Наваждение [Александр Михайлович Галин] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Александр Галин Наваждение

Наваждение — то, что по суеверным представлениям внушено злой силой с целью соблазна: обман чувств, призрак.

«Да это просто сон какой-то, наваждение, туман какой-то».

(И. Тургенев, «Холостяк»)


«Вот так важно! Сарай! Да и опять тута в третий раз. Молодец!

Не наваждение ли это дьявольское?»

(А. Островский, «Горячее сердце»)

Академический словарь русского языка, т. 2. М.: 1958.

Трагикомедия в 2-х действиях

Действующие лица:

Зинаида.

Иван, ее сын.

Катя, его невеста.

Федор Петрович Беляков.

Елизавета, его жена.

Действие первое

Парк. В небе горит луна. Субботний вечер. На летней эстраде гремит вокально-инструментальный ансамбль. Четверо юношей сотрясают гитарами, путаясь в проводах. Призвано гудит электроорганола. На посыпанной песком танцплощадке яростно топчется поселковая молодежь.

Комната Зинаиды.

Зинаида стоит у открытого окна. Кажется, что за ним лес, но это не лес. Это парк. Там гремят гитары, и барабанщик оглашает дробью погруженный в вечерний покой пригородный поселок.

Входит Катя. Она в длинном концертном платье.

Зинаида. Здравствуй… Проходи, чего в дверях остановилась. Я не укушу… Присаживайся… (Пауза.) Давно тебя не видно было. Болела?

Катя. Здорова. Я от Вани письмо получила.

Зинаида. Когда?

Катя. Сегодня.

Зинаида. Мать знает, что ты ко мне пошла?


Катя, не отвечая, открывает конверт.


Чего она со мной здороваться перестала? Ты не знаешь?


Молчание.


Я сегодня шла в рейс, устала. Два раза ревизоры садились. В моем вагоне одна рожать начала. Я глаз не сомкнула от самой Москвы. А твоя мать…

Катя. Оставьте мою мать в покое…

Зинаида. Твоя мать в саду кусты подрезала. Я ей говорю: «Здравствуйте» и стою жду… Она даже не обернулась!

Катя. Жильца своего благодарите!

Зинаида. Какого жильца?


Катя невесело рассмеялась.


Чего ты смеешься?

Катя. Над вами уже все смеются!

Зинаида. Смех жизнь продлевает, пожалуйста — смейтесь! Пусть люди тешатся. Сегодня я им попалась — завтра еще кто-нибудь!..

Катя. Знаете, что меня возмущает?

Зинаида. Знаю, знаю…

Катя. Сколько он у вас живет… До сих пор нигде не работает… только пьет на ваши деньги! Чем плохо?.. Глядишь, и другие мужики тоже захотят…

Зинаида. Пожалуйста! Сейчас женщина хорошо получает — может себе позволить. Я тружусь, сама зарабатываю… Как хочу, так и трачу.


Молчание.


Ладно, Катя, поживешь с мое, может быть, тогда поймешь, зачем он мне нужен.

Катя. Зачем вы ходите, просите за него? Кто вы ему? У него жена есть! Что вы себя позорите? Зачем вы к отцу пошли? Он мне сегодня сказал, чтобы ноги моей у вас не было!

Зинаида. А-а!.. Проняло его… Я ему, Катя, сегодня все высказала… Он, будка чертова, мне указывать стал, как я жить должна! Слышишь! Мораль мне читать стал!.. Утюг!.. Пусть твоя мать ему скажет, кто с ней в родительском комитете был, когда вы с Ваней учились! Вместо того, чтобы помочь мне…

Катя (перебила). Работы везде хватает! Пусть он сам ищет!

Зинаида. Я хочу, чтобы место его стоило… Что в этом плохого?

Катя. Тетя Зина, вас же люди уважать перестали… Вы бы хоть не пили с ним…

Зинаида. Я?

Катя. Ну, не я же…

Зинаида (молча проследовала на кухню и вернулась с горстью прищепок). Вот тебе прищепки!

Катя. Спасибо…

Зинаида. Нет, ты уши-то прикрепи! Видишь, как ты их развесила, ветром сдует… Может, ты и Ване написала, что мать у него спилась?

Катя. Ничего я не писала…

Зинаида. И на том спасибо!

Катя. Хотите совет?

Зинаида. Давай.

Катя. Гоните его…

Зинаида. Я одна мыкалась с Ваней. Одна всю жизнь! И ведь никому не была нужна… Теперь у меня все советчики. Ты знаешь, как живет одинокая женщина? Не знаешь? Тогда молчи!.. Ваня ушел в армию, я все тут убиралась… Полы по три раза в день мыла. Помню, сяду… (Плачет.) Я цыганок везла, одна мне гадала… Сказала: добрая ты с людьми, для всех сердце открыто… Всю жизнь у них побираешься, счастья просишь, а они отвечают: нету! Птицы склевали!.. Осталось только одно счастье — зовут Федя! Бери его! Будут отрывать — не отдавай! (Неожиданно кричит.) И я его не отдам!

Катя. Тихо!..

Зинаида. Сегодня с Федей в кино пойдем! Фильм индийский про любовь!.. Вот… индийцы фильмы ставят… завидно, как так женщины любят… до смерти!.. И я, Катенька, хочу жить красиво!..

Катя. Не кричите, я не глухая!

Зинаида. На танцы к тебе придем… (Запевает.) «Я танцевать хочу!.. Я танцевать хочу-у-у!.. До самого утра!..»


В парке стихла музыка, и неожиданно громко прозвучало усиленное микрофоном властное бормотание: «Раз-раз-раз… Шурик, давай!..» Невидимый Шурик голосом, полным невысказанных чувств, стал подпевать оркестру.


(Смеется.) Ну и голос!.. Мрак и ужас! Парни, когда поют, под девок подлаживаются… Девки — под парней… Куда вы, клубные работники, смотрите?

Катя. Будете письмо слушать?


Невидимый Шурик неожиданно затянул на одной ноте.


Зинаида. Ну вот! Мычать начал!.. Что тебя, родной, покормить забыли? (Подходит к столу.) Нашли певца! Я и то бы лучше спела.

Катя. Спойте.

Зинаида. А знаешь, кто придумал название «Луна-парк»?

Катя. Не знаю.

Зинаида. Я!.. Парк разбили к майским дням. Ребята скамейки сделали, мы их покрасили… Я тогда танцы вела, не то что ты сейчас, без всякого микрофона. Луна стояла тогда точно такая же… лучше всякого освещения… Тогда у нас стали американские картины показывать, я одну посмотрела — там девушка пела в «Луна-парке», вылитая я!.. Честное слово, копия!.. Баянист наш, слепой Александр, начал играть тихую музыку… Песня была в исполнении Глеба Романова… (Поет.) «Сеньоры, прошу меня выслушать, хоть песня немного стоит…». Вышла, смотрю, народ стоит, и все одеты, как на праздник. Александр играет, а я кричу: «Дорогие, мы открыли наш Луна-парк»… И все зааплодировали. Видишь, слово само соскочило, а с тех пор и приклеилось…

Катя. Парк имени Веры Слуцкой…

Зинаида. Это на воротах так, а люди называют «Луна-парк»… Время тогда было веселее… Мы были молодые, активные… Какой же это год был?.. В пятьдесят пятом я школу закончила… Май пятьдесят восьмого… Подружки мои сейчас бабками становятся… Им по сорок лет!.. Они, Катя, один раз жить собираются, а я два! Смотри сюда!.. (Достает парик.) Ездила в Москву, парик купила!.. (Надевает.) Ну-у, похожа я на себя?


Катя не выдержала, расхохоталась.


Чего ты? (Достает коробку.) Феде туфли привезла. Прочти, на каком языке?

Катя. Голландские.

Зинаида. Плюс костюм на сумму сто двадцать рублей. Знаешь, какие у него привычки?.. Всю жизнь в начальниках проходил.

Катя. Тоже мне начальник!

Зинаида. Он, Катенька, сотнями машин командовал! Он такими делами заведовал, что к нему все на поклон шли!.. Кому уголь, кому землю привези… человека похоронить, и то машина нужна… Люди за честь считали с ним поздороваться. Кто первым стал пыжик носить? Федор Петрович! Начальство его любило… Чуть что, сразу к Феде. Тот садится за руль, и едут они на охоту… Стал он охотником, стал пить и всего лишился… (Тяжело вздыхает.) Дерево растет долго, а падает в единый миг!

Катя. Я из-за вас опоздаю…

Зинаида. Теперь пусть другие охотятся… А он шофером пойдет… На цементовозах зарплата до пятисот рублей. Для вас он плохой, а для меня хороший… А когда мы распишемся, я от него имею право родить…

Катя. Уши вянут…

Зинаида (рассмеялась). Рожу!..

Катя. Вы не выпили?

Зинаида. Не выпила! Мужа своего буду любить!.. Катенька! Муж — это… отец, корень!.. Я из него расту, зелеными веточками и солнышко загребаю, чтобы ему светлей было! Пусть он будет хозяином моим! Скажет уйди — уйду! Скажет подай — подам!.. Ванин отец был тихий и добрый… Сахар просто для другой, а фамилия была — Свисток. Ну, что это такое?! Он меня просил, плакал: «Зина, давай поженимся!..», а подумала и чувствую, не смогу с ним жить… Был бы он хоть Гудок… А Ваня характером в него пошел… Вот он мне сын, а что ты в нем нашла, не знаю!

