2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
Нынче в Ютландии царят мир и покой, в особенности под рождество, в эту пору у нас тишь да благодать. Однако всего два поколения тому назад в рождество церковь провозглашала мир до конца года. Неудивительно, что в старые времена рождественские дни нередко были беспокойными. Мне не раз доводилось слышать рассказы о том, как в сочельник, или в первый день рождества, даже в самой церкви вспыхивали ссоры из-за старых обид, сводились счеты между смертельными врагами! Видно, иные люди желали воспользоваться случаем, ведь все думали, что в эти мирные дни опасность им не грозит, тут-то кое-кто и лишал их мира, хотя это и запрещалось, так что рождественский покой как бы помогал совершить злое дело.
Жил в сённерупской пустоши человек по имени Тёрве Кристенс; люди его чуждались, хотя ничего дурного в нем не было, – это был умелый землепашец, владевший крохотным наделом земли на пустоши; приходилось ему ходить и на поденщину, чтобы заработать на хлеб насущный. Но Тёрве Кристенс был убийца. Он заколол Забулдыгу в сочельник. Тёрве полностью оправдали, но до конца его дней имя Тёрве Кристенс люди старались не произносить, ведь у него на руках была кровь.
Забулдыга, живший в той же местности, был вор, не вылезавший из тюрьмы. О его проделках рассказывают до сих пор. Все сходятся на том, что он был бездельник и нечист на руку. Невзирая на то, что Забулдыга был человек худой и люди его боялись, его имя овеяно некой грубой теплотой старых времен; над ним подсмеивались, ведь этот забияка много раз совершал преступления просто шутки ради, на шутки-то он был горазд. Видно, это был один из сбившихся с пути, из тех, что непременно должны растратить и погубить свой талант. О Забулдыге передавалось из уст в уста множество рассказов. У него хватало силы каждый раз сбегать из тюрьмы, он придумывал невероятные уловки, и удержать его было невозможно. Рассказывали, что у него были удивительно маленькие руки и ноги и что тюремщику не удавалось заметить, как он снимал с них кандалы. Неизвестно, что он там творил, какие штуки выдумывал, но неизменно каждый год его снова видели в родных краях. Его жена и дочь жили как раз неподалеку от дома Тёрве Кристенса.
Между этими двумя семьями лежала зияющая социальная пропасть, хотя условия, в которых они жили, были одинаково жалкими. К тому же Забулдыга много лет ненавидел соседа. И его, по правде говоря, можно было понять. Когда он каждый год с невероятным трудом вырывался из исправительного дома, как лесной зверь, преследуемый по пятам собаками, и приходил к себе домой, то прямо перед ним в окнах его домишки, которого все сторонились, маячило бедное, но опрятное жилище Тёрве Кристенса! Там жил Тёрве, чистенький нищий-апостол, который ни за что на свете не желал ссориться с тем, кто побогаче, который вел себя скромно и безупречно, никогда никому зла не причинил и был непоколебим в своем презрении к людям нечестным! По дому ковыляли трое малых детей, вроде ангелочков из царства божия, которых он нарожал, а сам Тёрве трудился день-деньской на своем клочке вересковой пустоши, согнувшись над лопатой. Забулдыга не знал покоя, до того ему хотелось обмазать смолой этого великодушного бедняка, поджечь ему макушку и превратить в дымящегося святого! Стоило ему появиться в родных краях, как он старался втянуть Тёрве Кристенса в драку, но рассудительный хусман[1] старался обходить его стороной и не проявлял никакого желания помериться силой с Забулдыгой.
Под конец Забулдыге хотелось воротиться домой из-за Тёрве не меньше, чем из-за своей собственной семьи, он ненавидел его и хотел лишить жизни. И пришел тот день, когда он больше не мог совладать с собой.
Был серый сумеречный день в канун рождества, когда люди во всем Сённерупе, даже в самых глухих углах, были напуганы топотом полуэскадрона раннерских драгун, проскакавших по городу, в котором ни один житель не предчувствовал никакой беды; темнота сгущалась, наивный и сладостный рождественский покой начал опускаться на провинциальный городок. Все звуки стали удивительно осторожными, каждая мысль о жизни за пределами города замерла, и тут по улицам промчалась целая туча всадников с палашами наголо, в синих мундирах и шлемах! С дороги во все стороны от них летели брызги талого снега и помета. Было жутко смотреть, как они мчались галопом сквозь зимний туман. У старых людей колени дрожали от страха. Им вспомнилось другое рождество, когда драгуны явились в Сённеруп. Было это много лет назад. А случилось это оттого, что уездный фогд[2] и четверо его людей прискакали сюда: тогда на пустоши жила еще худая семья – крестьянин с женой и двумя сыновьями, они стригли овец по ночам на пастбищах, и вообще здешние жители их побаивались. Фогд и его люди решили помочь жителям в Сённерупе, мол пусть мирно встречают рождество, они ворвались в домишко этого крестьянина и порешили всех четверых топорами.
Последние комментарии
20 часов 1 минута назад
20 часов 19 минут назад
20 часов 28 минут назад
20 часов 30 минут назад
20 часов 32 минут назад
20 часов 50 минут назад