РОДИМЫЕ ПЯТНА [Итан Блэк] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Сара ДЮНАН, Итан БЛЭК РОДИМЫЕ ПЯТНА (антология)


НА ГРАНИ (роман)

Люди исчезают каждый день. Они уходят из дома и из жизни в безмолвие холодной статистики. Для тех же, что остаются, — это жесточайшее из долгих прощаний, потому что их удел — лишь боль и сомнения. Неужели человек, которого ты так любил и, как тебе казалось, так хорошо знал, — просто решил уйти и не вернуться? А может, все гораздо хуже и решение принял за них кто-то другой?

Неизвестность мучит и корябает душу в кровь. Вместо ответов — одно воображение. Реальность вытесняется фантазиями. И чем больше ты размышляешь, тем изощреннее и навязчивее становятся эти фантазии.

Истории тех, кто очутился на грани.

Как и эта история.

Анна собирает дорожные сумки и уезжает из дома, оставив любимую шестилетнюю дочку Лили на попечение своих друзей.

Когда отсутствие Анны затягивается, все начинают искать объяснение ее задержке, пока наконец возможность, что она не вернется совсем, не становится ужасной реальностью.

Возникает версия, что она скрылась с любовником, но способна ли женщина, подобная Анне, бросить горячо любимого ребенка? Убийство это или похищение? Не стала ли героиня жертвой больной и опасной фантазии маньяка?

Чем больше возникает предположений, тем напряженнее становится повествование.

Часть I

Глава 1

В пути — Понедельник, днем

Зал ожидания для отбывающих пассажиров южного аэровокзала в Гатуике. Рай для любителей покупок: два этажа розничной торговли высшего класса, объединенных скользящими вверх-вниз стеклянными лифтами и наводненных бесконечным потоком пассажиров, подхлестываемых наличием свободного времени и твердыми скидками — стоит лишь помахать посадочным талоном. Наиболее прозорливые припасают пустую сумку, которую и заполняют здесь купленной одеждой, обувью, книгами, парфюмерией, бутылками спиртного, фотоаппаратами и пленкой. Для многих отпуск начинается уже здесь. Это читается на их лицах. Покупают здесь разборчиво, не то что на загородных гуляньях, где теряют всякий здравый смысл, в бешеном энтузиазме хватая что ни попадя. Здесь бродят не спеша, поглядывая вокруг и выискивая; парочки ходят обнявшись, не разнимая рук, как на пляже, дети волочатся за родителями, кружа вокруг, в безопасности охраняемого пространства. Ведь о краже детей из зала ожидания для отбывающих пассажиров слышать нам не приходилось, не правда ли?

На втором этаже рядом с магазином «Все для тела» расположился кофейный бар «Капуччино», выставивший в зал свои столики. За одним из столиков сидит женщина, рядом с собой она поставила небольшую дорожную сумку, посадочный же талон ее лежит перед ней возле пластиковой кофейной чашечки. Ни другой ручной клади, ни пакетов «дьюти-фри» у нее нет, и покупками она не интересуется. Вместо этого она наблюдает за публикой и вспоминает свое первое пребывание здесь, в этом аэропорту, двадцать лет назад, когда подростком она впервые одна отправлялась на континент. Ничего подобного тогда здесь не было. До того, как придумали использовать под магазины любое незанятое пространство, воздушное путешествие считалось делом серьезным, требующим к себе почтительного отношения. Тогда в аэропорт отправлялись принаряженными, а под «дьюти-фри» подразумевалась покупка двадцати пачек сигарет «Ротмен» или духов от Элизабет Арден. Время это казалось теперь далеким, как эра черно-белой фотографии. Тогда, помнится, вылет задержался на три часа. Слишком юная для дешевой выпивки и слишком бедная, чтобы интересоваться духами, она сидела в ряду глубоких, как люлька, красных кресел, намертво привинченных к полу, и читала свои путеводители, описывающие тот или иной город, прежде виденный ею лишь в мечтах, читала, стараясь утихомирить волну бурлящего в крови адреналина. Вся ее будущая жизнь лежала за заграждением сектора № 3, и ей не терпелось пройти за это заграждение.

Теперь все изменилось. Хоть адреналин по-прежнему ощущается в жилах, в этом нет ни бурления, ни страсти. Он лишь жжет изнутри опасливой настороженностью пополам с кофеином. Временами она даже жалеет, что отправилась. Или что не взяла с собой Лили. Лили бы понравилось все это коловращение, ребячья болтовня заполнила бы пустоту, а ее любознательность вытеснила бы цинизм, открыв путь удивлению и чуду. Но путешествие это — не для Лили. Ее отсутствие — часть замысла.

Она отодвигает кофейную чашечку, кладет посадочный талон обратно в карман. Когда она в последний раз глядела на табло, посадка на рейс в Пизу еще не начиналась. Теперь на табло мелькал сигнал: «Посадка заканчивается». Сектор № 37. Она встает, направляется к стеклянному лифту.

Двадцать лет назад, идя на посадку, она мысленно напевала песенку