».

«Я не стеклянная», — жалобным тоном запротестовала Тинкер.

Яростная Песня рассмеялась. — «Думаю, ты уже это доказала. Но в следующие несколько недель тебе лучше вести себя так, будто ты действительно сделана из стекла. Кость уже срослась, но она еще повреждена и очень хрупкая».

Пони положил руку на плечо Тинкер: «Доми, пусть Клинки зайдут первыми».

Да что такого может быть в гараже? Но, опять же, это Эльфдом. Она отошла в сторону, пропуская секаша внутрь.

Для двух бетонированных дыр столетней давности, у туннелей был удивительно сложный и многофункциональный диспетчерский пульт. Кроме переключателей для регулирования освещения пути в милю длиной, здесь была панель управления огромной вентиляционной системой и практически новая система видеонаблюдения за туннелями. Тинкер включила свет, камеры, а затем изучила видео на экранах.

Отчет Государственного департамента шоссейных дорог Пенсильвании от 1953 года утверждал, что туннели проложены сквозь «неустойчивую породу», и для обеспечения их безопасности были сооружены многочисленные укрепления. Учитывая то, что произошло на Тертл Крик, и войну с наступающей армией Они, было вполне возможно, что теперь исследование туннелей стало крайне небезопасным делом. Перед тем, как начать вмешиваться в фундаментальную структуру реальности, Тинкер хотела проверить опоры туннелей на повреждения.

С первого взгляда туннели выглядели нетронутыми. Затем она заметила небольшие бруски, лежащие на тротуаре примерно в середине каждого туннеля.

«А это что? Обрушилась часть потолка?» — Тинкер поигралась с настройками видео. Она нашла функцию увеличения и внимательно рассмотрела объекты. Они точно не были частью туннеля. Это были какие-то устройства, довольно простые в конструкции — с виду просто куча кирпичей с торчащими из них проводами. Единственное, что она распознала наверняка — это простую растяжку, тянущуюся через оба туннеля. — «Что за черт?»

«Что-то плохое», — ответила Яростная Песня. Так как другого объяснения ждать было неоткуда, Тинкер повернулась к воительнице.

Яростная Песня покачала головой. — «Я не знаю, что это такое, но мой дар подсказывает, что это очень опасно».

Эльфы описывают магию как силу, позволяющую представить реальные вещи в виде возможностей и изменить их. Существовала целая каста интаньаи сейоса, чья «эмпирическая оценка» фактов была поднята методами биоинженерии до пугающей высоты. Мать Яростной Песни была оракулом королевы, и ее дочь секаша частично унаследовала ее талант. Если Яростная Песня говорит, что эти объекты опасны, значит, так оно и есть.

Тинкер изучила оба устройства. Растяжка соединялась с цилиндрическим объектом длиной около семи сантиметров, вставленным в блоки формы и цвета застывшей белой глины. Растяжка. Глина. Тинкер внезапно поняла, на что она смотрит.

«Черт! Это бомбы» — она начала подталкивать эльфов к выходу. Туннели уведут в сторону основную взрывную волну, но нельзя сказать наверняка, что произойдет, когда они обрушатся. — «Все на выход! На выход!»

«Наши щиты не настолько сильны, чтобы защитить нас от бомб». — Яростная Песня взяла ее за здоровую руку и проследила за тем, чтобы Тинкер последовала за ними к выходу.

«Я это уже поняла», — ответила Тинкер. Заклинания, вытатуированные на коже секаша предназначались для защиты от атак других секаша, а их магические щиты отражали только атаки мечом, обычные стрелы, и, до определенной степени, пули. Защитное заклинание, которым Тинкер владела как домана, было практически непроницаемым, но в этом случае, дело касалось не только непроницаемости.

«Твой щит не спасет, если тебя погребет заживо обрушившийся потолок», — продолжила Яростная Песня.

«Я в курсе задействованных здесь физических процессов», — отчеканила Тинкер, — «и не собираюсь наделать глупостей».

Они отвели друг друга до машин, а затем покружили на, вероятно, безопасном расстоянии.

«Что будем делать?» — спросил Синее Небо.

Тинкер достала телефон. — «Найдем того, кто разбирается в бомбах».

* * *

Директор ЗМА ответил на звонок хриплым «Мейнард».

«У меня бомбы в туннелях Сквирел Хилл», - сообщила ему Тинкер.

Нависла долгая пауза, и затем Мейнард спросил на чересчур вежливом Высоком Эльфийском. - «Тинкер зе доми, почему вы хотите взорвать туннели?»

«Что? Я? Нет! Кто-то другой подложил их туда, я только нашла эти штуковины».

«О, ладно», - и тут Мейнард пришел к такому же выводу, что и Яростная Песня. - «Во имя всего святого, скажите мне, что вы не пытаетесь их разминировать».

Тинкер вздохнула. И почему все думают, что она обязательно попытается это сделать? О бомбах она знала только то, что показывали в кино (что сводилось к перерезанию цветного кабеля до того, как таймер закончит тикать), и что она сама выяснила в результате ее детских экспериментов с АСДТ. Ее эксперименты были очень поучительными в плане разрушительной силы взрывчатых веществ, и как она может выйти из под контроля. - «Я не собиралась этого делать! Мне нужен кто-нибудь, кто может их убрать».

«Я пошлю отряд саперов», - ответил Мейнард.

«У вас есть отряд саперов?»

«Да. Он существует на случай, если мы находим бомбы, и нам требуется кто-нибудь, кто может их разминировать. Дайте слово, что дождетесь, пока отряд саперов обезопасит туннель».

Тинкер еще раз вздохнула, распознав расставленную Мейнардом словесную западню. Если она пообещает ему, ей придется держать свое слово, сколько бы долго не заняло разминирование туннелей. С другой стороны, у нее нет возможности избавиться от бомб, без прямого участия всех эльфов и Синего Неба. Бомбы выглядели просто, но они могли быть настроены на срабатывание от касания. - «Да, конечно. Даю слово».

Похоже, после того, как ты прожил больше сотни лет, постоять на месте несколько часов было плевым делом. В то время, как ее Рука была абсолютно довольна ничегонеделанием в ожидании отряда саперов, Тинкер не обладала таким спокойствием. У моста в туннелях росли железные деревья, их стволы уходили далеко вниз в долину под шоссе. После того как секаша трижды проверили деревья на наличие лиан-убийц и стальных пауков, Тинкер устроилась в их тени и включила планшет.

Осмотр туннелей был только началом работы по воссоединению Питтсбурга с Землей. Следующим шагом будет заставить Торопыгу создать заклинание. Учитывая, что сейчас ее Рука бросались на каждую тень, этот разговор лучше отложить на потом. Дракон обладал устойчивостью внимания пятилетнего малыша, объевшегося конфет. Удерживать в одной комнате маленького гиперактивного дракона и параноидальных секаша все равно, что показывать трюки с зажженной сигаретой на фабрике фейерверков.

Она прислонила голову к бетонной ограде. Жизнь была намного проще до того, как она стала принцессой эльфов. Секаша - только вершина айсберга. Практически все на континенте принадлежало ей, и она ни черта не понимала, что же с этим всем делать. Она была сумасшедшим ученым. Ховербайкером. Мусорщиком на свалке. Какого черта она знала, как быть принцессой? Золушка тоже мучилась этим вопросом, когда принц вычислил ее по хрустальной туфельке? Может быть, именно поэтому она ушла посреди бала? Наверное, Золушка увидела всех секаша, лэдин и ниваса и поняла, что они будут ожидать от нее поведения истинной принцессы.

Тинкер отчаянно нуждалась в «технических характеристиках» принцессы, а не сказках.

Ее внимание привлекла странная вибрация, как будто кто-то невидимый ударил по струне гитары. Ветроволк воспользовался силой Магического Камня Клана Ветра. В следующий момент удар молнии разорвал синеву неба — рваная беснующаяся колонна ослепительного света. Он ударил к юго-западу от того места, где они находились. Барабаны грома тут же подтвердили невероятную близость удара.

«Проклятье». - Тинкер поднялась на ноги. Она почувствовала еще одну несколько иную вибрацию силы, и над деревьями вспыхнуло пламя.

«Ух ты!» - Синее Небо достал камеру. - «Это что за черт?»

«Ветроволк и Принц Настоящее Пламя. Все народ, нам пора сдвигаться!»

Огонь вспыхнул недалеко от ближайшего выезда на главную дорогу, меньше четверти мили от них. За этим участком дорога начинала подниматься, возвышаясь на 15 метров над поверхностью Земли при въезде в туннели. Учитывая бомбы, единственным безопасным местом было поле боя.

Тинкер поспешила к машинам, секаша следовали за ней с флангов.

Синее Небо бежал спиной вперед, снимая все происходящее, когда молния ударила второй раз, ужеближе. - «Круто!»

«Небо!» - Тинкер почувствовала третий скачок силы. Клан Камня использовали предсказывающее заклятие. Она почувствовала странное ощущение, как будто у нее открылся невидимый глаз, и Тинкер внезапно «увидела» на въезде движущихся плечом к плечу эльфов касты домана вместе с секаша и неуправляемую толпу каких-то тварей, несущихся к ней по трассе.

«У нас гости, и их много. Они большие и бегут очень быстро. Думаю, это варги». - Когда-то варги были местными родственниками волков с Земли. Но во время одной древней войны их превратили в огромное биологическое оружие. - «Они отрежут нам путь к выходу».

«Всем отойти от машин», - приказал Пони. - «Доми, щиты».

Тинкер сложила пальцы в нужном жесте и поднесла ладонь ко рту. Ее домана щиты питались энергией Магических Камней Клана Ветра, расположенных на мощном источнике магии. В теории щиты могли защитить их от любой опасности, но она должна была их поставить и удержать.

Она проговорила ключевое слово, устанавливающее связь между ней и Магическими Камнями. Как будто включился гигантский двигатель. Магия заполнила ее до мозга костей. По поврежденной руке прошла вибрация. Она едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от боли. Сила распускалась вокруг нее волной жара. Лишний звук может стать смертельным. Она крепко стиснула зубы, повернула ладонь и запустила щиты. Сила сместилась и изменила форму. Волна ветра укрыла ее и секаша.

«Чертчертчертчерт!» - прошипела Тинкер, как только стало можно говорить. Боль продолжила ярко полыхать, пока сила текла в резонансе между ней и Камнями. - «Будто кто-то водит сварочным аппаратом по костям».

«Волк скоро придет» - Пони обнял ее, помогая устоять против бешеной боли.

Тинкер всеми силами сосредоточилась на удержании ладони в одном положении, несмотря на то, что уже почти не чувствовала ее из-за жжения. Если она двинет хотя бы пальцем, заклятие спадет. - «Ему лучше поспешить».

Молния ударяла все ближе и ближе.

«Это так круто!» - Небо снимал внезапную неистовую бурю грома и молний. - «Ты так можешь?»

«Еще нет». - Если она чувствует Ветроволка, значит и он знает о ее местонахождении и пытается остановить тварей до того, как они доберутся до нее.

Бесчисленная стая варгов понеслась прямо на них. Вместе они представляли собой возвышавшуюся над ней стену косматого меха. Первый врезался в щит с силой, отбросившей его на несколько метров кверху лапами.

Следующий варг понял ошибку своего собрата. Чудовище остановилось и рыкнуло ледяным дыханием. Волна магического холода ударилась о ее щит и окутала их толстым слоем льда.

«Черт!» - возглас Тинкер вырвался на свободу облачком пара. Ее бесило, что она могла только стоять и надеяться, что щиты выдержат. Ее бесило, что любое неосторожное движение сразу же откроет их для атаки. Шоссе затерялось за стеной льда, непроглядной мглой, обозначающей границы ее щита. Она не видела ни дорогу, ни варгов, разделяющих ее и Ветроволка. - «Ветроволк, поспеши».

Вспышка огня, ударившая по щиту, заставила ее вздрогнуть.

«Ничто не может пробить твой щит, доми», - Пони говорил так спокойно и уверено.

Ледяная стена треснула, не выдержав жар огненного удара, и осыпалась огромными булыжниками на тротуар. Один из варгов дымящимся трупом лежал на земле, другие убегали в туннели.

Когда-то она считала, что секаша являлись величайшим оружием кланов. Но, затем, она узнала истину. Воины служили только эскортом для тяжелой артиллерии, которую представляла каста домана. Сейчас она прекрасно это видела, наблюдая за движущимися по шоссе королевскими войсками, облаченными в красную форму Клана Огня. Принц Настоящее Пламя возглавлял отряд, сверкая белыми и золотыми цветами эльфийской знати. Перед ним горячей волной расстилался его щит. Прямо за ним следовали Виверны, а орда лэдин обеспечивала защиту с тыла.

Настоящее Пламя вызвал еще одну вспышку огня быстрой последовательностью движений ладони и четких фраз. Огонь с оглушительным звуком промчался мимо щитов Тинкер. Он достал и моментально поджег одного из убегающих варгов. Другие же успешно добрались до туннелей.

Настоящее Пламя прошел вперед, пока Тинкер не оказалась за его щитом. - «Ты не задета?»

Тинкер поняла, что он имеет ввиду варгов, поэтому ответила - «Нет».

Она уже было собиралась опустить свои щиты, когда Пони сильнее обнял ее и прошептал. - «Дождись Волка, доми». - Яростная Песня встала между Тинкер и Принцем, и моментом позже Облакоход последовал ее примеру. Чем Настоящее Пламя вызвал их подозрение? Она думала, что может доверять старшему кузену Ветроволка.

Затем она увидела, что позади принца стоит Лесной Мох из Клана Камня. Одноглазый абсолютно сумасшедший домана явился в Питтсбург без секаша или слуг. Лесного Мха охраняли Виверны. Тинкер сперва не приметила его среди красных воинов Клана Огня, потому, что он не был одет в характерный для Клана Камня черный наряд. Его абсолютно белые волосы были распущены и парили в тепле, исходящем от щита Настоящего Пламени. Левая сторона лица представляла непроницаемую маску шрамов, расходящихся от наглухо зашитых век на месте глаза. Правая сторона излучала неумолимую ледяную злобу. В последний раз, когда Тинкер его видела, он пытался убить ее. Не удивительно, что ее Рука были на взводе. Лесной Мох безумен, но даже он не осмелится атаковать ее на глазах Настоящего Пламени и Виверн.

Где же Ветроволк? Она не уверена в том, что сможет долго удерживать щит. Тинкер уже чувствовала странное головокружение, обычно говорившее о том, что скоро она свалится ничком.

Небольшая группа воинов, облаченных в синие одежды Клана Ветра, протолкнулась через ряды королевского красного цвета. Ветроволк с двумя Руками спешил к ней. Он остановился у края щита Тинкер. В его лице отражалась сильная тревога за нее, и от этого он казался невероятно молодым. Было время, когда она думала, что он «намного старше», и только недавно Тинкер начала осознавать, что он во многом был таким же подростком, как и она. Тинкер опустила щиты, и он подхватил ее на руки.

«Все в порядке. Ты в безопасности» - прошептал Ветроволк, и она поняла, что он одновременно пытался успокоить и себя и ее.

Ей было странно и страшно видеть его таким уязвимым.

Это напомнило ей, что он провел весь день борясь с Они, в компании Клана Камня.

«Волк». - Принц Настоящее Пламя направился к туннелям. - «Отошли ее домой. Там она будет в безопасности. И продолжим».

«Подождите!» - Тинкер ухватилась за Ветроволка, как только он попытался поставить ее на землю. - «В туннелях бомбы. Взрыв может обрушить весь склон. Я позвонила Мейнарду, он пришлет людей, способных их обезвредить».

Настоящее Пламя рассмеялся на ее предостережение. - «Варги разделились. Они прошли через оба туннеля. Они бы уже наткнулись на любые бомбы».

«Кузен, подожди». - Ветроволк вытянул руку, чтобы остановить Настоящее Пламя. - «Они могут использовать варгов, чтобы заманить нас в ловушку. Твари знают эту местность. Они могли рассеяться по лесу, но вместо этого решили направить нас в этом направлении».

«Варги достаточно умны, чтобы обойти простую растяжку». - сказала Тинкер, хотя и не была полностью уверена, что это правда. Скорее, это была самая большая ложь, которую она могла себе позволить в попытке удержать Ветроволка вдали от туннелей. - «Люди Мейнарда скоро будут здесь».

Настоящее Пламя взглянул на своего Первого, и тот коротко кивнул, соглашаясь с Тинкер. Принц раздраженно зарычал. - «У нас нет необходимости тратить время на ожидание. Лесной Мох?» - Настоящее Пламя махнул домана Клана Камня, подзывая его к себе. - «Драгоценная Слеза?»

Рука секаша в черных нагрудниках и защитных татуировках вышла вперед. Они принадлежали Драгоценной Слезе. Как и Тинкер маленькая эльфийка была скрыта стеной из высоких воинов. Первый Слезы, Глаз Тигра, отступил в сторону, пропуская свою домана.

Что такое с этими эльфами? Они охотились на Они и, в тоже время, все выглядели готовыми для торжественного бала. Слеза была одета в длинное шелковое платье цвета молодой листвы с блестящей накидкой тонкого шелка и узором из листьев. Ее волосы были того же темно-коричневого цвета, что и у Тинкер, но у нее они не торчали шипами в разные стороны, а ниспадали волной до щиколоток. Их украшало великолепное сочетание жемчужин, ленточек и цветов. Две маленькие каменные сферы вращались вокруг ее головы, как будто она была солнцем. Эта эльфийка по-настоящему сияла. Тинкер чувствовала себя грубой и неотесанной по сравнению с ней.

Ей не помогала та мысль, что однажды, более ста лет назад Ветроволк предложил Драгоценной Слезе выйти за него. Судя по всему, ему нравился определенный тип девушек: маленькая, темноволосая, смуглая кожа. Единственным утешением Тинкер было то, что он все же женился на ней, а не на Слезе. Однако, это мало утешало, так как, технически, Драгоценная Слеза разорвала помолвку.

Настоящее Пламя объяснил ситуацию с бомбами в туннелях. - «Ты можешь так сдержать взрыв, чтобы он не обрушил туннели?»

«Легко» - ответил Лесной Мох.

Драгоценная Слеза посмотрела на туннели с большей осторожностью. Она запустила предсказывающее заклятие, но магия столкнулась с металлическими опорами туннеля и превратилась в пустой звук. - «Лесной Мох прав, мы легко можем сдержать взрыв, но если там будут еще ловушки...».

«Фех, мы Клан Камня». - Лесной Мох отмахнулся от ее возражений. - «Нам нечего бояться. У нас лучшие щиты из всех кланов».

Лесной Мох запустил свой защитный щит и бесстрашно прошел в правый туннель. Его заимствованная Рука Виверн помедлили, перед тем как последовать за ним. Им совершенно не светило сопровождать безумного домана в эпицентр опасности. Драгоценная Слеза была еще больше огорчена. Она поднялась на носочки и что-то прошептала на ухо своему Первому.

Глаз Тигра покачал головой, взял ее руку в свою и поцеловал. - «Я не пущу тебя в ловушку одну. Мое место рядом с тобой».

Драгоценная Слеза вздохнула и легонько ударила его по щеке. - «Глупый секаша».

Глаз Тигра ухмыльнулся, глядя на свою доми. - «Как и всегда».

Рука Драгоценной Слезы плотно обступила свою хозяйку, она включила свой щит, и они целенаправленно ушли в левый туннель.

Настоящее Пламя подождал, пока Драгоценная Слеза скроется из виду, и затем снова повернулся к Тинкер. - «Иди домой».

Она чувствовала себя так, будто ее отсылали в свою комнату, чтобы взрослые могли спокойно поговорить. Что еще хуже, Настоящее Пламя и его Виверны так и считали. Несмотря на то, что рука болела так, словно ее избили бейсбольной битой, Тинкер открыла рот, чтобы возразить. Пока она еще не знала как, но была уверена, что по ходу найдет какой-нибудь умный аргумент.

Ветроволк поцеловал ее - «Любимая, я горжусь тем, что ты защитила наших воинов, но твоя рука еще очень слаба. Все, что угодно может ее сломать».

«Да будь все проклято, я же не ребенок», - она прошептала ему на английском.

«Я это отлично знаю» - Ветроволк снова поцеловал ее. - «Еще наступит день, когда ты будешь сражаться со мной плечом к плечу, но только после того как твоя рука полностью исцелится. Сейчас же ты ранена. Если ты еще раз сломаешь руку, повреждения будут намного больше».

Она почувствовала скачок магии — кто-то из домана Клана Камня применил заклинание. Со входа донесся крик о том, что Лесной Мох очистил свою часть туннелей. Она крепко обняла Ветроволка своей здоровой рукой, не желая отпускать его. Ее бесило, что она никак не может защитить его.

«В анклаве мне не понадобятся две Руки» - Тинкер предложила единственную помощь, которую она могла оказать ему - «Я возьму свою Руку, а другие могут отправиться с тобой».

Ветроволк кивнул, соглашаясь с ее логикой. Несмотря на свой безобидный вид, анклавы были настоящими крепостями, со стражами и магическими барьерами.

«Волк!» - крикнул Настоящее Пламя со входа в туннели.

«Будь осторожен», - напоследок сказала она, и отпустила его.

Зная, что он будет ждать, пока она не сядет в машину и не уедет, Тинкер ушла как можно быстрее.

Ей надо было научиться предсказывающим заклинаниям, чтобы она могла видеть приближающуюся опасность. Ей были необходимы атакующие заклятия, чтобы она могла остановить эту опасность, а не ждать и надеяться, что ее щиты выдержат. Ее особенности генома подходили для использования силы Магических Камней Кланов Ветра и Камня, а, возможно, и Клана Огня. Ей надо только научиться ими пользоваться.

Как ни иронично, но все зависело от свободного времени. Все было бы иначе, если бы она могла разучивать их самостоятельно, но кто-то должен сесть и научить ее.

«Это было так круто!» - пробормотал Синее Небо, сидящий рядом с ней на заднем сиденье Роллса.

Она обернулась и увидела, что он пересматривает запись того, как варг окутывает ее щит ледяным куполом. Она коротко хмыкнула — поразительно, что это существо может образовать такой холод, но она не думала, что это «круто».

«Как это работает? Он не рисует заклятия на бумаге восковыми карандашами, он просто... просто...» - не найдя нужных слов, Небо махнул рукой в дикой пародии на заклинающий жест домана. - «Вух! И бум!» - Он показал ей камеру, глядя на нее в ожидании объяснения. На экране замер Принц Настоящее Пламя, держащий согнутую ладонь у губ для вызова огненного удара.

«Я не уверена», - медленно произнесла Тинкер, забирая камеру, и по кадрам рассмотрела, как Настоящее Пламя образует заклятие. Выглядело очень просто. - «Но, думаю, я смогу разобраться».

ГЛАВА 2: ЭХО РАДОСТИ

Его взгляд привлекла эльфийская туника, солнечный всплеск желтого цвета, как нарцисс свежим весенним утром. Прямо на выходе с железнодорожного вокзала на краю унылого квартала Стрип в Питтсбурге стояла эльфийка. Она смотрела на автомат по продаже Колы так, будто он был самой изумительной вещью во вселенной. Толстая коса коричневого орехового оттенка раскачивалась в такт движению бедер, в то время как она пританцовывала под слышимую только ей музыку. Она беззвучно выстукивала мелодию парой молоточков олиануни, победоносно взмахивая ими в такт музыки.

Проезжая мимо остановки, Масленка неожиданно для себя притормозил, глядя на нее. В ней было столько веселья, что он сам улыбнулся.

Она была невероятно худой и удивительно маленькой. Это убедило его в том, что перед ним подросток, скорее всего ей еще не было и ста лет. У ее ног стояла небольшая гора ярких разноцветных походных мешков и характерной формы чехол с олиануни. Когда он проезжал мимо нее, она прекратила барабанить, вытянула руку и с заинтригованным видом осторожно дотронулась до рядов кнопок на автомате. Возможно, не считая поезда, это был первый механизм, который она видела в своей жизни.

Он успел доехать до светофора на углу улицы, когда до него дошло, что ее одинокая фигура представляла собой довольно странное зрелище. В обычных обстоятельствах один из эльфов, работающих на станции, уже бы отвел приезжую, особенно ребенка, в безопасную зону. Стоя на светофоре, он рассматривал ее в зеркало заднего вида. Ему потребовалась минута чтобы догадаться, почему она была одна. На ней не было ни пятнышка синего цвета Клана Ветра. Свободная туника желтого цвета, черные кожаные штаны и ботфорты. Даже ленточки и цветы, вплетенные в косу были пчелиного окраса. Она принадлежала к Клану Камня.

Общий враг не мешал эльфийским кланам продолжать вести кровную вражду. Так как железнодорожный вокзал был территорией Клана Ветра, никто из местных эльфов не поможет приезжей.

Он вздохнул, переключился на заднюю передачу и откатился, поравнявшись с ней.

«Хой!» - он крикнул ей по-эльфийски. — «Тебе есть где переночевать? Кто-нибудь знает, что ты приехала сюда?»

Она вздрогнула, оглянулась, видимо подозревая, что он говорил с кем-то еще, и затем, спустившись к бордюру, посмотрела в окно его пикапа. - «Простите великодушно, вы обращались ко мне?»

«Да. Опасно находиться на улице после наступления темноты. По ночам город атакуют Они. У тебя есть безопасное место, где ты можешь переночевать?»

От этой информации ее глаза округлились - «Я, я уже почти достигла большинства». Он оказался прав — она еще подросток. - «Я столько всего слышала о Питтсбурге. Я слушала музыку, которую здесь играют — она такая дикая и прекрасная, и... и из-за войны и всего Клан Камня получает вознаграждение...».

Она затихла. Масленка вздохнул - «Ты знаешь кого-нибудь в Питтсбурге?»

«Я, у меня есть рекомендации к домана Сыну Земли — это плохо?»

Наверное его огорчение отразилось на лице. - «Сын Земли мертв».

Она тихонько ойкнула, раненая тем, что ее планы начали рушиться. Она уставилась на землю, покусывая нижнюю губу. «Большинство» для эльфов обозначало сто лет, возраст в котором они достигали физической зрелости, как люди в восемнадцать. Однако, эльфы так защищали своих детей, что лишние года мало помогали им подготовиться к Питтсбургу.

«Меня зовут Нахала кэсэ-тики вэхэ лоу» - именно поэтому большинство эльфов Питтсбурга и подбирали себе короткие английские прозвища. Дословно ее имя обозначало «эхо радости в камне», но по-настоящему обозначало «эхо смеха в пещере», с подтекстом, что это был невинный детский смех. Упор на звук в ее имени обозначал, что, скорее всего, ее родители музыканты. Раз уж ему надо подобрать ей имя, пусть она зовется Радость.

Радость смущенно с надеждой улыбнулась ему.

«Я - Масленка».

«Масленка» - она повторила английское слово. Оно явно озадачило ее, но не отпугнуло. - «Теперь мы знаем друг друга. Я знаю того, кто живет в Питтсбурге». - она остановилась в неуверенности, но затем выпалила - «Могу, могу я остаться у тебя на ночь?»

Почему сбежавшие из семей людские дети намного лучше понимали законы улицы, чем эльфы, которые были почти в пять раз старше их? Она абсолютно не подозревала о возможной опасности в которую сама шла спотыкающейся походкой.

Может быть, все дело было в цвете ее волос, в нерешительной улыбке, в открытом обаянии ее лица, но она напомнила ему его мать. Осознав это, он уже не мог просто уехать, но она была подростком, а он — взрослым мужчиной, хоть и на восемьдесят лет младше нее.

«Я не уверен, что могу просто так взять тебя к себе домой» - сказал Масленка.

Радость кивнула, как будто ожидала этот ответ - «Твоя семья не позволит тебе...»

«Нет, нет, у меня нет семьи. Я живу один».

«Это ужасно. Что случилось с твоей семьей? О! Их убили Они?»

Масленка рассмеялся и покачал головой - «Нет, люди так делают, когда достигают большинства. Они живут в одиночку, пока не полюбят кого-нибудь».

Было видно, что эта мысль казалась ей настолько чуждой, что она никак не могла толком понять ее. - «Но разве так не одиноко?»

Несколько месяцев назад Масленка бы ответил — нет. Его уклад жизни его полностью устраивал. Днем он работал на пару со своей кузиной, Тинкер, а выходные отрывался на гонках на ховербайках или на местной рок сцене. Ему надо было очень постараться, чтобы остаться в одиночестве. Но после вторжения Они все изменилось. - «Иногда одиноко».

«Станем любовниками» - неожиданно сказала Радость по-английски, полностью ошеломив его. - «пусть наши судьбы станут едины».

Он рассмеялся, узнав текст песни. От него не ускользнул тот факт, что как и герои песни, они находились через дорогу от старой автобусной станции Питтсбурга. Масленка пропел ей вторую строку песни. - «У меня в сумке лежит целое состояние».

На ее лице засияла восторженная улыбка. - «Ты знаешь эту песню!» - вскрикнула она по-эльфийски, нырнула в один из походных мешков, и вытащила вручную сшитый журнал.

«Один знакомый подмастерье олиануни позволил мне переписать его песенник». Она пролистала страницы аккуратно написанных от руки нот, ища эту песню Саймона и Гарфанкеля. Английский текст сопровождался подстрочным переводом на эльфийский. Его взгляд остановился на фразе: «Мне пусто и больно и я не знаю, почему».

Да, я так себя и чувствую.

Первая строка была ужасно искажена переводом. «Любовники» были представлены эльфийским словом, обозначающим членов одной семьи, а «пусть наши судьбы станут едины» превратилось в «мы встретим общего врага».

Масленка засмеялся и покачал головой, смотря на эти несостыковки. - «Забирайся». - Он заберет ее в анклавы и позаботится, чтобы Клан Камня не попытался его убить из-за того, что он взял ее к себе. - «Посмотрим, что можно сделать».

Ближайшим подобием посольства Клана Камня был анклав Имбирного Вина на Краю. В то время как врата обоих входов в анклавы стояли открытыми настежь, тяжелые двери, ведущие к Имбирному Вину были наглухо закрыты и заперты. Он постучал в дверь. Из открывшегося смотрового окошка на них уставилась пара синих глаз Клана Ветра.

«Прошу простить» - произнес мужской голос, принадлежащий обладателю синих глаз. - «Мы не можем принять посетителей».

«Могу я поговорить с кем-нибудь из Клана Камня?»

Стоящий за дверью отрицательно мотнул головой. - «Здесь нет домана Клана Камня. Они все ушли с Волком Который Правит Ветром зе домоу ани».

Привратник был одним из эльфов Имбирного Вина, так как названный им титул Ветроволка был ультраформальным вариантом фразы «наш лорд».

«Мне подойдет любой представитель их Клана» - уверил его Масленка. - «Может быть есть кто-нибудь из их семьи? У меня только один вопрос насчет собственности».

«Здесь есть секаша Сына Земли» - нерешительно ответил привратник, вероятно сомневаясь в своем праве сообщать об этом Масленке. - «Они, они хорошо разбираются в вопросах собственности».

«Могу я поговорить с одним из них?»

«Нагароу!» - ахнул эльф. Судя по всему, он знал, кем был Масленка. По каким-то причинам эльфы Клана Ветра использовали обозначение его родства с Тинкер как кличку. Он так и не определился, обижаться или радоваться этому. Они называли его так, потому что не могли вспомнить, как его зовут, или воспринимали кузена доми как своего? - «Они же секаша! И они из Клана Камня». - эльф взглянул на Радость позади Масленки и прошептал на английском - «Эльфы Клана Камня очень горды и тщеславны, и они едят, едят, едят, как будто у них внутри ничего нет. Все очень напуганы. Мы жмемся друг к другу в страхе. Твой разговор с секаша может плохо кончиться».

Недавнее происшествие показало, насколько могут быть опасны секаша. - «Ты действительно считаешь, что они могут напасть на меня?»

Привратник хотел было сказать «Да», но у эльфов есть пунктик по поводу правды. Наконец он признал - «Я не знаю, но если они захотят, они нападут. Это их право».

Будучи священными воинами, секаша обладали святым правом делать все, что пожелают и с кем пожелают. Они считались выше закона. Насколько он понимал, те же качества, что делали их выше закона, также означали, что они не побегут рубить всех направо и налево. Так они поступают только с теми, кто этого заслуживает. Чтобы не сойти с ума, он добровольно принял их роль судьи и палача.

«Со мной все будет в порядке» - ответил он. - «Я только задам несколько простых вопросов и уйду».

Привратник с минуту рассматривал его, и затем открыл дверь. - «Нагароу, пожалуйста, будь осторожен».

Радость отказалась встречаться с секаша, несмотря на то, что воин принадлежал к ее же Клану. Она съежилась в уголку палисадника, слишком испугавшись идти дальше в анклав. Масленка не мог понять, почему эльфы низкой касты так боялись представителей высшей касты, кого они считали воплощением совершенства. Он лично удостоверился в том, что убийцей может стать абсолютно любой. Так может это только к лучшему, что секаша настолько справедливы и прибегают к насилию только в случае необходимости?

Привратник вызвал Имбирное Вино, элегантную рыжеволосую хозяйку анклава. Она тоже попыталась убедить Масленку, что разговор с секаша Клана Камня — не самая лучшая идея.

«Здесь все на грани срыва» - прошептала она по-английски. Никто из Клана Камня не говорил на языке людей. - «как будто у всех нас внезапно оказалось по две левых ноги».

«Я буду осторожен» - пообещал Масленка.

Эльфийка вздохнула и кивнула - «Я отведу тебя к Первой Сына Земли».

Имбирное Вино провела Масленку через просторные общественные обеденные залы переднего здания во внутренний двор. На квадратном акре земли, ограниченном со всех сторон стенами других зданий анклава, густо росли яблони, увешанные спеющими плодами. Обычно это место было закрыто от человеческих глаз.

Из кухонь справа от них донесся грохот, как будто кто-то уронил несколько дюжин железных котелков, и речь на Высоком Эльфийском быстро перешла в крик на Низком Эльфийском.

Имбирное Вино вздохнула и кивнула ему, извиняясь. - «Прошу простить, я должна выяснить, что произошло. Царапина от Шипа на Камне где то здесь».

Побродив немного между яблонь, Масленка нашел секаша. Царапина от Шипа определенно принадлежала к Клану Камня, коричневые волосы и смуглая кожа были неотъемлемыми чертами этого клана. Черная переливающаяся броня из чешуи виверны сверкала как пятно масла в лучах света, пока она упражнялась в фехтовании. По рукам тянулись вытатуированные заклинания цвета черного камня, управляющие ее защитными щитами.

«Прошу простить» - Масленка коротко поклонился.

Она сверкнула глазами в его направлении, проверяя его положение, и снова сосредоточилась на упражнениях. - «Ну и?» - она говорила с приглушенной хрипотцой, как Дженис Джоплин - «Что случилось?»

«Молодая эльфийка из Клана Камня прибыла сегодня на поезде. У нее рекомендательное письмо к домана Сыну Земли, но он мертв».

«Знаю» - отрезала она. - «Я его убила».

«Сожалею о твоей потере».

Она крутанулась и кончик ее меча неожиданно уперся ему в горло. До удивления легкий укол боли обозначил нависшую опасность. - «Ты издеваешься надо мной?»

«Нет». - видя сомнение в ее глазах, он выдал свою горькую правду. - «Мой отец убил мою мать в пьяном угаре. После этого он настолько был поражен своим поступком, что пытался покончить с собой. Мне кажется, ты сожалеешь о том, что произошло, даже если по твоему это было необходимо».

В ее глазах заблестели слезы, и она отвернулась от него. - «Это не одно и то же». - прорычала она через секунду. - «Смерть твоей матери была трагедией. Гибель Сына Земли — необходимостью».

«Это не смягчает твою боль».

Она оглянулась на него, и на ее лице отразилось удивление. - «Ты, ты человек?»

«Да».

Она вложила меч в ножны. - «Я думала, ты один из семьи Драгоценной Слезы. На тебе цвета Клана Камня. Что ты здесь делаешь?»

«Молодая эльфийка из Клана Камня приехала...»

«Да да, ты говорил. Твоя роль в этом?»

«Ребенку опасно бродить одной по городу».

«Ребенку?»

«Она очень молода».

«Пара?»

Масленка кивнул. «Пара» обозначала, что эльфу необходимо использовать только две цифры, чтобы обозначить ее возраст, а не три или четыре. Эльфийский эквивалент слова «тинейджер». Так как большинство наступало после ста лет, Радость определенно была парой.

«Боги, упасите нас от идиотов» - прорычала Царапина от Шипа хриплым голосом. Масленка хотел бы услышать, как она поет какую-нибудь медленную и трагическую песню. - «С чего паре взбрело в голову отправиться в одиночку в эту кишащую Они адскую бездну?»

Он только развел руками в неведении. - «Я не хотел, чтобы с ней что-нибудь случилось, и взял под свою защиту».

«Ты?»

«А ее возьмет кто-нибудь другой? Может быть Драгоценная Слеза?»

Царапина от Шипа отвернулась, пытаясь не выдать гнева. - «Драгоценная Слеза не может ее взять, даже если захочет. Она пришла сюда абсолютно опустошенной. Она достигла своего предела, или даже переступила его, взяв на себя семью Сына Земли. Она неблагоразумно верит в то, что клан возместит ее потери от ошибки Сына Земли. Драгоценная Слеза не в силах помочь твоей паре».

«А что насчет других домана? Может быть Лесной Мох?»

«Прикуси язык!» - рявкнула Царапина от Шипа. - «Не смей даже предлагать такого. Он безумен. И не говори ей не слова о том, что он с радостью примет ее в свою семью. Она не представляет, сколько боли он может доставить ей. Пары думают о сегодня, завтра и, может быть, послезавтра. Они не думают в рамках столетий».

Масленка кивнул. - «Тогда могу я продолжать опекать ее?»

Она изучила его взглядом, перед тем как ответить. - «Почему ты за это взялся?»

«Потому что так правильно. Здесь есть Они и дикие животные и, мне стыдно говорить, некоторые люди...».

Она нетерпеливо фыркнула, прервав его откровения. - «Некоторые эльфы сочтут ребенка из другого клана легкой добычей. Мы равны в наших низких побуждениях».

Он так и подозревал.

«Как тебя зовут, человек?»

«Я - Масленка». - он по привычке протянул руку. Обычно эльфы не жмут руки, поэтому он очень удивился, когда взяла его ладонь в свои. Ее пальцы были сильными, как металлические прутья, и шершавыми от мозолей. Они сильно походили на его собственные грубые руки.

«Я нагароу доми Клана Ветра, Возлюбленной Тинкер Ветра».

«Понятно». - Царапина от Шипа осмотрела внутренний двор. - «И где эта пара?»

«Она ждет в палисаднике».

Царапина отпустила его руку и широким целеустремленным шагом направилась к выходу.

Масленка поспешил за ней. - «Будь с ней помягче. Она в палисаднике, потому что боится...».

«Да да, они всегда боятся».

Радость пискнула, увидев наступающую на нее секаша. Пока Царапина беззвучно изучала ее, Радость медленно бочком пятилась подальше от нее, пока не уперлась в Масленку, явно желая спрятаться за него.

«Откуда ты?» - тихий вопрос Царапины от Шипа нарушил тишину.

«Летний Дворец» - город был назван так, потому что королева устраивала в нем летом дворцовые приемы. Он располагался в эльфдомовской версии Англии примерно на месте Лондона на Земле. Радость в одиночку пересекла пол мира. - «Квартал Камня у девятого моста. Моя семья невелика и принадлежит Кристальной Прожилке в Камне, которая принадлежит главе клана, Бриллианту. Я обучалась под руководством Яркой Мелодии Огня».

Царапина кивнула. - «Ты разорвала связи?»

Губы Радости задрожали, когда она прошептала - «Я разорвала связи».

«Почему?» - коротко спросила Царапина.

«Мне пришлось». - Радость вздрогнула при виде гнева секаша. - «Только после этого они меня отпустили». Радость ухватилась за рубашку Масленки и принялась теребить ткань пальцами. Этот контакт как будто придавал ей мужества. Она подняла подбородок и встретилась глазами с Царапиной от Шипа. - «Если бы я осталась, мне бы пришлось играть все так, как это исполнялось всегда, так как только «одаренные», те, кто играют как боги, спустившиеся с небес, могут что-то изменить. Ты и представить себе не можешь, каково это, видеть перед собой все свое будущее и знать, что в нем ты должна только подходить под маленькую аккуратную коробочку, которую для тебя уже заранее подготовили. И вдруг из ниоткуда за океаном появляется место, где ты не будешь заперта просто потому, что ты... ты всего лишь приемлемая».

Царапина мотнула головой и отвернулась - «Я бы могла долго рассказывать тебе, какая ты дура, что приехала сюда, но я была такой же глупой в твоем возрасте, поэтому у меня нет права критиковать тебя. Что сделано, то сделано. Попытайся быть в дальнейшем более благоразумной. Ты попала в город переполненный врагами. И какой бы устрашающей я ни была, я единственная, кому ты можешь полностью довериться. Когда бы ты не почувствовала себя в опасности, днем или ночью, приди ко мне, и я защищу тебя».

Радость легонько кивнула, во все глаза уставившись на собеседницу.

Царапина повернулась и пристально посмотрела на Масленку. - «Я доверяю тебе. Предашь меня — я приду за твоей головой».

Радость опять встревоженно пискнула.

«Я не предам тебя» - Масленка поклонился секаша.

И Радость буквально вытащила его из анклава за край рубашки.

Все — разрешение получено. Масленка растаял в горячем кожаном кресле пикапа, раскаленном жарой заканчивающегося лета. Он до сих пор не был уверен, как ему удастся втиснуть Радость в свою жизнь, но, по крайней мере, он знал, что священные воины не отрубят ему голову за то, что он возится с несовершеннолетней эльфийкой.

На его древнем iPod, настроенном на случайное воспроизведение заиграла песня Snow Patrol. Радость, закрыв глаза, барабанила по воздуху в такт мелодии. Она казалась полностью счастливой.

«...вдруг из ниоткуда за океаном появляется место, где ты не будешь заперта просто потому, что ты... ты приемлемая».

Звон Ветра всегда смущенно отмахивался от похвалы, утверждая, что его потрясающие способности были всего лишь удовлетворительными. Масленка убедил себя в том, что скромность является неотъемлемой частью эльфийской психики. Все эльфы, имеющие отношение к искусству, с кем он когда-либо заговаривал, от стеклодува до ткача, преуменьшали свои таланты. Ему никогда не приходило в голову, что они сравнивали себя с мастерами, до сих пор живущими в Восточных Землях. Как будто Моцарт, Бетховен и Элвис не умерли, и тебя постоянно сравнивают с ними.

Черт, даже Элвис не будет «приемлемым» для мира, все еще живущего по стандартам Моцарта. Элвис в напудренном парике, пытающийся пройти на роль Фигаро? Масленка содрогнулся от судьбы эльфийских братьев по духу короля рок-н-ролла.

Масленка писал песни для местных групп, но они все были помесью рок-н-ролла и традиционной эльфийской музыки. Никто не сравнивал его музыку с мастерами прошлого, потому что их не было. Немного людей настолько хорошо понимали обе культуры, чтобы смешивать их в единое целое. Несколько лет назад, до того как на Эльфдоме выросло первое поколение людей, у него не было даже аудитории, которая смогла бы оценить это. Народ принимал и восхищался его творчеством, потому что оно было новым.

Творческая свобода Питтсбурга во многом объясняла, почему большинство поселившихся здесь эльфов так или иначе имели отношение к искусству. Ткачи. Гончары. Художники. Музыканты. Они селились рядом с анклавами и продавали свои услуги людям. Они все были молоды и принадлежали к Клану Ветра. Но, видно, вскоре все изменится. Радость была первопроходцем для эльфов-творцов Клана Камня.

На iPod заиграла другая песня Snow Patrol.

«О, эту я не знаю!» - Радость оживленно взмахнула молоточками. - «У него не было этой песни».

«У него?»

«Звон Металла на Ветру». - Радость произнесла полное имя Звона Ветра на Эльфийском.

Песенник с исковерканными текстами Саймона и Гарфанкеля нашел свое место в истории. Прошлой весной семья Звона Ветра вызвала его обратно в Восточные Земли. Он ушел с солнечным зарядным устройством, парой MP3 плееров и обещаниями вернуть это все через пару десятков лет. Его уход серьезно покалечил группу, с которой он выступал, так как все их постановки основывались на его олиануни.

«Если ты знаешь Звон Ветра, тебе надо было пойти к Мозеру».

Радость залилась клубничным цветом. - «Я попросила рекомендательное письмо, но Звон Металла сказал, что я слишком молода, чтобы путешествовать в одиночку. Он не был уверен, что Шиповник на Ветру позволит Шелесту Листвы над Камнем остаться здесь. Однако, он точно знал, что она не пустит никого другого из Клана Камня, так как им нужен только один музыкант, играющий на олиануни.

Да, это было похоже на Шиповник. Технически Карл Мозер являлся главой художественной общины, но его эльфийская любовница обладала правом на абсолютное вето. Масленка ничего не слышал о новом музыканте олиануни в городе, но, опять же, эльфы руководствовались понятиями о времени, отличными от людских.

«Когда Шелест Листьев должен был приехать в Питтсбург?»

«Он отправился до меня».

* * *

Питтсбург и окружающие его предместья служили домом для двух миллионов человек до первого Включения. Из них осталось только шестьдесят тысяч. Как следствие, опустели целые районы города. Найти жилье было легко, сложно было обезопасить его и сделать пригодным для жилья.

Карл Мозер был лидер-вокалистом и бас-гитаристом своей группы под названием Неканаин. По-эльфийски это обозначало «я не понимаю» - первое выражение, которое выучивали люди. Мозер завладел целым блоком расположенных в ряд домов с верандами на краю квартала Стрип. Блок находился в состоянии постоянного ремонта, пока его хозяин соединял отдельные дома в одну творческую коммуну. Это место озадачивало большинство людей, так как у него было двенадцать входных дверей. Учитывая, что к настоящему времени только семь из двенадцати домов были объединены в «общий дом», поиск правильного входа превращался в сложную логическую задачку. «Настоящая» дверь была окрашена в синий цвет Клана Ветра с транскрипцией имени Мозера на эльфийском на перемычке.

Мозер распахнул дверь через несколько минут после того, как Масленка позвонил в третий раз. - «Гребаный ад, я снесу эту проклятую дверь с петель, если никто кроме меня не собирается отвечать на звонок».

«Нэсо сэ каилани» - отрезала Шиповник откуда-то из просторов дома. Фраза на Высоком Эльфийском была невероятно вежливым вариантом для «ни черта подобного».

«Тогда отвечай, когда в эту чертову дверь звонят!» - проорал Мозер в ответ на английском.

«Это не моя работа» - откликнулась Шиповник.

«Не моя работа, не моя работа» - пробормотал Мозер фальцетом, и затем заорал. - «Ну так, блин, скажи кому-нибудь отвечать за дверь!»

«Долгоцветка!» - проорала Шиповник на эльфийском.

«Шиа» - ответ недавно заселившийся ткачихи донесся откуда-то издалека справа от них.

«Ты теперь привратница!» - гаркнула Шиповник.

Ткацкий станок на момент затих, и потом послышалось слегка расстроенное «Шиа».

«Эльфы» - тихо пробурчал Мозер по-английски. - «Всегда помешаны на «кто, кому, за что отвечает». Какая нахрен разница, главное, чтобы дело делалось».

«Анархист» - сказал Масленка.

Мозер хлопнул себя рукой по голове - «Свобода!»

«Ты должен отдать за все, что взял» - Масленка пропел строчку из песни Джорджа Майкла.

Мозер со смехом втянулся в пение. - «Свобода! Свобода!» - Он махнул головой, показывая, что Масленка может зайти, продолжая при этом петь и брать аккорды на воздушной гитаре. - «Ты должен отдать за все, что взял!»

Радость оглядела архитектурное подобие монстра Франкенштейна, расстилающееся за входной дверью. Изначально это был зал с огромной аркой, ведущей в столовую, и лестницей на второй этаж. Лестница была наглухо забита фанерой, а в арку была вделана стальная гаражная дверь, так что фойе можно было использовать как барбакан. Все анклавы у Края имели похожий укрепленный вход, но обычно он выглядел более изыскано. Масленка мягко утянул Радость внутрь здания и убедился, что дверь закрылась за ними. Два дома справа и четыре слева от помещения, где они находились, были объединены в огромную «общую» квартиру. Несущие стены между домами были аккуратно пробиты, так что столовые слились в один длинный зал. Мозер заплатил какому-то резчику по железному дереву, чтобы тот смастерил ему шестиметровый стол с двумя дюжинами разных стульев вокруг него. Расставленные тарелки с пищей предвещали скорый обед.

«У нас сегодня мясо!» - Мозер крикнул Масленке, пока тот ввел Радость в обеденный зал. Мозер ударил по переключателю автоматического механизма открывания дверей на стене, и стальная гаражная дверь с грохотом встала на место. - «Вы остаетесь на обед».

«У нас не будет мяса, если ты пригласишь весь Питтсбург» - Шиповник появилась из ближайшей кухни, держа в руках еще одну тарелку. На ней были укороченные шорты в стиле Дэйзи Дюк и топ с бретелькой через шею. Она мягко улыбнулась Масленке, и тут же нахмурилась, увидев за ним Радость. - «Ее мы кормить не будем».

«Что?» - удивился Мозер.

«Она из Клана Камня» - Шиповник скрестила руки на груди. - «Мы не будем тратить на нее пищу».

«Эй, эй, эй» - возразил Мозер - «Я поймал эту гребаную речную акулу. Я купил эти гребаные продукты. Мы кормим тех, кого я скажу. Кто-то должен видеть, что я сильный глава семьи».

«Я не буду кормить грязную сучку Клана Камня» - огрызнулась Шиповник.

Масленка был рад тому, что их разговор проходил на английском. Судя по тому, как Радость пряталась за ним, она понимала тон голоса Шиповника.

«Она друг Масленки» - сказал Мозер.

«Мне не важно...» - начала протестовать Шиповник.

Мозер выложил свой козырь - «Она гость нагароу».

Шиповник полностью замерла, только играющие на скулах желваки выдавали ее раздражение. - «Хорошо» - бросила она - «Но после этого она уйдет».

«Нет, она остается со мной». - сказал Масленка.

Шиповник умчалась на кухню, раздался грохот кастрюль и сковородок.

Мозер придвинулся поближе и прошептал - «Шиповник так гордилась Тинкер, когда та спасла нас от доми Клана Камня, как будто она ее мать».

Масленка сморщился и прошептал - «Пожалуйста, не говори об этом Тинкер, ее удар хватит».

«Я не дурак» - ответил Мозер.

«Еще какой!» - проворчала Шиповник, выйдя с двумя пиалами салата. - «Садитесь. Ешьте». Она брякнула тарелками по столу и проорала «Еда!», созывая народ.

Мозер расширил свою «семью» с тех пор, как Масленка последний раз здесь обедал. Сейчас она насчитывала четырнадцать взрослых, поровну людей и эльфов. Как всегда разговор то и дело соскальзывал с английского на низкий эльфийский и обратно, часто в ходе одной фразы. Пища большей частью представляла овощи и фрукты, выращенные в закрытых садах коммуны и приготовленные в эльфийские блюда. Коронным блюдом было филе речной акулы, зажаренное на гриле до хрустящего совершенства.

«А это был маленький детеныш речной акулы» - Мозер как можно шире раскинул руки, показывая размер. - «Вот он задал мне жару».

«Тебе повезло, что он не утащил и не съел тебя» - проворчала Шиповник.

«Или, что тебя не съела прыгающая рыба» - добавил Масленка.

«Я уже говорил, что я не дурак» - Мозер подложил Масленке еще кусочек филе. - «Я рыбачил на мосту Шестнадцатой улицы. Он слишком высок для прыгающей рыбы». Мозер всегда любил развлекать гостей, поэтому он улыбнулся Радости, пытаясь настроить ее на дружеский лад - «Тебе нравится?»

«Да, очень вкусно» - Радость ослепительно улыбнулась. - «Мне нравится пища Клана Ветра. Так много вкусов и запахов в каждом кусочке. Я хочу попробовать много разной человеческой еды. Звон Металла сказал, что мне обязательно стоит попробовать арахисовое масло.

Раздался смех со стороны людей и хор «Арахисовое масло прекрасно!» от эльфов.

«Погоди, ты знаешь Звон Ветра?» - спросил Мозер.

«Мы вместе учились у Яркой Мелодии Огня».

«Ты играешь на олиануни?» - вскричал Мозер, и от возбуждения переключился на английский - «Ну нахрен, ты должно быть прикалываешься надо мной!»

«Нет!» - отрезала Шиповник.

«Нам нужен олиануни». – Мозер обернулся к Шиповнику.

«Никогда!» - Шиповник встала из-за стола.

Мозер тоже поднялся - «Нам нужен олиануни!»

«Нет, нет и нет!» - Шиповник застучала по столу, стоящие рядом с ней тарелки запрыгали и загремели.

«Это Питтсбург». - Мозер положил руки на стол и наклонился к Шиповнику. - «Мы — Питтсбург. Мы не позволяем оковам традиций сковывать нас».

«Я не буду работать с лживой сучкой Клана Камня!» - вскрикнула Шиповник, и выбежала из комнаты.

Мозер вздохнул и сел обратно за стол.

«Ты не пойдешь к ней?» - спросилМасленка.

Мозер покачал головой и взялся за вилку. - «Неа, она будет бросаться в меня чем попало, а потом сама стыдиться этого. Я дам ей время остыть. С тех пор, как началась война, эльфы единственные, кто готов прожигать деньги, и они хотят долбаные инструменты — барабаны, гитары и олиануни. Другие группы гастролируют, но не мы. У нас слишком много голодных ртов, не способных работать».

«Значит ты не слышал о другом музыканте олиануни? Эльф по имени Шелест Листьев?» - Масленка перевел разговор на эльфийский, для удобства Радости.

Мозер покачал головой. - «Никогда не слышал о нем. А что?»

«Звон Металла дал ему рекомендательное письмо». - ответил Масленка. - «Радость говорит, он уже должен был приехать».

Радость кивнула. - «В Аум Ренау сказали, что он сел на поезд в Питтсбург почти месяц назад».

«Месяц назад?» - в голосе Мозера эхом отозвалась тревога Масленки. - «Если бы в городе появился новый музыкант, мы бы об этом узнали. Ты знаешь, как слухи разносятся».

Радость ухватилась за руку Масленки - «Ты думаешь что... что-то плохое произошло с Шелестом Листьев?»

Масленка вспомнил Радость одну на улице, где любой незнакомец мог подобрать ее. Она могла уйти с любым. - «А Шелест Листьев, он тоже пара?»

Радость кивнула. - «Звон Ветра сказал, что будет лучше, если он поедет вместо меня, так как он мужского пола и старше. Он сказал, что Мозер хороший человек и присмотрит за ним».

«А, черт» - ругнулся Мозер. - «Мы должны найти этого паренька, Масленка».

Агент АНБ, Корг Дюррак ответил на звонок возгласом «А вот и второй близнец Бобси!»

«Мне нужна помощь» - сказал Масленка.

«Что? Сегодня что ли День Тысячи и Одного Способа Убить Дюррака и Бриггс? Гребаный ад!» - его голос заглушили громкие выстрелы.

«Что за хрень у вас творится?» - тут Масленка догадался о значении «близнецов Бобси» - «С вами Тинкер? Она в порядке?»

«О, принцесса фей уже несколько часов как дома! Боже упаси, если с ней что-нибудь случится! Пусть АНБ занимается гребучими адскими пауками!»

«Перестань выть, Дюррак» - прорычала его партнер, Ханна Бриггс.

«Лучше спроси парня, как лучше избавиться от пауков».

Судя по звуку, они наткнулись на гнездо стальных пауков.

«Огнемет — единственный способ безопасно зачистить гнездо».

«Ха! Я ж говорил! Огнемет!» - воскликнул Дюррак.

«Отлично, давай убираться отсюда, и найдем пару огнеметов». - Раздался еще один выстрел.

«Погоди». - послышался шум от бегущих агентов АНБ, перемежаемый выстрелами и потоком ругани со стороны Дюррака. Наконец он снова приложил телефон к уху. - «Ладно, и как ты хочешь нас убить?»

«Мне нужна помощь в поиске мальчика». - Масленка рассказал, как Шелест Листьев покинул железнодорожный вокзал на восточном берегу, но так и не приехал к Мозеру.

«Погоди, ребенок, которого ты ищешь — эльф?»

Агенты АНБ только недавно прибыли в Питтсбург, в июне. Они быстро учились, но еще многого не знали об эльфах. - «Эльфийский ребенок. Он как шестнадцатилетний или семнадцатилетний подросток».

«Как?» - рассмеялся Дюррак. - «А на деле на шестьдесят лет старше меня?»

«Когда эльфы достигают твоего возраста, психически они все еще восьмилетние дети. Шелесту Листьев девяносто, но он выглядит и ведет себя как семнадцатилетний подросток. Только он намного наивнее. Эльфы находятся под строжайшей защитой, пока не достигнут большинства. Он мог уйти с любым, кто предложит подкинуть его до Мозера, не подозревая о возможной опасности».

«Если бы Питтсбург поддерживал передачу видео по телефонной сети, ты бы увидел, что я в этом мире играю на самой маленькой скрипке».

«Он всего лишь ребенок». - сказал Масленка.

«Он эльф. Пусть они ищут его».

«Я могу позвонить Тинкер, она позвонит Мейнарду, он позвонит тебе и прикажет это сделать. Или я могу остаться у тебя в долгу».

Дюррак помолчал с минуту и потом тяжело вздохнул. - «Гребаный ад. Я ненавижу эту планету. Хорошо. Я помогу тебе найти мальчишку».

ГЛАВА 3: ДЕНЬГИ ЗА ЗАЩИТУ

Томми Чанг никогда не питал жалости к людям Питтсбурга. Каждый раз, когда при нем кто-то начинал жаловаться на то, каким опасным стал город с началом войны эльфов и Они, ему хотелось хорошенько вмазать этому нытику по физиономии. Питтсбург никогда не был безопасным местом, особенно для полу-они, таких как он. Он вырос рабом своего жестокого отца Они — все его расходы контролировались, его семья находилась в заложниках, чтобы он правильно себя вел, а за каждым его действием следили.

Томми хотел освободиться, поэтому он присоединился к эльфам во время последнего большого сражения. Каким-то образом все изменилось и осталось тем же. Город находился под действием закона о военном положении, так что эльфы контролировали все его доходы и расходы. Его семье было необходимо зарегистрироваться как официальным родственникам Они. А присылаемые извещения о назначенной аудиенции с вице-королем говорили о том, что каждый его шаг записывается.

Если Томми сейчас был свободен, то он явно перепутал свободу с голоданием. Он не хотел разговаривать с вице-королем в анклаве, но эльф задолжал ему деньги, в которых Томми так отчаянно нуждался. Он постучался в врата анклава, смотровая щель открылась, и на него с подозрением уставилась пара эльфийских глаз.

«Я Томми Чанг. Вице-король послал за мной».

Щель закрылась. Прошло несколько минут, и к тому моменту, когда ворота открылись, внутренний двор уже заполонили вооруженные эльфы. Большинство из них были обыкновенными солдатами касты лэдин, но между ними то там, то здесь прослеживались секаша, сверкая защитными татуировками на руках, выполненными в синем цвете Клана Ветра.

Томми ожидал этого, но все равно с трудом сдержал обуявший его страх, и спокойно прошел через врата. Он осторожно поднял руки, как только дверь с лязгом закрылась за ним.

«Я полу-они» - Они бы это все равно обнаружили, и он не хотел давать им повода для его безнаказанного убийства. - «Вице-король приказал мне явиться сюда».

«Оружие?» - спросил один из секаша.

Томми сдал свой пистолет и нож. Они обыскали его на спрятанное оружие. Он не был настолько глуп, чтобы позволить им найти еще что-нибудь. В качестве последнего унижения они заставили его снять бандану и обнажить кошачьи уши. Томми сжал челюсти в беззвучной ярости. Он выплеснет свой гнев, когда окажется в безопасности.

Ветроволк ждал в роскошной комнате для переговоров. Благородный эльф с невозмутимой элегантностью был одет в белую шелковую рубашку, узорчатую жилетку королевского синего цвета и черные замшевые брюки. В этом все эльфы — все делают с безупречным стилем. Ветроволк кивком поприветствовал Томми.

«В этом нет необходимости» - сказал Томми. - «Ты бы мог просто выслать чек».

«Я хотел поговорить с тобой. Сядь».

Томми оглядел Ветроволка и его телохранителей. В то время как секаша щетинились мечами, пистолетами и ножами, вице-король казался безоружным. Томми видел, как этот эльф щелчком пальцев сносил здания и сжигал отряды Они. Ветроволку не требовались ножи или пистолеты — он сам был оружием во плоти.

Томми уселся на стул. - «Ну так говори».

Ветроволк положил на стол сверток.

Томми изучил толстый белый сверток как западню. Он не видел прикрепленных ниточек, но знал, что они есть.

«Это за ущерб, который я нанес ресторану твоей семьи» - сказал Ветроволк.

Двоюродный дедушка Томми основал ресторан «У Чанга», еще когда Питтсбург существовал только на Земле. После первого Запуска Они выискивали китайские семьи с родственниками в Питтсбурге и использовали их, чтобы надежно осесть в городе. Пока дедушка, муж его матери и сводный брат находились в заложниках для предотвращения восстания, мать Томми и ее три младшие сестры безопасно провели Лорда Томтома и его собратьев в Питтсбург и под укрытие ресторана. Как только Лорд Томтом оказался в безопасности в Питтсбурге, троих заложников убили. Мать Томми и ее сестры стали бесполезны и превратились в игрушки для Они.

Томми был самым старшим из выживших полукровок. Двадцать восемь лет он делал практически только то, что ему было приказано, и мечтал вырезать всех Они до единого, начиная с его отца, Лорда Томтома. Неделю назад он рискнул всем, чтобы спасти жизнь Ветроволку. Придурочный эльф ввязался в бой с воинами Они, снеся переднюю стену ресторана и так ослабив структуру здания, что оно не замедлило обвалиться.

Но все сработало, как рассчитывал Томми. Господство Они над ним было сломлено, а Ветроволк вычеркнул полу-они из эльфийского списка «Убивать при встрече».

«Это не откуп,» - Ветроволк постучал по свертку между ними - «а вознаграждение за то, что я должен тебе».

«Значит, мы квиты» - Томми хотел знать это наверняка, хотя и сомневался, хорошо это было или плохо. Зная, что Ветроволк ему должен, он чувствовал определенную защищенность, но эльфы ясно давали понять - их защита тоже имеет свою цену.

«Сейчас меня интересует вопрос, что собирается делать полу-они?»

«Моя семья хочет отстраивать ресторан» - Томми оставил сверток на столе, дожидаясь результата беседы. - «У нас хорошая репутация в Окленде, так что мы можем остаться на прежнем месте».

Он использовал «хочет», обозначая желание, а не определенный план, так как врать эльфам было опасно. Однако, он не был уверен, что эльфы одобряли его более выгодные, но нелегальные занятия.

«Мы надеемся получить доступ к Земле до зимы. Я поговорил с Директором Мейнардом, Земное Межмерное Агентство поможет тебе попасть на Землю, если ты этого хочешь. Через ЗМА Европейский Союз запустил широкомасштабные программы помощи людям, потерявшим дом из-за перемещения Питтсбурга на Эльфдом. Эти программы могут включать и полу-они».

Томми мотнул головой, продолжая сдерживать вспышку гнева. Помни о секаша. - «Переселение на Землю может серьезно навредить моему народу. Мы ни черта не знаем о Земле. Они - единственные, кто знает нас там. Я достаточно знаю историю Земли, и уверен, что ЕС может обдурить нас, «переселив» во всеми забытую дыру».

«Понимаю».

«Для нас нет золотой земли обетованной. Пусть другие гонятся за этим бредом. Здесь мы знаем, на что надеяться».

«Хорошо. Здесь вы и останетесь».

Из уст Ветроволка это прозвучало зловеще.

«Мы закончили?» - спросил Томми.

«У нас, эльфов, есть свои жестокие хозяева, Клан Кожи, против которого мы восстали. Мы знаем, что из плохого может получиться хорошее, поэтому мы и позволяем полу-они жить, но при определенных условиях».

Приехали, подумал Томми. - «И при каких же?»

«Все полу-они должны открыться нам, чтобы мы могли отсеять их от Они. Мы до сих пор находимся в процессе истребления Они в нашем мире. ЗМА убеждают нас арестовывать их и пересылать на Землю. Что бы мы не решили, полу-они будут спасены, только если сами откроются нам».

«И нашьют Звезду Давида на рукава?»

«Они вторглись в наш мир. Если мы не будем безжалостны в наших действиях, Они захватят наш мир просто расплодившись как мыши и выселив нас с него. Мы щадим полу-они так как верим, что вы унаследовали чувство сострадания и чести от своих матерей».

Томми как и всегда вздрогнул при мысли о своей матери. Его отец убил ее, когда она ему надоела. - «Тебе не надо убеждать меня, что Они — грязные свиньи».

«Полу-они также должны приспособиться к эльфийской культуре. Вы образуете семьи под началом Клана Ветра».

«А почему не Клана Камня или Огня?»

Ветроволк удивленно вскинул бровь - «Я Клан Камня предлагал?»

Значит предложение от Принца Настоящее Пламя из Клана Огня было настолько маловероятным, что о нем можно было и не спрашивать. - «Еще нет, но ходят слухи, что Лесной Мох на Камне полностью безумен и способен на все».

«Да, я думаю, это правда. Но я бы не рекомендовал его».

«Потому что он сумасшедший?»

Ветроволк покачал головой. - «Не знаю, настолько ли он безумен, насколько пытается показать. Возможно, это просто уловка, которую он считает полезной. Однако, я считаю, что Клан Камня послал Лесного Мха сюда, решив пустить его в расход. Если это правда, у него нет твердой поддержки клана. И у него нет секаша, что автоматически делает любую основанную им общину уязвимой».

«Ага». - Томми поборол вспышку уважения к Ветроволку. Эльф был весьма прозорлив. К сожалению, это могло сработать против Томми.

«Это — вознаграждение». - Ветроволк постучал по деньгам на столе. - «Если ты организуешь общину под моим началом, я дам тебе денег на развитие. Ты будешь под моей защитой».

Томми достаточно пожил под «защитой» Они, чтобы понимать, что это обоюдоострый меч. - «Мне надо будет подумать над этим».

Ветроволк кивнул. - «Сегодня мы снимем закон о военном положении. Делай, что хочешь, но знай, что предложение еще в силе».

Томми поочередно забрал деньги, бандану, нож, пистолет, и свою свободу. Положив деньги в карман джинсов, он долетел на ховербайке до горы Вашингтон. Там он сел и закурил сигарету, смотря на расстилающийся внизу город. Он потратил годы, расчетливо рискуя, пытаясь освободиться от своего отца, Лорда Томтома, главаря Они. Оглядываясь на свое прошлое, он удивлялся тому, какие его попытки привели к этому моменту.

Наименее вероятным из них казался случай, когда он промолчал, услышав, что его отец ищет человека по имени Александр Грэхем Белл. Томми знал, что под именем Белл скрывалась гениальная девочка-подросток по прозвищу Тинкер, владеющая компанией по переработке металлических отходов в Мак-Кис Рокс. Он видел ее и ее кузена, Масленку, каждую неделю на гонках на ховербайках. Зная, что его отец сделает, если найдет Тинкер, Томми отправился на свалку, чтобы убить ее. Он убедил себя, что это будет актом милосердия.

Тинкер работала над двигателем, но встретила его улыбкой, холодным пивом и беспечным предположением, что ему интересна работа больших машин. Она была такой маленькой и доверчивой. Он подождал, пока она снова склонится над двигателем, и затем обернул свою руку вокруг ее тонкой шеи...

И почувствовал, что уже каменно тверд от возбуждения. Его заводила мысль об убийстве той, чей пульс он чувствовал под пальцами, той, что смотрела на него с всего лишь легким недоумением. Как будто внутри него проснулся монстр, его отец, и полностью завладел Томми. Эта тварь хотела выбраться наружу и трахать избитую в кровь добычу, чтобы потом убить ее. То, что Лорд Томтом сделал с его матерью. Что его отец пытался сделать с ним.

Томми убрал руку с шеи Тинкер и вытер ладонь о штаны, пытаясь очиститься от этого. Он не его отец. Он отказывался им быть.

Три месяца после того, как он сбежал от своего наследства и свалки Тинкер, она убила Лорда Томтома, прервала вторжение Они, и спасла Томми от обезглавливания. Он бы никогда не догадался, что из всех его маленьких восстаний против воли отца самое важное будет тесно связано с сохранением этой крошечной жизни. Зная, насколько он был близок к ее убийству, Томми начинал сомневаться в своих дальнейших действиях. Было так легко оступиться.

Он вынул деньги и сосчитал их. Возмещение за убытки было щедрым. Этого хватит, чтобы его семья смогла отстроить ресторан и оставить запас на черный день. Но это ничего не значило для других семей, которые обращались к нему за защитой. Он нанял всех полу-они, которые не могли сойти за людей, убедившись, что они смогут свести концы с концами, не рискуя быть раскрытыми. Воины отца всегда контролировали его доходы и расходы. Перед тем, как скрыться, его сторожевые псы начисто обобрали Томми. Затем эльфы закрыли город, обрубив все источники дохода. То немногое, что ему удалось припрятать, быстро ушло на пищу для всех голодных.

Если он позаботится только о своей семье, он не сможет ничего сделать для других полу-они. А без их поддержки он вряд ли сможет хорошо защитить свою семью. Из этого круга не было выхода. Чем больше он пытался защитить свою семью, тем меньше он мог сделать для нее. Любая катастрофа оставит их на милость эльфам. Они перейдут из рук неистовых Они под контроль невозмутимых эльфов. Независимо от хозяина рабство несло в себе неведомый ужас беспомощности.

Но если он использует деньги, чтобы снова начать свои дела, тогда этого будет больше чем достаточно, чтобы они могли держаться подальше от эльфийских хитросплетений. Выгоднее всего было работать букмекером на гонках ховербайков. Теперь, когда закон о военном положении снят, гонки могут возобновиться. Осторожно ведя дела, он сможет набрать денег на начальный капитал.

А деньги дают свободу.

Джон Монтана владел мастерской и самодельной заправкой, расположенными в старом здании пожарной станции Мак-Кис Рокс. Также он был капитаном команды Большое Небо, которая вела гоночный сезон, пока эльфы не закрыли город. Три высокие двери гаражей пожарной станции были открыты наступающей летней ночи, когда ховербайк Томми влетел внутрь здания. Джон занимался починкой машины на последней платформе. К удивлению Томми его младший брат полу-эльф был с ним. Мальчик упражнялся в вытаскивании деревянного меча и переходе в оборонительную позицию. Это подтвердило слухи - эльфы выяснили, что его отец был секаша Клана Ветра и взяли парня под свой надзор.

Судя по всему, они оставили Джону право встречи с братом, которого он вырастил, как сына. Как мило с их стороны.

Джон вылез из-под машины и поприветствовал Томми осторожным взглядом и кивком. - «Небо, я проголодался. Можешь подогреть еду, которую ты принес домой из анклава?»

Будучи послушным мальчиком, Небо сразу же отложил меч. Ему было семнадцать, но из-за своего эльфийского происхождения он был маленьким и наивным как десятилетний. - «Томми останется на обед?»

«Нет, не останется». - Джон взъерошил волосы Неба и немного подтолкнул его, чтобы тот быстрее ушел. Он подождал, пока мальчик скроется из виду, перед тем как спросить - «Что тебе надо?»

Знает ли Джон, что Томми полу-они? Из всех людей в Питтсбурге он единственный, кто мог знать, так как Небо постоянно наведывался к нему из анклава вице-короля. Было сложно сказать наверняка, Джон был всегда слишком подозрительным к Томми, защищая своего младшего брата.

«Эльфы отменили закон о военном положении» - сказал Томми.

«Я слышал».

«Я принимаю ставки на эти выходные». - Томми облокотился на руль, не слезая с байка из невольного уважения к Джону. Он всегда все делал правильно по отношению к своему младшему брату, несмотря на то, что он был практически таким же ребенком, когда умерла их мать. - «Небо участвует?»

Джон кивнул. - «Секаша быстро выяснили, что забрав все у него, они только разрушат его».

Хорошо ли, что эльфы заботятся о сохранности своего имущества? Они никогда не заботились. Делает ли это эльфов более сострадательными или просто бережливыми по отношению к их собственности?

«Они позволяют ему приходить сюда тоже чтобы не навредить?»

Губы Джона сжались в тонкую линию, вероятно он жалел, что сказал больше чем нужно.

«Будь я на твоем месте, меня бы это взбесило» - Томми надеялся выжать побольше информации, желая узнать, каково это, когда твою жизнь контролируют эльфы. - «То, как они его забрали».

«Я и не говорил, что счастлив этому». - Джон опустил платформу, сбросив машину на пол гаража. - «Но, в какой-то мере, это имеет смысл. Он любит сражаться. Поэтому любит гонки. У нас нет родственников на Эльфдоме, и, если со мной что-нибудь случится, они позаботятся о нем. Он будет ребенком еще очень долго, может быть, даже дольше чем мне суждено прожить».

Джон действительно думал только о том, что будет лучше для Синего Неба, даже когда эльфы окунали его с головой в дерьмо. Что же делало людей такими чертовски благородными, а Они — чудовищными? Было ли это оттого, что высокородные Они разводили низкородных, используя животных? Томми не хотел думать о том, как это повлияло на него, но он не мог отрицать кошачьи уши под своей банданой. Значат ли эти уши, что он может распознавать и восторгаться благородством, но никогда его не достигнет?

Томми отвлекся от этих мыслей, заведя ховербайк. Эму надо посетить еще несколько дюжин команд. - «Все равно, это хреново».

Так как Ветроволк превратил их тесное укрытие в груду булыжников, Томми спрятал свою семью на заводе в Саутсайде — достаточно большое здание, чтобы вместить их всех, есть водоснабжение и туалеты, и его можно легко защитить кучкой людей. После роскоши анклава, оно к тому же выглядело очень грязным и уродливым. Его кузен, Бинго, охранял главный вход. Он сдвинул дверь в сторону, позволяя Томми влететь на ховербайке в похожий на пещеру ангар.

«Рад, что ты вернулся» - Бинго закрыл наглухо дверь и установил запорную перекладину. - «Я весь день отвечал на звонки. Люди спрашивают, принимаем ли мы ставки».

«Я ездил к командам». - Томми вытащил планшет и передал его Бинго. - «Позвони Мейсону из Пост-Газетте и перечисли ему список команд, которые будут участвовать в гонках. Скажи ему, что мы начнем принимать ставки завтра утром».

Из глубины склада раздался рассыпающийся хрустальный звук удара. Томми потянулся за пистолетом, но остановился, увидев, что Бинго был лишь слегка раздражен этим шумом.

«Что это было?» - спросил Томми.

Бинго повесил винтовку на плечо. - «Трахарь обрюхатил тетю Фло, когда в последний раз трахал ее, прямо перед тем, как Ветроволк превратил его в горящую свечку».

«Черт, опять?»

Все его кузены немного страшились тети Фло, даже при том, что из-за крови Они почти все из них были на пол-метра выше нее. Чем больше Они унижали ее, тем больше она срывалась на его кузенах. Томми подозревал, что именно ярость помогла ей пережить то, что не перенесла его мать. Если он ее не остановит, она вполне может перебить всю посуду. Вздохнув, он направился к дальней стороне склада.

Они спасли из ресторана все, что смогли, включая посуду. Вся пережившая погром утварь хранилась на полке, прибитой к задней стенке склада. Тетя Фло уже прошлась по пиалам для риса и сейчас кидала тарелки для хлеба.

«Прекрати!» - рявкнул Томми. - «Они нам еще понадобятся для нового ресторана».

Она отшатнулась от него, укрываясь тарелкой.

«Я не ударю тебя» - хотя Томми и хотелось это сделать, просто от мысли, что он это может. Она увидела гнев в его глазах и продолжила дрожать. - «Кинь последнюю и затем убери весь этот бардак».

Обнадеженная тем, что он не будет нападать, она опять дала волю гневу. - «Я не хочу еще одного ребенка!» - Она швырнула тарелку в стену. Та разлетелась вдребезги, дождь осколков осыпал кучу разбитого фарфора. - «Я устала от детей! Ты мог остановить его!» - Она принялась обессилено молотить его. - «Ты просто стоял и ждал, пока он кончит, а потом ты убил его! Ты должен был убить его, как только он зашел в комнату!»

Он поймал ее за запястья, пытаясь контролировать себя, чтобы не нанести ей вреда, несмотря на разгорающийся гнев. - «С ним были воины. Ты хотела, чтобы мы все погибли, спасая тебя от... чего? Того, что он уже делал сотню раз до этого? Теперь мы освободились от Они. В этот раз ты можешь пойти к людским докторам и сделать аборт».

Силы покинули ее и она начала рыдать, что только больше разозлило его, потому что он с самого начала не мог защитить ее. Ветроволк убил того Они, а не он. Она ухватилась за его рубашку обеими руками, ища поддержки и всхлипывая. Позади них пронеслась толпа его младших кузенов. От их крика мог проснуться даже мертвец. Бегущий впереди держал драгоценную игрушку, за которой охотились все остальные.

Боже, как он хотел выпить.

ГЛАВА 4: ТРИ ЭСВА ДО ПОЛНОЙ КОЛОДЫ

Тинкер провела весь вечер, изучая сделанную Синим Небом запись битвы с варгами. Она прогнала ее через видео-редактор, чтобы выделить домана и по кадрам определить, как они используют свои заклятия. Синее Небо заснял, как Настоящее Пламя применяет огненный удар, Драгоценная Слеза — предсказывающее заклятие, и как оба эльфа Клана Камня запускают свои щиты. Огненный удар немного пугал ее. Он выглядел настолько просто, что она еле сдерживала себя, чтобы не опробовать его на практике. Однако, ее любопытство зачастую было смертоносным для всех окружающих. Мешало то, что она не была полностью уверена, как принц направлял и ограничивал силу атаки. Тинкер легла в постель, гадая, как можно упражняться в использовании заклинания, не боясь поджечь все вокруг.

Ей снилось, что она снова на поле для стрельбы из лука Аум Ренау. Она стреляла горящей пастилой на палочках по механическим целям, которые секаша использовали для тренировок. Загоревшись, похожие на варгов мишени каким-то образом бешено разбежались во все стороны, как сумасшедшие пылающие овцы. Боясь, что они спалят весь замок, она потерянно бродила в поисках Магических Камней, чтобы вызвать ливень и убрать варгов.

Она постепенно проснулась в теплом гнездышке из простыней, еще пахнущих Ветроволком. Образы крутились у нее в голове. Она размышляла о хитроумных ловушках, чтобы поймать и удержать горящих варгов, пока полностью не проснулась и поняла, насколько глупым был весь сон.

Однако он напомнил ей, что за три недели в Аум Ренау, она только один раз подходила к Магическим Камням. С воздуха они были похожи на гигантские валуны черного гранита, но вблизи было видно, что они состояли из каменных слоев, исписанных заклинаниями и соединенных джамперами, прямо как электронные платы. И почему она не потратила больше времени на их изучение?

«Это не важно» - ответила ей Воробьиха, когда Тинкер впервые увидела их с воздушного корабля.

О, да, все правильно. Воробьиха позаботилась о том, чтобы она не подходила к гранитным валунам. Так странно - теперь, оглядываясь на все произошедшее, ясно видно, как Воробьиха хотела оставить Тинкер беззащитной в момент, когда ее похитят Они. Все могло пойти совсем иначе, будь она способна установить свои щиты домана. Но даже сейчас Тинкер не могла полностью осознать, почему Воробьиха предала ее.

«Я использую Они, чтобы исправить все ошибки» - сказала Воробьиха. - «Я верну правильный ход вещей».

Как будто это бы сработало. К чему еще может привести заполнение Эльфдома Они, кроме как к истреблению эльфийской расы? По количеству Они насчитывали миллиарды особей, против нескольких миллионов эльфов. Очевидно, Они плодились как кролики. Эльфы убивали всех попадающихся им Они, боясь, что даже одна пара может народить достаточно, чтобы перечислить их. И как Воробьиха собиралась избавиться от Они после того, как мир изменится по ее желанию?

Донесся шепот мужских голосов - Пони поприветствовал Ветроволка. - «Брат Волк».

«Маленькая Лошадка» - приветливо откликнулся Ветроволк. - «Она до сих пор спит».

«Хмм?» - произнесла Тинкер, показывая, что уже проснулась.

Ветроволк подошел и поцеловал ее. - «Спи дальше. Твое тело еще излечивается».

Она простонала, понимая, что после этой фразы Пони опять станет слишком заботливым. Как по сигналу постель прогнулась - Пони скользнул к ней под бок и обнял. Он всегда спал только в свободных хлопковых штанах, так что Тинкер оказалась окутана в приятную теплоту его кожи, обтягивающей мощные мускулы. Убедившись, что она была прикована к кровати ее Первым, Ветроволк продолжил одеваться. Тинкер застонала, пытаясь протестовать тому, что, во-первых, они вдвоем напали на нее, и, во-вторых, что Пони лежал около нее весь такой сексуальный и доступный, а Ветроволк только это поддерживал. Это был еще один маленький аспект жизни эльфов, который полностью шокировал ее. Эльфы руководствовались следующей логической схемой:

ЕСЛИ Волк Который Правит ТОГДА (Тинкер + Волк Который Правит) ИНАЧЕ (Тинкер + Пони).

Все (кроме нее) понимали, что взяв Пони в телохранители, она также сделала его своим «парнем для секса» в отсутствие мужа. Эльфы объясняли это тем, что бессмертие и естественные инстинкты рано или поздно приведут к желанию иметь нескольких партнеров для секса, что тебе все равно захочется закрутить со своим сексуальным телохранителем, и, к тому же, этот телохранитель полностью безопасен, что нельзя сказать о каком-нибудь незнакомце вне семьи. Все (кроме нее) вполне спокойно отнесутся к ее занятиям любовью с Пони. Она же чувствовала себя виноватой просто оттого, что находясь в его объятиях, хотела ближе прижаться к нему. Все усугубляло то, что он уже мягко зарылся носом в ее волосы и водил губами по кончикам ее ушей. Она чувствовала преступное наслаждение.

Тинкер снова протестующе застонала, вырвалась из объятий Пони и села. - «Нечестно так на меня набрасываться».

Ветроволк ухмыльнулся ей, сел на край кровати и принялся натягивать сапоги. - «Я мог позвать и Дисгармонию».

Дисгармонией он называл Яростную Песню. Боже, она никогда не вылезет из постели, если Пони с Яростной Песней вместе решат, что ей лучше лежать. Тинкер стукнула Ветроволка, к своему несчастью использовав правую руку. Боль пронзила поврежденную кость. Тинкер свернулась вокруг нее, шипя от мучительного ощущения, в то время как оба эльфа склонились утешить пострадавшую.

«Извини, любимая» - Ветроволк позволил Пони снова обхватить ее — верный знак того, что ему надо было срочно куда-то идти.

«Все в порядке» - проворчала Тинкер. - «Куда ты идешь?»

Ветроволк вздохнул. - «Мы до сих пор пытаемся выяснить, где прячутся основные силы Они. То, что в Питтсбурге проживают около двадцати тысяч тэнгу, доказывает, что здесь гораздо больше Они, чем мы подозревали. Питтсбург настолько огромен и заполнен заброшенными зданиями, что Они могут быть где угодно. Мы словно боремся с тенями».

«Будь осторожен». - Она планировала тренироваться в управлении заклинаниями, так что ему не нужно оставлять с ней две Руки. - «Возьми все три Руки. Если я выйду из анклава, то буду ходить там, где есть копы и ЗМА».

Он поцеловал ее в лоб. - «Я буду осторожен, моя дикарка». - Он кивнул Пони. - «Охраняй ее, Маленькая Лошадка».

«Маковая лужайка» была самым старым и большим анклавом Питтсбурга. Ее внешняя стена достигала четырех с половиной метров в высоту и имела защитный щит, который при включении делал анклав практически непроницаемым. Территорию патрулировали двадцать охранников касты лэдин. Разнообразные флигеля и вспомогательные здания формировали вторую линию обороны вокруг внутреннего двора, заполненного персиковыми деревьями. С внешней стороны здания сверкали голыми стенами, все имеющиеся окна выходили на внутреннюю сторону двора. Маленький фруктовый сад был самым безопасным местом в Питтсбурге.

Ради своей Руки Тинкер устроилась на месте, откуда она видела весь тренировочный зал, когда его огромные двойные двери были открыты во внутренний двор. Освободившись от необходимости проявлять чрезмерную бдительность, ее Рука воспользовались возможностью посостязаться друг с другом.

Чтобы безопасно использовать огненный удар и найти другие заклинания, которым она может самостоятельно научиться, ей надо расширить зону поиска. Тинкер принялась ползать по питтсбургскому интернету. Он представлял собой изувеченное приемное дитя Земной глобальной сети, но все же имел свои плюсы. Первый контакт с эльфами произошел около тридцати лет назад. Она рассчитывала найти намного больше записей с Ветроволком, использующим магию, но, похоже, ему не так часто приходилось применять тяжелую артиллерию.

Было только одно видео его боя. Оно было снято в ходе первого Запуска. Она сотню раз видела эту запись, но не догадывалась, что это был Ветроволк, потому, что он так и не оказался в кадре. Этот клип чаще всего проходил под названием «Что за хрень?», так как именно эту фразу постоянно повторял офицер человеческой армии в кадре, в то время как танки волчками улетали вдоль улицы, а «хаммеры» превращались в лужи расплавленной лавы. Из-за этого повторения, вся сцена выглядела довольно забавно, особенно с правильно подобранной музыкой.

Было много записей мужественного и величественного Ветроволка, не раскидывающего при этом танки. Она обожала наблюдать, как он легко движется в политическом танце, бесконечно терпеливый и непреклонный. Он знал, чего хочет, знал, как это получить, и не останавливался, пока не достигал своей цели. Ветроволк был единственным, кто мог сравниться с ней в создании огромных планов и воплощении их в жизнь. Она чувствовала, что он был ее второй половиной. То, что он был еще и красив, богат, могуществен, чертовски сексуален, нежен, терпелив и безудержно влюблен в нее, было только кстати.

Обнаружив, что она уже с час как ищет не в том направлении, Тинкер удалила Ветроволка из поисковой строки и ввела Принца Настоящее Пламя. Она нашла богатый архив записей битвы с черной ивой в Нортсайде. Судя по всему, ее неудавшаяся попытка остановить черную иву дала время людям установить видеоаппаратуру. Из нескольких записей ей удалось собрать цельный бой. К ее раздражению, похоже черная ива (пытавшаяся ее съесть) сразу распознала превосходящие силы и ударилась в отступление, когда принц превратил ее в кучку углей. Увеличивающаяся дистанция между деревом и домана дала Тинкер нужный угол обзора, чтобы рассмотреть, как принц контролирует заклинание огненного удара. Однако, ни одна из камер не запечатлела, как он запускает свой крутой защитный щит.

Она плюхнулась обратно на подстилку и вытянула руки к небу, рассматривая растопыренные пальцы. Сколько возможностей скрыто от нее. Пока ей удалось разобраться только в защитном щите Клана Камня и атакующем заклятии Клана Огня — в теории. Тинкер даже не была уверена, что сможет воспользоваться силой Магических Камней Клана Огня.

«На Аум Ренау соединены эсва Клана Огня и Клана Ветра?» - спросила она небо.

«Да, так и есть». - голос Пони был размеренным и спокойным, несмотря на то, что он одновременно отбивался от Маленькой Цапли, Дождевой Лилии и Облакохода. - «Защищайтесь!»

Тинкер оглянулась и увидела, как Пони крутанулся назад и на его место встала Яростная Песня, грациозная и сильная, блокирующая атаки мечом для тренировок. Они были прекрасны, как танцоры во время выступления. Все широко улыбались: им нравилось сражаться, даже просто друг с другом.

Яростная Песня продолжила разговор. - «Прибыв в Западные Земли, мы первым делом установили камни для обеих эсва на Аум Ренау. Ту зиму мы спали меж них, согреваемые их жаром и защищенные их щитами».

Камни генерировали постоянный щит, способный отразить ядерный удар. Насколько она поняла, щит являлся не только защитой, но и предохранительным клапаном для огромного озера магии под камнями, забирая на себя излишнюю силу, если никто ей не пользовался.

«И эсва Огня присоединена к Клану Камня, а к Клану Ветра?»

«Ветроволк может использовать обе эсва». - ответила Яростная Песня. - «Так как он использовал себя в качестве образца при твоем превращении из человека в эльфа, ты, скорее всего, сможешь использовать эсва Клана Огня после должной тренировки».

Тинкер опять взглянула на свои руки.

Мать Ветроволка была из Клана Огня, а отец — из Клана Ветра. Из их десяти детей только Ветроволк мог использовать обе эсва. Из своих знаний о генетике Тинкер вывела, что при зарождении ребенка природа подбрасывает монетку. Орел — у новорожденного будут белые волосы Клана Огня. Решка — черная шевелюра Клана Ветра. Как Ветроволк получил обе эсва? Может, это как с группой крови? Если у матери тип А, у отца - тип В, то ребенок может иметь группу АВ. Но, похоже, это было не так. Иначе, следуя статистике, половина братьев и сестер Ветроволка обладали бы обеими эсва.

Рецессивный ген тоже не мог объяснить этой ситуации. Будь все дело в нем, Тинкер бы не имела доступа к эсва Клана Камня. Прошло уже шесть поколений с того момента, как ее эльфийский предок оказался заперт на Земле и женился на человеческой женщине. Если бы ген был рецессивным, он бы уже давно испарился в результате натуральной селекции, вместе с бессмертием, заостренными ушами и миндалевидными глазами.

Она заметила какое-то движение и внезапно оказалась зажатой между Пони и Яростной Песней в режиме полного Щита. - «Что случилось?»

Лимонное Семечко была мажордомом Ветроволка и, как следствие, главой всего обслуживающего персонала (к своему стыду, Тинкер долго считала ее всего лишь очень любящей покомандовать поварихой). Девять тысяч лет жизни сделали Семечко бесконечно спокойной. Она ждала в нескольких метрах от них, сложив руки на животе в такой позе, которая, как Тинкер уже выучила, обозначала, что кто-то явился в анклав с официальным визитом. - «Имбирное Вино хочет поговорить с тобой».

«Конечно» - Тинкер поднялась.

Только недавно Тинкер научилась различать касты по внешнему виду. Те, кого она всегда считала «высшей кастой», по-настоящему относились к касте ниваса. Клан Кожи привил им врожденную элегантность, красоту и чуткость. Они использовали свои таланты, чтобы управлять анклавами как дорогими отелями. В отличие от других членов Клана Ветра, они не обязательно были черноволосыми и голубоглазыми. Имбирное Вино могла похвастаться великолепной темно-рыжей прической и изумрудными глазами. Хотя она компенсировала это, укутавшись в синие шелка Клана Ветра.

Владелица анклава поклонилась и нерешительно произнесла. - «Я, я беспокоюсь за кузена».

Судя по тому, как Пони напрягся, это были плохие новости. Тинкер не могла вспомнить, кто был кузеном Имбирного Вина.

«Почему? Что случилось?»

«Вчера он привел в мой анклав эльфийку Клана Камня. Никого из домана не было, поэтому он поговорил с Первой Сына Земли. Мало того, что Царапина от Шипа отказалась брать на себя ответственность за эту пришедшую, она еще и заставила кузена позаботиться о ней, и, затем, она угрожала ему».

«Царапина от Шипа как-то навредила Масленке?» - спросил Пони.

«Масленке?» - Тинкер как будто схватилась голыми руками за линию высокого напряжения. - «Что Царапина от Шипа сделала с Масленкой?»

«Она не навредила ему» - ответила Имбирное Вино. - «Но эта сучка из Клана Камня — она абсолютно ничего не соображает. Кто знает, что ей взбредет в голову, а священная будет винить во всем кузена».

В какую чертовщину успел ввязаться Масленка? Тинкер надо было с ним увидеться и лично убедиться, что все в порядке. Она направилась к каретному двору, где стояли Роллсы, зная, что ее Рука последуют за ней.

ГЛАВА 5: ЛОВЛЯ ПОЕЗДА

Еще с детства Масленка знал, что его крошечная кузина найдет достойный способ выразить свою огромную душу. Он подозревал, что это будет двадцатиметровый робот, в котором она будет расхаживать по городу, давя машины как Годзилла. Для него было своего рода облегчением, что она остановилась на коллекции воинов. Лучше, когда компанию ей составляли любящие существа из плоти и крови, а не тысяча тонн квази-разумного металла. И, все же, он слегка испугался, когда, открыв по утру дверь на ее стук в ритме «собачьего вальса», встретился нос к носу с секаша.

Пони заполнил собой дверной проем, рука на рукояти идже, холодный жесткий взгляд сканирует комнату за спиной Масленки. Не найдя никакой опасности, воин снял маску угрюмого жнеца и застенчиво улыбнулся, выдав свой мягкий характер. - «Доброго утра, кузен».

«Привет, Пони». - Масленка уже достаточно выучил этот обряд, чтобы заранее убраться с дороги, не заставляя отпихивать себя в сторону. Пони и Яростная Песня проскользнули мимо него, принявшись искать метающие копья ловушки и прячущихся ниндзя. Масленка жил в трехкомнатной квартире на чердаке высотной многоэтажки на горе Вашингтон. Помещение всегда казалось абсурдно огромным, пока в него не приходила Тинкер. Даже до того, как она начала ходить только в компании эльфов, ей каким-то образом удавалось заполнить собой всю квартиру. Теперь, в присутствии секаша чердак стал пугающе тесным.

Тинкер зашла сразу после Яростной Песни и ткнула Масленку под ребра. - «К тебе въехала эльфийка, а я узнаю об этом от Имбирного Вина?»

«Я был занят!» - ответил Масленка.

«Неудивительно» - парировала Тинкер.

Облакоход приветливо ухмыльнулся, вручил Масленке корзинку, вкусно пахнущую завтраком, и закрыл дверь. Так как жилище могло с комфортом вместить только троих воинов, оставшиеся двое из Ладони Тинкер стояли на страже в коридоре, пугая соседей из прилегающих квартир.

Тихий вскрик Радости напомнил Масленке, что его новая соседка ужасно боится секаша. Проверяя спальни, Пони случайно выпугнул Радость из ее комнаты. Маленькая эльфийка выскочила в зал и, еще раз испуганно пискнув, отпрыгнула от Яростной Песни.

«Это она?» - услышав удивление в голосе Тинкер, Масленка понял, что она ожидала увидеть кого-нибудь постарше.

«Да» - вздохнул Масленка, в то время как Радость нашла укрытие за его спиной. - «Радость, это моя кузина, Возлюбленная Тинкер Ветра, ее Первый, Яростный Конь Несущийся Галопом по Ветру, и ее Вторая, Поющий Штормовой Ветер. Они принесли завтрак».

Радость что-то тихо пропищала в ответ.

«Боже, наконец-то появился кто-то ниже меня!» - Тинкер отодвинулась, освобождая Радости место и продолжая при этом внимательно изучать маленькую эльфийку.

«На ближайшие лет десять» - откликнулась Яростная Песня, встав на стражу у раздвижных стеклянных дверей балкона как можно дальше от Радости, насколько это позволяла комната. - «Сколько тебе? Шестьдесят зим?»

Под испытывающим взглядом всех взрослых Радость плотнее прижалась к Масленке - «Мне семьдесят».

«Вот блин» - Масленка едва сдержался, чтобы не ругнуться. По человеческим меркам, Радость была тринадцатилетним подростком. Не удивительно, что она такая маленькая.

