Осквернитель Соломон III [Люциан Бэйн] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Люциан Бэйн

«Осквернитель Соломон III»

Серия: Осквернитель Соломон (книга 3)


Автор: Люциан Бэйн

Название на русском: Осквернитель Соломон III

Серия: Осквернитель Соломон

Перевод: kane_stark88, Bryanka

Сверка: helenaposad

Бета-корректор: Critik, HakuHanochy

Редактор: Amelie_Holman

Оформление: Eva_Ber, Skalapendra


Аннотация


Чтобы освободить город от проклятья, Хаос обрушивает на его жителей Возмездие.


Глава 1

Мальчика, которого они спасли из того проклятого дома повернутого на экспериментах доктора, звали Джесси. Соломон ожидал, что тот будет отчаянно им сопротивляться, но Хаос умудрилась его успокоить. Она просто смотрела ему в глаза, обхватив лицо ладонями. Её слова были словно Глас Божий, которому он верил без сомнений. И сейчас Хаос рассказывала мальчику его будущее.

Он должен будет пойти с тетей Сарой и оставаться там, где безопасно, а затем, как только Хаос убедится, что все плохие люди исчезли и уже не вернутся, она придет за ним и никогда не оставит его. И Джесси сможет быть с ней так долго, как пожелает.

- Я не хочу отсюда уезжать, - сказал он в ответ и в отрицании затряс своей маленькой головкой.

- Потом тебе и не придется, - поцелуем в лоб Хаос запечатлела свое обещание, и огромные карие глаза мальчика остановились на ее лице.

Соломон поразился тому, как ребенок на нее смотрел. Словно она была ангелом. И он ничуть этому не удивился.

Им пришлось сообщить о произошедшем тете Саре. Когда она приехала, чтобы забрать мальчика, на ее лице отразился весь спектр испытываемых эмоций. Она не верила или не могла представить всю степень ужаса случившегося, пока не увидела измученного, истощенного мальчика. От шока она потеряла дар речи. Ведь подобное невозможно представить себе.

Когда мальчик оказался в безопасности, окруженный заботой тети Сары, Соломону удалось сфокусироваться на настоящей проблеме. Изменения в Хаос, которые заставляли его нервничать. Хаос не встречалась с ним взглядом, но, когда наконец она взглянула на него, в ее глазах отображались лишь безнадежность и печаль.

Она вновь сомневается в его любви к ней?

Даже если бы это заняло у него целый день и потребовался каждый последующий всей оставшейся жизни, он бы все равно неустанно доказывал ей свои чувства. Он делал бы это снова и снова, пока она не поверит, пока это не будет начертано звездами в ее мрачном мире. Он должен был. Потому что она все еще не знала, что он любил ее до боли в груди. Он никогда не будет счастлив, если она отвергнет его любовь.


****


Соломон боролся с надвигающейся тьмой. Черные змеи или пальцы подползали все ближе и ближе. Он прижался спиной к твердой стене, пытаясь сбежать, пока зло не добралось до его ног. Как только это произойдет, он окажется в ловушке. И эта ловушка погрузит его в ад, из которого он не захочет снова возвращаться в мир живых. В психбольнице его измучили так, что теперь он никогда не станет прежним, никогда не исцелится и не убежит от самого себя.

Внезапно из-под его ног исчез пол, и паника вышибла воздух из легких. Он судорожно взмахивал руками, карабкаясь, пытаясь за что-нибудь ухватиться, но его засасывало в водоворот, и из груди вырвался крик.

Соломон вскочил, размахивая в пустоте руками. Он находился в постели. В безопасности. Не в том кошмаре. Его пальцы болели от напряжения, и он понемногу ослабил хватку на простынях. Он в постели. Не в кошмаре. Его дыхание постепенно замедлилось, и внезапно он почувствовал холод.

Хаос.

Он оглядел комнату, сбросил одеяло и направился в ванную. Его сердце снова забилось в панике. Она знала, что, прежде чем выйти из комнаты… Она знала - ведь он повторял ей это снова и снова, - что, если ей понадобится выйти, она должна дать ему знать.

Свет из-под двери заставил его колени подогнуться от облегчения. Он вздохнул и прислонился к туалетному столику позади него, пульс безжалостно отдавался молотом в висках. Его тело покрывал пот от повторяющихся кошмаров, которые посещали его каждый раз, стоило ему закрыть глаза. Тьма, боль, вода, утопление. И неизменно отвратительное лицо монстра с занесенной над головой Соломона работающей дрелью. Он никогда не забудет адский звук этого инструмента, тот навсегда въелся в его сознание звуковым пятном. Белым шумом, который заполнял тишину, пока он спал.

Он приложил ладони к лицу, пытаясь смахнуть пелену тьмы с глаз, прилипшую к нему. Сейчас они с Хаос в безопасности. Все кончено, все кончено на данный момент. Они далеко от безумия и тех психопатов. От того ублюдка Мастера.

Перед его мысленным взором показалось лицо Хаос. С улыбкой на губах, не рыдающее, не запуганное. Он вспомнил ее реакцию на произошедшее с его бывшей женой, и его грудь пронзила боль. Она бескорыстно заботилась о нем и его потере. Она также проявляла заботу и о Шантиль, даже если ее обнаружение могло означать конец для Соломона и Хаос.

Но это никогда бы не привело к концу для них.

Соломон не был уверен, что Хаос знала, как он не хотел, чтобы для них все закончилось. Ему было больно лишь от одной мысли, что она так думала. Последнее, чего он хотел, - чтобы Хаос сомневалась в его любви к ней и не была уверена, принадлежала ли она ему, а он ей. Неважно, какие призраки вернулись из прошлого или восстали из могил. Ему нужно убедиться, что она никогда не усомнится в их отношениях.

Он вспомнил, как занимался с ней любовью. Он старался быть настолько идеальным, насколько мог, отдаваясь всем сердцем. Ей нужно было знать, что кроме нее, живой или мертвой, не существовало никого другого. Шантиль не была его женой. А Хаос – да. И всегда будет ею. Это было неопровержимой истиной, даже до того, как Соломон сам узнал об этом.

Он повернул голову к двери, готовый сказать ей это снова. Снова и снова, пока не будет уверен, что она знает это наверняка.

- Хаос, - тихо позвал он, прислушиваясь. Две секунды молчания заставили его почувствовать страх. Он постучал сильнее. - Хаос.

Не получив ответа, он распахнул дверь, и та глухо ударилась о стену пустой ванной. Черт возьми, нет!

Он развернулся и помчался к выходу, выкрикивая ее имя: - Хаос!


Соломон отдернул занавеску, затем толкнул дверь, его тело было охвачено ужасом. Он осмотрелся вокруг, изучая темноту снаружи в поисках любых признаков бодрствования, прежде чем стукнуть кулаком по двери отца. Он побежал обратно в свою комнату и рывком натянул джинсы, развернувшись, когда отец открыл дверь.

- Где она? - задыхаясь, спросил он, ворвавшись в комнату. Зачем ей вытворять подобное без его ведома?

- Хаос? - спросил отец. Соломон поспешил в ванную, он чувствовал, что его ноги онемели от избытка адреналина. - Она не приходила сюда.

Дверь ванной комнаты распахнулась, и Соломон развернулся, не на шутку запаниковав.

- Где она? – прокричал он своему дяде, спотыкаясь о его ботинки.

- Что происходит? - спросил тот, пропуская волосы сквозь пальцы с одичавшими от тревоги глазами.

Соломон начал задыхаться, боль от недавно пережитых пыток вновь обрушилась на него.

- Ее нет в комнате, - он едва успел утихомирить бурю, бушующую в голове, как тут же принялся мерять комнату шагами, ничего не видя перед собой, пытаясь заставить себя мыслить здраво.

Он помчался в их комнату. Должен быть какой-то знак, что-то, что она взяла с собой или оставила, что натолкнуло бы его на след. Возможные ответы проносились в его мозгу, как едкий кошмар на быстрой скорости. Ее похищают, подвергают пыткам или убивают. Это безумие.

"Господи, помоги мне", - молился он, лихорадочно оглядывая комнату. Он замер. Торговый автомат, она наверняка пошла к торговому автомату за едой или питьем для него. Хаос не привыкла быть свободной от греха или долга за него, не привыкла, что она больше не рабыня. Она была ангелом и не знала этого, ему просто нужно время, чтобы показать ей, заставить ее увидеть это.

Всхлипнув, он поспешил к двери, где его ждали отец и дядя.

- Нам нужно проверить торговые автоматы. Помогите мне, - он задохнулся от рыданий, хватая отца за руку. – Помогите мне!

- Смотри, - сказал дядя, указывая на маленький столик справа.

Пристальный взгляд Соломона был сосредоточен на аккуратно свернутом белом листе бумаги. Он ринулся к нему и схватил листок, затем сделал паузу, боясь его развернуть.

С трудом заставив себя расправить бумагу, он застыл на месте.


«Мой дорогой Соломон. Пожалуйста, поверь мне».


- Нет, - прошептал он, смаргивая слезы, которые заволокли его глаза, пока он пристально разглядывал слова, пытаясь найти только то, что ему нужно. Например, где она сейчас. Бумага дрожала в его руках, дядя и отец стояли в безмолвном ожидании.

- О чем там говорится? – наконец, спросил его дядя, но Соломон смог только тряхнуть головой, пока читал записку. Читая, он чувствовал, как самый худший его кошмар становится явью.


«Я возвращаюсь, чтобы покончить с Мастером».


- Она вернулась назад! - выкрикнул он, вчитываясь в слова, тщательно выискивая хоть что-то, указывающее на то, что он мог ошибаться. Из его глаз катились слезы, а вдребезги разбитое сердце горело, пока он медленно перечитывал записку, вновь пробегая взглядом по тому, что означало конец для всего, что ему важно. Он больше не мог сдерживать всхлипы, они обрушились на него с такой же силой, как и много лет назад, когда его мать, единственный ангел, которого он когда-либо знал, исчезла из его жизни.


«Знаю, я не всегда вела себя правильно. Я не смогла уйти, когда должна была. Даже когда любила тебя, я, несмотря на это, совершала ошибки».


- Это была не твоя вина, не твоя вина, - тихо выдохнул Соломон.


«Но ты никогда не обращал внимания на мои плохие поступки, которые на самом деле вывели меня к свету. Ведь они помогли мне понять многие вещи. Я осознала правду. Я знаю, что Шантиль очень сильно любит тебя, даже не зная её лично».


Соломон покачал головой.

- Это уже не имеет значения. Я люблю тебя.


«Я чувствую всем сердцем, что она застряла в аду, ожидая, когда ее спасет любимый. Но я ни за что не могу позволить тебе вернуться в то место. Если Мастер снова тебя схватит, тебе не удастся уйти живым».


- Пожалуйста, нет, пожалуйста, - тихо молил он.


«Мне выпала величайшая честь познакомиться с тобой».


- Нет, черт возьми, не делай этого, - покачал он головой, - не делай этого, черт возьми, не поступай так с нами. - Соломон вытер лицо руками, его дыхание было рваным. - Она не может этого сделать, - сказал он, посмотрев на дядю. – Она просто не может этого сделать.

Он заставил себя отвести глаза от ужасных слов, письменной могилы в его руках.


«Узнать тебя. Полюбить тебя. И я никогда не перестану любить тебя, несмотря ни на что. В самом начале я не была умной. Но я больше не та глупышка».


- Да, - он напрягся, все его тело дрожало, и он присел, чтобы не упасть. - Ты идиотка, - продолжая испытывать дрожь, он ухватился за свой гнев, лишь бы не чувствовать себя настолько разбитым, иначе он просто не мог сделать то, что должен был.


«Я вела нечестную игру, в отличие от Шантиль. И потому ты едва не погиб. Я никогда не прощу себе этого».


- Заткнись, просто заткнись, - прошептал он; ее слова, подобно кислоте, разъедали его сознание.


«Но ты многому научил меня. И теперь я знаю, как поступить правильно. Теперь я знаю, как вести честную игру. Поверь мне, мой прекрасный ангел. Пожалуйста, поверь мне. А если не мне, так доверься Господу. Поверь, что он будет со мной, помогая мне вести себя правильно в самом истинном смысле этого слова.

Никогда не сожалей. И не плачь по мне. Не бойся за меня. Господь подготовил меня положить конец этому проклятью. Мне только нужно было понять, в чем оно заключалось.

Поэтому я возвращаюсь, чтобы покончить с Мастером боли. С Мастером пыток. Я возвращаюсь, чтобы покончить с проклятием. И вы с Шантиль снова будете любить друг друга.

Это мой величайший подарок тебе. Пожалуйста, прошу тебя. Прими его. Я вкладываю в него всю себя, это все, что я могу тебе подарить. Мое сердце. Мою душу. И мою жизнь.

С любовью,

Твоя Красавица».


Соломон так и сидел, крепко зажмурившись и дрожа всем телом. Гнев, страх и ярость – все то, через что они прошли вместе, в одно мгновение вырвалось из него с диким ревом. Он отшвырнул лампу со стола, вслепую хватаясь за все, до чего мог дотянуться, чтобы сломать и уничтожить.

- Хаос! – всхлипнул он.

Крепкие руки обхватили его со спины, но он продолжал бороться.

- Мы найдем ее, сынок! - крикнул ему в ухо дядя. - Прямо сейчас! Мы обязательно ее найдем!

Он снова взвыл, давая волю гневу, саднившему в груди.

- Я обещаю тебе, мы ее найдем, - вновь прошептал он.

Соломон ухватился за это обещание. Он жадно глотал ртом воздух.

- Джон, давай собираться.

- Отец, - еле слышно промолвил Соломон. - Помоги мне.

- Собери его, - произнес отец в ответ. - Я заведу машину. Нам нужно поторапливаться: если она идет пешком, то не могла далеко уйти.

Пешком. Она шла пешком.

Панический удар привел Соломона в действие, и он ринулся надеть ботинки. Если она действительно шла пешком, то они могли ее найти. Они все еще могли ее найти. Она не могла далеко уйти.

Через пять минут в машине отца они медленно прочесывали близлежащие улицы. Боль медленно сдавливала его грудь, а затем и горло, он не мог дышать, вспоминая ее желтое платье. Память внезапно вернула его в лес, в тот момент, когда дядя Джо должен был испачкать платье, чтобы замаскировать ее. В своем сознании он видел это так ясно, словно это происходило прямо сейчас. Соломон вновь увидел жалобный взгляд, который она бросила на него, когда дядя измазал грязью ее платье. До этого момента он не понимал, как дорога ей была эта вещь. Она не хотела пачкать его, она хотела, чтобы оно оставалось красивым. Красивым и чистым хоть раз в ее жалкой, никчемной жизни. И тот ее взгляд словно говорил ему, что все чистое будет неотвратимо осквернено грязью. Безнадежный, мать его, взгляд!

Боже, он купит ей много платьев, он купит ей все. Он будет работать так упорно, как только сможет, чтобы дать ей все, чего у нее никогда не было, но то, что она всегда заслуживала. Дни рождения, праздники. Мужа, который будет обожать каждый ее вздох; мужа, который будет жить, только чтобы видеть ее улыбку. Детей. От образа девочки с рыжими волосами, ослепительной улыбкой и зелеными глазами у него перехватило дыхание.

После безнадежного количества времени страх прожег горящую дыру в желудке Соломона. Ее нигде не было. Но его глаза отказывались сдаваться. Они изучали каждый дюйм дороги, каждую канаву, лес. Каждую машину, каждую тень, каждое здание в поисках проблеска ее прекрасных рыжих волос.


Глава 2

Увидев приближающийся автомобиль, Хаос заставила себя поднять трясущуюся руку, чтобы поймать попутку. Возможно, ее план был ошибкой.

Что если план действительно был плохим и только казался хорошим? Что если она путала плохое и хорошее, как раньше?

От страха, что она больше никогда не увидит Соломона, ее желудок скрутило так, будто она выпила кислоты. И та ее часть, которая лишь недавно научилась жить и выживать, и даже радоваться жизни, окутала ее ноги невыносимой тяжестью, будто она увязала в песке.

Если бы водитель остановился, это было бы необходимым ей знаком свыше.

Это означало бы, что она должна идти дальше. Делать то, что казалось ей правильным. Она шла по обочине дороги, ее руки дрожали от осознания жажды. Жажды жизни и любви. И Соломона.

Слезы жгли глаза, и она закрыла их.

«Пожалуйста, не останавливайся, пожалуйста, езжай мимо», - молила она, смея надеяться только на свои слова.

Нет, это было эгоистично. Они должны остановиться. Они должны остановиться и закончить все это.

Хаос перестало хватать воздуха, когда ее пронзила внезапная мысль. Возможно, это был Соломон.

Он наверняка проснулся, запаниковал и пошел ее искать. Потому что очень любил ее. Он проснулся, впал в панику и помчался ее спасать.

Автомобиль медленно проехал мимо. Наблюдая за движением машины краем глаза, Хаос задохнулась от рыданий, чувствуя накатившие на нее облегчение и радость. Автомобиль проехал мимо. Ее крест прошел мимо, только что жестокая судьба миновала Хаос, и она могла развернуться, потому что это знак. Ей не нужно идти дальше, она могла развернуться и...

Свет стоп-сигналов пронзил ночную темень, и Хаос застыла на месте. Она стояла как вкопанная, уставившись в красные дьявольские глаза, внезапно явившие себя в ночи. Они всматривались в нее и, казалось, ухмылялись. Это, должно быть, шутка. Злобный смешок вырвался из работающего на холостом ходу двигателя, будто говоря ей, какой глупой девчонкой она была.

Хаос не могла пошевелиться. Она стояла, пытаясь вздохнуть, глядя в эти красные глаза.

«Приди и прими свою судьбу. Это твоя судьба».

Ноги несли ее вперед, а тело приводило приговор в действие, ведя ее к неминуемой судьбе. Она всегда могла рассчитывать на свои рефлексы, чтобы сделать то, что от нее хотели, даже если ее ум колебался, оценивал, подвергал каждое действие сомнению. И умолял остановиться.

Она подошла к пикапу, всматриваясь в зеркало заднего вида, чтобы понять, могла ли она знать водителя. Но что-то мешало ей взглянуть на человека. Прикоснувшись к холодному металлу, она двинулась к пассажирской двери и медленно заглянула в окно.

- Если нужно ехать - залезай, - сказал старик, будто злился, что она так долго возилась.

Хаос посмотрела на ручку двери, и ее сердце забилось сильней, дыхание сбилось. Она взглянула на дорогу, тянущуюся за грузовиком, в поисках еще одного знака, который бы ответил на ее сомнения. «Не ходи. Все в порядке, тебе это не нужно».

Ее полные слез глаза отчаянно всматривались в лес, уставившегося на нее в ответ, злобно взирающего на девушку без настоящего имени, без жизни и без вынесенного приговора. «Виновна», - словно услышала Хаос. Она была осуждена, и оглушительное молчание намертво запечатало ее в гробнице.

Груз неотвратимого исхода теснил грудь, заставляя ее бороться за каждый глоток воздуха. Если она откроет дверь, ей нужно быть готовой к смерти. Пути назад нет.

- Я не могу ждать тебя всю ночь, ты садишься или нет? - мужчина почти заскулил.

Хаос представила Соломона, который неистово боролся, когда его засунули в тот гроб. Ее пальцы потянули ручку двери. Потому что ее тело знало. Знало, что правильно, даже когда разум ее подводил. Оно сделало то, что нужно сделать.

- Небезопасно ходить по проезжей части, что с тобой случилось, дитя?

Хаос забралась на сидение и захлопнула за собой дверь, потирая руки, чтобы скрыть дрожь в теле.

- Сегодня довольно темно, - прошептала она. - Я... моя машина заглохла, и я застряла здесь. Просто пытаюсь вернуться домой.

Мужчина выжал сцепление, и грузовик тряхнуло.

- Куда ты собралась в таком виде? Ты потерялась?

- Нет, - сказала она. – Я, м-м-м... сломалась. То есть, моя машина. Я просто хотела вернуться в город.

- Ну, ты только что вернулась из города. Хорошо, что я пораньше решил проверить свои ловушки, иначе не заметил бы тебя.

- Да, хорошо, - Хаос крепко сжала ладони на коленях. - Мне нужно добраться до Уэстона. Там моя семья. - Она пыталась держать себя в руках и не раскачиваться взад-вперед. Хаос вонзила ногти в кожу, чтобы держать сознание ясным и сосредоточенным.

Мужчина слегка хрюкнул.

- Кто твоя семья? Возможно, я их знаю. Мое имя - Линард Стокс. Я владею автозаправкой на углу Эл-Авеню. Уверен, ты слышала о ней.

- Меня давно не было в городе. Хотя звучит знакомо.

- Ну, она находится там в течение последних пятидесяти лет, - сказал он, и его голос прозвучал с толикой грусти, хотя она не знала почему.

- Я уверена, что помню это место.

Она расправила ткань своего желтого платья на коленях, и ощущение теплых губ Соломона заполнило все ее тело, когда она вспоминала, как он целовал ее в доме мисс Мэри. Хаос закрыла глаза, наслаждаясь искрой света в темном пространстве своего сознания. Он целовал ее, словно она была принцессой. Подарил так много страсти и любви. И сейчас ее переполняло счастье, потому что она могла носить это платье. Оно было как кусочек неба, о котором она и не мечтала. Но вот оно, прямо на ее теле. Настоящее. Грязь не сможет скрыть то, чем оно являлось для нее, - оно было доказательством того, что когда-то она жила. Она любила, Господи, она любила и была любима. Как в сказке, нет, даже лучше. Это была удивительная жизнь, которую ей удалось прожить, даже если это длилось совсем недолго.

- Где живет твоя семья?

- Недалеко от кладбища.

Она не могла перестать смеяться над тем, как иронично это звучало. Мертвецы были большей семьей для нее, чем живые. И это ее совсем не беспокоило. Она не против проводить время с теми, кто погружен в вечный сон и укрылся другом месте. В месте, которое так сильно ее интересовало, которое она жаждала познать. Возможно, совсем скоро она постигнет это знание. После того как разберется со своими делами.

- Как их зовут? - спросил он, его тон стал грубым, как будто она должна была обязательно ему ответить.

- Сенты, - решила она за какую-то долю секунды. – Сенты (прим.: Saint - святой).


Она имела в виду Соломона и его семью. Не Орден. В Ордене были дьяволы, теперь она знала. Она была счастлива, наконец, узнать правду. Хоть это произошло ужасно, но это была ее личная свобода.

- Сенты? Никогда не слышал о них.

- Они держатся особняком, - бросила взгляд на оружие, лежащее на заднем сидении. - Вы охотник? - спросила она с любопытством, пытаясь думать о других вещах.

- Неа, - ответил он. - Мне больше по душе ловушки.

- Правда? - она улыбнулась, вспомнив маленьких зверят, которых Соломон любил заманивать в свои ловушки. Затем она вспомнила Чампа, надеясь, что с ним все в порядке. - Вы любите животных?

Мужчина изумленно уставился на нее.

- Я люблю их есть.

Ее улыбка тут же исчезла, и она кивнула.

- Конечно, верно.

Не многие люди были похожи на Соломона проявлением заботы и уважением к любой жизни, в независимости от того, насколько она мала или хрупка. При мысли об этом ее лицо осветилось улыбкой. Он был другим, не так ли? Совсем другим. Она смотрела в темноту, ее глаза следовали за пробегающими мимо тенями. Она ощущала тепло, которое Соломон излучал через ее сердце и грудь. Она собиралась защитить его. «Убедись, что он в безопасности», - напомнила она себе. Она все сделала правильно. Действительно правильно.


****


Соломона бросило вперед, и он схватился за сидение перед собой.

- Мисс Мэри, - произнес он. - Возможно, сначала Хаос пойдет к ней.

Дядя бросил взгляд на его отца, который слегка покачал головой в ответ, прежде чем пробормотать: - Вы же понимаете, что там за нами следили?

Соломон замер, его внутренности скрутило от гнева и страха. Сжав челюсти, он с трудом выдавил:

 - Я понимаю только то... что моя жена... умрет, если я ее не найду. Прежде чем она успеет вернуться к этому больному... ублюдку.

Его отец кивнул.

- Я напоминаю тебе об этом, просто чтобы ты понимал, куда мы направляемся.

Соломон медленно опустился на сиденье, услышав, как отец подготовился к тому, что они собирались сделать. Он снова застыл, когда его осенила мысль.

- Мне нужно выманить его.

- Выманить кого? - спросил дядя с беспокойством в голосе.

- Этого ублюдка, психа. Мне нужно выманить его, чтобы он не навредил ей. Как это сделать?

- Для начала нам придется поговорить с ними.

Темный взгляд его отца прошелся по всем зеркалам.

- Поговорить о чем? – спросил дядя.

- Я не знаю, - сказал отец. - О том, что… поможет выиграть нам время.

- Как насчет Джимми? - предложил Джо. – Может, он что-то знает.

- Да, конечно, - медленно кивнув, согласился он с дядей. - Но проблема в том, каким образом мы сможем вытащить из него эту информацию.

- Я просто засажу ему пулю в задницу, возможно, это заставит его стать более сговорчивым, - пробормотал дядя Джо, как будто на самом деле был готов сделать это с чернокожим.

Надежда вновь воскресла в Соломоне, и он уцепился за нее. Это было ответом. Мисс Мэри и мистер Джимми являлись ключом к решению, он чувствовал это нутром. Они знали то, что поможет понять, как им действовать дальше.

- Поторопись, - Соломон постучал по сиденью, ерзая от нетерпения. - У нас нет времени.

- Я еду так быстро, как только могу, чтобы не вызвать подозрений, – его глаза снова остановились на зеркале, как будто кто-то наблюдал за ними из леса, окружавшего одинокую темную дорогу, по которой они ехали.

Скорость отца казалась ему медленной, и Соломон откинул голову назад, закрыв глаза, только чтобы снова открыть их и продолжить смотреть в темноту. Она могла передвигаться по лесу. Она была умна и не стала бы идти по дороге. Он боролся с мыслями о страданиях, которые она сейчас испытывала. Он вновь обратился с мольбами к Господу: «Боже, пожалуйста. Пожалуйста, прошу тебя, защити ее». Он был в отчаянии, ему было все равно, что он сейчас молился, и что молитва до этого ничем не помогла ему. Но он будет молиться, снова и снова, тысячу раз. С того момента как они начали искать ее, он обратился к Богу и покаялся о том, как сожалеет, что был зол. Он жалел, что не доверял, не верил. «Пожалуйста, помоги мне уверовать, пожалуйста, помогите мне».

Когда они приблизились к месту назначения, Соломона охватил ужас. Тот же ужас, который он испытал, когда впервые услышал, как Хаос прокричала его имя в его сне той ночью. В его голове прокручивались воспоминания, как он шел к мисс Мэри, думая, что со старой женщиной что-то случилось. Казалось, его разум сыграл с ним злую шутку, так как со старой женщиной ничего не произошло, но страх все еще не исчезал. Затем он нашел Хаос на обратном пути к своему дому, подвешенную на дереве вниз головой.

Дрожь страха пронеслась через все тело, но уже в реальном времени.

- Поехали к моему дому! – догадался Соломон.

- Я думаю, в первую очередь мы хотим поговорить с твоими соседями, - строго напомнил отец.

- Согласен, - сказал дядя Джо, обеспокоенный тем же, что и его отец.

Соломон подумал об этом, продолжая ерзать на месте, пока вглядывался в темноту то слева, то справа, то позади себя. Они правы. Ему нужно понять, что знала мисс Мэри, и особенно то, что знал Джимми. Он не был уверен в мисс Мэри, но у Джимми были ответы. Казалось, чернокожий склонен загадывать им загадки, но это должно измениться. И Соломон согласился: если ему придется всадить пулю, чтобы получить ответ, он сделает это. Секреты города опутали все вокруг, и он был уверен, что они единственные, кто их не знал. Как ядовитые муравьи, они покрыли его кожу, и он решил сжечь все в надежде положить конец мучениям.

Они, наконец, добрались до подъездной дорожки дома мисс Мэри; продолжая смотреть по сторонам, Соломон пытался обнаружить проблеск рыжих волос в темноте густого леса. Одна часть его была уверена, что они найдут старушку подвешенной на дереве, словно тряпичная кукла, и мертвой. Другая его часть оставалась начеку, чтобы быть готовым к появлению черных фигур, которые могли выскочить из леса, окружить машину и затащить всех их в ад.

- Держите ухо востро, - пробормотал отец, закрывая машину перед покосившейся лачугой.

- Может, Соломону лучше остаться рядом, - тихо сказал его отец, осматриваясь.

Каждый из них не переставал оглядываться, боясь пропустить малейшее движение со стороны, прежде чем дядя предложил:

- Думаю, что наилучшим вариантом сейчас будет держаться вместе.

- Согласен, - сказал Соломон, не собираясь оставаться у машины. Ему нужно что-то предпринять.

Его отец, наконец, повернулся к ним.

- Что бы ни случилось, - строго сказал он, - никто из нас не попадает в плен. Уяснили?

Смертельное предупреждение, сквозившее в его голосе, лишь подтвердило правоту его слов, и они кивнули в знак согласия. Они с Джо знали лучше, чем кто-либо, что значит оказаться в плену, и он точно был уверен, что они не смогут этого забыть. Соломону нужно помнить. Им всем это необходимо. То, что они сотворили с ним, и с Хаос, и со многими жителями города. И ведь психи не собирались останавливаться.

Адреналин дал Соломону силы, в которых он сейчас так нуждался, чтобы пройти через все и не облажаться. Найти Хаос и забрать ее в безопасное место. Всех забрать.

Джо вручил Соломону дробовик, и он с удовольствием сжал приклад в потной ладони, вспоминая как им пользоваться.

- Туда и обратно, так быстро, как сможем, - сказал отец, вытаскивая из-под сидения ружье и открывая дверь. Ржавая дверная петля отозвалась стоном в глухом лесу. Ночной воздух проник сквозь его черную футболку, и Соломон устремил свой взгляд вверх. Он увидел чернильное небо, усеянное миллионами звезд. Идеальная ночь для пикника и ночлега в другое время и в другом месте.

Он остановился рядом с машиной, снова осмотрев лес. Блеск отцовского ружья и звук взводимого курка вернули его к гребанной реальности.

Биение сердца ускорилось, когда он последовал за ними в маленькую хижину. Их глаза постоянно сканировали лес и примыкающий к дому небольшой двор, тишина заставляла кожу покалывать от воспоминаний.

В двух передних окнах не было видно света, это означало, что женщина, вероятно, спала. Мисс Мэри сказала, что Джимми должен был прийти, но так ли это? Боже, он надеялся, что это правда. Он был единственным, у кого есть ответы. Не было слышно даже их собственного дыхания, когда они поднялись на крыльцо мисс Мэри. Дверь была распахнута.

Плохой знак. Или, может быть, она сама оставила ее открытой.

Соломон посмотрел на отца и дядю, которые кивнули ему, сверкая глазами в темноте. Он не был уверен, что все это означало, но если они согласились, то это был дурной знак. Судя по полной боевой готовности Джо, он понял, что дело плохо.

Соломон открыл переднюю дверь, громкий скрип заставил скрутиться его желудок в узел. Он подавил желание закричать. Опасность выбила весь кислород из воздуха, что затрудняло дыхание, в ушах звенело. Держа оружие обеими руками, он ногой толкнул дверь, открывая доступ к кромешной темноте внутри дома.

Отец зашел первым, а следом за ним и дядя, все еще не спуская глаз с леса. Зайдя внутрь, Соломон закрыл дверь и запер ее. Боже, он молился, чтобы это не оказалась ловушкой. В темноте у них было мало шансов против любого, кто скрывался внутри.

- Мисс Мэри? - прошептал Соломон в случае, если он ошибался и никакой опасности не было.

Если она спала, то не услышала бы его. Странный запах щекотал его ноздри.

- Нам нужен свет, - сказал он, прежде чем вновь позвать: - Мэри?

Из дальнего угла донёсся стон, от которого волосы стали дыбом. Голос не был женским.

- Черт, - выругался Джо через всю комнату. - Что это, черт подери? Нам нужен свет.

Дыхание Соломона ускорилось, когда он поспешил к камину, где старушка держала фонарь. Положив дробовик на выступ, он нашел спички.

- Иисусе, - прошептал его отец.

- Не зажигай свет!

Спичка зашипела и вспыхнула, и Соломон повернулся в тот момент, когда отец резко налетел на него и задул огонек.

- Здесь что-то произошло, - произнес отец едва слышно, когда Соломон уставился в темноту. Его глаза были широко раскрыты от ужаса того, что он увидел за те несколько секунд до того, как свет исчез.

Кровь. Много крови.

- Господи, думаю, я нашел Джимми, - прошептал дядя Джо в темноте.

О, Боже. Где же мисс Мэри?


Глава 3

Весь оставшийся путь до своего старого дома Хаос прокручивала в голове план. Сначала она найдет бабушку. Затем раздобудет ответы, которые искала. Если найдет Шантиль, то вытащит и ее. Она найдет способ, она должна. Нужно мыслить по-другому, играть хитрее. Использовать все скрытые лазейки, чтобы добыть информацию. Использовать все свои таланты и способности, таким же образом, как делал это Мастер, чтобы следить за всеми членами церкви, живущими в Часовне Света.

Она старалась держаться густой части лесистой окраины площадью в пятьсот акров. Дружелюбный старик, подвезший ее, настоял, чтобы она взяла с собой плед. Хаос с радостью согласилась. Было темно, и широкая ткань прикрыла ее яркое платье. Она должна была подумать и об этом. Ей необходимо все продумать еще раз, у нее не было шанса на ошибку, если она собиралась помочь Соломону и Шантиль. Она была более чем уверена, что его жена находилась сейчас в общине, внутренний голос подсказывал ей это. Так происходило всегда. Только когда она стала старше, то поняла, что не все наделены подобным предчувствием. А если и были, то не всегда могли расслышать его или понять.

Хаос осмотрелась вокруг, ее грудь тяжело вздымалась, а кожа поблескивала от пота, когда она добралась до задней части здания. Она взглянула на место, до которого ей нужно было добраться. Вход находился рядом с потайной дверью. Стояла тишина, но это не значило, что за местом не установлено наблюдение. Без сомнения, им было приказано наблюдать за домом. При виде окружающей обстановки ее постепенно наполнило чувство покоя. Все было таким знакомым, она чувствовала себя в безопасности. Она знала это место лучше, чем кто-либо, и так, как никто другой. Она сблизилась с ним. Она любила места, которые никто не любил. Уродливое старое каменное сооружение, трава, деревья – всё так напоминало её саму. Используется по назначению, но никогда по-настоящему никому не принадлежит и в то же время является частью чего-то более значительного, чем все думали. Она стала единым целым с этим местом, и, казалось, оно тоже приняло ее.

Теперь, когда Хаос стояла здесь, она была уверена, что это место приняло ее для определенной цели. И темные тайны, отпечатанные на этих землях, скроют ее от того, кто пытался уничтожить все, что она любила. Ведь все эти темные секреты были частью ее самой.

Она стояла в тени деревьев, изучая каждую щель, окно и тени, обволакивающие тихое и внушительное каменное сооружение. Сейчас или никогда.

Хаос сняла тяжелые ботинки, нуждаясь в предельной аккуратности и скрытности, которые могли обеспечить только босые ноги. Это также позволило ей вновь ощутить связь с землей.

Она глазами отметила цель, ее поступь была твердой и уверенной. Она предпочитала представлять себя в образе красивой танцовщицы, несущейся по сцене. Бегущей на встречу к самому великолепному выступлению, к которому она готовилась на протяжении всей своей жизни. Она даже слышала аплодисменты восхищенной аудитории, когда привела бы Мастера к его заключительному акту. В самый низ, туда, откуда мертвые не возвращаются, чтобы помешать живым. В могилу, которая запечатывает всех демонов в ловушке.

А Мастер и есть настоящий демон.


****


- Что это было? - задыхаясь, произнес Соломон.

- Забаррикадируй дверь! - прорычал отец. Соломон напрягся, как только услышал скрежет передвигаемой мебели по полу. - И держись подальше от окон.

- Он жив, - произнес дядя. - Я ни черта не вижу.

- Дай ему спички, - прошипел отец в ответ.

Соломон обернулся, крепко сжимая пистолет. Он положил оружие за пояс.

- Они у меня, - прошептал он, идя на голос. - Я взял спички.

- Принеси их, - сказал дядя. - Зажги. Мне нужно видеть.

Кашель оборвал голос дяди, и Соломон опустился на колени рядом с ним. В течение пяти секунд он пытался совладать с дрожью в руках, чтобы высечь искру.

Свет вспыхнул, падая на Джимми.

- Вот, черт, - выдохнул Соломон.

Чернокожий мужчина сидел в углу. Его тело было обмякшим. Кровь покрывала нижнюю половину лица, проложив кровавую дорожку до груди, испачкав белую майку.

- Джимми, - позвал дядя, махнув рукой перед его лицом. Его дыхание было тяжелым, как у человека, которого часами пытали, и теперь он молился лишь о том, чтобы смерть, наконец, забрала его. Его тело содрогалось в частых конвульсиях, в то время как Соломон оставался неподвижным от ужаса. Но вся эта кровь не могла принадлежать Джимми. Он был покрыт ошметками плоти, перемешанными с кровью и волосами, которые не принадлежали чернокожему.

- Я нашел Мэри, - болезненно прошептал отец,

Спичка обожгла пальцы, и он выбросил ее. Внезапно внутри него зашевелилось ощущение надвигающегося ужаса, но он оттолкнул его от себя. Ему нужен глоток свежего воздуха, но вокруг стоял лишь смрад и ничего кроме смерти.

Дядя схватил коробок спичек онемевшими руками, пытаясь зажечь другую. Соломон не хотел смотреть. Он не оглядывался вокруг и пытался не связывать осязаемый запах с кровью. Но ему это было и не нужно. Все это уже буквально выжжено в его разуме. Его кожа покрылась мурашками, он хотел как можно быстрее убраться отсюда.

Внезапно вспыхнувший свет заставил всех встрепенуться от страха. Как демон-обольститель, он обвивал Соломона нерушимыми оковами кошмара. Он смотрел на Джимми, видя нескончаемый поток крови, стекающий из его рта.

- Джимми, - дядя похлопал по лицу мужчины.

Чернокожий дернулся вперед, и, вздрогнув, они отскочили от него.

- Твою ж мать, - вздохнул дядя, когда Джимми потянулся к ним; его зеленые глаза были широко раскрыты и полны безумия.

Его рот открывался и закрывался, извергая еще больше крови с булькающими звуками. Когда Соломон опустил глаза на пропитанную кровью грудь, он почувствовал, как борется с потребностью в воздухе, не желая вдыхать то, что видел. Он проиграл битву с собой и втянул воздух, когда его взгляд остановился на кровавом месиве, висевшем там, где должны были быть ноги Джимми.

- О, господи, - выдохнул дядя, выражая мысли Соломона.

- Нам нужно сваливать, - тихо произнес его отец. – Здесь мы уже ничем не поможем.

Джимми бессвязно что-то повторял, но на этот раз это звучало иначе.

- Он пытается что-то сказать, - отчаянно нуждаясь в каких-либо ответах, Соломон наклонился ближе.

- К-к-к... М-м-гил! - кровь вытекала из его рта при каждой попытке вымолвить слово. - К-ч. Куч! Гила!

- Что? - спросил его дядя.

Соломон размышлял, пытаясь вычленить смысл.

- Ключ! - он провел руками по карманам. Он взял его, вытащил и оставил в ванной. – Он в отеле.

- Что нам делать с ключом, Джимми? - его отец опустился на колени рядом с ним.

- М-м-гла.

- Ключ, который ты дал, - повторил Соломон, но Джимми покачал головой.

- М-гла. З-зах-нение.

- Могила, - пробормотал его отец. - Захоронение. - Соломон попытался понять, что это могло значить, и когда до него дошло… Он встретил напряженный взгляд отца, устремленный на него в тусклом свете огня.

- Они вырезали ему язык, - едва слышно прошептал он ему. - Нам нужно идти.

Джимми судорожно закивал, его руки тряслись, когда он приблизился к Соломону. В этот момент их поглотила тьма, и дядя выругался, послышалось шуршание спичечного коробка, прежде чем вспыхнул свет.

- K-ключ.

- Ключ, - прошептал Соломон, борясь с подступающей тошнотой. - От могилы?

Он снова в отрицании покачал головой.

- П-п-поэма... к-к-а.

- Поэма? – Соломон чувствовал себя сбитым с толку. - Что он имеет в виду под поэмой? Ключ к поэме?

- К-ч, - вновь попытался выдавить он, руки непрестанно дрожали. - М-гла. П-поэма.

- Ключ, могила, поэма, - повторил Соломон, глядя на дядю, а затем на содрогающегося в конвульсиях чернокожего. – Где-то есть могила, к которой подходит этот ключ? И что это за поэма? Где я могу найти могилу и поэму?

Джимми все время пытался сделать вздох, удерживая Соломона за руку. - Оломон... У-у-щель. - Глаза его выпучились, и Соломон почувствовал, как смерть утягивала Джимми за собой, с этого самого места. Он крепко сжал руки мужчины, помогая ему сопротивляться.

- Ущелье Соломона? - Соломон задохнулся от внезапной волны предчувствия, накрывающей его с головой.

Спичка погасла, и дядя быстро поспешил зажечь еще одну. Но прежде чем он это сделал, Соломон почувствовал, что Джимми уже отошел в вечность. Его хватка ослабла, свидетельствуя о медленном и тихом уходе в мир иной.

class="book">Маленький огонек вспыхнул, и Соломон отпустил тело, прислонив его к стене.

- Он умер, - прошептал молодой человек.

- Нам нужно убираться отсюда, - предупредил отец.


****

Бабушка была ее единственной надеждой в получении необходимых ответов, и в груди Хаос горела боль, пока она пробиралась через туннели под резиденцией. Опять же грязное темное пространство было знакомо девушке, и ноги вели ее по тщательно проложенному маршруту. Если она найдет бабушку, то получит и ответы. Если нет - она проверит Чистилище. Если и там ее не будет, то она отправится в Голгофу. Во любом случае, ни одно из этих мест не сулило ей ничего хорошего.

Боль сжала грудь, стоило только представить хрупкую женщину в Голгофе. Полуобнаженной и в полуживом состоянии ее, наверное, заставили лежать дни и ночи в гробу, похожем на коробку с отверстиями. Но они придут, чтобы перевернуть жертву, не дать ей лежать в собственных экскрементах и избежать инфекционных язв, которые будут тормозить процесс очищения души.

Очищение души. Хаос подавила рыдание, осознавая, что это была еще одна ложь. Это было совсем не очищение, скорее это было жестокое наказание, чтобы запятнанный дух навсегда остался нечестивым и во зле.

Одиночество было изнурительным для большинства людей, но оно никогда не применялось по отношению к Хаос по той причине, что она не возражала против него. Легко проникнуть в самые разные закоулки сознания, когда не отвлекаешься. Это был один из способов узнать, как соприкоснуться с тайной частью внутри себя. У нее было много практики, спасибо уединению. Когда она начала выходить из клетки с улыбкой, Мастер прекратил использовать этот метод наказания.

Она должна была понять все уже тогда. Он никогда не был заинтересован в том, чтобы она становилась сильнее, а наоборот - все слабее и слабее. В то время она не понимала, что не проявляет никакого восторга в связи с обучением и дисциплиной. Но она сразу познала его истинную сущность, когда темный гнев исказил его одутловатое бледное лицо, ведь до этого он никогда не выглядел как демон.