Катя. У вас больно хорош!

Зинаида. У меня черт!.. Сладу с ним нет… Взял сегодня стул сломал… Сказать почему — не поверишь… Ревнует!..


Катя молча и холодно смотрит, как Зинаида охорашивается у зеркала.


Катя. Я читаю.

Зинаида (со вздохом). Читай.

Катя (торопливо). Так… Здравствуй…

Зинаида. Без добавки?

Катя. Какой добавки?

Зинаида. Любимая, мол, или дорогая… (Игриво.) Что ты дурочкой прикидываешься?

Катя. Не могу я все подряд читать!

Зинаида. Я мать!

Катя. Ну, есть любимая…

Зинаида. Ох-ох!.. Неужто любимая?..

Катя (протягивает письмо). Читайте сами!

Зинаида. Ладно-ладно…


Молчание.


Ну, читай, невеста…

Катя. Пишу, а у самого такое чувство….


Молчание.


Зинаида. Так…

Катя. Была бы ты рядом…


Молчание.


ЗИНА. Читай!


Молчание.


Катя. Дальше интимные вещи…

Зинаида. Ты мне таких слов не говори! Ты что ему позволяешь, Катерина? Ты зачем письмами разжигаешь, дуреха!.. Сколько вашей сестры вокруг солдата вертится…

Катя. Будете слушать или нет?..

Зинаида. Если остальное в том же направлении, тогда не надо…


Катя откладывает несколько листов.


(Сокрушенно качает головой.) А здесь что?

Катя. Стихотворение…

Зинаида. Прочти…

Катя. С выражением?

Зинаида. Да.

Катя (читает без выражения). Здравствуй говорю тебе Катюша здравствуй я отныне говорю майскими бегущими ночами до свиданья я не повторю повторю как молитву здравствуй так урок твержу исполню как приказ были б два крыла у самолета два винта… Пока придумывал рифму, дневальный свет погасил… А я еще не написал главного…

Зинаида. Это он сочинил?

Катя. Ну, а кто еще?

Зинаида (тихо). Цени его, Катерина… Мне таких слов никто не писал… Каждая женщина хочет, чтобы ее так любили. Я недавно двоих везла — он и она… молоденькие, видно, только поженились… Колечки у них… Все спят, а они сидят, глаза друг от друга оторвать не могут… Она, бедная, спать хочет, а он, как гипнотизер, ее прожигает… Так всю дорогу не шелохнулись… Я все ходила на них смотреть…


Молчание.


Отдам я Ване костюм… Подойдет ему, Федя пониже его будет…

Катя. Я вашего Федю не обмеряла!

Зинаида. Ты между нами не становись, Катя…

Катя (читает). Самое главное, я сложил чемодан. Убытие со срочной службы ожидаем со дня на день…


Молчание.


Зинаида. С этого бы и начинала, а то мне ерунду читаешь…

Катя. Сами просили…


Молчание.


Зинаида. Рада?

Катя. А вы нет?

Зинаида. Злая…


Тихие, вкрадчивые шаги в коридоре.


Кто там скребется?


Входит Федор Петрович Беляков. Мига хватило Зинаиде, чтобы понять его состояние.


Катя (тихо). Я пойду…

Зинаида (Федору Петровичу). Пройди на кухню!


Он молча проследовал на кухню.


Катя. До свидания.

Зинаида. Чего ты заторопилась… подожди…

Катя. У меня работа! (Быстро выходит.)

Зинаида (просидев некоторое время в оцепенении, подходит к дверям кухни, громко). Иди сюда!


Беляков вошел.


Лица не видно — зарево сплошное! Кто мне слово дал?


Молчание.


Враг!

Федор Петрович. На тон пониже… пожалуйста…

Зинаида. Убью сейчас тебя!.. Если стул сейчас же не починишь — распрощаемся навек! (Приносит из кухни остатки стула.) За что ж ты мне убыток наносишь?


Молчание.


Федор Петрович. Я склею… могу склеить…

Зинаида. Подожди! Ты был у него?

Федор Петрович. Был…

Зинаида. И что тебе твой лучший друг сказал?

Федор Петрович. Есть место подсобным в котельную…

Зинаида. А метельщиком он тебе не предложил?.. Вот, Федя, все твои дружки… А ты ему что на это?

Федор Петрович. Леонид Васильевич, жизнь на колесах! Цыганская кровь! Из уважения к стажу и должности…

Зинаида. А он?

Федор Петрович. Н-не-ет!

Зинаида. Ладно, Федя! Не век тебе кататься! И старый ты, и пьяный!.. Руки трясутся… Ладно! Мы без них проживем — кругом объявления… А если он ко мне в вагон сядет в Москву ехать, я ему скажу: пешком иди, гад, как Ломоносов!..

Федор Петрович (целует ее и хрипит). Зинка!..

Зинаида. Не души меня!.. Горе мое…

Федор Петрович. Ты не жалей меня, Зина! Бей маня, гада!..

Зинаида. Да не плачь ты, не мучай свою Зину!.. Ничего, мы с тобой в кино пойдем… Сейчас я тебя одену…

Федор Петрович. Не пойду я никуда… Не встану рядом с тобой.

Зинаида. Встанешь! Смотри, что я привезла? (Показывает покупки.) Костюмчик шик-модерн!.. Блеск и нищета куртизанок! Туфельки — Голландия! Одевайся, Федор Петрович!

Федор Петрович. Нет! Не оденусь!

Зинаида (смеется). Одевайся! Скинь ты эту гадость! (Стягивает с него рубашку.) Ты вспомни, когда последний раз костюм надевал?

Федор Петрович. Не достоин костюма! В брезент меня закатайте!

Зинаида. Я и рубашечку с галстуком привезла! Как расцветочка?

Федор Петрович (сдавленно). Зинаида… (С мучительной благодарностью впивается ей в губы.)

Зинаида. За костюм так целуешь: даром не хочешь уже… Гляди на меня! (Достает туфли на высоком каблуке, поправляет парик.) Гляди, что себе привезла?

Федор Петрович. Мама миа! Спой, Зина!.. (Запел.) «Арлекино, Арлекино…»


И вдруг Зинаида так посмотрела не него и так бросила руки по сторонам, что Федор Петрович не выдержал, закрыл глаза и счастливо завыл.


Зинаида (поет). «Я шут, я Арлекин, я просто смех!..»

Федор Петрович. Пап-па-раб, па-па-раб, па-па-раб!.. (Ликует.) Убиться мало!..

Зинаида. Снимай штаны! (Стягивает с него брюки.)

Федор Петрович (опускается на колени, просветленно). Зина, молиться хочу!

Зинаида. Федя, некогда нам… вставай!

Федор Петрович. Бог! Слушай! Кто я теперь? Вермишель!.. А она — женщина, понимаешь… факел! Тепло и свет! Слышишь, Бог?..

Зинаида. У него дел и без нас хватает.

Федор Петрович. За то, что она мне глаза закроет, — спасибо тебе…

Зинаида. Что ты о смерти заговорил? Я жить собираюсь!.. Вставай! Раньше надо было о Боге думать, водитель… Вставай, брить тебя буду. Ты без меня на Асмодея стал похож, а нам на люди надо выйти, как с витрины сойти… Где бритва твоя?


Молчание.


Что с тобой сделать сейчас?.. Я не пожалела денег — купила… ты говорил, привык к электрической… Любви моей достоин ты или нет?

Федор Петрович. Нет…

Зинаида. Сколько выпил?

Федор Петрович. Два килограмма.

Зинаида. Чего?

Федор Петрович. Яблочного пунша, Зина, там ей сейчас дают…

Зинаида. Не дают, Федя, а продают!


Молчание.


Сядь, у Вани безопасная осталась… (Достает бритву.) Лезвие старое…

Федор Петрович. Зина, спой «Сердце», пожалуйста…

Зинаида. Для таких, как ты, концерт по заявкам не устраивают… Чем мылить?

Федор Петрович. Руками…

Зинаида. А я думала, ногами… Помазок был… где он?.. (Приносит мыло, помазок.) Ну, терпи, кабальеро!.. (Начинает брить.) Не сладко?.. Не крути головой!.. Это тебе не парикмахерская! Было время, когда тебя по-другому брили… Вот, Боженька, перед тобой человек… Одно прозвище осталось… Как его из начальников погнали, жена его держать не стала… А я приняла, грязного, гадкого…

Федор Петрович. Так, все так…

Зинаида. Правильно ты его, Боженька, за грехи наказал!.. Я проводница… я все вижу… Из конца в конец едут люди… и есть очень хорошие, и мысли у них чистые… В этот рейс стоит в Скуратово на перроне человек. На дворе май, а он в зимнем пальто… Я говорю: «Ты чего, замерз?..» А он отвечает: «Жена все вещи увезла — уехала с другим…» Он артист! Какой хороший человек! Стихи мне читал… Так переживал… так надрывался…

Федор Петрович. Помягче скобли…

Зинаида. А ты терпи… терпи… Подожди, у меня крем есть!.. (Смазывает ему лицо кремом.) Крем детский, не облизывай, не на спирту!.. (Бреет.) Голову выше держи…

Федор Петрович. Зина, на колени хочу встать перед тобой…

Зинаида. Сиди… Значит, так, Федор Петрович, не сегодня — завтра будет здесь Ваня…

Федор Петрович. Кто?

Зинаида. Сын мой, Ваня, — армия у него кончается!

Федор Петрович. И что?

