До прочтения данного произведения я относился скептически к подобным жанрам, особенно 18+. Но я был действительно приятно удивлён и две недели не мог оторваться от чтения. Наконец дочитав, решил написать отзыв. Чем больше думаю об этом, тем труднее выбрать точную оценку. Книга мне безумно понравилась, и я без угрызения совести могу сказать, что обязательно её перечитаю в будущем. Однако некоторые моменты испортили общее
подробнее ...
впечатление.
Первые две книги, даже третья, развивались хорошо и не спеша, держа интригу. Но потом что-то случилось: автор как будто пытался закончить как можно скорее, игнорируя многие моменты, что привело к множеству вопросов и недопониманий. Как Аксель выжил? Почему отступил Хондар и что с ним теперь? Как обстоят дела в Империи после победы, ведь один из главных членов Тайной Стражи оказался предателем? Что мешало Сикху сразу избавиться от Акселя, как только тот лишился части души? Что двигало Августом, что такого произошло между им и владыкой Грехов? Второстепенных вопросов у меня ещё больше. Несмотря на крутой сюжет и мир, многое написано словно на скорую руку и слишком скомкано.
Например, в Эльфийском лесу явно были недовольны браком, и однажды даже было покушение на ГГ. Почему попытки не продолжались, ведь Аксель действительно приносил много проблем эльфам, особенно после смерти их бога? Или встреча в нижнем мире с богом демонов, который сказал, что их встреча не последняя. Но в конце Аксель становится смертным и лишается своей силы, и они уже точно не встретятся. Почему были выкинуты Лилиш и Шальда? Если первую убили, то вторая жила в поместье и была действительно полезной, но что с ней по итогу случилось, не ясно.
Короче говоря, слишком много недосказанностей. Многие интересные арки начались, но такое чувство, что автору становилось лень их продолжать до логического конца. Самый яркий пример — бизнес Акселя в лице корабельной верфи. Он встретился в темнице с отцом одного из своих гвардейцев, поговорили о контракте, и на этом всё закончилось. А дальше что?
Теперь к другим вещам, которые подпортили впечатление. Эмоции всех девушек, боевые заклинания, эротика — почему всё это одинаковое? Каждая девушка "прикусывает губу", "мурлыкает". Эти слова повторяются слишком часто. Заклинания тоже разочаровали, они не менялись и застыли на уровне первого года обучения в академии. Аксель ничего не умеет, кроме воздушных стен и чёрных сфер. А про бедняжку Тирру вообще молчу: всё, что она могла — это создавать огненные шары. Где разнообразие? С эротикой всё точно так же. Местами она была в тему и действительно добавляла шарма, но иногда хотелось пропустить эти сцены, потому что они вставлялись в неподходящие моменты и были абсолютно одинаковыми.
Почему Акселя почти всегда окружают только девушки? И большая часть его гвардии — тоже девушки. Спасибо, что хоть Корал был, но его арка тоже не до конца раскрыта. Можно было бы много чего увлекательного с ним сделать, ведь он получился интересным персонажем.
Я мог бы написать ещё много чего, но боюсь, что отзыв выйдет слишком длинным. Единственное, что хочется добавить в конце, это про суккубу Тирру. В начале она была просто прелесть, умная, сильная, ценная единица в отряде. Но под конец она стала беспомощной обузой и вызывала раздражение, ведя себя как ребёнок. В начале за ней такого не наблюдалось, что обидно, ведь как персонаж она мне больше всех нравилась.
В общем, автору есть куда расти и стремиться. Потенциал хороший, и надеюсь, что когда-то будет продолжение этой увлекательной истории, которое расставит все точки над "и".
Часть четвертую я слушал необычайно долго (по сравнению с предыдущей) и вроде бы уже точно определился в части необходимости «взять перерыв», однако... все же с успехом дослушал ее до конца. И не то что бы «все надоело вконец», просто слегка назрела необходимость «смены жанра», да а тов.Родин все по прежнему курсант и... вроде (несмотря ни на что) ничего (в плане локации происходящего) совсем не меняется...
Как и в частях предыдущих —
подробнее ...