И для кого-то вроде бабушки Голгофа была мучительным наказанием. Она может оказаться смертельной для пожилой женщины, поскольку была слишком тяжелым испытанием. Мастер сказал, что те, кто умер в Голгофе, были заключены туда для их же блага. Это означало, что их души были ближе всего к проклятию. В этих случаях Бог милостиво умерщвлял их плоть и возносил их очищенные души на Небеса, чтобы они не были пленены во чреве Ада.

Хаос замедлила шаг возле того места, где должна была быть решетка и где могла находиться бабушка. Туннели не освещались, но что-то подсказывало ей, что она близко. Девушка остановилась и повернула лицо навстречу потоку прохладного воздуха из комнаты бабушки. Такие знакомые запахи масел, которые она использовала, навеяли воспоминания о детстве.

Она прислушивалась к металлу поручней. После целой минуты безмятежного молчания ее сердце ухнуло вниз. Она поскребла ногтями о решетку, чтобы привлечь внимание. Когда тишина стала неумолимой, ничего не предвещая, ни единого звука, Хаос прекратила.

Вернувшись в туннель, она направилась к той части резиденции, где размещались чистилища. Их было шесть.

Подойдя к первому, она прислушалась. Ее встретила еще более мрачная тишина. Бабушка была единственной, кто знал, что Хаос любила играть в туннелях. За исключением Мастера. Но она никогда не говорила бабушке, что Мастер знал. Он сказал ей не говорить. И она послушалась.

С осторожностью Хаос скребла ногтями вдоль решетки каждой комнаты, а затем подставляла к ней ухо.

Дойдя до третьей, она напряглась, услышав звук. Она снова царапнула по металлу.

- Хаос?

Слабый шепот, так близко от нее, перехватил дыхание.

- Бабушка?

Кровати в Чистилище были расположены прямо над вентиляционными люками.

- Я здесь, - прошептала Хаос. - Ты…

- Я в порядке, дитя, - мягко упрекнув, сказала она, ее голос был едва слышен.

Ложь заставила Хаос с отчаяньем убедиться во всех ее подозрениях.

- К-как давно ты здесь?

- Всего несколько дней.

Хаос закрыла глаза. Это была очередная ложь. Очевидно, бабушка потеряла счет дням, Хаос слышала это за ее необходимостью притворяться, что все не так уж плохо. Но Хаос знала, что все намного хуже, потому что единственная причина, по которой бабушка в Чистилище, заключалась в том, что она не подчинилась Мастеру. И теперь она была уверена, что меры соблюдения дисциплины ужесточились после всего того, что произошло.

По крайней мере, она не была в Голгофе. Что бы бабушка ни сделала, Хаос никогда бы не связала это со злом. Для Хаос все плохое, что она делала, было из любви к ней.

«Я просто изнеженная старушка, когда дело доходит до тебя. Мне не нравится видеть, что тебе больно, будь это обучение или что-то еще».

Но теперь Хаос удивлялась, насколько ошибочны были суждения бабушки о ее "обучении".

- Почему ты вернулась? Как... - Хаос слышала, насколько трудно ей было дышать и говорить. - Соломон, - едва слышно произнесла она.

Сердце Хаоса дрогнуло, отозвавшись на его красивое имя, подобному бризу в адском пекле.

- Он жив, - ахнула она, улыбаясь. - Он жив, и он такой красивый. Бабушка, мне нужно, чтобы ты мне все рассказала.

Женщина молчала, и Хаос всем сердцем желала увидеть ее лицо, чтобы понять, что происходит.

- Ты знаешь кого-нибудь по имени Шантиль?

В первую минуту тишины ее безмолвие в ответ несло в себе надежду. Хаос ждала, затаив дыхание, когда из женщины вырвался всхлип.

- Лили, - горько заплакала она.

- Это ее имя? Ты ее знаешь? Неужели она здесь бабушка? Они отняли ее у Соломона. Не плачь, пожалуйста, не плачь, ма-ма. - Это имя, которым Хаос иногда называла ее, дразня, но это лишь заставило женщину зарыдать сильнее.

- Мне нужно знать о ней. Соломон... Соломон любит ее, - задыхаясь, Хаос подавила лавину боли. - И он заслуживает этого, мне нужно найти ее для него. Скажи мне, пожалуйста. Мне нужно знать.

Женщина ответила еще более громкими рыданиями.

- Ма-ма! Ма-ма! Кто-нибудь услышит. Мне нужна твоя помощь! - от отчаяния ее голос дрогнул. - У меня больше никого нет, мама, мне нужно, чтобы ты помогла мне ее найти. Расскажи мне о Шантиль, - она едва справлялась со своим горем.

- Мне нужно рассказать тебе, - прошептала бабушка. - Мне нужно все тебе рассказать, - напряглась она. - Пожалуйста, послушай меня, мне осталось недолго.

- Что? Почему?

- Не придавай этому значения, дитя, - сказала она, твердо и сурово. - Я должна была рассказать тебе давным-давно, но...

Хаос напряглась в ожидании, пока бабушка пыталась справиться с рыданиями.

- Я была слишком слабой, и мне очень жаль, - сквозь слезы произнесла она и тихо прошипела: - Шантиль - одна из наших, она Лили Фэрчайлд, дочь Барнабаса.

Это новость шокировала Хаос, она широко раскрыла глаза, не веря тому, что услышала. Нет. Нет, это не может быть правдой.

- Она одна из... хозяек плодородия.

Хаос отчаянно пыталась вспомнить значение этого термина.

- Ты не знаешь об этом, - прошептала бабушка, как будто это было еще одно признание, которое держалось в строжайшем секрете. - Это частная секта Ордена... - на мгновенье бабушка замолчала, но потом с трудом продолжила: - ...предоставляющая ученикам стадо, чтобы завоевать больше душ.

Агония в ее тоне заставила желудок Хаос сжаться, пока она пыталась связать эту информацию с Соломоном.

– Я… не…

- Лили была первой с ним, перед тобой. Она должна была зачать ребенка, но он был слишком упрям, хотел дождаться свадьбы, прежде...

Хаос судорожно выдохнула при упоминании ангельских черт ее любимого Соломона.

- Да, определенно. Он из тех, кто будет ждать.

Она закрыла глаза, тело наполнилось теплом от воспоминания, когда он занимался с ней любовью.

- Он женился на мне, бабушка, - она не могла больше держать это в себе. - Он женился на мне, он занимался со мной любовью. Но... он любит Шантиль. Так он назвал ее, он... он искал ее. Он думал, что она мертва.

- Возможно, так и есть, - едва слышно произнесла бабушка. - Мастер наказал ее за провал, - сказала она с горечью. - У нее больше не может быть детей, - напряженно выдала она.

Хаос стало нехорошо.

- У нее ... у нее есть дети?

- У нее три дочери. На самом деле должно было быть пять. Они все еще пытаются, творят с ней ужасные вещи, - прорычала она. - Но у нее каждый раз случается выкидыш, и Мастер говорит, что это из-за ее греха, но всё не так! Он сделал это! Он сделал это с ней и наказал за то, что она не могла выносить ребенка!

- О, Боже, - ахнула Хаос, крепко зажмуриваясь. Она была лишь очередной жертвой в безумном плане Мастера. При воспоминании о ней и Соломоне руки Хаос нервно сжали прутья решетки. Мысли об этом причиняли ей боль, в груди жгло огнем, но она заставила себя сделать это. Заставила себя почувствовать, через что прошла Лили, и девушка не испытывала к ней ненависти за то, что она притрагивалась к Соломону. Что отняла его у нее.

Еще одна вспышка тепла прошла через ее тело при воспоминании о напоре и мужественности Соломона, мысли о котором наполнили ее голову, крадя дыхание, ревностно напоминания ей о том, что никто не давал ему столько, сколько она.

Хаос покачала головой, сосредотачиваясь на мраке, окружающем ее, подавляющем ее изнутри и снаружи. Мастер никогда бы не позволил Лили быть счастливой. Конечно, Лили была достаточно умна, чтобы понимать это. Но... она, конечно же, влюбилась, да и как иначе? О, Боже... как она будет жить без него?

- Где она сейчас, бабушка? Я должна вернуть ее Соломону.

- Что? - пронзительно вскрикнула бабушка. - Дитя, ты слышала меня?

- Соломон хочет ее, он любит ее, - воскликнула Хаос с болью в сердце.

- Там больше нечего любить! - бабушка чуть ли не срывалась на крик. - Он завладел ее разумом, вырезал его прямо из ее прекрасной головы! - завопила она.

Ужас наполнял Хаос, пока она прибывала в тишине. Лоботомия. О, Боже, нет. Наказание за ее провал. Это то, что он готовил и для нее? Ее мысли закрутились в водовороте смятения. Что же теперь делать?

Чего хотел бы Соломон? Хотел ли он узнать и увидеть, что его Шантиль сломлена и пуста? Она думала о том, как он поступит, думала о его чистом сердце. О его чистой любви. Слеза скатилась по ее щеке. Без сомнения, он хотел бы свою Шантиль. Целой или разбитой на миллион кусочков, он хотел бы только ее, и Хаос найдет способ вернуть ее туда, где ее место. С Соломоном. Лили заслужила это. Она заслужила Соломона. Не Хаос, которую отослали помочь и которая сделала все не так.

Нет. В ней больше не было зла. Она будет делать лишь то, что правильно. И было действительно правильным привести Шантиль к ее любимому Соломону.

- Королева, - вспомнила Хаос. - Расскажи мне о Королеве: кто она, где находится? Она хорошая или плохая?

Внезапная тишина напугала ее. Ответ на этот вопрос значил многое, даже если Хаос не знала почему, но она чувствовала, что это имело большое значение.

- Никто не видел Королеву, дитя.

Отчаяние охватило Хаос.

- Что это значит?

- Это означает именно то, что я сказала. Ее никто никогда не видел.

Ее рот изумленно раскрылся, когда у девушки появилось новое подозрение.

- Как ты думаешь... она настоящая? Ты думаешь, это ложь, все это ложь?

- Я не знаю, - едва слышно ответила бабушка, ей уже было больно дышать.

- Что еще ты знаешь? Мне нужно как можно больше, бабушка.

- Я знаю, что Мастер - лжец. Жестокий человек. Я знаю, что не доверяю ему, знаю, что ненавижу его, - прошипела она. - И я знаю, что хочу, чтобы он вечно страдал за то, что сделал, - закончила она, ее слова вырывались с такой невероятной болью.

- Я собираюсь остановить его, бабушка.

- Да, ты остановишь его, - внезапно воскликнула она, удивив Хаос. - Я верю, что ты избранная, но не для его замыслов, а истинного нашего Господа Бога.

Внезапная радость затопила ее, подтверждая, что именно в этом знании она и нуждалась. Хаос прижала лоб к холодной металлической решетке и закрыла глаза.

- Я знала это, бабушка, - прошептала она.

- Я знаю, что ты знаешь это, дитя. Потому что ты - ангел во мраке, - боль снова заставила ее говорить с трудом. - Мой драгоценный ангел во тьме. Мне так жаль, что я не была сильнее.

Хаос покачала головой, слезы текли по ее щекам.

- Благодаря тебе я жива.

- Я помогла ему убить тебя! - громко закричала она.

- Ш-ш-ш, пожалуйста, бабушка, они услышат.

- Пусть слышат, - прорычала она.

- Они не должны знать, что я здесь, - напомнила ей Хаос.

- Да, прости, - поспешила она, затаив дыхание. - Что ты будешь делать, дитя?

Что она собиралась сделать... это был единственный вопрос с простым ответом.

- Я собираюсь найти Мастера.

- И что потом, детка? - с ужасом спросила она.

- Положу конец проклятию.

Глава 4

- Кому мы вообще можем доверять в этом городе? - спросил Соломон, пока они направлялись в отель. - Ключ, могила, поэма. Ключ, могила, поэма, - повторил он несколько раз.

- Речь, наверняка, о той проклятой психушке, - ответил дядя.

- Нам нужно достать записи из психиатрической лечебницы, - согласился с ним отец, и это прозвучало так, словно он впервые об этом задумался. Это показалось Соломону смешным.

- Уже достал, - покачав головой, сказал дядя Джо, после чего спросил: - Подождите. Поэма. Ключ. Он имеет в виду, что поэма - это и есть ключ?

- Кто знает, - разочарованно ответил отец. - Ты ведь сказал, что он дал тебе настоящий ключ?

- Да, - как ни в чем не бывало кивнул дядя. - Проклятый бесполезный деревянный ключ.

- Возможно, это просто аналогия, - предположил Соломон, прежде чем задаться вопросом: - А существует ли деревянный ключ на самом деле?

Отец покачал головой, приподняв широкие плечи, его взгляд стал напряженнее.

- Я никогда о таком не слышал, но кто знает. Может, давным-давно такие и были. Или он увидел его во сне, - добавил он. – Полагаю, он просто запомнил фрагмент из сновидения, и деревянный ключ, о котором он говорил, нечто символичное, - заключил он.

- Мы знаем, что эта психушка – воплощение зла, - пробормотал дядя.

- Вот это меня и пугает, - согласился отец.

- Что? - Соломон наклонился вперед.

- Ну, возможно, это связано с чем-то еще. Это место когда-то было прекрасным, было одной из величайших больниц в мире, другой такой не существовало. Она одна из самых ценных вех истории города, - воскликнул он, снова расстроившись.

Дядя Джо усмехнулся.

- Довольно относительное понятие. Мы с Соломоном думаем, что все проблемы связаны именно с этим местом. Особенно после того, что случилось с твоим сыном.

Соломон не упустил солидной доли язвительности в тоне его голоса. До его отца, видимо, предельно четко и ясно дошел смысл этих слов, поскольку он не стал спорить, лишь добавив: - Вот почему я слушаю все, что вы говорите.

- Ты действительно думаешь, что проклятие существует? – с любопытством спросил Соломон отца. - Настоящее проклятие? Ты в это веришь?

- Я больше не знаю во что верить, - признался он. - Полагаю, в этом городе существует нечто, отказывающееся умирать. И это определенно заключает в себе настоящее зло.

- Думаю, не имеет значения, что я не верю в это дерьмо, - сказал Джо. - Спроси меня, и я отвечу, что это классический случай "религиозного фанатика", использующего слабых и невежественных людей в своих целях.

- Нет, - возразил Соломон. - По-моему, слишком много секретов, чтобы согласиться с этой версией. Слишком много последовательных событий. Нам нужно связаться с внешними источниками, - продолжал Соломон, не сводя глаз с мелькания желтых и красных огней за окном, пока они ехали. - Источники, которые точно знают, что скрывает этот город.

И тогда Соломон вспомнил одну деталь, поспешив спросить Джо:

- Помнишь ту фотографию в доме Джимми?

Дядя повернулся, задумчиво наморщив лоб.

- Та, что висела на стене, - добавил Соломон, щелкая пальцами. - Джимми сказал, что они выбрали нас? Те люди, о которых мы с Хаос расспрашивали.

- Да, - подтвердил он, припоминая. - Как звали ту женщину?

- Он сказал, что она была звездой, - вспомнил Соломон через несколько секунд.

- Звезда? – казалось, отец испытывал одновременно отвращение и недоумение. - Что это ещё такое? Она была какой-то помешанной звездой?

- Наверное, - ответил дядя.

- А что насчет мужчины? - попытался вспомнить Соломон. - На фотографии не было имени, только инициалы. СГТ, - продолжил Соломон с нетерпением.

Его отец покачал головой.

- Я никогда не думал, что в этом учреждении творятся подобные вещи, - признался он, чувствуя себя виноватым.

Да и зачем ему это было нужно?

- Что ты имеешь в виду?

- Я имею в виду, когда твоя мать умерла, в то время больницы уже не существовало. На ее месте стояла церковь. Это я обнаружил позже. Сама психлечебница, по крайней мере, в моем сознании, не имела для меня никакого значения. Да и как это место могло быть связано со смертью твоей матери? Оно было закрыто почти полвека.

- Значит, у тебя нет ни малейшего представления о связи с этим заведением?

- Какой связи? - воскликнул отец, бурно отреагировав. - Если психлечебница как-то связана с произошедшим, то только через эту церковь. Мне плевать на все безумное дерьмо, что нес старый хрыч, меня интересует только тот ублюдок и зло, которое он сотворил с моей семьей и другими небезразличными мне людьми! – произнеся последние слова, он тяжело вздохнул и гневно кивнул. Пригладив взъерошенные волосы, отец посмотрел в зеркала. - Нужно добраться до нашего тайного источника.

- Той женщины? - спросил Джо.

- Она находится в доме престарелых, на севере Миссури, - сказал отец. – А это, черт возьми, в тысяче миль отсюда.

- Мы не сможем туда отправиться, это очень далеко, - с беспокойством заметил Соломон. – Разве нельзя просто взять и позвонить? - он посмотрел на дядю. - Как насчет того старика, с которым ты разговаривал в Уэстоне?

- А как мы до него доберемся?

Соломон уставился на него в раздумье.

- Он настолько стар, что не может разговаривать по телефону?

- Хм, - произнес Джо немного шокировано. - Никогда об этом не думал. Нет, он не настолько стар. На самом деле он показался мне вполне адекватным человеком.

- Вероятно, - пробормотал отец, - вероятно, он прикидывается дурачком, чтобы остаться в живых. Мы можем попытаться связаться с ним из отеля.

- И ты тоже можешь попробовать связаться со своим источником, - предложил Соломон, задумавшись. - Кто та женщина, и что она может знать?

- Она одна из немногих паломниц, оставшихся в городе. Это маловероятно, но думаю, она может что-то знать. И она уже в возрасте и может располагать какой-то информацией о психушке, так что, если ваши догадки верны, возможно, нам удастся что-нибудь узнать.

- Попытка - не пытка, - вздохнул дядя безнадежно.

Соломон боролся с тем, чтобы вспомнить все детали произошедшего с ним за последние несколько недель в попытке установить связь и логическую последовательность во всем этом безумии. Ему нужен чертов блокнот.

- У меня в голове слишком много информации, нужно перенести её на бумагу, так мне проще думать. – До отеля оставалось, как минимум, минут тридцать езды, слишком долго. - Помогите мне вспомнить, - обратился он к ним. - С самого начала Джимми продолжал твердить о кладбище и о том, что ответ находится в могилах, а город повторяет свою историю снова и снова. Вот почему я думаю, что наши поиски выходят за пределы церкви, - сказал он отцу. - Многое из того, что он говорил, касалось психушки. Джо работал на кладбище и вскользь рассказывал Джимми о том, что здесь творились плохие вещи. Поэтому нам нужно узнать историю города и все, что происходило рядом с этим местом.

- И еще этот ключ, - пробормотал дядя. - Нам нужно понять, что означает этот чертов деревянный ключ. Это может быть важно. Они убили его за то, что он знал об этом.

- Он вел себя так, будто они не могли причинить ему вреда, - вспоминал Соломон.

- Какая-то куча вуду-худу дерьма, - выплюнул отец с отвращением.

- Там было много могил без имен, - вспомнил Соломон. - И это снова приводит нас к психбольнице. Нам нужно изучить факты и причины гибели, могилы - что угодно. И тех двух людей с фотографии тоже. Анджелину, кем бы она ни была, и того мужчину с инициалами СГТ. Нам нужно раскопать имена, они важны.

Соломон нервно постукивал ногой, мысли в голове крутились с бешеной скоростью, мозг взрывался, пытаясь вспомнить больше деталей, пока отец гнал машину по шоссе. Могут ли его собственные родители быть подсказкой? Его настоящие родители?

- А что насчет моих биологических родителей? - спросил он отца.

- Меня тоже интересует этот вопрос, - сказал он, глубоко выдохнув. – Я пытался отыскать твоих предполагаемых родителей, но вновь и вновь заходил в тупик.

- Тупик?

- Никого похожего с их именами, нигде, – он резко вскинул руку. - Женщина из этого дома престарелых? Думаю, она может знать об Ордене. Она должна знать фрагменты этой головоломки, - спокойно заверил он, пригладив волосы рукой. – Иначе быть не может.


****


Хаос стояла у решетки, чувствуя себя подавленной и бесполезной. Как она спасет бабушку?

- Тебе нужно уходить отсюда, дитя, ты ничего не сможешь сделать в одиночку. Иди к Соломону и спрячься.

Невыносимая агония жгла ее изнутри, и она понимала, что хотела бы так поступить.

- Я не могу.

- Почему ты просто не можешь этого сделать? - прошипела бабушка.

Хаос сосредоточилась на том, чтобы распутать этот клубок тайн. Их было много. Если бы она могла получить ответы, по крайней мере, на некоторые, тогда бы у нее был шанс увидеться с Соломоном. Ей нужно быть умнее. На какие вопросы ей нужно ответить? Она вспомнила женщину с фотографии у Джимми.

- Бабушка, - прошептала она. – Помнишь то ожерелье, которое ты хранила в шкатулке с драгоценностями и которое носила по особым дням?

- Да, дитя, - ответила она, снова тяжело дыша.

- Где ты его взяла?

- У Мастера, - прохрипела она с отвращением.

- Откуда оно взялось?

- Кто знает, откуда оно на самом деле, дитя, но почему ты спрашиваешь?

- Что он сказал? Я видела фотографию женщины с точно таким же ожерельем. В доме чернокожего мужчины, - она попыталась вспомнить имя, которое он сказал. - Анджелина, кажется, так он ее называл. Она была звездой психушки, Луна Хиллс. Чернокожий мужчина сказал, что его дед был одним из главных хранителей могил.

Хаос слушала прерывистое дыхание бабушки.

- Я... я не знаю, что из этого правда, не спрашивай, - с трудом ответила она.

- Он говорил, откуда оно взялось? Пожалуйста.

- Королева, - сказала она, как будто все это было ложью. – Тише, мне нужно кое-что сказать тебе...

Тон бабушки заставил ее кровь застыть в венах, а пальцы от волнения начали сжимать решетку. «Скажи мне», - хотела подтолкнуть ее Хаос, но она не могла произнести ни слова. Она способна только ждать с закрытыми глазами, зная, что это признание из уст бабушки приведет к большим переменам в ее жизни.

- Твоя мать... - начала та дрожащим шепотом. - Я должна рассказать о твоей матери.

Сердце бешено забилось в груди.

- Обещай, что простишь меня за то, что я не сказала тебе правду.

- Обещаю, - выдохнула Хаос, зная, что сделает это несмотря ни на что. Что бы это ни было - бабушка не виновата.

- Твоя мать была очень хорошей девушкой, - она с трудом сдерживала горе. - Она была... мне как дочь, - задохнулась женщина с горечью. - Она пришла к нам - прелестная сирота, и я отдала ее... этому монстру, - сорвалась на крик бабушка.

Отдала ее?

- Я отдала ее ему, - продолжала она, и ее слова были едва слышны. - И он разрушил ее, сломал, причинил ей боль и использовал ее, а я ему позволила.

Горькие рыдания, которые последовали за этим, заставили Хаос дышать быстрее.

- Бабушка, все в порядке, тише.

- Ты не понимаешь, дитя! - продолжила она. - Ты - его дочь! Ты должна была быть принесена в жертву при рождении, но она любила тебя, - напряглась бабушка. - Она была хорошей матерью. Она попыталась убежать и спасти тебя, и он ее убил! - теперь бабуля закричала. - Он вырезал тебя из ее утробы, затем убил ее и сказал, что будет использовать тебя по высшему назначению, почтив ее жертву, и воскресит тебя, чтобы положить конец проклятию!

Бабушка закричала в агонии, словно перед ее глазами проносились воспоминания того, как это происходило.

- Бабушка! - закричала Хаос, больше не заботясь о том, что их могут услышать. - Бабушка!

- Беги! - прокричала она. - Беги, Хаос, пусть её смерть не будет напрасна, беги! Беги ради нее! Беги, беги, беги ради своей матери!

Слова бабушки наконец подействовали на Хаос, и она побежала вниз по туннелю, влекомая ярким светом. У нее была цель, и она ничего не могла сделать, кроме как подчиниться. Она даже не была уверена, в чем конкретно состояла эта цель, пока не выбралась из туннелей и не побежала в лес под покровом ночи.

Именно в тот момент она почувствовала это - она почувствовала свою мать. Внезапно Хаос словно наяву стала своей матерью. Ее мать, беременная ребенком, отчаянно бежала. Бежала, продираясь через эти деревья ради свободы. Ради свободы для Хаос. Но она не могла бежать быстро, ее тело было просто не в состоянии.

Хаос услышала шум позади себя. Они приближались. Вой гончих псов преследовал ее, приближаясь и нагоняя мать.

Эта энергия, бурлящая в крови, просочилась в мышцы, проникая до самых костей, заставляя ноги двигаться быстрее. Она бежала. Она неслась вперед, следуя за будущим ребенка в чреве ее матери, за маленькой девочкой, которая воплощала в себе Обещание и Выбор. За ее невинной дочерью – Безмолвием и Хаосом. Она побежала за спасением, из-за которого умерла ее мать. Вот оно. Это было ее целью с самого начала. Правда отражалась в каждом ударе сердца, пока Хаос бежала вперед! «Впусти его! Беги изо всех сил. Беги, пока не достигнешь света».

- Соломон Гордж! - закричала она, прорываясь сквозь темные деревья. - Соломон Гордж!


Глава 5

- Хаос! - Соломон подскочил на кровати с ее именем на устах, его сердце бешено колотилось в груди. Она была там - он слышал, как она звала. Соломон тут же отбросил одеяло и выбежал из гостиничного номера, оглядываясь по сторонам. Он постучал в дверь отца, наконец осознавая, что произошло. Ему это приснилось. Это был сон, но так похожий на реальность. Все происходило так же, как и в тот раз, когда она позвала его, оказавшись в беде. Боже.

- Что случилось? - прорычал отец, распахивая дверь.

- Я слышал ее, она зовет меня, - прошептал Соломон, влетая в комнату. – Она попала в беду.

- Ты ее слышал?

- Я слышал, как она звала.

- Сын...

- Нет! - крикнул он, останавливая отца. – Послушай. Хаос в беде, она звала меня; такое уже происходило раньше, и в тот раз я нашел ее полуживой в лесу!

Джо уже был рядом, он озирался по сторонам.

- Что ты собираешься делать, сын?

Вопрос застал Соломона врасплох. Найти ее - было единственным ответом, что приходил на ум, но он знал, что для этого им необходимы детали. Он попытался сосредоточиться на том ощущении, что испытывал, услышав ее зов.

И затем перевел на дядю испуганный взгляд.

- Кажется, я знаю, где она.


****


Все тело Хаос онемело, пока она неслась босиком по темному лесу. Ее окружали одни лишь непреодолимые препятствия, и только голос внутри заставлял двигаться вперед. Она понятия не имела, куда тот ведет ее, но знала, что, следуя за ним, она все делает правильно. Хаос молилась, чтобы ее подталкивал не просто бурлящий адреналин. Но это было не так, она точно знала. Ноги сами несли ее вперед, ведя по правильному пути, не замечая опасных препятствий, которых она даже не могла видеть.

Бешеный лай за спиной подсказывал, что они близко. А потом она услышала кое-что похуже. Звуки двигателей, сигнализирующие, что ее преследовали на байках, которые использовали, чтобы поймать людей, по глупости пытавшихся сбежать.

Как она сможет убежать? Никому и никогда прежде это не удавалось. Но она должна. Она должна сделать это ради Соломона, ради бабушки и Джесси.

И матери.

Хаос поймала взглядом вспышку чего-то белого за деревьями справа. Существо также неслось по лесу. Прямо рядом с ней, примерно в двадцати футах. Она бросила на него взгляд, чувствуя, что он тоже от чего-то бежит. Сюрреалистичное зрелище пустило по ее телу заряд энергии, и таинственное существо побежало быстрее нее и вскоре вырвалось вперед. Она изменила направление своего движения и последовала за ним, когда лай собак позади стал громче, а рев двигателей сильнее.

Мозг Хаос отключился, и она не знала, где находится, потеряв всякие ориентиры. Но ее тело, казалось, было прекрасно осведомлено. Ей следует бежать. Бежать. Бежать. Это была единственная мысль, которая вертелась в голове: «Беги и не оглядывайся, не оборачивайся, ни телом, ни мыслями, ни сердцем».

И теперь она гонялась за призрачным псом, даже не будучи уверенной в том, что тот настоящий. Как только эта мысль пришла ей в голову, она потеряла след животного. Последователи Ордена наступали ей на пятки. Она ждала, что дротик со снотворным вот-вот ужалит ее в спину. Так же, как и в тот раз, когда они с Соломоном пытались сбежать из психушки.

Они ее поймают.

Хаос не останавливалась, перепрыгивая через поваленные деревья, и затем вновь она увидела его. Животное все также бежало рядом. Оно приблизилось к ней. Осознание происходящего вселило надежду. Оно вело ее за собой.

Это было видение? Ангел? У нее не было времени на раздумья, его не оставалось даже на чувство страха, ноги быстрее побежали за животным. Краткий миг узнавания кольнул ее раскаленной вспышкой - раз, два, три, но было слишком поздно. Она уже парила над обрывом в прыжке, и животное в этот момент падения было по-прежнему рядом с ней.

За секунду до того, как погрузиться в воду, Хаос наконец осенило. Животное вовсе не было ангелом или видением. Это был Чемпион. Любимый пёс Соломона.


****


- Ты же понимаешь, что мы все, скорее всего, окажемся в психушке, - пробормотал дядя Соломону, пока тот спешил к своей хижине. Он чувствовал, что, будь у Хаос возможность сбежать, она бы направилась именно туда. Что-то подсказало ему вернуться. И он молился о том, что правильно прочитал знаки.

Отец ехал за ними на только что купленном подержанном автомобиле, на случай если возникнут проблемы. Соломону потребовалось изрядное количество терпения, чтобы дождаться окончания сделки. Несмотря на то, что эту чертову штуковину они покупали за наличные, казалось, это заняло целую вечность. И все это время его внутренности горели от мысли, что, возможно, именно в этот самый момент Хаос подвергается адским пыткам или, что еще более ужасно, лежит в какой-нибудь яме полуживая. Но отец согласился пойти с ними, и это его решение уже само по себе было огромной победой. Соломон пошел бы один, если бы тот не согласился, но с ними у него было куда больше шансов остаться в живых.

Главное, чтобы в ближайшую пару часов их только что приобретенный автомобиль не остановила полиция.

- Ты действительно думаешь, что мы найдем ее там? – поинтересовался дядя.

Соломон разрывался между «только бы не сглазить» и «Фомой неверующим». Он решил, что ему лучше не оскорблять Бога и все-таки поверить своим ощущениям.

– Да. - И это было правдой. Возможно, Хаос и не было в хижине, но он чувствовал, что найдет ее. Его до сих пор трясло от адреналина, после того как он услышал ее зовущий голос. Тот был настоящим, насквозь пронизан страхом. От понимания этого кожа Соломона покрылась мурашками, но было… что-то еще.

- Ты думаешь, она…

- Да, - поспешил ответить Соломон, кивая. – Она жива. – Должна быть живой. Иной мысли он не допускал.

Джо сделал глубокий вздох и положил руку на дверцу, оставив все сомнения и страхи при себе.

- Я должен надеяться, дядя. Прости, если это звучит так, будто я это отрицаю.

- Ох, - кивнул он Соломону, грустно усмехнувшись. – Думаю, мы направляемся в самое пекло. И эту встречу мы никогда не забудем.

Поразмыслив, Соломон понял, на что он просит пойти дядю.

– Я не расстроюсь, если прямо сейчас ты захочешь выбраться отсюда…

- Не будь ослом! – бросил ему дядя Джо, прежде чем вздохнуть и выглянуть в окно. - Я имею в виду, что эти маленькие города омыты кровью и имеют множество грехов, требующих искупления, что подразумевает под собой массовые захоронении и замалчивание смертей, – не глядя на него, дядя уставился вперед.

- Несомненно, - согласился Соломон. - И если... я имею в виду, когда мы выберемся, мы доберемся до сути всего этого и наконец выясним, что происходит в этом городе, - Соломон взглянул на дядю, который теперь смотрел в окно, потирая пальцем подбородок.

- Я велел Саре навестить сестру, - пробормотал он. – Сделал звонок ей из отеля. Она беспокоится.

- Тетя Сара умна, - это все, что Соломон смог придумать в ответ.

- Она упрямая, - съязвил дядя.

Гнев дяди заставил Соломона задуматься: - Ты думаешь, она…

- Честно говоря, я не знаю, что она будет делать. Я рассказал ей только ту часть правды, которую, как мне казалось, она должна знать. Но она понимает, что я что-то скрываю.

- Это она тебе сказала?

- Нет, но я понял это по ее интонациям.

- И ты боишься…

- Я заставил ее поклясться, что она поедет к сестре и будет ждать меня там.

- Значит, она сделает это, - заверил его Соломон.

Раздавшийся в ответ смех дяди нарушил тишину, разрывая ее, скорее, как крик отчаяния.

– Мальчик, - начал он, покачивая головой, - ты совсем не знаешь тетю Сару.

- Она останется с мальчиком, - повторил Соломон, внезапно почувствовав, как от страха у него сводит живот, при мысли о том, что тетю Сару затянет в этот кошмар.

- Боже, - наконец, пробормотал Соломон.

- Верно, - согласился дядя, прежде чем потянуться и включить радио. – Давай послушаем, есть ли какие-нибудь новости, которые могут нам помочь.

Несколько минут поиска по радиостанциям, и наконец они уловили слабый сигнал. Мужчины начали прислушиваться, и Соломон был уверен, что все это бесполезно, учитывая их местонахождение. А потом они услышали сообщение.

- И теперь главная новость для жителей города Уэстон! Впервые в истории церковь Шепард устраивает экскурсию в психиатрическую клинику «Луна Хиллс»! Для тех, кто еще не знает, церковь занимается восстановлением лечебницы за счет пожертвований и решила провести День открытых дверей, чтобы собрать больше субсидий для ускорения реконструкции. И, Боже, угадайте, что еще они собираются предложить? – диктор взвизгнула от возбуждения. – В качестве развлечения они организовывают дом с привидениями, не похожий ни на что из того, что вы когда-либо видели. Вас ждет костюмированное шоу, банкет, развлечения, игры, но главным гвоздем программы станут поездка по жуткому кладбищу исторического учреждения и, - воскликнула она, - целая ночь в сумасшедшем доме! Да, вы не ослышались. В течение целой ночи вы и ваши сумасшедшие друзья сможете бродить по помещениям с настоящими психами. И не покидать это место до рассвета.

Впав в шок от услышанного, Соломон поймал такой же обеспокоенный взгляд от дяди.

- Спрашивайте билеты в местных магазинах.

Его дядя резко повернул кнопку регулировки громкости, выключая радио.

– Матерь Божья, - он напрягся, глядя на Соломона. - Как думаешь, какого черта они задумали?

Соломон и сам хотел бы знать. Первое, о чем он подумал, что это определенно что-то новенькое, даже для Хаос. Что бы они ни собирались вытворить, это явно не было простым невинным развлечением для горожан и туристов, в этом он был уверен.

Слава Богу, они наконец добрались до дороги, ведущей к хижине.

– Вот мы и на месте, - едва слышно произнес дядя, озираясь по сторонам. - Выключи фары и старайся не поднимать пыль.

Предостережение не поднимать пыль означало снизить скорость до минимума, и теперь, когда он был в нескольких минутах от места назначения, необходимость ускориться просто сводила его с ума. Его сердце пронзил страх за Хаос. Подъезжая к домику с выключенными фарами, все трое всматривались в лес в поисках чего-нибудь необычного.

Часть его уже была согласна обнаружить Хаос висящей на дереве, лишь бы она нашлась. Иначе он просто сойдет с ума, если ее поиски займут годы. Соломон предпочел бы похоронить тело, чем гоняться за призраком из воспоминаний.

- Что ты делаешь? - спросил дядя.

- Опускаю окно, я ничего не слышу.

Джо, похоже, не хотел делать то же самое, но сделал. Наконец, добравшись до хижины, отец заглушил двигатель. Несколько минут они просто сидели в тишине, прислушиваясь к обстановке и не слыша ничего, кроме стрекота насекомых.

- Чертовски тихо, - прошептал дядя. – Это может быть, как хорошим, так и плохим знаком.

- Как кто-нибудь может знать, что мы приедем именно сюда? – задал вопрос Соломон, пытаясь рассуждать рационально.

- Может, все это время, они уже ждали нас здесь.

- Зачем? С чего бы им думать, что я настолько глуп, чтобы вернуться?

Дядя сухо усмехнулся.

- Именно по этой причине ты сейчас здесь. Если Хаос у них, они будут ожидать именно этого, - прошипел он, оглядываясь по сторонам. - Ты войдешь внутрь, а мы останемся здесь и будем тебя прикрывать. Возьми с собой пистолет.

Соломон кивнул и осторожно потянул за ручку двери, затем медленно открыл ее. Чертова дверь громко скрипнула, и он замер на полпути. Оглядевшись и прислушавшись, он перевел взгляд на грузовик и подал отцу и дяде сигнал, что он пошел, а они остаются наблюдать за обстановкой.

Отец вышел из грузовика, оставив дверь открытой, пока осматривал периметр. Наконец он взглянул на Соломона и кивнул.

Сжимая пистолет, Соломон подкрался к хижине. Он знал, что в ней могут находиться животные. Он посмотрел на дверь за ширмой и понял, почему не видит ее. Та была распахнута настежь. Черт, они оставили ее открытой? Он не мог вспомнить.

Опустив ногу на первую ступеньку, он услышал, как под его походным ботинком заскрипела доска. Не переставая вглядываться в темноту, Соломон чувствовал, что, сделав следующий шаг, он точно узнает, поджидает его опасность внутри или нет.

Соломон медленно поставил ногу на вторую ступеньку. И в этот момент до него донеслось рычание. Что-то белое мелькнуло в темноте…Его ударило в грудь и отбросило назад.

- Не стреляйте! - закричал Соломон, почувствовав, как по его лицу проходится влажный язык. Он быстро поднялся на ноги и огляделся, схватив пса за шею.

- Чемпион! Где ты пропадал, мальчик? Что ты здесь делаешь? - Соломон обернулся, когда подошли отец и дядя. - Это мой пёс, - объяснил он, затаив дыхание. - Мы потеряли его, когда уходили. Чертовски сильно меня напугал.

Собака заскулила и потрусила к углу дома.

- Чемпион, иди сюда, мальчик.

Животное остановилось и, заскулив, посмотрело на Соломона, потом зарычало на него, потом снова заскулило. Пёс отскочил на несколько футов, остановился и оглянулся.

- Думаю, он хочет, чтобы ты шел за ним, - сказал отец.

Ощутив проблеск надежды, Соломон направился к животному. Он опустился перед ним на колени и обхватил ладонями его морду.

- Ты знаешь, где она, мальчик? Можешь мне показать?

Волк заскулил и, дернувшись с места, побежал. Все бросились за ним в лес.


Глава 6

Соломон перестал волноваться, зная, что отец и Джо держались с ним наравне. Конечно же, пёс не приведет их к мертвому телу, он вел их за собой, потому что ей нужна была помощь.

Где-то вдалеке раздался лай, и Соломон выбежал на небольшую поляну возле реки. Его сердце разрывалось от паники при виде изувеченного тела на земле.

Он попытался замедлить бег и упал рядом с телом. О, Боже, это была она, это Хаос!

Он прижал два пальца к пульсу на ее шее, и на целых три секунды Вселенная остановилась, пока он пытался нащупать малейшие признаки жизни, изо всех сил молясь, чтобы девушка была жива. Слабое биение толкнулось в его пальцы, взорвавшись чувством облегчения в сердце.

- Она жива! - он всхлипнул и повернулся к дяде, тяжело дышавшему рядом с ним. - Она жива!

Соломон наклонилсяк ней, чтобы убедиться, что она дышит. Ее теплое дыхание вызвало новый всхлип. Это было, словно он получил все, что когда-либо мог желать в эту самую секунду. - Я держу тебя, я здесь, - прошептал он ей.

- Нам нужно идти, - напомнил дядя Джо.

Соломон огляделся, внимательно всматриваясь в тени, отбрасываемые деревьями вдоль берега реки. Никаких признаков присутствия посторонних, но страх в голосе дяди означал, что тот что-то чувствовал.

- Я надеюсь, твоя собака сможет вывести нас обратно, - сказал отец, тяжело дыша.

- Чамп, - прошептал Соломон, подсовывая руки под тело Хаос и поднимая ее. - Домой, мальчик, отведи нас домой.

Волк бросился в том же направлении, откуда они только что пришли, и Соломон побежал за ним, молясь, чтобы с Хаос все было в порядке. Она дышала. Ее сердце билось. Это было хорошо, но что с ней случилось, и как она туда попала? Как Чамп ее нашел? Что они с ней сделали? И где они сейчас? Это ловушка? Ей навредили? Она подверглась нападению? Что-нибудь сломали? Ему нужно осмотреть ее на наличие травм, но также ему нужно унести ее подальше от этого дьявольского места. Унести отсюда за тысячу миль, нужно обеспечить ей безопасность. Хаос должна быть живой и невредимой. Рядом с ним.

Все остальное не имело значения.


****


- Теперь ты ее никогда не найдешь, - прохрипела пожилая женщина демону перед ней. Ее тело бесконтрольно дрожало под воздействием препарата. Он мог сделать с ней все, что захочет, это не было не важно.

- Мне это и не нужно, - просто ответил он. Она боролась за каждый вздох, глядя на острый инструмент, который тот держал перед ее лицом. - Видишь ли, - начал он тихо, поднимая взгляд, - Королева говорила со мной в самые мрачные времена, - он покрутил перед собой острый инструмент. - Я пытался, - прошептал он. - Королева поймет, - добавил он, приблизив к лицу женщины свои широко раскрытые глаза, выдающие нездоровое возбуждение. - Видишь ли, она знает, что я всегда ей верен. Она знает, что я сделал все, что в моих силах, чтобы принести жертву, - сказал он с сожалением, медленно выпрямляясь и бросая на нее взгляд с дьявольским блеском. - Если город не принесет жертву... - его глаза расширились, - тогда пусть расплачиваются виновные. Пусть все заплатят, каждый из них.

- Ты лжешь, дьявол, - прохрипела женщина, закашлявшись, когда кровь снова наполнила ее горло.

Темная ярость вспыхнула в его глазах, и пальцы железной хваткой вонзились в ее челюсть. Она кричала и корчилась, пытаясь увернуться от заточенного лезвия, направленного на ее глаза. Женщина закричала, когда он надавил на ее глаз, пронзая глазное яблоко. Она сжала кулаки и дернулась под ремнями, ее тело охватила агония.

- Как ты смеешь осквернять нашу веру, - выплюнул он ей в лицо, пока она молча боролась. - Я пришел сюда исправить ошибки, слышишь, старуха? Ты слишком часто путалась у меня под ногами, и тебя постигнет участь богохульника.

Огонь затопил ее голову, но она продолжала бороться, пока темнота окончательно не поглотила ее. Она вела эту борьбу, держась за мысль о спасении, которое принесет ее смерть во благо.


****


Хаос боролась с оковами. Они поймали ее. Нет, нет. Она не могла позволить, чтобы ее поймали. Ее охватила паника, и она начала молотить руками и толкаться ногами, истошно крича.

- Хаос! Это я, это же я, Соломон!

Она ахнула, чувствуя его теплое дыхание.

- Соломон, - она напряглась, стремясь оказаться ближе к нему, ей было необходимо почувствовать, что он реален. Ее пальцы прошлись по каждой черточке его лица, а веки напряглись, чтобы открыться. Прежде чем она успела это сделать, он накрыл ее губы поцелуем. - Соломон, Соломон Гордж! – радостно всхлипнула она.

- Я здесь, я держу тебя, Красавица, - сказал он ей прямо в губы. - Я держу тебя. У тебя что-нибудь болит? Мы в другом отеле, ты в безопасности. Мы нашли тебя на берегу реки. О, Боже, никогда больше так не делай, - выдавил он.

