Дикое искушение (ЛП) [Стефани Амарал] (fb2) читать онлайн

Перевод: Рэйчел Миллер.

Редактура: Рэйчел Миллер.

Вычитка: Рэйчел Миллер.

Глава 1

Джейми.

Сегодня в десять утра моя жизнь должна была измениться.

Я либо смогу остаться в Нью-Йорке и платить за квартиру, либо буду вынуждена уехать и встретиться лицом к лицу со своим прошлым.

Такую судьбу определит исход второго раунда собеседований, к которому я готовилась.

Эта работа была нужна мне, как воздух, чтобы дышать.

Я изучала свои усилия выглядеть профессионально в отражении магазина, в который я бы никогда не позволила себе зайти и ждать, чтобы перейти улицу. Манекен в окне, казалось, издевался надо мной. Я вздохнула, надеясь, что никто не сможет прочитать это за фасадом модной одежды и цветной помады, которой я накрасила, чтобы скрыть свой страх.

Поправляя идеально отглаженную ткань пиджака, я сделала еще один глубокий вдох, который, как я надеялась, придал мне мужества и решимости, необходимых мне, чтобы пережить этот день. Мне нужно было все это, а затем еще немного.

AD Architects была элитной всемирно известной архитектурной фирмой, основанной и управляемой единственным и неповторимым Адрианом Дорнье.

Этот человек был легендой.

Он проложил себе путь к вершине только упорным трудом и революционными разработками, став одним из крупнейших имен в отрасли. Ничего такого, что неопытный человек вроде меня не нашел бы пугающим.

Я не могла не содрогнуться от этой пугающей мысли.

Кого я пытаюсь обмануть? Я никогда не справлюсь.

Однако мою уверенность пошатнул не только статус человека, с которым я собиралась встретиться. Подобный самосаботаж был глубже, чем просто нервы, предшествовавшие интервью, изменившему жизнь.

Я слышала постоянный, знакомый голос. Унижает и деградирует, как всегда. Оно было уже далеко, но продолжало разрывать меня и мои мечты на куски, нашептывая мою решимость в забвение. Плохие воспоминания и травмирующее прошлое не были привязаны ни к пространству, ни ко времени. Независимо от того, сколько миль я прошла между нами, эти мысли были частью моей сущности.

Я зажмурилась, заставляя себя вспомнить, что я прошла первый раунд. Должно быть, я сделала что-то правильно!

Кроме того, у меня закончились варианты. У меня не было другого выхода, кроме как назад, и это было бы моим последним средством, хотя судьба, казалось, заставляла меня действовать.

Жить, или, лучше сказать, выжить, в Нью-Йорке на мизерную зарплату в 7-Eleven, в которой я работала, было чертовски невозможно. Неважно, что на прошлой неделе он внезапно закрылся без всякого предупреждения.

Я пробыла здесь уже три месяца, и мой банковский счет не смог бы содержать еще один, если бы я не нашла прилично оплачиваемую работу.

Так что сказать, что сегодняшний день был большим событием, было огромным преуменьшением.

Это был мой новый старт. Быть той, кем и чем я хотела быть, вдали от призраков, которые все еще были живы и здоровы.

Сосредоточься, Джейми! Оставь прошлое там, где оно принадлежит, и сосредоточься на будущем.

Я держала голову высоко, балансируя, как могла, на этих каблуках, стремясь к изящности, но стараясь не упасть, пробираясь по оживленным улицам Нью-Йорка.

— Черт. Уже девять тридцать, — прошипела я про себя, постукивая по телефону в сотый раз за последние десять минут. Я могла бы поклясться, что все проклятые огни загорелись красным против меня.

Наконец чертов свет поменялся, и я продолжила свой путь между толпой людей, толпящихся на улицах. Мое внимание привлек сигнал входящего электронного письма. Все эти душераздирающие мысли о неуверенности в себе и своей никчемности вернулись без всякого разрешения.

Мое сердце упало в пятки, когда я увидела это. Это было от AD Architects.

Конечно, никакие хорошие новости не могут прийти по электронной почте прямо перед собеседованием.

Я осторожно открыла его, мои глаза были прикованы к медленному устройству, пока я быстро лавировала между океанами людей. Я ожидала увидеть увольнение или информацию о том, что должность занята, но в то же время заставляла мои надежды сказать мне обратное.

«Дорогая Джейми, мы с нетерпением ждем…»

Едва я смогла пройти мимо приветствия, как врезалась в нечто, похожее на каменную стену. Удар был настолько сильным, что меня отбросило назад и я тут же упала на землю.

Завтра это точно будет больно!

Незадолго до того, как моя задница упала на землю, я почувствовала сильное натяжение вокруг моей талии, поднимающее меня вверх.

Мои ноги были оторваны от земли, а тело было в безопасности и охранялось невероятным ощущением тепла, пахнущего дубом и свежей бедой.

Какого черта?

Моя рука полетела к обнимающей меня руке, изо всех сил держась за этого совершенно незнакомого человека. Сильные руки и тонкие нити идеального костюма пульсировали под моими прикосновениями, когда я парила в воздухе.

Я внезапно посмотрела в пару гипнотизирующих изумрудно-зеленых глаз с длинными ресницами. Его суровый взгляд, казалось, пронзил мою плоть и заглянул прямо в мою душу, растворяя все связные мысли.

Ни моргания, ни слов, которые могли бы испортить момент.

По правде говоря, я бы не смогла говорить, даже если бы попыталась. Казалось, он изучает меня, на его лице скрывается беспокойство или, может быть, замешательство, глубокая нахмуренность. Это было чертовски пугающе, но так заманчиво. Я полностью потерялась в пристальном взгляде этого незнакомца.

Эти глаза, сильная хватка вокруг моей талии, ощущение сильных мышц под кончиками пальцев.

Все это вызвало странное ощущение по моему позвоночнику, прежде чем оно обосновалось в желудке.

Он был так близко, что я чувствовала тепло его дыхания на своем лице. Под этим заклинанием оживленные улицы Нью-Йорка погрузились в пустоту и тишину.

Мое изумление закончилось так же быстро, как и началось.

Крепкая хватка ослабла, и я снова встала на ноги. Как ни странно, я почувствовала, что хочу оказаться там снова.

— Смотри, куда ты, черт возьми, идешь! — его низкий, угрожающий голос выпалил с ощутимым раздражением, застигнув меня врасплох.

После того, как мы только что переглянулись, я рассчитывала на что-то… немного более очаровательное? Я чувствовала напряжение и была почти уверена, что видела, как он покачал головой, прежде чем заговорить, как будто пытался оторваться от своих мыслей.

— О! Простите меня, Ваше Высочество, король и правитель Нью-Йорка! — мой сарказм не был замаскирован, и его усилил мой притворный поклон в фальшивой покорности: — Может быть, в следующий раз тебе стоит попробовать посмотреть, куда ты, черт возьми, идешь! — я пыталась соответствовать его словам, но мои почему-то не дотягивали до сравнения. Похоже, он гораздо лучше разбирался в жестокости, чем я.

— Смотри! — он грубо предупредил, но его внимание быстро отвлеклось от меня. Его шея вытянулась, когда он осматривал наше окружение, как будто он искал что-то или кого-то. Я не последовала за его движением. Даже этих грубых слов было недостаточно, чтобы сломать звезды все еще сияющий в моих глазах. Мне следовало бы уже быть мудрой, чтобы распознать эти красные флажки, но я не могла не жаждать, чтобы эти глаза снова посмотрели на меня.

— Или что? — я бросила вызов, привлекая его внимание.

Всю свою жизнь я имела дело с хулиганом и знала, что давлю на него, но было в нем что-то такое, что не внушало мне никакого страха. Безупречный костюм-тройка, который он носил, никак не мог укротить мрачную и опасную атмосферу, которую он царил.

— В этой части города мальчишки не слишком хорошо себя чувствуют. Возможно, ты захочешь изменить свое отношение, — сказал он, делая шаг вперед, используя самую элементарную из основных тактик запугивания.

— Извините, это не тешит ваше эго, сэр. А теперь, если ты и твоя высокая лошадь не против отойти в сторону, мне есть, где побывать, — я тыкала быка.

Иногда моя глупость не знала границ. Что, черт возьми, со мной не так?

— Просто чертовски здорово! Теперь мне придется вернуться к этой бесконечной очереди, — проворчал он, указывая на пятно от замороженного кофе на моей белой блузке, а его бумажный стаканчик пачкал тротуар.

Мои глаза расширились от недоверия.

Этого не может быть!

У меня никогда не будет времени вернуться домой, чтобы переодеться. Я тоже не могла пойти в таком виде на собеседование, которое могло изменить мою жизнь.

Гнев наполнил мои глаза слезами, когда я перевела взгляд с коричневого пятна на него и обратно.

— Не волнуйся, Свитчикс. По крайней мере, теперь мы все чувствуем запах кофе раньше, чем деревенская девушка на твоей одежде.

Какая бы дерзость ни была во мне, она покинула мое тело, когда я осознала, какой катастрофой это могло бы стать.

— Ты все испортил! — закричала я, в то время как слезы начали покалывать у меня на глазах.

Оттолкнув его, я бросилась в сторону кафе через дорогу.

— Засранец! — кричала я почти с середины дороги с застывшими руками и сжатыми кулаками. Я изо всех сил старалась не позволить этим слезам упасть из-за возможности упустить эту возможность из-за какого-то титулованного ублюдка. — В ванную, пожалуйста? — спросила я бариста, который просто указал слева на пару черных дверей.

Я побежала в ванную, молясь, чтобы мне удалось убрать тот беспорядок, который придурок устроил на моей одежде, и при этом успеть в AD вовремя.

Люди не должны судить только по внешности. Я узнала об этом только две минуты назад, когда греческий бог, спасший меня от синяков, оказался невыносимым идиотом. Однако тот же принцип не применяется, когда вас проверяют, как это было со мной через несколько минут.

Первые впечатления сохраняются долго, и прибытие с большим жирным кофейным пятном в место, которое живет и дышит классом, красотой и изобилием, не пошло мне на пользу.

Я сняла пиджак, а за ним и белую шелковистую блузку, и начала отмывать пятно водой с мылом, оставаясь только в кружевном лифчике. Я пробормотала каждое грязное слово в своем словаре, проклиная этого совершенного незнакомца за то, что он, возможно, разрушил мою жизнь. Когда пятно распространилось шире, я не смогла удержаться от падения пары слезинок.

Мне конец.

— Я верю, что это твое? — я подпрыгнула от неожиданного глубокого мужественного голоса, раздавшегося позади меня. Я могла услышать его ухмылку в этих словах, даже не глядя на него.

Новый прилив жара и смущения залил мои щеки всеми оттенками красного, когда я стояла полуголая перед этим незнакомцем.

Он взял мой телефон в руку, потянулся ко мне, его глаза опустились на мою талию, прежде чем медленно подняться обратно и посмотреть на меня.

Он изучал каждый дюйм открытой кожи, а моя реакция была медленной и запоздалой. Я прикрыла грудь руками, в то время как мои глаза искали в небольшом пространстве свой пиджак. Оно лежало на туалетном столике рядом с ним. Слишком далеко от меня, слишком близко к нему.

— Не могли бы вы… — наконец спросила я, указывая на него и торопясь вытереть лицо, когда его взгляд переключился на мой пиджак.

— Иди и возьми это, — он осмелил меня. Но я не могла пошевелиться.

Я бы сгорела, если бы снова стояла так близко к нему. Вместо этого я уставилась на него, дыхание заставило меня еще больше осознать свою обнаженную грудь. На мгновение мне показалось, что он собирается двинуться вперед и сократить пространство между нами. На мгновение мне захотелось, чтобы он это сделал.

— Я настаиваю…

— Не обольщайся, — хмыкнул он, откашлявшись, и бросил мне мою вещь. — У тебя нет ничего, чего я раньше не видел. Тоже не лучший образец.

Может, я и невиновна, но я еще и наблюдательная. Его слова совершенно не соответствовали его действиям. Его язык скользнул по губам. Блестящий на них еще влажный след слюны был доказательством его безудержной реакции. Этого было все, что потребовалось, чтобы жар на моих щеках переместился на юг и расположился между моими ногами. Он носил грубость и резкость так же хорошо, как и этот чертовски соблазнительный костюм, который был на нем.

Но эта маленькая ложь? Я поймала это.

Моя грудь наполнилась странным чувством гордости от этого осознания. Мне нужно было вернуться к проблеме, с которой я столкнулась, чтобы вернуть свой разум на землю.

— Это дамская комната! Могу ли я получить немного конфиденциальности? — мой предполагаемый гнев ослабел под его неумолимым взглядом. Жар его взгляда обжигал меня, сбивая с толку мою концентрацию.

— Ты уронила телефон, — он снова помахал этой чертовой штукой передо мной. — Но я понимаю, как истерика может поставить тебя в тупик, — он повертел телефон в руке, хмуро осматривая его. — Там, откуда ты родом, продаются только устройства прошлого века? Я пойму, если ты не захочешь его вернуть. Я могу просто выбросить его и оказать тебе услугу.

Этот человек был сплошь высокомерен и красив. Чертовски заманчиво во всех отношениях.

— Дай мне это. А теперь убирайся к черту! — я выдернула телефон свободной рукой и повернулась к нему спиной, защищаясь от эффекта, который оказали на меня эти магнитные изумруды.

— Пожалуйста. И, кстати, это общая ванная, а не «женская комната».

Он издевался надо мной, плохо имитируя мой голос, указывая на табличку с надписью «его и ее».

— Хорошей жизни, сладкая.

Через зеркало я увидела, как он смотрел на меня еще секунду, неодобрительно кивнув, прежде чем наконец уйти, позволив мне спокойно вздохнуть и покраснеть.

Это замаскированное «доброе дело» было не чем иным, как поводом насмехаться надо мной.

Его высокомерный тон задел нерв, глубоко укоренившийся в моем теле, но, по правде говоря, меня больше всего беспокоил тяжелый стук моего сердца в груди в сочетании с трепетанием в животе и слабыми коленями.

Почему мое тело так отреагировало на такой укол? Я не могла отрицать, что он был безвозвратно красив. У него была атмосфера плохого парня и худшего мужчины, несмотря на стильный и дорогой на вид черный костюм, облегающий каждый дюйм его идеального тела.

Этот человек мог только что испортить мою уникальную возможность, и вот я теряю сознание и мечтаю о нем. Он приводил меня в ярость и был полным придурком, но каким-то образом было в нем что-то, что притягивало меня, как магнит.

Он все испортил своими высокомерными и снисходительными разговорами, а также тем, как он унижал меня своим взглядом так же быстро, как он пробирался по моей коже.

Я покачала головой, чтобы выбросить из головы его и его плохие манеры. Мне пришлось привести себя в порядок и бежать, если я все еще хотела получить шанс на это собеседование.

Оттирая безрезультатно, я решила обойтись без рубашки, натянув пиджак и застегнув все пуговицы. Это дало мне больше декольте, чем я хотела, но если бы я была достаточно осторожна, это не показало бы ничего, кроме того, что было уместно в таких ситуациях.

Времени еще раз взглянуть в зеркало не было. Я выбежала из кафе, направляясь со всей возможной скоростью к штаб-квартире AD, надеясь, что мне еще удастся успеть туда вовремя.

Глава 2

Лиам.

— Даже не думай пропускать наши встречи. В противном случае не трудись возвращаться, — отец рявкнул на меня, когда я входил в лифт.

— Я иду пить кофе, папа. Я вернусь до того, как начнется твой парад, — я немного отреагировал.

— Не усложняй ситуацию, Лиам.

— Я бы об этом не мечтал. В конце концов, это твоя компания. Я здесь только благодаря родительскому долгу, верно? — на этом я позволил дверям закрыться, не дожидаясь его ответа. Слушать его не было нужды, я уже знал его речь наизусть.

Я схватился за металлический стержень позади себя, пытаясь выровнять дыхание. Моя челюсть ритмично пульсировала, а недоверие отца к собственному сыну струилось по моим венам. Оно снова прожгло меня, как будто я впервые испытал его скептицизм. Однако это было не так, но я не мог отрицать его укус, даже если бы попытался.

Полчаса.

Полчаса — это все, что я мог выделить сегодня утром, чтобы передохнуть, и даже это утомляло меня. Эти последние пару недель были прогулкой по аду, и мне нужен был свежий воздух, прежде чем я сделаю то, о чем сегодня пожалею.

Моя помощница Мишель отложила все мои встречи на день, кроме этой.

Мой отец потратил половину моего утра и весь гребаный день только для того, чтобы насладиться моей компанией, пока он выбирал свою версию няни для своего неспособного сына.

Он мне не доверял. Он слишком боялся, что я запятнаю его идеальное маленькое предприятие своим «образом жизни», как он это называл.

Честно говоря, я мог бы испортить его менее чем за минуту, и это даже не был бы мой лучший рекорд. Но я не был глупым и эгоистичным мальчиком, которым он меня считал.

Все, чего я когда-либо хотел, — это быть желанным членом компании, а не сжигать ее дотла! Покажи ему, что, несмотря ни на что, я остался здесь. Сейчас больше, чем когда-либо прежде.

Так что извините меня, если я был более чем в ярости из-за очередного проявления его неверия в меня.

Мне нужно было выпить. Тем не менее, конвенция гласит, что мне не следует иметь стакан, наполненный солодовым золотом, в это время утра, не говоря уже о трех или четырех стаканах, которые потребуются, чтобы начать меня успокаивать. Так что мне пришлось довольствоваться небрежной секундой — кофе.

Длинная очередь и нерешительные посетители лишили меня последней капли терпения, заставив меня бежать позже, чем я ожидал, что еще больше подогрело мой вспыльчивый характер.

Я бы никогда не услышал конца этого, если бы решил пропустить встречи, как мне хотелось сделать.

Мой разум затерялся в этой мысли, разыгрывая войну, которая начнется с моим отцом, когда я вернусь в AD.

Мы держались на волоске, наши отношения никогда еще не были в таком состоянии, как сейчас.

За последние несколько недель мне пришлось пережить немало неприятностей, и вместо того, чтобы дать мне послабления, он просто затянул петлю на нашей и без того задушенной связи.

Я глубоко задумался, глубже погружаясь в тени, омрачавшие мое настроение, как вдруг прямо на меня налетел ангел, стирая эти разъедающие мысли из моего мозга, пусть даже на секунду. После удара она отшатнулась, проиграв борьбу с гравитацией.

Я схватил ее, обвил рукой за талию, подняв ее над землей и ногами. Видение света и жизни теперь крепко прижималось к моей груди, пока я не давал ей упасть прямо на землю.

Ее глубокие карие глаза напряженно смотрели в мои, достигая моей обеспокоенной души и погружая меня в чужой мир, которого я никогда не знал.

Я был парализован.

В ловушке момента, который я хотел увековечить, в плену красоты, которую я заключил в своих объятиях. Она прижалась ко мне так, как будто от этого зависела ее дорогая жизнь, ее глаза не отрывались от моих. Она выглядела как богиня, и я впервые оплакивал свою адскую душу.

Ее ногти были вырезаны у меня на руках. Легкое жжение превратилось в приятную боль, погружая мой мозг в образ похоти. Яркий образ тех же самых ногтей, оставляющих красные следы на моей спине, когда я сделал ее своей. Когда я забрал ее свет и похоронил ее в своей тьме.

Она думала о тех же грехах, что и я. Я видел это по тому, как ее глаза скользнули от моих к моим губам и снова поднялись. Если бы я сжал ее сильнее, она почувствовала бы, как каждая моя мысль твердеет под моими штанами.

Ее сладкий аромат ударил мне в нос, как тонна кирпичей, затягивая меня еще глубже под ее чары. Черт, она была так близко, что я почти мог ощутить ее вкус.

Ее слегка приоткрытый рот приглашал меня войти с молчаливой мольбой о вторжении, и именно тогда я почувствовал странное желание прижать свои губы к ее губам, попробовать ее на вкус, пока ее пухлый рот не покрылся синяками, не опух и не слился с моим.

Я почти это сделал.

Эти мысли опасны. Слишком опасно. Прекрати, Лиам!

Я не мог позволить себе никаких отвлечений ни сегодня, ни когда-либо. Я мог видеть, что эта девчонка станет чертовски большой, если я впущу ее. И судя по ее реакции, она неосознанно и несомненно сильно упадет.

Я покачал головой, отмахиваясь от этих невероятно пикантных мыслей, отпуская ее настолько жестоко и холодно, насколько это возможно, заставляя ее снова встать на ноги.

Мне пришлось оттолкнуть ее, заставить стереть это выражение с лица. Тот самый, который нарисовал меня чертовски очаровательным принцем. Я видел это раньше на многих других девушках, и это было трудно не узнать.

Она стояла передо мной, ее идеальная фигура манила меня, как мотылек на пламя. Ее длинные каштановые волосы обрамляли самое красивое лицо, которое я когда-либо видел, а на ее бровях появилось выражение разочарования.

Она выглядела слишком хорошо, чтобы быть правдой, а это обычно означало, что так оно и есть.

Все мои тревожные сигналы сработали, когда я увидел, насколько идиллией она была для меня. Как будто она была подобрана с учетом всех моих предпочтений. Я не смог бы сделать это лучше, если бы построил ее сам.

А потом было еще кое-что. Сходство с призраком, которого я хотел бы никогда не встречать.

Чертов красный флаг. Ее кто-то послал. Это слишком большое совпадение, чтобы быть просто таким.

— Смотри, куда ты, черт возьми, идешь! — взревел я, пристально глядя на нее смертельным взглядом и угрожающим тоном. Я видел, как она вздрогнула, услышав неожиданный удар моих слов. Это не соответствовало тому, что только что произошло между нами, когда я прижимал ее к своему телу, но она должна была знать, что я раскрою ее обман.

— Простите меня, Ваше Высочество, король и правитель Нью-Йорка! — она усмехнулась в ответ с театральным и саркастическим поклоном: — Может быть, в следующий раз тебе стоит попробовать посмотреть, куда ты, черт возьми, идешь! — она была либо глупа, либо просто не обращала внимания на то, кто я.

Резкость и дерзость ее голоса добавили еще один ингредиент к и без того идеальному миксу. Кто бы ни подтолкнул ее к этому, он изучал меня ближе, чем мне хотелось бы признать.

— Просто чертовски здорово! Теперь мне придется вернуться к этой бесконечной очереди, — выпалил я, указывая на пролитый кофе. Просто моя чертова удача!

Когда она это заметила, она была явно встревожена этим зрелищем. Я был уверен, что видел, как ее глаза сверкали от вновь образовавшихся непролитых слез. Она выглядела как избалованная девочка, поверхностная папина девочка, плачущая из-за своего испорченного наряда.

Она быстро развернулась на каблуках и перешла дорогу быстрым бегом, который позволял дразнить член на высоких каблуках. Я всю дорогу наблюдал, как она ругалась и жестикулировала. Ее круглая и сексуальная задница покачивалась, вызывая у меня желание вернуть ее и закончить то, что я почти начал.

Нет нет нет. Уходи.

Она была бы интересной дурочкой, это уж точно. Я не мог припомнить, чтобы когда-либо раньше пробовал солнечные краски сельской местности. В основном это были городские девчонки, если мне не изменяет память.

Мой пролитый кофе пролился длинным следом по тротуару, почти достигнув потерянного устройства, которое, как я мог только предположить, принадлежало ей. Из него мелькнул разбитый освещенный экран. Его вообще вряд ли можно было спасти. Тем не менее я взял его и последовал за совершенно незнакомой женщиной в кафе, в котором она исчезла.

Внутри не было и следа ее. Я оглядел тесное пространство, прежде чем остановиться на высоком, худощавом мужчине в коричневом фартуке за стойкой.

— Ванная, — сразу же произнес он одними губами.

Я толкнул дверь, желая еще раз укусить ее острый язык, но не был готов к тому, на что упал мой взгляд. Никогда не думал, что застану ее полуголой, но черт возьми, мне понравился этот вид. Я не торопился, задерживаясь немного дольше, чем необходимо, прежде чем заговорить, просто восхищаясь ею, а она даже не заметила.

У меня была изрядная доля киски. Попробовал так много, что к настоящему времени они все смешались. Почти безликие женщины, готовые отсосать мне и уйти, не обещая завтрашнего дня. Одна ночь следует за другой.

Я не прикасался к этой девушке и каким-то образом уже высказал требование, которое не смог выполнить.

Черт возьми, она была идеальна.

Моя.

Это слово звенело в моей голове, пока я смотрел на нее. Я даже не спросил ее имени, но мысли об одержимости без разрешения заполонили мой мозг. В том, что я чувствовал, не было никакой рифмы или причины, и тем не менее я все это чувствовал.

Она преодолела мое онемение с помощью тяжелых иголок и иголок — облегчение и удовольствие на фоне сильной боли.

Черт возьми, она отличалась от всех остальных. Идеальная. Настолько идеально, что могло быть только неправильно.

Когда я наконец заговорил, она подпрыгнула от удивления, прикрываясь. Но было слишком поздно. Я все это видел. И, черт возьми, я одобрил!

Опять же, я был очень тверд, а она даже не попыталась. Ее тело, ее волосы, ее запах, даже тот милый, невинный взгляд, который сверкал в ее глазах. Все в ней говорило мне в оглушительной громкости.

Тот же красный флаг теперь мелькал перед моими глазами. У нее было все, о чем я только мог мечтать, в одной чертовски сексуальной упаковке. Это можно было только организовать.

Мой член быстро сдулся, когда разум наконец пришел в себя. Кто бы ее ни послал, он чертовски хорошо меня знал, но недостаточно хорошо, чтобы думать, что я на это куплюсь.

Я на связи с тобой, кем бы ты ни была.

Я оставил ее в ванной вместе с половиной своего мозга. Мне нужно было как можно скорее вернуться в офис, но не без чашки свежего кофе. Мне нужен был пунш прямой черной и кислой чашки, прежде чем мне пришлось иметь дело с тем, что меня ждало. Но те мысли, которые сжигали меня все утро, были не чем иным, как далеким шепотом. Она взяла верх, отвергнув все остальное. Возможно, мне следовало трахнуть ее в той ванной и покончить с этим, выкинуть ее из моей системы.

Я сосредоточился на единственной ее черте, которую презирал. Эта истерика, которую она устроила, увидев свою испорченную одежду, показала мне, что она всего лишь легкомысленная дура. Поверхностная и материалистичная. Через пару минут я убедил свой мозг, что она — это все, чем она была.

Отвлечения стоили дорого, и у меня были более неотложные дела. Один из них шел прямо ко мне, когда я выходил из лифта в AD.

— Мистер, что привело вас в этот конец страны? Я думал, мы позвоним вам, как только будем готовы первые черновики, — я поприветствовал старика, с которым мой отец так стремился завести бизнес.

— Лиам, всегда рад тебя видеть, — ответил он, похлопывая меня по плечу, когда мы пожали друг другу руки. — Я приехал поддержать мэра в его стремлении провести гонку Формулы-1 в Нью-Йорке. Похоже, ему пригодится вся возможная поддержка.

— Я вижу, что вы смешиваете приятное с полезным.

Что-то в этом человеке не внушало никакого доверия. У меня были глаза на затылке каждый раз, когда мы встречались, без какой-либо конкретной причины, кроме сильного внутреннего чувства.

— Никакого вреда, никакого нарушения, верно? Благодаря своей поддержке я добился его. Городской департамент строительства только что подписал документы на начало строительства Вертена. Проект пройдет проверку, каким бы он ни был.

Если у меня и были какие-то сомнения, что мистер Мерсье вел себя не в законных кругах, то он только что их все развеял.

— Я слышал, ты будешь главным.

— Правильно, — ответил я с фальшивой улыбкой, чувствуя его сдержанность.

— Это большой и важный проект, предназначенный для более опытных профессионалов. Я думал, твой отец будет сам за этим присматривать.

— Он не может сделать ничего такого, чего не могу я. Вертен в надежных руках, мистер Мерсье. Не волнуйтесь, — он кивнул в знак согласия, хотя и неохотно, входя в лифт.

— Тогда не разочаровывай меня, и все будет хорошо.

Была ли это угроза? Я сузил глаза, мое лицо не смогло скрыть раздражение, которое наполнило меня его маленький нюанс.

— О, а Лиам? Повеселитесь с этим для меня, ладно? — наконец сказал он, указывая на конференц-зал как раз перед тем, как двери закрылись.

Глава 3

Джейми.

Идя, как ребенок по пятам ее матери, я бросилась к зданию AD, бормоча по пути бессвязные ругательства, наполовину теряясь между надеждой и поражением. У меня не было возможности приехать туда вовремя.

Я прижала одну руку к своему слишком выраженному декольте и шла так быстро, как только могла, пытаясь скрыть то, что вообще не должно было быть выставлено напоказ. Мое суждение было немного ошибочным, когда я думала, что это не будет слишком откровенно.

Сейчас это не имело значения, потому что, наконец, я была готова сделать свой выстрел, если он у меня вообще еще был.

Я смотрела на свое отражение в стеклянном здании, где находится одна из самых престижных архитектурных фирм в мире, и мой собственный образ сурово осуждал меня за мое состояние. Я изо всех сил старалась приручить дикое гнездо, в которое мои волосы превратились из-за утреннего бриза и полосы препятствий, которую я пробежала, чтобы добраться сюда, но я могла сделать лишь очень многое.

Если бы не этот самодовольный красивый засранец, я бы была здесь, как и планировалось — вовремя, не выглядя так, будто я вставила пальцы в розетку.

Моя уверенность теперь исчезала, как тающий лед летом. Честно говоря, я даже не была уверена, что вообще здесь делаю.

Я бы не стала нанимать себя!

Опоздание на собеседование, выглядевшее как сумасшедшая женщина, задыхающаяся от следующего вздоха, не совсем кричало: наймите меня, я заслуживаю доверия.

Но что мне было терять? Я бы вернулась в Джексонвилл, неохотно зажав хвост между ног, если бы не смогла каким-то образом выдержать свой вес.

Игра.

И только когда мои легкие сгорели, я заметила, что от этих мыслей у меня перехватило дыхание, а сердце упало к ногам.

Соберись, Джейми. Ты не вернешься к этому.

Я резко вздохнула, черпая силу и надежду из глубины своего нутра, и вошла в нетронутое пространство с высоко поднятой головой. Притворяйся, пока не добьешься успеха.

Я позволила огромному фойе поглотить меня целиком, наслаждаясь величием пространства с тройным потолком. Белый мрамор покрывал пол, а светлое дерево подчеркивало особенную стену прямо напротив входа, где за стойкой регистрации гордо висела тонкая вывеска из нержавеющей стали — AD Architects.

На расходах здесь не жалели, это ясно.

Я была противоположностью всего этого богатства. Девушка из маленького городка, у которой на счету меньше десяти долларов. Все, что мне нужно было, это моя любовь к искусству и моя воля работать изо всех сил, если это будет необходимо.

Кажется, сегодня это определение получило новое название — милашка. Неужели я была настолько очевидная?

Вращаясь на пятках, я потерялась в грандиозности и чистоте залитого светом места всего на пару секунд, запрокинув голову назад, обрисовывая в уме каждую деталь.

Я проглотила так много фотографий этого места и работ Адриана Дорнье, словно приходила сюда всю свою жизнь. Однако ничто не подготовило меня к тому ошеломляющему чувству, которое я испытала, когда действительно стояла здесь.

Вот оно, это был сон. Я была всего в одном крохотном шаге от того, чтобы это сбылось. Ничего серьезного. Меня просто наняли среди множества других претендентов, вероятно, более опытных и более подходящих для этой роли, чем я. Не говоря уже о том, чтобы вовремя и правильно одеться для этой роли.

— Мэм, — женщина лет пятидесяти, сидевшая на краю стойки, вывела меня из задумчивости. — У вас есть цель пребывания здесь, или мне следует позвонить в охрану?

— Что? Нет нет, — я подбежала к столу, понимая, что потратила еще больше времени, как будто оно у меня было в запасе. Она встретила мой взгляд, подняв бровь, все еще ожидая моего полного ответа. — Хм… у меня сегодня собеседование в AD? — это прозвучало скорее как вопрос, неосознанно. Я не была уверена, что встреча еще не состоялась.

— Под каким именем?

— Джейми Харден.

— Пятьдесят пятый этаж. Обратитесь на ресепшн, вам подскажут, где ждать.

— Спасибо, — я не получил ничего, кроме короткого кивка и указания пальцем на пару дверей из нержавеющей стали справа от меня.

Чертов лифт! Конечно. Как это могло ускользнуть от всех моих сегодняшних снов?

Мое сердце пропустило пару ударов, когда я попыталась совладать с ужасающей паникой, которая покалывала мои пальцы, руки и прямо в грудь.

Я ненавидела закрытые помещения, а лифты были худшим из них. Это было похоже на вынесение смертного приговора. По крайней мере, если бы до этого дошло, я бы потеряла сознание задолго до того, как наступил конец.

Мне удалось преодолеть свой страх ровно настолько, чтобы снова начать использовать эти вещи, но лестница всегда была моим первым вариантом, если бы была такая возможность.

Но подняться на пятьдесят пять лестничных пролетов было категорическим «нет». Надеюсь, я не буду страдать напрасно.

Просто сосредоточь свои мысли на другом, и все будет в порядке.

Я наблюдала, как цифры на дисплее сверху отсчитываются, пока не достигли единицы. Мое потребление кислорода уменьшалось с той же скоростью, что и эти цифры, пока двери плавно не открылись без единого звука.

Я сделала резкий вдох смелости и вошла внутрь, страх теперь медленно распространялся из моей груди и на ноги.

Я огляделась вокруг, пытаясь сосредоточиться на деталях, чтобы мои мысли не отвлекались от поездки в Паниквилль.

Сосредоточься, Джейми.

Я пожелала своим глазам увидеть сквозь облачный туман страха, сосредоточившись на деталях.

Даже простой лифт соответствовал всему тому, что я видела в здании до сих пор. Роскошный и высокотехнологичный, весь покрыт белым стеклом, светлым деревом и нержавеющей сталью.

Номера отображались на сенсорном экране справа, где я набрала номер этажа, чтобы начать свою ужасную поездку.

Я сделала шаг назад, прислонившись к одной из стен, обеими руками сжимая металлический стержень так сильно, что мы почти слились воедино.

Это не работает. Подумай о чем-нибудь другом. Ты в другом месте, где-то красиво и безопасно.

Я сосредоточилась на том, чтобы дышать медленнее, крепко зажмурилась, чтобы не смотреть в закрытое пространство, и оторвала свой разум от выступа, направив в него более качественные образы.

Прямо сейчас подойдет что угодно.

Почти без борьбы мои мысли вернулись к тому горячему, грубому придурку, с которым я столкнулась ранее. Я не могла поверить, что мои колени поддались, когда я прижалась к его твердой, теплой груди.

Я все еще чувствовала давление его руки на моей талии, крепко стиснутой, от которой у меня все внутри тряслось. Его манящие зеленые глаза гипнотизируют меня и погружают в страну похоти и тоски. Меня еще никогда так не поражал мужчина, не говоря уже о совершенно незнакомом человеке.

Кем бы он ни был, он еще долгое время будет преследовать меня во сне. Его прикосновение задержалось на моем теле, и моя кожа снова почувствовала эти восхитительные покалывания, как будто я все еще была прижата к нему.

Его красивое лицо навсегда запечатлелось в моей памяти. Его глубокий голос все еще звучит в моих ушах, обещая слова безопасности и разврата.

Я погрузилась в не такое уж и невинное видение нас обоих вместе в ванной. Если бы я подошла к нему за своим пиджаком, сдался бы он каким-то образом? Была бы это я?

Он был слишком грешным, чтобы быть правдой. Меня нельзя было винить в том, что я воображала о нем похотливые вещи. Его вкус, его прикосновения, его…

Боже мой! ОСТАНОВИСЬ! Что, черт возьми, не так с тобой?

Двери наконец открылись на пятьдесят пятом этаже, и из моей груди вырвался вздох облегчения. Эта поездка была гораздо менее проблематичной, чем навязчивые мысли того загадочного человека. Это взволновало меня так, как мне сейчас совершенно не нужно.

Я быстро подошла к стойке регистрации, где за столом стояла блондинка с голубыми глазами, точно такая же, как та, что в вестибюле. Она выглядела профессионально: в темно-синем костюме с юбкой-карандаш, на высоких каблуках и в шифоновой блузке под открытым пиджаком. Она была чрезвычайно красива и прекрасно вписывалась в окружающую среду.

Все это место было безупречно оформлено, выглядело чистым, но роскошным. Опять же, светлое дерево и белый цвет были стилем, который охватывал все помещение, от стен до мебели. Во всем этом было ощущение скандинавского декора, гораздо более классного и определенно более дорогого, но все же простого.

Буйный! Вот это слово.

И она тоже. Олицетворение корпоративной элегантности.

— Доброе утро, — сказала я, подходя к столу. — Меня зовут Джейми Харден. У меня назначено собеседование на сегодня?

Я ошибалась, когда думала, что раньше у меня была дрожь. Меня сейчас трясло.

— Доброе утро, мисс Харден. Как я уже упоминала в своем электронном письме, сегодня мы немного задерживаемся, поэтому мне придется попросить вас дождаться своей очереди в зале ожидания. Мне очень жаль за неудобства. Это прямо по коридору справа от вас, — сказала она, одарив меня ярко-белой улыбкой, которая контрастировала с ее бордовой помадой.

Мое сердце перепрыгнуло в груди при звуке ее слов. Я не видела письма. Слово «задержка» никогда в жизни не звучало для меня так приятно.

— Большое спасибо, — я улыбнулась в ответ, прежде чем повернуться в коридор, моя походка приобрела новый пружинящий эффект, поскольку я исполнила победный танец, который хотела исполнить.

Моя возможность все еще не была упущена!

Это электронное письмо, о котором она упомянула, должно быть, было тем, которое я начала читать, прежде чем наткнулась на высокое, темное и неприятное чудовище. Этот человек просто выкинул из моей головы все рациональные мысли. После нашей встречи я ни разу не подумала о своем телефоне.

Зал ожидания был единственным мужским клубом. Тестостерон был на высоте неба, поскольку все они смотрели на меня как на чужака.

Я была им.

Их ждало пятеро, большинство из которых были примерно моего возраста, может быть, немного старше, за исключением одного, которому наверняка было под пятьдесят, если я буду добра.

Как ни странно, он был единственным, кто заставил меня чувствовать себя некомфортно. Его взгляд был глубоким и тревожным, вызывая холодную дрожь по моей спине. Его ледяные голубые глаза цеплялись за меня, как пиявки, высасывая кровь из моего лица и лишая меня всех красок. Кривая улыбка, заползшая на его губы, слишком напоминала мысли, которые проносились у него в голове.

Чертов красный флаг.

Он сидел прямо, в царственной позе, как будто он имел что-то над всеми нами, позволяя только своим глазам скользнуть по моему выраженному декольте.

Я прижалась к своему пиджаку, защищая свое тело от его нежелательного взгляда.

Я, не колеблясь, заняла самое изолированное место, которое смогла найти, по-прежнему рядом с другим ожидающим мужчиной, но если дело дойдет до критической ситуации, я бы села на кучу иголок, если бы это означало находиться вдали от этого человека.

Слизняк.

Я не была уверена, почему мои ладони начали потеть, а колени танцевали в такт моему беспокойному сердцу. Реальность обрушивалась на меня, как тонна кирпичей. Если бы я не получила эту работу, я бы не смогла оставаться в Нью-Йорке надолго.

Я старалась любой ценой избежать возвращения в Джексонвилл и доставить отцу удовольствие стать свидетелем моей неудачи.

С меня было достаточно его унизительных слов. Мне надоело, что он говорил мне, какое большое разочарование я испытала. С меня достаточно вины, которую он пытался на меня возложить за…

— Джейми Харден? — мои размышления прервала высокая брюнетка. — Мистер Дорнье готов вас видеть.

Я кивнула, вставая со своего места и направляясь к ней, снова поправляя пиджак, пытаясь выглядеть настолько консервативно, насколько это позволяло мне, намеренно игнорируя пару глаз, которые следили за мной.

Женщина посмотрела на меня с теплой улыбкой и удивленным выражением лица, ожидая, чтобы провести меня через двойные двери позади нее.

— Приятно познакомиться, мисс Харден. Меня зовут Трейси Паркер, — поздоровалась она, протягивая мне руку для пожатия. — У тебя довольно неоднозначное имя, понимаешь? Они ждут еще одного мужчину. Я рада, что сегодня к нам подала заявку женщина. Нам могло бы пригодиться больше в этом бизнесе, управляемом мужчинами.

Я улыбнулась ее замечанию, следуя за ней в то место, где моя судьба была предрешена.

Не было никакой ошибки в том, кем был мистер Дорнье. Как только я оказалась в конференц-зале, мой взгляд остановился на чрезвычайно красивом мужчине с гнетущей сталью внешностью. Волосы у него были темные, как ночь, с парой серебряных прядей по бокам, в тон темной бороде, что придавало ему элегантный и утонченный вид чернобурки.

С такого расстояния было трудно уловить правильный цвет его радужной оболочки. Они не были коричневыми или зелеными, но вызывали у меня уважение и, честно говоря, небольшой страх. Его взгляд был строгим под нахмуренными бровями от замешательства. В своем безупречном сером костюме и безупречно белой рубашке он почти готов был отдать мне честь.

Рядом с ним сидел еще один мужчина, его присутствие было гораздо менее подавляющим. Они оба встали, когда я оказалась перед ними, почтительно приветствуя меня.

— Мисс Харден, — сказал г-н Дорнье, коротко кивнув глубоким голосом с приглушенным французским акцентом, прежде чем снова сесть и указать на свободный стул прямо перед ними. — Садитесь, пожалуйста.

Брюнетка, встретившая меня у двери, заняла место в конце стола, оставив пустое место между ней и господином Дорнье. Это могло означать толькото, что пропал кто-то еще.

Четыре человека берут у меня интервью? Это стало еще более нервным.

— Меня зовут Адриан Дорнье, генеральный директор и основатель AD Architects.

Как будто я этого еще не знала. Внутренне я практически была фанаткой, чтобы наконец встретиться с живой легендой во плоти и костях.

Прежде чем он успел сказать что-нибудь еще, двойные двери позади меня с громким шумом распахнулись и тут же захлопнулись, сотрясая раму от своей силы.

Я сосредоточила свое внимание на мистере Дорнье, так как его глаза все еще были прикованы ко мне, не обращая внимания на незваного гостя. Было бы неуважительно отвлекать мое внимание, но, Боже, мне хотелось этого. Мне было чертовски любопытно посмотреть, у кого хватит наглости ворваться сюда вот так.

Выражение лица мистера Дорнье потемнело. Он был вне себя от злости, раздражение было ясно в каждой легкой морщинке на его лбу.

— Ты же не собирался начинать без меня, верно? — произнес позади меня глубокий мужской голос, и его тон мгновенно проник в мою душу. Я уже слышала этого человека раньше; и его голос, и этот самонадеянный тон теперь навсегда запечатлелись в моей памяти.

Его насмешливо медленные шаги раздавались в комнате, когда он подошел к нам и наконец оказался в моем поле зрения.

Черт побери на палке! Это он!

Мое сердце упало в пятки, как только я увидела его лицо, трепещущее в моем животе и опускающееся вниз.

Адонис ничего не имел против него, но, опять же, Люцифер, вероятно, тоже.

— Просто моя чертова удача! — выругался он, как только его глаза встретились с моими, и все мои надежды испарились вместе с тяжелым вздохом, как только я увидела его.

— Лиам! — резкий голос господина Дорнье разнесся по комнате. — Язык!

— Ты? — голос у него был низкий и тяжелый, бровь приподнялась в подозрении или, может быть, в раздражении. Я не могла не закрыть глаза, пытаясь найти мотивацию пойти на это собеседование. Я чувствовала, что это будет не что иное, как полная катастрофа.

Его глаза опустились к моей груди, заставляя мои щеки покраснеть всеми оттенками красного, интенсивность его взгляда обжигала меня до глубины души. То, что он смотрит на меня таким образом, не должно вызвать такую реакцию. Я должна была бы обидеться, но почему-то меня охватывала только странная гордость и потребность в большем.

— Доброе утро, — пробормотала я ровным тоном с фальшивой улыбкой, надеясь, что мой голос нарушит его задумчивость. Слегка покачав головой, он, наконец, разорвал контакт с моим крутым декольте, переведя взгляд на остальных людей, сидящих за столом.

— У меня правильное расписание или ты что-то передвинул? — спросил он миссис Паркер, перелистывая страницы тонкой стопки, которую держал в руках. — Я думал, мы начинаем с мистера Хардена.

— Это мисс Джейми Харден, Лиам, — пояснил г-н Дорнье. — Я так понимаю, вы знакомы?

Почему-то смысл его вопроса не казался невинным или платоническим.

Я открыла было рот, чтобы опровергнуть, но Лиам среагировал на это быстрее.

— Нет! Мисс Харден столкнулась со мной сегодня утром и пролила моё кофе. Я начинаю задаваться вопросом, было ли это таким же совпадением, каким его представляли.

Его глаза практически пронзили меня, ожидая ответа или реакции на его обвинение.

— Видеть, что ты здесь и все такое…

Саркастическая, презрительная ухмылка появилась на его лице, когда он занял четвертый и последний свободный стул на противоположной стороне стола, прямо рядом с господином Дорнье и передо мной. Уничижительный тон его инсинуаций был понятен всем в этом проклятом месте, заставив меня поерзать на стуле, когда раздражение пробежало по моей спине.

Что я могла на это сказать? И с какой стати я могла когда-либо чувствовать необходимость намеренно натыкаться на такого эгоцентричного придурка? Он был слишком высокого мнения о себе, это было ясно.

Все, что я могла сделать, это саркастически усмехнуться, как будто я молча спрашивала всех здесь, настоящий ли этот парень. В остальном то, что вырывалось из моего рта, совершенно не подходило для ушей господина Дорнье.

Лучше всего было ничего не говорить.

— Мисс Харден, пожалуйста, извините моего сына. Иногда ему кажется, что весь мир хочет его заполучить. Давайте просто забудем ваш… инцидент этим утром и продолжим.

Сын? Он только что сказал сынок?

Лиам был прав, просто мне чертовски повезло!

— Прежде всего, спасибо, что пришли. Как я уже говорил, я Адриан Дорнье, это мой помощник Алекс Дерст, а это менеджер по персоналу AD Трейси Паркер. Это мой сын Лиам Дорнье, — он продолжал спокойно, как будто только что не взорвал все мое будущее. Теперь у меня не было абсолютно никакой возможности получить эту работу! — Я уверен, вы знаете, что доступна вакансия для нашего творческого отдела под руководством Лиама. Мы стремимся выиграть важный проект для компании, занимающейся экологически чистой энергетикой, поэтому мы будем стремиться совместить эстетику с устойчивым развитием высоких технологий, — объяснил г-н Дорнье, и хотя я изо всех сил старалась сосредоточиться, я не смогла помогите, но держите Лиама в поле моего периферийного зрения. — Вот чем ваше портфолио выделяется. Кажется, вы включаете немало самодостаточных и экологически чистых идей в свои проекты прагматичным, но эстетически приятным способом.

В Лиаме было что-то притягательное. Меня тянуло к каждому его движению, как мотылька к пламени. Только я знала наверняка, что обожжусь.

Когда он сел, он расстегнул пиджак, обнажая приталенный черный жилет, который, как я ясно видела, облегал подтянутый торс. Плотный и натянутый, как сшитая на заказ вторая кожа.

Статус, богатство и прекрасная задница заставляли его сидеть на чертовски высокой лошади и смотреть свысока на нас, простых крестьян. С момента нашей первой встречи он относился ко мне как к надоедливой жвачке, застрявшей на его блестящей дизайнерской обуви. Он мог быть моим начальником, а мог быть Богом, мне все равно; мне надоело, когда со мной обращаются как с дерьмом.

Я была погружена в мысли о том, как я вообще смогу иметь профессиональные отношения с нарциссическим придурком, в то время как мои глаза блуждали по чуду, которым был он. Черт, как могла упаковка рекламировать такую ложь?

Он был слишком приятен для глаз. Слишком. Проклятие. Приятен.

Я сухо сглотнула, наблюдая, как напрягаются его бицепсы под белой рубашкой, когда он ерзает на своем сиденье. Я металась между ним и его отцом, стараясь не быть слишком очевидной, но он не отклонялся ни на секунду. Я чувствовала на себе жар его глаз. Мое лицо, мои трясущиеся пальцы, моя грудь.

— Итак, мисс Харден, — вырвал меня из раздумий мистер Дорнье. — У вас чрезвычайно интересное портфолио. Довольно инновационные и революционные дизайнерские идеи. Однако вам, похоже, не хватает полевого опыта.

Победоносная кривая ухмылка расплылась на губах Лиама, словно это был конец моего шанса.

Мне это было слишком чертовски нужно, чтобы оставить все как есть. И снова он оказался быстрее и заговорил первым.

— Ну, думаю, на этом мы закончили. Опыт работы на местах обязателен, и у меня нет времени обучать неопытных маленьких девочек, — вмешался Лиам, все еще сохраняя самодовольную улыбку.

— Да, это факт. Я уверен, что это не решающая черта, иначе меня бы здесь сегодня не было. Недостаток полевого опыта я компенсирую фотографической памятью. Я быстро учусь и не боюсь новых вызовов. Я могу без труда адаптироваться к новым ситуациям, — сумела сказать я, даже не заикаясь. Однако я не закончила, и последняя часть моего ответа была адресована упомянутому придурку в комнате. — Кроме того, в описании вакансии говорилось о стажировке. Я уверена, что узнала бы гораздо больше, если бы мой непосредственный руководитель был готов поделиться знаниями.

— Я уверен, что ты чрезвычайно гибкая, — быстро сказал Лиам насмешливым, уничижительным тоном. — Тем не менее, мы ищем человека, который сможет выдержать собственный вес. Это не благотворительность, сладкая. Это долгие часы и тяжелая работа, с которой я не уверен, что ваш маникюр справится. Кроме того, тот маленький трюк, который вы проделали сегодня утром, не поможет вашему делу. Выслеживать меня, чтобы соблазнить и проникнуть в компанию, мы здесь не занимаемся. Мы не одобряем такое поведение. Так что, если бы мы могли перестать терять время, это было бы идеально.

Он только что назвал меня шлюхой?

К этому моменту моя кровь уже перешла точку кипения, разжигая тревожный огонь под моей задницей и принося свежий удар остроумия и убежденности в мои вены.

Это было последней каплей для меня. После этого у нас, конечно же, не было возможности поддерживать гражданские, профессиональные отношения. Я приехала сюда, чтобы держаться подальше от такого рода токсичности.

Я не знала Лиама. Я никогда не могла предположить, как далеко он зайдет. Хотя это была моя последняя возможность, на данный момент это был трудный путь. Я думала настолько прямо, насколько могла, стараясь не сосредотачиваться на последствиях того, что собиралась сделать.

Медленно я встала, взяла со стола блокнот и засунула его в сумочку. Я видела, как он пытался вести себя спокойно и собранно, расслабленно откинувшись на спинке стула, положив лодыжку на колено. Но я также могла видеть, как он крепко держал край своего подлокотника. Он был не так спокоен, как представлялся.

— Мистер Дорнье, мне жаль, что я потратила ваше время. Я страстная поклонница вашей работы, и работать и учиться вместе с вами было моей мечтой, но я не хочу эту работу. Я не предполагала, что мной будет руководить эгоцентричный, эгоистичный, грубый придурок, не в обиду вам, конечно. Я действительно недостаточно квалифицирована для этого, — я повернулась к Лиаму, прежде чем продолжить: — И, кстати, я не могу вспомнить ни одного человека, который хотел бы случайно наткнуться на тебя, не говоря уже о том, чтобы изо всех сил стараться организовывать такой надуманный план сделать это намеренно. На земле нет достаточно веских причин, чтобы когда-либо хотеть оказаться в таком положении. Я просто от природы несчастный человек.

Лиам двинулся вперед, готовый устроить ад, но я еще не закончила, и будь я проклята, если позволю ему подорвать мой внезапный прилив уверенности. Я подняла палец в его сторону, показывая, что еще не закончила.

— Если вы не давали взятки во время учебы в колледже, вы, должно быть, слышали выражение «меньше значит больше». Вероятно, вам следует принять этот жизненный урок близко к сердцу. Ваше эго отчаянно нуждается в минимализме. Я не считаю, что он заслуживает чего-то большего, чем бледная палитра, поскольку в нем практически нет ничего, на что можно пойти.

Это была очевидная ложь, и он понял это по тому, как выгнулась его бровь, но остальная часть его лица по-прежнему оставалась нечитаемой.

— Судя по вашему пустому выражению лица, мне, возможно, придется немного упростить понимание своей точки зрения ради вашей простоты ума. Не обольщайтесь, господин Дорнье. Я видела лучше, — я бросила ему эти слова в ответ, стараясь сдержать легкую победную ухмылку. — Мистер Дорнье, мистер Дерст, миссис Паркер, большое спасибо за рассмотрение моего заявления. Мне искренне жаль, что я потратила ваше время.

Я схватила свои вещи, готовая покинуть комнату, сохранив свое достоинство. Возможно, я и не получила эту работу, но мне было чертовски приятно постоять за себя впервые за… возможно, никогда.

Глава 4

Лиам.

Я ненавидел поверхностных женщин. Пустышки, которые наживались на папиных деньгах и зависели от драгоценного трастового фонда до конца своей бессмысленной жизни, измеряя свою ценность количеством принадлежащих им Louis Vuitton.

Тяжелый проход.

Именно такой оказалась Джейми, когда я столкнулся с ней сегодня утром, несмотря на то, что ее внешний вид не соответствовал описанию. Именно так она и устроила истерику из-за пятна на своей драгоценной одежде. Этот образ был далек от той уверенной в себе женщины, которую я сейчас наблюдал, совершенно ошеломленной, когда она перед публикой протянула мне мою задницу. Простой ум, ах!

Женщины никогда не говорили со мной таким тоном. Никто никогда не говорил со мной так!

Но черт возьми, я нахожу ее чертовски сексуальной, когда она это делает?

Я не мог найти в себе слов, чтобы ответить. Я застрял, глядя на нее, сияя победой, которую, как она думала, она достигла. Она была завораживающей. И для меня этого было достаточно, чтобы не хотеть, чтобы она была здесь. Она была идеальна. Настолько совершенная, что казалось, что она почти соответствует моему вкусу.

Я нутром чувствовал, что она представляет собой проблему. Я просто не мог понять, почему у меня такое сильное чувство к незнакомке. Но что-то в ней вызвало в моем мозгу красные флажки, заставляя меня чувствовать себя немного больше, чем просто тревожно.

Мы оба не ожидали, что мой дорогой отец собирался бросить в эту яму бомбу, когда Джейми собиралась выйти из комнаты.

— Вы наняты! — сказал он твердым тоном, пропитанный окончательностью, останавливая ее в ее высоком конном марше, прежде чем она дошла до двери.

— ЧТО? — и Джейми, и я практически закричали в полнейшем недоверии. Какого черта он вообще подумывал нанять кого-то настолько неопытного? У меня уже была куча работы, которую я с трудом мог закончить, не говоря уже о том, чтобы присматривать за новоиспеченным из колледжа провинциальным крикливым малышом-архитектором.

— Ты не можешь быть серьезным, — тут же возразил я. Мы договорились, что это будет обоюдное решение, и тем не менее, господин Адриан Дорнье снова не смог не загнать меня в угол и сесть за руль в одиночку.

Единственным ответом, который я получил, было закатывание глаз, направленное в мою сторону отцом.

— На выходе, пожалуйста, предоставьте свою информацию Мишель на стойке регистрации. Она увидит, что ваш контракт и условия оплаты отправлены на вашу электронную почту для принятия. Вы начнете в понедельник.

— Мистер Дорнье…

— Лиам будет лично контролировать вашу интеграцию, мисс Харден, — отец прервал Джейми: — Он позаботится о том, чтобы у вас не возникло проблем с обустройством и знакомством с проектом Вертена. Я позабочусь, чтобы у вас с ним не было проблем. Если да, пожалуйста, приходите прямо ко мне.

В его голосе не было колебаний, и настала моя очередь ответить, закатив глаза.

Вот оно снова. Его недоверие ко мне было кристально ясно в одной простой фразе.

— Мистер Дорнье, я искренне ценю эту возможность, но не думаю, что она подойдет кому-либо из нас, — слава богу, она проявила немного ума.

— Мисс Харден, у меня сложилось впечатление, что вы действительно хотели эту работу. Я ошибаюсь?

— Нет, сэр, совсем нет. Просто…

Джейми отвела взгляд от меня, умоляя о помощи или, возможно, обдумывая варианты. Все ее поведение изменилось, она потеряла ту уверенность, которую я видел всего минуту назад. Она схватила пиджак над грудью, скрывая декольте и съежившись, показывая мне всю руку — ее прежняя напористость была не чем иным, как плохо удерживаемой маской. В конце концов, сладкая цыпочка, очевидно, не смогла выдержать такого давления.

— Я верю, что вполне способен судить людей, которых нанимаю сам. Увидимся в понедельник, мисс Харден. Вы можете уйти.

Джейми стояла ошеломленная, ее слова терялись в недоумении.

— Мисс Харден, — сказала миссис Паркер, придерживая для нее дверь.

— О, хм… Спасибо, — пробормотала Джейми, изо всех сил пытаясь сохранить самообладание, крепче прижимая свои вещи к груди и выходя из конференц-зала. Теперь мне было более чем ясно, что все это было подстроено. Мой дорогой отец настраивал меня на неудачу. На что он, вероятно, не рассчитывал, так это на то, что я разберу его чушь.

Неужели он действительно думал, что я уроню мяч из-за подсечки? Какой бы привлекательной она ни была, мое мнение было твердо установлено, и AD была тем, чего я хотел в качестве своего будущего.

Задача теперь утроилась по сложности. Мне пришлось иметь дело с мистером Мерсье и его схематичным дерьмом, сложным проектом колоссальных размеров, а теперь и с неопытной, избалованной девчонкой, которая могла стать моей правой рукой. Вдобавок ко всему, я не мог отрицать, насколько меня отвлекала мисс Джейми Харден.

Не могу дождаться, чтобы начать!

Я глубоко вздохнул и подождал, пока все выйдут из конференц-зала, украв минутку наедине с отцом.

— Почему? — я просто спросил, как только дверь закрылась.

— Что почему?

— Ты настолько заинтересован в моем провале, что тебя не волнует, поставишь ли ты под угрозу компанию и потеряешь проект Вертен? — я старался изо всех сил сдерживать свой гнев, используя правильный словарный запас вместо всей нецензурной лексики, свободно бегущей в моей голове.

— Наоборот. Мисс Харден идеально подходит на эту должность. Ее портфолио впечатляет, и, помимо опыта, она преуспеет в том, чтобы держать тебя на плаву. Очевидно, она не удерживается от того, чтобы говорить все, что у нее на уме. Она также будет неплохим дополнением к тому, чего тебе не хватает.

— Да неужели? И что это такое, отец?

— Смирение, Лиам, — ответил он как ни в чем не бывало, направляясь к двери. — Ох, и сынок, держи руки подальше от нее.

Улыбка, застывшая на его лице, еще больше разозлила меня. Вот вам и логические решения!

Не колеблясь, я отправил Джимми сообщение с резюме Джейми и всеми ее подробностями, требуя тщательной проверки биографических данных, мои пальцы сердито печатали на экране, что испортило мое мрачное настроение.

Эта ярость подбросила меня с места. Я не собирался идти за ней, пока не увидел ее в лифте, вжавшуюся в заднюю стену, почти потерявшуюся среди небольшой толпы, заполонившей пространство.

Я потерял это. Мне нужно было знать, что, черт возьми, происходит. Папа ни в коем случае не нанял бы кого-то для такого важного проекта только для того, чтобы «держать меня на плаву».

— ВОН — прорычал я: — СЕЙЧАС!

Каждый человек в этом лифте поспешил уйти, осознав опасность, скрывающуюся в моем тоне.

— Не ты, — я указал на Джейми, заставляя ее медленно вернуться на прежнее место.

Я нажал кнопку закрытия дверей с такой силой, что был поражен, что она не застряла, изолируя нас от любопытных глаз каждого сотрудника, который стал свидетелем моей вспышки гнева.

Джейми подняла глаза, чтобы встретиться с моими, прежде чем быстро отклониться, нервно схватившись за металлический стержень позади себя. Хотя я не мог ее винить. Я знал, как выгляжу, когда вспыхиваю от ярости. Я прижал ее к стене, медленно сокращая пространство между нами, пока не вторгся в ее личное пространство.

К черту границы. Она уничтожила их, как только вошла в мою жизнь.

Мои глаза постоянно были прикованы к ее лицу, обесцветившемуся до бледно-белого цвета. Я пытался прочитать ее реакцию, пытаясь найти ответы, которые не могли мне дать ее слова.

Я положил руки по обе стороны ее тела, едва касаясь ее рук, которые все еще сжимали металлический стержень, как будто от этого зависела ее жизнь. Я чувствовал, как ее слегка трясет, как моя властная близость разрушает любую храбрую стену, которую она могла попытаться воздвигнуть. Она снова подняла глаза, чтобы посмотреть на меня, но быстро вернулась к любованию полом.

Она была именно такой, какой я хотел ее видеть — лишенной примитивного инстинкта выживания.

— Посмотри на меня, — грубо приказал я.

Джейми вздрогнула от моего резкого тона, но больше не пошевелилась. Мне нужно было посмотреть ей в глаза. Только они могли сказать мне правду, которую я искал.

— Я сказал, посмотри на меня, — проворчал я, схватив ее подбородок пальцами и заставив ее посмотреть на меня. Я возвышался над ней, наклоняясь и глядя ей прямо в глаза, находясь всего в нескольких дюймах от ее лица. Я вдохнул то, что она выдохнула, и снова вдохнул ее сладкий аромат.

Черт, она была настоящей проблемой.

Даже не пытаясь, она снова затуманила мое видение, заставив меня усомниться в собственной решимости. Я не мог отвести взгляд от ее пухлых, приоткрытых губ.

Черт, они притянули меня, как мотылька к гребаному пламени.

Но я не мог отказаться. Я пришел за ответами и не уйду без них.

Сосредоточься, Лиам.

— На твоем месте я бы подумал о своих ответах, прежде чем дать их. Ты понимаете? — угроза была очевидна и в моем тоне, и в моем непоколебимом взгляде. Я чувствовал, что сообщение было получено, когда Джейми робко кивнула, но этого все равно было недостаточно. — Используйте слова, мисс Харден.

— Я… я понимаю.

Она не могла справиться с заиканием, которое трясло ее тоненький голос.

— Кто тебя подговорил? — спросил я, перемещая руку от ее подбородка к ее горлу. Ее сердце резко пульсировало под моей ладонью, но сохраняло устойчивый ритм. — Это не может быть совпадением.

— Никто. Я… я не знаю ни тебя, ни твоего отца. Я даже не понимаю, что ты имеешь в виду, — пока она говорила, я внимательно следил за ее глазами, не замечая никакого расширения. Насколько я мог судить, она была правдива.

— Как ты нашла меня сегодня утром?

Я надавил еще сильнее, сжимая ее горло, чувствуя, как бешено пульсируют ее вены, но все равно в их темпе не было никаких изменений. Она боялась, но не лгала. Под новым давлением моей ладони Джейми издала хриплый, почти неуловимый стон, который обратился прямо к моему члену. В одно мгновение мои намерения изменились под этим небесным звуком. Я хотел их больше. Громче и желательно со звуком моего имени.

— Я этого не дела. Я клянусь. Это было совпадение. Не могли бы вы сейчас отойти? — она сказала это со всем мужеством, которое у нее осталось, тихим голосом, которому не хватало уверенности.

— Вы дрожите, мисс Харден. Как мне это воспринять? — спросил я, сохраняя свой хрипловатый тон, пропитанный гневом, который я чувствовал. Ее глубокие карие глаза закрылись так сильно, как только могли, заставляя меня усомниться в моей тактике. — Ты меня боишься?

— Что? Нет! — она резко открыла глаза и посмотрела прямо на меня. Ее тон был твердым впервые с тех пор, как я вошел в лифт.

Рука, которую я обвил вокруг ее шеи, скользнула вверх, мой большой палец медленно погладил ее нижнюю губу.

— Тогда скажи мне, тебя трясет, потому что ты лжешь? — Джейми отпустила поручень правой рукой и вместо этого схватила меня за запястье. Она не оттаскивала меня, она удерживала меня на месте.

Я наклонился к ней еще сильнее, прижавшись губами к ее уху:

— Или это тот эффект, который я оказываю на тебя? — закончил я. Пока я говорил, мои губы касались мочки ее уха.

— Лиам, — выдохнула она. Тихая стонающая просьба, вырвавшаяся из ее рта без разрешения.

Самосохранение просто вылетело в окно при этом звуке. Это было как вода в пустыне. Наводнение, о котором я не знал, что мне нужно.

Голова Джейми откинулась назад, подставив свою сочную шею моим нетерпеливым губам. Она покачала головой в ответ. На какой вопрос, я не знал.

— Слова, мисс Харден.

— Я не лгу, — ответила она. Полуправда не соответствовала моим потребностям в данный момент. Мне нужно было услышать это громко и ясно.

— Скажи мне, что тебя не трясет, потому что я так близко. Заставь меня поверить тебе, — Джейми не ответила. Вместо этого ее глаза закрылись, а по телу пробежала новая дрожь. — Посмотрите мне в глаза, мисс Харден, и скажите, что вас не трясет от потребности к прикосновениям. Чтобы вас поцеловали.

Она снова открыла глаза, глядя на меня с вновь обретенной уверенностью, пропитанной ничем не затененной страстью.

— Нет я не хочу! — её голос был ровным, но дыхание участилось, зрачки расширились, пока глаза не стали почти полностью черными. Всего этого уже было достаточно, чтобы показать мне, что она лжет, но вишенкой на торте было то, что ее язык провел по нижней губе.

Поймал тебя.

— Врунья. Ты облизнула губы, когда я сказал «поцеловал». Тебе это показалось? — поддразнил я, моя рука вернулась к ее горлу, чувствуя, как ее кожа покрывается миллионами крошечных мурашек. — Попробуй еще раз, мисс Харден. На этот раз заставь меня поверить тебе.

— Как?

— Легко. Скажи мне правду.

Она глубоко вздохнула, готовясь произнести слова, которые, как она знала, не сможет сдержать, и слегка приоткрыла рот, готовясь.

— Скажи это, — настаивал я, слишком беспокоясь, чтобы ждать еще секунду. — Скажи мне чего ты хочешь.

— Целовать. Меня, — она прошептала, не в силах выразить словами свое желание. Она была так же потеряна, как и я, и я очень хотел ей помочь.

— Хорошая чертовски девчонка.

Мне не нужно было говорить дважды.

Наконец я взял то, чего жаждал с тех пор, как она наткнулась на меня. Прошло не так уж и много времени, но это желание съедало меня изнутри. Я врезался в ее губы своими, словно яростный гром. Похоть и ярость смешались в поцелуе, который я не мог остановить.

Я поднял ее, заставив обхватить меня ногами, прежде чем швырнуть ее о противоположную стену. Мои руки обладали собственным разумом, ощупывая каждый дюйм ее тела, прежде чем положить одну на ее задницу, а другую на ее веселую грудь под пиджаком, которая плохо скрывала то, что было под ней.

Это чертовски идеально подходит.

Ее тихие, хриплые стоны наполнили карету на языке, которым свободно владел мой нетерпеливый член. При переводе не было абсолютно ничего потеряно. Ей это нравилось так же, как и мне.

Я прижался к ней пахом, заставляя ее почувствовать, как сильно она со мной возилась. Насколько мне было тяжело с ней. Могу поспорить, ее трусики были мокрыми насквозь.

Более громкий стон вырвался из ее рта прямо в мой, как только она почувствовала меня, и именно тогда я понял, что попал в нужное место. Я прикусил ее нижнюю губу, с усилием ровно настолько, чтобы смешать нужное количество боли с этим заклинанием удовольствия. Она не вздрогнула. Она восприняла это как гребаная королева, какой я ее знал, двигая всем телом в унисон с лучшим поцелуем, который у меня когда-либо был.

Ее бедра двигались и толкались синхронно с моими, в то время как ее пальцы тянули меня за волосы. Ничто, даже воздух, не могло разделять нас.

Джейми раскачивался рядом со мной, а мои восхитительные поцелуи становились все жаднее с каждым прикосновением к моему нуждающемуся члену. Мне очень хотелось увидеть ее лицо, когда она разваливалась в моих руках. Я жаждал быть похороненным так глубоко внутри нее, что невозможно было сказать, где она кончилась, а я начал.

Я запустил руку в ее волосы, отдернул ее голову назад, чтобы полюбоваться ее опухшими губами, почти синяками, блестящими в сочетании нас обоих.

— Черт, — простонал я, не в силах оставаться в стороне дольше, чем вздох.

Это она втянула меня в этот раз, желая снова слиться с нашими языками. Все мои чувства были сосредоточены на том, чтобы доставить ей удовольствие. Ешь ее. Езди на ней к этой чертовой стене.

Внезапно Джейми оттолкнула меня от себя, поток свежего воздуха заполнил пространство между нами, заставив меня осознать, что двери открылись, и мы достигли первого этажа.

В ее глазах была ясна паника, когда она смотрела на меня с болезненного расстояния. Прежде чем я успел это осознать, она выбежала за дверь.

Глава 5

Джейми.

Я вернулась домой в рекордно короткие сроки, движимый чистым шоком и безостановочной вереницей «что за черт», крутящейся в моей голове.

Неужели я только что разгромила своего босса?

Да. Да, было.

И почему-то, несмотря на всю ошибочность этого утверждения, я не смогла найти в себе силы сожалеть об этом. По крайней мере, сегодня. Я была уверена, что к понедельнику у меня будет другой взгляд на все это.

Мне нужен был холодный душ, чтобы успокоить все нервные окончания моего тела. Особенно нервное окончание, которое Лиам так искусно соблазнил.

Я сбросила всю свою одежду и торопливо направилась в ванную, ступив под воду прежде, чем она успела достаточно нагреться, чтобы у меня не перехватило дыхание. Однако даже этого было недостаточно, чтобы мой разум переключился на что-то более подходящее.

К сожалению, я смыла с себя остатки кофе Лиама вместе с его отпечатками пальцев и божественным ароматом, но ощущение его присутствия осталось.

Я все еще чувствовала, как кончики его пальцев впиваются в чувствительную плоть моего горла, и я бы отдала руку и ногу, чтобы она снова оказалась там. На этот раз копаем гораздо глубже.

Лиам сжег все работающие предохранители в моем мозгу, внедрившись в него без разрешения. Был ли он эгоцентричным придурком? Я уже не была так уверена. Он превратился из инь в ян менее чем за долю секунды, и я больше не могла решить, что о нем думать.

Когда я увидела, как он врывается в лифт, мое беспокойство достигло нового максимума — его присутствие только усугубило и без того стрессовую ситуацию.

Мое тело первым отреагировало на клаустрофобную панику, но вскоре он заставил мой разум полностью сосредоточиться на чем-то другом. Его голос был подобен маяку, который вывел меня из этой ямы тьмы. Это гипнотизировало. Его слова соблазнительны и бесстыдны.

Как мог совершенно незнакомый человек оказать на меня такое влияние?

Каким-то образом ограничения прав и несправедливостей были стерты, и я жила настоящим моментом, без каких-либо условий, связывающих меня каким-либо кодексом поведения. Закрытое пространство не вызывало в моем мозгу никаких коротких замыканий, как это обычно бывает. Были только он и я, будь проклят весь остальной мир.

Каждое воспоминание об этом моменте отпечаталось в моем мозгу и наверняка будет преследовать мои сны, трусики и фантазии еще несколько недель. Так же, как это было прямо сейчас.

Я не смогла бы остановить их, даже если бы попыталась. Мои руки жили своей собственной жизнью, двигаясь к местам, которые, как я могла только представить, сделал бы Лиам, скользя по моему телу, следуя по тропе воды.

О, это так, так неправильно!

Мои глаза закрылись, и вскоре я снова оказалась в лифте, зажатая между стеной и твердым телом Лиама.

Начав с моих ушибленных губ, как и он, я погладила нежное место, в которое он вонзил зубы, позволяя пальцам медленно скользить по моему телу. Они остановились у меня на горле. Именно то самое место нежно сжимала большая и сильная рука Лиама.

Если бы у меня был какой-то инстинкт самосохранения, он должен был бы сработать в тот момент. И все же вместо того, чтобы бояться, что он выдавит из меня воздух, из его крепости возник новый прилив жизни и похоти.

Я хотела большего.

Больше давления. Больше поцелуев. Еще больше грязных и опасных слов.

Могу ли я хотя бы признаться в этом? Нет, совсем нет.

Мои пальцы коснулись моего стоящего соска, посылая волну чистого удовольствия, пролетевшую прямо между моими ногами.

Я чувствовала желание сделать то, в чем никогда не чувствовала необходимости — прикоснуться к себе.

Я не была ханжой, по крайней мере, мне хотелось бы так думать.

У меня уже был секс раньше.

Один раз.

Две неловкие минуты, которые показались вечностью, половина из которых была потрачена на раскрытие и надевание презерватива. Действительно, забавные воспоминания. Мне еще предстояло найти в себе желание попробовать это еще раз, не говоря уже о подходящем мужчине, который мог бы оправдать это смущение.

По тому, как я реагировала на свою встречу первой степени с мистером Толлом, Дарком и Биполярным расстройством, я наконец смогла увидеть, что этот дерьмовый опыт произошел далеко не только по моей вине.

Тем не менее, я сомневалась в своем здравом уме. Как ситуация могла выйти из-под контроля?

Лиам поджег что-то глубоко внутри меня. Пожар, о существовании которого я даже не подозревала. Я дрожала, просто думая о том, как он меня поцеловал, и, по правде говоря, мне нужно было больше.

Судя по этой небольшой демонстрации, я была уверена, что секс с Лиамом будет отличаться от жалкого оправдания моего опыта. Он и так выглядел как человек, у которого этого достаточно. Вставив слово «секс» в одно предложение с именем Лиама, я приблизилась к краю, который не могла определить.

Мой разум находился на опасной территории, и мои руки последовали его примеру.

Прежде чем я это осознала, я погрузила в себя два пальца, представляя, как зеленые глаза смотрят в мои, когда он делает глубокие, длинные толчки, соответствующие этому идеальному темпу.

Хорошая чертовски девчонка.

Его слова повторялись в моем сознании. Это казалось унизительным, когда я читала их в любовных романах, но на его губах они ощущались как стрекало, тянущее меня в рай, о существовании которого я даже не подозревала. Они принесли с собой странное чувство гордости за присвоение этого звания. Видимо, мне хотелось быть хорошей девочкой, но при этом быть очень непослушной.

Мои пальцы работали быстрее каждый раз, когда он произносил эти слова. Моя ладонь задела клитор, а другая рука сильно сжала сосок. Я не могла представить Лиама нежным любовником. Я представляла, как весь этот гнев, запертый внутри него, выливается на все примитивные или движимые эмоциями поступки, которые он совершает в жизни. Это не было более примитивным, чем секс.

Опыт будет на его стороне, и я буду слишком рада учиться. Но я старалась не представлять, со сколькими женщинами он уже переспал. Мысли о том, что его руки доставляют удовольствие другому, было достаточно, чтобы мои внутренности скрутились до чего-то, о чем я могла только догадываться, это ревность.

Сильно облажалась?

Я приостановила эти мысли, чтобы погнаться за своим освобождением, сосредоточившись на том, как язык Лиама доминировал над моим. О вкусе его поцелуев. Под давлением его твердого члена, трущегося об меня.

Вскоре у меня перехватило дыхание в те тихие секунды перед последним взрывом. Моя голова откинулась назад, брызги воды ударили мне прямо в лицо, а перед глазами появились белые пятна. Громкий стон вырвался из моего горла, когда удовольствие разлилось по моему телу.

Я тряслась от экстаза, благодаря грязной картинке, которую нарисовал Лиам, и двум любопытным пальцам, о которых я никогда не думала, что они могут чувствоваться так чертовски приятно.

Слишком быстро удовольствие испарилось, уступив место тяжёлой совести. Мастурбировать под образ моего босса-хулигана было далеко не идеально. В нем содержалась нить несправедливости, которую я не могла полностью распутать, даже если бы попыталась.

Я закончила принимать душ в автоматическом режиме, мой разум давно был потерян для сцен неловкого утра понедельника, усиленный воспоминаниями о том, что я только что сделала. Меня ждали раскрасневшиеся щеки и неподобающие мысли.

Я свернулась калачиком в позе эмбриона посередине кровати, приветствуя холодный ветерок, охлаждающий мою все еще влажную кожу.

Я только что мастурбировала при мысли о незнакомце. К мысли о моем боссе. Кого я встретила только сегодня!

В довершение всего, я чувствовала зависть, просто представляя Лиама с другими женщинами.

Ревнивая! Ревнивая!

Как это вообще возможно?

Честность была чертовой ловушкой, и признание ярости и беспокойства, поселившихся в моем животе при этой мысли, не соответствовало моим потребностям в данный момент.

Лучше всего мне сосредоточиться на той версии, с которой я столкнулась. В версии, которую он показал в конференц-зале.

Мысли о том, что Лиам прикасается ко мне, целует меня, отправляет меня выше седьмого неба, нужно было навсегда запретить. Он настолько меня испортил, что я даже не могла чувствовать себя счастливой, получив работу своей мечты. Двойственность его действий, да и моих, просто сбивала с толку.

Возможно, это была всего лишь игра с целью заставить меня бросить курить еще до того, как я начала.

Это не сработает, умник.

Мне нужно было сосредоточиться на том, чтобы максимально эффективно использовать эту невероятную возможность, которую предоставил мне господин Дорнье. Сосредоточься на том, чтобы воплотить свою мечту в реальность и не потерять ее из-за того, чего никогда не должно было случиться. В ответ оно могло только укусить меня за задницу.

Кроме того, я не преуспею в качестве трофейного траха.

С сегодняшнего дня до понедельника у меня были целые выходные, чтобы вытащить его из-под кожи. Я начинала новую жизнь, ту, которой не было… Нет! Забудьте об этом — я ни в какой форме не могла включить Лиама Дорнье в число кого-либо, кроме моего босса.

Лиам.

Воспоминания об этом интервью преследовали меня все выходные. Джейми Харден была для меня свежим и неизменным образом, от которого я, казалось, не мог избавиться. Та, которая с завтрашнего дня войдет в мое ближайшее окружение.

Я не совсем понимал, что это значит. Ей было слишком легко залезть мне под кожу. Часть меня говорила мне, что я должен держаться на расстоянии, в то время как другая требовала от нее большего.

Она выглядела слишком знакомой. Как призрак из недавнего прошлого, которого я изо всех сил старался исключить из каждого кошмара, осмелившегося преследовать меня, ночь за ночью.

Это было то, за что я держался.

Воспоминания, которые она вернула, были темными и мрачными. Те, ради которых я бы сделал все возможное.

Я: Есть какие-нибудь новости по поводу проверки данных?

Я написал Джимми, наконец поддавшись своему любопытству.

Джимми: Безупречно чистая.

Джимми: Практически монахиня.

Он ответил почти сразу. Последнее сообщение заставило мои губы растянуться в грязной ухмылке. Если бы он только знал, как нечестиво она выглядела, пока я терся своим твердым членом о ее киску.

Я: Трудно поверить.

Это не так. Я просто выискивал щепку на плече этой прекрасной незнакомки. Что-то, что подтвердило мои подозрения об опасности, которую я почувствовал, жаля кожу с тех пор, как встретил ее. Ничего не беспокоило меня больше, чем то, что она попала в систему за покушение на убийство.

Я: Адрес?

Джимми: Она была в каком-то маленьком городке в Орегоне.

Я: Хорошо. И сейчас?

Его неопределенный ответ заставил меня почувствовать, что Джимми пытается скрыть информацию. Я знал его слишком хорошо, чтобы понять его тактику избегания раскрытия информации, которая, по его мнению, могла бы излишне разозлить нас.

Джимми: Три месяца назад переехала в какой-то дерьмовый район в Бронксе.

Было ясно, что что-то мне не понравится в его ответах.

Я: Что за дерьмовый район?

Джимми: В Бронксе их очень много.

Он определенно отклонялся.

Я набрал его номер, моя челюсть сжималась при звуке каждого звонка. Ему не потребовалось много времени, чтобы ответить.

— Я знал, что ты позвонишь.

— Тогда плюнь. Какой, Джимми? — я проворчал в динамик. По моему тону он понял, что пора прекратить всякую чушь.

— Тремонт.

Ебать. Тремонт был одним из самых опасных районов Нью-Йорка. Я ненавидел все в этом страстно. Не помогло и то, что это была стадия худшего кошмара, который я пережил. Я почти не знал эту девушку, но по какой-то причине у меня свело внутренности, когда я представил, как она ходит по этим улицам. Будто прошлое повторилось снова и снова!

— Есть какое-нибудь отношение к Детройте?

— Не то, чтобы я мог найти.

Внезапный поток облегчения захлестнул меня, и мои губы растянулись в глупой ухмылке. Это была просто мать всех совпадений, объединившаяся с моим беспокойным разумом, и сыграла со мной злую шутку. Если бы нужно было что-то найти, Джимми уже нашел бы это.

— Пришли мне координаты места, — что я делал? Желание увидеть ее было чертовски неудержимой, движущей силой, не похожей ни на что, что я когда-либо чувствовал раньше, и это, несомненно, было чертовски глупо.

— Нам нужно вывезти мусор из продуктового магазина. Завтра.

Ебать. Вот так моя улыбка исчезла. Реальность снова поставила мои ноги на чертову землю.

— Дерьмо. Отлично.

— Ты нужен нам сегодня вечером в Деа Тасита.

Как я мог забыть, что я Мидас? Только я не превращал в золото все, к чему прикасался. Я превратил его в хрупкие соляные столбы, которые рассыпались под давлением такого злосчастного человека, как я. Я был проклят и не мог навязать такую судьбу кому-либо еще.

В последнее время все, к чему я прикасался, превращалось в пепел, и я не мог вынести мысли, что из-за меня сгорит эта богиня.

И все же моя жажда нуждалась в утолении, даже если она исходила только на расстоянии.

— Я буду там. Пришли мне ее местоположение, — настоял я.

— Лиам… — голос Джимми выдавал его сдержанность, но мне было плевать, что он думает.

— Просто пришли чертовое место. Я буду в Деа Тасите позже.

Я повесил трубку, держа ее железной хваткой и ожидая ее точного адреса.

Я боролся с желанием поскорее добраться сюда в понедельник. Признание AD стало еще более заманчивым после последней вербовки моего отца, это было почти все равно, что проглотить лезвия бритвы и кислоту. Но теперь, когда меня там не было, было ясно как день, что я с нетерпением жду завтрашнего дня.

Я пропустил бы ее первый день в AD, и ждать до вторника, чтобы увидеть ее снова, было бы слишком долго.

Я хотел посмотреть, какова будет ее реакция после того безумного дерьма, которое произошло в том лифте.

Ох, и сынок, держи руки подальше от нее. Слова отца звучали в моей голове, как сирена, пока я ехал по адресу, который мне прислал Джимми. Все это звучало для меня как вызов. Но то, что я, очевидно, имел к ней, было чем-то большим, чем просто необходимость бросить ему вызов.

В ней было нечто большее, и мне нужно было выяснить, что и почему меня тянуло в ее сторону.

Я сидел в машине перед ветхим жилым домом и просто ждал. Это было маленькое трехэтажное здание,расположенное рядом с прачечной самообслуживания.

Мне не нравилась идея, что она живет здесь. Я знал эту часть города, и она просто не подходила для таких, как она. Ей нужно было двигаться и делать это быстро.

Я продолжал ждать, пересчитывая коричневые кирпичи, из которых состоял фасад, осматривая каждое окно в поисках признаков того, что принадлежало ей. Активности практически не было, и время шло, а Джейми не показывала своего лица.

Пока я отсчитывал минуты и часы, рациональности постепенно удалось загнать мои эмоции в угол. Я наконец-то вразумил себя. Как хреново было то, что я так сильно хотел ее увидеть, что поехал через весь город, чтобы взглянуть на нее?

Она была просто чужой. Что было заманчиво, так это сама мысль о ней. Что-то, что я придумал, чтобы она была в моей голове. Ничто от хорошего траха с горячей задницей не изменило бы.

Потому что я не бегаю за женщинами. Она бы этого не изменила.

Пришло время уходить. Разочарование охватило меня из-за того, что я не увидел ее, и будь я проклят, если это был не первый раз, когда женщина заставила меня почувствовать это.

Мне это не понравилось. Мне это немного не понравилось.

Дерьмо. Мне нужно уйти, прежде чем я еще больше облажаюсь.

Я отъехал от обочины с силой визга шин, обезумевший и обеспокоенный тем, что оставил ее здесь одну. Мне нужно было что-то с этим сделать, поэтому я снова написал Джимми.

Я: Мне нужна тень в Тремонте, круглосуточно. Узнай, кто ее домовладелец, и поменяй замок на ее двери. Я хочу запасной ключ. Мы найдем способ вытащить ее из этого места, но до этого просто приведите сюда парня как можно скорее.

Джимми: Ты уверен, что это разумный поступок?

Я: Ты прав. Купи это чертово здание. Просто сделай это и убедись, что она его не увидит. Я сейчас еду к Деа Таците, ему лучше быть здесь через час.

Глава 6

Джейми.

Я не была готова столкнуться с последствиями своих вспыльчивых действий. Это было то же самое, что сказать, что я не готова встретиться с Лиамом.

Какую его версию я получу сегодня?

Это было утро понедельника, дня, которого я боялась до такой степени, что меня тошнило.

Прежде чем выйти из дома, я еще раз посмотрела на себя в зеркало. Сегодня я выбрала осмотрительность для своего наряда. Возможно, то, что я слилась с толпой и осталась незамеченной, помогло бы мне пережить гнев греческого бога, на которого я теперь работала. Простой, легкий макияж и высокие каблуки придавали мне профессиональный вид, но в остальном я была покрыта мягким черно-белым слоем. Камуфляж не будет работать так же хорошо, как тот, который был на мне. Верно?

Я бы просто держалась подальше от него, старалась ничего не испортить и на этот раз поднялась бы по чертовой лестнице.

Безошибочный план.

Собрав остальные вещи, я еще раз взглянула в зеркало, пригладила волосы и вытерла небольшое пятно туши под глазом.

Кого я шучу? Летает под радаром, моя задница.

Я обманывала себя. Я старалась больше, чем обычно, прилагая больше усилий к своей внешности, чем обычно.

В глубине души я хотела, чтобы Лиам нашел меня привлекательной. Я хотела, чтобы он посмотрел на меня тем же огнем, который я видела в его глазах, как раз перед тем, как он прошептал те слова, которые сделали со мной очень, очень плохие вещи: «хорошая чертова девочка».

Я мысленно ударила себя. Это должно было быть унизительным, клише и принижающим. С какой стати это было так чертовски заманчиво, когда он это сказал? Я не могла не услышать, как он скажет мне это еще раз. Но это было неправильно. И этого не могло случиться. Я знала это. Почему мне нужно было повторять это снова и снова, чтобы попытаться закрепить это? И почему я так сильно хотела, чтобы он мне понравился?

Вопросы, вопросы и еще раз вопросы. Я была в беспорядке.

Я провела все выходные, либо мечтая о нем, либо убеждая себя, насколько плоха эта ситуация. Я понятия не имела, чего ожидать от Лиама, но мне хотелось сказать ему, что то, что произошло на прошлой неделе, было моментом слабости, большой ошибкой, которая больше не повторится. И все же мое тело кричало «черт возьми, нет» на все вышеперечисленное.

Кроме того, почему я вообще подумала, что он захочет, чтобы это случилось снова?

Я была совершенно сбита с толку. Мое тело тянуло меня в одну сторону, а мозг был настроен на другую. Правильную, могу я добавить.

Мне нужно было прояснить ситуацию и сказать ему, что мне жаль, если я заставила его думать иначе, но сейчас я была эмоционально — и физически — недоступна. Связь с кем-то вроде него могла принести мне только горе и страдания.

Он не показался мне человеком, умеющим дружить, и я определенно не была создана для интрижек. Я была убеждена, что он мог с такой же легкостью заставить меня парить в облаках, как и разорвать меня на куски. Я не могла себе этого позволить. Я только сейчас начала снова поправляться.

Моя голова не должна была быть в игре, а погружена в работу. Это был единственный способ добиться успеха и обеспечить себе жизнь здесь. Далеко от Джексонвилля.

Я вздрогнула при мысли о возвращении. И эта история с моим боссом была рецептом именно этого. Надвигается катастрофа.

Проблема заключалась в том, что, если бы он сказал мне, что хочет большего от этого действия в лифте? Хватит ли мне сил сказать «нет»? Я вообще хотела сказать «нет»?

Бог! Я не готова увидеть Лиама сегодня.

Мой начальник! Он был моим боссом. Мой очень красивый, недоступный, далекий от меня, не в моей лиге, скорее всего, плейбой, босс.

Я пела эти слова всю дорогу до AD, как мантру, напоминая себе, кем именно он был.

Простым поцелуем Лиам стер первое приводящее меня в ярость впечатление о нем. Мне нужно было это вернуть. Возвращение к ненависти к нему могло бы дать мне силу, которой внезапно недоставало моей воле.

Я сосредоточилась на нашем разговоре перед лифтом.

— Не волнуйся, сладкая. По крайней мере, теперь мы все чувствуем запах кофе раньше, чем деревенская девчонка на твоей одежде.

Он определенно был придурком. Сладкая, моя задница.

После сорока пяти минут в метро, прокручивая все язвительные замечания, которые Лиам бросал мне, я наконец-то пришла в себя. К тому времени, как я добралась до AD, я была полностью пуленепробиваемая. Я имею в виду, доказательство Лиама.

Миссис Паркер была настолько любезна, что показала мне окрестности и познакомила с некоторыми из моих новых коллег. AD была огромным предприятием, и я совершенно не могла справиться со всеми именами и ролями, которые она мне предлагала в хороший день. Не говоря уже о том, что мои мысли постоянно отвлекаются куда-то еще. Я растерялась, когда она представила меня второму Стивену, после Ребекки и того, как ее зовут.

Наконец, спустя, казалось, вечность, мы добрались до моего стола. Он находился в огромном КПЗ, прямо перед тем, что, по словам миссис Паркер, было офисом Лиама.

Я заметила, что рядом с моей клавиатурой лежал новенький телефон с запиской.

«Чтобы заменить сломанный».

Мое сердце затрепетало, когда я увидела неряшливый почерк. Подписи не было, но у меня не было сомнений, от кого оно.

Это был продуманный жест, который повлиял на меня больше, чем мне хотелось бы признать. Я не могла себе позволить ничего подобного, но его истинная ценность заключалась в стоящей за ним мысли.

Это сказало мне, что Лиам думал о нашей судьбоносной встрече, и осознание того, что я была в его мыслях, снова испортило мою решимость.

Будь он проклят.

Наверное, мне следует поблагодарить его. Нет, наверное, мне стоит вернуть его.

Я сунула записку в карман, глядя на закрытую дверь передо мной, не будучи в состоянии понять, находится ли Лиам по другую сторону от нее или нет.

Но прошли часы, а Лиама нигде не было. Я должна была почувствовать облегчение. Так было намного проще. И все же я почему-то не могла не испытывать смешанные чувства по поводу его отсутствия. Я тоже не могла понять беспокойства, кружащегося в моем животе.

Я не была готова встретиться с ним лицом к лицу, но рассчитывала на это.

Он должен был наблюдать за моей интеграцией. Дайте мне задания и помогите мне относительно проекта, над которым я собиралась работать. Я ничего не знала о здании Вертена, поэтому слонялась вокруг других людей, работающих вокруг меня, пытаясь выяснить как можно больше.

Но я чувствовала себя потерянной и одинокой в этой комнате, полной людей. Словно маленький ялик, дрейфующий в сильном и бушующем море.

Остаток утра я просидела за столом, глядя на экран и думая, что совершила ошибку, приняв эту работу. Было более чем ясно, что Лиам не хотел, чтобы я была здесь. Во время собеседования он не умалчивал об этом факте. А поскольку он был моим непосредственным руководителем, ему было достаточно легко найти способы меня уволить. Возможно, я просто теряла время, которого у меня не было.

К обеду я сидела в углу кафетерия одна и грызла бутерброд, который мне совсем не хотелось есть, в то время как теории об отсутствии Лиама роились в моей голове. Вся эта ситуация заставляла меня чувствовать себя неловко. Как будто у меня были большие проблемы, и я просто ждала, пока болезненные последствия настигнут меня и укусят меня за задницу.

Я так глубоко задумалась, что даже не заметила, что передо мной кто-то сидит.

— Привет… — голос девушки примерно моего возраста вывел меня из оцепенения, когда она помахала рукой перед моим лицом. — Есть кто-нибудь дома?

— Ой! Привет извини. Меня здесь не было, — неловко ответила я, потирая затылок.

— Да, твой разум на минуту покинул здание, а твое тело не получило памятки, — усмехнулась она. — Ты Джейми, верно? Я Элисон. Рада встрече.

— Да, я. Мне тоже приятно познакомиться, — я улыбнулась ей в ответ, пожав ей руку.

— Трудный первый день?

— Что-то вроде того.

— Извини, что вмешиваюсь в твои мысли, но, очевидно, миссис Паркер думает, что я — веселая и желанная собеседница стада.

Ее лицо осветилось улыбкой вместе с моим, когда ее маленькая шутка заставила меня почувствовать себя немного легче.

— Я до сих пор помню, каково это быть новенькой, как будто это было всего месяц назад. Это было всего месяц назад, — она прошептала последнюю часть, заставив мою улыбку стать шире. — Я подумала, что тебе не помешает друг. Плюс, ты единственная здесь, кто до сих пор не знает, что я немного не в себе.

Хруст в ее носу сломал последний барьер ткацкого станка, который упал на меня.

— Это было бы здорово, — засмеялась я. — Думаю, я приму твое предложение. Я могу справиться с безумием.

— Идеально, — Элисон наклонилась ближе, глядя в обе стороны, словно желая убедиться, что ее никто не услышит. — Тогда позволь мне познакомить тебя с офисными сплетнями. Кэти из ИТ определенно катается на сене с Алексом, помощником мистера Дорнье. Если тебе нужен выходной, йогурты в автомате почти всегда просрочены, так что это безопасная отговорка. И последнее, но не менее важное: Мишель, помощница звезд рекламы и поклонница Лиама номер один? Ее грудь такая же искусственная, как полиэстер, — выпалила она, прежде чем промолчать и кивнуть, широко раскрыв глаза, как блюдца, подтверждая все вышесказанное с фальшивым шокированным выражением лица.

Мы оба рассмеялись над ее театральными действиями, и благодаря этому мой день стал намного лучше. Она казалась дружелюбной, и ее откровенное лицо каким-то образом заставило меня почувствовать, что я могу ей доверять.

— Спасибо, мне это было нужно.

— Не надо благодарности. Честно говоря, мне бы тоже пригодился друг. Если ты знаешь кого-то, кто готов занять это место, дай мне знать, — Элисон подразнила меня, подмигнув.

Мы обменялись номерами телефонов и запланировали обед на оставшуюся часть недели. Надеюсь, она была такой же заслуживающей доверия, как выглядела. Наличие друга звучало потрясающе и могло дать мне чувство принадлежности, которого я так жаждала.

Я была в лучшем настроении, когда вышла из столовой и направилась к своему пустому столу. Однако это длилось недолго. Как бы я ни пыталась сосредоточиться на чем-то другом, закрытая дверь перед моим рабочим местом вернула меня обратно к Лиаму.

