Вдруг, как в сказке [Александра Дема] (fb2) читать онлайн

Вдруг, как в сказке Александра Дема

500 лет спустя событий, описанных в дилогии «Бывает так»

ГЛАВА 1. Каждый твой шаг — маленькое путешествие

Путешествие к своей душе — единственное, которое имеет значение. И идти туда ты должен один.

Регина Бретт. «Будь чудом»

Ирина

— «Любовь повернулась ко мне задом», — пропела я, испытывая какое-то болезненное удовлетворение от этой фразы.

Многим, такая реакция на разрыв с мужем показалась бы странной. Но только не в том случае, если бы они знали, что знаю я. Подруги сочувственно косились и сияли искусственными улыбками, в надежде меня приободрить. Родные — пылали жаждой мщения моему благоверному. Бывшие, а в скором времени и будущие коллеги пожимали плечами и советовали не вешать нос. А я… а я тихо напевала себе под нос известный мотив, и непонятно по какой причине излучала в окружающий мир сплошной позитив.

Стресс, помешательство, начальная стадия нервного срыва, скажете вы. Возможно, спорить не буду, потому как не имею медицинского образования. Но одно могу сказать точно — чувства меня так и переполняли!

А всё почему?

Два года назад, когда познакомилась с Костиком, жизнь казалась мне радужной, перспективной и захватывающей. Замечательная работа, на которую по утрам летела на крыльях счастья, любящие родные, верные друзья, а с недавнего времени, как мне тогда верилось, и любовь.

Поведение парня было выше всяческих похвал — предупредительный, ласковый, заботливый… Он внушал уверенность в завтрашнем дне и желание постоянно быть рядом. Как в сказке: «На веки вечные…» и так далее. Он даже ни разу за весь период нашего «встречания» не попытался перевести отношения на более личный уровень. То есть, иными словами, не настаивал на интиме, как сделал бы любой парень двадцать первого века. Но нет. Полтора года железной выдержки вызвали уважение даже у моего отца. Он даже попытался меня как-то пожурить, мол, издеваюсь над мужиком. Краснел, бледнел, но разговоры разговаривал, желая из мужской солидарности, очевидно, вступиться за, в перспективе, будущего зятя.

А я что? Я была только «за». В конце концов, на момент нашей встречи, возраст и так уже был немаленький — двадцать два года, а всё ещё девица, это уметь надо! Плюс те самые полтора года… Папе-то что? Он свою дочку оберегал со всей широтой отцовского сердца, а вот мама била во все возможные ударные инструменты, желая достучаться до моей сознательности — почти двадцать четыре года, а живу без необходимого женскому организму гормонального баланса! Лично я считала, что мои гормоны в норме и просто испытывала некий стыд в кругу подруг, у которых уже было по нескольку детей, а я дальше поцелуев так и не зашла.

На все мои тонкие и не очень намёки, Костя отвечал одно и то же: «Я мужчина старой закалки!». Хотя ему было всего лишь тридцать…

А потом случилось предложение! Самое настоящее обручение, полгода ожидания и подготовки, потом свадьба и… тут бы мне насторожиться, да куда глаза смотрели, непонятно. В общем, первую брачную ночь я провела за бокалом шампанского и «Алыми парусами», потому что, по словам благоверного, его «совершенно неожиданно» вызвали в центральный офис, который находился в столице. Где он и пробыл почти две недели. А оттуда махнул в командировку… ещё на месяц.

Я его ждала, созванивалась c ним по нескольку раз в день, а потом и списывалась по скайпу и почте, наивно полагая, что он вернётся и всё будет хорошо.

Вернулся. Неделю бегал от меня, пока не зажала его однажды в ванной и не потребовала исполнения супружеского долга.

Вот тут-то и открылись у меня глаза. Оказывается, мой «муж» был давно и прочно «женат» на одной даме, которую любил всем сердцем, но у которой были обязательства перед кем-то-там и она не могла открыто заявлять о своих правах на моего мужчину. Для чего ему понадобился весь этот фарс с ухаживаниями, свиданиями, свадьбой и прочим? Всё просто. Этот «кто-то» не подпускал моего муженька к даме его сердца, пока тот не предъявит доказательства, что якобы не имеет на неё никаких видов, и вообще женат и любит жену.

Сказать, что я была в шоке — скромно промолчать. Я тут же потребовала развода. Мне его не дали. Вместо этого, однажды ночью к нам заявилась бригада работников, которые в прямом смысле демонтировали нашу квартиру, сложили всё в коробочки и увезли. А меня, пребывающую в полнейшем шоке, муж транспортировал на самолёт и увез… в Новую Зеландию! Где я продолжала быть «счастливо замужем», живя в отдельной квартире, и наблюдая мужа только раз в несколько недель.

Всему моему окружению было сказано, что Костю срочно перевели по работе в другую страну и он не мог бросить молодую жену одну. И вообще, семья должна быть вместе! Я бы от души посмеялась над этой фразой… если бы не было так грустно…

И вот, спустя полгода года моего «замужества», мне торжественно объявили, что у нас будет ребёнок! Я выпала из реальности на несколько дней, просто не решаясь во всё это поверить.

Господи! Ну за что? Что я такого тебе сделала, что ты наградил меня такой судьбой?

Я повторяла этот вопрос почти ежедневно с момента свадьбы. А после того, как узнала, что «мы беременны» — и того чаще. И, видимо, таки достала небеса своим нытьём, потому что ровно месяц спустя Костя принёс подписанные документы на развод, ключи от нового автомобиля, дарственную на дом в центре моего родного города, золотую карту с приличной суммой и визитку с именем человека, у которого я могу работать в должности личного помощника, если захочу.

От меня так красиво и качественно откупились. Я спокойно собрала вещи и первым же рейсом вернулась домой. Там-то меня и встретил целый шквал сочувствия, заботы и понимания, потому что «благоверный» успел всем подробно объяснить, какой он подонок, что изменял мне, а потом ещё и заимел ребёночка на стороне и, как честный мужчина, был вынужден уйти от одной жены к другой.

В принципе, всё что сделал Костя — меня поразило. Ведь, не обязан был, мог просто бросить, уйти, оставить и забыть. Но… как это ни парадоксально звучало, мы успели стать друзьями, поэтому он счёл себя обязанным позаботиться о дурочке, которая всё это время поддерживала его игру, хотя могла на весь мир растрезвонить правду. Но я старалась не для него, а для себя — мне было страшно и стыдно. Как ни крути, а я человек социальный, и жутко боюсь общественного порицания. И я его даже уже почти не винила. Просто злилась, что из-за него заработала нехилый комплекс неполноценности и боязнь отношений. А ещё, я не простила ему только одного — ребёнка. Я хотела детей, я искренне мечтала о ребёнке. И забыла бы всё, если бы к этому моменту у меня появился человечек, на которого я могла бы переложить нерастраченную за это время любовь. Но увы…

Я вычеркнула Костю из своей жизни, как будто его никогда и не было.

С тех пор прошло около трёх месяцев. Я успешно вливалась в привычную среду обитания, наслаждалась отдыхом в достатке, позволила себе слетать с родителями в Турцию и Грецию и теперь настраивалась на работу. По указанному контакту звонить не стала, решив попытать счастья и попробовать восстановиться на прежней должности. Мне повезло — место было всё ещё вакантным и меня с радостью взяли обратно.

В тот роковой день я как раз шла на работу в свой первый рабочий день. Светило яркое летнее солнышко, но жара ещё не чувствовалась, потому что утро было достаточно ранним. Я довольно жмурилась и предвкушала сегодняшний день.

Неожиданно, передо мной возникла девушка и с любопытством начала осматривать. Она стояла как раз посреди небольшого мостика, через который мне нужно было пройти, и мешала, не желая отходить в сторону. Как она вообще тут появилась, да ещё так внезапно, понять не могла и всё списала на игру света.

Спустя долгую минуту, когда я и так, и этак старалась её обойти, она сказала:

— Я рада видеть тебя, Айрин.

— Вы ошиблись, — невежливо буркнула я, отчасти раздосадованная её поведением, отчасти обескураженная невероятным голосом, который проникал в самую душу и словно омывал её чистейшей родниковой водой, унося все горести и печали.

— Я никогда не ошибаюсь, милая. И ты это знаешь.

— Дамочка, я вас не знаю! — уже твёрже, злясь, ответила я, но меня просто проигнорировали.

— Пора домой, дорогая. Я снимаю запрет. Тебя ждут, — развернулась и ушла.

А я тупо стояла на мостике и открывала-закрывала рот, не зная, как на это реагировать и как вообще себя вести. Ну не странно ли? Может она больна и нуждается в помощи, а я тут возмущаюсь? Или же это розыгрыш? В общем, чувства были неоднозначными, и я даже решилась её догнать и всё же поинтересоваться здоровьем. Пусть и буду в случае чего выглядеть дурой, зато совесть точно будет чиста.

Сделала ровно один шаг назад и почувствовала, как начинаю падать.

«Упала с мостика метровой высоты — смех и грех!» — подумала я, прежде чем потерять сознание от удара головой обо что-то твёрдое и явно выступающее из земли.

Почему не сгруппировалась? Почему не попыталась как-то удержаться? Почему не закричала? Я не знаю. Просто падала себе спокойно и молча, испытывая какое-то странное умиротворение…

Шанрэл. Год назад

Мужчина раздражённо мерил шагами внушительное помещение собственного кабинета. Никто из присутствующих в замке не решался его не то, что побеспокоить — на глаза попадаться! Так как знали, что реакция может быть довольно жёсткой.

Хозяин этого монолитного сооружения отличался взрывным нравом, мстительностью и практически абсолютной неуживчивостью с посторонними. Исключением были его тётушки. Аж целых шесть штук, которые могли себе позволить и накричать на него и даже, было дело, отшлёпать. А после этого ещё и остаться в живых. Слуги же для него всегда были чем-то вроде домашних привидений — они как бы и есть, но он их почти в упор не видел. Только вот в такие дни крайнего бешенства мог не только заметить, но ещё и хорошенько отчитать. А то и наказать плетьми.

Глупцом будет тот, кто посчитает, что если хозяин замка не замечает слуг, то и не ведает всего, что они делают. О, нет. Всё было как раз наоборот. И знал, и ведал, и следил, и даже, временами, контролировал. Но по большей части предпочитал перекладывать все обязанности, связанные с челядью, на вездесущих тётушек. Надо же им чем-то заниматься, а то вконец замучают его своим вниманием и опекой.

И вот сейчас, грамотно избавившись от шестерых любимых женщин в его жизни, мужчина зло рассекал пространство кабинета, то и дело кидая испепеляющие взгляды на полученное недавно письмо.

«Женись!» — было сказано там. Причём, в приказном тоне, не терпящем возражений. Женись и всё! Даже список возможных кандидаток прилагался. Всего-то штук сорок. И откуда вообще столько наследниц и дочерей лордов завелось? Или он не знает и закон о рождаемости упразднили? Нет, конечно, это великодушно со стороны отца предоставить такой широкий выбор, давая возможность выбрать себе невесту, если не по любви, то хотя бы по симпатии и из чувства комфорта. Но Тёмные забери! У него уже есть женщина!

Сердце тут же кольнуло, а по телу разлилась всепоглощающая боль. «Была!». Она у него была. Пока он, как последний дурак не повёлся на провокацию сводного брата и не решился вмешаться в дела сестры… За что и поплатился. А, ведь, это было жестоко… Когда он решил вмешаться, то даже не подозревал о существовании его второй половинки. И сестра, перед тем, как воплотить в жизнь его наказание, показала ему её. Чтобы он знал, чего лишился из-за своей глупости, чтобы наказание было для него поистине невыносимым.

И теперь, спустя столько лет, они ещё и решили поиздеваться над ним!

Взгляд снова упал на ненавистный кусок пергамента, а в душе поднялась волна ярости.

Вот уже триста лет он делал всё, чтобы искупить свою вину. И перед этим ещё двести жил себе спокойно, лишённый истинной памяти, даже не подозревая, кто он на самом деле. А потом, однажды, словно ураган, на него навалились все воспоминания, едва не убив его. Было невыносимо больно осознать себя абсолютно другим существом, вспомнить всё, что натворил и чего лишился. Но он справился, не стал губить то, что у него уже было, продолжил жить жизнью своего нынешнего воплощения и, как мог, помогал этому миру…

И всё это… чтобы получить письмо с установкой жениться!

О Сариб, за что?

Шанрэл хмыкнул. Ну да, смешно. Так свыкся с этим воплощением, что уже и ведёт себя точно так же. Скоро вообще молиться богине этого мира станет. Вот уж его родня посмеётся…

Мужчина глубоко вздохнул и опустился в кожаное кресло. А может, и правда это выход? Если уж ему суждено прожить данное воплощение целиком, так, может, стоит прислушаться к просьбе отца, жениться и обзавестись семьёй?

Как бы сильно он не злился на себя и сестру, как страстно бы не желал воссоединиться со своей половинкой, данная мысль не нашла отторжения в его душе. Да, он обрёл, но и тут же потерял свою единственную. Ту, которая смогла бы разделить с ним его душу. И, наверное, только то, что он не успел осознать себя рядом с ней, не коснулся её ни разу, помогло ему не сойти с ума от тоски. И вот теперь даже мысль о браке с другой и о совместных детях не вызывала отторжение.

Да, наверное, это и есть самый лучший выход.

Шанрэл решительно кивнул сам себе, схватился за перо и принялся писать первое приглашение:

«Миледи Кинас, прошу…»

Спустя три часа все сорок приглашений были готовы, и мужчина мысленно собирался с духом, дабы озвучить «радостную» новость своим обожаемым тётушкам. И когда на столе вместо книг и журналов появились несколько заварников с чаем и миниатюрные чашечки из сервиза покойной матушки, Шан приказал лакею позвать родственниц.

— Гэни, Ким, Лека, Ашна, Чар, Изу, — поприветствовал он каждую из них, — вы, как всегда прекрасны.

— А ты, как всегда, льстец, мой мальчик, — ласково улыбаясь, ответила ему та, которую звали Гэни.

Гэниран была старшей из его тётушек и, по-хорошему, годилась ему в бабушки, но из всех шестерых была самой весёлой и жизнерадостной, даже несмотря на то, что Сумеречные времена забрали её мужа и всех сыновей, оставив её одну. Она была настоящей красавицей — миниатюрная кудрявая блондинка с голубыми глазами, — и могла бы второй раз выйти замуж, родить детей, но предпочла войти в семью младшего брата и заботиться уже о его детях. А точнее, об одном единственном сыне — Шане. И подарила ему всю свою любовь и ласку, на которую только была способна. Она была для него с самого рождения самым близким существом в этом мире и, пожалуй, единственная догадывалась, что Шанрэл не так прост, как кажется. По крайней мере, когда к нему вернулись воспоминания, она выпроводила всех жителей замка на целую неделю, под предлогом его дурного настроения, а сама осталась. Просто была рядом, без вопросов и разговоров, сидела в другой комнате и занималась своими делами. Но он-то знал, что она рядом и, в случае чего, сразу же придёт.

Лека была её точной копией с небольшими отличиями в виде длинных прямых волос, которые она предпочитала заплетать в косу, и взбалмошного характера. Девушка по возрасту была на год младше Шана и являлась самым младшим ребёнком в семье. Как тётушку, мужчина её не воспринимал, скорее уж, как сестру, тем более, что росли они вместе и были закадычными друзьями. И не редко ей перепадало именно от Шана, потому что он оказался единственным, кого она вообще слушалась.

Ашна и Чар, две рыжеволосые близняшки с зелёными глазами, внешностью и темпераментом пошли в мать-дрию — такие же изменчивые и непредсказуемые, как природа, но и такие же родные. Они были на четыреста лет старше Шана и Леки, но тоже никогда не отказывались от проказ, затеваемых младшенькими.

Изу и Ким были ровесницами и лучшими подругами ещё с детства. Только Ким приходилась Шанрэлу родной тётей, а Изу — двоюродной. Обе мастью пошли в бабушку — черноволосые и сероглазые. Только Ким предпочитала коротко стричь волосы, а Изу всегда ходила с длинной распущенной шевелюрой — в память о супруге, который просто обожал возиться с ними, расчёсывая и заплетая каждый день, когда бывал дома. Мужа она любила, поэтому и старалась хоть так напоминать себе о нём.

Так уж вышло, что после Сумеречных времён, семья Сыз-Ар-Чи собрала под своей крышей всех детей рода. Изу и Ким лишились мужей и пока не изъявили желания выходить замуж вновь. Ашна и Чар, глядя на страдания старших сестёр, просто не хотели никаких отношений, ну, а Лека, по мнению всех остальных, ещё сама была сущим ребёнком. Хотя, что характерно, к Шану, который был почти того же возраста, это не относилось.

Обведя взглядом свой цветник, как иногда сам шутя называл его, Шанрэл сказал:

— Дорогие тётушки, я прошу вас заняться подготовкой к приёму гостей. Через два месяца мы ждём сорок молодых леди и их семьи.

— Дорогой, но… — начала, было, Ким, но Изу предостерегающе сжала её локоть, прося пока помолчать.

— Изу, ты как всегда почувствовала всё раньше, чем я успел сказать, — вздохнул мужчина, глядя в горящие полным восторгом карие глаза. — Да, я решил последовать вашему совету и, наконец, жениться.

Визг поднявшийся в его кабинете после этих слов был несравним ни с чем, и скорее напоминал оружие массового поражения, нежели способ выражения радости.

Его обнимали, целовали, тискали, обливали слезами, похлопывали по щекам и рукам… Они делали это по очереди и все разом. В общем, к тому моменту, когда он вырвался из собственного кабинета и загребущих ручек любимых родственниц, то вид имел уже весьма потрёпанный, подмоченный и относительно побитый… Даром, что утончённые леди!

Шанрэл. Сейчас

Если боги решили пошутить над ним, то у них не получилось…

Был уже поздний вечер, а желания идти в спальню не имелось никакого. Там было пусто и одиноко, а жену будить он не хотел. Беременность проходила тяжело и Саши почти всё время проводила в своей комнате, появляясь за её пределами только в самых крайних случаях. Конечно, скучать ей не приходилось, и Шан, и все его шестеро тётушек постоянно развлекали молодую хозяйку, не давая унывать по пустякам. Но он знал, что она всё равно грустила, хотя и старалась не показывать. Но красные после слёз глаза и распухший нос не могли скрыть даже особые настойки и капли. Глупая маленькая девочка!

Мужчина прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания об их первой встрече.

Это случилось на двенадцатый день запланированных торжеств. Почти все приглашённые леди уже давно прибыли и изо дня в день красовались в своих шикарных нарядах перед хозяином замка, его тётушками и другими «невестами». Сашии среди них не было. Она опоздала, потому что на них напали и ранили её горничную. Взять ничего не взяли — не успели просто, да и испугались мгновенно перекинувшихся в зверей леканов, но Саши от этого легче не было, ведь они же ранили её подругу! Поэтому, недолго думая, она кинулась в погоню, которая, собственно, долго не продлилась, но вот выяснение всех обстоятельств, поиск оставшейся шайки, передача их под ответственность вызванного штатного мага… В общем, в замок к предполагаемому жениху она прибыла с опозданием на двенадцать дней и сразу же столкнулась с ним лицом к лицу, вернее, едва не затоптав его копытами изящной эльфарийской кобылки.

— О, прошу прощения, лорд, — виновато сказала она. — Я вас не заметила.

— Я понял, — процедил Шанрэл сквозь плотно сжатые зубы.

— И нечего на меня шипеть! — оскорблённо фыркнула девушка. — Я извинилась!

— А я извинения не принял! — не менее оскорблённо ответил мужчина и, наконец, пристально посмотрел на леди. Она была хорошенькой, миловидной, но слишком уж молоденькой. Это чувствовалось даже невзирая на то, что леканы, собственно, старели чрезвычайно медленно и продолжительность их жизни, в среднем, составляла до трёх тысяч лет. Поэтому определить истинный возраст можно было только по глазам, и то не всегда. А эта же молодая особа была слишком юна, чтобы всерьёз оказаться на брачном рынке. Интересно, почему отец вписал её имя в свой список? — Леди Сашия Дар-Са-Ран, как замечательно, что вы-таки почтили меня своим визитом!

И столько издёвки было в его голосе, что леди, до этого решившая послушать свою нянюшку — единственного близкого лекана из оставшихся в живых, — и хотя бы раз побыть настоящей и истинной женщиной, в раз передумала и заявила:

— Лорд Шанрэл Сыз-Ар-Чи, полагаю? — надменно спросила она. — Молва о вашем хамстве дошла даже до моего лордата, но это не является такой уж удивительной новостью, не так ли? А вот то, что мне приходится выполнять за вас вашу же работу — стало неприятным сюрпризом.

— И в чём же это выражается, позвольте спросить? — насмешливо спросил он, ни капли не поверив её словам.

— Позволяю, — великодушно ответила она, издеваясь уже открыто и в лицо.

Помимо воли Шан начал испытывать к этой наглой девице нечто, напоминающее уважение и интерес. Глупости всё это! И видимо только лишь потому, что за эти двенадцать дней ему до зубной боли надоели лживые и льстивые улыбки «невест», каждая из которых с первого же дня уже мнила себя в его доме хозяйкой. Это злило, но он стоически терпел. А чтобы сбросить негатив и раздражение, гулял, вот, за главными воротами собственного замка, где никто из сиятельных леди не мог слышать нецензурные выражения, какими он их всех награждал. И тут, на тебе, нос к носу столкнуться с ещё одной. Но эта слишком уж отличалась от остальных. Наверное, искренностью своих эмоций. Поэтому, пропустив её шпильку мимо ушей, он послушно спросил:

— И что же это за работа, которую вы выполняли вместо меня?

— Гоняюсь за напавшими на меня разбойниками, и вычищаю ваши окрестности от остальной их шайки! — гордо ответило это чудо.

— Глупости, — фыркнул Шан.

— Эти ваши «глупости» подстрелили мою горничную! — всерьёз разозлилась леди, в запальчивости перейдя в частичную трансформацию — острые серебристые когти пропороли тонкую кожу перчаток для верховой езды, голубые глаза приобрели характерный жёлтый окрас и узкие вертикальные зрачки. Даже ушки и те вытянулись и украсились белоснежными кисточками. Снежная Рысь… как интересно!

Интересными были и её слова, которые тут же подтвердились, стоило заглянуть в карету, где и правда лежала бледная девушка, а всё вокруг ощутимо пропахло кровью. Данное обстоятельство, а также то, что на его землях опять объявились идиоты, вознамерившиеся поправить своё положение за счёт жителей лордата, стало последней каплей в переполнявшей его злости. Поэтому, не раздумывая, он подошёл к одному из сопровождавших Саши мужчин и сказал:

— Я одолжу вашего коня, на время…

— Не стоит лорд Шанрэл, — ехидно прервала она мужчину. — Я же сказала, что решила вашу проблему. Если вам нужны виновные и ответственные, обратитесь к штатному магу. Мы передали всю шайку ему.

— Леди Сашия, — обратился он к ней, когда понял, что девушка говорит серьёзно. — Я искренне благодарю вас за помощь и прошу стать моей особой гостьей.

— И что это мне даст? — нахмурилась девушка.

— Отдельное от остальных леди крыло для проживания, свобода перемещений по моему замку и моё обещание не рассматривать вас, как возможную супругу.

— Согласна! — тут же выпалила девушка и покраснела под насмешливым взглядом Шана. — Извините… Что, так заметно, что я не хочу участвовать в этом балагане? Простите…

— Ну, что вы! Вы выразились точнее не бывает. Но я так же вынужден в нём участвовать, как и вы до этого. И в отличие от вас, мне шанса отступить не дадут.

— Да уж…

— И не говорите!

Так началась их вполне искренняя дружба. Саши большую часть времени просто отдыхала в его доме, принимая участие в торжественных мероприятиях только, если ей этого хотелось. Да и чувствовала она себя на них куда свободнее, нежели думала — осознание, что она пребывала в безопасности и ей не грозило вскоре стать новой леди Сыз-Ар-Чи, придавало уверенности и позволяло смотреть на всю ситуацию со стороны и с юмором. И с каждым днём она сочувствовала Шану всё больше. И было из-за чего. Как-то раз он ей даже признался:

— Знаешь, Саши, по идее, всё это, — он неопределённым жестом обвёл рукой замок, — самая настоящая ярмарка невест. Но почему у меня ощущение, что главным товаром здесь являюсь я? Иной раз на меня так пристально смотрят, что хочется уточнить, не нужно ли показать зубы или сделать пробный забег?

Шутки шутками, но чем ближе был день «Последнего бала», тем труднее становилось Шанрэлу в присутствии девушек. Каждая норовила увлечь его разговором наедине, кидала томные взгляды, выставляла напоказ свои прелести и писала влюблённые письма, до того надушенные, что у него, порой, на день отбивало нюх. И ему приходилось терпеть, сдерживая свой характер, потому что он сам дал добро на всё это и теперь просто не имел права срываться на девушках.

Единственным, помимо тётушек, существом, с которым было свободно и легко — оказалась Сашия. Шан изменился с момента их встречи, это заметили все, в том числе и он сам. Стал меньше злиться, меньше рычать и вообще, в целом, стал куда терпимее, чем раньше. По крайней мере, теперь слуги не шарахались от него в стороны. И, признавшись самому себе, мужчина понял, что такое отношение пришлось ему по душе.

А единственным местом, где он чувствовал себя более или менее свободно, был замковый парк, куда леди не могли пробраться из-за магической печати.

Вот и в тот день, за сутки до «Последнего бала», он решил отдохнуть и скрылся в небольшой берёзовой рощице. Но на этот раз он оказался там не один.

Сашия лежала на траве и безудержно рыдала. Да так, что у Шана все внутренности тугим узлом скрутило — столько отчаяния было в её плаче.

— Саши! — позвал он её, встревожившись не на шутку. — Что случилось?

— Ничего, Шан, прости. Не думала, что ты… — она резко встала и собралась уходить, но внезапно её зашатало и, если бы не вовремя подскочивший мужчина, она бы упала.

— Саши? Ты больна?

— Нет, — всхлипнула она и попыталась вырваться. — Я… мне… Я должна уехать, Шанрэл. Сегодня же!

— Хорошо, — нахмурился он. — Я сообщу твоим сопровождающим и…

— Нет! Я не вернусь домой. Документы я уже подготовила и хотела бы тебя попросить, чтобы ты отдал их светловолосому парню в моей свите. Это мой кузен. Я передаю право наследования ему, а сама отправлюсь в Эдельвиль, к дриям.

— Саши, объясни нормально, что случилось?! — разозлился Шан.

Ему не нравилось чувствовать себя беспомощным!

— Не могу…

— Ладно, — сказал он и перешёл на второе зрение. — Я сам выясню!

В этот момент лорд Шанрэл Сыз-Ар-Чи впервые задумался о нерациональности закона, который разрешает невестам не хранить невинность до свадьбы… Да, с одной стороны, это жестоко, ведь некоторые не сочетались узами и по достижении тысячи лет… Но с другой… эти свободные нравы приводят вот к таким результатам.

Саши была беременна.

И девушка, видя, что он всё понял, вновь горько заплакала. Только около двух часов спустя, когда она немного успокоилась, смогла поведать свою историю.

Она не знала, кто отец ребёнка, единственное, в чём была уверена — это был не лекан. Саши с подругами возвращалась вечером с деревенской ярмарки, когда на них напали грабители. Двоих девушек сразу же оглушили, а её и ещё одну… В общем, их было трое, один из которых — маг. Он-то и сдерживал превращение и вообще лишил её способности двигаться. Жаль не лишил чувств.

Что было, она в точности сказать не могла. Но очнулась от того, что ей было трудно дышать. Кое-как встала, огляделась и едва сумела сдержать крик ужаса. На поляне, куда их притащили, были одни только трупы. Из живых — она и одна из тех девушек, которых оглушили в начале. Обе в крови. Сама Саши ничего не помнила, но подруга сказала, что, когда те мрази не рассчитали силу и убили Лаку, леди Дар-Са-Ран не смогла сдержать животную ярость, которой подверглись и другие две девушки, ведомые зовом вожака. Была не драка — бойня. Но одна из них всё равно погибла…

Домой вернулись сами, сменив ипостась, но рассказать о случившемся не смогли. Сказали только, что на них напали, а они отбивались… и выжили лишь вдвоём.

Прошло не так много времени, но память — уникальна. Она, повинуясь подсознанию, оставляет лишь те фрагменты, которые нужны. Саши сейчас помнила всё. Вернее, вспомнила всё, что произошло, когда поняла, что беременна. А до этого твёрдо верила в собою же придуманную историю. Ну да, сама придумала — сама поверила.

Шанрэл сидел тихо, с трудом справляясь с полыхающей в груди яростью. Даже сейчас, почти восемь месяцев спустя, его иногда преследовали кошмары, навеянные рассказом… жены. И, как это ни странно, но он не жалеет. Ни капли. Тогда его предложение показалось самым разумным: ей необходима защита, ему — жена. Они ладят, можно даже сказать, что стали друзьями. Её ребёнка он даже готов назвать своим. Смущал, правда, момент принятия его зверем, но пока что всё было хорошо и вот-вот должны начаться роды. Так что в некоторой степени, Шанрэл надеялся на положительный исход. А Саши всё переживала, знает, что пойдут разговоры… По законам Сарибэль, в случае смешанных браков первенец рождается с генами отца. Но они оба были леканами, поэтому принадлежность ребёнка к этой расе даже не обсуждалась. Но вот её первенец им не будет, в этом Шан уже и сам успел убедиться. Ребёнок родится полукровкой… ведь его отцом был человек. Но его это не заботило. Главное, чтобы Саши бед не натворила.

Никто пока не знал правды, даже тётушки, но после родов ничего скрыть уже не получится. Поэтому и переживает его жена, плачет ночами в подушку и проклинает себя на все лады. Это Шан не позволил ей совершить глупость и избавиться от дитя. Знал, что она потом возненавидит себя в стократ сильнее. Да и он был спокоен — будут у них ещё дети, чего тогда с ума сходить?

А вообще, странно всё немного. Шанрэл вздохнул и потянулся — спина затекла, сидеть было уже неудобно, но уходить ему всё равно не хотелось пока что. И странность заключалось в следующем: леканы могли чуять родство. Поэтому среди его расы никогда не было проблем с детьми — отец всегда учует своего ребёнка в женщине, буквально с самого начала уже будет ощущаться родной запах. Впрочем, чужого он тоже учует, как «не своего». Ребёнок же Саши не пах. Вообще. То, что он — полукровка, удалось узнать только благодаря особому амулету, который подарила ему его тётушка Гэни. Как знала, не иначе. А вот запах… это и настораживало его, и приносило облегчение.

Всё же леканы — звери. И чуять у женщины, которую самец по праву считает своей, чужого ребёнка — тяжело. Поэтому и был благодарен он Судьбе, что лишила его ненужных и лишних переживаний. Но и раскрыть тайну этого странного явления тоже хотелось. Сестрицу спросить, что ли?

От этой мысли Шан дёрнулся и помотал головой.

Ну уж нет, раз он уже до такого додумался, то и правда, пора спать!

Поднявшись к себе в комнату, он не спеша принял душ, наслаждаясь ощущением, как вместе со струями воды, с него стекают усталость и раздражение, накопившиеся за день. Правильно, нельзя с таким настроением идти к беременной жене. Она и так в последнее время сдала сильно. Целители опасаются, как бы выкидыша не было, слишком уж она тоненькой стала.

Но Шан не раз говорил с ней, она клялась, что не желает себе смерти, просто ребёнок слишком уж странный — словно все соки из неё пьёт. А Целители молчали. И это ещё одна причина, по которой лорд злился.

Зайдя в комнату жены, он осторожно прошёл к кровати и, по установившейся уже традиции, едва уловимо поцеловал её в лоб. На этот раз она даже не пошевелилась, хотя раньше всегда реагировала на столь невинную и добрую ласку. И Шанрэл посчитал это добрым знаком — если не реагирует, значит в кой-то веки, спит крепко.

И спокойно ушёл к себе.

Ирина. В то же время

Ощущения были странными. Я, как бы, была в двух местах одновременно и, в то же время, нигде. А ещё ничего не помнила. Вернее, помнила, как шла на работу, как на мостик поднялась, девушку странную и её слова… Кажется падала… А потом всё. Пусто. Первая осознанная мысль была уже здесь, в пустоте, и о ней же. Сначала просто было неуютно. Трудно было не ощущать собственного тела, и даже, кажется, не дышать, не видеть, не слышать… только думать и чувствовать. Хотя и в последнем я не была уверена. А потом появился страх — вдруг, я умерла? Или сильно ушиблась, а эта пустота — признак пребывания в коме? Но, тогда, почему я вообще думаю? И следом за этой мыслью вернулись первые чувства — мне было холодно. Безумно холодно, как если бы зимой в сорокаградусный мороз сдуру решила голяка побегать. Всё тело начало колоть, неметь, потом запылало жаром, резкая боль шла от конечностей в самую середину, к сердцу, которое начало колотиться всё неистовее, пока на самом пике не замерло. Мне показалось, что в установившей, вдруг, тишине, я сойду с ума.

Сколько длилось это пугающее состояние — не знаю. Но ему на смену пришло вот это странное ощущение двойственности. А ещё невероятное облегчение — жива!

Я оказалась в какой-то комнате с довольно большой кроватью. Пожалуй, при том освещении, что было мне доступно, рассмотреть что-либо ещё — просто нереально. Хотя нет, девушку на кровати я заметила. Особо рассмотреть её не получалось, но длинные волосы и миловидное лицо с огромными испуганными глазами неопределённого цвета — всё же увидела. Она была укутана в одеяло, которое сильно собралось на животе, и смотрелась несколько смешно одна на такой громадной кровати. Девушка так сильно вцепилась в края одеяла, что стало больно. Вот тогда-то и поняла, что меня так смущает во всей этой ситуации — я смотрела на неё и была ею же! Ощущала её удивление, страх, непонимание, ту самую боль в руках… И надежду? Чувствовала, что спина затекла, хотелось пить и есть… Но эти эмоции не были моими, потому что я — вот она! Вишу не знаю где и гляжу на девушку! Бред какой-то. Попыталась успокоиться и хорошенько обдумать ситуацию, а вместо этого, стоило закрыть глаза, опять куда-то уплыла. Но в этот раз, хотя бы не в кромешную темноту.

— Здравствуй, — раздалось над ухом, заставив меня прилично так струхнуть.

А обернуться и посмотреть — не получается, потому что я — опять не я, точнее, вновь отсутствует тело, но зато есть белый свет вокруг. «Всё-таки, умерла!» — печально подумала я.

— Нет, не умерла, — пришёл ответ на мои мысли. — Всего лишь вернулась домой.

— Простите, но дома я здесь не вижу и вообще… — решила я поддержать диалог.

— Айрин, успокойся, тебе нельзя нервничать.

— Меня зовут Ира и нервничать я буду столько, сколько захочу! Тем более, что повод есть — я же умерла!

— Хорошо, Ира, — со вздохом согласился некто. — Но ты не умерла. Ты жива, просто, сейчас идёт перестройка тела под твою душу и…

— Стоп, стоп, стоп! — если бы могла, я бы замахала руками. — Какое тело? Какая душа?

— Айрин…

— Ира!!!

— До чего же с тобой тяжело! — вздохнули.

— Ну так отпустите меня туда, откуда взяли и дело с концами! Вы счастливы, я счастлива — все счастливы!

— Хорошо. Может, так даже будет лучше. Захочешь поговорить — зови меня во сне.

— Конечно, конечно! — поспешно согласилась я, пока этот некто не передумал меня возвращать.

Почему-то была твёрдая уверенность, что я обязательно вернусь в своё тело. Наверное, всему виной эти разговоры о душах… Страха не было, вернее, уже не было. Я просто устала, а ещё остались эти отголоски эмоций и желаний той девушки, что лежала на кровати, поэтому хотелось есть, пить и массаж. А ощущение затяжного падения восприняла почти с благодарностью! Меня же в моё тело возвращают, да? И, вроде бы, с «Того Света»… Значит, падение вполне логично. Блаженная и уютная темнота мягко обняла своими бархатными руками, даря мне покой и удивительные сны…

Меня тошнило. Жутко! О, Господи! Что я вчера пила и ела?! Мысль, едва она успела укорениться в моей голове, вызвала просто уже неудержимый приступ тошноты, и я едва позорно не загадила всю кровать! Но усилием просто нечеловеческой воли, смогла сдержать позыв. Ещё чего не хватало! Я взрослая женщина, а не какая-то-там малолетка, впервые упившаяся до зелёных чертей. И если меня вытошнит, то вытошнит в унитаз!

Первая попытка сползти с кровати успехом не увенчалась. Неуклюжесть — наше всё! Тело не слушалось, отекло, конечности были, как неродными, сесть не получалось в принципе, на бок тоже не с первого раза удалось перевернуться… Ад на земле существует — я, кажется, в нём нахожусь! Глаза не открывались из-за свинцовых век, да и не очень-то хотелось рассматривать яркую, залитую солнечным светом, комнату.

Вторая попытка тоже не принесла желаемого результата — край кровати просто не находился. Вот у вас бывало такое, когда нужно встать быстро и немедленно, ты обязательно запутаешься в простыне, попадёшь ногами в прорезь пододеяльника сбоку или ляжешь слишком близко к стене и тебе приходится ползти через всю её ширину до края? Повезло вам. У меня всё это случилось одновременно! Но мы упрямые! Встали на четвереньки и ползём задом, ползём! Пусть медленно, зато верно. Господи, ну и кто меня дёрнул купить этот сексодром? Лучше бы обошлась стандартной полуторкой. С неё ап, и слезла, а тут… Момент, когда мои ноги, наконец, ощутили край кровати, стал первым радостным событием сегодняшнего утра. Вторым, как я надеялась, станет посещение уборной, потому что к тошноте добавились жалобные конвульсии мочевого пузыря, намекающие, что вчера я всё-таки пила, а не ела. И пила слишком много!

Кое-как слезла с кровати и на негнущихся ногах побрела в ванную. Глаза открывать не было сил в принципе, меня шатало из стороны в сторону, ныла поясница, тело было словно ватным, меня продолжало тошнить и ужасно хотелось в туалет. Боженька, я клянусь, ни грамма больше! Только бы побыстрее! Противная ручка от двери в ванную не желала находиться, тем самым окончательно выводя меня из хрупкого душевного равновесия.

— Да твою ж мать! — в сердцах выдохнула я, понимая, что глаза открыть-таки придётся.

И лучше бы я этого не делала… Яркий, как я и подозревала, утренний свет шарахнул по моим несчастным глазкам, ослепив на несколько мгновений. Но всё быстро прошло — признаться, я ожидала худшего. Но это была самая маленькая из моих проблем, потому что вожделенного места, куда так усиленно стремилась я вся, не было. Я стояла носом к пустой стене и водила по ней руками, в тщетной попытке найти ручку от двери. Но я-то знаю, что моя ванная находится именно здесь! Я сама лично руководила перестройкой и выводом отдельного входа в уборную из спальни! Так куда, ёлки-палки, делась моя ванная? Или не моя? Я присмотрелась к стене — таких обоев у меня точно не было! Вернее, я бы точно никогда в жизни не стала оббивать стены бежевым атласом с рисунком из позолоты. Для проверки даже пошкрябала ноготком один из вензелей — ну, точно ткань с трафаретным рисунком.

— Какого, блин… — недоумённо произнесла я и обернулась. Сердце пропустило удар, а перед глазами появились чёрные мошки. — … лешего.

Я находилась не дома, однозначно, а в чужой огромной светлой комнате с вычурной изящной мебелью лавандового цвета в синий мелкий цветочек. Большую часть обозримого пространства занимала исполинских размеров кровать, напротив которой вместо нормальной стены было одно большое прозрачное стекло, а за ним нечто напоминающее лоджию с каменными перилами. Что там за ними — видно не было, да и, признаться, в данный момент мало меня интересовало. Потому что, невзирая на недоумение, удивление и нотку страха при мысли, куда меня могло с перепоя занести, тошнота так и продолжила о себе напоминать участившимися рвотными позывами и повышенным слюноотделением, а мочевой пузырь — пока ещё лёгкими спазмами. От попыток сдержать настойчивое желание организма избавиться от вчерашнего ужина, на теле выступил холодный пот и начало слегка потряхивать. А мысли о нежно любимом фарфоровом друге уже не покидали исстрадавшуюся голову.

Данное обстоятельство вынудило забить на осмотр помещения и в срочном порядке искать санузел. В ближайшей ко мне стене обнаружились две двери, одна из которых просто обязана была быть вожделенной комнаткой для размышлений! Иначе быть беде прямо на этом шикарном бежевом ковре!

Но стоило сделать шаг, как сумасшедшая боль в животе, просто-таки выгнула меня дугой. О тошноте было забыто в тот же момент. В туалет резко перехотелось. Ничего не соображая, я обхватила руками живот, в надежде унять боль. Но она всё длилась, и длилась, и длилась… пока также неожиданно не исчезла.

Пару минут я продолжала стоять в той же полусогнутой позе, прижимая руки к животу и боясь даже пошевелиться — вдруг опять начнётся? Но время шло, а боль не возвращалась. Тошнота, кстати, тоже, а вот другая потребность вернулась. И я решилась принять нормальное вертикальное положение. Глубокий вдох стал просто спасением, вызвав на губах лёгкую улыбку, полную облегчения. Ровно до тех пор, пока взгляд не упал на руки. И на огромный живот под ними!

— Чт… что… как… — тихо пищала я, ощупывая собственный живот, в надежде, что у меня глюки.

Но увы, живот был реален и исчезать не собирался.

Меня прошиб холодный пот, сердце зачастило с бешеной скоростью, дышать стало нечем, в голове зашумело, и я едва не свалилась в обморок. Не знаю, почему не отключилась, но сознание слегка покружило в тумане и вернулось обратно. А вместе с ним в голову начали проникать бредовые мысли о генетических экспериментах и похищениях инопланетянами. Они там меня забеременели и теперь ждут появление гибрида, который захватит планету?! Перед глазами возникли кадры из «Чужих» и мне стало вообще плохо.

Ни одной нормальной и более или менее правдоподобной идеи, как меня так угораздило, не нашлось. Паника росла в геометрической прогрессии, ноги подкосились, и я сползла на пушистый ковёр. В голове набатом гремело: «Что делать? Что делать?! ЧТО ДЕЛАТЬ?!!» пока сознание не сжалилось надо мной и не уплыло в дальние дали.

Приходила я в себя долго и неохотно. Неприятные ощущения вернулись, сообщая, что свой предыдущий квест я так и не прошла…

— Господи, я обещаю больше никогда не пить… — тихо пробормотала я, пытаясь скрутиться калачиком, как делала всегда, когда мне было плохо.

Однако ничего подобного мне не удалось… С замиранием сердца я положила руки на живот и едва не завыла — мне всё это не приснилось! Я беременна! Но как?! Когда? И почему я ничего не помню? Что-что, но такое не так-то легко забыть, ведь правда? И что это вообще за место?

«Ты дома!» — прошелестело в голове, вынудив меня дёрнуться от неожиданности.

Дома? Да ладно! У меня дома всё не так. Кровать меньше раза в два, нет стеклянной стены и обоев бежевых… Да вообще всё иначе. Затоочень похоже на ту комнату, что я видела во сне. Там ещё девочка перепуганная была и…

Мне стало плохо окончательно, потому что в голову пришла ещё одна бредовая идея. Но я всем своим существом чувствовала, что на этот раз это вовсе не игра воображения. Чтобы подтвердить, а лучше опровергнуть, свою догадку, я встала с пола и медленно поковыляла к зеркалу, которое висело на противоположной стене. Первые несколько шагов дались трудно — оказывается при беременности меняется центр тяжести и с непривычки идти довольно сложно. Потом приноровилась и дело пошло куда быстрее и увереннее, поэтому к вожделенному зеркалу я подошла уже полностью освоившись.

Ну, что сказать? Я — не я.

Из зазеркалья на меня смотрела та самая перепуганная девушка, которую не так давно я видела в своём сне. Чёрные длинные волосы, большие голубые глаза, курносый носик, пухлые губки, на лице ни кровиночки. И беременность. Большая такая… беременность. Очень большая! МАМА!!! Да мне рожать скоро!

— Мне скоро рожать… — прошептали непослушные губы. — Рожать… — перед глазами появилось видение маленькой девочки с тёмными кудряшками. Она улыбалась мне, пробуждая внутри нечто тёплое и нежное. — Рожать, — вновь повторили губы, но уже увереннее и даже с намёком на улыбку, которая, впрочем, сразу пропала, едва эта мысль, добралась-таки до ошарашенного всем происходящим мозга, сопровождаемая виденными когда-то картинками родов. — ААААА!!!

Вопль оборвался на самой драматичной нотке, испуганный распахнутой, судя по треску с ноги, дверью. В комнату влетело кудрявое высокое блондинистое нечто с мечом наперевес и принялось озираться, сверкая жёлтыми глазищами.

А я только и успела, что вжаться спиной в то самое зеркало, и теперь во все глаза смотрела на гостя. К увиденному ранее можно было добавить не много: привлекательные черты лица, повышенную мускулистость и одежду позапрошлого века. Но это промелькнуло в голове, не особо там задерживаясь, потому что всё моё внимание было приковано к ещё одной детали его внешности — внушительным клыкам, которые выпирали из-под верхней губы. Да и вообще, выражение лица было такое, что мне стало ещё страшнее.

Боженька, куда я попала? Мало мне беременности, чужого тела, так теперь ещё и выясняется, что я в долбаном фэнтези! Никогда не была любительницей подобного чтива. Вот вообще! Одно время пыталась прочесть «Властелина колец» на волне всеобщего восторга, но дальше первой главы так и не продвинулась. На этом моё знакомство с миром эльфов, гномов и магии закончилось, так толком и не начавшись. И как прикажете здесь выживать?! Может, сказать правду и попросить помощи? Я с сомнением покосилась на натурально оскаленного мужика и резко передумала. Ну его! А то ещё, чего доброго, съест!

А он, тем временем, осмотрелся и убедился, что панику я разводила из ничего, поэтому убрал свой меч в ножны и вопросительно глянул на меня.

Я нервно сглотнула. Клыки исчезли, желтизна из глаз тоже ушла, возвращая им неожиданно зелёный цвет. И вообще, он весь из себя преобразился: на лице вместо жуткого оскала появилась добрая улыбка, из позы ушла агрессия и появилась мягкость. Вот только мне от этого легче не стало — я-то видела его другим!

— Саши, что случилось? — почти нежно спросил он, но у меня, почему-то, волосы встали дыбом.

И стоило ему слегка качнуться в мою сторону, лишь наметив движение, как я вздрогнула и ещё сильнее вжалась в многострадальное зеркало. Он замер, недоумённо глядя на меня. Ну, или на ту, которую звали Саши и чьё тело я по неизвестной причине заняла. Мягкая улыбка и нежность во взгляде начали исчезать, а вместо них появлялась настороженность. Мужчина хмуро смотрел на меня, а мне казалось, что он уже знал правду.

Стало так страшно, как никогда до этого. Вот теперь, сама не понимая почему, я испугалась по-настоящему! Другой мир, другое, да ещё и беременное тело, мужик с клыками и ничего не понимающая я! А вам бы страшно не было? Хорошо, хоть, язык их понимала. Видимо, какие-то знания мне достались вместе с этим «кожаным костюмчиком», что не могло не радовать. Трудно даже представить, что случилось бы в противном случае.

— Саши? — уже настойчивее спросил он.

— Я… эм… забыла, где уборная, — испуганно пропищала я в ответ первое, что пришло в голову под его пронзительным взглядом.

Мужчина только изумлённо вскинул одну бровь, но комментировать мой нервный экспромт не стал. Вместо этого прошёл к одной из замеченных мною ранее дверей и приглашающе распахнул её. А сам остался на месте.

Смотрит на меня внимательно, выжидающе…

Я смотрю на него, не менее внимательно и так же выжидающе.

Переглядывались мы минут пять, пока до меня не дошло, чего, собственно, от меня ждут. В душе вместо страха моментально появилось возмущение.

Он что, думает я пойду туда при нём? Разбежался! Я при своём-то муже ничего подобного не делала, а тут совершенно посторонний мужик. И неважно, что моё тело было с ним знакомо! «Начинку» поменяли? Поменяли. Так что нечего теперь так зыркать.

Я уже хотела возмутиться, даже рот открыла, но, почему-то передумала. Вдруг, я нахожусь в теле его беременной жены и у них тут между собой так принято? Тогда мне будет очень туго! Будь я на него месте и знай, что в теле любимой находится посторонняя личность, где сама благоверная — неясно, и теперь здоровье ребёнка зависит от незнакомки, занявшей тело супруги… Ну, я бы, мягко говоря, расстроилась. И не слушала бы никакие аргументы.

— Саши, в чём дело? — наконец спросил он, видимо, устав ждать.

— Ни в чём, — тут же отозвалась я.

— Тогда почему ты кричала? И почему так странно ведёшь себя? — не отставал он.

— Я… ну… — мучительно пыталась я придумать ответ.

А потом случилось невероятное: ребёнок внутри меня ощутимо толкнулся, заставив вскрикнуть от неожиданности и в изумлении опустить глаза на свой живот. Руки сами потянулись к этому «волшебному подарочку» и опустились как раз на то место, где виднелась ручка или ножка малыша. И стоило мне только коснуться его, как он начал толкаться с утроенной силой.

— Ух! Футболист прям, — невольно выдохнула я и улыбнулась.

Помимо воли в душе начала появляться странная нежность к маленькому созданию, находящемуся сейчас внутри меня. Да, я отчётливо знала, что это не моё тело и не мой ребёнок. Но с железной логикой и здравым смыслом усердно спорили мои ощущения: ну как не мой? Я же его сейчас ощущаю! Он во мне, шевелится, толкается… Он — настоящий! Как тут остаться равнодушной? Столько времени мечтать о малыше, а потом однажды проснуться в чужом теле и, наконец, понять чувства будущей матери. Жестоко? Неимоверно! Особенно, если это временная остановка для меня и скоро настоящая владелица тела вернётся. У меня была почти стопроцентная уверенность, что вскоре его, моего малыша, отберут. Никакая мать не согласится оставить своего ребёнка, пусть даже волею случая выкинутая из собственного тела. Но если бы я была на её месте, я бы попыталась сделать всё, чтобы вернуться обратно. Ведь где-то там меня бы ждала частичка меня.

Это всё неправильно? Возможно… Даже, скорее, точно! Нелогично? Да. Иррационально? Ещё бы! Но что значат все эти логические доводы, когда сердце переполняет нежность? Когда проснувшийся материнский инстинкт уже считает его своим и бросается защищать…

Жестоко? Да, это очень жестоко. Дать возможность ощутить малыша, почувствовать его в себе, даже отчасти полюбить, а потом отобрать.

Из глаз сами собой потекли слёзы, но я не обратила на них внимания, потому что в этот момент для себя решила, что до момента возвращения его настоящей матери, я сделаю всё, чтобы ему или ей было хорошо. И возможно… Возможно эта доброта воздастся мне, когда вернусь в своё тело…

А пока… Это мой ребёнок! Мой и только мой!

О мужчине вспомнила лишь когда он сделал плавный, но решительный шаг ко мне. Совершенно инстинктивно я накрыла живот руками в защитном жесте и вновь вжалась в зеркало. Он остановился сразу же, недоверчиво глядя мне в глаза, а потом перевёл взгляд на мой живот. Его ноздри, вдруг, затрепетали, зрачки вытянулись, а глаза вновь стали жёлтыми. Он несколько недоверчиво всматривался то в меня, но в то место, где находился малыш, и то и дело принюхивался.

Может я поторопилась с выводами и это не его ребёнок? Может, для него наличие у этой Саши такого огромного живота тоже стало сюрпризом? Как там в исторических романах писали? Муж отправился на войну или к своему сюзерену, а потом, когда вернулся, жена была уже на сносях? Может, и тут такой же случай? А что, если это и правда не его ребёнок, а жена просто загуляла?.. Ой-ё! Только бы не это! Ещё не хватало оправдываться за измены, к которым вообще не имеешь никакого отношения!