«Если ей только семьдесят» - тихо произнес Масленка по-английски. - «не лучше будет вернуть ее домой?»

Яростная Песня покачала головой - «Разорвав связи, она уже не может вернуться назад».

Пони хмурился, пытаясь успеть за ходом разговора. Молодой воин учил английский, но еще недостаточно хорошо владел им. Он понял достаточно, чтобы добавить по-эльфийски. - «Между семьюдесятью и большинством детям разрешается разрывать связи с семьей для образования новых общин. В семьдесят я решил присоединиться к Брату Волку здесь, в Западных Землях».

Мать Пони была секаша отца Ветроволка, Длинного Ветра. Если Масленка все правильно понял, Пони суждено было прожить всю жизнь в семье Длинного Ветра.

«Ты — секаша» - Яростная Песня указала на то, что к Пони не относились обычные правила. - «И ты ушел с благословениями. Волк — твой боевой товарищ. Став вице-королем Западных Земель, он прославил свой клан. Ему нужна была поддержка клана чтобы удержаться на достигнутой позиции. Большинство же семей рассматривают уход ребенка как предательство».

Масленка вздохнул, вспомнив разговор Радости с Царапиной от Шипа. - «Она разорвала связи».

Радость уткнулась лбом в спину Масленки и сказала - «Моя мать, она, она назвала меня лгуньей».

Ложь была непростительным грехом для эльфов. Назвать кого-то лгуном означало - нанести величайшее оскорбление. Масленка хотел сказать ей, что все обойдется, но это были пустые слова, по сравнению с тяжестью оскорбления.

«Но... я думала дети слишком ценны для такого». - Тинкер пробормотала по-английски. - «Они точно невозьмут ее назад?»

«Это очень сложно». - ответила Яростная Песня. - «Решение принимает глава семьи, а не ее родители. Если ее Сама достаточно стара, чтобы помнить все ужасы правления Клана Кожи, а, скорее всего, так и есть, тогда они сочтут любые изменения в общине предательскими по отношению ко всему клану. Обычно за это забивали камнями».

Тинкер с жалостью посмотрела на Радость и криво ухмыльнулась Масленке. - «Поздравляю, ты — папа».

Вот, за что он так любил свою кузину. Для Тинкер было не важно, что Радость — эльфийка, да еще и из Клана Камня, она видела перед собой просто попавшую в беду девочку.

«И еще, пропал пара». - Масленка рассказал им про Шелест Листьев. - «Я сходил на вокзал и поговорил с местными эльфами. Они видели, как он приехал, и то, что он принадлежит к Клану Камня, поэтому и проигнорировали его. Я подключил АНБ, ЗМА и полицию к его поискам, но они до сих пор бубнят, что ему уже почти исполнилось сто лет».

Яростная Песня зарычала от гнева.

«Даже Мейнард?» - спросила Тинкер.

Масленка покачал головой - «Я не связывался с Мейнардом напрямую. Только вечером стало известно, что мальчик пропал. Я поговорил с кое-кем из ночной смены и хотел сам идти искать его, но мне нужно присматривать за Радостью».

«Я позвоню Мейнарду» - ответила Тинкер. - «И подключу Виверн...».

«Мы поговорим с Вивернами» - сказал Пони.

«Отлично» - Тинкер ткнула Масленку в грудь - «Не смей в одиночку искать его. Повсюду полно Они и другого дерьма. Радость поддержкой не считается. Либо ты звонишь мне, либо берешь с собой того, кто умеет задать жару».

«Хорошо» - пообещал Масленка, зная, что ему придется сдержать слово.

После ухода Тинкер и ее Руки, квартира снова стала огромной. Масленка отвлекся от внезапно наступившей тишины, взявшись за изучение содержимого корзин с едой, принесенных Тинкер из Маковой Лужайки. Похоже, в анклаве решили, что Масленка помирает с голоду. Учитывая содержимое его кладовой, они не далеко ушли от истины. Надо бы пополнить запасы, пока она совсем не опустела.

Однако, ему казалось неправильным заниматься домашними делами, пока где-то в городе бродил потерявшийся ребенок. Он пообещал Тинкер не заниматься поисками во многом потому, что не мог даже представить, откуда начать. Прошло очень много времени с того момента, как Шелест Листьев покинул железнодорожную станцию. Мальчик мог за день добраться до любого места в городе. Куда он успел дойти? Вокзал находился на треугольнике, образуемом реками Аллегейни и Мононгахела. Не пересекая реку, он мог пройти не больше мили в одном из трех направлений. Какие указания дал ему Звон Ветра, чтобы добраться до Мозера? Включали ли они: «если выйдешь к реке, быстро развернись и уходи»? Берег реки был опасным местом. Этот участок Аллегейни кишел прыгучей рыбой.

В его воображении внезапно возник пугающий образ кучки дорожных сумок, лежащих у воды. Может ему стоит проверить берег.

«Возлюбленная Тинкер Ветра совсем не такая, какой я ее представляла». - Радость нарушила тишину. - «Она так... так... так похожа на небо».

Масленка рассмеялся - «На небо?»

«В Летнем Дворце только о ней и говорят - новая доми Клана Ветра то, новая доми это. Мы отловили Звон Металла, чтобы он рассказал нам о ней. Он ответил, что не знает слов, которые могут полностью описать ее, а любые неверные слова будут предательством по отношению к его доми.

Бедный Звон Ветра. Похоже, он единственный из Восточных Земель, кто встречался с Тинкер. Когда ему пришлось уехать, Тинкер еще была простым человеком, ховербайкером, и периодически помогала Неканаин в настройке аппаратуры на время гастролей. Летом же случайная встреча с Ветроволком подбросила ее до статуса доми Западных Земель.

«Звон Металла сыграл эту песню и сказал, что она точно отражает ее дух». - Радость напела мелодию, которую Масленка сразу же узнал. Он сочинил ее для Тинкер, но так никому и не рассказал, что она была о ней. Масленка назвал ее - «Годзилла Питтсбурга». Судя по всему, Звон Ветра распознал Тинкер в пафосной мелодии.

«Когда он сыграл мне эту мелодию, я могла представить только небо. Какое оно большое и бесконечное, как у тебя захватывает дыхание, когда ты смотришь на него. Ты не можешь схватить его или завладеть им, а только смотреть и восторгаться».

«Да, это точно она» - сказал Масленка.

«Как думаешь, она найдет Шелест Листьев?»

«Если это возможно, она сделает это» - ответил Масленка.

«Что будет с остальными?»

«Остальными?»

«Говорили, что Сыну Земли необходимы представители клана, чтобы утвердить наши позиции в Западных Землях. Большинство даже не могли подумать о том, чтобы зайти так далеко в дикую местность, но Сын Земли собирался поддерживать всех, кто дойдет до Питтсбурга. Это был шанс всей жизни для мечтающих основать свой анклав».

«Я не знаю» - ответил Масленка. - «Все будет зависеть от Клана Камня».

Царапина от Шипа сказала, что Драгоценная Слеза не может никого взять к себе, а на Лесной Мох нельзя положиться. На что надеялся Клан Камня, отправляя свой народ в Питтсбург? Неужели они действительно просто скидывали всех в город и надеялись, что им удастся выжить?

«Пошли» - сказал он.

«Куда мы идем?»

«На вокзал».

Масленка всегда любил наблюдать, как поезда прибывают на станцию. Большой дизельный состав подошел к тупиковым упорам с рыком, пронизывающим до мозга костей. Тормоза зашипели, и вагоны, вздрогнув, остановились. На мгновение он снова оказался в Бостоне, где, держась за руку матери, ожидал, когда они отправятся в необыкновенное приключение. Вниз к пристани, смотреть, как высокие корабли распускают свои яркие паруса. В парк Бостон Коммон, кормить уток, плавающих рядом с лебедиными лодками. На продуваемые всеми ветрами прибрежные острова, запускать воздушного змея. Куда угодно, где его отец не напивается до кровожадного безумия.

Иногда его мать говорила о том, чтобы сесть на поезд и уехать далеко далеко. Она держала документы на иммиграцию в Эльфдом в закрытом отделе своей сумочки на случай, если им придется искать спасения в другом мире. Когда-то их предок прибыл с Эльфдома, и они всегда могли вернуться туда. Они оба хорошо говорили на эльфийском — этот дар передавался в семье из поколения в поколение. Мать с сыном использовали его в качестве своего секретного языка, ходя на цыпочках вокруг пьяного отца. Она устроится работать переводчиком, и они будут жить с дедушкой, которого он до этого никогда не видел.

Но они всегда возвращались домой. Несмотря на все слабости отца, она любила его, и эта любовь убила ее. Только после ее смерти Масленка сел на поезд в Эльфдом.

И сейчас его руку крепко сжимала Радость. - «Он издает прекраснейшие звуки». - Она слегка дрожала от возбуждения, внимая всем звукам и видам города. Ее ладони подергивались, как будто она хотела переложить все это в музыку для своего олиануни.

Из пассажирских вагонов подобно школьникам на экскурсии высыпала группа морских пехотинцев касты лэдин в алых мундирах. Они указывали друг другу на высокие здания Питтсбурга, виднеющиеся сквозь стеклянную крышу, на улицу, где ховербайк обгонял медленно ползущий грузовик, на него.

«Это человек. Посмотри, Вспышка, твой первый человек!»

Солдаты окружили Масленку красной стеной, чтобы поближе рассмотреть его. Без всякого намерения обидеть, они громко и восторженно комментировали его короткие волосы, округлые глаза и уши, футболку и синие джинсы, и явное отсутствие какого-либо оружия. Вероятно, видя их детский восторг, Радость решила не пугаться воинов касты лэдин.

«Я думала, они всегда ходят с оружием». - одна эльфийка приподняла плечо, показывая перекинутое через него ружье. Их ружья были достаточно стандартного образца, только секаша носили магически заряженное оружие.

«Ты уверенна, что он не Они?» - спросил другой эльф, которому было чуть больше пары. - «Говорят, они скрываются под видом людей».

«Он не Они!» - Радость слегка пихнула солдата, вызвав волну смеха со стороны других солдат, и дружеские тычки в сторону провинившегося.

«Все Они высокие, Вспышка» - объяснил один из офицеров. - «И они пахнут уксусом».

«Я не думал, что люди такие маленькие» - ответил Вспышка.

«Прошу простить, я считаюсь достаточно невысоким и для человеческого мужчины». - произнес Масленка на Высоком Эльфийском. Он не хотел, чтобы новоприбывшие войска думали, что все высокие люди — Они. Он поднял руку на несколько сантиметров выше головы, чтобы указать примерный рост. - «Большинство человеческих мужчин выше меня. Некоторые такого же роста, как и вы».

«Я еще расту». - проворчал Вспышка на Низком Эльфийском.

Молодой эльф получил затрещину от своего офицера.

«Ты очень хорошо владеешь высоким языком, дитя». - офицер слегка кивнул Масленке, прося прощения.

Масленка проигнорировал ошибку о его взрослости. Он по опыту знал, что его рост сбивает эльфов с толку, но его настоящий возраст только усилит впечатление. - «Спасибо. Не было ли на поезде представителей Клана Камня?»

С конца поезда послышался стук барабана.

«Становись!» - прокричал офицер, и отряд послушно встал в строй. - «Нет, дитя, с нами не было никого из Клана Камня».

Снова прозвучал барабан, и они вышли, возбужденно крича и показывая на новые чудеса человеческого города.

До начала войны железными дорогами управляли американцы. В первую очередь, это было продиктовано необходимостью, так как во время Выключения грузовые поезда напрямую перемещались с Земли на Эльфдом и обратно. Только люди, знакомые с технологиями могли уложиться в жесткий график, соединить сотни вагонов в один длинный поезд и точно подобрать рельсы. Поэтому они управляли всеми системами, а эльфы работали на подхвате.

Они проникли во все человеческие организации Питтсбурга, и железная дорога не стала исключением. Для обеспечения безопасности, эльфы взяли контроль над поездами.

На станции не было касс по продаже билетов — для проезда на поезде они не требовались. Зато на ней стояли трое изможденных работой эльфа в синей форме Клана Ветра.

Масленка определил по виду самого старшего из них и поклонился. - «Прошу простить, не могли бы вы сказать, приезжал ли кто-нибудь из Клана Камня за последние недели?»

Эльф бросил взгляд на Радость и скривил губы, будто попробовал какую-то гадость. - «Я не должен следить за всеми перемещениями Клана Камня».

Масленка сдержал нахлынувший гнев. Эта слепая нетерпимость начинала выводить его из себя. - «Просто да или нет, кто-нибудь еще из Клана Камня сходил с поезда?»

«Я не должен отвечать тебе, человек».

Покрытая черными татуировками рука промелькнула мимо головы Масленки со скоростью атакующей кобры. Царапина от Шипа схватила эльфа за воротник и с размаху придавила к стене. - «Да» - прошептала она своим грубым шершавым голосом - «Ты должен ответить ему».

Радость пискнула и отскочила от секаша.

«Священная!» - вскричал эльф, широко распахнув глаза от страха.

«Ответь ему» - отрезала Царапина.

«Да! Да, прибыло несколько эльфов из Клана Камня. Они все сошли с поезда и покинули станцию».

«Сколько? Когда?» - спросила Царапина.

«Я не знаю» - ответил эльф. - «По одному каждые несколько дней за последние три недели. В сумме шесть или семь».

«Сколько именно?» - потребовала Царапина. - «Шесть или семь?»

«Я не уверен. Дайте подумать. Было два игрока на олиануни. Первым приехал таунротики, а вчера — таунлитики. Он имел ввиду Шелест листьев и Радость. - «Было еще трое таунротики - один ниваса с гремящими суповыми кастрюлями и еще двое — я не знаю, к какой касте они принадлежали. До прибывшей вчера олиануни, были две, нет, три таунлитики. Одна была в придворном платье — я думаю, она швея. У другой были руки гончара — она приехала первой. Я не уверен, кем была самая маленькая таунлитики».

Масленке поплохело. Эльф Клана Ветра описывал всех прибывших, используя слова, обозначающие подростков разных полов, а не взрослых.

«Это все были дети?» - вскричала Царапина.

«Они выглядели очень молодо» - сказал эльф. - «Либо пары, либо только недавно выросшие тройки».

«И ты позволил им уйти в зону военных действий?» - спросила Царапина.

«Они были из Клана Камня» - ответил эльф, как будто это все объясняло и оправдывало.

«Нет!» - крикнул Масленка, увидев, как Царапина вытаскивает свой меч. - «Священная! Пожалуйста, не надо! Ты только сделаешь хуже. Прошу».

«Он все равно, что сдал этих детей Они» - прорычала Царапина.

«Его убийство только еще больше повернет других против Клана Камня». - сказал Масленка. - «Это дело Волка Который Правит. Как вице-король, он должен заботиться о всех эльфах Западных Земель, а не только о Клане Ветра. Пусть он накажет своих».

Она окинула его долгим пристальным взглядом. Прошла минута, и затем Царапина убрала идже в ножны.

Масленка повернулся к ближайшему эльфу и резко указал на него, заставил того в испуге отступить, - «Ты».

«Я, домана?»

«Да, ты» - Масленка проигнорировал горький смешок Царапины. - «Ты умеешь пользоваться телефоном?»

«Да, домана».

Масленка достал блокнот, который он держал при себе для составления списков, вырвал листок и написал свой номер телефона. - «Это мой номер телефона. Каждый день внимательно высматривай сходящих с поезда эльфов из Клана Камня. Если кто-то появится, скажи им ждать на станции и позвони мне».

Это было только временное слабое решение проблемы. Остается надеяться, что новости о смерти Сына Земли остановят массовый приток эльфов в Питтсбург, или появится новый домана Клана Камня, готовый поддерживать приезжих. Однако, урон уже нанесен. Семеро детей пропали в городе.

«Ты что, отправился на поиски?» - прокричала Тинкер, когда он рассказал ей о других пропавших детях. Судя по звуку, она еще была в Роллсе. - «Ты же обещал!»

«Я на вокзале, а не у берега реки» - оправдался Масленка - «И со мной Царапина от Шипа, она точно умеет задать жару».

Нависла долгая тишина, он уже подумал, что связь прервалась, когда Тинкер ответила по-английски. - «Будь осторожен насчет Царапины от Шипа. То, что я сплю в драконьем гнезде, еще не делает их менее опасными».

Он вздохнул - «Я знаю. Она чуть не убила эльфов, работающих на станции за то, что они отпустили детей, позволив кому-то похитить их. Я сказал ей, что Ветроволк этим займется. Он вице-король».

«Ветроволк, ха! Я сама приеду и наваляю им как следует». - пообещала Тинкер.

Масленка подозревал, что наказание от Ветроволка было бы мягче того, что задумала Тинкер.

Царапина смотрела на него с легким раздражением, раздраженная тем, что не понимает, о чем речь. - «Почему ты беспокоишься об этих детях?»

«Мне было десять, когда моя мать умерла. У людей нет кланов. Мои единственные родственники жили на Эльфдоме. Так как новости можно было передать только во время Выключения, они узнали о случившемся только через несколько недель. Затем дедушке пришлось ждать следующего Выключения, чтобы забрать меня. Я три месяца жил один на Земле, завися от милости незнакомцев и не зная, придет ли кто-нибудь за мной».

«Значит, ты понимаешь, что испытывают эти пары, бросая все и отправляясь сюда».

Он кивнул. - «Дедушка слишком скорбел, чтобы сразу позаботиться обо мне. Моей кузине, Возлюбленной Тинкер Ветра, было только шесть». - Масленка показал рукой, какой была Тинкер. - «Но она поняла, что она единственная, кто у меня есть. Днем она учила меня всему необходимому, чтобы быть в безопасности. Ночью же позволяла скорбеть без упрека».

По ее лицу пробежала тень зависти, но она быстро пришла в себя - «Вы родственники. Но почему она беспокоится о детях, не связанных с ней ни кровью ни кланом?»

«Потому что она такая». - ответил Масленка. - «Она заботится о всех. Когда она была такой как Радость...» - он хотел использовать Радость, чтобы показать, какой была Тинкер, когда напала на зауруса, спасая жизнь Ветроволку. Однако, маленькой эльфийки нигде не было видно. - «Где Радость?»

Царапина от Шипа осмотрела помещение и щелкнула языком в эльфийском эквиваленте пожимания плечами. - «Похоже, я спугнула ее».

Судя по всему, так и было. Вероятно, Радость спряталась в пикапе. Однако, в городе пропадали дети, и Масленка начинал беспокоиться, если не видел ее рядом. Он подошел к выходу и взглянул на пикап. Радости в салоне не было.

«Радость?» - позвал он.

После ухода отряда морских пехотинцев станция выглядела невероятно пустой. Ни солдат, ни Радости не было видно. Единственным движущимся объектом был отъезжающий от бордюра темный грузовик.

Внезапно Масленка вспомнил, что уже шесть раз подряд видел, как этот грузовик медленно проезжает мимо станции, пока они находились там. - «Радость!»

Пробежав пять шагов, он нагнал грузовик и рванул заднюю дверь. В грузовом отсеке сидели четыре больших мужчины. Они удивленно, но без испуга взглянули на открывшуюся дверь. Радость была прижата к полу, ее рот закрывала чья-то рука.

«Нет!» - прорычал Масленка и забрался в движущийся грузовик. Ему надо остановить машину, надо добраться до водителя.

Он пригнулся, уходя от удара рукой от ближайшего похитителя, дернулся в сторону, увернувшись от захвата, схватил голову водителя за волосы и впечатал в рулевое колесо. Грузовик дернулся и рванул вперед под громкий протестующий вой клаксона. Масленка схватился за ручку коробки передач и рванул в положение «парковка». Грузовик вздрогнув остановился, кинув его на приборную панель. Это был старый автомобиль, в замке зажигания болтались ключи.

Масленка потянулся за ключами, но кто-то сзади схватил его и выкинул через лобовое стекло. Радость закричала, увидев как он упал на тротуар перед грузовиком. Масленка четко услышал щелчок заряжаемого помпового дробовика.

Он посмотрел в дуло ружья, и прозвучал выстрел.

Дробинки осыпались на землю в миллиметрах от закрывшей его Царапины от Шипа. Ее секаша щиты защищали их обоих. - «Идиот! Ты же не домана!»

Грузовик сверкнул задними огнями - водитель снова взялся за управление.

«Режь колеса!» - Масленка указал на переднюю шину автомобиля.

Царапина схватила Масленку за шиворот и крутанулась как матадор перед разъяренным быком. Передний бампер чуть не задел Масленку. Она ударила идже по пронесшемуся мимо грузовику, глубоко воткнув меч в дверь водителя и проделав длинную прорезь в боку автомобиля. Грузовик рванул вперед, его занесло, он подпрыгнул на бордюре и врезался в фонарный столб на углу. Раздался оглушительный вой клаксона.

«Можно и так» - прокомментировал Масленка.

Задняя дверь распахнулась и на них уставились дула автоматов. Царапина прорычала проклятие и заградила собой Масленку, пули проели дорожку в асфальте перед ними. Первая очередь отскочила от щитов, но затем Царапина охнула от боли - одна пуля прошла через ослабшую защиту и задела ее.

«Царапина!» - воскликнул Масленка.

Внезапно окружающий их воздух изменился, звук автоматных очередей странно стих, пули безобидно отскакивали по обе стороны от них.

Пони поднял и оттащил Масленку, в его глазах сверкала холодная ярость. Масленка взглянул на него с помесью удивления и облегчения. Однако, секаша Клана Ветра проигнорировал Они и повернулся в боевой стойке к Царапине от Шипа. - «Мир?»

«Мы соблюдаем мир, пока не решим воевать» - Царапина коротко кивнула.

Пони кивнул в ответ. - «Да будет мир, пока мы не решим по-другому».

«Нам обязательно заниматься этим прямо сейчас?» - Тинкер дрожала от напряжения, правая рука вытянута, пальцы согнуты в странном положении. Она поддерживала защищающий их щит. Должно быть, она рванула к железнодорожной станции, как только Масленка позвонил ей.

«Да» - хором ответили Пони и Царапина от Шипа. Все остальные из Ладони Тинкер молча кивнули, подтверждая это.

«Ты ранен?» - Тинкер спросила Масленку.

Он покачал головой - «У них Радость».

«Мы вернем ее». - Пони вынул свой идже.

«Не убивайте их!» - крикнул Масленка, вызвав всеобщее удивление среди секаша. - «Нам надо узнать, куда они увезли остальных детей».

Пони вложил идже в ножны и достал два кинжала. - «Тогда мы возьмем их в плен. Готова, доми?»

«Да, конечно, в любое время» - прорычала Тинкер.

Секаша атаковали одним быстрым безжалостным броском. Тинкер прошла вперед, удерживая щит, чтобы защитить свою Руку, пока они нырнули в грузовик. Радость закричала, увидев, как Царапина, сверкая кинжалами, врезалась в держащего ее Они. Сердце Масленки вздрогнуло в груди от звука удара. Дождевая Лилия схватила Радость и вытащила ее из драки. Маленькая эльфийка была насквозь пропитана кровью, желтая туника висела лохмотьями. Масленка попытался двинуться к ней, и только тогда заметил, что Облакоход удерживает его на месте, защищая от шальных пуль.

Битва закончилась так же быстро и внезапно, как и началась. Секаша пригвоздили и связали замаскированных Они. Прозвучало заклинание, открывающее их настоящую внешность.

«Это не ее кровь, кузен» - Дождевая Лилия слегка покачивала Радость — маленькая эльфийка всхлипывая жалась к ней.

Масленка вздохнул с облегчением. Ударив по двери грузовика, Царапина разрубила водителя пополам, окрасив его кровью весь салон автомобиля. Густой запах висел в раскаленном воздухе.

«Где остальные дети?» - Царапина пнула Они, удерживавшего Радость. - «Куда вы их увезли? Они еще живы?»

Масленка повторил все вопросы по-английски, а затем попробовал использовать свои скромные знания китайского. Они непонимающе смотрели на него. - «Думаю, эти говорят только на своем языке».

Судя по лицам секаша, никто из них не говорил на языке Они.

«Я позвоню Цзиню» - Тинкер потерла руку, кривясь от боли. - «тэнгу должны уметь разговаривать с ними».

Покинутый Роллс-Ройс Тинкер стоял в шести метрах от них на Либерти Авеню, все двери открыты, двигатель работает. Пока Тинкер забралась в Роллс за телефоном, Царапина подошла к низкой клумбе в центре улицы и уселась на край. Кровь струилась по ее руке из раны в плече.

Масленка достал из пикапа аптечку и перевязал рану. - «Тебе надо в больницу».

«Только после того, как мы найдем детей» - ответила Царапина.

Масленка кивнул и затем осторожно обнял ее. - «Спасибо. Я бы их не остановил. Они бы увезли Радость, и я ничего бы не смог сделать, чтобы помочь ей».

Она крепко обняла Масленку, зарывшись в его плечо. В ее объятии чувствовалось отчаяние, как будто он был для нее последней опорой при наводнении. Она тяжело дышала, и только влага на его футболке говорила о том, что она плачет.

«Идиот» - прорычала она через несколько минут. - «У тебя нет щитов, нет оружия. В следующий раз просто отойди в сторону и дай мне заняться этим».

Он открыл рот сказать, что от всей души надеется, что следующего раза не будет, но тогда ей не будет смысла находиться рядом с ним. - «Хорошо, в следующий раз я отойду в сторону».

ГЛАВА 6: КЛЕТКИ ДЛЯ РАЗВЕДЕНИЯ

Тинкер ожидала увидеть Цзина с телохранителями. В конце концов, он был духовным лидером всех тэнгу. Но он прибыл один, доверяя ей свою защиту, спланировал из летнего неба на огромных черных крыльях. Легко взмахнув ими, мягко шелестя блестящими перьями, он опустился на дальнюю сторону стоянки около вокзала. Там он остановился, давая секаша возможность привыкнуть к его присутствию. Голая грудь тэнгу тяжело вздымалась. Его крылья были воплощенной иллюзией, созданной магической татуировкой на спине. Они казались полностью реальными — опахала, перья, когти. Цзинь одним словом отправил их в небытие, откуда они и возникли.

Тинкер непременно хотела выяснить, как это все работает.

Цзинь развязал висевшую у него на поясе классическую белую рубашку, надел, застегнул и заправил в синие джинсы, подобно тому, как священник облачается в свои одежды. Переходя стоянку, он выглядел как простой азиат, вышедший на летнюю прогулку. На его птичьих ногах даже не было боевых шпор. Он шел в кроссовках. Исходящая от него волна спокойствия и родимое пятно Избранного в форме дракона, просвечивающее через ткань рубашки, были единственными признаками его статуса духовного лидера всех тэнгу.

«Спасибо за то, что пришел» - сказала Тинкер на его поклон.

«Ты нуждалась во мне, и я пришел» - несмотря на то, что она поприветствовала его на английском, он ответил ей на быстром эльфийском - «Ты — наша доми. Наше дело служить, а твое защищать».

Было странно слышать эльфийские клятвы из уст тэнгу, но с этой расой можно было безопасно иметь дело только потому, что все ее представители были Обязанными Тинкер.

Цзинь склонил голову набок, а затем подошел и обнял ее. - «Все в порядке, доми?»

«Нет» - Она чуть было не потеряла Масленку. Если бы она на минуту позже подъехала к вокзалу. Если бы Масленка не позвонил ей. Если бы с ним не была Царапина от Шипа, чтобы защитить его. Все было очень очень близко. - «Я бы сказала «дай мне время», но у нас его нет».

«Его ранили?» - спросил Цзинь у Тинкер, после того как она рассказала, как Масленка обнаружил, что Они похищали со станции приезжавших в Питтсбург эльфийских детей.

«У него пара больших синяков. Я отправила его с Радостью в больницу - Они ее сильно помяли». - ей понадобилось двадцать минут, чтобы заставить Масленку остаться в больнице и дождаться, пока она найдет детей. Тинкер чуть не стала свидетельницей его смерти и хотела удержать его подальше от боевых действий. Он согласился только после того, как она безжалостно указала на то, что весь персонал больницы состоит из эльфов Клана Ветра, и без его понуканий, врачи могут и не оказать помощь Радости.

Правда, как только он ушел, Царапина от Шипа начала беспокойно ходить из стороны в сторону, как тигр в клетке. Похоже, секаша чувствовали себя намного спокойнее, когда им было кого защищать.

«Вряд ли дети до сих пор живы» - сказал Цзинь. - «Лорд Томтом был очень осторожен с тобой потому, что ты была нужна ему целой и невредимой. Очевидно, что дети нужны Они для определенной цели, но, все равно, Они никогда не берегли своих пленников».

Тинкер вздрогнула и кивнула. Она видела, как Они пытают своих же соплеменников. Страшно подумать, какие ужасы испытывали пропавшие дети.

Цзинь присел около первого завязанного Они и начал долгую речь на их грубом языке.

После нескольких минут Царапина от Шипа нетерпеливо зарычала. - «Что ты ему рассказываешь? Всю свою жизнь?»

«Нет» - Цзинь покачал головой. - «Он знает, что умрет. Он знает, что эльфы не берут Они в плен. Ему также известно, что эльфы слишком благородны, чтобы пытать пленников».

«Я покажу ему благородство!» - прорычала Царапина.

«У тебя нет достаточно опыта в нанесении боли, чтобы впечатлить его» - мягко произнес Цзинь. - «Я напомнил ему, что тэнгу были рабами Они на протяжении тысяч лет. Мы испытали на себе все самые жестокие пытки, какие наши хозяева только могли придумать. Известно, что мы, тэнгу, умны и быстро учимся. Я напомнил ему, что у нас, тэнгу, есть на них зуб, так сказать».

В голове Тинкер пронеслись воспоминания об острых ножах и белых костях. Она крепко обхватила себя руками - «Боже, Цзинь, я знаю, что они делают...»

«И он тоже это знает» - ответил тэнгу. - «Ты убьешь его быстро и безболезненно. Это будет очень милосердно, в сравнении с его судьбой в руках тех, кто тысячу лет страдал от его народа». Он опять обратился к Они, и на этот раз пленник оглянулся на остальных и начал говорить. Цзинь внимательно слушал, кивая.

«Им было приказано каждый день приезжать на станцию и искать путешествующих в одиночку эльфов. Они должны были по-тихому похищать их и отвозить в убежище в Норт Сайде. Люди думают, что там собачий питомник. Высокородный по имени Ютакаджодо хочет использовать их для какого-то проекта».

«Собачий питомник? Черт, я знаю, где это». - Тинкер даже знала людей, у которых были собаки оттуда. Большие уродливые дворняги. Она подумала о Чио и содрогнулась. - «Что за проект?»

Цзинь спросил Они, но было очевидно, что больше никакой информации не последует — к вящему ужасу самого Они. - «Он не знает. Я иного и не ожидал. Высокородные редко объясняют свои планы низкородным. Они знали только то, что им надо держать эльфов в живых, пока ими не займется Ютакаджодо».

«Как ты заставил его так много сказать?» - спросила Царапина от Шипа.

«Я пообещал, что первый, кто заговорит заслужит быструю смерть. Я уточнил, что вам нужен только один информатор. Я сказал ему, что когда вы получите нужную информацию, вы переключите свое внимание на пропавших эльфов».

Цзинь подразумевал, что оставшиеся Они достанутся тэнгу.

«Я не отдам их тебе для пыток». - сказала Тинкер.

Цзинь от чистого сердца улыбнулся ей. - «Я знаю, и я рад этому. Я хочу, чтобы мои собратья переняли твое благородство. Мы научились слишком многим жестокостям от Они. Пора искать новый путь в жизни».

Тинкер не хотела идти на поиски пропавших детей, имея при себе только свою Руку. Только не выступая против Они с штурмовыми винтовками, способными изрешетить защитные щиты секаша. Ее воинам нужен кто-то, умеющий раскидывать танки и превращать грузовики в лужицы лавы, а не некто, едва способная удерживать одно защитное заклятие. Однако, судя по очень слабому отзвуку, который она слышала магическим чутьем, Ветроволк где очень очень далеко боролся с Они. Тинкер не могла ждать, пока он закончит и вернется в Маковую Лужайку. Они были настолько неуловимы, потому что рассеивались каждый раз, когда кто-нибудь из них попадался. Как только станет ясно, что Они на грузовике не вернутся, их удерживающие детей собратья покинут свое логово, либо забрав детей с собой, либо убив на месте.

«Тебе понадобится больше, чем шесть секаша, чтобы разгромить убежище». - сказал Цзинь. - «Я позову своих воинов».

«Спасибо». - Тинкер беспокоила мысль о том, что она поведет свою Руку и тэнгу в опасность. - «Ненавижу рисковать жизнями ради жизней».

Он улыбнулся в ответ на ее тревогу. - «Это и наша война. Если эльфы проиграют, мы снова попадем в лапы Они».

Тинкер подозревала, что никто не знает, какая опасность нависла над Питтсбургом лучше, чем тэнгу.

Цзинь повернулся лицом на северо-восток и издал вороний крик, который пронзил ее магическое чутье как произнесенное заклинание.

«А это что такое?» - спросила Тинкер.

«Это сила Избранного созывать Стаю». - ответил Цзинь.

«Ты позвал всю Стаю?» - удивилась Тинкер. - «Все двадцать тысяч?»

Цзинь рассмеялся и покачал головой. - «У меня есть воины, которым я могу доверять, и которые говорят на эльфийском. Я позвал их».

«Это все равно что позвать только китайцев? Орден Сам Янг Гая с крыльями?»

Цзинь снова рассмеялся.

Кого еще она может быстро подвязать на это дело? Вспомнив, что Масленка упоминал отряд морских пехотинцев, Тинкер послала Дождевую Лилию на их поиски, и позвонила Мейнарду.

«Дюррак и Бриггс еще зачищают стальных пауков». - ответил Мейнард сразу же после того, как она представилась. - «Мы обнаружили большое гнездо в вентиляции».

Тинкер на момент задумалась. Какая вентиляция и почему Мейнард думает, что ее это касается? Мейнард прояснил ситуацию, закончив доклад - «Пока мы не изгоним стальных пауков, инженеры-дорожники не смогут безопасно проверить туннели».

«Нет, я не насчет этого. Мне нужна поддержка в Норт Сайде. Они удерживают в заложниках эльфийских детей. Я собираюсь спасти их».

«Только ты?»

Она рассмеялась в ответ. - «Только полутораметровая я с сильно побитой правой рукой? Конечно нет!»

«Я в Шиппенспорте с Ветроволком, Принцем Настоящее Пламя и обоими домана Клана Камня». - другими словами, вся тяжелая артиллерия была занята защитой атомной станции.

«Со мной будет моя Рука плюс еще одна секаша, отряд тэнгу и морских пехотинцев, если Дождевая Лилия их быстро отыщет».

Мгновение в трубке стояла тишина, и затем прозвучал ответ - «Я высылаю поддержку».

Морские пехотинцы представляли собой маленький отряд, специализирующийся на отстреле варгов. Ее Рука описывали их как первоклассных коммандос, но они были больше похожи на неуправляемую толпу подростков, смеясь и шутя о предстоящем бое. Она заставила их офицера многократно и громко повторить им, что тэнгу — союзники, и по ним нельзя стрелять, когда они появятся.

Посланный Мейнардом штурмовой отряд больше походил на суровых солдат, какими она ожидала увидеть «первоклассных коммандос». Их тоже предупредили о скором прибытии тэнгу.

Предупреждения оказались только к месту, так как появившиеся тэнгу выглядели устрашающе дикими. Они приземлились на крыши зданий вокруг стоянки. В отличие от Цзиня на них были боевые шпоры, боевой раскрас, и больше ничего — похоже, они расстались с одеждой, чтобы компенсировать вес кинжалов и винтовок. Отсутствие рубашек прекрасно демонстрировало, что полеты отлично способствуют развитию мышц верхней части тела. Первым прибыл племянник Цзина, Рики Шоджи.

Рики скользнул вниз и приземлился напротив своего дяди. - «Ты звал».

«Они захватили нескольких эльфийских детей» - сказал Цзин. - «Доми нуждается в нас, чтобы спасти их».

Огорчение и злость промелькнули по лицу Рики. Тинкер на секунду подумала, что он расстроен, потому что она просит тэнгу спасти эльфов, но его ответ переубедил ее. - «О, доми, ничто не принесет нам больше радости, чем убийство этих монстров, но дети скорее всего уже мертвы».

Цзин положил руку на плечо своего племянника. - «Один высокородный хочет заполучить их живьем».

«Тогда у нас есть шанс» - признал Рики.

«Высокородного зовут Ютакаджодо». - сообщила Тинкер. - «Ты встречался с ним?»

Рики покачал головой. - «Я имел дело только с Томваритомо. Они не миндальничают даже друг с другом. Ютакаджодо настоящий высокородный, что автоматически делает его выше Лорда Томтома. Но Лорд Томтом вырвался наверх по головам других низкородных и имел свое мнение на этот счет. Если бы он получил превосходство, то Ютакаджодо давно бы был мертв. Однако, этот Они всегда был на три шага впереди Лорда Томтома. Соответствуя своему имени, Каджо убил всех своих тэнгу за несколько часов до того, как ты вернула Цзина в Стаю».

«Каджо?»

«Змея - на языке Они. Ютакаджодо — это название самой ядовитой змеи на Онихиде».

Страх волнами проносился по Тинкер, пока они подъезжали к собачьему питомнику. Благодаря ее эльфийской способности к восстановлению, боль от создания щитов для спасения Масленки была уже терпимее, но впереди была не короткая потасовка. Она вспомнила, как Принц Настоящее Пламя возглавлял королевские войска, закрывая щитом всех своих воинов. Тинкер должна была сделать тоже самое, но была не уверена, что выдержит боль на протяжении нескольких часов.

Они остановились в миле от убежища, тэнгу полетели на разведку. В багажнике Роллса оказался целый небольшой арсенал. Царапина от Шипа вооружилась вместе с Рукой Тинкер. С неуловимостью, достойной ниндзя, Рики возник у них над головой и, тихо шелестя крыльями, приземлился. Так как ее защита тэнгу обеспечивалась только Цзином, она попросила его остаться поблизости и передать командование Рики.

«Это будет нелегко». - Рики развернул карту на капоте Роллса.

«Убежище заперто между рекой и этим обрывом. Они знают, что им не удастся убежать, так что они окопаются и будут драться. Мы можем войти только по этой улице», — Рики прочертил пальцем вдоль дороги, ведущей через несколько пустых парковок, лишенных какого-либо укрытия, - «через укрепленные ворота. Над этим местом натянута сетка, так что мои воины не смогут быстро напасть и обезвредить стражников».

Сетка и укрепленные ворота были нововведениями. Когда она несколько лет назад проходила по этой улице, строение и на вид и на слух было простым собачьим питомником.

«Значит мы идем напролом». - Тинкер подташнивало от этой мысли, но, нанеся быстрый и сильный удар, они быстрее закончат бой. - «Я поведу. Под моей защитой Рука снесут ворота».

Пони указал на различные точки на крыше. - «Поставь здесь своих воинов с винтовками. Пусть используют укрытие, чтобы остаться невредимыми, и защищают идущих за доми солдат».

Рики понимающе кивнул. Офицер морских пехотинцев спокойно воспринял то, что домана возглавит нападение, но командир коммандос ЗМА выглядел слегка встревоженным из-за того, что она первой пойдет в бой.

«Встать на позиции» - игнорируя его, приказала Тинкер. Действия будут намного красноречивее слов.

Следующие несколько минут она подготавливала себя к тому, что должно было произойти. Ей предстояло повести сотню своих воинов в смертельный бой за жизни семерых детей — и это будет чертовски больно, по разным причинам.

«Мы готовы, доми». - Пони занял свое место слегка позади нее и обнажил идже.

Тинкер глубоко вздохнула, вошла в резонанс с Магическими Камнями и быстро установила щиты. Правая рука терпимо пульсировала глухой болью. - «Ладно, давайте сделаем это!»

Она как можно быстрее направилась к воротам. Командир коммандос ЗМА мог в ней сомневаться, но Они сразу распознали идущую к ним опасность. На нее обрушился ливень пулеметных очередей. Дойдя до ворот, ее Рука врезались в высокую стальную дверь. Как только она рухнула на землю, пехотинцы с ревом понеслись по улице. Пути назад не было.

Первая часть комплекса представляла собой широкий въезд с маленькими зданиями по обеим сторонам, когда-то населенными охранниками и офисными рабочими.

«Мы их задержим. Обыщите здания». - Пони отдал приказ коммандос и пехотинцам. Он убрал идже в ножны, достал со спины лук и магическую стрелу, и натянул тетиву. Другие секаша последовали его примеру.

Стрелы со свистом рассекли воздух. Звук полета запустил написанные на древках заклинания. Стрелы сверкнули ослепительным лазерным светом и пронзили ряды Они. Пони медленно вел за собой остальных. Секаша тщательно выбирали цели для своих стрел, доверяя Тинкер свою защиту. Она стиснула зубы, борясь с пульсирующей болью и последовала за ними.

Щит Тинкер выдавливал Они с их позиций, им оставалось только отступить. Оставшиеся солдаты рассыпались по местности, обыскивая маленькие здания. Тинкер пыталась игнорировать стрельбу за ее спиной и полностью сосредоточиться на удержании щитов. Ее бесило то, что она не может защитить всех своих воинов. Пока они не найдут детей, она даже не может воспользоваться своим атакующим заклятием.

Узкая улица привела к складу с дюжиной погрузочных платформ со стороны дороги. Все двери были закрыты, далеко справа Они отступали через боковой проход, рассчитанный на человеческий рост.

«Стоять» - Пони остановился в паре шагов от погрузочной платформы. - «Доми,просветите меня. Что может находиться за этими огромными дверями?»

«Это склад» - ответила Тинкер. - «Все эти двери, включая ту маленькую, приведут в одно огромное помещение. Если мы ворвемся в крайнюю слева дверь, мы сможем пройти слева направо через все здание».

Правда сначала надо забраться на возвышающуюся на полтора метра погрузочную платформу. Лестница была забаррикадирована. Для высоких Они это не составляло проблемы, но она не сможет пользоваться руками, чтобы подняться.

Пони отступил и закинул лук за спину. - «Облако, помоги доми».

Секаша разбежался и взлетел на погрузочную платформу.

«Помоги? Что ты имел ввиду под...» - Тинкер удивленно взвизгнула оттого, что Облакоход поднял ее и поставил на платформу. Каким-то образом ей удалось удержать щиты. - «Во имя всего святого. Может быть хватит так поступать со мной?»

«Прошу простить» - Облакоход приземлился рядом с ней.

Ее Рука и Царапина от Шипа разрубили дверь на склад как тонкий лист бумаги.

Похоже, стремясь получить при разведении звериный размер, силу и жестокость, Они потеряли по пути способность вести хозяйство. Помещение размером с футбольное поле выглядело так, будто кто-то подогнал к погрузочным платформам мусоровозы и выгрузил все их содержимое на склад. Судя по множеству пустых коробок, воины Они питали слабость к бисквитикам Твинки и печенью для собак. В мусоре виднелись протоптанные дорожки. Периодически попадались странные полу-расчищенные закутки, в которых лежали грязные одеяла, рваные подушки и изношенная одежда. Они всех форм и размеров удирали в более защищенные места.

Тэнгу спустились с крыш и разрезали натянутую вдоль улицы сетку.

«Нашли кого-нибудь?» - спросила Тинкер Рики, как только он приземлился на платформу. - «Пока никаких следов детей» - Рики сдвинулся так, чтобы быть защищенным ее щитом и подстрелил маленького Они, подбирающегося к установленному на треноге пулемету. - «Большинство пристроек оказались слабо охраняемыми клетками для собак и свинарниками».

«Это место похоже на один большой свинарник» - Тинкер медленно двинулась сквозь горы мусора. Боль очень мешала одновременно идти и удерживать щиты. Она с трудом следила за ходом происходящего вокруг нее сражения. - «Почему здесь такой беспорядок?»

«Это гнездо для отдыха» - Рики нервно взглянул на нее. - «Самое отвратительное из всех, что я видел».

«Если дети лежат связанными где-то здесь, их будет трудно найти». - сказала Тинкер.

«Упаси боже» - Рики выстрелил еще несколько раз. - «Они могут оказаться здесь, только если высокородный решит, что они ему больше не нужны».

Другие отряды бойцов вбежали в гнездо. Лавируя в мусоре, они рассеялись по помещению в поисках Они. Тинкер направилась к единственной видимой двери в задней стене склада. Через дюжину шагов она чуть не упала, споткнувшись о маленькое тело, наполовину скрытое под горой мусора.

Она отскочила в ужасе, увидев только оскаленную морду. Рики два раза выстрелил до того, как они оба поняли, что существо было уже мертво.

«Что это такое?» - спросила Тинкер. Существо было меньше любого Они, которого ей приходилось видеть. Его морду украшало свиное рыло, острые клыки, и оно было покрыто жесткой шерстью. Из одежды на нем была только набедренная повязка и патронташ, наполненный толстыми снарядами для лежащего неподалеку гранатомета.

«Они» - Рики перезарядил свое ружье. - «Низкородный. Очень низкородный».

Тинкер пнула существо за то, что оно испугало ее. - «Как оно вообще попало на Эльфдом? Они перевезли его через пол Земли и посты ЗМА в собачьей клетке?»

«Оно родилось здесь». - Рики сорвал патронташ и подобрал гранатомет. - «Это клетки для разведения. Высокородные воспользовались китайскими визами, чтобы провести на Эльфдом похожих на людей самок. Отец этого существа скорее всего один из диких кабанов, запертых снаружи».

Тинкер была настолько сосредоточена на лавировании через кучи мусора и одновременном удержании щитов, что не задумалась, зачем Они держат животных посреди города. Она содрогнулась. - «В чем логика спаривания самки с диким кабаном?»

Рики передал оружие и снаряды поросенка одному из своих воинов. - «Эти гибриды растут быстрее людей. Вспомни Чио. Ее беременность будет длиться меньше двух месяцев, а не девять, как у людей. Через десять лет ее щенки уже смогут плодиться».

Тинкер передернуло оттого, что Рики назвал детей Чио щенками, но она видела их зачатие. Их отец варг был настоящим животным. У Чио уже были лисьи уши и хвост — насколько человечными могут стать ее дети?

«Именно поэтому онипрячутся, а не сражаются». - сказал Рики. - «Как и эльфы, Они бессмертны и могут позволить себе выжидательную тактику. Чем дольше они ждут, тем сильнее становятся. За несколько десятилетий Они с легкостью превзойдут по численности эльфов в этой местности. Через тридцать или сорок лет в Питтсбурге уже будет проживать несколько миллионов этих существ.

«Миллионов?» - усмехнулась Тинкер. - «Даже учитывая новое поколение каждые десять лет, неужели их настолько много, чтобы достигнуть этой цифры?»

«Ты думаешь, что люди никогда не войдут в их планы?» - спросил Рики. - «В Питтсбурге живет шестьдесят тысяч людей, но, не считая солдат ЗМА, они все сидят в стороне, наблюдая за происходящим. Высокородные знают, что если люди возьмут в руки оружие, это может сыграть на руку эльфам, поэтому они не трогают их. В подходящее время, может быть уже через десять лет, Они убьют всех мужчин, а женщин превратят в инкубаторы».

Тинкер в ужасе уставилась на него. - «Ты должно быть шутишь».

«Это самая настоящая война» - ответил Рики. - «Люди единственные, кто еще не понял этого. Если эльфы проиграют, людей ждет участь тэнгу». - Он поднял ногу и согнул птичьи пальцы. - «Вспомни, мы ведь тоже когда-то были людьми».

Она достаточно знала они и видела, что он говорит правду, но ей не хотелось в это верить. - «Значит мы обнаружим здесь детей Они?»

«Это один из детей Они». - Рики указал на клыкастый труп. - «Ему около девяти лет. Не беспокойся, все другие «дети» Они из шкуры вылезут, стараясь нас убить».

Едва она дошла до двери, из другого угла гнезда раздался крик. Один из пехотинцев махнул и послал серию незнакомых Тинкер сигналов рукой.

«Доми, нет». - Пони не дал ей подойти ближе к находке. - «Тебе не надо это видеть».

«Что это?» - спросила она.

«Они убили одного ребенка» - ответил он. - «Девочку».

Тинкер нерешительно замялась. Ей не хотелось видеть мертвую девочку, но она чувствовала, что должна заставить себя посмотреть. Тинкер посмотрела на свою руку. Весь бой она только и делала, что держала ее в одном положении. Теперь ей было до слез больно. - «Я чувствую себя такой бесполезной».

Яростная Песня резко рассмеялась - «Будь ты бесполезной, сотня воинов не зачищала бы сейчас эту грязную дыру. Мы бы до сих пор безуспешно пытались выбить информацию из тех Они».

Пони обнял ее. - «Возлюбленная, ты уже ничего не можешь сделать для этого ребенка. Сосредоточься на тех, кто еще может быть в живых».

За задней дверью располагался лабиринт коридоров и маленьких комнат. При помощи своих щитов и секаша Тинкер проталкивала Они вглубь проходов. Остальные отряды рассеялись позади нее, обыскивая комнаты. Пришли отчеты о найденных шкафах с оружием, запасах еды, клетки с животными, и «комнаты для разведения», которую ей совсем не хотелось видеть. Начали возникать споры, так как тэнгу забирали себе любые ценности.

«Чертовы вороватые вороны». - пробурчал ей офицер пехотинцев, явно не подозревая, что они были ее Обязанными.

Эльфийские крики заставили Тинкер вернуться на три метра назад к Рики, преграждающему путь в большой открытый внутренний двор. В открытую дверь просачивался древесный дым с запахом жаренного мяса. Дым и жар исходили от грубого кострища из шлакобетонных блоков, арматуры и кусков гофрированного металла. Не считая горючего мусора, по всему внутреннему двору были раскиданы сломанные поддоны, дрова, целые бревна и начисто обглоданные кости.

«Что случилось?» - спросила Тинкер.

«Мои воины осмотрят это место» - произнес Рики.

«Почему твои?» - потребовал офицер пехотинцев - «Почему это не могут сделать мои солдаты?»

Рики обратился к Тинкер за поддержкой. - «Это кухня. Они едят..., они считают детей деликатесом. Будет лучше, если мы обнаружим распотрошенное тело».

Выражения лиц эльфов убедили Тинкер ответить - «Да, конечно».

Глубоко в лабиринтах постоянная боль от удерживания щитов добила ее. В один момент она была на ногах, а в следующий — уже в руках Пони, прижавшись лицом к его шее, мощной как каменная колонна. Она содрогнулась от страха, поняв, что ее щиты исчезли. К счастью все, находившиеся поблизости, Они были мертвы.

«Доми, тебе надо отдохнуть».

Она ругнулась - «У нас нет на это времени».

«Нам надо дождаться тыловой отряд. Мы слишком рассеялись по местности».

Только тогда до нее дошло, что с ними была только маленькая группа морских пехотинцев. Все остальные были где-то позади. Она не могла поспорить с его логикой. Позволив солдатам прикрывать их отход, Пони отнес ее в небольшую уже проверенную ими комнату. В помещении не оказалось никаких следов Они или детей, поэтому ее удостоили только быстрым осмотром. Он устроился на обтянутой кожей скамье, чтобы Тинкер могла отдохнуть в его руках под защитой щитов секаша.

«Мы тут все завшивеем» - пробурчала Тинкер, расстроенная своей слабостью. Бродить по кучам мусора было делом не из приятных, но, сидя на месте, она чувствовала, как по коже бегают мурашки. Тинкер подозрительно взглянула на скамью и удивилась ее чистоте. Внимательно оглядевшись, она обнаружила, что их больше не окружает обычная для Они грязь. Мусор здесь был абсолютно другого сорта — кучи дорогих, роскошных вещей. Под горами мехов, мешков с долларами США и монетами Эльфдома и водопадами драгоценностей виднелась хорошая мебель из цельного железного дерева. От начищенного до блеска пола, покрытого восточными коврами, и до самого потолка возвышались кипы тканей, картин и электроники. Эта комната больше всего напоминала склад добычи.

«Где это мы? В сокровищнице?»

«Не могу точно сказать, доми».

Тэнгу пришли в неописуемый восторг, к вящему недовольству эльфов и людей. Тинкер не хотелось об этом думать, но ей придется приказать кому-нибудь составить список всей добычи, чтобы разделить ее между тремя отрядами. Может быть ЗМА пришлют бухгалтера.

Тени перемешались и резко сдвинулись.

Пони вскочил на ноги и отступил подальше, в то время как воины двинулись вперед с мечами наготове.

«Отпусти меня! Отпусти меня!» - Тинкер завертелась, выбираясь из его хватки. Она уже поднесла руку ко рту, когда узнала по-змеиному скользившую сквозь стену поджарую фигуру. - «Торопыга!»

«Янананам Тинкер» - дракон Они выглядел огромным в помещении, но после боя с его близким кузеном, Злобой, Тинкер знала, что по-настоящему он очень маленький. Тем не менее, с этим трехметровым, чешуйчатым мускулистым собеседником лучше не шутить.

«Мы можем ему доверять?» - Пони стоял между ней и драконом, готовый отразить атаку. Однажды им пришлось сражаться с Торопыгой, когда он был «без сознания», и они потерпели сокрушительное поражение. Все остались живы только благодаря тому, что Торопыга пришел в себя, не успев нанести окончательный удар.

«Он говорит, значит - он в сознании». - Тинкер все же отступила, когда Торопыга перекачиваясь пробрался к ним сквозь кучу вещей. Она думала, что дракон будет держаться подальше от Они. Что он забыл в клетках для разведения?

«Рададада ааааах хууу ха...» - Торопыга внезапно отскочил.

Его гребень поднялся, запуская непроницаемый щит, до того как в комнату ворвались коммандос Мейнарда.

«Тинкер рададада поооокааа ааааах хууууу Ютакаджодо хааааа рамааааанан».

Что же Торопыга пытался ей сказать?

«Ты!» - Она ткнула в ближайшего коммандос. - «У тебя есть телефон?»

«Да» - он передал ей трубку.

«Алло?» - Цзин ответил после первого гудка.

«Это Тинкер. Послушай это».

Она протянула телефон Торопыге.

«Наадааан поокуу» - дракон махнул огромной лапой, увенчанной пятью острыми когтями, и выхватил трубку из ее руки.

«Нет! Не разбирай его! Черт побери, как может такое умное существо быть таким глупым?» - Тинкер схватила дракона за лапу и выдернула телефон. - «Говори! Говори!»

«Янананан?» - из телефона донесся тихий голос Цзина.

Торопыга склонил голову набок и затем по-драконьи рассмеялся. - «Хуухуухуухуухуу».

«Тинкер рададада поокаа» - произнес Цзин.

Торопыга выдал длинную речь. Через минуту он остановился и в ожидании уставился на Тинкер.

Тинкер снова поднесла телефон к уху. - «Что он сказал?»

«Рядом с тобой стоит ящик. В нем содержится что-то, принадлежащее Высокородному Ютакаджодо. Только ты должна завладеть этим, но будь осторожна».

«Почему осторожна?» - спросила Тинкер.

«Я не уверен» - ответил Цзин. - «Он говорит очень быстро и похоже использует... сленг?»

«Драконий сленг?»

«Да. Возможно. Мне кажется, ящик может навредить тебе, если ты не будешь осторожна».

Тинкер посмотрела на раскиданные по комнате высокие кучи ящиков. - «Как спросить его, какой именно ящик?»

«Хуунааааахаааа».

Тинкер осторожно повторила слово.

В дальнем конце комнаты под кучей мехов обнаружился большой сундук из железного дерева. Толстая крышка была заперта заклинанием.

Как только Тинкер сосредоточилась на ней, сундук откликнулся яростным жужжанием, ощущаемым ее магическим чутьем. Как будто она стояла слишком близко к пчелиному улью. Должно быть на обратной стороне крышки начертано активное заклинание. Логически, при открытии ключом запирающего заклятия, спрятанное заклятие должно было отключиться.

Скорее всего, при попытке взлома активное заклинание запустит какую-то ловушку. Вопрос в том, какую? Простую тревогу? Или что-нибудь более убийственное? Тинкер уже успела повозиться с магическими замками. Ей казалось, что она способна вскрыть замок, хотя эта мысль могла принадлежать ее раздутому самомнению. Тинкер была не уверена в том, насколько она осведомлена по части магии, по сравнению с самими эльфами.

Она взглянула на замок. - «Это эльфийская магия».

Пони и Яростная Песня посмотрели на сундук и утвердительно кивнули.

«Превращения дерева и металла — это магия Клана Камня». - пробормотал Пони, оглядываясь на Царапину от Шипа. - «За огромную цену они изготавливают такие сундуки для других кланов. Когда заказ готов, владелец сам выбирает ключ».

Вряд ли они украли его, не попытавшись открыть. Учитывая его безупречный вид, скорее эльф-владелец сундука сотрудничал с Они.

«Он не мог принадлежать Воробьихе?» - спросила Тинкер.

Яростная Песня щелкнула языком — у эльфов это значило то же, что пожать плечами - «Она пользовалась презрением всех секаша, чтобы сохранить свои дела в тайне. Я дольше всех была с ней, но не помню, чтобы у нее был такой сундук».

Они займутся сундуком позже, сейчас надо найти пропавших детей. Тинкер послала Маленькую Цаплю, шесть пехотинцев и одного тэнгу доставить сундук в Маковую Лужайку, и направилась дальше в клетки для разведения.

Она уже отчаивалась найти в живых хоть кого-то из детей. Дойдя до конца лабиринта, они обнаружили еще один огромный внутренний двор. В твердо спрессованной грязи были выкопаны ямы, заполненные мусором, мочой и фекалиями.

«Это отхожее место?» - спросила Тинкер. Дыры были слишком большими для того, чтобы быть уборными, но слишком маленькими для чего то еще.

«Это загон для пленников» - сказал один из тэнгу.

«О боже» - прошептала Тинкер, увидев как в ближайшей дыре что-то зашевелилось и заскулило. - «Вытащите их оттуда!»

Один из пехотинцев Клана Огня спустился в дыру и вытащил хныкающего ребенка. Это был мальчик, по сравнению с солдатом касты лэдин он смотрелся совсем маленьким. Осознав, что его освободили, и он наконец-то может безопасно отреагировать на все пытки, мальчик разразился безудержным воем.

«Этому нужен лекарь!» - прокричала другая из солдат, передавая безвольное тело второго мальчика из ямы в руки ожидающих взрослых. Его левая рука была сломана в стольких местах, что уже мало походила на руку. Один из пехотинцев вытащил написанное на клочке бумаги заклинание и приложил его к едва двигающейся груди подростка.

«Здесь еще одна!» - прокричал коммандос ЗМА от дальней ямы.

Поднятая крошечная голая эльфийка круглыми глазами смотрела вокруг и шарахалась от людей. Увидев Тинкер, она рванула к ней, вытянув вперед руки.

«Все в порядке!» - крикнула Тинкер, в то время как Царапина от Шипа поймала Пони за руку, в которой он держал меч. - «Все хорошо! Она просто испугана».

Тело крошечной эльфийки было сплошь усеяно синяками - от фиолетовых до болезненно зеленых и бледно желтых. Она крепко обхватила руками Тинкер, явно не собираясь отпускать.

«Похоже она думает, что ты домана Клана Камня» - пробормотала по-английски Яростная Песня, кивая в сторону разозлившейся и притихшей Царапины от Шипа.

«Кья» - произнесла маленькая эльфийка. - «Кья. Кья».

«Что она говорит?» - Тинкер спросила Яростную Песню.

Яростная Песня на секунду прислушалась и затем очень неуверенно произнесла. - «Кья?»

«Что это значит?»

«Так говорят утята». - ответил Пони.

«Утки говорят — кря» - сказала Тинкер.

«Взрослые утки говорят - кря». - возразил Пони. - «Утята говорят — кья».

Маленькая эльфийка серьезно кивнула - «Кья».

«Нам придется проверить, не вынашивает ли она ребенка». - пробормотала по-английски Яростная Песня.

«Она же только пара!» - запротестовала Тинкер. Она думала, что эльфы не могут забеременеть до достижения большинства.

«Если ей больше пятидесяти, она может забеременеть» - мягко ответила Яростная Песня. - «Так же как одиннадцатилетняя человеческая девочка, если ее изнасилуют».

Обыскивая другие ямы, они нашли прячущуюся за кучей мусора девочку, вооруженную костью от ноги какого-то животного. Пока солдаты убеждали ее обменять свое страшное оружие на дубинку одного из коммандос, Рики проскользнул к Тинкер. Без крыльев и боевого окраса он почти мог сойти за обычного человека.

«Я не хочу пугать детей» - тихо произнес Рики на английском. - «Если кто-нибудь из моих знал об этом и не сообщил, я сверну ему шею».

«Что ты нашел?» - спросила Тинкер.

«В кухне было два ребенка». - ответил Рики. - «Один уже был разделан под жарку».

Тинкер подавила вскрик и крепче прижала к себе маленькую эльфийку. Семь детей стали жертвой таких пыток только из-за того, что они не принадлежали к Клану Ветра? - «Кое-кто заплатит за это».

Для защиты территории прибыли две Руки Виверн и толпа королевских пехотинцев касты лэдин. Вероятно, их послал через Мейнарда Принц Настоящее Пламя. Убедившись, что детей отвезут в больницу, где о них тщательно позаботятся лекари Клана Ветра, Тинкер направилась на железнодорожную станцию. Царапине от Шипа не хотелось покидать детей, но как только секаша поняла цель Тинкер, она согласилась помочь.

Тинкер сдерживала свою холодную ярость, пока Роллс ехал обратно к станции. От ее платья тянуло запахом ям для пленников. Она ворвалась в здание, в тысячный раз за сегодняшний день жалея о том, что не может раскидывать по округе танки одним словом и жестом.

Группка эльфов, управлявших станцией остановилась как вкопанная, увидев ее и секаша.

«С кем говорил мой кузен?» - прорычала Тинкер.

«С этим» - Царапина от Шипа указала на одного из эльфов Клана Ветра.

Эльф испуганно дернулся назад от напавшей на него Тинкер.

«Ты видел, что с поезда сошли дети, и не сделал ничего, чтобы помочь им?» - спросила Тинкер.

«Доми, они были не из моего клана» - он был полностью уверен в логичности своего ответа.

«Это были дети! Ты ведь знал, что это были дети, ведь так?»

«Да, доми» - тихо произнес эльф, все еще не улавливая смысл разговора.

«Ты знаешь, что мы ведем войну с Они. Что они замучают и убьют любого, кто не сможет защититься».

Его наконец-то озарило, он увидел большой знак с надписью: «Она На Что-то Злится». Ему стало не по себе. - «Да, доми».

«И ты просто дал им уйти?»

Не будь она так взбешена, было бы даже забавно наблюдать, как он осознает, что за правдой последует неминуемое наказание, но, будучи эльфом, он не мог соврать. - «Доми, я... мне... мне было все равно, что произойдет с ними».

Последний раз, когда кто-то ее настолько разозлил, она избила виновника ломом. Тинкер крепко сжала кулаки, сдерживая желание превратить эльфа в кровавое месиво. - «Убирайся».

«Доми?» - эльф посмотрел на разные двери, не зная, куда она посылает его.

«Иди домой, пакуй вещи и убирайся вон из Питтсбурга» - рявкнула Тинкер. - «Ты в Западных Землях не останешься. Я не потреплю присутствия здесь таких как ты — вы настолько ослеплены своей мелочной ненавистью, что заставляете страдать из-за нее абсолютно незнакомых вам детей».

«Доми! Прошу, здесь моя семья».

«А мне не важно!» - Она махнула рукой в сторону клеток для разведения и железного леса за ними. - «Радуйся, что я не выкидываю тебя в лес на радость местных тварей. Радуйся, что я не позволяю, чтобы тебя изнасиловали, избили до потери сознания и съели Они. Радуйся, что у меня больше морали, чем у тебя!»

Лицо эльфа больше напоминало маску мертвеца. - «Да, доми».

«Убирайся! Сейчас!» - заорала Тинкер.

Он поклонился и убежал.

Она повернулась к другим эльфам Клана Ветра, наблюдавших за этой сценой с открытыми ртами. - «Если кто-нибудь из вас допустит, чтобы еще один ребенок пострадал — будь то человек или эльф Клана Камня, или тэнгу — неважно, какой расы, если кто-нибудь допустит, чтобы пострадали еще дети, я выпровожу вас из города!»

Трясясь от гнева, Тинкер выскочила с вокзала. Только дойдя до Роллса, она осознала, что ее поступок означал, что она обладает властью выкинуть эльфа из Западных Земель.

«Я же могу это сделать, так ведь?» - Тинкер спросила Пони. - «Я могу приказать ему уйти из города?»

«Да, доми, ты можешь это сделать. И, учитывая нашу войну с Они, было мудро привести его в пример остальным».

ГЛАВА 7: КОЛЫБЕЛЬНАЯ КАМНЯ

Масленка первым услышал вой — тонкий, ужасный звук. Пройдя по коридорам больницы в поисках его источника, он наткнулся на Виверна, смотрящего на маленькую дрожащую кучку грязных лохмотьев на полу. Масленке понадобилась минута, чтобы распознать в этой массе истерически завывающего эльфа.

«Почему о нем не позаботились?» - спросил он Виверна.

«Весь персонал больницы занят остальными» - ответил королевский секаша. - «Этот эльф не сильно пострадал».

Виверн использовал мужской пол, говоря о ребенке. Может быть, это Шелест Листьев? Или это другой ребенок, а тело музыканта лежит среди умерших? Как бы то ни было, мальчик не перестанет плакать, пока его не вымоют, накормят и успокоят. Виверн расстроено и беспомощно взирал на ребенка.

«В другом крыле есть ванная комната» - подсказал Масленка.

Виверн одарил его взглядом оленя, застывшего в свете автомобильных фар. Масленка еще ни разу не видел такого выражения лица у секаша. Видимо, забота о детях не входила в обучение воинов.

«Ты можешь взять его под свою ответственность?» - спросил секаша.

«Да» могло обозначать нечто большее, чем просто купание ребенка. Масленка взглянул на Радость, стоявшую прижавшись к дверному косяку, как будто только это мешало ей пуститься наутек. С ней бы произошло то же самое, или даже хуже, если бы Масленка не заметил ее на станции и не взял под свою защиту.

Что значил еще один ребенок? У него в квартире еще оставалась одна свободная спальня.

«Да» - ответил Масленка. - «Могу».

Секаша коротко кивнул, а затем с сомнением спросил. - «Ты сможешь его унести?»

Масленка хотел было ответить «Да», но затем задумался. Ему необходимо пронести пару через полбольницы и множество дверей. Мальчик был меньше него, но ненамного. - «Ты не мог бы отнести его до ванной комнаты?»

Как только секаша взял его в руки, ребенок завыл еще громче. Воин стоически проигнорировал рев и проследовал за Масленкой по коридору.

В начале лета больница была местом загадочным и неизвестным. Масленка даже не мог точно сказать, где она находится за пределами анклавов. Однако, после того, как он доставил туда раненного Ветроволка в канун летнего солнцестояния, Масленка стал постоянным посетителем больницы, то и дело навещая Тинкер, когда она выздоравливала после очередных «приключений». К этому моменту он уже досконально изучил здание. Ванная комната представляла собой огромное помещение, выложенное плиткой успокаивающего синего оттенка. Душевые на входе позволяли смыть грязь, чтобы потом уже чистым залезть в огромное джакузи, достаточно большое, чтобы вместить целую футбольную команду.

Секаша поставил мальчика на пол и отошел.

«Тихо, тихо» - Масленка осторожно снял остатки разорванной в клочья одежды, пропитанные грязью, кровью, мочой и калом. Под лохмотьями скрывались огромные синяки и раны, покрытые коркой грязи. Они почти налысо остригли мальчика - были видны порезы от ножа. В добавок к этому, в оставшуюся щетину втерты экскременты. Нос сломан, а оба глаза распухли и не открывались. Кровь текла у него из ноздрей, пока он заливался безудержными рыданиями.

«Ты в безопасности. Теперь ты в безопасности». - Масленка чувствовал себя абсолютно беспомощным. Что он мог сделать, чтобы все исправить? Бедняга вышел с вокзала прямиком в ад.

… его мать абсолютно неподвижно лежала на кухонном полу, отец медленно опускался на колени, раскинув руки, рыдая и отрицая то, что только что совершил...

Есть вещи, которые никак не исправить. Они прячутся в тебе как черные дыры. Ты же изо всех сил стараешься вести себя так, будто все в порядке.

«Скосит колосья свет золотой, в сумерках скроется край дневной». - Масленка тихо затянул эльфийскую песню, которую ему часто пела мама. - «Небо окрасит сирень и шалфей, песню свою запоёт соловей».

Маленький эльф уткнулся в него и замолк. Мягко напевая колыбельную, Масленка старательно смывал грязь. Поток черной воды протянулся от ребенка к стоку. Было сложно одновременно петь и работать мочалкой. Заметив, что Виверн ушел, Масленка почувствовал странное чувство одиночества.

Радость села рядом с ним и запела - «Быстрые тени мелькают в ночи, и светлячки, словно искры свечи. Соткётся ткань ночи светом луны. Спи, засыпай, закрой глазки свои».

Вдвоем они пели и мыли пару. Когда с него наконец-то стала течь чистая вода, Масленка перенес ребенка в джакузи. К его удивлению, Радость разделась и тоже залезла в воду. Он подозревал, что похожая на бассейн ванна предназначалась для совместного купания, но он не задумывался над тем, что это подразумевало.

Забравшись в джакузи, Радость просяще посмотрела на него. - «Сама?»

Масленка вздохнул. Коготок увяз, всей птичке пропасть. Немалая часть грязи с мальчика перекочевала на него — ванна не помешает. Он разделся, смыл с себя грязь и залез в воду.

ГЛАВА 8: КАК ПО ЧАСАМ

Томми надо было позаботиться о миллионе вещей для предстоящих гонок. Он высчитал, сколько денег из начального капитала уйдет на текущие расходы, и какой суммой можно рискнуть на ставках. Ему надо платить зарплату, пополнять запасы продуктовых ларьков, не говоря уже о налогах. Да, он удвоит свой капитал за счет вступительных взносов, но до этого еще предстояло потратиться. И, наконец, какую-то сумму придется выложить прямо сейчас, чтобы другие семьи не голодали до начала гонок. Вступительные взносы более чем окупали выигрыши, которые необходимо выплатить победителям, так что лучше не скупиться. Он установил начальные коэффициенты, закачал сводную таблицу себе на планшет и убедился, что у всех его кузенов есть рабочие телефоны.

«Помните, ваш предел пять сотен». - Томми прошелся по комнате. - «Если будут предлагать больше, позвоните мне. Нам нужно четко следить за балансом, звоните после каждой ставки. Эльфы очень нервные, не держите оружие на виду. Будьте осторожны. Помните, город еще кишит Они».

«Дэнни. Йойо. Зиппо. Куинн». - Проходя мимо подростков, он ткнул каждого из них в грудь. - «Вы будете охранять убежище. Если эльфы знают, где мы, Они тоже могут это выяснить и напасть ради еды, денег и секса. Позвоните Бинго, если увидите кого-нибудь подозрительного, он будет ближе всех к убежищу. Если на вас выйдут эльфы, не давайте им повода убить вас».

«Все как обычно — только теперь мы занимаемся этим для себя».

* * *

Телефон звонил не переставая, сообщая Томми самую свежую информацию о состоянии ставок в Питтсбурге. Все данные он записывал в сводные таблицы. В списках имен Томми приметил нескольких бывалых игроков. Они тщательно взвешивали все шансы и были абсолютно хладнокровны в своем выборе. Остальной же город от всего сердца поддерживал своих любимцев.

Все без исключения эльфы ставили на Синее Небо. Они верили, что священная каста секаша — это воплощенное совершенство. Зная, каков этот полу-эльф на трассе, Томми сомневался, что может критиковать их за это.

Люди разделились на множество фракций. Молодежь, считавшая Эльфдом своим миром, ставила на команду Тинкер или на Большое Небо. Команда Джона выиграла последние гонки благодаря своему специально модифицированному Дельта ховербайку и «идеальному» гонщику. Команда Тинкер оставалась сильным соперником, хотя Масленка не настолько агрессивный гонщик, как его кузина. Их сила - опыт и простой Дельта ховербайк. Эта команда всегда состояла только из людей. То, что Тинкер магическим образом превратилась в эльфа и стала женой Ветроволка, сильно попортило их репутацию.

Старшее поколение не ставило на фаворитов. Они считали, что Питтсбург все еще принадлежит Земле и людям и поддерживали аутсайдеров. Затем шли ставки, связанные с определенной политической идеологией, или от тех, кто решил, что ему сегодня посчастливится. Но эти ставки обычно были не на победу, а на определенное место.

Он был на гоночном треке, когда обнаружил, что телефон перестал звонить. Томми вынул трубку и проверил мощность сигнала. - «Трикси, у тебя работает телефон?» - он спросил полу-Они за прилавком продуктового ларька.

Она вынула мобильник и взглянула на экран. - «Неа, нет связи».

Он поднялся в офис у гоночной трассы и попытался воспользоваться городским телефоном. Глухо.

Трикси проследовала за ним. - «Как думаешь, что это значит?»

«Возможно, Они атакуют город». - Томми выругался. - «Нам только и не хватало, чтобы эльфы опять подняли военное положение».

«Ну теперь мы будем две недели подряд есть хотдоги».

Томми взял микрофон системы громкой связи. - «Я направляюсь в город. Надо еще что-нибудь привезти?»

Откуда-то из за продуктовых ларьков раздался крик.

«Что он сказал?» - у Трикси были человеческие ушки и соответствующая им острота слуха.

«Туалетная бумага». - Томми затянул бандану и направился к ховербайку.

«Я пытался позвонить тебе» - Бэйб передал ему список ставок.

«Все телефоны вышли из строя» - Томми ввел информацию в таблицу. Бэйб принял только четыре ставки, одна из них на максимальную сумму в пятьсот долларов на победу команды Провидение. Это была достаточно новая команда, состоящая только из тэнгу. Они участвовали только в шести гонках и еще ни разу не заняли какого-либо места. Ничто не говорило о том, что они смогут сорвать куш сегодня. Такая большая ставка на одного из самых безнадежных аутсайдеров требовала немедленного исправления шансов на выигрыш. - «Черт, какого хрена все телефоны вырубились именно сейчас!»

Кэндзи Тошихико - он не помнил кого-нибудь с таким именем. Большинство японцев в Питтсбурге были тэнгу. - «Я не хочу принимать ставки вслепую. Сообщи всем — я прекращаю запись».

Дуг принял пятьсот на команду Провидение. И Син тоже. Томми выругался, и записал данные. Если все его кузены примут по максимальной ставке на одного и того же аутсайдера, и Провидение выиграет, его вместе со всей семьей поимеют по королевски. Им придется выложить не только все деньги, оставленные на уплату долгов, но и весь заработок с гонок с платой за участие.

Он проверил телефон. По прежнему нет связи.

«Сука, сука, сука, сука!» - Томми в ярости ударил Сина.

«Мы просто откажемся от всех ставок». - Син отшатнулся, увернувшись от удара.

«Мы не можем!» - заорал Томми. - «Гребаные в жопу эльфы и их чертова честь! Для них ставка — это обещание! Если мы надуем их со ставками, они отымеют нас по полной, потому что им известно, что мы полу-они!»

«Кто-то пытается нас нагреть!»

«А ты думал, я об этом не знаю? Я найду и убью этих сволочей. Сообщи всем. Больше никаких ставок!»

Кто бы ни пытался подставить их под удар, он делал это с невероятной точностью. Они успели закрыть все конторы за один час, но урон уже был нанесен. Двадцать ставок, все на максимальную сумму, все сделаны за несколько минут после того, как телефоны отключились. Десять тысяч долларов с выигрышем в полмиллиона долларов.

«Все ставки на победу» - уточнил Бинго, когда они собрались в убежище.

«На появление на финише и на определенное место идет меньший коэффициент» - отрезал Томми.

«Какого черта они думают, что команда Провидение победит?» - сказал Бинго. - «Большое Небо побеждали всех и вся перед тем, как эльфы закрыли город. И есть еще команда Тинкер, и Банзай и Че?»

Томми разговаривал со всеми командами. Все убедили его, что будут участвовать. Некоторые из них могли соврать, пытаясь подставить его, но не Тинкер или Большое Небо. Они были слишком привязаны к благородным эльфам и являлись фаворитами. - «Кто бы это, черт возьми, не был, они запланировали что-то еще. Они попытаются сжульничать. И нам надо узнать, как».

ГЛАВА 9: ЦАРАПИНА ОТ ШИПА

Масленка вымыл четверых несчастных и проследил за тем, чтобы их одели в простую одежду, накормили, напоили лекарствами и уложили по кроватям. Он пытался определить свои обязательства по отношению к ним, когда на него вышла Царапина от Шипа.

«Забери детей и едь домой» - сказала она.

Он четко и ясно услышал ее приказ, но все равно ответил - «Я не понимаю».

«Детям нельзя здесь оставаться. Забери их и уезжай».

«Почему они не могут остаться? Персонал пытается вытурить их? Тинкер не позволит...»

«Клан Ветра здесь ни при чем». - ответила Царапина от Шипа. - «Лесной Мох узнал о детях. Он вскоре прибудет сюда заявить свои права на них. Нельзя допустить, чтобы он забрал их. Забери детей и уезжай».

Он сел, ноги отказались держать его. - «Я, я не знаю, всех?»

Царапина опустилась на колени перед ним и крепко взяла его за руки. - «Прошу. Он безумен. Если Они не свели его с ума пытками, то триста лет одиночества сделали это за них. Он отчаянно стремится к физической близости. Принц дал ему Виверн только мужского пола, и он пытался добиться их благосклонности. Никто из персонала Имбирного Вина не останется с ним в одной комнате без уважительной причины — его действия настолько близки к насилию, насколько он может себе это позволить и не быть наказанным. В течение часа после смерти Сына Земли Лесной Мох пытался зажать даже меня. Нельзя, чтобы дети попали к нему в руки, особенно после того, что им пришлось пережить».

«Мы не можем ему отказать?»

«Он домана. Если он придет сюда, готовый к бою, то только Волк Который Правит и Принц Настоящее Пламя смогут его остановить. Вице-король не может отрицать его права на детей, так как они принадлежат к Клану Камня, а принц пожертвует ими ради сохранения мира».

И какого черта он будет делать с пятью детьми, четверо из которых только что прошли все круги ада? Но она права — он не может отдать их Лесному Мху. Они уже стали для него большим, чем просто группка эльфов. Они - это эмоционально хрупкий Ячменное Поле, маленькая Уточка, она не могла вспомнить своего настоящего имени и только нервно крякала, Шелест Листьев, который только радовался, что Радость не попала в засаду, несмотря на то, что Они раздробили молодому музыканту руку, и стойкая Заросли Рогоза. Масленка знал их в лицо и по имени, и хорошо изучил их сильные и слабые стороны. Даже Ячменное Поле, перестав плакать, продемонстрировал невероятную способность к восстановлению, но им не справиться с взрослым эльфом, требующим от них физической близости.

«Хорошо. Я заберу их к себе». - Это большой город. Вряд ли Лесной Мох сможет их найти, но на стороне эльфа была магия. - «Как долго мне надо будет прятать их от него?»

«Как только они проснутся и им объяснят всю ситуацию, они могут решить, что делать дальше. Если дети решат остаться с тобой, им будет не страшен Лесной Мох. Виверны не позволят разрушение общины».

«Даже если я — человек?»

«Право человека на вступление в наше общество должно рассматриваться в суде».

Масленка знал, что она говорит правду, но легче от этого не становилось. Он прекрасно понимал, что многие убеждают себя в том, что говорят правду.

Перемещение детей было воистину невероятной задачей. Их накачали сайджином, так что кроме Радости все спали беспробудным сном. Персонал больницы застелил матрасами грузовой отсек его пикапа, и они уложили туда детей как котят в корзинку. Царапина устроилась на заднем сиденье и, доехав до его квартиры, помогла перетащить детей и матрасы в свободные спальни. Масленка знал, что он делает это во благо, но все равно чувствовал себя ужасно виноватым за то, что выкрал их в бессознательном состоянии из больницы и отвез к себе домой.

К счастью, Масленка поселил Радость в большую гостевую спальню, так что там еще оставалось место для Зарослей Рогоза и Уточки. Шелест Листьев и Ячменное Поле отправились в другую спальню, больше похожую на огромный шкаф. Ему надо будет установить двухъярусные кровати, чтобы дети не спотыкались о матрасы. В больнице им выдали только простыни, так что он должен найти пять теплых одеял до наступления холодов. Завтра он отправится на поиски одежды и обуви. У него только четыре набора посуды. Кладовая на половину пуста.

Новые обязанности надвигались на него как выплывающий из за тумана айсберг. Ему до ужаса захотелось выпить. Он открыл холодильник и уставился на блестящие бутылки с пивом. Его отец находил в них ответ на все маленькие проблемы жизни. Однако, это была немаленькая проблема.

Царапина от Шипа шелохнулась в сгущающейся темноте его квартиры, напомнив ему о своем присутствии. Она останется у него — если он повезет ее обратно к Краю, дети останутся в одиночестве. В своем наркотическом сне они были абсолютно беззащитны, Масленка не мог позволить себе покинуть их. Царапина только недавно прибыла в город и скорее всего не сможет пройти шесть миль до анклавов. Да какого черта, ему пришлось бы научить ее пользоваться подъемником, только чтобы она смогла спуститься с горы Вашингтон.

Желание выпить стало невыносимым.

«Хочешь чего-нибудь выпить?» - По крайней мере он не будет напиваться в одиночку. - «У меня есть узо, абрикосовое вино, медовуха». - Масленка собирал напитки, которые могут понравиться Тинкер, так как после превращения пиво ей опротивело. - «Воды?»

«Узо» - произнесла Царапина своим хриплым шелестящим голосом - «Пожалуйста».

Масленка на пару-тройку сантиметров наполнил пахнущей анисом жидкостью одну из стеклянных банок, которые он использовал вместо стаканов. Открыв бутылку холодного пива, он отнес ей «стакан» и прошел дальше на балкон, откуда открывался вид на Питтсбург. Подальше от искушения содержимого холодильника.

Она подошла, облокотилась на перила рядом с ним и молча пригубила напиток.

Обычно, все, кто к нему приходил, смотрели на лес, игнорируя город и любуясь густым ковром зелени. Когда наступала ночь, в Питтсбурге зажигались огни, и город становился похож на сверкающую арену цирка. Но его гости продолжали смотреть на блуждающие огоньки, танцующие в зарослях железного леса. Как будто расстилающийся внизу город был невидим.

Пока Царапина от Шипа изучала Питтсбург, Масленка вдруг осознал, что, не считая Тинкер, все его гости были людьми с Земли. Они отправлялись на Эльфдом в поисках новых и странных ощущений.

«Что думаешь?» - спросил он Царапину.

«Я вспомнила себя, когда мне было столько же, сколько этим детям. Тогда казалось, что уже знаешь все, что надо знать». - Она покачала головой. - «Я воспитывалась в Храме Холодной Горы». - воительница горько усмехнулась. - «После этой фразы ты должен быть поражен и восхищен».

«Снег падает на Храм Холодной Горы, дитя живого камня, твердой, сильной скалы» - Масленка пропел припев эпопеи Урожая. - «Даже мы в Питтсбурге знаем о Закаленной Стали. Я поражен и восхищен».

Она опять рассмеялась. В этот раз над его словами. - «Эта песня не оправдывает изолированность Храма Холодной Горы. Он находится в дне пути от ближайшего поселения, которое представляет собой не более чем ряды свинарников. Благодаря своему положению Храм Холодной Горы — это полноценный маленький мир в себе. Мы должны были сами выращивать себе еду, поэтому целыми днями мы только тренировались и ухаживали за посевами. Я ненавидела посевы, грязь, жуков. Ты работаешь, работаешь, а потом наступает зима, и надо начинать все с начала. Затем, в один прекрасный день Танец Выдры приехала навестить своего отца. Она услышала, как я ругаюсь на то, что уже в тысячный раз убираю эти чертовы сорняки, рассмеялась и принялась помогать мне, сказав, что уже нэ хэ когда ей в последний раз приходилось заниматься прополкой. Я была поражена. Как же ей удалось избежать прополки? Даже ее великий и знаменитый отец, Закаленная Сталь, боролся с сорняками».

Масленка закрыл глаза — на него нахлынуло какое-то головокружение. Нэ хэ было сокращением от кэтат нэ хэ, что обозначало - «не счесть лет». Подразумевалось, что рассказчику не хочется сидеть и высчитывать, когда именно произошло событие. Эта фраза могла обозначать любой промежуток времени от десятилетия до тысячи лет. Эльфы чаще использовали нэ хоу - «не счесть миллионов лет». Кукольные шоу о Закаленной Стали, спасающем мир от голодания всегда начинались с «Нэ хоу, великий голод охватил мир...». Масленка всегда думал, что Закаленная Сталь мертв, как пилигримы Плимутского Камня. Однако, вот эта эльфийка очищала сады от сорняков бок о бок с легендарным монахом-воином.

«Танец Выдры стала Первой Длинного Ветра, главы Клана Ветра». - продолжила Царапина, явно не подозревая, какое смятение вызвали ее слова. - «Она рассказала о своей жизни при дворе, как она весь день только и делала, что защищала своего домоу или тренировалась, и не убирала никаких сорняков. Для меня это был рай».

Он понял, почему дети напомнили ей о ее собственной молодости. - «И ты оставила все позади, чтобы отправится ко двору».

«На следующий день, после того, как я получила меч, я покинула Храм Холодной Горы и больше никогда туда не возвращалась». Царапина попыталась сделать еще один глоток и обнаружила, что ее стакан пуст. Она протянула его Масленке - «Можно мне еще?»

Имея за плечами столько лет тренировок, Царапина от Шипа определенно могла следить за тем, сколько она пьет. После долгих раздумий по поводу собственного состояния, Масленка взял себе еще одно пиво. Возвращаясь на балкон, он вспомнил, как она начала разговор: тогда казалось, что уже знаешь все, что надо знать. Она имела в виду, что обнаружила жестокую правду, о которой даже не подозревала?

«Значит, жизнь при дворе захватила тебя врасплох?»

Склонив голову, она обдумала вопрос. - «Захватить врасплох подразумевает, что ты быстро обнаруживаешь, как все летит кувырком. Обитатели Холодной Горы запредельно честны, четко следуя вере в то, что вранье — это грех. При дворе же все тщательно плетут ложь из множества истин и носят ее как маску. Прошли годы перед тем как я увидела настоящего Сына Земли, и поняла, что ошиблась, поступив к нему в услужение. Если бы я ушла, он бы лишился своей и без того шаткой репутации при дворе».

«И ты осталась».

«Это была ошибка». - прошептала она. - «Мы могли терпеть его напыщенную придурковатость при дворе, но он проявил себя трусом на поле битвы, подверг весь Эльфдом опасности ради собственной выгоды, и чуть не вовлек нас в фанатичное истребление полезного союзника». - Под «мы» она имела в виду пятерых секаша Руки Сына Земли. - «Я была его Первой. Расправиться с ним было моим долгом».

«Мне жаль».

Она схватила его за ворот рубашки, притянула к себе и крепко поцеловала. От нее пахло кожей и анисом. Она целовала его так, будто тонула, а он был воздухом.

«После того, как я обезглавила его, я стала для всех невидимкой. Никто не замечает меня. Я, я знаю, они считают, что я поступила правильно, меня бы казнили прямо на месте, будь по другому. Но им страшно думать о том, что с нами будет, и они не хотят показывать своего страха и...и...»

«Я вижу тебя» - прошептал Масленка. - «Ты прямо здесь со мной и ты прекрасна».

Она снова притянула его к себе, крепко, отчаянно целуя, вдыхая его.

Чем это все закончится? Он еще ни разу не был с эльфийкой, но будь она человеческой девушкой, эта ситуация точно бы привела их в постель. Она - секаша, смертоносный священный воин, явно они не собираются плодиться как кролики.

И тут Масленка ощутил ее руки на своей коже, в ее прикосновениях чувствовалась та же отчаянная жажда, как и в поцелуях. Похоже, он ошибался, отрицая возможность секса.

Она выросла в монастыре. Возможно, она пьяна, а он пользуется ее состоянием.

Воительница прижала его к стене. Ага, конечно, ну и кто тут кем пользуется? Она склонилась над ним. Оказывается, он на несколько сантиметров ниже нее.

«Нэканаин?» - это был самый вежливый вариант, какой он смог выдумать для - «Какого черта?»

Она отодвинулась. В ее взгляде была обида.

«Ты уверена...» - он судорожно пытался найти правильные слова. - «Что это хорошее место для этого? Что бы «это» не обозначало. - «Может быть лучше в моей спальне?»

«В твоей спальне» - в ее хриплом голосе чувствовалось непреодолимое желание и обещание.

Он провел ее по квартире, эмоции бурлили в нем, грозя захлестнуть с головой. Он хотел ее, всегда хотел, хотел услышать ее страстные вздохи — хотел с того самого момента, когда впервые услышал её голос. Здравомыслящая и рассудительная часть его разума едва не сдалась под напором нахлынувшего желания, но всё еще действовала, приводя холодные логические доводы против этого безумия. В квартире полно детей. Она — секаша, и вполне может убить его, если он расстроит ее. Такие дела для него добром не оканчиваются.

Затем они оказались в его спальне, дверь надежно закрылась, и здравомыслящая часть замолкла, как только Царапина толкнула его на кровать. Где-то по пути с балкона в комнату она успела выскользнуть из чешуйчатой брони. Под ней оказался бледный камисоль, туго обтягивающий на удивление полные груди, учитывая, насколько худой она смотрелась в броне. Увидев, как она высвобождается из кожаных штанов, он осознал, что ему тоже стоит раздеться. Он скинул кроссовки, снял рубашку и расстегнул штаны. Она схватила и стянула с него джинсы. За ними последовали и трусы. Она нежно застонала, увидев, насколько он готов для нее. Он потянулся к ней, и она одним танцующим движением взлетела на кровать, поцеловала и опустилась на него. Они делились друг с другом своим восхищением в неразрывном поцелуе. Они слились так, словно были сделаны друг для друга. В каждом движении ее бедер чувствовалось невероятное наслаждение и пламя.

Потом они лежали, все еще не отрываясь друг от друга, деля одно дыхание на двоих. Ее коса расплелась, волосы струились по лицу и плечам. Она улыбнулась и провела кончиками пальцев по его улыбке. С некоторым опозданием, но в нем снова проснулся голос логики,шепча, какое это было безумие, но он чувствовал ее в своих руках и больше ничего не хотел знать.

ГЛАВА 10: ПОХОД ЗА ТРУСИКАМИ

Запертый загадочный ящик Они действовал на нервы всем в анклаве. Чтобы немного всех успокоить, Тинкер позволила затащить себя в ванную. От нее до сих пор несло клетками для разведения. Ее брала дрожь при одной мысли о вшах, клещах и всем остальном, что она могла подхватить, пробираясь через этот гадюшник. После всего, что с ней сегодня произошло, глубокое очищение и пара крепких напитков точно не помешают. Однако, она отчаянно не хотела тратить на это время.

«Пока лишний час ничего не изменит». - Яростная Песня проверила волосы Тинкер на паразитов и сейчас натирала ей спину. Тинкер еще стеснялась эльфийской традиции совместного купания обоих полов, но, чтобы полностью очиститься, ей нужна была помощь. По крайней мере в компании Яростной Песни у нее не было странного ощущения «я изменяю своему мужу», которое бы обязательно возникло, займись Пони ее омовением.

«Если бы утром мы прибыли на станцию на пару минут позже... ай!» - Яростная Песня легонько тюкнула ее по макушке. - «Не изводи себя всеми «если бы». Мы прибыли вовремя и спасли кузена».

«Но...»

«Никаких «но». Мы пришли вовремя». - Яростная Песня обняла Тинкер и поцеловала ее в висок. - «И сейчас лишний час ничего не изменит. Тебе надо позаботиться о себе прежде, чем ты сможешь позаботиться о других».

Тинкер облокотилась на Яростную Песню и доверилась инстинктам Обязанной.

Яростная Песня обладала раздражающей способностью находить правильное решение в любой ситуации. Только бы избавиться от ощущения, что она права только потому, что они уже опаздывают на несколько дней.

Тинкер подозревала, что слуги семьи Ветроволка сожгли ее платье. От него не осталось и следа. Ее уже начинало бесить то, как одежда растворялась за ее спиной. Весь человеческий гардероб остался позади, когда Виверны практически силой увезли ее на Аум Ренау. У пропавшего платья были убраны рукава, укорочен подол и добавлены карманы. Это был уже второй или третий подогнанный под нее наряд, который она испортила до такой степени, что слугам пришлось избавиться от него. Они оставили два новых традиционных платья как возможную замену пропаже. Тинкер отчаянно не желала работать в длинном развевающимся наряде тонкого шелка, особенно при стоградусной жаре.

Настало время позаимствовать, выпросить, или выкрасть костюм получше.

В последние недели все секаша успели обменяться спальнями в соответствии с ее выбором членов Руки. Будучи Второй Тинкер, Яростная Песня поселилась через две двери от нее. Тинкер была не уверена, как следует входить в спальню секаша. К ней с Ветроволком все забегали и выбегали без всякого предупреждения. Однако, воины всегда вооружены, даже принимая ванну, они держали идже поблизости. Было рискованно вламываться в комнату Яростной Песни без предупреждения.

Только Тинкер хотела постучать, как из за двери донесся голос Яростной Песни. - «Заходи, доми».

«Иногда ты меня пугаешь», - проворчала Тинкер, переступая через порог.

«Я знаю звук твоих шагов», - на Яростной Песне до сих ничего не было кроме татуировок. Ради Тинкер она натянула обтягивающие шортики черного шелка. - «Мы выучиваем каждую манеру ходьбы, чтобы знать, кто двигается вокруг нас».

Несмотря на недавний переезд, в комнате уже чувствовался дух Яростной Песни. Большую часть помещения занимало оружие — от стенда с ее броней из чешуи виверны и идже до настенных полок, на которых красовались различные луки, пистолеты и ножи. То там то здесь проглядывались человеческие сувениры: книжный шкаф, забитый томиками в мягких обложках и мангой, стопки винтажных дисков, коллекция скейтбордов, и невероятное количество плюшевых игрушек Hello Kitty в готическом стиле. Больше всего ее поразил постер гонок на ховербайках. На нем была изображена сама Тинкер, входящая в поворот прямо перед трибунами, с ног до головы покрытая грязью, в сантиметре от земли, в попытке проскользнуть под лидером гонки, взявшим слишком большую высоту. Прекрасный снимок. На нем не было показано, что произошло секундами позже — этот тупой кретин резко опустился, пытаясь отрезать ей путь, и врезался в нее, разбив оба ховербайка и чуть не угробив их самих.

«Не верю своим глазам». - Тинкер указала на постер. - «Таракан начал продавать их еще до... ну, ты знаешь... всего». До Ветроволка. До Они. До нее и Яростной Песни.

Яростная Песня самодовольно ухмыльнулась. - «Копия номер четыре».

«Да ты прикалываешься!» - Тинкер наклонилась поближе, чтобы убедиться самой. Таракан входил в их экипаж механиков, но чаще выполнял роль коммерческого директора. Отлично разбираясь в принципах продвижения товара, он пронумеровал все постеры и продавал их «ограниченным тиражом». В углу этой копии ровным почерком было выведено «4/50». Она точно знала, что первый постер Таракан всегда оставляет себе, а она с Масленкой получают второй и третий. - «Ну вот, теперь ты официально очень пугающая».

Яростная Песня рассмеялась и натянула шелковый камисоль в тон шортикам. Она выглядела как модель в рекламе нижнего белья — фигуристая, длинноногая и идеально подтянутая. - «Я увидела, как он фотографирует, и попросила сделать мне копию. Он рассказал мне, что собирается использовать снимок для печати постеров».