Он избегал меня или это было просто совпадение? Для тех, кто в это не верил, этот был довольно огромным, учитывая слона в лифте.

— Добрый день, мисс Харден, — мистер Дорнье стоял перед моим столом, раздраженно приподняв бровь, когда его подавляющее присутствие потрясло меня до глубины души. Я так задумалась, что не заметила его прибытия. Я вскочила на ноги, почти готовая отдать честь, стоя прямо, как солдат.

— Добрый день, господин Дорнье, — я улыбнулась, проглотив комок в горле.

— Где Лиам? — его голос был низким и наполнен суровым гневом отца, готового отругать своего сына.

— Я… хм… Его здесь нет.

— Я вижу это, мисс Харден. Можете ли вы сказать мне, где он?

Откуда мне знать? Это был тот импульсивный ответ, который я хотела дать. Вместо этого я оказалась в обороне.

— Я не видела его сегодня, но, насколько я поняла, в последнюю минуту в Департаменте строительства состоялась предварительная встреча.

Мистер Дорнье скрестил руки на груди, выражение его лица говорило мне, что он не верит в мою ложь. Он смотрел на меня слишком долго, возможно, ожидая, отступлю ли я от этого.

— Конечно, — наконец ответил он. — А ты?

— Я все еще знакомлюсь с проектом и встречаюсь со всеми.

— Разве тебе не следует быть с ним на этой встрече?

— Я бы ничем не помогла. Я пока ничего не знаю о проекте. Кроме того, я все еще занимаюсь с Мишель всеми документами по моему контракту.

Еще один долгий, пристальный взгляд изучал мое лицо, пока я пыталась найти другое место, чтобы посмотреть прямо в его острые, стальные глаза, в которых было больше вопросов, чем на полицейском допросе.

— Он угрожал тебе?

— Что? Нет! — наконец, в моем голосе не было колебаний. — Почему вы спросили об этом?

— Потому что я знаю своего сына. Пожалуйста, приходи ко мне, если…

— Вот ты где, Адриан, — позади него прохрипел глубокий голос, от которого у меня по спине пробежала пронзительная дрожь.

Мистер Дорнье повернулся к мужчине, открыв мне поле зрения. Я видела его раньше. Жуткий незнакомец сидел в зале ожидания перед собеседованием. Еще одна дрожь пробежала по моей коже при виде его ухмылки, направленной на меня.

Я не смогла бы забыть этого человека, даже если бы попыталась. У него был такой упадочный вид, как будто он разлагался еще до смерти. Вокруг все зловещее и леденящее кровь.

Его ледяные голубые глаза скользнули от моего лица к моей талии, где стол скрывал остальную часть меня, и на мгновение задержался на моей груди. Его взгляд был жадным и поглощающим во всех отношениях.

— Ах, мистер мистер Биенвеню.

Добро пожаловать. Голос мистера Дорнье полностью изменился, более явно приспосабливаясь к его французскому акценту.

— Давайте поговорим в моем кабинете.

К счастью, двое мужчин ушли, оставив меня позади.

На мгновение мой мозг отвлекся от мыслей о Лиаме, направляя каждую клеточку забыть то неприятное чувство, которое, казалось, пробуждалось во мне незнакомцем каждый раз, когда мы встречались.

Но это был короткий антракт. Закрытая дверь в пустой офис прямо передо мной издевалась над моим трепещущим животом каждый раз, когда мои мысли отвлекались на его поцелуи.

Еще два дня я шла домой с утраченной надеждой только для того, чтобы проснуться на следующее утро с новым резервом, который я медленно потеряла в течение еще одного дня отсутствия Лиама. Каждый раз, когда я спрашивала Мишель, приедет ли он, она только пожимала плечами и оставляла меня без ответа.

Его нигде не было видно, и, не имея ничего общего с его ориентацией, я не могла остановить свой разум. Стало настолько плохо, что я мечтала о нем, пока сидела за столом и смотрела на эту чертову дверь, которая была совсем не умной. Как мне сохранить невозмутимое выражение лица и не думать обо всех тех грубых и неприятных вещах, которые мой разум заставлял его делать со мной?

Я боялась прийти на работу в понедельник, опасаясь встретиться с ним лицом к лицу после того, как столкнулась с ним в лифте. Каким-то образом этот тупик был намного хуже.

Мое беспокойство резко возросло, и каждый раз, когда перед этой дверью проходил мужчина, мое сердце на секунду останавливалось, прежде чем я поняла, что это не он.

Однако время внесло ясность. Я чувствовала не страх перед встречей с ним. Я с нетерпением ждала этого, и, черт возьми, если бы это не усложняло ситуацию еще больше.

Моя кожа как будто скучала по его прикосновениям, а губы нуждались в его поцелуях. Чем больше я заставляла себя думать, что не хочу всего этого, тем больше я чувствовала прямо противоположное. Тем больше я расстраивалась от перспективы больше не иметь их.

Плохой, плохой знак.

Эти фантазии довели его образ до такой степени, что звезды в моих глазах ослепляли. Признаки опасности были очевидны, и мне пришлось сделать все, что было в моих силах, чтобы не сгореть. По крайней мере, у меня еще хватило здравого смысла знать, что Лиам не стал бы обо мне задумываться. По крайней мере, не таким образом.

Мой телефон засветился идеальным решением моего затруднительного положения. Ответ на заявку, которую я подала в другую компанию до того, как получила эту работу. Они хотели встретиться со мной, чтобы обсудить условия моего поступления.

Я провела кончиком пальца по треснутому экрану, возвращаясь к тому моменту, когда разбила его, столкнувшись с Лиамом. У меня внутри скрутило при мысли о том, чтобы покинуть AD и никогда не оглядываться назад, но почему-то мне казалось, что это лучший вариант. В любом случае мое будущее здесь уже было испорчено.

Я попала под чары человека, которого однажды встретила. Человек, который обращался со мной как с куском мусора, а через несколько минут лично забрал меня в рай.

Понятно, что у меня были проблемы.

Мне приходилось постоянно напоминать себе, что Лиам не хочет, чтобы я была здесь. Во время собеседования он совершенно ясно сказал об этом. Он ненавидел меня до глубины души по какой-то странной причине.

Подпитываемая этой мыслью, я быстро написала ответ, запланировав встречу на начало недели, перечитывая его снова и снова, пытаясь найти в себе смелость нажать кнопку «отправить».

— Принеси мне чистую рубашку, — я услышала самое манящее хриплое хрюканье, оттягивающее меня от телефона.

Лиам пронесся мимо, на ходу ослабляя галстук и направляясь прямо к своему офису, а Мишель преследовала его по пятам. Его глаза невозмутимо посмотрели на меня, прежде чем вернуться на дорогу впереди. Его гнев пронзил меня, сжигая любую оптимистическую мысль о его прибытии. Никакого подтверждения. Нет кивка. Просто пронзительный, укоряющий взгляд.

Мишель поспешила за рубашкой, последовала за ним в его кабинет и закрыла за собой дверь. Собирался ли он измениться перед ней?

Я не ожидала, что поток зависти обрушится на меня, как товарный поезд. Я нервно усмехнулась про себя, пока мои глаза были прикованы к этой чертовой двери.

Ревность, гнев и бунт наполнили мои легкие, каждый глубокий вдох обжигал мою грудь. Я ненавидела это. Это было иррационально и бессмысленно. Не говоря уже о полном мазохизме. Один только этот взгляд подсказал мне, где именно я нахожусь. Настоящий Лиам был тем, кого я встретила на улице и в том конференц-зале. Тот, который называл меня сладкой и милашкой, в отличие от того, который называл меня чертовски хорошей девчонкой.

«Поклонница Лиама номер один», — слова Элисон вернулись обратно. Были ли они чем-то особенным? Я плотно закрываю глаза, прогоняя беспокойство. Эта мысль не должна беспокоить меня так сильно, как сейчас.

Мне обязательно нужно идти.

Прошла целая вечность, прежде чем Мишель вышла из кабинета и коротко кивнула мне в знак «увидимся завтра». Все уже ушли, а я все еще сидела на стуле, перечитывая письмо, задерживая палец над кнопкой отправки.

Мое решение было принято. Я вскочила со своего места, подпитываемая безумным приливом нежелательных чувств, и остановилась прямо перед дверью, которая дразнила меня последние пару дней.

Резко вздохнув, я подняла руку, чтобы постучать, но замерла как раз перед тем, как мои костяшки пальцев коснулись дерева. Он был так зол, что, наверное, это было не лучшее время.

Я просто отправлю ему электронное письмо.

— Я могу тебе помочь? — его тихий голос остановил меня как раз в тот момент, когда я уже повернулась, чтобы уйти.

Я зажмурилась, ругая его за безупречную расчетливость и задержавшись на секунду, чтобы посмотреть ему в глаза. Я тяжело вдохнула и выдохнула, набираясь смелости, чтобы медленно развернуться.

Лиам не снял галстук, две верхние пуговицы рубашки остались расстегнутыми. Мои глаза скользнули по его торсу, отмечая идеальное прилегание белой рубашки на его подтянутом теле. Переступая порог, он засучил рукава, гипнотизируя меня порнографической обнаженностью своих предплечий. Я не могла не проследить за синей линией вздутой вены, бегущей по его рукаву.

Бог мой! Даже его руки были греховными. Он выглядел совершенно божественно. Неудивительно, что эта блондинка пускала на него слюни. Я тоже была такой.

— Мисс Харден? — мне показалось, что я увидела понимающую улыбку на его лице, когда мои глаза снова поднялись и остановились на его.

— Ох… Хм. У вас есть минутка, господин Дорнье? — наконец я выпалила, мои щеки покраснели.

— Конечно, пожалуйста, заходи, — Лиам придержал дверь полностью открытой, чтобы я могла пройти, и закрыл ее за мной, хотя на всем этаже никого не осталось. Это было похоже на ловушку, в которую мне так хотелось попасться. — Прошу прощения за свое отсутствие. Я забыл, что ты начинаешь на этой неделе.

Я позволила этому заявлению проникнуть в душу, мои глаза глубоко зарылись в его глаза, инстинктивно сузившись в тонкие щелки. Я знала, что это ложь. Он знал, что я тоже это заметила.

Этот человек подарил мне чертовски современный новенький телефон, который, я была уверена, стоил больше, чем я заплатила за аренду. Но если бы он так отчаянно хотел показать мне, что не задумался обо мне, я бы позволила ему это сделать. В конце концов, я пришла, чтобы положить этому конец. Не нужно копаться в деталях.

— И, кстати, просто Лиам. Мистер Дорнье здесь — мой отец, а не я, — холодно продолжил он, оторвав наши взгляды, выдвинул стул и сел, жестом предлагая мне сделать то же самое. Вместо этого я осталась стоять перед его столом. В данный момент мне нужно было метафорическое преимущество над ним.

— Да сэр.

— Джейми, нет, сэр. Просто Лиам.

Его голос понизился на октаву, и я не могла не вздрогнуть от хрипловатого звука. Но слова, которые он использовал для этого, были далеко не приятными.

— Ты ничем не отличаешься от всех остальных в этой компании, поэтому, пожалуйста, зови меня Лиам.

Не было сомнений, что сегодня дьявол вышел наружу. У меня просто не было такого же кофейного пятна, которое бы сочеталось с ним.

— Конечно, Лиам, — я подчеркнула его имя оттенком яда, который, как я почувствовала, подкрадывался к моему горлу. Его слова ранили сильнее, чем я ожидала. — Я не ожидала какого-то особого отношения, если вы это имеете в виду. То, что произошло в том лифте, было огромной ошибкой. Но это не имеет значения. Я уверена, вы будете рады услышать, что к концу недели я уйду от вас. Я просто пришла сказать вам, что со следующего понедельника устроюсь на работу в другую компанию. Я поблагодарю вашего отца за предоставленную возможность, но мне лучше где-нибудь в другом месте, и вам не придется меня терпеть. Это победа для всех.

Бам. Готово.

Я почти добралась до двери, но Лиам схватил меня за запястье, останавливая мой шаг.

— Джейми. Это не то, что я имел ввиду, — он стоял передо мной, преграждая путь к двери. — Тебе не обязательно уходить.

— Я сделаю. Я просто пришла сюда, чтобы сказать тебе, что ты можешь начать искать замену. Я не понимаю, почему ты меня так не любишь, но мне бы тоже не хотелось, чтобы мне навязывали кого-то, кого я терпеть не могу.

Меня трясло от его близости, как будто я была в том чертовом лифте.

— Нет, я имею в виду, что не хочу, чтобы ты уходила, — он еще больше сократил разрыв, и я вообще перестала дышать. Его пальцы провели по моему лбу, прежде чем он заправил прядь волос мне за ухо.

Это чертовское клише, но, черт возьми, это работает.

Я не могла этого сделать. Я не могла чего-то хотеть и бороться с этим. Могла ли я?

— Джейми, ты мне не нравишься. Я даже не знаю тебя. Да, то, что произошло в том лифте, было большой ошибкой. Я сожалею о том, что сделал. Я думаю, что, несмотря на это, мы можем быть совершенно вежливыми. Если ты способна предвидеть эту оплошность, то и я смогу. Могу пообещать, что больше никогда этого не сделаю.

— Я не знаю, — я хотела сказать «да», но мой мозг кричал иначе.

— Я думал, что тебе нельзя доверять, пока не узнаю то, что ты сказала моему отцу. Я знаю, что ты меня прикрывала, и тебе не обязательно было этого делать.

Он улыбнулся, и впервые эта улыбка коснулась его глаз.

— Однако это не сработало. Он видел тебя насквозь, но главное — это намерение.

Он усмехнулся, наполнив комнату этим удивительным звуком и сделав меня беззащитной.

— Он думал, что ты угрожал мне этим.

— Похоже на меня, — поддразнил он. — Оставайся. Я уверен, что мы найдём способ работать вместе и забыть тот день, когда мы встретились.

Сначала мои глаза были прикованы к его лицу, пока я размышляла, а потом медленно опустились на пол и отрицательно покачала головой, мне будет больно. Тот факт, что он хотел забыть о том дне, уже разрывал меня внутри.

Лиам обхватил мою щеку, останавливая это негативное движение и снова сосредоточив мое внимание на его лице.

— Ты можешь хотя бы подумать об этом?

Глава 7

Джейми.

Я вышла из офиса с обещанием, что подумаю о том, чтобы остаться в AD.

Я врала.

Сказать, что я была в замешательстве, было преуменьшением. Все во мне кричало, чтобы я ушла. Каждое внутреннее чувство, каждая логическая мысль, каждый прошлый опыт. Все, кроме этой маленькой частички меня, которая смещалась на дюйм от центра моей груди, и только эта часть сдерживала мое решение.

То, как он сказал, что не хочет, чтобы я уходила, прокручивалось в моей голове снова и снова, и я снова засомневалась.

Эта работа уже ускользала у меня из рук, хотя я начала всего пару дней назад. Я должна сосредоточиться на этом. Делаю все возможное, чтобы добиться успеха и оправдать ожидания, которые г-н Дорнье возлагал на меня. Вместо этого я могла думать только о Лиаме, а совсем недавно — о Лиаме и Мишель в офисе за закрытыми дверями.

Приглашение уйти было лишь вопросом времени. Было бы лучше, если бы я сначала нажала на спусковой крючок, пока у меня была подушка, на которую можно было бы упасть.

Вернувшись домой, я налила в стакан единственную бутылку вина, которая у меня была. Я не пьющая, но сегодня я искала смелости, которая, казалось, не проявлялась. Возможно, я найду его на дне красного стакана. Если бы только мои размышления о богатой жидкости могли подсказать мне, что делать, возможно, она стала бы смелее и решительнее.

Я уставилась на рукописную записку, которую оставил мне Лиам, и моя грудь сжималась каждый раз, когда я читала эти простые слова. Как я увидела в этой фразе больше, чем было сказано на самом деле? Я крутила и поворачивала эту чертову штуку, и моя решимость рушилась каждый раз, когда мои глаза встречались с этими простыми словами.

Тем не менее, решение нужно было принять, и я стояла на грани, склоняясь в разные стороны, думая либо головой, либо сердцем. Но на кону было слишком многое, и риск потерять все это был слишком велик.

Мне хватило всего пары глотков, чтобы почувствовать себя свободнее. Преимущества того, что вы почти никогда не пробовали это вещество. Расслабление пришло резко и быстро, преследуемое очередным видением мисс Блондинка-Макфейк-Сиськи, запертой с Лиамом за этой чертовой дверью. Образы того, что они делали внутри, прокрались мне под кожу, поселив неприятное чувство прямо в моем нутре. Снова.

Мысль о том, что я ревную к совершенно незнакомому человеку, прояснила мои сомнения. Я пришла сюда не за этим.

Я еще раз просмотрела написанное письмо, выпила все содержимое стакана, прежде чем наконец нажать «отправить». Теперь пути назад не было.

Как по команде, мой телефон зазвонил при входящем звонке. Никакой идентификатор вызывающего абонента не заставил меня нахмурить бровь.

— Привет? — ответила я нерешительно. На другой стороне линии не было слышно ни звука. Я позволила себе несколько секунд молчания, прежде чем повторить: — Привет?

— Привет, Джейми, — я никогда не разговаривала с ним по телефону, но достаточно было лишь отдаленного «привет», чтобы у меня затрепетало всё.

— Хм, да?

— Это Лиам. Лиам Дорнье, — уточнил он, как будто я этого еще не знала.

— О привет, — я робко спросила: — Все в порядке? — с какой стати Лиам звонил мне в такое время ночи?

— Хм, да. Всё хорошо, — он говорил напряженно, в его голосе скрывалось что-то такое, чего я еще не слышала — неуверенность. — Я взял твой номер из личного дела АD. Надеюсь, ты не против.

Прежде чем он снова заговорил, прошла минута молчания.

— Я знаю, что уже поздно, но мне позвонил руководитель проекта Вертена. Завтра они будут в Нью-Йорке и хотят встретиться на стройке. Это последняя встреча перед тем, как они примут решение доверить нам проект или нет. Готова ли ты сегодня вечером принять участие в обновлении информации и мозговом штурме? Нам следует, по крайней мере, включить в презентацию некоторые из твоих энергоэффективных идей.

— Ну, хм… Я не уверена, что мне следует, — я только что устроилась на работу в другую компанию. Стоит ли мне действительно глубже совать нос в этот проект?

— Это всего на пару часов. Я имею в виду, если ты свободна.

— Почему я, Лиам? У тебя есть команда, полная людей, которые уже знают этот проект изнутри.

Вот смелость, которую я искала. Я не уверена, что я хотела, чтобы он сказал. Мне хотелось какого-то подтверждения. Какой-то ответ, который бы отличал меня от всех этих людей. Я хотела, чтобы он сказал, что хочет видеть там меня и никого другого.

— Ты мой менеджер проекта. Помнить? Эксперт по зеленой энергетике.

— О верно, — я почувствовала, как удар по моему эго ударил меня прямо в живот. Моя грудь сдулась от всей надежды, которая накопилась прежде, чем он ответил.

— По крайней мере, до тех пор, пока ты не подашь заявление об отставке. До этого ты застрянешь со мной.

Я не могла сдержать трепета, который заполонил мои внутренности. Образы были слишком реальными и слишком свежими, чтобы их можно было забыть.

— Итак, ты свободна, мисс Харден?

То, как он произнес мое имя, скрывало греховное обещание разврата, и вот так моя решимость рухнула.

— Д… да, я свободна, — запнулась я, словно охваченная трансом. — В какое время мне следует встретиться с тобой в AD?

— Сегодня вечером в AD проводятся учения по безопасности. Никому, кроме сотрудников службы безопасности, вход запрещен. Мы встретимся у меня дома.

Я сглотнула, проглотив комок в горле при мысли о том, чтобы пойти к нему домой.

Выйди из этого. Это командный проект. Я уверена, что там будут и другие люди.

Кроме того, как я могла отказаться, не подразумевая, что у него есть скрытые намерения и полностью поставив себя в неловкое положение? Тем не менее, я чувствовала, что иду прямо в ловушку, и почему-то не могла найти в себе сил беспокоиться, даже если бы это было так.

Тишина по телефону была оглушительной, контрастируя с моими громкими мыслями. Я даже не осознавала, что еще не сказала ни слова после этой маленькой бомбы информации. Мои колебания, однако? Это говорило о многом, поскольку тишина нарастала.

— Джейми, это просто работа. Я дал тебе обещание и намерен его сдержать.

Обещание не трогать меня. То, которое я так сильно хотела, чтобы он сломал.

— Сообщи мне свое местоположение, и я попрошу Карла забрать тебя через десять минут.

Его голос был окончательным и властным, не оставляя места для дискуссий.

— Мне может понадобиться больше десяти минут. Я была не совсем готова выйти из дома, — я сняла весь макияж и надела только нижнее белье и старую большую футболку. Не говоря уже о том, что моя кожа гудела от тепла выпитого бокала вина. Я не была пьяной. Просто головокружение, но это только началось.

Это была плохая идея. Во-первых, мне не следовало идти в логово льва. Не говоря уже о том, чтобы делать это с затуманенным умом и болтливым ртом. О чем, черт возьми, я думала?

— Просто надень что-нибудь удобное. Это может занять некоторое время. Увидимся через несколько минут.

Не дав мне времени передумать, Лиам повесил трубку, и страх начал наполнять мои легкие, когда я поняла, на что только что согласилась.

Я побежала в свою комнату, надев джинсы и белую футболку. Я зачесала волосы в небрежный пучок и нанесла легкий макияж. Вот я и снова старалась изо всех сил.

Пролетело десять минут, и вскоре Карл позвонил в мою дверь.

Как только я устроилась в машине, у меня начали потеть руки, поскольку реальность того, куда я направляюсь, обрушилась на меня, как тонна кирпичей.

Поездка была моей единственной возможностью успокоить бешено колотящееся сердце и взять себя в руки, поэтому я взяла то, что у меня было, и молча отговорила себя от уступа. Я не могла объяснить Лиаму, что так нервничаю, без белой лжи, в которую вряд ли можно было бы поверить, или без того, чтобы не рассказать ему смущающую правду.

Это была работа. Ничего больше.

— Мисс Харден? — Карл крикнул с переднего сиденья: — Мы на месте.

Я так задумалась, что не заметила, как машина остановилась.

— Мистер Дорнье вас примет. Просто постучите в 1052.

Пентхаус находится на десятом этаже. Конечно, это будет на лифте.

— Спасибо, Карл.

Дверь роскошного здания уже была открыта, когда я подошла к ней. Не долго думая, я вошла и направилась к лифту. Войдя в замкнутое пространство, я не смогла сдержать дрожь. Лифты всегда меня нервировали, и этот не стал исключением. Наконец двери на 10-м этаже открылись, и я тяжело выдохнула, пытаясь успокоиться. Я поискал квартиру номер 1052 и глубоко вздохнула, прежде чем постучать в дверь.

Я не была готова к тому, что мне предстояло увидеть. Никакие мантры, повторяемые по дороге, не могли подготовить меня к этому.

Лиам открыл дверь в одних черных спортивных штанах и без рубашки.

Без рубашки! И святая сладкая твердость, был ли он действительно Адонисом!

Мои глаза расширились, и я почувствовала, как мой рот медленно опустился, когда я смотрела на это благословенно прекрасное существо. Он был совершенным произведением искусства всех старых художников эпохи Возрождения, собранных в одном. Лепной кусок задницы, из-за которой я забыла дышать. Господи, черт возьми!

Лиам был просто великолепен во всех отношениях.

Мои глаза загорелись при виде четко очерченной буквы V мускулов, заканчивающейся городом грехов. Черт, они умоляли, чтобы мой язык их исследовал, мокрая дорожка слюны оставляла след, чтобы увидеть, где именно они заканчиваются. Я знала молитву «Радуйся, Мария» наизусть и могла справиться с небольшим проступком.

Большая выпуклость под его спортивными штанами мало что оставляла воображению, мой язык скользнул по губам при этом зрелище.

Большой — это было именно то слово, которое уместно было бы применить. Большой член и большие проблемы. Опять же, я не была ханжой, но это был первый раз, когда мне хотелось иметь его во рту.

Посмотри вверх, Джейми. Ищи его лицо.

Я сосредоточилась на чернилах, украшающих правую сторону его туловища, и заметила другую татуировку, идущую по его предплечью. Это была фраза, которую я не могла расшифровать. Сексуальное и опасное — вот все, чего я не знала, что мне нравилось.

— Добрый вечер, Джемми, — сказал он, выведя меня из оцепенения, мой взгляд оторвался от его пресса и неохотно остановился на его нефритовых глазах. То, как он произнес мое имя, было пронизано плохими намерениями, и я наслаждалась этим звучанием. Невозможно было сдержать румянец от того, что меня поймали с поличным, мои щеки внезапно стали горячими, как солнце.

Как долго я смотрю? Приехать сюда было плохой идеей.

— Д-добрый вечер, Лиам, — пробормотала я, мой взгляд вернулся к его твердым, как камень, мышцам, которые, казалось, кричали, чтобы я нежно их погладила.

— Ой, извини. Я только что вышел из душа и подумал, что это разносчик пиццы, — сказал он, повернувшись за рубашкой, оставив меня как вкопанную.

Однако вид был премиальным. Когда он ушел, я не могла не заметить, как хорошо выглядела его задница в этих штанах, моя голова дернулась в сторону, когда я рассмотрела его фигуру. Его спина была в идеальном тонусе с волнистыми мышцами в местах, о которых я даже не подозревала. Две ямочки прямо над его задницей подчеркивали образ совершенства. Во второй раз за сегодня я обнаружила, что пускаю слюни из-за своего босса.

— Заходи и располагайся поудобнее, — крикнул Лиам, исчезая дальше в своей квартире.

Я вошла внутрь и закрыла за собой дверь. Оглянувшись вокруг, я поняла, что дом Лиама оказался совсем не таким, как я ожидала. Я представляла себе роскошный пентхаус с видом на Центральный парк, предполагая, что он и его семья были чрезвычайно богаты. Однако реальность оказалась гораздо проще. Квартира находилась в менее престижной части города, но при этом была просторной и хорошо оборудованной. Скромная и чистая, с эклектичной индустриальной атмосферой.

Лиам наконец вернулся в черной футболке, облегающей его точеное тело. Я предпочитала предыдущую версию, но все же мне пришлось заставить себя отвести взгляд.

— Еще раз извини. Я думал, ты позвонишь снизу. Я не ожидал, что ты уже здесь. Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил он, одарив меня улыбкой, которая растопила меня на месте.

— Хм… Просто воды, пожалуйста. Ничего больше, — ответила я, улыбаясь в ответ. Я все еще чувствовала легкий гул от бокала вина, который выпила ранее.

— Прошу прощения, если я что-то прервал, когда звонил, — сказал он, протягивая мне стакан воды и садясь на диван напротив меня.

— Нет, я здесь недостаточно долго, чтобы строить планы или заводить друзей, если честно, — призналась я, сделав небольшой глоток, пытаясь утолить жажду, требующую гораздо большего, чем просто воды. Кроме Элисон, которая была моей недавней знакомой, которую я скоро хотела бы назвать своей подругой, в этом городе у меня больше никого не было.

— Так ты не из Нью-Йорка? — спросил он, и его улыбка превратилась в понимающую ухмылку.

— Нет, — усмехнулась я. — Ты понял это с первого взгляда. Я приехала всего три месяца назад. Я родом из Джексонвилля, штат Орегон.

— Сладкая, — засмеялся он. Звук пронзил мои кишки и послал электрический ток через мое тело. — Это далеко от дома. Что заставило тебя проделать весь этот путь на восточную сторону?

Я нервно улыбнулась, задаваясь вопросом, как мне сохранить разговор, когда эта тема была такой.

— С чего мне начать? Я искала нового начала, возможности, подобной той, которую дал мне твой отец, чтобы иметь возможность делать то, что я люблю, вдали от любопытных глаз, которые обычно меня не подбадривают. Быть независимой и не уклоняться от того, чтобы быть самим собой, без необходимости оправдывать любой свой выбор, понимаешь? — я старалась сдержать улыбку, но чувствовала, что она не совсем доходит до моих глаз. Лиам увидел это насквозь, и воздух сгустился от моего дискомфорта.

— Да. Действительно. Тогда поздравляю.

— За что?

— По крайней мере, первая часть достигнута. Ты должна этим гордиться.

В отличие от моей, улыбка Лиама была искренней, утешительной и достаточно легкой, чтобы укротить мое беспокойство, поскольку он больше не интересовался.

— Спасибо. Я чрезвычайно благодарная. Это потрясающая возможность. Я страстная поклонница творчества твоего отца, но не уверена, что это мое место. Есть что-то, что кажется слишком тяжелым, слишком сложным.

Я не могла найти лучших слов, чтобы сказать это, не сказав ему, что он усложняет мне задачу. Его присутствия, одного его существования было достаточно, чтобы занять мой разум, не оставляя места ни для чего другого, с тех пор, как я впервые столкнулась с ним. И если я хотела сделать эту работу, мне нужно было сосредоточиться.

— Возможно, я виноват в этом. Я был огромным придурком.

— Да, да, ты был, — засмеялась я.

— Мне жаль, что я усложнил твою жизнь. Моя враждебность была направлена не напрасно. Ты была просто легкой мишенью, и я ошибочно выместил на тебе свой гнев. Вопреки тому, что может показаться, и что ты думаешь, ты мне действительно нравишься.

Я не смогла удержаться от того, чтобы румянец снова разлился по моим щекам, мое сердце слегка подпрыгнуло при этих звуках.

— Мне не хотелось бы знать, что ты уволилась с работы своей мечты из-за меня. Из-за того, как я к тебе относился. Сможешь ли ты найти в себе силы простить меня?

— Лиам, если бы я не знала ничего лучше, я бы подумала, что ты пытаетесь убедить меня остаться, — сказала я насмешливым тоном, пытаясь поднять настроение.

— Может быть, так оно и есть. Это работает? — ответил он со злой ухмылкой, делая глоток из бутылки пива, которую держал в руке.

Будь он проклят, это было так. Но я не могла колебаться, и пути назад не было. Я уже принял предложение MG, и мне нужно было ему об этом сказать.

— Я….

— Давай взорвем голову Вертену этими твоими идеями, вовлечем тебя в этот проект так, как если бы ты проектировала его с самого первого дня. Ты увидишь, что это именно то место, где тебе следует быть, — прервал он меня, когда я было собираюсь сказать ему, что не могу остаться.

Яподжала губы, следуя за его движением, и нервно сделала еще один глоток воды, наблюдая, как его губы изогнулись в мягкой улыбке, сверкнувшей в его глазах. Вот так он выглядел по-другому, как будто по умолчанию он носил свое сердце на рукаве, в отличие от той холодной безжалостности, которую я видела в AD.

Следующие несколько часов мы провели, обсуждая проект, изучая строительную площадку и продумывая все детали в компании пива и пиццы.

Страсть Лиама к своей работе была очевидна, но мне было трудно сосредоточиться на всем, что он говорил, как бы я ни старалась. Дьявольские образы его идеально точеного пресса продолжали возникать у меня в голове, отвлекая меня и уводя в опасные места похоти, которую мне еще предстоит испытать. Как можно было так идеально спроектировать кого-то? Я изо всех сил старалась скрыть свои мысли и сосредоточиться, но это было трудно, когда он сидел так близко ко мне, что я почти могла ощущать его вкус.

Мне не следовало пить это пиво! Я чувствовала их на своих коленях, и, что еще хуже, между моими ногами возник гул, вызванный алкоголем и Лиамом.

Когда мы закончили, мы оба усталые рухнули на диван. Голова Лиама откинулась на подголовник, глаза закрыты, а в руке только что открытое пиво.

— Лиам? — я чувствовала, как мой язык немного тянется, а разум затуманивается, но с пугающей ясностью.

— Хм? — сонно ответил он.

— Почему ты поцеловал меня на днях?

Я вообще потерял фильтр и тормоза. Мое здравомыслие, как оказалось, тоже. Глаза Лиама широко раскрылись, мой вопрос явно застал его врасплох.

— Ты просила меня об этом, помнишь?

Он ответил после того, как сделал большой глоток и собрался с мыслями.

— Да, но ты меня к этому привел.

Он одарил меня злой ухмылкой, которая сделала со мной очень нехорошие вещи. Я сжала бедра вместе, пытаясь облегчить потребность, внезапно возникшую между ними.

На заметку: никогда больше не пейте рядом с Лиамом. Я шла по опасной дороге, но, черт возьми, мне хотелось услышать ответ на этот вопрос.

— Ну, да…

Я впервые видела его нервным, и это только ухудшило мое состояние. Он откашлялся и сел прямо, лицом ко мне.

— Я не уверен, что заставило меня жаждать этого больше: видеть тебя полуголой в ванной или твой нахальный рот, — Лиам облизнул губы, впившись в мои глаза, пока его слова обосновались, но достаточно быстро он покачал головой и резко вздохнул. — Но, как я уже сказал, мое обещание остается в силе, и это больше никогда не повторится, Джейми. В этом ты можешь мне поверить.

Блядь! Прямо сейчас я не хотела, чтобы он сдержал свое обещание. Мне хотелось снова почувствовать его губы и его прикосновения ко мне. Я хотела, чтобы он потушил огонь, разгорающийся между моими бедрами.

— Кроме того, — прервал он мои мысли. — Я уверен, что твой парень не будет рад, если это повторится.

Было ясно, что он выискивал информацию, и мне очень хотелось прояснить его сомнения.

— У меня нет парня, если ты это хочешь знать. Извини, что спросила, но мне нужно было знать. Меня еще никогда никто так не целовал.

С какой стати я почувствовала необходимость поделиться этим?

— Что? Я не уверен, что могу в это поверить!

— Вперед, продолжать. Это правда, — Джек теперь вышел из коробки и мог просто плыть по течению, даже несмотря на то, что прилив был высоким, рябил и опасно тянул.

— Почему бы тебе не… Ооооо! — глаза Лиама расширились от шока, когда он придвинулся ближе ко мне, его лицо было всего в дюйме от моего, и он прошептал: — Ты девственница, мисс Харден?

Я не могла поверить, что он задал мне этот вопрос. И, добавляя оскорбления к травме, он использовал заклинание «мисс Харден», которое всегда поражало меня прямо там, где так сильно болело.

— Я не уверена, что это уместный вопрос, мистер Дорнье, — пошутила я, отталкивая его назад и прижимая ладонь к его красивому лицу.

Он засмеялся, вернувшись на менее тревожное расстояние:

— Развлеки меня.

— Нет я не. Везучая? У меня был секс один раз.

— Один раз? Так так так. Цвет меня шокировал. Я бы никогда не подумал, что ты такая опытная.

Он издевался надо мной, а я смотрела на него, совершенно не веря, что сказала это вслух.

Еще одно мысленное замечание. Никакого больше алкоголя. Всегда.

— Если я деконструирую эту фразу, это будет означать, что ты потеряла девственность, вот и все.

— Насколько ты умен, чтобы сделать такой вывод? — я усмехнулась, пытаясь избежать вопроса, который, как я знала, последует.

— Почему?

И вот оно. Вот как я умру. Смерть от смущения.

— Разве это не слишком личный разговор для моего босса, мистера Дорнье? — я надеялась, что этого будет достаточно, чтобы положить конец неловкому вмешательству в мою несуществующую сексуальную жизнь.

Глаза Лиама скосились в острые линии, выражение его лица приобрело темный оттенок озорства.

— Мой язык так глубоко засунулся тебе в горло, что я почти почувствовал вкус твоего завтрака. Я знаю, что твоя грудь идеально помещается в моей ладони, и я могу с уверенностью сказать, что твои трусики промокли насквозь, когда ты терлась о мой член. Некоторые формальности уже улетучились, мисс Харден. Кроме того, мне любопытно узнать, что заставило оттолкнуть такую отзывчивую малышку, как ты.

Я могла слышать этот его тон своими костями, своими покрасневшими щеками и своей нуждающейся киской. Лиам не облегчил мне задачу, и, несмотря на то, что он сказал мне, что сдержит свое обещание больше не целовать меня, очевидно, дразнить меня до смерти не было полностью исключено.

— Мне понадобится больше алкоголя, если разговор зашел именно об этом, — пошутила я, ожидая, пока он смягчится, но он остался на своем, предложив мне пиво, которое держал в руке.

— Приветствую, — сказала я, допивая остаток напитка в поисках завесы, скрывающей мое смущение, вызванное тем, что я открывала этот ящик Пандоры. — Хорошо, итак… Прекрасные принцы, кареты и белые лошади никогда не бывают реальными, как и ожидания девушек от идеального первого раза. Итак, я упростила задачу и просто сделала это. Например, когда тебе нужно сорвать пластырь, — я пожала плечами: — Не могу сказать, что это было особенно приятно. Все эти две минуты были болезненными и неловкими, и, в конце концов, все это не вызвало желания сделать это снова, — выпалила я так быстро, как только могла, ожидая негативной реакции в его ответе.

— Это звучит так, будто секс НЕ должен быть всем. Тебе нужен кто-то, кто покажет тебе, как это делается на самом деле. Только тогда ты сможешь узнать, чего ты действительно упускаешь, — его дьявольская ухмылка пропитала меня до глубины души, когда я осознала возможности, стоящие за его словами. Я представила его, когда была в душе в тот день, когда мы встретились и поцеловались в лифте. Мое жалкое оправдание сексуальной жизни, если бы я могла ее так назвать, было бы совсем другим, если бы Лиам был моим первым.

Я проглотила комок в горле, пытаясь укротить постоянный румянец на щеках с момента начала этого разговора. Мне нужно было бросить в него ведро льда, прежде чем я заставлю его нарушить это проклятое обещание.

— Как я уже сказала, я не была здесь достаточно долго. Возможно, со временем я найду человека, который сможет сделать именно это.

Покажи мне, как это делается.

— Дай мне знать, когда сделаешь, ладно? Найди кого-нибудь.

Черт черт черт. Могу поспорить, что ты мог бы. Я прикусила язык, заставляя слова уйти, и просто кивнула в ответ, чтобы они не выскользнули.

Дыши, Джейми, дыши.

Хотя эта тема была неловкой и слишком интимной, чтобы ее можно было успокоить, Лиам не осудил меня. Какое бы мнение он ни имел о моих действиях, он держался при себе.

Вопреки моему первому впечатлению, Лиам оказался более доступным, чем казалось по его внешности. Богатый, великолепный и с головой, глубоко засунутой в задницу. Я предполагала, что это маска, призванная обмануть и отпугнуть нежелательную компанию.

Разговор затянулся до поздней ночи, и мы оба делились частичками себя с легкостью и комфортом, как будто мы встретились в другой жизни.

— Привет, спящая красавица, — я чувствовала, как теплые пальцы гладили мою руку спокойными, успокаивающими движениями вверх и вниз, в то время как этот хриплый голос пробудил меня от глубокого сна.

Я открыла один глаз, чтобы посмотреть, убедившись, что это не сон, и увидела красивое лицо Лиама в нескольких дюймах от моего, когда он встал на колени рядом со мной.

— Нам нужно быть на месте примерно через два часа.

— Боже мой! — я внезапно вскочила, когда осознала реальность: — Что случилось?

— Мы уснули. Ты храпишь, — ответил Лиам, и его кривая ухмылка растянулась.

— Я не храплю! — возразила я, лихорадочно поправляя волосы, которые, я была уверена, напоминали крысиное гнездо.

Я не могла поверить, что осталась на ночь. Ничего не произошло, но меня еще ждала позорная прогулка, и я не могла не покраснеть от мысли, что тот, кто меня увидит, подумает…

— Ты выглядишь прекрасно, — Лиам оборвал мои мысли, схватив меня за руку и поставив в нее кофейную кружку.

— Я думаю, твое зрение все еще затуманено из-за того пива, которое мы выпили, — поддразнила я, делая глоток кофе, прежде чем быстро собрать свои вещи, надеть туфли и поискать телефон под диваном. Мне пришлось поторопиться, если я хотела пройти мимо дома, принять душ и переодеться, прежде чем отправиться обратно в этот конец города.

— Я вижу тебя прекрасно. Мое зрение никогда не было лучше, — я улыбнулась ему в ответ, когда нашла свой телефон, и помахала им в воздухе, когда наконец нашла его. — Я также вижу, что ты все еще используешь эту старую вещь.

— Ах, да. У меня не было возможности поменять.

— Конечно, — пробормотал он. — Убедись, что ты перешла на новый сегодня. Эта штука заставляет нас выглядеть плохо.

— Я должна бежать. Я встречу тебя там, хорошо? — я засунула телефон в сумочку, накинула ремешок на голову и направилась к двери, Лиам последовал за мной. — О, хм… и спасибо. Я прекрасно провела время вчера вечером. Мне не хватало кого-то, с кем можно было бы поговорить. Увидимся скоро. Пока.

Я поцеловала его и вышла из квартиры, роясь в сумке в поисках расчески.

Дверь за мной закрылась, заставив меня замереть, когда я осознала, что только что сделала. Ужас поселился первым. Стыд и страх быстро последовали за ним.

Я инстинктивно, глупо и слепо поцеловала своего босса на прощание в губы.

Глава 8

Джейми.

Встреча с Вертеном прошла успешно, и было бы безумием не передать проект AD. Лиам изо всех сил старался, чтобы это произошло, и если мое последнее общение с его отцом было каким-то показателем, то я думаю, что от результата этой конкретной встречи зависело гораздо больше, чем он показывал.

Было ясно, что они не совсем сходились во взглядах, и, судя по моим собственным проблемам, я воспользуюсь любым шансом, чтобы доказать, что мой отец тоже неправ.

Лиам пришел побеждать, и именно это он и сделал. Я все время избегала зрительного контакта, но заметила, как он преуспел и доминировал на всей сцене. Его доминирование и непоколебимая уверенность возбуждали так же, как и его скульптурное тело и манящие глаза.

Легкость прошлой ночи испарилась. Сегодня утром я была не единственной, кто играла в невидимую игру. Лиам едва удостоил меня взглядом с тех пор, как я добралась до строительной площадки, наполняя мое нутро страхом и сомнениями. Он разозлился на меня за этот глупый поступок?

Он несколько раз настаивал на том, что не повторит той же ошибки и не поцелует меня снова, и я, не задумываясь, заставила его нарушить это обещание. Я чувствовала, как напряжение нарастало по ходу встречи, расстояние между нами становилось шире, чем чертов каньон.

Мы расстались с партнерами Вертена, договорившись о ежемесячных встречах на случай, если AD выиграет права на строительство, а затем в одиночестве в оглушительной тишине направились обратно к машине Лиама. И все же ни слова о поцелуе.

Он предложил подвезти меня обратно в офис, и как бы я ни искала причин, моя голова была слишком забита другими вещами, чтобы найти вескую причину отказаться. Я бы предпочла. Моя грудь была наполнена страхом, пока я с нетерпением ждала, пока он обратится к проклятому слону, и, честно говоря, то, что я снова оказалась в тесном пространстве с Лиамом, играло со мной больше, чем мне хотелось бы признать.

Если его квартира не была показателем богатства, чем я ожидала, то его машина была полной противоположностью. На длинной металлической табличке сбоку было написано «Мерседес Майбах 6». Я никогда в жизни не видела такого красивого кабриолета. Он был современным, но в то же время имел классическую атмосферу со странной буйной чистотой в чистых линиях. Смесь Мустанга и Корвета глубокого темно-синего цвета с вытянутым капотом, контрастирующим с белоснежным салоном. Ничего, кроме экстравагантной чувственности.

Лиам открыл для меня дверцу машины, и мое раздражение выплеснулось сквозь приподнятую бровь.

— Что? Я джентльмен! — я могла читать между строк — «никогда не целуй и не говори», — но он был достаточно гладким, чтобы скрыть свои основания двойным смыслом.

Тревога переросла в разочарование, которое привело к пассивной агрессии, когда мы ехали, не перешептываясь ни словом. Кровь у меня кипела, а челюсть болела от того, что я сжимала зубы всю чертову поездку. Наконец, тишина оказалась невыносимой.

— Не мог бы ты уже сказать это? — выпалила я, поджимая одну ногу под другую и поворачиваясь к нему лицом.

— Кто сказал, что мне есть что сказать? — было ясно, что Лиам наслаждается моей агонией. Я видела это по его надоедливой ухмылке. По крайней мере, он не был зол, как я думала.

— Ты не знаешь? Ты серьезно хочешь, чтобы я в это поверила? Я точно знаю, что все утро у тебя в голове крутился либо выговор, либо неловкие и язвительные комментарии. Я могу взять это. Стреляй.

— Джейми, мне нечего сказать. Сейчас у меня на уме только одно, и хотя разговоры могут быть связаны, это, конечно, не обязательно, — его голос сделал то же самое снова, когда он упал опасно низко, обращаясь прямо к той части меня, которая тут же загудела в ответ. Я извивалась на сиденье, моя киска терлась о кожу, а небольшое трение принесло мгновенное облегчение, только увеличивая потребность в большем, как только я остановилась. Он возился со мной и преуспел.

— Действительно? А что это такое, господин Дорнье? Блафф позвонил.

— Обед, — Лиам улыбнулся, за его словами намеренно скрывался еще один двойной смысл. — Ты доставишь мне удовольствие от твоего общества?

Я снова раздраженно фыркнула, на этот раз на себя за то, что знала, что это ловушка, но, тем не менее, надеялась, что это не так.

— Как скажешь, босс.

Лиам усмехнулся, его улыбка распространилась до самых глаз, прежде чем он выдохнул самое худшее, что мог сказать мне:

— Хорошая девочка.

Я проглотила эти слова вместе с похотливым комком в горле, желая, чтобы он шептал их мне на ухо.

Нет-нет-нет-нет-нет!

Я снова посмотрела на дорогу, заставляя себя навсегда стереть этот звук из головы. Лиам был опасным отвлечением, которое я не могла себе позволить, не говоря уже о том, что от него несло хулиганством. Он сделал бы мне добро, но сделал бы мне так-так-так плохо.

Ни хрена не шанс!

Я потеряла счет, куда мы направляемся, и довольно скоро Лиам подъехал к частной парковке, выскочил из машины и снова открыл мне дверь. Он протянул руку, обхватил ею мои пальцы, помогая мне выйти из «Мерседеса», и вместо того, чтобы отпустить ее, положил мою руку на свою, направляя меня к зданию.

Внутри я была вся в пузырьках и бабочках. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Мы вошли в ресторан, и я была мгновенно очарована атмосферой, мое раздражение и опасение полностью рассеялись при виде чарующего зрелища передо мной. Освещение было теплым и уютным: золотые люстры освещали пространство, а маленькие низко висящие лампы создавали романтический и манящий свет в темной комнате. Стены были темно-красными, подчеркнутыми белоснежными скатертями и плюшевыми бархатными стульями. В воздухе разлился запах восхитительной итальянской кухни, и я сразу же была ошеломлена тем, насколько она восхитительна.

— Это один из моих любимых, — прошептал Лиам позади меня, когда официантка подошла, чтобы показать нам наш столик, в то время как он вел меня рукой, опасно положенной мне на поясницу. Я не смогла сдержать дрожь, пробежавшую по моему позвоночнику, как только почувствовала его теплое прикосновение. — Надеюсь, тебе нравится итальянская кухня.

Его губы снова ворковали у моего уха, мои трусики наполнялись желанием. О Боже, как он это делает шепотом?

Я покачала головой, сосредоточившись на окружающем. Я слышала тихие звуки оперы на заднем плане, пока мы шли к задней части ресторана, уединенного, интимного и приватного. Я не могла перестать оглядываться по сторонам, рассматривая все. Внимание к деталям было безупречным. У каждого украшения была своя цель: от замысловатых деталей на потолке до изящных сервировочных блюд на столе, все это было тщательно выбрано и объединено, чтобы создать ни с чем не сравнимое впечатление.

Лиам выдвинул мой стул, как настоящий джентльмен, о котором он только что заявил, и одарил меня легкой улыбкой, как только я села.

— Лиам! Я рада видеть вас здесь сегодня. Мы не ждали вашего визита, — официантка расплылась в восторженной улыбке, ее рука нежно лежала на предплечье Лиама, когда она наклонилась, демонстрируя свое декольте почти настолько, что я могла видеть ее пупок.

— Добрый день, Кайла. Не могли бы вы принести нам меню, пожалуйста, и бутылку Бароло? Дайте ему немного подышать, пока мы ждем нашего заказа.

— Бароло? Конечно! Я вижу, особый случай, — она ответила, оглядывая меня сверху вниз с плохо скрываемым отвращением.

— Что-то вроде того. Меню, пожалуйста? Спасибо, — сказал Лиам, отпуская ее.

— Что такое Бароло? Я предполагаю, что это вино, но что в нем такого особенного?

— Он привозится сюда прямо из Италии, стоит около тысячи.

— Что? — прошептала я в обеспокоенном возмущении. Я пыталась свести концы с концами, и у меня не было возможности заплатить за это. Я постоянно качала головой: — Лиам… я, да…

— Сотри эту мысль. Сегодня ты даже не прикаснешься к своему кошельку. Я пригласил тебя на обед, это мое удовольствие.

— Я знаю, что ты меня пригласил, но я больше думала о фургоне с едой или киоске с хот-догами. Я… я не могу себе этого позволить.

— Тогда просто подумай, что это способ AD поблагодарить нас за то, что мы организовали эту встречу и заключили сделку.

— Они еще даже не решили.

— Не волнуйся, они примут решение до того, как принесут нашу еду, и тогда мы сможем выпить за нее. Даже если они этого не сделают, празднование все равно уместно.

— Празднование чего? — официантка вернулась, показала Лиаму бутылку вина и получила в ответ небольшой кивок. — Лиам, пожалуйста, мы можем просто уйти?

Умоляю.

— Боже мой, она что, только что откупорила его?

Она это сделала, не так ли? Я запаниковала, моя голова упала на руки.

— Джейми, давай проясним одну вещь. Когда ты со мной, о тебе заботятся, ты понимаешь? Фургон с едой или обед, это не имеет значения. Могу ли я поделиться этим с тобой? Пожалуйста? — Лиам оторвал мои руки от закрывающих глаза, заставив меня встретиться с его глазами, пронзившими меня насквозь, и я почувствовала, что сдаюсь еще до того, как слова сорвались с языка.

— Все в порядке. Хорошо. Но разве мы не можем вместо этого заказать водопроводную воду? — Лиам неудержимо рассмеялся, и я была зачарована, наблюдая за ним, восхищаясь тем, насколько красив этот мужчина и насколько глубоко я уже в беде.

— Никаких шансов, детка.

Это выражение, я это знала. Он ничего не имел в виду, но я не могла сдержать покалывания, пробежавшие по моей коже, когда я услышала, как он это сказал… Детка.

Кайла внезапно вернулась с меню. Я открыла его, но не смогла найти в себе силы прочитать его. Вместо этого я застряла, наблюдая и слушая разговор Лиама с женщиной. Она была чрезмерно дружелюбна, кокетливый тон в ее голосе сопровождался поворотом лодыжки каждый раз, когда она говорила. Замаскированные прикосновения к его руке, иногда к плечу, их слова заглушались голосом учителя Чарли Брауна, когда это иррациональное чувство снова просачивалось во меня. Мой желудок скрутился в тугие узлы, а в животе было такое ощущение, словно дыра заняла его пространство.

Я ревную? Снова?

Кайла наклонилась и что-то прошептала Лиаму на ухо, и неземной звук его смеха снова наполнил комнату. Тот звук, который я слышала только в уединении его дома, а затем снова всего минуту назад, и мне хотелось заглушить его и оставить для себя одного. Услышать, как он так смеется с другой женщиной, было толчком, которого я не ожидала.

— Теперь, когда с чрезмерной лестью покончено, и если ты не хочешь последовать за ней обратно и найти более интимное место, где ты сможешь закончить то, что только что произошло, — фыркнула я, как только Кайла ушла, слова покинули мой рот без разрешения, а губы Лиама изобразил весёлую ухмылку. — Я хотела бы поговорить о том, что я сделала сегодня утром.

— Ну тогда поговорим, — его лицо приобрело нечитаемое, пустое выражение, превратив мою прежнюю напористость в неуверенность. Я не могла прочитать, что происходило у него в голове, и этого было достаточно, чтобы почувствовать себя неловко, поэтому я сразу перешла к делу.

— Я просто хотела сказать, что это был бессмысленный порыв. Мне жаль. Я не осознавала, что делаю, и у меня нет внятного объяснения. Но я обязательно буду избегать подобного поведения в будущем, — я проглотила свою гордость и стыд, глотнув воды, которую официантка налила в мой стакан, радуясь, что выплеснула ее из груди, но все еще ожидая ответа Лиама, который ждал слишком долго.

— Я не упомянул об этом, потому что это ничего не значило. Единственное, что я могу сказать, это то, что я дал тебе обещание, и я тот человек, который его придерживается. Я больше не буду целовать и прикасаться к тебе. Вот о чем ты беспокоишься, верно? — я не хотела в этом признаваться, но это была правда, просто не в том смысле, в котором он это подразумевал. — Я не заинтересован в повторении собственных ошибок. Я считаю, что это уже заключенная сделка, Джейми. Я никогда больше этого не сделаю.

Его тон теперь перешел на темную сторону, акцент на слове «никогда» ударил меня, как удар под дых, давая понять, что он не интересуется мной, и все, что я читала между тем, что, как мне казалось, было размытым. линии были не чем иным, как ошибкой.

Это было именно то, чего я хотела, но я не могла справиться с унынием, которое пришло с отказом. Какие бы фантазии у меня ни были о нем, они были именно такими. Фантазии. Но окончательность его слов ударила сильнее, чем я ожидала.

Я знала его тип. Атмосфера плейбоя: каждую ночь с новым куском задницы на руке для неоспоримой связи на одну ночь, чтобы почесать зуд и облегчить остроту. Я не могла быть той девушкой. Я не могла не привязывать к сексу с Лиамом никаких условий. Он поцеловал меня однажды, и я уже почувствовала прикосновение к своему сердцу. Лиаму это ни в коем случае не принадлежало, но я не могла отрицать, что что-то в нем меня зацепило.

Мы играли, он уходил, а я истекала кровью.

Простого наблюдения за тем, как он изучает меню, было достаточно, чтобы меня разгорячило и встревожило, грязные мысли о том, как он прижимает меня к этим кроваво-красным стенам и делает со мной все, что он хочет, без усилий заполонили мой мозг. Мы могли бы найти гораздо лучшее применение этой бутылке вина стоимостью в тысячу долларов. Очки настолько переоценены. Но мне бы хотелось большего, и он не пожалел бы меня ни секунды.

— Кроме того, — Лиам оборвал мою опасную мечтательность. — Мне гораздо интереснее говорить о том, что ты делала вчера вечером, чем о том, что ты делала сегодня утром.

— Вчера вечером? Что ты имеешь в виду? — я была сбита с толку.

— Кайла, — он позвал, оставив меня думать и мучиться из-за того, о чем он упомянул.

— Поскольку мисс Харден еще не взглянула на свое меню, я закажу для нас обоих. Оссобуко, пожалуйста. И принеси вино, — рявкнул он приказ, и Кайла, не сказав ни слова, быстро уползла прочь.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Ничего не произошло, верно?

— Неправильно, — его взгляд пронзил меня насквозь. Он вернулся к Лиаму, с которым я столкнулась неделю назад, весь темный, с острыми краями и резкими словами. — Я слышал, ты согласилась на работу в MG Enterprise, — это был не вопрос. Это было заявление, прозвучавшее ядовитым тоном, от которого меня пробрало до глубины души.

— Откуда ты об этом знаешь?

— Моя задача — знать все. Тебе следует это помнить, — его голос был глубоким, мрачным и опасным. Каждая нота была такой же тревожной, как и предыдущая, в сочетании со словами, ужасно похожими на угрозы. Неторопливая скорость, с которой он намазывал маслом кусок хлеба, не соответствовала его тону. Я уставилась на этот жест, не в силах встретиться с ним взглядом.

— Это действительно лучшее, что можно сделать.

— Почему, мисс Харден? Я думал, мы прекрасно ладим. Никакой враждебности, никаких опасных границ.

— Так лучше, окей?

— Скажи мне почему.

Я молчала, наблюдая за его суровым лицом, пока он ждал моего ответа.

— Ты покинула мой офис, сказав, что подумаешь об этом. 45 минут, которые тебе понадобились, чтобы добраться домой, были почти достаточными, чтобы принять такое решение? Ты не слишком долго обдумывала это, поэтому я думаю, что твое решение было принято, а это значит, что ты солгала мне. Ты ненавидишь меня настолько сильно, что не можешь даже представить себе мысль о работе со мной? — я застыла на месте, не моргнув и не дыша.

Как он мог не осознавать, что все было с точностью до наоборот? Что я не могла сосредоточиться, когда он был рядом. Что впервые в жизни мне захотелось застрять в проклятом лифте. С ним.

Мои слова застряли у меня в горле, я пыталась найти ответ, который удовлетворил бы его, но при этом не сказала бы ему правду. Мой взгляд упал на руки, лежавшие у меня на коленях, сжимающие шелковистую салфетку и не в силах выдержать его тлеющий взгляд.

— Я не ненавижу тебя, — наконец ответила я почти шепотом.

— Это не имеет значения, — проворчал он. — Ты не уйдёшь.

— Я уже. Если ты тот человек, который держит свои обещания, ты, конечно, можешь понять, что я тоже. Ты ничего не можешь сделать, чтобы заставить меня остаться.

— О, но есть, мисс Харден. Не сомневайся во мне. Ты никуда не пойдешь, — была ли это еще одна угроза, потому что это чертовски похоже на нее.

Нет, подождите, это было заявление, никаких «если».

— Что ты сделал?

— Исправил ошибку. Как я уже сказал, MG тебе не подходит.

— Я буду спорить об этом.

— Я не знаю, как еще ты хочешь, чтобы я это выразил. Но я буду настолько ясен, насколько смогу. Ты. Не. Уходишь. Точка, — каждое слово он акцентировал паузой, вынуждая улыбнуться в конце, как дурочка.

— Лиам… — сказала я, и мой тон стал слабой угрозой. Мне не хотелось устраивать сцену в ресторане.

— Я позвонил Майлзу и сказал ему, что он не может взять тебя. Что ты моя.

Его глаза впились в мои, второй смысл этих слов проник в каждый дюйм моей кожи, поджигая ее. Он позволил им постоять на открытом воздухе ровно настолько, чтобы я почувствовала их сладость, прежде чем поправиться.

— Ты работаешь на меня, мисс Харден. Конец дискуссии.

— Ты сделал что?

— MG Enterprise тебе не подходит, — сказал Лиам, полностью игнорируя мой вопрос. — Тебе будут недоплачивать и перерабатывать. Кроме того, Майлз — женоненавистническая свинья, которая не умеет держать себя в руках.

Руки Лиама сжались в кулаки, а его челюсть сжалась в ритмичных пульсациях, пока он обдумывал свое последнее заявление.

— Ни в коем случае он не наложит на тебя свои грязные руки.

— Это обычная практика. Руки… — я тыкала медведя, я знала это, но поднимавшийся во мне гнев нуждался в выходе.

— Это было другое.

— Я тебе не принадлежу, понимаешь?

— Вроде как, — когда он говорил, его нос насмешливо сморщился. — Как минимум пять лет. Так указано в твоем контракте.

— Я не подписывала никакого контракта.

— Вчера вечером ты это сделала.

— Ты бы не… — ответила я недоверчиво.

— Нет, но ты уверена, что это так. Ты была непреклонная в своем заявлении, что не уйдешь, поэтому заставила меня распечатать это и подписала. Каково же было мое удивление, когда сегодня утром я услышал другое мнение.

— Ты заманил меня в ловушку, заставив подписать контракт?

— Нет, все ты. У меня есть запись, если ты не веришь, что я говорю правду.

— Отснятый материал?

Кайла вернулась с вином, наполнила наши бокалы и в процессе остановила разговор, хлопнув ресницами в сторону Лиама, а я не смогла сдержать закатывания глаз.

— Такое отношение может доставить тебе массу неприятностей, — сказал Лиам, уходя от разговора.

— Что?

— Закатывание глаз, — ответил он, прежде чем покачать головой и вернуться в нужное русло. — Кадры, да. Камеры наблюдения. Ты можешь проверить их, если хочешь. Я не заставлял тебя ничего делать. Ты уходила из-за того, что произошло в лифте. Я же говорил тебе, что не стоит волноваться, это в прошлом, Джейми. Это была моя ошибка, и я не мог позволить, чтобы ты платила за то дерьмо, которое я делаю. Так что теперь ты можешь остаться на работе своей мечты и снова возненавидеть меня, если захочешь.

— Я говорила тебе, что не ненавижу тебя.

— Твой тон в данный момент подразумевает другое.

— Я просто… Для меня это очень важно, Лиам. Я не могу позволить себе бутылку вина за тысячу долларов или подобные места. Я езжу на работу на метро и едва успеваю вовремя вносить арендную плату. От этой работы у меня многое зависит, и испортить ее — это просто не вариант.

— Тогда хорошо, что я уберег тебя от большой ошибки.

Если бы я мыслила ясно, я бы сказала, что он ведет себя как контролирующий придурок, но я знала, что он мне помогает. MG был и вполовину так хорош, как AD. А еще была эта бьющаяся часть меня, которая тянула меня в его сторону при каждом толчке.

Телефон Лиама завибрировал, на экране появилось новое сообщение, привлекшее его внимание. Широкая улыбка раскрыла его губы, заставила его расправить плечи и сесть прямее, из носа вырвался облегченный выдох.

— Итак, давайте выпьем за то, чтобы ты сохранила работу своей мечты и не совершила ошибку, уйдя. С улыбкой, Джейми, — я подняла свой бокал, чтобы чокнуться с ним, изо всех сил стараясь улыбнуться. — Честная и широкая улыбка, мисс Харден, потому что Эд только что получил работу благодаря вам.

* * *

— Элисон! — крикнула я из коридора к ее столу, проводя ее в более уединенное место. Она работала двумя этажами ниже, там, где находился отдел дизайна интерьеров, а я был еще достаточно новичком и едва узнал здесь лицо. «Я знаю, что ты не так занят, иди сюда!» Элисон тихо рассмеялась и последовала за мной.

За последний месяц мы очень сблизились, но почему-то у меня не хватило сил рассказать что-нибудь о Лиаме. Я не хотел, чтобы люди думали, что из-за того, что произошло, со мной обращались по-особому, не то, чтобы она осудила, но каким-то образом я обнаружил, что делаю это ради нее.

— Я была глубоко сосредоточена, и ты прервала это. Лучше бы оно того стоило, — пошутила она, не в силах сдержать свою озорную ухмылку.

— Завтра у меня день рождения, я подумала, может, мы могли бы сходить куда-нибудь или что-нибудь в этом роде?

— Завтра? Ты могла бы уведомить меня немного раньше. Я бы устроила тебе небольшую вечеринку.

— Нет, нет, нет, нет. Никаких вечеринок, пожалуйста. Обычно я ничего не делаю на свой день рождения, честно говоря, я всегда чувствую себя немного подавленной, но мне нужно отвлечься, — призналась я. Но выпивка и девичник казались мне именно тем, что мне нужно, чтобы отвлечься от мыслей о Лиаме, хотя бы на одну ночь.

— Ну, в городе есть новый клуб, где нас без проблем могут принять. Мы можем пойти, если хочешь. Но тебе придется рассказать мне все об этом парне, от которого тебе нужно избавиться.

— Нет парня, — я ответила настолько убедительно, насколько могла.

— Конечно, соври мне в лицо, мисс Харден.

Я закатила глаза, вздыхая от поражения.

— Хорошо, договорись, — я признала, что подняла руки вверх в притворной капитуляции. Я могла бы рассказать ей о нем и при этом сохранить его личность в секрете.

— Итак, это свидание.

— Звучит превосходно. Теперь мне просто нужно найти что-нибудь подходящее для ношения, — я занялась покупками в Интернете после того, как получила свою первую зарплату от AD. Amazon был хорошим союзником, когда дело доходило до выбора вещей, которые заставили бы меня покраснеть в обычном магазине. Каким-то образом я купила пояс для подвязок и комплект чулок, в который входили кружевная куколка и стринги в тон — все, что подходило бы порнозвезде. Мне это нравилось, хотя мне не было от этой вещи никакого практического применения и не с кем было ею насладиться.

— Не волнуйся, мы можем встретиться сегодня после работы, сходить за подарком на день рождения и купить тебе что-нибудь совершенно неподходящее, — мы оба рассмеялись, и впервые я с нетерпением ждала своего маленького дня рождения.

Это тоже пришло в идеальное время. Находиться в состоянии постоянного конфликта с самим собой было утомительно, и мне нужен был перерыв. Я не могла отрицать, как Лиам повлиял на меня и как сильно я его хотела. Но он совершенно ясно представлял себе нашу ситуацию, и это, несомненно, было лучшим решением.

«Никогда», как он выразился, — это слишком долго, и я не могла тратить свою жизнь на мысли о своем боссе так, как мне совершенно не следовало бы. Этого не могло случиться, и мне нужно было двигаться дальше.

— Джейми, можешь на минутку зайти в мой кабинет, пожалуйста? — Лиам позвонил, как только я подошла к своему столу.

— Конечно, — ответила я с небольшой нервной улыбкой на лице.

Я вошла в его кабинет, бездумно оставив дверь открытой, взгляд Лиама переводился с меня на дверь и обратно, сухая улыбка затронула уголки его рта.

— Не волнуйся, я не укушу, — заверил он меня, не зная, что я бы предпочла, чтобы он это сделал. Я теряла это, отчаянно нуждаясь в том, чтобы взять себя в руки. Эта одержимость начинала казаться менее здоровой. Я закрыла дверь и встала прямо перед его столом. — Сегодня я останусь позже обычного. Вторая встреча с Вертеном назначена на завтра, и мне не помешала бы твоя помощь в подготовке.

Я потерла потные руки, неприятное чувство пробежало по спине. Я не должна была говорить «нет», но мне нужно было провести время вдали от него, и мысль о том, что мы вдвоем в AD поздно вечером, вызвала у меня такое волнение, которого определенно не должно было быть.

— Я могу сделать это сам, нет проблем, если ты не сможешь, — продолжил Лиам, уловив мою нервозность.

— Мне очень не хочется говорить «нет», но у меня вроде как свидание в пятницу, и мне нужно что-нибудь надеть, — оно вылетело из моего рта прежде, чем я смогла его удержать. Из-за этого простого утверждения я выглядела как поверхностная дура.

— Ой. Свидание! — его голос был пропитан удивлением и чем-то еще, что я не могла уловить. — Конечно, делай все, что тебе нужно. Я сделаю всю работу сам. Увидимся завтра.

— Это не настоящее свидание…

— Мне не нужно знать подробности, — перебил Лиам холодным тоном безразличия, который ударил меня, как удар под дых. — Держи свою личную жизнь в тайне, — он встал и придержал дверь открытой, жестом приказав мне уйти, в то время как мне потребовалась секунда, чтобы отреагировать. Меня поразили его слова, я как вкопанная, пытаясь понять его реакцию, прежде чем Лиам снова настоял: — Ты не возражаешь?

Я переступила порог, в замешательстве нахмурив брови, ища в его лице ответ на то, что, черт возьми, только что произошло. Он закрыл за мной дверь, и это был последний раз, когда я видела его сегодня.

Я думала, что мы прошли через это, я поделилась с ним очень личными вещами по его просьбе. Теперь он снова начал вклиниваться в дистанцию между нами своим придурковатым поведением.

Почему мой желудок был таким напряженным? Я чувствовала, что сделала что-то не так и из-за этого пострадаю от ужасных последствий. Мне хотелось бы думать, что это произошло потому, что я использовала неправильные слова и сказала ему, что у меня свидание. Я так и сделала, но с Элисон.

Никогда.

Это слово вернулось мне в голову, когда я опустилась на стул, стирая принятие желаемого за действительное. Он разозлился, потому что я отказала ему в помощи, потому что я не тянула свой вес, и ему приходилось делать это за меня. Осознание этого не помогло справиться с мучительным чувством, но возвращение в его офис и возвращение его тоже не помогло, поэтому я придерживалась плана и пошла за покупками с Элисон.

На следующее утро я сидела за своим столом, полностью погруженная в свои мысли, в то время как Стивен, коллега, также работающий над проектом Вертена, разговаривал рядом со мной.

Как и обещал, Лиам больше не прикасался ко мне и не целовал. С тех пор прошло целых пять проклятых недель, а ничего. Мое желание снова почувствовать его переросло из обжигающего в всепоглощающий огонь, который я не могла найти, как потушить. Мне приходилось прилагать дополнительные усилия, чтобы сосредоточиться, когда он был рядом, но в целом я не пожалела, что осталась в AD. Профессионально то есть.

Отрицать наличие напряжения между нами было наивностью или намеренной попыткой затуманить мое собственное восприятие реальности. Иногда с этим просто было невозможно справиться, и мне приходилось позаботиться об этом, как только я вернулась домой. Если Лиам чувствовал то же самое, то он был экспертом в маскировке этого. Ничто в нем не выдавало ничего, кроме нормальных и комфортных профессиональных отношений.

Между нами все было вежливо, и с течением времени я все больше и больше наслаждалась его обществом. Это сделало ситуацию еще хуже. Моя вещь для него, которая еще не получила ни имени, ни значения, ни определения, переходила от чисто физической фиксации к чему-то другому. Что-то, что напугало меня до чертиков.

Рядом с ним было слишком легко. Слишком легко вступить в комфортный разговор за пределами рабочих тем. Слишком легко потеряться, глядя на него.

Я тоже иногда чувствовала на себе его взгляд. Эти манящие зеленые глаза взывали ко мне так же, как и сейчас. Я отвела взгляд от экрана, чтобы убедиться, что он смотрит на меня, и, в отличие от других случаев, Лиам сегодня не сдвинулся с места, когда я встретила его взгляд. Он держался твердо, выражение его лица стало задумчивым и мрачным, воплощая первую версию его, которую я встретила. Он был многогранным человеком, и этот случай был самым захватывающим из всех.

Сегодня на нем была маска с надписью «не шути со мной», опасность, скрывающаяся за ней, была очевидна по острым краям кинжалов, стреляющих из его глаз в мою сторону.

Ко мне?

Он держал меня прикованной своим взглядом, ни разу не отклоняясь, когда встал из-за стола и подошел ко мне. Я не могла не поерзать на своем месте, колеблясь и ожидая того, что, черт возьми, означает этот взгляд.

По моей спине медленно скользила дрожь, спускаясь все ниже с каждым его шагом, давление в моем животе нарастало, когда он подошел к двери и захлопнул ее.

Какого черта?

Что-то во мне ожидало, что он наступит, схватит меня за руку, отведет к служебной лестнице и прижмет к стене. Я бы позволила ему, в этом я не сомневаюсь.

— Джейми? — Стивен крикнул рядом со мной. Он склонился надо мной и печатал на моей клавиатуре сзади. — Ты все еще со мной?

— Хм, да, конечно, — я заставила себя улыбнуться, глядя на него снизу вверх, чувствуя себя виноватой. Я не услышала ни слова из того, что он сказал, прежде чем Мишель напугала нас, появившись из ниоткуда.

— На твоем месте я бы не пошла туда, дорогая. Это яма, из которой никогда не выкопаешь себя. То, что ты там найдешь, тебе тоже не понравится, — сказала она, ее улыбка была такой же фальшивой, как и ее грудь.

— Нет, мы просто работали, — быстро ответил Стивен, пятясь от меня, полностью упуская из виду то, что она говорила.

Я прищурилась на нее, тоже выдавив улыбку, но не произнеся ни слова.

— Джейми, — позвал Лиам из-за ее спины, и мы все трое повернули головы в его сторону, пока он шел по коридору. — Встреча на полигоне Вертен. Сейчас.

Он не остановился, пока говорил, заставляя меня вскочить на ноги, собрать вещи и побежать за ним, встретив его прямо перед последним местом, где нам сейчас следует быть вместе.

Лифт.

Глава 9

Лиам

Джейми Харден была ходячим противоречием. Временами она была сдержанной и застенчивой, казалась хрупкой, но в ней горел огонь, который отбрасывал всех на безопасное расстояние, когда она чувствовала себя прижатой к стене. В переносном и буквальном смысле.

Вчера она бросила в меня, твою мать всех бомб. Что-то настолько маленькое, что имело разъедающий эффект, которого я не ожидал.

Она собиралась на чертово свидание!

Чертово свидание!

Почему это наполнило меня такой яростью, было непонятно. Я мог бы разнести свой офис в клочья, как только вывел ее. Но я не мог показать ей, насколько это меня затронуло, а если бы я это сделал, это не было бы молчаливым делом.

Я дал ей чертово обещание. Для ее благополучия, не моего, а, блин, мне не хотелось ничего, кроме как сломать его, и ее, всеми возможными способами. Она уезжала, и эта уступка казалась тогда необходимой, но я начинал сожалеть об этом всеми фибрами своего существа. Я не хотел, чтобы она уходила, но не за счет того, чтобы позволить ей бежать в этот мир, полный… мужчин!

Я думал, это то, чего она хотела. Чего я хотел. Черт, я ошибся.

Почему меня это вообще волнует? Она точно нет.

Джейми стояла позади меня. Я чувствовалее беспокойство,

даже не взглянув на нее. Вид того, что это за лицо, нависшее над ней, разрушил последний слой сдержанности, который во мне остался. Итак, она знала, что сегодня у нее есть темная сторона меня.

— Ты поняла? — я сказал это, когда мы вошли в лифт, мы снова были одни в нем. Черт, если бы эти чертовы стены могли говорить, они бы пели симфонию похоти и глупости прямо мне в лицо, насмешливый тон подчеркивал каждую энергичную ноту.

— Найти что? — спросила Джейми. Ее голос был тихим и усталым, когда она стояла рядом со мной, пристально наблюдая за моим лицом, а я смотрел прямо перед собой, как будто двери из нержавеющей стали были более интересными, чем она.

— Что-нибудь, что можно надеть на свидание сегодня вечером.

— Хм, да. Я сделаю это.

— Будем надеяться, что эта встреча не затянется. Прекрасному принцу не следует заставлять ждать, — мне было горько. Произнося эти слова, я чувствовал кислоту на языке.

Джейми собиралась ответить, ее рот открылся, но снова закрылся, когда двери с грохотом распахнулись, впустив еще пару человек.

Я понятия не имел, чего добиваюсь своей провокацией. Даже если бы она хотела меня так же сильно, как я жаждал ее, мы все равно не могли бы быть вместе. Это было несправедливо по отношению к ней. Моя жизнь была слишком запутанной, слишком сложной, чтобы запутать ее в паутину, с которой она, скорее всего, не сможет справиться.

Мы молча доехали до стройки, избегая друг друга все время, пока были там.

В очередной раз она поразила представителей Вертена, пленив их так же, как и меня. По крайней мере, сегодня на мероприятии не присутствовал мистер Мерсье. Я не был уверен, что смогу сегодня беззаботно отнестись к его дерьму, как велел мой дорогой отец. Я был непригоден для того, чтобы целовать задницу в хороший день. Сегодня я бы посоветовал ему идти на хер, не уклоняясь от грубых слов.

Вскоре я уже ехал обратно в AD один. У Джейми было какое-то дерьмовое оправдание, которое она бросила мне, избегая находиться в одном месте с моей капризной задницей. Я ничего не мог с этим поделать. Если бы она только знала, в какой чертовой ярости я был… но она не могла. Я для нее никто, и так должно оставаться, убеждал я себя снова и снова, надеясь, что так и останется.

И все же разум не удержался от жажды крови и наказания, которых я жаждал. Ее, конечно.

Я хотел посмотреть, сломается ли она, достаточно ли она заинтересована, чтобы отреагировать. Видеть, как она корчится и страдает из-за меня, и я знал, как это сделать.

Да… причина — это слово, которого не было в моем словаре, когда речь шла о Джейми Хардене.

Я не хотел смешивать приятное с полезным, то есть о сотрудниках AD не могло быть и речи — не ешьте мясо, которым зарабатываете на хлеб. Я не встречался, не трахался и не общался ни с кем из офиса, хотя мой отец думал, что я трахал каждую женщину, которая когда-либо работала здесь. Я не виноват, что они этого хотели, но мне не нужна была эта грязная хрень.

Мишель была единственным исключением, и то только потому, что я спал с ней до того, как ее наняли. Время от времени мы все еще созванивались, чтобы немного расслабиться, ситуация была похожа на зуд и царапины. Сделка была кристальной для нас обоих, без каких-либо противоречий или недоразумений.

И вдруг сегодня я почувствовал зуд, который мне нужно было почесать.

Это было чертовски мелочно. Я знал это, но не мог заставить себя волноваться. Мне нужно было заставить Джейми забыть о моей вспыльчивой реакции на ее свидание, и более того, я хотел посмотреть, отреагирует ли она на то, что я собирался сделать.

Мне нужно было знать, горю ли я один или Джейми чувствует то же самое.

Мысль о том, что чужие грязные руки повсюду касаются ее, заставила меня жаждать разрушения. Я должен выяснить, кто этот счастливчик, заставить его заплатить за попытку забрать то, что никогда не могло принадлежать ему.

Этот отвратительный образ постоянно сеял в моем сознании хаос — свечи, цветы, вино, все это бросалось в нее на фальшивом параде рыцарства только ради шанса залезть ей в штаны. Сегодня вечером я буду стоять у ее двери и следить, чтобы этого не произошло.

Я боролся с желанием приказать Джимми послать к ней тень.

Миссия? Отпугнуть любого тупого придурка, который посмеет подойти слишком близко, чтобы успокоиться.

Черт, черт, черт. Возьми себя в руки! Она просто какая-то киска, которую ты еще не пробовал. Абсолютно ничего другого.

Я попробовал повторить это в цикле. Запретный плод всегда был самым сладким, трава всегда была зеленее на той стороне, мы всегда хотим того, чего не можем иметь, бла-бла-бла-бла. Ложь, все это! Она была намного больше, чем это.

Я прикусил нижнюю губу, почти до крови, сидя за столом и наблюдая, как она устроилась на своем. Я специально освободил этот стол для Джейми, чтобы я мог наблюдать за ней или закрыть дверь, когда не смогу с этим справиться.

Джейми улыбнулась своему телефону и постучала по экрану, вероятно, отправляя сообщение своему кавалеру, и одного этого было достаточно, чтобы я потерял её.

— Мишель, — позвал я, направляясь к двери, ослабляя галстук и расстегивая две верхние пуговицы рубашки. Я натянул на губы озорную улыбку, ожидая ее и наблюдая, как она приближается. Она знала, что означает эта улыбка, и была полностью за нее. Я не удостоил Джейми ни единого взгляда, но знал, что она наблюдает. Я чувствовал на себе жар ее взгляда.

Мишель, как и всегда, пробиралась ко мне в кабинет так сексуально, как только могла. Я приветствовал ее с дьявольской улыбкой, когда она подошла к моей двери и закрыла ее за собой.

Мы уже делали это несколько раз раньше. Она тоже всегда была готова к этому. Мишель распустила волосы после своей профессиональной прически, покачала головой, расправив все пряди, чтобы я мог их ухватить по своему желанию. На полпути я колебался и позволил руке упасть обратно в сторону.

Рука Мишель провела по моей груди, пробираясь под рубашку, когда она расстегивала ее, ощупывая каждый мускул, в то время как другая тянулась к моему лицу.

Она была чертовски горячей. Каждый, у кого есть глаза, должен был признать это, но сегодня все это, ее руки, ее голодные глаза не делали для меня абсолютно ничего. Она не вызывала необходимости трахать ее прямо здесь, на моем столе, как это было раньше.

Мои мысли были твердо сосредоточены на брюнетке по другую сторону закрытой двери, и мысль о том, что она будет делать это с каким-то тупым ебарем сегодня вечером, уничтожила все еще оставшееся во мне возбуждение.

ЕБАТЬ. ФОКУС!

Рука Мишель протянулась между нами, чтобы схватить мой член, и удивилась, почувствовав его мягкость. Она остановилась, ее брови нахмурились в замешательстве, и она внимательно изучала мое лицо, прежде чем потянуться, чтобы поцеловать меня. Инстинктивно я повернул лицо, и ее поцелуй коснулся моей щеки. Я думал, что смогу это сделать, но что-то во мне кричало о том, насколько это неправильно.

— Лиам? — спросила Мишель. Я мог читать между этими строками. На ее лице отразилось легкое замешательство, но на самом деле ей хотелось спросить: «какого черта?»

— Что? — я сердито хмыкнул, убирая ее руки от моего лица и паха. Ее помада размазалась по губам из-за внезапной царапины на моей щеке. В любой другой понедельник это зрелище сделало бы для меня это. Никогда в жизни у меня не будет еще одного нормального понедельника.

— Все в порядке?

НЕТ! Все чертовски не в порядке. Я из-за нее даже возбудиться не могу. Такого еще никогда не было, как может все быть в порядке?

— Да, хорошо, — ответил я вместо этого. — У меня есть работа. Ты можешь идти, — я холодно отпустил ее, лицо Мишель исказилось озадаченно. — Сейчас, — я хмыкнул, поскольку ей потребовалось слишком много времени, чтобы довести дело до конца.

Я чертов идиот.

Я наблюдал, как она открыла дверь, поправляя прическу и счищая, насколько могла, смазанную помаду. Это абсолютно ничего не дало, поэтому я повернулся к столу и тяжело упал на кожаное кресло. Моя голова вскинулась, как только я услышал разозлённый голос Мишель:

— Что? У тебя нет работы? Занимайся своим делом.

Наконец она вышла из моего кабинета, теперь обзор был совершенно свободен. У меня были большие карие глаза, слегка приоткрытый рот и выражение, которое я жаждал увидеть на этом ангельском лице.

Джейми было обидно, и, черт возьми, я чувствовал себя дерьмово от собственного удовольствия.

Джейми

Прямо тогда и там я поняла, насколько глубоко я в беде.

Было ясно, что мне не за что держаться, если по какой-то хреновой причине я еще надеялась.

Судя по всему, существовала очень интимная причина, по которой Мишель была поклонницей Лиама «номер один», как выразилась Элисон. Они наверняка знали друг друга лучше, чем я думала.

Я поборола желание закричать, которое пришло вместе с горящими слезами, которым я не позволила упасть. Я не имела права так себя чувствовать. Лиам для меня ничего не значил, я не имела к нему никаких претензий и не имела права голоса в том, кого он целовал, трахал или любил.

И все же инстинктивная потребность ударить фальшивую Барби в горло оказалась более показательной, чем мне хотелось бы.

Лиам, с другой стороны, оказался именно тем, кем я его представляла — мужчиной-шлюхой.

Шесть часов никогда не наступали так долго, и, что еще больше усугубляло рану, Лиам держал дверь настежь открытой. Я понятия не имела, куда мы собираемся сегодня вечером, но выпивка должна быть крепкой и текучей. Мне нужно было стереть воспоминания.

Элисон была вне досягаемости весь день, если не считать того неловкого видео, которое она прислала мне с поздравлениями с днем рождения. Если бы она только знала, как все происходит. На самом деле она была единственной. Даже мой отец не позвонил мне и не написал. Должно быть, он забыл, как обычно.

Я оторвалась от рисунков, разбросанных по всему столу, и зеленые глаза Лиама сразу же встретились с моими. Устремив на них взгляд, я решила, что с меня достаточно. Я могла бы пожалеть об этом завтра, но сегодня вечером я вытру из него все дерьмо.

Он все еще смотрел прямо на меня, и как только часы пробили шесть, я вылетела из офиса и направилась прямо домой, прежде чем это убеждение исчезло.

Я не оставила ничего на волю случая, решив вытащить из коробки полный комплект нижнего белья, который я купила на Amazon, в сочетании с распутным черным платьем, которое я купила вчера с Элисон, сапогами на высоком каблуке, заканчивающимся чуть выше колен, и кожаным куртка.

Сегодня вечером я была одета и накрашена так, чтобы убить. Моя уверенность нуждалась в поддержке, и мое ушибленное эго поблагодарило меня, когда я увидела свое отражение.

Я не была достойна его любви, вот что он сказал мне в ответ, но сегодня я решила не слушать. Я не могла, иначе я бы сломалась.

Элисон позвонила снизу. Она ждала меня, и вдруг мой импульс снова начал сдавать, и мне захотелось остаться дома. Я закрыла глаза, покачала головой и резко вздохнула, игнорируя уничижительные мысли.

— Черт возьми, девочка, ты выглядишь чертовски сексуально, — Элисон практически кричала из машины, пока я направлялась к ней. Я чувствовала себя сексуальной, но мое настроение определенно не соответствовало моему наряду.

— Ты тоже выглядишь разумно, Элисон. Кто бы мог подумать, что ты можешь выглядеть хоть немного привлекательно, — поддразнила я ее. Элисон была невероятно красивой женщиной. Ей не нужен был макияж, накладные ресницы или искусственная грудь, чтобы привлекать к себе внимание везде, куда бы она ни пошла. Но сегодня вечером? Она была восхитительна, ее зеленые глаза сверкали в контрасте с чертовски сексуальным красным платьем, а прямые темные волосы идеально обрамляли ее лицо. Она знала, как выглядит, и использовала это в своих интересах.

— Замолчи, — она толкнула меня, когда я садилась в машину. — Давай тебя напоим, ладно?

— Может быть? — я колебалась.

— Это не тот ответ, который я искала. Вытащить тебя из твоей головы сегодня вечером — мой личный проект. Я чувствую, что тебе нужно развлечься. Поживи немного, будь проклят моральный кодекс.

Всплыл образ Мишель, выходящей из кабинета Лиама с размазанной помадой вокруг губ, снова испортив мое настроение, и мне нужно было, чтобы это прекратилось. Мне нужно было найти способ навсегда выбросить Лиама из головы.

— Я думаю ты права! Давай сделаем это. Есть ли в этом клубе, куда ты меня ведешь, какие-нибудь горячие парни?

Глава 10

Джейми

Клуб был просто невероятным. Воплощение роскоши и превосходства, доверху заполненное людьми подходящего описания.

«Деа Тацита» прочитала блестящую металлическую табличку с подсветкой у входа. Чрезмерная роскошь не совсем отражала атмосферу этого места. Я будто попала в другое измерение, состоящее из архитектурного изящества, хорошего вкуса и денег. Много-много денег.

Элисон зарезервировала для нас столик в VIP-секции. Она сказала мне, что у нее здесь есть связи, и, судя по тому, как мы проскользнули мимо длинной очереди на входе, ее связи были чертовски хороши.

На столе нас ждала смоченная льдом бутылка «Дом Периньон», два стакана и небольшой праздничный торт, искусственные свечи светились мерцающим светом в затемненном пространстве.

— С днем рождения, Джейми, — Элисон обняла меня, ее жест вызвал слезы на моих глазах. — Нет, мэм. Ничего из этого сегодня вечером. Это веселая ночь, мы можем оставить сентиментальные слезы на завтра.

Мы оба стояли ближе к высокому столу, пока блондинка открывала бутылку шампанского, наполняя наши бокалы, прежде чем разрезать торт и подать его на золотых тарелках.

Как только мы произнесли тост, высокий мужчина подошел к Элисон сзади, обвил рукой ее живот, прежде чем сделать то же самое со мной, притянув нас к себе и прошептав нам на ухо:

— Вы, милые дамы, хотите сыграть с нами пару строк?

Он подтолкнул к столу рядом с нашим, где была аккуратно натянута полоска белого порошка, и все внутри меня замерло при виде этого. Элисон вырвалась из его хватки, потянув меня за собой и встав между нами в защитную стойку.

Ее шея вытянулась влево, а затем вправо, прежде чем она снова села, ее плечи опустились от напряженной настороженности, которую они ранее обрели, со вздохом облегчения. Не прошло и секунды, как будто армия мужчин заполонила пространство: грязная блондинка в черном костюме выхватила у меня из рук бокал с шампанским и швырнула его содержимое в кучу кокаина.

— Бля, чувак. Какого черта ты думаешь, что делаешь?

Другой парень протестовал против потери своего товара.

Его ледяные голубые глаза оторвались от спины мужчины и встретились с Элисон, небольшой кивок и лукавая улыбка в ее сторону показали мне, что они знают друг друга. Он был энергичным и невероятно красивым, устрашающим и лихим в равной степени.

— В этом клубе нет наркотиков, мудак. Приказы босса, — сказал он, пожав плечами. Рукавого наркомана и двух его друзей теперь вывели из клуба под его пристальным наблюдением, прежде чем он отвернулся и пошел обратно вверх по дальней лестнице, зная, что их схватят и выведут наружу, ни единого слова в адрес нас.

Я была в оцепенении, пытаясь понять, что, черт возьми, только что произошло, наблюдая, как незнакомец спокойно уходит, поворачивается назад и еще раз ухмыляется Элисон.

— О… ты ему нравишься! — поддразнила я, пытаясь облегчить тяжелое настроение.

— Макс? Неа. Он как старший брат.

— Тогда это был чертовски кровосмесительный взгляд.

— Замолчи, — Элисон ударила меня по руке, прежде чем обернуться туда, куда он сейчас исчез.

— Это было быстрое время ответа. Откуда ты его знаешь?

— Пойдем, — она взяла меня за руку, не удосужившись ответить, и повела вниз, к середине танцпола, музыка становилась громче с каждым нашим шагом.

Она потянула меня к одной из решеток, толкая и протискиваясь сквозь всех людей, не обращая внимания на танцы вокруг нас. Она остановилась перед липкой стойкой бара, стоявшего посреди клуба, за которым стоял сексуальный бармен. Элисон помахала рукой, чтобы привлечь его внимание, и мужчина бросился прямо к нам, как только заметил ее.

Она притянула его ближе, прошептав что-то ему на ухо, прежде чем он повернулся, чтобы взять то, что Элисон заказала для нас.

— Он твой родственник? — спросила я, заметив, что он быстро оставил остальных посетителей ради нас. — Или Макс?

— Нет обоим, — просто ответила она, не собираясь вдаваться в подробности, бездумно постукивая по стойке в такт музыке. Не прошло и минуты, как стройный и горячий бармен вернулся с нашими напитками в руках.

Элисон вытащила из клатча двадцатидолларовую купюру и посмотрела мне в глаза. Я предполагала, что она будет использовать их, чтобы заплатить за нашу выпивку, но вместо этого она уверенно швырнула деньги на стойку и прокричала сквозь громкую музыку:

— Двадцать баксов говорят, что я могу выпить этот напиток быстрее, чем ты, — ее озорная ухмылка расплылась пошире, от уха до уха.

— Лучшая из трех? — я ответила, немного увлекшись, и вытащила свою двадцатку, чтобы соответствовать ее ставке.

— Эй, Джек! — она окликнула бармена. — Можем ли мы получить еще четыре таких? — спросила Элисон, заставив меня почувствовать укол сомнения в глубине желудка, когда я посмотрела на высокие бокалы, наполненные алкоголем, которые уже стояли перед нами. Джек, он же любитель горячей выпивки, вернулся вскоре после этого и принес каждому из нас еще по два напитка.

— Джек может быть нашим судьей. Ты мошенница, я тебе не доверяю, — я усмехнулась, воспользовавшись шансом подмигнуть Джеку. Он вполне мог бы быть тем развлечением, которое я искала сегодня вечером.

Элисон сжимала свои невидимые жемчужины, изображая шок от моего заявления.

— Я возмущаюсь этим! Никакой форы для тебя, именинница, — я смеялась над ее театральностью, уже чувствуя себя легче без единой капли алкоголя в организме. — Готовая?

— Конечно! — ответила я. — Старт! — мы кричали в унисон, прежде чем начать наше маленькое соревнование.

Элисон выпила первые два напитка, как будто это была вода, но на третьем замедлила шаг, позволив мне догнать. Когда я собиралась допить последнее, Элисон широко открыла рот и залпом выпила все содержимое стакана, как будто от ее рта к желудку шел прямой трубопровод.

— Это чистая победа, — Джек неохотно сказал, как будто он встал на мою сторону, с фальшивым жалким выражением лица.

В небольшом победном танце Элисон забрала свой приз и засунула деньги себе в декольте, заставив меня разразиться приступом смеха.

— Теперь о хорошем, — сказала она, прежде чем снова повернуться к Джеку. — Меня зовет бутылка Havana Club Máximo. Служи нам двоим и пусть они придут. Надеюсь, ты любишь ром, Джей, потому что сегодня вечером пьют именно его.

С свежими напитками в руках мы с важным видом направились на танцпол позади себя, теряясь в ритме, танцуя вместе. Я чувствовала кайф от этих напитков, хотя Джек был достаточно любезен и не смешивал их так сильно, как мог. Тем не менее, я легкомыслена в отношении алкоголя, и вскоре все запреты начали исчезать, мои плечи стали легче, как будто они весили тонну.

— Мне нужно в туалет, — крикнула я сквозь музыку, развернулась и бросилась прямо в угол клуба, не дожидаясь ответа Элисон.

Очередь, как всегда, была бесконечной, поэтому я прислонилась к стене и вытащила свой новенький телефон, нахмурившись при воспоминании о том, кто подарил мне его. Я знала, что завтра пожалею об этом, но это было сильнее меня. Мои пальцы двигались сами по себе, не останавливаясь, чтобы прочитать текст, прежде чем нажать «отправить»:

Я: Надеюсь, искусственная Барби будет на вкус как радуга и единороги.

Не прошло и полминуты, как мой телефон завибрировал от его ответа.

Лиам: Прости, что?

Я: Опять же, ты уже должен знать. Кажется, она обычная.

Лиам: Все в порядке? Ты не была на свидании?

Я: Все просто шикаааааарно. Мне тоже стоит попробовать.

Я: Это работает?

Лиам: Что? Твои слова не имеют никакого смысла.

Я: Ты поцеловал Мишель. Ты ее тоже трахал?

Лиам: Ты пила?

Я: Возможно. Что это для тебя?

Лиам: Я приеду за тобой.

Я: Я тоже приеду. Только не за тобой.

Лиам: Единственное, что тебя ждет, это порка по заднице, если ты будешь продолжать в том же духе.

Подошла моя очередь, поэтому я положила телефон в карман, проигнорировав последнее сообщение Лиама, сделала свои дела и направилась к бару, где был Джек. Я наблюдала за ним с минуту, как он разбрасывал бутылки, как в кино, подавая напитки, прежде чем он поймал меня краем глаза.

Я улыбнулась, когда он подошел, на его черной рубашке было видно ровно столько плоти, чтобы я могла понять, что под ней есть волнистые мышцы.

— Еще один ром? — спросил он, уже потянувшись за стаканом.

— Конечно. Во сколько у тебя перерыв? — спросила я, будучи более настойчивой, чем обычно. Но мысль о том, что Лиам целуется или, может быть, трахает Мишель, заставила меня переступить грань, которую я никогда раньше не переступала.

— Я могу взять один сейчас, — Джек одарил меня совершенно белой улыбкой, точно зная, чего я хочу.

— Хорошо. Может быть, мы сможем немного потанцевать.

Он позвал своего ближайшего коллегу, сказав, что уходит на перерыв, и помчался ко мне. Его рука лежала низко на моей пояснице, когда мы направлялись на танцпол. Я нервничала, но не до такой степени, чтобы отступить.

Ты лечишь похмелье выпивкой, так что, возможно, я смогу вылечить эту сильную влюбленность в другого мужчину. Ребята делали это постоянно. Почему женщины должны быть другими?

Остановившись в менее людном месте, я повернулась к Джеку, дьявольски улыбаясь, когда он положил руки мне на бедра, а мои нырнули в его длинные волосы чуть выше затылка. Лбы соприкасались, взгляды, которыми мы обменялись, были кокетливыми и говорили все, что нам было нужно.