Из размышлений вывел его очередной вопрос:

— Саши, почему ты меня боишься? — спросил он, делая ещё один маленький шаг вперёд.

Малыш, словно почувствовав что-то, начал пинаться ещё усерднее, что, откровенно говоря, было уже не очень приятно. Даже больно. От очередного сильного удара захотелось взвыть в голос, поэтому пришлось сцепить зубы, чтобы наружу не вырвалось ни одного звука.

— Саши, — продолжал он настаивать.

— Стойте на месте! — предупредила я, выставив вперёд одну руку.

Почему-то ребёнок слишком уж бурно реагировал на его приближение, и мне пока что не было понятно — от радости он это делал или от страха. Лично мне было страшно, хотя и не смогла бы вот так с ходу объяснить — почему. Просто на инстинктивном уровне ощущала опасность, исходящую от этого типа.

— Да в чём дело? — уже откровенно начал злиться клыкастый. — Сначала кричишь так, словно тебя режут тут, потом ведёшь себя, как испуганная лань, теперь ещё и… — он запнулся, махнув рукой на мой живот, — ребёнок начал активничать, чего не делал за всё время твоей… беременности.

Ага… Значит, о пополнении он в курсе. Теперь осталось выяснить, имеет ли он к этому отношение…

— Всё хорошо, — настойчиво проговорила я. — Просто…

Второй приступ боли скрутил меня пополам раньше, чем я вообще поняла, что происходит. За вторым последовал третий, четвёртый… а на пятый терпеть боль стало невозможно, и я потеряла сознание.

Шанрэл

Он едва успел подхватить жену, когда та совершенно неожиданно для него начала оседать на пол. Трясущимися руками, он нежно приобнял её и аккуратно положил на кровать. Такая маленькая, хрупкая… почти прозрачная. Она и до родов-то выглядела, как подросток, а уж с беременностью и вовсе превратилась в тень себя. Ручки стали ещё более худенькими, косточки на плечах начали выпирать… А он ничего не мог сделать!

— Ким! Лека!! — крикнул он, выйдя на минуту из комнаты супруги. — Немедленно найдите лекаря! Саши потеряла сознание. Но, мне кажется, на этот раз ей было больно. Очень больно!

Тётушки, появившиеся на крик любимого племянника, тут же побледнели и бросились в разные стороны. Они знали, что в это время вызванные лекари могли находиться в двух местах, поэтому и решили разделиться. А лекан вернулся обратно. Аккуратно сев у изголовья кровати, он взял девушку за руку и легонько погладил её.

Когда она потеряла сознание в первый раз, Шан едва не поседел от переживаний. Да, он не любил её, просто испытывал крепкую привязанность и нежность, чувствовал неимоверную потребность защищать её от всего на свете. Собственно, по этой же причине и женился тогда именно на ней. Ко всем остальным кандидаткам на роль леди Сыз-Ар-Чи он ничего, кроме раздражения, а иногда и отвращения не испытывал! О, сколько раз он вылавливал неугомонных, наглых и беспринципных девиц из своей постели — не сосчитать! Эти гарпии не боялись ничего. Ни его гнева, ни прилюдного осуждения, ни, тем более, поруганной чести и утраченной репутации. Конечно, среди рас-долгожителей девственность при заключении брака не являлась приоритетным качеством, но никакие слабости или увлечения не должны были посрамить честь рода и репутацию леди! Никоим образом. Хочешь развлекаться? Богиня с тобой! Но делай это так, чтобы никто не узнал и не шептался о тебе. Это было негласное правило, которого, тем не менее, придерживались все. А тут… У Шанрэла было ощущение, что по какой-то неизвестной причине он вместо ярмарки невест попал на открытие борделя! Поэтому контраст с тихой, искренней и весёлой Саши ощущался так сильно.

Когда он узнал её пока ещё крохотную и печальную тайну, то не раздумывал ни минуты. Какая в сущности разница, каким образом был зачат младенец? Они его вырастят, как родного и будут заботиться. А потом, чуть позже, у них уже появятся совместные дети и всё будет хорошо.

Поэтому, когда случился первый обморок, мужчина не на шутку испугался. Лекари только разводили руками, не понимая причин, по которым молодая и здоровая женщина угасает на глазах.

Одни из них предположили, что это плод вытягивает её жизненные силы и предложили, пока не поздно, избавиться от него. Саши тогда так разозлилась, что едва сама не навешала пинков тем советчикам. Да, она никогда не говорила, что рада появлению ребёнка, особенно, если учесть обстоятельство его зачатия, но вот когда перестала паниковать и расстраиваться, когда ощутила поддержку Шана, для себя решила — это её ребёнок! И он достоин жить хотя бы потому, что наполовину принадлежит ей!

Другие лекари говорили, что тут на лицо нарушение энергетического баланса организма, которое может быть следствием какой-то травмы в прошлом, сильного стресса или даже потрясения. И ребёнок на самом деле оттягивает на себя большую часть ресурсов, но не потому, что ему так надо. Это тело матери делает всё, чтобы сохранить своё дитя. И когда Саши рассказала о предложениях других лекарей избавиться от малыша, ей ответили, что это ничего не решит. Вполне возможно, что ситуация повторится и со вторым, и даже с третьим, поэтому губить жизнь не было никакого смысла. Скорее уж наоборот — если ей удастся выносить этого малыша, то проблем с последующими уже быть не должно. Организм сам придёт в норму, ведь во время беременности восстанавливается не только нервная система матери, но и её аура, энергобаланс и даже связь со своим зверем.

Это дало надежду. Вот только, чем больше проходило времени, тем хуже становилось Сашии. Все, как могли, поддерживали её, приободряли, но… Она угасала на глазах. А потом и вовсе стала отдаляться от всех. И малыш тоже странно себя вёл: мало того, что у него не было запаха, словно привиделось всем его зачатие, так ещё и был подозрительно тихим. Жена плакала по ночам, переживая, что малыш может быть мёртвым. И даже постоянные уверения лекарей, что плод развивается абсолютно нормально, не успокаивали её.

Обмороки случались уже довольно часто, поэтому лекари запретили беременной покидать её комнаты, чтобы не перетруждаться понапрасну. Специально для того, чтобы Саши не чувствовала себя взаперти, Шан сделал одну из стен её спальни полностью прозрачной. Так создавалось впечатление мнимой свободы и добавляло пространства в четыре стены. Она любила открывать одну из створок и подолгу сидеть на небольшом пуфике, рассматривая окрестности замка. Тётушки, правда, вечно сетовали на то, что её может протянуть, но не смели лишать девушку едва ли не единственной радости.

Вся эта атмосфера угнетала. Шанрэл уже едва справлялся с собственным раздражением. Он был бессилен помочь! Уже дошёл до того, что почти решился попросить помощи у сестры. Передумал в самый последний момент, да и то лишь потому, что пришла весточка от её мужа, сообщая, что ей запрещено вмешиваться и что всё происходящее обязано было произойти.

Шан в ответ только и мог, что беситься! Мало того, что он вынужден расплачиваться за свои ошибки, приняв заслуженное наказание, так они ещё и обрекли на страдание его семью! За что? Чтобы урок усвоился лучше? Да куда уж лучше?! Он весь на нервах, жена тает на глазах, а тётушки с ума сходят из-за переживаний о них двоих!

А неделю назад её состояние улучшилось. Все воспрянули духом и обрадовались. Но лекари тут же опустили их с небес на землю. Мол, это может быть улучшением перед ещё более серьёзным ухудшением.

И вот, кажется, результат.

Шанрэл и так замечал за супругой, что та стала забывать некоторые моменты, иногда даже повторялась во время разговора, словно не помнила, что всего мгновение назад уже говорила об этом. А теперь Саши, кажется, не узнала его.

Страх, непонимание и растерянность так явно отражались в её глазах, что он едва не завыл от отчаяния. Девушка смотрела на собственного мужа словно видела впервые! И не только его. Беременность тоже стала для неё новостью. По крайней мере, он отчётливо видел её крайнее удивление. Но его можно было списать и на подвижность малыша — за всё это время, он, пожалуй, впервые пошевелился. Это радовало, конечно, но радость меркла на фоне новых проблем…

А ещё, его насторожил запах. Саши стала пахнуть иначе. Она была всё такой же родной, но чем-то неуловимо отличалась от себя прежней. Сначала Шан решил, что это проявился запах малыша и смешался с запахом его супруги, но потом понял, что ребёнок здесь ни при чём — он по-прежнему не пах.

Однако, подробнее разобраться с этой странностью ему не дали: в комнату вбежали все его шесть тётушек и несчастный лекарь, которого Ким просто волокла за шкирку.

— Что с ней? — накинулись на Шанрэла две рыжие бестии — Ашна и Чар.

— Не знаю. Я только хотел проведать её, как, вдруг, услышал её крик. Тут же вбежал в комнату, а она стоит, вжавшись в зеркало, и смотрит на меня полными ужаса глазами, — начал рассказывать мужчина, отойдя в сторону, дабы не мешать доктору осматривать жену.

— Небось, ворвался сюда в полутрансформации и с оголённым мечом, — недовольно пробурчала Изу. — Напугал девочку до потери сознания!

— Изу, она такой же лекан, как и я, поэтому напугать её частичной трансформацией нельзя! — отмахнулся Шан.

— Это тебе так кажется, — возразила ему Гэниран. — А она наверняка испугалась.

— Тётя, я… — он нахмурился и отвёл взгляд. — Вы, наверное, правы… Но причина в другом.

— То есть? — спросила Лека.

— Она… как будто не узнала меня, — нехотя выдавил мужчина.

— Что?! — такой слаженный вскрик, наверняка, позабавил бы его, если бы ситуация располагала к веселью.

— Именно. Я боюсь, что ситуация с её состоянием ухудшилась и Саши потеряла память полностью…

— Вы знаете, это не лишено смысла, — неожиданно вмешался в разговор лекарь. — Я наблюдаю несколько странную активность мозга, хотя чёткого магического слепка и не удалось получить. Более того, — продолжил он, хмурясь, — её аура изменилась.

— Это опасно?

— Как такое может быть?

— Что она сделала?

— А это вообще реально?

Вопросы прозвучали одновременно и слились в один взволнованный и испуганный гомон. Но лекарь был профессионалом и, видимо, привык, что родственники вот так заваливают его сумбурными вопросами, поэтому расслышал каждый.

— Сложно утверждать что-то, пока леди не очнулась. Но уже сейчас я могу с уверенностью сказать, что потеря сознания связана не с её состоянием, а именно с шоком и болевыми ощущениями. Я заметил, что плод стал активным. Возможно, с непривычки, эти ощущения стали для матери слишком болезненными. Как бы там ни было, более точно я смогу ответить на все ваши вопросы только после того, как она очнётся. Поэтому, прошу, проинформируйте меня сразу.

— Конечно! — уверенно сказал Шан. — А что на счёт памяти? Она действительно может ничего не помнить?

— Я не могу ответить на этот вопрос, потому что не общался с ней, — покачал головой лекарь. — Но, учитывая её прошлую забывчивость, я не могу исключать и такой вариант развития.

— А есть шанс, что память вернётся? — спросила Чар, нервно теребя рукав платья.

— Шанс есть всегда. Всё зависит от самой леди и от её окружения, — кивнул мужчина. — Единственное, что меня настораживает, так это её аура. Я не могу понять причины таких изменений… Мне необходимо провести тщательный осмотр леди, чтобы понять в чём тут дело. А пока, я здесь лишний.

И лекарь спокойно вышел из покоев госпожи. Вслед за ним вышли и тётушки, поэтому, в комнате вновь остался только Шанрэл. Лишь перед самым уходом Гэни слегка отстала и, пристально глядя в его глаза, сказала:

— Если ты можешь ей как-то помочь, сделай это, — и вышла, оставив племянника вновь мучиться догадками: а не знает ли она о его истинной сущности?

Но эта реплика навела его на одну мысль… Конечно, нечто подобное было опасно, тем более в нынешнем состоянии его жены, но… Вдруг, поможет?

Шан скинул с себя колет и расстегнул на груди рубаху, после чего удлинившимся когтем с силой провёл по коже над сердцем. Кровь выступила неохотно, словно он и не делал глубокого надреза, но и этого было более, чем достаточно. Его кровь очень сильна. Пусть он сейчас живёт жизнью своего очередного воплощения, но истинная сущность довольно сильно влияет на оболочку, изменяя её и подстраивая под себя. А кровь — это всегда самый сильный источник энергии существа, тем более для лекана. Поэтому, был шанс, что она в данном случае сможет повлиять на состояние Саши и не дать ему ухудшиться ещё больше. Шан не ждал, что она сразу же поправится, но рассчитывал хотя бы на небольшое улучшение. Не произнеся ни слова, он аккуратно собрал пальцами то, что вытекло из раны, и поднёс их к губам девушки. Несколько капель упали ей в рот, остальное пришлось размазать по губам, в надежде, что она слизнёт с них столь необычное лекарство.

Поэтому, когда Саши непроизвольно облизнулась, он принял это за добрый знак. Что ж, теперь осталось только ждать…

Ирина

Я вся горела! Даже, наверное, пылала и плавилась. Хотелось кричать и плакать, чтобы хоть так облегчить эту боль, но из раскрытого в крике рта не вырывалось ни звука. Я вновь была в пустоте, в той страшной невесомости, хотя на этот раз ощущала собственное тело полностью. Ирония Судьбы… Ты имеешь тело, чувствуешь абсолютно всё именно тогда, когда больше всего мечтаешь об обратном. О… как бы мне сейчас хотелось вновь почувствовать себя ничем и никем, повиснуть в этой темноте, быть и не быть одновременно! Забыться в ней, перестать страдать…

— Ты уверена? — раздался знакомый голос, который уже общался со мной здесь…

И я вздрогнула. Уверена ли я, что мечтаю о прекращении боли? Да, чёрт возьми! Ведь это та самая боль, что… Осознание пришло мгновенно и душу затопил первобытный ужас!

— НЕТ!!! — закричала я в пустоту. — Нет! Пожалуйста! Я потерплю! Я не хочу! Пусть будет боль!!!

В отличие от стонов и криков, эти слова прозвучали очень чётко и громко, словно рвались из самой души. Хотя, так оно и было, ведь я на самом деле была в ужасе! Я так боялась, что своими эгоистичными мыслями навредила ребёнку, что даже перестала ощущать боль. Как я могла забыть, что теперь изменилась? Как забыла, что теперь не одна? Даже здесь, в чернильном «нигде», я была с моим малышом. Сквозь боль и дикий жар я ощущала его в себе, чувствовала этого кроху, которого чуть не погубила!

Но шли минуты, которые, как мне казалось, сменились часами ожидания, а никаких изменений не происходило. Я начала потихоньку расслабляться, ужас отступал, сменяясь дикой усталостью. Тело всё ещё плавилось, болело, но мне было всё равно. Я устала и просто хотела забыться сном. Неужели я теперь каждый раз буду появляться здесь, стоит только потерять сознание или вообще — закрыть глаза?

Однако никто меня никуда не отпускал. И спустя ещё несколько часов поняла — почему.

— Привет, — раздалось сбоку и в чернильной пустоте появилась ещё одна человеческая фигура.

Я внимательно присмотрелась к ней и не смогла сдержать испуганного крика — не каждый день можешь увидеть себя настоящую, но и не себя одновременно. Напротив меня висела я, та, какой была до неожиданной беременности и переселения в новое тело. Я, да не я… Взгляд другой, другие движения, жесты, мимика — всё другое! Или это так сильно бросалось в глаза, потому что я точно знала, что никогда вот так не откидываю волосы назад и не закусываю губу, когда думаю…

А девушка, занявшая моё тело, сейчас именно думала. Наверное, тоже выделяла то, что было странным для неё в поведении собственного тела. Да, я знала, передо мной находилась настоящая Саши!

— Ну, привет, — решила я поддержать диалог.

— Наверное, я должна сказать тебе спасибо за всё, — отвела девушка взгляд.

— Возможно, — осторожно ответила я. — Хотя и не уверена.

— Мне нравится твоя мама… — неожиданно сказала Саши и покраснела. — Я… это так странно и приятно — иметь родителей… Извини, что забрала их у тебя.

Пришлось закусить губу, чтобы не разрыдаться. Мама! Папа! Я, ведь, о вас даже не вспомнила! Хотя, куда тут таким мыслям, когда за один раз навалилось столько всего, что стало трудно дышать. А теперь… Стоп!

— Как это забрала? — не поняла я. — Ты что же, не собираешься возвращаться?

Я просто не могла поверить во всё происходящее. Мало мне было проснуться в чужом беременном теле, в непонятной обстановке и, судя по всему, другом мире, так теперь ещё и выясняется, что возвращаться мне некуда, потому что моё родное тело уже занято! Вот так номер — кому рассказать, точно к мозгоправу отправили бы. Но я так не хочу! Там моя жизнь! Мой родной, пусть далеко не идеальный, двадцать первый век. Мои родители, друзья, работа… Блага цивилизации, Интернет, ноутбук, канализация и водоснабжение, тампакс… Как я буду жить без этого? Мамочки! А как рожать без специалистов роддома?! Меня затрясло от потрясения. Мне страшно! Не хочу…

А потом вспомнились ощущения, которые я испытала, осознав свою беременность… и первые толчки малыша… невероятно зелёные глаза неизвестного мне мужчины… И сам собой в голове возник вопрос: «Или хочу?».

— Не собираюсь, — тем временем ответила Саши. — Мы поменялись навсегда.

И грусти в её голосе не было. Неужели она не тосковала по своему ребёнку? Неужели не чувствовала дискомфорта, находясь в чужом теле, в далеко не фэнтезийном мире, где днём с огнём не сыщешь настоящего мужика, тем более с клыками и мечом, готового по малейшему сигналу защитить тебя от всего мира? Так, что-то не туда меня занесло…

— Ты поймёшь меня, как только мои воспоминания станут тебе доступны, — словно прочтя мои мысли, ответила девушка. — Но сейчас я хочу сказать тебе одно — спасибо! За всё. За то, что приняла моего ребёнка. Я знаю это, потому что теперь перестала его ощущать, хотя ещё совсем недавно он был со мной. Наша связующая нить оборвалась и теперь он твой. Именно твой, а не просто этого тела, ведь детям переходит и частичка нашей души… Так вот, теперь в нём часть твоей души. Именно поэтому тебе было так больно — малыш менялся, ему было больно, но всю боль ты, как настоящая мать, забрала себе. Спасибо тебе за твою жизнь. Если бы не приняла малыша, я бы никогда не закрепилась в твоём теле и просто исчезла бы… А у тебя был бы шанс: вернуться домой или остаться в новом мире. И спасибо за шанс… Я утратила смысл жизни. Даже беременность не спасла. Хотя, если можно так сказать, именно она послужила причиной моей гибели. Я умирала в своём теле. Знала это всегда, несмотря на разные заверения лекарей. Держалась лишь за то, что должна сначала родить, а потом уйти. Понимала — ребёнок не виноват в своём появлении. Ты поймёшь, о чём я, чуть позже. И последнее, просто спасибо. Ты принадлежишь этому миру, с самого твоего рождения. Ты его часть, вернее, часть того, кто к этому миру привязан. Совсем скоро ты узнаешь всё из моих воспоминаний, но я хочу сама тебе сказать: я берегла его для тебя. Твоего ребёнка. Только из-за тебя я не согласилась на… как это у вас называют? Аборт? Ты, именно ты должна его родить, в этом твоя и его судьба. Поэтому, прошу, не сопротивляйся переменам. Живи! Люби! И будь любима. Ты скоро поймёшь, что Судьба подарила тебе хорошую семью. Взамен знай — я позабочусь о твоей. Они не будут чувствовать разницу. Разве что чуть-чуть, но спишут всё на ситуацию с твоим мужем. Поэтому, не волнуйся и просто живи! Мы обе достойны всего этого. Каждая по-своему.

И она исчезла, а я даже слова вставить в её этот эмоциональный монолог не успела! Погодите, как такое возможно? Да какая мать, вот так легко возьмёт и бросит своего ребёнка? Это что, вещь? Разве так можно? Я была в шоке! Мне было больно и обидно за малыша, которого и правда уже считала своим. Но, ведь, то была его настоящая мать! Она его зачала, она его выносила, можно сказать, почти родила и… что? Всё? Передала в надёжные руки, всплакнула напоследок, и пошла себе строить новую жизнь, нечета прежней? Нормально, да? А меня кто-то вообще спросил, хочу ли я всего этого? Или вообще, чего я в принципе хочу?! Может, я бы решила вместе с малышом вернуться обратно! Что меня помимо него держит в новом мире и теле? Да ничего! Если не считать того, что возвращаться мне просто некуда из-за наглого узурпатора…

Что значит «живи, люби, и будь любима»? Вот так просто? Спасибо, что дала поносить свою кофточку? Простите, тело и жизнь? Ничего себе поворот… Кому-то там плохо жилось в собственном теле, ребёнка не хотелось, страдалось и умиралось, а мне теперь расхлёбывай? Офигеть перспективы! Ещё и имела наглость свалить всю вину на меня: «только ради тебя я это сделала». Да как бы не так! Избавиться от ребёнка можно только на первых трёх месяцах, потом это просто становится опасным. А в то время я вообще… замуж у себя собиралась и знать не знала о какой-то-там Сашии. А теперь непостижимым образом оказалась ещё и должна. И какова цена? Моя жизнь! Просто супер, и что мне делать? Так и представляю себе разговор после возвращения: «Здрасте, вам тут ваша Саши передавала, что у неё всё хорошо, ей моё тело и жизнь больше нравятся, поэтому она решила там и остаться, а я, собственно, вот тут… Почему не вернулась? Хм… Ну, я же сказала — она решила остаться и, следовательно, заняла моё место в моём же теле. А у нас в мире перенаселение душ не принято, да… Меня выгнать из этого тела? А вот щаз! Уже бегу и падаю! Мне его в наследство оставили, сказали жить и любить. И ребёнок теперь мой, да. Она с ним связь порвала, а я подхватила. Зачем я так сделала? Ну, инстинкт сработал… всё же не железная, а тут кроха бесхозная. Что теперь делать? Так сказала же: мне дали чёткое ЦУ: жить. Ну, там и о любви говорилось, но мы не гордые, не претендуем…».

Представила и стало откровенно плохо. И за что мне такая радость? Жила себе спокойно, никого не трогала… То муж с приветом оказался, то жизнь с подвохом! А теперь ещё и чёрные риелторы на моё тело свалились…

Обняла руками теперь уже свой живот и задумалась. Шутки шутками, конечно, но нужно же решать, как быть дальше. Ясное дело, что в моём мире меня не ждут уже, как, впрочем, и в новом. И что мне делать? Проснуться завтра и сказать правду? Или попробовать сыграть в чужую жизнь, как это сделала Саши? Она, вроде бы, говорила что-то о скором доступе к её памяти… Так, может, это и правда шанс?

А с другой стороны, мало ли, какой она там была? Я — не она! И подстраиваться под то, что было, не очень хочется. Я просто не смогу, потому что я такая, какая есть. Это всё издержки воспитания двадцать первого века, где эмансипация давно уже была и женщины получили равноправие. И если в новом мире всё подчинено закону, что место женщины в кровати и на кухне, то мне там точно жить будет несладко…

Малыш, впервые с нашего попадания в это «ничто», толкнулся и, как мне показалось, таким образом было сказано: «Вместе мы справимся!»

Ой, не знаю, маленький… чувствую, что наши неприятности только начинаются…

В подтверждение этих мыслей меня закрутило, завертело и выбросило из темноты в… не знаю куда. Это было довольно большое помещение с тусклым освещением, пахло немного странно и как-то страшновато, люди вокруг какие-то… и все смотрят на меня. А мне холодно! И страшно! И… я расплакалась. А люди заулыбались, шлёпнули меня по попе и положили к груди какой-то женщины. То есть к… маме?

«Ой ё!» — вторым потоком сознания пронеслось в голове. «Когда говорили, что мне вскоре станут доступны воспоминания Саши, я же понятия не имела, что всё окажется настолько буквально!»

А именно так и было. Я была удостоена чести заново пережить собственное рождение в данном теле… Вернее, рождение Саши. Что ж, судя по всему, фильм будет длинным и с эффектом полнейшего и капитального присутствия… Это вам не наш 3D.

Я вздохнула и принялась заново постигать собственную новую жизнь.

ГЛАВА 2. Осознать и принять

Вместе с осознанностью приходит выбор.

Экхарт Толле

Ирина

Первое, что я почувствовала, когда пришла в себя, был просто одуряющий аромат свежей выпечки! Рот моментально наполнился слюной, а в животе забурчало так, что я даже испугалась столь громкого звука. Не знаю, сколько я «смотрела фильм» о жизни Сашии Дар-Са-Ран, но точно успела зверски проголодаться. Да и посетить вожделенный укромный уголок ванной комнаты так и не сподобилась, поэтому к букету не самых восхитительных ощущений добавилось и это. Или всё из-за того, что я теперь в положении? От беременных подружек и коллег частенько слышала такие жалобы, но никогда особо не задумывалась. Ну, да, пока сама на собственной шкуре, — хотя не такая уж она и моя, к слову, — не испытала все прелести пребывания на последних месяцах беременности.

Так странно думать об этом. И чувствовать…

Я осторожно, не открывая глаз, положила обе руки на округлившийся живот и улыбнулась. Мой малыш… Кто бы мог такое подумать? Уж точно не я. В своём мире спрашивать у высших сил: «За что?» и «Почему?», и получить в ответ вот это… Моё личное маленькое чудо. Подарок и откуп в одном лице? Почему-то мне казалось, что моё феноменальное «везение» в личной жизни на Земле напрямую связано с попаданием сюда. Знать бы ещё, почему именно я? Чем именно так привлекла внимание высших сил, перенёсших меня в этот мир? Саши говорила о том, что я принадлежу этому миру, ну, или как-то так. Да и тот голос, с которым я общалась в «нигде», утверждал, что я теперь «дома». И, признаться, я всего лишь раз почувствовала нечто такое, как раз в момент падения с мостика в пустоту. Мне было радостно. Это что-то значит? Или нет? Столько вопросов и ни одного ответа. Всё та же сущность сказала, что я могу позвать её в любой момент, когда буду готова получить ответы. Готова ли я? Пожалуй, ещё нет. Во мне жил непонятный подсознательный страх, что услышанное мне абсолютно не понравится…

Интересно, может это всё как-то связано с моими прошлыми жизнями? После всего, что я пережила сама и того, что видела в воспоминаниях девушки, уж очень сложно оставаться равнодушной и фыркать в ответ нечто, типа: «Я не верю в магию, ведь магия — это сказки». Вот тебе и сказки… Особенно — осознание себя двуипостасным существом. Это тело, как оказалось, принадлежит самому настоящему оборотню. И в данный момент его зверь находится в спячке, потому что обороты во время беременности могут быть опасны не только для малыша, но и для матери. Вот так… И я уж не знаю, в чём тут дело, но вторая ипостась не вызывала во мне ужаса. Скорее наоборот, мне не терпелось сделать свой первый оборот. Для человека, который жил в мире без магии, согласитесь, это странно. Поэтому, вполне возможно, что я права и мои прошлые жизни были как-то связаны с этим миром.

Кстати, мир зовётся Сарибэль. Его назвали в честь богини Сариб, создательницы. Праматерь — так её здесь называют. И все знают, что она следит за нами, и даже отвечает на молитвы… Как ответила Саши. Интересно, что сказали бы её родные, если бы узнали, что та, которую они любили и которая стала членом их семьи, на самом деле половину из них терпеть не могла, а вторую половину считала неизбежным злом на пути освобождения? Мило, да? Да и богиня эта их не промах. Надо же, как чётко и умно сыграла на страхе одной леканши. Небось, и беременность подстроила? Интересно, голос в «нигде» может быть этой самой богиней? Или это какая-то другая сущность? И если первое, то мне бы стоило гордиться — я говорила и, чёрт возьми, даже нахамила божеству. Да уж…

Осторожно свесив ноги с кровати, я села и тут же схватилась руками за голову. Боль появилась внезапно! Адская! И если бы не кровать, я бы уже валялась на полу. А беременным падать нельзя! Поэтому пришлось снова лечь и расслабиться. Всё-таки чужая жизнь в твоей голове, осознание нового мира и его традиций, невозможность вернуться домой и в своё тело — это слишком много для одной меня.

На смену боли пришла карусель образов…

Жизнь девушки то и дело мелькала перед глазами, вызывая совершенно разные, вносящие жуткую неразбериху в мысли и ощущения. Я уже не понимала, где заканчивается моя жизнь, а где начинается её. Всё смешалось, переплелось, пыталось проникнуть в душу… Но я не хотела такого. Я не позволю манипулировать собой! Я — не Саши!

— Я хочу быть собой, — прошептали мои губы, а в душе на время воцарился покой, давая шанс успокоиться немного.

Я нерешительно открыла глаза, боясь повторения недавнего приступа боли, и осмотрелась: комната была та же, в которой я очнулась в самый первый раз. Единственным отличием служило отсутствие яркого солнца за стеклянной стеной. Там сейчас едва-едва занимался рассвет. Это открытие заставило удивлённо приподнять брови. С чего это, вдруг, так рано принесли завтрак? Саши никогда не просыпалась в такое время суток…

Мелькнувшая догадка заставила отыскать столик с едой и внимательно к нему присмотреться. Как я и подозревала, там находилась свежайшая выпечка, от которой исходил не только умопомрачительный запах, но ещё и лёгкий след жара, словно булочки и правда только из печи достали. Рядом находился заварник с земляничным чаем. Я даже отсюда ощущала его аромат. Пиала с сахаром, две чашечки на блюдцах, миниатюрные ложечки… Было ощущение, что тут собрались чаёвничать две благородные леди. В голове тут же, словно вспышка, мелькнули лица близняшек с рыжими волосами — любительницами земляничного чая. Ага… значит, и правда, не для меня старались. Судя по всему, скоро меня должны были навестить рыжие тётушки этого семейства. Не слишком радостная новость — мне хотелось побыть одной и всё хорошенько осмыслить, осознать и… привыкнуть.

Но больше всего привлёк внимание массивный хрустальный стакан с толстым дном, в котором всё ещё оставалось немного янтарной жидкости. И я сразу догадалась, кто именно сторожил мой сон. Щекам тут же стало жарко… Господи, ну и что мне теперь со всем этим делать? Я, ведь, не Саши. Я просто не смогу играть эту роль. Да, теперь мне доступны все её воспоминания, эмоции, мысли — всё, но я — не она!

Как смотреть в глаза тому, кого не знаешь? Как реагировать на его нежность во взгляде и прикосновения, и делать вид, что всё нормально? Да, благодаря воспоминаниям девушки, я знала, что их брак был по сути своей фикцией. Шанрэл ни разу не пытался перевести их на новый уровень, хотя Саши думала, что всё будет иначе. Он обещал ей, что не станет спешить, не будет заставлять её, что даст время и возможность привыкнуть к нему и к самой мысли о супружестве. А она не верила. Всё изменилось спустя три месяца после свадьбы. Всё это время они ночевали в одной спальне, в одной кровати, чтобы не вызывать подозрения и ненужных вопросов. Но лорд Сыз-Ар-Чи держал обещание и не позволял себе ничего, кроме нежности, заботы и объятий. И вот тогда Саши поверила ему. Почувствовала его заботу, искреннее желание помочь, защитить, уберечь… Она почувствовала себя любимой, хотя и не той любовью, о которой всегда мечтала. Но при сложившихся обстоятельствах — это всё, на что она могла надеяться. И он был единственным, к кому Саши испытывала хоть какие-то тёплые чувства. Если не любовь, то признательность. Девушка вбила себе в голову, что такой мужчина достоин лучшего, поэтому никогда не позволяла себе слишком привязываться к мужу. И ему старалась помешать, но всё равно видела, что с каждым днём он становится ей всё ближе. Они стали хорошими друзьями, нежно любящими друг друга, но эта любовь была платонической, как у брата и сестры.

И вот как теперь быть мне? Любовник знал бы тело Саши, которое осталось неизменным, поэтому настоящий супружеский союз был бы, наверное, предпочтительнее… Друг же знал её душу, которая как раз-таки изменилась! Хотя, боже, что я такое говорю?! Мне не подходит ни один из вариантов, ведь я — не она! Я не смогу! Я не справлюсь! И тогда они поймут всё, и…

Дальше думать было страшно! Очень страшно. Паника затопила сознание, заставляя трястись в ознобе. Воспоминания Саши тут же почувствовали во мне слабину и вновь начали свою атаку. Всё опять смешалось… Я, почему-то, была уверена, что стоит всем узнать мою тайну, как я не задержусь здесь ни дня после родов. Хотя… ведь это не его ребёнок, так, может, мне повезёт, и он просто отошлёт меня куда-нибудь?

Тело неожиданно скрутило судорогой, вырывая вместо нормального дыхание — хрипы, а в голове, как будто, что-то взорвалось и в неё тут же всплыли воспоминания Саши о том, как именно зачали ребёнка, и меня передёрнуло. На коже, словно это было только несколько минут назад, ощущались эти ужасные прикосновения, ненавистные губы тех мужчин на своём теле! Боги! Как малышка это пережила — я не знаю. Меня словно изнутри выворачивало от её воспоминаний. Эти твари… Они, ведь, даже не брали в расчёт, что девчонка была невинной! Я такой жестокости и насилия даже не представляла! Перед глазами стояла картина, а тело всё заново ощущало на себе… Я тонула в омуте воспоминаний, захлёбывалась ими и никак не могла выбраться наружу! Один из них повалил Саши… нет, не её, о Господи!.. меня на землю, а двое других, подбадривая его едкими замечаниями, удерживали сопротивляющееся тело. Три подруги, две из которых были без сознания, а третья валялась на земле неподалёку сломанной, уже изрядно попользованной куклой, не могли мне ничем помочь. Та, с которой эта троица уже успела позабавиться, смотрела мне в глаза с таким отчаянием, что сердце разрывалось от муки. Она пыталась помочь мне, но не могла даже пошевелиться! Чтобы не видеть муку в её глазах и постепенно угасающую жизнь, я зажмурилась, стараясь все свои силы обратить против этих ублюдков! Одним рывком на мне разорвали платье и нижнюю сорочку… В следующий же момент я с ужасом почувствовала, как тело сковывает магия, давая двум другим свободу действия. Они играли! Они всё это время играли со мной, давая видимость на возможное сопротивление, наслаждались моими отчаянными попытками вырваться и обрести свободу! И как только применили магию, на их лицах сразу же мелькнуло то, что лучше других слов сказало мне — не выберусь. Я с ненавистью смотрела на них, а они упивались своей властью надо мной. Их руки тут же принялись ощупывать моё тело, мерзкие губы и зубы дотрагивались до кожи, причиняли боль и, наверняка оставляли следы. Меня словно клеймили! В какой-то момент ярость всколыхнулась во мне с такой силой,что я смогла резко согнуть ногу в колене и ударить навалившегося на меня мужика. Он взвыл, тут же скатившись в сторону. В груди запылало чувство такого удовлетворения, что стало больно дышать. Но меня тут же отрезвил удар в лицо. Перед глазами всё потемнело, боль была жуткая — часть лица то пылала, то немела, контрастом усиливая пытку. Я начала проваливаться в спасательную темноту, но и этого мне сделать не дали.

— О, нет, сучка! Ты будешь чувствовать всё, дрянь! Всё до последней капли боли, которую я тебе доставлю! Тварь!

Сильный удар ноги в живот забрал дыхание и только усугубил моё состояние. И кто-то из них, заметив это, с силой расцепил сжатые зубы, влив в рот какой-то жидкости. Я хотела выплюнуть, но несколько нажатий на скрытые точки заставили сделать иначе. Сознание тут же прояснилось, перед глазами пропала темнота, и я увидела искажённое яростью лицо того, кого до этого ударила.

— Поставь её на колени! Сейчас эта сучка покажет себя шлюхой высочайшего класса. Гордись, тварь, ты удовлетворишь троих одновременно!

С меня содрали остатки одежды и грубо поставили на колени — магия чётко повиновалась хозяину, удерживая моё тело именно так, как им было нужно. Хлопок по ушам, заставивший от сильной боли открыть рот, совпал с тем, как двое других одновременно… А третий пристроился спереди…

Воспоминание померкло, а я пулей метнулась в уборную, где меня вырвало сразу же на пороге. Тело сотрясалось от жутких рвотных спазмов, слёзы катились из глаз ручьём! Понятия не имею, как долго пробыла в таком состоянии, но пришла в себя лежащей на каменном полу в луже рвоты. Желудок конвульсивно дёрнулся, но там и так уже было пусто. В этот момент я ощутила, как что-то во мне умерло, в моей душе, выжженное этими ужасными воспоминаниями, оставив вместо себя пустоту. Как бы сильно я не жаловалась на несправедливость своего мира, вывалившего на меня столько испытаний, подобного я даже близко не испытывала. И вот сейчас, наверное, вера в добро и счастье во мне сломалась. Как там говорят? «Разбились розовые очки»? Наверное… Хотя и до этого не была наивной.

Кое-как встав, сначала на четвереньки, а потом и на ноги, я с отвращением стянула с себя ночное одеяние и кинула его на грязный пол. Умылась. В зеркале на меня смотрела бледная, как сама Смерть, девушка с глазами, полными безграничного ужаса.

Нет! Я тряхнула головой. Этого не было! Это произошло не со мной! Хватит! Я — это я, и никто больше! А жизнь девушки — всего лишь прочитанная книга, просмотренный фильм, рассказанная история! Я с силой стиснула зубы и заставила себя распрямить плечи. Пусть её воспоминания живут во мне, пусть её жизнь теперь неразрывно будет связана с моей, но я не позволю сломать себя так же, как это сломало её.

Саши очень мужественная девушка, которой можно только гордиться. Но её мужества хватило лишь на то, чтобы принять ребёнка, и то лишь по условиям сделки с, как мне показалось, богиней, но не забыть о случившемся. Каждую ночь, стоило ей закрыть глаза, как она видела этот кошмар. Каждую ночь её насиловали трое ублюдков, раздирая буквально на части молодое девственное тело. И это сломало её. Она утратила вкус к жизни. Потеряла смысл. Держалась лишь для того, чтобы выносить ребёнка и всё. Переживала, что малыш не шевелится, боялась, что не выполнит условия сделки и её не заберут в другой мир. Но всё же… какая-то её часть, крохотная и едва заметная, была привязана к ребёнку. Поэтому, в одну из ночей, взмолилась Праматери с просьбой найти ту, которая примет малыша и будет заботиться о нём, как о родном. Уже тогда, когда выходила замуж за лорда Сыз-Ар-Чи, она не хотела жить. Уже тогда обратилась с просьбой к богине. И именно тогда дала согласие на то, чтобы чужая душа заняла её тело.

Так в этом мире появилась я. Не знаю, чем именно я привлекла взгляд их могущественного божества, что оно избрало меня на эту роль. Тем, что в свою очередь и сама взывала к Богу, желая получить ответы на мои вопросы? И если так, то не зря говорят, что в своих желаниях нужно быть осторожными. Я хотела ребёнка? Я его получила… Саши хотела всё забыть и получить второй шанс? Она его получила. Праматерь подарила ей моё тело, слепок моей души и полное забвение.

Сердце кольнуло от боли — дома, ведь, даже никто не поймёт, что я — это не я… Все будут думать, что я просто немного изменилась. Мне некуда теперь возвращаться… Как же это горько — осознавать, что стала разменной монетой. Меня никто ни о чём не спрашивал. Меня просто выбрали! Как жертвенную козу!

Злость затопила душу. Злость на всех тех, кто посмел решать за меня. Ну нет! Раз меня в моём мире больше не ждут, я стану собой в этом мире! Я не буду Сашией Дар-Са-Ран! Я буду… Айрин! Так, кажется, меня называл тот голос в «нигде», кем бы он не был? Айрин — эквивалент имени Ирина. Значит, решено!

Решительно выйдя из уборной, даже несмотря на мою наготу и то, что тело было грязным из-за лежания на полу в собственной рвоте, на то, что я была беременна и передвигаться становилось с каждым днём всё тяжелее… Я всё равно стремительной и быстрой походкой прошла к входной двери в комнату и заперла её на засов. Хватит! Моя комната — не проходной двор и не столовая, где принято завтракать!

Вернувшись в ванную, я тщательно убралась там, хоть и было слишком сложно с таким огромным животом стоять на коленях и мыть пол. Испорченные вещи просто выкинула в находившуюся неподалёку корзину. А сама залезла в ванну и долго, с остервенением тёрла кожу, желая избавиться от ощущения липких чужих прикосновений. И по мере того, как на коже появлялись красные следы от мочалки, приходило и чувство чистоты. Вместе с водой, с меня стекало напряжение, и уходили неприятные ощущения. Воспоминания притупились, оставив в душе лишь слабый намёк на них. Нет, они не ушли, но уже не причиняли той боли. Я, словно, отгородила свою душу от Сашиных воспоминаний и связанных с ними эмоций, которые теперь больше походили на виденный когда-то фильм, не больше. Теперь я ими не жила, не позволяла сливаться с собственной душой, влиять на меня. Нет! Я — это я, и никто более. Раз девушка захотела быть мной — пусть. Это её выбор, который мне даже в какой-то мере понятен. Но я тоже хочу быть собой. И я буду!

Несколько раз я слышала, как кто-то пытался открыть дверь, слышала чьи-то голоса и стук, но просто не обращала внимания на всё это. Захотят войти — войдут. А пока мне нужно было это одиночество.

Я стояла под душем и плакала — прощалась со своей прошлой жизнью, прощалась с родителями, подругами, даже с мужем бывшим. Я оголяла душу, разрывала связи с прошлым миром, чтобы начать строить новые здесь. И первой, самой крепкой и неразрывной, я связала себя с моим ребёнком. Мне было плевать, как он был зачат, кто его отец и как все вокруг воспримут новость, что у двух леканов, одним из которых теперь являлась и я, родится на свет полукровка. Мне было плевать на всё, кроме моего малыша. У этого ребёнка будет всё! Если лорд Сыз-Ар-Чи не сможет его принять, я уйду, благо, что было куда. Никто не станет настаивать на любви к моему ребёнку. Я прекрасно понимаю, что это не так просто, как лорд себе думает. Он это тщательно скрывает, но в воспоминаниях Саши я видела, как он иногда смотрел на неё. Видела, что его одолевают сомнения. И знала причину. Для леканов, или оборотней, если привести аналог моего прошло мира, терпеть рядом чужого ребёнка слишком сложно. Меня лорд принял в свою семью, свою стаю, но чужой щенок, да ещё и полукровка, может спровоцировать самца даже против воли последнего. Это инстинкты, а у этой расы они сильны как ни у кого более.

Поэтому я приняла решение, что в случае чего сразу же перееду. И мне будет легче, благо что знаний Саши об этом мире мне хватало с головой, и лорду дам шанс на счастливую жизнь с новой семьёй. Конечно, придётся объясниться с ним… или же, в крайнем случае, просто сбежать.

Всю свою собственность Саши после замужества передала кузену, оставив себе лишь небольшой особняк, которым владела её семья в человеческих землях. Это было самым удобным для меня вариантом. И, по-хорошему, следовало бы сразу во всём сознаться лорду и его семье и просто уйти. Но я пока не могла. Всё же, как бы не храбрилась, а выжить в неизвестном мире одной, беременной, а потом ещё и с грудным младенцем на руках — очень сложно. Если вообще возможно для таких «переселенок», как я. Поэтому, сейчас лучше всего разыграть потерю памяти. Да, подло, но и выхода у меня просто нет. Здесь у меня хотя бы появится шанс прийти в себя после родов и в спокойной обстановке заботиться о малыше, пока он не подрастёт немного, чтобы выдержать путешествие. Ничего, я восстановлюсь быстро благодаря второй ипостаси — снежной рыси, а ребёнок, будучи полукровкой, сможет справиться с тяготами долгого пути намного лучше, чем обычный человек. Главное, это подождать первое время…

Я выключила воду и осторожно вышла из ванны. Благодаря воспоминаниям Саши адаптироваться к местному быту получилось легко. Я знала, как управлять водными духами, которые и обеспечивали в этом мире комфортное пользование водой. Умела заранее пользоваться другими полезными вещами, знала нормы и правила местного этикета… В общем — всё, что знала и сама Саши, просто не была ею полностью. И меня это устраивало — мало кому может повезти так, как мне. Получить полную память и остаться собой… в новом теле и в новом мире.

Вытершись насухо, я накинула шёлковый халат и вышла в комнату. Остановившись перед зеркалом, стала внимательно себя разглядывать, изучая новое отражение. Было непривычно… всю жизнь прожить с короткими светлыми волосами, а теперь обзавестись такой длинной копной волнистых и чёрных. И рост — в прошлой жизни я была выше. Это тело уж очень миниатюрно, хотя с заметными выпуклостями в нужных местах. А если учесть то, что за время беременности оно ещё и обрело болезненную хрупкость, то вообще смотреть страшно было. Если сравнивать с образом из воспоминаний, то от прошлой Саши остались только голубые глаза на пол лица и живот… Всё остальное напоминало тростиночки. И кожа слишком бледная.

Я решительно тряхнула головой. Будем возвращать форму — много кушать и много гулять на свежем воздухе. Того ощущения, которое испытывала Саши, будто ребёнок и правда пил из неё жизнь, у меня не было. Наоборот, я просто светилась внутренней энергией. Она переполняла меня, била через край! На лице появилась сначала робкая улыбка, а потом сменилась уверенной и на самом деле весёлой.

Я глубоко вздохнула. В нос тут же проникли тысячи ярких запахов, которые до этого были просто недоступны моему человеческому обонянию. Это так странно, и в то же время захватывающе! Я различала всё! Как пахнет ковёр под ногами, особый цветочный аромат постельного белья, я теперь знала, как пахнет железо, стекло, фарфор… Ни одного повтора — всё разное! И… я чувствовала, как пахнет мой ребёнок. Не знаю, почему никто из жителей замка не слышал этого восхитительного аромата. Мой малыш пах весной! Молодой травой на лугу и первыми цветами, робким солнышком и плодородными дождями. Это был особый запах, родной!

Я с нежностью обняла живот и прошептала:

— Теперь тебе ничего не грозит, маленький. Мама с тобой. Я позабочусь о тебе…

В этот момент раздался сильный и напористый стук в дверь, а за ним и голос, который я больше всего боялась услышать:

— Саши, дорогая, прошу тебя, открой дверь. Не вынуждай меня применять силу и выламывать её, — взволнованно говорил он, от чего по моему телу пробегали мурашки.

Вот это голос! Глубокий, бархатный, завораживающий. Таким голосом только сказки читать. Или, мелькнула неожиданная мысль, шептать на ухо всякие интимные непристойности. Я тут же нахмурилась. Странные мысли… Я точно знала, что супруг не прикасался к Саши, она вообще очень болезненно переносила любые прикосновения. Тогда почему же это тело так необычно отзывается на близость этого мужчины? Или я что-то не так поняла из её воспоминаний?

— Саши!

Я тяжело вздохнула. Делать нечего, придётся открывать, он всё равно не отступится. В этом я была уверена. За то время, что они прожили в браке, лорд показал себя настойчивым малым. Каждый раз разбивал раковину отчуждённости, в которую заползала Саши после очередного кошмара. Хороший мужчина, на самом деле, девушка и правда привязалась к нему и, я была уверена, если бы не сдалась, то у них получилась бы прекрасная семья. Но она предпочла этому счастью чужую жизнь. Сбежала, за что я всегда её буду судить. Как бы тяжело ей не было, она не имела права так поступить. Не тогда, когда решила оставить ребёнка. Ну и что, что его жизнь была всего лишь условием их сделки? Это ничего не решает, ведь она — его мать! И должна была чувствовать всё то же самое, что чувствовала сейчас я: любовь, нежность, заботу. Но… увы. Единственные тёплые чувства в ней вызывал лишь муж.

На душе стало ещё горше от осознания, что я буду его обманывать. Но, возможно, нам удастся подружиться с ним, и он даже поможет мне в будущем… А пока, пора знакомиться.

Я решительно распрямила плечи, задрала подбородок и шагнула к двери.

Шанрэл

Саши не приходила в себя уже третьи сутки. От гнетущей атмосферы в замке хотелось выть. Хозяин и до того времени не отличавшийся спокойным нравом, теперь походил на запертого в клетке тигра. Все вокруг него ходили на цыпочках, боясь лишним жестом или звуком привлечь к себе внимание. Даже его тётушки предпочитали отсиживаться по своим комнатам, время от времени навещая молодую госпожу. Время шло, тучи сгущались. Всё чаще слуг вызывали в его кабинет, чтобы принести очередную бутылку вина или чего покрепче. И с каждым разом хозяин выглядел хуже. Жители замка беспокоились. Пусть они его боялись, вернее, просто опасались взрывного характера, но всё же любили. Ведь, несмотря на всё, он был хорошим хозяином и любящим племянником.

Шан сидел в своём кабинете и невидящим взором смотрел в окно. В глазах его плескалась грусть и тоска. Он винил себя в состоянии жены, ведь это из-за него она испугалась в тот день и это привело к потере сознания… Но и тут он вновь вмешался — поделился своей кровью, даже не подумав, чем это может обернуться. И вот результат. Он должен был заботиться о ней, оберегать её, а вместо этого делает только хуже. Видимо, это рок такой — все женщины, которые связаны с ним узами брака или любви, рано или поздно погибают.

Нет, конечно, фактически его единственная истинная возлюбленная не умерла. Её просто забрали, перенесли в другой мир, стёрли память и дали жизнь в новом воплощении. Но в этом мире — да, она умерла. А он даже не узнал её имени. Ему показали её лишь издалека, дали почувствовать всю гамму чувств, всколыхнувшихся в душе и тут же отобрали! А теперь и Саши. Та, к которой он начал испытывать нежность, которая, возможно, со временем превратилась бы в более глубокое чувство. Но у него не было этого времени. Она и так угасала у него на глазах, а теперь… Он, ведь, даже готов был принять малыша! Искренне и от всей души. Он бы сделал всё, чтобы ребёнок не ощущал себя чужим или нелюбимым. Даже его зверь, почувствовав тоску хозяина, смирился с наличием рядом чужого щенка. Но теперь Шан не знал как быть. Если Саши умрёт при родах и оставит малыша, то он не был уверен, что сможет находиться с ним под одной крышей. Он, конечно, сделает всё, что в его силах, но…

Мужчина одним махом опустошил полный стакан янтарной жидкости и тут же налил ещё.

Начало сереть. Скоро наступит рассвет…

С трудом встав на ноги, он побрёл в комнату жены, уже смирившись с жестокостью Судьбы. Девушка всё ещё спала. Во сне её лицо казалось таким безмятежным и спокойным, словно и не было всех этих ужасных последних дней. Глядя на неё, можно было представить, что она просто спит и скоро проснётся. Откроет свои голубые глаза, улыбнётся и пожелает ему доброго утра.

Шан обречённо хмыкнул. Он никогда не видел её по утрам, если не считать первых месяцев, когда они изображали молодожёнов, не знал, каким бывает её лицо, когда она просыпается, и очень редко он видел её улыбку.

Иной раз он жалел, что поддался порыву и женился на ней. Не было бы сейчас всех этих мучений и боли. Но тут же в душу заползало раскаяние. Нет, нельзя так! Саши стала ему другом, и он не мог оставить её в беде. Она старалась быть ему женой, просто не могла… Слишком хрупким стало её здоровье.

Он со вздохом поставил недопитый стакан на столик и подошёл к прозрачной стене. Мысли его перескакивали с одного на другое, были обо всём и ни о чём… Апатия затягивала…

— Шан, — тихо позвали его, и он так стремительно развернулся, что едва не упал.

Но это была всего лишь одна из его тётушек — Ашна. За ней стояла Чар. Две рыжие близняшки, как всегда, были неразлучны.

— Дорогой, тебе необходимо поспать хотя бы немного, — продолжила она.