Учитывая любовь Яростной Песни ко всему человеческому, не удивительно, что она была на гонках, но все это казалось очень странным. За всю свою жизнь Тинкер не раз видела, как секаша ходят по городу, выполняя какие-то задания, но она всегда держалась от них подальше. До того, как королева вызвала ее на Аум Ренау, они были для нее безликими незнакомцами. Теперь же, когда их жизни тесно связаны между собой, кажется невероятным, что они всегда находились так близко друг к другу, но никогда не общались. Через секунду после момента на снимке гонка закончилась дракой между командами. Яростная Песня стояла так близко, что могла дотронуться до нее, а Тинкер ее даже не заметила. Как она могла не обратить внимания на синеволосую эльфийку? Хотя, в тот момент ей было ужасно некогда — она пыталась выбить зубы другому гонщику.

Яростная Песня коснулась стекла, закрывающего постер. - «Я видела тебя на гонках десятки раз, но в тот день, в тот момент, я внезапно осознала».

«Что осознала?»

Яростная Песня сухо усмехнулась. - «В этом вся хрень. Мой талант хорош для предугадывания «пригнись или умри». Временами он ударяет меня кувалдой с простой надписью - «это важно». Я знала, что полюблю тебя, но не имела не малейшего понятия, как ты войдешь в мою жизнь».

Тинкер посмотрела на нее и перевела взгляд на постер. - «Я была там».

«Я была привязанной к Ветроволку секаша, а ты — человеком. Я не могла представить, как наши жизни могут переплестись. Даже стань мы любовницами, я бы появлялась в Питтсбурге, только когда город посещала Воробьиха».

Не говоря уже о том, что Тинкер бы точно психанула, получив приглашение на свидание от секаша. Хотя, забудь. Честно признаться, ее любопытство не позволило бы ей отказаться. Такая встреча закончилась бы всяко лучше ее свидания с Натаном.

Эта мысль провела ее по темным дорогам воспоминаний к месту, где лежал обезглавленный Натан.

Тинкер отвлеклась на более безобидные вещи, беспорядочно открывая ящики и роясь в их содержимом. - «Что это была за сцена с Царапиной от Шипа? Про войну и мир? Почему мы должны были этим заниматься посреди битвы?»

«Она находилась внутри твоего щита и могла с легкостью убить тебя, пока мы атаковали Они. Поэтому мы были обязаны немедленно договориться о перемирии. Ты должна помнить, всегда помнить, что Клан Камня дважды пытался тебя убить».

«Идиоты. Мы ведем войну с Они. Им надо об этом думать, а не о том, как убить меня. Ветроволку не опасно находиться с ними?»

«Они не посмеют ничего предпринять в присутствии Принца Настоящее Пламя, поддерживаемого Вивернами».

Это было слабым утешением. Никто точно не знал, насколько безумен Лесной Мох. Может быть, он достаточно свихнулся, чтобы проигнорировать королевские войска?

Похоже, у Яростной Песни небольшой фетиш на шелковые шортики и камисоли — два глубоких выдвижных ящика были доверху наполнены этим бельем всех возможных цветов и узоров. Яростная Песня вытащила пару с леопардовым рисунком синего цвета Клана Ветра и предложила ее Тинкер.

«Леопардовые?» - удивилась Тинкер.

«Они будут очень симпатично смотреться на тебе».

Тинкер скинула полотенце и натянула камисоль и шортики. Как всегда, Яростная Песня была права — они смотрелись очень симпатично.

Воительница успокоила Тинкер. - «Его Первая Рука тысячу лет защищали отца Ветроволка, Вой, пока он боролся с Кланом Кожи во время Войн Кланов. А Ветроволк уже полвека находится при дворе. Они хорошо знают об опасности».

Лучше, чем Тинкер — она даже не подозревала, что на нее могут напасть не Они, а Царапина от Шипа. Остальную часть комода занимали футболки. Нужна ей футболка при такой жаре? Нет.

«Нам надо проводить этот обряд перемирия при каждой нашей встрече с ней?» - Раз Масленка заботится о Радости, похоже им еще не раз придется столкнуться с Царапиной от Шипа. Однако, это все было очень странно — из всей Руки Сына Земли на станции оказалась только она.

«Она дала слово. Ты можешь ее не бояться до тех пор, пока мы обоюдно не расторгнем перемирие».

«Правда?»

«Царапина от Шипа достигла идеальности, к которой стремятся все секаша». - Яростная Песня переключилась на Высокий Эльфийский, словно никакой другой язык не мог уловить истины ее слов. Тинкер задавалась вопросом, какой скрытый смысл остался для нее полностью незамеченным. - «Сын Земли проявил себя настоящим идиотом, ведя политические игры на поле боя в компании такой, как она».

Тинкер нашла джинсы. - «Ничего себе, целый комод синих джинсов! Никогда бы не подумала, что ты тряпичница».

«Я боялась, что однажды Питтсбург исчезнет». - Яростная Песня открыла второй ящик и вытащила пару шортов. - «Хмм, думаю, лучше с низкой посадкой».

Тинкер примерила их и посмотрелась в зеркало. - «У меня видны трусики».

«В этом вся фишка».

Тинкер показала ей язык, но шорты не сняла. Они были самой удобной вещью, которую ей приходилось носить с тех пор, как ее утащили на Аум Ренау около трех месяцев назад.

«Мы можем полностью доверять Царапине от Шипа? Что, если она станет Обязанной Лесного Мха или Драгоценной Слезы, и они прикажут убить меня?»

«Это ничего не изменит». - Яростная Песня натянула джинсы клеш. - «По словам Виверн, Царапина от Шипа уже отвергла предложение Лесного Мха».

«А Драгоценная Слеза?»

«Говорят, Драгоценная Слеза не предлагала ей ничего». - Яростная Песня была немного озадачена этим фактом.

Откровенно говоря, несмотря на то, что Тинкер любила свою Руку, она тихо зверела от их постоянного присутствия. Она подозревала, почему Драгоценная Слеза не хочет набирать еще пятерых секаша. - «Ветроволк говорит, что она практически разорилась. Вашу братию очень дорого содержать. Я видела, сколько вы едите».

«За вторую Руку клан бы ее щедро вознаградил. Это своего рода петля. Чем больше у домана секаша, тем больше он может защищать, тем выше его репутация, тем больше секаша будут стараться присоединиться к нему. Клану следует поддерживать своих домана, чтобы оставаться в силе».

«Как Принц Настоящее Пламя и его миллиарды миллионов Виверн?»

«Да. Клан Огня поддерживает его, и может посылать куда угодно, где требуется усиление власти королевы».

Похоже, ей стоило еще раз обдумать мысль о второй Руке. Как она может найти себе больше воинов, не крадя их у Ветроволка? - «Ладно, я понимаю, почему Драгоценная Слеза должна была предложить Царапине от Шипа место у себя. Может быть, она до ужаса боится Царапину? Все таки та обезглавила Сына Земли».

«Драгоценная Слеза обладает многими недостатками, но она не трусиха. Думаю, Глаз Тигра уговорил ее не предлагать Царапине от Шипа место».

«Почему?»

«Трудно объяснить на словах».

«Я терпеливая».

Яростная Песня рассмеялась и надела чешуйчатую броню. - «Ты какая угодно, но только не терпеливая. Но, так как я люблю тебя, я попытаюсь объяснить.

Мы считаемся священными, потому что мы идеальны, но идеальность имеет свои стандарты. Несмотря на то, что у нас с отцом есть разногласия, я признаю, что он один из величайших воинов, которых производила на свет наша каста. Есть только два или три других секаша, способных сравниться с ним. Глаз Тигра не ровня Царапине от Шипа. Он действительно любит свою доми, но обращается с ней как с ребенком. Тогда, у туннеля, она не должна была шептать ему приказ, а он — так громко игнорировать ее. Стыдно, если все Первые будут так вести себя».

Тогда Тинкер думала, что эта парочка выглядит до отвращения мило.

«Глаз Тигра не сможет быть Первым на фоне Царапины от Шипа. Пройдет немного времени и обе Руки будут относиться к ней как к Первой, а такая расстановка сил приведет к катастрофе».

«Важна согласованность», - произнесла Тинкер.

«Да».

«И как нам доставить в Питтсбург секаша, которые нам точно подойдут? Я должна набрать вторую Руку».

Яростная Песня крепко обняла ее и расхохоталась. - «Расскажи мне еще раз, какая ты терпеливая!»

ГЛАВА 11: МАГИЧЕСКИЙ ЗАМОК

Ее Рука как можно громче выражали свое тихое беспокойство. После того, как Яростная Песня рассказала ей, что Глаз Тигра — плохой Первый, Тинкер особенно остро чувствовала молчание Пони позади себя, изучая сундук из клеток для разведения. Похоже, его сочли слишком опасным, чтобы заносить в глубь анклава — он стоял в дальнем углу пустого стойла на каретном дворе.

В отличие от грубых практичных людских гаражей, каретный двор анклава представлял собой святилище транспорта. Пол выложен «елочкой» из глазурованной плитки. Стены покрыты дорогой мореной древесиной. Узорное стекло на окнах сверкало так, будто его только что начистили. Но сундук каким-то образом умудрялся скрываться в тенях.

Он был чуть более полуметра в высоту, метр в ширину и около полутора метров в длину. Никаких швов или соединений. Сундук больше походил на огромный цельный кусок железной древесины, как будто его вырезали прямо из ствола дерева. Семь сантиметров ниже верхнего края начертанный в линию магический замок из восьми фонем отмечал край крышки. Даже стоя в нескольких метрах от сундука, Тинкер чувствовала скрытое внутри активное заклинание. Если ловушка взрывчатого характера, ее энергии хватит, чтобы сравнять с землей каретный двор. У ее Руки был хороший повод для беспокойства.

«Маленький дракон сказал, что ты должна завладеть им, он не говорил, что тебе надо его открывать», - тихо прошептал ей Пони.

«Я попытаюсь открыть его только когда найду безопасный способ», - пообещала Тинкер, зная, что Пони будет в зоне поражения.

Она очень хорошо понимала, почему Драгоценная Слеза хотела уберечь Глаз Тигра от опасности. Но Тинкер не могла отрицать логику, которой следовал секаша, оставшись со своей доми — помимо бомб в туннелях могли скрываться любые другие опасности. Вместе они были сильнее, чем по одиночке.

Тинкер не имела не малейшего представления, как можно безопасно открыть сундук. Она сделала несколько фотографий, сняла размеры и прошла через въезд к сеновалу конюшен. Через открытую дверь сеновала она видела затаившийся в тенях сундук. Пони подошел к ней, все еще молчаливый, но уже не обеспокоенный.

Магия просто превращала материалы в возможности, а заклинания придавали им новую необходимую форму. Запирающие заклятия использовали магию, чтобы переводить сундук в два возможных состояния. В «открытом» состоянии две его половинки были отдельными вещами, а в «закрытом» они сливались в единое целое. Учась создавать магические замки, Тинкер разнесла в щепки несколько сотен кусочков дерева, перед тем как обнаружила, как надо предварительно настраивать запираемый материал.

Сундук сделан из железного дерева. Биоинженерия позволила придать этой супер-плотной древесине прочность высококачественной стали. Обычно стенки сундука достигали четырех сантиметров в толщину. Чтобы их разрезать необходимы особые заклятия и инструменты. Похоже, любая попытка вскрыть сундук запустит ловушку. Даже если ей удастся отключить активное заклятие, она не знает, что находится внутри — разрезание сундука может повредить его содержимое.

Можно использовать обнуляющее заклятие. Но отключив ловушку, оно запрет замок в состоянии «закрыто», и тогда ей точно придется резать сундук. Нужны отмычки и нечто похожее на переключатели, на чем она может испытывать свои способы. Ей нужно поэкспериментировать.

Взорвав подряд несколько кусочков дерева, она вспомнила, почему ненавидит магические замки.

ГЛАВА 12: НАУТРО

Масленку разбудил вой пожарной сирены. Через секунду устройство заглохло, пронзенное деревянным мечом. Его смерть только слегка приглушила звук — остальные сирены в квартире продолжали надрываться.

«Это пожарная тревога!» - прокричал он, предотвращая гибель остальных устройств. - «Что-то горит!»

В какой-то момент посреди ночи Царапина от Шипа успела надеть нижнее белье и разложить около себя оружие. Она прикоснулась к двери, убедилась, что дерево не нагрелось, запустила щиты, распахнула дверь и исчезла в коридоре. Через секунду вой пожарных сирен подхватили дети.

«Черт, черт, черт». - Масленка схватил чистые трусы и, на ходу натягивая их, поскакал за воительницей.

Дым валил из микроволновки. Царапина смотрела на нее с явным намерением продырявить опасное устройство. По всей столовой подобно испуганным мышам метались дети.

«Стой! Стой! Стой!». - прокричал Масленка сквозь вой сирен и детей, останавливая Царапину. Микроволновка отсчитывала восемьдесят семь минут, внутри полыхал пакетик попкорна. Масленка сорвал со стены огнетушитель, распахнул дверцу печи и выстрелил пеной по горящему пакету. - «Все, готово. Теперь осталось только избавиться от дыма, чтобы остановить сирены». Он прошел мимо детей и открыл раздвижную стеклянную дверь на балкон. Снаружи уже вовсю светило солнце — как долго он проспал! - «Все хорошо! Все хорошо! Шум скоро прекратится».

Он прошел к входной двери и обнаружил, что дети соорудили баррикаду из его большого кресла для отдыха и журнального столика. Масленка отнес столик обратно в столовую. Кухонный стол был завален продуктами. Дети успели открыть все коробки и пакетики, от соды до каши. К счастью, они не разобрались, как открывать консервы.

«Извините», - произнесла Радость. - «Мы хотели есть, и я подумала, что мы сможем приготовить поп поп поп».

«Попкорн». - Он произнес слово на английском. В ее первую ночь в Питтсбурге Масленка приготовил Радости пакет воздушной кукурузы и включил «Школьный Мюзикл». - «Вам надо было просто разбудить меня».

Взгляд Радости в сторону Царапины от Шипа объяснил, почему дети решили сами позаботиться о себе. Он выбрал неправильное утро, чтобы отлеживаться в постели.

Масленка оттащил кресло обратно на место и открыл входную дверь, расположенную напротив главного входа в здание по ту сторону коридора. Вернувшись в комнату, он обнаружил, что дети смотрят на открытую дверь с большим страхом, чем на вооруженную секаша.

«Там разговаривали люди». - Заросли Рогоза указала на коридор. - «Прямо за дверью».

«В здании живут и другие люди. Они...» - Дружелюбны? Не совсем. Они считали его своим ленивым мастером на все руки. Их возмущало, что он не бегает весь день по зданию, чиня все, что вышло из строя. В его договоре на аренду значилось, что он ответственен только за отопление, вентиляцию и лифт. - «Они безобидны».

Внезапно эльфийка выпучила глаза - кто-то стоял у двери.

Маргарет — глава кооперативного общества. - «Орвиль, надо звонить в пожарную службу?»

Не важно, сколько раз он просил ее использовать его кличку — она упорно называла его настоящим именем. - «Просто пакетик попкорна перестоял в микроволновке. Сирены успокоятся, как только я очищу помещение от дыма».

Она посмотрела на него, и он вспомнил, что на нем только боксеры. Затем Маргарет перевела взгляд на Царапину от Шипа в нижнем белье и детей в больничных рубашках, больше похожих на пижамы. - «Ты не можешь сдавать в аренду свои комнаты. Ты не можешь позволить... этим въехать сюда».

Она сказала это так, будто он завел у себя стадо свиней. Масленка был сыт по горло этой прущей из всех щелей слепой нетерпимостью. Он думал, Питтсбург выше этого. - «Я не сдаю комнаты. Это мои приемные дети. Царапина от Шипа живет не здесь».

Маргарет еще раз взглянула на эльфов. - «Пять детей?» - Она покачала головой - «Нет».

«У меня три спальни...»

«Совет корпоративного общества ни за что не одобрит шесть жильцов на такой маленькой площади. Мы можем позволить только четверых.

«Ладно». - рявкнул он. К счастью сирены замолкли, и он мог выставить главу общества. - «Я найду себе другое жилье».

Масленка захлопнул дверь. Тут же в нее постучали. Он снова распахнул ее, ожидая увидеть Маргарет.

Синее Небо отпрыгнул от его гневного «Что?!» и протянул корзину. - «Я принес завтрак!»

«Извини. Заходи». - Масленка отступил, впуская полу-эльфа. Небо носил кроссовки, синие джинсы и черную футболку с надписью «Вся жизнь — гонка». Только глаза и уши выдавали в нем эльфийскую кровь.

«Тебя только что выперли из квартиры?» - Синее Небо махнул через плечо на место, где стояла Маргарет.

«Да». - Масленка тяжело вздохнул, осознав, что Небо явно расскажет об этом Тинкер, и тогда она нагонит шороху. В последнее время Тинкер топтала всех и вся на своем пути подобно настоящей Годзилле. Его весьма привлекала мысль пустить ее в бой, но вшестером здесь было не развернуться, и дети боялись жить так близко с незнакомцами.

«Нет, не то что бы. Эта квартира слишком мала. Мне надо переехать».

Синее Небо обратил внимание на хаос на кухне, дым в воздухе и то, что Масленка до сих пор красовался в одних трусах, и широко улыбнулся. - «Я думал, Тинкер просто пыталась избавиться от меня, попросив помочь тебе, но, похоже, ты действительно нуждаешься в моей поддержке».

«Да, помощь мне бы не помешала». - Масленка очень хотел одеться. Он перечислил детей Клана Камня в порядке их предполагаемого возраста. - «Это Ячменное Поле, Заросли Рогоза, Шелест Листьев, Радость и Уточка. А это — Синее Небо. Он родился здесь, в Питтсбурге. Слушайтесь его», - затем он добавил по-английски. - «Проследи за тем, чтобы они не сожгли квартиру, пока я одеваюсь».

«Мы должны подчиняться младенцу Клана Ветра?» - прошептала Уточка Ячменному Полю.

«В первую очередь, он — секаша», - сказала Царапина от Шипа. - «И вы будете подчиняться ему, как подчинялись бы мне».

Дети метнулись от нее в разные стороны, а Уточка в испуге тихо крякнула.

Масленка, Тинкер и Синее Небо — все умели ездить на картах, которые Тинкер собрала из газонокосилок и сдувателей листьев. Они блокировали опустевшие дороги острова Невилл Айленд и гоняли по безлюдным улицам на безумной скорости. Хотя Синее Небо и выглядел как десятилетний подросток, он уже получил водительские права и мог обогнать кого угодно и на чем угодно, лишь бы хватало росту достать до педалей и видеть дорогу над приборной панелью. Неудивительно, что Тинкер отправила его на одном из Роллс-Ройсов вице-короля. Шел дождь, а в пикап Масленки могли комфортно поместиться только трое.

Чтобы определить, кто где будет ехать, надо было решить логическую задачку наподобие — как перевезти через реку лису, курицу и зерно. Их восемь — слишком много, чтобы удобно вместиться в Роллс. Только он и Синее Небо умеют водить. Все дети, кроме Радости и Синего Неба, до ужаса боятся Царапину от Шипа. Рука Шелеста Листьев раздроблена, исписана лечащими заклятиями и нуждается в спокойном восстановлении — его нельзя зажимать между остальными на заднем сиденье. В результате, Небо со всеми детьми поехали на Роллсе, а Масленка с Царапиной от Шипа последовали за ними на пикапе. К счастью для Масленки и его нервов, эта была короткая поездка. По дороге им не попался ни один Они, никто не пытался напасть на них и украсть детей.

Во всем Питтсбурге только Тулу продавала поддержанную эльфийскую одежду, правда, чаще всего, помешанным на эльфах людям. Ее магазин располагался в Мак-Кис Рокс всего лишь в паре кварталов от заправки Джона Монтана. С улицы лавка выглядела как крошечная дыра в стене — большое окно из стеклоблоков и толстая дверь из пуленепробиваемого стекла. Только выведенная вручную надпись над окном, гласившая — «ХЛЕБ, МАСЛО, ЯЙЦА, РЫБА, ПТИЦА, МЕД, ИНТЕРНЕТ, МОЛОКО, ЗАКЛИНАНИЯ, ТЕЛЕФОН, ПЕРЕВОДЫ, ВИДЕО ПРОКАТ», говорила о том, что было скрыто за ними.

Тулу превратила в ферму целый кусок города. На слишком крутых для застройки склонах холма раскинулись сады и пастбища. Пристройки, раньше служившие гаражами, были переделаны под курятники, голубятни и доильные помещения. По абсолютно непостижимым причинам Масленка и Тинкер провели бессчетное количество часов, работая на ферме, под «присмотром» старой полу-эльфийки. Почему его дедушка всегда выбирал Тулу в качестве няньки, осталось одной из неразрешенных загадок его детства. К тому времени, как Масленка прибыл в Питтсбург, это уже стало традицией. Однажды, когда они были детьми, он спросил Тинкер об этом, и обнаружил, что она находится во власти заблуждения, что это как-то связано с превращением соломы в золото (теперь ему казалось, что он должен был открыть ей глаза на реальное положение вещей, но ее объяснение было настолько милым, что Масленка не решился противоречить).

«Мой брат постоянно говорил, что мы выглядели так, будто опрокинули на себя банку с маслом и потом весь день валялись в грязи». - Небо рассказывал детям, пока они выбирались из Роллса. - «И мы стали звать его «банка масла». Вот, что значит слово «Масленка».

Царапина открыла дверь и вошла в тускло освещенное помещение, колокольчики на дверном косяке весело зазвенели. Масленка зашел сразу же за ней, не зная, как Тулу поведет себя при виде секаша. Да черт, нельзя точно сказать, как она может отреагировать на все, что угодно. Старая полу-эльфийка отрицала всякую логику и здравый смысл. Масленка подозревал, что она поступала так, чтобы держать всех на расстоянии.

Тулу закладывала холодильник-витрину молоком и яйцами. Как и всегда она была одета в элегантное платье эльфийского шелка, уже поблекшее и протертое от старости, и высокие легкие кроссовки. Ее серебристые, доходящие до щиколоток волосы были заплетены в толстую косу. Она с легким удивлением посмотрела на вошедшую Царапину. Затем, вытаращила глаза на вошедшего Масленку и детей.

«Нет!» - взвыла Тулу и вскочила на ноги. - «Нет, нет, нет!»

На секунду он подумал, что она собирается жаловаться на вторжение Клана Камня, но Тулу бросилась на Масленку и схватила его за уши.

«Ай! Тулу! Царапина!» - Он схватил секаша за запястье, не давая ей выхватить меч. - «Тулу!»

Старая полу-эльфийка отпустила уши, крепко сжала его голову в ладонях и принялась тщательно рассматривать лицо. Тулу пахла дымом и медом — похоже, перед тем, как открыть магазин, она занималась ульями. - «О мой маленький лесной дух! Это ты, просто ты».

«Да, это я». - Масленка попытался высвободить лицо из ее хватки, но она крепко держала его.

«Убери от него руки», - прорычала Царапина.

Тулу переключилась на воительницу. - «Позор на тебя. На меч твой и кровь», - ядовито выплюнула она. - «Мой маленький лесной дух не для тебя!»

«Это - Царапина от Шипа», - и у нее в глазах написано желание нарубить сумасшедшую полу-эльфийку на крошечные кусочки. - «Она — секаша Клана Камня».

«У меня есть глаза. Я это вижу». - Тулу отпустила его. - «Глупая сторожевая псина. Порвала глотку одному хозяину только чтобы отдать поводок в руки другого. Слишком любит, когда ее гладят по голове и играют с ней в мяч, чтобы бросить все это ради настоящей свободы».

К счастью, Тулу переключилась на английский. Царапина от Шипа продолжала смотреть на нее острым как бритва взглядом.

«Тулу, нам только надо прикупить вещи для детей», - к радости Масленки, дети уже ушли в торговый зал. Синее Небо объяснял им как пользоваться пластиковыми корзинами, которые Тулу потаскала из аптек Уолгинс.

Тулу снова сплюнула, но продолжила, мрачно бормоча, закладывать холодильник. - «И все было бы хорошо и прекрасно, если бы они просто сидели на цепи, но они стягивают ей остальных, удерживая всех на своих местах. Люди понимают суть настоящей революции. Добейся свободы и оставайся свободным, а не передавай ключи от камеры следующему правителю». - Масленка знал, когда полу-эльфийку пробивает на такие речи, лучше не спорить с ней.

«Будь осторожен с ними». - Тулу со звоном забивала свободные полки бутылками молока. - «Клан Камня — худшие из ублюдков домана. Они были уверены, что станут следующими хозяевами после падения Клана Кожи. Желание — опасная вещь. Это семя, посаженное в темноте и растущее в секрете. Оно растет, растет и поглощает тебя. Не позволяй им завладеть тобой, иначе они воспользуются тобой, а затем убьют во сне».

«Я буду осторожен», - пообещал Масленка.

Тулу фыркнула и без единого слова, громко топая ногами, вышла через черный ход магазина.

Успокоившись, Масленка пошел проверить детей. Он нашел Ячменное Поле в первом же ряду. Тот наполнял корзину банками со специями.

«В другой комнате есть одежда», - подсказал Масленка.

Поле кивнул. - «Заросли Рогоза сейчас там. Она - швея, найдет что-нибудь для меня. Раз уж я буду заниматься готовкой, мне нужно больше кастрюль, тарелок, специй, ножей...». - Внезапно он крепко зажмурился и неровно задышал.

«Что случилось?» - мягко спросил Масленка.

«Они забрали мои ножи. Они обрезали мне волосы моим фруктовым ножом и потом забрали их всех».

Что он мог сказать на это? - «Мне жаль».

Поле коротко кивнул, моргая. - «Просто... просто эти ножи были сделаны для меня, они — лучшее, что я мог себе позволить».

Масленка осмотрелся, но Тулу не продавала ножей.

«Есть и другие места, где можно купить вещи. Я уверен, мы сможем найти ножи...»

«Да, я знаю. По правде говоря, мои ножи не выдержали бы больше пары сотен лет. Я чувствую себя глупо. Я думал, что смогу прийти сюда и построить свой анклав. Не прошло и часа после моего прибытия, как меня схватили и увезли. Как глупо было думать, что я смогу защитить других, когда я не в состоянии позаботиться даже о себе».

«Одна ошибка ничего не значит», - ответил Масленка. - «Важнее то, что ты жив. Ты потерпел поражение потому, что ничего не знал о Питтсбурге. Хорошо изучив город, ты можешь попробовать еще раз».

«Я ошибался, думая, что смогу справиться в одиночку», - сказал Поле. - «Это очень серьезное дело. Для него нужно много народу».

Масленка одобрительно кивнул.

«Вшестером у нас может получиться. Синее Небо сказал, что мы переезжаем из того небезопасного места, где живут люди».

«Что? Погоди. Нет».

«Мы остаемся там?» - огорчение Ячменного Поля было видно невооруженным глазом. Его лицо покрылось морщинками, по рукам прошла легкая дрожь, и он быстро заморгал, пытаясь не выдать подступивших слез.

«Мы не останемся там», - быстро заверил его Масленка. - «Я не знаю, куда мы направимся. У меня не было времени обдумать все это».

«Хорошо. То помещение слишком маленькое и незащищенное». - Поле загибал пальцы, перечисляя свои наблюдения. - «Чтобы поддержать гармонию в нашей общине каждому нужна собственная комната. Общая зала должна быть как минимум в пять раз больше. Ванные должны быть отделены от туалетов. Нам нужна защищенная комната. И сады. И...»

«Хорошо!» - Масленка поднял руки, останавливая поток информации. Раз мечтой Поля был собственный анклав, то эльф явно провел десятилетия, изучая архитектуру и все функции этого места.

Все это очень знакомо. Точно также Тинкер была сосредоточена на открытии свалки, решив, что это спасет их от множества проблем. - «Никто не подумает, что мы беззащитные сироты, если мы будем вести успешный бизнес», - как обычно, она оказалась права. Все копы в Питтсбурге знали, что они живут сами по себе, но не обращали на это внимания, видя, что им удается справляться со всем в одиночку.

«Мы начнем искать новый дом, как только выйдем отсюда», - пообещал Масленка.

Поле кивнул и протер глаза. - «Спасибо, Сама».

К ним подошла Заросли Рогоза с кучей одежды в руках. Она уже была одета в черную клетчатую мини-юбку и свободную блузу с розовыми цветами. - «Мне придется ушить большинство вещей. Они все слишком большие. Сама, подержите, пожалуйста». - она взвалила кучу одежды на руки Масленке и вытянула пару джинсов цвета черный деним. «Пока я не укорочу их, придется закатать штанины, но они должны подойти Полю в поясе и по швам».

Ей пришлось показать Полю, как застегивать джинсы, но у нее был прекрасный глазомер — штаны подошли идеально. Заросли вздохнула, глядя на шелковую тунику синего цвета Клана Ветра. - «Если мы перекрасим ее, она будет неплохо смотреться», - эльфийка перекинула тунику через плечо. Она вытащила черную футболку с надписью «Steelers» и протянула ее Полю. - «Наденешь?»

«А что это?» - Поле взял футболку и принялся ее рассматривать.

«Это — людская мода!» - ухмыльнулась Заросли. - «Круто, да? Они пишут на своей одежде. Ты бы видел, что они творят с узорами. Я хочу набрать их тканей и сшить платья и топики».

«Но что это значит?» - Поле развернул футболку, на которой красовался логотип NFL.

Масленка несколько минут пытался объяснить основы профессионального футбола и привычку жителей Питтсбурга цепляться к тому, чего уже не существовало. Все профессиональные спортивные команды покинули город, как только стало ясно, что Питтсбург прочно обосновался на Эльфдоме. Гонки на ховербайках заполнили образовавшийся пробел.

«Сама». - Шелест Листьев вышел из соседней комнаты, ведя за собой Синее Небо и Радость. От его ушей тянулись два белых провода, ведущие к iPod-у. Он протянул MP3-плеер Масленке. Устройство было старым, но незаменимым, так как теперь Питтсбург был бессрочно привязан к Эльфдому.

«Я говорил ему, что это дорого». - сказал Синее Небо. - «Тулу просит за него больше сотни».

«Можешь взять его». - разрешил Масленка. Он больше всего беспокоился о Шелесте Листьев. Если мальчик не сможет снова пользоваться своей рукой, воспоминания о заключении будут преследовать его вечно. Музыка успокоит и отвлечет его.

Шелест Листьев благодарно улыбнулся.

«Вот». - Заросли Рогоза выудила из кучи одежды свободные штаны цвета хаки и белую классическую рубашку для Шелеста Листьев. Вместе с Радостью они помогли ему раздеться и бережно облекли его в новую одежду. Масленка радовался тому, что дети заботятся друг о друге. Только после того, как Шелест был одет, он заметил, что Небо на грани срыва.

«Эй». - Масленка отвел мальчика от остальных. - «Тебе плохо?»

И тут же Синее Небо превратился из уверенного семнадцатилетнего парня в дрожащего от потрясения десятилетнего подростка. Он обнял Масленку и уткнулся лицом в его бок. Ему всегда было очень неловко в таких случаях. Они напоминали о том, что Синее Небо не только был слишком маленьким для своего возраста - он остался подростком. Масленка и Тинкер ушли дальше, выросли, а Синее Небо остался позади.

«Что случилось?» - Масленка тихо спросил его по-английски.

Синее Небо что-то пробормотал ему в рубашку. Масленка расслышал только «так сильно» и «ранены». Мальчик увидел огромные синяки, покрывающие тело Шелеста Листьев, свежие рваные раны, и чернила лечащих заклинаний, необходимых для спасения жизни эльфа. Что мог Масленка ответить на это? «Все хорошо» звучало слишком неадекватно, особенно когда знаешь, что Они до сих пор в городе и могут сделать то же самое с кем-нибудь еще.

«Я знаю», - наконец произнес Масленка.

Если говорить честно и откровенно, он был вне себя от горя, когда Тинкер превратили в эльфа и утащили на Аум Ренау. Он перенес это только благодаря тому, что видел насколько она любит свою новую семью, и насколько они любят ее. Он постоянно пытался смириться с произошедшим. Масленка напоминал себе, что она бы все равно когда-нибудь вышла замуж, что она хотя бы не уехала на Землю и не оказалась в целой вселенной от него, что ему не надо беспокоиться, что она останется одна в Питтсбурге, если с ним что-нибудь приключится. И сейчас в добавок ко всему он радовался, что Тинкер будет заботиться о Небе на протяжении всех лет, необходимых полу-эльфу, чтобы стать взрослым.

«Это все?» - спросила Тулу, указывая на переполненную кассу.

Уточка протиснулась между Зарослями Рогоза и Ячменным Полем и протянула шестерых цыплят. - «Кья».

Раздался хор восторженных восклицаний и каждый ребенок взял в объятия по цыпленку. Он знал, что Тулу никогда не продает живых цыплят, а все яйца часами стоят в холодильнике. Похоже, Уточка пробралась во двор и прошлась по курятникам.

«О, Уточка». - Он не мог отказать ей, даже не спросив Тулу. - «Пожалуйста, можно нам взять и цыплят?»

Старая полу-эльфийка поджала губы, но секундой позже произнесла. - «Мой маленький лесной дух, ты обречен».

ГЛАВА 13: ТУК ТУК, ОТКРОЙТЕ СУНДУК

Ветроволк нашел Тинкер в одном из дровяных сараев Маковой Лужайки. К тому моменту она уже успела полностью погрузиться в режим сумасшедшего ученого. Вчера он так и не вернулся домой. Она пыталась отвлечься от мыслей о его отсутствии, взрывая деревяшки и убеждая себя, что если с ним случится что-то ужасное, кто-нибудь обязательно сообщит ей об этом. Призрачная Стрела — если останется жив, что вряд ли. Мейнард. Настоящее Пламя. Виверны. Хлоя Полански. Кто-нибудь!

Она прошлась по всем запасам дров Маковой Лужайки и послала слуг в другие анклавы за добавкой. Когда он появился, Тинкер уже думала, что ей придется уничтожить всю железную древесину в Питтсбурге, чтобы добиться результата.

«Наконец-то!» - она прыгнула в его объятия. Он легко приподнял ее и взял на руки. От него пахло кровью, дымом и грязью. Ветроволк крепко обнял Тинкер, она поняла, что и он боялся за нее.

«Нам надо разработать какое-нибудь средство связи», - сказала она.

«Да». - Ветроволк устало рассмеялся. Он снял с нее защитные очки и поцеловал. - «Пехотинцы рассказали мне о твоем приключении как только смогли продраться сквозь ряды Они. Ты их очень впечатлила».

Она зарделась, снова чувствуя себя ребенком, пойманным за попыткой проникнуть в шкаф со взрывчаткой. - «Ты не злишься на меня?»

«Ты моя доми, любимая. Это значит, что мы будем друг с другом вечно, и что в таких ситуациях ты должна действовать от моего имени. Одно не отделимо от другого, и, по правде говоря, я не хочу что-либо менять. Я люблю тебя за твою отвагу и способность руководить».

Она видела логику в его словах. Ей жутко не хотелось отпускать его на поле боя, но это не повод, чтобы он отдал Питтсбург в руки Они. Его белая шелковая рубашка была покрыта брызгами грязи и крови. На щеке виднелся синяк. Что-то прошло сквозь щит и ранило его. Дети Клана Камня могли жить вечно, но трое из них сейчас мертвы. Она крепче обняла Ветроволка, обхватив его руками и ногами. Сейчас они вместе, все остальное не важно.

Вместе осмотрев сундук, они забрались на сеновал, словно два подростка в поиске уединения.

Конечно же, обе Руки со свойственной им сдержанностью продолжали их охранять. Тинкер еще не решила, что больше нервировало секаша — сундук, или ее взрывные эксперименты.

Однако, сумасшедший ученый не собирался отключаться ради удовольствия. Даже когда Ветроволк приподнимал носом синий леопардовый топик, ее разум указывал на несостыковки в том, что она только что рассказала.

Тинкер вздохнула и дала волю мучающим ее вопросам. - «Воробьиха знала, что Сын Земли предлагал поддержку любому, кто придет в Западные Земли?»

«Не думаю». - Ветроволк воспользовался языком и губами, чтобы успокоить сумасшедшего ученого... на несколько минут.

«Просто я постоянно думаю об этом случае с детьми — откуда Ютакаджодо узнал о них? Он послал низкородных на станцию, потому что был уверен, что там будут путешествующие в одиночку эльфы. Эльфы которых никто не хватится. Как Ютакаджодо узнал о детях, когда мы о них даже не подозревали?»

Ветроволк отстранился от нее. На его лице играли эмоции, первым промелькнул гнев, быстро сменившийся замешательством. Он покачал головой. - «После того, как Они похитили тебя, я послал сообщение королеве, это было еще до того, как они выбрали Пони «мальчиком для битья». Я знал, что кузина скорее всего выберет домана Клана Камня — они лучшие в городских битвах и партизанских войнах. Если бы шли полномасштабные сражения, Искра послала бы еще воинов из Клана Огня. Она могла только потребовать от Клана Камня послать кого-нибудь, но не выбрать домана самостоятельно. Это бы оскорбило главу клана».

«Не дай бог нам кого-нибудь оскорбить», - прорычала Тинкер.

Он ухмыльнулся ей, но сразу же помрачнел, задумчиво выводя круги на ее голом животе. - «На долю Искры выпало неблагодарное дело держать в узде все четыре клана, которые бы с радостью перерезали друг другу глотки».

«Сын Земли был на Аум Ренау. Возможно, находясь там, он сообщил Воробьихе о своем намерении поддерживать этих детей. Она могла передать информацию Они».

Ветроволк подумал над этим и покачал головой. - «Сомневаюсь. Воробьиха скрывала от меня только реальное количество Они в Питтсбурге. Я не хотел ввязывать свою общину в борьбу, пока тебя не похитили. После того, как это произошло, я был готов отдать все, чтобы вернуть тебя».

Она почувствовала легкую дрожь, осознавая, что он говорит всерьез. - «Ух ты».

Тинкер легонько стукнула его по плечу. - «Не говори так. Это нечестно по отношению к Маковой Лужайке и Имбирному Вину. Они зависят от тебя».

Он ухмыльнулся и поцеловал ее. - «Ты идеальна».

Она зарделась, голова кружилась от счастья. - «Почему?»

«Потому что ты права».

«Конечно же я права. Я редко ошибаюсь. Правда сейчас я не вижу, как связанны эти два события. Какое это имеет отношение к тому, что Воробьиха могла узнать о намерениях Сына Земли?»

«Потому что у него не было общины в Западных Землях, до того как королева вознаградила его за прибытие в Питтсбург».

Теперь она видела причину и следствие. Когда Сын Земли был на Аум Ренау, он не мог знать, что Ветроволк попросит о помощи. Когда же эльф оказался в Питтсбурге, Воробьиха была уже мертва.

«Мог кто-нибудь сообщить об этом Воробьихе до ее смерти?»

«Нет. Кузен как можно быстрее прибыл сюда, оставив позади половину своих воинов. Никакой гонец не мог обогнать его. Если бы мы получили сообщение через Далекие Голоса, о нем бы знал весь анклав. Воробьиха не могла удержать эту информацию в тайне».

В Аум Ренау находились Далекие Голоса. Зная, что Тинкер была наиважнейшим элементом, позволяющим остановить вторжение Они, эльфы в мельчайших подробностях отвечали на все вопросы о любых магических устройствах, но очень вежливо отказывали в ее попытках поэкспериментировать с ними.В остальном же у нее была полная свобода действий. Хотя, они взяли с нее обещание, что она не попытается разобрать дредноут.

Насколько она могла определить, эльфы обнаружили способ соединять вещи на квантовом уровне на огромном расстоянии друг от друга. Далекие Голоса оказались двумя мраморными плитами. В камне было заключено заклятие. Когда по одному булыжнику водили особой ручкой, чувствительная к магии бумага на другом записывала все движения пера. Учитывая земные технологии, рядовой обыватель не нашел бы в этом ничего особенного. Зная, что Далекие Голоса работали на огромном расстоянии без спутниковой системы или проводов, Тинкер невольно начинала трепетать от восхищения. Она отчаянно хотела разобрать один камень и посмотреть на спрятанное внутри заклинание.

У нее появилась идея. Тинкер пихнула Ветроволка в грудь и они оба перевернулись.

«У нас есть Далекие Голоса?» - Она села. Тинкер еще не видела ни одного в Маковой Лужайке, но на Аум Ренау они хранились в маленькой закрытой и охраняемой комнате.

«Четыре штуки. Они работают попарно. Один для связи с остальными тремя поселениями Клана Ветра в Западных Землях, и другой для переговоров с моим отцом в Восточных Землях».

«Покажи их мне».

Как выяснилось, Далекие Голоса Маковой Лужайки охранялись так же тщательно, как и на Аум Ренау. При них всегда был один из семьи Ветроволка. Как только приходило сообщение, он звонил в колокольчик. Этот сигнал призывал слугу, который доставлял сообщение прямо в руки Ветроволку. Устройство никогда не оставалось без присмотра. Как и говорил Ветроволк, Воробьиха не могла получить сообщение, не оповестив об этом всю семью.

Тинкер могла подозревать, что другие члены семьи были в заговоре с Воробьихой, если бы не провела несколько недель на Аум Ренау. Было очевидно, что у эльфийки нет союзников.

«Как она оказалась твоей хусепавуа?» - Тинкер пробиралась сквозь запасы для Далеких Голосов. Ветроволк рационально воспользовался своим богатством и забил комнату пачками специальной бумаги.

Он рассмеялся. - «Я унаследовал ее, как и многие другие вещи в моей жизни. Воробьиха была необходима клану во время войн между кланами. После того, как моего деда убили, отец предпринял некоторые меры предосторожности, чтобы остаться во главе клана. В их числе он отметил Воробьиху знаком дау, делая ее домана по имени, но не по крови. Она рассчитывала, что он сделает ее своей доми. Возможно, если бы война продолжилась, ему бы пришлось это сделать. С точки зрения политики, это был идеальный брак, но лишенный всякой любви.

«Однако, секаша решили, что война уничтожает наш народ, и пора положить ей конец. Они объединились и заставили кланы признать Пепельный Дождь королем. Это был мудрый выбор. Пепельный Дождь стремился во что бы то ни стало создать и сохранить прочный мир, даже жертвуя своими детьми для этой цели. Он вызвал глав всех кланов ко двору и предложил бракосочетания, чтобы объединить кланы кровными узами. Когда мои родители впервые встретились, отец был просто очарован».

Ветроволк был одиннадцатым ребенком от их брака. Похоже, Пепельный Дождь отсутствовал, когда Клан Кожи раздавал бесплодие. Она задумалась, что это может означать для нее и Ветроволка. Дети — фу! Она абсолютно не готова к этому.

Тинкер отсчитала дюжину листочков специальной бумаги. - «Твой отец влюбился в твою мать, отказал Воробьихе, и она точила на него зуб все оставшееся время».

«Похоже, что так». - Ветроволк проследовал за Тинкер обратно в сарай. Пони и Призрачная Стрела молча следовали за ними, сохраняя иллюзию уединенности. - «У отца не было выбора. Воробьиха не хотела закончить войну и сосредоточиться на мире. Война разбила бы сердце отца и его семью. Ему пришлось буквально изгнать ее в отдаленные поселения. В свою очередь я не хотел, чтобы Питтсбургом управлял еще один домана, но и не мог оставить без присмотра мои прибрежные поселения. Воробьиха казалась идеальным компромиссом. Так как в Западных Землях не было других кланов, я думал, она не сможет нанести никакого вреда...»

Как-то раз Пони рассказал Тинкер, что Воробьиха надеялась стать доми Ветроволка. Дважды обожглась. От этого любой мог взбеситься, но настолько, чтобы из-за этого предать весь свой род?

«Насколько понимаю, новый стиль дровяного сарая Маковой Лужайки не был твоей основной целью?» - Ветроволк указал на торчащие из стены щепки, придающие ей вид огромного кактуса.

«Я пытаюсь безопасно вскрыть сундук из клеток для разведения». - Тинкер положила листок заговоренной бумаги от Далеких Голосов на один из созданных ею магических замков. - «Для этого мне нужно вскрыть замок».

«Я думал, это невозможно».

Она приложила палец к губам, призывая к тишине. В нависшем молчании Тинкер медленно произнесла «три точка один четыре один пять девять два».

Замок никак не реагировал на происходящее, но с каждой произнесенной цифрой ключа на бумаге возникали символы запирающего заклятия. Только когда она произнесла «два», магический замок засветился, и кусочек дерева, на котором он был написан, распался на две половинки.

«Есть!» - она закричала и пустилась в пляс по дровяному сараю.

Ветроволк подхватил и поцеловал ее.

«Я не понимаю». - Призрачная Стрела пробормотал Пони. - «Да, бумага копирует заклятие, но она сделала замок и знает ключ. Как это может помочь открыть замок без ключа?»

«А! Взгляни!» - Тинкер закрыла замок и положила другой лист бумаги. - «Два девять пять один четыре один точка». - Она продемонстрировала абсолютно чистый лист. - «Ничего!» - Тинкер вернула его на место. - «Три». - Появился первый символ заклятия. - «Он реагирует только на правильную последовательность определенных фонем. Открываясь, каждый символ выпускает крошечный заряд магии, запуская следующую часть заклятия. О! Думаю, я поняла, как построены Далекие Голоса». - она с серьезным видом уставилась на листы. - «Но как производят бумагу?»

«Это секрет Клана Камня», - ответил Ветроволк.

«Цифры». - Сумасшедший ученый подсказывал, какими еще тайнами может обладать Клан Камня. - «У них есть Далекие Голоса в Питтсбурге?»

«Думаю, да, но сейчас не могу сказать наверняка. Могу спросить Имбирное Вино. Она должна об этом знать».

Тинкер обдумала возможность прямого сотрудничества Сына Земли и Ютакаджодо, и скривилась, увидев совершенную логичность всего происходящего. - «Это просто мерзко».

«Что именно?» - спросил Ветроволк.

«Что если Сын Земли предложил поддержку любому, кто приедет в Питтсбург, чтобы обеспечить постоянный поток эльфов, которых никто не хватится?»

Ветроволк резко посерьезнел. - «Сын Земли жертвовал своим народом?»

«Дети начали приезжать несколько недель назад. Сын Земли умер на прошлой неделе. Почему он не предпринял ничего, чтобы его соотечественники могли безопасно добраться до Имбирного Вина? Питтсбург — странное и опасное место. Он не сказал об этом тебе. Он не мог рассказать Настоящему Пламени — Виверны ничего не знали о его намерениях. Он даже не поделился своими планами с собственной Рукой».

Ветроволк принялся расхаживать по помещению. - «Опасно подозревать его в этом».

«Почему?»

«Потому что он определенно мертв. Стоит присмотреться к Лесному Мху. Непонятно, безумен он или нет, Они удерживали его в заложниках, а потом он очень кстати сбежал, приведя их на Землю. Лесной Мох открыл дверь в этот мир».

Раз уж дровяной сарай и так был наполовину разрушен, они перенесли сундук туда, чтобы она попыталась его вскрыть. В эльфийском языке тридцать восемь фонем. Тинкер настроила свой планшет на их последовательное произнесение и проверку реакции бумаги. После этого понадобилось только перепрограммировать одну из хакерских программ на использование эльфийских фонем вместо цифр и букв английского алфавита. Она установила камеру дистанционного наблюдения и следила за процессом с безопасного расстояния. Даже с планшетом взлом замка занял целое утро. Ветроволк проспал два часа и опять ушел.

Вскоре после обеда замок поддался. Но это уже не принесло ей сильной радости.

Они сняли крышку, и пара охранников лэдин куда-то унесли ее. Пони проверил сундук на бомбы, ядовитых змей и карликовых ниндзя.

Тинкер сосредоточенно уставилась на содержимое ящика. Сундук был заполнен кипами исписанной бумаги для заклинаний. - «Прекрасно, опять сплошные неразрешенные загадки».

Она взяла кипу бумаги, отнесла ее в столовую и разложила на освещенном солнцем столе.

Заклинания, идущие по левой части тончайших листов, были выполнены с изумительно одинаковой точностью, они явно были напечатаны на принтере. Тинкер подняла два листа к свету и приложила край к краю, чтобы проверить это. Заклинания начинались и заканчивались в одних и тех же точках. - «Их распечатали на принтере».

По странице расплывались странные разноцветные пятна. - «Они похожи на снимки ДНК».

«Д-Н-К?», - спросил Пони.

«Я.. я не очень разбираюсь в этом», - призналась Тинкер. - «Ну, как говорил мой дедушка, если приходится заниматься не своим делом, найди профессионала».

ГЛАВА 14: ЛЕДЕНЦОВЫЕ МОНСТРЫ

«Ты же, вроде, говорила, что саженцы черной ивы не передвигаются», - проворчала Тинкер. В огражденном высокими стенками рассаднике Лейн подобно стае бешеных мышей носились тридцатисантиметровые сеянцы. Они были отвратительно милыми. Стволы скрючены в подобие старческого морщинистого лица, а ветви торчат взъерошенной копной волос. Миниатюрные Альберты Эйнштейны слепо бегали по коробке.

Она сосредоточилась на саженцах, чтобы отвлечь себя от тоски по упорядоченной умиротворенности дома Лейн. Ее самые ранние воспоминания были связаны с запахом свежей земли и мятой зелени.

Тинкер уголком глаза изучала Лейн. Она была на голову выше того роста, какой всегда хотела быть Тинкер. Сильные плечи и руки выдавали годы пользования костылями для ходьбы. Глаза отливали бледным серо-синим оттенком, а волосы серебрились сединой, сколько Тинкер себя помнила. Между ней и ее тетей не было ничего общего. Похоже, линия ее отца выиграла в каждом подбрасывании монетки на выбор хромосом. У Тинкер темная кожа, темные волосы и темные глаза, маленький нос и полная грудь. Впрочем, это и не удивительно. Очевидно, что Клан Кожи сделал необходимые им гены невероятно доминантными.

Насколько другой была бы ее жизнь, будь она похожа на Лейн? Может, Тинкер бы сама догадалась, что она ее тетя?

Лейн явно старалась игнорировать их ссору и все, что за этим последовало. - «Я говорила, что не передвигаются те саженцы, которых я изучала. После того, как мне удалось изучить взрослую черную иву, я поняла, что уровень магии влияет на активность растения. Этот рассадник стоит на силовой линии.

От дальнего угла теплицы змеилась слабая силовая линия. В детстве это было место, где все радиоуправляемые машинки Тинкер внезапно сходили с ума.

Теперь, став домана, она ощущала поток магии, чувствуя течение силы пальцами ног, как будто она стояла в узком теплом ручейке.

Тинкер могла понять, как магия влияет на подвижность саженцев, но была не уверена насчет убыстрения роста. Последний раз, когда они виделись с Лейн, она только отбирала стручки. - «Ты вырастила их из семян?»

«Нет, чтобы проверить мою теорию, я выкопала их с места с очень низким уровнем магии».

Тинкер наклонилась поймать один из саженцев. Ей хотелось получше взглянуть на их ноги. - «Не думала, что растения могут так быстро передвигаться».

«Осторожно». - В один момент Лейн остановила руку Тинкер кончиком костыля, а Пони схватил ее за плечи и оттянул назад.

«Они кусаются», - сказала Лейн по-английски, и Пони прошептал по-эльфийски. - «Доми, они могут укусить».

«Стоило догадаться». - Похоже, тень Тинкер привлекла внимание саженцев. Они собрались у стены перед ней и бешено скреблись по гладкой поверхности со смешным и, одновременно, неприятным видом.

«Когда саженцы собираются такими толпами, они ведут себя как стая пираний». - Лейн откровенно восхищалась этим фактом. Она самозабвенно наслаждалась внеземной биологией. Лейн думала, что ее карьера ксенобиолога закончилась с крушением шаттла, после которого она на всю жизнь осталась инвалидом. Земные космические агентства выбирали для проведения космических операций только самых физически пригодных кандидатов. Когда Питтсбург случайным образом переместился на Эльфдом, у нее появился еще один шанс изучать жизнь на другой планете. - «Они за пару минут порвали на части большого сурка. Даже кости проглотили целиком».

Ржавые пятна на стенках рассадника приняли зловещий вид. - «Ты скормила им живого сурка?»

«Не нарочно. Глупая зверюга сама прорыла проход в рассадник». - Лейн указала на кучку раскопанной земли в углу заграждения. - «Когда встречаются флора и фауна Земли и Эльфдома, обитатели Эльфдома выходят победителями. Магия перевела принцип «выживет сильнейший» на совершенно новый уровень. Возьми хотя бы эльфов. Они выше, сильнее людей и бессмертны. Если бы мы могли использовать магию, чтобы генетически модифицировать...»

«Ты можешь изучать, как магия изменяет растения», - из всех секаша Тинкер только Яростная Песня говорила на английском и могла следить за ходом разговора, - «но ты не в праве использовать то, что обнаружила. Этот тип магии запрещен».

«Запрещен?» - Лейн указала взглядом на Тинкер, которая еще несколько месяцев назад была человеком, но теперь несомненно относилась к эльфам.

«Есть исключения, но они очень редки и строжайшим образом контролируются», - ответила Яростная Песня. - «Не природа сделала нас такими. Клан Кожи поработил всех и использовал как животных. Они разводили нас, стараясь достичь определенных черт, и убивали всех младенцев, которые не соответствовали их стандартам».

«Да да, заколдовывание, генетическое модифицирование при помощи магии, находится под строжайшим запретом». – Тинкер предупреждающе махнула Лейн, закрыть эту тему. Клан Кожи поставили себе целью создать из секаша идеальных существ и сделать их своими телохранителями. Несмотря на то, что они добились оглушительного успеха, идеальность сработала против них. Высокоморальные секаша пришли в ужас от своих хозяев и уничтожили их.

«Долгое время заколдовывание было полностью запрещено», - объясняла Тинкер. - «Поэтому очень важна история Закаленной Стали, монаха секаша, над которой поднимают море шума каждую Ярмарку Урожая», - в ее детстве эта история соперничала по важности с пилигримами и первым Днем Благодарения. Каждый раз на ярмарке показывали милое маленькое кукольное шоу, и по неизвестным причинам все были зациклены на бобах кева. Только став эльфом, Тинкер начала понимать все тонкости этой истории, на которые раньше не обращала внимания. - «Порча посевов пшеницы привела к великому голоду. Закаленная Сталь решил эту проблему, добившись особых исключений в заколдовывании».

В детстве она даже не подозревала, что именно секаша, а не эльфийские «лорды» касты домана, имеют право последнего слова по всем вопросам. Чтобы доказать свою правоту Закаленная Сталь пошел не к королю эльфов, а по монастырям секаша. Так как он тоже принадлежал к этой касте воинов, его доводы подкреплялись мастерским владением мечом. В кукольном шоу перед тем как произнести свою знаменитую фразу «Зло живет не в магии, а в сердцах эльфов», он побеждает чемпиона одного из монастырей. В конце концов именно секаша разрешили ограниченное использование заколдовывания и установили основные правила.

«Заколдовывание является основной причиной, почему эльфы так яростно противостоят Они. Высокородные занимаются массовой генетической модификацией своего народа. Тэнгу когда-то были людьми - один из высокородных заколдовал их в наказание за сопротивление армии захватчиков. Он скрестил их с воронами, пировавшими на их павших братьях и отцах».

Лейн вздохнула. - «Да, я понимаю, что массовая генная модификация разумных существ аморальна. Но есть столько всего, чему эльфы и даже Они могут нас научить. Большинство приезжающих с Земли на Эльфдом биологов с высокомерием глядят на «примитивных» эльфов, не подозревая, что эльфы занимались изменением ДНК при помощи магии за тысячи лет до того, как мы узнали, что это такое».

Тинкер не хотела спорить по этому поводу в компании Яростной Песни. Она достаточно уверена, что секаша не навредит Лейн, но не хотела проверять это на практике. Одной ошибки ей хватило. - «Лейн. Что, правда?» - Тинкер махнула в сторону бешено скачущих по рассаднику саженцев. - «Нам придется гоняться за пищей?»

Лейн иронически усмехнулась, но позволила сменить тему разговора. - «Мне надо что-нибудь сделать с ними до того, как они станут слишком большими. Учитывая, что я узнала о свойствах взрослых растений, они прекрасно перенесут заморозку. Потом можно будет размораживать их по одному и изучать».

«Леденцовые монстры», - прокомментировала Тинкер. - «Со вкусом черной ивы».

Лейн улыбнулась ей — такие моменты были редкими и, оттого, бесценными. - «Я скучала».

Два маленьких слова, от которых у Тинкер заныло в груди. В детстве Лейн была ей как мама. Никакие слова не могут описать, как чувствовала себя Тинкер, узнав, что она врала ей всю жизнь — Лейн заставила ее поверить, что они не родственники, хотя по настоящему была тетей Тинкер. Ее успокаивала только мысль, что Лейн всегда была рядом, чтобы помочь ей. Она лечила от простуды, зашивала порезы, промывала раны, посвятила во все таинства менструации, и расширила ее познания по квантовой физике. Без Лейн она бы не смогла спасти Ветроволка, сбежать от Они, или сделать что-либо еще. Разве это не важнее всего? - «Да, я тоже соскучилась».

Лейн взяла Тинкер за правую руку и легонько провела по яркой мозаике сиреневых и желтых пятен, покрывающих предплечье. - «Ты сломала ее?»

Тинкер пыталась не дергаться — даже легкое как перышко касание отдавалось болью. - «Только трещина. Я проспала неделю под действием лечебных заклинаний, и теперь она снова как новенькая».

«Со всеми нашими технологиями, мы еще не способны так быстро сращивать кости».

«Заклинание направляет магию на способность эльфов к восстановлению и невероятно усиливает ее, поэтому я и проспала практически всю неделю. А стоило мне проснуться, как я жрала как свинья, бежала в туалет, и, затем, снова засыпала. Это была очень неприятная неделя».

Лейн поцеловала ее в лоб. - «Я беспокоилась за тебя, божья коровка. Рада, что ты выглядишь по прежнему».

«Это все футболка». - Тинкер не хотела идти на улицу в одном топике и опять порылась в запасах Яростной Песни. Трофейная футболка тоже относилась к ограниченному тиражу Таракана — на ней красовался скользящий боком ховербайк. Поднятое им облако пыли образовывало слово «Тинкер» (она бы ни за что сама не позаимствовала ее, но Яростная Песня сама с ухмылкой натянула на нее футболку).

Лейн обняла Тинкер и отошла. - «У меня было предчувствие, что ты зайдешь в гости, так что я приготовила печенье и лимонад».

На столе посреди огромной кухни лежало ружье — «Винчестер». Это ружье 21-го калибра было самым слабеньким из вооружения Лейн, просто шутиха по сравнению с ее винтовкой «Баррет Лайт Фифти». Для любых походов в девственный лес Эльфдома просто необходимо хорошее ружье, а иногда и огнемет. Лейн часто собирала образцы местной растительности, держала их месяц в карантине, а затем отсылала на Землю во время Выключения.

«Ты идешь в лес?» - Тинкер вздохнула, увидев, что Пони и Яростная Песня встали между ней и Лейн. Ей хотелось стукнуть их за такое проявление недоверия. Но, честно сказать, она не могла винить секаша за это. Они были с ней, когда Лейн призналась ей во всем. Они видели, как сильно Тинкер страдала из-за этого. Они знали, как Лейн и ее сестра Эсме, биологическая мать Тинкер, сводили ее с ума.

«У меня проблемы с сурками». - Лейн достала кувшин с лимонадом из холодильника и поставила его около ружья. Секаша вздрогнули. - «Я расширила внешние пашни и сплошь засеяла их бобами кева. Проклятые грызуны решили, что эта их кормушка».

Раз Лейн пока не собиралась идти с оружием в лицо опасности, Тинкер взяла ружье со стола и отнесла его к шкафу в центре прихожей. «Баррет Лайт Фифти» не было на месте. Крупнокалиберная винтовка служила защитой от гигантских рептилий — завров. Использовать ее против сурков - все равно что палить из пушки по воробьям. О чем только думала Лейн? - «Почему ты не используешь ловушки?»

«Думаю, моим соседям лучше знать, что живущая у них под боком маленькая старенькая немощная леди вооружена до зубов».

К концу восемнадцатого века район Обсерватории Хилл был весьма богат, его украшало множество величественных домов Викторианской эпохи. Лейн жила на краю научного сообщества, окружившего Обсерваторию Аллегейни. Ее особняк стоял в отдалении от остальных домов, которые превратились в общежития для постоянно сменяющих друг друга ученых с Земли, приезжающих на Эльфдом для изучения параллельной вселенной. Расстояние от дома Лейн до общежитий показывало, что обычно только она постоянно жила в Питтсбурге, а остальные приезжали на время. Все поменялось после того, как Тинкер разрушила гипер-фазовые ворота, которые перекидывали город между двумя мирами.

Неприятно осознавать, что все соседи Лейн успели прожить на Эльфдоме всего пару месяцев. Они - абсолютные незнакомцы, которые подписались на тридцатидневную поездку на чужую планету, и теперь надолго здесь застряли. - «Они же ученые! Ты серьезно думаешь, что они могут напасть на тебя?»

«Я не знаю их, божья коровка, а они не знают меня».

Тинкер вспомнила исчезнувший Баррет и звук его выстрела, больше похожий на пушечный залп. - «При таком раскладе они побоятся знакомиться с тобой».

«Меня это полностью устраивает», - ответила Лейн. Тинкер знала, что она говорит это на полном серьезе. «Одержимость уединенностью» была неотъемлемой чертой их семьи. До того как стать эльфом, Тинкер целыми днями копалась на свалке в полном одиночестве, увлеченная очередным изобретением. Теперь, вспоминая об этом, она понимала, что глубоко внутри все же ощущала себя одинокой.

Как чувствовала себя Лейн? У Тинкер хотя бы был Масленка, постоянно находившийся поблизости, когда она в очередной раз входила в режим сумасшедшего ученого. Он всегда с молчаливой настойчивостью защищал ее. Весь Питтсбург знал, что кузены боролись со всеми препятствиями дружной командой.

«Будет тяжелая зима», - произнесла Лейн. - «Все местные знают, что я заготавливаю пищу. Сама я, конечно, никому об этом не рассказывала, но появившийся акр бобов кева трудно не заметить. Эти приезжие не знают меня. По их мнению, я всего лишь безобидная искалеченная чудачка».

Внезапно Тинкер стало неловко оттого, что Лейн должна жить в одиночестве. - «Эсме не останется с тобой?»

В ответ с кухни донесся только громкий звон столового серебра. Похоже, не только Тинкер была не в духе от младшей сестры Лейн.

Она поставила Винчестер на место и заперла оружейный шкаф. Видя, что ружье находится на безопасном расстоянии под замком, секаша отступили назад, создавая иллюзию уединенности, пока Тинкер возвратилась на кухню. - «Ты встречалась с Эсме?»

Лейн рассмеялась. - «Если считать тот раз, когда я видела ее спящей в больнице Mercy Hospital, то да, я встречалась с ней. Похоже, она страдала от истощения. Когда я вчера вернулась туда, она уже выписалась и ушла».

«Ты шутишь! Ее же не было...»

«Несколько недель». - Лейн перебила Тинкер. - «С ее точки зрения, она пробыла в космосе всего несколько недель, а не восемнадцать лет. Медсестры говорили, что Эсме сперва и не поняла, что прыгнула во времени почти на двадцать лет вперед. Вероятно, вчера утром это наконец-то до нее дошло».

И Эсме просто выписалась и сбежала. - «О».

«Ты не сказала ей?» - Лейн смерила Тинкер серьезным взглядом.

Тинкер могла нарочно не понять, и притвориться, что Лейн имела ввиду разницу во времени. Но она знала, что действительно хотела узнать ее тетя. - «Нет. До этого не дошло. Мы были очень заняты».

Лейн хмыкнула и свела с Тинкер взгляд медузы горгоны. - «Вы слишком похожи друг на друга. Пока бог миловал разбираться с вами обеими одновременно».

Тинкер сосредоточилась на поедании содержимого коробки со сладостями. Та была заполнена ее любимым хрустящим сахарным печеньем. Лейн знала, что она придет. По всей видимости, обе сестры умели заглядывать в будущее. Это объясняло то, что Лейн всегда находилась на шаг впереди Тинкер, тогда как ее дедушке это никогда не удавалось.

«И какую загадку ты не можешь решить на этот раз и, поэтому, принесла ее мне?» - Лейн очередной раз подтвердила, что на два шага опережает Тинкер.

Яростная Песня одолжила Тинкер матерчатую сумку через плечо под листы магической бумаги с отпечатками ДНК. Тинкер разложила страницы по разделочному столу, рассказывая, как Они похитили детей Клана Камня.

«Я боюсь, что Они могли что-нибудь сделать с детьми. Это ужасно, но самое лучшее на что мы можем надеяться, что их просто скрещивали с животными. В больнице уже доказали, что этого можно не бояться. Учитывая, что Они сотворили с тэнгу — превратили целое поколение людей в полу-ворон — мне страшно представить, что может быть хуже».

Лейн взяла первый лист и внимательно изучила его. - «Это похоже на снимки ДНК».

«Я тоже так подумала».

Лейн взяла другой лист и приложила к предыдущему. - «Договор запрещает брать любые образцы эльфийских генов».

«Не думаю, что Они считаются с этим».

Лейн мрачно взглянула на нее. - «У меня нет ничего, с чем бы я могла сравнить эти образцы. Ты хотя бы уверена, что они принадлежат детям?»

«Эмм, нет».

Лейн вздохнула. - «Сперва ты должна взять образцы ДНК детей и проверить, совпадут ли они с этими снимками. Я этого сделать не могу».

Тинкер решила не упоминать, что договор уже потерял свою силу. Если кто-то и попадет в неприятности из-за этого, то пусть это будет она.

«Пока ты занимаешься этим, мне пригодятся любые фоновые пробы, которые ты сможешь достать. Мне надо составить целый каталог нормальных состояний, чтобы увидеть какие-либо отклонения».

Тинкер поморщилась. Эльфам это точно не понравится. - «Я сделаю все, что смогу».

ГЛАВА 15: ПРЕСВЯТОЕ СЕРДЦЕ

Если бы Масленка действительно не хотел съезжать, он натравил бы Тинкер на кооперативное сообщество. Но, честно признаться, он жил в квартире с тремя спальнями, потому что всегда любил простор. Жизнь в тесноте в компании пятерых детей рано или поздно свела бы его с ума.

Надо найти место куда больше этого. Что-то наподобие заброшенного отеля, где он провел все детство. В последний раз, когда Масленка был там, здание еще пустовало. Но ничто не заставит его снова бороться с весенними приливами на острове Невилл Айленд. У него есть амбар на южных холмах, в котором он часто занимался творчеством, но это слишком далеко от города. Ему не хотелось тащить детей в открытую местность, где они могут стать добычей для Они. Жизнь в отдаленном от всего мира амбаре не принесет им ничего кроме ночных кошмаров.

Раз они собираются построить собственный анклав, им лучше держаться вблизи других анклавов. Он знал, что приезжие эльфы всегда ходили от одной общины к другой в поисках свободного места.

Подумав про анклав, Масленка сразу же четко осознал, какой тип здания им нужен. В нем должна быть громадная общая столовая, внушительная кухня, несколько ванных, гостевые комнаты и раздельные спальни для детей. Как жаль, что он не может перенести отель с острова Невилл Айленд в Окланд.

Хотя в Окланде есть одно здание сильно напоминающее отель.

Они напали на анклавы из дома по другую сторону улицы от ярмарочной площади. Эльфы эвакуировали все здания, а затем снесли подчистую квартал. Осталась только частная средняя школа, работавшая до того, как Питтсбург впервые перенесся на Эльфдом. Из-за недостатка детей школьного возраста, она закрылась и перешла в распоряжение ЗМА. Масленка подозревал, что там уже несколько лет кто-то обитал, но их должны были выселить вместе со всеми остальными.

«Синее Небо, Школу Пресвятого Сердца уже снесли?»

«Еще нет».

Эльфы сносили здания, чтобы держать Они на отдалении. Явно они не будут против, если рядом с ними поселится кто-нибудь, кому можно доверять.

Подъезжая к Пресвятому Сердцу, Масленка начал сомневаться в своем решении. Восточная сторона улицы осталась на Земле. Ее заменил девственный лес Эльфдома, напирающий на остатки пешеходных дорожек. Для создания ярмарочной площади и безопасного пришвартовывания живых воздушных кораблей в чаще железных деревьев прорубили широкую просеку в милю длиной. По всему полю белыми пятнами на зеленом фоне рассеялись пасущиеся инди, близкие родственники коз с Земли. Когда он вспоминал об этой улице, безмятежные поля первыми всплывали в памяти.

Только месяц назад по ее западной стороне стройными рядами красовались роскошные особняки. Теперь от них остались только развалины, а квартал больше походил на зону военных действий. Он даже не подозревал, сколько значила для него эта улица, пока не увидел руины. Непосредственное соседство ярмарочной площади и особняков идеально отображало жизнь людей Питтсбурга по соседству с эльфами. Война порвала эту идиллию на части.

Уточка выскочила из Роллса, возбужденно указала на инди и побежала к ним. Остальные тоже выбрались из автомобиля, потоптались на месте и нехотя двинулись за ней. За инди наблюдали воины касты лэдин, защищая их от варгов и Они. Синее Небо пошел вместе с детьми, убедиться, что взрослые Клана Ветра не обидят детей Клана Камня.

Масленка обрадовался, что детям есть на что отвлечься, пока он будет изучать Пресвятое Сердце.

Школа представляла собой крепкое трехэтажное здание. Окна первого этажа больше походили на узкие бойницы, но выше были установлены огромные эркерные окна, пропускающие море солнечного света. К арке на входе вели широкие каменные ступени. Когда-то вход закрывала массивная дубовая дверь, теперь от нее осталась только гора щепок в передней.

Предыдущими жильцами несомненно были Они. В штукатурке зияли пулевые отверстия. Пол покрывали кровавые разводы — эльфы убили Они и вытащили их тела из здания. Судя по размеру засохших пятен на ковре огромной комнаты справа от передней, секаша обезглавили по крайней мере двоих Они, и из их тел вытекла вся кровь. В воздухе лениво жужали мухи. В кровавых пятнах копошились черви.

Масленка пересилил страх от вида крови и продолжил исследовать школу. Здание было именно таким, как он хотел, но по нему приходилось пробираться по пояс в мусоре. Как Они могли жить здесь и не привлечь внимания? Неужели окружавшие их люди были настолько же отвратительны, что не заметили, какие чудовища обитали по соседству с ними? Объем работы по облагораживанию этого места обескураживал. Но основа хорошая. На первом этаже располагались три необъятные комнаты — спортзал, библиотека и столовая, к ним примыкал ряд офисов, две ванные комнаты и кухня промышленного типа. Большой задний двор уже отгорожен высокой кирпичной стеной и завален мусором. Двадцать просторных классов на верхних этажах усыпаны одеждой. От больших грязных окон струится солнечный свет. В пропитанных мочой ванных не оказалось душевых, но комнат достаточно, чтобы он превратил одну из них в эльфийскую общую купальню. Крыша нигде не протекала. Все медные трубы на месте. Баки для горячей воды в порядке. Систему отопления обновили не более четверти века назад. Стекла надо заменить только в маленьких нижних окнах — их выбили во время боя.

Его дедушка всегда говорил - «надо все планировать», — от готовки пирога до захвата мира. Он вдолбил навыки и стремление к проектированию в обоих внуков. Раз за разом Тинкер использовала это умение чтобы изменить мир — от создания гонок на ховербайках до единоличной победы над целой армией Они. Планы Масленки всегда были меньше и более личными. Это будет самый большой проект, за который он когда либо брался. И, все же, можно справиться с любым делом, если разбить его на маленькие легко решаемые задачи.

Сперва нужно проложить путь к доске, мелу и раздобыть как можно больше ящиков для мусора.

Масленка решил, что третий этаж будет «семейным», а на втором будут располагаться гостевые номера. Для себя он выбрал комнату у верхней площадки лестницы. Оттуда он сможет всегда наблюдать за тем, кто входит и выходит из здания. Масленка пробрался к доске и начал чертить план хорошей жизни для детей.

Никак не получится за раз очистить все здание. Надо выбрать, какие помещения важнее всего. Необходимо починить входную дверь, убедиться, что задняя дверь надежно заперта, и другие выходы не нарушают защищенность здания. Все коммуникации в порядке, но он не уверен насчет освещения. Надо проверить лампы до темноты.

Тишину нарушал только скрип мелка по доске, поэтому Масленка подпрыгнул, услышав голос прямо у него за спиной. - «Не знал, что планирование передается по наследству».

В последний раз, когда Масленка виделся с Рики Шоджи, тэнгу еще притворялся обычным человеком, аспирантом, которому посчастливилось найти работу на свалке Тинкер. Теперь о его прежнем виде напоминал только тон и модуляция голоса — баритон с проскальзывающей своеобразной ноткой юмора. Если бы не он, Масленка и не узнал бы в воине тэнгу Рики. Он стоял в дверях подобно темному ангелу, крылья скользили по краям дверного проема. От висящего на бедре автомата, до стальных боевых шпор на птичьих лапах ничто не напоминало об остроумном студенте, которого Масленка называл другом.

Единственный, кто еще когда либо порождал в нем столько противоречивых, больше всего негативных эмоций, мертв от руки Пони. Всего несколько дней назад Масленка был готов убить Рики подвернись ему такая возможность. Это было до того, как он узнал, что Они удерживали в заложниках шестилетнюю кузину тэнгу, Джоуи.

Масленке становилось неловко от мысли, что в отличие от Рики ему никогда не приходилось решать, насколько далеко он может зайти, чтобы защитить Тинкер. Ему не приходилось никого убивать или предавать тех, кто верил ему. Если бы перед ним встал такой же выбор, смог бы он спасти Тинкер, позволив Они пытать кого-нибудь, кто ему доверял? Особенно теперь, когда Масленка лично знал о всех ужасах, которые могут сотворить Они? Он не представлял, как, сделав такой выбор, можно остаться в здравом уме.

Ярость была прекрасна и проста по сравнению с тем, что Масленка чувствовал сейчас.

«Что тебе здесь надо?» - прорычал он.

Тэнгу неловко перешагнул с ноги на ногу - «Я слышал, что ты забрал к себе детей, которых мы спасли вчера».

Масленка глубоко вздохнул. Он знал, что тэнгу участвовали в освобождении, но не подозревал, что Рики был среди них. Тинкер сказала ему, что, будучи родственником Избранного, Рики исполнял роль лидера тэнгу до возвращения Цзина. Поэтому Они и захватили Джоуи Шоджи — через Рики они получили власть над всеми тэнгу. Логично предположить, что он возглавлял атаку вместо Цзина. - «И?»

«Я жил у тебя. Твоя квартира подходит для двоих, но слишком мала для шестерых. Я решил, что понадобится помощь с переездом». - Рики пнул кучу мусора, практически заблокировавшую дверной проход. - «Похоже, тебе пригодится любая помощь».

Масленка хмыкнул и повернулся обратно к доске. Что он писал? На черной поверхности было только одно слово «Желание». Желание снова просто ненавидеть Рики? Не то чтобы ему было просто жить с ненавистью в душе. Он чувствовал себя своим отцом.

Список желаний. Ему надо узнать, что Они отобрали у детей. Если судить по тому, с чем приехала Радость, дети привезли с собой только самое необходимое, чтобы начать новую жизнь. Чтобы они могли забыть кошмар своего заключения, им надо вернуть эти вещи. Масленка написал: «Поле: ножи; Шелест: инструмент». Конечно, все зависит от того, сможет ли Шелест снова пользоваться раздробленной рукой.

Он услышал звук позади себя — Рики поднял кучу мусора и понес ее вниз по лестнице.

Тинкер полностью простила этого тэнгу. Она рассказывала, как он скрыто защищал ее, во время заключения, и какая замечательная его кузина Джоуи. Рики знал Они, он знал, что они могут сделать с ребенком, и на какие муки обрекал Тинкер. Как Масленка мог винить его за защиту Джоуи? Как он мог простить Рики похищение Тинкер?

Масленка все еще сомневался, как ему поступить с Рики, когда звук робких шагов в передней обозначил возвращение детей с ярмарочной площади.

«Сама?» - по зданию разнесся голос Радости.

«Я здесь, наверху». - Масленка вышел к вестибюлю и оперся на перила. Дети пришли не с пустыми руками. Они вели за веревочку двух маленьких инди.

«Где вы их взяли?» - спросил он. О боги, только бы не оказалось, что их украла Уточка.

«Пастухи подарили нам инди», - сказала Заросли Рогоза.

Синее Небо пожал плечами, когда Масленка взглянул на него, требуя подтверждения. - «Похоже, Тинкер внушила всем ужас перед карой небесной. Солдаты из анклава были невероятно вежливыми».

Радость сморщила носик от запаха, рассматривая заваленную мусором прихожую. - «Что это за место?»

«Это будет наш анклав... когда мы тут все уберем».

Дети оглядели бардак вокруг себя.

«Кья». - Уточка выразила общее мнение.

«Да, сейчас все выглядит ужасно» - ответил Масленка. - «Просто надо много поработать».

На улице с грохотом подъехал большой грузовик. Зашипели тормоза. Приехал первый мусоровоз.

Рики убирался на кухне. Он снова вернулся к образу студента. От крыльев, автомата и шпор не осталось ни следа. Абсолютно невзрачные сандалии придавали птичьим ногам обычный вид.

Учитывая эмоциональное состояние детей, Масленка был рад, что Рики твердо решил помогать, выбрав для этого наименее устрашающий вид.

«Что ты здесь делаешь?» - прошептал он, зная, что дети пошли за ним на кухню.

«Кухня — первая в твоем списке комнат на очистку». - спокойно произнес Рики.

Масленка горько усмехнулся и продолжил прокладывать себе путь к задней двери. - «Планы поменялись. Я начинаю с заднего двора».

«Почему?»

Масленка указал на одного из инди, тот заблеял в ответ. Он уже рассчитал, что им понадобится несколько дней, чтобы очистить здание настолько, чтобы въехать в него.

Он может поселить цыплят в квартире, но инди придется оставить здесь.

«Да уж, это может стать проблемой», - ответил Рики.

На заднем дворе не было даже намека на тропинку к высоким стальным воротам. Ему пришлось буквально идти вброд сквозь море мусора. Таракан ждал в переулке с таким же задушевным видом, как у двух эльфийских гончих, сидящих подле него. Его семья занималась вывозом мусора по всему Питтсбургу. База находилась у аэропорта. Их владения быстро превращались в заросли железного леса, поэтому приходилось держать свору больших собак, чтобы безопасно заниматься захоронением отходов.

«Чувак, ты, должно быть, шутишь», - поприветствовал он Масленку. - «Переезжаешь в эту дыру?»

«Возможно», - это еще надо обговорить с Ветроволком, пока же здание определено под снос. Независимо от участи всего остального дома, двор надо очистить, чтобы заселить туда инди. - «Как только я тут все разгребу и попрыгаю на задних лапках для короля».

Замок распался от ржавчины (еще один пункт к его списку), ворота открылись внутрь только на метр и зарылись в куче мусора, которая сразу же стала высыпаться в переулок.

«Да тут дерьма по горло». - Таракан поднял покореженное офисное кресло и с гулким стуком закинул его в стоящий на платформе грузовика мусорный бак.

«Ага». - Масленка рассчитывал, что дети помогут с уборкой, но, сдвинув верхний слой мусора, он обнаружил спрятанные «мины» из битого стекла и острых кусков ржавого металла. Теперь ему совсем не хотелось подпускать детей к мусору. - «Я не знаю, как мне удастся это сделать».

«Я вызову команду». - Таракан взволновано взглянул на него. - «Мы же будем участвовать в гонках, верно?»

«Да, конечно. Просто придется немного посходить с ума».

Таракан рассмеялся. - «И в чем отличие от этого лета?»

«Немного посходить с ума». - Масленка измерил пальцами степень сумасшествия. - «А не совсем слететь с катушек».

«Ну тогда я не против. Звонил Томми Чанг — спрашивал, будем ли мы выступать на гонках в эти выходные, и ты ли поведешь ховербайк. Я на все ответил — «да». Мне бы очень не хотелось лишний раз злить Томми».

«Я все улажу к выходным».

Таракан повозился с рычагами гидравлического привода грузовика и скинул большой металлический бак в полуметре от стены. - «Уверен, что тебе нужны еще два?»

«Да, с главного входа, чтобы проложить мусоропровод со второго и третьего этажа». - Дети могут очистить одну комнату, чтобы было где переночевать, если кооперативное сообщество погонит их из квартиры. Хлам в классах казался относительно безопасным по сравнению с мусором на заднем дворе.

«Ладно», - ответил Таракан и свистнул псам. - «Энди привезет второй контейнер. Я скажу ему скинуть его у главного входа».

В кухне орудовали десять тэнгу. Не было видно ни перышка, но он легко распознал их по крепкой мускулатуре, орлиным носам и легкой тревоге, прокатившейся по рядам при его возвращении. Они уже очистили центральный стол от мусора и толпились вокруг него как стая ворон.

«Где дети?» - осведомился Масленка.

«Наверху». - Рики указал пальцем в потолок. - «Я сказал Синему Небу, чтобы они убирали комнаты на третьем этаже, написали свои имена на доске и составили списки пожеланий».

Это полностью соответствовало списку Масленки, но в его планах не было тэнгу.

«А инди?» - спросил он.

«Мои младшие кузены присматривают за ними по ту сторону улицы», - ответил Рики. - «Инди глупые — они могут наесться пластика или другой дряни, от которой им станет плохо. Я решил, что лучше держать их вне здания, пока мы все не уберем».

«Почему ты делаешь это?» - прорычал Масленка.

«Потому что тебе нужна помощь».

«Может быть, я не хочу, чтобы ты помогал», - не было никакого «может быть», но логическая часть его разума, доставшаяся ему от матери, и так отличавшаяся от беспричинного гнева его отца, подсказывала, что Рики прав. Ему требовалась любая помощь, чтобы очистить здание и сделать его пригодным для жилья. Он просто не хотел признавать, что Рики прав.

«Я и не думал, что ты захочешь принять мою помощь», - ответил Рики.

Разумный человек не стал бы соваться туда, где ему не рады, но тогда Масленка не стал бы описывать Рики словами наподобие «разумный». - «Это какой-то план заработать мою благодарность и заставить простить тебя?»

«Нет».

«Тогда какого хрена ты делаешь здесь?»

Рики помолчал несколько минут, и затем ответил. - «Ты знал, что вчера в клетках для разведения были дети Они?»

Масленка вздрогнул, осознав, что эльфы не оставили ни одного Они в живых. Детей не пощадили. - «И как это связанно с тем, что ты нас подставил?»

«Тинкер напала на то убежище чтобы спасти твоих детей. Она шла туда не для того, чтобы убивать детей Они. Она не хотела этого. Она ненавидела саму мысльоб этом».

«Оставь Тинкер в покое!» - закричал Масленка. - «Тогда, тогда все было по другому. Ты проник в наши жизни. Ты врал нам. Ты заставил нас поверить тебе. Я рассказал тебе то, что в жизни никогда и никому не рассказывал, даже Тинкер. И все то время, что ты втирал мне как «я тоже видел смерть моей матери», ты размышлял над тем, как лучше убить Тинкер».

Рики дернулся как от удара, но ничего не отрицал. Он сгорбился и продолжил. - «Тинкер напала на убежище, потому что это было необходимо, чтобы спасти детей».

«Это не оправдывает того, что ты сделал!»

Рики кивнул. - «Я поступил неправильно, но должен был так поступить. И что хуже всего: если ты спросишь меня, что бы я сделал по другому, я бы ответил - «ничего». Я бы не посмел. Ко мне вернулась в целости и сохранности моя маленькая кузина. Мой дядя возвратился с орбиты на правильную планету. Вся моя хренова раса теперь в безопасности. Я бы ничего не изменил, но от этого мой поступок не становится лучше».

Руки Масленки сжались в кулаки против его воли. Он отвернулся от Рики и заставил себя успокоиться. - «Значит это какой-то безумный план - ты хочешь заставить меня принять твою помощь, чтобы все исправить у себя в голове?»

«Я пытаюсь поступать правильно, чтобы жить с тем, что мне пришлось сделать».

Как выяснилось, правильные поступки включали в себя небольшую армию тэнгу. Масленка не заметил ни одного перышка, никаких взмахов крыльями — они просто возникали из ниоткуда как ниндзя. К тому времени, как младший брат Таракана, Энди, привез второй бак, тэнгу заполонили все комнаты, а контейнер на заднем дворе был забит до отказа.

«Уже?» - удивился Энди, когда Масленка сказал ему об этом. Мальчик взглянул на большой стальной бак, который он собирался сбросить под самое широкое окно на втором этаже. - «Тогда, мне лучше оставить его здесь или отвезти на задний двор?»

С «помощью» тэнгу Таракану и Энди придется без остановки менять переполненные баки.

Учитывая, что вывоз каждого контейнера стоит по несколько сотен долларов, уборка мусора влетит Масленке в копеечку, а он еще не уверен, что Ветроволк позволит им вселиться в здание. Его очень привлекала мысль остановить все работы и дождаться разрешения. Однако, если Ветроволк согласится, им придется возобновлять уборку, а сейчас все уже идет ровно и гладко.

«Лучше здесь», - ответил Масленка Энди.

«Сейчас сброшу этот и заберу полный бак», - с помощью гидравлического привода Энди опустил контейнер на землю. - «И привезти еще один пустой?»

«Ага», - как ему хотелось точно знать, что он поступает правильно. Тинкер летела вперед, окрыленная своей уверенностью и правотой, всегда легко идти за ней вслед. Жизнь превращалась в увеселительную прогулку. Сейчас же он как-будто потерялся в открытом океане.

Для создания анклава им понадобятся столы, стулья, посуда, столовое серебро, еда — список стремился к бесконечности. У него есть деньги, которые он откладывал на черный день. Тинкер всегда хорошо платила ему, и он бесплатно пользовался квартирой, но у него очень дорогие увлечения. Если дела пойдут таким образом, Масленка быстро лишится всех своих сбережений.

Он устроился в очищенном углу столовой, разложив перед собой куски входной двери. В кодексе семьи Масленка нашел заклинание, позволяющее объединить их. Он осторожно скопировал заклинание на дубовые доски. Масленка как раз запустил последнее заклятие, чтобы соединить разбитое в щепки дерево, когда по зданию прокатилась волна тишины. Он поднял голову и увидел Ветроволка, стоящего в вестибюле в окружении секаша.

Масленка помнил Ветроволка беззащитным, искалеченным и истекающим кровью на грани жизни и смерти. И он вряд ли забудет другой раз, когда этот же эльф метал грозовые молнии подобно какому-нибудь божеству. Но больше всего для Масленки значила любовь, которую Ветроволк питал к Тинкер. С другой стороны, он терялся в догадках, как эльф относился к нему самому.

«Волк Который Правит Ветром». - Масленка поклонился и назвал его полное имя, потому что ему необходимо обсудить с Ветроволком официальные дела.

Ветроволк приподнял бровь, удивившись официальности обращения. - «Я думал, что распознал причину этого хаоса», - произнес он по-английски. - «Но, похоже, я ошибался».

«О! Да, это все я». - Масленка переключился обратно на английский, видя, что Ветроволк открыто желает вести беседу в неформальном ключе. - «Рад, что ты здесь. Мне надо поговорить с тобой».

Ветроволк сухо улыбнулся. - «Да, точно. Я приказал снести это здание».

«Знаю. Мне необходимо обсудить с тобой образование анклава».

«Вот как». - Ветроволк на момент задумался, видимо размышляя, что их разговор могут услышать. Он махнул головой в сторону ярмарочной площади. - «Давай поговорим».

Ветроволк был почти на тридцать сантиметров выше Масленки, но подстроился под его шаг, как только они вышли из школы и направились к раскинувшимся лугам по другую сторону улицы. Масленка подождал, пока они уйдут за пределы слышимости, перед тем как продолжить разговор.

«Не знаю, сообщили ли тебе об этом, но я забрал детей Клана Камня».

«Да, мне говорили», - ответил Ветроволк. - «Я знаю, что твоя семья готова пойти на самые экстраординарные меры, чтобы защитить любого, кто оказывается под вашей опекой. Я люблю вас обоих за такое безграничное сочувствие и беззаветную отвагу».

Масленку удивило и тронуло то, как легко Ветроволк использовал слово на букву «л». Похоже, в этом заключается разница между их культурами. Однако, он услышал «но» в голосе эльфа.

«Так в чем проблема?» - спросил Масленка.

«Также, мне известно, что вы часто действуете, не подозревая о присущих...» - Ветроволк прервался, ища нужное слово.

«Опасностях?»

«Сложностях», - улыбнулся Ветроволк. - «Да, и опасностях».

«И что же я упускаю?»

«Предполагаю, что, желая обсудить со мной основание нового анклава, ты рассчитываешь получить поддержку Клана Ветра».

«Похоже, что так», - осторожно произнес Масленка. - «Мне нужно больше узнать об этом, перед тем, как я смогу сказать наверняка».

«Говоря простыми словами, я снабжу тебя деньгами на открытие анклава. Это не просто подарок», - Ветроволк нахмурился. - «Я хочу удостовериться, что ты понимаешь все тонкости поддержки от клана. Опасно предполагать, что раз ты в идеале знаешь эльфийский, то ты действительно понимаешь все, о чем я тебе говорю».

Учитывая, что Тинкер приняла свадебный подарок Ветроволка, абсолютно не подозревая, что соглашается выйти за него замуж, Масленка не мог обвинять эльфа в недоверчивости.

«Я понимаю, что это не подарок, и мне придется отплатить за него», - ответил он. - «Но я не осознаю размер долга».

Ветроволк кивнул и вздохнул. - «Я попытаюсь объяснить. Я не очень хорошо знаю английский и не уверен, что смогу правильно перевести все тонкости».

При том, что Ветроволк владел английским также хорошо, как и Масленка, эта фраза явно настораживала.

Они молча шли по траве. Секаша отодвинулись подальше, создавая иллюзию уединенности.

«Наши песни и легенды рассказывают о далеких временах, когда мы были очень похожи на людей. Мы путешествовали по миру кочевыми племенами, связанные только кровными узами, сражаясь даже с друзьями и родственниками за земли и красивых эльфиек. Затем, Клан Кожи научился пользоваться темной магией и создал армию монстров — виверны, варги, бэнэ. Они пронеслись по Эльфдому, порабощая все на своем пути. Клан Кожи раскидывал каждое захваченное племя по своим территориям. Одного родственника туда, другого сюда. Все родители лишились детей. Братьям и сестрам не суждено было больше встретиться. Они убили наших священников и ученых, сожгли все книги, стремясь уничтожить все, что могло объединять их рабов. Однако, они не могли избавиться от нашей ненависти к ним, и, в конце концов, именно она связала нас между собой».

«Так и появились кланы?»

Ветроволк кивнул. - «Два раба, объединенные только своей ненавистью к хозяевам, поклялись защищать друг друга. Затем их стало трое. Потом — четверо. Тихо и незаметно мы создали общество, основанное на клятвах».

«Я сдержу данное тебе слово».

«Я верю тебе, кузен», - ответил Ветроволк. - «Не ты причина моих опасений, а дети».

Масленка с удивлением почувствовал, что слова эльфа ранили его в самое сердце.

Он надеялся, что Ветроволк лучше всех, с кем ему приходилось иметь дело.

«Дело не в том, что я им не доверяю», - мягко произнес Ветроволк. - «Если они дадут свое слово, то сдержат его. Но ты собираешься поставить их в крайне затруднительное положение».

«Я не понимаю».

«Этого я и боялся».

Они подошли к огромным причальным мачтам в середине поля — брусья из железного дерева, укрепленные на стальных колоннах. Ветроволк присел на одну из мачт.

«В нашей преданности есть определенные слои, иерархия», - произнес он.

«Прежде всего, мы верны своему клану. В войне между кланами мы сражаемся за своих».

Масленка кивнул. Это стало очевидно, как только он взял к себе Радость.

«Однако, наши кланы не так сплочены, как кажется на первый взгляд», - продолжил Ветроволк. - «Здесь и становятся важны слои. Если поссорились двое из твоего клана, чью сторону ты примешь? Самая.. самая...»

Ветроволк снова нахмурился в поисках нужного слова. - «Самая сильная связь между Обязанными. Ты понимаешь, что происходит между Тинкер и Маленькой Лошадкой?»

Вопрос с подвохом. Невозможно не заметить, как относятся друг к другу Тинкер и Пони. Он знал, что Тинкер боролась со своими чувствами. Видит ли Ветроволк, насколько сильно она любит его и Пони? Он верит, что Тинкер не предаст его, или надеется, что в ее сердце хватит места для двоих? - «Я знаю, что Пони умрет за нее. А она пойдет на все, чтобы защитить его».

Ветроволк кивнул. - «Маленькая Лошадка вырос моим братом по мечу. Я держал его в руках буквально через пару минут после его рождения. Каждый раз приходя домой, я часами играл с ним. Мы любим друг друга, но я знаю, что если на меня нахлынет безумие, и я подниму руку на Тинкер, Маленькая Лошадка убьет даже меня ради ее защиты. А попытайся я ранить Маленькую Лошадку, мне придется сражаться с ней. Маленькая Лошадка принадлежит ей, а она ему.

Масленку ошеломил спокойный тон, с которым Ветроволк рассказывал об этом. - «Даже при том, что она — твоя доми?»

«Нас можно представить так», - Ветроволк сжал кулаки и приставил их один к другому. - «Моя возлюбленная и я. Правая рука и левая. Доми и Домоу. Мы разделены, но сотрудничаем во благо нас обоих. Мы равны, никто не претендует на главенство, потому что только наше сотрудничество дает нам силу».

Ветроволк раскрыл правую ладонь и выставил ее вперед, сгибая и разгибая пальцы. - «Тинкер и Маленькая Лошадка едины. Их нельзя разделить, не ранив обоих. А значит, в первую очередь, они должны быть верны друг другу.

Масленка кивнул, все еще борясь с мыслью, как Ветроволк может поддерживать любовь Тинкер к другому эльфу. - «Я не уверен, как это относится к образованию анклава».

Ветроволк рассмеялся. - «Об этом я и беспокоился. Это напрямую связанно с поддержкой клана. Если я поддержу тебя, то между нами возникнет практически такая же сильная связь, как между Тинкер и Пони. Я буду защищать тебя, а ты служить мне. Эта связь будет крепче любой другой, даже между тобой и твоей кузиной».

Масленка покачал головой. - «Я не могу поставить тебя выше...»

Ветроволк отмахнулся от его возражений. - «Эту сложность легко преодолеть. Тебя может поддерживать Тинкер - в этом случае твоей преданности ничего не грозит».

«Теперь я ничего не понимаю».

«Вся проблема в детях», - ответил Ветроволк. - «Было решено, что люди не принадлежат ни к одному клану, если они не заключат договор с эльфами. Ты человек, а значит, ты не входишь ни в один клан. Если мы поддержим тебя, ты станешь частью Клана Ветра. И, вследствие этого, вся твоя община будет принадлежать Клану Ветра.

Прежде всего, мы верны своему клану.

«О», - ответил Масленка. А он думал, что раз Тинкер является доми Клана Ветра, то его по аналогии тоже считали членом клана. Возможно, все эльфы Клана Ветра зовут его «кузен» только потому, что его родство с Тинкер служит единственной связью между ними. Как относится к нему Царапина от Шипа? Она считает его свободным человеком? Поэтому она попросила его забрать детей? Она полностью доверилась ему только потому, что считала его абсолютно нейтральным?

