В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
Светлана позвонила, извинилась и сказала, что сегодня прийти не сможет, задерживается на работе. Федоров остановился посреди аллеи, где должно было состояться свидание, и стал думать, как ему быть. Возвращаться домой не хотелось; время свободное есть, погода, хоть и осенняя, все же хорошая: не холодно и не мокро. Но главное — чай. Он обещал сегодня напоить Свету своим чаем, как он говорил: «Авторской работы».
Федоров обожал хороший вкусный чай. Он тщательно подбирал сорта, смешивал их, искал нужные пропорции, добавлял всевозможные цветки и лепестки то разных сортов роз, то лесной душицы или садового жасмина, крошил сушеные ягоды дикой смородины, брусники или малины. Его чай не нуждался в сахаре или не дай бог каких-то булочках, это был самодостаточный напиток, нектар, которым следовало наслаждаться, ни в коем случае ничем не перебивая его вкуса.
В сегодняшний рецепт он добавил немножко меду. Все-таки свидание, и ему очень хотелось, чтобы чай понравился женщине, которая нравилась ему… Предполагалось, что они нагуляются по осенним паркам, немного замерзнут, сядут на скамейку, он достанет термос, специальные походные кружечки и… И теперь придется пить одному.
Федоров огляделся: людей по аллее гуляло не то чтобы много, но свободных скамеек не было. «Все-таки восемь миллиардов уже многовато», — подумал он и решил побродить немного кругами, дождаться пока кто-нибудь освободит скамейку.
После трех кругов ситуация не изменилась. Если кто-то вставал, то тут же откуда ни возьмись появлялись новые седоки, и Федоров не успевал их опередить. Не бежать же. Он уже собирался идти к метро, но увидел скамейку, на которой сидела лишь одна девушка, и сидела она совсем с краю. Федоров решил далеко не отходить, чтобы, когда девушка уйдет, уж наверняка успеть. Потом подумал, что ждать все же лучше сидя и подошел к скамейке:
— Не помешаю? — на всякий случай спросил он.
— Нет, — сухо ответила девушка.
Он сел, облокотился о спинку, вытянул ноги, испытав блаженство после долгой прогулки, и тут заметил, что девушка плачет; молча, глядя куда-то в глубину, растущего рядом со скамейкой куста. «Встать и уйти? Некрасиво. Получится, увидел слезы и сбежал. Остаться и сделать вид, что не заметил? Неловко как-то. Не истукан же я в конце концов», — подумал Федоров и спросил:
— У вас что-то случилось, я могу помочь?
Девушка посмотрела на него и сразу отвернулась, ничего не ответив. Слезы потекли еще сильнее, и она стала размазывать их по щекам. Федоров предложил салфетки. Она не взяла и встала, чтобы уйти, но, сделав пару шагов, резко обернулась.
— Почему вы такие придурки? — вдруг спросила она, глядя на него в упор сквозь слезы, текущие уже ручьями.
Между ними было лет, наверное, тридцать: он — уже седоватый, в длинной куртке, закрывающей задницу от ветра, и она — ярко-рыже-кудрявая, с пирсингом в брови и в костюме, который еще десятилетие назад приняли бы за пижаму.
Вопрос звучал явно не риторически, и логика, судя во всему, была такой: ее парень учудил что-то, что не укладывается в девичье понимание, они поругались, и раз уж ей попался мужик на скамейке, то почему бы не спросить с него. Федоров вспомнил, как сам нередко требовал от какой-нибудь подруги растолковать поведение своей «сестры по полу», как будто все они состоят в одной секте с тайным женским уставом, согласно которому совершают поступки и который тщательно скрывают от мужчин. Вероятно, женщины про мужчин думают так же.
Федоров не любил вмешиваться в чужие отношения и хотел было промолчать, пожав плечами. Девушка наверняка бы ушла, а он, как и мечтал, остался бы один на скамейке. Но девичьи слезы… Ох уж эти девичьи слезы… Они как загадочные хрустальные осколки, красивые и беспощадные, вроде летят к земле, а попадают почему-то в самое сердце. Искренние или притворные, родные или чужие — не имеет никакого значения. Если ты их видишь — ты ранен, ты истекаешь кровью, не остановишь — неминуемо умрешь…
— Под «вы», я так полагаю, подразумеваются мужчины? — осторожно уточнил он.
— Почему нужно обязательно вести себя как тварь последняя? — вместо ответа выпалила девушка и плюхнулась обратно на скамейку, уже не сдерживая рыданий.
Он снова протянул ей салфетки. На этот раз она взяла и стала вытирать слезы.
— Мы с ним были на днюхе его школьного друга… А я там никого не знаю… А он… он, — тут девушка снова заплакала, но взяв себя в руки, продолжила, всхлипывая, — он там со всеми этим девками танцевал, а меня просто бросил! Я не знала, в какой угол мне от стыда спрятаться… Я понимаю: одноклассницы, праздник, давно не виделись и все такое. Но можно было как-то поменьше тереться об них. Да еще при всех… при мне! Я ему сто раз сказала: «Костя, хватит уже!», а он мне: «Настя, ревность бывает только от глупости и неуверенности в себе». Это что значит? Что я неуверенная в себе дура, а он уверенный в себе умник, и ему можно со всякими бабами
Последние комментарии
21 часов 6 минут назад
21 часов 20 минут назад
22 часов 28 минут назад
1 день 9 часов назад
1 день 10 часов назад
1 день 10 часов назад