разрыв (конец части третьей и начало части четверной) был посвящен очередному ЧП и (разумеется, кто бы мог подумать)) очередному конфликту с новым начальственным мразматиком в погонах)). Далее еще один (почти уже стандартный) конфликт на пустом месте (с кучей гопников) и дикая куча проблем (по прошествии))
Удивила разве что встреча с «перевоспитавшейся мразью» (в роли сантехника) и вся комичность ситуации «а ля любовник в ванной»)) В остальном же вроде все как всегда, но... ближе к середине все же наступили «долгожданные госы» и выпуск из летного училища... Далее долгие взаимные уговоры (нашего героя) выбрать «место потеплее», но он (разумеется) воспрининял все буквально и решил «сунуться в самое пекло».
Данный выбор хоть и бы сделан «до трагедии» (не буду спойлерить), но (ради справедливости стоит сказать, что) приходится весьма к месту... Новая «локация», новые знакомые (включая начальство) и куча работы (вольно, невольно помогающяя «забыть утрату»). Ну «и на закуску» очередная (почти идиотская) ситуация в которой сам же ГГ (хоть и косвенно, но) виноват (и опять нажравшись с трудом пытается вспомнить происходящее). А неспособность все внятно (и резко) проъяснить сразу — мгновенно помогает получить (на новом месте службы) репутацию «мразоты» и лишь некий намек (на новый роман) несколько скрашивает суровые будни «новоиспеченного лейтенанта».
В конце данной части (как ни странно) никакого происшествия все же нет... поскольку автор (на этот раз) все же решил поделиться некой «весьма радостной» (но весьма ожидаемой) вестью (о передислокации полка, в самое «пекло мира»)).
Мила шла по тропинке к колодцу – каждое утро она сама приносила в дом два ведра с водой. Это не было в тягость, скорее наоборот. С тех пор как мама слегла с болезнью, забота о доме и младших сёстрах стала внутренней необходимостью и естественным желанием девочки.
Едва поравнявшись с забором, Мила остановилась. Их родной, перекошенный от времени забор держал на себе женщину, да так, как будто был не трухлявым деревом, а бетонной стеной. Женщина в свою очередь выглядела так естественно в расслабленной позе, словно лежала на удобной перине. Невероятная женская красота поразила Милу: никогда раньше девочка не видела таких правильных черт лица, нежной кожи и ярких зелёных глаз.
– Здравствуй, Мила! – голос незнакомки звучал мелодично, как самая прекрасная музыка.
– Здравствуйте! – девочка совсем не удивилась, что услышала своё имя.
– Мать скоро уйдёт из жизни. Тяжело тебе будет с сёстрами, – сказала женщина.
Мила и сама это знала. Внутренняя чуткость и интуиция часто подсказывали девочке события будущего. В этот раз интуиция подсказывала, что «ведьма», как называли эту женщину в округе и, которую боялись в деревне, на самом деле не такая уж и страшная. Более того, ей можно доверять.
– Милка! Не дури! Иди домой! – крики матери заставили Милу вздрогнуть, но не уйти.
Девочка взяла на руки котёнка, который начал было играть с длинными каштановыми волосами женщины, струящимися до самой земли.
– Можешь звать меня Медея, – представилась красавица и, сделав паузу, сказала, – Я живу в лесу недалеко от деревни. Пойдешь ко мне жить?
Мила наморщила лобик и ответила не сразу:
– Как же я уйду? Я люблю свою маму и сестёр. Знаю, что сложно будет после смерти мамы – сёстры воспринимают меня только как прислугу. Но я не могу их оставить.
– Если ты решила, то так и будет, – сказала Медея, – но, мой тебе совет: подумай хорошенько! Я приду снова через неделю в это же самое время. Отвечу на вопросы, если они появятся и заберу с собой, если вдруг передумаешь.
После этих слов женщина стала подниматься всё выше и выше и полетела в сторону леса так же лёжа на боку. Длинное платье лазурного цвета и распущенные волосы развевались на ветру. Ни метлы, ни ступы, как пишут в сказках, ведьме для полёта не требовалось.
