Аманжол [Николай Юрьевич Ютанов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Николай Ютанов Аманжол
Человек — не завершение, а начало. Мы живем в начале второй недели творения. Мы — дети Дня восьмого.Южный ветер ударил в створки купола, когда развернулись на Единорог. Сразу захотелось обратно в кунг, к печке, к чаю. Толя поднял голову от пульта управления. Телескоп еле заметно кренился вниз. Из створок мерцал размытый глаз Акубенса. — Хорош! — сказал Сакен. — Есть. — Крайнюю слева, — крикнул Толя. Он сунул задубевшие руки под теплую струю вентилятора, обдувающего перья самописцев. — Фильтры «эр» и «джи», — сказал Сакен, поворачивая ручку фотометра. Верхнее перекрестье. — Он помолчал и добавил: — Изображения плохие. Звезды, как блямбы. — Опять «козлы», — сказал Толя. — Ну как пишет! Перо самописца кинулось влево, принялось чертить дугу, затем упало к нулю. — Иссяк сигнал, — сказал Толя. — Погасла, родная. Что делать будем? — Покурим, — предложил Сакен. — О! Без четверти двенадцать. Толя остановил протяжку лент, нажал кнопку на пульте. С жужжанием опустились лепестки, защищающие зеркало телескопа. Закрылись створки купола. Слезший с лестницы Сакен поставил на пульт коробку с фильтрами и выключил часовое ведение телескопа. Они спустились по лестнице. Толя посмотрел на юг. Небо словно подернулось дымкой. Растопыренный четырехугольник Ориона, опоясанный ярким мечом, светил слабо, звезды раскинули неровные ореолы. — Славное небо, — сказал Толя. Свежий предновогодний снег хрустел под валенками. Южный ветер вскидывал снежные хлопья, крутил их в свете висящего над дизельной фонаря. Тускло отсвечивали тридцатиметровые опоры недостроенного телескопа. Рядом дремал подъемный кран, уткнув решетчатый хобот в гору железной арматуры. Также недоделанная гостиница совсем терялась рядом с чудовищем нового телескопа. Только темные стекла поблескивали в узких окнах-бойницах. — Колется морозец, — сказал Толя, надвигая шлем на лоб. — В столовую пойдем? — Скоро Новый Год, — сказал Сакен. — Клем уже там. Они ввалились в прихожую, когда до Нового Года осталось меньше пяти минут. — Дверь закройте! — закричала Ирка. — Ну што, нет неба? — спросил Клем. — Ме-е-е, — сказал Толя, скидывая полушубок. — И правильно, — сказала Ирка. Она появилась из кухни с двумя чайниками в руках. — Новый Год надо под елкой встречать. — Вот пришли, — сказал Сакен. — Телевизор не работает? — спросил Толя. — Не-а, — сказал Толик-дизелист и засмеялся, — ты у нас будешь заместо телевизора. — Шестаков! — сказала Ирка. — Ты кисель разлил? — Разлил, разлил, Семеновна, — сказал Толик-дизелист. — Вон — на полу под елкой. Клем уселся за стол и сказал: — Сейчас ударит… ой, ударит… — Да, давайте скорее, — сказала Ирка. Погасили свет, зажгли свечу. Часы на стене затрещали и выдали первый удар. Толя поднял свою кружку с киселем. Напротив Ирка беспокойно переводила выпуклые глаза с часов на свечу. Клем нюхал кисель. Толик-дизелист ждал двенадцатого удара, с присвистом затягиваясь сигаретой, воткнутой в длинный мундштук. Сакен откинулся на стуле, поставив кружку на колено. Часы ухнули последний раз. — С Новым Годом, — сказал Клем. — С Новым Годом! — сказала Ирка. Забрякали жестяные кружки. — Ух, пробирает! — сказал Толик-дизелист и засмеялся. Мундштук вскинулся вверх и задрожал. — Ну что, Толя, — сказала Ирка, — у вас в Ленинграде небось не так Новый Год встречают? С «Шампанским»? — Мы под Новый Год в лес уходим, — сказал Толя. Он постучал по кружке, вытряхивая последние капли киселя. — А там — крутой чай, да картошка с тушенкой. — Ну это мы тебе обеспечим, — сказала Ирка. — Плюс гитара. — А гитарой ты нас обеспечишь, — сказал Клем. — Ира, я чаю налью? — спросил Сакен. Ирка взялась разливать чай: — В первый раз так Новый Год встречаю: при свече, с гитарой и чаем. У нас в поселке — ого-го! — так навеселишься, что утром номер года не вспомнить. Толя покрутил инструмент за кривые колки, подергал за струны и спросил: — Что происходит на свете? — Вот, — сказал Клем. — Давай что-нибудь блатное. — Клем, — сказал Сакен, — я твою книжку почитаю. Он взял из-под елки «Все чудеса в одной книге» и ушел в соседнюю комнату. — Чего это он? — спросил Клем. — Ну, не любит человек, — сказал Толик-дизелист. — Тихо вы, мужики, — сказала Ирка. — Давай, Толя. Толя спел «Диалог». — Когда я на Целине был, — сказал Толик-дизелист, — у нас тоже парень здорово пел. Но то больше военные были. «Темная ночь», «В далекий край…» — Можно и военные, — сказал Толя. — Но Новый Год все-таки. — Он опять подергал струны. — Споем и военные. Клем оторвал кусок лепешки и макнул его в сахар. — Правильно, — сказал он, — у вас в Ленинграде какой-то товарищ появился. У него песни есть хорошие.Торнтон Уайлдер
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Последние комментарии
6 часов 17 минут назад
6 часов 37 минут назад
7 часов 2 минут назад
7 часов 6 минут назад
16 часов 37 минут назад
16 часов 40 минут назад