Зинаида (заканчивает брить). Ничего… Сейчас одеколоном освежу. (Подходит к шкафу.) Где он?

Федор Петрович. Кто?

Зинаида. Одеколон «Эллада»…

Федор Петрович. У товарища был день рождения… Я подарил…

Зинаида. Ты без товарищей не обходишься!.. (Бросила бритву на стол.) Руки опускаются… Что же ты делаешь? Ведь у меня сын спокойный… культпросветучилище закончил… Приедет, спросит: «Мама, кого ты привела?..» (Отошла к окну.)

Федор Петрович. Зинаида, сядь…

Зинаида. Села… (Садится.)


Молчание.


Федор Петрович. Что ты смотришь на меня так?..

Зинаида (неожиданно). Давай уедем!.. Клава Воронцова сегодня на харьковском… Я ее под Мелитополь возила, у нее тесть крышу новую ставил, с конька упал… Сойдем в Обояни, поживем у моей матери… Там сейчас яблони цветут… по улицам как снег метет… Я тебя парным молоком отпою… Потом в столицу поедем… Как там хорошо, Федя! Какая красота!.. Народ какой добрый… Там такие женщины, против меня, как памятники… И как себя держат!.. И смотрят, как царицы!.. Заработки там хорошие…. Летом в Крым поедем, к подножью Кара-Даг!.. Будем вольные птицы… Я тебя выхожу, Федя! Я человек заветный! Если дала завет тебя выходить — значит, я выполню!.. Давай прямо сейчас соберемся, и нет нас!

Федор Петрович. Подожди!..

Зинаида. Нельзя ждать… Поедем… В поезде сядем рядышком, никто на нас смотреть не будет, пальцем не укажет… Ты муж, я жена… Федя, я ведь тебя как награду приняла! Мне тебя судьба вернула, а я еще не старая… Подойди ко мне… Поцеловать тебя хочу…


Федор Петрович подходит, она целует его и прижимает к груди.


Поехали, родной…

Федор Петрович. А жена?

Зинаида. Ты от нее ушел ведь… Ушел?

Федор Петрович. Знаешь, что я ей на серебряную свадьбу сделал?

Зинаида. Не вспоминай!

Федор Петрович. Картину ей на работе подарили, художника Джорджоне… Дор-дже-не… Женщина держит в руках меч, а внизу отрубленная голова…

Зинаида. Она отрубила?

Федор Петрович. Я сделал надпись: «Его звали Федя»…


Молчание.


Зинаида. Федя!.. Тебе хорошо со мной?

Федор Петрович. Зина, ты сон мой…

Зинаида. Как ты сказал… Скажи еще раз…

Федор Петрович. Сон… Мне сначала спьяну женщины снились… Разные все, песни пели, чистое белье стелили, а потом все ты…Придешь, сядешь и смотришь… шить начинаешь, руки в кровь поколешь, а все улыбаешься и шепчешь, а что, не разобрать… А однажды сказала три слова…

Зинаида. Какие?

Федор Петрович. Искать, найти, потерять…


Молчание.


Зинаида. Федя, не могла я так сказать… Человек рожден для счастья, как птица для полета… вот что я сказала…

Федор Петрович. Зина…

Зинаида. Что?

Федор Петрович. Старый я…

Зинаида. Нет!.. Старый тот, кто один остается, а с тобой — я!.. Ты не говори мне такое никогда, я тебя жизнь прождала…

Федор Петрович. Были, Федя, были… Я в дом отдыха ездила от профсоюза — дешево и сердито… А там все, как ты сказал: искать, найти, потерять… (Плачет.)

Федор Петрович. Не плачь…

Зинаида. Я не плачу, я глаза промываю, чтобы тебя яснее видеть… Это раньше у меня слезы горькими были, а теперь сладкая вода течет… Я ведь тебя очень люблю…


Молчание.


Помнишь-то хоть? Я в вечер дежурил, а к концу твой самосвал подъехал…

Федор Петрович. Я на бортовой был…

Зинаида. На самосвале!.. Ты на бортовых не работал…

Федор Петрович. Чужую взял…

Зинаида. Смену прогулял…

Федор Петрович. Прогулял…

Зинаида. Из-за меня?

Федор Петрович. Ну, а из-за кого же?..

Зинаида (смеется сквозь слезы). Да что же, я такая красивая была?

Федор Петрович. Ты путевку мою поцеловала…

Зинаида. Брось… Правда?..

Федор Петрович. Потом ты на меня посмотрела как-то…

Зинаида (смеется). Как же это я на тебя посмотрела?

Федор Петрович (нахмурившись). Вот так… Будто я тебе сто рублей должен…

Зинаида (прижимается к нему, тихо). Я обмирала, когда ты приходил… Ты ведь красивый был, Федя, с тебя статую можно было лепить… Думать о тебе ужасно боялась!..

Федор Петрович. Ладно-ладно… Дверцу тебе открыл — ты так и сиганула, я чуть из кабины не вылетел!..

Зинаида (хохочет). Это не я была!.. Ты вспомни, кого еще по ночам катал!..


Молчание.


Федя, а что ты думал, когда назад ехал?


Федор Петрович молчит.


Я все ждала: скажет он мне что-нибудь или нет?.. Нет!.. Ссадил, и все!.. С тех пор и стала Зиночка железнодорожницей… А ты рад был, что я из гаража ушла?


Молчание.


Конечно, радовался… чего спрашивать…Тебе надо было в люди выбиваться, а тут какая-то пацанка пыталась…


Молчание.


Федор Петрович. Человек — кузнец своего счастья.

Зинаида. Неправильно это… Счастье ему куют другие. Если человека другой человек не полюбит, счастлив он не будет. Если человек никому не нужен, а только кует да кует… какое же это счастье?

Федор Петрович. Все у тебя будет, Зина…

Зинаида. Поедем?

Федор Петрович. Ты молодец…

Зинаида. Я молодец — в сорок лет собралась под венец!

Федор Петрович. Ну… иди к Клаве своей!

Зинаида. Едем?.. Я понять не могу…

Федор Петрович (нерешительно). Едем…

Зинаида (тихо). Тогда собирайся…

Федор Петрович. Что мне собираться?.. У меня, кроме души, нет ничего!

Зинаида. Боюсь тебя одного оставлять…

Федор Петрович. Не бойся…

Зинаида. Мне неспокойно… В этом рейсе в третьем вагоне старушка умерла… Я в четвертом была. Ко мне Светка забежала, иди, говорит, помоги… У нее в проходе женщина лежит… Все спят… Мы ее подняли, а она голову не держит, кулачок сжала, а в нем нитки с бисером… Светка сказала, она весь вечер ползала, бусинки искала — все, что от мужа погибшего осталось… Пассажиры приходили жаловаться, она им располагаться мешала… Так она дождалась, когда все легли, и по крупиночке стала собирать… Вот, Федя, что женщины делают из-за вас… когда любят…

Федор Петрович. Поезд утром?

Зинаида. Ночью.

ФЕДОР. Иди… возьми чего-нибудь на дорогу…

Зинаида. Я у нас в ресторане взяла… Тебе в подарок.

Федор Петрович. Что?

Зинаида. До того, как у матери за стол сядем, все равно ни капли не дам!

Федор Петрович. Ладно…

Зинаида. Покушать разогрей себе…

Федор Петрович. Разогрею…

Зинаида. Я пошла… Оденься, Федя… Шею вымой… рубашку новую!..

Федор Петрович. Иди…


Зинаида вышла.

Вновь стали слышны гитары. И неожиданно отчетливо прозвучал усиленный микрофоном Катин голос: Наш поселковый парк культуры и отдыха имени Веры Слуцкой недаром называется местом встречи молодежи. Мы продолжаем наш танцевальный вечер. Вас приветствует победитель областного смотра-конкурса, вокально-инструментальный ансамбль кожевенного завода «Изумруд».

Музыканты заиграли.

Федор Петрович подошел к окну и не услышал, как в комнату вошел СОЛДАТ — громадный парень с чемоданом.


Иван. Здравствуйте…

Федор Петрович. Приветствую…


Молчание.


Иван. Зинаида Ивановна дома?

Федор Петрович. Ваня, это ты?

Иван. Я!

Федор Петрович (глухо). Дембель?

Иван. Так точно. А вы кто?

Федор Петрович. Я?.. Да… вот здесь… понимаешь ты, комнату снимаю…

Иван. Мою, что ли?

Федор Петрович. Вот видишь… стою без штанов, извини… (Подхватив свою одежду, уходит на кухню.)

Иван (громко). Мама в рейсе?


Молчание.


Федор Петрович (выходит). Познакомимся…

Иван. Гвардии сержант Иван Буслаев.

Федор. Федор.


Молчание.


Садись, Ваня!

Иван. Спасибо. (Садится.)


Молчание.


Федор Петрович. Да вот… солдат и дома… Хорошо!

Иван. Мама в рейсе?

Федор Петрович. Не-ет! Она сейчас… пошла тут…


Молчание.


Иван. Как она?

Федор Петрович. Здорова… Она молодец. Скучал по матери?

Иван. Скучал, конечно…


Молчание.


Федор Петрович (достал папиросы). Закурим?

Иван. Не курю…

Федор Петрович. Молодец!


Молчание.


Тут вот Катя к тебе заходила… мать навещала… Ждет… Скучал?..

Иван. Было…

Федор Петрович. Ну, так служба, куда денешься… Мужская, так сказать, жизнь… Ты где служил?

Иван. В Германии…

Федор Петрович. Да… я там лежал в госпитале…


Молчание.