А по деревне тут и там слышались крики:
–Ведьма! Ведьма летит! Прячься скорее!..
***
Неделя прошла в повседневных делах. Мила ни разу не засомневалась в своём решении остаться. Единственное, что хотела попросить девочка – научить исцелять болезни. Ведь заветное желание малышки – чтобы мама осталась жить. Ради этого даже гордость, так свойственная малышке от природы, отступала, позволяя попросить о помощи.
В назначенное время ведьма ждала девочку на том же месте и в той же позе:
– Мама ругала?
– Да, немного. Ну и пусть, главное, что ей лучше: она ходить начала! Только говорят, что это ненадолго – ей недолго осталось… – Мила всхлипнула, но слёзы, царапавшие горло, сдержала, – вы можете мне помочь? Я хочу исцелять болезни. Тогда и маму свою вылечу!.. Я даже готова в лес идти с вами, если это для дела нужно. И плату любую назовите. Я вырасту и всё отдам!
Ласковая улыбка заиграла на губах Медеи:
– Мне не нужна плата. Я тебя бесплатно научу всему, что знаю, – вижу у тебя доброе и искреннее сердце, а это важно для целительства. Но насколько ты освоишь мою науку, будет зависеть от тебя. Уйти сможешь в любое время – держать не стану. Бери все необходимые вещи и пойдём!
Спустя 15 минут Мила была готова. Небольшой брезентовый рюкзак – вот и все пожитки. Медея, вольная и грациозная, стояла у калитки и ждала. Девочка уверенно вложила маленькую, влажную ладошку в руку ведьмы, и обе направились через главную улицу к лесу.
Мать стояла у калитки. Соленые слезы катились по щекам и падали на землю. А голос, уже громкий и сильный, звучал на всю деревню:
– Милка! Что же ты делаешь! Вернись! Пропадёшь!
На сердце у девочки было нелегко. Она объясняла маме, что это только ради неё, да всё без толку!.. Мать и слушать ничего не хотела, только повторяла: «От ведьмы держись подальше!»
Мила сильно-сильно сжимала свободную ладошку, ноготки вонзились в кожу. Котёнок сидел на плече и крепко держался за платье.
Взрослые прятались от Медеи за заборами, старики крестились и чертыхались, дети подглядывали в щелочки забора. Только Вадим, лучший друг Милы, неуклюже сунул девочке в руку пирожок со словами:
– Перекуси в дороге. Я знаю, ты вернешься…
Лесная дорога постепенно превратилась в тропинку, а потом и вовсе пропала. Благо, лес не был густым, и идти по нему оказалось интересно и легко. К вечеру путницы вышли на небольшую полянку под горой. В деревне поговаривали об этом месте как о нечистом и обходили его стороной. Из-за деревьев выглядывала небольшая, но очень опрятная и добротная, избушка.
– Вот мы и дома! Милости прошу, – сказала Медея и распахнула дверь избушки.
Внутри было просто и чисто. Около единственного окна стоял большой стол и две деревянные лавки. Пучки трав, мешочки с корешками, баночки с маслами и мазями были везде. Посередине избушки красовалась нарядная русская печка. На ней-то и будет спать Мила, вернее не на самой печке, а на деревянных полатях. Там и тепло, и уютно.
Медея разожгла печь. На столе появилось несколько тарелок с какими-то корешками, ягодами и овощами.
– У меня нет огорода – некогда. В лесу собираю всё, что можно есть: так и быстрее и проще, – поясняла Медея, доставая кувшин с молоком, – только коза одна в хозяйстве. И та дарённая.
– К вам часто люди приходят? – спросила Мила.
– Никогда. Я сама хожу по деревням – там и лечу людей. Бывает, что жители боятся меня, как в твоей деревне, а бывает, что ждут и просят помочь. Я никогда не отказываю в помощи. Но без разрешения, не помогаю – человек сам должен решить стать здоровым. А я только помогаю в этом… А сюда, на мою полянку, простой человек прийти не сможет – на него такой страх нападёт, что убежит домой быстрее ветра.
– Отчего же страх? – удивилась Мила.