— И поесть, — добавила Чар. — А мы пока побудем с ней. И сразу же позовём, если наметятся какие-либо изменения.

— Нет, — ответил он и вновь отвернулся.

— Шанрэл, ты себя в зеркале видел? — уже чуть громче и даже жёстче сказала Ашна. — На тебя страшно смотреть!

— И от тебя на версту несёт алкоголем! — продолжила его распекать вторая сестра. — Неужели ты хочешь, чтобы девочка очнулась и увидела тебя таким? Ты же сам говорил, что возможна частичная потеря памяти! Хочешь, чтобы её первым воспоминанием о тебе было вот это? — он красноречиво указала на него самого.

Шан недовольно скривился, потому что был вынужден с ними согласиться. Он и правда должен выглядеть ужасно, особенно, если учесть, что всё это время даже не вспоминал о внешнем виде или хотя бы о ванной… Ему было всё равно. Просто, он неожиданно даже для самого себя понял, что малышка успела прочно поселиться в его сердце. Пусть не как возлюбленная, но как родное существо, которое он бы оберегал и по-своему, как мог, любил. Но увы…

И пусть его одолевали безрадостные мысли о скорой потере Саши, слова тётушек вновь всколыхнули в душе надежду. И он сдался. Медленно развернулся и направился к выходу.

— Давай, милый, я пройдусь с тобой, а Чар пока отдаст распоряжение слугам, чтобы принесли нам сюда завтрак.

Он лишь безразлично пожал плечами. Ему нужно отдохнуть, и тогда он сможет здраво и, что немаловажно, трезво рассуждать хоть о чём-то. Возможно, в голову придёт хоть какая-то идея, которая сможет помочь в этой ситуации.

Ему казалось, что буквально только закрыл глаза, как в двери постучали. Что-то глухо проворчав в ответ, он мысленно отмахнулся от назойливого звука и спрятал голову под подушку. Но сознание не захотело вновь скользнуть в манящие объятья снов. Наоборот, оно начало анализировать происходящее вокруг: где-то отдалённо слышались взволнованные голоса слуг, рядом с его покоями кто-то отчаянно колотил в двери, тётушки что-то шептали у него под дверью… Когда картинка стала целостной, его подорвало с кровати, как ужаленного. Стрелой метнувшись к двери, он с такой силой распахнул её, что едва не сорвал с петель:

— Что случилось? — взволнованно спросил мужчина.

Все шестеро тётушек застыли на месте, испуганные его порывом — никто из них не успел вовремя почуять его приближение, поэтому и испугались.

— Мы не знаем наверняка, но двери в покои Саши заперты! — подала голос Лека.

— Как заперты? И почему меня никто не разбудил? — накинулся он на них с вопросами.

— Дорогой, не волнуйся, просто…

— Как долго вы не можете туда войти? — перебил он Гэни.

— Всего несколько часов…

— Что?! — взвился мужчина и кинулся к двери супруги.

— Шанрэл, стой! — властно сказала Гэниран. — Мы послали слуг, тех, кто из «орлов», осмотреть покои госпожи снаружи. Они доложили, что услышали шум воды. Не хочешь же ты опять ворваться к ней в комнату и застать её на сей раз в душе?

Мужчина от услышанного едва с ума не сошёл. Неужели это всё? Неужели она очнулась и, более того, чувствует себя настолько хорошо, что сама смогла встать и отправиться в душ? О, он бы многое отдал, чтобы так и было. Но ему хотелось проверить всё это самому. Увидеть, понять и осознать. Поэтому стремительно подбежал к двери её комнаты.

— Гэни, не смеши меня! Сейчас её здоровье важнее любых надуманностей и обид. Вы что, не осознаёте? Она встала! Встала сама впервые за всё это время и закрылась! Может, ей сейчас нужна наша помощь?

— Ладно, — неохотно сказала она. — Делай, что считаешь нужным. Мы будем неподалёку. Думаю, что не стоит шокировать малышку и вваливаться в её комнату всем вместе.

— Отлично! — кивнул Шан и нетерпеливо постучал в дверь. — Саши, дорогая, прошу тебя, открой дверь. Не вынуждай меня применять силу и выламывать её.

Тётушки недовольно что-то сказали, но он даже не обратил на это внимания. Весь его слух был сейчас сосредоточен на том, что происходило в комнате. Он старался уловить малейший шорох, чтобы понять, слышит ли его жена.

— Саши!

И тут раздались едва слышные шаги и послышался щелчок замка.

Айрин

Я во все глаза рассматривала вошедшего. В этот раз он не походил на ожившего персонажа из исторического фильма, а, скорее, на молодого мужчину моего мира и времени. И тем самым казался чуть более ближе и даже роднее… Обычные штаны коричневого цвета, кроем похожие на наши джинсы, в сочетании с голым торсом и босыми ступнями смотрелись на нём просто сногсшибательно. Кудрявые волосы находились в совершенном беспорядке, а на щеке, помимо трёхдневной светлой щетины, виднелся, кажется, отпечаток подушки. Зелёные глаза, несмотря на то, что казались заспанными и усталыми, смотрели встревоженно и даже настороженно. Такое ощущение, что его только что разбудили и он сразу примчался сюда. Хотя, может так и есть на самом деле? Из воспоминаний Саши она знала, что их комнаты находятся рядом, но, что не могло не радовать, не имели никаких совместных помещений, как это было принято у супругов прошлых веков в её мире. Да и в нынешнее время, если вспомнить хотя бы квартиру, в которой сама не так давно жила с мужем.

Пока я разглядывала его, он смотрел на меня. Причём так, словно ждал от меня как минимум прыжка с балкона. Ну да! С таким животом только на акробатические трюки и тянет, конечно.

Лорд сделал осторожный шаг по направлению ко мне. Взгляд сам собой метнулся к его сильному телу, так удобно выставленному мне сейчас напоказ. А посмотреть было на что: широкие плечи, узкая талия, грудные мышцы, просто созданные, чтобы на них покоилась женская голова, лёгкая курчавость светлых волос, плавно сужающаяся в тонкую полоску и стекающая по накачанному животу с виднеющимися кубиками пресса, но не такими, как у бодибилдеров, а нормальными. В общем, мужчина — загляденье. Двигался он медленно, плавно, как самый настоящий хищник, но смотрел прямо в глаза, изучая мою реакцию и боясь спугнуть. Видимо, тут, сыграла роль наша первая встреча, когда я от него шарахалась, как от прокажённого. Но тогда всё было иначе, я ничего не знала и не понимала, была напугала до чёртиков им самим и неожиданной беременностью. Теперь же, смирившись с теми картами, что сдала Судьба, мне оставалось лишь принять игру или пасовать. Я выбрала первый вариант и теперь мой ход. Улыбка появилась на моём лице помимо воли.

Он тут же замер и во все глаза уставился на мои губы, чем жутко смутил. Зачем так пялиться? Но в голове сразу возник ответ — Саши редко улыбалась. «Вот уж баба проблемная попалась», — мелькнуло в голове. Бедный мужик, не повезло ему с супругой. Главное теперь, чтобы он не начал подбивать клинья уже ко мне. Так сказать, «по старой памяти». Но я искренне надеялась, что последние месяцы беременности, роды, а потом и забота о новорожденном дадут мне возможность получить отсрочку.

В груди тут же что-то кольнуло, пробуждая жуткие угрызения совести. Нет, нельзя так думать о нём. Из того, что я почерпнула из щедро подаренных воспоминаний леканши, данный представитель сильного пола отличался особым нежным к ней отношением и никогда даже не намекал на супружеский долг. Он был ей другом, по-своему любил, но ни разу не посягнул на то, что, вообще-то, принадлежало ему по праву. Поэтому нужно было попробовать установить с ним дружеские отношения. Но теперь уже от своего имени.

— Здравствуйте, — тихо поздоровалась я с ним и с удивлением заметила, как он вздрогнул.

А вот это уже странно. Неужели его жена ещё и разговаривала редко? Хотя нет, я бы знала. Тогда в чём дело? Может, не ожидал, что заговорю первая? Или голос мой как-то изменился? Интересно, а наличие в теле другой души, влияет на голос? По идее, не должна. Да и я не заметила разницы с тем, что слышала от самой Саши. Тогда, что? Неужели, догадался о чём-то? Не дождавшись ответа, нахмурилась.

Мужчина тут же словно отмер и вновь посмотрел мне в глаза. А я в очередной раз удивилась их необычности — такого яркого, можно было даже сказать, сияющего зелёного цвета, я не видела ни у кого и никогда. Даже в воспоминаниях Саши.

— Здравствуй, дорогая. Как ты себя чувствуешь? — наконец соизволил он ответить.

— Спасибо, замечательно, — ответила я, решив пока не реагировать на «дорогая».

— Можно мне войти? — спросил он и, дождавшись моего кивка, уже намного увереннее вошёл в комнату и закрыл за собой дверь, отрезая нас от любопытных тётушек, крутившихся неподалёку.

Он остановился напротив меня, около того самого столика, где всё еще стоял нетронутый ранний завтрак его родственниц и его стакан с выпивкой.

— Давай присядем, тебе нельзя так много стоять, Саши, — ласково произнёс он, указывая на два удобных кресла, явно принесённых сюда кем-то из моих сиделок.

Я вновь кивнула и осторожно села, стараясь принять удобную позу. Было всё ещё жутко непривычно ощущать себя беременной и пока мне не очень хорошо удавалось подстраиваться под нужды нового тела. Наконец, умостившись, я подняла глаза на собеседника и невольно вновь покраснела. Щекам стало нестерпимо жарко от его внимательного и изучающего взгляда. Он словно искал что-то. Но что именно, я не понимала и поэтому нервничала. Боялась, что ищет он признаки бывшей супруги.

— Ты изменилась, — наконец, сказал он, чем тут же разрушил тщательно возводимые мною в душе барьеры — паника дала о себе знать. Чёрт! Если он так и дальше продолжит, то я спалюсь на первой же неделе! Куда бы там память не подевалась, а привычные жесты и мимика должны были остаться — это память мышц, и завязана она на физической составляющей, а не психической. Видимо, что-то такое отразилось на моём лице или в глазах, потому что мужчина тут же добавил: — Я хотел сказать, что стала выглядеть лучше и более полной сил.

Я непроизвольно выдохнула. Пусть, если так. Я пока ещё просто не готова открыться. А он, тем временем продолжил:

— Ты очень долго болела, а потом ещё и трое суток пробыла без сознания, Саши, — осторожно заметил он, внимательно вглядываясь в моё лицо и отслеживая малейшие мелькающие там эмоции. — Помнишь это?

Вот и начинается мой спектакль. Главное теперь не сплоховать. Внутренне подобравшись, я ответила:

— Извините, но я ничего не помню. Я не знаю кто я, кто вы, что это за место и что происходит. Впервые я увидела вас, когда вы ворвались в комнату, — вот это было правдой, поэтому на душе стало не так гадко. От необходимости врать меня просто передёргивало, поэтому хотя бы частичная правда облегчила переживания.

Мужчина вздохнул, как будто его ударили, и отвернулся. Он был расстроен, я видела это очень отчётливо, но просто не могла ничего сделать. Это только в сказках бывает такое, что ты всё всем рассказываешь, а каждый второй стремится тебе помочь в ущерб собственному благополучию, здоровью и даже жизни. Здесь же, несмотря на наличие сказочных существ, увы, самая настоящая суровая реальность. И если бы я была одна, возможно и доверилась бы. Но я не могу рисковать малышом.

— Ты… — его подвёл голос. — Ты — Сашия Сыз-Ар-Чи, в девичестве Дар-Са-Ран, моя супруга и хозяйка этого замка, — всё же сумел он начать свой рассказ, но головы так и не повернул. — Мы познакомились с тобой не так давно, где-то около восьми месяцев назад, на смотринах. Я, как глава рода, искал себе невесту, а ты прибыла в мой замок, как одна из претенденток, — я мысленно кивнула, соглашаясь. Именно так я всё и «помнила». — Само знакомство было просто незабываемым, — невесело хмыкнул он, полностью погрузившись в собственные воспоминания, и не замечал, как пристально я на него смотрю. Было в нём сейчас что-то такое беззащитное, что хотелось плюнуть на всё, сесть ему на колени, обнять и утешить. Эта мысль просто поразила меня! Что со мной? Откуда эти желания? Пришлось даже с силой вцепиться в подлокотники кресла, чтобы не поддаться искушению. Я не понимала, почему так веду себя, вернее, почему так чувствую. Можно было бы всё списать на воспоминание Саши и на то, что слияние моей души со слепком её сущности, так сказать, не прошло даром, и вот результат, но… Нужно быть честной хотя бы с самой собой — ничего подобного леканша не испытывала к мужу. Да, она была благодарна ему, радовалась их дружбе, но вот такой щемящей нежности точно не было. А мужчина продолжал: — Ты едва не затоптала меня копытами своей кобылы, нахамила, обвинила в халатности и с пренебрежением заявила, что, мол, так и быть, на этот раз выполнила за меня мои обязанности. Не передать, что я почувствовал в тот момент. Но это стало началом. Мы подружились. Из всех леди, ты оказалась самой живой. В тебе не было фальши, одна только искренность. Ты оказалась глотком свежего воздуха. И это… манило, — он нервно сглотнул, не замечая, как сильно сжимает подлокотники кресла — бедное дерево начало жалобно трещать под его хваткой. — Я… кхм… я сделал выбор. И это была ты, — я нахмурилась. Так… похоже, кто-то только что решил немного подкорректировать правду. — Мы решили не устраивать пышных торжеств, потому что были по горло сыты обществом. Вместо этого, на церемонии присутствовали только обитатели нашего замка. От присутствия своих родных ты отказалась, — он замолчал, словно решаясь на что-то. И я даже знала на что. Почувствовала это ещё до того, как он озвучил: — А потом мы узнали, что ты беременна. К сожалению, беременность протекала тяжело. Ты на глазах теряла силы, и лекари запретили тебе перетруждаться, посоветовали больше отдыхать, спать, но, увы, и это не помогло. Ты продолжала слабеть, начались провалы в памяти. Сначала незаметные, несущественные, а потом всё больше и больше, пока… Пока однажды утром я не услышал твой раздирающий душу крик и не ворвался к тебе в комнату, — теперь он смотрел мне в глаза, а я боялась даже пошевелиться, потому что чувствовала — сейчас будет продолжение. — Ты не узнала меня. Я надеялся, что это просто временное явление, хотел поговорить с тобой, напомнить, но, увы. Тебе стало резко плохо, и ты потеряла сознание. Наш ребёнок…

— Не наш, — выдохнула я прежде, чем успела закрыть рот. Чёрт!!!

Мужчина так резко дёрнулся, что я невольно вжалась в кресло.

— Что? — хрипло спросил он.

— Н-ничего, — тут же пошла на попятную.

— Саши, ты сказала «не наш». Что ты имела ввиду? — настаивал он, вцепившись в эту фразу, словно Цербер.

Чёрт бы побрал мой длинный язык! Ну и кто меня за него тянул, а?! Ну решил мужик в благородного поиграть, облегчить мне жизнь и адаптацию, назвать моего малыша, который получился в результате самого жестокого изнасилования, своим… Так нет же! Надо было влезть. И вот как теперь мне доказывать, что я вообще-то ничего не помню? Чёрт!

— Я… я не знаю, — решила прикинуться дурочкой.

— Саши, я вижу, что ты что-то не договариваешь, — нахмурился он, а я от его слов уже несколько раздражённо поджала губы. — Почему ты это делаешь?

— Я бы хотела остаться одна, — выдохнула, отводя взгляд.

— Саши…

— Мне нужно побыть одной! — чуть громче, чем следовало, сказала я.

Мужчина не двигался с места, сверля меня взглядом. Чёрт! Вот прицепился! От желания залезть ему на колени и пожалеть не осталось и следа. Сейчас хотелось наоборот, вытолкнуть его из комнаты пинками под зад. Он разозлил меня! Вернее, злилась я на себя, за болтливость, несдержанность и глупость. Сама себе создаю проблемы на ровном месте. Тоже мне, героиня бразильского сериала! Решила сама со всем справиться и выжить в чужом мире… ага! Конечно. С таким талантом к говорливости, я не протяну в Сарибэль и месяца.

Скорее почувствовала, чем увидела, как он наклоняется в мою сторону с целью взять за руку. Своей прыти в нынешнем положении, похоже, удивилась не только я. За мгновение до того, как он коснулся меня, я вылетела из кресла, словно пуля и отошла на несколько шагов.

— Послушайте, я всё понимаю, — соврала я. — Вы меня знаете, возможно, привыкли к какой-то линии поведения между нами, но ситуация изменилась. Я ничего из того, что было раньше не помню. И верить вам просто не могу, извините. Единственное, в чём я уверена полностью, так это в собственной беременности, — я красноречиво положила руку на живот. — Тут, так сказать, доказательства на лицо. И…

— Но почему у тебя такая уверенность, что не я отец ребёнка? — перебил он меня, тоже вставая.

— Не знаю! — упрямо повторила я и, совершенно неожиданно для себя, топнула ногой.

Нахмурилась. Вот так номер. Никогда за собой такого не замечала. Мужчина тоже изумлённо уставился на мои ноги, словно только что там появилась третья и это она выкинула такой вот финт. Ну, тут мы с ним были солидарны, я тоже ничего подобного не ожидала. Уже хотела продолжить свою отповедь, когда о себе напомнил третий участник нашего разговора. Он опять ощутимо боднулся, метко попав именно в то место, где лежала моя рука. Помимо воли я улыбнулась и посмотрела на живот. Но меня отвлёк судорожный вздох.

Резко подняв голову, увидела, как мужчина вновь преобразился: на его лице застыла маска крайнего удивления и неверия, глаза отливали желтизной и пугали вытянутыми зрачками, а носом он то и дело втягивал воздух. Запоздало сообразила, что он усиленно принюхивается к чему-то, поэтому решила сделать то же самое. До этого моё обоняние находилось в «спящем режиме», потому что новые способности оборотня, то есть лекана, несколько отвлекали, и мне сложно было постоянно чувствовать настолько полную картину запахов. Я осторожно вздохнула, и мир тут же преобразился. Миллионы запахов вдруг обрели чёткость и яркость, я буквально видела их воочию, различала, понимала, чувствовала… Но самыми яркими сейчас были лишь два из них. Один принадлежал моему малышу — его неповторимый запах весны, который не так давно вскружил мне голову. Второй — стоящему напротив мужчине. Чем-то он даже был похож на запах крохи — аромат молодой травы на лугу и весеннего ветра. Не хватало несколько оттенков, которые были присущи ребёнку. Память Саши на этот счёт молчала, и я не могла делать правильные выводы. Не понимала реакции мужчины.

А он, тем временем, жадно вдыхал ароматы, как будто от этого зависела его жизнь.

— Не может быть! — хрипло произнёс он, находясь в каком-то трансе. — Этого просто не может быть!

Мне стало страшно. Впервые с момента пробуждения и осознания новой себя, смирившейся с «переселением», я чего-то не понимала. Мне было непонятно, почему память леканши молчала, не давала никаких объяснений происходящему. Ну запахи и запахи, что с того? Неужели это он так реагирует на запах малыша? Вернее, на его наличие. Я вспомнила, что раньше он его не ощущал. Так, неужели, в этом вся причина?

— Лорд Сыз-Ар-Чи… — начала я неуверенно, но он меня опять перебил.

— Шан. Только Шан.

А взгляд так и оставался прикован к моему животу. Неосознанно, я накрыла его и второй рукой, словно отгораживая от столь пристального внимания, желая защитить, уберечь. Если мои догадки верны, то малыш теперь может восприниматься им как чужой. До этого он вообще никак не пах, поэтому и зверь лорда молчал. И сейчас мы можем оказаться из-за этого в опасности… И мужчина понял мои опасения, потому что перевёл внимательный взгляд жёлтых звериных глаз на меня.

— Саши, тебе не нужно меня бояться, — уверенно произнёс он. — Я не причиню вред ни тебе, ни нашему малышу.

— Не нашему, — упрямо сказала я, выругавшись про себя так, что уши покраснели.

Нет, ну вы только гляньте, а?! Не язык, а помело!

Шан чему-то загадочно улыбнулся и, вдруг, сказал:

— Хорошо, дорогая, как скажешь.

Я насторожилась. И чему он так улыбается? Что смешного я сказала? Между прочим, это правда — ребёнок не его, а только мой. И он знает об этом не хуже меня. А теперь так вообще, ведь появился запах… Блин, нужно срочно учиться всем этим леканским премудростям! Наличие памяти предшественницы что-то не слишком-то помогает. Теория, как бы есть, а вот практики — никакой. Я просто не понимала ничего: лично мне оба запаха, и мужчины, и ребёнка, очень нравились, поэтому их носители, естественно, воспринимались мной и моей рысью благожелательно. Но я понятия не имела, как сама бы себя повела, если бы услышала аромат, например, соперницы или же врага. И смогла бы я вообще их распознать? Да уж… Интересно, в этом мире есть «школа для начинающих оборотней»?

— Лорд… — начала я, но меня уже в третий раз за последнее время перебили.

— Шан, дорогая, я же сказал.

— Хорошо, — сквозь зубы выдавила я, уже конкретно злясь. — Лорд Шан…

— Саши, — он белозубо улыбнулся и сделал плавный шаг ко мне. Я еле заставила себя стоять на месте и не опуститься до позорного бегства. Ну нет! «Русские не сдаются!». — Ты себе даже представить не можешь, как я сейчас рад.

— С чего бы? — буркнула я, отслеживая каждое его движение.

— С того… — он помедлил с ответом. — Ты упрямишься, дерзишь… твои глаза вновь сверкают, почти так же, как в день нашего знакомства. Из чего я могу сделать вывод, что даже невзирая на потерю памяти, ты поправляешься. И это радует меня неимоверно!

— Безумно рада, что вы рады, — не удержалась я от колкости.

— Ты.

— Ладно, «ты», — вздохнула я, решив, что на сегодня свой лимит язвительности исчерпала. — Теперь вы… ты уйдёшь?

— Да, — кивнул он, а потом несколько неуверенно вновь посмотрел на мой живот. — Только, если позволишь, я хотел бы тоже… почувствовать малыша.

Чуть не ляпнула, что, если так уж хочет, пусть берёт и беременеет. Остановил меня, как ни странно, малыш. Он весьма красноречиво отреагировал на слова «дяди», начав пинаться. Ну, что ж, дело твоё, кроха.

— Хорошо, — кивнула я и протянула ему руку. — Иди сюда.

Мужчина сразу же выполнил мою просьбу. Надо было видеть этот изумлённый, восхищённый и вместе с тем недоверчивый взгляд, когда я положила его руку поверх того места, где больше всего активничал малыш. Жаль в этом мире нет фотоаппаратов — кадры стали бы просто исторической ценностью. А я, наблюдая за поведением Шанрэла, уже вообще ничего не понимала. В самом начале, готова была поклясться, что ему плевать было на малыша. Есть он, нет его — всё равно. Единственная причина, по которой этот мужчина вообще вспоминал о нём, так это плохое самочувствие жены. Теперь же, он, словно, прозрел. Смотрит так, будто видит первый раз в жизни и, что странно, радуется. И вот, казалось бы, ну и кто тебе мешал вот так же трепетно относиться к нему раньше? Быть может, тогда и Саши бы вела себя иначе и не мечтала умереть.

Пауза затягивалась…

Шанрэл

Это шутка, не иначе, решил он. Хотя, какие шутки? Он знал только двух «шутников» на Сарибэль, кому было под силу затеять подобные игры, и это были его сестра с мужем. Но зачем им это? Чего они добиваются?

Уж точно не для того, чтобы полюбоваться на все оттенки изумления и шока, отразившиеся на его лице в тот момент, когда он впервые уловил аромат ребёнка. Его зверь признал чужого ребёнка своим! Родным! Но он и пальцем не трогал Саши и даже не помышлял о том, чтобы сделать их брак настоящим. По крайней мере, до тех пор, пока она не родит того, кого уже носила под сердцем. Таинственная маленькая жизнь, без какого-либо аромата, и по словам некоторых лекарей, вытягивающая силы из матери. Да он и пошевелился-то на его памяти впервые лишь несколько дней назад, как раз, когда у его супруги и случился этот страшный приступ. Но в тот раз Шан не смог почувствовать то, что отчётливо понимал сейчас — это его ребёнок. Теперь его. Неужели несколько тех капель крови так повлияли на уже сформировавшийся плод, что полностью изменили его? Или же это игра воображения? Он принюхался вновь. Нет, ему не кажется, этот ребёнок на самом деле теперь его. Его плоть и кровь. Но, Тёмные всех раздерите, как такое возможно?

Да, его кровь невероятно сильна, он знал это. Мог принять даже факт, что их запахи теперь будут схожи, и в какой-то мере они станут родственниками, но что бы вот так… полностью… Шан вообще не знал, что такое возможно. Но, как бы странно это не было, безумно радовался. В душе с каждым движением малыша разрастался цветок странной и неожиданной привязанности.

Он не знал кто, зачем и почему всё это устроил, но, пожалуй, впервые поблагодарил богов за такой подарок. Хотя и сомневался немного, имеют ли они к происходящему какое-либо отношение.

Знать бы теперь реакцию Саши…

Шан смотрел на девушку, напряжённо следящую за каждым его движением, и не мог понять своих ощущений. Это была та самая Саши, с которой он знаком без малого год. Но, в то же время, и не она. Во взгляде появилась твёрдость и уверенность, которых раньше не было. А вся она буквально светилась каким-то внутренним светом, таинственным и волнующим. Она изменилась. Сильно. Это чувствовалось во всём — другие жесты, мимика, осанка, даже тембр голоса и тот сменился. Прежняя Сашия никогда так не разговаривала, в голосе напрочь отсутствовали эти волнительные с лёгкой хрипотцой нотки. Стоило ей только заговорить, как у него по коже забегали мурашки. Как такое могло быть? Неужели, это его кровь так повлияла на неё? Хотя нет, изменения он заметил ещё до этого. И ещё этот её новый запах! В ту их первую встречу, когда чуть с ума не сошёл от её крика, он решил, что ему просто показалось. Теперь же был уверен наверняка — исчезли ландыши, а вместо них появился запах лесной фиалки — сладкий, но такой нежный, чувственный. Он непроизвольно сглотнул, так сильно, вдруг, захотелось обнять девушку и зарыться носом в её волосы, чтобы сильнее, глубже впитать этот аромат. Это было странно и необычно для него, но пока он решил не спешить ни с выводами, ни с действиями. Если Саши окончательно потеряла память, то в первую очередь стоит помочь ей привыкнуть к нему и всем окружающим.

— Саши, я бы хотел позвать лекаря, если ты не против, — сказал он, нехотя отстраняясь от девушки. — Мы все очень испугались за тебя, и хотелось бы получить подтверждение специалиста, что ты в норме…

— Хорошо, — согласилась девушка, осторожно отодвигаясь в сторону.

Он видел, как она старалась сделать это максимально естественно и непринуждённее, но своё внутреннее напряжение и настороженность её скрыть всё равно не удалось.

И Шанпочувствовал изрядную досаду из-за этого. Ему хотелось, чтобы она перестала так смотреть на него, словно ждала, что он вот-вот кинется на неё и растерзает. Конечно, она его не помнила и поэтому опасалась, но даже такая причина мало помогала лекану трезво рассуждать о ситуации. В нём, с каждым её шагом в сторону, всё больше росла потребность догнать и заключить в объятья.

Нахмурившись, он буквально заставил себя выйти из комнаты и послать за лекарем. Лишь напоследок обернулся и сказал:

— Если тебе будет сегодня легче, может составишь мне компанию за обедом? Стол скажу накрыть в зелёной гостиной, — а потом спохватился и добавил: — Это комната напротив наших с тобой.

— Возможно, — тихо ответила девушка, не поднимая глаз от пола.

Шанрэл с трудом погасил вспыхнувшее в груди раздражение. Эти её отговорки почему-то сильно задели. Ему было неприятно осознать, что его жена, пусть и потерявшая память, отказывается проводить с ним время. В конце концов, она его супруга и просто обязана…

Мужчина оборвал себя на середине мысли и глубоко вздохнул. Так, стоп! Ерунда какая-то! Нужно успокоиться и всё хорошенько обдумать. У такой странной реакции должна быть причина, просто пока она не видна. Возможно, всё дело в страхе за жизнь Саши… Хотя сейчас всё как раз налаживается, а он наоборот, начинает сходить с ума. Нет, определённо нужно успокаиваться, иначе рискует отпугнуть девушку.

Кивнув сам себе, он остановил одного из слуг и приказал привести сюда лекаря, а сам направился к тётушкам.

— Ну что?

— Как она?

— Всё хорошо?

— Ты не сделал глупости?

Вопросы посыпались одновременно, и каждая просто требовала дать ответ немедленно. На лицах застыла тень тревоги и лёгкой усталости — всё-таки они не отходили от постели Саши всё это время. Шан тепло улыбнулся им. Он всегда очень трепетно относился к этим женщинам, которые были рядом всю его жизнь в данном воплощении. А искренняя забота и беспокойство о его супруге рождали в его душе ещё больше тепла.

— С ней всё хорошо. Даже более чем — она вновь оживает, — улыбнулся он, вспомнив как сверкали глаза девушки.

— О, слава Праматери! — воскликнула Чар, откидываясь на спинку кресла. — А то мы тут уже невесть что надумали.

— А что с её… памятью? — осторожно поинтересовалась Гэни, и все разговоры в комнате тут же затихли.

Шесть пар глаз воззрились на мужчину.

— Не знаю, — покачал он головой. — Она говорит, что ничего не помнит, но…

— Но? — спросила Лека.

— Не уверен, это скорее на уровне инстинктов… она что-то недоговаривает, осторожничает и, как будто подбирает слова. Правильные слова, те, что мы ждём от неё.

— И в чём же причина такого поведения? — осторожно поинтересовалась Изу, переглядываясь с остальными сёстрами.

— Не знаю, — он пожал плечами. — Но узнаю. А сейчас, я бы хотел, чтобы кто-нибудь из вас навестил её, и поприсутствовал во время осмотра лекарем. Я не стал настаивать на своей кандидатуре, но и оставлять её одну не хочу…

— Конечно! — кивнула Ашна и встала.

— И я пойду, — отозвалась Ким.

— Спасибо. А мне… нужно проветриться, — сказал он и стремительно вышел из комнаты.

Как только за ним закрылась дверь и его шаги стихли в коридоре, одна из присутствующих в комнате женщин спросила у остальных:

— Это только мне кажется, что он ведёт себя несколько… странно?

По взглядам остальных стало ясно, что непонятное поведение заметили все, но пока что решили не заводить разговоров на эту тему.

Айрин

— Здравствуйте, леди, — в комнату вошёл невысокий коренастый мужчина с удивительно рыжими волосами, которые в данный момент были собраны в аккуратный хвост на затылке.

Его умные глаза лучились добротой и теплом, сразу же располагая меня к их обладателю. Такому как он хотелось довериться и поведать обо всех своих тайнах и переживаниях. Я с трудом прикусила язык, чтобы не сболтнуть лишнего, но вот улыбку не сдержала. В воспоминаниях Саши доктор, то есть лекарь, выглядел, как неизбежное, но нужное зло. Она не любила время его визитов, но мужественно терпела. Впрочем, он был одним из тех немногих, чьи прикосновения не вызывали в ней отвращение. А это уже о многом говорит.

Мне же мужчина очень понравился. Хотя бы просто потому, что именно он вопреки мнению большинства запретил Саши делать аборт, сказав, что это не поможет. Он убедил её потерпеть и бороться за свою жизнь и жизнь малыша. Чего она, конечно же, не сделала. Вместо этого дамочка предпочла заключить сделку с богиней и свалить в моё тело на ПМЖ.

Эти мысли нагнали грусть, и я непроизвольно вздохнула, тут же заработав внимательный взгляд лекаря. Пришлось в ответ изображать радость и благодушие. Но, судя по смешинкам в глазах рыжего, мне не поверили.

— Я очень рад, что вам лучше, — улыбнулся он, глядя на то, как я встала, чтобы поприветствовать его.

— Спасибо, — кивнула я.

— Итак, давайте начнём осмотр и заодно определим, что же с вами случилось, — с энтузиазмом проговорил лекарь и решительно поставил свой чемоданчик на тумбу около кровати. — Прошу вас прилечь и постараться расслабиться.

Ха! Вот это вряд ли. Меня сейчас так трусит, как никогда в жизни. Пожалуй, это первая серьёзная проверка. Разговор с Шанрэлом не в счёт — он тогда был несколько обескуражен и если и заметил какие-то изменения во мне, то просто не придал значения. Но сейчас… Вдруг этот лекарь поймёт, что в теле новая душа? Это, конечно, маловероятно, но всё равно страшно неимоверно.

На негнущихся ногах прошла к кровати и осторожно забралась на неё. Я понятия не имела, как именно сейчас будет происходить осмотр, и от этого ещё больше нервничала. И лекарь словно почувствовал это, потому что его рука опустилась на мою в успокаивающем жесте, а голос приобрёл ласковые нотки.

— Ну что вы, леди Сашия, перестаньте так дёргаться. Я не сделаю вам ничего плохого, а вот вы — можете.

— В смысле? — выдохнула я.

— Вы так нервничаете сейчас, что это заметно невооружённым глазом. А это вредно для вашего малыша и для вас. Так что давайте уже успокаивайтесь, и мы приступим.

— Я… простите, я не помню вашего имени… — несколько неловко промямлила я — врать было неприятно.

— С такой очаровательной молодой леди я готов знакомиться хоть каждый день, — подмигнул мужчина, раскладывая на тумбе свои инструменты, которые я пристально рассматривала. — Меня зовут Оран Шаз-Ри-Дан, и я магистр лекарского дела. Вы меня обычно называли магистр Оран.

— Магистр Оран, а что вы сейчас будете делать? Понимаете, если вы мне расскажите, то я буду меньше нервничать.

— Что ж, это можно. Для начала я с помощью специального диагностического заклинания узнаю ваше общее физическое состояние. Затем проверю вашу рысь, а то малышке и так приходится несладко из-за вынужденного сна, так ещё и вы сильно болели и тянули силы из вашего зверя. Следующей мы проверим вашу ауру.

— Ауру? — напряглась я. — Зачем?

— Аура — это своего рода история вашего здоровья. На ней отображается всё, что с вами произошло, — охотно начал объяснять врач, в смысле лекарь — надо уже привыкать к специфическим словам, — не переставая смешивать какие-то травки в небольшой ступе. — У каждого недомогания или болезни есть такая плохая особенность — они тянут не только физические силы организма, но и энергетические. И зачастую, те болезни, которые не находит диагностическое заклинание, обычно проявляются на ауре. Ну, знаете, как тёмные пятнышки на белой скатерти.

Господи, надеюсь смену «начинки» эта аура не покажет!

— И в самом конце я проверю вашего малыша. Хотя, признаться, до этого я ничего толком сказать не мог. Даже пол ребёнка не устанавливался. Хорошо хоть вообще удавалось понять, что плод развивается, — пробормотал себе под нос магистр Оран.

— Почему? — затаила я дыхание, встревожившись.

А лекарь недоумённо посмотрел на меня, словно я задала самый глупый вопрос в мире. В памяти Саши было нечто такое, но данный фрагмент оказался настолько расплывчатым и неясным, словно она слышала всё сквозь сон или же, находясь под действием лекарств…

— Ах, ну да, вы же забыли… — хлопнул себя по лбу мужчина. — Я уже говорил вашему супругу, что ребёнок полностью скрыт от любого типа сканирования, кроме самого простого. Единственное, что я мог понять за всё это время, так это то, что он здоров и развивается нормально. Но не более того. Словно он находится в каком-то экранирующем коконе… Признаться, я с таким столкнулся впервые. Но ничего, я же не могу знать всё, не так ли? Никогда не поздно постигать новое!

— Д-да… Вы правы, — отстранённо проговорила я, слушая уже вполуха.

Кокон… Экранирующая оболочка, защищающая малыша… Чудеса на грани фантастики, конечно, при условии, что ты не попадала в другой мир и в другое тело. Но всё равно странно. Как же она появилась? И, главное, почему? Более того, почему именно у моего ребёнка? Вот давайте рассуждать логически: какова вероятность того, что столь особенный ребёнок окажется именно в теле с чужой душой, у переселенки из другого мира? Мизер, да? Но тем не менее — факт на лицо. В совпадения лично я не верю, особенно после всего случившегося. Хотя конкретно в этот раз я бы очень хотела поверить. Не очень-то приятно думать, что с твоим ребёнком что-то не так, пусть это и выражено пока что лишь наличием странного кокона вокруг него. И, если уж страдать паранойей, то до конца — может именно он и тянул из Саши жизнь? Хотя нет, лекарь бы это сразу понял, а так он же наоборот настаивал на сохранении младенца. Тогда что? В чём же здесь дело?

Неимоверно захотелось обнять моего малыша и защитить от всего мира. Не важно, в чём здесь причина. Я своего ребёнка в обиду не дам! Пусть только попробуют хотя бы подумать навредить ему, я сотру всех в порошок. Необычные явления и связанных с ними людей в моём мире очень уж сильно любили «изучать». Порой, в своей жажде к познанию, доходили до того, что убивали «подопытный материал». Так вот, если Судьба и правда решила пошутить и у меня родится кто-то особенный, я сделаю всё, чтобы никто и никогда не смог причинить ему вред. Конечно, не стоит думать о плохом вот так сразу, а то ещё, не дай боже, эээ… Праматерь, накликаю беду. Но в любом случае, нельзя отрицать и подобный сценарий.

— Невероятно! — вскликнул лекарь, вырывая меня из раздумий.

Я тут же внутренне подобралась и приготовилась услышать любую, даже ту самую «невероятную» новость. И только сейчас заметила, что в комнате мы были уже не одни — две тётушки Шанрэла сидели в тех самых креслах, где не так давно я разговаривала с лордом. Обе они выглядели взволнованными и встревоженными, что тоже не добавило мне радости.

— Что? Что случилось? — в панике спросила я, пытаясь принять сидячее положение, а ещё лучше, встать. Но мне не позволили, мягко, но непреклонно укладывая обратно. — Магистр, в чём дело? Вы меня пугаете!

— Ох, простите дурака старого! — всплеснул руками мужчина. — Забылся. Всё хорошо, леди Сашия. Просто того кокона, о котором мы с вами говорили раньше, уже нет. Я прекрасно вижу вашу малышку!

— Малышку? — счастливо улыбнулась я, из всей информации выделив самую важную сейчас. — Значит, у меня будет девочка?

— У нас, дорогая, — раздался голос с другой стороны кровати, от чего я вздрогнула.

Со всеми своими мыслями и переживаниями, я пропустила появление не только тётушек, но и самого Шанрэла! А он, оказывается, преспокойно себе сидел рядом на кровати и, в отличие от меня, внимательно слушал всё, что говорил лекарь. Его изучающий взгляд то и дело блуждал по моему телу, что нервировало неимоверно. Чего, спрашивается, смотришь? Жену первый раз видишь, что ли?

Я недовольно фыркнула и отвернулась от него, но, тем не менее, успела заметить смешинки в его глазах.

А ещё меня жутко нервировала его эта дурная привычка принюхиваться. Мне в такие моменты казалось, что я пахну не слишком хорошо. Нет, я конечно, понимаю, что для леканов это всё в порядке вещей, но, чёрт возьми, я им стала всего несколько дней назад. А у нас, у людей, так не принято!

— Совершенно верно, мой лорд! — воодушевлённо воскликнул магистр. — Здоровая, сильная девочка — истинная наследница столь славного рода.

— Но… — хотела, было, возразить я, но вовремя прикусила язык под внимательным, даже слишком внимательным взглядом, благоверного.

— Никаких «но», моя леди, — лучился лекарь позитивом. — У таких родителей как вы, могла появиться только очень сильная дочь. Ведь в ней смешалась кровь двух очень древних родов леканов! А это очень много стоит.

Ну да… Особенно, если учесть, что вообще-то девочка должна быть полукровкой. И кто, как не лекарь, должен это понять? Ладно простые леканы, которые не применяют специальных заклинаний и прочих штучек в повседневной жизни, тем более, что Закон наследования генов относится только к союзам представителей разных рас-долгожителей. В таком случае первенец всегда рождается с генами отца, чистокровным наследником. А вот с людьми всё иначе. Тут как раз получаются именно полукровки, которые выборочно получают особенности обоих родителей. И моя дочь по всем законам этого мира должна была быть одной из них. А вместо этого мне тут заявляют, что она чистокровная леканша?! Нет, я конечно, безумно рада, что девочка получит все особенности, характерные для нашей расы, но… Но этого просто не может быть, потому что не может быть в принципе! Я же точно знаю, как она появилась. Да и Шан сам лично проверял с помощью какого-то своего амулета, что она наполовину человек. Кстати!..

Я осторожно покосилась на всё ещё продолжавшего внимательно за мной наблюдать лорда. По виду вообще не скажешь, что он удивлён. Но будь я на его месте, и, знай, что ребёнок не мой и, более того, получеловек, я бы, мягко говоря, опешила. Принялась бы допытываться, как такое может быть, почему это произошло. А этот сидит себе спокойно и смотрит. Чего смотрит, спрашивается? Словно ждёт чего-то… Или он просто сдерживается? Что, если Шанрэл просто отличный актёр или умеет мастерски скрывать свои эмоции? Что, если он выжидает удобного случая, чтобы задать все интересующие его вопросы лично мне или лекарю? Хотя, вряд ли: я по легенде потеряла память, а лекарь до недавнего момента вообще не знал ничего о ребёнке, кроме его общего состояния, ведь тот был в защитном коконе. Тогда я вообще не понимаю поведение супруга Саши. Напрашивается один единственный вывод — он знал, что ребёнок будет чистокровным. Но как? Ведь я точно помнила их разговор и проверку амулетом. Он тогда ещё сказал, что очень удачно, что у ребёнка нет запаха.

Стоп! Вот же оно! Запах! Сегодня утром он принюхивался, как одержимый. И это его «Не может быть!». Неужели уже тогда всё понял? Но тогда почему промолчал? Более того, как сам себе смог объяснить столь невероятные изменения? О, богиня, столько вопросов! Как бы аккуратно у него всё выпытать, чтобы и самой не спалиться, и узнать ответы?

От размышлений меня отвлёк Шанрэл, аккуратно заправивший выбившуюся из хвоста прядь волос. Чего мне стоило сдержаться и не отпрянуть — не знает никто. Но я буквально застыла, настороженно следя за его рукой. А он, вместо того, чтобы понять неприкрытый намёк и убрать руку, нагло подмигнул мне и щёлкнул по носу. Я недовольно фыркнула, чем вызвала весёлые смешки тётушек и лекаря, наблюдавших эту «милую семейную сцену».

Нахмурившись ещё больше, я нервно запахнула полы длинного халата плотнее. Под четырьмя внимательными и немного ироничными взглядами было неуютно и в душе начало подниматься раздражение. Развели тут бесплатный цирк. Не спальня, а просто проходная какая-то — каждый заходит, когда хочет и вообще чувствует при этом себя совершенно нормально. Понятно, почему Саши так стремилась отсюда слинять. Я бы тоже не отказалась от такого, вместо того, чтобы находиться под прицелом глаз. Это не нормально — так сильно игнорировать потребность человека в личном пространстве.

Шанрэл словно почувствовал исходящие от меня волны раздражения, потому что тут же накрыл мою руку своей и легонько сжал. Как ни странно, мне это помогло, поэтому не стала убирать руку, как сперва хотела.

— Значит, вы говорите, что Саши полностью здорова? — спросил он у собиравшего свои вещи лекаря.

— Абсолютно! — довольно закивал тот. — Более того. Я бы даже сказал, что она чувствует себя, как новорожденное дитя!

— В смысле? — напряглась я, потому что, по сути, да, так оно и было — в этом мире я действительно только родилась. Но знать об этом никому не следует. И даже делать такие странные комплименты — нечего наводить окружающих на опасные для меня мысли.

— Ваша аура сияет, как новенькая! Тело находится в настолько прекрасном состоянии, словно вы и в правду только родились. Уж не знаю, что так повлияло на вас, но если есть лишняя капля этого чудо-средства, то, прошу, поделитесь им со старым леканом, — шутливо подмигнул он мне.

— И больше нет никакой угрозы жизни ни ей, ни нашей дочери? — продолжал настаивать Шанрэл, не заметив, как я плотнее сжала губы при слове «нашей».

— Совершенно верно, мой лорд! Единственное, что леди надо бы сейчас побольше кушать, а то слишком уж худая. Роды могут быть из-за этого очень тяжёлыми. А так, они обе здоровы и полны сил!

Это не может не радовать, не спорю. Но меня уже порядком достали окружающие! Ещё и дня не прошло в их обществе, а я уже мечтаю об одиночестве. Вернее, просто хочется отвоевать своё личное пространство и быть в нём единственной полноправной хозяйкой. Короче, желание одно — чтобы все побыстрее испарились из моей комнаты. Мне нужно побыть одной. Слишком уж их всех много для первого раза. И я, пожалуй, не постесняюсь и открыто укажу на дверь, как только узнаю ответ на ещё один, очень важный для меня вопрос:

— А когда… — я запнулась и нервно сглотнула. — А когда мне рожать?

— Скоро, леди Сашия. Я бы даже сказал, очень скоро. Ориентировочно я даю вам не больше двух недель. А то и вообще меньше, — тут же отозвался магистр.

А у меня потемнело в глазах. Мамочка! Две недели. Всего лишь две недели. Так скоро… С одной стороны, мне очень хотелось побыстрее обнять свою малышку, посмотреть в её глазки, поцеловать её и долго-долго не выпускать из рук. А с другой… С другой стороны, меня охватывал дикий ужас. Я ещё толком не осознала свою беременность, а тут уже роды на носу! У всех нормальных матерей есть девять месяцев на то, чтобы привыкнуть, собраться и подготовиться. А у меня какой-то экспресс-вариант, да ещё и в экстремальных условиях. Я, конечно, понимаю, что все женщины через это проходят, что это обязательный и естественный процесс продолжения рода, но… Чёрт возьми, я же ещё даже девственница! Ну, была… в прошлой жизни… Но это ничего не меняет! У меня секса не было вообще, а тут рожать приходится! Где мои переживания, лёгкое волнение, томные взгляды и нежные прикосновения? Я молчу уже о брачной ночи, которой, к слову, у меня тоже не было… Зато есть беременность на самой финальной стадии, да. У-у-у-у…

Очередное лёгкое пожатие ладони вернуло меня в реальность. Шанрэл обеспокоенно заглядывал мне в глаза, а лекарь уже колотил что-то в небольшой чашечке. Когда же он подал её мне, я недоумённо спросила:

— Для чего это?

— Леди, выпейте. Это укрепляющий и тонизирующий настой. Вы так резко побледнели, что едва до икоты нас всех не перепугали! — магистр укоризненно покачал головой, словно я тут специально, чтобы насолить им, решила немного «взбледнуть». Ага…

Подумаешь, позволила себе немного поддаться панике! Посмотрела бы я на них, случись им проснуться в чужом мире, чужом теле, да ещё и на последних сроках беременности. Я бы тоже тогда укоризненно покачала головой и пожурила бы их, что они резко бледнеть начали. Петросяны, блин.

Уже почти решилась высказать им всё своё негодование, когда мой организм жалобно напомнил об отсутствии завтрака этим утром. А если учесть, что я, как оказалось, пробыла без сознания несколько суток до этого, то вообще удивительно, как он не подал сигналы раньше. Беременные не должны голодать! Этого же мнения придерживались и мои соглядатаи, потому что тётушки тут же упорхнули из комнаты со словами, что прикажут подать обед, лекарь строго настрого наказал съесть за обедом три яблока и какую-то там лепёшку из цельных злаков, и тоже сбежал, а лорд… Лорд, к сожалению, не последовал их примеру. Вместо этого он вальяжно развалился на кровати рядом со мной и молчал. Это стало пределом моей выдержки!

— Послушайте, Шанрэл… — начала я и осеклась, заметив, как насмешливо изогнул левую бровь. — Что?

— Ничего, я слушаю, как ты и просила, — невозмутимо ответил он, не меняя выражение лица.

У-у! Бесит! Так, вдох-выдох! Это всё гормоны.

— Кхм… Так вот, не могли бы вы оставить меня одну? Снова? И вообще, что вы тут делаете?

— Любуюсь своей очаровательной женой, которая, видимо, забыла, что обещала обращаться ко мне на «ты». А что?

— Да, каюсь, забыла. Сложно перестроиться, — проворчала я. — Я вас… тебя совсем не знаю и…

— Тогда, у меня есть предложение, — прервал он мою речь, должную разбудить у него совесть. — Давай знакомиться заново.

— Но… Ты же меня знаешь… — подозрительно отозвалась я.

С чего бы это такие уступки? Более того, лично я бы на его месте попробовала сделать всё, чтобы восстановить мою память: рассказывала о нас, водила бы по любимым или памятным местам, приносила бы дорогие сердцу вещи — в общем, всячески бы воссоздавала благотворную атмосферу для возвращения воспоминаний. А он наоборот, предлагает заново узнать друг друга. Нет, с точки зрения психологии, он поступает правильно, не давя на меня и не тыкая носом в прошлое поведение — а, вдруг, память так и не вернётся? Но с точки зрения мужа, который хочет видеть свою жену прежней…не знаю, подозрительно всё это. Тем более, что для меня — это вообще идеальный вариант. Можно быть собой и не переживать, что сделаю или скажу что-то не так, ведь мы, вроде как, заново всё проходим. Но в последнее время я стала слишком подозрительной, не способной вот так просто безоглядно довериться совершенно незнакомому человеку. Ну, лекану.

— А ты представь, что нам выпал второй шанс, — весело подмигнул он мне, чем окончательно сбил с толку. Откуда эта весёлость? К чему этот легкомысленный тон? Я же знаю, что он не такой. Вернее, обычно с Саши он спокойный, рассудительный, заботливый взрослый мужчина. А тут, ну мальчишка и всё! Дурдом какой-то. А он, тем временем, продолжил: — И вообще, за то время, что ты плохо себя чувствовала, мы сильно отдалились друг от друга. А так не должно быть.

Ну да, класс! Вот тебе и отсиделась в комнате какое-то время, не привлекая к себе лишнего внимания… Если бы он не поменял линию поведения, то всё как раз именно так и было бы: он занят своими делами, я своими, видимся раз в день и вежливо улыбаемся друг другу. А тут на тебе! Как гром среди ясного неба сначала новость о чистоте крови дочери, потом резкое изменение поведения «вроде-как-супруга». Так, стоп! А что, если всё это связано как раз с моей малышкой? Уж не потому ли он так стремится наладить со мной отношения, что признал мою дочь своей? Хотя, как такое может быть? Ведь, это на самом деле не его ребёнок, более того, по всем правилам она должна была стать полукровкой. А вместо этого родится полноценным леканом, да ещё и, судя по поведению лорда, признанной им. Прям и не знаю, радоваться или плакать. С одной стороны — хорошо, ведь в этом случае нам с дочкой не грозит неприязнь зверя Шанрэла. С другой — беда. Как после этого тихо исчезнуть? Вопрос «А надо ли?» старалась игнорировать и вообще, всячески выпихивать из своей головы. Этого только не хватало. Достаточно и того, что при виде лорда иной раз хочется оказаться в его крепких объятьях и, как в рекламе: «Чтобы весь мир подождал».

— Ну… — выдавила я из себя, когда пауза стала затягиваться. — Я не знаю, что вам… тебе на это сказать.

— Скажи «да», — открыто улыбнулся он, а у меня дыхание спёрло, потому что такую улыбку у него в воспоминаниях Саши я видела всего дважды, и даже тогда испытала ощущения подгибающихся коленок. А видеть её вживую оказалось ещё губительнее для моих нервов и здравого рассудка — вопреки всему на свете захотелось вот прям сейчас подползти к нему и попросить обнять меня. И запах этот его, как назло, стал ещё более одуряющий.