Ее грудь сдавило болью, когда она услышала его голос, полный горьких мучений.

- Прости, я не... - она не что?

- Ничего не говори сейчас, - прошептал он, - но потом мне нужно будет узнать, что произошло.

Хаос не должна была позволять Соломону целовать себя, но она не хотела, чтобы он останавливался. Его дыхание заполнило ее рот, а пальцы нежно касались ее лица, будто он испытывал такие же чувства, как и она. Он желал обладать ею навсегда. - Я люблю тебя, я люблю тебя, - прошептала она, вспомнив, как много раз хотела сказать ему об этом.

- О, Боже, - он напрягся, целуя ее так глубоко, что она почувствовала это всей душой. Он резко поднялся, коснулся ее лица теплыми ладонями, блуждая по нему обеспокоенным взглядом, затуманенным слезами. - Ты знаешь, как сильно я тебя люблю?

Она вспомнила о Шантиль. И о том, что Сатана является ее отцом. Что он почувствует к ней, когда узнает об этом? Будет ли он по-прежнему так же сильно любить ее?

- Что? - прошептал он, присаживаясь на кровать и крепко сжимая ее ладонь. - Расскажи, что произошло?

Она сглотнула и опустила взгляд на его выцветшую красную футболку. Соломону очень шел этот цвет.

- Я разговаривала с бабушкой, - начала она, - и узнала о Шантиль.

- Хорошо, Красавица. Расскажи мне.

Она подняла на него глаза, желая понять, почему он не кажется счастливым от этой новости.

- Ее... использовал Орден. Для жертвы. Так же, как и меня, - Хаос сглотнула и облизнула губы. - Ты хотел подождать с зачатием ребенка, - она бросила на него короткий взгляд. Боль пронзила ее грудь, когда она увидела стыд в его глазах. Хаос внезапно почувствовала себя грязной и ответственной за все произошедшее. Она хотела это вырвать с корнем из себя. - Она была наказана... - Хаос не сказала почему, иначе он винил бы себя. - У нее были и другие дети... - в этот момент она посмотрела на него. Его лицо исказила мука, и это ранило ее в самое сердце, но она не была уверена, почему он страдал. Потому что чувствовал себя преданным? - Он... он сделал ей лоботомию. Он лишил ее разума, потому что она влюбилась в тебя. Она любила тебя, - прошептала Хаос, яростно желая, чтобы Соломон не думал иначе.

- О, мой Бог! - с трудом выговорил он, и его голос прозвучал болезненно и шокировано.

- Это не ее вина. И не твоя, - прошептала она. - Ты не мог быть настолько благородным мужчиной и не испытывать желания подождать с близостью.

Соломон сглотнул и посмотрел на нее долгим взглядом.

- Ты тоже не виновата, - наконец прошептал он.

Она опустила взгляд, пытаясь до крови вонзить ногти в кожу, расцарапывая ее, изгоняя из себя зло, которым она полна. - Моя мама... - она облизнула губы и попыталась высвободить руки из его захвата.

- Не надо, - прошептал Соломон, крепче сжимая их. - Позволь мне быть рядом.

Сердце Хаос бешено забилось. Они говорили ей не осквернять его собой. Не позволять его руке касаться ее нечестивого тела. Сохранять его чистоту, защищать его от тьмы, заключенной внутри и окружающей снаружи.

Она заставила себя позволить ему делать то, что, по ее мнению, было абсолютно неправильным.

- Моя мама была хорошей матерью, - начала она, желая сохранить свое имя чистым. - Такой же была и ее мама. Бабушка, - она хотела посмотреть ему в глаза, но прикасаться к нему казалось непозволительным. - Мастер... причинил ей боль. Разрушил ее. Использовал ее.

Хаос боролась с собой, не зная, как рассказать ему о той единственной части правды, которая могла все разрушить. Честно говоря, ее совсем не удивило, что Мастер оказался ее отцом. Даже если бы он не являлся ее биологическим родителем, то оставался бы им в любом другом смысле. Но природа была против нее. - Мастер…

- Хаос, - позвал ее Соломон, но она не могла встретиться с ним взглядом. - Посмотри на меня.

Она покачала головой, ее глаза наполнились горячими слезами.

- Я... отродье... Сатаны, - выдавила она из себя.

- Что? - тихо прошептал он. Ее глаза метнулись к его лицу, и от боли в его взгляде у нее свело желудок. - Как ты можешь такое говорить? - спросил он, качая головой.

Хаос дернулась, пытаясь избежать его благочестивых рук, обхвативших ее лицо.

- Посмотри на меня, Красавица, сейчас же.

Резкий голос, прозвучавший командным тоном, заставил ее поднять на него глаза, полные стыда, словно запуская внутри нее механизм, принуждающий испытывать трепетное уважение к мастеру. Теперь он был ее мастером. Она не знала, как это произошло и что послужило причиной. В сущности, это ломало всю логику их взаимоотношений. Он прикасался к ее нечестивому телу, смотрел на грязные вещи, видел их и все же... этот... этот взгляд...

Дыхание Хаос стало слишком быстрым, легкие горели изнутри, когда она посмотрела в его глаза небесно-голубого цвета. Любовь, с которой он смотрел на нее, пронзила ее насквозь, отдавшись болью в глубине.

- Ты не принадлежишь ему, - прошептал он, поглаживая ее щеки большими пальцами. - Ты никогда не была его. Ты всегда была моей.

Его слова проникли в ее сердце. Они обернулись вокруг сожалений, непростительных секретов, словно сжав их крепкой хваткой. Затем дернули. Потянули и вырвали мучительный всхлип из самой сути ее существа.

Его руки обхватили ее так крепко, прижимая ближе и изгоняя из нее самые тяжкие грехи. Боже, любовь... Ничего подобного она никогда прежде не испытывала. Это откровение было жгучим и красивым, и она не могла остановить вырывающееся из нее адское пламя, которое по его приказу покидало ее тело и душу.

- Соломон, - завыла она, когда он сжал ее крепче. Ее дыхание было глубоким, как никогда прежде, и, наконец, она сделала свой первый живой вздох. Затем она отпустила его. И позволила его имени сорваться с ее губ в одном протяжном крике: - Соломон Гoooooooooooooрдж.


****


Хаос проснулась посреди ночи.

- Что случилось, Красавица? – тихо спросил Соломон, садясь рядом с ней и поглаживая по плечу.

- Мне приснился сон.

Его губы прошлись по ее спине, нежно целуя.

- Расскажи мне.

- Я встретила Бога, - сказала она дрожащим голосом от все еще испытываемых эмоций, пережитых во сне. - Он... он был таким большим и ярким. Настолько ярким, что я не могла смотреть на него, я не могла смотреть прямо на него, - ее слова дрожали, как и ее тело.

Соломон потянулся и включил лампу. Она посмотрела на него и прижала ладонь к своей груди, прищурившись, чтобы правильно все объяснить.

- Я чувствовала... - спустя секунды она посмотрела на него, ее сердце разрывалось на части от новых эмоций. - Такую чистоту, - едва слышно прошептала она. - Такую… красоту, - слезы потекли по ее лицу, горячие и стремительные, пока она пыталась ему рассказать о пережитом. - Никаких плохих ощущений не было, - она ​​провела рукой по своему животу и груди. - Было тепло и... и хорошо, - выдавила она, шокировано всхлипнув.

Соломон притянул ее к себе и крепко обнял.

- Милый ангел, - прошептал он. - Благодарю тебя, Боже, что предстал перед ней.

- Он предстал передо мной. Он пришел ко мне, - произнесла она, все еще потрясенная.

- Потому что ты – его дитя, - прошептал Соломон.

Она крепко обняла его.

- Я не могу поверить, - прошептала она. - В то, что он любит меня. - Она высвободилась из его объятий, вспомнив еще одну деталь из сна: - Он назвал меня по имени.

- Он? - Соломон улыбнулся и погладил ее по лицу. - Как он тебя назвал, Красавица?

Теперь она поняла, что это может показаться странным. Но во сне все ощущалось правильным.

- Он назвал меня... Возмездием.

- Возмездием? - повторил он, подтверждая ее мысли о том, что такое имя звучало странно. Ей было немного грустно, потому что она надеялась получить новое имя. Имя Хаос больше не подходило ей.

- Возможно, он не подразумевал под этим твое имя.

- Он обратился ко мне так. Возмездие... Ты принадлежишь мне. И я буду вести тебя.

Ее глаза вновь наполнились слезами, она сбивчиво задышала, оказавшись во власти этих слов, и воспоминания из сновидения нахлынули нее, вызывая трепетный страх, не позволяя ей даже подняться с постели. Она смотрела на Соломона, пытаясь понять, что он думает. - Ты думаешь, это ошибка? Я имею в виду, что я ошибаюсь?

Соломон погладил пальцами ее лицо.

- Кто я такой, чтобы спорить с Богом? - прошептал он, и его глаза опустились к ее губам, которые он оглаживал большим пальцем. – Но, если ты не против, я буду называть тебя Красавицей.

От радости у нее перехватило дыхание, она улыбнулась и кивнула. Она поднесла его руку к своему лицу, ощущая себя совсем по-другому. - Я чувствую себя такой... светлой, - прошептала она, скрывая волнение за смехом.

- Это все, что тебе приснилось? - он поднес ее руку к губам и провел ими по тыльной стороне ладони. Это был не весь сон. Но если ему не понравилось имя, которым Бог назвал ее. Ему не понравится и остальная часть сна.

- Что не так? - прошептал он.

- Он сказал... что ты - избранный, - она нахмурилась. - Но он не подразумевал под этим имя, как в моем случае, - поспешила она объяснить, понимая, что это звучит бессмысленно. - Я чувствую это здесь, - она коснулась своей груди.

Он кивнул с нежной улыбкой. Она не была уверена, понял ли он ее или просто сдержался...

– Наверное, он все объяснит, если потребуется.

- Когда?

Соломон опустился на постель и раскрыл объятия, приглашая ее.

- Возможно, когда тебе это понадобится.

Ей показалось, что его ответ был абсолютно правильным, и она улыбнулась.

- Иди ко мне, Красавица.

Она не могла отрицать, что от радости у нее перехватило дыхание, и улыбка стала еще шире. Он рассмеялся, увидев ее реакцию. Она доверчиво прильнула к его груди.

- Ты похож на сказочный сон, - сказала она, обхватив его руками и ногами и ощутив его возбуждение. - Что это? - спросила она, поглаживая эрекцию с улыбкой.

- Это все ты - вот что это такое, - ответил он, оказавшись на ней сверху. Он страстно поцеловал ее, разжигая своими горячими губами и языком пламя, грозящее спалить ее дотла. Этот жар желания смешивался с новыми ощущениями. Сила, которую он порождал, заставляла ее чувствовать себя непобедимой, совершенной и красивой.

Она толкнула его на спину и оседлала. Пристально глядя ему в глаза, она приподнялась и разместила его член у своего входа, продолжая удерживать взгляд чистых голубых глаз Соломона, пока медленно опускалась вниз. Его сильные руки обхватили ее бедра, но не помогали двигаться, только бережно держали.

В ней бурлили неведомые прежде эмоции, обжигающие и непорочные, заставляя ее почувствовать себя опьяненной. Ее губы приоткрылись, а веки стали тяжелыми. Она запрокинула голову назад и с наслаждением вновь опустилась на член. Услышав звуки его удовольствия, она подняла голову и снова посмотрела ему в глаза, поглаживая его руками и опускаясь на длину.

Когда он полностью оказался в ней, Соломон крепко зажмурился и впился в ее плоть пальцами. Ее дыхание участилось, когда она почувствовала его желание, пульсирующее глубоко внутри нее, отдаваясь в бешеном ритме сердцебиения, словно стремясь вырваться на свободу. Она хотела этого. Она хотела, чтобы он был диким и свободным.

Он со стоном дернул бедрами, ударяясь о чувствительное местечко внутри нее и вызывая тихий вскрик экстаза. Это место было священным. Чем сильнее и быстрее он касался его, тем глубже она погружалась в другой мир. Рай. И протяжные стоны, которые он издавал, давали ей понять, что с ним происходило то же самое.

- Займись со мной любовью, моя красавица-жена.

Красавица-жена. От того, как он назвал ее, у нее перехватило дыхание, и Хаос начала двигаться на нем, пробуя разные ритмы и подмечая то, что приносило ему наибольшее удовольствие. Ему нравилось, когда она скользила бедрами, двигаясь и полностью опускаясь на него. Она была счастлива, что ему настолько нравилась их близость, потому что происходящее было по-настоящему прекрасным. Боже, это было чудесно.

- Соломон, - воскликнула она, откинувшись назад и упершись ладонями в его колени.

- Господи, да, - прошептал он, встречая ее толчки своими выпадами. - Приласкай клитор, Принцесса.

Она с готовностью подчинилась приказу, отдавая себя этой восхитительной власти.

- Соломон, - выдохнула она, чувствуя, как ее захлестывает горячая волна. – Я близко.

Его руки сжались на ее бедрах, и он задвигался быстрее, крепко удерживая ее на себе. Интенсивность ощущений заставила приближающийся оргазм перейти в крик, и затем она достигла пика. Она внезапно оказалась на спине, чувствуя, как он жадно целует ее, толкаясь в нее все быстрее и напористее, уничтожая ту часть, которую не касался ни один мужчина до него. Только ее Соломон. Лишь ее Соломон знал дорогу к этому месту. Всю свою жизнь она была шлюхой Сатаны, но с Соломоном... с ее безупречным мужем она всегда была принцессой. Чистой, невинной и красивой.


Глава 7

- Я говорю, что мы с Хаос вместе навестим старуху, если уж на то пошло, - сказал Соломон, желая увести Хаос как можно дальше от города. Принцесса, не Хаос. Именно в этом имени она нуждалась сейчас. И хотя ему никогда не нравилось имя Хаос, он привык к нему, но он бы с превеликим удовольствие изменил его.

- Мы могли бы исследовать город и лечебницу, находясь на расстоянии от этого проклятого места.

- А я говорю, что мы уберемся отсюда все вместе, - дядя нервно расхаживал у кровати в номере отеля. - Я не вижу причин, чтобы кто-то из нас оставался в этом чокнутом штате.

- Вы отправитесь втроем, - отрезал отец. - Мне необходимо проверить здесь кое-что.

Его дядя практически сорвался на крик:

- И позволить им поймать себя, Джон? И что потом?

- Я сам выбираю свою судьбу, - огрызнулся он, потягивая кофе и бросив на них взгляд поверх газеты.

Соломон с досадой рассмеялся над эгоизмом этого человека.

- Как насчет того, чтобы хотя бы раз подумать о других? Все эти годы ты делал только то, что хотел, не обращая внимания на желания и потребности других.

Отец посмотрел на него поверх очков.

- Осторожнее.

- Или что, ты станешь отцом и надерешь мне задницу? Ты еще помнишь, что передал эту ответственность дяде Джо?

- Превосходно, - рявкнул Джо, чувствуя, как в его жилах закипает гнев, в то время как отец, сложив газету, вышел из комнаты.

- Вот именно, катись отсюда, - крикнул Соломон, когда дверь захлопнулась. - В этом ты настоящий профессионал!

Дядя ткнул пальцем в дверь.

- Он заслужил это, он должен был предвидеть подобное с самого начала, - пробормотал он и кивнул, словно борясь с чувством вины. - Не то чтобы я возражал или сожалел хотя бы об одном дне, когда надрал тебе задницу, - сказал он. - Но ты пригвоздил это молотком по голове.

Его метафора смягчила гнев Соломона. Он всегда путал их, но обычно нарочно. Он услышал, как душ выключился, и посмотрел на дядю, желая закончить до того, как Хаос выйдет к ним.

- Я согласен с тем, что ему не стоит оставаться здесь одному, - сказал он, понизив голос. - Это глупо и опасно. Я понимаю, что это звучит лицемерно с моей стороны, но у него больше нет причин торчать здесь, мы можем делать все на расстоянии.

- Согласен, - поддержал дядя, так что их решение имело перевес двое против одного.

Но он не будет настаивать. Если отец захочет остаться, он не станет его умолять не делать этого. Слишком много лет разделяет их. Для Соломона его не стало вместе с матерью. Мужчина был для него, скорее, призраком, чем отцом.

- Итак, мы отправляемся на поиски женщины, у которой есть ответы, - Соломон был готов идти прямо сейчас. Он не мог оставаться слишком долго на одном месте, рискуя быть найденным и захваченным в плен.

- Будем надеяться на это, - сказал дядя.

- Почему бы тебе не проверить тетю Сару и Джесси, - предложил Соломон. - Убедись, что они останутся на месте. Тебе действительно не нужно идти с нами, мы можем поддерживать связь по телефону.

На лице дяди появилось беспокойство, что заставило Соломона почувствовать себя плохо. Он забыл, как сильно этот мужчина рисковал ради него. Дядя кивнул и вновь стал мерить комнату шагами, что выдавало его нервозное состояние.

- Ты прав. Мне нужно проверить их, и я не вижу никаких причин следовать за вами.

Соломон слегка улыбнулся, зная, в чем сейчас нуждается дядя. Он был влюблен в тетю Сару. Он хотел прикоснуться к ней и увидеть ее. Почувствовать, что она в безопасности. Соломон хорошо его понимал.

- Я уверен, это будет много значить для Хаос, если ты позаботишься о мальчике. И... я ценю возможность побыть с женой наедине. - Запасной вариант на случай, если дядя нуждался в дополнительном аргументе, чтобы покинуть их.

Джо фыркнул.

- Что вам двоим действительно нужно, так это звуконепроницаемые стены, - протянул он, посмотрев на него своими голубыми глазами, полные веселья. - По звукам казалось, будто на кого-то напал маньяк, а не то, что кто-то занимается любовью, черт возьми.

Соломон расхохотался, его щеки вспыхнули от смущения, как раз в тот момент, когда Хаос вышла из ванной.

- Мне пора, - бросил дядя, направляясь к двери. - Оставляю вас, маньяков, наедине.

Соломон закрыл за ним дверь и столкнулся с замешательством на лице Хаос.

- Маньяков? - спросила она, выглядя обеспокоенной.

Соломон рассмеялся и притянул ее в объятия, целуя.

- Он подумал, что ты подверглась нападению прошлой ночью, - ответил он, застонав от вкуса ее губ и ощущения ее миниатюрного тела в своих руках.

- Нападению? – переспросила она, задыхаясь и все еще ничего не понимая.

- Ты забыла о тех прекрасных криках, что издавала для меня?

Она стыдливо застонала, заставив его рассмеяться еще сильнее. Он никогда не забудет, как она сидела на нем, покачивая бедрами и прикасаясь к себе. Иисусе, он был готов совершать такие преступления чаще. Но не здесь.

Он сжал ее ягодицы и снова поцеловал.

- Я так сильно хочу тебя. Везде и все время, но мы должны идти. Джо вернется проверить тетю Сару и Джесси.

Она втянула воздух и выдохнула:

- Да, хорошо! Я смогу позвонить ему?

- Да, конечно.

- И я бы хотела... кое-что еще.

Он улыбнулся, понимая, что она имела в виду по разгорающемуся жару в глазах. Он погладил ее по спине и провел пальцами по лицу.

- Я хочу сотворить так много всего с тобой, Красавица. Я хочу устроить настоящую свадьбу и отправиться в медовый месяц.

Она нахмурилась.

- Что такое медовый месяц?

Боже, то, что она могла никогда не узнать об этом, ранило его. Конечно, она не знала о подобном. Жизнь в сумасшедшем, блять, доме не включала любовь и страсть.

- Медовый месяц начинается сразу после свадьбы. Это место, куда мы отправимся на пять лет только вдвоем и ничего не будем делать, кроме занятий любовью каждый день. Не забывая про еду, конечно же.

Ее хихиканье подсказало ему, что ей понравилась эта идея, и, возможно, она понимала, что он слегка преувеличивает.

- Пять лет? Так мало.

Он рассмеялся и подарил ей жадный поцелуй, но был вынужден оторваться от нее.

- Давай убираться отсюда. Мы должны спасти проклятый город.


****


Хаос нравилось, что Соломон хотел помочь ее городу, ее семье. Не все из них были плохими людьми, большинство - нет. Они оказались в ловушке. Она надеялась, что он не попросит ее оставить их. Ее целью было отправиться за помощью, а не просто сбежать. И она планировала следовать ей. Для нее было честью закончить то, за что умерла ее мать.

И бабушка... Ее внутренности скрутило от страха при мысли, что та может страдать. Она хотела освободить бабушку. Они могли уехать и жить вместе. Как настоящая семья. Она, Соломон, Джесси. Тогда женщина смогла бы стать настоящей бабушкой. Хаос будет заботиться о ней и Джесси. Она будет обращаться с ней как с королевой, а с Джесси - как с принцем. Хаос постоянно представляла себе, что бабушка была настоящей королевой Ордена. Она и была похожа на настоящую королеву. Добрая и любящая. Жертвенная.

Вот почему им нужно спешить. Но она постарается не торопить Соломона. Она понимала, что он хочет насладиться их новой жизнью, даже если на самом деле та не начнется, пока старая не будет похоронена в самой глубокой части ада.

"Возмездие. Оставь себе то, что я даровал тебе. И то, что было украдено у тебя... Ты отомстишь за это".

Прокрутив в голове эти слова, она почувствовала, как по ее спине побежали потоки энергии. Она до сих пор не понимала, что означало это послание. Вернее, не совсем. Она поняла, что ей понравилось, как слова действовали на нее. Впечатление от них и то, как Он их произнес. Это были хорошие слова. Не плохие.

Она подумала о женщине, с которой они собирались встретиться. Что она могла знать, находясь так далеко? Были ли у нее ответы, которые им нужны? Кем именно она была?

Дверь ванной открылась, и Хаос поднялась на ноги, чувствуя, что поступает правильно. Ей пришло осознание, что кажется, будто все вокруг становится особенным, когда он смотрит на нее. Он называл ее Красавицей и Принцессой. Но для нее он был больше, чем принц, он был королем. И она очень хотела подняться ему навстречу. Нет, то, что она действительно хотела сделать, - это бежать к нему со всех сил и запрыгнуть на его прекрасное тело, крепко обхватив руками и ногами. Она была уверена, что подобные желания не были правильными. Существовало так много всего, что она не знала – о том, как быть девушкой, настоящей женщиной. Женой.

- Готова, Принцесса? - он провел рукой по влажным волосам, и от этого простого жеста у нее пересохло во рту. На нем были только синие джинсы, рельефные мышцы, обтянутые шелковистой белой кожей, эффектно перекатывались при каждом движении. В ответ ее губы приоткрылись от чувства голода по нему.

- Черт возьми, - прошептал он.

Услышав его удивленный тон, она подняла глаза.

- Прости, - прошептала она, понимая, что сделала что-то не так. Даже в то время, как она беспокоилась о своем поведении, ее глаза неотрывно следовали за его телом, пока он подходил ближе. По мере его приближения первоначальное чувство, возникшее при его появлении, лишь усиливалось, и ей захотелось опустить глаза. Но не от страха. В почитании и преклонении перед его любовью к ней.

Он встал перед ней, удерживая ее лицо в ладонях, проникая взглядом ей прямо в душу. Он был подобен Богу из ее сна при свете дня - слишком чистым, слишком сильным, чтобы смотреть на него.

- Ты прости, - прошептал он с мягкой улыбкой. Его тон показал ей, что она не должна сожалеть и не должна чувствовать себя виноватой. Она изо всех сил пыталась держать себя под контролем.

Внезапно он стал казаться ей слишком прекрасным, чтобы смотреть на него, и она закрыла глаза. С сомкнутыми веками она могла взглянуть и увидеть его. Изнутри. Там, где ее сердце и разум творили чудеса и позволяли ей быть с ним единым целым.

- Тебе нужно многому научиться, не так ли, Красавица?

- Да, - едва слышно ответила она, радуясь, что он не расстроился из-за своей глупой жены.

- Я буду очень рад научить тебя. Я научу тебя всему, что тебе нужно знать.

Его губы толкнулись к ней навстречу, раскрывая ее, и чувственным касанием языка он преподал ей урок в ту же секунду. Соломон показал ей существование такой вещи, как Небеса. И, так или иначе, она заслуживала этого. Но было что-то еще. Это новое местечко внутри нее затрепетало. Горячий шепот слов поражал ее переосмысливанием, переобучением. Переустановкой.

Она перерождалась в нового человека.

Достойного вступить на светлый путь. Сильного и мудрого, чтобы вести войну с любой армией тьмы. И победить.

Она становилась... Возмездием.


****


Соломон смог достать журнал регистрации больных. Также он нашел документальный фильм о некоторых из первых сумасшедших домов в надежде разобраться с этой кучей дерьма; подойдет все что угодно. Но истязания, о которых он читал, подрывали его психику. Все, что творили в те времена с несчастными пациентами, он пережил на собственном примере.

Он устало потер лицо и взглянул на Хаос, которая крепко спала в постели. Завтра они поедут к той старой женщине. Идея прочитать книгу начинала казаться плохой идеей. Казалось, это питало и будоражило демонов, и они начали тыкать в него, ползти по коже и угрожать его разуму дерьмом, с которым он не мог справиться. Панические атаки при малейших звуках и ощущениях прямо сейчас не были хорошей идеей. Он должен быть объективным, а не иметь дело с расстройствами, которые этот больной ублюдок привил ему.

Соломон перелистнул блокнот на чистую страницу, готовый записать все, что Джимми говорил ему. Ему необходимо было выбросить это из головы и изложить на бумаге. Создать подобие схемы улик, с которыми он надеялся разобраться для полной картины. Интуиция подсказывала Соломону, что все именно так и произойдет, он увидит происходящее в полной мере, и это, в конечно итоге, будет преследовать в кошмарах не только его, но и весь остальной мир.

Он взял ручку.

Мертвые рассказывают историю.

Город рассказывает историю, город рассказывает ее годами.

Ответы лежат в могилах.

Ответы в стихотворении.

Ответы в этом деревянном ключе.

Он попытался вспомнить странные слова в этой загадке.

Права должны быть ущемлены

Он снова принялся размышлять над этой фразой. В каком виде или зачем им нужно неравноправие? Все происходило в прошлом? Можно ли было допустить, что совершение ошибок являлось чем-то правильным, а права – наоборот, имели обратное значение?

Королева

Осквернение

Соломон просмотрел набросанный им список, пытаясь нащупать смысл, заключенный в том, что могилы и город раскрывают ответы и рассказывают историю, мертвые рассказывают об этом, и все эта бессмыслица имела непосредственное отношение к безумию, происходившему в городе. Мертвые и могилы. Что-то в этом было. Что бы ни случилось, ему необходимо выяснить это.

Судя по документальному фильму, в нем было достаточно пугающего дерьма, которое могло навести множество самых ужасных проклятий, опустившихся на любое место, где могло подобное происходить. Методы лечения, которые практиковались в лечебницах, были хуже, чем бесчеловечные. Они были далеко за пределами разумного, просто дьявольскими.

Внезапное осознание обрушилось на Соломона, и он подался вперед, чувствуя, как его сердце бешено забилось в груди.

- Дерьмо, - прошептал он. Ужасы и пытки, которым он подвергся, заполнили его сознание яркими картинками. - Срань Господня. Все повторяется. Город продолжает рассказывать историю снова и снова, а никто не слушает. - То, что они с ним сделали, было повторением того, что происходило в психушке! Боже, это должно быть оно.

Женщина на картине Джимми. Кто она?

Кто этот художник с инициалами «СГТ»?

Как они связаны с лечебницей?

Почему именно он?

Почему Хаос?

Часть головоломки с могилами продолжала изводить его. Могилы без имен. Почему нет имен? Он взял журнал, вспомнив, что вся информация о пациентах фиксировалась и заносилась в графу о приеме. Он нашел раздел о психлечебнице "Луна-Хиллс" и ее местоположении. Вау. Он помнил, что смертность там была астрономически высокой. Кем были все эти люди? Что с ними случилось? Официально не было зарегистрировано ни одного смертельного случая, однако, по цифрам можно было судить, что количество пациентов росло. Но не было деталей о том, как они покидали лечебницу, или что с ними делали в ее стенах.

Ответы в могилах.

Соломон замер. Кладбище было небольшим. Недостаточно большим для такой статистики журнала учета. Он вспомнил, что изначально в здании был спроектирован крематорий. Они сжигали тела? Когда хоронить стало слишком утомительно?

Кремация подразумевает уничтожение улик. А это означает, что у них был повод сжигать тела. Но это невозможно доказать, поскольку кремация была обычным видом захоронения. Он вспомнил упоминание о массовых болезнях и смертях. Только лишь это уже оправдывает кремацию. Сжигание больных во избежание распространения болезни. Идеальное прикрытие...

Боже, если это правда… Это, несомненно, оправдывало бы проклятие, о котором ему постоянно твердили. Но оставалось выяснить, какого черта они творили, чтобы появилась надобность уничтожить улики.

Это снова привело его к необходимости больше узнать о самой психушке. Он был уверен, что независимо от того, что происходило с городом, все началось внутри этих жутких стен.


Глава 8

Соломон и Хаос двигались в сторону учреждения, наконец показавшегося на горизонте. "Сияющая Надежда". Это место чем-то напоминало собой «Луна-Хиллз», только был ее уродливой сестрой. Соломон был чертовски уверен, что более жуткого места просто не существует, как и настолько вселяющего ужас названия. Странное ощущение пронеслось по его коже и защекотало позвоночник. Оно исходило от древнего архитектурного здания, в которое они собирались войти.

Боже, он не мог себе представить, каково это быть приговоренным провести всю свою жизнь в этом месте. По словам отца... который, кстати, позвонил сказать, что он продвигается в своих делах – кретин - и остается в Уэстоне... он также сообщил, что эта старуха не была случайным человеком, о чем с самого начала догадывался Соломон. Она оказалась даже больше, чем жертвой Ордена Шести. Агнес Джонс являлась пациенткой психлечебницы. Остается лишь надеяться, что это было именно в то время, когда все стало сущим безумием.

Но она определенно была именно тем человеком, с которым он хотел и должен был поговорить. Он лишь надеялся, что она еще была в здравом уме и памяти. Соломон был не в том настроении, чтобы добавлять еще одну сумасшедшую, полную загадок, к этой мрачной головоломке.

- Оно прекрасно, - прошептала Хаос, заворожено глядя на громоздкого великана, увеличивающегося в размере, пока они приближались к зданию. Пятиэтажное здание казалось невысоким по сравнению с тем, как раскидывалось в ширину. Его внешняя часть была слегка изогнута, создавая ощущение, будто попадаешь в громоздкие каменные объятия. И это была лишь та часть, что он мог видеть с расстояния, прикидывая, что с другой стороны здание было еще масштабнее. Может быть, даже имело подземелье.

Главный вход напоминал по архитектуре здание суда, но как только они преодолели громоздкие двери, то их тут же окутал резкий больничный запах – запах смерти. Приходилось задерживать дыхание, чтобы подавить рвотные позывы.

Он взглянул на Хаос, пораженный тем, как она выглядела в обычной одежде. Ему пришлось самостоятельно выбрать и купить ее в супермаркете, когда стало ясно, что у Хаос нет предпочтений в стиле. Ей нравилось абсолютно все, что висело на вешалках. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Он выбрал джинсы, футболку и кроссовки. Его основной замысел заключался в том, что, если они каким-то образом попадут в плен, она сможет убежать. Бонус был в том, насколько хорошо одежда подчеркивала ее тело, выставляя в выгодном свете. Восхитительно.

Они вошли в лифт и нажали на кнопку третьего этажа. Когда перед ними открылись двери, они увидели холл, напоминающий собой коридор начальной школы в канун Хэллоуина. Главная справочная стойка была украшена типичными праздничными атрибутами.

- Мы пришли навестить Агнес Джонс, - сообщил Соломон, подойдя к ней.

- Посетители? - резко спросила рыжеволосая женщина, глядя на него поверх очков в толстой оправе. Было довольно трудно воспринимать ее всерьез из-за блестящих крыльев летучей мыши, украшающих оправу. Ее тонкие приподнятые от скуки брови говорили о том, что ее заставили нарядиться соответственно роли. Скорее всего.

- Да, мэм. Мы – друзья семьи. Предварительно уже звонили вам.

- Да, вижу, - пробормотала она, жуя жвачку и громко стуча по клавиатуре оранжевыми ногтями. – Идите по тому коридору направо, - она кивнула в сторону, отчего ее массивные серьги в виде тыковок закачались. - Постучите, прежде чем войти, она не любит, когда ее пугают. И я предполагаю, что вы знаете все о ее ограничениях, - добавила она, бросив на Соломона пристальный взгляд.

Что за ограничения?

- Конечно, - солгал он, не желая, чтобы администратор по какой-либо причине остановила их и не позволила навестить старуху.

Разве его отец упоминал об ограничениях? Он крепче сжал руку Хаос и в размеренном темпе направился к указанной палате. На этом этаже стоял скорее лекарственный запах, нежели цветочный. Пока они проходили мимо комнат, Хаос заглядывала в них, как любопытный ребенок. Соломон тоже делал это, просто не так явно. На этом этаже учреждение больше походило на дом престарелых. Судя по всему, здесь были размещены только пожилые люди. Наконец, они остановились около нужной двери, украшенной паутинками, гигантскими пауками и гоблинами. Хаос коснулась каждого украшения кончиком пальца, счастливо улыбаясь. Он понял, что у нее, вероятно, никогда не было безобидного Хэллоуина, исключающего изуродованных людей и пролитой и испитой крови вокруг настоящего полыхающего костра.

Соломон нашел свободное пространство в верхней части двери и постучал.

Изнутри донеслись странные звуки, и он постучал громче, гадая, не была глухота одним из упомянутых физических ограничений. Непонятный шум и возня, казалось, стали громче, давая понять, что женщина их услышала. Внезапно раздался пронзительный крик и послышался стук, словно кто-то играл с теннисным мячиком. Он взглянул на Хаос, которая с нескрываемым любопытством встретила его взгляд.

- Мисс Агнес? - позвал он, медленно открывая дверь. - Мы друзья, пришли навестить Вас, - он вошел и увидел женщину в инвалидном кресле, склонившуюся над чем-то около единственного окна в комнате. Странные звуки определенно исходили от нее. Она казалась расстроенной. Соломон разглядывал нечто на ее коленях, с чем она, похоже, боролась. Боже, её привязали к стулу?

Он направился прямо к ней, испытывая беспокойство и тревогу.

- Меня зовут Соломон.

Они с Хаос резко остановились, когда старуха тряхнула седой головой в их сторону. Два молочно-мраморных глаза устремились прямо на них, а ее беззубый рот исторгал непонятное мычание. Возможно, она все же была глухой. В ту же секунду, как он подумал об этом, на пол упал карандаш, и она издала сердитый крик, почти лающий, звучащий как ругательство. Но именно ее руки заставили Соломона замереть на месте. Или их отсутствие. У нее отсутствовали кисти рук.

Она хаотично махала своими культями на упавший предмет, и Хаос поспешила подбежать к ней и поднять карандаш, а затем помогла зажать его между обрубками.

- Ну вот, теперь он у вас, - она помогла положить планшет прямо на колени женщины. – Вы, что, рисуете картину? Мне нравятся картины.

Соломон в смятении смотрел на женщину, которая сверлила Хаос невидящим взглядом.

- А-а-а? - Женщина провела карандашом по странице одним обрубком, а затем потянулась к Хаос другим.

Соломон съежился, когда Хаос мягко взяла женщину за руку и поднесла ее к лицу. - Я здесь, - тихо сказала она, проводя обрубком по своему лицу с разных сторон. – Теперь, Вы видите меня?

Соломон потерял дар речи. В общине, где жила Хаос, были люди с подобными физическими ограничениями? Хотя он не был бы шокирован этим фактом. Он отметил, что она вела себя очень по-домашнему с этой незнакомой женщиной, которая явно пережила что-то ужасное, заполучив такие увечья.

Хаос улыбнулась ему и поманила к себе, будто только что нашла самое удивительное сокровище.

- Здесь Соломон, - сообщила она женщине, которая разразилась множеством невнятных слов и звуков, двигая ртом. Она, что, отчитывала его? Судя по интонациям, так и есть.

Старуха вдруг сжала карандаш изувеченными руками и начала писать. На удивление разборчиво и быстро. Вау.

- А? А? А? - повторяла она немой вопрос.

- Она что-то спрашивает, - прошептала Хаос, глядя на бумагу. - Фамилию.

- Гордж, - ответил он, опустившись перед женщиной на колени, рядом с Хаос.

Она разразилась гневными восклицаниями, дергаясь на стуле и стуча карандашом по планшету, прежде чем снова начать писать. Тогда его осенила догадка, вызвав приступ тошноты. У нее не было языка. Вот почему она так разговаривала. Как и у Джимми.

Они прочитали еще одно накарябанное слово.

- Второе, - пробормотал он.

- Второе имя? Ее интересует мое второе имя. Хенсли, - сказал он. - Соломон Гордж Хенсли.

Слепая женщина внезапно уставилась на него. Молочный цвет ее глаз неприятно тревожил его. Пряди белых волос торчали, как игольчатые шипы, удерживаемые в вертикальном положении призрачными электрическими зарядами. Ее рот приоткрылся,вялый и кривой. Затем Соломон заметил, как она начинает хмурить тонкие белесые брови, и ее лицо становится разозленным.

Она протянула к нему свой обрубок, и он инстинктивно отстранился. Хаос обхватила его ладонь, переплетая их пальцы, и он понял, как глупо себя повел. Перед ними сидела пожилая пациентка больницы, которая использовала свои руки, чтобы видеть. Не какая-то чокнутая дамочка из фильма ужасов.

Неловкое прикосновение началось с удара прямо по его лицу, не сбоку, а по самому центру. Соломон крепко сжал губы, убеждая себя, что это всего лишь рука, пусть и изуродованная.

Соломон вздрогнул от ее внезапных ударов и громкого мычания. Он отодвинулся в сторону, когда старуха вернулась к письму, сгорбившись над планшетом. Закончив, она подняла карандаш вверх, словно оружие, которое собиралась воткнуть в чье-то сердце, ее белые глаза широко раскрылись, рот задергался.

- М-м-м? М-м-м! – все громче мычала она.

- Прочти это, - быстро сказала Хаос.

- Хорошо, - закричал он, перекрывая шум. - Читаю, я читаю Агнес. – И снова он был потрясен, увидев, насколько хорошо она могла управляться с карандашом. - Не старый, - он посмотрел на сердитое лицо женщины, пытаясь понять, что она имела в виду. - Не старый?

- М-м-м!!! - обвинила она.

- Кажется, она сказала "да", - прошептала Хаос.

- Нет, я не старый.

Она швырнула в него карандаш и отчитала его своим невнятным мычанием.

- Она сердится на меня? - спросил он Хаос, желая убедиться, что он понял все правильно.

- Я... может быть. Агнес? - позвала она.

Женщина сразу же затихла, и ее лицо смягчилось, как только она перевела взгляд к Хаос.

- Э-э-э? - практически проворковала она.

- Вы когда-то жили в... - она взглянула на Соломона, и он кивнул, с облегчением позволив ей.

По ее позе можно было судить, что она не поняла вопроса, а потом начала писать. Хаос наклонилась и прочла: - Мой дом.

- Да, - прошептал Соломон. - Спроси ее, почему она ушла, - едва выговорил он, когда Хаос посмотрела на него.

- Агнес?

- Э-э-э? - снова ответила она на свой манер, на этот раз ее разинутый рот расплылся в легкой улыбке. Ей нравилась Хаос. Отлично, значит, к ней можно найти подход.

- Почему Вы покинули "Луна-Хиллз"?

Выражение лица пожилой женщины было полно замешательства, и она снова начала писать. Соломон наклонился достаточно близко, чтобы прочитать то, что она нацарапала.

- Нет денег, - пробормотал Соломон.

- У Вас не было денег? - переспросила Хаос.

Женщина долго качала головой, издавая раздраженные звуки, и снова продолжила писать.

- Больница, - прочитала Хаос, посмотрев на Соломона.

- У больницы не было денег?

Брови женщины взлетели вверх, будто она только что вспомнила об этом.

- Э-э-э!

- Спроси ее, что случилось, - Соломон указал на ее руку, на свои глаза, а затем на рот, на что Хаос покачала головой. Тогда он дал понять, что хотя бы руки.

- Мисс Агнес?

- Э-э-э? - еще одна улыбка.

- Могу я задать Вам один вопрос?

Растерянность во взгляде сменилась беспокойством.

- Э-э-э, - едва слышно проблеяла она.

- Могу я спросить, что случилось с вашими руками?

Она сидела неподвижно в течение нескольких секунд, и снова Соломон не был уверен, что она понимает их.

- Э-э-э! – наконец, прошипела она, заставив их обоих отпрянуть.

- Неважно, - сказал он Хаос, переживая, что она может щелкнуть не тем переключателем, и они потеряют Агнес в каком-то мрачном безумии. - Агнес? – позвал он, опустившись рядом с Хаос.

- Э-э-э...

- Вы... знали художника с инициалами СГТ? Из "Луны-Хиллз".

Она посмотрела на него так, словно могла видеть, взгляд на ее морщинистом лице медленно наполнился безнадежной скорбью. Соломон заметил дрожь, обхватившую обрубки рук и все ее тело, усиливающуюся с каждой секундой. Он приготовился к эмоциональному взрыву, предшествие которого он почувствовал. Когда женщина попыталась взять карандаш с колен, Хаос помогла ей. Она начала писать, и все внутри Соломона сжималось от нехорошего предчувствия, когда он прочитал имя.

- Соломон Гордж... Торнсби, - прошептал он.

Старуха издала странный скулящий звук, она стала хаотично размахивать обрубками, словно изображая греблю.

Ключ. Он вспомнил о нем, лежащем в его кармане, и поспешил вытащить. Он принес его в надежде, что она узнает что-нибудь - что угодно. Он протянул его женщине, а затем остановился, передавая его Хаос и показывая ей взглядом, чтобы она спросила женщину о ключе.

- Агнес, - начала Хаос, опустившись на колени прямо рядом с ней. - У меня в руке ключ. Вы можете прикоснуться к нему и посмотреть, знаете ли Вы, от чего он?

Соломон понял, насколько глупо прозвучал этот вопрос. Откуда ей было знать, к чему подходит ключ, лишь только прикоснувшись к нему?

Женщина ощупала ключ, как будто эта просьба была чем-то самым обычным, ее лицо выглядело очень сосредоточенным. Потом она глубоко вздохнула, широко раскрыв глаза.

Она вскочила с инвалидного кресла, сбив Соломона с ног, и ринулась через всю комнату к своему шкафу. Она раскрыла створки и повернулась к ним, держа деревянную шкатулку. Она снова уставилась на них, будто могла видеть, широко раскрыв глаза и улыбаясь беззубой улыбкой.

Святой. Ад.

Она поспешила обратно к ним, крепко зажимая шкатулку, и села в инвалидное кресло, оставив их в шоке смотреть друг на друга. То, что она могла ходить, наводило на мысль, что она могла и видеть!

- Вы можете видеть, Агнес? - Соломон не мог удержаться от вопроса.

- Э-э-э! - взревела она, словно он только что израсходовал ту каплю терпения, что у нее была припасена для него. Она указала на свои глаза несколькими раздраженными толчками, ее рот искривился, напоминая черную дыру.

"Разве похоже, что я вижу, идиот?" - грозное бормотание очень четко донесло до него ее мысли.

Соломон поймал укоризненный взгляд Хаос.

– Что?! - воскликнул он. - Она вскочила со своего кресла, и ты тоже была потрясена, - тихо прошипел он.