В госпитале лежал… Хороший там врач был. Как же его звали-то?.. Не то Соломон, не то Моисей… но человек был — золотой!.. А врач!.. Что ты!.. При мне летчика привезли, по частям доставали… Задело его по петушиной части… Так он над этим летчиком сутки бился… Что он сделал — это, как говорится, врачебная тайна… Только проходит время, и появляется у нас в палате летчика этого подруга… Привезла спирту, нас угостила… Летчик делает знак — освободить территорию. Мы встали, костыли в руки и типа того, что на прогулку идем… Только вышли — навстречу Соломон. Ну, сам понимаешь, сразу в крик: «Кто разрешил вставать! Марш на место!» Мы назад, а Соломон за нами. «Чем вы здесь занимаетесь?» — спрашивает летчика… А летчик нашелся, терять-то ему нечего: «Я провожу испытания излечения в условиях, приближенных к боевым!». Мы, где были, тут же со своих костылей попадали… А Соломон, слушай, что был за человек: «Через полчаса доложить о результатах». Сказал и вышел, и мы вслед за ним. А через полчаса подруга появилась… И я тебе скажу, прошла, ни на кого не взглянула, с гордо поднятой головой… «Ну как?» — спрашиваем. А она: «Справился с возложенной на него задачей». Эх!.. Какие орлы были!.. Какие ребята… Плотников!.. Кравченко!.. Сапожников!.. О-о! Этот принес с собой литровую бутыль, говорит: что здесь, ребята, не разобрал… Налил себе, попробовать. Выпил, стакан поставил… А дело весной было, май, балкон открыт… Ну вот, загорелось у него внутри, он стакан отложил, балкон перешагнул и вниз с третьего этажа… Дверью ошибся… Так вот, слушай… встал, поднялся по лестнице… «Нормально», — сказал. Налил еще, ко рту поднес и отрубился…

Иван. Умер?

Федор Петрович. Раньше от этого не умирали! (С подъемом.) Вот так, Ваня, а мы с тобой сидим и друг друга не видим… (Подходит к шкафу.) Здесь у Зины проживает гражданин «ОН». Одно его мановение, и все! И мы качаемся над Диксоном… (Достает бутылку.) Что тут у нас… (Читает.) «Русский бальзам»… (Ловко распечатывает.)

Иван. Ладно…

Федор Петрович. Долго ли умеючи… (Наливает.)

Иван. Мне не надо.

Федор Петрович. Брось-брось… За твою мать, Ваня, чтобы мне помирать было легче, а ей жить…

Иван. Я вообще не пью…

Федор Петрович (серьезно). Тогда не надо. Ты тогда не бери ее никогда… Пушкин сказал: не гонись за дешевкой… Правильно? Палец отдай — у тебя их десять, ногу отдай — у тебя их… четыре… а душу не отдавай, она одна… Будешь ее звать назад — не вернется… (Вдруг по-бабьи всхлипнул и затих.)

Иван. Вы что?

Федор Петрович. Да вот, Ваня… Понимаешь ты?

Иван. Плохо вам?

Федор Петрович. Сейчас-сейчас… (Пауза.) Выпей со мной…

Иван. Не пью.

Федор Петрович (выпивает). Четвертый день пурга качается над Диксоном…


Отчетливо прозвенел входной звонок.


Вот и мама твоя… Иди встречай ее… встречай… иди…


Иван выходит и возвращается с невысокой, крепко сбитой женщиной с белым дерматиновыми портфелем. Молчание.


А-а… Елизавета Ивановна… Ваня, тут ко мне из инспекции госстраха пришли…

Елизавета. Это что, сын ее?..

Федор Петрович. Сходи к Кате, Ваня, — вон она на танцах… А я тут разберусь… Страховка… дело такое…


Молчание. Иван выходит.


Елизавета. Зашла вот…


Молчание.


Зинка-то сейчас бежала по другой стороне, на каблуках, упала, ненормальная!.. (Подходит к столу.) Смотри-ка, чем тебя здесь угощают…

Федор Петрович. Явилась…

Елизавета. Давай собирайся. Подурил, и хватит!.. Я тебя простила…

Федор Петрович. За всю жизнь я тебя ни разу не ударил…

Елизавета. Попробовал бы…

Федор Петрович. Потому что ты для меня не женщина — пустота…

Елизавета. Кобель!

Федор Петрович. Он самый…

Елизавета. За все, что сделала для тебя…

Федор Петрович. Что ты сделала?

Елизавета. Чего у тебя не было… Люди сейчас на огородах… Я сама лошадь взяла и пахала…

Федор Петрович. Жадность твоя не знает границ. Ты вон на права сдала, технику портила, чтобы на рынок мешки возить…

Елизавета. Стоит техника, тебя дожидается… Дома я все перекрасила. Обои новые… Капуста заквасилась — выбросить надо… пришел бы, хоть бочку мне достал из погреба… Картошки осталось шесть мешков — есть некому…


Молчание.


Трезор заболел…

Федор Петрович. Что с ним?

Елизавета. Лежит в будке, поесть поставлю — не выходит… Зайди, посмотри…

Федор Петрович (тяжело вздыхает). Спусти его, пусть побегает…

Елизавета. Не придет назад…

Федор Петрович. Ты и на собаку хомут надела…

Елизавета. Собаку больше жалеет, чем меня… Коля пишет, что приехать хочет… Так и написал: «Приеду, отцу морду набью».

Федор Петрович. Детей в это дело не путай!

Елизавета. Бессовестный ты человек! Чем она тебя околдовала?

Федор Петрович. Не она нас развела, а свободная совесть!

Елизавета. Сколько лет с тобой прожила, а не знала, что ты такой!

Федор Петрович. Я — царь зверей…

Елизавета. Это лев — царь, а ты — царь природы…

Федор Петрович. Вот-вот… природы…


Молчание.


Елизавета. А я — царица…

Федор Петрович. Ты — инспектор по страхованию жизни и имущества. Ходишь, людям про смерть говоришь… Про это они сами знают! А что ты им про жизнь скажешь?

Елизавета. От старости не уйдешь.

Федор Петрович. Все, что ты знаешь!

Елизавета. А посмотри на себя!

Федор Петрович. Я сейчас над жизнью думаю и вижу, что человеку нужно…

Елизавета. Что?

Федор Петрович. Хоть и царь, а надо ему кусок ржаной, воду и женщину!

Елизавета. Дурак!

Федор Петрович. Вот Зинка — за такую мужики рвут друг друга!..

Елизавета. Чтоб она подохла!.. С тобой вместе!

Федор Петрович. Она не подохнет… Она — вечная весна!

Елизавета. Пьяница!.. Связался со шлюхой!

Федор Петрович. Она святая!.. Святая!.. Отрада людей!..

Елизавета. Сдурел!.. Опоила она его…

Федор Петрович. Кончаю с прошлой жизнью!

Елизавета. Сам не слышит, что говорит… Лети, Коленька, сынок!

Федор Петрович (громко). Ребята мои! Я вас не предал! Я себя пожалел…

Елизавета. Федя…

Федор Петрович. Лиза… мне с тобой жить нельзя!

Елизавета. Федя, дружок хороший… Выкинь все из головы… (Неловко подсаживается, обнимает.) Выкинь, Федор!.. Пашка Храмцов вчера приходил… Зовут тебя в «Рембыттехнику»… По дому много дел… Я одна из сил выбилась уже… Ты ушел… К кому? Она тебя погубит… Люди рассказывают, вы здесь гуляете… У нее же сын взрослый… Стыд!..

Федор Петрович. Ты чем надушилась?

Елизавета. «Красной Москвой»…

Федор Петрович. Открыла коробку?

Елизавета. Надо будет, и еще открою… Я стояла над тобой, Федор, говорила: учись! Ты техникум закончил — тебе гараж доверили! Я была рядом, гордилась…

Федор Петрович. Лиза…

Елизавета. Дай сказать, Федя… Я все сделаю… Хочешь — за Печурками огород отдадим! Не нравится, что у нас поросенок, — давай заколем его!.. Мне на работе путевки предложили туристические в Ленинград… Поедем, дворцы посмотрим… Люди сейчас везде бывают, смотрят…

Федор Петрович. Когда я спал…

Елизавета. Подожди! Сыну ее жениться надо… Она ведь не думает, где он жить будет, она же не мать, она…

Федор Петрович. Я спал на станции!.. Ты про это знала — где ты тогда была?.. Почему не пришла?

Елизавета. Серчала!.. Я головой билась, понять не могла, почему ты ушел… Мало ли что с людьми не бывает… Я ведь тебя не выгоняла!..

Федор Петрович. А сейчас зачем я тебе?

Елизавета. Жалею!..

Федор Петрович. Не надо!.. Иди, Лиза!..

Елизавета. Нет…

Федор Петрович. Иди-иди…

Елизавета. Не-ет… Я дождусь ее!..

Федор Петрович. Тогда это последний день твоей жизни!.. Застраховывай себя на случай несчастья!

Елизавета. Убьешь?

Федор Петрович. Задавлю своими руками!

Елизавета (задыхаясь). Петрович!.. Что говоришь?!

Федор Петрович. Да, Лиза…

Елизавета. Петрович, правда, убил бы? (Не выдержав, взахлеб завыла.)

Федор Петрович. Ты тихо… тихо…

Елизавета. За что?

Федор Петрович. Лиза… ладно… живи… К слову пришлось…

Елизавета. Зачем же мне жить после таких слов?