«Думаю, ты начинаешь понимать». - тихо произнес Ветроволк. - «Как только ты согласишься на поддержку, детям придется решать, остаться с тобой и стать частью Клана Ветра или искать себе другую общину. Будь ты эльфом, они бы выбирали, зная что этот дом останется у них навсегда. Но ты — человек. Основанная тобой община ограничена твоей же продолжительностью жизни. После твоей смерти у них не будет и шанса присоединиться к другому анклаву, так как они порвали связи не только с общиной, в которой родились, но и со своим кланом».

«Разве анклав не может продолжить свое существование после моей смерти?»

«Я не могу гарантировать этого. Я не достаточно хорошо знаю этих детей. Мой дед, Вой, был главой Клана Ветра почти десять тысяч лет. И он до сих пор бы занимал это место, если бы его не убили. После его смерти анклав распался, многие так и не нашли себе места, пока я не приютил их тысячу лет спустя».

Хуже всего то, что даже если Масленка доживет до глубокой старости, когда он умрет, дети лишь едва достигнут совершеннолетия.

Грохот большого грузовика возвестил возвращение Таракана с еще одним баком.

«Что насчет здания?» - вставая спросил Масленка. Он не мог позволить себе вкладывать деньги в школу, если ему не позволят вселить туда детей.

«Я скажу Мейнарду, что это здание выставлено на продажу, и ты можешь купить его за доллар», - ответил Ветроволк. - «Мы поможем тебе, независимо от того, какой путь ты изберешь. Однако поддержка — это не только деньги. Тебе будут доступны все возможности Клана Ветра. Детям нужен клан, который может их защитить, а Клан Камня, похоже, не желает укреплять свои позиции в Питтсбурге. Я и моя возлюбленная позаботимся, чтобы дети находились под надежной защитой, если они выберут Клан Ветра. Однако, наши возможности будут сильно ограничены, если они останутся с Кланом Камня. Поговори с ними».

Пока его не было, у здания успела собраться Команда Тинкер. Они сидели на ступенях у входа и на капотах автомобилей, припаркованных на улице перед школой, ожидая его возвращения.

«Что он сказал?» - спросил Таракан, так как никто другой не решился задать этот вопрос.

«Здание мое», - ответил Масленка и дождался, пока утихнет громкий хор поздравлений. - «Мы поговорили насчет поддержки, но, оказывается, я много чего не знал об этом. Тинкер и Ветроволк оба желают поддерживать меня...»

«Они подерутся за тебя?» - спросил Энди и заработал затрещину от Таракана.

«Если этот эльф достаточно умен, он не станет соваться между Тинкер и Масленкой», - сказал Таракан и его поддержала волна смеха.

«Они оба желают поддержать», - повторил Масленка. - «Но мне надо все обдумать».

«Я ходила наверх, осмотреть комнаты», - сообщила споттер команды, Эбби Род.

«Она имеет ввиду, что ушла наверх посачковать», - сказал Таракан.

Эбби показала ему язык, все рассмеялись. Ее часто подкалывали, потому что на гонках от нее требовалось только сидеть, смотреть и докладывать. - «Это здание будет просто конфеткой, как только мы закончим с уборкой. Так классно, что ты сказал детям написать на доске все, что им нужно. Правда, я даже и не подозревала, что так мало знаю по-эльфийски. Я сфотографировала все списки и выложила в сеть».

«Я переведу их», - предложил Цветок Джина.

«Спасибо», - поблагодарил Масленка.

«И мы уже смогли выполнить один из пунктов списка», - сказала Эбби.

«Мы?» - возмутился Таракан.

«Ты не умеешь читать по-эльфийски», - парировала Эбби. - «Так что это было общее достижение».

Таракан открыл дверь грузовика, и ему в руки вывалился щенок гончей. - «Этот малыш от Пита, поэтому мы решили назвать его Репит».

Еще одна зверушка. К концу недели у Масленки наберется целый детский зоопарк.

ГЛАВА 16: ВТОРЖЕНИЕ В МОРГ

Лейн дала Тинкер ватные палочки, взять образцы ДНК у детей. По дороге обратно в город, она держала коробку у себя на коленях и спорила с Яростной Песней.

«Нам всего лишь надо засунуть палочки им в рот и немного потереть». - Тинкер никак не могла понять, что здесь сложного.

«Собирание образцов ДНК попахивает заколдовыванием», - повторила Яростная Песня, используя другой набор слов. Пока она нашла уже три способа сказать одно и то же.

«Мы не будем заниматься заколдовыванием!» - вскричала Тинкер. - «Нам надо узнать, что Они делали с детьми. Они могли разрабатывать чуму, чтобы избавиться от всей эльфийской расы, или заклинание, чтобы превратить эльфов в ворон, как тэнгу, или... я не знаю, и это пугает. Они могли замышлять все, что угодно».

«Это плохая идея». - Яростная Песня нашла четвертый способ сказать одно и тоже. - «Первый шаг в заколдовывании — создание базы».

Тинкер чуть не заорала. - «Тебя только что ударил большой молот с надписью «пригнись или умри», или ты ноешь из принципа?»

Яростная Песня напыжилась. - «В отличие от некоторых, мне не нужно ясновидение, чтобы почуять надвигающуюся опасность».

«Дети принадлежат клану Камня». - Пони взял на себя роль миротворца между воюющими сторонами. - «Клан однозначно бросил их на произвол судьбы, но Яростная Песня озабочена тем, что Клан Камня может использовать любые сомнительные действия против нас».

Яростная Песня наконец-то соизволила изложить свои возражения в доступной для Тинкер форме. - «Если Клан Камня обвинит нас в заколдовывании, Виверны наверняка воспримут все в худшем свете. Они лучшие из нас, потому что их больше всех подвергли магической обработке.

«Ладно, это действительно нужная информация», - признала Тинкер.

«А, учитывая то, что Масленка стал для детей Сама», - продолжила Яростная Песня, - «его постигнет наказание за то, что он безответственно подверг опасности их здоровье и жизни».

«О». - Тинкер уже подумывала, а не выбросить ли ватные палочки в окно.

«Доми права», - вмешался Пони. - «Нам надо узнать, почему Они похитили детей и оставили их в живых. Но сбор образцов надо проводить крайне осторожно».

Однозначно, настал момент еще раз доказать, кто самый умный житель Питтсбурга.

И они очутились в морге.

Тинкер проехала мимо главного входа - чем меньше свидетелей, тем лучше. Следуя ее инструкциям, Пони припарковался у дверей, где скорые и катафалки разгружали тела. Тинкер не обратила внимания на большую кнопку с надписью «ВЫЗВАТЬ ДЕЖУРНОГО». Вместо этого она принялась взламывать цифровой замок, требующий электронный ключ для входа.

«Ты даже не представляешь, насколько я поражена тем, что ты умеешь это делать» - прошептала Яростная Песня.

Тинкер зарделась. - «Люди постоянно забывают ключи в салоне, ставя авто на сигнализацию. Так как мы управляли эвакуатором, они ожидали от нас помощи».

«На авто нет таких замков».

«Это естественный результат ряда экспериментов с замками. Один раз начав, уже не остановиться».

Яростная Песня рассмеялась, замок пикнул и открылся.

Они вошли в помещение для приема тел. Пол полностью зацементирован - легко обмывать из шланга. Запах как в больнице, только хуже. Их шаги отдавались неприятным гулким эхом по коридору.

Похоже, в здании никого нет. С одной стороны — прекрасно, весь персонал покинул морг, с другой — жутковато.

Основное помещение морга находилось за чередой закрытых дверей, которые ей тоже пришлось взломать. Она оставила двери открытыми, чтобы они могли быстро выйти из здания. Морг представлял собой один огромный холодильник. Из открытой двери повеяло стойким запахом разлагающейся плоти. По обе стороны тянулись ряды маленьких дверок выдвижных ящиков, в которых и хранились тела. От холода Тинкер покрылась гусиной кожей.

«Пойдем в морг», - какая прекрасная идея. Кто ж знал, что он настолько большой?

Но все логично. Питтсбург когда-то населяли миллионы людей. Учитывая, что они ведут полномасштабную войну, вместительный морг явно найдет свое применение.

Ей совсем не хотелось открывать ящики. Внутри были мертвые голые незнакомцы. Еще хуже, окажись там ее знакомые. Боже, к этому времени Натан уже должен быть похоронен.

Тинкер осмотрела двери холодильников. Она очень надеялась, что на них будут написаны имена. Нет — только номера. Похоже, где-то был электронный список всех тел. Будет быстрее просто открывать ящики и смотреть, чем искать компьютер, взламывать защиту, а потом разбираться с файловой системой.

Но как же отвратительно заниматься таким делом. Ничуть не утешало то, что Рука так же нервничали, как и она. Судя по тому, что рассказал Ветроволк, эльфы обладали очень малым опытом обращения с мертвыми. Не считая дедушку, она уже знала более дюжины человек, умерших своей смертью. Морги, похороны и кладбища — это человеческая территория.

По крайней мере, открыв ящик, она увидела закрытое пластиковым мешком лицо, а не ноги. Надо надеть маску и перчатки.

Дюжину ящиков спустя, она, можно сказать, привыкла открывать мешки и смотреть на трупы, скрытые под толстым слоем полиэтилена.

Систематический поиск мог затянуться навечно. Открыть ящик, расстегнуть пакет, проверить, что внутри не эльф, застегнуть пакет, плотно закрыть ящик — весь процесс занимал гораздо больше времени, чем она рассчитывала. Поиск грозил растянуться на несколько часов, а каждая лишняя минута увеличивала риск быть обнаруженными.

Тинкер подумывала все же заняться взломом компьютера, когда Пони и Яростная Песня внезапно переключились в режим полного Щита — достаточно близко к ней, чтобы укрыть своими защитными заклинаниями, руки на эфесах мечей, все внимание на главный вход. - «Что случилось?»

«Кто-то идет», - ответила Яростная Песня.

«Черт», - прошептала Тинкер.

Она услышала приближающиеся шаги, и через секунду дальняя дверь открылась. «Есть здесь кто?» - вопросила вошедшая женщина. Только когда она испуганно вскрикнула «Нэ, нэ, нэ! Пугало! Отзови своих собак!» - Тинкер узнала голос Эсме.

«Стоять!» - приказал Пони остальным.

Эльфы остановились, Эсме, полностью игнорируя их, прошагала по коридору. Тинкер до сих пор чувствовала себя странно, глядя на Эсме, зная, что она ее мать. Из-за ошибки в архитектуре гипер-фазовых ворот Эсме застряла во времени на протяжение всей жизни Тинкер и не постарела. Сейчас она всего лишь на несколько лет старше своей дочери. Как и Лейн, Эсме на голову выше, чем Тинкер когда-либо хотела стать, по мальчишески стройна и, судя по цвету ресниц, под слоем пурпурной краски прячется ярко белая шевелюра. Несмотря на неделю отдыха в больнице, Эсме выглядела изможденной. Она до сих пор носила разорванный, испачканный кровью и сажей комбинезон.

«Я продолжаю натыкаться на тебя в самых необычных местах», - произнесла Эсме. - «Что ты здесь делаешь, Пугало?»

Глупее вопроса нельзя было и придумать. «Вламываюсь в морг» - слишком банально и очевидно. - «Я здесь по официальному делу. А как ты здесь оказалась?»

«Насколько я помню», - ответила Эсме, - «я здесь, потому что одна язвительная эльфийская принцесса закинула меня на Питтсбург».

Тинкер осуждающе погрозила Эсме пальцем. - «Я спасла твою задницу».

«Да, так и есть». - Эсме опустошенно провела рукой по лицу. Извини, мне просто очень тяжело принять все это. Все, над чем я работала, уже закончено и завершено, а я здесь, и мне больше не нужно торчать в космосе, пытаясь выжить на остатках колонии по другую сторону галактики, которую поразила вселенская катастрофа. Я на Эльфдоме, в городе, пораженном вселенской катастрофой, где живут тэнгу, Они и говорящий дракон. А последняя неделя была восемнадцать лет назад.

Тинкер вздрогнула. Она и не подозревала, что Эсме проходит через такую сокрушительную перестройку мышления. Тэнгу схватывали все на лету, но они прекрасно знали и об Они и о говорящем драконе. Когда все было сказано и решено, Эсме рискнула жизнью, чтобы спасти всех остальных.

«Я не хочу говорить о том, что мне здесь нужно», - нехотя призналась Тинкер. - «Это может стоить мне жизни».

«О». - Эсме взволновано нахмурилась. - «Может тебе лучше просто уйти. Я видела плохой сон».

«Тебе снилась доми?» - спросил Пони, и Тинкер только сейчас заметила, что они разговаривали на эльфийском с примесью английских слов.

Эсме отрицательно покачала головой. - «Нет, я искала кое-кого. Я видела место, где он жил. Мне снилось, как он бегает по большим пустым комнатам и смеется в растворяющихся в тумане лучах света. Я проснулась в больнице и внезапно осознала, что могу увидеть его. Я даже и не надеялась встретиться с ним, и чуть не сошла с ума, поняв, что еще могу это сделать».

«Его?» - Тинкер почувствовала легкую зависть. Эсме осознала, что прошло восемнадцать лет, и отправилась на поиски старого любовника? Она вообще помнила, что оставила после себя ребенка?

Эсме издала почти что маниакальный смешок. - «Выписавшись из больницы, я подумала позвонить сестре, но просто шла, и шла вперед. Я пешком добралась до самого острова. От дома остались одни руины, никто не жил здесь уже много лет. Похоже, отсюда все вынесли. На стене — карандашные отметки и даты — свидетельство того, как он рос. Последняя запись сделана пять лет назад!»

Судя по всему, дедушка сказал Эсме только то, что его внука зовут Александр Грэхем Белл. Эсме искала сына. По ее словам, она нашла заброшенный отель на острове Невилл Айленд, где Тинкер провела все детство. После смерти дедушки, Масленка уговорил ее перебраться в Мак-Кис Рокс. Он перевез все дедушкины книги и документы в безопасное место, оставив только детские побрякушки, и наглухо заколотил отель.

«Повсюду раскиданы воспоминания о нем», - горько продолжила Эсме. - «Маленькие игрушечные роботы, модели аэропланов, и целый коридор, усеянный сверху донизу синими отпечатками ладошек — ладно, это страшнее «Ведьмы из Блэр» - но это его ладошки. А на потолке он нарисовал светящиеся в темноте созвездия — прям как я, когда была маленькой».

«Он везде и нигде», - прошептала Эсме. - «И тогда я точно сошла с ума».

Тинкер могла предотвратить все это, если бы рассказала Эсме всю правду, когда они были вместе на Даэ Хао. - «Мне жаль».

«Я упала на его кровать и плакала до тех пор, пока не уснула». - Эсме подошла к одному из ящиков и положила руку на дверцу из нержавеющей стали. - «И тогда мне приснилось место, где я могу найти его».

«Что? О нет, нет, нет». - Тинкер кинулась остановить ее, но Эсме открыла ящик. - «Ты не должна...»

С лежащим внутри телом было что-то ужасно не так. Скрытый мешком силуэт слишком маленький, и у него не доставало основных черт: холмик от носа, впадина горла, выступающие с противоположного конца свертка пальцы ног. Эсме одним быстрым движением расстегнула мешок, как будто спешила покончить с этим, боясь струсить.

Это был эльфийский мальчик, которого Они распотрошили, чтобы съесть — отвратительный набор разрубленных частей. Он лежал полусобранной кровавой мозаикой, отсутствие некоторых деталей ужасало.

Эсме вскрикнула и отшатнулась.

Несмотря на то, что Тинкер пришла в морг найти убитых детей, она не была готова к такому. Она ошарашенно глядела на распотрошенное тело, вспоминая запах жаренного мяса, витавший по кухне в клетках для разведения.

«Доми», - прошептал Пони. - «Давайте сделаем, что необходимо и накроем его».

Тинкер растерянно взглянула на него, забыв на секунду, зачем они пришли сюда. Ах, да, образцы ДНК. Она повозилась, открывая пакетик с одной ватной палочкой, и затем заставила себя провести чисто белым ватным кончиком по окровавленному обрубку руки.

Только закрыв контейнер с образцом, Тинкер увидела, что Эсме сотрясается от беззвучных рыданий.

«Ну же, Эсме, это не твой сын» - попыталась утешить она. - «Это эльфийский ребенок, убитый Они. Я искала его».

Эсме покачала головой. - «Мне снилось, что я найду его здесь. Я открываю ящик, и он там - кричащий младенец, которого я оставила на Земле. Это он».

Яростная Песня фыркнула. - «В первую очередь, ты широко открыла дверь, которую очень не просто закрыть. Твои кровные узы с доми обозначают, что ее нуэнаэ может легко перекрывать твою. Чем больше ты общаешься с ней, тем сильнее происходит этот процесс».

Эсме не слушала. - «Он здесь!» - Она прошла в середину стеллажей и навскидку открыла еще один ящик. - «И он беззащитен. За ним идут летучие обезьяны».

«О боги, я думала, мы уже покончили с этим маразмом», - простонала Тинкер. Эсме чуть не свела ее с ума, проникая в сны Тинкер и взывая о помощи через единственный канал связи доступный для астронавтов, застрявших в космосе. Целая неделя безумия, переполненная вещими кошмарами. Снова и снова Тинкер встречалась с искаженными отзвуками того, что ей снилось. Ей совсем не хотелось опять проходить через все это.

Эсме расстегнула мешок, в котором оказалась молодая эльфийка.

Тинкер застонала при виде ребенка. Ни один человеческий труп не был раздроблен в кучу сломанных костей, скрепленных лоскутами плоти. Дрожащей рукой Тинкер потерла палочкой во рту у эльфийки, стараясь не замечать, что кости разбитой вдребезги челюсти проткнули кожу, а половина зубов отсутствовала. Тинкер пробормотала извинения, вырвав на всякий случай прядь волос с головы девочки.

«Что ты делаешь?» - спросила Эсме.

«Я пытаюсь выяснить, почему Они похитили этих детей». - объяснила Тинкер. - «Но составление базы ДНК считается первым шагом в магической генной инженерии, которая строго запрещена даже для меня».

«Мы должны спешить», - сказал Пони. - «Может прийти кто-нибудь еще».

«Есть еще один». - Тинкер сообщила Эсме. - «Второй мальчик. Ты можешь его найти?»

Эсме нахмурилась, но потом кивнула. Она на минуту сосредоточилась и выбрала третий ящик с другого края комнаты.

Брать образцы у второго мальчика было еще более невыносимо. Его лицо практически не пострадало, и он напоминал Тинкер о Масленке. Внезапно, она почувствовала, что не может больше находиться в этом помещении, носить перчатки и маску, дышать вездесущим запахом гниющей плоти. Она выскочила из комнаты, сдерживая слезы, отчаянно срывая с себя латексные перчатки.

Пони без лишних слов схватил ее за руки, стянул перчатки и удерживал ее до тех пор, пока не пропало желание кричать и кидаться вещами.

«Они не должны быть здесь», - прорычала Тинкер. Эти дети были невинными и доверчивыми, впереди их ждала целая вечность. Их место не в маленьких запертых ящичках, окруженных смертью.

«Да. Мы должны предать их небу, чтобы их души освободились от тел».

«Что ты имеешь ввиду? Как мы можем предать их небу?»

«Необходимо как можно скорее кремировать их. Быть запертой в мертвом теле — худшая пытка для души».

Тинкер вспомнила, что все эльфийские истории о привидениях начинались со смерти и нарушения обряда кремации умершего. - «И как... как мне это сделать? Кто занимается этим?»

«Обычно — их клан», - скрепя сердце признался Пони. - «Но никто из Клана Камня не знает об этом здании».

«Ты уверен?» - пробормотала Тинкер.

«Я не знал, что вы запираете своих мертвых в железные ящики», - печально признался Пони. - «Я бы не нашел нужное здание даже если бы знал о существовании этого обычая».

Тинкер хотела поспорить, что любой эльф может попросить Мейнарда указать ему дорогу, но Пони был прав. Клан Камня похоже решил, что люди сами сожгли тела детей, достав их из клеток для разведения.

«Кто-то идет». - Яростная Песня встала между Тинкер и дверью.

«Это летучие обезьяны», - шепнула Эсме и предусмотрительно отодвинулась, давая секаша простор для действий.

Тинкер очень сомневалась, что это на самом деле летучие обезьяны. Последний раз данного титула удостоился Рики. Он два или три раза спас ей жизнь за неделю безумия. А потом дважды похитил ее. Тинкер спрятала ватные палочки в сумке, освобождая правую руку для заклинания.

Она сосредоточено внимала всем звукам, но так ничего и не услышала. Однако, секаша засекли, как кто-то идет по пустому зданию, и приняли соответствующие позиции.

Пони жестом задал вопрос на языке меча.

Яростная Песня подняла один палец, сообщая, что за последними дверьми находится один нежданный гость. Долгую минуту они стояли в абсолютной тишине, потом ручка медленно повернулась и дверь со скрипом отворилась. На пороге стояла телевизионный репортер, Хлоя Полански. Ее глаза сузились, увидев Тинкер и секаша. Она носила безупречный черный брючный костюм с широким поясом из кожи аллигатора. После секундных расчетов, на ее лице сверкнула хищная улыбка. - «Теперь тебя намного легче поймать, вице-королева. Что ты здесь делаешь в такой поздний час?»

О боги, разве может быть еще хуже? Завтра весь Питтсбург узнает, что Тинкер брала образцы ДНК.

Пони выхватил идже, его лицо превратилось в бесстрастную маску смертоносного воина.

Следуя примеру Первого, остальные тоже вытащили мечи.

Да, все может быть еще хуже. Тинкер не могла врать в присутствии секаша. Если она расскажет Хлое о снимках ДНК, то ее Рука скорее всего убьет репортера, чтобы предотвратить утечку информации. Пора станцевать на остром как бритва лезвии правды.

«Они убили нескольких детей из Клана Камня». - Тинкер лихорадочно показала воинам жест «стоп» на языке меча. - «Их тела по ошибке доставили сюда. Ну, не совсем по ошибке, но эльфы считают такое хранение тел пыткой для души. Мне необходимо найти кого-нибудь, кто сможет кремировать детей, чтобы их души освободились от тел, по возможности, этим вечером.

Да, сейчас это — новый план. Я не вру.

Улыбка Хлои слегка померкла. - «Сейчас весь персонал морга по горло увяз в убитых вчера Они и подготавливает общую могилу за Краем. Сомневаюсь, что тебе удастся получить официальное разрешение на кремацию тел сегодня вечером».

Так вот почему морг пустует.

«Мне не нужно официальное разрешение» - Тинкер отмахнулась от всех возражений, в конце концов, она — доми. - «Мне просто нужен кто-нибудь, кто сможет сжечь тела. Сегодня».

Избавиться от улик. Хорошая идея. Кто может помочь с кремацией? Лейн.

После первого же гудка в трубке раздался взволнованный голос Лейн. - «С тобой все в порядке?»

«Об этом мы потом поговорим». - Эсме и Лейн обе видели надвигающиеся на Тинкер неприятности — плохой знак. - «Кому ты звонила, чтобы кремировать дедушку?»

«Мак-Дэрмоттс в Мак-Кис Рокс». - Лейн, ничего не спросив, просто дала номер. Она уже знала обо всем, или решила больше не задавать ненужных вопросов, когда Тинкер нападает на нее со странными предложениями? - «Как встретишься с моей сестрой, приведи ее ко мне».

Тинкер вздохнула.

«Божья коровка», - в голосе Лейн звучала угроза.

«Хорошо, так и сделаю».

Улыбка Хлои полностью исчезла, как только Тинкер позвонила в Мак-Дэрмоттс.

«Ты, ты не можешь так просто забрать их».

«Вообще-то могу. Морг не обладает никакими полномочиями по отношению к эльфам, живым или мертвым». - Трубку взял человек, представившийся Алленом Мак-Дэрмоттом. - «Да, это Тинкер зе доми, глава Клана Ветра. Вы можете приехать в морг? Мне необходимо произвести кремацию трех тел».

Тинкер повесила трубку, не дождавшись надоедливых вопросов о наличии полномочий.

Хлоя запустила руку в карман костюма и достала камеру.

«Это явное злоупотребление властью. Ты не можешь просто так зайти и...»

Хлоя застыла с выпученными глазами — Эсме внезапно вышла из тени и направила пистолет на репортера.

«Я не знаю кто ты, хотя у тебя очень знакомая внешность...» - Эсме замолчала и склонила голову на бок.

«Скорее всего вы видели меня по телевизору». - Хлоя показала камеру. - «В Питтсбурге всего три телевизионных канала».

«Убери это», - прорычала Эсме. - «И держись подальше от моего ребенка».

«У тебя есть ребенок?» - побледнела Хлоя.

«Александр Грэхем Белл, мой...»

«Ее дочь» - перебила Тинкер, чтобы исключить всякое замешательство. Она была почти уверена, что Хлоя, а может и весь Питтсбург, уже знает ее настоящее имя.

«Дочь?» - Эсме пронзительно взглянула на Тинкер.

«Ты — дочь Капитана Шенске?» - Хлоя с ужасом уставилась на Тинкер.

«Да, я ее дочь». - Тинкер продолжила смотреть на репортера, не желая видеть, как ее мать воспримет эту новость. Но, почему это так расстроило Хлою? Ей же никто не подкидывает дочь на порог.

«Хорошо. Я буду держаться от нее подальше». - Хлоя отступила к двери.

Тинкер захотелось сбежать вслед за репортером, чтобы не поворачиваться к Эсме.

Она заставила Лейн соврать мне. Она чуть не свела меня с ума.

Дымящиеся угли ярости вспыхнули ярким пламенем и Тинкер обернулась.

Эсме озадаченно уставилась на нее, как будто услышала слова Тинкер, но не видела в них никакого смысла. - «Погоди, погоди! Что ты сказала?»

«Я Александр Грэхем Белл». - Тинкер указала на себя. - «Я твоя дочь».

«Пугало?» - слабо отозвалась Эсме.

«Дочь», - подтвердила Тинкер. - «Не мальчик».

Эсме затрясла головой - «Но ты же эльф!»

«Это будет немного сложнее объяснить», - согласилась Тинкер.

Объяснение пришлось отложить. На них накинулись представители городских властей в ответ на анонимный звонок о том, что «кто-то крадет тела из морга». Похоже, Хлоя начала собирать войска, еще не успев выйти из здания. Первой прибыла на место полиция, за ней последовали заместитель мэра и три члена городского совета. Тинкер так и не поняла, зачем они явились, разве что им хватит тупости спорить с ней. Кто-то сильно ошибся, сообщив об этом Мейнарду, который в тот момент находился на миссии вместе с Принцем Настоящее Пламя. Впоследствии к делу подключились Виверны.

При виде внезапно нахлынувшей толпы красных мундиров сердце Тинкер отчаянно застучало в груди. Если Виверны обнаружат пробы ДНК, ситуация быстро примет мерзкий оборот. Она незаметно задвинула сумку с ватными палочками за спину, чтобы не привлекать лишнего внимания.

«Я разберусь с ними, доми», - прошептал Пони.

Этого она и боялась - он мог рассказать им всю правду. Должно быть испуг отразился на ее лице, так как Пони одарил ее легкой улыбкой.

«Не бойся», - прошептал он. - «Ты показала мне, что правда — это оружие, требующее аккуратного обращения».

Она и правда так сделала? Она почувствовала себя странно виноватой. Пони был воплощением ста лет совершенства, а Тинкер угробила все за одно сумасшедшее лето. Она кивнула, доверившись ему.

Пони жестом указал Облакоходу занять его место в качестве Щита и перехватил наступающих Виверн. Они заговорили на Высоком Эльфийском с пулеметной скоростью. Тинкер не могла выхватить и слова из этой канонады. Она сосредоточилась на том, чтобы не дать человеку из похоронного бюро Мак-Дермоттс уйти с пустыми руками.

«Если бы коронер был здесь, он бы сказал вам, что у него нет никаких полномочий по отношению к эльфам — живым или мертвым». - Тинкер твердо настаивала на самом сильном аргументе, а потом пустила в ход те, в которых не была настолько уверена. - «Я вице-королева Западных Земель». - По крайней мере, так ей все говорят. - «Это значит, что я обладаю властью над всеми эльфами, а не только над Кланом Ветра». - Насколько она понимала, так оно и есть. И она будет пользоваться этим, пока кто-нибудь не убедит ее в обратном. - «Эти дети достаточно выстрадали. Пора дать им упокоиться».

«У эльфов свои законы», - выступила представительница городского совета. - «А мы следуем нашим законам и процедурам. Мы уже устали от того, что твой народ постоянно переступает через наши правила. Это все еще наш город».

Ее народ? Они что ли уже забыли, что до праздника Летнего Солнцестояния она была человеком, уроженкой Питтсбурга? И тут дело не в том, кто владеет городом, а в элементарном соблюдении приличий. - «У вас есть дети?»

«Да, мальчик».

«Если ваш сын умрет за пределами города, на Эльфдоме, вы с радостью позволите эльфам творить что угодно с его телом? Оставить его на корм диким животным, или сделать из него чучело?»

Женщина задохнулась от возмущения - «Они бы не посмели...»

«Так вы поступаете с их детьми! Для эльфов держать тела этих детей в ящиках — это такое же надругательство, как сделать из вашего сына чучело».

«Можно подождать и до завтра, ничего не изменится...»

Тинкер не заметила, что Виверны покидали комнату, пока они не промаршировали от дверей морга прямо к ней. Они выглядели очень разозленными, что было только к лучшему, так как они невероятно быстро говорили на Высоком Эльфийском. Тинкер подозревала, что никто из людей не сможет уследить за ходом разговора. К сожалению, вся эта словесная канонада предназначалась ей.

«Прошу прощения, я не понимаю». - Тинкер обратилась за помощью к Пони.

«Они требуют, чтобы ты немедленно предала детей небу».

Тинкер повернулась к людям. К счастью, они достаточно владели эльфийским, чтобы понять Пони. - «Ладно, вы сделаете то, о чем я прошу, или Вы хотите сообщить Вивернам, что они должны подождать до завтра?»

Законченных идиотов и тупиц среди них не оказалось.

Помня о своем обещании Лейн, Тинкер заставила Эсме присоединиться к их внезапно образовавшейся процессии к похоронному бюро. Ее мать не произнесла ни слова во время трехсторонних переговоров. Она только молча смотрела на Тинкер, заставляя ту нервничать. Молчание продолжилось даже когда они оказались наедине в салоне Роллс-Ройса. Тинкер поняла, что Эсме злится на нее за то, что она не рассказала об их связи при первой встрече.

«Это ты бросила меня в инкубатор и смылась из города», - проворчала Тинкер устраиваясь на переднем сиденье между Пони и Яростной Песней. - «Если кто-то и имеет право злиться, так это я».

С заднего сиденья донесся вздох Эсме. - «Я знала, что Они убьют всех людей в Питтсбурге, если Леонардо Дюфэ не передаст весь свой талант и гениальность наследнику, который сможет закрыть открытые им ворота. Я нашла твоего дедушку и уговорила его использовать сперму Лео, чтобы сделать... чтобы создать тебя. И я знала, что мне нужно спасти Цзина Вонга, поэтому мне пришлось прыгнуть через врата».

Любой другой просто бы уговорил Лейн уехать из Питтсбурга. Однако для нее Эльфдом был необходим как воздух. Эсме не могла просто перевезти сестру на безопасную Землю, она должна была обезопасить Эльфдом. Выбранный ей способ поражал своей безумностью, но сложно оспорить его очевидный успех.

Но Тинкер не успокоилась. - «Значит, ты просто отдала яйцеклетку и умчалась, даже не потрудившись узнать пол своего ребенка?»

В отражении в зеркале заднего вида Эсме вздрогнула как от удара. «Нет, все не так. Сначала да, ты была для меня только наследником Лео, но потом я осознала, что могу не пережить катастрофу, а если и спасусь, то никогда больше не вернусь на Землю. Ты стала бы единственным, что осталось после меня на Земле. Я перестала считать тебя только ребенком Лео. Ты стала моим ребенком. Моей драгоценной дочерью».

«Нет. Ты думала, что у тебя сын. Я ничего не значу для тебя».

«Ты очень дорога мне». - Эсме наклонилась вперед и ущипнула Тинкер за щеку. - «И ты намного симпатичнее, чем я себе представляла».

«Ой, боже, неделай так больше».

Яростная Песня схватила Эсме за руку и скрутила ее до тех пор пока не услышала крик боли. - «Мне не важно, кто ты, но ты будешь уважать доми».

«Хорошо! Хорошо!» - Эсме села обратно на сиденье, потирая руку. - «И как же ты превратилась в эльфийскую принцессу?»

Тинкер начала со спасения Ветроволка во время Выключения в канун праздника Летнего Солнцестояния и всего, что за этим последовало. Ну, не совсем всего. К своему стыду она еще пребывала в растерянности по многим вопросам. То, что Эсме ее мать, еще не дает ей права на полное признание. Рассказывая о дне, когда она в первый раз спасла Ветроволка, и когда погиб отец Синего Неба, Тинкер невзначай упомянула магическую связь, которая якобы существовала между ней и Ветроволком.

«Все произошло очень быстро. Я помню только смутные разрозненные образы. Все бегут и орут. На краю ярмарочной площади стоит большой трехосевой самосвал МАК. Я забралась под него. Завр прижал Удар Молнии к земле прямо за грузовиком и рвет его на части». - Тинкер вздрогнула от накативших воспоминаний. - «Я не знаю, что мне взбрело в голову, мне было тринадцать, я весила всего сорок килограммов и с меня ручьем лился пот. Но я решила убить его железным ломом. Не самый лучший мой план».

«Ты спасла Волка», - прошептал Пони. - «Он лежал без сознания около Удара Молнии».

«Тогда я его не заметила», - рассмеялась Тинкер. - «Меня больше беспокоил разъяренный завр, пытающийся выковырять меня из-под самосвала. Когда я наконец увидела Ветроволка, то подумала, что он злится на меня. Его первыми словами было - «Дура, он мог убить тебя». Не самое романтичное первое свидание».

«А эта магическая связь?» - спросила Эсме.

Они уже пересекли мост Мак-Кис Рокс, так что Тинкер решила сократить историю. - «Это все выдумки Тулу. Она эльф и владеет небольшой фермой в конце этой улицы». - Тинкер махнула в сторону лавки Тулу.

«Я знаю Тулу», - ответила Эсме.

Тинкер подумала, что ей не стоило удивляться этому, но все равно была поражена. Лейн и Тулу заключили какое-то странное негласное соглашение, что они по мере возможности будут держаться своих территорий. Тинкер думала, что Эсме знает только о тех местах, где часто бывает Лейн. - «Тулу научила меня всему, что я знаю об эльфах, но я постоянно обнаруживаю, что половина ее рассказов сплошная ложь. Вся история с «магической связью» была предназначена только для того, чтобы держать меня подальше от Ветроволка».

«Она пыталась обезопасить тебя», - сказала Эсме. - «Она знала, какие опасности ждут тебя впереди».

«Каким, к черту, образом она могла узнать об этом?» - отрезала Тинкер - «Ты рассказала всем кроме меня, кто я на самом деле?»

Эсме замотала головой. - «Именно Тулу научила меня контролировать сны».

Как назло в этот момент они подъехали к Мак-Дэрмоттс, и Тинкер опять пришлось вести шоу. Ей не терпелось устроить Эсме допрос с пристрастием по поводу Тулу, но надо было сосредоточиться на кремации.

Мак-Дермоттс представлял собой огромный особняк в викторианском стиле, наполненный мертвой тишиной и воспоминаниями, которые Тинкер успела было позабыть. Оказавшись внутри, она вспомнила планировку здания, большие комнаты с стоящими вдоль стены мягкими креслами и горький аромат роз и старости.

Мак-Дэрмотт заставил ее подписать кучу бланков, удостоверяющих, что он получит от ЗМА деньги, а не тюремный срок. Он также настоял, чтобы она посмотрела на все предлагаемые стальные и дубовые гробы, делая вид, будто по закону гроб был обязательной частью процедуры кремации. Учитывая реакцию эльфов на ящики в морге — их ужас при мысли о «запирании тел в стальные коробки» - гробы были плохой идеей. Ей удалось запугать Мак-Дэрмотта, чтобы он признал, что гроб совершенно не обязателен, и можно воспользоваться картонными коробками. Она уговорила его отказаться даже от коробок, убедив, что никто не предъявит никаких обвинений. Все эти детали заставили ее осознать, какую большую работу втихомолку провернула Лейн после смерти дедушки.

На проведение всех кремаций потребуется добрая половина ночи. Даже при том, что у Мак-Дэрмотта четыре печи (ее немного ошарашило такое количество), уйдет более двух часов для превращения тела в пепел и еще несколько часов на то, чтобы пепел достаточно остыл для безопасного перемещения. Она простояла ровно столько, чтобы убедиться, что тела загружены в печи, и уговорила Виверн остаться на страже остаток ночи. Тинкер не хотела долго задерживаться на одном месте, давая ударным силам Хлои возможность поймать себя. Никто не должен видеть, как она будет брать пробы ДНК у живых детей — правда Тинкер точно не знала, как ей удастся провернуть это, не ответив на кучу вопросов.

Когда они снова оказались в Роллс-Ройсе, Эсме доказала, что воспользовалась появившимся временем, чтобы подвести рассказ Тинкер к логическому завершению. - «Значит, вы с Ветроволком влюбились друг в друга, и он при помощи магии превратил тебя в эльфа?»

«Ты уловила суть». - Тинкер обрадовалась, что ей не надо вдаваться в детали.

Эсме склонила голову на бок. - «Я никак не пойму, почему тебе грозили неприятности, попадись ты за своим занятием в морге».

«Собирание образцов ДНК попахивает заколдовыванием». - Тинкер процитировала Яростную Песню.

«И почему же тебе запрещено заниматься такими простыми вещами, когда Ветроволк совершенно безнаказанно проворачивает полную трансформацию?»

Тинкер вздохнула. - «Технически, это легально. Проблема в политических дрязгах. Клан Камня ведут себя как последние сволочи».

Эсме кивнула, как будто это все объясняло.

Пони не спросил, куда ехать, после того как они покинули похоронное бюро. Еще одно доказательство, что он нервничает в присутствии Виверн. Воин остановил автомобиль на противоположной стороне моста Мак-Кис Рокс в добрых двух милях от Виверн, ожидая, пока Тинкер выберет направление.

Отвезти три палочки и Эсме к Лейн? Найти остальных детей с Эсме на хвосте? Конечно, чем меньше свидетелей, тем лучше, но смертоносная триада Эсме, Лейн и Тулу может надолго свести Тинкер с намеченного пути, а время работало против нее. Тогда не к Лейн. Надо еще придумать причину, почему она хочет найти детей и засунуть палочки им в рот.

«В Маковую Лужайку», - следуя приказу Тинкер, Пони развернул серый автомобиль к сверкающим огням города, вместо того, чтобы свернуть на темную извивающуюся дорогу к обсерватории.

«Значит, ты теперь эльф со всеми прибамбасами?» - спросила Эсме.

Тинкер кивнула.

«И ты хотела этого?» - похоже, Эсме беспокоилась, что Тинкер превратили против ее воли или, что еще хуже, она была вынуждена стать эльфом.

Тинкер почувствовала, что вся Рука внимательно слушают их разговор. Она никогда не задумывалась, как они относились к тому, что Ветроволк воспользовался почти что запретной магией, чтобы изменить ее. Вероятно, секаша были полностью согласны с его решением, иначе они бы не дали ему это сделать. Ей становилось не по себе от осознания того, что священные воины поступились своими принципами, позволив Ветроволку воспользоваться заклинанием. Тогда они все были безымянными незнакомцами. Она даже не могла вспомнить, кто сопровождал Ветроволка в ту ночь, когда он отвел ее в охотничий домик и произвел превращение. Для них это было испытанием их веры в Ветроволка.

Опасно признавать, что она не знала о планах Ветроволка. Это ее промашка. Но она не могла соврать, только не своей Руке. Они заслуживали знать правду.

«Я до сих пор не могу полностью оценить величину дара Ветроволка», - осторожно произнесла она. - «Он слишком большой. Я жила недостаточно долго, чтобы узнать все границы и лимиты человеческой жизни, и осознать, что такое быть эльфом. Однако, я знаю, что теперь у меня есть вечность, которую я могу провести с теми, кто мне дорог». - Пони взял ее руку в свою, их пальцы переплелись. - «Кроме того прибамбасы очень даже неплохи».

«Прибамбасы». - Эсме посмотрела через окно на окутанный ночью город. Свет фонарей проносящихся мимо темных улиц то и дело освещал ее лицо. - «Заклинание, которое использовал Ветроволк, можно с помощью него сделать кого-нибудь настолько же совершенным, как секаша, но способным творить заклинания домана?»

Все секаша рассмеялись, услышав ее вопрос. Пони ответил за всю Руку. - «Нельзя одновременно видеть мир в черно-белом цвете и во всех красках».

«Но в теории кто-то же может стать богоподобным?» - Свет скользнул по машине и Эсме скрылась в тенях.

«Мы не допустим этого», - ответил Пони. Остальные были настолько с ним согласны, что даже не посчитали нужным кивнуть. - «Это была цель Клана Кожи — стать богами во плоти. Мы боролись с ними тысячи лет не для того, чтобы кто-то встал на их место».

«Воробьиха что-то говорила про это, в ту ночь, когда она следила, чтобы я не ускользнула от Они», - добавила Тинкер. - «Она сказала, что Клан Кожи поднял эльфов с уровня полу-обезьян до полубогов. Она думала, что раса эльфов загнила. Хотела вернуть старые времена».

«Какая дура», - прорычал Пони. - «Мы высокие, честные и бессмертные только потому, что в начале Клан Кожи мог улучшать свой род только сношаясь с нами, после нашего улучшения». - В его голосе явно слышалось отвращение к тому, как Клан Кожи поиздевался с эльфийскими генами. - «Они боялись, что любые наши недостатки могли передаться их детям. Став бессмертными, они перестали заботиться о своем роде, и сосредоточились на улучшении самих себя. Они создали заклинания, позволяющие им безопасно изменять собственные ДНК. Они экспериментировали на нас, добиваясь нужного результата, а потом применяли его на себе. Мы бы стали такими же извращенными как они, если бы не убили их всех».

«Судя по всему, Воробьиха видела в Они замену Клану Кожи», - сказала Тинкер. - «И она не просто так помогала Они. У нее была определенная цель — она хотела стать домана. Правда, я не понимаю, зачем домана Клана Камня сотрудничать с Они».

«Погоди, погоди», - вмешалась Эсме. - «Эти эльфы сотрудничают с Они?»

Упс. - «Я же тебе говорила, что они сволочи», - проворчала Тинкер. - «Мы считаем, правда не можем этого доказать, что Клан Камня специально заманил детей в Питтсбург, чтобы передать их в руки Они».

«Но это же ужасно! Зачем?»

«Мы не знаем», - ответила Тинкер. - «Но я собираюсь это выяснить».

ГЛАВА 17: ДАЙ МНЕ РИТМ

Масленка не заметил, как началась война. Ему хотелось верить, что все устроили тэнгу, нарочно или случайно, просто показав свою нечеловеческую скорость и силу. Но, скорее всего, во всем виновата Команда Тинкер. Они отлично знали, каким подонком был Рики, и решили, что народ Питтсбурга (то есть люди) не проиграет тэнгу. Ховербайкеры привыкли доказывать свое превосходство в скорости. Команда Тинкер принялась за уборку третьего этажа, и вскоре из окна подобно конфетти, разлетаясь во все стороны, повалил мусор. Тэнгу приняли вызов и ответили гигантской волной отходов из окон второго этажа. Осознав, что тэнгу выигрывают просто потому, что их больше, Команда Тинкер принялась собирать силы. Вскоре на школу накинулась половина Питтсбурга.

Эльфы из ближайших анклавов не страдали слепотой, и, конечно же, заметили такое столпотворение. Свое позднее появление они компенсировали миллионами лет командной работы. Остроухие обитатели анклавов промаршировали через главный вход, с метлами и швабрами наперевес. Они взяли на себя вестибюль и все прилегающие территории, сгоняя оттуда тэнгу.

Через какое-то время тэнгу столкнулись с людьми, и дело приняло жестокий оборот. Масленка потерял всякий контроль над ситуацией вскоре после того, как Ветроволк отвел его поговорить. В надежде снять напряжение он пытался уговорить Радость сыграть на олиануни. Масленка рассчитывал, что ее музыка напомнит всем, что они работают ради детей, а не соревнуются друг с другом.

«О, Сама, я еще никогда не играла в одиночку». - Радость взглянула на уходящую вверх лестницу, откуда доносились гневные возгласы. - «Я, я не знаю...»

Необходимо, чтобы она хорошо выступила с самого начала, а не сконфузилась из-за смущения. Значит, ему придется исполнять основную партию, а она будет как можно лучше подыгрывать ему.

Масленка вернулся к пикапу и достал из-под заднего сиденья Стратокастер и шестидесяти-ваттный гитарный усилитель. К счастью, тэнгу уже очистили спортзал, а эльфы отдраили до блеска деревянные полы, оставив за собой легкий лимонный аромат чистящего средства. Если не обращать внимания на пулевые отверстия в стенах, это была идеальная площадка для выступления. Он подключил усилитель, накинул ремень гитары на плечо и начал наигрывать аккорды песни «Америка».

«Сама!» - Глаза Радости округлились, и она медленно закрыла руками сердце, как будто боясь, что оно выскочит из груди. - «Вы, вы мастер?!»

Масленка рассмеялся - «Нет, нет, я только наигрываю. Мозер — настоящий мастер. Ну же, сыграй со мной».

И она на всех порах помчалась подготавливать инструмент. Олиануни полностью охватывал Радость и выглядел как результат запретной страсти между ксилофоном и стальным барабаном. Диапазон звука перкуссионного инструмента был больше чем у пианино. Низкие ноты гремели грозовыми раскатами, а высокие звенели колокольчиками, и все это волшебно сочеталось со звуком Стратокастера.

Сложно представить, что кто-то мог назвать игру Радости просто приемлемой. Она сияла, молоточки превратились в два бешеных вихря. Разогревшись, она залихватски взмахивала молоточками на каждом витке мелодии и то и дело взвизгивала от восхищения. Он начал с со знакомых ей песен, которые подсмотрел в песеннике. Сперва он только надеялся, что она будет успевать за ним, но она обогнала его. Вдохновленный этим, Масленка переключился на любимые песни Звона Ветра — он явно научил Радость играть их.

Откликнувшись на звук их песен, на пороге появились все члены группы Нэканаин. Лвиный Зев принес с собой барабаны, Мозер — бас-гитару, а Шиповник — бутылку узо, и они по настоящему оторвались, закружившись в бешеном вихре эльфийской и человеческой музыки, который мог возникнуть только в Питтсбурге. Как всегда глубокий рык Мозера, переплетающего английский с жаргонным Низким Эльфийским, действовал как электрошок в сочетании с ангельским Высоким Эльфийским Шиповника. Под звуки их музыки народ начал заполнять спортзал.

Масленка радостно наблюдал, что в растущей толпе присутствовали все три расы, хотя они и держались особняком друг от друга. Легко отличимые по майкам с открытой спиной и взъерошенным коротким черным шевелюрам тэнгу заняли трибуны. Эльфы, выглядящие эфемерно даже облокачиваясь на швабры, сверкая вплетенными в волосы ленточками, остались стоять у дальней стены. Люди собрались толпой вокруг музыкантов. Они были неповторимы в своем разнообразии, как ракушки на морском берегу — низкие, высокие, худые и толстые, страшные и красивые, белые, черные, азиаты.

«Тебе надо было взять с них плату», - проорал Мозер, в то время как Радость и Львиный Зев выступили дуэтом, больше похожим на поединок в скорости.

«Они заплатили своим трудом», - прокричал в ответ Масленка.

«И никакой еды?» - надулся Мозер.

«Есть еда!» - из толпы вынырнула Тинкер, неся корзину, от которой разносился мясной аромат пирожков. Похоже, она захватила еды для всех - за ней шла длинная груженая корзинами вереница эльфов из Маковой Лужайки.

«Привет сестричка!» - Масленка дружески толкнул ее плечом. Тинкер ткнула его в ответ и улыбнулась. В футболке и шортах она выглядела почти как прежде несколько месяцев назад. За ней следовала ее пятерка телохранителей, по неведомым причинам на лицах всех красовались нарисованные кошачьи усы.

«Ты всегда была лучше всех». - Мозер закинул гитару за спину и выхватил корзину из рук Тинкер.

«Какую теперь?» - прокричал Масленка. Он был очень рад видеть Тинкер, но ее приход привел к определенным перемещениям в толпе зрителей. Все три группы сдвигались как можно ближе к ней, насколько это позволяла Рука. Он знал, что люди обижены на эльфов за то, что они «украли» их девочку. В глазах эльфов она представала могущественной доми, «собственноручно» завалившей дракона, которого не смог убить даже Принц Настоящее Пламя. Она пощадила тэнгу, и, судя по их взглядам, это много для них значило.

Но ни одна группа не хотела делиться Тинкер с остальными. Надо продолжать играть. Но Мозеру ничем не заплатили за выступление, кроме пищи, которую ему только что дала Тинкер.

«Спой кузине свою новую песню про нее», - сказал Мозер.

«Ты написал для меня песню?» - воскликнула Тинкер.

«Ублюдок», - проворчал Масленка Мозеру. Он не говорил ему, что эта песня про Тинкер, но в словах чувствовался ее дух.

Мозер отошел вместе с корзиной. - «Ты все равно сказал, что я искромсал весь текст!»

«Ты написал для меня песню?» - переспросила Тинкер. - «Ты еще ни разу не писал для меня песен».

Масленка написал целый ворох песен о Тинкер, но никогда никому не показывал их. В зависимости от настроения в текстах отражался то гнев, то любовь, то чрезмерная забота, и, как только творческий порыв сходил на нет, слова казались слишком опасными. Вдруг Тинкер подумает, что он всегда злится на нее? Насколько сильно она обидится (а она точно обидится) на выпады против ее эгоцентричного всепоглощающего любопытства — особенно после того, как ее отношения с Натаном закончились так печально? И упаси боги, чтобы она неправильно восприняла смысл его слов «залезь ко мне в кровать, обними меня, сделай так, чтобы все стало хорошо», которые он написал когда ему было десять, а ей шесть.

Тинкер пихнула его. - «И не смей отказаться, если ты продал ее Мозеру».

«Ладно, ладно, я сыграю». - Он продал эту песню, потому что в ней не было ничего такого — она не описывала их отношения. Однако, он сомневался, как Тинкер воспримет ее. Масленка наиграл мелодию, чтобы Радость могла познакомиться с ней. - «Но она изменяется, следи за ней и... импровизируй».

Радость рассмеялась и кивнула, ее глаза сверкали от счастья, на лбу блестели бисеринки пота.

Они начали с эпического дуэта Масленки и Шиповника на Высоком Эльфийском. Он пел о том, как атакуют и защищаются секаша, взмахивая гитарой в грубом подражании их движениям. Шиповник отвечала строчками о магических атаках и щитах домана, она элегантно показывала руками жесты, которыми доми взывает силе Магических Камней. А затем песня изменилась, сорвалась на Низкий Эльфийский, стала дикой и необузданной, рассказывая, как двое дали клятву помогать, охранять и любить друг друга. Двое связали свои судьбы, каждый готов во чтобы то ни стало защитить другого.

Тинкер стала пунцовой от смущения, и со слезами на глазах крепко держала Пони и Яростную Песню за руки.

Похоже, она не в обиде на него. Когда они во второй раз затянули припев, все эльфы поддержали бас Масленки восторженным ревом.

Он причислял себя к Клану Ветра не только потому, что Ветроволк любил Тинкер, хотя это тоже имело большое значение. Он считал себя частью Клана Ветра, потому что все члены этого клана открыли свои сердца для его кузины и приняли ее целиком и полностью, а она отвечала им любовью. Секаша готовы умереть за нее, а она - за них, и поэтому он тоже принадлежит Клану Ветра.

Может быть, это и есть ключ к уменьшению напряжения между расами. Музыка только слабо отвлекала зрителей от их враждебности друг к другу. Слова не объединяли их. Что же он мог использовать? Что заставит их почувствовать себя частью единого целого? Их объединяла только Тинкер.

Масленка громыхнул «Годзиллой Питтсбурга». С первого взгляда связь чисто инструментальной композиции с Тинкер была и не видна. Однако толпа распознала пафосный размах мелодии. Масленка подумал о всех других песнях, которые он написал для Тинкер. Как и в «Годзилле» их сокровенный смысл был скрыт от чужих глаз и ушей. Те, кто действительно хорошо знакомы с Тинкер, увидят ее в мелодии, но эта толпа не знала ее по настоящему — их образ Тинкер состоял из переплетения надуманных историй.

Какие песни могут показать Тинкер? Песни о гонках на ховербайках пришли на ум сами собой, она же, можно сказать, создала этот спорт.

Он только затянул лирическую «С головой в небеса» о прыжках на гоночном треке Чанга, когда увидел, как Тинкер то и дело совершает партизанские набеги на слушателей, разрисовывая им лица. Смущенный и удивленный он наблюдал, как она зигзагами носится по залу, хватает то одного, то другого, наклоняет их до своего полутораметрового роста и с молниеносной скоростью рисует кошачьи усы на лицах. Она набрасывалась на эльфов, тэнгу, людей, казалось бы, не особо выбирая жертву для атаки, но после дюжины нападений он осознал, что она кружит по расам, уравнивая количество разрисованных. Самым странным было то, что она как специально игнорировала любого, кто обращал на нее внимание, выхватывая только тех, кто был сосредоточен на музыке. Результатом ее деятельности стала растущая толпа смущенных разрисованных слушателей, осторожно трогающих лица и не уверенных в том, что Тинкер сотворила с ними.

Что она задумала?

По крайней мере группы перестали скалиться друг на друга и двигались в такт музыке. Они видели в песне, как Тинкер прыгает с высоких трамплинов, взмывает в воздух и снова падает на землю. Мозер с кошачьими усами, набитым ртом, но свободными руками, присоединился к инструментальной части. Они вовсю неслись к концу песни, когда Радость громко удивленно пискнула. Масленка обернулся и увидел, что Тинкер одарила ее усиками, чем очень озадачила маленькую эльфийку. Стена из секаша не позволяла толпе увидеть, что еще Тинкер могла сотворить с Радостью.

«Летние Поля». - Он прокричал название следующей песни Мозеру и затем украдкой подошел к Тинкер. - «Что там у тебя с усами, Тинк?»

«Престидижитация». - Тинкер вычурно махнула левой рукой, а правой быстро нарисовала ему усы. - «Ну вот, теперь ты один из нас».

Масленка рассмеялся, несмотря на охватившую его тревогу. От чего она отвлекала всех, рисуя им усы? Как доми Клана Ветра она могла приказать этой толпе сделать все, что угодно. Похоже, этот вопрос не стоило обсуждать, перекрикивая музыку перед целой толпой свидетелей.

«Летние Поля» не удерживали внимание всех зрителей. Люди видели в мелодии вечный классический образ отдыха в компании: большое пустое поле, костер и песни под гитару. Эльфы и тэнгу, не знакомые с этой традицией Питтсбурга начали расходиться. Около двери произошла стычка, быстро перешедшая в немое противостояние между несколькими отделившимися от остальной Стаи тэнгу и вошедшими стражами касты лэдин.

Масленка прошелся взглядом по зрителям и увидел, как Рики, стоящий у края толпы, ближе всех к Тинкер, с легкой настороженностью наблюдает за ней. Он привлек внимание Рики, сыграв несколько резких аккордов единственной песни, которой он поделился с тэнгу. Кровь матери у моих ног...

Рики резко развернулся и одарил Масленку удивленным и, как ни странно, обиженным взглядом. Неужели для него так много значит то, что Масленка доверился ему? Что они разделяли одну и ту же боль? Масленка махнул головой в сторону разгорающейся драки. Рики посмотрел в ту сторону и кивнул.

«Что это?» - спросил Мозер, услышав мелодию. - «Новая песня?»

Масленка отрицательно покачал головой. Он ни за что не согласится играть эту грустную мелодию перед толпой, особенно когда все настолько напряжены. Ему необходима песня, которая объединит всех. Нужная мелодия искрой пронеслась в его мозгу, и он тут же начал наигрывать ее.

Мозер удивленно вскинул бровь, но присоединился к нему. Мелодия впитала всю его досаду. Неужели они не могут понять - несмотря ни на что, они — один народ? Они должны следовать тем же мотивам, что и его дети. Питтсбург — безумное и опасное место. Необходима очень серьезная причина, чтобы поселиться здесь. В мелодии звучали вызов и злость, появившееся вслед за ней слова пылали яростью.

«Кровь на дороге, кровь на мече, кровь течет в тебе и мне». - Слова исходили из самых глубин его сердца, их будто бы вырвали оттуда с мясом. - «Три мира объединяет один мост, сталь идет от земли до звезд. Свободны создавать, свободны летать — один мир, один народ, одна семья. Мы Питтсбург».

Когда он во второй раз начал припев, все пели вместе с ним.

Он и вся остальная группа стояли тяжело дыша, обливаясь потом, и светясь от счастья. Они чувствовали себя как после долгого хорошего секса. Люди в толпе начали вызывать их на бис, но Масленка уже еле стоял на ногах.

Тинкер как попрыгунчик выскочила из толпы. Она явно не подозревала, насколько мило выглядит, иначе бы тут же остановилась. Тинкер вскочила на сцену, схватила микрофон и закричала. - «Мы Питтсбург! Мы вместе!»

Толпа отозвалась дружным ревом — они обожали ее.

«Когда вы увидите усы на лицах всех вокруг вас, запомните! Вы не люди, эльфы или тэнгу — вы Питтсбург! Вы одни из нас!»

Пронеслась еще одна волна рева.

«Спасибо за вашу помощь моему кузену. А теперь — все по домам!»

Все рассмеялись и разошлись.

Несмотря на полное истощение, Мозер еще танцевал. - «Эта песня моя!» - Он отключил электрогитару, чтобы не привлекать звуком толпу, и продолжил наигрывать аккорды новой песни. - «Все, я ее застолбил».

Масленка рассмеялся - «Если запомнишь слова».

Мозер усмехнулся в ответ и достал мобильный. - «Я видел, как колесики закрутились, и понял к чему все идет. Я записал ее».

Масленка дал пять Мозеру. - «Дай послушать».

Тинкер фыркнула и слегка пихнула Мозера. - «Дай вам только начать, и вы провозитесь всю ночь. Иди домой, дай парню отдохнуть».

«Я напишу партитуру!» - пообещал Мозер, и Шиповник вытащила его за руку из спортзала.

И вдруг все закончилось. У него огромный дом, пятеро детей и никакой уверенности, что им есть и где переночевать. Насколько он знал, верхние этажи все еще завалены мусором. Он уселся на пол, а затем растянулся во весь рост на гладком дереве. Тинкер отправилась проверить, что все действительно ушли. Вернувшись через несколько минут, она ткнула его носком ноги. - «Я точно уверена - это спортзал, а не спальня».

«Они правы — ты гений». - Так хотелось просто заснуть здесь, на полу. Но надо узнать, где дети могут переночевать, и получили ли они хоть что-то из раздаваемой пищи. Возможно, им опять придется вернуться в квартиру. Он вспомнил об инди, цыплятах и щенке. Масленка со стоном встал.

Она ткнула его в живот. - «Ты справишься?»

Масленка рассмеялся. Он не мог ничего сказать наверняка. Весь день он как будто тонул и уже не видел над собой поверхности.

«Знаешь, не важно, что будет, мы всегда будем семьей». - Тинкер уперлась лбом в его плечо. - «Если тебе что-то от меня нужно, бери, все твое».

Он всегда знал об этом в глубине души, но ему надо было услышать это из ее уст. - «Все будет хорошо».

Только после того как Тинкер ушла, Масленка осознал, что не имеет ни малейшего понятия, куда подевались дети. Даже Радость сложила свой инструмент и исчезла сразу после завершения концерта, видимо испугавшись присутствия секаша. В школе работало электричество, но, кроме зарешеченных ламп под потолком спортзала, в здании не оказалось ни одной целой лампочки. Стараясь не впасть в панику, он достал из пикапа фонарик и ушел на третий этаж, отведенный им под «семейные комнаты». Шаги эхом отдавались по темному пустому зданию.

Первым делом он проверил классы у лестницы. Его расстроило количество вырисовывающегося в темноте мусора. Похоже, Команда Тинкер так и не закончила уборку третьего этажа. Он уже хотел уйти, когда почувствовал запах паленого попкорна. Масленка развернулся и осветил фонариком комнату. Сразу за дверью на подставке стояла его микроволновка. За ней обнаружились заваленное вещами кресло и тумбочка.

Не мусор заполнял класс — это все его вещи из квартиры! Кое-кто переселил его, не оставив ничего позади. Здесь возвышались пирамиды консервов из кладовой, стопки древних DVD, СD и Blue-ray дисков, и куча одежды с вешалками из шкафа. Кто-то перенес все его имущество сюда и сбросил на первом попавшемся чистом участке пола. В лунном свете горы вещей выглядели как цепь островов. Матрас прислонен к дальней стене у окна.

«Сама?» - в коридоре появилась Заросли Рогоза. В одной руке она держала волшебный фонарик, а в другой - корзину. - «Прошу прощения, у меня не хватило времени прибрать вашу комнату».

«Заросли! А где остальные?»

«Все спят». - Она зевнула, махнув волшебным фонариком в сторону других комнат.

«Вам принесли кровати?» - ему было стыдно называть матрасы и простыни «кроватями».

«Тинкер зе доми приказала доставить их из маленького места». - у Заросли на лице тоже были усы. Он не видел, чтобы кто-то из детей, кроме Радости, заходил в спортзал. Тинкер сама нашла их. - «И она принесла еду».

Его поразило, сколько всего смогла сделать Тинкер, притворяясь клоуном. Она накормила его детей и обеспечила им место, где переночевать. - «О, хорошо. У вас чистые комнаты?»

«Из-за них мы и не успели прибрать вашу комнату». - Она потрогала нарисованные усы. - «Клан Ветра помогал нам чистить. Зе доми позаботилась, чтобы они очень вежливо обращались с нами. Она сказала, что мы должны быть в первую очередь жителями Питтсбурга, а не Кланом Ветра или Кланом Камня».

Масленка забыл спросить Тинкер о настоящем назначении усов. По тону Заросли было ясно, что идея о «едином народе» очень озадачила ее, несмотря на очевидный положительный результат. Рано или поздно ему придется поговорить с детьми о поддержке от Клана Ветра или сохранении верности Клану Камня. Но только не сейчас, посреди ночи. Они и так валятся с ног от усталости.

«Мы оставили и вам». - Заросли протянула ему корзину, от которой веяло теплом и запахом специй.

«Спасибо», - он принял подарок, ощущая, как в нем ужом вертится чувство вины. Он должен был позаботиться, чтобы у детей была еда, а не наоборот.

«Вам помочь прибраться в комнате?» - спросила Заросли.

«Нет, можешь идти спать. Я поем и тоже лягу. Это подождет до утра».

Освобождая место под матрас, он вспоминал все события прошедшего дня. Дети поразили его своей силой. Всего через несколько часов после ужасных пыток они собрались в дружную семью, заботясь о друг друге и работая ради лучшего будущего. Однако, он знал, отчасти ими двигала надежда, что они нашли для себя надежное убежище.

Он помнил свою жизнь сразу после смерти матери. Прошло несколько месяцев, пока дедушка узнал о случившемся и смог его забрать. Масленка мотался по приемным семьям, не зная, что его ждет. Он приехал в Питтсбург в ужасном состоянии. Только после того, как Тинкер убедила его, что не позволит никому забрать ее кузена, Масленка смог спать, не рыдая всю ночь. Каким бы смелым он ни был днем, все исчезало с наступлением ночи.

Дети бы не вели себя так уверенно, знай они о всей шаткости их положения. Он расстелил матрас и раскинулся на нем. Хуже всего то, что он прекрасно знает, насколько шатко их положение. Дело даже не в том, что он — человек. Он один. Масленка — главный гонщик команды Тинкер, ему и его кузине невероятно повезло, что они ни разу не пострадали в постоянно возникающих на гонках авариях. Город охвачен войной, и Они могут напасть в любое время в любом месте. Одна шальная пуля, и что станет с детьми?

Кто-то положил руку ему на плечо.

Масленка проснулся, открыл глаза и всмотрелся в темноту, пытаясь вспомнить, где он. Лунный свет струился через слишком большие окна. Кровать слишком низкая, но он явно не на диване у кого-нибудь из друзей.

«Ты оставил все двери открытыми», - из темноты раздался грубый голос Царапины от Шипа.

«Эмм, понятно». - Он сел, вспоминая, что переехал в школу недалеко от анклавов. Беспокоясь о детях, он забыл закрыть здание на ночь. - «Пойду, закрою их».

«Я уже это сделала», - она присела на диван и начала снимать сапоги. Он еще не пришел в себя после сна, и не осознавал, что она делает, пока воительница не стянула кожаные штаны.

Она пришла провести с ним ночь.

Днем, когда он остановился у школы, она ушла не попрощавшись и не сказав, придет ли снова. Он посчитал, что события прошлой ночи были рождены алкоголем и невыносимой болью, которую она больше не могла терпеть в одиночку. Случайная потеря самообладания, которой не суждено повториться.

Возможно, с ее точки зрения, одного дня было недостаточно для полноценного прощания. Для него с прошлой ночи уже прошло не меньше века. Но ей несколько сотен лет. Может быть для нее день пролетел как один миг?

Таким образом эта ночь является... чем? Продолжением прошлой ночи? Или их отношения несколько глубже, чем одна ночь вдвоем, растянутая до эпических масштабов? Могло ли все это стать чем то еще, учитывая, что он — человек? Важно ли это? Честно, он просто хотел, чтобы она была здесь, в его руках, сильная и яростная и до боли уязвимая.

Они медленно и нежно дарили свою любовь друг другу. После этого, она уткнулась мокрой от слез щекой в его плечо, и они остались лежать не размыкая объятий.

«Он никогда не понимал», - загадочно прошептала она. - «А ты понимаешь».

Масленка не спросил ее о смысле этих слов, боясь, что она разочаруется в нем.

ГЛАВА 18: ПОСЛЕДСТВИЯ

Эсме сразу зашла к Лейн, не позвонив в древний механический дверной звонок. Тинкер пораженно застыла на пороге. Лейн приучила ее звонить и ждать, пока она откроет дверь. Только невежественные дикари без спроса вламываются в дома.

«Лейн!» - голос Эсме эхом отразился от стен коридора, она пошла дальше.

Опять же, Лейн обычно наглухо запирала дверь, поэтому и приходилось пользоваться звонком. Странно, что она оставила ее открытой на распашку ночью — хотя все ее соседи астрономы явно не спали.

Тинкер посмотрела на Пони. Он кивнул, на его лице тоже отразилось беспокойство. Она согнула пальцы в вызывающем заклятии, и они проследовали за Эсме вглубь погруженного в темноту дома.

Лейн находилась в тускло освещенной лаборатории, расположенной в дальнем конце дома. Рядом с микроскопом в ожидании их стоял кувшин с лимонадом и тарелочка с сахарным печеньем. - «Не знаю, почему я вдруг решила, что вместе вы обе можете сделать что-то вовремя. Упаси боже вам поспешить только из-за того, что кто-то ждет вас».

«Все усложнилось», - защищаясь, ответила Тинкер. Она жестом просигналила Руке отбой.

«Ты рассказала ей?» - спросила Лейн.

Эсме рассмеялась, увидев растерянность на лице Тинкер, пока та пыталась сопоставить вопрос с шестью часами нелегального сбора образцов ДНК и кремацией детей. - «Да, она рассказала мне». - Эсме заключила сестру в объятия. - «Боже, ты говоришь прямо как мама. И выглядишь как она».

Лейн горько рассмеялась. - «Мама даже при смерти была идеально накрашена».

«Точно, но ты не должна быть такой старой».

«Мне повезло стать старой», - ответила Лейн. - «Это значит, я еще жива».

Эсме еще крепче обняла ее.

«Ну прекрати. Я еще злюсь на тебя за то, что ты ушла и чуть не позволила себя убить».

«Я только хотела, чтобы ты была в безопасности и радовалась жизни».

«Как будто я была бы счастлива, зная, что ты пожертвовала собой ради меня». - Но Лейн все же смилостивилась и тоже обняла Эсме. Тинкер неожиданно почувствовала укол ревности. Не считая Тинкер, Лейн держала всех на расстоянии вытянутой руки. Было невероятно сложно принять, что кто-то еще может добиться от нее ласки. - «Ты еще не списана с моих черных списков по целому ряду причин».

Эсме рассмеялась. - «Теперь ты говоришь как Нана».

«Перестань старить меня!» - Лейн изучила усы на лице сестры. - «Мне точно стоит все знать?»

«Мне надо было попрактиковаться в моей технике незаметного сбора ДНК, перед тем как применять ее на незнакомцах». - Тинкер высыпала палочки из сумки.

Лейн смущенно взглянула на образовавшуюся кучу. - «Сколько образцов тебе удалось собрать?»

«Сколько палочек ты дала мне?»

Лейн покачала головой. - «Стоило догадаться, что ты на малом не остановишься. Хорошо, что я дала тебе только сотню. Ты же знаешь, у кого брала образцы?»

Тинкер кивнула. - «Я составила список». - Она нашла список имен с соответствующими им номерами палочек. Учитывая длину эльфийских имен и необходимость быстро записывать информацию, она использовала код вместо целых слов. - «Я сделала его в виде шифра».

«Это хорошо». - Лейн разрывалась между воодушевлением и тревогой. - «Ты уверена, что тебе ничего не будет за это? Я изучила договор. Если мы уничтожим все сейчас, не проводя тестирование, то мы чисты перед законом».

Эсме рассмеялась. - «О, никто не догадался, что их настигло».

Тинкер сердито глянула на Эсме. - «Договор меня волнует меньше всего, и нет, не уничтожай их. Похоже, никто не просек, что случилось». - Рики мог подозревать что-то. Он лучше всех знал, что она способна провернуть у всех на виду. Но вряд ли он расскажет о своих подозрениях Вивернам. Она нужна тэнгу живой и здоровой, чтобы защитить их.

Эсме продолжила ухмыляться, глядя на нее.

«Что?» - спросила Тинкер.

«Просто ты», - Эсме сымитировала звук падения и пропахала рукой воздух. - «идешь прямо сквозь людей. Это очень забавно».

Тинкер еще раз сердито посмотрела на нее и повернулась к Лейн, которая собирала палочки. - «Первые три — мертвые дети. Я — четвертая, на случай, если ты уничтожила мои предыдущие образцы. С пятой по девятую — моя Рука. Четыре остальных ребенка раскиданы среди остальных. Я не хотела показать, что они были моей основной целью. Я цапнула и Радость — она еще один ребенок Клана Камня, но до нее Они не добрались. Номер девяносто пять».

«Хорошо. Она будет контрольным образцом». - Лейн сложила палочки в ящик и закрыла его на замок. - «Я отсканировала заклинание. Мне надо распечатать еще несколько копий».

Тинкер посмотрела на распечатки на принтере и обнаружила, что Лейн уже сделала дюжину копий. - «Тебе действительно необходимо воспользоваться заклинанием? Ты не можешь использовать свою лабораторию?»

«Возможно, заклинание производит не только простое сканирование ДНК. Пока мы знаем только то, что оно может предсказать, каким станет ДНК детей после генной модификации. Неизвестно, принадлежат ли найденные тобой снимки детям, и традиционный снимок из лаборатории может сильно отличаться от полученного при помощи заклинания».

Тинкер кивнула, поддерживая логику Лейн. - «Мне надо поговорить с тэнгу. Они могут знать, что заколдовывание Они...» - Тинкер нахмурилась, глядя на заклинание. - «Черт. Это тоже эльфийская магия».

«Ты уверена?» - спросила Лейн.

Тинкер медленно покачала головой. - «Не совсем». - Она передала лист Пони. - «У меня есть только небольшой опыт работы с лечебными заклинаниями. Вы с дедушкой были явно против моих экспериментов с ними».

«И тому была причина», - ответила Лейн. - «Ты могла убить кого-нибудь, неправильно использовав заклинание».

«Да, я поняла это и, поэтому, забросила их. В первый раз я применила заклинание, пытаясь спасти жизнь Ветроволку».

Пони покачал головой. - «Ты была права насчет эльфийского. Запускающее слово относится к древнему эльфийскому, оно похоже на те, что использовал Клан Кожи. Я не достаточно знаю о заколдовывании, чтобы распознать все, доми. Волк должен знать больше». - Он увидел ее удивленный взгляд. - «Домана изучают эсва своего клана и заколдовывание».

Тинкер вздохнула - он еще раз напомнил ей, что она не знает основ, которые должна знать. Интересно, Ветроволк уже вернулся с очередных напрасных поисков лагерей Они? Она нахмурилась, вспомнив, что домана Клана Камня всегда сопровождают Ветроволка. А это заклинание напечатано на компьютере или...»

Тинкер повернулась к Пони и Яростной Песне. - «Воробьиха владела заколдовыванием?»

«Нет, доми», - ответил Пони.

Тинкер снова нахмурилась, факты сложились в логическую цепочку. - «Воробьиха умела ездить на автомобиле. Она могла работать на компьютере?»

Яростная Песня рассмеялась. - «Она водила отвратительно. Могла с трудом использовать телефон. Теперь понятно, почему она пыталась научиться всему этому, но она ненавидела технику. Компьютеры были ей неподвластны».

Тинкер показала листок с заклинанием. - «Кто же тогда его напечатал? Очень сомневаюсь, что Клан Камня настолько хорошо владеют компьютерной техникой, чтобы составить и распечатать заклинание».

«Они могли помочь им», - подсказала Яростная Песня. - «Для этого им нужно было только отсканировать одну копию заклинания».

Тинкер обдумала это. Некоторые Они, особенно те, что выросли на Земле, как кицунэ Чио, умеют пользоваться компьютерами достаточно хорошо, чтобы провернуть всю процедуру. Но что-то не складывалось. - «Снова не совпадает время. Клан Камня только недавно прибыл в Питтсбург, и Настоящее Пламя сразу начал гонять их кругами по окрестностям под своим присмотром. Должен быть кто-то еще кроме Воробьихи и Клана Камня. В Питтсбурге нет других домана?»

Ее Рука покачали головами.

«Мы бы знали», - ответил Пони. - «Домана не путешествуют скрытно».

Правда? Учитывая, что на несколько тысяч эльфов Питтсбурга приходится только пять домана, секаша могли без труда проследить за передвижениями всей касты. Сколько же домана живет на Эльфдоме? Пара тысяч? Несколько сотен? Меньше сотни? Ей нужна информация.

«Кто еще может знать о заколдовывании и компьютерах?» - Спросила Тинкер. - «Лекари в больнице?»

Воины снова отрицательно покачали головами.

«Их магия не относится к заколдовыванию», - объяснил Пони.

«И вряд ли они знают компьютеры лучше, чем, скажем...» - Яростная Песня задумалась, подбирая идеальный пример - «Призрачная Стрела».

Тинкер скривилась — она знала, что Первый Ветроволка отъявленный технофоб. - «Кто обучается заколдовыванию? Только домана?»

Эльфы кивнули.

Она уставилась на заклинание — в голову тихой сапой пробрался самый скрытный и вероломный вариант. Заколдовывание создал Клан Кожи. Высокородные Они подняли заколдовывание до уровня, немыслимого на Эльфдоме. Раз это образец магии Они, и он написан на эльфийском, значит высокородные Они совсем и не Они. - «Клан Кожи мог сбежать на Онихиду?»

Надежно спрятав все опасные улики, указывающие на заколдовывание, они поехали к Мак-Дэрмотту. В салоне Роллса царила мрачная вдумчивая тишина. Сейчас тела детей уже должны превратиться в маленькие кучки остывшего пепла. Их судьба могла быть только верхушкой огромного айсберга.

«У нас нет никаких доказательств», - наконец пробормотала Яростная Песня.

Пони сидел за рулем. В свете приборной панели было видно как он строго посмотрел на Яростную Песню.

«Все потребуют доказательств», - продолжила она. - «Мы не можем убедить их только смутными домыслами. Мы будем выглядеть как дети, боящиеся грозы».

Тинкер предложила одно слабое доказательство. - «Как Воробьиха собиралась контролировать Они после победы над домана? Если высокородные Они и есть Клан Кожи, значит Они уже находятся под их контролем».

Во взгляде Пони, не сводящего глаз с темной дороги, отразилась боль. - «Доми, если ты веришь в это, я уверен, что ты права. Яростная Песня тоже не ошибается, говоря, что другие потребуют доказательств».

Тинкер откинулась на сиденье.Если бы она могла быть настолько уверена, как Пони. Его вера в нее просто поражала. - «Нет, я могу ошибаться. Это просто догадка».

«Твоя мать очень сильная интаньаи сейоса». - Яростная Песня использовала эльфийское название, обозначающее тех, кто может видеть будущее. - «Этот дар передается по материнской линии. В тебе он тоже есть».

Тинкер недоверчиво фыркнула.

«Я видела тебя на гонках, Возлюбленная», - сказала Яростная Песня. - «Ты безрассудно агрессивна, потому что используешь свой дар, чтобы прокладывать себе путь».

Тинкер и самой было не по душе работать без твердых доказательств. Наука основывается на фактах, а не на догадках. Но эта догадка разъедала ее изнутри.

Внезапно Яростная Песня заорала «Наружу!», распахнула дверь, схватила Тинкер за пояс и выскочила вместе с ней в темноту ночи. Они рухнули на дорогу (Яростная Песня взяла на себя весь удар) и прокатились по жесткому асфальту. Воительница накрыла их обеих сверкающим синим щитом. Через секунду Роллс взорвался. Тинкер вскрикнула от боли и ужаса — на них обрушилась волна испепеляющего жара и оглушительного рева. Пони!

Яростная Песня прижала Тинкер к плечу, заглушив ее крик. - «Тшш». - Воительница перенесла ее в укрытие за бетонной плитой. Прозвучал второй взрыв - рванул бензобак, дорогу вокруг них осыпало остатками автомобиля. Над бушующим пламенем поднялся столб черного густого дыма.

Тинкер крепко сжала зубы, не давая выйти наружу боли и отчаянию. Кто-то сбил Роллс ракетой. Успели ли все остальные вовремя среагировать на предупреждение Яростной Песни? Они живы? С правой рукой определенно что-то не так — она будто охвачена огнем. Тинкер не могла пошевелить пальцами, не могла вызвать щиты. Арсенал в багажнике Роллса начал взрываться, оглашая окрестности периодически повторяющимися выстрелами.

Промелькнула какая-то тень, и Пони уже был около них, щиты наготове, на лице холодная сосредоточенность. Тинкер хотела крепко обнять его и убедиться, что он жив и здоров. Она сдержалась и просто прислонилась к нему. Он поцеловал ее в лоб.

Яростная Песня жестом показала «нет щитов». Пони взглянул на руку Тинкер и кивнул. Освещаемый дрожащим светом от горящего Роллса, он показал какой-то жест и рядом с ним возник Облакоход.

«Атакуем?» - спросил тот на языке меча.

Пони покачал головой и ответил. - «Отступаем».

Облакоход нахмурился и спросил еще что-то, но Тинкер не уловила жест.

Пони снова покачал головой и твердо повторил. - «Отступаем».

Судя по всему, если бы она не была беззащитна, воины напали бы на Они. Но Пони ставил ее безопасность прежде всего. Она протянула левую руку Пони, чтобы привлечь его внимание, выставила все пальцы, а затем сжала, оставив только два последних, и закончила вопросом. Она не уйдет, если двое из ее руки ранены.

Он кивнул вправо и влево, показывая, что Дождевая Лилия и Маленькая Цапля поддерживают их с флангов.

Она кивнула в ответ. Если Рука в порядке, надо уходить. Облакоход убрал меч в ножны и взял ее на руки.

Тинкер пыталась вспомнить жест, обозначающий, что она сама может идти, когда они побежали. Яростная Песня вела их, выбирая путь.

Они попали в засаду на середине моста Мак-Кис Рокс — тридцать метров до текущей внизу Реки Огайо и никакого выхода, кроме как к одному из берегов в полумиле от них. Дым прикрывал их отход первые несколько минут, а потом они оказались на открытой дороге, защищаемые только мраком ночи. Прозвучала автоматная очередь и пули пропахали асфальт у них под ногами. «Вниз!» - крикнула Яростная Песня и спрыгнула с моста.

Пони без колебаний последовал за ней, а секундой позже за ними последовал и Облакоход, все еще неся Тинкер. Она резко вздохнула, пытаясь подавить крик, они упали в воду в тридцати метрах под мостом, и Пони вместе с Яростной Песней утянули Облакохода под опоры моста. Наверху что-то с силой ударилось о мост и взорвалось, оглушив их волной звука. Металлические опоры вздрогнули и завибрировали.

«Сюда», - из темноты раздался шепот Яростной Песни.

И они опять побежали, прыгая по балкам опоры моста. Все остальные воины бежали впереди и попеременно работали руками для Облакохода, чтобы ему не приходилось отпускать Тинкер. Годы работы в команде позволили абсолютно бесшумно передвигаться по арматуре моста, как будто они были цирковой труппой. Тинкер пыталась сориентироваться в темноте. В похоронном бюро целая Рука Виверн. Она поняла, что они оказались на совсем другой стороне моста. Чтобы вызвать эльфов на подмогу, им необходимо пересечь реку. Они достигли берега и выкарабкались на дорогу. По иронии судьбы это место располагалось всего в паре метров от того, где погиб Натан.

Небо окрасилось серым предрассветным сумраком. Секаша быстро и беззвучно бежали по пустым тихим улицам вниз по холму в сторону Норт Шор. Из за холма выглянул деловой центр Питтсбурга, бледные скрытые туманом башни казались невероятно далекими. Она не бежала, но внезапно начала задыхаться.

«У нее шок», - сообщил Облакоход.

Они остановились под прикрытием эстакады, и Пони прикоснулся ладонью к ее лбу. Его рука была мягкой и теплой как одеяло.

«Нам надо срочно доставить ее в больницу», - сказал он.

Дождевая Лилия тихо выругалась - «До туда пять миль, и это на другой стороне реки».

«Отведите меня к Лейн», - сказала Тинкер. - «Это ближе».

Яростная Песня взглянула на дорогу, откуда они пришли. - «Нет. Нам надо двигаться в город».

Заря принесла с собой рассеянный свет, движение, внезапные остановки и скачки, и нарастающий, слышимый все чаще и чаще звук выстрелов.

Внезапно раздались автоматные очереди и наступила тишина.

«Тинкер!» - сверху донесся голос Рики. Секундой позже он спустился на землю. - «Доми! Тинкер!»

Пони не дал тэнгу подойти к ней.

«Она ранена?» - прокричал Рики.

«Как ты узнал об этом?» - прорычал Пони.

«У нас смотровые пункты по всему городу. Один в Мак-Кис Рокс засек взрыв Роллса. Насколько сильно она ранена?»

Пони не сдвинулся с места. - «Нам надо доставить ее в больницу».

«Мой грузовик стоит неподалеку». - Рики махнул в сторону машины.

Пони грозно смотрел на Рики, ничего не отвечая.

«Пони, доверься ему», - сказала Тинкер.

«Да, доми».

Несмотря на их принадлежность к Клану Ветра, секаша всегда считали лекарей в больнице «чужаками». События этой ночи еще больше взвинтили их. К сожалению лекари не сразу осознали это, пока не попытались использовать на Тинкер ножницы.

Невезучий лекарь с ножницами в руках внезапно оказался вжатым лицом в пол. Последующая за этим дискуссия проходила на громком, быстром и невероятно вежливом Высоком Эльфийском. Тинкер не могла понять ни слова.

«Боже, только не Высокий Эльфийский!» - прокричала она. Все и так было слишком запутано. Не надо прибавлять к этому язык, которым она плохо владела. - «Что случилось? Кто-то ударил его? Почему?»

«Они хотят убрать твою футболку». - Рики казалось был единственным, кто обращал на нее внимание, несмотря на то, что он стоял в далеке от секаша. Он смотрелся абсолютно чужим в компании эльфов. Рики убрал крылья, но его выдавал маленький рост и растрепанный вид.

Ей потребовалась минута, чтобы осознать услышанное, и до нее дошло, что они собираются разрезать ее футболку Команды Тинкер. Она запротестовала. Громко запротестовала.

«Это просто футболка», - сказала Яростная Песня.

«Это очень крутая, редкая футболка».

«Все когда-то изнашивается». - Яростная Песня взяла ножницы у лекаря. - «И технически, это моя футболка. Значит, решено».

Футболка исчезла до того, как Тинкер успела придумать альтернативный способ ее снятия.

Раз за разом попадая в несчастные случаи, Тинкер успела познакомиться со всеми лекарями. Успокаивающий Шепот Ветра была главой их общины. Она всегда восхищалась, как часто Тинкер умудрялась пострадать. После того, как у Тинкер появились секаша, лекарь все чаще держала свои эмоции при себе.

По крайней мере, Тинкер надеялась, что именно поэтому в ее взгляде не было даже намека на смешинку, когда лекарь осмотрела ее руку.

«Мне очень жаль, сейчас она сломана гораздо серьезнее, чем в прошлый раз».

Успокаивающий Шепот медленно говорила на Высоком Эльфийском, так, чтобы Тинкер могла понять ее. - «Боюсь, лечение будет очень болезненным, зе доми». - И она явно боялась реакции секаша на ее боль. - «Будет лучше, если вы позволите нам использовать сайджин».

«Нет», - прорычала Тинкер. - «У вас нет ничего другого против боли?»

Успокаивающий Шепот взглянула на Пони. Тинкер не знала, боится ли лекарь, что Пони начнет рубить головы, или надеется, что он сам накачает Тинкер наркотиком. - «Сайджин — самое безопасное средство, которое мы можем использовать. Нам нужно выстроить и выпрямить кости, а затем нанести лечебные заклинания. Это будет долго и очень больно. Приняв сайджин, вы просто уснете и не почувствуете всего этого».

Тинкер замотала головой.

Успокаивающий Шепот взялась за сломанную руку — боль ударом молнии пронзила Тинкер. Она вскрикнула и все секаша дернулись к ней, как будто их потянули за поводок. Облакоход положил руку на плечо лекаря.

«Прошу прощения», - глаза Успокаивающего Шепота округлились от ужаса.

«Все в порядке», - прошипела Тинкер. - «Дайте ей закончить».

«Тебе просто надо принять сайджин и заснуть», - произнесла по-английски Яростная Песня.

«Нет» - отрезала Тинкер. - «Все лето, стоило мне отвернуться, и кто-нибудь обязательно накачивал меня сайджином. Я ни за что не приму его добровольно». - Она ошиблась, взглянув при этом на Рики, который был одним из тех, кто насильно накачал ее.

Один раз, чтобы украсть ее, и второй, чтобы она не догадалась, что может легко сбежать. Судя по его взгляду, он сожалел об этих событиях не меньше, чем она.

Также, ее взгляд напомнил Пони о всем, что Рики сделал с Тинкер. Он направился к тэнгу.

«Все хорошо», - прорычала Тинкер, в первую очередь обращаясь к Пони. - «Кроме того сайджин вызывает у меня кошмары, которые слишком часто становятся правдой».

Успокаивающий Шепот умоляюще взглянула на Облакохода. - «Будет еще больнее».

О, супер.

«Просто сделай это», - Тинкер попыталась приготовиться к обещанной боли.

Не получилось.

Ее словно ударила молния. Все покрылось белой пеленой, и она словно со стороны услышала свой крик.

Когда она снова смогла видеть, Облакоход удерживал Успокаивающий Шепот, а Пони, схватив Рики за грудки, припечатал его к дальней стене. По крайней мере, никто из воинов не вытащил мечи.

«Оставьте их в покое!» - прорычала Тинкер сквозь стиснутые зубы. После перелома рука слабо пульсировала болью. Теперь по ее телу в такт сердца прокатывались пронизывающие, невыносимые волны агонии. Она вскрикнула и от души выругалась «Черт, черт, черт, черт, черт».

Если она заставит лекарей продолжать лечение без наркотика, Рики могут убить. - «Принесите мне этот чертов цветок».

Пони рявкнул приказ, и кто-то из лекарей тут же принес стеклянную банку с одним большим золотистым цветком сайджина.

«Иди домой», - сказала она Рики, и, почувствовав, что это звучало слишком грубо после всего, что он сделал для нее, добавила, - «спасибо. И, когда я проснусь, мне надо будет поговорить с тобой насчет высокородных Они».

Рики кивнул, глядя на Пони, который все еще держал его прижатым к стене.

«Пони, отпусти его».

Как только Рики выпрыгнул за дверь, Тинкер потянулась к цветку. Раз уж ей необходимо принять наркотик, она сама примет его. Сладкий приторный аромат напоминал ей только о неприятностях. Она собралась с силами, взмолилась, чтобы на этот раз у нее не было кошмаров, и глубоко вдохнула. Ее накрыло сладкое марево.

ГЛАВА 19: ЗА ПОБЕДУ

Томми вместе с кузенами в первую очередь ворвались в гараж команды Провидение. В здании не было абсолютно ничего, даже пыли.

«Мы просто не позволим им участвовать в гонке!» - сказал Син, в то время как Бинго, принюхиваясь, сновал по комнате, пытаясь напасть на след.

Бинго покачал головой - «Они подождали, пока Пост Газетте выпустит список команд. Мы предоставили списки, когда все команды заплатили за участие. Эльфы считают это договорным обязательством...»

«К черту эльфов», - проворчал Томми. - «Ладно, чтобы одновременно атаковать всех нас их должно быть не меньше двадцати. Кто-нибудь из них входил в команду Провидение?»

Кузены отрицательно закачали головами.

«Тридцать тэнгу. Нам нужен только один. Одна маленькая певчая пташка».

Тэнгу когда-то были людьми, которые случайно попали на Онихиду через природные врата и организовали там горную общину. Один высокородный Они нашел и покорил их, соединив выживших с воронами, пирующими на трупах убитых. Обычная для Они глупость — воспользоваться тем, что есть под рукой, не думая о последствиях. В результате, тэнгу быстро обучались новым языкам, постоянно собирали яркие и блестящие побрякушки и стаей нападали на противника. Как и Томми, тэнгу присоединились к эльфам в последнем сражении и заработали ограниченную свободу.

«Четыре-Двадцать» - единственный бар тэнгу в городе. В пятницу вечером в нем нельзя и шагу ступить, не встретив кого-нибудь из них. Попытайся они ворваться туда, и дело окончится полномасштабной войной без всякой гарантии, что нужные им тэнгу вообще присутствовали в толпе.

Томми не унаследовал талант своего отца. Лорда Томтома избрали главнокомандующим нападения на Эльфдом именно за его способность замаскировать и незаметно провести целую армию через толпу врагов. Томми не мог полностью скрыть движущийся объект от нескольких наблюдающих. Но, воспользовавшись некоторым реквизитом, тусклым освещением и сильно сконцентрировавшись, он мог сойти за кого-нибудь другого в переполненном зале.

Томми разодрал на спине одну из футболок, чтобы она подходила под стиль тэнгу. С помощью матовой черной краски они нарисовали подобие татуировки, которая была у каждого тэнгу. С черными волосами можно было ничего не делать, но он натянул шляпу, чтобы скрыть то, что его нос не походил на длинный изогнутый клюв.

Он удивил Бинго, стоящего на выходе из комнаты.

«Томми?» - Бинго пару раз принюхался, проверяя запах. - «Почему Рики?»

«Он обладает некоторой властью, и я воспользуюсь этим. Тем более я могу прижать его». - Летом он работал вместе с Рики в качестве посредника, пока Рики шпионил для Они. В суматохе, последовавшей за смертью Лорда, Рики удалось освободить свою маленькую кузину, и освободиться от Они. По иронии судьбы, это и придало Томми смелости, чтобы начать мятеж.

«Как ты узнаешь, что его нет в Четыре-Двадцать?»

«Ты пойдешь со мной и разнюхаешь все вокруг. Еще помнишь его запах?»

«Да, я могу это сделать».

Четыре-Двадцать находился в районе Стрип, поэтому Томми подозревал, что деревня тэнгу расположена на севере Питтсбурга. Из темноты к бару, шелестя перьями блестящих черных крыльев, то и дело подлетали тэнгу. Одним словом они отключали заклинание и входили внутрь. Под прикрытием Томми, Бинго обнюхал переднюю и заднюю двери.

«Похоже, Рики здесь нет, Томми». - Бинго опять скрылся в тенях на другой стороне улицы. - «Будь осторожен. Если я понадоблюсь, кричи».

Бар был переполнен и тускло освещен. Томми отошел подальше от барной стойки. Сидящие там тэнгу слишком часто вертели головой, а зеркало за барменом удваивало опасность быть раскрытым. Томми отошел в угол зала, пытаясь сосредоточиться на целостности маскировки и прислушиваясь к ведущимся вокруг разговорам. Он нашел пустой столик, не услышав ни слова о гонках. Он очень хотел снять шляпу — она мешала слушать. Но Томми все же улавливал суть некоторых разговоров, которые вели те или иные группы тэнгу, думая, что общаются, не выделяясь из общего шума. Он поочередно прислушивался к каждой беседе.

На диванчиках в углу четверо обсуждали прогноз погоды на завтра. Они подготавливались к какой-то поездке, но не уточняли, куда отправятся. Томми с интересом прислушался к разговору. В Питтсбурге было мало мест, где тэнгу легче ездить, чем летать. Гоночный трек - одно из них. Он не узнал никого из тэнгу, но когда трое из них поднялись, они назвали четвертого по имени. Кэндзи. Бейб принял максимальную ставку от Кэндзи Тошихико. Это он?

Томми поймал Кэндзи, когда тот отсчитывал деньги. Он присел на диван и вытянул ногу, не давая тэнгу выйти из-за стола. Томми молча пристально поглядел на парня, выясняя, знает ли тот Рики.

Кэндзи вытаращил глаза. - «Шоджи, что ты делаешь здесь?»

«Я беспокоился о том, как идут дела». - Вот так, верно и расплывчато.

На лице тэнгу появился виноватый взгляд, но он тут же собрался. О, что это было? Шоджи и самому духовному лидеру это не понравится?

«Сейчас город — пороховая бочка». - Томми поднажал на совесть тэнгу. - «Одна искра, и все взлетит на воздух. Если это случится, много наших пострадает».

«Большинство наших не ходят в город», - ответил Кэндзи.

«Завтрашняя гонка привлечет многих из них», - возразил Томми.

Снова виноватый взгляд.

«Я слышал, что ты сделал, и мне это не по душе», - сказал Томми.

«Твой дядя знает об этом?»

«Еще нет».

«Это только один раз. От отключения телефонов пострадали только выродки Они. Только так можно заставить их полностью расплатиться. Они бы не приняли большие ставки на аутсайдеров, а с каждой маленькой ставкой они уравнивали шансы».

Так, черт побери, он бы и сделал. В отличие от делающих ставки, Томми не рисковал. Только такое явное мошенничество могло заставить его расстаться с деньгами. Он унял желание порвать Кэндзи глотку. Ему еще надо узнать, как они планировали выиграть гонку.

К ним подошла официантка и забрала счет Кэндзи.

«Давай поговорим об этом там, где нас не смогут подслушать». - Томми пропустил Кэндзи вперед и прошел сквозь толпу, концентрируясь на сохранении своего внешнего вида.

Как только они вышли, Томми схватил Кэндзи за руку и увел к тому месту, где прятался Бинго. Кузен наградил его волчьей улыбкой, но остался беззвучно стоять на месте, невидимый для тэнгу благодаря маскировке Томми. Как только они прошли мимо, Бинго последовал за ними.