- Э-э-э, э-э-э, э-э-э! – захныкала женщина, явно издеваясь над ним и передразнивая.

- Почему она меня так невзлюбила? - спросил он Хаос, искренне не понимая. - Что я такого сделал?

Она пожала плечами и подавила улыбку.

Соломон посмотрел на старуху, которая чинно сидела в кресле с пустым невинным взглядом, затем пробормотал Хаос: - Тебя все это забавляет, потому что ты нравишься ей.

Хаос протянула ему ключ, и он кивнул.

- Вы хотите проверить ключ, Агнес? - спросила Хаос.

- Э-э-э? – вновь проворковала она, словно ангел, взмахивая своими культями.

- Хорошо, я подержу шкатулку.

Женщина потратила около пяти минут, пытаясь вставить ключ в замочную скважину, и Хаос помогла ей направлять его.

- Немного осталось. Вот так, правильно. Почти. Немного вверх, - хихиканье, хихиканье. – А теперь вниз. Вы промахнулись, - больше хихиканья.

Соломон вздохнул, и злобный мамонт в теле покалеченной старушки недовольно взревел на него.

- Позвольте мне, - громко произнес он, направляясь к ним.

Женщина вскрикнула и отдернула шкатулку в сторону, ее лицо исказилось от ярости.

- Хорошо! - поспешил ответить Соломон, подняв обе руки. - Вы сделаете это. Хорошо, - он встал и подошел к окну. - Я просто посмотрю на прекрасный вид за окном. Не торопитесь, можете потратить на это хоть час, хоть целый день, мы никуда не спешим.

Женщина издевалась над ним, что-то неразборчиво бормоча, он ясно слышал это в ее интонациях. Хаос хихикнула, и старуха присоединилась к ней.

- Значит, теперь вы обе смеетесь надо мной. Отлично. - Но Соломон не мог обижаться, даже если бы захотел. Наблюдать за этими двумя такими разными женщинами, склонившимися над шкатулкой, открывало для него что-то новое по ощущениям. Он не был уверен, что именно. Возможность видеть Хаос, которая так непринужденно общалась с этой женщиной, и женщину, которая была так благосклонна к ней, принесло ему облегчение. Любой, кто был добр к Хаос, был его другом.

Но он все равно не мог привыкнуть к тому, чтобы кто-то грубил ему без видимой на то причины.

Соломон обернулся, услышав, что они пришли к успеху в своей нелегкой задаче, и ахнул. Он поспешил к шкатулке, рассчитывая обнаружить там кучу бумаг или каких-то документов. Старуха протянула шкатулку Соломону, чем очень удивила его.

- Ему-у-у, - протянула она, и впервые ее голос прозвучал приятно.

Соломон осторожно потянулся к шкатулке, пожирая глазами Хаос, которая прикусила нижнюю губу с улыбкой. Он сел на пол со шкатулкой и начал просматривать документы. После беглого осмотра он понял, что это не письма.

- Стихи, - выдохнул он, вспомнив подсказку. - Это стихи! - Спасибо, Господи. Там также были и рисунки. Он посмотрел на имя автора каждого из них. - СГТ, все они написаны СГТ, - с облегчением выдохнул он. Это он. Все так, как и предполагалось.

Раздался стук в дверь, Агнес зашипела и замахала в сторону шкатулки.

- Я их спрячу, - заверил он ее, понимая, что она не хочет, чтобы кто-то еще увидел.

- Э-э-э! - обратилась она к стоящему у двери.

В комнату заглянула женщина.

- Ваш ужин готов, мисс Агнес.

- Э-э-э, - проворковала она, тыча обрубком в стол.

- О, Вам прекрасно известно, что я не могу позволить Вам обедать самостоятельно. Это займет не больше минуты.

- Может быть, мы зайдем навестить Вас завтра, Агнес? - громко спросил Соломон.

- Оу-у-у, - печально протянула Агнес.

- Можно мне, пожалуйста, позаимствовать шкатулку? - спросил Соломон, на что женщина завизжала, как обезумевшая банши1*.

Хаос быстро подошла к старухе и что-то прошептала ей на ухо, и женщина тут же затихла. Она глубоко вздохнула от изумления, ее рот расплылся в широкой улыбке. Затем раздались громкие хлопки и звуки, словно где-то поблизости находился радостный тюлень. Что, черт возьми, Хаос сказала ей? Или пообещала?

Это не имело значения, потому что это позволило ему получить то, что нужно. Шкатулка и ее содержимое. И он не мог дождаться, когда вернется в отель и подробно изучит каждый клочок бумаги.

Соломон подождал, пока они окажутся у отеля, и только тогда спросил Хаос:

- Что именно ты ей сказала?

- Чтобы получить шкатулку?

- Да, - сказал он, смеясь и глядя на ее улыбающееся лицо. - Боюсь даже предположить, что именно.

Когда она виновато закусила нижнюю губу, его улыбка дрогнула.

- О, нет. Что ты ей сказала?

- Я...

- О, Боже, что ты сказала этой женщине?

Она бросила на него умоляющий взгляд.

- Что мы отвезем ее в парк?

- Что?

- Да, - ответила она еще жалобнее.

- Парк?!

Она кивнула, ее лицо выражало милосердие и сострадание.

- Господи, да ты просто святая, - с отвращением бросил он. - Эта женщина ненавидит меня, а ты хочешь отвезти ее в парк.

- Она не ненавидит тебя, - со смешком ответила Хаос. - Она просто подумала, что ты и есть СГТ. Думаешь, она была его подругой? В лечебнице?

Его охватило чувство вины при мысли об этом.

- Возможно, - задумчиво произнес он, глядя на нее и беря ее за руку. - Ты ей понравилась, и это просто замечательно, - сказал он.

- Она похожа на Бабушку.

Печаль в голосе Хаос напомнила ему, что им еще многое предстоит сделать. Если бы он мог получить доказательства преступной деятельности, происходящей в этом городе, он предоставил бы возможность законным властям вести дела с этими психопатами, и это сделало бы их жизнь легче. Он, его жена и ее бабушка. И Джесси, вспомнил он. Мальчику нужна семья, и он с радостью дал бы ему ее, как и Хаос.

- Как ты думаешь, вещи в шкатулке имеют какое-то значение? - спросила она.

- Я надеюсь. Мне нужно выяснить, когда Агнес попала туда и почему. Мне многое нужно узнать.

- Например, что?

- Например, что случилось с людьми, которые там умерли. Записи, которые я нашел в Интернете, свидетельствуют, что большое количество людей поступило туда на лечение, но из психушки они так и не вышли. Это осенило меня вчера, - продолжил он. - Кладбище недостаточно большое, чтобы вместить такое количество мертвых людей. Что навело меня на мысль, что их, скорее всего, кремировали. Но почему Джимми продолжал указывать на то, что ответы находятся в могилах, если все было действительно так?

- Да, - тихо согласилась она.

- Нужно кое-что найти, - пробормотал он. Он взглянул на нее, раздумывая, стоит ли рассказывать ей о том, что он уже выяснил. Ее воспоминания все еще были свежи, и он не хотел провоцировать негативные чувства.

- Что? - с улыбкой поинтересовалась она.

- Я просто... - он пожал плечами и сделал глубокий вдох.

- Что, скажи мне, - она повернулась лицом к нему и прислонилась спиной к двери. Его взгляд опустился ниже, и вид ее возбужденных сосков превратил его мысли в кашу. Стараясь не отрывать глаза от дороги, он бросил быстрый взгляд на ее лицо, желая узнать, о чем она думает.

Его член охватил жар, когда он обнаружил, что ее лицо озарила прекрасная улыбка, которая бесхитростно отражала ее мысли.

- Чем ты хочешь заняться, когда мы вернемся? Может быть, я смогу помочь?

Та интонация, с которой она задала вопрос, кричала о том, что она собирается помочь ему достичь оргазма, и в этот момент он понял, что больше ничего не хочет. Он вспомнил, сколько раз фантазировал о том, чтобы довести ее до исступления. И, судя по теплу в ее взгляде, двухчасовая поездка назад будет настоящей пыткой.

- А чем ты хочешь заняться, когда мы вернемся? - спросил он.

Она прекрасно поняла тон его голоса и одарила дерзкой сексуальной улыбкой.

- М-м-м, - протянула она, посылая сквозь него жар. Она была гораздо более расслабленной с ним в интимных вопросах. Это разбудило в нем голод, позволив понять, насколько просто он может получить ее. Такую дерзкую. Сексуальную.

- Ты поможешь мне?

- Да, - прошептала она.

- Тебе придется делать то, что я скажу, - он скользнул по ней взглядом. - Думаешь, сможешь следовать моим инструкциям?

У нее перехватило дыхание от желания, и его член напрягся, когда Соломон увидел, к чему ведет этот игривый диалог.

- Я буду тебя слушаться.

Черт, да. Это прекрасно. Боже, насколько смелым он хотел быть с ней? Его захватило желание жить безрассудно влюбленным.

- Твои соски затвердели.

- Да, - едва слышно прошептала она.

Он ни за что не выдержит двухчасовой дороги и не сможет сделать в машине то, что запланировал. Он заметил вывеску и нажал на педаль газа.

– Мы остановимся в гостинице.

- Для чего? - прошептала она.

- Ты знаешь, для чего, - ответил он. - Мне нужно заставить тебя сделать кое-что. Посмотрим, насколько послушной ты можешь быть ради меня.


Глава 9

Соломон запер за собой дверь и, обернувшись, обнаружил Хаос, сидящую, как сладкий ангелочек, на кровати, и жадно поглощающую его взглядом. Жаждущую. Готовую. Возбуждение, ревущее в Соломоне, было головокружительным. Он определенно никогда прежде не занимался тем, чем планировал заняться с Хаос, и это, вероятно, выбило его из равновесия. Этот контраст в ощущениях ему мог бы полюбиться. Он был озабочен только тем, чтобы не сделать или не сказать ей что-нибудь неправильное. Соломон не хотел, чтобы какие-либо его действия или слова напомнили ей об ужасном месте, в котором она жила, или что-то, связанное с ним. Но в то же время, возможно, перенаправление ситуации и изменение негативных эмоций – это то, в чем нуждается Хаос.

Она была его женой. И он хотел владеть ее разумом и телом во всех отношениях. Он хотел, чтобы и она владела им в равной степени. Было много вопросов в отношении реабилитации, которую необходимо было провести в сексуальной области, учитывая насилие, к которому она привыкла. Он предпочитал продвигаться медленно и осторожно.

- Скажи мне, чего ты хочешь, Красавица, - спросил он, опускаясь на соседнюю кровать, прямо напротив нее.

Вопрос, казалось, смутил ее. Она не привыкла к тому, чтобы ее спрашивали.

– Все, что ты желаешь, чтобы я сделала для тебя.

Он слегка опустил голову, пристально посмотрев на нее исподлобья.

- Для начала сними с себя одежду.

Она сразу же приступила к выполнению его просьбы. Соломон с легким удивлением наблюдал за тем, как она стягивает одежду без какого-либо контекста, словно просто механически переодевается, хотя он желал увидеть сексуальное и горячее обнажение.

Он понял, что она и понятия не имела, как это делается. Она знала только подчинение. Он позволил себе порадоваться этому, предвкушая, как будет обучать ее.

- Остановись, - приказал он, после того как она опустила свою сложенную рубашку на кровать.

Она повернулась к нему, излучая тревогу.

- Давай начнем твой первый урок соблазнения, - предложил он.

Она посмотрела на него, и ее руки медленно поднялись и прикрыли грудь, когда она кивнула.

- Хорошо. Мне сесть?

- Да, - сказал он, вставая и подходя к изножью кровати. - Когда я прошу тебя раздеться, я имею в виду кое-что определенное.

Соломон медленно потянулся к краю своей рубашки, не сводя с нее глаз. Когда он начал снимать ее, он не торопился, медленно обнажая кожу. Соломон был слегка удивлен ее реакции – она выглядела словно подросток, который смотрит порно в первый раз. Ее широко раскрытые глаза горели жаром и любопытством. Его сердце ускорило ритм, когда она медленно опустила руки на кровать, оставляя свою грудь открытой для его взора. Желание замедлило его движения, когда он добрался до своей груди, позволив пальцам задержаться и гладя себя так, как он хотел бы, чтобы это делала Хаос. Он должен был чувствовать себя нелепо, проворачивая подобное, но легкое подрагивание ее груди на это шоу показывало, что ее реакция стоила любого унижения.

После того как он стянул с себя рубашку, ее взгляд метнулся к нему снова, такой разгоряченный и серьезный одновременно. И голодный, полный ожидания того, что будет дальше. Большего. Ей определенно хотелось большего. Он собирался закончить с этим маленьким представлением, но он получал больше удовольствия, чем ожидал, от своего урока.

Он протянул руки к пуговице на джинсах, и она тут же проследила за его движением. Она облизнула губы, затем подняла на него взгляд, будто удивляясь, чего он ждет. Ее глаза снова вернулись к рукам, когда он расстегнул молнию и медленно спустил ткань вниз по ногам. Его стриптиз-поддразнивание постигло препятствие, когда ткань собралась кучей на лодыжках. К счастью, ее глаза не опустились так низко. Ее полыхающий взгляд был прикован к его члену, выпирающему под бельем.

Соломон подтянул одну ногу, освобождая ее от джинсов, затем другую. Он отшвырнул свои штаны в ее сторону, заставив ее вздрогнуть и встретить его усмешку.

Она была слишком возбуждена, чтобы уловить юмор, а ее глаза снова были прикованы к члену. Удовольствие видеть ее настолько возбужденной подталкивало его распалять ее еще больше этим маленьким уроком соблазнения. Он провел рукой по контуру своей эрекции, опускаясь ниже, к яичкам, и ее стон и колыхание груди заставили его хмыкнуть в ответ. Он просунул большие пальцы под резинку трусов и медленно стянул их вниз, сначала с одной стороны, затем с другой, постепенно освобождая член. Боже, ее реакция обожгла его. Она ерзала, сидя на кровати, показывая, что пытается принести себе облегчение, все еще одетая в тесные джинсы.

- Соломон, - прошептала она, когда он полностью обнажился, сняв нижнее белье, и обхватил член обеими ладонями.

Он медленно подошел к ней, охваченный мыслями о том, что можно сделать дальше. Так много вариантов. Но, в первую очередь, она нуждалась в том, чтобы он заставил ее кончить. Ей нужно научиться получать удовольствие, что мужчина должен ублажать и лелеять ее тело, а не наоборот. Он также знал, что ее мысли наполнены желанием заполучить его член.

- Чего ты хочешь? - спросил он снова.

- Тебя, - выпалила она, не сводя глаз с его члена.

Он схватил ее за руки прежде, чем она успела дотянуться до него.

- Ты должна делать только то, что я прикажу тебе, - напомнил он ей.

Она подняла на него глаза, и от желания в ее взгляде у него закружилась голова.

- Да, - сказала она, слегка кивнув. - Что угодно.

- Я хочу посмотреть, чему ты научилась, - решил он через несколько мгновений. Он забрался на кровать и лег в центре, прислонившись спиной к изголовью. - Разденься для меня, - он жестом показал, чтобы она сделала это перед кроватью.

Она подошла к указанному месту и посмотрела на соседнюю кровать. - Ты хочешь, чтобы я начала все сначала?

Хм.

- Да, - сказал он, желая увидеть, как она сделает это.

Хаос подошла к кровати и быстро надела свою рубашку, повернувшись к нему спиной. Затем она вернулась к его кровати. Соломон раздвинул ноги и обхватил свой член, не сводя глаз с ее груди.

- Сделай это, - прошептал он, видя, что она ждет сигнала.

Очень скоро Соломон узнал, что его милая жена была весьма прилежной ученицей. То, как она избавлялась от одежды, распаляло его еще сильнее.

- Боже, - выдохнул он, разводя ноги шире, когда она скользнула пальцами по своей груди, сжимая соски именно так, как он хотел. Ее глаза были прикованы к его члену, и если бы она возбудилась еще больше, то испытала бы оргазм, стоя прямо там.

М-м-м. Сможет ли он заставить ее сделать это?

- Теперь джинсы, - указал он, когда она сбросила рубашку на пол. Ему вдруг стало интересно, какие трусики она выбрала. Она начала расстегивать джинсы. Он удивленно поднял на нее глаза.

- Ты выбрала белые, - прошептал он, гордясь ею.

Она внезапно опустила глаза, выглядя виноватой.

- Белый цвет идеально подходит тебе, - поспешил он добавить. - Позволь мне увидеть твою киску в этих трусиках.

Она сняла джинсы, и он понял, что сбил ее с толку своим замечанием, поэтому ее движения стали неуверенными.

Наконец она встала перед ним, облаченная лишь в белые прозрачные трусики. Он выбрал такой материал именно для этой цели - чтобы видеть сквозь них ее тело. С тех пор, как он сказал ей, насколько ему нравится видеть ее киску ничем не скрытой от его глаз, она продолжала следить за ней и сбривать все лишнее. Оставляя ее такой мягкой, пухленькой и аппетитной. Ему нравилось видеть ее обнаженной во всех отношениях. Особенно там.

- Иди сюда, - подозвал ее он.

Она подошла к краю кровати и встала, сложив руки перед собой. Он заворожено смотрел на ее маленькую грудь и твердые соски.

- Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал, - он нежно провел пальцем по центру ее прекрасных губ.

- Я... я не знаю, - она едва дышала, выдавая скованность и напряжение, отстраняясь от его прикосновения.

Он смотрел, как вздымаются ее груди, пока прикасался к ней.

– Ты же знаешь.

- Я... хочу взять его в рот.

- Нет, - возразил он. - Что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя?

- Это кажется таким приятным, когда я сосу...

- Не мне, - сказал он. - Я хочу, чтобы ты сказала мне, что сделать для тебя, - повторил он.

Она вздохнула и посмотрела на него, поднеся руки к груди, почти прикрывая себя. Этот жест неуверенности убедил его, что она нуждалась именно в этом.

- Тебе нужно научиться получать удовольствие. А также принять, что именно я должен делать это для тебя. Тебе нужно контролировать ситуацию.

- Контролировать? - спросила она, затаив дыхание с любопытством. - Зачем?

Он представил себе, как она берет все под свой контроль, и как это будет ощущаться.

- Потому что я этого хочу, - прошептал он. - У меня есть... определенные фантазии.

- О чем же? - прошептала она, снова становясь обжигающе соблазнительной.

- О том, что ты заставляешь меня делать с тобой разные вещи.

Она казалась неуверенной, ее глаза медленно опустились вниз, следя за тем, как он поглаживал свой член, медленно и методично.

- Заставь меня, - повторил он. - Заставь меня доставить тебе удовольствие. Ты же знаешь, как. - Он знал, что нужно действовать именно в этом направлении. Ей просто необходимо было отойти от того шаблона, которого она всегда придерживалась. - Ты отлично справлялась с подчинением, - напомнил он.

- Да, - поспешила с ответом она.

- Тогда подчини меня. Заставь меня делать разные вещи для тебя.

Ее дыхание участилось, вырываясь с тихими стонами, когда она задумалась над его словами. Она медленно сняла трусики, и он заложил руки за голову, ожидая приказа. Она стояла абсолютно обнаженная перед ним и смотрела на него, задаваясь вопросом, что же ей делать дальше?

- Заставь меня, - повторил он.

Она выдохнула, и его осенило, что роли, которые ей приходилось исполнять в сексе, были полны жестокости. Но она была очень смышленой по своей природе. Она сможет это сделать.

Наконец она забралась на кровать и оседлала его. Он продолжал держать руки за головой в ожидании.

- Скажи мне, что делать, - произнес он, когда она поднялась на коленях, приблизившись киской к его лицу. Боже, да.

- Вытяни руки вдоль тела, - прошептала она.

Член Соломона дернулся в ответ на ее приказ. Он сделал так, как она велела, разместив свои руки по бокам.

Она медленно поставила колени по обе стороны от его головы, открывая ему прекрасный вид на свою киску. Ее губки раскрылись, показывая блестящий от влаги вход и твердый клитор. Его дыхание участилось, пока он жадно впивался взглядом в ее тело.

- Твоя грудь такая...

- Тише, - прошептала она. - Никаких разговоров.

О, Боже. Соломон без возражений подчинился ей, его сердце бешено колотилось от того, как быстро она пришла к этому.

- Не двигайся, - прошептала она, опираясь коленями на его руки и удерживая их своим весом.

- Боже, сделай это, - прошептал он, готовый к тому, что она уготовила для него.

Она опустилась на его лицо и скользнула влажной киской по его носу, и он вцепился в одеяло, пытаясь держать руки неподвижными. Он едва двигал головой, желая сильнее прочувствовать ее сладкий запах. Затем она погрузила пальцы в его волосы и прижала его голову к кровати.

- Оближи меня, - прошептала она, расположив свою киску прямо у его рта.

Соломон подчинился, рыча от голода, и щелкнул по ее клитору языком, упиваясь ее соками. Она потянула его за волосы сильнее, заставляя голову оставаться неподвижной, и дыхание Соломона сбилось от возбуждения. Он никогда не чувствовал ничего более возбуждающего.

Он умирал от желания обхватить ее попку и сильнее прижать к своему рту, чтобы впиться в клитор. Он пожирал ее взглядом. Хаос тоже заворожено смотрела на него, ее рот приоткрылся от напряженных стонов, пока она осторожно и медленно покачивала бедрами, потираясь о его губы.

- Соси, - прошептала она.

- Сильнее, - пробормотал он, наклоняя ближе к ней голову.

Она прижалась к нему, и он скользнул языком между ее влажных складочек, упиваясь ее вкусом. Наконец он добрался до клитора и втянул пухлый бугорок в рот, застонав.

Резкий крик, который она издала, заставил его жажду вознестись на новый уровень, но, Боже, когда она с силой дернула его за волосы, двигая его головой по своим пухлым губам, он почти сошел с ума.

Он пристально следил за тем, как ее взгляд блуждал между его работающим ртом и глазам. Ее брови сошлись на переносице, и взгляд, который она бросила на него, показывал, что она была за пределами привычных для нее вещей и испытывала страх, но в то же время очень быстро входила во вкус. Он застонал под ней, наблюдая, как ее рот открывается и закрывается с каждым вздохом. Она наконец позволила себе расслабиться, закрыв глаза и просто отдавшись ощущениям. Хаос двигала бедрами все быстрее и быстрее, ее крики нарастали в том же темпе.

- Соломон, - захныкала она. - Соси, соси, – команда была деликатной, но звучала очень требовательно. Соломон приподнял голову и снова втянул ее клитор в рот, жестко всосав, приближая ее оргазм. Он проделывал это снова и снова, пока она не вскрикнула и не задрожала под ним. В этот момент он отпустил одеяло и схватил ее за талию, когда почувствовал, что она готова рухнуть вниз. Соломон так и держал ее в крепких руках, не желая, чтобы она меняла положение. Он слегка приподнял ее, чтобы облизать все ее шелковистые складочки.

Она соскользнула вниз по его телу, оседлав его бедра. Боже, да.

- Сделай это, - сказал он, обезумев от желания. - Займись со мной любовью. Не нежно. Не медленно, - взмолился он.

Она издала легкий стон и разместила головку его члена у своего входа, а затем резко опустилась вниз. То, как ее киска обхватила член, заставило его крепко зажмурить глаза, чтобы остановить себя от мгновенного оргазма. Она оставалась неподвижной в течение нескольких секунд, а затем начала свой прекрасный танец, кружа и потираясь, быстро и жестко покачиваясь, как хорошая и прилежная ученица.

Она подвела его к краю меньше, чем за минуту.

- Следуй за мной! - выпалил он.

- Я... О, Боже... Соломон, да!

Его тело взорвалось оргазмом, как атомная бомба, когда она снова достигла пика. Он крепко сжал ее бедра и заставил ее двигаться быстрее, издавая рев, когда наконец выплеснулся в ней горячим удовольствием. Он притянул ее к себе, когда кончил, прижимая ладонь к ее попке и не разрывая связи, установившейся между ними, когда она поцеловала его. Она полностью принадлежала ему – каждая самая потаенная частичка ее существа была в его власти.


****


Как только они вышли из душа, Соломон услышал телефонный звонок и поспешил в комнату, завернувшись в полотенце. Он ожидал услышать, что дядя Джо добрался до тети Сары и все было в порядке.

- Алло?

- Это Джон.

Тихий голос отца вызывал чувство тревоги.

- Что случилось?

- Кладбище, - прошептал он. - Что-то, связанное с ним, не дает мне покоя.

- Мне тоже. Слишком много смертей и недостаточно могил, но что насчет крематория? Где ты, с тобой все в порядке?

- Со мной все хорошо. Я надежно скрываюсь прямо перед носом у этих идиотов, я их не боюсь.

Его окатило очередной волной страха. Подобного рода высокомерное отношение практически подписывало Джону приговор.

- Что ты сейчас делаешь?

- Я собираюсь раскопать несколько могил.

- Что? Ты спятил? - Прежде, когда Соломон обдумывал эту головоломку, он уже понимал, что все должно было прийти именно к этому.

- Меня уже тошнит от бегства, сынок. Просто воротит от того, что это зло сходит им с рук. Эти ублюдки убивают и мучают без зазрения совести, кого захотят, калеча и ломая жизни людей.

Едва сдерживаемая злость в его голосе была очевидна даже через телефон, и Соломон закрыл глаза, представляя, как его отец мечется в кресле, отчаянно, но бессмысленно бьется, пока они просверливают дыры в его черепе, чтобы выкачать половину мозга.

- Пожалуйста, папа, - прошептал он. - Не попадись, я тебя умоляю. – Да, они не были близки, но даже и злейшему врагу не пожелаешь погибнуть таким образом.

Отец устало вздохнул и пробормотал: – Прости меня, сынок. За все. За то, что не был рядом все эти годы. Ты прав, это было эгоистично, и я... Мне просто очень хочется прикончить этих ублюдков, особенно теперь, когда я знаю, что все это правда. Они отняли ее у нас. И Шантиль тоже. И если я не остановлю их, они не успокоятся, пока не поймают тебя и эту девушку. Твою жену, - добавил он.

Внутри Соломона поднялся гнев, вперемешку со страхом, вызывая у него плохое предчувствие.

- Значит, теперь ты собираешься быть героем? Когда я не хочу, чтобы ты им был? Почему ты не прискакал на своем белом коне пятнадцать лет назад, когда маленький мальчик умирал без тебя? Почему? А теперь ты собираешься сделать это? Да пошел ты!

Он бросил трубку и со злостью развернулся, увидев Хаос, стоящую напротив него в полном смятении.

- Мне так жаль, - прошептала она, - что ты страдал.

Он сухо усмехнулся.

- Я не страдал. У меня было все необходимое, я просто хотел, чтобы он подумал об этом. Он должен думать об этом, пусть знает, что его действия или их отсутствие имеют последствия.

Она сочувственно кивнула, соглашаясь с ним, и жалость, которую она испытывала, заставила его кровь закипеть от гнева.

- Меня не волнует, что он собирается сделать, меня уже давно это не заботит.

Соломон кивнул сам себе, пытаясь заверить себя, что она согласилась с ним и все поняла, но он знал, что это не так. Он взглянул на шкатулку старухи на столе и поспешил к ней. Он бросил ее на кровать и начал сортировать по отдельным стопкам стихи и рисунки, полный готовности покончить с этим кошмаром.

- Здесь должны быть скрыты ответы, я знаю, что они есть, - пробормотал он, распределяя бумаги.

- Чем я могу помочь? - спросила она, встав рядом с кроватью.

- Не знаю, - пробормотал он. - Мне нужно найти зацепку. Хоть что-нибудь. Отец сейчас раскапывает могилы, а это значит, что этого тупицу скоро могут схватить, замучить и убить, так что мы просто продолжим поиски человека, который поможет нам покончить с этим. И чем раньше мы обнаружим эту зацепку, тем быстрее мы продолжим жить нашей гребаной жизнью, - сказал он. - И мы это сделаем, - он несколько раз посмотрел на нее, пока разбирал бумаги. - У нас будет долгая насыщенная жизнь.

- Да, - прошептала она.

- С детьми, - добавил он твердо. - У нас будет много детей, ты хочешь детей?

Она часто закивала и вытерла слезы, которые стекали по ее щекам, заставляя Соломона ускориться. Он указал на фотографии на кровати. Затем он остановился, кое-что заметив.

- Здесь столько же рисунков, сколько и стихов.

Она начала разглядывать каждый лист бумаги.

- На них проставлены даты.

- Где?

Она перебирала каждый рисунок, указывая на крошечные каракули. Он поднял один из них и, всмотревшись, увидел цифры.

– У тебя чертовски хорошее зрение. Давай разложим их по датам.

Они приступили к сортировке, и когда закончили, он осознал, что все содержимое шкатулки было связано между собой: стихотворение – рисунок – стихотворение - рисунок и так далее. Начиная с рисунка.

- Октябрь, - прошептал Соломон, рассматривая его. Это был очень подробный карандашный рисунок красивой женщины. Затем Соломон по очереди перебрал каждый рисунок. - На каждом присутствует мужчина и женщина.

- Да, - прошептала она. - Ты думаешь, это Соломон и Агнес?

Он не был уверен. Очень может быть. Он вспомнил, что ему необходима дополнительная информация об Агнес, и поспешил к своему ноутбуку, поправляя полотенце на ходу. Он набрал имя Агнес Джонс в строке поиска и нажал "ввод". Ничего. Он набрал ее имя, связывая с психиатрической больницей десятью разными способами. И каждый раз безуспешно. Затем он решил найти список пациентов лечебницы и обнаружил настоящую золотую жилу.

Его сердце билось в бешеном ритме, когда он просматривал список до буквы Д. Агнес там не было. Он продолжил просматривать до Т и остановился, натолкнувшись на имя Соломона Горджа. Его обдало липким холодом, когда он увидел это имя, добравшееся до него своими призрачными щупальцами сквозь время.

Он захлопнул крышку ноутбука, и неприятное чувство, охватившее его, исчезло.

- Ее там нет, - прошептал он, повернув голову в сторону Хаос, которая в это время изучала бумаги, заполняющие каждый дюйм кровати.

Он поспешил вернуться к ней.

- Смотри, - изумленно позвала его она. - Я думаю, они связаны. Прочитай названия.

Соломон опустил глаза на листы бумаги, и с каждой секундой, пока он читал, его охватывало леденящее и тревожное предчувствие.

- Срань Господня, - прошептал он, прочитав слова по порядку. – Они Приходят. Ночью. Я Не Могу Уснуть. Особый Доктор. Прими Мою Любовь... - он встретился взглядом с Хаос, которая стояла рядом вся в слезах. Он вернулся к зашифрованному, полному безумства, сообщению. - Отдаю Свою Жизнь. Отрубить. - Он перешел к следующему стихотворению: - Ее Нежные Руки, - выдохнул он. - Иисус Христос, - он пошатнулся и сел на кровать, держась за голову в оцепенелом шоке.

- Они убили его, - едва слышно произнесла Хаос. - Они его убили, - всхлипывая, повторила она. - Он пытался ее спасти. Они причиняли ей боль, и он пытался ее спасти, - она излучала напряжение. – Эти рисунки говорят сами за себя. Посмотри, - зарыдала она.

Соломон так и сделал, и его желудок скрутило, когда красивая женщина на первом рисунке превратилась в искаженное изображение монстра, едва похожего на человека.

Иисусе. Кое-что прикинув, Соломон вскочил с кровати, подошел к компьютеру и открыл его. Он снова нашел список пациентов из лечебницы и нашел имя Соломона. Он перешел по ссылке. Некоторые имена были активны.

- Срань Господня, Хаос.

- Что такое? – спросила она, быстро походя к нему.

- Он был сиротой из психлечебницы, - Соломон посмотрел на нее, едва не добавив, что он и сам сирота, но не мог заставить себя произнести эту пугающую аналогию вслух. До тех пор, пока он не поймет больше.

Соломон прочел остальную информацию. Родители неизвестны. Прямо как у него.

- Он был всего лишь ребенком, родившимся в лечебнице. Явно не сумасшедший. Боже мой, - прошептал он, чувствуя тошноту. - Он вырос в тех стенах. Почему он не ушел оттуда?

- Может, потому что он не хотел ее покидать?

Он обдумал такой вариант. А затем вернулся к рисункам и принялся их изучать. Он указал на первый: - Здесь она изображена красивой. Даже нормально выглядела. Как ты думаешь, она тоже была сиротой?

- Но ее нет в списке, - напомнила Хаос.

- Мы должны разузнать об Агнес. И как она туда попала. Интересно, знает ли кто-нибудь в больнице, откуда она?

- Возможно, да.

- Мы разузнаем, кто может считаться ее другом, когда заберем ее из клиники на выходные.

Хаос посмотрела на него со счастливым блеском в глазах.

- Ты читаешь мои мысли, я просто подумала, как замечательно будет сделать это.

- Сделать что?

- Помочь ей, - воскликнула она, указывая на листы бумаги, разбросанные по кровати. - Это же она – та самая возлюбленная Соломона, та, кого они мучили, та, за кого он отдал свою жизнь! Мы нашли ее!

- Да, мы это сделали, - он не понял, на что она намекает.

- Наверное, именно поэтому судьба нас привела к ней, потому что у нее нет семьи, а мы невероятно сблизились друг с другом, - продолжила она.

- Сблизились?

Наконец, Хаос поняла, что Соломон не разделяет ее мнение, и на ее лице возникла обеспокоенность. - Разве ты не... чувствуешь, что мы должны... помочь ей?

- Как, например? - спросил он, не скрывая своего недоумения.

- Стать ее семьей, - выпалила она.

Его брови приподнялись.

- Погоди-ка... - он покосился на нее. - Как... именно... что ты подразумеваешь под семьей? Как думаешь, чем мы здесь заняты?

- Ну, я думала... то есть мне показалось, что ты...

Вау. Она словно ребенок, который реально считает, что Санта-Клаус настоящий, а Соломон - это Гринч, который собирается украсть Рождество.

- Ты сказал про выходные...

Ее доброта была поистине прекрасна. И вдохновляющей. Даже возбуждающей.

- И ты решила, что мы просто... заберем ее с собой домой?

Хаос уставилась на него, чувствуя себя виноватой и боясь признаться в этом. Она ответила небольшим кивком, и в ту же секунду Соломон вспомнил, что она по-прежнему была лишь в одном полотенце. Абсолютно голая под ним.

- Ты просто ангел, не так ли?

Она покачала головой, и это заставило Соломона усмехнуться и откинуться на спинку стула, склонив голову в ее сторону.

- Ты бы привела эту женщину домой?

Она медленно кивнула. Такая смелая.

- И ты хотела бы заботиться о ней? Всю ее оставшуюся жизнь?

Еще один кивок, на этот раз чуть более твердый, даже нетерпеливый. Боже, она святая.

Соломон слегка пожал плечами.

- Хорошо. Мы заберем ее домой с нами. Если они позволят нам сделать это, и если она сама захочет.

Радость в ее глазах заставила его член затвердеть, и она бросилась к нему, обнимая за шею, будто он только что разрешил ей принести домой бездомного щенка с улицы.

- Спасибо тебе, спасибо, - она поцеловала его, обхватив ладонями лицо, а он воспользовался моментом, чтобы стащить с нее полотенце, на что она резко замычала ему в рот.

Он обхватил ее подбородокодной рукой, не позволяя разорвать поцелуй, скользя пальцами другой по твердым вершинкам ее груди. Он с удовлетворением услышал стон, который она издала ему прямо в губы.

Прежде чем он смог придумать, как уговорить ее воплотить их маленькую фантазию, она уже оказалась между его ног, а ее губы жадно обхватили его член, всасывая его в бешенном ритме и заставляя головку ударяться о заднюю стенку напряженного горла с каждым ее быстрым движением.

У Соломона перехватило дыхание, и он вцепился в кресло, широко раздвигая ноги, пока она издавала резкие стоны.

Он запрокинул голову назад, сосредоточившись на том, что она делала. Так жарко и тесно. Ее зубы царапнули его уздечку, а язык щелкнул по головке, а затем еще одно сногсшибательное погружение в невозможное тугое тепло. Он зашипел, вращая бедрами, нарастающий жар заставлял его сходить с ума от голода.

- Соси, Боже, да, - выдохнул он. Она отвечала ему самыми сексуальными стонами, казалось, испытывая такую же жажду, как и он сам. Она раздвинула его бедра шире и нырнула вниз, чтобы пососать яички, сжимая его член в крепкой хватке. Она двигала рукой вверх и вниз быстрее, чем ртом. Ощущение ее губ и языка на его яйцах сводило его с ума еще больше. Он обхватил ее голову, желая снова почувствовать ее рот на члене.

- Соси его.

Она всхлипнула, повинуясь приказу, а Соломон обхватил свои яйца, приближаясь к тому финалу, который она так искусно устроила для него. Она уставилась на него своим пылающим сексуальным взглядом, и у него перехватило дыхание.

- Твой рот так хорошо смотрится на моем члене, - прошептал он между резкими стонами. - Соси сильнее. Блять, Боже мой. - Ее стоны стали неистовыми, когда она начала двигаться быстрее, ее зубы царапали сильнее.

Соломон напрягся, набирая больше воздуха в легкие, чувствуя приближение оргазма. Затем Хаос решила пойти на убийство и стала сосать еще сильнее. Он крепко зажмурился, когда его пылающий член столкнулся с болью от ее зубов и жадным облизыванием языка. Боже, спаси его от ее неумолимых губ, казалось, что она способна высосать из него душу.

Наконец какофония их громких стонов пробилась сквозь рев удовольствия, когда его сознание начало медленно возвращаться к реальности. Он ощутил ее стонущие губы на своих губах, скользкие и соленые от его семени. Боже. Боже, Боже, Боже, она великолепна.

Глава 10

Час спустя Соломон проснулся от кошмарного сна и сел на кровати. Он взглянул на Хаос, тихонько посапывающую рядом, и заставил свой пульс замедлиться. Это всего лишь гребаный сон, вот и все. Хаос крепко и беззаботно спала. И он не был удивлен этому. После того как она довела его до умопомрачительного оргазма, он отплатил ей тем же, заставив ее испытать его на себе три раза подряд.

Рисунки, разбросанные по соседней кровати, привлекли его внимание, напоминая ему о недавнем кошмаре. Нежно поцеловав Хаос в плечо, позволив себя на мгновение насладиться мягким шелком ее нежной кожи на губах, Соломон тихонько выскользнул из-под одеяла и подошел к исчерченным листам бумаги, внимательно изучая их и пытаясь понять, что за образ с рисунков мог ему привидеться во сне. Его внимание привлек последний рисунок с отражением женщины в зеркале. Казалось, что сломленная женщина тянется к зеркалу за своим старым "я". Он сравнил нарисованное отражение прекрасной женщины с самым первым рисунком, и его сердце забилось быстрее, когда он поспешил к Хаос, пытаясь ее разбудить.

- Взгляни, - сказал он, когда она проснулась, разместив оба рисунка рядом друг с другом. - Мне приснилась женщина. Я думал, что последний рисунок был отражением первой женщины, но они разные. Женщина на последнем рисунке - это кто-то другой.

Хаос взяла из его рук листы и принялась внимательно их изучать.

- Да, - прошептала она в изумлении. – Они совершенно разные. А он был слишком хорошим художником, чтобы не написать точь-в-точь лицо своей любимой женщины.

- Губы, нос и глаза - черты лица абсолютно отличаются, - согласился Соломон. - Ты узнаешь ее?

Она слегка отстранилась, приглядываясь к рисунку. Она подняла на него свой взгляд, задыхаясь: - Мисс Мэри!

Соломон тоже пригляделся и понял, что Хаос права. Эта женщина действительно была похожа на нее. Были ли у мисс Мэри живые родственники - вот в чем вопрос. Потому что мертвые не могут говорить, хотя Джимми не согласился бы с этим.

- Возможно, у нее были родственники. Отец наверняка бы знал, - он поспешил к телефону и, набрав его номер, стал ждать, до тех пор, пока не включилась голосовая почта. Он оставил короткое сообщение, не вдаваясь в подробности, на случай если телефон оказался в чужих руках.

Затем он позвонил дяде Джо, и тот сразу же ответил на звонок.

- Дядя Джо, - выдохнул он, с облегчением услышав его голос. - Ты в порядке?

- Со мной все хорошо, сынок. Я пытался дозвониться до тебя.

- Мы ездили к той женщине.

- О, и как все прошло?

- Сначала скажи, как там тетя Сара, прежде чем я окунусь в это.

- Она в порядке, мы у ее сестры в Алабаме.

- Хорошо. Передай ей, что я люблю ее. И дядя Джо, - перешел он к главному, удобнее усаживаясь. - У нас есть весьма важные новости.

- Хорошо, - выпалил он. – Удиви меня.

- У Агнес была шкатулка, к которой подошел деревянный ключ.

- Я бы сказал, что удивлен, но я перестал удивляться уже несколько недель назад.

- Правильно. Послушай, дядя Джо. Внутри шкатулки была куча стихов и рисунков СГТ.

- Джимми что-то говорил про стихи, - вспомнил он.

- Угадай, кто такой СГТ?

- И кто он?

- Соломон Гордж Торнсби?

- Кто это, черт возьми?

- Он был сиротой, жившим в психлечебнице. Дядя Джо, - продолжил Соломон, чувствуя тошноту. - Рисунки и стихи - это зашифрованные сообщения о преступлении, совершенном против Соломона и женщины, которая изображена на картине у Джимми, и мы уверены, что это Агнес.

- Господи, - потрясенно пробормотал дядя.

Соломон прочитал сообщение, сложенное из стихотворений, и его дядя ответил несколькими безмолвными вздохами.

- Рисунки подтверждают то, о чем говорится в стихотворениях, - продолжил Соломон. - Их рисовали по одному в месяц, и всего их семь. Каждый датирован воскресеньем, начиная с октября.

- Подожди, - остановил его дядя. - Я помню, что читал о газетном издании, которое публиковала лечебница.

Соломон выпрямился, пытаясь что-нибудь припомнить.

- Например, что? - он уже перебрал так много информация, что она просто слилась в общую мешанину.

- Своего рода газета, которую они выпускали, чтобы информировать общественность о распределении бюджета учреждения. Видимо, психиатрическая клиника воспринималась, скорее, как некая община, а, возможно, и цирк уродов. Но в газете был раздел, посвященный художественным работам пациентов. Интересно, его рисунки публиковали там?

- Это должно быть в открытом доступе, - сказал Соломон, взволнованный перспективой найти их.

- Что-то определенно было опубликовано, как мне кажется. Твой отец должен быть в курсе.

- Ну, да, если он еще жив, чтобы рассказать нам.

- Что случилось? - спросил он с беспокойством в голосе.

- Пока ничего, но, если он переживет эту ночь, я буду удивлен. Я разговаривал с ним пару часов назад, и он собирался раскапывать могилы на территории психушки. Сказал, что чувствует, там есть доказательства.

- Тупой мудак, - пробормотал дядя, чувствуя отвращение.

- Согласен. О, подожди, - вспомнил Соломон. - Кое-что еще про рисунки. На них присутствует еще одна женщина, и мы думаем, что она похожа на мисс Мэри. Ты не знаешь, есть ли у нее живые родственники?

- Черт, ух, - задумался дядя. Его слова стали приглушенными, словно он прикрыл трубку, затем продолжил: - У нее есть еще одна сестра.

- Она жива? - Боже, скажи "да".

- Сара говорит, по последним данным, что она слышала, та проживала в Кентукки.

- Тетя Сара знает? - прошептал Соломон, испытывая тревогу. - О том, что происходит?

- Мне пришлось рассказать ей, так как она собиралась выяснить все самостоятельно, если я не признаюсь.

Чувство страха и облечение тугим узлом скрутили нутро Соломона. Теперь он одновременно испытывал радость и тревогу.

