Любовь и слезы (СИ) [Ирина Нельсон] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »
Ирина Нельсон ЛЮБОВЬ И СЛЕЗЫ
Гарри уже полгода сходил с ума. Всё началось в конце пятого курса, когда погиб Сириус и Гарри ходил по замку, как потерянный щенок, задыхаясь от невыплаканных слез. Встреча с Лавгуд помогла, боль от потери притупилась, но девочка не сумела снять с него груз вины. Никто не мог. Рон, Гермиона, Дамблдор… Они все что-то говорили ему, успокаивающе гладя по волосам, пока он извивался под этой неподъемной плитой и погружался всё глубже в темноту. А потом пришел Драко Малфой, пинком сбросил с него тяжесть и набил морду, заставив почувствовать боль. Почувствовать себя живым. — Сука! Гад! Мерзавец! Дрянь! Это тебе за отца! Малфой бил по-плебейски, кулаками, яростно сверкая глазами. Гарри молча бил в ответ. Волшебные палочки откатились куда-то в дальние углы под парты, мантии небрежно валялись неаккуратным комком у двери. Они катались по полу пустого класса, молотя друг друга изо всех сил, и Гарри был бесконечно благодарен Малфою. В драке он выплескивал всё, что накопилось за эти дни, всё, что выплакать было невмочь. Жизнь снова наполнялась смыслом. К черту пророчество. Гарри был все еще жив, и он возьмет от жизни всё, прежде чем утащит Волдеморта за собой и встретится с Сириусом! Когда они выдохлись, Малфой потрогал свою разбитую губу, повозил языком во рту и, сплюнув зуб, призвал к себе палочку. — Ты дрянь, Поттер, — устало повторил он, накладывая на себя заклинания и уничтожив зуб. — Но спасибо. — За что? — Благодаря тебе отец будет подальше от Него, — серьезно сказал Драко и улыбнулся. Гарри оторопело смотрел на улыбку своего врага. С лица Малфоя теми же серыми глазами ему улыбался Сириус. «— Ты в родстве с Малфоями! — Все чистокровные семьи в родстве между собой, — сказал Сириус. — Если ты готов разрешить сыну или дочери брак только с кем-то таким же чистокровным, выбор очень ограничен. Нас, таких, почти и не осталось на свете…» Малфой начал вставать, но Гарри вцепился в его рукав и, развернув к себе, жадно уставился ему в лицо. — Поттер, ты чего? — удивился тот, переставая улыбаться, и тень крестного исчезла. Но Гарри уже зачарованно разглядывал Драко, выискивая родные черты. С чего он решил, что Малфой копия своего отца? Серые глаза, форма губ, подбородок… — Поттер, ты с ума сошел? Малфой презрительно усмехнулся, и Гарри, наконец, узнал эту усмешку — точно так же кривил губы Сириус при взгляде на Снейпа. Точь-в-точь. — Ты… ты… — Гарри задохнулся от подкатившего к горлу комка и вцепился в рубашку Драко, подтаскивая ближе, жадно вглядываясь в такое, оказывается, родное лицо. Внутри что-то ломалось, вскипало. Гарри нежно провел пальцами по белой щеке, очертил уже бледно-желтый синяк на скуле и сорвался. — Поттер?! Драко потрясенно смотрел, как Гарри плачет, скуля и задыхаясь в попытке сдержать всхлипы. И смотрит, смотрит в его глаза, как на самое дорогое в своей жизни, вцепившись в рубашку до побелевших пальцев. Почему-то никак не получалось отвернуться и уйти, даже язвить не хотелось. Драко подтащил Поттера ближе, позволил уткнуться в свое плечо и выплакаться. — Она не хотела его убивать, — тихо сказал он, когда Поттер затих. — Мать писала, что она билась в истерике и рыдала, а потом организовала похороны и потратила почти всё свое приданое на его склеп и памятник. — Я все равно когда-нибудь её убью. — Я передам. Она будет рада. А потом было лето. Душное, тягучее, выматывающее снами и жарой тяжелое лето. Большую часть времени Гарри лежал, глядя в потолок сухими воспаленными глазами, отказываясь есть и выходить из своей комнаты. Дошло до того, что Дурсли начали с криками выгонять его из дома. Гарри уходил на детскую площадку и дотемна сидел на старой скрипучей качели. Иногда он ловил себя на мысли, что ждет дементоров, чтобы они снова напали, чтобы снова лететь ночью сквозь огни фонарей и звездный свет туда, на площадь Гриммо, двенадцать, где сидит изнывающий от скуки Сириус. Гарри представлял их встречу снова и снова: вот он заходит в темную прихожую, спотыкается о подставку и падает прямо в объятья крестного, а тот смеется своим лающим смехом и крепко прижимает к себе, проводя рукой по спине… Как Гарри хотел, чтобы этот год оказался всего лишь наколдованным сном, чтобы он проснулся, а Сириус был рядом! Но Сириус был рядом лишь во снах. Он из ночи в ночь падал в Арку Смерти, а Гарри снова и снова не успевал его перехватить, не дать коснуться занавеса… Ведь если бы он не стоял и смотрел, Сириус не упал бы туда, а Ступефай — это ерунда. Он бы успел, он бы прыгнул, и они покатились бы по ступенькам, может быть, врезались бы в каменный свод Арки. Сириус бы охнул, а Гарри прижимался бы к нему всем телом и чувствовал бы его запах и заполошное биение сердца… Приход Дамблдора, посещение Слизнорта и переезд к Уизли прошли как во сне. Гарри что-то говорил, что-то делал, кажется, даже смеялся и- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »
Последние комментарии
10 часов 28 минут назад
16 часов 50 минут назад
16 часов 58 минут назад
17 часов 26 минут назад
17 часов 30 минут назад
17 часов 31 минут назад