«Ты ставишь под угрозу безопасность нашего народа, чтобы сжульничать на гонках?» - Томми отвлек Кэндзи, уводя его все дальше от бара, туда, где никто не услышит криков боли.

«Мы все тщательно проверили. Правило позволяют изменять байки вплоть до последней минуты».

Они нашли лазейку. Тинкер создала ховербайки и до этого момента была единственной, кто достаточно знал о приводящей их в движение смеси магии и технологий, чтобы улучшить базовую конструкцию. Это было неоспоримой истиной. Когда Тинкер продала один из ее измененных Дельта, Томми с легкостью подправил шансы.

«Я не понимаю, как вы собираетесь пронести ваш ховербайк мимо выродков Они». - Томми взбесило, что ему приходится так называть себя. Он злобно выплюнул эту фразу в лицо тэнгу.

Кэндзи неправильно воспринял его тон. - «Эти псы ничего не смогут сделать. Нам пришлось действовать очень осторожно, но на гонках будут Виверны. Они придут, чтобы посмотреть, чем занимается недавно найденный младенец секаша в свое свободное время. Мы приедем сразу перед началом первой гонки, снесем всех с трассы нашим байком, заберем выигрыш и уйдем».

Значит Виверны, сами того не зная, будут защищать их на каждом шагу. Если Томми не доберется до байка до того, как они выйдут на трек, их будет невозможно остановить, не вовлекая в это эльфов.

Кэндзи наконец-то заметил, что они прошли уже несколько кварталов по району складов. Он нервно рассмеялся. - «Мы возвращаемся в Гнездо?»

«Мы уже достаточно далеко» - Томми прижал тэнгу к стене.

«Где байк?»

Кэндзи посмотрел на державшую его руку, до сих пор не догадываясь, что находится в опасности. - «Я не знаю, куда они перевезли его».

Он говорит правду? - «Кто знает, где он находится?»

«Послушай, тебе не надо во все это вмешиваться. Все может принять очень грязный оборот. Мы не хотели втягивать в это тебя или Цзина».

Томми услышал, как у него за спиной Бинго пошевелился и шаркнул ногой по асфальту. Кэндзи взглянул в сторону звука и весь напрягся.

«Это выродок Они!» - крикнул он и попытался оттолкнуть Томми в сторону.

«Да» - Томми поднял голову и сбросил иллюзию. - «Это так. Теперь, скажи мне, где байк, или здесь станет по-настоящему грязно».

К сожалению, дела действительно приняли очень грязный оборот, но без видимых результатов. Если Кэндзи и знал, где находится байк, то унес эту тайну с собой в могилу. Правда, после всего, что они с ним сделали, Томми засомневался в познаниях тэнгу. С первыми лучами солнца они сбросили тело в реку.

Отец Томми напал бы на деревню тэнгу, взял заложников и пытал их, пока они не выдадут байк. Его сын не мог так поступить. Даже если бы Томми согласился настолько уподобиться своему отцу, эльфы держали его на крючке. Из-за него все полу-они Питтсбурга окажутся под ударом.

Томми не знал, что делать. Гонка начнется уже через несколько часов, и до сих пор не известно, где хранится байк. Тэнгу каждый раз оказывались на шаг впереди него, так что рисковать всем, чтобы перехватить и уничтожить их гоночный болид, по меньшей мере глупо. Надо действовать, а не противодействовать. Нет никаких доказательств, что тэнгу сжульничали — они поставили хорошо продуманную ловушку, заставляя его предавать свои принципы и идти на обман.

Нет, нужен хороший план, чтобы эльфы не смогли ему противодействовать. Кэндзи признался, что их байк быстрее Дельта. Но скорость еще не все решает.

Томми наконец-то повезло. Джон и Синее Небо, верные своей привычке раньше всех появляться на треке, уже работали в боксе команды Большое Небо. Единственным отличием в обстановке стала корзина с пищей из анклава, заменившая их традиционные хот-доги и квашенную капусту из ларьков. Джон недоверчиво взглянул на идущего к ним по треку Томми.

«Мне нужна помощь», - сказал тот.

«Тебе?» - удивился Джон.

«Да. Я заложил все деньги на восстановление семейного ресторана, чтобы подстраховать мои ставки». Томми рассказал, как команда Провидение отключила телефоны и подставила его под удар. - «У них новый байк. Он быстрее вашего. Они хотят скинуть вас с трассы и разорить меня».

«Это меня не касается», - ответил Джон.

«Они заберут все, что у меня есть, включая гоночный трек. Эти мошенники будут вести гонки и дурить людей, как им вздумается. Ты думаешь, что не доверяешь мне, но, если бы это действительно было так, ты бы не позволил своему младшему брату гонять здесь. Я веду чистую игру. За последние пять лет я ни разу не допустил здесь подобного дерьма. Хоть ты и боишься подпускать меня близко к Синему Небу, но ты всегда знал, что здесь он в безопасности».

Джон молча изучал его взглядом, крепко стиснув зубы.

Небо подошел и облокотился о брата. - «Томми не делает ничего дурного. Он просто пытается защитить свою семью».

«Он делает это, причиняя вред другим», - ответил Джон.

Небо пожал плечами. - «Он любит драться, я тоже. Джон, какой смысл мне сегодня участвовать в гонках, если я не буду пытаться выиграть?»

Джон взглянул на младшего брата и вздохнул. - «Дай мне минутку подумать». - Он с минуту походил по боксу. - «Большинство гоночных байков облегчены до предела, с них снято все лишнее. У Дельты усиленный движок, а Синее Небо один из самых легких гонщиков, поэтому мы никогда ничего не снимали с Дельты».

«Надо сказать об этом Масленке», - высказался Синее Небо.

«Что?» - Томми удивился, что Небо хочет поделиться преимуществом.

«Это честно», - ответил Небо. - «Масленка мог облегчить свою Дельту, чтобы прижать меня, но он играет на равных».

Ах да, честь. - «Нам надо все сделать по тихому, иначе тэнгу тоже разберут свой байк».

«Масленке можно доверять», - ответил Небо.

Томми претило доверять кому-либо. Однако, в душе он завидовал легковерности Неба. Тем более, ему только на руку, если еще одна команда сможет выступать наравне с первыми двумя.

«Хорошо, скажи об этом Масленке», - ответил Томми. - «Сообщи ему, что это должно оставаться в секрете».

Небо кивнул и убежал.

Джон достал дрель и принялся облегчать Дельту.

Пару минут спустя Синее Небо вернулся, неся в руках трафарет заклинания.

«Масленка отдал мне это. Новая разработка Тинкер. Надо укрепить это на руле, и оно придаст байку более аэро-дина-мический профиль, чтобы это ни значило. Масленка собирался использовать его в гонке, чтобы набрать скорости, так как я легче него».

За несколько минут до начала гонки прибыла команда тэнгу, байк в целости и сохранности. Томми так и не понял, как они смогли проскользнуть через все ловушки, поставленные его кузенами на пути к треку, но это уже не важно. Байк здесь, и больше ничего нельзя предпринять. Теперь все надежды на команды Большое Небо и Тинкер.

Небо натянул кожаный гоночный костюм и залез на Дельту.

Джон поймал брата за подбородок и заставил мальчика взглянуть на себя. - «Не рискуй без необходимости. Это просто гонка. Это только деньги. Твоя жизнь важнее и того и другого. Ты меня понял?»

Небо взглянул на Томми.

«Это только деньги», - заставил себя ответить тот.

Небо надел шлем, завел Дельту и взмыл к гоночному треку.

Из бокса команды Тинкер вынырнул Масленка на таком же голом байке, как и у Джона. Масленка хоть и больше Синего Неба, но довольно компактный человек. Оба гонщика одеты в синий Клана Ветра и выглядят практически близнецами, въезжая на позиции у стартовых ворот. Масленка взглянул в сторону Томми, наградив того долгим непроницаемым взглядом. Томми пришло в голову, что будучи родственником Ветроволку, Масленка мог знать, что Томми полу-они.

Команда Провидение последней вывела байк, завершая группу. У гоночного болида оказалась простая городская рама и увеличенный моторный отсек. Управлял им высокий, стройный носатый тэнгу в ярко красной форме команды. Заняв место на последней позиции, он нахмурился, увидев ободранные облегченные байки.

Настал момент полной тишины, нарушаемой только глубоким рыком двигателей — часы отсчитывали последние секунды. Прозвучал сигнал, ворота распахнулись, ховербайки рванули вперед. Толпа взревела. Синее Небо стрелой вырвался в лидеры, за ним с фланга следовал Масленка. Секундой позже тэнгу выскользнул из остальной толпы соперников, пытаясь сократить дистанцию. Тройка лидеров пронеслась по повороту к первой полосе трамплинов. Последний байк покинул ворота. Пока команда рабочих убирала ворота с трека, Томми пересек гоночную полосу и перелез через подпорную стену. Он хотел проследить за гонкой с трибун, откуда открывался вид на весь трек.

Сразу стало заметно, что байк дает тэнгу преимущество. На прямых он вырывался вперед, но снова и снова проигрывал более опытным Синему Небу и Масленке на маленьких болидах. На каждом прыжке он направлял слишком много энергии на подъемный привод, чересчур ослабляя обеспечивающую скорость магическую цепь. Синее Небо вел гонку, срезая высоту прыжков до долей сантиметра. Масленка приземлялся на секунду после него, но чуть не в полуметре от земли.

«Да!» - прошипел Томми. Он крепко сжал кулаки — ногти глубоко впились в кожу. Если эти двое продержаться так всю гонку, они могут выиграть.

После трамплинов шла еще одна прямая. Тэнгу опять вырвался вперед, но затормозил на втором крутом повороте. Синее Небо промелькнул мимо него, высоко скользя по стене, чтобы обойти соперника. Масленка вернул себе второе место, а потом и вырвался в лидеры, когда начались кочки. Он идеально рассчитывал момент прыжка, чтобы пролететь как можно дальше.

Томми перевел взгляд от гонщиков на бокс тэнгу. Их споттер слез с насеста и толпился вместе с остальной командой. Они знают, что дела пошли не по плану. Что они предпримут? Томми внимательно наблюдал за ними. Хоть эльфы и признали тэнгу людьми, скрещенными с воронами, Томми продолжал считать их разновидностью Они. А Они способны на все.

Капитан команды отделился от толпы, что-то говоря в микрофон и прикрывая его рукой от нескончаемого рева толпы. Томми попытался читать по губам, но так и не понял, на каком из множества языков Питтсбурга говорит тэнгу. Капитан повторял одно и то же слово. Что он приказывает гонщику?

Капитан вообще отвернулся от трека и посмотрел на высокие трибуны. Он разговаривает с кем-то с трибуны? Нет — смотрит слишком высоко. На крыше!

Лидеры гонки промелькнули мимо боксов, капитан махнул в их сторону и повторил слово. Томми узнал его — стреляй.

Холодной темной штормовой волной на него накатила ярость. Он растолкал толпу, добрался до лестницы и вниз к ларькам. Тускло освещенный бетонный коридор был абсолютно пуст, эхом отдавались восторженный вопли толпы.

«На крыше стрелок!» - Прокричал Томми, пробегая мимо Трикси, стоящей за прилавком ларька. - «Найди кого-нибудь подстраховать меня!»

Он прыгнул, чтобы достать до нижней перекладины лестницы на крышу. Вскарабкался наверх. На дальнем конце крыши согнувшись сидит тэнгу, в руках винтовка, целится в лидеров гонки. Томми сосредоточил всю свою волю на разуме стрелка, пожелал, чтобы тот ослеп. Тэнгу опустил оружие и замотал головой, пытаясь снять пелену с глаз. Томми осторожно как можно быстрее подобрался к нему, позволяя своей ярости вести себя. Тэнгу поднялся на ноги и осторожно отошел от края крыши. Томми схватил винтовку, выдернул ее из рук стрелка, перевернул и взмахнул как дубинкой.

«Это!» - приклад с приятной твердостью врезался в плоть. - «Мой!» - Удар сбил тэнгу с ног. - «Трек!» - Нос стрелка скрылся в фонтане крови.

Тэнгу ворочался на земле, пытаясь уползти от него. Томми прижал его к земле ногой, перевернул винтовку, и приставил дуло ко лбу стрелка. Он отпустил разум тэнгу, позволяя тому увидеть оружие. - «И я не позволю никому трахать мою собственность».

Рев толпы стал громче — гонка подходила к концу. Команда тэнгу пойдет искать пропавшего стрелка, а по трибунам будут разгуливать толпы праздношатающихся зрителей, ожидающих следующего заезда. Ему придется многим заплатить за смерть тэнгу. Он ударил стрелка в висок и вырубил его. Бинго вскарабкался на крышу вслед за Томми.

«Не убивай его, просто сними отсюда». - Томми развернулся, чтобы досмотреть гонку.

Лидеры заходили в последний поворот. Небо, буквально слившись с байком, летел над самой землей, невероятно сильно прижимаясь к внутренней стене. Кажется, еще чуть-чуть и его кожаная куртка разлетится в клочья, коснувшись пролетающей мимо поверхности. Масленка висел у него на хвосте, его магическая цепь почти касалась подъемного двигателя Неба. Как только они добрались до прямой, человек вильнул, пытаясь обойти полу-эльфа. Тэнгу выскочил из за угла, вложил всю энергию в скорость и ринулся вперед. Масленка продолжил скользить вправо, преграждая ему путь. Тэнгу попытался обойти слева, и перед ним сразу же возник Небо. Они с воем мчались к финишной линии, двое лидеров вели сложный танец, удерживая тэнгу позади.

Выиграла команда Большое Небо. Команда Тинкер на втором месте. Провидение — на третьем.

Масленка остановил Томми до того, как тот добрался до команды тэнгу. - «Томми, не бей их. Гонка и так зашла слишком далеко. Не доводи все до крайности».

«Это их пушка. Они хотели застрелить тебя и Небо».

Масленка, выпучив глаза, взглянул на забрызганную кровью винтовку, но все равно покачал головой. - «Ты победил их. Если ты продолжишь, это сильно скажется на твоей репутации». - Он указал на секаша на трибунах.

Томми кинул винтовку в бокс тэнгу. - «Убирайтесь отсюда и не возвращайтесь. Отныне и навсегда я запрещаю всем командам тэнгу участвовать в гонках. Запрещаю всем тэнгу заходить на трек, запрещаю заходить на любые подвластные мне территории. Я предлагал честную гонку и честные ставки, вы попытались втоптать все это в грязь, больше я не собираюсь иметь с вами дело».

«Ты думаешь, нам это так важно?» - спросил капитан.

«Расскажите о своей бесчестности всей стае. Поведайте о своем позоре Цзину. И тогда ответьте мне, насколько это важно».

Потребовалась минута, но затем до тэнгу дошло, что он и его товарищи находятся в Питтсбурге, где эльфы держат клинок у горла каждого, кто не является эльфом, и они только что по-королевски облажались.

Томми работал в хранилище, подсчитывая дневной заработок, когда приехал Ветроволк. Секаша по-хозяйски вломились в комнату, он вошел следом. Огромная, обычно хорошо защищенная комната стала больше похожа на чулан.

«Зачем ты пришел?» - Томми сохранился и закрыл все окошки на планшете.

«Я слышал, здесь были проблемы», - ответил Ветроволк.

«Ничего, с чем бы я не справился».

Команда тэнгу ускользнула, забрав с собой так и не пришедшего в себя стрелка. Гонки продолжились без дальнейших инцидентов и сюрпризов в ставках. Учитывая плату за участие и доход с продуктовых ларьков, они покрыли все расходы и получили хорошую выручку. В целом — неплохой день.

Ветроволк мотнул головой, как будто невероятно поразившись поведению Томми.

«Почему ты так яростно отвергаешь идею создать общину под моим началом?»

«Почему ты думаешь, что я отдам свою жизнь в твои руки? Потому что ты был достаточно проницателен, чтобы распознать истину — что мы больше люди, чем Они? Что мы ненавидим Они так же сильно, как и вы? Почему только из-за этого мы должны принять тебя как своего нового хозяина?»

«Новый договор гласит, что весь Питтсбург должен стать частью эльфийской культуры. Полу-они должны сформировать общину».

«Мы и есть община».

«И стать частью клана».

«Потому что ты не станешь нам доверять до тех пор, пока мы не станем твоими рабами? Мы хороший и честный народ». - Сегодня он осознал, что в самой глубине, в центре души он тоже обладает человеческим благородством, которое он видел в Джоне. Годами он вел честную гонку только потому, что так правильно.

«Это эльфийский путь. Служи и будешь защищен, защищай и тебе будут служить».

«Эльфийский путь неверен. Ты не вправе стать моим хозяином. Ты не лучше, чем я, и я тебе не доверяю. Я ничего не должен тебе. Я не обреку себя и весь мой народ на рабство только потому, что ты сказал мне так сделать».

«Да, ты ничего мне не должен», - терпеливо ответил Ветроволк, как будто разговаривая с ребенком. - «Но я обязан тебе жизнью. Я хочу не поработить вас, а защитить от моего народа и других, кто может навредить вам».

«Я защищу свой народ. Я всегда защищал его. И буду защищать».

ГЛАВА 20: ПЕСНЬ ДРОЗДА

«Томми, у ворот Кейко Шоджи. Она говорит, что с тобой хочет встретиться Цзин Вонг».

Великий святой Цзин Вонг. Будда тэнгу. Все детство Томми он оставался тайной легендой Питтсбурга. К тому же Тинкер буквально достала Цзина из ниоткуда. Всемогущий тэнгу хочет встретиться с полу-они?

Томми перегнулся через стену и посмотрел на главные ворота. Издалека младшая сестра Рики выглядела как маленькая яростная птичка. О чем думал Цзин, посылая ее? Он рассчитывал, что Томми вряд ли обидит девочку? Если так, то он полный идиот.

Но Томми стало интересно. Гора пришла к Магомеду. Если он хочет сохранить запрет на тэнгу, ему нельзя встречаться с Цзином на гоночном треке. Надо выбрать нейтральную территорию. Место, где тэнгу не смогут воспользоваться своими возможностями — закрытое помещение. «Скажи ему, что мы встретимся в авиарии через час».

«Где?»

«Он знает, где это».

Национальный авиарий находился в Норт Сайде. Мать Томми несколько раз приводила его сюда посмотреть на птиц. Когда он был совсем маленьким, это древнее здание наполняли несколько сотен земных птиц, и любознательные эльфы. За прошедшие годы вокруг появилось множество новых построек, которые заняли птицы с Эльфдома и ученые с Земли.

Только когда Томми зашел внутрь и увидел ярких певчих птиц, порхающих среди искусственных зарослей, он вспомнил, почему, будучи ребенком, так любил авиарий. В американских мультфильмах маленькие беззащитные птички всегда обыгрывали больших котов и собак. Он приходил, смотрел на крошечных чижей и маленьких кукушек-подорожников и надеялся, что когда-нибудь сможет одолеть отца.

Томми прошел мимо новых строений, предпочитая земных птиц в старом здании. Он устроился в компании сов и принялся ждать общего врага. Волной черных вороных перьев в авиарий залетели тэнгу. Ничто во внешности Цзина не выдавало его как лидера тэнгу. Разве что при нем не было оружия.

Цзин казался невероятно хрупким. Высокий, худощавый, тихий. Однако его всегда сопровождал некий дух присутствия, его невозможно не заметить. Как будто каждая клеточка его тела неслышно кричала «Я здесь».

Он пришел с отрядом телохранителей. Томми узнал в них лучших мордоворотов тэнгу. С этими парнями и девушками побоялись бы связываться даже лучшие воины его отца. Было ясно, что они готовы умереть за Цзина. Воины до глубины души.

И при этом Цзин зависит от любой прихоти маленькой девочки — Тинкер. Смешно? Если бы не ее привычка полностью изменять мир.

«Я пришел», - прорычал Томми. - «Что ты хочешь?»

Цзин тихо заговорил, в его голосе не было ни толики гнева. - «Я хочу извиниться». - Цзин глубоко поклонился Томми. - «Те, кто подставил тебя, наказаны. Я ясно дал понять своему народу, что не потерплю такого поведения».

Томми прикусил губу, не дав выйти презрительному смешку. Такая важная персона как Цзин Вонг не будет просто так лично встречаться и извиняться, только не перед таким как он. Тут есть что-то еще. - «И?»

«Я прошу, чтобы ты снова открыл гоночный трек для моего народа».

Ага, как он и ожидал. - «Нет, просто извинившись и надавав по рукам виновникам, это не исправишь».

«Я казнил тех, кто обманул тебя».

Томми застыл в изумлении - «Ты убил их?»

«Их поступку нет оправдания». - Цзин смотрел на него холодным пристальным взглядом. Он говорил абсолютно серьезно.

«Ты убил всех десятерых членов команды Провидение?» - переспросил Томми, просто чтобы еще раз убедиться.

«В этом преступлении участвовали тридцать тэнгу. Десять из команды, и двадцать на ставках. Я тщательно допросил каждого из них, чтобы узнать, что они сделали и почему. Они все знали о заговоре и приняли в нем участие, поэтому их постигла одна участь. Я казнил всех кроме одного за их грехи. Мы все еще ищем последнего».

Они его не найдут. Томми позаботился об этом. Это какая-то хитроумная уловка, чтобы заставить Томми признаться? Тогда, Цзин может ждать хоть до конца времен. Хотя, погодите-ка, Цзин уже доходил до конца времен и вернулся обратно.

«Ты убил двадцать девять своих собратьев за то, что они пытались обдурить меня?»

«Мы тысячи лет были рабами Они». - Цзин щелкнул по клетке с большим рогатым филином. Громадная птица щелкнула клювом на ворона. - «Впервые у нас появилась надежда на устойчивый мир. Но пока это не более чем надежда. Эльфы должны победить в войне с Они, и мы обязаны драться на стороне эльфов, и люди и полу-они».

«Нет уж, не впутывай нас в это. Мы летим другим рейсом. Черт, да половине моего народа нет еще и десяти лет, и еще четверть беременны. Мы не хотим ни с кем сражаться».

Цзин грустно улыбнулся Томми. - «Ты порвал связи с Они — для меня важно только это. У тэнгу есть один и только один враг. Я хочу, чтобы мой народ всегда помнил об этом».

Двадцать девять тэнгу. Мертвы. Томми никак не мог осознать это. Это больше чем три его тети и все его младшие кузены вместе взятые. Они были готовы отдать за него свою жизнь, а он выстроил их в ряд и хладнокровно расстрелял. Он, тот, кто должен был их защищать.

«Я не понимаю», - сказал Томми. - «Они проиграли. Они проиграли в гонке и не получили никаких денег».

«Дело не в деньгах и не в гонке», - ответил Цзин. - «Речь идет о правде, доверии и бдительности. Команда Провидение знали, что я остановлю их, и скрыли свои планы от меня. Они соврали мне, умолчав о задуманном».

Кэндзи признался в этом перед тем, как Томми убил его.

Цзин продолжил перечислять грехи команды Провидение. - «Они знали, что команда Большое Небо и Тинкер фавориты гонки, и поэтому взяли ружье, чтобы обеспечить себе выигрыш. Им было прекрасно известно, что Масленка — кузен нашей доми, и что она усыновила Синее Небо. Но они все равно зарядили винтовку и направили стрелка на крышу трибун».

Томми не подумал о связях между двумя целями. Можно с тем же успехом отстрелить себе ногу. Сбив Небо или Масленку, Команда Провидение выиграла бы гонку, но сразу после этого их народ захлебнулся бы в собственной крови. А как скоро после явного предательства тэнгу началось бы массовое истребление полу-они?

Цзин увидел прокатившуюся по лицу Томми волну понимания. - «Да, наши судьбы связаны. Ветроволк с готовностью доверился тэнгу, потому что полу-они спасли его от Злобы. Так как я стал Сама всех тэнгу, эльфы рассчитывали, что ты станешь Обязанным домана».

Томми не понравилась эта логика.

«В этой войне мы союзники», - мягко произнес Цзин. - «У нас есть только один враг — Они. Команда Провидение закрыла глаза и уши, и позволила врагу увести их за собой».

«Все это устроили Они?»

«В баре был один человек. Он постоянно покупал выпивку и громко говорил. Они не вспомнили его имени или внешнего вида, но позволили ему наполнить свои сердца ядом. Ярким бисером он раскидал повсюду кусочки заговора, а затем ушел, позволив им собрать их воедино и порадоваться, что они такие умные, и до всего догадались сами».

«Каджо». - Томми выплюнул имя. Этот высокородный знаменит своими шпионами, которые проникали в вражеские отряды и сеяли в них раздор и волнения. Кэндзи что-то говорил о том, что эту идею им подсказал пьяница, который все хвастался, сколько денег он смог выручить, ставя на аутсайдеров. Томми был слишком занят, выясняя, где находится байк, чтобы вникнуть поглубже.

«Да, это Каджо. Пьяница выдал им информацию, которую они могли получить только из взломанного Они планшета Тинкер. Никто в Питтсбурге не смог бы разработать новый ховербайк. Спрятавшаяся в траве змея отравила этих несчастных и попыталась уничтожить оба наших народа. За измену я и казнил команду Провидение».

Целиком все выглядело просто убийственно. Томми кивнул, понимая, почему Цзин убил вовлеченных в интригу тэнгу. Слепая ненависть, жадность и глупость объединились и чуть не уничтожили их всех.

Цзин спокойно взглянул на Томми - «Запрещая моему народу появляться на твоем треке и в других заведениях, ты только поможешь Каджо удержать созданную им ситуацию. Он использует ее чтобы один за одним вбивать клинья между нашими народами. Не позволяй Они контролировать себя. Откажись от своего запрета».

Томми на показ зажег сигарету, чтобы дать себе время подумать. Нет никаких сомнений, что за заговором команды Провидение стоял Каджо. Этот высокородный всегда был на три шага впереди Лорда Томтома. Томми разрывался между радостью и смущением, когда Каджо заставлял его отца бегать кругами. А сейчас было до боли ясно и понятно, что на этот раз Томми обвели вокруг пальца. Интрига с командой Провидение — классический прием высокородного. Он пихнул их туда, куда они и сами хотели пойти, дал им информацию, которую они ни за что бы не получили сами, охмурил, наврал, и кинул на погибель. Всепрепятствия на пути Томми - тоже продуманные маневры Каджо. Использование пробела в правилах. Вся эта хрень, когда он не мог остановить гонку на собственном гоночном треке. Виверны на трибунах, наблюдающие за младенцем секаша. Томми кинул едва зажженную сигарету на пол и яростно растер ее ногой.

Целый мешок дерьма.

Да еще Цзин, гребаный духовный лидер, тихо и спокойно объясняет, почему ему пришлось вышибить мозги своим же собратьям. Не надо убивать свой народ. Надо защищать его от них, от всех остальных в этом мире. Но родственники Томми никогда не плевали ему в лицо, и не пытались ударить его со спины. После первого Запуска от человеческих матерей родилось не меньше нескольких тысяч полу-они, но до свободы дожила только пара сотен. Как Томми и сказал Цзину, половина его народа была младше десяти лет.

Неужели пройдет немного времени и Томми тоже придется убивать своих кузенов, чтобы держать всех под контролем?

Цзин терпеливо ждал ответа. Отказаться от запрета? Томми до сих пор злится на команду Провидение, но они все мертвы. Удерживать запрет - все равно, что ссать на трупы. Просто, но бесполезно.

Его мысли опять петлей замкнулись на Ветроволке и его предложении Томми стать Обязанным. Цзин видел в нем союзника, так как думал, что их судьбы связаны. Он будет опорой Тинкер и Ветроволку. Восхитительный прочный мир на цепи у эльфов.

«Ты ошибаешься», - прорычал Томми. - «Нет никакого светлого будущего. Ты просто сменил хозяев с Они на эльфов. Обязанный — это тот же раб».

Цзин по птичьи наклонил голову набок вопросительно взирая на Томми. - «Значит так ты все воспринимаешь? Я не согласен. Я считаю себя рыцарем Круглого Стола».

«Что?»

«Когда-то давным давно, далеко далеко...» - Цзин легко вспрыгнул на ограждение перед клеткой, удивив этим сидящую там сову, которая нервно задергала крыльями. - «На Земле, если быть точным, в стране, называемой Англия, жил король, по имени Артур Пендрагон».

«Я знаю всю эту чепуху насчет меча в камне», - вскричал Томми. - «Я вырос в Питтсбурге, а не на Онихиде».

Цзин уселся на корточки, все еще балансируя на ограждении. - «Смысл легенды в том, что у Артура было много сильных воинов, которые разрывали на части его владения мелочными потасовками. Он собрал их вместе и сделал союзниками, создав кодекс чести. Его кодекс чести состоит из таких благодетелей как защита слабых, смелость, милосердие и щедрость. Этот кодекс не давал им снова развязать бессмысленную войну друг с другом».

Томми рассмеялся. - «Какая сказка».

«Нет, нет, присмотрись, это же просто гениально. Ты не можешь изменить других. Ты только можешь измениться сам. Король Артур установил высокую планку, идеал справедливости и добра, и сказал «Вот, каким должен быть рыцарь Круглого Стола», и позволил воинам доказывать самим себе, что они могут соответствовать ей».

«Ты действительно веришь, что Король Артур реально жил на Земле? И Мерлин, маг живущий назад во времени?»

«Со мной происходили и более странные вещи». - Цзин встал и пошел по перилам, продолжая свою речь. - «Но возьмем другой пример — бусидо, кодекс самураев. Они верили, что воин должен стремиться достичь семи добродетелей». - Он подсчитывал их по пальцам - «Смелость. Уважение. Честность. Честь. Верность. Благожелательность. Справедливость».

«Черт, говори напрямую».

«Эльфы не заставляют тебя стать рабом. Они предлагают тебе место за Круглым Столом. Они хотят, только чтобы ты стремился быть хорошим. Честным. Справедливым. Благородным и верным».

«Верной псиной. Я слышал, Тинкер может в любое время вызвать вас, и вы побежите как цыплята на корм, готовые умереть ради ее очередного безумного плана».

«Она хорошая и добрая». - В голосе тэнгу звучала сталь. Цзину не нравилось, когда кто-то ругал его доми. Он сошел с перил. - «И ты знаешь, что это так. Ты слишком много времени провел в ее компании, чтобы не знать об этом».

«Она заставляет вас захватывать дредноуты прямо в воздухе и зачищать логова Они».

«Мы хотим жить в мире, и нам надо создать мир, чтобы жить в нем».

Цзин посмотрел ему прямо в глаза. - «Пусть между нашими народами будет мир. Те, кто обманули тебя, наказаны. Сними свой запрет».

«Я подумаю».

ГЛАВА 21: БОЙ С ТЕНЬЮ

В кошмарах Тинкер толпами ходили Они. Захватчики проникли в самую глубь анклава, незаметно скользили по коридорам и готовились нанести удар. Никто не замечал их, даже когда воины стояли прямо напротив эльфов. Она вскрикнула - убийцы проникли в спальню Пони. Ее Первый распластался по кровати, уткнувшись лицом в подушку, уверенный в безопасности анклава. Голая незащищенная спина смотрит прямо на захватчиков. Воин Они снял с пояса длинный кинжал и тихо подошел к кровати Пони.

Она попыталась окликнуть его, закричать, но слова застряли у нее в горле.

Они резко ударил, Пони вздрогнул и обмяк. Из раны фонтаном брызнула кровь, пульсируя в такт еще бьющегося сердца.

Тинкер услышала позади себя звук, обернулась и увидела, как из ниоткуда, как будто только что телепортировавшись, внезапно появился Они. Он попытался схватить ее. Она побежала, подняла левую руку и сложила пальцы в нужном положении, чтобы вызвать щиты. Они схватил ее за длинную косу, дернул и повалил на пол.

Яростная Песня ворвалась в комнату, щиты вились вокруг нее черным туманом.

Третий Они выпустил очередь из автомата, секаша кинулась к прижатой к полу Тинкер. Щиты Яростной Песни вспыхнули, отражая выстрелы, один раз, второй, и исчезли. Пуля попала ей в лицо, и она тут же упала.

«Нет!» - Тинкер вскрикнула и проснулась.

«Доми, тише, тише, все хорошо. Я здесь», - ворковал на ухо Пони, держа ее в своих объятиях. Кошмар исчез, она лежала на кровати, теплые простыни окутывали ее и Пони. На его спине не было раны, из шеи не текла кровь... еще не текла.

«О боже! В анклаве Они!» - она попыталась поднять правую руку и вскрикнула, осознав, что ее конечность полностью завязана и бесполезна. - «Нет! Мне нужны мои щиты. Они убьют всех!»

«Боевая готовность!» - крикнул Пони и активировал свои щиты, не размыкая объятий.

Яростная Песня ворвалась в комнату — щиты сверкают синим цветом, идже наготове. - «Что случилось?»

Тинкер вскрикнула от облегчения и протянула левую руку к Яростной Песне, отчаянно желая почувствовать ее живое тепло. Воительница прошла по комнате к кровати Тинкер, обшаривая взглядом каждый уголок помещения в поисках врагов.

«Доми приснилась атака Они», - ответил Пони.

Щит Яростной Песни не дал Тинкер дотронуться до нее. Тинкер, немного расстроившись, прижала руку к непроницаемой стене воздуха, ее присутствие обнадеживало. - «Мы не сможем их увидеть. Это было как с Лордом Томтомом — они были здесь, но мы их не видели».

Пони поднял Тинкер с кровати. - «Перейдем в тренировочный зал, там безопаснее».

Яростная Песня кивнула и первой вышла из спальни. Пройдя по анклаву, они собрали всю Руку. Кроме Пони все воины были полностью одеты. Видимо, все находились в состоянии боевой готовности, потому как Ветроволк отсутствовал, а Тинкер спала беспробудным наркотическим сном.

«Отпусти меня», - произнесла Тинкер. - «Дай, я вызову свои щиты. У них автоматы. Они насквозь пробьют твой щит. Они убьют тебя».

«У тебя сломана рука». - Пони редко обращался к ней таким тоном. Теперь он здесь за главного. С ним не поспоришь. - «Ты останешься калекой на всю жизнь, если развяжешь руку, пока действует лечащее заклинание».

«Значит я отменю это чертово заклинание!» - Она без особого успеха стукнула его по голому плечу.

Он не отпустил. - «Из-за боли ты не удержишь щиты и пару минут».

К секаша присоединились стражи касты лэдин. Они разогнали слуг Маковой Лужайки и членов семьи Ветроволка, чтобы Рука Тинкер могли первыми войти в помещение, и затем последовали за ними.

Она никогда не замечала, что в тренировочном зале стоят укрепленные двери, а окошками служат узкие бойницы. Лэдин наглухо закрыли двери, установили тяжелые перекладины и запустили защитные заклинания, встроенные в структуру здания.

Эльфы слегка расслабились.

Если бы сон не был таким реальным и ужасающим, если бы ее сновидения не имели привычки сбываться, Тинкер бы устыдилась, что из-за одного кошмара она нарушила деятельность всего анклава. Ей никак не удавалось прогнать ужасные образы. Истекающий кровью Пони. Пуля разрывает лицо Яростной Песни.

Она резко вздохнула, осознав, что в ее сне было что-то странное.

«Что такое, доми?»

«Щиты Яростной Песни! Твои татуировки!» - Тинкер ткнула пальцем в синие татуировки, бегущие по рукам Пони. - «В моем сне они были черными».

«Черными?» - пробормотала Яростная Песня и уставилась направо, как будто у нее внезапно открылось рентгеновское зрение, и она смотрела на что-то сквозь стену.

«Да. И Они — он схватил меня за волосы». - Тинкер схватила себя за короткую лохматую шевелюру. - «У меня была длинная коса».

«Драгоценная Слеза», - сказала Яростная Песня. - «Они не в этом анклаве. Они у Имбирного Вина и собираются напасть на Клан Камня. Нам надо предупредить их».

Секаша переглянулись, пришли к молчаливому согласию и кивнули.

Тинкер догадалась, что они решили идти все вместе. - «Я иду с вами».

«Доми...» - начал Пони.

Тинкер перебила его, согнув пальцы неповрежденной левой руки и вызвав защитный щит. Она не знала точно, сработает ли это. У нее не было возможности проверить свою теорию раньше. Тинкер с облегчением смотрела, как щиты надежно окутывают ее. Что еще лучше, не было никакой боли. Надо было попробовать воспользоваться этим еще в клетках для разведения.

«Что за черт?» - воскликнула Яростная Песня по-английски.

«Доми?» - Пони, нахмурившись, глядел на вызванный черный туманный щит. - «Как... как ты это сделала?»

«Я могу пользоваться Магическими Камнями Клана Камня», - призналась она.

«К-как?» - изумленно выдавил Пони.

«И как ты научилась их эсва?» - спросила Яростная Песня.

Она отменила заклинание и ответила на более легкий вопрос. - «Синее Небо заснял, как Драгоценная Слеза запускает свои щиты. Я прогнала видео через редактор, чтобы понять, как действует заклинание».

При виде их возмущения, она решила не упоминать, что сделала то же самое и с Настоящим Пламенем, вызывающим огненный удар. Также, абсолютно излишне говорить, что Тинкер тренировалась в деталях вызова огненного удара, отдельно произнося запускающие слова и производя необходимые пассы, чтобы случайно не вызвать его.

«Это щит домана. Он в тысячу раз сильнее, чем ваши личные щиты. Для этого я и здесь, чтобы защищать вас, как вы защищаете меня. Я не позволю вам в одиночку идти в тот анклав».

«Защитные заклинания Клана Камня сильнее щитов Клана Ветра», - отметила Яростная Песня со свойственным ей реализмом.

«Она ранена», - ответил Пони.

«Нам... лучше взять ее с собой», - Яростная Песня подразумевала, что ее дар ясновидения подсказывает, что нельзя ни в коем случае оставлять Тинкер в одиночестве.

«Я иду с вами», - прорычала Тинкер.

Пони не особо обрадовался этому, но согласно кивнул.

Они прибыли слишком поздно.

Едва страж ворот анклава Имбирного Вина завел их внутрь, как раздавшаяся автоматная очередь возвестила о смерти Второго Драгоценной Слезы.

«Выведите всех», - приказала Тинкер и при помощи эсва Камня сотворила защитный щит. Оставшаяся Рука Драгоценной Слезы умрут так же как и ее Второй, пытаясь защитить хозяйку. К ее раздражению, щит охватывал очень маленькую территорию. Щит эсва Ветра был в два раза больше. - «Держитесь поблизости».

Они двинулись по просторному строению, проталкиваясь сквозь толпу бегущих от стрельбы слуг Имбирного Вина. Во внутреннем дворе Пони остановил ее.

«Доми, они забаррикадировались в тренировочном зале». - Он указал на низкое здание по другую сторону усеянного яблонями двора. Двери закрыты, бойницы ощетинились дулами винтовок.

«Берегись!» - крикнула Тинкер, увидев, как одна из винтовок юркнула внутрь здания, освободив место для ракетницы. Снаряд пронесся к ним и врезался в щит домана. Взрывная волна прошлась по деревьям, срывая ветви и вызвав град недозрелых фруктов.

«Ракетница уже по-настоящему бесит», - прорычала Тинкер.

«Надо защитить общину Имбирного Вина». - Пони, прищурившись, изучал здание. - «Не стоит врываться в тренировочный зал, даже если нам удастся взломать двери. Там как минимум двенадцать воинов. Мы не справимся, если каждому из нас придется сражаться больше чем с тремя сразу».

«Думаешь, Драгоценная Слеза там?» - Тинкер вздрогнула — вторая ракета врезалась в щит домана.

Яростная Песня покачала головой. - «Нет, эти только удерживают нас на месте, пока остальные выводят ее другим путем».

«Нам нужен Ветроволк, чтобы выгнать их из тренировочного зала», - сказал Пони.

«К черту». - Тинкер оглянулась. Около них была каменная стена. - «В укрытие».

Она опустила защитный щит и кинула в здание огненный удар.

Он был намного мощнее, чем предполагала Тинкер. Ночь взорвалась ослепительным светом — из крыши тренировочного зала вырвался столб пламени. Дождем посыпались горящие щепки и черепица.

Тинкер прыгнула в укрытие к своей Руке. Они потрясенно уставились на нее, ни говоря ни слова. - «Черт! Я думала, тренировочный зал защищен!»

«Они не могли знать запускающее заклинание». - Пони первым нарушил молчание. - «Только Имбирное Вино и горстка эльфов из ее общины знают его».

Яростная Песня обрела голос. - «Ты с ума сошла? Ты хоть немного представляешь, насколько опасно это заклинание?»

«Это был обдуманный риск». - Тинкер снова запустила щит. - «Нам надо найти Слезу, и всех, кто остался из ее Руки».

ГЛАВА 22: БЕСПОМОЩНЫЙ

Масленку разбудила стрельба. Он вскочил с кровати, вновь не узнав очертания своей комнаты. Где он? Ах да, Пресвятое Сердце. Это действительно была стрельба?

В ответ раздалась автоматная очередь. Она прозвучала пугающе близко. Царапина от Шипа быстро одевалась в темноте.

«Где это?» - Он не стал искать сброшенную одежду и достал новую из шкафчика.

«Имбирное Вино», - прорычала Царапина от Шипа.

Внезапно раздался драконий рев и небо пронзила ослепительная алая вспышка. Царапина уже была в нагруднике, черные чешуйки сияли и переливались в внезапно возникшем свете.

«Слава богам», - выдохнула Царапина.

«Что это было?»

«Эсва Клана Огня». - Она натянула штаны. - «Мне надо идти. Собери детей и запритесь в убежище».

Он натянул кроссовки на босу ногу, некогда искать носки.

Пока Царапина от Шипа надевала сапоги, он вышел из комнаты. Дети высыпались в коридор - все в ночнушках и хнычут от беспокойства. Снова раздался рев. Выглянув в окно, он увидел, как из-за домов дальше по улице поднялся столб пламени, на мгновение превратив ночь в день. Дети закричали и подбежали к нему. Внезапно он оказался крепко зажат в объятиях пяти пар рук.

«Все хорошо, все хорошо! Принц Настоящее Пламя и Виверны сражаются с Они. С нами все будет в порядке».

«Идите в убежище!» - Рявкнула Царапина из его комнаты. - «Быстро!»

Он пошел вперед. Вместе они медленно двинулись по коридору гигантской амебой ужаса. Только когда Царапина темной тенью возникла за ними, дети отцепились от него и собрались в более подвижные группки.

Царапина от Шипа отперла входную дверь и подождала, пока он нагонит ее.

«Идите в убежище». - Он подтолкнул детей дальше по коридору.

Царапина схватила его за ворот футболки и крепко поцеловала. - «Не хочу оставлять тебя здесь без всякой защиты», - прошептала она.

«Ты бежишь сражаться», - ответил он. - «Я же буду скрываться за метровой каменной стеной».

Царапина посмотрела на него долгим прощающимся взглядом, как будто больше не надеялась увидеть его в живых. - «Запри за мной дверь. Я приду как можно скорее».

И она ушла.

Он с невероятным трудом заставил себя закрыть дверь.

Масленка поспешил в маленькую, лишенную всяких окон, комнату, служившую убежищем. Посчитал всех — пять испуганных до чертиков детей, закрыл тяжелую дверь и задвинул засовы. Даже через толстые стены слышны приглушенные выстрелы. Затем прозвучал громкий взрыв, и земля затряслась под ногами. Такой взрыв убьет секаша, пробьет насквозь их защитные щиты, а у Царапины от Шипа нет домана, чтобы защитить ее.

«Царапина» -, подумал он, - «будь осторожна».

Прошло несколько часов. Ночь утихла.

Ветроволк и Принц Настоящее Пламя наверняка победили, но он не мог этого выяснить, оставив детей и не дождавшись Царапину.

А она все еще не вернулась.

Последний раз он чувствовал себя настолько беспомощным, когда прятался в чулане и смотрел как отец оплакивает тело его матери.

ГЛАВА 23: КАМЕНЬ НОЖНИЦЫ БУМАГА

Два заклинания вели себя до ужаса отвратительно.

Точнее, два заклинания, к которым Тинкер не знала всех параметров. Отсутствие контроля выводило ее из себя. У нее не было времени даже подумать, как можно увеличить радиус действия щита эсва Камня — стрельба заставляла ее постоянно удерживать щит. Огненный удар наносил хороший массовый урон, но с его помощью она постепенно сжигала дотла анклав Имбирного Вина. Каждый раз, когда Тинкер взрывала еще один отряд Они, ей хотелось крикнуть «Извините!».

В анклаве воцарился хаос и неразбериха. Они пользовались защитными укреплениями здания, прячась за крепкими дверями и каменными стенами. Воины Клана Камня — к ее беспокойству только каста лэдин — не могли решить, помогать невооруженным членам своего клана убраться на безопасное расстояние, или сражаться с захватчиками. Они беспорядочно носились по анклаву, то нападая, то убегая от Они.

«Где, черт побери, секаша Клана Камня?» - Тинкер аккуратно пробиралась через дымящиеся развалины. Если бы секаша устроили бойню, здесь должны были остаться нарубленные в мелкую стружку трупы Они.

«Они воспользовались неожиданностью», - ответил Пони. - «Только так Они могли остаться в живых».

«Все секаша мертвы?»

«Скорее всего, ты видела смерть последних из них».

Она быстро сдвинулась в сторону, защищая группку слуг Имбирного Вина от автоматного огня. - «Бегите! В Маковую Лужайку». Она не успела спасти секаша, но еще может вывести всех остальных.

Вместе с Рукой Тинкер двинулась вперед, отталкивая Они и освобождая запертых в коридорах за ними эльфов. Каждый раз, чтобы нанести огненный удар, ей приходилось сбрасывать щит, и тогда секаша равномерно вставали вокруг, закрывая ее своими щитами от шальных пуль. Тинкер беспокоилась за них и уже без всякой жалости наносила удар, не думая о причиняемом ущербе.

Они достигли дальнего конца анклава, когда обнаружили, что преследуемые ими Они попали в тупик. Секаша ринулись вперед в сверкающем водовороте мечей. Через несколько секунд повсюду валялись разрубленные тела.

«Это не основные силы», - прорычал Пони. - «Только группа отвлечения. Они вынесли Драгоценную Слезу через другой ход».

Тинкер почувствовала себя маленькой девятилетней девочкой, увидев прибывших Принца Настоящее Пламя и Ветроволка. Она превратила анклав Имбирного Вина в горящие развалины, и не спасла Драгоценную Слезу. Ей нечем оправдать учиненные разрушения.

«Любимая». - Ветроволк проигнорировал окружающие развалины, сосредоточив все внимание на ней. - «Ты ранена?»

Вот одна из причин, почему она так сильно его любит. Он понял, что сейчас важнее всего. - «Нет». Тинкер сбросила щит, внезапно почувствовав себя невероятно измотанной, и позволила ему заключить себя в объятия. Было просто чудесно полагаться на его силы, знать, что он все сделает правильно.

Принц же явно не собирался игнорировать то, что она только что сравняла с землей анклав. Он смотрел на нее со странным выражением лица. - «Она пользовалась щитом Клана Камня».

Как Яростная Песня сказала про свою коллекционную футболку, всему приходит конец. Но, обычно, не так эффектно...

«У меня сломана правая рука», - попыталась выкрутиться Тинкер.

Ветроволк крепче обнял ее. - «С эсва Клана Ветра нельзя создать щиты левой рукой».

«Это была эсва Клана Камня», - сказал Настоящее Пламя тоном требующим ответа.

О боги, вокруг куча мертвецов и горящие развалины, а они будут спорить насчет этого? - «Один из моих предков был эльфом. Судя по всему, он был домана Клана Камня».

Принц уставился на Ветроволка. - «Ты изменил домана другого клана?»

Если бы Тинкер не прижималась к Ветроволку, она бы и не заметила его гнева. Он стоял абсолютно спокойно, только внезапное напряжение выдало его чувства. Наконец он негромко произнес. - «Ее дедушка умер от старости, еще будучи парой. Если бы я не изменил ее, она бы прожила не больше, чем любой человек».

«Она была ребенком другого клана». - Настоящее Пламя особо выделил слово «ребенок».

«По людским меркам она была взрослой», - отрезал Ветроволк. - «Ее семья никак не пыталась связаться с Кланом Камня. Связи были порваны».

«Она воспользовалась их Магическими Камнями», - ответил Настоящее Пламя.

«Ты сам говорил мне защищать мою Руку!» - закричала Тинкер. - «Защищать тех, кто служит! Они бы все погибли, пойди они сюда в одиночку. Я сделала все, что могла, чтобы защитить их».

Судя по раздражению на лице Настоящего Пламени и его молчанию, она нашла аргумент, на который у него не было ответа. Это фундаментальное правило всей эльфийской культуры: защита — плата за подчинение. Тинкер могла бы гордиться своей победой, если бы не высказала первое, что пришло ей в голову. Почему она чувствовала себя настолько усталой, проспав весь день? Как будто отвечая на ее вопрос, правую руку пронзила боль. Ах, да, проклятые лечащие заклинания.

Рядом кто-то закричал. То, что кричал мужчина, делало звук еще ужаснее.

«Это Лесной Мох», - сказал Настоящее Пламя.

Они обнаружили одноглазого домана стоящим на коленях в крови одной из секаша Драгоценной Слезы. Лесной Мох выставил перед собой окровавленные руки и выл в голос. Секаша застрелили с близкого расстояния. В кошмаре Тинкер это была Яростная Песня. Глаз Тигра лежал в кровати около ее тела - позвоночник перебит. Судя по бурым пятнам на простынях, его парализовало ударом, и он истек кровью.

Тинкер тоже захотелось закричать. Она повернулась и крепко обняла Пони. - «В моем сне это был ты и Яростная Песня».

«Ты ранена и устала», - тихо прошептал Пони, так, чтобы только она могла его услышать. - «Я отведу тебя домой».

Тинкер не хотела оставлять Ветроволка в одиночку разгребать наведенный хаос, но она чувствовала, что лечащие заклинания берут свое. Через несколько минут она уснет, не важно, стоя или лежа. К тому же, зачем ей оставаться? Она уже успела сравнять анклав с землей и упустить Они.

ГЛАВА 24: КОЗЕЛ ОТПУЩЕНИЯ

Виверны кроваво-красной волной заполнили убежище.

Томми закричал. - «Не сопротивляться! Не сопротивляться!» - Секундой позже он уже был на полу, боль скрутила его, не давая сфокусироваться, а сердце вырывалось из груди в страхе за семью. Эльфы решили положить на все и убить их?

Его семья уже настолько привыкла к битью до кровавых соплей, что даже самые маленькие просто тихо лежали на месте, прижатые к полу. Томми догадывался, что они еще живы только потому, что слышал их испуганное дыхание и не ощущал в воздухе запаха крови — пока еще не ощущал.

Скрип половиц под тяжелыми сапогами возвестил о прибытии верховной власти.

Принц Настоящее Пламя олицетворял идеал всех эльфийских школьниц, от золотых волос до идеальной как будто высеченной из белого мрамора кожи. На его белоснежном наряде не было ни пятнышка.

Принц Настоящее Пламя встал над Томми - «Где она?»

«Где кто?» - Тинкер опять пропала? Упаси боги, каждый раз после ее исчезновения мир переворачивается с ног на голову.

«Доми Клана Камня, Драгоценная Слеза. Где она?»

«Я не знаю!» - прокричал Томми.

«Настоящее Пламя». - Ветроволк не дал принцу ударить Томми по голове. - «У нас нет доказательств, что они как-то причастны к этому».

«Он обладает талантом своего отца». - Настоящее Пламя свирепо уставился на Томми.

«Я говорил тебе, что его силы весьма ограничены». - Ветроволк встал между Томми и принцем. - «Посмотри вокруг. Это община, а не лагерь воинов, только что вернувшихся с битвы».

«Это отродья Они, среди них нет никого, кто бы мог достоверно отвечать за их действия. Они отказываются от твоей защиты, а, значит, не являются частью нашего общества».

«Они не верят нам, и, раз мы так обращаемся с ними, без всякой причины для нападения, имеют на это полное право».

Эльфы обыскали дом на улики, тщательно все проверили, но, как ни странно, проделали это очень аккуратно. Убийцы с Онихиды оставили бы за собой только развалины, а после воинов все казалось не тронутым.

«Что происходит?» - прорычал Томми в испещренный царапинами пол.

«На анклав Имбирного Вина напали. Украли Драгоценную Слезу», - ответил Ветроволк.

«И ты подозреваешь нас?»

«Они помутили сознание секаша и застигли их врасплох».

А Томми один из немногих в Питтсбурге, кто обладает такой способностью. Но кроме него есть и другие. - «У Они есть кицунэ. У нее трюки с разумом получаются куда лучше, чем у меня.

«Да, моя доми говорит то же самое».

Ветроволк доверяет Томми, но видно, что теперь не он правит балом в Питтсбурге. Сейчас Принц Настоящее Пламя решает кому жить, а кому умереть. Полу-они попали в положение «все или ничего». Если эльфы решат, что Томми виновен в сообщничестве с Они, все кузены разделят его участь. Будет короткая бойня.

Необходимо увести эльфов подальше от убежища, чтобы семья могла скрыться. - «Я помогу вам найти ее».

Ветроволк удивленно поднял брови - «Ты хочешь помочь?»

«Никто не знает Питтсбург лучше меня. Но сначала мне надо изучить анклав Имбирного Вина, где все началось».

«Это анклав Клана Ветра. Я могу допустить тебя туда». - Ветроволк жестом приказал воинам отпустить Томми.

Томми осторожно высвободил своего восьмилетнего кузена, Спота, и взял маленького мальчика на руки. - «У Спота нюх лучше, чем у меня. Он может что-нибудь отыскать».

С другого конца комнаты, Бинго озадаченно посмотрел на него и прошептал. - «Что ты делаешь?»

Полу-они уже давно обнаружили, что их феноменально острый слух позволяет им перешептываться, не двигая губами, не позволяя кому-нибудь подслушать разговор.

«Найди новое убежище», - прошептал в ответ Томми.

«А ты?» - спросил Бинго.

«Я уведу их отсюда, чтобы вы могли убежать».

«Томми...»

«Делай, что говорю» - прошипел он.

Бинго повесил голову и отвернулся.

У дымящегося анклава Имбирного Вина стояли грузовики всех трех телевизионных каналов Питтсбурга. В ярком свете переносных прожекторов репортеры описывали участие людей в ночных событиях. Они развели много шуму из-за того, что мертвых Они свалили в одну кучу на обочине. Неужели им не известно, что Они скармливают своих мертвецов собакам?

Томми воспользовался игрой света и тени, чтобы проскользнуть мимо репортеров, и вошел в главные ворота Имбирного Вина. В анклаве произошла полномасштабная битва. Половина зданий разрушены до основания, руины до сих пор дымятся. Пустые гильзы ярким ковром усыпали пол, на стенах брызги крови. Будет сложно найти хоть что-то полезное в этом хаосе.

Спот испугался эльфов. Когда Томми опустил его на землю, мальчик ухватился за его руку. Как и всегда он был очень молчалив, но янтарные глаза подмечали любую деталь. Эльфы обходили их стороной, пытаясь не глядеть на короткую черную шерсть, покрывающую тело мальчика, собачью мордочку и развесистые уши. Спот унаследовал всю нежность своей матери, он не заслуживал испуганных взглядов.

«Нам надо выследить Они» - Томми не выдал голосом гнева — он злился не на мальчика. - «Понимаешь?»

Спот беззвучно кивнул и согнулся, обнюхивая сверкающие деревянные полы. Он торопливо сновал на четвереньках вокруг Томми, пытаясь разобраться в смешении запахов. Ветроволк, Имбирное Вино и стражи вице-короля стояли поодаль, наблюдая, как мальчик ищет след.

Спот пробирался по лабиринту коридоров анклава. Они обошли стороной огромный внутренний двор и проложили свой путь по всем боковым проходам, которые персонал анклава использовал для обслуживания гостевых комнат. Все найденные мертвые эльфы были застигнуты врасплох, но это не помешало нападающим вдоволь поиздеваться над их телами. Они как акулы — стоит им только унюхать кровь и они немного сходят с ума. Безоружные слуги Имбирного Вина и несколько ее стражей касты лэдин лежали со вспоротыми животами в коридорах и общих залах. Восемь секаша были убиты в своих спальнях. Очевидно, никто не видел и не слышал, как Они прошли по анклаву. Не удивительно, что эльфы подозревали его.

Мальчик внезапно юркнул в маленькую боковую комнатку, заполненную корзинами, граблями и снегоуборочными лопатами. В самом дальнем углу, скрытая от случайных взглядов, ютилась полноценная кровать с пуховыми подушками, шелковыми простынями и дорогими шерстяными одеялами. В удобной близости от роскошной кровати были спрятаны яблоки, бобы кева и куски вяленого мяса речной акулы. Даже слабый нюх Томми улавливал мускусный запах кицунэ.

«Здесь жила Чио». - Томми ткнул в две корзины, выложенные полотенцами. - «Похоже, она собиралась ощениться здесь. Через пару недель у нее подойдет срок».

Имбирное Вино задохнулась от ужаса и упала на колени. - «Я не знала, домоу. Пожалуйста. Я не знала».

«Ты рассказывала мне о своих подозрениях еще несколько недель назад», - ответил Ветроволк. - «Я должен был тщательно все расследовать. Это не твоя вина».

Томми сдержал горький смешок. Эльфийку полностью простили за то, что она приютила Они, даже не сделали выговор, а всю его семью обвинили в том, к чему они не имели никакого отношения.

Всходила луна. Спот отследил Они до боковых ворот, через которые машины и лошади могли попасть в похожую на амбар пристройку.

«Похоже, здесь их ждал грузовик». - Томми погладил мальчика по голове и дал незаметно подобранное во внутреннем дворе яблоко. - «На скорости в сто километров в час Они могли уже добраться до любого места в Питтсбурге».

Принц Настоящее Пламя рассвирепел. - «Думаю, они забрали ее на запад. Там нет Магических Камней. Она будет беззащитна, как и мы».

«Я не покину город», - тихо произнес Ветроволк. - «Вчера Они чуть не убили мою возлюбленную. У нее сломана рука, и она... почти беззащитна. Из-за лечащих заклинаний она будет слаба еще несколько дней».

«В анклаве твоя доми будет находиться в полной безопасности».

Ветроволк стоял на своем. - «Я отдал триста тысяч сэн девственного леса Клану Камня, а что они смогли сделать? Сын Земли обратил свою Руку против себя, Лесной Мох сошел с ума». - Как будто в ответ на его слова, домана снова закричал. - «А теперь еще этот идиотизм. Достаточно было пустить по этажу одно предсказывающее заклинание, чтобы обнаружить кицунэ. Три домана Клана Камня, и никто не проверил здание, где они жили? Это же зона военных действий!»

«Клан Камня увидит все в другом свете. Они воспримут это как промах со стороны Клана Ветра. Ты должен был обеспечить безопасность анклава».

«Ты знаешь, что предсказывающее заклинание с эсва Ветра не обнаружит кицунэ. Именно поэтому мы и попросили Клан Камня прислать нам поддержку».

Принц Настоящее Пламя взглянул на Томми. - «Я пошлю сообщение сестре. Она каким-то образом должна решить вопрос с Кланом Камня. Нам нужно больше домана, или мы потерпим поражение. Клан Камня потребует козла отпущения, если мы не найдем Драгоценную Слезу. Они захотят, чтобы им стал ты, кузен, но я предложу им отродье Они».

Эльфы отпустили его. Сначала он удивился, но потом понял - они хотят, чтобы Клан Камня провозился подольше, ища его. Пока что эльфы не могут найти даже свою задницу без подробной карты. Но, как известно, эльфийский плотник более тщательно делает свою работу, чем человеческий, у него есть целая вечность, чтобы забивать гвозди. Клан Камня рано или поздно найдет Томми.

Принц Настоящее Пламя сказал, что если они найдут Драгоценную Слезу до того, как Клан Камня пришлет больше домана, все будет хорошо. Томми не позволит эльфам первыми найти эльфийку.

Он обошел вокруг анклава Имбирного Вина, сопоставляя все, что знал о Чио и Они, с увиденным в дымящихся развалинах эльфийской общины. Чио исчезла в ту же ночь, когда погиб Лорд Томтом. Томми слышал, что Каджо хотел использовать беременную в своих клетках для разведения. Возможности кицунэ позволяли выведенным от лис Они добиваться большой политической власти, несмотря на их статус низкородных. В обычных обстоятельствах Каджо ни за что бы не поймал Чио, но, так как Питтсбург оказался привязанным к Эльфдому, она стала легкой добычей. К сильному раздражению его отца, Каджо приказал отправить Чио в клетки для разведения к местным опытным акушерам. Были слухи, если Чио переживет рождение своих слишком больших щенят, Каджо будет вечно сношать ее со своей стаей варгов.

Что-то вмешалось в их план, заставив поспешить с атакой. Воины Онихиды всегда умели ждать идеального момента — бессмертие одарило их нескончаемым терпением, они могли охотиться вечно. Что заставило их напасть? Время для атаки явно выбрано случайно — так поступают постоянно куда-то спешащие люди, а не живущие вне времени Они.

И зачем Каджо забрал Драгоценную Слезу? Использовать как наживку, чтобы эльфы бегали кругами, крича друг на друга? Если так, то его план удался.

Каджо всегда на шаг впереди эльфов, и это самая охрененно большая проблема идущей сейчас так называемой войны. Необходимо, чтобы эльфы нашли Они, тогда им всем будет не до его семьи.

Где же, черт бы его побрал, Каджо прячет свою армию?

Томми знал о нескольких маленьких лагерях в пределах города, но там уже никого нет с тех пор, как Томтом попытался убить Ветроволка и раскрыл существование Они. Одно дело прятаться в городе, когда для всех Они — не более чем миф. Но теперь люди находятся посреди поля боя, и не могут не принять в нем участие. Сейчас Питтсбург — огромный, полуразрушенный город, но он полнится любопытными глазами и ушами. Из шестидесяти тысяч людей, кто-то обязательно заметит появление толпы жрущих, спящих и гадящих Они. Даже люди способны учуять их гнездо при такой жаре.

Убийцы с Онихиды готовились к войне с самого первого Запуска. Очень сложно целых тридцать лет оставаться абсолютно незамеченными, даже в Питтсбурге. Основной лагерь явно находится вне города. Во все стороны от города на сотни километров простирается девственный лес. Может, Принц Настоящее Пламя и прав в том, что Они везут ее на запад за пределы действия Магических Камней. Все окрестности с северо-востока города отлично просматриваются с прилетающих в Питтсбург живых кораблей. На востоке — железная дорога...

После того как эльфы проложили дороги, Каджо подослал низкородных воинов работать на поездах. Легко загрузить поезд в Питтсбурге, остановиться где-нибудь между городом и восточным побережьем и сбросить запасы к лагерю. Не попадаясь на глаза эльфам с поездов и живых кораблей, Они могли выстроить по-настоящему огромный лагерь.

Черт, да остановив поезд на мосту, они могут с помощью крана погрузить все запасы на баржу и перевезти любой тяжелый груз, не оставив эльфам ни следа.

Странный выбор времени тоже можно объяснить. Тинкер разворошила клетки у железнодорожной станции, Каджо может вскоре потерять доступ к поездам. Сегодняшний вечер — последний шанс, чтобы перевезти такой опасный груз — живую эльфийку.

Если Томми найдет лагерь, он сможет натравить эльфов на Они и, возможно, освободить Драгоценную Слезу. Может быть, тогда от его семьи все отстанут.

ГЛАВА 25: БЕЗГРАНИЧНОЕ СИЯНИЕ

Масленку разбудил грохот. Звук был такой, будто кто-то всерьез решил стучать в входную дверь до тех пор, пока она не слетит с петель. Воины Они бы стучать не стали, поэтому Масленка решил проверить, кто пришел. Он выскользнул из убежища, не будя детей.

Глянув в дверной глазок, он увидел на пороге толпу секаша. Масленка узнал Первого секаша Ветроволка, Призрачную Стрелу, и Первого секаша Принца Настоящее Пламя, Красный Нож. Вокруг них стояла Рука Виверн. Красный Нож шагнул вперед и закрыл ему вид, снова подняв руку, чтобы постучать.

«Черт», - выдохнул Масленка. Почему Первые двух кланов ломятся к нему в дверь? Что вообще могло заставить их объединиться? Дверь подпрыгнула под обрушившимся градом ударов.

«Я уже здесь!» - прокричал он и начал отпирать замки. - «Одну минуту!»

Масленка распахнул дверь. Секаша немного сдвинулись и в первом ряду оказались Красный Нож, Призрачная Стрела и Царапина от Шипа.

«Царапина!» - облегченно вскрикнул Масленка и тут же осознал, что ее лицо застыло в холодной маске воина секаша. Он уже много раз видел это выражение у Пони и понял, что сейчас она на задании - «Что случилось?»

«Это он», - тихо сказал Призрачная Стрела Первому Виверн.

Красный Нож уставился на Масленку, широко раскрыв глаза от удивления. - «Я знал, что она крошечная, но не подозревал, что и он будет такой же. Он больше не вырастет?»

От этого вопроса на лице Царапины отразилась боль, но она тут же исчезла под маской воина. - «Он взрослый». - Царапина говорила на очень вежливом Высоком Эльфийском, тщательно выбирая фразы. Его пугало, что даже секаша настолько осторожны в разговоре друг с другом.

«Он старше, чем Возлюбленная Тинкер зе доми», - добавил Призрачная Стрела.

«Неужели ты совсем потеряла контроль над своими домана, раз они оставили тебя только с этим?» - Красный Нож спросил Царапину от Шипа. - «У твоего клана запросили поддержку, а не предложили посидеть с их детьми».

От гнева на скулах Царапины от Шипа заиграли желваки, но она спокойно ответила - «Я послала сообщение Первому моего клана о том, что это неприемлемо. Ситуация будет улажена».

Красный Нож положил руку на грудь Масленки и вежливо, но твердо отодвинул его в вестибюль. Секаша зашли в здание.

«Прошу прощения», - осторожно произнес Масленка. Если секаша уже сражаются на словах, как скоро дело дойдет до мечей? Он не хотел оказаться между ними, когда засверкают клинки. - «Я не понимаю, почему вы здесь. Что-то случилось с моей кузиной?»

Призрачная Стрела покачал головой. - «Нет, доми не ранена, нагароу».

Царапина полностью игнорировала Масленку, сосредоточившись на Красном Ноже. - «Вряд ли от этого будет хоть какая-то польза».

«Тогда давай побыстрее покончим с этим». - Виверн махнул в сторону Масленки. Его сердце резко подпрыгнуло в груди. С чем покончим?

Царапина от Шипа схватила Масленку за левую руку. В ее глазах метались молнии. Она сложила его пальцы в странный жест и поднесла кисть к губам. На секунду ему показалось, что она поцелует его руку. Но вместо этого Царапина от Шипа издала длинный глубокий звук. Странная дрожь пронзила его до самых костей. Как будто он крепко ухватился за огромный двигатель.

Царапина изменила положение его пальцев и произнесла еще один звук.

Резко изменилось давление воздуха. У Масленки заложило уши, как будто он только что проехался на скоростном лифте в небоскребе. Воздух вокруг него странно исказился.

Красный Нож хмыкнул. Лица Царапины от Шипа и Призрачной Стрелы застыли в ужасе.

«Что... что сейчас произошло?» - спросил Масленка. - «Что ты сделала?»

«Что ты видишь?» - Царапина от Шипа крепко удерживала его руку.

«Это похоже на... щит. Думаю, вокруг нас щит», - ответил Масленка. - «Что ты сделала?»

Царапина отпустила его руку, искажение в воздухе пошло рябью и исчезло. На ее лице опять была маска воина, но взгляд продолжал метать бури и молнии. - «У него нет магического чутья, но остатки генома позволяют ему пользоваться Камнями. Ему необходимо научиться пользоваться эсва».

Красный Нож рассмеялся. - «Если он так же умен, как его кузина, он быстро всему научится».

Призрачная Стрела продолжал смотреть на Масленку так, будто тот только что упал замертво. Секаша Клана Ветра даже не пытался скрыть свое горе.

«Что происходит?» - Масленка с трудом сдерживал крик. Он может пользоваться Магическими Камнями Клана Камня? Судя по ярости в глазах Царапины и отчаянию Призрачной Стрелы, для эльфов это все меняло.

«Мы пытаемся решить, что с тобой делать». - Красный Нож подтвердил его опасения.

«Как звали родоначальника твоей семьи?» - прорычала Царапина от Шипа.

Он мог понять горе Призрачной Стрелы, но чем так озлоблена Царапина? - «Его человеческое имя было Гийом Дюфэ. Он умер очень давно».

«Насколько давно?» - спросила Царапина от Шипа.

«Около трехсот лет назад», - ответил Масленка.

Красный Нож горько усмехнулся - «Я уже был четверкой, когда он умер».

Значит, Красный Нож живет на свете уже не первую тысячу лет, и использует четыре цифры, чтобы обозначить свой возраст. С этой точки зрения триста лет - не такой уж и большой срок. Поэтому Царапина злится на него? Потому что он не рассказал ей о своем предке из Клана Камня?

Масленка попытался представить ситуацию с человеческой точки зрения. - «Мы считали себя простыми людьми, начиная с его праправнука несколько поколений назад».

«Его настоящее имя», - твердо сказала Царапина от Шипа.

«Ум...» - Масленка зажал переносицу, пытаясь выловить из памяти полузабытое имя. «Гийом», - это измененное эльфийское имя, обозначающее «безграничный». Как звучало его второе имя? - «Думаю, его звали Безграничный Свет... нет, Сияние. Безграничное Сияние».

Со стороны убежища раздался испуганный вздох, дети обнаружили, что весь вестибюль заполнен воинами. Секаша обернулись на звук, и потянулись к идже.

«Это всего лишь дети». - Масленка встал между воинами и коридором.

Красный Нож сухо усмехнулся. - «Храбрость твоей семьи прямо противоположна вашему росту».

«Храбрость зависит от духа, а не от тела», - ответил Масленка.

Красный Нож кивнул, соглашаясь с этой истиной. Первый Виверн снова встал над Масленкой. - «Сколько тебе лет?»

Масленка давно выучил, что нельзя сообщать эльфам свой возраст. Никто из людей не способен прожить достаточно, чтобы считаться взрослым по эльфийским меркам. - «Я взрослый».

«Я спросил не об этом». - Несмотря на всю вежливость Высокого Эльфийского в голосе Виверна четко прослеживались стальные нотки.

Царапина едва заметно качнула головой, подсказывая, что не стоит раздражать Виверна.

Масленка скрипнул зубами и признался - «Мне двадцать два года». - По эльфийским меркам он был пятилетним ребенком.

Красный Нож рассмеялся и пробормотал - «Просто младенец». - Он взглянул в коридор на толпящихся там детей. - «Младенцы присматривают за младенцами».

«Я уже взрослый», - возразил Масленка. - «Моя семья утратила бессмертие. Я умру парой».

«Но ты можешь пользоваться Магическими Камнями». - Красный Нож покачал головой и обернулся к Царапине. - «Присмотри за ним, пока кто-нибудь здравомыслящий из твоего клана не решит, что делать дальше».

«Что случилось?» - спросил Масленка, после того как все остальные секаша ушли.

«Все мертвы. Воины Они убили всех». - слабо откликнулась Царапина. - «Они забрали Драгоценную Слезу. Лесной Мох пока что не в себе».

Стрельба была началом резни.Эльфы, которых Царапина знала на протяжении сотен лет, погибли в битве.

«Мне жаль», - ответил Масленка. - «Но я не понимаю, как это относится ко мне».

«Если ты можешь пользоваться Магическими Камнями Клана Камня, значит ты домана Клана Камня».

«Нет, точно нет».

«Сейчас ты единственный действующий домана Клана Камня в Питтсбурге», - продолжила Царапина от Шипа, как будто он ничего и не говорил. - «Ты — глава клана».

«Нет!» - Масленка схватил ее за плечи и заставил взглянуть на себя. - «Посмотри на меня! Ты видишь меня? Я человек!»

Она сурово посмотрела на него сквозь маску воина, но, затем, сбросила ее, шагнула вперед и прижалась лбом к его лбу. - «Я вижу тебя».

ГЛАВА 26: ПРОВИДЕНИЕ

«Доми». - Пони разбудил Тинкер. Было еще совсем темно. - «Тэнгу пришли, чтобы поговорить с тобой».

Она завертелась в кровати, на секунду сбитая с толку темнотой и тем, что ее правая рука крепко привязана к телу. - «Кто именно?»

«Цзин Вонг». - Пони помог ей встать. - «И, мне кажется, он привел всю свою общину».

Пони явно ошибался, община Цзина составляла двадцать тысяч тэнгу.

«Посреди ночи?»

«Ты хотела поговорить с ними».

Правда? После минутных раздумий Тинкер вспомнила, что пока ей накладывали шину, она попросила Рики рассказать ей о высокородных. Похоже, Рики решил, что Цзин лучше осведомлен по данному вопросу.

«Да, точно». - Правда, она хотела поговорить с ними в маленьких, удобных группках. Все тэнгу — это никак не маленькая группка. Окончательно проснувшись, она услышала шелест крыльев и далекий бой барабанов. - «Включи свет».

Пони активировал магический фонарик. Тинкер проковыляла к шкафу - надо найти, что бы накинуть на себя. На ней сейчас синий леопардовый топик и шортики, не хочется встречаться со всей стаей тэнгу в одном нижнем белье. Она выхватила темно-зеленое шелковое платье. Надо все-таки разобраться со своим гардеробом.

Когда Тинкер вылезла из шкафа, ее уже дожидалась Лимонное Семечко. - «Доми, они просят отключить защитные заклинания».

Лицо Пони тут же превратилось в маску воина, и он мотнул головой — опасно опускать защиту. Лимонное Семечко ждала ответа Тинкер.

Когда она позвала Цзина, он пришел один и без оружия, веря, что с ней он будет в безопасности. Теперь он просит довериться ему.

«Отключите их», - ответила Тинкер. - «И проводите Цзина во внутренний двор. Так все тэнгу могут расположиться на крыше».

Лимонное Семечко широко распахнула глаза при мысли о тэнгу на крыше, но только поклонилась и быстро удалилась.

Выйдя во внутренний двор, Тинкер обнаружила, что все магические огни погашены, и сад персиковых деревьев погрузился во мрак. В небе над ней хлопали невидимые черные крылья, скрытые ветвями деревьев. К барабанам присоединилось пронзительное пение флейт и тонкий звон стальных гонгов. Звук становился громче — музыканты шли по главному коридору.

Рука Тинкер окружили ее плотным кольцом, держа руки на эфесах идже, готовые в любой момент вытащить мечи.

Из коридора вынырнула толпа маленьких человечков, несущих бумажные фонарики. Тинкер сбилась со счета после первой дюжины. Они рассыпались по двору, постепенно освещая все вокруг, в деревьях мелькало все больше и больше огоньков. Один подбежал к ней. Им оказался маленький Джоуи Шоджи в белой тунике с красными отворотами, бумажный фонарик у него в руках был чуть ли не больше его самого.

«Джоуи, что происходит?» - спросила Тинкер.

Он прижал палец к губам. - «Тшш, идет Провидение».

Цзин как-то рассказал ей, что Провидение — дух-защитник тэнгу. Будучи Избранным, он считался ребенком Провидения. Из того, что ей удалось узнать, она заключила, что их дух-защитник — дракон.

Значит, в Питтсбурге живет еще один дракон?

За носителями фонариков последовали музыканты. Пронзительно свистели флейты. Гонги выглядели и звучали как разбитые кастрюли. Звук барабанов менялся от высокого и тонкого к резкому и деревянному. Вместе они создавали грубую музыку без определенной мелодии. Только Тинкер подумала, что каждый музыкант играет на свой лад, не обращая внимания на других, и они все разом вошли в раж. Наконец, появился облаченный в белоснежные робы Цзин. Он танцевал медленный механический танец, переходил из одной позы в другую. Перед каждой новой позой он делал резкий шаг вперед. Его прерывистый путь сквозь темноту деревьев походил на серию фотографий.

Сразу за Цзином шел Рики — одет в черное, за спиной крылья, вооружен мечами, на лице боевой раскрас. За ним следовала дюжина вооруженных тэнгу, все с мечами, но ни одного пистолета или ружья. Младшая сестра Рики, Кейко была среди почетного караула.

В хвосте процессии двенадцать тэнгу несли небольшую святыню и еще дюжина — барабан более двух метров в диаметре. Большой барабан установили на специальной подставке, шесть барабанщиков окружили его и застыли в ожидании. Провидения нигде не видно. Почетный гость не явился на прекрасно подготовленную специально для него вечеринку. Опять же, если бы Провидение был в городе, Рики не стал бы красть Тинкер две недели назад, и обшаривать с ног до головы, ища признаки того, что она является Избранной Торопыги. Он отчаянно пытался найти нового защитника для своего народа. Или без Цзина Провидение не стал бы опекать тэнгу?

Пронзительный почти режущий слух свист флейт резко оборвался, и на секунду тишину нарушал только шелест ветра в листве.

Все шесть барабанщиков разом взмахнули палочками — раздался один глубокий как стук гигантского сердца удар. Второй удар. И третий.

Внезапно, охваченные одним диким порывом, все барабанщики начали абсолютно синхронно выбивать бешеный ритм.

Цзин подошел к святыне, низко поклонился ей и открыл переднюю часть.

Тинкер задохнулась, увидев, что находится внутри маленькой святыни — драконья шкура.

Цзин поднял шкуру и повернулся, держа голову дракона высоко над собой. Шкура легла ему на плечи и скрыла его из виду. Снова оглушительно душераздирающе засвистели флейты, с бешеной быстротой гремели гонги.

Цзин снова начал танцевать, уже быстрее, но так же прерывисто меняя позы. Теперь в движениях был смысл. Каждая поза в точности повторяла Торопыгу, маленький дракон двигался с той же безжизненной резкостью.

Тинкер только сейчас заметила, что в ужасе закрыла рот ладонью и стояла так, крепко прижав пальцы к губам. В один ужасный миг ей почудилось, что это шкура Торопыги, но она не того цвета — ярко золотой вместо кроваво-красного.

Это Провидение? Или, по крайней мере, шкура духа-защитника тэнгу? Что случилось с ним? Какой монстр мог освежевать такое гениальное создание? И какого черта тэнгу притащили ей его шкуру? Свято чтимый эльфами обычай сжигания своих мертвых внезапно показался очень разумным и благочестивым.

Цзин-дракон кругами танцевал вокруг Тинкер и ее Руки. Огромный барабан звучал подобно стуку гигантского сердца, от него по телу проходила дрожь. Флейты отчаянно вопили. Голова дракона нырнула, поднялась и повернулась, пародируя то, как Торопыга с интересом изучает все вокруг себя. Пустые глазницы осмотрели ночное небо, крыши, усыпанные беззвучно наблюдающими тэнгу, стоящий на коленях почетный караул, маленьких носителей фонариков. С оглушительной быстротой мелодия неслась к финалу.

Внезапно по деревьям пронесся порыв ветра, Тинкер почувствовала всплеск магии. Цзин резко застыл, музыка тут же прекратилась.

Голова дракона смотрела в противоположную ей сторону.

Волосы на голове Тинкер встали дыбом — дракон медленно повернулся и окинул ее взглядом сверкающих глаз. Гребень на спине Цзина поднялся, и затрещал от магии.

«Тинкер хэнанан». - Голос был слишком глубоким, тяжелым и громким, чтобы принадлежать Цзину. - «Манамана дааааа собададада».

«Принцесса Тинкер», - прошептал Рики по-эльфийски, все еще сидя согнувшись в поклоне. - «Наш великий защитник, Провидение, приветствует тебя».

Все выглядело слишком жутко.

«Ты никогда не говорил мне, что он мертв», - прошептала Тинкер по-английски.

Рики вздрогнул и еле заметно предупреждающе качнул головой. Похоже, Провидение отлично понимает английский — дракон рассмеялся. Его дыхание теплой волной прошлось по Тинкер, она почувствовала запах ветра после шторма. Он обрушил на нее нескончаемый поток слов. Цзин как-то сказал ей, что драконы крайне многоречивы и уклончивы, и их нельзя торопить — это считается грубостью.

«Это ошибка юности», - Рики синхронно переводил слова Провидения. - «Не знающие страданий и смерти юнцы думают, что они неуязвимы. Мы путешествовали по мирам, повинуясь любой своей прихоти, веря, что ничто не сможет навредить нам. Но мы ошибались. Как и всегда, это был лишь вопрос времени.

Я погиб не первым. Те, кто пали до меня, застряли в своих телах и могли только послать мысленный зов о помощи. Они рассказывали истории о растущем зле, жадном до их сил, стремящемся завладеть ими. Это зло изменило наших беззащитных братьев, разорвало их на части и одарило своих рабов истерзанными кусочками их душ.

Но мы не осознали надвигающейся опасности. Мы просто установили запрет на посещение этого мира, и бросили его на произвол судьбы. Мы считали, что не должны вмешиваться в происходящее, так как это не наш мир. Но затем зло проникло на Землю, оно росло как раковая опухоль, и тогда мы попытались повлиять на его распространение. Мы обнаружили мосты на Онихиду, следующий гармонирующий с этим мир, и уничтожили их. К нашему ужасу, вскоре стало ясно, что мы опоздали. Мы только заперли зло на Онихиде».

Похоже, ее теория верна. - «Значит высокородные — эльфы?»

«Это зло имеет много имен во многих мирах. Мы не видели его восход. Мы не знаем, откуда они пришли и кем были при рождении. Они до сих пор стремятся к тому, к чему всегда стремились — стать богами. Они хотят того, что даровано нам природой. Они становятся все сильнее и сильнее с каждым украденным кусочком».

Воробьиха утверждала, что Клан Кожи был в шаге от богов. Она утверждала, что эльфы загнивают. Она хотела вернуть старые времена, чтобы эльфы снова могли «развиваться».

«Я долго заботился о своих тэнгу», - сказал Рики/Провидение. - «Я стыжусь того, что именно я стал причиной их страданий — зло пришло за мной, захватило мое тело и чуть не завоевало мой разум. Я попросил тэнгу совершить самое страшное богохульство, убить своего бога, чтобы освободить меня от захватчиков. В наказание за это они были скрещены с воронами, но так и остались привязаны к земле».

«Но высокородные начали свой путь отсюда с Эльфдома, как эльфы?»

Провидение кивнул огромной головой. - «Они дали народу твоего отца наш ум. Они дали народу твоей матери нашу прозорливость. Они дали воинам позади тебя нашу мораль».

«Миллиарды лет сошлись в одной точке, как огромные горы, что возникают на стыке разломов Земли. Сейчас самое время для того, чтобы их давление дало сдвиг, и тогда все миры будут переписаны. И этот мир, и все, находящиеся в гармонии с ним».

Плохо дело. - «Что случится?»

Провидение взглянул на нее сверкающим взором. - «Все готово для того, чтобы зло достигло своей цели».

ГЛАВА 27: ПО ПУТЯМ

Томми начал сомневаться в своей правоте. Уже который час они тупо летели на ховербайке вдоль рельсов. Спот свернулся калачиком у него за спиной. За Краем железная дорога служила единственным признаком цивилизации. Она прорезала насквозь девственный лес железных деревьев. По обеим сторонам рельсов расположены чародейские фонари, понижающие уровень магии в окружающей среде, чтобы на металле не накапливался магический заряд. За гравийной насыпью можно разглядеть защитные ограждения, вбитые в каменную основу, мешающие любым существам, от черной ивы до кролика, выбраться на рельсы. Однако, каждые несколько миль, то там то здесь, попадались гигантские скелеты завров, которых все же угораздило встать на пути идущего состава. Томми понял, зачем на поездах Эльфдома устанавливали тяжелые похожие на топоры носовые обтекатели.

Следов Они не было.

У ховербайков поразительно низкий расход топлива, так как их наполовину питает магия. Томми заполнил бак до отказа и привязал около Спота запасную канистру, но скоро ему все же придется развернуться, иначе они не смогут долететь обратно до Питтсбурга.

Спот постучал его по плечу и махнул назад.

Томми, резко накренившись, остановился и посмотрел в указанную сторону. Лесную тишину нарушал только громкий рокот двигателя. Они летели вдоль неглубокой реки, рельсы врезались в склон возвышавшегося над заливным лугом холма.

«Здесь?»

Спот не ответил, он сосредоточенно принюхивался, пытаясь снова уловить тот слабый, легко ускользающий запах, который заставил его остановить Томми.

Томми развернул ховербайк и медленно полетел в сторону Питтсбурга, тщательно рассматривая местность под ними. Воины Они действовали очень осторожно, однако, годы постоянной деятельности оставили едва заметные неизгладимые следы на земле. Томми не увидел их на восьмидесяти километрах в час, но сбросив скорость до черепашьего шага, смог различить характерные черты скрытой тропы. Каменистая насыпь лишена всякой растительности вплоть до берега реки. По другую сторону через мелководье в кустах виднеется просека, слишком большая для оленьей тропы.

Томми приземлился за уступом на случай, если пройдет поезд, и выключил двигатель ховербайка, экономя топливо. Лесная тишина оглушала.

Спот спрыгнул с ховербайка и припал носом к земле.

«Это та же группа?» - Томми удостоверился, что его пистолет заряжен. Не то чтобы двенадцать патронов могли как-то помочь, повстречай они боевой отряд.

Спот на четвереньках, постоянно принюхиваясь, пробежался по насыпи и кивнул.

«Они до сих пор удерживают эльфийку?»

Спот снова кивнул.

«Кицунэ с ними?»

Спот замотал головой, его длинные уши захлопали в ответ.

Хорошо. У Томми нет защиты против ее таланта. - «Как давно они были здесь?»

Спот поднял обе руки, показывая большой промежуток времени. Должно быть, выбравшись из анклава, Они сразу же направились на станцию и запрыгнули на отходящий поезд. Они опередили их на несколько часов.

Томми решил не спрашивать, сколько было Они — Спот до сих пор умел считать только до пяти. Значит, он был прав — Они использовали поезда, чтобы перебираться большими группами далеко за пределы Питтсбурга. Позор ему, забрался черт знает куда с одним пистолетом и восьмилетним ребенком. На умный план это не тянуло.

Томми изучил реку и противоположный берег. Кусты скрывали все, что располагалось за ними, но их листья уже начали менять цвет, повинуясь наступающей осени. Через какое-то время кусты опадут, и противоположный берег будет открыт всем ветрам. Скорее всего, Они разбили лагерь в милях к югу от путей, чтобы исключить всякий шанс быть обнаруженными монтажными бригадами. Остается надеяться, что они достаточно далеко, и никто не услышал звук двигателя. Дальше на ховербайке лететь нельзя, это может стоить ему головы.

Он повернулся вокруг себя, ища место, где можно спрятать большой байк. Надо его скрыть так, чтобы Они не смогли увидеть или наткнуться на него, или с легкостью найти, если будут искать его. В идущем вдоль дороги склоне виднелись небольшие ниши. Он может подпрыгнуть и приземлиться на один из высоких уступов.

Томми завел двигатель, Спот попытался залезть на байк.

«Нет, останься здесь. Я вернусь».

Спот посмотрел на него большими грустными глазами обиженного щенка, но отошел. Томми облетел вокруг холма и нашел подходящую нишу. Он разогнал двигатель и, переведя всю энергию в подъемный привод, прыгнул на широкий уступ. Выключив мотор, он распрямил смятые приземлением кусты, скрыв байк от чужих глаз.

Спот затрясся от радости, увидев, что Томми возвращается за ним по путям. Его щеки были мокрыми от тихих рыданий.

«Я же сказал, что вернусь за тобой». - Томми погладил мальчика по голове, и Спот крепко прижался к нему. - «Я хочу, чтобы ты вел себя как взрослый мальчик. Не плачь».

Спот кивнул и насухо вытер слезы о рубашку Томми.

Они тихо и осторожно пробирались сквозь кусты. Банда Они разбежалась по разным тропкам, чтобы оставить как можно меньше следов. У второго горного хребта две мили к югу от реки все пути объединялись в хорошо утоптанную дорогу. Еще через пять миль на юг, ее пересекала другая широкая тропа.

Да, Спот — полу-они, но от этого он еще не перестал быть восьмилетним мальчиком и не мог весь день проводить на ногах. Томми свернул к ближайшей вершине холма, откуда он мог следить за тропой. Спот свернулся калачиком около него, повертелся, покрутился, положил голову на колени Томми и уснул.

Томми вздохнул, покачал головой, но не стал спихивать мальчика с себя. Только семья может дать Споту необходимую ему любовь. Он вырастет, и о нем будут заботиться все меньше и меньше.

Пока Спот спал, Томми размышлял над дорогами. Куда ведет тропа с востока на запад? Похоже, она идет параллельно далекой железной дороге. Может быть, просто есть несколько мест, где Они залезают и слезают с поезда? Очень хочется в это верить. В этом случае они не окажутся зажаты между двумя боевыми отрядами, если продолжат идти на юг. За весь день по железной дороге проходило только два поезда, один в город, и другой из него. Оба уже прошли через этот участок несколько часов назад. Но если тропа с востока на запад ведет к другим лагерям, то по ней весь день и всю ночь могут бродить толпы Они. Томми подумал вернуться в Питтсбург, но с каким результатом? Он нашел тропу?

Отдохнув двадцать минут, Томми разбудил Спота и они продолжили идти на юг. Еще десять миль и две более длительные остановки, и они добрались до второго перекрестка. Темнело. Спот уже начал заплетаться при ходьбе. Он поднял голову и принюхался.

Томми присел рядом со Спотом и тоже втянул носом воздух. В воздухе витает слабый аромат древесного дыма. Они приближаются. - «Следуй за мной».

Спот кивнул, глядя на него широко раскрытыми глазами. Он не умел считать, но понимал, как опасно охотиться на Они.

Томми свернул с хорошо утоптанной дороги в русле долины в густые лавровые заросли, покрывающие крутой склон холма. В некоторых местах им приходилось карабкаться на каменные стены. Добравшись до вершины холма, он жестом приказал Споту прижаться к земле. Согнувшись, Томми прокрался по краю хребта и подошел к обрыву.

В раскинувшейся внизу долине стоял огромный форт из железного дерева, за ним — сотни палаток. В темноте копошились тысячи Они. Он увидел очертания сотен клеток с мордастыми варгами. С южного края лагеря стоял огромный загон, запертое в нем существо оглушительно рычало, звук далекими громовыми раскатами проносился по лагерю.

«Черт», - прошептал Томми.

Спот похлопал его по плечу и указал на запад. Заходящее солнце закрывал легкий дымок. За холмом расположился еще один лагерь. Похоже, идущая на запад от перекрестка тропа ведет к нему. Судя по густоте дыма, западный лагерь так же велик, как и южный. Томми развернулся и присмотрелся к восточному горизонту. Долина уже погружалась во тьму, огни костров в третьем лагере осветили поднимающийся столб дыма.

В лесу прячутся не тысячи, а десятки тысяч Они. И где-то там в наступающей темноте есть одна маленькая эльфийка.

ГЛАВА 28: ЧАЙ И ПЫШКИ

Как можно сражаться с собственной тенью?

Тинкер сидела во дворе и смотрела на свою тень. Вокруг нее беспокойно и безмолвно, как тигры в клетке, бродили секаша. Ветер колыхал ветви персиковых деревьев. Она смотрела, как солнечные зайчики прыгают по ее тени, и думала о Провидении.

Каким-то образом драконы развили две различные формы существования. С одной стороны — тело, живущее и дышащее. С другой — ум... нет не ум... сознание? Душа? То, что отвечает за все осознанные решения. Так вот оно существует независимо от их тел. Цзин предупредил ее, что тела драконов могут действовать на автопилоте, когда сознание отсутствует и не в силах контролировать действия. «Когда у них не все дома». Тинкер шокировало то, что их умы способны существовать после смерти тел. Однако, данный факт напрямую связан с эльфийским обрядом кремации. Освобождение духа от тела, чтобы он мог переместиться в рай.

Она попыталась выведать у Провидения, что затевает Клан Кожи, но он только сказал, что ей предстоит драться с собственной тенью.

Тинкер вытянула руку и посмотрела на темные пальцы на земле. Что дракон имел в виду?

«Тень знает, что ты делаешь, потому что ты закрываешь свет, сообщая о своих намерениях. Действия рождают противодействие».

Тинкер, прищурившись, посмотрела на утреннее солнце. Свет создает тень. Если нет света, нет и тени. Можно ли считать это победой над тенью? Учитывая двойственность бытия драконов, вдруг тень существует и в полной темноте, а свет нужен только для того, чтобы увидеть ее? Без света мы просто не замечаем ее реакции. Но, опять же, в этом случае тень больше не привязана к нам и не знает о наших действиях. В темноте бой превратится в жмурки, и у обоих игроков будут завязаны глаза.

Тинкер вздохнула. Она тратит время на метафизические размышления. Лучше заниматься наукой. Надежные точные цифры. Пока что, единственная зацепка к планам Клана Кожи - дети Масленки. Лейн уже должна получить предварительные результаты по их ДНК.

Правда, теперь узнать нужную информацию стало несколько проблематично. Ее сотовый спекся при взрыве Роллс-Ройса.

Волею судьбы она постепенно скатывалась в Каменный Век.

Тинкер встала. - «Я хочу увидеться с Лейн».

«Ты уверена?» - Пони продолжил беспокойно расхаживать по двору. - «Принц Настоящее Пламя забрал большинство Виверн с собой, а все остальные Руки ушли с Ветроволком».

И ты ранена, - это он вслух не сказал.

«Раз здесь нет телефона, я смогу связаться с ней только...»

«Если она придет к тебе», - продолжила Лейн, стоя за спиной Лимонного Семечка.

Под предлогом простой беседы со своей самоустранившейся (и странной) матерью и тетей, Тинкер велела накрыть во дворе полянку для пикника под кронами персиковых деревьев. Лимонное Семечко чувствовала насколько важна эта встреча — она только принесла три чашечки чая и ассорти маленьких бутербродиков.

Пони и Яростная Песня стояли Щитами у края полянки. Облакоход, Дождевая Лилия и Маленькая Цапля бродили по двору, удерживая эльфов на расстоянии.

«В первую очередь я сосредоточилась на детях», - прошептала Лейн и разложила снимки ДНК по покрывалу. - «Все дети, и живые и мертвые, связаны между собой. Они все дальние родственники».

«Ты уверена?» - Тинкер нахмурившись взглянула на цветные пятна. И это весь результат? - «Клан Кожи обработал всех. Может быть, это ДНК, которое они вложили в Клан Камня? Посмотри на меня или Масленку. Мы оба выглядим как члены Клана Камня, хотя в нас только около одной шестнадцатой эльфийской крови».

Лейн вздохнула. - «Ты достаточно сообразительна, чтобы разобраться во всем, стоит только попробовать».

«Я не люблю биологию», - ответила Тинкер. - «Кровь, кишки и все такое. Фу».

Эсме хихикнула и заработала суровый взгляд от собеседниц. - «Я сказала то же самое, когда мне было восемнадцать и Лейн пыталась уговорить меня учиться на биолога. Слово в слово».

Лейн решила проигнорировать их обеих. - «Да, я уверена. У них одна прапрабабушка». - Лейн достала объединенные скрепками распечатки листов с заклинанием. - «Чтобы убедиться, что найденные тобой в сундуке снимки действительно принадлежат детям, я использовала заклинание на пробах ДНК. Она разделила кипу на две стопки. - «Эти три — мертвые дети, а эти — Поле, Заросли, Шелест и Уточка». Она положила один лист между стопками. - «А это контрольный образец — Радость. Посмотри на маркеры вверху страницы. Так заклинание проверяет наличие определенного набора маркеров ДНК и выдает положительный или отрицательный результат. У троих убитых детей отрицательный результат. У четверых выживших — положительный. У Радости тоже положительный результат».

Пони долго и витиевато выругался. - «Мы думали, что освободились от Клана Кожи, но они продолжают разводить нас».