Федор Петрович. Дом надо сторожить… Живи, Лиза… Дети у тебя есть…

Елизавета. А у тебя их нет?! Вспомни, Федор, про них! Они тебя уважали… Ты подумай, как всем нам тяжело… Меня не жалеешь, о детях подумай! Вот и Зинка эта, подумай, что с ней стало… Как она сыну в глаза посмотрит?.. Ее же и так люди обходить стали… Пожалей ты ее, дуру, оставь! Вернись домой — все на свои места встанет, всем будет хорошо…


Молчание.


Федор Петрович. Ты чего, плачешь? Когда последний раз твои слезы видел, Лиза, не помню… Вроде и ты на человека стала похожа…

Елизавета (достает платок, с надеждой). Тома пишет, им дали трехкомнатную…

Федор Петрович. Зятек что?..

Елизавета. Да все то же… Как трезвый — все время молчит, а выпьет — так лучше б рта не раскрывал… Тома пишет, зовет на охоту…

Федор Петрович. Про меня написали?

Елизавета. Тома пишет, что у них в цеху мастер, одного года с тобой, ушел из семьи… Жена его работает с Томой в отделе, так она говорит: «Слава Богу!». Тома пишет, чтоб я не волновалась…


Хлопнула входная дверь. Раздались шаги и стихли.


Федор Петрович. Тихо… Вроде, кто-то вошел…

Елизавета. Не слышала…

Федор Петрович. Кто там?


Входит Катя.


Катя. Мне сказали, приехал Иван…

Федор Петрович. Приехал-приехал… Проходи…


Молчание.


Малый молодец… Будет на тебе воду возить…


Молчание.


Елизавета (негромко). Пойдем, Федя…

Федор Петрович. Лиза, иди…

Елизавета. Да давай вместе уже…

Федор Петрович. Иди…


Катя направляется к двери.


Подожди, Катя!..

Катя. Что вам надо?

Елизавета. Видишь, как с тобой здесь разговаривают? Пошли отсюда, Федор.

Федор Петрович. Лиза… Я вслед за тобой… выйди…

Елизавета. Пойдем…

Федор Петрович. Два слова скажу ей!

Катя. Я слушаю…

Елизавета. Нечего тебе слушать его… Он пьяный… Домой ему надо.

Федор Петрович. Иди, Лиза… (Подталкивает жену к двери.) Иди…

Елизавета (упорно). Не дерись…

Федор Петрович. Я сказал, выйду за тобой…

Елизавета. При мне говори… (Вырывается и проходит в глубину комнаты.) Говори, что хотел сказать.

Катя (Федору Петровичу). Что вам надо?

Федор Петрович. Мне?.. Скинуть бы половину годов, обратиться в Федю Белякова со старой Евдовишновской, надеть белую футболочку, волосы зачесать назад… Что ты на меня волчицей смотришь?

Катя (твердо). Я слушаю вас…

Федор Петрович. Смотришь на меня, думаешь — скот, скот! А не знаешь, что перед тобой чемпион области в наилегчайшем весе… Было время: я бил два раза!.. Один по голове, другой — по крышке гроба!..

Елизавета (у окна). Идет!

Федор Петрович. Зинаида?

Елизавета. Сын… Во дворе уже… Люди сюда смотрят… народ собрался…

Федор Петрович (Кате). Скажешь Зине, пусть ищет другого попутчика… Она к подруге побежала…

Катя. Дождитесь ее!

Елизавета. Идем… идем, Федор… Люди кругом…

Федор Петрович. Что?

Елизавета. Что ты стоишь?

Катя. Останьтесь…

Елизавета. Ты молчи… ты… (Тянет мужа за руку.) Федор, пошли… давай, я тебя поддержу…

Федор Петрович. Вот ключ — занимайте площадь, ребята! (Оставляет ключ га столе.) Пусть всем будет хорошо!


Входит Иван. Молчание


Ваня, ты скажи маме, что я съехал с квартиры… Скажи, что я устроюсь, пусть не волнуется…

Иван. Подождите ее…

Федор Петрович. Нет! Мне надо идти… Ты маме скажи, что я за все ее благодарю… Она хороший человек… Мать у тебя, Ваня… (С трудом.) Ты ее не обижай… Она, знаешь… таких сейчас нет…


Молчание.


Елизавета. Ладно, ладно, Федор Петрович…


Федор Петрович похлопал Ивана по плечу и вышел. Елизавета поспешила за ним. Катя молчит. Иван снимает фуражку.


Иван. Здравствуй!

Катя. Это ты?

Иван. Я!

Катя. Какой ты огромный!..

Иван. Прибавил двенадцать килограммов!

Катя (смущенно). С приездом…


Молчание.


Иван. У тебя были длинные волосы…

Катя. С короткими хуже?

Иван. Нет…


Молчание.


Катя. Письмо сегодня получила… твое…

Иван. Не подойдешь даже!..

Катя. Почему я должна подходить?


Иван подошел. Поцелуй.


Как это ты быстро приехал?

Иван. Военная тайна… Кто это поет?

Катя. Алка Куценко…

Иван. Кто на барабане?

Катя. Из города парень приезжает… Я только на минутку зашла… Мне сказали, что ты приехал…

Иван. Успеешь!..

Катя. Мне работать надо…

Иван. Вместе пойдем… Подожди, сейчас мать придет…

Катя. Ты ее не видел?

Иван. Нет… (Замечает костюм.) Это что?

Катя. Она купила…

Иван. Кстати…

Катя. Форма идет тебе…

Иван. Ну не-е-т!.. (Снимает ремень, расстегивает гимнастерку, стягивает сапоги.) Извините… чтоб я на гражданке

Катя. Иди в кухню, переодевайся!

Иван. Слушаюсь! (Уходит.)

Катя (спешит к окну). Побыстрее не можешь?

Иван (входит). Мать что, размеры мои забыла? (С трудом натягивает пиджак.)

Катя. Мал?

Иван. Так точно. (Вспомнил.) Стой! Я тебе привез подарок! (Достает из чемодана колечко.) Дай руку!

Катя. Золотое?

Иван. Пока нет… Сам выточил.

Катя (неожиданно отняла руку). Свадьбы не будет.

Иван. Кто сказал?


Молчание.


Катя. Знаешь, кто только что вышел отсюда?

Иван. Кто?

Катя. Его благодари…

Иван. Не понял.

Катя. Твоя мать замуж выходит…

Иван. Что-что?


Молчание.


Катя. Я б этого Федю убила, честное слово… Где она его только подобрала!.. Она за ним по пятам ходила… Приедет с рейса, и начинается…

Иван. Кто?

Катя. Мать.


Молчание.


Она узнает, что он ушел, за ним побежит! Вот увидишь. Он подонок самый настоящий. А она на себя не похожа, сейчас придет — посмотришь!

Иван. Спокойно!

Катя. Мне каждый день сцены устраивала… Она ведь и к нам его привела… А папа его выгнал. Знаешь, как она кричала, вся улица стояла и слушала. После этого папа сказал — никакой свадьбы.


Входит Зинаида. Молчание.


Зинаида. Смотрите… кто стоит?

Иван. Здравствуй, мама…

Зинаида. А я глазам своим не верю…

Иван. Здравствуй.

Зинаида. Здравствуй. Ты что, не узнаешь меня?


Молчание.


Иван. Узнаю…

Зинаида. Это чужие волосы, сынок. Если каблуки сниму, то совсем тебе по пояс… (Снимает туфли.) Как же ты вырос! А я меньше стала, да? Ну, наклонись, дай я тебя поцелую… (Целует.) Постарела мама?


Молчание.


Как костюм?

Иван. Мал…

Зинаида. Ничего, сынок, я тебе другой куплю… Сегодня в рейс еду… Видишь, и не встретились как надо… (С беспокойством.) Давно ты здесь?

Иван. Нет…

Зинаида (Кате). А ты где его встретила?

Катя. Тут…

Зинаида. Идет ему голубой, правда, Катенька… Голубой молодит…

Катя. А он не старый.

Зинаида. Да кто ж говорит, что он старый? (Замечает бутылку.) О! Вы уже без меня отметили?

Иван. Меня тут угощали…

Зинаида. Чем же вы закусывали? Катя, ты бы подала им… что-нибудь… Ты теперь здесь обживайся… Будешь хозяйкой… Я уеду… рейсы теперь большие… Ваня, ты смотри, какая она у тебя стала, не девушка, а бутон, честное слово!..

Катя. Подавать я еще должна…

Зинаида. Мужчин надо кормить, правда, сынок? Армейская пища надоела, наверное… Сейчас мы сделаем покушать… Чем же мне тебя обрадовать? Катя, пойдем-ка… Мне поможешь. Он пусть посидит… Я уеду — вы наговоритесь.

Катя. Вы же только что из рейса…

Зинаида. Катенька, меня попросили… Знаешь, у сменщицы моей, Клавы Воронцовой, деверь крышу новую ставил, с конька упал — надо же похоронить человека. Я ее подменю… Ну, пойдем, не трать время… Ваня голодный! Правда, она красивая, Ваня!

Иван. Красивая…

Зинаида. Ванечка, займи себя чем-нибудь… Телевизор включи… Пойдем, Катя, помоги мне…

Иван. Мать!