С трудом вернувшись в реальность, я словила себя на том, что беззастенчиво пялюсь на его губы. Щекам тут же стало жарко, и я отвернулась. А потом и вовсе начала неуклюже подниматься. Кровать с противоположного бока спружинила, и в следующий миг Шанрэл уже стоял передо мной, крепко держа за руки и помогая подняться.

— Саши, я жду ответ, — напомнил он о себе.

Так как я старалась вообще на него не смотреть, то понятия не имела о его чувствах и настроении. Но по голосу можно было предположить, что он и правда очень ждёт ответ. Поэтому, решившись на авантюру, я ответила:

— Да.

— Благодарю за это, моя леди, — он галантно коснулся губами моей руки, от чего табун мурашек строевым маршем прошёлся по спине туда-сюда. Чёрт! Приятно, однако! — Также, спешу напомнить, что ты обещала мне совместный обед.

— Я не обещала, — демонстративно скрестила руки на груди. — Я сказала «возможно».

— Дорогая, — насмешливо хмыкнул он, чем вынудил меня поднять на него взгляд. Он был чем-то жутко довольный и весь просто лучился этим самым довольством. — Твой лекарь, наша дочь и твой желудок всё решили за тебя.

Я смутилась. Блин, эти резкие перепады в поведении обескураживают. То он интеллигентный и учтивый лорд, целующий ручку, то наглый и бестактный мужлан, открыто указывающий женщине на бурчание её желудка. Такими темпами у меня не только разрыв шаблонов случится, но и разрыв мозга!

— Так что, оставляю тебя ненадолго, как ты и просила. Я зайду за тобой минут через десять или пятнадцать. Обедать мы будем вдвоём, поэтому не стоит утруждать себя и наряжаться. Будь в том, в чём тебе удобнее всего, — сказал, улыбнулся и вышел, оставив меня тихо закипающей от негодования.

Вот же ж… диктатор!

ГЛАВА 3. В чужой шкуре

… амнезия стала моим талантом и стратегией выживания.

Фредерик Бегбедер. «Французский роман»

Шанрэл

Он вышел из комнаты в невероятно приподнятом настроении. Тихо насвистывая себе под нос весёлый мотивчик, мужчина зашёл в гостиную, где должны были сервировать стол для обеда, приказал слугам накрыть только на двоих и не забыть упомянутые лекарем яблоки и лепёшки, а сам направился на поиски тётушек. Предстояло извиниться перед ними и сообщить, что семейный обед откладывается на неопределённый срок, пока он не достигнет с супругой хотя бы частичного взаимопонимания. Шан чувствовал, что сейчас просто обязан сблизиться с ней, иначе потом будет слишком поздно.

И вообще, раз уж с Саши всё в порядке, то неплохо бы вновь получить это крыло замка только в своё личное распоряжение. Он, конечно, благодарен тётушкам за их заботу и внимание к его жене, и даже сам в своё время предложил им перебраться в их супружеское крыло, но сейчас присутствие родственниц было нежелательным.

Сашия растеряна, испугана, обескуражена, и излишне пристальное внимание его тётушек только навредит. Уж он, как никто, знал какими назойливыми и слишком заботливыми они могут быть. Пока это ни к чему, он чувствовал это.

Вообще, в последнее время его не покидала уверенность, что всё идёт, как надо. Только сегодня утром, когда понял, что Саши, наконец, очнулась, он почувствовал нечто сродни ликованию. И лишь недавно, пока гулял в своём любимом месте в замковом парке, осознал причину этих чувств.

Он как раз вышел от тётушек, сбитый с толку наплывом странных эмоций. Сначала понимание того, что чужой ребёнок, по всем правилам обязанный родиться полукровкой, оказывается признанным его зверем, как «свой», а потом и эти непонятные чувства к жене… Сначала дикий страх, почти ужас, когда она у него на глазах начала кричать от боли, а потом и вовсе потеряла сознание, потом ужасное, выматывающее душу ожидание и снова страх, затем радость от осознания, что всё обошлось и, в заключение, злость на неё из-за её желания быть дальше от него, и на себя, за эти самые странные чувства.

Ведь раньше, как бы он сам себе не говорил, к Саши у него были лишь дружеские чувства. Да, присутствовала нежность и забота, но всё это было совершенно не тем, что называли любовью. Он сам выбрал для себя такой путь и уже давно перестал даже думать на эту тему, смирившись. Пусть он и говорил себе, что позже, когда по закону можно будет родить второго ребёнка, у них он появится… Что скрывать, он даже искренне на это надеялся и действительно хотел детей. Но, как бы он сам себя не уговаривал, в глубине души понимал, что ничего может и не получиться.

Он смирился со своим наказанием, принял жизнь в этом воплощении и даже искренне был готов прожить долгую для лекана жизнь. Пусть с нелюбимой, но близкой его духу женщиной, которую искренне считал другом. А там, если Силы будут милостивы, в следующем воплощении они даруют ему его истинную половинку, его пару.

И тут, вдруг, эти странные эмоции к супруге, а потом и осознание, что его кровь изменила её ребёнка.

Но больше всего его поразило другое. Запах! Саши стала пахнуть совсем иначе. Чувственнее и притягательнее для него и для его зверя. Аромат лесных фиалок будил в нём сильнейшее желание заключить девушку в объятья и вдыхать, и вдыхать его, пока он навсегда не поселится у него внутри. И эти желания вносили в его душу невероятный разлад. Так мог бы отреагировать лекан на свою самку, если бы среди этой расы существовало такое понятие, как истинная пара. Но его не было. Тем более, что сам он относился к клану белых тигров, а коты, как известно, никогда не отличались верностью одной кошке. Более того, они жили прайдами! Это, конечно, не говорит о том, что все леканы живут гаремами. Но и не истинными парами — тоже.

Но так же на аромат девушки мог бы отреагировать и он сам, вернее та его часть, которая осознавала себя и прошлую жизнь. Если бы не одно и весьма существенное «но» — его пары нет на Сарибэль. И по понятным причинам быть не может. Тогда, откуда эта странная тяга к Саши?

От неожиданной мысли, пришедшей вслед за этой, стало так дурно, что он едва позорно не потерял сознание. А что, если…? Шан даже закончить мысль не смог — перехватило горло, а всё внутри словно взорвалось. Тогда это всё объясняет. Абсолютно всё! Вот только нельзя на это надеяться. Никак нельзя, особенно теперь, когда у него есть ребёнок, пусть и появившись весьма неожиданно. Если он сейчас позволит надежде пустить ростки в его душе, а потом осознает, что этого нет, то потеряет смысл жизни. А этого никак нельзя допустить. Не теперь…

Зато можно сделать кое-что другое. Разительные изменения, произошедшие с его супругой, и потеря памяти — это второй шанс для него! Для них. Именно поэтому, вместо того, чтобы прогуляться, как и собирался, он быстро вернулся в свои покои, привёл себя в порядок и направился к супруге, желая проверить собственную догадку и начать воплощать свою идею в жизнь.

Она лежала на огромной кровати такая маленькая и трогательно беззащитная, нахмуренная и о чём-то напряжённо размышляющая. Захотелось тут же оказаться рядом и обнять. Но Шан позволил себе всего лишь сесть рядом с ней на кровать и наблюдать, анализировать свои чувства и ждать.

Раньше его не тянуло к ней, теперь же она не выходит из головы. Раньше её запах не будоражил его, теперь же это самый восхитительный для него аромат. Раньше… о, да, раньше его супруга никак не реагировала на него, но сегодня он отчётливо уловил нотки возбуждения, когда Саши смотрела на него. Пусть она хмурилась и шипела дикой кошкой, но тело сказало гораздо больше, чем она того желала.

И это меняло многое, если не всё. У них общая дочь, для которой Шан хотел счастливой семьи и любящих родителей. И у неё всё это будет. Тем более, что настырный внутренний голос продолжал нашептывать то, о чём он и не смел мечтать.

А ещё, она назвала его полным именем, которого, к слову, он ей не называл и, как сама утверждает, помнить не могла… Конечно, его могли подсказать тётушки или лекарь, оказавшиеся сегодня на осмотре раньше него, и он просто цепляется за несуществующие соломинки. Но всё равно присмотреться к Саши не помешает. Что-то она скрывает, но что именно?

С этими мыслями он отыскал тётушек и предупредил об изменениях в планах. Родственницы сначала недовольно заворчали, а потом уже весело захихикали, когда он сказал, что хочет побыть с супругой наедине. Хорошо хоть не стали выкрикивать напутствия с намёком. Эти могли, даром, что леди!

Айрин

— «Будь в том, в чём тебе удобнее всего», — ворчала я, разглядывая содержимое шкафа.

Ничего путного на мой взгляд там не находилось: платья, платья, туники, опять платья. И все такие нежные, лёгкие, невесомые. Длинные, да, но меня это не утешало — даже просто смотря на них я казалась самой себе голой! Чёрт, да мне в шёлковом халате, и в том уютнее было. Не знаю, откуда такое необычное и со всех сторон странное восприятие, но мне казалось, что если я надену одно из них, то буду выглядеть слишком… слишком желанно, что не входило в мои планы вообще. Как в этом случае может быть удобно? Хотя, может это я просто себя накручиваю?

Он же сказал: «в чём удобно». А удобно мне в халате, значит, так и пойду. И ничего, что от этого ещё хуже, потому что слишком уж похоже на интимную домашнюю обстановку. Подумаешь, халат! Зато шёлковый! Да и какая разница, в чём быть одетой, когда он так на тебя смотрит…

Эти его пристальные взгляды, которые, казалось, проникают не только под одежду, но и под кожу, оголяя душу, вытягивают все твои секреты… Яркие и притягательные зелёные глаза, в которые всё равно хочется смотреть.

Чёрт! Я тряхнула головой. Не те мысли и в неподходящее время.

Я глубоко вздохнула, расправила плечи и вернулась к зеркалу. Положив руки на живот, стала себя рассматривать. Несмотря на все мои уверения, халат смотрелся ничем не хуже самих платьев: завязывался он под грудью, а к низу расширялся почти в «солнышко», становившись похожим на очень элегантное платье. Я сама себе нравилась, очень. А большой живот вовсе не казался безобразным, как утверждали некоторые из моих беременных подруг. Как раз наоборот. И это немного пугало.

— Ну, что, малышка? — обратилась я к дочери. — Мама выглядит достаточно скучно, чтобы у некоторых не возникло ненужных мыслей?

В ответ, словно ребёнок и правда понял, что к нему обращаются, он ощутимо толкнулся. Я улыбнулась.

— Да, согласна, не о том я переживаю.

Вздохнув ещё раз, я нерешительно оглянулась на двери. По моим ощущениям десять минут уже прошли и за мной вот-вот должны были прийти. Но вместо того, чтобы покорно и спокойно ждать спутника в комнате, я, повинуясь внезапному желанию, решительно шагнула в сторону прозрачной стены.

В лицо тут же ударил ветер, заставивший от неожиданности вцепиться в стеклянную дверь. Но лёгкая обескураженность тут же прошла, стоило мне как следует, своими глазами, а не в воспоминаниях Саши, рассмотреть раскинувшийся под стенами величественного замка пейзаж. Простор и мощь природы оглушали, заставляя сердце колотиться, словно припадочное. Величественные деревья, бескрайние просторы, запах ветра и свободы… Я сделала один единственный шаг на балкон и едва не закричала от восторга. Это было восхитительно, волшебно, непередаваемо прекрасно! Я не понимала, что именно со мной творится, но ощущение, что я вот-вот взлечу от переполнявших меня чувств. Я раскинула руки в стороны и, закрыв глаза, полностью отдалась этому завораживающему и пьянящему ощущению.

Как Саши могла добровольно заточить себя в стенах замка? Как смогла обуздать эту странную тягу? Мне казалось, что каждая травинка на земле, каждый листик на кустах и деревьях, каждая пылинка в воздухе зовёт меня с собой. Нос щекотали тысячи разнообразных запахов, а слух улавливал малейший шорох. Вот совсем рядом пронеслась небольшая птица, громко хлопая крыльями. Вот в траве зашевелился ёж. Он так смешно пофыркивал, что я не удержалась и открыла глаза, желая рассмотреть это маленькое чудо, и ахнула в изумлении. За всеми этими восторгами я даже не подумала, что нахожусь слишком далеко, чтобы быть в состоянии уловить хотя бы что-то. Но вопреки всему я видела того самого ежа, как будто кто-то взял и нажал на zoom, приближая нужную картинку. В растерянности я переводила взгляд с одной детали на другую, пока неосознанно не посмотрела на руки. Шарахнувшись назад и впечатавшись спиной в стеклянную преграду, я таращилась на свои руки с ненормально удлинёнными серебристыми когтями и не могла пошевелиться. Перед внутренним взором показалась красавица снежная рысь, томно потягивающаяся, словно после сна. Она поднялась на лапы и посмотрела на меня. В её желтых глазах читалась такая гамма чувств, что у меня перехватило дыхание. Захотелось тут же погладить её, почесать за ушком… Но рысь лишь фыркнула в ответ на мои мысли и, потоптавшись на месте, вновь улеглась, положив морду на передние лапы. А я вынырнула из этого странного состояния и глубоко вздохнула.

Да уж, из нас двоих, моя вторая ипостась оказалась более ответственной, потому что, в отличие от меня, сразу вспомнила, что во время беременности обороты слишком опасны. Но меня оправдывает хотя бы то, что я растерялась и не ожидала ничего подобного. Воспоминания Саши давали многое, но лишь в теории. Что на самом деле испытываешь, когда оборачиваешься — я не знала, поэтому и не смогла уловить момент перехода в частичную трансформацию. Конечно, всё придёт ко мне с опытом, тут никто не спорит, но всё равно внутри поселилось давно забытое чувство нетерпения. Когда хочется всего и сразу, и чтобы побольше, побольше! У меня такой дикий азарт был только в университете. Заучкой я не была, но учиться любила до одури. Вокруг было столько всего интересного, что я просто не понимала остальных одногруппников, которые только и делали, что ныли о несправедливости Бытия и сложности заданий. Лично я так не считала и с радостью познавала новое. И вот теперь у меня, своего рода, второй шанс не только в жизни, но и в любимом увлечении — я могу столько всего узнать! Нет, определённо нужно поступать учиться в школу магии! Хотя бы на тот курс, где дают лишь теоретическую базу. Во всяком случае, чего-то особенного в воспоминаниях леканши я не увидела, из чего можно смело сделать вывод, что помимо второй ипостаси и прилагающихся к ней бонусам в виде улучшенных «шести чувств», способности зажечь свечку, в крайнем случае, светлячок, — Саши ничем другим не владела. Только не ясно, не умела или и правда недостаточно магии внутри…

Вздохнув ещё разок, я вернулась в комнату, чтобы тут же замереть на пороге. Оказывается, Шанрэл уже был здесь и, удобно расположившись в кресле, наблюдал за мной. На нём была просторная светло-зелёная рубашка, заправленная всё в те же бежевые «джинсы» и мокасины, которые тут назывались «домашними туфлями». Выглядел он таким… своим, что внутри вновь проснулись странные желания: подойти к нему, сесть на колени и просто посидеть в его крепких объятьях. Щекам моментально стало жарко, а взгляд заметался по комнате, ища в окружающей обстановке спасения от смущения.

— Привет, — тихо поздоровалась я. — Не слышала, как ты зашёл.

— Я понял, — улыбнулся мужчина, продолжая рассматривать меня. А потом, вдруг, спросил: — Для тебя это странно?

— Что именно?

— Те ощущения, которые ты только что испытала.

— А… ну, да. Я испугалась сначала, — честно призналась я.

— А теперь? — мужчина даже вперёд подался.

— А теперь мне жутко хочется попробовать обернуться, — не смогла я сдержать улыбку. — Это оказалось так… волнительно! И захватывающе! А ещё… — я осеклась, заметив снисходительную улыбку мужчины, и тут же обиделась. Нашла время, дура, откровенничать. — Извините…

— Сашия, — тут же нахмурился Шан. — Не нужно закрываться. Я не хотел тебя задеть, просто ты так восторженно рассказывала… Не смог удержаться, — он встал и осторожно подошёл ко мне, словно чувствовал, что я готова сбежать при малейшем резком движении. Подал руку: — Идём, обед готов. Там и обсудим дальнейшие наши планы.

Я нехотя вложила свою руку в его, чтобы тут же резко дёрнуть её назад, потому что неожиданно получила разряд статического электричества. Ну, знаете, как когда надеваешь синтетику… Но мужчина лишь крепче сжал мои пальцы, не позволяя им выскользнуть, и вообще сделал вид, что ничего не было. А я задумалась — может, мне это показалось?

* * *

— Итак, для начала, я хотел бы сделать тебе предложение, — заговорил Шанрэл, как только мы уселись за небольшой столик в уютной гостиной.

Из памяти Саши я знала, что раньше здесь стоял стол побольше, где всегда старалась собираться вся семья, чтобы поужинать или пообедать в компании. Но теперь эта комната выглядела именно как гостиная семейной пары — ничего лишнего и только для двоих. Бежевые тона, натуральное дерево, красивый вид из окна, камин, правда, не зажжённый, диванчик около него, столик и кресло-качалка. А у противоположной стены — наш стол. Всё мило и по-домашнему уютно. Такая обстановка невольно поспособствовала моему успокоению, и я, наконец, позволила себе немного расслабиться. Отдельно порадовало, что всё увиденное ничем даже отдалённо не напоминало романтическую остановку. Вот это уж точно было бы лишним!

— Какое?

— Я не шутил, когда предлагал начать узнавать друг друга заново. Давай сделаем вид, словно мы только что познакомились? Так будет проще для обоих. А там, вдруг, и память вернётся. А если и не вернётся, то мы всё равно восполним пробелы.

Я от неожиданного предложения подавилась соком и закашлялась. Когда услышала его в первый раз, то даже не восприняла всерьёз. Ну, согласитесь, кто в здравом уме и твёрдой памяти будет разыгрывать этот спектакль? Тем более взрослый мужчина, которому вот делать нечего, как возиться с потерявшей память женой. Ну, сплавил бы на слуг и родственниц, и все дела. Но нет, решил всё делать сам. И лёд тронулся. Я почувствовала, что вот именно в этот момент мои силы, позволяющие изо всех сил сопротивляться очарованию Шана, дрогнули. Господи! В смысле… О, Праматерь, спасибо за такого предусмотрительного мужика! Он, сам того не подозревая, даёт мне такой шанс, который упустить просто нельзя! Сдерживаясь изо всех сил, чтобы не показать, насколько я рада его предложению, кивнула и постаралась улыбнуться как можно сдержаннее.

Если он не шутит, то моя жизнь будет, проще не бывает!

Шанрэл

Он наблюдал за девушкой, которая так старательно прятала свои эмоции, и не мог сам себе объяснить, что именно чувствует. С одной стороны — радость и предвкушение. Сдругой — странную и необъяснимую лёгкую грусть. Он чувствовал, что Саши изменилась, и довольно сильно, но пока понять хотя бы что-то у него не получалось. Эта двоякость немного сбивала с толку, и периодически перевешивало то одно, то другое. Он искренне обрадовался, что ребёнок поддался влиянию крови и изменился — как бы странно со стороны это не выглядело, но семью он и правда хотел. Особенно свою. Наверное, в какой-то мере это и стало причиной, по которой он тогда, в самом начале их знакомства, не отвернулся от Саши, узнав о её положении. И сказал тогда чистую правду, что примет ребёнка, как своего. Вот только сама девушка сделала всё, чтобы отдалиться от него. А если учитывать и неприязнь леканской сущности к чужому щенку, то вовсе не удивительно, что и Шан не стал настаивать на обратном. Сейчас же у Саши нет выбора. Тем более, что она так удачно потеряла память… Вот это-то и вызывало грусть — ему приходилось идти на ухищрения и обман, чтобы привязать к себе собственную супругу, не сказать, чтобы любимую и желанную, но законную по всем правилам Сарибэль. Видимо, отец с сестрой решили, что мало ему наказания в виде разлуки со своей парой, так они решили навязать ему нежеланный брак.

Хотя, мужчина тяжело вздохнул, никто из них не заставляли его выбирать именно беременную от насильников Сашию…

И тем удивительнее произошедшие перемены. Не только с ней, но и с ним! И это вызывало радость — неужели это воплощение окажется на самом деле счастливым? Во всяком случае, он искренне постарается этого добиться. И потеря девушкой памяти пришлась как нельзя кстати.

Единственное, что настораживало, вернее, вызывало недоумение, так это то, что она даже свою рысь не признала и выглядела настолько ошарашенной, словно испытала единение впервые в жизни. Конечно, опять-таки, тут дело может быть именно в амнезии. Но куда делись инстинкты? Ведь чувство узнавания быть должно…

Хотя, судить о чём-то он не мог, потому что, как ни крути, свою супругу он знал плохо и до всего произошедшего. Поэтому Шан и предложил ей такой вариант. Это позволит им не только заново узнать друг друга, но и сблизиться.

— Давай начнём, — предложил он, накладывая себе еды в тарелку. — Спрашивать о любимом блюде не буду, но просто глянь на стол и скажи, что тебе больше всего нравится.

Саши внимательно осмотрела предложенный ассортимент и уверенно положила себе стейк, пюре с подливой и потянулась за салатом, но тут же передумала и вздохнула.

— Что?

— А есть что-нибудь солёное? — спросила она, глядя на Шана такими просящими глазами, что он едва не рассмеялся.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ну… огурчики там, помидорчики… — она смутилась и отвела взгляд, перед этим судорожно сглотнув. — Вот прям сейчас так сильно захотелось солёного, что сил нет. И черничного варенья…

Мужчина только головой покачал и встал. Его дочь, оказывается, затейница! То, что столь странные пожелания она высказала из-за беременности, он даже не сомневался. Поэтому без разговоров отдал распоряжение слугам, которые спустя какое-то время принесли всё заказанное. Правда, ничего солёного, как она хотела, не было, но было в маринаде. И судя по тому, как вспыхнули глаза супруги, — это было именно то, что она хотела.

Шан никогда в жизни не видел лекана с одинаковым восторгом уплетающего кусок мяса и маринованный помидор, да ещё и закусывающего всё это вареньем. Саши едва ли не урчала от удовольствия, а он не мог оторвать от неё глаз. Какая же она всё-таки красивая… И как он раньше этого не замечал? Кукольное личико, точёный носик, умопомрачительные глаза, соблазнительные губы… Она была такой же, как и прежде, и в то же время совершенно другой. Её внутренняя энергия, которой раньше не было, просто преобразила девушку! Она сияла. И оттого привычный облик казался совершенно новым. Словно сквозь оболочку просвечивалась сама её суть. Он не мог описать точнее, просто чувствовал на интуитивном уровне, что видит её такой, какая она есть на самом деле…

— Очень вкусно! — довольно произнесла Саши, отвлекая мужчину от раздумий.

— Ты себе просто не представляешь, насколько я рад, что к тебе вернулся аппетит.

— Вернулся? — переспросила она, задумчиво поглядывая на ещё один стейк.

— Да. Ты раньше практически не ела. Тебя постоянно тошнило и… извини, не за столом, — тут же спохватился он, заметив, как девушка отложила вилку.

— Нет, всё нормально. Меня тоже тошнило, но утром, — призналась он. — А сейчас всё хорошо. Да и слабости никакой нет…

Шан кивнул, а сам зацепился за фразу «меня тоже». То есть, она себя сейчас осознаёт иначе. Не Саши. По крайней мере, не прежней собой, просто потерявшей память, а совершенно другой личностью?

— Это замечательно, Саши. Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться после обеда? — предложил он.

— Возможно, — уклончиво ответила она и всё же решилась на ещё один небольшой кусочек мяса, не замечая улыбки супруга. — Я считаю, пока не стоит торопить события. Если мне захочется свежего воздуха, то я выйду на балкон. А гулять можно будет и потом.

— Хорошо. Тогда задавай свои вопросы.

Девушка нахмурилась, не донеся вилку до рта. А Шан мысленно обругал себя — надо было дать ей спокойно поесть, а потом уже доставать разговорами. Саши терпеть не могла болтать во время еды, как он мог забыть?! Но девушка вновь удивила его. Она, всё ещё пребывая в задумчивости, отправила кусочек мяса в рот и, жуя, спросила:

— Чем я раньше занималась здесь? — вопрос получился не слишком внятным из-за набитого рта, но Шан даже бровью не повёл, не рискуя нарушить это особенное состояние Саши, когда она мыслями находилась словно в другом месте, переставая себя контролировать.

Жесты неуловимо изменились, добавилась другая, совершенно другая, скорее даже утончённая грация, чего не было в ней раньше. Несмотря на то, что она уже почти мать, девушка была ещё ребёнком. И он это видел во всём — взглядах, жестах, манере держаться, даже осанке. Но сейчас перед ним сидела именно женщина. Взрослая, привлекательная и желанная. Шанрэл только мысленно головой покачал — куда он раньше смотрел?

— В основном, ничем. Твоя беременность, как я уже говорил, протекала слишком сложно, поэтому ты почти всё своё время проводила в комнате.

— Хм… Я вышивала? Вязала? Может, любила читать? — продолжала она задавать вопросы, а у Шана возник свой вопрос: то, что она себя осознавала другой личностью, ему померещилось, или как?

— При мне ты в основном молчала, — нехотя сказал он и добавил: — Об этом лучше узнать у тётушек…

— Кстати, — перебила она его. — Раз уж такое дело, хотелось бы, чтобы мои покои моими и оставались.

— То есть?

— Прости за грубость, но мог бы ты передать своим тётушкам, что понятие «частная собственность и приватная территория» подразумевают под собой возможность уединения без опасения, что пока ты спишь, к тебе не только придут нежеланные гости, но и устроят в твоей комнате чайную, — проворчала она, глядя в свою тарелку и не решаясь поднять глаза на собеседника.

А Шанрэл едва не поперхнулся от столь прочувственной речи. Надо же! У кого-то появились зубки. Как интересно. И ещё интереснее то, что, по идее, она не должна помнить ни что такое «частная собственность», ни — «приватная территория». Но вообще, Саши права. Его и самого уже раздражало, что девушке не давали покоя. Хотя он и был благодарен родственницам за их заботу. Но то было тогда, а сейчас, когда здоровью его супруги и его дочери больше ничего не угрожает, он хотел бы немного свободы и, как сказала Саши, приватной территории.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Я поговорю с ними. Но ты должна понимать, что они просто беспокоились о тебе, — решил всё же вступиться за тётушек.

— Я понимаю и, по-своему, благодарна. Но мне нужно место, где я могу побыть одна и буду полностью уверена, что, пока я нахожусь в душе, за моим столом никто не обоснуется выпить чаю или просто почитать книгу, — вздохнула Саши.

Шан в ответ лишь хмыкнул, но промолчал. Странная, забавная, милая и решительная леди. Ладно, он сделает так, как она того хочет, но вместо этого потребует всё освободившееся время уделять ему.

— Договорились, но пока мы все окончательно не убедимся, что с тобой всё хорошо, одна ты будешь оставаться крайне редко.

— Но… — попыталась возразить она, но Шан поднял руку и попросил:

— Погоди возражать. Сначала дослушай. Твоя комната — это неприкосновенная территория, мы договорились. Но я прошу тебя, постарайся смириться с тем, что обедать ты будешь в кругу семьи, а ужинать, если захочешь, только в моей компании. Более того, ты потеряла память, значит, тебе необходимо навёрстывать упущенное. Хотя бы элементарные знания, которые понадобятся тебе в первое время. И… — он запнулся и подозрительно спросил: — Что?

А девушка лишь покачала головой, смотря на него, как только совсем недавно смотрела на стейк — словно готова была его съесть. Но не от злости. Шан даже головой тряхнул, отгоняя забежавшие туда мысли и сравнения.

— Я… Спасибо! — искренне выдохнула она. — Я не знала, как попросить вас… в смысле тебя о подобном. Я, ведь, ничего не знаю. Вообще. То есть, не помню. Мне бы учителей…

Шанрэл только удивлённо глянул на девушку, но странную просьбу комментировать не стал. Он думал, что она не помнит ничего о себе, а не обо всём окружающем! Такого даже в голову ему не могло прийти, и это плохо. Очень плохо. Малышке и так придётся трудно, а тут ещё и полное отсутствие знаний. Хотя, может, если и правда поручить тётушкам взяться за её просвещение, то знания сами собой начнут восстанавливаться? А что, это идея.

Решив так и поступить, заодно это даст родственницам возможность побыть рядом с Саши, не претендуя на её «частную территорию».

Довольный таким поворотом событий, мужчина кивнул в знак согласия и получил в награду одну из самых счастливых улыбок девушки. Сердце пропустило удар…

Айрин

А я готова была прыгать выше потолка и на голове! Ура! Ура!! Ура!!! Вот вам и «школа для начинающих оборотней»! То, что доктор прописал! Не день просто, а Новый Год какой-то: вкусно накормили, «начать всё сначала» предложили, учить пообещали… Даже не стали злиться на просьбу личного неприкосновенного пространства! Так всё хорошо, что аж страшно. Но ничего, думать о плохом тоже не стоит. Как любит говорить мой дедушка: «Не стоит кликать беду». Вот я и не буду.

В итоге, наш обед прошёл в тёплой и непринуждённой атмосфере. Шан рассказал несколько забавных историй из тех, что случались с ним в детстве, я расспрашивала его о порядках в замке, он поделился со мной рассказами о своих тётушках, а я попробовала быть проще, как говорится, и перестать вести себя, как ёжик. С ним было легко. Легко настолько, что существовала опасность забыться и выдать себя неосторожным словом. Мне казалось, что мы знакомы много лет, что сидим вот так не первый и даже не десятый раз. Глупые мысли по поводу неуместности наряда или неловкости исчезли. Вместо них пришли совершенно другие. Мне, вдруг, захотелось почаще с ним видеться, больше проводить времени вместе. Совершенно неожиданно для себя я нашла в его лице друга. И пока что, это был единственный друг во всём мире, как бы пафосно это не звучало.

За время обеда я даже успела подумать, что неплохо было бы задержаться в замке подольше. Конечно, при условии, что мы подружимся с Шанрэлом и я смогу доверить ему свою самую главную тайну. Если же нет, то будет весьма сложно. Я просто не ожидала, что он начнёт принимать в жизни Саши такое активное участие. Из воспоминаний видно, что девушка приучила его держаться на расстоянии. И до недавнего времени, он именно так и делал. Всё изменилось с моим появлением. Знать бы ещё, что бы это значило.

Решив пока особо не заморачиваться, я постаралась расслабиться и довериться случаю.

Главное, не влюбиться в чужого мужа…

Хотя, какой же он чужой?..

Мысленно тряхнув головой, пока бредовые мысли не сделали ещё более крутой поворот, я решила вообще перестать думать на эту тему.

Тем более, что Шан стал как-то подозрительно на меня поглядывать, словно на самом деле мысли прочёл. Щекам в который раз стало жарко… Чёрт! В этом теле я так часто краснею, что уже злость берёт. Совсем не получается чувства контролировать. Или это из-за беременности?

— Дорогая, если ты закончила с десертом, предлагаю вернуться в твою комнату и продолжить разговор там, — сказал Шан.

— О, спасибо, но я бы хотела немного поспать, — смущённо ответила я, не поднимая взгляда.

И это была правда. Помимо моего смущения и нежелания сейчас общаться, я действительно подустала и была не против отдохнуть. Да и дочка что-то слишком активничать стала. Она как раз в очередной раз ощутимо толкнулась, от чего я не смогла сдержать болезненный вздох. Шан тут же оказался рядом и, присев около меня на корточки, осторожно положил руку на живот.

— Пинается? — участливо спросил он, с нежностью глядя на малышку, словно мог видеть сквозь меня.

— Не то слово. Такая активная, что начинаю сомневаться, а не ошибся ли лекарь с установлением пола ребёнка. Будущий боксер какой-то, — пожаловалась я.

— Кто? — не понял мужчина.

— Ну… — я запнулась, подбирая правильное слово. — Тот, кто зарабатывает борьбой на жизнь.

— А, боец, — хмыкнул Шанрэл. — А откуда слово такое странное?

— Не знаю, — как можно более безразлично пожала я плечами, а мысленно уже и сама себя пинала от души. — Всплыло просто. Может, читала где-то…

— Может, — не стал спорить он. — Тебя довести до комнаты?

— Если не трудно, — кивнула я, вставая с его помощью.

Оказавшись в своей комнате, я с наслаждением приняла душ и, едва ли не постанывая от удовольствия, забралась на кровать. Поясница ныла нещадно, а ноги отекли и были словно неродные. Но апофеозом всего стала сумасшедшая судорога, от которой я едва не заскулила. Чёрт! Вот тебе и прелести поздних сроков беременности. Хорошо хоть токсикоз уже не мучает, а то можно было бы повеситься от букета «красочных» ощущений. Что самое странное, пока я была в обществе Шанрэла, то весь этот калейдоскоп эмоций и ощущений отходил на второй план, вытесненный интересом к мужчине. Что же в нём такого, что я раз за разом становилась сама не своя не только в его присутствии, но и просто думая о нём? Раньше я за собой не замечала ничего подобного. Даже к бывшему мужу в период ухаживания я ощущала скорее интерес и лёгкий трепет, но никак не такую сумасшедшую… нужду? От неожиданной мысли даже моргнула пару раз. Вот так привет! Я нуждаюсь в этом мужчине? Но как? Вернее, почему? Я же сама для себя ещё в самом начале решила, что не стоит полагаться на кого-то, что всего нужно добиться самой! Да и имею ли я вообще право на Шана в своей жизни? Внутренний голос тут же подал голос: «А почему нет? В конце концов, я в теле его жены… и он мне вроде бы как муж…». Я вздохнула. Вот именно, «вроде бы как». Но я согласилась на жизнь в этом теле, а не на жизнь Саши, поэтому её мужчина явно лишний в моей жизни. Кому вообще понравится, чтобы тебя называли чужим именем и вообще не знали о тебе… пусть мы всё и начали сначала. Нет, Шан точно не для меня. Не мой и быть моим не может. Увы, но первоначальный план — самый верный. Как только я буду в состоянии после родов уйти, я это сделаю!

Судорога вновь дала о себе знать, заставив зашипеть от боли и выкинуть все посторонние мысли из головы. Так, что там нужно делать? Натянуть носок, вроде бы… И, наверное, это лучше делать сидя… Только я хотела сесть и размять ногу, как в двери постучали.

Как сдержала бешеный рык — не знаю, но сейчас я реально готова была убить непрошенного гостя.

— Деточка, ты не спишь? — дверь открылась, и в комнату ввалились все тётушки разом.

А мне только и осталось, что скрипеть зубами от досады. Ну да, размечталась… «частная собственность», «личное пространство»… конечно! Хорошо хоть в этот раз без чая. Это даёт надежду, что они надолго не задержатся.

— Пытаюсь, — попыталась я мило улыбнуться, но скорее всего у меня не получилось, потому что Гэни, собравшаяся что-то сказать, от увиденного подавилась фразой.

— Хм… — пришла на выручку Лека. — Как ты себя чувствуешь?

И всё, моё терпение лопнуло!

— Хватит! — рявкнула я так, что все шестеро подпрыгнули от неожиданности. — Хватит входить в мою комнату, как будто это общественная библиотека или магазин. Хватит мучить меня вопросами о здоровье! Просто хватит!

— Саши… — попыталась вставить слово в мою прочувственную речь Изу, но я её перебила.

— Нет уж! Вы меня выслушаете! — зашипела я. — Давайте раз и навсегда решим с вами один вопрос: я не та Саши, которую вы все знали! Я не знаю вас! По вашим словам — не помню, но с моей точки зрения, я именно не знаю! Ни одну из вас! Поэтому, прошу, дайте мне спокойно дышать! Вас слишком много. Я задыхаюсь. И, признаться, вообще не хочу ничего вспоминать. Я просто хочу, чтобы вы оставили меня в покое!

На последнем слове я не выдержала и тихонько застонала, так как судорога и не собиралась проходить. Было больно, я устала, и… вообще просто сил уже не осталось. Я весь день старалась быть сильной, спокойной, сдержанной, чтобы не задеть чьи-то чувства. Но я так больше не могу. Почему никто не задумывается о моих чувствах? Почему они все просто не уйдут?!

— В чём дело?

— Что случилось?

— Саши!

Все заговорили одновременно, а я заплакала от бессилия. Ну сколько можно? Просто оставьте меня одну!!! Ничего не хочу! Только тишины, спокойствия, и чтобы перестало болеть!

Видимо, последние слова я сказала вслух, потому что леканши так переполошились, что едва не довели до нервного срыва не только себя, но и бедолагу лекаря, которого притащили почти что за уши. Мужчина честно меня осмотрел, но определив, что всё дело в судороге, укоризненно покачал головой. Если бы леди не поднимали панику зазря, то давно бы смогли либо определить симптомы, либо просто спросить причину боли у меня и помочь. А вместо этого поставили всех на уши и заставили «бедную девочку» мучиться дольше необходимого. Он показал каким образом избавляться от судорог и строго-настрого наказал добавить в рацион сухофрукты и орехи, которые восполнят в моём организме необходимые витамины и избавят от неприятных ощущений.

Когда он ушёл, я уже сидела, как варёный рак и не знала куда деть глаза от стыда.

— Извините, — тихо прошептала я, когда почувствовала, что тётушки забрались ко мне на кровать и каждая в меру сил и возможностей постаралась утешить: кто гладил по руке, кто просто обнимал, кто осторожно похлопывал по коленке, кто нежно убирал упавшие на лицо пряди… Сейчас они напомнили мне шестерых ласковых кошек, которые, почувствовав, что хозяйке плохо, решили её утешить в своей особенной, присущей только кошкам, манере. В их действиях была тьма искренней заботы, что мне стало стыдно за свою несдержанность и взрыв. — Простите, пожалуйста, я не хотела никого обидеть. Просто… я устала. Вы все так на меня смотрите, словно ждёте, что я вот-вот улыбнусь и скажу, что это всё шутка и ничего не произошло. Но это, ведь, не так. Я изменилась. Я другая… Почему никто не хочет этого понять?

— Тише, девочка, — ласково прошептала Гэни, ещё крепче прижимая меня к себе. — Это ты нас прости, что навязываемся. То, что ты нас не помнишь — не беда. Будем заново узнавать друг друга, так даже интереснее и веселее. А если, вдруг, будем забываться и переходить границы, то не стесняйся, — она хмыкнула, — рычи на нас. У тебя это славно выходит.

Эта милая шутка разрядила обстановку, и я перестала чувствовать себя последней стервой, незаслуженно обозлившейся на родню мужа. И спустя уже несколько минут мы все весело болтали о разных пустяках — правду говорят, поведение беременных не поддаётся никакой логике. Ким пообещала научить меня вязать пинетки, которых, к слову, у неё уже накопилось несколько коробок. Она весело рассказывала, что навязала их всех возможных цветов и моделей, потому что не знала, кто у нас будет, мальчик или девочка. А Чар и Ашна хвастались своим талантом по изготовлению игрушек. Так что у моей девочки уже сейчас столько мишек, зайчиков и кошечек, что хватит на все года до самой юности, а то и дольше. Изу всё это время писала сказки, беря за основу разные весёлые события, произошедшие с кем-нибудь из семьи. Так что у нас теперь есть ещё и сказочные хроники семейства Сыз-Ар-Чи… И каждая из присутствующих закидывала меня вопросами о том, как именно я хочу обставить детскую и в каких цветах сделать декор. Оказывается, Саши вообще не озаботилась этим вопросом, плохо перенося беременность, как сказали мне тётушки. Но правда заключалась в том, что ей было банально всё равно. Она просто плыла по течению, дожидаясь момента, когда Праматерь выполнит условия их соглашения и «подарит» леканше второй шанс. А Шану до недавнего времени вообще было плевать на ребёнка. Тем более он не стал заморачиваться обустройством детской. И вот теперь, когда нас поменяли местами, и состояние этого тела улучшилось, креативные родственницы решили наверстать упущенное. И требовали ответа от меня… А я отмалчивалась, поскольку вообще ни о чём таком не думала. Подобные мысли мне казались слишком уж далёкими, потому что я до сих пор ещё никак не могла осознать, что дочь должна появиться на свет уже очень скоро. Для меня роды были ну очень далёким будущим, как если бы это был только ранний срок беременности… Хотя на самом деле всё было как раз наоборот. Что же касается детской, то я не видела смысла настаивать на каком-то особом декоре, потому что жить в этом замке долго не собиралась. Но спорить с шестью женщинами, просто горящими жаждой деятельности — бесполезно. В итоге, мы продумали и цветовую гамму, и дизайн и всё, что только можно было. В принципе, после того, как Лека сделала мне массаж ступней и избавила от судороги, я готова была согласиться на всё, что угодно. И тётушки, видя, что «клиент созрел», не упустили своего шанса.

Вот так и прошёл мой день. Ни о каком послеобеденном сне и речи не шло, потому что меня потащили в детскую, нагрузили кучей обрезов и заставили выбирать декор. На слабые попытки возразить и сослаться на усталость, никто не обратил внимания — мне молча принесли удобную кушетку, невысокий столик к ней, кучу подушек и мягкое одеяло. Разместили со всем комфортом и заставили работать. И я, неожиданно для самой себя, втянулась в процесс и перестала отлынивать от поручений.

На следующий день всё повторилось, за исключением утра. Гэни и Ким, игнорируя все мои попытки остаться в комнате и заняться чем-нибудь своим, утянули меня на экскурсию по замку. Аргументы подобрали быстро — должна же я знать свой дом. Ну да, они, ведь, не знают, что на самом деле я прекрасно изучила «свой дом» благодаря памяти Саши. К счастью, экскурсия много времени не заняла — мы успели осмотреть только одно крыло и картинную галерею, где обе тётушки веселили меня байками о той или иной выдающейся личности данного семейства, — когда нас нашёл Шанрэл.

— Вот вы где! — воскликнул он, недовольно хмурясь. — Милые тётушки, мне казалось мы с вами обсудили вчера момент, касающийся моей супруги…

— Шан, не рычи, — отмахнулась от него Гэниран. — Мы всего лишь не даём малышке заскучать, пока её супруг занят.

— Гэни, она на последнем сроке беременности! И много двигаться, а тем более столько времени проводить на ногах — вообще опасно! — начал злиться мужчина.

А я недовольно засопела. Нет, забота мужчины и его родственниц мне, конечно, была приятна. Отдельно радовал тот факт, что Шан всё-таки поговорил с леканшами и, как оказалось, просил их дать мне немного простора. То, что женщины решили иначе и сделали для себя совершенно иные выводы — уже не его вина. Ну и хорошо, а то я уже даже обижаться на него стала, что он забыл или проигнорировал мою просьбу. А оказывается, это тётушки просто решили поступить по-своему. Кстати говоря, сегодня, когда я обдумала все «за» и «против», была склонна с ними согласиться — их компания мне была не только приятна, но и полезна. Я меньше задумывалась о скором будущем, переживала из-за родов и вообще — меньше думала. Единственное, что осталось у них выбить — это запрет на вход в мою комнату. Хочу иметь место, где смогу побыть одна, без опасения внезапного вторжения.

Но всё это никак не уменьшает их вины. Ведут себя так, словно меня здесь нет! Хамство! Обсуждать так открыто меня в моём же присутствии — это верх наглости. Я, конечно, понимаю, что Саши было глубоко наплевать на всех окружающих и на то, что в её присутствии все могли говорить о ней же совершенно спокойно. Но я — не она! И просто бесит подобное отношение. И вообще, у меня гормоны! Поэтому, не смогла промолчать:

— «Она», между прочим, находится сейчас рядом с вами и слушает ваш разговор, — едко заметила я, с искренним наслаждением наблюдая за тем, как спорщики сконфуженно замолкают и отводят взгляды. — Но не буду мешать, можете и дальше обсуждать мою жизнь.

И, не давая никому вставить и слова, развернулась в сторону выхода из галереи. Гормоны буквально бурлили внутри, и мне одновременно хотелось покусать их, заплакать от обиды, флегматично пожать плечами и надменно фыркнуть. От столь противоречивых желаний и эмоций взрывался мозг едва ли не в буквальном смысле, поэтому я благоразумно решила удалиться, как можно скорее. Но мне не позволили. Шан осторожно взял меня за руку, и легонько потянул на себя.

— Не сердись, малышка. Мы были неправы и осознали это. Просто, нам тоже необходимо привыкать вести себя иначе, поскольку раньше всё было… — он запнулся, не закончив фразу, но это и не нужно было.

Я сама прекрасно могла додумать её конец: «Раньше всё было именно так». Была Саши, безучастная, равнодушная если не ко всему, то ко многому, в том числе и к чрезмерной опеке и обращению с собой, как с умственно отсталой. Кукла, с которой так любили играть взрослые тёти, получившие её в своё почти полное пользование. Шанрэл хоть и относился к ней с нежностью и любовью, всё равно воспринимал неправильно. В самом начале — да. Но потом она сама превратила себя и свою жизнь в такое вот подобие. Ей было всё равно, ведь у неё была цель, которой девушка и жила. Но что теперь прикажете делать мне? Как разгребать за ней всё то, что она уже успела натворить? Это только кажется, что подстроиться легко. В своих мыслях я так легко играла навязанную роль, время летело быстро, а я была счастлива. Но реальность так далека от грёз.

Если бы не удачное совпадение с частичной потерей памяти у Саши до этого, моя авантюра погорела бы в самом начале. Если бы не доставшаяся в наследство память, то всё, меня бы раскусили после первого же слова. Но и сейчас положение слишком неоднозначно. Ведь я так сильно отличаюсь от неё… Мне очень сильно повезёт, если я продержусь хотя бы до родов. А потом можно будет под предлогом восстановления запереться от всех в своей комнате. Эх, мечты, мечты… Это всего лишь мой второй осознанный день в этом мире, а уже так хочется сбежать.

Тяжело вздохнув, я попыталась улыбнуться.

— Ничего. Не обращай внимание, это всё гормоны, — сказала я. — Беременным это свойственно.

— Я знаю, — кивнул он, не спуская с меня внимательного взгляда. — Но откуда это знаешь ты?

Чёрт! Вот же… Сама себя выдаю! Откуда же мне, потерявшей память, знать такие простые истины? Чёрт!

— Не знаю, — пожала я плечами, как можно безразличнее. Врать с каждым разом становилось всё проще и проще, от чего на душе становилась в разы тяжелее, а я начинала чувствовать себя грязной. — Просто знаю и всё.

— Ладно, — согласился он, но настороженность из глаз так и не прошла. Вместо этого он показался мне ещё более задумчивым. Вернее, задумавшимся. На тему: «Кто есть Саши». — Погуляешь со мной?

Я удивлённо моргнула от резкой смены темы. Но, откровенно говоря, порадовалась и поэтому позволила себе немного расслабиться и добавить в наше общение немного лёгкого флирта. Тем более, что подобное поведение всегда отвлекает от ненужных мыслей. Или возникшей неловкости.

— Не ты ли всего минуту назад доказывал, что мне много ходить нельзя? — насмешливо спросила я.

— А никто и не говорит, что ты будешь ходить, — принял он мою игру, понятливо хмыкнув.

— Увы, летать я не умею, — притворно вздохнула я, а потом, не менее наигранно воскликнула: — Или умею?!

— Вот и выясним, — подмигнул он мне и легко подхватил на руки. Я только и успела от неожиданности взвизгнуть.

— Ты что! Я же тяжёлая! — воскликнула я, и только когда Шан начал безудержно хохотать, поняла, какую глупость сморозила.

Ну да, он же лекан — представитель расы, наделённой небывалой физической силой, если сравнивать с человеческими стандартами. Что ему стоит протаскать на руках беременную маленькую девушку хоть весь день? Да ничего. Вот и веселится, гад. Я смущённо потупилась, не зная, куда спрятаться от неловкости. Ещё и тётушки потешаются. Бесплатный цирк, а я в роли клоуна, блин. Захотелось побиться головой о стену, но вместо этого я лишь сокрушённо покачала головой и уткнулась лбом в грудь мужчины, в надежде таким нехитрым способом спрятаться. По принципу страуса: я не вижу и меня не видят. Но стоило сделать так, как тут же пожалела об этом. Чего мне стоило сдержаться и не вздрогнуть — не знает никто. Какой там флирт?! У меня тело едва не расплавилось от нахлынувших ощущений! Оно горело в тех местах, где находились руки Шана. Я чувствовала жар прижатого ко мне тела так, словно мы были обнажены. Обоняние обострилось, из-за чего в нос ударил резкий, но безумно вкусный аромат мужчины. Руки сами потянулись к нему и обвили его вокруг шеи, а нос нагло прилип к её основанию. Я вдыхала его запах и не могла надышаться. Хотелось заполнить им всю себя… Это было так странно, и в то же время, правильно. Я чувствовала, как моя Рысь довольно порыкивает внутри, словно поощряет продолжить и не останавливаться. Да я бы и не смогла сейчас остановиться. Мне был жизненно необходим его запах.

Не знаю, сколько прошло времени, но очнулась я от того, что рядом кто-то громко и с удовольствием мурчал. Приподняв голову, я начала озираться в поисках этого чуда и тут же наткнулась на лучащийся нежностью и удовольствием взгляд Шана. Он смотрел так… так будоражаще, что табун мелких мурашек не замедлил напомнить о себе, пройдясь по коже строевым маршем. Да и прижимал мужчина меня к себе столь настойчиво, что уже даже неловко становилось.

— Что? — не поняла я его поведения.

Но он промолчал, продолжая улыбаться. Лишь в невероятных зелёных глазах добавился таинственный блеск, притягивающий к себе ещё сильнее. И я, чтобы скрыть неловкость, начала осматриваться. Оказывается, мы уже находились в саду, в той самой части, где раньше любил гулять хозяин замка, а потом и Саши. Вокруг было невероятно красиво и так… умиротворяюще, что я сразу поняла, почему это место полюбилось остальным. Высокие и мощные деревья огораживали этот небольшой участок парковой зоны, словно забор, не позволяя никому постороннему нарушить уединение отдыхающего. Зелёная даже на вид мягкая трава манила и искушала прилечь на ней, отдохнуть и просто расслабиться.

Но сделать это в присутствии Шана мне пока не удавалось.

— А кто это так упоительно мурчал? — решилась я нарушить тишину.

— Кошечка, — хмыкнул Шан в ответ, нежно проведя пальцами по моей щеке. — Маленькая ласковая кошечка.

— Да? — немного заторможено переспросила я, неосознанно отдаваясь ласке.

А вот когда поняла, что сама тянусь за его рукой, тут же смутилась и попыталась встать с его колен, но мужчина удержал меня и со вздохом полным разочарования, сказал:

— Сиди, малышка. Я больше не буду тебя смущать.

— Да я просто… — смущённо промямлила я в ответ, но он меня перебил.

— Почему ты от меня шарахаешься? — он ласково заправил мне за ухо прядку волос. — Почему не даёшь мне даже шанса на сближение?

— Шан, я просто…

Но он опять не дал мне договорить.

— Меня тянет к тебе, малышка. Как никогда раньше. И я чувствую, что ты тоже небезразлична ко мне. Тогда ответь, почему?

Но я промолчала. Что тут скажешь? Потому что я не та, кем ты меня считаешь? Потому что тебя тянет не ко мне, а к этому телу? Потому что вскоре я собираюсь исчезнуть из твоей жизни и поэтому не хочу делать нам обоим больно? Или, может, потому что я просто боюсь опять начинать отношения? Даже, если учитывать, что мужа своего я не любила, рана всё же появилась. Меня предали, мною воспользовались, мне сделали больно… Я не хочу опять проходить через это. А если правда обо мне всплывёт наружу, то это неизменно случится. Ведь для тебя я всё ещё твоя Саши. Пусть немного другая, но Саши…

Моё молчание мужчина воспринял по-своему. Он чуть сильнее прижал меня к себе и тихо проговорил:

— Ты права, я эгоист. Ты только-только начала приходить в себя, возвращаться к жизни, а я уже что-то требую от тебя. Да и я же обещал, что мы будем знакомиться заново. И пока ты не узнаешь меня вновь, я просто не имею права требовать от тебя эти ответы, малышка. Только, прошу, не пугайся и не замыкайся в себе, если я, вдруг, забудусь. Оказалось, что выполнить своё обещание будет очень трудно…

— О чём ты?