– Пространство так защищает меня от нежелательных гостей. Здесь всё так устроено, что каждое дерево и травинка знает меня, любит и никого не пускает. Но я сама могу привести в дом гостей, как тебя сегодня.
Ужин в доме под горой оказался хоть и непривычным, но сытным и вкусным. Корни лопуха заменили хлеб, а луковицы цветов – картошку. Котёнок с удовольствием лакал молоко.
Для Милы началась новая и интересная жизнь в лесу. Хозяйство преобразилось в руках девочки, а Медея не могла нарадоваться на такую помощницу. Все дела, касающиеся целительства, они теперь делали вместе: собирали травы, готовили настойки и мази. Медея терпеливо отвечала на все вопросы девочки, а их было много. Мила старалась запомнить всё, что могла, а что не могла – почувствовать и понять.
Через год Медея стала брать Милу с собой в деревню, где лечила людей. Тогда старинные заговоры и песни, которые пела ведьма при лечении, кружили Миле голову. Постепенно девочка поняла, что главное в лечении – не слова заговора и не рецепт мази, а внутреннее состояние и настрой на человека…
Мила часто задавала один и тот же вопрос:
– Как вы летаете? Разве это возможно для обычного человека?
На что обычно получала такой ответ:
– Пока ты будешь думать, что это невозможно – не полетишь!
Медея не учила Милу левитации, говорила, что ещё не время. Мила не настаивала, она уже начала понимать, что главное в науке ведьмы – не полёт, и даже не целительство – главное чувствовать себя и понимать окружающий мир, а остальное – придёт.
Прошёл ещё год – Мила превратилась в девушку, а котёнок вырос во взрослого кота по имени Леший. Он неотступно следовал за Милой и принимал молчаливое участие буквально во всём: будь то сборы трав, походы в деревню или купание в реке.
Однажды утром Мила почувствовала, что готова вылечить маму. Тем более времени на это оставалось мало – маме с каждым днём становилось хуже.
Мила простилась с Медеей, поблагодарила за всё и обещала, что будет навещать её домик в лесу.
– Приходи в любое время, – сказала Медея, – моё пространство не напугает тебя, ведь оно теперь не только моё, но и твоё.
Родная деревня не изменилась: всё те же покосившиеся заборы и боязливые взгляды из-за них. Соседи сразу узнали Милу, как только она ступила на деревенскую улицу, но не здоровались, а недовольно косились. Леший шёл рядом и время от времени подымал шерсть дыбом и шипел. Никогда раньше с ним такого не происходило – значит, кот чувствовал недоброе и готов был защищать хозяйку.
Вот и родной дом. Мать на печи совсем плоха. Сёстры сухо поздоровались и вышли из дома. Мила с мамой остались одни.
– Здравствуй, мама. Я вернулась, как и обещала. Я тебе помогу. Ты будешь – жить!
Мама что-то бормотала в ответ, но Мила не разбирала слов, которые сплетались в один бессвязный поток.
Травы из рюкзака перекочевали в кувшин с горячей, но не кипящей, водой. Мила выждала время, а потом напоила отваром мать. Лечебная мазь быстро впитывалась в сухую кожу, и Мила то и дело натирала тело матери.
Наконец Мила запела: неизвестная ранее песня лилась чисто и глубоко из самого сердца Милы. Руки растирали мазь по больному телу, а песня усиливала её действие в сотни, а то и тысячи раз. Детская безусловная любовь усиливала образы. Мила пела всю ночь. Она и сама не знала точно, откуда пришли слова и мелодия, откуда в голове появился этот старинный заговор. Ясно было только одно: девушка мечтала исцелить свою мамочку, и ей это удалось.
Утром мать, впервые за много месяцев, села на постели. Румянец заиграл на щеках, и она выглядела совсем здоровой. О продолжительной болезни напоминала только чрезмерно худощавая фигура.
Мила налила чашку ароматного травяного чая и подала матери. Но та резко встала и выбила чашку из рук девушки:
– Ведьма! – закричала она в ярости, – ты что наделала?! Бесовскую науку освоила! Вон из моего дома! – и женщина плюнула в сторону Милы. Слюна попала на грудь девушки.