- Наверное, ей лучше быть в курсе происходящего. Ради собственной безопасности.

- Согласен. Она сказала, что попытается найти Реджину - сестру Мэри. Я перезвоню тебе, когда мы все выясним.

- Хорошо, - согласился Соломон. - А мы собираемся снова навестить Агнес.

- Почему просто все не разузнать у Агнес?

- Мы пытались. Кажется, она не помнит. Или, возможно, она помнит и старается забыть, я не знаю.

- Ну, пусть тетя Сара попробует найти сестру Мэри. Я бы предпочел, чтобы вы не совали нос в какие-либо официальные уполномоченные учреждения с вопросами. Не тогда, когда мы не знаем, что происходит и кем прикрываются все эти делишки.

- Верно, - вновь согласился Соломон. – Ты скоро перезвонишь? Я пока займусь стихами. Уверен, что в них можно отыскать больше информации.

- Хорошо, поговорим позже, и будьте осторожны.

- Вы тоже, и позвони папе, ладно?

- Я постараюсь.

Соломон повесил трубку и со вздохом возбужденно провел по волосам. Хаос протянула ему стопку бумаг, и он понял, что она собрала для него все стихи. Он взял их, наблюдая за тем, как она положила несколько подушек к изголовью и взбила их, чтобы он мог откинуться спиной.

- Я лучше сделаю кофе, - пробормотал он, поднимаясь, но Хаос мягко толкнула его обратно.

- Сейчас принесу.

- Ты должна одеться, иначе я ничего не смогу сделать.

Она остановилась и одарила его счастливой улыбкой.

- Хорошо.

- Я обещаю никогда больше не просить об этом, как только мы покончим с этим кошмаром.

Она кивнула, бросив взгляд на шкатулку, а он не отказал себе в удовольствии наблюдать за тем, как одна из его футболок скользнула по ее прекрасному телу. Ему нравилось то, что он видел. Его одежда покрывала ее, защищала, обнимала. Единственное, что на данный момент имело смысл. Она занялась тем, что делает идеальная жена: принесла ему ноутбук, блокнот, ручку, а затем принялась готовить кофе.

Соломону не потребовалось много времени, чтобы погрузиться в тревожные кровавые факты, которые покойный Соломон Гордж искусно зашифровал в своих шедеврах. Затем он вспомнил о газете лечебницы и отложил стихи в сторону, притянув компьютер на колени. Он прикинул, в каком городе могла издаваться газета, и принялся вбивать в поисковик разные комбинации слов вместе с названием «Луна-Хиллз».

Ничего не обнаружив, он вернулся к стихам. Соломон достал блокнот, выискивая в нем какие-нибудь пометки, которые можно было бы счесть подсказками. Хаос протянула ему чашку кофе.

- Спасибо, Красавица, - прошептал он. - Иди сюда и помоги мне с этим. У тебя, кажется, это хорошо получается.

- Скажи мне, что делать, - без возражений согласилась она, садясь рядом с ним.

Он старался не думать о сточной канаве.

- Я ищу подсказки в стихах, возможно, в виде повторяющейся фразы или что-то в этом роде, все, что ты посчитаешь скрытой подсказкой.

Она взяла у него бумаги и села на соседнюю кровать, приступив к их изучению, сосредоточенно наморщив лоб.

Соломон вернулся к поиску хоть какой-нибудь информации о газете, параллельно делая заметки об истории города. Он решил копнуть глубже и погуглил Уэстон, чтобы понять, что он мог найти в целом. Как ни странно, в Википедии были довольно интересные данные, касающиеся демографической локации. В частности, странное соотношение мужчин и женщин в городе. По статистике мужчин было намного больше, чем женщин. Затем он изучил плотность населения и остановился. Срань господня. Она резко снизилась с 1950 по 1955 год, а затем, казалось, быстро возросла за последние два десятилетия. Странно. В обычной ситуации можно было бы предположить, что рост населения – признак благополучия, но в отношении этого городка, он пришел бы к выводу, что увеличение населения было чем-то совершенно невероятным.

Как... пополнение ресурсов.

Он вернулся на страницу психушки в Википедии и дважды проверил, когда та открылась. И, дерьмо, даты совпадали. Сокращение численности населения города началось с того момента, когда количество пациентов в лечебнице просто зашкаливало. Вот это да. Но в те годы в городе проживало не так много людей, поэтому будет не трудно отразить изменение в диаграмме. Это все больше подводило к выводу, что в психлечебнице приступили к зачистке.

Но зачем оставлять эти данные, если они хотели их скрыть? Возможно, они забыли скрыть эту информацию? Затем он изучил источник и понял, что этот информационный ресурс появился намного позже описанных событий. Тех, кого можно было привлечь к ответственности, вероятно, давно нет в живых. Возможно.

Тогда Соломон прикинул возраст Агнес. Если бы она родилась в то время, приблизительно это было бы восемьдесят лет назад. Он сделал расчеты в своем блокноте, покачав головой. 1930-е годы, если это действительно так. Ее также могли принять и позже. Он вспомнил, по каким нелепым причинам тогда упекали в лечебницы. Она могла быть брошена туда из-за простого ПМС.

Соломон пытался отыскать все, что могло бы вызвать внезапное сокращение населения. Он вспомнил, что в то время шла война, а также тот факт, что многие были направлены туда после того, как получили контузии во время сражений. Устаревший термин для ПТСР (прим.: посттравматический синдром). Это можно было считать одним из главных недугов, охвативших город в то время. Можно ли это считать зацепкой? Он напомнил себе, с кем имеет дело, и решил, что в данный момент все возможно.

Он заметил очередную ссылку и кликнул по ней, надеясь найти полезную информацию. Соломон бросил взгляд на Хаос, желая услышать ее мнение, но, увидев, что она поглощена тем, что делает заметки в блокноте, решил не беспокоить ее. Он нуждался в каждой, даже самой незначительной детали, которую она могла распознать в текстах, и он молился, чтобы все это принесло им пользу.

Он прочитал статью, на которую перешел. Таинственная эпидемия? Звучит очень по-библейски. Он обратил внимание на источник и понял, что статья, возможно, не заслуживает доверия, хотя, если бы кто-нибудь выложил информацию о тех событиях, что происходят сейчас, это прозвучало бы так же безумно. В статье шла речь о сезоне ведьм. Семь лет частых смертей, с октября 1945 года по октябрь 1952 года. Боже, а что если это правда? Он продолжил поиск информации на текущий год обо всем, что связано с сатанинскими ритуалами любого рода.

Дерьмо. Конечно, их было невероятное множество. Но если подобное действительно произошло, и все эти люди погибли, почему не было проведено уголовное расследование чего-то настолько масштабного? Если только эти события не посчитали каким-то крупным преступлением.

Он не смог найти каких-либо существенных взаимосвязей сатанизма с текущим годом. Погодите, но если речь идет о временной периодичности событий... Соломон отсчитал количество лет, прошедших с 1951 года. Пятьдесят девять. Он ввел в поиск это число, в попытке связать его с сатанизмом.

И он смог найти ключ к разгадке – «3:59:59». Но что означает число "3", при чем тут оно? Боже, он обнаружил зацепку. Соломон вздохнул и поднял глаза, когда Хаос подошла к нему, чтобы сесть рядом, протягивая ему вырванный лист из блокнота.

Он взял его и пробежался глазами по плодам ее трудов, хмуря брови.

- Они навредили той, что справа. И ад будет править шестьдесят лет и одну ночь, - он посмотрел на нее. - Как ты это поняла?

Она повернулась к кровати, и Соломон встал, чтобы посмотреть, как Хаос указывает на разные части рисунков. Слова были замаскированы и спрятаны в некоторых деталях рисунков – мелких объектах. От первого и до последнего - она смогла обнаружить их все.

- Боже праведный, - прошептал он. - Отличная работа, Красавица. - Он подумал о послании и его осенило: - Тройка. Это, вероятно… три по двадцать. 59 – это почти три по двадцать, - сказал он, показывая ей, что он нашел.

Внезапно он повернулся и крепко обнял ее.

- Боже, все так запутано.

Он не хотел говорить ей, насколько сильно боялся, что ее поймают и заберут обратно - заберут у него. Он испытывал желание попросить ее оставить весь этот кошмар позади и бежать без оглядки. Сможет ли он это сделать? Просто оставить все это? Пусть город самостоятельно разбирается в том, что, черт возьми, случилось. Почему он? Почему она? Джимми сказал, что они были избраны, но кто сказал, что он должен идти у этого на поводу? Кто сказал, что он должен прислушиваться к этой чертовщине? Он мог бы схватить ее прямо сейчас и убежать. А его отец мог взять на себя миссию покончить со всем этим.

Но образы истязаний его дяди и тети заставили Соломона в ужасе прикрыть глаза. Возможно, они могли убежать все вместе? Просто бросить все и пересечь Америку.

- Мы должны их спасти, - прошептала Хаос, разрушая его маленький план побега. - Бабушку и всех тех женщин и детей, - продолжила она, убеждая его в правоте их желания разрушить этот кошмар, словно вбивая гвоздь во все его сомнения.

- Мы сделаем это, Красавица, - заверил он ее, не позволяя страху прозвучать в его словах.


Глава 11

Хаос лежала в постели без сна, уставившись на светящийся в темноте белый потолок. Часы всегда показывали 3:59 утра, когда она просыпалась каждую ночь, и ее переполняло чувство, что время пришло. Это было время для чего-то. Как будто что-то внутри нее подготавливало ее заранее. Напоминая ей об этом каждую ночь.

Она взглянула на Соломона, который, лежа на животе, крепко спал. То, что им пришлось пережить, все еще преследовало их. Сильнее, чем когда-либо. Он хотел убежать с ней как можно дальше, и больше всего на свете она желала дать ему это. Но пока она не воплотит в жизнь то, что пыталась сделать ее мать - не приведет помощь, - она не сможет этого себе позволить.

Ее обучали помогать. В течение всей ее жизни. Не имело значения, что она была воспитана дьяволом с целью принести в мир боль и отчаяние. В глубине ее естества всегда существовала константа, которая никогда не изменится. Она была вложена в каждый ее вздох, в каждый стук сердца. Призванная помочь прекратить боль. Вот что она должна сделать. Ей с самого раннего возраста твердили, что она была избрана положить конец проклятию. Было ли это ложью или нет, но она приняла эту установку как истину в своем сердце, разуме и душе. Она сделала это частью себя. Или, может быть, это стало частью нее. Она не могла избежать этой судьбы, как не могла перестать дышать. И Соломон... он был тем, в чьи объятья она должна была бежать без оглядки. Это была не только ее судьба, но также она принадлежала и ему. Ей предназначалось быть там, где он, и следовать тому, что делает он. Раз и навсегда разрушая проклятие.

Пора положить этому конец. Больше не должно быть несправедливости. Никакого ада и бесконечных ночей. Они здесь, чтобы покончить с этим. Она, Соломон, ее мать и старший Соломон Гордж, которые теперь помогали им.

И Агнес. Что если Агнес...

Она повернулась и потрясла Соломона, пытаясь разбудить его.

- Что случилось? - тихо спросил он, поднимая голову.

- Что если на самом деле она - Анджелина?

- Кто?

- Агнес. Что если Агнес – и есть мисс Анджелина, звезда "Луна-Хиллз".

Соломон медленно сел, а затем осмотрелся по сторонам. Хаос схватила ноутбук с бокового столика и протянула ему.

Она склонилась над ним, глядя на экран.

- Почему я не подумал найти информацию об этом? - пробормотал он. – Реальность существования Анджелины, - продолжил он, указывая на экран. - Но у нас нет ни фамилии, ни единой ссылки.

- Есть кое-что! –воскликнула Хаос, указывая ниже.

- Анджелина Тербон, - он щелкнул на имя, и на экране открылась страница с фотографией женщины, которая была изображена на картине, висящей на стене Джимми.

- Да, - воскликнула она. - Я так и знала.

Соломон открыл еще одну страницу и набрал ее имя. Хаос затаила дыхание, пока загружались результаты поиска.

- Смотри, - она указала на ссылку с той же фотографией.

Он щелкнул по ней, и Хаос не была уверена, что именно видит на открывшейся странице.

- Срань Господня, - пробормотал Соломон.

- Что? - она не понимала, что означали все эти официальные данные.

- Здесь говорится, что она - единственная дочь Джеймса Тербона, губернатора Западной Вирджинии, который занимал этот пост рекордный срок в двадцать один год, с 1940 по 1961 годы. Боже, ты понимаешь, что это значит?

- Нет, - честно ответила она, пытаясь вникнуть в то, что он прочитал ей.

- Джимми говорил, что она была звездой "Луна-Хиллз". Дочь губернатора никак не может быть звездным пациентом в сумасшедшем доме, это был негативно отразилось бы на его репутации. Так что она, должно быть, была звездой лечебницы в каком-то другом значении. В каком именно - вот в чем вопрос. Если Агнес - это Анджелина, то за ее славу пришлось заплатить высокую цену, - он пробормотал еще что-то из статьи и замолчал. - Срань Господня, здесь сказано, что ее упек в психлечебницу собственный отец, я так и знал.

- Когда?

- В 1945 году.

- За что?

- О, Господи, - прошептал он, качая головой. - Из-за депрессии.

Боль внезапно сдавила грудь Хаос.

- Ее заставили лечь в клинику из-за печального настроения?

- Похоже, это была распространенная причина для заключения людей в эти стены. Святой ад, ты только посмотри на некоторые из этих безумных причин, по которым люди были госпитализированы. Чтение романа? Вы шутите, что ли? Барб Вольфман и Бонни Ванкусо - обе были помещены в лечебницу за чтение любовных историй. Посмотри на это. Бедную Кэролэйн Эванспи упрятали из-за лени! Бог свидетель, если не выполняешь свои обязанности по дому, тебя увезут в сумасшедший дом. О, Боже мой, Женева Эплс попала туда из-за жестокого обращения со стороны мужа.

- Почему она была вынуждена туда отправиться?

- Наверное, потому что он довел ее до безумия.

Хаос указала на следующее имя:

- Нина Стивенс попала в лечебницу за плохую компанию? Что это означает?

Соломон покачал головой в полном замешательстве.

- Ее друзья стали причиной сумасшествия? Мисти Чаппи попала туда из-за брака с сыном.

- Она вышла замуж за своего сына?

Соломон попытался разгадать смысл этих трактовок диагнозов:

- Может быть, ее сын женился, и она обезумела? И сказано, что Джеки Лемм была заключена из-за мнимой женской проблемы.

Хаос вновь ткнула пальцем в еще одно имя:

- Тэмми Бакингби попала в лечебницу за то, что ударила по голове лошадь!

- Возможно, она толкнула ее, у каждого свои причуды, - пробормотал Соломон. - Посмотри на это. Мариссу Маркет поместили туда из-за перенапряжения умственных способностей. Ничего себе, по этой логике получается, что нельзя быть слишком умным ради собственного же благополучия.

- Николь Мегават попала туда из-за нервного бизнеса? - спросила Хаос, затем снова указала на экран, задыхаясь: - Джулс Тай - за курение и мастурбацию! - воскликнула она.

Соломону стало неловко смеяться.

- Думаю, если и суждено лишиться разума, то пусть это будет во время дрочки и курения сигары, - Соломон покачал головой, вспомнив все эти глупые причины, по которым люди попадали в психушку. - Похоже, было нужно просто что-нибудь записать в анкеты, поэтому причины выуживались почти случайным образом.

- Я все еще не могу представить, чтобы меня могли поместить туда из-за печали, - прошептала Хаос. - Бедная Анджелина.

- О, я сомневаюсь, что все было именно так.

- Что ты имеешь в виду?

- В смысле, я думаю, что все написанное в официальных бумагах - просто куча дерьма, а ее поместили туда по совсем другой причине.

- Например, какой? Хороший отец никогда бы так не поступил со своим ребенком. Он же был губернатором, - напомнила она ему. - Ни один губернатор никогда бы не пошел на подобное.

Он устремил на нее свои глаза, и от его взгляда ей стало дурно. Плохими отцами могут быть даже люди такого высокого статуса, как губернатор.

- Нам нужно поговорить с сестрой мисс Мэри, - сказал он. - Возможно, она знает настоящую причину, по которой оказалась там.

- А что если это сестра мисс Мэри изображена на рисунке, а не сама мисс Мэри?

Соломон встретился с ней взглядом.

- Возможно, мы узнаем это, когда увидимся с ней.

- Ты можешь ее разыскать? Мы могли бы сравнить рисунки.

Соломон на мгновение задумался.

- Мы знаем ее фамилию?

- Разве она не такая же, как у мисс Мэри?

Соломон поспешил ввести имя, но каждый раз, что бы он ни пробовал, поиски ничего не давали. Он остановился на странице губернатора и пролистал фотографии, похожие на семейные портреты.

- Смотри, - Хаос указала на одну из женщин. - Похожа на нее.

Соломон ближе придвинулся к экрану и стал пристально вглядываться в фотографию.

– Вполне возможно. Мы должны позвонить ей. Тогда узнаем больше. Даже если она многое не помнит, ведь эта женщина должна быть уже довольно преклонного возраста.

- Позволь мне еще раз посмотреть на Анджелину, - прошептала Хаос.

Он щелкнул по вкладке, и Хаос уставилась на фотографию красивой женщины, с трудом веря, что некогда это была бедная Агнес.

- Итак, она встретила Соломона, и он влюбился в нее, - тихо сказала она, увидев счастливую улыбку женщины.

- А затем что-то произошло, сделав ее такой, какая она сейчас. Боже мой, - прошептал Соломон. - Ради Бога, почему они так с ней поступили? Что могло заставить их отнять у нее глаза, разум, руки и язык?

- Они сделали это, чтобы она ничего не смогла рассказать, - прошептала Хаос, почувствовав подступившую тошноту. Бедная мисс Агнес. Бедный Соломон. – Там есть фотография Соломона? - с надеждой спросила она.

- Пока что не нашел. Но я пытался. Мы должны проверить этого губернатора. Дерьмо, - сказал он, стуча по клавиатуре. - Нам также нужно узнать и о врачах, работающих в то время. Мы должны отыскать информацию обо всех, кто был как-то связан с этим учреждением во время ее нахождения там. Любые события, происходившие в городе, погода – нас интересует абсолютно все.

- Хорошая идея, - кивнула она, беря блокнот и ручку, чтобы делать заметки.


****


Планы изменились. Они не увидятся с Агнес, потому что у них назначена встреча с сестрой мисс Мэри, Лоррейн Богарт, которая отказалась разговаривать по телефону, потому что их могли подслушать. Это была лучшая новость, на которую Соломон мог рассчитывать. Это означало, что она владела информацией, которую тщательно скрывала. Именно то, что они искали.

Соломон направился к выезду, ведущему к дому женщины, и его внезапно осенило.

- Допустим, мы узнаем, что с Соломоном, Анджелиной и психушкой произошло что-то очень незаконное. И что потом? Какое отношение преступление тех лет имеет к тому, что сейчас вытворяет этот психопат?

- Потому что все эти события взаимосвязаны, - сказала Хаос, удивившись, что он задавался подобными вопросами.

- Каким образом? – спросил он, приподняв плечи. - До сих пор я не смог ничего из этого связать между собой. Мы обнаружили разные факты и полны догадками, но никаких реальных доказательств так и не увидели.

- Давай поговорим об этом после этого визита, - тихо ответила Хаос, похоже, ей не нравилось, что он сомневался во взаимосвязи всех событий. - Как ты вообще можешь сомневаться? Твое имя - Соломон Гордж, у тебя такое же имя, как и у человека, который находился в то время в лечебнице!

- Ну, и что? Что это значит? Я до сих пор не вижу какой-то реальной связи.

- Тогда подумай о том, что произошло со мной, - сказала она.

Соломон тут же поспешил ответить:

- Я знаю, что твоя ситуация с этим больным ублюдком реальна, и я знаю, что происходящее в корне неправильно и ужасно, но все же. Какое это имеет отношение ко всей той давней истории с психушкой? Но что еще более важно… предположим, что те события связаны с настоящим, но что дает это знание, чтобы остановить безумства, происходящие сейчас?

Она пожала плечами, взглянув в окно на небольшой городок, который они проезжали.

- Мы поймем тогда, когда все узнаем.

- Я имею в виду, как наша осведомленность позволит что-то остановить? - он посмотрел на дорожные знаки. - Помоги мне найти Маргарет-стрит, я не хочу пропустить эту улицу. –А еще ему нужно было справить нужду… уже миль пятьдесят тому назад. - Я вижу, что единственный способ остановить этого психопата - это связаться с ФБР. Нам нужна реальная помощь. Итак, нам нужно найти доказательства того, что он творит нечто противозаконное и позволить властям разобраться с этим.

- Или планирует что-то сделать.

Он несколько раз взглянул в ее сторону.

- Что ты имеешь в виду?

- Вон там Маргарет-стрит, - указала она.

Он повернул и снова посмотрел на нее.

- Что ты имеешь в виду под тем, что он планирует что-то сделать? Ты знаешь о его замыслах?

- Осквернение всех Осквернений, - ответила она, беспокоясь о том, как он мог забыть об этом.

- Но, чтобы сделать это, у него нет нас с тобой.

Она покачала головой, продолжая смотреть на него.

- Почему ты думаешь, что мы ему необходимы? Должно произойти Осквернение всех Осквернений. С желаемой жертвой или без нее.

- Что? О чем ты? Я думал, что жертва является обязательной? И я был уверен, что эта роль уготована мне, разве нет?

Она покачала головой.

- Да, жертва необходима, и ею должен был быть ты, но Осквернение - это не то, что можно отложить. Оно подобно лунному затмению или метеоритному дождю, - объяснила она. – Оно грядет. Планы могут измениться, но событие остается неизбежным.

- Ты говоришь так, будто сама в это веришь, - сказал Соломон, обеспокоенный тем, насколько уверенно она говорила.

Она озадаченно посмотрела на него.

- Нет, я говорю так, поскольку считаю, что он искренне верит в это. Мы не знаем некоторых вещей, но мы точно знаем одно. Мастер проходит сейчас Осквернение всех Осквернений.

- Не надо... называть его так. Пожалуйста, - у него мурашки побежали по коже, когда она произнесла эти слова.

- Извини, - пробормотала она раздраженно. - Грядущее не исчезнет только по той причине, что ты не понимаешь или не веришь в это.

Он остановился по указанному адресу и припарковал машину, а затем внимательно посмотрел на Хаос.

- Так ты действительно думаешь, что он собирается что-то сделать?

- Я знаю, что это так, Соломон.

- Ублюдок. Почему он не может просто признать свое поражение? Этот идиот упустил свою жертву. Почему Королева просто не избавится от него или не убьет его, ведь он явно дерьмово выполняет свою работу.

Она хихикнула и на мгновение прикрыла рот ладошкой.

- Идиот, - тихо повторила она с улыбкой.

Он посмотрел на нее, пытаясь напомнить себе, что лишь ничтожная часть ее разума смогла освободиться от темного и жуткого леса, который она покинула, но большая часть ее жизни и всего существа все еще похоронены в глубине этих примитивных и ужасающих предрассудков. Реальная проблема заключалась в том, чтобы все это закончить. Как, черт возьми, они должны сделать это? Ответ на вопрос очень прост – они не могут. И он спрашивал себя, когда она это поймет.

- Мы получим еще несколько ответов и... поговорим об этом после.

- Отлично, - согласилась она с легкостью. Он бросил на нее взгляд, который ясно донес до него ее позицию: «Мы можем поговорить, но это не изменит моего решения». Соломон вышел из машины, и он словно получил удар под дых, почувствовав тошноту. Вот что беспокоило его все это время, пока они искали ответы. Ее намерения. Ее планы. Потому что было чертовски очевидно, что она намеревалась что-то сделать. В ее голове уже давно сложилась мысль как-то вмешаться во все это, но она пока просто не знает, как это сделать. Он хотел спросить ее напрямую. Что она будет делать дальше? Они узнают правду, и что потом? Просто постучатся в дверь маньяка и скажут ему: "Эй, мы знаем, почему ты - психованный ублюдок, и что ты планируешь делать плохие вещи. И мы здесь, чтобы сказать тебе, что мы против этого"?

Они обошли вокруг машины, и Соломон схватил ее за руку, осознавая, что они только что впервые разошлись во мнении, столкнувшись друг с другом, и теперь должны были узнать, какой ущерб это нанесло. Она переплела их пальцы и крепко сжала их, заставив его улыбнуться, пока они шли по тротуару. Она злилась на него, но все еще была влюблена. И только это имело значение.

Он окинул беглым взглядом тихий район. Небогатый, но респектабельный. Дома были маленькими, их дизайн был типовым с небольшой разницей в облицовке и оформлении фасада. Все дворики были аккуратными и чистыми, с идеально подстриженной травой. Словно люди, проживающие здесь, не имели многого, но уценили то, что у них было. Соломон чувствовал, что это хороший знак. Такие люди обычно были честными и хорошими.

Они постучали в дверь, и, пока ждали, он наклонился и поцеловал Хаос в щеку. Она опустила взгляд, но он заметил легкую улыбку, тронувшую ее губы. Внезапно он почувствовал себя виноватым за то, что расстроил ее. Он надеялся, что эта женщина даст им информацию, заслуживающую внимания и доверия. Достаточную по достоверности, чтобы он мог позвонить в ФБР и потребовать у них прислать команду профессионалов, с целью разобраться со всем этим дерьмом, пока они будут наблюдать за происходящим по новостям, в десяти штатах от места событий.

Он вспомнил тот ужасный дом, из которого они вызволили тех измученных женщин. Лишь только увидев собственными глазами результат того, чему подверглись люди в этом месте, было достаточным, чтобы начать расследование. Эти жертвы должны быть допрошены. Они были идеальными свидетелями. Как и Джесси, и он был уверен, что Хаос может заставить его признаться в том, что там происходило.

Соломон снова постучал в сетчатую дверь, выходящую на небольшое крыльцо. Он видел белый пластиковый столик с растением в горшке по центру и два стула по бокам. Однако разглядеть детали сквозь сетку было трудно.

Наконец, перед ними открылась дверь.

- Миссис Богарт? Я – Соломон Гордж. А это моя жена, - добавил он, едва не запнувшись на ее настоящем имени. Представлять ее как Хаос казалось неудачной идеей для первого знакомства. Это могло спугнуть женщину. Соломон пытался разглядеть, как она выглядит, пока та приближалась, тяжело прихрамывая.


Глава 12

Они отступили на шаг назад, и она открыла перед ними дверь. Женщина с полной фигурой, одетая в простое серое платье, даже не встречаясь с ними глазами, быстрым и внимательным взглядом осмотрела двор.

- Проходите, - наконец она обратилась к ним, и в ее голосе прозвучало странное грубое эхо.

- Спасибо, - поблагодарил Соломон, крепко сжав ладонь Хаос и потянув ее за собой на небольшую веранду. Он стоял, ожидая, когда женщина проводит их. Он не был уверен, захочет ли она пустить их в дом или, возможно, предпочтет остаться на крыльце. Когда она закрыла дверь с сеткой, защелкнув ту на небольшой металлический крючок, Соломон отметил, что она выглядела просто, соответствуя своему двору и дому, но при этом была довольно ухоженной. Женщина повернулась к ним, демонстрируя тонкие красные губы, которые едва выделялись на фоне полных черт лица. Она приоткрыла их и затем поджала, быстро заморгав глазами, будто в них что-то попало. Но, несмотря на все это, сходство с женщиной на картине было очевидным.

Она рассеянно пригладила пряди густых серебристых волос и, не говоря ни слова, повернулась к парадной двери. Значит, заходим внутрь.

Они последовали за женщиной в маленькую кухню, отделанную в желтых оттенках, под цвет платья, которое так любила Хаос. И снова они замерли в ожидании, наблюдая за тем, что женщина предпримет дальше. Она закрыла дверь кухни, и Соломон позволил себе окинуть взглядом ряд желтых шкафчиков, в одном из них была установлена старомодная раковина, размеры которой позволяли с легкостью искупать собаку. Чуть дальше них стояла печка, а слева был расположен стол, придвинутый к стене. Он соответствовал стилю шестидесятых: имел металлический каркас с красной столешницей поверх. Вокруг него стояло четыре стула, но один из них нельзя было использовать, только если не сдвинуть стол.

- Присаживайтесь сюда, пожалуйста, - наконец, произнесла женщина своим странно прозвучавшим механическим голосом, отдающимся эхом. Затем он заметил, что в горле у нее была установлена одна из тех штук, которая помогала людям говорить при повреждении голосовых связок.

- Спасибо, - поблагодарил он, выдвигая стул для Хаос.

- Я поставлю кофе. Хотела, чтобы он был свежим, поэтому ждала, пока вы приедете.

Она произнесла это так, будто не была уверена или, возможно, надеялась, что они этого не сделают.

- Спасибо, это было бы замечательно, - сказал Соломон. - У вас хороший и тихий район, - добавил он, чтобы завязать разговор, и слегка стукнув ботинком об пол, привлекая внимание Хаос. Он подмигнул, когда она посмотрела в его сторону, надеясь успокоить ее на случай, если она разволновалась. Ее отсутствие социальных навыков сопровождалось глупой смелостью.

- Спасибо, - небрежно ответила женщина без лишней вежливости, приглаживая пухлой рукой свои кудряшки и торопливо, с трудом переводя дыхание, занялась кофе. Она поставила воду кипятиться на небольшую газовую плиту, и Соломон заметил, что она водрузила старинный алюминиевый кофейник с помолом, имеющий в своей конструкции кофемолку.

- У моего дяди Джо и тети Сары есть такой же чайник.

Женщина проигнорировала его слова, словно не услышав их, и поставила чайник на плиту. Возможно, она пользовалась слуховым аппаратом и слышала только тогда, когда поворачивалась в определенную сторону.

Прихрамывая, она направилась к столу и выдвинула третий стул, заставив Соломона задуматься, существовал ли мистер Богарт, или она была одинока. Его голова была переполнена слишком большим количеством вопросов и деталей, которые он заметил. Он должен был спросить об этом.

Когда ей наконец удалось сесть, она посмотрела прямо на Соломона, тяжело дыша.

- Я расскажу тебе то же самое, что рассказываю всем на протяжении многих лет, - сказала она, и похоже, что голосовой аппарат не позволял ей говорить быстро. Она слегка вздернула подбородок и пристально посмотрела на него. - Я не занимаюсь распространением слухов, - она бросила взгляд на Хаос, а затем снова уставилась на него, будто собиралась переложить всю ответственность за свои слова на него.

- Да, мэм, - ответил Соломон, не зная, что еще сказать. - У нас есть вопросы по поводу Агнес.

- Вы имеете в виду Анджелину, - поправила она.

- Значит, она Анджелина?

Женщина кивнула.

- Да, конечно. Это один и тот же человек.

- Один и тот же?

Она посмотрела на него с некоторым подозрением.

- Дочь губернатора.

- Разумеется, - поспешил сказать Соломон. - Я узнал об этом только вчера вечером и не был уверен в отношении своего источника.

- А что у вас был за источник?

- Ну, я пользовался интернетом, - признался он, решив быть абсолютно честным с этой женщиной. Увидев отвращение на ее лице, он добавил: - У меня больше нет никого, кому бы я мог довериться.

Последняя фраза явно заставила ее снова встать на его сторону, и она согласно кивнула, поджимая губы.

- Здесь больше некому доверять.

Она произнесла это словно между прочим, будто ей пришлось смириться с этим положением дел.

- Миссис Богарт, я не хочу тратить ваше время впустую, поэтому я перейду сразу к своим вопросам.

- Хорошо, - сказала она с твердым кивком, неловко поджимая губы, затем она моргнула и ожидающе посмотрела на него, сложив свои руки.

- Думаю, самое важное, что хочу узнать... - он взглянул на Хаос, внезапно почувствовав смятение, раздираемый тем, что хотел бы узнать в первую очередь. - Почему Анджелина попала в психлечебницу?

Женщина несколько раз кивнула сама себе, и ее жесткий взгляд показывал, что он затронул запретную тему.

- Это не уйдет дальше этих стен, вы поняли? - Он кивнул, но не давая словесных обещаний, которые не сможет сдержать. И женщина начала рассказывать свою историю тем же механическим голосом: - Отец положил Энджи в "Луна-Хиллз" вскоре после того, как определил туда Бернадин.

- Бернадин?

- Бернадин была одной из помощниц по дому, но она также была и лучшей подругой Энджи. Они выросли вместе.

- Я понял, - кивнул Соломон.

- Бернадин забеременела, и прошел слух, чтоее изнасиловали, - темная ярость всколыхнулась во взгляде женщины, когда она покачала головой. - И, будучи губернатором, вы прекрасно понимаете, он не мог позволить чему-либо испортить его репутацию и рисковать своим положением.

Соломон заметил явную ненависть к мужчине, которую она испытывала, выплевывая эти слова, это острое чувство буквально трещало, как электричество, сквозя в каждом жесте и произнесенной фразе.

- Конечно же, Энджи подняла огромную шумиху вокруг этого. И когда она приехала навестить Берни, то узнала, что там с ней плохо обращаются. Затем она обнаружила, что это касалось не только нее, но и всех этих несчастных пациентов. В то время, - добавила женщина с холодным взглядом, - врачи в психушке были под подозрением из-за большого количества пациентов, размещенных в этом учреждении. Там творилось настоящее зверство, - подытожила она, и ее подбородок слегка дрогнул. - Я отправилась лично удостовериться в этом, и все было действительно настолько ужасно, как и говорила Бернадин. Людей просто оставляли беспомощно лежать в собственных испражнениях и моче, привязывали их к койкам и заключали в эти ужасные приспособления. Какие-то из них были похожи на гробы, другие - на клетки для животных. Некоторые пациенты целыми днями лежали в ваннах с ледяной водой. Это называлось гипер-какой-то-там-терапией, - ее тело содрогнулось от этих слов. – Некоторых пациентов пытали электричеством до тех пор, пока они не начинали мочиться под себя или испражнятся, или же откусывать половину своего языка. Другим ставили уколы инсулина, пока их не начинало тошнить и сводить судорогами. Подобный курс лечения превращал пациентов в неподвижные тела, что для врачей считалось исключительным успехом.

Дорогой, блять, Боже!

- Большинство медсестер были хорошими женщинами, - продолжала она. - Но никто из них не осмеливался сказать ни слова из страха потерять работу или, что еще хуже, оказаться там в качестве пациента, - миссис Богарт словно прорвало, она продолжала извергать слова, будто они нагноились изнутри и должны были выйти наружу. - В те времена нельзя было высказываться против врачей, это было подобно выступлению против Папы Римского или самого губернатора. Лечебница фактически принадлежала ему, являясь государственным учреждением. Не было ни единой возможности пресечь незаконную деятельность врачей или губернатора, - сказала женщина, прежде чем склониться ближе к ним. - Тогда... Энджи и познакомилась с Соломоном. И она безумно влюбилась. И не подразумеваю ничего лишнего под этим: она была в здравом уме, и он тоже, - она сделала паузу, выдавая свое сожаление. - Он был в психушке с малых лет. Родился и вырос в этих чудовищных стенах. Но это был его дом. Он любил его и взял на себя роль смотрителя этого места.

- Смотрителя?

- Не в буквальном смысле, но он, возможно, по факту им являлся. Он был всем и для пациентов. Брат, отец, сестра, мать - в ком бы они ни нуждались, он становился одним из них. Вся лечебница была его семьей. И он любил каждого из них, он был ангелом, - произнесла она с такой же жестокостью, как и все остальное.

- А как он туда попал? - испуганно спросил Соломон.

- Я действительно не знаю, - призналась она. - Если бы спросили мое мнение, то он был очередным мистически возникшем ребенком - результатом изнасилования одним из этих докторов дьявола, - от отвращения и ярости у нее задрожал подбородок.

- Или ангел, посланный Богом, - прошептала Хаос.

Женщина быстро кивнула на ее слова.

- И, милая, они так сильно влюбились друг в друга, что это было похоже на историю Ромео и Джульетты, только с еще более трагичными концом, - ее голос сорвался, и слезы потекли по щекам, когда она опустила взгляд. - Эта глупая девчонка, - пробормотала она, покачав головой. - Если бы она не попыталась отхватить больше, чем могла. Но, - она ​​вытерла слезы кончиками пальцев, осторожничая с макияжем, - она не знала на тот момент все ужасные вещи о своем папочке, которыми тот занимался. Несмотря на то, что мы были только сводными сестрами, мы заключили договор. Я, Мэри и Анджелина поклялись защищать друг друга. Потому что наш дорогой отец дал ясно понять, что если кто-то узнает, кем он нам приходится, то придется чертовски дорого заплатить за это. И, милая, мы видели, как он обращался с рабами и не смели ему перечить. Мы встречались друг с другом, таясь, как преступники, после церковной службы в лесу "Беллвью-Эйкерс", за фермой отца. Мы стали очень близки, - сказала она, задыхаясь от горечи.

Ее голова продолжала подрагивать, когда она уставилась на стол, а ее глаза приобрели странное выражение, губы нервно кривились.

- Она не знала, что папа заботился только о деньгах и власти, и все, что творили врачи, было разрешено им в обмен на их поддержку в его политическом положении, - она вытащила носовой платок и начала теребить его в руках. - Энджи опрометчиво пригрозила врачам, и, прежде чем осознала это, ее уже принудительно госпитализировали туда.

Свист чайника прервал эти горькие и жестокие признания, и Лоррейн поспешила к плите. Соломон обхватил ладошки Хаос и поцеловал костяшки, когда они молча встретились взглядами. Шок, страх, замешательство и даже гнев омрачили ее лицо. Кивком головы он дал понять, что полностью разделяет все ее чувства. Какой же это был кошмар!

- Может быть, вам помочь, Лоррейн? - внезапно предложила Хаос.

- Нет, деточка, я справлюсь. Вы мои гости, - объяснила она. - В моей жизни не так много живого общения. Дети уже выросли и занимаются своими делами. Я не возражаю, ведь прекрасно помню все моменты своей жизни. И если бы мистер Богарт все еще был здесь, он бы сидел в своем кресле, куря, как дымоход, вызывая у меня аллергию.

Она несколько раз подошла к столу, сначала держа поднос с причудливыми чашками, затем с кофейником, а позже с еще одним подносом, на котором стояли сливки и сахар. Как только она снова села, они налили себе кофе, не проронив ни слова, деликатно постукивали ложками о фарфор, заполняя тишину перед началом серии ужасных воспоминаний. - Я давно хотела воспользоваться этим сервизом, - сказала она, делая первый глоток.

- Он очень красивый, - Хаос улыбнулась, отпивая кофе.

Соломон сделал свой первый глоток и замычал в одобрении, не чувствуя уверенности, что готов к следующему кругу раскрытия тайн и прегрешений Уэстона.

Лоррейн поставила свою чашку и снова принялась теребить носовой платок, а Соломон крепко сжимал ладони Хаос, пока женщина собиралась с мыслями.

- Поначалу я была очень зла на Энджи. Времена и так были достаточно тяжелыми из-за войны. Но это было до того, как я поняла, что там происходит. Лишь зимой первого года, после того как Энджи оказалась в лечебнице, я узнала, насколько все было плохо, - она перевела свой взгляд на него, боль и сожаление заполнили складками ее лоб. Казалось, тяжесть испытываемой вины была столь велика, что она опустила свои глаза. - Я несколько месяцев не навещала ее, - она продолжала кривить губы, нервно перебирая носовой платок.

От горькой боли, сквозившей в словах женщины, у него встал ком в горле, и ему стало трудно дышать. Он внутренне готовил себя к тому, что услышит. Некое отвратительное признание. Соломон крепче сжал руку Хаос в ожидании.

Лоррейн быстро заморгала, глядя на свой носовой платок.

- Я даже не узнала ее, когда увидела, - ее слова проскрипели сквозь устройство в горле, и Соломон напрягся, чтобы разобрать их.

Она покачала головой, вытирая выступившие слезы.

- Ее красивые волосы исчезли. Они побрили ее налысо. Она выглядела как военнопленная, - прошептала она, и теперь ее подбородок непрерывно дрожал. - Ее морили голодом и избивали до полусмерти, - она наконец устремила на него полные слез глаза. - Когда она увидела меня, то даже не узнала. А когда все-таки узнала меня, - она несколько раз тяжело вздохнула, ведя внутреннюю борьбу с собой, чтобы продолжить говорить, и ее пальцы дотронулись до коробочки, установленной в горле, заставляя Соломона напрячься от беспокойства. - Она... она начала кричать и тянуться ко мне. Я никогда не забуду ужас в ее глазах. Она выкрикивала мое имя, повторяя снова и снова: "Помоги мне, помоги мне! Сестра, помоги мне!".

Соломон потянулся и обхватил трясущуюся руку женщины.

- Все хорошо, Лоррейн. Вы не возражаете, если я буду вас так называть?

Она покачала головой, будто нуждаясь в отвлечении.

- Вам не нужно рассказывать все эти подробности, - тихо добавил Соломон, поглаживая большим пальцем ее пухлую руку. – Пожалуйста, - на самом деле он хотел умолять ее пощадить его. Ему не нужно было слышать о том, что эти монстры сделали, он уже это прекрасно знал. - Можете ли вы сказать мне, когда они сотворили это с ней?

Она пыталась успокоиться и проиграла битву, несколько раз всхлипнув.

- Год спустя она наконец приспособилась к этой жизни благодаря помощи Соломона. Он заботился о ее здоровье и безопасности. Пока он мог делать это, - она посмотрела на него покрасневшими глазами. - Он пытался вытащить ее оттуда, - прошептала она, снова балансируя на грани срыва. - Он писал отцу письма от ее имени, я их все нашла и забрала. Он был весьма образованным и очень добрым. А потом Анджелина забеременела. Но она не была уверена, от кого, - женщина напряглась, подбородок снова дрогнул.

- И затем, в один прекрасный день, Соломон нашел ее, после того как они причинили ей сильную боль. Медсестры, с которыми я разговаривала, сказали, что он впал в такую ярость, какую они никогда не видели, - она покачала головой, ее глаза, казалось, отражали пламя. - К тому времени как его остановили, он уже убил доктора и всех санитаров своей любимой авторучкой, которую всегда носил с собой. Истыкав каждого, как подушку для иголок. Полиция застала его в этом состоянии и выстрелила в него. Позже его увезли в ту часть больницы, из которой люди не выходили живыми.

Хаос всхлипнула, в то время как Соломон пребывал в полном оцепенении.

- Боже, - он закрыл глаза, когда его сознание затопили ужасные образы: Хаос и он, запертые в психушке. - Я рад, что он убил их, - наконец выдавил он из себя, забывая, где находился и почему, лишь испытывая невыносимую боль от того, что все было настолько ужасным, как он и ожидал.

- Я тоже, - сказала она. - Но впоследствии доктор, который взял на себя руководство больницей, оказался в десять раз хуже предыдущего, - продолжила она. - Позже он стал известен как Доктор Смерть, потому что под его присмотром погибло очень много людей. Он винил в этом нехватку средств, но никто не знал, в отличие от меня, что мой отец снабжал этого психа людьми для экспериментов.

- Что? Как? - Дерьмо, вот оно - та часть головоломки, которая не сходилась с количеством могил.

- Пациенты из больниц, заключенные, старики, нуждающиеся в помощи, больные, бедняки и прочие люди - он получал немалые деньги за них.

- А кто платил?

Она медленно покачала головой, уголок ее тонких губ опустился.

- Это касается той информации, которая не может покинуть эти стены, - прошептала она, со страхом глядя на них обоих. - Я не боюсь умереть, но то, что проделывают эти люди, не так милосердно, как смерть.

Соломон ждал, не понимая, как что-то может быть хуже того, что она только что рассказала им.