Джек развернул меня, прижимая мою задницу к своей промежности, в то время как его руки бродили по моему телу, пока мы оба покачивались под звуки оглушительной музыки. Это было неправильно, но я ничего не могла с этим поделать. Я представляла позади себя кого-то еще, и внезапно его прикосновение стало еще более манящим. Я потянулась сзади и притянула его голову ближе, наклонив свою в сторону, когда он поцеловал меня в шею. Его губы не были достаточно восхитительными, но они сделали свое дело.

Я сделала еще один большой глоток рома, который он мне налил, пытаясь еще немного заглушить свои мысли и пережить этот чертов момент.

Я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться, и вскоре громкая музыка стихла, мигающие огни потускнели, движение вокруг меня затихло.

— Хорошая чертовски девчонка.

Мои глаза тут же распахнулись, когда эти слова без разрешения вторглись в мой разум, и я оказалась в том же месте, что и раньше, пальцы Джека глубже впились в мою кожу, прежде чем они внезапно исчезли. Ни ладонь, ни палец, ни вздох.

Я повернулась к нему, но вместо этого теперь оказалась лицом к лицу с широкой спиной человека, который определенно не был Джеком, стоящего всего в дюйме от меня. Выше. Громоздкий. Сексуальнее.

— Убери свои чертовы руки! — я почувствовала это низкое рычание внутри себя, направляющееся на юг прямо к моей киске, а затем распространившееся на каждую часть моего тела. Я сжала все, что у меня было, что могло сжиматься.

— Лиам? — какого черта он здесь делал? Откуда он узнал, где я нахожусь? Я думала, что он блефует.

Джек вернулся в свою стойку и снова направился ко мне, его брови сошлись вместе, а в глазах пылал огонь.

— Думай здраво, Джек. Не делай ничего глупого. Уходи. Черт возьми. Прочь. Ты не хочешь умирать сегодня вечером.

Джек остановился, раздув нос, прежде чем его черты проступили смирением, и он просто повернулся и пошел к бару. Мой рот открылся. Я была в растерянности. Замешательство, гнев, негодование — все вышеперечисленное окутано аккуратным поклоном «что за херня».

— Ты только что угрожал убить его? — мой голос был высоким, и мое негодование ясно читалось в этом тоне, когда я пристально смотрела на широкие плечи Лиама, ожидая, когда он повернется и, наконец, повернется лицом ко мне.

Он пожал плечами, как будто это был обычный вечер пятницы, и бросил мне в ответ мои точные слова:

— Может быть. Что это для тебя?

В глазах Лиама горел ад, его волосы были всклокочены, что придавало ему ту опасную атмосферу, которую я узнала в нем в тот первый день, его непринужденные джинсы и футболка, далекие от его обычного офисного наряда, и один долгий жесткий взгляд я чувствовала, что готова принять плохое, плохое решение.

Черт возьми, он был прекрасен. Что такого в этом человеке, что я таяла только от его присутствия?

Я покачала головой, сосредотачиваясь на том, что только что произошло, возвращая в себя то возмущение, которое испытывала раньше.

— Какого черта, Лиам?

— Это было твое свидание? — он спросил, но не ждал ответа. Я могла видеть это в его глазах.

— Это не твое чертово дело.

— Думаю, нет, — его тон был пассивно-агрессивным, и я знала, что он пытается врезаться мне под кожу, как бы он ни мог, просто чтобы доказать, что он может. Его глаза упали на мои ноги, медленно поднимаясь вверх, охватывая каждый дюйм меня, его голова склонилась в сторону, когда они приземлились на мои обнаженные бедра. Я наблюдала, как его язык скользнул к губам, оставляя по ним след влаги, когда он закончил свою оценку: — Для кого ты, черт возьми, так оделась?

— Опять же, не твое дело. Как ты добрался сюда так быстро? Что ты вообще здесь делаешь?

— Если бы ты не проигнорировала свой телефон, ты бы увидела, что я сказал тебе, что приеду за тобой.

— Я не на работе, босс. Ты не можешь диктовать правила и в моей личной жизни.

Его челюсть пару раз сжалась, когда он притянулся ближе ко мне.

— Он тебя поцеловал? — я стояла там, заставляя пустое выражение оставаться на моем лице, мои глаза сверлили его, не произнося ни слова. — Он? — Лиам надавил с хрипом, который во многом напоминал одержимость.

— Нет, — я просто вырезала.

— Ты хотела, чтобы он это сделал? — по тику его челюсти и убийственному выражению глаз я видела, насколько сильно эти слова ранили меня, и я слишком этим наслаждалась.

— А что, если бы я это сделала? — рука Лиама метнулась к его волосам, его пальцы сеяли хаос в его темных прядях, в то время как все его мышцы напряглись от ярости, вызвав саркастический смех из моей груди. — Ревность тебе не очень идет, — просто заявила я, и его глаза еще больше затвердели от воздействия моих слов.

— Оно тебе идеально подходит. Позволяет мне точно знать, где я нахожусь.

— А где это, господин Дорнье?

— На неправильной стороне гребаного обещания, — он зашипел в ответ на меня, его лицо теперь было настолько близко к моему, насколько это было возможно, не касаясь его.

— Твой, чтобы сохранить, и твой, чтобы сломать. Я никогда не просила тебя это делать, — я травила его, ступая по тонкой, опасной линии, хотя знала, что мне не следует идти на этот шаг, хотя все, чего я сейчас хотела, это снова почувствовать его пальцы на своем горле, его грязные слова в своем ухе и его твердый член между моими ногами.

— Что ты говоришь, Джейми?

Я не собиралась поддаваться на это. Видеть, как он корчится из-за меня, было чертовски приятно, чтобы пройти дальше. Я хотела большего. На этот раз я хотела, чтобы он сломался первым. Мне хотелось так глубоко вонзить зубы в эту рану, чтобы он почувствовал меня своими чертовыми костями.

— Ничего. Я просто пытаюсь развлечься сегодня вечером, а ты только что спугнул мое веселье. Мой отец находится в нескольких милях отсюда, а ты — не он, так какого черта ты здесь делаешь?

— Желаю тебе счастливого дня рождения.

— Отлично. Огромное спасибо, — сарказм стекал с моего языка вместе с раздражением, когда я выпрямилась и посмотрела на него лицом к лицу. — Теперь меня кто-то ждет. Спокойной ночи, господин Дорнье.

— Ты никуда не пойдешь, — Лиам схватил меня за запястье, когда я уже собиралась оставить его стоять посреди танцпола, и потащил меня к краю клуба.

— Убери от меня руки, — я тянула и тянула, пытаясь вырваться на свободу. Лиам внезапно остановился, повернувшись ко мне, и, пытаясь вырваться из его хватки, я врезалась прямо в него, прижавшись лицом и ладонью к его твердой груди, изо всех сил стараясь не пролить на него остатки напитка.

Как и в первый раз, Лиам обнял меня за талию, крепко прижимая к себе, но на этот раз я чувствовала в его объятиях, что он не собирался отпускать. Я подняла глаза и встретилась с его гипнотическим взглядом, все мои стены рухнули в груды мягкого песка, когда он тоже посмотрел на меня, его горячее дыхание обдувало мое лицо.

— Боже, ты прекрасный, — прошептала я, губы Лиама приподнялись в лукавой ухмылке. — Дерьмо! Я сказала это вслух?

— Ага.

— Я беру это обратно, — я отвела взгляд, опрокинула стакан и выпила все содержимое, единственная капля вылетела через угол рта. Я вытерла его большим пальцем, прежде чем взять в рот и медленно пососать, внезапно поймав его взгляд, увидев, насколько сильно его запутал этот маленький жест.

Лиам крепче сжал мою талию, и я почувствовала его, по-настоящему почувствовала. Он прижимался ко мне, в то время как каждый его палец все глубже погружался в мою плоть. Он вытащил мой большой палец изо рта, стирая неконтролируемое выражение лица. Все его лицо было одой похоти, которая в долю секунды превратилась в жажду наказания.

— Я пытаюсь сдержать свое гребаное обещание, Джейми. Я не смогу этого сделать, если ты продолжишь так себя вести! — Лиам был вне себя от злости и кричал прямо мне в лицо. Возможно, если бы я была трезва, я бы вздрогнула от его тона, но это не так, и я жаждала этого наказания так же сильно, как и он. — Не провоцируй меня.

И вот так Лиам освободил меня. Холодность этого жеста заставила каждую частичку меня вскипеть внутри. Он снова отвернулся, но я знала, что это последнее, что ему хотелось бы сделать. Я хотела, чтобы он это сделал.

Я не смогла сдержать ухмылку, расползающуюся по моим губам, когда осознала, насколько сильно я тоже могу до него добраться. Отсутствие сдержанности, возникающее из-за небольшого опьянения, также устранило ощущение опасности. Линия жизни между моим мозгом и приличиями была отключена, и я была более чем готова сделать решительный шаг.

— Я нашла его! — крикнула я ему.

— Что? — он в замешательстве обернулся, не понимая, о чем я говорю.

— Ты просил меня сказать тебе, нашла ли я подходящего парня, который покажет мне, как это делается на самом деле, помнишь? Секс… — если Лиам раньше злился, то сейчас он просто резко свернул налево, в сторону психотической полосы.

Ему потребовалось всего два длинных и сильных шага, и он снова оказался перед моим лицом, вена на его лбу вздулась от гнева:

— ТЫ ДАЖЕ НЕ ЗНАЕШЬ ЭТОГО ПАРНЯ!

Я понятия не имела, откуда взялась вся эта смелость, но я схватила его за волосы прямо у основания шеи и усилила хватку, чтобы привлечь его внимание, притягивая его к себе, чтобы я могла дотянуться до его уха и прошептать:

— Не он. Ты.

Я отстранилась, чтобы оценить ущерб и принять выражение его лица, желая увидеть его реакцию на мои слова, но ее не было. Вместо этого он снова притянул меня к себе, прижав губы к моему уху так, что ему нужно было только прошептать, чтобы я услышала.

— Что ты говоришь, мисс Харден? Мне нужны правильные слова. Никаких полупредложений, ожидающих, пока я заполню пробелы. Если ты чего-то хочешь, попроси об этом.

— Покажи мне, как это делается, Лиам. Покажи мне, чего именно мне не хватает.

— Все еще недостаточно.

Я тяжело сглотнула, отбросив застенчивость и смущение, позволив алкоголю сделать свое дело и освободить меня от всякой ерунды и, наконец, сказать то, чего я жаждала больше месяца:

— Я хочу… я хочу, чтобы ты меня трахнул.

Глава 11

Лиам

К черту мою жизнь!

Джейми разрывала меня прямо пополам своими словами. Мое обещание висело на чертовой нити, а она только что перерезала последнюю слабую нить.

Я заставлял себя думать здраво и ставить ее благополучие на первое место, но, видимо, я эгоистичный ублюдок, который мог думать только о том, чтобы поцеловать ее и сделать ее своей раз и навсегда.

Не дав должного ответа на ее требование, я взял стакан из ее рук и поставил на стойку. Я схватил ее за запястье и потащил за собой в заднюю часть клуба, пока мы не оказались в темном углу рядом с запасным выходом.

Я прижал ее к стене, не оставив ей спасения, кроме единственного спасения, которое я собирался прошептать ей на ухо. Это была последняя возможность, и ей пришлось бы отказаться, потому что я не мог себе представить, что сдерживаюсь ради большой дороги, которую больше даже не вижу.

Ирония этой дихотомии, когда она оказалась в ловушке между моим телом и проклятой стеной, когда я разрешил ей взять свои слова обратно, была подобна садистской боли, причиненной самому себе.

Она была так близко, так созрела для принятия, так греховна в своем аромате, что я почти ощущал его вкус, но мне оставалось лишь кивнуть до того, чтобы освободить ее.

— Не играй со мной, Джейми. Я не в том состоянии, когда можно говорить подобные вещи и ожидать, что я не буду действовать в соответствии с ними, — я мог видеть, как жар ее тела поднимается к ее лицу и яростно оседает в ее глазах.

— Хорошо. Потому что я жду, а даме ждать не следует, — в ее взгляде не было ни грамма вопроса. Никакой неуверенности, когда она выдержала мой взгляд и произнесла слова о моей кончине.

Она хочет этого. Она хочет меня.

Прежде чем я выпустил его на волю, в моей груди послышался хищный грохот. Лиама, которого я приручал до невыносимого подчинения каждый раз, когда был рядом с Джейми. Мои губы коснулись ее губ с непревзойденным голодом, мой язык немедленно раскрыл ее губы, чтобы насладиться каждым дюймом ее тела, пока я держал ее лицо между своими руками. Возможно, в этой железной хватке она не сможет убежать. Возможно, в моей власти она не могла уйти.

Может быть, в моих объятиях она наконец станет моей.

Эти губы.

Я безжалостно опустошал ее, потому что я был именно таким. Безжалостный придурок, душа которого давно продана дьяволу. Сейчас? Он добился успеха в этой сделке, сверкнув передо мной ангелом, требующим самых жестоких жертв. Если раньше был выбор, то сейчас я его не видел.

На вкус она напоминала ром и горе. Угроза и утешение. Вина и вишневая помада.

Я просунул бедро между ее ног, прижимаясь к ее киске, в то время как мои руки прижимали ее задницу еще дальше к себе. Я заставил ее прижать эту сладкую пизду ко мне, наслаждаясь хриплым стоном, который она издавала мне в рот.

— Кончай, мисс Харден. Ты кончишь за мной, прежде чем мы покинем этот клуб.

Глаза Джейми резко открылись, ее голова поворачивалась из стороны в сторону, наблюдая за толпой перед нами, и я точно знал, о чем она думает. Я схватил ее за челюсть, заставляя ее снова посмотреть на меня, моя нога прижималась к ней еще сильнее, а другая рука сильнее сжимала ее задницу.

— Не беспокойтесь о людях. Сосредоточься на мне. Никто не узнает, — она тяжело сглотнула, услышав мои слова, все еще не убежденная.

Я запечатлел еще один жгучий поцелуй на ее сексуальных губах, сильнее сжав ее ягодицы для эффекта. Я так потерялся в ней, что готов съесть ее посреди клуба, просто чтобы каждый ублюдок в этом проклятом месте знал, кому она принадлежит.

Я схватил ее руку и провел ею по своей промежности:

— Вот что ты со мной делаешь. Ты чувствуешь это? Насколько мне тяжело с тобой?

Джейми кивнула, ее щеки покраснели, но она уже должна знать, что мне нужны слова.

— Я не слышу твой кивок, мисс Харден. Мне нужны правильные слова, — прошептал я прямо ей на ухо, прежде чем поцеловать нежную кожу ее шеи, покусывая и облизывая, сколько душе угодно.

— Да. Я это чувствую, — ответила она хриплым и нетвердым голосом, когда она вытянула шею, чтобы дать мне лучший доступ.

— Покажи мне, как сильно ты этого хочешь, — я прикусил ее шею, еще сильнее прижимая бедро к ее киске. — Оседлай мою ногу и кончи за мной. После этого я отвезу тебя домой и покажу, чего именно ты упускаешь. Точно так же, как сильно мой твердый член тоже хочет тебя.

Я отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза, ее губа так плотно зажата между зубами, что я мог поклясться, что в любую секунду у нее пойдет кровь. Я вытащил его большим пальцем, прежде чем снова прикоснуться к ее губам в поцелуе, таком глубоком, что я мог ощутить вкус ее души.

Моя нога подкатывалась к ней, и вскоре она уже оседлала меня сама, мои руки теперь свободно ощущали каждый дюйм ее тела, до которого я мог дотянуться.

— Вот и все, мисс Харден, гонись за кайфом, — я проворчал ей на ухо, ее голова упала на стену. Ее вид был чистым раем, и я бы сгорел в аду за те разрушения, которые собирался причинить.

Мысль о том, к чему я собирался ее приговорить, ослабила мою хватку, мое бедро отодвинулось на дюйм назад, моя совесть вытащила меня из транса, вызванного похотью, всего на секунду.

— Нет пожалуйста. Я близко, — простонала Джейми, ее слова попали в меня, как в яблочко, прямо в ту эгоистичную часть меня, которая хотела, чтобы она была полностью в моем распоряжении. К черту последствия.

Я притянул ее ближе к себе, мои пальцы впились в ее плоть, мой рот трахал ее языком, моя нога наказывала и неумолимо. Я ударил ее вот так, прежде чем отодвинуться от ее рта, чтобы увидеть, как она развалилась на части.

Да Винчи, Боттичелли, Климт — все эти ублюдки ничего не знали об искусстве и совершенстве. Это было оно. Джейми Харден разваливается у меня на руках. Я не мог отвести от нее глаз, наблюдая за каждой секундой ее восхождения.

— Вот и все. Кончи, как хорошая чертова девчонка.

Я как будто вылил последнюю унцию бензина в ее бушующий огонь. Ее рот открылся в безмолвной мольбе об освобождении, прежде чем ее глаза закрылись так сильно, как только могли, ее тело замерло в этот последний момент перед максимальным удовольствием.

Я снова потерся бедром о ее клитор, последнее движение должно было подтолкнуть ее к этому восхитительному краю, прежде чем увидеть, как она падает. Блаженства на ее лице было достаточно, чтобы я жаждал собственного освобождения. Но мне нужно было подождать. Находясь внутри нее, он удостоился этой чести и многих других.

Джейми кончила с силой, ее ногти проделали восхитительные дырочки в моей спине и руке, и она держала меня изо всех сил, пока не смогла больше. Ее колени подкосились, и мне доставило удовольствие поддерживать ее после этого сенсационного падения.

Она посмотрела мне в глаза, в их глазах была правда, которая ранила что-то внутри меня.

Что-то, чего я думал, у меня нет.

— Черт, ты красивая, — пробормотал я, убирая прядь волос с ее лица. — А теперь пойдем и уничтожим тебя.

Я взял ее за руку и вытащил из клуба, ожидая, пока Карл нас заберет.

Здесь она была уязвима. Там, где темнота и оглушительная музыка клуба создавали странное ощущение уединения, здесь, на открытом воздухе, под лучом уличного фонаря, Джейми сияла во всей своей изысканности и застенчивости.

Я притянул ее к себе, ее тело столкнулось с моим, и я еще раз подтвердил, действительно ли она этого хотела.

— Ты еще можешь отступить.

— Я не хочу, — ее голос был тверд, и решимость, стоящая за ним, заставила меня хотеть ее еще больше.

Взяв ее лицо в свои руки, я запечатлел еще один из этих голодных поцелуев на ее губах, только на этот раз, несмотря на страстное начало, он резко повернул влево и во что-то потянуло камень внутри моей груди.

Это было странное чувство, новый водоворот внутри меня, который обжигал и возвращал меня к жизни. Я отстранился, глядя ей в глаза, проверяя, почувствовала ли она это тоже. Как я мог сказать?

Джейми повернула голову к черному внедорожнику, который медленно остановился рядом с нами, отрезав мою оценку и момент. Карл и его чертовски безупречный расчет времени.

Я открыл ей дверь, наблюдая, как она вошла внутрь, ее платье задралось по бедрам и обнажила подвязку, которая ударила меня в промежность, как молния. Черт, мне никогда в жизни не было так тяжело.

Я сел за ней, попросив Карла подвезти нас до моей квартиры, прежде чем четко произнести «хорошего поведения» по отношению к Джейми. Я не смог бы сдержаться, если бы она развязала этот огонь в этом маленьком пространстве, и трахать ее на заднем сиденье машины, с Карлом на переднем сиденье, не казалось лучшим способом сделать это.

Это была быстрая поездка, которая, казалось, длилась чертову жизнь. Мысль о том, что Джейми неопытна, практически девственница, если полагаться на правило тридцати секунд, еще сильнее присутствовала в моей голове, пока я смотрел на нее. Она смотрела в окно, ее пальцы переплелись с моими и покоились на кожаном сиденье.

Эта девушка — беда.

Мне нужно было пережить это чувство. Превратите это в то, чем оно должно было быть изначально. Только. Секс.

Потянув ее за руку, чтобы привлечь ее внимание, я наклонился и прошептал:

— Я заставлю тебя кончить так сильно, что ты даже не запомнишь свое имя. Но мое? Мое будет отмечено на каждом твоем дюйме, — я вижу, как ее щеки краснеют, а глаза сверкают желанием поцеловать меня.

Вместо этого ее губы шевельнулись в безмолвном предупреждении, бросая мне в ответ мои слова:

— Веди себя хорошо.

Мой твердый член напрягся в штанах. Один только ее вид и мысль о том, что должно было произойти, вызвали у меня неослабевающий стон с тех пор, как я прижал ее к стене.

Взгляд Джейми упал на мою промежность, ее грудь поднималась и опускалась все быстрее, когда она заметила выпуклость на моих штанах.

Я собирался взорваться. Слава богу, мы остановились перед моим домом. Схватив Джейми за руку,я вывел ее из машины, поблагодарив Карла, прежде чем хлопнуть дверью сильнее, чем было необходимо, и наблюдать, как он уезжает.

Я закрыл пространство между нами, высвободив все накопившееся напряжение в поцелуе, который был направлен на то, чтобы поглотить ее, но опять же, какую бы чертову волшебную пыльцу она ни натравила на меня. Я почувствовал, что она меня обжигает, мне хотелось еще больше ее вкуса каждый раз, когда я ее целовал. Жажда большего, чем я должен хотеть от нее.

Дьявол действительно был жестоким ублюдком. Вешал перед собой свой последний порок в греховной упаковке с еще более греховной личностью, зная, что я стану ее гибелью.

Я схватил ее задницу обеими руками, прижимая к ней свою эрекцию, трахая мир вокруг нас и их любопытные глаза. Мне нужно было услышать ее обнадеживающие слова, которые снимают чувство вины, хотя бы на ночь.

— Скажи, что ты хочешь меня, мисс Харден, — мой голос был тихой командой, а ее тело задрожало от удара.

— Я хочу тебя, — выдохнула она шепотом.

— Нет. Скажи мне, что ты хочешь меня, — я уточнил, схватив ее за задницу немного крепче для эффекта.

— Я хочу тебя, Лиам, — мое имя на ее губах прозвучало как деликатес, который мне не терпелось проглотить. Мне хотелось слышать это снова и снова. Шепотом. Криком. Криком на все четыре угла Земли.

Мои руки обладали собственной волей, блуждая по каждому дюйму ее тела, пока мы поднимались на лифте на десятый этаж.

— Я никогда не думал, что разработаю что-нибудь для лифтов, — прошептал я ей в губы, на секунду приостановив нападение на ее рот.

Она напряглась, как только двери закрылись, и я начал улавливать закономерность. Это я или тесное пространство?

Я хотел, чтобы она расслабилась или, по крайней мере, напряглась по другой причине, поэтому я снова прижал ее руку к своему члену, надеясь, что это чувство вернет ее к нам.

— Это все для тебя. Ты собираешься принять это как хорошая девчонка?

— Да, — простонала она. — Разве мы еще не приехали?

Словно в очереди, лифт с грохотом открылся, и мы оба бросились прямо к моей двери.

Это было оно. Я наконец собирался вкусить Небеса.

Я открыл дверь, протянул ей, чтобы она могла войти, затем закрыл ее за собой, сумочка и куртка Джейми теперь украшали пол. Она была так же нетерпелива, как и я. Мне не терпелось сорвать с нее одежду, попробовать на вкус ее сладкую киску и смотреть, как она разваливается снова и снова, пока она больше не сможет этого выносить.

Вот что должен был сделать тот эгоистичный ублюдок, лишивший ее девственности. Дамы трахаются первыми.

Я бросил ключ на входной столик, с треском промахнулся, но мне было плевать, и прежде чем я смог присоединиться к ней, я услышал это.

— КАКОГО ЧЕРТА! — голос Джейми был громким, напряженным и возмущенным.

Я сделал пару шагов, необходимых, чтобы добраться до нее, но она снова повернулась в мою сторону, направляясь к двери. Джейми пронеслась мимо меня, ярость вырывалась из каждой гребаной поры.

— Не могу поверить, что я думала, что сделать это с тобой было хорошей идеей, — я ничего не понимал, пока позади нее не мелькнула блондинка. Мишель стояла совершенно обнаженная посреди моей проклятой гостиной.

Черт, черт, черт.

— Я понятия не имею, какого черта ты думаешь, что делаешь, но к тому времени, как я вернусь, тебе лучше здесь не быть, — я отругал ее перед тем, как выбежать за дверь вслед за Джейми.

Но как только я вышел на тротуар, она исчезла. Никаких следов ее, кроме судорог в животе и гнева в груди.

Джейми

Не так давно был день, когда я наконец поняла, что мне больше нечего терять. Что не было ничего ниже того минимума, которого я достигла.

Я была неправа.

Это был мой новый минимум, и мне еще было что терять.

Последние остатки моего достоинства.

Я сдерживала слезы, обжигавшие мои глаза, не позволяя упасть ни одной капле, пока она не оказалась в безопасности. Небо, однако? Оно падало так, как мне хотелось.

Всю дорогу домой меня преследовал образ Мишель, обнаженной до ягодиц, стоящей посреди гостиной Лиама. Правда, там не было субтитров. Я не могла позволить никаким словам или мыслям сопровождать этот образ, пока не оказалась дома.

Вместо этого я наблюдала, как огни проносились мимо, как размытое пятно, и падение двух капель на окно на мгновение отвлекало меня в менее темное место. К счастью, водитель Uber держался особняком, не заводя ненужных светских разговоров, или я просто не разговорчивая, если бы он пытался.

Как только я увидела прачечную по соседству с моей квартирой, мое сердце ускорилось. Я знала, что неизбежное наступит с минуты на минуту.

Мое сердце было право.

Я даже не добралась до вершины входной лестницы, как слезы вырвались наружу и быстро потекли. Я оперлась рукой о стеклянную дверь и плакала, рыдания яростно сотрясали мои плечи.

В то же время меня охватила волна тошноты, и каждое новое рыдание только ухудшало ситуацию. Я побежала до своей квартиры. Я не могла поверить, что мой желудок не перевернется. Как это так сильно на меня повлияло, я не могла понять. Это было просто общение, просто секс. Верно?

Не было никаких обещаний эксклюзивности, никаких обещаний вообще чего-либо. Лиам ни в коем случае не был моим. У меня не было к нему никаких претензий. Так почему, черт возьми, у меня было такое чувство, будто он меня предал?

Мое отношение к Лиаму — я отказалась дать ему имя или определение — оказалось хуже, чем я думала. Мне было больно, и между нами еще ничего не произошло. Была черта, которую мне не следовало переступать, но я больше ее даже не видела.

Я ворвалась в свою квартиру, прямиком в ванную, опорожняя желудок в унитаз. Смесь слишком большого количества алкоголя и слишком большого количества эмоций заставляет меня броситься без облегчения.

Ты смешна! Как ты могла подумать, что такой человек, как Лиам, когда-нибудь будет с кем-то вроде тебя? Ты бесполезна. Не настолько хороша, чтобы быть бессмысленным свиданием на одну ночь.

Я знала, откуда пришли эти слова, и не могла удержаться от того, чтобы прочувствовать каждое из них глубоко в своих костях и поверить в них как в непоколебимую истину.

Сегодня так и было.

Мой отец был прав. Я могла бы попытаться скрыть это, как хотела, но рано или поздно правда восторжествует, и Лиам увидит меня такой, какая я есть на самом деле. Бесполезное мошенничество.

Осознав это, я заплакала сильнее. Я долго и упорно боролась с этим, но больше не могла держать меч.

Внезапно чья-то рука удержала мои волосы назад, его запах поразил мои чувства, как тонна кирпичей, заставляя меня вздыматься еще сильнее.

Судя по всему, унижение не закончилось.

— Пожалуйста, уйди, — сказала я слабым и хриплым голосом, мое зрение затуманилось слезами и разбитыми иллюзиями.

— Нет, — он просто ответил, его теплая рука легла на мою спину, массируя успокаивающие круги. Это было чертовски больно, словно наждачная бумага на открытой ране.

Черт, я была полностью повреждена.

Я не торопилась прийти в себя, прежде чем почувствовала, что готова встретиться с ним лицом к лицу. По крайней мере, настолько готова, насколько можно было почувствовать.

— Пожалуйста, оставь меня в покое, — наконец взмолилась я, вставая.

— Я не уйду, Джейми. Я не думаю, что тебе сейчас следует оставаться одной.

— Мне не следует сейчас быть с тобой, — отрезала я, проносясь мимо него к входу.

Я держала входную дверь открытой, рукой жестом показывая ему уйти, наблюдая, как Лиам просто стоит там, наблюдая за тем беспорядком, в котором я была. Слезы не утихали, делая мои действия слабее, чем мне хотелось бы.

Лиам медленно подошел к двери, и я подумала, что, по крайней мере, у него хватило духу сделать то, что я просила. Но нет.

Он положил руки на дверь и закрыл ее, поворачивая ключ столько раз, сколько нужно.

— Я не оставлю тебя. Иди ложись, я тебе чаю заварю и принесу.

Я плотно закрыла глаза, слезы все еще текли, несмотря на то, что они были закрыты, моя голова тряслась петлей.

— Мне сейчас было бы гораздо лучше одной, чем с тобой здесь. Пожалуйста, хотя бы один раз, сделай то, что я прошу, — я изо всех сил старалась сдержать слезы, но мне это не удалось. Я закрыла лицо руками, рыдания вернулись без изящества.

Почему он преследовал меня? Разве он не мог просто оставить меня в моем смущении одну? Он уже достаточно унизил меня.

— Лиам, пожалуйста. Я умоляю тебя… оставь меня в покое, — рыдала я, и мой голос был пронизан эмоциями, которых я совершенно не должна испытывать. — Сегодня, завтра и каждый последующий день.

— Я не пойду, пока ты не почувствуешь себя лучше и пока я хотя бы не попытаюсь объясниться.

Я фыркнула на полуслове и повернулась к своей комнате, не находя в себе сил продолжать борьбу с ним. Я была истощена.

Не было никакого смысла закрывать дверь моей спальни, он либо выбил ее, либо убедил меня, что сделает это, чтобы я открыла ее. Или, может быть, я хотела, чтобы она была открыта.

Забравшись на кровать, не удосужившись откинуть одеяло, я свернулась клубочком, пытаясь представить, в каком сценарии то, в что я вошла, было нормально.

Черт, я была слаба.

Вскоре Лиам уже ставил чашку чая на мою тумбочку и садился на край кровати.

— Это успокоит твой желудок, — заявил он, как будто что-то знал. Он не понимал, что чашкой чая можно исцелить только неразличимую часть меня, испытывающую тошноту. То, что действительно нуждалось в починке, находилось дальше на севере и было разбито на больше частей, чем я хотела признать.

Как он мог мне так понравиться? Он все еще был практически чужим, и все же это ничего не значило по сравнению с тяжестью этих чувств.

Я пару раз вдохнула в подушку, пытаясь успокоиться и, наконец, сумев остановить слезы.

— Я не знал, что она там. Я не приглашал ее к себе, — голос Лиама был спокоен по сравнению с бурей в моей голове.

— Ты не должен мне никаких объяснений, — сказала я самым ровным голосом, который только могла изобразить.

— Конечно, я должен. Ты правда думаешь, что меня кто-то будет ждать в моей квартире голый, когда я буду ехать туда с тобой? Как ты думаешь, насколько я болен?

— И все же она была там. Тебе просто нужно было найти приятеля на ночь.

— Это очень далеко от истины.

— Это не имеет значения. Как видишь, я уже чувствую себя лучше. Ты можешь уйти, — я солгала, сдерживая все свои эмоции, надеясь, что он наконец сдастся и оставит меня в покое. Лиам не сдвинулся ни на дюйм.

— Я храню ключ в офисе. Должно быть, именно так она и попала, — он объяснил так, как будто я задала вопрос, терзавший мой разум.

— Мне все равно, — я врала.

— Совершенно очевидно, что нет, Джейми. И я бы очень расстроился, если бы ты это сделала, — что, черт возьми, это значит? — Но на самом деле у тебя нет причин расстраиваться.

— Да, конечно, — мой голос был едким, и недоумение, вызванное его заявлением, вышло наружу: — Ты абсолютно прав. Я почти дала себе повод, но технически у меня его нет.

Слезы снова обожгли мои глаза, но черт возьми, если я собиралась позволить ему снова увидеть меня такой.

Я не должна его винить, потому что, как он умело заметил, он не сделал ничего плохого.

— Не искажай мои слова. Ты прекрасно знаешь, что я имел в виду не это.

Я не удостоила этого ответом. Мне нужно было держать голову прямо, а поскольку он сидел всего в пяти футах от меня, это была невыполнимая миссия. Поэтому я погрузилась в жуткую тишину, глядя в никуда.

— ДЖЕЙМИ! — Лиам практически зарычал после того, как это стало для него слишком тяжело: — Пожалуйста, ты можешь поговорить со мной?

Он не получил права злиться. Я потратила все свои силы, чтобы продержаться вместе в течение этих жалких пяти минут, но теперь я просто не могла больше. Я вскочила и села на кровать лицом к нему. Мне нужно было посмотреть ему в глаза, если я собиралась излить свое сердце.

— Что, черт возьми, ты хочешь, чтобы я сказала? Что ты хочешь услышать, Лиам? Хм? Хочешь услышать, как я говорю, что я сломлена внутри? Разве это не очевидно? Что я с нетерпением ждала, что что-то произойдет снова с того дня в лифте? Это то, что ты хочешь знать? Что я не смогла выбросить тебя из головы и что я умерла внутри, когда увидела, как ты целуешь Мишель в своем офисе? И теперь она волшебным образом появляется в твоей квартире, когда между нами что-то должно произойти. ГОЛОЙ! С чертовым КЛЮЧОМ, — крикнула я, прежде чем смириться. — У нее есть чертов ключ, Лиам. Это лучше? Осознавать, что я настолько облажалась и жажду такого внимания, которого у меня никогда раньше не было, что я полностью поглощена кем-то, кого встретила месяц назад? И мой босс, что еще хуже! — я на минуту замолчала, мой голос понизился до чуть выше шепота. — И все же ты совершенно прав. Если уж на то пошло, у меня нет причин злиться на тебя или кого-либо еще. Нет причин. Совсем. Счастливый?

Я остановилась на минуту, глубоко вдохнув.

— Теперь ты можешь уйти?

Я почувствовала, как матрас облегчился без его веса, но довольно скоро он снова опустился, прямо позади меня, руки Лиама заставили обнять меня, что было одновременно и раем, и адом. Я сражалась с ним первой, хватка Лиама только усиливалась, чтобы удержать меня там.

В конце концов я сдалась, рыдания сотрясали меня, когда он держал меня крепче. Я не имела права так себя чувствовать. Я не должна испытывать к нему таких чувств. У меня вообще ничего не должно быть. Но разум не имел ничего общего с тем, что просто было.

И теперь он знал.

Он вернул мне спокойствие, другая, более комфортная тишина наполнила пространство вокруг нас.

Лиам, должно быть, подумал, что я сплю. Я не знала смысла его признания. Его голос был тихим, болезненным и шептал мне в волосы.

— Ты даже не представляешь, насколько я тебя не заслуживаю.

Глава 12

Джейми

Утро не было ласковым в своей ясности. Я никогда не чувствовала себя более одноразовой, чем прошлой ночью.

Когда я проснулась, я знала, что я одна. Место позади меня, где лежал Лиам, все еще было теплым и пахло им. Он оставался дольше, чем я молча играла сама с собой.

И все же он ушел, не сказав ни слова. Если бы вчера вечером он знал, что ускользнет, не глядя на меня, он мог бы оказать мне такую любезность, когда я попросила.

Его слова стучали в моем мозгу, как отбойный молоток: «Ты даже не представляешь, насколько я тебя не заслуживаю». Я понятия не имела, что это должно было означать. Признал ли он вину за то, что произошло прошлой ночью?

Он казался честным, когда сказал, что понятия не имел, что Мишель здесь, и мне так хотелось ему поверить, потому что, хотя я и не должна была этого делать, я все равно хотела простить его, найти разумное объяснение и продолжить с того места, на котором мы остановились.

Почему-то я чувствовала, что ничего из этого не произойдет.

Я взяла телефон, наивно желая, чтобы там было сообщение от Лиама, но не было ничего, кроме ответа Элисон на сообщение, которое я поспешно отправила ей вчера вечером, в котором говорилось, что я отправляюсь куда-то.

Несмотря на то, что мне было больно это признать, мой желудок упал, а сердце немного заболело. В то время как часть меня ожидала, что Лиам убежит после того, как я призналась в своих чувствах к нему, другая часть надеялась, что он почувствовал что-то подобное и что мой первый шаг побудит его сделать то же самое.

К вечеру воскресенья стало ясно, что мои надежды угаснут на этом мосту.

Я воспользовалась выходными, потратив половину их на то, чтобы валяться, а другую половину на то, чтобы отмахнуться от них, взяв себя в руки настолько, насколько я умела. Я не могла позволить себе испортить ситуацию в понедельник. Это было достаточно плохо и так.

Утро понедельника наступило быстрее, чем мне хотелось бы, а мое эго и сердце все еще были изранены.

Я спрятала это под фальшивой улыбкой и тонной макияжа, который скрыл темные круги и опухшие глаза. Для моей души не было такого лекарства.

На мой взгляд, у меня было только два варианта: ехать или слезть с этой чертовой лошади. Итак, я собиралась принять это решение сегодня, основываясь на моем общении с Лиамом. Мне нужно было знать, являюсь ли я просто легкой задницей или есть место для большего. В конце концов, Мишель стояла обнаженной в квартире Лиама, отличное завершение его вечера, и тем не менее, он провел ночь со мной, полностью одетый, не пытаясь пролезть в мои штаны после того, что произошло.

Я надела что-то привлекающее внимание, надеясь, что это послужит стимулом, и вошла в AD настолько уверенно, насколько это возможно, следуя этой последней логике. Я проигнорировала кинжалы, направленные в мою сторону от гневного взгляда Мишель, и уселась за свой стол раньше, чем обычно.

Как бы я ни уговаривала себя обрести хоть каплю уверенности, я все еще не могла заставить себя начать этот разговор с Лиамом, поэтому ждала, пока он придет ко мне.

Я наблюдала, как он работает, и, в отличие от других дней, ни разу не почувствовала на себе его взгляда. К обеду мое эго было разбито вместе со всеми надеждами, которые у меня еще оставались. Ни слова, ни взгляда, ни сигнала. Ничего. Мы как будто едва знали друг друга.

Наконец, как раз перед тем, как я направилась к Элисон на обед, он подкрался ко мне сзади, пока я изучала 3D-модель здания Вертен.

— Джейми, мне нужно, чтобы ты распечатала план первого этажа. Оставь это на моем столе, прежде чем отправиться на обед, — голос Лиама был холодным, в нем не было ни намека на эмоции. Просто резкий, выкрикиваемый приказ, как будто ничего и не произошло. — О, и у нас завтра встреча в ДОБ, ровно в 10 утра. Может быть, встретимся там.

У меня все сжалось, когда я повернулась и увидела его. Чертовски красивый и манящий, как всегда, и не было ни раскаяния, ни горячего взгляда, ни сочувствия, ни тепла. Холодные как камень глаза и пустое выражение лица.

Черт, он был похож на моего отца!

— Конечно, босс, — коротко ответила я, мое разочарование вылилось в эти слова, хотя я изо всех сил старалась его сдержать.

Я ожидала увидеть хотя бы какую-то реакцию, даже если он быстро спрятал ее, как обычно, но не было ничего, кроме пустого невозмутимого лица. Сегодня он чувствовал себя по-другому, как будто он отступил на ту высокую лошадь, на которой скакал, когда я впервые встретила его. Опасность, скрывавшаяся за этими зелеными лужами, тоже существовала. Возможно, дело было в его тоне или в угрюмом взгляде, который он носил сегодня, как постоянный атрибут.

Не говоря больше ни слова, Лиам развернулся и ушел, а я просто стояла и смотрела, как он уходит, мои глаза были прикованы к каждому его шагу, чувствуя, как расстояние растет глубоко внутри меня.

Мы окружены людьми, и он ни за что не решит проблему перед всеми.

Я старалась поддерживать свой боевой дух, находила оправдания и ждала до конца дня, прежде чем наконец приняла решение.

Тем не менее, остаток дня прошел, и Лиаму, казалось, было все равно, поэтому я осталась, пока все остальные не ушли, убеждая себя, что Лиам не может поговорить со мной, когда AD суетится с сотрудниками.

Вдохнув всю необходимую смелость, я встала из-за стола, собрал вещи и пошла к кабинету Лиама. Он склонил голову над какими-то документами, с которыми имел дело, совершенно не обращая внимания на мое присутствие.

— Уже семь часов, я иду домой. Тебе нужно что-нибудь еще, прежде чем я уйду? — я пыталась дать ему последний шанс.

— Нет. Ты можешь идти, — он ответил тем же отстраненным голосом, ни разу не взглянув на меня.

— Действительно? Тебе нечего мне сказать? Ничего?

Лиам медленно поднял голову, и когда он посмотрел на меня, на его лице проступила пелена раздражения.

— Вообще ничего.

— Тогда ладно. Думаю, увидимся завтра, — мой голос тоже изменился. Лиам не ответил, занимаясь этими чертовыми бумагами, заставляя меня чувствовать себя глупо из-за того, что я простояла здесь минуту дольше, собирая свою глупость перед уходом.

О чём, черт возьми, я думала?

У него не было ко мне чувств. Я была просто легкой задницей, которой не было, и внезапно перестало стоить борьбы.

Что ты вообще думала, что произойдет? Хм? Что он безумно влюбится в тебя? Этого никогда не произойдет! Ты просто недостаточно хороша, и никогда не будешь. Он Дорнье, черт возьми, а ты никто!

Я ругала себя всю дорогу домой, совершенно опустошенная, и в слезах упала на диван, как только оказалась в безопасности своей квартиры. Где-то в течение последнего месяца я дала Лиаму силу заставить меня чувствовать себя маленькой, никчемной и ненужной. То, что мог сделать только один человек в моей жизни. Мой отец.

Я давно уже не была влюблена. Лиам держал мое сердце в своих руках и безжалостно сжал его в кашу. Хуже того, он точно знал, что делает, и тем не менее я не заметила в его глазах никаких эмоций, когда он это делал. Той ночью я плакала перед сном, свернувшись калачиком на диване и чувствуя себя совершенно опустошенной.

Я не хотела этого чувствовать. Я боролась с этими чувствами, отмахиваясь от них как от серьезного случая увлечения чрезмерно привлекательным мужчиной, наделенным властью. Ничего подобного.

Не сила держала меня в плену. Это был Лиам, каким бы он ни был. Я бы все равно хотела его, если бы он не был сыном генерального директора AD.

Утреннее солнце заставило меня открыть глаза, в то время как мать всех головных болей стучала в моей голове. Мое тело болело от сна, свернувшегося в клубок на маленьком диване. По крайней мере, теперь посылка соответствовала содержимому.

Я схватила свой телефон с пола, где он упал, и поняла, что он мертв. Кажется, сегодня все соответствовало моей энергии. Я потянулась и изо всех сил пыталась встать, направляясь на кухню, чтобы проверить время. Мне казалось, что мне еще нужно поспать час или два.

— Бля, 11:45! — крикнула я, спеша в ванную, чтобы быстро принять душ. Мне следовало быть в AD в 9. Я никогда не опаздываю. Как, черт возьми, я могла позволить этому случиться? Это был большой провал, тем более, что я должна была быть в 10 утра на встрече.

Я ступила под воду, отмывшись в рекордно короткие сроки. Как только я выключила воду, я услышала, как кто-то хлопнул в мою дверь. Большие, громкие, практически непрерывные удары.

Обернув полотенце вокруг себя, я побежала к двери, чтобы посмотреть, что, черт возьми, происходит, но прежде чем я успела туда добраться, она распахнулась, и внутрь ворвался очень разгневанный Лиам, прикрепив телефон к уху. Он остановился как вкопанный, как только увидел меня, его глаза окинули меня и мое маленькое полотенце с головы до ног.

Лиам выглядел чертовски великолепно, и мне пришлось сжать бедра, чтобы остановить покалывание. Его обычно безупречный галстук был распущен и перекошен, волосы были сексуально взлохмачены, глаза темные и опасные под нахмуренными бровями, которые морщили лоб. Его пиджак исчез, вместе со всем его приличием и спокойствием.

— Какого черта ты думаешь, что делаешь? — Лиам сократил расстояние между нами, практически рыча мне в лицо, прижимая меня между своим гневом и моей неспособностью пошевелиться, когда он стоял всего в дюйме от меня.

— Извини?

— Какого черта ты не на работе? — сплюнул он.

«Ярость» — даже не то слово, чтобы описать его состояние. Из его расширенных ноздрей мог вырываться огонь, а лицо под золотистым цветом лица покраснело.

— Я звонил тебе уже больше чертового часа!

— Мой телефон разрядился, и я проспала, — объяснила я, не приручая свой тон, чтобы он соответствовал его, наблюдая, как Лиам отправился бродить по моей квартире, проверяя каждый угол. — Как, черт возьми, ты проник в мою квартиру?

Лиам просто отмахнулся от меня рукой, заканчивая поиски бог знает чего, прежде чем снова встать прямо передо мной и снова прорычать сквозь стиснутые зубы:

— Ты могла бы, черт возьми, позвонить.

Он стоял и смотрел на меня, ожидая моего ответа. Лиам был так близко, что я почти могла ощутить вкус его одеколона. Но был намек и на что-то еще. Бурбон, может быть?

— Ты пил? — спросила я, не скрывая своего беспокойства.

— Ты могла бы позвонить — повторил он, его голос был почти нормальным, но не терял обвинительного тона.

— Я же говорю тебе, что мой телефон разряжен, — ответила я, наблюдая, как он отвернулся, его рука сеяла хаос в его и без того растрепанных волосах. — А тебе какое дело? Что ты вообще здесь делаешь?

— Я не смог тебя поймать. Я волновался, что что-то случилось.

Вчера он даже не нашел в себе приличия попрощаться, а сегодня весь взбесился из-за того, что я не пришла на работу? К черту это! Я не могла справиться с этой биполярностью.

— Ну, как видишь, со мной все в порядке! Я не думаю, что это стандартная процедура для начальника проверять своих сотрудников, когда они не приходят на работу. Ты можешь уйти сейчас. Большое спасибо за заботу, босс.

Я подошла к двери, открыла ее пошире и жестом пригласила его уйти. Лиам следовал за мной, бросая последний взгляд на меня с пола, задерживаясь на моих все еще мокрых бедрах, покачивая головой влево и вправо, прежде чем пройти мимо меня и остановиться прямо перед моей дверью.

Я попыталась закрыть за ним дверь, но Лиам удержал дверь, чтобы она не хлопнула ему в лицо:

— Я буду ждать тебя внизу в своей машине.

— Нет. Я не пойду сегодня. Я чувствую себя нехорошо. Хорошего дня, господин Дорнье, — я захлопнула дверь, не оставив ему места для протеста.

Несмотря на то, что я злилась на него, я не могла не следить за его реакцией. Я знала, что он разозлится. Лиам Дорнье не привык получать отказ в ответ.

Я наблюдала, как он пытался что-то сказать, но в конце концов решил, что у него нет возможности вернуться. Его тяжелые, злые шаги разнеслись по коридору, когда он исчез. Когда он скрылся из виду, я облегченно выдохнула, прислонившись к двери.

Почему он вел себя так холодно и отстраненно, а потом впал в ярость, думая, что со мной что-то случилось? Это реакция того, кому не все равно, верно?

Что было с поиском? Он волновался, что у меня кто-то есть? Мужчина, может быть?

Если ему было не все равно, если у него были чувства ко мне, почему он не был в них честен? Разве я не была ясна в своем признании?

У меня не было ничего, кроме вопросов. Но эта сделка по недопониманию очень быстро устарела.

Несмотря на то, что я сказала Лиаму, я собиралась на работу. Мне просто нужно было пространство и границы.

Сорокапятиминутной поездки на поезде едва хватило, чтобы выбросить его из головы. Но опять же, существовало ли такое?

Устроившись за столом и глядя на эту чертову дверь, я решила, что подожду, пока все уйдут сегодня вечером, чтобы наконец-то обозначить то, что происходит между нами.

Он явно не был готов спрыгнуть с лошади, и я тоже. Мы просто не могли ожидать, что друг друга будут сидеть и ждать, пока другой сделает ход. Итак, я возьму бразды правления в свои руки и улажу это раз и навсегда.

Лиам фыркнул и неодобрительно кивнул, злясь на то, что я сижу за столом, вопреки тому, что я ему сказала. И если бы это не дало мне подсказки, что ему не понравилось то, что я сделала, то захлопнувшаяся дверь в его кабинет не оставляла никаких сомнений.

Я предоставила ему место до конца дня, пока репетировала свою речь в отражении экрана компьютера.

Глава 13

Джейми

Я с отвращением наблюдала, как Мишель направилась в офис Лиама в десять минут шестого. Один и тот же распорядок дня каждый день, но почему-то сегодня ее удары не имели особого значения. Я не могла не задаться вопросом, что сказал ей Лиам после того, как я оставила их одних в его квартире.

Он ее ругал? Он вызвал проверку? Было ли нарушение границ не достаточной причиной для увольнения? Думаю, нет.

Даже в этом случае, я уверена, он мог просто намекнуть на минет, и она без колебаний упадет на колени и согласится. Сколько еще раз они делали именно это в его офисе?

От этого образа у меня подступила желчь к горлу, и по какой-то причине, как бы я ни старалась, он не оставлял меня в покое.

Зал был совершенно пуст, пока я ждала, пока Мишель тоже уйдет, давая еще несколько минут, чтобы убедиться, что никто больше не задерживается. Я глубоко вдохнула, надеясь, что это придаст мне смелости, которую я, казалось, теряю с каждой секундой.

Подпитываясь гневом от того, что она снова флиртует с ним, я встала и подошла прямо к двери Лиама, распахнув ее, даже не постучав. Лиам был прямо с другой стороны, открывая дверь, готовый отправиться домой.

Его глаза закатились, когда он увидел меня, его рука раздраженно провела по подбородку, когда он отпустил дверную ручку. Он вернулся внутрь, бросил куртку на стул и прислонился к столу, ожидая, пока я заговорю, скрестив руки на груди.

Его настороженная позиция не принесла мне облегчения, ярость в его глазах пронзила меня насквозь, заставив меня сомневаться в том, зачем я пришла сюда вообще. Но затем мне снова пришла на ум голая чертова задница Мишель, и я снова была тверда в своей миссии.

— Мы можем поговорить? — я начала, пытаясь разбить этот гнев на маленькие кусочки, чтобы иметь возможность обдумать каждую причину его такого поведения отдельно. Если сегодня утром он выглядел на грани безумия, то сейчас он определенно перевернулся.

— Чего ты хочешь, Джейми? — его тон был резким, но по какой-то причине этого было недостаточно, чтобы удержать меня. Я закрыла за собой дверь и встала перед ним, скрестив руки на груди, подражая языку его тела.

— Я не видела, чтобы ты был таким высокомерным по отношению к Мишель всего минуту назад. Чем я обязана такому особому обращению? — обвинила я.

— Она не действует мне на каждый нерв, как ты.

— Ой! Разве я не должна здесь злиться? Если я правильно помню, это я нашла кого-то обнаженного, ожидающего тебя в твоей квартире, когда твой язык засунули мне в горло.

— Я же говорил тебе, что не знал, что она там будет.

— Верно. И по какой-то глупой причине я тебе поверила.

— У меня нет привычки врать, Джейми. Если я скажу, что не знал, что она там была, это будет чертова правда, — в его тоне были все оттенки злости, что еще больше подпитывало меня.

— Но после вечера пятницы я по-прежнему испытываю холодное отношение и ни слова об этом от тебя, — я не мог удержаться от собственного гнева, просачивающегося в мои слова: — Ты спал в моей чертовой кровати и утром ушел, не сказав ни слова.

— Сегодня не лучший день для этого, — сказал Лиам, направляясь к двери, готовый отпустить меня. Но я зашла так далеко и не нашла в себе смелости сделать это снова, так что это было либо сегодня, либо никогда.

Я остановила его продвижение, моя рука приземлилась ему на грудь, заставив Лиама остановиться всего в футе от меня.

— Джейми, я же говорил тебе, что сегодня не лучший день для этого разговора, — в его дыхании чувствовался гнев, смешанный с тем же запахом бурбона, который я ощущала ранее. Его взгляд остановился на мне с предупреждением.

— Почему? — толкнула его я.

— Потому что сегодня я не лучшая версия себя.

— Я возьму это, если оно будет честным.

— Не дави, Джейми, — это было предупреждение, больше похожее на побуждение.

Я сделала именно то, что он мне сказал не делать. Я оттолкнул его назад рукой, которая все еще лежала у него на груди. Лиам схватил меня за запястье, притянул меня к себе, его рот завис в дюйме от моих губ, а его глаза были так глубоко зарыты в моих, что я почувствовала, как они обнажают мою душу.

— Я толкнула, и что теперь? — я осмелилась поиздеваться.

— И теперь я беру все, что ты можешь дать.

С этими словами он впился своими губами в мои, а его свободная рука схватила мою задницу, притягивая меня ближе. Его поцелуй был резким, настойчивым и голодным. Небольшие, но достаточно сильные укусы, наказывающие меня за настойчивость.

Лиам безжалостно насиловал мои губы, отводя меня назад, пока задняя часть моих бедер не коснулась его стола, его руки были такими же голодными, как и его язык.

— Я мог бы быть нежным. Я мог бы позаботиться, — сказал он между поцелуями, крепко сжимая обеими руками мои волосы. — Но сегодня я не являюсь ничем из этого, и я предупреждал тебя. Тебе просто нужно было подтолкнуть, не так ли? — он снова поцеловал меня, на этот раз жестче: — Скажи мне остановиться, Джейми, или я тебя разрушу.

— Нет, — я задыхалась ему в рот. — Я хочу тебя, Лиам. Пожалуйста, не останавливайся. Не сдерживайся, — я подчеркнула его имя, вспомнив, как он просил меня его произнести. Никаких расплывчатых слов. Буду ли я сожалеть об этом моменте или нет, это было вопросом позже. Прямо сейчас я хотела, чтобы он поступил именно так, как он сказал.

— Я не могу. Поверь мне, я чертовски старался.

Лиам усадил меня на свой стол, подтянул мою юбку до талии, раздвинул мои ноги и встал между ними, не прерывая поцелуя, который поджег нас обоих.

— Черт возьми, Джейми, — он втолкнул в меня свою эрекцию, прижавшись лбом к моему, наблюдая, как его член трется о мою киску: — Ты чувствуешь это? Ты чувствуешь, как мне тяжело с тобой?

Я кивнул, прекрасно зная, что заплачу за это. Он снова взял мои губы, прикусив нижнюю, заставив меня вздрогнуть, его член все еще терся об меня, мгновенно стирая боль.

— Слова, мисс Харден.

Лиам схватил края моей блузки, потянув в противоположные стороны, пуговицы разлетелись повсюду. Он не удосужился её снять. Он просто стянул с меня бюстгальтер, моя грудь выпала через край, обнажая затвердевшие соски.

Он сжал один между пальцами, и волна приятной боли пронзила мое сердце.

— О Боже! Я чувствую это, — я вздохнула: — Этого недостаточно. Мне нужно больше, Лиам, — в этот момент я была не прочь попрошайничать. Этот конкретный момент был слишком запоздалым, чтобы моя гордость встала на его пути. — Пожалуйста.

Лиам несколько раз покачал головой, на его лице была маска одновременно похоти и гнева, в его голове бушевала какая-то битва.

— Чертовски эгоистично, — мне показалось, что я услышала, как он бормочет про себя: одна из сторон выиграла войну, прежде чем он снова поцеловал меня, его рука запуталась в моих волосах и дернула меня назад, когда он завладел моим ртом своим языком.

Его губы сеяли хаос на моей шее, моя кожа покрылась мурашками, когда он покрывал меня горячими, влажными поцелуями. Если это не рай, то я понятия не имею, что это такое.

Чувство его, его потребность во мне, его восторг не могли сравниться со всеми моими фантазиями в этот самый момент.

Лиам наклонился, втянул в рот один из моих сосков, посасывая и кусая, и вместе с ним в моем поле зрения появилась новая вереница звезд.

Без предупреждения Лиам отстранился, сделал полный шаг назад, оставив меня сидеть на его столе, широко расставив ноги, юбку вокруг талии, а грудь выпирала из бюстгальтера.

Жар его дымки на мне заставил меня скрутиться в том, что я не могла назвать смущением или чистой похотью. Я чувствовала себя разоблаченной и неприлично, но в то же время его взгляд был настолько хищным, что рядом с ним я чувствовала гордость и тоску.

Грязный, во всем плохом и хорошем, что содержалось в этом слове.

— Посмотри на себя. Разорванная в клочья на моем столе, умоляющая, чтобы её трахнули, — язык Лиама скользнул по его губам, пока он пожирал меня, его глаза бродили по моему телу в медленном, мучительном темпе. Я затаила дыхание, ожидая понять, было ли это осуждение или похвала.

Боже, я надеюсь, что это похвала.

Я подвинулась, скрестив руку на груди, чтобы скрыть обнаженную грудь.

— Не прячься от меня, — Лиам отдернул мою руку, держа мою щеку другой рукой, заставляя мой взгляд остановиться на его: — Никогда не прячься от меня.

Он положил мою руку на край стола за моей спиной, задрал мою юбку выше талии, стянул стринги и еще больше раздвинул мои колени, прежде чем сделать еще один шаг назад, чтобы посмотреть на меня.

Мое дыхание было поверхностным. Я становилась нервной и тревожной. Я хотела, чтобы на мне были его губы, а не только его глаза. С визуальным пиршеством покончено, я делала это каждый божий день с тех пор, как мы встретились. Прямо сейчас мне нужны были его руки, его рот, его член.

— Чертовски изысканно, — слова прозвучали как симфония: мое тело изогнулось, когда они коснулись моих ушей, маня его прикоснуться ко мне: — А теперь умоляй меня еще раз.

Его рука потерла выпуклость на штанах вверх и вниз, поддразнивая меня, чтобы я сказала то, что он хотел услышать. Пальцы Лиама схватили его набухший член, показывая мне, что именно я получу, если скажу правильные слова. Толстый и твердый, как раз для меня.

— Ты нужен мне внутри меня, Лиам. Пожалуйста, — это был стон, шепот, неприличная мольба, которую я никогда не думала озвучивать. — Пожалуйста, трахни меня.

Я едва успела вымолвить слова, как он снова оказался на мне. Его губы и руки приобрели новую настойчивость, целуя и сжимая все, что он мог.

Лиам потянулся к своей куртке, вытащил из бумажника презерватив и разорвал пакет зубами. Я всегда слышала, что тебе не следует этого делать, но мне слишком хотелось, чтобы он заставил меня что-то сказать.

— Вытащи мой член, — он приказал тем мрачным тоном, который творил с моими внутренностями очень странные вещи. Я быстро сделала, как он сказал, стягивая с него штаны и боксеры, насколько могла, из этой позиции, мои глаза расширились, когда я увидел совершенство высокого и толстого члена передо мной.

На его кончике уже была капля преякулята, мой язык провел по губам, как будто я пробовала ее на них.

Каково это на вкус?

Я никогда раньше не делала минет. Черт, мне тоже никогда не делали куни. Как бы это выглядело? Это то, что люди обычно делают?

— Не сегодня, красавица, — Лиам сказал, заметив мой жест: — Сегодня мой член должен заявить права на тебя, иначе я сломаю все в этом чертовом офисе.

Лиам протянул мне презерватив:

— Надень его на меня, — я сосредоточилась изо всех сил, стараясь не выставить себя дурочкой, сделав что-то неправильно. Он держал основание своего члена, пока я наматывала на него презерватив, мое сердце билось в ушах от предвкушения того, что он окажется внутри меня.

Я подняла глаза и увидела на лице Лиама злую ухмылку, нижнюю губу зажатую между зубами, а в глазах горел страшный огонь.

Он потянулся за моей спиной, провел рукой по столу, отправив все, что было на нем, полететь на землю, прежде чем обхватить меня за талию и притянуть к себе. Я подняла бедра вверх, ища его твердый член, отчаянно желая, чтобы он наполнил меня.

— Так чертовски мокро, — Лиам практически скандировал, проводя тыльной стороной пальцев по моей киске, покачивая членом в кулаке. Головка его члена последовала за ним, прочерчивая линию от моего входа до клитора. Тепло вызвало прилив крови прямо к моей киске, новая боль, о которой я даже не подозревала. Это было так, как если бы я застряла в пустыне, и его твердая эрекция была всем, что мне нужно.

— Пожалуйста, Лиам, — снова попросила я, надеясь, что он проникнет в меня, и, наконец, была вознаграждена тем, что широкая головка его члена растянула мою почти девственную киску.

— Дерьмо, — он взревел. — Я не могу удержаться от уничтожения этой прекрасной пизды. Не сегодня. Черт, Джейми, что ты наделала?

Его рука снова поднялась к моим волосам, отдернув их назад, и он вошел в меня до конца, вызвав всхлип из моей груди.

— Шшш, ты можешь это принять, красавица. Каждый дюйм меня, — он останавливал яйца глубоко внутри меня, прижимая меня так близко к себе, что невозможно было сказать, где я закончила, а он начал. Он на мгновение замер, позволив мне отдышаться и сориентироваться, боль медленно утихла, когда он погладил мои волосы.

— Тебе придется перестать пульсировать вокруг моего члена, если я должен сдерживаться.

— Я… я ничего не могу с этим поделать.

— Я знаю детка. Я знаю. Но я не могу так оставаться, иначе кончу раньше, чем, черт возьми, уйду.

Лиам зажал ладонь между моими сиськами, прижимая меня к столу, его твердый член все еще был глубоко внутри меня. Его рука осталась там, поддерживая меня, в то время как он начал сначала наносить небольшие мазки, которые с каждым становились длиннее и резче. Я пыталась проглотить стоны, слишком смущенная, чтобы их выпустить, но некоторые из них просто вырывались из меня без разрешения.

Я наблюдала за ним, мои глаза пристально смотрели на его лицо, а его взгляд был устремлен на то место, где мы оба были соединены вместе.

— Бля, твоя тугая маленькая киска затягивает меня каждый раз, когда я выхожу.

— Хм… Господи, — я не могла сформулировать ни одного предложения, которое имело бы смысл прямо сейчас. Я чувствовала себя сытой до краев, но все же не могла удержаться от желания большего. Толчки Лиама были почти жестокими и неконтролируемыми, он толкал меня на стол каждый раз, когда он толкался внутрь меня.

— Я ублюдок. Я не должен трахать тебя вот так, но я не могу это контролировать.

Его рука прошлась по моей груди, остановилась на моем горле, все еще удерживая меня на месте, слегка сжимая.

До этого момента я понятия не имела, что такое настоящее удовольствие. Когда моя киска была настолько полной, его слова, трение, эта чертова рука на моем горле, все это было настолько интенсивно, что я была близка к взрыву.

— Эта киска была создана для меня. Скажи мне, что ни у кого больше этого не будет.

Я не могла правильно запомнить слова или произнести что-то свое, но собственнический тон в них вызвал у меня новую дрожь блаженства:

— Скажи мне, — потребовал он, сжимая сильнее.

— Я, да… О Боже! — я застонала, чувствуя, как сквозь меня прорываются первые волны моего освобождения.

— Иисус, ты ушел, — Лиам двигался сильнее, его свободная рука стала массировать мой клитор кругами, что отправило меня прямо в рай. Моя спина выгнулась, я балансировала на заднице и голове на этом столе, в то время как удовольствие разрывало меня на куски, а безжалостные толчки Лиама толкали меня прямо через этот край.

Стон Лиама заполнил комнату, его оргазм овладел им так же, как и мой утих. Я смотрела, как он приближается, и чувство гордости наполняло мою грудь при мысли, что я это сделала. Что я заставила его парить в блаженстве.

Сделав последний толчок внутрь меня, Лиам рухнул на мое тело, его нос глубоко втянулся в изгиб моей шеи.

— Ебать, — я услышала его бормотание, только на этот раз в этом слове не было той развратности, которую я слышала в нем раньше.

Лиам вырвался из меня, вся атмосфера вокруг нас похолодела, и я даже представить себе не могла, что она сможет последовать такому огню.

Я медленно встала, мой живот скрутился в неразвязываемый узел, потянула юбку и бюстгальтер на место и прикрыла грудь остатками блузки. Лиам стоял ко мне спиной, выбросив использованный презерватив, как я полагаю, и застегивая штаны на место.

Я не могла избавиться от чувства страха, наполнившего мои легкие, когда он повернулся ко мне лицом, выражение его лица было далеко от той легкости, которую оно должно было сохранять после такого интимного момента. Он снова погрузился в ад, только на этот раз мне казалось, что это я столкнула его вниз.

Я проглотила огромный ком, застрявший у меня в горле, когда он повернулся ко мне, ожидая слов, которые подтвердят мое внутреннее чувство — это была гребаная ошибка, и меня собирались повесить на его чертовой стене.

— Это не может повториться, Джейми, — точно, как и ожидалось, только это предложение оказалось глубже, чем я могла себе представить.

— Почему? — я понятия не имела, почему это имело значение, и никакие его слова не могли изгладить это чувство. Вспомнилась грязь, но только ее плохая половина. Та половина, которая заставила меня почувствовать себя шлюхой.

— Это просто невозможно. Оставь это.

— Значит, ты меня трахаешь, и я не имею права на хотя бы полуобъяснения? — моя боль была замаскирована гневом, но я не позволила ему увидеть, как я разбиваюсь. Не снова.

— Ты мне не подходишь, ясно? — перевод — я была недостаточно хороша.

Я не могу поверить в то, что слышу.

Я проглотила слезы, которые начали образовываться у меня на глазах, и кивнула:

— Хорошо.

Сопротивляясь желанию сказать больше или почувствовать больше, я развернулась и вышла из его кабинета, высоко держа голову, пока ее можно было безопасно отпустить.

Думаю, я только что совершила самую большую ошибку в своей жизни.

Глава 14

Лиам

Засранец.

Эгоистичный бред.

Эгоцентричный придурок.

Ни один из них даже близко не описал меня сейчас. Как я мог это сделать?

Сегодня утром что-то внутри меня переключилось, когда Джейми не пришла на работу. Что-то, что напугало меня до чертиков. Я подумал, что с ней что-то случилось. Что она в беде, или в опасности, или еще хуже. Что она собрала вещи и уехала после неудачи в пятницу вечером.

Этого не произошло, но теперь такая возможность была определенно реальной.

Я заставил себя не парковаться возле ее квартиры на выходных, как делал все остальные с тех пор, как встретил ее. Дай ей немного места и постарайся выбросить ее из головы.

Я этого не сделал. Я не мог.

Поэтому я миллион и один раз проверил свой телефон на наличие трекера, который я вставил в ее. Все выходные она не переезжала из той самой дерьмовой квартирки в Тремонте, из которой мне так хотелось ее вытащить. Вероятно, она все еще приходила в себя после херни, которая стала концом многообещающей ночи.

Огромная гребаная ошибка, которую избежала эта сумасшедшая Мишель.

Но когда она не появилась, я пнул себя по яйцам за то, что дал ей место.

Пространство и конфиденциальность чертовски переоценены.

Мысль о том, что что-то произошло, была лишь вишенкой на торте с чувством вины. Я сошел с ума, когда не смог с ней связаться.

Когда ее телефон был выключен, я не мог ее отследить, поэтому сказать, что я отправился в ад, чтобы заключить еще один договор с дьяволом в обмен на ее безопасность, не было ни в малейшей степени преувеличением.

Я был уже на полпути к тому, чтобы предупредить чертову кавалерию, прежде чем добрался до ее квартиры и обнаружил, что она едва прикрыта куцым полотенцем, которое никак не скрывало ее форм. Вместо облегчения я почувствовал гнев, который только подогревал страсть, которая все еще витала в моих венах со времен клуба.

Вкус ее губ все еще оставался на моем языке, образ ее лица, когда она обходила мой член, был единственным, что я видел, закрывая свои чертовы глаза. Она была всем, о чем я мог думать.

Эта штука внутри меня? Это была пугающая мысль о том, что она пробилась и обосновалась в таком месте в моей груди, куда ей нечего было делать.

Я не мог питать подобные чувства.

Я не имел на это права. Я не заслужил их, не говоря уже о том, чтобы они были вознаграждены.

В ее глазах было нечто большее, чем похоть, я это видел. Почувствовал это в ее поцелуе прямо возле «Деа Тасита». Для нее ставки были выше, чем простой секс. Блин, для меня тоже.

И было так много причин, по которым мне не следовало сдаваться. Джейми так сильно упадет и так сильно сломается. Но, тем не менее, я проиграл битву, в которой вообще не хотел участвовать.

Я воздержался от того, чтобы стянуть с нее полотенце в ее квартире и заявить права на нее прямо здесь, наказав ее за то, что она заставила меня сходить с ума, думая, что она в опасности.

Ее неповиновение, когда она хлопнула дверью перед моим носом, и появление после того, как она сказала, что не будет, только для того, чтобы ей не пришлось ступать в мою машину, заставило меня подумать, что она наконец-то делает то, что лучше для нее. Оттолкнула меня раз и навсегда.

Черт, я ошибся.

Она знала, что делала, когда нажимала на мои кнопки. Она знала, что я нахожу тонкую грань между сдержанностью и развязыванием ада, который никто из нас не мог контролировать.

Находясь внутри нее, я чувствовал себя как дома. Это было мое место, и снова моя грудь заболела от этого проклятого чувства, которое не имело права терзать мое сердце.

Это было плохо для нее. Мне было плохо с ней.

Было в ней что-то такое, что превратило весь мой гребаный самоконтроль в пепел. Все, что потребовалось, это толчок. Сначала Джек, обхвативший ее грязными руками, а теперь и она, своей маленькой ручкой практически заставляющая меня сломаться.

Я трахнул ее с чужой потребностью, прежде чем отпустить ее, как будто она была никем.

Боже, как она прекрасна, извиваясь подо мной. На этой Земле не было более завораживающего зрелища, чем Джейми с моим членом, погруженным в нее.

Это было не то, чего я хотел. Если бы у меня была роскошь когда-либо поступать по-своему, я бы хотел вычеркнуть любого другого мужчину из ее жизни. Судя по описанию, ее первый раз было несложно понять.

Осознание того, что до меня был кто-то еще, заставило меня захотеть сжечь этот офис дотла. Я трахал бы ее снова и снова, пока о нем не осталось даже воспоминаний. Лоботомия петуха.

Но я не мог позволить этому случиться снова. Я не мог позволить ей войти в мою тень.

Я подождал, пока она покинет мой кабинет, прежде чем выплеснуть свое разочарование на все, что попадалось мне в руки в этом проклятом месте. Я привык к разрушениям, но не мог вынести вида обломков на ее лице.

Она доверила мне высшую честь, а теперь? Теперь казалось, что я использовал ее ради ее нетронутой киски. Я не хотел ничего, кроме как развратить ее, только чтобы выгнать ее на улицу с мыслью, что она недостаточно хороша для такого придурка, как я.

Скорее наоборот.

Я тот, кто пропитан грехом.

Моя собственная тень прячется от меня.

Я не мог осмелиться утопить ее в своей темноте. Могу ли я?

Ебать! Я зашел так далеко, что пытался найти ракурс, где это, где мы, было бы неплохой идеей.

Даже чума в сознании пуристов была чисткой. С их точки зрения, даже смерть имела положительную сторону. Я мог бы извратить это как угодно, оправдывая свои действия, но результат всегда будет одним и тем же. И эту злую судьбу я не мог ей навязать.

Было бы разумно заставить ее возненавидеть меня. Возможно, я уже был на полпути к этому. Это был простой способ оттолкнуть ее. Я не мог доверять себе и оставаться в стороне от своей воли.

— Ты мне не подходишь, ясно?

Эти слова ощущались как лезвия бритвы на моем языке, опустошение в ее глазах, кислота, которая не давала ране зажить.

Я эгоистичный сукин сын, который должен был отпустить ее, не запятнав ее свет своей тьмой.

А сейчас? Я застрял в петле, пытаясь запихнуть свою развращенность в спектр цветов, где ей не место. Джейми была светом, любовью и жизнью, желтым, красным и зеленым. У моих оттенков даже градиента не было. Они все были черными — полное отсутствие света.

Джейми

В ту ночь, когда я занималась сексом с Лиамом, я в последний раз позволяла себе плакать из-за него. Он оказался замаскированной версией моего отца и сказал мне, что я недостаточно хороша для него.

Он мог бы назвать меня чертовой шлюхой и дать мне пачку купюр, и это причинило бы мне меньше боли.

Первое, что пришло в голову — уйти из AD, но не смогла. Предложения от MG Enterprise уже давно не было, и я была идиоткой, чтобы не принять его, когда оно уже было готово.

Кроме того, мой отец знал, что я получила работу своей мечты, и это наполняло меня гордостью за то, что я смогла доказать его неправоту. Теперь все, что я могла слышать, это его бесцветный голос, говорящий, что он увидит меня, когда я все облажалась.

Думаю, это было бы сейчас.

Почему-то возвращение в Джексонвилл казалось мне коротким концом палки, в отличие от возвращения в AD, чтобы встретиться с Лиамом, поджав хвост, как недостаточно хорошая девчонка, которой я была.

Все, что мне было нужно, — это переориентироваться, погрузиться в работу достаточно глубоко и отбросить все остальное. Когда этот план был установлен и запечатлен в моем мозгу, я снова плакала, чтобы заснуть, обещая, что это будет в последний раз.

Мои попытки забыть о тяжелом решении, которое я приняла, всю ночь терпели крах. Каждый раз, когда я двигалась, я чувствовала боль между ног. Я все еще чувствовала его повсюду и, вероятно, буду чувствовать еще пару дней.

Эта небольшая физическая боль не могла сравниться с муками, пронзившими мою душу, но она была суровым напоминанием каждый раз, когда мне удавалось отогнать эти мысли.

Не выспавшись, я добралась до AD раньше обычного, решив засорить себе голову проектом Вертена. Следующая встреча была не за горами, и мне нужно было быть готовой сделать свою презентацию настолько пуленепробиваемой, что она выдержала бы даже взрыв, вызванный присутствием Лиама.

Годы унизительных слов было трудно стереть, и, прежде чем я это осознала, я снова упала в темную яму эмоционального насилия, работая на автопилоте.

Я недостаточно классная.

Я не из богатой семьи.

Я недостаточно талантлива.

Я ничто. Никто. Не достаточно хороша.

Нет. Чертовски. Верно.

В моих мыслях тоже был гнев, витающий вокруг боли. Я сжала карандаш крепче, кончик сломался именно в тот момент, когда Лиам появился в поле зрения. Конечно, он выглядел как чертов подарок богов.

Мои глаза встретились с его глазами, боль в груди парализовала мои чувства. Я заставила себя отвести взгляд и снова перевела взгляд на стопку планов этажей на столе.

Что ты? Глупая?

— Доброе утро, Джейми, — Лиам стоял прямо перед моим столом, его голос был спокойным и низким. В этом была жалость, точно такая же, как я увидела в его глазах, когда он увидел меня. Мне это дерьмо было не нужно. Единственное, что мне нужно было, чтобы меня оставили в покое.

— Доброе утро, сэр, — ответила я сквозь стиснутые зубы, не удосуживаясь поднять на него глаза.

Лиам задержался там, глядя на меня, ожидая черт знает чего, а я притворялась, что его здесь нет. Как только он развернулся и забаррикадировался в своем кабинете, я вскочила со своего места, отправив Элисон сообщение о том, что спускаюсь, и выбежала наружу.

Элисон: Хорошо. У меня есть приглашение, которое я хочу тебе передать.

Я понятия не имела, что она имела в виду. Элисон увидела, как я подхожу, еще до того, как я позвала ее, ее улыбка исчезла с ее лица, как только она взглянула на мои налитые кровью опухшие глаза. Элисон схватила меня за руку и потянула к окну, вдали от суеты центрального КПЗ.

— Привет? Что случилось? В чем дело? — ее руки крепко обняли меня, мои слезы свободно падали ей на плечо.

Жалкая. Вот и последнее обещание.

Я позволяю себе погрузиться в ее комфорт, прежде чем отстраниться и вытереть слезы тыльной стороной ладони.

— Речь идет о том парне, которого, как ты говоришь, не существует?

Я кивнула, прочистив горло, прежде чем сказать:

— Я закончила. Он сказал, что я ему не подхожу, так что с меня хватит, — я призналась, опустив все компрометирующие детали, которые только выставили бы меня еще глупее. Кто вообще больше влюбляется в своего босса?

Элисон тяжело вздохнула, снова обняла меня, успокаивающе поглаживая мою спину и каким-то образом вытягивая из меня более болезненные слова: — Я не собираюсь унижаться, чтобы сделать кого-то похожим на меня. Он явно не заботится обо мне, поэтому мне тоже нужно отключиться. Мне нужно перестать заботиться, — я отстранилась, чтобы посмотреть ей в глаза: — Как мне перестать волноваться?

— Я не думаю, что это так работает, малышка.

— Дерьмо, — я закрыла лицо руками, смущенная своей наивностью.

— Мороженое и депрессивный девичник у тебя дома в 9. Думаю, это стандартный первый шаг.

Я кивнула в знак согласия, прежде чем вспомнить ее сообщение.

— Ты сказала, что у тебя есть что-то для меня? — я попыталась перенаправить разговор, чтобы хотя бы прийти в себя, прежде чем мне придется вернуться за свой стол.

— О, не волнуйся. Ничего.

— Нет. Ну давай же. Скажи мне.

— Это не настоящее бумажное приглашение. В эту субботу у меня день рождения, и мои родители, в основном мама, устраивают званый обед дома. Это будет еще одно из ее жалких оправданий, когда она попытается свести меня с каким-нибудь сыном друга её друга. С тобой там было бы гораздо легче терпеть. Но я полностью пойму, если ты не готова к этому.

Я не то чтобы подпрыгивала от этой идеи, но я ни за что не могла ей в этом отказать. Улыбка на ее лице была наклеена, как маска, скрывающая истинный смысл ее приглашения. Она нуждалась во мне так же сильно, как я нуждалась в ней прямо сейчас.

— Конечно, я приду. Само собой разумеется, — она обняла меня, пытаясь смягчить волнение из-за меня.

Оставшуюся часть дня я избегала Лиама, насколько это было возможно, отсчитывая секунды, прежде чем смогу уйти отсюда.

Каждый раз, когда мой взгляд останавливался на нем, я чувствовала себя еще более униженной и стыдно, превращаясь в часть себя, сжимаясь в собственном теле. Я была в этом экспертом. Вскоре я стану настолько маленькой, что стану невидимой.

В тот момент, когда эти чертовы часы пробили 6 часов вечера. Я вылетела из офиса, не удосуживаясь зайти в кабинет начальника, как делала это каждый вечер с тех пор, как начала работать в этом проклятом месте.

Я пошла прямо домой, остановившись в магазине только за двумя удручающе большими ведрами мороженого и бутылкой водки. Я думала, что одного мороженого не хватит.

Когда приехала Элисон, это была долгожданная передышка от мрачных мыслей, крутившихся в моей голове. Моя гордость была задета, мое уже несуществующее эго разбилось вдребезги. Я была злая, но Лиам не был получателем. Я была на себя зла.

Я была достаточно глупая, чтобы думать, что такой придурок, как Лиам, согласится на кого-то вроде меня.

— Что мы смотрим? — спросила я.

— Блокнот, — ответила Элисон, опускаясь на диван.

— Думаю, я не вижу эффективности этого плана.

Разве просмотр чрезмерно романтического фильма не был похож на растирание соли в мою и без того болезненную рану?

— Расскажи мне об этом званом обеде, — попросила я, через некоторое время отвлекая наше внимание от телевизора. Несмотря на то, что Райан Гослинг был приятным зрелищем, у меня просто не было настроения сосредотачиваться на этом.

— Для моей матери это всегда очень важно. Она устраивает огромные вечеринки, чтобы отпраздновать мой день рождения. Я единственная, кто ей это позволяет. В основном это просто семья, несколько друзей и соратников моей семьи. Ты будешь вроде как единственной, кого я пригласила сама, — Элисон призналась, пытаясь сделать это меньше, чем то, что, как я поняла, было для нее на самом деле.

— И почему так? — я одарила ее легкой сочувственной улыбкой.

— Не смотри на меня так. Просто очень мало людей, которым я действительно доверяю. Я не из тех девушек, у которых есть толпа друзей. Меньше значит больше, верно? Помимо моих братьев, ты… вроде того, — словно проглотив эту неприятную информацию, Элисон сунула ложку в ведерко с мороженым и вытащила огромный кусок, не долго думая, прежде чем засунуть его в рот. Она была вознаграждена мгновенным замораживанием мозга, в то время как я упала, смеясь над ее выходками, ее лицо исказилось, а ее рот, все еще наполненный мороженым, разразился ругательствами, более подходящими для моряка.

Впервые с прошлой недели я почувствовала легкость благодаря единственному человеку, на которого я могла положиться. Мне, наконец, удалось перестать смеяться, глядя ей прямо в глаза и взявшись за ее руку в свою:

— Я бы ни за что не пропустила бы это.

Глава 15

Джейми

Сохранять нормальный образ себя рядом с Лиамом с каждым днем становилось все труднее, поэтому я приветствовала выходные как никогда раньше.

Я изо всех сил старалась избегать его, ругаясь себе под нос каждый раз, когда не могла. Мы придерживались вежливости и не обсуждали ничего, кроме работы. Все остальные темы были полностью запрещены, и мне как-то легче было так справляться. Под моим ковром уже было так много дерьма, что еще немного грязи не причинило бы ему вреда.

Эта проклятая дверь в его кабинет была постоянным, навязчивым напоминанием о том, что произошло. Когда я смотрела на него, я обнаруживала, что погружаюсь в свои мысли чаще, чем мне хотелось бы признать. Это было все равно лучше, чем тогда, когда Лиам оставлял ее открытой, и я чувствовала, как его глаза жгут меня.

В них всегда была жалость, и вместо разочарования это вызывало во мне гнев. Это была эмоция, которую я презирала. Я никогда в жизни не нуждалась в чьей-либо жалости. Я не собиралась начинать сейчас.

За последние несколько дней я приняла несколько глупых и поспешных решений, при этом наведя себе полный бардак в голове, а необходимость смотреть на его чертовски красивое лицо изо дня в день только усугубляла ситуацию.

Почему он не мог просто выглядеть дерьмом? По крайней мере, я не буду поражаться каждый раз, когда он пройдет мимо или заговорит со мной. Как я могла противостоять этому?

Я не смогла, но я чертовски старалась.

Я ни в коем случае не могла наклониться ниже и позволить Лиаму увидеть, насколько глубоко на меня повлияло то, что он сказал. Я позволила себе плакать и валяться из-за этого, но не более того. Я не могла позволить ему увидеть, какую власть он имеет надо мной.

Жалко — мое имя могло бы стать синонимом в тезаурусе.

Сохранить эту маску, идеально расположенную с чертовой улыбкой, как вишенка на вершине, было чертовски тяжело, поэтому отсрочка выходных была очень кстати. Два дня — это мало, но в данный момент я бы взяла от него любой перерыв, какой только могла.

Вечеринка по случаю дня рождения Элисон стала прекрасным поводом выбросить все из головы. Хотя я не была «социальной бабочкой» и знала, что общение с людьми, которых я никогда не встречала, будет стоить огромной части моей ежемесячной нормы общения, я с нетерпением ждала этого.

Однако я все еще нервничала.

Во всяком случае, по крайней мере, я была бы рядом с Элисон. Она стала постоянным присутствием в моей жизни, скалой, на которую я могла опереться на каждом шагу. Я бы не пропустила это ни за что на свете. Она заслуживала того же.

Мы нашли общий язык во многих вещах, но у одного из них определенно был очень ограниченный список друзей. Что в отношении Элисон было странно. Она не была таким неуклюжим интровертом, как я. Напротив, она была веселой, общительной, надежной и такой хорошей подругой. Трудно было понять, почему у нее была только я.

Я чувствовала, что где-то здесь была какая-то история, но ей было так неловко говорить об этом, что я просто пока оставила ее в покое. Тем не менее, я была рада быть там, чтобы отпраздновать это с ней и ее семьей. Каким-то образом это заставило меня почувствовать себя частью чего-то. Для меня это определенно было впервые.

Глубоко выдохнув, я еще раз взглянула на свое отражение и наконец решила, что выгляжу нормально. Я выбрала бутылочно-зеленое платье длиной чуть выше колен с глубоким вырезом на спине, которое Элисон одобрила. У него не было декольте, но я уже обнажала достаточно кожи на спине, чтобы сделать это заявление.

Впервые на этой неделе я выспалась прошлой ночью, мешки и темные круги под глазами немного исчезли. Консилер также помог мне стать менее похожей на мертвеца.

Запрыгнув в такси, в которое я позвонила, я наконец ответила на сообщение Элисон, сообщив, что уже еду. Во время поездки я позволила своим мыслям немного блуждать, мысленно шлепая себя каждый раз, когда они приземлялись на Лиаме. Сегодняшний вечер был не для этого. Сегодня вечером я постараюсь быть открытой, познакомиться с новыми людьми и повеселиться для разнообразия.

Возможно, даже эта неловкость поможет мне на несколько часов отвлечься от Лиама и его чертовски красивого лица.

Когда я прибыла по адресу, который дала мне Элисон, я была поражена шедевром, стоящим передо мной. Одна только подъездная дорожка была достаточно большой, чтобы вместить как минимум десять машин, а особняк, стоявший на вершине холма, был потрясающе красив. Я вышла из машины и ощутила величие этого места.

Это тоже выглядело тревожно знакомым.

Фасад был построен из бетона, с окнами от пола до потолка и стальными панелями. Передний сад был простым, но таким красивым, с высокими деревьями, которым на вид было сто лет. Стратегическое освещение, сиявшее вместе с заходящим солнцем, окрасило сцену в оттенки мерцающего золота из сказочной мечты.

Я написала Элисон сообщение, сообщив ей о своем прибытии, наблюдая, как несколько других гостей пробираются внутрь великолепного архитектурного чуда. Всего через несколько секунд мой телефон загудел от ее ответа.

Элисон: Заходи. Твое имя в списке. Я встречу тебя в фойе.

— Я знаю тебя, — глубокий голос отвлек меня от инструкций Элисон, заставив меня обернуться и найти блондина с ледяными голубыми глазами из клуба. — Ты была в клубе с мисс Батталья.

— Прошу прощения, кто?

— Элисон. Ты была в «Деа Тацита» с Элисон. Пойдем, я отведу тебя внутрь, — я слегка улыбнулась ему и пошла рядом с ним к входу. — Я Макс, кстати, — сказал он, протягивая мне руку для пожатия.

— Приятно познакомиться, Макс. Я Джейми Харден, — я вспомнила его. Это был мужчина с пронзительным, обжигающим взглядом на Элисон. Она отмахнулась от этого как от пустяка, но он был здесь, проводил меня прямо в дом, не пробормотав ни слова парню, который держал у двери список гостей.

Я развернулась на пятках, наслаждаясь изысканным пространством. Вьющаяся лестница на верхний этаж, двойной потолок с огромной хрустальной люстрой, проклятый Сальвадор Дали, висящий рядом с безошибочно узнаваемым Поллоком.

Я ступила в другое измерение с прохладным бокалом розового шампанского в руке, который официант вручил мне, как только я переступила порог.

— Наконец-то ты здесь! — Элисон чуть не визжала позади меня, обнимая меня прежде, чем я успела сориентироваться.

— Они настоящие? — я должна была спросить.

— Ага, — она ответила беспечно, не признавая моего шока: — Я так рада, что ты это сделала.

— Я сказала, что сделаю это. Макс проводил меня внутрь, — я сказала, слегка кивнув ему и улыбнувшись, говоря спасибо, ожидая ее реакции. Я чувствовала, что между ними что-то есть, но никто из них даже намеком на что-то не выдал.

— Спасибо, Макс, — она отмахнулась от него: — Пойдем, позволь мне представить тебя всем. Но сначала настоящий напиток. Это розовое шампанское имеет вкус заплесневелых лепестков роз.

Я засмеялась и позволила Элисон протащить меня через дом прямо к тому месту, где они устроили бар.

— Ты не говорила мне, что у тебя есть один из тех домов, достойных журнала о роскошном дизайне.

— Это потому, что я этого не делаю. Это мои родители. Ну, вообще-то, моей мамы, если быть точнее. Она получила это при разводе. Упоминание об этом до сих пор не устраивает моего отца, так что просто оставь это в разговоре.

— Понятно.

Было ясно, что я многого не знала об Элисон, но кое-что я знала. Прямо сейчас она была всем, что у меня было, и я была благодарна, что встретила ее в тот день. Я огляделась вокруг, замечая элегантность каждого гостя. Мужчины носили прекрасные костюмы, темные и мрачные, а женщины выглядели на высоте. Я была уверена, что это высокая мода, и контраст с моим маленьким зеленым платьем был ослепляющим.

— Ты упомянула званый обед, Элисон, а не гала-концерт.

— Ты выглядишь потрясающе, Джейми, — сказала она, заметив мое внезапное смущение из-за моего откровенного платья, когда я рассматривала утонченность вокруг себя. — Настолько идеально, что, возможно, я смогу прикрепить к тебе одну из маминых установок, — она поддразнила, пытаясь поднять настроение.

— Не задерживай дыхание на этом. Ты же знаешь, я не собираюсь и дальше портить себе жизнь.

— Я знаю, просто пообещай мне, что постараешься приятно провести время? Может быть, отвлечешься от всего, знаешь… — голос Элисон затих, когда она вытянула шею, прежде чем почти закричать мне на ухо. — МЭТТ! — она крикнула, махнув рукой над толпой: — Я хочу, чтобы ты познакомилась с моим братом.

О Боже, вот и все!

Когда я повернулась к человеку, которому она махала, мои глаза тут же застряли. Я бы не смогла в мгновение ока, даже если бы попыталась.

Этот совершенный образец человека шел к нам; высокий, темноволосый и, Боже мой, какой он красивый. Я сухо сглотнула, крепче сжимая руку Элисон в предвкушении.

У меня было ощущение, что я уже видела его раньше, только я не могла представить, где. Он был поразительно похож на дедушку Элисон, которого мы встретили по дороге в бар. Возможно, именно здесь я нашла сходство. Нет, решила я, посмотрев еще немного.

После первого впечатления от его идеального лица я заметила царственную осанку его походки, как будто он владел комнатой и каждой душой в ней. Люди спешили освободить ему дорогу, беспрепятственный обзор позволил мне охватить его целиком. Широкие мускулы скрывались под тонкой тканью сшитого на заказ костюма, который он носил, добавляя силы его и без того неоспоримой загадочности. Его темные волосы и идеально подстриженная борода контрастировали с глазами цвета холодной стали.

Я не могла сдержать дрожь, когда они набросились на меня. Темные, несмотря на свою легкость, расчетливые и леденящие кровь, если быть добрыми.

— С днем рождения, принцесса, — он потянулся к Элисон, заключив ее в глубокие, но нежные объятия, которые многое говорили об их связи. Гордость Элисон за своего брата была обнажена, когда я наблюдала, как они обменивались любовью и парой личных шуток, прежде чем его внимание сосредоточилось на мне. — Ты не собираешься нас познакомить? — спросил он, глубоко зарывшись в мои глаза.

— Конечно. Мэтт, это моя подруга Джейми Харден. Джейми, это мой старший брат Мэтт, — Элисон просияла.

Мэтт кивнул, по какой-то причине прищурив глаза, прежде чем его черты изменились, и положил руку мне на поясницу, его пальцы коснулись моей обнаженной кожи, когда он поцеловал мою покрасневшую щеку. Его интенсивность заставила меня дрожать. Одно только его присутствие было властным, но настолько заманчивым, что пугало.

— Приятно познакомиться, мисс Харден, — его голос был низким и страстным, его губы касались моего уха, когда он произносил эти слова.

Ебена мать!

Я проглотила комок в горле, заметив в его голосе намек, который не оставил меня равнодушной. Что за чушь про «мисс Харден» заставила меня дрожать до глубины души?

Намерения Лиама всегда были злыми, когда он называл меня так, и почему-то тон Мэтта был таким же озорным.

— Н… тоже приятно познакомиться, Мэтт, — прежде чем ответить, я максимально выровняла голос. Его атмосфера лорда и командира потрясла меня до костей.

— Подожди секунду, мама звонит. Мэтт, можешь составить Джейми компанию на минутку, пожалуйста?

— Мне было бы приятно, — он улыбнулся, приподняв бровь в мою сторону.

Элисон оставила меня стоять наедине со своим братом, не находя слов. Я все еще была слишком увлечена его великолепием, чтобы говорить связно. Он определенно был подтянут и подтянут во всех нужных местах, пуговицы его рубашки с трудом удерживались застегнутыми под силой его мускулов.

Я не могла отвести от него взгляд не только потому, что он был чертовски привлекателен, но и из-за ощущения, что я откуда-то знала этого мужчину.

— Элисон никогда не говорила мне, что у нее такая красивая подруга, — я покраснела и изо всех сил старалась казаться собранной, а не полностью околдованной. Его серые глаза были подобны осколкам стали, пронзившим меня.

— Спасибо. Она никогда не упоминала, что у нее есть брат.

— Ну, похоже, обо мне не стоит упоминать, — ответил Мэтт, симулируя разочарование.

— Я не думаю, что ты действительно в это веришь.

— Во что я верю, не имеет значения. Я хочу услышать то, что ты думаешь.

О Господи! Он даже не удосужился расслабиться. Инстинктивно мои глаза метнулись в пол, не желая, чтобы он видел, как нервничает он меня.

— Может быть, ты могла бы быть моим свиданием до конца вечера?

— Очень настойчиво, не так ли? — я была ошеломлена его прямотой.

— Я знаю, чего хочу, когда вижу это. Я просто честен в этом.

Мэтт подошёл ближе, его язык скользнул по губам, заправил прядь волос мне за ухо, а его палец задержался, чтобы погладить мою щеку.

Все это казалось каким-то неправильным, но его честность освежала, а мое тонкое самолюбие радовалось вниманию. Кроме того, заклинание Мэтта было настолько сильным, насколько это возможно, его прямой подход не оставлял места для сомнений или неправильного толкования. Я попыталась ослабить растущее внутри меня беспокойство. Это не было похоже на то, что я обманывала. Лиам не хотел меня, он сам так сказал. Но почему мне все еще казалось именно так?

— Извини, если я слишком категоричен, но в этом платье ты выглядишь просто восхитительно. Я бы не смог с этим поделать, даже если бы захотел, — он признался, его голые пальцы провели по моему позвоночнику вверх и вниз. Мои щеки больше не могли выдерживать жару, тяжесть его взгляда заставляла меня снова любоваться деревянным полом.

— Она знает, не так ли? — я услышала это сзади. Низкое и угрожающее рычание заставило Мэтта поднять голову и ухмыльнуться. Я так быстро развернулась на пятках, что чуть не промахнулась. Я бы узнала этот голос, даже если бы у меня были затычки для ушей. Каждый раз, когда я это слышала, оно проникало мне прямо в душу.

— Лиам, — сказал Мэтт с усмешкой, перерастающей в полную улыбку. Я была очень удивлена, увидев его здесь.

Выражение его лица было диким, опасным и таким же заманчивым, как и всегда. Это говорило прямо с самыми глубокими, самыми интимными частями меня, и я не могла сдержать покалывание, которое возникло у меня между ног при этом виде.

После всего случившегося мое предательское тело все еще так реагировало на его присутствие. Если бы я закрыла глаза, я бы все еще чувствовала его прикосновение, но мне не хватало ощущения его губ на всем протяжении меня.