Зинаида. Да! Я же гитару тебе в Москве купила! Только на электричес-кую у меня денег не было… Я специально в магазин заходила — там цыган себе инструмент выбирал. (Достает гитару.) Я тут спрятала… Цыган там играл — тебя вспомнила. (Указывая на окно.) Как они начнут играть, так я тебя вижу… все стою и слушаю…

Иван.Есть же у меня гитара…

Зинаида. А той уже нет. Пропала куда-то… Ты попробуй эту… поиграй, сынок, поиграй!.. (Идет с Катей на кухню.)

Иван. Подожди, мама!

Зинаида (быстро). Сейчас, сейчас, сыночек… Поставлю суп разогревать… потолкуем…


Катя и Зинаида выходят. Иван остается один. Берет ключ, быстро запирает дверь и возвращается. Выходит Зинаида. В дверях кухни — Катя.


Зинаида. Ванюша… тебя Катя покормит!

Катя. Ваня, не пускай ее!

Иван. Мама… ты… подожди…

Зинаида. Катя, возьми в кладовке, почисти картошечки… Сосисочки я из Москвы привезла…

Иван. Мама, послушай… (Подходит к ней.) Я приехал…

Зинаида. Человек просил… надо ему помочь! Клаву-то ты помнишь… Она тебе приветы всегда передавала…

Катя. Ваня все знает…

Зинаида. Что он знает?

Катя. Про вашего… Федю.

Зинаида (Кате). Замолчи!


Молчание.


Иван (тихо). Куда ты, мама?

Зинаида. Что же вы пытаете меня? Надо мне… Сынок, ты пусти меня…

Катя. Ужас какой!

Зинаида. Пусти, Ванечка! Ты меня пожалей, если хочешь, и пусти…

Иван. Прошу тебя, мама… не ходи…

Зинаида. Чего она тебе здесь наговорила… не верь!.. Ванечка, не верь!.. Все не так!.. Ты же меня жалел всегда, вот и отпусти…

Иван. Подожди немного…

Зинаида. Да я сейчас приду. (Тихо.) Отойди от двери!

Катя (кричит). Ваня, не пускай ее! Она совсем гордость потеряла… Вон, стоит вся улица, ждет, как она выйдет…

Зинаида. Мало ли для чего народ собирается! Может, музыку послушать… Не верь ей, сынок, я гордая… Вспомнишь меня, Катенька, когда пробьет твой час! Ты горько будешь плакать и отмаливать этот грех, но Бог тебе не простит!

Катя. Я о вас думаю!

Иван. Куда ты идешь?

Зинаида. Спасибо тебе, Катя…

Иван. Давай посидим, мама…

Зинаида. Да зачем мне сидеть… здесь? (Сыну.) Иди к ребятам, мне они проходу не давали, спрашивали: когда Ваня приедет? Иди в кино с ней! Индийский фильм… про любовь… Мне в рейс надо… Клава Воронцова… (Быстро юркнула в коридор и вернулась.) Заперли? Что же вы, заперли меня?!


Молчание.


Катя (плачет). Тетя Зина, не ходите…

Зинаида. Ты что, дурочка, плачешь? (С трудом.) Я останусь — легче вам от этого не будет… Ваня, что ты так на меня смотришь? У тебя ключ?

Иван. У меня.

Катя. Тетя Зина, он сказал, чтобы вы искали другого попутчика…

Зинаида. Что ж из этого — человек просил его до Москвы довезти… Давай ключ, Ваня! (Неожиданно рассмеялась.) Сынок, ты на клоуна похож, руки торчат, ноги торчат… Разденься… Голубой не твой цвет. (Строго.) Костюм этот другому человеку куплен… Сними сейчас же!


Молчание.


Катя. Сними, слышишь, что тебе говорят!

Иван (стягивает пиджак). Катя, брось гимнастерку!

Зинаида. Ключ от двери! Быстро!

Иван. Скажи, куда ты идешь?

Зинаида. Вон, она тебе все рассказала! Ты на меня как судья смотришь… Человек тебя просит — пусти!..

Иван. Да не держу я тебя! (Бросает ключ.) Иди…

Зинаида. Подними ключ и подай!

Иван. Ладно, обойдешься!

Зинаида. Не смей, сын! Не смей так…


Иван натягивает гимнастерку. Молчание.


Спасибо… Большое вам спасибо… (Поднимает ключ, выходит.)

Катя (у окна). Побежала… Иди, смотри… Бабы смеются…

Иван. Ты, по-моему, торопилась!


Молчание.


Катя. А ты… не пойдешь?

Иван. Не пойду! (Кричит.) Ну иди, что ты здесь стоишь?

Катя. Не кричи на меня! (Выбегает.)


Иван остается один. Из парка доносятся раскаты гитарного грома.

Действие второе

Дом Беляковых. «Изумруды» не грохочут — танцплощадка на другом конце поселка, но если прислушаться, можно угадать шмелиный зуд электроорганолы. В комнате покой и полумрак. Белякова собирает на стол. Достала бутылку коньяка, поставила на самое видное место.

Появляется Зинаида и молча проходит в соседнюю комнату.

Белякова. Куда ты? Куда ты пошла?

Зинаида (выходит). Где Федор?

Белякова. Глядите на нее…

Зинаида (зовет). Федя!.. (Направляется в другую комнату.)

Белякова. Куда ты?

Зинаида (в другой комнате). Федя! (Выходит.) Где он?

Белякова. Ты… как сюда вошла? Ты как посмела?!

Зинаида. Посмела! (Садится за стол.) Ты ведь ко мне зашла без приглашения… Смотри, целый парад здесь устроила…

Белякова. Встань!

Зинаида. Не командуй!

Белякова. Встань!

Зинаида. Мне отдышаться надо… Я такой же человек, как и ты. Не надо его коньяком баловать… (Берет со стола бутылку и выбрасывает в окно.) Мне потом зарплаты не хватит.

Белякова. Хулиганка… ты что делаешь?!

Зинаида. Елизавета, давай договоримся…

Белякова. Сейчас я людей позову!

Зинаида. А чего их звать — они без тебя собрались… Посмотри в окошко.

Белякова. Ах, ты проклятая! Да ты беда… пожар!.. (Быстро подходит к окну, задергивает штору, потом спешит к другому.)

Зинаида. Вот! А я водички пока попью… (Наливает из графина.) Из чего морс делала? (Пьет.) Клюква с яблоком? Смотри, что у тебя здесь… сыр «Виола», кальмары!.. Где вы только все это достаете? Пирог спекла!

Белякова. Встань со стула!

Зинаида. Хороший пирог… Черника прошлогодняя… Ко мне недавно бабушка одна села в Чудове, вот она мне рассказывала, как надо тесто поднимать. Возьмешь муки, просеешь…

Белякова. У меня на кухне чайник кипит! Если не встанешь — обварю!

Зинаида. Я в гости зашла… сижу, тебя не трогаю… а ты — как агрессор какой-то!

Белякова. Это ты агрессор! Чужих мужей захватываешь!

Зинаида (строго). Не говори так со мной. Никому не известно, чей он больше — твой или мой!

Белякова. Твой?!

Зинаида. Вот мы его сейчас спросим, чей он?


Молчание.


Белякова. Ты что расселась здесь?

Зинаида. А что, нельзя посидеть?

Белякова. Глядите-глядите, что делает!..

Зинаида. И ты, Лиза, сядь… Стоять в твои годы вредно. Ты женщина, и я женщина. Послушай, что я скажу… (Тихо.) До того, как он не ушел, ты обо мне ничего не знала. Правда?

Белякова. Господи, помоги! Откуда ты взялась на мою голову, блажная?

Зинаида. Это вместо того, чтобы спасибо мне сказать? Я шла с рейса, увидела: человек на перроне лежит… Подобрала его, лечить стала от воспаления легких — отпуск взяла за свой счет… Спасибо Клаве Воронцовой, она мне помогала… Где же ты была, когда твой муж умирал? Когда его позором покрыли… в районной газете… тебя с ним не было… Когда он опускаться стал… ты к нему не подошла!.. И я не подходила… думала, вот тебе, Федя, за все награда — ты ее заслужил! Я только ходила за ним и смотрела… Приеду и начну его искать…

Белякова. Вот-вот… искать!..

Зинаида. Думаю, где же ты сейчас, Федор Беляков? Покажи, как тебя жизнь учит… Вот когда его в клубный буфет пускать перестали… я его пожалела. А когда он… лежал в снегу… вниз головой… один… на голом перроне… Как я его тащила… дворами, чтобы люди не видели, как он падал на лестнице… как я плакала… какие-то парни его втащили… Я его раздела… (Плачет.) А он… пальцы разогнуть не может и смотрит на меня… и шепчет…

Белякова. Вставай, нечего здесь плакать!

Зинаида. Я не плачу… Мне плакать не надо. Я счастливей тебя. Только понять ты этого не сможешь. Дни, что он у меня пробыл, всей твоей жизни стоят. Как же такого парня сумела погубить? Первая красавица, королева… а волосы какие были, с золотым переливом… Куда мне было до тебя? Неправильно ты жизнь понимала, Лиза… ты была с ним, когда он большим человеком был… Ты на концертах в первом ряду с ним сидела. Помнишь, вы на ярмарку приехали, как он за тобой коробки нес… Я его кирпичом чуть не убила тогда… Идет… рожа лоснится… и ты рядом, боярыня!

Белякова. Ты что орешь?

Зинаида. Я знаю, зачем ты… в «Рембыттехнику» ходила… Хочешь, чтобы Федя заведовать ателье стал… Его в котельную посылают, потому что он со мной живет. Думаешь, вернется к тебе — сразу человеком станет! Будет бабам зады обмерять… Хорошо ты придумала!..