Клан Кожи действовал изнутри Клана Камня, проводя свои опыты с разведением? У Тинкер голова шла кругом от этой мысли, но в пылу битвы один член Клана Кожи мог исчезнуть на одном краю света, и появиться на противоположном, объявив себя частью совершенно другой касты и клана. За все время, что они с Ветроволком жили вместе, Тинкер ни разу не видела рисунков или картин, изображающих каких-то определенных эльфов. Без проверки ДНК невозможно определить, кто врет, а кто говорит правду о своем происхождении.

«Но зачем им привозить детей сюда?» - спросила Тинкер. - «Никто даже не подозревал, что в Восточных Землях творится что-то неладное».

Пони снова начал ходить кругами по полянке - «Если Клан Кожи действует изнутри Клана Камня, они могут влиять на размножение — поощрять браки, сводить пары, разделять не угодных им партнеров. Но им не удастся заниматься заколдовыванием. Каждый домана в Мэй почувствует активное использование магии. Даже если они привлекут на свою сторону одного или двух домана, повсюду есть множество остальных».

«А если мы почувствуем что-то здесь, то свалим все на проделки Они», - заключила Тинкер. - «Они как-то обработали детей?»

Лейн снова вздохнула. - «Я могу сравнивать их только с тобой, а Ветроволк произвел слишком массивные изменения. Их невозможно пропустить. По образцу Радости видно, что с остальными детьми ничего не произошло — их аномалии носят врожденный характер».

«Они кажутся абсолютно нормальными», - пожаловалась Тинкер, вспоминая о предупреждении Провидения. Клан Кожи раскрыл свои карты, заманив детей в Питтсбург. Что стоило такого риска?

Тинкер посмотрела на Эсме — та увлеченно набирала оставленные Лимонным Семечком бутербродики. - «Как твои сны? Видела что-нибудь... полезное?»

Эсме обеспокоенно взглянула на нее - «Ты и кузен-музыкант играли в прятки с твоей тенью в разбитом старом отеле, где вы раньше жили. Вы были маленькими детьми — руки испачканы в синей краске, смех и веселые песни. Твоя тень — ужасное существо. Когда ты поворачиваешься спиной, она превращается в огромное чудовище с острыми клыками, но стоит тебе взглянуть на нее, и это тень маленькой девочки — сплошь косички и смех.

«У меня никогда не было косичек», - проворчала Тинкер.

Эсме нахмурившись смотрела в пустоту, жуя бутерброд с огурцом. - «Если подумать, то в моих снах ты всегда выглядела маленьким мальчиком — короткие волосы, мятая, покрытая грязью одежда. Но у твоей тени косички и платье».

«Значит, это не настоящая я», - ответила Тинкер.

«Это монстр, который хочет твоей смерти и очень хорошо умеет охотиться».

ГЛАВА 29: СПОТ НА ЗАДАНИИ

Томми заранее набрал из холодильника долгоиграющих продуктов и сложил все в герметичную сумку для доставки еды. Они сидели на вершине холма в свете заката и ели яичные рулеты, холодные пироги со свининой и жареный рис. После этого Спот свернулся, прижавшись к Томми, и уснул.

Томми, скрипя зубами, рассматривал лагерь в бинокль. Он не переставая думал о фразе Цзина, что эльфы должны выиграть эту войну.

После того, как город наводнили королевские войска, и он увидел Ветроволка в бою, Томми думал, что победа эльфов не за горами. Теперь он не так в этом уверен. Да, какое-то время эльфы изгоняли врагов как крыс из всех щелей и рубили их на части. Однако, теперь настал черед Они надрать эльфам задницу. Сын Земли мертв. Лесной Мох съехал с катушек. Драгоценная Слеза похищена, а все ее воины погибли. Тинкер ранена. Ветроволка сейчас беспокоит только ее безопасность. Только Принц Настоящее Пламя может сразиться с целой армией Они, если Томми вернется, нарисует детальную карту, и эльфы ему поверят.

Ветроволк может его послушать, но не созовет войска.

Настоящее Пламя прислушается только к Драгоценной Слезе.

Оставалось всего ничего — найти ее, освободить (если она еще жива), а затем пробежать двадцать миль до его ховербайка с целой армией Они на хвосте. Он, должно быть, сошел с ума.

Цзин говорил, что нужно создать мир, чтобы жить в нем.

Надо было захватить с собой тэнгу. Эльфы считали их верными союзниками. Если бы Рики доставил отчет о найденных лагерях, они бы ему поверили. Этот ублюдок помогал похитить Тинкер, но она все равно обратилась к нему при захвате клеток для разведения. Томми достал телефон и проверил, есть ли сигнал. Не удивительно — сигнала нет.

Он вздохнул и еще раз оглядел освещенный факелами лагерь. Очевидно, большинство воинов только вернулись из клеток для разведения, в лагере царил хаос. Томми мог бы зайти внутрь, прикинувшись одним из них, если бы не был так знаменит. Он заметил несколько дюжин офицеров, служивших его отцу. Они знали его запах и внешний вид, знали, что он освободился от власти Они и присоединился к эльфам.

Спот повернулся во сне, Томми взглянул на мальчика. Спот почесал рукой покрытую мехом собачью мордочку и затих, длинные уши прикрывали глаза.

Спот может пробраться в лагерь незамеченным. Он выглядит как ребенок из клеток для разведения. Никто из офицеров не знает мальчика. Томми тщательно прятал его. Спот может выследить Драгоценную Слезу, найти, где они удерживают ее и...

Томми рассмеялся. И что? Сразиться с целой армией Они?

Но, опять же, она не одна из его тетушек. Она — эльфийская доми. Если Томми освободит ее, она сможет разобраться с армией Они.

Все зависит от того, найдет ли Спот Драгоценную Слезу, не попавшись при этом в лапы Они. Томми жутко не хотелось посылать мальчика в лагерь. Если его поймают, они не просто убьют его, Они слишком жестоки для такого милосердного поступка.

Нюх Томми не достаточно тонок, чтобы уловить запах Драгоценной Слезы. Если он не пошлет Спота, ему придется обыскивать весь лагерь.

Томми растолкал мальчика.

Спот думал, что Томми сошел с ума — это было ясно видно в его взгляде. Он медленно отвернулся от Томми и посмотрел на кишаший Они лагерь, одна бровь взлетела вверх в замешательстве. Затем он опять взглянул на Томми, вторая бровь последовала примеру подруги.

Томми не подслащал пилюлю, но и не хотел запугать Спота. - «Ты справишься. Помнишь, как я приносил тебе жевательные игрушки? Ты ведь знаешь, как надо вести себя, чтобы большие мальчики не отобрали ее у тебя? Я видел, как ты проделывал этот трюк. Ты прячешь ее в кармане, и ходишь по убежищу, делая вид, что чем-то сильно занят, ища место, где можно спокойно пожевать ее, и никто тебя не увидит».

Спот подумал и медленно кивнул.

«Тебе надо спуститься и пройти по лагерю, как будто у тебя есть какое дело. Никто тебя не остановит». - Томми надеялся и молился, что никто этого не сделает. - «Тебе только надо найти, где они прячут ее, и вернуться сюда. Я знаю, ты можешь это сделать. Только будь смелым. Хорошо?»

«Хорошо», - прошептал Спот.

Сложнее всего было просто сидеть и смотреть, как Спот выскальзывает из теней и идет к лагерю Они. Страх бушевал внутри него, маленькой ледяной иглой его пронизывала уверенность в том, что мальчик идет на мучительную смерть. Томми скрыл Спота от глаз стражи, и его кузен смог пройти незамеченным.

Спот на момент остановился в воротах, принюхиваясь к воздуху, а затем уверенно пошел по лагерю.

Томми потерял его из виду, повсюду бродили высокие Они.

Он судорожно просматривал толпу, в поисках маленького мальчика. По лагерю ходили другие маленькие Они, сбивая Томми со толку.

«Черт, черт, черт. Куда он подевался?»

Медленно ползло время. Полчаса. Час. Маленькая ледяная уверенность выросла и заполнила его целиком. О чем он думал? Они съедают слишком слабых детей.

Затем толпа сдвинулась и из нее вынырнул Спот, уверенно идя в его сторону.

«Да!» - Томми ослепил стражу, Спот подошел к нему и крепко обнял. - «Хороший мальчик, молодец».

Спот улыбнулся, дрожа от волнения.

«Ты нашел ее?» - спросил Томми. - «Она все еще жива?»

Спот покачал головой, продолжая улыбаться.

Внутри Томми все сжалось - «Она мертва?»

Спот снова покачал головой, улыбка сползла с его лица.

«Ты не нашел ее?»

Спот съежился под его хмурым взглядом - «Они забрали эльфа в клетки для разведения».

Томми ругнулся, но, извиняясь, почесал Спота за ухом - «Молодец, хороший мальчик».

ГЛАВА 30: КОДЕКС

Лечащее заклинание продолжало действовать, и, поэтому, Тинкер постоянно засыпала, хотела она того или нет, без всякого предупреждения. Вот она разговаривает с Эсме во дворе, а вот уже спит, и ей снится, что она еще ребенок и играет на острове Невилл Айленд. Под ее ногами, притворяясь невинностью, танцует зло.

Она вырвалась из кошмара и обнаружила, что опять оказалась в своей постели.

«Ты в безопасности», - Пони обнял ее. - «Мы все в безопасности».

«Это было почти так же ужасно, как Они в анклаве», - Тинкер крепко прижалась к нему, впитывая его тепло и силу, унимая дрожь. - «Мы не видели опасность, а она была прямо перед нами».

«Яростная Песня увидит опасность через любые тени», - голос Пони был полон веры в способности Второй.

«Мне надо покончить с этим. Я должна найти способ, как покончить с этим». - Тинкер выпуталась из простыней и вылезла из кровати. - «Думаю, Провидение имел в виду, что Клан Кожи готовит какой-то новый грандиозный план захвата Эльфдома. Победив, Они используют его, чтобы напасть на Землю с двух сторон. Очевидно, Они — еще одна армия монстров, которую Клан Кожи собирается использовать. Каким-то образом в их план вписываются дети Масленки...»

Пони вздрогнул при упоминании Масленки.

«Что такое? Он в порядке?» - испуганной выкрикнула Тинкер.

«Он... не ранен».

«Тогда что?»

«Принц Настоящее Пламя установил, что нагароу относится к Клану Камня, так как он может использовать их Магические Камни».

«Он правда это может?» - Ее поразило, что после всего произошедшего они до сих пор не знали об этом. Тинкер поняла - раз Масленка не знал заклинания связи, открывающего доступ ко всей накопленной энергии Магических камней, остальные его заклинания оставались нейтральны.

И только? Но, судя по взгляду Пони, все не так безобидно.

«И насколько это плохо?»

«Он больше не находится под защитой Ветроволка. Неясно, что случится, когда Клан Камня пришлет новых домана, чтобы помочь нам сражаться с Они».

«Они же не попытаются убить его?»

Пони печально посмотрел на нее - «Есть много способов нанести вред, не проливая кровь».

Ей это не понравилось. - «Как скоро они приедут?»

«Виверн беспокоит наше положение. Нас осталось слишком мало. Они затребовали поддержки секаша Клана Камня. Сюда скоро прибудут новые домана, хотят они того или нет».

«Но любой из них может оказаться союзником Клана Кожи».

«У нас нет выбора. Мы должны воспринимать их как надежных союзников, пока они не докажут обратного».

Еще один набег на гардероб Яростной Песни и Тинкер отправилась выяснить, что же такого особенного в детях Масленки. Они казались ей абсолютно нормальными, но она уже подозревала, что не имеет ни малейшего понятия, что значит «норма». Не сказать, что она с Масленкой жили «обычной» жизнью до спасения Ветроволка. А уж после этого их жизни приняли совсем странный оборот. С ними обоими происходили самые разные необъяснимые события. Она превратилась в эльфа, случайно привязала Питтсбург к Эльфдому и выпала в космос, чтобы спасти космический корабль, который застрял во времени и пробыл в одном мгновении всю ее жизнь. Масленка подружился с драконом, прекратил похищение детей Кланом Кожи, удочерив Радость, а теперь стал главой Клана Камня в Западных Землях.

Все это казалось еще более странным оттого, что никто из них не должен был оказаться в Питтсбурге. Ее отец умер, не оставив наследников, задолго до первого Запуска. Ее появление на свет — сплошная аномалия. Дедушка как-то сказал, что он привез Масленку на Эльфдом только потому, что не мог отвезти Тинкер на Землю. Если бы Тинкер не было, Масленка бы не оказался в Питтсбурге. Учитывая это, все последующие события казались еще более невероятными. Кто-то сильно увлекающийся религией, например, Рики, может даже сказать, что все это — чудо.

Тинкер остановилась на широких каменных ступенях у входа в Пресвятое Сердце.

Почему дедушка не мог отвезти ее на Землю?

Тогда Тинкер думала, что все потому, что она будет драться как фурия, чтобы остаться на Эльфдоме. Сейчас она понимала, что никакие бунты шестилетней хулиганки не помешали бы ее дедушке поступить так, как будет лучше для его внуков. Они были его солнцем и луной — он бы убил за них.

Лео предупредил его, что Цзин — тэнгу, и на земле водятся Они? Но, опять же, как Лео мог узнать об Они? Война началась уже после того, как ее предок покинул Эльфдом.

«Хэй». - Масленка спустился по ступенькам и обнял ее, очень осторожно и неуклюже, боясь повредить сломанную руку. - «Я беспокоился за тебя».

«Цитируя Синее Небо, - «у меня целая Великая Китайская Стена небитых задниц».

Тинкер обрадовалась, увидев, что Царапина от Шипа пережила нападение Они на анклав Имбирного Вина. Эльфийка стояла достаточно близко, чтобы защитить Масленку своим щитом, в режиме «сурового воина». В последнее время в жизни Тинкер появилась своеобразная тенденция, сводящаяся к тому, что несколько дней абсолютного безумия способны полностью поменять ее отношение к кому-нибудь, без видимых изменений со стороны последнего. Тинкер постоянно напоминала себе, что хоть она и видит в Царапине от Шипа надежную союзницу, но еще не ясно, как относится к ней сама воительница. Она продолжила говорить на английском. - «У нас большие-большие трудности».

Масленка внезапно усмехнулся, и она поняла, что сейчас он сморозит какую-нибудь глупость. - «Прямо сейчас в Ривер Сити. Трудность с большой буквы «Т» - это Тинкер».

Она ударила его здоровой рукой. - «Я серьезно. Все хуже некуда».

Масленка выслушал ее рассказ о визите Провидения и находках Лейн. - «Сестренка, ты живешь очень странной жизнью».

«Да, я как раз думала об этом. Поэтому я плохо разбираюсь в том, что нормально, а что нет. Как думаешь, насколько нормальны твои дети?»

Веселье как ветром сдуло. - «Они хорошие. Я знаю, все эльфы считают, что «твоя община равно твоя семья», но дети действительно очень привязаны друг к другу. Порой они сбиваются в одну голосящую кучу, но сложно винить их в этом, после всего, что с ними произошло. Иногда мне кажется, что они собрались с силами только для того, чтобы помочь друг другу».

Тинкер объяснила ему суть находок Лейн. - «Значит, ты не заметил ничего странного?»

«Шелест бы и голову свою потерял, если бы она не была прикручена к шее, но нет, больше ничего».

«По какой-то причине Клан Кожи страстно желает заполучить этих детей».

Масленка наполовину развернулся и посмотрел на школу. - «Тинк, как мне защитить их?»

Она полностью понимала его чувства. - «Сейчас». - Она схватила его руку. - «Я покажу тебе, как создавать щит. Просто удерживай его, пока не придет помощь».

Она объяснила, как устанавливать связь с камнями и вызывать щит. У него сразу получилось согнуть пальцы в нужном жесте. Хотя, чему тут удивляться, он играл на нескольких музыкальных инструментах и уже привык крутить пальцы кренделями. Это напомнило ей о песне, которую он сочинил для нее. - «Мне очень понравилась песня. Та, про доми и Первого. Очень крутая».

«Спасибо».

«Откуда ты взял слова и жесты для партии Шиповника?» - спросила Тинкер. - «Она тебе подсказала? Я с ума схожу, пытаясь найти и выучить новые эсва Клана Ветра».

«Меня им научила мама». - Он смеясь увернулся от ее яростного удара. - «Я думал, это просто детская игра. Я уже позабыл большинство из них. Поэтому никогда и не обучал тебя им. Я даже не подозревал, что они обозначают, пока не помог Ветроволку справиться с Злобой».

«Кажется, ты еще много чего помнишь», - проворчала Тинкер.

«Я просто скопировал то, что есть в кодексе».

В детстве кодекс Дюфэ был для Тинкер библией. Она наизусть выучила чуть ли не каждую страницу. - «Нет их там».

«Они все оттуда». - На этот раз он позволил ей ударить себя. Постоянно уворачиваясь, он бы только еще пуще разозлил ее. - «На некоторых страницах над эльфийскими фонемами стоят маленькие пиктограммы. Это положения пальцев».

Она внезапно поняла, о каких «пиктограммах» шла речь. По всему кодексу были разбросаны небольшие изображения. Она до полусмерти пыталась выяснить их значение, когда ей было только восемь или десять лет от роду. Они представляли собой два набора из пяти символов. Тинкер чувствовала себя полной дурой — до нее так и не дошло, что это изображения правой или левой руки. - «Черт! Я спрашивала о них и дедушку и Тулу, но они оба соврали. Дедушка сказал, что не знает ничего о них...»

«Он действительно мог не знать этого», - предположил Масленка.

«...а Тулу ответила, что это следы фей».

Масленка хихикнул - «И ты поверила?»

«Нет. Я снова спросила ее, и она сказала...» - Тинкер ошеломленно застыла, забыв закрыть рот.

«Что?»

«Она сказала, что это текст и ноты песни».

Масленка рассмеялся - «Ну да, теперь это так».

«Да, теперь». - Тинкер нахмурившись покачала головой. - «Это было много лет назад. Может быть, она знала наверняка, что ты напишешь эту песню?»

«С Тулу возможно все», - философски откликнулся Масленка.

Эсме говорила, что Тулу научила ее контролировать свои сны. Чертова полу-эльфийка сплела целую сеть из лжи, чтобы удержать Тинкер подальше от Ветроволка. Каким-то образом она знала, что однажды Ветроволк использует заклинание Клана Кожи и изменит Тинкер.

И Тулу знала, что роман Тинкер и Натана закончится его смертью.

Тулу всегда была интаньаи сейоса?

Тинкер резко выдохнула и взволнованно взъерошила волосы. - «Иногда мне очень хочется побить эту эльфийку», - мрачно сказала она, так тихо, чтобы только он мог услышать ее. Тулу не выступала на стороне Клана Ветра в этой войне, но и не сотрудничала с Кланом Кожи, иначе Они бы точно знали, где найти Тинкер.

Больше всего раздражает то, что бесполезно пытаться вытянуть хоть какую-нибудь информацию из Тулу. Данная процедура даже может окончиться смертью старой полу-эльфийки — секаша явно не будут терпеть ее уловок.

ГЛАВА 31: ДРАГОЦЕННАЯ СЛЕЗА НА КАМНЕ

Успешные букмекеры не рискуют. Они всегда устанавливают выгодные им ставки, и пусть другие люди вдоволь играют с судьбой. Томми не был исключением. Поэтому, он не хотел рисковать своей жизнью при имеющихся шансах. На раскинувшейся внизу поляне двенадцать воинов тащили Драгоценную Слезу через лес туда, где Каджо основал новые клетки для разведения. Эти воины относились к более умному подвиду и носили боевой окрас, чтобы произвести впечатление на своих звероподобных солдат. Учитывая количество навешанного на них оружия, удивительно, как они вообще могут ходить. Он приметил все — от ракетниц до гранат, свисающих с как недоспелые яблоки чистого зла. Они уже отошли от огромного лагеря на несколько миль, но поблизости могут ходить патрули. У Томми естьпистолет с глушителем, восемь обойм, ограниченная способность затмевать умы и восьмилетний кузен.

Нет, такие шансы его не устраивали.

Он уже подумывал, что надо было взять с собой Бинго, а не Спота.

Пока Томми размышлял над своим положением, Они начали возиться с пленницей. Он не мог понять, что они делают с ней, но эльфийка, до этого молча переносившая все их тычки, закричала от ужаса. Спот весь сжался, прильнул к Томми и умоляюще взглянул на него. Он явно ожидал от него каких-нибудь действий. О, черт. Надо было взять Бинго.

«Стой здесь». - Томми проверил пистолет. - «Если со мной что-нибудь случится, возвращайся домой».

Он спустился к поляне, пытаясь держать себя в руках. Глушитель дико сбивает прицел, но без него ему никак не удастся скрыть свое местоположение. Он должен быть спокойным как айсберг, чтобы провернуть все это. Его отец-они затмил бы умы всех воинов, прошел на поляну и играючи убил их. Но Томми не обладал способностью отца скрывать движущийся объект от нескольких наблюдателей. И Лорд Томтом никогда бы не пошел на поводу у хныкающего ребенка.

«Это так глупо», - прошептал он про себя. Томми потянулся мыслью к умам Они и захватил их. Он как будто пытался удержать в руках двенадцать больших выскальзывающих из-под пальцев мраморных шаров. «Просто деревья». Он вселил эту мысль в умы воинов, стирая себя с ландшафта. «Ничего больше».

Кисти Драгоценной Слезы были стянуты кожаным мешком, чтобы она не могла пользоваться магией. Пока Томми скользил с места на место, Они сняли мешок, вытянули и связывали ей руки, чтобы ампутировать пальцы. Домана не сможет колдовать без пальцев, и навечно останется беззащитной. Очевидно, Каджо не доверил низкородным, которые проникли в анклав Имбирного Вина, аккуратно покалечить эльфийку, не убивая ее. Учитывая устроенную ими резню, он поступил мудро. Новые охранники точно справятся с этой работой.

Изо всех сил удерживая контроль, Томми застыл и прицелился в удерживающего эльфийку Они. Первая пуля просвистела прямо над ухом воина, заставив того вздрогнуть от неожиданности. Вторая вошла прямо за ухо, и он упал. Другой Они, тоже удерживающий Драгоценную Слезу, был слишком занят эльфийкой и пропустил первый выстрел. Он удивленно взглянул на упавшего командира и получил пулю в горло.

Они начали искать откуда Томми атаковал их, но никак не могли увидеть его. Драгоценная Слеза вскочила и бросилась в лес. Томми проглотил ругательство, любой звук мог выдать его. Ему совсем не светило, чтобы она ввязалась в новые неприятности. На поляне их и так хватает. По крайней мере, эльфийка отвлекла воинов. Они подумали, что она бежит к своему спасителю. За ней побежали трое. Ему удалось застрелить двоих, но последний скрылся в лесу.

«Там только один». - А вот и главарь. Он спрятался за деревом, укрываясь от нападающих с противоположной стороны, куда убежала Драгоценная Слеза.

Пока они осматривали противоположный край поляны, Томми присел и аккуратно прицелился.

«Я никого не вижу...» - помощник командира взглянул на своего лидера, пуля Томми расплескала его мозги по стволу дерева. - «Позади нас!»

Томми застыл на месте, стараясь не дышать, воины крутились на месте размахивая автоматами в его направлении. Никто не целился прямо в него.

«Пустая поляна». Он как можно крепче ухватился за их умы. Шестерых легче удержать чем двенадцать, но они продолжали выскальзывать и противостоять его хватке. «Ничего нет».

«Где он?» - прорычал помощнику командира ближайший к нему воин.

Они подобрались слишком близко. Впритык к нему стоят шесть врагов, а у него только четыре патрона. Они порвут его на ленточки, еще до того как он успеет перезарядить пистолет.

Осторожно Томми внушил им, что от них кто-то убегает, мелькая среди деревьев.

«Там!» - рявкнул один и рванул за призрачной фигурой. Второй и третий быстро последовали за ним.

«Идиоты!» - прокричал помощник командира. - «Там нет...»

Томми выстрелил в него. Первая пуля врезалась в левое плечо воина. Они заорал от боли, поднял автомат и пальнул вслепую. Оставшиеся двое прицелились в сторону Томми и тоже открыли огонь.

Пыль, непроницаемые клубы пыли, что-то бросается вправо и попадает под пули.

Томми, крепко сжав зубы, стоял абсолютно неподвижно, пули пропахали дорожку у его ног, осыпав грязью и мелкими камнями. Он опустошил обойму в помощника командира — тот упал на землю. После этого оставалось только ждать, пока другие не истратят обоймы, и надеяться, что они не попадут в него.

Как он и ожидал, оба одновременно опустошили магазины. На секунду они отвлеклись, перезаряжая оружие. Он вытащил обойму из пистолета, загнал новую и внушил им следующий образ.

Клубы пыли то скрывают, то снова открывают лежащее на земле тело. Длинные эльфийские волосы, виверновая броня, татуировки секаша.

После грохота автоматных очередей тишина громко звенела в ушах.

Воины медленно подошли посмотреть поближе на иллюзию.

«Они могут так делать?» - спросил один. - «Становиться невидимыми?»

Другой замотал головой как мокрый пес. - «Неправильно. Здесь что-то не так», - прорычал он.

«Могут они так или нет?» - спросил первый.

Второй, поддергивая носом, принюхался. - «Неправильный запах», - прорычал он. - «Я чувствую чертову кошку».

Черт. Насколько хорош его нюх? Он может выследить Томми?

Из леса возвращалась троица воинов. Томми дотронулся до их умов и внушил им, что над телом мертвого Они стоят два эльфа. Их реакция была положительно жестокой. Через несколько минут в живых остался только один воин.

А уж одного он с легкостью может ослепить.

Из леса донесся яростный крик Спота. Сердце Томми подпрыгнуло в груди от страха и злости. Он же сказал ему сидеть в укрытии! Томми рванул на звук, на ходу заменяя пустую обойму.

Оставшийся воин поймал эльфийку за длинные темные волосы, и пока он боролся с ней, на него сзади прыгнул Спот. Томми не мог выстрелить, боясь ранить кузена. Они запрокинул руку за спину и схватил мальчика. Спот изо всех сил укусил его. Заорав от боли и ярости, воин бросил его на землю, придавил ногой и вытащил разделочный нож. Оказавшись прижатым к земле, мальчик ушел с линии огня. Томми прицелился и выстрелил.

Они рухнул, Спот и Слеза одновременно рванулись к ножу. Эльфийка оказалась ближе и неуклюже схватила оружие связанными руками.

«Не тронь его!» - проорал по-эльфийски Томми, наставив на нее пистолет. - «Только попробуй, и я сам тебя разделаю!»

Слеза отскочила от мальчика, согнула руки в локтях и выставила нож, готовясь атаковать. К счастью ее ладони были слишком крепко связаны, чтобы она могла творить заклинания.

Спот поднялся на ноги, подскочил к Томми, обнял его и зарылся лицом в его бок. Его сильно трясло.

«Ты в порядке?» - Томми спросил его на китайском. Мальчик только всхлипнул. - «Черт побери, ты ранен или нет?»

Спот отрицательно покачал головой. Томми облегченно вздохнул и похлопал его по спине. Убедившись, что мальчик цел и невредим, он повернулся обратно к Драгоценной Слезе. Высокородные Они культивировали грубую физическую силу. Их не заботило, что из-за этого низкородные выглядят настоящими монстрами. В случае воинов Они, это было даже к лучшему. Эльфы стремились к прекрасному внешнему виду — не существует уродливых эльфов. Драгоценная Слеза блистала даже сейчас, вся покрытая грязью, синяками и лохмотьями. Густые черные как смоль волосы ниспадают до колен. Глаза ошеломляющего янтарно-коричневого цвета обрамлены длинными ресницами и темными изящными бровями. Кожа теплого карамельного оттенка. Они порвали зеленое шелковое платье, сквозь прорехи Томми то и дело видел манящие прелести ее тела.

Связанная, с ножом и готовая атаковать, она выглядела еще более эротично. Они рассматривали друг друга поверх разделочного ножа.

«Я не хочу ранить тебя». - Он указал пистолетом бросить нож. - «Но я сделаю это, если мне придется».

«Тебе придется меня убить. Я не сдамся».

Томми потянулся к ее разуму и внушил ей, что стоит с пистолетом наготове, обдумывая ее слова. Удерживая этот образ, он сунул пистолет в кобуру, подошел, выхватил нож у нее из рук и опрокинул ее на землю. Она упала с криком отчаяния. Он отступил подальше от нее и снял иллюзию.

«Что... что ты сделал?» - прокричала она, пытаясь освободить руки.

«Я сказал, я не хочу ранить тебя». - Томми передал разделочный нож Споту. Он поступил глупо, не вооружив мальчика, чтобы тот мог постоять за себя. - «Если ты не заметила, я пытаюсь тебя спасти».

Она, прищурившись, изучила их. От нее не ускользнули кошачьи уши Томми и собачьи черты лица Спота. - «Вы полу-они Волка Который Правит?»

«Мы не принадлежим вице-королю».

«Но ты спасаешь меня? Для него?»

«Настоящее Пламя думает, что я замешан в твоем похищении».

Она сразу все поняла. - «Потому что Они используют иллюзии кицунэ? А ты можешь управлять умами».

«Да». - Томми поднял ее на ноги. - «Пошли. Я отвезу тебя обратно в Питтсбург».

Она усмехнулась, но смешок закончился всхлипом. - «Обратно? Куда? К руинам моей жизни?»

Томми рассмеялся и обхватил рукой ее тонкую шею. - «Я могу убить тебя и прекратить все твои страдания».

Она пораженно вздохнула и посмотрела на него испуганной ланью.

«Итак?» - Он провел большим пальцем по горлу, чувствуя как ее пульс мечется мотыльком в его ладони. Боже, держать в своих руках жизнь этой маленькой наивной эльфийки так возбуждает! Ему захотелось сорвать остатки одежды и отыметь ее, но он сдерживал желание. Это был путь его отца — насиловать беззащитных сопротивляющихся женщин.

Она перевела взгляд на Спота, напомнив Томми, что мальчик смотрит на них. - «Твой сын?»

«Сын сестры моей матери. Но я в ответе за него. Я глава нашей общины».

Она вновь изучающе взглянула на Томми.

«Что ты хочешь?» - Он-то точно знал, чего хочет.

«Я хочу жить». - К вящему изумлению Томми, ее зрачки расширились от возбуждения, и она прижалась к нему, ища его губы своими.

Его не пришлось просить дважды.

Это был сумасшедший трах. Она прилипла к нему как ком грязи — цепкая, требовательная, невозможно отодрать. Его тело отвечало слишком быстро, мозг судорожно пытался успеть за происходящим.

После того как Томми тяжело дыша повалился на нее, Спот осторожно привлек его внимание. Нервно щелкая ушами, он указал на север. Томми успел позабыть о возможной встрече с другими Они. Похоже, их отряды еще далеко, иначе Спот был бы более взволнован. Но лучше поспешить.

Томми поднялся и сел на колени. Драгоценная Слеза лежала на зеленом мху в темном ореоле соболиных волос. Шелковое платье превратилось в лохмотья, сквозь разодранную ткань виднелась соблазнительная золотисто-коричневая кожа.

Она посмотрела на него ленивым удовлетворенным взглядом. Вытянула ногу, провела ступней по его голому бедру, завела ее за спину, и притянулась к нему. - «Развяжи меня».

Он достал нож и осторожно, стараясь не поранить пальцы, разрезал путы. Она села с кошачьей грацией.

«Как тебя зовут?»

«Томми».

Она эхом повторила имя, ласково перебирая пальцами шерсть у него на загривке. - «Что оно обозначает?»

«Это человеческое имя. Оно ничего не обозначает». - Он поборол желание впиться губами в полные груди, которые почти что вываливались из дыр в платье. Забудь, не время для этого. Теперь, когда он несколько охладил свое вожделение, в нем снова проснулось недоверие ко всем и вся. Почему высокородная эльфийка ведет себя как кошка по весне?

Опасность иногда кидает людей на подобные поступки. Может это относится и к ней? Или здесь есть что-то еще?

«Нам надо идти». - Он заставил себя встать, вырваться из ее объятий и одеться. - «Я убил двенадцать воинов. Их было больше?»

Эльфийка судорожно зашевелилась — похоже, она тоже забыла об Они в пылу произошедшего. Поднявшись на ноги, Слеза поднесла левую руку ко рту. Томми вздрогнул, увидев, что она произносит заклятие. Последний раз, когда он видел, как домана творят магию, Ветроволк превращал Они в гигантские горящие свечки.

Казалось бы ничего не произошло, но Слеза широко раскрыла глаза.

«Что такое?» - Томми был уверен, что ему не понравится ответ.

«Нам надо идти». - Она сняла сумку с пищей с мертвого Они и быстро направилась на восток.

Он схватил вторую сумку и последовал за ней, несмотря на то, что сам ничего не слышал. - «Ты знаешь, куда идешь?»

«От Они». - Драгоценная Слеза покопалась в сумке, нашла яблоко и жадно откусила. - «Там позади большой лагерь». - Она махнула яблоком в сторону лагеря, где Спот искал ее. - «И другие, там, там и там». - Яблоко прошлось по кругу. - «И клетки для разведения, куда они тащили меня».

Она вздрогнула и, выругавшись, забросила яблоко куда подальше.

Его удивило, что эльфийка знала, куда ее должны были доставить Они. - «Ты знаешь язык Они?»

«Лесной Мох настоял на том, чтобы обучить меня ему. Часами мы бродили по этому проклятому городу, и он прикрывался изучением языка, чтобы говорить мне гнусные, отвратительные вещи».

«У Они нет хороших слов».

«Я пришла к этому же мнению». - Она ускорилась. - «За последние два дня я не поняла из их речи только пару слов».

Похоже, воины поняли, что эльфийка понимает их, и пользовались этим, чтобы запугать ее. Скорее всего они с наслаждением расписывали, что с ней произойдет в клетках для разведения.

Томми заметил, что Споту приходится бежать рысцой, чтобы успеть за ними. Мальчик не выдержит такого темпа. Он схватил Драгоценную Слезу за руку. Она вскрикнула, уронила сумку с пищей и вскинула руку ко рту. Он поймал ее за запястье, перед тем как Слеза успела произнести заклинание.

«Такими темпами мы быстро выдохнемся», - прорычал он.

«За нами целый взвод! Стоит им найти трупы, и они бегом кинутся за нами».

Томми выругался, но продолжил удерживать ее, исключая всякое сопротивление. - «Ты можешь сражаться как Ветроволк? Принц Настоящее Пламя? Поджигать все вокруг?»

«Я могу сражаться». - Она осторожно потянула, проверяя его захват и пытаясь освободиться. Он мягко удерживал ее, стараясь не поранить. Они оба знали, что со сломанной рукой она будет абсолютно беззащитна. Пытаясь выкрутиться из его захвата, она снова оказалась прижата к нему. Она подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Их губы почти соприкасались. - «Я не могу ничего поджигать. Это эсва Клана Огня».

Он вдохнул ее великолепный аромат и сдержал желание поцеловать ее. - «Они скоро обнаружат, что нас всего трое, и вряд ли пошлют за подкреплением. Давай заманим их подальше от остальных и разберемся с ними. Вряд ли среди них есть те, кто уже сражался с домана и выжил. Они не знают, насколько ты опасна».

Она злобно усмехнулась — в скором будущем для Они заготовлены адские муки.

Он осторожно отпустил ее и отошел.

Слеза потерла запястье, в его руках она была абсолютно беззащитна. - «Никогда больше не хватай меня за руки».

Их секс только еще больше разжег страсть Томми к Драгоценной Слезе. Когда ему было шестнадцать, они с кузенами украли баллон оксида азота, и провели бессчетное количество дней в сладостном забытье. После этого он готов был убить за еще один баллон. От этого ощущения его заполонили страх и ярость. Томми испугался, потому что у него уже был один хозяин — Они. Ему не нужен второй, которому он с радостью будет служить. И он был зол на себя, потому что проявил слабость.

Теперь Томми ощущал ту же томительную жажду, окрашенную страхом и злобой. Он никогда не хотел такую девушку, но у него никогда и не было настолько прекрасной партнерши. Томми сторонился людей. Даже если женщина была в стельку пьяна, и он трахал ее со спины, прижав лицом к кровати, страх, что она узнает о его настоящей сущности, портил все удовольствие. Это холодное мелочное чувство проникало в самые глубины его души и пробуждало давно похороненные там воспоминания о его изнасиловании. Оно удерживало Томми вдали от роскошных студенточек Университета Питтсбурга в обтягивающих леггинсах и шортиках. Девушки полу-они безопасны, но никак не могут равняться с ними по красоте. Это не их вина — они часто не доедали, а у некоторых отцы были в прямом смысле кобелями.

Нет, у него никогда не было такой прекрасной, фигуристой, мягкой, и чудесно пахнущей девушки. Даже в ее губах чувствовалась невообразимая сладость. Краткий грубый трах не позволил вдоволь насладиться всем этим. Армия Они дышала ему в затылок, а он все думал о том, как сорвет остатки платья с ее груди и от души упьется ее нежностью.

Томми пугало, что он не может перестать думать о ней. На Эльфдоме есть более дюжины растений, которые заманивают жертву в ловушку, опутывают ее, делая абсолютно беззащитной, а потом сжирают живьем. Все эти растения прекрасно пахнут и чудесно выглядят. Эльфийка уже опутала его? Она использовала какую-то магию, чтобы настолько сильно завладеть им? Теперь, когда у него появилось время обдумать все это, он не мог найти какую-либо еще разумную причину, почему она так охотно раздвинула перед ним ноги.

Но если она не использовала магию, то всему виной его слабость.

Спот не поспевал за ними. Они шли слишком быстро. Им надо держаться как можно дальше от отряда воинов, пока они не найдут место, куда заманить их. Необходимо отыскать какое-нибудь ущелье или обрыв, куда можно загнать весь взвод. Если хоть один убежит, за ними погонится вся армия Они.

Стало ясно, что Томми придется либо нести кузена на руках, либо оставить позади. Томми не мог позволить себе выдохнуться, только не сейчас, когда будущее всей его семьи зависит от того, доставит он эту чертову эльфийскую сучку в Питтсбург или нет. Вокруг них на сто миль вокруг простирается лес, кишащий Они, варгами и плотоядными растениями. Будет милосерднее убить мальчика, чем оставить его здесь, но Томми не мог заставить себя сделать это. Он откладывал развязку, даже когда мальчик начал все больше и больше отставать от них. Забравшись на вершину высокой горы, Томми увидел, что Спот скрылся из виду. Вздохнув, он остановился под предлогом изучения обстановки.

Как назло, простирающаяся внизу широкая долина блестела стоячей водой, наполовину скрытой умирающими деревьями. Увидев это, он зарычал и покачал головой.

«Что такое?» - Груди Слезы блестели от пота, при каждом глубоком тяжелом вздохе платье туго обтягивало их.

Томми отвернулся, чтобы не отвлекаться на это зрелище. - «Мы заперты. В топях обитают черные ивы». - Он заметил пробирающееся по болотам огромное дерево, и указал на него. - «Мои иллюзии не действуют на таких существ».

Он обернулся назад. С вершины холма стал виден преследующий их отряд Они. Целый взвод из тридцати воинов уже пересек последний подъем и быстро спускался с него.

Спот наконец-то забрался на вершину, судорожно хватая ртом воздух и скуля от усталости.

«Все в порядке», - сказал Томми, хотя его мутило от того, что ему предстоит сделать. Он не может дальше откладывать свое решение. Ему не удастся защитить и Драгоценную Слезу и Спота, а ради будущего всей его семьи он должен спасти эльфийку. Он почесал Спота за одним развесистым ухом, и за другим. Одно резкое движение и он быстро и безболезненно сломает мальчику шею.

Спот посмотрел на него искренним доверчивым взглядом.

Слеза положила руку на плечо Томми. - «Я могу использовать топи, чтобы убить Они».

Он может ей доверять? А у него есть иной вариант, как спасти Спота?

«Тогда пошли». - Он закинул Спота себе на спину.

Доверившись Драгоценной Слезе, Томми отверг все, во что когда-либо верил и чувствовал, но, несмотря на это, последовал за ней в болота. Она кидала заклинание за заклинанием, пока они пробирались сквозь подлесок. Он услышал крики Они — воины добрались до вершины холма и заметили их.

«Они видели нас», - предупредил он.

Она махнула и он почувствовал странное изменение в воздухе — их окутал защитный щит. - «Хорошо! Пусть они погоняются за нами!»

Он усмехнулся, услышав жестокость в ее голосе. Земля под ногами была твердой, хотя и выглядела насквозь пропитанной водой. Каким-то образом она прокладывала им путь, и, скорее всего, разрушала его прямо за ними.

От дерева перед ними с визгом отрикошетила пуля. Слеза проигнорировала ее и продолжила проталкиваться плечами сквозь подлесок, держа руки наготове для сотворения заклинания.

Он почувствовал, как земля вздрогнула под ногами, и услышал, как что-то огромное с треском пробирается в их сторону. - «Это черная ива».

«Знаю». - Слеза повернулась к дереву.

«Что ты делаешь?» - Он остановился, и его тут же пихнул в спину щит. Томми подозревал, что даже если он откажется идти дальше, она просто протащит его за собой с помощью магического барьера.

«Я натравлю на них дерево». - Драгоценная Слеза прорвалась сквозь высокие заросли камыша, и внезапно они оказались лицом к лицу с черной ивой. Огромное древнее дерево, почти шестьдесят метров в высоту, исполинский ствол полностью загораживает им путь. Одна корне-нога вырвалась из-под земли, вытянулась и опять вонзилась в податливую почву. Сотрясая все вокруг, дерево пододвинулось к ним. Похожие на хлысты ветви со змеиной быстротой выхватили несущегося по камышам кролика в десяти метрах справа от них. С шелестом листьев вокруг животного начали обвиваться другие ветви, заворачивая его в зеленый саван. Черная ива подняла беззащитную, извивающуюся жертву высоко над землей. Из корчащегося клубка донесся приглушенный крик. Сквозь крепко сплетенные ветви просочилась кровь — дерево опустило кролика в огромную пасть в раздваивающемся стволе.

Спот взвизгнул от страха, Томми прикусил язык, чтобы не выругаться.

«Пошли». - Драгоценная Слеза спокойно перешагнула через размашистую ногу ивы.

«Сумасшедшая эльфийская сучка», - тихо пробурчал Томми. Выбора не было, он последовал за ней.

«Они охотятся, вычисляя жертву по вибрации земли» - сказала Слеза. - «Я маскирую наши шаги. Оно нас не заметит».

Она провела их еще на несколько десятков метров вглубь болот. - «Иди как можно тише». - Она поочередно произнесла три заклинания. - «Сюда».

Позади них внезапно донесся крик и беспорядочная стрельба. Они нырнули в заросли черной рябины, вербы и крапивы. За ними оказался пруд, заполненный изящными лилиями, сверкающими в опускающихся сумерках, его пересекала неровная насыпь. Они остановились при виде второй черной ивы.

«Тшш, не двигайтесь», - прошептала Слеза.

Томми и не собирался. Он не сдвинется с места, даже если у него загорятся ноги.

Раздался глубокий рев огнемета, и яркая вспышка осветила сумерки. Он оглянулся и увидел, как вдалеке дерево схватило и подняло Они с огнеметом. Черная ива крепко опутывала воина, ее массивная крона ярко полыхала. Сокрушающие все на своем пути ветви, вспороли бензобак огнемета, и весь клубок вспыхнул как маленькое солнце. Дерево не могло оторвать ветви от Они и бешено махало пылающим шаром, пытаясь уйти подальше от собственных конечностей.

«Это дерево спеклось», - прошептал Томми.

«Я пошлю еще одно», - ответила Слеза и произнесла заклинание.

Черная ива перед ними вздрогнула, как будто эльфийка сильно пнула ее. Все затряслось — дерево тяжело прошагало к ним, и, проведя ветвями по щиту Слезы, утопало дальше. Спот всхлипнул, уткнувшись лицом в волосы Томми.

«Тише», - пробормотал Томми. - «Тебя не тронут. Будь смелым».

Слеза стояла неподвижно, запуская одно заклинание за другим, и смотрела вслед черной иве, пока та прокладывала свой путь к горящему дереву.

«Как ты сделала это?» - спросил Томми.

«Им нравится мягкая земля, и они инстинктивно уходят со слишком неустойчивых мест. Один раз упав, они уже не могут подняться».

«Ни один Они не должен выбраться из болота живым».

«Не беспокойся. Теперь они все мои».

Час спустя троица добралась до противоположного края болот. В сумме Драгоценная Слеза натравила на Они четыре черные ивы. После нападения второго дерева, воины бросили преследование и только пытались живыми выбраться из топей. Драгоценная Слеза беспрестанно запускала заклинания, удерживая отряд Они в трясине и направляя черные ивы прямо на них. Постепенно стрельба и крики смолкли и болото погрузилось в тишину. Об Они напоминало только одно догорающее дерево и три сытые черные ивы.

«Ты убила всех?» - Томми хотел еще раз удостовериться в этом.

«Доверься мне». - Драгоценная Слеза даже не представляла, насколько невероятным было ее предложение. - «Они все мертвы».

В сумках с пищей оказалось очень мало фруктов и хлеба. Томми не хотел пробовать копченное мясо из запасов Они — те могут питаться чем угодно, от свинины до человечины. Он разжег небольшой костер и пошел ставить силки на кроликов.

К тому времени, как он вернулся, Драгоценная Слеза уже успела очаровать Спота. Мальчик спал, наполовину раскинувшись на коленях у эльфийки, а она выбирала семена крапивы из его темной шерсти.

«У него такой мягкий мех», - пробормотала Слеза, поглаживая мальчика по голове. Она нашла еще одно черное семечко и выщипнула его из шерсти.

«Он еще маленький, поэтому мех и мягкий». - Томми зажег последнюю сигарету, глубоко вдохнул дым и дико возжелал запить его стаканчиком виски. Это был дерьмовый день. - «Он вырастет и покроется более грубой шерстью».

«Я никогда раньше не видела детей».

Томми подумал, она имела ввиду «детей Они», и ощетинился. Почему эльфы всегда настаивают на том, что его народ - «Они», а не «Люди»? В них поровну и тех и других.

Драгоценная Слеза похоже не заметила его тихий рык. - «Он такой маленький. Я не помню себя такой крошечной, но, думаю, и я была такой».

Тогда он понял, что она говорит о детях в целом, но не мог поверить в это. Эльфы становились взрослыми, только достигнув ста лет. - «Ты никогда раньше не видела ребенка?»

«Они почти что мифические существа. Да, я встречалась с несколькими уже подросшими парами в Летнем Дворце, но вряд ли их можно считать детьми. К тому времени они уже были почти взрослыми. Совсем не такими крошечными, как он».

Внезапно, он намного четче понял страх эльфов перед постоянно размножающимися Они. Томми потерял счет младенцам, которых он кормил, пеленал, держал на руках, когда они умирали от побоев, нанесенных их же отцами, и тихо хоронил. А ему всего двадцать четыре. Прожить больше ста лет и не увидеть ни одного ребенка?

«Он умеет разговаривать?» - Слеза гладила спящего мальчика, как будто он был щенком. - «Или ему еще рано? Когда дети начинают говорить? Моя мать была в ужасе оттого, что в первые месяцы после рождения я только смеялась или плакала, она думала, со мной что-то не так».

«Да, он умеет говорить. Просто он очень стеснительный. Он еще никогда не встречался с кем-либо не из общины».

«Из-за того, как он выглядит?»

«Да».

Слеза взяла крошечную человеческую руку Спота в свою ладонь и внимательно изучила ее. - «Его мать — человек? Сестра твоей матери?»

«Да».

Она осторожно сняла мальчика с колен и напоследок погладила его по пушистой голове. - «А его отец?»

Он еще раз затянулся и выдохнул правду. - «Я убил его».

Он никому не говорил об этом. Да, он внебрачный сын Лорда Томтома, но воины его отца, прибывшие с Онихиды, считались знатью, по сравнению с полукровками, родившимися в Питтсбурге. Лорд Томтом бы казнил его, узнай он об этом. Было опасно говорить правду кому-либо. Томми так и не понял, почему признался ей.

Она кивнула, на ее лице не отразилось ни ужаса, ни огорчения.

Внезапно для себя Томми начал рассказывать ей все. - «Они использовали мою мать и тетушек как шлюх. Безопаснее всего было смириться с этим и терпеть. Но отец Спота был настоящим зверем среди Они. Он сильно ранил его мать. Я должен был что-то сделать».

Она с минуту смотрела на спящего Спота, и прошептала - «Хорошо, что ненавидя отца, ты любишь его сына».

Он усмехнулся тому, что она сказала «любишь». Он заботился и ценил свою семью, только слабые говорят про «любовь» и «почитание».

Томми хотел ответить что-нибудь умное, но все мысли вылетели у него из головы, когда она подергала за лиф платья, пытаясь охладиться. Им целиком завладела твердая как камень похоть. Пару секунд она не замечала этого. Потом, увидела, куда устремился его взгляд. Замерла. А затем подцепила пальцами лиф, опустила его и оголила правую грудь.

Он обхватил ее ладонью, не осознавая, что делает. Идеальная грудь, не слишком маленькая, но и не очень большая, она полностью умещалась в его руке, мягкая как шелк, сосок алеет прекрасным цветком. Он мягко погладил его большим пальцем. Она нежно вздохнула, и он почувствовал, словно какое-то невидимое лассо пронеслось сквозь его тело, крепко ухватилось за головку члена и резко дернуло.

Томми остановился за секунду до поцелуя. Она уже была готова для него — голова откинута, губы слегка приоткрыты. - «Почему? Почему ты делаешь это?»

Она вспыхнула и попыталась отвернуться.

«Ответь мне!»

В ее глазах вспыхнул гнев. - «Я могу зачать. Я знаю, что Они сделали с кицунэ. Они обещали, что сделают то же самое со мной, как только доставят в клетки для разведения».

«Значит, ты используешь меня, чтобы забеременеть?»

«Как будто тебе не нравится процесс», - проворчала она. - «И да, если я заполню свою утробу твоим ребенком, они не смогут вырастить во мне никакого монстра, не важно, с кем бы они меня не скрещивали».

В ее глазах горела ярость и решимость. Внезапно Томми представил, как она опрокидывает его и садится сверху, добиваясь желаемого. От этой мысли он опустился на колени. Она крепко ухватила его за волосы и прижала к груди. Ее вкус так же идеален, как и вид. Он еще больше возбуждался, видя, как ее гнев растворяется в чистой страсти.

Томми как-то слышал, что прежние хозяева эльфов сделали домана идеальными шлюхами. Раздевая ее догола, он был готов поверить этому. Все, от невероятной нежности ее кожи и до того, как она сжималась вокруг него, когда он покусывал кончики ее ушей, говорило о том, что она создана, чтобы приносить удовольствие. У него никогда больше не будет настолько идеальной женщины. Он упивался ее совершенством.

Да, он с удовольствием наполнит ее утробу. О последствиях можно подумать и попозже.

ГЛАВА 32: ПРЕДСКАЗАНИЕ

«Больно не будет», - заверила всех Тинкер, рисуя изготовленным вручную восковым мелком со стальной стружкой заклинание на белом полу.

Радость нервно пискнула, стоя в центре заклинания.

Тинкер была несколько озадачена - весь день ей никто не доверял. Она слышала, что Университет Питтсбурга построил около анклавов целую исследовательскую лабораторию по изучению магии с огромным полигоном для сотворения заклинаний. После многочасовых поисков ей удалось найти крошечное здание, ютившееся между другими постройками прямо на Краю у склона холма, полностью невидимое с ярмарочной площади. Все, с кем Тинкер успела поговорить в университете, думали, что она собирается взорвать лабораторию или сделать еще что-нибудь в этом роде. Сначала они вообще отказывались признать, что здание существует, и с большой неохотой позволили ей использовать его.

Ну в самом деле! Она лично взорвала только несколько построек в анклаве Имбирного Вина. Ничего не поделаешь, ситуация требовала жертв.

«Мы потратили три года и десять миллионов долларов, чтобы построить это здание!» - не унимались профессора. В конце концов, добравшись до лаборатории, она так и не поняла, ради чего стоило поднимать столько шуму. При всей добротности постройки и изящном использовании стекла, камня, железного дерева и полирезины, здание представляло собой ни что иное как огромный кирпич полированного белого мрамора, стоящий на каменном основании. Стеклянная крыша защищала помещения от дождя и снега.

Однако, даже Масленка начал сомневаться. - «Тинк, не думаю, что это хорошая идея».

«Я уже применяла это заклинание», - Тинкер приостановилась, вылавливая из памяти воспоминания о последнем эксперименте с ним. Если она правильно помнила, результаты были удручающе скудными. - «Даже на тебе».

«Да, я знаю». - Масленка развернул планшет, и она увидела старые записи из его дневника. «Маленький сумасшедший ученый нас всех околдовал. Что получилось, он и сам не узнал. Шакалакабумбум». - «Я соглашался участвовать во многих твоих безумствах».

«Было больно?»

«Нет. Не в этом дело. Ты не знаешь, что делает заклинание».

«Я не уверена на сто процентов», - Тинкер признала его правоту. - «Но, думаю, теперь я разобралась во всем. Это лето было крайне информативным. Заклинание не ранило тебя и не ранит ее». По крайней мере, она достаточно уверена в этом. - «Я использовала его на Синем Небе, и с ним ничего не произошло».

«У меня потом весь день кружилась голова», - некстати высказался Синее Небо. - «Джон сказал, чтобы я больше никогда не позволял тебе применять на мне заклинания».

«У тебя закружилась голова после двух часов катания на каруселях», - ответила Тинкер. - «И я тебя об этом предупреждала».

Все сомневались в ней, кроме Пони и Яростной Песни, за что она и любила их больше всех на свете.

«Послушай, это предсказывающее заклинание». - Она прекратила срисовывать заклинание и показала Масленке свой планшет.

Дедушка поделился с ней ключом к магическому замку кодекса Дюфэ, и дал электронную копию этой древней книги без какого-либо указателя. Скорее всего, он хотел таким образом делиться семейными секретами и, одновременно, удерживать в узде ее любопытство с помощью копии без содержания. Тинкер провела большую часть детства, создавая указатель и перекрестные ссылки между страницами, испытывая различные заклинания и добавляя свои комментарии к записям Дюфэ. Она наизусть запомнила заклинание, но, чтобы успокоить всех, включая и саму себя, трижды проверяла каждый шаг.

«Заклинание не воздействует на объект, а определяет, какие силы связанны с ним. Поэтому оно ничего и не показало, когда мы были детьми. У Синего Неба нет никакой связи, а наша связь с Магическими Камнями Клана Камня проявляется только когда мы используем заклинание связи».

«Почему ты думаешь, что они связаны с действующим источником энергии?» - Он спросил про детей в целом. Радость выступала в роли подопытной белой мыши, потому что другие слишком искалечены Они.

«Я просто соберу информацию. Именно этим занимается ученый, когда встречается с неизвестным. Если тебе станет от этого легче, для начала я использую заклинание на тебе и докажу, что оно действует так, как я думаю».

«Да, лучше так».

Пока Масленка и Радость менялись местами, Тинкер успела дорисовать заклинание. В кодексе было несколько предсказывающих заклинаний, и к ее неописуемой радости каждое сопровождалось изображениями жестов. Как только Масленка и дети согласятся, чтобы она использовала на них заклинания, она оторвется.

Тинкер четырежды проверила все начерченные линии и произнесла ключевое слово. Запустился внешний щит, нарисованное на полу заклинание окутал мягко сияющий купол, закрыв стоящего внутри Масленку. Вступило в действие первое внутреннее кольцо, циклическая функция, удерживающая заклинание в действии, пока она не отменит его. Символы мелькали один за другим, заклинание набирало обороты. Третье кольцо создало второй купол, на пару сантиметров меньше чем первый, отмечая область предсказывания заклинания. Показушно, но стабильно.

«Ладно, устанавливай связь», - приказала Тинкер Масленке.

Масленка плавно вызвал силу Камней, и на одной половине купола возникла яркая стрела, указывающая примерно на юго-юго-запад.

«В этом направлении находятся Магические Камни Клана Камня?» - спросила Тинкер.

Пони кивнул, а Яростная Песня добавила. - «Они расположены примерно там же, где Хантсвилл, штат Алабама, на Земле».

Тинкер знала, где находится Хантсвилл, родина ракет-носителей «Сатурн», и хорошо могла представить их местоположение. - «Ух ты, а почему так далеко от побережья?»

«Камни устанавливают только на очень сильном источнике магии. В мире существует очень мало мест, где их можно поставить».

Масленка разорвал связь с камнями и ждал, когда она отменит заклинание. - «Ладно, ты действительно знаешь, что делает заклинание».

«Мне больно слышать, что ты мне не доверяешь».

«Я же позволил тебе наложить на меня заклинание».

Тинкер решила, что это действительно оправдывает его по многим статьям. Она отменила предсказывающее заклинание и выгнала его из центра.

Радость воодушевилась тем, что с Масленкой ничего не случилось, и без лишних понуканий заняла его место.

Тинкер проверила, что все линии на месте, ничего не смазалось и не стерлось. Убедившись, что начерченное заклинание не изменилось с предыдущего запуска, она произнесла ключевое слово.

Здание заполнил ослепительный свет льющихся из центра потоков энергии.

Радость нервно заплясала в середине заклинания, попискивая, - «Сама?»

«Все в порядке!» - откликнулся Масленка. - «Вырубай заклинание».

Тинкер сняла заклинание, и Радость рванула из центра в объятия Масленки.

«Что это было?» - настойчиво прошипел Масленка на английском.

Тинкер молча покачала головой. Она не знала, но ничего хорошего это не сулило.

Кем или чем, черт побери, являются дети Масленки?

Тинкер даже не могла проверить, все ли дети такие же как Радость. Она хотела испытать всех, но настолько впечатляющая реакция заклинания на Радость слишком сильно потрясла их.

Тинкер не могла заставить детей сотрудничать, глядя в их наполненные страхом глаза. Она помнила о забитых экскрементами ямах, где нашла маленьких эльфов. Они до сих пор слишком уязвимы. Тинкер позволила Масленке забрать их и занять чем-нибудь успокаивающим — игрой на музыкальных инструментах, возней с маленькими животными, - чем-нибудь таким.

Она осталась с двумя скудными фактами — все дети генетически схожи, и Радость, контрольный образец, связана с чем-то большим.

У Тинкер сформировалось несколько теорий. Очевидно, Клан Кожи вырастил детей для обладания некой сверхъестественной силой. Как и в их с Масленкой случае, эта необычная способность передается из поколения в поколение, скрытая только незнанием. Опять же, очевидно, что Клан Кожи обладает ключом к способностям детей и отчаянно хочет заполучить их силы.

Тинкер пролистала электронную версию кодекса, переходя по ссылкам на свои заметки о различных схемах положений пальцев. Она применила к схемам все известные ей методы шифрования. В результате, Тинкер присвоила каждой схеме пятизначный номер. Ноль — положение лэдин, палец крепко сжат. Один — положение секаша, палец согнут крючком. Два — положение домана, палец согнут только в первой фаланге. Три — королевское положение, палец вытянут и никому не кланяется.

Она заметила, что «номера» образуют циклическую табличную иерархию — они никогда не повторяются. Тинкер предположила, что в кодексе не хватает заклинаний, так как в нем пропущены такие номера, как 32103 — который устанавливает связь с Магическими Камнями.

Если бы она сама поняла смысл схем, то быстро бы разобралась и во всем остальном. Тинкер хихикнула при мысли о шестилетней девочке, обладающей силой Магических Камней. Да, эльфов бы хватил удар.

Тинкер сникла, представив последствия. Рано или поздно домана Клана Камня в Хантсвилле заметили бы, что она пользуется их Камнями и предупредили секаша о присутствии в Питтсбурге неизвестного домана. Клан Ветра начал бы искать чужаков. Попади она в их руки, и они с Масленкой оказались бы заперты во владениях Клана Камня.

Тинкер, нахмурившись, взглянула на планшет. Дедушка изъял одно заклинание, чтобы обезвредить другие, и никому не рассказал об этом, чтобы защитить ее и Масленку?

Она глубоко вздохнула. Надо сосредоточиться на детях.

Дети могут и не подозревать о своей настоящей сущности, но, возможно, о ней знает кто-нибудь из взрослых Клана Камня. К несчастью, единственный оставшийся в Питтсбурге взрослый эльф Клана Камня - Лесной Мох.

ГЛАВА 33: СРАЖЕН НАПОВАЛ

Томми облажался. Странно, что до него это дошло только сейчас.

Он должен был обо всем догадаться, когда они заснули в объятиях друг друга, и он подумал, что она идеально подходит ему. Он должен был понять все, когда проснулся оттого, что она вновь опустилась на него, а он только улыбался ее неистовой решимости. Весь день, пока они карабкались по холмам, перебирались через речки и болота, скрывались от одиночных отрядов Они, или убивали их, он сталкивался с маленькими намеками на происходящее и упустил скрытое предупреждение.

Так что он ни о чем не подозревал, когда Слеза остановилась на вершине очередного холма, произнесла заклинание, и прошептала. - «Пока мы в безопасности». Она тихо запротестовала, когда он утянул ее в свои объятия, но, как только их губы сомкнулись, на ее лице заиграла улыбка.

«Ненасытный», - простонала она, пока он, опускаясь все ниже и ниже, осыпал поцелуями ее шею. Судя по тому, как крепко она прижалась к нему, это была не жалоба.

Тот, кто придумал платья, заранее подумал о легком доступе.

После короткого жесткого траха, она уткнулась в его шею и прошептала - «Ты сказал, что не принадлежишь вице-королю. Его условия были настолько плохи, что ты отказался от его предложения?»

Он зарычал и отпихнул ее. - «С меня хватит хозяев».

Она озадаченно уставилась на него, а затем по ее лицу волной прокатилось понимание и раздражение. - «О! Я понимаю. Он опять это сделал».

«Что сделал?»

«Волк Который Правит считает, что все должны слепо довериться ему. Прыгать по его команде без всякой уверенности, что их ждет безопасное приземление. Для тех, кто его нежно любит, этого достаточно. Те же, кто недостаточно его обожает...»

Похоже, вице-король падок на маленьких смуглых эльфиек с характером. - «Ты не любила его».

«Нет, не любила». - Она подцепила лиф и натянула его обратно на грудь.

«Создание общины под защитой анклава больше не порабощение, а бизнес. Начало нового дела».

«Ветроволк объяснил все иначе».

«Может быть, он красив, умен, богат и одарен двумя эсва...» - Томми поцеловал ее, чтобы она прекратила восхвалять эльфа.

«Но он целуется намного хуже тебя», - прошептала она. - «И он не умеет открыто выражать свои чувства».

«Он не говорил тебе нежных слов?»

Она рассмеялась - «Мне нужны открытые простые слова, а не нежности. Люди называют его принцем, и они недалеко ушли от истины. Его мать была сестрой короля, а отец является главой Клана Ветра. Я же...» - Она потянула за подол юбки, закрывая бедра, и попыталась разгладить ткань руками. - «Мои родители обладали тремя маленькими общинами, занимающимися производством клея и обуви из непригодных для пищи животных. Я все детство провела в пропитанных кровью бойнях, вездесущей вони пропарочных камер, смерти, гниющей плоти, и отчаянном поиске денег на еду. Я ненавидела все. Я не хотела вечно жить в этом аду».

«Ты не доверилась ему?»

«Нет». - Слеза рассмеялась, раскинула руки и крутанулась на месте. - «И посмотри, как славно я справилась со всем в одиночку».

«Они могли с тем же успехом похитить Тинкер».

«Схватить любую сучку и кинуть в клетки для разведения? Нет, это было не простое нападение. Это — предательство на самом высоком уровне. Первая СынаЗемли охраняет детей, которых, по мнению Клана Ветра, сюда выманил кто-то из Клана Камня. Я решила покопаться в его вещах и проверить их правоту. Два дня назад я обнаружила, что он использовал маскирующее заклинание, чтобы спрятать в шкафу запертый магическим замком сундук. Я часами возилась с этой чертовой штуковиной, пытаясь добраться до содержимого, но ничего не смогла сделать. Я уже хотела попросить о помощи доми Клана Ветра».

Томми вспомнил руины анклава, и догадался о судьбе сундука. - «Они взорвали его и забрали тебя с собой?»

«Я нужна только для того, чтобы отвлечь всех от правды».

Она была в полном смятении. Он протянул к ней руку, но она уже отвернулась.

Томми схватил ее за косу, и игриво потянул. - «Ну же...»

Она вскрикнула и в ужасе отскочила от него.

«Ты сказала, чтобы я не хватал тебя за руки», - начал оправдываться Томми, но увидел, что она среагировала не на него. Слеза выхватила косу из его руки, и уставилась на нее с ужасом и отвращением.

«Они поймали меня за волосы. Если бы я продержалась на свободе еще с минуту, я бы успела применить магию. Но они схватили меня за волосы, оттащили назад, скрутили руки и оставили полностью беззащитной. Я могла только лежать и наблюдать, как они убивают мою семью!»

Она выхватила разделочный нож Они, и принялась безжалостно обрезать волосы.

С соблазнительными эльфийками у него не было никакого опыта, но про женщин, избитых до полусмерти Они, он знал слишком много. Ей надо выпустить гнев. Ему неизмеримо жаль ее прекрасные волосы, но они опять отрастут. Он следил за движениями ножа. Волосы падали вокруг нее длинными шелковистыми завитками. Добравшись до черепа, она попыталась остричься еще короче, и тогда он схватил ее за руку и забрал нож. Он знал, что словами здесь не помочь. Молча, он поднял ее на руки и постарался утешить, защищая ее от самой себя.

И тогда Томми понял, что облажался.

Он нарушил основное правило. Член занят, сердце свободно. Он заботится о ней. Черт! Ошибка, достойная двенадцатилетнего пацана. Еще не хватало расклеиться перед эльфийкой.

«Я не должна была приезжать в Питтсбург», - прорыдала она ему в плечо, пока он молча бранил себя. - «Я выбрала свою участь нэ хэ, когда Ветроволк привез меня в Западные Земли. Его клан жил в палатках, а повсюду не было ничего кроме деревьев. Я не доверилась ему. Я не поверила, что он сможет создать процветающую общину на месте дикого леса».

И, конечно же, из-за того, что Томми думал не тем местом, он был счастлив, что она не доверилась эльфу, и сейчас плакала на его плече.

«Я видела только руины», - выла она. - «Я отстранилась от него и бросила в одиночку пожинать плоды своего провала».

Томми надо было сделать то же самое. Он не мог позволить себе привязаться к какой-нибудь девушке, и особенно к эльфийке. Проблема в том, что ему еще надо доставить ее в целости и сохранности к Принцу Настоящее Пламя.

«Я должна была смириться с моим поражением», - всхлипнула Драгоценная Слеза и крепче прижалась к нему. - «Но все происходило так быстро, и прошел слух, что его жену-подростка похитили и, возможно, убили. Я думала, что если окажусь там, когда они найдут ее тело...»

Томми поцеловал ее, останавливая на полуслове. Он не хотел слушать, как она собиралась вернуть себе Ветроволка. Не хотел представлять ее в постели с этим эльфом. Глупо завидовать, глупо вообще что-то чувствовать.

Но, вопреки всему, он продолжал держать и успокаивать ее, и чувствовать себя абсолютным идиотом, потому что хотел защитить ее.

Она достаточно успокоилась и осознала, что им нельзя больше топтаться на месте. Когда она выскользнула из его объятий, Томми почувствовал, как будто внутри него что-то оборвалось. Он знал, что теперь ему придется удерживать ее на расстоянии. Он злился оттого, что ему больно, злился на себя, на нее, на эльфов и тупых Они.

Спот дернул Томми за рубашку и ткнул пальцем в небо.

На горизонте виднелся Госсамер, живой корабль, его огромное тело сияло в лучах солнца. Большая гондола под ним черной иглой скользила сквозь синеву неба.

Драгоценная Слеза резко вздохнула. - «Это один из наших».

Наших. Как будто он тоже эльф. Но в ее словах было не больше радости, чем в его мыслях.

«Это плохо?»

«Я не знаю, сколько эльфов из моего клана сотрудничают с Они».

ГЛАВА 34: АМАРАНТ И ГОРН

С тех пор как Масленка нашел Радость на железнодорожной станции, жизнь приняла очень странный оборот. Однако, несмотря на то, что выбранный им путь был полон резких поворотов и змеей вился по темным переулкам, он чувствовал, что держит все под контролем. Он сам взял ответственность за детей. Он решил переехать в Пресвятое Сердце. Он отказывался от спонсорства, пытаясь выяснить, смогут ли они открыть анклав, не привязывая себя к какому либо клану.

Но сейчас у него возникло неприятное ощущение, что жизнь уже летит без тормозов. В любой момент он сорвется с крутого холма, вдавит педаль в пол, чтобы остановить все, но колеса продолжат крутиться.

Он подошел к доске с расписанными планами на будущее, пытаясь найти что-нибудь, что придаст ему уверенности в контроле над ситуацией. Из бесчисленного количества намеченных дел, ему больше всего приглянулась покраска. Дыры от пуль уже заделаны, а стены отшлифованы и загрунтованы. Осталось только покрасить. Сейчас все здание будто покрыто яркой белой сыпью, сверкающей на фоне грязно серых стен. Краска сотрет последние следы Они, и анклав станет по-настоящему их домом. К тому же все необходимые материалы продаются в одном из его любимых мест — хозяйственном магазине.

Как и многие выжившие заведения Питтсбурга, Воллертонс правил Саут Сайдом с незапамятных времен. На узких тускло освещенных рядах этого магазина можно найти все, что угодно, чтобы обустроить дом на Эльфдоме, от краски и лестниц до огнеметов и волчьих капканов. Бекки Воллертон стояла у прилавка, склонившись над мультиваркой, по всему залу разносился аромат тушеного мяса. Периодически раздавался грохот и топот маленьких ног — новое поколение продавцов играло в футбол или догонялки в большой комнате наверху. Масленка чувствовал себя здесь в безопасности.

Он проводил детей в лакокрасочный отдел, за ними темной тенью следовала Царапина. Масленка не мог представить себе, какую боль она испытывала, разом потеряв всех своих боевых товарищей. Ночью в постели с ним она позволяла себе расплакаться, но, как он понял, при свете дня она работала и предпочитала держаться на расстоянии.

Дети тихо стояли перед длинными рядами образцов краски, пораженные настолько богатым выбором цветов.

«Они такие красивые». - Радость указала на образцы. - «Мы можем выбрать только один?»

«Если хотите, можете выбрать два или три». - Он вытащил кремовую пластинку и темно-зеленую того же типа. - «Вся хитрость в том, чтобы цвета хорошо смотрелись вместе. Мы можем покрасить три стены кремовой краской, а четвертую — зеленой».

Он поставил пластинки обратно на полку. - «Комнаты большие. Вы можете разукрасить их как угодно. Но проще всего выбрать один цвет, который больше всего нравится».

«Что здесь написано?» - Заросли Рогоза протянула ему пластинку теплого золотистого оттенка.

«У каждого цвета есть свое название. Этот называется...» - он на секунду замолчал переводя фразу на эльфийский. - «Долго и счастливо».

«Долго и счастливо», - эхом отозвалась Уточка и забрала пластинку у Заросли.

«Что это за название?» - возмутилась та. - «Оно же ничего не обозначает».

Масленка махнул рукой в сторону обширного отдела желтых оттенков. - «У нас закончились названия, и мы начали придумывать новые».

«Мне нравится этот». - Радость вытащила пластинку бледно-желтого оттенка сливочного масла. - «Как он называется?»

Он перевел. - «Настоящее Удовольствие».

Радость выдала несколько восторженных па. - «Очень нравится».

Заросли сухо усмехнулась на реакцию Радости и отправилась в отдел красных цветов.

Шелест Листьев выбрал глубокий зеленый «Райская Долина», а Поле нежный бронзовый «Медовый Дуб». Масленка нашел для своей спальни насыщенный коричневый «Древний Дуб» на пару с кремовым цветом.

«Этот». - Заросли выбрала яркий пурпурно-красный «Малиновый Трюфель». - «И вот этот». - Теплый темно-серый «Звездная Пыль». - «И этот». - Металлический белый «Кремовый Манекен». - «И еще вот этот». - Светло-серый «Серый пустырь».

Масленка рассмеялся. Он не представлял, как она объединит все четыре цвета, но доверял ей. Четыре пластинки гармонично смотрелись в его руках. - «Ладно».

Заросли и Поле начали спорить по поводу цветовой гаммы вестибюля. Масленка взял образцы, смеситель для краски и заказал по три двадцатилитровых банки каждого цвета. После «семейных» спален им надо будет покрасить и гостевые комнаты. Только на краску уйдет тысяча долларов, но они станут на шаг ближе к открытию анклава.

Заказав краску, он пошел искать защитную клеенку, кисточки, валики, лотки для краски и лестницы. Его внимание приковал отдел с плиткой. Масленка вспомнил, что ему надо отделать ванные на третьем этаже. Пока они мылись из раковин. Чудесная стеклянная плитка, переливающаяся синими и сиреневыми оттенками, манила к себе. Конечно, она до неприличия дорога, но будет прекрасно смотреться.

Меняет форму камень под его рукой,

Тверд как скала, непреклонен он.

Дворец его заключит в себе свет, сокрытый самоцвет,

Художницы тревожный взгляд.

Она осветит тишину его стен, залов пустоту,

Углы одинокие

Чудесными цветами распишет,

Тайным языком,

Ему одному известным. Каждым словом разбивая

Бриллиант его сердца.

Внезапно для себя он запел и улыбнулся мелодии. Эта песня о причудливом романе между Горном и Амарант. Архитектор влюбился в художницу Амарант с первого взгляда, но думал, что его любовь безответна. Горн нанял ее разукрасить отстраиваемый им дворец, и, чтобы ему хватило времени завоевать ее сердце, начал добавлять комнаты, крылья и пристройки. Этот куплет повествовал, что ему необходимо строить все быстрее и быстрее, потому что Амарант уже почти закончила рисовать.

Масленка оторвал взгляд от плитки и пошел дальше к инструментам для покраски. Ванной комнате придется подождать.

«Сама», - перед ним возникла Уточка с двумя котятами в руках. Все трое выжидательно уставились на него.

«Где ты нашла их?»

«Наверху».

Масленка вздохнул. Ему предстоит провести с ней долгий разъяснительный разговор по поводу вторжения в частную собственность. - «Я спрошу, можно ли их купить».

Аарон Воллертон, смеясь, разъяснил ситуацию - «Мы скоро потонем в котятах, можешь забрать их».

Они начали с его комнаты. Все равно, ему нравилось часто перекрашивать свое жилище. Не то, чтобы ему быстро надоедал старый цвет, просто Масленка любил экспериментировать с новыми оттенками. Если дети напортачат, окрашивая его комнату, он не долго будет любоваться их художествами.

Масленка научил их подготавливать комнату, снимать корпуса с выключателей и распределительных ящиков. Показал, как накрывать поверхности, которые будут обработаны позже. Обучил, как красить кисточками и валиками.

«Только не красьте друг друга», - напоследок сказал он и отступил, освобождая место для работы.

«А зачем нам красить друг друга?» - спросила Радость, и они все смущенно воззрились на него.

«Не знаю». - Они с Тинкер успели заляпать друг друга с ног до головы, когда красили в первый раз. Но он уже не помнил почему. Масленка знал, что тогда в этом был какой-то смысл. - «Просто не делайте этого».

Они красили точно и аккуратно, но ужасно медленно. Масленка никогда не задумывался о том, что вечная жизнь отрицала всякую спешку в работе. Вероятно, их с самого рождения учили делать все правильно, несмотря на то, сколько понадобится времени. Они постоянно отходили и, нахмурившись, оценивали качество покраски. Учитывая, что дети первый раз в жизни держали в руках кисти, у них получалось просто здорово. Но если они рассчитывали на идеальный результат, на покраску здания уйдет вечность.

«Иногда требуется два или три слоя, чтобы полностью окрасить стену». - он предупредил их. - «Просто будьте максимально аккуратны и продолжайте работать. Поверьте, результат отразит ваше старание».

«Сама». - Поле окрашивал стену вокруг доски в передней части комнаты. - «Как ты оплачиваешь все?»

«Я пользуюсь моими сбережениями», - ответил Масленка. - «Я не смогу купить все необходимое, чтобы открыть анклав, но денег более чем достаточно, чтобы сделать это место пригодным для жизни».

«Что нам нужно сделать, чтобы получить поддержку?» - спросил Поле.

Все прекратили работать и посмотрели на Масленку. Он не хотел сейчас говорить об этом. Казалось, что следует еще подождать. Однако, они имеют право узнать все, как есть. - «Клан Ветра предлагает свою поддержку, но если я приму ее, вам придется присоединиться к Клану».

Он все понял по их взгляду. Клан был их последней опорой. Один раз они уже были потеряны для всего мира. Мысль о том, что им опять придется отправиться в свободное плавание, пугала их до колик.

«Пока я хочу посмотреть, как далеко мы сможем уйти на моих сбережениях», - попытался выиграть время Масленка.

«Ты же домана», - сказала Заросли Рогоза. - «Разве ты не можешь получить поддержку Клана Камня?»

Он рассмеялся и покачал головой. Это в корне неправильный вопрос, начиная с того, что он домана. Но сейчас не важно, кем он является. - «Даже если Клан Камня предложит мне спонсорство, я скорее всего откажусь от него».

«Почему?» - Поле отдал все за мечту о спонсорстве. У него в голове не укладывалось, как можно отказаться от такого. Масленка чувствовал себя эгоистом, так подставляя детей. Если бы у него был только один или два ребенка, можно было найти какой-нибудь компромисс. Но их пятеро, а еще Царапина...

Но он знал, что не сможет пожертвовать своим сердцем и не озлобиться на них. - «Я вырос в Питтсбурге, бок о бок с эльфами Клана Ветра», - как можно мягче произнес он. - «Я чувствовал себя частью Клана Ветра еще до того, как моя кузина стала доми Волка Который Правит. Мне жаль, но я также сильно не хочу изменять своему клану, как и вы».

«Но мы все равно семья», - Радость протянула ему руку, ее взгляд умолял его ответить «да».

«Да», - он крепко сжал ее руку. - «Мы семья. У нас есть деньги, чтобы обжить это место. И мы сможем наскрести достаточно, чтобы сделать из него анклав. А пока сосредоточимся на сегодняшнем дне».

Радость поселилась в следующей от него комнате, поэтому он решил, что следующими на очереди будут ее апартаменты. Они покрасили стены в жизнерадостный желтый «Настоящее Удовольствие», потолок в совсем бледный желтый «Лимонный Лед», а все бордюры в снежно белый. Заросли настояла на том, чтобы окрасить кровать Радости в снежно белый цвет и накрыла ее защитной клеенкой. С огромным балдахином комната уже не выглядела настолько пустой.

«На окна шторы, а сюда - картины» - Заросли Рогоза указала на длинную пустую стену напротив окон, а потом на половицы. - «А с каким-нибудь ковром все будет смотреться еще лучше».

Масленка кивнул, запоминая, что надо пополнить растущий список необходимых вещей. У других детей есть только матрасы из больницы. Ни у кого нет целых светильников или лампочек, все полагались на эльфийские магические фонари. Но комната уже выглядела в сотню раз лучше, сверкая яркими жизнерадостными цветами, а не рябыми грязно-белыми стенами.

Закончив с шестью спальнями, они окрасили четыре пустующих класса на «семейном» уровне, коридор и уборные. К его удивлению Заросли Рогоза и Поле сошлись на цветовой гамме комнаты Радости для всего «семейного» уровня. С чистыми окнами весь третий этаж светился счастьем.

Всего за один день дети стали матерыми малярами. Они ставили лестницы, открывали банки, размешивали краску и раскладывали защитную пленку без его напоминаний. Заросли размечала поверхности малярным скотчем, решая, что будет окрашено каким цветом. Поле красил поверху, осторожно балансируя на лестницах. Шелест красил снизу, пользуясь здоровой рукой. Пока он потерял только одну кисточку и левый ботинок. Радость и Уточка работали валиками. И они говорили, говорили и говорили.

Община Заросли Рогоза занималась шитьем одежды для всех домана Зимнего Дворца. - «О, наши одеяния настолько прекрасны, что вы разрыдаетесь от восторга только увидев их». - Заросли вздохнула, обклеивая стенные панели синим малярным скотчем. - «Но у всех платьев один и тот же фасон. Показать прелести». - Она ухватила себя за грудь. - «Подчеркнуть талию. И шлейф, шлейф, шлейф». - Она махнула на невидимый длинный шлейф позади нее. - «И тут начали приходить глянцы из Питтсбурга». - Она использовала английское название дорогих цифровых журналов. - «Vouge. Elle. Какие цвета! Какие прекрасные ткани! Такие практичные фасоны!» - С журналами дошли слухи о том, что добравшиеся до Питтсбурга мастера продают свои творения людям. - «Предложение Сына Земли казалось идеальной возможностью. Я могла открыть бутик, продающий наряды людям, интересующимся смешением стилей. Эльфийская мода и человеческая практичность».

«Мы все еще можем это сделать», - сказала Радость.

Заросли Рогоза кивнула. - «Да, я займусь этим, когда мы устроимся, и у нас будет больше народу».

Поле выглядел слегка встревоженным, пока Масленка не добавил. - «В большинстве людских анклавов, мы называем их отели, есть бутики».

Поле рассказал о далеком анклаве, где он вырос. - «Он находится на горе у шелкового пути. Мы живем высоко наверху, где не растут деревья, земля гола и продувается всеми ветрами. В ясный день видно все, далеко-далеко, вплоть до следующего анклава. Там живет эльфийка, которой семьсот двенадцать лет. Она единственная, кому нет еще тысячи лет на сотню миль вокруг, и уже встречается с кем-то».

«В моей деревне тоже нет никого нашего возраста», - поделился Шелест. - «Мне посчастливилось отправиться на обучение в Летний Дворец, где я встретился с Радостью».

Радость зарделась.

Ячменное Поле продолжил рассказ, сидя на высоком насесте. - «Мне нравилось работать в анклаве, но никто никогда не прислушивался ко мне. До того, как я родился, моя мать была самой молодой эльфийкой в общине. Мой отец работал ткачом, и появлялся в анклаве всего раз в год, пока его однажды не накрыло оползнем. В общине меня научили готовить, но я никогда не мог выбирать, что мы будем делать. Каждые пятьдесят лет мы заказывали новый набор посуды, выбрасывая старую оббитую и истертую. Выбирая совершенно новый дизайн, мы показывали постоянным клиентам свою зажиточность. Однажды продавец принес книги с различными узорами по фарфору. Все пришли в неописуемый восторг. Я влюбился в один узор. Он был изящен и прекрасен в своей простоте, ничто не отвлекало от подаваемого в тарелке блюда. Однако, наш Сама думал, что и посуда должна поражать своей красотой. Тогда, закончив с пищей, клиент может любоваться ей и, получив счет, будет чувствовать, что цена оправдана. Рассматривая узоры, я понял, что мы никогда не выберем тот узор, который мне нравится, ни в тот день, ни во все последующие года. Я никогда не смогу решать, что мы будем готовить, или как мы будем сервировать блюда. Я понял, что обрету право слова, только если сам открою новый анклав».

Поле годами пытался найти средства для осуществления своей мечты. Услышав о предложении Сына Земли, он сразу же отправился к побережью. - «А все начиналось так хорошо».

Уточка нервно крякнула. Она мало что могла сказать о том, почему приехала в Питтсбург — вся прошлая жизнь до клеток для разведения, оставалась для нее полной загадкой. - «Я помню, что у нас были большие сараи с котятами и цыплятами. Помню запах сена, сарай казался одним большим гнездом, там я чувствовала себя в безопасности».

Масленка мысленно добавил сено к списку необходимых вещей. На южных холмах есть фермы - основной источник местных овощей и фруктов. Им необходимо построить укрытие для инди и запастись достаточным количеством пищи, чтобы животные могли пережить зиму.

Они заканчивали красить последний класс, когда Уточка внезапно указала через большое окно на ярмарочную площадь и закричала. - «Госсамер!»

Они перестали работать и смотрели, как величественный живой корабль скользит к ним с востока. Его полупрозрачное тело сверкало в лучах солнца, как облако ограненных алмазов.

«Он из Клана Камня», - прошептала Царапина от Шипа, пока они смотрели, как из гондолы сбрасывают канаты - наземная бригада привяжет их к причальным мачтам.

Сам по себе госсамер был таким же, как у Ветроволка, но тиковая гондола, подвешенная на существо, сверкала черной краской с золотой отделкой.

«Тебе надо встретить их», - сказала Царапина.

«Мне?»

«Ты главный домана Клана Камня в Питтсбурге».

«И каким образом я выше Лесного Мха, если я человек?»

«У него нет общины. И сейчас он не в себе».

«Хорошо». - Он положил кисточку и направился к выходу.

«Ты действительно хочешь встретить их в таком виде?» - спросила Царапина.

Масленка взглянул на свою рабочую одежду. Старые синие джинсы и черная футболка покрыты годовыми наслоениями краски. - «Так я выгляжу более человечным».

Царапина одобрительно хмыкнула и последовала за ним вниз по лестнице.

Кого послал Клан Камня, и как они изменят ситуацию в Питтсбурге? Новые домана не могут забрать у него детей, но вполне способны предложить им более надежную общину. Они не отнимут у него Царапину от Шипа, но могут предоставить ей достойное место Обязанной.

Он с болью ощущал, что может потерять их. Масленка знал, что может вернутся к той жизни, что вел до встречи с Радостью, но сейчас то существование казалось ему до боли пустым. Он полюбил новый стиль своей жизни.

Он взял Царапину за руку. Она удивленно посмотрела на переплетение их пальцев.

«Так делают люди», - сказал он.

Она мягко улыбнулась и крепче сжала его ладонь. Вместе они шли по широкому полю к прибывшим домана Клана Камня, которые могли похитить его новообретенное счастье.

Когда Масленка с Царапиной от Шипа подошли к мачтам, из гондолы в стальном лифте спускались первые гости. Воины касты лэдин в черной броне охраняли территорию. Они удивленно взглянули на Масленку и Царапину, но отодвинулись и встали по периметру.

Лифт поднялся к гондоле и, затем, снова опустился, на этот раз неся в себе группу секаша. Царапина высвободила ладонь. Он думал, что она начнет переговоры с прибывшими воинами, но, очевидно, все обстояло иначе. Удивленно взглянув на Масленку, один из воинов подошел к ним, встал перед Царапиной от Шипа и молча уставился на нее. Ее лицо превратилось в маску воина. Она выглядела дикой и прекрасной, смертоносной и холодной как камень.

Минутой позже лифт снова опустился, в нем был домана. Для эльфа он был одет достаточно просто. Мягкие сапоги, замшевые штаны и белая шелковая рубашка, демонстрирующая мощные плечи и грудь. В каштановой косе не было ни одного седого волоса, только в уголках темных глаз виднелись морщинки от смеха, но он чем-то неуловимо напоминал ему дедушку.

Масленка достаточно знал о эльфийских традициях и представился первым. - «Добро пожаловать в Питтсбург. Я Масленка Райт. Из-за отсутствия других кандидатов, Принц Настоящее Пламя назначил меня главой Клана Камня, потому что я потомок Безграничного Сияния Камня».

Эльф с болью и огорчением посмотрел на его лицо. Взгляд упал на одежду Масленки и его заляпанные краской руки.

«Прошу простить, я красил». - Масленка выставил руки в качестве доказательства.

Из уст эльфа вырвался смешок, как будто его выбили из легких. - «Я всегда мог догадаться, какую комнату она разукрашивает по цветам на ее руках». - Он протянул руку и дотронулся до лица Масленки, стирая пятно краски. - «У тебя ее глаза и улыбка».

«Прошу простить, я... я не понимаю».

«У тебя глаза твоей бабушки». - И эльф крепко обнял его. - «Мое дитя, я молился, чтобы этот день наступил».

И тогда Масленка понял, почему эльф так напоминает ему дедушку. Он был странно молодой эльфийской копией его дедушки, Тима Белла. - «Вы - Горн Камня?»

Горн улыбнулся. - «Я пришел забрать тебя домой».

ГЛАВА 35: ЛЕСНОЙ МОХ

Тинкер слышала о том, что Лесной Мох потерял рассудок, и думала, что найти его будет достаточно просто. Быстрый осмотр больницы, где она ожидала увидеть эльфа накачанным успокоительными, и анклава Имбирного Вина, где она надеялась найти его запертым, ни к чему не привели.

Эльфы позволили спятившему танку бродить без присмотра по Питтсбургу? Простое предсказывающее заклинание показало, что Лесного Мха нет во всем Окленде.

В конце концов, она спросила Рики. - «Можешь подсказать, где Лесной Мох?»

«Он в Кауфманнс».

Кауфманнс появился в самом сердце Питтсбурга еще в 1800-м году. Облицованный белым камнем, украшенный резными каменными арками, херувимами и львиными головами, он стоял как крепость, неподвластный пространству и времени. На лифтах красовались бронзовые решетки в стиле «ар-деко». Древние эскалаторы, ведущие на верхние этажи, отделаны деревом. Будучи единственным универсальным магазином, пережившим перемещение на Эльфдом, обычно он был забит всевозможными вещами, необходимыми людям для обеспеченной жизни на другой планете. Два месяца без поставок с Земли, и даже в Кауфманнс начали пустеть полки.

Рука, в полной боевой экипировке, броне, с мечами и луками смотрелась несколько необычно, поднимаясь по деревянным эскалаторам.

Стоило им найти Лесного Мха, и начался настоящий сюрреализм.

Спятивший домана сидел в детском отделе. На этаже не осталось ни одного человека — и продавцы и покупатели оставили его на распоряжение эльфа. В воздухе витала какая-то странная дымка, как-будто по этажу прошлась пыльная буря. Лесной Мох сидел в дальнем углу у крошечного чайного столика. Он был не совсем один. Вокруг столика, плотно прижавшись друг к другу, сидели всевозможные маленькие манекены — в одежде и голые, широко улыбающиеся и безголовые, ладони и усеченные по кисть руки тянутся к эльфу в немом приглашении. Кто-то дал Лесному Мху игрушечный набор посуды, тарелку разноцветного печенья из кондитерской и настоящий чай в чайнике. Он разложил печенье, разлил чай и теперь предлагал детям отведать угощение. Мелкая пыль сыпалась на манекены, стол и седоволосого одноглазого эльфа.

«Попробуй желтенькие», - шептал он стоящему подле него манекену. Это была восьмилетняя темноволосая девочка в белом топике и брючках в синий цветочек. Он обнял ее рукой, придвинул к себе, и начал тереться пустой глазницей по бледной щеке манекена. - «Они — сладкое совершенство, так же как и ты».

Тинкер сомневалась, что из разговора с сумасшедшим эльфом выйдет какой-нибудь толк, но она должна попытаться. - «Лесной Мох?»

Эльф зыркнул на Тинкер здоровым глазом, продолжая тереться раной о изгибы лица манекена. - «Хмм, жена-дитя Волка, такая молодая и худенькая. Что ей может понадобиться от такого как я?»

«Я хочу поговорить с тобой о детях», - ответила Тинкер.

«Мои прекрасные, очаровательные дети все счастливы и беззаботны». - Его рука скользнула под топик, лаская безупречную пластиковую кожу под ним.

Тинкер усмирила желание вырвать манекен из рук эльфа. Пусть он лучше играет с куклами, чем пристает к настоящим детям. Она пыталась игнорировать то, как натянулся топик, приняв форму большой ладони Лесного Мха, скользящей по маленькому анатомически правильному телу.

«Ты знаешь, что Сын Земли пустил слух, будто будет спонсировать всех, кто приедет в Питтсбург?»

«Сын Земли? Он был очень плохим ребенком». - Лесной Мох сурово взглянул на манекен мальчика справа от него. - «Ноет, ноет, ноет. Я сказал тебе заткнуться, ты, маленький избалованный трус!»

Лесной Мох поднес свободную руку ко рту, установил связь и коротко взмахнул сжатым кулаком. Пони схватил Тинкер и крутанулся на месте, вставая между ней и Лесным Мхом. Она не увидела, как взорвался манекен мальчика, но мимо нее пролетели пальцы, остатки ног и кусочек уха. Белая пыль облаком обволокла щит Пони. Только сейчас Тинкер заметила, что пол уже усыпан пластиковыми частями тела и клочками одежды. Источник пыльной дымки стал очевиден.

Если до этого Лесной Мох притворялся безумцем, теперь он спятил по-настоящему.

Пони осторожно поставил Тинкер на пол, но остался стоять между ней и эльфом.

Лесной Мох прижал к себе манекен девочки и терся носом о ее шею, тихо причитая. - «Это все его вина».

«Сына Земли?»

Лесной Мох продолжил причитать, его ладонь заползла в тугие цветастые брючки манекена. Судя по преобладающему полу среди его пластиковых слушателей, у Лесного Мха был зуб на маленьких мальчиков. - «Каким испорченным ребенком он был! Он мог проглотить луну и все равно жадно желать солнце. Он не был счастлив в процветающем мире, он цеплялся за обиды прошлого. И не важно, что его красавицы, те, кто больше всех любил драться, убеждали его отречься от этой мелочности. Бесконечные войны приведут к нашему исчезновению. Настало время забыть старые обиды».

Тинкер сомневалась, что болтовня Лесного Мха имела что-то общее с Сыном Земли и детьми. Ей казалось, что Сын Земли был ненамного старше Ветроволка.

«Заткнись!» - Внезапно крикнул Лесной Мох одному из немногих оставшихся манекенов мальчиков. - «Заткнись! Да, они выбрали Клан Огня вместо нас! Ноющий, избалованный...»

Он махнул сжатым кулаком, превратив молчаливый манекен в пыль, и снова запричитал. Тинкер обнаружила, что перенеслась еще на три метра назад, а между ней и сбрендившим эльфом стояли уже двое — Пони и Яростная Песня.

Лесной Мох раз за разом уничтожал самого себя, того, кто допустил ошибку, приведшую к гибели всей его общины?

«Ты знал..., он знал, что тот путь ведет на Онихиду?»

«Ему надо было вести себя осторожнее!» - провыл Лесной Мох. - «Они верили, что он будет осторожен! Какой-то незнакомец пришел к нему и нашептал способ, как стать богаче всех остальных кланов, и он ухватился за эту возможность, даже не задумавшись, почему она досталась именно ему».

«Кто-то рассказал тебе о пути на Онихиду?»

«О, как сильно он стремился к их смерти. В пещеры и обратно, по горам, снова и снова, ища путь к забвению».

«Кто рассказал тебе о пути?» - настаивала Тинкер.

«Ты не сможешь найти то, чего не видишь», - прошептал Лесной Мох. - «На Земле домана только это и могут — увидеть путь домой».

Тинкер оттолкнула Яростную Песню, сжала лицо Лесного Мха в руках и заставила его взглянуть на себя здоровым глазом. - «Скажи мне, кто хотел, чтобы путь нашли!»

Лесной Мох слабо всхлипнул и выронил манекен. Пока тот со стуком упал на пол, эльф рванул вперед и обхватил ее руками.

«Подождите», - прорычала Тинкер, когда Пони и Яростная Песня схватили эльфа и пытались оторвать его от нее. - «Я разберусь с ним».

Пони с сомнением посмотрел на нее, в глазах Яростной Песни плескалась лютая ненависть.

Лесной Мох, всхлипывая, водил по ней руками и терся лицом о ее живот. - «Как долго! Как долго я не держал в руках настоящую плоть — мягкую, теплую, податливую».

«Расскажи мне», - сказала Тинкер. - «Расскажи мне о нем, или я уйду».

«О дитя, ты не знаешь, какого это, прожить столько лет. Воспоминания перестают быть ясными и отчетливыми. Года размывают их и уносят с собой все детали. Даже твои любимые — все постепенно уходит, черты лиц, звук голосов, запах волос. Имена друзей и даже врагов ускользают прочь, теряясь в темных водах времени».