Тон Лиама наводил на мысль о собственничестве, как будто он мочился на свою территорию, и Мэтт оторвал от меня руки. Это имело прямо противоположный эффект. Вместо однозначных цифр Мэтт теперь целиком лежал на моей обнаженной спине, а его пальцы находились под боковым краем моего платья.

Я посмотрела на него, когда он снова начал ласкать мою кожу, замечая мерзкую ухмылку, которая растянулась на его губах, когда он заметил мурашки по коже, которые вызвали его прикосновения и взгляд Лиама по всему моему телу.

Они оба стояли и смотрели друг на друга, нос Лиама раздулся, а спокойствие Мэтта нервировало, но он был первым, кто нарушил молчание.

— Где мои манеры? Позволь мне представить вас двоих. Лиам, это Джейми Харден, мое сегодняшний свидание. — сказал Мэтт, и его грудь раздулась от выбора слов, а я не могла не поморщиться. Но самое худшее было еще впереди. Мои уши и нервы были не готовы. — Мисс Харден, это Лиам Дорнье, мой младший брат.

Глава 16

Лиам

Роялти вырвало в доме, и она забыла за собой убрать.

В этом месте не было ни дюйма, который не был бы подготовлен и благоустроен для развлечения парада стервятников. Все они готовы ухватиться за возможность пообщаться на одном из вечеров Терезы Баттальи.

Маме всегда хотелось наполнить этот огромный дом жизнью теперь, когда мы втроем обзавелись собственными квартирами и переехали. Она забрала его у моего отца из-за неряшливого бракоразводного процесса, который длился, казалось, целую вечность. Этот особняк был одним из его скрытых и самых ценных проектов и владений. Это кричало Адриану Дорнье во всех деталях.

Даже несмотря на всю враждебность между ними, моя мать всегда держала подробности их ссоры при себе, никогда не затрагивая никого из своих троих детей. Тем не менее, я знал, что моя младшая сестра была свидетельницей самого худшего.

Моя младшая сестра, которая теоретически уже не была таким ребенком. Сегодня ей исполнилось двадцать пять, но она всегда останется нашей маленькой принцессой, сколько бы лет ей ни исполнилось.

Она по-прежнему позволяла моей матери устраивать огромные вечеринки в ее честь, поскольку мы с Мэттом давным-давно отказались от нее, пожертвовав нашими гипотетическими свадьбами, чтобы успокоить ее горе и помириться с любительницей организаторов вечеринок, которой была Тереза Батталья.

Это был один из ее языков любви.

Я пробрался в дом, и мне в руку тут же сунули бокал розового шампанского, пока я искал именинницу. Как всегда, мы с Элисон пережили первую часть ее вечеринки, чтобы потом пойти куда-нибудь и по-настоящему повеселиться до рассвета.

Найти ее в этом море людей, захламлявших дом, было нелегко, но вскоре мне удалось поймать ее всего в нескольких футах от импровизированного бара в углу гостиной.

— С днем рождения, принцесса, — Элисон подпрыгнула от звука моего голоса, ее руки тут же выдавили из меня воздух и обхватили ими мою шею.

— Спасибо, — она завизжала: — Я так рада, что ты здесь. Мама всю ночь пыталась познакомить меня с младшим сыном Кеннеди. Клянусь, если мне придется выслушать еще одну речь о старых костях и керамике, я засуну ему кулак в рот. Кто-то должен сказать ему, что мир может справиться только с одним Россом Геллером, и он уже выбран.

Я не смог удержаться от смеха, вырвавшегося из меня, за что получил удар по руке от маленькой девчонки передо мной.

— Мы еще не готовы сегодня вечером?

— Конечно. Это традиция. Впрочем, если ты не возражаешь, у нас могла бы быть компания.

— Младший сын Кеннеди? — я усмехнулся.

— Конечно нет! — Элисон почти кричала: — Джейми, она тоже работает в AD.

Джейми? Ебать!

Элисон указала на стойку, мой взгляд остановился на ее идеальной фигуре, ее голая спина повернулась ко мне, прикрытая рукой Мэтта. Она висела низко, едва доходя до изгиба ее задницы. Он что-то прошептал ей на ухо, заставив ее отвести взгляд в пол.

Какого черта он обхватил ее руками?

— Ты не против, да? — снова спросила Элисон, ее голос на секунду отвлек меня от поля зрения.

— Нет, — я быстро ответил, прежде чем прорваться сквозь толпу прямо к ним, с каждым шагом все ближе и тяжелее лежа на земле.

Внезапно внутри меня пронзил жар, гнев сжигал внутри меня все на своем пути. Ревность была свойственна слабым мужчинам, а я, блядь, томился в ней, как свинья в сухой грязи.

— …ты выглядишь просто восхитительно в этом платье. Я бы не смог с этим поделать, даже если бы захотел, — я слышал, как он говорил.

Проклятие! Я любил своего брата, но прямо сейчас мне хотелось оторвать ему чертову руку и избить его ею. Каждый мускул моего тела был сгустком гнева, мои руки крепко сжались в кулаки, а ногти впились в ладони.

— Она знает, не так ли? — я выплюнул сквозь стиснутые зубы. Мой тон был мрачным и полным угрозы, ясным для всех. Мой брат прекрасно знал, что делает, и что его лапы были зажаты на чем-то, принадлежавшем мне.

Только… она этого не сделала.

Несмотря на мой тон, Мэтт не предпринял ни малейшей попытки оторваться от нее, заставив меня задуматься, знает ли он, кто она такая, или просто притворяется глупым.

Я увидел ее потрясенное выражение лица, ее полные, пухлые губы приоткрылись, когда она заметила мое присутствие. Было ясно видно, что она понятия не имела, что я брат Элисон, и, судя по панике на ее лице, я был последним человеком, которого она ожидала увидеть здесь сегодня вечером.

— Где мои манеры? Позвольте мне представить вас двоих. Лиам, это Джейми Харден, мое сегодняшнее свидание, — Мэтт сделал паузу, позволяя этой небольшой информации усвоиться, прежде чем продолжить: — Мисс Харден, это Лиам Дорнье, мой младший брат.

— Нет необходимости в представлениях. Мы хорошо знакомы друг с другом, — я прошипел, мой взгляд остановился на Мэтте.

Мой дорогой брат не потерял той дерьмовой ухмылки, которая была на его лице, прижимая Джейми к себе, глядя ей в глаза, следя за тем, чтобы их лица находились в нескольких дюймах друг от друга для моего удовольствия от просмотра.

— Ты не говорила? Я понятия не имел. Нам еще многое предстоит узнать об этой красоте, — он улыбнулся, зная, что я увижу его слова насквозь. Он знал, кто она такая. По крайней мере, в той версии, которую я нарисовал для него, когда рассказал ему все о женщине, которая украла все мои мысли.

Он взял за правило продолжать прикасаться к ней, каждый раз расширяя границы возможного. Я был близок к взрывному извержению, не желая ничего, кроме как вырвать ее из его рук и поцеловать на глазах у каждого человека в этой комнате, чтобы все знали, кому принадлежат эти губы.

— Слово? — потребовал я, и мой голос был сдавлен яростью и горечью. Мэтт последовал за мной, прежде чем я остановился в нескольких футах от меня, вне зоны слышимости. — Какого черта ты думаешь, что делаешь? — взревел я.

— Доказательство своей точки зрения.

— Что?

— Ты не какая-то обратная версия Мидаса, Лиам, — Мэтт отругал меня, преподав какой-то урок самым извращенным способом. — Ты не испортишь все, к чему прикасаешься. Эта девушка, я могу сказать, она отличается от других. Но ты не позволишь себе туда пойти, потому что ты чертов трус.

— О, так теперь ты веришь в любовь и все такое? — я никогда не считал своего брата лицемером, но вот он здесь, отчитывает меня о том, от чего поклялся отказаться.

— Я никогда в это не верил. Возможно, это не для меня, но это не значит, что ты с Элисон не можете жить счастливой, нормальной жизнью.

— Конечно, потому что все в нашей жизни чертовски нормально.

— Только не будь придурком и забирай победу, когда она ударит тебя по чертовому лицу.

— Я не буду втягивать ее в это, и ты тоже. Ты меня слышишь? Теперь вернемся. Черт возьми. Выключено, — я расставил акценты в каждом слове, чтобы сделать его максимально понятным без рисунка.

— Ты думаешь, что сможешь просто уйти?

— Чертовски верно.

— Отлично. Тогда я докажу, что ты не прав.

Джейми

Если бы взгляды могли убивать, мы с Мэттом уже были бы хладнокровны. Взгляд Лиама был бы стреляющим кинжалом, если бы он был заряжен.

Я наблюдала, как двое мужчин отошли на безопасное расстояние, намеренно стоя спиной ко мне, чтобы я не могла разобрать ни одного сказанного ими слова.

Если это будет моя ночь, мне нужно еще выпить.

Взяв у проходящего мимо официанта еще один из этих розовых бокалов для шампанского, я побрела обратно в холл. Взгляд на красивые вещи действовал успокаивающе, если только этим прекрасным созданием не был Лиам. Я остановилась перед «Дали», его сюрреализм соответствовал моему нынешнему затруднительному состоянию.

Это было менее тревожно, чем его обычные произведения, но все же было беспорядочным и грубым, как и все эмоции, проходящие через меня. Эта ночь определенно должна была остаться в моей памяти на вечность. Каламбур очень задуман.

Не было никакой лжи самой себе. Я знала, что это неправильно, но это не меняло того факта, что мне нравилось наблюдать за тем, как кипит Лиам. Было лишь несколько раз, когда его слова не контролировались и не тщательно подбирались, так что простите меня, если мне нравился тот факт, что он ревновал меня к другому мужчине.

— Вот ты где! — Мэтт заговорил прямо мне на ухо, и его рука снова оказалась на том месте, которое, как мне показалось, было его любимым местом. — Я думал, ты меня исчерпала.

Мне следует подумать.

— Просто наслаждаюсь красотой этого произведения. Разве это не должно висеть где-нибудь в музее?

— Не этот. Эта часть является личной. Сальвадор был близким другом моего дедушки, — эта женщина слилась с небом? Мэтт стоял позади меня, прижимаясь всем телом к моему, а его губы касались моего уха, указывая на холст: — Это была моя бабушка.

— Почему она носит на ожерелье два кольца? — эта конкретная часть картины была более заметной, чем остальные: огромное кольцо своими яркими золотыми тонами выделялось на фоне более темных цветов вокруг него.

— Это своего рода семейная традиция, существующая уже на протяжении многих поколений. На нем выгравированы наши инициалы, и ожидается, что глава семьи подарит его любви всей своей жизни. Мойдедушка подарил ей это кольцо, как только узнал, что это оно. Так уж получилось, что они встретились впервые.

— Ух ты. Он двигался быстро, — я не могла не заметить некоторое сходство. — А другое? Там два кольца.

— Скажем так, она была очень ухоженной женщиной.

— Она держит пистолет больше себя. Она похожа на силу природы.

— Да, она была жестокой, — в его голосе было восхищение и тоска, мягкий тон, исходящий от такого грубого человека.

— Она была красива.

— Сальвадор, мой дедушка и еще несколько человек тоже так думали, — он прошептал, прежде чем развернуть меня лицом к себе: — Представь, если бы они тебя увидели.

Плавно. То, как он это раскрутил, было уроком мастерства пикап-жаргона. У меня не было никакой реакции, кроме густого румянца, который залил мои щеки.

— Пойдем, вернемся на вечеринку, — он предложил, видя, что мои слова затерялись.

Пока Элисон приветствовала гостей, Мэтт водил меня по комнате, его сильная рука постоянно ласкала мою кожу. Я чувствовала на себе взгляд Лиама, его гнев прожигал дыру в моем черепе.

Сказать, что его реакция сбила его с толку, — ничего не сказать. Он был зол, увидев меня с кем-то еще, но именно он меня оттолкнул. Я недостаточно хороша для него.

Значит, я не могу иметь тебя, но и никого другого я тоже не могу?

К черту это!

Я не собиралась заводить отношения с его братом, но то, что я знала наверняка, было далеко от того, во что я хотела позволить Лиаму поверить.

— Могу ли я предложить тебе настоящую выпивку? Это шампанское на вкус как цветочный магазин, — я не могла удержаться от смеха, заметив аналогичное замечание, сделанное Элисон ранее. Яблоки и их деревья, верно?

— Чего мне не хватает? — говоря о дьяволе, Элисон ворковала позади меня, ее губы растянулись в широкой улыбке, ее брови танцевали, намекая на интимную близость, в которой она поймала меня и Мэтта.

— Я собирался принести Джейми как следует выпить. Ты хочешь один?

— Да, пожалуйста, ром.

Хороший выбор. Мэтт посмотрел на меня, молча спрашивая, какой напиток я выберу.

— Такой же, — быстро сказала я, ожидая, пока он уйдет, чтобы я могла побыть наедине с Элисон, но Мэтт упустил этот шанс, схватив ее за руку и потянув за собой.

Я снова осталась одна, теребила пальцы и не знала, что с собой делать. Однако это длилось недолго.

— Я вижу, тебе весело, — Лиам снова напугал меня, его низкий хриплый голос прямо возле моего уха. Я почти потеряла равновесие, когда повернулась к нему, рука Лиама легла на мои ребра, удерживая мою стойку. Наши глаза встретились друг с другом. Как всегда глубоко и тревожно.

Он держал на мне руку, медленно скользя назад, пока не достиг моей кожи, кончиком пальца скользил по моему позвоночнику за краем платья, останавливаясь прямо перед тем, как дотянуться до моего нижнего белья, и все это время смотрел мне прямо в глаза.

Его взгляд был настолько пристальным, что он прижал меня к своим гипнотическим зеленым глазам, не в силах оторваться. Это было похоже на нашу первую встречу, только на этот раз я знала, с чем столкнулась. Мое горло сжалось, пытаясь проглотить комок, а грудь вздымалась тяжелее с каждой секундой.

Взгляд Лиама опустился, ухмылка искривила его губы, когда он увидел мои затвердевшие соски, прекрасно видимые под тонкой тканью моего платья, как прямой результат его теплой руки, скользящей по моему телу.

Он зажал нижнюю губу зубами, и я знала, что он тоже контролирует свою похоть, его глаза темнеют вместе с выражением лица. Он делал это специально, водил меня за собой, чтобы увидеть мою реакцию на него, чтобы убедиться, что он все еще стоит на пьедестале, на который я его поставила, и я попалась прямо на это.

Я закрыла глаза, разорвав его чары глубоким выдохом, пытаясь восстановить контроль, позволив его резким словам вернуться в мой разум.

Ты мне не подходишь, ясно?

Я резко убрала его руку со своего тела, гнев поглотил меня после его попытки манипулировать мной.

— Веселье? Да, я люблю это. Что в этом плохого? Видимо, Мэтт думает, что я ему подхожу. Нет ничего плохого в том, чтобы посмотреть, к чему это приведет, — я выплюнула, мстительная жажда во мне не обращала внимания на то, как неправильно это звучало.

— Ты не можешь…

— Что я не могу, Лиам? Хм? Есть ли у кого-нибудь еще? Ты не хочешь меня, ты выбросил меня в мусор, помнишь? Ты не имеешь абсолютно никакого права голоса в этом, — я прервала его, выплеснув в эти слова свою боль и ярость.

Рука Лиама быстро пробежала по моей шее, под моими волосами, сжав их в кулак и убедившись, что я снова смотрю на него.

— Я никогда не говорил, что не хочу тебя, — он стиснул зубы, с каждым словом его лицо приближалось к моему, следя за тем, чтобы они не упали в пространство между нами. — Ты даже не представляешь, как сильно я хочу поцеловать тебя прямо сейчас. Вытащить тебя отсюда, чтобы никто из этих ублюдков не смог полюбоваться тобой в этом платье. Я не хочу ничего, кроме как сорвать его с твоего тела и заставить тебя кончать снова и снова, пока ты не потеряешь сознание, а твое горло будет гореть от крика моего имени во все горло, — его слова были полны яда, глаза пылали безудержным огнем. Лиам наклонился, резко вдыхая шелковистую кожу моей шеи и дергая меня за волосы, чтобы получить лучший доступ. — Я чертовски ненавижу, что ты уже пахнешь кем-то другим, кроме меня.

— Это ревность, господин Дорнье? — мой желудок затрепетал от его действий, но я не могла забыть, что он сказал, и насколько ему было холодно, когда он это говорил.

— Нет, мисс Харден. Это повод для убийства.

— Слишком поздно, Лиам. Слова для меня больше ничего не значат, — я резко ответила, обида покрывала мои слова, когда я пыталась защитить то, что еще осталось в моем сердце, моя рука отрывала его руку от моих волос.

Каждый вдох, который я делала, жалил мою грудь, как миллион ос, в легкие не хватало воздуха, и я отворачивалась от него со всей оставшейся в моем теле унцией силы. Элисон возвращалась из бара, Мэтт шел за ней с нашими напитками в руке.

Я схватила Элисон за запястье, резко потащила ее за собой, прорываясь сквозь толпу и остановившись только тогда, когда мы оказались на улице, и прохладный вечерний ветерок наконец позволил мне дышать.

— Джейми? В чем дело? Что случилось? — спрашивала она меня.

Правда душила меня и блокировала все дыхательные пути. Я посмотрела на нее, мои глаза впились в ее лицо, не моргнув, и какое-то время молчала, к ее большому отчаянию.

— Джейми Харден, скажи мне, что сейчас не так!

— Это Лиам, Элисон, — наконец слова сорвались с моих уст: — Это все время был Лиам.

Элисон просто стояла и смотрела на меня, на ее лице не было никакого выражения, которое намекало бы на то, о чем она думает. Теперь, когда я знала, что он ее брат, я боялась, что это каким-то образом испортит нашу дружбу. Ее продолжительное молчание начало меня пугать, мне нужно было знать, что она думает по этому поводу.

— Можешь ли ты просто сказать что-нибудь? — крикнула я шепотом.

— Я должна была догадаться, — она просто ответила, ее глаза опустились в пол, а губы сложились в тонкую линию.

— Что ты имеешь в виду? О Боже! Элисон, пожалуйста, не злись на меня.

— Я не злюсь. Нисколько. Просто Лиам… сложный человек. Я не хочу видеть, как тебе больно. А теперь я еще и Мэтта тебе подсунула. Черт, мне очень жаль. Я понятия не имела.

— Клянусь Богом, я не знала, что Лиам — твой брат.

— Я знаю, что ты этого не знала. Я не совсем разобралась в том, кто моя семья. Люди склонны сближаться из-за того, с кем я связана. Пытаешься подняться по лестнице, понимаешь? Так что это то, что я стараюсь держать при себе. Мне жаль, — она призналась, и я наконец поняла, почему у такого удивительного человека такой ограниченный список друзей.

— Элисон, тебе не нужно извиняться за это. Мне плевать, с кем ты связана. Я просто не могла вынести мысли о том, что потеряю тебя, потому что мне небезразличен твой брат.

— Брат?

— У меня нет для него названия, и я бы предпочла оставить его без него. Это слишком грязно.

— Да, я понимаю, и я только подлила масла в огонь. Я не знаю, как заставить Мэтта отступить. Он не склонен выполнять приказы. Кроме того, они оба весьма убедительны и непреклонны в отношении того, чего хотят. И я использую эти выражения свободно.

— Мне плевать на то, чего они хотят. Я не буду углубляться в эту хрень глубже, чем я уже есть.

— Будем надеяться, что у тебя есть выбор… — сказала Элисон, прежде чем одна из официанток прервала ее.

— Ужин будет подан через пять минут. Если вы не против занять отведенные вам места.

— Все будет хорошо, — подбадривала Элисон, обнимая меня, прежде чем мы вернулись внутрь: — Мы разберемся с этим.

Я осматривала толпу, которая теперь двигалась в огромный зал, где были накрыты безупречно украшенные столы, в поисках Лиама, но его нигде не было. Однако Мэтт был всего в нескольких шагах и ждал нас, приветствуя нас широкой белой улыбкой.

Как только я оказалась на расстоянии вытянутой руки, Мэтт притянул меня к своему твердому телу, обняв меня за талию. Моя рука приземлилась на его мускулистую грудь, пытаясь смягчить удар, в то время как он наклонился над моим ухом, моя кожа покалывала под теплом его дыхания.

— Я бы предпочел, чтобы ты сидела у меня на коленях, но, поскольку моя мать навязывает определенные правила этикета, я устроил так, чтобы ты сидела рядом со мной за ужином.

Почему я не оттолкнула его от себя? Во-первых, было приятно быть хоть раз желанной, и, тем не менее, таким человеком, как Мэтт. Во-вторых, я была одержима идеей разоблачить Лиама как блеф. Я хотела знать, что именно он имел в виду под «основаниями для убийства», как он это сформулировал.

— Прямо к убийству, — пробормотала я себе под нос, больше для себя, чтобы сравнить толчок и тягу Лиама и непримиримую резкость его брата, но Мэтт все равно это услышал.

— Не сегодня ночью. Мы все еще здесь, а не обнажены в моей постели.

Я выхватила один из напитков из его рук и выпила его одним глотком. Для этого моя голова должна быть ясна, но мои чувства наверняка нужно было приглушить.

— Вау, успокойся, тигр, — Мэтт усмехнулся, забирая пустой стакан из моей руки. — Я тебя так нервирую?

— Нет, извини. Просто у меня была плохая неделя на работе, — я отмахнулась, стирая все возможные кокетливые нотки.

— Так плохо, да? Кем ты работаешь? Кажется, твой босс высасывает из тебя жизнь, — я остановилась на этой последней части. Казалось, будто он был в моем чертовом разуме.

— Я архитектор. Я работаю в AD. А вы?

— О, так ты работаешь с Алом или с Лиамом? — спросил Мэтт, не удосужившись ответить на мой вопрос.

— С Лиамом. А ты? — спросила еще раз.

— Ни то, ни другое, — он усмехнулся: — Итак, как мой младший брат относится к тебе в офисе? Не из-за него ли у тебя выдалась дерьмовая неделя?

Чертов горшок.

— Нет, — я солгала: — И я не буду отвечать ни на один вопрос, пока ты не ответишь на мой.

— Ты хочешь знать, чем я зарабатываю на жизнь? Это довольно утомительная тема, — Мэтт снова уклонился от моего вопроса.

— Я пришла не на допрос, и, видя, что ты ищешь одностороннего разговора, думаю, тебе следует найти кого-нибудь еще для допроса. Приятно познакомиться, Мэтт, — я повернулась, чтобы уйти, но Мэтт схватил меня за руку, слегка потянув назад.

— Ладно ладно. Справедливо. У меня есть несколько предприятий.

Наконец он ответил, его глаза закатывались от раздражения или скуки.

— Это было не так уж сложно, не так ли? Так что ты единственный брат и сестра, который не пошел в семейный бизнес.

— Скажем так, я следил за другой стороной семейного бизнеса, — я приподняла бровь, сбитая с толку его ответом, но Мэтт не собирался вдаваться в подробности и оборвал меня, прежде чем я успела спросить: — Думаю, ужин подан. Пойдем?

Положив руку мне на поясницу, Мэтт повел меня к нашему столу, выдвинул мой стул, как истинный джентльмен, прежде чем занять свое место рядом со мной. Элисон опустилась на свое место прямо передо мной, ее брови почти поднялись до линии волос, когда она попыталась сделать жест вправо от меня, чтобы это было незаметно.

Я посмотрела в сторону ее движения, и меня встретили зеленые глаза, от которых у меня перехватило дыхание. Конечно, Лиам сидел бы рядом со мной.

Разговор о том, чтобы оказаться в ловушке между мечом и щитом!

Я посмотрела Элисон в глаза, сосредоточившись на ней, пытаясь забыть, что сижу между Мэттом и Лиамом. Ужин был подан, и если бы кто-то спросил, что это такое, я не смогла бы дать прямого ответа, поскольку все мое внимание было сосредоточено на попытке пережить этот кошмар.

Лиам провел пальцами по моей руке, привлекая мое внимание к его потемневшим глазам, а затем легонько поцеловал меня в плечо.

Цвет меня шокировал. Я была уверена, что ему уже надоела эта игра, когда он исчез, особенно когда он не пробормотал ни слова за весь ужин.

— Я наблюдал за тобой, — прошептал он, его голос был грубым и низким, располагаясь там, где не следовало бы.

— Что?

— Я наблюдал за тобой, пытаясь понять, решила ли ты сегодня вечером отказаться от всего комплекта нижнего белья. Я знаю, что под этим платьем нет бюстгальтера. Ты также пришла без стрингов? — теплая рука Лиама легла на мое бедро, легкий вздох грозил вырваться из моих приоткрытых губ, одновременно от удивления и от воодушевляющего потока, который этот простой жест послал по моему позвоночнику.

Его рука начала путешествовать вверх по моей ноге, неуклонно забираясь под платье с мучительно медленной скоростью, что удовлетворяло мою потребность в большем.

Мое сердце колотилось о грудь, наполняя уши ничем иным, как шумом текущей крови. Я раздвинула перед ним ноги, и улыбка Лиама усилилась от моей инстинктивной реакции.

— Что ты… — мой голос затих, когда он достиг места между моими бедрами, прямо перед моей киской.

— Просто проверяю сам, — я сухо сглотнула, предвкушение заставило меня гореть под его прикосновением.

— Ты не собираешься попробовать свой десерт? — спросил Мэтт с другой стороны, и на его красивом лице появилась дьявольская улыбка, заставившая меня повернуть к нему голову. Я попыталась скрыть румянец на щеках и похоть в глазах.

— Ох, эмм… конечно, — я даже не заметила, как его положили передо мной.

Лиам не прекратил своих попыток, его пальцы оказались в опасной близости именно там, где я хотела. Это казалось опасной игрой, но, черт возьми, я просто не могла заставить его остановиться.

Я изо всех сил старалась скрыть свои тяжелые вздохи и вздымающуюся грудь от пристального взгляда Мэтта, прилив адреналина и похоти охватывал каждый дюйм моего тела. Я свела ноги, пытаясь сжать их вместе, но у Лиама были другие идеи. Его рука поспешно удержала мою ногу на месте, прежде чем обхватить мою ногу своей, так что у меня не было другого выбора, кроме как оставаться в прежнем положении.

— Тебе будет вкусно, — Мэтт надавил, как только я не предприняла никаких попыток попробовать деликатес передо мной.

Трясясь, я взяла ложку под его внимательным взглядом, в то время как Лиам вонзил пальцы в мою плоть, отодвигая стринги в сторону, даже не задев мою кожу. Я зачерпнула кусок паннакотты и засунула его в рот.

Как только я сомкнула губы вокруг ложки, Лиам скользнул пальцем внутрь меня, его ладонь крепко прижалась к моему клитору. Это было как нельзя вовремя: глубокий стон вырвался из моей груди от восхитительного вторжения.

Мэтт посмотрел на меня, удивленный звуком, который я только что издала, и я почувствовала необходимость замаскировать его словами, которые было трудно сформулировать.

— О Боже… это… так хорошо, — мой голос был напряженным — неудачная попытка скрыть удовольствие, которое доставляли мне трясущиеся пальцы Лиама. Мои глаза были плотно закрыты, пока я наслаждалась десертом вместе с изысканной пыткой, которую пальцы Лиама причиняли каждому толчку, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие и сдержанность.

— У тебя немного на губе, — сказал Мэтт, заставив меня повернуться и посмотреть на него, открыв глаза и увидев широкую улыбку, расползающуюся по его губам. Знал ли он? Нет. Он не мог.

Я облизала губы, пытаясь их очистить, но, видимо, безуспешно.

Мэтт крепко сжал мою челюсть и снова повернул мое лицо к себе:

— Вот, позволь мне сделать это, — прежде чем я успел это осознать, его губы пожирали мои.

Его язык скользнул по моей губе и ворвался в мой рот таким быстрым движением, что у меня не было возможности его остановить. Мой разум был в тумане от прикосновений Лиама, я не могла не издать еще один стон прямо в рот Мэтта.

Все произошло так быстро, что я ничего не могла сделать, чтобы остановить это.

Лиам вытащил из меня пальцы, с визгом отодвинул стул и швырнул салфетку на стол.

В мгновение ока Лиам присел на корточки рядом с Мэттом, незаметно вонзив вилку ему в бедро настолько глубоко, что оно стояло самостоятельно.

Мэтт вздрогнул, и низкое рычание прогремело в его груди, но кроме этого он даже не отреагировал.

— Прикоснись к ней еще раз, и ты умрешь, — от его хрюкающих слов у меня по спине пробежала дрожь.

Я никогда не слышала голоса Лиама, настолько пронизанного ненавистью и яростью. И направлено на его брата, а не на всех людей.

Он встал и поправил куртку, а затем развернулся и исчез через двойные двери холла, оставив меня чувствовать себя худшим человеком на Земле.

Потому что я являюсь такой.

Глава 17

Лиам

— Еще один, — проворчал я Лилли, менеджеру бара «Деа Тацита», видя, как на ее лице отразилось ее неодобрение. — Сохраняй суждение о своих реальных клиентах. Тех, кто не может получить твою работу и твою голову в одну ночь.

— Конечно, босс, — она пробормотала, не скрывая кислотности в тоне: — Я просто не уверена, что синьор Маттео одобрил бы, если я ничего не скажу.

— К черту синьора Маттео! — практически плюнул я. — Если он не знает, что я здесь нахожусь в дерьме, значит, он вообще меня не знает.

Я ждал Элисон в клубе, сидя в кресле брата, в офисе, который царил над «Деа Тацитой», как Бог с чертового неба.

Нет нет.

Это было настолько далеко от рая, насколько это возможно. Это был Город Грехов — как будто дьявол на своем каменном троне в глубинах ада звучало более уместно.

Я не мог бы бежать быстрее от этого чертового стола. Когда я увидел, как Мэтт наслаждается ртом Джейми, когда услышал ее стоны у его губ, я больше не смог этого выносить.

Ничего не оставалось, как уйти. Альтернатива была слишком кровавой и неподходящей для празднования дня рождения моей младшей сестры. Как мне удалось быть настолько объективным в тот момент, было выше моего понимания.

Я тут же выдернул руку из нее, и Джейми повернула голову в мою сторону, бросая извиняющийся и растерянный взгляд. Мне было все равно. Ущерб был нанесен.

Я знал, что Мэтт доказывал свою правоту. Тем не менее, мне приходилось снова и снова напоминать себе, что это неправда. Но это бешеное чувство в моей груди, которое жаждало, чтобы мой кулак пробил ему лицо, слишком красноречиво говорило о моих собственных чувствах. Чувства, которые мешали мне чувствовать.

Я не просил об этом. Я их не хотел. Но, черт возьми, я хотел ее.

Эта вилка в ноге? Это была добрая уступка, потому что он был моим братом.

Лилли налила мне еще выпить. Это был десятый? Пятнадцатый? Я потерял счет. Но он скользнул мне в горло с такой же легкостью, как и все остальные, и никак не успокоил жжение под ложечкой.

Я просмотрел очередь людей, ожидающих входа в «Деа Тасита». Было более дюжины женщин, которые в любой другой день привлекли бы мое внимание. Они будут легкими, несложными и без каких-либо условий. Ни телефонного звонка на следующее утро, ни ночевок, ни слез, ни имен. Чертовски безлично, но зуд был бы убран, и моя жизнь облегчилась бы.

Почему я жаждал этого кластерного траха, который имел в виду Джейми, было за пределами моего понимания.

Она могла бы быть похожей на Мишель.

Я пробовал так думать, но Мишель никогда ничего не имела в виду. Мы спали вместе до того, как она поступила в AD, и иногда спали, потому что это было удобно. Никаких размытых линий там не было. Она знала, в чем заключалась сделка с самого начала.

Джейми не попадала в эту категорию. У нее был свой собственный, к которому ни одна другая женщина никогда не приближалась.

Я был бы рад подержать ее, пока она спит, как я это сделал на прошлой неделе, с аккуратно заправленным членом в штаны.

Это определенно было впервые. Лиам Батталья жаждет обнимашек. Стреляй в меня сейчас!

— Еще один, — потребовал я, и на этот раз Лилли не стала возражать, налив мне еще порцию, все еще не держась за язык.

— Что бы тебе ни понадобилось, ты не найдешь этого на дне этого стакана. Ты уже семь раз пробовал, — она уже давно была с нами. Мы знали, что ей можно доверять, и это знакомство дало ей смелость попытаться расширить свои границы на каждом повороте. Или, может быть, это произошло потому, что Мэтт пару раз ее трахал, и она думала, что имеет на это право.

— Психология бармена, Лилли? Действительно?

— Все, что работает, — она ответила, ее рука скользнула вверх по моей руке и по моим плечам, когда она подошла к стулу, ее ладони сжали мои напряженные плечи.

— У тебя есть брюнетка ростом пять футов четыре дюйма по имени Джейми Харден, в глазах которой вся вселенная, когда она смотрит на моего брата, лежащего где-то здесь? — спросила Элисон, входя с важным видом в кабинет моего брата, одна, слава богу. Руки Лилли застыли, ее попытки остановить пылкая маленькая леди, рожденная без границ. — Нет? Тогда я не думаю, что у тебя есть что-нибудь подходящее, Лилли.

Я бросил на нее предупреждающий взгляд, и тот же взгляд был встречен мной.

— Можешь идти, — сказала Элисон, ожидая, пока Лилли уйдет и закроет за собой дверь, оперлась на край стола, прежде чем заговорить снова, ее руки были скрещены на груди, а на ее лице застыла хмурая улыбка. — Что ты делаешь?

— Напиваюсь. Я думал, ты будешь умнее. Ты могла бы сделать такой вывод.

— Не будь со мной ослом, Лиам. Я вижу тебя насквозь. Ты будешь пытаться разозлить меня, чтобы я могла оставить тебя валяться в своих чертовых страданиях в одиночестве и не кормить тебя с ложечки правдой, которую ты не хочешь проглотить. Не повезло тебе. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы позволить твоему острому языку повлиять на меня.

Я отмахиваюсь от нее и наливаю еще один стакан, который Элисон схватила со стола между нами и вылила все содержимое себе в глотку.

— Ух, отвратительно, — она хмыкнула после глотка, ее лицо исказилось от вкуса.

— Тогда не пей это. Во всяком случае, это было для меня, — я выхватил стакан из ее рук и снова наполнил его.

— Я буду пить все, что ты нальешь, пока ты не перестанешь быть придурком и не заговоришь со мной.

Элисон снова потянулась за стаканом, но я смахнул его со стола, выпил весь напиток и швырнул его обратно на стол, оставив свою руку обхватывающей его для сохранности.

— Не о чем говорить, Элисон, — я хотел, чтобы она бросила это. Я почувствовал, как весь гнев снова подступает к моему горлу. Я пришел сюда только для того, чтобы утопить его в выпивке, а Элисон мешала.

— Черт возьми, этого нет. Джейми рассказала мне все. Я знаю, что происходит.

— Ты ничего не знаешь, — я снова оттолкнулся.

— Я знаю, что Джейми одержима тобой. Разве ты этого не видишь?

— Неа. Она, кажется, была в восторге от того, что Мэтт засунул свой язык ей в глотку! — эти кислые слова заставили каждый мускул моего тела снова напрячься, образовав комок невысвобожденной ярости, жаждущий цели, которую можно уничтожить.

— Не будь придурком! Ты знаешь, что это неправда.

— Мне все равно, Элисон, — я бросил на нее взгляд, мой голос понизился на октаву, но она все еще не отступала. Моя младшая сестра еще не закончила отдавать мне мою задницу, и никакие предупредительные меры не заставят ее отступить.

— Тогда почему ты уволил Джека? — спросила она, не отрывая от меня глаз, заставляя меня солгать ей.

— Кто, черт возьми, такой Джек? — небрежно спросил я, наливая еще порцию и сразу же выпивая ее.

— Ты достаточно хорошо знаешь, кто такой Джек. Он был одним из твоих лучших барменов, а ты все равно его уволил. Почему, интересно?

— Он схватил что-то, что ему не принадлежало, — прорычал я, и стакан в моей руке разлетелся на миллион осколков, когда я швырнул его на стол.

— Какого черта, Лиам? Ты пытаешься причинить себе вред? — закричала Элисон, вскакивая со своего места и стряхивая с моей руки стекла.

— Я в порядке, — проворчал я, убирая руки.

— Там она тоже нашла отклик. Я знаю это. Почему бы тебе не позволить себе это?

— Элисон, я не хочу об этом говорить, — я глубоко выдохнул, закрыв глаза, прижимая к ним большой и указательный пальцы, пытаясь избавиться от этих мыслей и отодвинуть Джейми на задворки своего сознания, как можно дальше от поверхности.

— Если тебе интересно, ушли ли они вместе, ответ — нет. Она пошла домой. Одна, — я откинулся на спинку стула, пытаясь казаться равнодушным. — Я видела, как она тыкала пальцем ему в грудь, прежде чем уйти. Ей было больно из-за тебя и твоих толчков. Сначала я не знала, что это ты, но теперь все имеет смысл. О горячем и холодном, о которых она говорила. Ты тоже заслуживаешь счастья, Лиам.

— Давай не будем обо мне. У тебя день рождения, давай сосредоточимся на этом.

— Нет! — она стояла, ее нога стучала по земле, как у ребенка в истерике. — Иногда ты можешь быть очень тупым. Разве ты не видишь, что она по уши влюблена в тебя?

Я поднес бутылку ко рту, запрокинул голову и позволил жидкости скатиться прямо в горло, желая, чтобы она оцепенела и во мне расросло чувство надежды при словах Элисон.

— Лиам…

— Я иду домой, — я прервал ее, встал и поцеловал ее в лоб: — Мне жаль, что твоя ночь сложилась так. Я сделаю это для тебя.

— Все нормально. Просто подумай о том, что я сказала. Пожалуйста?

— Ты вернешься домой в порядке? — сказал я, намеренно игнорируя ее вопрос. — Я могу попросить Карла отвезти тебя. Позволь мне отправить ему сообщение.

— Я доберусь до дома в порядке, — она ответила, положив руку на мою, в которой я держал телефон, и опустив его вниз. — Мне не нужен сопровождающий. Кроме того, тебя отвезет Карл, а кто-нибудь из парней может отвезти твою машину к тебе домой, — она схватила мои ключи со стола: — Ни за что ты не поедешь за рулем после того, что, я полагаю, тебе пришлось выпить.

— Отлично. Не попадай в неприятности, — я смягчаюсь, прежде чем уйти, еще раз поцеловав ее в голову.

Обычно я возвращался домой с херней на руке. Выбиваясь в дверь вместе с какой-то горячей девчонкой, которую я обнаружил в клубе, царапавшей меня за спину.

Сегодня вечером жуткая тишина в моей квартире сделала все мои чертовы мысли мучительно громче, чем я мог выдержать.

Какого черта я ввязался в это дерьмо?

— Ебать! — я хмыкнул от гнева. Я оставил свой телефон в «Деа Тасита», а это значит, что я даже не мог проверить ее местонахождение.

Я не мог перестать думать о Джейми, ее стоны наполняли воздух, когда я смотрел, как она извивалась подо мной, принимая меня, как богиню, в то время как я врезался в нее снова и снова. И даже несмотря на то, что эти образы мелькают в моей голове, я все равно соглашаюсь на возможность прижать ее к своей груди, пока она плачет из-за такого тупого придурка, как я.

Я лег на кровать только для того, чтобы снова встать и подойти к дивану, что тоже не дало желаемого эффекта, поэтому я обнаружил, что хожу из гостиной на кухню, тяжело дыша, как будто бежал миль. Я пытался избежать охватившего меня желания узнать, где она и с кем.

Я доверял сестре и не сомневался в ее словах, но мне все равно нужно было визуальное подтверждение того, что Джейми не бросилась в поисках утешения в объятия другого мужчины. Что? Черт, если бы я знал.

Я не мог, черт возьми, оставаться здесь и продолжать гадать, поэтому я сдернул куртку с вешалки и схватил ключи, готовый еще раз провести ночь под ее окном в одиночестве своей машины.

Нет.

Мне пришлось с ней поговорить. Я понятия не имел, что мне нужно сказать, но что-то сжимало мои дыхательные пути, и мне нужно было освободиться. Надеюсь, я выясню это к тому времени, как доберусь до Тремонта.

Как только я закрыл за собой дверь, я посмотрел в коридор, и мое чертово сердце пропустило удар.

Джейми стояла прямо там. Она остановилась как вкопанная, глядя на меня широко раскрытыми глазами, блестящими от того, что я мог определить только как страх. Джейми смотрела на меня с минуту, ее рот открылся, чтобы что-то сказать, но ничего не вышло, прежде чем ее взгляд отвелся вниз, как будто ее слова упали на землю.

Она сжала руки друг о друга, нервно потирая ладони. Она снова подняла глаза и сделала неуверенный шаг вперед, как будто набираясь силы, чтобы ее тихий голос дошел до меня.

— Мне жаль, — сказала она. Она была встревожена и дрожала, но эти слова звучали, несомненно, устойчиво. Она имела это в виду. — Не мог бы ты дать мне минутку?

Я продолжал смотреть на нее еще несколько секунд, прежде чем отступить и снова открыть дверь в свою квартиру, жестом приглашая ее войти.

Джейми прошла мимо меня нетвердыми шагами, направляясь в мою квартиру. Я не мог не закрыть глаза, глубоко вдохнуть и насладиться сладким ароматом ее прохода, но этот проклятый образ рук моего брата на ее теле не оставлял меня в покое.

Я закрыл за собой дверь с легким щелчком, наблюдая за ее трясущейся фигурой, пока она пыталась подобрать в уме слова, которые пришла сюда сказать.

Словно на нее накатила приливная волна, Джейми лихорадочно начала говорить:

— Мне очень жаль, Лиам. Я не ожидала ничего подобного…

Схватив ее за запястье, я потащил ее в ванную, не сказав ни слова, обрывая все, что она говорила.

— Лиам? Что ты делаешь? — когда она говорила, ее голос дрожал от страха, но я не мог вести этот разговор, пока от нее пахло другим мужчиной.

Я включил воду и затолкнул ее в душевую кабину, окунув ее под струю, одежду и все такое. У Джейми перехватило дыхание, когда на нее ударила холодная вода, ее рот открылся, хватая ртом воздух, который изо всех сил пытался прийти.

Этот запах нужно было убрать. Единственный аромат, который она носила, был мой.

Прежде чем она успела возразить, я тоже вошел в душ, стоя в дюйме от нее, моя высокая фигура защищала ее от холодной воды, которая вместо этого облила меня.

Джейми посмотрела мне в глаза, с моего лица на ее лицо капала ледяная вода. Я посмотрел ей в глаза на мгновение, заметив покраснение в них. Она плакала.

Эта мысль пронзила мое сердце, заставив меня в наказание прикусить язык. Я сделал это.

Черт возьми, она была прекрасна в своей уязвимости. Вода лишила нас обоих, оставив после себя лишь голые кости и честность.

Я не мог больше сдерживаться. С яростью в жилах и чем-то, что я не мог назвать в груди, я поцеловал ее. Вода смешалась с нашей потребностью поглотить друг друга, когда Джейми поцеловала меня в ответ с такой же страстью, как я целовал ее. На вкус она была чертовски солнечным светом и радугой в дождливый день. Этим облакам нужно было рассеяться, и я знал, что это я их туда поместил.

— Мне жаль, — повторила она, ее пухлые губы немного опухли от силы нашего поцелуя. — Мне понравилось видеть, как ты реагировал на то, что твой брат был рядом со мной, и я не стала его останавливать из-за этого. Увидев даже крошечный намек на ревность в твоих глазах, я поняла, что я что-то для тебя значу. Это все, что я хотела. Чтобы что-то значить для тебя. Это было неправильно, я знаю. Очень, очень неправильно. Я даже не приняла во внимание твои чувства, и я действительно никогда не ожидала, что они обострятся так, как это произошло, — она выпалила, почти не переводя дыхания. Она снова опустила глаза, выглядя пристыженной, и продолжила: — Я знаю, что не заслуживаю твоего прощения. Я была эгоистична, я думала только о том, что значило для меня видеть тебя злым. Я даже не задумывалась, причиняю ли я тебе боль или какого черта я делаю. И с собственным братом! Я такая глупая! Я не знаю, как я могла быть такой… — ее слова снова затерялись, возможно, из-за отсутствия моей реакции. Ее надежда была мимолетной, когда она прекратила свою тираду последним заявлением: — Мне очень жаль.

Джейми попытался пройти мимо меня, но мои ноги стояли на полу, как бетонные блоки. Я положил руку ей на живот, отталкивая ее обратно на то место, где она была раньше, подо мной.

Ее глаза метнулись к моим, ожидая, что я заговорю. Я всмотрелся в ее глаза, пытаясь найти хоть какой-нибудь намек на нечестность, но не нашел его.

Они сияли непролитыми слезами и откровенностью.

Джейми изо всех сил старалась сдержать слезы и не дать им упасть, пока я изучал ее лицо и рылся в мозгу в поисках слов, которые хотел сказать, выйдя из квартиры.

— Мне тоже жаль, — наконец я нарушил молчание, заслужив ее шокированный взгляд, в то время как ее тело постоянно трясло.

— Что? Ты ничего не сделал, почему ты извиняешься?

— Мне очень жаль, потому что я не был честен с тобой. Мне жаль, что я заставил тебя почувствовать, что ты ничего не значишь после того, как отдалась мне, — я шагнул вперед, заставив ее прижаться к стене. — Мне жаль, что я оставил тебя одну утром. Мне жаль, что я позволил тебе подумать, что я поцеловал Мишель, и рад видеть, как ты ревнуешь. Я этого не делал. Я не смог из-за тебя. Мне жаль, что я не могу оставить тебя. И больше всего мне жаль, что я солгал себе о своих чувствах к тебе, — я закончил, сокращая пропасть между нами с каждым предложением, пока не оказался всего в дюйме от нее, а ее спина ударилась о стену, как только я закончил.

Медленно я снова наклонился и поймал ее губы в самом сердечном поцелуе, который я когда-либо дарил.

Джейми глубоко вздохнула, как только наши губы встретились, ее грудь наполнилась неожиданным жестом. Она была раем, который я иначе никогда бы не попробовал.

Прервав поцелуй, я прижался своим лбом к ее лбу и переплел наши пальцы, моя грудь взорвалась от потребности услышать, как она говорит, что она моя.

— Скажи мне, что ты прощаешь меня, Джейми. Скажи мне, что ты хочешь меня, потому что, черт возьми, я хочу тебя всеми фибрами своего существа, — я снова поцеловал ее, на этот раз с другой настойчивостью, покусывая ее нижнюю губу, прежде чем снова умолять. — Скажи мне, что ты моя.

Глава 18

Джейми

— Я твоя.

Все волнения в моей голове утихли, как только губы Лиама коснулись моих губ.

Сегодня вечером в его прикосновениях была другая интенсивность, в его поцелуе была другая сила. В нем было нечто большее, чем просто похоть, хотя в нем не было недостатка в желании. В этом поцелуе была страсть, наполненная облегчением, одержимостью, глубокой связью, которая захватила каждую частичку моей души.

По дороге к нему на квартиру я обыграла все возможные исходы нашего разговора. Из-за того, что он не хотел слышать ни слова из моих уст и закрыл дверь перед моим носом, или из-за того, что я столкнулась с Лиамом с пустым выражением лица, отрицающим, что его беспокоит все, что произошло сегодня вечером. Этого сценария наверняка не было в списке.

Он поцеловал меня так, как меня никогда раньше не целовали. Это было нечто большее, чем просто соприкосновение наших губ. Как будто его душа заключила мою в сердечные объятия, обещавшие никогда не отпускать.

Мягкий, медленный и продолжительный, но в то же время резкий и обжигающий. Что заставило меня взволноваться и в то же время дало мне покой, которого я никогда не помню.

Лиам держал мое лицо на месте, в то время как его губы снова и снова охватывали мои, его язык проникал в мой рот с мягкостью, которая растопила каждую частичку моего существа.

— Оставайся, — он шептал мне в губы между требовательными поцелуями, на вкус напоминающими преданность. — Останься со мной на эту ночь.

Лиам прижался лбом к моему, вода стекала по его спине, его зеленые глаза впились в меня. Это был поиск души, который разрушил барьеры и разрушил все мои иллюзии о том, что я могу сопротивляться своим чувствам к этому человеку. Теплота, которую я увидела в его глазах, заставила меня не беспокоиться о последствиях.

Он был огнем, и я была более чем готова обжечься, как бы больно это ни было, жар и красота его углей были более чем достойны.

Я обняла его за шею, притянув ближе для еще одного поцелуя в молчаливом ответе на его требование. В отличие от всех остальных случаев, я обнаружила, что его просьба не имела второго намерения. И я была права.

Он выключил воду и протянул мне полотенце, чтобы я могла вытереться, а также принес мне немного своего гардероба, чтобы я могла переодеться. Он ждал меня в своей комнате, стоя возле кровати, как только я вышла из ванной. Он был уже полностью одет, его волосы все еще были грязными и влажными.

Лиам потащил меня в гостиную, крепко обняв мою руку, и остановился только тогда, когда мы достигли дивана в тускло освещенном помещении. Он лег, притянув меня к себе, мое тело идеально прилегало к нему.

Он гладил меня по волосам одной рукой, а другой прижимал меня к себе, моя голова лежала на его мускулистой груди, его ровное сердцебиение успокаивало мое, учащающееся от радости.

Это было то место, где я принадлежала, заключенная в его объятия, пропитанная его ароматом, вся в нем.

Я наконец почувствовала себя в безопасности.

Я наконец почувствовала себя как дома.

— Скажи мне, что ты все еще будешь здесь утром, — прошептал Лиам в мои волосы, мягкие поцелуи осыпали меня любовью.

— Нет другого места, где бы я предпочла быть, — никогда еще более правдивые слова не сходили с моих уст. Я погрузилась в него еще глубже, позволяя себе расслабиться в его ласках, пока наконец не заснула.

То, что я сделала, не имело оправдания. Я просто не думала. Это было глупо, незрело и эгоистично. Однако я не ожидала, что Мэтт меня поцелует. Это застало меня врасплох, насколько это было хреново. Как только я отстранилась и посмотрела на Лиама, он кипел и имел на это полное право.

Несмотря на то, что я сложна как скала, мне следовало тут же ударить Мэтта по лицу, но я была как вкопанная, застыв в шоке.

Я была слишком сосредоточена на том, чтобы заставить Лиама завидовать тому, что не оттолкнула Мэтта настолько, чтобы он смог получить правильное сообщение. Было слишком приятно осознавать, что Лиам наблюдает за мной и что присутствие на мне рук другого мужчины злит его. Это сказало мне, что я значу для него. Меня даже не волновало, как он это почувствует.

Взгляд отвращения, которым Лиам выстрелил в меня перед тем, как выбежать, пронзил мое сердце, разрывая меня на куски. Я никогда не хочу, чтобы он снова смотрел на меня так. Я чувствовала себя грязной и маленькой, и одного этого взгляда было достаточно, чтобы мой разум вернулся в Джексонвилл, где ему нечего было делать после всей работы, которая потребовалась, чтобы вырвать его из моего существа.

Открыто рассказать о своих чувствах к нему было рискованно, но это был единственный способ. Теперь я могла это видеть. Возможность потерять работу была реальной, но меня это не волновало. Потеря Лиама весила больше на моих весах.

Так что находиться здесь, в объятиях Лиама, чувствовать, как он наконец отпустил меня и перестал отталкивать, было все равно, что идти по облакам. Я была на небесах.

Я проснулась одна, свернувшись калачиком на его диване, накрывшись одеялом, и утреннее солнце ярко светило сквозь огромные окна. Я вскочила, паника наполнила мои легкие, ища место для Лиама, чувствуя, как тревога усиливается каждый раз, когда я поворачиваюсь и не нахожу его.

— Ты ищешь меня? — его глубокий голос раздался позади меня, мое сердце наконец замедлилось до нормальной частоты. Пока я не обернулась и не увидела его.

Лиам стоял без рубашки, в низко свисающем полотенце, почти не оставляющем простора воображению, поразительная V-образная форма мышц, ведущая вниз к выпуклости, которую я имела удовольствие испытать.

Я была поражена его совершенством, мой рот приоткрылся при виде изображения передо мной. Нижние мышцы сжались, когда он провел полотенцем по мокрым волосам, каждая масса напрягалась при движении.

Как и в первый раз, когда я увидела его без рубашки, я заметила татуировку по всей длине его туловища, прямо под мышкой. Женщина и череп, у обоих на рту бабочка, бесконечная петля удерживает их вместе. Я никогда не думала, что найду татуировки привлекательными, но, черт возьми, с чернилами он выглядел хорошо.

Этот человек был вылеплен из чистого греха, нарисован очаровательно и нарисован в божественности.

Как и в первый раз, когда я увидела его таким, мои глаза упали на его явно выраженную выпуклость, а в мое горло тут же вторгся массивный ком.

Святой отец, сколько грехов проносилось у меня в голове.

— Если хочешь, можешь принять теплый душ, когда перестанешь пялиться, — Лиам прервал мои размышления, снова переведя мой взгляд на свое лицо, его губы скривились в ухмылке.

Я взяла ближайшую подушку и швырнула ее в него, мои щеки сильно покраснели от того, что я восхищалась им. Он увернулся и двумя массивными шагами притянул меня в игривые объятия, щекоча и покрывая легкими поцелуями, пока я извивалась в его объятиях.

— Если ты продолжишь так извиваться передо мной, через секунду тебе будет на что посмотреть, — я остановилась, прислонившись к нему спиной, желая почувствовать его полностью. Лиам уткнулся носом в изгиб моей шеи, глубоко вдохнул, в то время как игривый воздух внезапно стал густым и серьезным. — Это была лучшая ночь в моей жизни.

Это было уязвимое признание, прошептанное мне в чувствительную кожу, его слова были пропитаны смыслом, которые заставили мое сердце и желудок трепетать. Абсолютно ничего не произошло, и тем не менее все изменилось.

— Я не могу с этим не согласиться, — ответила я, как только ком в горле позволил мне говорить.

— Ну давай же. Пора принимать душ, мисс Харден. Я оставил для тебя одежду на своей кровати и полотенце в ванной. Как выглядят яйца и бекон на завтрак?

Я обернулась, обвила руками его шею, глядя глубоко в его красивые глаза, мое лицо озарилось улыбкой, счастье текло из каждой поры.

— Ты звучишь абсолютно идеально.

Я никогда раньше не чувствовала любви. У меня просто никогда в жизни такого не было.

Если бы кто-то спросил меня, я бы не смогла рассказать им, каково это. Его запах, вкус, ощущения и тепло были для меня новыми, и теперь они были связаны с мужчиной, который сейчас готовил мне завтрак, пока я принимала душ в его ванной.

Я всегда представляла, что любовь заключается в мелочах. Ваш любимый торт, который выпекают в духовке, когда вы приходите домой из школы. Успокаивающие объятия комфорта, когда вам плохо. Запах бекона и яиц, которые кто-то готовил тебе на завтрак. Тепло и безопасность осознания того, что тебя принимают и хотят, потому что кто-то, кто тебя любил, сделал это для тебя из любви.

У меня никогда такого не было.

Привязанность никогда не была той эмоцией, которую мой отец испытывал по отношению ко мне. В его глазах был только обман и презрение. Я научилась видеть себя так, как он.

Он винил меня в смерти моей матери, и в каком-то смысле я тоже. Он так и не нашел в себе сил простить меня, хотя я была всего лишь беспомощным ребенком.

Обо мне всегда заботился кто-то еще. Как он оплачивал эти счета, до сих пор остается загадкой. Но почему-то эти женщины никогда не задерживались здесь надолго. Они перестали появляться, как только я научилась готовить хлопья самостоятельно, когда мне было шесть лет.

Я сделала все, что могла, чтобы не мешать ему. Я избегала находиться с ним в одном пространстве, как чума. Он ни разу не сказал доброго слова, и это был хороший день. Запереться в чулане на всю ночь или даже на все выходные было своего рода отсрочкой от подвала аптеки, в которой он работал.

Его слова о недостойности все еще преследовали меня, поскольку я не научилась освобождаться от необходимости оценивать свою ценность по его стандартам. Они все еще повлияли на меня. Они разрывали меня на части и заставляли каждый день желать, чтобы у меня была другая жизнь. Или вообще никакой.

Так что оказаться здесь сегодня и принять тот факт, что, возможно, я заслуживаю счастья, было огромным шагом. Я чувствовала себя желанной и принятой, в безопасности в объятиях Лиама, даже после того глупого дерьма, которое я совершила прошлой ночью.

Я заперла все эти чувства в их маленькой коробочке, высохла, прежде чем пойти в гостиную и наблюдать за Лиамом, пока он заканчивает завтрак. Он напевал и покачивался под звуки музыки, игравшей на его динамике, и я снова застряла, глядя на него. Чувствую себя так, так сильно.

Лиам встретил меня с улыбкой, как только почувствовал мое присутствие. Оно освещало его лицо, глаза сияли ярче звезд.

— Мне моя одежда на тебе нравится намного больше, — он дразнил меня, его глаза осматривали мое тело с головы до пят, подходя ближе ко мне, рассматривая мою фигуру. Обхватив меня за талию, Лиам притянул меня к себе, покачивая вместе с собой под воодушевляющую мелодию.

То, какова была моя жизнь, было выше моего понимания. Я не привыкла к счастью, которое не помещалось в мое маленькое тело.

Я позволила своим губам найти его, наш поцелуй сразу же стал глубже, когда руки Лиама свободно бродили по моему телу, ладонь сжимала мою задницу, одновременно плотно прижимая мои бедра к его паху. Реакция моего тела на него была мгновенной, жар его прикосновения поджег меня.

— Ты настолько голодна? — Лиам отстранился после того, как мой желудок заурчал от презрения, пустота и запах завтрака остановили его продвижение.

— Запах горящего бекона всегда меня возбуждает, — я усмехнулась, наблюдая, как Лиам бежит к духовке, пытаясь ее спасти. Его смех заполнил все пространство, когда он повернулся ко мне с тарелкой, наполненной обжаренными на углях кусочками бекона.

— Бекон а-ля Везувий. Моя специальность, — сказал он, смеясь сильнее, и я не могла не присоединиться. — Присаживайся, пока я приготовлю нам немного бекона, который мы сможем переварить.

Мы сидели в уютной тишине и завтракали вместе, с таким комфортом, что казалось, что мы занимались этим всегда.

Было странно видеть Лиама таким беззаботным, словно прошлая ночь что-то в нем открыла. Но это была его сторона, которую мне нравилось видеть.

Я смотрела, как он жует еду, мои глаза постоянно были прикованы к нему, изучая его татуировку. Женщина и череп с бабочкой у рта недоумевают, что же это значит. Я заметила еще одного, бегущего по всей длине его руки. Фраза, написанная рукописным почерком, который я не могла разобрать.

— Опять меня проверяешь, мисс Харден? — в глазах Лиама было веселье, на его идеальном лице появилась хитрая улыбка, та самая, которая заставила меня покраснеть из-за того, что меня снова поймали. Хотя отрицать это было нельзя.

— Трудно не сделать этого, когда ты так ходишь! — я указала на отсутствие рубашки.

— Мне что-нибудь надеть?

— Не беспокойтесь о моем счете. Я вполне довольна таким видом, — я призналась, прежде чем спрятаться за чашкой кофе и сделать медленный глоток. — На самом деле я восхищалась твоими татуировками. Они красивы. Что там написано?

— Perdonare sì dimenticare mai. Это означает: «прощай, да, никогда не забывай».

— Есть ли за этим история?

— Что-то в этом роде, — сказал Лиам, в его глазах отразилось что-то вроде дискомфорта.

— Кто она? — я осмелилась задать вопрос, на который боялась получить ответ. Я надеялась, что это не изображает кого-то реального, кого-то достаточно важного, чтобы оставить след на его коже на всю жизнь. Какие еще части его тела травмировала эта женщина?

— Насколько хорошо ты знаешь римскую мифологию?

— Римская мифология? — все древнее мне было абсолютно по душе. Египтянин, грек или римлянин, но этот не звонил ни в какие колокола. — Она богиня? Я не помню, чтобы когда-либо видела это изображение.

— «Деа Тацита», — сказал он с сильным итальянским акцентом.

— Как клуб?

— Как клуб, — он повторил. Теперь стало понятно, почему Элисон сказала, что у нее там связи. Но почему это имя имело такое большое значение?

Теперь я еще больше запуталась. Словно заметив вопросы, накапливающиеся в моей голове, Лиам уточнил: — Богиня мертвых. Силенсор недостойных. И да, мы владеем клубом.

— Я никогда о ней не слышала. Во всяком случае, я всегда предпочитала греческую мифологию. Но почему римская богиня? Есть ли в этом смысл?

— Ты предпочитаешь греков? Действительно? Я воспринимаю это как оскорбление, мисс Харден, — он ответил, изображая возмущение.

— Что? Почему? — я была совершенно потеряна.

— Потому что мы, итальянцы, очень серьезно относимся к своему наследию. А любить греков, стоящих выше нас, — это серьезное оскорбление.

— Итальянцы? Я думала, ты француз. Твой отец такой же француз, как и они, и твоя фамилия тоже.

— Да, мой отец француз, но моя мать полностью итальянка.

Я видела ее вчера на вечеринке, но мне не удалось с ней познакомиться, и Элисон, конечно же, никогда не говорила об этом ни слова.

— Они встретились на юге Франции, в Каннах, когда моя мать была в отпуске после короткой поездки в Италию, чтобы навестить родственников.

— Я понятия не имела. Беру свои слова обратно, кажется, я передумала. Итальянский язык становится моим новым любимым вкусом, — я озорно улыбнулась: — Но почему богиня мертвых?

Меня заинтересовал этот вариант. В мифологии было так много могущественных фигур, почему он выбрал менее известное и темное божество?

— Это длинная история. Может быть, когда-нибудь я расскажу тебе об этом, — в его позе появился новый дискомфорт, его голос стал более серьезным, а грудные мышцы ритмично напряглись. Лиам избегал моего взгляда, возясь с яичницей на тарелке, демонстрируя беспокойство, нетипичное для уверенного в себе мужчины, сидящего передо мной.

Я хотела спросить о словах, написанных на его руке, но сейчас определенно было неподходящее время.

Мы оба замолчали, и, в отличие от предыдущего, этот был заряжен другой энергией, заставляя меня чувствовать, будто я подошла слишком близко к его пространству, раздвигая границу, которую он не хотел, чтобы кто-то трогал, не говоря уже о попытках ткнуть дырку, как я делала. Поэтому я сделала единственное возможное. Я отпустила это и отклонилась.

— Не мог бы ты… хм… может быть, пообедать со мной сегодня?

— У меня уже есть планы, — он ответил тоном, который мне совершенно не понравился.

— О, хм, конечно. Я просто постираю их и пойду домой, — мой дрожащий голос сумел произнести это, когда я встала и взяла тарелку. Я предполагала что-то, и если бы смущение могло убить, меня бы похоронили.

— План состоит в том, чтобы запереть тебя в этой квартире до вечера воскресенья. Вы, мисс Харден, не покинете это место в ближайшее время, — я скомкала салфетку и швырнула ее ему в грудь, на моих губах появилась улыбка облегчения.

— Ты мудак, ты это знал?

— Я? Конечно.

— Я подумаю об этом, — я изобразила ровный тон и ушла с посудой, поставив ее в раковину, чтобы начать мыть. Руки Лиама обвились вокруг моей талии, его губы коснулись чувствительной плоти чуть ниже моего уха.

— Думать об этом? Тебе нужно об этом подумать? — поддразнил он, его зубы медленно погружались в мою кожу. — Позволь мне показать тебе, что я думаю о том, чтобы тебе пришлось об этом думать.

Лиам зачерпнул пригоршню воды и плеснул мне прямо в лицо, его неумолимый смех эхом разнесся по всей кухне, пока я пыталась отдышаться. С моего лица капала холодная вода на рубашку, промокая ее насквозь.

Я повернулась к нему, мои глаза сузились в тонкие щелочки, слово «месть» проносилось у меня в голове.

— Кажется, ты очень доволен тем, что только что сделал. Позволь мне сейчас увидеть это самодовольное лицо, — направив кран прямо на него, не обращая внимания, если я все намочу.

Все средства хороши в любви и на войне.

Лиам боролся с струей воды, наконец ухватившись за нее и направив ее в мою сторону. Мы представляли собой одинаковую компанию мокрых, запыхавшихся месивцев, смеявшихся так сильно, что было трудно вдыхать кислород.

Огромная лужа на полу заставила его поскользнуться, и я не смогла сдержать еще более громкий смех, вырвавшийся из моего рта. Он сидел, посмеиваясь, мокрые пряди волос обрамляли его лицо, и протягивал руку с просьбой помочь встать.

Как только я вложила свою руку в его, я почувствовала сильное притяжение, заставившее меня упасть прямо на него. Лиам перевернул нас, моя спина приземлилась прямо в эту лужу, а он раздвинул мои ноги и встал между ними.

Если раньше я была мокрой, то сейчас я была полностью мокрой. Белая футболка, которую он мне одолжил, теперь стала прозрачной, мои соски затвердели от холодной воды и от мысли, что Лиам прижался ко мне.

Внезапно он потерял улыбку, его взгляд скользнул по моему телу, в то время как он держал мои руки над головой.

— Моя одежда определенно смотрится на тебе лучше, — его голос был низким, попадая прямо в самую приятную точку, где я чувствовала, как он ужесточался против меня.

Губы Лиама зависли над моими, казалось, целую вечность, на расстоянии одного вздоха, дразня меня своей близостью, заставляя с каждой секундой жаждать этого поцелуя все сильнее. Он пристально посмотрел мне в глаза, как будто запечатлевая этот момент в памяти, длинная пауза, пропитанная интенсивностью, которую я не осмелилась расшифровать.

Он поймал мои губы в нежном поцелуе, его глаза закрылись, когда он наслаждался моими губами, как будто это было в последний раз. И внезапно все закончилось.

— Возможно, это лучшее воспоминание, которое у меня останется на этой кухне, — прошептал он мне, прежде чем снова жадно взять мои губы в свои.

Похоти и страсти было недостаточно, чтобы описать это. Он поглощал меня каждым прикосновением своего языка, каждым толчком своих бедер, каждым дюймом моего тела, покрытым его блуждающей рукой. Электрические токи пробежали по моей коже, когда Лиам еще глубже прижал ко мне свой твердый член, его рука скользнула вверх по краю моей мокрой футболки. Каждый палец, который меня касался, заставлял меня дрожать от восторга, желая еще больше этой новой зависимости.

Он внезапно снова разорвал поцелуй, прежде чем его рука достигла моей груди. Тяжелые вздохи, выскальзывающие из его рта, говорили мне, что ему нужен весь самоконтроль, а затем еще немного, чтобы иметь возможность остановиться там, куда все движется.

Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы собраться с дыханием, сухо сглотнуть и крепко зажмурить глаза, прежде чем он смог говорить.

— Мы должны вытащить тебя из этой мокрой одежды, прежде чем ты заболеешь, — сказал он, вставая и помогая мне встать на ноги. Я озадаченно посмотрела на него, не понимая, почему он чувствовал необходимость помешать вещам идти тем курсом, которым они, очевидно, были.

Он увидел беспокойство в моих глазах и обхватил мою щеку, удерживая мое лицо на месте.

— Нам нужно поговорить, прежде чем что-то еще произойдет. Я не хочу повторять свои ошибки.

Глава 19

Лиам

Я поглощал каждый восхитительный стон, исходивший из уст Джейми, и каждый новый усиливал мой голод по ней. Моя мокрая одежда, прилипшая к ее телу, отправила меня за борт, но мне нужно было контролировать свои порывы. И черт возьми, это было тяжело.

Я хотел заявить права на нее прямо здесь, не торопясь, наслаждаясь этим невероятным существом, которое было поймано подо мной, ее умоляющие глаза остекленели похотью, слабостью, которая чертовски близко заставила меня нарушить мою собственную решимость. Снова.

Я никогда не был настолько слаб, чтобы сдержать свое слово, но обещания были подобны столбам из песка, когда дело доходило до разлуки с ней.

Но на этот раз я не мог ошибиться. Я понял, что заблудился, когда почувствовал, будто кто-то сунул мне кулак в грудь и одним быстрым движением вырвала мое сердце, как только я увидел язык Мэтта у нее в горле. Желания убить собственного брата было достаточно, чтобы понять, что эта девчонка — не просто свежая задница, которую я хотел трахнуть и сделать своей.

Я хотел большего, а с Джейми я хотел всего этого.

Чтобы это произошло, ей пришлось встретиться со мной настоящим. Были вещи, которые ей нужно было знать, прежде чем я заберу ее навсегда. Мои демоны были темными, и я не мог вечно держать их под ковром. Более того, Джейми заслуживает честности.

Я был ва-банк, и как только я это понял, с моих плеч свалился огромный груз. Мой щит рухнул. А еще лучше, она разбила его на куски, и я наконец смог быть самим собой с женщиной, которая достигла той части меня, которую я считал мертвой.

Я не хотел использовать ее в своих целях, хотя мой член умолял погрузиться в нее так глубоко, чтобы ее тело приняло мою форму. Я не хотел, чтобы она ввязывалась в то, о чем ничего не знала. Поэтому я ударил ногой по тормозам, используя всю силу, которую смог собрать.

В ее глазах было ясно замешательство, поскольку мои слова не соответствовали той твердой эрекции, которую я вызывал в ней, пока целовал ее на полу на кухне.

Прошлой ночью, когда она была у меня на руках, я снова и снова проигрывал то, что скажу ей, как объясню, кто и что я такое, но не было такой версии этого разговора, которая могла бы когда-либо звучать хорошо.

В каждой из этих версий я видел, как Джейми бежит в горы.

Я положил ей еще одну футболку и пару спортивных штанов и вышел из комнаты, чтобы дать Джейми немного уединения. Минут через десять она так и не вышла.

— Эй, ты там в порядке? — спросил я, постуча в дверь.

— Ага. Я в порядке. Если хочешь, можешь войти.

— Мои кости чувствуют холод, те… — я вошел, мои слова были прерваны зрелищем передо мной. Джейми лежала на моей кровати, прислонившись животом к матрасу, ее задницу едва прикрывала сухая футболка, которую я ей дал.

Мой член не мог не дернуться. Холодно или нет, но из-за нее становилось все труднее. Каждая унция силы моего тела была использована, чтобы оторвать взгляд от совершенства ее кожи. Розовая, плотная, созревшая для хорошего отпечатка руки, который будет отмечен как напоминание о том, кому она теперь принадлежит.

Это было бы подходящим наказанием за ту агонию, в которую она меня дразнила. Это было испытание, и, судя по вздоху, который она испустила, когда я проходил мимо нее, я с треском провалился.

Ее глаза были устремлены на меня, она смотрела, как я надеваю сухое нижнее белье и спортивные штаны, а затем последовала за мной, пока я шел в ванную, чтобы переодеться.

Отрицать ее было подобно яду, распространяющемуся по моим венам, но пока я не открыл ей свой личный ящик Пандоры, это было необходимо. Я мог бы просто выпалить это, но я был эгоистичным ублюдком и хотел провести с ней хотя бы сегодняшний день.

Один чертов день, чтобы насладиться ею, прежде чем разрушить ее без возможности внесения поправок.

Когда я вышел из ванной, Джейми сидела на краю кровати, с обеспокоенным выражением лица, сдвинув брови, а большие пальцы возились друг с другом.

— Идем, — я просто сказал, моя рука протянулась, чтобы она взяла меня.

Джейми посмотрела на меня, в ее глазах мелькнули вопросы и сдержанность, прежде чем она встала на ноги и вложила свою руку в мою, как перышко. Она не была уверена в своем решении, и это было ясно по легкости ее хватки.

Мы пошли в гостиную, переплетя пальцы, ее рука легла в мою, как будто она была создана специально для меня.

Я сел на диван, но Джейми не последовала за мной. Она стояла, колеблясь, глядя на другой конец, где сидела в самый первый раз, когда пришла сюда.

— Никаких шансов, — собственнически проворчал я, зная, что она думает о том, чтобы установить между нами некоторую дистанцию. Я потянул ее за руку настолько сильно, что она споткнулась прямо туда, куда я хотел. Прямо рядом со мной, ее кожа касалась моей, ее бок приклеился ко мне, как будто мы были одним целым. — Это твое место.

— Но… — Джейми искала слова, которых у нее не было. Вопросы были, я их видел, но она не знала, что именно спросить.

Я не пытался сформулировать их для нее. Я все еще не был готов на них ответить. Мне нужно было взять от нее все, что можно, на сегодня. Мой страх потерять ее из-за моей правды был слишком реальным, и мне нужен был образец моей зависимости, который мог бы, по крайней мере, остаться в моей памяти.

Я уткнулся носом в изгиб ее шеи, вдыхая ее до тех пор, пока мои легкие не выдержали.

— Лиам, — ее голос был тихим и дрожащим.

— Хм? — я просто напевал, мои чувства были полностью опьянены ее запахом.

— Все в порядке? Я сделала что-то, чего не должна была делать?

— Нет, совсем нет.

— Тогда, пожалуйста, расскажи мне, что происходит, — она надавила, ее глаза наполнились неуверенностью. Я не мог больше откладывать это. Джейми все равно был на волосок от того, чтобы отстраниться.

— Хорошо, — наконец признал я. — Но ты должна пообещать, что выслушаешь меня, прежде чем сбежать.

Джейми

Лиам снова оттолкнул меня.

Хотя его прикосновения говорили об обратном, он держал меня на расстоянии вытянутой руки, в подвешенном состоянии между принадлежностью и просто бытием.

Он отмахивался от этого каждый раз, когда я спрашивала, говоря, что ему нужно рассказать мне кое-что, прежде чем мы двинемся дальше, но это было все, что он был готов сообщить о своем странном поведении. Прошло пару часов, а я все еще находилась в темноте, борясь со своими мыслями, но, наконец, почувствовала, что он готов открыться.

— Зачем мне бежать? — спросила я в замешательстве.

— Потому что я не тот человек, которым ты меня считаешь. И то, что я собираюсь тебе сказать, навсегда изменит то, как ты меня будешь видеть. Это изменит и твои чувства.

— Ты заставляешь меня нервничать, Лиам. Можешь ли ты просто сказать это?

Что, черт возьми, может быть настолько плохим, что мои чувства к нему изменятся? Я не могла придумать ничего, что заставило бы меня отойти от этого. От него.

Мой желудок скрутило одновременно от страха и ожидания того, что он собирался мне сказать. Лиам изучал мое лицо, сохраняя молчание, в то время как я все больше нервничала.

— Я пытаюсь найти правильные слова. Те, которые, возможно, не так сильно тебя напугают.

— Верно. Я никогда не видела, чтобы ты фильтровал свои слова, так что, возможно, это вопрос доверия. Я пойму, если ты не доверяешь мне настолько, чтобы сказать мне, что это за важное дело. Возможно, нам стоит оставить все как есть.

Я встала с дивана, мое тело похолодело в тех местах, где оно прижималось к его коже.

— Позвони мне, когда сочтешь, что я достойна.

Нельзя было отрицать, что мои слова пропитаны обидой. Я начала собирать свои вещи, пытаясь проглотить грозившие пролиться слезы.

Вдобавок ко всему, что он сказал мне раньше, меня злила и ранила паутина, которую он опутал вокруг меня, чтобы я не могла до него дотянуться.

Из той загадочной фразы, с которой он оставил меня спать, когда сказал, что не заслуживает меня, до того, что он сказал мне, что я ему не подхожу, но все еще завидуя другим мужчинам, я была так же сбита с толку, как и всегда.

— Джейми, — практически прорычал Лиам, вставая, его тон пригвоздил меня к месту. — Пожалуйста сядь. Дай мне подумать, как я это скажу.

Пожалуйста? Он бросил на меня мягкий, умоляющий взгляд, ни разу не отводя его, когда я медленно села на диван напротив него.

— Хорошо, итак… AD — не единственный бизнес, которым владеет моя семья, — начал он.

— Я знаю, твой брат сказал мне это через полчаса после встречи со мной, — в моем тоне было обвинение. Всего за пару часов Мэтт рассказал мне о нем больше, чем я знала о Лиаме.

— Для него правда не жалит. Я здесь один в проигрыше, — Лиам вздохнул, его тело рухнуло на диван, а голова упала на руки. — У нас есть несколько предприятий по всему городу, которые стратегически расположены. Бары, клубы и рестораны. На данный момент «Деа Тасита» является нашей базой.

— «Деа Тасита», как твоя татуировка?

— Как моя татуировка. Это клуб, в который Элисон водила тебя на твой день рождения.

— О, вот откуда ты узнал, где я. Ты уже был там.

— Что-то в этом роде, да, — в его тоне была ухмылка, хотя на лице этого и не было видно, но он продолжил, прежде чем я успела копнуть дальше. — Я помогаю вести бизнес. Он принадлежал семье на протяжении нескольких поколений, еще в Италии. Мы выросли в этом образе жизни и унаследовали свое положение от дедушки. Он по-прежнему глава семьи, но скоро выйдет на пенсию, — Лиам сделал паузу, оценивая мою реакцию. Я ловила каждое его слово, пытаясь уловить все это и понять, как это повлияло на нас.

— Хорошо, значит, у тебя есть и другая работа, кроме AD. Подумаешь?

— Бизнес, в котором я помогаю вести, — это не совсем клубы и рестораны. Это законные предприятия, которые также служат территориальными ориентирами для другой части.

— Верно, — мне казалось, что я начинаю понимать, что хотел сказать Лиам, но я все равно сидела и больше ничего не говорила.

Лиам резко встал и направился в свою спальню, вернувшись всего через несколько секунд. Щелкающий звук последовал за его тяжелыми шагами, заставив меня обернуться, чтобы посмотреть, что это было.

Мои глаза вылезли из орбит, когда я увидела блестящий металл черного пистолета, который Лиам умело расчленял. С громким стуком он ударил пистолетом по деревянному столу между нами, стоя прямо, уперев руки в бедра и глядя на меня. Мое сердце ускорилось до неестественного ритма, кровь в ушах звучала громче слов, если они вообще были произнесены в тот момент.

— Ты понимаешь, что я сейчас пытаюсь сказать? — голос Лиама был напряженным от разочарования, в его словах тоже витала тревога.

— Я… я думаю, что да, — я заикалась от недоверия.

— Скажи это, — он потребовал. Я сухо сглотнула, мои глаза горели от слез, которые я пыталась сдержать. — СКАЖИ ЭТО! — крикнул он, и все мое тело задрожало от этого звука.

Я покачала головой, отрицая это, не желая слышать слово, которое только что сожгло мое вновь обретенное счастье дотла.

— Я итальянец, у меня больше денег, чем я могу потратить, в моем теле выгравирован образ смерти, я управлял этим пистолетом так, как если бы он был частью меня, и я знал, где ты живешь, еще до того, как ты заполнила анкету, — тон его был резким и холодным, каким-то странным образом обвиняющим. — Мафия, Джейми. Ты можешь сказать это. Я часть этого в такой же степени, как и оно — часть меня. Вся моя жизнь пропитана грехом, а ты?

Лиам встал передо мной на колени, взял мое теперь заплаканное лицо в свои руки и заставил меня посмотреть ему в глаза, его голос понизился до приглушенного шепота.

— Ты единственный свет в моей тьме, Джейми.

Я закрыл глаза так сильно, как только могла, и еще больше слез покатилось по моим щекам. Подушечками больших пальцев Лиам вытер их и поцеловал мои губы, которые не ответили на его поцелуй, как всегда.

Лиам отстранился, его руки упали на ноги, а голова разочарованно опустилась от моей реакции. Я похолодела, шок охватил мое тело.

— Ты свободна идти, — пробормотал он себе под нос, дрожь в его голосе пронзила меня прямо в груди.

Несмотря на то облегчение, которое поначалу принесли мне его слова, я не могла найти в себе силы пошевелиться. Каждая часть меня кричала от потребности обнять побежденного мужчину, стоящего на коленях передо мной, в то время как моя совесть говорила мне бежать и никогда не оглядываться назад.

Вместо этого я осталась и продолжала копаться во тьме, в которую мне не следовало погружаться.

— Ты убивал людей, — я не была уверена, был ли это вопрос или утверждение. Лицо Лиама побледнело от моей резкости, и я знала, что ответ — да.

— Мэтт сейчас всем управляет. Моя задача — следить за соблюдением правил. Я силовик.

— Ты убивал, — настаивала я, образ окровавленных рук Лиама вызывал у меня еще больше слез, которые я не могла остановить.

— Да, я убивал.

Мое сердце остановилось при его подтверждении, долгая, болезненная пауза, прежде чем рыдания бесконтрольно сотрясли мое тело. Я взяла лицо в руки, пытаясь спрятаться от его глаз, но Лиам притянул меня к себе, заключив в свои объятия, успокаивая своим ароматом и нежными поцелуями.

Я потеряла счет времени, плача в объятиях убийцы, мое воображение разыгралось сценами насилия, которые были настолько знакомыми, что я чувствовала их запах.

— С тобой все в порядке, — шептал Лиам снова и снова, пытаясь вернуть меня в состояние, в котором я могла бы снова запомнить его слова. — Ты в порядке.

Спустя, казалось, целую вечность, я успокоилась после шока, слезы все еще лились из моих глаз, как капли дождя, но моя буря уже не бушевала так сильно. Лиам наклонил мою голову вверх, зацепив пальцем мой подбородок, заставляя меня посмотреть на него. Его глаза были красными, выражение лица страдальческим и мучительным, и я боролась с желанием поцеловать все это. Я не могла, да? Как я могу еще заботиться о нем?

— Я бы никогда не причинил тебе вреда, — Лиам наконец нарушил молчание. — Ты знаешь, что это правда?

Я просто кивнула. Мой голос застрял в горле от правды этого вопроса, и я просто не могла осмелиться сказать это. Раньше мне причиняли боль люди, которые должны любить меня и защищать. Это была инстинктивная реакция, вызванная опытом.

— В твоих глазах страх, Джейми. Я знаю, что ты лжешь мне.

Я снова уткнулась головой ему в грудь, защищаясь от его понимающего взгляда, вдыхая его еще раз, прежде чем уйти, не зная, вернусь ли я когда-нибудь.

Лиам был прав. Я думала о беге. Но единственное, что заставляло меня бежать, — это моя совесть. Как я могу с этим смириться? Как его откровения могли не изменить мои чувства к нему?

Я сломлена, и до сих пор Лиам был единственным, кто мог собрать меня воедино. Я так сильно хотела его, но не знала, как смогу взять его теперь.

Глава 20

Джейми

Мне потребовалось две недели, чтобы сказать это чертово слово.

Мафия.

Ма-фи-я.

Я не могла сдержать холодок, пробегавший по моей спине каждый раз, когда образ и слово сталкивались в моем мозгу. В первый раз, когда оно соскользнуло с моего языка, я словно теряла вместе с ним часть себя.

Никогда в своих самых смелых мечтах я не могла предположить, что это будет большой тайной, которой Лиам изо всех сил пытался поделиться. Мэтт приподнял эту вуаль на вечеринке по случаю дня рождения Элисон, и я была слишком слепа, чтобы увидеть, что это такое.

Я пыталась связать свой образ Лиама с тем, что я предполагала в мафии, но просто не могла. Представить себе его идеальные руки, запятнанные кровью, было слишком нереально, чтобы быть правдой.

Верно?

Но это не так. Вот кем он был, и больше всего меня беспокоила не только его признание, но и моя реакция на его откровение.

Ничего.

Ничего.

Абсолютно чертовски НИЧЕГО!

Ничего не изменилось в моих чувствах. Я должна была почувствовать отвращение, страх и запугивание. Но единственное желание, пробежавшее по моему телу, когда я увидела, как Лиам обнажился передо мной, было обнять его. Поцелуй его страх потерять меня. Любить его до тех пор, пока он не усомнится, что заслуживает того, чтобы его любили так же сильно, как и я.

Вместо этого я ушла, попросив у Лиама время и пространство, чтобы все обдумать. Он сделал именно так, как я просила. Тем не менее, несмотря на то, что он изо всех сил старался держаться на расстоянии в течение дня, он каждую ночь отправлял мне сообщение с пожеланиями сладких снов. Никаких вопросов, никаких требований. Просто напоминание о том, что он думал обо мне каждую ночь. Как будто свежая красная роза, которую он каждый день оставлял у меня на пороге, недостаточно хорошо справлялась с этой задачей.

Правые и неправые вели войну, успокоив мою совесть, мой моральный компас падал с высоты каждый раз, когда он выигрывал сфальсифицированную битву.

Как я могу с этим смириться? Как я не собрала чемоданы и не ушла бесследно? Насколько больной и извращенной я должна была быть из-за его ужасной реальности, чтобы хотя бы погасить огонь, который горел во мне ради этого человека?

Я была влюблена в чертового убийцу. «Силовик», как он выразился, и единственное, о чем я могла думать, это то, как его губы идеально вписались в мои. То, как тепло его тела уравновешивало лед в моем сердце. То, как его демоны могли унести мою душу в ад, и я была бы не против билета в один конец, лишь бы он был двойным.

Он и я.

Я и он.

Остальное все к черту.

Я не могу быть в здравом уме. Здравомыслящий человек этого не примет.

Прошло две недели, а он все еще не говорил ни об этом, ни о нас. Он достаточно меня уважал, чтобы не давить.

Я была слишком занята навешиванием на себя ярлыков из-за того, что не обращала внимания на то, кем или чем он был, поэтому я всех закрыла. И все же ничто из того, что я говорила себе, не успокаивало меня.

Я: Я знаю.

Я написала Элисон. Ничего, кроме этих двух слов, не вышло, и я нажала «Отправить», прежде чем успела еще раз обдумать это. Мне нужно было поговорить с кем-то, кто меня понял. Но никто, кроме нее, никогда не мог этого сделать.

За последние две недели она писала мне несколько раз, проверяя, все ли со мной в порядке. Я не нашла в себе сил ответить, потому что не знала, как это сделать. Мой мозг разъедал мою совесть, или наоборот?

В любом случае, на такой простой вопрос у меня не было правдивого ответа. Вскоре мой телефон завибрировал от ее ответа.

Элисон: Я знаю, что ты знаешь. Лиам рассказал мне. Ты готова об этом поговорить?

Некоторое время я смотрела на экран, обдумывая, что сказать, спросить, крикнуть. Я не была уверена, готова ли я выразить словами свои сомнения или опасения, главным образом потому, что даже я не знала, что это были за вещи. Возможно, Элисон могла бы пролить свет на все это. В конце концов, она была в центре всего этого. Она знала бы, как не дать этому беспокоить мою совесть.

Я: Думаю, да. Можем ли мы встретиться за обедом?

Элисон: Конечно. Я буду ждать тебя в холле в час.

Я глубоко выдохнула, прежде чем взглянуть на эту дурацкую дверь и обнаружить, что сегодня она открыта, а глаза Лиама сверлят меня. Его губы изогнулись в легкой улыбке, как только я поймала его взгляд, и этого было достаточно, чтобы растопить мою душу и слиться с моим сердцем.

Я рванула вперед, сосредоточившись на куче документов передо мной, но прежде чем я смогла стереть его из своей памяти, его запах поразил мои чувства, как крушение поезда. Лиам стоял перед моим столом, засунув руки в брюки, его волосы были растрепаны, и просили мои пальцы вернуть их на место.

У него было то мрачное выражение лица, которое превратило мою решимость в кучу песка, а зеленые глаза резали мою волю, как острые ножи. Я попыталась замедлить биение своего сердца, выкрасив его руки в красный цвет, забрызгав кровью его блестящие туфли и грехом белую рубашку.

Ничего. Ни малейшего страха не пробежало по моему телу. Мой пульс стабилизировался, как всегда, когда Лиам был рядом.

И снова не страх, а что-то другое, что дернуло за ниточки в моей груди, словно беспомощная марионетка в руках своего хозяина. Он, похититель сердец, который всю жизнь держал меня в клетке, стоял прямо передо мной.

У меня перехватило дыхание, когда я схватилась руками за подлокотники стула. Взгляд Лиама стал жестче, когда он это заметил, его глаза отвернулись от моих в знак передышки.

— Эмм… — Лиам откашлялся, его глаза все еще были прикованы к столу между нами. — Наша ежемесячная встреча с Вертеном была отменена. В эти выходные они проведут ежегодный сбор средств. Это в Лос-Анджелесе. Нас обоих пригласили. Я понимаю, что есть слабая вероятность, что ты даже подумаешь о том, чтобы пойти, но если решишься, дай мне знать.

«Да» вертилось у меня на языке, но я не сдвинулась с места. Лиам стоял там пару секунд, ожидая ответа, внимательно наблюдая за моей хваткой с побелевшими костяшками пальцев, прежде чем обратить свои глаза на мое лицо. Они последовали за комком, который я проглотила, мои губы все еще были сдержаны.

Каким-то образом мне казалось, что мой ответ касается чего-то большего, чем просто эта поездка, и до разговора с Элисон я еще не была готова сделать такой решительный шаг.

Резкий выдох вырвался из носа Лиама, когда он повернулся ко мне спиной и пошел обратно в свой кабинет, закрыв за собой дверь.

Что бы он ни прочитал в моей реакции, это ранило его, я видела это в его глазах. Этот взгляд меня распотрошил, но мне нужно было, чтобы мои утки выстроились в аккуратный ряд, прежде чем я смогу двигаться дальше.

Я побежала вниз и расхаживала по вестибюлю, пока не пришла Элисон, мысленно продумывая, как, по моему мнению, будет проходить наш разговор, и замолчала, как только увидела, как она выходит из лифта.

Мы молча дошли до ближайшей закусочной и заняли место в самой укромной кабинке.

— Выплюнь это, — сказала Элисон, разбивая лед кувалдой.

— Я… Как? — это было единственное, что вышло наружу.

— Красноречиво, — усмехнулась она, возвращая мне давно утраченную улыбку. — Но мне нужно, чтобы ты подробно рассказала об этом.

Я зажала переносицу между пальцами и глубоко выдохнула, прежде чем мои слова вырвались прямо из моего мозга без фильтра.

— Мне все равно. Как мне может быть все равно? Как я могу мириться с тем, что Лиам убивал людей? Я знаю, что он это сделал, но это не изменило моего отношения к нему. Это не изменило того факта, что с ним я чувствую себя в большей безопасности, чем когда-либо в своей жизни. Это должно было все изменить, но этого не произошло. Каким человеком я стану, если мне будет все равно? — мой тон был приглушенным по понятным причинам, но даже при этом в нем не было недостатка разочарования, вины и нетерпения.

Две недели я металась между двумя версиями себя и обнаружила, что этот мяч всегда хотел приземлиться на его площадке.

— Тот, кто любит и хочет, чтобы его любили, — Элисон просто заявила. — Ты правда против того, чтобы влюбиться в дьявола? Пока он любит тебя так же сильно, как любит ад, я действительно не вижу никакой проблемы. Кроме того, Лиам — это еще не все. Он противоречив. Волк, конечно, но шкура ему не идет. Но и овцы тоже. Мой брат теряется между тем, кто он есть, и тем, кем, по его мнению, он должен быть, точно так же, как и ты сейчас балансируешь между тем, что ты чувствуешь, и тем, что ты должна чувствовать. Некоторые вещи рождаются вместе с тобой, у тебя нет выбора, — я знала об этом все. — И в нашем случае нет кнопки согласия или отказа, которую мы могли бы нажать. Это то, чем является моя семья, и была ею с момента ее зарождения. Маркировать это как правильное или неправильное? Это во многом зависит от повестки дня.

— Что ты имеешь в виду?

— Есть понятие праведности, которое заталкивается нам в глотку с того момента, как мы делаем первый вздох. Скажи мне, что тебе приходит на ум, когда ты думаешь о справедливости?

— Ну… хм, полиция, суд, судьи. Я не знаю.

— Точно. Все высокие люди, которые должны следить за шкалой равенства и справедливости. Однако это первые пешки, попавшие под завесу коррупции. Вряд ли кто-то из них удерживает свои собственные интересы от вмешательства в их работу. Сколько невинных людей погибло из-за этого? Взятки, изнасилования, кражи, торговля наркотиками, закрытие глаз или активное вмешательство для достижения результата, который приносит им наибольшую выгоду. Они делают все это и им это сходит с рук только потому, что они находятся на «правой» стороне закона. Это похоже на справедливость? Бушующие войны против других стран ради корысти, посылающие своих убивать невинных людей и умирать вдали от дома, от своих близких. Это справедливо? Они прячутся за фасадом справедливости и добродетели. По крайней мере, мы признаемся в том, что делаем, что не обязательно означает, что это всегда плохо. Мы руководствуемся такими ценностями, как уважение, верность, семья и правда. Мы защищаем своих в этом испорченном мире. Я не говорю, что мы являемся примером добра, но мы не единственные плохие люди. Есть целая серая зона, о которой тебе следует подумать. Именно это представление о том, что правильно, удерживает тебя от счастья. Почему ты позволяешь другим диктовать, как тебе следует себя чувствовать? — голос Элисон был непоколебим, ее рассуждения имели для меня большой смысл, или, может быть, я просто умирала, пытаясь найти выход. — Почему ты ищешь себе определение? Почему ты не можешь просто быть Джейми, влюбленной в Лиама?

Джейми, влюбленной в Лиама.

Услышать эти слова вслух было словно порыв свежего воздуха ударил мне прямо в лицо. Это не я их произносила, но тем не менее, когда правда, которая душила меня, была брошена в мир, каким-то образом я чувствовала освобождение.

Волнующая дрожь пробежала по моему телу от возможностей, которые открываются благодаря признанию этой истины.

— Ты его боишься?

— Что?

— Ты боишься моего брата?

— Нет! — я твердо заявила, и мой ответ был пронизан негодованием.

— Думаешь, он когда-нибудь причинит тебе вред? Потому что я твердо верю, что он убьет любого, кто попытается причинить тебе вред, даже не задумываясь. Я сидела на трибунах и подбадривала его, — сказала Элисон, успокаивающе сжимая мою руку, в то время как мой мозг застрял на слове, которое она добавила в это предложение, не вздрагивая.

— Мне трудно представить, что Лиам сделает это. Убийство кого-то, — это вышло, как кислота, которая обожгла мое горло, заставив меня сделать два шага назад, которые слово «л» заставило меня сделать, чтобы принять свои чувства.

— Каждый способен на убийство при определенных обстоятельствах, Джейми, — мне было трудно в это поверить и даже принять. — Может быть, однажды он сможет сказать тебе, кто были эти люди, и успокоить твое сердце. Конечно, если ты дашь ему шанс.

— Ты тоже в этом деле?

— Это наше наследие, Джейми. Часть того, кем мы являемся. Но я не в этом. Не так, как мои братья, — Элисон призналась. — Они делают все возможное, чтобы держать меня в неведении. Меня тоже некоторые вещи беспокоят. Я просто люблю их слишком сильно, чтобы придавать этим вещам больше того, что я к ним чувствую, — ее искренняя улыбка была ослепительна, любовь, которую она испытывала к братьям, была чистой и всепобеждающей. — Семья для нас — это все. Для меня ты теперь тоже семья, независимо от того, решишь ли ты признаться, что любишь преступника, или нет.

Я слегка улыбнулась ей в ответ на ее теплые слова, но ком в моем горле не поддавался.

— Криминал…

— Это все, что ты поняла из того, что я сказала?

— Нет, конечно нет.

— Позволь мне спросить тебя: ты ведь понимаешь, что Лиам не останется одиноким навсегда, верно? И если ты решишь игнорировать то, что говорит тебе твое сердце, однажды он найдет кого-нибудь и уладит дело. Как ты относишься к этому образу? Мой брат женат на другой женщине?