Белякова. Кто учит меня? Кто?!

Зинаида. Я! Его… близкая подруга!..

Белякова. У него таких подруг много было… не к одной тебе захаживал…

Зинаида. От хорошей жизни они по углам не скрываются. Я б его на порог не пустила!

Белякова. Это ты-то?

Зинаида. Елизавета, ты про меня плохо не говори. Я про тебя такое знаю, если скажу, у тебя волосы встанут и до смерти стоять будут. Мужчины, когда уходят от кого, они чересчур про них откровенны… Они им многого простить не могут! Федя мне про тебя начнет вспоминать, я его останавливаю и прошу, не надо так говорить о женщине. Какая она женщина, он вскрикнет, она — погибель души!.. А кто же я? А ты — лебедь!..

Белякова. О-о-ой! О-о-ой!

Зинаида. Ползет на коленях за мной, рубашку мою кружевную целует и прощения просит… а знаешь, за что?

Белякова. Уходи! Уходи, прошу… Я же головы не чувствую!

Зинаида. Он у меня первый был… Я его во сне все годы видела… Никого из-за него не слышала. Я девчонкой была… я его любила… И я смогла о нем не вспоминать. Жила, отдавалась работе — похвальные грамоты за это получала. Только иногда, Лизка, по ночам, сердце остановится… слезы хлынут… Понимаешь? И не то, чтобы себя жалею, а страшно… Лиза, нас ведь Бог создал другими, а мы как будто прикидываемся… Все вокруг живые… и деревья, и птицы, а мы как заколдованные…


Молчание.


Я, когда его втащила… положила руку ему под голову… волосы грязные, щетина колючая с сединой… Господи, думаю, хоть бы утро никогда не наступило… Хоть бы он не просыпался… Проснется и не узнает… Узнал, через столько лет… И я прозрела… Родной, говорю, любимый…


Белякова молча выходит.


Нет… ты выслушай меня… выслушай! Ради Бога!


Белякова выходит с ружьем.


Белякова. Я под амнистию попаду!

Зинаида (смеется). Не выдумывай, Лиза!

Белякова (вставляет патроны). Сейчас из двух стволов садану!

Зинаида (тихо). Не выдумывай…

Белякова. Уходи!

Зинаида. Нет!


Молчание.


Белякова. Свет гаснет…

Зинаида. Господи, конечно… нервничаешь так…

Белякова. Почернело все…

Зинаида. Выпей морсу!

Белякова (тихо). Ничего не видно…

Зинаида. Да ты что?! Посмотри на лампу!

Белякова (смотрит). Темно…

Зинаида. Сейчас пройдет… посиди немного… Дай, я тебе голову подержу. У одного мужчины так же было… Ехал из Москвы, что-то он там по службе докладывал, так его прямо в вагон товарищи ввели. Я думала сначала, что незрячий. На ночь его сама чаем поила. До Тулы доехали — он стал предметы различать.

Белякова (плачет). Уйди отсюда!.. Ради твоих и моих детей!

Зинаида. Не уйду!

Белякова. Христом прошу!.. (После паузы.) Стыда ты не чувствуешь…

Зинаида. Чувствую…

Белякова. Кого мы с тобой делим? Опомнись!.. У него уже внуки… Господи, лучше б он околел где-нибудь… Как я с ним намучилась!.. Дети разъехались… он разговаривать перестал… Собаку возьмет и уходит… Потом водка… Уйди, Зинаида, пожалуйста…

Зинаида. Где Федор?

Белякова. В баню пошел…


Молчание.


Зинаида (усмехнулась). Ты послала! Грехи отмывать!

Белякова. Сам захотел…


Молчание.


Зинаида. Видишь теперь?

Белякова. Уйди… Я тебе денег дам.


Молчание.


Зинаида. Не надо, Лиза, спасибо… У меня они есть… Сейчас на железной дороге люди хорошо получают…

Белякова. Сын твой приехал…

Зинаида. Знаю. Мы решили с Федей уехать, задумали сесть на поезд и скрыться… и никому больше не мешать… Если ты человек, ты его отпустишь!

Белякова. Нет, нельзя! Я, может быть, тоже хотела бы сесть и поехать… Он новую жизнь хочет… Не-е-ет… нельзя!

Зинаида. Я сижу здесь с тобой, а он, может быть, меня разыскивает…


Белякова пошла к двери.


Куда ты?

Белякова. За сыном твоим!

Зинаида. А этого не надо…

Белякова. Он тебе покажет поезд…

Зинаида. Не надо этого!

Белякова (открывает дверь). Вот тебе порог…


Молчание.


Зинаида. Федю желаю видеть!

Белякова. Ладно! Будь по-твоему! (Выходит.)

Зинаида (подбегает к окну, распахивает раму). Зови всех! Всем скажи, что я здесь!.. (Подбегает к другому окну.) Скажи вон тем, пусть своих мужиков к кровати привязывают, сейчас блажная выйдет. Лиза, стой! (Выбегает в другую комнату.) Ли-за, вернись! (Выходит, держа в руках картину.) Что же это делается? Смотрите, что с Зиной творится!.. (Садится к столу.) Нет, Зинаида, вставай, вставай, голубка… Уходи… (Долго смотрит на картину.) Подтерла надпись и на стену повесила… Господи, до чего сейчас народ бережливый стал… Красивая женщина… Взгляд-то у нее какой… Смотрит, будто сказать мне хочет… Ну, скажи, скажи что-нибудь! (Пауза.) Ты меня понимаешь? Понимаешь меня? (Плачет.) Какую жизнь прожила, тебя художник нарисовал… Пойми меня, дорогая… За всю жизнь я никого не обидела… Ты меня понимаешь, ты умница… Я думала, ничего не надо… есть сын… есть работа… живи, Зина, ходи в кино… смотри телевизор… (Услышав шум за дверью, быстро идет в соседнюю комнату.)


Входит Федор Петрович, он в просторной рубахе, чист и светел. В руке бутылка коньяка.


Федор Петрович (зовет). Лиза… (Пауза.) Лиза, у тебя с деревьев бутылки падают… Ты какие сорта скрещивала?


Молчание.


Колин скворечник висит на одном гвозде, подбить надо… (Ставит бутылку на стол, садится.) В бане хорошо… Можно с человеком по душам поговорить… На нем ничего не одето и кто он, неизвестно… Он человек — ты человек… Я у банщицы спрашиваю: а как женщины, любят после бани посидеть, обменяться мыслями? Оказывается, нет, те все молчком… Лиза, ружье зачем вытащила? А, Лиза…


Молчание. Входит Зинаида.


Зинаида. Добрый вечер.


Молчание.


Федор Петрович. Это Лиза!

Зинаида. Это Зина…


Молчание.


Федор Петрович. А Лиза где?

Зинаида. Убита!


Молчание.


Федя, женщины потому молчат, что у них времени меньше, чем у вас, а дел больше. Когда у нас баню открыли, то заведовал ею Еремеев ровно один день. Он такую вывеску сделал… Для мужского отделения была картина, как моются тридцать три богатыря. Стоят друг за другом в наклонку и каждый переднему спину трет, все в динамовских трусах, а Черномор бородой опоясался…

Федор Петрович. Зина, Лиза где?

Зинаида. А для женского отделения придумали: в баню входит лягушка, а потом из-под душа выходит царевна, да такая, что из соседних деревень мужики приезжали смотреть…

Федор Петрович. Где Лизавета?

Зинаида. Не бойся, вдовцом не останешься… Что вы энергию экономите — включи-ка весь свет, дай на тебя посмотреть…


Федор Петрович неподвижен. Зинаида включает электричество.

В хрустальной люстре вспыхивают огни.


Федор Петрович. Иван приехал…

Зинаида. Федя, тебя узнать нельзя. Ты когда постареть-то успел?


Федор Петрович ушел в соседнюю комнату и вернулся.


Да не ищи ты ее — жива, жива… Тебя искать побежала, боится — уедешь со мной.


Молчание.


Ну-у… давай собирай вещи, Федя… Поехали…

Федор Петрович. Куда… нам ехать?

Зинаида. К подножию древнего потухшего вулкана Кара-Даг. А сначала в Обоянь… Там яблоки с деревьев падают. Когда я маленькой была, ложилась под дерево и ждала… В Обояни сейчас небо розовое. Церковь звонит… На Псел выйдешь, река шелестит, ласточки падают… по мосту люди идут… (Тихо засмеялась.)

Федор Петрович. Зина, ты чего?

Зинаида. Вспомнила… одна на Псел убежала. Меня мама и старшая сестра искали, а я спряталась… в лопухи… слышала, как они меня звали, и не выходила. (Пауза.) На звездочки смотрела… Они зажглись сначала на небе, потом на реке, а после пришли женщины, волосы распустили, стали их мыть… приехала пожарная машина воду качать… а я сидела…

Федор Петрович. Зина…

Зинаида. Что?

Федор Петрович. Ты иди…

Зинаида. Куда?

Федор Петрович. Домой… Иван там… Спасибо тебе, Зина, за все…

Зинаида. За что? Мы с тобой сидим, а Клава нам купе готовит. Клава меня отговаривала ехать, потом расплакалась и говорит: судьба! Клава — настоящая подруга… Она ждать будет…

Федор Петрович. Все! Все, Зина, отъездил Федор Беляков!

Зинаида. Выпрямись! Я таким тебя видеть не могу… Сядь прямо! В глаза мне смотри!..