«Ты не помнишь?» - вскричала Тинкер.

«Нет!» - Лесной Мох крепче схватил ее, боясь, что она вырвется из его объятий. - «Это было на одной из бесчисленных вечеринок в Летнем Дворце. Помню, я стоял на мосту где-то в садах, и он подошел ко мне. Мы говорили, но я не помню слов. Остался только ночной ветер, несущий аромат цветущей вишни, журчание голосов и воды».

«Как ты мог забыть того, кто уничтожил все?»

«Мы искали годами!» - взвыл Лесной Мох. - «Я думал, что он не важен. Ниваса, прекрасный и талантливый, но не более, чем приятное почти запретное удовольствие».

Все вопросы о том, что это могло подразумевать, исчезли из головы Тинкер, как только Лесной Мох дрожащими руками залез ей под футболку. В следующую секунду он уже прижался лицом к ее голому животу, его шрамы царапали ей кожу.

«Доми», - тихо зарычал Пони.

Тинкер схватила Лесного Мха за косу и резко отдернула его голову.

«Пожалуйста, о, прошу, дай мне попробовать тебя!» - взмолился Лесной Мох.

Тинкер вздрогнула при одной мысли об этом, но прорычала. - «Расскажи мне что-нибудь стоящее!»

Лесной Мох всхлипнул и зарычал водя руками по ее животу. - «Что-то стоящее? Что-нибудь стоящее? Во имя Богов, в моей жизни не осталось ничего ценного с тех пор, как Они отняли у меня глаз. Время забрало все, чем я обладал. Теперь на месте моих любимых только темнота».

«Этот ниваса говорил с Сыном Земли? Убеждал его заманить сюда детей?»

Лесной Мох затих, его глаз медленно распахнулся - «О». - Наконец выдохнул он. - «Я не узнал его тогда. Да, я видел его с Сыном Земли». - Он опять прижался к ее животу и мягко застонал, водя лицом по коже. - «Я не задумывался о том, что он нашептывает Сыну Земли, снова и снова опутывая его, пока его душа не стала такой же порочной, как моя. Ах, красавицы Сына Земли были умнее моих — они убили этого испорченного сопляка, до того, как он стал гибелью всего».

«Что насчет детей? Чем являются дети?»

«Они прекрасны пока не разрушатся — тогда они станут такими же, как и все вокруг, не более чем пылью».

Прозвенел звонок, и дверь лифта отворилась. Из кабины выглянул Синее Небо. Увидев их, он выпрыгнул из лифта.

«Тинкер! Тинкер!»

«Что такое?»

«Твой дедушка!»

«Что?»

«Твой дедушка! Он здесь!»

«Что? Мой дедушка умер. Ты знаешь об этом. Ты был на его похоронах».

«Нет, нет, другой! Твой пра-пра-пра-что-то-там-дедушка. Эльф! Он здесь и собирается увезти Масленку!»

ГЛАВА 36: МЕЖДУ КАМНЕМ И СТАЛЬНЫМ МОЛОТОМ

Масленка постарался ускользнуть, чтобы его орущего и сопротивляющегося не загрузили на госсамер и не увезли в Восточные Земли. Он быстро объяснил, что у него есть община и лихорадочно указал на Пресвятое Сердце.

Все это время его мозг кричал о том, что эльф перед ним построил гигантский дворец, вознамерившись заключить в нем любовь всей своей жизни, чтобы она постоянно рисовала, пока не согласится стать его спутницей. Он непреклонен. Внезапно, вся история из чудесно романтичной стала весьма жуткой.

Горн кивнул, даже не взглянув на анклав, он не отрывал глаз от Масленки. - «Нам только сообщили, что осиротевший сын моего сына найден в зоне боевых действий, и вокруг нет ни одного представителя клана, чтобы защитить его. Мы как можно быстрее прибыли сюда».

«Мы?» - У Масленки появилось нехорошее предчувствие, что он окажется в меньшинстве.

«Со мной приехал брат твоей бабушки». - Горн указал на парящий над ними госсамер. - «Стальной Молот против Камня».

«Против» подразумевало грубую силу. Имя казалось зловещим, особенно если сила будет применяться к Масленке. Как по команде сверху начал спускаться лифт.

«Я только архитектор», - сказал Горн. - «Моя методичность и взыскательность делают меня мастером своего дела, но я слишком медлителен для битв. Молот и слышать не хотел о том, что я отправлюсь в зону боевых действий в одиночку».

Лифт опустился на землю. Двери с грохотом отворились и наружу вышел один эльф. В глазах Масленки он предстал идеальным примером эльфа высшей касты — высок, изящно красив, пышно одет. На нем была золотая виверновая броня, бриджи сочного зеленого цвета, заправленные в высокие блестящие сапоги, и плащ тончайшего зеленого шелка с драконами. Рядом с ним Горн казался маленьким, грубым и приземленным. Поэтому он так осторожно ухаживал за Амарант?

«Молот». - Горн обнял Масленку за плечи. - «Это мой внук, Масленка Райт».

«Он человек». - Молот, нахмурившись, взглянул на Масленку.

«Да, это так». - Масленка чувствовал, что ему надо подчеркнуть это. Не эльф. Не ребенок. Не надо забирать его из Питтсбурга. - «Безграничное Сияние был моим прапрапрадедушкой».

Заметив выражение лица Молота, Царапина от Шипа выступила вперед. - «Он может взывать к Магическим Камням. Он принадлежит к касте домана».

Горн сжал плечо Масленки. - «У него глаза и улыбка Амарант, все остальное неважно. Кроме того, что значит одно или пять поколений для творения наших жестоких хозяев? Дети сохраняют все черты родителей, хотят они этого или нет. Посмотри на него. Разве он не настоящий лесной дух?»

«Ч-что?» - изумился Масленка.

«Маленькие умные духи леса». - Горн еще раз полуобнял Масленку. - «Моя мать принадлежала к новой касте, над которой работал Клан Кожи. Маленькие и умные».

«Опасно умные», - добавил Молот.

Горн улыбнулся шурину. - «Да, мы такие. Мы напоминаем всем мистических стражей леса, именно мы первые дружно сбежали от хозяев и установили Магические Камни».

Из лифта вынырнула Рука Молота, и среди секаша начались брожения.

«Пойдем». - Горн мягко потянул Масленку в сторону анклава. - «Расскажи мне о моем сыне».

Он не спросил «Как умер мой сын?», но ему явно хотелось узнать именно это.

Первый Молота расспрашивал Царапину от Шипа о том, что случилось с домана и секаша Клана Камня в Питтсбурге. Он говорил на очень вежливом Высоком Эльфийском, но явно требовал ответа только на один вопрос: «Почему ты до сих пор жива, а не умерла со всеми остальными?»

Масленка воспротивился Горну и оглянулся на Царапину от Шипа. Она стояла лицом к лицу с Первым Молота. Ему не хотелось оставлять ее в одиночку разбираться со всей толпой, но он не знал, что можно сказать. Его защита могла унизить ее в их глазах.

Первый Горна увидел колебания Масленки, и его взгляд смягчился. Он еле заметно покачал головой и махнул рукой от себя.

Горн снова потянул его, и на этот раз Масленка последовал за ним.

И все же он чувствовал будто предает Царапину, позволяя Горну увести себя.

Сначала Масленка был слишком взволнован чтобы паниковать.

Одно дело сказать кому-то, что его сын мертв, и совсем другое, что того обезглавили на виду у глумящейся толпы. Чтобы смягчить ситуацию, Масленка сосредоточился на том немногом, что он знал о жизни Безграничного Сияния при французском дворе. Эльфийская красота и глубокие познания в биологии сделали его фаворитом королевы. К сожалению, они же превратили его в мишень, когда знать пала. Простолюдинов просто не замечали, а эльфа выследили и казнили. Масленка сказал просто. - «Началась гражданская война, и он был убит при сопротивлении». Сын Безграничного Сияния, Этьен, взрослел так же медленно, как и Синее Небо, и был еще слишком молод. - «Его жена отвезла ребенка на этот континент, чтобы защитить его. Он стал ювелиром и часовщиком».

К тому времени они дошли до Пресвятого Сердца, и Масленка начал осознавать, что вкратце вся история их семьи представляет одну большую трагедию. Безграничное Сияние погиб в Эпоху Террора. Этьен убит ворами драгоценностей. Сын Этьена утонул при наводнении в Джонстауне. Из всех потомков Безграничного Сияния только дедушка Масленки мирно умер в своей постели.

Целая Рука секаша обогнала их и ворвалась в школу. Все мысли о прошлых трагедиях сразу испарились.

«Подождите!» - вскричал Масленка и понесся за ними. - «Прошу простить, пожалуйста, подождите».

После его ухода дети продолжили красить. Теперь, еще держа в руках капающие краской кисточки, они побежали к убежищу.

Масленка успел встать между ними и секаша. - «Прошу прощения. Детям пришлось много пережить. Они очень пугливы».

Воины с улыбкой отстранились, они казались практически смущенными.

«Сама?» - Радость прижалась к Масленке, не замечая, что елозит мокрой кисточкой ему по боку.

«Это Горн Камня». - Масленка выхватил у нее кисточку. - «Он мой предок».

«Называйте меня Дедушкой». - Горн покачал головой, рассматривая пять пар. - «Никогда раньше я не видел столько детей и сразу. Что они делают в зоне военных действий?»

Масленка надеялся, что Горн не причислял его к детям. - «Сын Земли предложил спонсирование всем, кто приедет в Питтсбург, но … он скончался». - Масленка не стал вдаваться в подробности гибели Сына Земли. - «Дети оборвали связи со своими общинами — они не могут вернуться назад».

Горн продолжил качать головой. - «Я не слышал об этом, но я почти не участвую в деятельности клана. Я слишком тесно сотрудничаю с Кланом Огня, поэтому большинство эльфов нашего клана не доверяют мне. Но, все же, о чем он думал? Я могу понять лэдин в зоне военных действий, но нэлинсанота?»

«Нэлинсанота?» - Масленка никогда не слышал такого названия касты. Если он правильно перевел его с эльфийского, оно обозначало - «грязная кровь».

«Прошу простить. Привычки юности сложнее всего искоренить. Это было нэ хоу назад, но старые слова первыми приходят на ум. Каждый из наших жестоких хозяев вел собственный проект по разведению. Так же как род моей матери отличался необыкновенным умом, нэлинсанота обладали даром к созданию произведений искусства. После освобождения их поглотила каста таунлэ».

«Мои родители были нэлинсанота», - ярко краснея, прошептала Радость. - «Но они убедили остальных, что относятся к таунлэ».

Шелест взял ее за руку и крепко сжал ладонь. - «И мои».

«И мои» - откликнулась Заросли.

«Я не уверен», - произнес Поле. - «Мой отец мог относиться к этой касте. Он не был неваса, об этом говорила вся община матери. Как будто она унизила себя браком с ним».

«Кья», - Уточка была явно расстроена тем, что не знает, кем была.

Масленка нахмурился. Одно дело, если Сын Земли объявил об общих сборах. Если же он специально выбрал детей определенной касты, то домана наверняка сотрудничали с высокородными Они. Но ради чего?»

«Где будет жить Дедушка?» - Поле напомнил Масленке о более насущных делах. «Дедушка» прибыл сюда с миссией. Молодой эльф добавил с помесью надежды и страха - «С нами?»

Слишком близко. «В одном доме» может быстро перейти в «под контролем».

Масленка покачал головой. - «У нас нет свободных кроватей».

«У нас вообще нет кроватей», - напомнила Заросли Рогоза.

«Мы здесь надолго не задержимся». - Похоже под «мы» Горн понимал себя, Масленку и детей.

Вот это и есть жизнь без тормозов. - «Подождите минуточку». - Масленка ретировался на кухню. К запасной двери он уже бежал. Выскочив из задних ворот, он нырнул в переулок, молясь, чтобы Ветроволк оказался в Маковой Лужайке.

Он чуть не столкнулся с ним на пол пути к анклаву. - «Ветроволк!» - Он схватил высокого эльфа.

«Что случилось, кузен?»

«Здесь Горн Камня. Он отец Безграничного Сияния, моего предка. Он заявляет, что я его ребенок, и хочет забрать меня в Восточные Земли».

«Я не позволю этого», - отрезал Ветроволк.

Масленка облегченно вздохнул. - «Ты можешь его остановить?»

На лице Ветроволка отразился гнев. - «Я не уверен, но попытаюсь».

Прибытие госсамера привело к собранию всех домана. Принц Настоящее Пламя уже стоял на краю ярмарочной площади, обмениваясь приветствиями со Стальным Молотом. Первого Горна иЦарапины от Шипа не было среди толпы эльфов. Очевидно, они ушли к Пресвятому Сердцу. Масленка обрадовался, что Стальной Молот первым представился Ветроволку — это обозначало, что он ниже его по рангу. Но решать судьбу Масленки будет Настоящее Пламя.

«Волк Который Правит». - Ветроволк прорычал свое имя и повернулся к кузену. - «Пламя, я никому не позволю грабить мои территории, пока я сражаюсь с общим врагом. Если они прибыли сюда не для того, чтобы помочь нам, им здесь не рады».

«Они только что прибыли». - Настоящее Пламя перешел на Высокий Эльфийский и жестом указал Ветроволку успокоиться.

По неведомым Масленке причинам, чем вежливее был разговор, тем быстрее говорили эльфы.

Ветроволк ответил очень вежливой пулеметной очередью. - «Я не потерплю, чтобы они забирали то, что принадлежит мне. Был заключен договор, что люди считаются нейтральной стороной, но под защитой и владычеством Клана Ветра».

«Что такое?» - Стальной Молот заметил Масленку и нахмурился. - «Ты хочешь отнять у нас нашу кровь?»

Ветроволк кивнул. - «Если он не хочет покидать Питтсбург, то да, я отнимаю. Вы не можете его забрать».

Стальной Молот махнул в сторону Масленки. - «Ему... сколько? Тридцать? Сорок? Он не достаточно взрослый чтобы выбирать клан. Он принадлежит клану в котором родился».

«Я был рожден не в клане», - как можно спокойнее произнес Масленка на Высоком Эльфийском. - «Также как и моя мать, и мой дедушка, и его отец».

Настоящее Пламя взглянул на него с явным удивлением на лице. Он посмотрел на Ветроволка. - «Как человек может разговаривать на Высоком Языке лучше, чем эльф?»

Ветроволк успел только развести руками, Стальной Молот встрял в разговор с прямолинейностью трактора. - «Сын моей сестры был потерян для нас. Его дети относятся к Клану Камня, знают они об этом или нет».

Ветроволк мотнул головой. - «Каждый сам выбирает свой клан. Преданность не должна навязываться силой».

«Как я уже сказал». - Стальной Молот повысил голос и заговорил еще быстрее. - «Он еще слишком молод, чтобы выбирать клан».

Похоже, никто из эльфов не замечает, что Масленка тоже участвует в разговоре. Они лаются как собаки, дерущиеся за кость.

«Прошу простить». - Масленка с трудом пытался говорить вежливо. - «Я человек, а не эльф».

Стальной Молот даже не взглянул в его сторону. - «Если он домана и может взывать к Камням, он считается эльфом».

Масленка придвинулся к Принцу Настоящее Пламя. Он не был уверен, о чем свидетельствует то, что ни один из секаша принца не посчитал его достаточно опасным, чтобы остановить. То, что он доходит им только до середины груди, говорит явно не в его пользу.

«Достопочтенные, вопрос не в том, насколько я эльф, а являюсь ли я достаточно взрослым, чтобы самому определить мою судьбу. По человеческим меркам я достиг совершеннолетия уже несколько лет назад. Моя мать родила меня, когда ей было не многим больше, чем мне сейчас». Вообще-то она была на десять лет старше его, но для эльфов это очень близко. - «Мой дед умер еще будучи парой. Если вы не признаете меня взрослым сейчас, я никогда не доживу до того возраста, когда я буду считаться совершеннолетним по эльфийским меркам».

«Твой дедушка умер еще парой?» - Горн присоединился к спору, не размениваясь на приветствия.

«Ему было девяносто семь», - ответил Масленка. - «У него отказало сердце».

По крайней мере, так постановил коронер. Всю неделю до смерти дедушка боролся с пневмонией. Возможно, если бы он позволил отвезти себя в больницу и применить магию, он бы выжил.

«Он был не выше меня сейчас. Я взрослый». - Масленка продолжал вдалбливать в них, что у него человеческая продолжительность жизни. - «Я не доживу до тройки. Средняя продолжительность жизни человеческого мужчины около семидесяти лет».

Только тогда он заметил Царапину от Шипа позади Горна. Ее маска воина испарилась, а глаза наполнила мука. Он хотел бы оказаться рядом с ней, взять ее за руку, но между ними неприступной стеной стояла Рука Горна.

«Сколько тебе лет?» - Горн привлек внимание Масленки обратно к спору.

Масленка вздохнул, ему совсем не хотелось отвечать. - «Люди достигают совершеннолетия меньше чем за двадцать лет».

«Я понимаю это. Сколько тебе лет?» - потребовал ответа Горн.

«Двадцать два». - Судя по огорченным взглядам всех вокруг, он только что опустил себя до уровня пятилетнего ребенка. - «Питтсбург — мой дом, если мне придется выбрать клан, я выберу Клан Ветра. Но ради детей я лучше останусь нейтральным».

«Клан Ветра?» - вскричал Стальной Молот. - «Что за дурь? Ты из Клана Камня!»

«Нет!» - Тинкер протолкалась через воинов Руки Ветроволка и встала между Масленкой и домана Клана Камня. На ней были шорты, футболка Команды Тинкер и кроссовки. Правая рука в повязке. Она рычала на Низком Эльфийском. - «Он достаточно взрослый, чтобы выбирать свой клан, и он решил остаться нейтральным, так что отвалите!»

«А это кто?» - вопросил Стальной Молот.

«Это Возлюбленная Тинкер Ветра». - Принц Настоящее Пламя взглядом приказал Ветроволку унять свою жену-дите. - «Она доми Клана Ветра».

Клан Камня продолжал озадаченно смотреть на нее.

«Она моя кузина». - Масленка произнес эльфийский термин, сразу разъяснивший их связь. Он перешел на Низкий Эльфийский, чтобы Тинкер могла уследить за разговором. - «Но мы росли как брат и сестра».

Горн сразу же понял поступок Ветроволка. - «Ты вернул ей бессмертие!»

Стальной Молот сосредоточился на отрицательной стороне дела. - «Ты заколдовал ребенка из нашего клана?»

«Я не ребенок», - обрубила его Тинкер. - «И я никогда не принадлежала к Клану Камня. Я всегда считала себя частью Клана Ветра».

«Мы всегда так думали», - добавил Масленка.

Стальной Молот покачал головой. - «Очевидно, вместе с бессмертием дети Безграничного Сияния потеряли все воспоминания о своей настоящей сущности».

Тинкер мотнула головой. - «Наш дедушка знал, что мы когда-то принадлежали к Клану Камня, и решил не связываться с ним».

Дедушка относился с легким недоверием ко всему, что касается эльфов. Масленка всегда связывал его настороженность с привычкой Тулу говорить все кроме правды. Возможно, дедушка знал, что обратись он к Клану Камня, и их тут же заберут и будут считать детьми до самой смерти.

«Почему он ничего не сообщил?» - спросил Горн. - «Я нэ хэ как долго искал сына».

«Это не важно», - рявкнул Стальной Молот. - «У Клана Ветра нет никаких прав...»

«Волк Который Правит предложил, я согласилась — больше ничего не нужно!» - прокричала Тинкер.

«Хватит!» - громогласно рыкнул Принц Настоящее Пламя. - «Мы на войне. У нас нет времени на такие мелочные пререкания. Люди становятся взрослыми в восемнадцать, так что он может выбрать Клан Камня или отказаться от его предложения по своему желанию».

«Простите», - обратился Масленка к Горну и Царапине от Шипа. - «Но я отказываюсь вступить в Клан Камня».

Масленка сбежал обратно в Пресвятое Сердце. Принц Настоящее Пламя заставил Стального Молота принять участие в обороне Питтсбурга и уволок его на военный совет. Горн отпросился, ссылаясь на то, что хоть он и может воздвигнуть оборонительные укрепления, но, в общем и целом, он не знаток военного дела. Принц Настоящее Пламя разрешил ему уйти, возможно, в качестве возмещения за потерю внуков, или надеясь, что он присмотрит за двумя маленькими кузенами домана.

Масленка очень хотел не чувствовать вину, за то, что защитил себя.

Но если смерть матери его чему-то и научила, то тому, что не стоит жить, не слушая свое сердце, ради чужого счастья. Он видел, как его мать потихоньку умирает еще за много лет до того, как отец нанес окончательный удар. Ей надо было сбежать на Эльфдом, следуя за своей любовью к эльфийской культуре, а не беспокоиться о том, что расстроит этим отца. Если бы она ушла, отец бы не гнил за решеткой, зная, что убил единственного хорошего человека в своей жизни.

Тинкер шла бок о бок с Масленкой, то и дело толкая его плечом и взволновано посматривая ему в лицо.

«Что за взгляд? Это же ты ходишь со сломанной рукой».

Тинкер толкнула его чуть сильнее и высунула язык. Он рассмеялся, обрадовавшись тому, что, несмотря на все творившееся вокруг безумие, ее превращение и войну, их отношения остались прежними. Он мог понять мгновенную одержимость Горна. В Тинкер Масленка слышал эхо голоса матери и острого юмора дедушки. Потеряв Тинкер, он снова потеряет и маму с дедушкой. Этого ему не пережить.

Он не удивился тому, что Горн последовал за ними в Пресвятое Сердце. Масленка не знал, как следует себя вести с эльфом, который напоминает дедушку. Послушается ли он Настоящее Пламя или пойдет на все, чтобы утащить Масленку в Восточные Земли?

Тинкер с подозрением обернулась на их прадедушку. - «Что ты хочешь... еще? Ты не можешь забрать Масленку».

Неумолимая сила наткнулась на несокрушимую стену. Захватывающее зрелище, если бы Масленка не был зажат между этими двумя.

Горн восхищенно уставился на Тинкер. - «Ты была таким же человеком, как и твой кузен? До того, как Ветроволк заколдовал тебя?»

«Да», - проворчала Тинкер. - «Почти все думали, что мы брат и сестра, а не кузены. Я не позволю тебе забрать его. Его дом здесь, а не в огромном замке среди толпы незнакомцев».

Горн медленно кивнул. - «Прошу простить. Конечно. Я не думал...» - Он умолк, а затем на его лице отразилась надежда. - «А есть ли еще кто-нибудь? Говорят, люди более плодовиты...»

«Нет», - отозвался Масленка, но смягчился и добавил. - «Дедушка. У большинства потомков Безграничного Сияния был только один ребенок. Остались только я и Тинкер».

«Понятно. Ну ладно». - Он грустно улыбнулся. - «Вас вдвое больше, чем я когда либо надеялся найти. Мой сын исчез так неожиданно, никому ничего не сказав, никого с собой не взяв, оставив все свои вещи, кисти, краски, лютню. Исчезли только разные драгоценности, которые бы взял только вор. Мы боялись, что его убили и закопали в какой-нибудь яме. Неизвестность — вот самое худшее».

Масленка слишком хорошо его понимал. Когда Они похитили Тинкер несколько недель назад, они подстроили все так, будто она упала в реку. Все это время он метался в сомнениях, жива она или мертва. Но у него было видение, что именно Тинкер остановит вторжение Они. Масленка цеплялся за эту надежду вопреки всему. Он не мог представить три сотни лет абсолютного ничто. Но он мог представить эту невыносимую боль. Любой лучик надежды только снова раскрывает раны, и каждый день превращается в круговорот боли.

«Амарант перерыла все земли в дне пути от анклава. Мы обшарили все ближайшие озера. Она без конца спрашивала всех, кто мог видеть его в те несколько дней. В конце концов она не выдержала неизвестности и покончила с собой».

Потерять сначала ребенка, а потом и жену. Боги, смилостивитесь над этим эльфом.

«Я сожалею о твоей потере», - сказал Масленка.

«Мы собрались и прибыли, как только услышали, что в зоне военных действий найден его осиротевший сын. С нами только секаша, мы оставили свои общины в Восточных Землях. Нам надо послать госсамер обратно, чтобы забрать их».

«Вы остаетесь?» - в голосе Тинкер сквозило подозрение.

«Конечно мы остаемся. Мы не можем оставить вас без защиты. На госсамере есть складные кровати и одеяла, и пока мы здесь, мы можем построить защитные укрепления для этого анклава».

Масленка понял, что Горн решил «остаться» в Пресвятом Сердце.

Дети были в восторге. Они решили, что это последний шаг к открытию анклава. Как только Горн ушел забрать вещи с госсамера и отослать его обратно за своей общиной, дети начали спорить, как надо подготовиться.

«Надо покрасить столовую!» - Заросли остервенело работала валиком.

«Это бесполезно. У нас только один стол и шесть стульев». - Шелест махнул кисточкой на кухонный столик Масленки и кучку разномастных стульев.

«Они могут есть по очереди». - Поле закончил красить и чистил кисточку. - «Но мне уже надо готовить обед. Нам надо пищи на сколько, девятнадцать персон? Сколько Рук они приведут? Пару дней в таком духе, и у нас останутся только бобы кева».

Уточка бродила кругами, крепко сжимая валик. - «Где они будут спать? Гостевые комнаты еще не окрашены. Может, нам лучше заняться ими?»

На этом они все остановились и вопрошающе уставились на Масленку.

«Пока мы поселим их в готовые комнаты на третьем этаже». - Ему это все не нравится. Он не знает, может ли доверять Горну, но чтобы оставаться нейтральными, им нужны средства, и у домана есть секаша, которые смогут защитить детей. - «Только на день или два, пока мы не покрасим комнаты на втором этаже».

«И украсим окна, и повесим картины», - тихо добавила Заросли.

«И сделаем их красивыми», - пообещал Масленка. Он еще не знал, где они достанут ткань для штор, но с картинами проблем не было. - «Бобы так бобы. Они знают, что едут в зону военных действий. Я спрошу, могут ли они привезти запасы еды из Восточных Земель. Я разыщу еще один стол и стулья». - Он поймал Уточку за плечо и указал на ближайшую недокрашенную стену. - «Закончи с этим слоем. У тебя осталось совсем немного, а потом придется ждать, пока все высохнет. Радость, помоги Полю с покраской».

Тинкер с удовольствием смотрела, как он управляет своим отрядом. - «Дедушка бы гордился тобой».

«Он был бы счастлив, не будь они эльфами», - прошептал Масленка по-английски, чтобы не обидеть детей. Он вынул планшет и завел новый список дел. Если он хочет, чтобы госсамер Горна привез запасы еды, лучше поговорить с эльфом сейчас. - «Дедушка никогда полностью не доверял эльфам».

«Я начинаю понимать его», - тихо проворчала Тинкер на эльфийском. Она шла вровень с Масленкой к стоящему в отдалении госсамеру. Похоже, она решила не спускать глаз с Масленки, пока госсамер достаточно близко, чтобы украсть его. - «Если читать кодекс между строк, то видно, что Дюфэ прятался на Земле. Он не говорит об этом в открытую, но, думаю, он обнаружил, что кто-то из Клана Камня сотрудничает с Кланом Кожи. Для нас это может быть очень давно, но, скорее всего, все, кто в этом замешан, кроме Дюфэ, еще живы».

Дюфэ и его мать, которая отчаянно пыталась выяснить, что случилось с ее сыном, искала, что заставило его исчезнуть. Он задумался над смертью Амарант. Она действительно покончила с собой?

Если ей кто-то помог, тогда скоро сюда прибудут две общины потенциальных убийц.

Будут ли дети в безопасности? Клан Камня уже предал их один раз. - «Я кое-что обнаружил», - сообщил Масленка. - «Все дети — нэлинсанота, каста, которую разрабатывал Клан Кожи. Самое странное, что она - своего рода клеймо, семьи не распространяются о том, что они нэлинсанота».

Тинкер громко выругалась, ища, что бы ударить в гневе. Не найдя ничего более подходящего, она с силой пнула поросший травой холмик. - «Спорю, мертвые дети тоже скрывали, что они нэлинсанота. Лейн говорила, что все дети — дальние родственники. Это значит, они из одной касты — даже Уточка, хоть она этого и не помнит. Все семеро! Это было не простое предложение о спонсорстве. Сын Земли или кто-то, пользуясь его именем, вручную доставил его предложение определенным семьям».

«Определенным детям», - добавил Масленка. - «Не может быть совпадением то, что все они - пары».

«Только пары могут менять общины без позора». - В голосе Пони отражалась ярость Тинкер. - «Секаша - единственная каста, члены которой ждут достижения ста лет перед тем как стать Обязанными. Но семеро пар из одной касты — это не совпадение».

«Думаешь, Горн имеет к этому отношение?» - Тинкер посмотрела на Масленку. Он почти видел, как в ее мозгу быстро крутятся шестеренки и колесики, планируя, как бы она сама похитила его.

«Нет», - твердо ответил Масленка. - «Царапина спросила меня о нашей родословной. Новости дошли до Горна, и он прилетел, чтобы найти нас. Меня». - Он слишком хорошо чувствовал эмоции Горна, чтобы они были поддельными. - «Он был беззаветно влюблен в Амарант. Он не мог убить ее и остаться в своем уме».

«Может, он сошел с ума», - предположила Тинкер.

«Я... сомневаюсь». - Пони встряхнулся как мокрая собака, подумав об этом. - «Его Рука бы знала, способен ли он на такое. Если бы они сочли, что он достаточно безумен, чтобы убить свою доми, тогда... нет... он не может быть сумасшедшим».

Это утешает, если все секаша такие прозорливые, как думает Пони. Конечно, Пони первым догадался, что Тинкер сходит с ума, когда в ее сны начала наведываться Эсме. Но что, если бы Тинкер уже была безумна до того, как познакомилась с Пони? Смог бы он увидеть ее настоящую личность за маской здравомыслия? Царапина от Шипа не смогла.

* * *

На ярмарочной площади у огромных мачт творился хаос. Похоже, осиротевшие общины Сына Земли и Драгоценной Слезы услышали о прибытии корабля Клана Камня. Они собрались вокруг Горна с походными сумками в руках. Одни стоически молчали. По щекам других текли слезы. Третьи умоляли и рыдали навзрыд.

«Все, кто хочет вернуться в Восточные Земли, могут улететь прямо сейчас». - Горн явно использовал усиливающее заклинание — его голос разносился по полю, как будто он говорил в рупор. - «Все, кто желает присоединиться к моей общине, должны остаться на Питтсбурге пока я не решу, кого принять».

Масленка взглянул на Царапину от Шипа. Он даже не задумывался, что она может улететь насовсем. Конечно, у него нет ничего, ради чего она может остаться. Ему было приятно, что она не оставила его и не ушла собирать вещи, чтобы возвратиться в Восточные Земли на гигантском летающем корабле. Она намеревается присоединиться к Горну или Стальному Молоту? Царапина стояла в окружении Рук Тинкер и Горна, ее лицо, снова превратившееся в бесстрастную маску воина, не отражало никаких намерений.

Горн протолкался через толпу к Масленке и Тинкер. - «Что-то случилось?»

Масленка вспомнил, что они так и не поговорили про оплату жилья Горна. Возможно, он рассчитывал расплатиться защитными заклинаниями, но, скорее всего, Тинкер может справиться с этим не хуже его. Труднее всего достать пищу. - «Город в осаде, и всем не хватает пищи. Мы будем счастливы принять вас, но мы не сможем купить достаточно еды. Я надеялся, что часть вашей...»

Он был не уверен, как эльфы называют это.

«Мау», - прошептал Пони.

«Мау будет в запасах продуктов из Восточных Земель. Мука, соль, сахар, бобы кева».

Горн кивнул. - «Конечно, конечно. Если тебе что-то нужно, и я могу это дать, бери, все твое».

Пару дней назад Тинкер сказала ему почти то же самое. Масленка был глубоко тронут тем, что эльф, с которым они только-только повстречались, готов отдать им всего себя. Это напомнило ему о его собственной мгновенно возникшей привязанности к Радости, напомнившей ему о матери.

«Спасибо тебе, Дедушка». - Он положил руку на плечо эльфа, проигнорировав тихое фырканье со стороны Тинкер.

Горн заключил его в объятия. - «О, мое дитя, не знаю, смогу ли я выдержать, что потеряю тебя так скоро, после того как нашел».

«Ты можешь оставаться здесь столько, сколько пожелаешь», - ответил Масленка. Действительно, им нужно как можно больше домана.

Горн еще крепче обнял его. - «Я останусь до самого конца».

На секунду Масленка подумал, что он подразумевает окончание войны. Только поймав на себе переполненный печалью и пониманием взгляд Царапины, он понял, что Горн говорил про его смерть от старости.

ГЛАВА 37: ПРОШЛОЕ НЕ ЗАБЫТО

Следующие несколько дней Масленка искал столы и стулья, покупал краску, разыскивал метры и метры тканей и швейную машинку, перебирал свою разнообразную коллекцию картин, ища, что можно не стыдясь повесить на стену, и без конца наведывался в Воллертонс, подготавливаясь к полномасштабному обновлению ванной комнаты. Еще он нашел и настроил новый мобильник для Тинкер. Занимаясь всем этим, он проводил много времени за пределами Пресвятого Сердца. Так как Царапина всегда сопровождала его (вместе с постоянно меняющейся четверкой секаша Горна, присоединившихся к ним под предлогом изучения города), дети часто оставались одни. Помня, что Они совершают набеги по всему городу, Масленка радовался тому, что Горн остался в анклаве и контролирует возведение внешних стен и защитных заклинаний.

Как только у него появлялось свободное время, Масленка проведывал Горна. Эльф с радостью рассказывал во всех подробностях, как он встраивает защитные заклинания в фундамент под стенами, чтобы создать мощный защитный барьер анклава. Снова и снова Масленка находил в нем черты дедушки. Начиная с того, как Горн руководил работой, до его привычки дергать себя за волосы при волнении, - все говорило о том, что из поколения в поколение передавались не только гены.

Горн восторгался привычками Масленки. - «У Амарант всегда была краска на руках, в волосах и на лице, обычно прямо на кончике носа. Думаю, все из-за того, что она делала так». - Горн провел тыльной стороной ладони по носу.

Масленка рассмеялся и проверил. У него на носу красовалось пятно паяльной пасты — он сваривал водопроводные трубы в ванной. - «Ага, так она сюда и забралась. Тинкер еще хуже. Пять минут за любым делом, и у нее уже заляпан нос».

Горн показывал Масленке как контролировать заклинание щита, когда Руку Горна охватило волнение.

На рабочую площадку зашел Стальной Молот. - «Ага, а я думал, кто же взывает к Камням».

«Я просто учу его защищаться», - ответил Горн.

«Тебя не научили нашей эсва в детстве?» - Стальной Молот махнул рукой, признавая свое поражение. - «Совсем ребенок».

Масленка вздохнул. Настаивая на том, что он взрослый, он чувствовал себя четырехлетним малышом, кричащим «Я уже большой мальчик!» Горн изучал архитектуру еще во времена фараонов, а Стальной Молот использовал четыре цифры, обозначая свой возраст, когда Амарант только родилась. Не удивительно, что оба считают его безнадежно молодым. - «Моя мать знала эльфийский, и Высокий и Низкий, несколько песен, но не более».

Молот начал давить, не веря, что Масленка ничему не обучен. - «Безграничное Сияние не оставил никаких записей, чтобы передать своим детям мудрость поколений? Он не рассказал им ничего о своем клане, семье, не оставил ни единой зацепки к огромному запасу знаний, которым мы владели, когда человечество еще только ползало в пещерах?»

Их предок оставил только кодекс с запечатанным в магический замок предупреждением: не верь никому. Но, все же, Масленка должен говорить только правду. - «Только пару дней назад мы узнали, что Безграничное Сияние был домана Клана Камня. Если он и рассказал своему сыну про Магические Камни или эсва, эти знания давно утеряны». - Конечно, они не подозревали, что заклинания из кодекса написаны на камнях, к которым можно взывать издалека. Мама обучила его жестам домана за игрой в ладушки и в веревочку.

«Тогда почему твоя кузина знает наши эсва?» - спросил Молот.

Масленка не знал наверняка, но мог догадаться. - «Скорее всего, она подсмотрела, как ими пользуются Драгоценная Слеза и Лесной Мох, и скопировала их движения».

Горн рассмеялся. - «Что я тебе говорил, Молот? Мы сохраняем все наши черты — слишком умны даже для самих себя».

Стальной Молот фыркнул.

Горн взглянул куда-то вдаль и покачал головой. - «Это война, Молот. Нужно придерживаться своих».

Стальной Молот рассмеялся. - «Здесь я в безопасности». - Он махнул рукой на почти готовую стену. - «Ты установил пассивную защиту и у тебя с собой две Руки. Не вижу смысла гонять моих воинов до полусмерти. Им тоже нужно когда-то отдыхать».

«У тебя бы не было таких проблем, если бы ты взял еще одну Руку».

«И пять новых нахлебников».

«Клан бы удвоил, а то и утроил твою поддержку».

«Все не так просто. Именно поэтому ты такой плохой политик». - Молот коротко махнул рукой и удалился.

Горн, нахмурившись, посмотрел ему вслед.

«Он не может принять то, что не было предложено», - произнес Первый Горна, Черная Коса.

«Если ты передумаешь» - гласила записка на ломанном английском, дальше шел номер телефона и череда «х» и «о». Масленка, нахмурившись, глядел на найденный в бардачке клочок бумаги. Кто ее оставил? В номере был код города, значит его владелец не из Питтсбурга.

Он продолжил копаться в бардачке, пока не нашел чистый блокнот и ручку, и направился к Пресвятому Сердцу, стараясь не думать о записке. Несомненно ее оставила одна из молодых ученых, с которыми он знакомился на Запускных Вечеринках Лейн. Не важно, какая из них — все всегда заканчивалось одинаково грязно.

Райан Макдональд была последней, с кем он встречался. Она вела себя замечательно непринужденно. Но к концу ее месячной путевки на Эльфдом, их отношения скатились к до боли знакомому шаблону. Все разговоры исподволь проверяли глубину его чувств или испытывали его привязанность к Эльфдому. Райан по крайней мере не заставляла его переехать на Землю, она намекнула, что сама бы поселилась на Эльфдоме.

Все закончилось как обычно. Слезы и неизменная фраза: «Если бы ты только сказал, что любишь меня».

Каждое Выключение после этого он запирался у себя в амбаре и напивался до бессознательного состояния. В последний раз, тешась слабой надеждой, что Тинкер все же вернется из Аум Ренау, он получил разрешение переждать Выключение в анклаве, и встретил ее по приезду домой.

Он открыл блокнот и попытался отвлечься, составляя новый список дел (Тинкер подтрунивала над ним за использование бумаги, но иногда лучше всего написать что-нибудь на листке, а потом сжечь его). Таракан увез последний контейнер с мусором, оставшимся после разрушения уборных. Надо осторожно снять мусоропровод с третьего этажа на случай, если он понадобится для перепланировки ванных на втором этаже. Все стены уже обшиты цементно-стружечными плитами, швы загерметизированы. Осталось только положить плитку.

Шаги эхом отдавались по вестибюлю, напоминая ему о том, что впервые, с тех пор как он нашел Радость, Масленка остался в полном одиночестве. Ну, не совсем. Синее Небо развлекал детей фильмами. Откуда-то сверху доносились отдельные мелодии, а в воздухе витал запах заправленного маслом попкорна. Стальной Молот работал в своих комнатах. Его Рука использовала спортзал как тренировочную площадку. Горн обсуждал с Принцем Настоящее Пламя строительство защитных сооружений у ярмарочной площади.

Но в первый раз за несколько дней Царапина от Шипа не следовала за ним тихой тенью, куда бы он ни пошел. Когда Таракан загружал грузовик, Стальной Молот подозвал ее к себе. Она покинула Пресвятое Сердце, выполняя его поручение. Масленка начал подозревать, что они уже по-тихому пришли к соглашению.

Загадочная записка напомнила ему, что на этот раз он уйдет «всего через несколько десятилетий». Масленка беспокоился о том, что чувствует к нему Царапина. Он отчаянно хотел спросить, насколько сильны ее чувства. И наверняка все закончится так же грязно, как и всегда.

Он скомкал записку и засунул ее в карман, чтобы потом сжечь.

Синее Небо и Уточка сбежали вниз по лестнице, за ними по пятам прыгал Репит, щенок эльфийской гончей. - «Кончился поп-корн!» - крикнул Небо, пробегая мимо. - «А Шелест потерял пряжку от ремня!»

Масленка вздохнул. - «Каким образом?»

«Не знаю!» - крикнул в ответ Небо, и все трое исчезли в столовой.

Масленка покачал головой. Шелест был настоящей черной дырой для мелких вещей. Он терял все, что угодно, от незаменимого iPod, до трех левых кроссовок. Масленка добавил «Шелест: пряжка от ремня» в список покупок и поднялся по лестнице.

Его последние сбережения ушли на покупку плитки для ванной. В Воллертонс не оказалось достаточно шикарной синей стеклянной плитки на все помещение. Ему пришлось купить и другую плитку, чтобы полностью покрыть площадь. Перед тем как начать работу, надо придумать дизайн ванны. Это дело успокоит нервы, творчество всегда умиротворяет. С его помощью он может превратить хаос вокруг в нечто миловидное и упорядоченное.

Глупо было брать такую плитку для ванны размером с плавательный бассейн. Эльфы любят добавлять соли и минералы в горячую воду. Так как мутная вода скроет большую часть внутренних стен, саму ванну можно выложить простой белой плиткой.

Он включил планшет, чтобы вычислить, какую площадь покроет стеклянная плитка. Напевая под нос, Масленка создал 3D-модель комнаты и наложил сетку, чтобы показать площадь. Как только он положит плитку, здесь будет прекрасная акустика.

Его мысли опять вернулись к Шелесту. Рука музыканта не спешила заживать. Да, Тинкер была ранена намного легче него, но она уже могла осторожно использовать поврежденную конечность через два дня после такого же агрессивного лечения заклинаниями. И Шелест спал намного меньше нее во время восстановления. Наверное, стоит отвезти его обратно в больницу. Возможно, из-за их странного генетического преобразования, лечебные заклинания иначе действуют на детей. Какой ящик Пандоры открыла Тинкер, взломав замок на сундуке?

«Тик ток, взломай замок» - запел он. - «Открой сундук, возьми у дяди в комнате чудес мешок, убегай, выиграй бой...»

Масленка затих, осознав, что это не просто детская песенка, а буквальная история его семьи.

Сильная рука схватила его и повалила на землю.

«Значит он все же оставил напоминание», - прорычал ему в ухо Стальной Молот. - «Я боялся, что он так и сделает. Он должен был оставить напоминания - его дети отвернулись от своего же клана. Нет. Нет. Нет». - Молот прижал что-то мягкое к лицу Масленки, заглушая его крики. - «Мы не хотим вовлечь в это и пар. Слишком много невинных пострадали».

Масленка перестал кричать, вспомнив, что дети находятся на третьем этаже. Рука Молота на первом, а Горн на улице. Даже Царапины нет рядом — эльф предусмотрительно увел ее куда подальше. Он начал сосредоточенно бороться, пытаясь освободиться, но Молот крепко держал его. - «Расслабься, дай сайджину подействовать». - Он подтащил Масленку к открытым окнам, проветривающим здание от строительной пыли.

Масленка крутился в руках Молота, в глазах появились белые сверкающие круги от наркотика.

«Засыпай», - прорычал Стальной Молот. - «Так ты ничего не почувствуешь».

Масленка изо всех сил старался не закрыть глаза. Он не мог пошевелиться. Ему казалось, будто он погружается в теплые белые зыбучие пески. Даже страх стал медленным и тягучим, и постепенно покидал его. Вот, как по-настоящему умерла Амарант? Накачанная наркотиками, беззащитная. Молот подстроил все так, будто она сама покончила с собой. Ее он тоже выбросил в окно?

Откуда-то издалека донесся громогласный голос Горна - «Что ты делаешь? Отпусти его! Уйди от него!»

Мир был переполнен сверкающей белизной, Молот опустил его на пол, оставив цветок на лице. Масленка попытался дернуть головой, но он удержал его на месте. Молот навис над ним, тьма на фоне ослепительного света. - «Ты не сделал ничего, чтобы спасти мою сестру. Я говорил тебе, что она сводит себя с ума, копаясь в болотах в поисках его тела. Я говорил тебе, что ты должен был забрать ее из того проклятого места, увести туда, где ее не будет преследовать его призрак. Ты не послушал меня. Ты не сделал ничего, и она выскользнула у тебя из рук».

Голос Горна потерял свою свирепость. - «Я не думал, что она способна... я не знал...»

Масленка попытался прокричать, предупредить его, но смог только застонать. Нет, нет, не слушай его!

«Если ты ничего не предпримешь, мы потеряем все, что осталось от нее!» - заорал Стальной Молот, он действительно походил на убитого горем старшего брата — но у него были столетия, чтобы оттачивать эту роль. - «Клан Ветра уже забрал одного из наших малышей. Она потеряна для нас. Ты хочешь, чтобы и он ускользнул от тебя?»

«Я сделал все, что мог». - Горн наконец-то закрыл собой потолок. Он посмотрел на Масленку темными, блестящими от слез глазами. - «Ты не можешь...»

«Спаси его!» - закричал Молот. - «Или ты позволишь умереть и ему?»

«Ты не можешь просто усыпить и изменить его» - Горн потянулся за цветком.

Стальной Молот схватил его за руку. - «Ему двадцать два года, Горн. Двадцать два! Что он может знать о жизни и смерти? Он еще младенец. Закон позволяет родителю поступать, как он считает нужным во благо ребенка».

Глаза Масленки закрылись против его воли, он потонул в сиянии.

«Он... он не ребенок». - Голос Горна был полон отчаяния. - «Он хороший, добрый, терпеливый...»

Сияние меркло, наступала тьма. Тулу предупреждала Масленку быть осторожнее, иначе Клан Камня окрутит его и убьет во сне.

«И он скоро погибнет, если мы не спасем его», - раздался в темноте рев Молота. - «Не подведи его, как ты подвел Амарант».

Последним, что слышал Масленка, был стон Горна и его тихий шепот. - «О, дитя, прости меня, но он прав».

И Масленка погрузился во тьму.

ГЛАВА 38: ГРЯЗНАЯ КРОВЬ

Лимонное Семечко - мажордом Ветроволка. Она терпелива и непоколебима как гора. На вид она не старше Лейн, время почти не тронуло ее лицо. Когда она ласково улыбается как Леди Мадонна, в уголках ее рта собираются маленькие морщинки. Как и у всех эльфов Клана Ветра у нее блестящие черные волосы, но в них есть две абсолютно белые пряди, которые она заплетает в прическу подобно лентам. Однако, Семечко самый старший член общины Ветроволка, ей более девяти тысяч лет. Она родилась, когда люди только начинали догадываться, что можно приручать диких зверей и сажать семена в землю, чтобы получать урожай. Она тысячи лет жила под властью Клана Кожи, пока другие кланы не завоевали свободу.

И самое важное, она — Обязанная Ветроволка. Можно не беспокоиться, что она сообщит Вивернам, если Тинкер ляпнет лишнего.

Они застали ее в огороде за развешиванием постельного белья на нити стальной паутины для просушки. Стены мокрого белого хлопка скрывали их от чужих глаз, не создавая впечатление, что они хотят спрятаться.

«Что ты знаешь о нэлинсанота?» - спросила Тинкер.

«О, это слово я не слышала уже нэ хоу», - ответила Лимонное Семечко. - «Об этом нелегко говорить. Ты действительно хочешь узнать?»

Тинкер кивнула. - «Пожалуйста. Расскажи мне все, что знаешь».

Лимонное Семечко рассмеялась и обхватила ладонями лицо Тинкер. - «О, радость моя, потребуются годы, чтобы рассказать тебе все, что я знаю». - Рука доми полностью доверяла старой эльфийке, ни Пони, ни Яростная Песня не остановили Лимонное Семечко, когда она дотронулась до нее. - «Судя по последним месяцам, у нас нет столько времени, чтобы ты узнала все».

«К сожалению, нет. Я не уверена, что у меня есть хотя бы дни или часы».

«Ах, значит нечистые?». - Лимонное Семечко подняла голову и посмотрела на облака, проплывающие над узким коридором из простыней. - «Я родилась рабыней Короля Кабанья Щетина Восточных Степей. Он был вторым сыном Короля Боевой Топор, но убил своего отца и старшего брата за трон и намеренно не завел ни одного ребенка, чтобы тот не покусился на его власть. Мы жили в замке, похожем на огромный драгоценный камень, у озера, в котором плавали божественно благоухающие кувшинки и завораживающе красивая сияющая рыба. Но мы беспрестанно, каждую минуту находились в опасности. Для короля мы были скотом, который нужно использовать и убивать. Его фавориты могли делать с нами все, что захотят. Половина эльфов, живущих в замке, была верна Клану Кожи, но все остальные тайно состояли в Клане Ветра. Моя мать вскормила Быстрый Клинок, прадеда Ветроволка, незаконнорожденного сына короля, которого тот приказал утопить в пруду сразу после рождения. Вместо него утонул мой старший единоутробный брат».

Тинкер размышляла, когда же Лимонное Семечко дойдет до сути. А тэнгу говорили, что драконы слишком многоречивы. - «А нечистые?»

«Так оно было», - продолжила Лимонное Семечко. - «Клан Кожи владел огромными замками, разбросанными по всему изведанному миру. Мы жили как испуганные мыши, а они вели себя как боги, пользуясь и убивая, когда им вздумается. Но с каждым столетием мы становились все сильнее и смелее. Бездушный жил во Внутреннем Море, через полмира от нас, там, где сейчас находится Зимний Дворец».

Очевидно, в знаниях Тинкер зияла огромная дыра. Лимонное Семечко была уверена, что она должна знать это имя. - «Кто?»

«Император Клана Кожи, Благословение Небес. Мы называли его Бездушным, так как он был альбиносом».

«Альбиносы рождаются без души». - Пони был полностью уверен в своих словах.

«К счастью, среди эльфов практически нет альбиносов», - добавила Яростная Песня. - «Во многом благодаря тому, что их безжалостно вывели из основной линии размножения вскоре после рождения Благословения Небес».

«Он был великолепен и беспощаден. Он чувствовал предстоящие годы сопротивления, когда мы будем в открытую сражаться против наших хозяев. Он был неоспоримым мастером в заколдовывании и решил создать абсолютное оружие. Об этом мы, Клан Ветра, знаем только слухи».

Другими словами, и намного короче: Меня там не было, я не уверена, что из этого правда. Следующей фразой Лимонное Семечко объяснила свой отказ от ответственности за правдивость всего сказанного.

«Говорят», - прошептала она, - «что император поймал божество. Он завладел его сущностью и использовал ее, чтобы создать новые касты. Первыми были нэлинсанота. Из-за его нетерпеливости они получились несовершенными. Затем он создал интаньаи сейоса. Они видели порочность своего создателя и, что он сам придет к своему низвержению, и поэтому хранили молчание. Из святой безупречности бога он создал секаша».

Провидение говорил, что Клан Кожи использовали дракона, чтобы создать секаша. Дети произошли от «братьев» секаша? Если эта каста была признана несовершенной, то зачем Клану Кожи дети? Какие способности Император хотел развить в нэлинсанота?

«Почему они признаны нечистыми, а секаша святыми?» - спросила Тинкер.

«Из-за их матерей», - Лимонное Семечко порозовела и уставилась на землю. - «Бездушный разработал заклинание, позволяющее зародить ребенка в утробе матери без полового акта. Не ясно, были ли дети плотью и кровью их матерей, или женщины служили только инкубаторами для чужих детей. Сначала он экспериментировал на варгах — он хотел создать существ только для ведения войны». - Лимонное Семечко запнулась и махнула рукой. - «В результате получились эльфийские дети. Многие не пережили своего рождения. Их съели их же звериные матери».

«Боже», - пораженно выдохнула Тинкер.

«Увидев, что он может создавать эльфов при помощи божественной сущности, император использовал касту филинтау, чтобы выращивать детей».

Филинтау - «чистый народ». Эта каста была создана в качестве идеальной породы для размножения, лишенной всяких недостатков. Очевидно, «чистота» матерей и повлияла на отношение других эльфов к первым детям.

Но, все равно, как можно взять, допустим, Торопыгу, извлечь из него сущность и создать эльфа, используя зверя? Тинкер не могла представить себе уровень владения генной инженерией, которым обладал Клан Кожи. Даже ужасающие опыты Они не могли сравниться с этим.

Ее новый телефон заиграл «С головой в небеса» - мелодию Синего Неба.

«Что такое, Небо?» - Тинкер ответила на звонок.

«Все ушли, и здесь кто-то есть», - слабым от страха голосом произнес Небо. - «Думаю, это Они».

«Что? Где вы?»

«Пресвятое Сердце. Кто-то только что выломал дверь».

«Бегите в убежище!»

«Не можем! Они внизу, а мы наверху».

Она побежала к двери, воины последовали за ней. Она мысленно носилась по школе. В двери спален вделаны матовые стекла. Только в уборных полностью деревянные двери. - «Запритесь и забаррикадируйтесь в одной из уборных!»

«В туалетах или в ванной?»

«Да не важно!», - чуть не прокричала она, но в следующую секунду поняла, что это все же важно.

«Ванная!»

Судя по крикам, визгам и внезапной стрельбе, рядом с Синим Небом находятся и другие дети, а он вооружен. Где Масленка? Где Горн и его Руки? Между Они и детьми должна быть орда секаша!

Она с ужасом подумала, что Они уже не хотят заполучить детей живьем. Возможно, им нужны только части тел, или они лучше убьют их, чем позволят Тинкер узнать об их особенностях.

«Тинкер!» - закричал в трубку Синее Небо. - «Они ломают дверь!»

«Спуск! Прыгайте в спуск!»

Она махнула Пони идти в школу, а сама отошла к строительному мусоропроводу. Закрытый спуск скользил по стене здания от окна ванной на третьем этаже к месту, где раньше стоял контейнер. Какая комбинация у «мягкости»? Она отбросила телефон и вызвала заклинание, надеясь, что правильно вспомнила жест.

Секундой позже Уточка с криком скатилась по спуску и приземлилась на мягкое податливое ничто.

«Нет, нет!» - Тинкер ногой удержала кричащую маленькую эльфийку, которая попыталась забраться на нее. - «Мне надо поймать остальных. Кто-нибудь, заберите ее!»

Один из воинов лэдин схватил Уточку, маленькая эльфийка лихорадочно забралась на него, и повисла на шее.

Тинкер попыталась проигнорировать внезапную стрельбу — Пони вводил эльфов в здание школы.

Следующим спустился Шелест. Он был очень бледен и молчал. Поднявшись на ноги, он развернулся и поймал Радость, которая скатилась вслед за ним. Они крепко прижались друг к другу.

Тинкер хотела, чтобы дети Масленки остались целы и невредимы, но она отчаянно хотела увидеть рядом с собой Синее Небо. Этот маленький идиот скорее всего ждет до последнего, гены отца не дадут ему поступить по-другому. Из школы донесся грохот битвы. Вынырнула Заросли, за ней Поле, маленький секаша не появлялся. - «Небо!» - Наверху прогремел взрыв. - «Небо!»

И тут он появился, целый и невредимый. Она отменила заклинание, чтобы крепко обнять его. - «Идиот!»

Она увидела, как к школе прибывают королевские войска, слишком поздно обратившие внимание на стрельбу и взрывы. Если бы не Синее Небо, детей бы точно забрали. Половина воинов вошла в Пресвятое Сердце, оставшиеся распространились по местности красным ковром. - «Где Масленка?»

«Не знаю. Мы смотрели «Шоу ужасов Рокки Хоррора», и собака внезапно зарычала».

Щенка эльфийской гончей, Репита, тоже нет. Она догадывалась о его судьбе — эльфийские гончие ценились за свою храбрость и беззаветную преданность. В плане «умереть за любимого» они под стать секаша. Она крепче обняла Синее Небо, еще раз убеждаясь, что с ним все в порядке.

Стрельба остановилась. Наверняка, все Они мертвы.

Остается загадкой, что они хотели от детей, и куда подевались все взрослые. Они хотели забрать детей с собой или убить? Им удалось под каким-то предлогом выманить взрослых из здания? Или Горн украл Масленку и утащил его в Восточные Земли? Но почему он оставил детей без защиты? Тинкер чертыхнулась, поняв, что не сможет допросить Они.

Она повернулась к ярмарочной площади, и ее сердце подпрыгнуло в груди. Над полем парили три госсамера, ожидая, пока их привяжут к мачтам. Все три гондолы черного цвета Клана Камня, но с красно-зеленой окантовкой. Среди них не было госсамера Горна, но она проспала несколько часов до встречи с Лимонным Семечком. - «Корабль Горна прилетел и улетел, пока я спала?»

Яростная Песня покачала головой - «Нет. Горн мог увезти Масленку поездом. Не беспокойся, доми. Поезд идет только к владениям Клана Ветра. Мы можем сообщить через Далекие Голоса, чтобы их задержали».

Вернулся Пони. К счастью, никаких ран не видно. Его взгляд полыхал гневом. - «Они не покинулиПиттсбург. Рука Стального Молота взяла только основное оружие. Руки Горна отправились в полном вооружении, но их походные сундуки все здесь».

Очевидно, Горн ушел недалеко, но не думал быстро возвращаться.

Через толпу Виверн и воинов Клана Ветра протолкалась Царапина от Шипа, единственная черная тень на фоне синего и красного.

«Где мой кузен?» - закричала Тинкер. - «Где Горн и Стальной Молот? Почему с детьми никого не было?»

Царапина от Шипа озадаченно уставилась на нее, перевела взгляд на школу, а потом обратно на детей. - «Они были здесь, когда я ушла. Я находилась на другом конце улицы. Почему они ушли?»

От Царапины ничего не добиться. Тинкер выхватила телефон.

Она попыталась дозвониться до Масленки. В траве рядом с ней заиграла «Годзилла Питтсбурга». Тинкер в отчаянии вскрикнула, увидев телефон Масленки в сорняках. Она сбросила и набрала номер Рики.

Тэнгу ответил после первого гудка. - «Чем могу служить, доми?».

«Скажи мне, что твои люди следят за Масленкой».

«Да, так и есть», - осторожно признался он.

«Где он?»

«Сейчас узнаю», - пообещал Рики и повесил трубку.

Царапина от Шипа быстро перешла от смятения к гневу. - «Этот боров подошел ко мне, представившись главой клана. Он указал на то, что с тремя домана, тремя Руками секаша и практически отстроенными защитными стенами анклав Масленки стал самым безопасным местом в Питтсбурге. Он попросил меня пройтись по другим анклавам и узнать, сколько нашего народа осталось в городе. Он сказал, что должна пойти именно я, потому что я знаю в лицо всю оставшуюся общину Сына Земли и нескольких из общины Драгоценной Слезы. Он так убедительно говорил. Он даже предположил, что Масленка будет получать средства, которые раньше отправлялись анклавам Клана Ветра за помощь нашим собратьям. Боги, он сплел такую сеть! Я даже и не подумала, что у него есть другие причины отослать меня подальше».

Сейчас Стальной Молот является главой Клана Камня в Питтсбурге. Тинкер думала, что Горн похитил Масленку, видя в нем хоть какую-то замену его пропавшему сыну, но при чем здесь Стальной Молот? У домана может быть только одна причина отослать секаша куда подальше — он собирается совершить нечто, что они не одобрят.

Тинкер крепко сжала кулаки, пытаясь сдержать пронизывающий страх. - «Они же не ранят Масленку?»

«Мы в зоне военных действий», - ответил Пони. - «По протоколу воины Горна могут использовать свое полевое вооружение при длительном нахождении в городе. На подготовку заклинания превращения, такого же, что применил на тебе Ветроволк, требуется несколько часов, и пройдут дни перед тем как Масленка восстановится после него».

Горн уже несколько суток пробыл в городе, он мог подготовить заклинание. Ветроволк заколдовал ее через пару минут после того, как они приехали в его охотничий домик. Горн может превратить Масленку, как только доберется до комнаты с заклинанием. Надо как можно быстрее найти их.

«Рука Горна вообще может согласиться с этим, если Масленка против?»

Пони и Яростная Песня обменялись мрачными взглядами и повернулись к Царапине от Шипа.

Секаша Клана Камня медленно покачала головой. - «Они считают его ребенком. Им кажется, что он по-детски воспринимает время и ничего не знает о смерти. Несмотря на все его возражения, он может взывать к Магическим Камням, а значит, относится к Клану Камня. Превратить его в эльфа — вернуть то, что по праву принадлежало бы ему, если бы они не подвели Амарант».

Раздался шелест крыльев, и рядом с ней приземлился Рики. Он резко поклонился, тяжело дыша. Тэнгу был по пояс гол и без боевого окраса. Одного взгляда на его лицо хватило, чтобы догадаться — хороших новостей ждать не приходится.

«Кто-то снял всех троих наблюдателей, следивших за этим районом». - Рики махнул на далекие крыши, над которыми стаями парили тэнгу. - «Стреляли из крупнокалиберных винтовок. Один из моих людей мертв. Двое других тяжело ранены».

Она должна была услышать выстрелы. Должно быть, использовали глушители. - «Они видели, как Масленка уходит с Кланом Камня?»

«Он и Стальной Молот находились в Пресвятом Сердце. Горн был с Принцем Настоящее Пламя».

Это не совпадение, что наблюдателей подстрелили за секунду до того, как пропал Масленка. Ее пугало, что Стальной Молот организовал похищение Масленки, а не Горн. Утешало только то, что Рука Горна захватили запасное оружие. Но что, если Горн ушел куда-то по приказу Принца Настоящее Пламя?

Она схватила одного из пехотинцев за грудки. Он испуганно выпучил глаза — благодаря ей он стал объектом пристального внимания всей Руки и еще одной секаша. - «Где Принц Настоящее Пламя?»

«Он и вице-король обеспечивают защиту наземной команды и прибывших госсамеров на случай, если бой перейдет на летное поле».

Да, она ощущала двойную связь с Магическими Камнями. Только к лучшему, что она не чувствует ничего от Камней Клана Камня?

«Горн с ними?» - она боялась ответа. «Да» будет даже хуже, чем «нет» - в этом случае Стальной Молот действовал в одиночку. Масленка доверял Горну. Обычно он намного лучше нее разбирался в людях и эльфах. Ей никогда это не удавалось.

«Н-н-нет», - проблеял пехотинец. - «Он вернулся в свой анклав еще до нападения».

Тинкер отпустила пехотинца, и он чуть не упал, быстро пятясь от нее.

Она прошлась по толпе, хватая попадавшихся по пути лэдин Клана Ветра. Площадь кишела королевскими войсками, находить ее воинов становилось все труднее и труднее. - «Прочешите местность», - приказала она им. - «Выясните, видел ли кто-нибудь, как домана Клана Камня вышли из анклава моего кузена перед началом перестрелки». - Последнему она дала отдельный приказ. - «Пусть кто-нибудь из Маковой Лужайки подвезет тебя до железнодорожной станции, выясни, не уехали ли они на поезде».

Развернувшись еще раз детально опросить Царапину от Шипа, Тинкер заметила движение в толпе, после которого обычно появлялся Принц Настоящее Пламя. Она не хотела говорить с ним, сомневалась, что может остаться «вежливой» в таком состоянии. Будь здесь Ветроволк, он бы все сделал правильно, но этот день явно вознамерился свести ее с ума.

Она не забыла приветственно поклониться. - «Домана Клана Камня сотрудничают с Они. Воины Онихиды убили наблюдающих за анклавом тэнгу, чтобы Клан Камня мог похитить моего кузена и, скорее всего, в тайне заколдовать его. В награду, Клан Камня оставил детей без защиты».

Принц Настоящее Пламя взглянул на приближающиеся госсамеры. - «Ты не знаешь, это ли произошло на самом деле».

«А как еще это можно объяснить?» - вскричала Тинкер. - «Эльфы бы использовали стрелы, чтобы снять наблюдателей. Даже мои воины не знают как использовать...» - в эльфийском не было слова, обозначающего простую насадку на ружье. - «Вещь, которая делает винтовку тихой».

«Это еще не доказательство того, что Клан Камня сотрудничает с Они. С тэнгу воюют отродья Они».

«Мы уже разрешили этот вопрос», - для Тинкер Рики идеально говорил на Высоком Эльфийском, хотя она и не была большим знатоком этого языка. Он вещал достаточно медленно, чтобы Тинкер могла уследить за ходом разговора. - «Все, выступающие против полу-они, тэнгу наказаны, и Цзин извинился перед полу-они».

Принц Настоящее Пламя отмахнулся от объяснений. - «Ваш сама принял правильные меры, но никто не может точно сказать, на что способны отродья Они. У них нет сама, который может взять ответственность за их действия, они могут стать неуправляемыми в любой момент».

Принц не знал Томми Чанга, если считал, что у полу-они нет сама, но ей некогда спорить по этому поводу. - «Мои Обязанные мертвы или ранены, а мой кузен пропал».

«Я понимаю». - Пламя вздохнул, а потом, к ее вящему удивлению, стал перед ней на одно колено. Она остро осознала, насколько же высок принц. Теперь они были лицом к лицу. Стоящие вокруг них Виверны и ее Рука тихо отодвинулись, создавая иллюзию уединенности. - «Возлюбленная Тинкер, прошу, подумай о положении Ветроволка во всем этом».

Тут явно чувствовался подвох. - «Он... он хочет защитить моего кузена так же сильно, как и я».

«Да, это так. Ради вас он готов даже спрыгнуть со скалы и разбиться насмерть. Поэтому я и прошу сначала подумать о его безопасности».

Тут все равно есть подвох. - «Ты имеешь в виду, что я должна выбрать между Ветроволком и моим кузеном?»

«Ты невероятно человечна, я не виню Ветроволка за то, что он так и не разглядел в тебе кровь Клана Камня. Никто в здравом уме не причислил бы тебя к этому клану, но война не способствует здравомыслию. Я очень люблю своего кузена. Он пришел ко двору, когда ему было только пятьдесят, мудрый для своих лет и скромный, несмотря на свои немалые способности». - Настоящее Пламя отмерил рост, всего на волосок выше Тинкер. Ей стало неловко оттого, что прошло много сотен лет с тех пор, как Ветроволк был достаточно молод и невысок, чтобы смотреть ей прямо в глаза. - «Несмотря на мою любовь, я мало что могу сделать, чтобы защитить его, не нарушив наш с трудом завоеванный мир».

«Войны Кланов — свежие раны для большинства наших собратьев. Мы потеряли отцов и матерей, братьев и сестер, возлюбленных и детей. Мы никогда не закончим войну, а Они ищут любой повод для новой атаки».

Неделю назад она бы отмахнулась от этого, но Тинкер видела, насколько Клан Ветра ненавидел детей Масленки только потому, что они из Клана Камня. - «Ты хочешь, чтобы я позволила им забрать моего кузена?»

«Волк выбрал тебя своей доми, а ты его своим домоу, Клан Камня ничего не могут с этим поделать. Твой кузен — другое дело. Горн очень многое потерял, и его горе известно всем, никто не откажет ему в праве забрать осиротевшего правнука. Если ты помешаешь Горну, все обернутся против тебя и, соответственно, Ветроволка».

«Как я могу позволить им делать все, что угодно, с моим кузеном?»

«Утверждать, что Горн хочет вреда своему правнуку — это наговор, Клан Камня назовет это подлой клеветой. В отличие от Ветроволка, ты находишься под защитой королевы. Если ты продолжишь утверждать, что Горн сотрудничает с Они без веских доказательств этому, Волку придется взять на себя всю ответственность за последствия».

«Это неправильно». - Тинкер едва сдержалась, чтобы не ударить его. Она не надела сегодня ботинки со стальными носками, и вряд ли стоит пинать принца, когда он стоит перед ней на коленях. Она зыркнула на Красного Ножа за спиной принца. - «Мой кузен не покинул бы анклав без защиты. Стальной Молот намеренно отослал подальше Царапину от Шипа, чтобы она не могла противостоять похищению моего кузена. Если бы не Синее Небо, дети бы опять исчезли. Трое уже погибли от рук Они. Мой Обязанный, наблюдавший за кузеном, мертв. Клан Камня не имеет права на помилование только потому, что я не могу предоставить в доказательство окровавленный нож».

«Политика — это битва умов, а не мечей», - ответил Красный Нож. - «Ты хорошо вооружена. Пользуйся правилами».

«Ты действительно смиришься с этим ответом?» - спросил Рики.

Тинкер сосредоточенно смотрела себе под ноги, ей не хотелось сорваться на него. Она злилась не на него. - «Да. Пока что. Я не начну войну с Кланом Камня».

Когда они в первый раз вернулись из Аум Ренау, она была не уверена, что любит Ветроволка. Теперь, к своему ужасу, Тинкер знала наверняка, что безумно влюблена в Ветроволка. Иначе бы она, не моргнув глазом, пожертвовала им ради Масленки.

«Я разберусь с ними после того, как позабочусь о высокородных», - прорычала она. - «Но если они ранят Масленку...»

Ее магическое чутье обожгла энергия. Где-то на юге пылающим заревом вспыхнуло заклинание.

Она застонала.

«Доми?» - спросил Пони.

«Слишком поздно. Они изменили его». - Она повернулась к Рики. - «Найди Масленку. Убедись, что с ним все в порядке, но не ввязывайся в бой с домана Клана Камня. Я только хочу убедиться, что с ним все в порядке».

«Да, доми». - Он кивнул и взмыл в воздух. Секундой позже поднялся ураган черных крыльев и небеса заполонили тэнгу.

Битва умов.

Тинкер бродила по пустым коридорам Пресвятого Сердца, ища подсказки.

Битва умов.

Дедушка Тинкер научил ее играть в шахматы, когда она перестала пытаться есть фигуры, где-то годам к двум. В пять лет она уже свободно обыгрывала его, но ей никогда не нравилась эта игра. Конечно захватывающе вычислять пределы возможностей своих фигур, но здесь не учитывалась человечность их названий. Рыцарь должен быть лучше всех в бою. Епископ — творить чудеса и воскрешать мертвых. Башня — изобретать несокрушимую защиту. Одна пешка должна быть трусом, а другая - шпионом соперника. Тинкер не помнила, откуда у нее возникла эта идея, но она подозревала Тулу, так как партии в шахматы с полу-эльфийкой зачастую заканчивались совращением белой королевы черным рыцарем, или убийством черного короля его же епископом, посчитавшим правителя еретиком.

У шахмат есть своя особенность — в них сложно играть, когда ты не можешь предугадать следующий ход противника. Распознав схему атаки, можно с легкостью обойти соперника.

Что и сделали с ними Они.

Каждый раз Они были на шаг впереди эльфов.

«Черт», - выдохнула Тинкер — шахматы, Тулу и события последних дней слились в единое целое.

Сражайся со своей тенью, сказал ей Провидение.

Тень была прямо здесь, у нее под ногами, следила за каждым ее шагом.

«Черт!» - Тинкер зажала ладонью рот. Если она правильно поняла, они могли услышать любое ее слово.

«Ты в порядке?» - спросила Яростная Песня.

Не отрывая руку от рта, Тинкер кивнула, глядя на нее широко раскрытыми глазами.

Как ей победить того, кто знает о каждом ее шаге?

ГЛАВА 39: СОЗДАВАЯ МИР

Драгоценная Слеза точно была наркотиком, Томми подсел на нее. Он пытался завязать, идти вперед, держа Спота в руках, чтобы занять руки. Но как и любой другой хороший наркотик, она глубоко запустила в него когти, заставляя совершать глупые поступки. Он закрылся гневом как щитом от всех этих порывов. Да, он заботится о Драгоценной Слезе против своего желания и вопреки здравому смыслу, но она не любит его. Они живописали ей все ужасы клеток для разведения. Томми служил удобным инструментом, способом оттянуть неизбежное, если Они вновь поймают ее.

Больше всего его бесило то, что Цзин прав. Драгоценная Слеза постоянно возвращалась к предложению Ветроволка о поддержке Томми. Перемывая косточки своему бывшему, она намекала, что полу-они должны последовать примеру тэнгу и связать себя с домана. Несмотря на кошачьи уши и маленького кузена, больше похожего на собаку, чем на человека, Томми был подходящим любовником, потому что однажды он станет Обязанным.

Чьим-нибудь. Не ее — она не предлагала.

Какая-то часть его сознания, крепко привязанная к члену, отчаянно хотела, чтобы она предложила.

Благоразумие же пребывало в ужасе оттого, что она может предложить, так как член согласится в ту же секунду. И благоразумие подсказывало, что это закончится очень-очень плохо. Полу-они хотят место за Круглым Столом избранных. Питтсбург является городом Клана Ветра, и, судя по тому, как развиваются события, он и останется таковым.

Ветроволк намекнул, что Клан Камня послал своих домана, как овец на заклание. Кто-то ради прикола выбрал Драгоценную Слезу, так как она - бывшая Ветроволка. Теперь, потеряв всех своих секаша, она может стать такой же прокаженной для всех остальных, как и Лесной Мох. Да, отчасти он хотел стать рыцарем в сверкающих доспехах и защитить ее от всех и вся, но это говорит не голова, а головка. Соединившись с Драгоценной Слезой, он поставит под удар весь свой народ.

Да и, скорее всего, только член отчаянно надеется, что она предложит ему стать Обязанным. Может, она собирается убить его и закопать поглубже, когда они подлетят к Питтсбургу. Ей явно не хочется, чтобы остальные эльфы узнали, что она трахалась с отродьем Они. Как только они окажутся в городе, такой любовник, как он, станет ненужен. Томми может «пригодиться» ей только как телохранитель, а он не станет предавать семью, чтобы стать чьим-то головорезом. Он хочет только, чтобы его семья жила в мире и спокойствии.

Томми опять вернулся к тому, что Цзин прав, и еще больше разозлился. Цзин утверждает, что надо создать мир, чтобы жить в нем. Томми уже один раз доказал его правоту, когда спас Ветроволка от Злобы. И он снова доказывает это, везя Драгоценную Слезу обратно в Питтсбург, вместе с подробной информацией о местонахождении основных сил Они. Томми думал, что может один раз выступить, а потом снова вернуться в тылы и смотреть, как эльфы будут вести бой. Однако, чтобы защитить семью, ему придется сесть за этот чертов Круглый Стол, стать союзником и участвовать в сражении.

Остался только один вопрос — чьим рыцарем в сияющих доспехах будет он?

Томми так и не нашел ответа на этот вопрос, когда они добрались до железнодорожных путей и его ховербайка.

Он все еще пребывал в раздумьях, когда они с ревом неслись по Питтсбургу. Над ярмарочной площадью парили госсамеры, из них полчищами высыпались эльфы в черном Клана Камня. Поле красным кольцом окружил Клан Огня. Не было ни намека на синий Клана Ветра.

Какого черта здесь произошло, пока его не было?

Они проложили себе путь через королевские войска, притягивая удивленные взгляды. Драгоценная Слеза сидела позади, крепко прижавшись к нему и обняв руками. Спот сидел на руле перед ним, болтая ногами, чтобы не упасть. Они обнаружили Принца Настоящее Пламя в шатре. Он стоял, склонившись над столом с картами.

«Где Волк Который Правит?» - спросил Томми. Необходимо, чтобы Ветроволк был здесь, когда Драгоценная Слеза будет выдавать позиции Они. Он хочет, чтобы эльфы объединились и надрали задницу Они, а не друг другу.

Принц Настоящее Пламя проигнорировал его, уставившись на остриженные волосы Драгоценной Слезы. - «Ты ранена, дитя?»

«Где Волк?» - Драгоценная Слеза пролистала карты на столе. - «Он должен услышать, что я скажу. Кто прилетел?»

«Тьма, Раскол и Кана».

Эти имена ничего не сказали Томми, но Драгоценная Слеза выпучила глаза.

«Они послали двух Предвестников!» - выдохнула она.

Он знает, кто такие Предвестники - опытные, закаленные в боях полководцы, которых эльфы использовали для борьбы с Они на Земле. Дюжина этих воинов загнала Они обратно на Онихиду, пока эльфы сносили проход между Землей и Эльфдомом. Томми мог догадаться, кто из них Предвестники. Их представители не похожи на других эльфов.

«Секаша потребовали от Клана Камня послать ветеранов», - объяснил Принц Настоящее Пламя.

«Нам они понадобятся». - Драгоценная Слеза нашла нужную карту и провела по идущей сквозь чащу железной дороге. - «Глубоко в лесу находятся бастионы Они, до которых можно добраться на поезде. - «Она указала на пути и провела пальцем к югу. - «Лагеря находятся достаточно далеко на юге, чтобы мы не могли заметить их с госсамера, возвращаясь из Аум Ренау. Я насчитала в общей сложности четыре бастиона, но их может быть больше. В каждом лагере тысячи воинов, варгов и других тварей. И еще одни клетки для разведения».

Драгоценная Слеза лишь слегка вздрогнула, но Принц Настоящее Пламя заметил это.

Он махнул одной из Виверн. - «Мои воины проводят тебя в больницу, чтобы о тебе позаботились».

Какой вежливый способ сказать, что ей сделают аборт.

«В этом нет необходимости», - Драгоценная Слеза попыталась отмахнуться от Виверн. - «Меня не изнасиловали. Они не успели».

Только бесконечные годы службы своему жестокому отцу, помогли Томми не выдать удивления. Если Драгоценная Слеза действительно способна зачать, они больше чем достаточно занимались этим, чтобы она забеременела. Она могла ничего не сказать, позволить им прийти к нужным выводам и освободиться от его ребенка.

«Ты избита и измучена». - Воительница упрекнула Драгоценную Слезу как мать, уговаривающая капризное дитя.

Драгоценная Слеза посмотрела на нее жестким холодным взглядом. - «Да, я измучена, дико устала, вся вымазана в грязи и хочу есть, но мне нужно многое рассказать об армии Они. Вот этот освободил меня», - она махнула в сторону Томми, - «когда меня переносили из лагеря в клетки для разведения. Нам удалось убить всех удерживающих меня Они, но рано или поздно оставшиеся воины поймут, что я ускользнула у них из рук, и покинут лагеря. Нам надо действовать как можно быстрее, чтобы Они не успели скрыться.

Вот этот? Он даже не достоин имени?

«Мы сможем атаковать, только когда Предвестники выгрузят всех своих воинов, и дадут им время, чтобы собраться. Позаботься о своем здоровье».

Драгоценная Слеза остановила Виверну взглядом. - «Я должна найти, что осталось от моей общины. Они позаботятся обо мне».

Принц Настоящее Пламя с жалостью взглянул на нее. - «Многие, кто выжил после нападения, покинули Питтсбург».

Драгоценная Слеза вздрогнула как от удара, но все же сказала. - «Прошу, позволь мне вернуться к тому немногому, что у меня осталось».

Томми посмотрел ей вслед. Она ушла, охраняемая двумя Руками Виверн. Его бесило, что он хотел обнять и успокоить ее, даже когда она прошла мимо, так и не взглянув на него, не поблагодарив.

Терзаемый мукой, только долетев до убежища, Томми вспомнил, что Бинго увел семью. Он остановился перед входом на склад, чувствуя себя таким же пустым и покинутым, как это здание. Он знал, что она не любит его, просто использует, так что все закончилось, как он и предполагал. Томми думал, что, раз он заранее знал результат, ему не будет так больно.

И хуже всего — он скучает по тому, как она прижималась к его спине.

«Тупая эльфийская сучка», - прорычал Томми.

Спот грустно посмотрел на него, протянул руку и погладил Томми по голове.

Томми вздохнул и вынул телефон. Им обоим надо вымыться, поесть и поспать. В зависимости от того, куда Бинго увел семью, они могут переночевать и здесь. Скорее всего, Бинго написал ему. В телефоне появилась дюжина сообщений, все от него. В последнем отчаянная мольба - «позвони мне».

Кузен ответил на звонок с криком. - «Мы по уши в дерьме. Лучше бы тебе раздобыть эту сучку».

«Я уже доставил ее к Принцу Настоящее Пламя», - прорычал Томми. - «Что происходит?»

«После того, как ты ушел, объявились два домана Клана Камня. Горн и Стальной Молот. Эти тупые ублюдки схватили Масленку и исчезли. Тинкер просто свихнулась от злости. Ее тэнгу разрывают город на части, пытаясь найти кузена. Ко всему этому, она исчезла, не сказав никому, куда пошла, и теперь Ветроволк повсюду ищет ее».

Новая информация окончательно сбила его с толку. Принц Настоящее Пламя даже не упомянул двух домана. - «Почему они забрали Масленку?»

Бинго рассказал обо всем, что случилось в Питтсбурге после отъезда Томми. Начиная с того, что оба кузена оказались потомками домана Клана Камня, затем Масленку признали главой клана, а потом приехал его прадед, явно зацикленный на превращении Масленки «обратно» в эльфа. - «Это все было в новостях. Хлоя Полански веселится по полной. Люди адово злы на эльфов, а те скоро начнут рвать друг другу глотки».

Не удивительно, что в Окленде нет ни одного эльфа из Клана Ветра, когда высадились Предвестники Клана Камня. И что Принц Настоящее Пламя проигнорировал вопрос о местонахождении Ветроволка. Предвестники прибыли в Питтсбург по приказу секаша, или Клан Камня просто втянул Клан Ветра в драку и сам послал корабль?

«Тупоголовые ублюдки!» - Сейчас совершенно не подходящее время, чтобы эльфы мочили друг друга. Он услышал, что Бинго диктует ему новое местонахождение убежища. Хорошее безопасное место, если только Они не заполонят город. Если эльфы начнут воевать друг с другом, Они явно воспользуются этим.

Томми выругался. Он только что бегал по раскаленным углям, рискуя своей жизнью и Спота, чтобы вернуть Драгоценную Слезу обратно в Питтсбург, а эльфы все пустят варгу под хвост. Что за хреновая удача.

Нет, это не невезение, а продуманный план. Если Сын Земли сотрудничал с Они, он работал не с Томтомом, а Каджо. Чертов высокородный мастерски умеет использовать все и вся. Здесь есть все признаки плана Каджо.

«Томми?» - Бинго заметил, что Томми надолго замолк.

«Тэнгу нашли Масленку?»

«Еще ищут, насколько я слышал. Тинкер сказала им просто найти его, не забирать назад. Похоже этот их прадед — большая шишка в Клане Камня. Она не хочет развязывать войну».

Тинкер может и нет, а Каджо — да. Если Горн превратит Масленку в эльфа, Тинкер разозлится, но не начнет войну. Только не эта девушка — Томми знал ее по гонкам. Она слишком умна для такого. Но он уверен, что она превратит в ад жизнь любого, кто посмеет ранить Масленку. Каджо только надо убедиться, что Масленка умрет на руках своего деда.

Если тэнгу не догадались, что Каджо дергает за все ниточки, они не найдут Масленку вовремя. Томми пробежал по убежищу в свою комнату, надеясь, что Бинго слишком спешил, чтобы вспомнить обо всем. Он очень рано понял, что информация — это ключ к спасению, надо тщательно собирать и хранить ее при себе. Он открыл шкаф и нажал на защелку, открывающую маленький тайник. Все на месте. Он вытащил карты.

Горн только недавно прибыл в Питтсбург. Тэнгу подумают, что домана не знаком с городом и не может воспользоваться легковушками или грузовиками. Они будут искать в Окленде, Даунтауне или за Краем в диком лесу. Однако, Каджо позаботится, чтобы Горн легко добрался куда угодно. Случайный прохожий, у которого так кстати есть грузовик. Эльф, умеющий водить. Тэнгу? Нет, только не после того, что Цзин сделал с теми, кто последний раз посягали на жизнь Масленки. Но, может быть, полу-они, который не подозревает, насколько зол будет Томми, когда узнает.

Место, которое невозможно найти, под прикрытием Клана Камня, и с достаточно мощным источником магии, чтобы совершить превращение.

Он нашел карту источников магии в радиусе ста миль. Они построили лагеря на кучке самых сильных, и использовали маскирующее заклинание, чтобы спрятать их. Клану Камня выделили огромный участок земли к югу от Питтсбурга, сразу за Краем. На прошлой неделе «Питтсбург Пост-Газетте» опубликовали карту разделения земель. У Лесного Мха и Драгоценной Слезы не было достаточно средств, чтобы разрабатывать свой участок. Сын Земли, маленькая марионетка Каджо, мог начать расчищать земли. И, да, недалеко от Края, во владениях Сына Земли есть очень сильный магический источник.

«Я еду сюда». - Он показал Споту карту. - «Прямо сюда, где я отметил. Отнеси ее Бинго. Скажи ему, чтобы он проверил остальные источники. Мне кажется, я прав, но я не уверен. Нам надо найти Масленку и защитить его. Каджо охотится за ним».

ГЛАВА 40: КОНЕЦ ДЕТСТВА

Край вырос и заполнил остров Невилл Айленд. Молодые железные деревья, которые она видела в детстве, уже достаточно выросли и вытеснили земные кусты. Эсфатики, недотрога, вонючий дурман и колючие кусты оккупировали газоны вплоть до берега реки. Не осталось ни следа от сурков, загубивших все попытки ее дедушки завести огород. Флора и фауна Эльфдома сделали то, что не удалось ему. Все ближайшие дома, покинутые еще со времен первого Включения, рухнули под весом толстых диких виноградных лоз.

Прошло три года с тех пор, как Тинкер в последний раз была в отеле своего детства. Она ожидала, что после роскошных просторных залов Маковой Лужайки он покажется маленьким и захудалым, но здание продолжало выглядеть таким же огромным, величественным и ветхим, как и всегда. Команда Тинкер рассказала ей, что папарацци очистили входную дверь и окна первого этажа от досок, чтобы сфотографировать место, где родилась принцесса. Однако, судя по следам в пыли, Эсме была единственной, кто в последнее время посещал великий старый отель.

На всякий случай она позволила своей маленькой армии осмотреть здание. Не ясно, смогла ли она перепрыгнуть свою тень, сделав такой ход.

Раздался громкий всплеск. Резко обернувшись, она пересчитала своих подопечных. Один, два, три, четыре... и Синее Небо, оттаскивающий Уточку от воды.

«Держитесь подальше от берегов!» - крикнула Тинкер. Вот поэтому ей и нельзя доверять следить за детьми — она совершенно не умеет заботиться о беззащитных малышах. Но сейчас особого выбора у нее нет. - «Здесь полно прыгучей рыбы».

«Ваш дедушка растил здесь двух маленьких детей?» - Царапина от Шипа говорила точно так же, как и все, кто недостаточно хорошо знал ее дедушку. За ним водилась ничем не подкрепленная репутация безумца. И он пользовался этим сумасшествием — они жили вдали от любопытных глаз на острове Невилл Айленд.

«Когда мы были маленькими, прыгучей рыбы было намного меньше. Каждое Выключение уменьшало ее количество, пока земляне не построили плотину, чтобы удерживать рыбу в водоемах Питтсбурга». - Царапину от Шипа это все равно не убедило, Тинкер добавила. - «На всякий случай раз в неделю он бросал в воду динамитные шашки».

Возможно, она не может вести себя как родитель из-за того, что у нее никогда не было хороших примеров для подражания. Мертвый отец. Мать, застрявшая во времени. Дед — сумасшедший ученый.

Только оказавшись в центре вестибюля, Тинкер заметила, что ее Щитов нет рядом. Она обернулась к широкому парадному входу. Яростная Песня и Пони все еще стояли на улице под портиком, сосредоточенно глядя на дверную притолоку.

«Что такое?» - крикнула она.

«Сенной Колокольчик, Звенящий на Ветру»? - Пони прочитал надпись на эльфийском.

«Моего дедушку звали Тимоти Белл, или «Тимофей Колокольчик». Тимофеевку часто заготавливают на сено».

«Он причислял себя к Клану Ветра?» - спросила Яростная Песня.

«О, нет. Это я написала». - Тинкер вернулась к выцветшей синей двери, чтобы взглянуть на эльфийскую надпись над ней. Вышло неплохо, учитывая, что ей было всего шесть, и писала она, качаясь на лестнице. - «Он разозлился на меня и хотел закрасить все, но я сказала ему, что написала так потому, что наша семья слишком маленькая. Это было незадолго до того, как к нам приехал Масленка. Мы узнали о том, что его мать убили. У меня начались кошмары про то, что с дедушкой что-то случается, и я остаюсь одна. Я хотела быть частью чего-то большего».

Пони обнял ее, а Яростная Песня поцеловала в макушку. - «Теперь так и есть».

Тинкер пугало, что какая-то крошечная часть ее сознания всегда знала, что ей придется вернуться на остров ради одной отчаянной битвы. Она столько оставила позади, убеждая всех и себя, что горе еще слишком свежо в ее памяти. На третьем этаже за запертой на магические замки дверью, замаскированной под книжный шкаф, находилась ее старая серверная. Масленка тщательно законсервировал ее. Все воодушевленно зажужжало, стоило ей подключить компьютеры и снова объединить их в одну сеть.

Бедный, всеми покинутый ИИ, Пиксель, поприветствовал ее, как только она ввела все пароли. - «Привет, Тинкербелл».

Она действительно раньше считала, что это мило? - «Проведи системную проверку всех камер по периметру».

«Хорошо, Тинкербелл».

Тинкер покопалась в коробке с гарнитурами, пока не нашла ту, которую она изолировала для работы с магией. Потребовалось некоторое время, чтобы приспособить ее к эльфийским острым ушам. Как только она надела гарнитуру, Пиксель сообщил состояние всех различных датчиков движения и камер, которые она разбросала по острову. Несмотря на годы простоя, более половины были в рабочем состоянии. Так как она в свое время сходила с ума по скрытым камерам, ей открылся вид на весь остров.

«Покажи мне все движущиеся объекты».

Пиксель показал секаша, лэдин, детей, дикую кошку и реющие на ветру рваные остатки флага в клетку.

«Отметь все эти объекты как не представляющие опасности и игнорируй».

«Хорошо, Тинкербелл».

Она вздохнула. Сейчас некогда возиться с изменением имени пользователя.

«Чрезвычайная ситуация, красный код».

«Запущена чрезвычайная ситуация, Тинкербелл. Неопознанных целей не найдено».

Хорошо. Значит, Невилл Айленд пуст, как она и надеялась. Если она сотрет остров с лица планеты, в перекрестном огне пострадают только виновные.

Тинкер восприняла как хороший знак удивленный вопрос Яростной Песни. - «Так что же именно мы делаем?»

Тинкер закончила вливать патоку в двухсотлитровую пластиковую бочку, заполненную нитратом аммония. Она подождала, пока Яростная Песня залепит крышку клейкой лентой, и ответила. - «Не догадываешься?»

«Нет», - прорычала Яростная Песня. - «Поэтому я и спросила».

«Хорошо». - Тинкер прикрепила заклинание, напечатанное на бумаге для микросхем, на крышку запечатанной бочки. Она работала с одной здоровой рукой, ничего не подозревающими секаша и небольшой армией воинов касты лэдин, большинство из которых ничего не смыслили в технологиях. Даже с помощью Синего Неба (Тинкер предупредила его ничего никому не рассказывать), дело шло адово медленно. Она не знала, сколько времени у нее осталось. Несколько минут или целая вечность? Зависит от того, подействует ли ее план. Пока что, может случиться все, что угодно.

Ее единственный барометр был очень раздражен и озадачен. - «Так что мы делаем?» - снова спросила Яростная Песня.

«Объясню позже».

Тинкер боролась с чувством вины за то, что держит свою Руку в полном неведении. Красный Нож сказал ей, что она хорошо вооружена и должна пользоваться правилами. Ну, она так и делала, даже больше чем рассчитывала. Раз Принц Настоящее Пламя сказал, что она не может выследить Клан Камня, придется заставить их самих прийти к ней. Как только Тинкер задумалась, как привлечь их к себе, она нашла ответ на все.

Провидение сказал, что ей придется сразиться с собственной тенью. Она надеялась, что для победы нужно держать тень в темноте.

ГЛАВА 41: ЮЖНЫЙ КРАЙ

Томми снова заправил ховербайк и стремглав помчался по городу, туда, куда летели вороны. По мощеным улицам, по дворам и парковкам. Вверх и вниз по бесконечным холмам Питтсбурга через десятки речек. Солнце садилось, город наполнялся длинными тенями.

Его мысли постоянно возвращались к уходу Драгоценной Слезы. Если бы он поступил иначе, все вышло бы лучше? Маленький назойливый голосок шептал ему, что он должен был поговорить с ней насчет «обязанности», но нет, снова взвесив все факты, Томми пришел к выводу, что поступил правильно. Он никогда не доверится кому-либо не из семьи, но если ему удастся понять, как они мыслят, он сможет работать с ними. Ветроволк и Драгоценная Слеза настолько же понятны и логичны, как инопланетяне. С Тинкер вообще никогда нельзя сказать что-то наверняка. Гениальность кидала свою хозяйку из крайности в крайность.

Но Масленка...

Томми видел, как Масленка вырос на гоночном треке. Даже в шестнадцать он был тихим, серьезным и ответственным. Тинкер была мозгом и главным технарем, но именно Масленка обеспечивал слаженную работу команды. Слушая его песни, можно точно сказать, что этот человек понимает ту странную смесь эльфийской и человеческой культур, что образует Питтсбург. Городу понадобятся такие люди как Масленка и Тинкер, чтобы все не взлетело на воздух оттого, что эльфы все больше и больше заставляют людей подчиняться. До них не доходит, что большинство людей живет в Питтсбурге, потому что не хочет подчиняться. Остались только те, кому нравится жить на краю. Все, кому дороже безопасность и обыденность, умчались на Землю при первой возможности.

Эльфы относились к Масленке как к своему, даже когда он еще был полностью человеком. Сейчас он вполне мог стать таким же эльфом, как Тинкер. Но, если брать ее в качестве примера превращения, не важно, насколько острыми становятся уши, человек все равно думает как человек.

Он угадал. Там, где трасса 88 встречалась с Краем, тьму леса прорезала свежая тропа. Деревья срублены одним ровным ударом, как будто их свалили гигантским топором. Огромные стволы взорваны в щепки. Стоит отдать должное эльфам — эти ребята пугающе сильны. Все дома, расположенные так близко к Краю, пустовали. Он проскользнул на ховербайке в оставшееся без дверей ранчо неподалеку и непроницаемую темноту. Осыпавшаяся с потолка штукатурка хрустела под ногами, пока он разворачивал байк, припарковывая его для последующего быстрого ухода.

Ночь гудела жизнью. Где-то вдалеке дети играли в бейсбол, каждый удар биты по мячу сопровождался восторженными криками. Откуда-то доносилось бумканье музыкального центра. То и дело лаяла собака. Это были звуки мирной жизни. Такой, какую он хотел для своей семьи. В такой жизни темнота обозначала только время для отдыха и игр. Он сверился с картой и направился в лес.

Меньше чем через две мили от Края проложенная сквозь заросли железных деревьев тропа вывела на широкую поляну. Периметр охраняли всего несколько стражей, стоящие далеко друг от друга. Они смотрели только на выход с поляны. Томми стер себя из их сознания и проскользнул мимо, теперь можно без проблем передвигаться по лагерю незамеченным. Главное идти уверенно, как будто он имеет полное право находиться здесь, но при этом держаться в тени.

Бинго сказал, что домана Клана Камня прилетели в Питтсбург только со своими секаша и стражами касты лэдин. Поэтому лагерь не отличался характерным для эльфов совершенством. Среди дюжины темных шелковых шатров сияло только несколько эльфийских ламп, так что было легко пробраться незамеченным.

Он обнаружил Масленку спящим в маленькой неохраняемой палатке. Томми с облегчением вздохнул. Он успел добраться до него раньше убийц Каджо. Надо доставить Масленку к Тинкер в целости и сохранности.