Желчь поднялась к моему рту, за ней последовали гнев и всепоглощающая печаль, разрывавшая мое сердце на части.

Я та женщина. Никто другой. Я.

Элисон зациклилась на кивках, ее улыбка говорила мне, что в этот момент она может читать мои мысли, ее зеленые глаза сияли победой.

— Точно. Ты ее не знаешь и уже хочешь разорвать ее на куски. Ты любишь его. Не лги ни мне, ни себе.

— Я знаю. Я люблю его, — я улыбнулась в ответ, мое сердце немного успокоилось, обнаружив, что то, что он сделал, не имело никакого отношения к моим чувствам к нему. Мое сердце знало, для кого оно билось. — Потребуется время, чтобы привыкнуть к этой мысли.

— Я знаю. Что бы ты ни решила, просто избавь его от страданий. Он причинял мне больше боли, чем обычно, и мы оба знаем, что мой брат может быть настоящим придурком.

Я не могла не присоединиться к ее смеху, прежде чем расправить плечи и подумать, куда идти дальше.

Меня все еще не устраивало все это на сто процентов, и потребовалось бы гораздо больше, чем две недели и воодушевляющая беседа, чтобы добраться туда, но каким-то образом мое сердце стало спокойнее.

Мне нужновремя, чтобы привыкнуть к этой новой реальности. Возможно, знание большего о бизнесе и их жизни могло бы помочь. Возможно, Лиам мог бы помочь мне лучше это понять.

Мы вернулись в AD, и наш разговор резко повернул в сторону легкости. Прежде чем отправиться наверх, я обняла Элисон, поблагодарила ее за обед и за ясность, которую она смогла мне дать.

Подойдя к своему столу, я увидела, что дверь кабинета Лиама все еще закрыта. Я глубоко вздохнула, собрав все свое мужество, чтобы повернуться к нему лицом, осторожно постучала в дверь, прежде чем открыть ее.

— У тебя есть минутка? — спросила я, сразу же услышав улыбку и небольшой кивок.

— Конечно.

Я закрыла за собой дверь, показывая ему, что меня устраивает оставаться с ним наедине и в изоляции.

Лиам встал со стула, только выйдя на открытое пространство, не сделав ни малейшего движения, чтобы сократить расстояние между нами. Каждое его движение было тщательно продумано, он не хотел меня напугать.

— Мне жаль, что мне потребовалось так много времени, чтобы поговорить с тобой. Это было просто много информации, которую я не ожидала, — сказала я, переводя взгляд с него на пол и обратно, потирая большой палец ладони. Лиам ничего не говорил, от чего мне стало еще больше не по себе. — Я просто хотела сообщить тебе, что я поеду с тобой в Лос-Анджелес, если ты все еще этого хочешь.

— Конечно, я хочу, — он быстро ответил. — Ты уверена, что тебе удобно оставаться со мной наедине?

— Что? Почему бы и нет?» ю

— Джейми, тебя трясло, когда ты выходила из моей квартиры, — сказал он, не отрывая от меня взгляда, с обеспокоенным выражением лица, сдвившим брови.

— Я знаю. Мне жаль. Просто… меня застали врасплох.

— Я знаю, я не пытаюсь на тебя давить. Я же говорил тебе, что ты побежишь, что ты будешь думать обо мне меньше, — сказал он с явным поражением в голосе, когда повернулся спиной ко мне, возвращаясь на свое место.

— Лиам… — позвала я, медленно указывая на него. — Я… я не бегу. Я правда здесь, — я раскрыла руки, показывая ему, что мои ноги замерли на месте, ожидая его.

Он повернул голову в мою сторону, как только мои слова коснулись его. Я едва успела моргнуть, а Лиам был в дюйме от меня. В дюйме от моих губ, его руки скользили по обеим сторонам моего лица, но не касались меня. Я чувствовала его тяжелое, теплое дыхание на своем лице, в то время как его глаза проникали в мою душу в поисках признаков неуверенности.

— Ты уверена? — он выдохнул.

Я чувствовала его потребность прикоснуться ко мне, крепко прижать к своей груди, но он все равно ждал моего ответа.

— Да.

Как только мои слова сорвались с моих губ, Лиам взял мое лицо в свои руки и прижался к моим губам в потрясающем поцелуе, вложив в него всю свою потребность и срочность и заверив мое сердце, что это именно то место, где я принадлежу.

Глава 21

Лиам

Джейми, моя Джейми Харден, приняла мои тени.

Там был ангел по имени Дорнье, который смотрел на нас с небес, и я был уверен, что он приложил к этому руку.

Единственное, что волновало нас в этой поездке в Лос-Анджелес, — это то, что она сидела в машине по дороге в аэропорт.

Потребуется время, чтобы она почувствовала себя на сто процентов комфортно со всем этим, или, если уж на то пошло, со мной. Это было ясно по тому, как она прижимала ремень сумочки к груди и сидела так далеко от меня, что я подумал, что она может слиться с дверью машины.

Карл взглянул на меня через зеркало заднего вида, опасаясь напряженной атмосферы, которая наполнила внедорожник с тех пор, как мы забрали Джейми у ее квартиры.

Она почти не взглянула на меня, весь язык ее тела кричал о панике. Я знал, что есть шанс, что Джейми будет меня бояться, но знать и видеть — это две совершенно разные вещи. Мое сердце сжалось в комок, когда я наблюдал, как ее грудь поднималась и опускалась в ненормальном ритме.

Мое присутствие делало с ней то же самое. Осознание этого ранило гораздо сильнее, чем все проклятые пули, которые я получил за свою жизнь.

По крайней мере, поездка в аэропорт будет короткой, и она будет свободна от того, чтобы застрять в таком тесном пространстве с убийцей, от которого она тряслась, как лист.

Я лично забронировал билеты и отдельные номера в отеле, полагая, что предоставить Джейми место — лучший выбор на данном этапе. Я хотел, чтобы она чувствовала себя комфортно рядом со мной. В безопасности. Однако, судя по всему, впереди нас ждал еще долгий путь.

Наш самолет остался на земле, как и мои тени, Майк и Джимми, к большому несогласию Мэтта. Мне не нужно было еще больше нервировать Джейми, потому что парни следовали за мной повсюду, куда бы я ни пошел. Золотая середина была найдена: Карл был с нами до тех пор, пока мы не оказались в самолете, тщательно просканированная полетная декларация и пистолет, ожидающий меня на другой стороне. С любезного разрешения Винченцо Массимо, будущего дона калифорнийской семьи.

Этого уже было более чем достаточно.

Появление признаков нашей истинной природы перед глазами Джейми казалось преждевременным и, по правде говоря, прямым путем к катастрофе. Моя реальность все еще была для нее новой и нежной, и я решил, что приобщить ее к нашему образу жизни будет более плодотворно, чем запихивать ее ей в глотку теперь, когда она знает правду.

Это был риск. Рассчитан и необходим, но все же риск.

Нью-Йорк был в безопасности. Это было наше правило.

Выход за пределы наших владений всегда был непростым делом, особенно в одиночку. Мэтт обязательно сообщил дону Массимо, что кто-то из высокопоставленных членов нашей семьи едет на пару дней в Лос-Анджелес по делам, не связанным с мафией. Он бы сделал это, даже если бы мне не требовалось, чтобы он предоставил мне оружие.

Это была простая вежливость, чтобы избежать заблуждений в будущем. Тот, который мы были бы признательны, если бы мы поменялись ролями. Между нами и Массимо не было вражды, поэтому безопасность Джейми была обеспечена. Моя? Это было вторично.

Между мной и этим придурком Мерсье возникла невысказанная напряженность. Я чуял ласку за милю, но его зловоние маскировалось первоклассными связями и стодолларовыми купюрами.

Тем не менее, я с нетерпением ждал возможности пообщаться с ним так же, как и возможности наступить на лошадиное дерьмо.

В этом живом трупе было что-то такое, что действовало на все мои кнопки, и, зная это, дорогой папа наверняка прочитал мне лекцию о важности поддержания хороших отношений с этим ублюдком.

Так что единственное, что было хорошего в поездке в Лос-Анджелес, это то великолепное существо, которое сидело рядом со мной и любой ценой избегало моего взгляда.

— Ты все еще можешь остаться, если хочешь, — сказал я, наблюдая, как подпрыгивает ее колено, пока мы ждали посадки в VIP-зале аэропорта. — Я пойму, если ты не готова.

— Н-нет. Я в порядке, — ответила Джейми с небольшой, но крайне фальшивой улыбкой на своих идеальных губах. — Я просто не фанат самолетов. Я летала только один раз, но я бы отдала почку, если бы мне больше никогда не пришлось садиться в самолет.

— Это всего лишь пятичасовой перелет, я могу держать тебя за руку всю дорогу, если тебе от этого станет лучше, — я улыбнулся, пытаясь поднять настроение и оценить ее реакцию на прикосновение моей кожи к ее.

Она не вздрогнула, когда я накрыл ее руку своей, ее крепкая хватка на подлокотнике ослабла, хотя и совсем немного.

— Так… это не совсем так, как мы читаем в книгах, — сказала Джейми, встряхивая плечами, как будто пытаясь избавиться от напряжения, сковывающего все ее тело и нарушающего тишину, установившуюся между нами.

— А что нет?

— В книгах мужчины… хм, — она колебалась. — У таких людей, как ты, есть частные самолеты и секретные взлетно-посадочные полосы.

Я вопросительно посмотрел на нее, ее лицо приобрело более яркий оттенок красного в отличие от бледного цвета лица, который она имела с тех пор, как села в машину.

— Я, наверное, читала пару романов о, хм, гангстерах и тому подобном.

Смех покинул мое тело прежде, чем я смог его сдержать, каждая частичка моей разбитой надежды внезапно склеилась вместе с этим признанием.

— Что? — возмущенно спросила она, слегка ударив меня по руке. — Мне нужно было знать, что для таких девушек, как я, может быть счастливый конец, с такими мужчинами, как ты.

Джейми в смущении отвела взгляд вниз, но меня это не устраивало. Я просунул указательный палец под ее подбородок, заставив ее посмотреть прямо мне в глаза, почти теряясь в ее искренней сладости.

Она сама искала дорогу обратно ко мне. Используя все, что было в ее распоряжении, чтобы бороться со своими страхами.

— Это сложный вопрос. Я не владею судьбой, и моя жизнь построена на риске и грехе, осужденном по умолчанию. «Счастливые времена» не пишутся на незаслуженных страницах, Джейми. Я соглашусь на украденные моменты, которые смогу получить.

Это была правда, но лишь половина ответа. Я пытался укротить свою тягу к ней, не нападать слишком сильно и не отпугивать ее. Я дрожал при мысли о том, что такой ангел погрузится в опасность, которая представляла собой нашу жизнь, и навяжет ей свою судьбу.

Джейми заметила, что я не ответил, и ее вежливая улыбка выдала разочарование. Пришлось сказать что-то примиряющее, снова притянуть ее к себе.

— А ты далеко не девочка, Джейми. Не принижай себя. Ты женщина со всей славой, которую таит в себе это слово. Боже мой, что за женщина! — я заправил прядь волос ей за ухо, лаская большим пальцем ее щеку.

На этот раз ее улыбка была шире, окрашена глубоким румянцем и новым блеском в глазах. Однако это продолжалось недолго.

— Босс, пора на борт. Один из людей Массимо позаботится о том, чтобы на тебя наложили сталь, как только ты приземлишься, — сказал Карл, не обращая внимания на свою оплошность, в то время как Джейми проглотила новый комок, образовавшийся у нее в горле от звука его слов, и ее рука снова крепко сжала стул.

На каждом кирпиче, который я сбил с её стены, вырастал целый проклятый двор, укрепленный ямой и без моста. Блять.

— Спасибо, Карл. Мы сейчас придем, — я позволил ему уйти, а затем снова повернулся к Джейми, подхватив нашу предыдущую тему, пытаясь снова ее заманить. — Отвечая на твой вопрос, можно сказать, что в твоих романах есть несколько правильных вещей. Я просто подумал, что тебе будет комфортнее рядом с другими людьми, чем сидеть в моем самолете наедине со мной.

— Я не против остаться с тобой наедине, Лиам, — ее голос был тихим и далеко не убедительным. Джейми проигнорировала тот факт, что я только что сказал ей, что у нас есть самолет, показав мне, что, в отличие от многих женщин, с которыми я был в своей жизни, статус и богатство ничего для нее не значили.

Она была настолько реальной, насколько они были, и от этого ее реакция только усугублялась.

— Сомневаюсь. Видишь? — ответил я, освобождая ее пальцы от стула. — Ты все еще боишься.

— Просто я не…

— Ты не любишь самолеты, — я прервал ее, надежду, которую она построила, прежде чем рассыпаться в прах. Как бы это ни было правдой, я не мог не чувствовать, что она прячется за своим страхом перед полетом. — Я дам тебе все необходимое пространство, Джейми. Я дам тебе время осмыслить мою реальность или освобожу тебя, если хочешь, но мне нужна честность.

Мы не целовались с тех пор, как Джейми пришла ко мне в офис пару дней назад, и каким-то образом теперь между нами образовалось огромное пространство, из-за которого нам было неловко.

Я чувствовал, как она отстраняется от меня, хотя ее слова говорили обратное. Смешанные сигналы сводили меня с ума. Мы соблюдали кодекс чести, в котором честность и правдивость играли центральную роль, поэтому то, что Джейми скрывала свои истинные чувства, действовало мне на нервы.

— Это ваше место, господин Дорнье, а место вашей помощницы — у окна, — сказала стюардесса, останавливая Джейми, когда она спускалась дальше к хвосту самолета.

Рука женщины задержалась на моей руке дольше, чем следовало, проводя пальцами вверх по следу, за которым следил взгляд Джейми. Всю дорогу от локтя до плеча.

— Я буду к вашим услугам, сэр. Все что вам нужно.

Предложение в ее тоне и выборе слов было ясно: брови Джейми взлетели вверх, когда она услышала голос блондинки. Мои глаза были прикованы к Джейми, ее нахмуренный взгляд был таким же ужасным, как если бы она смотрела в дуло пистолета.

— Первый класс, Лиам? Должно быть, это стоило целое состояние! Мы были бы в порядке и во втором. Возможно, сервис не был бы таким персонализированным, но все было бы нормально. По крайней мере, для меня, — Джейми не скрывала своего отвращения, говоря сквозь зубы. Я не был уверен, что ее слова выражают то, что ее действительно беспокоило.

— Джейми, я говорил тебе, что единственная причина, по которой мы не взяли с собой самолет, заключалась в том, чтобы ты не была перегружена. Я и так сильно рискую. Деньги не имеют никакого значения. Кроме того, за все это платит AD.

— Немного для твоей помощницы, — она фыркнула и села у окна, отвернувшись от меня.

Ее раздражение не уменьшало ее беспокойства, когда она сидела, свернувшись в себе, постоянно прикрывая грудь руками в защитной позе. Ее глаза несколько раз метались по сторонам, как будто она искала выход.

Мы собирались вылететь на взлетно-посадочную полосу, но выхода уже не было, поэтому я попытался успокоить ее, заведя банальный разговор.

— Какого цвета твое платье на сегодняшнее торжество?

— Дерьмо! — Джейми выругалась, широко раскрыв глаза и прикрывая рукой рот. — Я оставила его дома. Черт, черт, черт.

Я быстро отправил Элисон сообщение с просьбой, чтобы сотрудники отеля заказали несколько платьев и доставили их в номер Джейми. Я знал, что она меня прикроет.

— Все будет хорошо. Когда мы приедем в отель, у тебя будет пара на выбор.

— Это было легко, — она фыркнула, ее голос был полон яда и застиг меня врасплох. — Как будто ты делал это уже несколько раз.

— Что?

— Мне не нужно путешествовать первым классом, Лиам. Мне не нужно, чтобы ты покупал мне дорогие телефоны и платья. Я уверена, что ты привык делать это со своими подругами, но ты меня не купишь, — ее тон был резким, гнев, кипящий под ее поверхностью, заставил ее щеки покраснеть от гнева.

Что, черт возьми, на нее нашло?

— Уоу, воу. Я просто пытался помочь. Я никогда не думал, что смогу купить тебя! Откуда у тебя вообще такая мысль? — я ответил, подняв руки в знак капитуляции.

— Я не все остальные твои связи. Так что не относись ко мне как к таковой.

— Я действительно не понимаю, откуда это взялось, и мне не нравятся те стереотипные выводы, к которым ты спешишь. Если у тебя есть какие-либо вопросы, просто спроси меня. Не делай никаких предположений о вещах, о которых ты ничего не знаешь.

Мы избегали друг друга до конца полета: Джейми читала книгу на телефоне, пока я делал какую-то работу и уходил в сторону.

Я изо всех сил старался не выставлять напоказ наш образ жизни перед ней, смягчая все ради нее. Тем не менее, она думала, что я выставляю перед ней деньги, чтобы попытаться купить ее расположение. Она все поняла неправильно. Ее предположения запали в мою грудь, просверлив дыру, которая лишила меня всей моей осторожности и вдумчивости.

Черт возьми!

Не нужно идти на ненужный риск, если это не дает желаемого эффекта.

Как только мы добрались до Лос-Анджелеса, я отменил билеты на самолет до Нью-Йорка и попросил Элисон прислать самолет и предоставить его до среды, хотя я предвидел, что эта поездка будет настолько продолжительной, насколько это необходимо, и ни секундой дольше.

Один из людей дона Массимо находился в лимузине, ожидавшем нашего прибытия, как и планировалось, и я позаботился о том, чтобы Джейми видела весь этот разговор. Если она хотела меня, ей пришлось принять весь пакет услуг. Хорошее, плохое и все, что между ними.

Мы до сих пор не произнесли ни слова после нашей маленькой ссоры, и с каждой минутой я злился все больше на то, что она пыталась подразумевать. Поездка на лимузине была наполнена неловким молчанием и избеганием, что еще больше действовало мне на нервы.

Я сделал все, что мог, чтобы приспособиться к ней, заставить ее чувствовать себя комфортно рядом со мной. Как это переросло в то, что она подумала, что я пытаюсь купить ее привязанность?

— Извини, но лимузин тоже уже забронирован, — сказал я, мой голос был наполнен едким сарказмом. — Я забронировал нам номера в Вальдорфе. Если ты считаешь, что это слишком, смело оставайся, где захочешь. Гала-концерт в Ритце в семь. Думаю, увидимся там.

Мне было чертовски горько. Я бы отдал ей чертов мир, если бы она попросила, но намек на то, что мне нужно купить ее привязанность, причинил мне чертовски боль.

Тем не менее, я прикусил язык и попытался предложить белый флаг:

— Я с радостью провожу тебя, если ты не думаешь, что это будет относиться к тебе так же, как к другим моим подругам. Я уйду без четверти семь и ни минутой позже.

Я вышел из машины, не дождавшись ее, рванул прямо на ресепшен, где меня уже ждал ключ-карта от моего номера. Я осмелился взглянуть на нее в последний раз, когда двери лифта закрылись, на ее лице застыла маска сожаления.

Джейми Харден стала моей проклятой кончиной. Она возилась со мной так, как никто другой не мог. Ее слова ранили, потому что они исходили от нее. Как она могла так плохо обо мне думать? Мне было недостаточно? Неужели моя ценность заключалась только в богатстве и статусе, которыми славилась моя семья?

К черту это!

Добравшись до своего номера, я сразу пошел в ванную. Возможно, брызги воды на мое лицо помогут избавиться от разочарования. Я поднял глаза и взглянул на свое отражение, пока вода текла по моему лицу, но вместо этого все, что я увидел, было кровью. Кровь невинной девушки, которая не так давно умерла у меня на руках.

Я закрыл глаза, пытаясь очистить зрение, и в темноте увидел Джейми в своих объятиях, мои руки были залиты ее кровью, когда я пытался поцелуем вернуть ее к жизни.

Агония охватила меня, как лесной пожар, мои глаза широко открылись в попытке стереть это гребаное видение. И снова меня встретило мое отражение в зеркале. Я ударил его снова и снова, мой кулак ударился о стекло с сокрушительной силой, разбив эту чертову штуку на куски.

Кого я обманывал? Я не заслужил счастья. Я не заслужил Джейми.

Мои руки схватили туалетный столик, пытаясь успокоить прерывистое дыхание, красная струя крови окрасила белый мрамор.

Как мог такой ангел заботиться о таком монстре, как я? Моя тьма заглушит ее свет, пока он не превратится в смутное воспоминание о том, кем она была раньше.

Я не хотел для нее этого.

Я привел себя в порядок, обернул руку марлей из аптечки, прежде чем одеться и спуститься в бар. Я подожду ее, как и сказал, и откажусь от всего, что у нас было или чего не было.

— Бурбон, — проворчал я бармену, протягивая ему ключ, чтобы он мог оплатить его от моего номера. — Скажите на стойке регистрации, чтобы добавили еще и разбитое зеркало.

— Тяжелый день? — спросила женщина в красном платье с глубоким вырезом, стоящая рядом со мной, указывая на мою руку, услышав мои слова. Это была та блондинка-стюардесса, что была раньше.

— Трудная жизнь, — я просто ответил, прежде чем вылить весь напиток в горло за один раз, жестом попросив еще.

— Как такой красивый мужчина может не удовлетворить все свои потребности? — ее рука коснулась моей, легкое прикосновение скользило по повязке. На секунду мои глаза следили за ее движением, думая, как чертовски легко было бы отвести ее в свою комнату и трахнуть. Приглашение было ясным, но меня это не интересовало ни в малейшей степени. Она пошла дальше, не получив ответа: — Я возьму все, что у тебя есть, если ты закажешь для меня.

— Извини, но я уйду через пару минут.

— Сегодня вечером я буду свободна. Мы могли бы встретиться здесь. Я предлагаю тебе это… тогда выпьем, — настаивала она, подаваясь вперед, чтобы я мог видеть ее декольте.

— У меня уже есть компания. Но спасибо.

— Похоже, что твоя компания относилась к тебе неправильно. Я просто оставлю тебе здесь свой номер телефона, и ты сможешь позвонить мне, если передумаешь, — сказала она, записывая на салфетке.

— Лиам, я не думаю, что эта дама говорит по-английски должным образом, — сказала Джейми позади меня, мои губы непроизвольно растянулись в ухмылке, прежде чем я повернулся к ней лицом. — Давай посмотрим, поймет ли она это лучше.

Джейми встала между моими ногами, ее руки скользнули по моей груди, остановились на моих плечах, прежде чем ее губы встретились с моими в медленном поцелуе, который дышал одержимостью. Под ее прикосновением мои демоны замерли, реальность сжалась до деталей, а Джейми заняла свое место в центре моей вселенной.

Наша аудитория исчезла, когда Джейми отстранилась, а я все еще сидел, ошеломленный ее смелостью.

— Могу ли я принять твое предложение сопровождать меня? — спросила она, и ее щеки залил естественный розовый румянец.

— С удовольствием, — ответил я, вставая и протягивая ей руку. Я развернул ее, позволяя своим глазам бродить по ее телу, рассматривая богиню передо мной. — Ты выглядишь совершенно невероятно.

— Спасибо, — голос у нее был тихий и застенчивый, ресницы хлопали миллион раз подряд. Она приняла комплимент, но я был уверен, что она заметила, что мой тон изменился.

Я не лгал, никогда не лгал. Но я спрятал свое решение в ящике с бриллиантами, который Джейми только что разбила на куски поцелуем пера и черным шелковым платьем.

Я воевал сам с собой и на этот раз не мог позволить своему сердцу победить.

— Мне очень жаль, Лиам, — сказала Джейми перед тем, как сесть в лимузин, повернулась ко мне и остановилась на расстоянии шепота от меня, ее рука поглаживала лацкан моего черного смокинга. — Я не имела в виду, что ты пытался купить мою привязанность. Я просто задумалась о том, скольким женщинам ты купил платья и модные подарки. Тебе это казалось настолько естественным, как будто ты делал это много раз раньше, что теперь это было не более чем рефлексом. Я ненавидела чувствовать себя просто еще одной из них.

Блять. Чертово перо! Чертов поцелуй из перьев убил мою решимость, лишив возможности воскрешения.

Я обхватил ее щеку, заглядывая глубоко ей в глаза, пока не достиг ее души. Мне нужно было, чтобы она почувствовала мои слова, вырезала их в глубине своей сущности, пока она не поверила мне.

— Ты, мисс Харден, очень далека от одной из них.

Глава 22

Джейми

Если бы сожаление могло убивать, меня бы уже давно уже не было.

Я бы задохнулась, если бы прикусила язык после того, что сказала Лиаму в том чертовом самолете, но в моих венах текла смесь вещей, которые я не могла должным образом обработать.

Страх и ревность сливаются в тупую потребность затеять с ним драку.

Что-нибудь. Что-нибудь, что могло бы отвлечь меня от пребывания внутри этого летающего гроба. Все, что могло бы тыкать в мужчину, по которому я тосковала, пытаясь выяснить, как он отреагирует.

В конце концов, в моей жизни был только один мужчина. Тот, кто должен был любить меня безоговорочно, и тем не менее, всю мою жизнь он делал прямо противоположное.

В реакции Лиама не было насилия, в его глазах не было никакой жажды крови, несмотря на мои уничижительные замечания. И несмотря на то, что мой желудок сжался тугим узлом из-за борьбы и ощущения, что Лиам отстраняется от меня, по моему телу пробежало чужеродное чувство облегчения.

С ним я была в безопасности. Мой разум говорил мне это снова и снова, но каким-то образом мое прошлое оставалось призраком, который все еще существовал.

У меня было пять часов покоя, чтобы подумать, и каждая минута молчания Лиама давила на мое сердце тяжелее. Было ясно, что несмотря на то, кем он был, я несомненно принадлежала ему.

Так что приехать в отель и увидеть, что он забронировал отдельные номера, было ударом, которого я не ожидала. Вишенка на торте? Лиам повернулся ко мне спиной и направился к стойке регистрации, оставив меня одну. Отказ от джентльменских жестов был для него совершенно нехарактерен, показывая мне, насколько сильно задели мои слова.

Когда я добралась до своей комнаты, на массивной кровати были разложены платья, аксессуары и обувь, подходящие ко всему этому. Прямо посередине лежала маленькая коробочка и конверт.

Надеюсь, тебе понравятся платья так же, как, я уверен, моему брату понравится их с тебя снимать.

А если у тебя все еще есть сомнения, от меня есть небольшой подарок, который поможет тебе пережить путешествие в одиночку.

Люблю тебя, девочка.

Элисон.

Я улыбнулась про себя, читая ее слова, и из моих уст вырвался вздох облегчения, зная, что именно она стояла за решением Лиама моего затруднительного положения.

Я взяла красную коробку, потянув за огромный бантик, чтобы открыть ее. Мои глаза вылезли из орбит, когда я увидела то, что было внутри, приступ смеха наполнил мое сердце легкостью. На кружевном черном комплекте нижнего белья лежал маленький розовый вибратор-пуля.

Открытый и сексуальный, он идеально сочетается с черным шелковым платьем.

Я оделась с новой решимостью, горящей у меня под кожей — я не собиралась позволить Лиаму отстраниться. Жизнь без любви значила медленную смерть. Я выбирала счастье, даже если оно будет достигнуто ценой будущих горя.

Когда мы добрались до «Ритца», все выглядело так, будто из модного журнала. Декорации, обстановка, люди. Все.

Я думала, что буду чувствовать себя не на своем месте, но Лиам мог заставить даже засушливую луну чувствовать себя как дома. Он продолжал осторожно прикасаться ко мне, шепча мне на ухо имена и должности людей, которых мы встретили. Его губы иногда намеренно касались моей кожи, заставляя меня дрожать под его теплым дыханием.

Всегда было приятно, когда его рука направляла меня, на моей спине, на моей талии или на моей руке. Но тем не менее, не было ни единого шепота, не касающегося работы.

Закуски, приготовленные руками, танцевали по большому залу, а за ними следовали высокие хрустальные бокалы с французским шампанским, которое, на мой вкус, было слишком горьким.

Куда бы я ни посмотрела, повсюду были женщины, одетые в одежду от кутюр, высокая цена которых была очевидна в их идеальных формах и ухоженных ногтях. Они либо были моделями, либо жили как модели. Ни единой прически, макияж у них такой же безупречный, как и носы.

Я чувствовала себя меньше.

Как получилось, что самый красивый мужчина во всей комнате держал меня за руку, когда выбирать было из чего лучше?

Мое самоуничижение было прервано, когда перед нами остановился официант со стаканом чего-то нешикающего, поставленного в центр подноса.

— Ваш напиток, господин Дорнье.

— Спасибо, — ответил Лиам, беря стакан с подноса и протягивая его мне. — Я думаю, это то, что ты пила с Элисон в клубе. Кажется, тебе это понравилось, — я улыбнулась его задумчивости, делая глоток из стакана. — Мне нравится видеть, как твой нос сморщен, но нет нужды терпеть, когда ты умеешь ценить.

— Ты совершенно прав, господин Дорнье. Может быть, ты мог бы сделать то же самое? Я имею в виду, ценить, — Лиам озадаченно посмотрел на меня, не понимая, что я имею в виду. — Ты доставишь мне удовольствие от этого танца?

Губы Лиама растянулись в ослепительно-белой улыбке, он протянул руку в молчаливой просьбе взять мою. Но прежде чем я успела это выдержать, глаза Лиама устремились через мое плечо, веселый блеск сменился чем-то, что я не могла описать. Что-то, что я видела на его лице всего дважды.

Жажда крови.

Его тени тянули его под воду, страх заставил мое тело покрыться мурашками. Инстинктивно я обернулась и увидела источник внезапной перемены: зловещего незнакомца из зала ожидания и его кривую улыбку, пробиравшую меня до костей.

Я услышала, как Лиам резко вздохнул, и когда я повернулась к нему, чтобы избежать встречи с мужчиной, его лицо снова изменилось. Теперь все, что я могла видеть, это фальшивая улыбка и поза вынужденной формальности.

— Мистер Мерсье, — поприветствовал Лиам, его голос трансформировался, чтобы приспособиться к жесткому профессиональному тону, скрывавшему демонов, которых я видела всего секунду назад. — Спасибо за ваше приглашение.

Они энергично пожали друг другу руки, челюсть Лиама пульсировала в такт его сердцу.

— Это мисс Джейми Харден. Именно она является причиной того, что проект Вертена является настолько экологичным, насколько вы его просили. Джейми, это мистер Мерсье, генеральный директор «Вертена».

Ебать мою душу.

У этого зловещего существа передо мной по спине пробежала дрожь. Он был тоньше, чем я его помнила, его ледяные голубые глаза глубоко запали в фиолетовые глазницы. Он взял мою руку в свою и поцеловал мои костяшки пальцев, липкое прикосновение его пальцев к моей коже свело мой желудок от отвращения.

Я понятия не имела, почему я так на него отреагировала. С тех пор, как я увидела его сидящим в зале ожидания в AD, в моем мозгу не было ничего, кроме осторожности и настороженности.

— Очень приятно познакомиться с вами, мисс Харден. Мои люди говорили о красоте одного из ваших сотрудников, Лиама, но их рассказы были далеки от реальности. От вас захватывает дух, как от этой красной розы, мисс Харден, — он взял цветок со своего лацкана и протянул мне.

— С удовольствием, мистер Мерсье, — ответила я, напоминая себе, что мне нужно быть максимально профессиональной и вежливой. Но мой дискомфорт рядом с этим человеком не мог облегчиться.

— Сегодня никакой работы, Лиам. Пожалуйста, хорошо проведите время, — он улыбнулся, заставив меня сдержать дрожь, которая выросла у меня на затылке. — Скоро увидимся, мисс Харден. Может быть, потанцуем?

Гневный взгляд Лиама был сосредоточен на мне, он сделал большой глоток шампанского из бокала, в то время как мистер Мерсье держал меня за руку и заставлял кружиться, как будто мы танцевали.

— Мне нужно что-нибудь посильнее, — проворчал Лиам, как только мистер Мерсье ушел, потащив меня за собой к бару. — Чертов мудак, — сказал он, крепко стиснув челюсти, и его рука опустилась на мраморную столешницу бара, как кувалда.

Я накрыла его сжатый кулак рукой, изобразив на своем лице самую искреннюю улыбку, какую только могла.

— Забудь его, — остановилась я, наблюдая, как мое прикосновение медленно вернуло его на свет. Я хотела спросить, почему он так разволновался, но это вернуло бы его обратно в темные тени. — Но я все равно хотела бы потанцевать с тобой, — сказала я вместо этого, рисуя пальцем круги на его коже, пока Лиам вливал в свое горло полный стакан спиртного.

Он сделал паузу на мгновение, преобладая в своем кислом настроении, прежде чем ответить с улыбкой:

— Твое желание — мой приказ, мисс Харден.

Лиам повел меня на танцпол, прижимая к своей твердой груди, как только он выбрал наше место. Его пороковая хватка на моей талии была властной, собственнической в своих правах. Все вокруг нас исчезло, когда его запах завладел моими чувствами, его близость привела меня в бешенство.

Я склонила голову ему на грудь и просто вдохнула, пытаясь запечатлеть именно это чувство во всех фибрах своего существа.

— Думаю, я в растерянности, — прошептал он, его губы коснулись моих волос, пока он говорил мне на ухо. — Нет слов, чтобы описать, как изысканно ты выглядишь сегодня вечером, — он сделал паузу, чтобы увидеть мою реакцию, но я была слишком напугана, чтобы ответить. — Я видел, как ты смотрела на них, твои глаза были печальными, когда они проходили мимо. Ты слепа к своей ценности, мисс Харден. Никто, ни одна душа в этой комнате не может сравниться с твоей красотой.

Лиам развернул меня на пятках, снова притянув к себе, намеренно заставив меня столкнуться с его твердыми мышцами. Его зеленые глаза смотрели в мои, а рука, которую он держал на моей спине, скользнула вниз и остановилась на целомудренном краю перед изгибом моей задницы.

— Чертовски изысканно, — он зарычал в дюйме от моего рта, его пальцы погрузились в мою кожу.

От этого звука между моими ногами потеплело, и в ответ я сильнее сжала его плечо. В его глазах была нескованная похоть, его губы снова приблизились к моему уху, чтобы доставить еще больше пыток прямо в мой мозг.

— Ты хоть представляешь, сколько мужчин в этой комнате готовы убить, чтобы занять мое место? Я чувствую их взгляды на тебе прямо сейчас, когда твои бедра дергаются в поисках моей эрекции. Но никто не знает, насколько ты сладка на вкус. Никто, кроме меня, — это было непроизвольно, но теперь, когда он упомянул об этом, я стала особенно осторожно относиться к своим движениям, и, черт возьми, он был прав. Лиам в ответ прижался ко мне, еще больше поддразнивая кончик языка. — Ты можешь почувствовать это? Вот что ты со мной делаешь, мисс Харден. И сегодня вечером я жажду наказания. Ты была со мной не очень-то любезна, да?

Господи, черт возьми! Что он делает со мной?

Мои стринги были мокрыми насквозь, и я не смогла сдержать стон, сорвавшийся с моих губ, когда он подчеркнул эту фразу жгучим укусом моего уха. Он услышал меня. Я чувствовала на себе его ухмылку.

— Веди себя хорошо, мисс Харден. Или нам, возможно, придется прервать эту чертову вечеринку, — его голос был пропитан похотью, нечестивые обещания заполняли тесное пространство между нашими разгоряченными телами.

— Кто тебе мешает? — я бросила ему вызов, мое лицо поднялось и вызывающе встретилось с ним взглядом.

— Могу ли я вмешаться? Мне не терпится потанцевать с этой красивой молодой женщиной, — мистер Мерсье прервал нас, как будто мне на голову вылилось холодное ведро со льдом.

Лиам сжал мою руку крепче, не собираясь отпускать ее, если вообще был готов.

— Я бы с удовольствием, мистер Мерсье. Но на самом деле я говорила Лиаму, что моим бедным ногам нужен отдых. Мода может быть высшей формой пытки, — я пыталась отмахнуться от него настолько вежливо, насколько могла, но он был неумолим. Я не могла рисковать и обидеть человека, который мог заключить или разорвать сделку, которую мы недавно заключили. Я видела, как Лиам неустанно над этим работал, и теперь я ни в коем случае не могла рисковать этим.

— Ерунда. Я уверен, что ты сможешь еще немного потерпеть только ради этого танца.

Я посмотрела на Лиама, бросив на него извиняющийся взгляд и выдернув из его руки свою руку.

— Ну, если вы настаиваете, — я смягчилась, сухо сглотнув и вложив свою руку в его.

Я чувствовала, как яростные глаза Лиама следят за каждым нашим движением. Каким-то образом эта буря за его зелеными радужками заставила меня почувствовать себя в безопасности. Он не мог позволить пересечь какие-либо границы.

Наконец, то, что казалось самой длинной песней в истории музыки, подошло к концу, и мистер Мерсье проводил меня туда, где стоял Лиам с еще одним стаканом того, что, как я предполагала, было бурбоном в руке.

— Надеюсь, вы пробудете достаточно долго, чтобы я мог пригласить вас на ужин завтра вечером, мисс Харден. Насколько я понимаю, вы доступна, не так ли? — сказал мистер Мерсье, как только мы оказались в пределах слышимости Лиама. Я бросила удивлённый взгляд на Лиама, который наверняка слышал каждое слово, сказанное мужчиной.

— Ну, мисс Харден, а ты? Доступна? — спросил Лиам с заинтригованным выражением в глазах.

— Я… эмм… мне хотелось бы думать, что обо мне уже высказались, мистер Мерсье. Сожалею, что разочаровываю вас, но мне придется с уважением отказаться, — мне удалось ответить, выдерживая взгляд Лиама, пока я говорила. Легкая ухмылка, появившаяся в уголках его губ, наполнила меня облегчением и необходимостью как можно скорее убраться из этого места.

— Хочешь подумать? Неопределенность в отношениях никогда не является хорошим знаком. Человек с хорошим характером и в здравом уме надел бы кольцо на твой красивый палец. Кто бы рискнул, если бы такое прекрасное создание, как ты, сбежало по этому миру? Я бы сказал, что мальчик не знает, что делает. Или, может быть, тебе нужен мужчина.

— Мальчик — это все, что ей нужно, — проворчал Лиам, его голос опустился до глубин ада, когда его рука обвила мою талию, собственнически притягивая меня к себе.

— Ага, понятно, — ответил мистер Мерсье, указывая указательным пальцем между нами. — Не слова делают мужчиной, мальчик. Это действия. Возьми то, что принадлежит тебе, или это сделает кто-то другой. Увидимся в Нью-Йорке через пару месяцев. Лиам, передай привет своему отцу, пожалуйста, — его хихиканье было отвратительным, его долгий взгляд был отталкивающим.

Когда он ушел, я наконец почувствовала, что расслабляюсь, но снова напряглась, когда увидела, как Лиам смотрит на меня.

— Что думаешь?

Я просто пожала плечами в ответ, не зная, что сказать. Мы не говорили о наших отношениях. Были ли они у нас вообще? Я не была уверена.

Лиам схватил меня за талию, притянул к своей груди, резко прижимая к себе одной рукой, и снова прижался губами к моему уху, легкость его прикосновений, прежде чем полностью исчезла. Я снова вздрогнула, но не от страха, а от чистого трепета и восторга. Его угрожающий голос делал со мной очень нехорошие вещи.

— Можешь быть чертовски уверена, что так оно и есть. Давай вытащим тебя отсюда, я чертовски устал делиться.

Глава 23

Лиам

Моя рука чесалась и дергалась, мне хотелось ощутить холодную сталь и спусковой крючок на кончике указательного пальца. В моей голове уже были образы того, как я покрываю чертову пулю своей слюной, танцующей вокруг, чтобы она отравила его быстрее, чем он истечет кровью.

Сказать, что мне невыносимо смотреть, как Джейми танцует в объятиях этого ублюдка, значит не сказать ничего. Кипение даже близко не напоминало то состояние, в котором я находился, пока смотрел, как они скользят по танцполу.

Так что убраться отсюда к черту было моим главным приоритетом. Купание Джейми во мне было вторым с небольшим отрывом.

Я провел ее через вечеринку, держа руку на пояснице, не останавливаясь ни перед кем, и отведя ее прямо к безопасному лимузину, который уже ждал снаружи.

Обратно мы ехали молча, сплетя пальцы. Это был тот спасательный круг, который мне был нужен, чтобы вытащить меня из глубин моего отчаяния. Я перечислял все, что хотел бы сделать с Джейми, как только мы доберемся до отеля, если бы она позволила мне подойти достаточно близко, пока я наблюдал за проносящимся мимо городом через окно. Внезапно меня вытащил из разврата телефон, гудящий от сообщения.

Матт: нам нужно поговорить. Позвони мне как можно скорее. Завтра состоится заседание комиссии.

Я выключил экран, не обращая на него внимания. Эта конкретная тема держала меня в напряжении, но сегодня вечером я не мог ей поддаться. Я не хотел знать, что это за проклятое мирное предложение, потому что что-то внутри меня подсказывало мне, что оно будет сделано за мой счет.

Как только мы добрались до отеля, я проводил Джейми в ее номер, и навязчивые мысли о том, что Матт хотел мне сказать, возвращали меня к реальности с каждым нашим шагом.

Кого я обманывал?

Я был безнадежен и не мог навязать такую судьбу другому. Я не мог обречь Джейми на жизнь, полную смерти и разложения. Я не мог заглушить ее своими постоянными тенями.

Она будет поглощена.

Слишком легко потребляется.

Опасность, скрывавшаяся в каждом уголке моей жизни, была слишком велика и слишком окончательна, чтобы подвергать ее такому ангелу.

Джейми открыла дверь в свою комнату, оставив ее широко открытой, чтобы я мог пройти следом. Я наблюдал, как она сидела на стуле, теребя свое ожерелье, не обращая внимания на невидимую линию на пороге, которая мешала мне следовать за ней. Я спорил, могу ли я или даже должен ли я пересечь её. Если бы я это сделал, я бы не ушел без частички ее души.

— Уже поздно, завтра утром у нас ранний рейс. Тебе следует немного поспать, — сказал я, мои руки балансировали на дверном косяке, мой мозг удерживал меня снаружи, пока мое тело втягивало меня внутрь.

— Ох, ммм… ладно, — в ее голосе была болезненная покорность. Мой отказ ранил ее до такой степени, что она даже не могла взглянуть на меня. — Увидимся завтра, — она закончила, ее голос изо всех сил старался не сломаться.

Черт, черт, черт.

Это был звук, который я не мог вынести. Он разорвал разум в клочья, подбросив мои ноги к ней, чтобы сжечь все чувства боли, которые она когда-либо испытывала, в пепел и далекие воспоминания.

В ее глазах были слезы, я мог видеть их в ее отражении в зеркале, когда подошел ближе. Я был тем ублюдком, который их туда поместил. Наконец она взяла меня, приняв все, чем я был, и я снова отстранился.

Но был ли у меня другой выбор? Какая боль была бы сильнее? Сегодняшнее или то, что будет через дорогу, после того, как она попробовала мой яд?

Мой разум не был синхронизирован с моим телом, и моя рука теперь убирала ее волосы с ее шеи, давая возможность моему рту прижаться к ее коже.

Я не хотел ничего, кроме как вонзить зубы в ее плоть. Отметь ее, объяви ее своей, чтобы каждая чертова душа увидела, что ее забрал грешник.

Но Джейми была слишком чиста, чтобы её можно было запятнать таким образом. Слишком нежно.

Я попробовал ее кожу, мои губы описывали легкие поцелуи от ее плеча к шее и вверх к ее уху.

Отпусти меня, Джейми.

Слова не срывались с кончика моего языка, особенно теперь, когда я ел ее полным ртом. Я втянул мочку ее уха в рот, медленно погружая в нее зубы, мои пальцы крепче сжимали ее руки, пока я поддерживал её.

Неглубокое дыхание Джейми было шепотом возле моего члена. Я чувствовал каждый сдавленный стон, как будто они вырывались прямо на него. Мой голод стал еще сильнее от ее желания, и я обхватил ее волосы руками, потянув за них, чтобы лучше получить доступ к каждому чувствительному месту.

Я был голоден, наслаждаясь ею между полными поцелуями с открытым ртом и крепкими укусами. Мне нужно былопоглотить ее, вдохнуть ее, заявить на нее свои права. Этого никогда не будет достаточно.

Я крепко сжимал ее волосы, в то время как моя другая рука скользила, сжимая ее полную грудь, сжимая ее затвердевший сосок, который жаждал внимания сквозь шелк платья.

Я целовал каждый дюйм ее кожи, пока не схватил за челюсть и, наконец, не схватил ее губы своими в голодном, страстном и бесстыдно резком поцелуе.

Она ответила на поцелуй, жаждая моей тьмы так же, как и я ее света. Стоны удовольствия вырвались из ее горла, когда мой язык завладел ее языком, отчаянно желая большего с каждой секундой.

Твою мать.

Я отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза, но когда открыл свои, меня встретило собственное отражение в чертовом зеркале. Мое зрение затуманилось тем же изображением, которое я видел в своем номере перед тем, как разбить стекло на куски. Кровь и разрушение скатываются по неровным краям.

Меня охватила паника, пока я старался сохранить перед ней спокойное выражение лица.

Это было безумие!

Я стоял прямо, изо всех сил стараясь не обращать внимания на вздохи Джейми, сохраняя равновесие, прежде чем отстраниться.

— Спокойной ночи, мисс Харден, — сказал я самым спокойным тоном, каким только мог, и мое сердце сильно колотилось в груди.

С этими словами я в наказание прикусил язык, отвернулся и ушел.

Джейми

Что это было?

Он просто оставил меня задыхающуюся одну в своей комнате, вот так!

Я сжала ноги вместе в безуспешной попытке облегчить пульсацию, с которой он оставил меня разбираться. Давление только усугубляло ситуацию, и я знала, что шансов, что она пройдет сама по себе, не было.

Поцелуи Лиама всегда вызывали слабость в коленях, но этот? Это было непохоже ни на что, что я когда-либо испытывала. В этом поцелуе было ощущение владения, как будто он сообщал каждой клеточке моего тела, что он завладел мной.

Кто знал, что я смогу добиться всего лишь несколькими поцелуями и укусами в шею? Это было настолько безумно интенсивно, что я все еще пыталась понять, откуда у него хватило сил остановиться.

Почему он это делает? Почему он сдерживается?

Мой разум был в безумии, пытаясь найти причину, по которой Лиам снова отстранился, в то время как мое тело все еще чувствовало каждое его обжигающее прикосновение к моей коже. Одному из них пришлось поддаться, и мой разум быстро поддался боли, витающей между ног.

Я включила воду, думая, что холодный душ поможет мне в затруднительном положении, и надеялась, что это поможет мне хотя бы немного отдохнуть.

По какой-то причине он контролировал свои порывы, и впервые с тех пор, как он сказал мне, что состоит в мафии, мне хотелось, чтобы он потерял контроль. Уже одно это было хорошим показателем того, что мое доверие к нему вернулось на прежнее место.

Ступив под холодную воду, я остановилась, ожидая облегчения, которое так и не пришло, и, прежде чем я это осознала, мои руки проследили путь, который он прошел всего несколько минут назад.

Они даже отдаленно не были такими приятными, как у Лиама, но сейчас я ничего не могла сделать, кроме как довольствоваться своими собственными пальцами.

Моя рука скользнула вниз по животу, расположилась между ног, рисуя круги на клиторе, и от первого толчка моя спина тут же выгнулась в восторге. Мой клитор уже опух от трения, поцелуи Лиама доводили меня до состояния отчаяния.

Стон прорвался сквозь мое горло, пока мои пальцы впились в меня, и теперь тыльная часть моей руки потирала именно то место, где болело. Я закрыла глаза и подумала о нем, о том, каким грубым он был, о тех чертовых словах, которые я так долго не слышала из его уст, но которые не переставали преследовать мои сны — чертовски хорошая девочка.

Это то, кем я так сильно хотела быть. Его чертовски хорошей девочкой.

Я прислонилась к стене душа, моя рука затряслась быстрее, когда я сгорбилась в позе, в которой мне было бы стыдно увидеть себя, если бы не он. Я не тот человек, я никогда им не была. Я даже не знаю, смогу ли я так отделаться. Но каким-то образом Лиам что-то сделал со мной.

Будь он проклят за заботу и бронирование отдельных номеров. Будь он проклят, что не давил на меня. Будь он проклят, что ушел.

Моя кожа похолодела, и дрожь вырвала меня из мыслей. Я отключила воду и высохла, прежде чем войти в комнату, думая о подарке Элисон. Возможно, это поможет мне получить освобождение, в котором я нуждаюсь сейчас.

Я вытащила розовую пулю из коробки, вымыла ее и удобно устроилась на кровати. Как только я положила его на клитор, моя душа почти покинула тело.

Твою мать!

Мое сердцебиение мгновенно участилось, и я почувствовала, как оно тяжело стучит по груди. Мои покрасневшие щеки пульсировали с каждым новым кругом, который я рисовала на клиторе, мой рот открывался, когда каждая мышца моего тела сокращалась.

Внезапно мой телефон зазвонил новым сообщением, отвлекая мое внимание. Я пыталась игнорировать это, но появился еще один.

Лиам: встретимся завтра в холле в 8. У нас ранний рейс.

Лиам: Сладких снов, мисс Харден.

— Сладкие сны? Сладкие сны? — сказала я себе высоким от негодования голосом. — Как я могу видеть сладкие сны, если ты сделал это со мной? — кричу я в телефон и с грохотом падаю на подушки.

Я думала, мы уедем только через пару дней. Что-то случилось? Я подумывала не отвечать, он заслуживал того, чтобы его игнорировали после того, как оставил меня в таком состоянии, а затем прервал мой небольшой личный сеанс. Но вместо этого я решила, что не должна страдать одна, а Лиаму нужно немного попробовать собственный яд.

Джейми: сегодня ночью спать будет нелегко. Ты хоть представляешь, в каком состоянии ты меня оставил?

Лиам: нет, не знаю. Но я бы хотел, чтобы ты мне сказала.

Джейми : я не могу сейчас. Я занята устранением пульсации, которую ты оставил у меня между ног.

Я покраснела, просто думая о том, что Лиам читает мои слова. Но каким-то образом безопасность экрана сделала меня смелее, чем я когда-либо думала. Я вижу, как эти три точки насмехаются надо мной, пока я жду его ответа, ухмыляясь про себя, как только он появился на экране.

Лиам: исправляешь? Что, черт возьми, ты имеешь в виду под исправлением?

Джейми: я даже не знаю, как это описать. Может, мне стоит прийти к тебе в комнату и просто показать тебе.

Лиам: черт, Джейми!

Лиам: люкс в пентхаусе. Я дам тебе 2 минуты, чтобы прийти сюда, прежде чем я приду за тобой.

Я вскочила на ноги и вышла из комнаты в одной футболке большого размера и коротких шортах. Нет времени на нижнее белье. В конце концов, мне это было бы не нужно.

От предвкушения мои пальцы ног сжались, а кожу покалывало, когда я носилась по отелю так быстро, как только могла.

Лиам прислонился к дверному косяку, когда я добралась до его комнаты, без рубашки, а его брюки идеально облегали его ноги и пах. Его мышцы сжались в комки, пульсируя с каждым моим шагом ближе. Черт возьми, этот мужчина был сексуален! У меня перехватило дыхание, как только я увидела его идеальную кожу.

Его волосы были растрепаны, а глаза были дикими, полными темных обещаний похоти. Я не могла дождаться, когда его руки будут на мне, прогоняя всю эту сдерживаемую потребность каждым поцелуем.

— Это заняло у тебя достаточно много времени, — насмехался Лиам, когда я миновала порог, просто отступив в сторону, чтобы я могла войти. Его взгляд следил за моими шагами, ухмылку на моем лице невозможно было стереть.

На лбу Лиама, напротив, мелькнула ухмылка, на его лице была более чем заметна тень опасности. Вместо угрозы он посылал по моему позвоночнику волнующие электрические разряды.

Дверь за моей спиной тяжело хлопнула, и прежде чем я успела оценить величие его номера, Лиам обнял меня за талию и потянул назад.

Мои руки были подняты над головой, смертельная хватка и соответствующий взгляд прижали меня к стене входа. Мое тело кричало о большей связи, выгибаясь и ища его, но Лиам держал свое тело на безопасном расстоянии. Его рука была единственным, что касалось моей кожи, сжимая мои запястья, как тиски.

Его губы скользили по моему лицу, паря, но никогда не касаясь, дразняще близко, пробуждая мое тело к беспрецедентной потребности. От моих губ, к моей шее, к моему уху. Ни царапины, ни прикосновения. Я чувствовала, как его теплое дыхание касается моей кожи, побуждая меня поцеловать его. Возьми меня. Поглоти меня.

— Что ты здесь делаешь, мисс Харден? — прошептал он, его голос понизился до хриплого тона прямо возле моего уха.

— Я… я пришла за тем, что мне нужно, — я заикалась, мое тело подавляло желание.

— И что тебе нужно, Джейми?

Мое имя казалось райским грехом на его губах, тех самых, которые настаивали на том, чтобы не прикасаться ко мне, хотя мне это было нужно.

Моя спина снова выгнулась от стены, пытаясь дотянуться до него, мое тело взывает к нему в оглушительной мольбе о большем.

— Ты мне нужен, Лиам, — мой ответ был ровным и уверенным, почти выдохнутым криком.

На его лице появилась ухмылка, а блеск в глазах подсказал мне, что это именно тот ответ, который он хотел услышать.

— Хорошая чертова девчонка! — стон, вырвавшийся из моего рта, был неконтролируемым, как будто эти слова были прошептаны прямо в мою киску.

Лиам наконец прижался ко мне, его грудь согрелась на моих болезненно затвердевших сосках. Он прижал ко мне свой большой член, показывая, насколько он готов принять меня. Я издала еще один стон, когда он раздвинул мои ноги, прижимая свой член к моей пульсирующей киске, прежде чем он захватил мои губы потрясающим поцелуем.

Его язык ласкал мои губы, требуя войти, и я тут же уступила, подчинившись его воле.

Его сильные руки скользнули по моему телу, жесткие и нетерпеливые, и остановились на моей заднице, схватив ее с такой силой, что я была уверена, что завтра у меня будут синяки. Я не могла найти в себе силы заботиться. Видя, что Лиам так жаждет меня, мое желание только усилилось.

Я извивалась под его хваткой, желая прикоснуться к нему, схватить его, притянуть ближе к себе, но Лиам не сдавался. Его свободная рука скользнула от моей задницы к передней части моего тела, между нами, положив пальцы на мою нуждающуюся киску, лишь тонкий слой моих шорт отделял его от моей кожи. Твердый круг, нарисованный на моем клиторе, заставил меня застонать прямо ему в рот, губы Лиама изогнулись в улыбке на моих губах.

— Тебе это нравится, мисс Харден?

Все, что я могла сделать, это энергично покачать головой в знак «нет». Мне нужно было гораздо больше, чем он мне давал.

— Нет? Возможно, это лучше, — его рука теперь скользнула по краю моих шорт и приземлилась прямо на мою обнаженную кожу. Его глаза распахнулись от удивления, не находя ничего на своем пути. — Бля, Джейми. У тебя под этим ничего нет.

Быстрым движением я оказалась в воздухе, обхватив ногами его подтянутое тело, а руки метнулись, чтобы схватить его за шею.

Лиам крепко прижал меня к себе, подвел к своей массивной кровати с балдахином и положил на матрас. Он сделал шаг назад, его взгляд скользнул по моему телу.

— Что?

— Просто представляю тебя в своей постели. Никогда еще ничто не выглядело так потрясающе, — я не могла сдержать улыбку, которая озарила меня изнутри, его слова согрели каждый дюйм меня. — И как же мы можем превзойти это?

— Это сработает? — сказала я, прежде чем снять футболку, мои соски еще сильнее затвердели от прохладного воздуха.

— Я не уверен, что этого достаточно, — взгляд Лиама тлел, обжигая мою кожу одним своим взглядом.

— Может быть, так и получится, — ответила я, стягивая шорты с ног и швыряя в него ткань. Он поймал его в воздухе, поднес к носу и резко вдохнул.

— Блять, — он застонал, отбросив шорты за спину и положив руки мне на колени. — Что такое образ без привкуса? Один только аромат говорит мне, что меня ждет праздник всей моей жизни.

Пальцы Лиама погрузились в мою кожу, нажимая на каждое из моих колен, чтобы раздвинуть их, полностью открывая меня ему. Мне нечего было скрывать, свет горел, одежды не было, и Лиам мог ясно и непрерывно видеть каждый дюйм моего тела. Почему-то мне не было ни тревожно, ни стыдно. Моя кожа горела от потребности в нем, и мне не терпелось почувствовать его прикосновение к каждому дюйму, который просматривали его глаза.

Лиам поставил колено на матрас между моими ногами, а одну руку положил рядом с моей головой, поддерживая его. Его свободная рука легла на мой клитор, рисуя круги пальцами, а глаза впились в мои. Без предупреждения он вонзил в меня два пальца, отстранился только для того, чтобы приблизиться еще немного дразнить мой клитор, прежде чем вернуться, чтобы снова погрузить их внутрь.

Моя спина выгнулась при повторении, когда я извивалась под его прикосновениями, желая большего, но он продолжал атаковать медленно и дразнительно.

Лиам резко вытащил из меня палец, поднес его к губам и высосал со своей кожи каждую каплю моего возбуждения.

— Сладкая и чертовски соблазнительная. Мне нужно больше, — с кряхтением он оттолкнулся от меня, зацепил руками мои колени и притянул мою задницу к краю кровати, стоя на коленях на полу.

Его глаза теперь были на уровне моей обнаженной киски, всего в нескольких дюймах от прикосновения ко мне, его прерывистое дыхание обмахивало мою чувствительную кожу.

— Ты чертовски красива, Джейми. Скажи мне, что ты моя. Вся моя.

Прежде чем я успела заговорить, губы Лиама коснулись моего клитора, волна удовольствия прокатилась по моему телу. Моя спина оторвалась от кровати, выгнувшись дугой блаженства, и каждое движение его языка приносило мне больше удовольствия, чем предыдущее.

— Я твоя, — застонала я, задыхаясь, но твердо, слова исходили из глубины моего сердца: — Я вся твоя, — это была истина, непоколебимая. Я принадлежала ему во всех смыслах, которыми могла быть, и во всех отношениях, в которых он хотел меня.

Мои руки были заплетены в волосы Лиама, притягивая его к себе, в то время как его язык то входил, то выходил из меня. Я сильно потянула его за пряди, заставляя его прекратить нападение на мою киску.

— Мне нужно больше, Лиам. Ты нужен мне внутри меня, — моя просьба была приглушена, как будто я не могла осмелиться произнести эти слова, но я это сделала. Мне хотелось снова почувствовать его внутри себя, на этот раз совершенно обнаженного, каким это должно было быть в первый раз.

Лиам отстранился, поднялся на ноги, чтобы снять брюки и боксеры. Я позволила своим глазам охватить каждый дюйм его идеального тела, от его пресса до татуировок, от его растрепанных темных волос до его высокой и великолепной эрекции. Не было ничего ближе к совершенству, чем он.

Лиам держал свой толстый член в руке, его пальцы сжимали его, как тиски, пока он качал его от основания до кончика, его глаза пылали и все время смотрели на меня.

Он снова медленно занял свое место между моими ногами, головка его члена оказалась прямо у моего входа, не толкаясь внутрь. Я инстинктивно закрыла глаза, ожидая укола, когда Лиам вошел в меня, но он так и не пришел.

— Открой глаза, красавица. Я хочу, чтобы ты посмотрела на меня, — я делаю это одну за другой, мои ноги трясутся так сильно, как я пытаюсь их удержать. — Я не буду тем ублюдком, каким был в прошлый раз, обещаю. Это должно быть приятно для нас обоих. Скажи мне, если это больно, и я немедленно остановлюсь.

Я понятия не имела, почему я вдруг так встревожилась. Я глубоко вдохнула, пытаясь как можно стабилизировать себя, и слегка кивнула Лиаму, чтобы тот продолжал.

Лиам провел своим теплым членом от моей щели до клитора, не торопясь, чтобы помочь мне расслабиться, и только тыкал в мой вход каждый раз, когда достигал его снова. Он поцеловал меня, его настойчивость сменилась чем-то торжественным, когда он повторил свое движение снова и снова.

Я чувствовала, как он погружался в меня все глубже с каждым разом только для того, чтобы отстраниться и скользить своим членом по моей мокрой киске, прежде чем снова медленно растянуть меня. Еще на дюйм я сдаюсь ему, приспосабливаюсь к нему так, как будто я создана для этого человека. На этот раз никакой боли, только удовольствие и новое чувство удовлетворения.

— Это было не так уж сложно, не так ли? — он отстранился от моих губ, прижимаясь ко мне. — Я похоронен внутри тебя, малышка, и это чертовски лучшее чувство в этом мире.

— Боже мой, — я стонала, когда он делал короткие движения, стараясь каждый раз задевать мой клитор. На этот раз боли не было, только чистое блаженство.

— Я был создан для тебя, Джейми. Посмотри, как чертовски хорошо я вписываюсь в тебя. Ты в порядке?

— Я в порядке, — сумела ответить я, его глаза не отрывались от моих, следя за тем, чтобы я не сдерживалась. Я была более чем в порядке. Впервые я почувствовала себя целостной.

Лиам сначала медленно начал входить в меня ровными, спокойными движениями, шлифуя бедрами каждый раз, когда он глубоко погружался в меня. Мой рот открылся, маленькие вздохи превратились в стоны удовольствия. Я так долго представляла себе это, что боялась, что все испорчу.

Его толчки усилились, становясь глубже и быстрее, пока он смотрел, погружаясь в меня сильнее по моей просьбе, и я больше не могла сдерживать вздохи и стоны. Неконтролируемый и дикий.

— Лиам… О Боже! — я пыталась сказать ему, что уже близко, но говорить становилось все труднее, связно еще хуже.

— Не сдерживайся, Джейми. Кончи на мой член, жестко и чертовски красиво, — подбадривал Лиам, его голос приобрел командный тон, от которого я задрожала. Он взял один из моих сосков в рот, сильно пососал его, прежде чем вонзить зубы в мою кожу, и этого было все, что мне потребовалось, чтобы довести меня до крайности. — Спой мое имя, детка. Я хочу услышать твое удовольствие.

— ЛИАААМММ! — я громко застонала в отчаянной мольбе об освобождении, заставив его сильно нырнуть, его член полностью выдвинулся, а затем полностью вошел, попадая во все нужные места, пока я падала в пропасть.

— Это моя чертовски хорошая девочка. Принимаешь мой член, как жадная девчонка, — я почувствовала, как он пульсирует внутри меня, когда я вышла из оргазма, комната наполнилась звуками его громкого стона. Я смотрела, как он приближается, его мышцы напряглись, прежде чем полностью расслабиться.

Мое тело дрожало от сильных волн удовольствия, которые покидали мое сердце и распространялись на каждый дюйм моего тела. Лиам схватил мои губы, как будто это был первый и последний раз, когда он мог это сделать, поцелуй настолько глубокий, что коснулся моей души. Он рухнул на меня, вес его тела ощущался как рай.

Мы лежали так некоторое время, переводя дыхание, и я не могла сдержать огромную улыбку, которую я наклеила на свое лицо.

Лиам прижимал меня к себе, оставляя легкие поцелуи везде, до чего мог дотянуться.

— Можем ли мы так спать? — спросила я, не готовая к тому, чтобы он вырвался из меня.

— Конечно, сначала позволь мне позаботиться о тебе.

Лиам прошёл в ванную и вернулся с влажным полотенцем, вытирая вытекшую из меня сперму с заботливой заботой, которой я не ожидала. Через секунду он вернулся, притянул меня к себе и занял свое место позади меня, когда его член снова проник в меня.

Мы лежали в уютной тишине, мое сердце наполнялось воспоминаниями о том, что только что произошло.

— Я рада, что ты смог подождать, — сказала я тяжелым от сожаления голосом.

Лиам еще сильнее притянул меня к себе спиной, его член был погружен по самую рукоять, но не было ни движения, ни попытки второго раунда. Мы оба искали близость, связь и уязвимость. Все те вещи, в которых могло быть так опасно признаваться, с ним казались легкими, и я никогда не хотела, чтобы это менялось.

— Я рад что ты вернулась, — он признался, и мое сердце затрепетало, показывая мне, насколько я потеряна в нем. Это было больше, чем просто секс. Это было больше, чем владение. Это было то, что я не могла осмелиться сказать.

Глава 24

Глава 25

Джейми

Боже, пожалуйста, пусть это будет кошмаром.

На счет «три» я открою глаза, и мы снова окажемся в постели, теплые и прижавшиеся друг к другу.

Но когда я открыла глаза, мы все еще были в чертовом самолете, и это был не самый худший из снов.

Мои легкие кричали о нехватке воздуха, а глаза наполнились слезами, которые я отчаянно боролась, чтобы не упали. Мое сердце готово было выпрыгнуть из горла, пока я продолжала думать о катастрофе, которая вот-вот должна была случиться.

Мы направлялись в Джексонвилл.

Мои руки дрожали, как будто пилот поднял температуру до полярного нуля, но мне было жарко, как на поверхности солнца, и на лбу у меня выступал пот.

Джексонвилл был моим Вегасом: то, что там произошло, осталось там. Я изгнала прошлое из своей новой жизни, чтобы продолжать жить дальше. Ничего хорошего от падения в эту яму не произошло.

Но теперь мои миры вот-вот столкнутся. Прошлое и настоящее. Уродливое лицо моего истинного «я», поднимающее голову перед единственным человеком, которого я не могла разочаровать.

Я стояла на своем, насколько могла, превращаясь в сильного человека, которым, как мне всегда казалось, я должна быть. Человек, которым меня считал Лиам. И в какой-то степени мне удалось стать ею, той женщиной, которой, как я думала, я могла бы быть далеко отсюда. Подальше от него. Все это должно было быть раскрыто моей суровой реальностью.

Может быть, он будет вести себя хорошо, потому что я с кем-то другим.

Возможно, он изменился.

Может быть, просто… может быть.

Я почувствовала на себе взгляд Лиама еще до того, как подняла глаза, и когда я это сделала, его брови были сдвинуты вместе от беспокойства.

Его губы быстро двигались, глаза метались по моему лицу, но я не могла уловить слов.

Паника охватила мое тело, единственным звуком, барабанившим в моих ушах, был звук моей собственной крови, хлынувшей в отчаянии.

Он увидит. Он узнает, насколько я слабая.

Контраст между тем, кем он является, и тем, кем я являюсь, никогда не был более очевидным. Он в чертовой мафии. Он весь о силе и мощи, а я слабачка.

— ДЖЕЙМИ! — крикнул Лиам, положив руки мне на плечи, вытряхивая меня из тумана. Этот жест позволил мне сдержать слезы, которые теперь свободно текли по моим щекам. У меня больше не было сил сдерживать их. — Почему ты дрожишь? В чем дело? Скажи мне.

Обеспокоенность была очевидна в его требовательных словах, но, как я ни старалась, я не могла говорить. Я была заморожена.

Позволить Лиаму увидеть, что я пережила, означало открыть ящик, который я пыталась закрыть всю свою жизнь. Дело было не только в уязвимости того, что он узнал о насилии, дело было больше в последствиях. Он никогда не увидит меня в том же свете после того, как я затащила его в свою тьму. Он больше не хотел бы меня.

Я была слабой, а ему нужна была сила. Тот, кого не нужно было спасать. Кто-то, кто не отнимет его силу, просто находясь рядом с ним.

За спиной великого мужчины всегда стоит великая женщина.

Это была не я. Я не была той женщиной, которая была нужна такому мужчине, как Лиам.

Лиам сунул мне в руку две таблетки и бутылку воды в другую, предлагая мне их принять. Я повиновалась, прежде чем свернуться калачиком у него на груди, не говоря ни слова.

Лиам держал меня, его рука рисовала успокаивающие круги на моей спине, пока я не заснула.

От моего прошлого никуда не деться. Было ясно, что даже если бы мы сейчас развернулись, Лиам не согласился бы на полуобъяснение моей реакции.

Было ли вообще справедливо, что он пошел на такой огромный риск, открывшись мне и рассказав мне, кто он на самом деле, в то время как я пряталась за фальшивым фасадом? Логически я знала, что это не так, но не могла себе представить, чтобы сказать ему правду.

Я слишком боялась, что он подумает, что я недостойна его любви, слишком сломлена, чтобы меня любили.

Прежде чем мои глаза открылись, я почувствовала, что все вокруг меня неподвижно. Никакого шума, турбулентности, никакой вибрации от двигателей самолета. Ничего.

Я все еще лежала на руках Лиама, но самолет уже приземлился.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Лиам, заметив, что я просыпаюсь.

— Где мы? — спросила я вместо того, чтобы ответить на его предыдущий вопрос.

— Джексонвилль, — в его голосе была боль, как будто он понял это и пожалел, что привел меня сюда. — Мы можем улететь примерно через два часа.

Я почувствовала облегчение, когда услышала его слова, но в то же время я знала, что сокрытие теперь не принесет мне никакой пользы. Это не могло пройти просто так, и Лиаму наверняка хотелось бы знать, что, черт возьми, произошло.

Кроме того, я пыталась говорить о том, что мой отец сделал со мной, но те немногие люди, которым я открылась, похоже, никогда мне не верили.

Я глубже погрузилась в его объятия, впитывая каждую унцию его привязанности. Я старалась контролировать свои эмоции, как могла. Какие бы лекарства он мне ни давал, они приносили мне покой и ясность, которые заставляли меня мыслить яснее.

Я видела, что у Лиама в голове крутился миллион вопросов, но он пока их сдерживал.

— Нет. Нам пора идти, — в конце концов я сказала, его выражение лица было осторожным, когда он кивнул и помог мне встать с места.

Когда мы вышли из самолета и сели в машину, Лиам наконец нарушил молчание.

— Понятно, что ты не рада вернуться домой. Мне жаль. Я подумал, что это будет приятным сюрпризом. Прошло пару месяцев с тех пор, как ты в последний раз была дома. Я просто подумал, что ты, возможно, скучаешь по нему, — на его лице было разочарование, смешанное с сожалением. Он не мог знать, что это место не может чувствовать себя дальше от дома. Нью-Йорк был для меня лучшим домом, чем Джексонвилл. Но мысль, стоящая за его жестом, была милой, и я не осознавала этого.

Лиам поделился со мной своими секретами, полностью вверив свою жизнь в мои руки. Он не мог быть уверен, что я не пойду в полицию со всей информацией, которую он мне дал. Его жизнь была буквально на кону, и он все равно сделал это.

Он заслуживал знать, даже если это причиняло боль.

Если все-таки Лиам решил, что я ему не подхожу, то, возможно, этого просто не суждено было случиться. При этой мысли по моему лицу потекли новые слезы, я думала о том, как он меня бросит.

Просто сначала отвези меня обратно в Нью-Йорк. Пожалуйста.

— Тебе не следует извиняться. Откуда ты мог знать? Просто… тяжело видеть тебя здесь и видеть мое уродливое прошлое.

Мои слезы текли свободно и лились безудержно.

— Я не вижу здесь абсолютно ничего такого, что заставило бы меня думать о тебе хуже.

Подушечкой большого пальца Лиам вытер мои слезы, продолжая ласкать мою щеку успокаивающим жестом, от которого мое сердце затрепетало.

Его глаза впились в мои, обнажая мою душу до костей, его глаза были наполнены нежностью и чем-то, о чем я могла только молиться, чтобы это была любовь. Лиам наклонился ко мне и запечатлел медленный и любящий поцелуй на моих губах, мое сердце согревалось и ускорялось от одного только этого поцелуя.

Это было идеально рассчитано, потому что прежде чем он отстранился назад, машина остановилась прямо перед домом моего детства.

— Пойдем? — спросил Лиам, прежде чем помочь мне выйти из машины, его рука поддерживала меня, пока мои ноги дрожали в новом приливе паники. Я не скучала по тому, как он засовывал пистолет за штаны, хотя он изо всех сил старался его скрыть. Было очевидно, что мое государство подняло некоторые красные флаги.

Я схватила его за руку, пытаясь черпать силу из камня рядом со мной.

Лиам поднял голову, его грудь была полна мужества, которого мне не хватало, и прежде чем я успела это осознать, мы уже поднялись по ступенькам, и он резко постучал в дверь.

Я затаила дыхание, надеясь, что у моего отца был один из хороших дней. Не то чтобы в те дни он относился ко мне так хорошо, но все было не так плохо.

Мои ладони были липкими, а сердце билось о грудную клетку, словно пытаясь вырваться из груди. Не колеблясь, Лиам постучал во второй раз, сильнее, чем в первый, и мое беспокойство возрастало каждый раз, когда его костяшки пальцев ударялись о деревянную панель.

Как раз в тот момент, когда я собиралась оттащить его, испытывая облегчение от того, что Фрэнка нет дома, мой отец открыл дверь, и я потеряла дар речи.

— О, отлично, это ты, — он хмыкнул, его тон подчеркивал разочарование от того, что я стояла на пороге его дома. — Какого черта ты здесь делаешь? Проебала ту крутую работу, которую ты уже получила? Наверное, это какой-то рекорд, даже для такого бесполезного куска дерьма, как ты, — пока он говорил, он зашел внутрь и пошел по коридору, оставив дверь открытой, чтобы мы могли следовать за ним по своему усмотрению.

Лиам посмотрел на меня, слегка приоткрыв рот от такого теплого приема.

— Нет, я не облажалась. Это мой босс, Лиам Дорнье. Лиам, это мой отец Фрэнк, — я ответила дрожащим голосом, следуя за ним на кухню, а Лиам следовал за мной.

Я осмелилась взглянуть на него, его лицо было маской темноты и повышенной готовности. Лиам огляделся вокруг, внимательно изучая окрестности, но никогда не теряя меня из виду.

— Так скажи мне, чем я обязан абсолютному удовольствию от твоего визита? — спросил мой отец, в его тоне сквозил неприкрытый сарказм.

— У нас была деловая встреча в Лос-Анджелесе, и Лиам подумал, что я могу скучать по дому, — эти слова имели привкус кислоты, хотя я просто констатировала факты.

— Тебе не следовало беспокоиться, — его ответ был адресован Лиаму, который еще не сказал ни слова. Я бы солгала, если бы сказала, что меня не беспокоит то, что происходит у него в голове.

— Я вижу, — Лиам наконец заговорил, его слова были произнесены с презрением тихим голосом, который не скрывал его презрения. Его рука легла мне на поясницу, его фигура возвышалась надо мной в защитной стойке.

— Итак, это Лиам, да? Я вижу, ваша компания занимается серьезной благотворительной деятельностью. Приносит ли это какие-либо налоговые льготы? — он говорил обо мне, и я слышала низкое рычание, грохочущее в груди Лиама, пока мой отец говорил.

— Никаких налоговых льгот, но иногда мы можем подарить достойным людям новую блестящую пару обуви, — отец сморщил нос, не понимая связи. Я и сама немного растерялась, но почему-то у меня возникло ощущение, что Лиам говорит не об AD. Его рука сжала меня сильнее, притягивая меня еще ближе к себе. — Давайте назовем это благотворительностью к человечеству.

Мой отец отмахнулся от Лиама, глядя на него так, как будто он был под кислотой, и не понимал ни единого слова, которое он сказал.

— О, теперь я вижу. Ты все еще работаешь на той шикарной работе, которой хвасталась, потому что трахаешь своего босса. Умная девушка!

Краем глаза я могла видеть, как челюсти Лиама сжимаются в ритме, соответствующем темпу движения его мышц. Я переплела свои пальцы с его, сжимая его руку в тщетной попытке успокоить его. Его лицо теперь резко изменилось и приобрело жуткое спокойствие, отчего у меня по спине пробежала пугающая дрожь. Я знала, что это закончится не очень хорошо.

— Тебе следует промыть свой чертов рот отбеливателем, прежде чем говорить о Джейми, — Лиам процедил сквозь стиснутые зубы.

— Повеселись, а затем двигайся дальше. Это единственное, на что она годится. Вот увидишь. Эта убийственная маленькая сучка не заслуживает времени… — я едва моргнула, и Лиам отпустил меня, бросившись к подставке для ножей на стойке, выхватив один из них и прижав моего отца к шкафу. Рука Лиама обхватила горло моего отца, лезвие прижалось к слабой коже над кадыком. Кровь уже была. Всего лишь морось, но достаточная, чтобы лишить лицо моего отца всех красок. Лиам не шутил, и он это знал.

— Назови ее так еще раз, и я, черт возьми, клянусь, я убью тебя прямо здесь, — Лиам заворчал, его ярость вытекала с каждым словом. — Сделай мне чертов день» ю.

— ЛИАМ, СТОЙ, — вскрикнула я, от отчаяния мои руки тряслись, как проклятый лист. — Это того не стоит.

— Твой язык уже не такой острый, не так ли? Да ладно, чертов трус. Дай мне хоть малейший повод перерезать тебе глотку прямо здесь, — я никогда не видела Лиама таким. По его выпученным глазам и напряжению мышц челюсти было ясно, что он сделает именно то, что скажет.

Я знала эту его часть, но увидеть это все равно было для меня шоком. Я боялась, что он сломается в любую секунду, потому что он кипел. Я не хотела, чтобы на его совести была смерть моего отца, и я определенно не хотела, чтобы она лежала на моей совести.

— Лиам, пожалуйста. Посмотри на меня! — я позвала еще раз, пытаясь увести его от гнева и внимания к моему отцу.

— Ты бесполезный чертов сукин сын. Как можно так обращаться со своей дочерью? Ты не заслуживаешь дышать тем же воздухом, что и она, — и нож, и его хватка на горле моего отца сжимаются, и я вижу, как из-под острого лезвия сочится еще больше крови. — Извинись! Она твоя чертова дочь! — крики Лиама сотрясали стены, лицо моего отца исказилось от боли, прежде чем в его чертах появилась решимость.

— Она ошибка, — он прохрипел прерывистым дыханием. — Ей не следовало рождаться! — я слышала эти слова каждый проклятый день своей жизни, и все равно они жалили, как рой пчел, нападающих на меня в унисон.

Костяшки пальцев Лиама побелели, когда он еще сильнее сжал горло моего отца.

— ЛИАМ! — я снова закричала, отчаянно пытаясь спасти его душу больше, чем жизнь моего отца.

— ИЗВИНИТЕСЬ ПЕРЕД СВОЕЙ ДОЧЬЮ, СУКИН СЫН, — Лиам взревел моему отцу в лицо, ярость подчеркивала каждое слово, в то время как плевки поражали кожу моего отца.

— Я НЕ ЕЕ ОТЕЦ.

Наступила пауза. Мы все замерли.

Лиам отпустил его, и мой отец с громким стуком упал на землю, хватая ртом воздух и держась за кровоточащее горло.

— Я не твой чертов отец. Ты была ошибкой, о которой твоей матери следовало позаботиться с самого начала. А ты? Ты забрала ее у меня. Ты убила ее! — он злобно сплюнул, его голос был хриплым, вытягивая воздух из моих легких своим признанием. — Это чертовски приятно наконец сказать это. Я не твой чертов отец. Ты сука. Нежеланная чертова сука.

Я попыталась вдохнуть, но воздух не достиг моих легких.

Мне нужен воздух.

Я развернулась и выбежала на улицу, пытаясь вдохнуть столь необходимый кислород, но он просто не доходил до моих горящих легких.

На выходе я столкнулась с людьми Лиама и остановилась только тогда, когда оказалась посреди лужайки перед домом.

Он не мой отец? Как? Почему?

Моё зрение затуманилось, и тьма медленно вторглась в моё поле зрения. Я чувствую, как мои колени слабеют, прежде чем они поддаются и подгибаются подо мной. Мир погрузился в тишину и тьму прямо перед тем, как я упала на землю.

Джейми

Я была в объятиях Лиама, когда проснулась посреди ночи. Мы оба мирно заснули после того, как пережили то, что я считаю самым чудесным моментом в своей жизни.

Он усилил свою хватку, когда я перевернулась в постели, крепко прижимая меня к своему теплому телу. Это было похоже на рай — его запах, его прикосновения, его сила и, прежде всего, его потребность, даже во сне, держать меня в своих объятиях.

Я чувствовала, как твердеет его член на моем обнаженном теле. Где-то ночью оно выскользнуло из меня. Мое тело стало легче, когда внутри меня поднялось новое пламя, затвердевшее мои соски и заставившее мой клитор пульсировать с новым приливом желания.

Лиам крепко спал, и, собрав всю храбрость, которую я нашла в себе, я перевернула его на спину и осторожно легла на него своим телом, оседлав его под собой.

Мое сердце колотилось от похоти и адреналина в организме, тревога возрастала с каждой секундой.

Я поставила его эрекцию у своего входа, крепко удерживая ее за основание, когда скользнула на него. И снова не было никакой боли, а только самое потрясающее чувство удовольствия, которое затопило каждый сантиметр моего тела. Лиам потянулся к моим бедрам, его руки скользнули по ним, его пальцы впились в мою кожу. Он крепко схватил меня за бедро, помогая мне полностью устроиться на нем.

— Господи, черт возьми, — он застонал, подпитывая мою решимость. — Я никогда не был так рад, что меня разбудили посреди ночи.

— Мне очень жаль, что я тебя разбудила, — поддразнила я, видя, что он не против пропустить час отдыха.

— Мафиози не спят, мисс Харден. Даже если бы я был в коме, эта твоя идеальная киска заставила бы меня проснуться из мертвых, — он снова застонал, когда я двинулась, только для того, чтобы снова толкнуться вниз.

Руки Лиама яростно пытались дотронуться до меня целиком, маленькие разряды электричества воспламеняли мою кожу везде, где бы ни касались его пальцы. Моя голова в экстазе откинулась назад, а рот непроизвольно открылся, и с каждым глубоким толчком вырывались тихие стоны.

Лиам обхватил своей большой рукой мою полностью обнаженную шею, сжимая совсем немного, достаточно, чтобы усилить каждую каплю удовольствия, протекающего через меня.

Сев, он крепко прижал меня к своей твердой груди, поцеловав в шею, а затем захватил мои губы резким, первобытным поцелуем. Все мое тело принадлежало ему, моя душа полностью отдалась ему, пока я наслаждалась нашими занятиями любовью.

Никогда за миллион лет я не могла себе представить, что буду наслаждаться такой уязвимостью так сильно, как раньше. В тот самый момент я знала, что мое сердце принадлежит ему и что оно разобьет меня на неисцелимые куски, если он не будет чувствовать то же самое.

Я осознавала, что что бы это ни было, все это было слишком свежо и ново для меня, чтобы так себя чувствовать. Мы едва знали друг друга. Но я просто знала.

Быстрым движением Лиам поднял меня, положил спиной на кровать и восстановил контроль. С нашей первой встречи мне стало ясно, что он привык командовать. Конечно, когда дело дошло до секса, ситуация не изменилась бы. Хотя я не жаловалась. То, как он командовал и контролировал ситуацию, заставило меня еще сильнее разгореться от желания. Я никогда не думала, что мне бы хотелось, чтобы со мной обращались, но, черт возьми, я это сделала.

Его доминирующая натура прекрасно послужила мне и моей похоти. Каждое его прикосновение было полно потребности, касалось каждой части моего тела, заставляя удовольствие вырываться из каждой моей поры.

Он расположил свое тело между моими ногами, оставляя след влажных, голодных поцелуев на моей груди и животе, пока его голова не оказалась между моих ног, нападая на мой пульсирующий клитор поцелуями, облизываниями и покусываниями.

Мои глаза тут же закатились на затылок, когда я почувствовала, как его влажный, теплый язык погружается в меня. Мое дыхание снова участилось, грудь беспорядочно вздымалась, когда я начала падать в яму своего кульминационного момента.

— Лиам…. Я… я… не смогу удержаться… если ты… ИИСУС, — пыталась я сказать, между каждым вдохом, который мне удавалось сделать.

Лиама, похоже, это не волновало, и он остался на месте, погрузив два пальца глубоко внутрь меня, извиваясь и потирая мое самое чувствительное место. Я плотно закрываю глаза, чувствуя, как непреодолимое ощущение нарастает внутри меня, сжимает мышцы и заставляет меня задерживать дыхание, прежде чем, наконец, испытать небесный оргазм. Мое тело тряслось и сотрясалось от каждой мощной волны экстаза, когда я стонала, задыхалась и выдыхала на вершине могучего блаженства.

Мне наконец удалось открыть глаза и посмотреть на Лиама, который все еще сидел между моих бедер с широкой ухмылкой на лице. Я не могла сдержать румянца, окрасившего мои щеки под его испытующим взглядом, закрывающим лицо подушкой.

Лиам отдернул его, поймав мой рот в голодном поцелуе, молча говоря, что он еще не закончил со мной. Он схватил меня за талию и развернул, прижав живот к матрасу, а затем потянул за бедра, поднимая мою задницу вверх.

Я оглянулась на него и слегка кивнула в знак согласия, и я знала, что он ждет. Затем он погрузил свой твердый член глубоко в меня, отчего мои глаза расширились. С каждым толчком движения Лиама становились все более хаотичными и настойчивыми. Он крепко держал меня на месте, одной рукой грубо сжимая мое бедро, а другой сжимая мои волосы в тугой узел, оттягивая их назад.

Боль смешалась с удовольствием, все мои чувства обострились от кончика его прикосновения.

Стоны Лиама стали громче. Быстрее. Больше. Мое тело вибрировало каждый раз, когда эти первобытные звуки доносились до моих ушей. Мое удовольствие росло в ответ на все, что он делал с моим телом.

Черт, я услышала, как он приближается, еще до того, как он кончил на самом деле.

С последним глубоким толчком мы оба кончили, его горячая сперма наполнила меня до краев.

Медленно Лиам отпустил мои волосы, удерживая мои бедра на месте, и начал вылезать из меня. Я попыталась двинуться вперед, но он держал меня там, задницей вверх, стоя на коленях позади меня, его глаза пристально смотрели на мою киску.

— Я хочу нас увидеть. Твоя сперма смешается с моей, прежде чем я принесу тебе полотенце, чтобы ты вытерлась.

Еще один яркий румянец покрыл мои щеки, и меня охватило смущение от образа, который он нарисовал в моей голове.

— Чертовски красиво, — я услышала, как он это сказал, прежде чем его пальцы коснулись моего входа, загоняя нашу сперму обратно внутрь меня. — Теперь я часть тебя. По крайней мере, до тех пор, пока ты не вытолкнешь всех моих мальчиков до единого.

Я не могла удержаться от смеха, от этого движения из меня вытекло еще больше спермы, в то время как Лиам отчаянно боролся, чтобы втолкнуть ее обратно.

— Хватит смеяться, ты портишь хороших пловцов.

Я засмеялась громче, наклонившись вперед и потянув его за собой.

Я никогда не чувствовала такого покоя. Примерно то же, что я чувствовала, когда его руки так защитно обнимали меня. Я находилась в самом безопасном месте на свете, и никто не мог лопнуть этот пузырь.

— Ты потрясающая, ты это знаешь? — прошепталЛиам, его пальцы медленно поглаживали мою кожу.

— Я чувствую себя потрясающе, когда я с тобой, — призналась я. — Можем ли мы остаться здесь еще на пару дней, прежде чем вернемся в реальность?

— Нам есть, где быть завтра, но мы можем отодвинуть наше возвращение в Нью-Йорк на несколько дней вперед после этого.

— Куда мы пойдем? — с любопытством спросила я, положив подбородок на его широкую грудь.

— Это сюрприз. И ты не убедишь меня испортить это. Ты увидишь, когда мы доберемся туда, — он дразнил меня с дьявольской улыбкой на лице. — О, и мы будем путешествовать, как гангстеры из твоих книг. Самолет будет заправлен и готов первым делом утром.

На сердце у меня тяжелело при воспоминании о том, как я отреагировала во время перелета. Я собиралась снова устроить беспорядок в тесноте самолета, но на этот раз я постараюсь успокоиться, прежде чем наброситься на ревность, страх или все вышеперечисленное.

— Мне жаль, что я слишком остро отреагировала. Всякий раз, когда я представляю тебя с кем-то другим, я просто чувствую, как внутри меня нарастает жгучая боль. И я знаю, что ты был рядом. Я думала, что покупка платьев, украшений, билетов первого класса и тому подобного — это то, что ты обычно делаешь ради одной из них. Тебе это казалось настолько естественным, что я догадываюсь, что ты часто это делал.

— Да, я был рядом. Просто бессмысленные связи, как почесывание зуда. Ничего подобного, — он улыбнулся, его взгляд глубоко зарылся в мой. — Никогда ничего подобного.

— Вот так… и что это? — я не могла не спросить.

— Это все, что ты хочешь. Я не хочу тебя ни к чему подталкивать, но мне хотелось бы думать, что ты моя. Вся моя. Только моя.

Каждое слово, слетевшее с его уст, было серьезнее предыдущего. Мои губы впились в его страстный поцелуй после того, как он только что выразил мои желания.

— Значит ли это, что ты тоже будешь моим? Весь мой? Только мой? — спросила я, идеально повторяя его предыдущие слова, неосознанно затаив дыхание в ожидании его ответа.

— Я уже, — его ответ был непоколебимым: он пришел с такой широкой улыбкой, что осветила все его лицо. Я снова страстно поцеловала его, скрепляя нашу сделку.

Когда наступило утро, я проснулась со следом поцелуев Лиама на моей обнаженной спине, по всему телу пошли мурашки.

— Доброе утро, красавица, — Лиам поздоровался, как только мои глаза открылись. — Я попросил сотрудников отеля собрать твои сумки и привезти их сюда. Ты можешь принять душ и переодеться, прежде чем мы уйдем.

Я сонно открыла глаза и увидела, что на Лиаме нет ничего, кроме низко висящего вокруг талии полотенца, его волосы мокрые и капают на меня. На моем лице, должно быть, отразилось мое разочарование, когда он рассмеялся.

— Не волнуйся, у нас будет достаточно времени, чтобы принять душ вместе. А сейчас нам нужно поторопиться и успеть на самолет до девяти, — сказал он, нежно поцеловав меня в лоб.

Не сдерживаясь, я встала с кровати, совершенно обнаженная, позволяя простыне скользить по моему телу, и пошла в ванную так соблазнительно, как только могла, поворачиваясь только тогда, когда подошла к двери.

— Жалко. Мне показалось, что третий раунд в душе был хорошей идеей, — поддразнила я, облизывая губы, прежде чем закрыть дверь в ванную, оставив Лиаму наглядное представление о том, что я имею в виду.

Горячая вода помогла мне расслабить напряженные и болезненные мышцы, оставшиеся после прошлой ночи. Это было хорошее чувство, хорошая рана. Но я все равно приветствовала облегчение.

Я быстро оделась небрежно, увидев, что Лиам одет в темные джинсы и белую футболку. Я еще раз спросила его, куда мы едем, но он все равно отказался мне сказать.

Я была ошеломлена, когда мы добрались до взлетно-посадочной полосы и увидели, что на самом деле садимся в роскошный самолет, который ждал именно нас.

Лиам поприветствовал персонал, проводя меня к нашим местам. Угольный ковер покрывал пол, подчеркивая белые кожаные сиденья, деревянные столы и детали.

От него пахло роскошью и властью, безупречным вкусом и богатством.

Тем не менее, он мог быть покрыт золотом, и даже это не избавило бы меня от тревоги, уже растущей в глубине моего живота, моей груди сжималось, как будто на нее внезапно надавил вес мира.

Пока мы взлетали, Лиам сплел свои пальцы с моими, потирая маленькие успокаивающие круги на моей руке. Когда мы оказались высоко в небе, пилот начал говорить, предоставляя нам некоторую информацию о полете.

— Небо ясное, впереди нет турбулентности, поэтому наш полет сокращается примерно до четырех с половиной часов. Погода в Джексонвилле…

Мои уши заложило. Мое зрение затуманилось. Моё сердце вообще перестало биться.

ДЖЕКСОНВИЛЛ???

Началась паническая атака. Твердая и быстрая. Я не могла вдыхать или выдыхать воздух достаточно быстро. Острая боль пронзила мою грудь.

Дыши.

Я не могла вернуться домой с Лиамом.

Дыши, Джейми.

Он не смог встретиться с моим отцом.

Дыши.

Катастрофа вот-вот должна была случиться.

Дыши.

Свят, свят, свят, черт возьми!

Глава 26

Джейми

10 лет назад

Я снова была в темноте.

Мои ногти царапают дерево, молясь, чтобы кто-нибудь меня услышал. Но никто этого не сделал.

С годами я должна была к этому привыкнуть. Привыкнуть к тому, что меня запирали в тесных помещениях, где быстро заканчивался воздух для дыхания. Иногда мне хотелось, чтобы это произошло, и я просто погрузилась в крепкий сон, который забрал всю боль.

Я кричала изо всех сил, мое горло горело и саднило от отчаяния, но даже тогда он не пришел за мной.

Сколько времени пройдет, прежде чем я снова увижу дневной свет, зависело от места, которое он использовал. Он никогда не переступит эту черту и не рискует быть пойманным за убийство. Я пришла к этому осознанию, когда мне было восемь или, может быть, девять лет. Я оплакивала эту странную моральную линию каждую минуту, проведенную в этих закрытых помещениях.

Даже сейчас, в пятнадцать лет, я понятия не имела, что было его спусковым крючком. Единственная закономерность, которую я обнаружила, заключалась в том, что ближе к моему дню рождения ситуация значительно ухудшилась.

«Пожалуйста, остановись.»

«Нет. Только не в шкаф, пожалуйста.»

«Я промолчу. Пожалуйста, не запирай меня в багажнике.»

И то, что ранило больше всего:

«Нет, папочка, пожалуйста. Я буду в порядке, обещаю, я буду в порядке».

Но у меня не было возможности когда-либо быть хорошей в его глазах, независимо от размера моего нимба.

Однажды я выберусь из этого ящика. Однажды я сотру эту версию себя и стану новой Джейми. Однажды у меня появится кто-то, кто полюбит меня и, возможно, я найду способ полюбить и себя.

Глава 27

Лиам

Я не мог поверить в то, чему был свидетелем.

Этот мир был полон придурков, но этот ублюдок посрамил большинство из них.

Когда я увидел бегущую Джейми, моим непосредственным инстинктом было последовать за ней. Я знал, что она сломается, и хотел помочь ей собрать осколки и починить ее. Черт, я бы сделал это один, если бы она была на это не способна. Я хотел быть для нее таким.

Я был рядом, когда она рухнула, поймав ее в последнюю секунду, как раз перед тем, как ее тело ударилось о бетон. Я сидел на земле, держал ее без сознания на руках, нежно укачивал и целовал ее бледное лицо, пока она не вернулась ко мне.

— Проснись, малышка, пожалуйста. Я здесь, — прошептал я, убирая ее волосы с лица. — Никто никогда больше не причинит тебе вреда. Вернись ко мне, малышка.

Медленно Джейми открыла глаза, я взял ее на руки и отнес к машине. Я поместил ее на пассажирское сиденье и пристегнул ремни, прежде чем сесть за руль и отвезти ее прямо в наш отель.

Пока она была без сознания, я приказал Джимми и Майку остаться и выведать правду из этого ублюдка. Джейми рано или поздно захочет получить ответы, и когда она захочет, я подготовлю их для нее. Я ни за что не позволил бы ей когда-либо снова иметь дело с этим жалким оправданием человеческого существа.

Мои люди выбьют его из него, если он будет сдерживаться, а если он не сломается, у них будет карт-бланш, чтобы сломать его и избавиться от останков, как только они получат то, что нам нужно. В любом случае, жить ему не удалось. Этот ублюдок был пустой тратой пространства и кислорода.

Почему, кто и где. Вероятно, это все, что ей нужно было знать, когда она будет готова узнать правду.