- Я очень тщательно копала и обнаружила сеть церквей, которые финансировали такие способы лечения. Все во имя религии. Я не знаю, что было первостепенным: доктор или религия. Трудно было сказать, где кончается одно и начинается другое. Врачебная практика доктора была основана на варварских и мучительных методах, но в корне которых всегда лежали религиозные принципы, - прошипела она, широко раскрыв глаза, в которых плескался первобытный ужас. – Эти люди, казалось, искренне верили, что все их деяния были абсолютно благочестивыми, - ее слова звучали натянуто, она явно все еще испытывала глубокое потрясение от этой информации, в то время как ее снова охватила дрожь. - Они замучили так много людей во имя науки и исследований!

Следует подытожить сказанное. Есть прямая связь с церковью.

- И отцу было все равно, - выдохнула она, словно это было самым ужасным из всего произошедшего. - Он закрывал глаза на все, что они делали. Все в городе, кто знал меня, и кому я доверяла, каждый был в курсе происходящего!

- Они боялись, - сказала Хаос, опустив глаза. - Они боялись, что в любой момент они или их дети могут оказаться запертыми в том месте, - она подняла взгляд на женщину, ее глаза заполнились слезами. - Вы задавались вопросом, что было первостепенным. Наука или религия. Но ответ: ни то, ни другое.

- Что ты имеешь в виду, дитя?

- Не наука или религия стояли у истоков. Нечто дьявольское породило это. И пока я не встретила Соломона, - она посмотрела на него сквозь слезы, - я была такой же, как и они.

- Остановись, - предупредил ее Соломон, пристально посмотрев на Хаос, обеспокоенный тем, что женщине может не понравиться это признание. - Это не совсем так.

Хаос улыбнулась пораженной хозяйке дома, которая теперь уже в ужасе уставилась на нее.

- Но Соломон спас меня.

- Кто ты?

Дерьмо, вот оно. Подозрение.

- Меня по-разному называли, миссис Богарт. Я - дитя одного из тех людей, которые стоят у истоков этих злодеяний. Меня учили приносить страдания и смерть, очищать город от зла. Меня называли Избранной, затем Безмолвием, а теперь я - Хаос.

- Хаос, - вновь попытался он предупредить ее.

- Нет, - сказала она ему. - Я больше не Хаос, - она улыбнулась так, словно до нее наконец снизошло озарение. - Я - Возмездие. - Она обратилась к женщине, кивая: - Мое новое имя - Возмездие. Я - Божье Возмездие.

Женщина посмотрела на Соломона, но он не мог отвести взгляд от Хаос. Она была совершенно серьезна.

- О чем ты говоришь? - спросил он, и по коже у него побежали мурашки.

Она опустила глаза, будто знала, что он злится.

- Господь призвал меня отомстить за его грехи. И грехи тех, кто был до него.

Соломон смотрел на нее в течение нескольких секунд, вспыхивая от гнева.

- Черта с два он это сделал, - гнев Соломона поднял его на ноги. - Лоррейн. Спасибо, что уделили нам время. Хаос, пойдем.


Глава 13

Возвращение в отель было наполнено миллионом невысказанных вопросов, ответов и требований, все из которых привели Соломона обратно к исходной точке... «Ты ненормальный? Ты что, сошел с ума?».

От нее, пока они ехали в машине, не исходило ничего подобного. Ничего, за исключением спокойствия, легкости и умиротворения. Больше никаких ответов, больше никаких вопросов. Единственное, что осталось, - это возмездие. И уверенность в ее голосе, когда она нарекла себя этим именем и была пугающе убедительной. Он почти поверил ей. Что вновь его вернуло на пересечение трех полос, состоящих из испуга, паники и злобы.

Она не была Возмездием. Она была его женой. Его, чтобы защищать, его, чтобы лелеять и хранить, и, пока Господь не заговорил с ним, он будет оставаться ее мужем, ее авторитетом, даже если он был загнан в абсолютный ад отрицания.

К тому времени как они подъехали к главному входу отеля, напряженная атмосфера ослабла. Соломон восстановил контроль и разработал план.

- Я собираюсь заехать в магазин за продуктами, - обратился он к ней. - Мне показалось, ты упомянула, что нам кое-что нужно.

- Да, - сказала она тоном, подтверждающим, что в ее маленьком мире мести все было замечательно и прекрасно.

И это хорошо. Соломон позаботится обо всем.


****


Соломон должен был кое-что провернуть. У него была только одна попытка, и он почувствовал, что Хаос настороже. Все было так же, как и тогда, когда он впервые встретил ее в хижине, и ему пришлось обманом заставить ее все ему рассказать. Только в этот раз ему необходимо было обманом заставить ее довериться ему настолько, чтобы он мог кое-что сделать.

Это означало, что его игра должна быть весьма находчивой. Он припарковался на стоянке и вздохнул.

- Я не буду бороться с тобой, - сказал он, делая свой первый шаг, произнося эти слова покорным тоном. - Ты хочешь знать, почему я не буду бороться с тобой? - спросил он, взглянув на нее.

Она скользнула по нему взглядом, оставаясь спокойной.

- Потому что я тебе доверяю, - ответил он. - Я знаю, что ты любишь меня и никогда не причинишь мне боль. Я знаю, ты понимаешь, как много для меня значишь, и ты никогда не сделаешь ничего, чтобы отнять это у меня.

Слезы, которые катились по ее лицу, могли означать «конечно, я бы не причинила тебе боль» или наоборот – «я сожалею о том, что произойдет».

- Я понимаю, что жизнь ничего не гарантирует, красавица. И я знаю, что сейчас это может показаться эгоистичным с моей стороны, но... - он замялся, молясь, чтобы слова были правильными. - Мне страшно, - это не то, что он хотел сказать. Он посмотрел в окно, пытаясь сосредоточиться на своем плане, но его грудь сдавило от страха, в котором он только что и признался.

- Я в ужасе, - продолжил он, чувствуя, что честность была его лучшим шансом на успех. - И сейчас я хочу тебя больше, чем когда-либо прежде, возможно, по той причине, что я знаю, ты можешь быть со мной недолго, и я понимаю, что это эгоистично, но ничего не могу с собой поделать. Я не могу перестать испытывать желание сделать с тобой все то, о чем я так мечтал, как со своей женой. Я хочу сделать все это прежде, чем я, возможно, никогда не выберусь из этой передряги. - Все его слова были правдой, но он ненавидел пустые беседы, полные фатализма, ведь они были далеки от того, что он на самом деле чувствовал. Но тихие всхлипы, вырывавшиеся из ее груди, говорили о том, что он, возможно, добился нужного эффекта.

- Ты... дашь мне хотя бы это, прежде чем сделаешь то, что считаешь нужным?

- Да, - кивнула она, и это единственное слово вызвало целую бурю эмоций. - Я дам тебе все, в чем ты нуждаешься.

Соломон с облегчением вздохнул, вцепившись в руль, прежде чем наброситься на нее и прижаться к ее губам в жестком и голодном поцелуе. Он провел рукой по ее лицу, поглаживая подбородок большим пальцем. А затем прикусил ее губы в молчаливом обещании, тяжело дыша. Он нуждался в ней и нуждался в том, чтобы она желала этого так же сильно и безудержно, как и он, и когда она вцепилась в джинсы прямо поверх его члена, он понял, что она достигла нужного ему настроя. Готовая сделать все, что он попросит.

Он нашел отдел нижнего белья в торговом центре и затащил ее внутрь. Соломону не было необходимости притворяться в этом плане. Но он позволил себе иллюзию, что делает все это по-настоящему. И нет никакой надвигающейся опасности, а он просто ходит по магазинам со своей женой в поисках самых возбуждающих нарядов, которые он только мог найти. Как только его внимание сместилось на игрушки, он официально вышел за пределы знакомой ему сферы. Соломон никогда прежде не использовал их. Даже никогда не задумывался об их использовании. Но, когда он представлял себе, как опробует их на ней, то чувствовал себя опьяненным этой идеей. Он умышленно прошел мимо необходимых ему предметов, связанных с его истинной целью, не позволяя себе задерживаться около них.

Закончив с несколькими покупками, он вернулся к нужным ему вещам и непринужденно подхватил их, удерживая комплект в руках и многозначительно посмотрев на нее.

- Помнишь ту ночь в хижине? Когда ты меня связала?

Жар в ее взгляде сменился смущением и беспокойством.

- Да, - едва слышно ответила она.

Соломон огляделся и подошел к ней вплотную, прижавшись губами к ее уху.

- Я никогда не говорил тебе, но... Я часто фантазирую о том, чтобы ты сделала это снова. Связала меня и... заставила делать разные вещи.

Ее тихий стон у его шеи вознес его собственное возбуждение до невыносимого состояния.

- Ты сделаешь это?

- Да, - ответила она. Ее незамедлительный, отчаянный ответ был именно тем, чего он добился от нее. Полный желания и жажды.

Когда они, наконец, вышли из магазина, Соломон понял, что его страхи, вместе с возбуждением, трансформировались в причудливую смесь, которую он прежде никогда не испытывал. От адреналина, пульсирующего в венах, его голод возрос сильнее, чем только мог себе представить.

Подъехав к отелю, Соломон потерял всякий страх перед тем, что собирался сделать с ней. Он осознал, что его желание проделать задуманное является причиной, по которой он должен был пойти на это. Разве это имеет значение? Ему просто нужно было, чтобы все получилось. Соломон нуждался в чем-то реальном, и это было настоящим на тысячу процентов. Он не мог потерпеть неудачу. Он должен был обрести всепоглощающую силу вместе с ней. И он был чертовски уверен, что справится с этой ролью. На самом деле, ему нужно быть осторожным и не быть слишком напористым, учитывая ее историю. Он не мог допустить, чтобы она была сильно перевозбуждена тем, что кипело в его крови.

Едва он успел захлопнуть дверь их номера, как она уже оказалась на нем, обхватив его лицо ладонями и с голодом целуя. Она тоже кипела от возбуждения, и он, вероятно, мог позволить ей обездвижить его и завязать ему глаза и не беспокоиться о том, что она вытворит какую-нибудь глупость. Но он не собирался рисковать.

- Душ, - приказал он, задыхаясь у ее губ, обхватив ее подбородок, позволяя себе насладиться еще несколькими секундами поцелуя.

Она поспешила в ванную, а он распаковал вещи, которые купил. Боже, он хотел этого. Каждой частью своего существа. Он хотел увидеть ее в этом черном клочке материи сильнее, чем что-либо еще в своей жизни. Представив ее кремово-белую кожу, обрамленную черным кружевом, он почувствовал себя животным.

Он распаковал набор для связывания и разложил его на кровати, убедившись в том, что понял, как это работает. Затем направился в ванную и отодвинул занавеску для душа. Жадно глядя на ее упругую грудь, он снял одежду и забрался к ней.

Она стояла словно пойманная в ловушку какого-то внезапного чувства. О чем она думала? Судя по тому, как она замкнулась, ее голову наполняли далеко не те мысли, которые он хотел. Соломон обхватил свой член, и ее взгляд тут же опустился к налитой плоти. Он оглаживал себя, пока она смотрела, и постепенно жар вернулся к ее лицу.

- Помой меня, - попросил он, и его голос дрогнул от желания прикоснуться к ней.

Она взяла в руки кусочек мыла и подошла к нему вплотную. Когда появилась густая пена, она отложила мыло и тщательно намылила его член. Ее мягкие прикосновения и неглубокое дыхание вызывали у него головокружение. Он поставил ногу на бортик ванной и направил ее руку к мошонке.

- Посмотри на меня, - прошептал он.

Она подняла глаза, и его обдало сильнейшим жаром, стоило ему увидеть витавшую в ее взгляде плотскую жажду. Он удерживал обе ее руки, помогая ей прикасаться к его телу в правильном ритме, вырывая из него напряженные стоны. Она скользнула пальцами по его яйцам, затем коснулась его задницы, и он задохнулся от новизны ощущения. Ее рот приоткрылся, а прикосновения становились все более голодными с каждой секундой.

- Боже, ты заставляешь меня быть таким возбужденным, - он зашипел, когда ее пальцы принялись дразняще играть с головкой его члена. - Я тоже собираюсь тебя спалить дотла, красавица, - он крепко сжал пальцами оба ее соска, наблюдая, как ее глаза закрылись, а брови сошлись на переносице. - Ты готова к этому, не так ли?

- Да, - выдохнула она, и ее пальцы скользнули по его яйцам и снова коснулись его зада. Ее средний палец надавил на отверстие и послал горячую волну к его члену. Она прикоснулась к нему с почти испытывающим любопытством. Любопытство, которое он был готов удовлетворить и исследовать вместе с ней в этот самый момент. Поиск новых ощущений определенно становился обоюдным, он был захвачен хаотичным желанием коснуться ее везде, особенно теперь, когда она проявила интерес.

Соломон встал под струи воды и ополоснул свое тело, готовый к реальным действиям. Он выключил воду и схватил полотенце, вытирая сначала ее, наслаждаясь стонами, которые вырывались из ее горла, пока он терзал ее губы, то облизывая их, то глубоко погружаясь в глубину ее рта и подразнивая ее язычок.

Напряженные всхлипы, которыми она отвечала, подпитывали вожделение, кипевшее в его крови, все нарастали. Когда они вышли из ванной, он поднял с кровати черную материю.

- Я хочу видеть тебя в этом, - сказал он, бросая клочок ткани в ее сторону. – Но сначала, я думаю, ты должна отсосать мне.

- Да, - согласилась она и поспешила к нему.

Он остановил ее, и она непонимающе подняла на него глаза.

- Подожди, - он наклонился и скользнул пальцем между ее складочек, касаясь клитора. - Я хочу видеть тебя на кровати. Я хочу, чтобы ты легла на спину. Я хочу, чтобы ты взяла мой член в таком положении, - прошептал он, кружа вокруг ее клитора, пока она задыхалась от стонов.

Он убрал палец, пососал его, а затем поцеловал ее, медленно облизывая ее губы.

- Теперь на постель.

Она поспешила к кровати и легла ровно посередине. Он ее обошел сбоку, оглядывая ее тело.

- Раздвинь ноги, чтобы я мог тебя видеть.

Она подтянула колени вверх, а затем широко развела их в стороны, раскрываясь перед ним, ее вид вызывал пожар, который пронесся сквозь него опаляющей волной. Он скользнул взглядом по ее груди. - Подними руки над головой.

Она с готовностью выполнила его приказ, и, видя ее в таком положении, он чувствовал, как сходит с ума. Необходимость заставляла его связать ее в таком положении, но он настолько охотно потакал собственным желаниям, что почти забыл о своей первоначальной цели.

Он забрался на кровать и оседлал ее грудь, глядя на нее сверху вниз. Он провел головкой члена по ее возбужденным соскам, глядя при этом на ее лицо, идеальный овал ее рта и запрокинутую голову от желания. Она посмотрела на его член, и он остановил ее, когда она опустила руки, пытаясь коснуться.

- Нет, без рук, - он провел пальцами по изящной линии ее рук, спустившись к груди. Затем он скользнул большими пальцами по ее соскам, наслаждаясь тем, как она выгибает спину навстречу его прикосновениям, чтобы получить больше.

- Я хочу, чтобы ты сосала мой член именно в этом позиции, - сказал он, проводя пальцем по пульсирующей головке. - Я хочу связать тебя, чтобы ты не могла пошевелиться, - он скользнул по ее губам капелькой выступившей жидкости на головке, и она жадно облизала ее.

- Да, сделай это.

Он спустился чуть ниже вдоль ее тела, а затем наклонился и поцеловал ее, крепко сжимая ее лицо.

- Скажи мне, что ты этого хочешь.

- Да, - выдохнула она, пытаясь посасывать и облизывать его губы.

Он дразнил ее, удерживая вне досягаемости от себя, заставляя ее заслужить желаемое.

- Я собираюсь войти глубоко, - сказал он, на что она простонала громче, извиваясь под тяжестью его тела. - Я собираюсь заставить тебя взять мой член полностью, а затем я трахну твой рот, пока ты не наполнишь меня бушующим огнем. А потом я буду наблюдать за тем, как ты жадно высасываешь этот огонь прямо из моего тела.

Звуки, которые она издавала, говорили о том, что она может кончить, просто слушая его. Все, что он делал и говорил сейчас, было риском, на который он осознанно пошел, но вид ее реакции откровенно подпитывал разгорающееся пламя внутри него. Он никогда не говорил подобных вещей и даже не думал о них, но стоило его разуму пуститься в фантазии, а губам нашептывать все это вслух, он понял, что на самом деле желает все это. Очень сильно.

Он почти терзался от голода. Взяв наручники, он пристально посмотрел ей в глаза, пока фиксировал ее запястья вместе. Когда он испугался, что может причинить ей боль, она взмолилась: - Затяни потуже.

Он так и сделал, и в ту же секунду, как приковал ее к кровати, он слез с нее. Получив возможность обладать ею в таком состоянии, его охватили совсем иные ощущения. Он хотел сделать все медленно. Он хотел продлить эту иллюзию, прежде чем скажет ей правду. О том, что он не освободит ее. До тех пор пока не оградит ее от опасности и не уведет ее как можно дальше от этого безумия.


Глава 14

С того момента, как они остановились у магазина, Хаос знала, что Соломон что-то замышляет. Составляет какой-то план. Она чувствовала это нутром, она была уверенна в своих подозрениях. Сначала она подыгрывала ему, чтобы понять его замысел. Ей было трудно скрыть свое удивление, когда он купил все эти секс-игрушки. Многие из них были ей знакомы, и она никогда бы не подумала, что ему может подобное понравиться. Но было что-то особенное в том, как он себя вел. Словно это на самом деле было для него в новинку, но он хотел расширить свои границы вместе с ней, и понимание этого делало ее очень счастливой и жаждущей того же самого. До Соломона секс-игрушки были для нее чем-то отвратительным, но его присутствие не вызывало негатива в ее сознании. Как и в ее теле, судя по тому, как оно реагировало.

Но когда она успела перейти от того, чтобы узнать, в чем заключался его план, к тому, чтобы воплотить его в жизнь? Она была уверена, что все его действия имели какое-то отношение к прекращению ее планов мести... которые были вовсе не ее планами, а Господа Бога. Тем не менее, оседлав ее, он сказал, что собирается глубоко войти в нее. И сделает так, что она примет его полностью, и он будет трахать ее в рот, пока она не наполнит его огнем, а потом он будет наблюдать, как она высасывает огонь прямо из его тела, и после этого она потеряла какую-либо связь с тем, что собиралась сделать и зачем, кроме того, что обещал ей Соломон.

А потом он крепко связал ее, сделав беспомощной, и внутри нее все перевернулось. Она почувствовала, что жаждет подчиниться его приказу испытать боль и мучения в его страстных объятьях.

Он снова оседлал ее тело, и она подняла глаза на великолепное зрелище, открывшееся перед ней. Ее никогда не связывали так, и она никогда не испытывала такого желания и потребности. Это ощущение казалось новым. Ее обычная подсознательная реакция сбежать и спрятаться во время подобных актов, которые практиковались в Ордене, была совершенно обратной. Сейчас же она боролась, чтобы вырваться и добраться до источника своих мучений. Его член раскачивался прямо над ней, а его рука скользила по всей длине, пока другой он обхватывал яйца.

- Дай мне его, пожалуйста, - наконец взмолилась она.

Он уперся ладонью в стену над ее головой, будто ему приносило удовольствие слушать ее мольбы.

- Мне нужно тебя отсосать.

- Я знаю, чего ты хочешь, - прошептал он, придвигая головку достаточно близко, чтобы она могла дотянуться и коснуться кончиком языка, слизывая капельку желания, что она и сделала. Его дыхание стало прерывистым и напряженным, пока она смотрела ему в глаза, странный огонек придавал им фиолетовый оттенок во время его игры. - Оближи еще раз, - прошептал он.

Она без промедления сделала это, застонав и напрягаясь, чтобы пососать его, но он отстранился. А затем скользнул своим влажным членом по вершинке ее соска, и она попыталась выгнуться, испытывая восхитительное трение, которое вызвало покалывание в клиторе.

- Так горячо, - выдохнула она, мотая головой и наблюдая, как он проделывает то же самое с другой грудью. - Мне нужно прикоснуться к нему.

- Так горячо?

Она сделала несколько тяжелых вздохов и посмотрела вниз на свое тело, когда его палец принялся медленно вырисовывать круги на клиторе. Она широко раздвинула ноги, покачивая тазом в попытке заполучить больше его поддразниваний, отчаянно постанывая.

- Да, прикоснись к нему, прикоснись к нему как следует.

Он скользнул пальцем внутрь нее, медленно и неторопливо, больше дразня. Извиваясь бедрами, она застонала и потянулась ртом к его члену, когда он придвинул его достаточно близко, чтобы она могла снова лизнуть его.

- Да, - едва слышно прошептал он, проталкивая головку между ее губ. - Пососи его.

Твердые нотки в его голосе говорили о том, что ему тоже нравится пожестче. Она знала все о жесткости и о боли. Она знала, как доставить удовольствие мужчине лучше, чем любая другая женщина. Как прекрасно, что она может доставить это удовольствие тому, кто заслуживает его до последней капли. Она сомкнула губы, прикусив зубами головку.

И он вознаградил ее за усилия, толкаясь пальцем глубоко внутрь. Она ответила своим собственным толчком, поддаваясь ему навстречу и пытаясь ощутить его в той самой точке. Его большой палец прижался к ее клитору, и она почти кончила, когда он протолкнул член ей в рот.

Она шире раскрыла губы для него, позволив ему ударить в горло, удерживая его глубоко, крепко зажав зубами.

- Срань Господня, - выдохнул он, и его тело застыло, пока его член пульсировал у задней стенки ее горла.

Ей удалось издать глубокий стон. Раскрыв свои прекрасные губы от стонов, он сконцентрировался и нанес ответный удар, глубоко и быстро толкаясь пальцем внутри нее, вытягивая из Хаос напряженный стон удовольствия.

Он внезапно остановился и начал медленно двигать членом между ее губ и обратно, одновременно выводя мучительные круги по ее клитору. Другой рукой он потянулся назад и покрутил ее сосок, вновь вырывая из нее отчаянные стоны.

Он начал сильнее сжимать ее сосок, постепенно увеличивая давление. Она резко застонала, сжимая его член и выдаивая его зубами и языком. Он обхватил пальцами ее напряженный клитор и медленно сжал, подражая ее манере и заставляя ее стиснуть зубы.

Он издал несколько рычащих звуков, напомнив ей животное. А затем он наконец сделал то, что обещал. Он начал трахать ее рот, медленно двигая бедрами, глубоко погружаясь и почти касаясь головкой задней стенки ее горла. Неспешно выходя из нее, пока она царапала зубами по всей его длине, заставляя Соломона шипеть и тяжело дышать, прежде чем снова глубоко войти в нее. Хаос поразило то, что его пальцы двигались в том же темпе, заставляя ее извиваться и отчаянно стонать, балансируя на самом краю удовольствия.

Хаос привыкла держать себя в руках во время оральных сессий, но впервые она совсем не контролировала ситуацию. Соломон держал ее в своих горячих объятиях, в своей восхитительной милости, заставляя умолять. Умолять телом, губами, языком и зубами, изнывая в мольбах дать ей испробовать агонию его страсти, не сдерживая себя.

- Ты кончишь первой, - сказал он. - И пока ты кончаешь от моего пальца, я собираюсь трахнуть твой хорошенький ротик.

Он едва успел договорить, как ее поглотили волны оргазма. Он словно давал ей указания быстрыми и глубокими толчками своих пальцев. Но в первую очередь он хотел доставить ей удовольствие. Она была уверена, что именно это и произошло, его слова и тот смысл, что они несли, словно заставили вспыхнуть нечто особенное внутри нее, и ее тело мгновенно устремилось к раю, пока он делал то, что пообещал ей. Он трахал ее рот, пока она высасывала огонь из его прекрасного тела.

Продолжая облизывать его обмякший член, она, прищурив глаза, посмотрела на него, наблюдая, как тяжело поднимается и опускается его грудь. Удовлетворенные тихие стоны, вырывавшееся из ее горла, казались странными, но уместными. Малейшее движение, которое она делала губами и языком, вызывало в нем легкую дрожь, одаривая ее счастьем от знания того, что она так искусно владела его телом.

Теперь настала его очередь. Но она уже знала, что он не позволит ей связать себя. Он боялся, что она уйдет, пока он будет связан. Но в этом он сильно ошибался. У нее не было ни малейшего желания убегать. Она просто знала, что грядет, и это не было каким-то планом. Это была судьба. И он укажет ей путь и поведет по нему, когда придет время.

Соломон освободил ее от тяжести своего тела, и она видела, как он борется со своими намерениями. Она еще не совсем понимала, в чем они заключались, но он чувствовал, что она будет против этого.

- Когда я сказала, что я - Божье Возмездие, ты подумал, что я снова сбегу? Вот почему ты решил связать меня?

Он замер, а затем провел рукой по волосам. Она скользнула взглядом по перекатывающимся мышцами на его спине. Он обладал красивой спиной, чья верхняя часть была широкой и мощной, а талия узкой.

- Вроде того, - пробормотал он, оглядываясь через плечо. - Что смешного?

- Ничего смешного, - ответила она. – Я счастлива. - Он повернулся к ней лицом, и она очень медленно прошлась взглядом по каждой восхитительной части его тела. - Так красиво, - прошептала она.

- Лесть тебе не поможет.

Она подняла на него глаза, и засмеялась.

- Я вовсе не льщу. Я говорю правду.

Он пересел на соседнюю кровать, опустив глаза.

- Я не могу развязать тебя.

Ей стало грустно от его слов. Грустно, что он думал, что он должен это сделать. Грустно, что у нее не было выбора, и она не могла дать ему то, в чем он нуждался.

- Я должна вернуться.

- Нет, не должна, - сказал он, понизив голос.

- Господь...

- Пока Господь не скажет мне этого, - прервал он ее все еще низким, но твердым голосом, - я не позволю.

Она уставилась на него, не зная, что сказать. Казалось, если Господь действительно хотел, чтобы она вернулась, тогда Он сказал бы ему.

Зазвонил телефон, и Соломон поспешил ответить.

- Алло? - Хаос встретилась взглядом с Соломоном. - Дядя Джо. Сначала ты, - он открыл рот, будто собираясь что-то сказать, но тут же закрыл его. А затем бросил взгляд на Хаос, набросил покрывало на ее обнаженное тело и снова сел, чтобы рассказать все дяде. Пока Хаос слушала, ее сердце горело от того, что она снова услышала эту печальную историю, хотя Соломон изложил лишь суть того, что они узнали.

Соломон сделал короткую паузу в той части, где говорилось о том, что губернатору платят за предоставление людей.

- Например, горничные, слуги, бедняки, больные люди, пациенты из других больниц, заключенные, все, на кого распространялась его власть, и угадай, от кого он получал самый крупные суммы? Несколько церквей, - закончил он, натягивая одеяло на колени.

Хаос ждала и прислушивалась, чтобы ничего не упустить. Несомненно, это был сам Господь, призывающий сказать ему то, что он должен был услышать. Разговор пришелся очень к месту.


****


Соломон почувствовал укол вины перед Хаос, пока говорил по телефону. Он встал и развязал ее, поцеловав в лоб в молчаливом извинении. Если она попытается убежать, он наверняка успеет перехватить ее и связать.

- А как насчет тебя, что ты узнал? - спросил он дядю Джо.

- Ну, несколько больших новостей. Наконец-то позвонил Джон. Возможно, на этот раз ты захочешь присесть.

- О, Боже, что?

- Он раскопал могилу. Помнишь, как мы думали, что они сжигали мертвых? Ну, подумай еще раз. Он насчитал десять скелетов в одной могиле.

- Срань Господня, - прошептал Соломон. - Почему?

- Даже не знаю. Но попробуй догадаться, что было общего между ними? Отверстия в черепах. На данный момент это только догадка. Но мы предполагаем, что в остальных могилах то же самое.

- Однозначно, - согласился Соломон, наблюдая за Хаос, пока она одевалась. - Что-то еще?

- Я разговаривал по телефону со старым маразматиком. И получил сообщение. Помнишь Хэллоуин в психушке? Мы были правы, он замышляет что-то нехорошее.

От страха внутренности Соломона скрутило в тугой узел, и он постарался не смотреть на Хаос, чтобы она не видела выражение ужаса на его лице.

– И что же?

- Он готовится к Осквернению из всех Осквернений.

Боже, он ненавидел, что Хаос была права насчет этого.

- Причина – это все еще вопрос на миллион долларов. Зачем вообще это делать? Для чего? С чего бы ему беспокоиться о прекращении проклятия?

- Черт возьми, я не знаю, он просто убийца, - выплюнул дядя. - Он хочет убивать, и когда один безумный план проваливается, он составляет новый.

- Таким образом, он собирается сделать это на мероприятии, о котором они объявили. Первый пришел, первый подал, пусть судьба решает? Так что ли?

- Похоже на то, - сказал дядя.

- Ну, мы, очевидно, не можем позволить этому случиться.

- Ну, это еще одна часть, о которой мне нужно было поговорить с тобой.

Соломон замолчал, услышав изменившийся тон его голоса. Он взглянул на Хаос, которая сидела напротив него, будто знала что-то, чего не знал он, нечто, что он не хотел знать.

- И что же это? - Боже, пожалуйста, не делай этого. Не надо.

- Джон нашел кое-кого, кто занимается расследованием случаев смерти в лечебнице со всеми пропавшими записями о смерти. Они из ФБР, и они хотят встретиться с тобой и Хаос.

Соломон выдохнул с облегчением.

- Да, - прошептал он. - Да, мы будем рады предоставить им всю информацию, которой обладаем, все, что им нужно. - Это был выход. Они передадут это дело властям, и те разберутся с этими психами, зачистят их, да что угодно, только бы больше не пришлось к ним приближаться. - Что нам делать дальше?

Дядя продиктовал ему номер, и затем Хаос прошептала: - Как Джесси?

- Как мальчик? - спросил Соломон.

- Он поправился на два килограмма.

Соломон губами сообщил ей эту новость, и она улыбнулась.

- Они с Сарой как сиамские близнецы. Думаю, тебе придется бороться сней за него.

Соломон повторил эту новость Хаос, улыбаясь тому, как это ее осчастливило.

- Итак, - продолжил дядя, - твой отец хочет, чтобы ты позвонил ему, и он сказал, что у него есть новости, которые хочет тебе сообщить.

- Какие? - Желудок Соломона тут же скрутило в узел.

- Он не поделился со мной, лишь упомянул, что ему нужно сначала рассказать тебе.

- Черт, - пробормотал Соломон, покачав головой Хаос, давая ей понять, что беспокоиться не о чем. - Я позвоню ему прямо сейчас.

- Хорошо, и посмотри, сможешь ли ты вытащить его из этого проклятого города, ладно?

- Я постараюсь.

Соломон первым делом набрал записанный номер телефона, чувствуя, что ему нужно избавиться от этого бардака, прежде чем он поговорит с отцом. Он даже не хотел знать, что скажет ему отец, и какой в этом смысл? Если бы у него была возможность избежать очередной грязной и порочной тайны этого города, то он был бы безмерно счастлив.

- Это Соломон Гордж, - представился он, когда на звонок ответил мужчина.

Последовала короткая пауза, прежде чем мягкий мужской голос с другой стороны прошептал: - Ого.

Ого? Это было странное приветствие.

- Извините, - поспешил добавить мужчина. - Я просто не могу поверить, что у вас такое же имя, как и у мужчины из психлечебницы.

- Мой дядя сказал, что вы следили за этой историей и нуждаетесь в информации. Где бы вы хотели это сделать?

Он слегка замялся, будто был готов выудить из него подробности.

- Я думаю, необходимо встретиться как можно быстрее, если у вас будет возможность.

- Когда и где? - Соломону не терпелось сбросить с себя груз этого безумия и оказаться как можно дальше от него.

- Смогу приехать через два часа, - ответил он.

- Хорошо, - кивнул Соломон, удовлетворившись ответом. - Вы знаете, где мы находимся?

- Да, знаю. Встретимся там?

- Не вижу причин, почему бы и нет, - пробормотал Соломон, взглянув на Хаос, с любопытством смотрящую на него. Ей явно не понравилось бы то, что происходит. Это слишком разнилось с ее идеей мести.

- Хорошо, тогда я прибуду на место... сейчас же выезжаю, - подытожил он. Судя по изумлению, прозвучавшему в его голосе, он явно еще не делал ничего подобного в своей жизни.

- Да, сэр, мы будем ждать.

- Номер комнаты?

В этот момент Соломон задумался. Что если он лжет? Что если этот мужчина просто выяснил их местоположение?

- Позвоните мне, когда приедете, и я сообщу его вам. - Конечно, дядя не выдал бы его, не будучи чертовски уверенным, что все легально.

Соломон повесил трубку и взглянул на Хаос.

- Нам помогут, - объявил он, протягивая ей руку. Она подошла, и он притянул ее к себе на колени, обнимая. - Он из ФБР и уже давно следит за этим делом.

- Это хорошо, - прошептала она с облегчением. Что удивило его. И заставило насторожиться. Он хотел бы позволить ей отомстить, он бы с радостью пошел на такой шаг, если бы это не представляло угрозы ее жизни. Она не могла дать ему большей награды, чем он заслужил, это уж точно.

- Кому ты звонишь? - спросила Хаос.

- Своему отцу. Узнать, как он. - Она посмотрела на него и коротко кивнула, выглядя обеспокоенной.

- Отец, - выдавил он, когда тот ответил. Он не мог заставить себя называть его Джоном, как бы не был зол, и он все еще был зол.

- Сынок, - ответил его отец.

Соломон сел, готовясь узнать то, что несет за собой этот мрачный тон голоса. Также он был готов не раскрывать свои карты Хаос, пока не поймет, как их лучше разыграть. - Ну, как у тебя дела?

- Ты разговаривал с дядей?

- Он просил меня позвонить и поговорить с тобой, а также узнать, когда ты собираешься уехать из города.

Отец глубоко вздохнул, и Соломон уловил нотку страха в этом жесте.

- Я копал, как ты знаешь.

Он хотел спросить: буквально, образно или и то, и другое. Он знал, что ответ "да" для всех вариантов.

- И что?

- Я уже несколько лет ищу твоих настоящих родителей.

Эта новость шокировала его. И разозлила.

- Но зачем? - он не понимал, какое это имеет отношение к делу.

- Ну, получается, имена, которые нам дали, ведут в тупик.

- И что такого? Я уже знал это, - сказал Соломон.

- Ты знал?

- Ага. Я выполнил просьбу своей матери и попытался найти их, но не смог. - Соломону довелось изрядно посмеяться над тем, чего стоит честь.

- А ты не задумывался почему?

Неужели он всерьез сомневается в его честности?

- Я действительно задавался этим вопросом, я хотел узнать причины разным событиям в своей жизни. Но никогда не интересовался своими биологическими родителями.

Отец снова вздохнул.

- Хорошо, - пробормотал он. - Я и не знал, что ты пытался. Или тебе было все равно.

Гнев Соломона вспыхивал при малейшем намеке на обвинение.

- Я, наверное, подхватил это от тебя.

- Я не это имел в виду, - возразил отец, казалось, готовый повесить трубку. Конечно, как только правда начала всплывать наружу, ему срочно надо было куда-то идти. - Мне нужно проверить еще несколько версий.

- Хорошо, - сказал Соломон, сопротивляясь чувству вины, которое стянуло его кожу. У него не было никаких причин чувствовать себя виноватым. - Дядя Джо хочет, чтобы ты позвонил ему. У него были кое-какие зацепки, - солгал Соломон. Пусть с ним разбирается дядя.

- Тогда ладно. Я позвоню тебе завтра.

Отец решил промолчать и ничего не говорить? Он ненавидел, что его отец вызывал в нем этот гнев. Ему нужно было запомнить, кто он такой - он был сыном своей матери. И она не хотела бы, чтобы он дал повод мужчине грешить против него, она была хорошей женщиной. Он предпочел бы быть похожим на нее.

Соломон повесил трубку и посмотрел на Хаос.

- Нам надо поесть, пока не приехал детектив.

- С твоим отцом все в порядке?

Его решимость не беспокоиться о нем испарилась из-за доброты, которую проявляла Хаос.

- Я уверен, что он сможет справиться со всем, что его беспокоит, так же, как и я. - Боже, он говорил, как придурок. Совсем по-детски. - Я закажу пиццу.

Она кивнула, и он набрал номер единственного заведения в городе, которое занималось доставкой, и заказал достаточно, чтобы осталось и на завтрак.

- Я оденусь, - сказала она наконец.

- Хорошая мысль. Я тоже. Надень спортивный бюстгальтер. - Это была единственная вещь, которую он выбрал, чтобы скрыть ее соски. Все прочее белье было просто для красоты. И красота была именно тем, о чем он думал, когда помогал выбирать все эти комплекты. Чтобы видеть ее. В любое время. И подобные мотивы заслуживают самую низкую оценку, ибо вызваны чистым тестостероном. Будем надеяться, что он получит самый высокий балл по ее защите.


Глава 15

Хаос было жалко Соломона. Он нервничал, и она не знала почему, а также не понимала, как его успокоить. Особенно с тех пор, как она почувствовала это. Что-то должно было произойти с приездом этого незнакомца. И это было далеко не то, чего хотел Соломон. Она не знала, что их ожидало, но ее грызло предчувствие, что грядут значительные события, которые ему не понравятся.

Зазвонил телефон, и Соломон поспешил к нему, чтобы ответить:

- Вы приехали? - Он отложил телефон, отошел к окну и взглянул в него, а затем вернулся. - Мы в номере 321.

Хаос осталась сидеть на маленьком стуле в крошечной гостиной. Она не знала, где именно ей нужно было сесть, что делать и как вести себя. Какой модели поведения она должна придерживаться в этот момент? Быть застенчивой? Уверенной в себе? Напуганной? Счастливой? Печальной? Спокойной? Сердитой? Что из этого было более уместным? Она не привыкла к подобным ситуациям. Если не имеет значение, какой она должна быть, то Хаос выберет спокойствие. Внутри нее разливалось спокойствие, чью природу она не понимала, поэтому и не задавала себе слишком много вопросов. Она испытывала подобные чувства и раньше - во время своего обучения, когда сбегала от реальности в потаенное место внутри себя. Но теперь, казалось, что эта часть нее выбиралась наружу, чтобы познать мир. Ее затаенное внутреннее «я» сейчас ощущалось чем-то большим и по-настоящему мощным, медленно всплывающим из глубин, как остров, годами погруженный под темной толщей океана.

Даже сейчас, несмотря на все происходящее с ними, когда перед ней встала угроза конца, она не могла удержаться от восхищения телом Соломона. Ее глаза видели его наготу под черными джинсами, его мужественность. Эта длина, форма и твердость, которые она ощущала внутри себя. У нее сбилось дыхание, когда от голода ее тело вспыхнуло в пламени желания. Такая сила обладания. Она сидела в благоговейном страхе ощущая, какую власть он имел над ней даже в мыслях.

Она подняла на него взгляд, когда он повернулся к ней лицом и зашагал в ее сторону. К тому времени, как ее глаза достигли его лица, он склонился к ней, припав к ее губам горячим восхитительным поцелуем.

- Я видел это, - прошептал он.

Она бы хотела задать вопрос, что он имел в виду, но в этот момент ее разум сгорал в пламени вожделения вместе со всем телом.

- Когда он уйдет, я вернусь к этому прекрасному взгляду, которым ты только что обожгла меня.

Стук в дверь заставил ее броситься в ванную.

- Я сейчас вернусь, - предупредила она.

- Хорошая идея, - услышала она его бормотание, закрывшись и прислонившись к маленькой раковине.

Она посмотрела на себя в маленькое зеркальце, поворачивая голову направо и налево, чтобы увидеть то, что видел он. Но все, что она могла разглядеть, это розовый оттенок. Соломон был очень проницательным по отношению к ней. Возможно, он был единственным, кто мог видеть ее по-настоящему.

Она прислушалась к приглушенным голосам и поняла, что хочет услышать, о чем будет говорить этот человек. Она быстро включила воду, намочила руки и похлопала себя по щекам.

Открыв дверь, она вышла, и Соломон повернулся в ее сторону.

- Вот она.

Она мельком взглянула на Соломона, только чтобы убедиться, есть ли на его лице признаки того, что ее предыдущие мысли все еще были открыты. Он едва заметно подмигнул ей в ответ. Она была уверена, что тем самым он хотел успокоить ее, но это лишь заставило сердце забиться быстрее.

Наконец она встретилась взглядом с гостем и удивилась, увидев, что тот был почти ровесником Соломона. Она думала, что люди из ФБР должны быть солидного возраста. Кожа на его чисто выбритом лице выглядела мягкой. Он улыбнулся ей, и она усмотрела искренность в его жесте, считая его действия вполне соответствующими ситуации. Затем она оценивающе посмотрела ему в глаза. Он обладал весьма пронизывающим взглядом. Пока она пыталась определить, что стоит за темнотой его карих глаз, его рука внезапно метнулась к ней. Она остановилась в нескольких шагах от него, рядом с Соломоном, в замешательстве от этого жеста.

- Я Джейсон, - представился он.

- Он друг, - сказал Соломон, прежде чем обратиться мужчине: - Она очень осторожна.

Хаос вдруг почувствовала себя такой глупой из-за своей реакции и поспешила загладить вину.

- Мое имя... - она замерла без возможности продолжить, когда поняла, что не знает, как это сделать.

- Хаос, - помог ей мужчина. - Соломон только что сказал мне.

- Я так и подумала, я просто... - Касание его влажной ладони вызвало неприятные ощущения, и она отдернула руку, вытирая ее о бедро и бросая виноватый взгляд на Соломона. Она была такой неловкой.

- Присаживайтесь, - Соломон указал в сторону столика.

Ей нужно было действовать с умом. Она могла притворяться, кем угодно, напомнила она себе. У нее это хорошо получалось. Как в сказочной игре, где можно закрыть глаза и быть кем захочешь. Она будет вести себя как нормальная девушка, которая говорит нормальные вещи.

- Я понимаю, что у меня очень редкое имя, и не хотела напугать Вас, - сказала она, наблюдая, как Соломон пододвигает стул к столу. Он предложил ей сесть, в то время как сам Соломон занял место за обеденным столом напротив мужчины. Так было лучше. Она оказалась между ними, но в то же время была ближе к Соломону.

- Конечно, - ответил мужчина, и его голос был полон понимания. - Когда-то у меня была собака по кличке Глупыш. Он был действительно глупым псом.

Хаос кивнула и посмотрела на Соломона, когда тот взял ее за руку.

- Да, это был не самый удачный пример. Прошу прощения. Я немного нервничаю, сидя здесь с двумя людьми, у которых, возможно, есть то, что мне нужно, чтобы раскрыть дело десятилетней давности.

Его слова определили цель их встречи, и Хаос была готова выдать ему все.

- Спрашивайте, - нетерпеливо сказал Соломон. – Вам нужна бумага и ручка?

- Ах, нет, - ответил тот, сунув руку в переднюю часть своей черной куртки и вытащив оттуда серебряное прямоугольное устройство. - Это мой блокнот. Мой DVR, - он усмехнулся. - Цифровой диктофон. Я понимаю его лучше, чем свой почерк, - гулкий смех мужчины заставил Хаос украдкой взглянуть на Соломона, чтобы посмотреть, смешно ли и ему. Она с облегчением обнаружила на его губах едва заметную улыбку.

- Как бы то ни было, - продолжил мужчина, нажимая кнопку и устанавливая устройство в центре стола, - у нас будет обычный разговор: я задаю вопросы, а вы отвечаете, - его карие глаза остановились на ней, когда он положил сложенные руки на стол. - С вами все в порядке?