— Что? А, да так, мысли вслух, — отмахнулся он, а потом сменил тему: — Ну что, обед?

— Давай, — поддержала я его манёвр, как совсем недавно сделал он.

Хотела встать, но он не позволил, всё так же легко подхватил меня на руки и понёс в сторону замка.

— Шан, ну ты слишком уж буквально воспринимаешь слова «нельзя много ходить». От пары шагов я не сломаюсь, — проворчала я.

— Конечно, не сломаешься, — невозмутимо кивнул он, а потом неожиданно подмигнул и добавил: — Но мне нравится тебя носить на руках!

— Но не целый же день! — возмутилась я, хотя, чего спорить — было чертовски приятно.

— Так, имею право! В конце концов, жена ты мне или не жена? — сказал он с наигранным недовольством.

А я решила, что благоразумнее будет промолчать и не вдаваться в такие щекотливые подробности. Ведь, я-таки ему не жена. И этому есть весомое подтверждение, которое, собственно, демонстрировать я не собираюсь.

За обедом мы продолжили «знакомство». Шанрэл и тётушки рассказывали мне, что я любила делать раньше, а я, под их внимательными взглядами, стараясь не выдать себя, «корректировала» увлечения согласно нынешним ощущениям. Так, например, мне сказали, что я любила охоту. Очень любила. И до определённого момента с радостью участвовала в ней наравне со всеми. Но от одной мысли, что я буду убивать ни в чём неповинных зверей, меня просто передёргивало! Нет уж, это тело теперь моё. И я, нынешняя я, не собираюсь никого убивать. Тем более забавы ради. Поэтому, качественно позеленев от «своего» хобби, я чётко и уверенно заявила, что нет, не моё, не буду и так далее. Тётушки, вопреки ожиданиям, рьяно поддержали меня в моей новой жизненной позиции и признались, что давно хотели переубедить, но не решались, потому что я и так практически ни на что не отвлекалась. А вот Шанрэл смотрел задумчиво. Его пристальный и изучающий взгляд то и дело блуждал по мне, вызывая табун мурашек на коже. Вот только непонятно было от чего: то ли от странного предвкушения, то ли от страха разоблачения. Каждый раз, стоило ему вот так глянуть, как у меня напрочь отключались мозги. Эти его нежность, ожидание и предвкушение, слившиеся с надеждой, просто сводили с ума. Вопреки моим собственным желаниям, внутри рождалось… Хм… Нет, не рождалось, оно там было всегда, с изумлением поняла я! Это чувство просто просыпалось во мне от таких вот взглядов мужчины. И тогда мне казалось, что я именно та, кто сможет ответить Шану на все его вопросы, которые крутились в его голове и отражались в глазах. Глупо, да? И ещё более глупо ожидать, что всё это окажется правдой. Я не понимала саму себя. Столь противоречивые эмоции и желания никогда не посещали меня до этого. Я была рассудительной девочкой, возможно наивной, но точно не глупой. А то, что сейчас творилось внутри — стопроцентная глупость.

Судорожно вздохнув, я опустила взгляд в тарелку, чтобы скрыть изумление. Боже ты мой! То есть… Великая Праматерь! Да я влюбилась! Какой кошмар! И главное — как же не вовремя. Хотя, если так подумать, то в моём случае это «время» настанет лишь тогда, когда я полностью адаптируюсь в этом мире и перестану ощущать себя гостем в чужой жизни и в чужом теле.

— Саши, — позвал меня Шан, а внутри неприятно кольнуло от произнесённого имени. Всё внутри взбунтовалось — это не я! Но я усилием воли заставила себя улыбнуться и поднять взгляд на мужчину. — Что-то случилось?

— Нет… — покачала я головой, но, видя, что мне не поверили, добавила: — Просто задумалась.

— О чём? — спросила Лека.

— О том, что мне делать дальше.

— В смысле? — изумилась Изу.

— Ну, у меня, как бы, новая жизнь… Нужно привыкать, — промямлила я, досадуя на себя, что вообще эту тему подняла.

— Малышка, не нужно ни о чём подобном думать. Мы всегда будем рядом и в любой момент поддержим тебя, — ласково улыбнулся Шан.

«В том-то и дело», — подумала я, но кивнула.

После обеда мы с тётушками вновь пошли в детскую, где я продолжила заниматься выбором отделки.

Так пролетели две недели. Я с каждым днём всё больше и больше привыкала к Сарибэль и к мысли, что совсем скоро стану мамой, обживалась в замке, гуляла в парке и потихоньку училась быть частью этого мира. Неожиданно, я на самом деле увлеклась. Учиться оказалось не просто интересно, а захватывающе! Читая хроники, я с каждым разом всё чаще ловила себя на мысли, что это не история, а самый настоящий приключенческий роман в стиле фэнтези. И как я раньше не читала ничего подобного? Почему «Властелин колец» показался мне глупым и скучным? Видимо, как любила говорить моя мама, не доросла ещё до такого произведения. Сейчас же для меня не существовало ничего более интересного. Я с головой погружалась в хитросплетения описанных событий. Мне нравилось часами сидеть в библиотеке и на картах отслеживать те события, которые описывали хроники. Сражения, войны, передел власти, возникновение новых государств… Шанрэлу приходилось, порой, силой оттаскивать меня от книг. А мифы, легенды и сказания стали для меня ценнейшей находкой. Я проглатывала их один за другим, а потом с наслаждением принималась анализировать полученную информацию.

Так поступила и в этот раз. Сидя в библиотеке в своём любимом кресле, я прикрыла глаза и уже привычно начала размышлять, соединяя прочитанное и то, что почерпнула в памяти Саши.

Сарибэль… Такое странное название! Мир, созданный молодой богиней, до сих пор так и не покинувшей своё детище, и названный в её же честь. Я, если честно, предполагала, что здесь будет много богов. Ну, как в Древней Руси… Бог Солнца, богиня земли и плодородия, бог ветра, воды, урожая, охоты и прочая. Но нет, с самого начала был абсолютный монотеизм. С небольшим уточнением в виде «второй стороны медали». Ну, прямо как у нас сейчас — Бог и Дьявол. Вечное противостояние Добра и Зла, на котором держатся основы мира. И если Сариб здесь была воплощением «Добра», то абсолютным «Злом» считался её муж — Тэ’натэс. В местной книге Бытия — «Великой Книге Жизни», — где собраны все истории о создании мира Сарибэль, сказано, что тёмный бог изначально являлся полной противоположностью светлой богини и, в то же время, был неотъемлемой её частью. Как, например, Свет и Тьма. Не будет света, если не будет тьмы и наоборот. Всё было хорошо и замечательно — идиллия, одним словом. Пока однажды богиня Сариб не заметила, что её муж пытается разрушить созданный ею мир, населяя тот своими созданиями — демонами, нежитью и прочими тёмными сущностями, призванием которых было уничтожать жизнь. Она разгневалась и попыталась наказать Тэ´натэса, уничтожить всех его детищ, но у неё не вышло. Как и положено двум половинкам одной медали — по силам они были равны и не могли напрямую влиять на создания другого. Тогда, она населила мир расами, которые могли бы охотиться на нечисть. Так и закончилось создание мира Сарибэль, каким его знают все его обитатели. Со временем, появились люди, — продукт эволюции, а не замысла богини, а среди них и боевые маги, основным призванием которых стала охота на детищ Тэ´натэса, и Сариб успокоилась. Равновесие вновь было достигнуто. Сариб признали Праматерью-богиней, воздвигли в её честь храмы и стали относиться с почтением и уважением. В то время как её мужа, Тэ´натэса, нарекли всеобщим злом и создателем всей нечистой силы этого мира. Ему приписали все болезни и невзгоды, и спустя какое-то время, как и положено, имя его превратилось в ругательство и средство запугивания непослушных детей.

Вот лично я этого никогда не понимала. Даже в своём мире. По меркам Земли, я считалась атеистом, хотя по сути, это было не так. Я просто не верила в те доктрины, которые навязывали различные религии, но никогда не говорила, что Высшей Силы не существует. И все эти «лагеря» поклонения то одной, то другой стороне вызывали во мне стойкое отторжение. Люди никак не могут понять, что не бывает жизни без смерти, света без тьмы, а добра без зла — это закон вселенского Равновесия. И те божества, которым так любят молиться, не что иное, как отражения настоящей, истинной силы. Но, как оказалось, подобным предрассудкам подвержен не только мой мир. Наверное, они — такая же неотъемлемая часть существования всего живого.

Тот, кто написал эту их Великую Книгу Жизни, явно был поклонником Сариб. Он назвал её Изначальным Светом, а Тэ´натэса — Изначальной Тьмой, тем самым легко и просто разделив мир и сознания людей на чёрное и белое. А это неправильно. В мире очень много оттенков серого, но об этом, почему-то, никто не думает.

Взять хотя бы то, что случилось с Саши. Её же изнасиловал не тёмный бог, не демон и не полчища нежити. Это были те самые создания светлой богини. И что же тогда получается? Раз создания были «светлыми», то и деяния их тоже светлые? Вот так и рождаются уроды, мнящие себя Центром Вселенной, которым все вокруг должны, и которые вправе совершать любые зверства, «ибо мы есть создания божие». Ага… Как же…

Нет, я, конечно же, не говорю, что все такие, просто хотелось бы верить, что когда-нибудь до людей и прочих разумных рас дойдёт, что «Свет» и «Тьма» в первую очередь находятся в нас самих. И именно от нас зависит, какую сторону принять. А приписывать все злодеяния или блага «Изначальным» — глупо. Когда-нибудь они и обидеться могут.

К сожалению, этими мыслями я не могла ни с кем поделиться, иначе окружающие сразу бы догадались, что я не та, за кого себя выдаю. А обсудить так хотелось…

Поэтому оставалось лишь довольствоваться собственными умозаключениями и внутренними диалогами.

Конечно, в семье, как говорится, не без урода, но это уже не вина местных богов, а всего лишь искривление мозга населения. Нашлись те, кто решил посвятить себяслужению тёмному богу. И, как и положено существам с глупыми предрассудками, сделали не менее глупые выводы — раз бог тёмный, значит он зло, а раз зло, значит беспощадный, а такие любят убивать… Значит, что? Правильно. Давайте всем скопом приносить кровавые жертвы! И уж точно не ягнят. И ради чего? Готова поспорить не ради «мира во всём мире». Сила. Власть. Могущество. Вот три основные составляющие тех, кто на самом деле является истинным злом этого мира. Да и любого мира в целом. Но ладно, если это техногенный мир, как Земля. И совсем другое, когда это магический мир… Ведь здесь понятие «сила» имеет несколько иной характер, куда страшнее и опаснее. Это вам не империи магнатов, где сила — прежде всего деньги и количество вооружения. «Тёмные» взялись совершать ужасные кровавые ритуалы во имя Тэ´натэса, молили о получении силы и могущества. Вот только ошиблись номером, не иначе. Не знаю, откуда во мне была эта уверенность, но я точно чувствовала, что сам тёмный бог здесь не при чём. Да, если подумать логически, и вспомнить о сторонах медали, то подобные пристрастия и не были его прерогативой. Ведь он — отражение своей жены. А за ней не было замечено ничего такого, что получило бы отражение в виде кровавой бойни и распития жертвенной крови. Она никого массово не воскрешала, не наделяла полубожественными полномочиями и не являла свой лик каждому второму, обещая все земные блага.

— Эманация смерти — уже сама по себе энергия и сила, — вспомнила я слова одного моего хорошего знакомого, зачитывающегося не только психологией, но и фантастикой. — И те, кто приносил жертвы, обладая задатками магической силы, смогли распознать и впитать её. И чем кровавее был ритуал, чем больше было боли, тем сильнее и сама эманация.

— И что же это такое? — спросила я его.

— Один автор назвал эту жуткую аномалию Инферно. С английского языка Inferno переводится буквально, как «ад», от латинского inferno — «низший, недавний, спускать, снижать, унижать, разжаловать, понижать, смотреть угрюмо». Обычно, применительно к общественной жизни, означает низость, несостоятельность, духовный мрак. Другое значение Инферно — огненный демон, предвестник Армагеддона, всеразрушающий и вызывающий огненный дождь, дабы подготовить землю для прихода своего повелителя. Но тот автор употребил это слово, скорее, со значением «грязь», как вид ужасных качеств человечества, его духовной низости и приземлённости. Иными словами, Инферно — боль, ужас, страх, кровь, жестокость и пороки, соединённые в одно целое.

И лично я считала, что неизвестный мне автор был прав. Особенно, после того, что я узнала об этом мире.

Так что «сила бога» здесь ни при чём. Это самое настоящее Инферно, впитываемое сумасшедшими магами. За ними охотились, их уничтожали, но раз за разом данное течение возрождалось, как раковая опухоль мира.

Я вздохнула, вот уж да… Больная тема, которая задевает меня даже в другом мире. И, как оказалось, предубеждениям подвержены даже «старшие» расы. Или, как их тут называют — расы-долгожители. Иначе как бы появились те самые Тёмные, которыми запугивали всех жителей мира?

Ну да ладно. Продолжаем систематизировать полученные знания дальше.

Сарибэль населяют такие расы, как эльфари, дрии, оркай, гнотэм, сийары, леканы, химшей-тары и люди. Это мир меча и магии, в нём нет места технологии, что, впрочем, ни капли не затрудняет их существование. Вопреки моим опасениям, здесь было всё цивилизованно, вплоть до канализации и водопровода. Но за функциональность отвечала именно магия. Она являлась неотъемлемой частью Сарибэль и его энергетики. Что удивительно, все эти расы, были… это сложно выразить словами… Благодаря Сашиным воспоминаниям, у меня это осознание шло на подсознательном уровне, и анализу практически не поддавалось… В общем, они все энергеты. Только вот энергии эти разные.

— Например, эльфари и дрии, — они же эльфы и дриады в моём мире, насколько я поняла из почерпнутых сведений, — сущности природы и её же симбионт, — рассказывала мне Ким, увлекающаяся изучением разумных рас Сарибэль. Именно она так много поведала мне обо всём. Путь большую часть я поняла самостоятельно, но всё же рассказы знающего толк в теме всегда воспринимались легче. — Им подвластны почти все стихии, но наиболее распространённая, конечно же, магия Земли. Обе расы являются долгожителями и, для поддержания своих сил и расовых способностей, вынуждены питаться энергией флоры этой планеты, как бы выпивая её. Эту энергию ещё принято называть «кровью природы». Не сам сок растений, а именно энергетическая их часть. Флора, ведь, тоже живая. А любое живое на планете излучает энергию в той или иной степени.

— Да уж, а то было бы очень смешно, если бы они на самом деле нуждались в соке растений, — хихикнула я.

— Знаешь, иногда мне кажется, что жизнь была бы куда проще, если бы всё было именно так, — вздохнула тётушка. — Не было бы Сумеречных времён, целый род не отдал бы свои жизни ради спасения мира, и все погибшие остались бы живы…

А мне стало неловко, ведь Ким, как и ещё две её сестры, лишились своих близких и так до сих пор и не отошли от потери. Я уже собиралась извиниться, когда Ким тряхнула головой, словно отгоняя наваждение, и, как ни в чём не бывало, продолжила свой рассказ.

— Гнотэм и оркай, — по-земному гномы и орки, мысленно давала я себе пояснения, — тоже являются сущностями природы, но энергию «пьют» уже не из растений, а из камня и земли. Не зря у нас среди гнотэм всегда принято селиться в горах, а оркай считаются кочевыми племенами, у которых земледелие — основа существования.

— Стоп, стоп, стоп, — перебила я её. — Но разве оркай не скотоводы? Ни одно кочевое племя не станет заниматься земледелием, если вскоре покинет временное место стоянки.

— Кто тебе такое сказал? — насмешливо фыркнула Ким.

— Ну, это же логично.

— Верно, если бы оркай не были магически одарённой расой с даром взаимодействия с землёй. Кочевыми их считают потому, что они вынуждены вечно менять места жительства, иначе земле грозит энергетическое истощение. Я же сказала, что они питаются её энергией. И если будут жить на одном и том же месте, то выпьют досуха и местность превратится в безжизненный пустырь. Или Мёртвые земли, каких со времён Первых Сумеречных и так хоть отбавляй.

— О, поняла, — кивнула я. — Но раз такое дело. Почему же оркай не выходят за пределы своего королевства?

— Политика, малышка, — вздохнула Ким. — Всё дело в политике.

— Ясно.

— Раз ясно, то слушай дальше, — улыбнулась тётушка и продолжила.

Вампиры с оборотнями, здесь — сийары и леканы. Эти да, питаются кровью в самом прямом смысле, в которой тоже есть энергия. Но вопреки всему считаются разумными расами, а не, как ожидалось, порождениями Тэ’натэса. Они смогли даже придумать магический способ сохранения крови — не чета нашему. В их случае кровь не теряет своих свойств и не является «мёртвой». Она просто погружается в своего рода стазис… или же временную мини капсулу.

Саши принадлежала к расе леканов и была до замужества главой клана снежных рысей. Теперь же, после её «переселения», мне в наследство достались не только её тело и ребёнок, но и её зверь. И, соответственно, необходимость в подпитке кровью. В ужасе ли я? Уже нет. Хотя, по началу, когда только осознала, во что меня втянули, я едва не сорвалась. Но постепенно, наблюдая, как растёт девчонка-Саши, а вместе с ней и её рысь, как время от времени она просто, словно таблетку, пьёт закапсулированную кровь, этот страх прошёл. В конце концов, что я таблеток никогда не пила? Тот же рыбий жир будет во сто крат противнее любой крови. А тут ещё и всё так цивилизованно.

Радовало так же и то, что все эти расы особо ограничены в «питании», так сказать. То есть, на каждую расу установили лимит потребления «крови» и строго следили, чтобы он соблюдался, потому что никому не хотелось повторения Первых Сумеречных времён.

Кто такие химшей-тары, мне так и не удалось понять. Некий вид разумных, которые существуют на уровне энергии. Себе я их представляла в виде призраков, которые могут принимать материальный облик, так сказать. Саши никогда не видела ни одного из них, просто слышала рассказы, поэтому, увы, данная раса так и осталась загадкой. Единственное, что удалось узнать, так это то, что от них произошёл человеческий род — Дарсариб, которые были здесь неким подобием «голоса рассудка». Что-то около нескольких тысячелетий назад. Но сейчас этого рода уже не существовало. Они пожертвовали собой во времена тех самых Первых Сумеречных времён ради спасения Сарибэль. Ким пыталась мне объяснить, но вскоре сдалась, так как и сама толком ничего не знала. Химшей-тары оказались на редкость скрытной расой.

О самой страшной войне я решилась расспросить лишь у Шанрэла, поскольку никому из его тётушек я бы не осмелилась задать этот вопрос, потому что знала об их потерях.

— Первые Сумеречные времена — война за превосходство между расами, — пояснил Шан. — Никто толком не помнит, что послужило началом этой войны, но многие до сих пор содрогаются при воспоминании о тех временах. Одержимые желанием доказать свою Первородность и чистоту крови, народы не заметили, как их поглотила жажда. В те ужасные времена, мир практически погиб, уничтоженный голодом населявших его существ. Война длилась около двадцати лет. И тогда пришли Дарсариб. Сначала они попытались воздействовать на каждый народ отдельно — приходили к их королям, полководцам, духовным лицам и простым жителям. Но результат был один и тот же — Дарсариб либо казнили, либо не желали слушать и заточали в темницы. Около сотни представителей Рода отдали свои жизни, пытаясь открыть «знание» обезумевшим народам. И однажды, когда не осталось никакой надежды на спасение умирающего мира, одному из них было видение. Он собрал всех оставшихся представителей своего Рода в одном месте и совершил обряд, после которого все Дарсариб исчезли из этого мира. А на месте проведения обряда появилась Зелёная Роща с невероятных размеров дубом в самом её центре — Древом Мудрости. Не сохранилось ни единой записи о том, как это им удалось, но, в конце концов, багровая пелена жажды спала, и мир был спасён. Именно тогда были написаны Законы, которые действуют и сейчас. И именно тогда появились первые Вестники Правосудия — своего рода полиция магического мира. Священные законы были написаны в соответствии с особыми ритуалами, в основе которых лежала магия всех народов Сарибэль, и магическими рунами нанесены на тот самый дуб. Правда, поговаривали, что спустя год после обряда в поселении химшей-таров произошёл просто невероятный скачок рождаемости. Поэтому многие считали, что души Дарсариб переродились в той расе, из которой сам род и брал своё начало.

«Было бы хорошо, — подумала я. — А то бедолагам и так пришлось пережить немало и умереть ради других, пока те, другие, самозабвенно разрушали не только себя, но и собственный мир, ввергая его в хаос».

А ещё я сделала для себя неожиданный вывод. Ну, как неожиданный… Для меня вполне логичный, а вот почему сарибэльцы до этого не додумались — понятия не имею. Первые Сумеречные времена, по Хроникам, начались внезапно и являлись войной за превосходство. Но до этого же всё было нормально, разве нет? Все жили в мире, никто никого не считал Первой расой, и вообще, кругом была гармония и процветание. А потом раз! И приплыли…

Возможно, постороннему легче оказалось судить, имея за спиной какой-никакой, но опыт жизни в другом мире. Так вот, никто, почему-то не провёл связи между вспыхнувшей безумной войной и деятельностью «Тёмных». Наоборот, все считали, что активность этой группы произошла как следствие войны.

Моё же мнение было полностью противоположным. Да, я не Шерлок Холмс, фэнтези не читала вообще, но зато прочла кучу литературы по психологии — у каждого свои увлечения. Даже труды авторов, считавших, что мозг каждого человека скрывает невероятный потенциал, раскрыв который люди смогли бы пользоваться телекинезом, эмпатией, телепатией и прочими сверхспособностями. Так вот, один из авторов считал, что у нашей планеты есть своего рода энергетическое поле, с которым синхронизирован каждый её житель. Это двухсторонний симбиоз, и, можно сказать, круговорот взаимодействия энергий. Мы влияем на это поле, подпитывая его своими эмоциями и энергией, и оно питает нас по тому же принципу. Автора, правда, назвали «фантастом», но лично я была с ним полностью согласна.

Для примера, можно взять атмосферу в баре. Все сидят, отдыхают… Тут, заваливается слишком пьяная компания, у которой уже зашкаливает уровень агрессии, не веселья! А агрессия — это та же энергия, то же поле эмоций, которой в данный момент переполнено окружающее компанию пространство. Проходит какое-то время и уровень агрессии повышается. Кто-то кричит компании, чтобы они вели себя тише и не мешали отдыхать остальным. Они отвечают, завязывается ссора, уровень агрессии в окружающем пространстве растёт ещё больше… и вот, в баре уже сумасшедшая драка, в которой участвуют уже все, поддавшись влиянию избыточной энергии. Адреналин зашкаливает, в глазах полная неадекватность… А потом никто не может толком вспомнить почему и зачем вообще это делали. Просто, как-то, вот так… и в том же духе. Разум отключается, на первый план выходят инстинкты.

Та же ситуация и здесь. И эта теория как нельзя лучше вписывалась в мои умозаключения на счёт Инферно. С каждым своим ритуалом Тёмные подпитывали не только себя, но и Инферно, которое влияло на энергетическое поле Сарибэль. А этот мир наполнен магией. А что такое магия? Где она находится? Откуда берётся? Из окружающего пространства, из тех самых стихий. Но это всё равно энергия! Уверена, если поднять все Хроники и тщательно их прошерстить, то я смогла бы обнаружить, что недалеко от места, где эта группа психов совершила свой кровавый ритуал, произошло какое-нибудь волнение — бунт, забастовка, восстание, даже, возможно, маленькая локальная война…

Но, это, как говорится, только мысли вслух. Я вообще здесь «заяц» и лучше мне со своими теориями не высовываться. Да и, если я правильно поняла из воспоминаний леканши, около пятисот лет назад проблема с Тёмными была решена. Саши на тот момент не было даже в проекте, поэтому она лично ничего не знала, только всё в общих чертах. В последнее время девушку больше интересовали верования и предания о Сариб… Что вполне логично, учитывая её сделку с местной богиней.

От размышлений меня отвлёк появившийся в библиотеке Шанрэл.

— Здравствуй, малышка, — улыбнулся он, а я в очередной раз с трудом смогла подавить в себе желание вскочить и броситься ему на шею.

За последнюю неделю мы с ним, вопреки моему желанию и намерениям, сильно сблизились, и мне всё труднее удавалось сдерживать свои чувства. Появилось безграничное доверие, желание видеть его, больше времени проводить вместе… И хотя я искренне старалась избавиться от совершенно ненужной мне влюблённости, ничего у меня так и не получилось. Мужчина как будто знал заранее все мои намерения и каждый раз, стоило пообещать себе, что вот сегодня я обязательно выкину его из головы, делал нечто, что в корне меняло мои планы, ещё сильнее привязывая к нему. А дочь чувствовала его приближение даже на расстоянии, затихая, стоило его рукам оказаться на моём животе.

Вот и в этот раз мужчина опустился на корточки, положил обе ладони на те места, где только что виднелись ножки беспокойного ребёнка и весело спросил:

— Ну, как себя вела наша принцесса?

Малышка тут же хорошенько пнулась, показывая всё своё отношение к этому вопросу, но я чувствовала её радость.

Впервые я ощутила эмоции девочки чуть больше недели назад. Я сидела в будущей детской и перебирала кучу навязанных для малышки вещей, откладывая то, что мне нравится больше всего, когда неожиданно почувствовала невероятный восторг. Сначала я опешила и никак не могла сообразить, с чего это вдруг, мои эмоции так резко изменились. Но чуть позже сообразила, что они не мои. Надо было видеть то моё совершенно глупое и счастливое выражение лица, появившееся в тот момент. Это было так удивительно, улавливать самые яркие эмоции собственного ребёнка, услышавшего наши голоса или пение птиц в парке, почувствовавшего тёплый лучик солнца или даже лёгкий ветерок… чистые, незамутнённые ничем радость и восторг. И, как апофеоз — безграничная любовь ко всем и вся. Именно так я поняла, что малышка безумно радуется Шанрэлу и просто обожает, когда он кладёт руки на живот. Словно и правда может чувствовать его прикосновения.

Я очень любила такие вот моменты. И всё чаше произносила «мы», имея ввиду Шанрэла и себя.

Это было так странно… Прошло всего пару недель, но так много произошло!

Наши отношения с Шанрэлом изменились. Он на самом деле выполнил своё обещание и вёл себя так, словно мы только познакомились. Рассказывал о себе, задавал вопросы обо мне… и я сама не заметила, как перестала держаться настороженно, а потом и вовсе начала выдавать ответы от своего, а не от Сашиного имени. Мужчина, если и удивлялся, то молчал, никак, даже жестом не показывая мне, что он заметил разницу. А он был удивлён, я уверена, потому что наши с Сашией вкусы и взгляды оказались почти полностью противоположными. И только глупец не понял бы, что перед ним сидит не та женщина, которую он видит. Но вопреки всей логике и страхам, Шан не обличал меня. Хотя я и чувствовала, что он всё чаще начинает смотреть на меня совсем иначе, чем вначале. Из глаз постепенно стала исчезать эта его снисходительность, как будто перед ним не жена, а младшая сестра. А на её месте поселилось пламя. Иногда, когда он думал, что я на него не смотрю, это пламя обжигало, но стоило нашим глазам встретиться, как я, если и замечала его, то это была уже едва тлеющая лучинка. Его природу мне никак не удавалось понять. Это не была страсть, за которую я его приняла в начале и жутко перепугалась. Нет, это было что-то такое… к чему меня тянуло с неудержимой силой. Мне иногда даже казалось, что стоит протянуть руку и я почувствую жар, смогу коснуться его язычков. Но, в то же время, меня останавливала уверенность, что сделай я это и Шан сразу же поймёт кто я, раскроет мой обман. И так в последнее время я сделала всё для того, чтобы выдать себя. Но противиться желанию быть собой в его присутствии не могла. Как и лгать. Едва только возникала ситуация, где должна была сказать неправду, чтобы соответствовать собственной легенде, как что-то внутри начинало сопротивляться, и я говорила правду. О себе настоящей, пусть и сменившей тело. Меня передёргивало каждый раз, когда он называл меня именем своей супруги…

А потом, как-то незаметно и неожиданно для меня, я превратилась из «Саши» в «малышку». Причём, данное прозвище подхватили и тётушки. Не сказать, что я была в восторге, но уж во всяком случае лучше, чем «Сашия». Они, как будто, поняли, что мне не нравится это имя, и заменили его нейтральным ласковым прозвищем. Не «зайка» или «киса» и то радость…

О другом, что они догадались обо мне, думать было слишком страшно. Да и не хотелось, если честно. Прекратив сдерживаться и полностью отпустив на волю свою сущность, я перестала быть похожей на ёжика. Больше не фыркала на тётушек, относилась спокойно к их настойчивости и даже была рада их компании. Мне и в самом деле понравилось быть частью этой большой и шумной семьи. И тем горше было думать, что совсем скоро я буду вынуждена их покинуть.

Как бы хорошо и уютно мне с ними не было, я понимала, что расставание неизбежно. Когда они узнают мой секрет, то просто перестанут общаться, ведь я их осознанно обманываю. Да и кто я им, если так подумать? Чужачка, занявшая тело дорогого для них лекана… И даже ребёнок, который мог бы стать нашим связующим звеном, не имеет никакого отношения к семье Сыз-Ар-Чи, пусть Шан и стал вести себя, как настоящий отец.

И теперь, каждый раз, когда я слышала от Шанрэла слова «наша дочь», мне становилось горько, потому что на самом деле всё было не так. Но трусливая мысль нет-нет, да и забежит в голову гидввж — а, вдруг, эта странная связь малышки и Шана на самом деле существует, а не является плодом моего воображения? Иногда мне казалось, что мужчина понимает ребёнка так же хорошо, как и я. Во всяком случае, дочь точно чувствовала его.

— Сегодня мы вели себя хорошо, но за последний час сильно разволновались, — призналась я, выныривая из размышлений.

— Да? — задумчиво глянул на меня мужчина. — Интересно.

— Что интересно?

— Час назад у нас были гости. Волхвы, — ответил он.

— И что? — не поняла я.

Кто такие Волхвы Праматери, они же Вестники правосудия, я уже знала. Как и то, что во всей Лимерии существует три Школы Волхвов, расположение которых находится в тайне. Известно только, что все они находятся в горах на территории оркай, сийаров и гнотэм.

В этих Школах готовят не только самих Вестников, но и особые группы ищеек и ловцов, призванных охотиться на Тёмных и любых других приспешников Тэ´натэса. Ничего толком о них не известно, но учиться там могут только самые достойные, а именно — те, кто смог отыскать Школу и добраться до неё.

— Да ничего особенного, но один из них странно себя вёл. Постоянно забывал, о чём говорил и то и дело поглядывал наверх. А потом спросил, мол, не слышит ли кто песню? — чуть нахмурившись, ответил он.

— Песню? — удивилась я.

— Да. Ты не пела?

— Нет, — покачала я головой. — Ну, может, мысленно и напевала какой-то мотив, но не мог же он мои мысли прочесть… Или мог? — опешила я.

— Не знаю. Это, ведь, Волхвы. Тем более тот, кто спрашивал, вообще тайна за семью печатями.

— Почему?

— Ну, это второй сын правящей четы эльфари, который, к общему удивлению, родился другой расы.

— А разве такое бывает? — с сомнением спросила я. — Ведь дети всегда рождаются с принадлежностью к расе отца или матери. Ну, или полукровками, — добавила я.

Эту лекцию мне прочитала Гэниран, когда я невольно проговорилась, что, мол, странные у природы законы, потому что по логике от смешанных браков должны появляться дети смешанной крови — полукровки. Не только от примеси человеческой крови, но и при смешивании генов рас-долгожителей. На что старшая тётушка лишь фыркнула и принялась рассказывать законы местной генетики. Хотя я уже знала все правила, впитав их вместе с памятью Сашии. Вот только мне были известны лишь сами факты — как есть на самом деле, а вот почему — не ясно. А Гэни объяснила, что Сариб таким образом подарила своим детям шанс найти свою любовь, не загоняя себя в рамки условностей. Ну, и чтобы снизить смертность среди населения. Просто ребёнок полусийар и, например, полудрия мог не выжить из-за разных потребностей организма. Как сийару ему была бы необходима кровь, а как дрие — сок растений. Но ни одна дрия не может употреблять в пищу кровь живого существа, потому что это противоестественно их природе. Вот и получилось, что предусмотрительная богиня избавила народы от проблемы наследования, сделав неизменным рождение первого ребёнка с генами отца, как истинного наследника, а последующих — на выбор супругов, но обязательно с принадлежностью к одному из них. Гены бабушки, например, ребёнок перенять не может. Разве что внешние черты, не более.

— Ну, там всё сложно с самой матерью, — туманно ответил Шан.

— Ясно, — кивнула я, добавив мысленно: «что ничего не ясно».

— Пойдём ужинать? — спросил мужчина, меняя тему.

— Идём, — легко согласилась я.

Вот так и проходили мои дни, приближая час «Икс». Но ко всеобщему удивлению в положенное время малышка и не подумала появляться на свет, а лекарь с некоторой долей непонимания заявил, что каким-то образом плод продолжает развиваться, как если бы я была не на девятом, а на восьмом месяце. О речи вызвать роды даже не шло. Магистр Оран даже думать запретил вмешиваться в естественный процесс. Единственное, что он пояснил, так это то, что, возможно, из-за моей болезни или того, что сама малышка долго находилась в подобии кокона, она не успела развиться в срок и правильно. Поэтому ей требуется ещё какое-то время.

Эта новость на два дня вогнала меня в истерику, страшно перепугав, что с дочерью что-то нет так. И только после долгих заверений лекаря, что всё действительно нормально, я смогла немного расслабиться. С того для Шанрэл стал ещё более чутким, нежели ранее. Старался проводить со мной всё свободное время и, по возможности, учил всему, что знал сам, помогая «вспомнить». Это немного отвлекло от тягостных мыслей, а потом я опять увлеклась.

По моему желанию мужчина стал рассказывать мне о жизни в лордате, его жизнедеятельности и значимости на политической арене королевства леканов — Ллокринии. Оказалось, что наш Эдельнар является одним из крупнейших лордатов и соседствует с королевским замком, если можно так выразиться. По здешним меркам дорога до ВалькТэ занимает два или три дня, в зависимости от выносливости скакунов и погодных условий, что в Сарибэль на самом деле считается довольно близким соседством.

Во всей этой информации не было ничего сложного, если бы я была уроженкой этого мира и с рождения интересовалась чем-то подобным. Но, увы, мне дважды не повезло — Саши совершенно не привлекала экономика, и я была здесь лишь «везучей переселенкой».

На Земле, конечно, эта тема меня интересовала в какой-то мере, но лишь на самом простом уровне, достаточном для комфортного существования в современном мире.

Здесь всё было почти так же, если бы не куча терминов, которых я не понимала. Пришлось, чтобы не выглядеть в глазах лекана глупым необразованным ребёнком, дополнительно изучать данный предмет. И, что ожидаемо, мне понравилось.

Что странно, я могла поглощать просто невероятное количество информации за малые промежутки времени и не испытывать при этом ни малейшего дискомфорта или усталости. Я не разбиралась в анатомии леканов, но было ощущение, что мой мозг — просто бездонный колодец, который можно и нужно заполнять бесконечно и в своё удовольствие. Что, собственно, я и делала.

Много информации никогда не бывает, ведь в любом мире действует правило, когда знания — это сила. И если есть возможность, то ею грех не воспользоваться. Тем более, что по причине позднего срока беременности, мне ходить было не рекомендовано. Вот я и совмещала приятное с полезным — много сидела или лежала и читала к собственному удовольствию. А уж когда добралась до современной географии, политологии и социологии, то вообще потерялась для окружающего мира.

Особенно мне нравилось, когда Лека присоединялась к процессу моего обучения и своим завораживающим голосом рассказывала, словно сказку, известную всем информацию.

— Итак, — говорила она. — Сарибэль состоит из двух материков: большого Лимерии и маленького Далирии.

На мой взгляд, второй материк был чем-то похож на нашу Африку.

Суша занимала почти семьдесят процентов всей планеты, хотя было ещё парочку мелких островов, но их приписывали к одному или другому материку, даже не давая отдельного названия. Разве что, если на них были какие-то населённые пункты, тогда они назывались одноимённо. А так, острова служили полигонами для Академий Магии, где студенты-старшекурсники сдавали сложные экзамены.

— В принципе, такой манёвр был удачным, — захихикала леканша. — Поскольку позволял обезопасить население близлежащих к Академиям городов от экспериментов подрастающего магически одарённого молодняка.

На всём материке насчитывалось семь государств-королевств. На северо-западе находилось Объединённое королевство дрий и эльфари Эдельвиль, являющееся вторым по величине. Его столицей, где находилась резиденция правителей, был величественный и прекрасный город Налль. Сам замок, НалльТэ, состоял из двух частей — эльфарийской и дрийской, совмещая в себе две культуры. Хотя оба этих народа мало чем отличались друг от друга и среди них были весьма распространены смешанные браки. Так уж вышло, что дриями рождались только представительницы слабого пола, в то время как у эльфари почти семьдесят процентов населения составляли мужчины. Чем это было вызвано — неизвестно, но в любом случае оказалось выгодным обеим расам.

Почти всю территорию Эдельвиля составляли величественные леса, что вполне ожидаемо, учитывая «потребности» эльфари и дрий. Но также было и достаточно гор, озёр и рек, превращавших эти земли в удивительные и захватывающие. А Орджийский кряж, расположенный на северо-востоке королевства, послужил естественной границей между Эдельвилем и соседями.

На севере находилось государство сийаров — Нарралия, с практически неприступной столицей Нар и королевским замком НарТэ. С северной стороны они были защищены Фирикийским кряжем, который составлял половину длины внешнего края материка. Это позволяло обезопасить всю северную границу королевства, но и лишило сийаров шанса на наличие собственного порта — горы были очень высокими, слишком прочными и неприступными, чтобы даже в мыслях пробовать прорубить сквозь них выход к Тёмным Водам. На западе столица была защищена горами Тт’илк и лордатом Моранар. А южными соседями являлись маги с их Академией Магии Раоран, что, пожалуй, было самым веским доводом в пользу «неприступности». Хотя, с другой стороны, порой опыты юных дарований выходили такими, что саму Академию уже с десяток раз перестраивали заново…

На северо-востоке располагалось наше королевство — Ллокриния. Границами служили на западе Куларранский кряж, плавно переходящий в горы Тт’илк и отделяющий нас от земель сийаров, и с восточной стороны горы Анк — от гнотэм. А на пересечении южной границы с Кимерией и Оставией — человеческими государствами, — находилась ещё одна Академия Магии — Стаоран. Но самой границей считались притоки реки Тэс-Ла, которая, кстати, протекала вдоль почти всей территории королевства.

Восточные Эррмангские горы и близлежащие территории принадлежали гнотэм. Само королевство называлось Зармая. Как таковой столицы, в моём понимании, у них не было, потому что «наверху» у гнотэм было всего лишь три небольших городка, больше похожих на деревни. И то, у каждого было своё предназначение. Зуррок добывал леса для производства, Дашир являлся больше «ювелирным цехом», где селились только мастера по огранке камней и производству драгоценностей. А на берегу озера Анур находилось третье поселение с одноименным названием, где селились купцы, занимающиеся сбытом всех товаров. И всё, все остальные гнотэм жили, работали и творили в самих горах. Вот там-то и находилась королевская резиденция, названная Нижним замком Науш или Подземельем. Был и Верхних замок Науш, который использовали как официальную резиденцию для послов других государств и для торжественных встреч. Никто из посторонних никогда не бывал в настоящих домах гнотэм, потому что дальше Верхнего замка Науш для всех, кроме самих гнотэм, дорога была закрыта.

— Раньше, около трёх тысяч лет назад, у гнотэм и оркай было одно единое государство, — объяснила мне Лека. — Это было удобно и даже выгодно — гнотэм жили в горах и под землёй, оркай занимали поверхность. Но потом случился какой-то конфликт, о котором история умалчивает (но лично я считаю, что всему виной банальная пьяная драка в таверне), и народы разделились, основав два отдельных государства, поделив территории по потребностям: гнотэм — восточные Эррмангские горы, оркай — южные степи и плодородные земли с фортом Тарэ.

И с тех пор места проживания оркай назывались Хотрай, где правил главный вождь всех племён. А их своеобразная столица с ним-рэ вождя — альтернатива замку с поправкой на культуру степного народа, — называлась Акбара.

Прочитав на карте это название, я ещё долго хихикала, вспоминая всем известный мультфильм «Алладин». Так и представила себе зелёного клыкастого орка, каким его часто изображали на Земле, в тюрбане султана, шароварах и обуви с закрученными носами.

Оставшимися двумя королевствами были Кимерия и Оставия, где в большинстве своём проживали люди. Столицей Кимерии был величественный город Дрог, а Оставии — Набиру. Королевские резиденции назывались соответственно: ДрогТэ и НабируТэ.

Как пояснил мне Шан, «Тэ» в названии резиденций были ничем иным, как заменой слова «замок», ну и чтобы избежать путаницы. А так всем ясно, что, например, НарТэ — это замок, а Нар — сам город, в котором он расположен.

Лимерия была окружена со всех сторон четырьмя морями, здесь названных проще — Водами. Так, с севера материк омывали Тёмные Воды, с востока — Голубые, с запада — Тихие, а с юга — Золотые. Через Золотые и Тихие воды можно попасть в Далирию. Чем и пользуются Кимерия и Оставия, наладив торговлю со своими соплеменниками на другом материке. Но основное преимущество этих королевств заключается в том, что на их территории расположены два из трёх портов материка, и другим королевствам приходится платить пошлину за пользованием портом и транспортировку товаров через человеческие земли. Я в очередной раз восхитилась людской находчивости. Люди — они в любом мире такие люди! Везде найдут лазейку, всюду обеспечат себе выгоду.

Вот сравнить, хотя бы, с эльфари и дриями. На их территории находится Хранилище всех возможных знаний этого мира. Не только библиотека, но и схрон сильнейших артефактов или же какие-нибудь проклятые предметы… в общем, всё, что в той или иной степени представляет собой ценность для истории. И чтобы попасть в Хранилище, не нужно ничего платить. Достаточно лишь разрешения. Если ты отправляешься от лица Школы Волхвов или Академии Магии, то необходимо иметь разрешение ректора, который, в свою очередь, договаривается с правителем эльфари и дрий. Да, конечно, это тоже не за просто так, но такие люди обычно всегда друг друга знают на чуть более близком уровне, нежели официальное общение, поэтому по-своему и договариваются.

Иногда пропуском может служить очередной артефакт или редкий предмет, рукопись или ещё что-то в том же роде. Но никогда — деньги. Расы-долгожители не так ценят деньги, как люди. Наверное, потому, что за свою очень долгую жизнь успевают скопить достаточно, чтобы жить в достатке, либо же приобретают куда большие ценности в жизни.

Конечно, есть третий порт, на землях оркай, в королевстве Хотрай, но эти племена не со всеми расами поддерживают хорошие отношения, поэтому иногда проще заплатить, чем развязывать конфликт международного уровня. Поэтому, форты Ифэ и Нокс по праву можно было бы считать самыми богатыми в Лимерии. Если бы не одно «но».

Около форта Ифэ, в отличие от Нокс, нет рынка, что абсолютно нелогично с точки зрения экономики, но оправдано с позиции безопасности. Ведь около него расположен лес Фэрнир, имеющий не только дурную славу из-за странной тёмной ауры, но ещё и потому, что там всегда обитает тьма нежити.

Некоторые местные учёные считают, что такая аномалия образовалась вследствие очередного обряда Тёмных, другие — что это место изначально было проклятым, третьи плюются на обе версии и спокойно селятся в округе. Правда, предварительно установив высоченный забор и зачаровав его с помощью мощных амулетов. Жителей трёх деревень, расположенных вблизи леса, издавна прозвали фэрнирцами, несмотря на то, что места их проживания называются куда проще: Луганцы, Тальное и Ушицы. Но для народа куда привычнее именовать их именно фэрнирцами. Да и по внешнему виду их очень просто отличить — все сильные, даже мощные, высокие, при оружии, а в одежде обязательно присутствуют серебряные пластины в районе живота, шеи и бёдер. Причём, в ношении оружия не делается различия на мужчин, женщин или детей. Там все с малых лет приучены защищать себя и своих близких.

У меня же описание этих людей вызвало ассоциацию с горцами — такие же сильные, гордые и своенравные. А о женщинах сразу же захотелось высказаться строками знаменитого в моём мире поэта: «коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт». А мастерски выполненный рисунок с подлинным изображением этих людей лишь подтвердил мои догадки и предположения. Действительно, маленьких и хилых среди фэрнирцев не было. Естественно изображены были не все жители трёх деревень, да и не невозможно такое осуществить, а лишь несколько семей, но глядя на них, я была склонна верить автору книги, утверждающему, что они все такие. Естественный отбор во всей своей красе. Эти люди, как никто другой, испытали на себе главный закон выживания. Жить рядом с постоянной угрозой не так просто, и природа дала им шанс, усилив гены. В моём мире таких уже, наверное, и не осталось… Всему виной технологический прогресс. И я даже была в какой-то мере рада, что Сарибэль оказался полностью магическим миром, остановившись в развитии на уровне Средневековья, но и не чураясь изобретением волшебных аналогов вещей, обеспечивающих уют и комфорт.

Так, например, здесь не было Интернета, но существовали просто невероятные библиотеки, пользоваться которыми было очень легко. В первый момент, когда меня привели сюда, я была в ужасе. Как-то в воспоминаниях Сашии я не заметила сам принцип, поэтому ужаснулась, представив, что мне придётся карабкаться по тоненькой лестнице с таким животом на уровень, высотой в шесть, а то и больше этажей. Но всё оказалось куда проще. В любой большой библиотеке обитал своего рода дух-хранитель, который и обеспечивал страждущих необходимыми книгами. Мне оставалось лишь с комфортом разместиться в кресле и мысленно сформировать запрос темы, о которой хочу почитать. А дух уже сам подбирает нужную литературу. Очень удобно, и чем не Интернет?

А их карты? Когда на мой запрос о географии мира мне принесли пергамент размером не больше нашего А1 — я опешила. Почему-то представлялось, что меня сейчас отведут к стене, на которой будет висеть здоровенная карта… Я даже разочаровалась немного, представив, как буду с лупой читать названия городов и деревенек. Но момент, когда Гэниран с деловым видом увеличила необходимый участок карты, словно работала с сенсорным экраном, стал самым счастливым за весь день. По словам леканши, такой подход позволял всегда носить с собой очень подробную карту и не страдать из-за необходимости разворачивать её в размер простыни. А ещё тётушка сказала, что эта магическая разработка появилась не так давно. Всего каких-то семьсот или восемьсот лет назад. И мне в очередной раз пришлось удивиться, почему этой информации нет в памяти Саши? Неужели, эта девушка не интересовалась ничем подобным? После всего, что я узнавала об этом мире, мне в голову не приходило слово «скука». Но, как говорится, у каждого своё…

И я вновь с головой погружалась в новые знания.

Мне так хотелось всюду побывать, увидеть собственными глазами Академии Магии, королевский замок, да даже любой город этого мира! Я, ведь, так ни разу и не вышла за пределы замка. Сначала мне было не до этого. Потом откровенно страшно, а позже запретил уже магистр Оран, довольно в жёсткой форме наказав ежедневно проходить у него обследования, потому что он должен был знать, как протекает финал моей беременности.

Я не возражала, тем более, что лекарь мне искренне нравился. А однажды я даже заметила, какие взгляды он бросает на одну из тётушек — Ким. И это стало бы просто очередным эпизодом моей жизни, если бы я собственными глазами не заметила такие же ответные заинтересованные взгляды со стороны черноволосой красавицы.

Вообще, я была крайне удивлена, что ни одна из тётушек не обзавелась до сих пор собственной семьёй. Нет, историю некоторых я знала — трагическая смерть супругов и детей переживается слишком тяжело, и редко, когда появляется не то, что желание начать всё заново, а даже простой интерес. Но вот в чём причина остальных — не понимала. И теперь, видя откровенный и, главное, обоюдный интерес этой парочки друг к другу, решила немного помочь.

Первым делом уговорила Шанрэла взять магистра на постоянную должность семейного врача. Раньше на этом месте был другой лекан, но он переехал вместе с семьёй в соседний лордат, а нового так и не взяли, вполне обходясь и без него. А уж потом появился магистр Оран. Но Шан думал над предложением недолго и спустя день поговорил с леканом, хотя и высказал сомнения в положительном исходе. Мол, лекарь довольно известный и востребованный, вряд ли захочет оставаться на одном месте. Но моя интуиция говорила об обратном. И оказалась права. Магистр с радостью согласился, а потом ещё несколько дней ходил и сиял, как новогодняя ёлка.

Следующим этапом было их сближение и частое общение. Именно поэтому на все осмотры со мной ходила только Ким, которую я зазывала всеми правдами и неправдами. Леканша нехотя, но соглашалась. А я видела, что усилия не проходят даром. Особенно, когда однажды услышала, как парочка обращается друг к другу на «ты».

Ким на глазах расцветала и превращалась в застенчивую молодую барышню, но изо всех сил старалась никому не показывать истинные чувства. Вот только всё было тщетно. Остальные тётушки тоже заметили происходящие с сестрой изменения и быстро сообразили, с чем, или вернее, кем, это связано. Как и то, кто оказался «массовиком-затейником». Но вместо ожидаемых вопросов и нравоучений, они с восторгом включились в игру и всячески способствовали частым встречам влюблённых.

Шан, глядя на это, только весело посмеивался и обзывал нас свахами.

А мне что? Лично мне совершенно не сложно, тем более, что я совмещала приятное с полезным. Да и остальную часть его семейства нужно было переключить на что-то другое, помимо меня, потому что я уже стала уставать от постоянного внимания тётушек. И их недовольных взглядов, когда вместо положенного отдыха, я бежала к Шану в кабинет и долго разбиралась с бумагами, «играя в бухгалтерию». Я на самом деле чувствовала себя ребёнком — мне было интересно абсолютно всё! Особенно привлекала возможность совмещения знаний из моего мира и тех, что успела получить на Сарибэль.

И управление лордатом было одним из моих экспериментов. Здесь я решила совместить все те знания, которыми обладала благодаря жизни на Земле и то, чему обучил сам Шанрэл. И у меня получалось! Особенно было приятно, когда пару раз слуги замка приходили именно ко мне с вопросами, а не к своему хозяину. Я, конечно, ожидала, что мужчина может возмутиться, что я лезу не в свои дела, но всё оказалось куда проще. Шан лишь пожал и плечами и спросил: «Решила? Ну и замечательно!», после чего спокойно занялся своими делами.

А я в очередной раз позавидовала Сашии. У неё было всё здесь: дом, семья, ребёнок. Так чего же ей не хватало?

ГЛАВА 4. Переломный момент

Неправда, что сказок не бывает. Иногда в реальной жизни случаются волшебные моменты. Просто их надо не пропустить.

Екатерина Васина. «Взаимное укрощение»

Шанрэл

Он сидел за столом в кабинете ивнимательно наблюдал за девушкой, старательно что-то вносящей в свой журнал. Смотрел и думал.

Прошло не так много времени, но его не покидало чувство, что вот так они провели всю жизнь. Она так естественно смотрелась в его кабинете, что, порой, мужчина ловил себя на мысли, будто чего-то не хватает, когда малышки не было рядом.

«Малышка»… Это прозвище взялось из неоткуда и не желало исчезать. Шан сам себе не мог объяснить, почему язык не поворачивается назвать девушку по имени. Сначала он даже не обратил на это внимание. Лишь когда его родственницы тоже стали звать его супругу «малышкой», осознал, что никто более не произносит вслух её имя. И это казалось таким правильным и естественным, что наводило на разные мысли.