Никогда в своих самых смелых мечтах я не мог себе представить, что нас ждет именно это. Реакция Джейми была оправданной, и я не мог не задаться вопросом, терпела ли она такое насилие всю свою жизнь, и было ли что-то еще, чего я до сих пор не знал.

Семья была опорой моей жизни, самым лучшим, что есть в этом мире. Я бы умер за свое, а также убил. В одно мгновение.

Это означает, что то, что я стал свидетелем жестокого обращения этого ублюдка с моей женщиной, навредило мне самым примитивным образом.

Мы пробыли в нашей комнате больше получаса, а Джейми все еще была в той же позе — сидела посередине кровати, дрожащими руками прижимая колени к груди, а ее кожа была мокрой от слез.

Я дал ей время, которое, как мне казалось, ей нужно, чтобы обработать информацию, решив пока ничего не говорить и не спрашивать.

В моей голове крутился миллион и один гребаный вопрос, но я знал, что сейчас не время. Джейми потерялась во вселенной своих мыслей, почти не моргая, а слезы свободно текли по ее лицу.

Я ходил взад и вперед, пытаясь облегчить гнев, охвативший мое тело, борясь с необходимостью вернуться и прикончить этого ублюдка. Без него мир был бы лучше. Но все равно забить его до смерти было для него слишком хорошо. Он заслужил всю жизнь в пытках и постоянных наказаниях за то, через что заставил пройти это прекрасное существо.

Открыться перед Джейми было одним из самых трудных дел, которые я когда-либо делал в своей жизни. Было так много вещей, которые могли пойти не так. Моя жизнь буквально была в ее руках, и я мог справиться с любыми последствиями своих действий. Но хуже, чем риск того, что она обратится в полицию или даже к нашим врагам, была возможность того, что она меня возненавидит. Это было бы более смертоносно, чем что-либо еще.

Я обещал держать себя в руках в ее присутствии. Никогда не показывай ей насилие, которое испортило мою жизнь. Но сегодня я не смог сдержаться. Жажда крови была чертовой движущей силой, схватившей меня за яйца.

Я жаждал криков этого ублюдка. Я питался каждым вздохом воздуха. Я не хотел ничего, кроме как медленно и мучительно высасывать из него жизнь.

Я не мог слушать, как этот ублюдок издевается над моей женщиной. Я не мог видеть, как она страдает. И это я снова подтолкнул ее к этому.

Вина текла по моим венам, как гребаный яд.

Я даже близко не мог представить, через что пришлось пройти Джейми за всю свою жизнь. Теперь я наконец понял, почему ее работа в AD и жизнь в Нью-Йорке были для нее так дороги. Это означало быть вдали от своей прежней жизни, быть свободной от жестокого обращения со стороны человека, который должен был любить ее больше всего в этом испорченном мире. Вот что для нее значил AD.

И подумать только, что я чуть не облажался ради нее.

Я ни за что не позволил бы кому-либо еще раз причинить ей боль.

Я остановился, заметив, что в комнате внезапно воцарилась тишина. Ее тихие крики утихли, дыхание наконец выровнялось.

Джейми перестала плакать, ее тело стало устойчивым и больше не тряслось. Выражение ее лица все еще было болезненным, ее обычный свет потускнел до пасмурных теней. В ее глазах было что-то похожее на надежду или завершение, я не был уверен.

Я спокойно подошел к кровати, сев на край.

— Джейми, — позвала я, обхватив ее щеку, пока она не посмотрела мне в глаза.

— Я в порядке, — сказала она тихим голосом.

— Ты уверена? Ты можешь поговорить со мной. Я здесь для тебя, — заверил я ее. Не было места на Земле, где мне хотелось бы оказаться здесь, пытаясь склеить обломки ангела.

— Лиам, я не хотела, чтобы ты узнал вот так. Мне жаль.

— Не о чем сожалеть. Почему ты извиняешься за то, чего не делала?

— Я была слабой, Лиам. Я знаю это. Я никогда не делала ничего, чтобы остановить это. Я просто позволяла ему делать это со мной каждый божий день и никогда не сопротивлялась. Я не тот сильный человек, каким ты меня считал. Я лгунья. Тебе нужен кто-то сильный, кто-то, кто сможет отстоять свою позицию в твоем мире.

— Что? Ты единственный человек, который мне нужен рядом со мной, — я успокоил ее, заставив ее еще раз встретиться со мной взглядом. — Ты оставила это. Ты постояла за себя и добилась того, что тебе нужно и чего ты хочешь. Ты сделала. Теперь, когда я знаю это о тебе, я даже не могу сказать тебе, как я горжусь тобой. Как ты могла терпеть это всю свою жизнь и при этом оставаться таким удивительным человеком?

Я взял ее губы в свои, надеясь, что она сможет почувствовать правду в каждом слове, сказанном мной в этом поцелуе.

Глаза Джейми на некоторое время задержались закрытыми после того, как я отстранился, резко вдыхая, словно собираясь с духом, прежде чем она заговорила снова.

— Ты помнишь ту ночь в мой день рождения, когда Мишель была в твоей квартире?

— Я помню. Никогда раньше я не был так разочарован, увидев в своей квартире обнаженную женщину, — * попытался поднять настроение небольшой шуткой.

— Ты пришел в мою квартиру и позаботился обо мне. Ты остался даже после того, как я отослала тебя. Поддерживал меня, когда все, что мне было нужно, это плечо, на котором можно поплакать. Это был первый раз за всю мою жизнь, когда я почувствовала заботу, — она призналась, не встречаясь глазами с моими, как будто ей было стыдно за свои слова, и продолжала смотреть на матрас. — Это была ночь, когда я влюбилась в тебя.

Джейми

Внутри меня бушевала битва.

Я должна быть опустошена этим открытием. Я должна была плакать от всего сердца, зная, что Фрэнк все-таки не был моим отцом. Что моя жизнь была ложью.

Но вместо этого единственное, что я могла заставить себя почувствовать, — это облегчение. И виновата в том, что почувствовала облегчение. Точно так же я чувствовала себя виноватой за то, что не заботилась о том, что Лиам был в мафии, и обо всем, что было связано с этим по определению.

В мою голову снова всплыли слова Элисон о предвзятых представлениях о добре и зле.

Я не могла бороться с этим чувством, оно было слишком сильным, чтобы его подавить или игнорировать.

Я с облегчением узнала, что единственный человек, который, как я думала, должен любить меня безоговорочно и никогда не любил, в конце концов, был не этот человек.

С облегчением осознала, что ненавистные слова Фрэнка никогда не были обо мне. Они были не чем иным, как отражением того, что он чувствовал по отношению к себе.

С облегчением осознала, что я не та, в кого он заставил меня поверить, и рада, что каким-то чудом я не позволила его насилию определять мою жизнь.

Фрэнк, не будучи моим отцом, поднял тяжесть, которую я носила с того момента, как сделала первый вздох.

На мгновение мне показалось, что я буду бояться Лиама после того, что я увидела. После безумного взгляда в его глазах, ярости в его теле, гнева в его голосе и жестокости его действий.

Лиаму было плевать на жизнь, которая утекала под давлением его пальцев. В его глазах не было раскаяния. Но, к моему удивлению, Лиам заставил меня почувствовать то, что я никогда не считала возможным.

Я чувствовала себя в безопасности, обо мне заботились и, самое главное, любили.

Когда я услышала, как Лиам сказал, что я единственный человек, который ему нужен рядом с ним, я просто позволила своим эмоциям взять верх и рассказала ему, что именно я чувствую. Кажется, сегодня был мой день истин.

— Мне жаль. Глупо, слишком рано и очень странный момент говорить тебе это, но у меня никогда раньше такого не было. Никогда еще никто не обнимал меня, пока я плакала. Прижимался ко мне всю ночь, пока мне было больно. Ты все это сделал. И сегодня ты сделал это снова. Я имею в виду… думаю, я просто пытаюсь сказать тебе спасибо, — выпалила я, мои щеки покраснели от смущения, а я смотрела на белую простыню и нервно рисовал на ней указательным пальцем круги.

Лиам схватил меня за запястье и посадил к себе на колени, пока я не оседлала его. Он взял мое лицо в свои руки и поцеловал меня. Его губы медленно поклонялись моим в страстном поцелуе, который растопил мою душу и разжег мое сердце, заставляя меня глубже погрузиться в его прикосновения.

Поцелуй стал еще более диким, прежде чем он отстранился, прижавшись лбом к моему, а его губы изогнулись в ослепительно идеальной улыбке.

— Ты влюбилась в меня… — насмехался он, и его улыбка стала шире, когда он сказал это, и осветила его красивые зеленые глаза.

— Я хотела сказать… Я… — его слова и его глубокий взгляд заставили меня покраснеть и заикаться. Лиам приложил указательный палец к моим губам, жестом призывая меня замолчать.

Лиам посмотрел мне в глаза, все еще сохраняя широкую улыбку, и заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо, прежде чем весь мой мир рухнул к его ногам.

— И я люблю тебя, Джейми Харден.

Это было клише, но мое сердце пропустило пару ударов, когда я услышала эти слова, мой желудок затрепетал, а горло перехватило от радости.

Как это могло быть моей жизнью? Лиам тоже меня любил.

Я обвила руками его шею и обняла, прижав его спиной к кровати, огромное чувство счастья затопило каждую мою пору.

Это было самое безопасное место в мире, когда я лежала в объятиях Лиама. Я прижалась к нему сбоку, его рука обвила мое тело, а его пальцы рисовали круги на моей коже.

Мы оставались так некоторое время, в приятном молчании, дышащем преданностью, прежде чем Лиам заговорил.

— С тобой все в порядке, малышка? — его голос был мягким, он действовал осторожно, чтобы не лопнуть этот идеальный пузырь.

— Я. Я действительно так думаю. Я рада, что он не мой отец. Он никогда не любил меня, никогда не заботился обо мне, поэтому осознание того, что он не мой отец, в каком-то смысле приносит облегчение. Все это имеет смысл сейчас. Моя мать влюбилась в кого-то другого, и я — живое напоминание об этом. Она умерла, рожая меня, а он все равно любил ее, несмотря ни на что. Это только заставляет его ненавидеть меня еще больше.

— Не пытайся понять его действия, Джейми. Нет достаточно веской причины поступать так с ребенком. Не говоря уже о собственной дочери, — Лиам изо всех сил старался сдержать гнев, сжимая мою футболку в кулак.

— Я не оправдываю. Я хочу сказать, что теперь это не так больно, если это имеет смысл.

Я как-то почувствовала себя свободной. Легче и меньше синяков.

— То, что ты видел, было еще не самым худшим из всего этого. Он целыми днями запирал меня в подвале или в чулане.

— Чертов мудак! — он зарычал, и мои кости затряслись только от его разъяренного тона. Я поднялась и нежно поцеловала его, пытаясь успокоить. Каким-то образом впервые я наконец смогла говорить об этом без стыда, без чувства вины. Лиам вселил в меня смелость и любовь, и я знала, что осуждения не будет.

— Вот откуда мой страх перед закрытыми пространствами.

— Черт, — на его лице была боль, столь же дикая, как и гнев, пылавший в его зеленых глазах.

— Вот почему меня трясло, когда ты напал на меня в лифте AD в день нашей встречи.

— Блять! Мне очень жаль, Джейми. Я такой засранец.

— Нет. Ты определенно не такой. Это была лучшая поездка на лифте в моей жизни. С тех пор я мечтала об этом и о тебе каждую ночь, — он слегка усмехнулся, тьма в его глазах немного прояснилась. — Что?

Лиам притянул меня к себе, мои ноги оседлали его, а руки удержали его под собой.

— Тогда ты любила меня?

— Ну, возможно, так и было, — ответила я с хитрой улыбкой.

— Я тоже любил тебя тогда. Я просто не мог понять этого.

Я улыбнулась шире, услышав его признание. Своего рода улыбка, которая исходила из глубины моего сердца и распространилась по всему моему телу. Запустив пальцы в его темные волосы, я наклонилась и поцеловала его со всей страстью и любовью, какую только могла вложить в поцелуй. Все началось медленно, но быстро стало еще более диким.

Руки Лиама скользнули по моему телу, хватая мою задницу и притягивая к себе, заставляя меня почувствовать, насколько сильно я на него повлияла.

— Вот что ты со мной делаешь, мисс Харден. Каждый раз с тех пор, как я впервые увидел тебя.

Телефон Лиама зазвонил, разрядив нараставшее напряжение, но это была другая мелодия, чем я привыкла слышать в его звонках. По тому, как Лиам вскочил с кровати, он точно знал, кто звонил.

Я смотрела, как он прошел через комнату и ответил.

— Привет, Мэтт. Как дела? — в голосе Лиама прозвучало раздражение, хотя звонил его собственный брат. — Это не может подождать?

Он замолчал, и я увидела, как его лицо снова потемнело, челюсти сжались в плотном прикусе.

— Я вернусь через пару дней, — по его лицу было ясно, что Мэтт с этим не согласен, лицо Лиама стало еще более напряженным. — Отлично. Я буду там завтра после обеда.

Не говоря больше ни слова, Лиам повесил трубку и бросил телефон на кровать. Я не собиралась спрашивать, хотя мне было любопытно, что же такого срочного, что требовало присутствия Лиама в Нью-Йорке, поэтому вместо этого я просто улыбнулась.

Но Лиаму это было не по душе. Он позволил своему телу упасть на матрас, его вес заставил трястись всю кровать.

— У нас еще есть время на сегодняшний вечер, — сказала я, пытаясь успокоить его, сменив разочарование на надежду. Я не была готова вернуться в реальность. Мне нужно было больше времени наедине с Лиамом, больше времени в нашем маленьком пузыре, в который мы еще едва вошли. Но выражение лица Лиама не изменилось. — Что-нибудь серьезное?

— Это просто бизнес, который требует моего внимания прямо сейчас. Мне очень жаль, любимая, — видимо, мои попытки озвучить свет были слабыми. Он видел меня насквозь.

Что бы для нас значило возвращение в реальность? Хотел бы Лиам быть сдержанным и оставить все, что было, только между нами двумя? Или быть открытым?

Я не была уверена, какой подход лучше всего. Когда ты находишься в хорошем месте и показываешь это, любому гораздо легче все испортить.

Не стоит забывать, что Лиам по-прежнему был моим боссом. Сколько слухов вызовет эта конкретная деталь в AD?

— Мне нужно будет отправиться прямо к «Деа Таците», как только мы приедем, — его голос был тяжелым, что соответствовало его нахмуренному взгляду и тяжелым шагам, когда он встал и направился к бару, расположенному в другом углу номера, и налил себе выпить. Не прошло и секунды, как все это исчезло, вылившись в горло одним глотком.

— Все в порядке, — успокоила я, направляясь к нему, обхватив его за талию и обняв сзади. — Это не имеет большого значения. Я смогу вызвать Uber, когда мы приедем.

Когда я закончила это предложение, Лиам обернулся, его рука скользнула по моей пояснице, прямо на грани приличия. Он крепко прижимал меня к себе, моя голова лежала на его мускулистой груди.

— А что, если я приглашу тебя на свидание сегодня вечером? Будем одни.

— Хм, я не уверена. Убеди меня.

Лиам развернул меня, прежде чем снова притянуть к себе, моя задница плотно прижалась к его промежности. Обхватив одной рукой мою киску, а другой резко схватив мою грудь, он прошептал:

— Сегодня вечером я выставляю тебя напоказ, мисс Харден, и когда я закончу с этим, я съем эту киску на десерт.

Глава 28

Джейми

— Ты выглядишь восхитительно, Джейми, — сказал Лиам, когда я спускалась по лестнице, чтобы встретиться с ним в вестибюле. Мы готовились отдельно, пытаясь имитировать настоящее свидание.

Насмешки Лиама разгорячили меня изнутри, поэтому я выбрала самый сексуальный наряд, который был в моем чемодане. То же самое маленькое черное платье, которое я надела на свой день рождения, в паре с туфлями на шпильке и короткими черными стрингами под ним.

Лиам ждал меня внизу лестницы, протянув мне руку. Он пожирал меня своими глазами, практически раздевая своим взглядом, его зеленые глаза становились темнее, чем ближе я подходила. Его взгляд заставил меня почувствовать себя сексуальной, когда я, покачиваясь, направилась к нему. Под моей походкой чувствовалась необычная уверенность, и все из-за того, как Лиам смотрел на меня.

— Так чертовски восхитительно, — он застонал мне в ухо, как только я оказалась в его объятиях, и от его низкого хриплого голоса по моей спине пробежала восхитительная дрожь. Мои колени дрожали от этого тона, а моя киска отчаянно жаждала его внимания.

— Это слишком много? — я предоставила ему полный обзор, слегка повернувшись, стараясь замедлиться, когда стояла к нему спиной, демонстрируя, насколько плотно платье облегало мою задницу.

— Идеально. Я хороший боец, я могу победить любого ублюдка, который посмеет пускать слюни на то, что принадлежит мне. Кроме того, мое ружье заряжено и готово к работе.

Его собственничество было волнующим, и даже упоминание о его оружии не охладило жар, скапливавшийся между моими ногами.

— Вы выглядите весьма браво, господин Дорнье, — на Лиаме был черный костюм, сшитый по его стройному телу, в сочетании с белой классической рубашкой и без галстука. Я позволила своим глазам скользить по его фигуре и похвалила его, зажав нижнюю губу зубами, от изображения его рельефных мускулов под слоями одежды у меня потекли слюнки.

— Давай отложим это на потом, ладно? Мне внезапно захотелось снова видеть тебя в моей постели, — он хмыкнул, высвобождая мою губу из железной хватки моих зубов подушечкой большого пальца. Положив руку мне на поясницу, Лиам повел меня к машине, где ждали двое мужчин, которых я видела вчера. В их чертах была запечатлена осторожность, но я почувствовала, как они смягчились, как только мы приблизились, хотя ни на дюйм их хмурые взгляды не исчезли.

Они оба скользнули на передние сиденья, а Лиам придержал для меня заднюю дверь открытой, прежде чем сесть в машину рядом со мной. Я была в машине, доверху наполненной мафиози, но до этого дня я никогда в жизни не чувствовала себя в большей безопасности.

Поездка была короткой и наполненной похотливой энергией, которая не поддавалась. Боковые взгляды и целомудренные прикосновения — вот все, что давал мне Лиам, а также спокойный вид, который не соответствовал хаотичному биению моего сердца всякий раз, когда его большой палец совершал полный круг вокруг моей руки.

Все, что я видела в этих взглядах, — это замаскированное стремление к большему. Искренние улыбки, сдерживающие все грязные желания, прирученные, чтобы подарить мне этот момент чистой романтики. Я проецировала? Скорее всего.

Было что-то в ожидании, в предвкушении того, что должно было произойти. Ожидание жгло меня с обоих концов. Мне не терпелось увидеть, что произойдет, когда обе искры встретятся посередине.

Лиам забронировал нам столик в изысканном ресторане. Тот, где я не осмелилась проверить прайс-лист. Потолок украшали люстры, а столы были украшены простой, но изысканной посудой.

Мои глаза вылезли из орбит, когда я увидела изысканный декор. Моя голова мотала направо и налево, поглощая все это, как у бедной, не привыкшей к богатству девушки, которой я была.

— Лиам, — позвала я, и моя хватка на его руке внезапно отдернулась.

Он остановился своей царственной походкой, точно зная, откуда взялось мое колебание, и повернулся ко мне лицом.

— Ничего подобного сегодня вечером. Мы на свидании, мисс Харден. Я джентльмен, из тех, кто не делает халтурных дел. Лучше начни привыкать к этому.

Он завершил дискуссию поцелуем в мои губы, который сказал мне, что никаких споров нет и что никакие мои слова не заставят его передумать.

Я кивнула и позволила ему провести нас за спиной метрдотеля, пока он направлял нас к нашему столу. Лиам вытащил мой стул, как джентльмен, которым он был, и широко улыбнулся, когда я заняла свое место, расплавив меня прямо на месте.

Официантка подошла, чтобы принять наш заказ, и я не могла не почувствовать, что заново переживаю именно этот момент. Что-то вроде дежавю, от которого во рту осталась горечь. Я уже пережила эту сцену раньше.

Женщина, принявшая наш заказ, практически пускала слюни по Лиаму, ее ресницы хлопали по нему быстрее, чем мое чертово сердце.

Ревность пробежала по моей спине, когда я наблюдала, как Лиам вежливо улыбается ей в ответ, пока они разговаривали, обсуждая карту вин и целую вечность выбирая чертову бутылку. Пальцы сжали салфетку в кулаке, оставив на чистой ткани жесткие морщины, которые, вероятно, уже никогда больше не разгладят.

Она положила руку Лиаму на плечо и притворно рассмеялась, воспользовавшись возможностью почувствовать на себе, насколько хорошо он вписался в этот чертов костюм.

Кинжалы, летевшие из моих глаз в их сторону, были острыми и режущими, и я даже не потрудилась их замаскировать.

— Я думаю, что Chateau Lafite — хороший выбор, если моя жена согласна, — сказал Лиам, как только заметил, что я нахмурилась. Его дьявольская ухмылка расплылась по его лицу, когда я подняла бровь при звуке этих слов. Глаза официантки расширились, и она уползла прочь, зажав кокетливый хвост между ног, вернувшись только для того, чтобы наполнить наши бокалы и принести еду.

Я никогда не считала себя одной из тех ревнивых подружек, которые терпеть не могут, когда женщина просто разговаривает с их мужчиной, но мне казалось, что куда бы я ни пошла с Лиамом, всегда была какая-нибудь бродяга, умирающая от того, чтобы он залез к ним в штаны.

— Надеюсь, ты найдешь ресторан подходящим для нашего первого свидания, мисс Харден.

— Все в порядке, — я отмахиваюсь, мое раздражение ясно проявляется в моей раздражительности. — Однако персоналу нужны лучшие манеры.

— Ревность тебе идет, любовь моя. Но в этом нет необходимости. Я твой, малышка. На этой земле нет женщины, которая могла бы даже сравниться с моей девушкой, — мое сердце пропустило удар, ослабляя мое разочарование, хотя бы немного.

Мое сердце переполнилось гордостью от этого определения. Любимая девушка. Когда Лиам произнес это вслух, это прозвучало по-другому. В этом слове витали власть и притязания, но в его тоне была еще и гордость, и я не помню, чтобы кто-нибудь когда-либо испытывал по отношению ко мне такое чувство.

Мы ели и болтали, не заботясь о мире, комфорт между нами был таким глубоким, как будто мы делали это вместе всю нашу жизнь. Я могла быть самой собой с Лиамом, и то же самое относилось и к нему. Эту более светлую сторону он не показывал часто и никому, поэтому, увидев это, у меня возникло ощущение, что мне выпала честь стать свидетелем этого оттенка его.

— Расскажи мне что-нибудь о себе, чего я еще не знаю, — попросила я, наблюдая, как Лиам вопросительно поднял бровь. — Это свидание, мы должны познакомиться.

— Ты уже знаешь почти все, что нужно знать обо мне, даже то, что тебе не следует знать. Но я вижу, что за этим вопросом скрывается что-то конкретное.

— Ну, я просто заинтригована. Ты сказал, что ты итальянец, но твоя фамилия французская. Я знаю, что твой отец француз. Нет такого поддельного акцента, как у него. В результате твоя семья окажется на стороне твоей матери.

— Правильно. Есть ли здесь где-нибудь вопрос?

Я засмеялась, заметив, что все вышесказанное — факты. Я пыталась найти свои собственные вопросы, но не знала, с чего именно начать.

— О какой мафии речь? Итальянская? Существует ли такое понятие, как французская мафия? Полагаю, ты не мог бы использовать Дорнье в качестве мафиозного имени, чтобы не запятнать бизнес AD, или AD — это фасад? Кто лидер? — прошептала я в ярости, забыв остановиться, чтобы Лиам мог ответить. Он рассмеялся над моим натиском и сделал глоток вина, прежде чем ответить.

— Это итальянская мафия. Нет, AD — это не фасад. Мой отец страстно ненавидит все, что связано с бизнесом. Мы используем имя моего дедушки, и он дон, или то, что ты называешь лидером, а Мэтт — его заместитель, или капо. Я на все вопросы ответил?

Его тон был игривым, когда он вытягивал палец каждый раз, когда отвечал на вопрос, пересчитывая их.

— Почти, но нет. Как тебя тогда зовут?

— Батталья, — после этого откровения он сделал глоток вина, словно полоскал рот. Я подражала его движениям, но облизнула губы после того, как густая жидкость попала мне в горло.

— Батталья, — повторила я, пытаясь воспроизвести итальянский акцент, который он использовал, слово покрыло мой язык бархатным вожделением. — Это сексуально. Подходит тебе как вторая кожа.

Челюсть Лиама сжалась, его черты потемнели, пусть даже на оттенок, прежде чем он быстро сменил тему обратно на меня.

— А ты? Расскажи мне что-нибудь о себе, чего я не знаю.

Бинго. Прямо там, где я хочу тебя.

Я ожидала, что он ответит мне на мой вопрос. Я взяла его руку и сжала в ней сжатый кулак, освободив ремешок, из которого выползла во время нашего разговора, и сомкнула его ладонь вокруг него.

— На мне нет нижнего белья, — прошептала я, глядя ему в глаза. Я не хотела терять ни секунды его реакции. Сначала его глаза потемнели, а затем язык провел по нижней губе, прежде чем на его губах появилась злая ухмылка.

— Ведите себя хорошо, мисс Харден, — он предупредил воодушевляющей песней, наполненной опасностью. Лиам поднес сжатый кулак к носу, глубоко вдохнул и закрыл глаза от восторга. — Пахнет десертом.

Его хриплый голос перешел на низкий тон, который перепутал все внутри меня. Долгое обещание, стоящее за его словами, заставило меня покалывать во всех нужных местах.

— Должны ли мы взять его с собой? — призвала я.

— Чертовски уверен, — ответил Лиам, показывая на чек. Было ясно, что с помощью этого единственного небольшого толчка он был готов пойти на такой же шаг, как и я.

— Встретимся впереди, мистер Батталья, — я позаботилась о том, чтобы подчеркнуть его имя, когда встала и поправила платье, мои руки медленно скользили по телу. — Я собираюсь освежиться перед отъездом.

Я чувствовала на себе взгляд Лиама, когда шла в туалет, еще больше покачивая свою задницу для его удовольствия от просмотра. Влажность уже скапливалась между моими ногами, поскольку ожидание того, что должно было произойти, заставило мой клитор покалывать в предвкушении.

Лиам позаботился о том, чтобы дать мне место после всего, что произошло у моего отца. Я имею в виду у Фрэнка. Поэтому я подумала, что не помешает стимул показать ему, что со мной все в порядке.

Уборная была пуста и столь же роскошна, как и все остальное место. Большое зеркало за туалетным столиком делало его еще больше, чем было раньше. Я плеснула немного воды на щеки, ладонью ощутив прохладу на шее.

У меня закружилась голова, как будто мы впервые собирались заняться сексом. Это не имело смысла, но я все равно чувствовала беспокойство. Может быть, это было нарастание, мысль о том, что это определенно происходит, желание, вспыхнувшее во мне.

Прежде чем я успела определить причину своего волнения, дверь в ванную распахнулась и закрылась с удвоенной силой. Я повернулась к нему, мое сердце теперь билось по-другому, не замедляясь даже после того, как я увидела, кто это был.

— Лиам, — позвала я наполовину с облегчением, наполовину с удивлением. В его глазах снова появился тот опасный взгляд, заставивший меня дрожать до глубины души.

— Ты же не думаешь, что сможешь соблазнить зверя и не быть за это наказанной, не так ли? — он двинулся ко мне, достигнув меня двумя широкими шагами и развернув так, что моя спина оказалась напротив его передней части.

Он продолжал идти вперед, его эрекция вдавливалась в мою задницу и заставляла меня двигаться по его воле, пока мои бедра не коснулись раковины.

— Я говорил тебе вести себя хорошо, Джейми. Что мне делать с такой плохой девочкой, как ты?

— О Боже, — я застонала в ответ, его рука с силой сжала мою грудь, а его зубы вонзились в мою шею. — Кто-нибудь может нас увидеть.

— Представь, как они будут завидовать. Вот что ты получаешь за непослушание, — он застонал мне в ухо, и прежде чем я успела это осознать, мое платье сжалось вокруг моей талии, а его пальцы прошлись по моей мокрой щели сзади. — Это все для меня?

Я смотрела, как он поднес пальцы ко рту и пососал их, прежде чем из его груди раздался гул. В его сознании как будто щелкнул переключатель. Он раздвинул мои ноги и вытащил свой твердый член, безудержно врезаясь в меня.

Я не смогла сдержать полувздох-полустон, который пронзил мое горло, и моя рука приземлилась на зеркало перед нами в слабой попытке удержать равновесие.

— Ты не можешь рассчитывать на то, что обратишься к самой темной стороне меня и не заплатишь за это, — Лиам полностью выдвинулся, прежде чем снова погрузиться в меня, от силы этого мои бедра ударились о мрамор. — Скажи это снова, — еще один карающий удар.

— Мистер Батталья, — я задыхалась между его безжалостными атаками. Моё тело дрожало от волнения, все мышцы напряглись от азарта происходящего.

— Это то, что ты, черт возьми, со мной делаешь, мисс Харден. Ты сводишь меня с ума. Как я мог ждать, чтобы вернуться домой, когда ты уже вся мокрая из-за меня, хм?

— Боже мой, Лиам.

— Повернись, — он вышел с меня и развернул, прежде чем поднять на раковину и снова скользнуть внутрь меня. — Твое платье едва прикрывает твою задницу, и ты решаешь прогуляться по проклятому ресторану без нижнего белья?

Его толчки были сильнее, чем раньше, каждый раз притягивая меня к себе, мое тело сталкивалось с его телом с жестокой силой. Это было задумано как наказание, но мое тело восприняло это как проклятый приз. Жар поднимался от моего тела к груди. Тот факт, что кто угодно мог просто прийти к нам и застать нас за сексом, был почти подстрекательным.

Я позволила своей голове откинуться назад от восторга, принимая на себя его гнев, но Лиаму это было не по душе. Его рука схватила мою челюсть, притягивая мои глаза к себе, прежде чем его губы врезались в мои, словно гром, в резком и жадном поцелуе.

Мое тело горело везде, куда он прикасался, и болело везде, где он не касался. Моя грудь вздымалась от быстрого, неконтролируемого дыхания, когда Лиам страстно трахал меня.

Лиам прикусил мою губу и снова вошел в меня, мои глаза закатились к затылку от чистого удовольствия. Он был одержимым человеком, владевшим мной и забиравшим себе каждую частичку меня. Что-то в этой первобытной стороне Лиама зажгло во мне огонь, заставив меня ответить. Я позволила весу своего тела удерживаться одной рукой, в то время как другая потянулась к его волосам, сжав их в кулак, а затем потянув.

— Твой ход. Скажи это снова. Кто я?

Рычание вырвалось из его груди, оседая прямо на моем клиторе, заставляя его пульсировать от возбуждения.

— Ты моя девушка. Ты чертовски моя, Джейми.

Толчки Лиама стали более безумными, быстрыми и отчаянными. Он уже почти перевалил через холм, увлекая меня за собой. Последним сильным толчком он заставил нас обоих кончить, наши тела дрожали от наплыва удовольствия.

— Моя, — простонал он, покрывая меня своей спермой, мои ноги дрожали, когда каждая накачка усиливала удовольствие, пронизывающее мое тело. Все мое тело дрожало от электрического тока, который пробегал по моим венам, пока я пульсировала вокруг него.

— Твоя, — прошептала я, прижавшись лбом к его, и мы оба затаили дыхание. Невероятно, как с Лиамом, нежно и мило, это делалось так же быстро и жестко. Я всегда жаждала его прикосновений, терялась в его поцелуях, наслаждалась нашей близостью, какую бы форму или форму она ни принимала.

— То, что ты заставляешь меня делать, Джейми, — он поддразнил меня, выйдя из меня, прежде чем помочь мне подняться на ноги и схватить пригоршню бумажных полотенец.

— Думаю, мне нужно чаще плохо себя вести, мистер Батталья.

— Это было банально, Джейми. В следующий раз ты так легко не отделаешься.

Это должно было быть предупреждением, но каким-то образом мой мозг смог уловить только волнующий стимул, стоящий за его словами.

Давайте, мистер Батталья.

Глава 29

Джейми

Лиам держал в одной руке стакан с бурбоном, а другой сжимал подлокотник сиденья самолета после взлета. Прошло чуть больше двух часов, а он так и не произнес ни слова. Его челюсть была напряжена и сжималась в ритмичных пульсациях, когда что-то роилось в его мозгу, что явно заставило его погрузиться в тени, скрывавшиеся в его разуме.

Я была уверена, что это было связано с причиной, по которой Мэтт призвал его как можно скорее вернуться в Нью-Йорк. Было ли это связано с мафией? Я была почти уверена, поскольку Лиам уклонялся от каждого вопроса или разговора на эту тему.

Мой палец водил кругами по тыльной стороне его руки, принимая спокойный и успокаивающий ритм, который все еще не выдергивал его из темноты. Я наблюдала, как мрачность, запечатленная в его лице, росла по мере того, как мы приближались к дому. Оттенки мрака омрачили его идеальное лицо.

У меня тоже были демоны, скрывающиеся в уголках моего разума. Неуверенность в том, как это будет выглядеть, когда мы вернемся к нашей жизни, съедала меня изнутри, я все еще цеплялась изо всех сил за надежду, что, когда наш маленький счастливый пузырь лопнет, это будет не так кроваво, как я почему-то чувствовала, что так произойдет.

Лиам был у меня всего пару дней, и мне хотелось большего. Я не хотела делить его с его жизнью, его бизнесом или даже с AD. Мне хотелось больше похожей на сказочную реальность, которая была у нас в Лос-Анджелесе. Только мы вдвоем, вдали от всех и всего, что могло бы как-то сломать это.

Я снова посмотрела на Лиама, его брови были нахмурены в узел беспокойства, от которого у меня скрутило живот и разбило сердце. Просматривая вчерашний разговор, я изо всех сил старалась найти легкую тему, которая, возможно, могла бы отвлечь его от того, что портило его идеальный цвет лица. Поэтому я установила сладкий тон, наклеив улыбку на лицо, прежде чем вытащить его из транса.

— Мистер Батталья, — позвала я, ожидая, что он посмотрит на меня. Кажется, ему понравилось слышать, как я звала его вчера вечером, хотя сейчас мой тон не был пропитан жаждой, как накануне вечером. — Могу я задать тебе еще один мой назойливый вопрос?

— Конечно, — ответил Лиам, легкий смешок вырвался из его груди и немедленно изменил его внешний вид.

Прежде чем спросить, я зафиксировалась на сиденье, и это движение вызвало у меня еще одну улыбку, которая не совсем встретилась с ним взглядом.

— Судя по моим книгам, итальянцы испытывают сильное чувство гордости за свое наследие. Почему у тебя или твоего брата и сестры нет больше итальянских имен?

— Разве Мэтт для тебя недостаточно итальянец?

— Ну ладно, может быть, так оно и есть. Но Лиам — нет, и уж точно не Элисон.

— Как я говорил тебе вчера, мой отец питает особую ненависть ко всему, что связано с мафией. Начну с всего, что было дорого моему дедушке. Когда родился Мэтт, большой и знаменитый Адриан Дорнье все еще делал себе имя, в основном путешествуя по миру, и его почти никогда не было рядом. Скажем так, моя мать выиграла первый раунд и сумела запечатлеть свое наследие на моем брате, от его имени до его ДНК. Мэтт дышит этим веществом, как если бы это был кислород в его легких. Но когда дело дошло до меня и Элисон, мой отец был непреклонен в том, чтобы проложить другой путь в нашей жизни, даже сам выбирал нам имена. Лиам и Элисон, конечно, под французским влиянием, — он сделал паузу, отпивая третью порцию бурбона в руке. — Однако это не принесло ему никакой пользы. Меня все еще воспитывали, и воспитывали как мафиози. Кажется, его не было рядом так часто, как он думал. Несмотря на это, ему все же удалось каким-то образом задеть наши интересы. И Элисон, и я по-прежнему следовали по его стопам, хотя я думаю, что Элисон сделала это больше для того, чтобы доставить удовольствие ему, чем себе. Мэтт, однако? Для папы он уже был безнадежным делом.

В его словах были намеки на серьезные проблемы. Тем не менее, моим намерением было не погрузить его еще глубже во тьму, а вернуть его к свету.

— Таким образом, Матт становится главным.

— Частично. Это у него в крови. Маттео не существует без мафиозной стороны, они не отделяются. Это тот, кто он есть. Ему просто нравится все это.

— А ты? — я прикусила язык, как только слова сорвались с моего рта, и напряжение, вернувшееся на лицо Лиама, подсказало мне, что я наступила именно туда, куда не хотела.

Он выпил все содержимое стакана, прежде чем глубоко вдохнуть, чтобы ответить.

— Раньше я, — это было признание, которое глубоко меня ранило. Лиам следил за моим лицом, опасаясь любой негативной реакции, но в этом разговоре я была свободна от осуждения. Все, что я хотела, это узнать его, понять его, полюбить его таким, какой он есть.

— Что изменилось? — я осмелилась спросить.

Зеленые радужки Лиама какое-то время молча впивались в меня, пока он тщательно подбирал слова. Внезапно я почувствовала себя глупо, ковыряя струп, который, казалось, лучше оставить в покое.

— Что-то произошло примерно за неделю до того, как я встретил тебя. Это изменило меня, — я хотела продолжить расследование, но если Лиам чувствовал необходимость оставить это висеть в воздухе между нами, то это потому, что для него сейчас не подходящее время говорить мне. Это его глубоко беспокоило, это было ясно.

Его пальцы снова начали рыться в кожаном сиденье, в то время как он жестом указал стюардессе на дозаправку. Возможно, когда-нибудь он настолько мне поверит, что расскажет мне об этом.

— Элисон тоже работает с тобой и Маттео? — я поймала себя на том, что меняю тему, стремясь заполнить тишину, которая была далеко не комфортной.

— Нет. Мы изо всех сил стараемся не вмешивать ее в это. Точно так же, как я пытался держать от тебя подальше.

— Что? Почему?

— Эта жизнь сопряжена с опасностью, прикрепленной к ноге, как чертова пиявка, Джейми. Те твои книги? Они романтизируют то, чего не следует. Ты не должна хотеть меня. Ты не должна была возвращаться после того, как я рассказал тебе, кем я был.

— Это то что ты хочешь? — мой голос сорвался, внезапно я почувствовала, что Лиам снова отталкивается.

— Бля, нет. Но это делает меня еще более эгоистичным сукиным сыном. Я хочу тебя так сильно, что это чертовски больно. Преступнику во мне наплевать на последствия, но та часть меня, которая кровоточит из-за тебя? Эта часть в ужасе от того дня, когда эта жизнь принесет тебе вред.

Лиам

— Как дела в Лос-Анджелесе? — спросил Маттео из-за завесы дыма, которую он только что выпустил в воздух. Выражение его лица было тяжелым, его глаза были затенены тьмой, которая говорила мне, что какое бы дело я ему ни понадобил, мне это не понравится.

Более того, он сидел на одном из коричневых кожаных диванов в своем кабинете в «Деа Тацита» и ждал меня. Не за столом, а на диване. Одна только эта деталь подсказала мне, что это было нечто большее, чем просто бизнес, это было личное.

— Лучше, чем в Нью-Йорке, — ответил я, и мой тон резко упал, когда я плюхнулся на диван напротив него. Я не скрывал горечи, которую чувствовал. Я все еще был взволнован тем, что мне пришлось прервать поездку.

— Итак, я собрался. Надеюсь, она стоила того риска, на который ты пошел, путешествуя в одиночку, — где-то там была ругань, но я не мог заставить себя плевать.

Меня ослепила эмоция, которую мне еще предстоит испытать в жизни, которая превратила умные решения в глупые импульсы. Они все еще оставляли на моем лице хитрую улыбку каждый раз, когда ее лицо возникало в моем мозгу.

— Чертовски верно, это того стоило, — мои слова были сухими, но улыбка на моем лице говорила гораздо громче.

— Блять. Ты конченый.

— С гордостью. Она знает все, Матт. Я ей рассказал, и она все равно вернулась. Она все еще находила в своем сердце желание вернуться, — для меня это все еще было невероятно. Как мог такой ангел смириться с тьмой, которая наверняка окрасила бы его крылья в багровый цвет? — Я счастлив, когда я с ней. Когда я в последний раз произносил это слово? Когда мне было десять лет?

— Ты ее любишь? — глаза Маттео были мягче, в них читалось что-то похожее на жалость.

— Верно.

— Господи, черт возьми, — он наклонился вперед, обхватил пальцами виски и покачал головой влево и вправо в каком-то отрицании, которого я не понимал. — Ты только что сделал это намного сложнее.

— О чем ты говоришь? — потребовал я, наклоняясь вперед в соответствии с его позицией, поддерживая локти на ногах.

— Аматос решили, чего они хотят в обмен на сохранение мира, — мои глаза закрылись, готовясь к любому удару, который собирались мне нанести.

— Плевать, — наконец я сказал, наполовину готовый ко всему, что так тяжело давило на его плечи, в то время как другая половина боялась приговора, который, как я знал, приближался.

— Они хотят, чтобы ты женился на племяннице Энцо Амато, Франческе, и связал семьи вместе, — мое сердце упало до глубины живота, и кровь похолодела в жилах. Я не мог поверить, что это происходит.

— НЕТ, чёрт возьми! — взревел я, в знак протеста вскакивая с дивана.

Семья Амато контролировала территорию Детройта, а Энцо Амато был их бесспорным доном.

С кровью ты входишь, с чертовой кровью ты уходишь.

Моя Омерта тяжело висела на моих плечах с того ужасного дня пару месяцев назад. Та, которая украла мою жизнь, пока я все еще ждал приговора.

Ожидание закончилось, вот оно.

Даже мой дедушка, могучий Джанкарло Батталья, не смог спасти меня от этого.

Всего за неделю до встречи с Джейми я встретил девушку в белом платье в одном из магазинов 7-Elevens, которым мы предоставили защиту в Тремонте. Мы начали разговаривать в одном из задних проходов, флиртовать, назначать мне дату, когда я приглашу ее на свидание, когда откуда-то из ниоткуда пришла группа детей в масках, чтобы ограбить это место.

Трое вошли прямо через переднюю дверь, а двое других — через заднюю. Я был с ней наедине и полностью окружен.

Я отбивался от них, как мог, принимая их удары так, будто они швыряли перья вместо ударов. Мой пистолет валялся на полу, его вытащили из кобуры, как только они добрались до меня. Они не были похожи на опытных преступников, но и не были глупыми, и оставить меня с пистолетом было бы огромной ошибкой.

Три к одному — не очень хорошие шансы, но я все равно попробовал. Когда ко мне присоединились двое других, прошло меньше минуты, прежде чем мое лицо прижалось к грязному, выложенному плиткой полу, а ствол пистолета плотно прижался к моему затылку.

Если бы я закрыл глаза, я все равно мог бы видеть образ грязных подошв Чаков, прижавшихся моей щекой к склизкому полу.

Моя судьба была предрешена прямо здесь и сейчас, пока девушка в белом не набросилась на них с бутылкой выпивки в слабой попытке отобрать их у меня на время, достаточное для того, чтобы я мог избежать верной смерти.

Прозвучало несколько выстрелов подряд, половина моего проклятого магазина опустела в прекрасное существо, осмелившееся попытаться спасти дьявола. Один из головорезов схватил мой пистолет и намеревался убить.

Три чертовых выстрела в грудь.

Наступившая тишина была оглушительной, но ее нарушило разбиение бутылки, которую она держала в руке, за несколько секунд до того, как ее тело упало на землю.

Опоздав на две секунды, Джимми и Майк прибежали сюда, а пятеро мальчиков убежали через заднюю дверь. Я подбежал и заключил ее стройное тело в свои объятия, пытаясь остановить поток крови, хлынувший из ее груди потоками.

Она умерла у меня на руках, запятнав своей кровью меня, мою душу и мою совесть.

Только я понятия не имел, что этой девушкой была Амелия Амато, единственная дочь Энцо. Ее убили из моего пистолета, под моим присмотром, на моей чертовой территории.

Все ограбление было трюком, который проделал владелец, пытаясь снизить цену, которую он заплатил нам за наши услуги. В тот момент все камеры наблюдения чудесным образом вышли из строя, и я остался без доказательств того, что на самом деле произошло.

Семья Амато обвинила меня. Я бы тоже так сделал. На самом деле, я винил и до сих пор виню себя.

Они думали, что это я ее убил.

К счастью, мой дедушка — старая акула, уважаемый дон в расширенной семье мафии, и прежде чем Амато смогли прикончить меня, он решил передать комиссию и позволить им распоряжаться моей судьбой.

Этот консорциум мафиози, получивший название «Комиссия», состоял из пяти самых влиятельных донов по эту сторону пруда, которые регулировали итальянский преступный мир. В нем участвовали и мой дедушка, и Энцо Амато, что каким-то образом сыграло в мою пользу, по крайней мере, на какое-то время.

Именно так сохранялся мир между разными семьями в Коза Ностре. Пять стариков раздавали карты так, словно они были либо носителями света, либо чертовым мрачными жнецами.

Правила не имели значения, когда ты был повелителем этой гребаной пищевой цепи. Они могут перевернуть его одним щелчком пальцев. Короли крестьянам в мгновение ока.

Правила — их право создавать и их право нарушать. Вот что значит власть.

Лорды Комиссии.

Так мы их называли.

В тот день моя жизнь была вырвана из моих голых рук, и теперь они пришли забрать то немногое, что осталось. Они взяли на себя лучшую часть этого.

Моя Джейми.

Потребовалось некоторое время, чтобы слова Маттео по-настоящему осознались, но когда они это сделали, я уже далеко ушел, за пределы дикости, за пределы чертовски безумия. Я едва ощутил сладость счастья с Джейми, а во рту остался кисловатый привкус.

За время предложения я перешел от мыслей о вечной жизни с женщиной, которую люблю, к уверенности, что она никогда не станет моей.

Переключатель внутри моего разума щелкнул. В разгар своей ярости я даже не заметил разрушений, которые уже причинил офису Маттео, пока он не схватил меня сзади и не крикнул мне в ухо.

— Мы ничего не можем с этим поделать, — повторил он, пока Майк и Джимми помогали ему прижать меня обратно к дивану. — Дыши, Лиам.

Я сделал, как он сказал.

Вдыхаю через нос, выдыхаю через рот.

Повтори.

Вдыхаю через нос, выдыхаю через рот.

Туман в моей голове еще не рассеялся, но убийца внутри меня боролся за первый ряд в моем сознании, и он всегда приходил с леденящей до костей холодностью.

Была часть меня, с которой я всегда боролся, часть, которая затмевала весь свет, все еще остававшаяся внутри меня, но прямо сейчас мой свет находился под угрозой погаснуть навсегда.

Мои руки были пропитаны грехом до точки невозврата, каждое тело накапливалось в моей незатронутой совести, но ее руки весили, как чертов шлакоблок.

Я пожелал, чтобы моя ярость опустилась чуть ниже поверхности, подчеркивая мою тонкую кожу. Мне нужно было, чтобы оно поглотило меня, сожгло меня, как лесной пожар, чтобы я мог найти гребаное решение как можно скорее.

Я не чувствовал себя виноватым за те пять придурков, которых отправил на глубину шести футов всего через неделю после того, как все это произошло. Я лишь чувствовал вину за частички своей души, которые умерли вместе с ними.

Эти чувства, это темное место, мой личный ад были там, где мне нужно было быть прямо сейчас. Моя голова глубоко сосредоточена и в игре.

— Они не могут этого сделать, — прорычала я в ответ, мое поведение сменилось тревожным спокойствием, а мое сердце разбилось, так и не вылечившись.

— Они уже это сделали. Комиссия согласилась. Ты женишься через пару месяцев. Именно столько времени у тебя есть с Джейми. Ты знаешь, что это должно закончиться, как только ты женишься на Франческе.

Я высвободил руки из хватки Майка и Джимми, согнулся и в полном отчаянии обхватил голову руками. Как я скажу Джейми? Как она сможет не возненавидеть меня после этого?

После всего, что произошло за последние несколько дней, мне было неприятно осознавать, что я снова разобью ей сердце.

Я не мог терпеть это два проклятых месяца, но мне нужно было время, чтобы найти решение. Я не мог солгать и сказать, что убийство их всех не было первым, что пришло мне в голову. Но это были фигуры, которые слишком легко заменить. Лорды Комиссии были сущностью гораздо большей, чем люди, стоявшие в кругу. Они никогда не умрут просто потому, что они были всеми мафиози, которых они представляли.

Тем не менее, если бы у меня был хоть малейший шанс избежать этого брака, я бы воспользовался им, чего бы мне это ни стоило.

Отсутствие Джейми убило меня, а осознание того, что, не имея ее, я отдам ее кому-то другому, убило меня еще больше.

Я встал и прошагал вдоль огромного окна от пола до потолка, выходившего на «Деа Тасита», мой мозг метался в разных сценариях, но ни один из них не соответствовал затруднительному положению.

Джейми…Я закрыл глаза, позволяя ее сладкому запаху вторгнуться в мою память, и глубоко вдохнул, как будто она стояла прямо передо мной.

— Что, черт возьми, мне делать, Маттео? Хм? Я не могу жениться.

Я не нашел немедленного решения. Если бы Комиссия вынесла решение, то другого выхода, кроме чертового мешка для трупов, не было бы. Проблема заключалась в том, что никто никогда не мог предсказать, кто окажется внутри него.

Я не мог рисковать.

Альянс, который сложится в результате этого брака между нами и Аматос, послужит им больше, чем нам. Они были могущественной коской, но Батталья по-прежнему бросали гигантскую тень на их маленькую семью.

Ассоциация нашего имени с их именем повысит их статус в десять раз, предоставив им больше власти, чем они когда-либо видели. Перевод: они сделают все, что в их силах, чтобы этот чертов брак состоялся.

— Лиам, другого выхода нет. Ты должен ей сказать. Ты должен положить этому конец. Потому что, если ты этого не сделаешь, ради тебя и ее, я сделаю это, — холодно сказал брат. Он не пытался быть ослом, хотя эти слова казались именно такими. Я знал, что он имел в виду. И, черт возьми, он был прав.

— Она будет ненавидеть меня вечно и даже дольше, — я выдохнул, закрыв глаза и в поражении упал на диван.

— Идеально. Это означает, что она будет держаться подальше и оставаться в безопасности. Она уже слишком много знает.

Я никогда не думал об этом таким образом, когда рассказывал ей о нас. Того, что она знала, даже если это было почти ничего, было все же достаточно, чтобы нарисовать чертову мишень на ее спине, и знание того, что я забочусь о ней, просто увеличило бы это чертово яблочко.

— Я должен привезти ее сюда. Каждый солдат, соратник или наш союзник должен запомнить ее лицо, если по какой-либо причине дерьмо попадет в вентилятор, — я рассказал ему это из вежливости, не спрашивая разрешения. Я должен был убедиться, что она в безопасности. Всегда.

— Хорошо, делай все, что считаешь нужным, но скажи ей. И делай это быстро, пока ситуация не вышла из-под контроля.

— Кто-нибудь еще знает об этом? Элисон знает? — спросил я. Элисон и Джейми сблизились, и я боялся, что Элисон не удастся увидеть, как ее подруга сгорает, и попытаться сделать что-нибудь глупое, например, предупредить ее. Ее сердце было бы в нужном месте, но последовавшая за этим хуйня была непредсказуемой.

— Нет. Только ты, я и Джанкарло, — он, конечно, имел в виду нашего дедушку.

Я вздохнул с облегчением. Я должен был быть тем, кто ей скажет.

Я написал Джейми и сообщил, что Карл заедет за ней на поздний ужин. Опять же, это был не вопрос. Мне нужно было в последний раз питаться ее солнечным светом, прежде чем я навсегда похороню солнце.

По крайней мере, я мог бы провести с ней еще одну ночь, последний шанс попрощаться.

Это будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

Я наконец нашел ее. Наконец нашел ту, которая облегчает мою душу и согревает мое сердце, и я ничего не мог сделать, чтобы удержать ее. Я жадно думал, что смогу.

Жизнь и ее хреновые уроки.

Глава 30

Джейми

— Я думала, что ты сказала после работы, — усмехнулась я, когда Элисон с важным видом вошла в мою квартиру и практически бросилась на мой диван.

— Ты так думала, — она ответила небрежно, поправляя вокруг себя подушки и перестраиваясь, пока не утонула в пледах и подушках. — Мне нужен был перерыв, так что это было идеальное время.

Хотя ее отец был генеральным директором, Элисон никогда не расслаблялась. Она работала усерднее и дольше всех в офисе. Тем не менее, всякий раз, когда я звонила, она была там в течение минуты.

Наш рейс приземлился после обеда, и Лиам попросил Карла отвезти меня домой вместо AD, прежде чем они направились прямо в клуб.

— Давай, рассказывай. Я хочу услышать все о сказке, которая вызвала на твоем лице эту глупую счастливую улыбку, — она дразнила меня, заставляя меня улыбнуться сильнее при воспоминании обо всем, что произошло. Даже узнать, что Фрэнк не был моим отцом, было не таким уж и плохим моментом. Благодаря этому я была свободна. Свободна от его пыток и жестокого обращения. Свободна от мысли, что я такой плохой человек, что даже мой отец не нашел в себе сил меня полюбить.

Я рассказала ей все. От гала-концерта до этого придурка, Мерсье. От ужасного полета до изысканности платьев, которые она мне заказала. От признания Фрэнка до заботливой мысли Лиама отвезти меня домой.

— Он сказал, что любит меня, Элисон, — я ворковала, мое сердце таело от звука моих собственных слов. — Оказывается, он тоже обо мне заботится.

— О Боже мой, Джейми. Я так рада за вас обоих, — она вскочила и обняла меня, сокрушая мои кости искренностью своей радости в этой крепкой хватке. — Он имеет это в виду, Джей, Лиам не сказал бы этого, если бы он действительно не имел это в виду.

— Я тоже так думаю. Я имею в виду, я чувствовала это по тому, как он меня целовал и смотрел на меня, понимаешь? Я не хотела слишком много об этом думать, потому что боялась разбить сердце, если он этого не сделает. Но то, как он меня целует, заставляет меня чувствовать это до костей.

— Фу. Мило, но фу, — пошутила она. — Я была бы полностью готова к грязным разговорам, если бы мы не обсуждали моего брата. После таких подробностей мне бы потребовалась лоботомия.

— Ты — лучшая часть возвращения, ты знала это? Я бы с радостью побыла вдали от реальности еще немного.

— Ну, обе ваши жизни здесь. Если ты смогла заставить моего упрямого брата признать, что он тоже достоин любви, ты можешь все, милая. Теперь ты приклеена к нему на всю жизнь, — обычно веселой Элисон, пока она говорила, нигде не было видно. Серьезность ее тона заставила меня острее прочувствовать каждое из этих слов.

Я не могла не улыбнуться ей. Почему-то навсегда перестало казаться устрашающим, когда Лиам оказался в уравнении.

В моих венах не было ничего, кроме счастья. Новое чувство принадлежности, которое я никогда раньше не могла описать из-за отсутствия опыта. У меня была замечательная подруга, которая праздновала мои победы и помогала мне в трудные минуты. У меня была работа моей мечты. А вишенкой на торте было то, что теперь у меня был парень, которого я любила, и который смотрел на меня так, будто я была лучшим человеком в его жизни.

Я была именно там, где должна была быть. Мое прошлое? Если бы все не произошло именно так, как произошло, меня бы здесь сегодня не было. Как бы тяжело это ни было, я не могла найти в себе ни грамма сожаления или обиды.

Мое сердце согрелось, когда я в сотый раз прочитала сообщение Лиама, пока Карл отвез меня в его квартиру. Почти спрос на мою компанию. Я была только рада услужить.

Элисон ушла из моей квартиры раньше, пробормотав что-то о свидании, на которое она на самом деле не хотела идти, прежде чем сунуть мне в руку красную розу, которую она нашла на пороге, и изобразить тошноту из-за сладости этого жеста.

Мои ладони вспотели, головокружение, которое я почувствовала вчера вечером в ресторане, вернулось ко мне, как будто я впервые встретила Лиама. Но я знал, что это такое. Мое тело звало его, и я точно знала, что должно было произойти.

Я вздрогнула от восторга от этой мысли, мой разум пытался решить, каким я предпочла бы, чтобы он был сегодня вечером — милым или грубым.

У Лиама было две стороны, как у блестящей монеты. Точно так же, как ночь и день. Я обнаружила, что луна мне нравится так же сильно, как и солнце.

Ответ оказался прямо передо мной, как только я пошла по коридору к его квартире.

Я сразу же остановилась как вкопанная, когда увидела его, остановив свои мысли вместе с дыханием и оставшейся способностью говорить.

Лиам стоял у двери и ждал меня. На нем не было ничего, кроме опасно низко висящих джинсов, пуговица которых многозначительно расстегнулась.

Его руки лежали на дверном косяке, вытягивая тело, его мышцы напряглись до совершенства. Его черные волосы были мокрыми и растрепанными, что только добавляло привлекательности аппетитной картине, стоящей передо мной. Но именно его глаза дали мне ответ, который я искала. Темные, тенистые и голодные до смерти глаза следили за каждым моим движением, как хищник наблюдает за своей добычей.

Нетрудно было догадаться, что будет на ужин.

Я.

Я была на ужин. И я не имела против этого абсолютно никаких возражений.

Не говоря ни слова, Лиам отошел в сторону и протянул мне руку, молча приглашая меня войти в его логово. Дверь захлопнулась за мной за секунду до того, как рука Лиама обняла меня за талию. Прежде чем я успела моргнуть, меня прижали к двери, его губы были на расстоянии всего лишь шепота от моих, обмахивая мое лицо своим горячим, тяжелым дыханием.

Я заглянула в эти зеленые лужи и увидела острую потребность. Похоть, заряженная чем-то еще, что я не могла расшифровать.

Мы стояли там какое-то время, просто всматриваясь в душу друг друга, наше дыхание и сердце выравнивались и пульсировали синхронно. Лиам возвышался надо мной, его рука прижала меня к двери, в то время как его другая рука погрузила каждый палец в плоть моего бедра. Эта интенсивность, эта близость напугала бы меня несколько месяцев назад, но потом эти его грязные слова пришли мне в голову, и я была почти готова взорваться. Чертовски хорошая девчонка.

Лиам резко закусил нижнюю губу, резко вдохнул через нос, прежде чем высвободить свой гнев в умопомрачительном поцелуе.

Это было резко, властно и похотливо, но наполнено какой-то потребностью, которая зажгла мое сердце. Рука, которую он держал на моем бедре, притянула меня ближе к себе, а его рот бесконтрольно поглотил мой. Другой скользнул мне в волосы и сжал их в кулаке, чтобы углубить наш поцелуй.

Я уже была кучей похоти, и все, что мужчине нужно было сделать, это поцеловать меня.

Мои ноги оторвались от земли, когда Лиам поднял меня, обвил мои ноги вокруг своей талии и втолкнул в меня свой и без того твердый член.

Он отвел меня на диван, стянул с меня топ и бюстгальтер прежде, чем мы успели добраться до него, почти сорвав их с моего тела. Его твердая, теплая грудь задела мои соски, когда он прижал меня ближе, мое тело трансформировалось в его, как будто оно принадлежало ему.

Лиам лег на меня сверху, отчаянно и настойчиво целуя каждую часть моего тела, снимая с меня штаны и нижнее белье, а затем и свои. Сегодня вечером не было игр, у него было другое желание, навязчивая потребность быть внутри меня, как будто он умирал от жажды, а я была оазисом в его пустыне.

Одним быстрым движением он погрузился глубоко в меня, и приятный стон вырвался из моего рта, когда я приспособилась к его толщине.

— Мне жаль, — Лиам остановился, его грудь вздымалась от тяжелых вздохов, его глаза были закрыты так сильно, как только могли, и он прижался своим лбом к моему.

— Нет, нет. Не извиняйся. Все в порядке, это не больно.

Была боль, но такая, которая смешивалась с удовольствием и создавала в конечном итоге блаженное ощущение.

Изучив мое лицо на предмет честности, Лиам начал двигаться медленно, но энергично, широко держа мои колени и воздействуя на все чувствительные точки внутри меня. Я слышала свои стоны при каждом резком падении, но ничего не могла сделать, чтобы сдержать их.

Крепкие поцелуи и укусы покрывали мою шею мурашками, усиливая каждое наэлектризованное чувство, пробегающее по моему телу.

Его большая рука скользнула по моему телу, крепко удерживая мою задницу, а он ускорил шаг и сильно врезался в меня. Это, оно, все в нас было абсолютным блаженством.

Лиам держал меня, мои колени были в дюйме от моей груди, в то время как он смотрел, как его член в ярости входит и выходит из меня, помогая мне достичь самого грубого, первобытного и интенсивного кайфа в моей жизни.

— О Боже, Лиам! — застонала я голосом, который не был похож на мой, поскольку внутри меня вот-вот взорвется огненный шар. Я вонзила ногти в его спину, пытаясь приблизить его, мне нужно было еще немного потереть клитор, прежде чем я разобьюсь.

Моя спина выгнулась, голова откинулась назад, а глаза закатились, когда я жадно встречала каждый его толчок своим.

Один.

Два.

Три.

Это все, что потребовалось. Три жестких толчка и я падала.

Тепло Лиама окутало меня изнутри, громкий стон вырвался из его груди после последнего глубокого толчка, прежде чем он замер, глубоко похороненный внутри меня.

Его тело тяжело упало на мое, а мое тело все еще тряслось под ним в собственном экстазе.

Лиам уткнулся носом в изгиб моей шеи, вдыхая мой сильно возбуждающий аромат. Я пахла им, нашей близостью, грубым и собственническим сексом.

Но это было больше чем то. Оно было тяжелым от эмоций, пропитанным страстью, исходящей из любви.

— Бля, Джейми. Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю, — Лиам признался на отчаянном выдохе.

— Продолжай присылать мне эти красные розы каждое утро, и, возможно, однажды я поверю тебе, — пошутила я, его тело напряглось от моих слов.

— Какие розы? — спросил он, отстраняясь от моей шеи.

— Те, что ты оставлял на моем пороге. Да ладно, не притворяйся, что ничего об этом не знаешь.

— Я ничего об этом не знаю, — он отстранился от меня, глядя прямо мне в лицо, ожидая, пока я поясню подробности, но больше я ничего не могла сказать. Я думала, они от него. — Я не оставлял розы на твоем пороге, Джейми. Они идут с записками?

— Нет, ничего. Просто красная роза за моей дверью. Я думала это был ты.

Лиам сделал слишком длинную паузу, и в воздухе повисла неловкая тишина.

— Завтра после работы ты поедешь со мной в «Деа Тасита», — наконец сказал Лиам отрывистым тоном, не допуская дискуссий.

— О-кей… Есть какая-то конкретная причина? — спросила я, находя смену темы странной.

— Я хочу, чтобы ты знала это место и людей, которые у меня работают, и я хочу, чтобы они тоже знали тебя.

Я улыбнулась этому. Он был готов быть со мной на глазах у своих сотрудников.

— Я хочу, чтобы они знали, за кого им следует умереть, чтобы защитить, если дойдет до этого.

— Что? — последняя часть меня поразила.

— Это просто протокол, — что-то подсказывало мне, что он настроен пренебрежительно, но я все равно смягчилась.

— Конечно, без проблем. Я буду там.

Напряжение украло момент, поэтому я встала и пошла на запах пиццы, поднеся коробку к дивану, где мы ели голыми. Вскоре мы вернулись к началу. Не успела я закончить свой последний кусок, как Лиам вырвал его из моей руки и начал меня целовать. Было ясно, что для него ночь только началась.

Мы снова занимались любовью на полу, затем снова на стойке и снова на кровати, пока я не смогла больше это терпеть. Я была полностью измотана, мои мышцы болели повсюду, моя киска была сырой и сверхчувствительной от его неумолимого голода.

Мы встретились в «Деа Тасита» перед ужином. Лиам показал мне это место и представил всем. В основном крупные, громоздкие, сердитого вида мужчины. Я уже знала Майка, Карла и Джимми, но там, вероятно, было еще двенадцать или пятнадцать человек, не считая тех, кто готовил бар к открытию. Макс, друг Элисон, тоже был там, одарив меня легкой улыбкой в знак признательности.

Я встретила каждого из них и, следуя инструкциям Лиама, изо всех сил старалась запомнить их лица. Это было слишком много и слишком быстро, но он был непреклонен и продолжал заставлять меня вспомнить.

Я села на стул Маттео в его большом мужественном кабинете на верхнем этаже. Огромное окно от пола до потолка выходило на танцпол. И тут же щелкнуло. Лиам видел меня из этого окна в мой день рождения. Он точно знал, где я нахожусь, за исключением случаев, когда я шла в уборную, поскольку коридор был спрятан в углу.

Я была готова подразнить его по этому поводу, но когда я развернула стул лицом к нему, на лице Лиама появилось жесткое выражение. Его что-то беспокоило, наверное, со вчерашнего дня.

Не то чтобы мне не нравился доминирующий хендлер, в которого он превращался каждый раз, когда у него были проблемы. Но что-то серьёзное беспокоило его.

— Джейми, я хочу, чтобы ты сейчас внимательно меня выслушала, — он повернул стул еще дальше к себе, опустившись до уровня моих глаз. — Всякий раз, когда ты чувствуешь, что находишься в опасности, я хочу, чтобы ты пришла сюда. Даже если это просто странное ощущение, что ты можешь быть не в безопасности. Вот куда ты бежишь. Каждый из этих людей защитит тебя. Понимаешь?

— Зачем мне быть в дан…

— Я спросил тебя, поняла ли ты, что я сказал, — он оборвал меня предельно серьезным тоном и погрузился во тьму, от которой у меня похолодели кости.

— Боже, да, я поняла. Что происходит, Лиам?

— Ничего. Ты знаешь опасности, связанные с моей деятельностью. Я хочу, чтобы ты знала, что у тебя всегда есть безопасное место, куда можно сбежать, если оно тебе понадобится.

Определенно что-то было не так, но я также знала, что сейчас не время искать ответы.

— Я не могу остаться с тобой сегодня вечером. Карл отвезет тебя домой, а Джимми останется на ночь, стоя у твоей двери.

— Точно нет.

— Это был не вопрос, Джейми. Кто-то оставил красные розы на твоем проклятом пороге. Знаешь, как легко проникнуть в твою квартиру?

— Нет, — я неохотно ответила.

— Скажем так, я видел, как ты спишь, больше раз, чем ты можешь сосчитать, и до сих пор ты понятия не имела.

— Что? Как?

— Я сделал ключ и заменил твой. Так просто, так что. Джимми останется.

Я недоверчиво посмотрела на него, прежде чем кивнуть, принимая его непросьбу.

Карл отвез нас в Тремонт, как и договаривались, а Джимми стоял на страже у моей двери. Мне было трудно заснуть, когда мой разум был в бешенстве, как из-за признания Лиама, так и из-за того, что, возможно, кто-то следил за мной. Кто мог оставить эти чертовы розы, которые заставляли меня улыбаться каждое утро?

После огромных усилий мне наконец удалось заснуть, все еще злясь на то, что Лиам преследовал меня таким образом. Однако мои сны были пустыми, и я проснулась с тем же жгучим отвращением, с которым обнималась прошлой ночью.

Утро пролетело незаметно, пока я избегала Лиама. Что бы мне ни нужно было сказать ему, мне приходилось ждать уединения. Но была часть моего разума, которую мне нужно было передать ему. Как он мог это сделать? Нарушил таким образом мою конфиденциальность?

Около обеда я ждала лифт, чтобы встретить Элисон на обеде, когда ко мне подошел Лиам, и каким-то чертовым чудом вся обида, жившая во мне, просто растаяла при виде этого небесного человека.

— Мы собираемся? — сказала Элисон позади меня, выходя из лифта. Моя бровь приподнялась в вопросе, который мне не нужно было озвучивать, ее ответ, казалось, жил в моей голове.

— Я была голодна, а ты тянула слишком долго.

— Я пойду с тобой, — сообщил Лиам, направляясь к нам, как будто он был на проклятом подиуме. Я пыталась сдержать гнев, но это было почти невозможно, поскольку мое сердце безостановочно трепетало в ответ на его яркую улыбку.

— Лиам? — Мишель позвала, когда он подошел к ее столу. — Вам кто-то звонит по телефону.

— Скажи им, что я ухожу. Прими сообщение, — он отстранился, его глаза постоянно смотрели на меня.

— Она говорит, что это срочно.

— Я сказал, передай сообщение, Мишель, — на этот раз его раздраженный тон был более твердым, но она, тем не менее, не смягчилась.

— Это ваша невеста.

Глава 31

Джейми

Невеста.

Его невеста?

Нет, этого не может быть.

Я смотрела на Мишель, ожидая, пока она исправит свои слова, надеясь на какое-то недоразумение или неверное истолкование. Возможно, это был странный код, который они использовали в мафии, который имел совершенно иное значение, чем то, что подразумевало само слово.

Что-нибудь. Должно быть, это что-то помимо того, что я слышала.

Но черты лица Мишель были такими же запутанными, как и мои. Поэтому я снова сосредоточила взгляд на Лиаме: его брови нахмурены в панике, руки протянуты ко мне, ладони сложены в универсальном жесте, означающем «успокойся».

Успокоиться? Как я могла успокоиться?

Этот взгляд и жест — все, что мне потребовалось, чтобы понять, что ошибки не было. Никакого секретного кода.

Это была его невеста.

По одному этому взгляду я поняла, что это правда.

Это ваша невеста!

Это ваша невеста!

Это ваша невеста!

Это ваша невеста!

Слова Мишель отдавались эхом в моих ушах, настолько громким, что я вздрогнула. Они крутились в моем мозгу, отказываясь погрузиться в понимание.

С каждым болезненно кислым вздохом мое сердце все глубже погружалось в грудь.

Мои колени ослабели.

Моя душа умерла дальше.

Мое тело застыло, неспособное ни на какую реакцию. Я просто стояла там, даже не моргнув, чувствуя, как жизнь утекает с моего лица. Осознание того, что Лиам сыграл со мной, проникло в мои поры, как кислота. Как я могла влюбиться в него по уши? Как меня обманом заставили не заметить то, что я увидела в нем в первый раз, когда мы встретились?

Я бы отдала свою жизнь только за шанс быть с ним. Я наконец-то обрела смысл своего существования. Я наконец была готова. Чертовски счастлива.

А сейчас?

Ничего.

По моему телу распространялась пустота, как будто тьма отбрасывала свои тени с наступлением темноты. Отравляя и поглощая все на своем пути. Агония пришла после пустоты, заполняя каждую трещину и щель, сжимая мое сердце хваткой, от которой у меня перехватывало дыхание.

Мои плечи опустились под тяжестью неверия, а ноги, казалось, приклеились к проклятому полу. Я не могла пошевелиться. Мой мозг кричал, чтобы я убиралась отсюда, но резкий удар ножом в грудь просто парализовал.

Огонь горел в моем горле от слез, умоляющих литься, но я не могла. Я не могла здесь развалиться. Он бы выиграл, если бы увидел, как я сломалась.

Мое тело дрожало, давление нарастало и распространялось повсюду. Я была бомбой замедленного действия на грани взрыва.

Лиам сделал шаг ко мне, его руки все еще были вытянуты и теперь тянулись ко мне. Когда он двинулся вперед, я сделала шаг назад, почти наткнувшись на Элисон.

— НЕТ, — предупредила я тихим, но твердым голосом.

Я повернулась и пошла прямо в лифт, сердито нажимая кнопку закрытия чертовых дверей. Я не переставала тыкать в него пальцем даже после того, как двери закрылись и я осталась в безопасности одна внутри этого гребаного ящика смерти.

Я отшатнулась назад, пока моя спина не ударилась о стену, приветствуя резкую боль, которую я почувствовала после резкого удара о нее задней частью черепа. Любая боль, которая могла заглушить того, кто ел меня внутри, была долгожданной отсрочкой.

Я боролась со слезами, но больше не могла удерживать плотину. Громкий крик вырвался из моего рта, и я разрыдалась. Паника от пребывания в маленьком замкнутом пространстве полностью пересилила бездну беспомощности, в которую я падала.

Времени, которое потребовалось бы, чтобы добраться до первого этажа, не хватило бы, чтобы взять себя в руки, поэтому, несмотря на мой врожденный страх, я нажала кнопку остановки, давая себе больше времени, чтобы выплакаться от души.

Мои колени подкосились, и я рухнула на землю, мое тело тряслось в волнах печали и отчаяния. Слёзы было невозможно остановить.

Я знала, что они скоро придут за мной, и все, что мне было нужно в этот момент, — это благодать одиночества. Мой телефон звонил без перерыва, звонки Лиама и Элисон вывели меня из ступора. Я отклоняла каждый звонок только для того, чтобы мой телефон зазвонил снова. Я воспользовалась этим небольшим моментом ясности, чтобы вызвать Uber и уйти отсюда, выключив телефон, как только села на заднее сиденье машины.

Я знала, что не буду свободна от них дома, но, по крайней мере, буду в своем собственном пространстве, защищенный от взглядов незнакомцев или коллег.

Водитель был достаточно любезен, чтобы не спрашивать. Если не считать короткого «с вами все в порядке, мадам», он не сводил глаз с дороги и своих мыслей при себе, пока я смотрела в окно, и по моим щекам текли безжалостные слезы.

Как он мог это сделать? Как он мог сказать, что любит меня, если был помолвлен? Было ли для него все это игрой? Заставить меня смягчиться, влюбиться в него только для того, чтобы сразу же уничтожить меня?

Ответы на эти вопросы не имели никакого значения, потому что они не изменили того факта, что любовь всей моей жизни была помолвлена с другой женщиной. Они не изменили бы того факта, что после такого обмана я буду страдать на всю жизнь.

Я поднималась по лестнице в свою квартиру парами, стремясь уткнуться лицом в подушку и кричать, пока не потеряю сознание. Может быть, без сознания я бы не чувствовала себя такой недостойной, тупой и доверчивой, как сейчас.

Глупая маленькая девочка. Как ты могла подумать, что такой человек, как Лиам, согласится на такую никем, как ты?

Сделав последние два шага, я практически добежала до двери и обнаружила, что она широко открыта. Мое сердце резко колотилось о грудную клетку, когда я пыталась осмотреть видимое пространство внутри своей квартиры, не входя в нее.

Красные розы.

Я думала о предупреждении, которое дал мне Лиам, о необходимости бежать к «Деа Таците», если я когда-нибудь почувствую угрозу. Вместо этого я перевела взгляд на порог и, увидев, что розы там нет, сделала осторожный шаг вперед, затем еще один, пока не оказалась посреди своей гостиной.

И вот оно. Просто стоит и смотрит на меня.

Всего лишь день назад я бы сказала, что за его зелеными глазами скрывалась боль, но сегодня я не могла быть в этом так уверена. Все это было игрой. Шоу, которое заставило бы меня упасть, только чтобы унизить меня и сжечь в кучу пепла то немногое самоуважения, которое у меня еще осталось.

Я расправила плечи, как будто мне нужно было доказать, что я все еще сильна, в то время как мои ногти впились в ладони, чтобы отвлечься от боли, которая сдавила мою грудь.

— Пожалуйста, уходи, — сказала я чуть громче шепота, изо всех сил стараясь сдержать слезы, глядя на него.

— Джейми, пожалуйста, позволь мне объяснить.

— Я не хочу знать, Лиам. Пожалуйста, уходи, прежде чем я позвоню в полицию.

Я пригрозила, но мой голос прозвучал слабым и дрожащим.

— Ты знаешь, что они не придут, — сказал он, приближаясь ко мне, заставляя меня идти назад, пока я не наткнулась на кухонную стойку. Теперь другого выхода, кроме как мимо него, не было. — Пожалуйста, просто выслушай меня, — Лиам протянул руку, чтобы коснуться меня, но тут же отстранился, заметив, что я вздрогнула. — Я не собираюсь причинять тебе боль.

Ты уже это сделал.

Мысль о его руке на моей коже, об электрическом токе, который всегда проносился сквозь меня под его прикосновениями, заставила мои слезы снова литься свободно. Я никогда больше не почувствую этого. У меня никогда не было бы такого прикосновения к себе.

От этой мысли я задохнулась от рыданий, свернулась калачиком и сползла по шкафам, а печаль поглотила меня, как зыбучий песок. Однако мое тело так и не коснулось земли. Прежде чем я успела оттолкнуть его, Лиам уже держал меня на руках, раскачивая взад и вперед, пока его руки разглаживали мои волосы. Мне нужно было это, чтобы разгладить морщины в моем сердце.

Никогда больше я не буду любить это страстно.

Я была всего лишь слабой девушкой, поддавшейся единственному человеку, способному как сломать меня, так и починить. Я хотела его. Я хотела, чтобы он был моим. Только мой.

Но его взяли.

— П-пожалуйста. Я умоляю тебя. Я не могу этого сделать. Пожалуйста, оставь, — я бесконтрольно рыдала, все моетело тряслось от потока слез, льющихся прямо из моего сердца.

Он был моим наркотиком и трезвостью. Вода в мою пустыню. Кислород в мои легкие.

Но мне пришлось его отпустить. Чем дольше он оставался, тем тяжелее было прощание. Мне нужен был чистый и быстрый разрез, прежде чем я снова поддаюсь искушению.

— Я тебя ненавижу, — я солгала, но правда резала острыми краями, и я уже истекала кровью.

— Я знаю.

Лиам поцеловал меня в макушку и крепче прижал к своей груди. Его сильная хватка была всем, что удерживало меня вместе в этот момент. Это было то место, которому я принадлежала. Где я чувствовала себя в безопасности. Но это было не мое место. Оно принадлежало другой женщине.

Его невесте.

Я позволила себе успокоиться в его объятиях, лежа на полу кухни и изо всех сил стараясь вернуть себе способность говорить.

Время остановилось, пока он держал меня, может быть, сжалившись надо мной, а может, просто еще одно резкое напоминание о том, что это конец. Мой конец. Кем я буду после этого? После него? Было ли вообще такое?

Я села прямо, вытирая слезы тыльной стороной ладони, прежде чем снова заговорить.

— Ты сказал, что не хочешь причинить мне боль. Так что не надо. Твое прикосновение причиняет боль, твое присутствие причиняет боль, твои поцелуи причиняют боль, Лиам, — я выпалила новый поток слез, сопровождая мои болезненные слова. — Пожалуйста, уходи, Лиам. Пожалуйста, перестань причинять мне боль.

Не говоря ни слова, Лиам встал и поднял меня с пола. Он отвел меня в спальню, осторожно положил на кровать и повернулся, чтобы уйти, но остановился у двери. В два выпада он снова оказался у кровати, его губы прижались к моим, словно на прощание.

Горький и жестокий в своей сладости. Жестокий, но нежный в своем молчаливом избавлении.

Его рот поклонялся моему с нежностью, которая контрастировала с побуждением кончиков его пальцев, вонзившихся в мой череп.

— Мне жаль, — он что-то шептал мне, отстраняясь, уходя и забирая с собой частичку моей души.

Вот что значит умирать внутри.

Глава 32

Лиам

Видеть, как Джейми страдает, было настоящей агонией. Видя, как ей больно из-за меня, я впал в своего рода безумие, не знающее границ. Амато могут пойти на хуй. Мне было бы насрать, если бы они в ночной тишине пришли ко мне в квартиру и воткнули пулю в мой проклятый череп.

Я это заслужил.

За каждую пролитую ею слезу, за каждый рыдание, которое ее потрясло. Я чертовски это заслужил.

Выйдя из квартиры Джейми, я позвонил Маттео и сказал ему именно это. У меня не было абсолютно никакого способа справиться с этим притворством. В тот момент у меня было полное сердце, ясность явно не играла этой руки.

Так что предоставил Матту нарисовать чертову картину ада и показать мне, почему я не смог выбраться. Моя Омерта на этот раз не имела к этому никакого отношения. У них были рычаги, которые схватили меня за яйца сильнее, чем угроза мешка для трупов ростом шесть футов три дюйма с моим именем.

Джейми.

Они знали о ней. Они знали о моей одержимости этим ангелом и о том, что я затащил ее в эту адскую яму, которую сам же и создал.

Этот чертов бармен, Джек, каким-то образом пронюхал о затруднительном положении, нависшем над семьей Батталья, и решил нас сдать. Видимо, Джейми тоже произвела на него впечатление, раз он так жаждет мести. Или, опять же, может быть, это произошло потому, что я соскреб его отпечатки пальцев с каждой проклятой руки, которая осмелилась прикоснуться к моей девушке. Ему повезло, что он был в туфлях, иначе их было бы двадцать вместо тех десяти, которые я заказал.

Мне придется вернуться и свести счеты. Может быть, заставить его съесть эти чертовы пальцы за то, что он направил Амато в ее сторону.

Я не возражал, если у моей жизни был досрочный срок годности. Я просто не мог смириться с мыслью, что Джейми в опасности.

Излишне говорить, что девчонка Амато все еще была хороша, чтобы стать гребаной Баттальей и пробиться в самую влиятельную мафиозную семью в чертовых Штатах. Я мог бы безрассудно позаботиться о своей безопасности, но я бы никогда не стал рисковать ее безопасностью. И теперь, когда Джейми узнала о помолвке, защитить ее стало гораздо сложнее.

Я вошел в клуб, мое кислое настроение покинуло меня и изменило обычную веселую атмосферу подготовки к открытию. Все люди на земле затихли, их лица теперь стали такими же мрачными, как и мои, как будто я втянул в себя облако токсичного дыма, отравившего все вокруг меня.

Не говоря ни слова, Лилли налила мне двойную порцию, подталкивая стакан вперед, пока я проходил мимо центрального бара в центре клуба. Я схватил его на ходу, продолжая идти к лестнице в дальнем конце, ведущей в кабинет Маттео. Полный стакан даже не дошёл до лестничной площадки. Одним быстрым движением я вылил все содержимое в горло, нуждаясь в еще большем укусе и двойном онемении.

Нет! Ничто не могло заставить меня забыть. Я мог утонуть в выпивке и все еще чувствовать, как ее боль горит в моих венах.

Элисон стояла на полпути вверх по лестнице и смотрела на меня с выражением, которого я у нее никогда не видел. Конечно, были обида и осуждение, но, что хуже всего, там была и ненависть. Ее зеленые глаза, такие же, как мои, никогда не должны смотреть на меня с такими эмоциями, но я не могу ее винить.

Опять же, я это заслужил.

— Почему ты ничего не объяснил Джейми? — спросила Элисон строгим и обвинительным голосом. Любой ответ, который я мог бы ей сказать, остался бы без внимания. Не было веской причины. Никаких оправданий тому, чтобы не говорить правду, даже если то, что произошло, было очень далеко от того, что я планировал.

— Не здесь, — предупредил я, проходя мимо нее и продолжая подниматься по лестнице, мой тон был отрывистым. Она повернулась и последовала за мной, сохраняя молчание, пока мы не оказались в безопасности в звукоизолированном кабинете Маттео.

— Почему, Лиам? — она толкнула дверь, как только за ней закрылась.

Когда мы вошли, Матт встал из-за стола, в его пальцах болталась половина сигареты, а во всей комнате пахло чертовой пепельницей. Это поглощало его так же, как и меня.

Единственной зависимостью Матта был никотин, и даже ее контролировали. Это стало очевидным только тогда, когда он был озабочен. Это было похоже на успокаивающую соску, которая вдохнула мир в его легкие, вбив еще один гвоздь в его гроб.

— Я собирался рассказать ей все, каждую чертову деталь, но девушке Амато просто пришлось позвонить в офис и испортить всем жизнь, не так ли?

Я был зол. Я не ответил на звонок, поэтому о чем она хотела со мной поговорить, так и не было сказано. Но она могла бы назвать свое чертово имя вместо того, чтобы говорить, что она моя невеста. Была ли она настолько нетерпеливой, что уже приняла этот чертов титул?

— Джейми никогда не простит тебя, если ты не скажешь ей правду. Я знаю, что по большому счету это может не иметь большого значения, ведь от тебя все равно ждут, что ты женишься на Франческе. Но, по крайней мере, она будет знать, что ты с ней не играл. По крайней мере, ты сможешь поднять этот вес, — она озвучила мои точные мысли.

— Ты должен позволить ей ненавидеть тебя. Если она это сделает, она быстрее тебя забудет, — сказал Матт. Он всегда был самым рациональным из нас троих. Тем более в данном конкретном случае, потому что он не был в центре этой херни. Возможно, его отстраненная точка зрения дала ему другое понимание.

— Она заслуживает того, чтобы знать! — Элисон повысила голос на нашего брата, возмущаясь его мнением.

Она была единственным человеком на этой Земле, которому могло сойти с рук подобное. Никто больше не осмелился поднять бровь, не говоря уже об их голосе. Его любовь к нашей маленькой принцессе была спасательной шлюпкой, которая спасала ее при любых обстоятельствах. Она была просто неприкосновенна.

— Она заслуживает того, чтобы быть счастливой и держать голову на плечах. И мы все знаем, что сейчас у нее не может быть того, что делает ее счастливой, поэтому позволь ей двигаться дальше. Освободи ее, — уточнил Маттео, его тон подразумевал, что то, что он говорит, было столь же точным и аккуратным, как математическое уравнение. Он еще раз резко затянулся сигаретой, красный круг стал ярче, пока он не остановился. — Она не сможет этого сделать, если какая-то часть ее все еще привязана к Лиаму.

Его слова были адресованы Элисон, они оба обсуждали мою жизнь так, как будто я даже не стоял в этой чертовой комнате. На самом деле меня почти не было. Я был просто пустой оболочкой, отключившейся, пока они спорили, как будто что-то из этого было их выбором.

Их голоса приглушались моими громкими мыслями, какая-то ясность указывала мне лучший путь.

— Маттео прав, — начал я вслух, прерывая их дискуссию своим спокойствием. — Если она меня ненавидит, она сможет обрести счастье, — эти слова ранили и жалили, как ублюдок, оставляя кровавый след ревности и агонии, когда я слышал, как они исходили из моих собственных уст.

— Итак, это все? Ты просто… сдаешься? — запротестовала Элисон, ее руки выражали не только гнев, но и тон.

— Я бы не стал, если бы знал, что есть хоть какая-то возможность это исправить. Но его просто нет. И я не могу видеть, как ей так больно. Что, черт возьми, я могу сделать, чтобы остановить это, кроме этого? Хм? — сердито выпалил я, прежде чем подойти к сестре и схватить ее за плечи. — Ты должна заставить ее снова пойти на работу. Верни ее к нормальной жизни. Я постараюсь держаться подальше, насколько это возможно, но, пожалуйста, помоги мне вытащить ее из этого.

— Конечно, я помогу. Я тоже ее люблю, — голос ее дрогнул, нарушив сочувствие настоящего друга.

— Насколько я понимаю, Франческа звонила в AD. Ты говорил с ней? — Маттео прервал его. Вернемся к делу, вернемся к тому, чтобы направить все в правильное русло. Но у меня этого не было.

— Нет, она позвонила в AD, но я не ответил на звонок, потому что моя жизнь вспыхнула в огне. Что ты думаешь?

— Это не ее вина, что это происходит. И она будет твоей женой. Лучше начать с правильной ноги, — сказал брат, но меня не интересовала эта конкретная тема, поэтому я просто пренебрежительно отмахнулся от него.

— Что бы ни случилось Аматосы могут подождать. В конце концов, я буду у них на всю жизнь. Что такое еще несколько дней на просторах вечности?

— Не затягивай это слишком долго, — он предупредил. За этими словами было нечто большее, чем то, что кажется на первый взгляд. Он имел в виду успокоение. Сообщить Аматос, что я на борту и что они могут не вмешивать Джейми в это дело.

Я стоял там, глядя на боль в глазах моей сестры и сострадание в глазах моего безжалостного брата, думая, как мне повезло, что эти двое поддержали меня и помогли мне пройти через это глубокое море дерьма.

Джейми не повезло, она была одна. Вина снова затопила мои поры за всю чертову боль, которую я причинил ей, и за то, что я не смог быть рядом и поцеловать ее.

Я буду тенью в ее темноте, ночь за ночью, следя за тем, чтобы она исцелилась, сколько бы времени это ни заняло. Это было единственное, что я мог сделать, даже если мысль о том, что Джейми меня одолеет, была отвратительна. Образ ее проскальзывания между моими пальцами пронесся в моем мозгу, пожирая мой рассудок, как плотоядные личинки.

Я эгоистичный сукин сын, потому что хочу, чтобы она меня любила, даже зная, что она никогда не сможет меня получить.

Джейми

Мне потребовалось целых пять чертовых недель, чтобы перестать плакать перед сном. Это был небольшой шаг, но, тем не менее, долгожданная отсрочка.

Столько же времени я не разговаривала с Лиамом. Однако я не могла перестать думать о нем. Он был постоянной мыслью. Последнее, что приходит мне на ум ночью, и первое имя, которое слетает с моих губ утром.

Он разбил гораздо больше, чем просто мое сердце. Он сломал во мне каждую частичку.

Моя кожа скучала по его прикосновениям, мой нос — по его запаху, мои губы — по восхитительному шепоту его имени. За короткое время он стал моим кислородом. Жестокая сила, заставившая мое сердце перекачивать кровь по венам.

Он был моим будущим. Мое настоящее и яркий свет, затмивший боль прошлого. Тем не менее, он украл мою душу и продал ее менее чем за десять центов.

Но я все равно любила его. Каждая клеточка моего существа знала, что я всегда буду так делать. Я ненавидела себя за это.

Элисон каждые выходные с того ужасного дня ночевала в моей квартире, занимая мои мысли и помогая справиться с ужасающей болью. Само собой разумеется, что любые разговоры о ее брате были изгнаны из моего дома. Я не могла отпустить его, если продолжала впускать его в свою жизнь, даже если это было только в рассказах и комментариях. Было достаточно плохо, что в моем сознании он жил бесплатно.

Что бы это ни было, я не хотела знать.

Это была очевидная ложь, но, тем не менее, это было единственное, во что я осмелилась заставить себя поверить, чтобы выжить. Потому что именно такой была жизнь без Лиама — ничего, кроме выживания. Я уже достаточно услышала офисных сплетен, и Элисон поняла негласное правило.

Спи, ешь, работай и повторяй. Иногда порция еды вообще не была необходимой и даже не приветствовалась. Помимо вялого состояния, возникающего из-за такого предательства, постоянные волны тошноты. Мое тело реагировало на потерю любви всей моей жизни так, как я никогда не думала, что это возможно.

Через пару дней мне удалось вернуться к работе. Я снова смотрю на закрытую дверь моего босса. Именно это и сделал сейчас Лиам. Он приходил рано и уходил поздно, запираясь в своем кабинете и показываясь только в случае крайней необходимости.

Я затаивала дыхание каждый раз, когда кто-то стучал в его дверь, одновременно надеясь увидеть его и опасаясь биения своего сердца, когда оно у меня появлялось.

Я пыталась заставить себя не чувствовать, выключить все хорошее вместе с плохим. Я не могла. Его корни во мне уходили глубоко, как бездонный океан, и как бы я ни старалась, я не могла перестать что-то к нему чувствовать.

— Доброе утро, мисс Харден, — глубокий голос вытащил меня из тумана. Я снова отключилась, глядя на экран своего компьютера и не видя ничего, что на нем было.

— О, да, доброе утро, мистер Дорнье, — эта фамилия скользнула по моему языку, как ножи, когда я вскочила на ноги, почти приветствуя человека, стоящего передо мной, высокого и задумчивого.

Я инстинктивно посмотрела мимо него на закрытую дверь Лиама, взгляд мистера Дорнье проследил за моим, прежде чем снова вернуться к моему лицу.

— Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше от недомогания, которое преследовало тебя в последнее время, — когда он сказал это, его глаза стали мягче.

Он знал! Черт.

— Намного лучше, спасибо, — я солгала, выдавив на лицо легкую улыбку, прежде чем тяжело сглотнуть.

— Хорошо, хорошо. Это значит, что ты будешь на вечеринке в эту субботу, — я уставилась на него, изо всех сил стараясь сосредоточиться на его словах, а не на лице. Он так напоминал мне Лиама, что мое сердце сжалось в агонии.

— Вечеринка?

— Да. В честь проекта «Вертен». Ты была важным элементом в заключении этой сделки. Мистер Мерсье рассказал мне, как ему понравилась твоя работа и встреча с тобой в Лос-Анджелесе. Он специально спросил, будешь ли ты присутствовать, — у меня внутри сжалось от этого звука. Мало того, что мне придется встретиться с Лиамом целую чертову ночь, теперь мне придется иметь дело еще и с этим мерзавцем.

— Спасибо, сэр, но я не уверена, что буду в городе в эти выходные, — это была ложь. Где еще я могла бы быть? Я не могла сейчас справиться с вечеринкой, не говоря уже о том, что именно на этой вечеринке Лиам был первым в списке гостей.

— Ерунда. Ты мой специальный гость, Джейми. Никаких обсуждений. Я пришлю за тобой машину в девять. Увидимся в субботу.

С сухой улыбкой господин Дорнье ударил решающим молотом, совсем как мой проклятый палач, и ушел.

Я рухнула обратно в кресло, новый прилив беспокойства разлился по моему телу. Я взяла телефон и написала Элисон, надеясь, что она сможет найти мне выход из этой ситуации.

Я: твой отец только что загнал меня в угол, заставив пойти на вечеринку в субботу.

Я: вытащи меня из этого, пожалуйста.

Элисон: добро пожаловать в мою жизнь. Адриан Дорнье — человек убедительный, когда ему чего-то хочется. Но я буду там с тобой.

Я: пожалуйста, скажи мне, что твой брат не пойдет.

Элисон: поможет ли ложь тебе почувствовать себя лучше прямо сейчас?

Я: нет.

Элисон: я буду там. Ты сосредоточишься на мне и заблокируешь все остальное. Хорошо?

Она печатала еще одно сообщение, когда мои глаза почувствовали, что что-то движется, и оторвались от телефона. Лиам выходил из своего офиса и остановился у двери, когда его взгляд остановился на моем. Я сухо сглотнул и отвела взгляд, но было уже слишком поздно. Его прекрасные черты лица прожгли новую дыру в моей груди.

Он выглядел чертовски хорошо, и почему-то это было чертовски больно.

Я, с другой стороны, была в ужасном беспорядке. Вокруг моих глаз теперь постоянно были темные круги, контрастирующие с моим бледным лицом и красным, опухшим носом. Каждый день плач наносил огромный урон моему телу, хотя все, что я хотела, это выглядеть такой же незатронутой, как он.

Я посмотрела на эти три танцующие точки, давая понять, что Элисон все еще печатает, изо всех сил стараясь не сломаться, прежде чем у меня появится возможность спрятаться в ванной.

— Как ваши дела, мисс Харден? — этот голос, похожий на проклятый сонет, звенел в моих ушах, предательская дрожь пробежала по моей спине.

Черт, я скучала по нему.

Брось это, Джейми.

— Я в порядке, сэр. Спасибо, — я холодно ответила, мои глаза все еще были прикованы к телефону, набираясь смелости, прежде чем снова посмотреть на него. Было ясно, что он хотел сказать что-то еще, но вместо этого он поджал губы, глядя на непролитые слезы, наполнившие мои глаза. Лиам глубоко вдохнул, его руки сжались в кулаки, а его сильная челюсть забилась пульсом.

Дыхание застряло в легких, а глаза не осмеливались моргнуть. Я знала, что слезы упадут, как только они это сделают, поэтому я сосредоточилась на его зеленых глазах, глядя на него так, как будто я не рассыпалась внутри.