Если только Каджо не включил Томми в игру без его ведома.

Томми остановился у входа в палатку, внезапно засомневавшись. Что если Каджо изначально планировал, чтобы Томми нашел Масленку, выкрал из-под носа у эльфов и отвез туда, где Каджо может легко убить его? Каджо вертел им, как хотел в афере с тэнгу. Только Масленка и Синее Небо вытащили его из ловушки. Вдруг это очередная западня?

Нет, тогда он действовал как обычно. Заботился только о себе и семье. Действовал в одиночку. Беспокоился только о своем. Его спасло только то, что он проглотил гордость и попросил помощи. Каджо явно не рассчитывал, что Масленка и Синее Небо будут работать заодно, чтобы спасти полу-они.

Наверняка Каджо не подозревал, насколько встреча с Цзином изменила Томми. Черт, даже он сам не осознавал этого, пока не оказался глубоко в лесной глуши нос к носу с огромной армией Они и понял, насколько хрупок мир Питтсбурга. Понял, что ему придется вступить в бой, чтобы защитить все. Понял, что сможет защитить семью, только совершая дурацкие поступки, например, проникнув в лагерь эльфов.

Нет, Каджо больше не тянет его за ниточки.

Томми шагнул внутрь и закрыл за собой полог палатки. Ему надо доставить Масленку к Тинкер, где бы она не находилась, до того как Каджо нанесет окончательный удар. Он тихо подошел к койке и вытянул руку, чтобы разбудить Масленку.

Они превратили его в эльфа.

Увиденное парализовало Томми. Он ожидал этого, но все же...

Эльфы полностью переделали Масленку под себя. Закрытые глаза миндалевидной формы. Острые уши. Ногти — идеальные полумесяцы на пальцах, лишенных заработанных тяжелым трудом мозолей. Новая безупречная кожа и чистое, лишенное всяких волос лицо делали его больше похожим на мальчика, чем на мужчину, по-детски зависимым от того, что с ним сделали. Ярость за участь Масленки вспыхнула в Томми, разжигая еще более яркое пламя раздражения за то, что ему не все равно. Они абсолютно чужие люди друг другу, точно не семья, а Томми не заводит друзей.

Он напомнил себе, что для него и семьи только лучше, что Масленка стал эльфом со всеми прибамбасами. Эльф с человеческой душой.

Но ему никак не удавалось выкинуть из головы его последнюю встречу с Масленкой. Тогда тот был в гоночном костюме, лицо темное в сумраке раннего утра, от него пахло потом, маслом, бензином и какой-то счастливой девушкой. Он изо всех сил боролся, чтобы спасти семью Томми, и посмел вызвать его ярость, чтобы не дать полу-они навредить самим себе. Эльфы взяли хорошего порядочного человека и попытались сделать так, будто он никогда и не жил своей жизнью.

Борясь с яростью, Томми положил руку на плечо Масленки и потряс его, пытаясь разбудить. Масленка моргнул, на секунду его глаза открылись, посмотрели на Томми невидящим взором, и снова медленно закрылись. Вторая встряска не принесла никаких результатов. Не удивительно, что Масленка не пытался сбежать. Он по уши накачан наркотиками и беззащитен.

Тихо чертыхаясь, Томми взвалил Масленку на плечо.

Выбраться из лагеря будет куда сложнее, чем попасть в него.

Звук шагов предупредил Томми, что кто-то идет. Он отскочил от пустой койки и сосредоточился на эльфе за пологом палатки. Томми ухватился за его разум, пока тот входил в палатку.

Масленка спит на койке беспробудным сном.

Судя по описанию Бинго двух домана Клана Камня, это Стальной Молот. Он стоял, прислушиваясь ко всем движениям лагеря за пределами шелковых стен палатки. Стальной Молот слышал Томми? Ночь тиха и беззвучна, Томми стер себя из сознания эльфа.

Убедившись, что ничего подозрительного не происходит, эльф повернулся к койке. Он вынул подушку из-под головы иллюзии Томми и крепко прижал ее к лицу жертвы.

Томми стиснул зубы, чтобы не выругаться. Этот ублюдок убил бы Масленку, пока тот абсолютно беззащитен. Он явно марионетка Каджо. Если эльфы поймают Томми после того, как он видел нападение на Масленку, Стальному Молоту придется его убить. «Смерть» Масленки должна быть убедительной.

Томми задушил отца Спота, пока тот валялся в отключке после пьянки. Тогда он был напуганным до усрачки шестнадцатилетним пацаном, но Томми все еще помнил, как Они дергался под ним, как будто это произошло только вчера. Он скормил домана это воспоминание: одурманенное тело вяло шевелится под подушкой, сдавленный крик и медленно, но неизбежно наступает полная тишина.

Стальной Молот всем телом навалился на иллюзию крошечного по сравнению с ним человека и крепко держал подушку даже после того, как его жертва полностью обмякла. В наступившей тишине было слышно, как он хрипло судорожно дышит. Наконец Стальной Молот медленно поднял подушку от лица Масленки. Томми внушил образ мертвеца — взгляд невидящих глаз, рот вяло полуоткрыт. Эльф тихо неуверенно усмехнулся и осторожно подложил подушку обратно под голову иллюзии. Замаскировав свое преступление, Стальной Молот уверенно вышел из палатки, как будто просто зашел проверить Масленку.

Томми положил руку на спину Масленки и почувствовал успокаивающее размеренное дыхание. Надо выбираться отсюда, и как можно осторожнее.

ГЛАВА 42: ПРОБУЖДЕНИЕ

«Проснись», - кто-то, угрожающе рыча, приказал ему. - «Черт тебя дери, проснись».

Масленка проснулся, ощущая себя странно пустым и легким.

«Вовремя, нахрен». - проворчал Томми. Он обернулся на какой-то шум, вглядываясь в предрассветную дымку. Масленка вгляделся в его профиль. Томми напряженно подергивал черными пушистыми кошачьими ушами, прислушиваясь к далеким звукам.

Масленка чувствовал себя как дом, открытый весеннему ветру, продуваемый насквозьи холодный. Он помнил, как Стальной Молот одурманил его и убедил Горна совершить превращение, а затем ничего. Масленка дотронулся до ушей и обнаружил по-эльфийски острые кончики. - «Черт бы его побрал», прорычал он, злость заполнила пустоту в нем горячей смертоносной яростью. - «Чертов лживый ублюдок. Я...я...я...»

Он хотел убить Стального Молота. Никогда в жизни его еще не обуревало такое отчаянное желание уничтожить кого-нибудь. Избить собственными руками, чувствуя, как каждый удар с силой врезается в жертву. Слышать, как ломаются кости. Превратить в кровавое месиво, а потом смыть прочь. Он крепко сжал кулаки, унимая ярость.

Томми, холодно взирая, как он борется со злостью, достал из кобуры пистолет и прикрутил глушитель. - «Злость неплохая штука. На твоем месте я бы крепко держался за нее и не отпускал, она понадобится тебе, чтобы быть достаточно сильным и сделать то, что необходимо».

«Стальной Молот одурманил меня и собирался выбросить из окна третьего этажа. Когда мой дед остановил его, этот гребаный лживый ублюдок использовал горе Горна, чтобы оставить меня беззащитным».

Ледяным, твердым голосом Томми рассказал ему, как Стальной Молот пытался задушить его во сне. - «Чем ты его так взбесил?»

«Не я, сын Горна. Он украл что-то у Стального Молота, какое-то заклинание, нечто смертельно опасное для его репутации. Он убежал из дома на Землю и передал нам детали и кусочки головоломки. Я не уверен, что он украл у Стального Молота, но этот ублюдок прилетел в Питтсбург только чтобы убедиться, что здесь не осталось никаких улик спустя почти триста лет после тех событий».

«Каджо управляет Стальным Молотом. Чертов высокородный нашел для него хороший повод поверить, что вы с Тинкер знаете больше, чем на самом деле. Скорее всего, Стальной Молот займется и ей».

«Он не посмеет», - прошептал Масленка и вспомнил, что Стальной Молот убил сестру, чтобы сохранить свой секрет. Он может попытаться устранить и Тинкер.

«Не впускай страх в сердце», - сказал Томми. - «Он только навредит тебе. Держись за злость, она тебе понадобится. Пусть ярость сделает тебя сильнее».

Масленка с трудом нашел спокойную рациональную тему для разговора, его разум кричал от ярости и страха. - «Как долго я был в отключке?»

«Не уверен. Меня не было в городе, когда началось все это дерьмо. Я вернулся вчера днем, так что как минимум день, или два. Я пытался тебя разбудить шесть часов подряд».

Масленка тихо выругался, осматривая все вокруг. Они были где-то в Питтсбурге, надежно укрытые конструкцией эстакады. Над головой пересекались дороги, стоящие на стальных опорах. Земля находилась в трех метрах внизу, крутой усыпанный гравием склон вел к еще одной дороге, а затем к воде, переливающейся в бледных лучах рассветного солнца. - «Где мы?»

«Близко к Южному Краю, где-то около 88-ой. Не могу точно сказать, я пробирался через лес, а не по проложенному пути. Я понял, что Клан Камня погонятся за нами как только обнаружат, что ты исчез. Драгоценная Слеза говорила, что металл мешает предсказывающим заклинаниям Клана Камня».

Поэтому и выбрал это стальное гнездо. Как только они выйдут из-под защиты эстакады, надо будет двигаться очень быстро. Они недалеко от амбара, где он хранит запасные ховербайки. И одежду. На нем сейчас только огромная хлопковая пижама на три размера больше него. Его лишили всей карманной мелочевки, включая и мобильный. - «У тебя есть телефон?»

Томми дал ему мобильник. Телефон Тинкер переводил звонок на электронную почту. Он попробовал свой номер. Нет сообщений. Тинкер не оставила ему никаких подсказок, куда направляется. Количество вариантов, куда могла сбежать Тинкер, просто сводило с ума. Кто мог знать, где она сейчас?

Лейн не знала. - «Спроси тэнгу», - посоветовала она. - «Они ищут тебя, и могут знать, как найти ее».

Его взбесило, что он до сих пор помнит наизусть номер Рики, и что когда он вбивал его на клавиатуре, телефон Томми распознал контакт. Очевидно, бывшие рабы работали вместе, когда оба находились во власти Они.

Рики ответил после первого гудка. - «Что такое, Чанг?»

«Это Масленка. Томми вытащил меня...»

Рики проникновенно выдохнул. - «Слава Богу».

Масленка попытался проигнорировать облегчение Рики. - «Мне надо найти Тинкер. Стальной Молот дважды пытался меня убить. Он направляется за ней».

«Она исчезла от нас», - ответил Рики. - «Все, кому я могу доверять, ищут вас обоих».

Если тэнгу не знают, где она, вряд эльфы догадываются об этом. - «Где Ветроволк?»

«Воины Онихиды захватили входящий поезд и попытались столкнуть его с переполненным выходящим из города составом. Эльфам удалось пустить входящий поезд под откос в Саут Сайде. Домана взрывают все к чертям, Они повсюду».

«Господи», - выдохнул Масленка, думая о Воллертонах и всех других из Саут Сайда, кого он знает.

Острый слух Томми позволял ему следить за разговором. - «Это диверсия. Каджо удерживает домана на месте, чтобы маленький отряд смог атаковать где-нибудь еще».

«Черт, похоже ты прав!» - откликнулся Рики.

«Каджо будет заставлять эльфов сражаться с тенями, пока не добьется того, чего хочет на самом деле», - сказал Томми.

Провидение сказал Тинкер, что ей придется сразиться с собственной тенью. И Эсме и Тинкер видели во сне прятки в Невилл Айленде. Чтобы начать играть, сперва нужно закрыть глаза. Раз Тинкер оборвала связь с тэнгу, своими глазами, значит она уже начала игру. Если Каджо ведет армию Они к ней, Тинкер не сможет взять на себя еще и Стального Молота.

Вопрос в том, рассказать ли Рики, где она может быть? Простить и довериться — это разные вещи. Народу Рики Тинкер нужна живой и здоровой, и они уже доказали, что готовы сражаться и умереть за нее. Тинкер начала игру в прятки, но Каджо обошел ее.

«Рики, отправь всех, кому можешь доверять, на Невилл Айленд. Думаю, Тинкер в отеле, где мы выросли. К ней направляется и боевой отряд Каджо и его марионетка, Стальной Молот. Ей понадобится поддержка, или они ее раскатают».

ГЛАВА 43: ПОТЕРЯ

Эльфы разглядывали комнату для сотворения заклинаний с помесью удивления и недоверия на лицах. Включив всю защиту по периметру, Тинкер собрала в одной большой комнате свою Руку, Царапину от Шипа, Синее Небо, детей Масленки и воинов касты лэдин. Когда-то это был открытый бассейн, но дедушка закрыл его железным деревом и стеклом. Утреннее солнце пробивалось сквозь стеклянную крышу, постепенно превращая прохладную комнату в горячо натопленную печь. Неиспользованные банки с хлором уже наполняли воздух призраками ушедших летних дней.

«Кья», - нарушила тишину Уточка.

«И вы с Сама жили здесь одни с дедушкой?» - в тысячный раз вопросила Заросли.

«Какая великолепная ванная комната пропала даром», - вздохнул Поле.

«Это... это был...» - Как по-эльфийски будет «купаться»? Она перешла на английский. - «Плавательный бассейн, а не ванна».

Все, кроме Синего Неба, окинули ее непонимающим взглядом. Может быть, эльфы не плавают. Учитывая, какие существа обитают в большинстве крупных водоемов на Эльфдоме, грешно их винить за это.

Комната для заклинаний в свое время стала причиной одной из эпических битв между дедушкой и Лейн. Лейн настаивала, что раз уж дедушка собрался воспитывать Тинкер у самой реки, которая то и дело выходит из берегов, девочка должна научиться плавать. Дедушка думал, что научившись плавать, Тинкер будет чаще играться у реки (по иронии судьбы они оба были правы). Оба заказали все необходимое, и гонка началась. Цементовоз дедушки на несколько часов обогнал грузовик с водой Лейн, и судьба бассейна накрылась толстым слоем бетона. Все запасы для содержания бассейна, от альгицида до таблеток для зимней консервации, привезенные с Земли и не подлежащие возврату, валялись в углу комнаты.

Самым большим горем ее детства был тот момент, когда на ее глазах серый бетон залил светло-синий пол бассейна. Она собиралась построить целую флотилию игрушечных подлодок. Если бы все ее проблемы были настолько обыденны. Уже прошел день с тех пор, как Стальной Молот и Горн исчезли вместе с Масленкой. Пока что тэнгу не нашли их.

Тинкер попыталась сосредоточиться на черчении заклинания на плите белого мрамора, лежащей на бетоне. Это было то же заклинание, что она использовала на Радости, только с некоторыми поправками. Чтобы защитить детей, она должна узнать, что Они хотят от них. Она боялась, что настолько жалкое состояние, в котором она нашла их, явно говорило о том, что Они не собирались оставлять детей в живых. Возможно, просто так совпало, что трое умерших не обладали тем, что есть у оставшихся четверых? Статистически — вряд ли, но она не хотела рисковать жизнями из-за простого совпадения. Возможно, со временем Они бы убили всех детей.

Тинкер закончила рисовать заклинание и отступила. - «Радость, подойди сюда, пожалуйста».

Радость тихо пискнула и отшагнула, глядя на нее широко раскрытыми от испуга глазами.

«Нет». - сказал Шелест. - «Не Радость. Позволь мне сделать это. Я чувствовал себя таким бесполезным».

«Твоя рука скоро поправится», - воскликнула Радость. - «Ты не должен чувствовать себя бесполезным».

«Ты должна была первой спуститься по мусоропроводу. Ты младше меня и меньше. Я должен был остаться, чтобы защитить тебя».

Радость прижалась головой к груди Шелеста. К сожалению, так стало еще заметнее, что она намного ниже него. - «Ты ранен, сейчас я должна быть храброй».

«Я возненавижу себя, если позволю тебе рисковать собой ради всех нас». - Шелест обнял ее за плечи здоровой рукой. - «Мы должны разделить этот риск».

«Это всего лишь заклинание». - в Синем Небе еще не было ни грамма романтики. Он нетерпеливо хмурился на них. - «Больно не будет». Он повернулся к Тинкер, переполненный слепой верой в нее. - «Ведь так?»

На этом месте Масленка бы пытал ее до тех пор, пока она не признает, что только смутно представляет себе, что творит. Ей стало очень больно. Она должна сейчас носиться по городу, ища его. Тинкер возненавидела ощущение неправильности всего происходящего. Из-за него она осознала, что всю жизнь шла напролом, уверенная в верности своих действий, только потому, что она сама до них додумалась. Именно такое мышление и убило Натана.

Доверчивый взгляд Синего Неба потускнел, как только он увидел сомнение в ее глазах. - «Оно не навредит им?»

«Заклинание, которое я применила на Радости раньше, показало, что она равномерно связана с бесконечным количеством точек». - Лучше уж болтать обо всем понемногу с уверенным видом, не скатываясь в ложь. Дети и так слишком напуганы, чтобы говорить им, что она сама точно не уверена в своих действиях. - «Обычно магия зависит от множества различных вещей, например, гравитация. Источники и линии силы — побочные эффекты влияния гравитации на магию. Равномерное расположение точек указывает на то, что связь не зависит от гравитации».

Синее Небо слишком хорошо знал ее. Он понимал, что она будит грузить их технической белибердой, пока они не отупеют и не откажутся от всякого сопротивления. - «Оно может навредить ему?»

«Если оно ранит его, я могу отменить заклинание». - Она не хотела больше ничего говорить. Только не когда ее тень может услышать каждое слово и увидеть каждый ее шаг.

Все обнялись, как будто Шелест шел на расстрел, а затем он спустился по широким ступенькам бассейна и встал рядом с ней. Она старалась не замечать, что он всего на голову выше нее и худой как веточка тростника.

Она отменила лечащее заклинание на его руке. - «Встань в центре. Осторожно, не наступи на символы».

Тинкер прошла вокруг заклинания, проверяя свою работу. Ее колотило от страха, что она все перепутала. Она уже проводила тесты, но не могла учесть всего, так как не знала наверняка, какие способности драконов Клан Кожи культивировал в детях. По правде говоря, она вообще мало знала об их способностях.

Наука — это открытие чего-то нового посредством экспериментов и тщательного наблюдения.

Драконы обладают большинством своих способностей благодаря дуальной сущности их бытия, которая, похоже, зависит от наличия магии. Цзин попросил снять защиту анклава не для того, чтобы тэнгу могли зайти, а чтобы создать достаточное большое магическое поле для появления Провидения. Когда она впервые повстречалась с Торопыгой, он был диким зверем, но, воспользовавшись через нее Магическими Камнями, обрел «сознание», понял, что ранит ее, и остановился.

Логично предположить, что если дети обладают силами, так же как она и Масленка, им необходим какой-то ключ, чтобы воспользоваться ими. Изучая заклинания связи, можно быстро убедиться, что в них используются наиболее редкие фонемы эльфийского языка и самые сложные жесты. Учитывая, сколько все вокруг говорят и машут руками, это только к лучшему — практически невозможно случайно воспользоваться Магическими Камнями.

С другой стороны, возможно, что детям как и драконам нужен лишь доступ к огромному источнику магии, чтобы их способности проявились. У них с Шелестом сломаны руки, но ее уже почти зажила, а его только едва начала восстанавливаться. На них было одинаковое лечащее заклинание, просто вкачивающее магию в их природные способности к восстановлению. На ней заклинание работало как надо, на Шелесте — нет.

Тинкер еще раз прошлась вокруг законченного заклинания, убеждаясь, что Шелест ничего не затер пока шел, все в порядке. Оно не навредит Шелесту, прошептала она про себя. Оно только сосредоточит на нем магию.

Она низко поклонилась и запустила заклинание ключевым словом. Засверкало первое кольцо - череда фонем активировала заклинание. Она выпрямилась и отступила, зажглось второе кольцо.

Поднялось кольцо определения, сразу же засверкав бесконечными связями. Значит в этом плане Шелест такой же, как и Радость. Подключилось последнее кольцо. Как и лечащее заклинание, оно должно притягивать к Шелесту скрытую магию.

Все заклинание вспыхнуло ослепительным светом.

Это нехорошо.

«Так и должно быть?» - спросил Синее Небо. - «Он в порядке?»

Хороший вопрос.

Тинкер прикрыла глаза рукой, пытаясь рассмотреть Шелеста в заклинании. Внутри дождем сыпались какие-то штуковины, как взрывающиеся зерна кукурузы в аппарате для приготовления попкорна. О боги, остается надеяться, что это не кусочки Шелеста. Она пододвинулась как можно ближе и, прищурившись, взглянула на странного вида комочки на краю сияния. Это действительно был попкорн.

Почему-то она сомневалась, что Шелест набил себе карманы воздушной кукурузой. Откуда она взялась? Рядом с пушистыми зернами приземлился iPod, за ним хвостом проплыли наушники, упав вплотную к сияющему куполу. Цвет заклинания без конца менялся, как только вокруг наушников появлялись синие и зеленые искорки.

Масленка говорил, что Шелест разбрасывался вещами направо и налево, включая дорогой МР3 плеер. Мальчик был вне себя от горя после этой потери и перевернул вверх дном весь анклав, ища подарок. Что если все это время разные вещи вокруг него сдвигались по фазе? Маленькие вещи, такие как попкорн?

А теперь, окунувшись в магию, Шелест сам оказался вне фазы?

«Тинк!» - закричал Синее Небо. - «С ним все в порядке? Что с ним происходит?»

«Я отменяю заклинание». - Она может возобновить его, как только убедится, что с Шелестом все в порядке.

«Обнаружено проникновение», - сообщил Пиксель. - «Южный коридор, один вооруженный захватчик».

Как кто-то проник в отель незамеченным? О, боги, надо было подозревать, что ее тень может проникнуть через всю защиту.

Тинкер отошла от работающего заклинания, и махнула рукой на главный вход в комнату для заклинаний. - «У нас гости! Пиксель, статус системы?»

«Двадцать пять процентов датчиков обнаружена ошибка».

Тень пробила брешь в ее обороне. А за ней по пятам следует лавина Они?

Тинкер связалась с Магическими Камнями и запустила быстрое предсказание.

Воины Они несутся бурным потоком по Гранд Авеню в сторону отеля.

Часть Первая ее плана сработала. Она только ожидала более явного предупреждения.

«Пиксель, палки и камни, слова всегда будут приносить боль».

«Транслирую».

Тинкер прокричала ключевую фразу, активируя разбросанные по острову заклинания. Ее голос, усиленный десятками замаскированных громкоговорителей разнесся по речной долине. Послышался глубокий гул сработавшего взрывного заклинания, и низкий рев пламени, пожирающего все на своем пути.

«Предупреждение: ракета», - возвестил Пиксель. - «Столкновение через десять секунд, девять, восемь...»

Она подняла щит между ее спутниками и коридором, в тот же момент ракета взорвала входную дверь. С оглушительным ревом вспыхнул огонь. В ответ закричали дети.

Они не входили в ее план битвы. Тинкер рассчитывала использовать их только как наживку. Надо каким-то образом увести их из зоны боевых действий, всех их, включая Шелеста.

Тинкер прокричала отменяющую команду для заклинания Шелеста. Ее голос разнесся по округе, до сих пор транслируемый через спрятанные громкоговорители. Заклинание продолжило ослепительно сиять. - «О, черт!»

«Что такое маленькая принцесса?» - Из потемневшего коридора до нее донесся насмешливый электронный искаженный голос. - «Откусила слишком много, чем можешь проглотить?»

Значит они обе выжидали. Тень не учла, что Тинкер сможет отразить атаку. Она бы и не смогла, если бы не сообразила, что ее старая система шифрования позволяет быстро творить заклинания, которые она запомнила с детства.

Это гонка, но к какой цели? Что ожидает ее тень?

«Не больше чем ты, Хлоя!» - прокричала в ответ Тинкер, судорожно соображая. Надо вытащить Шелеста из заклинания и остановить то, что бы там Хлоя не собиралась сбросить на нее. - «Я знаю, это ты. Маленькая девочка с косичками в красивеньком платьице, скрывающая свою настоящую сущность жуткого монстра. Хорошая была маскировка. Жаль, но ее больше нет».

«Ты родилась на этом острове, на нем ты и умрешь». - на этот раз Хлоя говорила своим голосом.

«Вообще-то я родилась в Больнице Мерси!» - прокричала в ответ Тинкер. - «И если бы ты была уверена, что я умру здесь, мы бы сейчас не разговаривали! Ты говоришь, только когда все идет не по плану, когда я вытворяю что-то настолько безумное, что даже ты не можешь предугадать этого. Я раскусила тебя: если ты не понимаешь меня, ты не можешь меня остановить».

«А что тут вычислять? Ты только что потеряла ребенка и не знаешь, как вернуть его обратно».

Тинкер бесило, когда злодеи оказывались правы.

«Нет, я не потеряла его». - Только временно переместила. Остается надеяться. Заклинание сдвинулось по фазе, но реагировало на музыку из iPod-а. Драконы запускали заклинания при помощи гребня. Возможно вибрирующие чешуйки создавали гармоники, позволяющие им менять фазы. Измени частоту и можешь улететь в другую вселенную.

Применив заклинание на Шелесте, она активировала его способность перемещаться между мирами. Масленка прибьет ее. От нее требовалось только держать их в безопасности...

И тут Тинкер поняла, почему Хлоя здесь. Из-за чего весь шум. Клан Кожи вывел правильных детей, но не знал как их «использовать». Это так же сложно, как их попытки с Масленкой найти Магические Камни, не зная об их существовании. Клан Кожи может распихать по Восточным Землям сотни детей, но не способен безопасно проводить над ними эксперименты.

А Тинкер очень-очень умненькое орудие. Надо только очень аккуратно вводить ее в любую головоломку, чтобы она не догадалась о ваших намерениях...

Магическое чутье Тинкер обжег приближающийся щит Клана Камня. Скоро к битве присоединится еще один домана. Тинкер не рассылала приглашений, так что он был в списке гостей Хлои, скорее всего как «дополнительное отвлечение». Тинкер подозревала, что к ним бежит Стальной Молот.

«Взять ее!» - Тинкер сбросила щит и запустила силовой удар в коридор, обрушив его за спиной Хлои. - «Она попытается сбежать! Остановите ее!»

Отряд воинов осыпал свинцовым градом потемневший коридор. Заметка на будущее: под «остановить ее» эльфы понимают «догнать и убить эту сучку».

«Догнать» - ключевое слово. Хлоя выскочила из коридора, с парными кинжалами наготове, уворачиваясь как сумасшедший ниндзя. Вся человечность ушла в небытие — она проскользнула мимо Облакохода и Дождевой Лилии как будто они не двигались, и врезалась в ряды лэдин.

Тинкер попятилась. Это один из тех случаев, когда рост в полтора метра становится проклятием. Она не может воспользоваться атакующими заклинаниями, не задев своих воинов. Вероятно, поэтому Хлоя и сосредоточилась на лэдин. Если она попытается защитить их, они не смогут атаковать. Стальной Молот быстро приближался, разрушающие заклинания обжигали ее магическое чутье, сразу за этим следовал грохот приближающихся взрывов. Хлое надо только продержаться, пока Стальной Молот не ворвется в комнату для заклинаний. Затем она может затеряться в образовавшемся хаосе.

«Выведите детей!» - крикнула Тинкер оставшимся лэдин, чтобы убрать их с дороги. Она подняла щит и сдвинулась, прикрывая отход лэдин с детьми. Пони кивнул, увидев, что она встала в дверном проеме, загородив единственный выход из комнаты. Вдвоем с Яростной Песней они приблизились к Хлое, идже наголо, щиты секаша сверкают синим Клана Ветра.

Все выглядело так, будто они неделями готовили этот бой. Ее Рука яростно кружилась вокруг Хлои, не задевая друг друга только благодаря многим годам совместных тренировок. Хлоя ныряла, кружилась и вертелась, уворачиваясь от каждого удара.

Тинк, Тинкер, думай. Тебе надо обхитрить эту сучку, и ты знаешь, что можешь это сделать.

Совсем близко раздался рев взрыва, сотрясшего деревянную основу старого здания.

«Разрушена дверь вестибюля», - сообщил Пиксель.

Для гениальности не осталось времени. Придется быть просто хитрой.

«Небо!» - крикнула она.

«Тинк?» - Маленький храбрый дурачок стоял прямо за ней.

«Сними с меня это». - Она потянула за повязку на руке.

На стене около нее висел спасательный круг. Тинкер слегка сдвинулась и сорвала его с крюка. Опустившись на колени, она быстро начертила заклинание на твердом пенопласте. Она скинула щит и бросила кольцо. Боль пронзила руку, резкое движение повредило хрупкие связи между поломанными костями.

Хлоя пригнулась, и рассмеялась. - «Проснись, принцесса. Даже твой полукровка не может меня ударить!»

Спасательный круг пролетел по комнате и приземлился в запасы для бассейна.

Тинкер захватила Руку в свой щит и крикнула ключевое слово.

Спасательный круг взорвался прямо на горе альгицида. Секундой позже химикат вспыхнул гигантским шаром пламени.

Слава богу, похоже, Хлоя не знала химии.

ГЛАВА 44: СТАЛЬНОЙ МОЛОТ

Масленка видел как взорвался Невилл Айленд. В небо вздымались клубы дыма и огня. В один сотряснувший землю миг армия Они, наступавшая на дом его детства, канула в Лету.

Тинкер!

Рядом с ним тихо чертыхнулся Томми. - «Знаешь, при таком маленьком росте твоя кузина охрененно разрушительна».

Масленка через силу кивнул. Дым частично рассеялся, отель все еще стоял на месте. - «Да, она такая». Годзилла. В живых осталась только разбросанная по всему острову кучка Они.

Из отеля продолжала доноситься стрельба. На Гранд Авеню сверкнула вспышка магии. Масленка понял, что в бой идет домана Клана Камня. Он окинул взглядом всю улицу и обнаружил пробирающегося к отелю Стального Молота, левая рука удерживает щит, правая раскидывает попадающихся по пути Они. Вдалеке виднелось черное облако тэнгу, летящих к Невилл Айленду, но они не смогут справиться с домана.

«Будь ты проклят». - Масленка развернул ховербайк к крутому склону. - «На дороги нет времени».

Томми воззрился на крутой обрыв и тихо сматерился.

Они летели со склона практически в свободном падении, прыгая на уступах, чтобы замедлить спуск, а затем рванули напрямик по узкому стальному мостику над шлюзными воротами дамбы Эмсворт. Прыгучая рыба кидалась за ними вслед, слишком поздно реагируя на мелькающие тени.

«Ты уверен, что твоя кузина не заложила еще бомб?» - прокричал Томми, пока они пулей неслись по Гранд Авеню вслед за Стальным Молотом.

«У нее не хватает терпения на создание больше одного уровня защиты. Все или ничего».

«Да, похоже на нее».

А значит, она не оставила ничего, чтобы противостоять Стальному Молоту. Со сломанной рукой она не сможет справиться с ним. Мчась к отелю, он чувствовал Тинкер и ярко сияющих секаша, отчаянно сражающихся на мечах с чем-то в комнате для заклинаний. Его дети и кучка воинов высыпались из запасного выхода. Стальной Молот взорвал дверь вестибюля всего лишь в тридцати метрах от Тинкер.

«Сделай круг», - прокричал Масленка Томми. - «Забери моих детей, я займусь Стальным Молотом».

Масленка разогнался, пронесся вдоль отеля и врезался в окно танцевального зала. По инерции он скользнул по грязному мраморному полу к открытому выходу. Спрыгнув с байка, он шагнул в темный коридор и поднял щит между собой и Стальным Молотом.

«Ты!» - удивленно отшатнулся Молот. - «Я убил тебя».

«Так же как и Амарант?»

Стальной Молот ухмыльнулся, больше не притворяясь убитым горем братом. - «Моя младшая сестренка честно померла. Насколько понимаю, твоя мать тоже последовала ее примеру. Мне повезло, если это характерная черта всех женщин».

Масленка принял боевую стойку за своим щитом. - «Я не позволю тебе ранить мою кузину».

Стальной Молот рассмеялся. - «Лай сколько хочешь, маленький глупый щенок. То, что Горн обучил тебя, еще не означает, что ты можешь кусаться».

«Я уже могу кусаться!» - Масленка вынул опоры пола в хорошем глубоком подвале отеля и обрушил четыре этажа здания на Стального Молота. Полжизни хороших воспоминаний и один удивленный домана, погребенный во внезапно образовавшейся яме. Масленка знал, что это не навредит Стальному Молоту, но рассчитывал, что тот сильно разозлится и забудет про Тинкер. Он рванул из здания, продолжая удерживать щит.

Если бы Масленка все детство не играл роль лаборанта при сумасшедшем ученом, который всерьез решил скрутить реальность в бараний рог, ему бы и в голову не пришло, как можно ранить Стального Молота сквозь щит. Надо только обрушить на эльфа быструю и сильную череду правильных заклинаний.

Оказавшись на парковке, Масленка произнес подряд несколько заклинаний. По отдельности они были практичны в хозяйстве и абсолютно безобидны. Объединенные безумным ученым, они превращали асфальт в абсолютно гладкую, скользкую поверхность. Втроем они целыми сутками списывали знаки и круги заклинаний, чтобы превратить въезд на стоянку в площадку для хоккея. Огромная сила Магических Камней превратила вместительную стоянку у отеля в сияющую гладь за считаные секунды.

Развалины отеля заворочались, всколыхнулись, задрожали и взорвались, изрыгнув окруженного облаком пыли Стального Молота.

«Лживый щенок!» - заорал Стальной Молот. - «Ты сказал, что не знаешь свою эсва».

«Мне только нужно понять процесс!» - Тинкер объясняла действие щитов домана, они распространяют кинетическую энергию вокруг обладателя и практически непроницаемы. Масленка внимательно слушал дедушку, когда тот обучал его физике. Но ему редко приходилось применять эти знания на практике. - «Всем управляет наука».

А наука строится на экспериментах. Вынув опоры пола, он понял, что может управлять поверхностью под ногами Стального Молота. Масленка потянул, выдернув эльфа на скользкую стоянку. Продолжая тянуть, он добавил инерции к движению Стального Молота - разогнался, ударился о край сияющей поверхности и заскользил дальше.

В лишенной трения среде все движущиеся объекты двигаются без остановки, эльфов это тоже касается.

Они быстро скользнули друг к другу. Масленка попытался ударить магией по щиту Стального Молота. Сила распределилась по поверхности не изменив направление движения эльфа. Как только они пролетели мимо друг друга как два грузовых поезда, Стальной Молот крутанулся и взорвал землю перед Масленкой. Тот проигнорировал приближающуюся опасность, отвлекая Молота от направления его движения. Прокатавшись все детство на гоночных картах по острову, Масленка запомнил, что никогда не стоит терять из виду берег реки. Стальной Молот понял это на практике, слетев с края парковки в воду. Подобно плоскому камешку он три раза прыгнул по воде, перед тем как утонуть. Оказывается, приземлиться в глубокий кратер на тридцати километрах в час совсем не больно если удерживать защитный щит. Масленка быстро выбрался через край ямы.

Щит Стального Молота светился в грязной воде, плывя по течению подобно гигантскому шарику для хомячка. Возможно, эльфу удастся спастись, но время было против него — в такой оболочке не так уж много воздуха. Стальной Молот применил предсказывающее заклинание. Перед ним предстала карта реки и ее потоков — впереди их разделяла дамба Эмсворт и сильное подводное течение за ней.

«Да, ублюдок» - прошептал Масленка. - «Тебе надо выбираться, пока ты не попал туда».

Поток перенесет Стального Молота через реку к высоким стенам шлюза на дальнем берегу. К сожалению, там даже есть лестница, чтобы забираться наверх из лодки. Человек не смог бы подняться по ней, используя только одну руку, но эльф способен ухватиться выше, а значит Стальной Молот в состоянии вылезти, удерживая щит.

Масленка скользнул к краю стоянки и рванул к дамбе. Томми прав насчет силы для необходимого поступка, это бой до смерти. Стальной Молот должен убить Масленку и всех остальных, кто мог знать о том, что он сделал. Он выкопал глубокую, очень глубокую яму и теперь может заполнить ее только телами. Масленка должен убедиться, что эльф не вылезет из реки. Он крепко ухватился за пульсирующую в нем горячую пьянящую ярость. Как он убьет этого ублюдка?

Стальной Молот доберется до ворот шлюза, только пройдя через дамбу. За воротами есть опасное течение, которое утащит его под воду. Он может безопасно выбраться только по лестнице. Она сделана из той же толстой стали, что и мостик, и накрепко прикручена к стене шлюза. Если Масленка кинет в нее силовой удар, вся лестница разлетится на кусочки.

Он следил за положением Стального Молота по кружащей вокруг него прыгучей рыбе. Масленка дошел до конца мостика и вскарабкался на стену шлюза. Оказавшись у лестницы, он сложил пальцы в нужном жесте, поднес руку ко рту и остановился. Если он взорвет лестницу сейчас, Стальной Молот может найти другой выход из воды. Пока эльф находится в своем щите, он способен безопасно искать путь к спасению. Если Масленка подождет и применит заклинание, когда Стальной Молот будет держаться за лестницу...

Результат будет ужасным и абсолютно необходимым. Это шло вопреки всему, что поддерживал Масленка, но у него не появится другой возможности застать Стального Молота врасплох. Так что он ждал, ненавидел себя и крепко держался за свою злость. Этот эльф напал на него в его же доме. Оставил детей без защиты. Пришел на Невилл Айленд, чтобы убить Тинкер.

Последняя мысль разожгла необходимую ярость.

Стальной Молот вынырнул из воды и схватился за нижнюю перекладину. Прыгучая рыба отскакивала от щита, пытаясь сорвать эльфа со стены. Масленка подождал пока Молот подтянется повыше, ругаясь и пыхтя от натуги, поставит ногу на лестницу и схватится за вторую перекладину.

Масленка связался с Камнями. Стальной Молот взглянул вверх широко раскрыв глаза от удивления. Масленка крепко сжал кулак в силовом ударе. Рука и нога Стального Молота разлетелись на кусочки вместе с лестницей. Эльф, закричал и упал, щит исчез, как только он начал корчится от боли, прыгучая рыба волной накрыла его.

ГЛАВА 45: ТОРОПЫГА

По причинам, которые стали ясны Тинкер только много позднее, Масленка, Томми Чанг и Рики Шоджи все вместе пришли к ней, сразу как закончился фейерверк. К счастью, с ними были и все дети Масленки, кроме Шелеста.

«Хэй», - крикнул Масленка, пробираясь по руинам, которые когда-то были их домом. Она вскрикнула, увидев его глаза и уши - доказательство, что он больше не человек. Масленка выглядел молодым и испуганным, но, по крайней мере, он жив. Она схватила и обняла кузена, несмотря на его попытки осмотреть ее — не появились ли новые раны и синяки.

«Ты здорово испугала меня последним взрывом». - Его голос остался прежним, грубым от волнения. - «Прости за отель».

Она закрыла глаза, прислушиваясь к его голосу и быстрому биению сердца, как будто он только что вернулся с гонки. - «Это просто вещь. Все вещи когда-то ломаются».

«Обычно не так эффектно». - Не зная того, он повторил ее мысль про анклав Имбирного Вина.

Она крепче ухватилась за него и хихикнула. - «Ну вот, наконец-то ты начал проявлять семейную склонность к разрушениям».

Он легонько стукнулся с ней лбом. - «Один случай еще не обозначает привычку».

«Увидим. Время покажет». - Ее глаза наполнились слезами, как только она поняла, что у них есть целая вечность для этого. Как что-то может быть таким хорошим в теории, и казаться столь ужасным на практике?

«Эй, перестань». - Масленка утер слезы с ее лица. - «Или я натравлю на тебя Пони».

«Нечестно». - Она протерла глаза тыльной стороной здоровой руки. - «Я в порядке».

«Это... это Хлоя Полански?» - Рики нашел тело, которое Тинкер накрыла надувным морским коньком.

«Она интаньаи сейоса Клана Камня», - ответила Тинкер. - «Она это все подстроила, чтобы я выяснила, как дети могут пользоваться своими способностями и, бог знает, еще зачем. Ой, Масленка, я крупно облажалась. Я потеряла Шелеста». - Тинкер махнула в сторону сияющего купола заклинания. - «Ну, можно сказать, что потеряла. Я думаю, он все еще здесь, но не знаю, как его вытащить. Пока не знаю».

Масленка прошелся вокруг заклинания, смотря на сияющие руны. - «Это всего лишь двухслойное заклинание? Определяющее заклинание, что ты использовала ранее, и направляющий круг?

Тинкер вздохнула. - «Да. Вся странность в Шелесте. Взгляни».

Она присела около сияющего заклинания и указала на наушники и искорки синего и зеленого цвета. - «Оно реагирует на музыку. Думаю, резонанс — это ключ. Провидение говорил о гармонирующих мирах. Если представить каждый мир как отдельную ноту, то соединенные с ним миры будут...» - на этом музыкальные знания Тинкер исчерпали себя и она повернулась к Масленке за помощью.

«Следующей нотой в созвучии».

«Да, что-то типа того. Теория струн утверждает, что субатомные частицы похожи на вибрирующие струны. Субатомные частицы собираются в атомы, а атомы — в молекулы, которые образуют наши ДНК. Если каждый мир обладает одной всеобщей нотой, то она должна быть в ДНК у всех живых существ в этом мире. Мы резонируем с миром нашей ДНК, а раз у детей ДНК драконов, значит они обладают двумя различными «нотами». Их клетки имеют структуру «созвучия». Да, черт побери, если драконы могут перемещаться в пространстве и между мирами, возможно и они обладают структурой «созвучия». Думаю, большой объем магии позволяет Шелесту менять ноты и перемещаться в следующий мир в гармонии».

«Он на Онихиде?» - с тревогой спросил Масленка.

Тинкер успокаивающе махнула ему. - «Возможно он во всех мирах одновременно. Все зависит от того, насколько он рассеялся».

«Что?!»

«Не думаю, что это ему навредит. Плеер до сих пор играет!»

«Как нам освободить его?» - спросил Масленка.

Тинкер резко выдохнула и схватилась за волосы. Да, как?

«Надо вычислить, какая нота у этого мира... и сообщить ему... как-то... что-то».

«Кья», - изрекла Уточка.

Они в унисон взглянули на крепко прижавшихся друг к другу остальных детей.

Тинкер совсем не хотелось произносить это вслух, но другого логического решения не было. - «Так как дети обладают одной способностью, они могут вычислить ноту».

«Нет!» - отрезал Масленка.

«Я не говорила, что буду экспериментировать на них!» - вскричала Тинкер. - «Не напрямую. Мы выясним, смогут ли они распознать ноту и, затем, сообщим ее Шелесту».

«Он вообще может нас услышать?» - спросил Синее Небо.

Вот так оно всегда и бывает, а постоянство всегда утешает. - «Мы займемся этим позже. Вы уже должны знать все стадии научного подхода. Задать вопрос, провести обзорное исследование...»

«Теперь я точно знаю — нам крышка», - проворчал Синее Небо. - «Ты начинаешь так говорить, когда дерьмо вот-вот должно влететь в вентилятор».

Тинкер гнула свою линию - «Выдвинуть гипотезу, проверить гипотезу на практике, проанализировать данные и сделать вывод».

«И сообщить свои результаты», - как обычно добавил Масленка.

«Но мы никогда никому ничего не рассказываем», - пробормотал Синее Небо.

«Сама». - Радость крепко прижала к груди объемистый чехол с олиануни. - «Я могу сообщить это Шелесту».

Все с удивлением уставились на нее. Наконец Масленка выдавил - «Как.. как ты хочешь ему это сообщить?» - в то время как Тинкер прошептала. - «Ты вроде говорил, они не обладают телепатией».

«Я присоединюсь к нему внутри заклинания». - Радость подошла к сияющему куполу.

«Нет, нет, нет и нет, определенно нет!» - Масленка протянул к ней руку, и она отскочила.

«Там должна была быть я!» - Радость оббежала заклинание, уворачиваясь от руки Масленки. - «Он ранен! Он даже не может играть! И у него нет инструмента! Я люблю его, и не выдержу вечную разлуку с ним, и знаю, что могу спасти его».

«Радость», - обратилась к ней Тинкер. - «Я не хочу терять вас обоих, потому что не уверена в своей правоте. Я могу ошибаться насчет всей этой теории резонанса. Возможно, музыка не имеет к этому никакого отношения. Скорее всего я ошибаюсь».

«Не важно», - ответила Радость. - Я буду с ним. Я буду там, где и он».

«Ты должна ее отпустить» - произнес Синее Небо. - «Так будет правильно».

Тинкер удивленно и немного испуганно уставилась на него. Что еще хуже, когда она обернулась к Пони, тот грустно кивнул.

«Чего стоит твоя жизнь, если ты не можешь защитить тех, кого любишь больше всего на свете?» - сказал он.

Конечно, телохранители думают именно так. Им посчастливилось видеть мир только в черном и белом цвете. Для них все просто и понятно. Будь на месте Радости она, да, она бы не задумываясь бросилась в заклинание ради Масленки, Ветроволка, Пони, Яростной Песни, Синего Неба... боги милосердные, чем больше Тинкер думала об этом, тем длиннее становился список, что только еще раз доказывало их правоту.

Да, она бы сделала то же самое. Но не в этом дело. Она взрослая, а Радость еще совсем ребенок, как тринадцатилетний подросток. Правда, некоторые скажут, что и восемнадцать еще не возраст. А если честно, в тринадцать она начала свой собственный бизнес и жила сама по себе.

И рискнула жизнью, чтобы спасти незнакомца от завра.

Если бы тогда на земле лежал без сознания Масленка, Тинкер бы не ударила монстра и убежала, а избила его всем, что попалось бы ей под руку. Она не знала Ветроволка, у нее не было никаких причин спасать его, но она чувствовала, что должна что-то сделать, и что ударить завра и убежать — это допустимый риск. Для нее наилучшим решением было сильно один раз врезать монстру и умчаться прочь.

Яростная Песня сказала, что талант ее матери сделал Тинкер неудержимой на гонках. Возможно, тогда он тоже управлял ей. Быть может, глубоко внутри она подозревала, что Ветроволк однажды станет тем, за кого она пожертвует всем.

Насколько она уверена, что права сейчас? Если у нее нет ничего кроме догадки, то насколько сильно это чувство? - «Хорошо».

«Тинк!» - воскликнул Масленка.

«Думаю, все будет хорошо», - ответила она. - «Я чувствую это».

Пока тэнгу и лэдин обеспечивали защиту по периметру, Рука держались поблизости, окружая ее щитами, чтобы она могла сосредоточиться на спасении Шелеста. Радость сыграла все ноты, которые способен издать олиануни, начиная с низких грохочущих звуков, другие дети внимательно ее слушали.

«Может еще раз?» - предложил Поле, после того как Радость сыграла самые высокие звенящие колокольчиками ноты, на которые способен ее инструмент. - «Они все звучат довольно обычно».

«Это просто звуки», - пробурчала Заросли Рогоза.

Уточка нервно крякнула.

«Думаю, они не могут ее распознать», - пробормотал Масленка, стоящая за ним Царапина от Шипа кивнула, соглашаясь с его предположением.

«Если бы мы могли распознать нужную ноту, Шелест и я уже бы знали ее». - Радость стоически молчала все время до этого момента. - «Мы изучали музыку всю жизнь. Действительно! Целое лето только и делали, что учили пассажи, и так из года в год!»

«Она права». - Тинкер задумалась над этим. - «Вот, что мы знаем. Никто из детей не терял вещи, как Шелест, так? Анклавы стоят на сильных силовых линиях, но ни у кого из детей не проявились эти способности. И Радость не среагировала так», - Тинкер махнула на сияющее заклинание, - «когда мы использовали просто предсказывающее заклинание».

«Мы приняли это как само собой разумеющееся». - Масленка потер переносицу.

«Может, стоит обнулить всю магию в округе?» - спросил Рики.

«Так мы можем потерять единственную связь с ним». - От этой фразы Радость всхлипнула, а Уточка нервно крякнула. - «Провидение существует где-то без тела? Чтобы появиться в нашем мире ему необходима магия, то, что осталось от его тела, и Цзин?» - Рики кивнул, и Тинкер продолжила. - «Если дети обладают двойным сознанием, значит есть информация, к которой они могут получить доступ, только соединившись с большим источником магии».

«Все это сильно притянуто за уши». - Масленка грустно улыбнулся Царапине от Шипа, она положила руку ему на плечо.

«Знаю», - грустно ответила Тинкер. - «У меня хорошее предчувствие, но я не хочу рисковать Радостью только из-за догадки». - Она остановилась, взглянула назад и внезапно для себя обнаружила, что ее подопытная испарилась. - «Где Радость?»

Все указали на заклинание.

Царапина крепче схватила Масленку, не давая ему броситься вслед за Радостью. - «Она получила право выбирать свой путь, когда ушла от всего знакомого и безопасного и отважно нырнула в неизвестность».

«Почему ты не остановил ее?» - крикнула Тинкер Синему Небу, который стоял ближе всех к Радости.

«Ты сказала, что она может попробовать!» - Синее Небо попятился, подняв руки, защищаясь от Тинкер.

«Я...Я...нет! Это было раньше!» - прокричала Тинкер.

Заклинание начало переливаться всеми цветами радуги, внезапно стала слышна музыка.

«Она с ним». - Царапина от Шипа все еще крепко удерживала Масленку.

«Откуда ты знаешь?» - спросил Масленка.

«Это дуэт олиануни. Его можно исполнить только вдвоем», - объяснила Царапина от Шипа. - «Их часто играют при дворе».

«Я только одеваю придворных эльфов», - оправдалась Заросли Рогоза, когда все дети обернулись к ней за подтверждением. - «Я не посещаю приемы при дворе».

Яростная Песня усмехнулась. - «Это дуэт. «Брачный Танец Драконов».

Внутри заклинания быстро ослепительно вспыхивал свет. Бурлил насыщенный фиолетовый, сверкал бледно желтый, красный и оранжевый кружились вокруг друг друга. Как только Тинкер прочувствовала скорость мелодии, стало ясно, что ее не возможно сыграть в одиночку.

«Значит, Радость и Шелест находятся в одном месте», - сказала она. - «Где бы это место нинаходилось. Они способны переговариваться друг с другом и существуют в состоянии, позволяющем им играть музыку».

Томми странно глянул на нее. - «И?»

Тинкер потянула себя за волосы. - «Я все еще анализирую данные, чтобы прийти к выводу».

Из заклинания вырвалась вспышка силы, всепоглощающее ощущение свободного падения без какого-либо реального движения.

Тинкер тихо выругалась - «Это что, Запуск?»

«Чертовски похоже на то», - ответил Масленка.

Заклинание распалось, открыв взгляду стоящую перед олиануни Радость, и прижавшегося к ее спине Шелеста. У обоих в руках были молоточки. Они истекали потом и тяжело дышали.

Радость победоносно взвизгнула и взмахнула молоточками, едва не попав Шелесту по носу. - «У нас получилось!»

«Ну», - сказала Тинкер. - «По крайней мере эта часть плана сработала».

Весь отель, включая скользкую парковку, переместился в другой мир. Они со страхом смотрели на него, стоя в дверях комнаты для заклинаний. Высокие деревья ковром расстилались по острову, откуда-то эхом донесся вой.

«Что ж... теперь мы знаем, почему Клан Кожи так сильно хочет заполучить детей», - наконец выдала Тинкер. - «Они — портативная крупномасштабная система врат между мирами. Вполне возможно, чем больше магии в них вкладываешь, тем большие территории они могут перенести».

«Кья», - произнесла Уточка. - «Кья, кья».

«Какая это планета?» - осведомился Синее Небо.

«Это же не Онихида?» - с ужасом спросил Поле.

«Мы можем попасть домой?» - уточнилась Заросли Рогоза.

«Мне жаль», - произнес Шелест. - «Это все моя вина».

«Вообще-то моя», - возразила Тинкер. - «И это не Онихида. На Онихиде эта территория перенаселена. Та планета вообще перенаселена».

«Так говорят и те из Стаи, кто родились на Онихиде», - добавил Рики, Томми согласно кивнул.

«Земля?» - предположил Масленка. - «Там, где стоял Питтсбург, должен оказаться девственный лес Эльфдома».

«Думаю, это Риуу», - ответил Рики. - «Дом драконов».

Может быть поэтому Провидение и Торопыга оба защищали детей? Клан Кожи пытался найти способ завоевать Риуу после покорения Эльфдома? Тинкер вспомнила про императора, «выделяющего сущность божества», и содрогнулась.

«Мы можем вернуться?» - повторила Заросли Рогоза.

«Я хочу домой», - тихо прошептала Уточка.

Тинкер тоже хотела этого.

В тенях что-то шевельнулось и начало приближаться, скользя между толстыми стволами деревьев.

«Кто-то приближается», - крикнула Тинкер и попыталась связаться с Камнями. Ничего не произошло. - «Это плохо».

Масленка тоже попытался установить связь и покачал головой. - «У меня тоже ничего».

Секаша запустили свои щиты и все, у кого было оружие, прицелились в приближающуюся тень.

«Подождите!» - крикнул Рики. - «Это Торопыга!»

«Что он здесь делает?» - Тинкер думала, что дракон привязан к Эльфдому. Но, опять же, раз дети обладают способностями драконов, значит он может приходить и уходить когда захочет. Почему он остался в Питтсбурге? Только чтобы быть рядом с детьми? Маленький дракон уперся в Масленку, говоря без умолку и постоянно похлопывая его. - «Что он говорит, Рики?»

Рики выпучил глаза от такого вопроса и впопыхах выдал ответ. - «А, он говорит... эм... это ты и не ты. Все маленькие кусочки те же, но другие. Почему они сделали это? О, понимаю, они сделали тебя похожим на маленькую принцессу».

Торопыга говорил о маленьких изменениях глаз и ушей Масленки, или о более мелких, как в ДНК?

«Спроси его, почему он здесь», - сказала Тинкер.

Рики обратился к дракону. Торопыга склонил голову набок, его брови вскочили в вполне человеческом изумлении, а затем он выдал гремящий драконий смешок «хуухуухуухуу» и ответил.

«Помочь вам вернуться туда, откуда вы пришли, конечно же», - Рики перевел ответ дракона. - «Зачем еще мне быть здесь? Похоже, наши малыши не знают, что творят. Детей нужно учить, несмотря на все, что говорят по этому поводу. Что наше, то наше. Мы обязаны помогать тем, кто больше не может справиться со своими обязанностями».

«Э?» - выдала Тинкер.

«Провидение упоминал, что драконы свободно сотрудничают, но весьма территориальны. Тэнгу принадлежат Провидению, и он не позволит другим драконам трогать его собственность. Насколько понимаю, помогая детям Масленки, Торопыга посягает на чью-то власть».

Как странно, какой бы формы ни были их тела, они все достаточно схожи в взглядах на политику.

Торопыга выжидающе уставился на Тинкер, она ответила ему аналогичным взглядом. Наконец она пробурчала Рики. - «Спроси его, как нам вернуться».

Поговорив нескольких минут, Рики медленно произнес. - «Все делают то же самое, что и в прошлый раз. Но сейчас...», - он приостановился, прося Торопыгу разъяснить поподробнее. - «Сейчас дети должны настроиться на дом».

Тинкер удалось сдержать крик разочарования. - «Скажи ему, что они это и пытались сделать в первый раз!»

«Хуухуухуухуухуу», - рассмеялся Торопыга, мягко похлопал Масленку по груди и выдал длинную речь.

«Что он сказал?» - осведомилась Тинкер.

Рики смутился. - «Они узнают правду когда услышат ее. Они должны вспомнить звук, который тронул их сердца и дал им понять, что они дома».

«О!» - оживленно вздохнула Радость - «Я знаю его!»

* * *

Тинкер проверила нарисованное заклинание. Оно больше не светилось, но все еще четко выделялось на единственном уцелевшем пятачке разорванной в клочья комнаты для заклинаний. Находясь в разных фазах с реальностью Эльфдома, эта часть бассейна уцелела. Убедившись, что ничего не стерлось, Тинкер махнула Радости и Шелесту занять свои места в центре заклинания вместе с олиануни. Она проследила, чтобы они не наступили и не смазали знаки. Масленка дважды проверил ее работу.

Убедившись, что заклинание идеально, Тинкер произнесла ключевое слово и запустила его. Дети исчезли в ослепительном сиянии.

«Тогда произошло то же самое». - Тинкер взяла Масленку за руку. - «С ними все будет в порядке. Если же нет, они могут вернуться сюда. Скорее всего».

Масленка хмыкнул, наклонился поближе и прошептал. - «Тебя бесит, что ты не умеешь врать».

«Да!»

Из сверкающего купола донеслась музыка. Судя по тяжелому агрессивному ритму, это была человеческая песня. Она звучала очень знакомо, но Тинкер никак не могла вспомнить ее. Масленка рассмеялся, узнав мелодию.

«Что это?» - спросила Тинкер.

«Мы — Питтсбург», - ответил он.

Теперь она узнала песню. Масленка сочинил ее во время незапланированного концерта в спортзале. Дерзкий гимн городу, он рычал об их яростной независимости и единстве, предупреждая всех, кто посмеет попытаться напасть на них и разделить.

«Кровь на дороге», - пел Масленка в такт музыке. - «Кровь на мече, кровь течет в тебе и мне. Три мира объединяет один мост, сталь идет от земли до звезд. Свободны создавать, свободны летать — один мир, один народ, одна семья. Мы Питтсбург».

Да, это дом, подумала Тинкер.

Вселенная ушла у них из-под ног, реальность сместилась, и они оказались дома.

ГЛАВА 46: СТРАНСТВУЮЩИЙ РЫЦАРЬ

Томми всегда ненавидел легенду о Короле Артуре, мальчике, выдернувшем меч из камня, и внезапно ставшем королем. Теперь он понял, что мальчик всегда был королем, а меч - всего лишь символом того, что таилось внутри. Меч - это не только оружие, это корона.

Масленка всегда обладал этой тихой скрытой силой. Даже когда Тинкер была принцессой гонок, он всегда все держал под контролем, следуя за ней. До этого он никогда не брал в руки оружия и не воевал. Теперь же сила короновала его.

Томми видел как весть о битве Масленки со Стальным Молотом разлетается по рядам эльфов Клана Ветра. Они глазели на черную зеркальную парковку, а потом через реку на дыру в стене шлюза. Во времена войн между кланами Стальной Молот был полководцем. Он был одним из лучших воинов их врага. А Масленка сразился с ним и убил. Эльфы низко кланялись ему с благоговейным трепетом и уважением во взгляде.

Очевидно, роль Томми в сегодняшней победе не учитывалась, так как он не являлся «одним из нас». Эльфы продолжали смотреть на него с неприкрытым подозрением. Это уже реально раздражало. Он скрылся в тени ржавеющей карусели, пока эльфы занимались грязной работой, убирая тела Они. Он уже подумывал, что пора исчезнуть, когда перед ним появился Масленка с плетеными корзинами маузоуан.

«Пышку?» - Масленка протянул одну корзинку. Он выдержал яростный взгляд Томми, не вздрогнув. - «Сегодня ты спас мне жизнь. Я могу хотя бы убедиться, что ты получишь свою порцию бесплатной пищи».

Живот Томми напомнил ему, что он уже несколько дней подряд не ел нормальной пищи. Он выхватил корзинку из руки Масленки и закинул в рот одну пышку. - «Эльфы кладут слишком мало имбиря».

«Я тоже так думал». - Масленка махнул рукой, указывая на эльфийские острые уши и исковерканные на эльфийский манер вкусовые рецепторы. - «Адово раздражает, что теперь пиво будет по вкусу как моча».

Томми рассмеялся и устроился на ограде карусели. Масленка залез в одну из ржавеющих машинок. Они ели в дружеском молчании. Покончив с пышками, Масленка облизал пальцы и вытащил из заднего кармана джинсов фляжку.

Он осторожно попробовал содержимое и удивленно приподнял брови. - «Вкусно, но не пиво». - Масленка протянул фляжку Томми. - «Узо?»

Томми больше хотелось закурить, но он согласился на хороший глоток крепкой сладкой анисовой водки.

«Спасибо за все». - Масленка забрал фляжку и, поморщившись, снова испытал свои вкусовые рецепторы. - «Все эльфы очень впечатлены, но я бы ничего не смог сделать без тебя. Ты не только спас мне жизнь. Ты... ты помог мне стать достаточно сильным, чтобы сделать то, что необходимо», - сидя в тени, Масленка смотрел на реку, его глаза наполнились грустью.

Мальчик до этого еще никогда никого не убивал, а все делают из него героя.

Томми горько рассмеялся и покачал головой. - «Ты делаешь то, что должен, потому что твой враг с радостью вырвет тебе кадык, стоит тебе промедлить. От этого ты не становишься монстром, а просто выживаешь».

«Я прошел через это с пивом». - Масленка снова хлебнул из фляжки. - «Одна бутылка еще не делает тебя пьяницей. От одного убийства ты не становишься убийцей — звучит не так правдиво».

«Он начал игру, а не ты».

Полдюжины солдат лэдин заметили Томми в тени карусели и подошли к нему, держа руки на оружии. Вся эта дурь с «не один из них» реально действовала на нервы.

«Что ты здесь делаешь, отродье Они?» - спросил самый высокий из них.

Масленка высунулся из игрушечной машинки и прогнал эльфов взглядом и тихим «Он со мной».

Томми услышал нужные слова. - «Да, я с тобой».

Масленка резко повернулся к нему, уловив, что тут есть скрытый смысл. - «Правда?»

«Мне потребовалось время, чтобы все решить, но я должен создать мир, чтобы жить в нем. Для этого нужно не только остановить Они. Мозги эльфов крепко связаны дурацким предубеждением «они против нас».

«Клан Камня против Клана Ветра».

«Против всех. Один клан против всех остальных. Я знаю, как это работает... точнее, как по-дурацки это работает. «Они» - это всегда все остальные, кроме нас, хотя по-настоящему это не так, и не должно быть так». - Если бы он не обратился за помощью к команде Большое Небо, когда Каджо натравил на него тэнгу, Томми бы потерял все. До того дня Джон Монтана, Синее Небо и Масленка были «они», несмотря на годы совместной работы.

«Меня ужасно достало это «они против нас» и «мы против них», - прорычал Масленка. Томми понял, что кузены никогда не смотрели на мир с этой точки зрения. Именно поэтому они шли на отчаянные меры, чтобы спасти Ветроволка, когда Томтом пытался его убить. Поэтому Масленка помог Томми, зная, что он — полу-они. И поэтому Масленка приютил маленькую эльфийку и перевернул вверх дном весь город, чтобы найти остальных.

Заботясь о всех вокруг себя, Тинкер и Масленка сделали город достаточно сильным, чтобы противостоять таким как Каджо. Они поднимали всех до своего уровня, придавая им новых сил. Это был их кодекс чести. Быть сострадательным. Благородным. Хорошим.

«Я понял, что не могу прятаться в своей норе и ждать, пока все сложится, как мне хочется. Я должен сидеть за общим столом, принимать решения, выражать свое мнение и сражаться за мир, который желаю обрести».

Масленка ухмыльнулся. - «Хорошо. Ты нужен Питтсбургу. Здесь нужны места, где все могут собраться вместе, а не запираться в своих общинах, отделенные друг от друга реками холмами и культурами. Нам нужны места, где мы можем общаться как простые люди».

Томми всегда считал трек только источником денег. Если рассматривать все с этой точки зрения, понятно, почему Цзин просил его снять запрет. Тэнгу хотели иметь доступ к общему месту для встреч. Так они доказывали, что не являются прячущимися на деревьях монстрами. И он снимет запрет, он не позволит Каджо управлять собой. Тем более он получит хороший доход с тэнгу, если позволит им участвовать в его делах.

«Больше всего в этой бодяге с Обязанными я ненавижу само слово «Обязанный», - с отвращением выплюнул Томми. - «Слишком походит на «Принадлежащий».

А «Я хочу стать твоим рыцарем в сверкающих доспехах» будет звучать так, будто он хочет приударить за Масленкой.

«Ага», - откликнулся Масленка. - «Больше подходит слово «команда», как в гонках. Парень на ховербайке не сможет сделать ничего без хорошего экипажа, а экипаж полностью бесполезен без хорошего гонщика».

Так проще. - «Я хочу вступить в твою команду».

«Мою?»

«Команда Масленка».

Масленка отстранился и отмахнулся от него. - «У меня есть только Команда Тинкер».

«Эльфы сделали тебя капитаном, хочешь ты того или нет. Они дали тебе силы и место за общим столом».

«Есть Тинкер».

«Без обид, но твоя кузина больше походит на налопавшегося экстази бойскаута. Ангельски высокоморальна и пытается выполнить месячный план по хорошим делам за один день, отскакивая от стен со скоростью молнии».

Масленка ухмыльнулся - «Да, она такая».

«А мы с тобой очень похожи».

«Ага, по секрету ты тоже бродячий музыкант?»

«Мы оба видели, как самого дорогого нам человека избили до смерти у нас на глазах. Я знаю, каким слабым и беззащитным ты чувствовал себя тогда. И ты поклялся себе, что лучше будешь грызть битое стекло, чем еще раз пройдешь через все это. Но ты никогда не позволишь себе стать таким как твой отец».

Масленка вздрогнул и отвернулся - «Это так заметно?»

«Я видел тебя с кузиной и распознал все признаки», - ответил Томми. - «Я понимаю тебя. Я верю тебе. Я хочу быть в твоей команде».

«Я не знаю, какого черта я буду делать с командой».

«Мы создадим мир, чтобы жить в нем».

Масленка посмотрел на реку и виднеющийся вдали шлюз. Он еще раз глотнул узо и передал фляжку Томми. - «Ладно, давай будем командой».

ГЛАВА 47: ПРЕДАННОСТЬ

Пресвятое Сердце стало неофициальным «приютом для сирот» - все разбитые общины Клана Камня ушли под опеку Масленки. Драгоценная Слеза поселилась на третьем этаже, а внезапно осиротевшие воины Стального Молота заняли второй этаж по соседству с остатками общины Сына Земли. Снова и снова эльфы говорили, что надо покрасить входную дверь. Иными словами, «она должна быть черного цвета Клана Камня».

Всю ночь его преследовал вчерашний разговор с Томми. Так же как полу-они узнал себя в Масленке, он мог видеть свое отражение в Томми. Они оба волки-одиночки, окруженные другими людьми. Они довели до совершенства умение оставаться в одиночестве, даже находясь в огромной толпе. Они крепко держались статуса кво, потому что так было удобнее и безопаснее.

Масленка мог принять спонсорство Тинкер еще много дней назад и должен был это сделать, как только понял, что ему надо содержать пятерых детей. Масленка боялся, что если он примет это решение, дети уйдут от него. Он избрал легкий путь и не стал ничего выбирать. Он безвольно плыл по течению их отношений с Царапиной от Шипа, молча принимая все ее дары и не требуя разъяснений, потому что ему мог не понравиться ответ.

Если уж на то пошло, разве он всю жизнь не следовал за Тинкер, позволяя ей выбирать путь? Он проводил ночи с женщинами, которые не могли остаться на Эльфдоме, позволял одной ночи превратиться в месяц, а потом наблюдал, как по иронии судьбы все отношения рушатся под гнетом его страха что-либо требовать от людей, чтобы не потерять их. Все признаки налицо, стоит только заставить себя увидеть их.

Да, он до безумия боится потерять детей и Царапину от Шипа, но больше нельзя плыть по течению. Надо сделать выбор. Необходимо, чтобы его принадлежность к клану была так же очевидна, как цвет его парадной двери. Община Клана Камня в городе Клана Ветра не позволит ему и дальше оставаться безразличным.

Он знает, что не может присоединиться к Клану Камня. Так он предаст самого себя. Но если смена клана медленно сведет его с ума, разве для детей это не будет еще большим испытанием? Но и дальше уходить от этого вопроса тоже не дело.

Лучше поговорить с каждым по отдельности. Они очень хорошо умеют объединяться, он сомневался, что его решительность устоит перед их общей волей. Масленка решил начать с Уточки. У нее остались только смутные воспоминания о жизни до Питтсбурга. В теории она меньше всех привязана к Клану Камня.

«Кья», - ответила Уточка, после того как Масленка закончил речь. Они сидели на траве около каменных мачт. Инди прыгали с камня на камень, звеня нашейными колокольчиками.

Он ждал, что она скажет что-нибудь еще. Через несколько минут Масленка понял, что больше ничего не предвидится. Ему показалось, что он сломал ее.

«Я буду твоим Сама столько, сколько ты этого захочешь». - Его немного пугала мысль, что теперь это обозначает вечность.

Она забралась к нему на колени и уткнулась носом ему в грудь. - «Кья».

Он воспринял это как «да».

Ячменное Поле оказался практически прикован к кухне, готовя на целую армию, и безмерно радовался этому. - «Морковь я запеку в медовой глазури с обсыпкой из толченных грецких орехов. Горох лишь слегка обдам кипятком, грех добавлять в него что-то кроме кусочка масла и перца. Я хотел приготовить блюдо дня с крольчатиной, но нам надо растягивать запасы мяса. Я приготовлю пирог с луком-шалот, грибами и яблоками. Персики от кузины в пирог не пойдут, надо придумать что-нибудь еще».

Похоже, теперь настала очередь Тинкер быть «кузиной».

«Звучит неплохо». - Масленке абсолютно не хотелось портить Полю настроение, но по-другому никак не получится. Он рассказал о своем намерении.

Поле тщательно вытер нож и вложил его в подставку на столе. - «Сама, мой прошлый Сама учил меня никогда не использовать нож, когда я расстроен».

«Мне жаль».

Поле накинулся на тесто для хлеба. - «У нас есть преимущество как у единственного анклава Клана Камня в Западных Землях. Все приезжие члены клана в первую очередь пойдут к нам и согласятся поселиться в другом анклаве, только если у нас не окажется свободных мест. Став частью Клана Ветра, мы будем самым маленьким и бедно обставленным анклавом. У нас даже нет кроватей, мы спим на матрасах. Ванная комната еще не закончена, а внутренний двор вымощен каменной плиткой и используется как прачечная».

«Да, у нас еще есть острые края. Но мы сгладим их. Думаю, мы сможем много заработать на людях. Они придут за музыкой».

Поле рассмеялся, взбивая тесто. - «На музыке нельзя заработать».

«Мы будем брать...», - в эльфийском не было подходящего слова, так что он перешел на английский. - «плату за вход».

«Плату за вход? За вход куда?»

Масленка объяснил. Он уже поговорил с Томми Чангом насчет превращения спортзала в ночной клуб. Это будет их первое общее дело.

«Они будут платить, чтобы не спать всю ночь?» - эта идея полностью озадачила Поле. Пытаясь осмыслить ее, он слепил буханки хлеба и снова накрыл их, чтобы они поднялись. - «Нам не придется стирать много простыней, если они не будут спать».

Пока у них есть только самодельная прачечная, состоящая из одной промышленной стиральной машины, дети пришли в полный восторг, увидев ее, и паутины бельевых веревок на заднем дворе. На стирку уходила уйма времени и усилий.

«Мне страшно, Сама. Я ушел из своего анклава и полностью потерялся. Я боюсь уходить от своего клана».

«Даже если со мной что-нибудь случится, Тинкер и Волк Который Правит позаботятся о тебе».

«Знаю», - прошептал Поле. Его нижняя губа задрожала, глаза наполнились слезами, и он принялся тереть их покрытыми мукой руками.

«Ну же». - Масленка поймал Поле за руки, пока тот не втер муку себе в глаза. - «Все будет хорошо».

«Я ненавижу быть таким слабым».

«Ты станешь сильнее». - Масленка обнял его и позволил выплакаться. Все честно, он переворачивает мир детей с ног на голову и обязан хоть как-то их успокоить.

Заросли Рогоза изо всех сил пыталась украсить невероятно скудно обставленные комнаты второго этажа правильно подобранными под цвет стен шторами. - «Она такая красивая». - Заросли протянула ему отрез ткани с шикарным красно-сине-зеленым цветочным узором. - «Но у нас ее очень мало, мне придется расходовать эту ткань очень экономно. Мы не можем закупить еще?»

«Я купил все, что у них было». - Масленка опустошил целые ряды маленького магазина тканей Уэверли — что не уйдет на шторы, то станет одеждой. - «Возможно, нам удастся наладить поставку тканей из Восточных Земель».

«Но не таких». - Она отложила отрез в сторону и взяла белое плотное сукно, он по дешевке скупил кучу рулонов. - «А это... это скучное. Я попытаюсь покрасить его. Если я смогу правильно подобрать зеленый оттенок, цветочный узор будет хорошо дополнять его. Если же нет, то можно покрасить в зеленый стены».

Масленка осторожно поведал ей о своем решении.

«Если с тобой что-нибудь случится, кузина позаботится о нас?» - спросила Заросли. В этом он точно уверен, хотя даже еще не говорил с Тинкер. - «Да».

«Хорошо». - Она выхватила большой кусок ткани и разорвала его надвое.

На «хорошо» это не тянуло.

«Ты в порядке?» - спросил он.

«Я была очень огорчена, узнав о смерти Сына Земли. При дворе у меня был возможно небольшой, но, все же, реальный шанс заинтересовать королеву своим дизайном платьев». - Она схватила и разорвала еще один кусок ткани. - «Но я сама решила покинуть двор и уехать в Питтсбург, потому что гналась за мечтой, которая не имеет ничего общего с покровительством королевы».

«Я забеспокоилась, когда никто не смог подтвердить правдивость его предложения». - Она оторвала еще один кусок. - «Но... но... но...» - Она крепко сжала ткань. - «Эти новые домана: Тьма, Раскол и Кана. Они прибыли прямиком от Бриллианта, сучки, которая не только родила эту шелудивую крысу, Сына Земли, но и отправила его в Питтсбург».

Очевидно, Заросли думает, что Бриллиант по-прежнему полностью управляет Кланом Камня. Учитывая все, что Тинкер и Масленка узнали за эти несколько дней, вполне возможно, что Бриллиант просто еще одна ничего не подозревающая марионетка Клана Кожи.

«Ни один из этих гребаных новоприбывших домана Клана Камня не дал никакого объяснения произошедшему, не предложил никакой компенсации, даже не извинился от лица Бриллианта. Мы - дети, которых ее сын завлек в дикие земли. Он позволил Они пытать, насиловать, убивать и есть нас, но мы не достойны ее внимания. Другой клан вынужден спасать выживших, предавать погибших небу, и заботиться о нас. Так к черту Клан Камня. Я более чем согласна присоединиться к Клану Ветра. Я счастлива».

Она права. Не важно, кто стоит за этим предательством, Клан Камня отказал детям во всем.

Он протянул руку, чтобы обнять ее, но она яростно отскочила и разорвала еще один кусок сукна. - «Мы исполним твою мечту», - пообещал он. - «На деньги от спонсорства мы превратим библиотеку в бутик, где ты сможешь продавать одежду».

Он уже было развернулся к двери, когда она резко бросилась к нему, схватила и крепко обняла его.

«Я счастлива», - прошептала она. - «Я просто слишком зла на них, чтобы показывать это».

Она отпустила его и прошла обратно в комнату, крепко сжимая лоскуты ткани, трепещущие в исходящих от нее волнах гнева.

Шелест Листьев и Радость сидели в маленькой подсобке, терпеливо превращая большой кусок железного дерева в олиануни для Шелеста. Очевидно, пятьдесят лет ученичества включали в себя мастерство создания инструмента с нуля. Учитывая, что олиануни полностью изнашивается за двенадцать лет активного использования, а эльфы живут вечно, это только к лучшему. К счастью, у Радости сохранились все инструменты, которые она привезла с собой в Питтсбург.

Примерно к середине его исповеди Радость потянулась к Шелесту, и он взял ее за руку. Масленка продолжал, несмотря на то, что внутри у него все переворачивалось от страха.

Пары взглянули друг на друга.

«Если бы Мозер взял меня, мне бы пришлось стать частью Клана Ветра», - сказал Шелест Радости.

«Мое место в Питтсбурге», - ответила Радость. - «Рядом с тобой».

Шелест улыбнулся и обнял ее. - «Мы — Питтсбург».

Теперь осталась только она, та, кого он больше всего боялся потерять. Масленка страшился того, что уже потерял ее, не открыв ей своего сердца.

Царапина от Шипа не пришла к нему этим вечером. Ее отсутствие болью отозвалось в нем. И как последний идиот он поступил так же как и всегда - не пошел за девушкой, в которую влюблен. Драгоценная Слеза находилась всего в паре комнат от него, избитая, нуждающаяся в поддержке и без Руки. Царапина от Шипа решила, что он больше не хочет ее и сделал предложение Драгоценной Слезе?

Он нашел ее в лабиринте висящих на заднем дворе простыней. Она практиковалась в полном одиночестве, так же как и в первый раз, когда он увидел ее. Но сейчас она была босиком, в обтягивающих штанах и топике, коса распущена. Собранные в конский хвост волосы великолепным вихрем кружились вокруг ее идеальной обтянутой в тугой хлопок фигуры.

Он смотрел, как она двигается с безмятежной свирепостью, и страдал от предчувствия, что он может потерять ее навсегда.

Она повернулась, меч наготове, и увидела Масленку. Ее губы изогнулись в улыбке Моны Лизы, пока она смотрела на него поверх клинка. За ней сияющие белые простыни колыхались на ветру. Ему отчаянно захотелось запечатлеть этот момент на холсте, чтобы она навсегда осталась с ним.

Она слегка смутилась, порозовела, спрятала идже в ножны, и произнесла чудесным хрипловатым голосом. - «Ты всегда смотришь на меня так, будто я самое прекрасное, что ты когда либо видел».

«Так и есть».

Она покраснела еще гуще. - «Нет, нет, я совсем не такая».

Масленка потянулся к ней и взял ее грубую шершавую ладонь.

Она с ужасом посмотрела на переплетение их рук. - «Я отвратительна», - прошептала Царапина. - «Я смотрела на тебя и втайне радовалась, что не потеряю тебя так скоро, но это не твоя рука».

Он положил ее ладонь себе на грудь. - «Это мое сердце, оно не изменилось». - Она сжала пальцы и ухватилась за его рубашку. Он заставил себя закончить. - «Я из Клана Ветра».

Она удивленно усмехнулась, прижалась лбом к его лбу и пристально взглянула ему в глаза. - «О, да, так и есть. Теперь я вижу».

«Будь моей Первой».

Ее глаза расширились от удивления, она отвернулась и замотала головой. - «Ты должен попросить секаша Клана Ветра быть твоей Первой. Тебе понадобится полная Рука, а секаша Клана Ветра не примут Первую из Клана Камня».

Масленка обрадовался, что она не сказала «нет». Он обнял ее и крепко прижал к себе. - «Если они не примут тебя, мне они не нужны».

Она боролась с эмоциями. Он боялся давить на нее, так как она может это неправильно воспринять, но, в то же время, опасался, что не настаивая на своем, он опять пустит все на самотек как и прежде. Поэтому он с холодной решимостью выложил все, что чувствовал.

«Я боюсь потерять тебя. Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты была со мной. Всегда».

Она опустила голову ему на плечо. Они стояли крепко прижавшись, переплетаясь друг с другом. - «Я тоже тебя люблю, дурачок», - наконец прошептала она. - «От этого я чувствую себя слабой. Я не могу позволить тебе сглупить и связать свою судьбу с такой как я».

«Я не позволю тебе отговорить меня».

Царапина подняла руку и мягко ударила его по груди, но затем поцеловала так, будто она жила только благодаря ему.

ГЛАВА 48: РЫЦАРЬ В СВЕРКАЮЩИХ ДОСПЕХАХ

Пресвятое Сердце пчелиным ульем гудело от бурной деятельности, но это был веселый умиротворяющий гул. В спортзале смеялись секаша, обучая Синее Небо коварным боевым приемам. В столовой молодые любовники репетировали с группой Мозера. В воздухе витал густой вкусный пикантный аромат.

Томми привлек своих младших кузенов к восстановлению здания под предлогом того, что лучше выводить их из семьи и позволять общаться с другими, чем держать взаперти, как что-то постыдное. И да, это только одна причина, по которой он пришел в школу. Но она давала ему право находиться в здании.

Передав кузенов под художественное руководство Зарослей Рогоза, Томми незаметно прокрался на третий этаж и осторожно двинулся по коридору к последней комнате, где, как он знал, находилась Драгоценная Слеза. Дверь была открыта, будто приглашая внутрь всех желающих, но он слышал, что Слеза вела себя тихо и замкнуто. Эльфы не трогали ее, чтобы она могла спокойно смириться со своей потерей.

Томми не знал, как она отреагирует на его появление, но он хотел увидеть ее. Он говорил себе, что поступает глупо, она ясно дала понять, что к чему, еще несколько дней назад, но его снедало желание.

Она стояла у окна и смотрела на задний двор. Явно над фасоном ее платья поработала Заросли Рогоза. Соблазнительной ярко-желтой вспышкой ткань вилась до середины бедра спереди, а сзади ниспадала до самого пола, практически касаясь босых пяток. Он смотрел на ее искрящийся в лучах солнца образ и ощущал странную боль внутри.

Она подняла руку к окну и лучезарно улыбнулась кому-то во дворе. Томми всего скрутило от слепой ревности. Злобным призраком он подкрался к окну, стремясь узнать, кому она махала.

Во дворе сидел Спот и Уточка. Маленькая эльфийка возложила ему на голову венок из одуванчиков, на черной шерсти они сверкали желтым цветом, прямо как платье Драгоценной Слезы. На руках у них сидели цыплята. Они кормили их с рук, пока Уточка что-то вдохновленно рассказывала Споту.

Томми вздохнул, удивление и облегчение крепко ударили ему под дых.

Драгоценная Слеза обернулась и увидела его. Ее глаза широко распахнулись. Она глянула на открытую дверь.

«Она была не заперта». - Он очень надеялся, что она не закричит. Иначе все обернется очень скверно. Он попытался не думать о толпе секаша на первом этаже.

Драгоценная Слеза отбежала и захлопнула дверь.

Он ожидал, что она выскочит в коридор, и теперь со смущением наблюдал, как она тихо запирает дверь.

«Дурак», - прошипела она, подбежав обратно к нему и оттянув его от окна. - «Нам надо быть очень осторожными, чтобы нас не заметили вместе».

«Упаси боги, чтобы нас увидели вместе», - съязвил Томми.

«Они убьют нас обоих, если поймают на этом». - Она схватила его за голову, притянула к себе и одарила страстным, отчаянным поцелуем.

Несколько минут Томми не мог думать ни о чем. Когда она обняла его за плечи, платье задралось и теперь он чувствовал руками ее обнаженную кожу.

«Кто, кто убьет нас?» - наконец выдавил он.

«Секаша. Домана запрещено заводить любовников не из Руки».

На ярмарочной площади их окружали полсотни Виверн. Она вела себя настолько презрительно и отстраненно, что даже он поверил, что между ними ничего нет. Томми усмехнулся своей наивности.

Его пальцы скользнули выше, и мозг опять отключился. - «На тебе нет...»

«Говорили, что твои кузены пришли помочь отстраивать анклав. Я знала, что ты достаточно храбр, чтобы найти меня».

«О», - откликнулся он, и до него дошло, что это обозначает. - «О! Нам надо вести себя очень тихо».

Она с улыбкой поцеловала его.

ГЛАВА 49: ПРИНЦЕССА ЭЛЬФОВ

Эта встреча стала первым официально спланированным решением Тинкер как принцессы эльфов. Все остальные не считались, потому что она всегда неслась вперед, не задумываясь о политической подоплеке. В этот раз она высчитала максимальное стратегическое значение каждой детали. Она остановилась на классическом полуденном чаепитии во внутреннем дворе под сенью персиковых деревьев. Она наденет новую желтую обтягивающую футболку, Заросли Рогоза пошила ее специально для Тинкер, и шорты, которые она насовсем позаимствовала у Яростной Песни. Все утро она совершенствовала искусство разливания чая. У нее получалось не идеально, но теперь она могла придать человечности своим действиям, не нанеся при этом фатального оскорбления. Она уговорила Лимонное Семечко приготовить бутербродики к чаю, используя человеческие приправы, такие как майонез, соленые огурчики и дижонскую горчицу. Она хотела четко донести до гостей, что «Это Питтсбург, а не Восточные Земли».

А затем осталось только сидеть и ждать, пока, наконец, наступит эльфийский вариант «полудня». Надо было устроить «утреннее» чаепитие. К счастью, ее гость пришел невероятно рано по эльфийским меркам.

Очевидно, Рука Горна очень тяжело переживала свое непреднамеренное сотрудничество с Кланом Кожи. Первый слегка поклонился Пони, не одарив его привычным суровым взглядом. Горн, так же покорно, поклонился Тинкер. Так ей было чуть легче поклониться ему в ответ.

Горн смущенно устроился на подушке. В руках он держал приглашение, которое она отослала ему через дорогу. Тинкер потратила целый час, сочиняя его. Горн постоянно вертел приглашение в руках, оно явно смущало его.

«Ты послала это?» - Он нехотя протянул приглашение Тинкер, будто не желая расставаться с ним. После долгих раздумий она написала: Дедушка Горн, увидься со мной этим полуднем, твоя внучка, Возлюбленная Тинкер Ветра.

Она сдержала первую троицу едких комментариев, которые стремились вырваться у нее изо рта. Это политика. Надо уметь держать рот на замке. - «Да», ответила она, взяв сарказм под контроль. - «Я хочу поговорить с тобой».

«Чем я могу помочь тебе, Возлюбленная?»

Ей стало не по себе. Эту часть ее имени использовали только Ветроволк, Пони или Яростная Песня. Слышать ее из уст старика по меньшей мере странно.

«Пожалуйста, зови меня Внучкой». - На его лице отразилась такая надежда, что ей пришлось изо всех сил сосредоточиться на разливании чая. - «Всю мою жизнь со мной был только мой кузен. Я не могу описать, насколько он важен для меня, но знаю, ты понимаешь, что я чувствую по отношению к нему».

Он склонил голову над чашкой. - «Я потрясен, что ты можешь спокойно разговаривать со мной. Я бы никогда не смог простить...»

Она не хотела обсуждать, что она может простить и забыть. Только не с эльфами, требующими только истины. - «Наша семья обладает даром безоговорочной любви. Клан Кожи знал об этом, или даже привил нам это, и попытался использовать наш дар, чтобы контролировать нас. Обоих. Ты должен был украсть Масленку, а я - начать войну с Кланом Камня, пытаясь вернуть его».

«Ты не поддалась им». - произнес Горн тяжелым от стыда голосом. - «Я предал ребенка, который доверял мне».

Она сдержала порыв ударить Горна за то, что он все еще считал Масленку ребенком. Радуйся, что он пристыжен. - «Я была на грани. Принц Настоящее Пламя на коленях умолял меня не начинать войну, и тогда я поняла, как нас используют. Нас использовали снова и снова с того самого дня, как Безграничное Сияние покинул Эльфдом. Мы сражаемся против древнего врага, который заставляет нас забыть о доброте и здравом смысле и уничтожать друг друга».

Она взяла его за руку. - «Мы — семья. Не Клан Ветра и Клан Камня, а семья. Не позволь Клану Кожи разрушить это».

Горн широкими глазами уставился на ее маленькую ладонь на его огромной руке.

«Я знаю, что у тебя доброе сердце», - сказала она. - «Я знаю, что ты будешь верен ему. Я хочу доверять тебе».

«Я никогда больше не предам своих внуков», - пообещал Горн.

«Спасибо, Дедушка».

После ухода Горна на столе появились традиционные булочки и свежий чай, извещая Тинкер о возвращении Ветроволка. Вся остальная вселенная исчезла, как только он ворвался во внутренний двор, сияя от счастья при виде ее. Они растянулись на покрывале и целовались, здоровой рукой она взъерошила ему волосы, и вдруг поняла, что у них довольно таки большая толпа зрителей.

Конечно же, большинство зрителей были безмерно счастливы, что их лорд и леди тешатся как подростки. Домашнее счастье и все такое.

«Чаю?» - наконец выдала она, отталкивая от себя Ветроволка.

Он мягко хмыкнул, но слез с нее и лениво развалился рядышком. Каким-то образом почти восемьдесят эльфов их совместной общины и еще тридцать с чем то слуг Маковой Лужайки умудрились стать абсолютно невидимыми. Только Первые и Вторые Щитами стояли поблизости, охраняя их.

Ветроволк ухватил булочку и увлеченно хрумкал ей, наблюдая как она разливает чай. - «Ты говорила с Горном?»

«Я не хочу, чтобы Питтсбург погрузился в старые дрязги. Если присмотреться к тем, кого послали к нам — старый враг, бывшая любовница и сумасшедшая гаубица, становится ясно, что кто-то подготавливал почву для войны. Я не позволю им сделать это с моим городом. Я хочу, чтобы Горн был нашим союзником, а не врагом. И, думаю, надо что-то сделать с Лесным Мхом, может быть, найти ему врача-сексолога».

Ветроволк широко широко улыбнулся, она заподозрила, что сказала что-то смешное.

«Что?» - Возможно часть про сексолога и звучала нелепо, но эльф отчаянно нуждается в помощи.

«Драконы Эльфдома рождаются у подножий гор. Они растут со сложенными крыльями глубоко в узких пещерах-яслях. Но однажды они вылазят наружу, расправляют крылья, взлетают и правят небесами».

«Эм?»

«Ты расправила свои крылья, Возлюбленная. Я счастлив видеть, как ты взлетаешь, чтобы править».

«Вот, как все обернулось?» - спросила Тинкер, когда Масленка подошел к ней, и Царапина от Шипа обменялась с Пони холодным пронизывающим взглядом секаша. Странно, как она не замечала, что эта маленькая традиция отсутствовала между ними, до сегодняшнего дня.

Масленка виновато ухмыльнулся и признался. - «Я понял, что она прибьет меня, если я попрошу ее стать моей доми».

«Умно». - она мягко стукнулась с ним плечами. - «Мы по-прежнему друзья?»

«Как и всегда», - ответил Масленка.

Тинкер хотела спросить его, что он чувствует по поводу изменения, но помнила, сколько времени потребовалось ей, чтобы пересилить слепую ярость. Пусть он лучше сам разберется со своими чувствами, не надо втягивать в это свои ощущения по поводу. Самое главное, что несмотря на свой внешний вид, внутри он остался прежним. Он выстукивал по бедру какой-то ритм, скорее всего подбирая слова к песне, которую ей, возможно, не суждено услышать.

«Одолжи мне денег», - совершенно неожиданно выдал он.

«Ладно». - Обычно они обменивались деньгами как общей собственностью, но теперь все изменилось. - «Сделать все по-тихому, без препон?»

«Не, я хочу их со всеми препонами. Сделай все официально».

«Спонсорство?»

Он кивнул и снова ухмыльнулся. - «Мне нужно много, чтобы открыть анклав, снова».

«А Царапина и дети?» - спросила она.

«Похоже, они воспринимают тебя как «кузину», а не «Клан Ветра», но они все подписались на это дело».

Тинкер точно не знала, как все работает между домана, но ей было все равно. Если ему что-то надо, она добудет это для него. Как оказалось, передать ему деньги было сущим пустяком. Для этого потребовался только один звонок президенту банка. Она наехала на него своим титулом вице-королевы, и деньги были сразу же переведены с ее счета на счет Масленки. Все это время Масленка тихо смеялся, наблюдая за ней. - «Если тебе понадобится больше, только дай знать. Я выжму деньги с Ветроволка». - Она полностью игнорировала все принципы спонсирования, наслаждаясь тем, что может получить все, что захочет, не задумываясь, откуда идут деньги. Но ей уже пора замечать, как все работает.

Они поговорили еще немного, как всегда строя планы на будущее. То были огромные планы, прописанные в мельчайших деталях, с огромным доверием друг другу в том, что они оба знают свою часть и обязательно выполнят ее. Она не сделала бы и половины того, что ей удалось свершить в своей жизни без его постоянной поддержки. На этот раз они претворяли в жизнь его мечты.

Конец.

Оглавление

Эльфдом

  ГЛАВА 1: ТУННЕЛЬ В НИКУДА

  ГЛАВА 2: ЭХО РАДОСТИ

  ГЛАВА 3: ДЕНЬГИ ЗА ЗАЩИТУ

  ГЛАВА 4: ТРИ ЭСВА ДО ПОЛНОЙ КОЛОДЫ

  ГЛАВА 5: ЛОВЛЯ ПОЕЗДА

  ГЛАВА 6: КЛЕТКИ ДЛЯ РАЗВЕДЕНИЯ

  ГЛАВА 7: КОЛЫБЕЛЬНАЯ КАМНЯ

  ГЛАВА 8: КАК ПО ЧАСАМ

  ГЛАВА 9: ЦАРАПИНА ОТ ШИПА

  ГЛАВА 10: ПОХОД ЗА ТРУСИКАМИ

  ГЛАВА 11: МАГИЧЕСКИЙ ЗАМОК

  ГЛАВА 12: НАУТРО

  ГЛАВА 13: ТУК ТУК, ОТКРОЙТЕ СУНДУК

  ГЛАВА 14: ЛЕДЕНЦОВЫЕ МОНСТРЫ

  ГЛАВА 15: ПРЕСВЯТОЕ СЕРДЦЕ

  ГЛАВА 16: ВТОРЖЕНИЕ В МОРГ

  ГЛАВА 17: ДАЙ МНЕ РИТМ

  ГЛАВА 18: ПОСЛЕДСТВИЯ

  ГЛАВА 19: ЗА ПОБЕДУ

  ГЛАВА 20: ПЕСНЬ ДРОЗДА

  ГЛАВА 21: БОЙ С ТЕНЬЮ

  ГЛАВА 22: БЕСПОМОЩНЫЙ

  ГЛАВА 23: КАМЕНЬ НОЖНИЦЫ БУМАГА

  ГЛАВА 24: КОЗЕЛ ОТПУЩЕНИЯ

  ГЛАВА 25: БЕЗГРАНИЧНОЕ СИЯНИЕ

  ГЛАВА 26: ПРОВИДЕНИЕ

  ГЛАВА 27: ПО ПУТЯМ

  ГЛАВА 28: ЧАЙ И ПЫШКИ

  ГЛАВА 29: СПОТ НА ЗАДАНИИ

  ГЛАВА 30: КОДЕКС

  ГЛАВА 31: ДРАГОЦЕННАЯ СЛЕЗА НА КАМНЕ

  ГЛАВА 32: ПРЕДСКАЗАНИЕ

  ГЛАВА 33: СРАЖЕН НАПОВАЛ

  ГЛАВА 34: АМАРАНТ И ГОРН

  ГЛАВА 35: ЛЕСНОЙ МОХ

  ГЛАВА 36: МЕЖДУ КАМНЕМ И СТАЛЬНЫМ МОЛОТОМ

  ГЛАВА 37: ПРОШЛОЕ НЕ ЗАБЫТО

  ГЛАВА 38: ГРЯЗНАЯ КРОВЬ

  ГЛАВА 39: СОЗДАВАЯ МИР

  ГЛАВА 40: КОНЕЦ ДЕТСТВА

  ГЛАВА 41: ЮЖНЫЙ КРАЙ

  ГЛАВА 42: ПРОБУЖДЕНИЕ

  ГЛАВА 43: ПОТЕРЯ

  ГЛАВА 44: СТАЛЬНОЙ МОЛОТ

  ГЛАВА 45: ТОРОПЫГА

  ГЛАВА 46: СТРАНСТВУЮЩИЙ РЫЦАРЬ

  ГЛАВА 47: ПРЕДАННОСТЬ

  ГЛАВА 48: РЫЦАРЬ В СВЕРКАЮЩИХ ДОСПЕХАХ

  ГЛАВА 49: ПРИНЦЕССА ЭЛЬФОВ