С того момента, как девушка пришла в себя, ничего не помня о себе и окружающем мире, прошёл едва ли месяц. Но за столь короткий срок Шан узнал её заново и так, как не знал никогда до этого. Она изменилась кардинально. Стала намного увереннее в себе, с лица исчезло безразличное выражение лица, сменившееся постоянным интересом ко всему вокруг. В глазах появилась нежность, в движениях — грация, даже несмотря на последние сроки беременности. Малышка ожила и стала похожа на яркий лучик солнца, к которому тянулись все вокруг. Иногда он ловил себя на мысли, что все в замке стали похожими на цветы, тянущиеся к душевному теплу девушки, как к солнцу. И он в их числе. Тётушки, и до этого слегка помешанные на девушке, хотя скорее на её беременности, теперь вообще не желали отходить от неё. И если в самом начале он искренне полагал, что между ними могут возникнуть конфликты, так сильно малышка противилась их обществу и опеке, то со временем, к собственной радости, понял, что всё случилось как раз наоборот. Саши с радостью проводила с ними время и никогда не отказывала в своём тепле. Никому. Даже слугам улыбалась так, что на неё смотрели с обожанием, тем самым вызывая в душе Шанрэла глухое раздражение, пусть и не до конца осознанное.

Трудно было описать словами удивление, когда однажды он подслушал разговор двух горничных, обсуждавших госпожу. Девушки с таким восторгом отзывались об изменившейся хозяйке, что мужчина даже моргнул. Раньше никто и никогда не позволял себе даже тени эмоции в отношении к господам. Уважение и почтение — да. Где-то страх, но куда уж без него? И холодность. Во всём: взглядах, жестах, даже молчании. Таковы были правила, которые установил ещё предыдущий лорд, отец его нынешнего воплощения. Сам же он не стал ничего менять, чувствуя себя вполне комфортно в привычной обстановке. И тут, вдруг, такие яркие эмоции.

К Саши челядь отнеслась прохладно, хоть и вела себя почтительно. Но девушка всегда была для них не столько госпожой или хозяйкой, сколько просто знатной леди, к которой нужно относиться почтительно и выполнять все прихоти. Которых, к слову, не было.

— Да, она такая хорошенькая стала! — восторженно пропищала светловолосая горничная.

Несмотря на то, что слуг в замке было невероятно много, Шан знал имена почти каждого из них. Лишь последний набор так и не успел запомнить, потому что вся эта суета с Сашией занимала всё его время. И ему как раз не повезло нарваться на новеньких.

— И не говори! — поддержала её вторая, обладательница курносого носа и кудрявой рыжей шевелюры. — Я её когда увидела недавно на кухне даже не узнала.

— На кухне? — в священном ужасе воскликнула блондинка, прижимая к груди магическую метёлку, предназначение которой — избавление от пыли. — Что она там делала?!

— Не поверишь, ела пирог со сливами, — весело произнесла рыжая. — Я потом расспросила повара. Оказывается, госпожа заявилась на кухню рано утром, перепугав там всех до икоты, и едва ли не плача стала просить мастера Жокка приготовить ей сливовый пирог. Конечно, никто не смог отказать госпоже, но она опять всех удивила. Представляешь, попросила мастера Жокка дать ей передник и вместе с ним готовила пирог.

— Как? — прошептала шокированная девушка

— А вот так! Говорят, когда увидела, какое тесто хотели поставить на пирог тут же запротестовала и сказала, что со сливами лучше и вкуснее будет песочное тесто, а не дрожжевое. Хотя потом передумала и попросила мастера Жокка приготовить из его теста пирожки со сливами, а сама взялась за пирог. Ты себе не представляешь, но всё то время, что она пробыла на кухне, никто практически не сдвинулся с места. А хозяйка, увлечённая процессом готовки, даже не замечала. Только позже, когда уже мальчишки поставили пирог выпекаться, огляделась и весело рассмеялась. Но странным было другое. Она не ушла к себе, а села за стол, выпросив молока, и принялась расспрашивать всех на кухне, как им живётся! Я просто обомлела, когда она обратилась ко мне и поинтересовалась, как моя рука. Представляешь?

— А откуда она узнала, что у тебя что-то с рукой?

— Понятия не имею! Я уже и не вспомню, что пропищала в ответ, но госпожа лишь нахмурилась и сказала, чтобы я сейчас же шла к магистру Орану. Никто не знал, но рука на самом деле очень болела и не желала проходить. Магистр потом сказал, что я каким-то образом умудрилась натолкнуться на стихийное проклятье, поэтому перелом и не заживал так долго. Никто, понимаешь, а госпожа как-то догадалась.

— Вот это да!

— Но это было потом. А в тот момент я могла лишь кивнуть и отбежать подальше, чтобы на глаза не попадаться. Так вот, она принялась болтать со всеми, а потом начала обмениваться рецептами с мастером Жокком. Ты бы видела щенячий восторг этого старого оркай, когда он записывал рецепт блюда под странным названием «птица по-французски». Но госпожа с таким выражением лица рассказывала о нём, что мастер в тот же день попробовал приготовить и сам лично отнёс ей на пробу.

— И что?

Шан тогда едва сам не вышел из своего укрытия и не потребовал, чтобы рыжая бестия перестала тянуть с ответом. Ничего подобного он не знал. Он! Не знал! В своём-то замке, где даже пыль собиралась на мебели только в строгом порядке и по его указке. Преувеличение, конечно, но суть отражает верно. А тут — супруга, беременная, разгуливающая по замковой кухне и раздающая рецепты его повару. Откуда только взяла их. Но ответ он получил почти сразу, немало удивившись.

— Не знаю, если честно, но поварята рассказывали, что госпожа на следующий день вновь пришла к ним и кое-что показала мастеру. Как я поняла, он что-то не так сделал и вкус получился иной, нежели должен был быть, — сказала, наконец, девица.

— Интересно, откуда она это знает? — озвучила блондинка, крутившийся у Шанрэла в голове вопрос.

— О, это я могу сказать. Она ещё в то утро на кухне сказала, что её мама научила готовить, потому что, то было любимым блюдом её отца.

— Как странно, леди и учила другую леди готовить? — со священным ужасом прошептала блондинка.

— И очень хорошо, видимо, обучила, потому что тот пирог, что она приготовила, получился невероятно вкусным, — закивала рыжая. — Миледи нас всех заставила съесть по кусочку, сказав, что обидится, если мы не попробуем. О, Лашна, это было нечто!

— Эх, — вздохнула девушка. — Хотела бы и я попробовать…

— Ну, я думаю, что ещё доведётся, потому что мастер Жокк теперь едва ли не молится на неё, закидывая хозяйку посланиями с разными вопросами по рецептам. Так что, кто знает, может, она опять придёт на кухню, чтобы что-то приготовить?

— Лучше бы не нужно, — вздохнула блондинка. — У неё такой большой животик, а на кухне так жарко! Ещё, не дай богиня, плохо станет, нам лорд головы поотрывает. Уж лучше пусть чаще в сад выходит и поёт там свои песенки на незнакомом языке.

— Песенки? — удивилась рыжая.

— Да, я уже неделю прихожу послушать, как она поёт. Такие чарующие баллады… хоть и не понимаю ни слова, но в душе, как будто цветок расцветает…

Вот уж точное описание, согласился Шанрэл, и, наконец, двинулся дальше, размышляя об услышанном. Не раз и не два он ловил себя на мысли, что Саши не просто изменилась, а стала совершенно другим существом. Он хорошо помнил те заветные мысли, но не позволял им вырваться из созданной им же самим клетки в подсознании. Нельзя! Нельзя думать об этом, иначе быть беде. Слишком всё похоже на сказку сейчас, и он боялся своей надеждой разрушить всё то, что им уже удалось построить.

Девушка стала другой, это заметили все. Но, что самое удивительное, никто даже не стал поднимать этот вопрос. Каждый заметил, но промолчал, предпочитая вот так, по углам и шёпотом, обсуждать перемены и тихо радоваться. И мужчина был в их числе. Этот месяц оказался для него открытием. Мало того, что его непреодолимо тянуло к девушке, чего не было раньше, так ещё и она с каждым днём открывалась ему с абсолютно незнакомой, но удивительной стороны. С ней было легко и просто, так, словно они были знакомы всю их сознательную жизнь и даже в прошлых тоже! Как, если бы, она была его…

Шан вздрогнул и вынырнул из собственных мыслей. Опасных, но таких притягательных. На миг он поддался слабости и, глядя на сосредоточенную девушку, представил, что это на самом деле так. Что она — его половина. Та, которую много сотен лет назад забрали у него. Хотя, нет… Правильнее сказать, которую он потерял из-за собственной глупости. Как это ни странно, но он больше не злился на сестру и отца за столь жестокое наказание. Сейчас, всё чаще ощущая невыносимую тоску внутри, он понимал, что во всём виноват сам. Самонадеянный юнец! Глупец, поддавшийся на провокацию, как неразумное дитя. Ведь его отправили на Сарибэль с одной лишь целью — найти ту, которая предназначена ему с рождения. Его душу. Сердце. Любимую. Но он, движимый азартом и желанием доказать более старшим приятелям, что чего-то стоит, полез туда, куда не следует. В тот момент он подумал, что его единственная, раз уж она таковой является, никуда не денется. А вот хорошая заварушка, где можно показать себя, встречается не на каждом шагу.

О, как он был глуп! И осознал весь ужас ситуации лишь, когда увидел её… Ничего конкретного, лишь хрупкий силуэт, от которого внутри всё буквально перевернулось. В тот миг он осознал, что нет ничего более важного, нужного и любимого во всех мирах, чем она. Ведь это величайший Дар, обрести вторую половину в столь юном возрасте. Многие, подобные ему, ищут их тысячелетиями, обшаривая мир за миром, проживая миллионы чужих жизней и всё ради одного — обретения пары. Ему же посчастливилось узнать о рождении своей в первые же пятьсот лет — немыслимое везение. И не где-нибудь, а в мире сестры. Но вместо того, чтобы воспользоваться возможностью, он отплатил Сари тем, что едва не…

Шан тяжело вздохнул и постарался избавиться от этих мыслей. Они причиняли ему физическую боль, заставляли захлёбываться отчаянием и ненавистью к самому себе. Да… сейчас он уже не злился на родных, осознал всё в полной мере и решил ждать. Радовало хотя бы то, что он знал — его половинка уже родилась. Осталось теперь лишь найти её. И когда его срок в этом мире подойдёт к концу, он начнёт свои поиски.

Взгляд вновь метнулся в сторону малышки, и губы сами собой растянулись в улыбке. «Или ты уже их начал?» — возник внутри вопрос, который пока остался без ответа.

Одно он для себя решил точно — с чем бы ни было связано изменение Саши, его влечение к ней и то, что у него теперь есть дочь, отступать поздно. Теперь у него есть семья. И, если сестра с отцом не будут столь жестоки, то она останется с ним до конца…

Девушка пошевелилась, отложила перо и довольно посмотрела на свои записи. И столько гордости было в её взгляде, что он не удержался и спросил:

— Что это ты так гордо рассматриваешь?

— Я только что закончила расчёты! И выделила несколько тенденций, — тут же отозвалась она, не замечая, как сейчас преобразилась, став собранной и сосредоточенной. Такой взгляд Шанрэл встречал у опытных управленцев, которые прекрасно знали свои силы и возможности, поэтому умело использовали их в делах. — Например, чтобы сократить расходы в этом месяце и увеличить доход в следующем, следует изменить количество магических кристаллов для теплиц на большее. А вот закупку зерна уменьшить. Сейчас у нас явный переизбыток, которого вполне хватит на следующий месяц. Поэтому можно купить лишь треть от обычного объёма и вместо этого вложить деньги в кристаллы. Это даст нам почти в два раза больший урожай теплиц, чем обычно. И после продажи доход превысит привычную сумму в три раза!

Девушка так гордо обо всём этом говорила, что мужчина не смог удержаться и подыграл ей. Он изумлённо перевёл взгляд на её тетрадь и сделал вид, что пребывает в полнейшем недоумении и даже смятении. Хотя, если честно, эти эмоции игрой не были. Он на самом деле пребывал в лёгком ступоре от осознания простого факта — перед ним сейчас сидела не Саши. Его супруга ненавидела цифры, хоть и управляла собственными землями до замужества. Но то была вынужденная мера, которую она беззастенчиво переложила на плечи кузена и благополучно забыла обо всём. Но сидящая сейчас перед ним женщина искренне наслаждалась тем, что делала. Более того, поняла и уловила такие тонкости экономики, которые не каждый управляющий знал. И этому невозможно научиться за несколько недель.

Сам он давно знал то, что сказала ему сейчас малышка, просто не придавал особого значения. Денег у него хватало, даже более чем, поэтому увеличение прибыли не слишком волновало. Богатство не было его целью в этой жизни.

Девушка же, видя его настроение, засветилась ещё ярче и счастливо рассмеялась.

— Спасибо, что не стал фыркать и проявлять своё мужское превосходство, — сказала она миролюбиво, закрывая блокнот и откладывая его.

— О чём ты? — не понял Шан.

— Да брось, — фыркнула она. — Я же изучила все твои счета за последние два года. И не заметить сказанного мной просто невозможно. Ты видел, знал, просто не стал использовать эти возможности. Но мне польстила твоя игра.

— Ты, как будто, не сердишься… — осторожно заметил мужчина, теперь уже на самом деле немного удивлённый и сбитый с толку.

— Конечно, не сержусь, — пожала она плечами и начала осторожно вставать, то и дело вздыхая, когда движения становились чуть более неуклюжими.

Шанрэл не выдержал и, подойдя к ней, легко и аккуратно подхватил девушку на руки. Ему очень нравилось носить её на руках и видеть появляющийся в таких случаях румянец. А ещё, что заставляло его собственную кровь закипать в венах, ему нравился запах её желания. Малышка так старательно прятала эмоции, возникающие в ней от его близости, так сильно контролировала каждый вдох, но всё это было ничто по сравнению с её ароматом. Который весьма конкретно давал понять ему чувства девушки. И Шану приходилось прилагать немало усилий, чтобы не вдыхать слишком уж явно… Ну, и, естественно, бороться с собственным ответным чувством. Меньше всего он хотел увидеть в её глазах страх. А то, что такой появится, он не сомневался. Несмотря на проведённые вместе дни, малышка всё ещё не доверяла ему. И это злило его весьма сильно. Хоть он и не до конца понимал, почему.

— Иногда я не могу тебя понять, — озвучил он вслух свои мысли и почувствовал, как малышка тут же напряглась. — Любая на твоём месте обиделась бы, а ты совершенно спокойна.

— Ну, — девушка расслабилась немного. — А смысл злиться? Да и разве есть причины? Ты мне многое позволяешь, учишь, рассказываешь…

— Малышка, это же нормально, — с улыбкой сказал Шанрэл и аккуратно положил девушку на кровать в её комнате.

— Не нормально, Шан, — возразила она. — Я ведь много читаю, и теперь понимаю, что веду себя совершенно не так, как обязана себя вести леди, тем более супруга лорда. Я не устраиваю званых вечеров, не езжу с визитами, совершенно не интересуюсь модой и всеми теми штучками, присущими женщинам. Вместо этого я с удовольствием изучаю экономику и историю. А ты мне в этом помогаешь…

— Ну, предположим, что тебе сейчас не до званых вечеров, — мягко улыбнулся Шан, присаживаясь на край кровати.

— Шан, беременность — это не болезнь, — усмехнулась она, нежно поглаживая ещё больше увеличившийся живот. — И позвать гостей, распорядиться накрыть на стол и вежливо улыбаться — это не то же самое, что в поле работать.

— Так я не понял, тебя это огорчает?

— Ну, не то, чтобы очень… — она отвела взгляд и зарделась. — Просто мне с каждым днём всё сильнее кажется, что я…

— Что ты, что?

— Не вписываюсь в это место, — почти шёпотом призналась она.

Шан нахмурился. Ему очень не понравились мысли малышки и то направление, которое они, оказывается, приняли. Меньше всего ему хотелось, чтобы она чувствовала себя здесь чужой. Хотя, странно. Ему казалось, что ей здесь нравится…

— Глупости какие, — уверенно возразил он. — Но, раз хочешь устроить званый вечер, устраивай. Как раз и повод соответствующий.

— Какой? — немного кисло отозвалась она.

— У меня через несколько дней день рождения. Обычно торжеством занимаются тётушки, но, думаю, в этот раз они будут очень рады твоему участию, — пожал плечами Шан.

Айрин

— Как это через несколько дней? — опешила я. — Почему же мне никто не сообщил?

Известие о том, что у Шанрэла, вроде как моего мужа и лорда этих земель, через четыре дня день рождения, повергло в шок. Как-то за всей суетой, учёбой и прочим, я напрочь забыла поинтересоваться у него самого или его родственниц, об этой дате. И теперь готова была провалиться сквозь землю от стыда.

— Прости!

— Да ну, малышка, глупости всё это! — фыркнул он.

— Ничего не глупости! Я должна была знать! — расстроилась я.

— Ну, вот теперь знаешь. Не волнуйся ты так, — сказал Шан, но видя, что всё как раз наоборот, вздохнул и признался: — Если тебе станет от этого легче, то и до потери памяти ты этого не знала.

Да уж как-то догадалась, пока судорожно искала данную информацию в оставленной памяти. Вот честное слово, я уже начинаю тихо ненавидеть Саши! С какой стороны не посмотри, передо мной не мужчина, а настоящий идеал, а эта глупая баба так с ним поступила! Понимаю, у неё случилось горе и всё такое, но сколько таких женщин по всему миру, или даже мирам, живут и ничего! Даже иногда сами растят детей, не отрекаясь! А тут… Тьфу!

Я на самом деле едва не сплюнула, так, вдруг, тошно стало. И в очередной раз подумала, что я — не она! Значит не буду так себя вести! Никогда!

— Так, значит у меня есть ещё четыре дня, чтобы всё подготовить, правильно? — уточнила я.

Шан кивнул, смотря с лукавой усмешкой.

— Вот и отлично! Тогда я, пожалуй, пойду. Нет времени, чтобы разлёживаться! — сказала я и начала вновь подниматься с кровати.

— Да угомонись, женщина! — хохотнул он и легонько надавил на плечо. — Успеешь.

— Это ты так думаешь, а я теперь всё втрое медленнее делаю! Я только к тётушкам твоим полчаса идти буду. Потом столько же на кухню ползти… — возмущалась я, не оставляя попыток подняться, даже отползла немного от мужчины, ближе к другому краю кровати.

— Неугомонная! — вздохнул он и ловко обхватил меня руками, а сам улёгся рядом.

Я тут же замерла, боясь дышать. С телом происходило что-то невообразимое: ощущение, что внутрь попало солнце и сейчас его лучи вместо крови начали блуждать по венам. Моя голова лежала на сгибе его локтя, которым он опирался на кровать, а сам мужчина слегка нависал надо мной. Я осторожно посмотрела на него, желая по выражению лица угадать, о чём он думает, и тут же пожалела об этом. Его глаза пылали! Жёлтые, похожие на янтарь, с вертикальными зрачками, они сейчас почти светились! У меня сердце тут же пустилось в пляс, только не от страха, а от нахлынувших эмоций. Всё вокруг в разы стало ярче, ароматнее, интенсивнее… И я поняла, что сейчас мои глаза сверкают так же, как и его. Но это я отметила лишь краем сознания, потому что, не отрываясь, смотрела на Шана и, казалось, могла понять всё, что творилось у него на душе. Нос защекотал новый восхитительный аромат. Он чем-то был похож на тот, что принадлежал мужчине, только с добавлением более пряных ноток. Сочетание получилось настолько неожиданно вкусным, что я пару раз глубоко вздохнула, замирая от восторга. Захотелось закрыть глаза и замурчать, как самая настоящая кошка.

В моё затуманенное новыми ощущениями сознание неожиданно ворвался новый звук, похожий на барабанную дробь, только в разы сильнее. С трудом сосредоточившись на нём, осознала, что это так громко и часто бьётся сердце Шанрэла, а сам он продолжает смотреть на меня. Его ноздри едва уловимо трепетали, он так же, как и я до этого, судорожно принюхивался. Отчего-то стало неловко, и прямо почувствовала, как начала краснеть — жар разлился сначала по щекам, потом перетёк на шею, но не стал останавливаться на достигнутом, и захватил в свой плен ещё и грудь. Только я хотела заговорить и образумить не только его, но и себя, как Шан, неожиданно наклонился ниже и провёл носом по моей шее. Тело тут же отозвалось на нехитрую ласку трепетом и жаром, а мысли о сопротивлении моментально испарились. Появилось желание зарыться пальцами в его кудрявые шелковистые волосы и ещё сильнее притянуть к себе. Картины в голове были столь красочны, а действия Шана столь возбуждающи, что я едва смогла сдержать рвущийся из груди стон. А потом почувствовала, что теперь вместо носа по чувствительной коже движется язык. Это стало последней каплей в чаше моей выдержки, и я со стоном подалась вперёд, обхватывая шею мужчины руками. Он словно только этого и ждал! Губы Шанрэла тут же накрыли мои в требовательном поцелуе, а трепет со всего тела теперь сосредоточился в одном месте — внизу живота. Сердце грохотало уже не только в груди, но и в ушах, перекрывая все остальные звуки даже для тонкого слуха лекана. Это было безумие. Но такое сладкое, волнительное… Рука Шана осторожно опустилась на моё бедро, посылая по телу новую волну жара. Его прикосновение чувствовалось так остро даже через ткань платья! Но мне хотелось большего! Хотелось ощутить, как его пальцы коснутся моей обнажённой кожи, вызывая рой мурашек, как его губы начнут нежно касаться чувствительного местечка у основания шеи… Хотелось… Я понятия не имела, чего именно мне хотелось, но одно знала конкретно — не хочу, чтобы он останавливался!

Шан как будто прочёл мысли, потому что, на мгновение оторвавшись от моих губ, он со стоном приник к шее, а его рука начала медленно, но настойчиво подтягивать вверх подол платья.

И неясно, до чего бы мы дошли, если бы в этот момент малышка внутри меня не начала настойчиво пинаться и всячески привлекать к себе внимание.

— Ох! — выдохнула я, дёрнувшись от неожиданности и, чего уж скрывать, боли.

Шанрэл тоже замер, то ли пытаясь отдышаться и привести мысли в порядок, то ли ещё что, но в любом случае даже не пытался продолжить прерванное занятие. И я была почти уверена, что сейчас увижу его раскаивающийся взгляд, хотя сама не чувствовала по поводу произошедшего ничего, кроме наслаждения и радости. Это было странно, да, но мне очень понравилось, и я ни капли не сожалела, пусть и не планировала ничего подобного, а когда-то даже боялась. Было немного непривычно чувствовать внутри себя такую лёгкость — оказывается, если отпустить внутри себя все созданные там пружины напряжения, подозрения и недоверия, то жить становится в разы легче. Как и признаться самой себе, что уже не хочешь держать дистанцию и препятствовать сближению. Осознание привлекательности Шанрэла не было новостью, к тому же, то, что у меня появилась лёгкая влюблённость в него, я поняла довольно давно. Только не ожидала, что это чувство вдруг окрепнет и перерастёт в нечто большее. Настолько большее, что я даже начну расстраиваться из-за прерванного поцелуя. В конце концов, я здоровая, пусть и немножко беременная женщина! А этот великолепно целующийся мужчина, всё-таки, мой муж. Вроде как. Наверное… Так почему бы и не…

Я тут же оборвала эту мысль, осознав, что лежу тут и оправдываюсь сама перед собой. Хватит! Пусть всё будет так, как должно быть. И лучше будет, если я всё же, доверюсь Шану и расскажу свою историю. Но уже после родов. Или, хотя бы, после его дня рождения… Но расскажу обязательно. Мне очень хотелось, чтобы, глядя в глаза своей бывшей супруги, он видел именно меня, а не думал о ней. А ещё хотелось, наконец, избавиться от страха перед будущим. Мой изначальный план — подождать несколько месяцев после родов и исчезнуть, — уже не казался таким уж правильным и идеальным. Ведь основан он был на уверенности, что меня ничто с этим домом не связывает. Сейчас же, помимо моих собственных чувств ко всем его обитателям, одним из главных аргументов выступила неожиданно образовавшаяся связь Шана с моей дочерью. Как такое произошло — оставалось загадкой, но я решила, что непременно узнаю у него, как только расскажу о себе. Это будет вполне честный обмен, пусть он и может завершиться не так, как я рассчитываю. Я могу думать, что угодно, но предугадать реакцию лекана на правду, увы, не в моих силах. Я даже не могу поставить себя на его место… просто не получается. И если до того, как он по-настоящему признал ребёнка, я не сомневалась в его ответе, то теперь… Да ещё и эти его неожиданные поцелуи. Так всё запутанно!

А объект моих мыслей, тем временем, чуть сместившись вниз по кровати, положил обе руки на мой живот и что-то тихо, но нежно, нашептывал ребёнку. Чудеса, но она на самом деле утихла и сейчас пребывала в лёгкой эйфории от голоса Шана. Её эмоции фонили так, что меня саму едва не разрывало от восторга и радости. Не знаю, чувствовал ли то же самое он, но ласковая и даже счастливая улыбка не сходила с его лица.

«Из него выйдет просто замечательный отец», — подумала я. И так, вдруг, захотелось, чтобы моя дочь на самом деле была его… Не просто принятая им, а одной с ним крови. Но, увы. Чудо уже то, что его зверь принял постороннего ребёнка, да ещё и полукровку. Чудо и то, что моя девочка вопреки законам природы этого мира родится вовсе не полукровкой, а чистокровной леканшей. Так, может, в этом мире богиня тоже любит Троицу? И мне повезёт с ещё одним чудом?

Ох уж эта влюблённость, навевающая такие мечты… Что же делать?

Тяжёлый вздох вырвался сам собой и привлёк внимание лекана.

— Малышка, не нужно, — тихо сказал он, глядя прямо в глаза. Я недоумённо нахмурилась, не совсем понимая, о чём он. Мужчина же вновь лёг рядом со мной и, не слушая никакие возражения, обнял так, что я практически улеглась на него. — Не нужно обратно заползать в свою раковину, я хочу увидеть тебя настоящую, а не только ту часть, которую ты позволяешь видеть окружающим. Признаю, я немного поторопился и мог напугать тебя, но просто не смог удержаться. Я мечтал о твоих губах с того самого дня, как ворвался к тебе в комнату, услышав крик.

— А до этого? — слова сорвались с губ прежде, чем я успела подумать.

— Не хочу обманывать тебя, — как-то грустно хмыкнул он. — Но до этого между нами не было такой… связи.

— Какой?

— Эмоциональной. Физической. И, я надеюсь, духовной. Ты разве не чувствуешь это? — лукаво спросил он, вновь наклоняясь и проводя носом по моей шее. — Чувствуешь, я знаю. Может, не понимаешь, но однозначно чувствуешь. Иначе не отзывалась бы так на мою ласку. Не красней, радость моя, иначе я за себя не ручаюсь, — он вновь вздохнул и прижал меня к себе чуть крепче. — Ты сводишь меня с ума! И порой мне становится стыдно от мысли, что я рад твоей потере памяти. Ты изменилась после этого, стала совершенно другой, и мне это безумно нравится. Я с ужасом думаю о том моменте, когда к тебе могут вернуться воспоминания, и мы вновь отдалимся друг от друга. Я знаю, вернее понимаю, по какой причине это случилось раньше. Но сейчас ты ничего не помнишь, и я этому рад. Не буду напоминать тебе о пережитом, но хочу, чтобы ты знала — всё, что было, осталось в прошлом. Теперь, на самом деле. И я очень рад, что ты стала другой, пусть за это ты меня можешь и возненавидеть, если или когда всё вспомнишь. Прости за правду, малышка.

А я едва не задохнулась от нахлынувших эмоций! В груди было так больно, словно я проглотила чистый огонь. Слёзы сами собой навернулись на глаза, но мне с трудом удалось их сдержать. Жаль я не знала, как так же легко отгородиться от всего, что творилось сейчас в душе. Не могу! Все эти неожиданные и нежеланные чувства к нему, непреодолимая тяга, нужда в нём, сомнения и тревоги… Всё смешалось и перепуталось. А тут ещё и его такие искренние слова. Не могу больше лгать ему!

И я приняла решение.

Сердце в груди колотилось так, словно готово было выпрыгнуть наружу, невзирая на преграды в виде рёбер и мышечной массы. Я трусила. Очень сильно трусила, но в то же время понимала, что сейчас самое подходящее время, чтобы открыться, довериться. И тогда, возможно, всё будет хорошо.

— Шан, я…

— О! Вот вы где! — радостно воскликнула Лека, врываясь ко мне в комнату и гася и так робкий порыв открыть, наконец, правду. — Там подарки начали уже свозить. Гэни нигде нет, спросить куда их переносить не у кого, — весело щебетала она, не замечая немного напряжённой атмосферы в комнате. — Так куда?

— Мы сейчас спустимся, Лека. Малышка решила поучаствовать в организации праздника, — отозвался Шан, тем не менее, не выпуская меня из объятий, как я ни дёргалась.

А его родственница вообще вела себя так, словно каждый день по нескольку раз застаёт нас валяющимися в обнимку на кровати. И только задорный блеск её глаз выдавал чувства молодой леканши. Ох, чувствую, не избежать мне весёлых подколов…

— О, дорогая, это же просто замечательно! Гэни тебя и так боготворит, а после этого вообще молиться будет! — весело захохотала Лека и выпорхнула из комнаты. А уже из коридора крикнула: — Помните, мы вас там ждём! Не целуйтесь слишком уж долго!

Я нервно хихикнула, отводя взгляд в сторону — куда угодно, лишь бы не видеть эти зелёные глаза…

— Ты что-то хотела сказать, пока нас не прервали, — вкрадчиво напомнил мне Шанрэл и осторожно развернул к себе лицом, нежно коснувшись моего подбородка.

— Н-ничего, — я нервно сглотнула.

— Малышка…

— Шан, правда, — я отвернулась и попыталась встать. В этот раз он мне уже не мешал. Внимательно наблюдал за каждым действием, словно ожидал, что я передумаю и, всё же, расскажу, что хотела. Но, увы, момент упущен и страх вновь владеет моим сердцем. — Идём, нас же ждут.

Шанрэл

В этот раз он впервые был близок к тому, чтобы потерять контроль над собой и выпустить наружу яростно беснующегося внутри зверя. Чувства подводили его очень редко, поэтому сейчас он знал, что девушка готова была ему довериться и рассказать свою тайну. Это чувствовал и его зверь, который как никто требовал постоянно находиться рядом и привязать девушку к себе всеми доступными, и не только, способами.

То, что она у неё была — он уже не сомневался. Но вот какая? И почему она не может довериться? Вернее, боится. Что такого скрывает, что её сердце начинает метаться в груди всполошённой птицей, стоит только сделать намёк. Она, как дикий напуганный зверёк, замирает каждый раз, едва кто-то выскажет мнение о произошедших в ней изменениях.

Шан уже не раз думал, а не его ли кровь является причиной всего этого? Но потом каждый раз отметал эти предположения. Если бы всё было так, то изменения произошли не внутренние, а скорее внешние. По крайней мере, более явными были бы именно они. А здесь — ничего. Да и вряд ли он стал бы так реагировать на изменение её внешности. Для лекана не так уж важна оболочка. Тут скорее играют роль душа и внутренний зверь. Хотя и здесь не без странностей. Если до этого зверь Шана принимал рысь Сашии, как приемлемую самку, не выказывая агрессии и даже проявляя интерес, то сейчас начал сходить с ума так же, как и его хозяин. Запах рыси стал отчётливее, нежнее и желаннее. И это тоже сбивало с толку. Такое возможно только в одном случае — если произошли внутренние изменения, в душе, если быть конкретным. Причём, невероятные изменения! Ведь манящий запах мужчина чувствовал не только на зверином восприятии. Он его сводил постоянно, круглые сутки, как будто вместо стен, мебели и прочих предметов, его окружала поляна лесных фиалок… Но додумать данную тему Шан не стремился, потому что в противном случае в голове сразу же возникал образ его истинной пары, виденный им однажды, но навеки впечатавшийся в его сердце.

Именно поэтому он каждый раз и сомневался в своих выводах. Порой казалось, что это не Саши. Внутри знакомого тела — не она. Другие жесты, мимика, увлечения, тембр голоса… да всё другое. Это как две совершенно разные, едва ли не полностью противоположные друг другу девушки. И, размышляя об этом, он не мог отделаться от мысли, что он рад переменам, ловил себя на том, что даже хочет, чтобы в теле его супруги оказалась другая девушка, пусть и не его пара, но та, к которой так его тянет, а не просто потерявшая память Дар-Са-Ран. И чувствовал себя из-за этого предателем.

Но что он мог поделать, если за всё то время, с момента их с Сашией свадьбы, она превратилась из подруги в незнакомку, которой нет дела не только до окружающего мира и собственного супруга, но и даже до самой себя?

Прокрутив очередной раз эти мысли в голове, он понял, что сходит с ума. Причём не из-за собственного раздвоения личности. И, видимо, этой растерянностью и обусловлена идея съездить через пару дней в ближайший город и наведаться в храм Сариб. Никак иначе местная богиня не отзовётся. Да и, как он понял, ей тоже поставили ограничения на вмешательство. Значит, если он хочет получить ответы на свои вопросы, нужно поступиться гордостью и появиться там, где влияние сил Праматери наиболее велико.

Приняв такое решение, Шан даже почувствовал, как расслабляется. Поэтому в холл, где слуги сгружали подарки и ждали его тётушки, он спустился в приподнятом настроении.

И оно оставалось таковым все последующие дни. Его даже не расстроила попытка малышки отдалиться от него. Наоборот, её метания и дёргание веселили мужчину от всей души. Он даже подыграл ей пару раз в стремлении избегать встреч не только наедине, но и просто так. Это оказалось на редкость увлекательно — топать громче, идя по коридору, чтобы дать ей шанс юркнуть в ближайшую комнату и скрыться за дверью, кашлянуть вовремя или наступить на ветку, прогуливаясь по парку, чтобы она успела прыгнуть в кусты и затаиться… Его искренне веселил даже тот факт, что он сам не замечал, как оказывался поблизости от девушки вопреки намерениям. Только спустя два дня понял, что непостижимым образом умудряется оказываться там, где была она, создавая при этом столько нелепого шума, что о приближении слышала не только она, но и половина замка.

Лека, рассказавшая сестрам о сцене в спальне, с удовольствием вместе с остальными наблюдала за этой игрой в кошки-мышки и даже, порой, помогала, подстраивая удачные «пересечения».

В общем, весело было всем, кроме малышки, которая на самом деле чувствовала себя неловко.

И это, пожалуй, оказалось единственным тёмным пятном на ярком полотне минувших дней. Она вновь отстранилась и замкнулась в себе, не подпуская даже Ким, с которой успела неплохо сблизиться в процессе соединения сердец леканши и магистра.

— Мой лорд! — обратился к нему один из охранников гарнизона, входя в кабинет и вырывая Шана из приятных мыслей.

— Слушаю тебя, Дарэлл.

— Сегодня вновь была обнаружена шайка на нашей территории, — доложил мужчина, не замечая, как нахмурился лорд. — На этот раз их было вдвое меньше, и никто не пострадал, разве что пару зверей в лесах, на которых те охотились. Но при обыске мы обнаружили тот же странный символ, что и у других, поэтому решил доложить.

— Молодец, — кивнул Шан. — И на ближайшие несколько дней усиль патрулирование города. Не нравится мне их активность, особенно в преддверии приближающегося празднования. Не хватало, чтобы кто-то пострадал.

— Слушаюсь! — козырнул Дарэлл и стремительно вышел из кабинета, а Шанрэл задумчиво посмотрел в окно.

Мародёрские и разбойничьи шайки не были новостью на территории лордатов двуипостасных. Так уж вышло, что все леканы любили и уважали просторы, особенно в своих владениях, пусть это был всего лишь мелкий лорд, территорией которого являлось одно лишь семейное поместье. Даже города и деревни в Ллокринии отличались от таких же в любых других королевствах простором. В них не было ничего от улееподобной архитектуры человеческих городов, где соседи едва ли не ютились друг у друга на головах. Хотя, порой, доходило даже до такого, когда семья не могла позволить себе владеть целым домом и выкупала или арендовала лишь этаж. У гнотэм и оркай в этом плане было просто — одни жили в горах, где простора хоть отбавляй, другие вообще в племенных стойлах, где понятие личного пространства было синонимом тонкой стенки кожаного шатра… Сийары в этом вопросе были наименее прихотливыми и вполне спокойно переняли особенность расселения людей. Тем более, что к ним, как это ни странно, люди шли работать охотнее всего. Особенно в лордат Кортнар. У дрий и эльфари вообще архитектура, а если уж быть точнее, то древопреобразование, вызывала недоумение, во всяком случае, для леканов — жить на леревьях или в деревьях для вольнолюбивых созданий было слишком тяжело и неприятно. Даже для представителей кошачьих. Исключение, пожалуй, составляли лишь пернатые, которые устраивали свои дома-гнёзда именно в кронах или даже стволах деревьев. Но и в этом случае нельзя было встретить два жилища на соседних деревьях — все леканы любили простор.

Именно поэтому для разбойников территория Ллокринии была, как мёдом намазана. Если воспользоваться особым составом, убивающим запах и уметь себя контролировать, вовремя приглушая эмоции, то такая группа людей может спокойно жить на территории того или иного лекана долгие годы необнаруженной. Но это лишь в том случае, если среди них оказывался толковый малый, знающий о повадках двуипостасных. В противном же случае, патрули быстро и легко находили нарушителей и выдворяли за пределы королевства.

Поэтому новость о новой шайке не казалась такой уж новостью. Вот только проблема заключалась в том, что обычно подобных «обнаружений» было не больше нескольких в год. А тут…

И участившиеся набеги не радовали. За последний год количество банд и так возросло по непонятной причине, а тут ещё и такая активность перед торжеством. Такое ощущение, что они вознамерились во что бы то ни стало поживиться за счёт приглашённых гостей.

И это было бы глупо, если бы на празднование дня рождения Шанрэла были приглашены лишь леканы. Хотя, скорее не глупо, а весело для гостей: а что, чем не своеобразное развлечение — погонять парочку мордоворотов по окрестным лесам после прекрасной выпивки, вкусного ужина и надоевшего общения?

Но в этот раз молодая хозяйка решила переплюнуть всех и вся, поэтому устроила не традиционное празднование в довольно тесном кругу, а едва ли не настоящий бал с приглашением всех мало-мальски значимых персон. Хуже был только тот, в период «смотрин».

Отдельным поводом для тревоги служили и эти странные знаки у группировок, подтверждающие, что в округе завёлся некто, сумевший собрать под своим началом немаленькую армию, цели которой абсолютно неясны. И, почему-то, этот некто избрал именно его лордат для самореализации, активизировавшись не на шутку именно в преддверии праздника.

Шан тяжело вздохнул, прогоняя странную тревогу. Он бы вообще предпочёл провести весь этот день только в компании самой малышки. Ну и, пожалуй, отужинать с тётушками. Но его супруга так переживала и старалась, что у него язык не повернулся высказать свои пожелания. Да и вряд ли бы она их оценила, учитывая то, что всё это время продолжала избегать встреч с Шанрэлом.

Ну да ничего, скоро вся эта суматоха прекратится и у неё больше не будет уважительных предлогов для побегов. Мужчина с предвкушением улыбнулся и продолжил заниматься делами.

А завтра он, наконец, наведается в храм.

Айрин

Идиотка! Это слово в очередной раз всплыло в голове, стоило только мне услышать приближение Шана. От стыда запылали щёки, а тело просто перестало повиноваться. Иначе, как объяснить тот факт, что оно само по себе убегало от мужчины, в то время как в душе я не прекращала костерить себя всеми возможными выражениями. Вопреки всем доводам рассудка и уверенности, что всё было правильно тогда, в комнате, я ничего не могла поделать с противными рефлексами!

Самое смешное, что причина такого поведения крылась во снах. Мне стали сниться такие красочные и эротические сны с участием Шанрэла, что на утро я просыпалась сама не своя. В глаза не решалась посмотреть даже его тётушкам, не то, что ему! Мне всё казалось, что они вот-вот увидят всё, прочтут по выражению лица или, что ещё хуже, вообще догадаются о содержании этих дурацких снов!

Вот и вела себя, как самая настоящая идиотка! Благо, что дочь заранее чувствовала приближение Шана и я успевала вовремя куда-нибудь спрятаться.

Одну ночь даже старалась не спать, но усталость взяла своё и я выключилась сразу, как только коснулась головой подушки.

И если сначала мне снились вполне себе обычные сумбурные сны, какие бывают после насыщенного дня, то позже они резко менялись на полные томления и желания. Из памяти воскресали все те ощущения, которые я испытала в объятьях Шана, посылая дрожь предвкушения по всему телу. О-о-о, теперь я могла понять, что означает выражение: «бабочки в животе». То, что я ощущала тогда, было восхитительно и умопомрачительно! Никогда прежде со мной не происходило ничего подобного. Конечно, ко мне никто и никогда так не прикасался, впрочем, как и не целовал с такой страстью…

Устало вздохнув, я решила, что дальше сидеть в кустах под любопытными и весёлыми взглядами слуг глупо и нелепо, поэтому гордо выпрямилась и пошла в сторону лавочки. Удивительно, как по замку ещё не ходят слухи, что их леди сошла с ума, ударившись в детство? Со стороны это выглядело именно так. Но вместо ожидаемых слухов все слуги только весело наблюдали нашу игру в кошки-мышки и, кажется, даже ставки делали — кто кого. Я бы тоже поучаствовала в тотализаторе, если бы не была заинтересованным лицом… Да и кто б мне позволил?..

Ещё пара шагов, и я блаженно раскинулась на лавочке, которую специально для меня оббили мягкой и тёплой тканью. Напряжение медленно, но верно покидало тело. Поясница в последнее время ныла уже практически без остановки, ноги вообще превратились в безобразные сардельки, хотя радовало то, что часто видеть их я не могла — большущий живот просто не позволял разглядеть всё, что было ниже его. «Зеркальная болезнь», блин!

Дочь на такую мысль обиженно пнулась, намекая, что вообще-то она очень даже ничего. Я невольно улыбнулась и положила руки на живот.

— Да, да, — тихо проговорила я. — Ты у меня самая лучшая во всех мирах! Единственная и горячо любимая!

Эмоции дочери вспыхнули восторгом и удовольствием, а сама она тихонечко замерла,стараясь не особо вертеться, потому что знала, что мне от этого бывает больно.

Вообще, мне удивительно повезло с беременностью. Или, может, тут всё дело в мире, в котором я нахожусь? Возможно, так чувствовать своего ребёнка здесь нормально… Но для меня всё это слишком странно и слишком удивительно, чтобы списывать на обыденность. Мне казалось, что мало кто может похвастаться таким полным единением с ребёнком. И уж точно я никогда не слышала, чтобы дети, даже будучи в утробе матери, были настолько сообразительными. Конечно, тот старый фильм, который я смотрела ещё на Земле не в счёт. Как он там назывался? «Супермладенцы», кажется…

Что до знаний, переданных мне леканшей, то, увы, она ничего не знала о деторождении, кроме основных принципов, известных всем. Как то, принцип наследования крови, законы генетики, ну и, собственно, сам факт, откуда берутся дети.

Последняя мысль невольно вызвала у меня ироничный смешок — ценное знание для жителя двадцать первого века планеты Земля…

А ещё, мне было любопытно, останется ли эта связь после родов? По идее, не должна, ведь сейчас мы с малышкой, по сути, единый организм, потому я и слышу её. А вот потом связь должна оборваться…

— Но мы с тобой и так будем ладить, да? — так же тихо проговорила я, легонько поглаживая живот.

Из головы не уходил образ маленькой девчушки с непокорными тёмными кудряшками в голубом платьице, что так сочетались с её невероятными синими глазами. Пушистые чёрные ресницы делали её похожей на куколку, а лицо сердечком, утончённые скулы и не по-детски изысканные изгибы тёмных бровей лишь усугубляли эту схожесть. Она была очаровательна и мила настолько, что улыбка сама собой появлялась на моём лице. Не было сомнений, что я вижу свою дочь в возрасте чуть старше трёх лет. Именно такой она мне и видится, хотя, не имеет значение, какой она будет, ведь любить я её от этого меньше не стану. Она всегда для меня будет самой красивой и самой любимой!

Сидеть в этом парке на лавочке было одно сплошное удовольствие. Жаль, что не было возможности взять плед и насладиться тёплыми погожими деньками в полной мере. Я уже как-то заикалась об этом, но вся женская часть семейства Сыз-Ар-Чи, едва не оглушила меня протестующими воплями и довела до нервного тика лекциями о цене здоровья. Подумаешь, ну полежала бы немного на земле, наслаждаясь сладковато-горьким ароматом разнотравья, усиленным жаром тёплых солнечных лучей… Но, увы, тётушки подняли такой вой, что проще было уступить, чем объяснять, что они неправы. Единственная причина, по которой я не сделала всего сама и по-своему — это прилично увеличившийся живот. Увы, но вставать с пола было неимоверно трудно даже в самом начале моего попадания на Сарибэль. Что уж говорить о нынешнем состоянии? Поэтому я и наслаждалась великим множеством всевозможных лавочек в местном парке и саду.

Подул лёгкий ветерок, и я с наслаждением зажмурилась и сделала глубокий вдох. Как же хорошо!

Но чувство умиротворения и удовольствия тут же прошло, сменившись неприятным холодком, проползшим по спине и оставившим после себя липкий след. Сразу вспомнилось время, когда я только собиралась выйти замуж. Мне тогда многие завидовали и часто смотрели вслед, даже не стараясь скрыть негативные эмоции. Вот и в этот раз было похоже. Я даже обернулась и осмотрелась в поисках затаившего на меня какую-то обиду обитателя замка. Но, как не всматривалась в окружающее пространство, никого не обнаружила.

Вот только испортившееся настроение и пропавшее чувство удовольствие омрачили мой кусочек Рая, поэтому оставаться тут дольше я не видела смысла. Я уже вставала, когда почувствовала ужасную боль в животе. Тело действовало само, в то время как в мозгу поселился ужас и страх за моего ребёнка. Свой крик я расслышала как со стороны. Но, как ни странно, именно он привёл меня в чувство. И вовремя. Я как раз успела открыть глаза, чтобы успеть увидеть падающую на меня огромную и толстую ветку дерева, у основания которого я, как оказалось, лежала. Не знаю как, но меня будто прострелило энергией и буквально вытолкнуло в сторону. А секундой позже раздался жуткий треск упавшей-таки ветки. Но я уже была на достаточном расстоянии, чтобы не пострадать — лежала на земле в такой вожделенной траве, которая теперь не казалась мне столь притягательной. Мне было страшно! Тело всё подрагивало от пережитого ужаса, и ноющая боль в животе так и не желала проходить. На шум тут же сбежались слуги. Кто-то из них постарался поднять меня, причитая над ухом и страшно раздражая этим, кто-то постоянно всхлипывал. Несколько других топтались около дерева и пытались понять причины, по которой такая толстая ветка, вдруг, обломалась. Но я всё это отмечала, как сквозь туман, пребывая где-то на грани яви и бессознательного состояния. Всё происходило вроде бы и со мной, и в то же время я была сторонним наблюдателем…

Мои чувства кардинально изменились лишь когда я ощутила, как меня прижали к мощному сильному телу, восхитительно пахнущему молодой травой на лугу и весенним ветром. Шан.

— Малышка, очнись, родная! Ты слышишь меня? — тихо шептал он на ухо, то и дело зарываясь носом мне в волосы.

— Да… — так же тихо ответила я, наконец, придя в себя. — Шан…

— Да, это я, родная. Как ты себя чувствуешь? Ты не пострадала? — его голос был просто пропитан тревогой и неподдельным страхом, отчего в душе стало так тепло и приятно, что я не сдержала улыбку.

— Всё хорошо. Я отпрыгнула… Но перед этим было так больно.

— Где больно? А сейчас больно? — он сильнее прижал меня к себе, а я только сейчас заметила, что он несёт меня куда-то. И, словно догадавшись о моих мыслях, тут же сказал: — Потерпи немного. Сейчас тебя осмотрит магистр Оран.

Возражать я даже не подумала. Сейчас я больше всего боялась за свою дочь, тем более, что никто пока так и не понял, почему я уже почти две недели перехаживаю срок. Такого понятия, как «стимулирование родов» здесь просто не было. Хотя, возможно, и существовали некие травки-муравки или зелья со схожим эффектом, но местные жители предпочитали верить своей богине. И если её воля на то, чтобы ребёнок подольше пробыл в утробе матери, значит, так тому и быть. Главное, чтобы эта самая богиня, к которой я каждый день себя приучала взывать, дабы не проколоться более привычным «господи» или «боже», не отвернулась от чужачки в собственном мире…

Задумавшись, а может просто потеряв ненадолго сознание, я не заметила, как оказалась в собственной комнате, где уже ждал перепуганный магистр Оран. Он тут же подлетел к нам, хватая меня за руку и что-то бормоча себе под нос, пока меня укладывал Шан.

Но шли минуты, в комнате уже успели появиться все шестеро тётушек, из-за чего моя довольно большая спальня показалась жалкой клетушкой, а он всё продолжал тихо бормотать слова и не реагировать на наши пристальные взгляды.

— Оран, — наконец, не выдержав, позвал его Шанрэл. — Оран!

Лекарь повернулся к нему, моргнул пару раз, и, наконец, пришёл в себя.

— Прошу прощения, пришлось полностью погрузиться в процесс, — вздохнул мужчина и, впервые проявив столь вопиющее нарушение правил этикета, устало сел на мою кровать. — С вашей дочерью всё в порядке, — продолжил он, а я медленно выдохнула, только сейчас заметив, что даже не дышала всё это время, пока ждала его вердикта. — Малышка оказалась весьма сильной и настоящим борцом. Леди тоже полностью здорова, если не считать небольшого нервного расстройства. Но оно и понятно — испугалась, переволновалась…

— Оран, она жаловалась на боль, — нетерпеливо перебил его Шанрэл. — Что можешь сказать по этому поводу.

— А вот тут начинаются странности, — поморщился он. — Боль была вызвана борьбой противодействующих энергий: оборотной и защитной.

— То есть? — я нахмурилась.

— Леди, вы едва не обернулись в рысь, а это, как я уже неоднократно вам говорил, могло стоить жизни не только вашему ребёнку, но и вам, — несколько резко ответил магистр Оран, но потом, устало потерев виски, добавил уже куда спокойнее: — Не знаю, в чём причина произошедшего, увы, я всего лишь лекарь и могу судить уже только по результатам, выявив причину. Но никак не источник. Уверен, что сознательно вы бы никогда не подвергли опасности своё дитя, но, тем не менее, факт остаётся фактом. Если бы не природная и удивительная защита вашей малышки, в которую преобразовался кокон, то…

Я нервно сглотнула и съёжилась на кровати. Меня начало трясти так, словно я несколько часов провела на морозе в одном белье. Звуки стали приглушёнными и доносились, как будто из-за двери. Да и барабанная дробь, которая заменила привычный стук сердца, просто сводила с ума.

— На сегодня всё. Завтра продолжите обследование, — услышала я слова Шанрэла, а его руки тут же прижали меня к себе.

Я нервно всхлипнула, буквально прилипнув к нему в поисках тепла и поддержки. Его присутствие рядом немного успокаивало и не давало мне скатиться в истерику и панику. Мне было так страшно! В голове до сих пор звучали ужасные слова лекаря и только усугубляли моё и без того плачевное состояние.

Но, за что я ему была благодарна, окончательно скатиться в истерику мне не позволил Шан. Он слегка отстранился и встряхнул меня.

— Хватит! — твёрдо сказал он. — Истерикой делу не поможешь. Ты делаешь себе и ребёнку только хуже. Неужели сама не понимаешь, что должна оставаться спокойной?

Он был прав, но сказать легче, чем сделать. Я старалась. Искренне старалась собраться и прекратить слёзоразлив, но пока ничего не получалось. Каждый раз, когда казалось, что вот-вот успокоюсь, в сердце тут же заползал ужас: я могла потерять самое близкое в этом мире существо из-за собственной халатности! Неужели и правда чуть не обратилась? Но как? Я же была в сознании, ничего не предвещало подобного поворота событий. Что же стало катализатором?