Федор Петрович. Если перед тобой виноват…

Зинаида. Ты перед собой виноват!


Молчание.


Федор Петрович. Грузовому проезд воспрещен! На мне нагружено, Зина, всего не увезти…

Зинаида. Рассудительный стал…


Молчание.


Федор Петрович. Ты, Зина… да что говорить… Я тебе жизнью обязан…

Зинаида. Нет! Спасибом не отделаешься! Угощай меня… Если решили прощаться… Включи музыку… (Разливает коньяк.) Давай расставаться, как люди!

Федор Петрович. Не надо было сюда приходить…

Зинаида. Да?

Федор Петрович. Лиза тут… сама не понимаешь, что ли?


Молчание.


Зинаида. Ладно… (Встает, поднимает рюмку.) Федор… Встань, пожалуйста…

Федор Петрович (встает). Зина, не надо… Ты молодая еще…

Зинаида. Не скули! Давай выпьем.

Федор Петрович. Пей.

Зинаида. А ты не будешь?

Федор Петрович. Не буду.

Зинаида. Прощай!

Федор Петрович. Да увидимся… как-нибудь…

Зинаида (выпивает). Эх, Зиночка-малиночка… что ты наделала? Позорище… Каблуки нацепила… Мама приезжала, до смерти испугалась — думала, дочь из ума выжила!.. Федя-Федя!..


Молчание.


Да что с тобой? Чего ты косишься, будто не у себя в доме сидишь? Боишься? Сокол мой ясный! Расправил бы ты крылья — поднял меня! Земля тебя, бедного, держит!.. Она тянет потому, что ты ей нужен! Не давайся, иди сюда! Я твое спасение… Федор! Иди… иди…

Федор Петрович. Брось, брось, Зина…

Зинаида. Боишься!.. Со-ко-л!

Федор Петрович. Да какой же я сокол? Что ты в голову взяла? Сокол и сокол!..

Зинаида. А я лебедь!

Федор Петрович. Иди, Зина, домой…

Зинаида (неожиданно запевает). Как много девушек хороших… как много ласковых имен, но лишь одно из них тревожит…

Федор Петрович. Ну вот, петь начала!

Зинаида. Фе-дя… Сердце, как хорошо, что ты такое… Фе-дя! Как хорошо на свете жить…

Федор Петрович. Ну, ты уж правда… Зинаида… Сын дома сидит…

Зинаида. Спа-си-бо, сердце… (Обнимает его.)

Федор Петрович. Не мути душу, Зина!

Зинаида (смеется и поет). Я пригласить хочу на танец вас и только вас… Потанцуй-потанцуй, я никогда с тобой не танцевала… Я хорошо это могла!

Федор Петрович. Да ты что?

Зинаида. Ну давай… пожалуйста… правая рука на талии, левую сюда…

Федор Петрович. Отойди…

Зинаида. Нет…

Федор Петрович (пытаясь оттолкнуть). Отойди ты от меня!

Зинаида. Нет!

Федор Петрович. Пусти! (Долгая пауза.) Пусти меня… пусти!

Зинаида. Нет!

Федор Петрович. Хватит, Зина! Погуляли и хватит…


Молчание.


Зинаида. Что ты сказал?

Федор Петрович. Говорю… не надо больше…


Молчание.


Зинаида (гордо). Для гулянья ты совсем не пригоден, Федя! Если мне надо было, я бы села на Адлеровский…

Федор Петрович. Вот и садись!

Зинаида. Опомнись!.. Кому ты это говоришь?

Федор Петрович. Прилипла… Черт!


Молчание.


Зинаида. Все!..


Молчание. Входят Белякова и Иван.


Белякова (грозно). Ваня! Забирай ее!


Молчание.


Федор Петрович. Проходи, Ваня! Проходи, друг…

Белякова (Зинаиде). Вот твой сын! Отвечай ему!

Федор Петрович. Проходи, Ваня…


Молчание.


Иван. Пойдем домой.

Зинаида. Ты не должен был сюда приходить!

Иван. Мать, идем отсюда!

Белякова. Слышишь, что тебе сын говорит? Мать ты или нет?

Зинаида. Да-а… Я забыла про сыновей… забыла…

Белякова. Знала бы, от кого его родила… не забыла б?

Зинаида. А я его от голубя родила…

Белякова. От ворона… Ведьма!

Зинаида (твердо). Слушай, Ванечка, что обо мне говорят! Все слушай, раз ты собрался судить меня. Все мне приговор вынесли… Я от тебя защиты не жду. Не имею права… Суди меня, сынок, суди. Только дай последнее слово сказать…

Федор Петрович. Проходи, Ваня… Не стой в дверях… Чего мы кричим? Садитесь все… Смотрите, сколько всего на столе…

Белякова (кричит). Ваня, бери ее силой, тащи ее!

Зинаида. Федор!

Белякова. Оставь его!

Зинаида (улыбается). Федор! Спасибо… спасибо…


Молчание.


Федор… Слышишь, спасибо!

Белякова. Замолчи!

Федор Петрович. Зина, не надо меня ругать!.. Ваня, проходи, давай с тобой выпьем… Проходи.

Иван. Не подходи ко мне!

Федор Петрович. Что-что?

Иван. Что слышал!

Федор Петрович. И ты на меня осерчал… Я ведь маму твою не обижал…

Иван. Молчать!

Федор Петрович. Ну-у, только не пугай меня!

Белякова (Зинаиде). А ты улыбаешься!.. Ну, не ведьма ли?

Зинаида (смеется). Ваня, тряхни его по-военному!

Белякова. Люди дорогие! Люди мои, что она делает?! Федя, отойди от него, что ты выставился… Уйди, Петрович!


Иван и Федор Петрович, будто окаменев, стоят друг против друга.


Зинаида. У меня есть сын! Сын! Защита!

Белякова. Люди!

Зинаида. Ваня… скажи им что-нибудь… дорогой, скажи!


Белякова мечется по комнате, находит свисток и пронзительно свистит. Федор Петрович подбегает и вырывает свисток.


Федор Петрович. Опомнись, дура!

Белякова. Милиция где? Вяжите ее… вяжите!..


Федор Петрович уводит жену в соседнюю комнату.


Милые люди… вяжите… вяжите… зовите на помощь!..

Иван (подходит к матери). Что ты стоишь?

Зинаида (слабо). Ванечка, а куда мне идти?

Иван. Домой!

Зинаида. Сын мой, Ванечка… Какой же ты большой…

Иван. Пойдем, слышишь, что я тебе сказал?

Зинаида. Не ругай меня. Дай мне руку… (Целует ему руку.)

Иван. Ну, что ты делаешь?

Зинаида. Прости, сынок… прости, родной… За всю жизнь ты маму такой не видел…. Я на колени должна стать перед тобой. (Опускается на колени.)

Иван. Встань… (Поднимает мать.)

Зинаида. Если б можно было сейчас взять и умереть, я б умерла. Не получается… Закрою глаза, какая-то пряжа серебряная кружится, и все…


Выходит Федор Петрович.


Не отнимай руки, сынок… Сейчас… Я вздохну глубоко, и мы пойдем…


Молчание.


Только ты иди медленнее — мне теперь за тобой не угнаться… Как пойдем по улице, ты глаза не прячь, смотри прямо… Прямо смотри!


Идут к двери.


Федор Петрович (громко). Зинаида!


Ничего не ответив, она выходит. Иван выходит следом, закрывает дверь.

Оставшись один, Федор Петрович бесцельно ходит по комнате. Закрывает окно, задергивает шторы. Берет ружье, проверяет, заряжено ли, и после долгого раздумья стреляет в груду закусок на столе. Но… ничего не разбилось, ничего не тронулось с места… С трудом, опираясь на дверной косяк, выходит Белякова,


Белякова. Что делаешь?

Федор Петрович. Салют! (Стреляет из второго ствола — тот же эффект.) Где патроны взяла?

Белякова. В столе…

Федор Петрович. В столе без дроби… (Уходит в другую комнату.)


Чуть помедлив, исчезает и Белякова.

В тишине угадывается отдаленный гул гитар в парке, который отсюда далеко, на другом конце поселка.


Парк. Поздний вечер. Танцплощадка. Неутомимая молодежь бьет землю так, будто хочет оттолкнуть планету с ее оси. К КАТЕ подходит Иван.

Катя. Зачем ты оставил ее одну?

Иван. Она просила, чтобы ты…

Катя. Я не пойду!

Иван. Я тебя обидел?

Катя. Нет… Что она делает?

Иван. Ничего…


Молчание.


Вон она, стоит у окна…

Катя. Вижу… (Заплакала.)

Иван. Что ты плачешь?

Катя. Иди к ней, я тебя прошу…

Иван. Все в порядке. Она хочет отметить мое возвращение, позвать ребят… Пойдем, она очень просила…


По микрофону прозвучал чей-то молодой голос: «После службы в рядах Советской Армии к нам вернулся гитарист нашего ансамбля Иван Буслаев».

Оркестр заиграл туш. Молодежь зааплодировала.


Сейчас я ребят приглашу, и пойдем. Ладно? Подожди…


Иван отходит, по пути к эстраде пожимает знакомым парням руки. Один из музыкантов отдает ему гитару. «Изумруды» заиграли, к ним присоединился и Иван.

Катя стоит, смотрит в сторону окна Зинаиды.

Луна заливает светом землю


Конец


Оглавление

  • Действие первое
  • Действие второе