Хаос встревожено посмотрела на Соломона. С ней? Почему он спрашивает именно у нее? Должна ли она знать ответ на этот вопрос?

- Все в порядке, - осторожно ответила она, когда Соломон кивнул. Разумно. Действуй разумно. Это оказалось непростой задачей, когда от нее требовалось знать ответы, которых она не знала. Она также не привыкла, чтобы какой-либо мужчина интересовался ее предпочтениями, кроме Соломона.

- Отлично, - сказал мужчина, слегка откидываясь назад. Он переплел пальцы и убрал руки под стол. - Давайте начнем с самого начала. Хаос, как долго Вы были связаны с психиатрической лечебницей или, так называемой, "Церковью Доброго Шепарда".

Она ответила на легкое сжатие руки Соломона.

- Я там родилась. Мне так сказали, - добавила она, вспомнив, что, возможно, некоторые вещи, которые она считала правдой, были ложью.

Она наблюдала за лицом мужчины, практически улавливая быструю смену его мыслей. Блеск в его глазах говорил о том, что у него есть много вопросов, но он не был уверен, какой из них задать первым.

- Вы хотите, чтобы я рассказала Вам все, что помню? - предположила она вслух, надеясь помочь.

- Конечно, - ответил он, видимо, очень довольный ее инициативой.

Она бросила взгляд на Соломона, а затем опустила глаза, не желая, чтобы мужчина видел ее насквозь. Она не возражала, чтобы Соломон знал о ней все, но не этот незнакомец. На самом деле она не желала этого по отношению к кому-либо вообще, кроме Соломона.

Мужчина задавал незначительные вопросы, и когда она начала рассказывать о своем обучении, покой внутри нее отгораживал ее разум от плохих воспоминаний, позволяя ей рассказывать, не углубляясь в них.

- Стоп, - прошептал мужчина, выключив устройство.

Хаос подняла голову, заметив изменение в тоне его голоса. Она посмотрела на Соломона, и ее охватил страх при виде гнева, омрачившего его красивое лицо. Она все испортила.

- Прости, - прошептала она.

- За что ты извиняешься? - поспешил спросить ее Соломон, устремив на нее свой пылающий взгляд. И в этот момент она все поняла. Спокойствие, которое она обрела внутри себя, было способно защитить от зла только ее саму. Не его. Она перевела взгляд на расстроенное лицо мужчины. И он ответил ей тем же.

- Разве Вы просто не можете задать ей вопросы, на которые Вам нужно получить ответы? – поспешно спросил Соломон.

- Да, хорошая идея, - сказал мужчина.

Хаос ждала его вопросов, очерчивая край ногтей Соломона подушечкой пальца.

- Могу я задать вопрос? - вдруг спросил Соломон.

Мужчина посмотрел на него и кивнул.

- Разумеется, - он пододвинул диктофон к краю стола, ближе к Соломону.

- Что Вам нужно, чтобы поймать этих ублюдков?

На лице мужчины появилось неуверенное выражение.

- Ну, во-первых, эти ублюдки принадлежат не только "Церкви Доброго Шепарда". Это целая цепочка организаций, и я думаю, они разбросаны по всему миру, образуя одну из старейшей и крупнейшей сети по торговле людьми.

- Что Вы хотите этим сказать? - удивился Соломон.

- Я говорю, что мне нужны доказательства, которые приведут к остальным членам сети.

- А как насчет того, что происходит здесь? Разве Вы только что не услышали о тех зверствах, которые с ней вытворяли? О том, что делали со всеми этими людьми на протяжении многих лет? И что они все еще делают и планируют сделать?

- Я все слышал, - поспешил он ответить. – И, да, это ужасно, - искренне согласился он. - Но существует бесчисленное множество других людей по всему миру, удерживаемых в заложниках. Женщины, дети и мужчины, разбросанные по разным точкам, находится в плену у этих чудовищ.

Хаос смотрела на Соломона, затаив дыхание.

- Это зло настолько велико? Мы должны помочь, - прошептала она.

- Как? - воскликнул Соломон, пристально глядя на нее своими голубыми глазами. Он перевел глаза на мужчину, позволив ей дышать: - Как именно мы должны это сделать?

Темные глаза Джейсона устремились к Хаос.

- Ну... она...

- Она что? - почти прорычал Соломон.

Они смотрели друг на друга в течение долгих секунд, прежде чем он тихо сказал:

- С ее помощью.

Хаос наблюдала за тем, как Соломон встал и принялся расхаживать по комнате, а затем повернулся к мужчине.

- Хорошо. Она может ответить на любые Ваши вопросы.

- Мне нужны имена, - сказал он, глядя на нее. - Не могли бы Вы назвать мне имена тех, кого считаете главными в церкви? Некоторые другие люди, не относящиеся к вашей церкви, но являющиеся ее частью, э-э-э… некая вышестоящая организация?

- Королева? - но она уже рассказала ему о ней.

- Вы ее не видели и не знаете, где она, - напомнил агент.

Она вдруг почувствовала, как вспыхнули ее щеки от собственной глупости.

- Я... я могу это выяснить, я уверена в этом - Она посмотрела на Соломона: - Я могу узнать все, что ему нужно. Все.

Он замер с таким выражением лица, что она почувствовала себя еще глупее.

- Как? - он почти сорвался на крик, заставив ее дернуться. - Ты действительно думаешь, что можешь просто переступить порог, как ни в чем ни бывало, а он встретит тебя с распростертыми объятиями и расскажет все, о чем ты спросишь? Ты что, издеваешься?

Она взглянула на мужчину, надеясь, что у него есть какой-то план, чтобы реализовать его цели. Но он казался неуверенным. Может быть, у него и были идеи, но он знал, что Соломон их не одобрит. Да, именно так.

Разумно. Думай разумно.

- Бабушка должна знать, - поспешила она сказать. - И она тоже хочет остановить Мастера, - кивнула она, взволнованная этой идеей. - Мне просто нужно добраться до нее и вытащить оттуда. У нее есть все ответы. Наверняка есть, - заверила она, уверенная в своих словах. Потом она вспомнила, где сейчас находилась бабушка. Она могла добраться до нее через туннели.

- Кто-нибудь еще может обладать этой информацией? - спросил Соломон.

Хаос пыталась вспомнить, но бабушкины крики стояли в ее ушах. "Беги. Беги ради своей матери! Обратись за помощью".

- Я не знаю таких, - ответила она, ненавидя взгляд Соломона, в котором сквозил укор. Как будто она солгала бы только ради того, чтобы иметь возможность вернуться. Она так не поступит с ним.

- Есть еще один важный момент, - сказал мужчина. - Церковь не должна узнать о расследовании. Если они получат хотя бы намек на это, то предупредят всех остальных и затаятся. Поэтому, каким бы способом ни была получена информация, это должно произойти ненавязчиво и не слишком очевидно.

- Ну, это невозможно, - возразил Соломон, будто это можно было изменить. - Они следят за ней, ждут ее появления.

Хаос уставилась на маленькое устройство на столе, чувствуя выход, но не уверенная в том, как все сделать правильно. Сосредоточив внимание на этом предмете, до нее, наконец, дошло, и она вскочила со стула.

- Это, - она указала на устройство. - Я могу пойти с диктофоном, получить все ответы от бабушки и вернуть его обратно Вам, - она кивнула ему. - Это сработает?

- Определенно, - взволнованно прошептал он, повернувшись к Соломону. - Конечно же, мы организуем прослушку. Если что-то пойдет не так, то взвод спецназа ворвется уже через секунду.

- А если она не сможет позвать на помощь? Она не пойдет туда. Ни за что, черт возьми, ни хрена! Если Вам нужно, чтобы кто-то отправился в это дьявольское место, то это буду я, не она.

- Ты не знаешь этого место, - выдохнула Хаос, адреналин заструился по ее венам, пробуждая способность мозга думать и анализировать. - Я могу добраться до нее быстрее, я знаю дорогу, по которой можно пройти незамеченной.

Она напряглась, когда он направил на нее яростный взгляд.

- Они контролируют это место, и ты это знаешь.

Она едва покачала головой.

- Есть пути, о которых они даже не подозревают. Но я знаю их.

- Ты, - он ткнул в нее пальцем, его глаза метали молнии. - Не! Пойдешь! Ты знаешь каждый вход и каждый выход? Тогда нарисуй мне чертову карту, я смогу найти дорогу!

Его ярость выбила из нее дух, заставив ее задрожать и хватать воздух. От паники у нее пересохло во рту, это было подобно искуплению: необходимо было сделать то, что требовалось. Это должна была быть она. Хаос не знала почему, она просто была уверенна, что должна сделать это сама.

- Я должна, - с трудом выдавила она. - У меня был сон, я...

Он внезапно бросился к ней, и его гнев заставил ее замолкнуть. Оказавшись всего в нескольких дюймах от нее, он лишил ее дыхания силой своей ярости. Она вцепилась в край стола позади себя, остро осознавая, что в этот момент она стоит лицом перед гневом, рожденным самой горячей любовью во вселенной. И ее колени угрожали подогнуться в преклонении перед божественным явлением, направленным на нее.

- Мне жаль, - она услышала, как слова сорвались с ее губ, пока она продолжала удерживать свой отчаянный взгляд. - Мне так жаль, - прошептала она.

Страсть в его голубых глазах сдавила ей горло и затянула в глубину его взгляда, пока она не поддалась его силе. Но этот островок спокойствия внутри начал толкаться вверх, выше, быстрее и сильнее. Она рванула навстречу к нему, столкнувшись с его непоколебимой волей. Их дыхание отяжелело, когда две силы сцепились в ошеломляющей внутренней борьбе. Та ее внутренняя часть становилась все более голодной, смело вступая в борьбу с его болью, агонией и самыми темными страхами. Задыхаясь, она хватала ртом воздух, когда неотвратимость ее судьбы обрушилась на Соломона. Медленно подчиняя его. Жестче. Круче. Беспощаднее. Это заставило его понять, почувствовать. Это заставило его попробовать и осознать справедливость этого возмездия, и что она... была этим правосудием.

Ее прекрасный Соломон наконец сдался и заключил ее в сокрушительные объятия. Его сильные руки дрожали, стискивая ее тело, когда он крепко прижимал ее к себе.

- Я боюсь, я так боюсь, - горячие слова прожигали ее душу насквозь. - Прошу, - выдохнул он, чувствуя, как дрожит. - Прошу, молись о другом пути, молись за меня. Молись, чтобы Всевышний позволил мне сохранить тебя.

Ее рыдания вырвались наружу вместе с горячим обещанием:

- Я не призвана, чтобы умереть там, Соломон Гордж, - она вцепилась в него так крепко, как только могла. - Я была призвана, чтобы жить.

- Вместе, - прошептал он ей на ухо. - Мы сделаем это вместе, и не смей пытаться остановить меня.

Глава 16

Соломон закрыл за Джейсоном дверь, чувствуя, как на него давит тяжестью вся дьявольщина этого мира. Щелчок замка был похож на вставший намертво валун, глухим ударом отозвавшийся в голове. Боже, как он устал. Его шея горела под тяжестью пульсирующей головы, которая медленно наклонилась и слегка ударилась о холодную металлическую дверь.

Это был он. Конец.

Конец для него и Хаос. Вот почему стало невозможно дышать. Но выход был только один, один единственный вариант. Потому что Соломон не собирался терять ее… как и она его. Оставался только один вариант. Жить. Не умирать.

Пережить. Пережить то, что грядет, что бы это ни было. Не думать об этом слишком много, просто достаточно понимания того, что им нужно справиться и выжить.

Его отчаявшийся разум снова начал паниковать. Паника накатывала на него волнами. Ты все еще можешь бежать. Ты можешь позволить ей уснуть. Связать ее и бежать, как ты и собирался сделать.

Темные полосы проскользнули в его сознание и выдернули мысли из его жесткой хватки, напоминая ему. Наконец-то он получил ответ на свою молитву. Ту единственную, на которую он не хотел получать ответ. Доказательство того, что Бог этого хотел от него. От ФБР поступил звонок в ту же секунду, как он начал молиться. Тогда он этого еще не знал, но все было предопределено. Ответ, который он так жаждал получить. Знак. И теперь это знание держало его на глубине двух метров, словно заживо погребенного в могиле.

В этот момент его внимание привлекла Хаос. Он медленно повернул голову, избегая ее взгляда. Она стояла рядом с ним и наблюдала. Он закрыл глаза, боясь снова встретиться с ней взглядом. Воспоминание о том, что он видел в ее глазах, будет терзать его душу. Еще одна причина, по которой он пошел на все это. Потому что он никогда не сможет покинуть это место. До тех пор, пока он не подчинится воле, вынуждающей Хаос вернуться обратно в психушку. Назад в ад.

Она проскользнула своим маленьким телом между ним и дверью, обхватив его руками. Ощущение ее мягкой груди, прижатой к нему, вперемешку с потребностью убежать, спрятаться и исчезнуть росли внутри него под ускоряющийся темп биения сердца. Огонь, который зародился в нем, вспыхнул пламенем, проникая в нее и сжигая любые посторонние мысли.

Они вцепились в одежду друг друга, срывая барьеры, преграждавшие им путь к свободе. Единственный выход был внутри. Погребенный под потом и криками страсти, внутри обжигающего жара, который поглотит его член с совершенной яростью.

Его спина ударилась о кровать, когда их бедра, языки, губы и зубы столкнулись с умопомрачительной силой. Его сдавленные стоны и ее резкие крики последовали за их бегством в то место, в которое они так стремились. Соломон крепко удерживал их тела сплетенными вместе, обхватив одной рукой ее поясницу, двигая ее на себе, пока их языки танцевали с дикой жаждой поглощать, и все ради того, чтобы выжить. Голод желал бесконечности, голод требовал вечности, и Соломон перекатился вместе с ней на кровати, прижимая ее к себе. Он не отпустит ее. Он сможет удержать ее, он свяжет ее и заставит страдать из-за их права на жизнь.


****


Соломон мысленно возблагодарил Бога за то, что Джейсон отправится вместе с ними. Они решили проникнуть в ее старый дом за день до Хэллоуина, потому что определенно за этим последуют аресты. Что касается вечеринки в честь Хэллоуина, ФБР отправит туда агентов под прикрытием обычных граждан. Когда представление примет грязный характер, по тревоге они поднимут небольшую армию, и этому ублюдку придет конец.

Он, Хаос и Джейсон отправятся на вечеринку Осквернения из всех Осквернений за день до того, как будут получены имена остальных членов сети. Со слов Хаос, они будут очищать специальную комнату, где будет совершаться ритуал. Включающий себя оргию. Из тех, о которых можно прочитать на страницах оккультных или сектантских романов, описывающий садистский секс. К счастью, на этом ритуале в жертву приносились только животные. Естественно, после того как они будут использованы во время оргии. Как. Блять. Тошнотворно.

Следовательно, самые высокопоставленные члены Ордена буду заняты, находясь в лечебнице, что обезопасит проход их группы в нужное место. Единственное, что может пойти не так, - это возможность того, что ее бабушка по какой-то причине будет не дома, а вместе со всеми остальными в психушке. Хаос заверила, что женщина не пойдет на ритуал, потому что ей нездоровилось, чтобы принимать участие в подобном. Соломон чувствовал, что она утаивала от него некоторые детали, и ему не нравилось преследующее его плохое предчувствие. Для этих людей не существовало такого понятия, как безопасность. Если ее не будет дома, она, скорее всего, будет находиться в лечебнице, и они будут просто вынуждены отправиться туда. Интуиция подсказывала Соломону, что этой ночью они в конце концов окажутся в том зловещем месте. Потому что первоначальный план был слишком прост, учитывая их послужной список в Уэстоне.

Он изо всех сил старался не накручивать себя мыслями, что все пойдет не так, как планировалось, но надеяться, что все получится, было глупо. И опасно.

Их прослушивали, и они были вооружены. И, черт возьми, он лично убедился, чтобы Хаос была максимально укомплектована. Джейсон остановил его выбор на двух пистолетах, электрошокере и паре ножей, один из которых был настолько большим, что им можно было забить кабана.

- Большее количество оружия было бы слишком громоздким для ее нетренированного тела.

Соломон был не согласен, ведь она была сильной. Он хотел, чтобы Хаос возразила и поддержала его мнение, но, конечно же, она была равнодушна ко всей необходимости оружия. Она просто не видела в этом надобности. По плану они просто войдут, получат информацию и уберутся оттуда. Он чувствовал бы себя намного лучше, если бы она хотя бы немного нервничала. Вместо этого Хаос выглядела собранно и вела себя как настоящий чертов агент.

Спецодежда, в которую они переоделись, позволяла им маскироваться в темноте, но их лучшим оружием, помимо огнестрельного, были очки ночного видения, оснащенные тепловыми датчиками. Если кто-нибудь и будет прятаться в этих лесах, они их заметят. И он был чертовски рад этому. Жаль, что он не мог по достоинству оценить, как потрясающе смотрелась Хаос в ее костюме ниндзя. Она заплела свои рыжие волосы в косу, и он заправил хвост в ее рубашку, прикрывая гигантский фиолетовый засос на шее.

- Ты уверена, что эта лучшая точка? - прошептал Соломон, спрашивая Хаос, когда они шли через лес к восточной стороне резиденции. Он видел еще один вход, чуть дальше. - Мне показалось, что хорошая идея – зайти с краю, а не с центрального входа.

- Уверена, - прошептала она.

Ее голос с придыханием звучал слишком самоуверенно. Это подействовало на него расслабляюще, а затем обожгло его. Она была уверена, что там не будет никого, кто мог бы причинить ей серьезные неприятности. Она нарисовала идеальную карту, как резиденции, так и самой лечебницы, включая всю прилегающую территорию. Можно было подумать, что она сама спроектировала это проклятое место, настолько подробным и детальным было описание. Преимущество быть рожденным и воспитанным в аду.

Наконец, прилично вспотев, они добрались до кромки леса, и Джейсон вытащил из кармана какое-то устройство. Соломон вытер пот со лба, наблюдая, как агент вводит какие-то данные. Между собой они общались жестами, что было разумно. Соломон чувствовал, что среди деревьев все равно прятались демоны, все время наблюдая за ними, и даже с высокотехнологичными очками они их не видели.

- Хорошо, - прошептал Джейсон, постукивая по своему устройству и выводя на экран цифровой снимок карты, которую нарисовала Хаос. Он вбил "B" на схеме, и она открылась точно в том месте, где они были в этот момент. - "C" - наш следующий пункт назначения?

- Да, - ответила Хаос и кивнула. - Это лучшее место для входа, - продолжила она, будто зная, что Соломон все еще не уверен в их плане.

Они добрались до входа и присели рядом с крохотной деревянной дверью, оглядываясь и прислушиваясь. Было чертовски тихо. Ему хотелось верить, что, возможно, Хаос была права, и все члены секты были заняты тем, что устраивали оргию в сумасшедшем доме.

Джейсон открыл дверь и осветил фонариком темный проем. Стены и пол были покрыты цементом, вплоть до потолка, в точности, как и описывала Хаос. В системе туннелей, которые посещал Мастер, не было света, поэтому они вошли с включенными фонариками.

- На самом деле нам здесь не нужны ни приборы ночного видения, ни тепловые датчики, - прошептал Джейсон, переворачивая рукой оптическое стекло, оставляя очки на месте. Они сделали то же самое, после чего последовали быстрым шагом за Хаос через туннели. Она зигзагообразно прошла через лабиринт, а затем замедлила ход, обращая их внимание на нужное место. Джейсон кивнул ему вслед, и Соломон в пятидесятый раз проверил заднюю дверь. Первая остановка была впереди. Его желудок сжался, когда они осторожно пробрались к стене с решеткой, за которой привязанной к кровати лежала бедная старуха. Неужели она все еще жива, в ее преклонном возрасте?

Хаос постучала по решетке и тихо позвала ее. Двух раз было достаточно. Все ее действия были заранее оговорены и отрепетированы. Они точно знали, что она сделает, и что последует за этим.

Затем они прошли к следующему месту, в котором могла находиться ее бабушка. Он чувствовал, что это было то, в чем Хаос себя сдерживала. Эта Голгофа была гораздо хуже, чем предыдущая комната, которую они только что оставили. Возможно, поэтому она что-то недоговаривала. Ведь сама вероятность того, что женщина сейчас была там, заставляла его о многом вспомнить. Соломон, конечно же, был обеспокоен тем, что живых людей помещали в гроб, похожий на коробку с отверстиями. В такую же, в которой однажды заперли его самого.

Он боролся с воспоминаниями о том кошмаре, как делал это сотни раз с тех пор, как она рассказала ему об этом. Как она жила с этими воспоминаниями? И эти бедные люди. Насколько же ужасную жизнь они были вынуждены вести. Мысль о том, что они могут уничтожить все это зло и освободить людей, заставляла Соломона стремиться закончить это дело.

Через пять минут они добрались до следующего места, вновь сбавляя темп движения около него. Джейсон издал какой-то звук, и Соломон схватил Хаос за руку. Они обернулись и увидели, как он опустил объектив ночного видения и выключил фонарик. Хаос и Соломон сделали то же самое и снова продолжили двигаться вперед.

Вот это да. Ночное видение в туннелях казалось странным. Зеленый контур предметов был неустойчивым, заставляя прыгать тени на стене и потолке. Его мышцы вопили от дискомфорта из-за полусогнутого положения тела, в котором он был вынужден идти, вся его одежда была пропитана потом.

«Опасность, опасность, опасность», - ревел его мозг и связывал влажные запахи земли с их неудачным побегом в туннелях психушки.

Она остановилась перед очередной решеткой и проделала то же самое. Таких комнат было всего три, и они примыкали друг к другу. Она подошла ко второй и повторила постукивание, за которым последовали два тихих ответа. Желудок Соломона дрогнул, когда он услышал тихий плач за второй решеткой. Это она? Хаос приложила ухо к решетке, прислушиваясь к издаваемым кем-то мучительным, безнадежным звукам, затем посмотрела на него и покачала головой, направляясь к третьей комнате.

На этот раз Соломон услышал отчаяние в ее постукивании по последней решетке. Она дважды позвала, и он затаил дыхание, молясь, чтобы женщина находилась именно там. Пожалуйста. Скажи что-нибудь. Что угодно.

Ничего.

Хаос медленно отошла от решетки и уставилась на него. Она сорвала очки и прикрыла глаза рукой, ее лицо исказилось от усилий сдержать рыдания.

Соломон поспешил к ней и крепко обнял.

– Тише, - прошептал он, прижимаясь губами к ее уху. - Не плачь, мы перейдем к следующему плану, хорошо? Мы не остановимся, пока не найдем ее. Будь сильной, Красавица.

Она кивнула и отстранилась, вытирая нос рукой. Все еще кивая, она снова надела очки и поспешила вперед, ведя их туда, откуда они пришли.

Блять. Блять, блять, блять! Страх превратил в пыль каждую частичку в теле Соломона. Это было оно. Единственное, что он поклялся никогда в жизни больше не делать. Отправлялся в эту чертову психушку.

Как он и предполагал.


Глава 17

- Мне жаль, - прошептала Хаос, когда они остановились в нескольких футах от линии деревьев, ведущей к хорошо скрытому входу.

Соломон обнял ее, ощущая, как горят его легкие после мили безостановочного бега до дьявольского приюта. Ей явно не нравилось, что им пришлось идти дальше, но он был уверен, что источником ее сомнений был лишь он. Хаос по-прежнему не волновалась за себя, и было нелегко молчать и держать язык за зубами, чтобы не высказаться по этому поводу.

- Мы следуем плану, - прошептал он. - Входим и выходим. - Она кивнула, и все вместе они склонились над устройством Джейсона, обдумывая план. Они находились в точке, отмеченной на карте как «F». Точка, поднимавшая в Солоне бурю гнева.

- Итак, мы входим здесь, - прошептал Джейсон. – В точке "G", - он проследил пальцем по карте. - После мы отправляемся в пункт "H". Если здесь мы не получим доступ, то двигаемся дальше. Если нам удастся получить доступ к точке "H", мы переходим к точке "I". Если женщины там не окажется, мы поднимаемся на четвертый этаж, - он сделал паузу, посмотрев на них обоих. - Если там тупик, мы уходим, чтобы перегруппироваться и разработать новый план. Все ясно?

Хаос и Соломон кивнули. Твердый тон Джейсона показал, что он не потерпит компромисса в самом разгаре операции. Касательно другого плана все уже было решено. Если они не смогут найти ее бабушку, то будут согласны на захват лидеров этого ордена и задержание их для допроса с пристрастием. Джейсон и Соломон согласились, что Хаос лучше не знать этого, на случай если у нее есть другие намерения.

Соломон молился, чтобы этих больных ублюдков допросили с особым пристрастием, в обязательном порядке подразумевавшим под собой несколько видов пыток.

Надев очки ночного видения и датчики тепла, они помчались к точке «G». Джейсон стоял на карауле, пока Соломон и Хаос разбирались с решеткой, закрывающей канализационный вход в массивное сооружение. Джейсон подал сигнал, что на этот раз они пользуются приборами ночного видения и двигаются без света. Блять. Он знал, что это было лучшим решением, но жуткий вид этого места сквозь ночное видение негативно влиял на его психику. Его руки дрожали, и он сжал их в кулаки, пытаясь справиться со своими страхами, проклиная себя.

Отключишься - умрешь. Не отключишься - сохранишь контроль. Ты сохраняешь его до тех пор, пока вы оба не выйдете.

Они медленно продвигались к точке "H". Было заметно, что этими туннелями не пользовались, но, судя по рисункам на стенах, они не казались такими уж заброшенными. Толстые линии демонического декора насмехались над нервами Соломона. Он крепко стиснул ладонь Хаос, боясь, что нечто выскочит из тени и выхватит ее у него из рук. Почему он не потребовал, чтобы она была пристегнута к нему наручниками? Джейсон, скорее всего, ответил бы на это отказом. Препятствие скорости передвижения или какая-то другая подобная причина, которую Соломон счел бы глупой в свете своих иррациональных страхов.

Джейсон замедлил шаг, поднял свое устройство и жестами показал, что они приближаются к заданной точке. Затем он просигналил, чтобы они замедлились.

Последние шаги к точке "Н" были словно в замедленной съемке. Это был вход в одно из главных святилищ - заброшенную столовую психлечебницы. Если горизонт будет чист, они смогут перейти к следующему пункту. Со слов Хаос, шансы, что там кто-то есть, были ничтожны. Но Соломон строго наказал Джейсону осматривать каждый угол и вход, словно это была ловушка. Агент развеял его страхи, когда сообщил ему:

- Я понимаю характер ее причастности к Ордену и все психологические переломы, которые, вероятно, пришли с этим. Не волнуйся. Я получил эту должность не из-за своей внешности.

Они стояли у края старой деревянной двери, ведущей внутрь, и Джейсон осторожно проверил ручку. Он покачал головой, давая понять, что дверь заперта.

Блять.

Хаос подала знак, что она может попытаться открыть, и Джейсон кивнул ей, соглашаясь. Они наблюдали за тем, как она вытаскивает шпильку из своих волос и вставляет ее в черное отверстие замка, осторожно прокручивая ее. Металл поддался с громким глухим звуком, разнесшимся по всему туннелю, заставив их замереть.

Тишина заполняла каждую секунду, пока они считали до десяти, согласно протоколу.

Горизонт был чист.

Если Хаос была права насчет того, где находятся эти дьявольские отродья, то вполне логично, что они не услышат ни звука. Она осторожно повернула ручку, и Джейсон схватил ее за запястье, пряча девушку за спину. Открыв дверь, медленно и едва заметно, он заглянул в проем. Постепенно он открыл ее шире. Соломона пронзила тревога, когда стон петли эхом разнесся, как показалось, по всему зданию лечебницы. Он покачалголовой, посмотрев на Джейсона. Кто-то должен был это услышать. Просто должен был.

Джейсон просигналил, чтобы они двигались к следующей точке, и сорвался с места. Соломон и Хаос быстро последовали за ним.


****


Точка "I" оказалась пустой. Хаос снова сняла очки, задыхаясь, словно они слишком сильно давили на глаза. Соломон сделал то же самое, наблюдая, как она, охваченная волнением, мечется беспорядочными кругами. Джейсон дал ему понять, что не спускает с нее глаз после того эмоционального срыва в резиденции. Теперь же они оба наблюдали за ее действиями, выжидая.

- У нас еще остался четвертый этаж, - осторожно напомнил ей Соломон.

Она кивнула, начав быстро растирать руки.

- Мне не нравится это место.

Ее признание медленно наполнило его осознанием. Боже мой. Здесь она подвергалась пыткам. Он перевел взгляд на Джейсона, без слов прося его найти другой путь, другой способ. Это и было то, что она скрывала. Ее чертова травма. Она пыталась отрешиться от своего травматичного прошлого, о котором просто не могла забыть, но всегда была готова отречься от себя ради блага других.

- Давайте вернемся и перегруппируемся, - прошептал ему Соломон.

- Нет! - тихо воскликнула она. - Мы не можем. Бабушка, возможно, находится где-то там, и, если это так, я должна спасти ее.

- Мы придерживаемся плана, - прошептал Джейсон. - Заходим, проверяем... - его глаза метнулись к Хаос. - Мы следуем указаниям.

Судя по его виду, он не планировал уходить, без сомнения зная, что это вызовет еще большее волнение у Хаос. Ей не хотелось покидать это место без бабушки. Это всегда была негласная альтернатива плану, но именно по этой причине они ее не озвучивали.

- А что если ты вернешься назад, а мы продолжим двигаться дальше? - предложил Соломон.

- Бабушка не станет разговаривать с кем попало, - вибрации в ее шепоте были признаком того, что ее тело охватила дрожь. Черт, это плохо. В любом случае плохо.

- Тогда будем придерживаться плана, - вынужден был согласиться Соломон. - Но ты слушаешь меня, Хаос. Посмотри на меня, - он подождал, пока их глаза встретятся. - Если ее там нет, мы уходим. Скажи, что ты согласна.

Слезы потекли по ее щекам, и она наконец кивнула, вытирая их.

- Согласна.

Соломон посмотрел на Джейсона, увидев, что его самого одолевают те же сомнения. Но он уверенно кивнул ему, словно заверяя, что будет готов действовать, как они планировали, если понадобится. Соломон кивнул в ответ, с надеждой давая понять, что, черт возьми, ожидает от него исполнения этого указания. Если ему придется оглушить ее и вытащить силой, он это сделает. Не проблема.


****


Путь на четвертый этаж вел по лестнице. Каждый шаг был выверен до миллиметра, прежде чем опуститься на ступеньку всем весом, сводя к минимуму шум, издаваемый старыми деревянными половицами. К тому времени, как они достигли последнего лестничного пролета, казалось, что прошел целый час.

Соломон сканировал окружающую обстановку внимательным взглядом, крепко стискивая руку Хаос, пока они следовали за Джейсоном. Он все время оглядывался назад, чувствуя, как с каждым шагом растет присутствие зла. Коридоры были пропитаны дряхлостью, заставляя его тело содрогаться спазмами страха и отвращения, а разум плыть от осознания ужаса, происходившего в этих стенах. Осознания, что люди, которые когда-то жили здесь, были самыми измученными душами из всех, что видал этот мир. А поскольку злобные деяния воспроизводились почти в точности, он не хотел думать о том, что здесь пережила Хаос. Будучи невосприимчивым к темноте, как и она, он чувствовал ужас в неистовой дрожи, все еще сжимающей ее тело.

Он был рад, что Джейсон торопился. Торопился убраться отсюда к чертовой матери. И как можно скорее. Он молил Бога, чтобы этой женщины здесь не оказалось. Но если она все же была где-то здесь, то это не сулило ничего хорошего.

Хаос внезапно остановилась, и Соломон едва не налетел на нее. Она часто закачала головой и стала задыхаться.

Соломон поспешил просигналить Джейсону, пытаясь дважды достаточно громко щелкнуть пальцами. Он повернулся, и Соломон указал на нее.

- Хорошо, я уже здесь, - прошептал он. - Я рядом. Борись с воспоминаниями. Все это не по-настоящему. - Боже, какая же это ложь. Ее тело, блять, заново переживало все те мгновения пыток, и он знал, каково это.

- Она уже была здесь раньше, и воспоминания не самые хорошие, - прошептал он Джейсону.

- Я в порядке, я в порядке, - с трудом выдавила она. - Идите. Идите, поторопитесь.

Джейсон, не колеблясь, быстро зашагал по полуразрушенному коридору. Он заставил себя не смотреть по сторонам, уверенный, что увидит лица разъяренных призраков, пробивающихся сквозь стены этого могильника. Наконец они остановились у двери, и Джейсон оглянулся, кивая и давая понять, что начинает процедуру, которую они повторяли так много раз. Эта дверь была открыта, и из-за нее доносился ужасный запах.


****


Хаос охватила паника, сковывая легкие и не позволяя сделать вдох. Что-то было не так. В самой комнате что-то было не так.

Она наблюдала, как агент заглядывает внутрь.

- Ох, блять, - выдохнул он.

Ужас пронзил Хаос, и она оттолкнула его, вбегая в комнату.

- Держи ее! - заорал Джейсон.

Хаос с криком бросилась к дальней стене. –

- Бабушка! Бабушка, нет! - Ее тело, перевернутое головой вниз, висело на стене в виде буквы "X". Хаос начала кричать, пытаясь затолкать свисающие внутренности назад, но они все время выскальзывали из ее рук. Она вскинула руки дыре, зияющей на груди, пытаясь дотянуться до нее, борясь с Соломоном.

- Он забрал его! Он забрал ее сердце, он сделал это! - взревела она, отчаянно сопротивляясь силе, что удерживала ее, оттаскивала и не давала дотянуться до тела близкого ей человека.

- Ба-а-а-бушка! - закричала она, хватая ртом воздух. - Не умирай! Не умирай, не умирай, не умирай!

- Вызывайте подкрепление! - крикнул Соломон.

- Заткни ей рот!

Осознание того, что происходит, потрясло ее. Она кричала в истерике. Словно пытаясь вызвать самого дьявола из преисподней. Даже осознав степень своего безумия, она не смогла остановить крики, рвущиеся из нее. Она кричала все громче и громче. Призывая их, призывая к тому, что должно случиться.


****


Соломон пытался стащить с лестницы разбушевавшуюся Хаос. Пожалуйста, Боже, не дай им услышать. Позволь нам выбраться отсюда. Джейсон вызвал свою команду. Они прибудут с минуты на минуту.

Агент, наконец, подошел к нему, взял Хаос за правую руку, и они вместе побежали вниз по лестнице.

Звук тяжелых шагов заставил их замереть на последнем пролете. Они приготовили оружие, а Хаос продолжала кричать, пребывая в шоке от увиденного.

Его захлестнуло облегчением, когда он увидел бегущих на встречу оперативников. Боже, они, должно быть, были на крыше! Спасибо, спасибо.

Они с Хаос помчались к выходу.

- Я могу идти! - закричала она, дергаясь в их хватке.

Они поставили ее на ноги, и Джейсон приказал:

- Отведи ее к месту встречи, там вас ждут команда и фургон. Подождите, пока мы закончим эту вечеринку извращенцев.

Крепко сжав руку Хаос, он побежал с ней к опушке леса, где его ждало спасение. Где-то на полпути в бок ему ударил электрический разряд, и он рухнул на землю. Дрожа и постанывая, он пытался пошевелиться.

- Мне так жаль, - взвизгнула Хаос. - Прости, я люблю тебя!

- Х... Хаос... - он потянулся к ней, когда она развернулась и побежала назад. Он с трудом поднялся на ноги и, спотыкаясь, побежал за ней. - Хаос! - прорычал он, глядя на черную тень, несущуюся к задней части психушки. Он вспомнил о своем пистолете, вытащил его и выстрелил в воздух.

- Джейсон! - прокричал он, и это заставило его ноги обрести крепость и броситься за ней, крича на ходу. - Джейсон! Помоги мне!

Он появился слева, метнувшись черной тенью.

- Где она? - крикнул Джейсон, едва не сбив его с ног.

Соломон указал рукой.

- Она побежала в ту сторону, - выдохнул он, борясь со своим телом и заставляя ноги двигаться дальше, когда споткнулся на ходу.

Джейсон остановился и похлопал себя по плечу в поисках чего-то.

- Где моя чертова рация?

- Останови ее, - прорычал Соломон, снова приводя в движение свои ноги и побежав. - Мы должны остановить ее!

- Мне нужно бежать. Я вернусь, не заходи внутрь, - крикнул Джейсон и развернулся.

Но это была единственная директива, которой он не мог следовать. Соломон побежал к лечебнице так быстро, как только мог, но внезапно его тело охватило жаром, он столкнулся с землей. Когда судорога прошла, он открыл глаза.

- Ты заставил меня! – обвинил его Джейсон, тыкая в него пальцем. - А теперь оставайся на месте! Я не могу допустить, чтобы вы оба оказались в том месте.

- Ты... чертов... ублюдок.

- Сочинишь мне песню о любви позже, - пробормотал он, похлопывая себя по груди и исчезая.


Глава 18

Она словно бежала с закрытыми глазами. Остров, таящийся внутри нее, стал резко разрастаться, словно ему становилось тесно в ее теле, и он стал прорываться во внешний мир сквозь ее кожу. Ее мышцы горели гневом, а тело покрывалось сияющим потом. Каждый раз, когда ее ступни соприкасались с землей, в ее сознании выковывался меч мести.

"Ты моя, ты принадлежишь мне", - вела ее песня, раскачиваясь ритмичной мелодией внутри нее, заявляя о приближающемся моменте триумфа.

Как только она вошла, страж встретился не только с Хаос, но и с ним. Внутри нее таился не остров, а истинный ангел. И имя ему было Возмездие. И она служила ему сосудом. Он будет охранять и защищать ее.

Не оглядываясь по сторонам, она увидела двенадцать апостолов. И каждый из них был един с демоном, хранителем святилища Осквернения.

- Запри дверь, - велел ангел стражнику.

И тот вновь повиновался ему, потому что Возмездие имело власть над этим дьяволом и теми, кто находился под его властью.

Хаос восхищалась ангелом, стоявшим перед ней. Он был таким большим.

"Держись за меня", - сказал он ей, обнимая за шею. В этот миг она снова стала маленькой девочкой. И внезапно все вспомнила. Она познакомилась с ним в раннем детстве, но не знала, кем на самом деле он являлся. Он завлек ее в это безопасное место глубоко внутри и спрятал от зла. Даже если ей пришлось жить в этом мире, самые потаенные уголки ее сердца и разума были надежно защищены. Все это время он стоял надежным щитом внутри нее. Но теперь он был здесь. Его существование было за пределом понимания жизни, но сейчас он вершит то, к чему всегда стремился. Отомстить.

Возмездие показало ей, что число людей, которых использовал демон, было насмешливой шуткой, оскверняющей истинные Божьи предсказания. Он призвал их к вниманию, потому что Судный день наступил. И они должны предстать перед ним.

Хаос ахнула, когда ангел растворился и просочился в ее тело. Его сердце слилось с ее, и их разум стал единым. Она стояла перед своим врагом, будучи уже не ребенком, а женщиной, которую все они знали. Женщиной, которую все они ненавидели.

И Возмездие пряталось внутри нее. Оно наполнило ее мышцы своей силой, а затем открыло хранилище внутри нее. Боль и агония двенадцати тысяч душ вливались в ее тело, заполняя собой, пока она не закричала. Она кричала, кричала и кричала, пока ее легкие и глаза не вспыхнули огнем, а жертвенный клинок в ее руке не загорелся пламенем.

Хаос наблюдала, как она проходит через ряд двенадцати апостолов, словно со стороны. Крики невинно убиенных пронзили ее легкие, когда она танцевала с избранным врагом Божьим. Ее левая рука ласкала и направляла, когда она скользила, как огонь между ними, поворачиваясь, вращаясь, пронзая их острием клинка. Они бросились на нее, пытаясь поймать, но каждый их шаг лишь приближал их собственную резню. Она продолжала свой путь с безудержной яростью, исполняя судный приговор тысячелетней истории. Она не позволяла мертвым пасть, пока на каждом из сосудов не будет высечено число суда - двенадцать тысяч.

Крики прекратились. Хаос стояла, тяжело дыша, перед мертвецами. Покачиваясь, как заезженная пластинка, играющая этой ночью. Нет, больше они не поднимутся... и не совершат те деяния, что считали правильными.

Широко распахнув глаза от оскверняющей ярости, она медленно провела жертвенным клинком по ноге.

- Аминь, - прошептало Возмездие. Это было священное воззвание, которое решило их судьбу. И, произнеся это, ушедшие души рухнули наземь.

Осталась лишь одна.

- Асмодей, - призвал ангел Мастера.

Смятение в глазах Мастера медленно сменилось яростью, когда демон, таящийся в нем, понял, что его обманули.

Эта мысль заставила Хаос улыбнуться, а затем рассмеяться над выражением его лица.

- Сюрприз, - наконец, сказала она, больше не смеясь. - Твое время пришло, демон.

Пылающая ярость в его темных глазах медленно переросла в понимание. И его сосуд задрожал от приближающегося суда.


****


Соломон пришел в себя и принялся отчаянно дергаться, пытаясь освободиться от удерживающих его пут.

- Помогите! Эй! - Соломон понял, что находится в фургоне. Привязанный к железной скамье. - Развяжите меня!

- Не получится, командир, - ответил ему крупный чернокожий мужчина, полностью облаченный в черную форму. - Босс велел, чтобы ты оставался на месте.

- Где она? Где моя жена? - выдохнул он, с силой дергая оковы от нахлынувшего прилива ярости и страха за нее.

- Он вытащит ее.

- Как долго? Как давно я здесь?

- Примерно тридцать минут.

- О, Боже, - голова Соломона откинулась назад, и он крепко зажмурился. Дверь у его ног распахнулась.

- Подними этот чертов монитор выше.

- Джейсон! – выпалил Соломон.

- Она сейчас там.

- Там? Где именно? - крикнул ему Соломон.

- Внутри, - коротко ответил Джейсон, стоявший на позиции где-то рядом с человеком, работающим у стены с электроникой. - Это место она отметила на карте? - спросил он через плечо. - Камера Осквернений? Здесь пусто. И что-то мне подсказывает, она не ошиблась. Таким образом, либо они изменили местоположение, либо она вовсе не желала, чтобы мы туда добрались.

- О, Боже, - прохрипел Соломон. - Боже, нет. Развяжи меня, пожалуйста.

- Даже не думай о том, чтобы освободиться, - пробормотал Джейсон. - Моя команда прочесывает всю округу, обшаривая каждый закоулок. Если она там, они...

- У меня есть прямая трансляция, - подал голос другой мужчина.

- Наконец-то, - пробормотал Джейсон. - Это Оглсби?

- На самом деле это трансляция с вашего устройства.

- Дерьмо, - прошептал он. - Кажется, я выронил его во время погони.

- Что ж, кто-то заполучил его, - пробормотал мужчина.

- Развяжи меня, - вновь с отчаянием потребовал Соломон.

- Откуда идет сигнал? - спросил Джейсон.

- Сейчас засечем. Похоже, оно где-то под зданием лечебницы.

- Дерьмо, - не сдержался он. - Где это? Свяжитесь по радиосвязи с ребятами и немедленно отправьте их туда. Дайте мне знать, если мы засечем кого-то с моего устройства.

- Пожалуйста, развяжите меня, я умоляю вас, - просил Соломон, напрягая зрение, чтобы рассмотреть картинку на мониторе, когда один из оперативников передал по рации приказ.

- Развяжи меня. Клянусь, я не сбегу.

- Нет, до тех пор, пока не получу больше информации, - пробормотал он.

Соломон уловил, как изменился тон его голоса. Очень похоже на подозрение.