Размышляя так, я немного успокоилась и уже спокойно лежала в объятьях Шана, наслаждаясь его удивительным запахом и теплом рук.

— Знаешь, — вдруг сказал он, когда почувствовал, что я немного успокоилась, — сегодня я впервые в жизни понял, что такое «ужас».

Шанрэл

Хотя, ужас — это слишком слабое определение, не способное передать весь тот водоворот чувств и эмоций, когда он увидел лежащую на земле супругу, в испачканном платье, в полубессознательном состоянии и рядом с огромной веткой, способной убить не только хрупкую беременную девушку, но и полного сил мужика. Если бы не печать, наложенная его родными, то от его собственного замка и прилегающей территории, пожалуй, осталась бы одна воронка… Хотя, нет. Всё это могло случиться ещё раньше, когда к нему в кабинет ворвался слуга и, запинаясь, начал рассказывать, что «леди Сашия там… лежит… не встаёт… и, кажется, упала… но вроде жива». Не ясно, что в тот момент отразилось на его лице, но перепуганный и до этого служащий, просто потерял сознание и сполз по стенке, отказываясь отвечать на вопросы дальше. Но этого и не требовалось, потому что снаружи уже раздавались плач и крики, по замку начала бегать толпа слуг, а он к тому времени уже и сам был на пороге.

Наверное, в тот момент он и осознал, что девушка, так доверчиво лежащая сейчас в его руках, запала ему в душу сильнее, чем кто бы то ни был, потому что сердце перестало биться от одной лишь мысли, что она умерла… И не важно, что раньше его так не тянуло к ней. Не важно, кем она является на самом деле — простой рысью или же той самой, которой суждено стать единственной во всех его жизнях. Не важно, что ребёнок, которого она носит под сердцем, стал одной с ним крови только в ходе ритуала. Ничего не важно — лишь бы жила! Даже распри с семьёй перестали волновать его, потому что, ещё не дойдя до неё, он впервые в этом воплощении обратился к богине:

— Сари, прошу, только не забирай…

И продолжал повторять эти слова без устали, пока не убедился, что малышка просто шокирована и поэтому не может прийти в себя. Облегчение накатило такое, что он сам едва не растянулся рядом на траве. Но здравый смысл возобладал, и он заставил себя собраться.

А уже в комнате, глядя в её перепуганные глаза, полные слёз, решил для себя, что не позволит исчезнуть той связи, что образовалась между ними. Не позволит отдалиться. Малышка была наивна, раз полагала, что он не догадывается о её мыслях — не раз и не два он ловил её задумчивое выражение лица, когда она с таким упорством познавала окружающий мир. По её словам, заново. Но… в этот самый момент Шанрэл решил для себя, что хватит игр. Хватит закрывать глаза на очевидные факты: помимо совершенно другого поведения, жестов и мимики, не говоря уже о характере, девушка порой говорила такие вещи, которые никак не могла знать Саши. Более того, иной раз у неё вырывались такие словечки, о которых и сам Шан не знал! А это уже было за гранью реальности происходящего. Если, конечно, у тебя в сёстрах не ходит богиня Сарибэль, а возлюбленная не находится в другом мире…

И это её неприятие своего имени. Ещё Гэни заметила, что девушку просто передёргивает иной раз, стоит назвать её Саши. Оттого и стала она для всех «малышкой», потому что очевидное почувствовали все, но соединить разрозненные данные не додумались. Или не захотели?

Относительно себя, он точно знал, что просто намеренно игнорировал факты, боясь выдать желаемое за действительное. А правда была в том, что малышка, которую он сегодня едва не потерял, могла быть его истинной парой, той самой, которую за его ошибки изгнали из этого мира в другой, обрекая на одиночество. Хотя нет, не так. Она, как и он, могла завести семью, даже детей, в одном из воплощений, но настоящей любви не познала бы никогда, потому что была рождена для единственного мужчины во всех мирах. Для него. И чем дольше Шан находился с ней рядом, тем отчётливее осознавал, что сестра простила его и вернула ему его «душу». Но всё равно необходимо было подтверждение. И он его получит обязательно! А сегодняшний визит в храм он перенесёт на завтра, тем более, что у него как раз запланирована встреча с градоначальником.

— Ужас? — тихо спросила малышка, отвлекая мужчину от размышлений.

— Да, милая. Никогда до этого не осознавал в полной мере смысл этого слова. Хотя, мы так легко используем его в повседневной жизни, совершенно не отдавая отчёт его смысловой нагрузке, — кивнул Шан и удобнее устроился на кровати. — Ужас — это когда у тебя останавливается сердце от осознания, что опоздал и не спас дорогого тебе человека. Ужас — это наблюдать за тем, как ты лежишь на земле без сознания, и думать, что всё гораздо хуже. Ужас — это когда все внутренности скручиваются в тугой комок, колотит от пережитых эмоций, сердце отказывается биться, а лёгкие не пропускают ни единого глотка воздуха. А всё потому, что в голове бьётся одна единственная мысль: опоздал. Я едва не потерял вас обеих! Никому и никогда не пожелаю побывать на моём месте в этот момент.

— Это моя вина, — продолжала тихо говорить она. — Я едва не обернулась…

— Нет, милая, не твоя. И я говорил не об обороте, а о той огромной ветке. Если бы не счастливая случайность, то ни ты, ни наша дочь не пережили бы такого столкновения. Мне ещё предстоит разобраться со всеми обстоятельствами дела, но уже сейчас могу сказать, что просто так такие ветки не падают. И если это халатность ответственного за парковую зону…

— Это наша дочь…

— Что?

— Это она меня вытолкнула, — всхлипнула девушка и сильнее прижалась к мужчине. — Перед тем, как откатиться в сторону, я почувствовала, как меня пронзает невероятная сила и энергия, заполняя всё моё тело и даже временно беря над ним контроль. Так что я уверена — это она меня вытолкнула, защитила ту, которая сама должна быть ей защитой!

А Шан осторожно положил руку на огромный живот супруги и не сдержал счастливой улыбки: она только что сказала «наша дочь» и малютка, оказывается, не только приняла его кровь, но впитала часть истинной силы. Потому как ничем другим подобное утверждение супруги объяснить нельзя — ни один лекан, даже будучи сильным магом, не способен на такие фокусы. Тем более находясь в утробе матери. Что ж, всё только к лучшему!

Шан нежно поцеловал девушку в висок и сказал:

— Ты её мать, малышка. И она прекрасно понимает, что ты сделаешь всё, чтобы её защитить, если это в твоих силах.

— Но оборот… — упрямо настаивала на своём супруга.

И если быть откровенным с самим собой, то ему тоже было интересно, с чего это вдруг, она решила обернуться? Ведь не так давно сама говорила о том, что ей стало известно о вреде смены ипостаси во время беременности. Тем более, не на ранних сроках, а, как у неё, на последних. И Шан просто не мог поверить, что его малышка поступила столь необдуманно. Да она так переживает за дочь, что уже даже слуги стали замечать, и теперь, стоит ей только ойкнуть, как к ней уже табун сочувствующих и переживающих несётся. Конечно, перемена между прошлым и нынешним поведением кардинальная, и это чувствуют абсолютно все. Но иногда он ловил себя на мысли, что ревнует супругу даже к горничным — так сильно стремился полностью владеть её внимаем. Оставалось надеяться, что с рождением дочери он немного успокоится, и ситуация не усугубится ещё больше — не хватало ещё её к ребёнку ревновать! Хотя, нет, не будет. Раз его зверь принял кроху, как своего котёнка, значит всё будет нормально.

И вот, учитывая все эти факты, невольно возникает вопрос — как девушка могла решиться на оборот? Лекарь сказал, что оборот — лишь результат. А вот что его спровоцировало, остаётся загадкой.

— Вспомни, что ты ощущала в тот момент? — попросил он её, надеясь сейчас выяснить некоторые детали. — Было ли что-то общее с тем, что ты почувствовала на балконе, помнишь? Когда частично изменилась.

Девушка замерла на несколько минут, напряжённо размышляя над ответом, а потом осторожно сказала:

— Знаешь, нет. Ничего такого я не почувствовала. Но мне больше не с чем сравнивать. Единственное, что я помню — это боль. Сильная! И страх, а вернее сказать ужас. Ты прав — сегодня я тоже поняла, что такое ужас…

— Не думай пока об этом, родная. Давай попробуем вспомнить все эмоции, — настоял на своём Шан, не давая малышке вновь погрузиться в переживания. — Что это было? Страх пришёл позже, да? Когда уже почувствовала боль, верно? Но это лишь результат магии, которая задействуется в теле во время оборота. А больно было от того, что наша дочь не позволила, защитилась. А что послужило причиной? Давай, милая, вспоминай. И тогда, возможно, мы поймём причину случившегося.

— Ну… — малышка в задумчивости прикусила нижнюю губу и начала неосознанно водить пальчиком по груди мужчины, заставляя его постоянно быть в напряжении и не давать волю своим чувствам, которые заставляли закипать кровь. — Я сидела на лавочке и наслаждалась уединением. А ещё мечтала полежать на такой ароматной травке… Но знала, что мне потом будет тяжело встать, да и если бы я легла на голую землю, твои тётушки бы подняли такой визг, что долетел бы и до столицы.

— Это точно, — хмыкнул он. — Но в следующий раз просто скажи мне, и мы вместе полежим на траве. Моё присутствие будет гарантом спокойствия нежных нервов наших леди. Продолжай, что ещё ты чувствовала?

— Взгляд! — неожиданно сказала девушка, даже подпрыгнув у него на руках.

— Что?

— Там был… ну, знаешь, ощущение, как будто кто-то смотрит тебе в спину и при этом думает что-то нехорошее. Тогда по спине такие неприятные мурашки ещё бегают… Ну, не знаю, как описать точнее, — запинаясь, ответила она, не замечая, как тело Шана просто заледенело от этого известия.

— И? — хрипло спросил он, неосознанно прижимая её к себе.

— И всё, собственно. Потом стало резко очень больно, я упала со скамейки, ветка начала трещать и падать, но… хм… дальше ты уже знаешь, — уже значительно тише закончила супруга. И неожиданно задала вопрос, который мучил и самого Шана: — Думаешь, этот взгляд как-то связан с моим спонтанным оборотом?

— Не знаю, но не переживай, я выясню всё это в ближайшее время, — уверенно сказал лекан. — А сейчас, предлагаю тебе немного отвлечься. Чем хочешь заняться?

— Шан, я не маленькая девочка, чтобы со мной нянчиться, и вполне спокойно могу посидеть в комнате. И, например, повязать…

— О, что угодно, только не это! — наигранно застонал мужчина. — Я сегодня обнаружил с десяток пинеток очаровательных расцветок в своём шкафу. А на вполне закономерный вопрос, получил от тётушки ответ, что другое место закончилось… Может, ты просто книжку почитаешь?

И наградой за эту не совсем смешную шутку стала весёлая улыбка супруги.

— Ладно, почитаю книжку. Или просто посплю, идёт?

— Кто идёт? — не понял её Шан.

— Ну, в смысле, хорошо?

— А, да. Договорились. Сегодня отдыхаешь. У тебя ещё есть какие-то дела по подготовке вечера?

— На сегодня их можно отменить. Я и правда немного устала, поэтому всё остальное решу завтра.

— Отлично! — сказал он и встал. — Тогда отдыхай, а я позже принесу ужин.

Шанрэл уже около часа находился на том самом месте, где едва не потерял свою малышку. Он осмотрел всё, что только можно, буквально, каждый лист в округе, и ситуация ему очень не нравилась. Вместе с садовником они тщательно проверили дерево и ни одной причины, естественной причины, по которой ветка могла, вдруг, сломаться и упасть, не обнаружили. Но и постороннего вмешательства тоже не было. Единственная рациональная причина — это магия. Вот только на территории его замка магов не было вообще. Даже самых слабых.

Так уж вышло, что среди леканов рождаются слишком мало магически одарённых детей. Процентов тридцать из общего числа. И десять из этих тридцати в период взросления и обретения второй ипостаси теряют свой дар, который перерождается в более сильные особенности расы: ускоренная регенерация, усиленный слух, улучшенное зрение, уменьшенное время оборота или неуязвимость второй, животной, ипостаси. И это, с учётом, что все леканы владеют в той или иной степени подобными навыками.

Поэтому магов среди леканов не много. И большая их часть оседает в крупных городах или столице, где их силы могут помочь большему числу жителей, нежели в поместье у одного из лордов. Собственно, раньше Шан никогда особо и не нуждался в услугах мага — не было необходимости. Однако теперь стал задумываться о совете одного из немногих друзей, пригласить в замок человеческого мага, которых, кстати, было в избытке, или же полукровку.

Сам же Шан не мог воспользоваться своими собственными силами, потому что они были заблокированы, и пока что их никто возвращать ему не собирался… До этого он как-то и не нуждался в них. Да, было непривычно в некотором роде, но не сильно, потому что память о себе он вернул лишь несколько сотен лет спустя, всё это время считая себя именно леканом. Поэтому и адаптация была легче. Но сейчас ему как никогда нужны были его силы. Интуиция подсказывала, что всё не так просто. Более того, он нашёл следы недалеко от лавочки — как раз позади нее, что объясняло ощущение чужого взгляда. Вот только никаких следов магии он не обнаружил. Благодаря способностям лекана, он мог определять магию по запаху. Однако основная странность была в другом — Шанрэл не чувствовал на том месте не только магию, но и запахи вообще! Их стёрли. Умело, качественно, но тем самым обнаружили себя и подтвердили догадку, что произошедшее всё же было покушением. А значит, ему нужен дежурный маг в городе. И, возможно он сможет подсказать, был ли спровоцирован оборот его супруги с помощью магии.

Что ж, значит, в город!

Он приказал конюху седлать его коня, а сам решил зайти к малышке, узнать, как она. К его радости, девушка сладко спала, очень трогательно обняв вторую подушку. Мужчина завистливо вздохнул и вышел. А пока спускался вниз, в голове крутилась мысль, что пора уже перебираться в хозяйские покои. Его жутко раздражало то, что они с малышкой живут в разных комнатах, да ещё и не в смежных. Как будто и не супруги вовсе…

С этой мыслью он лихо вскочил в седло и улыбнулся. А раньше даже не думал ни о чём таком — его вполне устраивало подобное положение дел, особенно, когда Саши стала чувствовать себя ещё хуже. А вот теперь… С каждым мгновением он всё больше убеждался, что в привычном теле супруги находится совсем другая сущность. И сердце начинало сходить с ума, от мысли, что это может быть именно его суженная. Ведь не может он так реагировать на обычную девушку. Просто не может! Такая связь возможна лишь со своей половиной.

Что ж… Раз все чувства буквально кричат об этом, то стоит прислушаться и довериться сердцу. А ещё — вывести, наконец, супругу на откровенный разговор.

Но перед этим кое-что проверить. Была у него одна идея, как убедиться в своих подозрениях, вот только пока он не решил, какой результат ему больше хочется получить. Но думать пока об этом рано. Сначала необходимо решить все дела с магом.

Айрин

Как только Шан вышел из комнаты, я тут же встала и начала нервно расхаживать по комнате. Всё, что он говорил, несомненно, утешало, но не избавляло меня от переживаний. Если подозрения подтвердятся, и всему виной окажется кто-то посторонний, то какой вывод напрашивается сам собой? Правильно — от меня или от моего ребёнка хотели избавиться. Вот только кто? И, главное, зачем? Саши вела вполне обычную жизнь, никуда не вмешивалась, в заговорах не участвовала, врагов не имела. И, если не брать во внимание нападение на неё и подруг и изнасилование, то ничего в жизни не казалось странным. Обо мне можно сказать и того меньше. Я здесь просто случайно оказалась. И обо мне никто не знает. Как, собственно, и я — никого. Малышка вообще родиться ещё не успела, не говоря уж о том, чтобы кому-то перейти дорогу…

Тогда что?

Неужели это банальная ревность? И таким нехитрым способом кто-то избавляется от соперницы? Я покрутила эту мысль и так, и этак, представила себя на месте неизвестной дамочки, но… так и не смогла сообразить, в чём смысл подобного поведения. Нелогично. Глупо. Надо было от неё избавляться в самом начале, а не когда Саши с мужем прожила столько времени. И ведь только им двоим известно, что супружеская жизнь была сугубо номинальная. Для всех остальных же явным подтверждением обратного была беременность Саши, а теперь и моя. Тогда, получается, всё дело в ребенке? По сути, все считают её дочерью Шана, официально — наследницей. А для некоторых, кто не в курсе пола ребёнка, ещё и наследником. Так неужели всё дело в том, что кому-то невыгодно рождение наследника у рода Сыз-Ар-Чи? Мысль здравая, учитывая, что Шан — единственный мужчина и наследник рода. Тётушки пока не изъявили желание обзаводиться собственными семьями, и это известно, как я поняла, почти всем знатным леканам. Но вроде бы и других родственников у семьи нет, чтобы кто-то из них мог претендовать на наследство. В этом мире действуют такие же законы, как и у нас в древности — при смерти лорда и отсутствии прямых наследников, титул и имущество отходит ближайшему родственнику. Если и таких нет, то — государству или правителю. Такой поворот мысли напугал меня до чёртиков! Но он был не менее правдоподобен, как и вполне логичные подозрения одной из тётушек Шана. Ведь они — семья. А здесь наследовать могут, как мужчины, так и женщины. Единственная неувязочка, о которой знаю я, знает сам лекан, но могут не знать другие — тётушки скорее перегрызут самим себе глотки, чем допустят, чтобы с головы их племянника упал хотя бы волос. Так что предполагать можно всякое, главное не сходить с ума, когда начинаешь подозревать всех вокруг и шарахаться от каждой тени.

Я устало опустилась на кровать и в защитном жесте положила руки на живот.

— Малышка моя, что же всё-таки произошло? — тихо спросила я. — Кому мы с тобой уже успели помешать?

Но, понятное дело, мне никто не ответил. Ребёнок лишь легонько толкнулся в знак поддержки и затих. А я решила последовать совету Шана и действительно немного подремать. Тем более, что до ужина ещё около четырёх часов, так что времени в избытке. Платье сменила на полюбившийся шёлковый халат и с блаженной улыбкой растянулась на кровати.

Как же хорошо! В последнее время я всё чаще ловила себя на мысли, что счастлива, как никогда. Я нашла общий язык с надоедливыми тётушками, привыкла к этому миру, у меня будет ребёнок, и… да, и рядом находится мужчина, который изо дня в день всё увереннее поселяется в моём сердце. Что бы я не делала, как бы не пряталась или сторонилась его, он уверенно разрушал любые воздвигаемые мной преграды. И всё это с такой мягкой улыбкой, что мурашки по коже разбегаются! А его запах меня просто сводит с ума! Вот и сейчас — нос щекочет его особенный и такой чарующий аромат, оставшийся на подушке.

Я перекатилась на бок и подмяла её под себя, уткнувшись носом как раз в то место, где запах чувствовался отчётливее всего. Мрр… молодая трава и весенний ветер… Эх, Шан, что ты делаешь со мной? Как мне теперь быть, когда разум твердит одно, а сердце умоляет об ином? С одной стороны, правильнее всего было бы уйти, потому что я им всем чужая, как и моя дочь. Пусть Шанрэл и говорит, что теперь это и его дочь, что его зверь, судя по всему, признал малышку, но на самом деле, ведь, это не так. А с другой стороны… Ну куда я пойду с новорожденным ребёнком на руках? Да, от Саши в наследство мне достался чудный домик в человеческом королевстве Кимерия, где, как я помнила, должны были жить слуги и заботиться о самом имуществе. Но туда ещё нужно добраться! А это, ни много, ни мало почти другой конец материка. И дорога туда по времени у меня займёт недели две. И это в лучшем случае. Для того, чтобы совершить этот безумный поступок, мне нужны сопровождающие, карета, няня — в идеале. А где мне их взять? Вот в том-то и дело…

Но и жить в этом доме под именем Саши и быть ею я тоже не хочу. Пусть это глупо, пусть не рационально, но я — это я. И это нормально хотеть, чтобы, глядя на меня, окружающие видели не сбежавшую леканшу, а именно меня — Иру! И я знаю, как этого добиться. Вот только страшно.

Вдруг они не поймут причин, по которым я оказалась в теле их родного существа?

Вдруг возненавидят?

Вдруг попытаются сделать что-то, что навредит мне или моей девочке?

Вдруг призрак Саши — это единственное, что удерживает Шана от расторжения брака? Ведь ребёнок не его…

Так много этих «вдруг», что голова кругом идёт.

Но одно я знаю наверняка — так продолжаться просто не может. Меня тянет к Шанрэлу! Да что там — я, кажется, полюбила его. И хочу знать, те чувства, о которых он говорил не так давно, вызваны в нём мной или внешностью Саши? А добиться этого можно лишь одним способом — всё рассказать. И я сделаю это завтра — как раз на праздновании его дня рождения. Ну, или после…

Я сильнее прижала к себе подушку и выдохнула. Удивительно! Но как только я приняла решение, как только отпустила все страхи и переживания — сразу же стало легче даже дышать! Ушли неуверенность и страх. Нет, я всё ещё жутко боялась результатов моего порыва, но это был иной страх, логичный. А вот тот, который поселился во мне из-за неудачного опыта семейной жизни только что исчез. Да и в целом, я успокоилась и решила довериться судьбе — расскажу всю правду, а там уже как получится. Примут меня такой, какая я есть — хорошо. Нет? Ну, что ж, на нет и суда нет. Вот тогда и буду думать, как ехать, на чём, какое сопровождение искать и так далее.

Приняв, наконец, решение, я успокоилась и спокойно уснула.

Проснулась я уже глубокой ночью от ощущения чужого взгляда. И первым же делом слегка позвала свою рысь, чтобы та позволила воспользоваться её слухом и обонянием. Ещё в самый первый раз, когда произошла спонтанная и частичная трансформация, я поняла, что моя вторая ипостась — это не просто шкурка, которую я могу время от времени надевать, а самостоятельная и разумная личность, со своими потребностями, желаниями и инстинктами. Поэтому, чтобы добиться обострения своих чувств, сделать их звериными, мне нужно было всего лишь чуть-чуть позвать рысь. Моя красавица тут же откликнулась, давая всё необходимое, но при этом оставаясь практически спящей.

Мир взорвался тысячами разных звуков и запахов, кожа покрылась мурашками от ощущения ласкового и прохладного шёлка халата и постельного белья. Я глубоко вздохнула и прислушалась. Итак, что я слышу? Умопомрачительный запах Шанрэла, который слабо витает по комнате — значит он заходил ко мне, но не стал будить. Привычные запахи комнаты, на которые я уже практически не обращала внимание. Так, что ещё? Полынь. Запах едва чувствовался, но был настолько неприятным, что хотелось зажать нос. Откуда он здесь? Сосредоточившись на запахе, я решила также уделить внимание и звукам. Но и тут было всё привычно. Разве что со стороны террасы доносился еле слышное цоканье, как если бы там ходил кто-то с когтями на ногах или лапах. Не выдержав неизвестности, я привстала и посмотрела туда. К моему разочарованию, всё оказалось куда банальнее, чем я думала — у меня действительно был соглядатай, маленький и юркий бельчонок, который тут же слинял, стоило мне пошевелиться.

Откинувшись на подушки, я нервно хихикнула — совсем паранойя разыгралась. Надо же, взгляд белки уже будит… Напридумывала себе всяких страстей… Тоже мне — Нэнси Дрю. Леканом стала всего ничего, а уже пытаюсь кого-то там вынюхать.

Раздражённо фыркнув, я встала с кровати и, для, так сказать, успокоения совести, решила всё-таки проверить террасу. Мало ли? Но, Слава богу, эээ… богине, там всё также никого не было. Я ещё немного постояла, наслаждаясь прохладным ветерком, и уже собралась зайти обратно, как, вдруг, услышала голоса. Один из них принадлежал, несомненно, Шану — его голос, пожалуй, я узнаю из тысячи. А вот второй был мне незнаком. Вновь потянувшись к своей рыси, я прислушалась…

— Откуда такие новости, Уиллар? — спросил Шанрэл.

— Тебе ли не знать, что я тщательно слежу за всем, что происходит в этом районе. И не потому, что это мои обязанности — здесь живёт вся моя семья, и я, как никто другой заинтересован в их безопасности, — раздражённого ответил неизвестный.

— Это я знаю, ты прав. Но на вопрос ты не ответил.

— Вчера вернулся Дорд, моя ищейка. Он и рассказал.

— И что, тот самый символ на руке, что и у всех предыдущих? Вот этот? — напряжённо спросил Шан, и я отчётливо расслышала шелест бумаги.

— Да. Тот самый. Ему удалось подслушать разговор, в котором говорилось, о какой-то цели. Об устранении цели.

— Что за цель?

— Не знаю, но предполагаю, что их цель находится либо в Эдэльнаре, либо непосредственно в твоём замке, — вздохнул незнакомец.

— С чего ты это взял?

— Шанрэл, пятнадцать нападений за последний месяц! И все в районе твоего лордата! Ни Артир, ни Шион, ни Ливия не пострадали. Ну, может стандартно, одно нападение за месяц, — совершенно не стесняясь, крикнул посторонний. — А тут — пятнадцать! Это практически одно нападение в два дня! Такого не было никогда прежде, и ты не хуже меня понимаешь, что просто так такое не случается. Что-то близится. У меня от нехорошего предчувствия волосы на затылке стоят дыбом круглые сутки!

— Успокойся, Уилл, — устало попросил его Шан. — Не только ты озабочен происходящим. Я уже разослал всех своих доверенных людей решать данную проблему…

— Да к Тёмным твоих людей, Шан! Они ничего нового не найдут, только впустую потратишь время и ресурсы. Нужно звать Волхвов! — воскликнул поздний посетитель.

— Как думаешь, почему они ещё сами не вмешались во всё это? — задал лорд неожиданный вопрос. — Неужели ты считаешь, что они не знают?

— А они знают? — неуверенно спросил тот, кого назвали Уиллард.

— Да. Не так давно они были у меня. По своим вопросам, но я всё же счёл своим долгом рассказать и об участившихся нападениях, и о том, что здесь орудует одна и та же банда. Даже рисунок их знака показал! — зашипел Шан.

— И что?

— А ничего! Они приняли к сведению, сказали, что займутся этим вопросом. Но прошло время, нападения продолжаются, результатов никаких, — устало ответил лекан.

— Так позови ещё раз!

— Для того, чтобы позвать их, нам нужен хотя бы один выживший, причастный к нападениям. Но таких у нас нет! А ты готов предоставить плату за их вызов? — зло прорычал лекан, а я едва удержалась от того, чтобы не убежать обратно в комнату — такое сильное впечатление производил его тон.

— Плата не понадобится, если ты позовёшь их представителя на свой праздник, — настаивал его собеседник. — Они, ведь, были у тебя не так давно, верно? Более того, одного из них ты можешь даже назвать другом. Пригласи его. Просто пригласи! Я чувствую, что так будет правильно. Более того, уверен — это именно то, что нам нужно!

— Уилл, у меня беременная жена, которой вот-вот рожать! И родится у нас девочка. Неужели ты думаешь, что я рискну вызвать Волхвов в такой момент? Неужели считаешь, что смогу спокойно отреагировать, если мою дочь признает их «Камень веры»? Да, я уважаю Вестников, и доверяю им, но никогда, слышишь, никогда не пожелаю такой судьбы моим детям! Ты прав, у меня есть друг среди них, и именно благодаря ему я знаю, как именно там проходит обучение, на что приходится там идти и чем жертвовать! И ты хочешь, чтобы я подверг такому риску дочь? Дочь, Уилл! Не сына, а маленькую, крохотную девочку! — с каждым словом Шан говорил всё громче, пока не перешёл на крик.

А у меня внутри всё буквально замерло от странного чувства. Точнее, от целого коктейля. Там была тревога, потому что я переживала за дочку, которая могла бы попасть на какое-то там странное обучение в Школу Волхвов. Любовь, потому что внутри всё разливалось теплом от осознания, что моя девочка так дорога Шанрэлу. Радость, потому что именно сейчас поняла, что ранее приняла единственно верное решение, когда собралась поговорить с леканом и рассказать ему всю правду о себе. Нежность, потому что он так самозабвенно защищает нас. Захотелось увидеть его. Но поздний визитёр всё ещё был в кабинете, и я не считала правильным мешать их разговору. Тем более, что сама являюсь его невидимым участником.

— Шан, я же не прошу отправлять официальный запрос. Просто пошли весточку другу, пригласи на праздник. Без всяких обязательств, только веселья ради, — так тихо, что мне пришлось прилично напрячь слух, дабы услышать, сказал Уилл. — Ты всегда верил моему чутью, так поверь и сейчас. Оно буквально вопит о необходимости присутствия на празднике Волхвов.

На некоторое время повисла тишина. Тревожная и гнетущая. Я, как наяву, представила, что вот сейчас он раздражённо потрёт переносицу, а потом несколько раз глубоко вздохнёт, чтобы чуть-чуть ослабить головную боль. Он всегда так делал, когда нервничал или сильно уставал. Странно, но за такой короткий промежуток времени, я узнала этого мужчину слишком хорошо, чтобы и дальше считать его посторонним. Даже своего бывшего мужа, за всё время нашего знакомства я не знала так, как узнала лекана всего за месяц. Сейчас мне хотелось спуститься вниз, в его кабинет, успокоить его, обнять, убрать боль, услышать радость в его голосе, вместо усталости и переживаний. Поблагодарить за ту заботу и любовь, которую он показал мне своей проникновенной речью. Он так часто называл меня «родной», но я никогда особо не обращала на это ласковое прозвище внимания — всего лишь одно из множества распространённых и часто используемых всеми вокруг. Но вот сейчас, как никогда поняла, что он и правда стал для меня родным. Что я просто не смогу покинуть его. Что люблю его слишком сильно, чтобы суметь уйти. О, Господи, что же делать? Богиня, Сариб, Праматерь, или как там тебя?! Зачем, скажи, ты притащила меня в этот мир? Почему именно я, а не любая другая девушка с Земли? Почему ты выбрала именно меня?

Но мне, конечно же, никто не ответил… Да и не так уж теперь важно получить ответы на эти вопросы, ведь я уже решила остаться.

Отвлёкшись на собственные переживания и чувства, я едва не пропустила продолжение разговора. Но ответ Шана быстро вернул меня в реальность:

— Хорошо, Уиллард, — голос звучал как-то надломлено, словно мужчина через силу выталкивал из себя слова. — Ты прав, твоей интуиции я всегда доверял, доверюсь и в этот раз. Я приглашу Димара вместе с супругой. На большее, извини, я не согласен.

— Спасибо! — выдохнул его собеседник. — Спасибо! На большее я и не рассчитывал. Будем надеяться, что у меня паранойя. Ладно, время к полуночи, мне пора.

Послышались шаги. Хлопнула дверь. И больше не доносилось ни звука. Я же решила, что на сегодня познавательных бесед более чем достаточно, поэтому тоже направилась к себе в комнату. Уже закрывала двери, когда услышала фразу Шанрэла, прозвучавшую на грани шёпота:

— Будем… Вот только ты ещё ни разу не ошибался.

А я лишь вздохнула. Что ж, завтра будет очень тяжёлый день. И не только потому, что всё торжество я организовала сама, да ещё и за столь короткий срок, а скорее из-за того, что на нём может случиться нечто, весьма опасное для всех находящихся в этот момент в замке.

Сейчас я была согласна с недавним предложением Шана не устраивать ничего грандиозного, а отметить его день рождения в кругу семьи. Только было слишком поздно — бал состоится завтра.

Что ж, значит, нужно ложиться отдыхать, чтобы завтра быть полной сил и быть готовой ко всему. Не зря же говорят — предупреждён, значит вооружён!

Шанрэл

Он сидел за своим столом и внимательно рассматривал рисунок татуировки, являющейся отличительным знаком разбушевавшейся банды. Странный, какой-то нелогичный и непонятный знак — перевёрнутая звезда, а внутри какая-то страшная рожа с бычьими рогами. Определённо, это что-то значило, вот только что именно, мужчина за всё время так и не понял. Когда-то, в его, казалось бы, прошлой жизни, когда ещё не был изгнан и заперт в этом мире, он много путешествовал по основным связкам миров. Так вот в одном из них он встретил существ отдалённо похожих на изображение. То была разумная раса, названная демонами. В том мире их боялись, ненавидели, приписывали им все ужасы и беды. Прям как Тэ’натэсу — в этом. Но дело было всего лишь в магической силе. Все демоны были властелинами огня. Эта стихия подчинялась им, ластилась, как котёнок, была едва ли не их естеством. Но, почему-то, огонь в религии того мира был признаком Зла, и демоны стали изгоями. А некоторые сбрендившие людишки, избрали их для поклонения, надеясь приобщиться к силе. Творили ужасные вещи во имя их, не понимая саму суть своих идолов…

Так вот, если не слишком присматриваться, то рисунок весьма похож на представителя той расы. Только на Сарибэль нет никого, кроме него самого, кто мог бы узнать о них. И уж тем более, не было ни одного разумного существа, видевшего демона, чтобы суметь изобразить его на своём отличительном знаке. Тогда что это?

Нет, он, конечно, знал и о мастерах, способных путешествовать по мирам, и об их, можно сказать,индивидуальных родовых способностях по открытию стабильных порталов. Взять хотя бы его друга Димара, того самого Волхва, о котором совсем недавно была речь. Дим обладал этой способность. Более того, сумел привести на Сарибэль жителя Серого мира. Конечно, кровь, что текла в ней, дала пропуск, ведь её род имел своё начало именно в этом мире. Но суть в самом факте прохода. И дело было в том, что данная способность держалась в секрете от обычных жителей мира, а любой переход строго контролировался Вестниками и самой Сариб. Ну, как, стал контролироваться после событий пятисотлетней давности. Тогда-то и было решено, что открытие окон в другие миры — слишком опасно и совершенно ненужно для Сарибэль. Так что слишком сомнительно, чтобы нашёлся кто-то настолько осведомлённый о чуждой этому миру расе. И уж тем более Шан не понимал мотивов этой странной группы. Постоянные нападения, ограбления, результатами которых бывают не только тяжёлые ранения, но и смерть… Простая банда? По их поступкам можно сказать именно так, если бы они на самом деле стремились к лёгким деньгам. Но вместо этого, лишённые логики поступки — нужно быть полными идиотами, чтобы рассчитывать действовать на территории леканов настолько нагло и открыто, и, в то же время, они кажутся слишком организованными для столь банальной цели, как нажива. Нет, тут что-то большее, что-то, ради чего они не жалеют своих единомышленников. Такое ощущение, что это просто отвлекающий манёвр, призванный принять на себя основной удар. А за кулисами остаётся их главная цель. Что там Уилл говорил? Устранение? Так, вот, неужели всё дело в желании убить кого-то? Не слишком ли велика цена — ради смерти одного, погубить несколько сотен? А ведь так оно и есть. На сегодняшний день потери с их стороны насчитывают приблизительно двести человек.

Шан устало потёр переносицу. И куда только смотрят Волхвы? Почему ничего не предпринимают? Столько вопросов… Да уж, с момента обретения своей пары, жизнь перестала быть привычной и размеренной, а словно сошла с ума, превратившись в карусель. Мужчина довольно улыбнулся и откинулся на спинку кресла. «С момента обретения пары»… Надо же, он уже на подсознательном уровне называет её своей и всё внутри как-то восторженно отзывается на эти слова. И это лучше любых фактов свидетельствует, что в привычном теле супруги находится та, которая предназначена ему с самого рождения. Испытывает ли он сожаление? Нет, конечно! Что за глупости?! Раскаяние? Безусловно, ведь по его вине они столько веков пробыли порознь, и его девочка всё это время жила не только в дали от него, но и в другом мире, проживая чужие жизни… имея другие семьи… Сердце больно кольнуло, но Шанрэл понимал, иначе и быть не могло. И всё это полностью его вина. Была в букете его чувств и вина перед Сашией, ведь он ни капельки не скучает по ней. Вернее, есть небольшая грусть, но они никогда не было близки духовно, чтобы испытывать более яркие и болезненные чувства. Поэтому он не считал, что это предательство по отношению к ней. Единственное, что остаётся — узнать, куда делась сама девушка и, возможно, оповестить родных. Но с этим вряд ли будут проблемы, малышка наверняка расскажет свою историю, как только он признается, что знает её тайну. Правда, перед этим нужно успокоить заранее, чтобы зря не нервничала. Он может представить, что девушке пришлось пережить… Мало того, что перенеслась в другой мир, так ещё и досталось другое тело, беременное, к тому же, супруг и его семейство. Удивительно, что она не сорвалась, а наоборот, приняла ребёнка, приняла мир, проявила интерес… Да, это её родной мир, но у Шана были большие сомнения, что память прошлой жизни ей стала доступна. Да и лишнее это всё, с учётом беременности. Ведь любые такие воспоминания — это переживания, что в её положении является абсолютно лишним. И так перехаживает привычный срок… Хорошо, если ей хотя бы что-то досталось от Сашии, это помогло бы ориентироваться в мире первое время, а потом он сам её всему научит.

Кстати, неплохо бы узнать имя его малышки. Настоящее… Ведь ему так и не сказали его в тот единственный раз, когда видел её в первый и последний раз. Да и то издалека… Сестра с отцом умеют быть жестокими.

Так, думая то об одном, то о другом, он закончил все самые срочные дела, отправил, как и обещал, приглашение Димару с супругой, и направился к себе. Завтра предстоит тяжёлый во всех отношениях день. И ему понадобятся все силы, чтобы праздник прошёл без каких-либо эксцессов. Если верить чутью Уилларда, а он ему верил, то идеальнее всего было бы просто всё отменить. Но, увы, слишком поздно уже что-то делать. Гости начнут прибывать уже во второй половине дня.

И как он только позволил себя уговорить на это? Никогда же не любил все эти сборища расфуфыренных лицемерных «друзей» и под всяческими предлогами увиливал от приглашений. А тут… Хотя, чего уж… Достаточно было посмотреть в удивительные синие озера глаз его супруги, чтобы он согласился на любую авантюру.

Шанрэл улыбнулся, вспомнив, как малышка едва ли не подпрыгивала на месте, в ожидании его ответа. И вот как можно было ей отказать? Правильно, он и не смог. И что бы завтра ни случилось, свою семью он сможет защитить в любом случае. А об остальных позаботятся два штатных мага и приглашённый Волхв.

Перед тем, как отправиться к себе в комнату, лорд не смог сдержаться, чтобы не увидеть свою малышку. И, глядя на то, как сладко она спит, в очередной раз подумал, что упускает одни из самых захватывающих моментом в их жизни из-за разных спален. Ведь, так чудесно было бы засыпать и просыпаться вместе, а ещё лучше чуть раньше, чтобы иметь возможность понаблюдать за безмятежным сном любимой…

Шанрэл тихо фыркнул. Да уж, обретение пары, похоже, совсем ему мозг затуманило, раз он мечтает уже о таких банальностях.

Осторожно поцеловав девушку, он вышел из комнаты и ушёл к себе.

Именно поэтому он не увидел, как над спящей образовалось тёмное облако, похожее на грозовую тучу, и попыталось полностью покрыть её собою. Но некая невидимая сила не подпускала странную субстанцию к девушке, раз за разом отбрасывая всё дальше. В конце концов, это нечто сдалось и растворилось, не оставив после себя никаких следов.

ГЛАВА 5. День «Х»

Но как говорят у нас, в России: до праздника нужно еще дожить, а после — выжить.

Х/ф «Скорый «Москва-Россия»

Айрин

День «Х» настал! Я лежала на кровати и бездумно смотрела в потолок. В голове было необычайно пусто, особенно по сравнению с последними днями, когда она едва ли не пухла от переполняющих ее мыслей и предположений. А сейчас там не было ничего, кроме странного ожидания, захватившего всю мою сущность. Вот у вас когда-нибудь было такое чувство, что сегодня ваша жизнь круто изменится? У меня до этого не было. Даже когда я проснулась утром на Земле, а потом очнулась уже на Сарибэль, моя интуиция молчала. Сейчас же я отчётливо понимала, что что-то обязательно произойдёт.

Знать бы только, что именно, и чем это грозит мне или моим близким.

Но гадать можно часами, которых, к слову, осталось не так уж и много, поэтому пришлось собраться и встать. И первое, что мне хотелось бы сделать — это поздравить Шана. И первая часть моего подарка была весьма банальной — самодельный кулон.

В одной из книг в замковой библиотеке я нашла описание создания оберега. Книга была такая старая и потрёпанная, что, казалось, являлась едва ли не первым приобретением основателей рода Сыз-Ар-Чи. Но, тем не менее, текст был понятным и отчётливым, что позволило без труда вникнуть в суть оберегов. Ничего особенного, простая вещица из серебра и камней, но мне понравилась. Благо, что разыскать серебряную проволоку и несколько изумрудов не составило труда. Пригодились и навыки плетения фенечек из бисера в детстве, поэтому со своей задумкой я справилась довольно быстро, а результат, как бы нескромно это не звучало, получился выше всяческих похвал. Стильный и по-мужски красивый браслет, который, при желании, разбивался на секции и подвешивался, как кулон на шею. И камни смотрелись очень органично. Но самым главным во всём этом были те чувства, которые я вкладывала в него во время работы. В книге говорилось, что самое главное — это вера в те свойства, которыми ты наделяешь своё творение. А я верила искренне. Пусть и не обладала магией как таковой для создания настоящего артефакта или амулета, но для простого оберега моих чар лекана вполне хватило. В момент создания оберега я впервые ощутила, что значит, быть леканом. Вернее, ощутила чары. Раньше я всегда думала, что магия и чары — это одно и то же, синонимы. Но, как оказалось, это совершенно разные понятия. Магией владеют только те, у кого есть особый дар мага, позволяющий его носителю черпать энергию извне. Чары же доступны любому представителю расы-долгожителя. Это набор навыков, умений и способность концентрировать энергию собственного тела. А также, делиться ею. Некоторые сийары, например, могут строить самые настоящие, почти, как у магов, щиты. Дриям доступны чары забвения, сна и сексуального притяжения. Оркай могут разговаривать с землей, а гнотэм способны сотворить из камня или железа практически всё. Леканы же основную часть энергии тратят на оборот и использование навыков зверя в человеческом обличии. Но помимо этого, как и любой другой представитель расы-долгожителя, могут делиться своей энергией. Конечно, мне пришлось изрядно потрудиться, прежде чем поняла сам принцип этого действа. Ведь, в отличие от Сашии я с этим знанием не рождалась и действовать интуитивно не умела. Но результат, как я теперь видела, того стоил.

Вторая же часть подарка, и, на мой взгляд, самая важная, заключалась в правде, которую я собиралась рассказать Шану о себе именно сегодня. Признаться, от одной мысли, что он всё узнает, меня начинало колотить. Да, Шанрэл уже успел множеством способов доказать, что я и моя дочь важны ему, но что будет, когда он узнает правду? А вдруг…

— Так! Хватит! — решительно оборвала я саму себя. — Что будет, то и будет. Время покажет!

Одевшись, я вышла из комнаты. Чтобы тут же натолкнуться на хозяина моих мыслей. Обаятельно улыбающегося хозяина…

— Малышка, доброе утро!

— Доброе, Шан, — отозвалась я. — Не ожидала, что ты уже встал.

— Ну, было несколько дел, которые требовали моего присутствия, поэтому пришлось встать пораньше, — подмигнул он мне и осторожно приобнял, хотя и делать это стало нелегко из-за огромного живота. — А как спала моя любимая супруга?

— Как убитая, — слова вырвались прежде, чем я осознала их значение, но по напрягшемуся мужчине поняла, что сказала ужасную глупость, хотя в моём мире всё звучало, как банальность. — В смысле, хорошо и крепко. Но не это главное, неправда? Сегодня же твой день рождения! И ты не должен думать ни о чём, кроме собственной радости и удовольствия!

— Да что ты? — хмыкнул он.

— Именно так, — улыбнулась я. — И, пожалуй, начну тебя радовать прямо сейчас!

С этими словами я осторожно достала из кармана небольшой свёрток, в котором был запакован мой подарок. Ничего особенного, по сравнению с Землёй, но мне было важно, чтобы Шан не сразу догадался о содержимом.

— Что там? — с интересом спросил он, вертя в одной руке свёрток, а второй приобнимая меня.

— А ты открой и посмотри.

— Умеешь заинтриговать, — вздохнул он и нехотя убрал руку с моей талии. Ну, или с того, что от неё сейчас осталось.

Я, конечно же, была очень счастлива носить эту уже всем сердцем любимую малышку, но конкретно в данный момент мне, вдруг, захотелось стать, как прежде, худенькой и стройной, чтобы во взгляде этих невероятных зелёных глаз плескалась не только безграничная нежность, но и страсть. Как тогда, когда он впервые поцеловал меня. Но ни о чём подобном, увы, не приходилось даже мечтать. По крайней мере, не в ближайшие несколько месяцев, уж точно. Да и вообще, не ясно даже, как он поведёт себя, узнав сегодня всю правду… И куда повернёт моя жизнь после сегодняшней ночи.

Но одно я знала наверняка — он навсегда останется в моём сердце!

— Что это? — очень тихо спросил Шанрэл, не отрывая взгляда от самодельного браслета.

— Ну, мне показалось, что у тебя есть уже всё, или почти всё. Да и покупать тебе подарок за твои же деньги мне как-то не хотелось, — смущённо начала оправдываться я. — А тут так удачно книга по оберегам подвернулась, вот я и решила, почему бы и нет.

— Оберег? Ты его сделала сама? — всё ещё несколько обескуражено продолжил он задавать вопросы, а я никак не могла понять, нравится ему подарок или нет.

— Сама, — кивнула я, а потом решилась: — Я что-то сделала не так? Нельзя было этого делать?

— Не так?.. — он, наконец, повернулся ко мне и улыбнулся самой невероятной из своих улыбок. — Малышка, да ты сделала самый желанный для меня подарок, о котором я и не смел мечтать!

— Не понимаю, — смутилась я. — Это же простой оберег…

— Милая моя, хорошая, нежная и такая ещё наивная, — нежно произнёс он и обнял. — Не знаю, где ты откопала эту книгу, но скажу тебе одно: обереги на самом деле очень сложная и крайне сильная защитная магия.

— Но в книге сказано, что это не магия, а просто переплетение пожеланий, дара и металла с камнями…

— Правильно, солнышко, — кивнул Шан. — Но ты упустила из вида самое главное — оберег создаётся не путём напитывания вещицы энергией извне, как это происходит при создании артефактов или амулетов, а только благодаря твоему собственному дару. Силе, истоки которой находятся в твоём сердце. И ни один оберег не получится, если не желать искренне того, что ты вплетаешь в него. А это можно сделать только для самых близких и родных существ. Именно поэтому обереги потеряли свою актуальность — их нельзя было производить массово. И они создавались очень сложно. То ли дело с помощью ритуалов вложить в металл или камни окружающую нас энергию, которой, в принципе, в избытке, и при этом лишь слегка потратиться самому. Другое дело, когда ты тратишь свою собственную силу не только на создание, но и на напитку оберега… — Шанрэл ласково провёл костяшками пальцев по моей щеке. — Сколько ты его создавала?

— Три дня, — честно призналась я.

— И чувствовала себя при этом измотанной и выжатой, как лимон, да?

Я кивнула. Было такое, я ещё удивлялась, с чего это меня так шатает. Думала, что заболела или же это последствия «перехаживания» срока. Но магистр Оран сказал, что со мной всё в порядке, просто небольшое переутомление. Собственно, именно поэтому за эти три дня и не занималась больше ничем, кроме как сидела на месте и руководила подготовкой к празднику удалённо. На радость Шану и его тётушкам.

А тут, оказывается, всё дело было в создании оберега.

— А на самом деле, милая, ты просто слишком выложилась. Но я очень рад такому подарку, не сомневайся. Прошу лишь об одном, не стоит этого делать впредь, хорошо? По крайней мере, пока ты носишь наше дитя. Это может быть не только тяжело для тебя, но и опасно для нашей дочери, — с лёгкой укоризной произнёс он, целуя меня в кончик носа.

— Не буду, не волнуйся. Но… — я замялась, не зная, говорить ему всю правду, или хватит и этого. Но потом решила, что раз уж я пообещала самой себе говорить ему с этих пор только правду, то так должно быть во всём, а не только в нужных мне моментах. — Дело в том, что малышка тоже помогала мне.

— Что? — опешил Шан.

— Ну, я, видимо, и правда немного переоценила свои силы, и на подпитку оберега мне не хватало сил. Так она мне помогала. Помнишь, я говорила, что у меня с ней странная и необъяснимая связь на эмоциональном уровне? Так вот, через неё-то она и делилась со мной энергией.

— Невероятно!

— Знаешь, мне кажется, что она будет или магом или родится с очень сильным даром. Особенным даром… Не могу точно сформулировать свою мысль, просто чувствую, — сумбурно высказалась я и почувствовала отклик дочери.

— Вы два моих сокровища, — шёпотом сказал Шан. — Самое лучшее, что случилось со мной за всю мою долгую жизнь. И ваш дар просто бесценен.

— Так тебе понравился подарок?

— Ну, конечно же, понравился, малышка. Ведь он был сделан тобой и напитан вашей с девочкой силой, а это дорогого стоит. Я же говорил, что обереги всегда были очень сильными защитными предметами. В некоторых случаях даже мощнее артефактов. Вот только в большинстве своём это теперь забытое знание. К сожалению, — с этими словами он слегка отстранился и протянул мне браслет. — Наденешь его мне?

— Конечно, — смущённо отозвалась я и легко застегнула замочек на его запястье. Украшение оказалось впору и очень шло ему. — Вот.

— Спасибо, малышка, — несколько сипло выдохнул он и в следующий момент уже целовал меня.

А я едва сознание не потеряла от головокружительных эмоций, переполнивших всю меня до предела. Ноги тут же подкосились, но упасть мне не позволили сильные руки моего мужчины. Да, именно так, сегодня, сейчас он был моим. Только моим. Я чувствовала это во всём: в том, как он прижимал меня к себе, как целовал, как сильно и неистово билось его сердце… Время просто остановилось для нас. Я не знала, сколько прошло минут или часов, дней, прежде, чем он оторвался от меня, но это был один из самых счастливых моментов в моей жизни.

— О, знала бы ты, как мне хочется провести так весь день… — тихо сказал Шан, не выпуская меня из объятий. Более того, ловко подхватил на руки и понёс по направлению общей столовой. — Обещай мне, что как только мы переживём этот день, ты проведёшь со мной весь день. За теми занятиями, которые выберу я.

А у меня внутри всё буквально плавилось от любви и восторга. И я просто не смогла сдерживать свои чувства. В конце концов, когда, если не сейчас? Потом просто уже может не быть такой возможности. И плевать, что женщинам не пристало первыми открывать свои сердца!

— Шан, я…

— Тш-ш-ш, малышка. Ничего не говори. Я знаю, что слишком тороплю тебя, но ничего поделать с собой не могу. Это сильнее меня, сильнее всего сущего в этом мире. Ты как магнит тянешь меня к себе, а я просто не в состоянии сопротивляться. И твой сегодняшний подарок… Ты себе просто не представляешь, что он значит для меня. Чуть позже, после родов, я расскажу тебе много нового и интересного, о чём не знает никто в этом мире, кроме нескольких личностей. И тогда ты узнаешь, какой именно дар преподнесла мне. Ты и наша маленькая талантливая девочка.

— Но я не собиралась возражать, — с улыбкой сказала я и нежно дотронулась до его щеки, заставляя Шанрэла посмотреть мне в глаза. — Как раз наоборот. Я хотела сказать, что исполню любое твоё желание, потому что, кажется, люблю тебя.

И если я ожидала изумления или недоверия на его лице, то глубоко ошибалась. Вместо этого мужчина одарил меня самой счастливой из своих улыбок и на краткий миг вновь припал к моим губам своими.