Предательские слёзы покатились из глаз девушки. Схватив ещё не разобранный рюкзак с вещами, она побежала прочь. В лес! Скорее в лес! Мила бежала, не разбирая дороги, пока не оказалась на берегу реки.
Журчание вернуло девушку в реальность. Холодная вода легко смыла слюну с платья. Но Мила настойчиво продолжала тереть мокрое пятно снова и снова, набирая горсть воды. Тогда она скинула платье и постирала его в реке, а потом и сама окунулась. Но это не помогало! Плевок, который так легко было смыть с ткани, оказалось невозможно смыть с души…
– Почему она так со мной! Я же хотела как лучше! Я её вылечила, и теперь она будет жить, – жаловалась Мила лесной речке. Речка в ответ мелодично шептала:
– Жур-жур! Приходи ко мне почаще, приноси свои печали! У тебя их заберу и на мысли новые наведу!
Птицы кружили над головой и щебетали слова утешения. Мало-помалу слёзы перестали капать из глаз. Высохшее платье оказалось на теле, и Мила отправилась к Медее – кроме ведьмы у девушки никого не осталось.
И зажили они, как и прежде. Мила помогала Медее во всех делах. Только рвение к знаниям у девушки пропало. Кот Леший чувствовал печаль хозяйки и часто ложился на то место, куда плюнула в сердцах мать. Мила ощущала дыру в груди, кот грел её, но не в его силах было помочь. Постепенно Леший ослаб, а потом и вовсе пропал.
Мила сначала искала оправдание матери, потом причину её поступка, а позже девушку потянуло в родной дом с непреодолимой силой.
«Я должна просто её увидеть, быть может, она передумала», – размышляла девушка. Медея только качала головой и ничего не говорила. Лечить душу было гораздо сложнее, чем тело. К тому же нужен один компонент, которого у ведьмы, увы, не было.
Однажды на рассвете выпал первый снег. Больше тянуть нельзя! Как только глубокие сугробы появятся в лесу, путь к деревне будет закрыт.
Рано утром, пока Медея спала, Мила взяла из сундука красное, бережно хранимое платье ведьмы. Уголёк помог сделать глаза выразительнее, а малина выделила губы на побледневшем лице.
Мила набрала полную корзину мухоморов, которых больше всего боялись жители родной деревни, и отправилась к маме. Девушка и сама до конца не осознавала, зачем ей мухоморы и это красное платье. С одной стороны, в такую Милу никто не плюнет – побоятся, а с другой стороны, девушка в таком виде теряла последний шанс вернуть мать. Она это понимала, но по-другому не могла, дыра в груди терзала и требовала выхода, пусть и такого нелепого.
Полуденное солнце осветило Милу у калитки родного дома. Мать не вышла к ней, а переступить порог юная ведьма не могла – ведь её выгнали с позором!
– Мама! Выйди ко мне! – кричала девушка, – я ухожу и больше не вернусь!
Но мать не вышла. Не вышла! Боль и отчаяние сжали голову, Мила швырнула корзину и побежала, что было мочи. На главной улице знакомый голос позвал её – это был Вадим. Из мальчика он превратился в широкоплечего юношу:
– Мила постой!
Но Мила не остановилась: слёзы душили. Чтобы заглушить боль она бежала и бежала без остановки. Скорее, скорее, к Медее! Единственной подруге и наставнице! Девушка никогда не вернётся в родную деревню!.. Даже если об этом попросят.
Медея встретила Милу молчанием. Ни платья, ни корзинки с мухоморами ей не было жаль. Жаль было только одного: помочь Миле она не в силах.
Успокаивающий чай – это всё, что Медея могла. Хотя бы чай!..
– Уйду в город жить, – в сердцах выпалила Мила.
Медея только покачала головой:
– Это будет не твоя жизнь. Если ты так сделаешь, то проживёшь жизнь, кому-то что-то доказывая, а свою дорожку потеряешь навсегда!.. Мила, я знаю как тебе трудно, но… только простив их, ты обретёшь себя!