Лиам молчал, глядя на меня в ответ и думая бог знает что насчет моего прыщавого лица. Когда я снова сосредоточилась на своем телефоне, как будто это было важнее него, он просто ушел, разрушив весь прогресс, которого я добилась за последние пять недель, чертовым вопросом, сшитым на заказ костюмом и этими зелеными глазами, полными жалости.

Я ненавидела его. Я ненавидела его так сильно, что это чертовски больно. Когда? Когда это должно было прекратиться?

Глава 33

Джейми

Повторяющиеся кошмары снова сломали меня, когда я подумала, что наконец-то вылезаю из грязи, разбивая весь свой прогресс вдребезги.

У меня было несколько мирных ночей, но разрушительных ночей все равно было значительно меньше.

Я мечтала о нем в этих последних. Лиам приходил в мою квартиру, занимался со мной любовью, говорил мне слова о своей бессмертной преданности, прежде чем мы засыпали в объятиях друг друга.

Это была заманчивая мечта, пока она внезапно не превратилась в кошмар. Я просыпалась и видела, как он лежит голый в моей постели, с другой женщиной на руках, их ноги переплетены. Лиам гладил ее по волосам и целовал в голову, любя ее так же, как он только что сделал со мной. Я пыталась посмотреть на ее лицо, но так и не смогла.

Лиам относился к ней как к королеве. Как драгоценное имущество. Как чертова любовь всей его жизни.

Я тебя люблю! Я слышала, как он шептал ей на ухо.

Каждую ночь этот сон преследовал меня. Я просыпалась в слезах, задыхаясь от собственных вздохов и рыданий. Я не спала, считая каждую минуту и час до восхода солнца, изо всех сил стараясь заглушить боль и превратить ее в своего рода подчинение.

Если бы я не знала ничего лучше, я могла бы поклясться, что он был в моей комнате, его запах витал повсюду, и вместо того, чтобы каждую ночь немного угасать, он только становился сильнее. Но Лиам принял мою просьбу близко к сердцу. Мне даже не пришлось менять замок, потому что он так и не вернулся.

Как бы это ни было жалко, иногда ночами мне хотелось, чтобы он пришел, извинился, занялся со мной любовью и поцеловал мою боль. Эти мысли были разрушительными, но они были подобны чуме. Они не спрашивали разрешения на существование. Они просто были.

Я была измотана. Жалкая. Оболочка человека, которой я была всего пять недель назад.

Каждое утро я с трудом вытаскивала себя из постели, столкнувшись со страхом увидеть его и не в силах сдержать слезы.

Моя гордость задета. Моё самолюбие было подорвано. Моё сердце разбилось на миллион кусочков. Он забрал самые большие, и как бы я ни требовала их обратно, я знала, что они никогда больше не будут моими.

Элисон настояла на том, чтобы забирать меня каждое утро. Это был ее способ убедиться, что я выйду из дома и снова вернусь в свою жизнь. Я тоже злилась на нее. Я думала, что она все знает, поэтому обвинила ее в том, что она меня не предупредила. Она клялась, что не знает, и по ее лицу я видела, что она говорит правду.

Мне все еще казалось странным, как ее держали в неведении, учитывая, что между ними явно была сильная связь.

Она тоже была здесь сегодня. Давая мне силы и поддержку, замаскированную под предлогом того, что мы вместе готовимся к вечеринке и едем туда на машине, которую ее отец организовал, чтобы забрать меня.

— К тому же сегодня суббота, — она сказала так, как будто ей место по субботам.

Если бы весь ее гардероб не был сейчас разложен на моей кровати, я была бы поражена. На небольшом пространстве были разбросаны платья, косметика, аксессуары, обувь и все, что нам могло понадобиться. Либо она была рада развлечься, либо изо всех сил старалась подбодрить меня своим энтузиазмом.

Это вообще не работало.

Элисон практически заставила меня выбрать ярко-красное атласное платье с глубоким V-образным вырезом, заканчивающимся прямо между моей грудью. Я не чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы снять это, но опять же, я не была достаточно уверена, чтобы снять пижаму. Итак, это было заявление о красном платье.

Она помогла мне с макияжем, темные круги под глазами почти исчезли под любыми волшебствами, которые она творила, придавая мне фальшивое сияние, способное обмануть даже самую внимательную толпу.

— Ты выглядишь чертовски красиво, Джейми. Он будет опустошен, когда увидит тебя, — сказала Элисон, ее язык соскользнул без злого намерения.

— Я не для него наряжаюсь, Элисон. Мне вообще не следует идти на эту чертову вечеринку, — я пристально посмотрела на нее, упоминание о Лиаме вызывало у меня желание не выходить из дома.

— Я знаю, мне очень жаль. Но не повредит, если ты увидишь, как он немного корчится.

Я не хотела реакции. Реакции означали то, с чем я не могла справиться прямо сейчас. Я хотела ненавидеть его всем сердцем, чтобы, возможно, однажды освободиться от него.

— Это та реакция, которую ты ждешь от этого-его-там? Макс, не так ли? — она тоже приложила дополнительные усилия для себя. Темно-синее платье, в котором она была, на первый взгляд выглядело консервативным, пока она не обнажила спину, ее кожу покрывало только прозрачное кружево, заканчивающееся опасно низко.

— Что? Ты ненормальная? Конечно, нет.

— Не лги мне, Элисон Дорнье. У тебя есть к нему симпатия.

— Это отвратительно, Джейми. Он как старший брат. Кроме того, вокруг него нет ничего, кроме тайны, а я не очень хорошо разбираюсь в секретах.

— Я с тобой в этом, — это была тайна, которая привела меня в страну горя и страданий. — Давай просто пойдем и покончим с этим, ладно?

— Конечно, — она взяла мои руки в свои и ободряюще сжала их. — Я буду рядом с тобой на каждом этапе пути.

Мистер Дорнье и Мэтт ждали нас снаружи, когда мы приехали. Мэтт не был частью AD, но его отношения с отцом развивались до такой степени, что он мог гордиться своими достижениями и поддерживать свою семью, чтобы отпраздновать их. Семья имела для них большое значение, как однажды объяснил Лиам. Они были сильными и слабыми сторонами друг друга.

Между мной и Мэттом все еще было немного странно, поэтому я взяла мистера Дорнье за руку и пошла внутрь, пока Элисон шла со своим братом. Мы сделали всего пару шагов, прежде чем Мэтт внезапно остановился.

— Подожди. Лиам здесь, — сказал он, что г-н Дорнье остановился как вкопанный.

Черт! Неужели нам действительно нужно делать это прямо здесь, где нет шансов на побег? Я сжимаю свою чёртову руку в руке моего босса. Пожалуйста, Земля, просто проглоти меня сейчас!

Я не сводила глаз с входа прямо перед собой, не желая оборачиваться и видеть чертовски красивого мужчину, из-за которого все еще кровоточило мое разбитое сердце.

— Добрый вечер, — сказал Лиам, подходя. Я наблюдала за ним краем глаза, сначала приветствуя мужчин объятиями, затем Элисон поцелуем, наконец повернувшись ко мне и заколебавшись.

Мое сердце колотилось в груди, словно пытаясь вырваться на свободу. Я ожидала, что выпью-другую, прежде чем мне придется иметь дело с ним. Возможно, притупление моих чувств облегчило бы задачу.

Я проглотила комок в горле и посмотрела на него. Он был так же красив, как и всегда, очарование этого проклятого смокинга заставляло мое сердце трепетать, мои глаза не могли удержаться от того, чтобы скользить по нему в пиршестве чувств.

Бля, ты такая жалкая, Джейми Харден.

— Добрый вечер, мисс Харден, — голос Лиама был низким и скрипучим, почти шепотом, но ему не хватало кокетливого тона, который обычно сопровождал произнесение моего имени.

Он легко поцеловал меня в щеку, и моя кожа мгновенно покрылась миллионами мурашек, а на его лице появилось тяжелое выражение. В его глазах было сожаление, может быть, даже жалость.

К черту это!

Восторг наполнил мои легкие, распространяясь, как лесной пожар, как реакция на это проклятое выражение его лица. Мне не нужна была его жалость. Мне не нужно было, чтобы он меня жалел. Я сделала этого достаточно для нас обоих.

Это было до того, как я поняла почему.

Я встала выше и, глядя сквозь свет Лиама, увидела красивую брюнетку с загорелой кожей, которая стояла позади него.

У меня перехватило дыхание, сердце остановилось на целую чертову минуту.

Первый удар был похож на темную дыру из ничего, засасывающую меня в свою яму, как будто то, что было у меня в груди, просто исчезло, оставив огромную пустоту, которая никогда не будет заполнена. На секунду меня охватила ревность, тепло моей кипящей крови контрастировало со льдом, покрывавшим то место, где когда-то находилось мое израненное сердце.

Это была она. Его будущая жена. Женщина, которой я мечтала быть. Женщина, которая забрала мою жизнь.

Она была всем, чем я боялась. Красивая, элегантная, и она даже показалась милой. Мне хотелось увидеть недостатки, сколы на ее чертовых плечах размером с метеорит. Но их не было. На ее лице была вежливая улыбка, которая контрастировала с напряжением ее тела, выдававшим ее беспокойство. Я не думала, что она знает, кто я. Ее взгляд едва скользнул мимо меня.

Я резко вздохнула, моя рука снова обвила руку мистера Дорнье, изо всех сил стараясь сохранить самообладание.

Я любила Лиама и от всего сердца желала ему счастья. Я просто не могла смириться с тем, что он счастлив с ней больше, чем со мной.

— Давайте войдем, пока вечеринка не началась без нас, — сказала Элисон, нарушая неловкое молчание. Она видела панику в моих глазах, и именно она спасла меня от того, чтобы сорваться прямо здесь, перед публикой.

Я не была уверена, что мне нужно сейчас. Закричать, заплакать, исчезнуть. В одном я была чертовски уверена: я бы предпочла стоять посреди огня и серы ада, чем оказаться там, где я была сейчас.

Мистер Дорнье потянул меня за руку, и я последовала за ним, изо всех сил стараясь не броситься внутрь и не спрятаться. К счастью, у него были гости, которых он мог поприветствовать, что позволило мне побежать в бар и выбрать второй лучший вариант, который у меня был сегодня вечером — похоронить свои чувства на дне полных стаканов алкоголя. Элисон последовала моему примеру и бросилась рядом со мной с тяжелым выражением в глазах.

— Мне очень жаль, я не знала, что она приедет, — она извинилась, ее пальцы переплелись с моими, пока мы шли на другую сторону огромного зала. — Два рома, пожалуйста. Верхняя полка, не давайте мне никакой этой херни, ребята, я знаю, что вы там храните.

Официант занялся выполнением нашего заказа, и вскоре в одной руке у меня был стакан, а в другой — сердце. Элисон обеспокоенно смотрела на меня, пока я держала стакан у губ, не выпивая. Я пыталась решить, что делать, и почему-то единственное, что пришло мне в голову, — это написать заявление об увольнении на салфетке и передать его сегодня вечером господину Дорнье.

— Джейми, поговори со мной, — я перевела взгляд со стойки на нее, все еще находясь в задумчивости. — Черт, почему она вообще здесь?

— Все в порядке, — наконец я ответила, выпив весь напиток, даже не вздрогнув, хлопнув стаканом о стойку и заказав еще. — Мне все равно придется к этому привыкнуть, верно?

Я не могла поверить, что он намеренно привел ее сюда, зная, что я тоже буду здесь. Но опять же, он мне ничего не должен. Ему не пришлось перестраивать всю свою жизнь, чтобы не причинить мне вреда. Я слышала, что они скоро поженятся. Чертовы офисные сплетни. Не иметь смысла не приводить ее.

Какого черта я об этом не подумала?

Я выпила вторую порцию, а затем третью. Целью не было напиться окончательно. Мне просто нужно было что-то, что помогло бы мне справиться.

Теплая рука обхватила мою руку, лежащую на стойке, заставив меня вздрогнуть и резко обернуться.

— Это всего лишь я, — сказал Мэтт, сдаваясь. — Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Должно быть, с этим было чрезвычайно трудно справиться.

— Я в порядке, — я откровенно лгала. — Ничего такого, чего я уже не ожидала!

— Хорошо, так почему ты пытаешься потерять сознание пьяной всего через десять минут после прибытия? — он вырвал стакан из моих пальцев и взял меня за руку, потянув за собой к танцполу. — Пойдем!

— Мэтт, отпусти меня. Мне не хочется танцевать, — я сопротивлялась, но он был слишком силен, чтобы на него можно было повлиять.

— Джейми, давай, я пытаюсь помочь тебе расслабиться. Никаких скрытых намерений, ладно?

Я попыталась устроиться поудобнее в объятиях Мэтта, но безуспешно. В отличие от нашей единственной встречи, Мэтт держал руки в соответствующих местах, держал меня и покачивал нас в ритме медленной мелодии, а его тон был просто братским.

— Ты в порядке. Ты будешь в порядке, — прошептал он, чувствуя напряжение в моих плечах. — Он сделал это не специально, понимаешь? В нашей жизни грань между бизнесом и личным не так очевидна, Джейми. Они слишком легко размываются. Он не пытался причинить тебе вред.

— Мне все равно.

— Это очевидная ложь. Но верь в это, если это сделает тебя сильнее. Верь в это, пока это не станет твоей непоколебимой истиной. Будь сильной.

— Я пытаюсь, Мэтт, но видеть его с ней просто снова ломает меня, — я смягчилась, не в силах выдержать тот слабый фасад, который Мэтт видел насквозь.

— Я знаю, — он обнял меня крепче, когда рыдание грозило вырваться наружу. — Мы здесь для всего, что тебе нужно, Джейми. Хорошо? И Элисон, и я. Если это зайдет слишком далеко и ты захочешь уйти, просто скажи хоть слово, и я вытащу тебя отсюда.

Я посмотрела на него подозрительно, не совсем понимая, почему он сейчас смотрит на меня, как на свою младшую сестру, защищая меня, как родную. Это было, по меньшей мере, странно. Мэтт, должно быть, заметил нерешительность в моем взгляде, и утешительная улыбка растеклась по его красивому лицу.

— Опять же, никаких вторых намерений, Джейми. Ты важна для Элисон, поэтому ты важна для меня. В этой семье мы заботимся о своих, и ты теперь ее часть.

Я просто кивнула, понимая, что мне удалось немного расслабиться, пока мы танцевали в тишине.

Я закрыла глаза и положила голову ему на грудь, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. То, как оно все еще билось, было для меня непостижимо.

Песня закончилась, и толпа начала аплодировать, признавая талант музыкантов, играющих для нас сегодня вечером, но Мэтт держал меня на месте, пока я не была готова отступить.

— Джейми, — голос его отца раздался позади меня, заставив меня изобразить фальшивую улыбку на лице, прежде чем я повернулась к нему и другому мужчине, которого боялась увидеть сегодня вечером. — Ты все еще помнишь мистера Мерсье, не так ли? — дрожь пробежала по моей спине, когда я встретилась с его пронзительными голубыми глазами, хитрая и тошнотворная улыбка растеклась по его бледным губам.

— Добрый вечер, мисс Харден. Разве вы не загляденье? — мистер Мерсье поприветствовал меня, и от его поцелуя в мои костяшки пальцев волосы на затылке встали дыбом. Он осмотрел меня с головы до пят, его глаза практически раздевали меня на месте.

— Добрый вечер, мистер Мерсье, — я изобразила улыбку, пытаясь вырвать руку из его крепкой хватки, откинув голову назад, чтобы посмотреть на Мэтта. — Я не уверена, что вы знаете друг друга. Это Мэтт Дорнье, старший сын мистера Дорнье.

— Добрый вечер, — мистер Мерсье хмыкнул и снова посмотрел на меня. — Ты доставишь мне удовольствие от этого танца? — спросил мужчина, потянув мою руку, которая все еще была в его липкой хватке. Мой желудок перевернулся при мысли о том, что мне придется быть так близко к нему, но, пока мистер Дорнье изучал нас и ободряюще кивнул мне, у меня не было особого выбора.

Я снова посмотрела на Мэтта, мои глаза сверкали в молчаливой мольбе о том, чтобы он спас меня от этой пытки, но он ничего не знал ни об этом человеке, ни о том отвращении, которое я испытывала к нему. Мое спасение не было в его руках.

— Давай, Джейми. Это вечеринка, вы можете немного повеселиться, — почувствовав мои колебания, г-н Дорнье решил вмешаться.

— Конечно, почему бы и нет. Один танец не повредит, — я подчеркнула слово «один», давая понять, что большего я не выдержу, надеясь, что песня будет короткой.

Мистер Мерсье крепко прижимал меня к себе, даже больше, чем я ожидала, отвращение, которое я чувствовала к нему, заставило мой желудок сжаться и сердцебиение.

К счастью, не прошло и минуты после начала песни, как Элисон пришла танцевать со своим братом.

— Мистер Мерсье, вы не доставите мне удовольствие вмешаться? — спросила она, не дав ему времени ответить, практически отрывая его руку от моей.

Она высвободилась из рук Лиама и встала между нами, унося мистера Мерсье далеко от нас. Я стояла посреди танцпола, не зная, что делать, глубоко зарывшись в глаза Лиама, прежде чем повернулась к нему спиной и ушла. Ночь становилась все хуже с каждой чертовой минутой, мое тело впадало в перегрузку от множества разных эмоций.

Лиам протянул руку и схватил меня за руку, притягивая к себе. Он обнял меня за талию и взял за руку, чтобы танцевать. Он осторожно начал покачиваться, его глаза безжалостно впились в мои. Мое тело предало меня, отреагировав на его прикосновение небольшой дрожью, мурашки побежали от каждой точки, где его кожа касалась моей.

Эти красивые зеленые глаза проникли мне в душу, разбивая на куски любое сопротивление, которое у меня осталось.

Лиам почувствовал, как мое тело реагирует на его присутствие, эти яркие шары сверкали, а легкая улыбка растеклась по его красивому лицу.

— Спасибо тебе за это, — сказала я, пытаясь увести его от мыслей о том, как сильно мое тело все еще хочет этого. Все еще хотела его.

— Пожалуйста. Ты выглядишь так красиво, Джейми. Я так скучал по тебе, — он сказал это с честностью, которая меня обезоружила.

Мне нужно было его ненавидеть. Мне нужно было оттолкнуть его, но как я могла, если он говорил все, что я хотела услышать? И черт возьми, как он это сказал! Я не могла в нем сомневаться. Я не хотела.

Но мне пришлось. Его невеста была где-то в этом зале и, возможно, даже наблюдала за нами.

— Лиам, пожалуйста, не надо. Мы оба знаем, что не можем этого сделать. Это неправильно. Господи, ты здесь со своей невестой.

— Я знаю. Мне жаль. Пожалуйста, позволь мне обнять тебя, даже если это всего лишь один танец, — он умолял, и в его глазах была боль, которая мгновенно расплавила любую стену, которую я пыталась построить вокруг своего сердца.

Я склонила голову ему на грудь, как минуту назад с его братом, вдыхая тот его небесный аромат, по которому я так скучала. Я почувствовала, как он положил щеку на мою голову, его рука притянула меня ближе к своему твердому телу. Я изо всех сил старалась сдержать слезы, все мое тело дрожало и грозило замолчать под волнами печали и боли, захлестнувшими мою грудь.

Лиам держал меня так, будто никогда не хотел отпускать, и именно тогда я наконец снова почувствовала себя в безопасности. Я закрыла глаза, наслаждаясь теплым, нежным поцелуем, который он запечатлел на моем лбу, его губы задержались на моей коже.

— Я люблю тебя, Джейми. Я всегда буду любить тебя. Мое сердце, несомненно, принадлежит тебе, — я посмотрела на него, удивившись, услышав эти слова, и, не колеблясь, Лиам захватил мои губы мягким, любящим поцелуем. Я слабо наклонилась, прежде чем поняла, что мы делаем. Я прижалась к его груди, разрывая поцелуй, Лиам сжал хватку, не позволяя мне уйти.

— Прости, не уходи.

— Мне нужно Лиаму. Я не могу с этим справиться. Я не могу позволить тебе разрушить то, что мне удалось восстановить за последние недели, — я успела сказать, и на моих глазах выступили жгучие слезы.

— Думаю, теперь моя очередь, — этот скрипучий голос снова раздался позади меня, когда нас прервал мистер Мерсье, поспешно притянув меня к себе.

Я видела, как выражение лица Лиама погружалось в мерзкую тьму, от которой на расстоянии пахло опасностью, убийство было написано на всех его пылающих чертах. Я покачала ему головой, говоря ему не реагировать на это, наблюдая, как он наконец смягчился и подошел к тому месту, где стояли Мэтт, Элисон и его будущая жена.

Глаза Лиама были постоянно прикованы к нам обоим, а я тоже сосредоточила свои взгляды на нем. Но где-то между поворотами я потеряла его.

— Очень трудно остаться с вами наедине, мисс Харден, — в его голосе была другая острота, что заставило меня еще больше неловко скрываться за его словами. — Я слышал, о вас больше не говорят. Жаль, что ваш маленький дружок нашел для себя более подходящую бродягу. Это открывает для меня путь, — он улыбнулся, эти пожелтевшие зубы заставили меня дрожать от отвращения, а его рука скользила по моей спине.

— Мне жаль вас разочаровывать, мистер Мерсье, но я не доступна и не заинтересована. Спокойной ночи, — я собрала все свое мужество, чтобы ответить, пытаясь уйти, но он не позволил мне, его рука болезненно сжала мою.

— Ты уйдешь только тогда, когда я скажу, что ты можешь, — прошептал он тихим, угрожающим голосом, разворачивая нас в конец комнаты. Я поспешно попыталась вырваться из его хватки, но в ответ его рука сжала мои пальцы. Я застонала от боли, но его, похоже, это не волновало.

Рука, которую он положил мне на поясницу, нырнула во внутренний карман его пиджака. Он вытащил избитую красную розу, раздавленную и сплющенную от того, что ее там хранили. Не говоря ни слова, он вложил его мне в декольте, прежде чем резко притянуть меня к своему телу.

— AD может поблагодарить вас за реализацию этого проекта. Я предоставил им эту возможность, чтобы видеть тебя чаще, красавица, — от темноты в его тоне у меня по спине пробежала дрожь.

Сегодня вечером его глаза были дикими и пугающими. Я так старалась избегать его, что не заметила безжалостности в его чертах. В его взгляде было безумие, улыбка говорила об одержимости и безумии.

Страх охватил мое тело, пока я лихорадочно поворачивала голову во всех направлениях, пытаясь найти Лиама или Мэтта. Я проглотила комок, образовавшийся в горле, осознав, что не вижу ни одного из них.

Мистер Мерсье успешно подтолкнул меня к узкому коридору и прижал к стене, зажав обе мои руки над головой смертельной хваткой, от которой я задрожала от боли. Другая его рука резко блуждала по моей коже, пока я извивалась в слабой попытке вырваться на свободу.

— Пожалуйста остановитесь. Пожалуйста, — умоляла я, слезы отчаянно текли по моему лицу, но он либо не услышал моих просьб, либо сделал вид, что не слышит.

Я попыталась закричать, и когда первый звук вырвался из моего рта, его тяжелая рука сильно ударила меня по щеке, разбив мою губу. По уголку моего рта текла горячая кровь, уже смешиваясь с безжалостными слезами.

— Еще один звук, и я буду трахать тебя, пока ты без сознания.

Я не была уверена, что это худший сценарий.

Он продолжил нападение на мое тело, раздвигая мои ноги коленом и сильно толкая меня, чтобы занять позицию между ними. Я изо всех сил старалась удержать их плотно вместе, но он резко впился пальцами в мои бедра, заставив меня задыхаться от боли, когда он раздвинул их.

Я не могла поверить, что это происходит со мной. С таким же успехом он мог бы просто убить меня сейчас, чтобы мне тоже не пришлось пережить это. Каждый раз, когда я пыталась освободиться, он сжимал мои запястья сильнее, заставляя меня взвизгивать от мучительной боли, сжимая мое горло другой рукой.

— Посмотри на меня, Джейми, — его голос был болезненным напевом, и когда я не сделала того, что он приказал, он схватил меня за челюсть и ударил меня черепом о стену, к которой меня прижимал, прежде чем закричать мне в лицо, брызги слюны упали мне на лицо. — Я СКАЗАЛ ПОСМОТРИ НА МЕНЯ.

Мои глаза переместились на него, когда боль пронзила мое тело. В его взгляде я увидела свою кончину. Этот сумасшедший до меня не мог позволить мне уйти.

— Мне нравится, когда мои шлюхи смотрят на меня, пока я доставляю им удовольствие. Хочешь, чтобы я доставил тебе удовольствие, Джейми?

Я медленно покачал головой: нет, но его нисколько не волновал мой ответ.

Он крепко схватил мою грудь, сжимая ее болезненными импульсами, в то время как от мучительной боли и мысли о том, что со мной происходит, потекло ещебольше слез. Он высунул язык и лизнул мое лицо, покрывая меня своей отвратительной слюной, когда он протянул руку и обхватил мою киску ладонью.

— Я сделаю тебе так хорошо. Я буду трахать тебя, пока ты не сойдешь с ума, детка. Когда я с тобой закончу, ты будешь просить большего.

— Пожалуйста остановитесь, — я задохнулась от рыданий, изо всех сил стараясь вывернуться из его хватки.

— Я остановлюсь, когда буду удовлетворен. Никто не говорит мне нет, мисс Харден. Ты будешь слизывать мою сперму с пола до конца ночи, и я буду наслаждаться каждой чертовой минутой этого.

Я попыталась отбросить его и ударить коленом по яйцам, но единственное, что я получила, — это еще больше боли, еще больше пощечин и еще больше синяков.

Я устала бороться, и это ни к чему не привело.

Я попыталась закричать еще раз, прежде чем он, как и раньше, схватил меня за челюсть и снова сильно ударил головой о стену. Медленно я почувствовала, как сладкий покой тьмы проникает в уголки моих глаз. Оно пришло из милосердия, чтобы украсть мою боль, облегчить травму этого воспоминания.

Внезапно я освободилась, мои запястья тяжело упали в стороны, а колени подкосились. Я не могла удержаться, боль в черепе лишила меня зрения и сил, когда я упала на землю. Мое зрение было размытым, но моим последним воспоминанием перед тем, как потерять сознание, был разъяренный Лиам и его красивое лицо, окрашенное в малиновые полосы.

После этого?

Ничего. После этого я наконец-то освободилась и погрузилась во тьму.

Глава 34

Лиам

Это моя вина, что мы сейчас здесь.

Каждый раз, когда я держал Джейми на руках, с моих плеч сбрасывался груз.

Сегодняшний день ничем не отличался.

Пока мы танцевали, ее большие карие глаза смотрели глубоко в мои, наполненные грустью и мукой. Выглядела она совершенно потрясающе, но под макияжем и элегантным платьем я видел ее избитое лицо и выпирающие кости. Каждый раз, когда я видел агонию в ее глазах, это убивало еще одну часть моей души, а эти дни у меня уже были на исходе.

Она посмотрела на меня в шоке, когда я сказал ей, что люблю ее. Я не мог не заявить, что она моя в последнем поцелуе. Покажи ей, что это правда, заставь ее почувствовать вечную любовь, которую я испытываю к ней навсегда.

Моя Джейми.

Она была единственной.

Единственной.

Та, кто могла вызвать моих ангелов и облегчить моих демонов.

Это моя вина, что мы сейчас здесь.

Мэтт сопроводил Франческу в отель, где она остановилась, а я отвез Джейми в больницу. Элисон ехала с нами, вся в слезах всю дорогу, прижимая голову Джейми к себе на колени, изо всех сил стараясь остановить кровотечение на затылке.

Однако кровь, окрасившая мои руки в красный цвет, принадлежала не ей. И по-моему, для комфорта у меня его было очень мало, засоряло мою одежду. Я жаждал большего. Мне нужно было гораздо больше, чтобы почувствовать, что я хотя бы отдаленно отомстил за нее.

Им пришлось практически отделить меня от этого больного сукиного сына. Он едва дышал, когда им наконец удалось это сделать. Мне придется вернуться и закончить работу позже. Сейчас у меня были другие приоритеты. Я должен был позаботиться о ней, убедиться, что она выдержала это.

Мое сердце было непоправимо разбито от того, что произошло, от осознания того, через что ей пришлось пройти. Это было физически больно. Острая боль пронзила мою грудь, распространяясь глубоко сквозь плоть, разрывая меня изнутри.

Это моя вина, что мы сейчас здесь. Я сидел в пустом зале ожидания рядом с Элисон, глядя на синие стерильные полы больницы, не осмеливаясь моргнуть. Время шло мучительно медленно, и мы оба впали в отчаяние, ожидая новостей. Любых новостей.

Наконец пришла медсестра и сказала, что Джейми отвели в палату и сейчас отдыхает. Она повела нас туда, и ее маленьким ногам потребовалась целая вечность, чтобы преодолеть путь от зала ожидания до последней двери в коридоре.

— Вы муж? — спросила медсестра, прежде чем мы вошли в ее палату.

— Да, я, — с гордостью ответил я, глаза Элисон расширились от позорной лжи. Мне было все равно. Я был ее, а она была моей, это все, что имело значение в конце этого чертового дня. Они бы никогда не раскрыли никакой информации, если бы я сказал иначе.

— В ближайшее время придет врач, чтобы поговорить с вами. Мы дали ей сильное успокоительное, чтобы она могла спать всю ночь. Ей нужен весь отдых, который она может получить.

Наконец медсестра уступила нам дорогу, и мои глаза наполнились слезами, как только они остановились на Джейми.

Во сне она выглядела такой бледной. Такой хрупкий. Синяки уже покрывали ее прекрасную кожу синими и черными пятнами.

Я нежно погладил ее волосы и поцеловал в лоб, прежде чем сесть на стул и сесть рядом с ней, держа ее холодную и исцарапанную руку в своей. Я не мог себе представить, какой ужас она могла испытать, когда этот сукин сын водил своими грязными руками по всему ее телу.

Это моя вина, что мы сейчас здесь.

Я никогда не должен был позволять ему забрать ее у меня. Расслабился, пока он кружил ее по чертовому танцполу. Я видел, как он смотрел на нее. Я знал, что он хотел ее, жаждал ее.

Как я мог не увидеть этого больного ублюдка за корпоративным фасадом? Я был чертовски медленным, чтобы понять, что он исчез вместе с ней. Я потерял их посреди толпы.

Если бы наверху существовал Бог, я просто надеялся, что он вовремя доставил меня туда и предотвратил худшее.

Это моя чертова вина, что мы сейчас здесь!!!

Наконец прибыл врач и сначала проверил ее медицинскую карту, прежде чем обратиться к нам.

— Вы ее муж, мистер…? — он снова задал тот же вопрос, что и раньше, и я ответил с той же уверенностью, что и раньше, когда встал, чтобы пожать ему руку.

— Батталья. Да, я, — я намеренно использовал эту фамилию, зная, что мужчина её узнает.

— Могу ли я поговорить с вами наедине в холле? — выражение его лица было мрачным, заставляя меня опасаться того, что произойдет дальше. Мое сердце сразу же упало от одного только его тона.

Я кивнула и последовала за ним на улицу, оставив Элисон занять мое место рядом с Джейми, держа ее за руку и лаская плавными, успокаивающими движениями.

— Мистер Батталья, мы провели несколько обследований миссис Харден, и у нее легкое сотрясение мозга из-за травмы головы, требующей наложения швов. Синяки на ее теле поверхностные и со временем заживут, переломов костей нет. Вот и все. Никаких признаков принудительного полового акта нет, — он сделал паузу, ожидая, пока его слова усвоятся. Я вздохнул с облегчением. Этот ублюдок не смог сделать то, что задумал.

— Так можем ли мы отвезти ее домой, когда она проснется? — я не хотел ничего, кроме того, чтобы она была в безопасном месте, где я мог бы позаботиться о ней и убедиться, что с ней больше ничего не случится.

— Пока нет.

— Но судя по тому, что вы только что сказали, у нее нет серьезных проблем. Зачем держать ее здесь?

— Мистер Батталья, мы хотели бы держать ее под наблюдением. У вашей жены случился выкидыш, и мы хотим внимательно наблюдать за ней в течение нескольких дней, чтобы следить за признаками сильного кровотечения, и попросить ее поговорить с психиатром в зависимости от ее состояния, когда она проснется.

Выкидыш?

Я просто стоял там. Мой рот отвис, когда я недоверчиво посмотрел на доктора, прежде чем мое тело рухнуло на стулья позади меня, когда осознание пришло, моя голова закрылась руками.

Она была беременна.

Джейми была беременна моим ребенком.

А теперь… ничего.

Я никогда не думал о том, чтобы стать отцом. Не то чтобы я не хотел, но все же это никогда не приходило мне в голову.

Но мысль о том, что женщина, которую я люблю, носит моего ребенка, казалась лучшей вещью на свете. И этот ублюдок забрал его у меня. От нас.

Знала ли она?

— Мне очень жаль, мистер Батталья, что я сообщаю вам эту новость таким образом. Она была очень ранней, возможно, она еще сама не узнала. Ясно, что вы этого не знали.

Он пробормотал еще несколько вещей, которые я не совсем уловил, пока просто сидел и делал небольшие, неглубокие вдохи, когда горе наполняло меня до краев. Горе, которое быстро переросло в гнев, за которым последовала ненависть.

Я точно знал, что мне нужно делать.

Отпустив доктора, я позвонил Майку и сказал ему встретиться со мной в больнице и взять с собой Джимми. Они будут охранять дверь в комнату Джейми, пока она не выйдет отсюда и не окажется в безопасности дома.

Когда я нашел в себе силы подняться со стульев, я вернулся в ее палату. Элисон все еще сидела рядом с ней, шепча ободряющие слова в ее мыслях.

Я воспринимал эти синяки один за другим, боль, которая, должно быть, сопровождала каждый из них, муку борьбы, зная, что нет никакой возможности победить.

Мой дедушка всегда говорил, что настоящие мужчины плачут только тогда, когда у них рождаются дети. Ну, я плакал, потому что мой никогда не заплачет. Мне так и не удалось встретиться со своим ребенком из-за больного и извращенного ублюдка, который заслуживал страданий.

Двумя широкими шагами я опустился на колени рядом с ней, умоляя о прощении. Элисон вскочила, как только увидела, что я вхожу в комнату, и запаниковала, увидев мои слезы и мрачное выражение лица.

— Мне жаль детка. Мне чертовски жаль, — повторил я, обнимая ее и целуя ее кожу, отчаянно надеясь, что моя любовь сможет ее исцелить.

— Лиам, что случилось? Что сказал доктор? — я не мог ответить. Истина застряла у меня в горле и не сдвинулась с места. — Лиам, пожалуйста. Не говорите мне, что этот сукин сын ее изнасиловал.

— Он этого не сделал, — ответил я, и хотя было облегчением, что он не смог этого сделать, мое сердце все еще сжималось в агонии.

Я снова поцеловал ее и погладил ее волосы, убирая их с ее лица, холодная тишина усиливала панику в глазах Элисон.

— У нее случился выкидыш, — наконец мне удалось произнести слова, и слова резали мой язык, как острые ножи, а новые слезы запятнали мои щеки. Глаза Элисон расширились от шока, и она громко ахнула от недоверия.

Я плотно закрыл глаза, положив голову на изгиб шеи Джейми, вдыхая ее аромат и наполняя свои легкие силой и драйвом. Она была единственной причиной, по которой я нуждался. Сила под моими крыльями и безумие в моих венах.

— Я позабочусь об этом, малышка. Я обещаю, — прошептал я ей в волосы.

Прибыли Майк и Джимми, и я выкрикивал приказы, давая понять, что ни одной душе не позволено находиться в ее чертовой палате.

— Куда ты идешь? — кричала Элисон, когда я выходил из больницы, направляясь навстречу своей судьбе, ведомый всей тьмой моей души.

Я добрался до своей машины, выехал с парковки, превысив скорость, и направился прямо к «Деа Тасите».

Я должен был сделать это правильно. Мне пришлось, черт возьми, решить эту проблему.

Я ворвался в офис Мэтта с пистолетом в руке, выпустив пулю внутрь патронника. Кипящая кровь текла по моим венам, наполняя мое сердце яростным жаром, который сжигал дотла любую унцию самосохранения.

Я направил пистолет на Мэтта, сердито пыхтя сквозь стиснутые зубы. Мною двигала ярость и безумие. Сожалением и виной. Но больше всего мной двигала любовь.

— Лиам, как ты думаешь, что ты делаешь? — спросил Мэтт, его спокойный голос сильнее действовал мне на нервы.

Я резко схватил его за руку и вложил в нее пистолет, прижав конец ствола к своей голове. Я крепко сжал его руку своей, удерживая большой палец на спусковом крючке, прижимая сталь еще дальше ко лбу, чувствуя, как холодный металл впивается в мою кожу.

— Стреляй в меня, Мэтт. Черт возьми, пристрели меня прямо сейчас. Я почти мертв. Я ни черта не женюсь на девушке Амато!

Глава 35

Лиам

— Успокойся, — сказал Мэтт тихим и ровным голосом, пытаясь рассеять напряжение, делая паузу между словами. — Я знаю, что произошло.

— Что? Как? — спросил я, сбитый с толку, но все еще движимый гневом, мой палец все еще крепко нажимал на спусковой крючок.

— Элисон позвонила в панике, когда ты вышел из больницы. Этот ублюдок заплатит за то, что он сделал, Лиам, и я здесь, чтобы помочь тебе сделать это. Просто опусти пистолет. Мы здесь на одной стороне.

Медленно Мэтту удалось убрать мои руки со своих. Он очистил патронник и достал магазин, прежде чем безопасно положить полуразобранный пистолет на свой стол. Исход не был бы таким дружелюбным, если бы это был кто-то другой. У моего брата была репутация, которую нужно было поддерживать, и если ему по какой-то причине ткнули пистолет в лицо, это никогда не заканчивалось хорошо для человека, который ему угрожал.

«Деа Тасита» много раз перекрашивалась, чтобы скрыть художественную кровь Поллока, которую он оставил сохнуть на стенах, чтобы напомнить всей семье о том, что происходит с людьми, переступившими черту.

У меня была привилегия, но заставить его отступить не было моей конечной целью, когда я вошел в его офис и заставил его держать меня под прицелом.

Мне было плевать, проявит ли он сдержанность или нет. Я хотел найти решение. Если бы его не было, он мог бы пойти дальше и нажать на спусковой крючок, мне все равно. По крайней мере, это сохранит семейные отношения, потому что, как только я подам средний палец Амато и их предложению руки и сердца, либо они, либо Комиссия подпишут мне смертный приговор.

Я лихорадочно ходил по комнате, все дерьмовые вещи, произошедшие за последние несколько часов, сеяли хаос в моем сознании.

Это была моя вина.

Если бы я как следует позаботился о Джейми, возможно, мой сын или дочь все еще росли бы внутри нее. Возможно, она бы не пережила ужас, когда ее чуть не изнасиловали. Возможно, она не лежала бы сейчас на гребаной больничной койке, вся в пятнах черных и синих синяков, как напоминание о том, что этот ублюдок с ней сделал.

— Она была беременна, Мэтт. Она была чертовски беременна! — кричал я, мои руки тянули меня за волосы, а гнев прожигал путь от моего сердца до моей души. Я видел, как его глаза горят ярче той же жаждой мести, что и я, реакцией на отчаяние в моем голосе. — Я не оставлю ее, Мэтт. Меня не волнует, что решила Комиссия. Я лучше умру, чем снова увижу боль в ее глазах.

— Я знаю. Мы все исправим.

— Это предупреждение. Сегодня вечером я собираюсь к Амато.

Холодное и спокойное поведение Мэтта не изменилось, когда он медленно подошел к стулу за столом, сел и закурил сигарету.

— Ты не делаешь ничего подобного, — сказал он после того, как выпустил облако дыма от первого глубокого затягивания.

— Я не спрашивал разрешения, Мэтт, — мой ответ был отрывистым и холодным.

— Я уже попросил дедушку созвать комиссию. Встреча назначена на две недели, начиная с пятницы.

— Я не думаю, что ты слушаешь. Мне плевать на комиссию. Они не могут сказать ничего такого, что заставило бы меня передумать. Я задолбался, — я сплюнул, моя ярость ослепила меня от любых последствий.

— Это контроль ущерба, Лиам. На улице уже ходят слухи, что Лиам Батталья оставил свою невесту одну, чтобы сопровождать другую женщину, — несмотря на его слова, тон Мэтта не был обвинительным, он был спокойным и нейтральным, что только еще больше действовало мне на нервы.

— Я не думаю, что ты меня правильно услышал. Мне. Плевать. На комиссию. Они могли думать, говорить и делать все, что хотели, я устал жить по чужим правилам.

Амато наживались на том, что случилось с Амелией, и возлагали на меня ответственность за достижение своей цели. Я не собирался платить за то, чего не делал. Они не могли контролировать мою жизнь.

— Послушай, Лиам, — Мэтт встал со стула, схватил меня за плечи и удержал от напряженного марша по комнате, встряхнув меня, как будто освобождая место для своих слов, чтобы они уложились в моей голове. — Я пытаюсь помочь тебе здесь. Мы на одной стороне.

— Действительно? И что, черт возьми, ты можешь сделать, чтобы изменить мнение комиссии? — мне было больно, и я стремился причинить такую же боль. Мэтт точно знал, что я имею в виду, когда я подчеркнул тот факт, что он никто. Он не был дедушкой. Он еще даже не был доном. Я вызывающе смотрел на него, ожидая его ответа.

Мэтт отпустил мои плечи и спокойно расхаживал по комнате, высокомерно попыхивая своей чертовой сигаретой. Его спокойствие и жуткая безмятежность раздражали, резко контрастируя с моей растущей тревогой.

— Я заключу с ними сделку, от которой они не смогут отказаться, — он развернулся на пятках, вытянул руки, а его грудь надулась, как у гребаного павлина, и увенчалась ухмылкой, от которой покраснел бы гребаный чеширский кот. — Я!

— Что? — я был уверен, что не расслышал его правильно.

— Ты слышал меня. Я займу твое место и женюсь на Франческе Амато, и ты сможешь быть с Джейми. Я будущий дон Баттальи, они не откажутся.

— И зачем тебе это делать? — спросил я, балансируя между надеждой и раскаянием.

Мэтт никогда по-настоящему не интересовался ни одной женщиной, с которой встречался, поэтому его разговоры о браке были для меня шоком.

— Это одно из условий дедушки — уйти в отставку и позволить мне взять на себя управление. Комиссия также примет меня лучше, если я буду семейным человеком. Когда-нибудь мне придется подчиниться. Франческа — интригующая женщина, к тому же чертовски красивая. С таким же успехом можно убить двух зайцев одним выстрелом. А ты, мой младший брат, — он подошел ко мне, снова положив руки мне на плечи. — Ты будешь свободен.

Сказать, что я был ошеломлен, — ничего не сказать. Я никогда не мог себе представить, что Мэтт сделает для меня что-то подобное. Конечно, у него были и другие мотивы, но тем не менее. Он мог выбрать кого угодно и все равно в конце концов получил бы то, что хотел.

Мой старший брат был красивым придурком и к тому же грязно богатым. Линия претендентов была бы длинной и разнообразной.

Либо у него выросла чертова совесть, что мне показалось маловероятным, либо во Франческе было что-то еще, о чем он мне не рассказал.

— Что-то произошло между вами, когда ты отвез ее в отель?

— Нет, — он отпустил меня и сделал еще одну преувеличенную затяжку сигареты.

— Она тебе нравится, — это было подтверждение, я видел это в его маленьком жесте, который сильнее тянул эту чертову штуку.

— Нет, я не знаю. Я нахожу ее интригующей, в этом есть разница.

— Верно.

Я улыбнулся впервые после кутерьмы последних нескольких часов, мое дыхание наконец замедлилось до обычного темпа.

— Женитьба на ней даст мне то, что я хочу. Это чертово место в комиссии уже должно быть моим.

— И это все? Удобство и ничего больше?

— Они делают это с нами, так что могли бы отплатить им той же чертовой валютой, — в этом было нечто большее, чем то, что он показал. Я слишком хорошо знал своего брата, но прямо сейчас я бы взял то, что он продавал.

В конце туннеля был свет, и я не чувствовал ни малейшей вины за то, что использовал брата, чтобы спасти меня от судьбы, которая мне не принадлежала.

Оставался вопрос: примет ли Джейми меня обратно?

— Не упоминай ничего из этого, пока все не будет решено. Не то чтобы я предвижу какое-либо сопротивление, но лучше перестраховаться. А пока тебе следует следить за Джейми и затаиться. Амато знают, что ты сделал сегодня, и я уверен, что они недовольны.

— Конечно, босс, — я подразнил его улыбкой, прежде чем обнять брата и, наконец, снова почувствовать надежду.

Джейми

Я проснулась, чувствуя сонливость, изо всех сил пытаясь открыть глаза. У меня болела голова, тупая и постоянная боль пульсировала в макушке черепа, а конечности казались тяжелыми, каждый мускул болел от борьбы.

Над моей головой горел яркий свет, сиявший интенсивно, из-за чего было трудно увидеть что-либо за ним. Медленно я повернула голову влево, мой взгляд остановился на Лиаме. Он сидел на стуле рядом с моей кроватью, положив голову на матрас. Одной рукой он держал мою, а другая лежала на моем животе, тепло его кожи излучалось прямо до моего сердца.

Он здесь.

Я увидела голые стены, выкрашенные в бледно-голубой цвет, аппараты, которые равномерно пищали, запах дезинфицирующего средства и разбитой надежды.

Я была в больнице.

Мои глаза снова закрылись, поскольку память была забита размытыми образами прошлой ночи. Слезы образовались у меня под веками и капали по лицу без разрешения и пощады.

Он изнасиловал меня? Удалось ли ему завершить то, что он хотел?

Неопределенность меня убивала.

Я пыталась проглотить печаль, но каждый раз, когда я пыталась, она снова нарастала, и каждый раз, когда я настаивала, у меня болело горло.

Видение этой отвратительной руки, выжимающей из меня жизнь, вернулось, как будто это происходило прямо сейчас. Я издала приглушенный крик, прикрывая рот свободной рукой, когда яркие воспоминания преследовали меня при повторении.

Все, что произошло, внезапно вернулось. Его грязные руки касаются меня, его пальцы впиваются в мою кожу, его язык скользит по моему лицу.

Меня охватила сильная волна тошноты, отвращение от его прикосновений все еще ощущалось на моей грязной коже.

Лиам внезапно проснулся и, взглянув на меня, понял, что я не смогу этого выдержать. Он схватил мусорное ведро у двери и поднес его передо мной как раз вовремя, чтобы я опорожнила в него желудок.

Мои слезы были неумолимы, боль пыталась покинуть мое тело сквозь них, но, казалось, от этого было только хуже. Я опустошала снова и снова, пока во мне ничего не осталось.

Лиам вымыл меня, нежно протирая мою кожу мягкой тряпкой. В его глазах я увидела страх причинить мне боль, его брови сомкнулись посередине от беспокойства и осторожности.

Он прижал меня к своей груди, предоставив мне безопасное и теплое место, чтобы поплакать, и обхватил мою голову руками, успокаивая мою боль легкими, как перышко, поцелуями. В нем было что-то такое, что всякий раз, когда он обнимал меня, все мое отчаяние истощалось и заменялось спокойствием.

Я позволила себе впитать исцеляющую магию его прикосновений и покой его поцелуев, прежде чем вырваться на свободу и встретиться лицом к лицу со своими демонами.

— Лиам, пожалуйста, скажи мне. Он сделал это? — мой голос был прерывистым шепотом, хриплым и болезненным.

— Нет, любовь моя. Он этого не сделал, — новый поток слез хлынул из моих глаз, облегчение наполнило мои легкие. — Но произошло кое-что еще, Джейми.

Я посмотрела ему в глаза, не произнося ни слова, ожидая, что он продолжит. В этих зеленых лужах плавала непреодолимая печаль, которая снова разбивала мое сердце. Он сделал паузу, пытаясь сдержать слезы, катящиеся по его лицу, но в конечном итоге проиграл битву.

— Ты была беременна, Джейми. У тебя случился выкидыш. Прости, детка, мне чертовски жаль, — его голос был пронизан агонией, которая пронзила мне грудь.

Я была беременна? Как?

Я пыталась понять, обнимая Лиама в ответ, мое сердце погружалось глубоко в грудь, прожигая дыру на другой стороне. Опустошение в его голосе было душераздирающим.

Дыхание вырвалось из моих легких, когда эти слова наконец дошли до понимания.

Я не знала.

У меня даже не было возможности узнать.

Почувствовать счастье, которое это принесло бы мне, зная, что моя любовь к этому человеку расцвела и превратилась в совершенное существо, растущее внутри меня. Мы не были вместе, и мне раньше это в голову не приходило, но я бы с радостью приняла этот подарок и полюбила бы этого малыша всем сердцем.

Желание закричать было невыносимым, внутри меня нарастала чужая боль.

Сначала я потеряла Лиама, любовь всей моей жизни, лучшую половину моей души. Затем мое достоинство было разрушено руками этого монстра, и теперь я потеряла то, чего даже не подозревала, чего действительно хотела. Наш малыш.

Я снова сломалась, держась за Лиама, пока он оплакивал меня. Время застыло, пока мы обнимали друг друга, ища утешения, когда все остальное вокруг нас означало только горе и боль.

Он лег на мою кровать, прижал меня к себе и удерживал, казалось, вечность. Я положила голову ему на сердце, слушая колыбельную, которую она пела мне в уши.

Нам не нужны были слова. Мы были нужны друг другу.

Но вскоре мне придется отпустить ситуацию и встать самостоятельно. Лиам теперь был помолвлен, и его прекрасная невеста ждала, пока он вернется к ней.

Мне пришлось сделать все возможное, чтобы защитить свое сердце, я не могла позволить ему снова завладеть им. На этот раз я не могла рассчитывать на то, что оно выздоровеет.

— Лиам, — позвала я, глядя на него, собрав всю возможную смелость, чтобы оттолкнуть его. Эта смелость пришла вместе с новым потоком слез, и у меня оторвалось что-то еще. Но я не могла притворяться, что он мой. Я не могла ожидать, что он будет здесь каждый раз, когда я теряю сознание. — Ты должен идти. Я не могу…

Лиам прервал меня, поймав мои губы в свои, нежный, любящий поцелуй, от которого бабочки порхали в моем животе, и я не могла вырваться на свободу. Это… это было мое убежище.

— Я правда здесь. Я не пойду туда, где тебя нет, — он пообещал мне в губы, скрепив его еще одним поцелуем, прежде чем его зеленые глаза остановились на моих, проникая в глубины моей души.

— Я… я не понимаю.

— Тогда позволь мне прояснить тебе ситуацию. На Земле есть только один человек, на котором я готов жениться, и это вы, мисс Харден.

Глава 36

Джейми

Они держали меня под наблюдением три дня, и все это время Лиам провел рядом со мной. Я вздрагивала каждый раз, когда видела синяки на своей коже. Синие пятна стыда, напомнившие о той ночи.

Его пальцы запечатлелись на моей шее и запястьях, его дикие глаза вспыхивали в моем мозгу каждый раз, когда я закрывала свои.

Но я была готова двигаться дальше. Лиам вдохнул в меня новую причину жить. Несмотря на то, что он был непреклонен в нераскрытии подробностей того, что именно изменилось, я верила каждому его слову.

Я хотела быть с ним. Я, несомненно, знала, кому принадлежит мое сердце. Но во мне было какое-то мучительное чувство, которое хотело знать, почему теперь это стало возможным. Я отпустила это, пока мы были в больнице, сейчас было не время и не место настаивать на ответах. Но я не могла просто спрятать это под ковер и забыть, что это вообще произошло.

Лиам настоял на том, чтобы отвезти меня обратно в свою квартиру, сказав, что его людям удобнее охранять ее, чем мою. Кроме того, Тремонт находился дальше от «Деа Тацита». Если бы прозвучала тревога, громоздкие, тяжеловооруженные, разгневанные люди оказались бы у нашего порога прежде, чем я успела бы щелкнуть пальцами.

Он продолжал проверять меня. Спрашивая, в порядке ли я, я знала, что он не имел в виду физически.

За те годы, что я пережила словесное и психологическое насилие, мне стало намного легче преодолеть физическое насилие.

Первое сломало меня изнутри. Как маленькое взрывное устройство, имплантированное в мой мозг, где каждое сердитое и резкое слово укорачивало предохранитель, и после того, как он наконец взорвался, было гораздо труднее собрать осколки. Он убил то, кем я была, в медленной пытке, забрав небольшие части меня и моей истинной сущности, которые никогда не будут восстановлены.

Мои синяки со временем заживут. Они требовали больше терпения, чем выдержки, а судя по тому, через что мне пришлось пройти, у меня было и то, и другое.

Поэтому я каждый раз уверяла его, что с его ветром под моими крыльями все, что мне нужно, это время и его исцеляющие поцелуи.

Когда мы наконец прибыли в квартиру Лиама, я заметила, что большая часть моих вещей находится здесь. Он приказал своим людям принести их, так что у меня было все необходимое. Это был хороший, гостеприимный подарок, благодаря которому я почувствовала себя как дома в его пространстве. Я не торопилась, вдыхая хорошие воспоминания об этом месте. Они были нужны мне для того, чего я собиралась добиваться. Правды.

Я медленно села на диван, поглаживая место рядом со мной и ожидая, пока он присоединится ко мне. Мы наконец-то были дома, и теперь настало время выложить все напоказ. Я не могла больше ждать, пока он объяснит всю эту неразбериху.

— Лиам, я хочу знать.

— Хорошо, — он смягчился, занял место рядом со мной и взял мою руку в свою. — Что ты хочешь узнать в первую очередь?

Было ясно, что он знал, что мои вопросы будут.

— Почему ты больше не женишься на ней? — спросила я, прежде чем подумать, но вернулась к тому, что меня беспокоило в первую очередь. — Нет, подожди, сначала я хочу знать, почему ты вообще на ней женился.

Мой взгляд перенесся с его лица на диван, чувство предательства закралось под кожу. Я изо всех сил старалась не чувствовать, что он играл со мной, отчаянно ожидая его ответа, который облегчит мое сердце.

— Несколько месяцев назад я встретил девушку в магазине, и мы начали разговаривать и флиртовать, — он едва начал, а его слова уже скручивали мне нутро от ревности. — Я отвлекся, не осознавал, что в это же время магазин грабят. Они не ожидали нашего присутствия и напали, как только нас увидели. Мне удалось отбиться от троих из них, но двое других отобрали у меня пистолет и удержали меня. Они приставили пистолет к моей голове, когда Амелия разбила бутылку выпивки об голову одного из парней. Тот, кто держал мой пистолет, в отместку выстрелил в нее. Они тут же убежали, а я попытался остановить кровотечение. Я пытался спасти ее, но было слишком поздно. Она была дочерью Энцо Амато, дона детройтской общины. Нам не удалось восстановить ни одну запись с камер наблюдения, поскольку все это было подстроено владельцем магазина. Мы были теми, кто отвечал за защиту этого проклятого 7-Eleven, и Амелия умерла на моих глазах от моего пистолета, без каких-либо доказательств того, что это был не я. Единственным способом предотвратить войну было урегулирование, и мой приговор был вынесен за день до нашего приезда из Лос-Анджелеса. Я понятия не имел, что они заставят жениться за члена их семьи. Я боялся за твою безопасность, если откажусь. Потому что они не могли облегчить задачу и просто убить меня, они пришли бы за тобой. Это мафия, Джейми. Отстойные люди, которые играют жизнями людей.

Я сидела там, слушая и почти не моргая, впитывая всю эту информацию, и несколько кусочков головоломки наконец встали на свои места.

— Твоя татуировка. «Прощай, но никогда не забывай». Речь идет о ней, не так ли?

— Речь идет о каждом из них. Особенно те ублюдки, которые засунули меня в эту тьму. Это произошло в Тремонте, недалеко от твоей квартиры. Вот почему ты никогда больше не ступишь в это место. Это слишком опасно, и я не буду идти на ненужный риск. Я усвоил урок.

— Это случилось в Тремонте? Когда это было? — Лиам озадаченно посмотрел на меня, не понимая, почему это имеет значение.

— Примерно за неделю до того, как я встретил тебя.

Я не могла в это поверить. Совпадение было слишком леденящим душу, чтобы быть чем-то иным, кроме божественного вмешательства. Было чертовски жаль, что бедной девушке пришлось умереть из-за этого.

— Этот магазин закрылся.

— Конечно. Я в этом позаботился.

— Я там работала. Он закрылся, и я оказалась на улице без работы. Именно тогда я подала заявку на срочную должность в AD.

Черт, это было дико.

— Что? Ты имеешь в виду, что я встретил тебя из-за кошмара, который с тех пор преследует мою совесть?

— Кажется так, — я была благодарна, но не могла не чувствовать себя и виноватой.

— Не пойми неправильно, малышка, но когда я встретил тебя, мне показалось, что меня наказывает ее призрак. Есть в тебе что-то, что жутко напоминает ее. Может быть, твои волосы или твои глаза. Я не знаю. Но я как будто снова увидел ее перед собой, только это было невозможно, потому что я держал ее на руках, пока она испускала свой последний вздох, — я слабо улыбнулась. Я не была в восторге от того, что он подумал о ней, когда увидел меня, но, опять же, Лиама действительно травмировала эта ситуация.

Вероятно, это был тот поворотный момент, о котором говорил Лиам. Невинная девушка умерла у него на руках, пока он должен был защищать это место. Его обвиняют во всем и не имеют возможности доказать свою невиновность. Но почему он теперь чувствовал себя комфортно, рискуя нашей безопасностью?

— Что изменилось? Я имею в виду, почему ты можешь отказаться сейчас?

— Мэтт попытается заключить с ними новую сделку. Пока не факт, что это сработает. Но у него веские причины.

— Значит, тебе все равно придется на ней жениться? — мои глаза наполнились слезами при звуке моих собственных слов.

— Черт возьми, нет. Я защищу тебя изо всех сил, Джейми. С моей жизнью, если уж на то пошло. Ты будешь в безопасности. Но я не соглашусь умереть медленной смертью, проживая жизнь вдали от тебя. Я бы в любой день получил пулю в череп, — он ответил, прижав мою щеку и заставив меня увидеть искренность в его глазах.

— Почему ты мне не сказал? Почему ты позволил мне думать, что я всего лишь еще один приз в твоем длинном списке связей? — у меня перехватило дыхание, вспомнив боль, которую я испытывала, думая, что я ничто для кого-то столь важного в моей жизни.

— Я пытался, но сначала ты не слушала. И тогда я понял, что если бы ты меня ненавидела, ты бы быстрее меня забыла. Была счастлива. Я хотел этого для тебя, хотя мне было больно думать, что ты можешь найти счастье с кем-то другим.

— Я не могу, — призналась я. — Я никогда не смогла бы быть счастливой без тебя.

— Тогда дай Мэтту шанс. Он все сделает правильно. Теперь давай забудем об этом. Иди сюда, я скучал по тебе, — Лиам наклонился ко мне, целуя мои губы, его тон был игривым, но все еще настороженным.

Лиам ходил вокруг меня как на цыпочках из-за того, что произошло. Он продумывал каждое движение и мою реакцию на каждое его прикосновение. Пройдет время, прежде чем я полностью заживу, и, честно говоря, я не думала, что некоторые раны когда-либо заживут.

— Так когда мы узнаем? — спросила я, отстраняясь от его поцелуя, но все еще держась за его шею.

— Две недели с пятницы. Мы узнаем, как только встреча закончится.

Лиам

Я слышал, как она плакала посреди ночи. Она делала это каждую ночь с тех пор, как мы вернулись домой. Ей каким-то образом удавалось оставаться сильной в течение дня, но она рухнула в уединении, которое принесли тени.

Каждый раз, когда я слышал этот звук, мне хотелось убить этого ублюдка.

Не было другого выбора, кроме как сдать его полиции, так как нам нужна была больница, чтобы осмотреть Джейми на предмет принуждения к половому акту.

Мне было трудно произнести это чертово слово. Изнасилование.

Нам пришлось предъявить обвинения и выдать этого ублюдка. Мы держали его под наблюдением, зная, что он выйдет на свободу быстрее, чем заслуживал, поскольку ему не удалось довести дело до конца. Поскольку это было его первое обвинение, к нему наверняка отнесутся снисходительно. Вот такая чертова система правосудия была в этой проклятой стране. Прогнила до корней.

Они установили бы за него залог, и, поскольку он чертов миллионер, у него не будет проблем с доступом к своим средствам для его покрытия. Я был рад хотя бы немного отложить это. Его поместили в больницу после того, как я его избил, и мне казалось, что этого все еще недостаточно. Я не собирался позволять Джейми жить в страхе перед тем, что этот подонок может попытаться с ней сделать.

В свое время я нанесу этому разлагающемуся ублюдку приятный полуночный визит.

Но сегодня вечером? Мой разум немного отвлекся от планирования того, как я распоряжусь его телом, чтобы освободить место тревоге, которая предшествовала заседанию комиссии. К счастью, Джимми позвонил и спросил, может ли он прийти и поговорить о миссии, которую я ему поручил. Возможно, это поможет мне отвлечься от того, что сейчас происходит в центре города.

Мэтт держал меня в замешательстве целых две недели, но я изо всех сил старался вести себя максимально уверенно всякий раз, когда Джейми поднимала эту тему.

Единственный способ, которым исход этой встречи повлияет на мою жизнь, заключался в том, сможем ли мы с Джейми остаться в Нью-Йорке или нам придется убираться отсюда. Другие варианты я бы не рассматривал. Рядом с Джейми я мог быть счастлив где угодно. Дайте мне хижину в лесу и женщину моей мечты, и я отобью любого медведя, который попытается к нам добраться.

Я ждал Джимми у двери, пытаясь удержать маску спокойствия, которую наклеил на лицо ради Джейми.

Именно он проводил наши расследования. Его исключительные навыки раскапывания грязи изменили правила игры. Он отвечал за то, чтобы следить за наводками, которые Фрэнк дал нам после серьезного избиения. Этот визит означал одно из двух: либо он зашел в тупик, либо он узнал, кто отец Джейми.

Я проводил его прямо в свой домашний офис, закрыв за ним дверь и убедившись, что мы находимся вдали от слышимости Джейми. Я хотел сначала узнать, что он приготовил для меня, прежде чем вселять в нее надежды.

Ей сейчас не нужно было еще одно чертово горе, поэтому я был единственным, кому ему разрешили раскрыть информацию. Ни мессенджеров, ни СМС, ни писем.

— Говори, Джимми. Что у тебя есть для меня? — поспешно спросил я, садясь на стул за столом и жестом приглашая Джимми занять место передо мной.

— Фрэнк не дал нам особого материала для работы, кроме свидетельства о рождении Джейми. Оно не подписано ни им, ни ее настоящим отцом. Это означает, что он говорил нам правду о том, что он не был ее отцом. Он сказал, что женщина каждый месяц присылала ему деньги, чтобы он молчал и чтобы он покрывал потребности ребенка. Он не знал, кто это послал, но кто бы это ни был, он действительно не хотел, чтобы Джейми нашли. Мы проверили детали перевода и выяснили, что след ведет к офшорному счету. Не-чертовски-отслеживаемый. Мы обыскали дом в поисках чего-нибудь, что могло бы дать нам хоть какую-то зацепку. Мы не нашли ничего убедительного, — объяснил он.

Черт. Я не мог поверить, что это все. Если бы кто-то мог что-то найти, то это был бы Джимми.

— Но мы нашли это в квартире Джейми, когда ты послал нас за ее вещами, — он продолжил, выискивая что-то в кармане.

Мои глаза расширились от шока, когда я увидел выгравированный символ на перстне с печаткой, который он мне вручил.

— FA. Черт! — хмыкнул я. — Можно было бы начать с этого. Ты кому-нибудь рассказал? Кто-нибудь еще видел это? — строго спросил я его.

— Нет, босс. Ты первый, — моя голова откинулась назад, когда я позволил этой информации усвоиться. Это не могло быть правдой. Я бы узнал этот символ где угодно. Я видел несколько документов и писем с этой печатью.

У каждой семьи был такой, в том числе и у нас. С той лишь разницей, что у нас было написано «FB», Famiglia Battaglia.

— У тебя есть хоть малейшее представление о том, кто из них владелец?

Джимми кивнул головой, и, повернув кольцо в пальцах, я понял почему. На внутренней стороне кольца была выгравирована надпись — «Distintivo dell’Omerta.EEA».

Черт. Черт. Черт.

Это чертовое кольцо принадлежало Энцо Эмилио Амато.

Глава 37

Лиам

Я ходил по офису, глаза Джимми следили за каждым моим шагом. Я пытался обработать бомбу, которую держал в руках. Буквально.

— Означает ли это то, что я думаю? — спросил Джимми.

— Я думаю, что да. Это не чертов тест ДНК, но он довольно близок к этому.

Это кольцо, несомненно, принадлежало Энцо Амато. Это был символ его заклятой Омерты. Даже если бы он был сделан из фольги, а не из золота, он был бы бесценен для своего владельца. Это было доказательством его преданности семье мафиози. Знак его уважения и стремления жить по нашему кодексу чести и молчания, скрепленный кровью и восстанавливаемый только кровью, если он сломан.

Это кольцо было символом его церемонии. Энцо не потерял бы его и не подарил бы тому, кто не имел для него никакого значения.

Существовала традиция, которой следовал не каждый семье, когда владелец одного из них дарил его любви всей своей жизни, связывая их души и связь через кровь, пролитую, чтобы получить его.

Но мне нужно было убедиться, что это так, прежде чем поговорить с Мэттом. Возможно, у него вообще не было необходимости жениться на Франческе.

— Я должен выяснить, откуда Джейми это взяла. Тогда мы узнаем, — я подошел к двери офиса, уже репетируя, как мне решить эту проблему, не вызывая у Джейми ненужных подозрений. — О, Джимми, я не думаю, что мне нужно говорить тебе, что это остается конфиденциальным. Я чист?

— Кристально, — я кивнул и направился к двери, прежде чем он остановил меня. — Но босс? Тебе нужно знать еще кое-что.

Мне так хотелось докопаться до сути и помешать моему брату пожертвовать своей жизнью, что я автоматически подумал, что это все, что Джимми пришел мне сказать. Что еще может быть?

Я повернулся к нему лицом и коротко кивнул, чтобы он продолжил.

— Фрэнк намекнул, что мать Джейми не умерла при родах, как она считает. Он думает, что ее убили сразу после родов, еще в больнице. Мы просмотрели журнал посетителей в их архивах и обнаружили единственную странную запись о женщине по имени Фрэнсис Харден. Фрэнк не назвал Джейми своей фамилией, поэтому Харден — девичья фамилия ее матери. Странно то, что у матери Джейми не было в живых ни одной женщины. Ни матери, ни сестер, ни двоюродных братьев и сестер, ни теток.

Убей меня, черт возьми, я в шоке. Все это начало напоминать заказное убийство, что только подтверждало мои подозрения, что Энцо на самом деле был связан с матерью Джейми. Но кто бы это сделал?

— Посмотри, что еще ты можешь получить, но будь осторожен. Сообщи, если найдешь что-нибудь еще. Что-либо. Спасибо, Джимми.

Я подвел его к двери и быстро закрыл ее за собой.

Последняя информация меня чертовски обеспокоила. Если бы Фрэнк был прав и миссис Харден действительно была убита, вероятно, это был бы тот же человек, который заплатил ему, чтобы он заткнулся и позаботился о Джейми.

Я снова посмотрел на кольцо в своей руке, глубоко вздохнув и направился к кухне, где Джейми была занята готовкой и напевала мелодию песни, игравшей по динамику.

— Хммм… Боже мой! — я вдохнул ее сладкий аромат, обняв ее сзади, глубоко уткнувшись носом в изгибее шеи. — Я не знаю, что пахнет лучше: ты или то, что ты делаешь.

Джейми готовила здесь впервые, и почему-то она выглядела счастливой. С каждым днем она выглядела лучше, синяки исчезли, а кожа вновь приобрела приятный румянец. И именно сегодня, из всех дней, когда наше будущее зависело от кучки старых пердунов, которым нравилось играть в Бога.

С другой стороны, на моих плечах все еще лежал этот огромный груз, и эта встреча с Джимми никак не облегчила это бремя.

— Привет, сэр, — она поддразнила меня, повернув голову и чмокнув меня в кончик носа.

— Привет тебе, красавица, — я развернул ее лицом к себе, взял ее губы в свои, прежде чем погрузиться в путешествие, в которое нас поведет это кольцо. — Я нашел это кольцо, оно твое? — спросил я, протягивая ей кольцо.

— Боже мой. Да. Это была моей матери, — Джейми взяла кольцо из моей руки, ее глаза сияли, когда она смотрела на него, не скрывая ностальгии, вызванной этим предметом. — Думаю, это просто какое-то дешевое украшение, которое ей понравилось. С ней и моими… хм… инициалами Фрэнка. Видишь? — она показала мне выгравированные на нем буквы, обводя их большим пальцем. — ФA, это означает Фрэнка и Аманду. Должно быть, ей это нравилось. Она носила его на ожерелье, так как оно огромное. На каждой моей фотографии, где она беременна мной, хотя их не так много, она всегда носила его на шее, — снова нахлынула грусть, и я сделал все, чтобы сохранить ее в том же бодром настроении, в котором я нашел ее всего минуту назад, но мне пришлось подтолкнуть.

— Это действительно приятно. Есть идеи, откуда она это взяла?

— Я действительно не знаю. Фрэнк никогда много не говорил ни о ней, ни о них, если уж на то пошло. Однажды он просто подарил мне коробку, полную ее вещей, а внутри нее было это кольцо, а также несколько ее фотографий и другие ее личные вещи.

— Хорошо, что у тебя есть что-то ее на память, — я привлек ее для еще одного поцелуя, чтобы сменить тему, прежде чем она спросила, почему меня так заинтересовало то, что, по ее мнению, было не чем иным, как куском ненужных украшений. — Что ты готовишь на ужин, который пахнет просто божественно?

— Лазанья, — ответила Джейми, шевеля бровями, прежде чем яркая улыбка осветила ее лицо. Вероятно, это была первая настоящая и искренняя улыбка, которую она сверкнула с того дня, как мы вернулись из Лос-Анджелеса. Я чертовски скучал по этому, как по воде в пустыне.

— О, это клише! — я пошутил, моя голова запрокинулась в театральном преувеличении, пытаясь поднять ей настроение и настроение. Она рассмеялась над этим жестом, и я не мог не подумать, что именно такого я и хотел, чтобы моя жизнь была такой. Это был тот звук, который я хотел слышать каждый чертов день — наш смех, наполняющий воздух.

Мы наслаждались идеальной едой, приготовленной для нас Джейми, с легкостью, которую я когда-либо испытывал, и которая каким-то образом сумела отвлечь меня от встречи, которая происходила, пока мы ели. Я убедил ее, что мытье посуды — моя обязанность, и отправил читать одну из тех книг, в которые она всегда затыкала нос, когда не работала.

В середине уборки на моем телефоне появилось сообщение, которое мне очень хотелось получить.

Мэтт: я внизу. Хочешь поговорить наедине или в присутствии Джейми?

Лиам: я сейчас спущусь.

Я никогда больше не хотел иметь секретов от Джейми, но этот конкретный вопрос требовал деликатности, и мне пришлось поговорить с Мэттом о своих открытиях, прежде чем рассказать ей все, что, как мне казалось, я знал.

Я на цыпочках вышел из квартиры и побежал вниз по лестнице. Лифт работал слишком медленно для потока энергии, проносившегося сейчас через мое тело.

Как всегда, поведение Мэтта абсолютно ничего не выдавало. Если он нервничал, тревожился или был счастлив, никто не мог сказать этого, если только он этого не хотел. Для тех, кто знал его лучше, таких как я, были небольшие подсказки, которые могли позволить нам намекнуть на то, что происходило в его расчетливом уме.

Наша чертова судьба только что была высечена в камне, а Мэтт просто стоял там, как будто это был какой-то понедельник.

— Выкладывай уже, — я призвал его, как только добрался до него, и никого не было в пределах слышимости.

— Это улажено, — просто сказал он, затягиваясь сигаретой, которую закурил еще до моего прихода. — Я женюсь на Франческе через две недели, плюс-минус. Мы будем придерживаться графика.

— Вот и все?

— Вот и все. Ты свободен, младший брат, — он впервые улыбнулся, притянул меня к себе и крепко, мужественно похлопал по спине.

— Чертовски приятно это знать. Но мы снова изменим наши планы, старший брат.

— Что ты имеешь в виду?

— Это, — я протянул ему свой телефон и показал фотографии кольца, которые я сделал, прежде чем вернуть его Джейми. — Я рассказывал тебе о ее отце, да? Я попросил Джимми немного покопаться, и все зацепки упирались в стену, кроме этой.

Его рот был широко открыт, когда он просматривал фотографии взад и вперед, его разум не хотел верить тому, что видели его глаза.

— Это принадлежало ее матери.

Его голова взметнулась, как пружина, его глаза впились в меня и искали в моем лице хоть какую-то неуверенность.

— Это принадлежит…

— Ага, — ответил я прежде, чем он успел закончить. — Тебе не обязательно жениться на Франческе, Мэтт. Джейми — Амато, дочь Энцо, и если я женюсь на ней, наши семьи будут связаны.

Мэтт стоял и смотрел на меня, поднося эту чертову штуку ко рту и затягиваясь, пока сигарета практически не испарилась. Я видел, как крутились колеса в его голове, пока он обдумывал это, и тишина между нами становилась все напряженнее.

— Нет, — крякнул он, швырнул окурок на пол, прежде чем наступить на него, как будто эта чертова штука вот-вот оживет и выследит его. — Мы действуем по плану. Мне просто нужно, чтобы ты держал это в секрете две недели, прежде чем поговоришь с доном Амато и подтвердишь, что это правда. Ты рассказал Джейми?

— Мне жаль. Подожди. Что? Ты все еще хочешь жениться на девушке Амато? — я пристально посмотрел на него, наблюдая, как он, не говоря ни слова, почесал свою идеально подстриженную бороду. — Она тебе нравится.

— Мне нравится мое обещанное место в комиссии, если я женюсь на ней. Так что перестань быть такими эмоциональными и давай изложим факты.

Я был ошеломлен, если не сказать больше. Это было нечто большее, чем то, что вел Мэтт. Его драгоценное место в комиссии было бы гарантировано, если бы он женился на Франческе или на ком-либо еще.

— Что она тебе сделала? — спросил я, заинтригованный, придираясь к нему и наслаждаясь тем, как Мэтт злится из-за этого. Он не хотел этого признавать, но в его глазах было что-то особенное.

— Отвали. Она не может знать о том, что ты мне только что рассказал. Так что держи свой рот на замке следующие две недели и притворяйся, что ничего не знаешь, пока она не скажет: «я знаю».

— Конечно, босс, — я отдал честь с улыбкой на лице, которая чертовски раздражала моего брата.

Мы изложили факты и выровняли наши истории, прежде чем я побежал вверх по лестнице с новой радостью под ногами. Я не смог подняться туда достаточно быстро.

Я ворвался в квартиру, напугав Джейми, ее голова оторвалась от книги, которую она жадно поглощала. Она внимательно изучила меня, прежде чем положить книгу рядом с собой и в замедленной съемке встать, направляясь ко мне.

— Действительно? — спросила она, ее лицо осветилось улыбкой, которая исходила прямо из ее сердца.

— Правда, — заверил я, заключая ее в свои объятия и целуя, как будто это был первый раз.

Вот из чего были сделаны небеса.

Она отстранилась от нашего страстного поцелуя, прижимая свой лоб к моему и пристально посмотрела мне в глаза, счастье в ее глазах заставило мое сердце наполниться гордостью.

Джейми прикусила губу и закрыла глаза, прежде чем глубоко вдохнуть:

— Займись со мной любовью, Лиам.

Глава 38

Джейми

Мы с Лиамом оба боялись, но в то же время предвкушали это прошлой ночью.

Это был не просто результат встречи. Это было и то, что последовало дальше. Я не была уверена, что смогу позволить себе отпустить ситуацию после того, что сделал со мной этот жалкий мужчина. Я не была уверена, что эти образы не всплывут вновь, когда Лиам прикоснется ко мне.

Но, к счастью, они этого не сделали.

Прикосновения Лиама отличались от всех остальных. Это исцеляло, а не унижало, даже если временами было грубо и требовательно. Я дала на это свое согласие. Жаждала этого.

Мне понравился весь спектр цветов Лиама, от мягкости его яркой улыбки до неровных краев его темных владений.

Кроме того, теперь мы могли свободно жить без ограничений и непосредственной опасности, и этого было достаточно, чтобы расслабить меня и забыть ужасное прошлое, хотя бы на мгновение.

Я отдалась ему, ожидая, что он возьмет все, но он отдал столько же, сколько получил, если не больше.

Моё сердце, моё тело и моя душа. Все это, вся я, несомненно, принадлежала ему.

Когда я проснулась на следующее утро, все, что я почувствовала, — это холодные простыни рядом со мной. Лиама не было в постели.

Я не торопилась, наслаждаясь ощущением боли в мышцах, пока растягивалась. Это было долгожданное последствие хорошо проведенной ночи в объятиях Лиама. Он поклонялся моему телу всеми возможными способами, доставляя мне удовольствие каждым поцелуем, каждым прикосновением, каждым поворотом. Но я не могла не чувствовать, что из-за всего случившегося Лиам все еще сдерживается.

Я хотела дать ему столько же, сколько он дал мне. Столько же, сколько он давал мне каждый раз, когда мы спали вместе. Поэтому, когда я услышала, как течет вода из душа, мой разум сразу понял, что я хочу сделать, чтобы немного выровнять поле.

Я постояла у двери ванной пару минут, любуясь его блестящим телом, пока вода стекала по его мускулистой спине и разбрызгивала всю массу совершенства.

Медленно я вошла в душ, обняв его сзади и прижавшись грудью к его спине.

— Хм, — в его груди грохотало удовлетворение. Этот низкий стон удовольствия, каждый раз ударявший прямо в мой клитор, заставлял мои соски твердеть, прижимаясь к его коже. — И вам доброе утро, мисс Харден.

Мои руки путешествовали по всей длине его тела, от его идеально подтянутых грудных мышц до пресса, описывая его кончиками пальцев, стараясь запомнить каждую деталь этого ощущения.

Я позволила своим рукам опуститься еще ниже, прослеживая эту греховную букву V мускулов, которая прямо указывала на искушение.

Его член начал утолщаться, тверже в моей руке, поднимаясь ввысь только для меня. Медленно я водила рукой вверх и вниз, неторопливо дразня его, пока он полностью не встал. Лиам обеими руками опирался на стену перед собой, удерживая равновесие, пока я творила магию, а вода действовала как идеальная смазка для моих ритмичных движений.

— Разве прошлая ночь не принесла удовлетворения?

— Это действительно так. Но с тобой мне всегда хочется большего.

Внезапно Лиам обернулся, его пальцы запутались в моих волосах на затылке, притягивая меня ближе к себе, мои губы находились всего в дюйме от его.

— От меня ты получишь все, что захочешь и когда захочешь, — его зеленые глаза уже были затуманены похотью, а выражение лица было коварным. Внутри Лиама был суровый и властный дьявол, который вырывался на свободу каждый раз, когда его заводили. Мне всегда было приятно видеть его на поверхности, но сегодня у меня на уме было другое.

Я убрала его руку со своей шеи и попыталась прижать его обратно к холодной плитке, крепко прижав руку к его груди, не отрывая глаз от него. Понимающая улыбка расплылась на лице Лиама, прежде чем он уступил, медленно отступив назад и прислонившись к стене.

Меня охватило волнующее чувство, мысль о том, что я собиралась сделать, заставила мой разум зайти в бешенство, а мою киску бесконтрольно сжать.

Я посмотрела на твердый член Лиама, который теперь был сжат в его руке, от медленных движений у меня потекли слюнки. Мой язык провел по губам, моя потребность во вкусе стала ясной из-за голода, который я внезапно почувствовала.

Держась за плечо Лиама, я хотела встать перед ним на колени, но он остановил меня свободной рукой.

— Что ты делаешь?

— Стою на коленях, чтобы помолиться, — ответила я саркастически с улыбкой на лице. — Как ты думаешь, что я делаю?

Я освободилась из его хватки и заняла свое место перед ним, его великолепный член был прямо передо мной.

— Ты никогда раньше этого не делала, Джейми. Ты уверена?

— Я хочу. Я хочу чувствовать тебя своим языком.

— Бля, детка, — он застонал, его большой палец провел по линии моей челюсти, а затем поднялся, чтобы погрузиться в мой рот и оттянуть мою нижнюю губу вниз, прежде чем наклонить мою голову вверх, положив пальцы под подбородок. — Посмотри, какая ты чертовски красивая, стоишь передо мной на коленях и так смотришь на меня.

Если бы я не загорелась раньше, я бы наверняка сгорела сейчас. Если бы ему понравилось видеть меня в таком состоянии, представьте, как бы он отреагировал, когда его член наконец оказался у меня во рту.

Мышцы Лиама сжались от первого прикосновения моей руки к его члену, мои поддразнивания произвели именно тот эффект, на который я надеялась. Я высунула язык, скользя им от основания к кончику, воодушевленная низкими стонами, вырывающимися из груди Лиама.

Черт, для меня это сделало столько же, сколько, как я предполагала, сделало для него.

Мое сердце сильно колотилось, а по телу пробегали приливы жара. Наконец я обхватила губами его головку, медленно позволяя ему скользить в мой рот.

— Господи, черт возьми, Джейми.

Он смотрел, как я веду его так далеко, как только могла, прежде чем вытащить его, только чтобы снова забрать его. Мои глаза были прикованы к его, упиваясь похотью, которая затеняла его зеленые пруды.

Я вогнала его во всю длину как можно дальше к задней части рта, остановившись только тогда, когда у меня поперхнулось. Яйца Лиама напряглись от этого ощущения, и я знала, что причиной было сужение моего горла.

Его голова откинулась назад в блаженстве, его стоны эхом отдавались от плитки и оседали прямо на моем клиторе. Из маленьких стонов они превратились в полнозвучное ворчание удовольствия.

Мои волосы теперь были плотно сплетены в его руке, пока Лиам тренировал мои движения, двигая бедрами навстречу мне.

Мое дыхание участилось и вышло из-под контроля, когда мое тело отреагировало на звук его удовлетворения. Мне очень хотелось, чтобы он наполнил меня, моя киска сжималась, болезненно пустая. Казалось, Лиам мог читать мои мысли. Без колебаний он притянул меня к себе и впился своими губами в жадном поцелуе.

Прежде чем я успела подумать, Лиам развернул меня и прижал мои руки к стене, раздвинув мои ноги ногой и уткнувшись в меня.

Как будто его член знал дорогу к своему любимому месту, и ему не нужно было указывать, прежде чем тыкать вход туда, где ему место.

Внутри меня.

Глубоко внутри меня.

Я не смогла сдержать стон, который вырвался из моего рта, когда он полностью наполнил меня. Его толщина растягивала меня в блаженном ощущении. Как только он почувствовал, что я готова, он начал медленно двигаться, держась за мои бедра, его пальцы впились в мою плоть.

Звезды начали подниматься изнутри меня, вызывая покалывание в шее и затуманивая зрение, поскольку некогда медленные движения Лиама теперь стали быстрее, тяжелее и глубже. Я была так чертовски близка к краю, что могла бы взорваться в любую секунду. Лиам тоже был на уровне со мной. Его хватка усилилась, втягивая меня обратно в свои толчки с растущей потребностью в расслаблении.

— Лиам… — это была просьба, которую он прекрасно понимал.

— Сейчас, малышка. Кончи для меня.

Я сжала его, и он запульсировал, когда мы оба погрузились в блаженство эпических масштабов.

Боже мой! Я никогда не могла устать от этого.

— Все было хорошо? — я думала, что ему это понравилось, но хотела убедиться, что ему понравилось.

— Хорошо? Это было чертовски потрясающе, мисс Харден.

— Хорошо, — сказала я с широкой улыбкой на лице. — Потому что я хочу сделать это снова. До конца в следующий раз, ладно?

— Не нужно спрашивать дважды.

Лиам поцеловал меня с непревзойденной страстью, мое сердце было удовлетворено и успокоено, чувствуя, что меня наконец-то захотели и приняли впервые в жизни.

Мы вместе закончили принимать душ, легкомыслие и удовольствие согревали мое замерзшее тело изнутри. Это была та жизнь, о которой я всегда мечтала.

— Джейми, мне нужно выйти сегодня днем. Я еду в Детройт с Мэттом, чтобы поговорить с Аматос о браке, — сказал Лиам, пока мы одевались.

— Какой брак? Я думала, его отменили.

— На самом деле это не так. Мэтт женится на Франческе вместо меня. Это был его план.

— Боже мой. Ты мне этого не говорил. Зачем ему это делать?

— Ну, на самом деле по нескольким причинам. Он не только помог мне увернуться от пули, но и думаю, что она ему нравится. В любом случае ему скоро придется жениться, если он хочет полностью занять положение моего деда. Это своего рода требование к месту.

— И согласилась ли она на эти изменения?

— Она еще не знает. Мэтт спросил дона Амато, может ли он сказать ей сам и подарить ей подходящее обручальное кольцо. Я собираюсь за братской поддержкой и поддержу его, если что-нибудь случится. Тебе будет хорошо здесь одной?

— Конечно. Может быть, Элисон сможет приехать, чтобы провести какое-нибудь девичье время, — я улыбнулась, думая о том, как сильно я скучаю по своей лучшей подруге.

— Похоже на идеальный план.

Глава 39

Лиам

— Ты нервничаешь, старший брат? — подразнил я Мэтта, похлопав его по плечу.

Я не слышал от него ни звука с тех пор, как мы ступили в самолет. Ничто на его лице не выдавало его беспокойства, ни один язык тела не выдавал его, но его молчание говорило мне о многом.

Детройт находился всего в нескольких минутах полета, и хотя самолет принадлежал нам, Мэтт воздержался от курения внутри. По тому, как его пальцы обхватывали и вытягивали стакан «Макаллана», который он держал в левой руке, было ясно, как сильно он сейчас нуждался в этой чертовой дозе.

— Нет.

— Не говори мне чушь, Мэтт. Ты вел себя тихо с тех пор, как мы отправились на это безумие, — он мог спрятаться за маской безмятежного, невозмутимого спокойствия, но я слишком хорошо знал его, чтобы его можно было обмануть. — Все будет хорошо.

— Да правильно, — он усмехнулся, и приступ циничного смеха импульсивно покинул его грудь, поглощенный порцией виски в качестве очищающего средства. — Мы не оставим Детройт без боя, Лиам.

— Борьба? Что ты имеешь в виду? Разве это не было сделано комиссией? — его предупредительный тон и серьезное выражение лица теперь меня обеспокоили. Я пришел с мыслью, что нас приветствовали.

— Да, чертова драка, — он хмыкнул, впервые повернувшись ко мне лицом. — Мы неправильно поняли всю эту ситуацию, Лиам. Франческа ни в малейшей степени не хотела выходить замуж за члена нашей семьи. Мы решили, что она занимается поиском статуса, но ошиблись.

Я не мог сказать, что знал Франческу, но из нашего небольшого общения перед вечеринкой у AD, стало ясно, что она пришла туда не по своей воле. Ей вся эта сделка понравилась так же, как и мне, а это было то же самое, что не сказать ни черта.

Я даже не мог себе представить, какова будет ее реакция на эти внезапные перемены. Она все еще не знала, что ее жених теперь стал мужчиной на четыре дюйма выше, с постоянным мрачным настроением и непревзойденной жаждой крови и власти. Франческа все еще думала, что выходит за меня замуж.

— Ты боишься, что твоя будущая жена тебя отвергнет? — я сдержал насмешку, зная, что ступаю здесь на неизведанную территорию, и не хотел тянуть за веревочку, чего не следовало делать.

Мэтт получил то, что хотел, будь то ад или паводок, и он никогда не беспокоился о том, как он это получил. Видеть, как он корчится из-за возможной предстоящей драки с Франческой, само по себе было заявлением о том, что скрывалось под его кураторской поверхностью.

— Она не собирается меня отвергать. У нее нет другого выбора, кроме как довести дело до конца, — тон Мэтта был пронизан напряжением и окончательностью, но он был таким же фальшивым, как и тот спокойный фасад, который он создавал для масс во время войны. Сегодня, вопреки никогда, там была трещина, и реальность под его толстой кожей выскользнула прямо через щель.

— Но что-то мне подсказывает, что ты не хочешь, чтобы она просто довела дело до конца.

Мэтт попросил дона Амато рассказать Франческе о новой договоренности. Он сам выбрал обручальное кольцо, ничуть не сдерживаясь. Кольцо, черт знает сколько каратов сейчас лежало в аккуратной коробочке во внутреннем кармане его пиджака, вероятно, тыкая ему в ребра каждый раз, когда он двигался.

— Я не знаю, к чему ты пытаешься зайти этим разговором, Лиам, но меня это не волнует. Так что брось это.

— Возможно, ты не захочешь об этом говорить, но я знаю, что за этим браком для тебя стоит нечто большее, чем приятная сделка. Ты бы не стал покупать чертово кольцо и лететь в Детройт, чтобы рассказать ей самому, если бы она тебе не нравилась.

— Она будет моей женой. Вечность — это долгий срок, чтобы затаить обиду. Я просто пытаюсь сократить срок, не более того.

— Готовьтесь к посадке, — пилот скомандовал по внутренней связи. Мэтт пристегнул ремень безопасности, сел прямо и сделал вид, что мы вообще не разговаривали об этом.

Я оставил его в покое, зная, что ему будет удобнее восстановить контроль над своим поведением, потратив это время на то, чтобы разобраться со всеми демонами, скрывавшимися в его голове.

К тому времени, как мы вышли из машины перед поместьем Амато, он уже был крут, как чертов лед.

Мэтт вернул себе контроль, похоронив любое беспокойство, которое он ранее проявлял ко мне в самолете. Его голова была высоко поднята, а его сильная, доминирующая натура исходила из его тела мощными волнами.

Тревор и Макс, тени моего брата, стояли снаружи, пока мы ждали дона Амато в его кабинете.

Сидя там, я не мог не думать о единственном, что меня беспокоило — о предстоящем разговоре с доном Амато. Не было сомнений, что это будет тяжело.

Он все еще был убежден, что я убил Амелию, его единственную дочь. Знал ли он о Джейми? Знал ли он, что у него есть еще одна дочь, кроме Амелии?

Мой план состоял в том, чтобы сначала сказать ему, подтвердить, что он не бросил ее и ее мать. Потому что если бы это было так, эта истина умерла бы вместе со мной. Я ни в коем случае не собирался совершить ошибку, заставив Джейми почувствовать, что ее снова отвергают. Если ее биологический отец был сукиным сыном, мне пришлось защищать ее и от него.

— Мэтт, — дон Амато крикнул от двери, войдя в комнату, энергично пожав руку моему брату. — Приятно видеть вас снова. Садитесь, — он указал на стулья перед своим столом, а затем поспешно пожал мне руку, не скрывая своего дискомфорта в ложном дружелюбии по отношению ко мне.

— Я тоже рад тебя видеть, дон Амато. Спасибо, что ты у нас есть. Я здесь, чтобы поговорить с твоей племянницей, как мы и договорились.

— Конечно, она скоро спустится, — сказал он, наливая нам пару напитков, прежде чем передать их нам.

Я увидел фальшивую улыбку Мэтта, направленную ему, как только он взял стакан из рук дона Амато. До Энцо он не выпил ни капли этого напитка. Он пока ему не доверял.

— Эта, Мэтт? У нее есть собственное мнение, — он продолжил, занимая свое место, его стол служил барьером между нами, но он все время старался держать руки на виду. — Она столь же драгоценна, сколь и жестока. Я никогда не видел такой властолюбивой женщины, как она. У меня три племянника, и все же, если бы у меня была такая возможность, я бы в одно мгновение выбрал ее, чтобы она приняла мое правление, — его голос был полон гордости и искренности.

— Это так? — Мэтт был заинтригован. Он последовал за ним и сделал глоток из стакана, наблюдая, как дон Амато делает то же самое.

— Чертовски верно. Но «Мафия» — клуб исключительно для мужчин. Женоненавистничество глубоко укоренилось. Это укоренилось в его корнях. Даже у самой способной женщины не будет ни малейшего шанса положить в дверь свою красивую туфельку.

Как только он закончил фразу, словно прямо в очереди, двойные двери из красного дерева в его кабинет бесцеремонно распахнулись. Франческа вошла, высоко подняв подбородок и уверенно расправив плечи. Мы с Мэттом встали, обернувшись и увидев, как она с важным видом входит, толстые каблуки ее ботинок ревели при каждом уверенном шаге, который она делала к нам.

Она не удостоила нас ни единого взгляда, подошла прямо к тому месту, где сидел дон Амато, и поцеловала его в лоб, прежде чем приветствовать нас.

— Джентльмены, — ничего, кроме короткого кивка и сухого приветствия. Если бы я не знал ничего лучшего, я бы назвал ее заносчивой испорченной девчонкой, но ее поведение должно было показать нам, что в ее глазах мы не желанные гости. — Ты звонил мне, дядя?

— Да, дорогая. Ты познакомилась с Лиамом и Мэтью Баттальей. Они пришли поговорить с тобой.

Ее взгляд был обращен на нас, раздраженная бровь протестующе приподнялась, ожидая, пока кто-нибудь из нас перейдет к делу.

Мэтт поставил свой стакан на стол, встал, чтобы как следует поприветствовать Франческу, взял ее руку в свою и поцеловал ее кожу.

— Мисс Амато, приятно видеть вас снова.

— Мистер Батталья, — поприветствовала она его в ответ, улыбка на ее лице была вызвана манерами и ничем иным. — Чем я обязана удовольствию от вашего визита?

— Мы пришли поговорить с тобой о предстоящей свадьбе.

— О верно. Слушаю, — она вырвала руку у Мэтта и скрестила руки перед собой, защищаясь.

— Да, это. План претерпел некоторые корректировки. Ты больше не выйдешь замуж за Лиама.

— Это замечательные новости! Итак, все кончено. Я свободна? — ее лицо полностью изменилось. Глаза ее ярко блестели от волнения, в искренней улыбке, озарившей ее лицо, читалось облегчение.

— Не совсем. Я пришел сюда, чтобы подарить тебе это кольцо как символ твоей помолвки со мной, — Мэтт вытащил маленькую черную коробочку и протянул ей ее.

Лицо Франчески побледнело, ее улыбка полностью исчезла, а ее грудь застряла в вдохе, который не хотел выпускать воздух обратно. Она застряла, переводя взгляд с коробки на лицо Мэтта, застыв на своем месте. Ее челюсти крепко сжались, и она быстро повернулась, чтобы встретиться взглядом с Энцо, ища подтверждения.

— Ты не можешь быть серьезным.

— Это правда, дорогая. Ты выйдешь замуж за Мэтта, а не за Лиама. В конце концов, он для тебя лучше, — слова дона Амато хотели обезоружить, но они подействовали, как бензин на уже бушующее пламя.

— Вы, мужчины, чертовски неправдоподобны.

— Язык, Франческа.

— Нет. Я не буду следить за своей речью и тоном, когда ты швыряешь меня, как будто я чертова игрушка. Я не та вещь, которую ты можешь передавать друг другу, если это соответствует вашим интересам. Это фигня.

Франческа не только разозлилась, ей было больно. Она имела на это полное право, но это все равно ни черта не изменило бы. — А ты? Это все твоя вина, не так ли? — она продолжила, тыкая пальцем в грудь Мэтта, как будто это было оружие, в то время как его единственным ответом была злая ухмылка, которая скрывала больше, чем он пытался показать.