— Знаю, родная. Ты только что сказала это в несколько иной форме. Но я всё равно рад, что ты на самом деле осознала это и сказала мне. Твой оберег — это первое и самое важное подтверждение любви, ведь невозможно создать оберег для того, кого не любишь.

— Ах ты… — опешила я, но глядя в эти переполненные счастьем и радостью глаза, просто не смогла злиться на самом деле. — Так вот почему ты так отреагировал на подарок!

— Именно, родная. И теперь с уверенностью повторю тебе: ты и наша дочь — это мой подарок богов, моё прощение за прошлые грехи, моё спасение, о котором я так долго мечтал. И, раз уж мы только что прояснили столь прекрасный и волнующий момент, я могу уже не таясь сказать, что и я…

— Шанрэл!!! — прервал его чей-то радостный, но абсолютно мне незнакомый голос.

Я, недовольная тем, что его прервали на самом интересном, обернулась и посмотрела в сторону нарушителя нашей идиллии. Нарушительницы. С низким и хриплым голосом, из-за чего я приняла её за мужчину.

Шан также обернулся, но вопреки моим опасениям, никакой радости от встречи не испытал.

— Дэшна, — коротко бросил он вместо приветствия. — Что ты тут делаешь?

— Как что, милый мой? — фамильярно подмигнула незваная гостья. — У тебя же сегодня день рождения! Не могла же я его пропустить?

— Был бы рад, если бы ты ограничилась традицией прошлых лет и прислала письмо, — сухо ответил Шан, прижимая меня к себе сильнее.

— Фи, как грубо, — скривилась она. — Не так встречают старых друзей.

— Я знаю это. Как и то, что ты не мой друг и никогда им не была.

Я с интересом рассматривала эту во всех смыслах впечатляющую особу. Но, к сожалению, кроме грубого голоса и, судя по всему, склочного характера, у неё была просто сногсшибательная внешность. Кукольная внешность, плавные изгибы, выпуклости из тех, на которые мужчины слетаются, как мотыльки… Но всю эту красоту делали незаметной и, даже, в какой-то мере ненастоящей холодный прищур глаз и хищная улыбка того, кто не поскупится даже убийством невинного ради достижения своей цели. Ужасная женщина. Как только Шан мог вообще связаться с ней?

— А я помню другое, милый, — мурлыкнула она, но подходить ближе не стала.

— Значит, у тебя очень избирательная память, Дэшна, — жёстко ответил ей. — Как ты сюда попала?

— Ах, да! Как невежливо с твоей стороны не прислать мне приглашение, в то время как почти все в округе, даже паршивые клерки, будут сегодня здесь, — с сарказмом ответила она, а потом, наконец, «заметила» меня. — О, я смотрю одна из твоих тётушек, наконец, одумалась и решила завести собственную семью, вместо того, чтобы бесконечно лезть в твою жизнь? Как там тебя? Ким? Или Ашна? Вроде эти двое были чернявыми…

— Что? — опешила я от такой наглости.

— Не обращай внимание на неё, любовь моя, — нежно ответил мне Шан и легонько поцеловал.

— Кто это, Шан? — прошипела рыжая фурия, тыча в меня пальцем с внушительным когтем, отрастающем прямо на глазах.

— Моя жена, — спокойно ответил он, но, тем не менее, напрягся всем телом.

— Жена? Да брось, — фыркнула она и, кажется, даже, расслабилась. — Мы с тобой оба знаем, что она не может быть твоей женой. Настоящей, я имею ввиду.

— И тем не менее, — пожал плечами Шанрэл. — А теперь, выметайся из моего дома. Ты здесь нежеланный гость и никогда им не будешь.

— «Тем не менее»? — вновь прошипела она, пристально глядя на меня и явно игнорируя вторую часть фразы собеседника. — «Тем не менее»?! Хочешь сказать, что эта шарообразная девица — твоя жена? И ребёнок тоже твой?

— Дэшна, ты испытываешь моё терпение, — тихо, но так грозно сказал Шан, что у меня волосы встали дыбом, а непрошенная и наглая гостья сделала осторожный шаг назад.

— Не верю… — прошептала она, всё также не отрывая от меня своего злого взгляда. — Не верю!

— А ты поверь, — холодно произнесла Гэниран, мгновенно и совершенно незаметно оказавшись у Дэшны за спиной. А следом за ней появились и остальные тётушки. — И тебе уже сказали — выметайся из этого дома!

— О, — презрительно сказала она, оборачиваясь. — Пожаловала кавалерия. И что вы сделаете? Покусаете меня?

— Что ж, сама напросилась, — вздохнула Гэни и взмахнула рукой, от чего Дэшна сразу же была приподнята над полом и спелената толстыми зелёными нитями.

— Что? — завопила рыжая. — Да как ты…

— Заткнись и выметайся! — рявкнула старшая из тётушек и ещё раз взмахнула рукой, после чего незваная гостья была сметена порывом ветра в сторону лестницы на первый этаж. А спустя короткое время мы услышали взбешённые вопли Дэшны со стороны улицы.

— Вау, — только и смогла вымолвить я. — Не знала, что ты маг, Гэни.

— Была магом, — вздохнула она, устало опираясь на подскочившую к сестре Леку. — Я перегорела, малышка.

— Перегорела? — не поняла я. — Как это?

— Это когда используешь во время колдовства больше энергии, чем успеваешь накопить. Тогда энергетические каналы, через которые в тело мага поступает энергия из окружающего пространства, просто перегорают и исчезают. А маг без этих каналов — не маг, так как лишился возможности черпать силу извне, — пояснила Гэни с таким довольным видом, словно только обнаружила, что тот самый канал чудом появился вновь.

Было видно, что она просто в восторге от роли лектора магических наук, даже несмотря на усталость. Это открытие зародило во мне одну идею, которую я, если сегодня всё сложится удачно, обязательно осуществлю. Да даже, если и не будет для меня «завтра» с этим семейством — всё равно сделаю всё, что в моих силах, чтобы достичь задуманного.

— Но как тогда ты только что проделала этот фокус с лентами и летящей девицей? Кстати, кто она вообще такая?

— Всё очень просто — магии я лишилась, но не знаний и не своих чар. Иногда, когда я нахожусь в сильнейшем душевном смятении…

— Или пылаешь от ярости, — недовольно и укоризненно буркнула Ашна, пристроившись к сестре с другого от Леки бока.

— Да, или в ярости, — кивнула Гэни, соглашаясь с замечанием сестры. — То мне удаётся совместить мои чары и мои знания. И результат ты видела только что.

— Да, а потом она неделю валяется в кровати с ощущениями, что на ней попрыгал каменный тролль! — продолжала бурчать Ашна.

— Каменный тролль? — изумилась я, услышав о новой расе на Сарибэль.

Но по тому, как весело все рассмеялись, очевидно, это было шуткой из разряда семейных. И следующие слова Шана только уверили меня в этом предположении:

— Позже расскажу.

— Ладно, — я кивнула. — Но мне так никто и не ответил, что это была за рыжая фурия и как она сюда попала?

— Предлагаю всем переместиться в столовую и там, за завтраком, всё обсудить! — не терпящим возражений голосом вмешалась Ким и, как мать-гусыня, повела за собой свой выводок птенцов.

А уже сидя за столом и смакуя вкуснейший лимонный пирог, который когда-либо пробовала, я напомнила об обещании посвятить меня в подробности о личности незваной гостьи.

— Дэшна деЛавур, — начал свой рассказ Шанрэл и, словно ища поддержки, взял меня за руку и стал аккуратно водить пальцем по тыльной стороне ладони. — Очень давно мы вместе с ней проходили практику после завершения обучения в военной школе. Она — как маг, я — как капитан отряда разведчиков. С нами было ещё несколько ребят, попавших туда же из разных школ и корпусов по распределению, но так уж вышло, что именно с Дэшной я сдружился больше всего. По негласным законам военных фортов, да и, собственно, почти любых образовательных учреждений, где обучались маги, ловцы и воины, наше истинное происхождение скрывалось. Таким образом, в нас всех взращивали уважение к поступкам сослуживцев, а не к их статусу. Дэшна стала мне по истине хорошим другом и соратником, поддерживала во всём, прикрывала спину… В общем, лучшего боевого товарища сложно было отыскать. Так длилось до тех пор, пока не погибли мои родители. Моя жизнь круто изменилась. Я сам изменился или, скорее, наконец, стал самим собой. Таким, какой я есть сейчас, — было видно, что он подразумевает под этой фразой нечто большее, чем есть на самом деле. Особенно по тому, как пристально Шан смотрел на меня, словно хотел, чтобы всю скрытую правду я прочла в его взгляде. — А потом пришло письмо, в котором говорилось, что по завещанию отца мне надлежит жениться на выбранной им невесте. Конечно, ничего подобного я делать не собирался, но просто проигнорировать послание не мог. Поэтому отправился в замок моей предполагаемой невесты, чтобы всё объяснить. Но не доехал. Мне ударил в спину тот человек, от которого я меньше всего ожидал подлянки. Каким-то образом Дэшна выяснила всю правду обо мне, а смерть отца лишь открыла ей ещё больше. А мои намерения отправиться к невесте лишь подогрели её решимость, — он вздохнул и легонько коснулся моей ладони губами. — Как оказалось потом, всё это время меня качественно водили за нос и втирались в доверие, чтобы в нужный момент ни у кого, и у меня в том числе, не возникло сомнений в принятом решении. Она опоила меня сильным зельем, подавляющим волю, и внушила, что именно она и есть любовь всей моей жизни, и я должен жениться на ней. Не знаю, до чего бы всё дошло, не подоспей Гэни так вовремя. Зелье Дэшны уже начало рассеиваться, видимо, она не рассчитала правильно концентрацию, но всё равно оставался шанс, что до храма мы бы добрались. Но тут появилась Гэниран и завязался бой…

— Эта мерзавка, — вступила в рассказ тётушка, — оказалась слишком подлой тварью, чтобы сражаться честно или уйти достойно. Она использовала запрещённую магию не только для создания зелья, которое сумело помутить рассудок даже Шана, но ещё и, отбиваясь от меня, запустила опасную ловушку, из которой я с трудом выбралась. Правда, лишилась своей магии, но что есть магия, когда на кону жизнь? Не только моя, но и моего единственного племянника, — леканша судорожно вздохнула и продолжила: — Пока я приходила в себя, появились остальные, да и Шан уже скинул оковы дурмана. Дэшна поняла, что проиграла и сбежала. Но у неё оказались могущественные покровители, потому что из всей этой ситуации она вышла сухой из воды. Попытка женитьбы на себе наследника Сыз-Ар-Чи была представлена, как отчаяние влюблённой девушки, а использование запретного знания — не более, чем подстава, введение в заблуждение злостными и истинными нарушителями. В итоге она отделалась запретом на применение магии на три года, вместо заслуженного пожизненного выжигания дара.

— Вот тварь! — не сдержала я своего гнева. — И она ещё осмелилась заявиться сюда, как к себе домой! Кстати, как она это сделала и для чего?

— Для чего, и так ясно — всё ещё лелеет мысль захомутать нашего Шана, — фыркнула Изу.

— А вот как — это другой вопрос, — поддержала разговор Чар. — Похоже, что ей каким-то образом удалось заполучить приглашение.

— Но они же магические и именные, — удивилась я. — Мы же специально выбрали такие, чтобы никто посторонний не смог войти.

— Да, но на некоторых из них было указано имя гостя и «+1», что позволило бы попасть на праздник безымянным, — напомнила Лека.

— Я помню. Но таких было всего десять. И всех десятерых вы знаете. Сами же говорили, что эти добропорядочные люди и нелюди сами решат, кого именно взять в сопровождающие из своих многочисленных семейств, — возразила я.

— И я уже послала весточки каждому из них, — нахмурилась Ким. — Не очень-то хочется узнать, что эта тварь могла получить приглашение путём запугивания, а то и убийства…

— Ким! — раздалось возмущённое со всех сторон.

— Что «Ким»? Можно подумать, вы и сами ни о чём таком не думали, — отмахнулась вторая по старшинству тётушка.

— Давайте не будем драматизировать, — вмешалась я в зарождающийся спор. — В конце концов, сегодня у Шанрэла день рождения.

— Ох, дорогой! — всплеснула руками Гэниран. — Прости нас. С этим происшествием у нас совсем вылетело из головы. Мы же шли к вам, наверх, чтобы поздравить тебя и подарить подарки.

— Гэни, вы все уже сделали самый лучший подарок — избавили меня и наш дом от присутствия нежеланной гости, — мягко возразил он. Но всё равно мне было хорошо видно, как ему приятна их забота.

Какими бы настырными, назойливыми и напористыми тётушки не были, всё равно их искренняя любовь перекрывала любые недостатки. И я была искренне рада относиться к такой большой и дружной семье. Вот только было бы ещё лучше, если бы каждая из них сумела найти своё собственное счастье… Потому что всё равно они все нуждались не только в сестринской и сыновьей любви. Им нужны были мужчины, на которых можно было бы переложить часть ответственности и житейского груза. А для этой роли Шан хоть и подходил, но не на столько.

Я вздохнула, наблюдая за тёплыми поздравлениями и пожеланиями счастья. А в голову, неожиданно, закрались недавние мысли: что, если упавшая ветка и оборот по принуждению — это дело рук этой самой Дэшны? У неё был более чем веский мотив, да и возможности хоть отбавляй. Единственное, что смущало — это её неподдельное изумление, когда она узнала, что я жена Шанрэла, да ещё и ношу его ребёнка. Ярость и изумление выглядели слишком натуральными, чтобы быть наигранными. Или же эта магичка очень уж искусная актриса. И пусть её выставили из дома, всё равно лучше быть начеку. О своих подозрениях я решила умолчать, чтобы не портить никому вечер, но и беспечной тоже становиться не собиралась. Именно поэтому решила попросить нескольких слуг всегда находиться рядом со мной, под предлогом помощи.

А потом всё завертелось, закружилось в суматохе последних приготовлений, что я даже, казалось бы, моргнуть не успела, а уже наступил вечер. За весь день виновника торжества я практически не видела, но неизменно чувствовала его присутствие где-то неподалёку. Постоянно находиться на ногах мне уже было очень тяжело, а ходить я вообще старалась поменьше, потому что отёки ног сходили неохотно, а боли в пояснице просто сводили с ума. Никогда за всю жизнь не думала, что быть беременной — это так невыносимо. Можете смело дать в глаз тому, кто скажет, что на последних месяцах беременности женщина просто расцветает. Ха! Она коровеет и превращается в несуразное, неуклюжее создание, которое не может толком даже с кровати сползти, не говоря уже о чём-то более сложном. Хотя, возможно, это просто мне так «повезло». В конце концов, не зря, ведь, говорят, что животы с мальчиками всегда выглядят куда аккуратнее, в отличие от девочек.

Малышка тут же возмущённо пихнулась, а я не смогла удержать весёлого хихиканья.

— Ничего, милая, не обращай внимание на мамочку. Я просто шучу, — похлопала я ладошкой по животу.

Вскоре стали прибывать гости, которых встречали Гэниран и Лека, вводя всех в ступор от поразительно сходства сестёр. Шанрэл, как виновник торжества, отказался от этой, по его словам, сомнительной чести, тем более, что я не могла составить ему компанию. По правде говоря, я вообще собиралась отсидеться у себя в комнате, так как знала, что появляться в обществе на таком позднем сроке — это верх неприличия. Но Шану плевать было на этикет и мнение гостей, он даже слушать не захотел о моём отсутствии. Сказал лишь, что если я буду сидеть весь вечер в комнате, то он будет находиться рядом со мной, а гости пусть от души веселятся сколько им вздумается. Но такого уже я не могла допустить, поэтому пришлось к назначенному времени приодеться и с помощью одного из лакеев спуститься вниз. Там меня в общем зале уже ждали Шан и удобное кресло из библиотеки. Под внимательными и заботливыми взглядами я села и постаралась максимально прикрыть огромный живот красивой расписной шалью, которую подарила мне Изу.

— Ты выглядишь просто очаровательно, родная, — тихо на ушко сказал мне муж, целуя запястье.

— Перестань! — шикнула я на него, покрываясь мурашками от его действий.

— Что перестать? — невинно захлопал глазами этот проказник и легонько провёл языком по чувствительному местечку чуть ниже краешка рукава.

— Вот это, — сдавлено сказала я, пытаясь вернуть свою руку назад. — Ты прекрасно знаешь, как действуешь на меня.

— Как действую? — лукаво прищурился он и продолжил издеваться над моими разбушевавшимися гормонами.

— Шан!

— Да, дорогая?

— Прекрати. Ты ведёшь себя неподобающе.

— Ничего не могу с собой поделать, родная, — и нагло подмигнул мне. — Ведь я влюблён в свою жену.

— Что? — опешила я, в один момент позабыв обо всём, кроме его слов и собственного отклика на них — внутри будто взорвалась Сверхновая безграничного счастья.

— Я люблю тебя, — уверенно повторил он и недовольно нахмурился: — Неужели до сих пор не поняла этого?

— Ну… я… просто… — я смутилась и отвела взгляд.

Сердце колотилось во всю, причиняя почти физическую боль. Особенно от осознания того, что сегодня ночью я буду обязана рассказать ему всю правду о себе. Интересно, что он скажет тогда о своей любви?

— Не поняла, да? — расстроено сказал он. — Но почему?

— Шан, не злись, пожалуйста, — я накрыла его руку своей. — Всё это слишком сложно… Меня тянуло к тебе с того самого момента, как я увидела тебя впервые. Да, сначала я испугалась тебя, была дезориентирована, но с каждым днём то чувство всё крепло и крепло, пока я не поняла, что люблю тебя больше жизни. Но ты был добр ко мне всегда. Заботлив, нежен и внимателен. Как было раньше — я не знаю, но у меня не было гарантии, что мои чувства взаимны. Собственно, именно поэтому я и… — я замолчала, мысленно надавав подзатыльников. Дура! Чуть не выболтала сейчас всю правду. — Прости, давай поговорим, когда всё закончится? Мне многое нужно рассказать тебе, и я искренне надеюсь, что ты поймёшь…

— Родная, ты меня пугаешь, — нахмурился он.

— Мне тоже страшно, — я вымученно улыбнулась. — Но всё равно мы поговорим. Это вторая часть моего подарка тебе.

— Малышка… — Шан запнулся, а потом посмотрел внимательно в глаза и спросил: — Просто скажи, к тебе возвращается память? Это то, чего я опасался?

— Нет, Шан, не переживай, ненавидеть тебя я просто не смогу, — мягко возразила я, стараясь стереть с его лица тревогу и жалея, что вообще начала этот разговор.

Он замолчал и стал внимательно разглядывать прибывающих гостей, которые не спеша двинулись в нашу сторону. Я уже решила, что он принял мой ответ, и настроилась на изображение лёгкой улыбки, как вдруг, он спросил, повернув мою голову к себе:

— Это то, что ты уже несколько раз пыталась мне сказать, но нас всегда кто-то прерывал?

По его напряжённым плечам и панике, пока что едва заметной в глубине глаз, я поняла, что мой ответ очень важен, поэтому максимально серьёзно кивнула и ответила:

— Всё верно. Но прежде, чем ты услышишь всё, я хочу, чтобы ты знал — я на самом деле очень сильно тебя люблю.

— И почему у меня такое чувство, что ты прощаешься со мной? — с болью в голосе спросил он, но я не ответила, а вместо этого повернулась к гостям и нацепила маску радушной хозяйки.

Шанрэл

Время тянулось мучительно долго, гости сменяли друг друга, пожелания, как и вино, лилось рекой, вечер был в разгаре, но их слова, как и лица не задерживались в памяти именинника. Потому что из головы никак не желали выходить слова девушки. Что же она имела в виду под этими намёками? Что, наконец, решила рассказать о себе правду, ту самую, на которую так надеялся Шан? Или же все его мечты и надежды окажутся пустым звуком, даже несмотря на всю уверенность сердца в правоте?

Ему казалось, что он уже избавился от сомнений, впустил надежду на счастье в свою душу, но… Первые же слова малышки свели на «нет» все старания и убеждения. И он не мог определиться: хочется ему услышать её исповедь или нет. Слишком велик страх. Слишком глубоко в душе засела неуверенность… Но с другой стороны, он чувствует, что рядом с ним сейчас сидит его судьба, его половина, его прощение. Не может быть иначе, потому что просто не может быть.

Эта уверенная мысль немного успокоила его и он, наконец, начал обращать внимание на происходящее вокруг. И вовремя — в зал как раз входили два Вестника Правосудия. Правда, об этом знал лишь сам Шанрэл, поскольку личности Волхвов не принято было разглашать направо и налево.

Димар с их последней встречи ни капельки не изменился — всё те же голубые глаза, способные покорить любое женское сердце своей наивностью, тёмные волосы и статная фигура. А вот его коллега вызвал у именинника неподдельное изумление — это был тот самый Волхв, которому слышалась песня некоторое время назад: высокий, мускулистый парень с золотистыми прямыми волосами, заплетёнными в вычурную причёску и с удивительными золотыми же кошачьими глазами. Оба гостя уверенной походкой направились к ним, что дало Шану возможность внимательнее присмотреться к незнакомцу, которого, собственно, он не звал сегодня. И то, что ему открылось поразило его до глубины души. И как только он сразу не догадался, кто перед ним? Младший отпрыск правящей четы эльфари собственной персоной! И единственный представитель новой для этого мира расы.

Лорд Сыз-Ар-Чи не переживал, что его мысли станут доступны Волхвам, потому что в отличие от любого другого существа в этом мире, у него они были сокрыты самым тщательнейшим образом. Единственное, что заставляло его волноваться — это беременная жена, сидящая рядом с ним. Меньше всего ему хотелось, чтобы они копались у неё в голове. Но… если она на самом деле та, кем он её считает, то её защита ничем не хуже его собственной.

— Шан! Друг мой, — тем временем весело сказал Димар. — Твоё приглашение оказалось сюрпризом для меня и Каталины, поэтому, прости, в полной мере не смогли удовлетворить твоё желание видеть нас обоих. Зато я привёл с собой этого юношу, который мне все уши прожужжал о тебе и твоём замке, — мужчина подмигнул поднявшемуся имениннику, а потом сгрёб его в мужественные объятья. — С днём рождения!

— Присоединяюсь к поздравлению, — ответил второй, но взгляд его не отрывался от Сашии. — Я был просто несказанно рад возможности побывать у вас ещё раз и, наконец, познакомиться с хозяйкой этого чудесного дома.

— Спасибо, — смущённо ответила девушка, нервно заёрзав в кресле.

Шан буквально физически ощутил её неловкость и непонимание, и ему совсем не понравилось столь пристальное внимание этого юнца. С трудом сдерживаясь, чтобы не одёрнуть его, он всё же был вынужден последовать правилам этикета и представить супругу.

— Позвольте представить вам мою супругу, леди Сыз-Ар-Чи.

— Так официально? — удивился Димар, не замечая появившегося напряжения. — А можно узнать её имя?

— Кхм… — замялся Шан, прекрасно помня, как расстраивалась она, когда её называли Сашией. Но, как не крути, а это было её именем, поэтому ему пришлось признать, что выбора особо нет. Но не успел он и рта раскрыть, как малышка сама, уверенно и даже несколько нагло вклинилась в их разговор:

— Можете называть меня Айрин. Но я бы предпочла, чтобы вы делали это в более приватной обстановке, когда нет такого большого скопления народа вокруг.

— Ваше имя является тайной? — златовласый юнец задал вопрос, который посетил и самого Шана.

Неужели она только что назвала своё настоящее имя? Мужчина мысленно произнёс его ещё несколько раз и был вынужден признать, что имя необычайно подходит его малышке. И внутри словно растаял узел, который почти половину вечера держал его в напряжении. Она не может быть Сашией. Просто не может, он чувствовал это!

— Пока да, — мило улыбнулась она обоим Волхвам. — Но, прошу прощения, я не знаю ваших имён.

— О, это наша вина, — хмыкнул Димар. — Слишком сражены вашей красотой.

— Да уж как же, — тихо фыркнула себе под нос девушка, но её все прекрасно услышали, поэтому весело рассмеялись.

— Шан, она — чудо!

— Знаю, — гордо и довольно отозвался именинник. — И прошу помнить, что это чудо моё.

Его взгляд встретился с горящим золотым. Но поединок был коротким и незначительным, потому что оба знали, что Шан прав.

— Что ж, Айрин, раз уж вы позволили называтьвас по имени, то мы возвращаем вашу любезность и просим о том же. Меня зовут Димар, а этого молодого человека, который не может оторвать от вас взгляд, — Валериэль.

— Листаш, — возразил златовласый. — Называйте меня Листаш. Валериэль моё второе имя и используется только на официальных приёмах во дворце.

— Вы живёте во дворце? — с интересом спросила малышка, беря Шана за руку, чем заслужила его нежный взгляд.

— Уже нет, но это не освобождает меня от обязанностей, возложенных на меня отцом, — улыбнулся Листаш.

— Простите, — смущённо проговорила девушка. — Но тут такое дело… я не совсем понимаю к какой расе вы принадлежите. Извините мне мою бестактность.

— О, что вы! — рассмеялся молодой Волхв. — Не вы первая, не вы последняя.

— Родная, перед тобой младший сын Владыки эльфари, — пояснил Шан.

— О… — окончательно смутилась она. — О, как неловко. Простите, ради бога!

— Бога? — изумлённо приподнял бровь Димар и перевёл взгляд на Шана. А малышка вся напряглась от этого вопроса, из чего лекан сделал вывод, что она прекрасно осознаёт свою оплошность и досадует на неосторожность.

— Надеюсь, ты и Листаш останетесь сегодня на ночь? — вмешался Шанрэл. — Это позволит нам обсудить некоторые моменты, в том числе и историю моей супруги. А сейчас, если вы не против, я бы попросил прекратить этот завуалированный допрос. Ей нельзя волноваться.

— Приносим свои извинения, моя леди, — склонился в элегантном поклоне Листаш. — Наше любопытство было неуместным.

Девушка кивнула, но расслабляться и не подумала.

— Позвольте спросить, кого вы ожидаете? Наследника или будущую покорительницу мужских сердец? — на правах близкого друга задал Димар не совсем тактичный вопрос.

— Дочь, — улыбнулся Шан.

Листаш судорожно вздохнул и отвёл взгляд.

— Полагаю, что мы и так слишком сильно удерживали внимание именинника, Димар. Нужно дать возможность и другим гостям поприветствовать хозяев вечера.

— Ты прав, Сташ. Шан, Айрин, был раз увидеть вас обоих.

Мужчины откланялись, и только тогда девушка позволила себе расслабиться. Но не на долго, потому что у Шана тоже были вопросы, которые тут же и озвучил:

— Айрин?

— Да, — просто кивнула она, даже не пытаясь отрицать.

— Но почему?

— Прошу, дождись нашего разговора. Я не должна была ничего говорить сейчас, но что-то в этих двоих не дало мне смолчать. Особенно пронзительный взгляд того светловолосого. Было ощущение, что он видит меня насквозь. Не слишком приятное ощущение, если честно.

— Да, это… скажем, так бывает, когда встречаешься с одним из них, — кивнул Шан, решив на время отложить свои расспросы.

— Ты говоришь о них двоих или подразумеваешь что-то иное? — повернулась она к нему.

— Иное.

— Хм… — девушка замолчала. А потом очень тихо, так что и сам Шан её с трудом услышал, спросила: — Это Волхвы, да?

А мужчина изумлённо посмотрел на супругу. Уж чего-чего, а такой проницательности он никак не ожидал от неё. Не все, далеко не все понимают, с кем имеют дело даже на десятый раз, не говоря уже о первой встрече и минутном разговоре.

— Значит, я права. Что ж, надеюсь, этот вечер не перестанет быть самым обычным, невзирая на появление здесь такой… силы, — вздохнула малышка, а Шанрэл вспомнил предостережения Уилларда.

И без того тяжёлый вечер превратился в просто невыносимый, потому что в сердце закралась тревога, которая совсем не понравилась лекану.

Айрин

Я уже с трудом удерживала улыбку на губах, когда перед нами возник очередной гость и начал с преувеличенным воодушевлением желать всех благ сидящему рядом мужчине. Глядя на каменное выражение лица Шанрэла, я уже в сотый раз успела мысленно на все лады обозвать себя дурой. И чего я, собственно, добивалась, устраивая этот никому не нужный вечер? Лучше бы послушала его и ограничилась обычным ужином в кругу семьи, где никому из нас не пришлось бы вымученно улыбаться, выслушивая пространные речи приглашённых.

Хотя, страдают явно не все. Я перевела взгляд на воркующую парочку — Ким и магистра Орана, которые в окружении такого большого количества гостей, наконец, отбросили никому ненужное смущение и вовсю наслаждались обществом друг друга. Если я не ошибалась, то они за всё это время ни разу не отошли друг от друга. А остальные наоборот, казалось, понимали, что никто этим двоим не нужен, поэтому не мешали им, навязывая своё общество.

Ну и хорошо. Хоть кто-то здесь счастлив. Я вернулась к разглядыванию гостей, когда, в который раз, наткнулась на пристальный золотистый взгляд с узкими вертикальными зрачками.

На вопрос, к какой расе относится этот парень, мне так и не ответили. Но из прошлых разговоров с Шаном я вспомнила, что он, вопреки законам этого мира, не унаследовал расу ни отца, ни матери, родившись совершенно другим существом. Вот только по внешним признакам я никак не могла определить, каким именно. В ощущениях его, когда он находился рядом, мне казалось, что его раса — леканы. Но все они воспринимались мной несколько иначе, поэтому особой уверенности у меня не было. А ещё несколько смущало поведение ребёнка. Девочка слишком остро реагировала на этого парня. Вся буквально фонила таким коктейлем эмоций, что у меня голова в некоторых моментах шла кругом. И это пугало. Как и его взгляды. Неужели у моей малышки и этого таинственного Листаша образовалась какая-то связь? Да ну! Бред какой-то!

От тревожных размышлений меня отвлекли первые звуки музыки, оповещающие всех, что начинается вторая часть вечера — танцы, которые должны были открыть мы с Шаном. Но так как танцевать я не могла по вполне понятным причинам, он просто поблагодарил всех за их поздравления и подарки и пригласил принять участие в веселье. В этом зале должны были начаться танцы, в соседнем — любой желающий мог в спокойно обстановке за комфортными столиками утолить голод или жажду, а в третьем, куда меньше первых двух, были приготовлены столы для различных настольных игр.

Внимание Шана сразу же потребовали несколько гостей, а у меня уже не было никаких сил находиться в окружении стольких незнакомых существ. Поэтому, извинившись, я взяла парочку лакеев для сопровождения и отправилась проветриться на свежий воздух. Шанрэл выглядел недовольным, но узнав, что со мной будут слуги, казалось, немного расслабился. Но не настолько, чтобы со спокойно душой отпустить на прогулку. Поэтому, когда рядом со мной, как из воздуха, появился Листаш, тут же попросил его сопроводить меня.

— Шан, не стоит, — попыталась возразить я. — Я же буду не одна, да и в парке сейчас куча народу.

— Знаю родная, но мне будет спокойнее, если рядом с тобой будет находиться тот, кто сможет быстро послать весточки мне и Орану, в случае чего, — упрямо продолжил он гнуть свою линию.

— Ладно, — вздохнула я. — Но это только потому, что у тебя сегодня день рождения.

Мой ответ вызвал весёлый смех у окружающих и нежную улыбку у любимого мужчины.

— Но не думай, что я забыл о твоём обещанном втором подарке, — серьёзно напомнил он мне и, дождавшись моего кивка, наконец, отпустил.

— У вас очень заботливый супруг, Айрин, — сказал Листаш. — И видно, как вы любите друг друга.

— Спасибо, мне очень приятны ваши слова, — ответила я, устраиваясь на удобную лавочку в центре замкового парка.

— И я хотел бы извиниться за своё поведение этим вечером. Знаю, что неприлично так глазеть на замужнюю женщину, к тому же носящую дитя, но я не могу ничего с собой поделать. Это сильнее меня. А ещё песня… Я постоянно слышу чью-то песню. И особенно громкой она становится, когда я нахожусь поблизости от вас.

— Но… я не понимаю. Какая ещё песня? — нахмурилась я.

— Если бы я не убедился в том, что вы и Шан являетесь половинами одного целого, то смог бы с уверенностью сказать, что слышу «песню двух сердец». Так в нашем народе называют редкое явление истинной пары, — улыбнулся Листаш, а я побледнела. — О, прошу, не пугайтесь так, — тут же испуганно воскликнул он. — Я ни в коей мере не намекаю, что вы — моя пара. Просто пытаюсь разобраться во всём и… простите, наверное, мне не следует этого говорить, но я чувствую, что вы должны знать. Мне кажется, это только предположение, но другого объяснение всем этим странностям я просто не могу найти…

— Да говорите же уже! — не выдержала я его душевных метаний, судорожно сцепив пальцы.

— Я… мне кажется, что эту песню поёт для меня ваша дочь… — очень тихо и, глядя прямо мне в глаза, сказал Листаш, чем поверг меня в самый натуральный шок.

Но больше всего меня вывел из равновесия радостный отклик моего ребёнка, который словно подтверждал слова этого парня.

— Ох!.. — вырвалось у меня, когда эмоции девочки просто зашкалили. Но я всё же сумела совладать с собой и задать вполне логичный в таком случае вопрос: — Но она ещё даже не родилась!

— Знаю, — тяжело вздохнул он. — И поверье, я смущён и обескуражен не меньше вас. Однако с того самого раза, когда я был у вас дома и услышал эту песню, она стала для меня навязчивой идеей. Я слышу её повсюду: в плеске воды в ручье, в шелесте листвы, в шёпоте ветра…

— Я… простите, но у меня нет слов, — выдохнула я. — Я правда не знаю, как реагировать на ваше признание. Это… это просто ненормально. И вы… вы что, теперь всегда будете рядом? Наблюдать, как она растёт, взрослеет… А потом… — я судорожно вздохнула.

У меня даже в голове не укладывалось это. Я видела малышку в своём воображении совсем крохой, маленьким невинным существом, на которое уже заявляет свои права вполне себе созревший для отношений мужчина. Да это извращение какое-то!

— Я бы хотел, — убито, но искренне ответил Листаш. — Больше всего на свете я бы хотел стать частью её жизни, но не могу.

— Почему? — не поняла я.

— Потому что… Я открою вам тайну, которую не знает практически никто. И делаю я это лишь потому, что вы обязаны знать правду. Я родился вторым сыном Владыки эльфари, но не унаследовал родительской расы. Ни отца, ни матери.

— Это я знаю. Как и то, что тут ответственность лежит на вашей матушке, — кивнула я.

— Хм, верно. И я единственный в своём роде, что очень печально и, главное, тяжело… — парень устало сгорбился и откинулся на спинку лавочки. — Я — дракон, Айрин. Истинный дракон.

— Но на Сарибэль нет драконов… — опешила я.

— Верно. Но верно и то, что почти никто на Сарибэль не знает, кто такие драконы. А вот вы, каким-то образом, явно в курсе всего. Могу ли я предположить, что вам также известен и внешний вид драконов? — испытывающе спросил он. — Вижу, что да, хоть вы и стараетесь это скрыть. Не волнуйтесь, я не буду спрашивать, откуда вам это известно, если вы пообещаете дать мне шанс в будущем.

— Шанс? — напряглась я.

— Да. Всего лишь шанс и уверенность, что не станете намеренно отдалять от меня вашу дочь.

— Но…

— Да или нет? — перебил он меня и в этот момент, как никогда, перестал казаться милым юношей.

Вместо него предо мной сидел взрослый и уже многое повидавший мужчина. Дракон во всём своём великолепии. Именно такой, каким его принято описывать в сказках. И очень кстати вспомнились слова Шана о том, что обучение на Волхвов проходит несколько необычно, что накладывает отпечаток на учеников. И теперь она догадывалась какой именно — все они слишком быстро взрослели и лишались присущей юношеству мечтательности. Именно поэтому так яростно отстаивал своё нежелание приглашать Вестников Шан. Потому что боялся, что наша дочь может пойти по этой дороге.

— Вам нет смысла запугивать меня или шантажировать, Листаш. Я никогда не сделаю ничего, что могло бы навредить моей малышке. А если то, что вы говорите — правда, то вы — её судьба. И я сделаю только хуже, если начну настраивать её против вас, — холодно сказала я. — Но вы не договорили.

— Спасибо. Это даже больше, на что я мог надеяться, — облегчённо выдохнул мужчина. — О драконах мне поведала мать. Как и о том, чем это мне грозит. Так уж вышло, что моя раса и ваша чем-то схожи — мы оба имеем свою вторую ипостась. Но если у вас это практически самостоятельное сознание, с которым у вас полный симбиоз, то у меня всё куда сложнее — обе ипостаси являются моими главными. Мой дракон — не часть меня, это и есть я. Но такое полное единение со своим вторым «я» накладывает некоторые условия. Например, мне доступна магия в обеих формах. Причём очень сильная магия. Но этот дар лишает меня возможности обрести своё счастье и создать семью с обычной девушкой. Только с той, что рождена именно для меня. С моей парой. Только от неё у меня могут быть дети, только с ней я смогу создать союз. Вы и представить не можете, каково это — знать, что ты такой один во всём мире, как и то, что та самая вряд ли когда-нибудь появится. И тут такой подарок, — он улыбнулся. — Мать говорила, что всему своё время, что Сариб никогда бы не обрекла своё создание на муку одиночеством. Но я не верил. До сих пор.

— Для вас, как для дракона обретение истинной пары — это условие. А для неё? Для моей дочери? Она тоже может создать семью лишь с вами или у неё будет выбор? — задала я очень важный вопрос и по тому, как напрягся мой собеседник, поняла, что попала в точку.

— Она — рождённая для дракона, Айрин. Можно сказать, душа и сердце своей пары. Но, как бы больно мне не было от этого, у неё будет выбор. В отличие от меня, ваша дочь сможет создать семью по долгу, по дружбе, по привязанности или даже любви. Но ни одна из этих связей не будет истинной.

— И чем ей это грозит?

— Ничем. Разве что будет появляться время от времени чувство потери и тоска. Вот только она понятия не будет иметь по чему именно тоскует.

— А если она станет вашей парой, как это повлияет на неё?

— Ну, во-первых, она станет основателем нового рода и новой расы. Её кровь разбавит мою и это даст возможность нашим детям находить себе пары в этом мире, а не искать их в других. Во-вторых, обретёт силу дракона, хоть и не станет им сама. И, в-третьих, она получит долголетие дракона. Хотя этот срок не будет так уж сильно отличаться от положенного ей по рождению леканом.

Наверное, именно эти слова перевесили чашу моих весов в пользу Листаша. Ведь моя дочь была полукровкой. А таким созданиям отмеряно жить не более шести столетий. В то время как я смогу прожить и несколько тысяч…

— Хорошо, Листаш. Я поняла вас и уже пообещала, что не стану вмешиваться. Но ещё я хотела бы услышать, почему вы не сможете участвовать в её жизни с самого рождения?

— Она должна прийти ко мне по зову сердца. Я просто не смогу быть рядом, иначе тогда моя пара не сможет меня учуять. Это мука и я не раз проклинал богиню за такое издевательство надо мной. Я не просил ни силы, что она мне даровала, ни дракона. Но всё равно сначала был вынужден жить с осознанием, что моя пара никогда не появится в этом мире, а теперь — просто безмолвно наблюдать, — он зарылся пальцами в свою удивительную причёску, тем самым приводя её в негодность. — Простите. Мне нужно побыть одному. Ещё сегодня утром я даже не подозревал, что моя жизнь так круто изменится. Надеялся, что чутьё не обмануло, но в то же время и опасался. А сейчас лишь убедился, что был прав. Я уже чувствую связь с ней. А это так тяжело…

Молодой человек порывисто вскочил и, казалось, растворился в воздухе. А в следующий момент на меня обрушились звуки и запахи окружающего пространства. Оказывается, за всем этим разговором я даже не заметила, что Листаш использовал какой-то щит, видимо, от прослушки. И теперь, когда он ушёл, тот исчез.

В голове царил такой кавардак, что становилось больно. Не одному Листашу необходимо всё обдумать. Слишком всё это неожиданно. И слишком не вовремя. Не успела я отделаться от одной заботы, как появилась новая. И на фоне того, что ждёт моего ребёнка, собственные переживания как-то померкли. Вопреки всему, этот парень мне понравился, и я на самом деле была бы рада, если бы именно такой мужчина достался моей девочке. Но думать об этом сейчас, когда она ещё даже не родилась, казалось не только парадоксальным, но и попросту ненормальным!

— Господи! — тихо выдохнула я, когда от переизбытка эмоций стало невозможно даже сидеть на месте.

Именно поэтому, невзирая на то, что завтра у меня будут болеть ноги и спина, я встала и медленно пошла дальше по дорожке. Сзади слышались аккуратные шаги моих сопровождающих, но я на них почти не обращала внимание. Куда больше меня заботил вопрос: что же делать дальше?

От малышки пришла волна спокойствия и умиротворения.

«Тебе легко говорить «успокойся». Ты ещё даже не родилась, — мысленно я ответила дочери. — А вот станешь матерью, сразу поймёшь, что я чувствую».

В ответ мне послали волну веселья, которая заставила меня улыбнуться. Что ж, в любом случае до решительного момента в судьбе дочери слишком далеко, поэтому у меня было время всё хорошенько обдумать и обсудить с Шанрэлом. Конечно, при условии, что он после сегодняшнего разговора всё ещё будет в моей жизни. Но одно я знала наверняка — совершить ошибку я моей девочке просто не позволю. И если нужно, направлю по верному пути.

Я так погрузилась в собственные мысли, что испуганный крик одного из лакеев заставил меня нервно подпрыгнуть.

— Миледи!!!

Однако его предостережение запоздало. Что-то сильное, но невидимое, врезалось мне в грудь, отбросив на довольно приличное расстояние. Чудом было уже то, что я сумела приземлиться на кусты и спиной, не потревожив своего ребёнка и не нанеся ей существенного вреда. А пока приходила в себя и пыталась встать, передо мной возник и сам злоумышленник. Вернее, «-ца». Злоумышленница.

— Дэшна! — прошипела я.

— Именно, моя дорогая. Именно, — пропела она довольным голосом. — И ты себе даже представить не можешь, как сильно ты облегчила мне задачу по твоему устранению. Это ж надо было, шляться среди ночи по парку в сопровождении только двух бездарных лакеев.

— Ну извини, я всё-таки у себя дома и имею право на некоторую беспечность, — огрызнулась я, стараясь осторожно переместиться так, чтобы закрыть от чокнутой своего ребёнка.

— Да богиня с тобой, — отмахнулась она. — Я же сказала, что готова расцеловать тебя от признательности. Ну, да хватит. Времени нет. А то кто-то может появиться и помешать нашему милому девичнику, — сказав это, она моментально перестала улыбаться. Теперь её лицо больше походило на звериный оскал. — Слушай сюда, маленькая пузатая тварюшка. Шан — мой. И всегда был моим. А ты стала у меня на пути. На пути к такому могуществу, которое тебе даже и не снилось! Как посмела ты протянуть к нему свои лапы? Да ещё и понести от него?!

— Ну, тебя же не было рядом, чтобы спросить разрешения, — продолжала я язвить, хотя внутри всё буквально скручивалось от дурного предчувствия.

— Заткнись! — взвизгнула Дэшна очень противным голосом. — Ты ведь даже не подозреваешь, кто он и какой силой обладает, верно? — она, вдруг, хмыкнула и успокоилась. — Отлично. А то я уже стала опасаться худшего. Что ж, тогда твоё устранение выйдет даже более простым, чем я думала.

— Так это ты пыталась убить меня раньше? — догадалась я.

— Да что ты, — она насмешливо фыркнула. — Это было дело рук неудачников. Но надо же, как удачно я сегодня зашла в ту таверну, а? Мало того, что получила заказ на приличную сумму, так ещё и он полностью совпал с моим желанием. А с помощничками в виде этих дурней пробраться сюда оказалось не просто легко, а чрезвычайно легко. Даже несмотря на все предпринятые меры безопасности.

— Заказ? О чём ты? — насторожилась я.

— О, да ты, милая, успела перебежать кому-то дорожку и на тебя открыли охоту. Которую завершу я. Чудно, не правда ли?

— Да как-то не очень, — буркнула я, от безысходности готовая завыть.

Это ж надо было, а? Почему сейчас? Почему так? И почему именно в тот день и тот миг, когда я, наконец, обрела счастье и собралась сражаться за него? Почему?

— Ну, это твои проблемы, — продолжила веселиться чокнутая магичка.

— Тебе это с рук не сойдёт. Не в этот раз, — зло выдохнула я и, наконец, приняла удобное положение, чтобы в случае чего попытаться побороться за свою жизнь.

— Уже сошло, — весело захохотала она, а в следующий миг ударила в меня пронзительным жёлтым лучом.

Я в самый последний момент успела развернуться, чтобы закрыть собой своего нерождённого ребёнка. Это всё, что я могла сделать, потому что стремительность атаки оказалась слишком сильной. И мне, как не магу, не осталось даже шанса. Но, может быть, удастся спасти хотя бы дочь.

Слёзы котились по щекам, а время, казалось, превратилось в патоку. Я всё ждала жуткой и пронзительной боли, но не ощущала ничего, кроме всепоглощающей решимости защитить своё дитя. Но меньше всего я ожидала взбешённого вопля ненормальной:

— ЧТО?! Этого не может быть! Ты, дрянь, не обладаешь даже толикой силы. Так какого Тёмного здесь взялся щит?

А я поняла откуда — малышка. Это она. И меня едва не накрыло волной облегчения в перемешку с ужасом. Ведь сейчас за наши жизни боролось крохотное создание, обязанность защищать которое всецело лежит на мне. Уже в который раз она меня спасает, а я не могу сделать ничего…

Эта мысль занозой засела у меня в голове, пока не обрела чёткость.

Судорожно вздохнув, я развернулась и посмотрела на продолжавшую закидывать меня заклинаниями магичку. И вместо того, чтоб стоять на месте и ждать исхода, я впервые позволила захватить себя звериной ярости, которую сейчас испытывала моя Рысь. О, мы обе прекрасно понимали, что о полном обороте не может быть и речи, но в данный момент единение было настолько полным, что он мне и не требовался. Мир взорвался звуками, а ночь — красками. Кончики пальцев начало покалывать, и я поняла, что это мои когти прорезались наружу. В душе клокотала такая ярость, что стало даже удивительно, как Дэшна не задымилась от одного моего взгляда. А в следующий миг я прыгнула к ней, вспарывая когтями живот.

— Ааааа!!! — завизжала она, отбрасывая меня воздушной волной. — Тварь!!!

И удвоила усилия по моему уничтожению. Такой напор был слишком сильным для нерождённого, пусть и очень сильного, дитя, поэтому наш щит стал слабеть. Тогда я приняла решение и стала делиться своей силой, как это делала она, когда мы делали оберег для Шана. Но, в отличие от дочери, мои силы были куда скромнее, поэтому уже спустя какую-то минуту у меня пред глазами появились черные пятна — первые предвестники обморока.

— Шан… — тихо выдохнула я, пытаясь подняться и доползти до магички, чтобы закончить начатое и, наконец, разорвать её на части.

Но слава всем богам всех миров, этого не потребовалось. На поляну словно ураган ворвался Листаш. А обозрев открывшуюся картину, едва не обезумел от ярости. Его одежда пошла по швам, а тело начало стремительно расти и изменяться, пока мгновением позже, на поляне не появился красавец золотой дракон. И он, не дожидаясь того, что Дэшна придёт в себя от шока, дыхнул на неё самым настоящим огнём.

Я лишь в последний момент, уже теряя сознание, успела прошептать:

— Сташ, нет. Нужна… живой…

И темнота.

ЭПИЛОГ

В комнате тускло мерцал свет, словно даже он боялся потревожить целебный сон хрупкой на вид беременной девочки, лежавшей на огромной кровати. Двое мужчин устроились в креслах напротив, пристально глядя на спящую.

— Я обязан тебе жизнью. Даже тремя жизнями, — сказал блондин с кудрявыми волосами.

Вид у него был осунувшийся и одежда, как и буйные волосы находились в полном беспорядке. В руке он держал огромную чашку с каким-то напитком, жутко пахнущим травами.

— Не обязан, — возразил второй.

Он тоже был уставшим и вымотанным, и, в отличие от первого, был одет в одни только домашние штаны свободного покроя.

— Каждый остаётся при своём. Но знай, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы отплатить тебе тем же добром, которое ты сделал для меня. Ты спас не только жизнь моей супруги и нашей дочери, но и мою, потому что моя жизнь ничто без них.

— Знаю. Как и моя.

— Ты сказал, что Айрин не стала возражать против твоих намерений.

— Верно. Но и не благословила, если ты об этом.

— Не важно. Она изменит мнение, если уже давно не приняла верное решение. То, что я видел собственными глазами — достаточно для нас обоих. Она всё поймёт, когда я ей расскажу. И я хочу, чтобы ты знал, я буду тебе помогать. Не найти для моего ребёнка более подходящего мужа, чем ты.

— Спасибо, — устало отозвался второй, как-то весь поникнув. — Но у богини странное чувство юмора или справедливости. Даже не знаю, что тут вернее. Никто не сможет повлиять на решение вашей дочери. Это должен быть полностью её выбор.

— Что ж, время покажет, — не стал спорить первый, но и не отказался от своих слов.

А мысленно он уже обращался к той самой богине и корил её всеми доступными словами на нескольких языках, грозя всевозможными карами, если она хотя бы пикнет в ответ на его действия, которые будут касаться дочери.

Так они и просидели ещё какое-то время, пока за вторым не пришли.

— Удачи тебе. И ещё раз спасибо.

— Береги их.

— Буду, — ответил блондин и посмотрел на лежавшую на кровати девушку с волнистыми волосами цвета шоколада. — Ещё как буду.

Час спустя

Я пришла в себя резко и быстро, как будто меня кто-то вытолкнул из сна. Ничего не понимая, дезориентированная, я пыталась сообразить, где нахожусь и что стряслось. До тех пор, пока не увидела сидящего на краю постели мужчину.

— Шан… — выдохнула я и попыталась приподняться, но он мне не позволил.

— Тш-ш-ш, родная. Тебе нельзя вставать.

— Ребёнок! — испуганно вскрикнула я, дотрагиваясь до живота. — Что с ней?

— Всё в порядке. Листаш поделился с малышкой своей силой через их связь, а она, в свою очередь, — с тобой, — ответил он, а я расслабленно откинулась на подушки.

Слёзы потекли по щекам, хотя плакать я не собиралась. Не знаю, что это было — облегчение или откат от пережитого, но остановиться я уже не могла.

Шанрэл тут же оказался около кровати и, улегшись рядом, обнял меня.

— О, Шан… Клянусь, я больше никогда и ни за что не выйду за пределы этой комнаты. Я не знаю, кому мы успели так досадить, но на нас открыта охота. Дэшна сказала мне.

— Я знаю, родная. Листаш не убил её. Вернее, не совсем. Но жизнью это вряд ли назовёшь. Однако это не помешало нам узнать все интересующие нас детали.

— Расскажешь? — чуть успокоившись, спросила я.

— Сначала ты, родная, — вкрадчиво попросил он, а потом чуть отстранился, взял в одну руку длинную волнистую прядь волос шоколадного цвета и внимательно посмотрела на меня. — Кто ты?

А я во все глаза смотрела на совершенно не мой, привычный, оттенок волос, который к тому же был куда кудрявее, чем я привыкла наблюдать. А это могло свидетельствовать лишь об одном — моя внешность изменилась, и Шан понял, что я не та, кем являюсь

— Так, кто ты, родная?

Конец первой части

4.01.2016

Оглавление

Вдруг, как в сказке Александра Дема

ГЛАВА 1. Каждый твой шаг — маленькое путешествие

ГЛАВА 2. Осознать и принять

ГЛАВА 3. В чужой шкуре

ГЛАВА 4. Переломный момент

ГЛАВА 5. День «Х»

ЭПИЛОГ