– Как вы с этим живёте? В деревне только и слышно о вас, что байки да сплетни! А вы всё равно приходите и помощь предлагаете.
Медея поправила цветы на столе и ответила:
– Я привыкла. Я просто делаю своё дело и буду делать его столько, сколько смогу. Что думают другие – меня не касается… Знаешь, есть одна деревня, привыкнуть к которой ещё труднее, чем к вашей. За горой меня почитают как богиню: приносят дары, поют песни, просят остаться с ними!.. И я тебе скажу, что испытание медными трубами куда сложнее осуждения и клеветы.
– А разве, если вы станете Богиней для них, то тоже потеряете себя? – спросила Мила.
– Ещё как! Заблужусь навсегда в гордыне и лицемерии! – засмеялась Медея, – не знаю как ты, но я не справлюсь с такой задачей. Хоть в той деревне мне и предлагают сделать школу левитации… Признаюсь, я давно мечтаю о настоящей школе. Но знаешь, чтобы учиться левитации нужно освоить много других уроков. А захотят ли они?..
– У них нет выбора! – ответила заметно повеселевшая Мила, – хочешь летать – учись остальному!
Вдруг на улице раздался какой-то шорох и в дверь постучали:
– Мила! – голос с улицы казался знакомым.
Мила вскочила:
– Как же так! Вы же говорили, что сюда невозможно пройти человеку. Пространство защитит!
– Так есть! Но есть одна энергия, которая сильнее страха. Ты должна понимать такие вещи…
Мила прижала руки к вспыхнувшим щекам. Дверь отворилась, и на пороге показался Вадим.
– Можно войти? – спросил он Медею.
– Да, конечно, – Медея усадила юношу за стол и налила чаю.
– Мила я бежал за тобой от самой деревни, потом отстал. Быстро же ты бегаешь! – он сделал большой глоток чая и продолжил, – ты чего чудишь? Я не за наших переживаю. Они посплетничают и забудут. Ничего не измениться, – он тяжело вздохнул, опустил глаза и сказал, – я за тебя переживаю. Чтобы ты свою жизнь не испортила из-за них…
Мила удивилась:
– Правда, переживаешь?
– Правда!
– А почему?
– Эх, глупая! – он сказал это ласково и совсем не обидно, – потому, что люблю тебя… ещё с детства. Жениться хочу, когда ты свою науку освоишь. Разве ты не понимала?
– Нет. Ты же не говорил никогда, – пробормотала Мила и почувствовала новое тёплое, согревающее чувство, которое разрасталось в груди, отгоняя печать.
– А чего говорить! И так ведь ясно! – засмеялся Вадим.
– А ты меня не боишься?
– Чего мне тебя бояться! Во даёшь! Ты людям помогать будешь, лечить их, может ещё чего, я не знаю вашей науки… Я тех боюсь, – он кивнул головой в сторону двери, – наших в деревне. Вот они могут таких гадостей наговорить, что свет мил не будет. Но ты не бойся ничего, я тебя в обиду не дам!
– А то, что я выше тебя по способностям не смущает? – нахмурилась девушка.
– Бог даст, и я буду выше!.. – сказал Вадим, а через минуту добавил, – Ну, так как? Ты согласна?
– Разве ты не понимаешь, – съязвила Мила,– и так понятно, что согласна. Мне нужно ещё несколько лет, чтобы всю науку освоить и летать научиться. Я людей учить стану, школу открою. Знание – это самое главное! А все страхи – от незнания! Это я сейчас поняла, благодаря тебе. Спасибо за любовь и за доброту.
***
С этого дня Милу перестало волновать, что о ней говорили люди: никогда больше она не переживала из-за гадостей и не гордилась от похвалы. К девушке вернулся прежний интерес и увлечённость к знаниям. А дыра в груди затянулась. Совсем.
Спустя пять лет Мила и Вадим сыграли свадьбу и открыли «Школу Левитации» в той самой деревне за горой. Но это уже совсем другая история.
Последние комментарии
17 часов 14 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 7 часов назад
1 день 9 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 14 часов назад