Держать удар [Дмитрий Валерьевич Иванов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (85) »
Держать удар
Глава 1
— Спокойней, Толя, ничего страшного не случилось, раз этот митинг разрешили, значит, есть идеи у руководства, — успокаивал меня Валерий Ильич Лукарь, полковник КГБ и папа моей одноклассницы Ленки. Та сидела рядом и круглыми глазами с длинными ресницами наблюдала за невиданным ранее зрелищем — с её папой спорят, причем… не выбирая слов. Да, слов я не выбирал. В тот момент мне было похер на них, и дело не в двухстах граммах отличного армянского коньяка, что плескались внутри меня. Вернее, не только в них. Вчера 23-го августа в парке Вингис в Вильнюсе в день годовщины заключения пакта Молотова — Риббентропа состоялся митинг, организатором которого выступило новое общественное движение «Саюдис». В митинге участвовало… да, дох…я народу пришло. Опять не хочу подбирать слова. И ведь знали, знали заранее, что будет много людей, и повестку митинга знали. И одобрили? — Что мешало запретить мероприятие? Вон в Москве запретили митинг по поводу ввода войск в Чехословакию, — возмущенно вопрошал я. — В Москве митинг всё-таки состоялся, — поправил меня Лукарь. — Я знаю, но не таких масштабов сборище было, да и не меньше сотни митингующих задержали, каждый из которых теперь на карандаше. Так и было. Митинг в столице, куда пришло не больше полтысячи тупоголовой молодёжи, и митинг в Риге с двумя сотнями тысяч — две большие разницы. Страшно не это, а прикрытие этого сборища местным КГБ. По крайней мере, так мне Власов сказал сегодня. К тому же в Москве уже создали ОМОН, а в Риге, спокойной и благочинной, ещё нет. Омоновцы 21-го в Москве действовали, по моему мнению, на троечку — работали неумело и без мысли, ещё некоторые из них умудрились и серьёзно травмироваться. Часть митингующей толпы тупо ушла на другое место, но митинг состоялся, и цели своей достиг. — Ты пойми, я человек приказа, как и мои коллеги, — пытается оправдаться Лукарь. — Знаешь, что это такое? — Конечно, знаю. Действуй по приказу, а преступный он или нет вам неважно. — Как может партия отдавать преступные приказы? — уже злится Лукарь-старший. — Не тебе судить об этом, мал ещё… двадцать лет всего. — 'Не надо думать — с нами тот, кто всё за нас решит!', — процитировал я строчки из песни Высоцкого. И это было перебором. Фраза, сказанная от лица немецкого солдата группы «Центр» вывела полковника из себя. — Я тебе сейчас башку оторву! — озлобился он. — Папа! — бросилась на мою защиту Ленка. — Оторвешь голову, я ним уйду. Он мой друг! И гость! Это было правдой — мы сидим вчетвером на кухне у Лукарей. Кто четвёртый? Да, Илюха. Но тот, по большей части, помалкивает. — Тебе тоже оторвать? Давно по заднице не получала⁈ — полковник не учел, что рядом с ним сидят не только спокойный, как удав, и язвительный, как Ходжа Насреддин, я, но и грозный Илюха, который за Ленку… — Мою невесту не трогайте, Валерий Ильич, раньше надо было воспитывать, теперь я сам! — могучий десантник сжал кисть полковника КГБ в стальной захват. — Лену бить не дам! — Ну, хоть Илью-то ударить можно? — устало спросил Валерий Ильич у дочери. — Нет! — вскочила Ленка, и глаза её нехорошо заблестели. Такой она бывает редко, но всем я бы рекомендовал прикинуться ветошью в этот момент и не отсвечивать. — Я смотрю, что только отца твоего можно трогать, — недовольно посетовал Лукарь. — За Толю я — в огонь и в воду, а Илья — мой любимый, я жить без него не буду! Полкан озадаченно уставился на дочь. — А я ведь в какой-то момент списал тебя, доча. Думал, пустой человек растёт. А у тебя и друзья есть, и любимый. И за тебя вступились, несмотря на чины и возраст. Эх, счастливый я отец. Толя! Бляха-муха. Рюмки пустые, давай выпьем! — помолчав некоторое время, выдал Лукарь. Хозяин дома сам налил мне и себе, ведь пьём сегодня только мы вдвоем, Илье не позволила этого делать Ленка. И сейчас два трезвых ребёнка в изумлении смотрят на якобы счастливого мужика в чинах и годах, не понимая, в чем счастье-то? — Давайте! Чтобы всё хорошо у них было! — поддержал тостом порыв не только сурового КГБшника, но и заботливого отца, я. Лукаря я понимаю хорошо, сам отец, хоть и в прошлом, тьфу… в будущем. Да неважно! Знать, что твой ребёнок под защитой друзей и сам, то есть сама, чего-то для них делать хочет. А значит, и жизнь будет у неё проще. А значит, и отцу спокойнее! Но молодежи понять трудно, что главное, а что так… проходящее, вроде нашего спора. Илья, впрочем, тоже зацвёл как мак, ведь Ленка его нечасто называет «любимым», при мне так вообще в первый раз. Сидит словно блаженный с идиотской улыбкой на лице. Пошёл пятый год уже, как я попал в прошлое и вроде не собирался страну спасать, но смотреть на происходящее спокойно не могу, вот и психую иной раз. Уже на балконе мы с главой семейства продолжили наш разговор. Лукарь иногда курил, причём, судя по пепельнице на кухне, делал это в помещении, но тут надо было выйти, чтобы дети не слышали наш весьма- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (85) »
Последние комментарии
1 час 49 минут назад
1 час 53 минут назад
7 часов 14 минут назад
1 день 18 часов назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 17 часов назад