Горы [Тэффи Надежда Александровна Лохвицкая] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Надежда Тэффи
Горы
(Путевые заметки)
I
– Зачем же нам ехать в Италию, когда мы преспокойно можем поехать в Испанию? Я посмотрела Софье Ивановне прямо в глаза и отвечала спокойно: – А зачем нам ехать в Испанию, когда мы преспокойно можем поехать в Швейцарию? – А зачем нас понесет в Швейцарию, – подхватила она, – когда мы преспокойно можем поехать на Кавказ? Я прекрасно понимала, в чем дело. Дело было в том, что Софья Ивановна только что разбила любимую чашку и ей нужно было сорвать на ком-нибудь сердце. Не желая служить ее низменным инстинктам, я решила убить ее сразу своей кротостью. – Да, друг мой? Вы хотите ехать на Кавказ? Что ж – я очень рада. Ей не хотелось на Кавказ. Она чуть не плакала со злости и говорила дрожащим голосом, надеясь вызвать меня на протест: – Поедем по Военно-Грузинской дороге. Вы ведь не видели ничего подобного. Мне-то все равно, но вам это, конечно, страшно интересно. Я кротко улыбалась, и через три дня мы поехали. От Петербурга до Кавказа – стоит ли описывать наше путешествие? Потеряли один зонтик, одну картонку, два пледа, один кошелек, одну фальшивую косу, одну квитанцию от багажа, три полотенца и восемнадцать рублей деньгами. Словом, доехали благополучно. Во Владикавказе поели на вокзале шашлыку и пошли на базар нанимать коляску до Млет и обратно. На базаре оказалась всего одна коляска; на козлах сидел бородатый русский мужик и зевал, крестя рот. Софья Ивановна деловито отстранила меня локтем и сказала мужику: – До Млет и обратно коляску четверкой, сколько возьмешь? – До Мле-ет? – он презрительно улыбнулся. – Цена известная – тридцать пять рублей. – Нечего, нечего! Больше сорока не дам! Я дернула Софью Ивановну за рукав. Она оглянулась сердито. – Оставьте, пожалуйста. Вы вечно везде переплачиваете! Меня предупреждали, чтобы я больше сорока не давала. Но ямщик стоял на своем. – Ищите другого. Может, какой дурак и повезет дешевле, а я не могу. Как я цену с вас не ломил, а по-божески сказал, что тридцать пять, так нужно тоже и совесть иметь. – А я больше сорока не дам! Не знаю, чем бы дело кончилось, если бы я не вмешалась. Вероятно, они никогда бы не сговорились. Но мне очень понравился ямщик; он так подходил к нашей компании, что было жаль его упускать. Я схватила Софью Ивановну за руку и громко закричала: – Ради Бога, молчите! Он уже согласен. Ямщик, голубчик! Барыня согласна! Подавай скорей лошадей к вокзалу. Но тут снова вышла история. Ямщик сказал, что должен нам дать задаток, а то мы его надуем и возьмем другого. А Софья Ивановна обиделась и выразила уверенность, что надует-то именно он и поедет с другими, и поэтому он должен взять с нас задаток. Я с трудом помирила их, взяв с каждого в свою пользу, пока что, по три рубля. После долгих сборов, ссор и разговоров мы наконец выехали, остро ненавидя друг друга, ямщика и всю четвертку лошадей.ІІ
– Феерично! Феерично! – кудахтает Софья Ивановна. – Скалы, а наверху – вершины! Нет, вы себе представить не можете, какая это красота! – Чего же мне представлять, – говорю я, – раз я все это вижу собственными глазами. . – Ах, вы не понимаете, это феерично. Я много видала красивого, ездила морем. Это было тоже феерично, но даже на море нет ничего подобного! – Чего нет, гор-то? – Ах, ничего нет. И потом на море я бываю больна – у меня делается мертвая зыбь… Ямщик! Ямщик, что это за гора? – Пронеси Господи, – мрачно раздается с козел. – Ах, опять «Пронеси Господи», это он уже пятый раз говорит… Быть не может, чтобы все скалы так назывались… Ямщик! Ямщик! Что это за ручей? – Терек. – Ах! Терек! «Плещет мутный вал»! Ямщик! Ямщик! Где мутный вал? А это что за гора? – Пронеси Господи. – Опять! Да тут хоть и не молись, все равно пронесет, – гладкое место. Ямщик презрительно подергивает плечом. Он человек русский и с глубоким презрением относится к Кавказу. Глядя на скалы, крутит головой с таким видом, точно хочет сказать: «И нагородили же зря всякой всячины. Затейники! Делать, мол, вам нечего». Ужасно уж он был некстати в этой обстановке. Такому мужику нужно ходить по гладкому месту, пахать да боронить. А тут едет бедняга, внизу пропасть, сверху камень висит, справа – «Пронеси Господи», слева – «Пронеси Господи», сзади – «Пронеси Господи». Тьфу! Настроение у него, по-видимому, невеселое, да и страх порой пробирает, но из чувства собственного достоинства он старательно прячет его «под маской наружного холода». Вот мы и в Дарьяльском ущелье. Воздушный железный мостик, легкий и звонкий, перекинут с одного берега на другой. Терек весь кипит и бурлит и сердито бросает нам в лицо холодную белую пену. Мостик дрожит. Голова кружится. Вода глухо ревет. Сотни огромных водяных колес крутятся и вертятся, точно торопятся выполнить какой-то спешный и важный заказ. Эдакая бестолочь! Чувство удовольствия, тайного торжества и победы сладко пробегает по нервам: мы на другом берегу. Я смотрю,- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (7) »
Последние комментарии
19 минут 27 секунд назад
23 минут 16 секунд назад
9 часов 53 минут назад
9 часов 57 минут назад
10 часов 9 минут назад
10 часов 10 минут назад