— Достаточно! — взревел дон Амато, вставая со своего места. — Решено. Комиссия согласилась на это изменение, и церемония состоится, как было запланировано ранее, — он повернул ее к себе и крепко схватил за плечи. — Во-первых, вы женитесь не по любви. Ты никогда не женилась по любви. Так какая разница, если вместо Лиама будет Мэтт? Не груби, Франческа, и просто прими подарок. Мы не хотим оскорблять Батталья.

Франческа выхватила коробку из рук Мэтта и выбежала из кабинета, мой брат пошел по ее следу.

Я смотрел, как они исчезают, и не мог сдержать растущего во мне веселья. Моему большому плохому брату предстояла поездка всей его жизни, и почему-то казалось, что он хотел оказаться в этой карете, какой бы бурной она ни была.

Вскоре мои мысли уступили место ощущению, будто пара глаз сверлит мой череп. Я обернулся и увидел, что дон Амато смотрит на меня, в его глазах не было ничего, кроме презрения.

— Дон Амато… — начал я, надеясь, наконец, рассказать ему в лицо, что произошло той ночью, поскольку у меня не было такой возможности.

— Я знаю, что ты ее не убивал, — он прервал меня.

— Я этого не сделал. Я держал ее на руках, пытался остановить кровотечение, но шансов у меня не было. Я не выразил вам своих соболезнований, и если это вас утешит, то каждый из этих ублюдков поплатился жизнью за то, что они сделали.

— Я знаю. Ты добрался до них раньше меня, — я посмотрел на него озадаченно. Почему он все еще настаивал на этом союзе, если знал, что мы не имеем никакого отношения к несчастной смерти его дочери?

— Откуда вы знаете?

— Я говорил с женой владельца. Бедная женщина пришла в ужас, когда увидела, как вы подарили ее мужу новый блестящий колумбийский галстук. Не совсем наша подпись, не так ли?

— Он получил то, что заслужил. С таким же успехом можно свалить это на Картель, — я холодно ответил, помня, что ничто из этого не принесло мне утешения, которое я искал. Я не чувствовал вины за ублюдков, которых отправил на шесть футов под землю. Я чувствовал вину за частички моей души, которые умерли вместе с ними.

— Действительно. Она рассказала мне об инсценированном ограблении, но было уже слишком поздно. К тому времени этот вопрос находился в руках комиссии, так что теперь мы придерживаемся договоренности, как было установлено.

В этот момент Мэтт вернулся в офис, его лицо было покрыто яростью. Что бы Франческа ни делала и ни говорила, ей удалось залезть ему под кожу и искусно засунуть его в самую глубь. Я никогда не видел, чтобы мой всегда сдержанный брат прятал свои эмоции так, как сейчас.

— Все готово, — он практически проворчал: — Увидимся в Нью-Йорке на свадьбе.

Пока мы выходили, Мэтт все еще пыхтел от гнева, его челюсти стиснуты, а мышцы почти неуместны. Мне пришлось смеяться. Видеть, как он расстроился из-за женщины, было просто смешно.

Мэтт взял телефон, сердито пролистывая его, прежде чем, наконец, выбрать номер и приложить его к уху.

— Кому ты звонишь?

— Маме.

— Ой, бежишь к маме, чтобы она поцеловала твою тупую башку? Не слишком ли ты стар и преступник для этого? — поддразнил я, наслаждаясь тем, как мой большой плохой брат-мафиози корчится из-за женщины.

— Заткнись, мудак. Я звоню ей, чтобы узнать, как быстро она сможет спланировать чертову свадьбу.

Глава 40

Лиам

К большому разочарованию Франчески, моя мать прекрасно умела организовывать вечеринки. Она преуспела под давлением и превзошла все ожидания. Никакого уведомления не хватило для Терезы Баттальи, чтобы осуществить событие проклятого века.

По указанию Мэтта, на расходах не жалели, а это означало, что у мамы не было бюджета, чтобы сделать это как можно быстрее. Что бы Франческа ни сказала или ни сделала в тот день, когда Мэтт подарил ей обручальное кольцо, он был одержим идеей заключить сделку. Было ли это извращенным наказанием или средством гарантировать, что его план не будет сорван, мы никогда не узнаем. Одно можно было сказать наверняка: это был эмоциональный отклик, и это было первое, что он услышал.

Всего через неделю после поездки в Детройт все было готово к большому дню моего брата. На неделю раньше запланированного срока, и на лице Франчески отразилось то, что ее свободу лишили.

Для Мэтта это было гораздо больше, чем просто свадьба. Это был первый шаг к превращению того, что когда-то было обещанием мечты, в реальность.

Он станет доном нью-йоркской мафии.

Мэтью Батталья был настоящим мафиози. В отличие от меня, он приветствовал тьму как часть себя и носил ее как чертов знак почета. Он жил по кодексу, дышал силой и излучал власть. В конечном итоге в этом и заключалась цель его брака — наконец-то заявить права на то, что висело перед ним, как морковка, поскольку свое первое убийство он совершил всего в двенадцать лет.

По крайней мере, он так утверждал. Он мог обмануть каждого человека, сидящего в этом зале и наслаждающегося самыми дорогими деликатесами, которые можно купить за кровавые деньги. Но не я. Я мог видеть за толстой искусственной кожей, которую он носил для обмана.

Под тем, что люди считали безжалостной улыбкой за то, что он обеспечил ему место в комиссии, я увидел облегчение. Он получил то, что хотел, и это было не чертово место.

Это была она.

Франческа.

Хотя я не мог его винить. Я сам был одержим Амато. Джейми сидела рядом со мной, ее лицо ярко сияло улыбкой, которую я хотел запечатлеть и сохранить навсегда.

Она выглядела совершенно потрясающе. Мой взгляд остановился на ней, думая о том, как потрясающе она будет выглядеть в белоснежном платье, подходящем для принцессы, идущей под венец, чтобы осуществить мою мечту.

Мы не так давно знакомы, но мое сердце знает, чего хочет, и к настоящему времени я смирился с тем, что даже монстры заслуживают любви.

— Я сейчас вернусь, — прошептал я Джейми на ухо, оставив ее за нашим столом с Элисон, а сам разыскал дона Амато для столь необходимой небольшой беседы.

Мне удалось выхватить кольцо из вещей Джейми. Он лежал у меня в кармане, почти прожигая дыру от беспокойства.

— Дон Амато, можно? — он посмотрел на меня с подозрением, неохотно встал со своего места и последовал за мной на улицу в более уединенное место, где никто не мог услышать наш разговор.

— Что такого важного, что тебе пришлось тащить меня со свадьбы моей племянницы? — с горечью спросил он. Он знал правду об Амелии, но все равно питал ко мне явную неприязнь.

Я вынул кольцо из кармана, решив, что, возможно, лучше показать ему, чем пытаться убедить его своими словами. В любом случае, похоже, они для него очень мало значили.

— Это ваше?

Я протянул ему кольцо, наблюдая, как его глаза расширились от шока, когда он забрал его у меня. В его тревожном молчании я нашел ответ. Это определенно было его.

— Как ты это получил? — спросил дон Амато, его глаза сузились, но это не скрывало его подозрительности.

— От человека, которому он теперь принадлежит.

— Ты знаешь Аманду? Где она?

Черт, это была правда. Он действительно был отцом Джейми. Его лицо осветилось надеждой, превратив обычно строгое выражение лица в гораздо более мягкое. Это подсказало мне, что он не знает, что случилось с Амандой, а это значит, что он, скорее всего, ничего не знает и о Джейми.

— Мне очень жаль, дон Амато, Аманда скончалась около 25 лет назад.

Я наблюдал, как разочарование и горе проступили на его чертах, полностью стирая цвет с его лица.

— Как? Почему? — он был потерян, его видимая боль не могла сравниться с врожденной безжалостностью мафиози дона.

— Она якобы умерла, родив девочку.

— Что? — крикнул он шепотом, не веря своим глазам.

— Молодая леди, с которой я здесь сегодня вечером, моя девушка, — подчеркнул я это слово. — Теперь она владелица этого кольца. Кольцо, которое ты когда-то подарил ее матери Аманде Харден. Я прав?

Это было так, как будто я выстрелил этому человеку в живот. Дон Амато не смог сдержаться и рухнул на стул позади себя с молчаливым шоком. Я дал ему немного времени, позволив ему в тишине усвоить информацию, а сам занял место рядом с ним.

— Ты имеешь в виду, что у меня… у меня есть дочь?

Его глаза наполнились слезами, а дрожащий голос выдавал бурю эмоций, охватившую его. За пару предложений я уничтожил криминальную легенду, и пули не понадобились.

— Я так думаю, дон Амато. Ее зовут Джейми Элизабет Харден.

Я рассказал ему все о ней, особенно о Фрэнке и деньгах, которые он получал каждый месяц в обмен на молчание. О том, как плохо относились к Джейми всю ее жизнь и особенно о том, каким замечательным человеком она стала, несмотря на все это.

Самые последние события с мистером Мерсье я оставил напоследок, подчеркнув, что он скоро выйдет из тюрьмы, надеясь, что он будет таким же кровожадным, как и я.

— Она знает? — его тон был мягким и отеческим, беспокойство исходило из этих нескольких слов.

— Еще нет. Я не знал, правда ли это и какова будет ваша реакция. Мне пришлось защитить ее от этого, прежде чем сказать ей. Я уверен, что вы можете это понять.

— Это… Черт, — он зашипел, обхватив руками голову, пытаясь осознать происходящее.

— Можешь сказать мне что случилось? Почему ты не знал, что у тебя есть еще одна дочь?

— Аманда, несомненно, была любовью всей моей жизни, даже если мы были вместе всего пару недель. После того, как я рассказал ей, кто я такой, она просто исчезла. Там не было ничего, кроме записки, в которой говорилось, что она не может жить с мыслью о любви к преступнику. Я почти ничего не знал о ее жизни, даже не знал, откуда она. Она была лучшим, что когда-либо случалось со мной. В то утро я разорвал помолвку, чтобы быть с ней. Мне плевать на пулю, на которой высечено мое имя за это.

Это звучало чертовски знакомо. Я мог понять его боль. Я видел себя, если бы Джейми решила, что не может любить зверя во мне.

— Спасибо, Лиам. Спасибо, что был рядом с ней, когда меня не было.

— Я думаю, она была бы рада однажды встретиться с тобой.

— Конечно. Я не могу восполнить то, что потерял, но теперь я здесь.

— Приятно это знать, дон Амато. Она заслуживает этого чертового мира.

Мы оба согласились, что было бы лучше, если бы я рассказал Джейми, кто ее настоящий отец, а затем назначил встречу с доном Амато, когда Джейми будет готова.

Я с облегчением узнал, что он хочет познакомиться с ней и, возможно, стать отцом, которого у нее никогда не было.

Я собирался дать дону Амато минутку, вернуться на вечеринку и оставить его примириться с тем, что я ему только что сказал, когда со стороны отеля раздались выстрелы.

Инстинкт сработал, заставив меня направить пистолет прямо в лицо дона Амато, а я в ответ посмотрел в дуло его пистолета.

Я просто кивнул, давая понять, что это не мы, и побежал на звук, а дон Амато следовал по моему следу. Едва мы успели сделать пару собственных выстрелов, как проезжавшая мимо машина бесследно исчезла.

Мэтт лежал на полу, прикрывая Франческу своим телом, а я послал наших людей за загруженным внедорожником. Я увидел, как некоторые из Амато присоединились к охоте, прежде чем обратить свое внимание на моего брата, который теперь был всего в шаге от дона Амато, стоя выше его во всей своей славной ярости.

— Что, черт возьми, происходит, дон Амато? Вы впервые в моем городе, и вот что происходит. Тебе нужно мне что-нибудь сказать? — я слышал, как он лаял, не скрывая враждебности в тоне.

— Не пытайтесь повесить это на меня. Это ваш город, как вы очень хорошо заметили. Ничто здесь не говорит мне, что это был не ты, — дон Амато возразил.

— Аварии происходят каждый день. Разве не так говорили твои племянники?

— Они просто утешали свою сестру и давали ей необходимую безопасность. Только у тебя здесь есть средства и возможности.

— Это не так, — его голос понизился до тона, излучающего угрозу. Между мафиози существовал кодекс чести, но это никогда не мешало им нанести удар в спину другому человеку. Ведь вне кодекса мы все были преступниками, а обман был нашей второй кожей. — Мне нужно заняться устранением повреждений и поймать чертовых убийц. Так что, если ты не возражаешь, забери своего чертового отпрыска из моего города.

— Лиам? — голос Джейми раздался позади меня, и я побежал к ней, ведя ее обратно в безопасные стены отеля. — Что случилось? Мы услышали выстрелы.

— Все в порядке, малышка. Давай вернем тебя внутрь. Мне нужно вернуться к Мэтту, но мы очень скоро закончим, и тогда я весь твой, — я проводил ее обратно в свадебный зал, убедившись, что несколько наших людей охраняют каждый проклятый вход, и не ушел, не сказав им охранять Джейми, Элисон и мою мать ценой своих чертовых жизней.

Само собой разумеется, но я никогда не оставлю их безопасность на волю случая.

Когда я вернулся из чего-то, напоминающего месть, заговора без чертового виновника, вечеринка утихла. Воздух был напряженным, и на лицах каждой женщины отражалось опасение, в то время как мужчины хмурились с недоверием.

Джейми, с другой стороны, была чертовски лучом света, счастливо смеясь и болтая с Элисон. Я не мог не влюбиться в нее снова и снова.

— Могу ли я удостоиться чести танцевать, мисс Харден? — я прошептал ей на ухо сзади, наслаждаясь крошечными мурашками, которые покрыли ее кожу под моим дыханием.

— Я думала, ты никогда не спросишь.

Она последовала за мной на практически пустой танцпол, не обращая внимания на десятки взглядов, устремленных на нас.

— Все в порядке?

— Теперь да, — я взял ее губы в свои, наслаждаясь восхитительным стоном, который она издала мне в рот. — Вы выглядите восхитительно, мисс Харден, — сказал я, заключив ее в своих объятиях посреди танцпола и наблюдая, как озорная ухмылка расползлась по ее лицу. — Что?

— Хочешь узнать обо мне что-то, чего еще не знаешь?

Я не мог не думать, что она уже задавала мне точно такой же вопрос раньше. Прежде чем я успел копнуть глубже, Джейми вложила мне в руку какую-то ткань, и я точно знал, куда это идет.

Моя улыбка превратилась в широкую ухмылку, а мой член дернулся в ответ на ее поддразнивания.

— Ведите себя хорошо, мисс Харден, иначе мне придется вас наказать, — предупредила я ее, изо всех сил стараясь перевести свой тон на низкий, серьезный шепот. — Я не думаю, что ты помнишь, что произошло в последний раз, когда ты была без нижнего белья в общественном месте.

— Я не помню, — она симулировала невиновность. — Мой разум, возможно, нуждается в освежении, мистер Батталья.

Эта маленькая шалунья. Она сделала это сейчас.

Джейми

Мистер Батталья.

Произнесение его фамилии, этой фамилии всегда доставляло мне неоспоримое удовольствие чувствоватьгрубый, собственнический и требовательный голод Лиама, которого он похоронил под кучей вины.

Прежде чем я это осознала, я оказалась прижатой к стене, а рот Лиама скользил по моей шее, а его руки жадно скользили по каждому дюйму моего тела.

Он толкнул меня в пустую комнату, его требовательные поцелуи и грубые прикосновения говорили мне, что я задела тот темный нерв внутри него, который заставил дьявола выйти наружу и поиграть. Он практически вышиб дверь и прижал меня к первой стене, которую смог найти, подальше от любопытных глаз гостя.

Бильярдный стол, стоявший прямо посередине комнаты с свисающими тусклыми огнями наверху, выглядел многообещающе, особенно под палящим жаром глаз Лиама.

Мне нравилось заниматься с ним любовью, в этом нет никаких сомнений, но эта грубая и первобытная потребность, которая переросла в резкого и властного Лиама, просто послала электрические импульсы во все нужные места во мне.

Ощущение горячего и покалывания пронзило мое сердце, предвкушение того, как сильно его засунули в эту яму похоти, заставило меня растекаться между ног еще до того, как он коснулся меня.

Мне это понравилось намного больше.

Секс.

Горячий, грубый и чертовски голодный.

Возможность того, что кто-то может нас найти, только усиливала волнение, адреналин стремительно струился по моим венам. Я чувствовала, как мои бедра влажные от каждого глубокого поцелуя, который он оставлял на моем теле, в то время как его свободная рука отчаянно бродила по каждому кусочку моей кожи.

— Я собираюсь трахнуть тебя на этом бильярдном столе, мисс Харден, — прошептал Лиам мне на ухо, его губы неуверенно коснулись моей мочки уха. — Ты этого хотела, так дразня меня? Трахнуться на свадьбе моего брата?

— О Боже, — я застонала, не в силах сдержать хриплый собственный голос.

— А если кто-нибудь войдет? Что, если кто-нибудь увидит тебя с этим красивым ртом, полным члена?

Господи, черт возьми. Я понятия не имела, что произошло, но Лиам сегодня вечером был таким же грубым, как и всегда, и мне нравилось все до последней капли.

Моя киска сжалась при звуке этой заманчивой возможности. Я никогда не знала, что у меня есть фантазии, но это точно будет одна из них.

Он медленно подтащил меня к зеленому столу, неустанно целуя всю дорогу, пока мои руки были заложены за спину его тисками.

Мое дыхание участилось, когда он поглотил мои губы, а затем развернул меня, прижав грудь к моей спине. Лиам уже был тверд как камень, показывая мне, насколько сильно он терся своей впечатляющей эрекцией о мою задницу.

— Вам это нравится, не так ли, мисс Харден? Волнение от того, что тебя поймают? Возможно, мне придется чаще приглашать тебя куда-нибудь, чтобы съесть тебя на публике.

Я ахнула, когда Лиам раздвинул мне ноги и задрал платье мне на задницу, обнажая под ним мое обнаженное тело. Моя киска снова сжалась от пустоты, когда все, чего она жаждала, было на расстоянии всего лишь тонкого слоя одежды.

Я попыталась сильнее наклониться к столу, нащупывая его тело вместе со своим, желая, чтобы он прикоснулся ко мне там, где я болела за него.

— Я прикоснусь к тебе, когда придет подходящее время, а не раньше, ты меня поняла, Джейми? — в его голосе прозвучал предостерегающий тон. Я кивнула в ответ. — Используй свои слова и мое имя, когда отвечаешь мне.

— Д… да, мистер Батталья, — мой голос дрожал от вожделения. Мне очень хотелось, чтобы он прикоснулся ко мне, чтобы он наполнил меня, чтобы он трахнул меня, как он и обещал.

При этом он крепко сжал мои волосы в кулаке, притянул мою голову к себе и прошептал те слова, которые я так чертовски любила.

— Хорошая, черт возьми, девочка,

Он прижал свой твердый член к моей киске, маленький приз за мое хорошее поведение, заставляя меня изливаться еще сильнее. Мне нужно было, чтобы он потерял эти штаны. Сейчас же.

Он как будто услышал мои молчаливые мольбы. Я не заметила, как он снял штаны, прежде чем почувствовала тепло его члена, прижимающегося к моему входу. Я еще сильнее прижала свою задницу, пытаясь почувствовать его больше, но он отступил, оставив меня в еще большем отчаянии, пытаясь заполучить его внутри себя. Низкое разочарованное рычание вырвалось из моего рта, когда я отрицала свою настоятельную потребность принять его.

— Лиам… — его имя прозвучало как мольба. Я бы умоляла об этом сейчас, если бы он этого хотел.

— Да, детка? — голос у него жесткий, но такой сексуальный.

— Пожалуйста, ты нужен мне внутри меня.

— Это то, что тебе надо? — спросил он, погружая палец в меня. Я ахнула и тяжело сглотнула, но все равно этого было недостаточно.

— Н… Нет. Я хочу больше. Мне нужно больше, — мои слова вылетают вместе с моими маленькими, неглубокими вздохами.

— Тогда, может быть, это? — еще один палец. — Бля, ты мокрая, детка. Для меня это чертовски влажно.

Я почувствовала, как мои мышцы напряглись вокруг его пальцев как раз перед тем, как он их вытащил. Это был не идеальный сценарий, но сейчас я бы предпочла его пальцы ничему. Я застонала, когда мое тело болело от потери этих небесных пальцев.

Низкое ворчание вырвалось из груди Лиама как раз перед тем, как я, наконец, почувствовала, как он наполнил меня, растягивая меня своим обхватом, чувство удовлетворения поднималось внутри меня, когда он скользнул так глубоко, как только мог. Моя спина выгнулась от вторжения, каждое нервное окончание загорелось, как миллион чертовых лампочек.

— Господи, черт возьми, — я снова застонала, от желания пробежала дрожь по спине.

— Это то, что тебе нужно? — насмехался Лиам, прижимаясь ко мне, и его член погружал яйца глубоко внутри меня. Одна рука на моем бедре, другая на спине, прижимая меня к бильярдному столу.

Он начал наносить медленные, уверенные толчки, которые прижимали меня к столу с каждым сильным толчком, в то время как я выдыхала свои стоны синхронно с бедрами Лиама, ударявшими меня сзади.

Я ахнула от удивления, когда он выдвинулся до конца, просто чтобы облегчить мое разочарование от ощущения его языка на моей очень нуждающейся киске.

Он вонзил его в меня, затем нарисовал круги на моем клиторе, прежде чем полакомиться моими губами. Я закрыла глаза, пытаясь представить себе эту сцену: Лиам стоит на коленях позади моего согнутого тела, сосет и лижет мой путь к забвению.

Он безжалостно ел меня сзади, пока я не кончила ему на лицо, преследуя оргазм, который рос внутри меня. Белый, горячий свет заполнил мое зрение, тысячи светлячков зажглись под моими веками.

Это было первое.

Прежде чем я смогла даже выйти из блаженства, я почувствовала, как эта совершенная твердость снова наполнила меня одним резким толчком, который заставил его достичь места, которого он никогда не достигал до сих пор. Он раздвинул мои ноги шире, повторяя глубокий толчок, в то время как его пальцы раздвигали мои ягодицы.

— Бля, твоя киска все еще сжимается, — его низкое рычание обрушилось прямо на мой все еще пульсирующий клитор.

Он начал оседлать меня сильнее, крепко держа мои бедра, его пальцы глубоко погрузились в мою кожу. Я не могла заглушить свои стоны, как удавалось до сих пор. Он тоже не мог. Каждый звук, исходивший из его груди, сводил меня с ума от желания.

— Я собираюсь кончить снова, Лиам.

Лиам остановился при этих звуках. Все, что я могла слышать сейчас, это мое неконтролируемое дыхание и тяжело колотящееся сердце.

— Ты моя, и именно я решаю, когда ты кончишь и как! — он прошептал мне на ухо, и его голос прозвучал как угроза. — На коленях, — приказал он, поднимая меня из-за стола.

Я сделала, как он сказал, моя киска протестовала против оргазма, который нарастал внутри меня.

— Открой ротик, малышка.

Я попробовала себя на его члене, когда Лиам наполнил им мой рот. Его рука стиснула мои волосы, тянув и толкая, пока я не заткнула рот его членом.

— Бля, прости.

Лиам отстранился, но я обхватила пальцами его член и снова поднесла его ко рту.

— Сделай это еще раз.

Видимо, его требовательный тон передался мне.

— Трахни мой рот, как он того заслуживает. Не сдерживайся.

Я не была уверена, о чем именно прошу, но Лиам подчинился. Он снова сжал мои волосы в кулак, как и раньше, используя их как поводья, заставляя меня сосать его так, как он хотел. Глубоко, а затем мелко, тяжело, а затем медленно.

— Этот рот. Этот чертов рот станет моей смертью, — сказал он, неожиданно вытащив свой член изо рта, заставив меня надуться. — Я не могу тебя испортить. Не здесь, не сегодня.

Вместо этого Лиам поднял меня обратно на бильярдный стол, устроился между моими бедрами и поцеловал меня с непревзойденным голодом.

Я схватила его за волосы и притянула к себе, в то время как он снова погрузил свой член глубоко в меня. Мои бедра встречали его при каждом толчке. Каждый сильный толчок заставлял меня стонать громче, когда я снова приближалась к краю. К тому времени мне было уже плевать, если кто-нибудь войдет к нам. Им бы просто хотелось быть на нашем месте.

Лиам схватил меня за подбородок пальцами, заставляя меня посмотреть ему в глаза.

— Ты близко, малышка?

— Хм-м, — это все, что я могла сказать.

— Открой свои глаза. Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, пока кончаешь. Кончи для меня, малышка. Сейчас.

Толчки Лиама становились все более дикими и резкими, безжалостно врезаясь в меня, заставляя меня оседлать волну экстаза вместе с ним.

Мой рот открылся, и громкий стон вырвался прямо из моего сердца. Лиам прикрыл мой рот рукой, пытаясь приглушить звук, на его лице играла дьявольская улыбка, он получал удовольствие от осознания того, что он со мной сделал. Он трахал меня страстно, яростно толкаясь, пока не опустошил себя внутри меня.

Я почувствовала, как он улыбается мне в волосы, прижимая меня к груди.

— Что? — я отстранилась, наблюдая, как его лицо осветилось весельем.

— Для человека, который не очень любил секс, ты стала настоящей его фанатом.

— Я фанат того, что ты только что со мной сделал, — призналась я между глубокими прерывистыми вздохами, пытаясь удержаться от невероятного прилива удовольствия, все еще протекающего через мое тело.

— Мне нравится видеть тебя такой. Обнаженная и уязвимая, прекрасно трахаемая и полностью моя.

— Я вся твоя.

— И я твой взамен. Я люблю вас, миссис Дорнье, — сказал он с хитрой ухмылкой на лице, прежде чем впиться в мои губы в страстном поцелуе.

— Мне нравится, как это звучит, но не сейчас.

— Что ж, нам нужно это изменить.

Выражение его лица стало серьезным, а глаза заблестели преданностью, которая наполнила мое сердце гордостью. И, глядя на меня, пока он все еще был глубоко внутри меня, он спросил, и я не была уверена, что бодрствую в этом прекрасном сне о нас.

— Джейми Элизабет Харден, ты окажешь мне честь стать моей женой?

Глава 41

Джейми

Прошла неделя со свадьбы Мэтта и Франчески. Что еще более важно, прошла неделя с тех пор, как я стала будущей миссис Джейми Батталья.

С тех пор я была на седьмом небе от счастья, моя жизнь наконец обрела смысл, который, как я думала, никогда не будет иметь.

Конечно, я сказала "да".

Миллион раз да.

В душе я не сомневалась, что это именно то, чего я хочу. Выйти замуж по любви было бы благословением. Женитьба на любви всей моей жизни, моей второй половинке была подарком небес.

Как будто это не делало меня самой счастливой женщиной на Земле, Лиам узнал, кто мой настоящий отец. Еще одна демонстрация его любви и безраздельной преданности мне. Он прошел через все эти трудности, чтобы сделать меня счастливой.

Знание того, что он был готов встретиться со мной, было лишь вишенкой на торте. Я нервничала, но тот факт, что мужчина был заинтересован во встрече со мной, уже был хорошим знаком.

Раньше у меня никогда не было настоящего отца. Фрэнк был… ну, Фрэнком. Он мирился со мной из-за денег и связанной с ними угрозы. В этой сделке не было ничего, что говорило бы, что он должен быть со мной добрым, не говоря уже о том, чтобы любить меня. В его разбитом сердце не было сил сделать это. Теперь я знала это.

Я была далеко не маленькой девочкой, но часть моего сердца все еще жаждала отцовской любви. Для семьи.

— Ты выглядишь потрясающе, — прошептал Лиам позади меня, слегка сжимая мои руки, когда я еще раз рассматривала свое отражение.

Я знала, насколько излишним было желание хорошо выглядеть, но мне хотелось, чтобы я нравилась отцу. Я хотела, чтобы он гордился тем, что я его дочь, от моих достижений до моей личности, от моих недостатков до моей внешности. Все.

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я пошел с тобой?

— Я уверена, — я улыбнулась, пытаясь скрыть нервную дрожь, пробежавшую по моему телу. — Думаю, мне нужно сделать это самой.

Это был всего лишь сотый раз, когда он спросил меня об этом. Честно говоря, мне было бы спокойнее, если бы он пришел, но я косточками чувствовала, что мне нужен этот прыжок, чтобы вырасти. Быть собой и стоять на своем.

А потом было еще кое-что. Мой большой плохой парень из мафии иногда мог проявить резкость. Это исходило из любви, но, тем не менее, я не хотела, чтобы мой отец был напуган и не принял меня. Я хотела, чтобы он делал это свободно. Если бы он этого не сделал, этого просто не должно было быть.

Я вздрогнула от этой мысли, рука Лиама снова поддержала меня, потерла мою кожу и вернула меня в настоящее.

— Я здесь, если я тебе понадоблюсь.

— И я люблю тебя за это.

Возможно, на меня повлияла неразрывная связь Лиама с его семьей, но осознание того, что я тоже могу это получить, подняло ставки настолько высоко, что у меня началось головокружение.

Я могла легко увидеть нашу маленькую семью, но мне хотелось и большую, состоящую из клана Батталья и семьи, с которой я собиралась встретиться. Я скрестила пальцы, а затем сказала, что это было то, чего хотел и мой отец. Кем бы он ни был.

Все еще была та часть меня, та маленькая частица, которая никогда полностью не прекратит свое существование, говорящая мне, что существует вероятность того, что этот человек не сочтет меня достойной. И хотя эти мысли о никчемности все еще время от времени приходили ко мне, теперь я могла лучше с ними справляться.

Харден — девичья фамилия моей матери. Фрэнк не удосужился отдать мне свою. С тех пор, как Лиам сказал мне, что нашел его, я задавалась вопросом, какова его фамилия. Скоро возьму новую. Дорнье ждал, чтобы назначить дату, когда он станет моим. Но я была слишком взволнована этим, чтобы не задаваться вопросом.

Были ли у меня братья и сестры? Кузены, дяди и тёти? Была ли я похожа на своего отца? Чем он зарабатывал на жизнь? И затем был главный вопрос, который преследовал меня больше всех остальных. Почему он никогда не искал меня?

— Эй, — крикнул Лиам позади меня, моя улыбка исчезла прямо на глазах. Возможно ли, что мой отец знал о моем существовании и даже не удосужился меня найти? Готовила ли я себя к еще одному разочарованию?

— Все будет хорошо. Пожалуйста, поверь мне в этом, — Лиам видел меня насквозь. Он не послал бы меня на эту встречу, если бы я собиралась выйти обиженной на другой стороне. Поэтому, доверяя его суждениям, я выпрямилась, глубоко вдохнула и сосредоточилась на положительном результате, которого желала.

Кроме того, Лиам, должно быть, поручил Джимми копать отсюда до самого Марса, чтобы найти компромат на моего отца. Если он позволил мне пойти одной, это означало, что это на сто процентов безопасно.

И все же каким-то образом в моем нутре росло это чувство, чувство страха, которое усиливалось с каждой секундой.

Я проглотила его, запивая стаканом воды, прежде чем схватить сумочку и поцеловать на прощание своего будущего мужа.

— Все будет хорошо. Я знаю, что ты нервничаешь, но для этого нет абсолютно никаких причин. Ты мне доверяешь?

Я кивнула, зная, что он говорит правду, но не могла избавиться от этого плохого предчувствия.

— Карл оставит тебя на 5-й авеню, а дальше дело за тобой. Я сдержу свое обещание и позволю тебе сделать это одной и на твоих условиях. Ребята уйдут.

— Хорошо. Мне не нужно, чтобы мужчина боялся меня еще до того, как я приеду, — Лиам усмехнулся моему замечанию, наполнив мои уши и сердце восхитительным звуком счастья.

— Я не уверен, что так будет. Но сделка есть сделка, а я все-таки человек чести. Каламбур задуман. Просто позвони мне, когда все закончится, ладно?

— Да, босс, — поддразнила я, поцеловав его сочные губы и отправившись на встречу, которая изменит мою жизнь, с моим настоящим отцом.

Вскоре после этого Карл высадил меня там, где мы договорились, и я смотрела, как он уехал, прежде чем перейти дорогу в Центральный парк. Мое сердце хаотично колотилось в груди, громкие шумы города были приглушены его барабанным ритмом в моих ушах.

Это чувство вернулось. Десятикратное.

Обреченное ощущение, что вот-вот произойдет что-то очень плохое. Я снова вдохнула, пытаясь избавиться от этого, говоря себе, что это всего лишь моя жизнь возвращается в мой мозг и играет со мной свои грязные шутки. Все эти плохие воспоминания наползают обратно, наводняют мой мозг и забирают всю радость этого момента.

Желание бежать домой, в безопасные руки Лиама, было почти парализующим.

Давай, ты можешь это сделать. В худшем случае ты останешься именно такой, какой есть сейчас.

Я разглаживаю одежду и отбрасываю эти мысли, свернув в зеленое море по пути к эллингу, где должна была состояться встреча.

Не успела я пройти и десяти футов в парк, как чья-то рука обхватила меня за руку и притянула обратно к твердому предмету, который теперь прокладывал себе путь под моей грудной клеткой.

— Не суетись, — мужчина прошептал мне на ухо: — Ты пойдешь со мной, не устраивая сцен, если не хочешь, чтобы этот день стал твоим последним.

Его резкие, угрожающие слова пробежали по моей спине вместе с дрожью страха, его железная хватка вокруг моей руки заставила меня идти впереди него обратно к тротуару. Черный внедорожник остановился всего в нескольких футах впереди нас, и я знала, что это все, что мне нужно, чтобы выбраться из этой ситуации.

Слова терялись среди страха, но мне пришлось попытаться.

— Пожалуйста, сэр. Берите все, что хотите. Я даже в полицию не пойду. Просто, пожалуйста, отпусти меня, — умоляю я, и мой голос дрожит.

Грохот смеха, доносившийся позади меня, был выкован в глубинах ада и звучал как сам дьявол. Насмешка и угроза одновременно.

— Я не граблю тебя. Я похищаю тебя.

Слезы текли по моему лицу, даже не замечая этого, размазывая макияж и затуманивая глаза. Страх заморозил мои чувства, мое тело окоченело, я споткнулась вперед, когда мужчина с силой толкнул меня.

Это было оно. Это было ужасное чувство, которое я испытала в глубине желудка. Моя жизнь наконец-то стоила того, чтобы ее прожить, и теперь она, вероятно, просто… закончится.

Я пыталась побороть панику, которая превращала мое дыхание в скачок, заставляя себя думать о выходе, о способе предупредить Лиама.

Но мое время истекло. Расстояние до машины было преодолено, скотина позади меня одним толчком швырнула меня внутрь. Как только он сел на пассажирское сиденье, машина тронулась с обочины, шины визжали от силы. Мои глаза были прикованы к окну, пытаясь хотя бы следить за дорогой, но что-то тянуло, заставляя меня чувствовать, что за мной наблюдают.

Я боялась обернуться и убедиться, что действительно я не одна на этом заднем сиденье.

Мое сердце еще сильнее упало в грудь, глаза плотно закрылись в неудачной попытке сдержать слезы, быстро и свободно струившиеся по моим щекам.

Моя судьба была решена, и удача больше не была на моей стороне.

Мне не нужно было смотреть. Я знала, что он здесь, и не могла не дрожать от страха и отвращения.

Глава 42

Лиам

— Майк. Ты звонишь мне, чтобы сообщить, что «Орел» приземлился? — пошутил я, ожидая услышать смешок над моей глупой шуткой на другом конце линии. Оно так и не пришло.

— Они ее забрали, — его голос был устрашающе спокоен, осторожность сочилась из каждого слова. Я слышал, как он пытался контролировать свое прерывистое дыхание, пока говорил.

— ЧТО? — крикнул я в недоумении. Я стоял, застыв, слова эхом отдавались в моей голове, как неумолимый барабанный бой.

Я послал его и Джимми следить за ней. Я уважал ее желание идти одной, но больше заботился о ее безопасности. Инструкция заключалась в том, чтобы держаться на безопасном расстоянии, дать ей немного уединения, чтобы это не превращалось в безрассудное пренебрежение. Чертовски плохой ход.

— Какой-то ублюдок схватил ее и затолкал в черный внедорожник.

Сначала появился страх, ударил меня прямо в грудь, пронзил сердце, как чертовое яблочко. Гнев и жажда крови следовали вторыми, сражаясь за лидерство в чертовой эмоциональной гонке, сеющей хаос во всем моем теле.

— Кто это был? Амато?

— Вот тут все становится сложнее. Джимми наблюдает за доном Амато и все еще ждет в эллинге, но номера внедорожника из Мичигана. Только что отправил тебе единственную фотографию, которую смог сделать.

Мичиган, блин! Эта чертова машина наверняка принадлежала Аматосам.

— Чеееерт! — крикнул я в динамик, разбив наполовину полный стакан, который держал у чертовой стены, присел на корточки и низко опустил голову в поражении.

Каждую клеточку моего существа охватил ледяной захват страха, сжимая мое сердце с силой, которую я никогда раньше не испытывал. Мое дыхание стало прерывистым, а руки сжались в кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Мир вокруг меня расплывался, и мне казалось, что я тону в море отчаяния.

Этого не может быть. Этого не может быть, черт возьми.

На мгновение я был парализован возможностью потерять ее. Образы ее улыбки, ее смеха и того, как сверкали ее глаза, когда она смотрела на меня, мелькали передо мной, как жестокое слайд-шоу, каждый кадр вонзая острый нож все глубже в мою грудь.

Мысль о том, что она окажется в руках этих монстров, разожгла во мне первобытную ярость, но страх все еще цеплялся за мое сердце, словно настойчивая тень.

Но затем что-то сломалось.

Я зажмурился так сильно, как только мог, заставляя себя отогнать страх потерять ее и сосредоточиться только на ярости. Каждый глубокий вдох наполнял меня еще более темными демонами, пропитанными яростью. Мне нужны были они все, а затем и некоторые.

Страх, который держал меня в плену, сменился всепоглощающим приливом решимости. Мой разум превратился в лазерно-ориентированный инструмент возмездия. Я чувствовал, как внутри меня происходит трансформация, как будто сам дьявол поселился в моей душе, шепча обещания мести и тьмы.

Я оттолкнулся от пола, собираясь с силами, насколько позволяло сердце, готовый бороться за любовь всей своей жизни. Пройдя через тускло освещенную комнату, половицы скрипели под моими шагами, я направился к другой стороне офиса. Мои пальцы скользнули по холодному полированному дереву стола Мэтта, когда я схватила свой «Глок», гладкое и смертоносное продолжение моей воли. Комната вокруг меня, казалось, потемнела, сам воздух стал тяжелым от ощутимой ауры опасности.

Не было места колебаниям. Каждая секунда была на счету.

— Возвращайся к «Деа Таците», — рявкнул я в трубку. — Высади Джимми в полицейском участке. Мне нужно знать, вышел ли этот ублюдок Мерсье или Амато чертовски жаждет смерти.

— Уже еду, босс.

Я прервал разговор с Майком и позвонил Джимми, доставая из ящика Мэтта горелку.

— Босс, — он ответил на втором гудке.

— Дон Амато все еще находится на расстоянии выстрела?

— Я готов. Не пора ли нажать на курок? — Джимми всегда хотелось запачкать руки, но сейчас мне сначала нужно было подтверждение.

— Нет. Жди. Мне нужно, чтобы ты показал ему эту маленькую красную точку, когда я это скажу. Понятно?

— Просто скажи, когда.

Я открыл горелку и набрал номер дона Амато, с нетерпением ожидая, пока он возьмет трубку. Хотя я это накрутил. Мне нужен был резкий тон, которого не могла бы добиться тревога.

— Привет?

— Дон Амато, это Лиам.

— Ой. Не говори мне, что она испугалась встречи со мной.

— Нет, нет. Мой звонок поступил по другой причине. Посмотри на свою грудь, дон Амато. Видишь ли ты эту красную точку, мигающую прямо над твоим сердцем? — мой голос был близок к холодной насмешке, пропитанной угрозой.

— Что ты делаешь, Лиам?

— Если я хотя бы заподозрю, что ты мне лжешь, эти проклятые лебеди слева от тебя будут последним, что ты увидишь.

— Что, черт возьми, происходит? — для человека, находящегося под снайперским лучом, его голос был чертовски твердым. У мужчины были яйца.

— Кроме того, представьте себе: у Мэтта сейчас между ног вашей любимой Франчески зажат пистолет. Один зеленый флаг от меня, и он застрелит эту пизду на тот гребаный мир. Я чист?

— Чертовски кристально. Только я понятия не имею, зачем ты это делаешь.

— Потому что ты забрал то, что принадлежит мне. Может, она и твоя дочь, но она моя чертова невеста. Она — весь мой чертов мир, и я не буду стоять в стороне, пока ты решишь забрать ее у меня, — мой язык обгорел от кислоты в моих словах, и хотя часть их была хрупким блефом, я лично реализовал бы каждую чертову угрозу, если бы это было необходимо.

— Что? — голос Энцо на другом конце провода отражал мою ярость, низкое и опасное рычание. — Я ее не забирал. Расскажи мне, что, черт возьми, сейчас происходит. Кто забрал мою дочь?

— Какой-то ублюдок затолкал ее в черный внедорожник, когда она ехала на встречу с тобой. У этой чертовой машины были номера штата Мичиган. Должен ли я поверить, что это божественное совпадение, что такой же черный внедорожник напал на моего брата на его чертовой свадьбе? Ты все еще собираешься лгать мне? — спросил я, сигнализируя Джимми по другому телефону, чтобы тот снова включил красный луч для эффекта.

— Ты можешь угрожать мне чем угодно, мой ответ от этого не изменится. Я не брал ее. Но я чертовски хочу знать, кто это сделал.

Он говорил настолько честно, насколько мог говорить целевой человек, если не больше. Его голос не дрогнул, он не умолял сохранить ему жизнь и не пытался торговаться. Это были хорошие признаки того, что он не лгал.

— Теперь, если ты закончил мне угрожать, мы можем перейти к чертовому делу. Я хочу помочь, где я могу с тобой встретиться?

— «Деа Тацита». Я пришлю тебе местоположение, — я сказал невозмутимо, все еще опасаясь, стоит ли мне полностью доверять ему. — А дон Амато? Возможно, у вас нет снайпера, готового вас уничтожить, но ваша племянница не в такой безопасности. Я бы посоветовал вам не обманывать меня.

— Я понял. Она моя дочь, Лиам. Я хочу, чтобы голова этого ублюдка была на чертовом пике так же сильно, как и ты.

— Хорошо. Тогда поторопитесь. Нам нельзя терять времени.

Джейми

Я понятия не имела, где мы находимся. Я не была достаточно знакома с городом, чтобы следить за нашим местонахождением, поэтому крепко зажмурилась, набираясь смелости развернуться и впервые встретиться со своим похитителем.

Я сосредоточилась на каждом вдохе, собирая смелость встретиться лицом к лицу с надвигающимся кошмаром. Мне не нужно было подтверждение. В глубине души я точно знала, кто за этим стоит.

Это был он — мистер Мерсье, эта жирная свинья.

Мой желудок скрутило при одной мысли о том, что он сидит всего в нескольких дюймах от меня, его присутствие нависло надо мной, как зловещее облако.

Однако я не могла найти в себе сил взглянуть на него.

Избегая его взгляда, я держалась спиной, не в силах собраться с силами, чтобы встретить этот ледяной блюз.

Вопросы царапали мой разум, словно хищные звери. Была ли это какая-то извращенная месть за то, что я ему отказала? Ранила ли я его эго настолько глубоко, что это оправдывало такое садистское возмездие?

Впрочем, это не имело значения. Понимание его мотивов не спасло бы меня сейчас. Все, что мне было нужно, это сбежать, найти выход из этой стальной тюрьмы, прежде чем ужас выйдет за пределы воображения, и бежать за помощью.

Отчаянные мысли кружили в моем сознании, как стервятники. Никто не знал, где я нахожусь, и могли пройти часы, прежде чем они поняли, что что-то не так. К тому времени может быть уже слишком поздно.

Паника нарастала быстро и сильно, угрожая захлестнуть меня. Шок заставил меня на мгновение перестать дышать, и мое зрение стало размытым, поскольку я оказалась между неверием и ужасом.

Я больше не могла контролировать свои эмоции. Почти не осознавая этого, я плакала от отчаяния. Страх резонировал с каждым пульсом, каждой мыслью, каждым вопросом, заставляя мое тело бесконтрольно трястись.

Что бы он со мной сделал? Изнасиловал меня? Убил меня? Оба?

В этот момент ужаса я осознала жестокую правду: счастье было мимолетным, мираж был вне досягаемости.

Я не могла поверить, что могу умереть еще до того, как смогу по-настоящему жить. Когда дела шли хорошо, что-то должно было утащить меня обратно во тьму. В моей жизни не было счастья. Это была роскошь, которую я испытала, но в конечном итоге не могла себе позволить.

У каждого последнего кусочка счастья была своя цена, и мое нынешнее затруднительное положение заключалось в том, что я осмелилась достичь чего-то прекрасного. Судьба была против меня, и я писала свою историю чернилами, окрашенную болью и страданиями.

Это была история моей жизни, а я? Я не имела ни малейшего права голоса в этом вопросе.

Мысли о Лиаме заполонили мой разум. Его улыбка и грубость, блестящий блеск в глазах каждый раз, когда он смотрел на меня. Я думала обо всех замечательных моментах, которые мы пережили.

Если бы смерть была ценой тех прекрасных времен, она бы того определенно стоила. Я лучше умру сегодня, чем проживу, никогда не испытав такого счастья.

Я думала об Элисон и ее непоколебимой поддержке, о моментах радости, которые мы пережили вместе, о неоспоримой сестринской связи, которую мы разделяли и лелеяли. Она занимала особое место в моем сердце, и оставить ее позади было для меня трагедией.

А еще был мой отец — человек, личность которого оставалась загадкой. Я надеялась, что он будет рад узнать, что я существую, хотя я, возможно, никогда его не встречу. Я хотела раскрыть правду, получить наконец ответы, которые жаждали моего сердца спокойствия.

Это я прощалась?

— Сколько еще времени осталось до нашего прибытия? — голос позади меня прервал мою задумчивость, заставив меня повернуться лицом к человеку, сидящему позади меня. Это был не голос Мерсье. Это был женский. Тот, который разрезал воздух, как острое лезвие. Кем она была?

Мои глаза расширились, когда я увидела ее. Ей было, вероятно, под пятьдесят, у нее были короткие угольно-черные волосы, подходящие к темным очкам, закрывавшим половину ее лица. Ее безупречный белый костюм излучал силу и уверенность, отражая ее непоколебимый взгляд, сурово устремленный на меня.

В ней было что-то знакомое, ощущение, что я видела эту женщину раньше.

— Еще две минуты, мэм, — ответил водитель.

Ее взгляд никогда не дрогнул, а губы изогнулись в зловещей улыбке. Намеренно замедленным движением она сняла солнцезащитные очки, и правда обрушилась на меня, как приливная волна.

Я знала, кто она, но почему она здесь? Зачем ей похищать меня?

— Хорошо. Мистер Мерсье уже на месте?

При упоминании этого имени по моей коже пробегали мурашки от отвращения. Вероятно, она знала, что это со мной сделало, поскольку ее ухмылка превратилась в злобное выражение, рисовавшее картину обреченности. Моя гибель.

— Он только что прибыл.

— Отлично. Теперь на роспись.

Глава 43

Лиам

Энцо Амато был либо предельно честен, либо крайне глуп.

Я видел, как он с важным видом вошел в «Деа Тасита» с высоко поднятой головой, и даже легкая дрожь не запятнала его уверенность, когда мои люди направили на него дюжину пистолетов. Одно неверное движение, и в нем будет больше дыр, чем в ситечке.

Судя по последнему отчету, который мы получили всего два дня назад, Мерсье все еще ждал внесения залога. Мы настолько возились с его файлами, что его отложили на неопределенный срок. Некоторым полицейским предложили щедрую компенсацию, чтобы это заняло как можно больше времени, а также добавили дополнительную сумму, чтобы они предупредили нас, если его освободят.

Мы сделали то же самое со СМИ. Набив карманы зеленой бумагой, они не позволяли публиковать что-либо, даже отдаленно связанное с именем Мерсье. Дружба с мэром могла аукнуться нам и укусить нас за задницу, хотя я был практически уверен, что у Мэтта эта большая рыба более чем зацепилась. Тем не менее, было мудро избегать того, чтобы новости звучали в ушах, которые нас не устраивали.

Все было под контролем.

Так что застрелите меня за то, что я считаю, что за похищением Джейми стоит предательский мусор из Детройта.

— Я должен отдать это тебе, дон Амато. Чертовы стальные яйца! — я скомандовал, выходя из тени туда, где он стоял посреди огромного пустого танцпола.

Звуком моей медленной ходьбы сопровождались щелчки пистолетов, стреляющих в патронники. Этот характерный звон металла по металлу и шарканье ног напугали бы лучших солдат, но не его.

Дон Амато посмотрел прямо на меня, сохраняя царственную позу человека, которому нечего терять.

— Где она? — потребовал он без намека на страх, несмотря на свое затруднительное положение.

— Я думал, ты сможешь мне рассказать. Совпадение ли, что номера на машине, которая ее увезла, родом из Мичигана? — между моими словами было скрыто обвинение, которое, я был уверен, дон Амато уловил, несмотря на отсутствие реакции.

— Я не верю в совпадения. Покажи мне, — он требовал так, как будто его статус дона не мог померкнуть под угрозой чужой территории и сверкающего оружия, жаждущего отправить его домой в деревянном ящике.

Достав телефон, я показал ему размытую фотографию с номером автомобиля, которую прислал мне Майк. Я наблюдал, как его челюстные мышцы танцевали в ритме его раздражения, но ничто в его позе не наводило меня на мысль, что он в этом замешан.

Поэтому я решил пойти на уступку.

— Мои ребята пытаются отследить его с помощью городских дорожных камер. Возможно, это приведет нас прямо туда, где они ее держат.

— Незачем, — его голос был ровным, в отличие от мышц его челюсти, которые все еще тряслись от гнева.

— Что ты имеешь в виду?

Я неправильно его прочитал? Это была какая-то чертова миссия камикадзе? Чего я не ожидал, так это слов, которые вырвались из его рта в следующий момент.

— Эта машина моя.

При звуке его признания мои люди начали замыкать круг, и прежде чем я успел подумать, ствол «Глока», который я держал в правой руке, уперся ему в лоб.

В какую дурацкую игру играл этот ублюдок?

— Мне нужно, чтобы ты начал говорить очень быстро, иначе я начну выполнять некоторые из тех обещаний, которые дал тебе по телефону.

Мой сарказм был отражением психотического короткого замыкания, произошедшего где-то в той части моего мозга, которая контролирует эмоции. Или, может быть, на самом деле это мои эмоции захватили мой мозг, потому что сейчас я был всем сердцем.

— Я понятия не имею, что происходит, но она моя дочь. Единственное живое воспоминание о любви всей моей жизни. Я бы никогда не подверг ее опасности. Либо пристрели меня, либо убери эту чертову штуку от моего лица, чтобы я во всем разобрался.

Я остановился на секунду, ища в его глазах проблеск сомнения, прежде чем медленно отстраниться и наблюдать за его следующим шагом, все еще опасаясь всей этой чертовой ситуации. Все в похищении Джейми указывало на дона Амато. Все, кроме него.

Дон Амато вытащил телефон из брюк, показал нам свои ладони на всякий случай, прежде чем сердито постучать и провести пальцем по экрану.

— В каждой моей машине установлены системы GPS-слежения. Я могу отследить этот внедорожник, — он остановился на секунду, которая длилась целую вечность. — Они недалеко отсюда, — строго сказал он, показывая нам карту на своем телефоне с указанием их местонахождения. — Нам пора идти.

— Мы никуда не пойдём, пока я точно не узнаю, что за этим не стоишь ты. Дай мне чертовски ответы, Амато, потому что с того места, где я стою, пулевые отверстия начинают выглядеть хорошим дополнением к твоему костюму.

Прежде чем дон Амато смог сказать что-нибудь еще, Джимми ворвался в «Деа Тасита», его лицо превратилось в пустую маску, которая, как я уже слишком хорошо знал, означала плохие новости.

Джимми остановился как вкопанный, пытаясь разобраться в тупике напряженной атмосферы. Я кивнул ему, желая, чтобы он рассказал обо всем, что узнал в полицейском участке.

— Мерсье освободили пару часов назад.

Моя кровь похолодела. Моё сердце окаменело и вообще остановилось. Я уверен, что я неправильно понял.

— Что? — я сказал это едва слышным недоверчивым шепотом, но в клубе воцарилась такая жуткая тишина, что звук гребаной булавки был бы похож на звук взрыва атомной бомбы.

— Кто-то убедил судью немедленно внести залог за Мерсье, пообещав предоставить достаточно информации, чтобы в течение дня уничтожить две крупные преступные организации. Один в Нью-Йорке, другой в Детройте.

Мы все стояли там, не зная, что делать с этой информацией, и теперь весы балансировали между мной и доном Амато. Кто мог это сделать? Кто имел доступ к такой конфиденциальной информации с обеих сторон?

— Залог составлял сто тысяч? — спросил дон Амато, все еще глядя на телефон.

— Как ты узнал? — ответил Джимми, его голос повысился в недоверии.

— Деньги были сняты с моего счета, — признался Энцо вопреки здравому смыслу. Этого должно было быть достаточно, чтобы я прижал пистолет к его черепу, но он не был бы так откровенен в каждой детали, указывающей пальцем в его сторону, если бы он действительно был виновником.

Поэтому я остался на месте.

Я на минуту застыл, вся эта загадка не давала мне возможности понять, что происходит. Ниток было слишком много, и я понятия не имел, за какую из них тянуть.

Однако терять время было нельзя. Довериться дону Амато было единственным выходом, который я видел.

— Дон Амато, ты пойдешь со мной, — начал я, качая головой, выходя из молчаливого оцепенения. — Все остальные, загружайте машины всем имеющимся в шкафу оружием и следуйте за ним, — я взял руку дона Амато и обхватил ею заряженный пистолет. — Я верю, что ты ставишь безопасность своей дочери на первое место. Покажи мне, где она, чтобы мы могли начать все сначала.

Намеренно проверяя чужака, я повернулся к нему спиной и пошел навстречу Джимми, ожидая в любую минуту пули в спину. Оно так и не пришло.

— Ты в этом уверен? — обеспокоенно спросил Джимми.

— Да. Дон Амато сообщит тебе местонахождение машины, увезшей Джейми. Вернись на станцию и очисти ее местонахождение от любой патрульной машины. Я хочу побыть наедине с этим ублюдком. Перехватывай каждое чертово электронное письмо, адресованное полиции Нью-Йорка, окружному прокурору или любому другому ублюдку, который может укусить нас за задницу. Уничтожь этот чертов спутник, если понадобится, но никто не получит никакой информации ни о нас, ни об Аматос.

— Понятно, босс.

— Пойдем.

Я вышел из «Деа Тасита» широкими шагами, движимый яростью и ослепленный убийственным намерением, которое сопровождало каждый мой шаг.

Я найду тебя, малышка. Тот, кто тебя похитил, заплатит своей гребаной жизнью.

Все, что я мог видеть, это ее. Больше ничего в мире для меня в этот момент не существовало.

Джейми была причиной того, что я улыбался каждый день. Ей удалось исцелить небольшую часть моей души, о существовании которой я понятия не имел. Тем не менее, она прикрепила его к Земле, не давая ему погрузиться дальше во тьму, которой я уступил.

— Ты рассказал мне о женщине, которая навещала Аманду, когда она была в больнице после рождения Джейми. Знаешь ли ты, как ее звали? — спросил Энцо, стоявший рядом со мной, его лицо исказилось от отвращением, как будто эти слова были кислыми на его языке. Я был поражен этим вопросом, не понимая, какого черта это имело какое-то значение в данный момент, но я остановился и все равно ответил.

— Фрэнсис Харден. А что?

Дон Амато на секунду остановился, все его тело напряглось, единственным движением было то, что его грудь поднималась и опускалась с повышенной скоростью.

— Я знаю, у кого моя машина, — наконец сказал он, сжимая руки в кулаки и раздувая нос. — Черт! — крикнул он, пиная гравий под ногами в порыве чистой ярости.

Кажется, это была первая искренняя реакция, которую я сегодня увидел от этого человека.

Неконтролируемая.

Неприрученная.

Необрезанная.

Его чистые эмоции пылали под его рукавом.

— Что? — хмыкнул я, чертовски раздраженный тем, что мне пришлось спросить.

— Лиза Мари Фрэнсис Амато, — он медленно сказал, прежде чем посмотреть на меня. — Моя чертова жена!

Джейми

Я не заметила, что меня даже не удерживали на протяжении всей поездки. Эта мысль пришла мне в голову только тогда, когда высокий мускулистый мужчина, схвативший меня в парке, так крепко связал мне запястья, что я подумала, что потеряю все кровоснабжение рук.

Он вытащил меня из машины, заставив свалиться на землю. Я потеряла равновесие из-за сильного неожиданного рывка, упала на бетонный пол и поцарапала колени при ударе.

Я осмотрелась вокруг, пытаясь найти что-нибудь, что могло бы дать мне подсказку о том, где я нахожусь. Я ничего не видела, кроме старых складов с разбитыми окнами, пожелтевших от времени и жира.

Воздух был влажным, заставляя меня дрожать каждый раз, когда новый поток проносился по моей коже. Я была уверена, что мы были близко к воде. И все же я так и не смогла понять, куда именно эта женщина меня отвела.

Совсем не нежный великан поднял меня на ноги и толкнул вперед, заставляя следовать за женщиной.

Она шла спокойной походкой, как будто время было на ее стороне. Ни черта не беспокойтесь в целом мире, пока мое тело охвачено чистым ужасом и тревогой. Водитель шел рядом с ней с большим пистолетом под мышкой, прикрепив его к телу ремнем.

Они остановились возле ржавой двери настене одного из складов, освобождая место мне и огромному мужчине, который на каждом шагу толкал меня навстречу моей гибели.

— Иди, — сказал он, еще раз резко подтолкнув меня, но на этот раз мои ноги твердо стояли на земле.

Если я войду, это конец. Никто никогда меня не найдет.

Мне нужно было что-то сделать. Мне нужно было найти способ оставить след, но как?

Вытянув голову, я искала бог знает что повсюду, наткнувшись на сломанную старую дверь и ее неровные края.

Может быть…

Оглядываясь на зверя, схватившего меня, я медленно покачала головой, заработав себе еще один грубый толчок, который закончился тем, что я снова оказалась на коленях. Только на этот раз мои руки были связаны, так что вместо нескольких царапин на ногах мое лицо тоже ударилось о бетон.

Я вскрикнула от боли, сжав руки в кулаки и зажмурив глаза так сильно, как только могла, но даже это не сдержало слез, которые снова побежали по моему лицу.

Прежде чем я успела прийти в себя, он железной хваткой схватил меня за руку, подтолкнул к открытой двери и затащил внутрь. Моя рука резко ударилась о ржавый порог, острые края врезались мне в кожу настолько глубоко, что вытекло приличное количество крови.

Я снова остановилась, наблюдая, как оно стекает по моей руке, с нетерпением ожидая, пока оно стечет достаточно, чтобы капнуть на землю.

— Двигайся, — женщина хмыкнула, и пока она говорила, вооруженный головорез рядом с ней приставил конец своего оружия к моему затылку.

Черт.

Крови, пролитой из раны, было недостаточно. Я надеялась оставить после себя хотя бы знак того, что меня провезли именно сюда. Потому что я знала, что он придет. Лиам приедет.

От страха мои ноги начали двигаться сами по себе, и, прежде чем я успела осознать это, я уже стояла посреди склада.

Как только я позволила себе вздохнуть, мои чувства поразил отчетливый запах. Тошнота. Отвратительно.

Что-то умерло внутри этого места и осталось гнить.

Что-то или, может быть, кто-то.

Мои слезы еще не высохли, но при этом образе они ускорились. Было трудно вдыхать кислород, поскольку я изо всех сил старалась сдержать рыдания, грозившие вырваться из моего рта. Образ моего тела, оставленного в таком месте Бог знает сколько времени, был больше, чем я могла выдержать.

— Окончательно, — тот голос. Тот отвратительный голос, живший бесплатно в моих кошмарах, эхом прорвался сквозь пространство.

Вот он. Мерсье стоял перед черной машиной всего в нескольких футах от него, рядом с ним находился еще один вооруженный мужчина. Его костюм был таким же безупречным, как будто он собирался присутствовать на балу. Его волосы прилизаны и зачесаны назад, на лице застыла отвратительная улыбка.

Эта неумолимая рука снова сжала мою руку, так сильно, что я была уверена, что останется синяк. Я посмотрела на гору человека, умоляющего о пощаде, но его лицо было не чем иным, как пустой маской.

Он был не чем иным, как гориллой в костюме, выполняющей приказ заработать свой мешок с арахисом.

Потянув меня к Мерсье, мужчина даже не взглянул в мою сторону. Для этих людей я была никем. Это было похоже на то, как будто я была мешком с товарами, который меняли на что-то, что принесло пользу женщине в белом.

— О, вот она. Моя маленькая скромница. На этот раз никто не помешает нам, малышка, — сказал Мерсье, потирая большим пальцем мою щеку и следуя за моей нижней губой. Я попыталась отвернуться, но его рука схватила мое лицо и повернула его к своему. — Ты выглядишь так красиво с кровью на лице. Какой красивый холст, на котором можно рисовать. Этот цвет тебе идеально подходит.

— Она ваша, мистер Мерсье, как и было обещано. Теперь твоя очередь выполнить свою часть сделки, иначе я прикажу своим людям выследить тебя и закончить работу.

— Не волнуйся, моя дорогая, это не вернется и не укусит твою драгоценную маленькую мафиозную задницу. Сначала я развлекусь, а потом избавлюсь от останков навсегда. Как и договорились.

— Я очень на это надеюсь. Сделай мои деньги достойными, мистер Мерсье.

— С удовольствием, — ответил он, глубоко зарывшись в мои глаза. — А ты, малышка, будешь сотрудничать, иначе я сделаю тебе еще хуже. Ты можешь кричать так громко, как захочешь. На самом деле, пожалуйста, сделай это. Мне нравится, когда они кричат. Но сегодня ты дашь мне то, что я хочу, или я просто возьму это силой. Это твой выбор. Мне больше нравится, когда ты извиваешься и пинаешься, прежде чем я успеваю тебя съесть. Я оставлю это на твое усмотрение.

— Пожалуйста, — мой голос сорвался то ли от слез, то ли от мысли, что мои слова ничего не изменят.

Мерсье наклонился и прошептал мне на ухо, схватив мою задницу так сильно, что стало больно:

— Я заставлю тебя слизать сперму с кончика моего члена, и ты будешь наслаждаться каждой минутой этого.

Я уже сталкивалась с его злобностью и знала, что не могу противостоять его силе. Снова вспыхнули образы той ночи, и все, что я могла сделать, это молиться о чуде.

— Хорошо. Я не хочу снова иметь дело с этим вопросом, я ясно выразилась? — почему эта женщина сделала это со мной?

— Отлично, — ответ Мерсье сопровождался еще одной отвратительной ухмылкой, от которой у меня свело желудок и я поперхнулась.

Я видела, как она развернулась и пошла обратно из старого склада, оставив меня лицом к лицу с безусловно жестокой смертью, которой предшествовало то, что Мерсье счел нужным. Я уверена, что это развратно и ужасно.

Еще больше слез потекло по моему лицу. Я ничего не могла сделать, чтобы изменить свою судьбу. Я ничего не могла сделать, чтобы освободиться от его отвратительной хватки.

— Пожалуйста, миссис Амато, не оставляйте меня здесь с этим насильником. Пожалуйста.

— Насильник? — он что-то проворчал мне в лицо, взял меня за волосы и резко потянул, наклонив мою голову так, чтобы я смотрела прямо в эти ледяные голубые глаза. — Я купил тебе цветы, неблагодарная сука. Я даже предложил тебе ужин, но ты была слишком занята тем, как парень трахал твою пизду, чтобы согласиться.

Цветы?

Розы. Они были от него. Он все время наблюдал за мной.

Ослепленный своей яростью, мистер Мерсье сильнее дернул меня за волосы, швырнув на землю.

— Пожалуйста, помогите мне, миссис Амато, — я умоляла в отчаянном крике, не зная, что еще делать в этот момент. — Зачем вы это делаете? Что я вам такого сделал, чтобы заслужить это?

Мой голос был наполнен яростью, которую я никогда раньше в нем не слышала. Даже в те времена я не требовала знать, почему Фрэнк запер меня в этих тесных помещениях.

Она остановилась как вкопанная, как будто мой вопрос задел чувствительный нерв глубоко внутри нее. Я видела, как она театрально развернулась и пошла ко мне. Мерсье отступил в сторону, уступив место злобной женщине, подошедшей к нам, чтобы пожелать мира.

Миссис Амато остановилась в дюйме от столкновения со мной, присела на корточки, как будто собиралась рассказать мне секрет, ее губы скривились от отвращения.

— Ты родилась!

Прежде чем я смогла понять, что она говорит, мистер Мерсье дернул меня обратно за шею и прижал к боку машины.

— Она теперь моя игрушка, а не твоя. Ты не хотела испачкать свой красивый белый костюм, так что отойди и отдай ее мне, — он взревел, прежде чем снова обратить на меня свои зловещие глаза, проводя указательным пальцем по моим слезам. — Ты выглядишь чертовски красиво, когда плачешь.

С этими словами он высунул язык и лизнул мою щеку, как он это сделал той ночью.

Я боролась с желчью, подступившей к моему горлу, в то время как его руки бродили по моему телу, как больной порок, его губы нависали над моими, слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно.

Несмотря на то, что вес его тела прижимал мое к машине, я пыталась отогнать его от себя. Я пинала и избивала его так же, как в первый раз, но этого было слишком мало, чтобы заставить его остановиться.

Никогда еще я не чувствовала такого сильного желания причинить кому-то боль, как мне хотелось причинить ему боль. Мне очень хотелось увидеть его безжизненное тело, распростертое на полу. Видеть, как из его лица утекает жизнь, означало, что этот монстр никогда не причинит вреда никому в своей жалкой жизни.

— Это моя злющая пизда. Борись за это, малышка. Ты даже не представляешь, как твердеет мой член, когда я вижу тебя в таком виде.

ХЛОПОК!

Громкий, резкий звук отвлек его внимание от меня, и мы оба посмотрели на металлическую боковую дверь, которая вела меня в этот ад. Один из людей госпожи Амато упал на колени и упал на землю.

Мертвый.

Без промедления вокруг его головы начала образовываться лужа темно-красной крови, заставив миссис Амато и другого ее головореза бежать в укрытие.

ВЫСТРЕЛ!

Второй выстрел, и мужчина, который толкнул меня на заднее сиденье черного внедорожника, тоже упал.

Я затаила дыхание, ожидая увидеть Лиама, входящего в эту дверь во всей своей мафиозной славе, чтобы спасти меня от этих кандалов.

Вместо этого дон Амато вошел в дверь и рванул прямо к своей жене, которая теперь стояла у стены, примыкающей к входу. Его пистолет все еще был крепко зажат в руке и направлен прямо ей в голову. В любой другой понедельник я бы вздрогнула, но каким-то образом облегчение разлилось по моим венам.

— Объясни, Лиза, или ты следующая. Где Джейми?

Я была уверен, что дон Амато пришел не один, и по выражению его лица Мерсье понял, что через эту дверь войдут и другие мужчины. Он не дождался подтверждения. Обхватив меня рукой точно поверх свежей раны, а другой прикрывая рот, он потянул меня за собой, подальше от взгляда дона Амато.

Я вскрикнула от боли, когда Мерсье вонзил пальцы в мою плоть и снова резко сжал ее.

— Ни звука, иначе я пристрелю тебя прямо сейчас, — он отпустил мою руку и запустил руку в куртку, вытащив короткий черный пистолет.

Металл его пистолета впился мне между ребрами, подталкивая меня вперед, к черному выходу. Я не могла перестать оглядываться назад, пытаясь увидеть, как Лиам вошел на склад, пытаясь найти признак того, что, возможно, я все-таки выберусь из этого. Услышав звук скрежетания по дереву, я повернула лицо, чтобы посмотреть, что это такое. Прежде чем я смогла правильно осознать, на что смотрю, все вокруг меня внезапно исчезло.

Когда я проснулась, я была погружена во тьму, затылок раскалывался от боли. Воздух был густым и влажным от того, что я уже три раза дышала, но пахло так, будто я была в цветочном магазине.

Я не могла пошевелиться. Я не могла видеть. Я не могла слышать.

Несмотря на годы такого же обращения, паника по-прежнему обрушивалась на меня, как тонна кирпичей, лишая меня всякой рациональной мысли, которая могла бы мне помочь.

Я снова оказался в ловушке, заперта в ящике.

Глава 44

Лиам

— Где она? — призвал я, врываясь в здание.

Я был в ярости. Машины, припаркованные снаружи, находились посередине двух складов, поэтому мы разделились, чтобы пройти больше территории, каждый из нас пытался попытать счастья на своем.

Грязное помещение без крыши, куда я обыскал, было пусто. Моей Джейми нигде не было. Мне даже не нужно было завершать поиск, чтобы знать, что ее там нет. Эти два выстрела говорили достаточно.

Два тела валялись на земле, залитые собственной кровью, у каждого была дыра ровно посередине лба. Казалось, что к пистолету этого человека был прикреплен лазерный луч.

Чистые выстрелы без права на ошибку. Дон Амато все еще был на вершине своей карьеры.

Запах смерти был давним, но отчетливым, его усиливала влажность внутри места, которое уже некоторое время пустовало. Я окинул помещение быстрым взглядом, заметив линии желобов на полу и крючки, свисающие с перил прямо над ними.

Бойня. Как чертовски подходит! Каким-то образом вес воздуха подсказал мне, что здесь убивают не только свиней. Эти стены наверняка могли рассказать гораздо более жуткие истории.

Дон Амато держал жену под дулом пистолета, но она хранила молчание, вероятно, думая, что у ее мужа недостаточно сил, чтобы всадить ей пулю в мозг.

Но у меня не было такой привязанности, и нажатие на спусковой крючок ощущалось почти как удовольствие.

Несколькими широкими шагами я добрался до них, приставив пистолет к голове миссис Амато.

— Я не собираюсь спрашивать снова. Где. Находится. Джейми?

— Прямо здесь, — сказал Мерсье, стоя в очереди к вилочному погрузчику, выехавшему на широкое пространство, с деревянным ящиком, ненадежно поставленным на самый кончик металлических вил. Я слышал его голос, но не мог видеть, где этот ублюдок. — Если я уроню ящик с этой высоты, как ты думаешь, она выживет? Сколько осколков пронзит ее тело? Где они ее проткнут? — грузоподъемник остановился, и из-за него появился Мерсье. Больная ухмылка на его лице подсказала мне, что он не играет. Этот ублюдок действительно сделал бы это. — На самом деле это рискованная игра, и я в своем роде человек, который делает все возможное.

Грузоподъемником управлял незнакомый мне вооруженный мужчина. Я осмелился взглянуть на дона Амато, и выражение его лица сказало мне, что он его знает. Может быть, один из его? Но кому он был предан? Я очень надеялся, что это было адресовано его капо, а не жене.

Вилы дернулись, и мы с доном Амато подняли руки, сдаваясь, а миссис Амато воспользовалась возможностью бежать, спасая свою жизнь.

Тогда жене.

— Отпусти ее, — умоляю я, изо всех сил стараясь казаться покорной, пока кровь кипит в жилах.

Угрожать моей девушке было все равно что кормить вулкан лавой. И все же мне пришлось сдерживать своих демонов и заставить его поверить, что я буду вести себя хорошо, если он ее усыпит.

— Она невиновна во всем этом, — снова заговорил я, пытаясь выманить Мерсье на открытое пространство. — Джейми никогда в жизни не причиняла вреда ни одной душе. Просто, пожалуйста, опусти ее, и ты получишь меня.

— Она невиновна. И это точно мой любимый вкус. Не будь самонадеянным. Я не хочу тебя. Это всегда было о ней. Так что вы, джентльмены, будете смотреть, как я посажу ее в свою машину и уеду, иначе она умрет прямо здесь, и ее пролитая кровь будет на вас.

— Тебе не обязательно этого делать, Мерсье, — дон Амато попробовал.

— Вы теряете драгоценное время. Этот ящик обтянут фольгой. Вскоре у вашей драгоценной маленькой девочки закончится кислород. Поэтому, пожалуйста, господин Дорнье, господин Амато, продолжайте убеждать меня не убивать её, пока вы сделаете это сами.

Черт!

С сумасшедшим нечего было спорить. Так что, возможно, контроль над собственным безумием был здесь неправильным шагом.

В конце концов, мои люди стояли снаружи и ждали сигнала. Мерсье было в меньшинстве. Мне просто нужно было найти способ обезопасить Джейми и избавиться от него навсегда.

Я закрываю глаза, опускаю руки и ломаю шею в обе стороны.

Туши огонь чертовым огнем.

— Знаешь что? Ты сам по себе, дон Амато. Спаси свою драгоценную дочь или нет. Мне плевать. У меня есть более неотложные дела, — это был тяжелый блеф, но все, что я мог сейчас сделать, это сохранять самое прямое невозмутимое выражение лица, на которое я был способен. Для этого мне нужно было, чтобы все мои демоны вышли из тени. — Мара Мерсье ждет меня где-то в подвале Вертена, привязанная к стулу. Сколько ей лет, Мерсье? Двадцать? Двадцать один?

Он нервно усмехнулся, шаркая ногами, в то время как я воспользовался возможностью и подошел к нему поближе, как будто у меня было преимущество.

— Я не поддамся на твои уловки, мальчик.

— Твои проблемы, — я пожал плечами, притворяясь, что смотрю на свои ногти, демонстрируя чертовское выступление всей своей жизни. — Ты уже довольно хорошо знаешь, кто мы сейчас. Больше нет смысла это скрывать. Я не особо люблю навязываться таким женщинам, как ты, но получаю хороший кайф от небольшой легкой пытки. Ты знаешь. Несколько деревянных щепок под ноготь, кожу отшлифуй и увлажнить известью и солью. Все зеленое, уверяю тебя. Мы стараемся использовать только бамбук. Мара оценит твои усилия.

— Ты не мог добраться до нее так быстро.

— У меня есть свои пути. Но на самом деле это твоя игра. Я тоже типичный парень. Хочешь позвонить или проверить?

— Брось ее! — он взревел из ниоткуда, вилы опустились на целый фут, прежде чем остановиться.

Мое сердце колотилось в груди, как гром, но я сохранил пустую маску на месте, извлекая урок из гребаной книги правил моего брата.

Спокойствие и контроль.

— Это было близко, — поддразнил я, усмехнувшись губами, как будто подбадривая его, и сильно прикусил язык, чтобы держать себя в руках. — Мой ход.

Протянув одну руку к Мерсье, я выудил из кармана горелку и набрал номер дона Массимо по громкой связи, прежде чем бросить трубку Мерсье, чтобы тот поймал ее.

— Привет? — тонкий, сладкий голос позвал с другой стороны, сломанный и хрупкий от страха. Они знали, что не причинят ей вреда. Она не виновата, что ее отец был больным ублюдком, и причинение вреда женщинам и детям меня не устраивало. По крайней мере, невиновные. Но Мерсье этого не знал.

— Мара!

— Папа? — она спросила еще раз, недоверчиво. — Что происходит? Кто эти люди?

Я видел, как его лицо побледнело еще больше, как будто оно уже не имело цвета разлагающейся плоти, прежде чем его щеки залила волна покраснения.

Взгляд дона Амато был прикован к человеку, управлявшему погрузчиком, как будто он подстрекал его уронить ящик.

Мужчина знал, что к этому моменту он уже достаточно облажался, чтобы уйти с блестящей черной сумкой для трупов в качестве аксессуара к своему сером костюму. Если бы не сегодня, у него была бы вся Коза Ностра готова свести счёты с таким бесчестным создателем.

С кровью ты входишь, с чертовой кровью ты уходишь.

В приступе ярости Мерсье швырнул телефон на бетонный пол, разбив его на куски. Он не мог подумать, что это исправит его затруднительное положение, верно?

Неправильно.

— Брось ее! — он снова взревел, и на этот раз машина двинулась назад, вилы выскользнули из-под ящика.

Моя душа покинула тело в это мгновение. Движение падающего ящика лишило меня кислорода прямо из легких.

Нет.

Нет!

НЕТ!

Этого не может быть!

Меньше чем в мгновение ока деревянный ящик рухнул на бетон, куски разлетелись во все стороны. Падения с высоты двенадцати футов хватило, чтобы разрушить хрупкий контейнер и все, что в нем находилось.

Я сделал это. Я заставил его бросить ее, как будто она была никем.

Мы с доном Амато, даже не взглянув, подбежали к куче дров. Это была инстинктивная реакция. И когда в наших сердцах и умах поселилась паника, Мерсье побежал, а мы столкнулись с огромной кучей сломанных деревянных досок и ничем больше.

— Черт… — я выдохнул с облегчением, в то время как дон Амато тяжело дышал рядом со мной, его сердце явно все еще застряло в горле.

— Я убью этого ублюдка, — сказал он, вставая и подбегая к своему пистолету, прежде чем последовать за Мерсье.

Я стоял, руки у меня все еще тряслись. Паника, страх, ярость. Все вышеперечисленное пронзило меня, как смертельный яд, когда самосохранение ускользнуло из моих дрожащих пальцев. Протянув руку, я схватил один из металлических крючков, свисающих со стальных стержней над моей головой, и спокойно пошел по тропе, по которой пошли Мерсье и дон Амато.

Меня двигала ярость, каждый шаг по земле становился все тяжелее, когда я достиг того темного места, не так глубоко внутри меня. Готов к убийству. Готов к греху. Готов погрузиться глубже в свой ад. Еще одно тело, которое засоряет мою совесть, но этот ублюдок просто так этого хотел.

Я не отставал от них.

Громкий выстрел прогремел в пустынном пространстве, отскакивая от пустых стен и дребезжа в окнах наверху. Когда я добрался до дона Амато, парень, управлявший погрузчиком, лежал у его ног, разбитая коленная чашечка обильно кровоточила на земле.

— Где моя дочь? — его голос был низким гулом злобы, жутким спокойствием, которое красноречиво говорило о его безжалостности.

Я огляделся в поисках подонка, который стал причиной всего этого, но его нигде не было. И все же мое внимание привлек массивный грузовик с металлическим сейфом сзади. Глядя на идиота, лежащего на земле, его взгляд тоже был прикован к грузовику.

Мне не нужно было спрашивать еще раз. И машина, и сейф были слишком чистыми и блестящими, чтобы простоять в этом ветхом месте столько времени, сколько пролежал ржавый крюк в моей руке.

— Она там, — призвал я, отводя взгляд дона Амато от человека, лежащего на земле. — Можешь ли ты подключить горячий провод?

— Прежде чем ты научился ходить, — дон Амато ответил, протягивая мне свой пистолет.

— Хорошо. Забери Джейми отсюда. Я разберусь с мусором, — сказал я, прижимая носком ботинка к его пулевой ране. У меня были свободные концы, которые нужно было связать, и черт со мной, если я собирался оставить хоть одну нить болтающейся.

Выхватив из кармана телефон, я позвонил Майку.

— Босс? — он ответил еще до того, как телефон успел зазвонить.

— Задние двери прикованы цепями, как и планировалось?

— Да. У нас тоже есть миссис Амато.

— Хорошо. Сзади стоит грузовик, и я уверен, что Джейми заперта в сейфе. Дону Амато понадобится помощь, чтобы вызволить ее. Он придет к вам через переднюю. Не стрелять.

Как только я повесил трубку, грузовик с ревом ожил, дон Амато завел двигатель, чтобы доставить мою девушку в безопасное место.

Я повернулся обратно к ублюдку, который теперь стоял у моих ног, сильнее прижимая ногу к его колену и улыбаясь напряженным крикам, которые он приглушал в сгибе своей руки. Как бы мне ни хотелось выдавить из него кровь и увидеть, как он потеряет сознание, мне нужно было поймать рыбу покрупнее.

— Отдохни… ой, подожди. К черту это. Пусть ты сгниешь в аду.

— Пожалуйста, не надо…

ВЫСТРЕЛ.

Ему не удалось сказать последних слов. Такие черви, как он, не заслуживали внимания.

Я посмотрел в коридор, который вел к частично разрушенной кухне. На стенах и полу была белая плитка, когда-то блестящая, но теперь покрытая грязью, которая прилипала к ней, как жир. Еще больше желобов тянулось по всей длине комнаты, параллельно тем же стержням, свисающим над головой. Вероятно, именно здесь свиней распотрошили и оставили истекать кровью, прежде чем перейти к следующему шагу.

Соответствующий. Я снова подумал, глядя на крюк в своей руке.

Мерсье должен был быть где-то здесь. Теперь идти было некуда, поскольку единственная дверь снаружи была прикована цепью. Без предупреждения раздался еще один выстрел, и из моей ноги вверх пронеслось острое жало. Было чертовски больно, но я все еще был парализован и успокоен ужасом почти потерять Джейми, когда этот гребаный ящик врезался в землю.

— Жалкий. Ты даже не можешь правильно стрелять, чтобы спасти свою жизнь.

Я принял к сведению траекторию. Он был прямо передо мной, за стойкой из нержавеющей стали, которая определенно знавала лучшие дни.

— Есть только один способ съесть слона. Один выстрел за раз, и ты будешь у моих ног.

Я смеялся. Гортанный и глубокий, маниакальный, как будто мой мозг дал сбой.

— Ты просто чудо, Мерсье. Но это бойня свиней, так что я думаю, что буду следовать правилам дома, — этот человек мог быть насильником и даже попытаться похитить человека, но он не мог сравниться с обученным силовиком. Незаметно для него я на цыпочках подошел к стойке и, прежде чем он успел еще раз вздохнуть, нырнул через нее, вонзив крюк в его плоть и потянув за собой.

Мужчина закричал от боли, и черт возьми, это была красивая симфония. Я перевернул нас и отцепил металл от его плеча, готовый покончить с этим кошмаром раз и навсегда.

— Ты уже должен знать, что казино всегда выигрывает. Как я уже сказал, правила дома, Мерсье. Кишки.

Одним быстрым движением я воткнул ржавый крюк ему под живот и толкнул его вверх, разорвав его пополам.

Глава 45

Джейми

Впервые я была уверена, что воздух вот-вот закончится. Каждый новый вздох было труднее сделать. От моего собственного дыхания стало жарко и сыро. Аромат роз подо мной еще больше усложнил задачу.

Каждый раз, когда я пыталась пошевелиться, шип впивался мне в кожу, заставляя мое дыхание учащаться и расходовать гораздо больше кислорода.

Вдох-выдох.

Я пыталась приучить себя потреблять меньше кислорода при каждом вдохе. Мои глаза уже закрылись, тело перестало трястись. Я была на конце линии жизни.

Вдох-выдох.

Я и раньше желала такой участи, только теперь у меня было то, ради чего стоит жить. Иронично, так же, как и все эти ложки, когда тебе нужен чертов нож.

Вдох-выдох.

Поток свежего воздуха ворвался в мои легкие, когда свет обжег мои закрытые веки.

— Джейми! — раздался голос сверху. Но это был не он, не Лиам.

Солнце слепило глаза, когда я пыталась выглянуть, влажный, но свежий воздух обжигал мои легкие по пути внутрь. Голос, который с таким облегчением назвал мое имя, был мне незнаком, но я была свободна.

Я была свободна?

Две пары рук нырнули в тесное пространство и вытащили меня наружу, усадив на край металлического ящика, в котором меня запер Мерсье. Они перерезали веревку, связывавшую мои руки, обнажив синяки на запястьях. Медленно мне удалось открыть глаза и увидеть, кто меня спас.

Майк стоял в стороне с выражением беспокойства на лице, а дон Амато стоял передо мной. Он взял мое лицо в свои руки и осмотрел мои раны, его брови сдвинулись вместе, когда он повернул мое лицо в каждую сторону.

— Сукин сын, — его голос был глубоким и полным ярости.

Дон Амато прижал меня к груди, прижимая мою голову, как самую драгоценную вещь на Земле. Сначала у меня не было никакой реакции. Почему он был здесь?

Незнакомец держал меня на руках, но каким-то образом я почувствовала, что склоняюсь к его объятиям. Жаждущая утешения, которое могли бы принести крепкие объятия и безопасность. Лишь через пару секунд паника утихла, уступив место новому, свежему потоку слез, рыданий и рукопожатий.

Я была свободна!

— Джейми, ты в порядке? — спросил человек, которого я едва знала, снова отстраняясь и глядя прямо мне в глаза. Я кивнула, никакие слова не могли вырваться из моей рыдающей груди. Позади него стояла миссис Амато с несколькими мужчинами, которых я видела в «Деа Тацита». Что происходило? Неужели они не поняли, что это она привела меня сюда?

Дон Амато протянул руку, чтобы погладить мою щеку. Я инстинктивно отпрянула от его прикосновения, наверняка он был замешан в этом со своей женой.

— Все нормально, — Майк скомандовал, стоя рядом с ним. — Дон Амато здесь, чтобы помочь.

— Лиам? — спросила я хриплым и дрожащим голосом. Он был единственным, кому я доверяла сейчас.

— Я здесь, детка, — я услышала единственный голос, который мог успокоить мои чувства. Я оглянулась на склад, наблюдая, как он выходит из него, как солдат, возвращающийся с боя.

Все его лицо и руки были в крови, рубашка была скорее малиновой, чем белой.

— Боже мой! — я плакала, не уверенная, что это принадлежало ему или кому-то другому.

Я слезла с металлического ящика, дон Амато и Майк помогли мне спуститься, как раз в тот момент, когда Лиам добрался до задней части грузовика. Я прыгнула в его объятия и поцеловала его так, как никогда раньше, выплакивая всю свою панику ему в губы.

— Шшш, все в порядке, малышка. Все нормально. Теперь все кончено, ты в безопасности.

Я вцепилась в него и не собиралась отпускать, но Лиам оттянул меня назад, его руки легли на мои щеки, оценивая повреждения на моем лице и руке.

— Я в порядке. Просто несколько царапин. Но ты… — я замолчала, глядя на его рубашку.

— Не моя, — я не могла сдержать вздрагивания, которое последовало за его словами, даже если бы обратное было намного хуже. — Это я, Джейми. Настоящий я.

На лице Лиама отразилось чувство вины, но не за то, что он только что сделал, а за то, как это повлияло на меня. В этих зеленых лужах был страх.

Сделав долгий и глубокий вдох, я успокоила свое колотящееся сердце, поблагодарив Бога за то, что в моей жизни появился такой человек, как он. Фрэнк никогда бы не спас меня. Он был первым, кто подверг меня опасности.

— Я люблю тебя. Настоящего тебя. Каждая часть того, кем ты являешься, — я призналась, повторив его слова и снова поцеловав его.

— Ты не собираешься бежать?

— Только если ты пообещаешь меня поймать.

— Объясни, Лиза! — услышала я позади себя крик мистера Амато, разрушающий наше приворотное заклинание. Я до сих пор не могла понять, почему миссис Амато так ненавидела меня, что отдала меня такому больному ублюдку, как мистер Мерсье.

— Ты не должен был о ней узнать! — крикнула она. Ее голос был пронизан ненавистью и болью в равной мере.

— Ты знала?

— Конечно, я знала! Я знала это еще до ее рождения. Я знала все, — ее лицо покраснело, ярость с резкостью выплеснула слова из ее рта. — Я подслушала твой разговор с Лиамом на свадьбе. Ты никогда не должен был знать, что она твоя дочь.

Я не могла поверить своим ушам. Мистер Амато был моим отцом?

— Я оставила ее в живых, потому что она была ребенком, — продолжила она. — В то время у меня не было сил покончить с ее жизнью. Большая гребаная ошибка. Ради бога, я была беременна Амелией. Но это уже позади, теперь она выросла. А ты? Ты поспешил заменить мою девочку, не так ли?

— Не смей говорить о ней. Моя Амелия была светом моей жизни, лучшим, что когда-либо со мной случалось, — прокричал господин Амато сквозь стиснутые зубы, крепко сжимая челюсть Лизы.

— Конечно. Только не от той женщины. Ты заменяешь нашу дочь новой, точно так же, как пытался заменить меня Амандой. Но ты знаешь, что? Было так чертовски легко отогнать ее от тебя. Еще легче убить ее после того, как она пригрозила рассказать тебе о ребенке, — сказала она с отвратительной ухмылкой, высвобождаясь из его хватки.

— Что? — кричала я сквозь слезы, пока Лиам держал меня на месте, не давая подойти к ним. Я наконец поняла, что происходит и почему Амато были здесь. Энцо повернулся ко мне с жалостью, смешанной с нежным взглядом в глазах.

— Да, ты меня услышала! Я убила твою мать! — миссис Амато крикнула мне. — А ты? Это должна была быть ты в тот вечер в 7-Eleven. Не мой ребенок. Не моя Амелия.

— Что ты только что сказала? — дон Амато побледнел, заставив миссис Амато снова посмотреть на него.

Все стояли как можно тише, ловя каждое слово, которое собиралась сказать миссис Амато.

— Эта маленькая сучка должна была работать. Именно она должна была умереть той ночью. Амелии вообще не должно было там быть. Но твои чертовы гены просто обязаны были заставить их обоих выглядеть одинаково, не так ли?

— Ты убила ее? — голос дона Амато был тихим, задумчивым, словно медленное пламя адского огня, готовое взорваться. — ТЫ УБИЛА НАШУ ДОЧЬ?

Девушка из магазина. Девушка, которую, как они думали, убил Лиам. Причина, по которой он должен был жениться на семье Амато.

— Нет! Она это сделала, — настаивала миссис Амато, указывая на меня.

— Ты отправила этих людей в магазин? Ты убила мою девочку, — он был в замешательстве, не желая верить тому, что слышал. Без предупреждения он вытащил пистолет из-за штанов и приставил его к ее голове, его рука вышла из-под контроля.

— Скажи мне, что ты этого не делала. Скажи мне, что это была не ты.

— Она должна была остаться в Джексонвилле с этим больным отцом. Она была слишком близко. Ей нужно было умереть.

— Я ЕЕ ОТЕЦ.

Мое горло застряло огромным комом, который я не могла проглотить. Он был моим отцом. У меня была сестра, которая умерла вместо меня.

— Зуб за чертов зуб, Лиза.

— НЕТ! — крикнула я, прыгнув к ним обоим как раз перед тем, как дон Амато нажал на курок. — Нет, — спокойно сказала, хотя внутри меня все тряслось. — Она не заслуживает того, чтобы преследовать тебя. Она заслуживает того, чтобы жить, зная, что потеряла все, что ей когда-либо было дорого.

Я смотрела в дуло пистолета Амато, переключаясь между оружием и его полными слез глазами.

— Она убила Амелию. Она убила Аманду. Она чуть не убила тебя.

— И все же я здесь, потому что ты спас меня.

Я жестом показала Майку, чтобы тот увел ее, черпая уверенность в улыбке, которая распространилась по лицу Лиама, когда он посмотрел на меня. Я положила руку на пистолет, который держал дон Амато, и медленно опустила руку. Мужчина был в беспорядке, вся сила, которую он источал, превратилась в руины и боль.

— Ты меня ждал? Ты действительно хотел со мной встретиться? — спросила я, чтобы убедиться, что меня не ждет еще одно горе.

— Боже мой, да! — ответил он, наконец, посмотрев мне в глаза. — Мне жаль, что ты узнала об этом именно так. Но я твой отец, дорогая, и для меня было бы очень важно, если бы ты дала мне шанс узнать тебя поближе.

Эти слова заставили мое сердце подпрыгнуть, а мурашки побежали по коже. Мой настоящий отец был прямо передо мной, рискуя своей жизнью, чтобы спасти меня, и, казалось, был рад меня видеть, несмотря ни на что. Я закрыла глаза, наслаждаясь прикосновением его руки к моей щеке, думая, что теперь у меня наконец-то есть все.

Новый поток слез вырвался наружу, на этот раз наполненный счастьем, когда я крепко обняла отца, впервые в жизни чувствуя себя целостной.

Глава 46

Джейми

Неделю спустя

— Куда ты меня везешь? — Лиам вел себя так же загадочно, как и всегда. Я уже тысячу раз спрашивала его, куда мы едем, но он не поддавался ни одной моей попытке.

— Потерпи. Ты скоро узнаешь.

Я вздохнула, глубже погружаясь в роскошное сиденье его «Майбаха», пока он возил нас по городу.

Это была не совсем гладкая поездка, но встреча с Лиамом несколько месяцев назад была лучшим, что со мной случилось.

Меня ждала идеальная жизнь, и я знала, что, что бы ни случилось на нашем пути, у меня всегда есть рука, которую можно держать, и спутник, который пойдет рядом со мной.

Впервые в жизни у меня появилась семья. Отец, который прилагал искренние усилия, чтобы узнать меня и принять меня в свою жизнь. Элисон, моя будущая сестра, которую я обожала до луны и обратно. Двоюродный брат, с которым я с нетерпением ждала знакомства, и множество людей, готовых рискнуть своей жизнью, чтобы спасти мою.

Я оказалась в месте, о котором никогда не думала, что когда-нибудь окажусь. Чрезвычайно счастливое место. Я любила этих людей вокруг меня, и меня любили в ответ.

— Мне нужно быстро остановиться. Я скоро вернусь.

Не дав мне времени говорить, Лиам выскочил из машины и скрылся в кафе на другой стороне дороги. Он пробыл там всего минуту, и, прежде чем я успела это осознать, он открыл пассажирскую дверь и протянул мне руку, чтобы помочь мне выйти из машины.

— Если позволишь, мисс Амато.

Я улыбнулась его выбору слов. Гордость наполняла мою грудь каждый раз, когда я слышала это, потому что это означало нечто большее. Меня искали.

Взяв его за руку, я вышла из машины и заметила бумажный стаканчик для кофе, который Лиам держал в другой руке.

— А теперь ты можешь сказать мне, куда мы идем?

— Еще несколько шагов, и я скажу тебе.

Я закатила глаза и получила резкий рывок, в результате которого я врезалась прямо в грудь Лиама.

— Сделай это еще раз, и у тебя будут проблемы, любимая.

Я нахмурился, услышав упоминание, прежде чем оно до меня дошло.

— Это место… — сказала я, оглядываясь вокруг, все еще идеально уютно расположившись в его объятиях.

— И вот мы снова встретились. Хочешь, чтобы на вашей рубашке было немного кофе со льдом? На этот раз я могу помочь тебе очистить его.

— Ты вернул меня туда, где ты наткнулся на меня.

— Ты наткнулась на меня.

Я засмеялась, моя голова слегка запрокинулась назад.

— Я не думаю, что это было все. Но… — Лиам опустился передо мной на колени, открыл чашку с кофе и достал бархатную черную коробочку. Внутри было самое изысканное кольцо, которое я когда-либо видел. — Мне бы хотелось продолжать этот спор до конца нашей жизни, мисс Харден. Окажешь ли ты мне честь выйти за меня замуж?

— Да! — взвизгнула я, протягивая ему руку, чтобы он надел кольцо мне на палец. — Я уже сказала «да».

— Я хотел сделать это как следует, — ответил Лиам, вставая в полный рост и снова обнимая меня, прежде чем коснуться моих губ в самом нежном из поцелуев. — А теперь мы можем пойти домой и заняться этим закатыванием глаз. Я уже говорил тебе, что мальчишкам в этой части города не очень хорошо.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46