- На линии Джон Крэтч, он спрашивает Вас, - пробормотал другой агент.

- Это мой отец! – воскликнул Соломон. - Поговори с ним, он многое знает.

- Я в курсе, что это твой отец, - с раздражением бросил он, собираясь ответить на звонок. - Алло, агент Дерби слушает. - Соломон вытянул шею, чтобы иметь возможность наблюдать за выражением его лица. - Где вы? - спросил он. - Оно у вас? Оставайтесь там, я пришлю кого-нибудь за Вами.

- Что происходит? - спросил Соломон, когда тот положил трубку и снова склонился к мониторам.

- Он сказал, что у него есть доказательства убийств, совершенных в психушке. Это должно быть интересно, - сухо ответил он, словно, если и был рад этой информации, ему трудно было поверить в ее правдивость после стольких лет расследования.

- Могилы, - выпалил Соломон.

Джейсон посмотрел через плечо.

- Что насчет могил?

- Мой отец раскопал одну такую. В ней было погребено около десяти скелетов, сложенных друг на друга.

Он сильнее поддался в его сторону.

- Ты уверен в этом?

- Каждый череп имел просверленные отверстия, что является доказательством того, как все эти люди погибли.

- Он сказал, что у него на руках есть какой-то документ, доказывающий это, - Джейсон внимательным взглядом окинул Соломона и со вздохом подошел к нему. - Не заставляй меня сожалеть об этом, Гордж.

Соломона затопило облегчением, когда тот начал расстегивать ремни, затянутые на его ногах.

- Клянусь, я ничего не буду делать, - прошептал он, чувствуя, что его тело готово к побегу, прежде чем Джейсон успел освободить ноги.

- Я знал, что эти ублюдки сотворили нечто подобное, - пробормотал он, снимая ремень над грудью. - Я знал это, - Джейсон схватил его за предплечье и потянул вверх.

- У нас засечена активность, - крикнул другой агент.

Соломон, пошатываясь, подошел к мониторам, глядя на экран. Мысли о побеге улетучились, стоило ему увидеть мелькающие частички с проблесками непонятного движения.

– О, Боже, - выдохнул он, когда окровавленное лицо Хаос заполнило экран.

- Соломон? - прошептала она.

- Я здесь, - всхлипнул он, охваченный ужасом. - Я... я здесь, я здесь, - повторил он громче, когда она, казалось, не слышала его.

- Проведи нас туда, Форбс, - рявкнул Джейсон.

- Двухсторонняя связь не работает.


****


Хаос пыталась зафиксировать устройство в устойчивом положении. Пришло время показать это всему миру.

- Камера Осквернений готова, - произнесла она, ощущая, что буря окончательно затихла внутри нее, когда она заговорила в устройство агента. Возмездие вступило в свои права, когда пришло время, - она направила камеру, показывая тело каждого из осужденных. - Вот сосуды виновных, - торжественно заявила она. - Это сделало Возмездие, - она улыбнулась в камеру, надеясь, что Соломон все увидит. - Он - ангел. Помнишь, я рассказывала тебе о том месте внутри меня? Которое говорило мне о многом? Помогало мне? Это был он. Я встретила его сегодня.

Она почувствовала, как кровь подсыхает коркой на ее лице, и отошла, чтобы стереть ее рукавом, осознав, что она просто пропитана ею.

- Извините за мой внешний вид, - поспешила добавить она. - Должно быть, я ужасно выгляжу, - она надеялась, что Соломон не посчитает ее безумной убийцей, которая окончательно сошла с ума. Без сомнения, все вокруг так и думали.

Она вспомнила заключительную цель своей миссии и поставила камеру на место, чтобы охватить обзором все, что происходило вокруг нее.

- Здесь Мастер, - она направила камеру на его перепуганное лицо. - Ему страшно, - сказала она с легким изумлением. - Я никогда раньше не видела на его лице такого выражения, - она направила камеру на себя. - Мастера ожидает последняя исповедь, прежде чем его душа будет предана Господу Богу для вынесения приговора. Он поможет с проклятьем.

- Я не буду! - взревел он. - Я ничего тебе не расскажу!

- Ты расскажешь, - прошептала она. - Возмездие заставит тебя. Ты во всем покаешься.


****


- Бернс, ты на месте?

- Мы на месте. Это стальной короб, и он, кажется, запечатан изнутри.

- Черт возьми! – воскликнул Джейсон, глядя в монитор.

Соломон уставился на изображение Хаос, и слезы наполнили его глаза, когда он увидел, что она буквально пропитана кровью.

- Я хочу убедиться, что всем видно происходящее, - сказала она. - Если вы слышите меня, дайте знать, что угол обзора подходящий.

- Ты можешь отправить сообщение на устройство? - спросил Джейсон.

- Я могу попробовать. Сообщение отправлено.

- Это должно быть использовано в качестве доказательства, - продолжала она, перешагивая через тела. Казалось, вокруг не осталось ничего, кроме огромного количества сгустков крови и плоти. Подтащив большой ящик, она подошла к Мастеру. - Пора накрывать на стол, - сказала она.

Он покачал головой, и ужас наполнил его глаза.

- Демон, - произнесла Хаос. - На стол.

Мужчина закричал и бросился в сторону стола, выглядя так, словно у него случился припадок. Хаос опустилась на колени перед ящиком и начала в нем рыться, затем поднялась с подносом в руках и поставила его у изголовья каменного алтаря.

Господь всемогущий.

- Какого хрена она делает? - прошептал Джейсон.

- Похоже, она собирается получить некоторые доказательства, босс.

- Срань. Господня.

Он сделал это с ней. Вон тот ублюдок. Он полностью сломал ее.

- Что это у нее? - спросил чернокожий мужчина.

- Это дрель, - прошептал Соломон.

- Дрель? – переспросил Джейсон. - Не похоже.

- Там ручной механизм. Подобные приспособления использовали в психлечебницах, чтобы просверливать черепа и высвобождать демонов из людей.


Глава 19

Хаос показала Мастеру дрель и покачала головой.

- Это оставим на потом.

- Пожалуйста, - прошептал он.

- Не нужно меня умолять, - сказала она ему, по очереди выкладывая перед собой ржавые инструменты. - Этими инструментами я вынесу и приведу в исполнение твой приговор. Ты должен как можно теснее соприкоснуться с ними, чтобы по справедливости насладиться плодами своих деяний.

- Я лучше умру, - выдохнул он.

Хаос улыбнулась, находя его порыв забавным.

- Твой демон позаботится, чтобы ты был в силах выдержать, - заверила она.

- Королева спасет меня.

Хаос с любопытством повернулась к нему. Королева.

Возмездие показало ей, кем была Королева в мире Мастера. Затем он явил ей в видениях истинный облик Королевы. Гениальная хитрость вызвала у нее тихое хихиканье.

- Королева, - прошептала она, наклоняясь над ним, чтобы взглянуть ему в глаза. - Именно она привела тебя к этой самой участи.

Ее смех становился громче, пока она не расхохоталась в голос от осознания комичности всей ситуации.

- Все это время ты думал, что она была на твоей стороне! – Хаос подняла руки, словно раскаиваясь. - Так же, как и я, - призналась она, кивая, и снова рассмеялась.

- О чем ты говоришь? - прошипел он.

Она взяла себя в руки и вернулась к выкладке инструментов рядом с ним, качнув головой в сторону Возмездия.

- Похоже, твой демон создал сосуд Королевы. Но ее душа, - пояснила Хаос, склонившись к лицу Мастера, - принадлежит Возмездию.

Она захихикала, и он с ненавистью плюнул ей в лицо. Она повернула голову и вытерла рот о свое плечо, а затем взяла первое орудие для казни.

- Я буду задавать тебе вопросы, смертный, - произнес Возмездие. – И ты ответишь на них. Дашь ответ только на то, о чем я тебя спрошу. Ничего более, - он продемонстрировал Мастеру первый инструмент. - Каждый из этих предметов будет использован с заданным вопросом. И с твоим ответом. Пока ты будешь исходить криками агонии.

Она вспомнила про своих зрителей и поняла, насколько ужасно это прозвучало со стороны.

- Это не мой выбор, - попыталась объяснить она, надеясь, что они ей поверят. - Возмездие говорит, что так должно произойти.

Она повернулась к Мастеру, чувствуя, что готова отомстить.

- Дай мне правую руку смертного, демон, - Хаос в восхищении наблюдала, как тело Мастера вздрогнуло, и его правая рука поднялась к ней навстречу.

"Тебе это нравится?", - спросил Возмездие. Вопрос удивил ее, и, слегка улыбнувшись, она кивнула. - "Скажи демону, чтобы он опустил руку смертного".

- Опусти руку смертного, демон, - и она увидела, как тот задрожал, словно его ударило током, и опустил свою руку. Вот это да.

"Пусть демон поднимет руку смертного сосуда".

- Подними руку смертного, демон, - прошептала она.

"Прикажи ему опустить ее".

Хаос захихикала при взгляде на лицо Мастера от повторной просьбы.

- Опусти руку смертного, демон.

И снова он повиновался. На его лице, казалось, отразился ужас. И это без единого физического контакта. Он выглядел совершенно беспомощным.

Хаос поняла намерения Возмездия в использовании этого инструмента и ахнула. Она чувствовала, что ангел стоит рядом с ней, давая ей время. Он черпал из бездонного колодца агонии и боли, большей частью ее собственной, помогая ей вспомнить их цель.

Пальцы Хаос крепче сжались вокруг деревянной рукоятки небольшого топорика и быстро его опустили вниз.

- Зажми рану, демон, - пробормотал Возмездие, прежде чем схватить за руку кричащего и метавшегося из стороны в сторону Мастера. - Успокойся, - гаркнул он, перекрывая крики Мастера. Затем его затопило осознанием. – По-моему, я нарушаю порядок.

Он повернулся к камере.

- Я должен был задать вопрос, получить ответ, а потом использовать орудие, - он взмахнул рукой, одновременно бросая предмет на пол. - Я потерял хватку, - извинился он.

- Ничего страшного, - сказала Хаос. - Теперь ты можешь задать вопрос, я верю, что твои поспешные действия ничего не изменят.

Возмездие кивнул.

- Думаю, ты права, - он склонился над стонущим Мастером, чьи глаза закатились от боли. - Скажи мне, смертный, - произнес он рядом с ним. - Кто был твоим первым носителем в этом нечестивом круге?

Рот Мастера открывался и закрывался, как у рыбы, выброшенной на берег.

- Доктор Бенджамин Батлер.

Возмездие взглянул в камеру.

- Должен отметить, агент, что доктор Бенджамин Батлер стоит у истоков родословной этого великого круга злодеяния.

Он повернулся к Мастеру.

- Демон, дай мне левую руку смертного.

Мастер начал реветь и умолять, пока Возмездие хладнокровно наблюдал за ним в течение долгих секунд. Это было просчитанным действием. Каждый этап был точно отмерен. Когда, почему, сколько, как долго.

- За славные времена, - наконец объявил он, подходя к другой стороне стола. Хаос была счастлива, что он сделал это, прежде чем остановиться и опустить топор с глухим стуком на каменный алтарь.

- Ты вновь перепутал порядок, - прошептала Хаос, задыхаясь от странного возбуждения.

- Ох, - сокрушенно произнес он, в отчаянии хлопнув ладонью по алтарю. - Я больше не буду, клянусь тебе, - пробормотал он. - Зажми рану, демон, - приказал он Мастеру, наблюдая, как корчится от боли его тело, извиваясь на плите. - Следующий вопрос, - объявил Возмездие.

Хаос с нетерпением ждала, гадая, что именно он спросит. Сейчас ее одолевало великое множество не заданных вопросов.

- Несмотря на то, что многие священные писания использовались за основу лечения в психушке. Были ли. Oни. Благочестивы? - поинтересовался Возмездие, опустив руки по бокам в ожидании ответа.

- Нет, - выдохнул Мастер.

- И каковы они были? - спросил Возмездие, наклонившись.

- Нет! - взревел Мастер.

- Нет, что? - снова повысил голос Возмездие.

- Нет, они не были благочестивыми! - горько прорыдал он.

Возмездие повернулся к камере и пожал плечами.

- Я знаю, что это было известным, но я чувствую, что было необходимо подтверждение. Не переживайте, - он указал на тело на алтаре. - У нас осталось еще достаточно конечностей. Также есть и внутренности, - добавил он, кивая. - У меня заготовлено пятьдесят вопросов, стоящих каждого кусочка этого тела, подвергающееся пыткам.

Он снова посмотрел в камеру.

- Так что? - спросил он, словно их могли слышать с другой стороны. Возможно, ему было это доступно, осознала Хаос. - Вы хотите, чтобы я спросил его, кем являются другие свиньи? - Другие свиньи? Он имел в виду плохих людей круга? Она надеялась, так как это было важно.

Он упер руки в бока и долго кивал сам себе, а потом пошел за следующим инструментом. Он взял большую пару плоскогубцев и продемонстрировал их работу в воздухе, издавая громкий звук лязгающего металла. - Вот это уже серьезный инструмент, - подытожил он, подходя к подножию алтаря. – Держи ноги прямо, демон, - приказал он.

Мастер стонал и извивался, когда его ноги задергались и задрожали, вытягиваясь в прямое положение.

- Большой палец, пожалуйста, - вежливо попросил Возмездие.

Он напрягся и замычал, когда поднял свой большой палец.

- Большое спасибо, - поблагодарил Возмездие. - Не желаешь ли удостоиться этой чести?

Хаос поняла, что он спрашивает ее, и она покачала головой.

- Отлично, - вздохнул он. - Я полагаю, что эта доброта и является той самой причиной, по которой ты была выбрана им.

Им? Что-то ей подсказывало, что он не имел в виду Господа.

- Не забудь сначала спросить, - прошептала она, чувствуя себя виноватой за то, что пропускала самые сложные моменты. Хотя все происходящее казалось таким легким для Возмездия.

Он раскрыл плоскогубцы и захватил его большой палец.

- У нас десять пальцев за десять свиней. Начни с самой жирной из всех.

Мастер назвал имя, и Возмездие заставил его повторить его громче для агента по ту сторону камеры. Что он и сделал. А затем с силой вывернул его большой палец плоскогубцами. - Нам понадобится клинок, - пробормотал Возмездие, подойдя к инструментам и находя нужное ему лезвие. Он вернулся к трясущейся ноге. - Не дергайся, - приказал он демону.

Ступня и нога медленно застыли, в то время как другая дергалась и дрожала. Возмездие одним движением отрубил сломанный палец и посмотрел на лезвие.

- Такого качества орудие больше не делают.

Крики Мастера заставили Хаос съежиться.

- Молчать! - приказал он.

Шум прекратился, за исключением хрипов и тяжелого дыхания. Хаос вдруг захотела, чтобы он поторопился и быстрее закончил. Насколько бы сильную ненависть она ни испытывала к Мастеру, пытки ей не нравились. От этого она чувствовала себя грязной.

Ее желудок скрутило, когда она попыталась осознать то, чему стала свидетелем. Она хотела быть сильной, когда это было необходимо. Ведь Хаос стояла рядом, когда пытали бесчисленное множество невинных. Она научилась отстраняться от этого и не волноваться. Настало время снова сделать это. Отстраняться и не волноваться, когда наказание соответствовало преступлениям.

В любви нет отрешенности. Я придерживаюсь Божественных истин, а праведный гнев является ревнивым мужем любви. Оба они - это единое целое.

Хаос была свидетелем того, как Возмездие удалил все десять пальцев на ногах Мастера. Ну, по большей части просто наблюдала. Она поймала себя на том, что отвлекается на абсолютно посторонние мысли. Ее медовый месяц с Соломоном. Дни с Джесси. Будут ли они вместе с Агнес?

Она улыбнулась своим тихим думам, пока Возмездие копался в инструментах.

- Что это? - спросила она, указав на один из них.

- О-о-о, это для того, чтобы высосать кое-что. В действительности, очень полезный инструмент.

- Гадость, - прошептала она.

- Хм, - пробормотал он, подходя к алтарю, где почти неподвижно лежал Мастер.

- Он умирает? - поинтересовалась она.

- О, вовсе нет, - последовал ответ. - Он все еще может встать и уйти. Демон качественно организовывает нашу вечеринку, удерживая тело в легком забытье, используя галум.

- Галум?

- Это особый демонический токсин, который позволяет тебе чувствовать боль, но ничем не… выражать ее, - объяснил он. - Адский способ, по правде говоря. Но все происходит на уровне души, - прошептал он. – Эта мера обеспечивает «рабочую пчелку» некоторым покоем и тишиной.

- Они все подумают, что я сошла с ума, - прошептала Хаос, расстроенная из-за этого.

- Не волнуйся, - успокоил он ее, используя клинок, чтобы сделать небольшой надрез на боку Мастера. Затем он ввел кончик инструмента в отверстие и позволил другой части странной штуковины опуститься на алтарь. - Я сделаю так, чтобы они не думали об этом.

- Как? - поинтересовалась она.

- Это известно только мне, тебе же об этом знать необязательно.

Хаос обнаружила, что слегка улыбается. Она решила, что ей очень нравится Возмездие. Он действительно был весьма милым ангелом. Когда не вершил свое возмездие.

- Эй, - проворчал он. - Я всегда хороший парень! А теперь перейдем к нашим вопросам. На какой из них ты хочешь получить ответ?

Хаос раздумывала об этом, постепенно становясь грустной. Она уже собиралась отказаться от предложения, как выпалила:

- Кем был первый Соломон Гордж?

- Есть какая-то конкретная часть тела, к которой ты хотела бы приступить? Ухо? Глазное яблоко? Яичко? На самом деле ты можешь получить каждое из них, мне еще есть, с чем поиграть. Я угощаю.

- Нет, - с отвращением поспешила ответить она. Хаос осознала, что вовсе не создана для возмездия.

- Воистину, - согласился он, прежде чем задать ее вопрос.

Хаос наблюдала, испытывая тошноту от того, как Мастер с трудом произносил слова. Казалось, его язык был парализован.

- Немного фонетической ясности, демон, - приказал Возмездие со скучающим видом.

Хаос прислушалась, когда тот промычал свой ответ.

- Сын одной из медсестер, - выдохнул он.

- А его отец? - Возмездие задал ее следующий вопрос, прежде чем она успела спросить об этом.

- Доктор Канкер. Главный врач.

- Это внесло больше ясности, - безразлично произнес Возмездие, потянувшись к ящику с инструментами и вытаскивая клинок. Он сжал челюсть Мастера, заставляя ее раскрыться. - Твой язык, пожалуйста.

Вопли Мастера переросли в животный рев, когда он повиновался, а затем Возмездие отрезал половину.

- Зажми это, демон. Я не слышу своих мыслей из-за всего этого шума.

Хаос хотела бы, чтобы ей было все равно, но это было уже слишком. Слишком много для нее.

- Это, безусловно, слишком, - прошептал ей Возмездие, вторгаясь в ее переживания.

Тело Хаос окаменело, пока она боролась за каждый вдох под ужасной болью и агонией, которые испытывало бесконечное количество невинных людей.

- Остановись! - выдохнула она. - Остановись, пожалуйста!

Возмездие в мгновение словно отключил все эти ужасные ощущения, которым подверг ее.

- Я - Возмездие, - произнес он непримиримым тоном. - Хранитель Святых Истин. Палач Божьей Любви.

Она молча стояла, разрываясь между тошнотой и чувством стыда. Хотя все, что он говорил, было правдой, ей все равно это не нравилось.


****


- Что она сейчас делает? - прошептал Джейсон.

Соломон вытер слезы, которые, казалось, безостановочно текли по щекам, когда он сдался, пытаясь хоть что-нибудь понять. Она настолько далеко зашла, разговаривая сама с собой, пока калечила Мастера. И его беспокоило совсем не это, а очевидный факт того, что она затерялась где-то в глубине своего изувеченного сознания. Он потерял свою жену из-за демонов этого ублюдка.

- Не хочу показаться чокнутым, - подал голос чернокожий мужчина, - но она сделала это - она достала нужные нам имена.

- Так почему бы не остановиться на этом?

- У нее все еще есть вопросы, - прохрипел Соломон.

- Боже мой, - прошептал тот через несколько секунд.

Ярость медленно охватило тело Соломона, стоило ему услышать осуждение в голосе агента.

- Вы, блять, понятия не имеете, что он с ней творил.

По лицу было понятно, что для Джейсона его слова не звучали достаточно убедительно, лишь подпитывая ярость Соломона.

- Ты понятия не имеешь, что он сделал с нами обоими, - сорвался он на крик, повернувшись к нему лицом. - Он вырезал ее из чрева матери, трахал ее с семи лет, он и каждый ублюдок этой общины, но не вагинально, - продолжал орать он, - анально! Потому что она была слишком особенной, чтобы трахаться естественным способом, это было заготовлено специально для меня! Поэтому они зашили ее до назначенного времени! А что касается меня, - разбушевался он громче, - что касается меня… пока я был в отключке, меня подвергли шоковой терапии, топили в гребаном ящике, а затем оживили с помощью окуривания через шланг в моей заднице! Поэтому я думаю, что она заслуживает столько проклятых вопросов, сколько хочет!

Двое мужчин ошеломленно уставились на него, когда Соломон вскочил с места, тяжело дыша сквозь бушующий шторм внутри него, вызывающий у него желание убивать. Он резко повернулся к экрану и кивнул ей.

- Задай все свои вопросы, Красавица.


Глава 20

- Скажи мне, - прошептал Возмездие Хаос. - Чего ты хочешь?

Хаос опустила голову, вся ее сущность давила на нее мучительной тоской, пока она не задохнулась.

- Жить, - выпалила она между отчаянными вздохами. - Любить и… и иметь семью. Могу... способна ли я на это? - всхлипнула она, вытирая слезы. - Я просто так устала, Возмездие, - прошептала она. - Я просто… хочу домой. К Соломону.

- Тогда закачиваем, - прошептал он в ответ, прежде чем наклониться к Мастеру. - Планы поменялись, демон. Наша принцесса устала иметь дело с твоим грязным беспорядком. Она уже готова покончить со всем. Это означает, что мы должны сделать все быстро, - он выпрямился. - Назовем предстоящее блиц опросом. Я задам вопросы, которые у нас остались, а затем вынесу судебный приговор. Это тебя устроит? - Мастер бессмысленно закряхтел и застонал, а Возмездие кивнул. - Отлично. Ценю твое сотрудничество.

Он уселся на алтарь рядом с Мастером, опустив голову. Искоса он взглянул на Хаос и выбрал вопросы за нее. На самом деле ей нужно было знать только одно. А остальные будут следовать в порядке очередности.

- Расскажи нам, демон, - начал он, и в его голосе прозвучало любопытство, когда он уставился в камеру. - Что случилось... с предыдущим Соломоном Горджем?

Хаос повернулась и посмотрела на Мастера, ее сердце бешено забилось, пока он пытался заставить свой рот произнести ответ.

– Он жив, - проревел тот.

- Жив, - повторил Возмездие, подмигивая в камеру. - Только представьте себе.


****


От ее заявления у Соломона перехватило дыхание.

- Он жив?

- О, черт возьми, начинается, - произнес Джейсон, когда Хаос вернулась к пыткам над Мастером. Она переходила от одного инструмента к следующему, выполняя свое обещание. Только теперь она, казалось, торопилась, смеясь и бормоча, при этом нанося увечья лежащему телу на алтаре. Она закончила, схватив эту странную ручную дрель, и все наблюдали за происходящим стояли, охваченные ужасным ожиданием, чтобы увидеть, как демона высвободят через отверстие, которое она собиралась просверлить в его черепе.

- О, Боже мой, - прошептал чернокожий мужчина, пока она продолжала болтать, в то время как Мастер бился, сдерживаемый невидимыми оковами. Его крик заглушил все, что она говорила, но, судя по безмятежному выражению ее лица, можно было подумать, что она сидит на заднем крыльце и неторопливо перемалывает кофейные зерна.

Когда дрель внезапно вонзилась в его череп, она ахнула от радостного удивления, широко раскрыв глаза и улыбаясь в камеру. Затем, оставив инструмент торчащим в его голове, она отступила назад и поклонилась.

- Она скоро выйдет, - объявил Джейсон по рации. – Перехватите ее и будьте осторожны с устройством.

- Не делайте ей больно, - прокричал Соломон.

Джейсон бросил на него взгляд, говоривший о том, что он больше беспокоится об обратном.

- Объект женского пола должен быть доставлен живым. Повторяю, объект женского пола должен быть доставлен живым.

- Вас понял.

Хаос подошла к стене, где висела камера, и подняла ее.

- Дело сделано, - прошептала она с улыбкой, прежде чем отключиться.

- Куда вы ее заберете?

Джейсон мерил шагами небольшое пространство, качая головой.

- Это чертовски хороший вопрос.

- Она нездорова, ты сам видел и прекрасно знаешь это.

- Хочешь сказать, что упрячешь ее в клинику на лечение? - спросил Соломон с широко раскрытыми глазами.

Боже, нет.

- Ну, - начал он, - теперь ты видишь мое затруднительное положение, - затем он продолжил, указывая на экран. - Она только что хладнокровно убила тринадцать человек, - он снова кивнул словно сам себе и начал расхаживатьпо фургону. - А что, по-твоему, должно произойти? Она либо попадет в тюрьму, либо в психиатрическую больницу, - он поднял руки в смятении.

- О, Боже, - выдохнул Соломон.

- Мы захватили субъект, - раздался голос по рации.

Джейсон поднес ее к себе.

- Как она?

- В порядке, - донесся ответ. - Обнаружил ее в туннеле.

- Оцепите место преступления.

- Да, сэр, но дверь, похоже, заперта изнутри.

- Что? Как?

- Мы не знаем, может, это произошло автоматически?

- Мы должны заложить взрывчатку.

Краткий стук в дверь фургона заставил Джейсона поспешить к ней.

- Сэр, - выдохнул мужчина, переводя дыхание. - Мы только что получили звонок по поводу крупной утечки газа под лечебницей.

- Срань господня. - Джейсон включил рацию, когда паника охватила Соломона. - Оглсби, немедленно покиньте здание. Приведите объект и немедленно покиньте здание. Произошла крупная утечка газа, повторяю, крупная утечка газа.

- Сэр, - закричал другой голос в рации. - Мы обнаружили взрывчатые вещества, заложенные в туннелях! Они сдетонируют меньше, чем через пять минут!

Соломон выскочил из фургона и со всех ног помчался к психушке. Передние двери чудовищного здания открылись, и группа людей выбежала, спускаясь вниз по ступеням вместе с Хаос. Он чуть не врезался в них, схватив ее за руку, и помчался вместе с ней к фургону, в который они плотно набились и рванули с бешеной скоростью.

- Подальше от психушки, - кричал Джейсон.

- Это единственная дорога! - закричал в ответ чернокожий мужчина. - Я не могу проехать сквозь деревья!

- Боже правый, - выдохнул Соломон, крепко прижимая к себе Хаос. - Пожалуйста, позволь нам выбраться отсюда, Боже, пожалуйста, - прошептал он.

- Мы сделаем это, - она улыбнулась ему с умиротворенным видом.

Как раз в этот самый момент последовал взрыв, доставший фургон ударной волной. Один, второй, третий, затем четвертый, казалось, они становились лишь громче.

- Не останавливайся! - заорал Джейсон.

- Вас, блять, понял! - заверил другой агент.

Наконец они съехали на обочину, когда стало безопасно. Они выбрались из фургона, глядя на огромный огненный шар перед собой.

- Господи Иисусе, - произнес Джейсон, нервно прохаживаясь около них, а затем, наконец, посмотрел на Соломона. - Исчезла тонна доказательств всего этого дерьма, - сказал он, словно задыхаясь.

Соломону хотелось заплакать от облегчения, но кое-что было записано на пленку. Зачем ей понадобилось это записывать? Зачем?

Чтобы помочь спасти мир, напомнил он себе. Он притянул Хаос в свои объятия, подавляя рыдания.

- Боже, ты в таком кошмарном состоянии, Красавица, - прошептал он ей на ухо. - Я очень сильно тебя люблю.


****


Соломон снял трубку в гостиничном номере в ту же секунду, как зазвонил телефон. Он ждал, пока Джейсон сообщит ему, что им нужно сделать и должны ли агенты арестовать Хаос. У Соломона был план сбежать прежде, чем он позволит этому случиться.

- Значит так, - начал Джейсон.

- Ну? – нетерпелив о поторопил его Соломон.

- Вы видели новости?

- Нет, что там?

- Этот взрыв не только уничтожил здание лечебницы, но и открыл огромную дыру под ним, чью глубину пока невозможно оценить. Но еще интереснее то, что мы нашли на видеозаписи.

Все нутро Соломона сжалось от волнения.

- Что там?

- Это довольно удивительно, - сказал он с легкостью. - На каждом фрагменте, где были запечатлены хоть какие-то реальные доказательства, появляется яркая вспышка, заполняющая весь экран, оставляя меня с бесполезными отрывками того, что ничего стоит, кроме как оказаться на свалке. Вот что самое главное, - пробормотал он.

- О, Боже, - выдохнул Соломон, садясь на кровать и вздрагивая от облегчения.

- И, честно говоря, эта ночь была настолько хаотичной, что я не могу вспомнить и половины того, что произошло. От взрыва у меня заложило уши. Нужно обратиться к врачу по этому поводу. Возможно, это вызвало легкое сотрясение мозга, что сделало меня практически непригодным для дачи показаний.

- Благодарю тебя, - прошептал Соломон.

- Ага, - ответил Джейсон, прозвучав так, словно потягивался. - Единственный другой агент, который мог что-либо увидеть или услышать, также нуждается в лечении небольшого сотрясения мозга, на случай если тебя беспокоит его здоровье.

- Большое вам спасибо, - выдавил Соломон сквозь слезы.

- У меня есть то, что мне нужно, - продолжил агент. - Скажи своей жене спасибо. Мы уже произвели три ареста.

- Я передам ей, - прошептал он, вытирая лицо рукой. - Она будет в восторге, услышав это. Она просто хотела помочь, это все, что она когда-либо хотела, - с трудом выговорил он срывающимся голосом. – Хаос очень хороший человек, Джейсон. - Соломон не смог сдержать глупого рыдания.

- Я знаю, - сказал тот тихо. - Это было, мягко говоря, интересно.

Соломон, задыхаясь от смеха, кивнул.

- Так и есть.

- О, еще кое-что.

- Что такое?

- Предыдущий Соломон Гордж.

- А что с ним?

- Он обитает в одном из домов в штате Вашингтон. Есть возможность записать адрес?


Глава 21

- Подожди, - сказал Соломон Хаос, выходя из машины и направляясь к ее двери. Затем распахнул дверцу и, улыбаясь, протянул ей руку.

Она вложила свою ладонь в его, и красивая улыбка осветила ее глаза, заставив его сердце забиться быстрее от радости.

- Папа, прогуляешься с мисс Агнес, пока мы проверим, как и что?

- Понял.

Мисс Агнес разразилась выражениями недовольства, на что Соломон усмехнулся, когда поцеловал Хаос.

- Готова встретиться со звездой этого шоу?

- Да, - кивнула она. - Как ты думаешь, что он сделает, когда увидит ее?

- Понятия не имею. Надеюсь, обойдется без сердечного приступа.

- Точно, - выдохнула Хаос, словно не задумывалась об этом прежде.

Резиденция, в которой проживал пожилой Соломон Гордж, оказалась совсем не такой, какой он себе представлял. Это было настоящим поместьем. Казалось, оно было достаточно велико, чтобы вместить сотню человек. Кому принадлежит это место?

У дверей их встретил дворецкий в черном костюме.

- Господин Торнсби ждет вас, - тепло произнес он с британским акцентом.

Вот это да.

Хаос и Соломон молча последовали за дворецким через этот огромный дом. Минуя комнату за комнатой, обставленные роскошной мебелью, они вышли из здания через заднюю дверь и последовали за ним вниз по извилистой цементной дорожке, усеянной декоративными элементами, от которых Хаос пребывала в изумлении. Наконец, повернув еще за один угол, они увидели старый покосившийся домик.

Невероятно. Может, он и не так богат. Но почему к нему обращаются как к господину?

Мужчина осторожно поднялся на крыльцо и, остановившись у двери, прошептал:

- Господину Торнсби по нраву простая жизнь. Большую часть времени он проводит именно здесь. В окружении его самой большой страсти. - Он постучал в старую сетчатую дверь. - Ваши гости, сэр.

- Спасибо, Чарльз, - послышался глубокий голос изнутри. Сильный голос. - Входите.

Чарльз распахнул перед ними дверь, и они вошли в освещенный естественным светом коттедж, который внутри казался больше, чем снаружи. Соломон осмотрел комнату, которая пестрила произведениями искусства, в поисках человека, занимающего ее. Все внутри него сковало напряжением из-за того, что они могли обнаружить.

- Извините, я здесь, - позвал он.

Они заметили руку, взмахивающую над мольбертом, и подошли ближе.

- Чарльз сказал, что вы из близлежащего городка и что вы здесь для того, чтобы выбрать картину для сбора средств? Пожалуйста, выбирайте любую, которая вам нравится. Они все бесплатны.

Соломон и Хаос стояли лицом к лицу с легендой, и они оба потеряли дар речи. Ярко-голубые глаза заметались между ними, и он медленно поднялся на ноги.

- Я правильно помню? Моя память не так хороша в последние годы.

- Эм, - замялся Соломон, не зная, что сказать. Во-первых, он выглядел слишком молодым, чтобы быть Соломоном Горджем. - Возможно, мы ошиблись…

- Святые небеса, - прошептал пожилой Соломон, уставившись на Хаос. - Кто вы? - спросил он, и его ярко-голубые глаза, казалось, стали темнее, по-прежнему глядя на Хаос.

- Я... - она опустила глаза, прежде чем признаться. - Хаос. - Как будто ее имя было грехом.

- А я - Соломон Гордж Хенсли.

Глаза пожилого мужчины метнувшись в его сторону с разгорающимся интересом.

- Кто ты?

Соломон пожал плечами.

- Я не знаю, кто мои настоящие родители. Мы из Уэстона.

Мужчина застыл, уставившись на Соломона. Боль прошлого вихрем закружилась в глубине его голубых глаз.

- Почему вы здесь? - он взглянул на нее. - Кто она такая?

- Слышали новости о психлечебнице? - спросил Соломон.

Тот резко покачал головой и снова сел.

- Это прошлое навсегда похоронено для меня.

Он повернулся лицом к своему рисунку и снова взялся за карандаш.

- Мы знаем все о том, что там произошло, - произнес Соломон.

- Как вам удалось? - пробормотал он.

Хаос внезапно подошла и опустилась на колени рядом с пожилым мужчиной.

- Мы нашли ваши скрытые послания, - прошептала она. - В ваших стихах и картинах.

Мужчина уставился на нее сверху вниз, сморщив лоб.

- Какое это теперь имеет значение, дитя? - горячо спросил он, возвращаясь к наброскам быстрыми штрихами.

- Вы пытались спасти ее, - прошептала она. - Вы так сильно ее любили.

Его рука замерла на холсте, затем медленно опустилась.

- Я не могу говорить об этом, - с трудом выдавил он. - Я просто не могу. Зачем вы пришли сюда? Я все похоронил.

Она уставилась на него, положив руку ему на плечо.

- Некоторые вещи не умирают, Соломон Гордж.

- О чем ты говоришь? - прошептал он.

Хаос посмотрел на Соломона и кивнула.

- Я пойду и проверю отца, - сказал Соломон. - Он… ждет у машины.


****


Хаос встала и оглядела комнату.

- Вы нарисовали все это? - спросила она, завороженно рассматривая картины.

- Как вы нашли мои рисунки? - спросил он, его голос был тверд, как и выражение лица. Она не могла поверить, насколько красив был пожилой Соломон Гордж. Даже в свои семьдесят он был поразительным. Его поседевшие волосы были густыми и уложены набок в аккуратной стрижке. Тело было в хорошей форме, а одежда в несколько старомодной стиле. Она искала доказательства тех зверств, что они с ним сделали, но ничего не обнаружила. Словно… что-то защитило его.

- Вы верите в ангелов? - спросила его Хаос.

Соломон уставился на нее, словно она была загадкой.

- Верю, - наконец ответил он.

- Вы когда-нибудь встречали хотя бы одного?

Он сглотнул, и боль наполнила его глаза.

- Встречал. Она была самым прекрасным ангелом, которого я когда-либо видел.

- Анжелина, - прошептала Хаос.

Он впился в нее взглядом, его лоб был изрезан горем, когда он уронил голову вниз.

- Я уже много лет не слышал этого имени.

Хаос улыбнулась, а затем остановилась, увидев знакомую картинку на стене. Она подошла к ней и увидела Соломона, идущего по дорожке вместе с мисс Агнес. Нет, Анжелиной. Ее охватило волнение, и она поспешила к двери.

- Эй? - отозвалась мисс Агнес с улыбкой, словно она могла видеть, как ей в приветствии помахали.

- Кто это там? - спросил пожилой Соломон.

- Похоже, у вас гости, - радостно объявила Хаос.

- Какие гости? - спросил он с любопытством. - Кто это?

Она отступила в сторону, когда он подошел к двери и выглянул наружу.

Соломон наклонился к уху женщины и что-то прошептал. Та глубоко задышала, и ее подбородок затрясся, а глаза широко раскрылись.

- Кто это? - спросил пожилой Соломон, его голос звучал напряженно и хрипло.

Хаос посмотрела на мужчину и прошептала: - Это ваша любимая Анжелина.

- Что? - выдохнул он, немедленно распахивая дверь.

- Эх! Э-э-э-э! - она замахала своими обрубками в сторону мужчины.

- Она хочет прикоснуться к Вам и убедиться, что Вы - ее Соломон Гордж, - объяснила Хаос.

Несколько секунд он стоял неподвижно, слегка ссутулившись.

Анжелина еще больше заволновалась, оглядываясь на Соломона за своей спиной.

- Он уже идет, придержите лошадей.

Она злобно рявкнула на него, пока пожилой Соломон Гордж медленно спускался по ступенькам.

- Вы спросили, откуда у меня ваши рисунки и стихи, - сказала Хаос. - Анжелина хранила их в деревянной шкатулке.

Он медленно опустился на колени перед инвалидным креслом женщины, а она протянула руку и погладила его по лицу своими обрубками, при этом издавая нежные любознательные звуки.

- Анжелина? - он едва слышно прошептал. - Это ты?

Пожилая женщина словно смотрела прямо на него, все ее лицо задрожало.

- Э-э-э-х? - мягко заворковала она. Она замахала руками и хлопнула себя по коленям.

- Она хочет написать, - объяснила Хаос, торопливо забежав в дом в поисках бумаги и чего-нибудь, чем можно было писать. Вернувшись к инвалидному креслу, она положила лист бумаги на колени женщины и вложила карандаш между ее рук. Та что-то быстро начеркала а, потом убрала карандаш.

Пожилой Соломон поднял бумагу и прочитал. Его ладонь потянулась ко рту, брови нахмурились, а по испещренным морщинами щекам потекли слезы.

- Ты мой Ромео? - прохрипел он. - Я все еще твоя Джульетта?

Пожилой мужчина схватил женщину и поднял на руки, и Анжелина громко закричала, всхлипывая, обнимая его за шею и дергаясь в его объятьях.

Он рухнул наземь вместе с ней, прижимая к себе и плача вместе с ней.

- Они сказали мне, что ты мертва! - воскликнул он срывающимся голосом. - Они твердили мне, что ты умерла, любовь моя!

Она снова и снова выкрикивала одни и те же смазанные слоги, и Хаос ахнула, понимая, что женщина пыталась сказать.

"Я люблю тебя. Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя", - продолжала без остановки она, прижавшись к его груди.

Хаос обняла Соломона за талию, не сдержав собственных слез при виде этого чуда воссоединения. Он наклонил ее лицо к себе и впился в ее губы голодным поцелуем.

Анжелина неожиданно села и начала бить пожилого Соломона руками, что-то сердито лая на него.

- О, она на Вас злится, - заметил Соломон.

- Так и есть, - всхлипнул он, кивая. - Она злится, что я ушел, но я не знал. Меня забрали из больницы. Я потерял память. Пять лет, - напрягся он. - Когда память вернулась, мне сказали, что любовь всей моей жизни умерла! - он притянул Анжелину обратно в свои объятия, и она уже не сопротивлялась. Она позволила ему укачивать себя в объятиях и ласково гладить, плача и причитая о своем разбитом сердце.


****


Час спустя Соломон поднялся на ноги.

- Нам действительно нужно идти. - Вероятно, его отцу было интересно, куда они запропастились, ведь прошла целая вечность.

- Она останется со мной, - объявил пожилой Соломон Гордж таким тоном, будто готов был убить любого, кто возразит ему.

- Да, сэр, ничего другого мы и не ожидали. - На самом деле они надеялись на это. Хотя не были уверены, как он отреагирует на появление Анжелины.

Хаос поспешила к Анжелине и что-то прошептала ей на ухо, и пожилая женщина разразилась радостным бормотанием и смехом. Хаос взглянула на него и поцеловала женщину в щеку.

- У меня есть кое-что для вас, юная леди, - сказал пожилой Соломон Хаос.

Он вошел в ветхий дом и вернулся с картиной.

Она взяла ее из его протянутой руки и опустила глаза на холст. Соломон поспешил подойти к ней, чтобы взглянуть на подарок, увидев идеальный рисунок красивой рыжеволосой женщины, смотрящей на них сильным и пристальным взглядом. Она выглядела в точности как Хаос.

- Неужели это… я? - она искоса посмотрела на него.

- Я много раз видел тебя во сне. Зовущую меня по имени. Соломон Гордж, - его лоб прорезали горестные морщины, когда он посмотрел на нее. - Я не понимал, что ты пыталась мне сказать, призывая меня, - прохрипел он, и его подбородок задрожал.

Она снова посмотрела на картину, ласково пройдясь пальцами по женскому лицу.

- Все в порядке, - она посмотрела на Соломона, стоящего рядом с ней. - Он меня услышал.

- Я до сих пор не понимаю, кто ты, сынок. Откуда у тебя это имя?

Соломон опустил голову, слегка покачав ею, прежде чем посмотреть на него.

- На самом деле я никто. Просто сирота.

- Без родителей, - сказал пожилой мужчина, не отводя от него глаз. – Будто ты свалился с небес. Прямо из рая.

- Да, - воскликнула Хаос, словно они, наконец-то, разгадали тайну.

Жар опалил его щеки, в то время как сердце переполняли странные эмоции.

- Что это значит? - спросила Хаос у пожилого мужчины, указывая на надпись на картинке.

- Тэриал, - ответил он певучим голосом. - Это имя я слышал во сне. Она постоянно разговаривала с ангелами. Они называли ее этим именем.

Сердце Соломона пропустило еще несколько ударов, когда он услышал слова своей любимой песни.

- Песня, - прошептала Хаос ему, и ее губы задрожали.

Она посмотрела на пожилого мужчину, затем на Соломона, и слезы потекли по ее лицу.

- У меня есть имя? - задыхаясь, спросила она, сдерживая рыдания. - Настоящее имя? Из рая?

Соломон потерял контроль и притянул ее в объятия.

- Конечно, есть, Красавица, - всхлипнул он, целуя ее в губы. - У тебя есть имя прямо из уст Божьих.


Конец

Notes

[

←1

]

в ирландском фольклоре и у жителей горной Шотландии, особая разновидность фей, опекающих старинные роды. Принимают различные облики: от страшной старухи до бледной красавицы. Обычно ходят крадучись среди деревьев, либо летают. Издают пронзительные вопли, в которых будто сливаются крики диких гусей, рыдания ребёнка и волчий вой, оплакивая смерть кого-либо из членов рода