Плавучая станица [Виталий Александрович Закруткин] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (125) »
Виталий Закруткин ПЛАВУЧАЯ СТАНИЦА Роман
Глава первая
1
Негреющее, чуть повитое морозной дымкой зимнее солнце тускло светило над белыми холмами. После короткой оттепели жестокие морозы затянули снег ледяной пленкой, и вся степь сияла ровной холодной желтизной. Между высокими заснеженными скирдами, минуя грейдер, прямо по склону холма пробирались одинокие сани. Косматые рыжие кобылы, пофыркивая и тяжело поводя запотевшими, тронутыми инеем боками, грузно шагали по глубокому снегу. В санях сидели здоровенный старик кучер в овчинном тулупе и тонкий юноша в коротком дубленом полушубке и серой барашковой шапке, с которой еще не сошла плотная вмятина — след военной звезды. Путники долго молчали. Только за холмом, когда уже скрылись с глаз лиловые дымы далеких шахт, старик повернул закутанную бабьим платком голову и хмуро спросил: — Как вы там, ишо не задубели? — Есть маленько, — признался юноша. — Надо бы пробежаться. — Ну так что ж, пробегитесь, — ухмыльнулся старик, — а то в ваших сапожках заклякнуть можно. Заместо вас только сосулю до станицы довезу… Юноша соскочил с саней, похлопал руками, потоптался на месте, а когда кобылы вышли на бровку и побежали рысью, кинулся за санями. Потом кони пошли медленнее, и старый кучер, не теряя из виду далеко отставшего спутника, хрипло запел тягучую песню без слов. — Инспектор! — проворчал он, оглядываясь. — Какой с него инспектор? Молоко на губах не обсохло. Тут наши братцы не таких птенчиков обламывали… Василий Зубов, которого вез со станицы угрюмый старик, был назначен участковым инспектором рыболовного надзора и ехал в станицу Голубовскую принимать участок. По окончании рыбопромышленного техникума он заболел воспалением легких, долго провалялся в больнице и только зимой смог выехать к месту службы. — Ну как, согрелись? — спросил старик, когда разрумянившийся Зубов вскочил в сани. — Согрелся, — весело усмехнулся Василий. — А то чуть было не пропал… Он посмотрел на заиндевевшие усы кучера, на его спущенный с саней огромный резиновый сапог. — А вам разве не холодно в таких сапогах? — У меня, мил человек, в каждом сапожке по пуду сенца намощено, — усмехнулся старик. — Как же вас зовут? — полюбопытствовал Василий, усаживаясь поудобнее. — Вы до сих пор даже фамилию свою не сказали. — По документу моя фамилия — Ерофей Сазонов, — буркнул кучер, — а только ежели вы в станице меня по этой фамилии искать зачнете, то вам все одно никто ничего не скажет. — Почему? — удивился Василий. — А потому, к слову сказать, что у меня есть станичное, уличное то есть, прозвание. — Какое же? Старик пренебрежительно махнул кнутом: — Дурацкое прозвание. — А все-таки? — Малявочкой меня кличут, — нахмурился старик, — дед Малявочка — и все… Посмотрев на грузную фигуру великана кучера, Василий не выдержал и засмеялся. Кучер прикрикнул на кобыл и повернулся к нему. — Выдумают дурость, она и пристанет до человека. — Почему же вас так прозвали? — пряча усмешку, спросил Василий. Дед намотал вожжи на колено, стащил рукавицы, закурил и проворчал, мрачно сплевывая в сторону: — Это вам в станице все чисто расскажут. Явно уклоняясь от неприятной темы, старик покосился на Зубова: — А вы, значится, инспектором до нас назначены? — Да, инспектором. — Откудова ж сами родом будете? Зубов пересел ближе к старику: — Из города. Мать у меня там учительницей работает. А я в сорок пятом году, как демобилизовался, в рыбтехникум поступил, сразу на второй курс, потому что первый до войны закончил. — Чей же вы по фамилии будете? — Зубов, Василий Кириллович. Дед Малявочка одобрительно кивнул: — Доброе дело, Кириллыч. Тольки когда ж вы успели в армии служить, ежели вам, должно быть, годочков двадцать, не более, будет? — Двадцать три, — покраснел Василий. — Я, дедушка, в сорок втором добровольцем в армию пошел. Шестнадцать лет мне было. Пришлось прибавить себе годы, чтобы не отказали в полк зачислить… Они помолчали. Оседая на задние ноги, всхрапывая, лошади осторожно спускали сани с высокого крутого холма. Внизу зачернели деревья, крыши хуторских домов, скирды сена, а еще ниже, за кривой излучиной замерзшей речушки, раскинулось белоснежное ровное займище. Далеко на горизонте, за сизо-голубой морозной дымкой, угадывалось русло большой, скованной льдом реки. Солнце спустилось к самой земле, и все займище было залито красноватыми отблесками косых лучей. Слева и справа замелькали дома. Залаяли собаки. — Хутор Виноградный, — махнул рукой старик. — А до Голубовской далеко? — спросил Василий. — Километров двенадцать будет. Через несколько минут они миновали хутор, пересекли утонувшую в сугробах молодую лесопосадку и помчались по ровной, накатанной дороге.- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (125) »
Последние комментарии
18 часов 1 минута назад
18 часов 19 минут назад
18 часов 28 минут назад
18 часов 29 минут назад
18 часов 32 минут назад
18 часов 50 минут назад